Соседи [Meijin Q] (fb2) читать онлайн

Meijin Q

Соседи

========== I ==========

Наверное, это было ожидаемо. Да нет, ожидаемо, конечно. Без наверное. Все мне об этом говорили. И Серёга, и Саныч, и Паштет. Даже мать с сестрой в стороне не остались. Все будто удовольствие получали, рассказывая, что Ирка мне не пара. Им-то откуда знать?.. Тоже мне, великие специалисты по отношениям! Однако, не ошиблись, черти. То ли она мне не пара, то ли – я ей, не знаю… Ну, в общем, бросила меня.

Не сказать, что как-то особенно горевал. Давно у нас всё разладилось. Компаниями встречаться почти прекратили: она с подругами отдельно и я с пацанами. Секс поскучнел окончательно. Даже в Таиланд в том году не полетели. Если бы с ней был не я, то можно было бы сказать, что расставание – дело времени. Но я тот еще тормоз в этом вопросе. Сам на разрыв хрен когда пойду. Если только на измене поймаю. Но, слава богу, с ней до этого не дошло. Просто однажды приковылял я домой с работы, а она вещи собирает…

– Прости меня, Дэн, пожалуйста, – душевно так говорит, врастяжку, – ухожу от тебя… Ты – хороший парень, честно. Но не созданы мы… Пойми. Сколько мы уже встречаемся? Два года? Из них всего полгода живем вместе. А смотреть друг на друга уже не можем…

Права, конечно. Чего уж там. Даже спорить не стал. Помог чемоданы до такси донести, а на обратной дороге в магазин зарулил. Хотел вискаря купить да нажраться. Не то чтобы повод был, но как-то на душе тоскливо, два года отношений всё-таки… Благо поздно уже было – не продали.

А забыться хотелось. Не из-за Ирки. Из-за жизни поганой. Почему всё так? Вроде бы всё на своем месте: руки, ноги, голова. Образование высшее, приличное по нынешним временам, работаю дизайнером в рекламном агентстве, зарплата хорошая, помимо этого на стороне заказы имею. В складчину деньги неплохие приношу. Не миллионер, конечно, но и не нищеброд какой. Это при том, что только универ год назад закончил… Вроде и талантом бог не обидел: рисую и маслом, и акварельками. Вон, Катька, паштетовская жена, весь ковер слюнями закапала, когда портрет Иркин на её дне рождения рассматривала…

Рожей, вроде бы, тоже вышел: не Джонни Депп, но и не кривой-косой, фигура спортивная, волосы густые, темно-русые, глаза редкого серо-зеленого оттенка. Как говорит сестра, ладный я парень. Не модный десерт, конечно, но добротный сахарный леденец. Казалось бы, что еще для счастья нужно? А вот нужно…

Ирка, понятное дело, не первая у меня. Первая еще лет в пятнадцать-шестнадцать случилась. Да и потом, до Ирки девчонки были. В те времена, когда у меня, подростка, шел из задницы дым, а в голове шумел ветер, было совершенно неважно, есть у тебя постоянная девушка или её нет. Главное, чтобы вообще была девушка. Хоть какая. Это как бы доказывало окружающим, что ты не задрот.

Если девушки менялись достаточно часто, то это положительно влияло на авторитет в пацанской среде, появлялась репутация дамского угодника, этакого донжуана, которая, в свою очередь, опосредованно влияла на отношение к тебе других знакомых девушек. Но, очевидно, что подобная ценность не могла быть постоянной и долгосрочной. Сначала репутация работает на тебя, и ты являешься выгодоприобретателем, потом она поворачивается к тебе жопой, и ты долго и мучительно захлебываешься дурно пахнущими выделениями жизни.

Сложно сказать, был ли я настоящим донжуаном хоть в какой-то части своей биографии. Знаю только, что сильно никогда не парился, если блондинка менялась на брюнетку, а та, в свою очередь, на рыжую. Чувств ни к кому особо не испытывал, статус подтверждался, секса мне хватало. Что еще нужно?

Как выяснилось, что-то все-таки нужно. Человек – существо сложное. Ведь если не влюбляешься, вроде и любовных мучений быть не должно. Правильно же?.. Собственно, любовных и не было. Была жгучая нестерпимая жажда, постоянное мучительное ожидание любви.

Необходимость в подтверждении статуса “незадрота” с возрастом ослабевает, а как тинэйджером перестаешь быть, так вообще уже пофигу. И в этот момент душевный организм требует наполнения. Говорят, природа в принципе пустот не терпит. По каким-то нелепым, прописанным непонятно кем правилам, человек нуждается в ком-то из внешнего мира. Кто-то должен заполнять пустоту. И если ты по факту уже не задрот, то, значит, нужно что-то еще, что обоснует присутствие постоянных внешних в твоей жизни. Помимо чистой физиологии, конечно же…

А этого “помимо”, как раз, и не было. Как ни заглядывал в глаза каждой новой, как ни прислушивался к стуку сердца, всё одно. Кроме цвета волос и разных имен, они для меня ничем толком и не отличались. Даже секс с ними был какой-то однообразный, механический, словно по одной инструкции выполненный. Самое забавное, что Ирка на этом фоне выделялась только упорством и терпением. Именно поэтому и просуществовали вместе аж два года. А в остальном всё те же скука и одинаковость…

В общем, было от чего затосковать… Тогда я не напился, хотя и хотелось. Чтобы не войти в штопор, решил отвлечься. Было бы лето, взял бы отпуск и уехал куда-нибудь. На Тибет, например, по горам полазить, просветление на камнях поискать. Да здесь, как назло, печенеги эти с половцами да инфекцией коронавирусной. Воздух закрыли, главный выступил по телику и всех отправил по домам. Сначала на неделю, потом до конца апреля. Короче, я в однокомнатной квартире, в холодной постели, один на один со своей тоской. Приехали!

Помощь пришла откуда не ждали. Наш генеральный, обосравшись, что за время карантина все клиенты разбегутся, на свой страх и риск всю первую неделю почти жил в офисе. На телефонах сидел, вассалам рабочие задания рассылал. После того, как изоляцию до конца месяца продлили, дошло до него, что трудно ему одному будет на такой вахте безвылазной. Решил дежурства всем сотрудникам устроить: сегодня ты в офисе на телефоне, завтра – он, послезавтра – она. Ну и так далее. Понятное дело, даже плюхи какие-то за самоотверженный труд пообещал. Народ рожами скис, никому не хочется в офис во время чумы переть.

И тут возник я! Чего уж там, не видывала еще наша контора рекламная рыцаря столь славного и бесстрашного, в доспехах блестящих… Говорю генеральному, отпусти, Кирилл Алексеич, народ подневольный, не губи души христианские. Нужна тебе жертва? Так возьми меня, бедового, мне ведь и жизнь не мила более. Если надо, так я весь месяц могу в этом чумном бараке провести, и даже два…

Генеральный поначалу напрягся. Спрашивает, чой-то ты? Объяснил ему в общих чертах, без деталей, естественно. Он головой покачал, да и махнул рукой. Премию выдал, чтобы на метро не ездил, сразу такси брал (думаю, без сопливых разберусь), ну и указания, конечно, куда без них… Вот мне и выпал какой-никакой способ отвлечься.

В понедельник, шестого числа, затарился я разными вкусняшками, накачал себе на флэшку старых фильмов про Сэма Спэйда и Филипа Марлоу, альбом чистый с карандашами в рюкзак упаковал, респиратор свежекупленный на морду натянул — и вперед. На борьбу со злом!

Офис наш – на самой длинной улице в Москве. На Ленинском проспекте. Хотя врать не буду, после собянинского расширения, может, уже и не на самой. Когда-то давно, еще при Сталине, там построили огромное многокорпусное здание, где всё советское время располагалась штаб-квартира ВЦСПС. Как ни странно, после развала Совка, игрушечные профсоюзы оттуда никуда не делись, так и остались там зачем-то, не изменив своему игрушечному статусу. Здание получило гордое название “Дворец Труда Профсоюзов”, фактически превратившись в большой офисный центр.

Бледно-желтые корпуса, имевшие совсем небольшую по нынешним временам этажность, были связаны между собой проходами, по сути объединяя весь комплекс в одно огромное и длинное здание, растянувшееся от Ленинского до Косыгина. Для офисного планктона, понаехавшего со всей Москвы и области тянуть трудовую лямку, в этом был свой плюс: Ленинский проспект был связан с одноименным метро, а от Косыгина было два шага до Воробьевых гор. Соответственно, офисные имели относительно оперативный доступ сразу к двум станциям, расположенным на разных ветках. Каждый выбирал наиболее удобный для себя путь на работу, экономя время на отсутствии лишних пересадок.

Мне повезло, я добирался от Воробьевых гор. Тем, кто не был в этой части Москвы и никогда не ходил этой дорогой, не почувствовать всей полноты моего восторга. Самая романтичная станция московского метрополитена, расположенная на огромном мосту над Москвой-рекой, одним своим вестибюлем врывается прямо в гущу природного заказника. Несмотря на небольшую площадь последнего, идти по нему, жуть как приятно. Свежий воздух, шум деревьев, пенье птиц, белочки, перебегающие дорогу…

По утрам приходится подниматься в гору, но это, как правило, не замечается. Мысль о том, что ты идешь на работу, чтобы ближайшие восемь часов провести за компьютером в офисе, в голову просто не приходит. Пока идешь, кажется, что тебя окружают волшебные миры: где-то там, вдали, по тропе идут Фродо и Сэм, спасаясь от банды орков, а вон в ту живописную беседку можно и сейчас завалиться с пивом и шоколадом, чтобы всласть порисовать в альбоме женские туфли. Особенно если идет дождь…

Вынырнув из заказника, я вышел на Косыгина, прямо напротив высокого пафосного отеля, ощетинившегося пристройками, ресторанами и центрами развлечений. Не знаю уж, кто там останавливается, но судя по звукам, основная его специализация – свадьбы и корпоративы. Обогнув все гостиничные строения слева, прошел чуть вглубь.

На время изоляции, понятное дело, дворец наш прикрыли, разогнав офисных на удалёнку. Но коварный рынок так легко не сломить, он вообще на приказы из телевизора плохо реагирует. Гендиры-арендаторы договорились с администрацией, чтобы в будни тех или иных сотрудников втихаря по утрам пускали внутрь, а по вечерам выпускали наружу. Профсоюзные легко пошли навстречу, и даже согласились не препятствовать проходу внутрь курьеров в течение дня, но поставили строгое условие: постоянные сотрудники, те, что внутри проводят весь день, выходить из здания не будут, чтобы не создавать на пятачке толпу и не привлекать внимание ментов. Для курильщиков, конечно, жопа, но что поделать…

Миновав охрану и турникеты, я поднялся по лестнице на второй этаж и пошел по длинному коридору. Последние здесь, как в кино про Штирлица, если долго идти, то точно можно попасть в гестапо. Моя дизайнерская келья всего в полукорпусе от лестницы, в небольшом закутке, недалеко от уборной.

Помимо моего офиса, непосредственно справа от меня, в том же закутке, располагается еще один, по какому-то странному стечению обстоятельств занимаемый не нашим агентством, а какой-то нотариальной конторой. Табличка на двери только у них, так как мой генеральный считает необоснованной расточительностью тратиться на какие-либо опознавательные знаки для кабинета, занимаемого всего двумя дизайнерами, к которым, к тому же, почти никто из посетителей не ходит. Однако, именно из-за этого, нас регулярно путают с соседями. Сложность ситуации усугубляется еще тем, что наши офисы под одним номером и различаются только литерами. У нас – “52-02В”, у нотариусов – “52-02Б”. Куда подевалась литера “А”, знает, очевидно, только комендант здания.

Позвенев ключами у замка, шумно ввалился в помещение. Распахнул окна, проветрил всё, что только можно проветрить. Сходил в туалет, помыл кружку. Воду поставил. Включил компьютер, обследовал телефоны на предмет исправного функционирования. Ну, всё, будни вроде бы завертелись. Можно работать.

Кабинетик у нас маленький, два стола, два компьютера и чайник. Даже микроволновки нет. В более здоровое время офис со мной делит Лёха. Мы с ним полностью обслуживаем все художественно-дизайнерские нужды агентства. Он хоть на семь лет меня старше, но вроде парень неплохой, общительный. Несмотря на это, чего уж там, очень рад я, что не увижу его до конца изоляции. Так же, как и всех остальных, будь они неладны. Запивать тоску работой лучше в одиночестве. Нефига им мне на мозг давить.

Как выяснилось, ожидания мои оправдались не полностью. Половину первого дня я почти только и делал, что гонял балду: рисовал карикатуры на коллег в альбоме, иногда болтал по телефону, смотрел “Глубокий сон” с Хамфри Богартом. Деловых звонков практически не было, обычно в понедельник утром их и не бывает. Однако, незадолго до обеда мазу испортил шеф:

– Добрый день, Денис. Вышли?

– Добрый, Кирилл Алексеич, – прижав трубку плечом, я поспешил поставить кино на паузу, – вышел, конечно, как и договорились…

– Замечательно, – прошелестел генеральный вкрадчиво, – сегодня, ближе к вечеру, будут курьеры, привезут там кое-что для меня… Вы тогда попросите дежурного, пусть он мой офис вам откроет. И на столе мне всё оставьте. Это не к спеху, выйдем на работу, разберусь. Хорошо?

– Без проблем. Мне надо будет расписываться в получении?

– Если попросят, распишитесь.

– Сколько их и когда они будут?

– Трое-четверо… Сказали, во второй половине, ближе к вечеру… Но они, если что, заранее позвонят, я им ваш мобильный дал…

Ну, позвонят так позвонят. Если поздно объявятся, перенесу доставку на завтра. Генеральный же сказал, не к спеху. Значит, не к спеху. После общения с начальством подумалось, что неплохо бы сходить пожрать. У нас в соседнем корпусе на четвертом этаже имелась неплохая столовая.

Поплутав коридорами и лестницами, поскрипев по старому паркету, дошел до заветного пространства, уже предвкушая пюрешечку с котлетами по-киевски, компот и рыбный салатик. Меня ждал сокрушительный облом – столовая оказалась закрыта. Ничего не попишешь, пошел обратно. По пути выяснил у местных церберов из четвертого, что так как огромного количества народа на время карантина не ожидалось, профсоюзные решили столовую не открывать. Нерентабельно, мол. А в связи с тем, что выходить мне до вечера нельзя, костлявая рука голода замаячила передо мной, как вполне реальная перспектива.

Пока плелся обратно, успел обо всем передумать еще раз. В принципе, можно заказать доставку еды. Курьеров же пускают… С моей непереносимостью лактозы пицца отпадала. Значит, либо суши-роллы, либо какие-нибудь бургеры, куриные крылья и прочий фаст-фуд. Суши-ролы, конечно, предпочтительнее…

Подходя к родному закутку, увидел издалека, как перед моей дверью тусуются два каких-то парня. Сначала даже подумал, что курьеры без звонка начали подтягиваться. Но дверь в соседний офис была приоткрыта, а парни для курьеров слишком уж цивильно выглядели, из чего можно было предположить, что это, скорее всего, нотариальные.

Когда до них оставалось не более пяти метров, внезапно один из парней – тот, что повыше и покрупнее – приобнял второго и поцеловал. Прям в губы! Я даже притормозил от неожиданности. Может, показалось? Может, просто православные, три раза в щечку и тому подобное? Но нет, точно в губы и, судя по всему, вполне себе глубоко. То, что второй – не девушка, которую я случайно принял за парня, выяснилось сразу же, как я с ними поравнялся. Без вариантов. Точно пацан. Молоденький совсем, максимум лет двадцати, а то и младше. Стройный, росточка небольшого, весь такой модный и стильный. В общем, противный.

Пока я демонстративно и шумно открывал дверь офиса, они прервали поцелуй. Тот, что помладше, бросил на меня настороженный взгляд. Старший зашуршал каким-то пакетом, что держал в руках, и громким шепотом нарушил тишину:

– Ну… До вечера?..

– Да, давай, – младший зашел одной ногой к себе в офис, – если что изменится, я наберу…

Было ли у разговора продолжение, и если было, то какое, я не знаю. Громко захлопнув дверь, я прошел к своему столу. В голову ударила мощная волна адреналина. Охренеть! Я гомиков до этого видел только в кино и на картинках! Не то чтобы я гомофоб там или еще какая сволочь, но ё-моё… Для моих чистых, как весенний снег, моральных устоев, это было чересчур.

========== II ==========

Странно ведь… Я здесь работаю уже целый год, а парня этого никогда не видел. Может, просто не запомнил? Я, конечно, на память не жалуюсь, один раз даже партию в шахматы вслепую сыграл, но мало ли… Да и сложно его забыть. Яркий пацанчик, ноги стройные, как у девчонки, одевается модно, лицо красивое…

Что?.. Я подумал о его красивом лице и длинных ногах?! Бля… Он же парень! Так, стоп… Ну да, парень. Ну и что? Ирка про меня тоже говорила, что я красивый. А значит, такое бывает. Ну и что, что я не девчонка…

Стоило срочно принять меры. Это у меня явно от стресса и недотраха. На всякий случай подошел к двери, приоткрыл и выглянул наружу. Соседний офис был закрыт, но парень, судя по звукам изнутри, был на месте. Я прислушался. Долетали только отрывки фраз, сказанные звонким высоким голосом:

– Нет… Не звонил, но… Я все разобрал… Да, я понял…

Понятно. Такой же лишенец, как и я, наверное. Тоже посадили на звонки отвечать и бумажки перекладывать. Да и больно он молод для юриста. Максимум первокурсник или студент колледжа. Закрыв дверь, я вернулся на место.

Нехорошо как-то вышло. Не зря он на меня так зыркнул, наверное, почувствовал реакцию. Представляю, что он подумал. Надо будет как-нибудь попробовать загладить это. Может, дать понять, что я совсем не гомофоб, а в общем даже вполне себе френдли? Не угостить ли его суши?..

В тот день случай так и не представился. Наверное, просто не получилось, а может, и не сильно хотелось. Если так разобраться, я же не ногой его пнул, чтобы перед ним извиняться? Решил, если будет возможность познакомиться, проясню этот вопрос, облегчу душу, а нет — так нет.

До конца дня в основном занимался делами. Несмотря на повсеместную атмосферу ничегонеделанья, кое-что все-таки нашлось. Ближе к четырем, сразу как закончились суши, пришло несколько запросов от постоянных клиентов, а также поступил один левый заказ на макет баннера. Так как последний был сразу же, без каких-либо проволочек, оплачен, захотелось уважить такую оперативность. Раскидав запросы по манагерам, часа три рисовал. Работалось легко и быстро, с вдохновением. Так как левак был проверенный, и можно было не переживать из-за извращенных вкусов клиента, к тому моменту, когда начали подтягиваться курьеры, я почти уже закончил.

Первый вошел без стука, протянул толстый конверт А4 и попросил расписаться на маленькой жеваной бумажке. Судя по весу, договора или бухгалтерия какая. Второй приволок пакет, в котором была запечатанная коробка. Явно техника, расписывался уже в смартфоне. Третий, удостоверившись, что я тот, кто ему нужен, просто протянул файл с документами и откланялся. Автограф мой ему не понадобился.

К шести тридцати никто больше не позвонил. Значит, курьеров все-таки три, а не четыре. А первый день карантинной вахты, тем не менее, подошел к своему ожидаемому финалу. Всё оказалось не так скучно и, в какой-то мере, даже продуктивно. На карточке свежая трёшка за макет, успел посмотреть классический нуар, сделал приятное шефу, выяснил, что сосед оказался геем. Ну, круто! На беспонтовость грех жаловаться. Только всё это добро надо завтра не забыть в шефский офис отволочь.

Я побросал свой скарб в рюкзак, выключил компьютер и открыл дверь. Внезапно мне навстречу из коридора выскочил какой-то запыхавшийся и раскрасневшийся паренек лет шестнадцати. Видать, бежал.

– Это пять два ноль два? – вытаращив безумные глаза, парень перекрыл мне дорогу.

– Ну да, только…

– Это вам…

Буквально всучив мне в руку мятый конверт, мальчишка развернулся и побежал по коридору. Кого только не берут сейчас на работу. Еще бы детсадовского прислали. Надо полагать, это и был четвертый курьер. Конверт оказался незапечатанным. Открыв его, я увидел обычную синюю флэшку на два гига. Никаких записок, пояснений и прочей ботвы. Надеюсь, шеф знает, что это. Решив уже не возвращаться в офис, я убрал конверт в рюкзак, закрыл дверь на все замки и пошел к выходу.

Дойдя до заказника, решил не торопиться в метро. Погода хорошая, солнечная. Не жарко. Ничего плохого не будет в том, что я немного поброжу по природной зоне. Менты, конечно, бродят, зыркают глазами из-под масок, но вроде пока не лютуют. Тем более, дома меня никто не ждет, а прогулки в одиночестве настраивают на элегический лад. Глядишь, нарисую что-нибудь этакое…

Беседка была недалеко. Чтобы дойти до неё, надо было спуститься с горки наполовину, а потом свернуть направо, на боковую дорожку. В том, что беседка была немного в стороне, был свой плюс. Транзитные прохожие, идущие от Косыгина к метро, её не видели. И у них не было соблазна в ней остановиться, отдохнуть. Поэтому, чаще всего, в будни вечером она оказывалась пустой. Только иногда, если вдруг неожиданно нагрянет дождь…

В ней кто-то был! Вот же чёрт, не повезло. Приспичило ведь кому-то. И даже не парочка. Подойдя поближе, я присмотрелся. В беседке, опустив голову, уткнувшись локтями в коленки и обхватив щеки ладонями, сидел мой сосед. Сначала мне показалось, он глубоко задумался, но потом я разглядел, как у него трясутся плечи… Он плачет, что ли?.. Да нет, не может быть… С чего бы ему плакать?..

Как-то это не укладывалось в мою картину мира. Нет, я, конечно, не о том, что мужчины не плачут. Еще как плачут. Сам иногда реву над какой-нибудь жалостливой книгой. Или фильмом. Но обычно я хрен кому это продемонстрирую. А тут… Хотя, наверное, я не прав. Вряд ли мой сосед, сидя здесь, рассчитывал на зрителей. Да и мальчишка совсем… Интересно, что у него случилось?..

Наверное, нарушать его одиночество и, тем более, приставать с вопросами, будет чудовищной бестактностью. Засунув свои художественные замыслы в одно интимное место, я развернулся и, не привлекая к себе внимания, побрел к метро.

Следующее утро встретило дождем и самопроклятием. В самом деле, ну кто меня за язык тянул? Сидел бы сейчас дома, книжки интересные читал, развлекался бы как-нибудь непотребно (мне, холостому, теперь можно). Так нет же, подвига захотелось! Забыться в работе… Ага! Комсомолец хренов! Гений недобитый…

Ничего не попишешь. Подписался, работай. Вставал, как солдат по тревоге. Душ, завтрак, одежда. Рюкзак перетряхнул: кое-что вытащил, добавил книжку по японской гравюре укиё-э – полистать на досуге. Короткий инструктаж у зеркала перед выходом. Беглый взгляд на себя любимого: вроде ничего, можно сказать, красавчик… Интересно, соседу смог бы понравиться?.. Вот, опять не о том!

Входя в офис, старался на дверь справа даже не смотреть. Судя по тишине, там и не пахло какой-либо жизнью. На дисциплину вообще болт положил, опоздун мелкий! Ничего, сейчас зараза отступит, изоляция закончится, начальство-то ему по заднице надает… Да, чёрт!

Это была опасная неосторожность. Яркая картинка того, как начальство соседа дает последнему по заднице, встала перед глазами. И ни в какую! Вроде и работа по двум фронтам появилась, и “Мальтийский сокол” в промежутках хорошо пошел, однако пятая точка нерадивого сотрудника никак не хотела сдавать назад. Пришлось найти вдохновение и время, открыть альбом и сотворить пару фривольных набросков. На одном пацан с приспущенными штанами и смущенным взглядом вышел довольно похоже и натурально. На другом же моя нездоровая фантазия превзошла все мыслимые границы: пацан, вздернутый на дыбу, демонстрировал палачу в средневековой маске совсем даже не страх или раскаянье, а своё нехилое такое возбуждение, выраженное в эрегированном члене. Сделав последний штрих, я задумался. Как-то всё это неправильно…

Наступил обед, парень так и не появился. Я было уже подумал, что, наверное, нотариальный начальник, в отличие от моего, не так уж и повернут на входящих звонках и вряд ли теперь до конца карантина мне посчастливится еще раз смутиться из-за случайной встречи в дверях. Однако ошибался. В районе половины второго из соседнего офиса раздался характерный шум.

Причину выглянуть долго придумывать не пришлось. Взяв кружку, пошел мыть её в уборную, по пути задержавшись у выхода. Гремел ключами, изображал заевший замок. Соседняя дверь оказалась приоткрытой. Боковым зрением я разглядел, как мальчишка мечется по тесному офису, прижимая трубку стационарного телефона к уху. Разговор был жарким:

– Откуда я знаю?.. Нет! Это меня не касается… Да пошел ты…

Казалось, парень полностью погружен в свои проблемы, поэтому я слегка был не готов, когда на последних словах он резко повернулся и уперся глазами в меня любопытствующего. Упс… Досматривать, на всякий случай, не стал. С пацанчиком явно всё хорошо, по крайне мере, внешне. Можно уже и не волноваться, так что мне пора, звиняйте, был рад увидеться…

Дойдя до главного общественного места, поставил кружку на раковину и пошел к писсуару. Струя зажурчала, мысли сами собой утекли в творческие выси. Халтурка для медицинского центра, возникшая утром, почти доделана. Еще пятерочка в несемейный бюджет. Звонков сегодня немного, а практика показывает, что ко второй половине дня они совсем иссякнут. Надо придумать себе занятие.

С удовольствием поймал себя на мысли, что Ирку за эти два дня не вспоминал ни разу. Не знаю, работа, не работа, но что-то меня отвлекло от мрачных мыслей. Даже вечером, возвращаясь в пустую квартиру, больше хотелось дрочить, чем размазывать сопли по непутевой жизни. Наверное, это хороший знак. Хотя стоило подумать о более продуктивном семяизвержении. А то какой-то несолидняк…

На то, что кто-то вошел в туалет, никак не среагировал. Собственно, там постоянно кто-то ходит, сортир же общий. С какого мне реагировать-то?.. Неладное почудилось только тогда, когда моё естество, только что закончившее ответственное дело и собирающееся исчезнуть в глубинах ширинки, было схвачено чьей-то неделикатной рукой. Над ухом раздался громкий угрожающий шепот:

– Ты уж определись, что тебе важнее, длинный нос или большой член?..

– Ээээ… Спасибо, – то, что я разговариваю с соседом, догадался сразу, но впечатления от нежданного комплимента потонули в нахлынувших эмоциях: моего младшенького держал в руках парень, имеющий радужные взгляды на жизнь. Было от чего поплыть.

– Пока не за что… Тебе заняться нечем? На порно-сайтах посиди, в домино по интернету поиграй. А в мою сторону даже не гляди. Понятно?..

– Да, собственно, я не…

– Где флэшка?

Няшная внешность пацана явно оказалась обманкой, вторая рука, обхватив мои яйца, несильно их сжала. Возражать сразу расхотелось.

– К-какая еще флэшка?

– Та, которую тебе вчера пацан по ошибке отдал.

– Аааа… Так это тебе… Просто это… у меня для шефа тоже курьеры постоянно что-то несли. А пацан твой в руку конверт сунул и убежал сразу, вот я и…

– Понятно. Где флэшка?

– Ну, у меня, понятное дело… Ты это… тестикулы отпусти… Пожалуйста.

С яиц рука убралась почти сразу же, а вот с члена… Показалось ли мне или нет, но с какой-то неохотой он его отпустил. Вот прям не хотелось расставаться, судя по ощущениям. Я упаковал своё хозяйство и повернулся. Парень стоял так близко, что у меня даже немного закружилась голова от его парфюма. Тем не менее представилась возможность хорошенько его разглядеть.

Если не брать в расчет злющее лицо, то расклад примерно такой: пониже меня, хрупкий, руки, несмотря на скрытую силу, тонкие, как у девчонки, длинные пальцы, под водолазкой видны ключицы, явно не качок, чистая светло-оливковая кожа, карие глаза миндалевидной формы и короткие волосы, чёрные-чёрные, будто композитные… И всё остальное, как полагается: ноги в узких джинсах, плоский живот… Вроде бы я уже говорил, что он – красавчик. Что-то еле уловимое восточное почудилось…

– Пойдем, отдашь…

– Погоди… Надеюсь, ты не против, если я кружку помою? – в конце концов, что этот дрищ о себе думает, будет здесь еще мне пальцы гнуть.

– Мой и пойдем.

Я подошел к рукомойнику и включил воду. Оттирая посуду от чайного налета, я посредством висящего на стене зеркала изредка бросал взгляды на моего нетерпеливого сторожа. Парень нервно поглядывал на экран смартфона.

– Давай быстрее…

– Не гони. Я не виноват, что у тебя курьер – придурок малолетний, даже не дослушал, что я ему пытался сказать. Если бы не…

– Это излишне, – слова вылетали изо рта парня со скоростью работы коллектива в преддверии дедлайна, – да, он – придурок малолетний, а я – обнаглевшая сволочь, отрывающая тебя от благородного дела посудомойки. Можешь это не озвучивать. Пойдем…

– Ххе… Ну, пойдем.

Мы двинулись к офису. Наверное, со стороны это выглядело забавно: я с чистой кружкой наперевес, и он сзади, словно конвоир при пленном. Открыв дверь, я пропустил парня вперед, он, недовольно хмурясь, вошел.

Поставив посуду на стол, я взял рюкзак и начал медленно и планомерно выискивать в нем конверт с флэшкой. Парень опять нетерпеливо посмотрел на смартфон. Не иначе земля под ногами горит. Ладно, не будем издеваться. Я подошел к Лёхиному рабочему месту, перевернул рюкзак и вытряхнул всё содержимое на стол. Помимо книги о японской гравюре, здесь были две пачки печенья, запасные карандаши, несколько проводов, два внешних аккумулятора, три блокнота для записей, пенал с разными канцелярскими принадлежностями и упаковка ребристых презервативов на всякий пожарный случай. Конверта с флэшкой внутри не оказалось.

========== III ==========

– Я не понял… Ты издеваешься, что ли? Где флэшка?

– Да какой там, издеваюсь… Еще раз повторяю, твой пацан вчера застал меня уже в дверях, позвони ему, спроси… Понятное дело, я офис закрыл, он мне конверт в руку сунул, ну я и не стал уже возвращаться. Положил его в рюкзак, да и пошел домой…

– Ну и где он сейчас?! – в голосе парня появились истеричные нотки. – Ты что, рюкзак не закрываешь?

– Всё я закрываю, не ори… Скорее всего, конверт случайно выпал, когда я сегодня рюкзак собирал. Ну, там… книжку положил и всё такое… Тогда, получается, он у меня дома.

– Скорее всего?.. Да я тебя сейчас собственными руками удавлю!

Парень сделал движение в мою сторону. Не знаю, хотел ли он реально как-то на меня физически воздействовать или просто, повинуясь эмоциональной инерции, не смог сдержать порыв, проверять догадки я не стал. В конце концов, стоило расставить точки над всеми отсутствующими в алфавите буквами, я же не щенок бесхвостый, чтобы меня шпынять. Как-никак, школьником в секцию крав-мага ходил.

Блокировав руку пацана, я аккуратно приобнял его за торс и сделал легкую подсечку. Предотвращая неизбежное падение, я подхватил его руками и быстро посадил пятой точкой на стол. Парень оказался лёгким как перышко.

– Значит так, – я добавил голосу серьезности, – сидишь и слушаешь… Я твоей флэшкой завладел не специально. Хранить и оберегать её не подписывался. Что на ней, не знаю и не сильно-то хочу знать… Понятно?.. Вчера вечером у меня рюкзак точно открытым не был, а значит, велика вероятность, что конверт с флэшкой валяется где-то у меня дома. Завтра я её привезу. Так что нечего клацать зубами и пытаться набить мне морду. Я тебя крупнее и сильнее, ничего хорошего из этих попыток не выйдет… Дай мне понять, что информация до тебя дошла.

Видать, мой оппонент не ожидал такого развития событий, потому как сидел молча, не пытаясь возражать и сопротивляться. Когда я закончил свою тираду, его хватило только на то, чтобы испуганно кивнуть мне в ответ. Увидев, как налились слезами его глаза, я немного опешил. Да что такое важное может быть на этой флэшке, в самом деле?..

– Так… Давай подобьем бабки… Если ты не против, конечно… Меня зовут Денис, а тебя?

– Какая разница?..

– Большая. Хочу знать, как к тебе обращаться…

– Рушан.

– Приятно познакомиться, Рушан, – я сделал пару шагов назад, давая понять парню, что никак не ограничиваю его движения, – хотя, если бы у нас случилось более стандартное знакомство, наверное, было бы лучше… Я тебя здесь раньше не видел. Ты недавно работаешь?

– Месяц, – Рушан опустил голову и уставился на свои белоснежные кроссовки, – и еще полторы недели…

– Понятно. Давай чаю попьем, знакомство, так сказать, закрепим, – я нажал на кнопку, стоящая на подоконнике шайтан-машина зашумела и забурлила.

– Не хочу…

– На флэшке что-то настолько важное, что это не может потерпеть до завтра?

– Это не твоё дело… Мне сочувствие не требуется. Не от тебя, уж точно…

– Ну-ну… Кусаться-то зачем? – я бросил два свежих пакетика зеленого чая в кружки – в свою и в Лёхину – залил их кипятком. – Я тебе что-нибудь плохое разве сделал?.. Твой пацан сам виноват, что получателя не уточнил, да еще и убежал сразу. Я-то здесь причем?.. Держи…

– А подсматривать за мной тебя тоже он надоумил?.. Я тебе что, реалити-шоу?..

Парень проигнорировал дымящуюся кружку в моей руке, поэтому пришлось поставить её на стол рядом с ним. Открыв одну упаковку, я вытащил из неё два печенья, взял свою кружку и сел на стул.

– Ххе… Ну, как тебе сказать… В общем я никогда не видел раньше… хм… Ну, как бы… Я первый раз увидел, как парень целует другого парня. Не в кино, я имею в виду. Ну, и потом, дверь была открыта…

– А у тебя что, какие-то проблемы с этим?

– С чем?

– С ЛГБТ?

– Хм… Да нет, никаких проблем. С чего бы им быть?.. Просто не ожидал как бы… Ну, интересно было… И всё такое…

– Вот я и говорю, нашел себе реалити-шоу, – видать парень немного расслабился, взяв кружку, он сделал большой глоток, – ну, давай, расскажи мне, какой я пидор, и как всё это противоестественно. Ты же об этом думаешь?

– Да ничего я не думаю… Сказал же, просто интересно было. Никогда этого раньше не видел, вот и…

– А просто принять, что я обычный человек, и что мне тоже, может, не нравится, как на меня…

– Так, стоп! – я громко поставил чай на стол, мне очень не понравился тон моего собеседника, плавно стекающий в трибунные мотивы. – Я еще раз повторяю, я просто полюбопытствовал. Ничего плохого, ни о тебе, ни о твоем… бойфренде я не думал и не думаю. Приношу тебе свои извинения, если без этого никак… Надеюсь, этого достаточно… И кстати, я конечно, не самый большой знаток обычных людей, как ты себя отрекомендовал, но что-то мне подсказывает, обычный человек вряд ли начинает знакомство с облапывания чужого члена в туалете…

Парень вытаращил глаза, запнулся и покраснел. Сделав шумный глоток чая, он отставил кружку в сторону и спрыгнул со стола. Хочет уйти, надо полагать. Не стоит торопиться. Мне скучно, и мы еще не закончили.

– И то, что я воспринял вполне спокойно такой оригинальный способ, не стал тебя материть, не двинул тебе по морде, как минимум, говорит обо мне, как о более чем приличном и адекватном человеке. Разве нет?

– Хм…

– Хотя врать не буду… Не вполне спокойно. Я чуть не обосрался, если честно…

“А потом, по прошествии… еще и возбудился”, – подумал я про себя, но вслух говорить не стал. Этот факт было бессмысленно скрывать от самого себя, но смущал он неимоверно.

Паузу нарушила шумная вибрация, раздавшаяся из кармана Рушана. Он моментально достал смартфон и, тихо отвечая на звонок, вышел из офиса. Не получилось чаепитие, ничего не попишешь… Жаль.

Собираясь дальше скучать в одиночестве, я допил чай и, повернувшись к компьютеру, открыл браузер. Пусть сегодня будет шашлык из свиной шейки, с луком, лавашом и чесночным соусом. Есть здесь недалеко армянский ресторанчик, вот они готовят, пальчики оближешь…

Пока ждал доставку, доделал логотип для докторишек, в двух вариантах, и даже успел начать смотреть “Дублон Брашера”. Но видать, скучно было не только мне, но и кому-то сверху, кто распределял события среди исполнителей.

– Ты далеко живешь? – слова были сказаны резко, громко и одновременно с распахиванием двери, лицо Рушана пылало, скорее всего, не от смущения, а от гнева. И, видимо, уже не на меня.

– А что?

– Мы можем сейчас съездить за флэшкой? Я оплачу такси… И туда и обратно.

– Здрасте… А ничего, что сейчас рабочий день?

Рушан нервно вскинул руку и провел по волосам, не жалея салонной укладки. Желваки заиграли на лице, нижняя губа была беспощадно прикушена. Несмотря на то, что в гневе, пацан был чудо как хорош, стоило признать, что стоящая перед ним проблема была явно не на пять копеек.

– Так… Присядь, – я легонько похлопал по стулу рядом с собой, заманивая на него парня, словно котёнка, – давай обсудим?

– Нечего обсуждать! У тебя сейчас что, так много дел?

– Ну, много, не много… Но и шеф может позвонить, и звонки входящие могут случиться. Да и потом, чего ради так жопу рвать? Ну, привезу я её тебе не сегодня, а завтра утром. Что изменится?

– Да всё! – кулак Рушана обрушился на дверной косяк, – Мне необходимо получить её сегодня…

И опять этот влажный взгляд. Не пацан, а какое-то причудливое вместилище совершенно противоположных эмоций. То он, как Зевс, мечет молнии с Олимпа по поводу и без, и есть все шансы сгореть в этом пламени, то смотрит на тебя так, что ты готов мать продать, лишь бы он прекратил тянуть из тебя жилы.

– Ладно… Чёрт с тобой. Мне до дома нужно чуть больше часа, – я начал прикидывать план действий, – сейчас без двадцати два, значит, туда-обратно, и здесь я буду… в районе четырех, максимум, в начале пятого… Надеюсь, по крайне мере, это действительно что-то меняет, и я не просто потрачу время и энергию. Только вот, мне здесь еду из харчевни одной доставить должны… Это тогда на тебе. Можешь расплатиться и съесть, я не возражаю.

– Нет.

– Ну, ты уж не наглей… Я, так и быть, деньги на такси с тебя брать не буду. Но раз уж я порчу себе клиентскую историю в этом ресторанчике, то давай ты за это и заплати…

– Я поеду с тобой.

– Опа… С чего бы?

– Я должен удостовериться, что это та самая флэшка.

– Вот, привезу и удостоверишься…

– Нет, я должен поехать с тобой, – Рушан упрямо покачал головой, – Такси я оплачу…

– Да нахрен ты нужен со своими оплатами, – я слегка повысил голос, пацан начал меня раздражать, – без сопливых разберусь… Или ты боишься, что я сбегу?

– Не боюсь, но… Тебе всё равно проще уже не возвращаться. Ну, сколько ты здесь после возвращения пробудешь? Час? Два?.. Только не говори, что полно дел, которые необходимо сделать…

– Может, я не хочу, чтобы ты знал, где и как я живу… В конце концов, должна же быть какая-никакая тайна личной жизни.

– Не ссы, я никому не расскажу. А твоя девушка не узнает, что я – гей. Просто скажешь, что коллега на пять минут заехал. И всё…

– Как у тебя всё легко, – я поморщился, – нет у меня девушки… На данный момент.

– Да что ты! – в голосе парня мелькнули ироничные нотки. – Не иначе как с мамой живешь?

– Еще чего…

– Тогда чего боишься? Неужто остаться со мной наедине?.. Не бойся, противный, ты не в моём вкусе…

А вот это вот обидно было! Чой-то я не в его вкусе?! Телкам, значит, нравлюсь, и блондинкам, и брюнеткам, и рыжим, а ему, видите ли, нет! Тоже мне, ценитель мужской красоты хренов! Сейчас вообще забью на его флэшку, пусть сам парится. Попрут его с работы, в следующий раз будет базар фильтровать…

Видать, вся гамма эмоций отразилась на моей недовольной роже, так как Рушан, оценив свои печальные перспективы, внезапно сменил интонацию:

– Ладно… Извини, по инерции тебя троллить начал… Задеть не хотел, честно… Мне, действительно… очень важно получить эту флэшку как можно скорее.

Внезапно за спиной, стоящего в дверях парня, возникла высокая фигура. Мужчина-кавказец, лет сорока, с объемным и приятно пахнущим пакетом в правой руке, тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Заказ для Дениса Чиганова…

– Да-да… Это ко мне, – я достал из-под клавиатуры заранее приготовленную сумму без сдачи и протянул её курьеру, получив взамен право обладания ароматным пакетом. Кавказец поблагодарил и через секунду исчез.

– Ну, вот… Вопрос с доставленной едой сам собой решился. Мне и есть ничего не пришлось, – Рушан сел на предложенный еще минут десять назад стул и чуть наклонился в мою сторону, – сейчас пивка по дороге возьмешь и дома всё это употребишь… Пиво япроставлю. Поехали, а?..

Тонкий аромат парфюма опять начал дразнить мои носовые рецепторы. Жутко хотелось сказать пацану что-нибудь грубое, но почему-то язык немел, а мысли застревали где-то на стадии формулирования предложений.

– Ладно, чёрт с тобой, – я с трудом поверил в то, что я это произношу, – поехали…

Рушан сделал торжествующий жест рукой и полетел в свой офис собираться. Несмотря на такую блестящую победу надо мной, лицо у парня радостью не светилось. Видать, действительно, на работе проблемы. Ладно уж, не буду сволочью, у каждого может такое случиться.

Сделав несколько звонков, я подчистил концы. Шефу доложился про звонки в первой половине дня и наплел, что надо срочно уехать по семейным обстоятельствам. Установил автоответчик, оглашающий номер моего мобильного, на случай экстренных звонков. К рабочей почте у меня и с трубы доступ есть. Ну, вроде бы всё, можно отчаливать…

По правде сказать, вряд ли бы я взял такси, езжай я в одиночестве. Всё это баловство и нецелевое расходование средств. Но раз уж мне навязался попутчик, так и быть. Поедем на такси. Если учесть, что до часа пик с его пробками еще нескоро, то долететь до моей однокомнатной халупы на Лосе должны быстрее ветра. Глядишь, после того, как отделаюсь от соседских проблем, останется не так уж мало времени на какое-нибудь приятное ничегонеделанье.

Я уже выключал компьютер, когда дверь в офис опять распахнулась и на пороге снова возник Рушан. Он был в модной чёрной кожаной куртке, с сумкой-почтальонкой через плечо.

– Ну, как? Едем?

– Да… Сейчас машину вызову.

– Давай я вызову, у меня сразу по безналу, – пацан достал из кармана смартфон, – адрес только скажи…

– Справлюсь. Деньги себе на леденцы оставь.

– С чего бы? Вроде договорились, что…

– Ни о чем не договаривались. Хочешь поспорить? Вообще один уеду.

Рушан неуверенно убрал гаджет обратно, словно подозревая меня в странном розыгрыше. Чтобы развеять его опасения, демонстративно запустил “Яндекс.Такси” со своего смартфона. Накинув куртку, взяв сумку, пакет с армянским шашлыком, я кивнул в сторону выхода.

– Пойдем. Машина через две минуты уже будет у ворот…

========== IV ==========

– Хочешь конфетку? – несильно толкнув меня рукой в бок, парень протянул нечто в красивом и блестящем фантике. – Вкусная…

– Спасибо… Я это не очень…

– Ну, как знаешь. Если что, у меня еще есть.

Шумно развернув фантик, Рушан отправил лакомство в рот. Выделившись под щекой, конфета сделала его похожим на маленького ребенка, для которого сладости – наиболее волнующее проявление полноты жизни.

Мы уже минут двадцать сидели на тесном заднем сидении желтого такси. Как я и предполагал, пробок не было, до моего дома оставалось не более десяти-пятнадцати минут езды со средней скоростью. Мой попутчик всю дорогу сидел тихо, в основном, общаясь с миром через смартфон. Куда и зачем мы направляемся, казалось, его совсем не интересует.

К моему жилищу на Холмогорова подъехали уже в начале четвертого. Взлетев на лифте на седьмой этаж, мы подошли к двери, и я начал судорожно колдовать над замками. В руках, почему-то, обнаружилась нервная дрожь, будто я – зеленый пацан, первый раз пригласивший девушку к себе домой. Усугублялось всё тем, что Рушан, стоявший за моей спиной, проявлял всяческое нетерпение, топтался на месте, покашливал, щелкал суставами пальцев и чуть ли меня ни подгонял. Наконец справившись с конструкцией, я пропустил его внутрь и вошел сам.

– Проходи в комнату. Сейчас найдем твоё хозяйство… Чаю хочешь?

– Нет, спасибо. Давай сразу к делу, и я побегу.

– Как знаешь…

Усадив парня на диван, я начал проверять все возможные места и закоулки квартиры, где я мог вытрясти конверт с флэшкой. В первую очередь проверил письменный стол, затем кухню, и, наконец, коридор. Конверта нигде не было. Почувствовав спиной, как нервно вибрирует мой гость, я удвоил активность.

Так, так так… Надо сосредоточиться и подумать. Что изменилось со вчерашнего дня? Вчера я взял с собой в офис печенье, пачку чая и флэшку с киношками. Альбом с карандашами и всякая мелочь у меня там на постоянной основе. Всё это я оставил в офисе. Еще вчера. Печенье я не доел, поэтому сегодня утром ничего из съестного с собой не брал. Но зато взял книжку по японской гравюре. Еще подумалось, что неплохо бы вечером почитать, и, может быть, даже что-нибудь нарисовать в похожем стиле. А книжку я взял из…

Подойдя к шкафу, я начал внимательно осматривать полки. Ну, вот же она! Точно, когда я засовывал томик в рюкзак, мне что-то помешало. Это был конверт. Я его вытащил и… Очевидно, обратно положить забыл. Резко повернувшись к Рушану, я торжествующе произнес:

– Пляши!

Увидав конверт, парень вскочил, вырвал его из моих рук, раскрыл и вытащил флэшку. Сжав её в кулаке, он начал что-то искать глазами по комнате.

– Не мог бы ты… Хм… Я могу воспользоваться твоим лэптопом?.. Пожалуйста, – на меня смотрел самый благодарный вариант его взгляда за всё наше непродолжительное знакомство. Как я мог отказать?

– Да, без проблем, – я включил ноутбук и пододвинул его к Рушану.

– А, может быть… Ты вроде что-то говорил про чай?

– Ххе… Сейчас соображу. Расслабься, подглядывать я не буду…

Тоже мне, хранитель государственной тайны. Что эти нотариусы о себе думают, в конце концов? Он что, на полном серьезе, считает, что мне интересна его юридическая тарабарщина?

Оставив парня наедине с его служебными тайнами, я начал собирать на стол. Заварил свежего душистого черного чая, очень кстати купленного в китайской лавке на ВДНХ, насыпал в вазочку “Мишку косолапого” и “Раковых шеек”. Сам я к такого рода сладостям почти равнодушен, мне больше какое-нибудь печенье подойдет, а вот Ирка от конфет тащилась. Надеюсь, что и Рушан против них ничего не имеет.

Между тем, из комнаты раздались какие-то отрывистые звуки, менее всего навевающие мысли о нотариальном промысле. Ступая как можно тише, я прошел по коридору и осторожно заглянул в комнату. Достаточно громко и нервно чертыхаясь, парень сидел перед открытым ноутбуком и пытался до кого-то дозвониться. Пальцы упрямо били в экран смартфона, снова и снова выводя разные комбинации цифр. Что-то у него не складывалось.

Как бы далеко ни был от меня монитор, даже с этого расстояния, можно было догадаться, что крупно представленные на нем фотографии к правовым делам отношения не имеют. Это явно были произведения куда более легкомысленного жанра. Повинуясь скорее инерции, чем любопытству, я вошел в комнату. Подойдя к ноутбуку достаточно близко, я смог опознать на фотографиях двух из трех героев, представленных на них. Память на лица меня никогда не подводила.

Один из них вчера целовал Рушана в шаге от моего офиса, а второй, вечером этого же дня, сунул мне в руку конверт с этой треклятой флэшкой. Третий был мне не знаком, но судя по выразительным и запоминающимся чертам лица, являлся каким-то старшим родственником незадачливого курьера, возможно братом. Все трое были обнажены и заняты чертовски увлекательным и приятным делом, которое, будь оно выполнено с коммерческими целями и распространено в чуть большем количестве копий, скорее всего, тянуло бы на какую-нибудь симпатичную статью уголовного кодекса, в той или иной степени, связанную с распространением порнографии.

Судя по смазанности некоторых картинок, это были кадры из домашнего видео, что снималось возбужденной троицей. Сам ролик, надо полагать, просто не поместился на флэшку, а может быть, начинающие кинематографисты-порнографы просто не посчитали нужным делиться столь ценным контентом. Тем более, то, для чего эта флэшка была передана Рушану, вполне было реализовано с помощью фотографий.

– Да… Зашибись у тебя дела. Надеюсь, это не пособие для начинающих нотариусов…

Рушан не слышал, как я вошел, поэтому сильно дёрнулся и резко развернулся в мою сторону. В глазах у него стояли слёзы. И на этот раз это было не моё сиюминутное впечатление, основанное на флюидах хрупкости и незащищённости, исходящих от парня. Вполне себе, реальные слёзы. Еще чуть-чуть и заревет. Прям хоть платочек доставай…

– Т-ты же говорил, что не будешь подглядывать…

– Извини… Я не хотел, правда, – я постарался, чтобы мой голос звучал искренне, – просто ты здесь звуки разные начал издавать, я решил поинтересоваться, всё ли у тебя нормально… А тут… Такая фигня… Вот этот, справа который, мне флэшку в руку сунул.

– Знаю… Он меня никогда раньше не видел, поэтому так и получилось, – Рушан запнулся, было видно, как тяжело ему дается спокойствие, – Я пойду… Извини, что дёрнул тебя… И спасибо.

– Забудь… Я там чаю налил, пойдем на кухне посидим. А то у меня такое ощущение, что тебе надо с кем-то поговорить…

– Нет-нет, я пойду, у меня ещё… дела разные.

– Уверен?

– Да-да… Я пойду…

Дойдя до прихожей, Рушан наклонился и начал надевать кроссовки. Я молча наблюдал за процессом в шаге от парня. Сказать мне было нечего, а пустое сочувствие быстро бы разбилось о стену отчужденности.

Завязав шнурки, Рушан выпрямился. Я подошел к двери, чтобы помочь парню справиться с замками и, в этот момент, мой гость, не сдержав ураган, бушующий внутри, зарыдал. Это было так искренне, что я чуть не умер от зависти и сочувствия. Руки сами собой легли ему на плечи.

– Ну, ты чё… Расстроился?

Глупый вопрос, но почему-то он всегда срабатывает. Голова парня склонилась к моей груди, и мне ничего не оставалось, как прижать его к себе, осторожно поглаживая по волосам.

Жесть какая-то! Расскажи кому, не поверят. У меня на груди плачет парень-гей, я его утешаю, и, самое главное, мне это нравится! Какое-то теплое и нежное чувство разлилось по всему солнечному сплетению. Такое ощущение, будто подобрал на улице маленького замерзшего котёнка, и теперь, хочешь не хочешь, в ответе за его жизнь.

– Давай, разувайся… Пойдем, чаю попьем. Или чего покрепче. Поговорим, расскажешь мне всё. Тебе легче станет…

Рушан покорно кивал на каждое моё предложение. Словно воля покинула этого колючего и упрямого мальчишку, способного во имя достижения цели не только свернуть горы, но и оторвать оппоненту яйца. Бронированное стекло продемонстрировало свою критическую точку…

– …Мы с ним со школы вместе… Ему шестнадцать было, мне четырнадцать, когда мы… Он у меня первым был, – Рушан всхлипнул и сделал большой глоток из чашки, – и, в каком-то смысле, единственным…

Помимо чашек, чайников и вазочек с вкусняшками, перед нами на столе возвышалась бутылка дорогого французского коньяка, початая уже на треть. Вообще я собирался презентовать её одному полезному человеку на день рождения, но, видно, здесь и сейчас она была нужнее. Разговор длился уже второй час. Стараясь не пропустить ни одного слова, я почти не прерывал моего собеседника своими комментариями, изредка позволяя себе относительно тактичные вопросы.

– В каком-то смысле?

– Ну… у меня девушка была, первое время…

– Я думал, ты – гей.

– Гей, гей… Просто, это же не так легко принять сразу… Мы с ним договорились, что попробуем с девушками, и это не будет считаться изменой. Просто, чтобы познать свою природу.

– Ну и как? Познали?

– Познали… Я сразу понял, что это не моё, а вот он… В общем, договорились, что иногда ему… будет можно с девушками. Но только, чтоб предупреждал. И не с парнями, конечно…

– Забавно…

– Что забавного?

– Ну, – я снова наполнил стопки, – я, конечно, в такой ситуации не был, мне сложно судить. Но, скорее всего, я бы посчитал это изменой. Дело ведь не в том, предупреждает он или нет, разрешаешь ты ему или не разрешаешь… Хотя и в этом тоже. Размытые границы дозволенного, они ведь как зараза, сами не остановятся. Запрети вы друг другу подобные эксперименты, возможно, что и этой измены не было бы… Но самое главное в том, что любовь на троих не делится…

– Про полиаморию ты, надо полагать, никогда не слышал? – уже заметно пьяненький Рушан посмотрел на меня заинтересованно.

– Слышал, слышал, не умничай. Только, во-первых, у вас была не полиамория, ведь ты же с девушкой, как я понял, потом не встречался. Тем более, с его девушкой… А, во-вторых, есть что-то в полиамории неправильное. Паскудное, я бы даже сказал.

– Ну-ну…

– Ты не понял, я, в данном случае, не про мораль и нравственность, а всего лишь про изначальное лукавство всех тройственных союзов. Мне кажется, в них нет равенства.

– Как и вообще в любви. Не бывает пар, где каждый любит одинаково. Одинаково можно только не любить.

– Может быть, не спорю… Но, тем не менее, пара друг друга дополняет, даже, если один любит больше, а другой меньше… Трио же всегда разобщено… Когда напряжение, сексуальное или романтическое, ослабевает между двумя, то оба и являются потерпевшими от равнодушия. В равной мере… А в трио, напряжение может ослабнуть между двумя из трех. И равнодушию тогда там нет места. Там будет всепоглощающая, жгучая ревность. Давящая на мозг и сводящая с ума… Какая уж здесь, к черту, любовь…

Мы чокнулись и молча выпили. Рушан, не торопясь реагировать на мою проникновенную реплику, что-то про себя обдумывал. Красивые губы застыли в недоведенной до конца полуусмешке. В очередной раз мелькнула мысль о том, как же хорош этот парень… Под коньяком об этом думалось, не в пример, легче, чем по трезвому.

– Ты переживал что-то подобное?

– Нет.

– Просто, так уверенно говоришь об этом… Будто знаешь.

– Увы, это совсем не про меня…

– А почему увы?

И что мне ему ответить? Поведать грустную историю о том, как я ему завидую? Причем, завидую даже его рогатому состоянию. Лет на пять или шесть, наверное, меня младше, а жизнь выжимает до упора. Любит под завязку, и даже измену получает двестипроцентную: бойфренд – такая сволочь – сразу с двумя изменяет. У меня даже в перспективе таких страстей не намечалось. Чего уж там. А все теоретические познания – порождение интересных книжек, неуемного ума и нездоровой фантазии.

– Ну, наверное, потому что у меня не такая богатая жизнь.

– Хм… Кому нахрен нужно такое богатство?

– Представь себе, я бы не отказался.

– Ха, неужели у тебя с этим проблемы? – мысль о том, что кому-то, возможно, хуже, чем ему, как полагается, парня развеселила. – Никогда бы не подумал…

– Проблема, в каком-то смысле… Но, скорее всего, не та, что ты подумал.

– Расскажи… П-пожалуйста.

Я внимательно посмотрел на него. Несмотря на нетрезвое состояние, было совсем не похоже, что любопытство парня хоть в какой-то степени связано с желанием узнать сальные подробности и потом посплетничать с друзьями. В меня упирался понимающий сочувственный взгляд человека, готового симметрично отблагодарить за проявленное участие. Я протянул руку к чайнику и долил кипятка в чашки.

– Ну… Всё просто, даже скучно, наверное… У меня практически никогда не было серьезных отношений. Самые длительные просуществовали два года, из них всего полгода в фазе совместного проживания. Закончились надысь… Считай, что ничем. Даже не поругались толком.

– У т-тебя не складывалось… Или…

– Не с кем было складываться. Они для меня, как на одно лицо. Иногда даже кажется, что проще латексную вагину в секс-шопе купить и жить с ней… Вот ты здесь слёзы утираешь из-за предательства любви всей твоей жизни, но ты хотя бы знаешь, что эта любовь у тебя была… И было, что предавать. А у меня не было.

– Ну, может, еще встретишь…

– Если тинэйджером не встретил, вряд ли у меня шансы с возрастом увеличиваются, – я скептически покачал головой, – я даже школьником не влюблялся…

Устав сверлить меня удивленными глазами, Рушан отвел взгляд, залпом допил чай и, пошатываясь, встал. Я с опасением начал оценивать его шансы добраться до дома без каких-либо проблем.

– Я п-поеду…

– Уверен, что нормально доберешься? А то, если что, у меня спальник есть…

– Н-нет… Такси в-вызову. Спасибо…

– Давай, я тебя до машины, на всякий случай провожу.

– Н-не надо, – пробормотал Рушан, уже надевая кроссовки, присев на корточки в прихожей, – я не так сильно…

– Ну, мало ли, – я встал в шаге от него, – я на всякий…

– Н-нет, я сказал… И вообще, – не поднимаясь, парень резко поднял голову, в глазах сверкнул вызов, – ч-чёрт, да пошло оно всё…

Рушан сделал быстрый рывок в мою сторону. Я настолько не ожидал этого, что даже осознание произошедшего припозднилось. Парень рванул мой ремень и стянул джинсы вниз вместе с бельем. Через мгновение мой член уже был в плотном кольце его губ.

Если желание вырваться и всё прекратить и имело место, то оно достаточно быстро потонуло в необычных эмоциях и ощущениях. Меня хватило только на то, чтобы гулко застонать и облокотиться спиной о стену. Руки сами собой легли на голову парня, помогая ему регулировать размеренный ритм фрикций. Закружилась голова. Это было ни с чем не сравнимое удовольствие. Девчонки мне много раз делали минет, но не так… Совсем не так. Рушан мог похвастаться мастерством.

Наверное, сказался недотрах, даже стресс последних дней ситуацию не исправил. Я кончил всего через несколько минут. Перед этим я пытался отстраниться, но мой неожиданный партнер крепко обхватил меня за ягодицы и не дал этого сделать. Струя ударила ему прямо в горло. Рушан деловито вытер губы, поднялся и потянулся губами к моему уху. Я был настолько ошарашен, что даже не знал, как реагировать.

– Считай, что это моя благодарность… За то, что выслушал… Пока.

За ним захлопнулась дверь. Я остался на месте, так как импульс провожать его потерялся где-то по дороге. Внутри меня живым клубком шевелились разнонаправленные желания. Наверное, это можно было бы назвать шоком. Но чёткое и конкретное чувство эмоционального удовлетворения мешало этому пазлу сложиться в столь примитивную картинку.

========== V ==========

Я не спал всю ночь. Ужас моей бессонницы делился на три части. Примерно, равные. Хотя не поручусь. Первое, что меня накрыло, это осознание только что полученного гомосексуального опыта, пусть и не совсем добровольного. Если бы мне, перед тем, как я самоотверженно решил рискнуть здоровьем во имя корпоративного благополучия, кто-нибудь рассказал, что расплатой за это будет минет от мужика, я бы, наверное, скорее уволился, чем согласился бы выйти на это дежурство. Не так страшен коронавирус, как радужные соблазны, таящиеся в соседнем офисе.

Хотя, если разобраться, почему минет от мужика?.. Нет, ну, понятно, почему минет. Но, если честно, “мужик” – это последний термин, который я бы посмел применить к Рушану. Не в том смысле, что геи – не мужики, а в том, что мужик – это что-то грубое, грязное и неэстетичное. Сама фраза “минет от мужика” звучит как катастрофа. Рушан никак не вписывался ни в понятие “грубое, грязное, неэстетичное”, ни в понятие “катастрофа”. Наоборот, если сравнить его с чем-то материальным и неодушевленным, то скорее всего, я бы вспомнил какие-нибудь произведения искусства, наподобие античных статуй, что я видел в Италии и Греции. И был еще большой вопрос, насколько эти бездушные куски мрамора (пусть и прекрасного) вправе равняться на божественный сгусток юношеской прелести, каким, несомненно, являлся Рушан…

И отсюда непосредственно вытекал мой второй кошмар. Мне понравилось! Не в том смысле, что я испытал оргазм. С чего бы мне его не испытать? А в том, что мне понравился минет именно в исполнении Рушана. Это не было механическим семяизвержением, как при мастурбации, это даже не было базовым удовольствием, получаемым в постели с красивой девушкой. Это было что-то волшебное и неповторимое. Будто меня на мгновение разобрали на атомы, а потом опять собрали. И самое страшное, я отчетливо осознавал, что дело не просто в экзотическом сексуальном опыте, а именно в том, что этот опыт – с Рушаном. Я твердо был уверен, что никакой другой представитель мужского племени не доставил бы мне такого удовольствия. Более того, процентов на сто сорок шесть я был убежден, что хорошенько двинул бы по морде покусившегося на мою непорочность. Возможно, ногой. Сотворить что-то подобное с Рушаном даже в голову не приходило. Думаю, мне, скорее, хотелось еще…

Да кого я обманываю, черт возьми! Конечно, хотелось! И не просто хотелось, это уже было наваждением, мороком, блажью. Я только за эту ночь раза четыре дрочил, вспоминая его теплые губы и мягкие ладони. А потом еще утром в душе два раза. И это был мой третий кошмар. Я не знал, что делать. Я уже не мог забить на работу. Очевидно, что у меня не получится с ним не встретиться. В конце концов, его дверь в метре от моей. Куда нам деться друг от друга в этом профсоюзном космосе?.. И в тоже время, неужели можно просто приветливо кивнуть ему при встрече, проронив что-нибудь стандартное и шаблонное, наподобие “как твоё ничего”?.. Врать не стану, будь это девушка, вполне бы кивнул и проронил. И, возможно, добавил бы что-нибудь предельно нетактичное. Но, в том-то и дело, что Рушан – не девушка!

Всё вышесказанное было со мной ночью. Оно же потянулось и на работу, составив мне компанию в такси. Электричками и метро решил не баловаться, слишком уж был в неадекватном состоянии после бессонной ночи, чтобы делить это всё со случайными попутчиками.

Высадившись у дворцовых ворот, пошел по территории к корпусу. Было чертовски рано, поэтому сохранялась вероятность, что меня не пустят и придется некоторое время поторчать на улице. Но надежда на добрую охрану всегда была чуть живее, чем Ленин в мавзолее. Приблизившись к дверям, обратил внимание на какого-то грустного персонажа, стоявшего немного поодаль, явно что-то выжидающего. Не иначе как охрана-таки лютуют. Но подойдя еще чуть-чуть поближе, я понял, что ошибся.

Это был бойфренд Рушана. Если я ничего не путаю, его зовут Алексей или Александр (Рушан в разговоре называл его Алексом). То, как он с ним лизался, в самый первый день моего рокового дежурства, навсегда впечаталось в мою память. Тогда он выглядел вполне довольным, сейчас сказать этого о нем было нельзя. Судя по осунувшемуся несвежему лицу, синякам под глазами и опущенным плечам, ночь его была еще более нервной, чем моя. Глаза были устремлены в ту сторону, откуда я пришел, но взгляд на мне не задержался.

Видно, ждал его. Какое-то досадное собственническое чувство заскреблось внутри. Захотелось, мимо проходя, сделать ему что-нибудь неприятное и пакостное, например, дать в морду. Нет… Соблазн велик, но останавливал себя практически силой. То, что Рушан отсосал один раз, не давало мне право бить морду его бывшему. Со всех сторон, это выглядело неправильно и, как минимум, преждевременно. Да и бывшему ли?.. Они ведь и помириться еще могут. Мысль мне совсем не понравилась. Я прошел мимо этого хрена как можно скорее. Слава трехглавому Церберу, хтоническому покровителю охранников, меня впустили сразу, не маринуя лекциями о том, что я приперся ни свет ни заря.

Соседний офис, как и ожидалось, был закрыт. Включив компьютер, я поставил чайник, сунул в немытую кружку семь пакетиков черного чая и залил их подошедшим кипятком. Какой-никакой галимый, но чифир. Подумалось, что надо бы кофе из дома захватить. Ну, ладно уж, справлюсь пока…

На часах было только без пятнадцати девять. До традиционного начала рабочего дня еще сорок пять минут. Вчера Рушан пришел только к обеду, позавчера – не ранее десяти (а может, и позже), из чего следовало, что вероятность его появления в ближайший час невелика. А вдруг он вообще не появится?.. Коварный изменщик караулит его у входа, значит, скорее всего, ночевали они не вместе. Вчера Рушан рассказывал, что живет у парня, а если он ночевал не там, значит, скорее всего, поехал к родителям.

От такой дедукции настроение сразу улучшилось. И в тоже время, кто его знает, до какой стадии стресса он вчера донервничал. А вдруг не к родителям поехал, а еще к кому?.. Чёрт, надо было всё-таки самому его в машину посадить… И вообще, вдруг он, на почве всего произошедшего с ним, решил всё переосмыслить, поменять не только бойфренда, но и работу, город проживания и жизненную философию. Может, он вообще больше не придет!

Я почувствовал, как у меня дрожит рука. Кружка, соприкасаясь со столешницей, воспроизвела тихую, но вполне узнаваемую дробь. Черт возьми, меня это волнует? Я действительно боюсь, что больше его не увижу? Не я ли только что переживал, что не знаю, как себя с ним вести? А что теперь?..

Так! Надо отвлечься… Еще ничего страшного не произошло, а я уже весь на нервах. И вообще, я не должен психовать по такому поводу. Это не мое дело! Это не мне изменил бойфренд, у меня, в принципе, не может быть бойфренда! Меня, вообще-то, девушка бросила. Вот и буду, в конце концов, переживать из-за этого… Может, даже поплачу, пока никто не видит.

Я раскрыл альбом и взял в руку карандаш. Первый импульс – набросать Иркин образ. Раз уж решил, горевать, так горевать. Не получилось. На чистом листе росла какая-то абстракция, депрессивная и непонятная, состоящая из одних острых углов. Бросил. Попытался в кореле картинки порисовать. Не пошло. Даже мышь слушаться отказалась. Да что ж это такое! Плюнул…

К половине десятого решил, что надо бы дверь офисную открыть. Ну, мол, проветрить и всё такое. Заодно, не пропущу, когда Рушан появится. Если появится… Опять-таки, вдруг ему помощь нужна будет. Бывший, как-никак, отношения выяснять к нему на работу приперся. А Рушан – мальчик хрупкий – с таким козлом может и не справиться. Вот я и пригожусь. Наверное…

К десяти Рушан не появился. В нашей части корпуса вообще не сильно-то жизнь оживилась. Так, пара туристических проковыляла мимо. И всё. Поэтому, когда в нотариальную дверь начал кто-то ломиться со страшным грохотом, не заметить было крайне сложно. Выглянул. Ну, точно! Рушановский экс терпение потерял и решил его в офисе дождаться. Натолкнувшись на мой суровый взгляд, шуметь перестал. Просто встал рядом с дверью. Я вернулся за компьютер.

Минут через десять его противная рожа возникла у меня на пороге и тихонечко постучала по косяку.

– Извини, пожалуйста… Можно я войду? – не дожидаясь моего согласия, он бесцеремонно вошел в офис и уселся на Лехин стул. – Меня Саша зовут… А тебя?

– Денис, – пальцы начали быстро бегать по клавиатуре, чтобы мой игнор его протянутой руки имел хоть какое-то обоснование.

– Очень приятно… Подскажи, пожалуйста, ты давно здесь работаешь?

Я оторвался от компьютера и сделал полуоборот в его сторону. И что в нем Рушан нашел?.. Нет, ну, парень как парень, года на два-три меня младше, на да, блондин, голубоглазый, но не сказать, что красавец писанный, да и не мачо совсем. Даже не качок. Обычный. Таких каждый день в час пик в метро можно наблюдать в любом количестве.

– С какой целью интересуетесь? – холод в моём голосе был способен заморозить Гольфстрим.

– От работы отвлек? Прости, пожалуйста… Я только пару вопросов задать. Ты же видел меня, пару дней назад… Я здесь с соседом твоим у двери стоял. Мы это…

– Целовались.

– Ну да… Надеюсь, ты не гомофоб…

– Нет!

– Ну вот! Я же вижу, что парень нормальный…

– Вам что, собственно, нужно? Мне работать надо…

– Да-да, прости… Скажи, пожалуйста, ты ведь, наверное, с соседями общаешься? Ну, может, курить вместе ходите…

– Не курю.

– Ну, не курить, может, что еще… Ты с Рушаном, ну… с моим парнем общался когда-нибудь?

– Допустим.

– Не в курсе, ну, может видел случайно… он здесь ни с кем не мутит?

– В каком смысле?

– Ну, в каком-каком… В прямом. Не видел, может, он с кем флиртовал здесь? Или даже больше…

– Я его первый раз в жизни увидел позавчера. Как, собственно, и вас… И вообще ни разу не интересовался ни его личной жизнью, ни его кругом общения. Это не моё собачье дело, – я демонстративно отвернулся обратно к компьютеру и застрочил по клавишам.

– Да-да, я понимаю… Извини, что отвлек. Просто подумал, вы так близко друг от друга сидите, наверное, общаетесь. Может, знаешь чего…

– Не знаю… Но, если вы ему не доверяете, не самая хорошая идея – расспрашивать коллег и соседей. Это же ведь и до него может дойти, – мне вдруг подумалось, что, возможно, не стоит окончательно вымораживать собеседника, он вроде человек словоохотливый, информация в нем не держится, так пусть поболтает, а я узнаю, как у них там с Рушаном всё обстоит, – у вас есть какие-то основания подозревать его в неверности?

– А?.. Нет, какие уж здесь… Просто… Поссорились мы. Вот я и подумал, что… Может, он влюбился там или… Тебе, наверное, неприятны, все эти гейские сопли?..

На мгновение мне даже стало его жалко. Эти щенячьи глаза, постоянно проверяющие, не развязались ли шнурки, эта сутулые плечи и сгорбившаяся спина. Ну, прям, мученик, жертва коварного и жестокого растлителя. Если бы я не видел собственными глазами фотографии, на которых он изображает начинку сэндвича между двумя любовниками, возможно даже посочувствовал бы. Сразу вспомнилось, что эта сволочь довела Рушана до слез, а за одно за это его уже убить мало.

– Как я уже сказал, я не гомофоб. И не девственник-задрот. Могу себе представить всю сложность отношений между двумя взрослыми людьми… Но, может быть, стоит искать истоки ссоры в себе самом, а не в воображаемых изменах партнера?.. Тем более, если оснований для подозрений не нашлось.

– В себе? – парень настороженно поднял голову и уставился на меня своими немигающими глазами. – Он что-то… говорил?

– О чём?

– Ну… Хм… О своих отношениях?

– Смотрите, – я встал со стула и прошелся по офису, разминая уставшие от сидения ноги, – любой мой ответ, в той или иной степени, повлияет на ваше суждение не так, как надо. Повторю еще раз, я вашего… хм… молодого человека увидел первый раз в жизни всего два дня назад. Соответственно, не ко мне вам надо приставать с расспросами, вне зависимости от того, мог он что-то обсуждать со мной или нет… Не говоря уже о том, что если вы в принципе считаете, что он может обсуждать свои сугубо интимные проблемы с посторонним человеком, то, наверное, в ваших отношениях, действительно, не всё в порядке…

– Проблемы? Он что, говорил о каких-то проблемах?

– Похоже, вы меня не слышите… Я еще раз вам…

– Ты что здесь делаешь?! – мой намечающийся спич был прерван пронзительным громким голосом. – Мы всё друг другу сказали…

Стоя лицом к окну и спиной к двери, я не заметил, как на пороге офиса возник третий человек. Обернувшись я увидел Рушана. Сегодня он был полностью в чёрном. Словно соблюдая траур по потерянной любви. Печать опустошения на его лице как-то особенно оттеняла его беспокойную красоту. Наверное, обломки разбитых надежд моего незадачливого собеседника должны были валятся где-то поблизости.

– Рушан, я…

– Стоп! Не здесь… Пойдем.

Рушан махнул головой, давая понять бывшему, чтобы тот следовал за ним. Они торопливо вышли, закрыв за собой обе офисные двери. Первые три минуты после этого я просто стоял и ждал. Из соседнего помещения раздавался обычный шум, характерный для разговора среднего уровня накала. Я тихонечко приоткрыл дверь. Где-то там, за пределами моего отчаянья, разговор был чуть слышнее, но слов было все равно не разобрать.

========== VI ==========

Они ушли. Просто шумно хлопнули дверью и ушли. Молча, без разговоров. Не прошло и пяти минут их свидания один на один. Я не смотрел в их спины, так как моя дверь была закрыта, но кожей почувствовал пустоту, оставшуюся после них.

Мне было, чем заняться. Как назло, пошли запросы от клиентов. Несколько раз звонил шеф. Даже левак начал множиться. Не было времени ни на японскую гравюру, ни на “Убийство, моя милая”, ни на то, чтобы переживать за Рушана. Тем не менее, как-то переживалось.

Когда он не вернулся через час, я уже ломал руки и кусал локти. Не стоило отпускать его с этим козлом. Мало ли что тот надумал. По глазам ведь видно, реальный психопат. И то, что он при мне был таким тихим и подавленным, наверняка свидетельствовало о его сомнамбулических агрессивных вспышках, выползающих наружу в самый ненужный момент. А в том, что Рушан, с его горячей кровью и прямолинейностью, мог бы спровоцировать подобный психоз, я не сомневался.

Вдруг подумалось, а что если они помирятся? Кто, собственно, сказал, что весь этот латиноамериканский сериал, что я вчера наблюдал в живую, не повторяется у них регулярно? Может быть, этот Саша-Алекс постоянно изменяет Рушану, а последний всякий раз ревёт и переселяется от него к родителям? Смешно, конечно, но я знал пару-тройку супружеских пар, у которых подобные драматические коллизии были вполне себе мейнстримом. Причем горячая исповедь с использованием посторонней жилетки (меня, например) вполне входила в стандартные декорации такого представления. Правда, был еще минет. Надеюсь, что незапланированный. Очень не хотелось думать, что всё произошедшее, в том числе моё первое в жизни гомосексуальное переживание – всего лишь средство для полировки крови скучающей пары любовников.

Возбужденный мозг сразу же нарисовал выпуклую картинку: они вдвоем, в живописной беседке на Воробьевых горах целуются в засос, не обращая внимания на глазеющих прохожих и скрипящих зубами ментов. Брррр… Да нет, бред! Не может быть, чтобы Рушан мог простить измену человеку, которого любил с четырнадцати лет, и не просто измену, а сразу с двумя партнерами. Это каким же бесхарактерным надо быть?..

А вдруг, не бред? Собственно, я знаю Рушана всего два дня. А по сути, даже один, так как в первый день мы не общались. С чего я взял, что моё мнение о нем не ошибочно? Только с того, что я себе придумал его образ. Можно сказать, сам нарисовал и сам в него поверил. Как это симптоматично, чёрт возьми…

А даже если так… Это что-то меняет?.. Как минимум, это не меняет того, что Рушан ушел со своим условно бывшим в неизвестном направлении, а я сижу и волнуюсь за него. Самое время задаться вопросом, какого хрена я так парюсь? Он что, мой родственник? Друг детства? Человек, который должен мне денег?

Не знаю… Может, он мне и никто, но почему-то кажется, случись с ним что, и я буду чувствовать себя виноватым. Чёрт… Он же легкий как перышко, а этот хрен меня на голову выше, и раза в два тяжелее Рушана. А если тот пошлет, а этот в драку полезет?.. Да ё… Надо было вообще, чтобы они при мне разговаривали! Нехрена ходить куда-то…

Так, надо остыть. Это уже перебор, Дэн… Не важно, кто он мне, важно, что я ему никто. Сосед по офисам, всего лишь. Как-то я упустил этот пикантный нюанс. Самая неприятная мысль всегда приходит в конце. На душе заскреблись кошки, стало тоскливо, захотелось выпить. Как назло, работа эта…

Я удвоил усилия. Раскидать запросы – самое легкое, куда сложнее разделаться с леваком. Здесь быстро не получится. Два баннера и логотип, первые в двух вариантах каждый, логотип – в пяти. Зато, после того, как закончу, на карточку двенадцать штук ляжет. Всего за день работы. За три дня дежурства уже на двадцаточку поднялся. Неплохо. Осталось только придумать, куда их можно потратить.

Еще через полтора часа моих мучений, в коридоре раздались шаги. Соседняя дверь открылась, кто-то вошел и сразу же захлопнул её за собой. Очевидно, вернулся один. Наверное, это хорошо. Да нет, точно хорошо. Без наверное. Я больно прикусил себе нижнюю губу. Нечеловеческих усилий стоило мне удержать себя на месте и не броситься сразу же к Рушану. Надо выдержать паузу и найти предлог для посещения.

Десять минут спустя, ничего толком не придумав, я толкнул дверь в его офис и перешагнул порог. Рушан молча сидел перед выключенным компьютером, обхватив голову руками. На моё появление никак не отреагировал. Даже не дернулся.

– Не помешаю? – я сопроводил слова тихим постукиванием по дверному косяку. – Услышал, что ты пришел… Подумал, может, тебе поговорить захочется?..

Никакой реакции. Будто меня здесь не было. Взяв свободное кресло за спинку, я пододвинул его к Рушану и сел. Тот упорно не обращал на меня внимания, закрывая лицо руками.

– Наверное, если скажу, что понимаю тебя, это будет неправдой… Не знаю, изменяли ли мне когда-нибудь, но даже если изменяли, вряд ли бы это стало для меня такой трагедией. Разве что, поругался бы шумно для приличия… Но в любом случае, я точно знаю, что расставание – штука неприятная. И лучше, если в этот момент кто-нибудь из близких будет с тобой рядом...

– А ты мне в близкие набиваешься? – Рушан перебил меня неожиданно, словно долго выбирал, к чему можно прицепиться. – Напомню тебе, если забыл, мы с тобой – не друзья, а всего лишь соседи. Причем, даже не по лестничной клетке. Если бы этот урод малолетний не лоханулся с флэшкой, то я бы к тебе вообще не подошел… А ты, даже если бы захотел, наверняка бы, зассал.

– Эээммм…

– Придумываешь, как возразить? Не стоит. Такого мастера дискуссии всё равно никто не оценит, даже если сможешь найти приличные слова.

– Нууу… как бы… Мне казалось, что вчера…

– А, ну, понятно… Так бы сразу и сказал. Минет понравился? Еще захотел? – Рушан убрал руки от лица и резко повернулся в мою сторону, на левой скуле у него виднелся небольшой, но очень хорошо заметный синяк. – Так, давай… Отсосу тебе по-соседски, чего уж там…

– Это сделал он? – я пропустил его слова мимо ушей. – Из-за чего?..

– Вот ты мне скажи! Тебе-то какое, собственно, дело до этого?.. Считай, что спектакль про пидоров посмотрел. Вот так мы и живем, сначала целуемся, потом картинки эротические друг другу показываем, а потом морды друг другу…

Дослушивать я не стал. Резко встав, я выскользнул из офиса и прошел к себе. У нас с Лёхой, в загашнике хранилась общая аптечка – на всякий пожарный случай, мало ли что. Достав её, я оперативно вернулся в нотариальное пристанище. Рушан, очевидно, решивший, что я, обидевшись, покинул его навсегда, в этот момент что-то пытался достать из-под стола. Моё вторичное появление несколько его обескуражило.

– Иди-ка сюда, – открыв аптечку, я достал пару тюбиков с мазями, – давай-ка мы тебя подлатаем чуток?..

– Н-не надо, – парень сделал попытку увернуться от моей заботы.

– Надо, надо… Синяк, судя по всему, совсем недавний, есть еще возможность минимизировать потери… Сиди смирно.

Выдавив на руку немного мази, я подсел поближе к Рушану и начал осторожно обрабатывать гематому. Несмотря на демонстрируемое ледяное спокойствие, внутри у меня всё кипело. Причем, сразу от двух источников напряжения. Как только я разглядел лицо Рушана, сразу же для себя решил, что набью морду его бывшему, как только увижу его в следующий раз. Думаю, теперь можно поводы не выдумывать и о приличиях не париться.

Но это еще полбеды. Куда больше, чем планы по косметическому ремонту морды бывшего, меня напрягала близость самого Рушана. И дело было совсем не в том, что он походил на рассерженного кусачего котёнка, немигающими глазами следящего за моей рукой для того, чтобы в нужный момент вцепиться в неё своими иголками. Это, как раз, я бы пережил. Но прикасаться подушечками пальцев к его горячей коже, чувствовать, как из-под нее пробивается наружу пульс, замирать вместе с его прерывистым дыханием – всё это было слишком для моей расстроенной последними событиями психики. На мгновение даже показалось, что кружится голова. Позаботившись о синяке, я поспешил отъехать на стуле от парня на безопасное расстояние.

– Не волнуйся, я сейчас уйду и больше тебя не побеспокою, – я закрыл тюбик и убрал его обратно в аптечку, – мне всего лишь казалось, что вчера произошло что-то, что нельзя просто так скомкать и выбросить в мусорное ведро… Извини, если я ошибся. У меня не было до настоящего момента такого опыта, поэтому мне простительно…

Пока я говорил, Рушан сидел, отвернувшись от меня к компьютеру. Сложно было понять, как он воспринимает мои слова, но что-то изменилось, в этом у меня сомнений не было.

– Прости меня, Денис, – он первый разобратился ко мне по имени, и я даже выпрямился от неожиданности, – я не хотел… Не хотел тебе грубить, не хотел вмешиваться в твою жизнь… То, что было вчера… Я был пьян немного, и вообще… Если можешь меня простить, прости. Если нет, то…

– Понятно… Ладно. Удачи тебе, Рушан. Пусть всё у тебя наладится. Не с этим козлом, так с другим. Надеюсь, что у нас больше не возникнет таких поводов для общения… Пока…

Я резко встал и вышел. Громко захлопнув за собой дверь, я начал ходить по офису, как разъяренный тигр в клетке. Чего я, собственно, ожидал? Что он упадет мне на грудь? Ага, конечно… Меньше розовых соплей надо читать, чтобы такая херня в голову не лезла! Ногой я задел стул, и он с грохотом упал. Я понял, что мне лучше отсюда уйти, пока на нервах я здесь всё не разнес. Но если выйду, то потом не войду, скорее всего. Или охрана телегу коменданту накатает. Ну и ладно… Рабочий день? Левак? Шеф, который может позвонить? К чёрту! Пусть все ждут!

Переключив телефон на автоответчик, переписав всё, что можно на флэшку для домашней работы, я вылетел из офиса, как пробка из перегретой бутылки шампанского. Инерция довела аж до Косыгина. Перейдя дорогу, выдохнул и задумался. И что мне теперь делать? Куда идти?

Передо мной был вход в заказник, за спиной шумная автомобильная трасса и скомканный моток разбитых надежд. Напряг мозг, вспоминая, где здесь может продаваться спиртное. Ничего не вспомнил. Чёрт с ним… Войдя в заказник, я поспешил в сторону беседки. Надеюсь, в середине дня на неё никто не успеет покуситься. На этот раз мне повезло.

Народа практически не было. Только редкие транзитные, следующие к метро. Даже менты попрятались. Погода случилась вполне умеренная, не так чтобы холодно, но и не жарко. Дождь вроде бы не намечался. Усевшись на скамейку, я достал из рюкзака альбом, карандаш и ластик. Рисовать, на самом деле, совсем не хотелось, но, молча сидеть и смотреть на окружающую меня пустоту, было неприятно.

Опять из-под грифеля начали вырываться абстракции. На этот раз, они были еще более нервными и порывистыми. Странно было бы ждать иного. В какой-то момент, я даже от этого устал. Рука на автомате перевернула лист, карандаш вывел плавные линии мальчишеского лица. Чёрт! Я рисовал его портрет…

Остановиться было выше моих сил. Всё происходило будто по заранее намеченному плану. Штрих накладывался на штрих, линия следовала за линией. Минут через двадцать он был вполне узнаваем. А еще через пятнадцать я аккуратно вывел свое имя в правом нижнем углу наброска и закрыл альбом. Что со мной не так?.. Неужели я влюбился?

Поверить в это, вот так вот, с наскока, было достаточно сложно. Как я могу влюбиться в парня? Не в девушку, не в женщину, а в парня! Я что, гей?! Не может быть! Я не могу быть геем. У меня было много девчонок, со всеми из них у меня был секс, и он мне нравился. Значит, я точно не гей. Тогда кто?.. Бисексуал?

Так, стоп! Почему я вообще должен быть кем-то? С чего, собственно, я это взял? Только с того, что Рушан мне вчера отсосал, я получил удовольствие и слегка разволновался. Так?.. Так-то оно так… Да по здравому рассуждению, если быть абсолютно честным, я ведь до этого пресловутого минета начал о Рушане думать. Мне всё казалось, что это культурный шок, мол, увидел вживую целующихся парней и охренел слегка. А на самом деле?

На самом деле, я помню, почти сразу отметил то, что он красивый. Я о девчонках не всегда так сразу думаю, а про него подумал. Ну и что? Мало ли… Да, действительно, для представителя сильного пола он – красивый. Глупо с этим спорить, среди мужиков не так уж и часто подобное встречается. В конце концов, я же какой-никакой художник. Когда я отмечаю красоту “Давида” Микеланджело или статуи Антиноя в Микенском музее, я же не ловлю себя на гомосексуальных фантазиях? Ну, красивые и красивые. Здесь дело всё в пропорциях, а не в сексе. Можно сказать, в математике. А я – не гей, ни фига!

Но, черт возьми, последние два с половиной дня, вот прям с начала моего долбаного дежурства, я сам не свой. Когда еще меня такими эмоциями придавливало?.. Будто я лет десять сбросил и снова стал гормонально переполненным тинэйджером. Опять-таки, физиология, химия или еще какая точная фигня, прикидывающаяся наукой, познающей человеческую природу, какая разница… С чего я взял, что это влюбленность?..

Додумать я не успел. Мой рыскающий взгляд, нервно ищущий пятый угол, скользнул на дорожку, по которой я пришел. По ней со средней скоростью в мою сторону шел человек. Очевидно, меня пока не замечая. Не надо было обладать моей памятью на лица, чтобы узнать моего сегодняшнего собеседника. Саша-Алекс, понурив голову, погруженный в свои мысли, шел ко мне на расправу.

========== VII ==========

– Давно не виделись…

Я встал посреди дороги, не давая шанса моему оппоненту пройти мимо. Парень, видно не ожидая того, что его окликнут, резко дернулся и остановился. Его взгляд сфокусировался на мне, и через две секунды в нём начало проступать узнавание вперемежку с радостью. С чего бы?..

– А… Денис… Если я не ошибаюсь.

– Не ошибаешься.

– А я ведь только что у твоей двери стоял, тебя ждал… Догадываешься зачем?

Вот оно как! Маловероятно, что он хотел продолжить беседу с того же места, на котором мы остановились. Не иначе, Рушан поведал ему о наиболее интимном моменте нашего с ним знакомства. И, очевидно, за это и схлопотал по лицу от неуравновешенного поклонника. А последний, запоздало возомнив себя Отелло, решил покарать не только проклятого изменщика, но и того, с кем тот ему изменил. Можно сказать, у нас появились общие интересы.

– Не уверен. Но, в любом случае, не хотел заставлять тебя ждать… Если бы заранее сказал, я бы обязательно дождался.

– Не досуг тогда было…

– Сейчас что-то изменилось?

– Хм… Изменилось. Как выяснилось, ты очень неразборчив и неаккуратен… Член свой суешь, куда не надо, на чужое заришься…

– Надо же, действительно… Наверное, мне стоило у тебя совета попросить, ты-то у нас знаток большой, куда членом надо лазить, – я бросил рюкзак на землю, давая понять, что я в полном распоряжении собеседника, – даже фотоинструкции флэшками распространяешь…

– Я мог бы сказать, что это не твоё дело, но так и быть, придержу это для более удачного момента… Уверен, у меня бы получилось проломить тебе сейчас голову, а так как здесь, как назло, никого нет, то, думаю, нас даже разнимать бы никто не стал. Надеюсь, ты это понимаешь…

Парень медленно и вальяжно снял куртку, будто в его распоряжении имелась пара-тройка завалявшихся вечностей. Стоило признать, меньше всего в данную секунду он походил на разъяренного ревнивца.

– То, что нас не будут разнимать? Понимаю, конечно… Я на это не сильно-то и рассчитываю.

– Тем не менее, у нас есть возможность не переходить границу дозволенного. Нет ничего, о чем бы мы не могли договориться.

– Договориться? Ты боишься, что ли?.. Никогда бы не…

Закончить я не успел. Мощный кулак Александра, обрушился на мою челюсть. Удар был так силен, что на ногах я не устоял, упав спиной на кучу срезанных веток, уже основательно подсохших. Раздался треск. Рот наполнился солоноватой влагой. Языком я осторожно ощупал зубы, вроде бы необратимых потерь не наблюдалось.

– Наверное, ты прав, Денис… Договариваться в этой ситуации было бы странно, – тяжелый ботинок с толстой подошвой ударил меня под дых, предчувствуя это, я смог немного откатиться, боль показалась относительно терпимой.

Не будь жертвой! Склонность моего соперника к болтливости играла мне на руку. Необходимо было воспользоваться этим его недостатком и отыграть очки обратно. До тех пор, пока он не опомнился, у меня было буквально несколько секунд. Не успею и он меня забьет.

Дальше мышцы делали всё на автомате. Не поднимаясь я откатился в сторону, стараясь не терять соперника из виду. Один рывок, и я был на ногах. На всё хватило мгновения. Судя по наглым глазам Александра, его это не напрягло, он уже видел себя победителем. Ну что ж, постараюсь его разочаровать.

Я быстро сделал небольшой полукруг, выбежав обратно на дорогу. Важно было оставить за спиной пустое пространство, чтобы было удобней маневрировать. Саша-Алекс без лишних нервов наступал на меня, будто я для него надоедливое насекомое, наподобие комара, которое хорошо бы прихлопнуть поскорее, а то раздражает. Судя по первому удару, за плечами у него секция бокса или смешанных единоборств. Удар поставленный, это не дворовый самоучка, отсюда, видать, и столь раздутое самомнение. А так и не скажешь, в самом деле…

Пропустить второй удар было не просто, но я постарался. Тем более, сделать это так, чтобы на его кулаке не остались остатки моих мозгов. Самое главное, усыпить его бдительность и подпустить поближе. Вот так вот…

Как я и рассчитывал, он достаточно быстро убедился в моем дилетантизме. Левая рука, всё это время по-боксерски, прикрывающая лицо, опустилась, выпуская меня на оперативный простор. Одного движения было достаточно, чтобы ударить Сашу-Алекса кулаком в кадык. Несильно, но вполне ощутимо для того, чтобы на мгновение вывести его из строя.

Александр выпучил глаза и издал какой-то внутриутробный рык. Носок моего ботинка нашел болевую точку в районе правого колена, и парень повалился на землю. Заключительным аккордом был удар ногой по почкам. Раздался громкий стон. Я отскочил на несколько шагов назад, давая сопернику возможность очухаться.

– Тебе хватит, надо полагать?..

Как выяснилось, я рано начал праздновать победу. Буквально с места своего падения он рванул в мою сторону и врубился в меня на полной скорости. Железные объятья обхватили мой торс. Мы упали на землю вместе, но по понятным причинам я оказался снизу. Через секунду на мое лицо и туловище обрушился град ударов.

Если бы мы стояли, и ему было бы сподручней наводить кулак на цель, скорее всего я бы был уже в отключке. Он был крупнее и объективно сильнее меня. В честной спортивной схватке, по благородным правилам маркиза Куинсберри, у меня не было бы ни единого шанса против него. Однако мы были в горизонтальном положении, координировать удары ему было также непросто, как мне защищаться от них. В тоже время, столь тесный контакт открывал передо мной широкий спектр возможностей воздействовать на него. Чем я и не преминул воспользоваться.

Да, я знаю, что этот удар считается подлым. Но того, кто так считает, наверное, никогда не били пудовыми кулаками по морде. И вообще, все эти рыцарские правила, не для уличных разборок. Боль, пронизывающая мужика, в момент нанесения ему целенаправленного удара в паховую область, настолько сильная, что, как правило, вызывает временный паралич какой-либо инициативы. Единственное желание, возникающее в душе пораженного, простое, как мычание – свернуться калачиком, нежно обхватив тестикулы руками, и жалобно постанывая, молиться, чтобы боль поскорее отступила.

Второй шанс восстать из лежачего положения я ему решил не давать. У меня и так всё тело фонило от его кулаков. Представляю себе, как я выглядел со стороны… Проведя серию мощных ударов ногой по корпусу, ногам и рукам, я решил не отказать себе в небольшом театральном эффекте.

– Только попробуй еще хоть раз на него руку поднять, сука…

Каждое моё слово сопровождалось неслабым ударом, однако, Саша-Алекс опять попытался встать. Не знаю, как он хотел переломить ситуацию, но у меня уже не хватало внутреннего ресурса ему противостоять. Именно поэтому мой последний удар был нокаутирующим. Александр упал на землю, как пыльный мешок с говном.

В эту минуту, я чуть не обосрался. Перед глазами сразу же пролетела красочная картинка, как меня вяжут, сажают в автозак, судят и этапируют в Сибирь. Выхожу я лет через сорок глубоким стариком и ни на что не способной развалиной. Жуть…

Внимательно оглядевшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, я наклонился к безжизненному телу. Пульс прощупывался, слышно, как дышит. Живой. Подхватив под мышки, я осторожно отволок его в беседку. Вроде бы должен скоро очухаться. Достав из рюкзака бутылку с минералкой, я смочил стопку бумажных платков и вытер Саше-Алексу лицо. Раздался тихий невыразительный стон.

Оставив бутылку рядом с ним, я взял рюкзак и быстро направился к метро. Быть первым, кого увидит Александр, придя в себя, не хотелось. Не исключено, что он пожелает возобновить смертельную битву за сердце и благосклонность Рушана. Не уверен, что я к этому готов…

Несмотря на своевременное медико-косметическое внедрение, к утру моя рожа представляла собой неудачный набросок к картине Эдгара Дега “Голубые танцовщицы”. Радовало только то, что все зубы остались целы. По крайней мере, не придется вбухивать хренову тучу бабла в реставрационные мероприятия.

На работу поехал чуть пораньше обычного. Во-первых, чтобы краем глаза посмотреть не лежит ли в беседке труп Саши-Алекса, а во-вторых, чтобы успеть запереться в офисе еще до начала рабочего дня. Очень не хотелось столкнуться с Рушаном перед дверью или в коридоре. Чтобы консервация была абсолютной, я даже наделал себе бутербродов, а значит можно исключить открытие двери для доставщика еды. Правда, еще оставался сортир… Представить, что я смогу вытерпеть восемь часов рабочего дня без облегчения было крайне сложно. Хоть подгузники покупай, в самом деле. Ладно, придумаю что-нибудь…

Трупа в беседке не оказалось, как и полосатой ленты вокруг недавнего места преступления. Из чего следовало, что Саша-Алекс, скорее всего, ушел отсюда самостоятельно. Это не могло не радовать. Я еще раз мысленно поблагодарил судьбу и мэра Собянина за все эти карантинные дела. Не будь их, народа бы в заказнике было на порядок больше. И не факт, что мы бы с моим соперником не ночевали в ментовке.

Войдя в офис за час до начала рабочего дня, я успел сделать всё, что полагается. Помыл кружку, набрал воды в чайник и в пару двухлитровых бутылок, умылся. Без пятнадцати десять я закрыл офисную дверь на два оборота ключа, для верности оставив последнего в скважине.

Ну, всё… Можно начинать себя жалеть. Работа, привалившая вчера, оказалась очень кстати. Нуары со своими роковыми блондинками и крутыми сыщиками всё равно больше в горло не лезли. А о чем-либо приятном просто не думалось.

Первые признаки жизни в соседнем офисе случились в районе одиннадцати. Я к этому моменту уже разделался с доброй половиной левака. Понятное дело, выходить не стал, а прислушиваться – ниже моего достоинства. Еще через час из соседней двери кто-то вышел (кого я обманываю, будто это может быть кто-то, кроме него) и некоторое время постоял у входа. Я словно почувствовал тепловое излучение, пробивающееся через слой ДСП. Наверное, он прикидывал, на месте ли я или вообще на работу забил. На всякий случай, я стал стучать по клавишам более громко. Секунд через двадцать соседняя дверь захлопнулась. Ну, и ладно…

Доделал логотипы и баннеры. Разослав всё клиентам, я позволил себе немного выдохнуть. Заварил чаю, достал бутеры. Кипяток приятно обжег нёбо. Жизнь налаживалась. Надо будет оторваться сегодня вечером. Девчонку какую-нибудь купить. Пофигуристей, чтобы было за что подержаться. А может, групповушку? Сразу с двумя или тремя. А что?.. Или ролевые игры поразвратней. Всегда хотел попробовать с какой-нибудь мамочкой, лет на двадцать меня старше. Пусть будет в очках и с указкой, как училка в школе. Мол, я к экзамену не подготовился, а она…

– Денис, ты там? – голос, неожиданно раздавшийся из-за двери, заставил меня поперхнуться, я с трудом подавил желание закашлять. – Открой, пожалуйста… Надо поговорить.

– Хммм… Мы вроде вчера поговорили… Всё, что ты хотел сказать, я услышал.

– Открой… Пожалуйста.

Меня разрывало на две неравные части. Одна, меньшая по размеру, обиженная вчерашним посылом, жаждала проигнорировать Рушана и погрузиться в гордое молчание. Вторая, та, что побольше, уже заранее решила, что мне стоит сделать. Я поднялся и повернул ключ. Грустный Рушан стоял на пороге. Подумалось, что грусть ему идет даже больше, чем праведная ярость. Черная водолазка под горло и черные джинсы делали его фигуру какой-то особенно хрупкой и беззащитной. В голову лезло пошлое сравнение с черным лебедем. Безумно хотелось к нему прикоснуться…

От вчерашнего синяка практически не осталось и следа. Про меня, судя по удивленному взгляду Рушана, такое сказать было затруднительно.

– Почему… т-ты… А, вот так, значит, – что-то сопоставилось в его хорошенькой голове, – получается, это ты Алексу фэйс начистил?.. Как вы нашли-то друг друга?

– Вот так вот… Встретились два одиночества, – я стоял по ту сторону порога, загораживая Рушану проход, – что ты хотел сказать? Говори, мне работать надо…

Врал, конечно. Звонков не было, вчерашний левак я добил, а новый пока не пророс. Допускаю, что Рушан увидел мое вранье, но утруждать себя правдоподобием не хотелось.

– Я могу войти?

Я посторонился, пропуская его в офис. Рушан, не спрашивая, уселся на Лёхин стул. Не иначе как на долгий разговор намекнул. Ну, послушаем. Я захлопнул дверь, вернулся на свое место и начал изображать кипучую деятельность.

– Для начала, я хотел бы извиниться… Это я рассказал Алексу про… Ну, про то, что случилось между нами…

– А разве между нами что-то случилось?.. Что может случиться между соседями? Причем, даже не по лестничной клетке… Разве что, степлер мог одолжить, но за это точно не бьют.

– Смешно… Но, наверное, у вас не было бы повода драться, если бы я промолчал. Я не промолчал. Мне хотелось сделать ему больно, и я сделал… Я не хотел, чтоб так случилось…

– Так – это как?.. Слишком шумно вышло? – мне не нравилась его интонация, какая-то дикая смесь сочувствия, равнодушия и любопытства, уж лучше бы зубы скалил от злости. – Если что, я не в претензии… Мне полезно было встряхнуться…

А еще, я бы ему все равно морду набил. Рано или поздно. Так, хоть не я формальным инициатором драки оказался. Всегда можно сказать: он первый начал.

– Вот и ладненько… Со своей стороны, скажу, мне приятно, что твое лицо выглядит куда более здоровым, по сравнению с его…

– Ради этого и пришел?

– Нет, конечно, нет… Я хотел поговорить. Ты вчера ушел быстро, мне не понравилось, как мы расстались, и я хотел бы сгладить… Возможно, нам работать рядом друг с другом, вряд ли у нас получится совсем не встречаться…

– Это не проблема. Если надо, я уволюсь. Не считай это одолжением…

– Дай мне сказать, – в голосе Рушана мелькнуло раздражение, – не надо никому увольняться…

– Ну, говори…

– Вчера я был слегка взвинчен, сам понимаешь… Поэтому так неаккуратно и получилось… Но хочу повторить. Я приношу тебе свои извинения за то, что появился в твоей жизни со своей Санта-Барбарой. Мне не стоило вообще к тебе подходить, тем более из-за этой флэшки. На этих фотках всё равно не я… Братья таким элегантным образом захотели отжать у меня Алекса… У них получилось. Думаю, если по вашей конторе стали бы ходить их нюдсы, это была бы целиком и полностью их вина… Правда, мне нужны были доказательства… Но случилось так, как случилось… Позавчера я был расстроен и пьян. Я не хотел, чтобы…

– Хха… А мне показалось, что хотел… По крайне мере, не меньше, чем я…

– Ну, допустим… Если тебе так проще, считай, что мне тоже хотелось, – на губах Рушана мелькнула лукавая улыбка, – и даже понравилось. Но…

– Но?

– Денис, я отлично понимаю, что происходит у тебя внутри…

– Да что ты?

– Ты сам недавно сказал, что первый раз в жизни увидел целующихся парней вживую… А здесь я со своим минетом. Ты не полез в драку и даже не остановил меня. Такое бывает, это называется любопытством. Оно, рано или поздно, возникает у всех. Без исключений. У натуралов – гомосексуальное, у геев – натуральное… Ты попробовал, я постарался, тебе понравилось. Но это ничего не значит… Это не значит, что ты гей, это даже не гарантирует твою бисексуальность. Сам говорил, что с девушкой расстался, вот с голодухи и завелся с пол-оборота…

– Классно ты за меня решаешь…

– Не злись… Опыта с парнями у меня, по-любому, больше… А еще, я гей и пять лет встречался с бисексуалом, так что, можно сказать, по сравнению с тобой, я профи, и могу немного тебя поучить.

– Ну-ну…

– Так вот, – Рушан деловито откинулся на спинку стула и стал похож на школьного учителя, в сотый раз пересказывающего один и тот же материал, – я точно знаю, что после того, как у тебя спадут первые эмоции, начнется неизбежная переоценка ценностей. Я, конечно, надеюсь, ты не станешь накладывать на себя руки только из-за того, что тебе отсосал парень, но вполне возможно, что у тебя появится такое чувство, как отвращение… Оно довольно часто случается у натуралов, решивших поэксперементировать… Но даже, если такого чувства не появится, совершенно не факт, что тебе будет хотеться со мной общаться… Не говоря уже о чем-то большем… Ты пойми, ты мне симпатичен, ты интересный парень, сильный, красивый… Вон, Алексу рыло отполировал, любо-дорого посмотреть… Но каким ты ни был, я только что пережил самый серьезный разрыв в своей недолгой жизни, и не готов пустить тебя туда, даже на правах приятного сексуального приключения. О том, что между нами возможно что-то большее, извини, я не верю… Поэтому, еще раз прошу у тебя прощения и, раз уж так всё получилось, предлагаю…

В этот момент дверь в офис распахнулась. Я так заслушался Рушана, что даже не обратил внимания на прекрасно слышимые в тиши коридора шаги. На пороге стоял мой шеф.

– Приветствую, Денис… Всё хорошо?.. Я буквально… А вы, простите? – пожав мою руку, он вопросительно уставился на Рушана.

– Это… как бы… наш, – я скомкал объяснение, почему-то мне стало неловко.

– Рушан Таиров, очень приятно, – Рушан пожал протянутую руку, – Я ваш сосед, просто зашел обсудить с Денисом один маловажный вопросик. Уже ухожу…

– Взаимно… Заходите еще, мы всегда рады соседям.

Рушан коротко мне кивнул, открыл дверь и скрылся в глубинах профсоюзной вселенной. Шеф задумчиво проводил его глазами и некоторое время смотрел в сторону выхода. Мне даже показалось, что он про меня забыл. В голове мелькнула неприятная мысль, что обычно мужики так вслед парням не смотрят.

========== VIII ==========

Чёрт его знает, зачем он приезжал. Проконтролировать, наверное. Есть у всех начальников такая блуждающая паранойя. Всё время думают, что без них только апокалипсис нормально проходит. Вот и мой такой же.

Устроил мне допрос с пристрастием по каждому звонку. Потом засел в своем офисе и начал меня гонять к себе с разными поручениями. Подумалось, если он собирается каждый день так присутствовать, то мне проще лыжи смазать и домой. Переживать личную драму с отмороженным генеральным один на один как-то не очень…

Личная драма?.. Только сейчас понял, что та фигня, ради которой я подписался на это чумное дежурство, уже никак не попадает под это громкое романтичное определение. События последних трех дней напрочь вытеснили все мои переживания, не только связанные с Иркиным уходом, но и с двухлетним пребыванием её в моей жизни. А всё освободившееся место занял один сексапильный засранец из соседнего офиса, который сначала мне отсосал, а потом решил френдзонить по полной.

Так или иначе, генеральный отвалил только за полчаса до отбоя. Аккурат в в районе шести, и ни копейкой меньше. Предварительно вымотав мне все нервы. Понятное дело, к разговору с Рушаном в этот день я уже не вернулся. Да и свалил он походу…

Выждав для приличия санитарные пятнадцать минут – ровно столько, чтобы случайно не столкнуться с зазевавшимся начальством где-нибудь в районе автомобильной стоянки – я погасил свет, закрыл офис и потянулся к выходу. Зная, что шеф тоже любит бросать машину у входа со стороны Косыгина, я решил в этот раз сделать небольшой крюк, выйти с другого конца и поехать через Ленинский. Да, немного неудобно: либо придется продираться сквозь пробки на Ярославке, либо переть с пересадкой на Три вокзала. Но это лучше, чем завтра выслушивать от него всякую херню на тему того, что я не должен был уходить из офиса за пятнадцать минут до конца рабочего дня. Ведь мог позвонить клиент! А значит, компания не заработала денег! И в этом, конечно же, повинен я один…

Пройдя всё здание дворца насквозь, я распахнул двери первого корпуса и осторожно выглянул на улицу. Вроде бы всё спокойно… Редкие офисные тянулись каждый от своего корпуса в сторону ворот. Вдалеке я увидел знакомую спину в модной черной кожаной куртке. Внезапно. Почему-то мне казалось, что он давно уже ушел.

Первой мыслью было догнать его. Но сам же схватил себя за руку. И о чем же мы будем с ним разговаривать?.. Формально, мне всё популярно объяснили. Сейчас настаивать – только надоедать. Глядишь, еще и послать успеет матерно. Нет, здесь надо подумать…

В первую очередь, конечно же, о том, зачем мне всё это надо? И надо ли вообще?.. Как ни странно, с ответами на эти вопросы, проблем не возникло. Мне хотелось этого. Чего именно, пока не знал, но хотелось до безумия. Я никогда так не увлекался кем-либо, да еще и в такие короткие сроки. Вопреки стереотипу и словам Рушана, я не испытывал ни отвращения, ни сожаления. Мне понравился физический контакт с ним. И я был бы не прочь повторить, а, возможно даже зайти немного дальше. Настолько, насколько он сам был готов меня пустить.

Влюблённость ли это? Возможно. Мне не с чем было сравнивать, но чувство приятного томления и необъяснимой радости при мысли о нем, посещали меня исправно и регулярно. Мог ли я обманываться? Пожалуй, да. Но пораскинув мозгами, я быстро пришел к выводу, что единственный способ это проверить, броситься в омут не глядя. Лучше попробовать и сожалеть, чем сожалеть, что не попробовал.

Казалось, что с самым сложным я разобрался. Теперь дело техники, а значит стоило подбить бабки. Минусы ситуации: я во френдзоне (никогда там не был, но мне рассказывали), Рушан уверен, что я просто любопытный натурал, а ему после тяжелого разрыва такие эксперименты не в масть. Плюсы ситуации: надо полагать, я ему нравлюсь, как-никак он мне подарил охренительный минет, причем, абсолютно безвозмездно, а помимо этого, сегодня проговорился, что ему понравилось. Также к плюсам можно отнести его свежеобретенный свободный статус. Да, Саша-Алекс вполне может еще возникнуть, но это другое, главное, в сердце самого Рушана мне никого двигать не придется.

Получается, дело за малым. Надо каким-то образом навязать свое общество этому упрямому красавчику, а потом убедить его в серьезности своих намерений. И вот, тогда встает конкретный вопрос: стоит ли его сейчас догонять?.. И если да, то что делать дальше?

Внезапно в поле моего зрения нагло влезло темно-синее блестящее пятно, вырвавшееся из-за угла третьего корпуса с характерным шумным повизгиванием. Вглядевшись, я узнал машину шефа. Это был неприятный сюрприз, но она была слишком далеко, чтобы он мог меня заметить. На всякий случай, я встал за ближайшую колонну, благо не успел отойти от подъезда. Машина повернула к воротам, замедлила ход и поравнялась с шедшим пешком Рушаном. Раздался отрывистый звук клаксона.

Рушан повернул голову, машина остановилась. Что-либо разглядеть было сложно, но вроде бы опустилось стекло со стороны пассажирского сидения. Рушан встал, чуть наклонившись в сторону водителя. Очевидно, завязался разговор.

Чёрт! Что ему от него надо? Неужто мой драгоценнейший патрон тоже из этих?.. Да не, быть не может… Он не женат, насколько я знаю, но мало ли. Сейчас же не средневековье, многие не женаты. Помню, на новогоднем корпоративе он к Антиповой из бухгалтерии клеился. И, вроде бы даже, уехал вместе с ней… Правда, не факт, что он её до постели в ту ночь довез, мог ведь и у метро высадить. Я с бухгалтерскими не сильно-то общаюсь, потому сплетен на эту тему не знаю.

Однако, разговор между шефом и Рушаном достиг какого-то заметного предела. Рушан подошел ближе и наклонился прямо к открытому окну. Видать, уговаривал его Кирилл Алексеич. Меня аж наизнанку вывернуло. Вот ведь сволочь. Мужику за сорокез уже, а сам на мальчишек слюни пускает, пидорас старый. Надеюсь, Рушанчик ему сейчас выскажет…

И тут произошло то, во что бы я никогда не поверил, если бы не увидел своими собственными глазами. Рушан, открыл переднюю дверь машины и нырнул внутрь. Сорвавшись с места, автомобиль выехал за ворота и устремился к Ленинскому проспекту. Через секунду, он был уже доступен только для моей фантазии.

Что это было, чёрт возьми?.. Со мной, значит, Рушан экспериментировать не хочет, потому как я натурал, по его мнению, а в машину к этому пидору сесть – всегда пожалуйста. Саша-Алекс – сущий пацан, младше меня, для Рушана он долгое время был единственным парнем, если, конечно же, Рушан мне тогда в подпитии не врал. Поверить сложно, что после пятилетнего романа со своим почти сверстником, Рушан, по велению души, переключился на взрослых дядечек, годящихся ему в отцы. А чем тот тогда смог его привлечь? Точно не лицом и статью. Шеф, конечно, не урод, но и суперкрасавчиком его не назовешь. Это я, как художник, говорю. Да и какой-то особенной харизмы за ним не водилось. А чем же тогда? Неужто тачкой и бабками?.. Вроде бы больше и нечем… И как, после этого, назвать Рушана?

Чёрт, чёрт, чёрт… Внезапно я почувствовал, как по всему моему телу пробежала крупная дрожь, словно я попал под какой-то странный сухой ливень. К горлу подступила тошнота, а в голову полезли откровенные картинки, на этот раз, предельно антивозбуждающие. Дрожащей рукой я достал из кармана смартфон и вызвал такси. Понятное дело, ни о какой погоне за этими голубками речь не шла (да и дались они мне), но полтора часа трястись в общественном транспорте, будучи уже взвинченным всей этой ситуацией, было невыносимо.

Дома я оказался через час и двадцать минут. Пробки случились вполне щадящими. Перед тем, как войти в подъезд, забежал в магазин и купил большую бутылку польского полугара. Напиваться, конечно, не буду. Еще не хватало напиваться… Что меня собственно от этого?.. Подумаешь, начальник пидором оказался. Ну и что? Мне-то какое дело? Нравятся ему мужские задницы, ну и пусть дальше нравятся. Лишь бы ко мне не лез и зарплату платил…

Да и сосед – подстилка – не мое дело. То, что он здесь у меня на кухне сопли размазывал… Ну, подумаешь… Считай, что я благотворительную помощь оказал. Хотел бесплатно, как полагается, но он зачем-то решил мне отсосать… Шлюха, что с него взять… Да и, между нами, так себе минет. Вряд ли я бы что-то потерял, если бы он мне его не сделал.

Я достал из серванта стопку и взвесил её в руке. Таким наперстком только слизистую раздражать. Подумав несколько секунд, поставил её обратно и полез за пузатым коньячным бокалом. Расслабляться, так по-взрослому.

Извлек из морозилки килограммовую пачку пельменей, поставил воду, подсолил. Нарезал на блюдце тонкими кусочками сырокопченую колбасу. Достал пару головок молодого чеснока и полбуханки черного хлеба. Неплохой такой стол у меня получился. Без изысков, но сытно и красиво. Не хватало какого-то оттенка. Порывшись минут пять, извлек из старого чемодана под кроватью диск “Металлики”, вставил его в плеер. Черный альбом казался неплохой приправой…

Первая пошла. Грамм двести засосал, наверное. Пельмешки, горячие, с майонезом и зеленым луком, уххх… А шеф – вот ведь гандон – только и делал, что коленки Антиповой лапал. Думал, все купятся на его дешевую маскулинность. А самому попку мальчишескую подавай. И что тот в нем нашел? Бабло? Да, бля… Может, у меня его тоже завались, он хотя бы… Вторая пошла. И колбаски. Вот так вот… Айм ё пэйн вэн ю кянт фил… Сэд бат тру…

Неужто я его бы в Европу не свозил?.. Или куда он там хочет? В Таиланд? На Мальдивы? И шмотки бы ему покупал дорогие. И эти… как его… асес… аксессуары. Да ё моё! Даже если бы ему цацки понадобились… Интересно, а парням можно цацки дарить? А к-какие?..

Третья пошла… Донт трэд он мииии… Чёрт! Надо было больше пельменей варить. Может, опять до магазина?.. Не, ну нахрен… А Рушанчик-то хорош… Никогда бы не подумал, что парни такими бывают. Глаза такие, словно угли раскаленные, если не утонешь, так точно сгоришь…

Четвертая пошла… Надо хотя бы хлеба, а то совсем… А это не это… Карман завибрировал. Так, где этот чёртов пульт?.. Кого это, интересно?..

– Да?!

– Привет, мелкий. Как делишки? – в ухе раздался голос сестры. – Чё не звонишь, не заходишь?..

– П-привет… Я это… Собирался, как раз.

– Ооо… У тебя вечеринка, что ли? Что значит, самоизоляция… Тебя руководство-то с зарплатой не продинамило? А то, ща только и говорят, что об увольнениях и сокращениях выплат…

– Н-нет… Я это… работаю… А этот пидор… сука…

– Что-о случилось?.. Всё-таки насрал в карман?

– Да ващее, бля… Он ему в отцы годится… И это… Я его бывшему фэйс начистил, а он значит… И, самое главное, сначала… понравилось-понравилось… А потом, не верю в то, что может… Я, можно сказать, первый раз… Во всех смыслах…

– Так… Понятно. Давай, в другой раз пообщаемся, когда ты не будешь так занят… Ты это, матери набери. А то она волнуется, а ты не звонишь…

– Х-хорошо… Давай.

К чёрту смартфон… Вот ведь ё… Неудачно-то как вышло… Вряд ли она это… Пятая пошла! Чеееерт… Я хочу, чтобы он был со мной… Почему, первый раз в жизни, когда мне не насрать на человека, делающего мне минет, он не хочет со мной встречаться? Да кто ему, дураку, сказал, что я натурал?.. Может, совсем ни хрена не натурал… П-попробовать же точно можно?.. Я, может, гей гейский, голубее неба, радужнее радуги… Мне только и подавай члены в трусах…

Всё, бля… Завтра дам по морде шефу и уволюсь. Нехрена ему… А я не потеряюсь. У меня клиентов и без него, как собак нерезаных, я только на фрилансе хорошо поимею. А потом другую контору найду. Не хуже. А Рушана возьму за шкирку, привезу сюда и больше не выпущу…

Только ведь… Он же, зараза, этому пидору дал, наверное… Сууукаааа! Где этот долбаный смартфон? Вот… Так… Нет, нет, нет… А… вот! Ш-шеф… Надо его в пидораса в записной книжке переименовать.

– Ал-лё… Это кто?.. Шеф? Кирилл… ик… Алексеич? Это… Денис… Вам это удобно разговаривать? Я хотел сказать, чтобы вы сразу поняли… Я вам ебало расковыряю… Вот прям не отходя от кассы… Завтра прям это… Аллё? Аллё?.. Ч-черт…

Полугар, зараза, закончился… Где-то у меня здесь остатки коньяка были. Нет, мы еще посмотрим. Во, даже не то чтобы остатки… Так так, так… А вот и лимончик. Посмотрим еще, посмотрим… Они что думают? Я им не это… Вот завтра и посмотрим. Шестая пошла…

========== IX ==========

Наверное, это случилось. Да нет, случилось, конечно. Без наверное. Я попал под асфальтовый каток. Первые секунды, последовавшие за пробуждением, показались частичкой смерти. Будто сам дьявол подкрался ко мне и впился своими жадными клыками в горло. Невидимый железный обруч, ощетинившийся внутрь раскаленными шипами, словно строгий ошейник адского пса, сжимал мне голову по периметру. Мышцы кто-то подменил на мягкую безвольную вату.

Только я попытался вскочить на ноги, как сразу же всё пространство вокруг меня покачнулось. Тьма, исторгнутая из глаз, расползлась по квартире. Пришлось опереться о шкаф. Подождав секунд тридцать, осторожно и медленно прошел на кухню. В холодильнике вроде бы была минералка…

О, боже… Разве может быть что-то более прекрасное?! Не подумав и полсекунды, сам же себе ответил: может! Рушан! Его глаза… Черт! Вспомнилось всё, что было вчера. Начиная с того момента, как предмет моего обожания сел в машину к шефу. И кончая моим звонком последнему. Это я – красавец… Интересно, приказ о моем увольнении уже подготовлен или еще нет?

А… к черту! Если он Рушана пялит, я всё равно не смог бы на него работать. Рано или поздно наговорил бы ему какой-нибудь херни или по морде бы съездил в момент острого напряжения. Нет уж… Лучше сразу во всем разобраться.

Можно сказать, что с шефом всё понятно. Сейчас приеду, напишу заявление, соберу вещички с рабочего стола и отвалю. А вот что делать с Рушаном? Просто проигнорировать или все-таки высказать ему всё, что я о нем думаю?..

Контрастный душ был очень кстати. Капли били по темечку, вымывая из мозга хмель. Мысли выстраивались в нужном порядке. Тьма отступала. Намотав на бедра широкое махровое полотенце, вышел из ванной комнаты и начал соображать по поводу завтрака. На мое счастье, в духовке завалялась одинокая запеченная картофелина, каким-то чудом не употребленная в недавнем прошлом с котлетами. Отлично… Где-то у меня были яйца, зеленый лук и специи.

Вопреки ожиданию, яичница с картошкой наполнила мой желудок абсолютно механически. Никого удовольствия от поглощения пищи я не почувствовал. И даже не был уверен по поводу сытости. Чай обжег нёбо. Всё было не так, как надо…

Вышел пораньше. Пробок практически не было, поэтому на работе оказался уже к половине девятого. Понятное дело, ни в шефском, ни в соседнем офисе никого не застал. Зачем, спрашивается, приперся?.. Тоже мне, японский трудоголик. Ну, раз уж так получилось, подготовлюсь к эвакуации…

Написание заявления, состоящего из двенадцати слов и номера статьи Трудового кодекса, заняло минут пять. Включая поиск вышеуказанного номера в интернете. Потом пришло время скарба: помыл и упаковал кружку, убрал дизайнерский планшет, удалил с компьютера Corel и Illustrator (в конце концов, я их за свой счет сюда устанавливал, с какого хрена я их должен дарить конторе?), тщательно протер рабочий стол и клавиатуру влажными салфетками. Собрал всю мелочевку – все бумажки, эскизы, записки, заметки… Что-то тут же безжалостно выбросил. Что-то аккуратно сложил в стопочку и убрал в рюкзак.

К девяти пятнадцати моё рабочее место было девственно чистым. На клавиатуре гордо лежало напечатанное в двух экземплярах заявление. Поставил закорючки. Правда, предстояло как-то решить вопрос с двумя неделями, но почему-то казалось, что, в свете открывшихся обстоятельств, шеф вряд ли будет требовать от меня отработки. Хотя…

На всякий случай, сел писать длинную и подробную объяснительную. О чувствах к Рушану, естественно, распространяться не стал. Обтекаемо, но предельно ясно изложил, что по личным причинам не могу больше находиться с шефом в одной организации. Принес извинения за грубый и сумбурный звонок, объяснил, что в случае возникновения потребности, всегда готов дать ему удовлетворение. В любой удобной ему форме и в любое время (за исключением отработки в течение двух недель).

Подписал, окинул взглядом, перечитал и поцокал языком. Красиво изложил, собака… Хоть сейчас за перо берись… Но показывать эту эпистолу шефу будет странно. Нет, никуда не годится. К черту… Без письменных объяснений обойдусь. Письмо отправилось в мусорную корзину.

Ровно в половину десятого раздался узнаваемый шум у соседней двери. С чего бы это он так рано?.. Раньше в такое время никогда не приезжал, всё больше к одиннадцати, а то и вообще в обед, а здесь – пожалуйста. Любовничек на машине, не иначе как, до работы подкинул?..

Еле удержал себя от порыва испортить ему настроение. Нет, Дэн, хватит… Уходишь, так уходишь… План по ругани у меня сегодня с шефом, а пацанчик пусть живет безмятежно. В конце концов, он мне ничего не обещал, чтобы устраивать разборки…

Вот, подумал и опять… Ну, почему?.. Почему, блять?! Чем я так не приглянулся, что можно меня послать, а потом запросто сесть в машину к шефу?.. К человеку, которого он видел всего один раз… Я морду его бывшему бил. А он… Неужели я в этом бою свой шанс не заработал?..

Господи, паскудно-то как на душе стало… Хоть второй день подряд бухай. Кожа под одеждой зачесалась, словно наждаком без нажима провели. Я встал и сделал несколько кругов по офису. Твою же мать! Надо уйти, а то точно сорвусь и пойду выяснять отношения. Но обратно ведь не пустят… А с чего бы? Пустят! Только потом телега пойдет на нашу контору. А мне, собственно, какое?.. Это пусть уж генеральный сам расхлебывает. Глядишь, времени на мальчиков меньше будет…

Внезапно дверь распахнулась. Рушан, как ни в чем не бывало, просочился в офис, приветливо махнув мне подбородком и усевшись на Лёхин стул. Словно я и не бухал из-за него полночи. Хотя, откуда бы ему знать об этом?..

– Мы не договорили вчера… Я решил, что сейчас самое…

Он не закончил, потому как давление в котле моих страданий достигло критической точки. Безмятежное появление Рушана на пороге моего офиса сталопоследней каплей. В этот момент я находился в шаге от окна, между мной и парнем была вся полнота рабочего помещения, тесно заполненная стульями, сумками, процессорами, проводами и прочей офисной фурнитурой. Однако это не помешало мне в секунду пересечь расстояние, разделявшее нас, вцепиться Рушану в руку, рывком поднять его со стула и поставить прямо перед собой.

– Ай… Ты что творишь? Больно же…

– Вот так вот, значит?.. Самый серьезный, мать его, разрыв в твоей недолгой жизни?.. Меня, значит, не готов пустить туда, даже на правах сексуального приключения, а кого попало готов… Я, значит, рылом не вышел… Или тебе папики нравятся?..

– Ты чё несешь?..

– Пузатенькие такие, как кошельки с мелочью… Только вот, мелочи у него, может и побольше моего, но я, по крайне мере, не свистом тебя подзываю…

Рушан вытаращил глаза и сделал шаг назад, словно опасаясь, что я сейчас на него брошусь. И не сказать, что его опасения были абсолютно беспочвенны. Со стороны, наверное, я выглядел так себе. Неизжитые следы краткосрочного запоя соседствовали с нервными импульсами, глаз дергался, руки заламывались, рожа фонила остатками синяков.

– Он, между прочим, к бухгалтерше на корпоративе клеился. И даже её подвозил… Так что, он такой же одноцветный, как и я…

– К-кто?..

В горле застряла какая-то грубость, неряшливая и толком неосмысленная. Скажи я её и общение с Рушаном точно бы вышло на новый уровень, вполне возможно, сопровождаемый рукоприкладством и членовредительством. Но сказать я её не успел, потому что дверь снова распахнулась. На пороге, с лицом, похожим на статую с острова Пасхи, стоял генеральный. Мы с Рушаном автоматически повернули головы в его сторону.

– Т-так, – шеф сделал нервный жест рукой, – Не могли бы… Прошу вас…

Рушан, к которому относились эти слова, вылетел из офиса с заметным облегчением. Почему-то во взгляде, брошенном на меня в последний момент, мелькнуло сочувствие. Или показалось?.. Подумать над этим мне шеф не дал.

– Мне как это понимать, Денис?! Я, конечно, всячески подчеркиваю свое равноправие с сотрудниками во внерабочее время, но вам не кажется, что не стоит этим злоупотреблять?..

Чтобы окончательно не выйти за рамки интеллигентности, я решил оставить вопрос без ответа. Молча протянув ему подписанное заявление и ручку для визы, я отошел к окну. Пробежав глазами по тексту, генеральный удивленно вылупился на меня.

– Это что за хрень?

– Заявление по собственному… Подпишите.

– Я вижу, что заявление… Я спрашиваю, что произошло?

– Не важно, – я отвернулся, чтобы ненароком не дать этой похотливой сволочи по морде, – я имею право не объяснять… Подпишите.

– Иметь, конечно, имеете… Кто ж спорит… Только вы, очевидно, сгоряча запамятовали о том, что согласно Трудовому кодексу, обязаны предупреждать об увольнении за…

– Я помню.

– Не похоже… Здесь стоит сегодняшнее…

– Вы вправе уволить меня, не дожидаясь окончания двух недель.

– Мне зачем-то надо это делать?

Я резко повернулся в его сторону. Почему-то мне казалось, что эта сука должна злорадно улыбаться. Но нет! Взгляд у генерального был сосредоточенный, а местами даже озабоченный. Ну, конечно, он же не знает, что я по Рушану сохну…

– Я… вам нагрубил. Если надо, готов повторить всё слово в слово…

– Так… Давайте-ка разберемся, – генеральный переставил мой рюкзак с моего стула на стол и уселся на освободившееся место, взглядом предлагая мне последовать его примеру. – Что произошло?.. Дело, я так понимаю, не в деньгах… А в чём?

– Не важно, – оставшись стоять на прежнем месте, я демонстративно взял рюкзак и повесил его на плечо, – считайте, что по… личным причинам.

– По личным?.. У вас что-то произошло дома?..

– Нет… Это не имеет значения, что у меня произошло. Я хочу уйти… И если вы не подпишите заявление сейчас, я уйду и без формального увольнения…

– Так… Я не вполне понимаю… Если вам необходим… Ну, допустим, отпуск, то я…

– Нет! – почти прокричал я. – Мне нужно увольнение, а не отпуск… Я не хочу иметь отношения к вашей компании. Мне противно… Так доходчиво?..

– Не вполне… Я вас чем-то задел? Если дело в дежурстве, то, Денис, вы ведь сами вызвались… Да и я разве вам недостаточно хорошо компенсировал неудобства?..

– Это вообще здесь не при чем!

– Да? – потеряв терпение, генеральный вскочил со стула и сделал шаг в мою сторону, – А что тогда при чем?.. Вы можете словами сказать?! Что за детский сад, в самом деле…

– А то, что я не могу находиться с вами в одном помещении! Вы суете свой…

– Чего?!

– Короче… Если вы сейчас не подписываете – я все равно ухожу. Встанете у меня на пути – я вас ударю.

– Да ё…

– Подписывайте!

Шеф молча склонился к столу, быстро поставил закорючку на одном экземпляре заявления и протянул его мне. Сквозь туманную пелену гнева я еле разглядел его руку. Казалось еще чуть-чуть и я брошусь на него, чтобы мертвой хваткой вцепиться в горло.

– Всё?.. За трудовой зайдете в бухгалтерию, после того, как карантин отменят. А теперь, пошли вон… Чтобы духа вашего здесь не было. И не думайте мне звонить по поводу рекомендаций…

Дослушивать его брехню я не стал. Вещи были собраны. Обогнув фигуру теперь уже бывшего начальства, я вылетел из офиса, и не оборачиваясь полетел по коридору в сторону проходной, на ходу убирая с таким трудом подписанное заявление в рюкзак.

Инерция была столь велика, что очнулся я только на склоне, ведущем к метро. Заказник казался еще более пустым, чем вчера. Вокруг не были ни души. Поддавшись внезапному импульсу, я остановился и закричал. Громко и отчаянно… Напряжение, копившееся целые сутки, начало потихоньку отступать. Я посмотрел по сторонам, вроде бы ментов поблизости не наблюдалось… Это хорошо, а то еще заберут, не дай бог.

Внезапно из-за поворота показалась фигура, сначала принятая мной за случайного прохожего. Очевидно человека привлек мой звериный рык, так как он быстро шел в мою сторону. Несколько секунд спустя у меня появилась возможность рассмотреть прохожего более внимательно. Это был Саша-Алекс. Судя по тому, что двигался он со стороны метро, целью его был офис Рушана.

– Какие люди… Видать, совсем мир маленький, раз сталкиваемся постоянно, – я встал у него на пути и бросил рюкзак на землю. – Продолжим начатое?

– Уйди с дороги… У меня к тебе вопросов нет.

– Да что ты! – такой ответ меня не устраивал, проснувшийся во мне зверь требовал добычи, и раз уж, волей случая, таковой не стал мой бывший шеф, то почему бы Саше-Алексу не пострадать за двоих. – Помнится, в прошлый раз ты не был столь миролюбив… Что так? Я тебе отбил какой-то важный орган, отвечающий за мужественность?.. Или у тебя его и не было?..

– Пошел на хуй!

– На твой, что ли?.. Извини, эту эротическую фантазию тебе воплотить не получится…

В сторону моего лица метнулся кулак. Если бы я был также расслаблен, как и в прошлый раз, скорее всего, передние зубы пришлось реконструировать из обломков. Но сейчас я был готов и ждал чего-то подобного.

Легкая волна воздуха коснулась моей кожи. Кулак рассек пространство в сантиметре от моей челюсти. В следующее мгновение носок моего ботинка больно ударил Сашу-Алекса в район колена. Он повалился на землю. Шанса подняться я ему уже не дал, понимая, что, если это произойдет, исход поединка перейдет в разряд неочевидных.

Я ударил его ногой по корпусу. Сильно, наотмашь. Мне очень хотелось, чтобы ему было больно, и я быстро достиг своей цели. После третьего или четвертого удара, Саша-Алекс принял позу эмбриона и закрыл голову руками. Меня как будто холодной водой окатили. Во что я, чёрт возьми, превращаюсь?.. Нагрубил шефу (он и не понимает за что, наверное), уволился с работы (подпортил себе бэкграунд), и вот сейчас избиваю совершенно постороннего мне человека. Совершаю, между прочим, уголовно-наказуемое преступление. А я ведь даже не уверен, что вправе судить его за измену Рушану…

Подхватив с земли рюкзак, я почти бегом бросился к метро. Всё… Лечиться. На Тибет, в монастырь, в Таиланд к кроссдрессерам (можно и попробовать, раз уж я теперь не натурал), куда угодно… К черту любовь, хочу быть прежней бесчувственной сволочью. Хочу трахать всё, что захочется трахнуть. И плевать я хотел на все эти чувства. Завтра же склею какую-нибудь восторженную дуру, поимею ее всячески, а потом брошу, рассказав, что мы не можем быть вместе, так как я только что пережил самый серьезный разрыв в моей жизни, и не могу пустить ее туда, даже на правах давалки по выходным…

Доехав до Комсомольской, вылетел из подземки, задыхаясь от собственного ничтожества и трусости. Господи, да что же это такое?! Мне безумно хотелось повернуть назад, доехать до нотариального офиса, ворваться туда и настоять на своей любви. Пусть что угодно мне говорит, посылает меня, считает уродом, дебилом, натуралом-экспериментатором, кем угодно… Лишь пусть позволит быть мне рядом с ним.

Опять спустился в метро, но в поезд зайти не смог… Атмосфера подземки давила на меня своими сводами и колоннами, нейтрализуя любую потребность в инициативе. Дождавшись, когда отойдет очередная электричка, подошел к самому краю платформы… Что если?.. Всего один шаг и… Время замерло, будто прислушиваясь к моему решению. Даже метроном в висках замолк…

Глубоко вздохнул. Еще раз. И еще… Через пять минут на площади Трех вокзалов я уже договаривался с таксистом. Дорога заняла ровно столько, чтобы еще раз всё обдумать. Я не делал глупости в детстве, не стоит начинать теперь…

Войдя в квартиру, прямо в одежде и обуви бросился на кровать. Хотелось заснуть. Чтобы проснувшись, начать всё с начала. И пусть это начало будет еще скучнее прежнего. Я переживу. С меня не убудет…

Не успел я закрыть глаза и задремать, как что-то меня подбросило вверх. На автомате потянулся к смартфону, чтобы выключить будильник. И только на третьей или четвертой секунде понял, что всё моё личное пространство заполнено пронзительным звонком в дверь.

========== X ==========

Кого там черти носят?.. Нижний – один поворот, верхний – два поворота, засов, цепочка. Количество простых и сложных устройств, отделяющих меня от внешнего мира всегда было прямо пропорционально масштабу моих представлений о безопасности и спокойствии. Несколько замешкавшись спросонья, я не сразу разобрался со всей этой машинерией. Затянул, наверное. Не удивлюсь, если это…

Я распахнул дверь. По ту сторону порога стоял Рушан. Я провел рукой по лицу, пытаясь сбросить остатки сна. Потряс головой, протер глаза. Рушан никуда не делся. Он стоял передо мной, хрупкий и прекрасный, черные волосы в творческом беспорядке, глаза горят, ноздри раздуваются, как у молодого жеребца, кожа на высоких восточных скулах чуть покраснела. Видать, на улице ветер… Определенно, это был не сон…

– Впустишь меня? Или так и будем?..

– Эээээммм…

– Мне, между прочим, стоило большого труда найти твою квартиру. Адрес-то я не запомнил, да и уезжал еще в том состоянии… Так как? Впустишь?

Я посторонился. Парень проскользнул мимо меня, по ходу движения избавляясь от кроссовок. Уверенно и безошибочно он повернул в сторону кухни, словно был здесь не во второй, а, как минимум, в десятый раз.

– Я, хмм… как бы… уволился, – на автомате пройдя за Рушаном, я сел напротив него, опершись локтями о стол, – так что, теперь мы не соседи и…

– Я в курсе.

– Да?..

– Зашел к тебе в обед, – Рушан взял грязную кружку, забытую мной на столе и красноречиво в неё заглянул, – а там твой начальник… Злой, как чёрт… Что ты ему наговорил-то такого?.. И, самое главное, зачем? Я же, вроде бы, сказал, что наше соседство – это не проблема…

Забавно, как оперативно он распределяет ярлыки для проблем и не проблем. Просто прирожденный решала. Что вообще он делает у меня дома?.. Еще и генерального припомнил. Мне зачем-то надо слышать о том, как они сейчас весело проводят время на работе? Думаю, теперь шеф всё дежурство сам отторобанит – классно же мальчишечку такого сладкого трахать каждый день.

Я встал. Сунув электрический чайник под струю из-под крана, наполнил его на три четверти и поставил подогреваться. Рука нашла на полке чистые чашки. Несмотря на нестерпимое желание сказать Рушану какую-нибудь гадость, мышцы по памяти соблюдали законы гостеприимства.

– Ты зачем приехал? Узнать почему я уволился?.. Это моё дело, вряд ли тебя касающееся…

– Я подумал, что нам надо договорить… И потом, мне показалось…

– Что?

– Ты из-за меня уволился?

– Нет! – очень хотелось сохранить ледяное спокойствие, но предательский голос зазвучал истеричной трелью.

– Понятно, – Рушан понимающе усмехнулся. – Не хочешь обсудить?..

Что-то во мне взорвалось в это мгновение! Его усмешка выполнила роль последнего удара осадной машины в стену моей искусственной сдержанности. Я рывком пододвинул свой стул к его ногам и уселся так, чтобы моё лицо оказалось прямо поблизости от него. Пусть ярость, вырывающаяся из моих глаз ударит его, если уж нет возможности сделать это как-то по-другому. Даже будь у меня право на подобное силовое воздействие, я никогда бы в жизни не поднял на него руку.

– Вот ты мне скажи, что нам с тобой обсуждать?! Я тебе что, спарринг-партнер? Или ты мне не всё еще объяснил?.. Мне понятно, повторение не требуется… И не ссы. Ненаглядного твоего я не трону. Хотел бы, уже бы врезал ему… Возможности были.

– Хм… Не вполне понимаю, почему ты его так называешь, но, насколько я понял, ему уже и так от тебя досталось. Я в любом случае, за него заступаться не собираюсь, мы теперь чужие друг другу люди…

– Я не про этого… Ему, если хочешь, можешь передать мои извинения…

– Тебе надо, ты и передавай… Я не понял, тогда чё ты несешь? О каком ненаглядном идет речь?

– Вот только глазки круглые делать не надо! Тоже мне, котёнок… Я же ведь не вчера родился, – вернувшись к чашкам, я начал разливать кипяток. – Это твоё дело, в конце концов, не мне тебе претензии предъявлять… Можешь трахаться с кем угодно, когда угодно и где угодно… Но как сука-то себя не веди! Хочешь рассказывать сказки про любовь, серьезные отношения и неприятие случайного секса? Рассказывай! Только не мне и не здесь… Понятно?

– Эмммм… Если честно, не очень, – Рушан принял из моих рук дымящуюся чашку. – Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь?

– А я разве вправе?

– Если бы я понимал, о чем ты вообще говоришь, то, наверное, смог бы ответить, вправе или нет…

– Уже не важно, – я отодвинул стул и уселся на прежнее место, – не вижу смысла говорить об этом еще раз.

– Круто! Вот и пообщались… Я вообще-то приехал как раз для того, чтобы прояснить наши эээ… отношения. Не хотелось, чтоб было… В общем, как я понял… между нами возникло некоторое напряжение и…

Я наклонился через стол и схватил Рушана за руку, заставив его замолчать. Не знаю, зачем я это сделал. Захотелось. Просто смотреть, как этот красавчик сидит напротив и разглагольствует на неприятные мне темы, было мучительно больно. Рушан вытаращил на меня глаза. На мгновение в них мелькнул испуг, сразу же испарившись, словно летучая жидкость. Но мне и этого было достаточно.

– Что? – рефлекторно парень попытался освободить руку.

– Заткнись… Просто заткнись. И послушай меня пару минут… На работу я, в любом случае, уже не вернусь, так что вряд ли мы встретимся случайно в коридоре. Кроме времени ты уже ничего не потеряешь… Поэтому просто послушай. С тебя не убудет.

– Ээээммм…

– Я не знаю, зачем ты приехал… И, в принципе, уже не хочу знать… К несчастью, я видел, как ты садился к нему в машину... Поэтому все твои рассказы о большой любви и болезненном разрыве теперь всегда будут проходить через этот фильтр. Хочешь ты этого или нет… Да, я уволился из-за тебя, глупо это отрицать. Можешь думать обо мне всё, что угодно, но… это нормально испытывать боль, когда на твоих глазах твой непосредственный начальник крутит…

– Стоп! Теперь ты заткнулся…

– Дай мне договорить… Если ты думаешь, что я…

– Он меня всего лишь подвез до метро!

– …Настолько бесчувственный… Что?..

– Что слышал! – Рушан встал и громко повторил, отчетливо проговаривая каждое слово. – Он. Меня. Просто. Довез. До. Метро. Достаточно понятно повторил?.. Я вообще не понимаю, почему должен оправдываться перед тобой… А если бы мы были парой, ты бы ревновал меня к каждому столбу? И допросы с пристрастием устраивал бы каждый день… Так, что ли?..

– Парой?..

– Я шел на остановку, он притормозил рядом, окликнул меня по имени и предложил подвезти до метро. По пути мы перекинули парой слов на тему бизнеса, карантина и бизнеса во время карантина. Всё! С чего ты вообще взял, что мы с ним из одной команды?.. Он даже флиртовать ни разу не пытался… Не говоря уже о том, что он мне в отцы годится…

– Ну и что? Это ничего…

– А то, что я себя к любителям sugar daddy не отношу… Не нравится он мне, если коротко. Или ты считаешь, что я мог переспать с ним по какой-то другой причине?..

– Нууу…

– Еще раз попытаешься на это намекнуть, врежу, и не посмотрю, что ты меня сильнее и больше…

Рушан подошел к раковине и резким движением выплеснул в неё чай. Поставив с громким стуком чашку на стол, он сделал движение корпусом в сторону коридора. В глазах мелькнула неприкрытая ярость. Было очевидно, что моё предположение, хоть и невысказанное вслух, было понято, и оскорбило его до полной потери самообладания.

Что за чёрт! Всего лишь подвёз?.. Ну, да… Собственно, с чего я решил, что они обязательно переспали?.. С того, что шеф в моем присутствии смотрел на него, как на полумиллионный контракт… Ну и что? Мало ли… Даже, если смотрел, не факт, что тот ему дал бы. Тем более, вот так вот сразу…

Всё это пролетело у меня в голове секунды за полторы. Еще через полсекунды, я понял, что Рушан уходит. Мысль о том, что этого нельзя допустить, сложно было назвать пришедшей в голову, казалось, она там была всегда. Дальнейшие события потонули в хаосе. Я схватил его сзади за плечи и, буквально, отволок обратно к стулу. Рушан брыкался, что-то неприличное бурчал себе под нос и больно колотил меня ногой по нижним конечностям. Благо, хоть без обуви…

– Пусти, сука… Я тебе сейчас всё… Ай!

– Тихо, малыш, будешь брыкаться, отшлепаю уже по-взрослому, – надо сказать, что от соприкосновения с мальчишеской попкой меня бросило в жар, никогда не думал, что это так волнительно. – Ты сам приехал, чтобы договорить… Вот давай и договорим.

– Да пошел ты…

– Пойду обязательно… Но сначала, вот…

Не скажу, что я мечтал об этом с того самого мгновения, когда увидел его перед своей дверью. Это было бы лукавством. Такое в голову приходит не сразу. А не сложись всё так, как сложилось, вполне возможно, я до сих пор бы считал, что подобное происходит только в параллельной вселенной. Губы у парня были гладкими и мягкими, с легким фруктовым привкусом… Земляника, вроде бы…

Сквозь пелену восторга, ударившего в голову и заслонившего все остальные ощущения, пробивались какие-то неуместные и малопонятные движения, будь то кулаки, упирающиеся мне в грудь, или бедра, норовившие сжать моё обнаглевшее колено. Поцелуй, тем не менее, никто прерывать не спешил. Что не могло не подталкивать меня к продолжению.

Я никогда не интересовался техникой процесса, даже на уровне просмотра порно с горячими парнями. Поэтому приходилось импровизировать и прислушиваться к своим ощущениям. С торса Рушана моя рука опустилась вниз. Практически без нажима, одними подушечками пальцев я провел по джинсам парня в районе ширинки. Узнаваемая выпуклость, твердая и пульсирующая, добавила мне уверенности. Он меня хочет!

Руки Рушана зашарили по всему пространству, до которого смогли дотянуться, помогая мне через голову стянуть толстовку и расстегивая мне ремень. Я оторвался от его губ, но только для того, чтобы сразу же прильнуть к его шее. Рушан издал еле слышный стон. Наши мышцы слушались наших ментальных импульсов, но осмыслением здесь и не пахло. Всё тонуло в иррациональном чувственном море.

Мы избавлялись от одежды, укутывая лаской каждый новый обнаженный участок наших тел. От нежности и новых впечатлений у меня кружилась голова. Наши языки и губы конкурировали за священное право оказаться первыми у цели. Наши души сливались в единое газообразное вещество, обволакивающее наши тела плотными слоями любви. Мы растворялись друг в друге.

– П-подожди… У тебя есть?..

– Да, сейчас, – я открыл холодильник и, наощупь порыскав рукой в аптечке, достал пачку презервативов, – вот…

– Только не спеши…

Познание знакомой тебе физиологии, наверное, похоже на изучение иностранного языка, лингвистически очень близкого к твоему родному. Вроде бы всё то же самое, но как-то всё по-другому.

Рушан реагировал на каждое моё прикосновение. Выгибал спину, прикусывал нижнюю губу в момент наиболее нежной ласки, бросал на меня свой невообразимо теплый взгляд, заставляющий меня распадаться на микроэлементы. Я так и не осознал, как всё произошло, просто в какое-то мгновение я оказался перед ним на коленях. Еще неделю назад, расскажи мне кто об этом, я бы обматерил рассказчика, а, возможно, и по морде бы дал. Но сейчас мне даже в голову не пришло, отказать парню в том, в чем еще несколько дней назад, он не отказал мне.

Кровь прилила к моей голове. Вдруг показалось, что я завис где-то между жизнью и смертью. Там, где кроме меня, больше никого. Рушан делал медленные поступательные движения, потихоньку ускоряясь. Несмотря на полную оторванность от всего окружающего, до меня доносились какие-то ласковые слова, произносимые Рушаном, вперемежку со стонами и глубокими вздохами.

Я не знаю, насколько я был хорош в том деле, за которое взялся. Но судя по реакции парнишки, мне было чем гордиться. Очень хотелось дойти до точки, но, очевидно, у моего партнера были другие планы. Он потянул меня вверх и вовлек в долгий и жаркий поцелуй. Потом шуршание упаковки и необходимые манипуляции с латексным изделием. Рушан повернулся ко мне спиной, опершись руками о стол.

– Погоди… Не здесь.

Я схватил парня за руку и повел в спальню. Мы уселись друг напротив друга на постели и опять слились в поцелуе. Сладкий и горячий… На языке все время вертелись какие-то нехарактерные для моего лексикона слова, но почему-то не находилось промежутка, куда их можно было гармонично пристроить. Чёрт с ними, потом…

Рушан опять повернулся ко мне спиной. Я осторожно обнял его за торс, рукой проверив уровень его возбуждения. Последнее было на пике.

– Давай уже…

Любое сравнение будет проигрывать. И даже тщательно подобранная метафора не удивит попаданием. Я просто сделал шаг и стал другим. И чтобы ни произошло теперь в моей никчемной жизни, она всегда будет делиться на до и после…

Мы двигались в причудливом странном танце. Он вряд ли поразил бы кого-нибудь оригинальностью па и отточенностью движений, но, возможно, выделился бы среди других таких же своей отчаянностью и безразличием к последствиям. Элементы укладывались в схему, как иероглифы на рисовую бумагу под кистью великого каллиграфа. Жадный до поцелуев рот Рушана тяжело дышал, обжигающими прикосновениями губ передавая мне своё прекрасное удушье.

Наш бег не мог продолжаться вечно. Мерцающая цель – точка наслаждения замаячила над нашим спаянным сознанием. Затаив дыхание, я сделал последний рывок. Рушан запрокинул голову навстречу моему объятию и что-то прорычал в потолок на непонятном мне языке. Обессиленные, мы упали на постель и укутались в простыню.

– Что это... значит? – я поймал правую руку Рушана и прижал её к губам.

– Что?..

– Что ты крикнул только что?

– А, это… Это по-татарски, – Рушан отвел глаза, неумело пытаясь скрыть неловкость.

– Я догадался… А что это означает, для меня останется тайной?

Рушан отнял у меня руку, сел на постели и начал судорожно рыскать глазами по комнате, очевидно, пытаясь найти одежду. По понятным причинам, усилия его результата не дали – всё осталось на кухне. Однако, сам порыв – сбежать от меня в очередной раз – мне не понравился.

– Я пойду…

– Погоди…

– Мне еще в офис надо. Это ведь ты теперь безработный, а мне… Я в душ забегу? – прикрывая тело простыней, парень попытался подняться с кровати, я обхватил его сзади и опрокинул на прежнее место.

– Никуда ты не пойдешь… По крайне мере, пока мы не поговорим.

– Ты сам сказал, что нам не о чем разговаривать… Тем более, теперь мы не…

– Я тебя люблю! – признание вылетело из меня, практически, слившись в один сложный звук, так как я опасался передумать, если не на первом, то уж точно на втором слове. – И хочу, чтобы ты… Чтобы мы… Ну, в общем, хочу, чтобы мы были вместе…

– Что? – Рушан уставился на меня ошарашенным немигающим взглядом, – Чего ты хочешь?..

– Что слышал… Знаю, сейчас будешь мне возражать, но сначала просто выслушай…

– Денис, не делай глупостей… Я хоть и младше тебя, но достаточно взрослый, чтобы знать цену словам. Ты сейчас говоришь то, о чем завтра пожалеешь…

– Не пожалею! Не так много способов существует, с помощью которых я могу это доказать… Но самый верный – дождаться завтрашнего дня вместе. Тебе и мне…

– Ага… Свернувшись клубочком…

– Если захочешь… Если ты позволишь себе остановиться и подумать, то ты поймешь, что единственная причина, по которой ты мне не веришь – это то, что тебе только что сделали больно. И ты считаешь, что теперь доверия не заслуживает никто. Тем более какой-то бывший натурал…

– А это не так?

– Это не так, хотя бы потому, что я – не он. И я не натурал…

– С каких это пор? – Рушан усмехнулся. – Не иначе, с того момента, как я тебе отсосал…

– Нет, – упоминание о первом нашем сексуальном контакте меня почему-то смутило. – Я тебе говорил тогда, что я ничего не чувствую к девушкам. И это правда… Долгое время я просто не понимал, почему… Надеялся, что просто еще не встретил свою…

– Так, может, и не встретил…

– Встретил…

– Тем более…

– Тебя встретил! – я обхватил голову Рушана руками, наши взгляды споткнулись друг о друга, – Всю неделю, что мы с тобой знакомы, не было ни секунды, чтобы я о тебе не думал… Ты являлся мне в светлых мечтах о будущем, в грязных эротических фантазиях и даже в визуализации планов на выходные, когда я придумывал, какую хорошую киношку посмотреть дома в субботу… И ты всегда был рядом со мной.

– О, как…

– То, что только что произошло между нами, говорит, что я тебе, как минимум, нравлюсь… Не будешь же ты и с этим спорить?.. А если так, то назови мне хоть одну причину, которая бы помешала нам попробовать?.. Ты когда-то дал шанс человеку, оказавшемуся сволочью… Почему же ты не хочешь дать шанс мне?

– Да потому что…

– Я не сделаю тебе больно, Рушан… Я тебя люблю…

Два блестящих карих глаза, не отрываясь, наблюдали за моей маленькой смертью. Оценивая свои попытки со стороны, я должен был неизбежно прийти к объективной оценке: я неубедителен. Сейчас он усмехнется еще раз, скажет что-нибудь снисходительное и уйдет… И я и он отлично понимаем, что если после этого он пересечет порог моей квартиры в обратном направлении, больше встреч не будет…

– Только одно условие, – оборвал паузу Рушан, – ты перестанешь решать проблемы кулаками… Мне, конечно, приятно, что мой парень – такой крутой чел, но я за интеллигентные способы коммуникации…

– Ээээ… То есть, я… твой парень?..

– Да. Будешь переспрашивать – могу передумать…

Йехууу… Мне не послышалось. И не показалось. Я только что добился взаимности от человека, которого я люблю. И это несмотря на всего недельное знакомство. Я вскочил с кровати, подхватил Рушана на руки и закружил с ним по комнате, сопровождая этот ритуал дикими восторженными междометиями. Парень смеялся вместе со мной и отчаянно лупил меня по спине ладонями.

– Отпусти, дурак… Уронишь.

– А раз я твой парень, – я осторожно поставил парня ногами на кровать и поцеловал его в живот, – могу я попросить тебе сменить работу?

– С чего бы?..

– Мой бывший шеф пялится на твою хорошенькую попку…

– О, боже…

– Это просьба чисто для того, чтобы выполнить твое условие. Если он не перестанет пялиться, мне придется набить ему морду…

– Ох… Ну, ладно… Но будешь помогать искать мне новую работу.

Я подхватил Рушана и переставил его на пол, так чтобы наши глаза опять оказались на одном уровне. Одну руку я положил на его гладкую и теплую ягодичку, а другой нежно провел по щеке. Губы сами потянулись к губам…

– Я сделаю всё… Даже то, что ты не попросишь…

– Не обещай сразу много, – Рушан поднес мою ладонь к губам и слегка прикусил. – Пустоты имеют тенденцию быстро заполняться. А за наполненностью может последовать пресыщение…