Наследница (СИ) [Олег Ростов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Янышева Ольга, Ростов Олег Наследница

глава 1

Святослав

«Святосла-а-а-ав» раздался девчачий крик. Я отвлекся и тут же получил деревянным мечом по шлему. Зараза! Опять она! Великая богиня, как она мне надоела. Фредерик довольно усмехался, поигрывая мечом.

— Все Святослав. Ты убит! — сказал наставник по бою на мечах. — Не отвлекайся в бою. Это может стоить тебе жизни.

— Это из-за нее! — Зло сказал я и насупился.

— Это не имеет значения. Урок окончен!

На балкон внутреннего двора выскочила девчонка в синем платье. Все находившиеся во дворе сделали церемониальный поклон.

— Ваше высочество! — послышались голоса.

Я кланяться ей не собирался. Меня распирала злость! Я проиграл принцу Фредерику, а он младше меня!

— Эллия, сестренка! Спасибо тебе! — крикнул Фредерик.

— За что? — Недоуменно спросила девочка.

— Благодаря тебе, вернее твоему воплю, я сумел достать Святослава и тем самым его победил!

— Какие глупости! Вам бы лишь деревяшками своими махать… Святослав! Ты почему не в игровой комнате? Ты должен быть там!

— Чего я там забыл?

Принцесса задохнулась от возмущения.

— Как что ты там забыл? Ты мой жених. Ты должен быть рядом со мной и должен играть со мной!

Фредерик засмеялся. Все остальные постарались скрыть свои улыбки. Зараза! Она постоянно меня унижает! Я мужчина, я будущий воин! А она хочет, что бы я с ней в куклы играл! Достала уже! Я готов был удавить ее.

— Еще чего! Иди сама и играй с собой!

— Да как ты смеешь! Я принцесса! Я…

— Слышал уже сто раз! И про принцессу и про божественное дитя! Надоело.

Во дворе наступила тишина. Уже никто не улыбался. Только Фредерик смотрел на меня заинтересованно, ожидая продолжения.

— Святослав! — остановил меня наставник. — Помолчи!

Эллия, от моих слов подскочила как ужаленная и метнулась во внутренние покои.

— Святослав. — Наставник смотрел на меня. — Стой и молчи. А лучше попроси у нее прощения. Имей выдержку. И не вздумай больше ей грубить.

Мне было обидно. Почему я? Почему меня выбрали ей в будущие мужья? Я ни просил этого!

Во двор выскочила принцесса, моя нареченная невеста. Подбежала ко мне.

— Я прикажу и тебя бросят в темницу! Ты, недостойный, тебе оказана великая честь, называться моим женихом. Ты будешь делать то, что я тебе повелю. А о том, что ты сказал, я все расскажу маме!

Потом был поток оскорблений. Я посмотрел на наставника. Он отрицательно покачал головой. Я с трудом сдерживался. Но сдержался.

— Пошли немедленно в игровую! — она топнула ножкой. Хотя видно этого из-за длинных юбок не было. Мне ничего не оставалось делать, как пойти во внутренние покои дворца. Я протянул учебный меч наставнику. Снял шлем. Он печально посмотрел на меня. Зато Фредерик веселился. Он хохотнул.

— А ты чего смеешься? — разъяренно посмотрела Эллия на брата.

— А что мне, плакать?

— Заткнись. Можешь постучать себя по глупой голове своей деревяшкой.

Фредерик в ответ показал ей язык:

— Иди и на меня маме нажалуйся!

— И нажалуюсь. Вы оба со Святославом будете сегодня наказаны!

— Да, да, конечно! Нас в угол поставят. Испугала!

— Ваше высочество! Принц Фредерик! — Предостерегающе повысил голос наставник.

Принцесса Эллия Александра — наследная принцесса Аквитанского королевства. Принц Фредерик, второй ребенок Королевы Александры и кронпринца Александра имеющего позывной Лис, не был наследным и трон Аквитании ему не светил в любом случае. В Аквитании не было королей, были только королевы. Все мужья королев Аквитании имели титул кронпринцев. Так повелось с самого основания королевства. Все дело в том, что династия Элинингов ведет свой род от Богини Зари Эллии Александры. Она же была и первой королевой. Именно поэтому корона передается только от матери к дочери. Все это мы знали из уроков по истории Аквитании и мира Зеона, которые нам вел Верховный маг королевства дядя Анри. Он преподавал нам не только историю, но и еще разные науки. Изучать их была смертная скука. Но ничего не поделаешь. Таковы правила. Мне же особенно нравилось упражняться с оружием и боевая подготовка по выживанию. Умению обращаться с мечами, боевыми шпагами, топорами, копьями нас учили лучшие мастера Аквитанского королевства. А боевой подготовкой по выживанию нас обучал лично дядя Лис. Моя мама, графиня Алисия Де Конт, была первой статс-дамой ее Величества. Мой отец, граф Эмиль де Конт являлся начальником личной охраны королевы. Меня зовут Святослав. Для мира Зеона, это очень странное и необычное имя. Но так назвать меня посоветовал сам дядя Лис. Он сказал, что был такой воин, не знавший страха и поражений. Его девиз был «Иду на вы»! Я очень гордился своим именем. Сейчас мне двенадцать лет. И я числюсь официальным женихом принцессы Эллии Александры. Для меня это просто невыносимо. Когда все идут заниматься с оружием и учиться им владеть, я по первому требованию, обязан идти играть с принцессой. Она настоящая зараза. Вредная, мстительная, хитрая. И еще она ябеда. Постоянно бегает жалуется на меня и других мальчишек Ее Величеству, своей матери. Чаще всего наказывают меня и принца Фредерика. Мы с ним большие друзья. Принц младше меня на один год. А с принцессой мы ровесники. Из всех девчонок мне больше всего нравятся дочери дяди Анри — Лидия и Валенсия. У них разные матери. Дело в том, что у дяди Анри две жены. Одна эльфийка — мать Лидии, а вторая ундина — мать Валенсии. Обе девочки веселые и компанейские. Они всегда играют в наши игры, в мужские. Поэтому им часто попадает от матерей, за то, что они приходят домой в изодранных платьях, с синяками и ссадинами. У нас есть еще один друг, сын дяди Билли и тети Анабель. Дело в том, что они эльфы. У дяди Билли другое имя, эльфийское, но все зовут его Билли. Потому, что так его завет дядя Лис. Их сына зовут Араторн. Он ровесник Фредерика. У Араторна есть еще сестра — Гелиргвен, что значит веселая девочка. Насколько она веселая я не знаю, так как ей всего три года и она постоянно находиться со своей матерью. Мы все дружны между собой. С нами вместе не играет только Эллия. Она считает это ниже своего достоинства. Ну конечно, она же будущая королева Аквитании. Куда деваться, задавака. Когда смотришь на нее, то можно подумать, что она вообще никого не любит. Но на самом деле принцесса любит свою мать, своего отца и свою бабушку, Богиню Зари Эллию. Эллия часто забирает принцессу к себе. Я тоже бывал в гостях у богини несколько раз. В замке Гэрриет. Он очень красивый. Я купался там, в водопадах и озерах. А дедушка Сэмюэль учил меня фехтованию. А еще я видел самый знаменитый меч мира Зеона — Спату. Эх, мне бы такой меч, я бы всех врагов Аквитании победил.

Но самым большим примером для подражания, я считаю дядю Лиса. Мы все стараемся походить на него. И я и Фредерик и Араторн. Вот, например многие его слова, такие как клоун. Я не знаю кто такие клоуны. Не видел их ни разу. Но дядя Лис сказал, что клоуны, это смешные люди, которые делают разные смешные вещи и смешат других людей. Или вот еще — недоумок! Это глупый человек. А еще глупых, дядя Лис называет — кретин и дебил. Или вот некоторых он называет — северными оленями, удивительными чукотскими пингвинами и цветастыми попугаями. Я не знаю, что это такое, так как ни разу не видел северных оленей, удивительных пингвинов из Чукотки и цветастых попугаев. Дядя Лис просто сказал, что это такие звери и птицы. А вот что такое чучело, я знаю. Это в деревнях, крестьяне делают из соломы фигуры людей, что бы отгонять птиц от посевов. Вот интересно, как отреагирует Эля, если я обзову ее чучелом? Нужно будет попробовать. Еще дядя Лис говорит — не надоел, а достал. Почему достал, я не совсем понимаю, но мне тоже так нравиться говорить. Вот Эля меня конкретно достала! А еще дядя Лис никого не боится, даже демонов.

Эллию Элей зовет только дядя Лис и… я, когда мы с ней одни. Она бесится, а я считаю себя отомщенным.

Вот и сейчас мы идем с ней в игровую. Там настоящий девчачий мир. Куклы, игрушечные дворцы и прочая муть. Лучше бы маленькие катапульты поставили и штурмовали дворец. Но, как только я один раз сказал об этом, Эля завопила как в зад ужаленная. А это идея!!! Нужно будет поймать пчелу и подсунуть так, чтобы она укусила Элю!!! Я представляю, сколько будет визга и воплей! От этих мыслей, мне стало смешно!

— Что это ты улыбаешься? — Подозрительно спросила меня моя «невеста», что б ей ни дна, ни покрышки!

Я остановился, она тоже.

— Повернись. — Сказал я принцессе.

— Зачем?

— Повернись, мне посмотреть нужно.

— Что тебе, Святослав, нужно посмотреть у меня взади? — Неожиданно она побледнела. — Что, у меня на спине платье порвалось? Или грязное?

— Вот я и хочу посмотреть. — Эля, наконец, развернулась ко мне спиной. Интересно, пчела прокусит все ее юбки? А если нет? Как ей тогда под подол насекомое засунуть, чтобы она не заметила?

— Ну что там, Святослав?

— Ничего.

— Что значит ничего?

— Ничего, значит ничего. Мне показалось. — Я стоял и нагло ухмылялся ей в лицо.

Лицо Эли покраснело. Она была зла.

— Ты врешь! Ты специально все врешь! Там что-то у меня, а ты скрываешь. Хочешь выставить меня в глазах света и даже слуг грязнулей, замарашкой и ободранкой?

Я продолжал стоять и ухмыляться. Показалась служанка.

— Ты, — повелела ей Эля, — подойди ко мне немедленно!

— Да Ваше Высочество! — присела служанка и опустила голову.

— Посмотри, что у меня взади, на спине, на подоле, все нормально?

— Да Ваше Высочество! У Вас все нормально.

— Не порвано, ни грязно?

— Все цело, Ваше Высочество, все чисто.

Эля посмотрела на меня. Отпустила служанку.

— Я же тебе сказал, что мне показалось! Надо людям верить… Эля!

— Не смей меня так называть! Меня так может называть только мой отец. Только ему разрешается сокращать имя Эллия. Ему даже бабушка разрешает так себя называть. Но ты не мой отец!

Я подошел к ней вплотную, чуть ли не уперся своим лицом в ее лицо.

— А я твой «женишок» не забыла. А знаешь, что делает жених с невестой?

— Что?

— Я видел несколько раз.

— Врешь?

— Нет.

— И что делает? — Эля распахнула глаза, ожидая от меня ответа.

— А не скажу! Давай пошли в твою игровую!

— Немедленно расскажи! — в ярости даже топнула ножкой.

— Облезешь!

— Что?

— А что ты сделаешь? Тете Александре пожалуешься? Так тебя саму накажут. Так как тебе еще рано это знать.

— А тебе не рано?

— Какая разница, главное, что я знаю.

— А я тоже знаю. Вот.

Я засмеялся: — Чего ты знаешь? Знает она.

— Жених целует невесту.

Я скривился: — Бе! С тобой целоваться? Да я тебе сам могу золотой дать, что бы ты подальше от меня со своим слюнявым ртом держалась.

— У меня не слюнявый рот! — Казалось, что у нее искры полетели из глаз! Классно я ее достал! Она попыталась меня ударить, но я увернулся.

— Стой, негодяй! — она погналась за мной. Я побежал в игровую. В игровой я забежал за замок, так, чтобы он стал между нами.

— Эля, а хочешь я тебе скажу, что делает жених с невестой?

Она резко остановилась:

— Что?

— Целоваться, это ерунда. Это не самое главное. Еще, например, невеста задирает подол, а жених ей гладит по ногам!

— Как это? — Глаза у принцессы стали как блюдца.

— А вот так! И не только по ногам гладит. Это, конечно, если ноги красивые!

— У меня красивые ноги!

— Рассказывай! У тебя они как раз кривые! Вот у девчонок прямые.

— У каких девчонок?

— У Лидии с Валенсией!

— А ты откуда знаешь?

— Видел! Они сколько раз с нами через забор лазали, а когда прыгают с него, то подол поднимают. А Валенсия, вообще в прошлый раз подол порвала так, что все видно было. Ноги у них нормальные, прямые. Еще панталончики на них.

— У меня красивее ноги, чем у них! Потому, что я принцесса и божественная дитя!

Я засмеялся: — Слышал, знаю. Не Эля, у тебя ноги безобразные. Они тощие и кривые. Поэтому их так и прячут от всех. Так что «невеста», я тебя гладить по ногам не буду. Вдруг еще занозу посажу!

— Ты негодяй, Святослав и хам! — она яростно смотрела на меня. Потом как то быстро успокоилась. Огляделась. Мы в игровой были одни. Стража стояла по ту сторону дверей. Эля вышла и сказала гвардейцам никого не пускать, вернулась и закрыла двери.

— Что это ты собралась делать?

— Сейчас я покажу тебе свои ноги. Ты убедишься, что они красивее, чем у этих двух замарашек и признаешь это!

— Делать нечего! Смотреть на твои ноги!

— Нет, ты посмотришь. Мало того, Я даже разрешу тебе потрогать их.

— Еще чего не хватало! Не буду я тебя за ноги трогать!

— Будешь. Еще как будешь. И ты признаешь, что они у меня самые красивые. Тем более ты мой жених. Все равно ты их будешь мне гладить рано или поздно.

— Да не буду я смотреть на тебя и гладить ничего не буду. Я вообще отвернусь сейчас.

— Нет будешь. Не смей отворачиваться и закрывать глаза.

Вот же зараза, прицепилась. Зря я ей сказал про ноги.

Эллия стала поднимать подол своего платья и многочисленных юбок под ним.

Ладно, давай поднимай, заодно я посмотрю, как тебе туда будет, сподручнее, пчелу засунуть.

— Эллия, Святослав, вы где? — раздался голос дяди Лиса. Дверь в игровую распахнулась. Эля успела вовремя отпустить подол платья. Посмотрела на меня. Я усмехнулся. Жаль, ничего не успел увидеть. Поэтому нужно думать что делать с пчелой!

Зашел дядя Лис. Глядя на нас он улыбнулся. Эллия посмотрела на отца, потом на меня. Я увидел, как злорадно блеснули ее глаза. Моя ухмылка начала блекнуть, так как я понял, что сейчас она сделает какую-то пакость. И я не ошибся.

— Папа! — сказала Эллия, продолжая смотреть мне в глаза. — Святослав хотел посмотреть мои ноги и даже потрогать их! Ты вовремя зашел!

Гвоздь мне в задницу, как говорит дядя Лис, вот это засада! Такой подляны я не ожидал от Эллии. Первое время я даже не знал, что сказать. Это нужно было так ловко свалить на меня то, что она сама делала! Улыбка на лице дядя Лиса исчезла. Его лицо стало серьезным.

— Дядя Лис, это неправда! Эллия! Ну ты и бессовестная!

— Не смей меня обзывать! Ты потребовал от меня, показать тебе мои ноги. Хотел сравнить их, такие же они прямые как у твоих двух подружек-замарашек Лидии и Валенсии или нет? Даже хотел потрогать их. Папа, что ему за это будет?

— Ничего хорошего! — Дядя Лис внимательно смотрел на свою дочь. — Если кто-то увидит тебя обнаженной, а тем более попытается прикоснуться к тебе, его ждет топор палача. Ты хочешь, что бы Святослава казнили?

— Ну-у-у, — протянула обескуражено принцесса, — может достаточно, что бы его просто выпороли на конюшне, а потом поставили в темный угол. Хорошо бы еще с ним на пару и Фредерика. Он сегодня непозволительно грубил мне.

— Так, мне все понятно, дочь. Сейчас ты остаешься здесь и никуда из игровой не уходишь. Я достаточно понятно сказал?

— Да, папа. — В глазах Эллии появился испуг.

— Святослав, ты идешь со мной. Поговорим.

Мы вышли из игровой. Я следовал за дядей Лисом. Вышли из дворца и прошли в парк.

— Давай рассказывай. — Сказал дядя, медленно вышагивая по дорожке.

— Я не требовал от Эллии, что бы она показала мне ноги, дядя. Это правда.

— Верю. Дальше? Не просто же она так об этом заговорила, Святослав, согласись?

Я опустил голову.

— Да, дядя.

— Вот и рассказывай.

— Я назвал Эллию Элей. Как ты ее зовешь.

Кронпринц усмехнулся: — Я знаю, что наедине ты так ее зовешь. Дальше.

— Она сказала, что я не имею права так сокращать божественное имя. Это только тебе разрешено, а я не ты.

— Дальше.

— Тогда я подошел к ней и сказал, что я ее жених.

— Это не является большой тайной. Дальше.

— Потом я спросил, знает ли она, что делает жених… — Я замолчал. Дядя остановился и с интересом посмотрел на меня. Вздохнув, я закончил. — С невестой?

— Как интересно, мой мальчик. И что жених делает с невестой? И где ты набрался таких знаний?

— Я видел, пару раз. Эллия сказала, что знает — целует невесту. Я ответил, что это не самое главное. Что еще, невеста поднимает подол и жених ей гладит ноги и не только. Это если ноги красивые. Как, например, у Лидии с Валенсией!

— Что??? — Глаза дядьки сверкнули. — Вы лезли к девочкам?

— Нет, дядя Лис. Просто они же играют с нами. По заборам лазают. А когда спрыгивают, то подол задирают. Или когда порвут его. Как Валенсия, прошлый раз.

— Ладно. Наверное, Анри пора внушение сделать, насчет дочерей.

— Может не надо, дядька? Лидия с Валенсией хорошие! Их никто из нас не обижает.

— Надо мой мальчик. Если уж они по заборам лазают и деревьям, то пусть их в штаны обряжают. В платьях это не дело. Дальше что было?

— Эллия заявила, что ее ноги красивее чем у сестер. Я поставил это под сомнение. Тогда она сказала, что покажет мне их и даже позволит потрогать. Дядя, я отказался смотреть. Сказал, что смотреть и тем более трогать ее не собираюсь. Хотел отвернуться. Но она сказала, что бы я смотрел. Тут зашел ты. Вот и все.

— Понятно. — Дядя Лис некоторое время молчал, медленно шагая по дорожке. Я так же, молча, шел рядом.

— Скажи, дядя, — решился я, — почему у Эллии все тело скрыто. Почему очень строго следят за тем, что бы, если она приподнимает подол своего платья, были видны только носки ее туфель не больше. Почему другие девочки могут позволить себе большее, например как Лидия и Валенсия, лазать по заборам и деревьям. Ну видели мы их ноги, что такого? Только лишь из-за того, что Эллия принцесса?

Дядя Лис очень внимательно на меня посмотрел.

— Ты хочешь увидеть ее с задранным подолом?

— Я? Нет. Чего-чего, а этого я наоборот не хочу.

— А что так? Разве тебе не интересно?

Я почувствовал, что краснею.

— Дядя. Просто мне ведь придется жениться на ней.

— Я на это очень надеюсь.

— Ну вот. То есть я буду жить с ней постоянно, как мой отец живет с моей мамой, как ты живешь с Ее Величеством тетей Александрой, так ведь?

— Так.

— Вот это мне и не нравиться. Вам хорошо. У вас с моим отцом вон, какие жены. Вы не ругаетесь. Вас не заставляют вышивать или заниматься еще какими женскими делами.

— Ее Величество и твоя мама занимаются не только женскими, но еще и государственными делами.

— Я это знаю, дядя. Но вот как я буду жить с Эллией? Она же постоянно на меня ругается, обзывает, строит пакости, ябедничает. Это не жизнь будет. Да и если честно, дядя, она не такая красивая как тетя Александра. И злая!

— То что Эллия строит пакости, ябедничает и подставляет тебя, это плохо. Я с тобой полностью согласен. Понимаешь Святослав, это результат влияния на нее Эллии-старшей. Как сказала мне однажды Богиня, она вырастит из моей дочери настоящего бойца!

Я недоуменно посмотрел на дядьку.

— Какого еще бойца? Что это за воин, который ябедничает, пакостит и обзывается?

— Кто их богинь знает? Ты в курсе, что с Богиней Зари никто из других богов связываться не желает? Себе дороже!

— А почему ты не запретишь Богини воспитывать Эллию? Она же твоя дочь!

— А кто сможет запретить богини воспитывать своего потомка? Даже я не могу. Тем более запретить что-то Эллии Александре! Меч видел у нее? — Дядька улыбался.

— Видел! Мне бы такой.

— До такого меча нужно дорасти! Насчет того, что Эллия постоянно закрыта. Скажу даже больше — чем старше она будет становиться, тем жестче будут требования, тем серьезнее будут наказания. Только заодно то, что кто-то из мужчин увидит не то, что ее коленку, а даже щиколотку, ему просто отрубят голову, причем без всяких разговоров. И не имеет значения кем он окажется, простолюдином или высокородным и титулованным заср… дворянином.

— Тогда мне тем более, дядя, нужно держаться от нее подальше.

Дядька усмехнулся.

— Вот тебе, как раз и нет. Открою тебе небольшой секрет. Тебе можно!

— Что?

— Смотреть, не только на ее щиколотку, но даже и на ее колени.

— Зачем?

— Может, понравятся. Пусть не сейчас, а позже. Но только смотреть, если конечно получится! Трогать нельзя, до определенного момента.

— До какого?

— А это ты узнаешь в свое время. Точно так же как и почему Эллию так закрывают. Скажу тебе только одно, мой мальчик, это очень важно, причем важно не только для Аквитании, но и для всего мира Зеона. Вот поэтому я очень хочу, что бы в будущем, ее мужем стал именно ты.

Дядька помолчал некоторое время, потом продолжил:

— Понимаешь, Святослав, Эллия пока еще не так красива, это так. Она худовата, угловата, но это пройдет. Даже ее походка, это походка маленькой девочки. Она пытается подражать походке своей матери. Пусть у нее не всегда это и получается. Но поверь, пройдет совсем немного времени и она измениться. Измениться очень сильно. Она сейчас как стебелек, на котором только-только начал формироваться бутон будущего цветка. И в один прекрасный момент этот бутон раскроется. Вот тогда, ты увидишь цветок невероятной красоты! Я знаю, что говорю.

— Хорошо бы. Может тогда у нее и характер измениться?

— А вот это большой вопрос! Но не вешай нос, гардемарин! Какой будет у нее характер, это в том числе будет зависеть и от тебя!

— Как от меня? Что я могу сделать? Скажу ей — «Эллия, сегодня мы не будем играть в твои куклы, а пойдем штурмовать учебную башню!» или «Эллия, пожалуйста не ябедничай, не обзывайся!» Да она рассмеется мне в лицо и тут же сделает какую-нибудь пакость. В итоге я отправлюсь на королевскую конюшню получать розги, а она будет смеяться надо мной! Ведь ее никогда не наказывают!

— Все верно, мой мальчик! Это очень трудная задачка! Вот и найди ей решение. Ты, в конце концов, кто? Святослав «Неистовый» или просто мимо проходил? И насчет конюшни…

Я понял, о чем сказал дядя Лис. Придется получать розги.

— Я понял.

— Что ты понял?

— Нужно сходить в конюшню, где мне всыпят по заду.

— И все? Ты только это понял? За что ты должен получить розгами по заднице?

— За то, что рассказал Эллии о том, что делает жених с невестой!

— Верно! Ты слишком рано посвятил ее в то, о чем она должна была узнать позже и только в свое время! Пусть она узнала далеко не все и не до конца. Но кроме всех тех черт ее характера, которые были тобой перечислены, ты, Святослав, не упомянул об еще одной ее грани — она упертая и упрямая! Если она что-то вбила себе в голову, она это обязательно сделает, добьется. Она обязательно постарается узнать, как это, когда жених гладит невесту по ногам и не только, особенно ее будет интересовать это самое «не только»! Я хорошо знаю свою дочь. Ее мать в свое время в таких вопросах была очень любознательна и настойчива. Но она хотя бы была старше Эллии. Святослав, ты сейчас уже выглядишь старше своих 12 лет. Ты вон рослый какой, крепкий. Скоро дядьку Лиса догонишь. Скажи, сколько человек может пострадать, когда Эллия начнет выяснять, красивее ее ноги ног Лидии и Валенсии? И что еще делают мужчина и женщина наедине? Подумал? То-то. Так что вперед, на конюшню. Заодно захвати с собой своего дружка.

— Кого?

— Фредерика!

— А его за что? Он то тут ни причем!

— За то, что грубил старшей сестре и самое главное, разве он не твой друг?

— Мой, ну и что?

— А то, что настоящие друзья все делят пополам. Особенно невзгоды и наказания. Как в той песне поется:


Я песней, как ветром, наполню страну,

О том как товарищ пошёл на войну,

Не северный ветер ударил в прибой,

В сухой подорожник, в траву зверобой.


Прошел он и плакал другой стороной

Когда мой товарищ прощался со мной,

Но песня взлетела и голос окреп,

Мы старую дружбу ломаем как хлеб.

Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам

Мы хлеба горбушку — и ту пополам,

Коль ветер лавиной и песня лавиной -

Тебе половина и мне половина.


Пришлось идти на конюшню. Фредерика нашел в оружейной. Они вместе с Араторном, под руководством наставника чистили и точили мечи.

— Святослав! — воскликнул Фредерик. — Неужели моя сеструн тебя отпустила?

— Нет. Меня отпустил твой отец. Знаешь куда?

— Куда? — Фредерик с Араторном заинтересованно уставились на меня.

— На конюшню! — Наставник услышав ответ, хохотнул. Да, не смотря на то, что мы все были высокородными, а Фредерик к тому же принц, королевская кровь, нас за слишком сильные косяки, как говорил дядя Лис, пороли на королевской конюшне. На этом настоял именно дядька. По его словам, это что бы мы берега не теряли!

Я стоял и смотрел, улыбаясь на принца. Фредерик заерзал на заднице.

— Ты чего на меня так смотришь?

Наставник захохотал в голос.

— Как что? Сам еще не догадался?

— А я то тут причем?

— Твой отец сказал, что ты грубил своей старшей сестре, это раз. И, наконец, мы же с тобой друзья, а друзья все должны делить пополам, особенно невзгоды! Это два!

И я пропел ему часть песни дяди Лиса:


Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам

Мы хлеба горбушку — и ту пополам,

Коль ветер лавиной и песня лавиной -

Тебе половина и мне половина.


Наставник чуть не падал от хохота. Повесив меч на стену, Фредерик вздохнул тяжко. Потом погрозил кулаком в сторону дворца:

— Ну сеструн, я тебе отомщу!

— Мы вместе отомстим!

— Я с вами. — Сказал Араторн.

— А про тебя дядя Лис не говорил!

— Но мы же друзья?

— Друзья.

— Тогда делим на всех.


Эллия Александра

«Трындец, как говорит папа…» — нервно вышагивая по игровой комнате, не могла не думать, что последует за моим маленьким обманом, который так расстроил отца. — «Нет, конечно, пороть, как Фредерика, меня никто не будет, потому что я — наследная принцесса, но очередная порция разочарования, мелькнувшая на лице папули, окончательно испортила настроение. А всё Святослав виноват! Надо было ему говорить всякие гадости о моих ногах! Да как он вообще подверг сомнению мою красоту?!? Противный гад! Как он смеет мне не подчиняться?! Бабушка сказала, что мужчины должны быть послушны, и я сделаю из него идеального жениха, как бы он мне не мешал!!!»

Стоило об этом подумать, и в голове возникло много планов для успешного достижения своей цели. Святослав мне всегда нравился, и он даже иногда соответствовал бабушкиным идеалам, беспрестанно звучавшими из её уст, но стоило замаячить вблизи Фредерику с его надменными насмешками над послушанием моего жениха, как Слав становился противным и вредным, не хотел идти со мной играть или просто находиться рядом. Это было обидно, а обида — «это сильное чувство, которое ты не должна никогда и никому спускать» — простые правила Богини Эллии выучить было несложно, особенно, когда она меня так любит и всё доступно разъясняет.

«Фредерик — маленький мерзавец! Вот бы его выпороли!» — Я была твёрдо убеждена, что именно мой братец виноват в сегодняшней ссоре со Святославом, потому что мелкий опять принялся за старое, стоило мне потребовать немедленного присутствия жениха в игровой. — «Дались им эти махания мечами! Надо бы у бабушки спросить, что в этом такого… уж она-то точно со мной согласиться!» — Хищно улыбнувшись, представила, как возвращусь после посещения бабушки Эллии и донесу до их мелкого глупого мозга приказ Богини Зари, что отныне их глупые занятия по фехтованию отменяются! Мне даже перехотелось мстить девочкам от возникшей картины, но я сама себя отдёрнула, опять вспоминая наставления. — «Не может быть у обычных девочек, кем бы они ни являлись, ножки красивее моих! Надо как-то это исправить! Понятное дело, что ничего плохого я Лидии и Валенсии делать не собираюсь, но ног их точно МОЙ жених больше не увидит! Попрошу-ка я у мамы, чтобы она назначила сестричкам усиленные занятия по этикету, которые те постоянно пропускают, сбегая с мальчиками и выставляя свои прелести напоказ… так и польза малявкам будет, и моя задумка осуществится… Мне их женихи, когда появятся, ещё спасибо скажут!!!» — Уверяла сама себя, надеясь, что девочки не обидятся на меня за это, — «… а лучше им вообще не знать об этом предстоящем разговоре. Попрошу мамочку, не выдавать меня…»

Настроение стало плавно подниматься вверх, и я спокойно присела на краешек дивана, позабыв о скором возвращении отца.

Стоило двери отвориться, я нервно сглотнула, поймав насмешливый взгляд кронпринца Аквитании, который остановился от меня в нескольких шагах, уперев руки в боки.

— Ну что, дочь моя, теперь с тобой поговорим. Сначала ответь на вопрос — кто предложил, задрать подол? Ты так решила или Святослав? Прежде чем ответить, подумай! — Отец смотрел на меня, и казалось, заглядывал в самую душу. Я хотела, как обычно, сказать, что это все Святослав. Но глядя в глаза папе, соврать не решилась. Опустила взгляд вниз.

— Я это предложила.

— Зачем? Ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя оголяться перед мужчинами.

— Слав сказал, что у меня ноги тощие и кривые. А они у меня не кривые.

— И что, что он так сказал? А если еще кто-нибудь так скажет, ты что, сразу подол задирать начнешь, что бы доказать обратное?

— Нет. Кроме Святослава никто больше не осмелится так сказать мне. Ему вообще, многое позволяется.

— Что ему позволяется? Перечисли мне, Эллия?

— Он может грубить мне. Обзывать меня?

— Как обзывать? Конкретней, и думай, прежде чем ответить!

— Он говорил, что у меня самые безобразные ноги.

— С ногами мы потом разберемся. Как он тебя обзывал?

— Он называет меня Эля, когда никто не слышит. Специально так называет. Он сокращает божественное имя! Он не смеет так делать!

— Я тоже тебя так называю, дочь моя.

— Ты мой папа и ты кронпринц!

— А он, я надеюсь, будущий кронпринц. Скажи, дочь, неужели Святослав тебе вообще не нравиться? Даже в твоем возрасте, девочкам нравятся мальчики. Пусть пока только нравятся, не более. Но все же? Что ты испытываешь, когда смотришь на него?

Я глубоко задумалась. Святослав мне нравился, конечно. Он был красивым… намного выше нашего ровесника, сына поварихи, да и в плечах шире. Бабушка Эллия, когда думала, что никто, кроме мамы, её не слышит, однажды сказала, что из Святослава выйдет превосходный самец… что бы это не значило, но положительная характеристика в сторону моего жениха от самой Богини говорит сама за себя.

Не испытывая никаких отрицательных эмоций, твёрдо ответила:

— Он бывает хорошим, но когда рядом Фредерик, Святослав становится невыносимым.

— То есть, виноват во всем твой брат? И даже в том, что ты постоянно унижаешь Святослава?

Я не знала, что ответить отцу, вернее знала, но остереглась говорить.

— Эллия, доченька, Святослав мальчик, уже практически юноша. Он будущий мужчина, воин и твой защитник. Ты должна это понять. У мужчин свои игры. Часто эти игры жестокие и кровавые. Что бы выстоять в них, ему нужно быть сильным и умелым. И самое главное — он должен чувствовать, что за его спиной стоишь ты — Эллия, которую он должен защищать не только из чувства долга, но и по велению своего сердца. Тогда он будет еще сильнее. Вот скажи мне, почему ты постоянно всем и особенно ему тыкаешь, что ты божественное дитя?

— А разве это не так, папа?

— Так, но ты хоть раз слышала, что бы твоя мама об этом постоянно всем говорила — мне, своей лучшей подруге Алисии, придворным? А ведь она не менее тебя божественное дитя!

Я на самом деле, ни разу не слышала, что бы мама говорила о своем божественном происхождении.

— Маме не нужно это говорить, особенно тебе. Ты никогда маму не оскорбляешь. Я даже ни разу не слышала, чтобы вы ругались.

— А знаешь почему?

— Потому, что она королева?

Отец тяжело и разочарованно вздохнул:

— Нет, Эллия. Потому, что мы любим друг друга и самое главное, потому, что мы с уважением относимся друг к другу. А своим подданным она не напоминает это, потому что об этом всем и так известно. Ее подданные с благоговением относятся к ней. И как раз ее божественное происхождение накладывает на твою мать обязанность — быть хорошей королевой и в первую очередь, заботиться не о себе, а об аквитанцах, как о своих детях. К тебе тоже относятся с благоговением. И когда придет время, ты возьмешь на себя обязанность заботиться о своих подданных. А как ты о них будешь заботиться, если ты в первую очередь любишь только одну себя?

— Нет, папа, я и тебя люблю, и маму, и бабушку.

— Этого очень мало, Ваше Высочество! Поэтому, я попрошу королеву, уделять тебе больше внимания, в плане обучения управлению государством. Для тебя это будет намного полезнее, чем играть в куклы в игровой комнате!

— Со мной и так, папа, мало кто играет в куклы. Я, конечно, могу детям придворных приказать играть, но они тогда становятся какими-то деревянными. Боятся, лишний раз, к куклам прикоснуться, даже просто двинуться с места. Только Святослав нормально играет со мной.

— Играл.

— Что, папа?

— С этого дня, он больше не будет играть с тобой в куклы!

Мне стало обидно. Почувствовала, как слезы стали наворачиваться на глаза. Папа смотрел на меня, его лицо смягчилась:

— Хорошо. Он сможет играть, но только в том случае, если ты его попросишь. Именно ПОПРОСИШЬ, Эллия, а не прикажешь. А попросить ты должна его хорошо, что бы он согласился. Сам согласился. Поняла?

— Да. — Тихо ответила я. Великая Богиня! Я буду ЕГО ПРОСИТЬ?!! Он не согласится! Что делать? Надо будет спросить у бабушки!

В дверь постучались. Отец обернулся. В комнату зашел дядя Анри, Верховный Маг Аквитании.

— Ваше Высочество, принцесса Эллия! — Дядя Анри сделал церемониальный поклон. — Я прошу прощения, что прерываю разговор отца с дочерью, но у меня проблема, Лис!

— Что случилось?

— Валенсия добралась до одного из артефактов и убежала. Даже не знаю где ее искать.

— Я знаю. Пошли. — Папа повернулся ко мне. — А ты дочь, посиди и подумай, над тем, о чем мы с тобой говорили.

И он вышел вместе с дядей Анри.

Да что тут думать?! После папиных указаний я теперь точно не смогу играть со Святославом! Даже, если я унижусь до просьбы, словно обычная камеристка, он с радостью ответит мне отказом, лишь бы насолить! Нет… здесь придётся придумать что-то другое, желательно, чтобы и вариантов Славу не оставлять, и папин приказ мягко обойти… иначе и мама не поможет.

Как только отправлюсь к бабушке в гости, всё у неё спрошу! Мне бы про девчонок надо не забыть! Пусть бабушка с мамой поговорит на тему их занятий по этикету. Так я точно останусь вне подозрений, опять же, Богиня меня похвалит, потому что именно она мне однажды говорила, что «…если хочешь сделать всё хорошо, то делай это сама, а если хочешь сделать тайно, то действуй от третьего лица»! Вот бабушка удивиться, что моим третьим лицом станет она сама!!!

Тихо захихикав, поднялась с диванчика, но опять погрустнела, посмотрев на кукол, с которыми играть одной не было никакого желания.

В коридоре послышались мужские голоса папы и дяди Анри, и я вспомнила их разговор, не придав ему значение тогда, думая только о своих возникших проблемах.

Валенсия что-то украла! Какой-то артефакт, и папочка знает, где она, а это значит, что девочки будут наказаны! Ничего не поднимает настроение, как наказание ещё кого-то, кроме тебя! Осталось только это увидеть!

Вприпрыжку выскочив из игровой комнаты, кинулась бежать на носочках в сторону уже едва различимых голосов, стараясь не опускать маленькие каблучки на каменные полы коридора. От волнения стать замеченной, сердце выпрыгивало из груди, но я продолжала красться, забегая в альковы или за пустые рыцарские доспехи, надеясь, что моего розового пышного платья не видно за огромными железяками.

Папина догадка привела нас к конюшне. Обойдя мужчин, которые остановились, что-то выспрашивая у слуги, услышала, что мальчики после порки ушли в парк. Папа явно думал, что Валенсия с Лидией обязательно захотят похвастаться перед мальчишками своей добычей, и я была в этом с ним согласна.

Уверенная, где могут быть все они, побежала наперерез, зная короткую дорогу к месту, где постоянно эта пятёрка околачивается, думая, что никто их не видит! Надеясь оказаться первее отца, добавила скорости, не замечая, как платье пачкаю о кусты и цепляю головки репейника на его подол.

Достигнув цели, увидела трёх мальчишек, недовольно бурчавших что-то, порадовавшись, что наказание Фредерик и Слав всё-таки отхватили! Тихо подкравшись за кустами, чтобы мне было хорошо слышно, о чём говорят эти трое, затаилась. Фредерик шипел. Потом пригрозил мне местью. Как же, так ты мне и отомстил, разява! Но потом я услышала то, что меня возмутило. Святослав, негодяй, сказал, что он подсунет мне пчелу под платье! Сволочь. Я вам обоим покажу. Вы у меня еще попрыгаете…


Святослав

Задницу нам опять надрали! После того, как мы втроем покинули королевскую конюшню, почесывая, свою пятую точку, как говорит отец Фредерика, то направились в наше место в парковом саду. Здесь был глухой закоулок, мало кто заходил сюда.

— Вот, сеструн! — воскликнул Фредерик. — Слав, чего она такая?

Славом меня звали мои друзья, иногда родители. Даже Эллия нет-нет, но так называла меня. Так они сокращали мое имя. Сначала меня коробило это, так как я очень гордился им, но потом махнул рукой. Не важно, главное мы друзья!

— Фредерик! Я знаю, как отомстить Эллии!

— Как? — Фредерик даже подскочил на месте.

— Надо поймать пчелу. Я постараюсь подсунуть ее Эллии так, что бы она укусила ее за зад! В конце концов, не только же нашим задницам страдать. Почему бы и ее заднице не пострадать хоть один раз?

Фредерик и Араторн зависли, как говорит дядя Лис о такой реакции, которая овладела моими друзьями.

— Вячеслав! Это невероятно! — Фредерик запрыгал на месте. — Это будет жестокая месть! Может прямо сейчас найдем пчелу?

— И что мы с ней будем делать? Нет, брат мой. Нужно подготовиться, все продумать. Пчелу поймать это самое легкое.

— А может не надо, а? — Араторн печально посмотрел на нас.

— Почему? — в унисон спросили мы с Фредериков нашего эльфа.

— Она все таки девушка. Ей будет очень больно. Разве это достойно настоящих мужчин?

— Перестань, Араторн. — Фредерик был не приклонен. — Эллия должна ответить!

Аратон не успел возразить, как нашу полянку выскочили сестры. В руках Валенсии был странный лук.

— Святослав! Ты представляешь, что она сделала? — Лидия была само возмущение.

— Пока не представляю. А что твоя сестра сделала?

— Она украла лук из Академии!!!

— Какой лук? Этот что ли?

— Да! Я теперь не знаю, что будет. Папа все равно узнает. И нас снова накажут! Все из-за тебя, Валенсия!

Валенсия презрительно скривила рот.

— Не бойся. Я скажу, что ты ни причем!

— Ага! Ты же знаешь, что нас наказывают обеих, не зависимо от того, кто из нас виноват. Я не хочу стоять в темном углу. Я боюсь!

— Тю! — Засмеялся Фредерик. — Разве это наказание, стоять в темном углу? Вот если бы вас на конюшне пороли!

— А вас сегодня опять пороли? — Сестры заинтересовано посмотрели на нас.

— Пороли! — Ответил я, почесывая зад.

— А за что? — Лидия улыбалась.

— Из-за моей сеструн! — Зло проговорил принц. — Зараза! Она опять заставляла Святослава играть с ней. Я ей язык показал. А она наябедничала, что я ей, якобы, нагрубил.

— Хорошая жена у Святослава будет! — Кивнула Валенсия, а Лидия засмеялась. — Но ты не переживай Слав. Если что, приходи к нам. Мы тебя с сестрой утешим!

— Как это? — Я удивленно посмотрел на Валенсию.

— Слезы вытрем и сопли, испечем тебе что-нибудь вкусненькое! — Все кроме меня засмеялись.

— Очень смешно. Зато у вас тоже, как и у нас:


«Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам

Мы хлеба горбушку — и ту пополам,

Коль ветер лавиной и песня лавиной -

Тебе половина и мне половина»


— Ух ты! Слав, что за песня? — мгновенно среагировала Лидия. Она у нас самая лучшая певунья. Иногда может запеть так, что хочется немедленно соскочить и бежать искать врага и рубить его на куски. А иногда может петь так, что плакать хочется и слезы сами текут. Причем не только у нас, но и у взрослых. Ее часто просят что-нибудь спеть. Особенно они хорошо поют вдвоем с дядькой.

— Да дядька сегодня напел мне, перед тем как отправить на конюшню.

— Напой! — потребовала Лидия.

— Да я много-то не запомнил. Там про товарища, который пошел на войну.

— Святослав! Вспоминай!

— Ну вот, — скривился Фредерик, — сейчас начнется!

— Ничего не начнется. — огрызнулась Лидия. — Вспоминай, Святослав! Дядька никогда ничего просто так не говорит и тем более не поет. Вспоминай!

— Ладно, ладно. Чего прицепилась? Сейчас, попробую… э-э-э…

— Бе-е-е! Ты вспоминай, а не экай и бекай.

— Я песней, как ветром наполню страну. О том, как товарищ, пошел на войну… парам-парам…

— Что парам-парам? — Лидия начала злиться.

— Отстань! Иначе вообще перестану вспоминать! Во, вспомнил: «Не северный ветер ударил в прибой, в сухой подорожник, в траву зверобой!»

— Дальше?

— Дальше… парам-парам…

— Святослав, достал уже!

— «Прошел он и плакал, другой стороной, когда мой товарищ прощался со мной! Но песня взлетела и голос окреп! Мы старую дружбу ломаем как хлеб». Припев ты слышала!

Лидия стояла, закрыв глаза и что-то шептала. Наверное, пробовала на вкус песню.

— Святослав! Останови ее! — Вскрикнул Фредерик. — Если она сейчас запоет, сюда пол дворца сбежится!

— Лидия! И правда, не нужно! Валенсию застукают с луком. Что за лук, кстати?

Валенсия с обожанием погладила свое сокровище. Лук был из черного дерева, с какими-то наростами. Вся его поверхность была покрыта непонятными знаками.

— А что написано на нем? — Спросил Араторн. Валенсия пожала плечами.

— Валенсия, а лук не большой для тебя? — Усмехаясь, спросил Фредерик. А ведь и точно. Если упереть его одним плечом в землю, то второе его плечо доставало девочке до груди.

— В самый раз! — Валенсия подняла его. — Это все ерунда! Смотрите!

Держа лук на вытянутой руке, она натянула тетиву. Когда ее правая рука дошла до уха, неожиданно появилась огненная стрела. Я даже вздрогнул.Валенсия осторожно ослабила тетиву, не давая стреле сорваться в полет. Стрела исчезла.

— Ничего себе! — Выдохнули мы все разом. Валенсия смотрела на нас торжествующе. Ее глаза восторженно блестели!

— Ну-ка, дай я! — Я требовательно протянул руку.

Валенсия, спрятала лук за спину.

— Не дам!

— Ты что, жадина? Я только попробую.

Фредерик издевательски усмехнулся, глядя на девчонку: — Жадина, жадина, жадина говядина!

— Сам ты говядина! — Валенсия протянула мне лук. Я взял его и попытался натянуть тетиву. Но ничего не получилось. Было такое ощущение, что тетива из стали. Все пораженно замерли. И я в том числе. Еще раз попытался натянуть — без толку.

— Не понял? — проговорил я, глядя на лук.

— Слав, ты что, слабее Валенсии? — Спросил Араторн.

— Сам слабее. На попробуй.

Но и у Араторна не получилось. Тетива даже не дрогнула. Не получилось и у Фредерика и у Лидии.

— Что за ерунда? — Воскликнул принц. Мы все вопросительно посмотрели на Валенсию.

— Что вы так на меня смотрите? Я откуда знаю, что вы такие слабаки? Для меня натянуть тетиву не сложно. Немножко трудновато, но я ведь еще девочка. Подрасту и вообще смогу натягивать ее без труда.

Валенсия взяв лук, опять натянула и только ее рука с тетивой дошла до уха, появилась огненная стрела. Потом она так же как и первый раз осторожно ослабила тетиву. Стрела исчезла.

— Зато представляете, мне стрелами запасаться не нужно. Они сами появляются.

Валенсия среди нас всех, была самым лучшим стрелком из лука. Она могла часами стрелять, главное успевай подноси ей стрелы. При этом всегда поражала цели. Наверное у нее был в этом талант.

— А давайте посмотрим как далеко стрела из этого лука летит? — предложил Фредерик.

— Где посмотрим? Тут парк. Нужно за город ехать. — С сожалением ответила Валенсия.

— Так. Я почему-то не сомневался, что лук взяла без спросу именно ты, дочь моя! — Мы все подскочили от неожиданности. Позади нас стоял дядя Анри. Рядом с ним был дядя Лис. Оба глядели на Валенсию. Глаза дядьки были печальны и он качал головой. А глаза дяди Анри светились от злости. — Ты будешь сегодня наказана. Вы обе будете наказаны!

Лидия закрыла лицо ладошками.

— Папа. Лидия тут не причем. Я одна это сделала. — Валенсия попыталась закрыть собой сестру. Взяла ее за руку.

— Это мне решать! Я ни когда вас не наказывал. Это делали ваши матери. Но сегодня вы меня расстроили. Валенсия, дай сюда лук. — Дядя Анри протянул руку. Валенсия, опустив голову, подошла к отцу и отдала требуемое.

— Дядя Анри, — решил вмешаться я, — а почему у Валенсии получается натянуть тетиву, а у нас у всех нет?

Наступила тишина. Оба взрослых смотрели на меня.

— Повтори, что ты сейчас сказал? — Проговорил дядька.

— У Валенсии получается натянуть тетиву, а у нас нет. Почему?

Теперь оба взрослых смотрели на девочку.

— Это правда? — спросил ее дядя Лис. Валенсия кивнула.

— Этого мне еще не хватало! — Дядя Анри побледнел.

— Спокойно Анри. Верни лук дочери.

— Лис, ты что?

— Верни лук дочери, студент! Я хочу лично убедиться в этом!

Дядя Анри протянул лук Валенсии. Та схватила его, как голодный хватает кусок хлеба. Вопросительно посмотрела на дядьку. Он кивнул. Валенсия встала в боевую стойку и натянула тетиву. Появилась огненная стрела.

— Укуси меня пчела! — Выдохнул дядька. — Валенсия, девочка моя, а теперь аккуратно ослабь тетиву.

Стрела исчезла. Дядя Анри сразу же забрал у дочери лук. При этом судорожно сглатывал. В его глазах был испуг.

— Пап! Что за лук? — Проговорил Фредерик.

— Это лучше всего знает Анри. Расскажи им.

— Нужно ли?

— Расскажи. Раз так случилось, пусть они знают. Скрывать не имеет смысла, даже наоборот, может быть опасным. Валенсия найдет этот лук в любом случае, куда бы ты его не прятал. Валенсия, он притягивает тебя к себе? — Она кивнула.

— Хорошо. Две тысячи лет назад жила одна воительница, звали ее Диана. Она умела биться любым оружием, но больше всего любила стрелять из лука. Тогда же жил один из величайших магов — Сириус. Он был влюблен в Диану… — Фредерик хихикнул и тут же получил от отца подзатыльник. Дядя Анри продолжил. — Диана отвергала ухаживания мага. Отчаявшийся мужчина обратился к ней прямо: «Диана, что мне сделать такого, что бы ты приняла мою любовь?» На что гордая дева ответила: «Сделай мне такой лук, который по мощи может соперничать с мощью богов и тогда я стану твоей!» Он сделал ей такой лук.

— Папа, — спросила Лидия, — Диана выполнила свое обещание?

— Да. Но сколько они прожили вместе сейчас уже никто не знает. Может долго, а может нет. Известно одно, боги не могли позволить кому-либо соперничать с ними в своей силе. После того, как Дианы и Сириуса не стало, лук исчез. Его пытались искать, но все было тщетно. Десять лет назад, разбирая загашники Академии, в одном из самых дальних уголков хранилища артефактов, я обнаружил его в одном из сундуков, на котором была вековая пыль. Все дело в том, что кроме Дианы этот лук не мог натянуть больше никто.

— Но Валенсия может! — вскрикнул я.

— Может! Это говорит только об одном. — Дядя Лис смотрел на девочку и улыбался. — Валенсия, далекий потомок Дианы. Ее реинкарнация!

Дядька обратил свой взгляд на дядю Анри:

— Какая замечательная у тебя семья, мой Хоттабыч. Одна дочка у тебя певунья, каких свет не видывал. Мертвого их могилы поднимет и труса храбрецом сделать может. Вторая — воительница, которая получив лук Дианы, может сравниться по своей мощи с мощью богов!

— Вот это меня и пугает, Лис! Ты думаешь, боги позволят ей такое!

— А мы осторожно! И не забывай, что рядом с твоей дочерью будет «Страж», а он может решить, что Верхнему Миру слишком много достается силы «Сердца». Как бы не урезать осетра! Анри!.. А ведь ты потомок Дианы и Сириуса! Интересно, а кто у тебя, с твоими женами еще народиться может? — дядька засмеялся.

— Это не смешно, Лис. А с женами, на самом деле, нужно теперь быть более осторожным!

— Ладно Анри! Как говорится, не суетись под клиентом! Знаешь, что мы сейчас сделаем?

— Только не это!

— Именно Анри! Как раз именно это, мы сейчас и сделаем. — Дядя Лис оглядел нас всех. — Итак, банда, все на конюшню!

— Что опять, папа! Мы же только оттуда. У меня весь зад болит! — Возмутился Фредерик!

Кронпринц и Верховный Маг засмеялись.

— Не бойся, мой мальчик. Розги отменяются. Мы идем за лошадьми. Проверим мощь лука, за городом!

— А как же уроки? — Спросил Араторн.

— А уроки мы с дядей Анри проведем для вас на природе!

«УРА» — завопили мы все.

— Вперед, банда! — крикнул дядька и мы — дети, рванули к конюшне.

— Кто последний, тот лягушка! — прокричала на бегу Валенсия.

— Нечестно! — завопила Лидия. Она бегала медленнее всех.

Лидия прибежала не последней, предпоследней. Последним прибежал Аратрон. Я подозреваю, что не просто так.

— Аратрон — лягушка! — засмеялась Валенсия.

— Принц-лягушка! — теперь уже засмеялись все. Аратрон тоже.

Вскоре к конюшне подошли дядька и Верховный Маг. Дядя Лис отправил одного из конюхов на кухню, что бы нам быстро собрали снедь. Так как мы планировали пробыть за городом до самого вечера.

Каждый седлал себе сам коня. Только вот Аратрон помог Лидии. Она задрав нос, свысока смотрела на нас.

— Сейчас, мелкая, по носу получишь. — Заявил Фредерик. Лидия в ответ показала ему язык. Потом с важным видом, как заправская леди, с помощью Аратрона устроилась на коне.

— Аратрон, а что это ты ей помогаешь? И бегать что-то стал медленно? — Ухмыляясь, спросил принц. — Неужели, у нас еще один жених появился? Смотри, а то дядя Анри тебя точно в лягушку превратит.

— Фредерик! — сказал дядя Лис, обращаясь к сыну. — Что-то у тебя язык развязался. Ты не забывай, мы на конюшне. — Все засмеялись, кроме принца. — Бертран! — дядька повернулся к самому главному конюху. — Надеюсь розги у тебя всегда наготове?

— Обижаете, господин Лис! — укоризненно проговорил он. Бертрану была дарована привилегия и обязанность — пороть высокородных отпрысков. Но только ему, никому более. Говорят это за то, что он при штурме Перевала в одиночку спрыгнул в гущу врагов с топором и изрубил их целую кучу, чем помог прорваться отряду дяди Лиса. Правда его самого тоже посекли так, что он чуть не умер. Бертран, был такой огромный как гора. И сейчас кровожадно смотрел на принца. Но я думаю, что Бертран не в полную силу порол нас. Мало того, даже жалел нас. Так как этот громила с одного удара мог розгами просечь до кости. Фредерик побледнел.

— А я что? Я ничего. Мне не жалко, пусть будет женихом Лидии. Я даже смеяться не буду.

Наконец все было готово. Лошади оседланы, снедь принесена. Мы двинулись к воротам дворца. При выезде, на балконе стояла Ее Величество королева Аквитании Александра. Рядом с ней моя мать. По другую сторону королевы стояла Эллия. Внизу с гвардейцами нас вышел проводить мой отец.

— Далеко собрались, муж мой?

— На природу, душа моя.

— Как мило, Ваше Высочество. С чего бы это?

— Решили с Анри весь выводок выгулять, заодно занятие провести, так сказать, в поле!

— Выводок?! — Королева вопросительно изогнула правую бровь.

— Выводок, дорогая! А что не так?

— А весь выводок?

— Почти! — дядька посмотрел на принцессу. — Эллия, дочь моя! А ты не желаешь съездить с нами?

Эля сначала посмотрела на отца, потом на Фредерика, Араторна и сестер, потом на меня. Я сидел на коне и усмехался. Пока мы седлали коней, дядя Лис тихо, чтобы никто не услышал, сообщил мне, что теперь я могу не играть в куклы с принцессой. Единственно, если она сможет упросить меня и я сам соглашусь. Дядька сделал мне такой подарок! Я был в восторге! Эля поняла, что я уже в курсе.

— Спасибо, папочка! Но я как примерная дочь, решила последовать твоему совету и попросить маму начать учить меня государственному управлению.

Для Ее Величества это была новость. Она удивленно поглядела на свою дочь. Эллия сделала невинное лицо примерной девочки. Потом тетя Александра посмотрела на кронпринца. Ее бровь еще больше изогнулась. Дядька только пожал плечами.

— Видишь, дорогая, наша дочь становится взрослой!

— Я приятно удивлена! Хорошо, я начну с тобой заниматься. Мы вместе с тетей Алисией будем тебя учить. Правда, дорогая? — Обратилась королева к моей матери.

— Обязательно, Ваше Величество. Уверена, что принцесса Эллия Александра будет хорошей ученицей и станет прекрасной королевой.

— Ну что же, муж мой. Езжайте! Надеюсь, вы не будете убивать там бедных зверей? Вам достаточно приготовили еды с собой.

— Саша, мы на самом деле едем заниматься с детьми. До вечера!

— До вечера. Не задерживайтесь.

Я смотрел на Эллию. Она демонстративно отвернулась, поджав губы. Давай, давай! Посмотрю я, как ты меня упрашивать будешь!

Мы отъехали подальше от города. Нашли место, где нас скрывали деревья. В пятистах шагах от нас рос старый дуб.

— Вот Анри! Как раз хорошее место. — Проговорил дядька. Мы спрыгнули с коней. Дядя Анри передал лук Валенсии.

— В дуб попасть сможешь? — Дядя Лис смотрел на девчонку.

— Смогу, если он добьет.

— Добьет, можешь не сомневаться.

Валенсия встала в боевую стойку для стрельбы из лука. Когда ее рука с тетивой дошла до уха, появилась огненная стрела. Валенсия разжала пальцы, отпуская стрелу в полет. Хлопнула тетива. Я едва успел поймать стрелу взглядом, настолько быстро она летела. Тут же грохнуло. В разные стороны полетели горящие куски дерева.

— Твою дивизию! Гвоздь мне в зад! — прокричал дядька. Дядя Анри щелкнул пальцами и на нас обрушился ливень, заливая огонь, который уже побежал по земле и по деревьям от горящих обломков лесного гиганта.

— Да твою бога душу, Анри! — закричал опять дядька. Верховный Маг снова щелкнул пальцами и ливень прекратился. Огня не было, только кое-где парило. — Ты не мог сделать так, что бы мы сухими остались? — Возмущенно смотрел на мага дядя Лис. Мы все промокли до нитки.

— Извините, сейчас! — Дядя Анри сделал пас руками и наша одежда мгновенно высохла.

— Вот так-то лучше, Анри! — Кронпринц посмотрел на Валенсию. — Какой чудный ребенок! И как метко стреляет! Едем дальше, хочу кое-что проверить.

Мы опять понеслись на конях. Наконец остановились около одного холма. На нем были остатки крепостной башни. Им было уже лет пятьсот. Замок был разрушен во время великой смуты. И почему-то никто восстанавливать его не стал.

— Валенсия! Видишь кусок башни? Ну-ка стрельни в него.

Валенсия сошла с лошади, натянула тетиву и выстрелила. Мы только и успели увидеть яркий росчерк, как опять грохнуло, причем сильнее, чем в прошлый раз. В разные стороны полетели куски камня и обломки кирпичей. Если сказать, что мы были потрясены, значит ничего не сказать. Дядя Лис присвиснул:

— Интересно девки пляшут, по четыре сразу в ряд! Какой чудный ребенок! — Опять повторил дядька. — Валенсия, девочка моя, да ты ходячая гаубица! Эх, если бы нам, Анри, тогда на перевале, Валенсию с ее оружием массового поражения, то и требуше не понадобилось бы. Мы этих уродов в пять секунд порвали бы!

Я, Фредерик, Араторн, Лидия смотрели во все глаза на девчонку. Она стояла улыбалась и поглаживала лук.

— Теперь слушаем все сюда! Об этом луке, никому ни слова. Понятно? — мы закивали все головами. — Валенсия, с этого момента лук твой! Подожди прыгать, но пока ты еще ребенок, лук будет храниться у твоего отца. Без разрешения брать его тебе запрещено. Только с разрешения отца или меня. И под чутким и внимательным нашем присмотром. Ты сама должна понимать, какую разрушительную силу он имеет. Если не дай бог, ты решишь пострелять в Аквалоне, от города ничего не останется.

— Я поняла дядя Лис. А когда можно будет под вашим с папой чутком присмотре еще пострелять?

— Понравилось?

— Да. Мы как будто становимся с ним единым целым. И стрела летит туда, куда мне нужно.

— Можешь еще пару-тройку раз стрельнуть в развалины. Сравняй их с землей окончательно.

Счастью Валенсии не было предела. Она расстреляла остатки крепостных сооружений в хлам, как говорит дядя Лис.

Потом мы еще побегали, под чутким руководством дядьки. Под конец еле таскали ноги. Потом поели, расположившись на берегу Великой. Дядька спел с Лидией несколько песен. Он захватил с собой лайер. Лидия с первого раза запомнила песню «Товарищ». Под ритмичные звуки лайера, ее звонкий, чистый голос разносился над гладью реки.


Луна, словно репа, а звезды — фасоль,

Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль.

Ещё тебе, мамка, скажу я верней

Хорошее дело — взрастить сыновей.

Которые тучей сидят за столом,

Которые могут идти напролом,

И вот скоро сокол твой будет вдали,

Ты круче горбушку ему посоли.

Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам

Мы хлеба горбушку — и ту пополам,

Коль ветер лавиной и песня лавиной -

Тебе половина и мне половина.


Возвратились мы в город затемно!


Древний враг дремлет. Дремлет тысячи лет, запертый в своей темнице, не в силах даже пошевелиться. Дремлет без надежды, хоть когда-нибудь обрести свободу. Но вот, неожиданно, с криком новорожденного ребенка, которого передали в руки счастливой матери, эта надежда появилась. Появилась впервые за тысячи лет. Дитя, пришедшее в этот мир, была девочка и она была необычная. Ее можно использовать, понял древний враг. То, что она является ему далеким потомком, не имело ни какого значения. А крошечная наследная принцесса Аквитании Эллия Александра в это время насыщалась молоком, присосавшись к груди своей матери.

Некрос усмехнулся про себя: «Наконец-то! Ты молодец племянница, что притащила в наш мир этого головореза и он смог породить такое дитя! Теперь у меня есть надежда! Я выберусь отсюда, а ты ответишь за все!»

Что такое человеческая жизнь перед лицом вечности? Просто миг, краткий миг. Некрос наблюдал, как растет маленькая принцесса. И все больше улыбался сам себе. Единственно кто ему не нравился это мальчишка: «Святослав. Странное имя! Он может зародить в моей девочке зерна любви. Это плохо. Она не должна ни кого любить! Особенно мужчин. Она мой ключ и она мое оружие. Я сделаю из нее свою марионетку. И я сокрушу всех моих врагов. Да племянница ты создала идеальное оружие для меня, спасибо тебе. Убивать тебя не буду. Отправлю на пару тысяч лет в серую зону. Наги захотят отомстить тебе за все то, что натворил твой зять. Главное убрать его! Как? Время еще есть, подумаем. Но сейчас, ты даже маленькую Эллию воспитываешь так, как мне нужно! Ты сама себя переиграла!»

Шли годы, маленький ребенок рос, вот она голенастая девочка. Еще угловатая. Но это ничего. Она будущая красавица. Она подойдет, в качестве куклы!

глава 2


Святослав

В конце концов, я понял, как можно было бы отомстить Эллии, провернув дело с пчелой. Она часто любила смотреть в открытое окно на втором этаже дворца из игровой, навалившись на подоконник и болтая ногами. Причем так, что можно было, подкравшись сзади, без труда запустить насекомое ей в подолы юбок. Главное — это поймать такой момент.

Спустя два дня, после того, как мы выезжали за город, где Валенсия испытывала лук Дианы, я почувствовал, что сегодня, она опять будет смотреть в окно, наблюдая за занятиями по фехтованию. Тем более поиграть в куклы она не просила, демонстративно стараясь меня не замечать. Фредерик поймал пчелу и посадил ее в деревянную коробочку. Как обычно, мы начали урок по бою на тяжелых шпагах. Сначала упражнения. В какой-то момент увидел открытое окно и выглядывающую из него принцессу. Она смотрела на нас, навалившись на подоконник и облизывала леденец. Мы с Фредериком переглянулись, довольно усмехаясь. Наставник велел нам раздеться до пояса. В некоторых спаррингах мы бились на половину обнаженными. По его словам, это для того, чтобы ловчее были, стараясь избежать ударов. Пусть имитации тяжелых шпаг были из дерева. Но даже если такой попадет, будет больно. У нас у всех на штанах были карманы. Это придумал дядя Лис. Очень удобно! Коробочку с пчелой я засунул в карман. В перерыве между боем я отпросился у наставника, якобы по нужде. Быстро пробежал по переходам дворца. Подошел к игровой. Гвардейцы пропустили меня без лишних слов. Дверь я открывал очень аккуратно. Заметил на лицах стражников усмешки. Ну и ладно. Эллия ничего не услышала. Продолжала пялится на внутренний двор. Видел ее зад в юбках. Она приподнимала то одну ногу, сгибая ее в колене, то другую. Достал коробочку и на цыпочках подкрался к ней. Присел, дождался, когда она начнет поднимать ногу, сгибая ее в колене. Из-под подолов одежд показался каблучок туфельки. «Пора» — просунул руку рядом с каблучком под подолы и одним движением большого пальца открыл коробочку. Все прошло на столько удачно, что просто блеск. Я даже услышал злое жужжание пчелы. Мою руку скрыл подол и я потянул ее на себя. В руках была открытая и пустая коробочка. Тихо выпрямился и стал на цыпочках отходить назад. Коробочку засунул назад в карман. Когда отошел на три шага, Эллия замерла. Я тоже, руки спрятал за спину. Она резко соскочила на пол и выпрямилась. Леденец упал на пол. Начала ощупывать себя ниже пояса, похоже, почувствовала пчелу. Когда приложила руку к своему заду взвизгнула, подскочив на месте. Наверное придавила пчелу, а та ее укусила. Эллия развернулась и увидела меня. Я улыбался:

— Привет. Вот зашел узнать, просить меня будешь, поиграть в куклы?

Эллия молчала. Она побледнела. Ее губы кривились и задрожали, сейчас заплачет. Глаза увлажнялись, наполняясь слезами. Вот слезы покатились по щекам. Держась правой рукой за зад, левой закрыла глаза и заплакала. Плакала тихо, вздрагивая всем телом и так горько, что я не почувствовал в это мгновение удовлетворения от сделанного. Наоборот, накатило разочарование и чувство вины.

— Святослав, мне больно!

Эти слова ударили мне как раскаленным прутом по сердцу. Пусть она вредная, злая, постоянно меня унижала, но она — девчонка. И в ней все равно было хорошее. Этого никто не знал, кроме меня. Когда мы с ней вдвоем гуляем по переходам дворца, особенно в нижней его части, там, где полумрак, она всегда держится за мою руку. Видно, что боится, но идет за мной. Я тогда обязательно ее спрашиваю — страшно ей? Она отвечает, что страшно. Тогда почему ходит сюда со мной? Потому что — «Ты рядом и я не так боюсь». При этих словах я всегда чувствовал гордость, вот я такой сильный и ее защищаю.

У меня вырвалось:

— Прости Эля.

— Святослав, мне больно!

— Где?

Она показала на правую сторону своей попы.

— Эля, стой здесь, я сейчас, принесу лед. Только больше не гладь это место. Хорошо?

Не отрывая руки от глаз, кивнула.

Я выскочил из игровой. Гвардейцы посмотрели на меня удивленно. Я мотнул головой, мол все нормально. Побежал на королевскую кухню. Там должен был быть лед. На кухне мне откололи кусок льда и завернули его в тряпочку. Я бегом вернулся назад. Эля все так же продолжала стоять и плакала. Я закрыл дверь в игровую и подпер ее стулом.

— Поднимай подол!

Она посмотрела на меня красными, заплаканными глазами.

— Поднимай. Мне твой отец разрешил видеть твои ноги. Так что все нормально. Заодно посмотрю и скажу, красивые они у тебя или нет?

Я помог ей задрать все ее многочисленные юбки. Они были легкими, словно из паутины.

— Повернись ко мне задом.

Повернулась. Когда поднимали подолы, из них выпала пчела. Она еле шевелилась. Я ее раздавил. На белом шелке панталончиков заметил жало. Вытащил его. Демоны! Как прикладывать лед? Ее панталоны станут мокрыми!

— Я сейчас сниму с тебя твои панталоны!

Она дернулась. Тихо подвывая, посмотрела на меня:

— Нельзя!

— Наплевать! Как я лед приложу? Они у тебя мокрыми станут. Скажут потом, что ты в штаны наделала. Позор!

— Девочки штаны не носят.

— Зато девочки носят панталоны. Стой спокойно!

Я стащил их с нее до колен. Правая ягодица была припухшая. Я видел на белой коже красное пятнышко. Приложил лед. Эллия дернулась отстраняясь. Левой рукой перехватил ее за низ живота, удерживая. Ее живот показался мне горячим.

— Немедленно убери руку! — Тихо прошипела она, покраснев.

— Ты отстраняешься. Вот я тебя и удерживаю.

Она замолчала. Сколько так стояли, не знаю. Лед таял. Капельки воды стекали по ее ноге. Я вытирал их тряпочкой. Наконец Эллия сказала:

— Все хватит. Ты мне всю попу заморозил!

Я убрал лед от ее ягодицы. Посмотрел на место укуса. И не знаю почему, но приблизил лицо и поцеловал еле видную красную точечку на ее коже. Эллия замерла. Я поднял взгляд. Повернув ко мне лицо, она широко раскрытыми глазами смотрела на меня:

— Ты что сделал?

— Поцеловал. Мне показалось, что если я поцелую тебе место укуса, то боль пройдет быстрее.

— Одень назад.

Я натянул панталоны ей на бедра. Она опустила подолы и развернувшись ко мне, залепила пощечину.

— Ты все же сумел подсунуть мне пчелу, Слав. Ты сделал мне больно. Я тебе никогда этого не прощу!

Держась за щеку, ответил:

— Жаль. Думал, может перед смертью ты меня все же простишь и пожалеешь. В конце концов, я защищал тебя в темных переходах нижнего уровня дворца.

— Что значит перед смертью?

— Как что? Странная ты Эля. Ладно, пойду готовиться.

— К чему?

— К тюрьме. Сначала меня бросят в каземат. Потом на эшафот. Ты попроси отца, пусть меня сильно не мучают. Не колесуют. А сразу голову отрубят.

Ее глаза стали как блюдца.

— Как голову отрубят?

— Понимаешь Эль, смотреть то мне на тебя можно, но только на твои ноги. А я сегодня видел не только их. Но ладно бы это, но я и трогал тебя. За живот, поцеловал даже твою ягодицу. Так что эшафот однозначно. Пойду родителям твоим расскажу. Со своими попрощаюсь.

Повернулся, пошел к дверям.

— Подожди, Слав!

Я остановился. Глянул на принцессу.

— Я никому не скажу. И ты не говори.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Хорошо. Но ты ведь меня все равно не простишь?

— Нет!

— Что мне нужно сделать, что бы ты простила? Хочешь, в куклы с тобой буду играть, целую седмицу!

— Седмицы мало!

— Хорошо, две!

— Месяц!

— Эль, имей совесть!

— Месяц!

— Ладно, пусть месяц. Но ты меня простишь?

— Я посмотрю на твое поведение!

Я улыбался. Увидел улыбку на ее губах. Слезы уже почти высохли.

— Эль! А ноги у тебя на самом деле красивые!

— Самые красивые?

— Самые красивые! И не только ноги!

— Красивее, чем у Лидии и Валенсии?

Я кивнул: — Красивее, можешь не сомневаться.

Удивительно, вот скажи девчонке, что она самая красивая, она сразу становиться веселой. Ей даже леденец не нужен.

— Ладно, Эль. Я пойду. Все же занятия у нас.

— Иди. Больше не подкрадывайся ко мне!

— Обещаю.

Когда я был уже около двери, она меня окликнула:

— Слав! — Посмотрел на нее. — А ты меня все-таки поцеловал! Пусть не губы, как нормальный жених делает, а в другое место, но поцеловал! — И она засмеялась. Я в ответ. Открыл дверь и вышел.

— Вячеслав, почему так долго? — спросил, хмурясь наставник. — Тебя что, прихватило?

Фредерик, Араторн и еще несколько мальчишек засмеялись. Посмотрел на верх. Эллия с интересом наблюдала из окна.

— Прихватило, наставник! Наверное съел что-то! — продолжал смотреть на нее. Эллия улыбалась.

Когда занятия закончились. Мы поливали друг другу, помогая умываться.

— Слав! — крикнула принцесса. Вытираясь полотенцем, посмотрел на верх. Она держала в руках леденец. — Леденец хочешь?

Все кто был во дворе, подозрительно на нас с Эллией смотрели.

— Хочу!

— Лови! — Кинула, я поймал. Запихал в рот. Эллия наблюдая за мной, через некоторое время сказала. — Правда он у меня на пол упал. Повалялся немного. Но ты же не брезгливый?

Все кто был во дворе захохотали. Я тоже улыбался. Сделала она меня! А ведь и правда! Когда ее пчела укусила, она леденец выронила. Решил не выплевывать. Наоборот с наслаждением пососал его. Потом вытащил изо рота и облизал.

— Не, не брезгливый. Он же из твоих рук!

Брови принцессы изогнулись дугой в удивлении. Потом она опять улыбнулась.

— Тогда приходи сюда, я тебя еще угощу! У меня вкусные леденцы.

— Обязательно! Только переоденусь. А то от меня потом пахнет.

— Ладно! Я тебя жду! — Показала язык Фредерику и исчезла из окна.

Во дворе стояла тишина. Все смотрели на меня непонимающе. Наставник проговорил:

— Вот видишь, Святослав, наверное, ты нашел способ нормально общаться с Ее Высочеством. Это говорит о том, что ты взрослеешь!

Когда мы пошли переодеваться Фредерик взял меня за локоть.

— Слав, скажи мне, что это было?

— Где?

— Во дворе? И с пчелой получилось?

— Нет. Она меня заметила. Ждала. Либо она подслушала, либо кто-то проговорился!

— Это не я! — Сразу заявил Фредерик.

— И не я! — Сказал Араторн. — Хотя я доволен, что все так получилось. Я все же против делать девочкам больно. Это не по рыцарски!

— Я согласен с тобой Араторн. Это не по рыцарски. Так что Фредерик. Придется нам терпеть. Хотя я понял, как мне нужно вести себя с Элей. Надеюсь, что она станет другой, пусть даже и немножко! Все, пошли переодеваться. Мне к Эллии нужно. Сами все слышали. Пойду леденцы кушать!

— Я ничего не понимаю! Эллия сама предлагает тебе свои леденцы, которые готовят исключительно для нее. Даже мне она их никогда не дает.

— Фредерик?!! — укоризненно посмотрел на него.

— Ну почти не дает. А они у нее вкусные! Слав, а нам принесешь? Ну хоть один на двоих?

— Принесу. Если она конечно, на самом деле меня угостит! — Но я не сомневался, Эллия меня своими исключительными леденцами, обязательно угостит.


Эллия Александра

Я улыбнулась про себя и счастливо закружилась на месте, стоило Славу выйти из игровой комнаты. Меня обидели, сделали больно, но я испытывала ни с чем не сравнимую радость… мне не было так хорошо, даже когда доставили новый замок в детскую, который отличался от двух других богатством и торжественностью архитектуры, выполненный по папиным зарисовкам!

Хотя в месте укуса до сих пор сильно болело, несмотря на холод льда, который осмелился самолично приложить Святослав, просто приказав задрать подол платья, словно это он был наследником престола, не боясь опасений, что кто-либо узнает, ни последствий, которые обязательно будут, если кто-то из нас двоих нечаянно проболтается о случившемся.

Было невероятно приятно чувствовать, что обо мне заботятся, и знать, что это не по тому, что я так приказала. Даже сквозь слёзы, стоило мне сказать, что больно, выражение лица Слава было прекрасно видно. Помимо стыда мой жених испытывал что-то ещё, чего я просто не смогла определить, но это «что-то» отозвалось глухим ударом в моём сердце в ответ на это выражение лица.

Про его поцелуй в моё мягкое замёрзшее место, я вообще молчу! Это было так странно и как-то… запретно, что ли, что я и испугалась, дёрнувшись в сторону, и что-то ещё, что моему сознанию не поддавалось, но попа уже не только не болела, но и горела огнём, как и мои щёки.

В животе порхали бабочки, которые будто проснулись ото сна, когда рука будущего жениха накрыла мой живот, не позволяя отстраниться от него.

Когда Святослав уходил на занятия, мне хотелось, чтобы он остался, но я понимала, что махания мечом для него важны, несмотря на моё безразличие к этому бесполезному занятию. Было очень грустно его отпускать.

Хотелось быть рядом со Славом, но я не могла, как это сделала в прошлый раз, незаметно прокрасться следом за своим женихом, боясь, что теперь уж наверняка достанется от мамы, которая укоризненно смотрела на меня, когда я нечаянно наткнулась на неё и тётю Алисию, в спешке покидая парк, где подслушала планы мести Фредерика и Слава.

Я опять рассмеялась, не понимая, как смогла проморгать событие с осой или пчелой, так и не поняв, что за насекомое побывало под подолом наследной принцессы Аквитании, потомка Богини Зари, которую спас незадачливый мститель.

За окошком раздались голоса мальчишек, среди которых узнавался голос моего жениха.

Подхватив леденец с пола, хитро улыбнулась, готовясь ответить безобидной проказой на поступок Слава, направившись на свой пост, где старалась незаметно наблюдать за мальчишками, как только наставники, зычными голосами начинали командовать их обучением или когда куклы надоедали, я смело облокотилась на подоконник…


Эллия Александра

Он сейчас придёт!

Я бегала по игровой, быстро убирая и готовя, так сказать, новую хитрую уловку.

Тётя Алисия сегодня с утра принесла красивых игрушечных принцев, которые поражали своими нарядами, коих даже у принцессы не было, на что я удручённо указала, а мама Слава задумчиво промолчала, усмехнувшись чему-то. Но не это сейчас меня занимало!

Я схватила духи из уголка, оборудованного косметическими средствами, и надушила новые игрушки.

Задумка была простой. Мне хотелось, чтобы Святослав, который постоянно играл за рыцаря из моего замка, который всегда был под защитой этой храброй куклы на коне, сегодня не сражался с драконами и другими чудовищами, а умолял о любви мою принцессу, которая однозначно истосковалась по вниманию, так как никто не играл со мной в куклы последние несколько дней. Смешно, но я сегодня порадую не только себя, но и свою принцессу!

Присев возле замка, расправила пышный подол, отчаянно покраснев, стоило только вспомнить, как ещё совсем недавно, задирала его перед мальчиком, и приготовилась к долгожданной игре, разложив вокруг себя куклы…


Святослав

Переодевшись, я зашел в игровую. Эллия сидела, расправив свои пышные юбки на полу. Вокруг нее расположились ее многочисленные куклы. Ага, придворные, принцесса, принц, даже коня рядом с ним поставила. Все это на фоне игрушечного замка. Ну, как игрушечного — самая высокая башня с меня ростом. Все ясно, будем опять играть в то, что принц спасает принцессу от демонов и они играют свадьбу. Играли уже в это много-много раз.

— Что, Эля? Я опять буду тебя спасать? Надеюсь опять от демона?

— Ты, нет! — И сидит, улыбается. Я в растерянности остановился.

— А кто?

— Меня никто спасать на этот раз не будет. Все, уже спасли. Теперь принцесса, будет выбирать себе жениха!

— А чего его выбирать? Вон он, рядом с конем стоит!

— Фи! Это один из принцев. Причем не самый лучший! — И посмотрела на меня, хитро улыбаясь. Что значит не самый лучший? Я им всегда играл. То есть я не самый лучший?

— А кто самый лучший?

— Вот он! — показала куклу. Эту куклу, я у нее еще не видел. Новая? Точно!

— И вот еще принцы! — Показала мне еще три куклы! — Видишь, какие красивые! Не то, что этот! — И опять усмехается, так ехидно. Если честно, то мне стало обидно за ту куклу, которой я играл раньше.

— Конечно, красивее. Мой сколько боев прошел, пока принцессу спасал! Его и огнем жгли и топорами рубили и когтями рвали. А эти? Хлыщи какие-то! Муси-пуси!

— Ничего не хлыщи! Зато они утонченные! Я их даже духами надушила. Вот, думаю твоего нужно тоже побрызгать, а то от него потом воняет!

— Ничего не воняет! Он помылся, между прочим. И духами девчачьими не надо на него брызгать! Он мужчина и воин! Пусть эти новые и утонченные, зато у них коней нет. И меч у меня лучше. Как дам им по голове и все дела. Выбирать тебе не из кого будет! — Я усмехнулся, глядя на Элю. Она поджала губы.

— Я не потерплю такого хамства и грубиянства в своем дворце!

— Ну и ладно! Подумаешь, цаца какая, эта принцесса. Тогда пусть она остается с утонченными. А мы поскачем отсюда на боевом коне. Другую принцессу искать. А ее пусть утонченные от демонов спасают.

Посадил принца на коня. Не обращая внимания на возмущенную физиономию своей невесты, поскакал в другой конец игровой.

— Какую другую принцессу? Здесь нет других принцесс! Здесь только моя одна принцесса!

— Это ты так думаешь! А мой принц думает по-другому. — Ответил я и, глядя в глаза Эли, вытащил из свертка, который принес, новую куклу — принцессу. И была эта кукла лучше, чем у Эли. Просто, когда я пошел в игровую, меня позвал к себе дядька. Передал мне новую куклу, которую сделали городские мастера специально для Эли. Очень красивую. Дядька спросил, правда ли я иду в игровую, я согласно кивнул. Вот он и отдал ее мне, сказал, что это подарок для Эли. Нужно было видеть лицо моей «невесты»! Она даже запыхтела от негодования, зависти и возмущения! В игровой было три замка. Возле одного расположилась Эля. Он был по середине зала. Я «поскакал» в другой конец игровой, где стоял второй замок. И в противоположном конце, находился третий замок. Свою куклу я поместил в этот замок. Стал скакать вокруг него, трубить в трубу. Была такая в игровой, специально для принца, и кричать:

— А дама моего сердца, покажись в окошке. Это я твой рыцарь «Печального образа»! — Про печальный образ мне рассказал дядька. Говорил, что был у них такой рыцарь, которого считают образцом чести! — Если ты не выглянешь, мое сердце будет разбито и я умру!

Посмотрел на Элю. Сидела насупившись и сверлила меня бешеным взглядом.

Вытащил принцессу на балкон, попытался скопировать голос Эли:

— О, мой принц! Душа моя, наконец-то ты пришел! Я так тебя ждала. Но ты все время спасал эту неблагодарную, злую и вредную принцессу! Которая тебя предала, ради утонченный и напыщенных недоумков и северных оленей!

— Святослав! Прекрати немедленно! Я тебя не предавала!

— Предавала! Для тебя вот эти, оказались дороже того, кто готов был ради тебя погибнуть! А эти навряд ли готовы. У них слишком красивые платья. Они побоятся их испачкать в грязи и крови. Зато они утонченные, стихи знают и на лаэрте играть умеют. Но на нем и мой принц умеет и на лайере. Так что он сумеет сыграть СВОЕЙ, — это слово я особо выделил, — принцессе! И даже песню спеть!

Потом опять попытался скопировать голос Эли:

— О, мой принц, я тебя никогда не придам. Спой мне песню!

И я спел песню дядьки Лиса про «Товарища», который пошел на войну! Эля сидела красная как рак.

Неожиданно двери открылись и в игровую зашла королева. За ней зашел дядя Лис, потом мои родители.

Я вскочил на ноги: — Ваше Величество!

Все четверо глядя на нас, улыбались.

— Как мило, дети! — проговорила Ее Величество.

Дядька обратился к Эллии:

— Дочь моя, я удивлен! Как тебе удалось уговорить Святослава играть с тобой?

— Он сам предложил!

Вот засада. На моей голове зашевелились волосы. Неужели сейчас расскажет? Наверное, мне не нужно было ее так злить.

— Интересно, а почему?

— Это, папочка, ты у него сам спроси, почему? Я же не знаю, что у него в голове.

— Святослав? — все четверо смотрели на меня выжидающе.

— Э-э-э… просто я решил, что Эллии будет одной скучно играть.

— Правда? — дядька смотрел испытывающее.

— Правда! — меня прошиб холодный пот.

— А может вы, дети, проясните нам, а что сегодня тут случилось? Чуть раньше? — Дядька продолжал на меня смотреть своим взглядом, который казалось, пронизывал до костей.

— Ничего не случилось.

— А почему ты заходил в игровую полуголый? И что это за вопли были «Святослав, мне больно!» и почему, наконец, мой мальчик, ты бегал как ошпаренный на кухню за льдом, чуть ли не поправляя штаны?

Все! Трындец! Я не поправлял штаны, просто на ходу подтянул ремень и все.

— Папочка! Я прищемила себе пальчик и мне было больно. А Святослав сказал, что нужно приложить лед и побежал на кухню. Потом он подержал его прижав к моей руке. И все. Я плакала, а Святослав меня утешал, сказал даже, что поиграет со мной в куклы.


Лис

Глядел на Эллию — ведь врет же! И даже не краснеет. Прикрывает Святослава? И он тоже, засранец такой, врет. Будто я не знаю, что здесь произошло?! Стояла, задрав подол. А он с нее трусы стянул, даже не покраснел. Льдом ей задницу натирал, а потом еще и поцеловал… в задницу! Хороши, детки! Но ладно, я только один это знаю. Остальные не в курсе. И врут то убедительно! Значит, у нее все-таки что-то есть к мальчишке. Пусть пока не любовь, но все равно что-то хорошее. То, из чего эта любовь прорастет. А значит, шансы есть, так говорит Сердце.

Смотрел на них и мне хотелось схватить обоих и увезти куда подальше, спрятать, защитить. Но нельзя. Я ведь знал, что их ждет. Но ничем помочь им не мог. Они должны будут сами пройти это. Только и остается сказать самому себе — делай, что должен и будь что будет!

— Значит у вас все хорошо?

— Да! — вскрикнули оба.

— Святослав, а почему ты играешь в одном конце игровой, а ты Эллия в другом? — Спросила Александра.

— Потому, ваше Величество, что прежний принц, уже не нравиться принцессе. У нее другие появились. Более красивые, утонченные, в красивых одеждах. А мой принц уже поистрепался. Его ведь и огнем жгли разные чудовища и топорами рубили орки и тролли, когтями рвали демоны. Вот он и отправился в странствие, где нашел другую принцессу.

— Неправда! — Вскрикнула дочь. Покраснела как тот помидор. — Принцессе нравиться прежний принц!

Она взяла новые куклы принцев и отнесла их к третьему замку. Я посмотрел на Святослава. Тот улыбался:

— Тогда и прежнему принцу, новая принцесса не нужна! — Мальчишка взял куклу принцессы, которую я дал ему, когда он пошел в игровую, и тоже унес к третьему замку.

Эллия посмотрела на новых кукол:

— Вот пусть они там такие красивые и сидят!

Мы вчетвером с Александрой, Эмилем и Алисой засмеялись

— Ну что? Я вижу у детей все в порядке. Тогда не будем им мешать.


Святослав

Когда ее Величество, дядька и мои родители ушли, мы с Элей рассмеялись.

— Слав, а хочешь леденец?

— Хочу! — ответил я. — Тем более, ты мне обещала.

— Хорошо! — она взяла из вазы пару леденцов, один протянула мне, а второй сама засунула себе в рот.

Леденцы были очень вкусные. Их готовили исключительно для принцессы. Так как рецепт их приготовления передала тете Александре лично Богиня Зари.

— Пошли в окно смотреть? — позвала Эля.

— Пошли! — Мы смотрели в окно, говорили о разных пустяках.

Когда за Элей пришли придворные дамы, которых дядька называл мамки-няньки, прежде чем я ушел к себе, она дала мне еще пару леденцов с собой. И пообещала, что не будет меня звать играть, тогда, когда мне нужно заниматься моими, как она сказала «деревяшками»!


Эллия Александра

Когда утром я раскрыла глаза, ещё долго не хотела вставать, рассматривая полог кровати с улыбкой на губах, вспоминая вчерашнюю игру с женихом и, впервые за наше со Славом общение, по-настоящему дружеское расставание.

Святослав был такой добрый и весёлый, каким его можно было увидеть только в компании мальчиков. Когда я раньше заставляла его играть со мной, он постоянно портил мне настроение или делал что-то на зло, поэтому сделать простой вывод не составило огромного труда — никогда больше не буду Святослава заставлять делать что-то вопреки его желанию!

Сразу же возникла непрошеная мысль, что мальчик больше не захочет играть со мной, согласившись только на этот месяц и то только потому, что посчитал себя не правым в истории с пчелой, но я оборвала себя, вспоминая, как мы вчера смеялись во время игры.

Нет! Слав обязательно захочет со мной ещё играть, нужно только перестать быть «врединой», как часто любит меня обзывать Фредерик.

Оглядевшись по сторонам, вернулась из своих мечтаний, наконец, понимая, почему меня ещё никто не разбудил — я была в замке Гэрриет! Это надо было настолько задуматься, чтобы не заметить, что привычный нежно-голубой полог сменил свой цвет на кроваво-алый, как и всё окружающее пространство?!

Бабушка Эллия очень любила всё яркое и бросающееся в глаза, поэтому приказала выполнить мою комнату в красном цвете, махнув на скривившиеся лица папы и дедушки Сэмюэля, стоило тем увидеть мою комнату. Не знаю, как мужчинам, но мне нравилось, тем более, если помнить, что здесь я бывала часто, но не настолько, чтобы мне надоела эта пестрота, которая, как выразился папа, «вынесет ребёнку весь мозг».

Подхватившись с постели, уже знала, где менябудет ждать Богиня Зари, в нетерпении забегав по комнате, готовая задать вопросы, которые так требовали ответов или подтверждений от умной-преумной любимой бабушки.

В комнату зашли горничные и камеристки, которые всегда по приказу старшей Эллии стояли на страже моего сна, чтобы услышать, когда я проснусь и облачить меня в пышные наряды, тщательным образом отобранные самой бабушкой. Мне иногда казалось, что Богиня играет мной, наряжая, обучая, ухаживая, как я это делаю со своими куклами, но потом вспоминала, что бабушка меня очень любит, и подозрения пропадали сами собой.

Поторопив прислугу одним взглядом, скопированным у Эллии старшей, подавила улыбку, заметив, что впервые его удалось воспроизвести в полной мере, так как девушки стали испуганно наталкиваться друг на друга, отчего захотелось смеяться, пока не пришла мысль, что бы обо мне сейчас подумал Слав, который с теплом и уважением разговаривал даже с конюхом, который часто его с Фредериком порол, опять же, по моей вине.

Помрачнев, буркнула извинения, но сделала только хуже. Девушки замерли, вытаращившись на меня полными ужаса глазами, словно я превратилась в дроу, которых папа истребил больше десяти лет назад.

Недовольно поджав губы, выхватила подол такого же красного, как комната, цвета, с чёрными полосами, разбавляющими его яркость, направившись на выход. За мной, так и не придя в себя от шока, никто не последовал.

Бабушка сидела на огромной плетущейся веранде, как всегда, встречая свою любимицу широкой улыбкой.

— Здравствуй, радость моя!

Я подошла к бабушке, успев тоже соскучиться по её ласковому взгляду, и поцеловала подставленную щёку, чувствуя, как поднимается настроение.

— Здравствуй, бабушка.

— Как у тебя дела?

— Всё хорошо, — не стала я вдаваться в подробности, торопясь спросить давно мучающий меня вопрос. — Бабушка, скажи… что такого может быть интересного в махании деревяшками?! Сейчас Слав хоть и играет со мной по собственному желанию в куклы, но условие не мешать его занятиям так и стоит между нами, мешая теперь мне!

— Выходит отпрыск Алисии и Эмиля де Конта всё же тебе нравится, — недовольно поморщилась Богиня Зари, часто ругаясь с папочкой на эту тему, когда им казалось, что их никто не слышит.

Я растерялась, но бабушке ответа не требовалось, стоило только посмотреть на меня внимательным взглядом, добавляя к моей растерянности ещё и смущение.

Эллия старшая хмыкнула, прищурив глаза, в которых плясали смешинки.

— Ладно… опять Лис переиграл все мои планы… хм… что по твоему вопросу, сначала ответь, что тебя больше волнует: понимание интереса мальчика в овладении оружием или твоё желание в его постоянном присутствия рядом? — Откинувшись в плетёном кресле, обитом мягкой бахромой, бабушка пристально смотрела на меня, ожидая ответа.

Закусив губу, нахмурилась, выискивая очередной подвох, которые Эллия старшая часто устраивала мне, тренируя в управлении страной и принятии правильного решения, моделируя ту или иную ситуацию. Подобные трудности мама решала с помощью советников, дипломатично отклоняя их глупые предложения, выбирая нужные, чего мне бабушка не предоставляла, заставляя подолгу думать, чтобы ответить правильно самой.

Сейчас я точно знала, как ответить, но своей поспешностью боялась вызвать недовольство бабушки, которая широко улыбнулась, наблюдая за моими внутренними терзаниями.

— Ладно уж, говори…

— Первое, — шепнула тихо, боясь посмотреть на бабушку, которая всегда говорила, что мои потребности и желания — самые главные для всей Аквитании, а сегодня я посмела усомниться в её словах, несмотря на боязнь вызвать разочарование Богини Зари. Громко выдохнув, смело оторвала взгляд от каменного настила, прямо посмотрев в ответ. — Я хочу на самом деле узнать, чем привлекает Слава битвы на мечах, чтобы лучше понять его.

— Ну, надо же… — протянула бабушка, тихо засмеявшись, скидывая моё напряжение своим весёлым смехом. — Словно в детство вернулась… Я отвечу на твой вопрос… более того, я покажу тебе все грани этой нехитрой, но очень тяжёлой науки, чтобы ты могла не только понять, но и прочувствовать на себе эти самые ощущения, когда твой враг повержен от твоей руки… — моё дыхание участилось от предвкушения чего-то. — Ты даже сможешь стать более интересна своему «жениху», — бабушка опять поморщилась, но уже не так, как в первый раз, — если он способен оценить необыкновенную девушку. Я научу тебя владеть Спатой! — Мой рот самопроизвольно раскрылся от удивления, на что бабушка снова звонко рассмеялась. — Да. Я позволю тебе пользоваться своим мечом! Вот твой женишок удивиться, да?! После такого он от тебя не отойдёт ни в игровой, ни на тренировочной площадке!

Внезапно, я помрачнела, вспомнив, какое лицо было у Слава, когда Валенсия вызвала стрелу на луке какой-то Дианы, тетиву которого ему не удалось даже натянуть, опять опустив грустный взгляд на серые камни.

— Это ещё что?!

— Боюсь, не получится… и не по тому, что я отказываюсь, — поспешила заверить Эллию старшую, наблюдая, как она сурово поджала губы. — Просто Валенсия… одна из дочек нашего придворного мага, даже не учась, со своим луком, который раньше, как сказал папа, принадлежал какой-то Диане, может затмить все мои старания.

Бабушка резко поднялась со стула, задумчиво сощурившись:

— Дианы, говоришь… хм… — Богиня Зари расплылась в коварной улыбке, аккуратно погладив меня по кудрявым локонам, устремняя свой взор на высокие пики гор, — не бойся, милая! «Ветру» никогда не одержать победу над Спатой, поэтому Святослав будет восхищаться только нами! Раз он тебе нравится, значит, быть ему нашим! Ты у меня через пять лет владеть холодным оружием будешь лучше любого воина Аквитании! Это тебе говорю я — Богиня Зари! — Мне стало не по себе, стоило заметить блестящие от предвкушения своей победы глаза бабули, которая «загорелась (как говорит дедушка Сэмюэль) очередной бредовой идеей», продолжая внимательно слушать её планы, — но чтобы превзойти соперниц, одного знания интересов своего мальчика мало…

— Что же нужно ещё? — Неуверенно прошептала я, вопросительно заглядывая в изумрудные глаза своей Богини.

— Нужно быть Женщиной! — Важно кивнула бабушка, довольно усмехнувшись. — Я научу тебя не только махать «деревяшками»… ты у меня будешь самой очаровательной соблазнительницей мужских сердец!!!

Ответив на бабушкину улыбку, я нетерпеливо переступила с ноги на ногу, надеясь на скорое начало новых для меня занятий, надеясь, что ни папа, ни мама не заругают нас с бабушкой за такое решение… хотя… то, о чём никто не узнает — никогда не сможет вызвать чьего-либо недовольства!

Теперь уже я хитро прищурилась, бросив взгляд на вершины гор, похожая на свою бабушку, как никогда…

глава 3

 …пять лет спустя…


Эллия Александра

Наблюдая за горизонтом, где вдалеке виднелся замок Гэрриет, выполняла «восьмёрку» Спатой, чувствуя привычную силу, стоило взять меч Богини Зари в руку, дожидаясь свою соперницу. Сегодня бабушка планировала осуществить первый шаг по раскрытию моих новых граней, которые оставались тайной для всех, кроме нас с Эллией старшей, выполнившей свою задумку с ответственностью, не наблюдающуюся у неё прежде.

Возможно, всё объяснялось моим детством, но я не помнила ни одного случая, когда бабушка выполняла что-то из обещанного ею, доводя до логического завершения, если только это обещание не приносило непосредственную выгоду или хотя бы не доставляло удовольствие ей самой.

Признаться честно, бабушка постоянно склоняла меня к аналогичному поведению, но взгляды отца и понимание того, что за моей спиной стоит живой народ, любящий и верящий своей королеве, которой мне скоро предстояло стать, не позволили стать бабушкиной копией, образовав новую Эллию.

Я не собираюсь утверждать, что была добреньким милым «цветочком». Нет! Как и любому нормальному человеку, мне были характерны отрицательные черты, которые я отчётливо осознавала и принимала. Наследная принцесса с кровью Богини не может быть не избалованной наглой особой, и мне нравилось подтверждать людские ожидания, действуя через усомнившихся в моей значимости или завистников, желающих так виртуозно, чтобы «глупая малявка» ничего не поняла, лишний раз намекнуть о важности мамы или папы, которые заслужили уважение, в отличие от своей соплячки дочери.

Да… были такие советники… но теперь их нет. Самое интересное, что я не жаловалась старшим, вынудив зарвавшихся самих уйти с поста парой фраз и одним говорящим взглядом.

Как ни странно, но эту уверенность в себе, которую бабушка называет простым словом «стерва», воспитали отнюдь не занудные уроки дворцового этикета! Это сделали занятия по фехтованию…

Честно, было трудно! Первые полгода я плакала в подушки, возвращаясь от бабушки с до жути болящими мышцами, которые ныли так, что заснуть не могла. Скрывать новую деятельность приходилось очень тщательно, учитывая кучу синяков и ушибов, получаемых во время тренировок. Хорошо, что бабушка была не простым учителем, а Богиней, залечивая следы от наших занятий, но, почему-то, не снимая колоссальную боль в теле, заверяя, что прочувствовать на себе всё, что испытал мой Слав, мне просто необходимо, чтобы понять, что же так его привлекало в нашем, теперь совместном, обучении.

Заверение было сомнительным… я уже хотела отступиться, но бабушка принесла Спату, уверенно забирая мою деревянную палку, с помощью которой мы так долго оттачивали выпады и уклоны.

Вспоминая сейчас те ощущения, я улыбнулась, положив знаменитый меч себе на плечо, наблюдая, как две фигуры двинулись от дворцовых ворот, медленно приближаясь в мою сторону.


Когда-то Спата казалась такой тяжёлой и мощной, но выпустить из рук её было невозможно. Я поняла, почему Святославу так необходимы занятия по фехтованию сразу, отбрасывая мысли о завершении обучения прочь из своей головы, обещая себе, что буду достойна держать в руках это оружие уже в скором будущем!

Занятия сдвинулись с мёртвой точки, как сказала наставница, занимаясь со мной в чистом поле под куполом невидимости, не желая быть обнаруженной даже дедушкой Сэмюэлем, который именно сейчас шёл рядом с богиней, являясь той самой «первой ступенькой», по реакции которой мы поймём, что ожидать от моего отца, потому что Слав точно будет положительно настроен на новость, что его невеста — довольно хороший боец.

По мере приближения, глаза дедушки становились квадратными, пробегая по моему гибкому стану, который был облачён не в пышные отвратительные юбки, которые с некоторых пор вызывали у меня отвращение, а в короткий топ (так сказала бабушка, увидев впервые эту часть моего тренировочного костюма. Еще она сказала, что такую одежду носят женщины в мире моего отца) с элементами кольчуги, кожаные крепкие наручи и длинную юбку с длинными разрезами, не ограничивающую меня в движениях, когда бой с бабушкой переходил на новый уровень.

Такой наряд появился сравнительно недавно, и то, пришлось настоять. Бабушка категорически была против этого неподобающего наряда, облачаясь сама в длинную кольчугу и кожаные штаны, при этом не теряя своей манящей привлекательности, но мне было комфортно именно так, а, учитывая, что манипулировать людьми я тоже научилась довольно виртуозно, Эллия старшая обречённо согласилась, делано сокрушаясь, что вырастила монстра.

— Это что такое? — Гневно подтвердил наши опасения дедушка, с трудом оторвав взгляд от моей коленки, выше которой виднелись скрытые ножны, красиво обхватывающие бедро. — Я поторопилась встать ровнее. — Если это то, о чём ты хотела просить, — посмотрев на бабушку, рыкнул Сэмюэль, — то сразу: «НЕТ»!!! Эли не нужны твои бредовые заскоки! У девочки есть сильный отец и замечательный жених, который отлично владеет мечом!!! Что ты ещё выдумала?!

Уверенная, что в разборках мне участвовать не обязательно, так как бабушка и сама справиться с необходимыми объяснениями, я закружилась со Спатой по полю, сражаясь с невидимым противником.

— Ты что натворила?! — Яростно зашипел дедушка после молчаливой паузы, во время которой, как отметила я боковым зрением, с восхищением смотрел на мои движения, чуть приоткрыв рот, пока сам себя не одёрнул, гневно поворачиваясь к своей жене.

Эллия старшая с гордостью в глазах смотрела на меня, но раздражённо ответила мужу:

— Мужчины не всегда рядом, а противник никогда не дремлет!

— Да какой противник?!

— Не важно! Важно, что с умениями Эли он в любом случае будет НИКАКОЙ!

С бабушкиным утверждением было сложно поспорить, но дедушка, выглядевший, как тридцатилетний красавец, не собирался так легко сдаваться.

— Возможно… но ещё не известно, чему ты там её научила! Разрезать металлическим лезвием воздух — любой дурак сможет! Зная тебя — девочка и знает только, что «дистанцию», «стойку» и «уклонение»… и то, если ты не сбежала от внучки после третьего занятия!

— ЭЛЯ! — Злобно рявкнула Богиня Зари, обиженная до глубины души, двинувшись на меня.

Спата, в призыве своей настоящей хозяйки, мягко выскользнула из моих рук, перемещаясь к бабушке, которая собиралась показать один из самых любимых занятий — уклонение от вооруженного противника без помощи оружия.

Привычно заведя руки на спину, ловко увернулась от первого удара, направленного мне прямо в голову, стараясь не замечать побледневшего от ужаса дедушку.

Бабушка была зла. Её движения и выпады были сильными, но чересчур резкими, потому что поддаваться эмоциям во время боя было глупо — это первое правило, которое я уяснила на занятиях Эллии старшей, сейчас с лёгкостью маневрируя, избегая прикосновения с оружием. Эмоции Богини Зари были мне на руку.

— Бабуля, старайся лучше, — решила окончательно вывести из себя женщину, отталкиваясь одной ногой от земли, делая колесо в сторону, когда удар меча направили на нижнюю позицию, желая задеть ноги. — Дедушка решит, что наставник из тебя никакой.

Эллия старшая взвизгнула, становясь в ближнюю дистанцию, и я, подпрыгнув, выбила ногой меч из её рук, который воткнулся в землю в стороне от нас, уперев руки в боки.

— Негодница, — ворчливо пробормотала бабушка, потирая ушибленную руку, сверкая довольными глазами в мою сторону. — Совсем обнаглела! Даже перестала поддаваться, а я, на минуточку, Богиня! Ты должна бояться моего гнева.

— Так я и боюсь, — насмешливо улыбнулась, вытаскивая Спату из земли, ловко поворачивая её вокруг оси и вручая дорогую мне вещь истинной хозяйке, — поэтому честно сражаюсь. Ты злилась бы сильнее, если бы я проиграла…

— Бедный Лис… — заметил дедушка Сэмюэль, у которого стали возвращаться краски на лицо.

— Не-а… бедный «жоних», — улыбнулась женщина, погладившая меня по голове, как в детстве, словно мне до сих пор двенадцать лет. — Такую красавицу и умницу теперь беречь надо ещё тщательней!

— Ой! — Вспомнила я о своих любимых и о прибытии гостей, которых с нетерпением ждала больше недели, стоило папе сказать, что сёстры с тётей Лорелеей думают посетить наш замок, тревожно заметавшись. — Мне же надо домой!

Старшие лишь улыбнулись, наблюдая, как испаряется их потомок в созданном ими портале, переносясь в свои покои, думая каждый о своём.


Святослав

Мы с Фредериком кружили друг против друга. На нас был полный рыцарский доспех. В руках настоящие мечи. Правда, тупые, но это не имело значения. Фредерик резко ускорился и сымитировал удар сверху. Так называемый «Удар орла», но потом резко изменил траекторию движения меча и ударил наискось. Я успел подставить шит. Лязгнуло. В ответ, я нанес колющий удар в живот. Но он тоже среагировал вовремя и краем своего щита отвел кончик моего меча в сторону. Опять кружим. Давай брат, нападай! Ты же нетерпеливый! А я подожду! Главное условие — не дать «противнику» ударить тебя по шлему или, например, в живот и грудь. Это считается за поражение.

— Маршал, — услышал голос Ее Величества, — они не поубивают друг друга?

— Исключено, Ваше Величество! Мечи тупые и прорубить ими эти доспехи нельзя. Максимум синяк или ссадина. — Ответил граф Де Ла Монж. Он сменил на этом посту старого маршала Терцио. Старик сам попросился на покой у Ее Величества.

У Терцио не было своей семьи. Он жил один в своем замке, недалеко от Аквалона. Мы всей гурьбой — я, Фредерик, Араторн, Лидия и Валенсия навещали его. Он всегда был рад видеть нас. Считал нас всех своими внуками. Лидия пела ему, а с нами он занимался дополнительно стратегией и тактикой ведения военных действий. Хвалил Валенсию, для которой специально оборудовали по его приказу стрельбище, где она упражнялась в стрельбе из лука. Нет не из лука Дианы, а из обыкновенного. Лук Дианы оказывается, имел свое имя — «Огненный Ветер» или просто «Ветер». Это нам сказал дядя Анри.

Вчера в Аквалон прибыла княгиня всех ундин — Лолерея. А с ней две ее дочери близнеца. Отцом дочерей Лолереи, двух юных княжон был дядя Лис. Но самое главное, ее Величество спокойно это воспринимала. У них с княгиней были хорошие отношения и тетя Александра всегда с теплотой относилась к девочкам. И что самое странное, Эллия тоже с ними ладила. Или они с ней ладили? Не важно. По случаю приезда княгини и княжон, решили по предложению дядьки провести пару дней за городом. Или как дядя Лис говорит — на природе! Отъехали подальше от города. Расположились на берегу Великой. Слуги разбили шатры. Огородили площадку, где должны были проводиться учебные и показательные бои между отпрысками знатных фамилий. Сюда же пригласили и графа Терцио. Старик был счастлив. Они все — Терцио, дядька с моим отцом, дядей Анри, дядей Билли и графом Де Ла Монжем расположились у столиков с едой и вином. Сидели, насыщались, пили вино и комментировали очередной бой молодой поросли, как выразился старик Терцио. Женщины сидели чуть в стороне — Королева, княгиня, моя мама, мать Араторна с малышкой, девчонки-близняшки, Эллия Александра младшая и еще несколько женщин из окружения Ее Величества. А Лидия с Валенсией гарцевали на лошадях вокруг площадки. Было весело!

— Мама! — Услышал голос невесты, после заверений маршала, что нам с Фредериком ничего не грозит. — Ты не беспокойся. У Фредерика со Святославом такие крепкие лбы, что там, скорее всего меч сломается, чем их лобовые кости! Но маршал ошибся, сказав, что максимум — это синяки и ссадины. Я думаю, что даже ссадин не будет, так как оба толстокожие! — тут же засмеялась, ей вторили близнецы.

Я отвлекся на нее, буквально на мгновение. Увидел ее смеющуюся и тут же получил мечом по шлему.

— Сеструн! — заорал Фредерик. — Я опять благодаря тебе достал Святослава.

Он воткнул меч в землю и, сцепив ладони вместе, поднял их над головой, потрясая.

— Бой окончен! — подвел итог наш наставник. — Святослав ты вновь отвлекаешься. Это недопустимо!


— Я не могу на нее не отвлекаться, учитель! — Ответил я, снимая шлем.

— А ты учись не отвлекаться! — Крикнул мой отец. — В бою тебя будут стараться отвлечь, что тогда?

— Все верно, мальчик мой. — Поддержал моего отца Терцио.

Я развел руки в стороны:

— Виноват. Эллия, ты могла бы обойтись без комментариев?

— А ты и уши развесил!

Фредерик ходил гордо по площадке, выпятив грудь и поигрывая мечом.

— Фредерик, смотри не упади! — крикнул ему.

— А ты не завидуй или завидуй молча! Не будешь пялиться на разных там… принцесс! А то, ой, муси-пуси. Губки бантиком, ручку колечком! Вздохи под луной!

Все засмеялись, особенно звонко смеялась сама Эллия! Я тоже смеялся. Фредерик скалился довольный. Он сильно вытянулся. С каждым годом становился все больше похожим на своего отца. Как говорит моя мама, такой же наглый взгляд, ехидная улыбка. И ростом почти сравнялся с дядькой. Только дядя Лис был плотнее его. Но как сказал сам кронпринц — были бы кости, а мясо нарастет. Фредерик был тоньше отца, особенно в талии, но имел отцовские плечи. Лицом вылитый отец, только черты мягче и глаза у него были материны — синие как небо. Ему только шел семнадцатый год. Но он выглядел старше своего возраста. Принц пользовался огромной популярностью у девушек. Начиная от простых служанок, заканчивая самыми высокородными леди. И это не мудрено. У него был хорошо подвешен язык и он мог уболтать любую. Плюс красавец и принц, хоть и не наследный. Среди аристократии Аквитании и сопредельных королевств, уже началась ожесточенная борьба среди матрон, за право назваться тещей принца. Пусть он не наследный, но все равно — королевская кровь Элинингов. И сохранять ее будут два поколения его потомков. И еще, Фредерик уже познал женщин. В отличие от меня. У меня еще не было женщины, хотя я и был старшего его. Я, даже стыдно сказать, еще не разу не целовался в губы. В отличие от Фредерика, девушки избегали меня, старались держаться подальше. И не потому, что я был страшным, нет. Как-то Фредерик сказал мне, что многие в меня влюблены. Вот только связываться с принцессой Эллией Александрой никто не горел желанием. А характер у нее был, не дай боги. Эллия никому никогда ничего не забывала и не прощала. И всегда умела отомстить. В этом плане прощение и доброта были ей не знакомы. Все, кто попытался бы покусится на то, что принадлежит ей или на ее интересы, должны были за это отвечать! Она мне очень нравилась, наверное, я ее любил. Хотя еще не знал, что это такое. Дядька мне сказал как-то, что я все пойму сам. Эллия была очень красива. Вьющиеся колечками пряди, волной спадавшие ниже пояса. Большие глаза небесной синевы, в которых можно было утонуть. У них с Фредериком они были похожи. Точеные черты лица. Идеально ровная и белая кожа. Без единого изъяна. Губы, к которым хотелось прикоснуться. Осиная талия. Ее выверенные движения, походка настоящей королевы. Прав был тогда, пять лет назад дядька, Эллия распустилась удивительным и прекрасным цветком. Но дядька сказал мне, что еще не до конца распустилась. Я удивился, как не до конца? Но он только усмехнулся: «Узнаешь в свое время»! Иногда, когда мы гуляли с ней по парку, у меня возникало горячее желание схватить ее в объятия, прижать к себе, впиться в ее губы. Даже чувствовал, как начинало учащенно биться сердце, а в голове нарастал гул. Ощущал ток крови в своих венах. А закрыв глаза, где-то там во мраке замечал движение, словно какое-то веретено начинало раскручиваться, превращаясь в спираль. Приходилось сбрасывать с себя это наваждение. Эллия чувствовала мое состояние. По ее губам скользила улыбка. И каждый раз, когда я хотел прикоснуться к ее губам своими губами, она закрывала мои уста своей ладошкой. Качала головой: «Нет, Святослав. Нельзя! Еще рано, потерпи. И ты получишь все, чего так жаждешь. И не пожалеешь. Я подарю тебе рай»! Приходилось брать себя в руки. Вот поэтому, у меня до сих пор еще ни разу не было женщины и я, даже, ни разу не целовал женщину в губы.

Смотрел на расхаживающего важно Фредерика.

— Допустим, под луной кое-кто другой вздыхает!

Фредерик остановился, посмотрел на Араторна. Тот как раз держал под уздцы лошадь, на которой сидела Лидия. То, что эти двое были влюблены друг в друга, не являлось какой либо тайной. Они даже не скрывали этого. А чего скрывать, если их родители уже обговорили все и Араторн с Лидией должны были пожениться через два года. Им как раз должно было исполниться по восемнадцать. Губы Фредерика расплылись в ухмылке:

— Ни кое-кто другой, а кое-кто ЕЩЕ. Не надо скрывать, что вы с моей сеструн тоже бродите под луной в парке. Но ты прав, брат! Эй, Аратрон! Иди сюда, постучим мечами. Чего вцепился в лошадь Лидии? Я понимаю, что ее лошадь та еще кобылка, но приличия надо все же соблюдать!

Опять все засмеялись. Араторн, смеясь ответил:

— Фредерик! Брат мой! Зачем портить твое настроение? Ведь я, в отличии от Святослава, на принцессу отвлекаться не буду. Вот и получиться, что твоя радость от сомнительной победы, будет смазана поражением!

— Да ладно, Араторн! Скажи лучше, что боишься оторваться от юбки своей возлюбленной! Все правильно Лидия? Держи его возле себя. А то не дай боги, твой влюбленный пальчик поранит.

— У меня не юбка, Фредерик!

— Извини! Тогда он боится оторваться от твоей гачи! Что еще лучше!

Все дело в том, что год назад с подачи дядьки, Эллии были сшиты штаны, для езды на лошади. До этого девчонки ездили в женских седлах, то есть ноги на один бок. Сейчас они ездили нормально, то есть, сжимая бока лошади двумя ногами. Штаны были необычные. С виду юбка. Даже когда она идет, не поймешь, что это штаны. Юбка и юбка. И понимаешь это только тогда, когда она вскакивает в седло. И самое главное все приличия соблюдены, ничего не видно, все закрыто. Сначала такие штаны сшили Эллии. И они ей так понравились, что теперь у нее был целый гардероб таких штанов-юбок. Естественно девчонки это увидели и моментально сшили себе такие же. А потом эта мода пошла и среди остальных аквитанок. Но только среди аристократии. Эти штаны-юбку, так и стали звать юбка Эллии или «эллинка».

Неожиданно в разговор вмешалась принцесса:

— Фредерик! А давай со мной помашешь мечом?

Вокруг моментально наступила тишина. Я с удивлением уставился на свою невесту, как, впрочем, и все остальные.

— Дочь моя, я не ослышалась? — С удивлением спросила принцессу королева.

— Нет, мама, не ослышалась. Просто Фредерик ходит такой надутый как индюк и павлин вместе взятые. Вот и хочу сбить с него спесь!

— Ты уверена?

— Уверена, мама!

— Сеструн! Ты случаем не перегрелась на солнышке? Может тебе водички? — засмеялся Фредерик.

— Не перегрелась! — Эллия легко вскочила с кресла, на котором сидела и так же легко, едва касаясь земли, вышла на площадку.

— Ваше Высочество! — проговорил наставник. — Принц Фредерик мужчина и он уже неплохой мечник, поверьте мне.

— Я знаю, какой он мечник, барон. — Эллия посмотрела на брата. — Ну так что, Фредерик, братик мой? Или испугался?

Все дело в том, что я никогда не видел, что бы Эллия, не то что бы когда-нибудь занималась фехтованием, но даже брала оружие в руки. Она всегда считала это бесполезным занятием! И как она собралась биться с братом???

Фредерик злорадно усмехнулся:

— Как пожелаешь, сестричка! Ты хоть знаешь, с какой стороны браться за меч?

— Догадаюсь, не глупая!

— Отлично! Эллия, я даже тебе дам форы. Я не буду стараться достать тебя по шлему или, в твою… грудь! — Он засмеялся, посмотрев на меня, продолжил. — Этим пусть займется позже Святослав. Я тебя просто шлепну плашмя мечом по заднице. Надеюсь, Святослав против не будет? И это будет считаться твоим поражением. Договорились?

— Договорились. Вот кто кого шлепнет по заднице плашмя клинком, тот и победил.

— Договорились.

Я с удивлением продолжал смотреть на Эллию. Бред какой-то! Они что серьезно? Главное и все старшие молчали, заинтересованно наблюдая за развитием событий.

— Эллия, Фредерик! Вы что серьезно?

— Очень серьезно, Святослав! — ответила Эллия и подошла к стойке, где были закреплены мечи. Чем больше я, да и все остальные наблюдали за принцессой, тем больше было наше удивление. Она довольно профессионально отбирала мечи. Брала, покрутив в руках, откладывала. Наконец выбрала. Меч был короче, чем у Фредерика и легче. Но это был меч. Эллия спокойно одела подшлемник, на него шлем. А вот бронь одевать отказалась. Как и не взяла щит.

Сказала, что достаточно шлема. Встала напротив брата. Крутанула мечом. Фредерик недоуменно смотрел на сестру.

— Ну, что, Ваше Высочество, принц Фредерик? Начали?

— Начали! — Кивнул мой побратим.

Эллия атаковала сходу. Я такого ни разу не видел. Двигалась настолько быстро, меняя резко направление движения, что я был заворожен. Фредерик был ошеломлен не меньше остальных, но нужно отдать ему должное, буквально на рефлексах сумел отбить два выпада свой сестры, а вот третий в голову пропустил.

Эллия резво отскочила.

— По правилам, принц Фредерик, Вы проиграли. — Констатировал поединок наставник.

— Нет! — крикнула Эллия. — Мы изменили правила. Проиграет тот, кто получит по заду мечом плашмя.

Все молчали. Единственно, что было слышно, это как хихикали близнецы и о чем-то переговаривались между собой, понизив голос. При этом, весело смотрели на своего сводного брата.

Поединок продолжился. Эллия довольно легко парировала выпады Фредерика, уводя его удары в сторону и не принимая на свой клинок всю силу удара. Я видел, что Фредерик уже не сдерживается. Хотел вмешаться, но Эллия крикнула мне: «Не лезь»! В конце концов, извернувшись, она пропустила над собой меч брата и крутанувшись, оказалась у него за спиной. Тем более Фредерик продолжал поворачиваться по инерции за своим мечом. Раздался металлический звон. Это Эллия шлепнула Фредерика по заднице, укрытой кольчужной юбкой.

— Бой окончен! — провозгласил наставник. Если сказать, что все были потрясены, значит, ничего не сказать. Это был шок! Стояла полная тишина. Некоторые гвардейцы, бывшие в оцеплении, смотрели на принцессу открыв рты. Да и не только они. Эллия, как ни в чем не бывало, прошла к стойке и опустил меч в паз. Сняла шлем с подшлемником и встряхнула своей кудрявой гривой. Помахала Фредерику ручкой и вернулась на место, улыбаясь. При этом дышала ровно, так, словно и не прыгала, уворачивалась и не махала только что мечом.

— Жесть! — Услышал я восхищенный голос Араторна. Это словечко мы подхватили тоже от дядьки.

Фредерик, застыл на месте. Он все еще не мог принять разумом, что проиграл. Проиграл своей сестре! И проиграл с треском! Эллия спокойно села на свое место, взяла с серебряного блюда персик и так его откусила, что я сглотнул. Сидела, ела персик, улыбалась и смотрела на меня. Когда откусывала, я видел как брызгал сок и стекал с ее губ. Возникло бешеное желание подойти и выпить эти капли губами. Еле сдержался. Она поняла меня и еще больше улыбнулась. Сегодня Эллия открылась мне совершенно с другой стороны. А ведь я ее, оказывается вообще не знаю. Если она с такой изящностью отколошматила брата, то в реальном бою, она и меня порубит на куски! Откуда? Когда? Где? Эти вопросы бились в моей голове. А она продолжала аппетитно и соблазнительно кушать персик и улыбаться. Причем я хорошо понимал, что улыбалась она исключительно мне. Даже сам не понял, как моя физиономия расплылась в глупой улыбке.

— Гвоздь мне в зад! — закричал дядька. — Укуси меня комар! Богиня Зари! Ну, теща!

И тут я понял — с Эллией занималась сама Богиня! Неужто, она ей давала Спату? Мда! Теперь уже и неизвестно, кто из нас двоих, кого защищать будет, случись что! Весело! Близнецы смеялись. Они что-то выслушивали от Эллии, склонив к ней прелестные головки.

Перед глазами неожиданно встала сцена поединка Эллии с Фредериком. Еще раз прокрутив в голове все, был шокирован еще больше! Если я прав, то Эля могла шлепнуть Фредерика по заднице с первых мгновений. Но она предпочла поиграть с ним как кошка с мышью. Я даже выронил меч, который продолжал держать. Эля глядя на меня и улыбаясь, покачала осуждающе головой.

— Слав, ты тоже это понял? — Услышал позади голос Араторна.

— То, что она поиграла с Фредериком, как с мышкой?

— Да!

Мы посмотрели с эльфом друг на друга. Это что получается? Мы с соплячьего детства, учимся владеть мечом, топором и прочим, как говорит дядя Лис, колюще-рубяще- дробящим инструментом. А эта мелкая приходит и на раз-два нас делает. Причем в легкую, как бы походя?!!!

— Слав! Ты это, когда мужем ей станешь, ты ее сильно не зли. А то жаль будет друга потерять!

— Очень смешно!

Я посмотрел на Фредерика. Он все так и стоял застывшей статуей.

— Фредерик! — окрикнул я его.

— Иди к нам, брат! — поддержал меня Аратрон. — Мы тебя пожалеем!

Мы с Араторном засмеялись. За нами засмеялась Лидия, потом Валенсия. Фредерик бросил меч на землю, снял Шлем. Наш смех затих. Все же парню сильно задели самолюбие. Но и Фредерика я оказывается, не достаточно хорошо знал.

— Ну, сеструн! Как ты меня сделала! Я горжусь тобой, Эллия Александра! — и засмеялся. Теперь хохотали и смеялись уже все, без исключения.

Ехали не спеша с Элей на лошадях. Недалеко маячили гвардейцы. Все правильно, принцессу без охраны оставлять нельзя. Хотя после того, что я сегодня увидел, даже не знаю, кому охрана больше нужна. Она ехала, улыбалась и молчала.

— Эль, тебя богиня научила? — наконец решился я.

— Да, бабушка. И дедушка Сэмюэль тоже занимался.

— Тогда не стоит удивляться. Богиня Зари самый лучший фехтовальщик во всем мире Зеона. Недаром именно у нее легендарный меч Спата. Скажи Эль, а Спатой ты упражнялась?

— Упражнялась!

— Здорово! А я только видел его, когда был у Богини с Сэмюэлем в гостях.

— Слав! — Эллия смотрела на меня. — Скажи, что тебе больше интересно — мое владение мечом, Спата или я сама?

— Конечно ты! Просто ты сама мне запретила говорить об этом.

— Когда это?

— Когда мне рот, постоянно прикрываешь ладошкой.

— А это здесь причем?

— Как причем? Когда я начинаю говорить о тебе, у меня возникает желание обнять тебя, поцеловать. А ты раз и ладонь мне на губы кладешь.

Эллия засмеялась запрокинув голову. Я не совсем понял, что смешного? Отсмеявшись, посмотрела на меня с хитринкой:

— Хорошо! Сегодня не буду закрывать тебе рот ладошкой.

— Как это?

Она натянула поводья, останавливая лошадь. Я так же остановил свою. Подъехала вплотную, так, что наши ноги касались друг друга.

— Давай сначала проверим, а умеешь ли ты целоваться!

А ведь и правда! Разве я умел целоваться, если ни разу этого не делал с женщиной! Наверное, у меня был такой растерянный и смешной вид, что принцесса опять засмеялась. Она поманила меня к себе поближе. Я склонился. Эллия обхватила мне шею и накрыла мои губы своими, прошептав при этом: «Давай, целуй»! Самое что интересное, это то, что я даже не подумал о гвардейцах. Вот я и поцеловал ее. Хотя разве это можно назвать поцелуем? Ткнулся губами в ее губы. Даже глаза закрыл. Я почувствовал ее губы. Она немного приоткрыла их. И тут мне показалось, что она усмехнулась. Я стал краснеть. Чувствовал, что краснею. Мне стало стыдно за самого себя. «Не так! — услышал я ее шепот. — Ты слишком напряжен, расслабься, приоткрой рот». Я сделал то, что она говорила. Это было что-то необычное. Божественное? Не знаю. У меня сильно заколотилось сердце. Почувствовал, как кровь побежала быстрее. Я видел, что она закрыла глаза. В голове нарастал гул. Отдавались удары сердца «Бум-бум. Бум-бум», Закрыл глаза и у видел опять, как в темноте начинает раскручиваться веретено, постепенно изменяясь в светящуюся спираль. Но потом в голову резко пришла мысль. Все исчезло. Я открыл глаза и отстранился.

— Что? — Спросила она. Смотрел в ее глаза, они были затуманены. Про такие говорят, глаза с поволокой.

— А ты откуда знаешь, как нужно целоваться? Эллия? Ты уже с кем-то целовалась?

— С чего ты решил?

— Как с чего? Я вот ни с кем в губы не целовался. И признаюсь тебе, хотя мне очень стыдно, что я не знаю, как это делать. Я даже не спрашивал никого об этом.

— Наверное, нужно было спросить?

— Да, сейчас я тоже так начинаю думать. Надо было! И, наверное, у умудренного таким опытом. Я смотрю, ты уже спросила. И попробовала. Хороший Эллия у тебя учитель был. Вот только интересно было бы взглянуть на него. Это кто же такой смелый выискался? — Что ты несешь, идиот? Сам себе говорил я. Но не мог остановиться. Обида на себя, на Эллию, что она оказалась искуснее меня, стыд за самого себя и даже презрение к самому себе волной ударили мне в голову. А воображение начало рисовать картинки, как Эллия целуется с мужчиной. Я даже постарался заглянуть ему в лицо, но так и не увидел его. Почувствовал, как у меня мелко задрожали руки и я покрылся холодным потом.

— О чем ты, Святослав?

— Ни о чем. — Все очарование пропало. Мне захотелось вернуться назад в лагерь. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. И я очень ревновал ее. Я только сейчас понял, что такое ревность. Может это и есть любовь?

— Эллия, давай вернемся назад.

— Святослав, посмотри на меня! — я посмотрел. — Что я сделала не так?

— Ты все сделала так. Все нормально. Давай просто вернемся назад. Прошу тебя.

Она кивнула. Назад мы вернулись молча. Я помог ей слезть с лошади. Поймав ее за талию. Поставил на землю. Мне хотелось уйти. Не смотреть в ее глаза. Так как в них была тревога.

— Эллия, мне нужно идти. Кое-что сделать. Там как раз близняшки тебя ждут. Пока.

Я развернулся и чуть ли не бегом, как последний трус, проскочил на другой конец лагеря. Ушел в лес. Долго сидел на каком-то пне. Как мне быть? Я же мужчина. Это я должен был научить ее. А как я могу ее научить, если сам не знаю? Но откуда она знает, да еще так??? Просидел до вечера. Прошел в нашу с Фредериком и Араторном палатку. Вечером в лагере было веселье. Пела Лидия, ей подпевали. Танцевали. Я не пошел. Лежал, уткнувшись в тюфяк. Именно в тюфяк. Даже мысль пришла «Тюфяк лежит на тюфяке»! Нужно встать, сходить туда. Извинится перед Эллией. Но я лежал. Потом резко встал, вышел из палатки. Мой жеребец был уже расседлан. Оседлал снова.


Эллия Александра

— Да что случилось?!

Нервно заламывая пальцы рук, переминалась с ноги на ногу, провожая тревожным взглядом Святослава, который ни с того ни с чего как будто обиделся на меня.

Всё же так хорошо шло… бой с братцем прошёл на ура — я видела, как на меня смотрел Слав, но при этом не теряла концентрацию и с лёгкостью одержала вверх над Фредериком. Однако самонадеянностью я не страдаю, и точно могу сказать, что половина победы принадлежала простой неожиданности. Никто из моих близких родственников и друзей не мог предположить, что я владею оружием! Уверенна, что Федя, как называет брата папа, был бы намного собраннее, если бы меньше веселился и воспринял сразу меня, как умелого противника.

Как только победа досталась мне, я от бедра, как учила бабуля, ощущая жгучий взгляд Слава, заняла своё законное по праву рождения место и схватилась за персики, опять же не просто так!

Не отводя пристального взгляда от своего жениха, медленно вонзила зубки в плоть сочного фрукта, чувствуя, что его сок намного слаще обычного… только из-за сверкающих предвкушением глаз молодого мужчины, который, казалось совсем недавно, пустил мне под юбку пчелу, а потом приказал задрать её для виноватого, но искреннего поцелуя, оставшись в моём сердце навсегда…

От воспоминаний участилось дыхание, а к щекам прилила кровь. Лидия пела грустную медленную песню, а мне совершенно не хотелось идти в тёплую компанию родственников. Даже компания Медеи и Марины не поднимет мне настроение.

— Что же я сделала не так? — Тихо прошептала я, упустив из виду Слава.

Нет… определённо я выполнила все бабушкины инструкции, а в её мастерстве быть Женщиной, уж точно сомнений никаких возникнуть просто не могло! Я и губы искусала, чтобы они были как можно мягче и краснее, пока момент для первого раза медленно наступал, и взгляд свой не отводила от «субъекта», медленно скользя по мышцам Слава, помня, что жених «молод и горяч», как говорила Богиня Зари, «поэтому не стоит скромно опускать его в пол, словно твоему предмету обожания больше сорока лет… только мужчины в возрасте любят чувствовать себя властными и сильными…».

— Твою дивизию, — ругнулась, вспомнив папины излюбленные словечки, внезапно поняв причину неудачи — лошади! Не надо было это делать на лошадях! Приникнуть к мужскому торсу «в трепетной ласке» мне было совсем неудобно, поэтому и получилось всё как-то неуклюже с моей стороны… Точно! Это всё лошади виноваты и одна глупая принцесса!

Хмуро разглядывая стоянку для пикника, ещё раз проанализировала ситуацию, убеждаясь, что спешить никогда не стоит в таких серьёзных делах.

— Всё же подстраховаться не мешает, — опять тихо заговорила сама с собой, принимая решение — прежде чем ещё раз поцелую жениха, необходимо поинтересоваться, что ему так не понравилось, что он сбежал от меня, как угорелый? А то, догадки-догадками, а причина неудовольствия у Слава может разниться с моей кардинально…

Нервно рассмеявшись, направилась в сторону, куда только что быстро ушёл Святослав, уверенная, что всё будет хорошо, стоит только найти своего жениха!


Святослав

— Слав, ты куда? — обернулся, на меня смотрел Фредерик.

— Фредерик. Мне нужно в Аквалон.

— Что случилось?

— Ничего не случилось. Просто мне нужно в Аквалон. Скажешь своим и моим родителям. Хорошо?

— Слав? Что случилось. Там Эллия, тебя выискивает. У нее глаза тревожные. Вы что поругались?

— Нет. Короче, братишка, мне нужно ехать. Ты предупредишь родителей?

— Хорошо. Предупрежу. Но я вижу, что, что-то случилось. Мне как другу можешь рассказать?

— Не сейчас Фредерик. Расскажу обязательно. Если наберусь духу. Мне нужно побыть одному. Пожалуйста, брат.

— Но сейчас уже почти ночь!

— Ничего, я аккуратно. Возьму пару факелов.

— Может мне сестру позвать?

— Только не ее. Не спрашивай.

Взял из связки пару факелов, один поджог от уже горевшего. Вскочил на коня. И двинулся к столице. Я впервые почувствовал в себе неуверенность. А что будет, если дело дойдет до брачной постели? Она будет учить меня???

Послышался топот копыт. Кто-то догонял меня.

— Святослав, стой! — Я услышал голос дядьки. Остановил коня. Он подъехал. Я не хотел смотреть ему в глаза. Мне было стыдно. Стыдно до боли.

— Смотри мне в глаза! — резко скомандовал он. Я посмотрел. — Я жду. Рассказывай.

И я рассказал ему все. Мы так и сидели на конях, а я ему рассказывал. Когда я закончил. Он, как мне показалось, вздохнул облегченно.

— Слазь! — сказал дядька и сам спрыгнул со своего скакуна. — Пойдем потихоньку, прогуляемся. Поговорим. Это мое упущение, Святослав. Сейчас вернемся, и ты будешь вести себя, как ни в чем не бывало. А вернемся в Аквалон, я тебя кое-куда свожу. Там тебя и целоваться научат и всему остальному.

— Кто?

— Одни веселые женщины!

— Это, которые в борделе?

— В борделе, но не в каком-то, а в особом.

— Дядька, а ты ходишь в этот бордель?

— Я нет. — Засмеялся он. — Мне нет в этом нужды. Мне вполне хватает матери твоей невесты. Поверь. А вот тебе нужно!

— Почему? Это же получиться, что я предам Эллию?

— Ничего не предашь. Поцелуи это конечно хорошо. Я тебе даже скажу, где Эллия научиласьцеловаться. Хотя не думаю, что прямо так хорошо. Это тебе так показалось. А опытный, скорее всего, сразу поймет, что перед ним совсем еще соплячка. Это она у Богини научилась. Та ей рассказал, то, да се. Понятно? — Я кивнул. — Так что Эллию ни в чем не подозревай. А вот тебе нужно хотя бы какого-то опыта набраться.

— Почему?

— Понимаешь. Одно дело, когда ты ляжешь в постель с женщиной, уже познавшей любовь мужчины. И не важно, кто из вас будет ведущим, а кто ведомым. Даже если она, то ничего такого в этом нет. Другое дело невинная девушка, которая ляжет в постель с мужчиной впервые. А вот здесь кроется опасность, в первую очередь для нее. Она будет ожидать от этой ночи что-то необыкновенное. То, что ей должен дать мужчина. Если ты все сделаешь правильно и красиво, то откроешь перед ней целый мир чувственной любви. Но можешь и наоборот все испортить. Если сделаешь все грубо, а ты можешь, по неопытности, из-за нетерпения и так далее, то наоборот закроешь ее. Она потом от тебя бегать будет, и на супружескую кровать смотреть с ужасом и отвращением. Вся любовь моментально исчезнет. Оно тебе надо? Не надо.

— Но дядька, получится, все таки, что я ее предам.

— А ты, во-первых не рассматривай это как измену. А как урок. Вот есть урок по правописанию, по грамматике, по бою на мечах. Ты же относишься к ним именно как к уроку, как к обучению. Вот и здесь, то же самое. Ничего больше. А во-вторых: Эллии знать об этом будет необязательно, даже категорично не обязательно. Особенно сейчас.

— Но женщины могут…

— Эти не могу. Вернее никто не скажет и слово. За это можешь не переживать. Все, сейчас вернемся. Никто ничего не заметил. Хорошо Фредерик меня нашел и сказал. Веди себя как обычно. С Эллией поговори. Попроси прощения. Но, ни каких поцелуев. Понятно? Почитай ей лучше стихи под луной! На берегу посидите. В макушку ее поцелуй, в щечку, только не в губы. Кстати, когда целовал ее, глаза закрывал?

— Да.

— Спираль видел?

— Да. Но откуда…

— От верблюда. Именно поэтому в губы не целуйся. Успеете еще. После обучения, — дядька усмехнулся, — я тебе расскажу, что это такое.

Мы еще прошли пешком, ведя под уздцы коней. Дядька продолжил:

— И еще. Когда вернемся в Аквалон, я тебя свожу в одно место. Знаешь храм Вечных Влюбленных?

— Я там ни разу не был. Знаю, что он есть. Но ведь культ Вечный Влюбленных, это что-то непристойное?! По крайней мере, так говорят уважаемые леди из числа придворных. Ведь именно им посвящены все бордели.

Дядька усмехался, качая головой.

— Знаешь, кого нужно слушать меньше всего в этом плане?

— ???

— Уважаемых матрон из числа придворной и прочей аристократии. Я тебе даже больше скажу, что практически все они в свое время бегали в этот храм. Скажи, ты сам хоть раз слышал от своей матери или отца, порицания культа Вечных Влюбленных? Или от меня и Ее Величества?

— Нет.

— А почему?

— Я не знаю. Как-то не задумывался.

— Да, этому культу посвящены бордели. Все верно. Но верно еще и то, что Вечные Влюбленные это культ любви между мужчиной и женщиной, культ чувственности и наслаждения которые они дарят друг другу. А еще Влюбленные покровительствуют семье, браку, домашнему очагу. Там есть один зал, я тебя туда обязательно отведу.

— Что там, в этом зале?

— Там много очень интересных барельефов и фресок. Ими усыпаны стены зала и даже потолок. Поверь, ты откроешь для себя много чего интересного. Но самое главное я тебе покажу одну фреску. Она самая древняя. Там Влюбленные отображены наиболее точно. Так как все остальные, выполненные позже, изображают совсем не похожих на истинных Влюбленных юношу и девушку. И поверь, тебя ждет невероятное открытие.

Мы вернулись с ним в лагерь. В центре горели костры. По бокам факела. Под звуки музыки народ танцевал. Лидия пела какую-то зажигательную песню. Про черного кота! Я знаю, что это дядька ей напел. Дядя Лис мне подмигнул и сразу ушел. Я видел, как он подошел к королеве, о чем-то с ней переговорил, потом взял ее за руку и вывел на площадку. Как раз Лидия начала петь песню под медленную музыку. Они медленно закружились. Одна ее рука была в его руке, вторая лежала у него на плече. Он обнимал ее за талию. Смотрели друг на друга влюбленными глазами, полными нежности. Потом мои родители вышли и тоже стали кружиться. И тут я увидел Эллию. Она смотрела на меня. Я подошел к ней.

— Эль, ты меня извини. Я нехорошо по отношению к тебе повел себя. Прости, если можешь. Пойдем, потанцуем?

Она улыбнулась. Танцевали с ней. Эти танцы дядька ввел в высшее общество. Я держал ее за талию, а она положила руки мне на шею. Я видел только ее глаза. Мне хотелось ей очень многое сказать. Но я молчал, только смотрел в ее глаза и тонул в них. И не хотел сопротивляться. Она ни о чем не спрашивала. За что я был ей благодарен.

Когда танец подходил к концу, она все же спросила. Наверное, ее это мучило.

— Слав, скажи, что я сделала не так?

— Эль. Ты ничего плохого не сделала. Поверь. Это все я сам. — Немного помолчал, потом решился. — Эллия, я хочу сказать тебе, — сглотнул, она смотрела на меня с каким-то ожиданием, — я люблю тебя.

Ее глаза заблестели. Улыбка расцвела на ее губах.

— Слав! Ты меня прости, если я что-то сделала не так. И у меня не было мужчин с которыми я училась целоваться. Мне бабушка посоветовала как себя вести с тобой. — Провела ладонью мне по волосам. — И я тебя люблю.

— Эль, ты правильно все делала, что закрывала мне ладошкой губы. Ты права. Рано.

Ее глаза вдруг стали терять свой блеск. Я даже испугался.

— Эль, подожди. Ты не правильно меня поняла. Просто, если мы с тобой будем целоваться в губы, я могу потерять над собой контроль. А это нельзя. Нам совсем немножко осталось. Меньше года. А потом уже сдерживаться нам будет не нужно.

Ее глаза опять заблестели. Она прислонилась мне к груди.

— Слав, скажи еще раз, что ты меня любишь!

— Я тебя очень люблю. Больше жизни, Эля. — Поцеловал ее в макушку. Дядька же это разрешил. Она прижалась ко мне. Мы танцевали или уже не танцевали, а может просто стояли, обнявшись. Главное, нас никто не трогал. Потом увидел ухмыляющуюся физиономию Фредерика:

— Сеструн! А ты чего так к Славу прижалась? Тебе холодно?

— Федя, вот ты все можешь испортить. Ну, почему ты такой, засранец?

— Эля, ты зря так. Я, между прочим, за Вас обоих очень переживаю!

Потом мы гуляли по берегу реки. Сидели на берегу, свесив ноги. Здесь был обрыв. Позже к нам присоединились Араторн с Лидией. Некоторое время сидели молча. Эллия просунула свою руку под мой локоть и прижалась ко мне.

— Хорошо-то как. — Проговорила Лидия. — Тихо, только река мягко плещется, да цикады стрекочут. Когда-нибудь, мы будем вспоминать это с тихой грустью.

— Почему с грустью? — Спросил я.

— Потому, что это наша молодость. Сейчас мы молоды, юны. Но время неумолимо. Мы будем становиться все старше и старше. И возможно, через много лет, мы вот так же сядем на этом же самом месте, свесим ноги и будем вспоминать эту ночь.

— Не думай Лидия, о таком далеком будущем. Думай о том, что у тебя есть сейчас. Наслаждайся этим. — Проговорила Эллия.

— Наверное, ты права. — Ответила ей певунья.

______________________

Некрос ждал. Что значит для него человеческая жизнь? Ничто, миг. Вот девочка стала делать свои первые шаги. Потом побежала. Вот она уже вытянулась. Но все еще угловатый подросток. Тогда он впервые попытался войти в ее сны. Но ничего не получилось. Что же, подождем. Осталось совсем немного. Она была ему нужна. Так как только она могла слышать его. А через нее, он мог говорить и воздействовать на других. Главное подчинить ее себе. Сделать безвольной куклой. И вот когда все будет готово, именно она его освободит. А как ее можно себе подчинить? Только одним способом, что бы она полюбила его. Любовь великая сила. Он знал это. А что нужно, для того, что бы она полюбила его? Все правильно, создать образ мужчины. Мужчины, который будет ее идеалом. Вот только этот мальчишка — Святослав. Он как заноза. Он сумел заронить в нее зерна любви. Это плохо, с одной стороны. Так как вытравить их будет очень сложно. Но с другой, можно на этом сыграть.

Вторую попытку войти в ее сны, он сделал, когда Эллии было шестнадцать. Она уже превратилась в девушку. И ему удалось. Пока только мимолетно, как легкий порыв ветерка. Образ красавца мелькнул и пропал. Некрос улыбнулся сам себе. ПОЛУЧИЛОСЬ! Теперь попробуем затмить собой этого мальчишку. Но торопиться не нужно. Будем делать все аккуратно. Хорошо бы, что бы ее жених совершил какую-нибудь ошибку. Вот это был бы подарок. Тогда бы все пошло быстрее…


Святослав

Проводил Эллию до ее шатра. Стояли, держась за руки. Очень хотелось ее поцеловать. Но я помнил дядькины слова. Поэтому просто чуть склонился и поцеловал ее в щеку. Хотя она прикрыла глаза и чуть раскрыла губы. Когда отстранился, увидел странный взгляд ее глаз. Даже не понял, что в нем было?

— Спокойной ночи, любимая!

— Спокойной ночи, любимый!

Подождал, пока полог за ней не закроется. Вернулся к своему шатру. Мне хотелось прыгать или куда-то бежать от переполнявших меня чувств. Из шатра вылез Фредерик. Я схватил его и, приподняв, покружил пару раз.

— Отпусти меня, сумасшедший! Я тебе что, девица? — Потом посмотрел мне в глаза. Увидел, наверное, дурацкую, улыбку. — Все понятно! Любовь-морковь, как говорит мой отец! Ну и как тебе моя сеструн?

— В каком смысле? — Я даже опешил.

— Как в каком? Слав, ты чего? — Он руками обрисовал женскую фигуру, делая упор на бедрах. — Давай колись!

— Да пошел ты! Совсем уже, Фредерик!

— Что? Даже не потрогал? Ты меня расстраиваешь, брат!

— У тебя язык, как помело!

— Почему помело? Вон Араторн и то уже Лидию всю общупал. И она его тоже!

— Подглядывал что ли?

— Почему сразу подглядывал? Я несколько дней назад с одной баронессой в сад пошел, ну там шуры-муры, ты понял да, о чем я? Так вот, мы с ней на наше место в саду пошли, где в детстве собирались. Подходим, а там тихий смех. Кто это, думаю, там обжимается? А оно вон что, Лидия с Араторном! И лобзаются, аж причмокивание было слышно, и одежда шуршала и вздохи-ахи! Одним словом, пришлось мне баронессу в другие кусты тащить. Ну не буду же я, в самом деле, брату мешать! Ты знаешь как это плохо, когда тебя прерывают на самом интересном месте?

— Не знаю!

— Оно и видно! Не, брат, так дело не пойдет! И как я про тебя забыл?! Это упущение нужно исправить. Есть у меня парочка нимф. Настоящие богини в постели.

— Фредерик, прекрати!

— Слав! Я как другу и брату. Мне для тебя ничего не жаль! Я, конечно, знаю, что с дворцовыми будет проблема. Но на них свет клином не сошелся же! В городе есть куда сходить. Поверь, брат, в этом деле неважно — кто она: горничная, служанка, белошвейка или графиня с баронессой. Что у тех, что у других все одинаково! А некоторые простолюдинки очень даже горячие. Настоящий ураган!

— Фредерик! Заткнись. Прошу, иначе поссоримся.

— Ладно, уже заткнулся. Но ты имей в виду, если что, только свистни и все будет! Сейчас то что? Спать идешь?

— Спать.

— Ну-ну. Спи. А я пройдусь! Тут с Лолереей такая киса аппетитная приехала. Мы с ней уже парой взглядов перекинулись, так что ночка будет еще та!

— Это ты кого имеешь в виду?

— В эскорте у княгини боевых ундин видел? Вот, одна там темненькая такая! Просто кровь в жилах кипеть начинает.

— У тебя не в жилах, а в другом месте кипеть начинает!

— Не без этого, брат! Ну ладно, я пошел. Спокойных сновидений, Святославчик. Надеюсь, увидишь мою сеструн во сне, главное тюфяк не порви! — Он заржал и скрылся в темноте. Вот точно засранец, как сказала Эллия. Прошел в шатер. Араторна не было. Все понятно. Если Фредерик не наврал, а это навряд ли, то они с Лидией точно где-то обжимаются, если вообще не… Не мое дело. Осуждать их я не буду. Упал на свой тюфяк, кирасу я еще раньше снял, а вот кольчуга осталась на мне с подоспешником. Еще подумал, что нужно снять, хотел встать, но резко стало клонить в сон, даже руками пошевелить не смог…


Эллия Александра

Стоило войти в шатёр, как меня обступили со всех сторон горничные и камеристки, заставив поморщиться от досады. Ведь просила же — оставьте бедных девушек в замке! Что я?! Сама не разденусь? Тем более что новые «амазонки» или как их уже называли в народе "эллинки", которые мы придумали вместе с папулей, снимались на раз!

Тяжело вздохнув, как послушная кукла, подняла руки вверх, подумав обречённо, что спорить с тётей Алиссией бесполезно! Гранд-дама всё требует выполнять строго по придворному этикету, напрягая не только меня, но и маму иной раз.

Как только экзекуция закончилась, отправила прислугу отдыхать, забираясь в сооружённую постель, похожую, скорее, на удобное гнёздышко, которое совсем немного уступало в мягкости родной кровати, стоящей в моих покоях.

Полог осторожно отодвинулся, пропуская две фигурки, и опять вернулся на место, аккуратно поправленный начальником стражи, которого выставил папа, приказав беречь его сокровище, как зеницу ока, прежде чем удалиться вместе с мамой в свой шатёр, почему-то задумчиво посматривая на шатёр Фредерика, Араторна и Святослава.

Два силуэта были слишком утончённые, чтобы подозрения пали на троих парней, да и стражи никогда бы не пропустили постороннего, поэтому я смело откинулась на подушки, удобно устраиваясь в гнёздышке.

— Ну, как?! — Нетерпеливо прошептала Марина, юркнув ко мне под одеяло, удобно устраиваясь, словно всю жизнь провела со мной в одной постели.

Медея присела в ногах, с достоинством царицы наблюдая за нами, еле сдерживаясь от такой же жажды подробного рассказа о первом поцелуе.

Я была благодарна богам за то, что у меня были сестры-близняшки, которые понимали меня всегда, несмотря на то, что мамы у нас были разные. Зависти тоже никакой не было, потому что папа всегда старался уделять внимание всем своим детям, часто посещая юных княжон или забирая их к нам, как говориться, на каникулы.

Девочки любили меня, а я любила их, негласно доверяя всю себя. Именно поэтому о владении Спатой и Медея, и Марина прекрасно знали, с гордостью наблюдая за моим шуточным сражением с братом, громко хохоча над его глупой физиономии, когда тот получил от меня по своей заднице стальным лезвием клинка, и именно поэтому знали, что сегодня запланировано маленькое событие — первый поцелуй со Святославом.

— Он меня любит… — улыбаясь до ушей, прошептала я, видя, как загорелись от счастья за меня глаза близняшек.

— Ииииииии…. — тоненько запищала Марина, которая всегда отличалась своей эмоциональностью от своей строгой и сдержанной копии, кидаясь обниматься.

— Замечательно, — довольно кивнула Медея.

— А как поцелуй?

Нетерпение юной ундины прекрасно понятно, поэтому я поспешила всё подробно описать, поникнув под конец. Добавив свои неутешительные наблюдения:

— Так что пока рано для повтора…

Плечики уныло опустились у нас троих.

— Может, ему не понравилось? — Со страхом предположила Марина, передавая свои опасения тревожным фоном.

— Не говори глупостей! — Одёрнула сестру Медея. — Святослав просто ответственный и любящий мужчина! Это тебе не вертихвост — Фредерик! Наш братец своей возлюбленной уже и наследничка заделать бы успел…

Мы резко вылупили глаза, пока я не прыснула:

— Пф… откуда такие предположения?! — От смеха у меня из глаз брызнули слёзы, а Маринка хрюкнула, а потом так громко взвизгнула, как поросёнок, засмеявшись ещё сильнее от такого выверта речевого аппарата, что Медея засмеялась за компанию, только уже со своей близняшки.

— ТАК! — Громко скомандовал кронпринц, стремительно входя в шатёр, быстро оббегая тот по контуру, словно ища кого-то ещё, помимо нас. — Козочки, а чего не спим и всему лагерю спать мешаем?!

— Папусик, — залепетала Маринка, вытирая слёзы, — так рано ещё…

— Рыбка моя, — ласково погладил младшенькую близняшку по голове знаменитый Лис. — Папа сказал: «Спать» — значит, спать! Бегом по кроватям, наболтаетесь завтра, трещотки.

Умиляясь их стилю общения, наблюдала, как девочки спорхнули с «гнёздышка», быстро целуя меня в щёки с двух сторон, стараясь под пристальным взглядом отца, дать незаметных пару наставлений.

— Так что не переживай! Сказал — любит — значит так и есть! Святослав — замечательный парень! — Шепнул «ангел» с правой стороны.

— Бабушку попроси о помощи… а лучше просто предложи её навестить со Славом… и повтори поцелуй… только на этот раз — как надо! — Шепнул слева дьявол-искуситель, о котором от папы было услышано столько историй в детстве.

— И ты не сиди, чай не на приёме! — Улыбнулся кронпринц, покидая следом за старшими дочерями мой шатёр.

Как только осталась одна, быстро подхватилась с места, чтобы достать шкатулку с чистыми маленькими листками бумаги — предметом связи с бабушкой, поддавшись сегодня своей тёмной стороне, в предвкушении ожидая ещё один поцелуй.

Бабуля, хочу к тебе! Надо рассказать о моей победе над Федей, а ещё прошу пригласить Слава на наше с тобой занятие… слышала бы ты, с каким уважением он отзывается о твоём мастерстве!!! Люблю Вас с дедушкой!

Твоя Эля…

— Теперь можно и папу послушаться! — Довольная, от предстоящей перспективы побыть со своим женихом наедине, подпрыгивая от счастья, улеглась в постель и быстро заснула…

______________


— Привет, — улыбнулся мне светловолосый юноша, привычно сидевший на берегу озера, поджидая меня каждый раз, стоило заснуть. — Как дела?

— Привет, Рос! Представляешь, я сегодня впервые поцеловалась со Славом! — радостно раскинув руки, закружилась на месте, не замечая, как злобно сверкнули зелёные глаза высокого красивого парня, старше меня, максимум, на два года.

— Поздравляю, — грустно вздохнул житель моих снов, устремляя взгляд вдаль.

— Что-то случилось? — тревожно опустившись рядом с другом, с которым я, за два года, сумела сблизиться, пыталась понять, что не так.

— Всё хорошо. Я, действительно, рад за тебя. Ты заслуживаешь самого лучшего! Надеюсь, Святослав никогда не предаст твоё доверие…

— Что ты! Он самый лучший! — Сложив ладони, крепко зажмурилась, чувствуя, как любовь к жениху переполняет меня.

Рядом раздалось раздражённое скрипение зубами.

Стоило в недоумении распахнуть глаза, как мне искренне улыбнулись:

— А давай, я покажу тебе сегодня морских обитателей?!

— Давай! — Восторженно прошептала я, доверчиво вкладывая свою ручку в крепкую ладонь юноши, не замечая, как тот ловко сменил тему, не желая, почему-то, говорить о моём женихе.

Каждый раз, стоило мне попасть к Росу, парень пытался меня удивить чудесами света, которые существовали на Зеоне. Мне, как наследнице трона, нельзя было покидать столицу Аквитании в силу возраста, что всегда удручало мою, жаждущую приключений, душу. Именно два года назад всё изменилось.

Сначала это были мутные силуэты, затем робкие разговоры, а уж потом этот волшебный берег озера, где каждую ночь меня встречал мой самый лучший друг, дающий советы, когда я в них нуждалась, выполняющий все мои пожелания, когда я этого хотела… и любящий меня — этого я не заметить не могла, внезапно понимая, что так обидело Роса в моём восторге.

Даже понимая, что ничего с другом у нас не может быть, в плане любви «мужчина-женщина», мне стало немного стыдно, поэтому я трещала без умолку, задавая вопросы о морских рыбах, млекопитающих и растениях, помня, как любит Рос открывать для меня грани нового, признательно улыбаясь в ответ на его тёплые улыбки…

______________


Святослав

… Открыл глаза. Где я? Лежал раздетый в постели. Это явно не шатер! Каменные своды. Стены закрыты гобеленами и коврами. На полу тоже пушистый ковер.

Дверь в комнату открылась, зашла молоденькая служанка, присела в приветствии и склонила голову, глядя в пол.

— Милорд уже проснулись?

— Проснулись! Ты чего в пол смотришь?

— Глядеть в глаза милорду, это дерзость. Ваша Светлость изволит умыться?

— Изволит!

— Здесь будете умываться или в купальне. Там все готово.

— В купальне.

— Милорд может одеть халат. Он рядом с постелью.

Я отбросил одеяло. Тысяча демонов, я был голый! Когда успел? Или кто меня раздевал?

— Кто меня раздел? — Спросил я служанку, с подозрением глядя на нее. Она все так же стояла, опустив глаза к полу.

— Я не знаю, Ваша Светлость. Мне это знать не положено.

— Ладно. Выйди.

— Слушаюсь, милорд. — Девушка неслышно выскользнула за дверь. Я встал, нашел халат. Одел его. Одел тапки с загнутыми носками. Вышел из комнаты. Служанка ждала меня.

— Я провожу Вас, Ваша Светлость.

— Проводи. — Хотя я и так знал, где мыльня. Я в замке Гэрриет. У Богини Зари. Интересно, зачем она меня сюда затащила?

Прошел в мыльню, там сполоснулся. Вытерся насухо махровым полотенцем. Вернулся в комнату. На заправленной постели лежала моя одежда, чистая. Оделся. Зашла уже другая служанка, постарше.

— Милорд, вас ждут в трапезной!

— Пойдемте.

В трапезной меня ждали сама Богиня, ее муж Сэмюэль и принцесса Эллия. Занятно!

— Богиня! Милорд! Ваше Высочество! — Я приклонил колено.

— Полно, мальчик мой! — Воскликнул Сэмюэль и встав, прошел мне на встречу, распахнув руки. Обнял меня. Он был искренне мне рад. Я тоже. Сэмюэль относился ко мне по-отечески. Богиня Зари улыбаясь, кивнула мне. Эллия смотрела на меня блестевшими от радости глазами.

— Проходи, Святослав. Присаживайся рядом со своей невестой. — Сказала Эллия старшая. Сэмюэль сопроводил меня до стола. Дождался, пока я опущу свой зад на стул с высокой спинкой и только после этого сел рядом со своей супругой напротив нас с принцессой. Эллия улыбаясь, накрыла мою руку своей.

Сэмюэль смотрел на нас. И мне даже показалось, что его глаза увлажнились.

— Какая идиллия! — воскликнул Сэмюэль. — Смотрю я на них, дорогая, и вижу нас с тобой много-много лет назад!

Богиня удивленно посмотрела на мужа.

— Ты меня удивляешь, Сэмюэль! Никогда не замечала, что ты такой сентиментальный!

— Просто у меня перед глазами сама юность!

— А разве мы с тобой не вечно юные?

— Все так, дорогая! Но юность юности рознь. Одно дело, когда твоей юности всего пятьсот лет и другое дело, когда ей тысячи лет!

— Сэмюэль! — укоризненно проговорила Богиня Зари. — Ты мог бы не напоминать своей возлюбленной, сколько ей лет!

Эллия младшая хихикнула. Сэмюэль, глядя на жену усмехнулся.

— Милорд, — обратился я к Сэмюэлю. — А зачем вам с Богиней здесь слуги?

— Как тебе сказать, мальчик мой! По сути, они здесь не нужны. Замок сам все делает. Но, так как у остальных богов в подобных замках слуг нет…

— Подобных замков, Сэмюэль, ни у кого нет! — Возмущенно прервала мужа Богиня.

— Я не это хотел сказать, дорогая. Я о другом! Боги живут, кто в замках, кто просто в резиденциях, а кто…

— В лесу! — Опять прервала Сэмюэля Богиня Зари. Сэмюэль поморщился. — Как, например, наша несравненная Дриадочка, да мой любимый? — продолжила Эллия старшая.

— Что за Дриадочка? — мгновенно навострила ушки Эллия младшая.

— Это тебе дедушка расскажет, моя девочка! — Богиня посмотрела на своего мужа. У Сэмюэля лицо пробрело страдальческое выражение.

— Дедушка? — Вопросительно смотрела на своего предка принцесса.

— Что, дедушка? — Сэмюэль посмотрел на жену. — Эля, ну сколько можно? Мы были детьми! — Посмотрел на принцессу. — Понимаешь, я сделал тогда пояс и хотел подарить его Эллии. Но она из-за своего пакостного характера, устроила мне пакость, за которую меня наказали. Все дети богов получали подарки, а я нет. В итоге, когда мое наказание закончилось, я отдал пояс не твоей бабушке, а Дриаде. Была такая девочка.

Богиня фыркнула:

— Девочка!!! Дерево, оно и есть дерево!

— Элечка, — Сэмюэль смотрел на Богиню, — хочешь, я тебе сделаю пояс? Еще красивее, чем у Дриады?

— Еще чего не хватало! — Возмутилась Богиня! — Не надо мне! Сделает он пояс мне! Пусть даже и красивее! Главное Сэмюэль, что ты свой ПЕРВЫЙ пояс подарил не мне. А все остальные твои пояса, меня не касаются.

— Вот Святослав! В этом вся Богиня Зари и есть! — воскликнул Сэмюэль. — Она не может быть второй, только первой! У нее не может быть что-то, что уже есть у других. Ей нужен только эксклюзив! Только все самое лучшее и не такое как у других! Ты понял меня, мальчик мой? Если у кого-то появляется то, чего нет у других, Богиня Зари спать не сможет, пока это что-то не станет ее собственностью. Так и с прислугой. Ни у кого ее нет. Прислуга в таких замках бесполезна. Поэтому никто не додумался ее там держать. Кроме… Богини Зари! Это престиж.

— Дорогой мой, может, хватит? Детям это не интересно. Поговорим лучше о вашей, Святослав, тренировке с Эллией.

Я замер. Это что, сама Богиня будет меня учить??? Я даже есть перестал.

— Богиня, скажи, ты учила Эллию?

— Конечно.

— И Спату ей давала?

— И Спату давала. Она с ней, кстати, ловко обращается. Скоро сам увидишь.

— Да, Святослав, особенно посмотри на наряд своей невесты. Поверь, тебя будет ждать шок!

Я посмотрел на Эллию. Она только улыбнулась в ответ и пожала плечами.

Наконец трапеза была закончена. Я одел свою кольчугу, в которой и перенесся сюда. Вышли с Сэмюэлем на луг перед замком. Сэмюэль улыбался. Наконец показались два женских силуэта. По мере того как они подходили, у меня открывался рот и глаза, все больше и больше. Я посмотрел на Сэмюэля. Его реакция была такая же. На обеих Эллиях была одинаковая одежда. Какой-то маленький кусочек тряпки прикрывал грудь каждой из них. На котором были элементы кольчуги. Голый живот. Пояс и юбка. У юбки были разрезы по бокам. То и дело в разрезах мелькали их голые ноги. Плюс на левой ноге были ремни, крепящие ножны с боевым ножом! На ногах были сапоги из мягкой черной кожи, доходившие им до колен.

— Эллия! — Вскричал Сэмюэль. — Ладно наша девочка это сделала. Я смирился, но ТЫ???

— А что я? — спросила, подходя к нам богиня. — Костюм очень удобен. Не сковывает движения и практичен. Молодец внучка!

Я же, не отрываясь, смотрел на Элю. Она довольно улыбнулась.

— Итак, мальчики! — сказала богиня. — Святослав, начнем урок.

Богиня вытащила из ножен меч. Это была Спата. По его клинку пробегали сполохи. Я заворожено смотрел на него.

— Мужчины, мужчины! — Я поднял взгляд на Богиню. Она качала осуждающе головой. — Перед вами две красивые женщины, а вы все пялитесь на меч!!! Разве так можно?

Мне стало стыдно. И, правда, передо мной одна из самых красивейших женщин — моя невеста. А я, как идиот, смотрю на меч!

Потом был сам урок. Богиня меня загоняла в конец. Я даже не знал, что так можно двигаться. Хотя о чем я? Это же богиня! Богиня Зари. Пока отдыхал, смотрел как Эллия старшая и Эллия младшая танцевали друг перед другом. Старшая пыталась поразить настоящим боевым мечом Эллию младшую. А та без оружия уклонялась. Это было завораживающее зрелище. Потом я смотрел, как моя любимая, танцевала в смертельном танце со Спатой. Это было нечто невообразимое. В итоге я понял одно, выходить на бой против моей невесты, это заведомая смерть. Потом Эллия старшая меня опять гоняла. Под конец я еле стоял на ногах.

— Ладно, на сегодня урок окончен. — Наконец, услышал я. Эллия старшая повернулась и пошла в замок. За ней ушел Сэмюэль. Мы остались вдвоем с Элей.

— Эль, — проговорил я, — где можно охладиться, прямо сейчас, а то я испекусь!

Улыбаясь, принцесса позвала меня с собой. Привела к водопаду. Водопад образовывал естественную чашу. Точно! Я же здесь купался в детстве! Я сразу, не снимая кольчуги, бросился в воду. В спину услышал смех Эллии. Погрузился с головой. Вода была — просто блаженство. Когда вынырнул, встав на ноги, увидел перед собой принцессу. Эллия сидела на краю чаши, опустив ноги в воду и слегка их раздвинув. Между ними была намокшая юбка. Ее волосы тоже были мокрые, как и вся ее одежда. Я не знаю, что меня толкнуло, но я по-другому не мог. В брызгах водопада, в мокрой и прилипшей одежде, Эллия была не просто прекрасной, она была божественна. У меня перехватило дыхание. Я потянулся к ней. Она ко мне. Наши губы слились. Я уже не держал себя напряженно. Она обняла меня за шею, мы ловили губы друг друга. Слаще этого я ничего не знал. На нас летели брызги водопада. Это была мелодия воды, которая рождала мелодию любви! Я схватил ее за талию, стал обнимать, гладить. Мои ладони спускались все ниже. Вот уже они захватили разрез юбки, прошли через нее. Чувствую кожу ее ног. Великая богиня, спаси меня! Сердце колотилось как колокол. Нарастал шум в голове, в груди появилось и крепло сладостное чувство. Чувство предвкушения. Эллия стала раскрываться передо мной, оторвалась от моих губ, выгнулась, прижимаясь ко мне низом живота, стискивая при этом мои ноги своими. Я глядел бешено на ее грудь, закрытую элементами кольчуги. Мысль была одна — сорвать кольчугу, сорвать с нее тряпку, сорвать с нее юбку. Что бы остановиться, закрыл глаза. Огромное веретено вращалось, расцвечиваясь миллионами разноцветных огоньков. Вот оно превратилось в светящуюся спираль, притягивая меня к себе.


— Стойте, дети! — Услышал крик Сэмюэля. Взгляд чуть прояснился. Кольчуга с меня была уже снята, как и подоспешник и рубашка. Был голый по пояс. У Эллии тряпки на груди не было. Она вместе с элементами кольчуги валялась на берегу. Я видел ее юную грудь. Мало того, когда я очнулся, я целовал ее, держал сосок в губах. Глаза Эллии были закрыты, она гладила меня по голове, не выпуская из своих рук.

За Сэмюэлем бежала к нам Богиня. Она была бледна.

— Дети, остановитесь! — Кричала она. Как остановиться? Остановиться нельзя. Нельзя оторваться от ее груди, от нее самой. Меня потащил, обхватив сзади Сэмюэль. Эллию оттаскивала Богиня. Она была испуганна. Мы сильно не сопротивлялись. Просто я протянул руки к ней, а она ко мне.

— Бабушка, — захлебывалась Эллия, — отпусти меня к нему. Я должна быть с ним!

Я ничего не говорил, просто тянулся к ней, а меня оттаскивали все дальше и дальше, пока я не упал на траву. Дальше не помню…

Глава 4


Эллия Александра

Стоило только открыть глаза, как я опять захлопнула их от испуга, нервно сглотнув. Потерев веки двумя кулачками, как в детстве, уже знала, что увиденное не привиделось, потому что сухие ветки продолжали давить в спину, рождая неприятные ощущения.

— Великая Богиня! Я в лесу?!

Поднявшись с земли, отметила, что на мне надето пафосное платье, в котором обычно высокородных гостей встречала, придерживаясь дворцового этикета, да и причёска из завитых локонов полностью подтверждала моё наблюдение.

— Да, ладно — платье! Я В ЛЕСУ!!!

Мой дрожащий голос отражался от стволов деревьев каким-то неправильным эхом, будто я стояла на краю пропасти, обращаясь к горам.


Я не понимала, где я и что вообще происходит.

Помню — водопады… поцелуй… а потом только сильное желание быть со Славом как можно ближе… так близко, насколько это вообще возможно. Странное стремление залезть жениху чуть ли не под кожу совершенно не пугало, наоборот было жизненно необходимо.

— Может, я сплю?

— Может, я сплю? — ответили мне, заставляя вздрогнуть.

— РОС!!! — Сложив руки вместе, приложила их ко рту, помогая себе крикнуть, как можно громче, уверенная, что сплю.

Я понимала, что происходящее вокруг меня совсем не характерно моим предыдущим снам, чтобы быть таковыми, но поверить в то, что меня бросили в лесу в реальной жизни — было ещё невероятнее. Да бабушка с дедушкой никогда бы меня не оставили в таком мрачном, до дрожи устрашающем месте, не говоря об отце, который убьёт любого шутника, решившего сделать такой выверт на королевском пикнике с его маленькой принцессой.

— Чего шумишь? — резко развернувшись, вдохнула с облегчением, увидев своего друга, как всегда дерзко и весело мне улыбающегося.

— Где мы?

— Во-первых, привет… во-вторых, ты же любишь знакомиться с новыми необычными местами. Это — широко развёл руками молодой мужчина, сверкнув белоснежными зубами, указывая на густой лес, деревья которого, словно шептались между собой, будто живые, — одно из них.

— И что же это за место? — Прошептала, внимательно разглядывая окрестности, куда сумела попасть, видимо, после обморока, спровоцированного не менее необычным поцелуем со Славом.

— Это Дрейвен — обитель живых крон.

— Мы в Диких землях?!? — Испуганно расширив глаза, испытывала не только страх, но и тревожный трепет.

Надо же! Сюда не разрешалось ни одной ноге человека ступать со времён Великой битвы Богов, после которой прошли тысячи лет, за исключением самих дикарей, конечно.

— Да. Пойдём, покажу.

Раз это сон, то почему бы и не прогуляться по Диким землям?! Учитывая, что никто об этом не узнает.

Дикие земли или Запретная территория — это обширные земли. На севере и северо-западе вся покрытая густыми, непроходимыми лесами, где высились деревяья имевшие возраст сотни и даже тысячи лет, покрытые мхами. В этих темных лесах прятались глубокие и топкие болота. Таились странные озера с непонятными существами и монстрами. На востоке и юго-востоке, простирались бескрайние степи. Здесь обитали отверженные. Которых изгнали или которые бежали сами от гнева своих соплименников за совершение гнусных и ужастных преступлений. Это земли, были прибежищем изгоев, дикарей, отверженных магов и некромантов, преступников и авантюристов всех мастей и оттенков. Отсюда всегда шла угроза цивилизованным королевствам и княжествам. Именно поэтому на самом быстром и легком пути из Диких земель в Аквитанию и была построена Цитадель — система мощных оборонительных сооружений.

— Всё равно здесь красиво несмотря ни на что, — улыбнулась, прислонившись к дереву, от которого, казалось, шло тепло и нежность.

Осторожно смахнув гусеницу-короеда, сидевшую на ветке дерева, тяжело вздохнула, понимая, что со старшими предстоит очень серьёзный разговор, не говоря уже об отце, который устроит нам настоящий воспитательный процесс, который пострашнее маминого суда над преступниками будет!

— Ты чего такая грустная? — Заинтересованно разглядывал меня Рос, не переставая нежно улыбаться.

— Да так… — я сначала не хотела говорить, но потом подумала, и решила узнать мужское мнение. — Рос, скажи, если мужчина не может оторваться от своей невесты, срывая с неё в нетерпении одежды — это проявление любви или страсти?

Друг напрягся, стиснув челюсть и подозрительно сощурившись.

— Ты спрашиваешь это потому что… — от наводящего вопроса светловолосого красавца хотелось улыбнуться.

— Потому что мне интересно…

— Ты… ты и твой Слав…

— Нет, — недовольно поморщилась, но не от отвращения к своему жениху, а от обиды на аквитанскую Богиню и её мужа, прервавших нас и лишивших… сама не знаю чего, но это точно было жизненно важно! Рос улыбнулся, поняв моё недовольство по своему. — Простой интерес.

— Ну… раз интерес, то готов ответить. Чем мужчина больше проявляет страсть к девушке или женщине, тем сильнее он её любит!

Его заявление казалось не слишком правдивым, но, не имея никакого опыта в этом вопросе, промолчала, посчитав ответ друга, как один из вариантов множества мнений, уверенная, что папа ответил бы по другому.

Внезапно, что-то дёрнуло меня, заставляя вынырнуть из странных сновидений и вернуться в реальность.

Открыв глаза, поняла, что нахожусь ещё в замке Гэрриет, и меня ожидают бабушка и дедушка для того самого разговора, которого я так опасалась.


Святослав

В себя пришел опять на той же кровати, на которой проснулся утром. И я был опять голым. Рядом на кровати лежала моя одежда чистая и сухая. Только хотел одеться, как дверь в комнату открылась и зашла служанка. Так же как и первый раз присела в приветствии и опустив взгляд на пол сказала:

— Милорд. Как Вы себя чувствуете?

— Терпимо! Где принцесса?

— Принцессу сейчас одевают. Вас милорд ждут в приемном зале.

— Хорошо. Сейчас буду готов. Иди.

— Вам нужна помощь?

— Нет.

— Как пожелает милорд. — Служанка исчезла за дверью. Я оделся. Вышел в коридор. Служанка меня дожидалась. Проводила меня в зал для приемов. Там уже была Богиня и Сэмюэль.

— Богиня, милорд! — Я приклонил колено.

— Оставь Святослав! — Махнула рукой Эллия старшая. Она стояла около круглого ажурного стола. Пальцы ее правой руки отстукивали дробь о поверхность стола. Все молчали. И я тоже. Вскоре открылись двери, и в зал зашла принцесса. Она была бледна. Наши глаза встретились. Я за нее очень волновался. Хотелось броситься к ней, обнять и прикрыть. Мы даже сделали движение друг к другу.

— Так молодые люди! — Голос богини нас остановил. — Вас оказывается нельзя одних и на мгновение оставить. — Богиня смотрела на меня осуждающе. — Святослав! Ты что там вытворял? Я понимаю, что ты ее жених. Что так сильно хочется, что подождать не можешь?

— Прости Великая. Я сам не знаю, как так получилось. Это было выше моих сил. Водопад, брызги. Я когда встал из воды, она сидела на краю чаши. Вся мокрая и невероятно красивая. Божественная. Меня словно что-то толкнуло.

Эллия младшая смотрела на меня влюбленными глазами. Мои глаза были, наверное, такими же. Мы смотрели друг на друга, не отрываясь.

— Так, стоп! — Богиня хлопнула в ладоши. — Наваждение, которое опять стало окутывать нас с принцессой, исчезло.

— Святослав! — Обратился ко мне Сэмюэль. — Ты спираль видел?

— Да. Она притягивала меня к себе.

— А ты Эллия? — моя возлюбленная молча кивнула.

Сэмюэль и богиня посмотрели друг на друга. Сэмюэль кивнул ей, как бы говоря, вот видишь!

Богиня посмотрела на принцессу.

— Девочка моя! Ладно, он — мужчина. Им достаточно увидеть голую коленку женщины, которую страстно желают и все, у них мозги отшибает. А если еще и прикоснется к этой коленке и тем более ко всему тому, что выше, совсем соображать перестают. Но ты-то! Ты же женщина! Да ни какая-нибудь простолюдинка! Ты должна сохранять хоть немного разума! Хоть немного контроля над собой и соответственно над своим партнером. Хорошо, что твой отец не видел, как ты трясла своей грудью перед графом. Да ладно бы просто показала, так он еще и облизывал ее тебе. Мне тут не хватало, что бы Лис обвинил меня в растлении его дочери и собственной внучки! Придет время, и все узнаешь и попробуешь. Потерпите дети! Вам не так много осталось. Держите себя в руках. Святославом займется Лис. А я, милая моя, займусь тобой. Уже предметно. Иначе это никуда не годится! Сейчас возвращаетесь к своим родителям. А то вскоре они обнаружат, что вас обоих нет. Я и с Александрой поговорю. Когда вернетесь в Аквалон, я, дорогая моя, начну с тобой уроки, и не с мечом. С ним мы закончили. Все понятно?

— Да, бабушка! — ответила тихо принцесса, глядя виновато в пол.

— Сэмюэль, милорд, а что это за спираль? — Набравшись духу, спросил я. — И почему нас с Эллией так тянет к ней?

Сэмюэль и богиня опять переглянулись между собой. Эллия старшая покачала головой.

— Святослав, мальчик мой. — Начал говорить Сэмюэль. — Рассказывать тебе об этом, это прерогатива кронпринца Аквитании. Александр все сам расскажет тебе. А заодно и о том, почему аквитанские наследные принцессы не такие, как все остальные дочери монархов… чем они отличаются… Но самое главное, это то, что раз вы оба видите спираль, и вас обоих тянет к ней, когда вы вместе, это значит, — Сэмюэль посмотрел на жену, — Лис угадал с будущим кронпринцем. Он оказался прав, в отличие от тебя, дорогая!

— Мы сейчас не будем об этом говорить, Сэмюэль! Детям об этом знать не обязательно.

Она хлопнула в ладоши. Я увидел, как рядом с нами образовалось нечто, словно арка, по краям которой светились разноцветные огоньки.

— Идите! — Сказала Эллия старшая.

Принцесса взяла меня за руку и повела за собой. Стоило нам шагнуть в эту арку, как замок Гэрриет, богиня и ее муж исчезли. Мы стояли рядом со спящим лагерем.

— Не понял, Эля? А здесь что, все еще ночь продолжается?

— Да. В верхнем мире время идет не так, как здесь… Святослав! — Любимая глядела на меня. — Я не знаю, что с нами было. Но… это было восхитительно! — Эля потерла свою грудь, через ткань одежды. — Она помнит твои горячие ладони и губы. Я буду с нетерпением ждать, когда все запреты упадут, любимый!

— Я тоже! — Вновь захотелось прижаться губами к ее губам. Но я одернул себя. Нельзя! — Пойдем Эля.

Но стоило сделать нам несколько шагов к лагерю, как мы увидели дядьку. Он стоял и смотрел на нас, недовольно скрестив руки на груди.

— Папа?! — тихо проговорила Эля.

— Папа! А кто же еще? — Ответил дядя Лис, подходя к нам. — И что вы оба делали в Верхнем мире?

— Папа! Бабушка провела урок боя на мечах для Святослава.

— Как интересно! Только урок и все?

— Да! — Одновременно ответили мы с принцессой! Дядька внимательно посмотрел на свою дочь, потом на меня. Потом опять на свою дочь. — А скажи мне чадо, что так помнит твоя грудь? Чьи горячие ладони и губы?

Все, трындец! Дядька слышал, что сказала Эллия.

— Дядя, она не виновата, это я. Это все я!

— Что ты? Ты мне тут сказки не рассказывай. В этом виноваты оба! Я надеюсь, дочь, что кроме тисканья твоих грудей и их поцелуев, дело дальше не пошло?

— Нет. — Ответила Эллия краснея. Я тоже стоял красный, как рак. Надеялся, что из-за утренних сумерек это не так будет заметно.

— Так, теперь слушайте сюда оба! — Голос дядьки не предвещал ничего хорошего. Даже задница зачесалась, хотя нас уже года два как не пороли. — Сейчас идете каждый в свой шатер. С этого момента одни вы не остаетесь, только под присмотром. Ты Эллия, будешь теперь постоянно находиться рядом с матерью или тетей Алиссией. Сегодня мы возвращаемся в Аквалон, где я тобой займусь лично. Вижу, спермотоксикоз у тебя уже из ушей полез!

— Что такое спермотоксикоз, папа?

— Ты почему еще здесь? Уши развесила! Тебе не обязательно это знать. Быстро в свой шатер! — Эллия вытащила свою ладошку из моей, глянула печально в мои глаза и, повернувшись, пошла к лагерю. — Бегом! — Рявкнул дядька и принцесса сорвалась с места, вскоре исчезнув из вида.

— Ну-с, молодой человек?

— Дядька, прости. Это случилось так быстро. Эля была так прекрасна, меня как будто что-тотолкнуло к ней. Но кроме поцелуев и…

— И тисканья ее титек, это хотел сказать?

— Да. — Я старался не смотреть дядьке в глаза, было стыдно. — Одним словом, кроме этого, ничего больше не было. Нас успели растащить Богиня и Сэмюэль. Дядя, Богиня очень переживает, что ты будешь недоволен случившимся. Станешь винить ее.

— Удивительно! Богиня Зари и переживает! Но это мы с ней сами решим. Иди в свой шатер! Святослав, теперь ты понял, почему я тебя предупреждал, чтобы ты не целовал Эллию в губы?

— Понял дядька. Мне Сэмюэль сказал, что ты расскажешь мне, почему нас с Эллией тянет к спирали. Что это такое и почему наследные принцессы Аквитании отличаются от других принцесс.

— Расскажу. Позже. Иди в свой шатер. Там как раз сейчас собираться будут твои дружки! Блудливые похотливые засранцы! Всю ночь шарахались по кустам! Всё! Пошел!

И я побежал к своему шатру.

___________________

Пока мой фантом водил принцессу по лесу в Диких землях, сумел увидеть многих дикарей, изгоев, проклятых некромантов, полукровок, беглецов от законов цивилизованных королевств, преступников, откровенных висельников, даже дроу, кто сумел уцелеть после уничтожения стражем их горы. Там же были стаи волколаков, шайки орков и отверженных троллей. Вся эта темная нечисть, грязь, отбросы перемещалась, клокотала, грызлась между собой. Но мне на них плевать. Мне нравилось в них только одно. За эти тысячи лет их стало много. Очень много. Осталось только их объединить. И я нашел такого, кто станет их вождем. Еще одной моей куклой! Дев-полукровка, полудемон-получеловек. Таких убивают сразу при рождении или даже в утробе матери. Убивают как люди, так и сами чистокровные демоны. Поэтому Дев, станет послушен мне. Подчинить его не составило большого труда, как и сотни вожаков других стай, шаек, отрядов и прайдов. Их всех направил к Деву. Теперь он вождь. А я позабочусь, что бы они сосредоточились. Сосредотачиваясь, Дикие земли породят Великую Орду! Это будет кровавая эпоха!

… Дев стоял около своего шатра. Рядом с ним был его личный штандарт — копье с бунчуком из человеческих волос и черепом демона. Он сам был на половину демон и на половину человек. Его мать одна из дочерей самого верховного демона Эригора полюбила человека и понесла от него. его отца убил сам Эригор, а матери пришлось бежать из Нижнего мира в срединный, где скрываясь в Диких землях она родила мальчика. Растила его. Им постоянно приходилось скрываться, так как за его матерью и особенно за ним шла охота. Когда ему исполнилось пятнадцать их настигли. Его мать ожесточенно билась, защищая свое дитя. Но и он уже не был ребенком. Высокий, крепкий, закаленный суровой жизнью в Диких землях, он к этому возрасту стал уже опытным бойцом. Они убили с матерью преследователей, но и его мать была смертельно ранена и умерла. Тогда он плакал последний раз в своей жизни. Ибо она была для него всем. Единственным родным существом. Его семьей. Его МАМОЙ! Он ненавидел людей, тех которые жили за бастионами Цитадели и перевалов. Он ненавидел демонов и мечтал вырвать сердце своему деду Эригору. Он ненавидел богов. Еще пятнадцать лет ушло на то, что бы сколотить свою стаю. Стаю из разного отребья, представителей разных рас и существ. Здесь было каждой твари по паре. Но именно его стая была самая дисциплинированная, самая жестокая, одна из самых сильных и хорошо вооруженных. Даже отпрыски, дети, здесь были ожесточены и с пятилетнего возраста имели каждый свое оружие, палку или нож. А взрослые имели полное вооружение и доспех. Его стая насчитывала две тысячи мечей.

Неожиданно Дев упал на колени и встал на четвереньки. Его трясло. На губах появилась пена. Подчиненные в страхе отшатнулись. С ужасом в глазах смотрели на своего, бьющегося в конвульсиях вождя, чей авторитет был непререкаем. Но вот Дев стал успокаиваться. Наконец замер стоя на четвереньках и опустив голову к земле. Он не шевелился. К нему сначала боялись подходить. Наконец один из приближенных, Сайрос, наемник из Аквитании, бежавший от преследований королевы Александры Аквитанской за участие в мятеже на стороне Маликорнов, осторожно подошел к Деву.

— Дев. Дев!

Полукровка шевельнулся, потом поднялся на ноги. Его глаза горели багровым светом.

— Слушайте меня все! — Крикнул он. — Скоро, очень скоро я поведу вас на жирные и тучные города Аквитании и других королевств. Мы будем убивать их трусливых мужчин, а тех кто останется превращать в рабов. Вы возьмете их изнеженных женщин. Будете насыщаться ими. Насыщаться их женщинами, девочками, детьми. Вы возьмете себе то, что принадлежит им. Каждый из вас станет там господином и госпожой. Дочери самых влиятельнейших и древнейших аристократических фамилий будут ублажать вас, мыть вам ноги и служить вам как рабыни. Они все станут вашей собственностью, с которой вы можете делать все, что захотите.

Стая стояла тихо, безмолвно.

— Дев! — наконец раздался голос Сайроса. — Что бы попасть в Аквитанию, нужно взять бастионы Цитадели. А их еще никто не брал. Ты сильный вождь и у тебя одна из самых сильных стай. Но даже ее мало, очень мало для того, что бы взять хотя бы один форт.

— Ты прав мой Сайрос. Но кто сказал, что я собираюсь идти на Цитадель только со своей стаей? Скоро нас станет в десятки и сотни раз больше! И у нас будет то, что поможет разрушить стены и бастионы Цитадели. И тогда наш час пробьет!

Вся стая взревела диким ревом.

А тем временем из дремучих лесов севера и севера-запада по направлению к ставке Дева двинулись группы орков, наемников, отверженных троллей, волколаков и прочей нечисти. С востока и юго-востока, там где простирались бескрайние степи к ставке Дева стали стекаться дикие кочевники, одетые в шкуры, про которых говорили, что они рождаются на коне, живут на коне, испражняются на скаку и даже совокупляются на коне.

Дикие земли медленно стали приходить в движение и это движение только набирало обороты.


Эллия Александра

— Это просто возмутительно!

Богиня Зари ходила по моей комнате, бурно комментируя запрет кронпринца, гласивший, что до исполнения восемнадцатилетия наследная принцесса должна быть с сопровождающим, которым может быть сам папа, королева Александра Аквитанская или гранд-дама, ни под каким предлогом не позволяя оставаться наследнице Аквитании наедине с мужским полом, исключая отца. Естественно, что теперь прогулка в Верхний мир была запрещена, что и привело бабушку в бешенство.

— Я — Богиня Зари, должна чуть ли не фэйс-контроль проходить, чтобы попасть к своей роднульке!!!

— Что такое «фэйс-контроль»? — грустно вздохнула, не отрывая взгляда от тренировочного поля, где дрались Фредерик и Святослав, по пояс голые.

— У своего папаши спросишь! — Рявкнула бабушка, совсем не грациозно плюхнувшись на диванчик.

— Ладно…

В стороне послышался грустный вздох тёти Алисии, которая сидела бледная и напуганная, как смерть, воспитанная в трепетном восторге перед ликом Богини Аквитании, снисходящей только после моего рождения. Представляю её шок… богиня… здесь… да ещё и злая!

— Нет не «ладно»! — Пошла на второй круг бабушка, встрепенувшись по новой. — Ты почему такая амёбная?! Твоя мамуля давно бы уже поставила весь дворец на уши, требуя свободы или хотя бы послабления режима, а ты… как…

— … как примерная дочь, — выдохнула, улыбнувшись в ответ на подмигивание Слава, который резко обернулся, видимо, почувствовав мой прожигающий взгляд. Мышцы парня блестели на солнце от пота, а загар придавал притягательный вид мускулистому телу воина, отчего сердце забилось быстрее. Закусив нижнюю губу, с трудом отошла от окна, продолжив спокойным тоном объяснять многовековой любимой строптивице прописные истины, — мамочка не знала довлеющего внимания со стороны родителей, которое заключает в себе не страх наказания, но страх разочарования… да и папа… он…

— … невыносимый, твердолобый упрямец!

Еле сдержавшись от улыбки, посмотрела прямо в глаза Эллии старшей, отрицательно замотав головой.

— Я хотела сказать другое: папа желает мне только добра, пытаясь уберечь от ошибки.

— КАК!?

— Что как? — Растерялась, непонимающе приподняв брови, наблюдая, как бабушка негодующе поджала губы, резко остановившись и уперев руки в боки.

— Я спрашиваю: «КАК у меня мог вырасти такой потомок»?! — Мои плечики стали предательски вздрагивать, выдавая с головой внутренний хохот, а бабушка, не замечая, продолжала. — Ты же совершенно не похожа характером ни на меня, ни на мать, ни на какую-либо другую принцессу, которой предназначено стать правительницей Аквитании!

На такой запал я лишь неопределённо пожала плечами, молясь, чтобы терпение не покидало меня и впредь, мысленно поблагодарив Роса за сны, наполненные юмором и приключениями, чувствуя, как с каждым разом уходить от светловолосого улыбчивого мужчины становится всё труднее и труднее.

— Какая есть! — Непочтительно огрызнулась, заставляя гранд-даму побледнеть ещё сильнее.

— Уже лучше! — в таком же тоне ответила Богиня. — Ладно, невозможность тренировок заменим занятиями по обольщению. Тебе до восемнадцатилетия осталось не так-то много, чтобы лишаться невинности, словно бревно… хотя… с влечением Сердца… эээ… не важно! Сегодня я тебя посвящу в детали первой брачной ночи.

Лицо мамы Слава надо было видеть! Женщина моментально стала свекольного цвета, покраснев от смущения, а её рот приоткрылся в изумлении. Гранд-дама продолжала молчать, неодобрительно сверкая глазами.

— Внематочно слушаю.

— Какая пошлость! — Не выдержала тётя Алисия. — Откуда такое отвратительное словосочетание?!

— От Фредерика… — стыдливо опустила глаза, ругая себя, — простите.

— ОПЯТЬ?! — Возмутилась Богиня. — Сколько раз говорила: «Никогда не перед кем не извиняйся»?!?

— Прости… эээ… может, уже начнём?!

— Так… у меня срочные дела, — подскочила тётя Алисия, нервно теребя подол изумрудного платья. — Думаю, с Богиней тебя оставить наедине, не возбраняется…

Женщина пулей вылетела из моих покоев, а мы с бабушкой громко засмеялись, переглянувшись.

— Я готова и внемлю тебе, о Великая… — хитро усмехнувшись, настроилась на получение новых знаний о мужской репродукции.


Святослав

За полгода до событий у Великой Богини, меня вызвал к себе дядька. Он был в своем кабинете. И был не один. Рядом с ним порхала маленькая фея. Я впервые увидел фею так близко. Я видел их издалека, ночью, когда они роились светляками в поле или в лесу. Но здесь?! Она была настоящее чудо! Я смотрел на нее восторженно.

— Рот закрой, Святослав! Муха залетит. — Засмеялся дядька. — Познакомься, это Малеста.

Я спохватился. Закрыл рот. Стало даже немного стыдно. Фея засмеялась. Ее голос был как маленький колокольчик. Он вспорхнула и оказалась возле моих глаз. Зависла в воздухе. У нее были крылышки как у стрекозы, а сама она светилась.

— Здравствуй, Святослав!

— Здравствуй, Малеста. Я восхищен!

— Спасибо! Мне как женщине, очень приятно слышать такой комплемент! Ты очень галантен, юный граф.

Я подставил раскрытую ладонь. Фея мягко опустилась на нее. Ее крылышки замерли. Они были прозрачными и солнечные лучи, попадая на них, порождали разноцветные искорки.

— Святослав! Я хочу сделать тебе один подарок. — Она протянула мне крохотную песчинку. — Это зернышко. Положи его так, чтобы не потерять. Это очень важно. Когда вы с Эллией подарите друг другу свой первый настоящий поцелуй, посади это зернышко в горшочек с землей. Полей его. Вырастит стебелек. На нем появится бутон цветка. Вот этот горшочек с цветком отдашь своей возлюбленной. Пусть в полночь она польет его чистой родниковой водой.

— И что будет?

— Увидите! — Малеста улыбалась.

Дядька протянул мне маленький шелковый мешочек. Я уронил в него крохотное зернышко. Мешочек спрятал у себя в кармане на груди.

— Спасибо, Малеста.

— Святослав! — Обратился ко мне дядька. — Это зерно цветка Эльвестейна. Я вообще удивлен! Очень сильно! Не ожидал, что такое вообще возможно. Но так решила Малеста. Феи никогда и никому не дарят зерна этих цветков. И я даже не знаю, что мою маленькую фею сподвигло на это. Малеста, не скажешь?

— Нет, Лис. Об этом двое юных влюбленных узнают, когда цветок раскроется.

— Я знаю, что они увидят там, но зачем?

Фея только засмеялась, своим серебряным голоском.

— Это мой им подарок.

— Нам с Александрой ты такого подарка не делала! — Мне даже показалось, что дядька сказал это обиженным тоном, хотя продолжал улыбаться.

— Вам это было не нужно. Лис, у вас уже было это чудо! — И она опять засмеялась. Дядька вторил ей.

— Точно, все правильно!

Я ничего не понимал. Но они мне так и не сказали, почему фея подарила мне зернышко Эльвестейна.

И вот, когда мы возвратились в Аквалон. Я вспомнил об этом зернышке. Ведь там, сначала в лесу, а потом у водопада, возле замка Гэрриет, мы с Эллией подарили друг другу поцелуй… и не один.

Я достал мешочек с зернышком, который всегда носил с собой в кармане у самого сердца. Взял у садовника горшочек. Сам наполнил его землей. Посадил зернышко. Полил его чистой водой. Сначала ничего не происходило. Я поставил горшок на столик в своей комнате. Тут ко мне зашел Фредерик.

— Слав. Сегодня ночью, мы идем в одно место!

— В какое место?

— Увидишь! Пора тебе становится мужчиной! А юноша, не познавший женщину, так и останется всего лишь юношей! Мальчишкой!

— Слышь, «МУЖЧИНА», — это слово я особо выделил, — разве я тебя просил об этом?

— Слав! Ты чего? Я по-дружески! Зато потом, на брачное ложе с моей сеструн ты взойдешь во всеоружии. Опытным мужчиной, а не сопливым пацаном!

Я хотел ему ответить, но увидел, как у принца глаза становятся «квадратными». Он смотрел мне за спину. Я развернулся. Из горшка на глазах вытягивался стебель. Тут же распускались листья. Сам стебель светился золотистым светом, который было видно, даже при свете дня.

— Слав, что это?

— Это Эльвестейн, Федя!

— Эльвестейн? Цветок фей?

— Да!

— Откуда он у тебя?

— Подарила одна фея.

— Я даже знаю какая — Малеста!

— Да.

— Ух ты! Здорово! Говорят, что красивее этого цветка нет во всем мире Зеона!

— Наверное. Но я ни разу не видел цветущий Эльвестейн!

— Я тоже!

— Значит увидим!

На стебле стал образовываться, прямо на глазах бутон. Но его лепестки оставались закрытыми.

— А когда он будет цвести? — спросил заворожено Фредерик.

— Не знаю. Фея сказала, что ночью. Но для того, что бы он зацвел, нужно, чтобы его полила невинная девушка чистой родниковой водой! Я хочу подарить этот цветок Эллии.

— Моей сестре?

— Конечно! У меня одна возлюбленная, в отличие от некоторых, — твоя сестра!

— Да ладно! Я просто еще не встретил свою возлюбленную. Но у меня еще все впереди. В отличие от тебя!

Мы оба засмеялись!

— Слушай, Святослав! А вот когда у меня будет та, которую я полюблю по-настоящему, мне фея подарит такой цветок?

— Я не знаю, Фредерик. Но очень верю, что подарит.

Я еле дождался вечера и, когда зашло солнце, пошел к покоям Эллии, держа бережно горшок с цветком. Цветок излучал золотистое сияние. Он был красив, даже еще не распустив свой бутон. А что будет, когда бутон раскроется? Возле покоев принцессы стояла стража.

— Извините граф, но Вам вход в покои Ее Высочества запрещен указом Ее Величества и Его Высочества! — Вежливо сказал мне начальник караула. Он тоже был рядом с покоями Эллии.

— Я знаю, барон. Пусть пошлют за кронпринцем. Это важно. Он знает.

Стоял, ждал дядьку. Стражники вовсю смотрели на цветок, но никто не задавал вопросов.

Наконец пришел дядя Лис и не один. С ним была королева и моя мать.

— Я вижу, мой мальчик, ты посадил цветок? — Даже не спросил, а констатировал дядька.

— Да. Мы же подарили друг другу наш первый поцелуй.

Королева Александра и моя мама улыбались.

— Ну, что же, тогда сделай то, что тебе сказала Малеста! — Произнесла королева. И постучала в дверь. — Эллия, мы к тебе в гости.

Начальник караула ключом открыл замок и отошел. Дядька открыл дверь, и мы все зашли. Ничего себе как с моей любимой обходятся! Запирают на ключ. Потрясенно думал я.

Эллия в простом платье стояла посередине своих покоев. Бросил взгляд на ее кровать под балдахином. Дядька заметил это.

— Не туда смотришь, мой юный друг! — сказал он, усмехнувшись. Я покраснел. Но надеялся, что в полумраке покоев, этого заметно не было. Эллия готовилась ложиться спать, поэтому магические светильники были притушены.

— Мама, папа, тетя Алисия, Святослав? Что случилось? — встревожено спросила она.

— Дочь моя, — сказал дядька. — Святослав хочет сделать тебе подарок.

— Сейчас?

— Именно сейчас.

Я вышел из-за кронпринца и королевы. Глаза Эллии расширились. На лице было удивление и восторг. Она увидела в моих руках горшок с цветком.

— Эля, это Эльвестейн — цветок фей. Мне подарила зернышко этого цветка фея Малеста. Сказала, что когда мы с тобой подарим друг другу поцелуй любви, то я должен буду посадить его, полить водой. Дождаться, когда вырастит стебель и появиться бутон. Потом подарить этот цветок тебе. Ты должна полить его чистой ключевой водой. И тогда мы увидим чудо! Возьми Эллия, моя возлюбленная.

Протянул ей горшочек. Она подошла. С благоговением взяла горшочек.

— Эля, у тебя есть чистая ключевая вода?

— Есть. Мне ее приносят каждое утро и каждый вечер. Вон там в кувшине. — Ответила она, не отрывая взгляда от светящегося цветка.


Эллия Александра

— Какая красота! — Восторженно выдохнув, осторожно погладила бутон цветка пальчиком. Казалось, что Эльвестейн дышит, так его лепестки пульсировали, словно живое разумное существо, внимательно следившее за своим наблюдателем.

— Вот.

Осторожно взяв кувшин из рук Слава, покрасневшего, когда наши пальцы соприкоснулись в невинном касании, тоже почувствовала, как ток пробежался по позвоночнику, отзываясь томным жаром внизу живота, и поспешно прижала сосуд с ключевой водой к груди, бросив испуганный взгляд на отца.

Кронпринц стоял с невозмутимым лицом, будто и не заметил нашу заминку и смущение, спокойно ожидая чего-то.

Ааа… точно! Я же должна полить цветочек, который посадил для нас Слав…

Наконец, обратив своё внимание на розовый бутон, светящийся солнечным светом, осторожно протянула кувшин поближе, но остановилась, неуверенно спросив шепотом:

— А лить под корень или прямо на бутон?

Все гости, нагрянувшие ко мне практически в полночь, синхронно нахмурились, призадумавшись, пока папа не поднял к потолку глаза, обречённо вздохнув:

— Эля, это не принципиально… да и цветы не поливают с высоты бутона, ты заляпаешь грунтом, причём мокрым, весь стол… что? — Замялся Лис, заметив изумление его близких. — Забыли, откуда я сюда попал?

— И что же? Ты на Земле поливом цветов занимался? — Насмешливо поинтересовалась мама.

— Нет, — улыбнулся папа, стараясь скрыть шаловливые искорки, пляшущие в его глазах, — видел пару раз… девушки поливали… так изящно нагибаясь.

— Как интересно, — скрипнула зубами королева Аквитании, гневно сверкая глазами.

— Время не проморгайте, молодёжь! — Кронпринц решил перевести разговор в нужное русло, подавляя часто вспыхивающую мамину ревность в зародыше, нежно притянув свою жену для быстрого поцелуя в носик.

Действительно, полночь уже настала, и я поспешила воспользоваться рациональным советом умудрённого опытом практически во всех сферах жизни родителя, аккуратно наклонив к плошке кувшин, только что наполненный чистой ключевой водой.

Когда дело было сделано, передала сосуд обратно в руки Святослава, ожидая чуда, которое не заставило себя ждать.

Сверкающий светом жёлтый бутон зашевелился, задрожав от влаги, и звонко хлопнул, моментально раскрываясь.

Такого я уж точно не ожидала увидеть!

В цветке сидела маленькая миниатюрная фея, которая была безумно похожа на меня, за исключением волос и крылышек. Красавица была взрослого, хоть и крошечного вида. Её одежды были точной копией лепестков цветка, так же переливающиеся и лучащиеся золотыми искорками, в тон прозрачным крылышкам. Феечка пару раз чихнула, рождая в моей груди чувство умиления и восторга, что даже нос защипало от слёз, моментально наворачивающихся на глаза.

Малышка взлетела, быстро хлопая крылышками, приближаясь ко мне.


— Привет, — пискнуло чудо, улыбаясь с неимоверным теплом. — Ты моя…

— А ты моя… — повторила в ответ, протянув ладонь, на которую сразу же села моя маленькая копия, — … моя Злата… Златослава…

Закусив губу, покраснела от взглядов, резко устремившихся ко мне с разным набором эмоций.

— Какое несуразное имя, — недоумённо сказала Александра Аквитанская, — придумай наиболее соответствующее её расе, как «Малеста», например.

— Злата — это прекрасное имя для феи, — неожиданно нахмурился Слав, впервые позволивший себе не согласиться с королевой Аквитании… да ещё и вслух.

Я была ему так признательна, что быстро чмокнула жениха в щёку, но сразу же стушевалась, заприметив мрачное выражение лица папули.

— Большое спасибо за такой дар, — торопливо придумала уважительную причину своему порыву, искренне улыбнувшись Святославу.

— Мне тоже нравится, — пискнул мой светлячок, своим золотым сиянием освещая покои наследной принцессы Аквитании ярче магических светильников.

Мне нравился её звенящий, словно колокольчики, голосок. Решив узнать, какие впечатления от малютки у моего жениха, заглянула прямо в его глаза, отметив, что Слав уже давно не смотрит на красавицу-кроху, восторженно наблюдая только за мной.

Зрачки Святослава расширились, а дыхание участилось, когда наши взгляды скрестились. Дрожь пробежала по затылку, словно шевеля волосы, продолжая путь по позвоночнику, застыв в области попы, которая, будто вспыхнула прямо на том месте, куда когда-то меня поцеловал несмышлёный мальчишка, превратившийся в сильного и безумно желанного мужчину-воина.

С трудом сглотнув, почувствовала, насколько сильно пересохло в горле. Руки затряслись… и феечка засмеялась, сбивая волну невыносимого влечения.

— Здорово! Сделай так ещё раз!

— Так, — грозно заговорил отец, — Злата теперь твоя… то есть ваша со Святославам фея. Она не даст остыть вашим чувствам. Но в тоже время будет приводить вас в ЧУВСТВО, если вы начнете сходить с ума. Я правильно говорю Злата? — Фея закивала. — Злата, еще три месяца они не могут быть вместе. Это условие. А теперь мы все уходим. Спокойной ночи дочь моя. Злата остается с тобой… Святослав! — Папа смотрел на моего жениха. — Слюни подбери! Кругом! Шаго-о-о-ом марш!

Когда в коридоре стихли шаги любимых мною людей, я забралась в кровать, так и продолжая аккуратно держать Злату, которая задумчиво хмурилась.

— Почему тебе не разрешают быть с твоим избранным? — Не выдержала своего неведения кроха, которая, несмотря на свой взрослый облик, совершенно ничего не знала о жизни и правилах социума. Мне предстояла нелёгкая работа, познакомить свою миниатюрную копию с реалиями Зеона.

— Потому что я ещё маленькая.

Девочка звонко рассмеялась, спорхнув с ладони, чтобы подлететь прямо к щеке, чтобы провести своими маленькими хрупкими пальчиками по моей коже.

— Смешная… это я маленькая, а ты ОГРООООООМНАЯ… — фея развела руки максимально широко, пытаясь обхватить две мои щеки разом, но у неё ничего не получилось.

Дружно захихикав, чмокнула Злату прямо в лицо. Девочка стала чихать, не прекращая смеяться.

— Я ещё несовершеннолетняя, поэтому так…

Златослава сладко зевнула, и я стушевалась, только сейчас поняв, что феечке спать негде.

На моё смущение, высказанное сразу же вслух, малютка лишь рассмеялась, быстро полетев к цветку, из которого совсем недавно появилась на свет, желая мне на ходу спокойной ночи. Как только Злата умостилась в серединке, лепестки Эльвестейна пришли в движение, аккуратно закрываясь в бутон, который стал едва покачиваться. По воздуху полетел незнакомый мне ранее лейтмотив, убаюкивающий не только Златославу, но и меня.

Счастливо улыбнувшись в который раз за сегодняшний вечер, удобно улеглась в постели, умиротворённо засыпая.


Святослав

Шел к себе в покои и не мог успокоиться. Во-первых увидел маленькое чудо. Точную копию Эли, только маленькую, и волосы немного другого цвета. А так Эллия и Эллия! Смешная такая. И во-вторых, я не совсем понял, но между нами с Элей в ее покоях что-то произошло опять. Я будто почувствовал жар ее тела. Даже физически ощутил вкус ее губ. Словно мы опять там, у водопада замка Гэрриэт. И вдруг все резко исчезло, сменилось хрустальным смехом Златы. Это что, она все сделала?

Полночи не мог уснуть. Ворочался. Видел то Злату в золотистом сиянии и слышал колокольчик ее смеха, то Эллию, причем обнаженную по пояс. Ее мерцающие глаза, ее зовущие губы, ее грудь с розовыми сосками, которая притягивала к себе. Даже соскочил и сбегал в парк, где засунул голову в фонтан, что бы охладиться. Сердце бешено стучало. Что со мной? Меня даже пробивала дрожь. Стоило закрыть глаза, как опять видел Элю. Опять звучал колокольчик смеха крохотной феи. Опять чувствовал вкус губ принцессы. Вкус, слаще которого ничего не было. Ощущал ее руки на своей обнаженной груди, потом на спине. Это она прижимала меня к себе и сама прижималась. Меня подтряхивало. Опять засунул голову в воду.

— Да мой мальчик! Вижу тебе совсем не сладко?

Я резко развернулся. На меня смотрел дядька. Глаза его были сочувствующе печальны.

— Иди, оденься.

— Зачем?

— Сходим в одно место.

— Что за место?

— Увидишь. Я жду тебя!

Я сбегал. Одел рубашку. Штаны я не снимал. Натянул сапоги. Накинул камзол. Взял шляпу. Пристегнул к поясу тяжелую шпагу. Выскочил назад в парк.

Королевский дворец покинули через одну из малозаметных калиток. Но даже возле такой, стояла стража, которая пропустила нас безмолвно. Шли по ночным улицам столицы Аквитании. Город спал и наши шаги по мостовой звучали довольно громко. Постепенно, я совсем потерял ориентацию, куда и в какую сторону мы идем. Так как мне казалось, что мы кружим, проходя какими-то узкими улочками и переходами. Но дядька шел уверено. Наконец вышли к одному двухэтажному дому. Дядька постучал в дверь. Открылось смотровое окошко.

— Открывай. — Велел дядя Лис. Дверь тут же распахнулась. Мы вошли. Странное это место. Все стены задрапированы розовым. И на них висели картинки с… обнаженными женщинами. Причем все они были в таких позах, что я моментально покраснел. Дядька только усмехнулся. Нас встречал угрюмый мужчина. Но при виде дядьки он расплылся в улыбке.

— Командир! — Поприветствовал он кронпринца.

— Здравствуй Гектор. Вот привел тебе свою смену. Граф Де Конт.

— Ваша Светлость, — поклонился Гектор. — Прошу господа. — Он сделал приглашающий жест и мы прошли в комнату на втором этаже.

Там дядька сел в кресло, указал мне на рядом стоящее. Гектор принес вина и фруктов. Разлил в три бокала.

— Ну что, за молодого кронпринца! — Поднял свой бокал дядька.

— За молодого кронпринца! — Поддержал его Гектор.

Я понял, они говорили обо мне. Мне тоже пришлось поднять бокал. Раздался легкий звон бокалов и мы выпили вино.

— Как ты думаешь, мой мальчик, что это за место?

— Бордель.

— Правильно, бордель. Вот только бордель не простой. Гектор официально не занимает никакой пост. Ничем не владеет и не имеет никакого имущества. Но это официально. Неофициально, он фактически второе лицо в государстве, после меня. Это если мы не берем Ее Величество. Знаешь почему? Он мой заместитель по вопросам внутренней государственной безопасности. Он собирает информацию и контролирует всех, внутри Аквитании, кто хоть в малейшей степени может представлять угрозу короне. Для этого у него есть все. И специальные команды, которые могут без лишнего шума и пыли придавить, отравить или прирезать то или иное лицо. Сеть агентов раскинулась не только по всему королевству, но и даже за его пределами. Наши агенты есть даже в Диких Землях. Бордель, это прикрытие для самой службы государственной безопасности. Конечно, здесь оказывают дамы услуги определенного рода. Кстати, одну такую услугу, тебе сегодня окажут.

— Подожди дядя. То есть как это — люди, которые могут придавить, отравить или прирезать того или иного человека? Но это же…

— Что? — Дядька смотрел на меня жестким взглядом. Точно такой же взгляд был и у Гектора. Мне даже стало не по себе.

— Это грязно и низко. Это не благородно, дядя.

— Конечно. Это грязно, низко и не благородно. Ты прав. Но знаешь что, мой юный друг? Управление государством это далеко не рыцарский роман. Здесь благородства меньше, чем в сточной канаве. Политика всегда делалась грязными методами, просто руки, которые ее творят, стараются постоянно одевать белые перчатки и по чаще эти перчатки менять. Да в основном методы службы государственной безопасности очень не лицеприятные, но все это оправдывается спокойствием в королевстве. Когда на твоей земле мир. Крестьяне пашут спокойно землю и не боятся, что кто-то придет, изнасилует их жен и дочерей, спалит дом, заберет себе его имущество, а его самого убьет, проткнув копьем. Ремесленники спокойно трудятся в городах, богословы спорят о теологии, студенты учатся, молодежь встречается, влюбляется. Купцов никто не грабит на дорогах. Какой ценой все это достается, мой мальчик? Именно такой. Порой лучше отравить по тихому конкретного человека, чем подавлять кровавый мятеж, в ходе которого умрут десятки, сотни, а может и тысячи людей. И тебе придется этим заниматься. Причем Святослав, даже королева не знает об этом. Понял меня?

— Да дядька.

— Уроки по основам государственной безопасности сначала буду давать тебе я. Потом Гектор. Так как ты и будешь являться главой тайной службы. Ибо ты будущий кронпринц Аквитании. У Эллии будут свои обязанности перед Аквитанией, а у тебя свои. Это тяжелый груз, Святослав. Но я верю, что ты справишься. Не даром я столько в тебя вложил с самого твоего рождения. Да и Сердце, фактически тебя признало своим стражем. Осталась только малость. Самая сладкая малость. Стать мужем принцессы, а в последствии королевы. А для этого, сейчас будет первый урок. Который тебя кое-чему научит, заодно остынешь. А то тебя совсем коробит. Гектор. Оставь нас с графом вдвоем. Это дело чисто семейное.

— Да, милорд. — Гектор встал и вышел из комнаты.

— Святослав. Теперь поговорим с тобой о принцессе и о Сердце Мира. Есть в Аквалоне место, под королевским дворцом. Там находиться огромный кристалл, алмаз, если так это можно выразить. Он удивителен. Это Сердце Мира. Именно Сердце Мира питает мир Зеона энергией. И Нижний мир и Срединный и Верхний мир. Эта энергия называется магией. Но кроме мира Зеона есть и другие миры. И они тоже питаются этой энергией. Только трансформируют ее по разному. Так вот, у Сердца, всегда должен быть страж. Именно принцессы Аквитании, дают своему супругу эту возможность, стать стражем. Страж обладает огромной властью. Он может управлять потоками энергии генерируемой Сердцем. Кому дать больше, а кому-то меньше. Ты понимаешь, о чем я?

— То есть, страж может диктовать свою волю любому из миров?

— Да! Поэтому задача, это не допустить в стражи того, кто начнет диктовать свою волю. Понимаешь?

— Должно сохраняться равновесие?

— Именно. Вмешательство стража в распределение потоков может быть только в самом крайнем случае. Поэтому Сердце ищет стража. Кронпринцем Аквитании может стать мужчина, который будет любим принцессой и не имеет значения кто он, высокородный или нет. Человек или эльф или дракон или даже демон. Нельзя стать стражем, если мужчина изнасилует принцессу, или заставит ее лечь с ним в постель под принуждением, под действием магии и прочего. В этом случае его сущность будет уничтожена.

— Сердцем?

— А вот это ты узнаешь, когда станешь кронпринцем. Поверь, это не забываемые ощущения.

— Я вижу спираль. Это Сердце? Она притягивает меня.

— Да, это Сердце, так, как мы видим его внутренним взором. Все правильно, тебя тянет к нему. Оно зовет тебя и ее. Вас обоих. Поэтому ты сильнее реагируешь на принцессу, как на женщину, в отличие от своих сверстников. Тот же Фредерик, он более спокойно реагирует на женщин или Араторн. Но ты заметил, что такая реакция у тебя только на Эллию?

— Да. На остальных я смотрю спокойно. Ничего необычного.

— Вот. Поэтому сейчас ты пойдешь в одну комнату и там тобой займутся. Сбросишь напряжение, что бы более адекватно вести себя с моей дочерью.

— Дядька, а ты часто сюда ходишь?

— Если ты имеешь ввиду, провести время с веселыми девами, то нет. Я тебе уже сказал один раз, что мне вполне хватает Ее Величества. Я сюда хожу по другим делам. Все женщины этого заведения агенты службы безопасности. И таких агентов много не только здесь, а по всей Аквитании. И не только среди женщин.

Дядька позвонил в колокольчик. В комнату заглянула какая-то женщина.

— Милена! Видишь молодого аристократа?

— Вижу милорд!

— Отряди ему какую-нибудь из своих девочек. Он у нас еще не опытный и ПОЧТИ не целованный! — Дядька посмотрел на меня, я опустил глаза. — Нужно, что бы научили целовать и все прочее. Заодно немного успокоится. А то у него гормоны скоро из ушей полезут. Только нормальную.

— У меня все нормальные, милорд. Стриптиз показывать?

— Пусть покажут. Точно, пусть Селена и покажет и расскажет. Она же у тебя давно, только стриптизом занимается. Скажи, это моя личная просьба.

— Да, милорд.

Дядька посмотрел на меня: — Иди. Я тебя подожду. И воспринимай это как урок. И ничего больше.

Пришлось встать и идти за этой женщиной. Она завела меня в большую комнату. Там был какой-то помост. По середине — шест от пола и до потолка.

— Садитесь в кресло, милорд. — Сказала женщина. — Сейчас Вам принесут хорошего вина и фруктов.

И упорхнула за двери. Тут же заиграла музыка, но музыкантов я не видел. Через некоторое время на помост выскочила, откуда-то с боку девушка. Она начала танцевать, крутиться вокруг шеста и… раздеваться. Это было так необычно! Я почувствовал возбуждение. Ее танец был такой вызывающий. Сердце бухало, как кузнечный молот. Кровь бежала по жилам с бешеной скоростью. Я даже скинул камзол, так мне стало жарко. Наконец на ней ничего не осталось, кроме какой-то прозрачной тряпочки прикрывающей ей бедра и то, что между ними. И вот музыка стихла, а она замерла на шесте, обхватив его ногами и откинув тело назад с запрокинутой головой. Какое-то время она не двигалась. Потом легко соскользнула с помоста и оказалась около меня.

— Молодой граф. — Она провела ладонями мне по груди, переместилась на спину. — Вы напряжены, милорд. Расслабьте свои мышцы, вы не на поле боя.

Ее голос был мягок, с небольшой хрипотцой, что только усиливало желание. Она задышала мне в ухо.

— Граф, мне Вас прямо тут раздевать, на кресле или, может, предпочтете у кровати?

— А где кровать?

— Прямо за Вашей спиной, милорд.

Я оглянулся. Точно, около стены стояла широкая кровать. Странно, но когда я заходил сюда, то не видел кровати.

— А как лучше?

— Это уже Вам милорд решать. Можно прямо здесь.

Камзол я снял еще во время танца. На мне была рубашка из белого батиста. Она помогла снять мне ее. Отбросила в сторону. Гладила ладонями по груди, животу. Демоны! Меня впервые гладила так женщина!

— Милорд. У Вас сильное и красивое тело.

Потом прикоснулась губами к моей груди. Целуя мне грудь, она расстегнула мой пояс. Потом отстранилась, погладила меня по штанам, ниже пояса. Усмехнулась. Я покраснел еще больше. А она довольно ловко стащила с меня сапоги. Я встал, стал снимать штаны, она мне помогала. Наконец я вообще без одежды. Она прижалась ко мне, поглаживая мое тело. У меня было дикое напряжение.

— Милорд, расслабьтесь! Здесь можно все!

Девушка обхватила меня за шею. Повиснув на руках, обвила меня ногами, как то изогнулась и я почувствовал, что уже в ней. А потом, произошло то, от чего мне стало очень неловко и стыдно. Но она только улыбнулась, поглаживая одной рукой по лицу.

— Ничего страшного. Это нормально. Зато первое напряжение сняли. Теперь будет дольше. Отнеси меня на кровать.

Отнес. Она была такой легкой. На кровати она меня гладила, целовала мое тело. Мои губы. И я тоже. В какой-то момент мне показалось, что со мной не танцовщица, а Эллия. Я как с цепи сорвался… Когда пришел в себя, она продолжала гладить меня по голове закрыв глаза. Не открывая глаз, проговорила:

— Ну вот и еще раз сняли напряжение. Ты был совсем дикий.

— Я сделал тебе больно?

— Нет. Мне было хорошо. Давно я так не наслаждалась. Но я уже опытная. А вот если под тебя попадет совсем юная и невинная, ты сделаешь ей очень больно.

— А что мне делать, что бы ей не было больно?

— Ты в любом случае ей сделаешь больно, но разница в том, что в одном случае, она будет раздавлена, испытает страх и неприятие. Станет холодной. А в другом, ей захочется повторить вновь.

— Что мне сделать, что бы она захотела повторить?

— Я тебя научу. Главное будь терпелив и нежен. Это главное условие…

Когда я зашел в комнату, где меня ждал дядька, он просматривал какие-то бумаги. Поднял на меня взгляд. Смотрел изучающее. Потом усмехнулся.

— Ну вот, мальчик мой. Вижу ты в адеквате. Насколько я понял, Силена справилась на отлично!

Я ничего не сказал. Только опять покраснел.

— Ничего. Краснеть отучишься. Хотя женщинам это нравиться. Нам пора. Уже рассвет. Сегодня Эллии на глаза не показывайся. Так как даже она все прочитает по твоей физиономии. Отоспись. Когда проспишься — марш-бросок в полном вооружении и доспехах. С собой возьмешь двух своих дружков. Им тоже полезно будет побегать. Марш-бросок будет большой, что бы к ночи вы все трое еле ноги ворочали. А вот на следующий день можешь показаться своей ненаглядной.

Я все сделал так, как велел дядька. Фредерик бурчал и удивлялся, чего это отец так на нас взъелся. Араторн молчал, только пыхтел под грузом доспехов и оружия, когда мы взбирались на очередной холм. А дядька с моим отцом ехали за нами на конях. Я промолчал. Ничего принцу и Араторну не сказал. Не зачем им было это знать.

___________________________

Некрос

Все шло так, как я и задумал. Пока принцесса гуляла с моим фантомом, я воздействовал на вождя Дева и других лидеров Великой Орды. Она уже практически сформировалась. И я дал Деву знания, как построить машины, для разрушения бастионов Цитадели. Да, это были те машины, которые придумал, вернее принес из своего мира Страж. И теперь их начали строить. Их нужно было построить очень много. Что бы каменный и огненный шквал снес любое препятствие на пути Орды. Скоро займется заря новой эпохи. Я был в предвкушении. Единственно что — это убрать стража и еще… Это маленькое ничтожество — фея. Она стала чувствовать, что принцесса в своих грезах общается со мной. Пока еще не понимает что происходит, совсем молоденькая, но уже чувствует опасность. Главное, что бы она не поломала мне все раньше срока. А Рос пусть все больше и больше влезает в душу принцессы. Осталось совсем немного…


Лис

Развязка все ближе. Вчера Маршал Аквитании доложил, что в Диких Землях прекратились междоусобицы и началась концентрация дикарей и прочего отребья не далеко от Цитадели. Этого следовало ожидать. Но он еще не знает, что формирование огромной армии или как они называют себя сами — Великая Орда, уже практически завершено. Сейчас строят требушеты. Мои требушеты.

Прошел в покои королевы.

— Алисия, пожалуйста, оставь нас с Александрой.

Дождавшись, когда верная подруга моей жены выйдет, посмотрел на королеву.

— Саша, нам пора.

— Уже?

— Да. Я подготовил твой указ о создании опекунского совета. В него войдут Анри, как Верховный маг королевства, Эмиль, как начальник гвардии, Маршал Аквитании — граф Де Ла Монж, первая статс-дама Алисия и Билли. Они будут осуществлять управление королевством в наше отсутствие и являться официальными опекунами наследной принцессы. О том, что происходит на самом деле знает только один Анри. Ему как Верховному магу знать положено. Остальные ничего не знают.

— Саша. — Моя Александра уткнулась мне в плечо. — Ты уверен, что мы все делаем правильно?

— У нас нет выбора. Сашенька, любимая моя. — Я взял в ладони ее личико. — Ты все знаешь. Мы давно уже это обговорили. Сердце обещало мне, что поможет им.

— Они справятся?

— Я уверен в этом. Наша дочь и Святослав сильные. Они любят друг друга. И я верю, что, чтобы не произошло, они справятся.

— А если нет?

— Тогда все будет очень плохо.

— Что с ними тогда будет?

— Ты знаешь, Саша. Они погибнут оба. В этом случае дочь Фредерика станет наследной принцессой. У нас нет иного выбора.

— Она наша дочь, Саша.

— Я знаю, дорогая. Ты думаешь, я не люблю ее? Люблю, всем сердцем. Даже больше, чем сына. Но мы не простые с тобой смертные. Мы должны думать о всем королевстве, даже о всем мире Зеона. И поэтому нам приходиться принимать очень трудные решения.

— Я все понимаю, любимый. Но и ты пойми, я мать. А они — Элечка, Фредерик мои дети. Дети, рожденные в любви от возлюбленного моего.

Так срочно нужно переключать ее внимание.

— Ты все приготовила?

— Да.

— Хорошо. Вот только твой купальник меня напрягает.

— Что значит напрягает? Ты сам одобрил.

— Тогда да. А сейчас стал сомневаться. Что-то он слишком откровенный. Надо бы поскромней.

— Нет уж.

— Жаль, придется все же запастись битой.

— Александр, не уходи от темы! Не считай меня совсем уж дурочкой!

— Я ни когда тебя ей не считал.

— Вернемся к нашим детям. Если уж дело дойдет до того, что именно дочь Фредерика станет наследной принцессой, тогда может его не нужно никуда посылать?

— Наоборот. Его нужно убрать из Аквалона. Пусть пойдет к Цитадели. Там с ним будут его друзья Святослав и Араторн. Плюс за ним присмотрят еще кое-какие люди.

— Но там ведь будет самый настоящий ад?

— Самый настоящий ад будет именно здесь, в Аквалоне.

Александра отвернулась, смотрела куда-то в даль.

— Саш, посмотри на это с другой стороны!

Онаудивленно подняла на меня свои потрясающие глаза. В них было любопытство:

— Это с какой?

— Например, — погладил ее по заду, — мы можем еще одну ляльку э-э-э…

— Лис Александр! Ты с ума сошел? Тебе мало двоих?

— Мы с тобой еще молоды. Тебе вообще не дашь тридцати пяти лет. Максимум двадцать восемь, даже двадцать шесть.

— Великая Богиня, Лис, какой дешевый развод, как ты сам говоришь.

— Почему дешевый? Очень даже дорогой! Это в мире Зеона у нас двое детей. Есть еще мой мир. Там как раз нашей ляльки не хватает!

— Ни за что!

— Дорогая, давай не будем так категоричны. Мы вернемся к этому вопросу чуть позже, на новом месте. Уверен, я смогу тебя убедить!

Александра смотрела на меня как-то по особенному.

— Мда, Лис! Ты совсем не изменился, все такой же наглый и самоуверенный негодяй! Для тебя есть только твое мнение, которое всегда исключительно правильное! А на мое мнение глубоко наплевать!

— Ты ошибаешься дорогая! Представь, мы будем гулять с детской коляской по парку, нам на встречу будут попадаться знакомые, которые будут здороваться с нами и говорить, какая счастливая пара! Это же прекрасно!

— Ты что, предлагаешь жить в твоей халупе? И принести туда ребенка?

— Почему халупа? Нормальная квартира, двухкомнатная!

— Что? Ты с ума сошел?! Не забывай, я королева!

— Согласен! Купим, э-э-э бунгало на берегу теплого моря. С кучей комнат, садом и бассейном! У Богини там счета есть, она мне сообщила. Плюс у тебя не слабый капитал, такой, что рядом с тобой, любой наш олигарх, всего лишь грязный голодранец с ближайшей помойки. Так что с жильем проблем не будет! Но ты ведь уже согласна на ляльку?

— Ну ты и наглец! Как все ловко вывернул. Хорошо, я подумаю. Что улыбаешься? Я не сказала да, я сказала — подумаю.

Конечно дорогая, думай! Но я уверен, что этот вопрос мы с тобой уже решили. Ты сама пока еще этого не осознаешь, но уже согласна. Какая замечательная у меня жена! Но в слух не сказал, только поцеловал ее в губы.

Глава 5

 Эллия Александра

Я стояла на краю обрыва, внимательно рассматривая равнины Диких земель, ожидая появления Роса, который почему-то не приходил, даже не отзывался на мой зов, как это было в прошлый раз.

Жара палила нещадно и, заприметив невдалеке озеро, пожав плечами, двинулась в сторону воды, помня, что это всего лишь мой сон, и что хочу, то и могу делать в нём, не боясь осуждения или огласки.

Подойдя к берегу, убедилась, что озеро чистое и прозрачное, словно ключевая вода, которой я ещё несколько дней назад поливала Эльвестейн, чтобы получить невероятно весёлую и милую подругу, веселящую меня своей наивностью и добротой.

Недолго думая, стянула с себя дурацкое платье, аналогичное прошлому наряду, не понимая, как я могла в своём сне сделать выбор в сторону этого ужаса, достающего меня в реальности, и нырнула в прохладную воду в одной сорочке.

Сначала мне показалось, что душа просто вылетела из тела, когда студёная вода соприкоснулась с разгорячённым телом, но вскоре дрожь сменилась восторгом и счастьем.

Я была свободна! Могла делать, что хочу в своих снах, и это приносило неимоверное наслаждение! Мне даже в голову пришла мысль, что если бы не Святослав и моя новая красавица-фея, то желание остаться с Росом здесь навсегда не покидало бы меня ни на секунду, омрачая реальность больше обычного.

За эти несколько дней ничего в приказе отца не изменилось, даже учитывая появление Златы, которая, как сказал сам кронпринц, снимала наше с женихом притяжение друг к другу с лёгкостью.

Сам Слав же стал немного странным. Вроде бы, ничего не поменялось, даже наоборот, взгляд голубоглазого брюнета сменился с нервного на нежный, ласковый, слово жених решил для себя что-то. В его глазах появились твёрдость и уверенность в себе.

Было немного странно наблюдать за этими изменениями, невидимыми постороннему человеку, но Слав мне нравиться от этого не переставал, так как я любила его любым, подолгу наблюдая из окна за его тренировками, нагрузка которых, по моему мнению, превышала необходимую грань, выматывая жениха. Мне было бы всё равно, если бы после этого свидания со Святославом в присутствии его матери не переносились на другой раз, зля и без того раздражённую меня.

Сделав ещё один круг по озеру, направилась в сторону берега, где лежали брошенные вещи… и сидел мой Рос.

Парень ожидал на берегу, внимательно-задумчивым взглядом следя за моими гребками, чему-то хмурясь.

Почувствовав землю кончиками пальцев, замерла неподалёку от берега, наблюдая, как улыбка друга озарила его лицо.

— Выходи, ундина, а то замёрзнешь!

— Отвернись, — смутилась, несмотря на то, что всё это мне только сниться.

Блондин быстро поднялся и повернулся ко мне спиной, не переставая улыбаться, показывая ряд ровных белых зубов.

Платье лежало там, где я его оставила, вместе с непонятно откуда взявшимся одеялом. Немного подумав, решила, что надеть обратно на себя бальное платье будет просто нереально (да и опять же сон!), поэтому, схватив лёгкое покрывало, укуталась им и присела на мягкую траву.

— Всё…

— Как дела? — Рос присел рядом со мной, заглядывая в глаза. — Сегодня, я вижу, ты не настроена путешествовать? — Прокомментировал друг моё облачение. В его глазах вспыхнула какая-то искорка, которая тут же пропала, стоило Росу отвернуться к озеру.

— Дааа…….. что-то настроения нет.

— Что-то случилось?

— Святослав постоянно занят какими-то делами с отцом, пропадая, то в Аквалоне, то на усиленных тренировках, словно готовясь к завоеванию соседних государств… — от глупого предположения хмыкнула, но сразу же погрустнела — я всё понимаю, но очень скучаю…

— Не расстраивайся. Если твой жених не может к тебе прийти, то причина точно самая что ни на есть веская! Только такая смогла бы меня оторвать от созерцания такой прекрасной и доброй невесты, как ты.

Мои щёки заалели румянцем от приятных слов. Подарив благодарную улыбку Росу, положила ему на плечо свою голову, тяжело вздохнув.

— Знаешь, мне кажется, что что-то происходит вокруг меня… только я не пойму что именно…

— Ты очень умная и сообразительная, Эллия. Если чувствуешь что-то, то тебе стоит довериться самой себе и быть просто внимательнее к окружающей тебя действительности. Наше чутьё, внутреннее ощущение никогда не подведёт, стоит только к нему прислушаться.

— Ты такой умный… скажи, откуда ты взялся? — Отстранившись, посмотрела в добрые глаза друга, поймав себя на мысли: «Почему раньше не задала этот вопрос парню?!»

— Я — часть тебя… твоё подсознание. Мне сложно определить себя, как нечто живое, но я рад знакомству с тобой, даже если наша дружба всего лишь твоя фантазия, — Рос глубоко вздохнул, подняв глаза к небу.

— Я была бы рада, если бы ты был настоящим, — искренне сказав это, быстро чмокнула в щёку парня, с изумлением повернувшегося в мою сторону, опять краснея от его пристального взгляда. Неловкость затянулась слишком надолго, поэтому я выпалила первое, что пришло в голову: — представляешь, мне Слав подарил цветок Эльвестейна! Я его полила, и у меня теперь есть моя уменьшенная копия!

Изумление Роса стало ещё сильнее.

— С чего такие подарки?

— Мы поцеловались… — видимо, смущение сегодня не собиралось меня покидать!

Я расслабленно хихикнула.

— В губы?

— Ага…

— Понравилось?

— Не то слово! — восторженно выдохнула я, зажмурив глаза от воспоминаний.

— Я рад за тебя… — парень опять устремил свой взгляд на воду, которая своим мерным движением ребристой глади оказывала успокаивающий эффект на смотрящего.

— Спасибо…

— Фея — это очень редкий и ценный дар, способный помочь в трудную минуту, потому что привязывается к своей подруге — назвать тебя хозяйкой твоей очаровательной копии у меня не повернётся язык, потому что феи свободолюбивые, но очень преданные друзья.

Объяснения Роса были очень поучительными, но я задумалась, откуда мне о феях знать подобное, если Рос всего лишь моя фантазия?! Но, как только светловолосый парень продолжил, отбросила ненужные мысли в сторону, озадачиваясь репликой друга.

— Вообще, Святослав — молодец, что подарил тебе феечку! Как назвала?

— Злата, она очень красивая… и светится ярким жёлтым цветом, как солнышко!

— Это здорово. Повторюсь: Слав — молодец! Тем более, раз он задумал всё своё время посвятить учёбе и тренировкам — фея — отличный выход, чтобы скрасить твоё одиночество.

От слов Роса мне стало как-то не по себе. Нахмурившись, опустила голову на колени, подтянув те к животу.

— Я испортил тебе настроение? — Взволнованно спросил друг, на что я лишь грустно покачала головой.

— Нет… просто, ты прав… а настроение у меня поганое уже давно.

— Не грусти, ты же со мной, — наклонившись ко мне, Рос приобнял меня за плечи, даря чувство заботы, надёжности и веры, в которых стала сомневаться. — Хочешь, я отвечу на любой твой вопрос?! Клянусь, что буду честен, — видимо, это обещание парня стало неожиданным даже для него самого, потому что Рос нервно поджал губы, застыв под моим пристальным взглядом, словно коря себя за поспешное предложение.

Мне захотелось подшутить над другом. Да и проверить утверждения Богини Зари я желала уже давно… тем более, что подробности бабушка рассказывать отказалась, смутившись моих вопросов.

— У меня ни один вопрос… но я постараюсь свести всё к одному, раз мне обещано лишь оно, только для этого мне придётся немного забежать назад. — Хмуро кивнув, парень отстранился от меня, замерев в ожидании. — Богиня Зари рассказала мне о первой брачной ночи, — кривая улыбка друга не сбила серьёзного настроя, и я продолжила: — мне понятно, что первый опыт девушке всегда приносит неприятные ощущения, но всё же, хоть и редко, но добиться оргазма можно… как?

Рос задумчиво покусал свою нижнюю губу, словно раздумывая, а потом лукаво улыбнулся:

— Зачем тебе это? Задача доставить удовольствие женщине… по крайней мере, в первый раз, стоит только перед мужчиной. От неё же требуется только старое доброе: расслабиться и получать удовольствие.

— Я хочу знать! Ты обещал!

— Какая ты любопытная… — хитрая усмешка Роса опять опалила меня жаром стыда, но отводить взгляда не стала, требуя обещанного ответа. — Ладно, — сдался друг, опять улыбнувшись. — Но сначала расскажи, что тебе известно.

— Хорошо. Так, — сдвинув брови, пыталась дословно воссоздать наш с бабушкой разговор о первой мужской и женской половой связи, — так… значит, «у мужчины есть огромный змей в штанах, — нижняя челюсть Роса резко открылась, а я продолжала повествовать, на обращая на реакцию парня никакого внимания, — у женщины — пещера-грот… когда они соединяются, получается разрыв, так сказать, нижних уровней, приводящий к небольшой потери крови…» — вот…

— Эээ… это так тебе Эллия сказала?! — Шок Роса был не поддельным, я даже не сразу обратила внимания, что имя Великой друг назвал безбоязненно… хотя, это же сон! Здесь возможно всё!

Молча кивнув, с превосходством посмотрела на друга, радуясь, что осведомлена в этом вопросе хотя бы наполовину, пока поляну не огласил громкий раскатистый смех парня, у которого из глаз брызнули слёзы.

— «Змей…»?! Серьёзно?! — Рос лёг на спину, схватившись за живот, который от смеха, видимо, заболел, если такое в фантазиях было возможно. — Спасибо, что не червяк! — Закусив губу, пыталась не присоединиться к хохоту друга, считая эту тему заранее смешной, несмотря на важность ответа парня. — «Пещера с нижними уровнями»… да… твоя бабушка — мастак рассказывать о сексе, приплетая кошмарные метафоры.

— «Сексе»?!

— Да. Именно так называются горизонтальные… эмм… «отношения» мужчины и женщины.

— Ну… расскажи тогда мне сам, раз считаешь, что Богиня Зари ничего в этом не соображает, — надула губы, испытывая за Эллию старшую жгучую обиду.

— Да легче лёгкого! Значит так… — внезапно Рос замолчал, растерявшись, потом хмыкнул, а потом опять громко захохотал, выдавив из себя: — не… всё-таки, Богиня Зари права. Пусть лучше всё останется на уровне пещер!

— РОС!

— Прости, Элечка, просто этот разговор лучше вести с человеком, которого ты не стыдишься и уважаешь…

— Именно поэтому я и спросила тебя! Слава я безумно люблю, конечно, но неловкость между нами… знаешь, он сбежал от меня, когда я позволила ему себя поцеловать в первый раз!

— Так плохо целуешься?! — Хитрый взгляд прищуренных глаз поколебал мою уверенность в последующих поцелуях с женихом, которые были для меня самым прекрасным из всего испытанного за семнадцать лет, однако я могу лишь говорить сама за себя… что испытывал Слав после первого поцелуя точно не знала, даже учитывая заверения любимого, последовавшие после извинения от его быстрого побега.

— Не знаю…

— А как же персики?! Погубила столько фруктов впустую?! — Я промолчала, уныло повесив голову. О моих тренировках на фруктах Росу было известно давно, но меня сейчас занимало не это…

А вдруг и правда, Святославу вовсе не понравилось со мной целоваться… и эти постоянные отговорки от встреч со мной, лишь страх перед слишком грозным кронпринцем?! Речи и заверения в любви тоже можно с лёгкость отнести к переживаниям парня о своём будущем статусе, который может пошатнуться от его негативной реакции на наше совместное будущее, запланированное родителями, как только мы со Славом появились на свет?! Неужели фея мне досталась лишь для того, чтобы отвлечь меня от тоски по любимому?!

— Давай, так… — Рос выдернул меня из моих бредовых мыслей, хмуро уставившись на мои губы, — я предлагаю проверить это на себе… как друг, естественно, и плод твоего воображения. Ничего кошмарного твой поступок не принесёт… если ты сомневаешься, то…

— Я согласна, — округлив глаза от неожиданного предложения, внезапно для себя самой согласилась, уверенная, что Рос скажет правду, если целоваться мне так и не удалось научиться.

— Клянусь, если что-то не так в твоём умении, обещаю подсказать…

— Хорошо, — нервно выдохнув, закрыла глаза.

Ожидая прикосновения губ Роса, поняла, что не чувствую сейчас того предвкушения и желания быть к парню ближе, которое возникало у меня от одного взгляда на Святослава. Возможно, это обуславливалось комом неуверенности в себе, навалившегося на меня от нашего с другом разговора?!

— Что ты делаешь?

Распахнув глаза, уставилась на Роса.

— Жду…

— Чего?

— Когда ты меня поцелуешь.

— Неее, подруга! Мы договаривались на твой поцелуй.

— Но… я никогда первая…

— Пора начинать что-то новенькое, — прищурившись от солнечных лучей, давно высушивших мою одежду, Рос пытался сдержать смех, хотя его и выдавала колышущаяся грудь. — Славу будет приятно, поверь мне, — со знанием дела кивнул парень, прикрыв глаза, как я недавно, застыв в ожидании действий.

Пока я решалась, Рос обратно открыл глаза, хмуро оглядевшись.

— По всей видимости, тренировку придётся отложить до следующего раза, — грустно обратил на меня свой взор блондин, и я услышала звуки крылышек, которые, вероятно, насторожили парня. — Верь в себя, Эля! Ты самая лучшая и самая красивая! Если Святослав этого не понимает, то это его ошибка, а не твоя! Тебе пора просыпаться, но я буду ждать тебя здесь будущей ночью… я никогда тебя не оставлю, пока нужен, чтобы помочь одной очаровательной принцессе понять, насколько она прекрасна!

Мне было так приятно слышать эти простые, но очень трогательные, слова, что не хотелось даже просыпаться.

— А я могу немного задержаться? Ведь ничего страшного в этом не будет, правда ведь?

Рос с бессменной улыбкой на устах провёл по моей скуле горячими пальцами, приподнимая подбородок, внимательно заглядывая в мои глаза:

— Когда-нибудь… а пока Злата требует твоего внимания… не говори ей о своих сомнениях по поводу Слава… да и о наших встречах… Фея — подарок твоего жениха, и я уверен, что ему не понравится такой расклад. Какие бы чувства Святослав к тебе не испытывал, мужчины — собственники и не терпят, когда их женщина, будущая или нынешняя, уделяет внимание другому мужчине. Я не хочу становиться причиной ваших ссор.

— Спасибо тебе, Рос, за то, что ты со мной! У меня нет друга дороже тебя!

Блондин притянул меня в себе, крепко обнимая, и поцеловал в щёку, как и я его совсем недавно.

Шум крылышек становился всё громче, вырывая меня из надёжных объятий Роса.

Очнувшись в своих покоях, увидела перед собой встревоженное лицо Златы, которая тарахтела своими крыльями, как нерадивый опахальщик.

— Чего шумишь, — насупившись, проворчала на кроху, помешавшую мне убедиться в способностях «юной соблазнительницы», как говорит бабуля.

— Ты так крепко спала… я испугалась, — Злата была, действительно, напугана.

Мне стало совестно за свою грубость, поэтому я виновато улыбнулась, наблюдая, как горничные и пара камеристок входят в мою спальню.

— Прости, хороший сон… досмотреть хотела… как на счёт завтрака?!

Прихорашиваясь и односложно отвечая на вопросы любопытной феечки, которую полюбила с первого взгляда, думала только о том, побыстрее бы наступила ночь, чтобы я смогла спокойно «досмотреть» сон, в этот раз, наверняка до конца…


Святослав

— Бой окончен! — Прозвучал голос наставника. Я опустил клинок. Араторн тоже. Я видел, как по его обнаженной груди стекали капельки пота. Наверное у меня так же. Оглянулся. Фредерик глядя на меня, усмехался.

— Чего ржешь? — спросил его.

— Моя сеструн постоянно наблюдает за тобой, Святослав. Особенно когда ты голый по пояс. Я даже представить не могу, как она бы смотрела на тебя, если бы ты был голый не по пояс, а полностью!

— Федя, вот скажи, ну почему у тебя всегда все сводится к одному.

— К чему? — Принц продолжал скалится.

— К отношениям между мужчиной и женщиной, когда они раздеты и наедине.

— Это нормально, Слав! А к чему еще должно сводиться? Мы молоды, жаждем любви. Разве нет? Вот когда станем стариканами, тогда да, будем вести разговоры на разные философские темы, не касаясь прекрасных дев. Вон спроси Араторна, я прав, эльф?

— О чем ты? — Араторн смотрел на принца.

— Как о чем? О Лидии, например! О, моя Лидия, свет очей моих. Душа моя. Брат, скажи Славу, как Лидия сладко целуется. А какие у нее ноги, а какая у нее грудь.

— Федя! А по шее? — Араторн стал злится. Что было удивительно. Он из нас троих всегда был само спокойствие.

— Да ладно, брат мой! Я Лидию люблю как сестренку. И я очень рад, что вы оба иногда шуршите в укромных уголках своей одеждой. Я, между прочим один раз, даже прикрывал вас, пока вы там облизывали друг друга! Оцени мою жертву! Все ради вас.

Я засмеялся, Араторн тоже.

— Федя! Ну ты то! Тоже мне жертва! Я уверен, что жертвуя собой, ты про себя не забыл! Скажи мне, принц, во дворце осталась хоть одна девица, у которой ты не проверил, что она скрывает под подолом своего платья?

— Конечно, осталась! Сейчас наговорите!

— Не, Слав, я думаю, что не осталась. — Сказал Араторн. Мы все трое засмеялись.

— Араторн! — проговорил принц, смеясь. — Знаешь, что я вчера видел?

— Что?

— Первый раз видел, как Лидия подралась из-за тебя.

— В смысле? — Мы оба с эльфом уставились на Фредерика.

— В прямом. С одной юной баронессой. Давай колись, брат.

— Чего мне колоться? — На лице Араторна было недоумение. — Какая баронесса?

— Не прикидывайся, эльф! — завопил принц. — Лидия просто так волосья не будет выдергивать у другой.

— Федя! — Мне было интересно. Лидия и банальная драка! Это было что-то из ряда вон выходящее. — Поясни, насчет драки. Я не верю, что бы наша певунья с кем-то подралась.

— Клянусь! Я сам был в шоке! Баронесса отбивалась от нее. А Лидия вопила: «Еще раз увижу тебя возле моего Араторна, я тебя убью»! Но самое интересное было потом. Я уже хотел вмешаться, но появилась Валенсия.

— И? — мы оба с Араторном были само любопытство.

— Что и? Валенсия в драку не полезла, Просто посмотрела на баронессу, ну вы же знаете, как она умеет смотреть. Баронесса даже побледнела. А потом Валенсия сказала коротко: «Исчезла»! И девушка бросилась со всех ног.

— Валенсия старшая из сестер.

— Ага, на два дня! — Засмеялся принц.

— Ну что? Главное, что старшая!

— Да, конечно. Мне потом пришлось баронессу успокаивать. У нее истерика была.

Мы с Араторном грохнули. Хохотали до слез.

— Я даже комментировать не хочу, как ты ее успокаивал! Уверен, ты ее успокоил. Она хоть платье свое одела после этого или так голой и ушла? — Смеялся Араторн.

— Одела, успела. Вот только меня маман с тетей Алисией спалили. Неудобно получилось.

Наш хохот только стал громче. К нему прибавился смех наставника. Он смеялся и качал головой.

— Неудобно это как? Штаны не успел одеть? Да Федя, это на самом деле не удобно, со спущенными штанами перед Ее Величеством оказаться!

— Да ладно. Мне больше не перед мамой было стыдно. Она просто глаза рукой закрыла и головой качала. Мне больше перед твоей матерью, Слав, было стыдно. Она так посмотрела и говорит: «Ваше Высочество! Ай-яй-яй! Ну что это такое? Вы же принц, а ведете себя как последний конюх»! Я что, правда похож на конюха?

— Еще как!

— Ну и наплевать! Слав, смотри, моя сеструн наблюдает за тобой!

Я посмотрел на окна второго этажа. Точно. Эллия облокотившись на подоконник, смотрела на нас и улыбалась. Я помахал ей рукой. Она тоже в ответ.

— Сестра! — Крикнул Фредерик. — Оцени Святослава. Посмотри, какая у него мужественная грудь. Признайся, ты же хочешь к ней прильнуть и оставить свой поцелуй?!

— Федя! — Я смотрел возмущенно на принца. Глянул снова на принцессу. Она кивала головой. Даже показала большой палец. Похоже, я не один, кто такого от нее не ожидал. Фредерик даже завис.

— Ни чего себе! — Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. — Вы что успели уже??? Когда??? Почему я не в курсе???

— А что, нужно тебя обязательно ставить в известность? Может, еще свечку подержишь?

Раздался смех Эллии. Я тоже засмеялся. Вид у обоих моих друзей был просто комичным. Араторн раскрыв рот, смотрел то на меня, то на смеющуюся принцессу.

— А родители то знают? — Наконец спросил он.

— Конечно! Даже благословили!

Фредерик смотрел потрясенно на свою сестру. Она, смеясь, кивала головой.

— Да ладно! Слав, ты красавчик! Судя по довольной физиономии моей сестры, ей понравилось.

Эллия продолжала кивать и опять показала большой палец. Она приняла правила игры.

— Конечно, понравилось. А как иначе! — Смотрел на своих друзей. А они ведь и вправду поверили. — Фредерик, Араторн, вы идиоты?

Эллия уже хохотала в полный голос. Вспомнил, как дядька повел меня в храм Вечных Влюбленных. Такого я не ожидал увидеть. Там в одном зале, все стены были покрыты фресками как мужчина и женщина… занимаются любовью! Во всяких разных позах. Я смотрел и краснел как помидор! Ничего себе, я даже не представлял себе, что так можно!!! Но больше всего я удивился, когда дядька показал мне одну фреску, в самом конце зала. Сказал, что это самая древняя. На ней молодые парень и девушка, полностью обнаженные стояли прижавшись друг к другу и целовались. Я сначала даже поверить не мог в то, что вижу, так как узнал их обоих! Это была Богиня Зари и ее муж — Сэмюэль. Дядька, глядя на меня, только посмеивался. Ну вот. Только подумал о нем, как он тут как тут.

— Очень смешно, да, детишки?! — Дядька стоял и смотрел на нас ухмыляясь. Дошутился, укуси меня комар! Похоже, сегодня придется опять бегать с полной выкладкой. Эллия, послав мне воздушный поцелуй, исчезла из поля зрения. — Вижу, у вас весело?!

Лицо Фредерика приняло страдальческое выражение. Он тоже понял, что сегодня будем бегать до упора.

— Пап! Да ладно. Что уже посмеяться нельзя?

— Конечно можно, сын! Это даже приветствуется. Особенно на пленере. Красавчики какие! — Дядька обошел нас по кругу. — Надеюсь вам не нужно говорить, что вы все трое должны сейчас сделать.

— Нет, дядька, не нужно. Мы уже пошли. — Ответил за нас всех Араторн.

— Араторн, мальчик мой, если я узнаю, что, что-то с Лидией, я ведь накажу.

— Да ничего с ней. Мы просто… э-э-э целуемся. И все!

— Точно все?

— Да. Я же обещал вам с дядей Анри. — Эльф выглядел особенно несчастным.

— Хорошо. А теперь вперед в оружейку.

Побегали мы в этот день знатно. Еле-еле приплелись во дворец. Дядька нас построил во внутреннем дворе, там, где у нас проводились занятия.

— Так ребятишки. Вы стали совсем взрослыми. Больше таких марш-бросков не будет. Я имею ввиду учебных. Все.

Слава Великой Богине! Мы не успели обрадоваться, как дядька сообщил нам новость от которой мы буквально онемели.

— Вы все знаете, что сейчас в Аквалоне формируется корпус. — Мы закивали. — Так вот. Через семь дней вы выступаете вместе с этим корпусом к Цитадели. Все мальчики. Детство закончилось.

— Пап! Что, война? — Спросил возбужденно Фредерик.

— Да сын. Война! Возле Цитадели сосредоточилась огромная орда. Со дня на день стоит ждать прорыва. Я очень надеюсь, что все то, чему я вас научил, все чему вас научили ваши наставники, вам очень пригодится.

— Да пусть хоть какая орда. Цитадель еще никто не смог прорвать и захватить. — Воскликнул Араторн. Я смотрел на дядьку. Его глаза были печальны. У меня создалось впечатление, что он знает гораздо больше, но молчит.

— Дядька, что так все серьезно? — наконец задал я вопрос.

— Более чем, Святослав. И еще. Через два дня, нам с Ее Величеством придется покинуть вас.

— Как покинуть? — мы все трое одновременно задали этот вопрос.

— Так нужно.

— А куда? — Фредерик был обескуражен.

— Скажем так, в верхний мир. Но не печальтесь. Святослав, к твоей с Эллией свадьбе мы вернемся.

— А кто останется вместо вас с мамой? — Спросил принц.

— Останется дядя Анри, родители Святослава, отец Араторна и маршал Аквитании. Они будут управлять королевством в наше отсутствие. А теперь вы свободны. Идите и приведите себя в порядок.

Если сказать, что я был потрясен известием, значит, ничего не сказать. Сначала у меня, как и у Фредерика с Араторном, была радость. Возбуждение. Мы даже себе место не находили. Фредерик был вообще счастлив. Мы, наконец, выступаем с настоящей армией. К Цитадели! Туда, где был настоящий враг, а не мнимый. Значит скоро мы узнаем чего стоим. Я был уверен, что мы проявим себя и дядьке с Ее Величеством, моим родителям и самое главное Эллии не будет за меня стыдно! Но вот только известие, что дядька с королевой отбывают в верхний мир, меня смущало. Как так? Почему именно сейчас? Когда на пороге война?! Нет, я не сомневался, что мы одержим победу. Цитадель на самом деле, еще никто и никогда прорвать не смог. Но все же. Почему именно сейчас? Я задавался вопросом и не находил ответа. Но я точно знал, что дядька никогда ничего просто так не делает. Значит это было на самом деле нужно!

Умывшись и переодевшись я решил встретиться с Эллией. Я хотел увидеть ее. Сказать ей, как я сильно ее люблю. Мы все втроем пошли к покоям принцессы. Принцу с Араторном было по пути. Араторн спешил к своей Лидии. По дороге мы шутили.

— Слав! — обратился ко мне принц. — Ты хоть целоваться то научился? А то может тебе дать несколько уроков? — Они оба засмеялись

— Без сопливых скользко!

— Уверен? Ну-ка покажи мастер-класс! — Фредерик смотрел на меня насмешливо. Араторн тоже остановился и глядел на меня заинтересованно.

— На тебе что ли? — усмехнулся я.

— Почему на мне? Вот на ней. — Принц подхватил под руку, проходившую мимо молоденькую девушку. Это была одна из придворных.

— С ума сошел?

— А что такое? Испугался? Святослав! Да ты до сих пор не научился! У-у-у! Ты как с моей сеструн целоваться будешь? Обслюнявишь ее только! — Принц смеялся. Араторн тоже улыбнулся. Обслюнявлю? Да ну. Смотри какие специалисты!

Я подошел к девушке. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Тебя можно поцеловать? — она ничего не ответила. Впала в ступор, так говорит дядька.

Я чуть склонился, одной рукой обнял ее за талию, а вторую руку положил ей на затылок и накрыл ее губы своими. Это был долгий поцелуй. Все как меня научила Селена. Я даже почувствовал, как она обмякла.

— Святослав, гвоздь мне в зад! — неожиданно воскликнул принц. Ну что еще. Я оторвался от губ девушки и повернулся к принцу. Лучше бы я не поворачивался. На меня смотрела Эллия. Ее лицо было бледным. Широко открытые глаза смотрели на меня с обидой, болью и яростью. Тысяча демонов! Как она здесь оказалась? Про девушку я моментально забыл.

— Эля, это не то, что ты подумала. — произнес я.

— Не подходи ко мне. — проговорила принцесса, выставив руки перед собой. — ты меня предал, Святослав.

— Нет, Эля. Я люблю только тебя одну. Подожди.

— Сестра! Это я виноват. — Попытался влезть в разговор Фредерик.

— Заткнись. Ненавижу. Всех вас ненавижу. — Она развернулась и побежала по коридору. Я бросился за ней. Догнал, попытался схватить ее за руку.

— Не трогай меня! — она вырвала свою руку из моей. — Убирайся. Я не хочу видеть тебя. Ты такой же лгун, как и мой брат. Не приходи больше ко мне. Не приближайся больше ко мне.

Она развернулась и прошла к своим покоям. Дверь закрылась. Я не мог туда попасть. Там стояла стража. На меня будто обрушилось небо. Я стоял и не мог сдвинуться с места.

— Слав! — Услышал голос Фредерика. — Она успокоится и все будет нормально.

Я посмотрел на него. Фредерик был бледен. Рядом стоял Араторн.

— Ты сам-то веришь в то, что сказал, Федя? Она не простит. Я ее знаю.


Лис

— Саша! — ко мне в кабинет ворвалась Александра. — Ты знаешь, что произошло?

— Что, Цитадель уже прорвана? — грустно усмехнулся я.

— Перестань! Эллия застала Святослава целующегося с другой девушкой.

— Плохо! Но это следовало ожидать.

— Что значит следовало?

— Сердце допускало такую вероятность. Значит, все усложняется.

— Саша. Ты понимаешь, что происходит? И это на кануне нашего ухода!

— И что? Мы с тобой уже ничего поделать не можем. Значит это будет дополнительной проверкой их любви.

— Ты так спокойно это говоришь?

— А что мне остается делать? По сути, Святослав ей не изменил, не физически, ни, самое главное, в мыслях. И если она не поймет это, не станет мудрее, значит грош цена их чувству.

— Но тогда получиться, что…

— Именно. Тогда будет все очень плохо. Но свою главную задачу она все равно выполнит.

Александра закрыла лицо ладонями. Тихо заплакала.

— Оно убьет ее.

— Да. Эля будет уничтожена. Так как превратиться в чудовище. И Святослав тоже погибнет. Так как не сможет жить без нее. Только любовь к нему, сможет спасти нашу дочь. Ты это знаешь Александра. — Подошел, обнял плачущую жену. Погладил ее по голове. — Но я очень надеюсь, что все же их чувства настоящие, они все преодолеют. И мы еще обнимем их обоих одним ранним утром. Ее как свою взрослую дочь, ставшую женщиной, а его как своего уже зятя. Я очень в это верю.

Все последующие два дня, я наблюдал, как Святослав пытался поговорить с Эллией. Но она игнорировала его. Отказывалась видеться с ним. Он был совсем потерянным. Скоро ты уйдешь с армией на встречу либо своей славы, либо своей смерти. Я сделал все что мог. Теперь должен уйти. Больше ничем вам помочь не могу. Вы сами должны все сделать. Перед тем как мы с Александрой спустились в подземелья, ко мне прилетела фея.

— Здравствуй, Злата! Ты встревожена?

— Да! — прозвенел ее чудных колокольчик. — Я тревожусь за Эллию. Она не хочет говорить со своим возлюбленным. И с ней происходит что-то нехорошее. Я это чувствую. Но пока понять не могу. Мне кажется, что она с кем-то говорит, во сне. И этот кто-то очень плохой.

— Мне не дано, заглянуть в ее сны, Злата. Единственные, кто может это сделать, это Святослав и ты.

— Но у меня пока не получается! А Святослава она не хочет видеть.

— Я знаю, моя маленькая фея. К сожалению, мне и королеве придется на время покинуть вас. Ты присмотри за Эллией. Я очень на тебя надеюсь. Не дай угаснуть ее чувству. Это убьет ее. Сначала ее, потом Святослава.

— Я постараюсь.

— Постарайся, Златослава!

Проводил взглядом золотиского светлячка, мелькнувшего в ночной тьме. Прошел к Александре. Она уже была одета в платье до колен, туфельках на каблуке. В руках сумочка.

— Готова?

— Да.

— Пошли, нас ждет Анри.

По секретному ходу спустились в подземелье. И вот передо мной Сердце Мира. Играет мириадами разноцветных огоньков. Огоньки заплясали у меня на плечах, на руках, на моей груди. Почувствовал ласковое прикосновение.

— Здравствуй!3ec623

— Здравствуй, Лис! — Услышал шепот.

— Мне очень грустно и тяжело.

— Я знаю, мой страж.

— Нам обязательно уходить?

— Да. Делай что должен!

— И будь, что будет!

— Все верно, мой страж.

— У них же все получится?

— Главное верить! Помнишь как в той песне: «Надежда мой компас земной»!

— А удача награда за смелость!

— Все верно! Иди, Вам пора!

Александра с Анри смотрели на меня. Они все слышали. Анри был грустен.

— Не вешай нос, мой Хоттабыч! Прорвемся!

— Я очень в это верю, Лис!

— Ты знаешь, что делать Анри. В случае чего, уходите в Конт. Не забудь про дочерей.

— Я все помню. Я отправлю девочек.

— Да. Они должны будут найти своих мальчишек! Все Анри, время вышло.

Мы обнялись с ним. Вспомнил как больше семнадцати лет назад увидел его испуганные глаза. Глаза мальчишки, сидящего на цепи в каземате. И ожидающего казни.

Передо мной и Александрой возник переход. По всему его контуру мелькали разноцветные огоньки. Александра взяла меня под руку. Мы еще раз оглянулись. Посмотрел на огромный кристалл, на стоящего Анри. По его щеке бежала слеза. Наконец мы с Александрой шагнули в тьму перехода…


Некрос

Мальчишка допустил ошибку! Это просто замечательно! А мы ошибок допускать не будем, да Рос? Мы воспользуемся этим! Это просто замечательно! Теперь она будет моей окончательно! Рос постарается убить в ней все те ростки любви, которые проросли в ее душе к этому Святославу. И никто не сможет мне помешать. В том числе и моя глубоко «обожаемая» племянница! И, наконец, еще одна хорошая новость! Страж исчез из мира Зеона! Все. Теперь уже никто не стоит на моем пути. Орда завершает строительство последних осадных машин! Скоро все начнется! Мне все легче и легче становиться контролировать дикарей через принцессу. Хорошая девочка! Когда я стану свободным, я воспользуюсь ее роскошным телом. Нет, я не буду срывать сам этот нежный цвет. Отдам ее Деву, когда он выполнит свою задачу и станет мне не нужным. Это будет ему наградой! Правда он погибнет в момент наивысшего наслаждения. Но кому-то нужно же будет умереть! Не мне же! А вот потом я уже поиграю с ней. Заодно она станет окончательно моей марионеткой и моим оружием. Как приятно будет иметь и оружие и наложницу в одном лице! Я думаю, что моей племяннице будет интересно смотреть, как ее потомок претворяет в жизнь со мной все то, чему она научила девчонку! Я даже рассмеялся про себя представив личико племянницы!

глава 6

 Эллия Александра

Меня предали… предали…

Я замерла возле окна, не сводя глаз с тренировочного поля, где разминались воины во главе с капитаном стражи, с которым стоял рядом Святослав, не сводивший глаз с моего окна, словно чувствуя мой взгляд, скрытый занавесями.

Сегодня меня не занимало его внимание…

После предательства любимого, увиденного своими собственными глазами, внутренности, будто застыли. Я не плакала… сначала хотелось, чего скрывать? Но когда оказалась в своих покоях под надёжной охраной стражи, кроме ярости и злости ничего не испытывала.

Хотелось крушить всё на своём пути, ломать, как сломалось у меня что-то в груди, когда я увидела обмякшую от восторга придворную даму, только что прибывшую во дворец для пополнения нескончаемой вереницы камеристок в моей свите.

А какое у Слава было лицо, когда он оторвался от пухлых губ девушки, чтобы посмотреть на Фредерика, пока я не попала в поле его зрения?!? … представляю, как «Его Светлость» расстроены! Даже бежали за мной до самой опочивальни!

Пока я думала, что выбрать: разнести в хлам мои покои или вернуться и высказать всё, что думаю о поступке Святославу прямо в лицо, предпочтительно проехав по нему пару раз… Злата летала вокруг меня кругами, безумно нервничая. Именно это не позволило выплеснуть всю ярость, наполнившую меня через край, потому что я боялась испугать кроху ещё больше. Как бы там ни было, но фея не виновата, что в женихи мне достался такой же кобель, как и собственный брат! В конце концов, «скажи мне кто твой друг…»!

«Видимо отец и здесь был прав, когда отчитывал мужчин!» — Подумала я, быстро приводя себя в порядок, собираясь на ужин, надеясь, что мои родители поддержат меня и поймут, когда я сегодня объявлю об открытой вакансии на «место» моего жениха!

Да! Я психанула! Но… ИМЕЮ ПРАВО!!!

Клянусь, что отреагировала бы однозначно легче, если бы Святослав целовал эту красотку где-нибудь… не знаю… за закрытыми дверями! А это?!? Он что? Не знает, сколько стервятников в замке Аквалона, которые любят поделиться своим «сочувствием» или дать «совет» таким образом, что чувствуешь себя вымазанной в грязи!? Да он просто опозорил меня на весь дворец!!!

Ступая в трапезную, ловила на себе взгляды… и они были далеко не жалостливые, хотя я бы и таких не потерпела!

В отличие от моей матери, которую все носили на руках с самого рождения, как единственного потомка Богини Зари, я не была ни сиротой, ни единственным ребёнком в семье…

Я не говорю, что меня все ненавидели при дворе, нет! Но уважение и потребность считаться с моим мнением, заработала упорством и усердием! Возможно, именно это раздражало элиту, не понимающую, почему девочка не пользуется своим положением, а упорно тыкает всех в грязь лицом, на деле доказывая свою исключительность — соглашусь, звучит очень самонадеянно, но я не виновата, что моё образование затронуло предметы и науки не только Зеона, но и Земли. Утащить книгу у Богини Зари из другого мира — было моё хобби, чего стоит одна психология!!!

Мило улыбнувшись всем сразу, заметила, что места матери и отца свободны, что немного выбило из колеи. Фредерик стоял хмурым, рядом с ним Святослав, обнимающий тётю Алисию, рыдающую взахлёб.

Да что происходит?! Это за меня так все беспокоятся?! В жизни не поверю!

— В чём дело? — ледяным тоном поинтересовалась у брата, категорически отказываясь отвечать на тоскливый пристальный взгляд Святослава.

— Сеструн… кронпринц с королевой ушли… в верхний мир…

Клянусь, я пыталась удержать лицо, но ничего не вышло. Второй раз за день, пол под моими ногами, будто зашатался, отказываясь держать моё тело в прямом положении. Покачнувшись, почувствовала, как Слав поддержал меня за локоть, который тут же выдернула обратно, зашипев, как рассерженная кошка:

— Держите свои руки при себе, Ваша Светлость, если не хотите остаться без пальцев!!! Посторонним мужчинам не разрешается касаться наследной принцессе!

Слав шокировано распахнул глаза, побледнел, а потом нахмурился.

— Фредерик, нам надо поговорить!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала на выход из трапезной, направляясь в кабинет королевы Александры. Чувствуя, что все замерли в ступоре, даже не собираясь выполнять приказ… конечно, я же не любимая всеми мама… громко рявкнула:

— ЖИВО!!!

Даже не поворачиваясь, услышала, как брат и ещё несколько человек торопливо направились за мной, и довольно улыбнулась одними губами, оставляя застывшие льдинки в глазах нетронутыми.

Кабинет королевы Александры встретил гостей оглушающей пустотой. Лакированная мебель из красного дерева сверкала чистотой, убранная прислугой совсем недавно.

Остановившись возле стола, медленно повернулась к … ОГО! Все приближённые отца и матери в сборе!

Передо мной стояли: верховный маг королевства, начальник гвардии, маршал Аквитании, первая гранд-дама, Святослав, дядя Билли и Фредерик, нервно переминающийся с ноги на ногу.

Мои приподнятые вверх брови воспринялись братом, как вопрос, а не удивление, чему я была рада.

— Они ушли… — принц, которому совсем недавно исполнилось шестнадцать лет, стоял бледный, как стены в лечебницах Аквитании, переданные мамой под мою ответственность давным-давно.

— Что за причина?

Находившиеся в кабинете недоумённо переглянулись между собой.

— Что? Ушли молча?!

— Отец сказал: «Так нужно»…

— Кому?

И опять эти растерянные взгляды, от которых я начинала закипать.

— Я, по-вашему, риторические вопросы задаю?! — Когда пауза молчания начала затягиваться, решилась задать ещё один вопрос. — Когда вернуться, тоже не сказали?!

— На нашу свадьбу, — промямлил Слав, опустив глаза.

На моём лице появилась нездоровая улыбка.

— Да ладно! Родители покинули Зеон навсегда?!

— Эля…

— Я прикажу тебе вырвать язык! — Злобно прищурившись, бесстрашно посмотрела в глаза рухнувшим надеждам… возможно, когда-нибудь… у меня получится простить Слава, но тот ком, который валился на меня сейчас, совершенно не способствовал женской добродетели, имевшей глупое имя, однозначно, придуманное мужчинами — «всепрощение».

— Принцесса Эллия Александра, не думаю, что это разумно… — подал голос маршал граф Де Ла Монж, поджав недовольно губы, подразумевая мою угрозу, высказанную бывшему жениху. — Да и до Вашего взросления ещё два месяца, чтобы всё, как следует, обдумать. Пока же Аквитанией будет править «опекунский совет», созданный по указу кронпринца Александра…

— Какая прелесть! — Деланно обрадовалась я, восторженно приложив руки к груди. — Фредерик, я уж стала переживать, что наши родители бросили своих несовершеннолетних детей и страну, а они всё же оставили для нас надзирателей! Вот теперь я могу не переживать! Всё! Будем ждать моего совершеннолетия со спокойной душой! — Моё исполнение роли «восторженной дурочки» напрягало всех. — Что ж, «Совет», — я раскинула руки в стороны, — обниматься будем?!

— Точная копия своего отца, — сквозь зубы процедил дядя Эмиль, начальник гвардии Аквитании.

Я не стала акцентировать внимание на боли, царапнувшей мою душу, как только услышала эти слова. Мне хотелось плакать, но фиг кто из «ЭТИХ» увидит мои слёзы!!! Ненавижу их всех!!!

— Ладно… не хотите, как хотите, — ухмыльнулась мрачности, которая была на лице каждого присутствующего в кабинете королевы Аквитании. — Раз такая песня, то будем организовывать смотр женихов!

— Каких ещё женихов?! — Воскликнула тётя Алисия, делая свои глаза ещё круглее.

— Как это каких? Моих! Мне надо выбрать себе мужа к своему восемнадцатилетию!

— Эля! Перестань! — Фредерик сжал кулаки, хмуро уставившись на меня.

— Прости меня… — прошептал Слав, смотря в мои глаза с прямотой во взгляде, казавшимся искренним.

«Прости… прости…» — кричала душа, словно девочка, внутри меня разрываясь от горя, слушая мои слова о других.

Я даже вздрогнула от её силы, но, стиснув челюсти, отвела ледяной взгляд, показывая своё презрение. Сейчас во мне полыхала обида, помноженная на разочарование и тоску, которую привнесли своим уходом родители.

Они же даже не попрощались со мной! Словно вычеркнули меня из своей жизни… даже записки не оставили…

— Прощаю, — неожиданно для себя произнесла я, а потом тихо засмеялась.

Слав, улыбка которого отозвалась в каждой клеточке моего тела, блеснув на миг, насторожился.

— Всё же ты мой друг… да ещё и «опытный» теперь… Будешь мне давать советы, кого выбрать из принцев Зеона!

Святослав резко вздохнув, сделал шаг назад, словно я его ударила.

Все молчали. Фредерик скрипнул зубами от злости.

— Тогда поторопись, сеструн, потому что через семь дней нас здесь не будет — мы отправляемся к Цитадели.

Внутренности сжались от ужаса. Это была последняя капля в чаше жалости к самой себе. Чувствуя, как трясутся руки, завела их за спину, быстро заморгав.

— Хорошо… думаю, мы успеем, да, тётя Алисия?

— Я в этом бреде принимать участия не собираюсь! — Разъярилась мамина подруга, развернувшись в сторону выхода.

Мама Святослава покинула кабинет, непозволительно громко хлопнув дверью.

Я хмыкнула.

— Если судить по рассказам отца о молодой принцессе Александре, то тётя Алисия была бы уже выпорота на конюшне… — протянула между прочим, заставляя своих слушателей грустно переглянуться. Никто не собирался со мной спорить, потому что я сказала правду. — Ладно, — хлопнула в ладоши, — придётся самой действовать. Уважаемые! — Вопросительно уставилась на оставшихся, словно до этого разговаривала сама с собой, — у Вас нет работы? Расходимся!

У меня оставалось слишком мало сил, чтобы сдерживать рвущиеся из груди рыдания. Я хотела остаться одна.

Приближённые отца и матери молча покидали кабинет, каждый думая о своём. Фредерик стоял красный от гнева, а Святослав так и не пришёл в себя от моего приказа быть советником на отборе женихов.

— Вы тоже проваливайте, — нелюбезность вырвалась с языка, выдавая мои искренние чувства. Я мысленно дала себе пощёчину.

— Ты — СТЕРВА! — Проорал Федя, а я понимала, что теряю ещё одну родную душу.

— Я ты — глупый мальчик, думающий, что все девушки имеют эмоциональный диапазон чайной ложки, мечтая только оказаться в центре твоего внимания… твоего и твоих дружков! Ступай исполнять волю кронпринца, ребёнок, и помни, что я буду молиться о твоём здоровье, пока тебя не будет рядом.

— Да ты… ты…

— Идём, Фредерик, — сурово приказал Слав, взяв принца за рукав зелёной рубахи, расшитой золотыми нитями.

Фредерик выскочил, как ошпаренный, я Святослав задержался в дверях:

— Эля, — проигнорировал «жених» мой запрет, произнося ласково моё имя так, что меня прошибло током. — Нам всё равно придётся поговорить… я…

— Конечно! — Перебив будущего герцога, пыталась как можно насмешливее посмотреть на мужчину, вырвавшего моё сердце такой малостью, как поцелуй с другой. Может я слабачка?! — Как только составлю список кандидатов на место моего мужа, обязательно тебя позову. Такие опытные советники для наследницы престола — наше всё.

— Я не собираюсь участвовать в твоей горячке, — прорычал Слав, практически повторяя за матерью, злобно стиснув дверную ручку так сильно, что та хрустнула под его пальцами.

Внезапно, взгляд парня, что-то высмотревшего на моём лице, смягчился.

В вырез платья упала горячая слеза… сначала одна, потом другая… они катились нескончаемым потоком, а я даже не заметила.

— Эля… — парень сделал шаг в мою сторону, но я отрицательно покачала головой.

Тяжело вздохнув, сжав побелевшие губы, Его Светлость закрыли дверь с той стороны, оставляя меня одну.

— Ты моя наследница! — Улыбалась Богиня Зари. — Никто не смеет обижать мою маленькую богинечку!

Вынырнув из воспоминаний давнего детства, которое сегодня захлопнуло перед моим носом дверь, с яростью вытерла слёзы, размазывая их по щекам. Вихрь злобы и обиды на весь мир вырвался из меня мощным потоком, помогая моим рукам крушить всё на своём пути. Откуда во мне были такие силы — швырять стулья, опрокидывать стол, диван, кресла, разбивать на мелкие осколки всё, что могло разбиться в кабинете — я не знала, но почувствовала себя освобождённой от всех эмоций… опустошённой, способной мыслить, когда в комнате не осталось ни одного целого предмета.

— Я больше не позволю никому себя обидеть…

Резко поднимаясь с пола, где сидела, словно один из осколков, окружавших меня со всех сторон, направилась в сторону своих покоев.

Впереди ночь… меня ждёт единственный, который никогда меня не предавал, оказываясь рядом в трудную минуту. Рос меня поддержит, как всегда!

Войдя в комнату, увидела более семи девушек, ожидающих свою принцессу для вечерних омовений. Недовольно поморщившись, приказала оставить меня одну. Мираниэль, одна из многих, остановилась, прямо передо мной, пока остальные поспешно выполняли приказ.

— Принцесса… у вас кровь… — бледная девушка испуганно моргала, указывая на руку, на ладони которой застрял маленький осколок от хрустальной вазы. Из раны капала кровь. — Позвольте помочь.


Я была настолько опустошена, что просто кивнула, протянув ладонь девушке, которая с трепетом и осторожностью притронулась к моей коже, помогая присесть на белоснежный диван.

Не обращала внимания на быстрые манипуляции камеристки, которая прекрасно знала свою работу, пока та не спросила:

— Позвать лекаря?

— Нет, — жёстко ответила тоном, не терпящим возражений. — Обмотай чистой тканью, на этом всё.

Девушка поспешно выполнила приказ. Когда всё было сделано, камеристка направилась на выход, чувствуя моё нежелание видеть рядом с собой посторонних.

— Мира, — остановила служанку на пути к дверям, — проследи, чтобы с той… с которой целовался Его Светлость Святослав де Конт… чтобы с ней никто ничего не сделал!

Мираниэль понятливо кивнула, изумлённо вытянув лицо, но ничего спрашивать не стала.

Людей, спешащих «угодить» мне, как единственной представительнице власти, будет слишком много. Мало ли… вдруг среди них затесался маньяк? Девочка ведь ни при чём.

Тяжело выдохнув, покосилась на цветок Эльвестейна. Тень спящей Златы, которая легла спать слишком рано, вызвала усмешку.

Фея оказалась самой умной среди всех людей, меня в том числе. Возможно, если бы я сегодня легла пораньше спать, то не наговорила бы столько слов, ведших меня сейчас к необратимым последствиям.

Плакать больше не хотелось. Быстро скинув платье, забралась на кровать в одной сорочке, надеясь на мудрый совет единственного оставшегося друга.

Эмоционально вытрепанная, я уносилась на волнах усталости в царство сна, где на берегу озера меня ждал голубоглазый Рос, зовущий в свои надёжные объятья.


Святослав

Она вообще не реагировала на меня. Взгляд холодный, как у змеи. Несколько раз пытался с ней поговорить. В ответ только презрение. Заслужил я это? Возможно! Но если любишь по-настоящему, разве нельзя простить. Я же не изменил ей, в конце концов. Этот дурацкий спор ни о чем! Я даже эту девчонку видел в первый раз. Откуда она вообще там появилась?

Стоял и смотрел на фонтан с золотыми рыбками.

— Слав! — оглянулся. Рядом со мной стояли Фредерик и Араторн. Даже не заметил, как они подошли. — Это я виноват! — сокрушенно проговорил принц.

— Нет, Фредерик. Ты ни в чем не виноват. Если кто виноват, то только я.

— Может все еще наладиться, а, Слав? — Глаза у принца были глубоко несчастные. Он любил свою сестру, я знаю. И меня любил, как друга, как брата. Мы ведь все с детства вместе.

— Не знаю. Эллия слишком горда и упряма.

В саду показались сестры — Лидия и Валенсия. Они только что прибыли в Аквалон из загородной резиденции Верховного мага. Обе были в ярости.

— Святослав! — Глаза Валенсии сверкали двумя разъяренными огоньками. — Уж на кого бы не подумала, то только на тебя! Ты с ума сошел? Ты что натворил? Для тебя существовала только одна девушка — Эллия! Ты же никого никогда не замечал!

— А что такого смертельного случилось? Что вы все как с цепи сорвались. Он не изменял ей! — Взорвался Фредерик. — Подумаешь один поцелуй и то на спор!

— Что?! — задохнулась возмущенно Валенсия. — Что значит всего лишь один поцелуй и то на спор? Да я бы после такого, своего жениха просто бы убила!

— Это потому, что ты никого не любишь! — парировал принц.

— Ты — дурак? Федя! Я вас, балбесов, люблю.

— Это не та любовь!

— Вот именно! И насколько я понимаю, спор начал ты?

— Ну, я. Пожалел уже об этом сто раз. Чего делать то?

— Гвоздь вам всем троим в зад! Даже не гвоздь, каждому по тяжелой шпаге! И то мало будет!

— Араторн! — Лидия требовательно смотрела на возлюбленного. — Ты был рядом, когда все произошло?

— Да.

— Почему ты не остановил Святослава?

Араторн только виновато развел руками: — Не знаю, Лидия. Как-то все глупо получилось.

— То есть я не могу быть уверена, что случись такое еще раз, ты тоже не полезешь целоваться с какой-нибудь на спор?

— Лидия, ты чего? — Уже не выдержал я. — Давай, еще Араторна сюда приплетем, еще немного и ты обвинишь его в измене! Перестаньте. Еще этого не хватало!

— Лидия, Валенсия! — обратился к сестрам Фредерик. — Чего делать? Может, вы с ней поговорите?

— Бесполезно! Нас Эллия ассоциирует с вами. Мы вся одна банда, как говорит дядька. Кстати, а куда дядька с Ее Величеством делись?

— Ушли. — Араторн грустно вздохнул.

— Куда?

— Якобы в Верхний мир, но я думаю, что они вообще покинули мир Зеона. Почему, не спрашивайте, никто не знает.

— А что это за новость, про какой-то там конкурс женихов? — Спросила Лидия.

Я скрипнул зубами и отвернулся.

— Сестра дала понять Славу, что он больше не ее жених, а так как через два месяца ей исполнится восемнадцать, и королевы нет, то она должна, по законам Аквитании выбрать себе мужа! Вот она и решила объявить о выборе будущего кронпринца!

— Бред! Есть воля королевы и кронпринца, согласно которой единственным женихом принцессы и претендентом на титул кронпринца является Святослав! Она не нарушит их волю. Святослав просто в соответствии с этим станет ее мужем.

— Не станет. — Ответил я, стараясь не смотреть на своих друзей. Рассматривал фонтан.

— Это почему? — Фредерик, да и все остальные смотрели на меня удивленно. Мне все же пришлось посмотреть всем им в глаза. Что я им мог сказать? Говорить о том, что нельзя заставить Эллию под принуждением стать моей женой, я не мог. Это семейная тайна Элинингов. Даже Фредерик о ней не знает. — Есть один пункт. Эллия должна сама согласиться. Если нет, то никакая воля над ней не властна. Просто об этом кроме самой принцессы, ее родителей и меня никто не знает. — Я сказал им не всю правду, но и этого было достаточно. Фредерик совсем приуныл.

— Есть один вариант! — Сказала Валенсия. Мы все с надеждой на нее посмотрели. — Нас с Лидией она слушать не будет. Даже разговаривать не станет, а вот с княжнами наверняка. Они в очень хороших отношениях. Близких. Я не помню, что бы она когда-либо сорилась с близнецами. Нужно поговорить с ними. Я займусь этим. В конце концов, моя мать ундина! Да и тетушка Лолерея наверное уже в курсе. Вообще этот скандал грандиозный. Папа в растерянности, он не знает что делать! Я никогда его таким потерянным не видела. — Лидия кивала головой, подтверждая слова своей сестры.

— Так, а что, все-таки, с претендентами на ее руку? — Спросила Лидия.

— Эллия совсем спятила. Она сказала Святославу, что он будет консультантом в выборе для нее жениха. — Опять возмущенно засопел принц.

Валенсия с Лидией вопросительно посмотрели на меня.

— Ну, уж дудки. Этого она от меня не дождется! Пусть выбирает. Мне наплевать. Я вообще через несколько дней в Цитадель уйду. И сюда, уже никогда не вернусь.

— Что, уже есть претенденты? — Удивленно спросила Лидия.

— Есть, как ни странно. Быстро среагировали. Завтра сюда прибудет один претендент от эльфов.

— Это кто еще? — Воскликнула Валенсия.

— Не наследный принц. Симрахг, кажется, так его зовут! — Ответил я.

— Это не тот, который сватался еще к твоей матери, Фредерик?

— Тот! — ответил я за принца. Фредерик только сплюнул.

— Подождите! — Валенсия была шокирована. — Но он женат!

— Уже нет. — Ответил Араторн. — два года назад его жена умерла. Там какая-то темная история была. Никто толком ничего не знает, но теперь он свободен.

— Какой ужас! — Лидия прижала к щекам ладошки и ее передернуло. А Валенсия скривила свой ротик и в отвращении даже показала язык.

— Это еще не все. Есть претендент из драконов.

— Но наследный принц драконов скончался много лет назад. Там ими управляет его сестра. — Сказала Валенсия.

— У нее двое сыновей. Старшему столько же, сколько и Фредерику с Араторном. — Ответил я. — Так что он уже вполне может стать мужем принцессы.

Фредерик выдвинул вперед нижнюю челюсть, точно так же как делает иногда дядька.

— Очень хорошо, думаю, мне придется повторить тоже, что сделал в свое время мой отец. Не люблю я этих ящериц-переростков.

— Еще один принц из Зелении и, по-моему, кто-то из имперских принцев. Там младший до сих пор не женат. Хотя в свое время тоже пытался свататься к Ее Величеству, тете Александре.

— Как говорит дядька, полный трЭш! — прокомментировала Валенсия.

— Точно, трЭш и жесть! — усмехнулся Араторн.

— Ладно, мальчики! Мы с Лидией пойдем. Нужно насчет княжон переговорить. Святослав, не падай духом! Я верю, что все будет в порядке. А на принцев и прочих наплюй. Эллия это в запале так решила. Думаю, отойдет и тогда тебе нужно будет с ней поговорить. Конечно, сначала попробуем, перед этим, тяжелую кавалерию в лице близнецов!

Девчонки убежали.

— Что сейчас делать будем, Слав? — Спросил принц. Араторн тоже смотрел вопросительно.

— Как говорит дядька, что бы у солдата не возникало дурных мыслей от безделья, пойдемте, постучим мечами. Все хоть чем-то займем себя. Если, конечно, вы оба не против?

— Да нет, не против! — Ответил Фредерик, поглядев на эльфа. Тот согласно кивнул…

Фредерик и Араторн атаковали меня. Мы были уже на тренировочной площадке. Бились, как обычно, раздетыми по пояс. Кружили друг против друга. В итоге я достал принца, а эльф достал меня. Остановились. Все трое были мокрыми от пота. Стали поливать друг друга из ковшика. Я почувствовал ее взгляд. Оглянулся, в надежде увидеть ее смотрящую как обычно из своего окна. Но не увидел. На окнах были шторы. Прошло уже три дня с момента нашей ссоры и день с момента ухода дядьки с Ее Величеством. Эллию видел только издалека. Когда гуляла во внутреннем саду, рядом с ней была постоянно та девушка, с которой я поцеловался. Был удивлен, как и принц с Араторном. Что она задумала? Приблизиться к ней не мог, так как она демонстративно окружала себя стражей из дворцовой гвардии. Любая попытка подойти к ней, пресекалась гвардейцами. Драться с ними не хотелось. Первоначальное чувство вины стало притупляться, ему на смену стала приходить злость!

Ты хотя бы просто поговори со мной! Зачем так унижаешь? Или ты всегда такой была? Для тебя это просто была игра? А теперь нашла повод избавиться от игрушки? Ведь было же между нами что-то. Я чувствовал, что ты любишь. А там, у водопада в замке Богини? Ты же не притворялась. Я это чувствовал. Мы оба это чувствовали.

На дорожке показался один из гвардейцев, охранявший личные покои принцессы.

— Граф де Конт! — Обратился он ко мне. — Вас требует к себе Ее Высочество наследная принцесса Аквитании Эллия Александра.

Фредерик с Араторном стояли с открытыми ртами. Посмотрели на меня. Это было неожиданно. Казалось бы, вот она возможность объясниться. Но меня взяла еще большая злость.

— Требует?! А что так официально? Я и так знаю ее титулы! Не надо мне их напоминать лишний раз! Передай Ее Высочеству НАСЛЕДНОЙ ПРИНЦЕССЕ Аквитании Эллии Александре, что я немного занят и на мне не протокольные одежды. Подождет!

— Граф де Конт!

— Что? Арестуешь меня за неуважение к Ее Высочеству? Давай! Только не забывай, она еще не королева. А королевством управляет опекунский совет! И что бы меня арестовать, нужно их согласие! Понятно, гвардеец! Что так рано прогибаться стал перед ней? Подожди немного. Всего два месяца. Она как раз выберет себе мужа, напялит на свою прелестную головку королевскую корону, вот тогда прибежишь арестовывать меня. Только вот далеко бежать придется, в Цитадель! Не испугаешься? Цитадель, это не королевский дворец! Там нет придворных дам и блестящего паркета. Там и убить могут.

Гвардеец побледнел.

— Я не трус!

— Верю. Дальше что?

— Извините Ваша Светлость. Я все понимаю. И поверьте, гвардия тоже не в восторге. Но я хочу попросить Вас милорд, все же предстать перед принцессой.

Демоны! И чего я взъелся на него. Он-то тут при чем?

— Слав! Иди, поговори с ней! — сказал Араторн. Фредерик его поддержал.

— Извини, — сказал гвардейцу. — Сейчас я оденусь.

Вытерся полотенцем. Одел рубаху. Затянул пояс. Одел и застегнул на все пуговицы камзол. Прошелся куском войлока по сапогам, что бы заблестели. Тяжелую шпагу брать не стал. Отдал ее Фредерику.

Проследовал за гвардейцем. Он привел меня не в ее личные покои, а в зал приемов. Там около трона стояла принцесса. Рядом с ней та девушка. Глянул на нее. Она смотрела на меня испуганно. Посмотрел на принцессу.

— Ваше королевское Высочество вызывали меня?

— Да. — Спокойно ответила Эля, глядя безразличным холодным взглядом. — Я, кажется, назначила Вас, граф, моим консультантом по вопросу о выборе себе мужа из тех претендентов, которые уже прибывают в Аквалон. Что можете предварительно сказать, Ваша Светлость?

Вдруг стало спокойно. Сердце равномерно билось. Боль ушла куда-то глубоко. Уже не так щемило в груди.

— Это все, что Вы хотели услышать, принцесса?

— Конечно! Может Вам, милорд, предъявить список?

— Не нужно. Мой Вам совет, выберете не наследного принца эльфов. Не помню его имени…

— Симрахг!

— Точно! У Вас потрясающая память, Ваше Высочество. Так вот, на мой взгляд, это достойный образчик мужественности, ума и благородства. Тем более он давно жаждет короны кронпринца Аквитании. Недаром, он в свое время к Вашей матери набивался в мужья! Но она не оценила его. Наверное, у Ее Величества нет хорошего вкуса. Но я уверен, что у Вас он есть! А то, что у него жена пару лет назад как-то непонятно умерла, так это же ерунда. Уверен, что Вас такие мелочи не интересуют. Можно еще младшего принца империи попробовать. Он тоже в свое время сватался к Вашей матери. Но у этого, хотя бы жены нет, значит не вдовец. А то, что у него куча любовниц, так это тоже мелочи! — Посмотрел на придворную. Она была бледная от страха. Перевел взгляд опять на Эллию. — Вам ведь не привыкать к этому! И еще, это был мой последний Вам, Ваше Высочество совет. Больше не будет. Найдите себе другого советчика. Их вон за дверями целая куча. А у меня дел много. Мне через четыре дня уходить с армией к Цитадели. И можете не беспокоиться Ваше Высочество, я Вас больше не потревожу. Так как в Аквалон возвращаться не собираюсь. Так что развлекайтесь! Вы же у нас Божественная! С Вашего позволения я удаляюсь.

Видел, что она побледнела. Я шел к ней в надежде поговорить, но она очередной раз меня унизила. Я не собирался плакаться перед ней, каяться и просить прощения. Во мне была только холодная ярость.

— Я не даю своего позволения так просто уйти. — Буквально прошипела она.

— Серьезно? Тогда извини, я удаляюсь без ТВОЕГО разрешения.

Развернулся и пошел к дверям.

— Граф де Конт! Немедленно вернись!

— Да иди ты! — сплюнул в сердцах и открыл двери ударом ноги. По-моему что-то треснуло, и отлетела какая то щепка. Но мне было наплевать. Гвардейцы, стоявшие на карауле, не шелохнулись.

Добежал до королевской конюшни. Оседлал своего Зверя и выехал сначала из дворца, потом из города. Я несся на коне, чувствуя, как ветер бьёт в лицо. Уходя все дальше от Аквалона. Мне нужно было побыть одному. Скакали по лесной дороге, высочили на поляну. Зверь захрипел, потом заржал. Он всегда так ржал, когда чувствовал рядом врага. На полянке было двое детей с корзинками. Мальчик лет тринадцать и девочка десяти-одиннадцати лет. Они прижимались друг к другу. К ним подбирался волколак. Откуда он здесь? Пусть я проскакал значительное расстояние, но их здесь не должно было быть все равно. Слишком близко к столице! Схватился по привычке за пояс. Шпаги нет. Демоны! Я же отдал ее Фредерику. У меня был только боевой нож. И, о, Великая Богиня, в чехле был пристегнут к седлу шестопер. Да, я его машинально взял в конюшне и пристегнул. Наверное, кто-то оставил. Выхватил эту боевую палицу.

Взревел, как раненный тур. Зверь бросился в атаку. Волколак изменил направление и прыгнул нам на встречу. Железные лепестки шестопера ударили со всего маху в левое плечо монстра. Но это не остановило тварь. Слишком массивен он был. Волколак выбил меня из седла. Сгруппировавшись, я упал на землю и тут же вскочил на ноги. Палица отлетела в сторону. Не успеваю. Но я, все-таки, повредил ему плечо, он двигался скособочено. Выхватил из ножен боевой нож. Побежал на оборотня. Волколак прыгнул, атакуя. Я упал на спину и ударил снизу вверх ножом, распарывая ему брюхо. Раздался визг и вой. На меня плеснуло кровью. В нос ударил смрад кишок. С распоротым животом и волочащимися кишками, волколак продолжал оставаться серьезным противником. Я знал, что они вообще живучие. Но не предполагал на сколько. Он сумел достать меня своими острыми как лезвие когтями. Треснул распарываемый камзол, рубашка. Грудь пронзила боль. Но она была притуплена, яростью боя. Заржал Зверь, набегая на волколака. Нанес удар копытом и ухватил его зубами за голову, рванув ее и практически оторвав. Все, волколак мертв. Зверь яростно продолжал топтать своими мощными копытами тело оборотня, превращая его в кровавую кашу. Посмотрел на детей.

— С вами все в порядке?

— Да, милорд. — Ответил мальчишка. Он прижимал к себе свою сестру. Они были очень похожи. Улыбнулся девчушке. Миленькая. Вырастит, будет красавицей, почему-то мелькнула мысль. Посмотрел себе на грудь. Тысяча демонов. Кровь хлестала из меня, как из зарезанного борова. Скинул камзол, разорвал его на куски, стал обвязывать себя. Дети помогли мне. Видел, как повязки намокают.

— Вам далеко? — спросил детей.

— Тут рядом наша деревня.

— Поехали, я вас отвезу, заодно может, чем перевязать меня найдется.

Посадил девочку впереди себя, пацана позади. Поехали. Вскоре показались крестьянские дома. Нас увидели. Детей сразу же сняли и увели. Мне помогли слезть. Привели в ближайший дом. Довольно зажиточно живут крестьяне! Сняли с меня остатки камзола. Промыли рану. Прибежал местный портной с иглой и нитками.

— Милорд, нужно зашить.

— Шей.

— Может вина?

— Нет. Шей.

Портной, обмочив нитки в вине, стал зашивать. Рядом стояла женщина, как я понял — мать спасенных мною детей, и прикладывала мне к груди чистые тряпицы, пытаясь остановить кровь. В голове уже шумело. Боли от стежек портного не чувствовал. Ее заглушала боль от ран. Наконец, портной закончил. Мне обмыли грудь и плотно перебинтовали.

— Ваша Светлость, может вас на телеге в город отвезти? Как Вы на коне поедите?

— Я справлюсь. Детей одних в лес не пускать. Я не знаю, откуда здесь волколак, но он появился. А волколаки поодиночке не ходят. Так что будьте бдительны. Я сообщу начальнику гарнизона столицы о появлении волколаков.

С помощью крестьян сумел вскарабкаться на Зверя. Деревенская детвора с благоговением взирала на настоящего боевого, рыцарского коня. Я тронулся. Зверь, как будто знал, что нужно двигаться осторожно. Когда въехал в город, в голове у меня бухали молоты. Чувствовал жар. Я не обращал внимания на стражу, увидевшую меня, на останавливающихся горожан. Вид у меня был — мама не горюй. Это тоже выражение дядьки. Ехал полуголый с обмотанной тряпками грудью, которые покраснели от крови. Сам тоже был в крови. В крови волколака. Доехал до дворца. Гвардейцы помогли мне слезть. Прибежал отец. За ним Фредерик с Араторном. Отцу сказал, что появились волволаки. Потом потерял сознание…

Когда пришел в себя, оказалось, что пролежал без сознания два дня. Надо мной поработал дядя Анри. Вместо ран были только затянувшиеся рубцы.

— К сожалению, Святослав, шрамы останутся. Это волколаки. Убрать следы от их когтей практически невозможно.

— Все нормально дядя Анри. У дядьки тоже много шрамов и ничего. Я не придворный красавчик. Мне все равно.

Поднялся. Головокружения не было. Пришла мама. Ее лицо было заплаканным.

— Все нормально, Алисия. — Сказал дядя Анри. — Он в норме.

Я обнял мать. Поцеловал ее в макушку.

— Дядя Анри прав. Все хорошо.

— Да, — проговорила она, — вот ты, сынок, и заработал свои первые шрамы. Сколько их еще будет?

— Я не знаю, мама. Но разве это важно? Дядька говорит, что шрамы украшают мужчину. Главное — живой и целый!

Появились ребята — Фредерик, Араторн, Лидия и Валенсия!

— Слав! — Воскликнул принц. — Почему без нас. А еще друг называется!

— Чем ты не доволен, Федя? Я что? Специально что ли? Но обещаю тебе, что в следующий раз, обязательно возьму тебя с собой!

Мы все засмеялись.

— Святослав, стража выловила и убила еще двух волколаков. Это очень нехорошо. Они никогда сюда не заходили. — Проговорил Араторн. — Что-то происходит. Что-то очень нехорошее.

— Мы через два дня уходим в Цитадель! Так что вылавливать волколаков, это теперь будет обязанность местного гарнизона. — Проговорил принц. — Ты как Слав? Готов будешь ехать?

— Обязательно! Не останусь тут ни на одно мгновение.

Все замолчали. Что-то пояснять, не имело смысла. У Эллии уже начались смотрины жениха. Я даже не спрашивал, она интересовалась мной или нет. В душе было пусто.


Некрос

Внимательно наблюдал за девчонкой! Этого сопляка — Святослава чуть не разорвал волколак. Плохо, что попался какой-то неумеха. Не смог мальчишку порвать. А он молодец, брюхо вспорол оборотню. Два дня лежал. Если бы не этот колдун, то мог бы и умереть. Но справился. А девчонка бегала к нему две ночи подряд, когда думала, что никто не замечает. Ее служанка подпаивала сиделок сонной травой. Когда те спали, Эллия сидела рядом с графом, держала за руку, целовала его перебинтованную грудь. Это очень плохо. Две ночи не спала. Связь с Росом очень ослабла. Еще немного и будет порвана. К тому же эта малявка — фея, постоянно кружит вокруг нее, ослабляя моего фантома. Если бы она сумела догадаться, то очень легко уничтожила бы его. Но еще совсем молодая. Пока не понимает, но быстро учиться. Удивительно! Но феи не такие. А в этой что-то есть. Ладно, ей займемся потом, когда будем на свободе. Я понял, что принцесса собирается поговорить с мальчишкой следующей ночью, как только узнает, что тот пришел в себя. Этого нельзя допустить. Мало того, он даже может стать ее мужем в эту ночь! Ведь остановить их будет не кому. Хорошо одно — она слишком долго общалась с Росом. Я сумел взять под контроль одну девицу. Развратную и жадную до богатства. И самое главное она живет во дворце. Подсунем в самый нужный момент ее в постель к мальчишке. Не имеет значения, получиться ей соблазнить его или нет. Получится — отлично, не получиться, тоже неплохо. Главное, что бы принцесса увидела ее около молодого графа ночью голой! Вот тогда я окончательно ей завладею. Она находиться в таком состоянии, что напридумывает себе всего и много!

_________


… Ситрония любила мужчин, особенно мужчин богатых. Конечно, лучше, когда этот мужчина еще и молод и красив, но не брезговала и старыми, страшными и отвратительными. Сама была молода, всего двадцать три. Это еще не возраст. Позже, охмурит кого-нибудь из престарелых царедворцев и спокойно станет уважаемой леди. Она была не дурна. Очень хорошо следила за собой.

С некоторых пор у нее появился могущественный покровитель. Он помог ей соблазнить троих богатых царедворцев, с которых она сумела получить очень приличную сумму, как золотом, так и драгоценностями в качестве подарков. Он пообещал ей, что как только он получит свободу, она станет первой гранд-дамой Аквитании вместо этой графини де Конт. Ради этого Ситрония готова была лечь под кого угодно, даже под грязного, вонючего нищего из сточной канавы, тем более что ложиться нужно было не с грязным попрошайкой, а как раз с одним из юных аристократов, красавцем Святославом. Она давно на него заглядывалась, вот только он не смотрел на нее вообще. Даже не замечал. Но сегодня ночью, она это сделает и употребит все свое искусство обольщения. И именно за это получит место первой гранд-дамы!

Молодой граф чуть не погиб, он схватился в одиночку с ужасным волколаком и победил, но был ранен. Он выжил. Два дня и две ночи провел на грани жизни и смерти. А на третью ночь она придет к нему. И сумеет добиться своего. Тем более сиделок в покоях молодого графа уже не было. И стража не охраняла его ночью.

Около полуночи, она полностью разделась в своей комнатушке, натерлась благовониями, надела длинный плащ с капюшоном и выскользнула в коридор. Добралась до апартаментов молодого графа де Конта. Если двери заперты, тогда все это осложнит дело. Потянула одну створку двери, и она приоткрылась. Это удача!!! Тихо скользнула в помещение. Это покои графа. В следующей комнате его кровать. А вот и он. Спит, одеялом укрыт по пояс. Свежие рубцы на груди. Сильное тело, загоревшее. Она как раз любила таких, а не тех, с бледной кожей, не знавшей солнца. А шрамы даже возбуждали ее. Скинула на пол плащ, оставшись обнаженной. Она сегодня получит этого красавчика! Оперлась одним коленом на кровать. Ладонью провела ему по груди. Возбужденно задышала. Граф заворочался. Не открывая глаз, кого-то позвал. Эллию? Принцессу? Ах, да! Он же ее жених! Вот только свадьба что-то расстроилась! Но ничего мой милый граф! Я буду вместо принцессы! И ты не пожалеешь, так как я лучше этой гордой соплячки и искуснее!


Эллия Александра

— Всё готово, Ваше Высочество, — Илария — моя новая камеристка, которой выпало «счастье» стать причиной разлада между мной и Славом, низко поклонилась. Девушка была чем-то встревожена.

Я оказалась права, когда велела Мираниэль проследить за безопасностью только что прибывшей представительницей знати. Для родителей молодых девушек служение их отпрысков будущей королеве было очень престижно, поэтому шлейф моих спутниц лишь рос с уходом действующей королевы Александры.

Мира сразу же поставила в известность моих прислужниц, что принцесса не потерпит рукоприкладства и насилия над новенькой, так эти курицы решили девушку довести до нервного срыва, постоянно при встрече высказывая ей своё мнение. Возможно, они думали, что я, как только запретила покушаться на физическое здоровье фрейлины, мысленно дала добро на такой прессинг?! Кто знает, но доказывать обратное пришлось сразу — я назначила Иларию второй после Мираниэль, приводя тем самым в шок весь двор.

Мне было плевать на мнение окружающий недоумков, я поступала правильно — и это главное!

Со Славом я продолжала держать ледяную оборону, хоть и чувствовала, что обида понемногу сходит на нет. Рос, в этом вопросе, был со мной полностью не согласен, видя, что я не хочу мстить бывшему жениху, больше переживая о новых кандидатах, появление которых сама же себе организовала, нарисовав новую проблему.

Принцы соседних государств были выше всяких похвал… хотя бы внешне… но последние два дня меня не интересовали их обольстительные речи и многозначительные взгляды. Слав был ранен после кошмарной встречи с волколаком, и до сих пор не приходил в себя.

Уже вторую ночь я ходила к любимому, которому уже простила всё, что можно было простить, как только увидела располосованную грудь жуткими шрамами.

Находиться рядом с ним мне было жизненно необходимо… и ничего, что сама не могла сомкнуть глаз! Мне и не хотелось вовсе! Я только мечтала увидеть голубые глаза своего возлюбленного, поэтому держала руку Слава каждую ночь, тихо разговаривая с парнем, находившимся без сознания, молясь о возможности заговорить с ним вновь.

Когда мне донесли, что граф де Конт пришёл в себя, почувствовала, словно крылья за спиной выросли!

«Сегодня! Сегодня всё исправлю — и ошибку Святослава, и свою!» — Решительная мысль придала уверенности в себе, и я поспешила навстречу судьбе.

Когда между мной и возлюбленным осталась лишь одна преграда — дверь, я осторожно приоткрыла её, переживая, что могу потревожить сон пострадавшего.

Каким же ударом для меня стала представшая перед глазами картина, даже словами не передать.

Слав совсем не спал, как я переживала, ему просто не давала уснуть сидевшая на нём девушка, полностью голая…

Мой жених застонал, что-то прошептав, а я, наконец, отмерла от ужаса. Руки опустились вдоль туловища, и дверь, сжалившись надо мной, с громким звуком захлопнулась.

Развернувшись, побежала по коридору, не видя дороги. Слёзы застилали глаза.

По пути в свои покои мне никто не попался, хотя я могла и не заметить, учитывая моё внутреннее состояние души, которое, словно калёным железом, выжигали воспоминания недавней измены… и если поцелуй я могла простить, то ЭТО…

Перед глазами мелькали обещания Святослава и заверения его в любви. Я не могла поверить, что все они простой обман, но стереть из своей памяти образ голой Ситронии было уже невозможно… одна из моих фрейлин… это была точно она, потому что при дворе не было больше ни у кого таких ярких рыжих волос.

— Стой! — Медея выросла на пути, перекрывая дорогу к моим покоям. Её младшая сестра стояла рядом с ней.

— Что случилось, Эля?

— Он… у него другая… Я видела его с Ситронией… я не нужна ему, девочки…

— Нет… — побледнела Марина, прикрывая ладошкой рот от ужаса.

— Не может быть! — Утвердительно возмутилась Медея.

— Не хочу его больше знать! С меня хватит! — Оттолкнув её, уже спокойно зашагала к своим покоям.

— Эля… этого не может быть… давай я уточню…

— НЕТ!!! — Резко развернувшись к старшей сестре, злобно сверкнула глазами. — НЕТ!!! Оставьте меня! — За мной никто не последовал, и я была безумно этому рада.

Влетев в свои покои, перепугала Мираниэль и Иларию, которые с восторгом смотрели, как Златослава танцует возле Эльвестейна, напевая весёлую песенку. Моя фея встревоженно посмотрела на меня, приказав девушкам оставить меня наедине с ней.

— Что случилось?

— Ничего… — меня потряхивало от пережитого, но сказать, что Слав меня предал, я не могла. Злата и так только сейчас начала отходить от нашей размолвки со Славом, радуясь, что я решила простить молодого графа… сказать ей, что теперь простить любимого я не смогу никогда — у меня пока не было для этого душевных сил!

— Почему ты такая бледная? — Прошептала моя маленькая копия, подлетев к моему лицу, чтобы аккуратно прикоснуться к холодной щеке.

— Я… я бежала…

— Слав не принял твоё предложение помириться.

Я даже задохнулась от возмущения. Что вообще значит «не принял»?!? Это не мне нужно было извиняться! А теперь так тем более!!!

— Он спал… я не стала его будить, — негодующе поджав губы, прошествовала мимо феи, отмахнувшись, как от мухи, готовясь ко сну, потому что только там я чувствовала себя в безопасности… рядом с Росом я чувствовала себя любимой! — Я спать…

Обернувшись, увидела, что разговаривать мне уже не с кем. Злата опять укрылась в цветке, обидевшись на грубость с моей стороны.

Просить прощения сейчас я была не готова. Мне хотелось побыстрее оказаться в надёжных объятьях Роса, поэтому, забравшись в мягкую, практически воздушную постель, приглушила свет, вместо того, чтобы успокоить ранимую душу крохи.

Как ни странно, но заснуть получилось довольно быстро.


…Оглядевшись по сторонам, пристально рассматривала чужие мрачные покои.

— Эллия? — Обернувшись на восклицание, уже поняла, что сзади меня стоит друг.

— Рос… где мы?

— Эм… у меня, — парень был немного растерян. Запустив руку в свои волосы, Рос взъерошил их, придавая мужскому образу немного мальчишеский вид. — Как ты сюда попала?

Я сделала шаг в сторону друга и посмотрела ему прямо в глаза.

— Поцелуй меня…

На миг изумление сверкнуло во взгляде парня, но он тут же нахмурился, чему-то крайне недовольный.

— Зачем?

— Ты обещал мне…

Мрачность набежала на лицо молодого человека. Прищурившись, он словно заглядывал внутрь себя, сам не понимая причины своего настроения.

— Я… это было давно.

Голубоглазый блондин резко отвернулся от меня, и направился в сторону кровати. Сев на её край, парень схватился за голову, устремляя взгляд своих глаз в пол. Роса раздирали какие-то противоречия, совершенно не характерные моему улыбчивому и весёлому другу.

Не собираясь отступать от своего решения, уверенно приблизилась к парню, встав между его коленей. Рос вскинул голову, с изумлением вытянув лицо.

— Поцелуй… — приказала строго.

— Я не твой Слав, Эллия! Не играй со мной! — Блондин вскочил на ноги, возвысившись надо мной на целую голову. Он был так близко, что у меня сердце быстро забилось в груди, хотя и не с таким замиранием, как это было со Святославом… да… Рос — не Слав, и я сейчас очень рада этому!

— Пожалуйста…

Обречённо застонав, друг быстро положил свою руку на мой затылок, не позволяя отстраниться, пока его губы сминали мои с яростным желанием. Этот поцелуй был таким же потрясающим, как и поцелуи моего вероломного жениха, за исключением непонятого мной желания чего-то, что просто требовало соединить нас со Славом в одно целое.

Сейчас была я, и был Рос… и нам было хорошо вместе, несмотря на его грубость.

Левая рука Роса продолжала гладить мой затылок, в то время, пока правая путешествовала по спине, плавно опускаясь вниз. Когда меня слегка ущипнули за задницу, я вздрогнула и обхватила блондина двумя руками, обнимая, становясь ещё ближе.

Стон, как только мою нижнюю губу прикусили, совершенно внезапно вырвался из моей груди, и парень тут же провёл горячим языком, лаская повреждённое место укуса, провоцируя уже другой стон… стон удовольствия и желания.

Толкнув Роса, осталась стоять возле постели, наблюдая за мужчиной с превосходством. Он был растерян и сбит с толку, не понимая, что я задумала. Отбросив халат в сторону, забралась на шокированного друга, глаза которого потемнели от желания, разглядывая прозрачную сорочку, которая служила мне ночной рубашкой.

— Эля… что ты делаешь? — Хриплый шёпот отозвался в моём теле крупными мурашками. Я склонилась к лицу блондина и злобно прорычала.

— Никогда не называй меня Элей! Я не хочу вспоминать ни о чём, что хотя бы немного напоминает мне о Святославе!

— Но ты… ты… что ты делаешь?! — Голубые глаза метали молнии, когда я крепко потянула за края рубахи, отчего пуговицы стали отскакивать, а ткань трещать.

Рос схватил меня за руки, резко приподнимаясь.

— Нет! Не лишай меня своей любви! — Мне захотелось расплакаться, как маленькой. Неужели меня никто не любит?!

— Эллия, это жестоко, — простонал парень, пока я целовала его шею и щёки, покрывая кожу быстрыми поцелуями. — Я не Слав!

— Да… — серьёзно посмотрела в глаза Роса, положив руки на его плечи, — ты — не Слав, и именно поэтому я с тобой. Ты добрый, честный, заботливый, настоящий… И пусть всё это лишь сон, но именно здесь… рядом с тобой, я чувствую себя защищённой от жестокой реальности!

Рос нервно сглотнул и неуверенно улыбнулся мне.

— Эллия, это не сон… — Стиснув плечи Роса, непонимающе приподняла брови. — Я реальный, только заключён в темницу. Когда-то мои враги обманом захватили меня. С тех пор я могу только видеть и слышать, но не могу сказать ни одного слова и пошевелиться. Я скован. Я жажду свободы. И ты мая надежда. Ты единственная, с кем мне довелось разговаривать за все эти столетия одиночества. Ты дорога мне…

— А ты мне, — перебила я мужчину, находясь под впечатлением от услышанного. — Но почему ты раньше не сказал, что не являешься плодом моего воображения?!

— Ты не спрашивала, — пожал плечами Рос, и под моими ладонями заиграли мышцы мужского тела, — а я был так счастлив находиться с тобой рядом, что боялся напугать тебя этим.

— Это ничего не меняет! — Утвердительно кивнув, быстро поцеловала парня в губы. — Это даже лучше! Вероятность того, что мы можем быть вместе в реальной жизни, только радует меня!

— Эллия, но… ты же любишь Святослава? Ты же хотела ему простить тот поцелуй… я чувствовал это.

— Не хочу больше говорить о Славе… хочу быть с тобой… с человеком, который любит меня…

Рос улыбнулся и быстро перевернул меня на спину, оказавшись сверху. Волна жара ударила в голову, когда почувствовала то самое свидетельство мужского желания, которое прикоснулось к моему бедру, пока мужчина жадно целовал меня, плавно опускаясь к груди.

Оторвавшись на мгновение, Рос спросил:

— Моя принцесса, ты, действительно, уверенна в своём решении?

— Да… — закусив губу, старалась не застонать в голос, пока рука Роса плавно двигалась по внутренней поверхности моих бёдер, проскальзывая в сердцевину «грота», какговорила бабушка.

Внезапно мне захотелось засмеяться. Может, я какая-то неправильная?! Мой любимый сейчас находится в объятиях соперницы, а я, вместо того, чтобы придушить их двоих, млею от ласк лучшего друга, которому никогда не занять в моём сердце то место, которое разрушено Славом!

Палец Роса забрался под кружева трусиков, проникая в щель совсем чуть-чуть, и мысли о неправильности происходящего сразу же унеслись прочь. Сейчас я хотела только Роса, и только ему доверяла всем сердцем!

Внутри трусиков жар разгорался всё сильнее, подогреваемый работой пальцев голубоглазого мужчины, не сводившего с меня не менее жаркого взгляда. Между ног стало не только горячо, но и влажно.

Я задышала тяжело и прерывисто, чувствуя себя развратной изменницей, будто не Слав мне изменил, а я сейчас это делаю, однако время для сомнений уже прошло.

— Должен тебя предупредить, моя маленькая соблазнительница, — зашептал Рос, склонившись к моему уху, вызывая своим шёпотом толпу мурашек, не прекращая при этом двигать пальцем внутри меня, добавляя к нему ещё один, — хоть мы и в твоём сне, и девственности тебя лишить невозможно по-настоящему, но первый раз здесь будет таким же болезненным, как и в реальности… когда ты выберешь себе мужа… — внезапная мрачность мужчины под конец его предупреждения испортила ему самому настроение. Глаза Роса прищурились, рука замерла с пальцами внутри меня. Захотелось застонать от досады.

— Я не выйду замуж, пока не освобожу тебя, Рос! Я доверяю только тебе — это главное, что должно связывать мужа и жену! — Заёрзав на постели, вызвала ухмылку у блондина.

— Я постараюсь, чтобы ты не пожалела о своём решении, детка!

Быстро отстранившись от меня, Рос скинул свой халат, оголяясь полностью. Я задохнулась от увиденного, отмечая насколько различны Рос и Святослав. И если о мужском достоинстве бывшего жениха мне ничего не было известно, то о сложении тела, цвете кожи, да даже мускулатуре я могла с убеждённостью доказать факт их различия. Слав был загорелым, мощным. Коже Роса была наоборот бледной и нежной, будто не знала воздействия солнца и ветра, как это было с вечными тренировками Святослава. Однако мускулатура блондина при этом не страдала, перекатываясь под этой самой бледной кожей при каждом движении мужчины.

Стоило Росу вернуться в мои объятья, как все мысли опять испарились. Пытки блондина начались сначала. Его поцелуи, ласки, поглаживания ловкими движениями пальцев заставляли моё сердце сладко замирать от наслаждения.

Когда мои трусики были отброшены в сторону, я нервно сглотнула, понимая, что назад пути больше не будет, но перед глазами снова возникла картинка, где спина Ситронии, обрамлённая рыжими кудрями, возвышается над телом Слава, и я поняла, что сама не хочу возвращаться обратно.

— Останови меня, если не готова… — жаркий шёпот добил мои сомнения, разнося их в прах, и я отрицательно замотала головой, не имея возможности вымолвить ни слова.

Рос хищно улыбнулся, быстро поднимаясь надо мной. Мои ноги были подхвачены под коленями и раздвинуты в стороны, позволяя мужчине оказаться между ними. Парень смотрел мне в глаза, ещё раз проводя по клитору, о котором мне бабушка столько рассказывала, каждый раз краснея, словно девица, а меня, будто пульсаром старшего мага шарахнуло.

Губы пересохли, и я облизала их, отчего глаза блондина потемнели ещё сильнее.

— Моя Эллия… — Рос стал жадно целовать мои губы, чему я была искренне рада, потому что почувствовала, как на месте пальца оказался его «Змей», неприятно распирающий стенки «Грота». — Замри! — Строго приказал Рос, реагируя на моё ёрзанье.

Парень замер сам, опять начиная гладить клитор.

Я застонала от наслаждения, а Рос с силой полностью вошёл в меня, ловя мой вскрик губами. Удовольствие было ничуть не испорчено, хотя приятного в боли было тоже мало. Просто боль, которая представлялась более сильной, присутствовала лишь несколько мгновений, испаряясь от нетерпения и требования самого тела чего-то большего.

Я опять заёрзала. Рос наградил меня недовольным взглядом:

— Эллия, мне и так тяжело… я не могу сдерживаться, когда ты двигаешься так соблазнительно…

— Не сдерживайся, иначе я умру! — Томно выдохнула я, осторожно проводя по горячим рукам мужчины, упиравшегося в постель по сторонам от моих бёдер, не позволяя отодвигаться от него.

Росу только этого и было надо. Он стал медленно двигаться внутри меня, а мне захотелось застонать в голос от удовольствия, что я и сделала, прикрыв глаза от наслаждения.

Мне казалось, что я видела перед собой звёзды, которые словно манили меня к себе, боясь приблизиться. Я чувствовала, что их сияние может окутать меня всю, но отчего-то они сами не желали этого.

Когда внизу живота всё сжалось тугим комком, готовясь выплеснуться наружу, я увидела рядом со звёздами Святослав, который выглядел таким несчастным, что я невольно выдохнула его имя:

— Слав…

— НЕТ! — Прорычал Рос, заставляя меня вздрогнуть. — Открой глаза! Я не Слав! И ты больше не его! Ты — МОЯ!!!

Распахнув глаза от испуга, увидела лицо друга, перекошенное от ярости. Его толчки усилились, словно парень забыл, что только что лишил меня невинности, пусть и во сне…

Быстрым рывком Рос перевернул меня на живот, ставя на колени и входя сзади. Несмотря на то, что я был отвёрнута, заключённый в небытие парень схватил меня за волосы, притягивая к себе, целуя в губы. Застонав от грубости, почувствовала, что на самом деле испытываю удовольствие, а узел внизу живота сжался в огромную пружину, готовую распрямиться прямо сейчас.

— Ты только моя, маленькая Эллия! Смотри на меня! Ты — МОЯ!

Заглянув почти в чёрные глаза своего друга, поняла, что сейчас что-то произойдёт. Рос, словно тоже почувствовал это. Блондин продолжал левой рукой держать мой подбородок, прижимая мою спину к своей груди, заставляя смотреть себе в глаза, а его правая рука устремилась к клитору.

Мгновение — и я закричала от наслаждения, ощущая свободу от всего и сразу. Рос повторил за мной, тихо застонав, пока что-то билось внутри меня, вызывая очередную волну наслаждения, из-за которой мои ноги задрожали.

Рос отпустил меня, и я повалилась на шёлковые простыни, продолжая чувствовать пульсацию его наслаждения.

— Ты жива, принцесса? — Со смешком спросил бывший друг, ставший нынешним любовником (пусть и во сне!).

— Дааа… — хрипло прошептала в ответ, поворачиваясь на спину.

Взгляд Роса не изменился. Он продолжал так же хотеть меня, словно и не получил только что «разрядку», если объяснения бабушки верны.

Врать, что меня пугало его желание — было бы глупо, потому что мне понравилось всё, что я сейчас пережила в объятьях Роса, начиная от нежности и заботы, заканчивая грубостью и непочтительным отношением к отпрыску Богини Зари.

От последнего замечания стало смешно, и я расхохоталась.

— Что? — Осторожно полюбопытствовал блондин, так и застыв между моих ног.

— Ты непочтителен к потомку Богини Зари, — не стала ничего укрывать от самого лучшего мужчины в моей жизни.

Рос криво улыбнулся. В его глазах блеснуло что-то, что сразу выразилось в предложении:

— Хочешь, накажи меня…

— Хочу, — приподнявшись на локтях, смотрела, как счастливая улыбка озаряет лицо Роса, и в моей груди разливалось нерешительное хрупкое чувство…

Внезапно мужчина нахмурился и завертел головой.

Я услышала звук крылышек. У меня даже мелькнула догадка, что Злата может попасть в мой сон, но Рос отвлёк меня от размышлений, разрушая идиллию:

— Тебе пора…


Святослав

Мне снилась Эллия. Мы опять у водопада. Она гладит меня по груди. Я целую ее в губы. «Эллия, любимая. Прости меня! Я знаю, что сделал тебе больно. Обещаю, что никогда больше не причиню тебе боль, боль твоему сердцу»! Донесся звук захлопнувшейся двери. Сон пропал. Сквозняк что ли? Подумал, еще не открыв глаза и замер. Ее ладони я продолжал ощущать на своей груди. Это не сон?! Я уже хотел обнять ее, мою Элю, но открыв глаза замер. Надо мной склонилась не принцесса! Выбросил резко руку и схватил ее за горло. Услышал затихающие звуки, будто кто-то убегал по коридору.

— Ты кто? — резко спросил женщину, продолжая удерживать ее. Она захрипела. Хваталась руками за мою руку. Я сел на постели. Отпустил ее. Она упала на пол. Это была молодая женщина и полностью обнаженная.

— Ты кто такая? — Я разозлился. — Кто тебя послал? Отвечай!

— Я люблю тебя, мой милый граф! — прохрипела женщина, схватившись за свое горло.

— Что? — воскликнул я. — Какая любовь? Ты сдурела? Пошла вон отсюда! — Я соскочил с кровати! На мне были шелковые плавки. Это дядька нас приучил носить такое белье. Мы все его носили. И даже Лидия с Валенсией. Я, конечно, не видел их на девчонках. Но они сами говорили нам.

— Прости меня, мой граф. Но я умру без тебя! — по ее щекам катились слезы. Увидел валяющийся плащ.

— Послушай меня. Встала быстро, одела свой плащ и вон! Я никогда не грубил женщинам и никогда не поднимал на них руку. Не вынуждай меня обойтись с тобой грубо!

— Хочешь, ударь меня. Хочешь, обойдись со мной грубо. Что хочешь со мной сделай! Я твоя! Я хочу быть твоей рабой. Я буду выполнять все, что ты захочешь!

— Все, что я захочу? Тогда оделась и вышла отсюда! Быстро! — Тысяча демонов! Если сейчас кто-нибудь зайдет сюда и увидит все это! Женщина продолжала лежать. Мало того, подползла ко мне и обхватила мои ноги руками. Стала целовать их. Я наклонился и с трудом оторвал ее от себя. Схватил ее за руку, поднял, другой рукой подобрал плащ, набросил его на нее и вытолкал за дверь. Саму дверь закрыл на засов.

Гвоздь мне в зад! Хорошо, что нас никто не видел! Хотя… Звук закрывшейся двери я слышал и быстрые шаги, будто кто-то бежал. Даже, по моему, всхлип услышал. Или мне померещилось? Идиот. Нужно было закрыть двери! Меня даже бросило в жар. Да меня могли зарезать очень легко! Как барана! Почему я об этом подумал? Кто меня может зарезать во дворце? Бред.

Возбужденно заходил по своим покоям. Что происходит? Или это Эля со мной такую шутку устроила, что бы показать меня в самом неприглядном свете и в первую очередь перед моими друзьями? Да, нет. Опять бред. Уснуть уже не мог. Оделся. Подпоясался своей тяжелой шпагой, боевым ножом. Прошел на конюшню. Зверь встретил меня радостным ржанием. Здравствуй дружище! Обнял его за шею. Угостил горбушкой хлеба, посыпанного солью. Я никогда не забывал об этом. Он аккуратно взял хлеб из моих рук. Довольно заработал челюстями. Мне даже показалось, что он причмокивает. Потом посмотрел на меня своими умными глазами, что, мол, Святослав, прокатимся? Потрепал его по гриве. Прокатимся, только чуть позже. Сейчас все ворота и калитки закрыты. А я не кронпринц, который мог в любое время дня и ночи выйти в город и даже за его пределы.

— Не спится молодому графу? — Я повернулся. На меня смотрел и улыбался Бертран, этот уже постаревший богатырь. Персональный экзекутор наших с парнями задниц! Никто из нас не испытывал плохих чувств к этому человеку-горе, за то, что в детстве он нас порол на конюшне, несмотря, что мы были очень высокородные отпрыски!

— Здравствуй Бертран! Да, что-то не спится. Через два дня убываем в Цитадель. Я волнуюсь. Это ведь наша первая настоящая военная служба.

— Да, милорд! Я тоже еду с вами! Моя служба здесь закончена.

— Как поедешь? А кто здесь останется за главного королевского конюха?

— Ну, мой юный граф, претендентов здесь целая очередь. Так что проблем не будет.

— Скажи, Бертран, а зачем тебе? Ты же домик можешь купить. Женишься, детей настрогаешь! Спокойная жизнь, в кругу родных и близких.

— Да, милорд Святослав! Заманчивая картинка! Вот только спокойной жизни нам не дадут. Так что, придется старому Бертрану опять надевать доспех и брать в руки свою секиру.

— И ты пойдешь с нами?

— Конечно. Должен же кто-то присматривать за вашей братией!

Мы оба засмеялись!

— Надеюсь, обойдемся без розог, Бертран?

— А это будет зависеть целиком и полностью от вашего поведения, молодые милорды!

— Хорошо, Бертран. К твоим розгам наши задницы привычны! Мы согласны!

— Может вина, господин граф?

— А, давай Бертран!

Посидели с ним до утра. Выпили не спеша кувшинчик вина с сыром и хлебом. Утром, встретился с Фредериком и Араторном. Мы готовились к походу. Проверяли оружие, доспех. Перековали в кузне своих коней. Возле нас крутились Лидия с Валенсией. Смотрели на нас грустно. Особенно Лидия, у которой глаза вообще были постоянно мокрые. Это из-за Араторна. За день до моей схватки с волколаком в Аквалон прибыла княгиня всех ундин Лолерея и ее дочери. Я ждал. Завтра во второй половине дня, мы уходим в составе боевых колонн. Корпусом будет командовать сам маршал Аквитании. Все же хотелось с ней объясниться. У меня была еще маленькая надежда. С утра началась беготня. У нас даже из дворца уходила часть гвардии. К обеду мы были уже собраны. Лидия и Валенсия были с нами. Сказали, что от близнецов никаких вестей.

— Святослав, Араторн! — К нам бежал Фредерик. — Через час построение! Я только что от маршала. В Цитадели начались стычки с Ордой. Пока серьезного штурма нет, но они пробуют оборону в разных местах. Прощупывают. Так что нас ждет настоящая война!

— Чему радуешься, Федя? — Спросила у него Лидия.

— Как чему, Лидия? Для чего нас учили и готовили с детства? Подумай! Ну и на войне мы можем завоевать славу!

— Эх ты, Фредерик! Ты так еще и не повзрослел! — Валенсия качала головой. — Вас учили для того, что бы вы не позволяли никому прийти сюда с войной, но и сами бы ни куда не ходили, неся меч.

— Брось. Валенсия! Разве мы нападаем на кого-то? На нас напали, мы идем защищать Аквитанию.

— Только это и оправдывает тебя!

— Лидия, Валенсия. Близнецы ничего не говорили?

— Нет, Святослав. Мы их даже не видели. Не знаем, почему они молчат.

Подошли мои родители, родители Араторна, дядя Анри. С тетей Анабель, матерью Араторна была младшая сестра моего друга Гелиргвен. Ей было уже восемь лет. И она обещала вырасти в ослепительную красавицу. Девочка на самом деле была веселая. Полностью соответствовала своему имени.

— Святослав, Фредерик! — Закричала она и бросилась к нам, вырвав свою руку из руки матери. С разбега кинулась мне на шею, я успел ее поймать. Сидя у меня на руках, обняв одной рукой за шею, вторую протянула к Фредерику. Он подошел. Она обнимала нас двоих.

— Святослав, Фредерик. Я вас так люблю. Вы же вернетесь домой?

— Обязательно вернемся, малыш! — Стал уверять ее принц. Поцеловал в макушку. — И вернемся с победой!

— Обещаете?

— Клянемся! — сказали мы с Федей одновременно.

— А с брата, почему клятву не берешь? — спросил я у девочки.

— А с него я взяла еще дома. Так что пусть с Лидией обнимается.

Мы засмеялись. Хотя мой смех был горьким. Скоро прозвучит команда.

— Я сейчас! — сказал своим родным и близким. Оставил Гелиргвен на Фредерика и побежал во дворец. Я хотел взять одну вещь. Со стороны это, наверное, выглядело бы глупо, но я уже не обращал на такие пустяки внимания. Шел по коридору второго этажа. Остановился около дверей игровой. Открыл их. Тут давно уже никто не играл. Но пыли не было. Здесь убирались каждый день. Прошел к одному из замков. Там были две куклы принц и принцесса. Мы ими играли с Эллией. Я взял в руки тряпичную куклу принца.

— Ну что, брат, труба зовет! Пора в поход! Ты готов?

— Готов! — ответил сам себе, немного изменив голос. Усмехнулся. Эту куклу я решил забрать. Скажите глупо? Взрослый мужчина. Воин. Даже первую настоящую победу имею над опасным врагом и простая детская кукла! Наверное, это глупо. Но я хотел забрать ее. Я же ведь не планировал сюда больше возвращаться. А так у меня останется хоть что-то, от того счастливого детства. Это теперь, был мой талисман! Ведь принц всегда побеждал зло. Держа в руке куклу, я вышел из игровой. Шел по коридору на выход, когда мне на встречу попались близнецы. Я замедлил шаг. Остановился. Они обе смотрели на меня презрительно.

— Добрый день, миледи!

— Для кого добрый, а для кого и нет. — Ответила мне Медея, старшая из близнецов. Марина презрительно скривила губы и ничего не ответила.

— Не понял? Пояснить можно?

— А мы обязаны? — теперь уже Марина ответила вопросом на вопрос. Посмотрела на куклу в моих руках. — О, смотрите! Наш взрослый мальчик все еще в куклы играет? Может, Святослав, тебе рано с настоящими мужчинами на войну идти?

— Это все, что вы хотели сказать? Тогда не стоило утруждаться, леди. Всего хорошего!

— Мы много что хотели бы тебе сказать, да только стоит ли? — Ответила мне Медея.

— А ты, княжна, попробуй!

— Сестра, зачем время тратить на этого! — Марина демонстрировала ко мне полное презрение. Ничего не понимаю. Из-за поцелуя? Этих то, что коробит? Смотрите ка какие невинности! На языке вертелось гадость. Но я сдержался.

— Ну почему же. — Медея прервала свою сестру. — Знаешь Святослав, я считала тебя настоящим рыцарем, а ты?

— А что я? Поцеловал на глупом споре девчонку, которую видел впервые в жизни. Так смотрите, какая трагедия! Я повинился перед ней. И сам уже себя казнил за это. Но она нашла повод только для унижений! А вы то, тоже хороши! Тоже мне благородные отыскались. Проваливайте к этой! — я плюнул на пол.

— При чем здесь поцелуй? — искренне удивилась Медея. — Это конечно тоже не хорошо, обидно до слез. Но простительно. Но ты пошел дальше. Не успел обслюнявить одну, как затащил в постель другую!

Я уже разворачивался, что бы уйти, но тут остановился. Все-таки это Эллия послала ту шлюху! Значит, это не сквозняк хлопнул дверью и быстрые шаги мне не послышались. И всхлип тоже не послышался. Вернее это был не всхлип, а сдавленный смех. Да, Эллия, не ожидал!

Наверное, мои глаза были бешенными, так как обе княжны от меня отшатнулись.

— Так это она все-таки послала ко мне девку?! А я все гадал, кто мне подослал эту шлюху?! Не хотел думать о ней плохо! Оказывается зря! Ей показалось мало унижений, которым она меня подвергла. Мало, что смеялась над моими извинениями и покаянием. Я все понял. Она все это время претворялась. Смеялась надо мной! Она как была маленькой лживой дрянью, так ею и осталась. Передайте ей, что у нее не получилось обмазать меня грязью. Я выбросил ее шлюху из своих покоев. Вслед за ней, когда она спешно убегала. Как говорит ее отец и ваш, кстати, тоже, человек, которого я глубоко уважаю и чту — я себя не на помойке нашел! Поняли? А теперь валите к ней. Помогите ей выбрать самого лучшего недоумка из той своры, которую она себе уже насобирала. Потому, что лучшего она не достойна. И еще, я забираю назад все свои извинения. Передайте этой, что я подарил той девчонке самый лучший свой поцелуй, которого эта, даже не хочу называть ее имя, никогда не дождется. Пусть ее слюнявят, титулованные наследные и ненаследные уроды!

Я развернулся и быстро пошел. Услышал позади себя голос княгини всех ундин:

— Что здесь происходит?

Я не стал останавливаться и здороваться. Я был в бешенстве. Хорошо, что в это время раздалась команда: «ПО КОНЯМ! СТАНОВИСЬ В ПОХОДНУЮ КОЛОНУ ПО ТРОЕ!»

Подбежал к своим. Обнял маму, отца, дядю Анри, дядю Билли и тетю Анабель. Поцеловал маленькую Гелигвен. Потом Лидию и Валенсию. Засунул куклу в походную сумку. Вскочил на своего Зверя.

— Прощайте, дорогие мои! — махнул им рукой. Занял свое место в нашей тройке с Фредериком и Араторном. Раздалась команда и колона двинулась к выходу из королевской резиденции. Мы должны были соединиться с остальным корпусом, выходящим из трех городских ворот Аквалона. И тут мы все услышали звонкий голос нашей певуньи, нашей Лидии:


Я песней, как ветром, наполню страну,

О том как товарищ пошёл на войну,

Не северный ветер ударил в прибой,

В сухой подорожник, в траву зверобой.


Прошел он и плакал другой стороной

Когда мой товарищ прощался со мной,

Но песня взлетела и голос окреп,

Мы старую дружбу ломаем как хлеб.


Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам

Мы хлеба горбушку — и ту пополам,

Коль ветер лавиной и песня лавиной -

Тебе половина и мне половина.


Мы двигались уже по улицам города, а я все слышал голос Лидии. Мы все его слышали. Я ни разу не обернулся на окна дворца. Наверное, у меня что-то сгорело, там внутри. Хотя нет, угли еще остались. Они жгли. Но я очень надеялся, что они быстро погаснут. Ведь давать им пищу и раздувать из них пламя костра, было уже не кому. А впереди нас ждала Цитадель! Новая жизнь, новые друзья…

Лолерея слушала своих дочерей и бледнела.

— Великая богиня, что они натворили… — Княгиня всех ундин закрыла лицо ладонями.

— Мама, так получается, что Святослав не изменял Эллии? Что все это было подстроено? — Спросила свою мать Медея.

— Да! И я пока не знаю, кто это сделал.

— Но теперь Святослав уверен, что это Эллия все подстроила! — Марина заплакала. — Мамочка, что теперь будет?

— Все будет очень плохо. Бегите мои девочки к Эллии, скажите ей! Может еще не поздно?

Княгиня выглянула в окно, конная колона пришла в движение и стала выплескиваться за ворота дворца. Зазвучала песня. Пела Лидия.

«Уже поздно!» — поняла ундина. В покоях Эллии Александры её ждала ещё одна безрадостная новость…


Эллия Александра

Подскочив на уже своей постели, столкнулась лбом с Мариной, которая тормошила меня с бледным выражением на лице, пока Злата летала вокруг нас с громким плачем.

— Вы чего!?

Очередная грубость, вылетевшая с моих уст, успокоила балаган, царивший вокруг моей кровати.

Медея, Марина, Злата, куча фрейлин во главе с тётей Лолереей заполонили мои покои, лишая свежего утреннего воздуха.

— Что за кипиш?! — Мне вспомнился папа, но это воспоминание испортило настроение окончательно, добавляясь к обиде испорченного сна… точнее не испорченного, а не досмотренного до конца…

— Эллия! Ты не приходила в себя почти сутки! — Испуганно воскликнула тётя Лолерея.

— … и не смогла проститься со Святославом, — всхлипнула Марина, а Злата разразилась горючими слезами.

Мне стало как-то неудобно.

— Перестань! Я и не собиралась с ним прощаться… и вообще — Я СПАТЬ ХОЧУ!

— Эллия, — строго сказала княгиня ундин, — Ты и так проспала слишком долго! Уже вечер!

— … и принцы требуют твоего явления, — мрачно добавила Медея, обиженно поджав губы.

Было видно, что старшая сестра мне не простила вчерашнего поведения, но меня можно было понять, так что прощения просить я не собираюсь!

— Я проспала целые сутки?!

— Да, — Марина обняла меня, дрожа всем телом от пережитого страха, продолжая плакать. — Я думала, что ты никогда уже не проснёшься…

— Так! Расходимся! — Хлопнула в ладоши тётя Лолерея. — Через час начнётся бал, поэтому время поджимает!

Княгиня была права, и я не стала ей перечить, ощущая маниакальную радость, что сейчас вечер… а бал не будет длиться вечно…


Некрос

Если бы я мог, то смеялся бы в полный голос. Как предсказуемы эти смертные! Эта глупая девчонка! Я даже не боялся, что она попытается устроить скандал. Если бы она это сделала, то тогда все могло бы сорваться. Но я знал, что такое не произойдет. Мне достаточно было увидеть ее реакцию на поцелуй! Гордыня! Не даром в мире стража ее причисляют к самым тяжким грехам. Это так! Но даже я не рассчитывал на такую реакцию. Думал, придется еще поработать с девчонкой. Но она сама все сделала. Что мне даже пришлось ей открыться, но не в том, что я один из старейших богов, вождь проклятых, заключенный когда-то моей племянницей в темницу. В самую надежную темницу — в Сердце Мира. И никто меня не мог оттуда освободить. И только ты маленькая гордая дрянь способна на это. Моя племянница постаралась испортить девчонку. Скажу ей спасибо, прежде чем уничтожу. Я в отличии от Богини Зари, сентиментальностью не страдаю. Принцессе рассказал плаксивую историю о несправедливо и подло захваченным и брошенным в темницу несчастном юноше. Ха-ха! А эта дурочка поверила! Но девчонка… хороша. Сколько в ней похоти и страсти. Мне понравилось. Давай соплячка, с каждой такой развратной ночью ты будешь все больше и больше становиться зависимой от меня. Моей рабой! Гордая принцесса — безропотная рабыня! Да, я не твой юнец, который боялся лишний раз дышать на тебя. Я бог! Я превращу тебя в марионетку. Куклу. Да ты уже моя марионетка, моя тряпичная кукла! Да, я отдам тебя Деву, пусть твои предки уничтожат его. А потом буду уже сам пользоваться тобой во всех смыслах. Твоим телом и твоей способностью.

Так, а это что такое? Мой фантом стал проявлять чувства? Смешно. Может мне заменить его? Наверное так и сделаю. Чуть позже. Через четыре дня Дев начнет атаку. Пора брать под контроль людишек находящихся в Аквалоне, что бы в нужный момент они открыли ворота и перешли на сторону Орды!

____________________

Анри смотрел на Сердце Мира. Он не мог подойти к нему. Так как был барьер, который мог преодолеть только страж и… юная Эллия. Анри же мог только смотреть. По огромному кристаллу бежали волнами мириады разноцветных огоньков, Казалось, что оно дышит, бьется. И еще Анри видел проклятого, заключенного в самом кристалле.

«Все пошло по самому плохому варианту. — Думал он. — Лис допускал такое. Неужели любовь, которая была между этими двум — Святославом и Эллией так легко сдалась? Эллия, девочка моя! Что вы оба наделали?! Ты потеряешь себя. Перестанешь быть сама собой. И когда освободишь Некроса, станешь всего лишь приманкой для него, если он соблазнится на первую твою ночь с мужчиной. Но даже если нет, ты все равно будешь уничтожена, причем уничтожена наверняка. В этой многоходовке, как говорит Лис, Сердце не будет знать жалости и сострадания. Ты превратишься в чудовище, в жуткое чудовище, которому нет места ни в одном из миров. А не станет тебя, умрет и Святослав. Ибо вы двое можете существовать только вместе. Он просто не сможет жить без тебя. Это сейчас в нем обида и боль. Но обида пройдет, останется только его любовь к тебе. Хотя, может быть, будет лучшим для него — это гибель в той бойне, которая ожидает мальчиков в Цитадели. По крайней мере, он избежит мучений от твоего чудовищного предательства, когда просто не хочется жить».

Анри смотрел на Сердце Мира, оно было безмолвным, только мириады огоньков продолжали свой бесконечный танец по его граням…

глава 7

 Святослав

Наконец мы в Цитадели. Глядя на ее мощные бастионы, сердце наполнялось гордостью и уверенностью, что враг не пройдет.

— Слав! — Говорил восхищенно Фредерик, когда мы стояли на верхней площадки одной из крепостных башен. — Скажи мне, кто в состоянии взять эти твердыни? Никто! Вся эта дикая шваль, которая зовется Ордой, получит по зубам и убежит назад в свои норы, поскуливая и зализывая раны.

Мы с Араторном были согласны с принцем. Но не все были настроены так оптимистично! Бернар был хмур. Я спросил его, чего он такой? На что старый воин ответил:

— Я пока не знаю милорды, но чувствую, что будет очень жарко и крови прольется очень много. Многие могут не дожить до следующего утра. Еще больше могут не дожить до вечера.

Мы смотрели в сгущающихся сумерках на лагерь противника. Все пространство от их первой линии и до горизонта было усеяно кострами.

— Сколько их здесь? — Спросил Араторн, вглядываясь в сгущающуюся тьму, расцвечиваемую светом тысяч костров.

— Никто не знает, милорд. — Ответил рядом стоящий офицер гвардии. — Но очень много. Такого никогда не было.

— Наплевать сколько их, пока стоят эти стены, им не одолеть Цитадель! — Ответил Фредерик.

— Это все понимают. И дикие в том числе. Но они все равно намерены атаковать. Начать штурм. А глупых среди нет. Значит они что-то готовят. Разведчики докладывают, что они строят осадные машины.

Над Цитаделью и примыкающими к ней Дикими землями, окончательно опустилась ночь.

— Ну что друзья, пойдемте размещаться. Нам выделили комнату на троих. Наши кони в конюшне. И маршал сказал, что бы мы пришли к нему на ужин. — Проговорил Фредерик.

— Пошли. На самом деле, что здесь торчать? — Согласился с ним Араторн. Я промолчал. Хотелось просто пойти и лечь в кровать. Упасть лицом вниз. И ни о чем не думать. Вообще ни о чем! И ни о ком! Но маршала обижать нельзя.

Мы уже направлялись к люку на верхней площадке, чтобы спуститься вниз, как услышали со стороны орды рокот барабанов.

— Что это? — спросил Араторн. Мы подбежали к крепостным зубцам. Рокот нарастал и вдруг в небо взмыли десятки и даже сотни огненных шаров. Они неслись к укреплениям Цитадели.

— ТРЕВОГА! — закричал гвардейский офицер. — ШТУРМ!

Заиграли тревогу боевые горны. Первые огненные снаряды не долетали до крепостных укреплений, подая на землю подскакивали как дьявольские мячи и катились в крепости, разбрызгивая огненные брызги вокруг себя. Но следующая волна огненных гостинцев все же достигла первой линии укреплений. Сначала они ударялись о магическую защиту, вязи в ней и затухали. Но их становилось все больше и больше. Наконец защита не выдержала и пала.

— В бой вступили их колдуны и маги. Теперь идет их противостояние с нашими боевыми магами. — Прокричал офицер.

Вот первые огненные шары врезались в крепостные стены и башни. Нарастал грохот.

Сердце бешено застучала. Кровь погнало по жилам. Вдруг осознал, что сжимаю, выхваченную из ножен тяжелую шпагу. Тоже самое было с Фредериком и Араторном. Фредерик оскалился, как волк. Наверное у меня такое же безумное выражение лица?! Наплевать, впереди бой! Значит не нужно предаваться тяжелым воспоминаниям. Да, сейчас мне нужен был бой, кровавый и беспощадный. Чтобы забыться, пусть даже и навсегда, это уже не важно. Ведь я ее все равно больше уже не увижу!

Оглянулся назад. Там на боевые площадки выдвинулись знаменитые требюше, построенные по чертежам дядьки. По бокам каждой машины были большие деревянные колеса, в каждое из которых запрыгнули по два человека и побежали, пригибая таким образом длинное плечо метательного рычага. «Праща»! Да именно праща, так оно называлось. К нам на башню забежал маг. Его глаза светились. Он глядел на осаждающих, неожиданно закричал:

— Пять сотен!

— Пять сотен! — подхватили его слова ниже.

— Бей!

— Бей! — опять подхватили его команду. Я видел как один воин с деревянной колотушкой ударил по клину. Метательный рычаг высвободился и пошел вверх. И вот огненный шар взмыл вверх и понесся в сторону диких. И тут же вслед за ним стали взмывать огненные шары из укреплений цитадели, что бы обрушиться на атакующих.

Энергия эмоций все это время переполнявшая меня, наконец вырвалась на свободу:

— АКВИТАНИЯ! — Закричал я, подняв оружие вверх.

— АКВИТАНИЯ! — Подхватили мои побратимы!

— АКВИТАНИЯ! — Заревели тысячи мужских глоток на бастионах Цитадели. Боевой клич распространялся как волна влево и вправо. Наверное, степень напряжения была столь высока, что сдержаться никто уже не мог. Это было какое-то безумие. Воины потрясали оружием и орали во всю глотку. Все жаждали одного — БОЯ! Но дикие только стучали в барабаны! Их огненный шквал нарастал. Сколько же у них метательных машин???

Некоторые снаряды стали долетать до второй линии укреплений, где мы с Фредериком и Араторном находились. Один такой ударил в основание нашей башни. Я ощутил, как чуть дрогнул бастион. Ничего себе?! Но никакого вреда это башни не причинило. Бомбардировка, так называл дядька метание снарядов осадными машинами, продолжалась всю ночь. Мы не спали. Какой тут сон! Мы на реальной, настоящей войне! Утром, увидев всю окружающую панораму, мы погрустнели. Первая линия оборонительных сооружений представляла жалкое зрелище. Многочисленные проломы в стенах, полностью или частично обрушенные башни, черный дым пожарищ. Теперь весь огонь их метательные машины перенесли на нас. Наши требюше тоже работали не переставая. Но как оказалось, их было гораздо меньше, чем у варваров. Пусть даже требюше Цитадели были сделаны лучше и качественнее, но их было катастрофически мало. А варвары даже не замечали, что у них выводится из строя один требюше за другим. Некоторые сами разваливались. Но они тут же подтаскивали новые и обстрел продолжался.

Не выдержала часть стены рядом с нашей башней и осела грудой обломков. Пыль стояла столбом. Наше требюше продолжало работать.

— Четыре сотни! — Крик наблюдателя.

— Четыре сотни! — подхватили внизу. Коромысло требюше длинным плечом взмыло вверх посылая очередной гостинец. И в этот момент прилетел огненный снаряд через пролом в стене. Врезался в нашу метательную машину. Полетели в разные стороны обломки. Взметнулось пламя. Раздались крики боли и предсмертный хрип.

Я увидел, как чернота варварского войска всколыхнулась и двинулась на приступ. Они бежали все быстрее и быстрее. Вот достигли первой линии обороны, перелились через многочисленные проломы. Схватились с теми, кто еще оставался там жив из числа защитников бастионов. Но захлестнули их своей многоликой и многорукой волной.

— Первая линия пала! — Закричал кто-то!

— Вниз — скомандовал я парням. Мы кинулись к лестнице. Вскоре мы были уже перед обвалившимся куском стены. Несмотря на то, что их воины пошли на приступ, бомбардировка продолжалась. Они попадали в своих, но варваров это не останавливало. Грохот. Глянул вверх. В верхнюю часть башни попало сразу два каменных шара. Часть башни обрушилась вниз. Штурмующие ринулись ко второй линии. Заработали крепостные баллисты ближнего боя. Напротив пролома выстраивалась коробка. Мы примкнули к ней. Нами командовал офицер гвардии, который до этого был с нами на башне. В руках у нас были копья и щиты. Мы с Араторном и Фредериком стояли во втором ряду. В середине коробки подняли флаг Аквитании. Богиня Зари Эллия Александра со «Спатой» в руке на белом фоне.

— Держать строй! Первых возьмем в копья. Главное — держать строй! — Кричал нам офицер. Мы двинулись к пролому, стали взбираться на вершину кучи обломков, в которую превратилась крепостная стена. В этот момент там показались варвары. Они взревели и бросились на нас. Первых взяли на копья. Показался волколак, за ним еще двое, все трое прыгнули, норовя попасть в середину коробки. Но их тоже насадили на копья, плюс утыкали арбалетными болтами. Твари издохли! Варваров прибывало все больше и больше. Но мы продолжали теснить их. Постепенно вытеснили к вершине. Вокруг стоял лязг железа, крики боли и ярости, рев, вой. И в этот момент в нашу коробку ударил каменный шар требюше. Я не знаю как мы с Фредериком и Араторном остались живы. Нас просто отбросило в сторону. В глазах все прыгало. Наконец я сумел стабилизировать свое зрение. Тысяча демонов! Варвары взвыли радостно. Нас спасло то, что в них ударил второй такой же мячик. Прилетел привет от своих же.

— Федя! Араторн! Живы?

— Живы! — ответил принц покачиваясь. Араторн вставал, опираясь на шпагу. Я огляделся. Нашу коробочку разорвало. Многие погибли или были искалечены. Все не бойцы. Офицер мертв. Командовать было не кому.

«Настоящий мужчина тот, кто не боится брать на себя ответственность» — в моей голове звучал голос дядьки!

— Слушай мою команду! — закричал я! — Я граф де Конт. Все кто может держать оружие, ко мне!

Рядом со мной встали побратимы. Стали подходить воины, те, кто остался жив после удара снаряда. Оглушенные, раненные, но способные стоять на ногах.

— Становись «черепахой», тесней ряды. Копейщики по краям коробки.

Мы успели построиться, даже опять подняли стяг Аквитании, когда через груду обломков перехлестнула новая волна варваров. Мы врезались друг в друга. Рев, крик, хрипы. Отборная ругань. Пыль столбом. Лязг железа.

— Держать строй! — Кричал я. — Шаг вперед, делай! — Коробочка как одна большая многоножка сделала синхронно шаг. Варвары накатываясь на нас и натыкаясь на копья, попадая под удары алебард, мечей, тяжелых шаг и топоров, падали как трава под косой жнеца. Но их не становилось меньше, а только больше. Мы же постепенно таяли, как кусок льда на солнце, но только теснее смыкли ряды. Мы все знали, что обречены, пощады нам не будет. Как и помощи. Прикрываясь щитом, наносил удары и уколы своей шпагой. Все эмоции ушли, осталась только холодная и расчетливая ярость. Не забывал вертеть головой на триста шестьдесят градусов, как учил нас дядька. Перехватил меч одного варвара, которым он готовился ударить Фредерика по спине. Сумел подобраться, мразь. Варвар свалился с рассеченным горлом. Араторн отбил копье, направленное мне в голову. Мы уже не двигались вперед. Просто стояли, отбиваясь. И в этот момент ядро требюше ударило в часть башни, рядом с нами. Полетели куски камня. Почувствовал удар в голову, дальше темнота…


Эллия Александра

Я спала…

Реальность для меня стала нежеланной… теперь мои мысли занимал только закат солнца! Необходимость быть с Росом всегда безумно пугала, но страх мелькал всего лишь на какое-то мгновение, пока Рос в очередной раз не брал меня грубо, даря минутные ощущения свободы и удовольствия.

Снова и снова я видела Слава и звёзды, стоило мне закрыть глаза. Я не понимала, почему он в моих мыслях, как и то, что за звёзды-искорки мрачно блестят, когда мимолётный оргазм сотрясает моё тело, а руки Роса сжимают моё горло, пока его шепот требует, чтобы я даже думать не смела о Святославе.

После каждого такого момента мне становилось так противно и мерзко, что хотелось пойти помыть руки, однако отвратительная зависимость возвращалась, и я покорно шла в объятья бывшего друга, отношения с которым сама же испортила глупым решением сблизиться.

Рос стал другим… я даже подумать не могла, что в парне столько силы и давления. Он смотрел на меня, как хищник смотрит на свою жертву… голубоглазый блондин поедал меня глазами, стоило только появиться в его спальне, всегда готовый к продолжению. Я чувствовала, что все эти три года, за время которых Рос стал другом, поселившись в моих снах, парень только этого и добивался. Эти мысли безумно пугали, но словно стирались, когда я попадала, казалось, в родные объятья.

Разве это нормально?! Эта неправильная связь путала мысли и чувства, подставляя чужие, не характерные мне. Сердце, будто скованное железным обручем, теперь не реагировало но реальность с её информацией. Окружающая действительность была мне безразлична…

Почему новость о том, что Святослав не изменял мне, я восприняла одинаково с известием об испорченном фрейлиной платье?! Разве я не любила его? Почему не могу вспомнить того состояния, когда все внутри замирало всего лишь от одного взгляда темноволосого паренька, превратившегося в красивого мужчину? И самое главное, почему каждый раз, когда я засыпала, моё желание быть с Росом троекратно усиливалось, вытесняя другие прочь!?

В комнате Роса я почему-то была совершенно одна, что УЖЕ не укладывалось в привычное развитие событий, после которых я считала себя грязной и мерзкой.

Вдруг окружающая реальность вздрогнула и пошла волнами. Как будто в гладкую поверхность воды бросили камень. До моего слуха донеслись звуки яростного боя. Крики, лязг оружия. Я увидела Святослава, рядом с ним был Фредерик и Араторн… и еще солдаты, в том числе и гвардейцы.

Святослав что-то кричал, призывал всех к себе. К нему стали сбегаться и строиться воины. Тесно смыкая ряды. Они стояли около большой кучи каменных обломков и кирпича. Пахло гарью, везде лежали мертвые, изломанные, изрубленные тела. Меня затошнило, а сердце неистово забилось в груди при взгляде на того, кто на самом деле был мне дорог!

Святослав повел ряды солдат на вершину этой кучи обломков. Оттуда на них бросились дикари, варвары. И этих варваров было много, очень много. Я видела, как рубился с многочисленными врагами Святослав. Видела, как в какой-то момент упал мой брат. Гул битвы, то отдалялся, то приближался. Казалось, будто я качалась на гигантских качелях.

… а потом в башню рядом со Святославом ударил огромный камень. Во все стороны полетели обломки, поднялась пыль. Последнее что я увидела, это как волна обломков накрывает Святослава, и громко закричала…

Картинка резко пропала. Перед моими глазами возникло злое лицо Роса.

— Рос! Что… что это было?!

— Где, радость моя? — Выражение злости моментально исчезло, одаривая меня нежностью и любовью. В груди больно закололо, но жар, разрастающийся внизу живота, убил все тревоги и страхи, вытесняя прочь из моей головы мысли о Святославе, которого я умудрилась не только обидеть, но и предать.

— Нигде… — улыбнулась счастливо, маня пальчиком своего любовника, чтобы получить очередную порцию быстропроходящего восторга.

***
Со дня первого бала прошло уже четыре дня, и принцы стали требовать от меня чуть ли не приз «зрительский симпатий», как однажды сказал отец на жеребца, занявшего в скачках первое место.

Сравнение отвратительное, но я себя ненавидела в каждым днём всё больше и больше, поэтому такое соотношение вызвало на лице лишь кривую улыбку.

Наблюдая за кружащимися парами, я сидела на троне матери, которое обещало скоро стать моим, внимательно слушая весёлое щебетание Златы. Именно благодаря подарку Святослава я успешно держала свои мысли в реальности.

Переживания вернулись сразу, как только я очнулась ото сна. Продолжая видеть непонятную мне бойню, хоть образы людей и были сильно размыты, хваталась за это воспоминания, жутко страшась их реального осуществления.

Стоило только вспомнить о сне, как в груди опять сдавило от предчувствия беды, но Злата, словно почувствовав это, присела ко мне на плечо, убеждая посмотреть на принца драконов, который внешностью очень напоминал Роса, был таким же высоким, златокудрым и голубоглазым. Пять дней назад это сходство было мне приятно, а сейчас хотелось спрятаться в уголок, чтобы укрыться от его глаз.

У Святослава тоже были голубые глаза, но они искрились настоящими теплотой и любовью… у Роса было всё не так.

Я боялась спать и в тоже время боялась, что не усну… эту жуткую зависимость не передать словами! Ужасно, что я не могу ни с кем поделиться своей проблемой! Мне оставалось только надеяться, что в реальности мои остатки разума сохраняться,потому что во сне я больше не принадлежала себе.

Всё вокруг меня приобрело краски фатальности: давление на мою волю Роса, невозможность сопротивляться ей, любовь к Святославу… теперь я не могла даже и мечтать, чтобы попросить у него прощение… я больше не достойна его…

Злата продолжала что-то говорить, заливисто смеясь, а я старательно улыбалась, кивая головой, когда это было необходимо, ловя на себе тревожные взгляды сестёр, думая только о том, чтобы всё, что мне приснилось, было просто жутким сном, который смениться этой ночью на давно забытую пустоту, уничтоженную Росом с его появлением.

* * *
… Анри шел по переходам дворца. Попадающиеся ему на пути придворные прижимались к стенам, спеша уступить ему дорогу. Лицо Верховного Мага было мрачным. Принцесса Аквитании устраивала второй бал для претендентов на свою руку.

«Сейчас я их обрадую!» — думал мрачно Анри.

Вот, наконец, двери в зал для балов. Гвардейцы незамедлительно открыли их перед Анри. Он вошел. Играла музыка. В зале было полно народа. Столы, стоявшие в одной части зала ломились от яств. В другой части зала кружили пары. Одной такой парой была принцесса и какой-то принц или герцог. Анри это было безразлично. Зайдя он остановился, обводя тяжелым взглядом всю эту благородную… вакханалию. «Пока лучшие сыновья Аквитании гибнут, здесь развлекаются!» — Думал Верховный Маг. Посмотрел на Лолерею и двух ее дочерей, возле которых крутились разодетые франты. Его заметили. Пары стали останавливаться. Анри молчал. Остановилась пара принцессы и ее партнера. На лице Эллии была тревога, замаскированная деланым безразличием, раскусить которое не составляло труда.

Наконец смолкла музыка. В зале установилась тишина.

— Ваше Высочество! — Анри слегка поклонился принцессе. — Ваша светлость! — легкий поклон княгине. — Ваши Высочества и Ваши светлости. — Кивок всем остальным. — У меня плохие новости! Цитадель прорвана. — По залу пошел гул голосов. Анри поднял руку вверх. — Заткнитесь все! — прогремел его голос. Установилась тишина. — Армия Аквитании потерпела поражение. Маршал с остатками войск отошел к перевалу. Но долго Орду задержать не получиться. Через четыре, максимум шесть дней Орда будет под стенами Аквалона. У меня все. Можете продолжать дальше! Приятно Вам Ваше Высочество провести вечер. — Посмотрел в глаза принцессы. — И особенно ночь!

— Анри! — Княгиня стояла бледная. — Святослав, Фредерик, Араторн?

Анри отрицательно покачал головой.

— Они были во второй линии укреплений. Там был жесточайший бой. Оттуда не вышел ни один человек. Все легли. Княгиня, я советую Вам незамедлительно покинуть столицу и отправиться к себе. Всего хорошего.

Не глядя на принцессу Анри повернулся и покинул зал.


Эллия Александра

Мне казалось, что весь мир остановился, хотя это было далеко не так. Вокруг меня в прямом смысле слова началось хаотичное светопреставление! Герцоги и ненаследные принцы спешно переговаривались друг с другом, находясь в шоковом состоянии, Златослава уткнулась мне в мочку уха, орошая шею слезами, а я просто стояла… стояла, не видя перед собой ничего.

Мысль о том, что мои мальчики погибли, поселилась ещё тогда, когда я видела действо боя во сне, но поверить в их реальность я не могла ни тогда, ни сейчас, отказываясь даже думать об этом!

У меня не было ни слёз, ни паники. Мозг, как вата, стал мягким и бесполезным для детальных размышлений. Я себя не узнавала.

— Эля, мне так жаль… — всхлипнула Марина, словно ударив меня кнутом. В глазах потемнело…

— Ты сегодня рано, — улыбнулся Рос, приподнимаясь с шёлковых простыней огромной кровати. — Неужели бал уже закончился?

— Рос, помоги мне! — Парень встревоженно нахмурил брови, но как только по моим щекам побежали дорожки солёных слёз, моментально оказался рядом со мной.

— Что случилось? Тебе плохо, любимая?

— Мой брат… — я помнила, как остро реагировал мужчина на разговоры о Славе, особо сильно подавляя мою волю, каждый раз требовательно подчёркивая мою принадлежность ему, поэтому не стала упоминать о любимом, — маг сказал, что он погиб! Ты… ты мог бы показать мне его?

Тревога на лицо друга сменилась мрачностью. Он застыл, как камень, будто выпав из реальности, а потом, так же внезапно пришёл в себя, протягивая ко мне руки, толкая на шёлковые простыни.

— Тебя что-то тревожит, любимая? — жаркий шёпот опалил мой слух, и я застонала, яростно срывая одежду с бледного мускулистого тела, отвечая:

— Нет…

Это было ужасно, но я ликовала. Я почувствовала себя в этой нимфоманке! Я была не безропотной глупой куклой! Внутри моего тела жался маленький комочек ненависти, в который не составило труда окунуть своё сознание, пока моим телом пользовались, одаривая фальшивой лаской. Я не могла управлять им, да и не хотела, забившись внутри него, думая лишь о том, как избавиться от чудовища, которое превратило мои сны в кошмары.


Святослав

… Темнота. Нет ни времени, ни пространства. Но это только так кажется. В какой-то момент понял, что лечу с огромной скоростью в этой темноте, где ничего не видно. Вдруг вспыхнул свет. Словно в ночи зажглось окно. Вот я возле этого окна. Вижу какое-то помещение, наверное покои, так как там стоит постель с балдахином. На ней двое мужчина и женщина. Он мнет ее тело — грудь, бедра. «Смотри на меня! — слышу его крик, полный ярости и вожделения. — Ты моя, запомни это! Не вздумай о нем думать!» Я не вижу ее лица. Он закрывает его своей спиной. Потом мужчина грубо переворачивает ее на живот… Эллия! Из моей груди вырвался крик, но его никто не услышал, даже я! Я попытался рвануться к ним, но меня что-то отбросило. Свет заколыхался, как будто по воде пошли круги и все исчезло…

… Опять свет, только красный. Почему красный? Вернулись запахи. Запах гари. Запах крови, разорванных внутренностей. Запах железа и кожи. Запах горящего дерева и запах камня. Почувствовал как что то давит на меня. Пошевелил правой рукой. Ее тоже что-то придавило. Попытался вытащить. Получилось. Протер глаза. Зрение прояснилось. Это была кровь. Кровь, залившая мне глаза. Голова дико болела. Увидел, что поперек меня лежит какой-то мертвый дикарь. Свалил его с себя. Вытащил ноги из под другого трупа. С трудом поднялся. Меня шатало. Огляделся. Все вокруг завалено обломками и грудами мертвых тел. Посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. Посмотрел на укрепления Цитадели. На так называемую третью и четвертую линию обороны. Все разрушено. В небо поднимаются черные столбы дыма многочисленных пожаров. Цитадель прорвана? Этого не может быть. Я видел, что это так, но разумом не мог это принять. Такого быть не может, потому, что не может быть вообще. Может я все еще без памяти и мне просто это кажется? Но я чувствую боль. Болит голова, даже кружиться и меня подташнивает. Болит все тело. Доспехи на мне порублены. Вмятины, кое-где вообще прорублены и виден подоспешник. Шлема нет. Шит разбит в куски. Поискал глазами свою шпагу, увидел рукоять. Наклонился с трудом и ухватившись за нее потянул. Она легко поддалась. Все верно. Клинок сломан по середине. Отбросил обломок. Без оружия мне нельзя. Увидел торчащую из груды тел рукоять меча. Подошел, потянул на себя. С трудом вытащил. Это был меч «бастард», так называемый полуторник. Уже хорошо. Я умел им биться. Где парни? Огляделся. Великая Богиня, не дай им погибнуть. Лучше я, чем они. У них все еще впереди. Араторна ждет Лидия, наша певунья. А Фредерик тоже найдет свою половинку. Я не найду, так как потерял ее. Всплыла картинка, которую видел в темноте. Что это было? Она вышла замуж? Это был ее муж? О ком он запрещал ей думать? Во рту было сухо, язык словно чешуя дракона, царапает небо. Очень хотелось пить. Где парни? Увидел Араторна. Он полусидел, полулежал около остатка стены. На его ногах лежал какой-то дикарь. Лицо побратима было в крови. Подошел к нему. Убрал труп с его ног. Встал рядом на колени и стал оттирать кровь с его лица. Потрогал жилку у него на шее. Слава Великой, сердце эльфа билось.

— Араторн. Араторн! — из моей глотки раздался хрип. — Вставай, брат. Открой глаза, тысяча демонов. Открой глаза, эльф!

Его ресницы дрогнули. Веки поднялись. Взгляд его глаз был блуждающий.

— Пить! — услышал я шепот.

— Прости, брат, но воды у меня нет. Нужно потерпеть. Давай, вставай. Нам надо найти Федю. Я не помню где он был.

Араторн пытался сглатывать. Наконец его взгляд обрел осмысленность.

— Слав, что произошло?

— Нас разбили. Цитадель, судя по всему, больше не существует.

— Прорвана?

— Да.

— Что ты такое говоришь? Это невозможно!

— Возможно. Как видишь, возможно. Араторн, нам нужно найти Федю. Он, может, еще жив. Вставай.

Помог ему подняться. Встав, эльф охнул, скособочившись.

— Терпи, брат. У меня тоже все тело болит, как будто под огромный молот попал и меня долго колотили им. Надо найти Федю. Где ты видел его последний раз?

— С право от тебя.

— Пошли.

Пробираясь среди мертвых, внимательно осматривались.

— Вот он, Слав. — Указал рукой Араторн. Точно. В проеме между двух тел, одного дикаря и аквитанца, было видно белое лицо принца. Оттащили с него трупы. Приложил пальцы к его шее. ЖИВ! Сердце билось. Обратил внимание. Его левая рука была как-то неестественно выгнута. Демоны, сломана.

— Араторн, нужны две деревяшки. У Феди рука сломана.

— Хорошо! — эльф пошел к остаткам требюше. Покопался там, принес две дощечки. Я начал шевелить принцу руку. Он застонал. Руку с Араторном ему уложили в импровизированный лубок. Крепко обмотали полосками ткани, на которые порвали рубаху одного из павших воинов-аквитанцев. Прости воин, но она тебе уже не нужна. Найденный меч, я повесил себе на бок на пояс. Он почти доставал до земли. Ну и черт с ним. Подняли принца.

— Куда пойдем, Слав?

— К перевалу идти нельзя. Если они прорвали Цитадель, значит сейчас подходят к перевалу. Их здесь то еще много. А мы с тобой никакие. Нас сейчас ребенок забьет.

— Смотри Слав, к нам кто-то идет.

Я оглянулся. Точно к нам шел здоровый воин, в его руках был огромный боевой топор. Ну вот, нам и конец! Так как еле стоим. Пригляделся. В облике воина показалось, что-то знакомое. Дядька Бертран! Хвала Великой Богине! Я облегченно выдохнул.

Бертран подошел к нам.

— Вы живы, мои юные милорды?! Слава тебе Великая! Я не надеялся, что вас найду. Что с принцем?

— У него рука сломана. И наверное еще ребра.

— Сами идти можете?

— Да.

— Хорошо. Принца я возьму на руки. только железо с него снять нужно.

Бертран стал аккуратно освобождать Фредерика от доспехов.

— Бертран, что вообще происходит? — Спросил я его.

— Все плохо мои милорды! Цитадель прорвана. Маршал с остатками армии отступил к перевалу. Но это не надолго задержит Орду. Что будет после того, как они прорвутся на ту сторону, я даже говорить не хочу. Перед ними будет лежать беззащитная Аквитания. Они не все укрепления Цитадели захватили и уничтожили. Два западных форта еще обороняются. Это «Большая Марта» и «Гревен». Они долго могут обороняться, так как прикрывают друг друга. Тем более все свои камнеметные машины Орда потащила к перевалу. Знаю, что еще держится Восточный форт — «Джелисон» Но там все плохо. Возможно его уже захватили.

— Куда пойдем, Бертран?

— К перевалу эльфов. Это сейчас для нас единственный путь! Все. Принца я освободил. Нужно идти.

Бертран всунул топор в петлю на спине. Поднял Фредерика. Нес его как спящего ребенка на руках. Мы пошли вслед за этим человеком-горой. Впереди лежал длинный путь к перевалу эльфов! Покидая место своего первого и такого кровавого боя я оглянулся. В последний момент увидел кусочек белого полотна, торчащего из под одного мертвого солдата Аквитании.

— Подождите! — Сказал своим спутникам. Вернулся назад. Вытащил из под мертвеца знамя. Древко было обломано. Само полотно, прожженно, порвано в некоторых местах и залито кровью. Посмотрел на своих спутников.

— Как-то дядька сказал мне, пока жив хоть один солдат империи, империя жива! Пока есть знамя, армия жива, даже если остался всего один искалеченный знаменосец. Пока жив хоть один солдат Аквитании, Аквитания жива! Пока есть это знамя, наш полк жив. И нас тут не один солдат. И нас еще не убили. — Я свернул полотнище вокруг обломка древка. Посмотрел на горящие и дымящиеся развалины бастионов Цитадели. — Это не конец. Это только начало, дикие! — Вот теперь можно идти.

________________________________


Анри наблюдал за бегством высокородных. Известие о том, что Цитадель прорвана, и к Аквалону движется несметное войско Орды, привело всех этих ненаследных принцев, герцогов, князей в ужас, посеяв панику. Исход начался уже на следующее утро. Если бы ворота не были на ночь закрыты, вся эта свора убежала бы еще ночью. А ведь совсем недавно, они ходили, выпячивая друг перед другом грудь, показывая всем своим видом, что храбрее их нет никого на свете. Все верно сказал как-то про них Лис — «свора недоумков и клоунов». Разбегались как тараканы, спешно принося извинения и ссылаясь на срочную необходимость отбыть на родину. И ведь не один из них не предложил своей помощи, ни один не пожелал с оружием в руках защищать принцессу Аквитании. Только один, кажется, младший имперский принц высказал желание забрать ее с собой. На что Эллия ответила категорическим отказом.

«Мда… Наши мальчики совсем другие. Они, не задумываясь и не говоря лишнего слова, просто бы вытащили оружие, выискивая глазами врага, — думал Анри. — Они бы не побежали. Для них позор — хуже смерти. Для них бесчестие — хуже ада! Они пойдут до конца, наплевав на все. Как там поет моя дочь? «Еще тебе мамка скажу я верней, хорошее дело взрастить сыновей, которые тучей сидят за столом, которые могут идти напролом»! А этот-то, ненаследный принц эльфов!? Самый первый сюда прибежал свататься. И самый первый сегодня утром убежал из города к себе домой. Слава Великой, что его старший брат и сестра не такие. Ладно, пора собирать девочек. Сегодня они должны покинуть столицу. Они должны найти своих мальчишек. Главное, чтобы те остались живы. Ибо только эта пятерка может спасти Аквитанию. Как их назвал Лис — великолепная пятерка! Посмотрим, на самом ли деле они великолепны! Но пока что Лис ни разу не ошибся». Анри встал со своего массивного стула Верховного Мага…

Лидия и Валенсия зашли в небольшой зал. Их ждали отец, матери, тетя Алисия, дядя Эмиль, дядя Билли и тетя Анабель. Рядом, держась за руку, стояла малышка Гелиргвен. На обеих девушках были надеты амазонки или как их здесь звали «эллинги». На теле кожаные походные куртки. У обеих в ножнах боевые ножи и сабли. Ими они умели пользоваться. Их учили наравне с мальчишками. Принцессы Эллии Александры не было.

«Оно и понятно. У нее горе, женихи разбегаются…» — скривив губы, подумала Валенсия.

— Отец, мама, дяди, тетушки. Мы готовы! — Сказала старшая из сестер.

— Валенсия, Лидия. Девочки мои! — Проговорил Верховный Маг. — Сейчас вы покинете Аквалон. В конюшне вас ждут ваши кобылки. Припасы и все, что вам понадобиться в пути, там приготовлено и приторочено в походных сумках. Вы обе должны найти ваших мальчишек. Святослава, Фредерика и Араторна. Или хотя бы кого-то из них, кто остался жив.

— Они живы, папа! — вскрикнула недовольно Лидия.

— Этого никто не знает, даже я — Верховный Маг!

— Я знаю! — Упрямо проговорила певунья. Она вообще отказывалась верить в то, что парни погибли. Причем не имело значения кто из них, Святослав, Фредерик или ее возлюбленный Араторн.

— Это хорошо, что ты веришь в это, дочь моя. Значит, надежда есть! Так вот, вы должны их найти, потому, что только от вас пятерых зависит судьба Аквитании.

— Но что мы, даже впятером можем сделать для спасения нашей Родины, папа?

— Я не знаю. Вы сами должны это узнать и понять. Так сказал кронпринц. А он еще ни разу не ошибался. Валенсия! — Анри протянул старшей дочери лук. — Возьми «Огненного ветра». Теперь он твой окончательно.

— Где нам их искать, хотя бы, в какой стороне? Нам идти к Цитадели? — Спросила Лидия.

— К Цитадели не суйтесь. Если они живы… подожди дочь, — остановил отец жестом руки Лидию, готовую возразить, — повторяю, если они живы, то у них одна дорога через перевал эльфов. Вот туда и выдвигайтесь. Понятно?

— Понятно! — В унисон ответили сестры.

— Доброй вам дороги дети мои! — Пожелал им Анри. То же самое пожелали остальные.

— Валенсия, Лидия! Вы же найдете Святослава, Фредерика и Араторна? — вскрикнула маленькая Гелиргвен, со слезами на глазах.

— Мы обещаем тебе! Клянемся, что отыщем их, где бы они ни были. — Пообещала юной эльфийке Валенсия.

— Обязательно отыщем. И вернемся сюда. — Вторила ей Лидия.

Когда за девушками закрылись двери зала. Анри посмотрел на всех остальных.

— Ну что друзья мои? Нам пора готовиться. Женщины уйдут из Аквалона сегодня, в Конт. Алисия, это не обсуждается. Эмиль я прав?

— Прав, Хоттабыч. Женщины и дети сегодня уходят в Конт. Мы придем позже.

— Разве Аквалон плохо защищен? — Зло спросила первая статс-дама королевства.

— Аквалон защищен хорошо, это настоящая твердыня, — ответил Билли. — Вопрос в другом. Внутри Аквалона уже гнездиться измена. И сделать что-либо сейчас уже поздно. Слишком многие в этом завязаны. Начнем сейчас их арестовывать, это может вылиться в уличные бои и прямой мятеж. Но сам город, в итоге, все равно не удержим. А вот верные войска, которые еще остались, потеряем. А они нам нужны в Конте! Теперь столица будет там, пока Аквалон не будет освобожден.

— То есть, это уже точно, что Аквалон не спасти и не удержать? — Алисия смотрела требовательно на мужчин.

— К сожалению, да. Королевская казна уже частично вывезена в Конт, а частично спрятана здесь в катакомбах. — Ответил Анри. — Так что наши милые, любимые и бесценные женщины, уезжайте сегодня. А мы выведем оставшиеся верными части гарнизона и гвардии. Кстати, наша аристократия уже начала бегство кто куда.

— Что будет с Эллией?

— Она останется здесь. Во-первых, она сама никуда не поедет. Во-вторых, ее место здесь. Так уже предопределено.

Алисия закрыла лицо руками и заплакала.

— Что будет с нашей девочкой?

— Что будет, то будет. Нам ее не спасти, Алисия. Спасти ее может только Святослав. Но с ней остается ее Злата. А варвары ее не тронут. Можешь не беспокоиться. По крайней мере, не тронут ее в первое время. А там, как говорил Лис, как карта ляжет…


Эллия Александра

«Сволочи…» — только одно слово пульсировало в моей голове, когда я смотрела, как дворцовая площадь кишела горожанами, спешно собирающимися покинуть город.

Для меня скорый побег женихов не стал новостью. Мужчины, клявшиеся в никому не нужной любви, были безразличны, поэтому их сматывающиеся удочки только радовали. Один молодой принц предложил мне сбежать с ним… глупый… не понимает, что это недостойно принцессы Аквитании.

На площадь вышел Верховный маг, сопровождающий куда-то своих дочерей… Валенсия и Лидия… девочки были хорошими, но я так и не смогла сблизиться с ними.

Меня всегда сторонились. Видимо, я неважнецкая вышла подруга… только с Медеей и Мариной и смогла подружиться… до сих пор не понимаю, что девочки во мне нашли такого, что любили безоговорочно… впрочем, как и я их.

Я была так счастлива, когда они с тётей Лолереей покинули Аквалон. Теперь мне не надо было переживать о их безопасности. Ундины должны быть уже далеко от орды, которая, как говорят, прибудет в Аквалон уже скоро. Дня два — и конец света настанет для меня, даря освобождение от ужаса и мрака, в который я погружалась каждую ночь снова и снова, пытаясь отстраниться сознанием от неподвластного мне тела, ненавидимого мною до одури. Я понимала, что потеряла себя, когда только решила довериться притворщику, но мне до ужаса хотелось узнать, что его ведёт? Почему Рос оказался таким, каким предстал передо мной теперь? Как я могла настолько утопать в жалости к себе, беспечно подпустив гадюку, лелеявшую мои обиды сладкими речами и фальшивым добрым взглядом?! Идиотка!

Отвернувшись от окна, не в силах больше выносить рыдания тёти Алисии, которая не желала оставлять королевский замок и через силу теперь покидала его, прошлась по комнате, остановившись возле цветка, где сидела Злата, горюющая и не выходящая из Эльвестейна после известия о смерти Святослава.

Мне бы тоже так хотелось, но больше я не желала подвергаться своей собственной жалости. Жалеть себя — теперь проклятие для меня… проклятие, из-за которого рухнула невинная любовь, надежды на счастливое будущее, да и будущее в целом…

Через два дня я не буду прятаться в своих покоях, я буду встречать дикий народ с оружием в руках! Буду сражаться, пока не умру! Я больше не хочу жить без Слава…

— Эля… — дёрнувшись от неожиданности, увидела, как цветок феи раскрылся, показывая мне Злату, тускло мерцавшую на своём ложе из золотых лепестков.

— Да…

— Мне страшно, Эля…

— Мне тоже, Злата.

— Почему они все оставляют тебя здесь?

— Они хотят жить… я не виню их…

— А ты разве не хочешь? — Маленькая копия подтянула колени, обхватив их руками в попытке защититься от невзгод.

Мне нечего было сказать на вопрос малышки. Я не хотела её огорчать ещё больше.

— Я хочу у тебя спросить, — перевела тему разговора, переживая теперь уже о благополучии малышки. — Ты же знаешь, где живёт ваш народ? Можешь улететь к ним, если всё станет совсем плохо в Аквалоне?

Злата испуганно воззрилась на меня, и я видела, как её глаза наполняются слезами… ну, вот… расстроила нашу со Славом девочку…

— Я никуда от тебя не уйду! Даже не смей обо мне так думать! — Златослава вспорхнула с цветка, подлетев к моему уху — её самому любимому месту, куда феечка любила утыкиваться, словно малое дитя, ища материнского тепла.

Моё сердце пропустило удар от нежности к девочке.

— Эля… скажи, почему ты так мучаешься, когда просыпаешься? — Шёпотом спросила Злата, перелетев на мою ладонь.

Покосившись на кровать, брезгливо передёрнула плечами.

— Всё очень сложно… ко мне приходит… злой человек, которому я имела глупость довериться… теперь он… — я нервно сглотнула, не понимая, как сформулировать грязную правду так, чтобы и смысл не потерялся, и шокировать девочку, которая по сути была ещё ребёнком, не получилось уж очень явно. — … теперь я не принадлежу себе… я делаю такие вещи, которые в жизни бы не совершила.

— Так прогони его!

— У меня не получается. Он не просто фантазия из моего сна. Он заперт своими врагами… я даже не знаю, как теперь от него избавиться.

— Эля, ты же такая сильная! Сделай его реальным и убей!

Теперь пришла моя очередь испуганно расширить глаза.

Почему мне эта мысль не пришла в голову?! Точно! Именно этим я и займусь!


Святослав

Пробирались между руин и разбитых бастионов. Везде были кучи мертвых. Даже раненых уже не было. Заночевали в одной полуразрушенной башне. Нашли воду, вернее колодец. Это было хорошо, так как жажда была просто не выносимой. Пили из ведра и не могли напиться. Бертран омыл голову Фредерика. Раздел его по пояс. Мы нарезали из своих рубах ленты, которыми перетянули ему грудь. Фредерик пришел в себя. Бертран его поил водой. Напившись, принц посмотрел на меня:

— Слав! Что произошло и где мы?

— Цитадель прорвана. Армия потерпела поражение и отступила к перевалу.

— Нет, Слав! Этого не может быть. — Он смотрел на меня умоляюще. На его глазах, сейчас рушился наш мир… мир, в котором мы выросли. Рушилась его непоколебимая вера, что армия Аквитании самая сильная, а Цитадель неприступна. Рушилось то, на чем он воспитывался. Для нас с Араторном этот мир рухнул раньше.

— Может, Федя. Из всех, кто оборонял вторую линию, остались только мы. Больше никого.

— Куда мы идем?

— К перевалу эльфов.

— Почему туда? Почему не к маршалу?

— К маршалу мы не пройдем. Там сейчас основные силы Орды.

— Ну и что? Лучше пойти туда и умереть с оружием в руках. Как мы посмотрим аквитанцам в глаза? Слав? Как? Отец говорил, что «…мертвые сраму не имут».

— Мертвые — да! Мертвым уже ничего не нужно, брат! А кто тогда уничтожит захватчиков? Если не мы, то кто?

— А что мы можем вчетвером?

— Соберем новую армию, которая будет намного злее и ожесточённее. Мы вышибем всю нечисть из нашей милой Аквитании. Мы это сделаем Фредерик. Я тебе обещаю!

Принц смотрел мне в глаза. Потом кивнул и отвернулся к стене.

— Всем спать! — Сказал я. — Первая стража моя. Потом Араторна, третья твоя, Бертран. Фредерик не стоит на страже. — Принц развернулся ко мне и хотел возразить. — Это приказ!

Никто мне на это ничего не ответил. Приказ принят к сведению и обязан быть выполнен. Наше детство и юность закончились здесь, в одной из разрушенных башен Цитадели.

Смотрел на юг. Там, далеко, были отблески зарева. Там шла битва. Там гибли мои соотечественники. Там погибал цвет Аквитании — ее лучшие сыны. Еще ничего не закончилось. Всё ещё только начинается.

Неожиданно услышал тихое ржание. Зверь? Я вглядывался в темноту. Во тьме загорелись сначала пара багровых глаз, потом еще две пары.

— Зверь. — Тихо позвал я. В ответ опять ржание, но уже ближе и громче. Наконец передо мной возникла черная, даже для тьмы ночи глыба боевого коня. — Зверь! Мой малыш!

Он ткнулся мне мягкими губами в лицо. Обдал своим дыханием. Я обнял его за шею. На глазах были слезы.

— Мой верный товарищ. Я уже не надеялся тебя увидеть…

Зверь обнюхивал меня, тыкался губами, будто проверяя цел ли я? Все ли на месте? Возникли громады еще двух коней.

— Слав! Кто там? — Услышал голос Араторна.

— Иди сюда. Наши верные друзья нашли нас. — Мгновение и Араторн стоял уже рядом со своим Анаром, что с эльфийского значило «Золотой огонь», он на самом деле был как огонь.

— Ветер! — Услышал я Фредерика. Его скакун тихонько заржал. Осторожно прикоснулся к руке принца, которая была помещена в лубок.

У нас троих кони были не совсем простые. Таких коней выращивали только в Некее. С кем скрещивали кобыл, никто не знает. Некейцы хранили секрет получения боевых коней очень тщательно. Продавали исключительно жеребцов. А кобыл — никогда. Все дело в том, если такой жеребец покроет простую кобылу, то родиться простой жеребенок. Каких тысячи. А вот родить настоящего боевого некейского коня, могла только некейская кобыла. Стоили некейские жеребцы огромные деньги. Причем покупали исключительно жеребят. Будущий хозяин должен был растить и воспитывать такого коня, так сказать, с детства. В итоге получался очень сильный, мощный, выносливый и преданный скакун. И если хозяин погибал или умирал, то жеребец умирал вслед за ним через некоторое время. Но это не все. На некейских жеребцов не действовала магия. А питались они не только травой, сеном и овсом с пшеницей. Но не брезговали и мясом. Они прекрасно видели в темноте, имели великолепный слух и могли предугадывать, где таится смертельная опасность. Некейские жеребцы участвовали в бою наравне со своим всадником, то есть вырывали своими острыми зубами куски мяса из коня противника. Могли откусить ногу или руку. Били своими крепчайшими копытами, которые не мог разрубить даже стальной меч. И они, если наездник получал рану, защищали своего хозяина до самого конца. Вот нам троим, в свое время, и купили троих жеребят. Мы не выбирали кому, какой подойдет. Они должны были выбрать себе хозяина и друга сами. Ко мне подошел черный, как ночь жеребенок, которого я и назвал Зверем. К Фредерику подошел белый жеребенок, которого принц назвал Ветром. А у Араторна появился Анар — «золотой огонь». Сейчас мы трое стояли и гладили своих не просто коней, а боевых товарищей и близких друзей, побратимов. Я не знаю, как они сумели выбраться из конюшни и убежать. Но самое главное, они нашли нас. Вопрос стоял только с Бернаром. Ему коня не досталось, но утром и эта задача решилась — сумели поймать одного из коней, потерявших своего всадника. Конь был простой не некейский.

И еще. На наших конях были походные сумки. Наверное, их просто не успели снять в конюшне. Или кони не дали этого сделать. И мой талисман был со мной. Я достал его. Держал в руках. И вспоминал Эллию.

Зачем я обманывал себя, говоря, что у меня все выгорело? Ничего не выгорело. А продолжало гореть. И я не мог понять, что я видел, когда находился без памяти? Что это за мужчина, которого я видел с Эллией? И что это было за место? Во дворце такого места не было. Это я знал точно. Наверное, это просто галлюцинации, просто бред беспамятства. Да, скорее всего так и есть. Но почему воспоминания об этой сцене так прожигают душу?! … и кулаки сжимаются.

Я не мог представить ее в объятиях другого. Это было выше моих сил.

Утром, набрав воды в походные фляги и перекусив тем, что нашли в походных сумках, двинулись дальше. Мы видели, как вдалеке передвигаются группы всадников. Это была Орда. На нас они внимания не обращали, видимо, считали нас одной из своих банд. После полудня мы покинули пределы Цитадели. И заскочили в лес.

Ехали с осторожностью, часа два. Фредерику становилась хуже. Он старался держаться в седле, но в какой-то момент стал валиться с коня. Я еле успел его подхватить. Нужен был привал.

Мы остановились около небольшого лесного ручья. Бертран снял с седла Фредерика, который очень изменился.

Утром мы все увидели на его голове седые волосы. У нашего Феди полголовы было седой. Его глаза потеряли блеск бесшабашности и веселья! Теперь, это были глаза взрослого, прошедшего огонь, воду и медные трубы воина! Жесткие, не знающие пощады и милосердия.

— У него жар. Это плохо. Если началась лихорадка, то это может убить его. — Сказал Бертран. — А у нас, даже снадобий лечебных нет.

Принц опять был без сознания и начал бредить. Тысяча демонов! Он лежал под деревом на мягкой траве. Мы втроем стояли вокруг него и не знали, что делать.

— Что, так и будете стоять, пока он не умрет? — Я вздрогнул от неожиданности и резко развернулся на голос за спиной. Мы все трое это сделали одновременно. Перед нами стояла девушка. Очень красивая. На ней была коротенькая юбочка. Грудь закрыта короткой курткой похожей на то, что было на Эллии в замке Гэрриет, когда Богиня занималась со мной. Грива черных, как смоль волос. Заостренные ушки, но не как у эльфов, а чуть длиннее. Но они ее не портили. Большие черные глаза с огромными ресницами. В руках у нее была сулица — короткое копье. На поясе нож в кожаных ножнах, а из-за левого плеча торчала рукоять меча. При этом, она была босиком. Заметил, что на правой руке был какой-то узор, который от локтя уходил на плечо и дальше на спину. Что это за узор пока понять не мог.

— Что вытаращились?

— Ты кто? — спросил заворожено я.

— Это так важно?

— Хотелось бы знать, с кем имеем дело.

— Ты — Святослав, граф де Конт, жених принцессы Аквитании Эллии Александры. — Проговорила она и усмехнулась.

— Все верно!

— А ты эльф — Араторн и в тебе течет королевская кровь.

— Откуда ты знаешь? — спросил ее Араторн.

— Я много чего знаю. — Ответила она, не смутившись. — А этот, ненаследный принц Аквитании Фредерик! Громила, который с вами, обыкновенный солдат.

— Все верно! — проговорил я. — Раз ты о нас все знаешь, тогда назови свое имя?

— Меня зовут Ёрика. Я живу здесь. — Она подошла к принцу. Опустилась на одно колено. Потрогала ему лоб, потом грудь. — Его нужно ко мне. У меня есть, чем ему помочь, иначе он умрет. У него началась лихорадка и возможно огневица. Рука-то сломана.

— Помоги нам Ёрика. Спаси принца, и я буду тебе должником на всю мою оставшуюся жизнь. — Попросил я лесную красавицу.

— Возьмите его и идите за мной. Своих чудовищ ведите на поводу.

Мы так и сделали. Бертран взял Фредерика на руки, а мы повели коней. Шли с полчаса. Вышли к скальнику, рядом с которым бил ручей. Там была пещера. В пещере было довольно уютно.

— Кладите на это ложе! — Указала она на что-то, что напоминало кровать, только широкую и закрытую шкурами. Бертран выполнил пожелание Ёрики. — Выйдите все отсюда. Мне переодеться нужно.

Мы оказались на улице.

— Ничего себе! — проговорил эльф.

— Что Араторн?

— Ты знаешь, кто это?

— Без понятия. Эльфийка?

— Скажешь тоже, эльфийка. Нет. Это троллиха!

— Троллиха? Врешь! Троллихи ведь безобразные, злобные и похотливые! — Ответил я.

— Не совсем так. В молодости троллихи очень красивые. Но все дело в том, что они практически ни с кем из других рас не общаются. Только с троллями. Сходятся с ними и, живя под землей, постепенно теряют свою красоту, становятся злобными и мерзкими.

— Я все слышала, эльф! — Раздался голос Ёрики из пещеры.

— Но самое главное знаешь что? — Продолжил эльф, усмехнувшись.

— ???

— Это боевая троллиха. Я думал их уже нет.

— В чем разница?

— Боевые троллихи не боятся солнца и не каменеют с первыми его лучами. Плюс они редко когда сходятся с троллями и то только для того, что бы забеременеть. Потом они троллей бросают.

— Круто! Значит, нам такая досталась?

— Да!

Из пещеры вышла Ёрика. Теперь на ней одежды осталось совсем чуть-чуть. Какая-то набедренная повязка. И такие же лоскутки ткани на груди. Мы с Араторном стояли и таращили на нее глаза! А Бертран даже закряхтел. Какое красивое и в тоже время сильное тело. Просто потрясающе.

— Я еще никому не досталась, граф! И это большой вопрос, что кому-то вообще достанусь.

Мне осталось только молча проглотить ее слова.

Ёрика два дня провела с Фредериком, пока ему не стало лучше, и он не открыл глаза. Первое, что мы услышали:

— Ты кто, красавица? Мой ангел?


Ёрика улыбнулась.

— Нет, принц. Какой же из меня ангел? Я больше отношусь к безобразным, злобным, мерзким и похотливым тварям. Я ничего не упустила, милорды? — Теперь она смотрела уже на нас с эльфом.

Стало стыдно. Бертран опять закряхтел и усмехнулся.

— Мы же не тебя имели в виду, Ёрика! — Попытался оправдаться Араторн. Я полностью с ним согласился. Фредерик перевел взгляд своих глаз с девушки на нас.

— Не понял, Слав, Араторн? Кто это безобразный, мерзкий и похотливый?

— Забей, Федя! — ответил ему эльф, что было удивительно. Так как это слово больше говорили мы с принцем. А от нашего светловолосого друга никогда не слышали. — Ёрика, мы говорили о троллихах, которые живут под землей, в пещерах с троллями. Они именно такими и становятся. Разве это не правда?

— Я не живу с троллями, хотя и троллиха!

— Боевая! А это разные понятия!

— Ёрика! — Фредерик смотрел на девушку, широко раскрыв глаза. — Ты троллиха?

— Самая настоящая!

Некоторое время принц молча созерцал свою спасительницу. Потом сказал:

— Ты самая прекрасная женщина на свете!

— Даже несмотря, что я троллиха?

— Наплевать! Самое главное, что ты сначала женщина, а потом уже все остальное.

Ёрика улыбнулась. Мне даже показалось, что она покраснела. Хотя это трудно было сказать уверено, так как в пещере было не так светло, несмотря на день снаружи. Плюс ее загар.

— Тогда давай, принц, выпьем отвара. Завтра ты встанешь на ноги. Твоя рука почти срослась. Но сейчас пока не напрягай её сильно.

— Как скажешь, моя королева!

Ерика отошла к очагу, где горел огонь. Дым уходил в естественное отверстие в своде пещеры. Начерпала из котелка, какого-то варева в глиняную чашку, которую, удерживая в своих ладонях, принесла принцу, присела рядом на ложе, где он лежал, и протянула ему. Фредерик хотел взять чашку и накрыл ее ладони своими. Они оба замерли, глядя друг на друга. И мне показалось, что между ними пробежала искра. Фредерик и Ёрика продолжали неподвижно смотреть друг на друга.

— Слав, — шепотом сказал мне на ухо эльф, — мне показалось или ты тоже видел?

— Искру? — Уточнил я тоже шепотом. Араторн кивнул. Потом прошептал:

— Пошли отсюда. Они сейчас долго будут друг другу это варево передавать. — Вышли втроем с Араторном и Бертраном из пещеры. Отошли и присели около ручья.

— Неужели наш Федя наконец-то нашел ту, кто станет его половинкой? — проговорил Араторн.

— Время покажет, брат. Одно только могу сказать. Этой он задрать подол с ходу не сможет! — Ответил я, и мы все втроем засмеялись.

На следующий день Фредерик на самом деле встал. Чувствовал себя пока слабовато. Но мог ходить. Рука его еще была в лубке, но Ёрика была уверена, что через пару дней, лубок можно снять.

— Будем ждать, пока рука до конца не срастется или пойдем? — спросил я принца.

— Пойдем. Пока я тут буду отлеживаться, там будут умирать аквитанцы!

— Два дня ничего не решат, Федя!

— А может, решат, Святослав? Именно эти два дня!

— Хорошо, брат. Тогда будем собираться.

К принцу подошла Ёрика.

— Тебе лучше еще полежать. Хотя бы один день.

— Будь моя воля, Ёрика, я бы просто приехал и всю жизнь пролежал бы у тебя на этом ложе. Главное, что бы ты меня лечила. Я даже готов сам себе руки и ноги ломать.

— Зачем же ломать? Ты думаешь, мне тут нужен болезный и неспособный ни на что мужчина?

— Тогда не ломать и не болеть, а просто видеть тебя каждый день. Это будет для меня самая лучшая награда.

— Уверен, принц?

— Уверен, как никогда. Вот только сначала мне нужно мою страну очистить от той погани, которая пришла с Диких земель. И если я останусь жив, то у тебя найдется кусок твоего ложа, где мог бы приклонить голову несчастный принц?

— Прямо уж так и несчастный?

— Конечно. Так как ты украла мое сердце. И я говорю серьезно. Я никогда и никому не говорил таких слов.

— Даже своим многочисленным подружкам?

— Даже им.

— Посмотрим! Тем более время будет проверить, искренне ли ты говорил или нет!

— Что ты хочешь сказать? — Фредерик смотрел удивленно на девушку.

— Я пойду с вами. Должен же кто-то присмотреть за тобой. Вдруг опять упадешь, пальчик сломаешь? Да и защитить тебя болезного в случае чего, от разных злых и нехороших мужчин, которые захотят тебя обидеть.

— Это правда, Ёрика?

— Правда. Ты против?

— Нет. Я за. Да, за мной еще нужно очень хорошо присматривать. А у тебя это получается просто отлично.

Мы втроем с Араторном и Бертраном засмеялись. Фредерик и Ёрика глядя друг на друга, тоже улыбались.

Неожиданно троллиха, оглядев нас всех, сказала:

— Я хочу, кое-что вам всем показать. — Ушла в пещеру. Через некоторое время вернулась, неся в руках что-то, завернутое в шкуры. Положила на землю и развернула. Мы все вчетвером застыли. На шкуре лежал меч. И я точно знаю, что видел этот меч раньше. В замке Гэрриет! У Богини Зари. «Спата»?! Этого не может быть. Та же хищная и агрессивная форма клинка. Такая рукоять.

— Я видел такой меч. — Проговорил Араторн. — Мы все его видели на гравюрах. Где он в руках Богини Зари. Это «Спата»!

Ёрика молчала, глядя на меч. Я тоже сначала решил, что это «Спата», но чем больше вглядывался в него, тем больше моя уверенность колебалась.

Нет, это не «Спата». Они похожи как близнецы, но отличия есть. Вспоминая «Спату» в руках Эллии, как старшей, так и младшей, я понял, что клинок лежащего перед нами меча хоть и похож на клинок легендарной «Спаты», но чуть больше. Примерно на ладонь. И в рукояти «Спаты» был рубин. А у этого какой-то черный кристалл. И сама рукоять немного больше.

— Что за кристалл? — Спросил я, не отрывая взгляда.

— Черный алмаз! — Ответили одновременно Араторн и Ёрика.

— Это не «Спата». Я видел «Спату» воочию. Они очень похожи, как близнецы. Но все же это не «Спата». Что это за меч, Ёрика?

— Это «Пламень»! Ты правильно, граф, сказал, что они, как близнецы. Они и ковались из одного куска небесного металла.

— У «Спаты» лезвие чуть короче, как впрочем и рукоять.

— «Спата» — клинок Великой Богини. Почему? — Спросила девушка.

— Не знаем.

— «Спата» — это символ женского начала. Поэтому она и стала принадлежать в итоге Эллии — Богини Зари. Хотя изначально предназначалась ее возлюбленному…

— Сэмюэлю! — вставил я.

— Все верно, Сэмюэлю.

— А «Пламень»? — Араторн посмотрел на Ерику.

— «Пламень» — это мужское начало. Это меч Некроса!

— Что за Некрос? — спросил Фредерик. Я знал, кто такой Некрос, мне сказал об этом дядька, еще до того, как покинул наш мир.

— Некрос вождь проклятых, с которыми сражались Боги в Великой Битве Богов. Он сам бог, причем старейший. Богиня Зари — его племянница. В поединке, она сумела выбить «Пламень» из рук своего дяди и, тем самым, победить его. «Пламень» же упав, исчез. Канул в лету. Боги искали его, но так найти и не смогли.

— А ты, получается, нашла?

— Он позволил мне найти его.

— Зачем, Ёрика? — Араторн смотрел на девушку.

— Этого я не знаю.

— Почему ты сама себе его не взяла?

— Так как он есть мужское начало, то ни одна женщина не может коснуться его. Только мужчина. Я могла брать его и то не за рукоять и только если накрывала его шкурой или тканью.

— И теперь ты предлагаешь кому-либо из нас взять себе этот меч?

— Да! Но здесь нужно быть осторожным. Меч сам должен признать хозяина. Любого другого, он убьет.

Мы с Фредериком и Араторном посмотрели друг на друга. Бертран сразу отошел в сторону.

— Бертран, а ты чего отвалил? — Спросил я его.

— Нет, нет, мои юные милорды. Это не мое оружие, сразу вам скажу. Мое оружие топор. Так что я даже пытаться не буду. Да и не по статусу мне иметь такой меч. Вы уж извините. Но я вне игры.

— Ну что? — Спросил Фредерик. — Кто первый? — Мы все молчали. — Тогда я первый!

Фредерик протянул руку к мечу, и тут же на его лезвии заиграл багровый сполох.

— Назад, принц! — Вскрикнула Ёрика. — Он тебя предупреждает, что не нужно тебе к нему прикасаться.

Федя отступил от меча. Вторым попробовал Араторн. Но произошло тоже самое. Все уставились на меня.

— Что смотрите? Будет тоже самое, и Ёрике придется опять его спрятать.

— Слав, ты меньше говори. А больше делай! — Усмехнулся принц. Араторн согласно кивнул.

Вздохнув, сделал шаг к мечу. Протянул руку. По лезвию пробежал золотистый блик. Потом голубой, за ним зеленый. Я еще не коснулся меча, как его рукоять, приподнявшись, сама скользнула мне в ладонь и легла там, как влитая. Я почувствовал как что-то мощное, словно бурлящий поток, хлынуло в меня. Я услышал песню. Это пел меч. Он радостно и победно ревел. Он хотел битвы, битвыкровавой и яростной. Я, еще не осознавая, что делаю, вскинул его вверх и закричал сам. Из моей глотки вырвался рев, призыв к противнику — ВЫХОДИ, Я ПРИШЕЛ!

Это, как рык свирепого льва, вызывающего противника на бой, рев могучего тура, который с налитыми кровью глазами выискивает врага, чтобы разорвать в клочки и растоптать его.

Мир вокруг меня дрогнул, раздался грохот. Увидел, как от меня во все стороны пошла расширяясь, круговая волна, искажающая реальность. Увидел Араторна, Фредерика, Бертрана, выхвативших оружие и потрясающих им, кричащих то же что и я. И даже Ёрика вскинула вверх свой меч, потрясая им и призывая на битву. Мы ее жаждали. Жаждали увидеть растерзанными наших врагов, растоптанными, захлебывающимися собственной кровью. Мы хотели сами напиться этой крови, но самое главное мы жаждали РЕВАНША! И если тут появились бы варвары, то они были бы разнесены в куски и плевать сколько бы их было. Даже наши кони ржали, скалили зубы и били копытами, готовясь ринуться на врага.

Сила копившееся в «Пламени» все эти тысячелетия высвободилась. Это было похоже на безумие. Но, постепенно, я стал приходить в себя. Нельзя дать мечу подчинить себя. Эта мысль пришла внезапно. Превозмогая себя, я опустил «Пламень». По его лезвию пробегали сполохи. Смотрел в глаза своих побратимов, своих товарищей, спутников. В них была ярость и решимость.

— Мы их разорвем! — Рявкнул я.

— Мы их изрубим в мелкие куски! — Вторил мне Фредерик.

— Они захлебнуться в собственной крови! — Крикнул Араторн.

— Они будут жрать собственные кишки! — прохрипел Бертран.

— Мы их втопчем в грязь! — звонко крикнула Ёрика.

Постепенно мы приходили в себя, успокаиваясь. Но при этом не чувствовали тревоги и опасения за то, что только что произошло, за то, что только что испытали. Наоборот, казалось, мы напитались силой и готовы были свернуть горы. В нас жило предвкушение.

— Ёрика! Ты можешь сшить мне хотя бы на первое время ножны или чехол из шкур для «Пламени»?

— Да. Я прямо сейчас это сделаю. — Она развернулась и убежала в пещеру.


Эллия Александра


Прошла неделя после того злосчастного бала, и Аквалон совсем опустел. Все, кому было куда уйти, бросились прочь практически сразу, оставляя нажитое добро, понимая, что нет ничего дороже своей жизни и жизни своих близких. Сейчас я была счастлива, что родители ушли. Мне было страшно представить, что было бы с мамой, знай она, что Федя погибнет от рук дикарей — грязных оборванцев, часть из которых ею самой была выдворена из Аквитании за совершение гнусных преступлений, потому что просто так в Дикие Земли не ссылали в изгнание!

Я не оставляла мысль погибнуть в битве при вторжении в Аквалон, рассматривая чернеющий горизонт, где виднелись первые ряды этих мерзавцев, стоя на крыше самой высокой башни. Максимум шесть часов, и я буду свободна от паутины, в которую замоталась собственноручно.

Единственное, что не давало мне покоя — моя фрейлина… Илария категорически отказалась уходить из замка и оставлять меня в одиночестве. Эта девушка, несмотря на свою внешнюю покорность и юность, обладала таким внутренним стержнем, который мне и не снился.

Твёрдым тоном заявив о своём намерении, она не стала обращать внимания на мольбы её отца и матери, на мой прямой приказ уйти, просто улыбнувшись и кивнув. Это потом я поняла, что уходила она каждый раз за какой-нибудь ерундой — то кувшин воды поменяет, то поднос с едой доставит…

Я смалодушничала, не дав прямого приказа, и поэтому не переставала себя корить сейчас, понимая, что после моей смерти Иларии долго не прожить.

— Ваше Высочество, — фрейлина приблизилась так тихо, что я вздрогнула от неожиданности. На мои плечи опустилась шаль. — Простудитесь! Здесь такой ветер…

— Ила…

— Не начинайте. Я знала, на что соглашалась! Хочу вам сказать, что ни о чём не жалею! Это не правильно, что Вы остались здесь беззащитной! Нам не выжить, но хотя бы последние минуты Вашей жизни Вы проведёте с должным Вашему статусу удобством.

— Удобства — ничто… я лучше бы жила в лесу под открытым небом, но со своим любимым, чем здесь… без угрозы нападения…

Девушка лишь положила свою горячую ладошку мне на плечо, тяжело вздохнув. Теперь уже мы вдвоём смотрели на горизонт, где чернота наползала всё сильнее.

— Илария, ты должна мне кое-что пообещать… в последний раз…

— Что?

— Поклянись.

— Я так не могу! Сначала скажите…

— Я приказываю тебе!

— Хорошо… — обречённо ссутулив плечи, девушка была готова услышать мой приказ бежать из города, но для него было уже поздно, поэтому я придумала другой план.

— Когда дикари ворвутся в Аквалон, ты наденешь мои платья и будешь сидеть в покоях принцессы!

— Что?! НО…

— Я ещё не договорила! — Я сурово поджала губы, и фрейлина покорно опустила взгляд, замолчав. — Ты притворишься мною, и тебя никто не тронет, потому что дикари далеко не неорганизованная шайка ублюдков — их ведёт умный вождь, иначе Цитадель никогда бы не пала! Он не станет вредить наследной принцессе… Божественному дитя… я уверенна, поэтому у тебя будет время спастись! Надеюсь, граф де Конт и Верховный маг не просто так сбежали, прихватив последних защитников Аквалона, оставив отряд самоубийц! Я просто не желаю верить, что друзья моего отца жалкие трусы!

— Ваше Высочество…

— Зови меня Элей.

— Эля, — от мягкого голоса Илы у меня сердце сжалось от страха её дальнейшей судьбы, — Эля, а как же ты…

— А я сделаю то, что должна делать! — Решительно посмотрев в глаза Иларии, увидела в них понимание и грусть. Девушка закусила нижнюю губу, предательски задрожавшую, но продолжала молчать. — Прошу тебя, присмотри за Златой. Если у тебя выйдет, уговори фею улететь, как только меня… меня не станет.

Илария, больше не сдерживаясь, закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос, разрывая моё сердце от жалости. Притянув девушку, с которой была ровесницей, стала тихо гладить по голове, как маленькую, тихо успокаивая…

Стараясь думать о чём-то приятном, вспоминала о Славе и наших играх в куклы, о том, как он подстроил мне первую в наших отношениях каверзу с той несчастной пчелой… воспоминания о поцелуе в причинное место вызвали умильную улыбку, которая тут же погасла. Наша любовь оказалась слишком хрупкой, чтобы вынести обиды и сомнения сторон. Этот факт, в который раз, развеял все сомнения в принятом решении, и я отстранила девушку, понимая, что времени осталось намного меньше, чем хотелось бы.

— Поможешь мне в последний раз? Я могла бы и сама облачиться в боевой костюм, но мне было бы приятно впервые в жизни, если бы меня одевала именно ты…

— Конечно, моя королева, — низко поклонилась Илария, быстро размазывая слёзы по щекам.

— Я не королева… и уже вряд ли ею стану…

— Для меня Вы — самая настоящая Королева! — Та пылкость, с которой было сказано это заверение, бальзамом легли мне в сердце, прогоняя тоску и отчаяние.

Я почувствовала в себе силы и решительность. Конечно, я не смогу убить много врагов, но постараюсь захватить с собой столько, сколько получиться!

— Идём!

Дорога в покои заняла много времени, потому как башня, где мы стояли, находилась в противоположном крыле дворца, поэтому стоя в своих покоях начинала нервничать, что не успею оказаться на дворцовой площади, где было отличное место, чтобы развернуться для качественного удара этого зверья.

Одевшись с помощью Илы, поцеловала на прощание фрейлину, оставив её рыдать вместе со Златой, с которой пришлось обойтись очень строго, — фея ни в какую не соглашалась отсиживаться в моих покоях, с ужасом приняв моё решение отдать жизнь в сражении, и вышла из комнаты.

Я просто не могла смириться с неизбежностью стать постельной игрушкой ещё одного ублюдка, только теперь в реальности! Мне было достаточно Роса, который продолжал «посещать» мои сны, даря телу минутное наслаждение!

Честно, я пыталась последовать совету Златы, стараясь выведать, как освободить моего «друга», но он просто не желал отвечать, начиная сразу же осыпать меня поцелуями и ласками, от которых моё сознание трусливо сбегало, уходя внутрь тела. И так каждый раз! Это меня ужасно бесило, но потом я оставила всё, как есть — всё равно, умру скоро…

Проходя мимо игровой, застыла.

Внутри сжался ком.

Дрожащей рукой приотворила дверь, бесшумно входя в «детство»…

Три огромных замка с огромным количеством придворных красиво выделялись на фоне игрушек.

Моя принцесса сидела на троне в окружении фрейлин… а принц куда-то пропал.

Я стала искать его всюду, тревожно перебирая игрушки, но время поджимало, а пропажа так и не нашлась. На глаза набежали слёзы.

Почему так!? Почему даже умереть нельзя, зная, что хотя бы в детской мой мирок остался прежним?!

— Я не оставлю тебя… — прошептала я, прикрепляя принцессу к набедренным ножнам, где лежал отличный кинжал, подаренный дедушкой Сэмюэлем после того, как узнал о нашей с бабушкой тайне.

Сейчас я была рада, что мои родители находятся под охраной своих покровителей, хоть и не понимала, почему Богиня Зари не слышит меня, когда я звала её не единожды, страдая от жалости к себе и делая ошибку за ошибкой.

Выйдя из детской, быстро побежала к главным воротам замка, слыша крики и плач женщин, оставшихся в Аквалоне.


Дев

Цитадель разбита. Бастионы перевала разрушены, и оборона Аквитании прорвана. Армия аквитанцев отступает.

Мог ли я еще совсем недавно предположить что-то подобное? Нет. Даже в самом смелом сне, такое мне не могло присниться. Но теперь это так. И я веду свою армию. Впереди был Аквалон. Великий покровитель указывал мне куда идти и как сражаться. И он пообещал мне награду. Большую награду. Отдать божественную девчонку. Принцессу Аквитании — Эллию Александру.

Покровитель сказал мне, что бастионы Аквалона не защитят город, так как там уже есть те, которые примкнут ко мне, которые откроют ворота!

И вот он — Великий Город. Бастионы Аквалона по своей мощи не уступают мощи Цитадели, а где-то даже и превосходят. Но Цитадель лежит в руинах. Правда, у нас и камнемётов нет. Мы их просто бросили на Перевале. Ибо они уже были не нужны. Как их делать мы знали. Если нужно сделаем еще. И покровитель не обманул. Не успел я подойти к стенам города с передовыми отрядами, как ворота отворились.

Я засмеялся.

Сейчас начнется резня! Это хорошо. Много податливых и покорных женщин, много вина, много золота. Это то, что нужно моим воинам. И они это получат. Как уже получили и получают в деревнях, селах небольших и средних городках, повстречавшихся на нашем пути, от которых после нас остались только пепелища и трупы, растерзанные и изломанные. Неплохо веселимся!

Мы въехали в город. Начались погромы и резня. Я двинулся со своей свитой в королевский дворец. Кованные ажурные ворота раскрыты нараспашку. И вот тогда я увидел ее впервые. Она стояла в воротах. На груди была короткая курточка, еле прикрывавшая ее грудь, на которой были куски кольчуги. Юбка с разрезами по бокам. Сапоги до колен. К левой ноге на ремнях крепились ножны с боевым ножом. В руках у нее был меч. Она стояла спокойно. Не выказывая страха, как будто перед ней не воины, разнесшие в дребезги всю их армию, а стадо пастухов. Она подняла на меня свои глаза. В них жил холод. Смертельный холод. Я впервые почувствовал себя неуверенно. Как будто сама смерть мимолетно коснулась меня своим крылом. Свой меч она держала за рукоять, а лезвие покоилось у нее на плече.

Красива. Очень красива. Я такой красоты, смертельно опасной и в тоже время завораживающей, еще никогда не видел в своей жизни… а я много женщин повидал. Всяких разных. Но такой не встречал. Все остановились.

«Это принцесса. — Услышал я своего покровителя. — Она опасна. Но ни один волос не должен упасть с ее головы. Ты понял?»

Конечно, я понял. Я никому не дам ее убить. Ведь она — мой приз. Мое сопровождение зашумело. Посыпались сальные шуточки.

— Ты — Эллия Александра! Принцесса Аквитании! — Сказал я утверждающе, а не вопрошая. Она не отвечала, только презрительно скривила свои губы. Губы, к которым хотелось прижаться своими, кусать их. Обладать ими. — Сама встанешь на колени или тебя поставить? — Эту гордячку нужно сразу сломать. Повиновение мне и только повиновение. Она продолжала презрительно смотреть на нас, и на меня в том числе, как будто мы куча отбросов. Хотя по сути это так и было. Потом плюнула под копыта моего коня.

— Возьмите ее, только не навредить ей. Если хоть один волос упадет с ее головы, я виновного сам распну, перед этим сняв с него кожу.

Четверо всадников с двух сторон двинулись к ней, усмехаясь. Какое-то время она продолжала стоять неподвижно, а потом… никто не понял, что произошло. Она двигалась стремительно, сорвавшись с места. Время, то замирало, то начинало нестись, как бешеный скакун.

Сначала девушка бросилась к тем, кто заходил к ней справа. Прыжок. Казалось, будто она зависла на мгновения в воздухе. Потом только смазанное движение, и в стороны полетели кровавые брызги. Воин еще только начал валиться с лошади, а она уже разрубила голову вместе со шлемом второму. Отскочила, развернувшись, только концы юбки хлестанули ей по ногам. И вновь только смазанное движение, она уже в воздухе. Опять зависла на доли мгновений. Вжик, дзинь — и кровавые брызги в разные стороны. Голова моего лучшего воина, упав, покатилась по камням мостовой. Он не успел упасть сам, она ухватилась за него и, рванувшись, оказалась на коне. Четвертый успел среагировать, выхватить саблю, но и только. Вжик, хрясь — и он завалился спиной на круп лошади. Его голова болталась на полоске кожи шеи. На мостовую обильно лилась кровь. Кочевники, бывшие в моей свите, стали вытаскивать луки.

— Стоять! — Рявкнул я им. — Если хоть один волос упадет с ее головы, я вас всех живьем закопаю. Спешились. Щиты вперед. Вы, доставайте арканы. Прижать ее щитами и разоружить.

— Подожди, вождь! — ко мне подъехал маг. Это был некромант. Полный ублюдок, приговоренный к аутодафе в трех или четырех королевствах. — Сейчас она бросит сама меч и встанет перед тобой на колени. И при этом ее милое личико и такое аппетитное тело не пострадает. Как и разум.

— Хорошо, давай, действуй.

Некромант соскочил с лошади. Направился к принцессе. Она спокойно на него смотрела, продолжая презрительно кривить губы. Так и не произнесла ни слова. Не доходя до нее семи-восьми шагов он протянул к ней свои руки, забормотал заклинания. С его рук сорвался синеватый шар и ринулся к девушке. Она даже не пошевелилась. Шар ударился в нее и исчез. Но с ней ничего не случилось. Наоборот, ее глаза засветились синим, под цвет магической силы некроманта светом. А маг закричал от боли. Все ошеломленно наблюдали. От некроманта потянулись сини молнии к принцессе. Казалось, что она высасывает его. Внезапно все оборвалось. Некромант еще стоял, покачиваясь, а она вдруг закричала, поддавшись вперед, и от нее рванулся поток силы. Мага разорвало на куски. Половина моей свиты разлетелось в разные стороны.

Я сам свалился вместе с лошадью, но в последний момент успел вытащить ногу из стремени и спрыгнуть, приземлившись на ноги. Глядел на нее. Ее глаза перестали излучать синее свечение. Она улыбнулась. Даже облизала себе губы, будто попробовала чего сладкого. Подобрала саблю, выроненную одним из убитых. Теперь, в ее правой руке был меч, в левой — сабля.

Что это было? С полтора десятка моих воинов так и не поднялись с земли. Некоторые были разорваны на куски, как и этот идиот маг. Демоны с ним.

— Всем спешиться. Щиты на руку. Прижимайте ее. — Сам перекинул свой щит из-за спины.

Встали стеной стали медленно на нее надвигаться. Она спокойно стала отступать назад. Отступила до широкой лестницы дворца. На ее губах была презрительная улыбка.

Ведьма! Натуральная ведьма. Но хороша! Нет, она будет моей. Будет душой и телом. Я подчиню ее. Сломаю ее. Теперь мы медленно поднимались по ступеням вверх. Она продолжала отступать. Ее улыбка становилась только еще более презрительной и в тоже время зловещей. Что она задумала? Демоны, она заманивает нас во дворцовые переходы. А там тесно!

— Быстрее, не дайте ей зайти в здание.

Мы ускорились. Строй неизбежно сломался. Она атаковала. Атаковала стремительно, ударив крест-накрест мечом и саблей. Один воин рухнул, захлебываясь кровью.

Сколько она так может действовать? Почему не устает? МАГ!!! Она напиталась от него силой. Идиот. Если бы он не издох, я бы сам его разорвал на куски!

Мы продолжали давить на нее. Еще один воин рухнул. Тут она развернулась и бросилась во дворец. Мы всей толпой рванули за ней. Конечно, строй сразу смешался. Я понимал, что воины обозлились, и меня навряд ли теперь кто послушает. А ведь она именно этого и добивалась. Хочет, что бы ее убили. Только не это!!! Впереди раздался вой, лязг орудия и брань. Вот кто-то закричал от боли и захлебнулся своей кровью. Мы спотыкались об убитых. Эта ведьма была смертоносна. Прав оказался мой покровитель. Что мне делать старший?! «Оттесните ее в какую-нибудь комнату, и будь самым первым. Не позволь своим скотам убить ее или повредить ей как-нибудь».

— Всем стоять! Всем стоять! — орал я и начал колотить плашмя мечом им по спинам. Распихивая воинов, сумел вырваться вперед. Она стояла в пяти-шести шагах от нас. Справа была открыта дверь в какой-то небольшой зал. Дверь была за ее спиной. Нужно, что бы она зашла туда, а не побежала дальше по коридору. Увидел Сайроса.

— Иди сюда! — говорил тихо. Что бы эта не услышала. — Возьми воинов. Обойди этот коридор. Выйдешь с той стороны. Нельзя дать ей отступить туда. Понял? Мы должны загнать ее в комнату.

— Понял вождь. — Сайрос выбрался из строя.

Мы перегораживали коридор. Перед собой выставили щиты. Она была далеко не дура. Стояла, демонстративно расслабившись и презрительно глядя на нас. Провоцировала. Вот только я, да многие опытные воины понимали, что ее расслабленность, это уловка. Я уже убедился, что она умеет стремительно двигаться. Скольких она уже убила сегодня! Убила сама, своими руками! Это не считая тех, кто погиб от магического удара. Тварь этот маг! Сколько так стояли друг против друга, не знаю, но вот она встрепенулась. Сделала шаг назад и оглянулась. В это время с той стороны коридора показался Сайрос с воинами. Они закрылись щитами и двинулись к принцессе.

Ну, все птичка, попалась…

Она, похоже, тоже поняла это, стала отступать в зал. Отлично.

— Быстро под окна. Если выпрыгнет — сразу вязать.

Позади раздался топот. Прикрываясь щитами, стали вваливаться в зал. Зал был небольшой. Это было хорошо. У нее маневра будет меньше. Несколько воинов вклинились между ней и окнами.

— Прыгнешь в окно? Давай! — Засмеялся я. — Там тебя уже ждут.

Стали зажимать ее в угол. Она поняла, что еще немного и все. Плюнула в нас, закричала и кинулась в атаку. Пока ее не оглушили, она успела троих сильно посечь и двоих убила.

— Все назад! — Закричал я, когда она упала. Я был в бешенстве. Наверное, поэтому воины отхлынули от нее. Я сразу же забрал у нее оружие — меч, саблю и нож.

«Пусть найдут ее фрейлину. — Услышал я своего покровителя. — ее зовут Илария. Ее пока не отдавай своим воинам. Она пригодиться. Принцессу не связывай. Она не придет в сознание какое-то время. Отнесете ее в покои. Выставь стражу и приставь к ней ее фрейлину. Пока все». А как же мой приз? «Успеешь»!

— Сайрос, найди срочно фрейлину принцессы по имени Илария. И приведи сюда. Фрейлину не трогать. 18e77a3

— Да, мой вождь. — Сайрос убежал в компании еще двоих. Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут, Сайрос с головорезами притащили девчонку. Платье на ней было разорвано.

— Я же сказал — не трогать ее!

— Мы успели. Наши воины только платье порвали. И тут мы забрали девку.

— Ладно. — Посмотрел на испуганное лицо девчонки. Хорошенькая. Позже тоже мне сгодиться. — Ты — фрейлина принцессы?

— Да.

— Сейчас покажешь ее покои. И будешь находиться там. Готовить мою невесту к свадьбе, так как я намереваюсь стать королем!

— В Аквитании никогда не было короля. — Ответила мне эта пигалица, смотря мне в глаза прямым смелым взглядом.

— А теперь будет!

глава 8

 Валенсия с Лидией успели выскочить из города. Перед тем как они выехали с территории дворца, их напутствовал отец. Рассказал, как и куда необходимо двигаться. Какого направления держаться. Обе были одеты в «эллинги» — брюки-юбки, куртки, на ногах сапоги. С собой у них были бронь, сделанная специально под девушек, и сабли. У Валенсии в чехле приторочен к седлу лук Дианы.

— Да поможет вам, Великая, девочки мои. Найдите своих мальчишек. Прошу вас.

— Найдем, пап! Если они живы, найдем! — Пообещала отцу Валенсия.

— Не смей так говорить! — Воскликнула Лидия. — Они живы!

— Да, сестра. Извини. — Впервые Валенсия извинилась прилюдно перед младшей сестрой. — Конечно, живы, Лидия. И мы обязательно их найдем!

— Доброй Вам дороги, девочки мои. Знайте, я вас очень люблю!

Валенсия смотрела на своего отца. Он не отличался сентиментальностью. И они с Лидией мало слышали от него слов любви. Но именно сейчас, гладя в лицо отца, по щеке которого катилась скупая мужская слеза, она поняла, он их любил всегда. Они для него были его маленькими дочками. Она вспомнила вдруг картинки из своего детства, как папа качал ее на руках. Как он качал Лидию. Вытирал им сопли. Осуждающе качал головой, когда они бесились и доставляли ему огорчения. Он ни разу не поднимал на них руки. Ни разу не наказывал. Наказывали их матери.

— Папочка, мы обязательно вернемся. — Сказала Валенсия, глядя отцу в глаза. — Ждите нас. Мы тебя очень любим, папа!

Миновали ворота и устремились к лесу. Потом была переправа через Великую. Двигались спешно. Их путь лежал в королевство эльфов. В этот же день миновали странные развалины. Валенсия увидела на них знак проклятых. Папа ей показывал его как-то раз. Решила, что здесь останавливаться не нужно. Следовали практически до самой темноты. Под конец выскочили на поляну, где увидели мельницу. Лошади нуждались в отдыхе, как и они сами. На крыльцо вышла женщина. «Странная мельница — подумала Валенсия. — Что они тут мелят?»

Валенсия и Лидия поздоровались. Женщина им ответила. Предложила передохнуть.

— Скоро мой муж придет и сын. Они накормят и напоят ваших лошадок. А пока с дороги, может, молочка попьете?

— Спасибо Вам, хозяюшка. — Валенсия смотрела на женщину. Красивая. Самое интересное, что она не могла определить возраст хозяйки мельницы. Светлые волосы были заплетены в многочисленные косички, в которые были вплетены разноцветные ленточки. Светлое с синевой платье почти до земли. Видны были только странная обувь, связанная из шерсти с кожаной подошвой. Взгляд спокойный. Даже какой-то умиротворенный. Внимательно приглядевшись, Валенсия поняла, женщина была беременна. Живот только — только стал оформляться. Валенсия вздохнула облегченно. А Лидия изначально смотрела на женщину с улыбкой.

— Дай Вам боги, что бы в назначенный срок, Вы сумели порадовать своего мужа прибавлением в семействе. — Наконец сказала Лидия.

Женщина улыбнулась. Кивнула в знак благодарности. Ушла в мельницу, но вскоре вернулась. В одной руке были две глиняные кружки в другой кувшин. Налила молока. Лидия с Валенсией взяли кружки и стали пить.

— А вот и мои мужчины идут.

Валенсия и Лидия обернулись. Из леса к мельнице подходили двое мужчин. Они несли убитую косулю. Оба высокие, хорошо сложенные. Когда подошли ближе, стало сразу видно, что это отец и сын, настолько были похожи.

— У нас гости Эбигаль? Ух ты, какие воинственные! — Старший из мужчин улыбался. А вот младший, опустив тушу косули, застыл на месте. Он смотрел на Валенсию. Смотрел восторженно, как будто увидел чудо! Валенсия даже заволновалась.

— Сестра! — Обратилась она к Лидии. — У меня все нормально?

Лидия непонимающе посмотрела на старшую сестру: — Все нормально. Почему спрашиваешь?

— А чего он на меня так уставился?

Лидия перевела взгляд на парня, продолжавшего восторженно смотреть на Валенсию. На его губах была счастливая улыбка. Лидия опять посмотрела на сестру. Усмехнулась.

— Сама догадаешься или подсказать?

— Ты о чем?

— Дорогая, точно так же Святослав смотрел на Эллию. С таким же выражением Араторн смотрит на меня. Дошло?

— Не дошло! Я его вижу впервые. Как и он меня. А Слав с Эллией и ты с Араторном с детства знакомы. Так что прекращай.

Парень же продолжал смотреть на девушку, не двигаясь с места. Его отец о чем-то говорил со своей женой. Потом подошел к девушкам.

— Далеко ли путь держите, красавицы?

— В королевство эльфов. Вернее к перевалу эльфов. — Валенсия немного помолчала, потом продолжила. — Вы хоть знаете, что война началась? И что Цитадель прорвана со стороны Диких земель? Скоро тут Орда будет.

— Знаем. Нас они не найдут.

— Но мы же нашли!

— Потому, что Мельница позволила вам найти нас. А это неспроста. — Он посмотрел на жену. — Вот видишь, душа моя. Время пришло. — Женщина опустила голову, молча кивнула. Мужчина перевел взгляд на девушек. — Вам нужно отдохнуть. Эбигаль вас покормит и ложитесь спать. Не о чем не беспокойтесь. Сын позаботиться о ваших лошадях. — Глянул на парня. — Дик, что застыл как истукан? Займись лошадьми.

Парень будто очнулся. Молча взял лошадей за уздцы и увел в конюшню, располагавшуюся рядом с мельницей. Эбигаль кормила девушек, когда в дом зашел глава семьи. Тоже сел за стол. Она положила мужу в тарелку тушеной капусты с мясом. Молча трапезничали.

— А почему Ваш сын не садиться за стол? — Поинтересовалась Лидия.

— Он потом поест. Обиходит ваших лошадок. Ему лучше одному трапезничать.

— Почему? — Лидия удивленно смотрела на хозяина мельницы. Даже Валенсия заинтересованно наблюдала за мужчиной. Тот усмехнулся.

— Пока вы тут сидите, он ничего есть не будет, а будет просто смотреть на вас.

Лидия глянула на сестру. Та недовольно скривила губы. Намек был ясен как день.

— Вы Лидия и Валенсия, насколько я понимаю? Дочери Верховного Мага Аквитании Анри, которого кронпринц называет Хоттабычем?

— Все верно! — Ответила Валенсия.

— И вы обе сейчас двигаетесь к перевалу эльфов? Вы там хотите кого-то встретить? — Девушки молчали. Даже напряглись. Хозяин мельницы усмехнулся. — Я даже могу предположить, кого вы там хотите встретить?

— И кого? — С напряжением в голосе спросила Валенсия.

— Учитывая, что к Цитадели ушли принц Фредерик, молодой граф де Конт, официальный жених наследной принцессы Аквитании Эллии Александры и их друг Араторн, то, наверное, этих троих.

— Почему Вы так решили?

— Армия Аквитании разбита. Ее остатки отступают в направлении Конта. Если бы они были среди отступающих, то вы направились бы именно туда. Но вы идете именно к перевалу эльфов. Значит, среди отступающих этих троих нет. Я прав?

— Все верно!

Некоторое время все молчали. Потом хозяин мельницы вновь заговорил.

— А знаете ли вы юные леди, что идете той же самой дорогой, которой прошли ваши родители почти девятнадцать лет назад?

— Да. Нам папа рассказывал и дядька.

— Дядька это…

— Кронпринц.

— Лис!

— Вы с ним знакомы?

— С Лисом? Конечно! Встречались… при весьма интересных обстоятельствах. — Хозяин мельницы засмеялся.

— Это как?

— Дорогая, — обратился мужчина к своей жене, — поставь ка на стол кувшинчик вина. Вы не против, выпить по стаканчику?

Сестры были не против.

Эбигаль поставила на стол кувшин и три стакана. Мужчина встал и вышел в другую комнату, но вскоре вернулся. В его руках была тяжелая шпага, практически меч. Шпага была отменного качества и богато украшена. Валенсия и Лидия внимательно ее изучили. Увидев знак на рукояти, ошеломленно посмотрели на хозяина мельницы.

— Это знак Маликорнов! — Воскликнули обе одновременно.

— Все верно, юные леди.

В дом зашел сын хозяина, Дик, так его назвал отец. Он встал около двери и стал смотреть на Валенсию. Но девушка не обращала на него внимания, с недоумением вглядываясь в хозяина мельницы.

— Но Маликорны мятежники и государственные преступники. Враги.

— Все верно леди Валенсия. Вот только их уже никого нет в живых. Давно нет. Из всех Маликорнов, в живых остался я один. Да, я Маликорн, правда, незаконно рожденный, бастард.

— Вы барон…

— Барон Лэнегем! Впервые я столкнулся с Лисом, когда мы уже захватили весь дворец и большую часть Аквалона. В том числе в наших руках оказалась принцесса Александра. И вот тут вмешался Лис. Он сломал всю игру. Взял в заложники герцога, моего сводного брата и его сынка. Поэтому я не смог отбить у него принцессу. А потом Лис, Александра, ее фрейлина, гвардеец и маг-недоучка, которого Лис вытащил из каземата и не дал отправить на эшафот, сбежали через потайной ход. Все усилия по их поимке не увенчались успехом. Второй раз уже глаза в глаза, мы с Лисом встретились, когда Маршал Терцио начал штурм укреплений Перевала. Лис тогда пошел на штурм лично, во главе отряда, лично им сформированного. Как вам известно, Перевал был взят королевской армией. Я не успел отойти оттуда и был пленен. Меня ждала смерть, но я предложил Лису сделку. Я сообщаю ему, кто на самом деле руководил мятежом, а он отпускает меня. Он сдержал слово и проводил меня до долины. Я сумел уйти. В лесу встретил Эбигаль, которая стала мне женой. С тех пор я поселился здесь. Веду спокойную жизнь мельника. И очень рад этому. Все страсти остались в прошлом. Через некоторое время, как я встретил Эбигаль и она согласилась стать моей женой, на одном из перекатов Великой я нашел Лиса. Практически мертвого.

— После того, как дядька уничтожил гору дроу? — спросила Лидия.

— Да, юная леди. Мы с женой выходили его. Хотя, сначала надежды, что он останется живым не было. Перед тем как уйти с мельницы, Лис спешил в Аквалон, так как там собрались женихи принцессы. Ей нужно было выходить замуж, что бы стать королевой. Таков закон Аквтании. Вы это знаете. Так вот, перед тем как уйти, Лис сказал мне, что у меня родиться сын. Когда он вырастит, то я должен буду отдать ему свою шпагу и отправить в Аквалон. По ней он узнает моего мальчика. И на самом деле Эбигаль родила мне сына. Вот он стоит перед вами. Зовут Ричард. Короткое имя Дик. В свое время я был лучшим мечником королевства. И это не бравада и не хвастовство. Это так. Я с детства готовил его стать настоящим воином, рыцарем. Он стал очень хорошим бойцом. Когда то я обещал отправить сына в Аквалон. Но не успел. Возможно это и к лучшему. Само провидение послало вас сюда. Юные леди, пусть Ричард идет с вами. Его время пришло, окончательно отдать долги моей семьи и искупить вину перед короной. В конце концов, еще одна верная рука и хороший меч не будут лишними в вашем путешествии. — Барон вопросительно и с надеждой смотрел на девушек. Лидия посмотрела на свою сестру. Валенсия пожала плечами, стараясь не смотреть на парня. Поглядев на сестру, Лидия перевела взгляд на Ричарда. Он стоял, опустив руки и смотрел несколько виновато на них. Лидия улыбнулась. Еще раз посмотрела сначала на сестру, потом на парня.

— Валенсия! Пусть Ричард с нами идет! Если он такой боец, как говорит его отец, то он на самом деле не будет нам лишним. Мало ли что может произойти!

— Пусть идет. Мне жалко что ли? — Пожала равнодушно плечами девушка.

Барон радостно улыбнулся.

— Вы не пожалеете юные леди. В таком случае давайте еще по одному стаканчику и потом нужно отдыхать. У вас впереди трудный путь. Вам нужно отдохнуть…

Барон и его супруга, стоя на крыльце своей мельницы рано утром, долго смотрели вслед троим всадникам, вернее двоим всадницам и одному всаднику. Вскоре они скрылись в лесной чаще.

— Вот и упорхнул из гнезда наш мальчик, дорогой! — Проговорила Эбигаль, вытирая платочком слезы и прижимаясь к мужу.

— Да, любимая. Теперь у него свой путь. Он уже взрослый. Они его сверстники, как две эти девушки, так и их друзья. И они уже пошли трудной дорогой. Я надеюсь, что сумел научить нашего мальчика всему, что ему может понадобиться. Теперь все в его руках. Но не нужно плакать, сердце мое. — Барон положил горячую ладонь на живот жены. — Скоро на нашей мельнице опять зазвучит детский голос. Голос нашей малышки, нашей дочери. Пойдем, душа моя. Начинается новый день и новые заботы…

… Валенсия, Лидия и Ричард двигались по направлению к королевству эльфов почти весь день, без привалов, обогнув озеро ундин. Ближе к вечеру Ричард предложил сделать привал, дать лошадям отдых. Девушки согласились. Расседлав всех лошадей, юноша нарубил дров, принес в котелке воды и подвесил над костром. Достали снеди, что им положили еще в Аквалоне. Во время трапезы Валенсия постоянно ловила на себе взгляды Ричарда. Наконец ей это надоело.

— Слушай, Дик или как там тебя?

— Дик. Все правильно. Это сокращенное от Ричарда, миледи.

— Все достал, со своими ледями. Слушай, ты, что на меня постоянно пялишься? Ты никогда женщин не видел? Хотя о чем я, жить в такой глуши, конечно, не видел.

— Почему, видел. Я иногда выбирался в ближайшие селения.

— Тогда что ты постоянно сверлишь меня своим взглядом? Скоро дыру во мне проделаешь!

— Просто я очень рад, что ты реально существуешь и я могу видеть тебя вот так, на расстоянии вытянутой руки.

— Я тебе протяну руку! Без руки останешься. И что значит, существую в реальности? Ты больной?

— Нет. Я не больной. Нормальный. Я тебя видел раньше.

— Это где же? В Аквалоне?

— Нет. Я в столице ни разу не был. Я видел тебя во сне. Первый раз увидел год назад. Ты была со своим луком, который возишь в чехле. Потом я еще раз в течении года видел тебя. Ты была очень красива. Я думал, что это просто сон. А вчера увидел тебя по-настоящему. И в реальности ты оказалась еще красивее.

Валенсия фыркнула. А Лидия захихикала.

— Что хихикаешь? — Зло спросила Валенсия сестру.

— А что? Зато как романтично! Ричард влюбился в мою сестру во сне! Разве это не романтично, Валенсия?

— Лидия, заткнись! — Девушка перевела свой взгляд на юношу. — Значит во сне?

— Да! — Кивнул Ричард.

— И ты что думаешь, я сейчас от такого привалившего счастья кинусь тебе на шею с воплями: «мой суженый, мой ряженый»?!

Парень продолжал улыбаться, глядя на девушку.

— Это было бы пределом моих мечтаний. Но, к сожалению, этого в ближайшее время навряд ли случиться.

— Правильно! Умный мальчик. Конечно, не случиться. И не только в ближайшее время, но и в отдаленное!

— Жаль. Но ты не против, если я все же буду находиться от тебя неподалеку? Хотя бы просто, что бы видеть тебя и слышать твой голос?

— Да находись ты, где хочешь! Только не лезь ко мне со своими розовыми соплями.

— У меня нет розовых соплей.

— О, великие боги, он еще и идиот!

Неожиданно в глазах Валенсии блеснул огонек.

— Твой отец сказал, что ты хороший боец?

— Я не знаю. Но он хорошо меня учил. И первый бой покажет, насколько хорошо!

Валенсия вскочила с земли на ноги:

— Тогда вставай. Я посмотрю, насколько ты хороший боец!

Ричард удивленно посмотрел на девушку:

— А может не надо?

— Боишься? А может ты трус? Тогда возвращайся назад. Нам трусы не нужны!

— Я не трус. Зачем ты так? — Юноша легко вскочил на ноги. Вытащил тяжелую шпагу Маликорнов из ножен. — Хорошо. Проверяй.

Валенсия держала в правой руке саблю. Хорошую саблю из отличной стали. Она умела фехтовать ей. Какое-то время они стояли друг против друга, потом девушка резко атаковала. Раздалось пара-тройка лязгающих звуков и… она даже сначала не поняла, как это вдруг осталась без оружия??? Ее сабля валялась в паре шагов. «Как такое могло произойти? — Валенсия не могла в это поверить. — Это случайность»! Подобрав свою саблю, посмотрела на Ричарда. Он стоял спокойно, улыбался. Но не злорадно или ехидно, а по-доброму. Даже руки развел в извиняющемся жесте.

— Это была случайность! — Бросила Валенсия. Его светлая улыбка разозлила ее. «Ах ты неотесанный чурбан из леса. Сейчас я тебе покажу, кто такая — настоящая дочь Верховного Мага»!

На этот раз, Валенсия не стала бросаться на парня, а закружила вокруг него. Ричард внимательно наблюдал за ней, поворачиваясь медленно вслед за девушкой. Сделав ложный выпад, он попыталась ударить его по ногам. И опять дзинь — сабля вылетела из ее рук. Лидия даже хрюкнула от смеха, а потом расхохоталась. Валенсия стояла красная, как только что сваренный рак. Ричард смотрел на нее виновато. Подобрал саблю и протянул ее девушке.

— Я же говорил, не надо!

Валенсии было стыдно, и от этого она еще больше разозлилась. Девушка сама не понимала, что так взбесило ее в этом парне. То, что он был влюблен в нее? Высокий, хорошо сложенный, не белоручка. Вон, мозоли какие на ладонях. Лицо чистое, открытое и в глазах восхищение. Она раньше никогда не задумывалась о чувствах к мужчинам. Никогда и ни к кому не испытывала их. Да, она видела отношения своей сестры и Араторна, видела чувства Святослава и Эллии, видела, как ее отец относится к двум своим женам, как родители Святослава любят друг друга, как любят друг друга дядька и королева, но сама никогда не испытывала чего-то похожего. К Фредерику, Араторну и Святославу она относилась как к друзьям. Любила их, как братьев. А вот любить кого-то как мужчину, такого не было. Она даже не задумывалась никогда об этом. А тут вдруг стала объектом самого настоящего чувства. И она растерялась. Просто не знала, как ей быть?

— Ричард! Ты ее не слушай. Она у нас всегда такая.

— Какая?

— Самая умная! И еще парень в юбке. Знаешь, сколько раз мне попадало из-за нее? Она что-нибудь сделает, а наказывали нас обеих.

— Ну, предположим, что и мне немало из-за тебя попадало. — Ответила Валенсия и улыбнулась.

Она решила просто не обращать на Ричарда внимания. Хочет пялиться на нее, пусть пялится. Ей ни холодно, ни жарко. — Давайте заканчивать с едой и ложиться спать, завтра не менее трудный день.

Уже засыпая, в голову девушки пришла мысль, что Ричард, как боец очень даже хорош!


Святослав

 Если мы думали, что с сюрпризами от Ёрики все, то мы ошибались. Когда уже были готовы тронуться в путь, оказалось, что Ёрике ехать не на чем. Фредерик сказал, что они поедут на его Ветре. Конь Феди мог вынести их двоих спокойно. Но Ёрика, усмехнувшись, сказала, чтобы мы не беспокоились. Достала из своей походной сумочки свирель и заиграла. Сыграв замысловатую мелодию, опустила свирель. Стояла, прислушивалась. Я услышал топот копыт и треск кустарника. К нам ломилось какое-то животное. Еще немного и на поляну высочил…

— Гвоздь мне в зад! — Это мы сказали с Араторном одновременно! У Феди с Бертраном раскрылись рты, а глаза стали неприлично круглые. Впрочем, наши с Араторном глаза ничем от их глаз не отличались. Я даже нервно сглотнул.

Рядом с Ёрикой стоял черный единорог. Есть белые единороги, с витым рогом. Они редкость, но иногда их увидеть все же можно. Говорят, если увидел белого единорога, это к удаче. Но дядя Анри говорил нам, что есть еще черные единороги. Эти, еще большая редкость! И видели их считанные единицы. Они жили очень давно и, к этому времени, считались почти исчезнувшими. Приручить их было невозможно. Единорог, стоявший около Ёрики, был черным, как ночь. Его рог не был витым. Он был ровным, как клинок и острым. Его глаза светились багровым светом. Мощное тело, перевитое узлами мышц. Когда он поднимал верхнюю губу, как бы осаливаясь, были видны острые зубы. Наши скакуны заволновались. Они похрапывали, перебирали ногами. В их глазах, как и у единорога, загорелся багровый огонь. Я понял, что мой Зверь готовится к бою. Этого мне еще не хватало! Взял его под уздцы, стал гладить.

— Зверь, братишка, это конь Ёрики. Она поедет на нем. А значит — он друг! Давай без драки и выяснения отношений? Очень тебя прошу!

Тоже самое делали и говорили Араторн с Фредериком своим скакунам. Ёрика поглаживала своего единорога и что-то нашептывала ему на ухо. Он даже голову склонил, так как она просто не доставала ему до ушей.

Я внимательно приглядывался к Единорогу троллихи. Потом к своему Зверю. А ведь они чем-то похожи. Только у Зверя рога нет. Кони Фредерика и Араторна, тоже своим внешним видом походили на единорога, только цветом были другим. Может такого вот единорога и скрещивали с обычной кобылой, что бы получить таких вот скакунов как наши?!

Ёрика закрепила седло. Одела уздечку и вскочила на своего единорога.

— Ну что, мальчики? Поехали? — И мы тронулись в путь.

Во второй половине дня наша компания была недалеко от таможенного поста возле перевала эльфов. Увидели издалека дым, поднимающийся с того места, где был пост. Чем ближе подъезжали, тем все больше был слышен шум битвы. Мы высочили на вершину очередного холма и увидели: отряд диких штурмовал пост. Башню, которая была разрушена почти девятнадцать лет назад, восстановили. Даже сделали больше, как и подняли стены вокруг нее. Вот этот пост, а точнее маленькую крепость, штурмовало около полутора сотен варваров.

Я выхватил из чехла, сшитого на скорую Ёрикой «Пламень». Почувствовал, как меч запел песню битвы. Он ликовал.

— Федя! Ты не лезешь!

— Это почему?

— У тебя рука еще слабая. Возьми знамя. Рука у тебя практически срослась. Здоровой держишь знамя, болезной трубишь в боевой рог! Выполнять, принц! — Посмотрел на него. — Так нужно, брат! Пожалуйста! У нас еще много битв впереди. И ты мне нужен… всем нам нужен здоровый!

— Хорошо!

Я передал ему обломок древка со знаменем. Его левая рука все еще была в лубке, но держать ей боевой рог, что бы трубить, он мог.

Расправившись, знамя захлопало на ветру. Фредерик приложил рог к губам. Мы изготовились.

Я вскинул вверх меч. По его лезвию побежали алые сполохи. Грохнуло, и в стороны пошла, разрастаясь, волна. Нас охватило безумство схватки, мы ее жаждали и самое главное враг был перед нами. Враг, люто нами ненавидимый.

Принц затрубил! Рев боевого рога полетел по окрестностям и достиг поста!

— Аквитания! — Заорал я.

— Аквитания! — Закричали мои товарищи.

— Эллия Александра! — Новый клич.

— Эллия Александра! — Вторили мне.

Зверь рванул вперед, как ядро выпущенное баллистой. Он тоже жаждал боя. Мы неслись клином: я на острие, Араторн по правую от меня руку, отстав на полкорпуса,Ёрика по левую, тоже отстав на полкорпуса со своим единорогом, за нами скакал Бертран.

На холме продолжал трубить Фередерик, удерживая знамя Аквитании.

Варвары растерялись, так как не ожидали нападения с тыла. Мы врубились в них, как топор врубается в пересушенную древесину и та лопается, отстреливая в разные стороны обломками. Гарнизон маленькой крепости ответил нам криками радости. Ворота распахнулись и на варваров бросились несколько десятков аквитанцев. Да, дикарей было больше, чем нас вместе взятых с солдатами гарнизона, но на нашей стороне была неожиданность и плюс то, что они не поняли, что помощь, пришедшая со стороны Цитадели, исчисляется всего пятью бойцами, вернее четырьмя с половиной, так как Фредерик пока еще полноценным бойцом считаться не мог.

Ярость боя захватила меня. Бешеная рубка. Вой, лязг оружия, стоны, кровь. Ржание коней. Мой Зверь сходу снес троих всадников прямо с лошадьми. Он лягался, кусался, вырывая целые куски мяса, как у наездников, так и у коней.

Мой новый меч, был бесподобен. Он стал частью меня. С легкостью разрубая железные доспехи, хотя таких воинов было не так и много. Тех же, кто был одет только в кожаную броню, меч проходил, даже не замечая плоти. По мне, все-таки, попадали, но прорубить мой доспех пока не могли. Все же это был очень хороший доспех, настоящая сталь Конта, оружейной столицы Аквитании.

В какой-то момент увидел в бою Ёрику и ее единорога.

Страшная вещь!

Он не только разваливал противника своим рогом на части, он еще и кусался, как мой Зверь, лягался, убивая или калеча с одного удара своего копыта. Ерика орудовала своим мечом, прикрываясь круглым щитом. Крутилась во все стороны. По ней ни разу не попали, как я понял. Она успевала парировать любой удар, предназначавшийся ей, как будто предугадывала. По правую сторону от меня рубился наш эльф. Рубился молча. Слышно было только рычание его коня. Да именно рычание, а не ржание. На него сыпались удары, но они отскакивали от его брони. Наши родители, все-таки, постарались, одеть нас в самые лучшие доспехи, которые только могли быть изготовлены.

Бертран, доскакав до врага, соскочил с лошади. Он все же был пехотинцем, а не кавалеристом. Держа двумя руками свой огромный топор, заревел как раненный буйвол:

— Аквитания! Эллия Александра! — И ринулся в гущу врага. И первым, кто попал под удар его топора, оказался огромный орк, но и Бертран был немаленьких габаритов. Орку, он просто прорубил плечо так, что кусок тела отвалился, повиснув на не разрубленных до конца волокнах мяса и кожи. Потом началась свалка, и я потерял его.

Фредерик продолжал трубить. Подоспевшие солдаты гарнизона переломили ситуацию. Варвары дрогнули и стали разбегаться. Они испугались, что сейчас из-за холма подойдут еще отряды аквитанцев. Мы гнали их, рубя на ходу, столько, сколько только могли. Когда сумерки стали опускаться на залитую кровью и заваленную трупами землю, все было кончено!

Зверь еще возбужденно хрипел. Я, сидя на нем, старался погасить возбуждение от яростной схватки. «Пламень» уже покоился в чехле, напившись вражьей крови. Мои руки подрагивали. Ко мне подошел офицер.

— Кто вы? — Был его вопрос. Потом посыпались остальные. — Вы пришли от Цитадели? Помощь? А где остальные?

— Нет. Мы — это всё, что осталось, на сегодняшний момент от Цитадели. Остатки армии отошли к Перевалу, но я думаю, что укрепления Перевала уже разрушены.

— Как все? И что делать? Кто Вы?

— Я — Святослав, граф де Конт! Что делать? Собирать силы. Собирать всех тех, кто готов сражаться.

К нам подъехали Ёрика, Араторн и Фредерик. Подошел устало Бертран. Жив старикан, это очень радовало.

— Офицер! — Сказал брат Эллии. — Я — Фредерик, принц Аквитании. Святослав де Конт отныне является главным.

Я посмотрел на Федю.

— Почему я? Ты — принц!

— Нет, Слав. Среди нас ты всегда был вожаком. Тем более я просто принц, а ты кронпринц.

Офицер, солдаты, подходившие к нам, удивленно на меня посмотрели.

— Не такой уж я и кронпринц. И, возможно, никогда им не стану.

— Станешь. Обязательно станешь, Слав! — Фредерик улыбался. Грустно, но улыбался.

— Федя прав, Слав. — Вступил в разговор Араторн. — Ты всегда у нас был главным. Тем более ты самый старший среди нас, так что кому, как не тебе, принимать командование!?

Я смотрел на своих товарищей, они кивали мне и похлопывали по плечам.

— Хорошо. Но только до тех пор, пока не встретим Маршала Аквитании. — Взглянул на офицера. — Все Ваши люди и Вы тоже с этого момента поступаете под мое командование. Эти укрепления оставить. Смысла защищать их нет. Двинемся через перевал эльфов и выйдем к границе с Аквитанией за хребтом. Сколько у вас осталось?

— Сорок восемь годных к службе. И почти двадцать, которые еще могут выжить. У нас нет лекаря-мага. Есть просто лекарь. Поэтому я не знаю, сколько из раненых доживет до утра.

— Я понял. Начинайте готовиться к переходу. Завтра на рассвете мы уйдем.

— Да, милорд! — офицер развернулся и побежал к воротам маленькой крепости.


Эллия Александра

Открыв глаза, подхватилась с земли, не понимая, где я нахожусь.

Кругом меня шла битва. Этого места мне не приходилось раньше видеть — это точно!

Солдаты, облачённые в доспехи воинов Аквитании сражались с кошмарного вида дикарями, оправдывающими своё прозвище изгнанных в точности.

Сквозь меня пробежал страж, принимая удар дикого на себя, отражая тот от своего, видимо, друга, так как счастливое лицо совсем молодого парня не исказилось в предсмертной агонии, когда меч неприятеля вошёл в живот солдата. Только отмерев от ужаса, я поняла, что нахожусь не в реальности.

Видимо, когда до меня добрался тот ублюдок со своей сворой, кто-то сумел вырубить меня.

Разочарованно застонав, крутанулась на месте, желая только выбраться из кучи тел, рубящих друг друга во имя свободы.

Было интересно, где Рос. Я не скучала по нему… фу-фу-фу! Но его отсутствие настораживало, как и причина, по которой я оказалась здесь.

Забравшись на холм, ещё раз оглянулась. Кони, люди — всё смешалось в серую массу, разбавляемую красным цветом. Меня затошнило.

Внезапно, где-то рядом послышался звук рога. Это был рог моего брата!!! Точно! Я его звучание не спутаю ни с чем!

Кинувшись по холму к всаднику, которого увидела только сейчас, словно полетела навстречу желаемому.

Да! Это был Федя! Мой Федя!!!

Замерев около коня брата, на котором возвышался мой младший брат, взгляд которого был далёк от того беспечного, каким меня одарили в последний раз, предупреждая о скором походе в Цитадель, облегчённо выдохнула.

Он жив! Жив…

Принц Аквитании опять затрубил, поморщившись, когда больная рука подносила рог к его губам. А в другой его руке я увидела знамя боевых отрядов Аквитании. Белое полотнище с Богиней Зари. Знамя хлопало на ветру. Оно было прорублено, обожжено с краев, в бурых пятнах крови. Это через что им пришлось пройти? Моему брату? Моему Святославу, любимому. Эльфу Араторну?.. Федя жив! А где Слав? И я, побледнев, кинулась обратно в гущу событий.

Мне просто жизненно необходимо убедиться, что Слав жив! Пусть я никогда больше не смогу быть с ним, так как не достойна после того, что со мной делал Рос, даже стоять рядом со своим любимым, но увидеть, что он невредим…

Слав, Араторн и ещё какая-то девушка, которую до этого я никогда не встречала, выделялись сверху среди всей массы. Их кони, чья шерсть лоснилась на солнце от пота и крови недруга, возвышали великолепную тройку бойцов, размахивающих оружием направо и налево.

Мастерство девушки меня поразило до глубины души, но даже это изумление не могло сравниться с шоком, когда я увидела Спату в руках Святослава.

Как?! Почему?! Сколько раз я обращалась к оружию с просьбой прийти ко мне на помощь и во сне и наяву, но… Пусть так… главное, что Слав жив!

Когда по лезвию меча прошла рябь красных всполохов, я поняла, что ошиблась — это точно не Спата!

Стоило мне моргнуть, как я перенеслась в презираемые мною покои, где стоял растерянный Рос, который тут же облегчённо вздохнул, стоило мне появиться перед ним.

— Где ты так долго была?!

— В смысле? Сейчас день, а я попадаю сюда только ночью! — Нелюбезность в моих словах резанула слух «друга», поморщившегося от тона голоса.

— Я по тебе скучал, — протянул мягким баритоном блондин, приближаясь ко мне.

Передёрнув плечами в отвращении, сжала руки в кулаки, готовясь к давно известному сценарию.

Рос прикоснулся ко мне, сжав грудь своей рукой, и получил пощёчину… ПОЩЁЧИНУ!!!

Парень застыл, изумлённо посмотрев в мои глаза, которых затоплял восторг и радость, а потом его лицо исказилось в оскале злобы.

— Ты что делаешь?!

— Я не хочу тебя и никогда не хотела, — ответили мои губы, и я поняла, что, наконец, владею собой, пересилив ту безумную тягу похоти, не возникшую во мне сегодня. Почему это произошло, я не знала, но надеялась, что моя власть над собственными снами никогда не уйдёт впредь.

— Но… нам же было так хорошо вместе… ты… ты же таяла в моих руках!? Элечка, детка, не глупи.

Рос притянул меня к себе, жадно припадая к моим губам, но тут же отскочил обратно, как только мой каблук воткнулся прямо ему в пальцы ног. Губа блондина кровоточила — я успела вонзить в них свои зубы.

— Что ты делаешь?! — Повторил парень, осторожно вытирая кровь с подбородка. Похоть и вожделение сменились на потрясение. В глазах блондина промелькнул испуг.

— Я сказала: «НЕТ»!

— Хорошо… хорошо, — прошептал Рос, будто успокаивая себя. — Нет, так нет… давай поговорим… помнишь, ты хотела узнать, как освободить моё тело. Я готов ответить. — Страх молодого мужчины разрастался, приумножаясь, что было опасно. Всё-таки, мне от него просто так не укрыться. Вдруг следующее появление сюда будет не таким радостным… для меня?

Я решила сделать заинтересованное лицо, чувствуя, что избавление от Роса для меня сейчас самое важное. Святослав жив! Теперь у меня есть цель! Я хочу попросить у него прощение за все те обиды, которыми осыпала Слава с самого детства и нарочно, и не специально! Мне хотелось попросить бабушку, чтобы она забрала меня к себе, но перед этим необходимо освободить людей и добиться прощения своего любимого. Только так моя совесть будет спокойна, а тоска… с ней живут многие… и я проживу.

В рассказе бывшего друга, который сейчас превосходно вернулся в прежний образ, дабы не терять моего хорошего отношения к себе, не было ничего сложного. Я даже не подозревала, что темница, в которую заключена живая оболочка души, изводившей моё тело более двух недель, находиться в замке Аквалона! Стало как-то не по себе, учитывая, что, возможно, кто-то из моих прародительниц сделала это с парнем много лет назад. Что, если изгнание из моих снов окажется большой ошибкой?! Что, если я освобожу монстра?

— Хочешь, пойдём в катакомбы, я покажу тебе свою темницу? — Заискивающий взгляд вызвал во мне очередную волну ненависти.

Нет! Я больше не смогу его терпеть рядом со мной! Всё к этому вело! Мне надо избавиться от общества этого лживого мужчины, который меняет свои маски в зависимости от моего настроения или выражения лица. Я впущу его в реальность… и сбегу!

— Хочу! — Восторженно выдохнула я, поселяя во встревоженных глазах светловолосого парня надежду на что-то, понятное только ему.

— Тогда идём!


Дев

Неожиданно услышал голос своего покровителя:

«Сейчас принцесса выйдет из своих покоев. Ей не препятствовать».

А куда она пойдет?

«Туда, куда нужно».

Что значит туда, куда нужно? Она мой приз!

«Не бойся, ты получишь ее, но она должна сделать то, для чего все это затевалось. Понятно, мой Дев?»

Понятно!

Я прошел к покоям принцессы. Дал знак воинам, и они открыли двери. За дверями стояла принцесса. Ее глаза были закрыты. Как только двери открылись, она пошевелилась. Шла, не открывая глаз, но шла уверено, обходя углы и поворачивая там, где нужно было повернуть. Я следовал за ней. Один. Мне было интересно, куда она идет?

Зашла в сокровищницу. Хотя сокровищницей эту комнату называть было трудно. Она была пуста. Проклятые аквитанцы вывезли всю казну, до последней монеты, но я точно знал, что казна находится в Конте. Этот город тоже падет, хотя будет труднее, чем с Аквалоном.

Там предателей не было, и там сосредоточились уцелевшие легионы Аквитанской армии, но покровитель пообещал, что Конт будет моим.

Пока Конт не взят, половина Аквитании не подчиняется мне, и мои отряды уже начали терпеть поражения, в многочисленных схватках, в районе этого проклятого города.

Принцесса нажала на какой-то рычаг, и в идеально ровной стене появился полуовальный проход. Потайной ход! Куда он ведет? Я уже хотел двинуться за ней, как услышал голос покровителя:

«Дальше не шагу, иначе умрешь! Жди здесь, она вернется»!

Как только принцесса скрылась, вход в подземелье закрылся. Стена опять была ровной. Я даже определить, где находится вход не смог. Все было идеально ровно и монолитно. Что же, будем ждать. Отпускать эту красотку я не собирался. Заметил, как что-то быстро мелькнуло. Будто светлячок прошмыгнул. Внимательно оглядел комнату, но ничего не увидел. Наверное, показалось.


Некрос

Принцесса спускалась в подземелье. Была все ближе и ближе к огромному залу, где покоилось Сердце Мира — моя темница, в которой я провел огромное количество времени. Все это время я был недвижим, но мое сознание бодрствовало. Наконец, миг моего освобождения становился все ближе.

Появилась принцесса, шагнувшая из мрака галереи, которая заканчивалась в этом зале. Мрак зала рассеивался светом самого Сердца Мира, светом его мириадов огоньков, плясавших на гранях кристалла.

Принцесса подошла к Сердцу. Оно допустило ее до себя. А ведь, кроме стража, никто не мог этого сделать. Хорошая девочка. Полезная девочка. Я видел по мимике ее лица, что в ней бушуют нешуточные страсти. Гнев, ярость, любовь, ненависть, презрение и страдание. Могучий коктейль, который может сравнять горы с землей и осушить целые моря. Ее глаза были закрыты. Хотя она сейчас видела весь этот зал и Сердце Мира. Но во сне, который слился у нее с реальностью. Это хорошо. Пусть теперь окончательно реальность и не реальность будут жить в ней до конца, переплетясь между собой воедино. Так легче будет управлять этой девочкой.

Что застыла, душа моя? Я мысленно усмехнулся. Смелее! Ты можешь. Именно ты и именно в таком состоянии, в котором находишься сейчас, когда в твоей душе бушует ураган из всех самых сильных чувств, которые может испытывать человек. А особенно женщина, оскорбленная, униженная, но любящая и страдающая!

Принцесса подошла к тому месту, где я был заключен. Остановилась на расстоянии вытянутой руки. Мы смотрели друг на друга. Нет, ее глаза оставались закрытыми. Она смотрела на меня там, в своем сне, в мире грез и иллюзий, а я смотрел на нее здесь в настоящей реальности. Сколько так продолжалось времени, я не знаю — миг или целая вечность? Для меня это не имело значения. Но вот она подняла на уровень моего лица правую руку и коснулась поверхности кристалла, напротив моих глаз. От ее прикосновения по поверхности пошла рябь, и я почувствовал, что могу пошевелить руками, ногами. Мое тело снова подчинялось мне! Какое это наслаждение, опять владеть собой!

Она сделала два шага назад, продолжая смотреть на меня закрытыми глазами. Я, превозмогая вязкую среду, в которую превратился этот участок Сердца, двинулся вперед. Мое движение было таким, будто идешь в толще воды; медленным, очень медленным, но все же движением. Один шаг. Еще один, и я вывалился за пределы кристалла.

ВСЕ, Я СВОБОДЕН! Я закричал от восторга! И услышал, как где-то далеко загрохотал гром. Как совсем немного, но качнулась земля. Теперь реванш! Именно РЕВАНШ! Я заставлю вас всех заплатить за мое унижение и мое заточение, длинною в тысячи лет!

Принцесса продолжала, молча, стоять и смотреть на меня слепым взором. Молодец! Подошел к ней и взял ее за плечи. Какие губы! Я уже наклонялся, что бы ощутить своими губами их вкус, как что-то подхватило нас с принцессой и оттащило от Сердца. Я резко отпустил девчонку. Оглянулся. Мы находились в пары десятков шагов от Великого Кристалла. Я метнулся к нему, но натолкнулся на невидимый барьер и отлетел назад, упав на пол. Я, СТАРЕЙШИЙ БОГ! НЕКРОС! Был отброшен как сухая щепка. Что происходит? Вокруг стояла мертвая тишина. Принцесса замерев, не двигалась. Увидел, как мириады разноцветных огоньков, стали бешено перемещаться по граням, закружились, даже оторвались от Сердца, закручиваясь в разноцветные светящиеся протуберанцы. Мне даже показалось, что я услышал смех. Тряхнул головой. Какой смех? Кто смеялся? Оглянулся. Кроме меня и девчонки никого. А она застыла, как изваяние. Даже лицо ее не выражало никаких эмоций. Мне показалось. Странно, богу и что-то может казаться! Но принцесса молчала. Я тоже не смеялся. А Сердце смеяться не может. Подойти к нему я не могу. Получается, что оно выплюнуло меня из себя и закрылось. Ладно, здесь я ничего не смогу сделать. Никто этого сделать не может, даже старейший. Но у меня есть девчонка! Обошел ее вокруг.

— Хороша! — проговорил вслух. — Но пробу дадим снять этому животному. А потом и сами воспользуемся, еще сильнее привязывая тебя к себе. Этот Рос похоже не справляется с тобой, да Эллия? Ты отказала ему!!! То есть мне! Но Рос, это всего лишь жалкое мое подобие. Теперь мы с тобой познакомимся, красотка, не только во сне! Но и в реальности. Я тебе покажу не только, что такое настоящий мужчина, но и бог! А будешь упрямиться, буду наказывать, больно! Очень больно! А сейчас иди, возвращайся в свои покои. Да… и приготовься. Послезавтра, ты станешь женщиной. Прими ванну. Натрись благовониями. Везде натрись, особенно вон там, — я провел ей по бедрам и по промежности. Она продолжала стоять недвижимо, — Дев конечно животное, дикарь! Но любит чистеньких, вкусно пахнущих. Да… ещё он любит причинять боль, когда пользует девку. Я даже знаю, с какой части тела он начнет! — Похлопал ее по ягодицам. — Да, да! Даже не сомневайся. Говорю же тебе, он животное! Он будет безжалостно мять тебя, кусать, даже бить. Дикарь возбуждается от криков боли, которые издает женщина под ним. Но ты же потерпишь? Всего одну ночь. А потом я займусь тобой! Обещаю, скучно не будет! — Взял ее пальцами за подбородок и повернул голову к себе. — О, я смотрю, эмоции опять забушевали в твоей душе? Это хорошо, детка! Люблю эмоциональных! Теперь повернулась и возвращайся. Да, крошка, надеюсь после этого животного, ты хорошо помоешься.

Она скрылась в галерее.

Давай иди-иди…. так, а что там у нас в Верхнем мире? Что поделывает мой братец? Брат-близнец? И самое главное, что делает моя любимая племянница?..


Верхний мир. Замок Гэрриет.

Эллия Александра Богиня Зари была в бешенстве! Ходила из угла в угол по кабинету своего мужа. Сэмюэля не было. «Где он? Почему так долго? — недовольно думала она. Посмотрела в окно на озеро. — Как такое могло получиться, что Цитадель прорвана, а Аквалон, под которым находиться Сердце Мира, захвачен? И кем? Дикарями! Но самое главное — как дикие смогли так организоваться? Эля тоже в их руках. И она не могла вмешаться. Кто стоит за всем этим? Куда делся страж Александр и сама Александра? Что происходит? Кто — демоны? Драконы? Фениксы? Нет. Навряд ли, мозгов не хватит!»

Неожиданно небо загрохотало. Загрохотало оглушительно. Богиня почувствовала, как дрогнула земля. Что это? Только не это!!! Кто-то из старейших. Но старейшие все бодрствуют… за исключением одного! Великая вечность, неужели он сумел освободиться?! Как? Эллия? Моя девочка?!

Возник овал перехода, откуда быстро шагнул Принц Ночи. Эллия смотрела на мужа. Он был бледным.

— Эля! Некрос свободен!

— Я уже поняла.

— Как такое могло произойти?

— Эллия.

— Что Эллия?

— Его освободила Эллия. Наша девочка.

Сэмюэль покачнулся. Тяжело опустился на стул. Посмотрел на жену.

— Что с ней?

— Я не знаю. Я не могу связаться с ней. Такое ощущение, что Аквалон закрыт.

— Сердце?

— Не знаю. Возможно. Я вообще не понимаю, что происходит. Где Александр? Где Александра? Я их не вижу и не чувствую. — Богиня смотрела в окно. — Я пойду туда.

— Куда?

— К Аквалону.

— Ты сама сказала, что Аквалон закрыт. Как ты туда попадешь?

— Я не знаю Сэмюэль! Но если эта тварь вылезла, сумела освободиться, то я его встречу. И на этот раз я его уничтожу.

— Эля. Это еще не все.

— Что еще?

— «Пламень» нашелся!

— Что-о-о?

— «Пламень» нашелся. Угадай у кого он?

— Перестань Сэмюэль! Мы не в загадки играем!

— Он у Святослава!

Богиня Зари застыла на месте, широко раскрыв глаза.

— У Святослава? Значит «Пламень» выбрал себе нового хозяина?

— Скорее всего, так.

— Или просто маскируется, что бы попасть к своему старому хозяину?

— Навряд ли. В том бою ты сумела выбить «Пламень» из рук Некроса. Он его потерял. «Пламень» мог затаить обиду на Некроса, посчитав старейшего недостойным себя.

— Если так, то нам остается только пожелать Славу удачи.

— Эля, Совет богов собирается нанести удар по Некросу.

— Какой удар? — Богиня Зари почувствовала, как волосы на ее голове начали шевелиться от ужаса.

— Божественный. Соединенный. Всех богов! И старейших, и младших.

— Сэмюэль! Их нужно остановить!

— Почему?

— Ты забыл, кто наша Элечка?

— Ты думаешь…

— Да! Быстрее, Сэмюэль. Иначе они разрушать весь Верхний мир!

Сэмюэль сотворил портал. Мужчина и женщина шагнули в него…


Иллария

Когда Ее Высочество резко села на постели, сначала я обрадовалась, что она, наконец, пришла в себя. Но потом я испугалась. Глаза принцессы были закрыты. Я стала звать ее. Но она не слышала меня. Встала и пошла к дверям. Возле них застыла. Я подбежала к ней. Звала ее, поглаживала по рукам, но Ее Высочество не реагировала на меня. Ее глаза оставались закрытыми. Потом двери открылись. Там стояли ужасные варвары, среди которых был самый главный из них — Дев.

Ее Высочество шагнула вперед и покинула покои. Я хотела побежать за ней. Но меня варвары не пустили и грубо втолкнули назад в покои. Я сидела на полу и плакала. Мне было больно, страшно. Я не знала, что они сделают с принцессой. Но мне казалось, что самое ужасное. И со мной сотворят тоже что-то жуткое и чудовищное. Не знаю, сколько я так сидела и плакала. Я уже ни на что хорошее не надеялась. Но вот двери в покои открылись, и я увидела мою принцессу. Ее глаза были так же закрыты. Она прошла к постели, легла и замерла. В покои зашел вождь варваров.

— Послезавтра, она должна быть готова к тому, что станет мне женой. Приготовь ей одежду. Это должна быть рубашка, до колен, почти прозрачная. То, что под рубашкой у нее ничего не должно быть, я надеюсь тебе объяснять не нужно? — Я замотала отрицательно головой. — Хорошо! Ты мне нравишься. Думаю, что после принцессы, я осчастливлю и тебя. Поэтому поможешь принять принцессе ванну и сама прими. Натрешь ее благовониями и маслами. И сама натрись. Я люблю девок, вкусно пахнущих. Поняла?

Я кивнула. Говорить не могла от ужаса. Усмехнувшись, это чудовище вышло. Я встала и подошла к принцессе. Стала тихо звать ее, но она не откликалась. Я села рядом с кроватью на пол и плакала. Плакала тихо, чтобы никто не услышал меня. Я не видела, как Эллия Александра очнулась. Поняла это, когда она встала. Ее глаза были открыты. Она крутила головой. Потом замерла. Я почувствовала какое-то напряжение, тишина и напряжение витавшее вокруг нас. Это было как затишье перед грозой. А потом был порыв сильного ветра. Хотя все окна были закрыты. Принцесса раскинула руки в стороны. И вдруг вся комната наполнилась искрящимися молниями, которые становились все толще и зловещее. С разных сторон они тянулись к принцессе. Она будто впитывала их, притягивала их к себе. Ее глаза засветились ослепительным ярким белым светом. Я увидела на ее губах улыбку. Я очень испугалась…


Эллия Александра

Сон, казалось, собирался держать меня вечно…

Я помнила и момент спуска в подземелье своего родного замка, и освобождение Роса, который совсем недавно вёл меня, а потом вдруг проник за яркий белоснежный столб, по которому пробегали искры. Мне было страшно к нему притрагиваться, но я собралась с духом и сделала это, разглядывая выход мужчины, высокого, сильного, совсем не похожего на моего «друга». Этот пленник был опасен, его жажда мести… или ненависти чувствовалась кожей.

Я всё слышала, что говорит эта сволочь, приходя в ярость с каждым словом, приказом и описанием подробного будущего.

Радость — это первое, что я почувствовала, когда мне приказали отправляться в комнату. Страх и ненависть сплелись во мне воедино. Самое главное, что все они были направлены на меня саму!

Какого лешего решила, что хуже не будет?!? Дура! Идиотка!

Я опять оказалась под гнётом чужих приказов, да ещё теперь и в реальности! И не могла прийти в себя, застыв в прежней темнице Роса. Такое умозаключение пришло мне в голову, потому что я видела всё происходящее сквозь пелену. Было страшно!

Оказавшись в своих покоях, послушно легла отдыхать, помня, что меня ожидает брачная ночь с животным. Хотелось кричать и плакать, но с меня хватит!

Слушая тихие всхлипы моей Илларии, мысленно взывала к Злате, помня слова Слава, который обещал, что наша феечка не только милая и пушистая, но и великолепная защитница, как сказала ему королева фей.

Зов застывал, словно кисель, не достигая цели. Я уже совсем отчаялась, как почувствовала это…

Восхитительная сила, с которой мне пришлось столкнуться в момент магической атаки одного из диких некромантов. Я почувствовала её приближение, и тело, не сдерживаемое больше никем, подхватилось с постели, двигаясь навстречу потокам магии.

Когда стрелы и пульсары, которых было неисчислимое количество, стали лететь в сторону дворца, падая с небосвода, я протянула руки, призывая, умоляя их лететь ко мне. Странно, но мой призыв был принят!

В меня стали лететь удары, не причиняя никакого дискомфорта, наоборот! Я практически сразу вернулась в реальность, ясно увидев дворцовую площадь. Пелена спала… даже лучше! Я видела малейшие детали: разрушенные каменные постройки, которые разнесло, когда я вернула магию некроманту, разметав половину войска диких, успевших на бесплатное представление… последнее в их жизни!

Эйфория царила в моём теле, распирая оболочку. Силы было настолько много, что я чувствовала, что смогла бы при желании перевернуть сейчас весь мир Зеона!!!

Только магия была мне неподвластна, она требовала вернуть её обратно, приумножаясь в несколько десятков раз. Умоляя её мне помочь, хотя бы для мысленного отпора новому неприятелю, раскинула руки в стороны, отпуская туда, куда она рвалась на свободу.

Силы, совершенно точно не принадлежащие моему миру, вырвались на волю, хлынув в небо ещё большим потоком, которым летели ещё недавно ко мне. Небосвод дрогнул и загрохотал, засияв тысячами, миллионами огней.

Я, опустошённая, осела на пол, возле окна, радостно улыбаясь.

Меня услышали! Со мной остались! В душе теплился маленький уголёк, греющий и дающий надежду, что мысль о побеге не останется только мыслью!

— Ила… — девушка сидела на моей постели, дрожа от ужаса и страха. — Скажи этому животному, что его невеста желает свадьбы немедленно!

Я не знала, сколько продержится эта частичка магии во мне, но она медленно начинала накапливать силы, а это должно привести к ещё одному выбросу, значит, отпустить магию всё же придётся, пока она не разорвала меня на мелкие кусочки!

Фрейлина поднялась на ноги. Руки девушки дрожали до такой степени, что она их завела за спину, спрятав в складки платья.

— Ила… всё будет хорошо… клянусь тебе!

Девушка лишь кивнула, тихо выходя за дверь, доверчиво выполняя мой приказ, не боясь животных, которые могли уже давно убить и её, и меня, всласть наиздевавшись над беспомощными созданиями.

Я присела на кровать, молясь, чтобы этот Дев согласился перенести экзекуцию, которой называл брачную ночь, без каких-либо откладываний.

Вспомнив наклонности этого полукровки — полудемона, получеловека, описанные в подробностях неизвестным освобождённым, скривила губы, но молча поднялась, проследовав в ванную комнату.

Накидав кучу ароматизаторов и пенок, довольно усмехнулась. Погрузившись в ванну, зажмурила глаза от удовольствия, пару раз чихнув от концентрации ароматов.

Варвар… и такое стремление к благовониям! Дурак! Надеюсь, его нюх пострадает!

Вдруг, на небосводе громыхнуло настолько сильно, что земля задрожала. Вода в ванне пошла рябью, пока гром, не слышанный мною ранее, не прекратил свои раскаты, длившиеся более одной, словно бесконечной, минуты.

С трудом сглотнув горечь, ставшую комом в горле, молилась, чтобы его причиной была не я…


Верхний мир. Зал совета богов.

Боги встали со своих мест на огромном амфитеатре.

— Мы должны окончательно уничтожить Некроса — отступника и отверженного! — Вещал старейший из богов, Хранитель времени. — Богиня Зари когда-то пощадила его, заключив в темницу. Но нет такой темницы, которая смогла бы удержать в вечности бога, тем более одного из старейших. Это была ее ошибка!

— Эллия Александра должна понести наказание! — Воскликнул один из богов, трансформировавшийся в дракона. Его поддержал единственный феникс. Остальные фениксы сейчас пребывали в Серой зоне. По рядам богов прошел шум.

Старейший поднял вверх длань.

— С этим мы будем разбираться позже, когда решим вопрос с Некросом.

В амфитеатре наступила тишина. Боги стояли молча. Вокруг них стала формироваться воронка, искажающая реальность. Она набирала силу, раскручиваясь все быстрее и быстрее. Наконец, изогнувшись, она рванула вниз. В срединный мир. Ее сила была чудовищна. Она могла снести до основания целые горные хребты, высушить моря и океаны. Перестроить и перекроить мир. И вся эта мощь обрушилась на Аквалон, вернее на то место, где был вождь проклятых — Некрос.

— Не-е-е-ет! — Кричала Богиня Зари Эллия Александра, выскочив из портала и протянув руки. Никто ничего не понял. Сильно грохнуло, потом боги начали падать обессиленные. Из них высасывали все их силы, вытягивая до упора. А потом пришел удар. Стены амфитеатра треснули, посыпалась каменная пыль и раздался грохот, грохот рушащихся конструкций. Боги попадали на каменные ступени, которые тоже начали трескаться. Земля дрогнула. Эллия упала на пол. Ее бросило в сторону. Рухнула рядом стоящая с ней колоннада. Вокруг была пыль, грохот рушащегося амфитеатра.

— Сэмюэль! — Закричала Эллия Александра, Богиня Зари. Она не испытывала такого ужаса никогда.

— Эля! — Услышала своего мужа Богиня. — Эля, ты где? — кричал он, пытаясь перекричать рев Армагеддона. Эллия сидела на полу и терла глаза. Вся ее божественная сила исчезла. Теперь нужно время, что бы она восстановила ее. Вот только этого времени у Богини Зари не было…

Сэмюэль вытащил ее из этого конца света. Богиня Зари сидела и тихо плакала на берегу озера. Замок Гэрриет был практически разрушен. Многие водопады их долины иссякли. Это был конец. Даже конфигурация гор изменилась.

Эллия встала. Слезы на ее щеках стали высыхать. Чудесные глаза потемнели. Поджав губы, она сказала:

— Это еще не все, дорогие мальчики! Впереди вас ждет кровавая порка. И я очень зла!!!

В ее руке полыхнула багровым бликом «Спата»…

глава 9

 Святослав

Только рано утром мы собрались выдвинуться, как сыграл сигнал тревоги. К маленькой крепости приближались всадники. Около двух сотен.

— Дикие? — Спросил у меня подбежавший Фредерик.

— Не знаю, но кто кроме них может быть? — Ответил я, вглядываясь в приближающихся с крепостной стены воинов.

— Значит, бой! И на этот раз я пойду!

— Как рука?

— Нормально. Ёрика сняла лубок только что. Тем более рука левая. Щит удержу.

— Ладно, Федя!.. Куча грязных демонов, как не хотелось сейчас вступать в бой.

— Почему, Слав?

— Нам нужно пройти перевал эльфов и как можно быстрее достичь границы. А здесь мы можем застрять неизвестно насколько. Толку от этого боя никакого. Он никак не повлияет на расклад сил. От слова «вообще»!

— Зато, хоть, сколько-то ублюдков уничтожим.

— Уничтожим. Только еще раз говорю, все это без толку. Аквитании это не поможет… Подожди… Гвоздь мне в зад, это дроу!

— Точно! Я видел нескольких дроу во время боя в Цитадели. Это не дикие. Жаль, что отцу не всех дроу удалось уничтожить в свое время. Что-то осталось. Но это ненадолго. То, что не доделал отец, доделаю я… доделаем мы, так же Слав?

— Так, Федя. — Принц оскалился. Его глаза горели лютой ненавистью и жаждой кровавого боя. Я оторвал свой взгляд от друга и вновь посмотрел на приближающихся дроу.

Эти темные эльфы были великолепными бойцами, об этом знали все. Что ж, до полудня мало кто доживет из нас. Я не питал иллюзий. Как не вовремя!

Неожиданно дроу остановились. Выстроились идеально ровными рядами. Здесь были не только мужчины, но и женщины. Подростки, как мальчики, так и девочки. Все они были вооружены. У многих женщин за плечами были подвесные короба, в которых сидели совсем еще маленькие дети. Вперед выехал один из мужчин.

— Мы пришли не воевать. — Крикнул он. И выставил перед собой ладони.

— А с чем вы пришли? — Спросил я его. Меня, как и остальных, удивило шествие целого народа.

— Среди вас есть тот, в ком течет древняя кровь наших королей.

— Разве у дроу есть короли?

— Были те, кто являлся носителями этой крови.

— И кто же он? — Спросил я, хотя уже догадался, так как Ёрика еще при нашей первой встрече, сказала про королевскую кровь, глядя на нашего эльфа.

— Араторн!

— Да, есть. И что дальше?

— Мы хотим присягнуть ему, принести клятву верности и следовать за ним, куда бы он нас не повел!

Вот этого никто из нас не ожидал. Рядом со мной встал эльф, поднявшись на стену.

— Я Араторн! Почему вы хотите мне присягнуть?

— Твоя мать, Араторн, наша принцесса, была прощена и прошла обряд очищения. Она стала чистой. Стала эльфийкой. Мы не участвовали в той давней Великой битве Богов, в ней участвовали наши предки, но мы несем наказание за них. Мы хотим получить прощение. Мы готовы идти за тобой туда, куда ты укажешь. Биться с тем врагом, на которого укажешь. Умереть, если ты это нам повелишь. И пусть мы все ляжем в землю, но хотя бы так мы заслужим для наших детей, еще совсем малюток право быть прощенными и прожить свою жизнь тем, кем и должны были быть рождены — эльфами.

— А если я откажу вам в вашей присяге?

— Тогда наш путь окончен здесь. Жить дальше — нет смысла. Надеюсь, что Вы дадите нам последнее успокоение, убив здесь.

— Я не верю им! — Проговорил Фредерик.

— Он говорит искренне! — Услышали мы голос Ёрики.

Троллиха тоже поднялась на крепостную стену и теперь всматривалась в лица дроу.

— Уверена? — Спросил я ее.

— Да, Святослав. Более чем. Араторн — их последняя надежда.

Я поглядел на эльфа.

— Брат, твое решение. — Араторн внимательно смотрел на дроу. Потом посмотрел мне в глаза.

— Слав, они не виноваты. Эти дроу несут наказание за грехи своих предков. Это не справедливо.

— Тогда дай им шанс!

Эльф посмотрел на дроу.

— Присягу вы принесете не мне. Вы ее принесете Аквитании. Согласны?

Все дроу сошли с коней и опустились на одно колено. Все, даже подростки.

— Клятву мы принесем тебе Араторн, а в твоем лице приносим ее королеве Александре, кронпринцу Александру, наследной принцессе Эллии Александре, принцу Фредерику, будущему кронпринцу Святославу де Конту, короне Аквитании и народу Аквитании. Клянемся! — Последнее слово выдохнули все дроу. Потом каждый надрезал себе правую руку. Кровь каплями стала сбегать на землю. Это была еще земля Аквитании, и она впитывала их кровь, как бы закрепляя и принимая клятву отверженных.

— Теперь принц Араторн, кронпринц Святослав и принц Фредерик наши жизни и наша судьба в Ваших руках.

— Как твое имя? — Обратился Араторн к переговорщику.

— Милорд, разве Вы не знаете? У нас нет имен. Мы лишены этого права иметь имя. У нас только клички, как у животных.

— Тогда как нам к тебе обращаться?

— Бабек.

— Слушай Бабек и вы все! Теперь вы на службе Аквитании. Здесь и сейчас главным является Святослав, граф де Конт. Выполнять его приказы беспрекословно!

— Да, милорд! — Ответил Бабек и… улыбнулся. Они все улыбались. Их глаза светились радостью. Было ощущение, что они сбросили какой-то тяжкий груз, давивший их. Даже стали дышать свободнее.

— Бабек, сколько у тебя боеспособных воинов?

— Все, за исключением младенцев и тех детей, которым еще не под силу держать в руках оружие. Всего сто семьдесят шесть воинов.

— Хорошо. Ты у них был главным? — Он кивнул. — Тогда ты остаешься командовать своим отрядом. Нам нужно выдвигаться. Мы и так задержались здесь. Двигаемся к перевалу эльфов. Нам нужно как можно быстрее миновать хребет, форсированным маршем пройти королевство эльфов и выйти к границе с Аквитанией. Я уверен, что Аквалон держится.

— Вынужден Вас огорчить, милорд. Но Аквалон уже захвачен.

— Что-о-о? — Взревел Фредерик. Известие, как удар боевой палицей, ошеломило ненаследного принца Аквитании.

— Столица захвачена вчера.

— Откуда вы знаете? — Спросил я.

— Нам сообщила об этом фея Малеста. Мы видели ее. Это она нам сказала двигаться к этому посту и попросить вас принять присягу.

— Фея Малеста?

— Да, милорд.

— Но Аквалон — это твердыня. Его бастионы не слабее бастионов Цитадели, а некоторые даже превосходят в своей мощи?!

— Фея сказала, что там было предательство. Ворота открыли мятежники.

— Что с…

— С Вашими родителями, родителями Араторна и Верховным Магом?

— Да и с принцессой Эллией?

— Войска и гвардия, оставшиеся верными короне отошли в Конт ещё до подхода самой Орды. Туда же успели отойти и ваши близкие, а вот принцесса Эллия Александра осталась во дворце и теперь захвачена дикими.

Я покачнулся. Даже схватился за крепостной зубец. Эля?! Все обиды исчезли, словно пыль рассеянная порывом ветра. Я даже не хотел думать, что они могут с ней сделать. И обесчестить, это была не самая главная беда. Это не главное, главное, чтобы она осталась жива. Жива, любой ценой!

Я только сейчас понял, насколько сильно я ее люблю, насколько сильно она мне дорога. Мир словно окрасился только в два цвета — черный и белый, потеряв все остальные краски. Она должна остаться живой. Мне она была нужна любой, какой бы она не стала. Пусть даже растоптанной и обезображенной. Это не важно. Я сумею отогреть ее. Постараюсь сделать все, что бы вновь увидеть ее счастливые глаза и ее улыбку. Главное добраться.

— Святослав! — На плечо легла рука эльфа, возвращая меня к реальности. — Святослав, брат мой! Они ничего с ней пока не сделают.

— Откуда ты знаешь? — Глянул Араторну в глаза. Заметил, что Фредерик стоял, закрыв лицо ладонями.

— Послушай, что говорит Бабек. — я посмотрел на дроу.

— Ее хочет взять в жены вождь диких, некто Дев. Он полукровка, получеловек, полудемон, и таким образом закрепит свое право на престол Аквитании, ведь Эллия Александра наследная принцесса. Он хочет стать первым королем Аквитании — так сказала фея Малеста.

— Королем?! — воскликнул Фредерик, убрав ладони от лица, черты которого исказились в жуткой гримасе ненависти. — Эта тварь — рогоносец проживет ровно столько времени, сколько мне понадобиться добраться до его тушки. И мне плевать кто он. И меня никто не остановит.

— Нас никто не остановит, Федя! — Сказал я. Обнял принца и прижал его к себе. — Нас, Фредерик.

— Что с Контом? — спросил Араторн Бабека.

— В Конт отошли уцелевшие легионы Аквитанской армии. Туда же стекаются отряды баронов и рыцарей, а так же ополчение.

— Слав! — Обратился ко мне Араторн. — Куда пойдем на Аквалон или в Конт?

— В Конт. Даже усиленные дроу, мы не сможем прорваться в столицу.

— Хорошо! — Араторн повернулся и отдал команду. — Все! Начинаем выдвижение на перевал!

— Милорд! — Бабек поднял руку.

— Что еще?

— Можно пройти хребет тоннелем. Это быстрее.

Мы все замерли. Каким еще тоннелем? Под хребтом нет никаких тоннелей.

— Поясни. — Я смотрел требовательно на дроу.

— Милорд, сто лет назад, мы случайно нашли этот тоннель. Сам он широкий и высокий. В нем спокойно пройдет с десяток всадников двигающихся бок о бок. А в высоту он как два всадника поставленные друг на друга. Кто и когда его сделал, мы не знаем. Но с обоих концов тоннель обрушен, однако есть щель, малозаметная, так как скрыта растительностью, но в неё может пройти лошадь, если двигаться осторожно и везти ее за уздечку. Такая же щель есть и на той стороне.

— То есть все эти сто лет вы спокойно шастали под хребтом туда и обратно?!

— Да, милорд!

Я посмотрел на Фредерика и Араторна. Эльф пожал плечами, а принц кивнул:

— Мы сократим расстояние и выиграем время, значит, быстрее окажемся в Аквалоне.

— Где вход в тоннель?

— Восточнее отсюда, на границе с Мертвой Пустошью.

Была такая пустошь. Полоса земли, тянущаяся от восточной границы Аквитании по эту сторону хребта и до диких земель. Там практически не росла трава. Деревья если где и были, то чахлые и больные. Ни животных, ни птиц не обитало в этой зоне. Даже дикие туда не совались. Как Пустошь там появилась, когда и почему никто уже не знал, но старательно избегал тех мест.

— Трогаемся, движемся на восток.

Шли почти весь день. Только к вечеру, подошли к границе с пустошью.

Сместились ближе к горной цепи. Начался подъем. В одном месте, гора, вставшая перед нами, имела участок склона, словно когда-то произошел обвал и приличный кусок откололся, развалившись на кучу глыб и обломков. Подножие склона сильно заросло кустарником. Бабек нырнул в заросли, потом выглянул оттуда, жестами призывая нас. Точно в скале имелась щель. Узкая, но лошадь пройдет. Что ж, остановимся здесь. Людям и лошадям нужен отдых, а утром войдем в тоннель. Разбили лагерь. Загорели костры, потянуло запахом готовящейсяпищи.

Я сидел немного в стороне. Хотелось побыть одному. Думал об Эллии. Как она там? Что с ней? Главное, что бы осталась жива. Всё остальное не имеет значения. Ты только продержись, любимая. Я за тобой обязательно приду…


Иллария

Я ничего не понимала. Меня трясло от страха, а Ее Высочество принцесса Эллия Александра лишь сказала, что все будет хорошо. Как будет хорошо? Что может случиться такого, что избавит нас от чудовищного унижения, после которого не захочется жить.

«Я не дамся этому монстру! Лучше умереть сразу!!!» — Но когда я посмотрела в глаза принцессе, увидела там уверенность и твердую решимость, что с нами ничего кошмарного не произойдет. Я ей поверила.

Я постучалась в двери. Сказала, что бы меня отвели к их вождю. Меня привели в зал, где раньше осуществляли приемы. Там пьянствовала и обжиралась целая толпа грязных и вонючих варваров. Увидела, как там же насиловали какую-то женщину. Она уже даже не кричала. Варвары увидев меня взревели. Я думала, что умру прямо там, но мой сопровождающий спросив про Дева, сказал, что это личная девка вождя. Я поняла, что под «девкой» он имел в виду меня. Нам сказали, что Дев находится в своих покоях. Варвары позвали моего сопровождающего выпить. Он согласился. Я стояла и ждала. Тут увидела на одном из постаментов, где раньше стояла небольшая статуя, а теперь валявшаяся рядом виде кучи обломков, нож. Это был боевой нож в ножнах. Я такие видела у гвардейцев. Не знаю почему, но я потихоньку, переместилась ближе. Закрыла его собой. Улучшила момент, когда эти чудовища отвлеклись, так как с другого входа в зал приволокли еще троих молодых женщин, и стащила нож. Засунула его себе в корсет. Он выпирал, но на моих плечах была накидка. Она скрыла торчащую рукоять. Я молила Великую богиню, что бы никто ничего не заметил. Мой сопровождающий, наконец, отошел от стола и повел меня в покои Дева. Там я, трясясь от страха, сообщила ему о желании принцессы. Он сильно удивился и пошел вместе с нами в покои Ее Высочества.


Дев

Когда в сопровождении воина ко мне в покои, которые я занял, пришла фрейлина принцессы и сообщила, что ее хозяйка желает стать моей женой этой же ночью, я удивился. Я думал, что ее придется силой тащить к алтарю, а потом в постель. Прошел в покои принцессы. Она лежала в ванне, утопая в белой пене. Подошел к ней.

— Что это ты решила вдруг лечь под меня? Да еще и торопишь?

— Не лечь. Ты же жениться хотел? Хочешь трон Аквитании, возьми меня в жены. В противном случае — ты узурпатор. Долго твоя Орда не продержится, начнет разваливаться. Ты и сам это знаешь. — Её лицо не выражало смущение или стыд. А только издевку и презрение.

— Тогда может, я прямо здесь и сейчас на тебе женюсь?

— Э нет… Сейчас вечер, а мне нужна брачная ночь. Так что пошел отсюда.

Меня это взбесило. Шагнув к ванне, ухватил пальцами ее за шею.

— Никогда не смей мне указывать, что делать! Поняла? А то я не посмотрю, что ты — наследная принцесса. — Ее лицо побелело, но в глазах не было страха, а только ненависть. Отпустил ее. — Какая у нас с тобой семейка будет, любяще-ненавидящая жена и презирающий муж! Зато ты меня хорошо возбуждаешь. Сегодня ночью узнаешь, что такое настоящий мужчина. Обещаю к утру, ты будешь полуживая! Словно тряпка валяться на полу в соплях, слюнях и в своей девственной крови. Ты же девственна, так? — Она молчала, глядела с дикой злобой в глазах. — Я не слышу?

— Да!

— Что да?

— Девственна!

— Вот и хорошо. Готовься, сучка! — Посмотрел на фрейлину. — И ты тоже! Мне одной будет мало! Девочки! — Последнее слово я произнес ласково и, засмеявшись, вышел.


Илария

Меня передёрнуло от отвращения и страха. Этот дикарь был непочтителен с наследной принцессой Аквитании! Он унижал ее, оскорблял. Даже посмел схватить девушку за горло. Я не могла смотреть на это, как и слушать все те мерзости, которые мужчина обещал, рассматривая жадным грязным взглядом нас с Эллией Александрой по очереди.

Как только за ним закрылись двери. Принцесса буквально выплюнула ему вслед: «животное!» потом посмотрела на меня. Я тряслась, как осиновый лист.

— Илария! Не бойся. Все будет хорошо. Лучше давай с тобой вымоемся хорошо. Будем чистыми, потому что я не знаю, сколько времени пройдет, когда мы с тобой сможем нормально помыться.

И тут я, сбросив накидку, вытащила боевой нож. Увидев оружие, глаза принцессы хищно блеснули, и она прошептала.

— Откуда?

— Я украла его в зале приемов.

Принцесса даже взвизгнула от радости. Схватила нож и поцеловала меня.

— Какая ты молодец! — Она выдвинула нож из ножен. — Это аквитанский боевой нож. Ковали в Конте. Добрая сталь. — Принцесса хищно улыбнулась. От ее улыбки, у меня побежали мурашки по телу. — Ила, приготовь два костюма — «эллинги», рубашки, куртки и сапоги. Мы с тобой одной комплекции, так что тебе мои костюмы подойдут. А потом сполоснись. Этот ублюдок любит девочек, вкусно пахнущих. Он их получит. Вопрос только в том, сможет ли это животное нас переварить?!


Дев

Ночь опустилась на Великий город. Я улыбался. Он уже принадлежит мне по праву силы, а совсем скоро Аквалон будет принадлежать мне по праву самой Аквитании, так как я стану мужем их наследной принцессы, божественного дитя. И те, кто еще сопротивляется мне, склонят головы. Сами приползут на брюхе. Кто бы мог подумать, что я — ребенок преследуемой матери-изгоя, сам преследуемый, умиравший от голода и жажды, нищий и всеми презираемый, получу в руки самый гордый, богатый и кичливый город мира Зеона!?!

Ладно. Пора заканчивать предаваться ненужным воспоминаниям. Нужно идти. Мои девочки ждут меня.

Выпив кубок вина, захватил с собой кувшин. Нужно будет их все же угостить. Пусть выпьют. С пьяными будет все же веселее. Я даже не буду их сильно мучить.

Прошел к покоям принцессы. Воины, стоявшие на страже, были слегка пьяны. Это плохо. Но я сделал вид, что не заметил. Пусть веселятся. Сегодня я женюсь!

Жаль мама не дожила до этого дня. Она была бы счастлива. Что-то кольнуло в груди, при воспоминании о матери. Она была единственным существом, любившим меня. Заботилась обо мне, защищала меня и умерла за меня.

Постояв немного перед дверью, я толкнул их, входя в девичьи покои. Двери за мной закрылись.

— Ну что, девочки, вы готовы? Ваш муж и господин пришел!

— Готовы! — услышал голос принцессы. Повернулся и замер.

Эллия была по-настоящему прекрасна. Ее кудри, вьющие крупными локонами, спадали ниже пояса. Девушка стояла передо мной в рубашке до колен, но одежда не скрывала ее прелестей, она была, как паутина, показывая мне изящный девичий стан, но не весь: что-то скрывала, а что-то выставляла на обозрение.

Это было неописуемо. Я такого никогда не видел, а женщин познать мне посчастливилось довольно много. Эти полутона прозрачной сорочки… было даже лучше, чем, если бы Эллия предстала передо мной полностью обнаженной.

Я почувствовал дикое желание. Оно нарастало во мне как лавина. У меня даже во рту пересохло…


Эллия Александра

«Грязное животное! Оборотень, демон — всё равно! Раса не имеет значения, если разумное существо полностью протухло изнутри!» — Мои мысли преследовали ярость и ненависть, пока я разглядывала «женишка», стоя около кровати, под матрацем которой лежал мой «счастливый случай».

— Вина? — Стараясь улыбнуться как можно естественнее, увидела, как подозрительно сощурился Дев.

— Вздумала меня отравить? — Грозно затрепетали крылья носа мужчины, раздуваемого от самодовольства и собственного эго.

— Нет. Разве я похожа на дурочку? — Спокойно прошествовав к кофейному столику, на котором стоял графин с приготовленным Илой вином, плавно виляя задницей, прогнулась, наливая спиртное, старательно соблазняя предводителя диких, чтобы его страсть и похоть помогли мне проткнуть чёрное сердце мерзавца. — Демона невозможно отравить, и я об этом знаю…

Повернувшись с двумя бокалами вина, чуть не расплескала их содержимое, наткнувшись на горящие желанием глаза полудемона.

Илария лежала на постели, стараясь не сжаться от ужаса, как мы и договаривались. Девушку трясло так, как должно девственнице, я же не боялась ни прикосновений, ни даже насилия, прожив почти месяц в обители похоти, поэтому мозг был заточен лишь на достижение цели.

— Хм… — протянул задумчиво Дев, принимая бокал, намеренно касаясь моих холодных пальцев. Я сдержалась от гримасы призрения, рвущейся наружу, требуя выхода. — А где мольбы? Истерика? Пройдя половину Аквитании, мой слух впервые не разрывают истошные вопли сучек, которые кричали подо мной или моими воинами…

— Ещё не вечер, — вспомнила я присказку папы, призывая всю его мудрость. Дев пригубил вино, не сводя с меня довольного взгляда. — Но… хочу предупредить сразу: если тебе необходима истерика и крики, то тебе туда…

Дев обернулся на Иларию, дёрнувшуюся от одного его взгляда. Девушка не выдержала и, вопреки моему приказу, натянула одеяло до подбородка. От её дрожи ткань покрывала заходила ходуном. Несмотря на непослушание фрейлины, эффект получился куда лучше, чем, если бы Ила светила прозрачной сорочкой! Полудемон, действительно, был извращенцем и насильником.

Приняв это, как данность, собралась с духом, наблюдая за едва сдерживаемым мужчиной, готовым порвать нас в клочья, лишь бы получить удовольствие от процесса.

Дев сделал шаг в сторону кровати, а я, поставив фужер, осторожно коснулась его плеча, едва не скривившись от отвращения.

— Однако… — протянула томно, обходя вождя Орды, скользя указательным пальцем по литым мышцам мужчины, остановившись напротив него, — я бы советовала сначала стать королём, а уж потом заниматься своей фрейлиной, если тебе будет недостаточно её королевы…

Презрительность, больше не сдерживаемая, отразилась на моём лице, но, придясь к месту, лишь доставила Деву ещё одну волну довольства.

Полудемон резко протянул руку к моей талии. Едва увернувшись, осталась довольная, разбудив инстинкт охотника у этого животного.

— Ты со мной играешь? — Яростный рык, тихий, утробный, поднял волосы на голове дыбом от страха.

Лукаво улыбнувшись, радуясь, что пока всё идёт по плану, стала отходить спиной к кровати, опустив руки вдоль туловища:

— А ты против? — Закусив губу, плавно опустилась на мягкое ложе, под обжигающим взглядом Дева, оставляющим меня безразличной и холодной.

«Соберись! Ещё немного!» — Одёрнула себя, наблюдая за медленным приближением монстра, моральный облик которого всплыл наружу, увидев двух девушек на широкой постели, одна из которых дрожала от ужаса, чуть ли не падая в обморок, а вторая смотрела на него с призывом и нетерпением. Откуда же полудемону знать, что нетерпение относиться к его перерезанной глотке!?!

Приняв полусидящее положение, мысленно нахмурилась:

«Слишком сильная воля у этой скотины… даже желая нас с Илой до безумия, он просто стоит и поедает нас глазами! Если так пойдёт и дальше, то у меня не получиться незамеченной достать холодное оружие…» — сделанное наблюдение придало решительности, и я приподняла колени, отчего отсутствие нижнего белья стало заметно, хоть и совсем чуть-чуть.

— Ты уверена в своей невинности? — Севшим голосом спросил предводитель диких, с трудом оторвав свой взгляд от моих гладких бёдер.

Его потемневшие глаза могли напугать какую угодно девушку, но я лишь ухмыльнулась, разводя ноги шире.

— Я — да… но, надеюсь, ты это исправишь…

Если до этого Дева и сдерживала некая настороженность, то мои слова полностью избавили его от мыслей вообще и от способности думать в частности!

Мужчина кинулся на меня, срывая тонкую, как паутина, сорочку, разрывая ту в клочья, а Ила завизжала от ужаса, дёрнувшись в сторону, но не вставая с постели.

— Заткнись! — Прорычал Дев, кинув взгляд, полный ненависти, на фрейлину.

Повернувшись ко мне, полудемон резким движением стащил с себя штаны, под которыми не было белья, пристраиваясь между моих ног. Я запаниковала.

— Нет… — с трудом сглотнув, продолжила, пока Дев не пришёл в себя от похоти и нетерпения, — пусть кричит… мне нравится… люблю пытать подданных!

Вождь Орды, даже если и удивился, то не подал виду, довольно блеснув глазами.

— Какая мне досталась жена… кто бы мог подумать, что в теле божественного дитя прячется хищная тигрица, получающая удовольствия от страданий другого… я не буду насиловать тебя… я доставлю тебе удовольствие.

Самомнение этого скота не знало границ! Я хотела его отвлечь, а он вдруг надумал мною восхищаться! Это плохо…

— Нет, — жарко, прошептала в губы полудемона, заменив отвращение на иллюзию страсти, почувствовав руку Дева, продвигающуюся к сердцевине моего сосредоточения женственности. — Хочу жёстко! Хочу её криков!

Полудемон сошёл с ума от похоти. Повернувшись к Иле, он требовательно прорычал:

— Кричи! — Ила заскулила.

Но настоящие крики вырвались из девушки, как только кинжал вошёл в горло полудемона, перерезая его сонную артерию, забрызгав кровью и меня, и фрейлину, лишившуюся чувств.

Столкнув с себя мёртвое тело мерзкого ублюдка, с жалостью посмотрела на кровать, вытирая клинок о шёлковые простыни.

— Сволочь, испортил мне постель!

В двери не стучали, как я опасалась, планируя всевозможные версии операции «брачная ночь», посмеиваясь над интерпретацией папиных марш-бросков, которые приходилось осуществлять кронпринцу, пока тот жил в другом мире, с замиранием слушая его рассказы. Однако для ностальгии было не время, поэтому, обойдя кровать, толкнула Иларию, молясь о быстром побеге.

— Ила, гвоздь мне в зад! — Ругнулась, после пятого тычка бесполезного занятия.

Ко мне подлетела Злата, тихо сидевшая всё это время в Эльвестейне. Фея кинула в лицо фрейлины пыльцу, возвращая краски на бледное, практически серое от ужаса, лицо Иларии. Секунда, и девушка, резко распахнув глаза, подскочила с кровати, истошно крича.

— Тише ты! — Ударила по щеке служанку, помня советы психологов, описанные в любимой книге, при возникновении такой истерики у человека. — Ты решила собрать тут войско дикарей?

— Пппп…простите, — девушку трясло, но сейчас не было времени для минутки терапии или релаксации.

— Всё хорошо, я же обещала! Успокойся! — Как можно жёстче приказала фрейлине, натягивая приготовленный костюм на голое тело, недовольно пробормотав, — чёрт, кровь надо смыть… Шевелись!

Илария, наконец, отмерла, быстро повторяя за мной манипуляции с одеждой, подхватывая кувшин с водой, чтобы смыть грязную кровь дикаря, лежащего возле постели. Девушка нервно сглотнула, косясь сторону трупа.

— Он мёртв?

— Естественно… но ты права… лишний раз убедиться на помешает… — немного подумав, поморщилась от отвращения, представив задачу.

В свои манипуляции с головой полудемона вдаваться в подробности не стану, но все же отделила ее от тела, пока Илу рвало в сторонке. Хладнокровно вытерла руки об клочья своей сорочки, кинув их на труп.

— Ты готова? — Девушку трясло от ужаса. Она на меня глядела другими глазами, в которых смешался огромный коктейль эмоций.

— Да, — тихо выдохнула графская дочка, хватая заплечный мешок и цветок феи.

— Хорошо, тогда — вперёд!

Кинжал отправился в набедренные ножны, к кукле, пока Ила отодвигала мрачный лаз, ведущий в библиотеку. Нырнув в темноту, щёлкнула пальцами, чувствуя, как магия распирает меня изнутри.

Конечно, хорошо, что силы некоего «благодетеля», решившего уничтожить столицу Аквитании, не пригодились в «брачную ночь», но от концентрации магии во мне пальцы дрожали, поэтому, не придумав ничего лучше, маленькими порциями выпускала пульсары в темноту, настраивая их не на разрушение, а на подсветку тоннеля. Владеть магией оказалось не так и тяжело, хоть внимания и сосредоточения требовалось немало от владельца дара.

Когда мы оказались в библиотеке, я была ополовинена и счастлива, так как тяжесть внутри больше не давила.

— Куда теперь?

— На выход, — улыбнулась я, повернув один из светильников, отчего одна из полок открыла ещё один проход, освещённый, на этот раз, магическими огнями.

Этот потайной ход шёл за стены дворца. От предстоящей задачи переплыть ров, поморщилась, не решаясь говорить Иле. Девушка умела плавать, но вода в глубоком водоёме была затхлая и далеко не питьевая…

Преодолев ещё один тоннель, оказались перед пропастью, не решаясь оказаться на другой стороне берега.

— Фу… — прикрыла нос Злата, всё это время летящая рядом. — Вы что? Собираетесь туда прыгать?

— А есть варианты? — Язвительно задала вопрос, готовясь к неизбежному.

— Ну, уж нет! — Строго сказала Злата, стряхивая пыльцу со своих крылышек. Ноги мои и Иларии оторвались от земли, зависнув в воздухе. И я, и фрейлина чувствовали растерянность и страх. — Не позволю мой цветочек полоскать в городских нечистотах! За мной!!!

Ничего не предпринимая, мы полетели за Златой, словно на привязи, пока фея давала пояснения:

— Ничего не бойтесь. Так мой народ пленит людей, когда те оказываются слишком близко к королевству Малесты Великолепной. Ещё чуть-чуть, и я вас опущу на землю.

Не знаю, как Ила, а мне всё нравилось! Я была бы не против так до самого Конта лететь, но всё хорошее кончается, и, как только мы оказались на противоположном берегу, нас аккуратно вернули на бренную землю, однако счастье не ушло вместе с чувством лёгкости и невесомости.

— Свобода… — выдохнула Ила и взвизгнула от счастья, кидаясь обниматься.

Посмеявшись, взяли пожитки и плошку с цветком Златы, скрываясь под сень деревьев.

— Куда теперь?

— В Конт… «обрадуем» Маршала, что у Орды появился новый вождь, — тяжело вздохнула я, быстро маневрируя между деревьями.

— Кто?

Непонимание Иларии было обоснованным, и я поспешила её просветить.

— Рос… пленник Сердца Мира, которого я высвободила из темницы Богини Зари…

Фрейлина ничего не поняла, как и я, когда Сердце говорило со мной, пока стояла замороженной возле огромной спирали, но тайны стали приоткрываться, оставляя за мной задачу «домыслить и приготовиться к неизбежному».

Не замечено двигаясь в тени деревьев, думала только о Святославе, молясь, чтобы он был жив и осведомлён об армии Аквитании, отступившей в Конт, потому что именно там я буду его ждать!


Святослав

Утром начали движение по тоннелю. Коней заводили, держа под уздцы, по одному через щель. Пройдя узким переходом, оказался в довольно просторном помещении. Дроу зажгли магические светильники в виде шариков. Они стали разлетаться по тоннелю. Да, свод довольно высоко. Когда весь отряд чуть более двух сотен клинков сосредоточился полностью вначале тоннеля, выстроились колонной по три всадника и двинулись вперед.

Пол тоннеля был ровным. Сам тоннель — практически прямой, только иногда чуть плавно изгибался, но потом опять просматривался далеко. Иногда в стенах тоннеля появлялись входы в ответвления.

— Бабек! — Обратился я к главному дроу. — А что это за ходы?

— Мы не знаем. Некоторые пытались пройти, но они уходят далеко и начинают ветвиться. Поэтому, чтобы не заблудиться, возвращались назад. Но там пусто. Ничего нет. Голые стены, потолок, причем, ниже свода тоннеля и пол. Все.

Двигались не спеша, но и не медленно. Когда, по моим прикидкам, перевалило за полдень, кони заволновались. Зверь и скакуны Фредерика с Араторном, а так же единорог Ёрики, повели себя странно. Глаза стали наливаться багровым светом. Животные хрипели и скалились. Я поднял руку. Колонна замерла. Вслушивались в тишину. Впереди маячили светлячки дроу, но мы ничего не видели.

— Зверь, — я поглаживал его по шее, — что ты там учуял?

Он развернул наполовину мне свою голову. Косил багровым глазом. Оскалился, показав зубы. Понятно! Там впереди враг, и Зверь изготовился к схватке. Я привык ему доверять.

— Оружие к бою! — Скомандовал я, выхватывая Пламень. Раздался шелест вынимаемых из ножен клинков. Посмотрел на Пламень, по его лезвию пробегали алые сполохи. Этот тоже чувствует. Только мы пока ничего не видим и не слышим. — Арбалетчики вышли вперед, изготовиться к стрельбе.

Перед нами выстроилось полтора десятка стрелков. Наложив на тетиву болты, замерли. Вдруг впереди, в свете светляков, что-то быстро мелькнуло. Оно быстро приближалось.

— Внимание! — Наконец резко показалась нечто. Это напоминало паука и жука одновременно. Мощные жвала, усики и тело, как у жука, а восемь ног и куча глаз, как у паука. Размерами монстр был с лошадь. — Бей!

Захлопали тетивы арбалетов, но болты, ударившись о хитиновый панцирь страшилы, отлетели с жалобным металлическим лязгом.

— Все назад! — Заорал я и дал шенкеля Зверю. Он рванул вперед, будто снаряд. Несколько мгновений, и Зверь резко скаканул в сторону, избегая столкновения. Приподнявшись на стременах, я рубанул монстра Пламенем.

Против этого меча, его панцирь был бессилен. Клинок прошел сквозь тело чудовища, словно сквозь толщу воды, и выскочил, разбрызгивая зеленые брызги и слизь. Жучило на ходу, резко зарылся вниз, перевернулся и, грохнувшись на спину, проехал еще шагов пятнадцать, остановившись рядом с копытами коней колоны.

Простые кони испуганно ржали. Некоторые ряды даже смешались. Но меня шокировало то, что мой Зверь, скакуны Араторна и Фредерика рванули к мертвой туше. Так же туда подлетел единорог Ёрики. Они начали рвать брюхо монстра и жадно поедать его внутренности. Меня чуть не стошнило.

— Зверь! Ты что? — Но он только виновато посмотрел на меня и продолжил дальше чудовищную трапезу. Я спрыгнул с него и отошел в сторону. Тоже самое сделали Араторн, Фредерик и Ёрика. Отвратительно смердело. Мы вместе с отрядом подались назад. Отошли от пира наших скакунов шагов на двести.

— Ёрика! — спросил я у девушки. — Что происходит?

— Это арахнод. Чудовище, живущее в горных пещерах. Довольно редкое. Нам повезло, что у тебя Святослав был Пламень. Арахноды являются самой любимой пищей черных единорогов. Они буквально сходят с ума, как впрочем, и арахноды любят питаться черными единорогами. Они охотятся друг за другом. Иногда арахноды выходят из своих подземных нор и пещер, в поисках единорога. Если повезет, то арахнод поймав, убьет единорога, а если нет, то сам станет его добычей.

— Теперь я точно уверен, что наши лошадки произошли от скрещивания черного единорога с лошадью, — проговорил я, глядя на трапезу наших четвероногих друзей.

— Похоже, что так. — Согласилась со мной девушка. — А знаете, что панцирь арахнода очень ценится. Он крепче, чем стальной панцирь. Доспехи из него очень дороги.

— Вот ты сказала, что нам повезло, так как у меня есть Пламень, но ведь здесь был один твой единорог и три помеси. Разве они не убили бы это насекомое?

— Не знаю. Этот экземпляр крупнее, чем обычно, поэтому я и считаю, что нам повезло.

— Бабек! — Крикнул я, подзывая дроу. — Скажи мне, почему ты не предупредил об этой букашке?

— Простите милорд, но мы сами не знали. Ни разу за сотню лет не видели его здесь.

— Понятно. Похоже, он среагировал на единорога и наших скакунов, вот и прибежал. Правда, ему полакомиться не удалось, зато наши наедятся до отвала.

Ждали часа два. Потом наши животные отвалили от того, что там осталось и прибежали к нам.

— Зверь! — Я постарался отпихнуть его морду. — От тебя воняет! Целоваться полезешь, когда вымоешь свою ряху. Все.

Тоже самое происходило и у Араторна с Фредериком. Только единорог Ёрики стоял спокойно и облизывался длинным языком. Ерика с усмешкой смотрела на нас.

— Это они выражают так вам свою благодарность! — проговорила она.

— Гвоздь мне в зад, за такую благодарность! — Вопил Фредерик, пытаясь отбиться от своего Ветра. Наконец, наши зверушки успокоились. Когда вернулись назад, от жука ничего не осталось, кроме вылизанного до блеска панциря.

— Ничего себе, проглоты! — Воскликнул всегда сдержанный Араторн.

Панцирь я порезал Пламенем на пластины. Пластины собрали и упаковали. Что самое интересное, так они были вдвое легче, чем такие же пластины из стали. Когда достигли конца тоннеля, снаружи уже была ночь. Выходить не стали. Переночевали в тоннеле, покинув его лишь с рассветом, двигаясь уже по территории эльфийского королевства.

Как и следовало ожидать, около полудня, дорогу нам преградили отряды эльфов.

— Бросить оружие, сойти с коней! — Прозвучала команда.

— И не подумаю! — Крикнул в ответ. — Кто главный?

— Я! — Вперед выехал довольно рослый эльф. Я его узнал.

— Здравствуй дядя Друлаван! — Крикнул Араторн!

— Араторн? — Эльф подъехал ближе. — Ты живой?

— Как видишь, дядя!

— Но нам пришло известие, что ты погиб в Цитадели! Твой дед очень сильно переживает. Даже сдал. — Эльф Друлаван подъехав к Араторну, обнял его. — Ты жив. Это хорошее известие. Для всей семьи. И тетя твоя очень сильно переживала и сестры твои. Теперь они увидят тебя. Все будет хорошо.

— Извини дядя. Я очень хочу их увидеть. Но не могу поехать сейчас в столицу. Меня ждет другая столица. Нам нужно очень срочно к границе.

Друлаван посмотрел на меня.

— Святослав де Конт! — Я поприветствовал его кивком. — Принц Аквитании, Фредерик! — Федя кивнул. — Вижу солдат Аквитании. А так же вижу дроу. Как это понимать? Вы же знаете отношение эльфов к этим изгоям. Мало того, мы знаем, что в Орде идут и их соплеменники.

— Эти дроу наши. — Ответил я, прямо глядя в глаза Друлавану. — Они присягнули короне Аквитании и теперь ее солдаты.

— Очень интересно! Разве можно верить их клятвам?

— Мы верим! Этого достаточно! А дальше, время покажет! — Ответил эльфу.

— Дядя, нам нужно дойти до границы, тем более она не так уж и далеко, всего полтора дневных перехода на лошадях. Проводи нас. Мы даже близко не приблизимся ни к одному селению эльфов. — Обратился с просьбой Араторн.

— Я понимаю вас. Но у нас тоже не все спокойно. К нам уже стали прорываться отдельные отряды Орды. Плюс с драконами какое-то напряжение. Все идет к войне. Они заявили права на часть нашей территории. Пока до открытого столкновения не дошло, но ситуация очень напряженная. Взорваться может в любой момент. И еще. Кто-то нанес мощный удар по Верхнему миру. На помощь богов и покровителей надеяться не стоит.

— Весело! — проговорил Фредерик. — Но мы-то можем пройти? Выделите сопровождающих и все дела.

— Выделю. И еще, дойдете до границы. Пока не переходите ее, дождитесь меня. Я поеду в столицу. Нужно сообщить Их величествам и канцлеру о вас.

— Хорошо! — я кивнул Друлавану.

Вскоре мы двигались на юго-запад к границе с Аквитанией. Нас сопровождало две сотни эльфов. К полудню следующих суток достигли пограничного форта. Расположились. Эльфы, как прибывшие с нами, так и пограничная стража очень внимательно наблюдали за нами. Вернее, больше за дроу. Но стычек или еще какого недовольства не было. Дроу равнодушно относились к эльфам.

На исходе суток неожиданно услышали грохот с сопредельной стороны, там, где уже была территория Аквитании. Я, вскочив на ноги, внимательно вслушивался. Опять грохот. Что-то знакомое! Еще два раза грохнуло. Увидели поднимающийся над лесом дым.

— Слав! — Крикнул Фредерик, тоже вслушивавшийся в звуки, доносившиеся с другой стороны границы. — Это похоже на грохот стрел…

— Лук Дианы! — Мы с Фредериком смотрели друг на друга.

— Это Валенсия! — заорал Араторн. — А значит с ней и Лидия!

Эльф мгновенно оказался на своем коне. Мы тоже вскочили на своих. Весь наш отряд поднялся.

— Всем оставаться на своих местах. — Рявкнул я. — Всем оставаться на своих местах! — Повторил злым голосом. — Бабек, давай десятку своих. Сам остаешься здесь. Все.

Десять дроу, все матерые, на своих конях встали за нами. Никаких малолеток.

Мы двинулись к небольшой пограничной речке, где был брод. Дорогу нам заступил капитан эльфийской пограничной стражи.

— Вам дано указание, ждать командира гвардии Его Высочества.

— Отойди капитан! — Угрожающе проговорил Араторн.

— Капитан, мы сейчас вернемся. Там наши женщины! Лучше отойди! — Обратился я к офицеру. Некоторое время мы смотрели с ним друг другу в глаза. Потом он, молча, отступил в сторону. Речку мы преодолели быстро и углубились в лес. Впереди опять загрохотало…

______________________


Валенсия, Лидия и Ричард приближались к границе с королевством эльфов. Им везло: на всем протяжении пути, они ни разу не столкнулись с каким-либо из отрядов Орды. Однако везение кончилось, когда до пограничной реки, разделявшей два королевства, оставалось совсем немного. Они подъехали в одинокой каменной глыбе, в три человеческих роста высившейся на краю довольно широкой поляны. Когда приблизились к этому растрескавшемуся скальнику, с противоположной стороны, навстречу им, из леса, выехали дикие.

Ричард среагировал мгновенно.

— К скале, быстро! — Голос парня был жестким и резким, не терпящий возражений. Лидия и, особенно, Валенсия удивились, но, странное дело, подчинились!

Они соскочили с коней и стали взбираться на глыбу. Там был складка, которая могла защитить их от стрел. И с боков к ним было не подобраться, только в лоб. Валенсия тащила с собой лук Дианы в чехле. Варвары устремились к ним. Улюлюкали, кричали довольно. Они увидели, что двое из троих молодые девушки. Ричард встал в проходе, закрыв собой доступ к девушкам. Закрылся щитом и приготовил тяжелую шпагу. Он чуть прикрыл глаза. Постояв немного, оглянулся и посмотрел на Валенсию. Улыбнулся.

— Ты чего? — Недоуменно спросила его девушка, доставая лук из чехла.

— Просто я счастлив, потому что увидел тебя, что полюбил не фантом, а живую девушку, настоящую.

— К чему все эти розовые сопли и признания, Дик?

— К тому… на случай, если я останусь тут лежать. И не имеет значения, нравлюсь я тебе или нет. Скажешь ли ты мне когда-нибудь «да» или нет, я буду тебя защищать до конца.

Валенсия скривилась.

— Тоже мне, защитничек нашелся! Смотри, как бы мне тебя защищать не пришлось!

Валенсия поднялась чуть выше. Поставила ноги в выемки, получив упор. Потом резко выпрямилась, держа лук в левой руке, правая, удерживая тетиву, и пошла назад к плечу.

Вспыхнула появившаяся стрела. Пальцы разжались, посылая вперед огненную смерть. Стрела угодила прямо в самую гущу варваров. Грохнуло, и в разные стороны полетели куски разорванной плоти, а так же целые тела людей и туши животных. А в оттягиваемой тетиве уже появилась следующая стрела.

Пальцы разжались, и вновь грохнуло. Вопли, рев, ржание лошадей, крики ярости, боли и отчаяния. Все смешалось. Валенсия успела еще три раза послать в диких огненные подарочки, но потом они рассредоточились и стали сами осыпать девушек и парня стрелами. Валенсия успела нырнуть вниз. Лидия подняла вверх щит, закрываясь сама и закрывая сестру. Варвары сразу же атаковали. Но в узком проходе, их встретил Ричард. Зазвенело железо.

Раздались сначала крики ярости, сменившиеся потом предсмертным хрипом и стонами. Ричард сам стоял как скала, в складке которой, они нашли убежище. Валенсия не могла стрелять в тех, кто наскакивал на парня, так как могла зацепить и Ричарда. Лидия убрала щит. Валенсия выпрямилась и послала во врагов еще две стрелы, потом опустилась.

Лидия вновь закрыла ее щитом, по которому сразу же застучали стрелы. Стрелы впивались в щит, но не могли пробить его. Цокали по каменному телу скальника, отскакивая. Пару раз Валенсия чувствовала, как отскочившие стрелы попадают в нее. Но вреда не причиняли. При входе шум схватки нарастал. У ног Ричарда уже валялась изрядная кучка мертвецов. Юноша умело прикрываясь щитом, быстро орудовал шпагой. Вот еще один бедолага завалился с разрубленной грудью на своих мертвых дружков. Преимущество Ричарда было в том, что нападавшие могли подходить к нему только по одному. Мешал скальник. Но постепенно Валенсия стала замечать, что действия Ричарда становятся более замедленными.

Все правильно, пусть он молод и силен, но усталость берет свое. Ричард навалил достаточно врагов перед входом, но они продолжали лезть. На место убитого вставал следующий, а Ричард был один. Постепенно он стал отодвигаться назад.

— Валенсия! — вскричала Лидия. — Помоги Ричарду.

— Чем?

— Выстрели из своего лука!

— Нельзя.

— Почему?

— Я же тебе говорила! Если я выстрелю, нас самих тут размажет по стенам скальника.

— Почему?

— Что ты все заладила, почему, да почему? Ты разве не понимаешь? Чем больше стрела испытывает сопротивление попав в цель, тем сильнее взрыв. — Слово «взрыв» они впервые услышали от дядьки. — Лидия пойми, если я попаду в живое существо, например в человека, то взрыв будет одной мощности. — «Мощность» тоже понятие от дядьки. — Если попаду в дерево, например, в дуб, сила взрыва будет сильнее намного. А если попаду в камень или крепостную стену, то она будет еще более сильной и разрушительной. Здесь слишком мало места. Не дай боги, если я попаду в камень. От нас тут ничего не останется. Но даже если попаду в варвара, то нам и этого хватит, пусть не погибнуть, но нас вырубит гарантированно. Тебе оно надо? Это дело я приберегу на тот случай, если Ричард сдаст, в конце концов, позицию, и его убьют. Тогда я выстрелю в скальник, что бы уж гарантированно не только нам с тобой умереть, но и как можно больше этих уродов уничтожить.

— Значит, Валенсия, мы умрем? И так не увидим наших мальчишек? А я своего Араторна? — На глазах Лидии появились слезы. Валенсия обняла свою сестру.

— Лидия, сестренка моя. Не нужно отчаиваться. Это самый крайний вариант. Ричард еще держит позицию. Жаль, что я не захватила простой лук. Он остался там на лошади. Но мы сейчас постараемся подпортить им жизнь. Держи щит, я сейчас выгляну.

— Валенсия, они караулят тебя. Если высунешься, тебя побьют стрелами.

— Наплевать, как говорил дядька. Я быстро! Все поехали! — Это тоже они нахватались у дядьки.

Лидия быстро убрала щит. Валенсия стремительно поднялась, сверкнула огненная стрела и ушла в полет. Грохнуло. Раздались вопли и визг. Валенсия еле успела присесть, как в подставленный Лидией щит застучали стрелы. Одна срикошетила и оставила кровавый след на щеке Валенсии.

— Ну вот. — Проговорила девушка, утирая кровь. — Физиономию мне попортили.

Лидия заволновалась.

— Сестра, приложи что-нибудь. Великая богиня! Они испортили тебе лицо!

— Не важно! — Валенсия все же приложила платок к ране.

— Как не важно? Валенсия! Ты у меня очень красивая сестра. Это мужчинам шрамы на лице — украшение, но не нам, женщинам.

— Это относится только к тебе. Араторну вряд ли понравится шрам на твоём чудном личике.

— Он меня любую будет любить.

— А меня, что любить не будут?

— Араторн уже любит меня. А тебе еще нужно найти того, кто полюбит тебя. Ты же у нас железная леди! Сколько парней заглядывалось на тебя, а ты всех их отшивала. Чего стоит один твой взгляд!!! После него, парни от тебя шарахаться начинают.

— Что это за мужчины, которые шарахаются от одного моего взгляда? На хрен таких. Лучше одной быть!

— Ну да, конечно! Одной! Но я знаю, кто может покорить твое каменное сердце, даже не смотря на шрам на твоем лице!

— Да наплевать на шрам. Папа если нужно, уберет его очень быстро… И кто это?

— Как кто? Ты меня, Валенсия, удивляешь! Посмотри на него! — Лидия кивнула на Ричарда, убившего очередного варвара. — А он хорош! Высокий, сильный, красивый. А как на тебя смотрит?! Валенсия, сестренка, поверь лучшего мужчины тебе не найти!

— Куда тебя еще занесет, романтичная ты наша?

— Перестань, Валенсия! Хочешь, что бы и этот сбежал от тебя?

— Хочу! Если сбежит, тогда на хрен он нужен!

— Ты — грубиянка. От дядьки мы много взяли. Но плохие слова, это удел мужчин, а не нас женщин!

— Ну да, дорогая! Мы же должны быть нежными, ласковыми и покладистыми! Так? Так, с твоей точки зрения.

— Нет, не так. Ты все утрируешь!

— Так, убрала щит, я встаю. — Лидия убрала щит. Валенсия резко встал, хлопок тетивы, Валенсия села. Опять застучали стрелы. Потянуло дымом. Похоже, загорелся лес.

— Валенсия! Ты не понимаешь. Мы можем быть непримиримыми, но не всегда. Чаще нужно быть именно слабыми, нежными, чтобы мужчина смог почувствовать себя настоящим защитником, опорой, воином. Ты дай ему то, что он хочет. И все! Но при этом никто не говорит, чтобы ты оставалась слабой. Пусть он так думает. Если ты любишь, ты это сделаешь. А ты, как сухарь! Я в шоке. Ты так никогда не найдешь себе мужчину.

— Зато ты нашла!

— Да, нашла! Я даю Араторну то, что он хочет. В этом нет ничего плохого, Валенсия. Если мужчина хочет чувствовать себя сильным, твоим защитником, твоей опорой, дай ему это. При этом никто ведь не заставляет становиться на самом деле слабой. Они же ведь мальчишки. Даже став седыми, они все равно останутся мальчишками. Не нужно быть непреступной. Дай ему хотя бы небольшой шанс, что он может завоевать тебя, и он свернет горы. Если любит по настоящему, свернет горы. Самой большой наградой ему будет твой восхищенный взгляд и твой поцелуй любви, за который, он отдаст все. Это мужчины, Валенсия. Дай Ричарду шанс. Он все сделает для тебя. Если нужно он в одиночку будет драться за тебя против всего мира, даже если он изначально он будет обречен на поражение. Главное не убивать в нем эту надежду. А ты что делаешь?

— Я удивлена, сестра. Ты никогда мне ничего подобного не говорила.

— Это потому, что может нам, осталось жить совсем немного. И я не увижу своего эльфа, которому не скажу, как я сильно его люблю. Я ведь могу быть не менее сильной, чем ты, Валенсия. Ведь мы женщины можем любить не менее сильно, чем они, мужчины, а может даже еще сильнее. Дай шанс Ричарду. Он достоин этого. Хотя бы сейчас, когда нам осталось совсем немного. Валенсия, сестра моя.

Девушка посмотрела на парня. Он сделал шаг назад под ударами очередного врага. Потом выверенное движение и его противник захлебнувшись собственной кровью, завалился на своих дохлых соотечественников, но тут же возник новый.

— И как я ему скажу? Его нельзя отвлекать!

— Просто, если он обернется, улыбнись ему. Открыто и… как любящая женщина. Ему этого будет достаточно.

— Уверена?

— Великие боги, Валенсия!

— Ладно, что занервничала?!

В этот момент они услышали звук боевого рога. Прислушались.

— Лидия! Я не верю своим ушам! Это рог Фредерика!

— Да! Неужели, наши мальчишки нас нашли? Не мы их, а они нас? И неужели я увижу своего эльфа, Валенсия?

— Будем надеяться. Убери щит, я встаю.

Лидия убрала щит. Валенсия резко встала. Хлопнула тетива, тут же раздался грохот, но стрелы не застучали рядом с ними. Лидия тоже выпрямилась. На поляну ворвался отряд. Впереди закованные в сталь рыцари. Трое. За ними девушка на черном единороге. За ней дроу. Это был шок. Так как дроу были среди напавших. Среди варваров. Немного, но были. Так вот, ворвавшиеся дроу начали рубить тех, кто напал на них. Началась свалка. Лязг железа, конское ржание, крики боли и радости. Рев десяток глоток. Все смешалось. В кого стрелять? И тут боевой кличь:

— АКВИТАНИЯ!

Это была неожиданная помощь. Ричард устало опустил плечи. Он был измотан. Оглянулся. Проверить все ли у девчонок в порядке. Валенсия смотрела на него. И… ее взгляд стал благодарным, она улыбнулась. Но он стоял и казалось, ждал чего-то большего. Валенсия вспомнила слова своей сестры. Еще раз посмотрела на Ричарда. А он на самом деле хорош! И на этот раз она улыбнулась ему по-другому, смотрела по-другому. Он это увидел. Казалось, засветился. После чего, развернувшись, бросился в свалку. Правильно, лишний меч, далеко не лишний.

Варвары побежали. Их опять рубили в куски. Убежать смогли немногие. Вскоре, на поляну выехали рыцари и те из дроу кто уцелел. Потеряли пять дроу. Рыцари соскочили с коней.

— Валенсия! — Завопил один из них.

— Лидия! — закричал второй.

— Я здесь, Араторн! — кричала Лидия, выбегая из складок скальника. Она кинулась к одному из троих. Повисла у него на шее. Он схватил ее и прижал к себе. Долгий поцелуй. Двое влюбленных, наконец, встретились. Они стояли, обнявшись и целовались, ни на кого не обращая внимания.

Валенсия, выбежав на поляну, закричала:

— Мальчики мои! — И кинулась в объятия двух мужчин, стоявших рядом. Даже подпрыгнула. Они ее поймали. Вдвоем. Она обнимала их двоих и заплакала.

— Валенсия! Ты плачешь? Ты чего сестренка? — Спросил один из них, рослый рыцарь.

— Слав! Федя! Я так рада, что мы нашли вас.

— Может это мы нашли вас, Валенсия? — Сказал второй, голова которого была седа наполовину. Она прижимала их к себе. Они ее обнимали.

— Да какая разница, Федя! Главное, что мы нашли друг друга!

— Согласен, дорогая!

— Валенсия, все хорошо! — Говорил первый рыцарь, поглаживая ее по голове. — Мы опять вместе! Это главное!

К ним подошли Араторн и Лидия. Они все впятером обнялись. Так стояли некоторое время, соединив руки вместе. Руки, головы, плечи. Это было единение, то единение, которое было у них с детства. Их неразрывная связь.

— Один за всех! — сказал Святослав.

— И все за одного! — Выдохнули они все вместе.

— Папа сказал, чтобы мы нашли наших мальчиков, то есть вас ребята. Мы встретились. Он сказал, что только мы, все вместе, сможем спасти Аквитанию. Вот только я не знаю как? — Проговорила Валенсия.

— Я знаю! — Проговорил Святослав. — Все будет хорошо, сестренка. Мы с парнями — ударная сила. Ты, Валенсия — наш огненный дождь, Лидия — наша душа, наша Песня — вместе мы непобедимы. Мы сможем всё!

Объятия распались. Парни потискали девчонок, в хорошем смысле этого слова. Получили от них братские поцелуи, кроме Араторна. Этот получил, кроме братского поцелуя еще и поцелуй, и не один, любимой женщины. Но остальные его друзья ему не завидовали, а были рады за него. Наконец, мужчины обратили внимание на рыцаря, стоявшего в сторонке и терпеливо ожидающего их. Посмотрели на груду трупов, которую мог навалить только тот, кто защищал вход в складки скальника.

— Итак, девушки! — проговорил самый взрослый из них, Святослав. — Поясните нам, что это за воин?

— Слав! Это Ричард! Если бы не он, нас бы здесь не было с вами. — Быстро проговорила Лидия, глядя на свою старшую сестру. Та только поморщилась.

Парни обошли груду тел. Потомуважительно посмотрели на Ричарда.

— Спасибо, брат! Спасибо за наших девчонок! — Проговорил Святослав. — Я твой должник. И не только я, мы все трое твои должники.

— Ты — граф де Конт, будущий кронпринц Аквитании! — Поморщившись, Святослав кивнул. — Ты, принц Аквитании Фредерик! — Федя кивнул. — Ты, Араторн, граф Аквитании?! — Араторн кивнул. — Я много о вас слышал, и для меня честь, здесь и сейчас видеть вас и говорить с вами.

— Забей! — Фредерик засмеялся. — Давай без титулов, а то это напрягает. Ты лучше, Ричард, другое скажи, ты запал на Валенсию?

— Федя!!! — Вопль Валенсии и Лидии слились вместе. — Засранец, ты можешь попридержать своя язык?

— А что такого, девочки?

Святослав подошел к Ричарду. Протянул ему руку:

— Ричард, добро пожаловать в нашу, как сказал один раз дядька, веселую банду!

Ричард протянул руку и пожал. (1bd23)

— Для меня это честь!

Аратон и Фредерик бросились поздравлять новоиспеченного члена своей команды. Девчонки смеялись. Они были счастливы. Молодость! Бесшабашность!

При этом Ричард обратил внимание на девушку, восседающую на черном единороге. Сам единорог уже являлся чудом. А девушка, сидящая на нем тем более. Она была обворожительно красива. Улыбалась, глядя на Ричарда. Но потом перевела взгляд на рыцарей, конкретно на принца. И Ричард увидел, как засветились ее глаза. В них была любовь, нежность и безграничная преданность. Про себя Ричард улыбнулся, она тоже любит. Но не показывает этого. Значит он не один такой, который полюбил кого-то из этой сумасшедшей пятерки…

Глава 10

 Лис

Сколько с ней живу, но все не перестаю удивляться, любоваться и, что уж тут скрывать, восхищаться ею. Вот что значит настоящая природная, как говорили на Руси, королева. Все ее движения, походка, поворот головы, взгляд, жесты, выражение лица — выверенные и идеальные, но она этого даже не осознает.

Это сидит в ней на генетическом уровне, впитанное за тысячелетия коронованных предков. Причем окружающие это чувствуют. Те, кто сами привыкли управлять, смотрят на нее не только, как на равную себе, но даже в чем-то превосходящую их — настоящую хищную львицу. А те, кто привык повиноваться, только завидя ее, сразу принимают форму вопросительного знака, склонившись и ожидающих повелений.

Вот и два дня назад, не успели мы зайти в самый дорогой и роскошный отель Флориды, как к нам рванули халдеи во главе с метрдотелем. Причем, самое что интересное, впереди нас в фойе зашел один любопытный перец. Явно денежный мешок, знающий себе цену и привыкший, что перед ним лебезят. Так вот, вся халдейская свора его полностью проигнорировала, пробежав мимо. Тот даже остановился, недоуменно оглядываясь, и натолкнулся на взгляд Александры. Мужик замер, как кролик перед анакондой, а потом, наверное, сам не понимая, склонил голову. Александра же только скользнула по нему взглядом и спокойно прошла дальше.

Двигалась она просто потрясающе. Все, кто находился в это время в фойе, смотрели на нее заворожено. А ей было глубоко наплевать на окружающих.

— Миледи! Мы искренне рады видеть Ваше Сиятельство в нашем отеле. — Метрдотель похоже, на уровне инстинкта и подсознания понял, что перед ним титулованная особа. Вот только обращение было не совсем протокольное. Она не Сиятельство, а Величество. Но распространяться об этом нам было не нужно.

— Я Александра Элининг. Для нас с мужем должен быть забронирован номер-люкс и два номера для наших людей.

— Конечно, Ваше Сиятельство! — Александра слегка поморщилась. — Президентский номер уже ждет. Я лично Вас провожу, миледи.

— Скажите, милейший, у вас есть возможность поместить драгоценности на хранение?

— Конечно, миледи.

— Хорошо! Дорогой, покажи мои украшения, пусть их поместят в хранилище.

В фойе наступила тишина. Если раньше аборигены переговаривались, обсуждая нашу парочку, то теперь все заткнулись. Я подошел к стойке, открыл кейс… Нет, это нужно было видеть!!! Вообще весело! Каждый раз так, как переезжаем из отеля в отель, такая клоунада. Первой достал диадему, без которой Александра просто отказывалась покинуть мир Зеона. Это конечно не корона Аквитании, но все же настоящее произведение искусства. Диадема была инкрустированная черными бриллиантами. Черные алмазы большая редкость. В нашем мире считается, что черные алмазы имеют космическое происхождение. Они редки, но еще более редки алмазы, которые имеют прозрачность и могут преломлять свет и разлагать его. Такие алмазы очень дорого ценятся. Имеется в виду, природные черные алмазы, а не искусственные.

У Александры, конечно же, были самые настоящие алмазы, вернее бриллианты. Потрясающая огранка. Когда я достал и положил диадему на стойку, все, кто ее увидел, замерли, вытаращив глаза. Мне тоже нравилось смотреть на это чудо. Внутри бриллиантов, зажглись огоньки, разных цветов. Это так преломлялся свет и разлагался рассеиваясь. Сами бриллианты заиграли на своих темных гранях солнечными искрами. Было такое ощущение, что кто-то включил иллюминацию. И это не смотря на то, что был полдень, и фойе оставалось залито дневным светом.

Зрелище было невероятным. Учитывайте, что сама диадема была из платины. Черное с белым. Два классических цвета! И ничего лишнего.

— О, майн гот! — Кто-то прохрипел позади нас. Я оглянулся.

На диадему стоял и пялился какой-то старикан. Он суетливо пытался одеть очки. Наконец одел, приблизился к стойке. Попытался заглянуть в глаза моей супруги, но она его проигнорировала. Тогда он посмотрел на меня. В глазах была мольба. Я понял его, мои губы чуть тронула усмешка. Я кивнул.

Старик аккуратно коснулся диадемы. Его руки подрагивали. Потом он достал лупу, знаете, такие есть у ювелиров, оценщиков и часовых дел мастеров. Вставляется в глаз. Очень внимательно оглядел бриллианты. Потом посмотрел на меня. На его физиономии был шок, медленно переходящий в панику. Ну да, ведь таких бриллиантов в моем мире не существовало, хотя черные алмазы и имели место быть, даже природные. Старикан понял, что это не искусственные камни. Что-то сказал, вернее спросил меня. Я его не понял, не знал немецкого. А он явно был из Фатерлянда. Потом он переспросил по-английски.

— Что это?

— Вопрос конкретизируйте.

— Что это за бриллианты?

— Разве не видно?

— Я знаю — черные алмазы, но никогда не видел ничего подобного. Бриллианты из черных алмазов не могут так преломлять свет. Хотя есть и довольно прозрачные. Но все же!

— Как видите, могут!

— Сколько стоит это чудо?

— Много. Я даже не хочу озвучивать сумму.

— Назовите любую цену!

— Извините, но диадема не продается. Это фамильная ценность.

— Ваша?

— Нет. Моей жены. И как Вы можете понять, она не нуждается в деньгах.

После этого я выложил на стойку футляр. Открыл его, и иллюминация только усилилась. Это было колье. Здесь были уже другие бриллианты. Старикан окончательно завис, как и все остальные. Многие подошли ближе.

Я мысленно веселился.

«Кретины, интересно было бы посмотреть на них, покажи им корону Аквитании. Думаю, многих хватил бы удар. А этому старикану, точно потребовалась бы неотложка!»

Потом на стол легли золотые браслеты, инкрустированные сапфирами, рубинами, бриллиантами. Серьги. Кольца. Броши. Браслеты.

Старикан находился в полуобморочном состоянии. Метрдотель исчез, и вскоре у стойки нарисовался управляющий. Глянув на груду драгоценностей, побледнел, судорожно вытирая платком лоб.

— Дорогой! Я долго здесь еще буду стоять? — Это женушка спросила по-русски.

Вообще удивительно, но после перехода Александра заговорила на моем родном языке. Заговорила легко и без акцента, как будто с рождения это был ее родной язык. Но еще большее удивление у меня вызвало то, что она, с такой же легкостью говорила и по-английски, по-немецки, по-французски, по-итальянски и так далее. Стоило с ней заговорить на каком-либо языке, она моментально понимала и отвечала именно на этом же языке. Я у нее тогда поинтересовался, что за фигня? Ни разу не поверил, что Александра полиглот. Она лишь пожала плечами, сказав, что сама не знает, просто понимает и умеет говорить. Я еще подумал, что стоит с ней начать говорить на каком-нибудь суахили, она и этот язык поймет и ответит без акцента.

— Надо же сдать твое барахло под охрану. Я тебя предупреждал, что не стоит тащить сюда даже пятую часть твоих цацек.

— Не пятую! Это даже не десятая часть. Я вообще взяла совсем немного! Ты что хочешь, что бы я ходила тут, как голодранка или как жена какого-нибудь булочника?

Спорить бесполезно. Поэтому я промолчал. Управляющий нервно разговаривал с кем-то по телефону. Александра окатила управляющего ледяным взглядом, так, что он даже заткнулся. Девушки, стоявшие на ресепшене, сжались, словно мышки, испуганно глядя то на груду сокровищ, то на мою жену.

— Мне рекомендовали это заведение, как очень приличное. Но я начинаю разочаровываться. — Медленно и негромко проговорила уже по-английски она. Я даже почувствовал, как яйца управляющего покрываются коркой льда! Платок у него был уже мокрый и по лицу катил пот. Интересное сочетание — пот и замороженные яйца! Хотелось рассмеяться, но усилием воли сдержал себя. Сделал морду кирпичом. Мои смеющиеся глаза укрылись за стеклами солнцезащитных очков.

— Ваше Сиятельство… — проблеял управляющий, но я перебил его, заметив, как недовольно дернулись уголки рта моей возлюбленной.

— Называйте мою жену просто — миледи. Этого достаточно. «Ее Сиятельство» — это нарушение протокола, так как ее титул гораздо выше. Вы меня хорошо поняли?

— Да, простите. — Управляющего уже откровенно колбасило. Неожиданно в фойе быстрым шагом зашел представительный дядька. Он сразу же направился к нам. Я заметил, как управляющий облегченно вздохнул. Походу примчался сам хозяин фешенебельного отеля.

— Прошу прощения! — Он глянул на мою жену, сделал небольшой поклон. — Миледи! — посмотрел на меня — Сэр! Я приношу Вам свои извинения, за задержку. — Глянул на драгоценности, побледнел моментально. Тертый калач, прошаренный. Сразу оценил стоимость, пусть даже и приблизительную. Так как истинной ценности этого, он себе просто представить не мог. Например, диадема, это подарок самой Богини Зари, на рождение Эллии. Остальные драгоценности имели историю от одной до нескольких тысячелетий. — Но вы сами должны понять, что мы берем под охрану. Это не какой-то там кулон с цепью. Но уверяю Вас, отель компенсирует вам все причиненные неудобства.

Дядька заметил, наконец, старикана немца, пялящегося на драгоценности как наркоман в момент ломки на дозу.

— Господин Граббе! Здравствуйте.

Старикан дернулся, приходя в себя.

— Господине Граббе. Вы очень известная личность как ювелир и знаток драгоценностей. А так же как один из известных экспертов. Отель оплатит Ваши услуги. Вы можете дать заключение о… и сколько это может стоить? — Сказав, он мгновенно заткнулся, даже дышать перестал, так как Александра смотрела на него в упор. Он нервно потрогал свою шею. Все правильно, недоносок! Благодари бога, что ты не в Аквитании. Там толстый палач тобой бы уже занялся. Недаром шею трешь, идиЁт! Одновременно с хозяином отеля, рядом со стойкой нарисовались серьезные ребятишки, я моментально определил их, как спецов по охране особо важных персон и очень больших материальных ценностей.

Господин Граббе, судорожно сглотнул.

— Я Вам со всей уверенностью гарантирую, все, что здесь лежит, это настоящие сокровища. А сколько это стоит, я даже Вам сказать не могу. Скажу однозначно только одно, ваш этот отель, причем вместе с обслуживающим персоналом и Вами в придачу не стоят и сотой части стоимости всего этого великолепия. Я могу без раздумий подписаться под экспертным заключением.

Александра посмотрев на меня, изогнула правую бровь. Мы уже понимали друг друга без слов. Давно уже понимали. Этот Граббе очень интересный дядька. Самое главное, очень полезный. Такого упускать было нельзя.

— Господин Граббе! — Обратился я к нему. — Если Вас не затруднит, то Вы можете через два часа, подняться к нам в номер? — Он посмотрел на меня с надеждой в глазах. Я усмехнулся. — У нас будет к Вам разговор. Деловой.

— Конечно! Я к Вашим услугам.

— Саша, я пошла. Жду тебя в номере. Я жутко устала. Не задерживайся только долго.

— Иди. Я разберусь.

Александра в окружении гостиничных халдеев прошествовала к лифту. Ясен перец, поехала на лифте она одна в сопровождении управляющего, который выгнал на хрен лифтера, решив самому освоить эту профессию.

Все драгоценности были тщательно сфотографированы, упакованы и отправлены в сопровождении серьезной охраны в хранилище Отеля. А хранилище это было такое, сам видел лично, что ему мог позавидовать любой банк.

Наконец, я смог подняться в номер в сопровождении халдея. Дал ему на чай сто баксов, отчего его глаза вылезли из орбит. Не понял, мало что ли? Ладно, хрен с ним. Дал еще сто баксов. Парниша уже конкретно завис.

Плюнув, открыл номер электронным ключом, полученным на ресепшне. Услышал шум воды. Солнышко принимала душ. Зашел в ванную. Там был, чуть ли не бассейн, с гидромассажем. Она стояла в полный рост и наслаждалась струями, бившими по её разгорячённой коже. Замерев, любовался ею, восхищаясь идеальными формами жены.

С того момента, как я попал в мир Зеона, прошло девятнадцать лет. Мне на то время был тридцать один год, но сейчас я выглядел на тридцать четыре — тридцать пять. Александра выглядела на двадцать два — двадцать три года. Удивительно, но она практически не изменилась. Только грудь стала больше и бедра немного раздались. Все же двух детей мне родила. Но это не испортило ее. Наоборот, она стала более женственной и в тоже время намного сексапильнее! Уж извините за мой китайский!

Королева Аквитании повернула ко мне лицо. Улыбнулась.

— Иди ко мне!

— Обязательно! — разделся моментально. И вот мы стоим вместе.

Прижавшись. Чувствую ее тело. Обнимаю ее. Одна рука на талии, вторая на ее левой ягодице. Она сцепила свои руки мне на шее. Струи воды бьют в нас. Потянулась своими губами к моим. Только хотел поцеловать ее, как она улыбнулась и с придыханием спросила:

— Хочешь?

— Саш, что за вопрос? Я тебя всегда хочу! Ты же знаешь!

— А я хочу каждый раз слышать это! Ты, Лис — негодяй и прохиндей, каких еще только стоит поискать. Великая Богиня, вот скажи, за что я люблю тебя?

— Не знаю. Сам удивлен. Что такая великолепная женщина, вдруг влюбилась в такого павиана, как я!

— То есть, ты хочешь сказать, что у меня плохой вкус?

— Саш, мы об этом спорим с тобой последние восемнадцать лет. Лучше давай о чем-нибудь другом, например, о твоей обворожительной заднице!

— То есть Ваше Высочество, Вас интересует во мне исключительно только моя обворожительная задница?

— Не только, но и не менее интересует обворожительная передница!

— Ты пошляк!.. Ой, а что это упирается мне в живот такое настойчивое и возбужденное?

— Угадай с трех раз, что это такое у твоего мужа упирается в низ твоего живота? Такое настойчивое и такое возбужденное?

— Что ты хочешь, муж мой?

— Тебе сказать или сама догадаешься? В конце концов, у тебя уже приличный опыт замужней женщины!

— Ну, ты и негодяй!

— Ты забыла сказать мерзавец, скот, животное и далее по списку!

— Ты заставляешь меня делать вещи, которые не положены мне по статусу королевы!

— Сейчас на тебе нет короны! Так что давай, малышка, поработай! Исполни супружескую обязанность! — Сжал ее ягодицу.

— Ладно, считай, что я уступаю грубой физической силе!

— Да, дорогая, я в это тоже верю. Особенно насчет грубой физической силы. Я долго Ваше Величество буду ждать?

Притворно тяжко вздохнув, поцеловала меня в грудь и сползла по мне вниз, опустившись на колени. Струи воды так хорошо били в тело…

… Александра расслаблено лежала на шикарной постели. Ее обнаженное тело будто светилось. Что не говори, но я очень сильно любил ее. Сколько времени прошло, а я все не мог поверить, что эта женщина принадлежит мне. Как, впрочем, и я ей. После Александры у меня никого не было. И я никого больше не желал. Вот что, все— таки значит божественное дитя! Кстати о времени. Странные дела. Когда мы шагнули с ней в мой мир, оказалось, что здесь прошло всего два года! Удивительно! И вот мы находимся здесь уже третий месяц, а в мире Зеона прошло всего полторы недели. Я перестал вообще понимать, как течет время в обоих мирах. В чем прикол? Так и не мог понять. Потом просто плюнул и решил не забивать себе голову.

Прошло два дня после нашего заселения. Вообще хочу сказать, что появление Александры в моем мире осталось не незамеченным. Ну, нельзя спрятать зажженный фонарь в темной комнате. Она вызвала в определенных кругах, особенно среди аристократии, фурор. Хотя видит бог, я этого не хотел. Но куда ее спрячешь? Стоит ей, только где появиться, все, трындец. Она моментально становиться объектом внимания. Папарацци достали. За ней уже охотились. Аристократия, я имею в виду, потомственная аристократия, европейская, мгновенно приняла ее в свои ряды. То есть никто из них не сомневался, что Александра аристократка. Я не знаю, по каким критериям они это определили. Причем ее считали не просто аристократкой, но аристократкой очень высокого ранга. Как минимум герцогство, но как максимум из правящей династии. Вот только какой? В этом был и весь вопрос. Так как все европейские монархические дома были известны. Все члены правящих семей, так же были известны и находились под пристальным вниманием. Чуть ли не под микроскопом. А тут появляется Александра. То, что ее приняли в свой круг, причем сразу, я вообще удивился. Хотя чему удивляться? Но не в этом суть. Для меня был больший шок, когда мы только после перехода попали в мою квартиру. Вот тогда я испытал настоящий шок. Я, проживший столько времени с этой замечательной женщиной, оказывается, не знал ее совсем. Мы зашли в мою квартиру. Ключи то у меня всегда были собой. Александра обвела взглядом мои хоромы. Прошла по комнатам, хотя чего там ходить? Потом посмотрела на меня и привычно изогнула бровь. Я смотрел на нее и усмехался.

— Дорогая, чего бровки изгибаешь? Извини, я не твой придворный и ты не в своем дворце. Так что давай излагай?

— Ты здесь жил?

— Представь себе!

Она закатила глаза.

— Великие боги, за кого я вышла замуж! Это же кошмар!

— Ну да, конечно, это не замок в Аквалоне. Но это все равно мой дом.

— Знаешь Лис, я даже не сомневаюсь, что это твоя нора. Ладно, здесь столько пыли. У тебя тряпка есть? Тряпка, и тазик?

Я завис конкретно. И задал очень глупый вопрос:

— А зачем?

— Как зачем, дорогой? Ты больной? Ты хочешь сказать, что я буду спать в этой пыли?

— То есть ты, Сань, будешь мыть пол и прочее своими королевскими и божественными ручками?

— Конечно! Извини, милый, но тут прислуга не прилагается, я правильно поняла?

— Правильно! — Я даже сглотнул нервно. Представить свою жену, моющую пол, я даже в кошмарном сне не мог. — Саш, может не надо? Давай я сам?

— Еще чего не хватало. Ты лучше позаботься, что мы кушать будем? Сбегай к торговцам и купи что-нибудь. А я пока порядок наведу.

— Хорошо! — показал ей, как включается и выключается вода. Нашел свою старую майку, отдал ей в качестве тряпки. Тазик у меня был. После чего свалил в ближайший супермаркет.

Но вот когда я пришел домой, специально тихо открыл замок, зашел и увидел просто потрясающую картину. Вы, женщины даже не представляете себе, насколько сексуально выглядите, когда моете пол!!! Это же, ни какого порно фильма не нужно! Либо подоткнув подол юбки, либо в мужской большой рубашке. Босиком. Ваш зад выше головы. Так виляет, что просто жуть.

Я стоял, смотрел и глотал слюни. Особенно когда из-под полы рубашки, моей, между прочим, мелькали ее белые трусики. Александра поняла, как-то, что я за ней наблюдаю. Замерла в такой позе, потом я услышал ее голос. Говорила, не поворачиваясь ко мне:

— Даже не думай, мерзавец!

— Понял, — Ответил ей и отвалил, наматывая на кулак слюни.

Стал готовить ужин. Через некоторое время, вымыв руки, она заявилась на кухню. Села на стул, как ни в чем не бывало. Взяла бутер и, запивая свежевареным кофе, с удовольствием надкусила маленький кусочек. Я, молча, наблюдал за ней.

— Милый, ты чего так на меня пялишься?

— Да вот, солнышко мое ненаглядное. Все не как не могу понять. Ты же королева! Божественное дитя! А собственными ручками моешь пол!!! Я в шоке, Саш!

— Что ты в шоке? — Взяла еще один бутерброд, откусила. Сидит, жует и запивает из кружки.

— Саш, но это же треш!

— Ничего не треш! Или ты думаешь, что я буду жить в хлеву? Кстати, у тебя кровать совсем маленькая. Там только я помещусь. А где ты спать будешь?

Я даже хрюкнул от ее наглости.

— Саш, это моя кровать!

— Ты хочешь сказать, что там спать будешь ты? А я тогда где?

— На полу. Вместе со мной! Мы с тобой на кровати просто не поместимся, особенно учитывая, как ты любишь во сне разбрасывать руки, ноги в разные стороны.

— Ну, я же со своим законным мужем сплю? Так что имею право и руки разбрасывать и ноги. А что тебе не нравиться?

— Да мне все нравится, дорогая! Может, пойдем спать?

— Пойдем, милый!..

… За все время, пока мы находились в моем мире, Александра ни разу не демонстрировала все свои цацки одновременно. А диадему не показывала вообще никому. Одевала, то одну вещь, то другую. Через неделю, после перехода, мы посетили оперу в Вене. Вот там Александра впервые столкнулась с представителями потомственной аристократии Европы.

Это была Элеонора Браушнейт, саксонская графиня. Довольно известная светская львица. Аристократка, хрен знает, в каком поколении, вхожая, во все правящие дома Европы. Эту незримую схватку двух львиц нужно было видеть. Причем наблюдали за ними не только я один, но и многие присутствовавшие на опере. Обе женщины были красивы, одетые в вечерние платья. На обеих были украшения, в соответствии с их статусом. И обе были в центре внимания. Вот только весовые категории оказались у них разные.

Александра была настоящей королевой, обладавшей настоящей, реальной, а не бутафорской властью. И эта власть буквально растекалась незримо от нее, во все стороны, как круги по глади воды, от брошенного камня. От нее веяло не только блестящими залами великолепных дворцов, но и мрачными казематами королевских тюрем, где равнодушные палачи делают свое жуткое, но очень необходимое для государства дело. Короткая схватка двух пар глаз и… графиня присела в покорном приветствии. При этом, продолжая заворожено смотреть в глаза моей жены и даже невольно выдохнула: «Ваше Величество»! Правильно, что для королевы какая-то графиня? У Александры таких воз и маленькая тележка, жадно ловящих ее взгляд.

По залу прошел гул голосов. Моя супруга стояла гордо выпрямившись. На всю тусовку смотрела равнодушно, как на стадо холопов.

Это было моей ошибкой, притащить ее сюда. Ведь мог же, идиот, догадаться, что у жены моментально выскочит наружу ее сущность. Ну, не возможно это было спрятать. Вот это было настоящее палево!

Что-то изменить было уже нельзя! Пришлось мне на ходу менять правила игры. Теперь придется играть пару, путешествующую инкогнито. Да— да. В конце концов, просчитать нас было невозможно. Документы у Александры были идеальные, не подкопаешься. У меня тем более, особенно учитывая, чем я занимался в прошлой жизни. Все концы обрублены и спрятаны в воду.

Однако я сделал выводы и моментально связался со своими парнями, замкнув близнецов и Серого с Матильдой на себя. Первый вопрос их был, когда они все четверо прилетели в Вену: «Ты куда пропал, Лис?» Как куда, в туалет сходил, гвоздь мне в зад! Очень занимательный туалет в том заведении, просто обос…а можно, не отходя от кассы! Но что было в этом туалете, я, конечно, рассказывать не стал…. сначала. Только усмехнулся. В нашей среде не принято выяснять что— то, если твой коллега и друг не хочет говорить. Рассказал им позже. Все же они должны были знать, кого им придется прикрывать и оберегать. Они были единственные, кому я верил. Потом был следующий вопрос: «Кто такая»? Это по поводу моей жены. Ответил прямо — жена! Все четверо молча, смотрели на меня, потом как по команде перевели взгляды на улыбающуюся Александру. Через некоторое время Матильда перевела свой взгляд опять на меня. Задала немой вопрос, который я понял по выражению ее лица: «Серьезная девочка?» Я, ничего не говоря, просто кивнул. Больше никаких вопросов не было. Самое что интересное, это то, что Александра общалась с моими друзьями очень просто, легко и свободно. Как будто никаких сословных барьеров между ними не было. В тоже время ребята сразу поняли по умолчанию границы дозволенного и никогда их не пересекали. Особенно близко Александра сошлась с Матильдой. Было такое ощущение, что Матильда заменила Александре Алису.

Если ты не можешь что-то предотвратить, возглавь это! Сначала в желтой прессе, а потом и в серьезных изданиях стали появляться статьи об Александре. Появились ее фото в прессе. «Точеные, аристократические черты лица, мраморно-белая кожа и вечно холодный взгляд удивительных глаз». Да, такие или похожие заголовки мелькали в прессе. Я и мои товарищи стали лепить из Александры образ таинственной незнакомки. И если на меня все же что-то и можно было нарыть, если сильно постараться, то на Александру полный ноль. Появилась ниоткуда. Но как наши, так и зарубежные папарацци стали активно рыть. И что удивительно находили какие-то крохи информации.

В одном местеда вроде жила такая девочка тут с родителями. Странные были, нелюдимые, мало с кем общались, но очень культурные и воспитанные. Потом куда— то уехали, куда? Не знаем.

В другом местеучилась у вас такая?

— Да, вроде училась. Хорошо училась. Очень воспитанная. Практически ни с кем не общалась. А потом вообще к ней учителя на дом стали ходить, в школе только на экзамены пришла. Где она сейчас? Не знаем. Она с опекунами куда-то уехала.

— С опекунами?

— Да. Девочка была сиротой. Ее воспитывали опекуны, очень состоятельные и культурные люди.

Примерно в таком ключе и появлялась строго дозированная информация. Масло в огонь подливало то, что ее охрану — моих парней и Матильду, сразу определили как серьезных спецов. Интервью ни Александра, ни тем более мы не давали. Полностью игнорируя ушлых представителей прессы. А особо наглых еще и корректировали… физически.

Представители общества, так называемого, отечественного дворянства пригласили как то Александру на свою тусовку. Но она их холодно проигнорировала. Зато с интересом посещала бывшие царские и императорские дворцы, посетила Эрмитаж. Очень внимательно рассматривала большую императорскую и малую императорскую короны. Скипетр, державу, государственный меч Российской империи и щит. Долго рассматривала портреты представителей российского императорского дома. Все это фиксировалось вездесущими корреспондентами. Но к самой Александре ни кто близко не приближался. Ребята жестко контролировали ситуацию.

— Лис! — Как-то одним утром ко мне обратился Серый. Разговаривали мы тихо. — Хочу тебя предупредить, что твоей женой заинтересовались спецслужбы и не только наши. Мы же уже засвечены по полной.

— Серый, вы же сами согласились. И я предупреждал, что такая хрень обязательно будет.

— Да я не об этом. Мы-то ладно. Но вот проблемы могут начаться у тебя и Александры.

— Откуда дровишки?

— Скажем так, птичка на хвосте принесла.

— Понятно! — Я усмехнулся. — Не суетись. Не начнутся. Все под контролем. Ты думаешь, я не подумал об этом? Я бы наоборот удивился, если бы интерес не возник.

— А знаешь, что самое интересное?

— ???

— Они ничего на нее не нарыли!

— Ошибаешься, брат. Нарыли. У тебя устаревшая информация.

— Серьезно?

— Более чем. В одном отделе подняли папочку, с грифом «Совершенно секретно. Рассекречиванию не подлежит» и «хранить вечно». И обозначение: «Объект № 1».

— И что в ней? Если конечно не…

— Там история одной семьи. Ни фамилий, ни имен. Только отчеты и фото. Там есть фото одной юной девчушки. Сам догадаешься или…

— Не нужно! И что теперь будет?

— Ничего не будет. Папка по неосторожности сгорела. Разгильдяи, понимаешь! Сор из избы выносить не стали и сделали вид, что ничего не случилось. Вот и все.

— Ловко! Уважаю, старичок! — Серый засмеялся.

— Но самое пикантное, что инфа об этой папке сумела, каким-то непостижимым путем, попасть к конкурентам за бугор. Даже фото нескольких отчетов и скопированная фото юной девчушки попало к кому нужно. И конкуренты дали понять, что они в курсе!

— Ничего себе!

— Что, Серый, очко жим-жим?

— Есть немного адреналина в заднице! Не боишься, что между жерновами попадем?

— Риск всегда есть. Но все будет тип-топ. Александра же не заявляет свои права на что-либо. А просто живет, причем ведет довольно замкнутый образ жизни. Так что угрозы либо еще чего-то напрямую нет. Здесь больше опасности может быть со стороны всяких неадекватов. Так что ушки на макушке, Серый.

— За это не беспокойся.

А броуновское движение вокруг личности моей жены только набирало обороты. Особенно упор сделали на ее фамилии — Элининг. Многие гадали, что это за фамилия? Олени!

Один особо упоротый искатель семейных тайн выдвинул гипотезу о том, что Александра потомок древних франкских королевских династий — Меровингов или Каролингов. После чего, вспыхнули ожесточенные баталии на страницах прессы и в разных телевизионных ток-шоу. Одни сходились во мнении, что она Меровинг, а фамилию изменили специально. Их оппоненты склонялись, что Александра именного из династии Каролингов. И все пытались жонглировать некими фактами. Александра же хранила ледяное молчание, отчего тусовка еще больше разогревалась. Я думаю не нужно указывать, что предложения об интервью и участия в разных шоу сыпались как из рога изобилия, обещая большие деньги.

Так же поступали предложения от разных организаций, обществ и просто частных лиц, посетить то или иное мероприятие. Я сообщал ей о каждом предложении такого характера. Она выискивали инфу по интернету, кстати, довольно быстро освоилась, выслушивала мои и моих друзей пояснения и только после этого либо принимала предложение, либо культурно отказывала.

Как-то раз нам пришло приглашение от одного австрийского князя. Ведущего свой род от императоров Священной Римской империи германской нации. А именно от династии Габсбургов. Он был большой эстет, любитель классической музыки и живописи. Александра неожиданно заинтересовалась этим кренделем. Я возражать не стал. Ребята подготовили на него исчерпывающую справку. Ознакомившись, моя коронованная супруга изъявила желание посетить резиденцию этого аристократа. Мы с парнями переглянулись, я пожал плечами. После чего Матильда позвонила князю.

— Добрый день Ваша Светлость. С Вами говорит секретарь леди Александры Элининг. Она приняла Ваше приглашение и прибудет к восемнадцати ноль-ноль в Вашу резиденцию… Да, конечно… Всего хорошего.

— Он будет ждать с нетерпением. — Сообщила штатный снайпер и по совместительству личный секретарь моей жены и ее телохранитель.

Александра кивнула.

— Анна, тогда нам нужно приготовиться. — Посмотрела на нас. — И вам, мальчики тоже.

Мальчики не возражали.

— Ну, что мальчик, пойдем готовиться? Я тебе помогу штанишки на лямках одеть. — Очень серьезно проговорил Серый, положив руку мне на плечо.

— Пойдем, сопляк! Но мне помогать не нужно, у меня трусы на резинке. Поможешь лучше вон тем двум малышам. И сопли им не забудь вытереть, а то опозоримся среди взрослых дяденек и тётенек! Мороженое не получим. И мама Саша с тётей Матильдой нас еще наругают.

— Клоуны! — Услышал эпитет от жены. — Анна, они все такие?

— Более чем, миледи Александра! Иногда мне кажется, что я либо в цирке, либо в детском саду. Серьезно, они говорят, только тогда, когда нужно взорвать кого-нибудь или что-нибудь, или пристрелить кого-нибудь. Во всем остальном сплошная клоунада и ясельная группа. Это у них так психологическая защита срабатывает. А все Лис! Это он задает тон.

Матильда — естественно, был позывной. Настоящее имя нашего снайпера — Анна.

Оделись согласно дресс-коду: парни в темные костюмы, такого же цвета рубашки и галстуки, я — в белый костюм, белая рубашка и белый галстук, Александра в белое платье до колен и пиджак, белые туфельки на каблучке. На руках королевы — белые кружевные перчатки. На голове белая шляпка с полями. Матильда в темный брючный костюм. Такого же цвета лоуферы. Классического вида. Макияж женщин был безупречен. Приехавшие два парикмахера, сделали им укладки.

К семнадцати двадцати, мы были все готовы. Александра и Матильда представляли интересную парочку. Матильда смотрелась как очень деловая, симпатичная, но строгая молодая дама, рядом с юной девушкой. Хотя Александра была биологически старше Анны на шесть лет. Ведь Александре было уже тридцать семь, а Матильде тридцать один. Взгляд Александры был как обычно холодным. Но взгляд глаз Матильды ничем не отличался от взгляда моей жены. Наоборот, создавалось впечатление, что она на тебя смотрит сквозь сетку оптического прицела. В руках у Ее Величества была небольшая сумочка под цвет костюма. Матильда держала в руках планшет в черной кожаной обложке.

— Ну, что, мальчики? Штанишки одели, сопли вытерли? — Поинтересовалась супруга.

— Обязательно, миледи. — Ответил на полном серьезе Серый.

— Мы даже на горшок сходили, дорогая! А малышам еще памперсов на всякий пожарный захватили. — Добавил я, так же ни разу не улыбнувшись. Близнецы стояли невозмутимо, серьезные и каменные, как памятники.

— Да, Анна. Ты права. Я думала, что только вон тот громила все вокруг в цирк и балаган превращает. Оказывается они все такие. Не устаешь, от детского сада?

— Я уже привыкла. И даже скучаю, когда их рядом нет.

На арендованном лимузине прибыли к резиденции князя секунда в секунду. Один из близнецов мгновенно выскочив из машины открыл дверь и, подав руку, помог выйти Александре. За ней вышла Матильда. Нам подавать руку не понадобилось.

Нас встречал сам князь и еще человек десять мужчин и женщин. Мы встали напротив них. Первой стояла моя жена. По правую руку от нее, чуть отступив, я, по левую — так же стояла Матильда. Позади нее оба близнеца и за мной Серый замерли, недвижимые. Мы как бы обхватили королеву полукольцом. На несколько мгновений возникла тишина. Потом к Александре подошел седовласый мужчина, в цивильном костюме, но вместо галстука или бабочки у него был шейный платок.

— Леди Александра?! — Заметил, как правая бровь супруги чуть изогнулась. При этом выражение лица не изменилось. — Князь Франц Беренберг. Для меня честь принимать Вас в своем скромном жилище.

Мда, халупа была очень скромной. Резиденция в стиле европейского классицизма восемнадцатого века. Великолепный английский парк. С фонтаном. Ясен перец мою жену было этим не удивить. Хотя в мире Зеона такого стиля не было, но были другие. И королевские дворцы не только не уступали в красоте и роскоши, но даже и превосходили. Тем более это был не королевский, а всего лишь княжеский.

Ее Величество протянула правую руку для поцелуя. Князь склонился и коснулся губами пальчиков Александры, но я заметил, как его взгляд буквально впился в кольцо, которое было надето на безымянный пальчик королевы, поверх перчатки. Кольцо было с великолепным рубином, идеальной огранки. Другого быть не могло, учитывая, что рубин — семейный камень Элинингов, так как Богиня Зари от них в восторге и без ума, словно наркоман от дозы ширева. Сережки Эллии тоже сверкали рубинами, как и браслет. Кроме этого имелась подвеска с крупным рубином, дополняя гарнитур божественных драгоценностей.

Но нужно отдать должное, князь сохранил лицо невозмутимым. Взгляд Александры чуть потеплел, а на губах скользнула улыбка.

— Мне приятно, князь, видеть Вас и посетить ваше родовое гнездо. Я же ведь не ошиблась?

— О, миледи, Вы не ошиблись. Позвольте Вам представить моих гостей.

Дальше пошло знакомство со встречающими. Я удивился. Там были политики, денежные тузы, какая-то кинодива, одна графиня и одна баронесса. По денежным тузам, политикам и кинодиве Александра мазнула холодным взглядом, слегка склонив голову, словно рассматривала интересных зверушек, но те так и не поняли этого. А вот на графине и баронессе она задержала взгляд. Ее улыбка стала чуть теплее.

Знаете, что я понял, когда стал Александре мужем и прожил с ней достаточно времени? Я понял ее особенность. Оказывается, все женщины династии Элинингов обладали какой-нибудь особенностью. Например, наша дочь Эллия, могла принять на себя магический удар, высосать его до капли и вернуть назад, умножив многократно. А вот ее мать умела подавлять своей властью окружающих и заставлять их подчиняться. Учитывайте, что эта особенность была отшлифована многими поколениями ее предков и совершенствовалась ей самой на протяжении всей её жизни. Когда я увидел Сашу впервые совсем молоденькой девчонкой, этот дар еще только начинал развиваться. Единственный, на кого он не действовал, даже по прошествии времени… правильно, на меня! Не знаю почему. Сначала думал, что это из-за того, что я иномирянин. Но оказалось, что нет. Она и в моем мире могла подавить любого, только одним холодом своих глаз, заставив восхищаться и подчиняться ей. Только со мной она становилась теплой, веселой, заботливой, любящей, совсем простой. Ее теплота, привязанность и простота очень дорого стоили. И не так много было тех, с кем она была такой. В мире Зеона это были Алиса, ее муж Эмиль, Анри, Билли, Анабель, Лолерея. И все. Здесь это были мои ребята. Этих людей она не старалась подавить. Но харизма все равно сказывалась и, например, те же близнецы смотрели на нее восторженно, особенно когда думали, что на них никто не смотрит и готовы были порвать в клочья любого, на кого она укажет. Поэтому и скрыть ее сущность у меня не удалось, хотя я, простак, поначалу на это сильно и рассчитывал. И когда я сказал, что тусовка не поняла, что их рассматривают как диковинных зверушек, я не соврал. Я не знаю, что видели в глазах моей Александры люди. Возможно, та саксонская графиня увидела Александру на троне с короной на голове, а может и мрачный каземат с моим дружком, толстым палачом, ласкающим «испанский сапожок»? Но ломались они быстро, признавая за ней право на власть и силу.

— Князь! По правую сторону от меня, мой муж, Александр! — Я кивнул. — По левую сторону, мой секретарь Анна. — Легкий поклон головы. — Остальные мои сопровождающие. — Эти вообще никак не отреагировали, что их представили. И глаза их скрывали солнцезащитные очки.

— Миледи, тут безопасно!

Александра замолчала. Вступил я:

— Князь, Вы должны понимать, что сопровождающие всегда находятся рядом с ней, и она должна всегда быть в поле их зрения. И это не обсуждается. Если какие-то проблемы, то мы можем сесть опять в машину и покинуть Вас. Извините.

— Нет, нет. Все нормально! Никаких проблем. Прошу Вас миледи. Прошу господа!

Вообще-то, вечер прошел относительно не плохо. Для меня было немного скучновато, но я мужественно терпел.

Задавать вопросы Александре о ней самой никто не решился, а вот меня попытались раскрутить. Только обломились. Матильда сохраняла железное спокойствие и отвечала только на допустимые вопросы. А «сопровождающие» вообще игнорировали любые разговоры с ними. Только мрачно смотрели на непонятливого клоуна, после чего, клоун отваливал от греха подальше. Нет, Александра не играла в молчанку. Он общалась с тусовкой. Но больше всех почему-то уделила внимание графини. Нужно сказать, это была довольно интересная старушка. По старушке было видно, что она счастлива. Только я не мог понять, почему? Многого из их разговора я не понял.

В какой-то момент, графиня ласково коснулась руки Александры и сказала: «Да Ваше Величество, я знаю. Спасибо Вам». Хоть они и говорили не громко, но эта фраза была услышана многими. Однако Александра и бабуся продолжали разговаривать, ни на кого не обращая внимания. Мы продолжали сохранять невозмутимость, мало ли, бабуся старенькая, заговаривается. Молоденькая же баронесса, стоявшая рядом с ними, только сверкала глазами, испытывая просто невероятное наслаждение, от того, что находиться рядом с моей женой и даже принимает иногда участие в разговоре. В какой-то момент поймал взгляд Жана, смотревшего на трех женщин. Заметил, как уголок его рта чуть дрогнул в усмешке, и тут же его лицо приняло безразличное и мрачное выражение. Ребята, похоже, веселились. Только смеяться не могли себе позволить.

Ладно, в особняк, нами арендованный, приедут, поржут.

Князь все же молодец! Среди тусовки не оказалось ни одного журналюги, но инфа о том, что там происходило, все же просочилась мощным потоком. И на следующий день СМИ взорвались. «Александра Элининг — кто она?» примерно такие заголовки мелькали в газетах, в теленовостях и шоу. Особый упор был сделан на то, что Сашу второй раз назвали «Величеством». Причем обе графини, не страдали шизофренией и не ловили глюки, даже старушенция, которая была очень активна и пользовалась уважением.

Самое интересное это то, что сначала саксонская графиня, а потом бабулька с баронессой, наотрез отказались что-либо пояснять по поводу фразы о «Величестве» и даже пригрозили, что подадут в суд на тех, кто будет их доставать!

Сидевшие в креслах парни ржали над статьями в газетах. Александра, сидевшая с Матильдой за столиком в большом зале и попивавших кофе, только улыбались.

Я спросил Сашу, о чем она говорила с бабулькой? Она ответила, что старая графиня ей напомнила другую графиню, ее няньку, которая заменила ей и мать, и бабушку в детстве и юности. О наставнице у Александры остались самые теплые воспоминания. Графиня умерла, когда ей исполнилось пятнадцать лет.

Во Флориду прилетели на арендованном частном самолете. Спустя два дня, Александра сидела в шезлонге на берегу океана. Я сидел рядом. На ней был купальник, на голове соломенная шляпа с большими полями, на глазах солнцезащитные очки. Матильда с Серым отпросились в город прошвырнуться. Недалеко от нас ошивались близнецы, контролируя ситуацию. Лицо Александры былоумиротворенное. Но это только так казалось. Кто-то скажет, что вот, бросила своих детей, а сама загорает на пляже и посещает великосветские тусовки. И будет не прав. Детей своих она очень любила. Причем не делала разницы между дочерью и сыном. Она никогда не теряла выдержки, все время, сохраняя бесстрастное выражение. Эмоции не должны были выдавать ее состояние. Но я знал, что там, в глубине ее глаз, в глубине ее сердца поселилась тревога, беспокойство и ожидание несчастья. Я даже представить себе не могу, чего стоило ей сохранять выдержку. Она ни разу за все это время не спросила у меня насчет Фредерика и Эллии. Ждала, когда я сам ей расскажу. Ждала и боялась. Я накрыл ее руку своей. Она посмотрела на меня.

— Саш, с детьми все нормально. Если так можно сказать. Фредерик, Святослав и Араторн уцелели в том аду, который творился в Цитадели. Эля сбежала из Аквалона, при этом отрезав голову вождю диких. Какая шустрая у нас с тобой дочь!

Я почувствовал, как жена облегченно выдохнула. Ее напряженная рука, расслабилась.

— Вся в папочку! Когда мы сможем вернуться?

— Я думаю скоро. Развязка близка. И еще, Эля хорошо тряхнула Верхний мир. Замок у тещи разрушен почти до основания. Боги хотели уничтожить Некроса, в итоге выхватили по полной!

Александра, глядя на меня, приподняла очки:

— Разве Богиня не знала о такой особенности своего потомка?

— Она то знала. И поэтому в этой авантюре не участвовала. Наоборот, хотела предотвратить, но не успела. Сейчас бегает разъяренная вокруг Аквалона со Спатой в руках и жаждет поквитаться с дядей.

— Почему не поквитается? Эля освободила его?

— Освободила. Но Аквалон закрыт Сердцем. Никто из богов не может туда попасть. Но и Некрос не может покинуть город.

Некоторое время мы молчали. Потом Александра тихо сказала:

— Саша, я беременна!

Я замер.

— Уверена?

— Да…

— Сколько уже?

— Три недели.

— Кто будет, знаешь?

— Дочь, кто же еще?!

Я рухнул назад на шезлонг.

— Гвоздь мне в зад!

— Ты не рад?

— Почему не рад? Очень рад! Просто странно это.

— Что именно, дорогой?

— Рождение детей у королев Аквитании контролируется непосредственно Сердцем Мира. И я точно знаю, что появление третьего ребенка у нас с тобой, Сердцем не планировалось.

— Что ты хочешь сказать? Что Сердце нашу старшую дочь, как ты говоришь, уже списало? Сбросило со счетов?

— Ничего я не хочу сказать. Успокойся! Еще ничего не предопределено. Эля сбежала, сейчас на пути в Конт.

— Это ничего не значит, и ты прекрасно об этом знаешь!

— Я же сказал, еще ничего не предопределено. Святослав тоже движется в Конт. Если кто сможет спасти нашу дочь, то только он!

— Почему ты не вмешаешься.

— Нельзя. Да и Сердце меня сейчас не пустит просто!

— Но Некрос свободен!

— Эллия не свободна. Пойми, Сердце наоборот дает нашей дочери шанс… ей и Святославу. Только из-за этого я не могу вмешаться. Если Некроса убить сейчас, он останется в нашей дочери, а это гарантированная смерть. Разорвать их связь нужно пока он еще жив. Только тогда, когда Эля станет свободной, можно и уничтожить его. Сейчас сам Некрос для Сердца не опасен. Но Некрос опасен миру Зеона в связке с Эллией. Если их связь не разорвать, случиться катастрофа. И удар по Верхнему миру только начало.

— Я все поняла, Саша. — Я заметил, как по ее щеке покатилась слеза.

— И теперь твоя беременность Саша. Скорее всего, это произошло от того, что здесь хоть влияние Сердца и имеется, но оно ослаблено. Теперь вопрос — как оно отнесется к твоей беременности?

Александра тревожно посмотрела на меня. Инстинктивно прикрыла живот руками.

— Нам придется с тобой задержаться здесь. Нет, мы, конечно, навестим детей. Но потом придется сюда вернуться на некоторое время.

— Почему?

— Саша, Аквитания, да и мир Зеона в целом, вряд ли выдержат двух принцесс из династии Элинингов. Ты же не хочешь второй смуты, которая была пять столетий назад, когда началось противостояние двух сестер. Старшей и младшей. Учитывай, что мы пока не знаем, что унаследует эта наша дочь! Но то, что эта девочка будет крайне амбициозна, я даже не сомневаюсь. Поэтому, она будет рождена здесь, и жить, тоже, будет здесь! В этом мире.

Александра опустила голову. Некоторое время молчала, потом согласилась:

— Хорошо, Саша. Пусть будет так, как ты сказал.

— О, Жан идет к нам.

Подошел один из близнецов.

— Лис, миледи! Тут такой ажиотаж с вашими драгоценностями, что просто настоящий дурдом! Мы тут с местными перекрыли подходы к вам. Но не удивлюсь, что сейчас и из воды полезут. И еще мне не нравятся вот те, давно отираются тут.

Жан указал на четырех типов, ошивающихся недалеко от наших с Александрой шезлонгов.

— За этими просто наблюдай. Это всего лишь тела. Пляжные мачо. Трясут своими стероидными тушками и буйными шевелюрами, стреляя вокруг глазами гиперактивных самцов. Ищут богатую мадам для поправки своего материального положения или на крайний случай глупенькую девочку, чтобы скрасить себе ночь.

Жан передал мне газету «Вашингтон пост», где на первой странице было фото лежащих на стойке ресепшна украшений Александры, в том числе и диадемы. Ниже еще одно фото крупным планом диадемы отдельно, в руках Граббе. Автор захлебывался от восторга. Тут же было интервью какого-то кренделя, утверждавшего, что диадема это древняя корона Меровингов. Другой клоун утверждал, что это корона атлантов!

Одним словом, правильно сказал Жан: «… день открытых дверей в психиатрической лечебнице».

Александра взглянув на фото, только скривила губы. Читать не стала, махнув рукой.

глава 11

 Эллия Александра

Со времени нашего побега прошло больше суток.

Казалось, удача улыбалась нам с Иларией всё это время.

Лес не хранил в себе смертельной опасности, а отставшие от Орды кучки диких, попадавшиеся то тут, то там, были в таком незначительном количестве, что я расправлялась с ними довольно быстро и практически без физического контакта.

Взяв на вооружение новые возможности с насильно удерживаемой мною магией, помня о её постоянном накоплении, росшем в геометрической прогрессии, тренировалась на дикарях, выпуская пульсары разного цвета и объёмов, потому что, как оказалось, во мне была не одна стихия, как это было с силами некроманта и его тёмной магией.

Во мне хранились все шесть стихий: огонь, земля, воздух, вода, тьма и свет. От кого перепал такой приз, я не знала, но была безмерно им благодарна, старательно следя за остаточным процентом той или иной магии, боясь утерять какую-либо из стихий навсегда.

Убедиться в их присутствии мне выпало при первой же встрече с дикарями. То, что произошло, в первую очередь, для меня стало неожиданностью, естественно приятной, по сравнению с диаметрально-противоположными чувствами неприятельского отряда.

Нам «посчастливилось» нарваться на группку дроу практически сразу, едва наша компания скрылась под кронами леса, растущего рядом с замком, где мы всем семейством так любили устраивать королевские пикники.

Видимо, небольшой отряд из десяти проклятых эльфов осуществлял обход по периметру территории захваченного замка, что вполне было объяснимо, однако, выскочив на поляну к вооружённым до зубов темнокожим остроухим, которых за свою жизнь мне не приходилось встречать ни разу, я растерялась. Впрочем, противники были шокированы нашим появлением ничуть ни меньше.

Едва дроу зашевелились, переговариваясь между собой на тему нашей возможной ценности, как из меня хлынул столб огня, приведший всю темнокожую братию в истерично вопящую кучку горящих отступников. Те, кого не зацепил огонь, достали луки, стреляя в нашу сторону. Ила взвизгнула, готовясь быть изрешеченной, словно мишени Валенсии, похожие на ёжиков после каждой тренировки старшей дочери Верховного Мага, но я подняла руки, обращаясь к резерву, бушующему во мне, несмотря на недавний выброс огня.

Поднялся ветер.

Будто живой, он разворачивал древко каждой летящей в нашу сторону стрелы, отправляя её обратно к хозяину… в горло.

Не прошло и минуты, как от дроу осталась только горстка пепла. Переглянувшись между собой, мы с Илой могли бы и порадоваться, но огонь занялся небывалый, перебегая на траву и ветки деревьев.

— Мы сгорим… — дрожащим голосам шептала Илария, оглядываясь кругом. Мы стояли в центре пожарища, не собирающегося затухать в ближайшее время, разгорающегося с помощью неугомонного ветра, спасшего от одной беды и решившего, видимо, исправить свою оплошность.

Кто бы мог подумать, что управлять магией настолько опасно! Махать руками или вызывать что-либо при помощи стихии — это ещё не всё! Необходимо уметь этой стихией управлять!

Так как времени для учёбы у меня не было, я, надеясь на присутствие водной составляющей, просто вызвала дождь.

Конечно, унять огонь и ветер удалось довольно быстро, но с дождём пришлось провести полночи пути, в дороге занимаясь обучением на тему: «Как управлять потоками воды, прекратив осадки… если ты неуч»!

Как вы уже могли догадаться, остановить ледяной дождь удалось не сразу.

Устало шагая в сторону Конта, я проклинала всё и вся, поскальзываясь на сырой земле, чувствуя, как мои ноги насквозь промокли, как и вся одежда, собственно, тоже.

К семи утра у меня получилось с надцатой попытки прекратить ливень. Опять же, можно было бы и порадоваться, но сил не было, да и настроение не предусматривало радости, поэтому мы с Илой решили сделать привал, завидуя чёрной завистью Злате, отсыпавшейся всё это время в Эльвестейне, засунутом в мой рюкзак, на котором стояла магическая защита Высшего мага Аквитании, оберегающая, по сути, тряпку от всевозможных невзгод и катаклизмов.

Пока я добывала еду, прихватив метательный клинки, подаренные мне Богиней Зари на моё пятнадцатилетие, Илария перестирала все наши вещи, в которых мы с фрейлиной ещё недавно были похожи на грязных мокрых куриц. Чистотой, правда, не отличались и сейчас, так как лезть в ледяную воду речки никакого желания не было.

Когда, спустя два часа, мне удалось убить двух тетерев, шустро удирающих от меня всякий раз, стоило ветке хрустнуть под ногой, на поляне я обнаружила лежащую без сознания Илу и дрожащую от страха Златославу. У юной графини был жар.

Мне ещё никогда не приходилось ухаживать за больным человеком, даже когда на Святослава напал волколак, я предпочла довериться опытным рукам целителей, навещая любимого лишь ночью. Здесь же помощи ждать было не от кого.

Соорудив подобие кострища, зажгла сырые ветки с помощью магии, счастливая от такого подспорья, потому что, уверенна, любые другие попытки с огнивом или другим выбиванием искры здесь был бы бесполезен.

Как я ставила треногу — отдельная история, наполненная чувством стыда и злости на свою косорукость, однако, когда мне это с горем пополам удалось, и чайник закипел, я была почти счастлива.

Пока мучилась от бытовой возни, Злата слетала в лес и достала какой-то травки, способной поставить мою больную спутницу на ноги. Убеждая меня в целительных свойствах растения, фея была настолько серьёзна и строга, что я не узнавала юную крошку, ещё недавно сидевшую на моём плече и расспрашивающую о какой-либо обыденности. Златослава росла очень быстро, в плане опыта и знаний, хватая, как бы это не казалось смешным, всё на лету. Злата стала прислушиваться к своему внутреннему миру, задумчиво слоняясь от дерева к дереву, от цветка к цветку, словно общаясь с природой.

Помня о том, что феи — это создания, живущие в гармонии с Зеоном и его обитателями, как животного, так и растительного происхождения, без слов бросила травку в чайник, дожидаясь крепкого настоя, способного сбить жар фрейлины. Оставив его охлаждаться, добавила в кострище ещё сырых веток, собранных рядом с нашим привалом, не желая терять даром времени, помня об убитой дичи.

Щипая тетерев, старалась не разреветься от отчаяния и страха, обжигая пальцы о горячие перья птиц, которых окунула в кипяток загодя самой неприятной, на мой взгляд, процедуры, совершенно случайно зная её последовательность, потому что не единожды бегала подсматривать за кухарками, ощипывающими куриц с быстротой фокусников цирка, когда чувствовала себя особенно одинокой.

Если бы мне месяц назад сказали, что я буду, словно обычный поварёнок ощипывать дичь… даже не знаю, как бы прореагировала на такой бред. Одно сказать можно точно — шутнику бы не поздоровилось!

Этот день оказался для меня самым кошмарным из всех, хотя… нет, самыми кошмарными были те, которые я провела с Росом, выполняя все его прихоти и желания, тем не менее, к вечеру я чувствовала себя хуже некуда, поэтому в том, что этот день был однозначно трудным, спорить даже не собираюсь.

Жар Иларии спал, когда уже стемнело, а я еле стояла на ногах, держась только при помощи словесной поддержки Златы. Поужинав варенным безвкусным мясом птиц, оставив на завтрак, заварила ещё травы, мысленно молясь, чтобы отвар не пригодился, повалилась рядом с Илой, не чувствуя ни ног, ни рук, заснув практически в момент прикосновения головы к покрывалу.

Я переживала за нашу безопасность, несомненно, но Златослава заверила меня, что не подпустит к нам никакого дикого и разбудит в случае чего, так шустро порхая перед глазами, что у меня закружилась голова, и без того усталая.

Чувство умиротворения и счастья, вызванного банальным наступлением ночи, длилось не долго. Едва закрыв глаза на поляне, над которой опустились сумерки, я открыла их в покоях Роса.

«Не плакать!» — Приказывала себе, чувствуя, как раздражение и ярость заполняют моё естество, наблюдая за блондином, злобно сверлящим меня своими голубыми глазами.

— Чё уставился?! — Рыкнула на него, налив воды в стакан, быстро осушив его до дна.

— Что за деревенские замашки? — Брезгливо поморщился Рос, плавно приближаясь ко мне.

— Что надо! Проваливай! Я хочу спать!

Блондин резко схватил меня за горло, разъярённо зашипев, словно змий:

— Где тебя носит, сучка?! Ты должна быть в Аквалоне!

На лице молодого парня отчётливо проступили черты лица того мужчины, которого мне довелось освободить из Сердца Мира, спрятанного в тоннелях родного дворца. На какой-то миг показалось, что именно с ним мне сейчас «посчастливилось» вести беседу, готовясь морально к очередной вакханалии, пока не почувствовала зуд под кожей… магия явно напоминала о себе.

Шарахнув, как следует, давно ставшего недругом друга, с мстительной улыбкой на лице наблюдала полёт мужчины, которого шмякнуло о стену… всего один раз. Решив исправить эту несправедливость, призвала стихию воздуха, приложив Роса ещё пару десятков раз, пока он не отключился. Я совершенно не реагировала на расквашенную физиономию блондина, залитую кровью. Мне было глубоко плевать на его боль, как и ему на мои мольбы всё это время!

Заслышав стрекотание крыльев, потянулась душой к своей фее, надеясь, что таким образом она сможет найти путь к моей темнице, но всё обернулось даже лучше.

Оглядывая место, куда меня затянуло вопреки ожиданиям, поняла, что нахожусь в розовом бутоне какого-то цветка. От каждого лепестка веяло защитой, силой, любовью, крепкой верой в светлое будущее. Умиротворённо улыбнувшись, поняла, почему Злата так любит быть в родном укрытии розовых лепестков Эльвестейна! Что это был именно он, у меня не возникало сомнений.

Не придумав ничего лучше, улеглась в мягкую сердцевину бутона, напоминающую перину моего ложа, и моментально уснула, блаженно закрыв глаза.

«Когда-нибудь мне всё равно придётся столкнуться со своим двуликим врагом лицом к лицу», — чётко осознавала я, погружаясь в спокойный расслабляющий сон, — «но пока у меня нет ни сил, ни желания бороться за свою свободу, так необходимую для победы над врагом».

Сильные эмоции цветка напитывали меня собой, придавая те самые силы, которых совсем не осталось, и я разомлела, впервые, за долгое время, счастливая в своём сне.

… а снился мне Слав…


Некрос

Маленькая сучка убежала! И все из-за этого идиота — Дева! Я же сказал ему, когда он возьмёт свой приз! Я должен был контролировать весь процесс! Во сне её бы ломал Рос, то есть я, а наяву — Дев.

Насилие над женщиной ломает её волю. И чем изощрённее это насилие, тем быстрее она ломается, превращаясь в безропотную и безвольную рабыню. А здесь было бы двойное насилие. Конечно, этот дикарь умер бы там же на постели, но это уже не имело бы значения. Свою роль он отыграл, дальше уже я, занялся бы ею.

Однако девчонка переиграла меня. Ее тело осталось не только не тронутым, но она еще и эту скотину зарезала!

Я в ярости! Если бы этот Дев был сейчас жив, убил бы его ещё раз, причём самым изуверским способом. Как страж таких называет… «недоумки»? Точно! Настоящий недоумок!!! Все мне испортить из-за своей похоти.

Я уже велел вождям кланов Орды начать её поиски. И даже указал, где она может быть. Хорошо девчонку видеть могу только ночью, когда она спит. Если бы у меня все получилось, тогда я контролировал бы её и днем тоже. И даже тогда, когда она не спит.

Недоумок! Но ничего, главное связь наша остаётся.

Ещё, для меня стало большим сюрпризом и приятной неожиданностью, что девчонка сохранила часть божественной силы, которую впитала с ударом богов. Она не выплюнула ее всю назад, возвратив в Верхний Мир, а немного оставила для себя и теперь, увеличивая ее, могла в любой момент воспользоваться. Вот только вся эта сила в ее руках предназначена только лишь для одного — для разрушения, а не для созидания. Это хорошо, хоть какая-то компенсация от потери ее тела. А со временем я все равно стану господином и не только её души. Ведь я бог, причем старейший. Ни куда не денется. А Верхний Мир я уничтожу в любом случае с её помощью.

Сейчас мне нужно заняться выбором нового вождя, и это проблема, ибо он должен быть авторитетным…


Святослав

Все хорошо то, что хорошо кончается. Так говорит дядька. Я смотрел на своих друзей и улыбался. Араторн с Лидией не могли оторваться друг от друга, даже на мгновение. Сначала просто стояли, вцепившись друг в друга и целовались. Целовались неистово, совершенно не обращая внимания ни на кого. Мне даже показалось, что они начнут раздевать друг друга прямо здесь. Хотел окликнуть их, но меня опередил Фредерик:

— Эй, вы двое, нас бы постеснялись! Что, прямо здесь начнете? Хотя бы в кусты отойдите! — И засмеялся.

Не прерывая яростный и страстный поцелуй, Лидия махнула в сторону Фредерика рукой, как бы говоря: «Отвали»! А Араторн показал кулак.

— Оставь их Фредерик. — Услышал я голос Ёрики. Она соскочила со своего единорога и подошла к принцу. — Они заслужили этого!

Принц смотрел на девушку.

— Ёрика, а я заслужил?

Фредерик, как мы с Араторном, был высок. Ёрика была тоже не маленькой, но все же на полголовы ниже его и теперь смотрела ему в глаза снизу вверх. Загадочно улыбалась.

— Твоя рука, мой принц, — я отметил, как она сказала «МОЙ». Принц, кстати тоже, в его глазах загорелся огонек, — еще не достаточно зажила, а ты лезешь в самую свалку.

Фредерик взял правую руку Ёрики в свою.

— Но я же не мог позволить, своей возлюбленной быть впереди меня в этом деле. Да и прикрыть тебя нужно было.

— Прикрыть меня?

— Конечно! Иначе и быть не может. Ну, так как? Я заслужил, хотя кусочек того, что получает сейчас этот бешеный эльф?

— Кусочек? Кусочек заслужил. — Она взяла голову принца в руки и чуть приподнявшись, приникла своими губами к его.

Я смотрел на них и все ждал, когда Фредерик положит свои ладони на её обворожительный зад. Но принц удержался. Его руки оставались на ее талии. Единственное что заметил, как он только плотнее прижал ее к себе.

Перевел свой взгляд на Валенсию. Она недовольно наблюдала за обеими парочками, потом посмотрела на меня. Я усмехнулся.

— Ты чего скалишься, Слав? — Я, молча, перевел взгляд на стоявшего в трех шагах от нее Ричарда. Она проследила за моим взглядом и посмотрела на парня. Он стоял расслаблено и смотрел на нее. На его губах была счастливая улыбка.

— А ты-то, что улыбаешься? Что, тоже хочешь? Размечтался! Может мне еще подол задрать и начать тебя облизывать? Вот счастье-то, какое привалило!

— Валенсия! Ты слишком жестока! Тем более, подол тебе задирать не нужно. Ты же в штанах! — Сказал я ей, смеясь.

— И что? Может мне еще и на шею ему кинуться?

— А почему бы и нет?

— Еще чего не хватало! — глянула на Ричарда. — Ты что, совсем мозги потерял? Или тебе кто-то из этих дроу по голове чем-то сильно ударил? Чего стоишь, пялишься? Пошли коней поймаем.

Ричард посмотрел на меня, пожал плечами и пошел за Валенсией. Мне в плечо ткнулся Зверь. Я обнял его за шею. Прижался лицом к нему.

— Ну вот, друг мой. Все вместе. Почти все. Осталось Элю найти, но для этого нужно взять Аквалон… а это будет трудно.

Зверь косил на меня своим глазом и, в его взгляде была поддержка, ободрение, он как будто говорил мне: «Все нормально, хозяин! Прорвемся. Найдем твою Эллию» — и за это я был ему благодарен.

Через час, возложив погибших дроу на погребальный костер, они так хоронят своих умерших, мы пересекли пограничную реку и вернулись в лагерь возле пограничного форта. Ждали Друлавана еще сутки. На их исходе к форту подошло несколько сотен эльфийской кавалерии.

— Я вижу, вас прибыло, ребята? — Усмехнулся Друлаван, оглядывая сестер и Ричарда. — Леди Валенсия, леди Лидия. — Кивнул им эльф.

— Милорд! — Хором ответили сестры чуть присев.

Друлаван посмотрел на Ричарда.

— Ричард, милорд. — Сделал кивок головой наш новый член команды.

— Хорошо! Итак, Их Величества, а так же наследный принц Эвиан, выделили четыре сотни кавалерии в помощь вам мои друзья. Командовать ими назначен мой сын и брат Араторна Менелтор.

Менелтора мы знали. Он иногда бывал в гостях у дяди Билли и тёти Анабель. Эльф являлся двоюродным братом Араторна. Они даже похожи были друг на друга. Нормальный парень: веселый и бесшабашный. В этом плане он был близок к Фредерику, такой же любитель легкого флирта и ни к чему не обязывающих романов с женщинами. Его имя с эльфийского означало «брат неба».

— Менелтор командует эльфийской кавалерией, но подчиняется графу Де Конту. Извините, но больше мы выделить не можем.

— Спасибо, милорд! — Поблагодарил я Друлавана. — Для нас и это очень значительная помощь. Передайте Их Величествам и Его высочеству, наследному принцу Эвиану нашу искреннюю благодарность. Поверьте, Аквитания этого не забудет.

Друлаван кивнул.

— Припасы для вас доставлены. И еще Святослав, южнее нами замечен довольно большой отряд аквитанцев, наверное, это часть вашей отступившей в Конт армии. Просто эти не смогли прорваться и стали смещаться южнее, ближе к озеру ундин. Советую вам соединиться с ними. Раненых можете переправить на нашу сторону, о них позаботятся. Теперь все. Выступить вам лучше рано утром. И еще, Святослав. — Друлаван смотрел пристально мне в глаза. Нехорошее чувство стало вползать мне в душу как мерзкая, холодная и скользкая змея. Эля?! — Наследной принцессе Аквитании удалось бежать из Аквалона. — Почувствовал неимоверное облегчение. — При этом ей удалось убить вождя диких, Дева. Но скажу сразу, сведения отрывочные и пока не подтвержденные.

— То есть, сеструн сумела ускользнуть, завалив засранца, которого прирезать хотел я? — переспросил Фредерик. — Молодец сестренка! Я ей готов простить, что она отобрала у меня это право!

— Если она на самом деле сбежала, — проговорил Араторн, — вопрос, куда она побежит? У нее два пути — к озеру ундин к Лолереи или в Конт.

— Что озеро, что Конт находятся южнее Аквалона. Только озеро ближе к нам сюда, а Конт дальше. — Размышлял я. Сердце забилось сильнее. — Нам в любом случае нужно идти на юг. Пройдем берегом озеро и сразу направимся в Конт. Если Эллия у ундин, мы узнаем. Если её там нет, значит, она в Конте.

— Если, конечно, Эля не нарвется на диких. — Проговорил Фредерик.

— Будем надеяться. Больше нам ничего не остается. — Закончил я. — Сейчас всем отдыхать. Завтра выступаем с рассветом. — Менелтор, предупреди своих, с дроу никаких свар. Они подданные короны Аквитании, находятся у нее на службе и являются ее солдатами.

— Я понял. Отец предупредил меня. Никаких проблем не будет, гарантирую.

— Хорошо. Теперь отбой…

…Двигались вторые сутки, смещаясь на юг. Во второй половине дня, прискакали дроу, находившиеся в разведке.

— Милорд, — Обратился ко мне Бабек, — впереди солдаты Аквитании. Много!

— Понял! — Поднял руку. — Всем остановиться!

Команда пролетела перекличкой по колоннам возглавляемого мной отряда. Наконец ряды замерли. Я, Фредерик и Араторн выехали вперед. Проехали шагом метров сто. Мы находились на опушке леса. Впереди был большой луг, за ним опять начинался лес. С той стороны леса выдвинулись ряды закованных в железо рыцарей. Мы двинулись им на встречу. Остановились посередине луга. От их рядов отделилось тоже трое всадников. В середине этой тройки был рыцарь, нам хорошо известный — барон де Брюси.

— Приветствуем Вас барон! — Крикнул я ему. Глаза его стали, как блюдца.

— Граф де Конт?! Ваше Высочество?! Граф Араторн?! Великая Богиня! Вы все живы!

— Живы, барон! — Засмеялся Фредерик. — И даже очень. И мы очень злы!

Мы сошли с коней. Бросились обниматься с рыцарями.

— Граф! — обратился он ко мне, похлопывая меня по спине. Стоял грохот от соприкосновения его латной перчатки с моими доспехами. — Вы не представляете, как я рад. Значит, у нас есть шанс! — Неожиданно он уставился мне за спину. Я оглянулся. К нам подъезжали Ёрика на своем единороге, державшая за длинное древко знамя. По бокам ехали Валенсия и Лидия. — Граф! У Вас и боевое знамя Аквитании?!!! И юные леди с Вами?! О, это самый счастливый день в моей жизни, за исключением того дня, когда меня произвели в рыцари и сама королева Александра вручила мне золотые рыцарские шпоры!

— Барон, сколько у Вас людей?

— Порядка пяти тысяч. Полторы тысячи конницы, из них три сотни рыцарей, в том числе пятьдесят банеретов и три с половиной тысячи пехоты: копейщики, арбалетчики, мечники — все из разных отрядов. Одним словом — сборная солянка.

— Раненых много?

— Все кто должен был умереть, умерли. Остались те, кто может идти. У нас есть пара магов-целителей, но совсем молодые. Только-только из академии. Есть с десяток простых лекарей. А да, знаешь, кто у нас тут? — барон хитро смотрел на меня.

— Кто?

— Моргана! — Сказав это, он с опаской оглянулся.

— Бабушка Моргана? — Я не мог поверить.

— Она самая! Ага, БАБУШКА! Говорят, что она не владеет магией, обыкновенная знахарка. Но, знаешь, что я тебе скажу?

— ???

— Она натуральная ведьма! — Барон, говоря это, понизил голос и опять опасливо оглянулся. — Её боятся, как огня. Все лекари, что простые, что оба мага у нее — как шелковые. Боятся лишний раз дыхнуть в ее присутствии и ей даже говорить им не нужно, что она хочет. Достаточно одного ее взгляда, как они уже несутся куда-то!

— Да, бабуля она такая! — Я засмеялся. — Ты же в курсе, барон, что Моргана пользуется особым доверием и особым к ней отношением Её Величества и кронпринца. Она может в любое время дня и ночи прийти во дворец, и стража ее не остановит! Все просто сделают вид, что ее никто не видел, от греха подальше.

— В том-то и дело. У нее же ведь никакого почтения и благоговения перед высокородными! Ей же ведь вообще наплевать и начхать, кто перед ней! Она любого аристократа может послать за водой для себя или за дровами. И ведь посылает. И знаешь, что самое главное? Бегают! Сам лично видел. Тут молоденький граф есть у нас, так она ему ведро всучила и отправила. И он побежал с ведром, глаза вытаращив! А сколько спеси в нем… было до этого!!! Но что-что, а скольким жизни спасла… Её ведь так все и высокородные и простые называют — бабушка Моргана.

— Федя! Араторн! Лидия! Валенсия! Знаете, кто здесь? Бабуля!

— Какая? — Араторн как всегда уже держал за руку Лидию, прижимая ее к себе. Валенсия смотрела вопросительно. И только Фредерик начал догадываться.

— Только не она! — Глаза его чуть не вылезли из орбит. Мы с бароном засмеялись.

— Моргана! — Сказал я им.

Араторн, Лидия и Валенсия засмеялись, глядя на Фредерика. Фредерик скривился, но потом тоже рассмеялся.

— Федя! Я уверена, — смеясь, проговорила Лидия, — что сейчас бабушка Моргана варит какой-нибудь свой отвратительный отвар, потом будет его в тебя вливать и приговаривать: «Нечего жрать всякую дрянь, что бы потом не дрыстать! Ты же принц»!

Все, кто стоял вокруг нас, заржали. Но больше всех смеялся сам Фредерик.

— Зато у нее мазь была хорошая, задницу мазать, после конюшни! Помазал и вроде не так и болит! Да Слав?! — Смеялся принц.

— Истину глаголешь, брат мой! — Ответил ему. — А у Араторна она опять чистая и розовая, как у младенца становилась! Мы-то с тобой смуглые!

Когда-то, только с помощью знахарки Морганы Её Величество королева Александра смогла выходить дядьку, когда он пришел в Аквалон… но это дела давно минувшие.

Приехав в лагерь отряда барона, первую кого мы увидели, была маленькая бабулька со сморщенным лицом, нос крючком и чуть сгорбленная. Соскочив с коней, наша тройка побежала в её сторону.

— Здравствуй, бабуля! — закричали практически в унисон.

— Явились, голубки, не запылились! Оболтусы! — Глаза ее поблескивали. — И девицы с вами.

— Бабуль, ты чего?!

— Чаво, чаво! — Заворчала она. Потом улыбнулась. — Живые и слава богам. Идите ко мне.

Мы подошли. Она протянула руки ко мне. Пришлось склониться. Взяла мою голову в свои ладошки. Поцеловала в лоб. Потом так же Фредерика и Араторна. Лидию и Валенсию. Заметил, что глаза ее увлажнились. Она не часто приходила в Аквалон, но мы все видели, с какой радостью ее встречали наши родители, особенно королева.

Бабушке Морган часто приходилось нас лечить, когда мы болели. Она постоянно заставляла пить свои отвары. Какие-то были сладкие, но в основном горькие. Она так и говорила: «…яд всегда сладок, а то, что лечит, всегда горькое». Могла наругать любого, даже дядьку, и тот ничего ей не мог возразить. Старушка выговаривала ворчливо иногда самой королеве и та выслушивала ее.

А как она спорила и ругалась с Верховным Магом, дядей Анри, по поводу лечения, называя все лечебные амулеты шарлатанством?! Помню, как-то мы с ребятами подслушали один раз, как она ругалась на отца Лидии и Валенсии.

— Ты Анри не увлекайся магией в лечении! Слишком легко! Только до конца не лечит она! У матери-природы есть все, что бы вылечить любую хворь. Пусть это дольше, но зато лучше. Каждая травинка имеет свою магию, вот и используй ее, а не ту, что вы все творите! А то привыкли — раз и все готово! Ишь, быстрые какие! Снаружи-то вроде молодец, а внутри все сгнило! Такая магия хороша, когда нужно срочно человека спасать, рану закрыть или личико красиво подправить, но вот чтобы он выздоровел до конца, нужна магия трав, ягод, листочков, корешков и отваров, а не дурацких амулетов.

И вот сейчас, эта старая женщина, пришла сама в разбитую армию, павшую духом и стала спасать раненых, выхаживая их, не разбирая кто перед ней — высокородный или простолюдин.

Поцеловав в лоб Фредерика, посмотрела ему в глаза.

— Повзрослел или как? Может отварчик тебе сварить, что б по кустам не бегал?

— Не бабуль! — засмеялся принц. — Не надо! Я всякую дрянь, как ты говорила, уже давно не ем.

Она ощупала его.

— Ну-ка, сЫмай свое железо.

Фредерик стал разоблачаться. Когда на нем осталась рубаха и штаны, бабуля ощупала его. Тщательно промяла руку. Потом посмотрела на Ёрику.

— Залечила, красавица?

— Залечила, бабушка.

Хитро улыбаясь, спросила её:

— Встретила? — Ёрика покраснела. Я был удивлен, ни разу не видел ее краснеющей. Остальные тоже с интересом смотрели на девушку.

— Встретила, бабушка.

— А я что тебе говорила? А ты только фыркала, да нос задирала! Эх вы, молодо-зелено!

— Бабуль, это ты о чем? — Спросил подозрительно Федя.

— О своем, о девичьем. Чего уши развесил? Тебе какая печаль, о чем я с девкой говорила?

— Да не, бабуль, я ничего. Но хоть договорились о чем-то?

— Договорились. А чего у тебя глазки заблестели? Ты хоть знаешь, что тебе нужно будет сделать, что бы она сказала тебе «ДА»?

— Не знаю, бабусь. Просвети?

— Я тебе, охломон, лучше взвару своего налью. И для души и для тела будет полезно!

— А может не надо, бабуль?

— Надо, милок, очень надо. Поверь старой бабке!

Мы все захохотали. Фредерик стоял и недоверчиво смотрел на бабку. Повернулся, посмотрел на Ёрику… жалобно. Она же стояла и виновато улыбалась.

Но я понял, что в свое время бабка Ёрике предсказала, что встретит она принца и влюбится в него по уши. Вот только Ёрика не поверила, однако это случилось. И да! Ёрика влюбилась в принца и готова была отдать ему все, что имела, то есть — саму себя.

Самое главное, принцу большего и не надо было. Он понял, что встретил ту единственную, ради которой стоит даже умереть, ту, с которой ты будешь счастлив, ту, которая тебе в один прекрасный момент скажет: «… любимый, у нас будет ребенок».

И это самое большое счастье! За это стоит драться, пусть даже против всего мира. Наплевать. Я был очень рад за него и за Ёрику, как и за Араторна с Лидией, и даже за Валенсию с Ричардом, пусть она его гнобит. Но это только сейчас. Я знал и другое о Валенсии, что она очень ранимая, что она боится пустить кого-то в свое сердце, но если впустит, то тогда ее любовь будет безгранична, яростна и в тоже время нежна.

Я надеялся, что Ричард даст ей эту любовь. Видно, что на самом деле он — хороший парень. Именно такой и должен был стать мужчиной для моей Валенсии. Я смотрел на них, на моих друзей моего детства и моей юности. И я был за них искренне рад. У меня даже слезы набежали на глаза, но я постарался незаметно смахнуть их, чтобы никто ничего не увидел. Мы ведь одна команда, как говорил дядька! Мы — одна семья!

Пару дней мы двигались строго на запад. Обошли Аквалон по большой дуге. Прошли озеро ундин. Разговаривал с Лолереей. Итог — Марина и Медея пошли в моем войске, полностью вооруженные, плюс две сотни боевых ундин.

После моего разговора с княгиней, ко мне подошла Марина.

— Слав, прости меня за тот разговор!

— За какой, Марина?

— За тот, во дворце. Я же ведь не знала. Я не знала, что ты не виноват. Пойми, для нас с Медеей, ты был воплощением верности и любви. Мы очень любим Эллию. Она наша сестра. Мы очень переживаем за нее. Мы знаем, как она тебя любит. Как переживала за тебя, Слав. А тут такое… Ты целовал другую. Пойми нас.

— Марин. Ты права. Да, я совершил глупость, я знаю. Я себя казнил за это. Но согласись, что то, что она мне сделала, это ведь не справедливо. Я виноват, да. Но ты, поговори со мной! Просто поговори. Просто, поговори… Но это уже не важно, Марина. Совсем не важно. Главное, что бы она была живой. Мне вот это главное.

— Даже если она разделила уже ложе с другим мужчиной?

— Даже если она разделила ложе с другим мужчиной. Мне все равно. Главное, чтобы она была живой, Марина!

— Спасибо, Слав! Все, что я хотела, я услышала.

Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. Прижалась, обхватив мою шею руками.

— Спасибо тебе, Слав. — Потом оторвалась. Посмотрела мне в глаза. — Мы с Медеей пойдем с тобой до конца. И не забудь, мы боевые ундины.

— Я это помню.

Еще два дня мы обходили Аквалон по дуге, приближаясь к Конту. За один дневной переход, разведчики донесли, что нам на встречу движется огромный отряд Орды. Мы вышли на исходную.

Впереди нас было огромное поле, окаймленное с разных сторон лесом. Мы знали, что к нам идет войско Орды. Но страха не было. Была злость и ярость. Мы видели, во что превратились деревни и малые городки: в груды развален, в пепел и трупы. Много трупов. Женщин растерзанных, мужчин и детей.

Я видел, как каменело лицо Фредерика. Он переживал в своем сердце каждое убитое селение, когда закапывали мертвых… он сам их закапывал… и плакал всякий раз.

Наш принц поседел окончательно. В его глазах горел огонь. Огонь ненависти, огонь жажды убийства. Его больше ничего не интересовало. Даже Ёрика, отошла на второй план. Он стал одержимым. А ведь ему еще не было и восемнадцати.


Эллия Александра

Шёл уже третий день нашего побега.

Илария окончательно выздоровела, молча перенося свою слабость, так как останавливаться на одном месте было опасно, учитывая возможную погоню, которая о себе ещё не подала знака. Внешне девушка ещё выглядела больной, но отсутствие жара и слабости очень порадовало, так как добираться до Конта ещё предстояло достаточно долго, учитывая нашу пешую компанию.

Продолжая избегать открытых местностей и разрушенных Ордой селений, мы двигались только под тенью деревьев, радуя Златославу, которая среди растений чувствовала себя, как дома.

Засыпать на земле — было тем ещё удовольствием, но бессменно попадая во сне в Эльвестейн, казалось, будто попадаю на небеса, так было хорошо и уютно, что словами не передать то блаженство, которое испытывала в крохотном розовом бутоне. Я была готова благодарить всех богов, которые только могут услышать мои пожелания здоровья тем сумасшедшим, решившим напасть на Аквалон, отчего силы стихий бурлили в моих венах, откликаясь с каждым разом всё быстрее и быстрее на мой призыв.

Утром, проснувшись опять в радостном расположении духа, чувствовала себя прекрасно.

Илария уже поднялась, приступив к разогреванию завтрака, добытого во время вчерашней перебежки по просторному полю, где оказалось довольно много зайцев.

Я была готова приступить к еде, улыбаясь своим воспоминаниям о сне, в котором Святослав обнимал меня, постоянно твердя, что любит, как на полянку вылетела неугомонная Злата, летавшая весь вечер по лесу, чуть ли не обнимаясь с каждым деревцем, каждой травинкой-былинкой. Острота по этому поводу уж была готова вылететь из моего рта, если бы я не заметила испуг Златославы, ярко выделяющийся на её лице.

— Погоня! — Зазвенел голос феи, заставивший растительный мир поляны вздрогнуть.

Подхватившись с мест, бросая все пожитки и запасы, мы быстро метнулись в сторону, куда указывала Злата, понимая по панике малышки, что всё серьёзно, возможно, фатально.

Долго бежать не получилось, даже учитывая рычание за спиной, мотивирующее достаточно неплохо.

— Там волколаки! — причитала феечка писклявым голосом без того понятную истину.

— На дерево! Живо!!! — Приказала я, моментально останавливаясь, понимая, что бежать от такой погони бессмысленно.

Ила дрожащими руками пыталась ухватиться за высокие ветки, безрезультатно прыгая на месте, в то время как Злата уже сидела на самом верху огромного кедра, в ужасе разглядывая неприятеля, выскочившего на край поляны.

Резко развернувшись в сторону трёх волколаков, решила, что доставать небольшой клинок, которым повезло убить вождя диких, совершенно бессмысленно.

«Вот, когда порадуешься способности творить волшебство! И пусть сила моя не созидательная, а разрушительная — это ерунда, а в данном случае совершенно точно достоинство!» — Улыбнувшись своим мыслям, порывом ветра подкинула Иларию к фее на соседнюю ветку, выглядевшую довольно надёжно.

Пока осуществляла манипуляции с закреплением фрейлины, волколаки рассредоточились по поляне, рыча и скалясь. Один из отвратительных до рвоты особей задрал морду вверх и завыл на манер волчьего завывания. Откуда-то послышался ответ. Вся стая обещала быть здесь через пару минут, поэтому, не теряя времени, вытянула из двух рук огненную плеть, прекрасно ложащуюся в ладони, совершенно не обжигая новую хозяйку.

Надо сказать, стихия огня мне нравилась больше других, мгновенно откликаясь на мой зов, стоило только попросить. Почему так, я не знала, да и мне было всё равно, по большому счёту, потому что магию всё равно придётся возвращать, так как её присутствие и постоянное нарастание мощи очень давило, сжимая грудную клетку в тиски. Особенно доставляла неудобство магия тьмы, которую зачастую использовали для пробуждения мертвых. Некроманты и их магия всегда пугала людей, а их постоянные эксперименты с нежитью, одними из которых, как раз, были волколаки, бесшумно и довольно методично загоняющие меня в круг, на что я сама охотно пошла, кинувшись в сторону самого большого.

Битью плетью людей мне никогда не приходилось, но танцевать с лентами безумно любила, посмотрев на одно из таких представлений ещё в замке Гарриет. Если в танец добавить ещё мою ловкость, тренированную годами, да стихию огня — получилось довольно продуктивно…

Когда на поляну выскочило подкрепление, от трёх волколаков осталась лишь горстка пепла, радующая глаз, потому что лучше убить себя, чем оказаться в пасти этих чудовищ, разрывающих человеческую плоть в мгновение ока.

Пятеро оставшихся из стаи были в ярости. Их глаза полыхали алым цветом. Были ли они разумны? Я сомневалась, но тот факт, что вид убитых членов их стаи помог пятёрке волколаков обезуметь окончательно, был несомненным.

Они напали практически все разом. Мне приходилось размахивать быстро горящей плетью, в попытке не подпустить кошмарных тварей. Руки так сильно ныли, что, казалось, сейчас отвалятся, когда плеть стала постепенно затухать, тая прямо в руках.

Убить удалось только одного, хоть остальные имели уже довольно потрёпанный вид, как только огонь окончательно иссяк, покидая резерв стихий.

Я даже не успела ничего придумать, огорчившись от потери огня, как из земли вырвались огромные лианы, подхватившие рычащих тварей, кинувшихся в мою сторону с победным воем, за ноги, подкидывая их вверх.

«Это точно не я…» — ошарашенно смотрела за полётом волколаков, в итоге повисшим вниз головой, как некий трофей.

Злата подлетела ко мне, сев на плечо, злобно сопя.

— Это ты? — Прошептала восторженно я, не спуская глаз с чудовищ.

— Они хотели тебя убить! — Возмутилась малышка, скрестив руки на груди.

— Здорово… но это надолго их не удержит… — тяжело вздохнув, решила попробовать поэкспериментировать с тёмной магией.

Раскинув руки в стороны, закрыла глаза и представила, как Тьма наполняет каждого из волколаков, разрывая на части.

Раздался громкий: «БУМ»!

В стороны полетели ошмётки уже мёртвого зверья, а я едва успела прикрыться плащом от частей тела чудовищ, обещавших сделать мой дух ещё мерзопакоснее.

«Минус два», — досадливо поморщилась я, поняв, что ещё одна стихия потеряна невозвратно.

На поляне воцарилась тишина.

Оказав помощь Иле в спуске, заметила, как она сильно дрожит, а её лоб покрыт испариной от страха, будто это не на мне пришлось отбиваться от животинки, а ей самой.

— Эллия… там целая Орда, — фрейлина показала в сторону равнин Конта пальцем, туда, куда мы направлялись. Я тяжело вздохнула, соображая, что теперь делать, а Ила продолжила: — а там, довольно близко, от нас, — махнула она в направлении замка Аквалон, которого было уже давно не видно, — огромный отряд. У них ещё целая стая волколаков…

— Гвоздь мне в зад! — Вышла из себя, топнув ногой. — Нам не выстоять одним… ладно… ладно… — быстро придумывая выход, нервно топталась на месте, — … есть ещё тётя Лолерея, она живёт очень близко от Конта. Да! Она нас спрячет…

Мои размышления были прерваны звуком рога.

— Это Фредерик… — по мне побежали мурашки, стоило услышать знакомый призыв младшего брата.

— Ваше Высочество! — Крикнула фрейлина, когда мои ноги уже несли меня в сторону контских равнин, куда только недавно предостерегала идти Ила.

Мне было всё равно. Знать, что практически в двух шагах мои любимые, мои родные, которых, возможно, я больше никогда не смогу увидеть, и спасаться от огромных сил противника бегством? Никогда!!!

— Погоня приближается… — пискнула Злата, подлетая к моему уху.

— Лети вперёд к Святославу! Мы будем бежать следом за тобой! — Я схватила Иларию за руку, придавая ей по инерции ускорение.

Ловко маневрируя между деревьями, бежала на искрящийся свет феечкиных крылышек, мерцающих, словно звёзды на небесах, стараясь двигаться, как можно быстрее.

Выбежав на широкую равнину, даже растерялась, завидев двух непримиримых противников, сразу определяя своих. Доспехи аквитанских воинов, стоящих ровным строем, во главе которого возвышалась такая родная и любимая фигура Слава, бросались в глаза, сверкая блеском стали.

— Быстрее, — запричитала Златослава, оглядываясь на кого-то позади меня.

Я рванула с места, громко закричав:

— Святослав!!!


Святослав

Мы подходили к Конту. И вышли на большое поле в одном суточном переходе от оружейной столице Аквитании. На нас шел отряд Орды, втрое превышающий нас по численности. Это очень много. Но мы больше не могли отступать. Мы готовы были дать бой. Почти шесть тысяч мечей. Фредерик поднял знамя и затрубил в рог. Валенсия изготовилась со своим луком Дианы. Отряды построились для атаки. Победа или смерть!

Не знаю как у остальных, но во мне не было страха, я не боялся умереть. Я был свободен. За сутки до этого мы разработали план компании. Теперь мы стояли на изготовке: Фредерик держал знамя Аквитании, я стоял впереди войска.

Я был главнокомандующим.

Барон с радостью уступил мне это место. Я уже готов был отдать приказ, о наступлении, как вдруг, сидя на своем Звере, как услышал:

— Святослав!

Я встрепенулся. А как еще? Это был голос моей возлюбленной, моей ненаглядной, той, которая является смыслом всей моей жизни…

Лихорадочно закрутил головой, и, наконец, увидел её, точнее их.

Две девичьи фигурки бежали к нам из леса, что находился правее от нас. Эля! Она бежала первой. За спиной у нее был рюкзак, любимая тащила за руку какую-то девушку.

Они успели преодолеть половину пути до середины поля, когда из леса выскочили их преследователи и бросились за ними. Одновременно увидел, как конная лава диких тронулась с места.

— Святослав! — опять закричала Эллия.

— Эля! — Хрипло вырвалось у меня из груди её имя. Я поднял руку. — ПОШЛИ! — бросил Зверя вперёд, закричав.

Бронированный клин рыцарской конницы сдвинулся с места и начал своей разгон, навстречу конной лаве противника. Я слышал непрерывающийся рёв рога, в который трубил Фредерик. Эля уже добежала до середины, как девушка, которую она тащила за руку, упала. Пешие преследователи стали останавливаться, увидев разгоняющихся рыцарей. Некоторые стали поворачиваться и бежать назад к лесу. Но конное войско диких, неумолимо шло на сближение с нами. И между этим молотом и наковальней должна была оказаться моя Эля с какой-то девчонкой.

«Быстрее! Быстрее! Главное успеть!» — Стучало набатом в голове.

Зверь летел, как птица. Мне не нужно было подгонять его. Мы понимали друг друга без слов. Он чувствовал мое состояние и мой страх, мое нетерпение.

Я оторвался от своих. Но ничего этого не видел. Видел только её. Её испуганное лицо, её глаза смотревшие на меня с надеждой!

«Быстрее! Ещё быстрее!»

Я успел. Когда мы приблизились, Зверь стал замедлять свой бег. Он еще не остановился, а я, несмотря на тяжёлый доспех, соскочил с коня. Чуть не упал, но успел ухватиться за луку седла. Потом оторвался, протянул руки вперед. Эллия, оставив девушку, рванула ко мне.

«Десять шагов… семь…пять… три… один… все!» — Я поймал ее.

Развернувшись вместе с ней вокруг своей оси, подставил набегающей конной лаве противника спину, ведь я был в доспехе. Да ещё и мой щит был у меня за спиной. Только развернулся, как почувствовал два толчка в спину. Потом еще один. Стрелы — мелькнула догадка и тут же ушла, так как сейчас меня занимало другое.

Моя Эля была у меня в руках! Прижал к себе. Она рыдала, обхватив меня за шею. Билась в моих руках. Что-то пыталась сказать мне, но я ничего не слышал. Я даже не обращал внимания, на то, что сейчас меня убьют всадники, добравшись до нас.

«Главное — это закрыть её! Закрыть собой! А там наши доберутся и спасут её…» — я был в этом уверен.

Любимая, что-то шепча, целовала мое лицо, через открытое забрало шлема, и я чувствовал себя самым счастливым человеком в Зеоне.

В какой-то момент увидел девушку, бежавшую с Элей. Она стояла на коленях около нас, пригнув голову к земле, зажав уши ладошками.

Нарастал чудовищный гул тысяч копыт. Земля дрожала. Я не видел, как Валенсия, встав на стременах, подняла свой лук и, в летящую на нас конницу противника, ударил огненный дождь. Стоял грохот. В воздух полетели куски плоти коней, людей и нелюдей. Это сбило врага и замедлило его. Что дало возможность нашим успеть.

Они обтекали нас с двух сторон. Но успели совсем не намного. Валенсия прекратила стрелять, опасаясь задеть рыцарей. Две конные лавы сошлись в каких-то пятидесяти шагах от нас. Сошлись с грохотом, треском ломающихся копий, лязгом железа, конским ржанием и ревом тысяч глоток.

Бронированный клин рыцарской конницы сначала продавил центр варваров. Но постепенно стал замедляться. Врагов было слишком много.

Я этого ничего не видел. Наверное, я плохой полководец, ведь потерял управление, но его перехватил Араторн.

В какой-то момент я даже скинул шлем, одной рукой удерживая за талию Элю, прижимая к себе, другой как-то сумел расслабить ремни. Шлем, звякнув, упал на землю, за ним подшлемник. Голове стало свободней. Я, наконец, уткнулся в ее кудряшки, в ее локоны, а, она продолжала что-то говорить мне, целовала мое лицо.

Я вдыхал аромат ее волос. Ее тела. Она пахла гарью, чужой кровью, потом, ещё какой-то гадостью, но при этом был и другой запах — запах луговых цветов и трав, освежающий запах чистого, как слеза младенца, ручья, запах цветущих яблонь. Этот запах я узнаю из тысяч, сотен тысяч и миллионов других запахов. Сколько ночей он снился мне. Я ощущал его, как и её саму.

Мы стояли обнявшись. И я как-то отрешённо воспринимал все творящееся вокруг. Мимо нас проносились новые и новые рыцари, всадники. Гуд стоял страшный, но я его почти не слышал. В какой-то момент, вдруг понял, что смотрю на все со стороны, откуда-то сверху.

Вот Араторн что-то кричит, указывая на правый фланг. Вот Фредерик со знаменем рвётся вперед, а с одной стороны его прикрывает Ёрика, с другой Ричард. Фредерик продолжает трубить в рог. Ярость схватки нарастала. Я поднялся выше. Увидел, как с левой стороны и с правой стороны от рыцарского клина, уже увязшего в конской массе варваров, в бой стала вступать пехота. Вперёд бежали ровные ряды квадратной баталии копейщиков. По три баталии с каждой стороны. Еще не много и в них врезались конные варвары. Копейщики работали своими длинными пиками, словно швеи иглами. Врагу не удалось сломать их ряды. Первый натиск они отбили и продолжали наступать. Их поддерживали арбалетчики, а потом в дело вступили мечники, бежавшие между баталиями и рубившие врага своими двуручными мечами. Я увидел Лидию, которая показывала своей сестре куда-то вперед и влево, и тоже устремил туда свой взор, сразу же увидев, как четыре сотни эльфов, усиленные двумя сотнями дроу, по широкой дуге обходили Орду и готовились ударить им в правый фланг.

Валенсия, натянув лук, стала посылать туда огненные стрелы. Темп стрельбы нарастал. Я даже не знал, что так быстро можно стрелять.

Весь правый фланг варваров смешался. Огненные бутоны стали расцветать, разрывая в куски коней и наездников. Именно в этот момент туда ударили эльфы с дроу. Началась паника. Валенсия опустила лук.

Внезапно, всё для меня пропало.

Я вновь видел перед собой кудряшки Элии. Она перестала биться в истерике в моих руках. Успокоилась, затихла, прижавшись ко мне. Вернулся слух и сразу же по ушам ударил гул битвы.

— ПРИНЦЕССА С НАМИ! — Услышал я голос Фредерика. — АКВИТАНИЯ! — Кричал он.

Его клич подхватили воины.

— ЭЛЛИЯ АЛЕКСАНДРА! — В ответ взревели тысячи глоток!

Эля отстранилась, посмотрела мне в глаза. А я в её… в эти удивительные, такие любимые, а сейчас заплаканные, очи.

Она взяла мое лицо в ладони.

— Слав! Обещай, что ты никогда больше меня не оставишь.

— Обещаю. До конца. До последнего вздоха! Ты — моя жизнь. Без тебя я не живу. Я без тебя мертв.

— Я сделала много плохого. Простишь ли ты меня?

— Не имеет значения, что ты сделала когда-то. Это не ты. Ты не виновата.

— Ты знаешь… — прошептала хрупкая в моих руках принцесса мертвенно-бледными губами.

— Я видел. Но это всего лишь сон, любовь моя. Это всего лишь ночной кошмар. Ты забудешь о нем. Я очень постараюсь, что бы твои сны были счастливыми.

Тут я обратил внимание, как золотой мотылек кружит вокруг нас. Его скорость возрастает. Наконец золотой след мотылька начинает сливаться с другими еще не растаявшими следами. И вот вокруг нас уже золотой кокон. Это Злата!

Опять тишина. Тишина и умиротворение. Я целую Эллию в глаза. Она, чуть откинув голову, замерла. Глаза закрыты. На губах улыбка. Целую ее в нос. Она морщит его. Но глаз не открывает. Теперь целую в губы. Они чуть приоткрыты. Эля мгновенно ответила мне.

Когда-то я сказал, что подарил свой самый лучший поцелуй незнакомой мне девчонке, в одном из дворцовых переходов. Это не правда. Свой самый лучший поцелуй я дарил сейчас… дарил его своей возлюбленной.

Иначе быть не могло. И я верил, что каждый следующий поцелуй, который я подарю ей, будет лучше предыдущего.

Время будто остановилось. Ничего вокруг не было — только наши губы, истосковавшиеся друг по другу, с жадностью ловящие друг друга и отказывающиеся отпускать.

Наши уста как будто пытались наверстать потерянное время, потерянную сладость, обладания друг другом. И они ничего не хотели знать, что впереди будет много времени, часов, минут, мгновений, когда никто не будет им мешать. И когда будет всходить солнце, уста слегка распухнут от лобзаний и ныть приятно будет грудь от рук любимых…

Сколько это продолжалось времени, я не знаю. Но неожиданно кокон распался. Мы как будто вынырнули с Эллией из сладкого сна, продолжая стоять, обнимаясь и целуясь. А вокруг нас замерли воины: рыцари, легкая кавалерия, копейщики, мечники… люди, эльфы, дроу.

Фредерик стоял, уперев древко знамени в землю, и полотнище чуть хлопало на ветру, Араторн — положив руку на рукоять меча, Ёрика, Валенсия, Лидия, Ричард, Марина, Медея, барон де Брюси, Бабек, Менелтор и многие другие просто молча наблюдали за нами, улыбаясь.

Стояла тишина. Мы разъединили наши уста, оглянувшись на окружающих.

И тут Фредерик сжав правую руку в кулак, резко поднял её вверх.

— ДА-А-А!

Словно прорвало плотину. Все закричали! Фредерик передав знамя какому-то воину, подбежал к нам, обнял обоих. С другой стороны Араторн, тоже обнял нас, Валенсия и Лидия повисли на всех. И тут же в нас вцепились Марина с Медеей.

— Эллия Александра! — Закричал барон, и рев тысяч глоток взлетел над полем, усеянным мертвыми.

— Слав! Мы их победили. Мы растоптали их… И я очень рад, счастлив за вас, мои родные! — Глаза принца радостно блестели.

— Теперь-то мы точно все вместе! В полном составе! И мы победим! — проговорил, смеясь Араторн.

Часть 12

 Святослав

В том бою, мы потеряли до четверти воинов, но это не остановило нас. Два дня ушло на то, чтобы похоронить наших павших, позаботиться о раненых.

К исходу третьих суток вышли к Конту. Мы стояли группой на вершине небольшого холма и видели бастионы оружейной столицы Аквитании, но самое главное — видели варваров, окруживших город.

— Сколько же их здесь? — Ошеломленно задал вопрос барон де Брюси.

— Много. Больше чем тех, с кем мы схватились три с лишним дня назад. — Ответил ему Араторн.

— Что будем делать? — Барон вопросительно посмотрел на меня.

— А есть выбор? Пойдем на прорыв. Хорошо бы нам из Конта помогли. Одновременный удар и Орда оказалась бы зажата между молотом и наковальней. — Ответил я, продолжая рассматривать диких.

— Да, как говорит отец: «…словно тараканов на помойке». Где же мы их всех хоронить будем? — Усмехнулся Фредерик.

— В Аквитании земли достаточно. На каждого яма найдется. — Ответил я принцу. — Отряд уже выстроен в боевые колоны, так что пойдем сходу, пока они не чухнули. Надо только в Конт подать сигнал.

— Эля поднимет стяг. Лидия начнет петь, а Валенсия обрушит на уродов огненный ливень. В Конте поймут сразу, кто пришел. — Проговорил Араторн. Я был с ним согласен.

Вот уже три дня, как моя Элечка со мной, а я все не могу в это поверить. Поверить в то, что могу видеть ее, вдыхать запах ее волос, ощущать вкус ее губ, слышать ее голос. Нас влекло друг к другу с неимоверной силой, но мы не могли уединиться, просто было не куда, поэтому нам приходилось сдерживаться.

Эля и девчонки помогали бабушке Моргане. Кстати, моё удивление было огромно и не только моё, когда в девушке, которая прибежала вместе с моей принцессой, я узнал ту, которую поцеловал во дворце. С этого поцелуя и началась наша с Эллией ссора. Фредерик с Араторном так же были удивлены, но вида не подали и к Эллии с расспросами не лезли. Ведь ей виднее, кого держать в своих фрейлинах.

Конечно, уединиться нам с Элей ни как не получалось, но все же случались такие мгновения, когда нам удавалось хоть на немного, но прижаться друг к другу: стоять, глядя в глаза, и держаться за руки. Солдаты, офицеры, просто отводили глаза в сторону, делая вид, что ничего не происходит, а ведь Эллия еще не была моей женой, а значит, запрет на прикосновения к ней никто не отменял… но нам было уже все равно.

Бабушка Моргана наблюдая за нами, с усмешкой спросила Фредерика.

— Фредерик, а как же запрет на прикосновения к принцессе Аквитании?

Федя сделал удивленное лицо:

— А что, кто-то прикасался к моей сестре? Я лично такого не видел. А ты Араторн?

— Понятия не имею, о чем ты Федя. Я даже сейчас ничего не вижу. — Мы с Элей как раз стояли в стороне от всех. Наши руки были соединены и мы нежно целовались. — А Вы барон, видите что-нибудь?

— Вижу Ее Высочество. Стоит одна, глаза закрыла. Так это от усталости. Просто отдыхает.

— Девчонки, а вы что-нибудь видите? — обратился принц к Лидии, Валенсии, Марине, Медеи и Ёрике. Они все дружно замотали головами.

— Ничего не видим. А что должны?

— Вот видишь бабуль, никто ни чего не видел!

— Ну, слава богам тогда. Значит, и я ничего не вижу. — Засмеялась Моргана.

Да, нам с принцессой приходилось сдерживаться. Неимоверным усилием воли. Но мы все равно, при каждом удобном случае старались хоть чуть-чуть побыть рядом, ощутить прикосновения друг друга. Каждый раз, как я ощущал вкус ее губ, во мне нарастал гул, и я слышал удары сердца. Я не мог понять, своего или другого, большого и прекрасного, которое я впервые увидел там, в Верхнем Мире у водопада. Сладостное чувство разливалось по телу. Я ощущал, что Эля испытывала то же самое. Но главное, это было вовремя остановиться, пока мы еще контролировали себя, а то как-то нехорошо получится, если на глазах у всех начнем раздевать друг друга. Однако мы оба понимали, что скоро должно случиться то, что сделает нас ближе, то, что сделает нас единым целым, которого мы оба жаждали.

Отряд выстроился для атаки. Впереди латная рыцарская конница. Эля держала боевое знамя Аквитании, уперев древко в стремя. Мы были готовы. Вперед вышли Валенсия с луком и Лидия. Лидия запела. Её звонкий чистый голос набирал силу и полетел к осажденному городу

— Я песней, как ветром, наполню страну,

О том, как товарищ пошёл на войну,

Не северный ветер ударил в прибой,

В сухой подорожник, в траву зверобой…


__________________________


…Солдат бежал по каменным переходам городской ратуши. Остановился перед двумя створками дверей.

— Стой! — Скомандовал один из стражников.

— Передайте Маршалу, что к городу подошел отряд аквитанской армии. Они готовятся к атаке на варваров!

— Жди! — стражник зашел в зал. Там проходило совещание высшего совета Аквитанского королевства.

— Ваша Светлость! — Проговорил стражник. — Только прибежал вестовой со стен. Говорит, что к городу подошел большой отряд аквитанских войск, изготовился к атаке.

— Где вестовой? — Маршал встал. — Впустите!

Когда солдат зашел в зал, Маршал посмотрел на него требовательно.

— С какой стороны подошел отряд?

— С юго-востока.

— Оттуда не может быть войск Аквитании.

— Я не знаю, Ваша Светлость, но у них боевое знамя Аквитании. И еще там какая-то девчонка поет.

— Что?! — со своего места подскочил Верховный Маг. — Где?

— Восточные ворота. Бастион «Себастьян».

Все кто был в это время в зале побежали к Восточным воротам. Подбегая к бастиону, прикрывающему ворота, Анри услышал песню, очень ему знакомую, и пела эту песню его дочь, его маленькая Лидия!

— Это они! Маршал, Эмиль, Алисия, Билли, это они, наши дети. Они пришли!

Эти слова придали родителям скорости, и вот они уже на верхней площадке бастиона. Анри вытащил подзорную трубу, которую ему подарил в свое время Лис.

Верховный Маг увидел стройные ряды рыцарской конницы. Принцессу Эллию Александру, сидящую на белой кобыле и удерживающую древко боевого знамени Аквитании. Это напомнило ему события девятнадцатилетней давности, когда будущая королева Александра, так же на белой кобыле, удерживая это же знамя, повела армию на штурм укреплений Перевала. Рядом стояли Лидия, которая пела, и Валенсия, натягивающая тетиву удивительного лука. Вспыхнула появившаяся стрела, девушка отпустила тетиву, и стрела ушла в полет огненным росчерком. Мгновения и раздался грохот взрыва. На своих боевых конях, изготовились к атаке принц Фредерик, Святослав, Араторн. Анри узнал и барона де Брюси.

— Это они! — Воскликнул Верховный Маг, опуская подзорную трубу. Ее тут же перехватил Маршал. — Это наши дети! Они все там. И принцесса Эллия Александра! Она держит боевое знамя. Все там: и Фредерик, и Святослав, и Араторн, и Лидия, и Валенсия. Даже дочери Лолереи там — Марина и Медея!

Маршал резко опустил подзорную трубу и закричал:

— К бою! Сигнал! — стоявший рядом воин стал трубить в рог. Маршал побежал вниз. Вскоре послышалось, как он отдает команды. — Рыцарскую конницу к Восточным и Южным воротам. Быстрее!

К стенам бежали воины и горожане. Они взбирались по каменным ступенями крепостных лестниц, смотрели заворожено, на тех, кто готовился вступить в бой с Ордой. И все слышали песню, которую пела девушка чистым, звонким и сильным голосом.


— Луна, словно репа, а звезды — фасоль,

Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль.

Ещё тебе, мамка, скажу я верней

Хорошее дело — взрастить сыновей…


Которые тучей сидят за столом,

Которые могут идти напролом,

И вот скоро сокол твой будет вдали,

Ты круче горбушку ему посоли…


__________________________


… Валенсия наращивала темп стрельбы. На Орду уже сыпался настоящий огненный дождь. Нарастал грохот. Взрывы слились в один сплошной гул. Роящаяся Орда, как какая-то огромная студнеобразная тварь, выбрасывала в разные стороны свои щупальца и тут же втягивала их обратно.

Напротив нас стало увеличиваться количество диких.

— Смотрите! — Воскликнул Араторн. — Восточные ворота, бастион «Себастьян». Они подают нам сигнал.

Я тоже увидел. Кто-то сигналил нам зеркалом, отражавшим солнечных зайчиков.

— Внимание! — Поднял я руку. — Восточные ворота! Приготовились. — Валенсия расчищала нам дорогу. — АКВИТАНИЯ! — В ответ рев тысяч глоток. — ЭЛЛИЯ АЛЕКСАНДРА! — Рев не смолкал.

«Аквитания! Аквитания! Эллия Александра! — боевой клич аквитанского войска побежал в разные стороны. Клин рыцарской конницы сдвинулся с места и стал набирать разгон, что бы врезаться в ряды диких, разорвать их на две части, растоптать и вбить в землю.

Фредерик затрубил в свой рог.

Эллия скакала в середине клина. Рядом с ней неслись в плотных рядах по обе стороны ее сводные сестры: Марина и Медея. Стоял гул тысяч копыт боевых коней. В последний момент увидел, как заработали крепостные баллисты и «скорпионы», посылая в осаждающих горшки с горящей смесью, камни и большие стрелы, способные пробить сразу трех человек. Валенсия перестала посылать стрелы в тех, кто находился прямо напротив нас. Перенесла огонь на южный фланг.

Враг все ближе. Кончик моего копья устремлен на огромного огра с дубиной в руках. Он заревел, открыв свою смрадную пасть. Казалось, что время замедлилось. Зверь летел прямо на эту тварь, оскалив свои зубы. На кончике острия заплясал солнечный зайчик. Вот медленно огр стал отводить руки с дубиной назад для удара. Десять шагов, пять… время резко побежало вперед.



Огр не успел ударить. Зверь оказался быстрее!

Наконечник копья вошел чудовищу в пасть, пробил глотку и выскочил из затылка, разламывая кости черепа.

Я отпустил копье. Оно исполнило свою миссию.

Выхватив «Пламень», услышал его радостный вопль. И тут же обагрил его кровью. Мне показалось, что улавливаю, как он с чавканьем впитывает ее в себя.

Врезался в строй диких. Заработал, как ветряная мельница. Для «Пламени» не существовало преграды в виде доспехов. Любые, даже стальные, он прорубал словно лист лопуха. Ярость схватки нарастала.

Рядом со мной, по левую сторону, рубился Араторн, по правую — Фредерик. Мы упорно прорывались к воротам. Я не увидел, как с грохотом опустился на толстых цепях подъемный мост, перекрывая крепостной ров, как открылись створки ворот и оттуда стала выплескиваться рыцарская конница, но услышал: «Аквитания! Эллия Александра»!

Это воины Конта кричали боевой клич и сходу врубались в ряды врага.

Началась свалка. Мы давили на Орду с одной стороны, рыцари Конта — с другой. Нам нужно было их разорвать… кровь из носу, на две части, так как долго сохранять такой напор мы не могли. Их было слишком много.

Сражаясь, я все время бросал взгляды на то, реет ли наше знамя? Оно не падало и хлопало на ветру. Эллия крепко его держала.


В какой-то момент Орда, возле Восточных ворот, дрогнула. Варвары побежали. Это было неожиданно, но раз так, то успех нужно было закреплять. Успел развернуть Зверя, как на меня прыгнул волколак и тут же был разрублен надвое «Пламенем».

Мы расчищали путь для нашего обоза, который следовал сразу за нами. Там были наши раненые, там были наши припасы, там была бабушка Моргана. Повозки неслись к открытым воротам. Видя это, из города перестали выходить воины, давая обозу заехать, после чего колоны пехоты и кавалерии продолжили своё движение, тут же вступая в бой.

Вдруг увидел Валенсию и Лидию. На спине у Валенсии был лук Дианы в чехле. В руках круглый щит и сабля. У Лидии тоже самое. Обе пешком. Куда лошадок дели? Они кружили вокруг орка, подскакивали с разных сторон и рубили его саблями. Орк ревел и отмахивался дубиной. В какой— то момент Валенсия отскакивая, запнулась о валявшийся труп дикого и упала на спину. Орк торжествующе взревел и занес дубину.

— Валенсия! — закричала Лидия. Демоны я не успевал. Тем более на меня наскочили сразу двое. Но тут из гущи свалки выскочил Ричард, без коня, без щита и без шлема на голове. В руках только тяжёлая шпага Маликорнов. Его глаза злобно сверкнули, и он успел набежать на нелюдя. Ударил его всем телом, смещая в сторону от Валенсии. Дубина орка врезалась в землю рядом с девушкой, не причинив ей вреда. Орк резко развернулся. И они сошлись грудь в грудь. Тяжёлая шага полетела на землю, как и дубина орка. Ричард был, конечно, здоровый парень, но орк все же помощнее и выше на голову. Они обхватили друг друга, стали сдавливать. К этому моменту я сумел разделаться с обоими своими противниками. Увидел, как стали прогибаться пластины доспеха Ричарда.

«Демоны, задавит же парня, тварь»!

— Гвоздь мне в зад! Ричард! — закричала Валенсия. Мгновение и она на ногах, кинулась к орку и стала рубить. Тут же подскочила Лидия с другой стороны.

Вы видели когда-нибудь разъяренных женщин, да еще с оружием в руках? Вот такими были сестры. Даже не разъяренные, а озверевшие. Они рубили нелюдя, а Валенсия еще кричала, повизгивая:

— Отпусти его, сволочь!

Я двинулся к ним, чтобы помочь, но был опять отвлечён очередным нападавшим. На меня прыгнул еще один волколак.

Да что ты будешь делать? Что они все на меня лезут?

Зверь мгновенно встал на дыбы и встретил волколака ударом обоих копыт. Потом резко прыгнул к нему и откусил голову. Хороший у меня конь. Он лягался, кусался, отпрыгивал в сторону, если видел, что мне угрожает опасность.

Темп боя нарастал. Наконец увидел опять Валенсию и Лидию. Орк был мертв. Я даже не понял, толи они ему голову отрубили, толи отгрызли, там было сплошное кровавое месиво.

Ничего себе!

Девочки помогали Ричарду вылезти из-под мертвой туши. Наконец, Ричард, покачиваясь, встал, потом поднял свою шпагу.

Меня снова отвлекли. Я стал кружить вокруг Эллии и сестрёр — близнецов с группой рыцарей, прикрывающих их. Увидел Араторна, рубившегося сразу с двумя мощными воинами. Появился Фредерик, зарубил одного из варваров. Второго убил эльф.

— Эльф! — завопил радостно принц. — Что хлебалом щелкаешь? Если с тобой что случиться, что я Лидии скажу?

— За собой смотри! — Ответил Араторн и отвел удар меча, предназначавшийся Фредерику.

Я пробивался к ним. Видел, как на них наскочило сразу пять всадников. Закрутилась смертельная карусель. Мелькали среди чужих то принц, то Араторн. В эту схватку ворвалась на единороге Ёрика. Звон клинков, конское ржание, крики сражающихся. Я успел к самому концу, рубанул последнего.

— Что мальчики? Без женского присмотра не можете? — Крикнула Ёрика.

— Не можем, любимая! — Сверкая белозубой улыбкой, ответил принц. — Мы без вас женщин, вообще не можем! Мы же зарастем, покроемся коркой грязи, завшивеем и помрем с голоду.

— Я не дам тебе завшиветь и умереть с голоду. Даже не мечтай!

— Слав! — Крикнул Фредерик. — Где эльфы с дроу?

— Южнее! Там через Южные ворота еще войска выходят. Маршал, похоже, решил дать генеральный бой и снять осаду с Конта. Федя труби сбор! — подскакал к Эллии.

— Эля! Давай в город! Дорога расчищена.

— Нет.

— Не понял, Эля?

— Я сказала, нет. Я останусь тут!

— Да забодай меня комар, Эля! Здесь опасно!

— Ты забыл сказать!

— Что? — мы пытались перекричать грохот битвы!

— Ты забыл сказать — гвоздь мне в зад!

Близнецы засмеялись. Эля тоже улыбалась.

— Элечка, сейчас не до шуток. Тебе нужно в город. Там ты будешь в безопасности.

— Я сказала: «НЕТ»! Воины должны видеть свое знамя и свою принцессу. Они же с моим именем идут в бой! Я останусь здесь!

— Но тебя могут убить!

— Тебя тоже!

— Да гвоздь мне в зад!

— Вот теперь правильно сказал! Гвоздь тебе в зад, любимый!

Федя затрубил в рог. К нам стали стягиваться рыцари, легкая кавалерия. Появились эльфы с дроу. У Менелторна голова была перевязана. Повязка намокла от крови.

— Менелторн! Тебе нужно в город!

— Все нормально! Хорошая драка! Я в восторге!

— Во, еще один бешеный эльф! — засмеялся Фредерик.

— Так они же Араторном братья! — Поддержал я принца.

— Два бешеных эльфа! Это перебор!

— Почему? — Спросил я Федю.

— Так вся Орда разбежится, мы и повоевать не успеем нормально!

— Слав! — Обратился ко мне Араторн. — Ты Лидию видел?

— Видел. Они там с Валенсией орка уделали, что даже мне жутко стало. А вон и они.

К нам бежала троица — Лидия, Валенсия, Ричард.

— Лидия! — Крикнул Араторн и двинулся ей на встречу.

— Все хорошо, любимый!

— Где своих лошадок оставили?

Валенсия махнула рукой.

— Тогда ловите других. — Сказал я им.

К нам подошел дядька Бертран, опираясь на свой топор.

— Ты жив, дядька? — Мы были рады этому старому великану.

— Жив. Даже не надейтесь. Кто будет пороть задницы вашим сыновьям?

Мы смеялись, обнимая его…

_______________________


— Ваша светлость! — обратился один из офицеров к Маршалу. — Смотрите! — И стал указывать на юго-запад. Там разворачивалась конная лава. С высоты бастиона «Себастьян» было хорошо видно. Маршал навел подзорную трубу, всматриваясь в войско приближающихся, через некоторое время заулыбался.

— Это бароны и ополчение юго-западных городов. Вовремя подошли! Теперь мы точно снимем осаду с Конта. Пошлите к ним гонца, срочно.

На улицах Конта, примыкающих к Восточным и Южным воротам, сосредотачивались конные и пешие воины и, выстраиваясь в колоны, покидали город. Около Восточных ворот ожесточение схватки стало спадать, а вот около Южых только нарастало. Разогнавшись, тяжёлая кавалерия юго-запада врезалась в тыл Орды с боевым кличем: «Аквитания, Александра». Началась мясорубка. Они еще не знали, что королевы в этом мире нет. Есть только принцесса…

________________________


— Милорд! — Ко мне подскакал Бабек. — С юго-запада подошли отряды баронов и ополчения. Они ударили по тем, кто пытался прорваться в город через Южные ворота. Там сейчас бойня.

— И одновременно ударили из Конта?

— Да, Милорд!

— Отлично! Бабек, сколько твоих осталось.

— Мало, милорд…

— Дорого Вам дается искупление, Бабек! Твои больше в бойню не лезут. Охраняйте Ее Высочество. Приказ ясен?

— Да, милорд.

— Внимание, конница становись клином. Пехота, копейщики, перестроиться! Пикинёров двух самых потрепанных баталий распределить по остальным.

Латная конница стала перестраиваться. К нам присоединялись вышедшие из города конные и пешие воины, так что, наш отряд быстро восполнил потери и даже увеличил свою численность. Из ворот выскочил приличная группа рыцарей. У них был штандарт Маршала.

— О, сам Маршал к нам в гости! — Крикнул Фредерик.

Маршал, граф Де Ла Монж подскочил к нам и спрыгнул с коня. Мы тоже сошли.

— Живы? Все живы? — Подбежал, стал тискать нас. — Слава Великой Богине! Фредерик, Святослав, Араторн! Девочки! Лидия, Валенсия! — Подошел к Эллии. — Ваше Высочество, Элечка, девочка моя. Я счастлив.

— Здравствуй, дядюшка! — Эллия прижалась к Маршалу. Он обнял ее. Мы увидели, как слеза покатилась по его щеке. Маршал посмотрел на меня вопросительно. Я улыбнулся, кивнул, что все хорошо. Он облегченно вздохнул.

— Так девушки, все без исключения, сейчас проследуют в Конт.

Эллия моментально отстранилась. Лидия с Валенсией и Марина с Медеей отошли назад.

— Нет, дядюшка! — категорично заявила принцесса. Дамы ее полностью поддержали. Маршал стоял обескураженный.

Фредерик засмеялся:

— Дядя, Слав попытался отправить Эллию с близнецами в Конт, но нарвался на пожелание заполучить гвоздь в задницу! Так что бесполезно! Вам они, дядя, такого не скажут, исходя из уважения, но подумают!

Мы все хохотали. Маршал смотрел удивленно на девушек, потом сам рассмеялся.

— Ладно! Кто командует вашей бандой?

— Святослав! — Ответил Араторн. Маршал кивнул.

— Что намерен делать, граф?

— Удадить по северным воротам. Поэтому, нужен бронированный кулак в городе, что бы в нужный момент открыть ворота и выйти нам на встречу.

— Добро. К нам подошли бароны и ополчение с юго-запада. Так что войск хватает. У Южных ворот сейчас добивают последних диких. Святослав, веди своих на Северные ворота. — Маршал посмотрел на принцессу. — Эллия, пусть гвоздь мне в зад, но я запрещаю тебе лезть в бойню.

— Я не буду, дядюшка. Обещаю.

Маршал кивнул. Посмотрел на дроу, окруживших принцессу.

— А эти… как оказались у вас?

— Эти дроу принесли присягу Аквитании и доказали свою верность! — Проговорил Фредерик. — Они поданные аквитанской короны! Они будут охранять Ее Высочество и являться ее личной гвардией!

— Кто так решил?

— Так решил кронпринц! — Проговорил Фредерик. Никто не улыбался. Все молчали и смотрели на Маршала. Маршал поперхнулся. Посмотрел на принцессу. Она тоже молчала, не улыбалась, смотрела на него. Мужчина перевел взгляд на меня.

— Принц прав, я отдал такой приказ.

Глаза Маршала были как блюдца. Он кашлянул.

— Маршал! — Голос Араторна был спокоен. — Отменить приказ кронпринца может только Ее Величество королева Александра или старший кронпринц и больше никто. Вы это понимаете.

— Да, конечно. — Маршал еще раз посмотрел на Эллию, потом на меня. — Я все понял. Дроу, так дроу. Это уже не мое дело. Начинайте, Ваше Высочество. Боевой кулак будет подготовлен в городе со стороны Северных ворот. Великая Богиня Вам в помощь!

Маршал вскочил на коня и помчал в Конт.

Через час построение было закончено. Я махнул рукой. Конница двинулась вперед. Вот только боя не получилось. Орда стала отходить. Отдельные отряды бросились к Аквалону еще раньше. Но половина Орды отходила организованно и без паники. Битва за Конт была закончена. Закончена нашей победой.

Мы въезжали в город под радостные крики его жителей. Все улицы были усыпаны народом, нам махали из окон домов, с крыш. Особо бурно приветствовали Эллию, державшую боевое знамя Аквитании. Под копыта наших коней кидали цветы. Матери поднимали на руках маленьких детей. «Аквитания. Эллия Александра»» — Скандировали горожане и армия.

Рыцари и простые воины били мечами о щиты. Около ратуши нас ждали наши родители и в тоже время члены Высшего Совета королевства. Мы сошли с коней.

— Мама! — Крикнул я.

— Сынок! — Подбежав к ней, схватил за тонкую талию и закружил.

— Все хорошо, мама.

— Слава Великой, вы все живы. Ты и Эллия?

— Да, мама, все хорошо!

Она подошла к принцессе.

— Эллия, девочка моя.

— Тетушка Алисия. — Они обнялись.

Родители обнимали своих детей. Валенсия и Лидия повисли на своем отце. Потом обнимали своих матерей. Араторна целовала его мать Анабель и сестра. Эта малышка даже повизгивала. Сначала обслюнявила брата, потом, как метеор, прилетела, повисла у меня на шее, потом у Фредерика. На самом деле — веселая девушка!

Обнялся с отцом.

— Как ты, сын?

— Все хорошо, папа. Мы справились.

— Я горжусь тобой! Я горжусь всеми вами. Великолепная пятерка. Недаром Лис в вас столько вложил.

— Нет, папа. Уже не пятерка. Уже восьмерка! Прибавь сюда Элю, Ричарда и Ёрику. Вот тебе и великолепная восьмёрка!

На завтра был объявлен бал, в честь снятия осады, и всенародные гуляния. А сегодня нам нужно было отдохнуть.

Не знаю, как у других, но мои доспехи были все порублены, а на теле — сплошной синяк. Хотелось залезть в горячую воду и отмокать. Ведь последний раз, мы нормально мылись только у Ёрики.

Выкупавшись в большой мраморной ванне, в бане городской ратуши, быстро достиг выделенной для меня небольшой комнаты.

Присев на кровать, устало провёл ладонью по лицу, чувствуя, как напряжение в мышцах отступает. На мне были только льняные штаны, поэтому в настенное зеркало были прекрасно видны синяки, кровоподтеки. Дядя Анри убрал большую их часть, но не все, кое-что оставил — это чтобы я не расслаблялся.

Думал об Эллии. Ее сразу увели, как только мы пообщались с родителями. Принцессу взяла под опеку моя мать и матери Лидии и Валенсии. Где она, я не знал.

Неожиданно дверь в мою комнату чуть приоткрылась.

Я же ее не запер! Кто это может быть? В комнату скользнула девичья фигура, укутанная в длинный плащ…


Эллия Александра

Аккуратно скинув капюшон, робко посмотрела на Святослава, нервничая от предстоящего разговора.

— Эля? Что ты тут делаешь? Принцессе Аквитании не положено гулять в одиночестве, тем более в сторону мужских покоев, — едва заметная улыбка Слава придала мне уверенности.

— Нам надо поговорить… просто… я должна тебе рассказать всё, перед тем… я надеюсь, ты не откажешься стать кронпринцем Аквитании? — Голос дрожал так сильно, что я еле выговорила свой страх, придав ему оболочку.

Святослав медленно поднялся, преодолев расстояние между нами несколькими шагами. На парне не было ничего, кроме штанов. Вид его голой загоревшей на солнце груди волновал, мешая сконцентрироваться.

— Эля. Что за глупые мысли посетили твою голову?! Как у тебя могли возникнуть сомнения, после того, как я признался в своей любви? Я тебя никому не отдам!

Страстная клятва Слава, произнесённая с уверенным решительным видом, не могла не восхитить, но страх продолжал сжимать сердце тисками, потому что молодой граф де Конт не знал всего. Да, на контских равнинах он проронил что-то о том, что видел мой сон, но мучения с Росом не были просто сном, аналог которого человек не может контролировать, переживая ужас или счастье, которое выдаёт спящему его подсознание!

Мои сны необычны! Я могу в них выбирать, думать, размышлять и предполагать… а теперь ещё и использовать магию… я сделала ошибку — доверилась плохому человеку, лелея свою гордыню и обиду. Не сказать об этом, умолчать, не признаться, не проявить доверие достойному — это будет очередной неправильный выбор!

— Слав… я хочу тебе признаться в том, что изменила… и это не простой поцелуй с другой женщиной, в котором обвиняла тебя… по сравнению с моим предательством, твой спор с Фредериком — детский лепет…

— Эля, — молодой мужчина, нахмурился, словно не желал ничего слушать, и положил свои тёплые ладони на мои плечи, дрожащие до такой степени, что низ плаща ходил ходуном. — Я люблю тебя… я счастлив, что ты жива… счастлив, что сейчас со мной — остальное не важно. Однако если ты желаешь рассказать мне обо всём, что тебя гложет, готов выслушать, потому что ничто не способно изменить моих слов и чувств к тебе!

«Ой, как ты ошибаешься…» — тревожно посмотрев на него, уныло улыбнулась.

Меня одолевали сомнения, но я не изменила своему плану и, крепко зажмурившись, выдохнула:

— Я расскажу.

— Хорошо, — Святослав вздохнул ещё тяжелее, чем я, поворачиваясь к небольшому диванчику, стоявшему неподалёку от широкой кровати, застеленной белоснежным шёлком, жестом приглашая меня присесть.

Сняв накидку, присела на краешек дивана, чувствуя, волнение.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Воспользовался паузой Святослав, проявляя врождённую учтивость.

— Если тебе не трудно… воды.

Когда в моей руке оказался стакан с родниковой водой, мгновенно осушила его до дна, отдав пустую ёмкость парню, улыбнувшемуся моему смущению, вспыхнувшему сразу же, как только наши пальцы соприкоснулись.

— Эля, если тебе тяжело…

— Нет. Я… — глубокий вздох и выдох, — всё началось в тот день, когда мне исполнилось пятнадцать… — не опуская взгляда, начала свой рассказ, который плавно потёк, стоило только заговорить, облегчая совесть и душу. Если Слав меня не простит — я приму это, потому что заслужила. Я даже не надеялась на другой вариант, сама вряд ли простив такое предательство.

Не упуская ничего, рассказывала про то, как в мои сны сначала прокрался шёпот, поддерживающий меня в минуты сомнений или выбора, подбадривающий, уверяющий, что является моим другом, коим и был, пока я не допустила ошибку, доверившись окончательно и бесповоротно, открыв вместе с обидой свою душу, куда без промедления вторгся Рос, сминая всю волю и подчиняя её своей страсти и желаниям.

Мне было очень важно знать, что Святослав понял то, что я отдалась первый раз по собственной воле, впоследствии подцепив какую-то заразу, выжигающую меня желанием и стремлением оказаться во сне и в объятьях голубоглазого блондина, заставляя идти на новую экзекуцию для разума, получая минутное удовольствие лишь телом.

Я повторила это несколько раз, отмечая, что и без того напряжённый Слав становится ещё злее, сжимая руки в кулаки, но не его ревность мне была нужна, а его понимание!

Опустив голову, и уставившись глазами в пол, глотала слёзы, рассказывая, как молилась каждую ночь о его спасении, узнав о бойне и падении Цитадели, пока я … пока меня …

Слав оказался возле меня за долю секунды, потянув вверх, заставляя подняться.

— Эллия! ОН БОЛЬШЕ НИКОГДА К ТЕБЕ НЕ ПРИТРОНЕТСЯ!

Ярость полыхала в глазах Святослава, отражаясь сверкающим блеском в их синей радужке, но мне не было страшно. Я впервые за долгое время чувствовала себя в абсолютной безопасности, словно попала домой. Злость парня была направлена не на меня, а на моих обидчиков, и я окончательно уверилась в словах любимого.

Облегчение было настолько сильным, что, не выдержав его мощности, разрыдалась, а Слав растерялся, неловко прижимая меня к себе, нежными движениями гладя дрожащую спину в успокаивающем жесте.

— Элечка, любимая моя, хорошая… не плачь, ты разрываешь моё сердце…

— … нет… я не… не хорошая… — сквозь рыдание вырывались из меня всхлипы, — это ты —хороший… Слав… я не достойна быть твоей невестой!

— Дурочка! Я так люблю тебя!

Святослав прильнул к моим губам, уничтожая ненависть и презрение к самой себе, наполняя душу восторгом и нежностью.

От слабости у меня подогнулись ноги, и Слав сразу же подхватил меня на руки, прижимая ещё теснее к своей разгорячённой коже, заражая меня страстью и желанием.

— Ты только моя, — твёрдо произнёс молодой граф де Конт, на секунду отрываясь от моих губ, чтобы посадить свою ношу на постель.

Синеглазый парень хотел отстраниться, но я не позволила, вцепившись в него, как утопающий за соломинку.

— Слав… пожалуйста… сделай меня своей…

— Нет… Эля, до твоего совершеннолетия осталось совсем немного, — неубедительно даже для самого себя прошептал Святослав, а его глаза стали приобретать тёмно-синий оттенок, напоминая цвет моря перед бурей.

— Пожалуйста…

Мой жалобный стон, словно поколебал реальность, и Святослав обречённо прикрыл глаза, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться мольбам.

Я понимала, что проиграю, с тревогой всматриваясь в мужскую фигуру, которая была закалена в боях и многолетних тренировках, отчего мышцы на руках, груди и спине, казались литыми и необычайно привлекательными, и испугалась ещё сильнее, боясь, что спутник детства сейчас отправит меня обратно в мои покои.

Протянув руку, дотронулась пальцами до его чёлки, осторожно коснулась ресниц, будто пересчитывая их, наблюдая, как они дрожат под подушечками моих пальцев. Проведя по скуле, спустилась к губам, замирая, когда те чуть приоткрылись от лёгкого касания.

Дыхание Святослава стало прерывистым и поверхностным. Едва оторвав внимание от таких мягких и тёплых губ, подняла глаза вверх и натолкнулась на горящий взгляд парня.

— Я люблю тебя Слав… — тихо прошептала признание, ощущая себя на самом деле счастливой и свободной, — пожалуйста, покажи мне, что значит «быть любимой» по-настоящему!

Та страстность, с которой был произнесён этот призыв, и мой робкий поцелуй, за которым я потянулась к Святославу, что-то сломали внутри парня, и он, совершенно по-мужски, зарычав, превратил невинное касание наших губ в неистовое пламя.

В глазах заплясали огни и какие-то завихрения, дурманящие голову и сознание, пока руки будущего кронпринца срывали с меня лёгкое летнее платье, одолженное у Медеи.

Кожа горела огнём, где пробегали руки принца, едва дотрагиваясь, чтобы снять корсет, легко расстёгивая дюжину крючочков и петелек, и мне впервые было плевать на то, где молодой мужчина мог нахвататься таких навыков. Неважно, кто был у нас на пути друг к другу! Важно только то, что теперь мы вместе, и никто не разлучит нас!

— Слав, — простонала я, ноготками впиваясь в спину мужчины, нетерпеливо заёрзав под любимым, когда ласки его стали плавными и неторопливыми.

— Эля, — процедил мужчина, едва сдерживаясь от накала страсти, осуждая одним взглядом за спешку. — Нельзя так быстро… просто доверься мне… — Сердце выскакивало из груди, и Слав, словно почувствовав это, нагнулся к ней с явным намерением.

Едва влажный язык прошёлся по соску, хриплый всхлип самопроизвольно вырвался из груди, и мужчина резко отстранился, разглядывая меня со смесью нездорового вожделения и печали.

— Ты меня убиваешь… — некоторое мгновение Святослав медленно и ненасытно скользил по мне взглядом, а потом вдруг улыбнулся, причём так хищно, что я нервно дёрнулась.

Любимый вернулся к своему занятию, одаривая вниманием другую грудь, а потом начал плавно опускаться вниз, целуя солнечное сплетение, живот…

— Слав… нет, — испуганно прошептала я, а мои щёки запылали от стыда, когда синеглазый брюнет провёл языком между моих ног, затрагивая доселе неведанное.

Парень проигнорировал моё восклицание, лишь раздвинул ноги ещё немного и снова поцеловал в сосредоточение женственности, окуная меня в пучину стыдливого восторга и желания. Плавные, медленные движения его языка пробуждали во мне страсть и настоящий пожар, разгорающийся с каждой новой лаской. Казалось, у меня начинается лихорадка, причём не от болезни, а от бесстыдства, потому что, вместо того, чтобы остановить Святослава, мне хотелось запустить пальцы в его волосы и прижать к себе ещё теснее.

Темп движений нарастал, опуская в пучину восторга, но, когда я почувствовала, как в меня проник палец, предварительно погладив розовую влажную кожу, подумала, что душа сейчас покинет меня от чрезмерного счастья.

Всхлипывания превратились в протяжные стоны, и, встретившись глазами с возлюбленным, безотрывно наблюдающим за мной, несмотря на непрерывающиеся ласки, словно сошла с ума, прикрыв глаза и падая в пропасть.

Громкие стоны и бесконечный восторг от жара, который накапливался внизу моего живота, заняли моё сознание, выбивая все мысли и чувства, лишние сейчас. Казалось, я плыву по небу, в объятьях облаков, никак не понимая, к чему этот полёт ведёт, так как с Росом ничего подобного не испытывала. Удовольствие приходило, но оно было настолько быстрым… минутным, что кроме стыда и брезгливости к самой себе ничего не оставляло, покидая моё тело каждый раз за доли секунд. Каким окажется наслаждение со Славом, я не знала, но один процесс… дорога к оргазму стоила в миллиарды раз дороже!

Потянувшись руками к своей груди, ущипнула себя за соски, мягко обхватывая небольшие полушария, и почувствовала улыбку любимого прямо там… не желая открывать глаза, погрузилась в пучину ощущений нарастающих, как лавина, сметающих все страхи, стыд. Всё было неважно! Только я, только Святослав, только наша любовь друг к другу!

Резко открыв глаза, почувствовала, как что-то внутри меня сначала сжалось, а потом, будто взорвалось, растекаясь расплавленной лавой по телу, и закричала, так громко, что стёкла задребезжали в рамах.

Слав оказался сверху меня, сразу же заглушая мои крики своими губами, и перед глазами заплясали очередные завихрения. Я чувствовала, как парень осторожно входит в меня, замирая, когда продвижение пресеклось, достигнув преграды, и не могла отвести от него глаз, не переставая дрожать и испытывать самый настоящий оргазм, о котором столько читала у бабушки в замке Гэрриет.

Я хотела видеть, хотела убеждаться вновь и вновь, что это мой Слав, что Рос не может оказаться сейчас здесь на месте кронпринца, который через мгновение станет полноценным мужем наследницы Аквитании.

Святослав широко улыбнулся, быстро наклоняясь к моим губам, так же не закрывая глаза, внимательно следя за моими и, немного отстранившись, быстро вошёл в меня ещё, сметая все преграды на своём пути, застывая в неподвижности, будто статуя.

По мне пробегали затихающие волны от первого оргазма, но с вторжением любимого, они, словно искорки, загорелись вновь, приглушая неприятные ощущения, превращая их в ничто, и я нетерпеливо заёрзала под мужчиной, желая, требуя, надеясь.

— Эляяя… — застонал Слав, и его спина напряглась от моих движений, мешающей его неподвижности. — Подожди, пока боль пройдёт.

— Слааааав… мне не больно, прошу… пожалуйста… — прошептав в губы теперь уже своего мужа страстный призыв, провела пальчиками вдоль позвоночника и ноготками впилась в его ягодицы.

Парень дёрнулся, входя ещё сильнее, своим движением вырывая из моей груди ещё один стон, и зарычал, как настоящий зверь, мураша до дрожи.

Что дальше было, я не помню, просто растворившись в чувствах, встречая каждый новый оргазм в объятьях возлюбленного мужа, но момент, когда он так же, как и я, достиг своего пика, разделив со мной один из экстазов, поймала, окончательно растворяясь в любви и страсти молодого кронпринца.

— Эля, — прошептал Святослав, прижимая меня к своей груди, гладя по волосам рукой, когда бушующий ураган наслаждения постепенно отступал, оставляя пресытившиеся от ласки тела двух влюблённых, — я так люблю тебя… никому не позволю тебя обидеть! Ты только моя…

— Да. Я — твоя, Слав, а ты — мой… — улыбнулась любимому, сквозь зевок.

— Спи, принцесска, — новоявленный кронпринц ответил на мою улыбку ухмылкой, с жадностью рассматривая моё лицо. — Завтра будем разбираться с последствиями твоего незапланированного взросления… моя королева…

Уткнувшись в Святослава носом, быстро засыпая, блаженно улыбнулась, уверенная, что все последствия — просто пшик, когда рядом со мной такой надёжный и любящий мужчина.


Святослав

 Я не мог уснуть, несмотря на то, что не спал уже больше суток, сражаясь в битве за Конт, а потом эта безумная ночь. Я с любовью разглядывая свою Элю.

Вечером, как только все закончилось и я, наконец, разоблачившись от изрубленной брони, сумел залезть в горячую воду, усталость навалилась на меня неимоверным грузом, поэтому, добравшись до постели в выделенной мне комнате, был уверен, что моментально засну, когда она пришла ко мне в покои.

Это была безумная ночь… ночь, которую я запомню на всю свою жизнь, сколько бы мне не оставалось прожить. Это было что-то невероятное. Да, я познал женщину еще раньше, до Эли, и знаю, что такое «наслаждение», но то, что произошло между нами этой ночью, не шло ни в какое сравнение!

Только сейчас я понял, о чем говорил мне дядька тогда, больше пяти лет назад, когда мы шли с ним по аллее дворцового парка. У меня в голове даже зазвучал его голос: «…А это ты узнаешь в свое время. Точно так же как и то, почему Эллию так закрывают. Скажу тебе только одно, мой мальчик, это очень важно, причем важно не только для Аквитании, но и для всего мира Зеона. Вот поэтому я очень хочу, что бы в будущем, ее мужем стал именно ты… Понимаешь, Святослав, Эллия пока еще не так красива, это так. Она худовата, угловата, но это пройдет. Даже ее походка — это походка маленькой девочки. Она пытается подражать походке своей матери, пусть у нее не всегда это и получается, но поверь, пройдет совсем немного времени и она измениться! Измениться очень сильно. Она сейчас, как стебелек, на котором только-только начал формироваться бутон будущего цветка, и в один прекрасный момент этот бутон раскроется. Вот тогда, ты увидишь цветок невероятной красоты! Я знаю, что говорю…»

Только этой ночью, я понял это. Эллия — не просто принцесса. Принцесс в мире Зеона много, но такая как Эля, моя Эля — одна. Она настоящее чудо и бриллиант этого мира. Она та, которая в своей страсти награждает своего возлюбленного невероятной властью. Закрыв глаза, я вновь увидел потрясающее, завораживающее зрелище. В абсолютной темноте, светящуюся мириадами огней, закручивающуюся спираль, к которой нас с Эллией влекло неудержимо.

И тут я увидел трех лисов. Один черный. Он почти сливался с чернотой, но его контур светился во тьме. Второй рыжий. Рыжих лисов мне приходилось видеть. Черные были редкостью, но их я тоже видел. В вот третий… Таких животных я никогда не видел. Он был ослепительно белый. Его розовый язык особо выделялся. И что самое поразительное — они разговаривали.

— Смотрите, еще один купился на девственную кровь Элинингов! — засмеялся белый.

— Почему купился? Они друг другу были предназначены. — Ответил рыжий.

— Не обижай её, парень! — Крикнул мне черный.

— Брось, рыжий! — Усмехнулся белый. В его руках появилась какая-то коробочка. Я услышал странный жужжащий звук. — Смотрите. Классное порно?! Не хуже чем в прошлый раз! У меня куча подписчиков, выложу в сеть. Прикиньте, сколько опять лайков будет! Я мега-оператор!

— Перестань, белый! Почему ты всегда смеёшься над чистым и великим чувством? — Покачал головой рыжий.

— Ну, начинается! Лямур-тужур, любовь-морковь. Просто еще один сопляк, попробовал божественное дитя, а значит, скоро выхватит! В прошлый раз тому сопляку удалось отскочить, посмотрим, что у этого получиться.

— Он просил присмотреть за Святославом! — Проговорил черный.

— Еще чего не хватало! Я не нанимался всяким соплякам и недоумкам в няньки! — Ощетинился белый. — Мне прошлого раза хватило! Тем более этому, мы вообще ничем не обязаны! Так что расслабились, взяли попкорн и смотрим кино!

Все трое провожали меня взглядами. В какой-то момент белый мерзко засмеялся и помахал мне лапой:

— Пока, сопляк! Удачи желать не буду!

Меня окружили огоньки. Много, тысячи, сотни тысяч. Я понял — это её предки. Я чувствовал тепло, любовь и нежность, которой были переполнены души, и лишь крепче прижимал Элю к себе, полностью доверяясь. «Здравствуйте дети! Мы любим Вас! Потому что Вы наше продолжение».

Мы стали частью их. И тут я увидел его — Сердце Мира! Сверкая миллионами разноцветных огоньков, бликов и сполохов, которые бежали по его многочисленным граням, оно было прекрасным! В голове был гул, как будто по наковальне били молотами молотобойцы. Понял, что это звук Сердца.

— Здравствуй, Святослав! — Услышал я тихий голос.

— Здравствуй! Ты — Сердце Мира?

— Да! А ты мой будущий страж.

— Что мне нужно будет делать? Что делает страж?

— Это тебе расскажет Лис. А тебе нужно, если хочешь сохранить свою возлюбленную — одолеть врага, который живет и в ней.

— Что за враг?

— Некрос. Один из старейших богов. Последний проклятый. И ты должен поторопиться. У тебя мало времени. Как и у твоей возлюбленной.

— Сколько?

— Мало, мой мальчик. Очень мало…

Я открыл глаза. Посмотрел на жену. Эля лежала рядом, прижавшись ко мне. Её глаза были закрыты. Спала. Она очень устала. Но на её губах была улыбка. Счастливая и безмятежная. Я вглядывался в нее. Любовался. Дядька был прав, она превратилась в невероятный красоты цветок, который я сорвал и который доверчиво мне отдался, приникнув ко мне своими нежными лепестками.

Я, наверное, никогда не устану любоваться ей.

Провел нежно рукой по ее левой груди, правая была прижата к моему телу. Почувствовал, как её сосок отреагировал на прикосновение. Стал твердеть и наливаться. Прикоснулся к её губам своими. Она спала, не проснулась, но ответила мне. Отстранился. Её губы оставались чуть открытыми. Почувствовал нарастание желания обладать ей, но это уже было просто желание. Пусть сильное, какое бывает у мужчины к любимой женщине, лежащей обнаженной рядом с ним, но все же просто желание, а не то безумие, которое владело нами в самом начале. Нет, нужно сдержаться. Пусть поспит, отдохнет. У нас еще все впереди. Много дней и ночей, которыми мы сможем наслаждаться вместе. Наслаждаться друг другом. Моя любимая Эля!

Вдруг почувствовал, как она напряглась. Улыбка исчезла с ее губ. Личико нахмурилось. Потом, на лице возникла гримаса ненависти и страдания. Она жалобно застонала. Лицо стремительно бледнело.

— Эля! Эля! — я стал её тормошить, пытаясь разбудить, но не мог. Она не просыпалась.

— Демоны. Что с тобой, родная моя? — Закрыл глаза и прижался к ней…

… Это была как вспышка молнии. Я оказался в каком-то странном месте. В мрачных покоях. Посередине большой комнаты стояла широкая кровать, с периной, подушками и балдахином над кроватью. На кровати сидела Эля, обнаженная. На её лице была целая гамма чувств — страх, ненависть, омерзение и решимость бороться. К кровати подходил какой-то мужчина, на половину обнаженный. Ярость ударила мне в голову. И тут Эля увидела меня.

— Слав! — Закричала она.

Мужчина резко обернулся.

Я узнал его. Тварь! Я видел его тогда, когда потерял сознание в Цитадели. Он терзал Элю на кровати. Блондинчик.

— Отвали от нее! — Я даже не говорил, а зарычал.

Он лишь ухмыльнулся.

— А то что? Что ты мне сделаешь?

Я бросился на него, желая разорвать на мелкие кусочки, но… меня отбросило назад.

Он засмеялся.

— Ты ничего мне сделать не можешь. Ты можешь только смотреть, как я буду развлекаться с ней. Зря ты сюда пришел. Но раз пришел, то смотри!

Он повернулся к принцессе.

— Не приближайся ко мне, урод!

— Что, уже стал уродом? А раньше вроде им не был! Давай вспомним с тобой, любимая, наши развлечения. Покажем твоему женишку, что мы умеем!

Эллия стала отползать на кровати к самому дальнему углу.

Я лихорадочно искал выход из положения. Еще пару раз попытался достать блондина, но ничего не получилось.

— Кстати, — он обернулся ко мне, — спасибо, что открыл её для меня. Правда, я хотел, что бы её первым самцом оказался Дев, но девчонка сумела всех перехитрить. Однако это не важно! Главное — теперь преграды нет. И пусть я сейчас буду с наслаждением обладать ей только лишь во сне, но поверь… очень скоро, все это будет на яву. И ты никак уже не сможешь мне помешать.

Неожиданно раздался шелест крыльев Златы. Лицо блондина перекосило от ярости. Он оглядывался, зло сверкая глазами.

— Проклятая фея! Убирайся отсюда! Я с тобой разберусь, маленькая тварь!

Я увидел, как Эля исчезла, и вслед за этим сначала отдалилась, а потом и исчезла эта мрачная комната. Последнее, что я видел и слышал — ярость на лице блондина и слова проклятия.

Открыл глаза. Моя комната. Эллия лежит рядом со мной. Лицо расслаблено. На нем медленно появляется румянец. Она задышала спокойно и ровно.

— Святослав! — Услышал тонкий голосок феечки. Раскрыл ладонь, она опустилась.

— Злата, что это было?

— Это её кошмар. Её сны. В них живет чудовище. Ты его видел.

— Что ты сделала?

— Я поместила ее в свой цветок. В Эльвестейн. Временно, она там в безопасности. Но, Святослав, не могу её там прятать долго. Тем более сила Некроса возрастает. Сегодня ночью ты стал мужчиной Эллии, а она твоей женщиной.

— Да, Злата.

— Так вот, с этого момента, она стала полностью беззащитной перед Некросом.

— Как это?

— Её невинность была барьером для овладения её Некросом. Поэтому он и хотел отдать её Деву. Но Эллия сумела убить Дева и бежать. Но это только отсрочило неизбежное. Как только Некрос полностью овладеет принцессой, он начнет разрушать мир Зеона, для начала уничтожив Верхний мир. Ты должен понимать, что Сердце Мира не сможет этого допустить и уничтожит в первую очередь Эллию.

— Что нужно сделать, что бы предотвратить гибель моей любимой?

— Только одно, Святослав. Отвлечь Некроса. Нужно, что бы он ослабил свое внимание и влияние на принцессу. Пусть на немного. Но нам этого будет достаточно, что бы помочь Эллии уничтожить чудовище внутри себя и стать свободной. То есть, ты должен сойтись с ним в поединке. Физическая угроза, заставит его ослабить связь с твоей возлюбленной. Он сосредоточится на тебе. Мы же воспользуемся этим… Но Святослав, Некрос очень силен. Ты можешь погибнуть. Вернее, если вступишь с ним в поединок, скорее всего, погибнешь, если не случится что-то еще… там, рядом Сердце Мира. Я надеюсь, оно поможет тебе как своему стражу, пусть пока и не совсем настоящему, так как главным стражем остается муж королевы, пока Эллии не исполниться восемнадцать лет.

— Мне все равно: погибну я или нет. Если смогу хоть чем — то помочь Эли, я это сделаю. И… «нам» — это кому, Злата? Тебе и Эллии?

— Нам — это мне, Ёрике и бабушке Моргане. Мы поможем Эллии победить мерзкую тварь.

— Где Некрос?

— В Аквалоне. В подземелье.

— Там где находится Сердце Мира?

— Да!

— В Аквалоне сейчас сосредоточены основные силы Орды, да сам Аквалон — мощная твердыня.

— Святослав! У нас мало времени.

— У нас?

— У тебя, у Эллии и у меня.

— А почему у тебя. Про себя я знаю, что если не будет Эллии, значит и меня не будет. А ты?

— И меня тоже. Я связана с вами обоими. После вас я буду жить с вашими детьми, внуками, с вашими потомками и заботиться о них. Мы же феи живем дольше вас, людей. Но если вас с Элей не станет, то не будет вашего продолжения. А значит и меня.

— Сколько у меня времени?

— Седмица. Семь дней и шесть ночей.

— Тогда нужно выдвигаться. До Аквалона два дневных перехода.

— Святослав! Эллию нужно перенести в её покои. Как можно быстрее. Солнце встает. Вы официально не муж и жена. Сам должен понимать.

— Да Злата. Спасибо тебе, золотая!

Я соскочил с кровати. Надел штаны. Кроме них, другой одежды не было. Ну и наплевать. Укутал Эллию в покрывало. Он продолжала спать. Взял на руки. Злата полетела впереди, оставляя за собой золотой светящийся след, быстро растворяющийся в воздухе. Открылись двери. Я нес свою жену на руках, прижимая ее нежно и в тоже время крепко к себе. Впереди летела Злата. Подошли к покоям принцессы. Стража у дверей спала.

— Это я их усыпила. Торопись. — Пропищала фея.

Двери открылись. Я занес Элю в комнату и положил на постель. Убрал покрывало. Укрыл её одеялом. Посмотрел на неё. Она спала опять безмятежно и на её губах была улыбка. Я наклонился и поцеловал её. Губы жены ответили, но она так и не проснулась. Только улыбка стала больше, а лицо светлее.

— Поторопись, Святослав!

Мне стоило огромных сил оторваться от неё. Повернулся и вышел. Шел по коридору и возле своей комнаты встретил Фредерика.

— Слав! — принц смотрел на меня удивленно. — Ты чего это в таком виде разгуливаешь?

— До ветру ходил!

— Серьезно? Или до моей сестры? — Он захохотал.

— Тебе бы все поржать! У нас проблема Федя!

Лицо принца стало сразу серьёзным.

— Что случилось?

— Эля в опасности… пока не физически… сейчас она спит у себя в покоях, но, один из проклятых, последний и самый главный — сейчас на свободе. Это он устроил всю эту войну. Он ментально контролирует принцессу. Пока не до конца. Но времени осталось мало, не больше седмицы. После того, как он овладеет ей, Эллия погибнет.

— Что нужно делать?

— Прорваться в Аквалон во дворец. Там есть ход в подземелье. Некрос, так зовут проклятого, находиться там. Я должен сойтись с ним в поединке. Только так я смогу отвлечь его от своей жены и ослабить их связь. А Злата с Ёрикой и бабушкой Морганой помогут Эллии избавиться от твари внутри себя.

— Жены?

— Жены, Фредерик. Сегодня ночью мы стали мужем и женой.

Фредерик приблизился ко мне и обнял.

— Я очень рад за вас, Слав. От всей души. И я всегда с тобой. Но Аквалон, Слав. Армия не сможет подойти туда в такие сроки, и навряд ли мы сможем взять столицу с ходу. Там сейчас диких больше, чем тараканов на помойке и блох на шелудивом псе.

— Я знаю. Поэтому пойду один.

— То есть ты пойдешь в одиночку на Аквалон, а мы тут вино жрать будем и танцы танцевать? Хорошего ты мнения о своих друзьях и побратимов. Не забывай Слав, Эля моя сестра.

— Ты меня не так понял, Федя. Одному мне будет, наверное, проще пробраться туда.

— Не говори ерунды. Ты сам не веришь, в то, что говоришь. Нужно посоветоваться со старшими.

— Хорошо. Только Федя. Прошу, никому про нас с Элей не говори.

— Даже Араторну?

— Араторну можно. Валенсии можно с Лидией. Эти будут молчать как рыбы. Где прислуга? Мне принесут одежду или нет?

Вскоре ко мне в комнату пришли служанки. Принесли одежду. Облачившись и натягивая второй сапог, посмотрел на Фредерика.

— Старшие уже встали?

— Должны. Ведь сегодня бал.

— Какой бал, Федя?

— Обыкновенный. Никто кроме нас не знает же, что Эллия в опасности.

Мои родители и Анри были в зале для заседаний. Я сразу объяснил им о возникшей угрозе для принцессы. Подошел Маршал и дядя Били. Их тоже поставили в курс дела.

— Очень мало времени! — Проговорил Маршал. — Армия просто не успеет дойти. И развернуться. Я не говорю уже о том, что бы взять Аквалон так быстро.

— Когда планировалось выдвижение к столице?

— Через три дня. Еще пять-шесть дней займет переход до Аквалона всех легионов.

— Когда-то мы бежали из Аквалона подземным ходом. Он ведет прямо во дворец. — Сказал мой отец.

— Бежали. — Согласилась мама. — Но ты уверен, что найдешь вход в подземелье? Но даже если и найдем. Там целый лабиринт. Можно годами плутать и не найти выхода. У Александры был поводырь, а Её Величества сейчас с нами нет, как и поводыря, собственно, тоже. Не забывай ещё о призрачной страже, которая охраняет тайную сокровищницу Аквалона. Это Лис мог их игнорировать, но не мы.

— Алисия права! — Сказал дядя Анри. — Даже я, Верховный Маг Аквитании не помню, какими тропами мы там шли.

— Что делать? — Спросил дядя Билли. — Ведь делать что-то нужно. Мы не можем сидеть здесь просто так. Она наследная принцесса! Будущая королева!

Появилась Злата.

— Злата! Как там Эллия? — спросил у неё.

— Её Высочества спит, Святослав. Я прилетела сказать, что сейчас вокруг Аквалона мечется Богиня Зари, пытаясь проникнуть в город.

— Богиня Зари? — Выдохнули все находившиеся в зале.

— Да! Богиня Зари Эллия Александра.

— Почему она не может просто оказаться в Аквалоне?

— Аквалон закрыт для богов и сильных магов. В том числе и для тебя Верховный Маг Аквитании.

— Как нам это может помочь? — Спросил я феечку.

— Я не знаю, Святослав. Просто я вам всем сообщила это, а как помочь, это вы решайте сами.

Все сидели некоторое время молча. Я понял, Богиня хотела прорваться в город для боя с Некросом. Она не может, но могу я и, вдруг, я смогу ее провести? Вдвоем нам будет проще одолеть старейшего из богов.

— Я иду к Аквалону. — Сказал громко всем присутствующим. — Там Богиня. В детстве и уже в юности я бывал в Верхнем Мире вместе с Элей у Богини Зари и её мужа в замке Гэрриет. Я встречу её там и постараюсь вместе с ней прорваться во дворец.

— Так, появление там Богини многое меняет. — Сказал маршал. — Завтра Святослав ты выдвинешься к Аквалону. С тобой я отправляю шеститысячный отряд кавалерии. Четыре тысячи тяжёлой латной конницы и две тысячи легкой. Всё. Сегодня ты никуда не выходишь.

— У меня каждый день, каждый час на счету! — Возразил я Маршалу.

— Один день ничего не даст. Побудешь с принцессой на балу. Не оставляй её сейчас, граф.

Мы смотрели друг другу в глаза. Глаза у Маршала были печальные. Я опустил взор.

— Хорошо. Но завтра на рассвете мы должны выдвинуться.

— Да, я отдам распоряжение.

Ну что же, бал с принцессой, значит бал. Я испросил разрешения и покинул зал заседаний. Направился к покоям Эли.

Стража мне преградила дорогу.

— Граф, Вы не должны находиться в покоях Её Высочества.

— Я знаю. Я пришел узнать. Принцесса уже проснулась?

— Нет ещё, милорд.

— Ладно. Извините.

Вернулся к себе и рухнул на диван. Прикрыл глаза. Я наверное мгновенно уснул. Проснулся, от того, что кто-то гладил меня по лицу. Приоткрыл глаза. И тут же уперся взглядом в глаза Эли.

— Я тебя разбудила, любимый?

— Разбудила. Сначала думал, что это ты во сне меня гладишь, а оказалось, что сон, это явь.

Она обняла меня, тут же усевшись мне на колени. Я тоже её обнял крепко и в тоже время осторожно прижав к себе. Теперь мы уже могли целоваться, не боясь потерять контроль над собой.

— Слав, я не хочу спать одна. Я хочу спать с тобой, чувствовать жар твоего тела. Вжиматься в тебя. Рядом с тобой, я чувствую себя в безопасности.

— Я тоже хочу, чтобы ты была всегда со мной рядом. Я до сих пор чувствую вкус твоих губ, твоей груди, твоего тела. Это самый лучший вкус, который я когда либо ощущал… Эля, я завтра ухожу к Аквалону. Рано утром.

Её взгляд сразу изменился. В её глазах появилась тревога и страх.

— Я пойду с тобой!

— Нет, Эля. Ты выйдешь отсюда позже. Вместе с основной армией.

— Но, Слав…

— Эллия Александра. Не спорь с мужем. Я так решил.

Она уткнулась мне в грудь.

— Хорошо, муж мой.

— Эличка! — Я взял её лицо в ладони. — Моя битва будет там, в Аквалоне, в подземелье дворца.

— Где Сердце Мира?

— Да. У нас мало времени, любимая. И драться я буду за тебя. А твоя битва будет здесь. Вернее недалеко от Аквалона. Мы либо победим, либо погибнем. А сегодня наш день. Сегодня бал. Я хочу увидеть тебя во всем блеске твоей красоты. И ещё, очень надеюсь, что будет наша ночь.

— Я постараюсь, что бы ты любовался мной. Я буду для тебя самой красивой на балу. И я обещаю, что эта ночь будет нашей.

Глава 13

 Эллия Александра

Мой наряд, как я и обещала Святославу, оказался выше всяких похвал. Уж не знаю, где Илария смогла его найти, но я была настолько волшебна в нём, что у фрейлины в первые мгновения дар речи пропал, когда последняя петелька оказалась застёгнутой, а девушка отошла от меня на несколько шагов, чтобы внимательно осмотреть.

— Вы будете самой красивой королевой Аквитании… — прошептала по-настоящему верная подруга, не бросившая меня в страшном одиночестве, когда остальные ушли.

Признательно улыбнувшись Иле, повернулась в сторону напольного зеркала, охватывающего моё отражение полностью.

Платье, действительно, было прекрасно: персиковое, будто искрящееся волшебной золотой пыльцой, оно мягко светилось изнутри, красиво оттеняя цвет загорелой кожи. Лиф украшало такое же золотистое кружево, лишь немного прикрывая вырез платья. Полное отсутствие рукавов… оголённые плечи — этот фасон был мне не знаком. При дворе все расхаживали в пышных длинных платьях, а мой наряд, словно футляр, заключал тело в плен, становясь свободным лишь к низу не раньше середины бедра.

Разглядывая свою фигуру, чувствовала, как рождается стеснение и неловкость, стоило только представить взгляды подданных. Щёки залил румянец.

— Эля, скоро бал. Давай я сделаю тебе причёску.

— Ила, этот наряд тебе не кажется слишком… слишком вызывающим? — Задала вопрос, послушно опускаясь на круглый стульчик, пока фрейлина ловкими пальчиками стала закреплять волосы наверх, открывая шею.

— Не кажется. Вызывающим выглядят твои «эллинги»! Подумать только — ноги при каждом движении мелькают в длинных вырезах юбки!

— Пф! Сравнила! Зато сражаться удобно! В этом же я не то, что сражаться, двигаться резво не могу!

— А я так и знала, — кивнула чему-то своему Ила. — Вы со своими вечными тренировками совсем забыли, что наследница Аквитании — это не воин в доспехах! Она — дух и сила народа! — Заметив мой скептичный взгляд, девушка вздохнула, — это я про то, что резво двигаться на балу необязательно. Можно просто плавно перемещаться… готово!

Фрейлина восторженно хлопнула в ладошки, сделав пару шагов назад, а я медленно поднялась, и плавно, как и говорилось, вернулась обратно к зеркалу.

— Можно идти… я позову стражу?

— Да, но главное — позови графа де Конта.

— Ммм…

— Жених должен сопровождать свою невесту.

— Я мигом!

Не успела Илария добежать до двери, как та приоткрылась, пропуская Святослава, который, надо заметить, даже не постучал!

— Ты уже готова? — Как-то разочарованно спросил любимый, пока его глаза наполнялись восторгом и страстью, разглядывая меня сверху-вниз.


— Да… нравится? — Задала риторический вопрос, ответ на который явно отражался в глазах мужа.

«Муж!» — У меня мурашки побежали по коже от одного только воспоминания вчерашних объятий и ласк, которыми меня осыпал Святослав, делая своей женой.

Кронпринц приблизился ко мне:

— Ты — самая прекрасная девушка на Зеоне! — Немного наклонившись к моему уху, Слав добавил: — в любом наряде… но особенно без него…

— Святослав! — Оббежав глазами свою комнату, спокойно выдохнула, убедившись, что мы остались наедине. — Прям таки «без него»? — Хитро прищурилась, проведя руками вверх, задержавшись на лифе платья.

— Какая ты стала смелая, лисичка, — коварно улыбнулся муж, резко дёрнув меня на себя так, что я прижалась к его груди, не имея возможности отстраниться.

Святослав, не отрываясь, смотрел мне в глаза, плавя сердце одним взглядом. Стало душно. В горле пересохло.

— Почему «лисичка»?

— Твои глаза… их разрез немного приподнимается вверх, — провёл Святослав подушечкой большого пальца по скуле к правому глазу, как бы подтверждая свои слова.

Голос кронпринца стал хриплым и более глубоким.

— А я думала, что такое обращение связанно с моим отцом… ну, знаешь — «Лис», а дочь — «Лисичка».

Святослав медленно покачал головой, переводя свой взгляд на мои губы, тут же проводя по ним тем же касанием, осторожно принуждая приоткрыть рот.

— Эллия… как же я тебя люблю… век бы простоял здесь, лишь целуя тебя.

Мне понадобилась доля секунды, чтобы потянуться за обещанным поцелуем и получить его. Медленный и такой сладкий, он уносил меня прочь, стирая все волнения и тревоги, даря свободу и счастье. Руки Слава крепко прижимали меня к себе, позволяя почувствовать возбуждение любимого, и я таяла от этого знания.

В дверь постучали.

С тяжёлым вздохом молодой мужчина отстранился от меня, заправляя пару выпавших из прически прядей, и сделал шаг назад:

— Войдите.

— Ваше Высочество, граф, охрана в ожидании. Можно выдвигаться в бальную залу замка Конт. Всё готово.

Кронпринц сделал ещё один шаг назад, как положено по уставу, готовый сопровождать наследницу Аквитании, но я медленно приблизилась к нему, кладя пальчики на его согнутую в локте руку.

— Мы тоже готовы, Илария. Идём.

Святослав хоть и был удивлён моим попиранием дворцового этикета, позволяющего касаться наследниц Элинингов только их мужьям, но ничего не спросил, лишь ухмыльнулся:

— Ты всегда любила бросать красную тряпку в лицо придворным… тебе скучно?

— Нет. Просто ты — мой муж, и я не желаю притворяться или скрываться, будто наш брак постыден. И тайны — это тоже не ко мне. С меня хватит тайн и чужих уловок!

— Какая ты грозная, — поддел меня Святослав, позволяя себе усмешку. — По попе за смелость получить не боишься?

— От кого? — Деланно изумилась, наблюдая, как темнеют глаза возлюбленного.

— От мужа.

— Нет… — Слав вздёрнул одну бровь вверх, — … я на это надеюсь, — и предвкушающая улыбка осветила лицо кронпринца, по каким-то одному ему известным причинам предпочитающего оставаться таковым в тайне.

Мы вышли из моих временных покоев, и тут же по бокам и сзади сразу стали облачённые в сверкающие доспехи стражи Аквитании, начальник которых шёл впереди, указывая путь.

Идти пришлось недолго. Буквально за поворотом, статный офицер, мне ранее не знакомый, замер, приказывая открыть дверь, хмуро косясь на Святослава, улыбка которого так и не сошла с губ. Стражи кинулись исполнять приказ.

Огромная комната встретила нас оглушающей тишиной, нарушить которую осмелился лишь глашатай, замешкавшийся при взгляде на моего провожатого, но быстро сориентировавшийся:

— Наследная принцесса Аквитании, Её Высочество Эллия Александра и граф де Конт, жених Её Высочества!

Грянули фанфары, и наше шествие продолжилось под сотнями взглядов придворных, которые не знали, что начинать обсуждать первым: вызывающий наряд принцессы или её спутника, посмевшего идти рядом с потомком Богини Зари, будто свадьба уже состоялась.

Близкий круг наших друзей и родственников уже стоял возле постамента, на который водрузили сегодня трон, так как его в замке Конта отродясь не было, как мне рассказала Илария. Все они прекрасно знали, что Святослав не жених, а мой муж… ну, или не все… но большинство точно, поэтому их улыбки были радушны и сердечны.

Встав перед троном, поприветствовала присутствующих едва заметным кивком:

— Рада видеть вас в добром здравии в этом чудном замке! Каждый из вас сегодня волен отдохнуть и расслабиться, чтобы набраться сил для предстоящего нам славного дела: освободить нашу дорогую и любимую Аквитанию от Орды диких захватчиков!

— Да! — Послышались выкрики из зашумевшей и улыбающейся толпы.

— И пусть сейчас дикари радуются своей временной победе в Аквалоне, который мы сами оставили для них, но даже не думают надеяться, что эта победа продлиться дольше нашего дозволения!

— Да!

— Мы скоро вышвырнем это отрепье!

— Долой диких!

— Сегодня мы празднуем помолвку с избранным «моего сердца» в Конте, а «завтра» с вами же отпразднуем коронацию в Аквалоне!

— Да!

— Да!

Перед моим носом оказался бокал с напитком, и я благодарно улыбнулась Святославу, забирая предложенный фужер.

— За Аквитанию и её мужей! — Громко произнесла тост, приподнимая бокал.

— За принцессу!

— За будущую королеву!

Крики раздавались со всех сторон, и мне оставалось лишь мило улыбаться, немного пригубив напиток, дабы остальные гости так же могли начать празднество.

Как только официальная часть закончилась, а закончилась она, как только я умостила свою задницу на трон, махнула рукой, давая позволение музыкантам играть, и гости пришли в движение, принимаясь разбиваться на пары для танцевальных па.

— Лисёнок, а ты молодец, — Слав нагнулся ко мне на мгновение, чтобы похвалить, а я сразу же недовольно поморщилась, — что?

— Мне не нравится тут сидеть! Я хочу к тебе!

— Привыкай, принцесска, — опять ухмыльнулся кронпринц, сверкнув белоснежной улыбкой. — На людях — только так… но, как наступит ночь, обещаю, ты посидишь на мне, — от жара его шёпота вспыхнула, как факел, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— О чём шепчетесь, голубки? — Спросил Фредерик, едва Святослав выпрямился, нагло уставившись на танцевальные пары. — Сеструн! Ты чего такая красная? Перчик съела?

— Прикройся! По твоим шуткам я не успела настолько соскучиться, чтобы выслушивать их прямо сейчас.

— Фу, какая! Уж думал, ты стала взрослой, вона как речь толкнула! Я чуть на коня не прыгнул, чтобы мчать на Аквалон с криками: «За Аквитанию!»… а ты… Ёрика, милая, я же правду говорю?

Девушка, с которой я так и не успела, как следует познакомиться, сверлила Федю таким укоризненным взглядом, что парень резко умолк, стушевавшись.

— Боги, милостивые! — Воскликнула, заметив эту резкую смену поведения знаменитого неугомонного балагура и весельчака. — Я тебя уже люблю, кем бы ты ни являлась!

— Даже, если Ёрика — троллиха? — Едва сдерживая улыбки, спросили появившиеся из ниоткуда Валенсия, Лидия, Медея и Марина дружным хором, рассеивая смысл вопроса своей синхронностью.

— Вы не четверняшки? — Улыбнулась я, едва сдерживаясь от смеха.

— Даже не двойняшки! — Опять заговорили девочки, и мы все засмеялись гомерическим хохотом, отпуская напряжение, которое накапливалось так долго, как только Орда Диких вторглась во владения Аквитании.

Сейчас мы все были вместе: я, Слав, Фредерик, Ёрика, Лидия, Араторн, Валенсия, какой-то неизвестный мне зеленоглазый брюнет, которого все называли Ричардом, Медея, Марина, Илария! Мы были счастливы видеть друг друга живыми и невредимыми, несмотря на все те детские обиды, которые вспыхивали в далёком прошлом, отрезанном от нас навсегда.

Старшие стояли неподалёку от нас и улыбались, наблюдая за своим продолжением и их друзьями, думая о чём-то своём, но явно надеясь, что смех детей — не последний в их жизни!

Я поднялась с трона и шагнула навстречу только что смеявшейся Ёрики, которая с подъёмом моего, как говорит папа, «наследного седалища» затихла. Недолго думая, обняла девушку на глазах у всех придворных, вопреки маминой холодности.

Королева Аквитании никогда не позволяла себе проявлять чувства на людях… даже меня не обнимала, когда в комнате был кто-то ещё помимо тёти Алисии или папы, но я никогда не обижалась — ведь Александра Аквитанская не знала, что такое «родительская любовь», потеряв дорогих бабушку и дедушку в младенчестве.

Мне не хотелось быть такой… какой угодно: наглой, взбалмошной, капризной, но не холодной к своим друзьям и родственникам! Именно поэтому я обняла девушку, чувствуя, как Федя меняется рядом с ней, становясь взрослее и серьёзнее.

— А меня ты никогда не обнимала, — обиженно буркнул Фредерик, хотя в его глазах прыгали смешинки.

— Оболтус! — Притянув его к себе, крепко обняла, всем сердцем надеясь, что больше никогда не испытаю того ужаса, когда до меня донесли известие о гибели брата, а парень растерялся, непроизвольно охнув, и замолчал, так же крепко обняв меня.

— А меня?

— И я хочу!

Ундины надули губы, притворно прищурившись, но я быстро исправила свою оплошность, переходя к сестрам, как знамя.

Я не забыла и о Валенсии и Лидии, которые чувствовали себя довольно неловко, наблюдая за моим необычным поведением, но я лишь смеялась, одаривая всех своей благодарностью и любовью… действительно, любовью, которой моё сердце было сейчас переполнено!

Араторн немного замялся, когда я приникла к его груди, смотря куда-то поверх меня, едва сдерживаясь от смеха, причину которого поняла только тогда, когда настал черёд перепуганного Ричарда, чьи взгляды метались сразу на две стороны. Не обращая на это внимания, обняла зеленоглазого брюнета.

— Кхм-кхм… — послышался недовольный кашель Святослава, — раз пошла такая пьянка, давай, что ли обниматься с тобой, Илария, — не отодвигаясь от груди застывшего Ричарда, предостерегающе зыркнула в сторону мужа, повернув голову набок, — целоваться не будем, так и быть!

Только Святослав сделал шаг к перепуганной девушке под едва сдерживаемые смешки наших друзей, я преградила ему путь, сразу же попадая в родные объятья. Смех превратился в очередной взрыв хохота.

— Убью… — прошипела сквозь улыбку на ухо Славу, притянув к себе его голову положив руки на шею.

— Это я тебя убью, если будешь с чужими мужиками обниматься, — опять одарил меня своей усмешкой любимый, оставляя глаза как никогда серьёзными.

— Не буду.

Меня чмокнули в носик и потянули на паркет, где заиграли вступление вальса, сменившего павану.

— Эээ… Слав, я боюсь, это платье не рассчитано на танцы… вообще любые танцы, — с некой долей страха быть опозоренной, нервно прошептала я, когда на мою талию опустилась рука мужа.

— Просто расслабься.

Плавно играющий лаэрт словно затрагивал своими струнами душу, погружая слушателей в какой-то волшебный транс, даря надежду, веру и любовь на светлое будущее, поэтому выполнить приказ любимого не составило труда.

Святослав вёл в танце очень уверенно и осторожно. Мне было довольно легко подстроиться под его шаг, плавно скользя и поворачиваясь вокруг себя, когда того требовал партнёр.

Казалось, никого нет в целом мире, кроме нас двоих, и я не могла отвести взгляда от пронзительных синих глаз, смотрящих на меня, как на богиню.

Когда музыка закончилась, неожиданно раздались громкие аплодисменты гостей. Все радовались за нас со Святославом, а его мама и мать Араторна украдкой вытирали слёзы, улыбаясь дрожащими губами.

Грянула весёлая музыка, и мы плавно вернулись к трону, так как в моём платье джигу уж точно не потанцуешь.

— Федя, прикрой нас, —приказал Святослав, приобняв меня за талию, косясь в сторону дверей.

— Эээ… в смысле «прикрой»? Ты же не с горничной уходишь! Отсутствие принцессы — это конец торжества! — Возмутился парень, заставляя меня покраснеть от смущения.

— Фредерик!

— Да ладно, блин! Опять старичьё меня наругает!

— Не плачь только, — умильно улыбнулась Ёрика, хмыкнув, — если что, я тебя пожалею.

— Ну, тогда я спокоен! — Смело схватив троллиху за руку, брат громко предупредил… в никуда… видимо, представляя себя собеседника лишь мысленно: — Мы выйдем на свежий воздух, — махнул он в сторону балкона, отчитываясь, а потом на его глаза попался маршал, и он продолжил, — принцессе душно! Слав, — обратился Федя к Святославу, — пройдёшься с нами, а то мне тяжело одному вести под руки двух дорогих моему сердцу девушек?

— Мне тоже что-то дурно, — стала обмахиваться веером Лидия, но Араторн лишь хлопал глазами, пока Ричард его не пихнул аккуратно локтем, предлагая Лидии и Валенсии:

— Пойдёмте, девочки, здесь, действительно, духота.

Мы со Славом двинулись со всеми вместе в обход танцевальной площадки, проходя мимо колонн, за одной из которых так удобно располагался выход, и под шумок юркнули в дверь, растворившись в толпе верных друзей, медленно продолживших плестись в сторону другого выхода, ведущего в парк.

Оказавшись в коридоре, как воры, хотели было бежать, но моё платье…

Слав подхватил меня на руки, и я, едва сдерживая смех, уткнулась ему в шею, пока он быстро сокращал расстояние до моих покоев, где стояло двое стражей.

Как там уж смотрел на них мой суженный — не знаю, но никто не поднял шум, лишь открыв кронпринцу дверь, чтобы тот удобно доставил свою принцессу внутрь.

Створки двери со щелчком закрылись.

— Наконец-то!

Слав стащил с меня платье, просто сдёрнув ткань вниз, заглушая моё возмущение поцелуями, быстро укладывая на кровать драгоценную ношу. Возмущение стало ещё большим, когда любимый оторвался от меня, чтобы раздеться самому, и так и замер, любуясь.

— Ты прекрасна, — в который раз осыпал меня он своим восхищением, разглядывая до дрожи.

— Слав… пожалуйста…

Тот поток ласк и поцелуев, обрушившийся на меня после этой тихой мольбы, поглотил все мысли, растворяя меня в неге и удовольствии, продлившейся на протяжении всей ночи. Не осталось ни одного места, ни одного сантиметра кожи, до которой бы ни коснулся Святослав, постоянно шепча всякие приятности о любви ко мне. Я была на седьмом небе от счастья, когда обещание кронпринца, посидеть на нём, осуществилось, плавно перетекая в «поскакать», «попрыгать», завершившись простым «кончить».

— Моя Эляяя… — шептал Слав, крепко прижимая к себе, когда усталость заставляла погружаться в сон, где меня встретили нежные лепестки Эльвестейна, окружившие любовью, заботой и теплом.


Святослав

Что такое счастье? Каждый отвечает на этот вопрос себе сам. Для кого-то счастье это куча золота! Для кого-то — это дети и крепкая семья. Для кого-то — это верные и проверенные товарищи, на которых можно опереться, и они тебя не предадут. Для кого-то счастье — это оказаться дома после долго пути, полного лишений, опасностей и страдания. А для кого — то это видеть лицо любимой, лицо, озаренное светом любви. А если этого лица можно коснуться, прошептать слова нежности и услышать в ответ: «Я люблю тебя, мой дорогой, мой единственный», то это счастье становится безбрежным, как океан. Именно, как океан, то спокойный в своем умиротворении, то бушующий в водоворотах и волнах страсти.

Эта ночь не была тем первым безумием. Нет, но она была не менее яркой, чувственной и всепоглощающей. Мы любили друг друга, то неистово и страстно, то нежно и ласково. Сколько же в моей Эллии чувств?! Любви, страсти, нежности… Мы были очень молоды, но у меня создавалось такое впечатление, что в ней прорвались и выплеснулись наружу все эмоции, желания, потребности сердца, накопившиеся за целые тысячелетия.

Я ласкал и любил её тело, тело моей богини. Мы понимали друг друга без слов. А зачем они, если вы половинки одного целого? Слова нужны только лишь для усиления страсти и их было немного: любимая, любимый, желанная, желанный, единственная, единственный, моя ненаглядная, мой ненаглядный…

Она принимала меня в себе, доверчиво раскрывшись. Забирала меня всего, до последней капельки. Её глаза, губы, шея, божественная грудь с розовыми сосками, припухшими, как и губы от поцелуев, живот, бедра — всё это было моё и принадлежало только мне, как и её сердце, биение которого я ощущал своими ладонями, ласкающими ее грудь.

И вновь я смотрю, вглядываюсь в такое родное и любимое лицо своей спящей супруги. Её улыбка, полная неги и блаженства. Злата вновь погрузила её в свой цветок. Я, так же как и вчера, так и не мог уснуть. А ведь идут уже третьи сутки, как я почти не сплю. Сначала думал, что это из-за моей молодости, сильного, натренированного организма. Но сегодня понял, не только из-за этого. Я чувствовал, как какая-то сила, мощь вливается в меня. С удивлением заметил разноцветные искорки, плясавшие по моему телу, по плечам, рукам. Они перескакивали с меня на Элю и, пробежавшись по ее телу, гасли, будто впитываясь в неё. Я вспомнил, такие же искорки я видел на Сердце Мира. Они роились на его гранях мириадами огоньков. «Спасибо тебе, Сердце», мысленно поблагодарил его, и мне показалось, что я услышал едва слышимое биение, как ответ.

День, а потом ночь пролетели, словно птица Сирин, махнув своим крылом, и канули в вечность.

Я бросил взгляд на окна. Ночной мрак стал уступать предрассветным сумеркам. Скоро восход солнца. Мне пора. И тут, вдруг осознал полностью, что могу никогда больше не увидеть её.

Тяжесть обрушилась на меня чудовищной ношей. Сердце отказывалось принимать такую вероятность. А разум говорил — оно этого стоит! Эллия должна стать свободной, чтобы жить дальше! И если цена её свободы — твоя жизнь, то так тому и быть.

«Ради чего ты живёшь? Ради своих родных, близких и любимых. Разве сможешь ты жить дальше, если будешь осознавать, что ничего не сделал, а если и сделал, то недостаточно, что бы она продолжала радоваться солнцу, чувствовать своей кожей ветер и ощущать на своих губах вкус дождя? Не сможешь. Тогда стоит ли печалиться»?

Я осторожно высвободился из объятий Эллии. Тихо оделся, укрыл её одеялом и неслышно выскользнул из комнаты. Гвардейцы стояли с каменными лицами, будто ничего не произошло. «Спасибо, ребята!» — сказала моя улыбка. «Не за что!» — ответили их глаза. Хотя выражения их лиц не изменилось ни на йоту.

Прошел в оружейную. Там облачались в доспехи Фредерик, Араторн, Ричард. Все трое посмотрели на меня вопросительно.

— Всё нормально. Она спит. — Они, ничего не говоря, кивнули. Потом помогли мне облачиться. Вместо моих изрубленных доспехов, надел новые, ничуть не хуже прежних. «Пламень» был у меня с собой. Я с ним никогда не расставался, даже когда принимал ванну, он лежал рядом. И когда ходил в одних льняных штанах, он висел у меня на ремне через плечо. Одевались молча. Особенно грустен был Принц. Ему впервые приходилось расстаться с Ёрикой. Но он не жаловался. Всё понимал. Ёрика оставалась с принцессой.

Перед тем как выйти из здания на площадь, решил ещё раз поглядеть на жену. Прошел к её покоям. Гвардейцы открыли дверь. Стараясь меньше греметь железом, подошёл к кровати. Эля продолжала безмятежно спать, улыбаясь во сне. Шлем был у меня в руке. Положил его на пол. Наклонился над спящей принцессой и поцеловал её нежно в губы, едва их касаясь. Она открыла глаза. Какое-то время в них ещё была нега сна, воспоминания ночи. Но вот они прояснились, расширились. В её зрачках заплескалась тревога и страдание.

— Слав?!

— Время вышло, любимая. Войска готовы к выходу. Ждут только меня. Я зашел ещё раз посмотреть на тебя, сердце моё.

Она резко села, обхватила меня за шею руками.

— Нет, Слав. Я не хочу отпускать тебя! Я хочу всегда быть рядом с тобой! Прошу, не уходи.

Целуя её в макушку, в её кудряшки, проговорил:

— Элечка. Я тоже хочу быть всегда рядом с тобой. Видеть тебя, чувствовать тебя, вдыхать твой запах и сходить от него с ума. Но есть долг перед тобой, и есть любовь к тебе. Именно поэтому, я должен идти. Нужно всё закончить.

— Я боюсь, что никогда тебя больше не увижу. Если тебя не станет, я тоже шагну за грань. Я не смогу без тебя! — Она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

— А вот этого, Эля делать не нужно! Иначе все зря. И если со мной что-то случиться, то только лишь во имя того, что бы ты жила! Поняла меня, моя принцесса?

— Но я не смогу жить, без тебя!

— Сможешь! Ради меня. И знаешь, я очень надеюсь, что боги проявят милость и что-то останется после меня. Ведь у нас с тобой были две ночи, полные любви. Живи Эля! Я очень тебя люблю.

Она затихла, обнимая меня и уткнувшись в мою грудь покрытую сталью. Потом подняла глаза:

— Запомните, кронпринц Аквитании, ни один мужчина не коснется моего тела. Клянусь всем, что мне дорого. Никто, кроме тебя, никогда не познает моей любви. Я буду ждать тебя, Святослав. Буду очень ждать.

На площади затрубил рог.

— Это Фредерик, Эля. Мне пора.

По её щекам катились слезы.

— Иди мой муж, мой возлюбленный, мой единственный. Я буду сильной, обещаю!

Наши объятия разорвались. Я поднял шлем с пола. Сделал шаг назад, продолжая смотреть на неё. Она встала с кровати. Стояла обнаженная, с одной простынёй в руках, едва прикрывающей наготу, и смотрела мне в глаза.

Ещё один шаг. Потом ещё. Так отступал, пока спиной не уперся в двери. Мы продолжали смотреть друг на друга. Её губы что-то шептали, но слов я не слышал. Наконец, развернулся и, открыв створки дверей, вышел.

Как только двери закрылись, разъединив нас с женой визуально, я повернулся и быстрым шагом направился в сторону площади. Основная часть отряда покинула Конт. Меня ждали мои друзья: Фредерик, Араторн, Ричард, Валенсия и Лидия. Рядом с ними на коне сидел дядя Анри. Он шел вместе с нами. Тут же стояла Ёрика. На её глазах были слезы. Удивительно, но до этого я ни разу не видел её плачущей. Ёрика оставалась в Конте.

Я сел на своего Зверя.

— Простился? — Спросил Араторн.

— Да. Она обещала быть сильной.

— Федя! — Услышал я Ёрику. — Береги себя.

— Я постараюсь. Не плачь, душа моя. Я ещё закружу тебя в нашем свадебном танце.

— Обещаешь?

— Обещаю!

— Я буду этого ждать!

Перед тем как двинуться к Восточным воротам, я посмотрел на окна покоев принцессы. Она стояла в одном из них. На ней что-то было надето. Эллия прижалась к стеклам и неотрывно смотрела на меня.

— Пошел! — раздалась команда эльфа, и мы двинулись вперед.

Эля так и смотрела мне вслед, прижавшись к окну, пока городские здания не закрыли нас от неё, а её от меня.

Два дня мы двигались в сторону Аквалона, на пути встречая разрозненные группы диких, которые мародерничали и грабили всё то, что ещё можно было грабить. С каким-то ожесточением и остервенением мы вырубали их под корень. Рубились молча, даже клича «Аквитания. Эллия Александра!» слышно не было. Набрасывались, как стая волков, после себя оставляя только обезображенные, изрубленные трупы, валяющиеся вперемешку с тем, что они успели награбить. На третий день, к обеду вышли к столице. Когда-то величественный и гордый город, полный жизни, сейчас был мрачен и бездушен, растеряв все свои краски. Его мощные бастионы дышали смрадным запахом смерти. Мы зашли с северной стороны, обогнув город.

О нас уже знали. Около Северных ворот стали сосредотачиваться отряды Орды. Орда не была уничтожена, нет. Под стенами Конта ей был нанесён сильный и болезненный удар, но не смертельный. Мы были готовы. Выстроились клином. Стояли молча. Наконец конная лава Орды бросилась на нас.

Валенсия, стоя на земле, расставив ноги, подняла лук. Еще мгновение — и на варваров обрушился огненный ливень. Грохот слился в единый гул, настолько часто и много девушка отправляла в цель свои невероятные стрелы. Движение варваров стало замедляться. Потом остановилось. Валенсия только наращивала скорость. Наконец конное войско Орды стало распадаться на части. Я поднял правую руку.

— Пошел! — Мой приказ разлетелся эхом других голосов. Бронированный клин рыцарской конницы стронулся с места и начал свой разгон. Ни каких криков, звука рога, всё молча. Только грохот тысяч копыт боевых коней. Орда не успела перегруппироваться. Мы прошли мечущихся всадников диких, как раскаленный нож сквозь масло, совсем немного не доскакав до стен и башен нашего родного города.

Навстречу нам полетели со стен стрелы, камни и горшки с горящей смесью. Мы развернулись и двинулись обратно, уничтожая тех, кто не успел отбежать в стороны. Кто ещё оставался жив, после нас. К вечеру мы опять встали на то же самое место, с которого начали днем свою атаку. Половина отряда оставалась готовой к бою в любую минуту, другая половина, быстро разбила лагерь. Задымили костры, над которыми уже повесили походные котлы, но и те, кто занимался сейчас готовкой пищи и обустройством, брони не снимали.

— Каким образом будешь прорываться в город? — Спросил меня Араторн, когда нам наложили ещё горячей каши с мясом, и мы все принялись за ужин.

— Валенсия разобьет стену западнее бастиона «Александра», а так же разрушит его верхнюю часть. Верхнюю площадку. Что бы нам ничего оттуда на голову не сбросили.

— Бастион «Александра» самый мощный. Как и стены около него.

— У нас нет выбора. Отсюда самый короткий путь во дворец. Если пойдём с какой-либо другой стороны, можем завязнуть в улочках Аквалона. Тогда нам конец. А здесь дорога самая короткая и более менее просторная.

— Молодец, мальчик мой! — Услышали мы все властный голос Богини. У меня от неожиданности дрогнули руки, и миска с кашей упала на землю. Да и не только у меня.

Я резко обернулся. Рядом с нами стояла Богиня Зари Эллия Александра, собственной персоной, в том же самом наряде, в котором я видел её вместе со своей Элей: юбка с разрезами по краям, высокие черные сапоги до колен, тряпка с элементами кольчуги на груди, боевой нож в набедренном чехле и «Спатой» в руках. По лезвию меча, пробегали алые сполохи.

Почувствовал, как дернулся в ножнах «Пламень». Он отреагировал на свою подругу и соперницу. Я машинально вытащил его из ножен. По его лезвию тоже побежали сполохи, только синеватого цвета. Оба меча завибрировали. Богиня усмехнулась.

— Ага, почувствовали друг друга. Вот радость-то привалила!

Все, кто был рядом, стали опускаться на одно колено. «Богиня Зари, богиня» — как ветер, пронеслось над войсками известие множеством голосов. За нами все остальные воины стали опускаться на одно колено. Те, кто сидел на конях, спрыгивали на землю. На неё смотрели тысячи глаз, восторженно и с обожанием. Это было чудом! Сама богиня, которую можно лицезреть в живую. Об этом они будут помнить всю свою жизнь и рассказывать с гордостью своим детям и внукам. Те, конечно, кто останется живым.

— Встань, мальчик мой! — Величественно произнесла Богиня, обратившись ко мне.

Я поднялся. Посмотрел ей в глаза. Они полыхали алым пожаром.

— Я вижу это становиться традицией, да, Святослав?

— О чём ты, Великая?

— Как о чём? О нарушении законов… мною установленных обычаев! Спать с принцессой Аквитании, моим прямым потомком до свадьбы! До того, как вас объявят мужем и женой возле моего алтаря! — Я почувствовал, как стал краснеть. — Хорошего себе приемника и наследника подготовил Лис! Ничем ему не уступает! Особенно насчет женского пола! Или ты думаешь, я не знаю про бордель? — Я опустил голову. Сказать что-то в своё оправдание, мне было нечего. — Стыдно, мальчик мой? — Я кивнул. — Хорошо хоть тебе стыдно! А вот Лису до сих пор не стыдно! Никакого уважения!

Эллия Александра обвела взглядом коленопреклоненных воинов.

— Встаньте все! Не время сейчас для преклонения, почитания и обожания! — Воины стали подниматься. — Занимайтесь своими делами. Они сейчас важнее.

Потом глянула на «Спату».

— Ну всё, достаточно! Тоже мне невеста выискалась! — И сунула меч в ножны. — Ты тоже своего женишка убери. А то слюни тут распустили оба!

Я всунул «Пламень» в ножны, даже почувствовал его возмущение. Богиня сделала жест рукой, и позади неё появилось роскошное кресло, украшенное рубинами. Она грациозно опустилась на него.

Да, Богиня не хотела себя ущемлять даже в малости.

— Скажи Великая, а почему ты здесь?

— Я уже несколько дней кружу вокруг Аквалона, но он закрыт. Тысяча демонов!

— А где милорд, твой муж?

— Он в верхнем мире. Наш мир пострадал сильно. Его сейчас пытаются восстановить, но сил пока мало. Твоя жёнушка высосала её всю. Идиоты! А Сердце пока мало выделяет магии. У Сэмюэля хватило сил, лишь создать переход для меня, хотя принц был категорично против. — Алое пламя её глаз погасло. На меня теперь смотрели глаза, копией которых были глаза моей возлюбленной.

— И он отпустил тебя? — спросил я её. Хотя вопрос был глупым, так как она же сидела передо мной.

— Я умею убеждать, мой мальчик! — Богиня опять усмехнулась. — Вы мужчины такие предсказуемые!

Я услышал хихиканье. Оглянулся. Лидия и Валенсия улыбались. Посмотрел на эльфа. Он смотрел озадачено на Лидию. Она послала ему воздушный поцелуй. Ричард просто смотрел влюблено на Валенсию. Он совсем был согласен изначально.

— Что ты хочешь, Богиня? — задал новый вопрос ей.

— У меня незаконченный разговор с любимым дядюшкой, нужно его закончить, но Аквалон не доступен для меня. Для всех богов… и даже для вашего Мага. Однако ты сможешь пройти со своими воинами! Очень надеюсь, что вместе с тобой смогу проскользнуть в город и я. Один ты с Некросом не справишься, даже при наличии «Пламени».

— Но ты справилась же?

— Я — Богиня, Святослав, к тому же тогда мне помогали другие старейшие, отвлекая моего дядюшку на себя, но об этом мы поговорим с тобой позже. Насколько я понимаю, времени остается всё меньше?

— Да. Осталось три дня и две ночи, если не считать эту.

— Ошибаешься. Осталась эта ночь и завтрашний день. К следующей ночи, твоя жена будет полностью в его власти. Поэтому, все решит завтрашний день. Эллия уже даже не просыпается. Она борется. Ей помогают пока держаться. Но их силы на исходе.

Меня бросило в холодный пот. Как? Я надеялся, что ещё есть время. Ведь Злата сказала же… Хотя, вспоминая разговор с ней, понял, что она, возможно, только предполагала.

— Тогда зачем терять время? Начнем прямо сейчас.

— Подожди, Святослав. — Богиня внимательно смотрела на меня. — Начнём, но не прямо сейчас, а под самое утро, перед рассветом. Иначе зря людей положишь в темноте.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Всю ночь я метался по лагерю, как тигр в клетке. С каждым часом, минутой, мгновением, мне казалось, будто сама жизнь вытекает из меня. Капля за каплей.

Наконец, Богиня дала знак. Рыцари стали выстраиваться в ряды. Все делалось молча. Только отдельные реплики, лязг железа и лошадиный храп.

Валенсия вышла на исходную позицию. Подняла лук. Медленно стала натягивать тетиву. Появилась огненная стрела. Напряжение нарастало. У нас был только один шанс прорваться с ходу. Я сжал в левой руке поводья, в правой древко копья, хлопнула тетива. Черноту предрассветного неба расчертила огненная линия.

Всё, время пошло…


Некрос

Проклятый мальчишка! Но тебе недолго осталось наслаждаться телом нашей девочки! Ещё немного и она полностью станет только моей. Никогда не думал, что моя кровь будет такой настырной! Даже горжусь этим. Ведь Эллия и мой потомок. Как она сопротивляется! Хотя о чем это я? Ведь она прямой потомок и моей племянницы. А эта стерва очень упряма! Вот и сейчас все рыщет вокруг Аквалона. Хочет со мной встретиться. Я тоже жду этой встречи. Не забуду ей её подлость, с помощью которой она меня заточила на тысячелетия в индивидуальной темнице. Мне даже идти не нужно к ней. Она сама придет и приведет этого сопляка, который, к довершению ко всему, принесет мне мой меч! А Эля, племяшка, отдаст мне «Спату». Всё складывается как нельзя лучше! Отлично! Они пошли на прорыв? Хорошо! Я облегчу им задачу, уберу часть Орды с их пути.

Добро пожаловать, дорогая племянница, и ты, сопляк, тоже! Здесь, Эллия Александра, нет твоей божественной силы, Сердце блокирует всё. Нет моего братца, нет твоего мужа, нет матери твоего мужа — Великой Ночи. Никто меня теперь не отвлечёт. Только ты и я. Ну ещё, конечно, малыш Святослав, которого ты приготовила для моей, да уже МОЕЙ девочки! Я вас жду, и я готов!

С каким наслаждением убью мальчишку! Хочу увидеть, племянница, в твоих глазах страдание, прежде чем, я убью тебя, закончив наш с тобой тысячелетний спор! Я жду вас…

Вот только мой клон что-то стал вести себя не совсем правильно. Он, конечно, лишь моя жалкая копия, но его… Неужели чувства проявились? Понравилось девочку мять в постели? И не заменишь, ведь, сейчас Роса так быстро, в самом финале! Обломить эту часть души — это сделать себя слабее, а подобную ошибку я себе не могу позволить!

Всё же свое дело он знает. Ещё чуть-чуть и я от него избавлюсь. Только одержу победу и заберу себе приз в виде огромного Зеона, Сердца Мира и распластанной подо мной маленькой Элей, стонущей от наслаждения и в то же время вопящей от боли!!!

Смотрите-ка, моя копия, моя тень, вдруг стала что-то чувствовать и испытывать?! Это нехорошо! Обязательно с этим разберусь… чуть позже…

Мрак! Как же всё не вовремя! Защита этой мелкой крылатой паразитки только рухнула! Собирался насладиться девчонкой сам… пусть во сне… но как же она прекрасна и беззащитна! А как малышка Эллия будет бояться меня после этой ночи?!

От предвкушения застыл возле Сердца Мира, расслабленно прикрыв глаза.

Ничего, племяшка с малышом доберутся до меня ещё не скоро, несмотря на неистовое желание обоих оказаться в подземельях Аквалонского дворца… нельзя давать моей игрушке скучать…


Эллия Александра

Я сидела в серединке цветка уже очень долго. Казалось, что время остановилось. Тепло и защита, исходящие всегда от нежных лепестков Эльвестейна, постепенно притуплялись. Мне иногда даже мерещилось, что я слышу чьи-то тихие шаги и то яростный, то умоляющий шёпот.

«А ведь ничего не предвещало беды…» — уныло вздохнув, положила голову на колени, притянув те ближе к себе.

Когда Слав, вместе с отрядом воинов, двинулся в путь, оставшиеся воины с маршалом, как и договаривались, сразу стали собираться в дорогу.

Первая ночь без мужа прошла в уже ставшем привычным убежище, поэтому я прекрасно отдохнула перед отправлением подкрепления.

Наутро, сборы были окончены, ничто не мешало нам выдвигаться в сторону столицы моей Аквитании. Марина Медея, Злата Ёрика и бабушка Моргана категорически заявили о своём обязательном присутствии рядом со мной, и я была рада такой моральной поддержке. Конечно, Ёрика, Златослава и всеми любимая бабушка были нужны для разрыва привязки Роса и Некроса, который, оказывается, был моим родственником, как пояснила хрупкая маленькая фея, но княжны ундины тоже присоединились к нам, вопреки переживаниям тёти Лолереи.

Весь день мы ехали без остановок и привалов, стараясь не сильно гнать наших животных, не забывая о пеших воинах. Девушки старались меня отвлечь от тревожных мыслей, пока Ёрика и Моргана прибывали в задумчивом молчании, но это мало помогало.

Жуткое предчувствие сдавливало грудную клетку, мешая дышать свободно.

Я так устала и морально, и физически, что, когда маршал Аквитании и дядя Билли решили остановиться на ночёвку, рухнула в королевском шатре на походную постель, моментально засыпая.

«… если бы я знала, что застряну в своём убежище, как в темнице!»

— Эллииииияяяя…

Вздрогнув, сжала колени ещё сильнее.

«Там точно кто-то есть»! — Голос, который я слышала, совершенно точно не принадлежал Росу… это был он! Тот, из чьих рук меня в последний раз вырвала Злата, когда Святослав отвлекал Старейшего! — «Некрос»!!!

— Малышка… выходи сама… если я тебя найду сам, а я найду, кошечка моя, то ты будешь очень сильно наказана!

«Боги… хоть бы у Слава получилось отвлечь этого урода! Интересно, как Злата и Ёрика с бабушкой Морганой собираются разорвать связь между мной и Росом?»

— Я вижу, ты любишь наказания? Буду считать твоё молчание за согласие, Элечка… ты просто даже не представляешь, что я за развлечения для тебя придумал…

Голос приближался, а у меня по спине побежал холодный пот.

К моему всепоглощающему ужасу лепестки Эльвестейна стали чернеть и неприятно пахнуть, словно на него сверху кто-то лил нечистоты или и того похуже.

Скукожившись сильнее, спрятала лицо между прижатыми к груди коленками. Тут же почувствовала тычок в спину, и застыла, тут же напрягаясь.

— Да ладно… не надо тут устраивать детские игры. Я столько раз видел, как ты даёшь Росу… как извиваешься под ним… Пришла пора удовлетворить дядюшку! Давай, топай в кроватку! — Я не реагировала, чувствуя горечь во рту от страха. — Я слишком тороплюсь! — Меня схватили за волосы, грубо дёрнув наверх, заставляя подняться. Передо мной стоял высокий и подтянутый мужчина, но я его не забыла ещё с первого раза, поэтому смотреть в его лицо, так похожее на бабушкино, только в мужском варианте, не было никакой нужды…. А самое главное — желания!

— Пусти! — Впиваясь острыми коготками в его руку, ничего не добилась, лишь вызвала смех Некроса.

— Давай! Зли меня, сучка! Возможно, я тогда ещё смогу обрадовать свою племянницу, убеждённо заверив её, какая ты горячая штучка?! Слав твой явно будет гордиться! Как думаешь?

Не выдержав издевательств, вцепилась в наглую рожу морального урода-извращенца. Как он взвыл!

— Маленькая тварь! — Ударив по лицу, Некрос опрокинул меня на кровать, разрывая лёгкое платье одним движением, показывая, насколько сильный и опасный противник мне достался.

Со стороны послышалось жужжание и тихие женские голоса.

Надежда затеплилась в душе, и я, вытерев кровь с разбитой губы улыбнулась.

— Думаешь, они тебя спасут? Не сегодня, лапушка моя! — От жуткого смеха Некроса ледяной холод пробрал до костей. — Это шептание бабья может напугать разве что твоего Роса… только сегодня не его смена!

Засмеявшись от своей собственной шутки, мужчина стал медленно расстёгивать брюки, наслаждаясь ужасом, плескавшимся в моих глазах.

Придерживая одной рукой рваные на груди края платья, стала сползать с ненавистной кровати, отчаянно швыряя безобидные подушки в ублюдка. В комнате не было ничего тяжёлого или острого, как можно бороться за себя, я не знала, но собиралась, тем не менее, отстаивать свою честь.

«Никто не притронется ко мне, кроме моего мужа! Ни за что не дамся без боя»!

Хохот Бога пугал похлеще издевательств.

Некрос схватил меня за руку и толкнул обратно на ненавистное ложе.

— Чувствую, сегодня будет моя самая лучшая ночь, внучка…

Меня передёрнуло от отвращения.

Мужчина навалился всем телом, придавливая к матрацу, совершенно игнорируя крики и проклятия, которые посыпались из моего рта. Было видно, что моя вспыльчивость приносит Некросу такое же наслаждение, как и сам процесс издевательств.

Резко замолчав, стала бить, по всему, до чего дотягивалась, применяя не только руки и голову, но и ноги.

— Дикая кошка! — Взбесился Старейший, ударив меня наотмашь всего лишь раз.

В голове зазвенело от боли.

Мою шею сдавили крепкой рукой.

— Сука! Бешеная сука — вот ты кто! С такими строптивицами надо поступать только плохо. Но я дам тебе ещё один шанс, что-то я сегодня добрый… Как тебе метод «кнута и пряника»? — В руке Некроса появился самый настоящий кнут, которым королевские возницы понукали лошадей. Мои глаза испуганно расширились. — Давай, роднулька, раздвинь ножки для своего нового папочки… или ты предпочитаешь боль?

Как бы мне не было страшно, но я отрицательно замотала головой, отказываясь подчиняться.

«Это был самый ужасный из всех кошмаров, которые мне снились»! — В голове кричали и метались мысли. Я не могла придумать ничего, чтобы смогло уберечь меня от насилия.

— Что ж… Некрос никогда не предлагает дважды!

Описать дальнейшую экзекуцию невозможно, потому что та боль и тот ужас, которые приносил каждый последующий удар кожаной плети — были непередаваемы.

После семнадцатого удара Некрос, внезапно, замер. Его горящий восторгом взгляд помрачнел, а губы сжались в тонкую полосочку, выражая крайнюю степень мужского недовольства.

— Ты совсем задурила мне голову, малышка. Я и забыл, что у меня гости… ну, да ничего. Так даже забавнее, ведь ты никуда не денешься! — У меня не было сил, чтобы огрызнуться. Я даже руки поднять не могла, исполосованные ударами кнута из-за того, что я закрывала лицо, не позволяя себя ударить по голове. — Видела бы ты себя… такая прекрасная… покорная… — Старейшее божество, которое «божеством»-то назвать — кощунство, провело по исполосованной груди и животу указательным пальцем, и я снова содрогнулась в отвращении. — Малышка, ты же подождёшь меня? Обещаю, убью Эллию Александру и твоего муженька-недоноска очень быстро! А ты пока передохни, мне нравится, когда ты сопротивляешься…

Фигура Некроса растаяла, и я отчаянно разрыдалась в голос, желая только одного — умереть вместо Святослава.


Святослав

Валенсия наращивала темп стрельбы. От стены, расположенной западнее бастиона «Александра» летели куски камня. Грохот стоял страшный. Даже здесь, мы его слышали и чувствовали, как содрогаются стены и сама земля.

Дикие начали концентрироваться чуть в стороне от того Армагеддона, который творился на стенах рядом с бастионом «Александра». И вот настал тот момент, когда огромный кусок стены рухнул, разлетевшись на миллион кусков. Валенсия тут же перенесла огонь на верхнюю часть бастиона. И опять не прекращающийся грохот и гул.

От бастиона летели куски. Он горел. Валенсия только наращивала интенсивность. Оглянулся вокруг. Фредерик, смотрел на Аквалон спокойно и холодно, открыв забрало на своем шлеме. Точно так же смотрел Араторн. Мои друзья и самые близкие мои побратимы. Они даже не сомневались ни на грамм, в том, что должны сделать. Они понимали, что атака будет убийственной, для нас всех. Но на их лицах нет и тени сомнения, что они делают всё правильно. Если товарищ в беде, плевать, что ты можешь умереть, главное помочь своему побратиму.

Как-то дядька сказал нам: «… нет лучшей доблести, чем принять смерть за други своя»! Мы впитали это с молоком наших матерей. Мы готовы были умирать друг за друга, за своих близких, любимых и дорогих людей. Дядька нас воспитал правильно! Он в нас верил, и мы не могли подвести его.

Посмотрел на Богиню. Она сидела на огненной кобыле, прибежавшей к ней под утро. По лошадиной гриве бежали огненные языки, но что самое интересное — сначала наши жеребцы: мой Зверь, конь Фредерика и конь Араторна — как-то нездорово отреагировали на неё. Всхрапывали, выгибали грудь и били копытами, при этом скалили зубы друг на друга. А тут вдруг замерли, как статуи. Ни какой реакции на кобылу Богини. Как, впрочем, и ее кобыла замерла, устремив свой взгляд на Аквалон. Богиня, казалось, была отрешенной. О чем-то думала, машинально поглаживая свою «Спату»? Но самое главное все же, это воины.

Они были сосредоточенные. На их лицах было благоговение и счастье. Казалось бы почему? Но всё очень просто — их вела в бой сама Великая Богиня! Богиня была легендой, а здесь мы все становились легендой. Каждый из нас, становился легендой.

Атаковать самый укреплённый город мира Зеона, город, в котором войск было в десятки раз больше, чем нас. Это — самоубийство. Мы шли на него. Боевой дух был настолько высок, что казалось, мы сметём всё на своём пути.

Увидел Ричарда. Этот был как всегда спокоен. Единственно, это его лицо, оно замерло, как будто было вырезано из мрамора. Ни каких эмоций. Он уже приготовился. Мы на самом деле стали легендой! Шутка ли: шеститысячный отряд против ста тысяч диких, укрытых мощными стенами и бастионами!

Лидия начала петь. Её чистый звонкий голос разносился вокруг на тысячи шагов.

— Я песней, как ветром, наполню страну,

О том, как товарищ пошёл на войну,

Не северный ветер ударил в прибой,

В сухой подорожник, в траву зверобой…

Эта песня поднимала боевой дух воинов не меньше, чем присутствие Богини. Мало того, сама Великая слушая её, только крепче сжимала «Спату».

Валенсия посмотрела на меня.

— Слав! Всё!

— Расчисти нам путь от кучи щебня и камней на месте пролома! Что бы конница смогла пройти!

Валенсия опять подняла свой удивительный лук. Опять грохот. Я посмотрел на Богиню. Она на меня, усмехнулась.

— Командуй, кронпринц! Я всего лишь воин в твоём войске!

Я поднял руку.

— Внимание!.. АКВИТАНИЯ! — Рёв тысяч глоток. — ЭЛЛИЯ АЛЕКСАНДРА! — Рёв возрос. Кого они славили? Принцессу или Богиню? Это уже не имело значения.

Бронированный клин сдвинулся с места и начал свой разбег. До стен мы донеслись в мгновения ока. Первую линию обороны, которую сумели организовать дикие, мы просто снесли. Вторую линию — тоже самое. Мы рвались к королевской резиденции.

Здесь было меньше всего построек и широкая мощенная камнем улица, которая вела к площади. А недалеко от площади виднелась резиденция. Впереди были ещё живые варвары. Позади изрубленные и исколотые. Но на место убитых вставали новые, и их становилось всё больше.

Богиня держалась очень близко со мной. Буквально, копыто в копыто наших коней. Перед тем, как мы пересекли границу укреплений Аквалона, она побледнела и часто задышала, однако мы проскочили. Вставшие у нас на пути, были опрокинуты. Отряд практически весь втянулся в пролом. Мы ещё продолжали двигаться все вместе, монолитно, но наша скорость замедлялась. И вот уже сначала отдельные воины откалывались от строя, вступая в схватку с дикими, потом десятки.

Наш бронированный клин таял, как весенний лед, под жаркими лучами солнца. До резиденции дошло хорошо, если половина всего отряда.

Позади стоял лязг железа, крики ярости и боли, предсмертные стоны.

Перед самой резиденцией остановились. Кованые ворота были закрыты. Вперед выскочила Валенсия. Мелькнула огненная стрела и одна створка ворот разлетелась в куски, заодно поубивав с пару десятков диких, стоявших перед дворцом. Вторая створка с металлическим скрежетом наклонилась, оставшись болтаться деформированной на одной петле.

— Вперед! — Закричала Богиня и первая ринулась ко дворцу.

— Араторн! Федя! Ричард! Занимаем дворец, иначе нас задавят! — Крикнул я парням. Мы прямо на конях заскочили по широкой парадной лестнице в холл. За нами устремились остальные рыцари и воины, сумевшие прорваться к королевской резиденции.

Кровь уже вовсю лилась на камни дворцовой площадки, на мозаичный пол самого дворца.

— Святослав! — Крикнула мне Богиня. — Всё, оставь коня. Дальше пешком. Остальные пусть укрепятся здесь и держаться. Скоро подойдут передовые отряды аквитанской армии.

Я спрыгнул со своего Зверя, лязгнув железом доспехов. Он тихо заржал. Я прижался к нему.

— Прости брат, но там ты не пройдешь. Будь здесь, а если что, уходи. Стань быстрым как ветер и таким же свободным.

Он облизал мне лицо, через открытое забрало. Я оторвался от своего верного друга и, развернувшись, побежал вслед за Богиней.

— Мы с вами! — Крикнул Фредерик. Он с Араторном и Ричардом побежали за мной.

— Нет! — голос богини лязгнул металлом. — Остаётесь здесь. Там вы будете только мешать. Задержите Орду. Всё!

— Слав! — Я смотрел на своих друзей. — Удачи, брат! — Федя поднял сжатый кулак вверх, за ним Араторн и Ричард. Вставшие рядом с ними, Валенсия и Лидия смотрели на меня так, будто видели в последний раз.

— Возвращайся, Слав! — Крикнула Лидия.

— Мы будем тебя ждать! — Вторила ей Валенсия.

Богиня и я бежали коридорами дворца. Я знал их все с детства. Вон там, мы часто гуляли ещё совсем маленькие с Элей. Она боялась, так как гуляли вечерами, когда ночной сумрак начинал сгущаться и зажигались магические светильники, а некоторые не гасли даже днем, так как свет туда почти не проникал. Она боялась, но отчаянно в этом не хотела признаваться. Зато крепко держалась мне за ладонь, своей ладошкой. Там, мы бегали с друзьями, играя в рыцарей.

Мы забежали с ней в королевскую библиотеку. Боги, какой разгром здесь был. Древние и редкие фолианты валялись вперемешку со свитками, многие были повреждены, изорваны. Всё было загажено, и стоял ужасный смрад. Нам на встречу кинулось трое диких и один волколак. Последний прыгнул на меня.

Я сместился чуть в бок и рубанул псину «Пламенем». На меня хлынул поток крови. Две половинки упали рядом со мной. Они еще шевелились в предсмертных конвульсиях. Передние лапы скребли по полу когтями, морда клацала зубастой пастью. Ударил по ней, отделяя её от обрубка тела. С остальными мгновенно расправилась Богиня. Подошла к одному из шкафов. Куда-то нажала, и книжная стенка отъехала в сторону.

— Пошли! — Кивнула Эллия Александра в темноту секретного хода, исчезая там. Я побежал за ней.

— Святослав, Некрос очень силен. Даже если этот мерзавец будет лишен своей основной божественной силы, он всё равно остаётся сильным и опасным противником. — Предупредила Богиня, шагая впереди меня.

— Как это — «лишен божественной силы»?

— А так. Я тоже, находясь в Аквалоне, сейчас в основном лишена её. Это Сердце. Мы сойдемся в поединке даже не как боги, а как простые мечники. В прошлый раз, я сумела воспользоваться ситуацией. Один на один, я бы его не победила. Его сумели отвлечь мой отец и мать Сэмюэля. Великая Ночь пришла в ярость, когда Некрос добил моего смертельно раненного мужа, её сына. Он разрубил Сэмюэля, остальные проклятые разорвали его тело на куски. Некрос отвлекся на моего отца и мою свекровь и прозевал мой бросок. Я сумела выбить «Пламень» из его рук. Он тогда признал своё поражение и согласился на заточение в индивидуальной темнице. Согласился, но не забыл и жаждет отмщения. У нас есть с тобой только один шанс убить его. Половина наполовину. Может так случиться, что он убьёт нас. Ты готов к этому, мальчик мой?

— Готов, Великая!

Мы спускались всё ниже и ниже. Богиня светилась алым светом во мраке подземелья.

Наконец, мы выскочили в большой зал.

Я даже сбился с бега и остановился. Вот оно — Сердце Мира! Такое, каким я его видел во снах и тогда, когда стал мужем принцессы. Мириады разноцветных огоньков перетекали по его многочисленным граням. От него шёл свет, в сиянии которого алый ареол Богини померк.

— Ну, здравствуй, племянница! — Услышал я знакомый голос. Голос моего врага, терзавшего в грёзах мою жену, мою Элю. Я увидел его.

Он стоял чуть в стороне от Сердца. Высокий, выше меня. Хорошо сложенный. И… было сразу заметно фамильное сходство этого мужчины и Богини. Мало того, даже с моей Элей они были чем-то похожи. Волна ярости ударила мне в голову.

Тварь паскудная. Ты не останавливаешься в своей похоти ни перед чем. Даже родственная кровь тебя не останавливает.

— Здравствуй дядюшка. Давно не виделись. — Проговорила Богиня, мягкой кошачьей походкой приближаясь к Некросу.

— Давно, Элечка. Забыла ты что-то своего любимого дядю…

— Ничего, мы это сейчас наверстаем.

— Конечно, наверстаем. Спасибо, что принесла «Спату» и привела этого мальчишку с моим «Пламенем».

— Это уже не твой «Пламень». Не тешь себя! Пришло время всё закончить и исправить ту ошибку, которую я когда-то допустила. — Проговорила Богиня и обнажила меч. По «Спате» побежали алые всполохи.

Я обнажил «Пламень», откинув ножны в сторону. Лезвие стального оружия озаряли, как алые, так и синие искры.

— Закончим, маленькая дрянь. Обязательно! — Некрос развел руки в стороны и в его ладонях появились мечи. В каждой руке по мечу, светящемуся голубым светом.

Богиня резко прыгнула вперед, одновременно нанося удар. Я рванул к Некросу с другой стороны. Сверкнула молния, это меч Бога столкнулся со «Спатой» Богини. Некрос молниеносно ударил Эллию ногой в живот. Он охнула и отлетела от него, теряя своё оружие.

Всего момент — и «Спата» стремительно летела к правой руке моего врага.

Всё длилось доли мгновений. Некрос почти дотронулся до меча Богини Зари, но тот ослепительно мигнул и испарился.

У старейшего Бога вытянулось в недоумении лицо, как и у Богини, но я прервал их растерянность, нападая.

Опять сверкнула молния. Это уже «Пламень» столкнулся с мечом Некроса. Я сместился левее, и второй меч прошелся совсем рядом, впритирку с моим лицом и грудью. Ещё чуть, я бы уже умер. Успел отскочить.

Серьёзный противник. Я такого никогда не встречал.

Богиня встала. Её лицо перекосила гримаса ярости и боли.

— Понравилось, племянница? Хорошо я тебя приласкал? По-родственному. — Засмеялся Некрос. — Неуклюжее отродье! Тебя даже «Спата» оставила!

Я атаковал его, останавливая поток оскорблений. Удар — вспышка молнии. Отскочил. Опять рывок, удар — вспышка. Отскочил, но не достаточно быстро. Кончик меча Некроса прорубил мой доспех, как лист лопуха. Благо, до моего тела не достал.

— Молодец, щенок! Шустрый. — Усмехнулся Некрос, злобно оскалившись.


Эллия Александра

— Эля… — услышав ласковый и добрый голос, подбадривающий меня столько лет в моих снах, даривший незабываемые минуты путешествий, ободряющих бесед, подскочила на кровати, закутываясь в простыню.

Рос стоял возле кровати, практически на том месте, где ещё недавно был его хозяин, и с ужасом на лице смотрел на меня, внимательно разглядывая следы от побоев.

— Эля…

Голубоглазый блондин хотел нагнуться ко мне, чтобы помочь подняться с постели, видя моё желание очутиться как можно дальше от проклятого ложа, но замер, как только услышал:

— Ненавижу тебя! Будь ты проклят!!!

— Эля, я не виноват… я никогда бы не сделал тебе больно. Вспомни, все наши ночи… они…

— Ненавижу тебя! — Вскрикнула с надрывом, кинувшись к молодому мужчине, обманувшему меня своей лживой преданностью.

Я била Роса, совершенно по-женски, без какой-либо техники или мастерских. Силы предавала истерика и жуткая ненависть.

— Прости меня, Эля… прости.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Что б ты сдох!

— Эля… я люблю тебя…

Сил неосталось, покачнувшись, стала заваливаться на кровать, но Рос придержал меня за руки, хватая за предплечья, и я тут же зашипела от боли.

— Прости, любимая… прости

— Никогда не называй меня так! — Прорычала, злобно сплюнув на пол. — Ты понятия не имеешь, что значит «любить»! Я «любимая» только для Слава!

— И где он? Твой Святослав? Это он сдохнет, как собака, пока тебя тут избивают! — Взъярился Рос, отпуская меня прямо на край кровати.

— Возможно, — слёзы опять побежали непрерывным потоком, — только Слав умрёт ради меня… спасая меня, а не себя или своего хозяина, как ты! Именно в этом и заключается смысл настоящей любови! Я бы душу продала за то, чтобы оказаться там вместо него! Лучше умереть тысячу раз, чем видеть или чувствовать смерть возлюбленного! Ты никогда этого не поймёшь, жалкий осколок чёрной души!

— НЕТ! Это не правда! Я люблю! Мне невыносимо смотреть, как тебя избивают! Я не могу тебе ничем помочь! У меня нет сил, чтобы бороться за тебя! Ты себе просто не представляешь, как я ненавижу твоего Святослава… и не только из-за того, что он в твоём сердце, а потому что он там… потому что Святослав может поднять меч против Некроса… — Рос кричал на меня с таким отчаянием и яростью, что я отстранилась, боясь очередной агрессии со стороны ещё одного социопата.

Заметив мой испуг, бывший друг сдулся, безнадёжно выдохнув.

— Эллия, поверь, если бы я мог тебе помочь…

— Хватит! Ты меня больше не обманешь! Солгавший единожды, кто тебе поверит?!?

Ярость переполняла меня. Вспомнились все милые и добрые речи очаровательного блондина, предавшего меня, воспользовавшегося моментом, чтобы влезть ко мне в душу, организовавшего весь тот кошмар, в котором я существовала почти два месяца. Хотелось просто разорвать лживого мерзавца на куски!

Неожиданно, в моей руке появился меч.

«Спата»! Откуда?!?

Глянув на Роса, отметила, насколько бывший друг растерян, разглядывая сверкающее оружие Богини Зари.

Сжав «Спату» покрепче, сделала глубокий выдох… как меч блеснул и пропал.


Святослав

Внезапно, в руке Богини Зари появилась «Спата».

Эллия Александра не растерялась, тут же набрасываясь на Некроса. Двигалась она настолько быстро и стремительно, что я замечал лишь смазанное движение её тела.

Я тоже атаковал. Некрос молниеносно парировал мой удар, одновременно изворачиваясь от слишком быстрой племянницы. «Спата» столкнулась с мечом Старейшего, сверкнула молния, и половинка светящегося меча упала на каменный пол.

Некрос отбросил обломок и в его руке появился другой светящийся меч, но он пропустил удар ногой от своей родственницы… удар в поясницу.

Пошатнулся. Ударил мечом в правой руке с разворота. Богиня отскочила, а я нанес свой удар. Всё же Некрос отличный мечник и боец. Он успел в последний момент изогнуться, и «Пламень» только чиркнул его кончиком. Но в отличие от меня, кончик достал до тела Бога. Тот взревел. На пол брызнули светящиеся красные брызги. Я впервые увидел божественную кровь.

На меня обрушился град ударов. Ещё немного, и со мной всё бы было покончено, но второй меч Некроса, сломался от столкновения с «Пламенем», что его замедлило. Богиня воспользовалась и атаковала. Некрос среагировал и, резко разворачиваясь, зацепил меня в бок ногой. Я отлетел шагов на десять и врезался в стену. Сначала не мог нормально вздохнуть. Во рту появился солоноватый привкус. Потом всё же мне удалось сделать маленький вздох. Сплюнул. На полу была слюна с кровью. Посмотрел на свой бок. Доспех был смят. Кое-как поднялся.

Богиня не давала Некросу заменить сломанный меч. Их поединок был похож на крутящийся вихрь. Вдруг услышал, как вскрикнула Богиня и покатилась по полу. «Спата», звякнув отлетела от своей хозяйки. Эллия Александра, попыталась подняться. У неё из носа и рта бежала такая же светящаяся красным кровь, как и из бока Некроса. Он подскочил к ней и ударил ногой. Её перевернуло.

— Ты у меня так быстро не сдохнешь, тварь! Я забью тебя ногами. — Кричал Некрос и продолжал пинать женщину. Собрав все силы в кулак, несмотря на боль, рёбра похоже сломаны, я рванул со всей силы к Старейшему. Я никогда так быстро не бегал. Мне повезло ещё в том, что меня он посчитал уже небоеспособным и сосредоточил всё внимание на Богине.

Некрос среагировал слишком поздно. Попытался блокировать обломком меча «Пламень», но сумел, только чуть склонить его вниз, поэтому лезвие с алыми и синими сполохами погрузилось в его бедро. И сам я налетел на Некроса всем своим телом. Ощущение было, словно я со всего маху врезался в скалу. Боль от сломанных ребер ударом жуткого бича пробила всё моё тело, но я вцепился во врага и давил на него.

Успел заметить, как Богиня стала отползать к лежащей «Спате», протянула руку к ней, но меч только слабо дернулся и остался на месте. Тогда она поползла к нему.

Некрос кричал от боли. Пытался оторвать меня от себя. Я вдруг услышал урчание. Это «Пламень» впитывал божественную кровь, как голодный кровосос, вытягивая её из Старейшего. Некрос ударил меня обломком меча. Доспех не задержал обломанное лезвие, словно я вообще был в одной рубашке. Оно вошло мне в поврежденный бок по самую рукоять. Потом был удар, словно в меня попало бревно.

В голове зашумело, перед глазами замелькали чёрные точки.


Эллия Александра

— Как ты это сделала? — Благоговейный шёпот Роса заставил меня вздрогнуть.

— Не знаю, но поверь, если бы это произошло ещё раз — не мешкала бы так долго!

— Верю… — тоскливо усмехнулся блондин, задумавшись.

Казалось, Рос выпал из реальности, хотя, о чём это я? Мы ведь, действительно, в жутком сне!

— Что ты чувствовала, когда меч откликнулся на тебя?

— Уж не собираешься ли ты помогать мне, убить тебя? — Растянув губы в презрительной ухмылке, поморщилась от боли. Разбитая губа саднила так же неприятно, как и следы от ударов хлыста.

— Что, Эля! Думай! Что ты чувствовала? — Рос опять схватил меня за руку, сильно встряхнув.

— Ненависть! — Выкрикнув всю злость в лицо предателя, гадко улыбнулась, видя, как ему неприятно от моих слов.

Фантом Некроса стиснул челюсти, прищуриваясь.

— Тогда испытай её ещё раз, только больше не мямли, как размазня!

В мои губы впились жёстким поцелуем, прижимая к себе так сильно, что я задохнулась от злости.

«Нет! Я принадлежу только Славу! Только он — мой любимый, мой муж — может так касаться меня!» — Ненависть снова набрала такие обороты, что я озверела от слепой ярости.

Приятная тяжесть рукоятки осела в ладони, и я воткнула меч Богини Зари прямо в грудь Роса, отталкивая от себя, дабы длинная сталь смогла удобно войти в плоть фантома.

Рос улыбнулся.

— Ну, вот… — из уголка губ бывшего когда-то другом парня побежала струйка крови, неправильно трактуясь с искренней улыбкой блондина. — Всё-таки, я знаю, что значит «любить»… будь счастлива, Эля… и помни, что я спас тебя первым…

Меч подёрнулся дымкой и пропал, как и фигура парня, предавшего нашу дружбу не по своей воле, но вернувшего моё признание его силы сильным поступком.

Слёзы катились из глаз.

Всхлипнув, проснулась.


Святослав

Наверное, на какое-то время я потерял сознание, но дикая боль вернула меня назад в реальный мир.

Я лежал в десяти-пятнадцати шагах от Некроса. Он стоял и зажимал рану, оставленную «Пламенем». С удивлением увидел в своей руке меч. Я не отпустил его. Божественная кровь впитывалась в лезвие. Услышал довольное чавканье, а потом возмущение — «Пламень» хотел ещё! Попытался встать, но упал. Опять попытался встать, оперся на руки и подтянул колени, но вновь упал.

Богиня доползла до своего меча. «Спата», наконец, скользнула в руку хозяйке.

— Девчонка! — Вдруг закричал Некрос. В его голосе была ярость. Ярость того, кто потерял для себя что-то очень ценное. Богиня засмеялась, но её смех быстро перешел в кашель.

— Ты потерял её, старый ублюдок! Потерял. Теперь она свободна. Святослав! — Ей удалось встать на колени, она смотрела на меня. — Эллия свободна! Твоя жена свободна! — Глянула на своего родственника. — Ты проиграл.

Глаза Некроса светились багровым заревом. Кровь из раны перестала идти, но сама рана не затягивалась и сковывала его. В его правой руке опять появился светящийся меч.

— Ещё не вечер, племянница. Сначала я убью вас двоих. Давно мечтал об этом. А потом посмотрим. Сердце уже не закрывает Аквалон, так ведь?

Богиня стояла на коленях, опираясь на «Спату». Её лицо было в крови, но её разбитые губы улыбались.

— Нет, Некрос. Всё кончено. Что, рана плохо заживает после «Пламени»? Плохо. Мой Сэмюэль это хорошо знает. До сих пор шрам на груди носит. Так что, не убежишь! Твоё время вышло!

У меня не было уже сил даже подняться на руках. Лежал на полу и смотрел на Богиню. Эля свободна. Это хорошо. Значит всё не зря. Вдруг увидел, как рядом со мной в стене образовалась воронка. Её края светились разноцветными огоньками, такими же, какие роились на Сердце Мира. Из воронки шагнул дядька…


Лис

«Тебе пора» — услышал я голос Сердца. Резко встал с кресла. Сидевшая недалеко на диване Александра с тревогой посмотрела на меня.

— Мне нужно идти! Нужно всё закончить.

— Я с тобой! — не терпящим возражения голосом заявила моя Саша и встала с дивана.

Парни и Матильда смотрели на нас непонимающе.

— Анна, отмени визит Александры к губернатору штата.

— Что сказать?

— Скажи что-нибудь… А теперь, всё что вы тут сейчас увидите, должно остаться только между нами. Я могу на это рассчитывать?

— О чем разговор, Лис? Ты за кого нас принимаешь? — Спокойно ответил Серый. Близнецы закивали, полностью соглашаясь с товарищем.

— Так, ребята. Сколько мы там пробудем, я не знаю, но рожать Александра будет здесь, поэтому, пока живите тут. Ждите нас. Сейчас появится портал. Своего рода переход. К нему не подходить. Андестен?

— Понятно! — ответили парни хором. Матильда только кивнула.

Напротив меня по стенке побежали разноцветные искорки, формируя овал в полтора моего роста. Стена внутри него исчезла, словно рассыпавшись на молекулы. Там был клубящий мрак, заворачивающийся в воронку. Посмотрел на Матильду.

— Ань, за драгоценностями присмотри. Нотариальная доверенность лежит на столе в моём кабинете. Ну, всё ребята, мы пошли.

В правой руке устроился мой наградной «Стечкин». Левую руку взяла в свои ладошки Александра. Мы шагнули в переход.

Вот мы опять в подземелье. Сердце Мира всё так же переливается разноцветными огоньками и по его граням бегут блики. Слева от меня на полу лежит Святослав.

Ужасное зрелище. Доспех на нем покорёжен. В левом боку торчит рукоять меча. Лицо в крови. Рядом с его ртом натекла уже лужица.

По правую сторону от меня, метрах в пятнадцати стоит на коленях тёща, опираясь на свою «Спату». И ей не слабо досталось. Напротив меня в десятке метров стоит Некрос.

Видел я его, заточенного в Сердце. В обеих руках было по светящемуся мечу. На правом бедре серьёзная рана. Некрос смотрел на меня удивленно:

— Страж?!

— Он самый!

— Зачем пришёл?

— Поставить точку и всё закончить!

— Что ты мне сделаешь? Я — Бог. Я — один из старейших богов!

— Уже нет!

Ствол пистолета был направлен прямо в Некроса. Палец надавил на спусковой крючок. Боек под действием пружины ударил в капсюль патрона. Сдетонировав, он поджёг порох в гильзе. Пороховые газы вытолкнули пулю из ствола. Пройдя по нарезам и закручиваясь вокруг своей оси, девятимиллиметровая пуля, изготовленная в чуждом для Зеона мире, вылетела со скоростью 340 метров в секунду.

Ей было всё равно, чью плоть рвать, и чьи кости ломать: простого смертного или Бога!

Первая пуля ударила Некросу в грудь, вторая — в горло, и третья — в лоб. Один из старейших богов мира Зеона качнулся назад и замер. Потом стал покрываться позолотой, превращаясь в золотую статую. Постояв так некоторое время, статуя стала осыпаться золотой пылью, которую тут же подхватывал невесть откуда взявшийся ветерок, который стал уносить её в ответвления подземелий, идущих от этого зала.

— Прощай, дядя! — проговорила Богиня Зари, всё так же стоя на коленях и опираясь на свой меч.

— Ты как? — спросил у неё. Она только махнула рукой. Я шагнул к Святославу. Он был ещё жив, но я сразу понял, что с ним всё кончено.

Опустился на колени. Приподнял его, снял искореженный шлем и отбросил его в сторону. Обнимая, прижал к себе.

— Как же так, мой мальчик? — Проговорил, поглаживая его по голове.

— Дядька… — услышал его шёпот. — Эля свободна…

— Я знаю, мой Святослав.

— Дядька… я же всё правильно сделал?

— Да. Ты сделал всё правильно. Ты, не задумываясь, обменял жизнь любимой на свою жизнь. Отдав без сожаления, самое ценное, что у тебя было, ради своей женщины. Так может поступить только настоящий мужчина. Ты им стал, сынок.

— Спасибо… дядька…

Я почувствовал, как он расслабился. Его глаза ещё смотрели на меня, но в них уже не было жизни.

Он умер…

Ушел мой Святослав, которого я любил, как своего родного сына, и на которого возлагал столько надежд…

Глава 14

 Эллия Александра

«Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!!!»

Я бежала так быстро, насколько мне позволяло избитое Некросом тело, оказавшееся наяву, так же изувечено полосами хлыста, кое-где заставившего кожу лопнуть от сильных ударов, как и во сне.

Едва придя в себя, ничего не сказала окружившим мою кровать девушкам и бабушке Моргане, вскакивая с походной постели. Я будто знала, что Святославу плохо… боялась не успеть его спасти, обнять, уберечь от удара… что угодно! Только бы держать его за руку и не отпускать!

Аквалон был совсем рядом. Передовые отряды аквитанской армии прибыли очень вовремя, бросаясь на помощь к воинам, сражающимся под командованием Святослава де Конта. Вокруг моего шатра осталось не больше дюжины элитных стражей, чтобы в случае атаки отразить нападение на наследную принцессу Аквитании, которая, как оказалось, не приходила в себя уже двое суток.

Меня не было двое суток!!!

Плевать!

Я кинулась в сторону родного города, прекрасно догадываясь, где сейчас идёт основное сражение за Аквитанию, и меня никто не стал останавливать, присоединяясь, окружая непроницаемым клином.

Не успела я выйти из лагеря, как увидела Зверя. Жеребец Слава, будто ждал меня. Покосившись одним глазом, конь всхрапнул, кивая гривой, и опустился на передние ноги.

Долго думать не стала. Запрыгнув на коня, ударила по его бокам пятками, устремляясь вперёд.

Зверь летел, как ветер. На нас никто не обращал внимания. Девушки и стражи кричали вслед, и только Ёрика быстро сориентировалась, так же взлетая на своего чёрного единорога, быстро догоняя.

— Что ты хочешь доказать? Ты подвергаешь себя опасности… Святослав первым же расстроиться…

— Я должна убедиться, что со Славом всё в порядке!

Зверь фыркнул, поддерживая, и стал наращивать скорость, приближаясь к дворцу. Конь не остановился даже на ступенях, взлетая на верхнюю площадку к огромным позолоченным дверям, словно уже бывал тут. Соскочив со спины боевого товарища моего Слава, мысленно молилась:

«Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!!!»

— Эллия! — Фредерик попытался меня поймать, радуясь встречи, бледнея от вида моих свежих увечий, но я увернулась, злясь на боль в теле и его заторможенную скорость.

«Ещё чуть-чуть…»

___________________________


Варвары заполонили всё пространство перед дворцом.

Тех аквитанцев, кто сумел прорваться к королевской резиденции, становилось всё меньше. Фредерик рубился сразу с тремя.

Удары стучали по его доспехам всё чаще и чаще. Он уже даже не изворачивался. Щит был разбит вдребезги, и он откинул его обломки.

Одного дикого сумел рубануть по шее, и голова того варвара покатилась по мозаичному полу, уже залитому кровью так, что узоры мозаики практически не проглядывались. Второго сумел достать в бедро, и противник отвалил в сторону, падая навзничь. Третьего убил Араторн, сумевший расправиться со своими двумя противниками.

— Федя! Это становится традицией! Я всё время вытаскиваю тебя из задницы!

— Не обольщайся эльф! Если ничего не измениться, скоро мы умрём.

Принц посмотрел на юного эльфийского графа. Грустно улыбался, потряхивая головой, пытался стряхнуть кровь, льющуюся из рассеченной брови.

— Федя! — Араторн посмотрел на своего друга. — Если нам суждено умереть здесь, знай, я очень горд, что моими друзьями были ты, Слав, Валенсия и Лидия. А тем более Лидия, ставшая моей возлюбленной. Я ни о чём не жалею, Федя. Только об одном, что я не увижу твоих детей Фредерик, Слава и наших с Лидией. А во всём остальном, у нас было хорошее детство и славная юность!

Фредерик не успел ответить, как перед дворцом разбрасывая варваров в стороны, убивая и калеча стали греметь взрывы.

— Это Валенсия! — Проговорил принц. — Забралась выше этажами. Молодец. С ней Лидия. Возможно, им удастся спастись и остаться живыми.

— Я очень на это надеюсь, брат мой! — ответил Араторн.

— Тогда вперед, бешеный эльф?!

— Поехали!

На них кинулось сразу шестеро. Лязг метала, крики ярости и гнева. К принцу присоединились трое рыцарей и дядька Бертран со своим огромным топором. Он двигался уже медленно, прихрамывая. Все его доспехи были залиты кровью, и не поймешь, его ли или чужой.

Не успели разделаться с этими шестерыми, как схватились с новыми, которые лезли во дворец, как тараканы. Двое рыцарей упали.

«Всё, сейчас нас дожмут! — Мелькнула мысль у принца. Тяжесть навалилась чудовищным грузом на плечи. С каждым разом поднимать меч становилось всё труднее и труднее. Все посторонние мысли ушли. — Неужели всё?»

И вдруг что-то произошло. Фредерик даже не понял сначала, что именно? Но что-то незримо изменилось. Может свет стал ярче?

Натиск диких ослабел. Те, кто схватился с оставшимися аквитанцами ещё продолжали драться, но вот остальные резко отхлынули назад. Расправившись с большим трудом со своими противниками, принц, Араторн, Бертран и еще несколько рыцарей и воинов недоуменно смотрели на убегающего врага.

— Что происходит? — прохрипел Араторн.

— Не знаю! — Фредерик сам не понимал.

— Варвары разбегаются. — Крикнул один из рыцарей, глядя в окно, рама которого была выбита вместе с разноцветными стеклами. — Они дерутся между собой, но многие просто разбегаются.

— Почему? — Фредерик ничего не понимал, как и все остальные оборонявшиеся, кто ещё оставался на ногах.

Они вышли на крыльцо. Вход в резиденцию, широкая парадная лестница и площадка перед дворцом были завалены трупами и залиты кровью.

Неожиданно Фредерик увидел свою сестру, которая неслась к ним на жеребце Святослава. За ней скакала Ёрика на своём единороге. Они расступились, пропуская обеих всадниц. Принц заметил, как показались отставшие от девушек гвардейцы личной охраны принцессы.

— Эллия! — Крикнул Фредерик. Но она его не услышала. Соскочив с коня, бросилась вовнутрь дворца.

Он хотел побежать за ней, но его остановила Ёрика:

— Стой Фредерик! Не нужно. — Девушка соскочила со своего скакуна. — Фредерик! Что с тобой сделали, любимый? — Её глаза наполнялись слезами. Он обняла его за шею и прижавшись зарыдала, произнося только одну фразу — Вы живы… живы… живы.

Откуда-то сверху прибежали Валенсия с Лидией. Лидия сходу кинулась на шею Араторна. Валенсия оббежала глазами зал, лестницу. Её лицо побледнело.

— Где… где Ричард? — Закричала она, срывающимся голосом…

__________________


Эллия Александра

 Как я оказалась в мрачных тоннелях, по которым спускалась к Сердцу Мира, как добежала до огромного зала, не помню, но, увидев развернувшуюся передо мной картину, застыла на месте, забыв, как ходить.

Мама, закрывшая лицо руками, Богиня Зари… их присутствие было мне безразлично. Я смотрела только на отца, сидевшего на коленях и обнимавшего Святослава.

«Может, он потерял сознание? Может, ему плохо?» — Ком подкатил к горлу. Руки тряслись. Рыдания рвались наружу, но я отталкивала их, не позволяя верить в ужас, который возникал при виде воткнутого в грудь любимого меча.

Надолго меня не хватило.

Когда отец, нежным движением, закрыл веки Святослава, закрыла рот руками, рухнув на землю. Ноги отказались держать меня окончательно.

Ползком, воя, как раненное животное, добралась до молодого мужа и прижалась к его груди.

На мою голову опустилась тёплая рука знаменитого Лиса, дрожавшая так же, как и я сама.

— Элечка… Слав спас тебя… он умер счастливым…

— Ненавижу вас всех… — прошептала тихо, уткнувшись в тело молодого мужчины, который был всегда рядом и никогда не бросал меня на волю случая, поддерживая всякий раз, когда это было нужно.

— Эля… вообще — то, твой отец спас Аквитанию… — тихо сказала мама, неуверенным голосом, понимая, насколько это убого сейчас звучит.

— Тебе бы этого хватило, если бы отец оказался на месте моего мужа?

Королева Аквитании возмущённо открыла рот, но кронпринц тяжёлым взглядом остановил её.

Поднявшись с колен, отец тяжело вздохнул:

— Это было предопределено, дочь моя, задолго нашего с тобой рождения. К финалу вело два пути. К сожалению, вы, дети, пошли по самому худшему из них. Однако Слав всё переиграл, отдав, не задумываясь, свою жизнь в обмен на твою. Это цена ошибок, Эля, цена излишней гордости, неумения разговаривать друг с другом, выслушивать друг друга и прощать, если любишь. Мне очень жаль, моя маленькая девочка… и … да, твоей матери хватило бы того, что Аквитания спасена ценой моей жизни, несмотря на то, что она любит меня ничуть не меньше, чем ты Святослава.

Я не хотела его слушать. Боль, как лавина, разрасталась всё сильнее, сжигая изнутри.

— Обратись к себе, к Сердцу… только оно способно тебе помочь так, как помогло когда-то молодой Богине Зари, которая просила за своего возлюбленного…

Бросив эти загадочные слова, отец взял под руки двух женщин и настойчиво вывел их из зала, оставляя меня наедине с некогда улыбающимся и лукаво усмехающимся Святославом.

Последние слова отца, которые я услышала, были: «Пора заканчивать с этим бардаком»!

Рыдания вырвались сразу, как только я опустила взгляд на мёртвое тело мужчины. Слёзы застилали взор, не позволяя любоваться любимым лицом, видимым только благодаря светлым всполохам, пробегающим по спиралевидному столбу голубых искр.

«К Сердцу… способно помочь… когда-то помогло…»

Дыхание прервалось.

Вскинув голову, лихорадочно соображала.

С трудом поднявшись на ноги, медленно приблизилась к бывшей темнице Некроса, откуда я так глупо выпустила чудовище, повинуясь чужой воле.

«Помоги! Помоги мне… я не хочу жить без своего возлюбленного… он не заслужил такой короткой жизни… это не справедливо…»

Мне никто не отвечал. Я просила снова и снова, но слышала только тишину, разбавляемую тихой пульсацией.

Опустившись на колени, заплакала, отчаянно мысленно моля:

«Всё, что угодно… забери меня… только верни Святославу жизнь»!

«Глупая…» — От тихого усталого вздоха пространственного голоса, который, казалось, раздавался ото всюду сразу, вздрогнула, испуганно распахивая глаза. Недавно голубые спирали занялись красными всполохами. — «Мой страж сделал выбор. Он ушел вместо тебя. Уйти должна была ты, но страж решил иначе. Теперь же ты живи, за себя и за него».

— Нет… нет… так нельзя! Слав достоин жизни! Он не мог решить за нас двоих! Верни его, как когда-то вернул моего дедушку… прошу… — я просила сквозь слёзы, громко рыдая, отказываясь верить в страшные слова.

«Нельзя вернуть человека, ушедшего за кромку. Богиня Зари знала об этом, поэтому предложила обмен. Чем ты готова заплатить за возвращение мужа»?

— Всем чем пожелаешь! — Взволнованно вскрикнула, прижимая трясущиеся руки к груди.

«Здесь не моё желание важно. Только твоё!

— Тогда забери меня!

«Страж умер, чтобы ты жила, глупая!» — Повторил голос, раздражаясь. — «Ты хочешь оспорить его решение, Эллия Александра»?

— Тогда я не знаю, что мне делать. Мою жизнь ты не берешь. Что я могу еще предложить тебе?

«Есть то, чем ты можешь заплатить…» — загадочно протянул голос Сердца Мира, вселяя в меня надежду.

— Скажи?!

«Своими ещё не рожденными детьми».

Я в ужасе отпрянула от спиралей, с отвращением уставившись на душу магической составляющей.

«И это говорит Сердце? Детьми?! У Богини Зари ты тоже требовало такую плату?!»

Моё отвращение пришлось не по нраву живому артефакту Зеона, засверкавшему ядовито-зелёным сиянием, и я замолчала, боясь, что потеряю возможность вернуть любимого из-за своего бешеного нрава.

— Прости, но такой обмен неприемлем не для меня, а и для твоего стража. Плата должна касаться только меня, потому что я — причина смерти Святослава. Разве можно у мужчины отнимать его наследника? Ребёнка от любимой женщины?

«Хм…» — Задумчиво протянул голос. — «Есть ещё один вариант… только ты вряд ли на него согласишься»!

— Говори…

«Корона Аквитании… ты никогда не наденешь её на себя! Откажись от престола королевы, и я отдам тебе твоего мужа, который останется моим стражем вне зависимости от принятого тобой решения»!

— Я согласна! — Подскочив с места, отчаянно закивала головой.

«Ты ответила не раздумывая»!? — Изумление артефакта было настолько огромным, что спирали на миг затухли, словно сбившись с сердечного ритма.

— Да. Слав мне дороже любой короны… дороже всех богатств мира!!! Он — моё богатство и моя корона!

«Хммм…» — Недоверчивость в голосе собеседника совсем не зацепила.

«Плевать! Только бы Святослав был жив»!

«Твоя плата принята»! — Сердце помолчало, а потом добавило: — «… но это не будет касаться твоей дочери. Кронпринц заслужил не просто наследника, он заслужил великого наследника»!

Я не знала, что мне делать. Кричать, плакать или смеяться?!


Святослав

 Нет времени и пространства. Нет ничего. Только тьма, в которой ни зги не видно. Или может быть у меня, вообще, нет глаз? Вообще нет моего тела? Я умер? Да, умер. Если это так, то всё не так уж и плохо. Главное нет боли. Только покой… только одно непонятно, если я умер, то почему думаю, мыслю? Может, это происходит со всеми, кто ушел за кромку? Тогда, где остальные? Ничего не видно, не слышно. Только тишина и покой…

Нет, всё же глаза у меня есть, так как я увидел светящуюся точку вдалеке, которая стремительно приближалась.

Наконец, приблизилась!

Точка превратилась в ослепительно-белого зверя, с черными сливами глаз и розовым язычком. Я видел этого зверя! Это — белый лис.

Он уселся на задницу и стал с интересом рассматривать меня. Потом ехидно засмеялся:

— Что, сопляк? Получил по самое не балуй? Я в восторге! Будем тебя утилизировать! Кстати, напоследок, порно хочешь посмотреть? Твоё, между прочим! Ты какое хотел бы посмотреть? Как в борделе развлекался или с принцессой? Ладно, я же не бессердечная тварь, покажу тебе порно с принцессой. У вас же это, как её, любовь!!!! Я прав, сопляк? — Зверь оскалился и противно засмеялся, высунув розовый язык.

— Белый оставь его! — Услышал я другой голос. Секунда, и я увидел еще двух лисов. Один был рыжий, а другой черный. Этих я тоже видел в ночь, когда стал Эллии мужем. Черный сливался с тьмой, но его контур светился.

— Что значит оставь?

— Просто, оставь. — Сказал рыжий. — Ему и так досталось. Он потерял свою любимую, пожертвовав собой!

— Да наплевать, что он там потерял, кого потерял и чем пожертвовал. Главное, что он сам теперь потерялся. И наше дело его утилизировать! Но я, в отличие от вас, братцы, очень добрый. Напоследок решил ему видео показать, как он там со своей подружкой прыгает! Чтобы было что помнить! Или не помнить!

— Ты добрый? Белый, это верх цинизма! — Воскликнул черный лис.

— Это почему же братец мой загорелый?

— Я тебя не оскорблял? Снежок!

— Правильно, я — Снежок! Я же на севере живу, там, где сплошной снег и лёд! Так в чём проблема, черный?

— Ты смеёшься над светлыми чувствами. Тебе же плевать на всё! На любовь, на страдания других, на самопожертвование во имя любви… во имя своих родных и близких.

— Ну, я тебя умоляю! Любовь! Ага, любовь — морковь! Уси-пуси, мармелад! Ламца-дримца оп ца-ца! Чушь всё это! Любовь! Просто сопляк решил напялить на себя корону кронпринца и стать стражем Сердца. Вот и вся любовь! — Белый лис засмеялся. — Но не срослось! Представляешь, чёрный, какая засада! Теперь париться будет и далеко не в постели своей подружки, на королевском ложе! Уверен, предоставь ты ему второй шанс, он бы ни за что, не полез бы в подземелье! Я правильно говорю, недоумок?

Самое чудовищное, это то, что я не мог ему ответить.

— Вот видишь, черный! Молчание — знак согласия! А ты мне тут пургу гонишь про любовь! Поэтому, просмотр последний раз порно с подружкой и хау дую ду!

— Перестань, белый! Ты циник, каких поискать!

— Я прагматик! В первую очередь прагматик… и да, потом циник, так как прагматизм идёт всегда рука об руку с цинизмом. Именно поэтому прагматики и циники всегда в белом! Как я! В отличие от вас, убогих, с высокими моральными принципами! Зацени, рыжий, какая у меня шерстка! Прелесть, правда?! Не то, что у тебя! По жизни облезлый ходишь. — Белый лис подскочил на месте и яростно стал чесать себе задней лапой брюшко. — Рыжий! Ты даже нормальных самок притащить не можешь? Ты где взял их вчера?

— Где, где? В заповеднике, который ты же сам показал!

— Что?! Ты идиот? Там уже нет никакого заповедника! Там сейчас помойка и грязный бордель! Я тебя всё же дустом намажу!

— Пошел ты! Это когда заповедник стал помойкой? — Воскликнул рыжий.

— Это после того, как белый туда пару раз наведался. Сам остался белым и пушистым, а заповедник превратил в грязный бордель, развратив там всё, что только можно! — Ответил черный.

— Это к делу не относится! Тем более прямых доказательств этому нет. Не надо съезжать с темы! Давайте разберёмся с сопляком!

— А что с ним разбираться? — Удивился рыжий. — Сердце скажет. Тем более ты сам сказал, что не имеешь к нему никакого отношения.

— Ну, это я погорячился!

Неожиданно тьму рассеял свет. Сполохи разных цветов и оттенков заполыхали вокруг. И я увидел его, это чудо.

Мириады разноцветных огоньков роились на его многочисленных гранях. Собираясь в спирали и протуберанцы.

— Его нужно отпустить! — услышал я тихий голос.

— Куда? — Белый опять подскочил на месте.

— Назад, к ней! Она просит.

— Да наплевать, что она просит! — Лис был возмущен.

— Ты не прав. Она очень просит. Страдает и готова заплатить.

— Это чем же? Своими не рожденными детьми? Три раза ХА! Не такая уж и большая плата. Пять копеек — пучок в базарный день!

— Белый, ты уже достал! — закричали рыжий и черный лисы. — Ты хоть знаешь, что значит, отказаться от детей для женщины, которых она никогда родить не сможет?

— Что? — Белый засмеялся. — Парочка недоумков!

— Перестаньте ругаться — Тихо сказало Сердце. — Она отказалась, хотя я предлагало ей именно эту плату. Девушка готова заплатить другую цену.

— Отказалась? Экая строптивица! И чем же она готова заплатить? — Удивленно спросил белый лис.

— Она отказалась от короны Аквитании.

— Не понимаю! — Белый удивленно уселся на задницу и почесал лапой нос. — Чтобы Эллия Александра — эта гордая и самовлюбленная девчонка, обожающая повелевать и смотреть на всех свысока, отказалась от самой блистательной короны из всех корон мира Зеона? Отказалась стать королевой, отказалась от власти, ради этого сопляка? Ты ничего не путаешь?

— Нет. — Тихо ответило Сердце.

— Чем ты удивлён, белый? — Спросил его рыжий. — Разве для женщины не важнее её любимый, её семья, её дети?

— Нет! Не важнее! Достаточно посмотреть на мир нашего Лиса. Там всё больше становится женщин, которые ради карьеры, успеха, власти и соответственно денег, жертвуют и своими не рожденными детьми, жертвуют своей любовью, семьёй! Да вы и сами это знаете.

— Здесь — не мир Лиса!

— Какая разница?

— Это уже не имеет значение. Его нужно вернуть. — Проговорило Сердце.

— Ну, вот опять. — Белый был расстроен. — Но я не согласен так просто отпустить этого сопляка.

— Что ты хочешь? — На Сердце вспыхнули более ярко протуберанцы.

— Хочу узнать, а наш сопляк останется кронпринцем и стражем?

— Да.

— Я не согласен!

— Я уже согласилось!

— Э, нет. Я тебя выслушал, но тут моя епархия. Так что… эй сопляк, ты готов отказаться от короны кронпринца Аквитании? Говори!

Внезапно, я осознал, что могу говорить.

— Да! Согласен. — Зачем мне корона кронпринца? Что значит корона кронпринца? Ничего, просто кусок драгоценного металла. Эля не будет королевой, ну и что? Главное, что она будет со мной.

— А так же отказываешься стать стражем Сердца Мира?

— Да!

— Прелестно! Наш старший сопляк обломился! Нечего отлынивать от работы. Пусть дальше пашет, как Папа Карло! А пока родиться новая наследная принцесса, вырастит, найдет себе очередного недоумка в мужья, пройдет много времени! Зацените братья, какую я пакость для Лиса — Александра приготовил! Ничего, этот негр ещё поработает на нашей плантации. А тебе, — белый лис смотрел на меня, усмехаясь, — я так уж и быть подслащу, можешь заняться любовью со своей подружкой, прямо там, в подземелье, дабы осветить наш договор. Твоя принцесса, кстати, будет не против. Вон, какая горячая… — Белый лис опять повертел тёмную коробочку в своих лапах, и, развернувшись к двум другим животным, проговорил мерзким голосом. — Братья, запасаемся попкорном и включаем камеры! Обещаю, будет классное порно!

Повернувшись ко мне, удивленно на меня посмотрел:

— Ты ещё здесь? Пошел вон! — И ударил меня своей лапой!

Всё пропало. Я вдруг почувствовал свое тело и боль в боку. Открыл глаза.

Я всё еще лежу в подземелье. Поглядел на свой бок. Демоны. Нужно вытащить этот чертов обломок меча!


Эллия Александра

 Упав на колени, коснулась своего сердца, мысленно благодаря за небывалый дар, а когда сзади послышался надсадный кашель графа де Конта, думала — умру от счастья.

— Слав! Слав!

Подхватившись, подбежала к мужу и рухнув рядом с грязным парнем, отбрасывающим погнутый меч и испорченные доспехи в сторону, несмело протянула руку к любимому лицу.

— Эля… ты здесь… — Озадаченно хлопая глазами, брюнет провёл руками по своей груди, где ещё недавно торчал меч. — Я жив… жив… Мы оба живы! — Распахнув руки для объятий, Святослав счастливо улыбнулся, притягивая меня к себе, но я отстранилась, опасливо проверяя тело возлюбленного на предмет ран или ушибов.

Синеглазый мужчина смутился:

— Эля, что ты делаешь? — Перехватив мои руки, Святослав заметил, как я зашипела от боли, тут же бросаясь на шею совершенно здорового парня. — Что это? Это… он, да?

— Слав, я так тебя люблю! Ты спас меня! Теперь всё хорошо! Теперь мы всегда будем вместе! Больше я тебя никогда никуда не отпущу одного!

— Глупая, так было нужно… — Святослав насмешливо улыбнулся, наклонив голову набок.

— У меня аллергия на эти слова. Не хочу никогда их больше слышать. Теперь между нами не будет никаких тайн и недомолвок! С меня хватит уклончивых ответов и загадочных объяснений! Я люблю тебя! Я — твоя жена! И рада представится: «Меня зовут Эллия Александра, графиня де Конт»!

— Ты что-то путаешь, родная, — глаза Святослава засветились блеском. Было видно, что его родовая фамилия, прозвучавшая, как моя новая статусная роль, доставила молодому графу удовольствие. — Наследная принцесса Аквитании — намного выше графини де Конт.

— Это не имеет значения, родной. Если бы Сердце Мира потребовало бы стать служанкой до конца своих дней у самого плохого хозяина в обмен на твою жизнь, я бы ею, не раздумывая, стала! Только бы ты — прекрасный страж Сердца Мира был всегда рядом!

— Что? Это шутка? — Граф де Конт посадил меня к себе на колени, мрачно нахмурившись.

— Нет. Я так люблю тебя Слав, что готова быть кем угодно, лишь бы знать, что тебе хорошо!

— Зеон потерял великую королеву, предложив такую глупую сделку, моя Эля… — я испуганно замерла, слушая горячий шёпот любимого, и прикрыла ладошкой его рот, озираясь на спиралевидную колонну.

— Не говори так! Это всё ерунда! Только ты один важен для меня!

— Я отказался быть стражем. Если нет моей королевы рядом, ничего этого мне не нужно… — Слав был так хмур, что страх разрастался всё сильнее.

Не понимая, что хочет сказать Святослав, тревожно заглянула в его глаза:

— А где ты хочешь быть и кем… и с кем?

— С тобой, дурочка, — чмокнул меня в носик синеглазый брюнет, притягивая к себе ещё ближе, — с моей графиней. Я и от короны кронпринца отказался. Мы теперь просто граф и графиня. Осталось это скрепить возле алтаря Богини.

Поцелуй Святослава оказался, как глоток чистого воздуха, как живительной воды после засухи, как самая сладкая патока, превращающая мою жизнь в мёд.

Плотина страсти и жажды быть с любимым разлетелась на осколки, погружая нас в пучину страсти и любви.

Срывая друг с друга одежды, мы соединились в вечном, как мир, танце влюблённых тел, истосковавшихся друг по другу, прошедших по краю пропасти и не давшим упасть своей паре.

Наши громкие стоны отражались от стен подземного зала, скрывавшего от посторонних глаз ещё совсем молодую, но очень крепкую семью, которую теперь не способно разбить никакое постороннее слово, навет или чужая зависть.

Доверие и любовь идут руку об руку вместе, преодолевая все препятствия и преграды!

… даже те, что замышляют сами Боги…

_________________


…В какой-то момент граф де Конт услышал хихиканье Белого Лиса и его мерзкий голос: «Классное порно, сопляк»… а потом тихий голос Сердца Мира: «Мои стражи бывшими не бывают…»

__________________

Ричарда нашли слева от парадного входа. Он полусидел, полулежал, опершись на стену. На его ногах лежала пара трупов. Он был без шлема. Волосы свисали кровавыми сосульками. Все лицо покрыто коркой крови. Глаза закрыты. Доспех на парне был изрублен, и из прорубленной прорехи на правом плече сочилась кровь. В руках Ричард продолжал сжимать тяжелую шпагу, со знаком дома герцогов Маликорнов.

Фредерик с Араторном оттащили трупы с ног Ричарда. Рядом с ним встала на колени Валенсия.

Девушка гладила лицо молодого парня дрожащими пальцами.

— Ричард. Ричард. Открой глаза Ричард. Не вздумай умирать, ты чертов болван. Открой, пожалуйста, глаза, Ричард.

Она его гладила, а по её щекам бежали слезы. И вот, придвинувшись к нему вплотную, старшая дочь Высшего мага коснулась губ молодого Маликорна своими губами.

Валенсия впервые целовала мужчину. Целовала неумело, как могла. Сначала его губы были безучастны, казались мертвыми, но потом она почувствовала, как мужчина чуть вздрогнул, и его губы ответили ей.

Валенсия хотела оторваться, но не смогла. На её губах был солоноватый вкус крови, но это совершенно не мешало радости, так как Валенсия впервые познала вкус сладости поцелуя возлюбленного.

Что-то звякнуло сбоку, и сильная рука нежно коснулась её затылка, придерживая голову. Она же взяла в свои ладони лицо парня. Для этих двоих перестало существовать время, пространство. Перестало существовать вообще всё. Были только они двое. Когда же Ричард и Валенсия вернулись назад в реальный мир и их уста разошлись совсем на немного, продолжая ощущать дыхание друг друга, молодой Маликорн проговорил:

— Валенсия, я готов умереть тысячу раз, если после каждой своей смерти буду получать твой поцелуй.

Она уткнулась ему в грудь, тихо смеясь.

— Ричард, ты — негодяй. Как меня напугал! Я тебя, наверное, сама убью!

— Убей, любимая. Тогда, возможно я получу что-то, что гораздо больше поцелуя, то, о чём я даже мечтать не смел.

Валенсия выпрямилась, настороженно глядя в глаза Ричарду.

— Что это ты имеешь ввиду?

Ричард ничего не ответил, только смотрел на неё влюблено и улыбался своей светлой улыбкой.

Позади них раздался смех. Смеялись четверо: Фредерик, Ёрика, Араторн и Лидия. Дядька Бертран усмехался, поглаживая свой ус.

— Валенсия! — Смеясь, проговорил принц. — Как это «о чём»? Ты разве не поняла?

Девушка взглянула на смеющихся.

— Поняла, не глупее тебя, Федя! — Потом опять посмотрела на Ричарда и… улыбнулась. — Это только после свадьбы!

— Значит, ты согласишься стать моей женой, Валенсия? — Ричард затаил дыхание.

— Я подумаю! — был её ответ.

— Эй, банда! — Услышали они веселый голос. Все резко оглянулись.

На них стояли и смотрели смеющиеся Святослав и Эллия. Стояли, обнявшись, тесно друг к другу прижавшись.

— Все живы, как я посмотрю? — Спросил граф де Конт утвердительно.

К ним бросились Араторн, Фредерик, Лидия и Ёрика. Валенсия помогла подняться Ричарду. Он стоял, опираясь на свою невесту. Чуть погодя к ним подошли все остальные.

— Валенсия, сестрёнка, — Слав смотрел вопросительно на девушку, — ты дала согласие Ричарду? Нет? Тогда — дай! Я считаю, он это заслужил.

Валенсия тяжело вздохнула:

— Хорошо, я согласна!

Их обступили. Теперь уже восемь молодых людей стояли, обнявшись все вместе.

— Мы победили! — сказал Фредерик.

— Мы выстояли! — подхватил Араторн.

— Мы стали сильнее! — добавил Святослав.

— Мы стали счастливее! — Воскликнула Эллия Александра.

— Война ещё не закончилась, а они уже обнимаются! — Услышали они, хорошо знакомый большинству из них голос. В зале стояли Лис и Её Величество королева Александра.

— Отец! Мама! — Вскрикнул Фредерик.

— Дядька! Ваше Величество! — Воскликнули остальные, кроме Святослава и Эллии.

— Да-да, это мы! Мда, ребятки. Бардак вы тут развели кошмарный. Впереди много работы. Нужно окончательно вычистить Аквитанию от всей дикой нечисти, и всё начинать приводить в порядок. Вот когда мы это сделаем, тогда и о свадьбах будем говорить. Договорились?

— Договорились, дядька! — ответил я за всех.

Эллия подошла к матери.

— Прости меня, мама, — Прошептала теперь уже не наследная принцесса Аквитании, совершенно спокойно.Было видно, что ей неприятно это самое извинение, возможно не до конца искреннее, так как обида в душе девушки теплилась несмотря ни на что, однако первый шаг — это уже многое!

Королева обняла дочь, прижав её к себе, и погладила по голове. Никогда ещё Александра не позволяла себе такой нежности на глазах у всех.

— Ничего, родная. Главное, что всё закончилось и закончилось хорошо.

Эллия неожиданно отстранилась от матери.

— Мама? — смотрела на королеву удивленно. Сначала ей в лицо, потом на живот. — Ты беременна?

Королева укоризненно посмотрела на дочь, сильно смутившись.

— Могла бы и не говорить это вслух. Как ты догадалась? У меня еще маленький срок.

— Я просто почувствовала. В Аквитании родиться еще одна принцесса? Наша с Фредериком сестра?

— Нет, дорогая. — Лис усмехнулся. — Эта девочка родиться в другом мире.

— Почему? Неужели мы не увидим с братом свою сестру?

— Скорее всего, нет. Хотя… кто знает. Вам обоим прекрасно известно, что двух девочек в королевской семье Аквитании быть не может. Так что… вам нужно думать о своих детях.


Эпилог

 Спустя три месяца…

Четыре пары стояло на берегу Великой. Четыре прекрасные невесты в белых пышных платьях, и четыре жениха в богатых одеждах сверкали церемониальными, легкими доспехами. Каждый стоял со своей парой.

— Помните, мы вот так сидели на этом же месте, когда выезжали все на пикник. — Проговорила Лидия, прижимаясь к Араторну.

— Это когда Эля настучала своему брату мечом плашмя по заднице? — Уточнил молодой граф де Конт. Обнимая за талию свою супругу, юную графиню де Конт. После чего все рассмеялись, и громче всех смеялся принц. — Помним Лидия.

— Я тогда сказала: «Тихо, только вода мягко плещется, да цикады стрекочут. Когда-нибудь мы будем вспоминать это с тихой грустью». А ты Слав спросил меня: «Почему с грустью»?

— А ты ответила: «Потому, что это наша молодость. Сейчас мы молоды, юны. Но время неумолимо. И мы будем становиться всё старше и старше…», и я тебя теперь понимаю. — Проговорил Святослав. — Да, мы становимся старше. Иногда за какой-то год, мы можем стать старше на десяток лет. Но ты Лидия должна ещё помнить, что сказала Эля…

— А я сказала следующее: «Не думай, Лидия, о таком далёком будущем. Думай о том, что у тебя есть сейчас! Наслаждайся этим»! — Молодая графиня улыбнулась.

— Да, Эля! Ты права! Зачем сейчас думать о том, что будет через много лет. Мы по-прежнему молоды, юны, несмотря на то, что нам пришлось пережить. Мы любим, и мы любимы. Нужно жить сейчас, наслаждаться каждым днем, часом, мгновением своей молодости. Дарить эту молодость своим любимым, и наслаждаться любовью, которую дарят они нам. Давайте все вместе крикнем «ДА»!

— ДА — А–А — А! — разнеслось по глади воды многоголосый крик… крик юности и больших надежд!

* * *
В апартаментах кронпринца, расположенных на втором этаже королевского дворца, находились: кронпринц Александр, его венценосная супруга — королева Александра, первая грант дама королевства — графиня Алисия де Конт, начальник королевской гвардии — Эмиль граф де Конт, Верховный Маг Аквитании — Анри, начальник личной охраны Её Величества — граф Белегохтар, более известный как Билли, маршал Аквитании — граф де Ла Монж, Его высочество — принц Аквитании Фредерик, его супруга — принцесса Аквитании Ёрика, Святослав граф де Конт, его супруга Эллия Александра — принцесса Аквитании и графиня де Конт, граф Араторн, его супруга — графиня Лидия, барон Ричард Лэнегем, его жена — баронесса Валенсия Лэнегем.

Кронпринц Александр посмотрел на свою жену. Александра носила уже свободные платья, что бы скрыть, начинающий выпирать живот. Королева кивнула ему. Лис встал с кресла и стал прохаживаться по кабинету.

— Друзья мои, дети и питомцы мои! У вас у всех, за исключением Её Величества, есть вопросы ко мне, непонимание и, особенно у моего старшего дитя Эллии Александры, обиды на меня и её мать, — проговорил Лис и тут же поднял руку, останавливая тех, кто хотел возразить. — Сейчас говорю я. А вы все просто слушайте. Я знаю, о чём говорю. Так вот, к вопросу о том, почему мы с Её Величеством отбыли накануне драматических и кровавых событий в неизвестном направлении и даже не оставили каких-либо указаний, что же вам всем делать, и как избежать катастрофы?! Это так? — Кронпринц смотрел внимательно на свою дочь.

Эллия была сосредоточена. Она взглянула на отца и, замерев на какие-то мгновения, согласно ответила:

— Да!

Лис удовлетворённо кивнул сам себе.

— Все события, которые произошли, должны были произойти именно так, а никак иначе. Вернее было два варианта развития событий. Один, назовем условно — «хороший», так как его выбор не привел бы к захвату Аквалона, а Эллия не расставалась бы со своим возлюбленным, другой — «плохой». Вы дети, выбрали именно второй вариант. Намеренно или нет, но это был ваш выбор, а значит, вы должны были за это отвечать. То, что произошло со всеми вами, всего лишь кульминация, завершающий этап того, что готовилось на протяжении тысяч лет. Начну с самого начала, что бы вам всем было понятно. Всё началось ещё во время Битвы Богов. Согласно теологическому учению Богиня Зари Эллия Александра сумела победить вождя проклятых и заточила его в темницу. Это так, но не совсем. Эллия на самом деле сумела обезоружить вождя проклятых Некроса, своего родного дядю и брата — близнеца своего отца — Хранителя Времени. Некрос являлся одним из старейших богов. Когда «Пламень» был выбит из его рук и сгинул, Некрос, на обещание сохранить ему жизнь, прекратил борьбу. Эллия и старейшие боги заключили вождя проклятых в Сердце Мира. Сердце согласилось на это с одним условием: Некрос побудет в заточении временно, не более тысячи лет, после чего боги должны изъять его и решить судьбу древнего. Минула тысяча лет, никто из богов на себя не взял ответственности по выполнению обязательства. Всех всё устраивало. Они забыли о своём обещании, в том числе и сама Богиня Зари. И если в течение первой тысячи лет его можно было изъять из Сердца без каких-нибудь последствий для самого артефакта, то позже сделать это было уже невозможно. Постепенно в самом Сердце стал нарастать дисбаланс. Некрос, сам того не ведая, влиял на чудо-кристалл. Начались сбои. Сердце начинало порождать не чистую магию, а некую энергию, которая могла трансформироваться в магию, а могла в нечто иное. Это стало оказывать сильное влияние не только на мир Зеона, но и на другие миры. Например, мой мир, в итоге растеряв магию, пошел по пути технологического развития, став антиподом мира Зеона. То же самое произошло в ещё нескольких мирах, часть из которых просто самоуничтожились. Мир Зеона, ждало нечто подобное, причем в самом наихудшем его варианте. Сердце всё это просчитало ещё тогда и начало действовать. Оно могло видеть будущее и соответственно оказывать влияние на настоящее. Изменять его… изменять в нужную ему сторону — не сам мир, вернее миры, а людей в них. Избавить Сердце от инородного тела могла женщина, рожденная при определенных обстоятельствах и определенных условиях. Да, Эллия, это ты. Ты — итог цепочки поколений, возраст которых измеряется в тысячи лет. И не только в мире Зеона, но и моем мире. Работа, проделанная Сердцем Мира, была просто титаническая. Причем все свои действия Сердце очень чётко выверяло, просчитывало и прогнозировало. Я не буду объяснять в деталях, как это выглядело, так как сам до конца этого не понимаю, скажу одно — при естественном ходе времени, те или иные люди, которые были моими предками и предками твоей матери, они бы просто не встретились никогда, а, даже встретившись, не обязательно создали бы семьи, или, по крайней мере, не родили бы дитя, которое должно было родиться и вырасти, что бы в свою очередь дать нужное Сердцу потомство. Сердце нивелировало негатив и наоборот, увеличивало влечение или любое другое позитивное чувство к избранному артефактом партнёру. Поэтому как в мире Зеона, так и в моём мире, сходились иногда люди, абсолютно не подходящие друг другу. И если в мире Зеона Сердцу было легче контролировать этот процесс, так как у него под контролем была королевская династия Элинингов, то с моим миром было сложнее. Кстати, особенность принцесс Аквитании, безудержное влечение избранного мужчины к ним, это один из даров Сердца. Плата Богини Зари за возвращение ей её возлюбленного мужа, заключалось в малочисленности её потомства, в отличие от всех остальных божественных отпрысков. В королевской семье рождался всего один ребёнок — девочка. Иногда два, но вторым рождался мальчик. И никогда ещё одна девочка. За исключением одного раза случившегося пятьсот лет назад. Когда у королевы родилось с небольшим промежутком две дочери. Тогда это посчитали чудом. Но чуда не было. Всё было чётко спланировано и предопределено. Особый упор был сделан на то, что младшая не наследная принцесса была амбициозна. Что в итоге спровоцировало гражданскую войну и Большую Смуту, чуть было не уничтожившую Аквитанию.

— То есть, это всё спровоцировало Сердце Мира? — ошеломленно воскликнул Анри.

— Да.

— Но зачем?

— Только лишь для того, что бы тогда, пятьсот лет назад, наследная принцесса Аквитании Александра написала свой знаменитый дневник, в котором рассказала, что получает кронпринц. Вернее первый мужчина принцессы.

— Но почему так? разве нельзя было это обставить как-то иначе, без тех многочисленных жертв и разрушений?

— В том то и дело, что нет! Именно так и никак иначе. Каждые действия имеют свои последствия. Эти последствия были просчитаны Сердцем, и возникнуть они могли, только при противоборстве двух принцесс Аквитании. Никак по-другому, к сожалению. Информация о дневнике должна была просочиться, что и было сделано. И всё это только лишь с одной целью, что этот дневник, не весь, а только его часть попали в руки вождя дроу, в котором текла кровь королевской династии эльфов. Получив часть этого дневника, дроу начал свою игру мечтая о реванше. Соответственно, Богиня Зари, ощутив, что её единственному потомку принцессе Александре, ныне королеве Аквитании, угрожает опасность гибели, привела в этот мир меня. Я являлся единственным потомком всей, той цепочки своих предков, которых формировало Сердце на протяжении тысяч лет.

— Но почему Сердце само не привело тебя в наш мир, Лис? Без всей этой… этого мятежа? — Задал вопрос Эмиль.

— Я не был его стражем и общаться со мной напрямую, оно не могло, поэтому нужен был проводник, роль, которого и выполнила Богиня Зари.

— Папа! — Эллия была взволнована. — Скажи, получается, что принцессы Аквитании были лишены выбора, кого любить? Они не могли полюбить кого-то сами по велению своего сердца, а вынуждены были любить того, кого им определяло Сердце Мира? Значит, и ты с мамой, и я со Святославом, мы всего лишь его марионетки?

— Ничего не получается, дочь моя. Ты меня невнимательно слушала, Сердце может усилить влечение двух влюбленных! Заметь, Эля, ДВУХ ВЛЮБЛЕННЫХ! Оно может так же снизить степень негатива друг к другу, когда два предназначенных друг другу человека встречаются. Особенно если их первая встреча происходит не совсем, так сказать благоприятно. Например, как у нас с твоей матерью. — Александр посмотрел на супругу. — Я ведь прав, дорогая?

— Прав! Ты меня обозвал тогда чучелом! Алисия не даст соврать! Её ты тоже также обозвал, а ещё курицами и предложил нам в довольно грубой форме исчезнуть!

— Сдернуть?!

— Да, именно так ты и выразился. Я до конца жизни тебе этого не забуду. А потом, когда я сказала тебе, что являюсь принцессой Аквитании, начал издеваться и глумиться. А после того, как я хотела дать тебе пощёчину, ты грубо схватил меня за руку и пообещал задрать подол моего платья и выпороть по розовой заднице своим ремнем.

Молодежь смотрела потрясённо на обоих царственных супругов, переводя взгляд с королевы на кронпринца и обратно. Особенно была впечатлена их дочь, Эллия Александра.

— Жёстко, да, доченька? В ответ твоя мать обозвала меня ничтожеством. Это я от неё слышал в последствии очень часто, а так же награждала меня эпитетами — скот, животное и мерзавец! Мало того, приказала бросить меня в самый глухой каземат Аквалона, но даже это было Сердцем просчитано.

— С тобой обязательно было это делать Сердцу? — опять задала вопрос Эллия.

— Обязательно. В противном случае, я не освободил бы Анри, нынешнего Верховного Мага Аквитании и его сожгли бы на костре. Не познакомился бы с Эмилем, отцом твоего мужа и не свел бы его с Алисией. Соответственно Святослав не родился бы. Понимаешь? Точно так же как не родились бы Лидия и Валенсия. Билли никогда бы не встретил свою Анабель и, соответственно, не родился бы Араторн. Я, вряд ли, дошел бы до Цитадели и, штурмуя Перевал, не заставил бы барона Лэнегема бежать в лес, где он встретил будущую мать Ричарда. Сердцем всё было просчитано до мелочей. До каждого вздоха! Поэтому я должен был попасть в казематы королевской тюрьмы. Но Сердце смягчило негатив, и Александра не приказала убить меня там же. А приговорила к пожизненному содержанию в тюрьме. Ну, а дальше было дело, как у нас говорят, техники. И любить кого-то Сердце не может заставить. Сие ему не под силу. Усилить любовь может, придав отношениям больше чувственности, но не заставить любить.

— Но всё равно, отец, Сердце не оставляет выбора.

— Почему? Выбор есть всегда. Выбор между плохим вариантом и хорошим. Сердце умеет подстраховываться. Оно не могло допустить провала всего того, что оно готовило очень долгое время. Один раз всё у Сердца сорвалось. Небольшое отклонение от запланированных им событий и ему пришлось начинать всё сначала. Вновь восстанавливать разорванные цепочки. На всё ушло больше тысячи лет. Вторая попытка была последняя, так как времени оставалось мало. Поэтому Сердце всегда моделировала два варианта событий — хорошее и плохое. Но в любом случае избранные выполняли всё, что от них требовалось.

Я должен был появиться в мире Зеона не только для того, что бы спасти принцессу Аквитании, стать её мужем и стражем Сердца, зачать удивительную и необычную девочку, но и сформировать вокруг Святослава и Эллии настоящее братство. Каждый из вас выполнил свою задачу и внёс свой вклад в победу. Даже Илария…

— Илария? — Эллия встала с кресла. — Что Илария?

— Илария, сама не подозревая этого, тоже внесла свою лепту в победу.

— Как? — Святослав и все остальные были удивлены.

— Дело в том, Эля, что твоя фрейлина и подруга стала своего рода развилкой, от которой начинался как хороший вариант развития событий, так и плохой.

— Поясни, папа?

— Святослав поцеловал её, помнишь?

— Да.

— После чего у вас началась ссора. У вас обоих был шанс пойти хорошим, благоприятным путём. Но… Эля, твоя излишняя гордость, горячность, упрямство, нежелание слушать, нежелание говорить с любим человеком и даже прощать — привели вас со Святославом на путь самого плохого варианта событий. Тогда ещё, Некроса можно было уничтожить, как только он покинул бы Сердце Мира. Дело в том Эля, что ты могла освободить его, находясь на пике сильнейших эмоций, чувств. Либо на пике счастья, любви. Человек в этом состоянии, может совершить очень многое. Либо на пике горя, страдания и мучений. Это две стороны одной медали. Если бы тогда ты выслушала Святослава, проявила больше гибкости, больше выдержки, сдержанности и мудрости, то всё бы закончилось гораздо раньше. Ты испытала бы счастье любви, то, которое испытала позже, когда наконец отбросила все эти мелкие обиды, всю недоговорённость. Ты могла бы освободить Некроса одним касанием руки и, как только он покинул бы Сердце, оно само уничтожило бы его в мгновение ока. Тем более что Некрос тогда ещё не завоевал и десятую часть твоей души, а значит, был очень слаб. И мог исчезнуть из твоей сущности без всякого ущерба для тебя.

— Но папа, я всё простила, я шла к нему…

— Но увидела в его опочивальне другую женщину?

— Да!

— А тебе не показалось странным, что как раз тогда, когда ты решилась на это, там появляется чужая женщина? Когда это Святослав, только — только отошедший от схватки с волколаком, вдруг находит себе любовницу?

— Я тогда об этом не думала! Да, потом, Марина и Медея мне рассказали, что Слав обвинил меня в том, что я подослала к нему какую-то девку, что бы опозорить его.

— Да, дочь моя. В конце концов, ты могла бы устроить там истерику или потребовать от мужчины, который клянётся тебе в любви объяснений. И всё вылезло бы наружу. Вся махинация Некроса держалась на волоске. Но он уже хорошо знал черты твоего характера и сыграл именно на этом, на твоей гордыне! В моем мире говорят, что гордыня — мать всех остальных грехов. Вместо того, что бы подарить своему возлюбленному ещё тогда всю себя, ты отдала свою сущность опаснейшему врагу. Сердце предупреждало меня об этом, и я тоже подстраховался. С детства старался воспитывать тебя Святослав, тебя Фредерик, тебя Араторн, вас девушки — Лидия и Валенсия, что бы вы стали одной сплоченной командой, готовой друг за друга броситься в огонь и в воду, чтобы в решающий момент, вы стали поддержкой и опорой Святославу и Эллии. И каждый из вас, как я говорил ранее, выполнил свою задачу. Мало того, вы как магнит, притягивали к себе тех, у кого была своя отведенная им роль. Ричард спас девушек, став неодолимой стеной против диких, там перед вашей встречей. Лидия стала душой и голосом вашей команды. Её песни поднимали боевой дух войска до небывалых вершин, а высокий боевой дух — это половина победы. Огненные стрелы Валенсии расчищали вам путь. Благодаря им вы во многом обязаны своим победам. Араторн принимал командование тогда, Святослав, когда ты не мог этого делать и шёл рядом с тобой нога в ногу, как и Фредерик. Ёрика спасла своего возлюбленного, но не только. Именно стойкость Фредерика и Араторна не дала диким прорваться в подземелье, на помощь Некросу. Ему пришлось сражаться с тобой Святослав и с богиней в одиночку, что в итоге привело к освобождению Эллии. Каждый из вас внес свой вклад и выполнил свою задачу.

— Дядька, а почему ты раньше не сказал нам об этом? Мне, Эли? В конце концов, мог бы оставить нам разъяснения и указания. Мы бы избежали многих ошибок.

— Не мог. Как раз ставить вас в известность, а тем более оставлять какие-либо указания, я не мог. Сердце категорически запретило это делать. Попытка помочь вам могла иметь самые тяжёлые последствия. Причём, для всех. И для вас, и для нас с Александрой, и для мира Зеона в целом. В том числе и для самого Сердца. В моём мире говорят так: «Благими намерениями выслана дорога в ад». Оставил бы я вам свои указания — как и что делать, вы были бы лишены свободы действия. Вы старались бы сделать так, как я вам указал, но я не могу предусмотреть всего. Мало того, гарантии, что вы сделали бы всё, именно так как я хочу, не было. И это моментально повлекло бы негативные и тяжёлые последствия. Вы должны были сами принимать решения и действовать исходя из принятого. Это и есть свобода выбора. Мне могут задать вопрос, почему тогда я не воспитал свою дочь так же, как воспитал своего сына и своих питомцев? Я не мог. Ни я, ни королева. Эллия должна была вырасти такой, какой она выросла. В ней должен был бушевать вулкан страстей и желаний. Она должна была быть эмоциональной. Мы с Александрой её воспитывали, но не переходили определённой черты. Зато на всех остальных я оторвался по полной. И вижу, что не зря. Это не значит дочка, что мы с мамой тебя не любили. Нет, моя дорогая, мы тебя любили, извини, Фредерик, даже больше, чем сына. Когда мы уходили, то уже знали, по какому пути ты, Эля, пошла. Всё знали. Ты думаешь, нам с мамой было легко это принять? Нет. Ты не знаешь, сколько слёз пролила твоя мать. Но всё дело в том, что в отличие от простых подданных, не зависимо кто он смерд или высокородный дворянин, твоей матери пришлось принимать очень тяжёлые для неё решения. В этом заключается суть настоящего монарха. В моём мире говорят так — тяжела шапка Мономаха. То есть власть — это тяжкий груз, для того, кто этой властью облечён. Зачастую ему приходиться принимать решения очень тяжёлые и болезненные, но такие необходимые его стране и его народу. Если он — настоящий правитель, а не урод и не клоун с куском металла на тыковке виде короны. Ваша мама Эллия и Фредерик, настоящая королева, с большой буквы этого слова. Она стала ей с того момента, когда подняла боевое знамя Аквитании и повела армию в битву. С тех пор, она всегда принимала решения исходя в первую очередь из интересов Аквитании, а не из своих личных. Даже если эти решения были для неё очень болезненные. Вы себе даже не представляете, дорогие мои, как на вашу маму реагируют в моем, насквозь циничном мире, где власть монарха превращена в бутафорию. Это нужно видеть! Я просто наслаждаюсь этим.

Вы можете подумать, что Сердце Мира некий бездушный и холодный кусок камня, пусть красивого, но камня! И вы будете не правы. Я не знаю, кто создал Сердце Мира, но это были или был великий творец или творцы. Если брать по понятиям моего мира, то Сердце это самый совершенный компьютер всех времен и народов. Его ум, у нас называют искусственный разум. Но… искусственный разум, интеллект как бы он хорош не был — это машина, механизм, бездушный и холодный. Сердце Мира не такое. У него есть душа. И поэтому Сердце подвержено таким же эмоциям и чувствам, как и мы — люди, и другие существа. Именно первый раз сбой произошёл из-за чувств Сердца, когда оно пошло на поводу у эмоций, а не разума. И потом ему пришлось потратить более тысячи лет, чтобы исправить ситуацию. Только поэтому, когда Эля освободила Некроса, Сердце не стало уничтожать его, а предоставило это тебе, Святослав, и мне. Оно дало вам шанс испытать себя. Ты, Слав, не задумываясь, отдал свою жизнь в обмен на жизнь приговоренной любимой. Сердце это оценило. Потом Эля попросило его, и готова была пожертвовать всем, даже собой. Сердце это тоже оценило. В итоге, оно взяло не такую большую цену. Оно не стало брать с тебя Эля плату не рожденными детьми. А взяло другим… Да, дочь моя, ты не станешь королевой. Извини, но как королева — ты не годишься, слишком подвержена эмоциям, а вот как графиня де Конт — в самый раз. Сердце никогда ничего не делает просто так. Ваша же дочь, Святослав и Эля, будет наследной принцессой Аквитании, со всеми вытекающими от этого обстоятельствами.

— Дядька, но раз всё завершилось, зачем сердцу стражи? — спросил Святослав.

— Молодец! Хороший вопрос задал. Всё дело в том, что за тысячелетия Сердце привыкло к своим стражам. И помыслить о том, что у него стража не будет, даже не пытается, а учитывая очень большое внимание Сердца к династии Элинингов, которую оно контролировало на протяжении тысячелетий… Всё останется по прежнему. Без своего стража, оно будет чувствовать себя одиноко. Сердце ничего не хочет менять. Принцессы Аквитании продолжат оставаться самыми притягательными принцессами мира Зеона, а их мужчины, мужья, кронпринцы, будут контролировать потоки энергии. Так ему удобнее. Кстати, дочь, а ты ничего не хочешь сказать своему мужу. Про маму и папу, мы вообще молчим.

Эллия Александра переменилась в лице.

— Папа?!

— Что папа?

Эля повернулась к матери.

— Мамочка?

— Доченька, моя хорошая! — ответила ей королева. — Ну, раз это случилось, скажи ему! Чего ты боишься?

— Я не боюсь, мама. Просто хотела сделать сюрприз. А вы с папой откуда узнали?

Королева усмехнулась и покачала головой.

— Доченька, ты забыла кто твой отец?

— Страж…

— Молодец. Но только что, тебе папа сказал, что все дети нашей династии, есть продукт Сердца Мира, поэтому кронпринц в курсе всего. Давай, моя хорошая, как папа говорит, не тормози! Скажи Славу то, что он должен от тебя услышать.

Святослав был напряжен, как пружина.

— Эля? Что происходит?

— Ничего страшного, любимый… Дорогой мой, родители тебе хотят сказать, что скоро ты станешь папой. Вот и всё.

Святослав замер, потом соскочил со своего кресла и опустился на колени перед сидящей женой.

— Эля, это правда?

— Правда, Слав!

— То есть, я стану папой? Отцом?

— Да, Святослав, через семь месяцев ты станешь папой. Я беременна… у нас с тобой будет дочка.

Святослав прислонился к коленям своей жены и замер.

— Эля! — Прошептал он. — Спасибо тебе, любимая моя.

Лица всех присутствующих озарились счастливыми улыбками. И отцы, и их дети радовались за молодых родителей будущей королевы, веря в светлое завтра…

— Святослав, Эля, как назовёте свою дочь? — Спросил кронпринц. Молодая графиня де Конт посмотрела вопросительно на мужа. Святослав, улыбаясь, сказал ей:

— Любимая, я приму любое имя, которое ты назовешь. — Молодая женщина благодарно посмотрела на графа.

— Спасибо, милый! — Потом Эллия взглянула на принца. — Я хочу назвать будущую принцессу Аквитании в честь своего брата — Фредерика!

— Фредерика Александра?! Что же, так тому и быть. — Усмехнулся Лис…


Эллия Александра

 — Ила, можешь идти, — мягко приказал Святослав, без стука входя в мою купальню.6c8ce3

Фрейлина, ставшая мне близкой подругой, быстро поклонилась и поспешила самоустраниться, оставляя меня наедине с мужем, пристально разглядывающим пену в довольно большой ванной, которую папа называл иномирным словом «бассейн».

— Чего это ты раскомандовался моей Иларией? — Недовольно прищурившись, пыталась не выдать волнительного трепета, возникающего всякий раз, стоит Славу появиться рядом. — Кто мне теперь спинку потрёт?

— Пф… — любимый одарил меня своим таким горячим взглядом, что, когда молодой граф де Конт быстро разделся и оказался рядом со мной, никакого желания шутить уже не было.

Я хотела прильнуть к мужу, на что тот лишь хитро улыбнулся, резко разворачивая меня к себе спиной.

— Кто тебе ещё может потереть спинку, моя королева, кроме родного мужа?

Пальцы Слава прошлись от плеч до поясницы и обратно, как вдруг Святослав присел на одну из подводных ступенек, притягивая меня и опуская прямо на свое вздыбленное естество.

— Так явно будет удобнее, — прошептал в мою шею любимый, продолжая губкой для тела гладить спину, мураша до безумия. — Теперь я могу быть уверен, что ты не соскользнёшь…

— Ты издеваешься? — Тяжело задышала я, чувствуя подёргивания внутри себя. К щекам прилила кровь. Несмотря на смущение, тело требовало большего. — Святосла-а-а-ав…

Руки мужа, уже без губки, оказались на моей груди.

Мягко сжав соски, Слав поцеловал мою шею, заставляя выгнуться от наслаждения, как кошку.

— Моя Эляяяя… — простонал любимый, когда я, не выдержав его оцепенения, стала медленно подниматься и опускаться, плавно скользя на мужском достоинстве, постепенно наращивая темп.

Гул в голове усиливался, а в животе скручивался тугой жар. Хотелось кричать от наслаждения, но муж зажал мне рот рукой, притягивая голову к себе на плечо, запрокидывая, и тихо прошептал:

— Тише, моя вредина… так кричать можно только в родном Конте. Моя Эля… не представляешь, как я тебя люблю! — Горячий шёпот свёл меня с ума, и я даже не поняла, когда Святослав поменял моё положение, прижав к бортику бассейна, вонзаясь сзади всё сильнее.

Оргазм потряс своей силой, стоило Славу приказать хриплым голосом:

— Сейчас ты испытаешь пик блаженства, для меня, моя королева… прямо сейчас!

Наше неправильное купание завершилось объятиями на огромном ложе новых покоев аквалонского замка, которые я выпросила в обмен на старые, так как в бывшие категорически отказалась даже заходить. Слишком неприятными были воспоминания.

Несмотря на то, что королевой стать мне не суждено, здесь, в объятьях Святослава де Конта, я чувствовала себя самой счастливой, самой любимой… самой настоящей королевой!

— Элечка, — Слав притянул меня ещё ближе, вдыхая запах волос, с блаженной улыбкой на губах. От выражения его лица, сердце сладко заныло. — Я люблю тебя, Эллия Александра… давно это понял… стоило тебе заплакать тогда… от укуса пчелы… так горько… так тихо, вздрагивая всем телом… ты насквозь пронзила моё сердце всего тремя словами: «Святослав, мне больно»! Я безумно влюбился.

— Слав, я тоже тебя люблю. С самого детства. Безумно ревновала к ребятам, даже к своему родному брату. — Мне было неловко признаваться в одной вещи, но я знала, что муж не начнёт смеяться, когда узнает о моей осведомлённости. — Хочу сказать… я знала о пчеле и вашем с Фредериком плане на мою «извечно не наказанную задницу», — лицо Слава изумлённо вытянулось. — Конечно, само нападение я прозевала, но безумно сейчас рада этому. Страшно подумать, чтобы со мной стало, если бы не ты и твоя любовь, которая оберегала меня в Эльвестейне!

— Не думай об этом, — Святослав, быстро поцеловал меня в висок, укоризненно посмотрев в глаза, — я всё равно полюбил бы тебя, пусть без того укуса… чуть позже, но полюбил, — убеждённо кивнув чему-то, Слав запустил руку под подушку, вытаскивая моего игрушечного рыцаря, которым так часто играл сын начальника стражи, когда мы проводили время в игровой много лет назад, — потому что, несмотря на внешнее недовольство, мне, ещё до покушение на тебя с пчелой, нравилось быть твоим рыцарем и спасать твою принцессу от всех драконов! — Смех рвался наружу, но я сдержалась, закусив губу от старания, пока единственный друг детства, ставший любимым и единственным мужчиной, которого приняло моё сердце, уныло улыбнулся, — так хотел её найти. Сегодня обыскал всю детскую… не хочется думать, что дикие затягали…

«Всё»! — Громко расхохотавшись, прижалась к мужской груди, в перерывах целуя шрамы любимого, оставленные волколаком.

— Любимый, никто мою принцессу не украл. — Вскарабкавшись на мужа, нагнулась к нему, даря отвлекающий поцелуй и быстро доставая уже из-под своей подушки потрёпанную принцессу, прошедшую со мной нелёгкий путь от Авалона к Конту и обратно. — Я сберегла её для рыцаря.

Мы, как два ребёнка, уставились друг на друга блестящими от счастья глазами, медленно поднося рыцаря и принцессу для игрушечного поцелуя, а потом громко расхохотались.

Смех из окон покоев графини и графа де Конт слышался ещё долго, вызывая у мимо проходящих слуг, стражей и придворных радостные искренние улыбки.

В недрах замка стучало Сердце Мира, мягко и успокоено. Теперь, чтобы не ждало впереди юную Эллию Александру и его стража — оно было спокойно. Не наследная принцесса обрела веру и подарила, без страха и сомнений, безграничное доверие своему любимому, по-настоящему достойному его.

Счастье приходит к тем, кто способен учиться на своих ошибках, и Святослав, и Эллия, доказали, что своё счастье они обрели заслуженно.

Глава-Бонус


Германия. Федеральная земля Северный Рейн — Вестфалия.

Частная медицинская клиника недалеко от Дюссельдорфа.

Несколько месяцев спустя…

Герхард Бауэр просматривал финансовый отчет за текущий месяц.

В общем-то, всё было не так и плохо, но могло бы быть лучше.

Герхард отложил лист с отчётом и углубился в экран монитора. Не

Неожиданно раздался звонок на стационарный телефон. Герхард поднял трубку:

— Бауэр слушает.

— Герр Бауэр, с Вами говорит личный секретарь миледи Александры Элининг.

Герхарда моментально бросило в холодный пот. Даже ладони вспотели.

— Я Вас внимательно слушаю, фрау… — Герхард постарался, чтобы голос не дрогнул.

— Анна.

— Фрау Анна! Я внимательно Вас слушаю.

— Герр Бауэр, Вы, наверное, в курсе, что миледи Александра готовится стать матерью?

— Да, фрау Анна. Об этом только ленивый не написал или не показал по телевидению.

— Леди Александра изучила достаточно внушительный список медицинских клиник, готовых представить ей свои услуги. И она остановилась на Вашей клинике. О Вас хорошо отзываются.

— Благодарю Вас, фрау Анна, за столь высокую оценку моей скромной персоны. И если миледи воспользуется услугами моей клиники, то это будет большая честь для меня и всего персонала. И хочу Вас заверить, фрау Анна, что мы сделаем всё, чтобы миледи не чувствовала у нас какого-либо дискомфорта. Мы окажем самую профессиональную помощь в разрешении от бремени.

— Мы на это надеемся. Особенно на профессиональную помощь.

— Можете даже не сомневаться.

— Господин Бауэр, есть одно условие. — В мягком до этого голосе фрау Анны, лязгнул металл.

Герхард вспотел повторно. Вытащил из нагрудного кармана платок и вытер лоб.

— Я весь во внимании, фрау Анна.

— На время нахождения миледи в Вашей клинике, никто не должен контактировать с ней, кроме медицинского персонала. Никаких фото, видео и прочего. Вы меня хорошо поняли, герр Бауэр? Это будет особо зафиксировано в договоре об оказании медицинских услуг.

— Можете даже не сомневаться, фрау Анна. У нас есть отдельные секции, полностью изолированные от остальной клиники, именно для обслуживания важных персон.

— Очень хорошо, герр Бауэр. И ещё, в клинике будут постоянно находиться личные телохранители миледи.

— Но, фрау Анна…

— Это не обсуждается.

— Хорошо, фрау Анна.

— Так же по периметру клиники будут постоянно дежурить сотрудники службы безопасности. Но о них не беспокойтесь, они в само здание заходить не будут.

— Хорошо, фрау Анна.

— Что ж. Я понимаю так, что мы обо всём договорились, герр Бауэр?

— Да, фрау Анна.

— Завтра к Вам приедет адвокат миледи с договором. Внимательно ознакомьтесь. Если возникнут какие-либо вопросы, решайте их с адвокатом. У него достаточно на это полномочий. Всего хорошего, герр Бауэр!

— До свидания, фрау Анна!

В трубке давно уже звучали гудки, а Герхард всё ещё сидел, прижав её к уху. Александра Элининг, одна из самых загадочных мировых персон. Вот уже около года она будоражила умы мировой общественности. СМИ готовы были платить большие деньги за любую информацию об этой женщине. Папарацци рыли носом землю, но всё оказывалось тщетно. Имелась лишь официальная информация, которая ни о чем конкретном не говорила. Три месяца назад одно солидное издание купилось на утку, что Александра авантюристка и напечатала какую-то скандальную статью. Не прошло и часа после публикации, как в головном офисе издания появились два адвоката и выкатили изданию иск за клевету на пятьдесят миллионов долларов, с требованиями опровержения на страницах издания и принесения официальных извинений. Спустя четыре часа после публикации, сервер издания был атакован хакерами. В сети появилось много материалов о грязных делишках издания, о заказных статьях, о коррупции. С указанием имён, которые оплачивали клевету и тех, кто эту клевету стряпал. Вся финансовая деятельность была парализована. Со счетов издания исчезли миллионы долларов. К вечеру директора издания увезли на «Скорой» с инфарктом, а через два дня нашли репортёра, написавшего скандальную статью повешенным в своём доме. Рядом лежала предсмертная записка, в которой он признавался в том, что написал статью с целью прославиться и заработать денег. Что реальных фактов не было и все было высосано из пальца.

Так как издание входило в холдинг, учредители попытались связаться с самой Александрой, что бы уладить проблему, но нарвались на её секретаря. Даму, абсолютно лишенную эмоций и с глазами профессионального ликвидатора. Секретарь сообщила, что леди Александра не собирается встречаться с разными типами. И что они ещё легко отделались, так как за такое положен топор палача в казематах Аквалона. Что за казематы Аквалона, никто не понял, но сказано было столь убедительно и равнодушно, что представители учредителей посчитали за счастье свалить из резиденции Александры на юге Испании, куда она переехала из США, как можно быстрее. После чего, ни одно издание, даже из числа желтой прессы, не рисковали писать об этой загадочной женщине что-либо непотребное и оскорбительное. Даже скандально известный сатирический еженедельник Шарли Эбдо не рискнул печатать сатирические картинки про Александру. Там посчитали, что сомнительная слава на пиаре, в отношении Александры Элининг, ни как не компенсирует потери, которые еженедельник и отдельные его представители понесут в этом случае.

Но самое главное, что к этому времени саму Александру Элининг уже не видели несколько месяцев. Она не посещала приёмы и великосветские тусовки. Не гуляла даже в саду испанской резиденции. Её вообще никто не видел. В прессе и различных ток — шоу, горячо обсуждали — ГДЕ ЛЕДИ АЛЕКСАНДРА?

Строились разные предположения. Но точно, никто ничего не знал. Однако все заметили, что никакой суеты в резиденции не было. Мало того в резиденции находились личные телохранители Александры, которых было трое и её секретарь. В итоге дошло до того, что к богатому особняку приехал лично начальник полиции округа и представитель власти, поинтересоваться, не случилось ли чего с уважаемой донной Александрой. На территорию резиденции их никто не пустил. С ними разговаривала вышедшая секретарь миледи. Всем известная донна Анна! Она пояснила, что ничего не случилось, а сама Миледи просто желает уединения. И никто не вправе её беспокоить. Но вскоре она появиться на людях. После чего, испанские чиновники отбыли восвояси, принеся свои извинения. Однако два месяца назад Александра Элининг появилась. Её сумели зафиксировать папарацци, дежурившие около испанской резиденции.

Но это было не главное. Главное была сенсация — леди Александра готовится стать матерью! Журналист, первый сделавший снимки благодаря мощному объективу, бросился со всех ног от резиденции, как бешенный таракан от тапка. Через пару часов, информационное поле, замедлявшее свой бег, получило довольно серьёзное ускорение под пятую точку. Конечно, никто вопросом не задавался, кто отец будущего ребёнка, так как всем было известно, что Александра Элининг замужем. Её муж был тоже своеобразным типом. Известно было только его имя — Александр и фамилия — Смирнов. Так же было известно, что он бывший военный.

Но министерство обороны России по этому поводу, хранило глухое молчание и никаких комментариев и разъяснений не давало. Сам Смирнов старался не отсвечивать и предпочитал находиться в тени своей блистательной супруги и даже не всегда сопровождал её на приёмах, в которых она принимала участие. Однако мало кто, даже из числа беспринципных и наглых деятелей средств массовой информации, решался войти в контакт с ним, с целью получить какие-либо сведения о загадочной семейной паре. И если такой находился, то всё общение длилось не более минуты, после чего рискнувший, старался как можно быстрее отвалить в сторону и не находиться в опасной близи с этим человеком, хотя Александр не угрожал и не грубил никогда.

Абсолютно похожие на господина Смирнова были и трое личных телохранителя миледи, а так же секретарь — госпожа Анна. Никакие эмоции не отображались на их лицах, но всех их объединяло одно — холодный и равнодушный взгляд глаз профессиональных убийц, от которого по коже начинали бегать мурашки.

Сенсации на этом не окончились. Как только папарацци зафиксировали появление беременной Александры, на юге Франции, в живописной месте, одной конторой по сделкам с недвижимостью, был приобретён старинный замок, времен французской королевской династии Каролингов. Сумма сделки не афишировалась, но вездесущие папарацци сумели раскопать, что это была довольно внушительная сумма, хотя замок находился в запущенном состоянии. Так же было установлено, что замок был приобретён именно на имя Александры Элининг. Как только сделка была заключена, там начались работы по реконструкции. При этом представители миледи заявили французским властям, что исторический облик замка нарушен не будет. Баталии на тему того, какую из древних династий представляет Александра Элининг — Каролингов или Меровингов, возобновились с новой силой, жаром и даже дракой в прямом эфире.

Всё это прокручивалось в голове у Герхарда Бауэра. Он до сих пор не мог поверить в такую удачу. Мало того, он бы сам готов был заплатить, главное, что бы миледи рожала именно в его клинике.

Это же какая реклама!!! Он моментально поднимался на более высокий уровень. Таких клиник как у него было достаточно не только по всей Европе, но и в Новом Свете. И конкуренция была весьма жесткой. А тут ему представился шанс, сделать серьёзный шаг вперед. Отказываться от денег Герхард не собирался, он же не идиот! Тем более такая особа, как леди Александра скупиться на оплату не будет.

Герхард, наконец, положил телефонную трубку. Немного подумав, перезвонил.

— Эльза! — Чуть не прокричал он. — Срочно ко мне. И весь персонал собрать в зале совещаний. Что бы через две минуты были все в сборе.


Лис

Александра сидела, удобно расположившись в кресле, и листала какой — то глянцевый журнал. Рядом с ней, в соседнем кресле находилась Матильда, что — то внимательно просматривая на планшете. Вчера привезли жену в клинику, недалеко от Дюссельдорфа. Когда я зашел в её апартаменты, она подняла на меня взгляд, улыбнулась. Подошел и поцеловал её.

— Скоро, Саша?

— Ещё два дня.

— Что Лис, не терпится дочку на руках покачать? — Усмехнувшись, спросила Матильда, оторвавшись от своего планшетника.

— Есть такое. Старшие то выросли. У Эллии и Фредерика скоро свои дети будут. Так что, сама понимаешь.

— Конечно, понимаю.

— Ань, а может тебя, посмотрят, обследования пройдешь?

Я знал, что Серый с Матильдой хотели детей, но не получалось. Не получалось именно из-за проблем у Анны. Она лечилась, но всё было напрасно. А у них уже возраст подходил критический, для этого.

— В этом нет необходимости, командир. — Я заметил, как обе женщины переглянулись.

— Не понял?

Александра вздохнула и посмотрела на меня как на несмышлёныша.

— Саша, ну что тебе не понятно? Не нужно Анне никаких обследований.

Посмотрел на нашего снайпера. Женщина улыбалась.

— Серый знает?

— Нет. — Анна посмотрела на меня. — Лис, только я прошу тебя…

— Да понял я! Я вообще ничего не знаю. С некоторых пор вообще часто становлюсь слеп и глух. Старость, наверное, не заметно подкрадывается. Саш! Притащила оттуда что-то?

— Не притащила, а принесла. Я не торговка на базаре, таскать что-то!

— Ладно, ладно. А что принесла?

— А Вам ВашеВысочество, какая разница?

— Просто интересно. Анри нахимичил?

— Нахимичил. Тебе обязательно это знать? Это женские дела.

— Всё понятно, дальше мне ничего рассказывать не нужно. — Внимательно посмотрел на Анну. Вот чёрт, только сейчас заметил, она помолодела! То — то последний месяц, Серый как живчик, только что на месте не подпрыгивает. — Анна, да ты помолодела?

— Великие боги! Мужчины — есть мужчины. Ты только сейчас это заметил? — Александра осуждающе качала головой.

— Да, дорогая, что-то я торможу последнее время. Прости Анна. Тоже оттуда притащ… принесла? — Супруга кивнула. — Значит, скоро придется подыскивать секретаря?

— Зачем? — Анна удивленно посмотрела на меня.

— Как зачем? Ну, ты же не сможешь это делать, когда у тебя пузо вырастит?

— Не пузо, Александр! — Саша нахмурилась. — Живот!

— Пардон дамы, живот!

— Ты никогда не отличался галантностью и тактичностью.

— Что естественно, то не безобразно.

Александра махнула рукой: — С тобой бесполезно говорить.

— Лис, никого не нужно нанимать. — Проговорила Анна. — Обязанности секретаря будет временно выполнять мой муж.

Я не поверил.

— Кто? Серый? Вы издеваетесь?

— А что такое? — Королева Аквитании искренне удивилась.

— Этот, так сказать секретарь, больше привык держать в руках не ручку, а рукоятку. Да от него все разбегутся!

— Кто все? — Обе женщины смотрели на меня заинтересованно.

— Посетители разные! Ходоки.

— Вот и замечательно! — Александра улыбнулась.

— А Серый в курсе?

— Пока нет!

— Хочу посмотреть на его физиономию, когда его обрадуют таким привалившим счастьем! — Захохотал. — Особенно на фоне двух близнецов, которые будут ржать как сумасшедшие.

— Я ему подслащу пилюлю, Лис. — Проговорила, улыбаясь, Анна.

— Саш. Я что-то не понял, а что, Анри стал приторговывать амулетами?

— С чего ты так решил? — Искренне удивилась супруга.

— Ну а что ты там притащ… принесла? Тем более Анри, начинал свою карьеру как раз с амулетов. Правда, его чуть не сожгли за это. Но чуть ведь не считается.

— Нет, Саша. Не амулеты.

— Тогда я спокоен. А то, как-то стрёмно знать, что Верховный Маг занимается спекуляцией и толкает свои побрякушки из-под полы.

— Великие боги, Александр!

— Всё, солнышко! Кстати, а ещё есть?

— Тебе зачем? Хочешь забеременеть? Ты меня расстраиваешь, дорогой!

— Я не про это. Я на счет помолодеть.

— Лис! Ты на себя в зеркало посмотри. Тебе-то зачем молодеть? — Анна усмехнулась.

— А при чём здесь я? Парням можно было в прикормку дать.

— Уже. — Александра спокойно глядела на меня.

— Серьёзно?.. Близнецов не нужно было кормить.

— Это почему?

— Они и так были кобели порядочные, а сейчас вообще из штанов выпрыгнут.

— Не выпрыгнут. — Королева говорила спокойным тоном. — Мальчики молодцы. Им нужно.

Дверь в апартаменты приоткрылась, заглянул Серый.

— Миледи, там док до Вас. Пропускать?

— Герр Бауэр?

— Он.

— Конечно.

Зашел владелец клиники. За ним просочился Серый, встал за его спиной. Все находившиеся в комнате посмотрели на немца вопросительно и я в том числе.

— Госпожа Александра, я прошу прощения.

— Вас что-то смущает герр Герхард? — С улыбкой спросила его моя жена.

— Нет Ваше Сия…

— Достаточно миледи. — Мягко перебила его Анна. Александра кивнула.

— Прошу прощения, миледи. Но у Вас назначены процедуры. И дополнительное обследование.

— Вас что-то тревожит?

— О, нет-нет, миледи. У Вас просто замечательные показатели. Я бы даже сказал — идеальные. Такое в наше время редко увидишь.

— Тогда что Вас беспокоит?

— Подстраховаться никогда не мешает, миледи. У Вас срок, скоро Вам рожать.

— Благодарю Вас, Герхард. Я знаю. Девочка родиться через два дня в четыре часа пополудни.

Док завис. В комнате стояла тишина. Мне было интересно наблюдать за реакцией Бауэра. Александра всегда точно знала, когда родиться ребёнок. Точно так же как она заранее знала, когда родиться сначала Эллия, а потом Фредерик.

— Простите, миледи, но как Вы можете такое знать? Всё в руках господа.

— Ошибаетесь, герр Герхард. Я знаю. Процедур никаких не нужно. Мои анализы у Вас имеются. Этого достаточно. Подготовьте к указанному мной сроку родильное помещение. Это всё.

Немец стоял полностью выпавших из реальности.

— Герр Бауэр! — Голос секретаря Александры, заставил прийти в себя владельца клиники. — Миледи всё сказала. Выполняйте, пожалуйста, её инструкции. Вам же сказали — этого будет достаточно! И не волнуйтесь. Вы и Ваш персонал, должны быть абсолютно спокойны. Вы же профессионалы? Или мы ошиблись?

— Нет, что Вы фрау Анна. Мы выполним все инструкции госпожи Александры. Можете, не беспокоится…


… Александра в рубашке, чуть ниже колен, легла на каталку. Я стоял с ней рядом, она держала меня за руку. Я ей ободряюще улыбнулся.

— Всё будет хорошо.

— Я знаю. Ты же рядом. Значит, всё будет хорошо.

Жену отвезли в родильное отделение. Там я взял её на руки и переложил в акушерское кресло.

— Подожди. — Саша стала снимать с себя рубашку. Я помог. Стоял, как обычно, уже третий раз в нашей с ней жизни и держал её за руку. По другую сторону стояла Анна, как и я в белом халате. Три сотрудницы клиники были наготове. Одна из них заместитель Бауэра Эльза. Самого Бауэра в родильное не пустили. На его недоуменный взгляд, близнецы предложили ему выпить с ними кофе. Возразить ему не дали. Серый, подойдя тихо сзади, шепотом проговорил:

— Клиент всегда прав, герр Бауэр, не так ли?

— Но, тогда я не могу ничего гарантировать!

— Ваш персонал не профессионалы? И Ваша заместитель фрау Эльза тоже?

— Нет, что Вы!

— Тогда попьём кофе, герр Бауэр. Миледи не должен видеть полностью обнажённой ни один мужчина, кроме её мужа. Даже если этот посторонний — врач. Расслабьтесь док. Или может по пять капель превосходного коньячка? За успешное разрешение от бремени миледи?

— Всё Саша, началось. — Александра блаженно улыбнулась.

Тут же на её теле стали появляться разноцветные огоньки. Они заплясали на ней. Перебегали по её телу. Побежали по моей руке, заплясали у меня на плечах. Анна была в курсе, что происходит, когда королева Аквитании производит потомство, но даже предупреждённая, она всё равно смотрела на это действо потрясённо, широко раскрытыми глазами. Я усмехнулся. Если Анна так отреагировала, то Эльза и две другие женщины, просто зависли, боясь пошевельнуться.

— Делайте свою работу! — спокойно сказал я. — Не обращайте внимания ни на что. Роды начались.

Нужно отдать должное Эльзе и её подчинённым. Они быстро взяли себя в руки.

— Воды отошли! — проговорила Эльза. Прикоснулась к животу Александры.

Огоньки моментально перебежали на её руку, заплясали на её плечах, груди, голове. Эльза сначала вздрогнула, но потом удивленно посмотрела на меня. Я ободряюще кивнул ей. Даже почувствовал, как под маской на её губах появилась улыбка.

— Всё хорошо. Малышка пошла. — Проговорила женщина. — Показалась головка… Oh mein Gott, was für ein Wunder!

Вскоре Эльза держала на руках младенца, от которого исходило сияние. Александра протянула руки:

— Дайте. — Эльза подошла с ребёнком к Александре, чуть помедлила, будто отрывая от сердца, и протянула малышку матери.

Александра с нежностью взяла дочь. Её глаза счастливо поблескивали. Она улыбалась. Дочка моментально присосалась к груди. Все женщины заворожено смотрели на мою жену и дочь. Я сам с обожанием глядел на них. Уже третий раз в своей жизни, но если первые два раза, присутствовал, чтобы передать Александре толику силы Сердца, то сегодня огоньки появились не на мне, а сразу на супруге. И это было удивительно.

— Саш, а я не нужен был в этот раз. Оно сразу тебе помогло.

— Я знаю, милый. Но для меня всё равно было важно, что бы ты держал меня за руку. Тебе же не привыкать, Лис?

— Нет. Я могу её подержать?

— Сейчас покушает… Кстати, руки мыл?

— Издеваешься?

— Всё. Держи свою дочь!

Взял младенца. Она была ещё не обмыта. Но на это наплевать. Когда-то я так же держал на руках Эллию, потом Фредерика. Сейчас держу своего третьего потомка. Ещё одну дочь. Эльза, две акушерки и Анна, замерев, с благоговением продолжали смотреть на ребенка.

Сияние постепенно сходило на «нет». У наших детей всегда так. Глядел на свою дочь. Поцеловал её в лобик:

— Ну, здравствуйте, Ваше Высочество, Анна Александра!..


Оглавление

  • глава 1
  • глава 2
  • глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • глава 6
  • глава 7
  • глава 8
  • глава 9
  • Глава 10
  • глава 11
  • Часть 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Эпилог
  • Глава-Бонус