Прекрасный новый мир [Alex Levin] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Alex Levin Диоген. Книга первая: "Прекрасный новый мир"

Пролог

Никогда не думал, что центральный кластер может оказаться микрорайоном обычного города, подобного любому миллионнику России из моей Вселенной. Я сидел на лавочке возле детской площадки микросквера, расположенного между пятиэтажной «хрущевкой» и панельной «девяткой». С одного торца к этим домам пристроился современный двухподъездный монолит, а с другого – вытянулась длинная стена «брежневки». С виду – обычный двор в обычном городе на обычном стандартном кластере. Разве, что этот двор показался мне каким-то родным, домашним. В том мире, откуда прилетел этот «кусок», видимо, недавно провели его благоустройство – в глаза бросался свеженький асфальт и тротуарная плитка, уложенная совсем недавно. На ухоженных клумбах цвели бархатцы и петунии. На детской площадке, засыпанной чистым желтым песком, яркими красками блестели на солнце недавно установленные новенькие качели и неплохой игровой комплекс с лесенками, горками, "лазилками", подвесным мостиком и двумя вертикальными канатами. Лавочка, сделанная из металлического каркаса и мореного бруса, была довольно удобной. Но весь уют и незамысловатая красота этого места остались в прошлом. Дома смотрели на меня темными провалами выбитых окон, газоны были усыпаны осколками стекла, бетонной и кирпичной крошкой, где-то валялись вырванные рамы и какая-то мебель. Среди припаркованных машин я не увидел ни одной целой. Часть из них была смята, другие – разбиты, какие-то – разорваны на куски и разворочены, как консервные банки грубым ножом, а некоторые машины вообще сгорели. Вон валяются брошенные поломанные детские коляски, велосипеды, самокаты. Людей, конечно же, нет. От них остались только поблескивающие на солнце белесые кости да обрывки одежды. И этот двор еще неплохо сохранился. Соседние с ним пострадали сильнее. Во многих местах после попадания в Улей случились пожары. Многие дома либо полностью, либо частично были разрушены. Самая обычная картина для Пекла, ничего необычного, который день на такую любуюсь. Тут, куда не посмотри, в любом направлении до горизонта простирается бесконечный мегаполис, собранный из кусков самых разных городов.

Особенным этот двор делала его охрана – уж больно серьезной оказалась. Когда я сюда наконец добрался, то обнаружил странную картину – почти двадцать развитых зараженных, тусуются на равном удалении как друг от друга, так и от центральной точки их построения. Как будто кто-то их специально так расставил. Хотя почему "как будто"? "В природе" элита так себя не ведет, здесь явно кукловод постарался, и кто он может быть? Это ведь были не простые зараженные, а элита из элит, по размерам – просто "кайдзю" из популярного фильма моего мира. Каждый из них контролировал территорию площадью в несколько квадратных километров, и, как выяснилось позже, имел не одно прокачанное умение зараженных.

«Береженого Бог бережет», – сказал я сам себе и принялся за тщательную разведку, отступать я не собирался. На разведку и подготовку ушла добрая половина всего времени, что я потратил на этот поход в Пекло. Кукловод так и не был обнаружен, и я решил попробовать элитников завалить.

Чуйка вовсю кричала, о том, что при живых охранниках по-тихому соваться в центр будет самоубийством. В Улье я уже так давно, что и года считать перестал, даров полезных собрал много, прокачал их все, что называется до "капа", но эти зверюшки доставили массу хлопот. Повезло еще, что все были без свиты. Будь хотя бы одна из них с компанией – там бы меня и сожрали. Пришлось каждого выманивать по одиночке и валить, причем уводить элиту с "насиженных мест" получалось только в сторону центра. Сначала положил шесть элитников внутреннего круга, затем дюжину – внешнего. В том, что уводил элиту к центру был один большой плюс – в итоге все восемнадцать мертвых тушек образовали довольно плотное кольцо вокруг нужного мне места. Через такой заслон разве что орда не побоится пройти, а одиночные зараженные и отдельные стаи – вряд ли.

Если разведывал и готовился к бою я несколько месяцев, то уложить элиту смог за двое суток. Да, я так могу, черт бы побрал этот Улей с его ненормальным даром, который он мне подсунул. Мог бы и быстрее, но к каждому из этих элитников мне пришлось искать, что называется, индивидуальный подход, ибо умные, сволочи, оказались все, как на подбор. Сколько они, такие красивые, коптили небо Стикса, даже гадать не хочу. Не удивительно, что после вскрытия в башке у каждого из них я обнаружил только красный жемчуг. Это у тупой элиты обычно встречается черный жемчуг, или же черного бывает намного больше, чем красного, а у умной – все как раз наоборот. Чем умнее твари, тем больше доля красного жемчуга. C этих "охранничков" я собрал почти двести красных жемчужин, что оказалось примерно равным количеству жемчуга, собранного в этом походе до этого. Горох и спораны считать даже не пытался. Хотя в Пекло я забрался не ради сбора трофеев, но мысли о том, чтобы что-то из них здесь оставить даже в голову не приходили, давно привык за каждым спораном нагибаться. За весь поход трофеев оказалось так много, что пришлось отдельно для них вешать на грудь второй рюкзак – мне ведь еще придется домой топать и собирать "дары" на обратной дороге.

Вот только не знаю, будет ли эта обратная дорога. За все приходится платить, а плата за двухдневное пользование дарами очень высока. В моем случае – это карма, а точнее ее падение, скажем так, в "отрицательную сторону". Сейчас любой мур, независимо от того, сколько иммунных он отправил на разделку, по карме положительнее меня, а это значит, что долго в Улье, скорее всего, я не протяну. Не живут в Стиксе с такой кармой долго, и это никакое не суеверие, а непреложный факт, неоднократно доказанный примерами из жизни.

Но об этой проблеме я буду думать потом, а пока сижу на лавочке, греюсь на солнышке и наслаждаюсь триумфом. Спустя почти полгода моя цель достигнута, я нашел в Пекле место, которое искал, и получил то, что хотел. Я шел в Пекло за мифической золотой жемчужиной, или, как ее еще называют, – жемчужиной Бога. И вот теперь держу в правой руке золотую бусину, смотрю на нее, любуюсь. Она приятно греет руку, блестит на солнце. Нет только привычного и неудержимого желания сразу ее проглотить, как это бывает, стоит только взять в руку обычный жемчуг. С одной стороны – я крут, как никто! Видимо, я первый во всем Стиксе смог разгадать главный секрет Улья и стать обладателем Божественного жемчуга. Ну, пора глотать, посидел, полюбовался, потешил свое ЧСВ, пора делом заниматься. И тут я понимаю, что не могу этого сделать. Не могу проглотить – и все. Сразу же просыпается моя паранойя, почему-то внезапно стало боязно, и как-то зябко. Черт! И в голову полезла всякая чушь. Да что, черт возьми, со мной происходит? Так, спокойно, без паники! Я огляделся по сторонам, переключился на сенсорное видение и еще раз просканировал округу. Все чисто, поблизости никого нет. Дар сенса у меня развит прилично, жаль только, что скрытников не могу видеть. Возникает, правда, сильное беспокойство, если в зоне моего скана кто-то прячется. Этим от них и спасаюсь. Приходится самому уходить в скрыт и начинать игры в прятки. Сейчас никакого такого беспокойства я не ощущаю, никто за мной не подглядывает. Можно немножко помедитировать, привести мысли в порядок. Я привычно расслабляюсь, отвязываю сознание и отпускаю поток мыслей в "свободное плавание". Думаю, через пару минут все пройдет и меня "отпустит".

Почему я решил, что этот кусок бесконечного города является тем самым пресловутым центральным кластером? Ведь кроме элитной охраны и той штуки в самом центре детской площадки, ради которой я и решил сунуться в Пекло, никаких других отличий от любого стандартного кластера я не обнаружил. Стандартная плотная городская застройка, средний срок перезагрузки, среднее время обращения населения. Только потому, что именно здесь я получил мифическую золотую жемчужину или жемчужину Бога? Но ведь это были всего лишь слухи. Никакой точной и достоверной информации, что в Стиксе действительно существует центральный кластер, я найти так и не смог. Никто и никогда не слышал ни одной истории, что мол был рейдер который этот кластер нашел, или что были рейдеры, которые видели золотой жемчуг. Только странные слухи, что такой кластер, вроде как, где-то существует, и в Улье точно должен быть еще и золотой жемчуг кроме черного, красного и белого. Что меня всегда во всем этом удивляло, так это какая-то слепая вера в это даже тех рейдеров, которые упорно отказывались верить в существование белого жемчуга, а за слово "скреббер" были готовы убить сразу даже на территории стаба. Может быть, так сложилось потому, что из-за суеверий тема белого жемчуга была частично под запретом, или потому, что даже за упоминание белого жемчуга многие жители Стикса были готовы перерезать глотку, а обсуждение мифического золотого жемчуга никаких негативных последствий не вызывало? Вот и травили захмелевшие рейдеры в кабаках и барах практически любого стаба байки о существовании божественного жемчуга. Я не знаю.

Подозрения о существовании в Улье еще одной разновидности жемчуга у меня появились практически в самом начале моего попадания в этот ад. А как только я проверил одну свою догадку, и у меня все получилось, то я сразу понял, как этот жемчуг можно получить. Вот только дорога к нему, опять спасибо, блин, Улью, растянулась на очень-очень много лет.

Да Бог с ним, с этим кластером. Что меня действительно сейчас волнует, так это жемчужина. Мне страшно потому, что я не знаю ее свойств и поэтому тяну время? Нигде нет описания, что этот жемчуг дает и какие будут последствия приема и теперь я совсем не горю желанием ставить неизвестные эксперименты на себе любимом? Так, буду рассуждать логически, исходя из того, что мне известно о стандартном жемчуге. Это поможет успокоиться и перестать паниковать. Благо, что времени на раздумья хоть отбавляй. Несмотря на то, что я нахожусь в Пекле, место здесь сейчас самое безопасное. Вспоминаю, что вокруг лежат почти двадцать мертвых тушек супер-элиты. Ни один зараженный, даже включая другую элиту, сюда не сунется, как минимум, до завтрашнего утра, ну а иммунные так далеко в Пекло не забираются. Да и перезагружался этот кластер очень давно, еды для зараженных в нем уже нет, и следующая перезагрузка уже не за горами.

Любая жемчужина, будь то черная, красная или белая, состоит как бы из трех частей. Первая часть любого жемчуга при приеме усиливает существующий дар, а если их несколько – то все сразу. Вторая часть жемчуга попадает как бы в отдельный "накопитель", или "инкубатор", который у иммунных отвечает за развитие нового дара Улья. Как только в этом накопителе собирается достаточный запас энергии, то там начинается вызревание (формирование) нового дара. Заполнить этот "накопитель" может либо жемчуг, либо только время. Прием гороха на этот процесс никакого влияния не оказывает. Сахарок немного прокачивает существующие дары, при ранении неплохо подстегивает регенерацию, да и только. Поскольку все жемчужины имеют уникальное соотношение частей, то не всегда прием жемчужины означает автоматическое открытие нового дара. Обычно для гарантированного получения нового умения иммунному придется принять либо три черных, либо две красных или одну белую жемчужину.

С третьей же частью жемчуга все гораздо интереснее. У черного и красного жемчуга это просто яд, с которым организму иммунного приходится бороться: как-то перерабатывать и выводить из организма. В черной яда больше и он сильнее, поэтому и прием этого жемчуга сопряжен с большим риском из-за того, что в процессе его нейтрализации организму может просто не хватить сил. После приема черного жемчуга иммунного может мутить несколько дней, как при сильном отравлении. Мне говорили, что были даже смертельные случаи. Бывает, что из-за отравления этой составляющей жемчуг может просто не сработать, но в самом распространенном случае неудачного приема "чернушки" ты станешь квазом. У красного жемчуга яда меньше, он не такой сильный и, как говорят рейдеры, никто и никогда от красных не умирал. Недомогание возможно, если уж очень не повезет, то тоже можно превратиться в кваза, но в целом прием красного жемчуга намного безопасней, чем черного. Правда, если брать цену, то прокачиваться черным выгодней, чем красным. Поскольку красный жемчуг примерно в полтора раза сильнее черного, то продать красный можно на черный один в один плюс небольшая доплата, либо обменять две красных на три черных, а вот купить красную жемчужину можно уже только за две черных, да и то не везде продадут. Перерабатывается и выводит яд от жемчуга не быстро, принимать его часто нельзя, иначе можно склеить ласты даже от красного. Блин, что это меня опять на смерть потянуло? Надо еще посидеть, успокоиться, расслабиться и привести мысли в порядок.

В случае белого жемчуга, скорее всего, ее третья часть тоже является ядом, но из-за того, что скребберов нет в людских мирах, для нас этот яд белого жемчуга имеет знак плюс и оказывает действие, прямо противоположное отравлению. Отсюда и все его феноменальные свойства. Это и возвращение квазам нормального людского обличия, и обретение зараженными иммунитета на начальных стадиях заражения. Отсюда и огромная цена белого жемчуга: от 50 до 100 и более красных жемчужин всего за одну белую.

Значит, по аналогии, выходит, что и у золотой жемчужины также должны быть три части, подобно любому жемчугу. С первыми двумя мне вроде бы все понятно, и никаких неожиданных сюрпризов быть не должно. А как быть с третьей частью? Какие у нее будут свойства? Неизвестно, но они должны отличаться от свойств как черного с красным, так и от белого жемчуга. Значит, с одной стороны, отравиться как бы не должен, а с другой – не будет, так сказать, и оздоровительного эффекта. И чего, спрашивается, тогда я боюсь и медлю с приемом? Почему вдруг ни с того ни с сего разыгралась моя паранойя, все ищет какой-то подвох и никак не успокоится?

Я медленно открыл глаза и посмотрел на перебинтованную кисть левой руки, на ладони которой сквозь марлевую повязку проступило кровавое пятно. Рука уже почти перестала болеть, но неприятное воспоминание о процессе получения жемчужины еще осталось. Я медлю из-за этого воспоминания или меня настораживает вид той неведомой хрени, что по-прежнему находится в центре детской площадки? Я снова сжал золотую бусину в ладони, закрыл глаза и опять попробовал отпустить мысли. Внутренний диалог опять закрутился вокруг центрального кластера, жемчуга, слухов о золотом или божественном жемчуге. В этот раз мне все же удалось отстраниться от потока мыслей, и я не спеша стал искать среди них источник своего беспокойства.

И некоторое время спустя я понял, что же на самом деле не давало меня покоя. Я до сих пор не был до конца уверен, что у меня все получилось. Как-то слишком легко все вышло для главной-то загадки Улья. Да и решение просто на поверхности лежало, буквально у всех на виду, и поход в Пекло "за счастьем" оказался в принципе не таким уж и сложным, раз я смог один справиться. Выходит, что на самом деле меня мучает вопрос: а то ли я нашел, что искал? И пусть золотистый шарик потеплел в моей ладони, как и должна вести себя настоящая жемчужина, я все-таки до конца не уверен, что это та самая золотая или Божественная бусина. Выходит опасаюсь я на самом деле не каких-то надуманных негативных эффектов от ее приема, а боюсь, что допустил ошибку, что в моих руках не тот самый, "волшебный" жемчуг, а просто пустышка без особых эффектов? Я, как тот Шредингер с коробкой, подсознательно боюсь открыть крышку и увидеть, что "бобик сдох". А если "бобик сдох", то уйдет и смысл жизни, за который я цеплялся в Улье все эти годы, нарочно поддерживая у себя маниакальный настрой, одержимость идеей получить золотую жемчужину, поскольку после попадания в этот мир боль и пустота внутри меня никуда не делась.

Я открыл глаза и еще раз посмотрел на шарик, лежащий на ладони. Что меня останавливает? Это та самая легендарная жемчужина или нет? И в этот самый момент из задумчивости меня внезапно вывел раздавшийся голос:

– Да, это действительно жемчужина Бога, можешь не сомневаться, и прости меня, что я влез, но ты так громко думаешь.

От этих слов я чуть не подпрыгнул вверх, настолько неожиданно они прозвучали. Что за нафиг? Я же только что сканировал местность, и никого не обнаружил? Почему чуйка молчит, что за дела? Передо мной, с легкой ухмылкой на лице, стоял непонятно откуда взявшийся молодой парень, на вид лет двадцати пяти. Одет он был совершенно не по моде Улья: черные матерчатые кеды на толстой белой подошве с белыми шнурками, джинсы какого-то непонятного сине-серого оттенка, светлая футболка со странной надписью и черный жилет на молнии. Из единственного наружного кармана жилета выглядывал краешек смартфона, с воткнутыми в него белыми наушниками, концы которых небрежно свисали с его шеи. За ворот футболки у него были зацеплены солнцезащитные очки. И ни намека на оружие, ни рюкзака с необходимым каждому иммунному барахлом. Ни-че-го. Это он в таком виде по Пеклу гуляет? В очечках с музыкой в ушах и без оружия? От такой картины у меня случился разрыв шаблона и я не смог выдавить из себя ничего умнее:

– А ты собственно кто?!

– Диоген, ну ты даешь! Неужели ты меня не узнал? А, ведь это я, твой старый друг, Юрист!

Глава 1

Который день не могу нормально выспаться. На календаре последний летний месяц, и полярный день все никак не закончится. За последний год я привык ко всему, но свет, льющийся по ночам из небольшого зарешеченного окна, не дает мне спать. Почти каждую ночь я просыпаюсь за несколько часов до подъема и больше не могу заснуть. Лежу на нарах, бездумно уставившись в расположенную надо мною полку второго яруса. В голове нет ни мыслей, ни желаний – ни-че-го, полная апатия и безразличие ко всему, что происходит вокруг, и, в первую очередь, к моей собственной судьбе. Правда, надо быть честным по отношению к себе, ибо не только свет по ночам мешает мне спать. Скоро будет неделя, как умер мой сокамерник. Это был осужденный десять лет назад за террористический акт «бармалей» примерно одного со мною возраста. Годы, проведенные им в «Полярной сове», полностью убили в нем человека. Осталась только одна оболочка, механически следующая заведенным здесь правилам и немудреному дневному распорядку. Со мной он не разговаривал, не ничего не читал, не молился, хотя до совершения преступления исповедовал радикальный ислам, в котором каждодневные обращения к Аллаху были обязательными. Всегда отказывался от прогулок, что для меня было совсем немыслимо. В камере окна были наглухо с двух сторон заварены решетками и не открывались. Воздух в ней всегда был спертый, тяжелый, казалось, что он давит на тебя, и надо каждый раз прикладывать усилие, чтобы сделать вдох. Прогулка была единственной возможностью вдоволь надышаться чистым и свежим лесным воздухом. Как он умер, я не видел – это случилось в то время, когда меня выводили гулять, а когда вернулся – узнал, что у сокамерника просто отказало сердце. Сидел себе спокойненько, да так и завалился замертво на пол.

Наверно, так однажды умру и я. Вчера у меня был день рождения, уже второй за решеткой. Мне исполнилось 58 лет, почти шестьдесят, можно подвести под всей моей жизнью черту, написать «итого» и посмотреть, что же получилось в итоге. Да, самое время, ибо есть у меня большое подозрение, что до своего юбилея дожить мне не суждено. Застарелые болячки и последствия ранений дают о себе знать постоянно усиливающимся недомоганием. От скудной тюремной кормежки еле передвигаю ноги. До попадания за решетку я никогда не ощущал свой возраст и не считал себя стариком, а теперь превратился в самую настоящую старую развалину.

А итог моей жизни весьма печален. Все окончательно решено, и изменить что-либо уже невозможно. Винить в случившемся, кроме себя, опять же некого, ведь в эту двухместную камеру «со всеми удобствами» я попал по своему выбору. Да, на мою семью обрушилось огромное горе, добиться справедливости не получилось, а над всеми нашими попытками привлечь по закону виновных к ответу просто посмеялись в особо циничной форме. Но встать на путь мести, учинить самосуд было моим и только моим выбором. В результате все стало только хуже и намного.

Первая же попытка покушения на одного из подонков привела меня в грамотно подготовленную засаду, а когда я ее заметил и осознал, что меня все время пасли и вели в ловушку, то не придумал ничего лучше, чем воспользоваться приготовленными на такой запасной случай гранатометами, типа всем известной «мухи».

«Уйду красиво!», – решил я, – «Пальну пару раз для гарантии из гранатомета по дому этого гада, да подорву себя гранатой».

Тогда на оценку ситуации и принятия взвешенного решения времени у меня не оставалось – те, кто меня ждал, были далеко не дураки, и, поняв, что засада раскрыта, уже неслись со всех ног меня вязать. Нетрудно было догадаться, что хотя и брать они меня собирались живым, но после первой выпущенной гранаты начнут бить на поражение. Успел привести оба гранатомета в боевое положение и достать ручную гранату. Хорошо, что успел подготовиться, это я – дилетант-самоучка по интернету, а они – профи, поэтому начали в меня палить сразу, как только увидели трубу на плече. Блин, в меня стреляют, броника на мне нет, а прицелиться надо, хоть тут до дома и не более двухсот метров. Навожусь на окно второго этажа, задерживаю дыхание, сердце колотится, как сумасшедшее. Выстрел и удар в бок. Не повезло, словил пулю, но, вроде, она прошла по касательной на вылет, немного задев мягкие ткани. Адреналин зашкаливает, но боли нет. Падая на землю, заметил, что попал куда хотел: граната разнесла окно на втором этаже и взорвалась внутри дома огненным облаком, вроде, даже крыша внутрь заваливаться стала. Ну все, хана гаду!

Термобарическая граната РШГ–2 – страшная вещь. Жаль, что еще одну такую достать не получилось. По разработанному как раз на случай провала запасному плану она – мое самое главное оружие возмездия, и использовать его я должен сразу, потому что вряд ли мне дадут прицельно выстрелить еще раз. Но на всякий случай я приготовил еще и одноразовый противотанковый гранатомет РПГ-26 – современный вариант знаменитой "мухи". С РШГ-2 они – почти близнецы-братья, что не удивительно, поскольку второй РШГ делали как раз на базе двадцать шестого, переделав 105 мм гранату от прародителя РШГ-1 под меньший калибр. Для моей цели противотанковый выстрел – не совсем то, что надо, но отказываться в свое время от предложения взять ему на замену РШГ-2 я не стал, решив, что запущу из него по первому этажу. Возможно, получится разнести несущие стены, и весь дом может сложиться, особенно если первое попадание из РШГ-2 будет удачным. Помню, когда готовился к покушению, то очень обрадовался тому, что мне удалось разжиться гранатометами. Мне доводилось стрелять из «мухи» во время прохождения срочной службы. Никогда бы не подумал, что тот опыт мне когда-нибудь пригодится на гражданке.

На этапе подготовки к своему возмездию от вариантов раздобыть автомат или снайперку я отказался сразу, поскольку как стрелок из автомата или карабина я был так себе. Помню по той же срочной службе. Из винтовок, а тем более снайперских, никогда не стрелял, мелкашки в средней школе – не в счет. Походами в тир или охотой тоже не увлекался. Значит, придется учиться стрелять. А где это скрытно сделать, используя автомат или длиннющий карабин? Да и если найду где пострелять, то как такое оружие скрытно перевозить и хранить? Патронов на пострелушки, опять же, надо много, но на выходе снайпера из меня в любом случае не получится. Остаются только пистолеты с глушителем, ну, и ручные гранаты, конечно. Вот на бесшумности и скрытности ношения я и погорел. Голливудских фильмов, наверно, пересмотрел слишком много. Ни классический вариант отечественного киллера ТТ, ни специальный пистолет ПБ, ни автоматический Стечкин с глушителем меня не устроили. ТТ – слишком громко, потому что без глушителя, а ПБ и АПС – слишком габаритные. Вот захотелось мне для своих целей обязательно заполучить ПСС "ВУЛ", а еще лучше – новейший ПСС-2! Специальное малогабаритное бесшумное оружие идеальное для скрытого ношения. Человек, у которого я незаконно доставал оружие, был очень надежным поставщиком. Мне стоило огромного труда через своих друзей, связанных с силовыми структурами, выйти на него. Если бы он не был сильно обязан одному хорошему знакомому моего лучшего друга, то ничего бы у меня не вышло. Все оружие я брал у него, но за поставку ПСС он не взялся, и попытался меня отговорить. Советовал не зацикливаться на отечественных образцах, а, наоборот, рассматривать преимущественно зарубежные варианты. Во-первых, в этом случае и для продавца, и для покупателя риск при продаже попасться в руки правоохранительных органов – намного ниже. Во-вторых, есть масса образцов различного оружия под натовские калибры 38, 40 S&W, 45 ACP, 10 mm Auto, что дает возможность выбрать оптимальный вариант под любую задачу. Для совершения мести он настойчиво советовал мне брать пистолет-пулемет Brugger & Thomet МР9 под патрон калибра 9х19мм люггер-парабеллум. По его словам, эта швейцарская версия известного австрийского Steyr TMP оказалась очень удачной. Высокая точность и темп стрельбы более 1000 выстрелов в минуту позволяют всего за пару секунд всадить в цель весь магазин на 30 патронов, что дает 100 % гарантию смертельного поражения. МР9 сразу поставляется производителем практически в полном обвесе: коллиматорный прицел, лазерный целеуказатель и быстросъемный глушитель сразу идут в комплекте. За счет изготовления корпуса из очень прочного материала – стеклонаполненного полиамида, пистолет-пулемет получился очень легким и компактным. Его вес составляет всего лишь 1,3 кг без патронов или 1,7 кг – с полным магазином максимальной емкости. Поскольку МР9 изначально разрабатывался для варианта скрытого ношения, к нему можно выбрать любые магазины на 15, 20, 25 или 30 патронов. Дополнительно можно заказать мешочек для сбора стрелянных гильз (на что продавец обратил особое внимание!) и даже, на всякий случай, запасной ствол – благо конструкция пистолета – пулемета позволяет такую замену провести самостоятельно. Его последним аргументом в пользу выбора МР9 была низкая цена патронов. Можно учиться стрельбе сразу на специальных дозвуковых 9мм патронов с утяжеленной пулей – по деньгам выходило не смертельно. А вот к пистолету ПСС "ВУЛ" пришлось бы искать специальный патрон хитрой конструкции СП-4, поэтому такая покупка была бы весьма дорогой. Про вариант с ПСС-2 он мне посоветовал забыть сразу.

Эх, дурак я был, что не послушал умного человека… Если бы мне тогда дали этой машинкой попользоваться, может быть, я бы изменил свое решение, и все было бы по-другому. Но, как говорил наш великий вождь: «История не знает сослагательного наклонения». В итоге от МР9 я отказался, настояв на покупке ПСС.

– Виктор, ты взрослый мужик, и, несмотря на то, что горе и жажда мести затуманили тебе мозги, все же трезво оцениваешь ситуацию и свои шансы. Однако не до конца. Ты нацелился не мстить, а достойно, в твоем понимании, умереть. Не важно, каким результатом закончится твой поход, в конце тебя будут ждать граната в одной руке и выдернутая чека в другой. Ты не профессионал, выдать устранение цели за несчастный случай у тебя не получится. Пальнуть издалека и по-тихому свалить в закат – тоже не сможешь. В твоем распоряжении есть только устранение с близкой дистанции – взрывчатка с дистанционным подрывом и гранаты. Все это означает множественные следы на месте преступления, а в случае применения гранат и взрывчатки ты, скорее всего, положишь кучу левого народа, которому «повезет» оказаться не в том месте и не в то время. А это уже терроризм. Ты и так наметил себе слишком резонансные цели. После их устранения каждый журналист будет об этом писать, и все силовики кинутся тебя искать. Если будут еще и сопутствующие жертвы, то СМИ поднимут вой до небес, а рыть землю носом будут правоохранители всех мастей. На тебя они выйдут сразу и потянут за ниточки поставки оружия. Я не боюсь, что ты меня сдашь, – вывести их на меня ты не сможешь. Если возьмут живьем, тебе светит только одно – пожизненное без вариантов, поэтому если ты попробуешь продать те крохи информации, которыми ты располагаешь обо мне, то ничего не выторгуешь. Ментам нечего будет предложить тебе взамен. Ко мне может привести только ствол. Именно поэтому я продал тебе только стволы, гранаты и взрывчатку, по которым меня нельзя вычислить. Чистых в этом отношении ПСС у меня нет, и искать их я не возьмусь, уж больно это рискованно. Из-за того, что ты дилетант, уже сейчас под твоими ногами начинает гореть земля. И поверь мне, ни один стоящий поставщик не возьмется за твой заказ, если только он не работает на ментов или ФСБ.

В тот момент из его речи я запомнил только, то, что я дилетант и в одиночку не справлюсь.

Раз он отказался продать мне ПСС, я попросил его свести меня с надежными ребятами, которые взяли бы на себя наружное наблюдение за объектами и выдали бы мне полное досье на каждого: какой ведет образ жизни, где предпочитает бывать, распорядок дня, привычки и т. д. Ну, и попросил свести с человеком, который смог бы подогнать любой из ПСС так, чтобы меня не повязали при получении заказа, остальное меня мало интересовало. Продавец угадал с тем, что я решил умереть. На самом деле я и так давно считал себя ходячим трупом.

Мои пожелания он выполнил. За свои услуги денег он взял прилично, но они того стоили. Не знаю, кто и откуда были те «ребята», которые взялись за наружку, но дело они свое знали. Их лиц я так ни разу не увидел, как и они моего. В моем понимании конспирация при нашем общении была чрезмерная, но кто я такой, чтобы судить? В итоге ведь это я оказался на нарах, а не они. После передачи задатка, в ожидании результата их работы, я, не жалея, жег патроны, повышая навыки стрельбы и тренируясь с ПБ и АПС. Позволить себе длительные тренировки с ПСС уже не представлялось возможным ни по деньгам, ни по времени, поскольку продавец оружия наотрез отказался сводить меня с нужным поставщиком ПСС, пока не будет закончено наружное наблюдение. Объяснил он это тем, что не собирается из-за моей дури со стволом подставлять под статью бригаду наблюдателей. Спустя примерно два месяца на каждую цель мне вручили развернутое досье, а я передал им практически все оставшиеся у меня деньги.

Вот зацепилась мысль за источник денег, сразу и жена вспомнилась. Это я по жизни раздолбаем был, а она у меня – молодец. После окончания 8 класса мое раздолбайство привело меня СПТУ, где, не сильно напрягаясь, я получил профессию сварщика 3 разряда. Меня все тогда устраивало, и профессия нравилась. В училище у меня появился настоящий друг – Леша Артемьев, который учился на токаря. Он получил прозвище «Металлист» за увлечение ручной ковкой металла. Через своего нового друга я и познакомился с Леной, студенткой мединститута и своей будущей женой. Любовь у нас закрутилась как-то довольно быстро, несмотря на то, что я не считал наши с ней отношения серьезными. К тому времени училище я уже заканчивал, и меня ждала срочная служба в армии. Я был уверен, что когда вернусь домой через 2 (может, и через все 3) года, то от наших чувств ничего не останется. Не знаю, что во мне нашла Лена, но она считала иначе. Из-за меня она капитально разругалась со своими родными – как же, у них в семье все только с высшим образованием, есть даже родственники с учеными степенями, а тут я – такой красивый, дипломированный сварщик аж третьего разряда! Уговаривать ее меня забыть я не стал, думал, что к моему возращению все само пройдет, поэтому со спокойной душой отправился служить на благо Родины. Попал, слава богу, на сушу. Дико повезло – ведь с моей профессией загреметь на корабль было, как нечего делать. В части тоже все сложилось – лучше не бывает. Как раз там я впервые осознал, насколько у меня оказывается востребованная профессия! Я был просто нарасхват, поскольку многие командиры активно строились. Работы было навалом, но я не кочевряжился, делал все что попросят качественно и на совесть. За это стал пользоваться заслуженным уважением и определенными привилегиями. Не скажу, что как сыр в масле катался, но, вот, например, фиг бы иначе у меня тогда из «мухи» получилось пострелять или со взрывчаткой побаловаться.

Два года пролетели быстро, и когда я вернулся домой, то меня ждал большой сюрприз. Оказывается, Лена меня дождалась, и, со слов хороших знакомых, за все это время никого из парней близко к себе не подпускала, даже слышать ни о ком другом не хотела. Во время моего отсутствия ее родня предприняла не одну попытку свести ее с «правильными мальчиками», но ничего у них не вышло, только еще сильнее разругались. У нас опять любовь закрутилась по новой. Ленка мне нравилась все больше и больше, и, через некоторое время, я задался вопросом: а какого еще рожна мне, собственно, надо, когда рядом есть такой человек? В свойственной мне раздолбайской манере я ей сразу об этом и сообщил и предложил выйти за меня, если она, конечно, не против. Она согласилась, и мы решили пожениться, как только она окончит свой мединститут.

После армии я сразу устроился на работу в местное СМУ – за время службы стройки повидал немало. С одной стороны, строительные перспективы меня совсем не пугали, а с другой – я видел массу возможностей для подработки и левого заработка. У меня все получилось, и я стал не хило так зарабатывать. Примерно в это время и Ленка получила диплом. Я снял нам квартиру, мы по-тихому расписались и начали жить самостоятельно.

Это были первые счастливые годы в моей жизни. Я, сильно не напрягаясь, работал в СМУ и ожидал, когда получу квартиру. При этом я активно калымил на стороне и параллельно обрастал полезными знакомствами. Рядом со мной был любимый человек, с которым мне было хорошо. Конечно, в наших отношениях, как и у всех, бывало разное, но хорошего было намного больше. Денег хватало, свое жилье было. Очередь работников нашего СМУ на получение жилья от государства тоже не стояла на месте. Среди всего этого позитива неприятность случилась там, где ее никто не ждал – Лена хотела детей, но никак не могла забеременеть. Конечно, у нас был секс и до свадьбы, но я тогда как-то не задумывался на эту тему. Как и многие другие, недалекие в этом вопросе парни, думал, что у женщин есть свои секреты, как предохраняться от нежелательной беременности, тем более, что Лена что – то там говорила, что следит за своим календарем, и у нас все происходит только в «безопасные» дни. Как потом оказалось, все это была несусветная чушь – никаких безопасных дней в женском цикле не существует, а забеременеть Лена не могла из-за серьезных проблем со здоровьем.

После вердикта врачей началось наше хождение по мукам, а Лена стала меняться. Ее желание, несмотря ни на что, стать матерью потихоньку стало превращаться в навязчивую идею. Мы долго лечились (я предложил тоже пролечиться – для гарантии), и, спустя три года, она наконец-то забеременела. Беременность протекала очень тяжело, большую ее часть Лена провела в больнице на сохранении. В результате ребенок родился недоношенным, и спасти его врачи так и не смогли. Потом мы снова лечились, но у Лены шел выкидыш за выкидышем. Когда врачи от нас отказались, Лена совсем сникла. Я утешал ее, как мог, предлагал усыновить малыша из детского дома, но все было напрасно. Жене нужен был только ее родной ребенок.

Помог с решением нашей беды опять Лешка, а точнее, его жена. Мы дружили уже семьями, и как-то раз Галка рассказала, что в деревне, где живут ее родители, есть «сильная бабка» – то ли потомственная гадалка, то ли ясновидящая, кто их там разберет? Ленка загорелась, и мы поехали на прием. Нашли «бабку» без особых проблем. Что она говорила жене, я так и не знаю, ибо, посмотрев на меня пристальным взглядом, приятная на вид женщина немного за сорок заявила, что во мне нарушений никаких не видит. Наша проблема связана со здоровьем жены, а мое присутствие будет только мешать. Короче, меня выпроводили за дверь.

В итоге «бабка» сказала, что проведет определенный ритуал, который может помочь, но из-за того, что наш случай очень тяжелый, делать его придется девять раз, причем не более трех раз в год. Ну и нам с женой придется ей помочь – также девять раз за три года объехать по указанному маршруту нужное количество церквей, в каждой из которых жене нужно будет совершить определенные действия. Ничего криминального в них не было: поставить свечи, где надо, сказать особые слова, когда надо, заказать церковные службы. «Вроде ничего сложного», – подумал я, когда узнал вердикт «бабки», а жена так вообще вцепилась в этот способ, как утопающий за последнюю соломинку, хотя так оно и было на самом деле. Немного подумав, я решил под это дело обзавестись колесами. С Леной мы были вместе уже более семи лет, денег за это время накопили достаточно, на машину нам хватило.

Следующие три года превратились для меня в однообразную нудную работу. Воспитанный атеистом в полном согласии с утверждением, что «религия есть опиум для народа», я стоически терпел все визиты в храмы. Жена же, напротив, все больше проникалась религиозностью с каждым посещением храма. На третий год она вообще завела себе религиозный календарь и стала регулярно посещать церковные службы. Лена пробовала брать меня с собой, но из этого не вышло ничего хорошего – от запаха ладана меня начинало мутить. Вспомнив расхожее выражение: «бежит как черт от ладана», жена испугалась, и мы поехали в деревню «к бабке на консультацию», где нас успокоили. Знахарка сказала, что в этом мире и в этой жизни мне обращение в нечисть не грозит и бояться, соответственно, мне нечего. Когда мы выходили от гадалки, помню, меня посетила странная мысль: «Разве есть еще какой-то другой мир, или у обычного человека может случиться какая – то другая или новая жизнь? Что за бред?!» Вот только сейчас я уже не считаю это бредом. «Бабка» была реально ясновидящей и, полагаю, сразу увидела в моей душе что – то бесовское. Как иначе можно объяснить то хладнокровие, с каким я готовился к убийствам? Ведь за обычным словом «цель» скрывался живой человек, которого будут оплакивать родители, дети, любимые, братья и сестры, родственники, друзья… На слезы и горе этих людей мне в тот момент было глубоко наплевать, но, что самое страшное – было абсолютно без разницы, если в результате моей мести будут и «сопутствующие» жертвы. Это ли не явное доказательство того, что я и есть самая явная нечисть, поэтому и воротит меня до сих пор от запаха ладана, даже сейчас, просидев за решеткой более года, я так ни разу и не посетил церковь? Я не интересовался и не знаю, что построили на территории колонии – часовню или храм? Разговоров со священником я также не искал.

Мне еще раз вспомнился тот роковой выстрел из РШГ-2 и второй – из РПГ-26. Да, я успел выстрелить еще раз, и ракета улетела в сторону дома. Попадание увидеть мне не довелось, поскольку в меня попали еще несколько пуль. Жаль, что не убили. Правая рука повисла плетью, и я выронил гранату. Упав на колени, попытался схватить ее левой рукой, чтобы вырвать чеку зубами. Увы, сделать это я не успел. В затылок мне прилетело, и свет померк.

Когда я пришел в себя спустя несколько дней в тюремном лазарете, то от адвоката узнал шокирующие новости. Вторая граната разворотила угол дома так, что одна из его стен почти полностью обрушилась. Перекрытия второго этажа и крыша с разрушенной стороны дома заметно провисли вниз. Ремонту и восстановлению красивый двухэтажный особняк не подлежит. На втором этаже дома от взрыва фугаса разметало практически все внутренние перегородки, и начался сильный пожар. Хозяин дома – моя основная цель, в это время находился в гараже, расположенном на первом этаже дома, в противоположной от попадания стороне дома, и никак не пострадал, а вот его маленький сын и его беременная жена были как раз на втором. Взрывом их не убило, но сильно контузило, поэтому выбраться самостоятельно из горящего здания они не смогли. Пожар потушили достаточно быстро и вытащили их, но живыми до больницы не довезли. Из заключения медиков следовало, что при внутренней отделке дома строители использовали пожароопасные материалы, выделяющие при горении едкие и токсические вещества, острое отравление которыми и привело к смерти.

– Пожизненное без вариантов, как и было сказано, – перефразировав известные слова Булгакова, только и смог я сказать тогда адвокату. Меня хорошо так нашпиговали пулями, но я умудрился, на свою беду, выжить.

– Никто из врачей не верил, что ты выкарабкаешься – это просто чудо какое – то, – рассказывал адвокат.

Да, сплошная мистика, и в моей жизни ее было много… После памятного визита к «бабке», Ленка в отношении меня успокоилась, на службы в церковь звать перестала, хотя сама ходила регулярно. Внезапно проснувшаяся в ней религиозность меня не напрягала и на нашей совместной жизни никак не отразилась. А потом, спустя три с половиной года с начала ритуала, Ленка забеременела! Мы, как только узнали, сразу помчались к знахарке – благодарить. От наших поклонов она отмахнулась – мол, рано еще.

– Вот как родится дитятко, да как скажут доктора, что со здоровьем у него все в порядке – тогда и приезжайте с благодарностями. Главное сейчас – забыть, что вы все эти три года делали. Да, и еще – никогда никому об этом не рассказывайте, – сказала женщина.

Еще сказала, что если не будем болтать лишнего, то родится у нас здоровая дочка. Раскинула и карты на ее судьбу – выпало все нормально. Ну, там будет у нее по молодости одно сильное потрясение, но все поом образуется, удачно выйдет замуж, достаток, дети – все будет как надо. Сильный, мол, у нее ангел-хранитель – защитит.

На обратном пути домой Ленка просто лучилась от счастья. Пока ехали, даже придумали еще не рожденной дочери имя.

– Давай назовем ее Верой, – предложила жена.

– Да, красивое имя и в самое яблочко – без твоей веры в успех колдовства деревенской ведуньи, думаю, ничего бы у нас не получилось, – согласился я.

– Только Вера Викторовна звучит не слишком гладко, а ей с этим именем потом жить всю жизнь…

Ленка молчит, задумалась. Варианты перебирает?

– Может лучше – Надежда? – предлагаю я. – Лично меня надежда не покидала все эти годы. Да и с отчеством это имя сочетается намного лучше.

– Надежда Викторовна, – не спеша произносит жена, пробуя, как звучит полное имя дочери.

– Мне нравится, – улыбается она мне. – Эх, какая я сейчас счастливая!

Весь оставшийся срок беременности мы жили ожиданием будущего счастья истрого следовали всем предписания врачей. Роды пришли в положенный природой срок, а, когда я привез жену с дочерью из роддома домой, нас опять захлестнула волна счастья, как и тогда, когда мы с Ленкой, расписавшись, въехали в свою собственную отдельную, пусть и съемную, квартиру.

Благодарить знахарку в деревню я поехал один. Привез женщине денег, продуктов (не знаю, что это за правила такие, но меня специально предупредили, что их надо обязательно подарить) и благодарности от чистого сердца. Не забыл и извиниться за то, что на самом деле я все это время не верил, что ее ритуал сработает, все делал только ради жены, не особо надеясь на успех. На мою исповедь знахарка только улыбнулась как-то грустно и одновременно снисходительно, как бы говоря этим, что такие как я не верующие к ней ходят постоянно. Попрощавшись, я собрался на выход, но вдруг бросила мне на прощание:

– Не забывай Виктор, что судьба дочери в твоих руках, и только от тебя зависит, будет ли она счастлива в этой жизни.

Дальше потянулись счастливые дни. Дочка росла и хорошела с каждым днем. Мы с женой наслаждались буквально каждым моментом ее взросления. Нам было так хорошо, что даже последующие события, кардинально изменившие жизнь в нашей стране, как-то прошли стороной. После развала СССР в 93 году мы с Лехой основали кооператив и вовсю начали зарабатывать на частном строительстве и отделке. Так продолжалось до следующего кризиса 98 года. После него мы несколько изменили профиль нашей фирмы и полностью переориентировались на изготовление и установку на заказ кованных железных изделий, таких, как фигурные ворота, калитки, ограды, решетки, столики, скамейки, декоративные мостики, перила, козырьки и многое другое. Большого завода у нас не было, но заказов хватало с лихвой. Так что без работы и без денег мы не сидели. Ну и Леха душу себе отвел – в цеху у него было отдельное место, где он, теперь уже постоянно, творил разные чудеса из самодельного дамасска.

Все было хорошо, но, как говорится в народной поговорке: «Не родись красивой, а родись счастливой». Надюшка выросла слишком красивой девушкой. Один мажор положил на нее глаз, а она ему отказала, потому что была без памяти влюблена в другого парня. Мажор решил отомстить, причем его полностью поддержал в этом отец. Тот посчитал, что его сыну, как представителю элиты и одному из будущих хозяев этой страны, будет очень полезно втоптать в грязь и полностью разрушить судьбу человека, «кого-нибудь из быдла», как выразился папаша. Выбор пал на мою дочь. О том, что все было подстроено и срежессированно заранее, мне сказали на поминках по случаю годовщины ее смерти. Для пущего эффекта папаша мажора не поскупился и загодя купил всех, кого нужно, включая и того парня, в которого Надюша была влюблена. Если бы не его предательство, возможно, она осталась бы жива – кто знает?

Когда дочки не стало, опять случилась непонятная мистическая хрень, из-за которой я потерял жену. Лена потащила меня в деревню к той колдунье, чтобы позаботиться о душе дочери после смерти. «Бабка» встретила радушно, хотя мы очень давно не виделись. Молча выслушала все, что рассказала жена. Я молчал. Женщина раскинула карты. Долго на них смотрела, ничего не говоря… Затем, перетасовав колоду еще раз, раскинула карты, затем – еще раз. Потом попросила фотографию Нади и долго водила над ней сначала руками, а затем зажженной свечой. Положив фото на центр стола, знахарка снова раз раскинула карты поверх фотографии. Посидев еще немного в задумчивости, она сказала:

– Я не смогу вам помочь. Не знаю почему, но я не вижу души вашей дочери среди мертвых, и карты говорят, что она все еще пребывает в мире живых. Вы видели сами – было несколько раскладов, но каждый раз ответ один и тот же – ваша Надя жива, а ее судьба осталась без изменения. Как и почему так, я не могу вам ответить.

Моя жена замерла, как изваяние, прикрыв рот ладонью.

– Что Вы такое говорите? – не выдержал я. – Я сам был на опознании тела, сомнений нет никаких. Это была она, наша Надя. Когда все случилось, мы с женой были на работе, нас даже известили не сразу. Ее тело до нас уже успели опознать соседи.


– Это прозвучит странно, но мои карты не врут, – заявила колдунья. – Вам я тоже верю и соболезную вашему горю, но как-либо объяснить эти ответы я не могу. На моей памяти такое происходит в первый раз. Могу только посоветовать – не заказывайте службы ни о здравии, ни об упокоении души вашей дочери. Фотографию можете оставить, я позже еще раз посмотрю.

После этого посещения ясновидящей наши с женой отношения дали трещину. Лена стала все больше погружаться в религию и отдаляться от меня. Я видел всю ее боль, но помочь был не в состоянии. Когда дочери не стало, я разом весь поседел и стал выглядеть лет на пятнадцать старше.

В отличие от жены, забвение я искал в работе и прочих мирских заботах. Спасибо и Лехе, что он мне помог удержаться на плаву. Жена еще несколько раз ездила в ту деревню к знахарке, но уже без меня. О чем Лена говорила с гадалкой, я не спрашивал, а она и не рассказывала. В церкви жена давно ходила, как на работу, благо недавно вышла на пенсию. Поэтому, когда как-то утром Лена сказала, что решила уйти в женский монастырь, я не удивился, не стал возражать и пытаться ее отговорить.

– Когда поедем смотреть монастыри? – спросил я жену.

Переложив заботы о нашей фирме на Леху, мы с Леной поехали по женским монастырям. Посетили не сказать, что много обителей, но все же прилично. Как по мне, так почти везде все устроено одинаково, если не принимать строгий постриг. В любой монастырь Лену сразу никто не возьмет – необходимо пройти «испытательный срок». Практически в любом монастыре говорили о необходимости вступительного пожертвования немалых размеров.

Договорившись в итоге по всем вопросам в понравившемся жене месте, вернулись домой собирать вещи. Прощание вышло каким-то скомканным. После тридцати лет совместной жизни наши дороги расходились навсегда, ведь каждый выбрал свой путь, чтобы переживать общую боль. Лена уезжала в монастырь на полугодовое послушание. Я оставался один.

Удивительно, но именно ее решение уйти в монастырь развязало мне руки и фактически подтолкнуло принять роковое для меня решение пойти дорогой мести. Лена выдержала полугодовое испытание, еще через несколько месяцев ее ждал малый постриг, отказ от мирского имени и становление полноценной монахиней. Я же за это время узнал подробности того, как на самом деле обошлись с моей дочерью, решил мстить, возжелал убить всех гадов своими руками и начал подготовку. Первое, что сделал – это начал сжигать за собой мосты, чтобы некуда было вернуться. Второй причиной так поступить было желание защитить близких мне людей – пусть они как можно дальше остаются в стороне от того зла, которое я собирался учинить в ближайшем будущем. Пусть это будут только мои грехи и ничьи более.

Для начала я избавился от своей доли совместном бизнесе с Лехой. Передачу прав мы с ним сделали максимально официальным образом, как будто никогда не были близкими друзьями. Заказали независимую оценку стоимости. Его старший сын поназанимал у своих знакомых денег под залог покупаемой доли и процент от будущего роста бизнеса. Половину вырученной суммы я отдал Лехе сразу – на том свете деньги будут не нужны, а его семье – пригодятся. Позже отдам и остальную часть денег и все, какие у меня останутся.

Потом я договорился с женой о разводе и продаже квартиры. О своих планах рассказывать, разумеется, не стал. Сказал только, что раз она решилась на такой серьезный шаг, то ничего из старой жизни сдерживать ее не должно, и поэтому нам стоит развестись. Предложил с ее половины от продажи совместной квартиры приобрести на ее имя, на всякий случай, небольшой домик в деревушке, расположенной рядом с монастырем. Разницу в стоимости Лена сможет израсходовать по своему усмотрению, например, на богоугодное дело или сделать пожертвование монастырю, в который она собралась, тем более, что о необходимости «небольшого пожертвования» нам недвусмысленно намекала его настоятельница. Жена согласилась. Квартиру мы продали, дом ей купили. Почти всю мебель перевезли к ней. Не знаю, как сложится жизнь Лены в монастыре, но пусть этот дом у нее будет.

Себе я купил домик в садовом товариществе. Вышло недорого, поскольку товарищество было не газифицировано. Волновало меня это мало, главное – по новым законам там можно было прописаться. Забрал себе остатки мебели, какие похуже. Дальше осталось по мелочи – продать машину, вывести все деньги с банковских счетов, избавиться от симок, оформленных на мое имя… Все этапы подготовки шли параллельным ходом. Управился я быстро, где-то месяцев за пять, и к началу лета был готов приступить к мести.

Мои воспоминания прервал резкий кислый запах. Я осмотрелся по сторонам – вроде, все как обычно. Камера залита светом. Наверно, уже почти шесть утра и скоро в колонии включат радио. Нехитрая мебель вся на месте, да и куда она денется, если почти вся намертво вмурована в пол? Бак с питьевой водой – на месте, входные решетки и железная дверь в камеру закрыты. Между тем, запах становился все сильнее.

«Откуда взялась такая вонь?» – подумал я и внезапно провалился в темноту.

Глава 2

Когда я очнулся, за окном была ночная темнота. От неожиданности на автомате вскочил с постели – заключенным запрещено в дневное время лежать на нарах, а я, получается, провалялся целый день. За любую провинность в тюрьме бьют нещадно – этот урок пришлось быстро усвоить, как только вышел из лазарета. Встав на ноги, сразу ощутил – до чего же мне хреново. Голова раскалывается, как после трехдневной беспробудной пьянки, во рту будто кошки насрали, дико хочется пить. Пошатываясь, добрел до бака и налил кружку воды. Ее вкус мне никогда не нравился, но сейчас это был самый вкусный напиток на свете. Голову слегка отпустило, но одной кружки было явно недостаточно. Я налил еще одну. Ну вот, теперь стало совсем хорошо – вернулась способность мыслить, организм пришел в себя окончательно и позвал к унитазу. Хорошо, там и подумаю. Слабость еще присутствовала, поэтому на унитаз пришлось сесть. Что же такое случилось? Едкий кислый запах, потеря сознания, сильная головная боль – странно все это. Причем похоже, что вырубило не одного меня, а, как минимум, всю колонию. В полном отрубе я провалялся целый день, но никто меня лупить за это не стал. За целый день никто так и не зашел в мою камеру, еды тоже не принесли. Не сложно догадаться, что случилось. Исправительная колония № 18 «Полярная сова» – одно из немногих мест в стране, где на пожизненном заключении содержатся преступники, осужденные за терроризм. Когда мой сокамерник помер, мне сразу сказали, что ждут этапирования очередной партии заключенных, в основном опять осужденных «бармалев». Когда они прибудут, психологи начнут тасовать заключенных по камерам, и у меня появится новый сосед. А что мы имеем вчера? Раз меня за целый день никто из «обслуживающего персонала» не посетил, значит, той странной химией с кислым запахом накрыло всю колонию. И зачем спрашивается это делать? Ответ очевиден – чтобы помочь осужденным террористам совершить массовый побег. Как только охрану вырубило – спокойно заходи в противогазах, открывай любые двери, грузи в машины нужных тебе людей и – ходу. Поселок Харп, где расположена колония, находится в жопе мира, быстро организовать план перехвата нереально, а если еще и отрезать связь поселка с внешним миром, то будет совсем замечательно. Химия же вырубает надолго, фора у налетчиков будет большая, поэтому поймать их, думаю, никто не сможет. Странно только, что эти налетчики не открыли двери всех камер, чтобы имитировать массовых побег всех заключенных и дополнительно сбить преследователей со следа. Спешили, что ли? Да кто его знает… Вот блин! Это же, как все вскроется, и охрана придет в себя, она в конец озвереет. Если, конечно, всех охранников не перестреляли, что вряд ли – они ведь должны, наверно, дежурить посменно и жить в этом поселке. Ну, точно будут срывать зло на заключенных. С такими невеселыми мыслями я встал с унитаза и поплелся обратно к нарам. Голова снова начала ныть, слабость никуда не делась. Снова захотелось спать. То понос, то золотуха – до этого бессонница мучила, а стоило надышаться непонятной химической дряни, как в сон потянуло. Наверно, организм решил восстановиться после длительного недосыпа. Проваливаясь в сон, вспомнил, что забыл смыть за собой. Бли-и-ин, завтра еще и мочой вонять будет. Ну что за невезение такое сегодня …

Проснулся опять в полной тишине. За окном светит солнце, радио молчит. «Интересно, который сейчас час?» – подумал я. За окном полярный день, время по солнцу определить невозможно – и в два часа ночи, и в пять утра, и в двенадцать часов дня в мою камеру оно светит одинаково ярко. Головная боль никуда не делась, а, наоборот, усилилась, жажда – тоже. Встаю и, шатаясь, как и в прошлый раз, бреду к баку с водой. После третьей выпитой кружки меня немного отпускает. Я подхожу к решетке и прислушиваюсь. Блин, как же хочется приложиться ухом к двери, чтобы было лучше слышно, что творится в коридоре, но это не получится. От решетки до двери я даже рукой не дотянусь. Прислушиваюсь – вроде за дверью тишина. Наверно, еще нет шести часов, поэтому заключенные еще спят, а раз так, то мне следует отойти от двери – тут везде камеры, за каждым из нас наблюдает оператор, и любое неподобающее поведение сразу наказывается побоями. Надо быть как все, не выделяться, срочно лечь и изобразить спящего. В туалет только сходить нужно – у меня должна быть естественная причина для подъема во время сна. На унитаз опять вынужден сесть, поскольку слабость никуда не делась. Я уже сутки без еды.

Нет, слишком все странно. Я, конечно же, не знаю, как должна действовать охрана в случае чрезвычайных обстоятельств, но что-то явно пошло не так. Когда у охранников пересменка? Наверно, по утрам. Видимо поэтому налетчики так и спешили, не став открывать все камеры. И что же новая смена? Она приходит и видит, что ворота в колонию – нараспашку, все заключенные и персонал находятся в отрубе, а часть камер вскрыта, и заключенные сбежали. Или утром химия еще продолжала действовать, и новая смена отрубилась где-то на территории колонии, как и предыдущая? Но сообщить о побеге заключенных они же были обязаны! Пусть террористы вырубили связь, но можно ведь доехать до ближайшего населенного пункта и сообщить куда следует. И как быстро в колонию должна была бы пожаловать кавалерия? Явно быстрее, чем за 24 часа. По прибытию подмоги, полагаю, в обязательном порядке должна проводиться проверка состояния оставшихся заключенных, невзирая на время суток, а ее то как раз и не было. Времени реально прошло до фига, а в мою камеру так никто и не зашел. Что-то здесь не так… А если террористы накрыли своей химией весь поселок? Черт его знает, что это за гадость такая. Явно, что-то убойное и очень летучее, раз проникло в мою практически запечатанную клетку и мгновенно вырубило. Может, распылили что-то с беспилотника над всем поселком – чем не вариант?

Но если это так, то тогда вовсе не известно, как долго ждать помощи. И что же мне делать? Хотя, это возможный способ свести счеты с жизнью. Не так, как я хотел, конечно, но это лучше, чем медленно затухать, как мой сокамерник, в течение нескольких лет. Три дня без воды – и все, отмучился. Решено, так и сделаю.

Вдруг где-то снаружи, со стороны окна, совсем рядом с моей камерой раздались автоматные выстрелы. Сначала одиночные, затем – длинная очередь, которую прервал человеческий крик, полный дикой боли, и какой-то звериный рык, похожий почему-то на довольное урчание. Я замер на унитазе, боясь пошевелиться. Липкий страх сначала заставил сжаться анус, потом поднялся по позвоночнику и прошелся по короткому ежику седых волос на голове. За окном слышался звук разрываемой плоти, треск костей и чавканье, перемежающееся довольным порыкиванием. Там какая-то неведомая тварь только что завалила автоматчика и, похоже, жрала его заживо. Но этого было мало. В ответ на довольное урчание неизвестной зверюги, к своему ужасу, я услышал ответное, и, как мне показалось, завистливо-просительное урчание, которое доносилось со стороны коридора и, похоже, шло из камер, подобных моей. Хорошо, что я сидел на унитазе. До этого никогда в жизни мне не доводилось, как говориться, метать кирпичи от страха, а вот теперь, на старости лет, сподобился… Твою же мать, что, блин, такое творится? Это точно не налет террористов! Они зверушек, жрущих автоматчиков, не разводят.

Обливаясь холодным потом я, стараясь не шуметь, кое-как вытер задницу, на цыпочках дошел до своей лежанки и, двигаясь буквально по миллиметру, улегся. Смывать за собою я побоялся, просто накрыл унитаз крышкой от стоящего рядом ведра, предназначенного для уборки. Почему-то я был уверен, что непонятной зверюге за окном не составит труда вырвать решетки, разбить окно и проникнуть в камеру, стоит ей только меня услышать. Покончить с жизнью, будучи сожранным заживо, мне совсем не улыбалось. Судя по звукам неизвестный мне чел попал в зверюгу не один раз, но ее это не остановило. В конце он, похоже, в упор всадил в нее весь оставшийся рожок, но увы, без видимого результата. Получается, этот зверь, словив очередь 5,45мм, не только за считанные секунды догнал автоматчика, но и мгновенно разорвал! Что же это за твари такие завелись у нас в тундре? И как их появление связано с кислым запахом, а самое главное, как эти или подобные им твари оказались в камерах вместо заключенных, раз, услышав звуки стрельбы и поедания человеческого тела, так возбудились, что подали голос?

Придуманная мною стройная и логически безупречная картина произошедшего в колонии ЧП разваливалась под натиском абсолютно непонятных фактов. Я ничего не понимал, и эта неизвестность пугала до чертиков. «Может, случился зомби-апокалипсис?» – вспыхнула в мозгу новая догадка. Урчание из камер – может, это под действием той неизвестной химии с кислым запахом заключенные в камерах превратились в постоянно жаждущих человеческого мяса зомби? Да нет, бред какой-то. Если бы это так и было, то зомби не стали бы тихо отсиживаться в своих камерах, а вовсю бы шумели, пытаясь выбраться наружу. Во-вторых, охране, той, что не обратилась, ничего бы не стоило их всех перестрелять – здесь кругом запертые решетки, можно неспешно и не напрягаясь зачистить все коридоры, этажи и здания, патронов бы только хватило. В-третьих, нет таких зомби, которые не боятся очереди в упор из калаша, бегают как спринтеры и за мгновение разрывают человека на куски. Нет, эта версия не годится, но что же тогда происходит?!

Я очень долго лежал на нарах, не шевелясь, чтобы не привлечь к себе внимание. Когда тварь ушла, я не услышал, настолько тихо она это сделала. Решив, что металлическая дверь и толстая решетка являются лучшей защитой, чем зарешеченное окно, я по-тихому перетащил на пол постельные принадлежности, поближе к выходу из камеру. Там и унитазу рядом будет, и бак с водой – моим единственным запасам воды, поскольку опытным путем я выяснил, что воды в кране нет. Полкружки, которые я смог набрать до того, как тоненькая струйка воды полностью иссякла, в расчет можно было не брать. Электричества в розетках тоже не было. Выяснив, что в кране нет воды, я вставил в розетку электрическую бритву, быстро нажал и сразу выключил. Ничего. Еще раз включил и, задержавшись чуть дольше, снова выключил. Опять ничего. Включил и, не отключая, пошевелил вилку в розетке – глухо. Света нет.

А между тем, мое самочувствие продолжало ухудшаться. Головная боль била в висках набатом и отдавала болью в глазные яблоки, как при высочайшем давлении. Жажда не думала проходить, стала просто нестерпимой, и мне приходилось насильно себя заставлять пить понемногу. В баке воды оставалось меньше половины, плюс полный бачок унитаза. О том, что мне, возможно, придется из него пить, я старался не думать. Промучившись в бесплодных раздумьях, периодически прикладываясь к баку с водой, чтобы хоть как-то унять головную боль, я смог наконец-то заснуть тревожным сном.

Утро (или день, не знаю) третьего дня встретило меня настолько сильной головной болью, что даже думать было невыносимо. Рот и горло горели, как будто я всю неделю дышал исключительно раскаленным воздухом. Вода жажду практически не утоляла, она возвращалась почти сразу после выпитой кружки, как будто я и не пил вовсе. Думать о том, что же такое со мной происходит, я был уже не в состоянии. Сил хватало только на то, чтобы стараться вытерпеть эту боль и не поддаться искушению вылакать всю воду из бака в один присест. Но даже так за этот день я выпил половину оставшихся запасов. Никаких посторонних звуков я больше не слышал – ни стрельбы, ни того странного урчанья, ни человеческих голосов. Зато стали пропадать цвета. Вернее сказать, цвет предметов, конечно же, никуда не делся, но вот в моем зрении они постепенно становились блеклыми и теряли свои краски, превращаясь в оттенки серого. Если зрение ухудшалось, то слух, наоборот, становился заметно острее. Лежа на полу и прислушиваясь, я стал различать звуки, которых не слышал ранее. Не знаю, в какой части колонии был расположен мой барак, но в этот день я услышал пронзительный крик какой-то лесной птицы и последующее за ним оживление в камерах. В них кто-то завозился, зашаркал и громко засопел, а потом все снова стихло. Не знаю, может мне все это тогда почудилось, ведь к вечеру у меня случилась самая настоящая галлюцинация. Если бы можно было поседеть второй раз в жизни, наверно, в тот вечер так бы и произошло.

Еще меня начал беспокоить голод, странный голод, не похожий на то чувство, которое возникает, когда по каким-то причинам отказываешься от еды на несколько дней. Что такое голод, я знаю хорошо. Когда жена ударилась в религию, то стала соблюдать все посты. Мне из солидарности приходилось тоже переходить дома на постное меню. Выручал, конечно, обед на работе, но в Великий пост всю страстную неделю жена голодала, дома еду не делала, и мне на работе приходилось не сладко – всю неделю я испытывал чувство голода и некоторую слабость от недоедания.

Этот же голод был совсем другим. При мыслях о еде он не усиливался, как будто для его утоления нужно было что-то другое, а не обычная людская еда. Новое чувство было каким-то чужим, противоестественным, нечеловеческим. Я медленно и неудержимо менялся, превращаясь во что-то странное. Это пугало до чертиков, но сил и возможности все прекратить у меня не было, да я и не знал, как это сделать. В этот день я всерьез думал о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, но решил, что без воды и еды в запертой камере это случится само собой уже через несколько дней, и если даже я каким-то волшебным образом в кого-то обращусь, то, опять же, из запертой камеры никуда деться не смогу.

Проснувшись на четвертые сутки (хотя, кто его точно знает, по сколько я спал на самом деле?), я вновь испытал шок. Если вчера мне удалось уснуть, немного себя успокоив тем, что все идет по плану, и я скоро умру от обезвоживания и голода, что ничего сверхъестественного со мной не происходит, то действительность опять разбила все мои нелепые догадки насчет происходящего вокруг ужаса. Привычно проведя рукой по волосам, приглаживая их после сна, я обнаружил, что приличная их часть осталась на руке и на подушке, а поднеся руку к лицу, с ужасом увидел, что за ночь моя кожа стала серого цвета. Превозмогая дичайшую головную боль, я смог подняться на ноги и посмотреть в маленькое зеркало, вмурованное в стену камеры над раковиной. Из зеркала на меня смотрела серая, почти лысая морда с отвисшей кожей на щеках. Волосы потеряла не только голова. На лице почти не было бровей и едва начавшей отрастать бороды. Кроме цвета кожи изменился и цвет глаз – мои светло-серые, почти голубые, глаза стали черными. Брови провисли, как и щеки, лицо осунулось, глаза как-то ввалились внутрь черепа. Уши стали заметно меньше. Блин, мне все это кажется. Привиделось, наверно. На фоне голода глаза цвета уже не различают, все вокруг как в черно-белом кино. Наверно, поэтому и кожа показалась серой, а волосы выпадают из-за химического отравления тем газом с кислым запахом. У раковых больных от химиотерапии ведь тоже волосы лезут. Трясущимися руками наполняю кружку водой и залпом, почти одним глотком, выпиваю. Рассматриваю свою руку. Кожа серая, дряблая, висит как на скелете. Зато ногти сильно отросли, немного заострились и прочные стали – не согнуть. У меня всегда ногти были мягкими и легко гнулись, а сейчас стали как когти. Крайне удивленный произошедшими изменениями и забыв об опасности, я попытался издать удивленный возглас, и обнаружил, что вдобавок ко всем произошедшим со мною изменениям не могу издать ни одного звука. Прополоскав горло водой, я снова, наплевав на опасность, еще раз попробовал сказать хоть что-нибудь. Вновь у меня ничего не получилось.

Вот тут-то я и запаниковал по-настоящему. Голова уже практически ничего не соображала, силы после перевода тела в вертикальное положение быстро иссякли. Я опустился на расстеленный на полу матрац и свернулся калачиком. Меня колотила дрожь. Странный голод, казалось, разъедает меня изнутри, и все тело горит. Мне вспомнилось, что на голоде никогда не повышается температура, так что за дела? Следом накатило еще одно воспоминание – о ночном кошмаре. В том сне я как будто опять подкрадываюсь к дому своей жертвы. Только в этот раз действую настолько тихо, что никто меня не замечает. Вот и он, хозяин дома, чем-то занят в гараже. Затаившись и выждав удобный момент, подкрадываюсь к нему сзади, достаю из кармана ПСС, снимаю с предохранителя, но, вместо того, чтобы всадить ему пулю в затылок, набрасываюсь сзади, впиваясь зубами в шею, раздираю сонную артерию и с нечеловеческим наслаждением начинаю пить кровь. Моя жертва беспомощно сучит ногами, на глазах сморщиваясь и превращаясь в высушенную мумию. Выпив его до дна, я отбрасываю тело в сторону. Мой странный голод утолился, но одной жертвы мне мало. Я обвожу голодными глазами округу, выискивая новую цель. Охота только начинается! На этом мой кошмарный сон закончился как-то трансформировавшись в другой, не менее абсурдный, но уже не столь ужасный сюжет.

Боже, да что же такое происходит? А может, на самом деле я давно умер, и все, что со мной творится – это мой персональный ад? Вполне логичный финал для такого убийцы. Я же хотел умереть – вот мое желание и исполнилось. Ну, а после смерти таким грешникам рай не светит – только ад, без вариантов. На удивление, от таких мыслей мне даже стало легче, дрожь прошла, и я немного успокоился. Ну что ж, буду терпеть положенное в аду наказание. Хорошо, что хоть в котле черти живьем не варят.

Но я рано радовался. Головная боль стала настолько сильной, что я временами переставал себя контролировать. Мысли и видения путались, превратившись в полную бессмыслицу. Меня даже не удивил тот факт, что, находясь в таком состоянии, я выпил всю оставшуюся воду не только из бака, но и из туалетного бачка.

Я валялся на полу в полу бредовом состоянии, уставившись на дверь. На окошко смотреть было больно – свет стал резать глаза. В те моменты, когда сознание прояснялось, я видел глюки наяву – стены камеры сдвигались, а дверь, расположенная в метре от меня, наоборот, отодвигалась вдаль на десятки метров. Затем картинка вновь принимала привычные пропорции и все начиналась по-новому. Сил не было никаких. Последнее, что я смог сделать – это содрал с себя всю одежду, поскольку из-за неутоляемого голода жар в теле стал просто нестерпимым. Так я и лежал голый, медленно проваливаясь в беспамятство. День закончился, неспешно наступила ночь. Я терял контроль над своим телом. Из моего рта тонкой струйкой вытекала слюна, и, кажется, я умудрился даже сходить под себя. Единственное, что я мог делать всю ночь – это цепляться за осколки сознания. Меня пронзило понимание того, что совсем скоро мое «я» полностью исчезнет, растаяв, как утренний туман.

Не знаю, дотянул я до утра или нет. Последним моим осознанным видением была танцующая на цветочном лугу дочка. В видении она сияла от счастья, собирала луговые цветы в небольшой букетик и кружилась под слышную только ей музыку. Мне тоже вспомнилась музыка – другая музыка. Из мюзикла "Нотр-Дам де Пари" В начале двухтысячных у меня случился крупный частный заказ с поставкой в Московскую область, недалеко от столицы. Работ по монтажу у нас с Лехой было на пару дней, и к нам приехали наши жены детьми. После того как мы закончили свои дела, у нас осталась свободной примерно половина дня. Леха с семьей, забрав с собою нашу Надюшку, отправился по детской программе, а меня жена потащила на мюзикл. Спектакль мне тогда ничем особым не запомнился – все партии я давно посмотрел и послушал в интернете, да и оригинальный французский вариант мне нравился намного больше. Вот там голоса были, а у нас – три, ну четыре, максимум, артиста соответствовали европейскому уровню вокала. На нашем же сеансе половина заявленных артистов была и вовсе из второго состава, поэтому я не ждал услышать ничего хорошего. Главное, чтобы жена была довольна, да и ладно. Билеты взяли на балкон в первый ряд, Ленка все в бинокль увидит, а мне и так нормально. Но один момент меня все же поразил. Дело в том, что у певца, исполняющего партию Квазимодо, не было низкого голоса. Он был как раз одним из тех, кто был во втором составе, и продюсеры, видимо решили, что для мюзикла "не первой свежести" и его голос вполне сойдет. Но певец очень старался исполнить роль и пытался сделать свой голос более низким изо всех сил. Жена аж подпрыгивала на месте, комментируя его манеру исполнения. В бинокль ей это было хорошо видно. От усердия и напряжения петь низко, чтобы попадать в ноты, певец аж сжимал кулаки и поднимался на носочки. К концу спектакля он, бедный, так измучился, что полностью сорвал голос и охрип. И вот тут-то у него наконец и получилось спеть как надо! Последняя партия Квазимодо на его хриплых и сорванных связках вышла просто бесподобной! Меня она пробрала до печенок и глубоко запала в душу. Именно эта мелодия зазвучала у меня в голове при виде танцующей на лугу дочери. Я чувствовал, как по моим щекам текут слезы, это был последний миг. Сейчас моя душа либо исчезнет без следа, либо улетит куда-то прочь от тела. Нестерпимо захотелось напоследок пропеть: "Я иду к тебе, моя любовь!" Но на вдохе из горла вырвалось только лишь слышанное мною ранее урчание. Видение с дочкой растворилось без следа, вернулась черно-белая картинка камеры и двери, а затем … пришел ОН.

Дверь в мою камеру внезапно распахнулась, за ней открылась решетка, и в камере появился Ангел во всем великолепии своего ослепительного сияния. Его свет был настолько ярким, что я не смог различить черт его лица, а видел лишь один силуэт и тянущиеся от него во все стороны белоснежные извивающиеся нити. «Неужели Бог меня простил, и моя душа попадет в рай?» – подумал я. Слезы, не переставая, текли по моим щекам. Я же каждой клеточкой тела и каждой частичкой души тянулся к Ангелу, стремясь окунуться в этот божественный свет, напитаться им, очистится от всех своих прегрешений. И у меня это получилось! Я почувствовал, как свет от Ангела проникает в мою душу, впитывается и насыщает ее, утоляя мою боль, жажду и терзавший меня голод. Ангел застыл возле меня, не шевелясь. Блаженство и радость переполняли меня. Я прощен, я все-таки прощен! Милостивый Боже! Я мысленно снова и снова повторял "Отче наш", единственную молитву, которую знал. А свет от Ангела все продолжал и продолжал проникать и впитываться в мое бренное тело (или душу?), правда, чем дольше это продолжалось, тем тускнее он становился. «Обязательно надо впитать все до капли», – почему-то подумалось мне. И вот уже последние крохи свечения гаснут, но я вижу, что осталась небольшая пульсирующая звездочка. Я тянусь к ней, и, подвластная моей воле, она летит ко мне, проникает в грудь и исчезает где-то в районе сердца. Ангел ушел, но весь свет, который он принес для меня, остался со мной, в моей душе, я больше не грешник – я прощен Богом! Видение танцующей дочери было не случайным – это знак того, что после смерти я встречусь с дочерью в раю. И с этой радостной мыслью я проваливаюсь в небытие…

Глава 3

Сознание ко мне вернулось от того, что меня били. Я все так же голый лежал на полу своей камеры, а здоровенный детина в камуфляже с комплекцией былинного богатыря от души пинал меня ногами, обутыми в армейские берцы, приговаривая:

– Паскуда, ублюдок недоношенный, это ты Апостола грохнул?

– Отвечай, кваз поганый, как ты это сделал!

Вот и охрана вернулась, похоже, что бьют за грубое нарушение правил поведения в колонии. Но, почему этот охранник называет меня каким-то квазом, кто такой Апостол, и как я мог кого-то убить, если сил нет даже на то, чтобы подняться к унитазу? Мое самочувствие сегодня непонятно из-за чего значительно улучшилось, если бы еще не били, совсем было бы хорошо. Можно даже попробовать встать, только как это сделать, если лупит, гад, не переставая, и тут удачно прилетевший удар ногой в голову отправляет меня в нокаут.

Прихожу в себя от того, что этот же детина брызгает мне водой из кружки в лицо. О, вода! Увидев столь вожделенную жидкость, забываю про все на свете и жадно тянусь к ней руками. Детина протягивает мне кружку с остатками воды. Жадно выпиваю воду. Как же здорово! Но слишком мало. С мольбой в глазах возвращаю кружку ему обратно. Надеюсь, он догадается, что я хочу еще? Вместо того чтобы наполнить кружку водой, он отстегивает с пояса армейскую фляжку, свинчивает с нее колпачок и протягивает мне.

– Тебе сейчас не вода нужна, а особое лекарство. Ты как, понимаешь меня?

Я утвердительно киваю в ответ.

– Слушай внимательно, – говорит он. – это особое лекарство, очень ценное, на вкус внимания не обращай, ты должен его проглотить, но только два глотка, не больше. Потом еще примешь, запомнил?

Снова утвердительно киваю. Этот неизвестный богатырь, одетый почему-то в камуфляжную форму, что ломает весь его былинный образ, сует мне флягу в руки и отворачивается к телу одетому в похожую форму и неподвижно лежащему лицом вниз. Когда я поднес флягу к губам, жажда, разбуженная выпитым до этого глотком воды, была так велика, что присосался к источнику влаги, не обращая никакого внимания ни на ее запах, ни на ее вкус. О предупреждении выпить только два глотка, разумеется, я забыл, как только стал пить. От фляги я оторвался, когда она была уже пуста. В животе разливалось приятное тепло, головная боль стала стихать. Возвращалась привычная острота зрения, а сознание, затуманенное бредом последних дней, быстро приходило в нормальное состояние. На моей морде расползалась довольная улыбка. В такой позе, с зажатой в правой руке пустой фляжкой и с блаженным выражением на лице, я медленно завалился на спину и снова потерял сознание.

На этот раз в сознание меня привели шлепки по щекам. Увидев, что я наконец-то очнулся и сфокусировал на нем взгляд, незнакомый мне военный стал укоризненно качать головой:

– Вот, что ты за дурень такой. Сказал же тебе – не более двух глотков, а ты всю фляжку до дна вылакал. Ты же кони мог двинуть! Хорошо еще, что в ней меньше половины оставалось. Ты и так уже в кваза превратился, а теперь, что, смерти ищешь? Ты меня вообще слышишь, понимаешь, о чем я говорю?

Я киваю головой – сначала утвердительно, а затем отрицательно. Понимать-то я его хорошо понимаю, но кто такой кваз и как я в него смог превратиться? Он ухмыляется в ответ:

– А-а-а, ты меня слышишь, все понимаешь, но не врубился в то, что твориться с тобой и вокруг… Кстати, почему ты все время молчишь, тебе что в тюряге язык отрезали?

Открываю рот, показываю наличие языка, затем показываю рукой на горло и недоуменно пожимаю плечами. Делаю попытку что-то сказать, но из моего горла вырываются одни только хрипы.

– Понятно все с тобой, споровое голодание зашло так далеко, что, видимо, ты стал обращаться в зараженного, а при обращении речевой аппарат всегда первым отказывает. Ты не переживай, я все тебе объясню и расскажу. Ты уж прости, что не сдержался и бить тебя начал, – он указывает рукой на лежащее рядом мертвое тело.

– Меня зовут Лось, моего напарника – Апостол. Мы с ним проходили мимо, остановились собрать хабар с разорванного под твоим окном охранника. Апостол тебя сенсором засек, удивился, что до сих пор живой иммунный с такой светлой кармой сидит в камере барака для пожизненных заключенных. Побежал тебя спасать, и вот, непонятно почему, теперь лежит мертвый. Да еще не просто труп, а иссохшая мумия. Я сначала подумал, что это ты его прибил, поэтому не сдержался и рассвирепел. Даже чуть не убил тебя, а когда немного успокоился и рассмотрел тело, то теперь уже не уверен, что это твоих рук дело.

Не знаю, как ты смог провернуть такое – на его теле нет следов насилия, да и нечем тебе его убить было. Самое вероятное – даром прибить, но как? Допустим, вызрело у тебя некое убойное умение Улья, но спонтанная активация дара только на внешнюю угрозу срабатывает, а ты не только ничего вокруг не видел, а подыхал от спорового голодания, лежал без чувств, пуская слюни и гадя под себя.

Он замолчал, задумавшись.

Слушаю я, слушаю Лося, столько новой информации, но ни фига не понятно. Запомнилось, что этого былинного богатыря не Добрыней кличут, а Лосем, что ему подходит не хуже. Покойника звали Апостолом, а я на самом деле чуть ласты не склеил, от неизвестного мне спорового голодания. Может он оговорился и хотел сказать спорового отравления, но грибами нас в колонии вроде не кормили. А что за дары такие, которыми человека убить можно?

– Ничего не понимаю, я в Улье не новичок, но с таким никогда не сталкивался… Ладно, давай выбираться отсюда. Апостол хотел тебя спасти, исполню последнее желание напарника, да и новичкам, кем бы они не были, в Улье помогать принято, – глядя мне в глаза, сказал Лось.

– Проясним только один момент для начала. Это я снял со стены возле двери твоей камеры, – он показал мне бумажку и стал читать.

– Семин Виктор Николаевич, 58 года рождения, осужден на пожизненное заключение по статье 105 ч.2а и 105 ч.2е. Это про тебя? – спросил он.

Опуская глаза в пол, утвердительно киваю. Какой смысл скрывать? Хотел бы этот Лось меня убить, давно бы так и сделал за смерть друга. Не важно виноват я в этом или нет.

– 2а знаю – это убийство двух и более человек, а 2е – это особо жестоким способом что ли? Ты что террорист что ли?

Отрицательно машу головой. Не знаю, как ему без слов объяснить, что 2е – это не особо жестокий, а особо опасный способ убийства.

– А зачем пошел убивать? – спрашивает меня Лось.

Надо отвечать. В голову приходит только один способ. Попробую, может, поймет? Касаюсь пальцами своего глаза и указываю той же рукой на его глаза, затем повторяю этот же жест, заменив глаз на зубы.

– Око за око, зуб за зуб, – догадывается Лось – Мстил, что ли?

Утвердительно киваю головой.

– Тогда понятно, почему Апостол увидел, что у тебя карма светлая. Улей оценивает наши грехи не по людским законам, а по своим. Раз карма у тебя поле переноса осталась светлой, значит, твое решение было верным, и те, кого ты убил, заслуживали смерти. Отомстить-то хоть получилось?

– Нет, – жестом отвечаю ему я.

– Ничего, бывает. Ты идти сможешь? Попробуй встать, – с сомнением во взгляде просит меня Лось.

Пытаюсь подняться. Ничего не выходит. Руки могу слегка поднять, головой шевелить получается, но слабость такая сильная, что больше ничего не выходит.

– Тебе обязательно надо будет поесть. И сделаю я тебе, пожалуй, раствор гороха, а то тащить на себе всю дорогу твою тощую тушку мне не улыбается. Так, ты пока полежи тут, а я скоро вернусь. Здесь безопасно, этаж зачищен. Принесу тебе одежду, сменим твою камеру на место получше и займемся твоей реанимацией. Да, еще надо не забыть тебя окрестить. Сегодняшний день потратим на подготовку, а завтра с утра двинем. Задерживаться тут долго нельзя, кластер сверхбыстрый, скоро снова пойдет на перезагрузку.

Он легко поднял на руки мертвое тело Апостола и вышел с ним из камеры. От нечего делать прислушиваюсь к своему самочувствию. Вроде все в норме. Голова не болит. Мысли, зрение и слух тоже в порядке. При упоминании Лосем про еду, в животе отозвалось привычное человеческое чувство голода. Говорить не могу, но вижу, что Лося этот момент совсем не пугает. Может, речь восстановится со временем? Напрягают только непонятки, постоянно проскальзывающие в речи Лося. Какой-то иммунитет, какие-то зараженные, дары (он, что фанат Гарри Поттера?), карма, Улей, еще непонятные крестины добавились… Нафига, я же и так крещеный? Вспомнилось зачем-то, как в восьмом классе, будучи уже комсомольцем, удивился, узнав о том, что родители, когда я был еще совсем маленьким, втайне отвезли меня в церковь и окрестили. «А, может, я продолжаю бредить?» – слишком все необычно выглядит. Наверно, стоит дождаться обещанного моим спасителем объяснения. Есть и еще какое-то неявное беспокойство – будто зуд в голове от того, что кажется, что забыл что-то очень важное, но не помнишь что именно, и никак не можешь заставить себя вспомнить.

Пока я пребывал в этих раздумьях, Лось еще раз появился, заглянул в мою камеру и снова ушел. Его шаги гулко отзывались в пустом коридоре, поэтому я и заметил, что он приходил. Во второй раз он долго отсутствовал, я даже беспокоиться начал. Что ни говори, а он – моя единственная надежда на спасение, не говоря уже об информации, что за херня здесь творится. Вернулся Лось примерно через час и принес тюремное одеяло.

– Грязный ты, придется тебя помыть, – сказал он.

– Я приготовил тебе ванну, мыло, мочалку. Сейчас заверну тебя в это одеяло и отнесу. Горячей воды нет, потерпишь. Банные процедуры будут в воде комнатной температуры, потом одену тебя в чистое.

Я согласно кивнул. Несло от меня знатно, любой бомж обзавидуется. Одевать новую одежду на грязное тело не комильфо. Надеюсь, он меня потом не в тюремную робу обрядит? Спокойно дал Лосю себя спеленать, пробовал помочь, но не получилось ничего путного. Блин, я слабый, беспомощный и жалкий, как столетний дедушка. Противно, но приходится терпеть. Почему он мне помогает? Из-за того, что новичкам следует помогать? С чего это я вдруг новичком стал, и что за суеверия такие, что надо обязательно помочь? Бред какой-то. Я бы ни за что на свете не стал вытаскивать и, тем более, спасать смертника, подобного мне. Прошел бы мимо камеры и все. А может, тут дело в другом? Может, он нарочно из себя добренького изображает, а на самом деле все, что его интересует – это разобраться, почему погиб его напарник? Как его там звали – Апостол, кажется? Если выяснится, что в его смерти я каким-то боком виноват, как быбредово не выглядело это предположение, Лось грохнет меня, забыв о том, что сам же и спас. Или простит? Надо держать с ним ухо востро, и ничего о себе больше не рассказывать. Это даже неплохо, что я говорить не могу, так бы точно ляпнул что-то не то и проболтался. Я же ни черта не знаю, что за странные дела тут творятся! И что за странные у этой парочки погоняла, почему не нормальные имена?

Так я думал, пока меня, как куль, нес на плече Лось. Куда мы двигались я не имел не малейшего представления, потому что когда меня, согнутого буквой "Г" с поднятыми вверх и закованными в наручники руками водили под конвоем, я даже не пытался запоминать дорогу. Сейчас тоже не получилось ничего рассмотреть, поскольку висел головой вниз и видел один лишь пол да нижнюю часть тела Лося. Рассматривать его задницу мне было совсем не интересно, и я почти сразу закрыл глаза. Некоторое время спустя Лось принес меня в какое-то подсобное помещение и поставил в большой пластиковый таз зеленого цвета, затем, придерживая одной рукой, снял с меня одеяло и помог опуститься в воду. Холодно не было, вода была комнатной температуры. Интересно, где он раздобыл такой здоровый таз?

– Посиди немного в воде, пусть говно от твоей задницы немного отлипнет, а потом я тебя помою, – сказал Лось, усаживаясь на табуретку напротив меня.

– Не бойся, не заболеешь, нас, иммунных, никакая зараза не берет. Пока ты будешь отмокать, я опишу тебе в общих чертах в какой заднице ты оказался.

«Оптимистичненькое начало», – подумал я. Сидеть было неудобно. Надеюсь, ноги, упирающиеся коленями в грудь, не успеют затечь, пока он будет рассказывать.

– Ты помнишь туман? – спросил меня Лось.

Я отрицательно помотал головой.

– А кислый запах?

Я кивнул утвердительно. Помню, было такое.

– Надышавшись кислотой, сознание терял?

С удивлением снова утвердительно киваю. Откуда он знает?

– Был бы на улице, увидел, как весь ваш поселок заволокло плотным туманом с кислым запахом. Мы его так и называем – кисляк. Запомни. Появление кисляка означает, что кусок твоего мира скопировался в другой мир, который мы, его обитатели, такие же как и ты, попаданцы, называем Стиксом или Ульем. Так что вместо одного Виктора вас стало двое: для первого Виктора не случилось ничего необычного, и он как сидел в камере, так и продолжает там сидеть. Второй Виктор – ты, точная копия первого со всеми его воспоминаниями, приобретенными им навыками и способностями, сидишь сейчас голый с тазу с водой, и в отличии от первого за последние дни с тобой случилось много всего странного и необычного, чему, я уверен, ты даже не смог найти объяснений. Если ты мне не веришь, просто посмотри на свои руки и вспомни, в кого ты начал превращаться.

Лось сделал паузу и внимательно наблюдал за мной – поверил я или нет. Обычно я всегда недоверчиво отношусь к людям, но тут я поверил в сказанное сразу, хотя и перевел взгляд на руку, разглядывая ее серый цвет и самые натуральные небольшие когти, в которые превратились мои от природы мягкие ногти.

– Считается, что этот туман содержит в себе или полностью состоит из спор неизвестного происхождения, – продолжил рассказывать Лось. – Попадая при дыхании в легкие человека, эти споры прорастают и сразу пытаются захватить контроль над телом. Если попытка оказывается удачной, то человек теряет свое сознание и превращается в вечно голодную тварь со звериными повадками. Таких перерожденных мы называем просто – зараженные, не вздумай их путать с зомби. У зараженных бьется сердце, по их жилам бежит кровь, они пьют воду, едят, гадят, их телом по-прежнему управляет головной мозг. Вот только самим мозгом управляет выросшая из спор-паразитов грибница, расположенная в особом выросте на затылке, который называется споровым мешком.

Лось остановился, отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку и сделал из нее небольшой глоток, затем дернулся было повесить ее обратно на пояс, но потом, видно, передумал и оставил держать в руке.

– Тебе пока не предлагаю, ты и так уже дневную норму живца в один присест выдул, позже получишь. Так вот, поехали дальше. Намного меньшая часть скопированных людей в Улей людей при попадании в этот новый мир может сопротивляться спорам паразита-захватчика. Их мы называем иммунными. Обычно число иммунных не превышает примерно 5 % от всего числа скопированных жителей. На твое счастье или беду, ты, Виктор, оказался иммунным, как и я. Но наш с тобой иммунитет не вечен, и споры из наших тел никуда не делись. И ты, и я, и все, нам подобные, если не хотим, конечно, умереть, обречены до конца своих дней пить специальное лекарство, – тут он поднял в мою сторону зажатую в руке флягу и побулькал налитой в ней жидкостью, – живчик или живец, живун, нектар – у него много названий. Если иммунный перестанет его пить, то или просто умрет в страшных муках, или начнет обращаться в зараженного, что как раз случилось с тобой. А ломку, которую ты испытал, мы называем споровым голоданием. Если иммунного отпоить живцом вовремя, то споровое голодание проходит без последствий, но, если как тебя, вытащить с того света буквально в последний момент, то изменения тела будут иметь необратимый характер, и ты останешься квазом. Кваз – это иммунный, который, в силу разных причин, выглядит как зараженный, но сохранил свою человеческую сущность. Теперь понятно, что с тобой произошло? – с легкой ухмылкой спросил меня Лось.

Я не спешил согласно кивать, да думаю, что он и так по моим глазам понял, что меня, как говориться, проняло. Значит, прав я был, когда предположил и химическую атаку на поселок, и случившийся следом за ней зомби-апокалипсис. Ну, почти прав, в отдельных моментах. Ничего себе поворот! Другой мир! Нутром чую, что Лось мне еще и десятой доли о нем не рассказал. К такому меня жизнь не готовила. Ни военной, ни выживальческой подготовки у меня нет – так немного из пистолета стрелять умею, да знаю за какой конец гранатомет брать, имею общее представление об использовании взрывчатки. Картина Репина «Приплыли…» Как долго я тут протяну? Видно, здесь, в так называемом Улье, приятного мало – я помню, как человека живьем сожрали. Смерти не боюсь, но быть сожранным, брр…

– Вижу – осознал, – не меняя выражения лица, сказал Лось – давай мыться, потом продолжим этот разговор.

Мыл меня Лось тщательно, намыливал хозяйственным мылом и тер, похоже, губкой для мытья посуды. По ходу процесса пояснил, что здесь от чистоты тела и одежды жизнь иммунного зависит самым прямым образом. Было с одной стороны неловко, что меня, взрослого мужика, почти деда, вынужден мыть другой мужчина, а с другой – я испытывал от водных процедур почти блаженство. В колонии заключенным отводилось на прием душа всего по десять минут раз в неделю. Эх, еще бы в баньку сходить! Дай бог, оклемаюсь, разберусь как в этом мире все устроено и первым делом посещу баню. Должна она тут быть, обязательно должна, как же можно жить без бани? – размечтался я.

После помывки Лось закутал меня в простыни и одеяла и усадил на стул обсыхать. Затем принес большой термос, литра на два, налил себе и мне из него по кружке горячего чаю и щедро набросал в мой напиток кускового сахара.

– Размешивай сахар и пей, не спеша, маленькими глотками, – сказал он мне – а я продолжу рассказывать, что здесь и как.

– Как я уже говорил, в этом мире есть зараженные и иммунные. Но не все так просто. И те и другие со временем эволюционируют и изменяются. Зараженные вечно голодны и буквально едят живьем все, что шевелится. Так вот, чем больше мяса, особенно из плоти иммунных, съел зараженный, тем быстрее он превращается в опаснейшую тварь, которую не всяким оружием можно убить. Чем дальше изменения, тем меньше в зараженном остается от человека. Фильмы или комиксы про "Венома" видел? – спрашивает меня Лось.

Я задумался, вспоминая. Нет, не помню таких фильмов, а комиксы никогда не смотрел, слишком я для них стар. Отрицательно качаю головой.

– А фильмы про Халка смотрел? Такого большого зеленого чувака, в которого один ученый обращался, если его разозлить. Было такое?

Да, вспоминаю, смотрел подобное кино. Два фильма видел. Последний – в 2008 году, а первый, кажется, в 2003. Помню еще, что первая лента критикам не понравилась, да и вообще и оба этих фильма, вроде бы, мало денег собрали в мировом прокате. Мне, наоборот, первый фильм понравился больше второго. Наверно, из-за того, что в силу возраста комиксами не увлекался и было наплевать на отличия от "канонической" истории персонажа. Оторвавшись от воспоминаний, согласно киваю.

– Отлично, – радуется Лось – а теперь представь у этого громилы серую, как у тебя, кожу и башку размером с пивной бочонок с хлеборезкой от уха до уха. Представил? Так вот, это будет пример не самого развитого зараженного. Дальше эти твари обрастают костяной броней с торчащими шипами, отращивают зубы, как у акулы – в два ряда. Ростом и весом могут превосходить слона, а сила у них такая, что могут завязать бантиком пушку у танка. Представил, впечатлился? Та тварь, которая под твоим окном сожрала иммунного охранника колонии примерно таким Халком и была. Здоровенная, костной броней обрастать уже стала. Вот ее пули 5,45мм и не взяли. В твоем поселке самая отожравшаяся тварь оказалась. Да, забыл сказать, обращаются все плотоядные животные, вес которых больше 15 кг. Она как раз из местных собачек была. Отожралась в поселке и вернулась на привычное место.

Я проникся. Как же иммунные здесь выживают? И не спросишь ведь, говорить-то не могу. Но, видимо, мой не заданный вопрос легко читался на лице.

– Хочешь спросить, как мы здесь выживаем? – ухмыляется Лось прихлебывая из кружки чай.

– Да по-разному, человек – хитрая сволочь, умеет приспосабливаться к чему угодно. Есть у нас и свои особые козыри в рукаве. Во-первых, это наш иммунитет, из-за которого гриб-паразит вынужден приспосабливаться и живет в нашем теле в режиме симбионта, причем очень полезного. Мы ничем не болеем. Ни одна, даже самая страшная, болячка из прошлой жизни нам теперь не страшна – организм с ней справится сам, да так лихо, что ты этого просто не заметишь. Раны у нас заживают гораздо быстрее, чем на "собаке". Наше тело восстанавливает утраченные органы, даже оторванные конечности отрастают заново. Твоя немота – временная проблема, которая пройдет сама или ее легко вылечит особый специалист, называемый здесь знахарем. Наш иммунитет настолько сильный, что излечивает даже от старости. В этом мире тебе дарована вечная молодость и бесконечная жизнь, если тебя, конечно, не съедят, – усмехнулся он.

– Живчик только пить не забывай.

Вот это да! Меня очень обрадовало скорое исцеление и возвращение сил, настолько надоело ощущать себя беспомощным. Молодость вернется – тоже здорово. Молодым не понять, какое это счастье, когда у тебя ничего и нигде не болит. Поток радостных мыслей прервали воспоминания о погибшей дочери и потерянной жене. Вспомнилась неудавшаяся месть и мой двойник, оставшийся гнить в камере. В груди снова заныло. Увидев, что такая радостная новость, как бессмертие, нагнала на меня тоску, Лось продолжил:

– Постарайся забыть о прошлой жизни, знаю, это тяжело, но, все же постарайся ничего не тащить за собой в этот новый мир из старого, иначе долго не проживешь. Если будешь цепляться за свою прошлую жизнь, то можешь легко дойти до самоубийства или совершишь опрометчивый поступок, который приведет тебя к смерти. Вернуться в свой мир ты не сможешь – обратной дороги нет ни для кого. И помни, Виктор, каким ты был, остался на положенном ему месте в своем мире. Там он – убийца и по людским законам будет отбывать наказание за свое преступление, что справедливо. Ты – уже не он, хотя у вас общая память. Теперь ты – новичок, свежак. Улей посчитал, что за тобою нет никаких прегрешений, ты чист перед этим миром, как новорожденный, и начинаешь новую жизнь с чистого листа. Превратишься ли ты в подлеца или останешься человеком – будет зависеть только от тебя. Улей дал тебе второй шанс, будь ему благодарен, отнесись к этой возможности серьезно.

Я задумался. Лось прав во всем. Все, что я потерял, не вернуть. Он говорит, что вернуться невозможно – поверю и в это, а, если бы даже и получилось вернуться, – чтобы бы я там делал? Снова отправился бы мстить и еще раз попал на пожизненное? Спасибо, больше не надо. Надо постараться вспомнить себя молодым и, действительно, начать новую жизнь. Поднимаю глаза на Лося и утвердительно киваю.

– Вижу, ожил. Молодец! Так и держи уши торчком, а хвост – пистолетом! Здесь жить можно, и у тебя есть к этому все задатки. Не каждый, как ты, сможет так долго сохранять разум при споровом голодании. Я лично ни разу не слышал, чтобы иммунных так легко, как тебя, откачивали, когда при отсутствии живца у слабенького свежака обращение в зараженного заходило настолько далеко, что пропадал голос. Тебе есть чем гордиться!

– Ну, а теперь пару слов о твоем новом мире. Его не зря называют – Улей. Он, как пчелиные соты, состоит из ячеек разной формы, которые мы называем кластерами. Кластеры – это куски земной поверхности, скопированные в этот мир из других миров, похожих на твой. Реальность такова, что есть не одна Вселенная. Их – бесчисленное множество, бесконечное число разных вариантов планеты Земля, на которой мы с тобой родились. Слышал когда-нибудь о мультивселенной в интернете, по ТВ, по радио или читал в фантастической литературе?

Отрицательно машу головой. Не встречал такого. Когда не стало дочери, я топил свое горе, с головой погрузившись в чтение современной фантастики и фэнтези самых разных жанров. Жена ударилась в религию, а я – в чтение. Спасибо Лехе, не запил… Но такой термин мне нигде не попадался.

– Вот, значит, как… – удивился Лось. – Скажи, а книги Желязны, что-нибудь с названием про Амбер, про отражения или тени Порядка и Хаоса, в твоем мире были?

Да, хорошо помню, читал двухтомник, который назывался "Хроники Амбера". Это было одним из тех произведений, после которых я полюбил фантастику.

– Отлично. Так вот, эти миры – отражения или тени, чем-то похожи на мультивселенную, только без центра Порядка и центра Хаоса. Просто бесчисленные варианты нашей Земли, которые отличаются друг от друга. Отличия между мирами могут быть очень большими или же, наоборот, столь незначительными, что невозможно заметить. Вот из этого бесконечного множества миров Улей раз за разом копирует разные куски. В мультивселенной твоих копий также бесчисленное множество, и у каждой из них своя уникальная судьба, – не спеша объяснял мне сложный вопрос мироустройства Лось.

– Поясню на примере: Улей скопировал поселок Харп целиком и частично – с окружающим его лесом. Через некоторое время этот поселок исчезнет, и на его месте окажется снова поселок Харп, но уже из другого мира, в котором, например, тебя в колонии не будет. Такое обновление кластеров называется перезагрузкой, а перезагружаемые кластеры – стандартными.

Я внимательно слушаю рассказчика. После кружки горячего чая мне стало совсем хорошо. «Интересно, а кем был Лось до копирования в Улей? Кто он по профессии?» – думаю я и, озадачившись этим вопросом, бросаю на него короткие взгляды, стараясь разглядеть детали облика, которые могут дать ответ на этот вопрос. И вдруг у меня появилось странное чувство, что Лось – слишком положительный, дни его сочтены, и он – не жилец. Что, блин, опять такое? Сидел, что называется, никого не трогал. Откуда взялось это ощущение и такая уверенность? От неожиданности я выронил из рук пустую кружку, и она загрохотала по полу. Лось прервал свой рассказ и озабоченно уставился на меня.

– Ты совсем ослаб, – сказал он и на мгновение задумался. – Пожалуй, стоит напоить тебя раствором гороха… Чую, без гороха тащить мне тебя на своем горбу придется до самого стаба. Жаль, у меня янтаря нет – можно было бы добавить его в живец. Ты и так кваз, тебе не страшно. Так, хватит пока разговоров, сейчас принесу одежду, раствор гороха и еду.

Он встал и вышел из подсобки.

Глава 4

Снова в одиночестве лежу на нарах в запертой камере, смотрю на верхнюю полку и размышляю. В нехитром плане Лося из-за меня, а, точнее, из-за моего состояния, случился непредвиденный сбой. В подсобке он показал, как делается раствор гороха и дал мне его выпить. Оказалось, ничего сложного – горошина, похожая на спрессованный желтоватый сахар быстро растворилась в уксусе, который Лось потом "погасил" пищевой содой и процедил через толстый слой марли. Вот и все, теперь можно пить. Скривившись, поскольку меня раздражают резкие запахи, в число которых входит и уксус, залпом выпил приготовленный раствор. Кисло, противно, но терпеть можно. В животе опять приятно потеплело и вдруг дико захотелось есть. Снова разыгрывать пантомиму, пытаясь жестами сообщить Лосю о разыгравшемся голоде, не пришлось – он уже хлопотал над нехитрой едой: тушенка плюс вермишель быстрого приготовления, часто именуемая в моем мире "бомжовкой". Себе он приготовил еду в тазике солидных размеров, мне – в обычной пластмассовой миске, в которой здесь в колонии подавали суп.

Когда еда была готова, выяснилось, что твердую пищу я есть не могу. После того как я, насколько позволяли ослабевшие руки, жадно набросился на еду, меня сразу вырвало. Обменялись с Лосем озадаченными взглядами. Хорошо, что я по-прежнему был закутан в простыни и одеяла, и извергнутая из меня вперемешку с мясными волокнами вермишель осталась на них. Лось забрал у меня из рук миску и попробовал напоить бульоном с ложки. Жидкость организм принял с удовольствием. Пищу пришлось поделить – почти весь бульон достался мне, а Лосю – вермишель с мясом. Бульон мне перелили в кружку, чтобы я смог пить самостоятельно.

Покончив с перекусом, Лось заявил, что передумал напяливать на меня одежду до завтрашнего утра. Я все еще слишком слаб, а ввиду того, что накормить меня толком не удалось, сил к вечеру у меня не прибавится. Сейчас он перенесет меня в камеру в другой барак, где они с Апостолом ночевали, а сам пойдет в поселок искать мне подходящую еду.

В камере меня ждал большой сюрприз – Лось нацепил на меня памперс. На мой немой вопрос, откуда он него и, главное, зачем, он ответил следующее:

– Понимаешь, мы с Апостолом всегда из рейдов в стаб новичков приводили. Мы с ним никогда не могли пройти мимо свежаков, всегда помогали, а со свежаками всегда сложно. Люди разные попадаются, еще и шок от попадания в новый мир накладывается. Особенно хлопотно с женским полом. Нам почему-то всегда везло, что спасенные нами барышни пугались слегка развитых зараженных до усрачки, в прямом смысле этого слова, – немного смутившись, продолжил он, – а это значит – надо тратить время на гигиену, поиск новой одежды, причем без гарантии, что при виде очередного зараженного все не повторится опять. Не помню, кому из нас первому пришла в голову мысль одевать на них памперсы, но это нас сильно выручало и не раз. С тех пор и носим каждый в своем рюкзаке по одному – так, на всякий случай. Такой конфуз с любым свежаком может случиться, да и, честно сказать, с опытными рейдерами такое тоже бывает. В Улье случается разное.

Ну, а что? Все логично, я ведь сам не удержался и дал слабину, только услышав развитого зараженного. Нарядив меня в костюм новорожденного и уложив на нары, Лось дал мне почитать брошюрку для новичков с достаточно подробной информацией об Улье – и время в его отсутствии скоротаю, и знания необходимые получу. Странно, почему он сразу не дал ее почитать, а сам принялся читать «лекцию»? Может, в «прошлой жизни» был преподавателем? Пообещав вернуться до темноты и оставив на столе запасную связку ключей, он закрыл решетку на замок и, оставив металлическую дверь в камеру открытой, свалил. К висевшему на его поясе Стечкину и большому ножу в ножнах он из оружия взял с собою только блочный арбалет с запасом болтов. Арбалет и болты были явно самодельными. Я удивился, поскольку предполагал, что он выберет "ВАЛ", но автомат он почему-то оставил. Стечкин с двумя запасными обоймами и арбалет, навскидку примерно с дюжиной болтов, – как-то все это несерьезно выглядит, когда вокруг такие чудовища бродят. Как же я мало знаю об этом мире! Увидев, как я внимательно и с большим удивлением рассматриваю его вооружение, Лось и сунул мне в руки книжечку – читай, мол, просвещайся.

Книжка, а точнее брошюра, как и арбалет Лося, также была явной самоделкой. Листы пятого формата были переплетены пластиковой пружиной, а обложка была из прозрачного пластикового листа. Обычный офисный самодел – быстро, просто и недорого. Называлась брошюра "Краткое пособие для новичков", что данное пособие изготовлено в стабе "Южный" и распространяется бесплатно. Несмотря на заявленную «краткость», в пособии довольно подробно, с цветными фотографиями, было описано мироустройство Улья. Как я и предполагал, Лось успел рассказать очень мало, и зря вообще стал это делать при наличии у него такой книжки. В пособии все было описано лаконичным и доходчивым языком. Фотографии помогали «усвоению материала». Новую информацию я принял спокойно, хотя про «чудеса» этого мира узнал много нового. Про дары Улья, стабы, черноту, главный ужас Улья, который-нельзя-называть, трофеи с зараженных и их классификацию в зависимости от типа этих трофеев, географию Стикса в виде вытянутой с севера на юг сосиски, зажатой с запада Пеклом, а с востока – Удавкой, крестины. Узнал о рейдерах, которые бывают сталкерами, трейсерами, стронгами и про главных выродков рода человеческого: внешниках с мурами и сектантах, именуемых еще "килдингами". Особенно я впечатлился с Даров – получается, я стал сверхчеловеком, как люди Х из фантастических фильмов моего мира, только круче – тут иммунные, в отличие киношных героев, могут иметь множество самых разных способностей. Но главное условие – выжить. Значит, буду выживать, Лось прав – грех отказываться от такого шанса. По сравнению с участью медленно умирать в камере возможность жить в этом мере несопоставимо лучше. Не знаю, как оно сложится дальше, но я очень постараюсь не сдохнуть.

Перспектива всю жизнь принимать растворы, приготовленные из образований, добываемых из споровых мешков зараженных, меня не испугала. Если в мои руки попадет жемчуг, я его проглочу без колебаний, брезгливости не испытаю, а последствий можно не бояться – я и так уже кваз. Вспомнился мне один случай из молодости. Еще до встречи со своей будущей женой пытался ухаживать за одной девушкой, то же медичкой. Так эта зараза решила надо мною подшутить, потащила меня в свой институт и завела в анатомичку. Я сначала не понял, где оказался – кафель кругом от пола до потолка, столы из толстого алюминия, почему-то с дырками, каталки – не обычные из крашеного железа, а тоже алюминиевые. Возле стены на полу небольшое, меньше метра, возвышение вытянутой прямоугольной формы, обложенное со всех сторон плиткой, и закрытое алюминиевой крышкой. И пока я непонимающе оглядывался по сторонам, она подвела меня к этому возвышению и приподняла закрывающую его крышку. Это оказался бассейн, залитый до половины каким-то раствором, наверно, формалином, в котором лежала пара трупов. У трупа который лежал первым торчала вверх рука, с кисти которой лоскутами вниз свисала плоть. Меня тогда сильно замутило, от рвотных позывов я удержался, правда, пришлось сделать над собой усилие, чтобы неспешно покинуть данное помещение, а не вылететь из него пулей. С той девчулей после этого случая я вдрызг разругался, и мы перестали встречаться. Вспоминая тот случай, обратил внимание на совпадение – у того трупа цвет кожи был как у меня сейчас, прямо один в один. Да, дела…

В ожидании возвращения Лося, перечитал пособие три раза. Появились вопросы. Во-первых, как узнать, что дар пробудился и как его активировать? Знахаря поблизости нет. Какие способности у Лося? С Апостолом все ясно – у него было два дара: сенс и измеритель кармы, как его правильно назвать – не в курсе. Измеритель кармы, похоже, основной – помню, Лось говорил, что Апостол смог меня засечь даром сенса только когда подошел к самому окну моей камеры. Одно непонятно – от чего он умер? Этот вопрос меня сильно тревожит. Я не забыл, как из-за его смерти Лось потерял контроль над собой. Законов и полиции здесь нет – если выяснится, что все же я виновен в смерти напарника, думаю Лось меня убьёт. Но как я мог это сделать, если, подыхая от спорового голодания, валялся без сознания в луже собственного дерьма? Если же не я виновен в смерти Апостола, то кто его убил? В этом мире аномальных мест нет, Улей – не Зона, придуманная братьями Стругацкими в "Пикнике на обочине". После прочтения пособия на ум приходит только смерть от рук другого иммунного, который специально незаметно выследил и убил Апостола, попытавшись при этом свалить его смерть на меня. Что-то в этой смерти не так, что-то я упускаю или не знаю, но от этой неизвестности ощутимо веет опасностью.

Я снова и снова мысленно возвращался к гибели Апостола, рассматривая ее и так, и эдак. Блин, что-то я все же упускаю. Хлебнул из бутылки колы – перед уходом Лось притащил откуда-то початую бутылку, накидал в нее сахара и оставил мне пить. Живчик пока лучше не употреблять – утром за раз дневную норму выпил, а вот сладкая кола будет в самый раз. Лось делает живчик по самому простому рецепту: качественная водка и вода. Почему водка, если здесь за алкоголь платить не надо? Коньяк лично мне всегда нравился больше. Как оклемаюсь, попробую сделать живец на самом лучшем коньяке. Только чем разбавить? А почему бы не колой? Сахара в ней много, для восстановления сил полезно, вкус сильный – может на пару с коньяком забить вкус портянок от виноградины. Я усмехнулся – в моем мире был анекдот, правильный рецепт коктейля "идиот": Hennessy X.O. с кока-колой. Нет, я пойду другим путем, смешаю с колой Rémy Martin XO Excellence, этот коньяк мне нравиться больше!

Время шло, а Лось все не возвращался, о том, что если с ним что-то случится, то я умру, старался не думать. Может, мне полегчает и получится уйти в одиночку? Оружие есть – ВАЛ и Беретта под подушкой, рюкзаки Лося и Апостола лежат под окном. Одежда тоже имеется – запасной комплект Апостола, у нас с ним оказалась одинаковая комплекция и размер обуви. В самом крайнем случае всегда остается пуля в голову и быстрая смерть. Пока же слаб, как младенец, моя жизнь полностью зависит от Лося, с этим я уже смирился.

Беспокоило меня на самом деле, что я никак не видел хорошего выхода из ситуации со смертью Апостола. По всем раскладам выходило, что разрешится она печально, и долго в этом мире я не проживу. Если за парочкой Лось и Апостол кто-то, по неизвестным причинам, начал охоту, и так чисто убрал Апостола, то следом он уберет и Лося. Даже имея оружие и выбравшись из колонии, я все еще слишком слаб, чтобы выжить. Так что меня или сожрут или застрелюсь, или, того хуже, попаду к мурам на разделку. В эту версию мне слабо верилось, и по поведению Лося я не заметил особой настороженности. Остается вариант, что в смерти Апостола виноват я. Выходит, проснулся у меня какой-то настолько редкий дар, что он сработал, несмотря на мое бессознательное состояние. У меня созрела догадка, как такое могло произойти, но для подтверждения нужно было осмотреть труп – когда меня нашел Лось, рассмотреть тело я не успел, не до того тогда было. Наверно и Лось придерживается той же версии и взялся меня спасать с целью доставить в стаб к знахарям и ментатам для получения доказательств. Вот и выходит, что в стаб с Лосем мне идти никак нельзя. Там тоже смерть – или прибьют как преступника, завалившего честного рейдера, или Лось прикончит. Уверен, что смерть Апостола он мне не простит.

Есть еще и третий вариант – загнуться по дороге. Что за странное чувство, что Лось – не жилец, откуда? Это чуйка проснулась? В пособии упоминалось, что иногда у рейдеров возникают подобные странные ощущения, и лучше к ним прислушиваться. Мол, таким образом, с нами говорит Улей. Раз книжка из Южного, то поведет меня Лось наверное туда, как долго до него топать не знаю, но, если верить предчувствию, он может и не дойти, и я погибну с ним за компанию. Да, куда ни кинь – всюду клин… И что теперь делать?

Вернувшись, Лось застал меня погруженным в эти невеселые раздумья, но их причину оценил по-своему:

– Никак извелся весь, что меня по дороге схавают, и ты тут один помрешь? – спросил он, рассмотрев мою унылую физиономию. – Не боись, так просто меня не съесть! Удачно сходил, подстрелил несколько бегунов и лотерейщика, на пяток споранов стал богаче. Тебе еду и памперсы принес, прихватил еще в магазине пива и сушеной рыбки – отметим вечером твои крестины. Переночуем здесь, а завтра на рассвете двинемся в стаб – там тебя быстро на ноги поставят.

Да уж, перспектива – так себе, но делаю вид, что доволен услышанным. В качестве еды Лось не нашел ничего лучше, чем детское питание для грудничков. Кроме этого множество пакетов супов-пюре быстрого приготовления (типа высыпал в кружку, залил кипятком – и готово), бульонные кубики, сухое картофельное пюре, несколько банок паштета печени трески, разные специи. Свои действия он объяснил так:

– Кластер особенный – грузится с рассинхроном, это когда дата в кластере не совпадает со средним временем в Улье плюс плавающее время начала перезагрузки, ну и прочие временные аномалии. У него еще и скорость протекающих процессов выше в два-три раза, поэтому продукты в магазинах все порченные, есть можно одни лишь консервы или сухие полуфабрикаты. Попробую из детского питания и консервов сделать тебе что-нибудь удобоваримое, – улыбнулся он.

Кашеварить он отправился в соседнюю камеру. Результатом его кулинарии стала миска очень жидкой каши, во вкусе которой угадывалась рыбья печенка, куриный бульон и неизвестный вкус детских продуктов. На удивление эта дикая смесь оказалась вполне съедобной, и организм ее принял. Наконец-то я поел досыта! Себе Лось заварил уже привычную "бомжовку" с тушенкой, щедро приправив ее специями и сушеной зеленью.

Закончив с едой и убрав посуду, Лось с важным видом достал пару пластиковых стаканчиков и налил в каждый на пару пальцев живчика из фляги.

– Крестины – очень важное событие в жизни каждого иммунного, – с серьезным видом произнес он. – Многие из старожилов утверждают, что от имени зависит вся дальнейшая судьба новичка. Правильным считается имя, основанное на первых поступках свежака в Улье или на впечатлении, которое тот произвел на крестного, а привязываться к прозвищам или иным моментам свежака из старого мира не стоит. Расскажу тебе один пример правильных крестин. Один чел отправился как-то с друзьями в баню. Это была старая одноэтажная, общественная баня, с большим общим помывочным залом и общей раздевалкой. Ценилась она своею парилкой и пользовалась немалой популярностью. Находилась баня в частном секторе одного города, и посетители часто, по-домашнему, распарившись, выходили на крыльцо остыть и подышать свежим воздухом, укутавшись в банные простыни или полотенца. Так и наш будущий свежак вышел из баньки и зачем-то залез в свою припаркованную у входа машину. Тут все затянуло кисляком, и случилась перезагрузка. Парня вырубило, а поскольку случилась вся эта история под вечер, то он так и провалялся в машине до рассвета следующего дня. Очнувшись, он обнаружил, что за ночь в машине сел аккумулятор, а свою одежду забрать из бани не получится, потому как в ней посетители бани активно жрали друг друга. Вооружившись имеющейся в машине бейсбольной битой, в банных тапочках и одном полотенце на бедрах он отправился домой. В таком виде его и нашли в продуктовом магазине, отмахивающимся битой от пустышей. Правда, по дороге он успел раздобыть кроссовки и нож, который повесил на веревке на шею. Учитывая факт, что по цвету кожи он был мулатом, поскольку его мамаша в молодости согрешила с иностранцем во время московской олимпиады, единогласным решением его окрестили Маугли. Так вот, этот Маугли, несмотря на, казалось бы, столь несерьезное погоняло, стал очень серьезным человеком – сейчас он глава стаба "Бруклин" недалеко отсюда.

Твоя единственная заслуга в Улье – ты выжил от сильнейшего спорового голодания почти превратившись в зараженного и потеряв голос. Никто, насколько мне известно, не смог остаться живым в полевых условиях после столь длительного отсутствия живчика. "Спасибо" за это надо сказать кластеру с его ненормальностью, где день идет за два или три, но в любом случае ты молоток, и тебе будет не зазорно получить новое имя, связанное с твоей немотой. Давай выбирать. Полагаю, Герасима с его Муму сразу отбрасываем?

Согласно киваю – нафиг, нафиг мне такое.

– Как насчет Гордона Фримена или Артура Кларка? Это немногословные персонажи известных компьютерных игр. Мочат там всех подряд направо и налево. Как тебе такое? Играл на компе в стрелялки?

Отрицательно машу головой. Старый я, увлечение компьютером прошло мимо меня. Дочка показывала мне свои любимые игры, но все они были девчачьи, стрелялок среди них не было. Да и вообще, не мое это.

– Не нравится? – удивленно переспрашивает Лось, – а, ну да, у тебя же не то поколение, извини. А что у нас в фильмах? – сам у себя задумчиво спрашивает он. – Так, в "Трансформерах" есть Бамблби, в "Звездных войнах" – Чубака или Чуи, но нет, Чубака тебе не подойдет – он весь волосатый с ног до головы, а ты лысый. Бамблби мне не нравится. Если бы ты, будучи немым, носился по Улью на желтом шевроле, тогда другое дело. Как же тебя окрестить? Вот блин, не думал, что так сложно будет. Назвать тебя Немой – слишком просто выходит. Можно окрестить тебя Молчун. Простовато, но терпимо. Как тебе быть Молчуном?

Неопределенно пожимаю плечами. Вроде и ничего, но как по мне, то пример Маугли лучше.

– Нет, пока оставим как запасной вариант, а то мне, не знаю почему, при ассоциации с Молчуном сразу мишки Гамми вспоминаются. Что еще может быть? В книгах не помню больше немых персонажей. Был фильм "Семейка Адамс", там слуга, кажется, не разговаривал. Как же его звали? – задумывается Лось.

Я тоже задумался. Вопрос-то меня напрямую касается. Уперся он в эту немоту, сейчас еще назовет так, что Муму счастьем покажется. О, вспомнил, в сериале Шерлок Холмс был аристократический клуб для молчунов, только как же он назывался? Может, Лось помнит, память фильмы у него вроде неплохая, вон сколько смог припомнить. Беру блокнот и карандаш, которые мне принес из своей вылазки Лось для общения. Пишу: «Шерлок Холмс» и слово «клуб» с вопросительным знаком, протягиваю Лосю. Прочитав написанное, на его лице появляется радостное оживление.

– Да, точно. Был такой клуб и в книгах, и в нашем сериале с Ливановым и Соломиным, и в последнем английском сериале с Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли – тоже был! Как же он назывался, я же недавно пересмотрел в стабе сериал? – задумавшись на несколько минут, Лось радостно воскликнул, – Вспомнил, клуб назывался "Диоген", в честь древнегреческого философа, жившего в винной бочке! И ты у нас перенесся в Улей, скажем так, в стесненных жилищных условиях! Думаю, это будет идеальное попадание именем в твой случай появления в Стиксе! Как тебе прозвище Диоген, нравится?

«А что?» – подумал я. Неплохо, лучшее из того что было предложено. С темы немоты Лось не соскочит, суеверный, значит надо соглашаться, и я согласно закивал головой.

– Вот и ладно, – Лось протянул мне стаканчик с живчиком и с особой церемониальностью в голосе произнес, – Я, честный рейдер Лось из стаба Южный нарекаю тебя Диогеном! Мы с ним чокнулись стаканчиками и запили живцом мое крещение.

– Забудь про свое тюремное прошлое, никогда и никому про него не говори. Заключенный по имени Виктор умер, а ты теперь честный рейдер из Улья. Всем достаточно будет знать твое имя – Диоген, и что крестил тебя Лось из Южного. Можешь и подробности крещения не рассказывать, мол, фантазия у крестного разыгралась, запомнил?

Так, не будем терять время, – сразу поднялся на ноги Лось, после того как я ему утвердительно кивнул, – надо собираться к завтрашнему походу, пока еще светло. Я буду укладывать вещи, а ты – перекладывать свою еду в банки нормального размера из детской микро-тары.

Мы с ним занялись делом. Лось раскладывал вещи на два рюкзака. В основной, на спину, он сложил патроны «пятерку». Похоже, что в этот кластер они с Апостолом и заявились именно за боекомплектом охраны колонии. Туда же он укладывал все вещи, которые в походе ему будут требоваться редко. Второй рюкзак он примеривал на грудь, в него пошли припасы для перекуса и ночевок. По карманам этого рюкзака Лось рассовал запасные магазины к "ВАЛу" и Стечкину. Мне из оружия достались только нож и Беретта с глушителем. Закончив раскладывать детское питание по банкам с закручивающейся крышкой, я передал Лосю шесть полных поллитровых банок. Оставшееся питание Лось выкинул в ведро для мусора.

– Нормально, тебе в самый раз хватит – до "Булавки" идти трое суток, а шесть банок – это как раз три завтрака и ужина. На обед поешь супчик-пюре, а вместо компота – живчик! – довольно улыбнулся он, но затем посерьезнел. – Сейчас закончу собираться, и у нас будет серьезный разговор.

Закончив сборы и почистив оружие, Лось с довольным видом, достав пиво и рыбку, уселся напротив меня.

– Тебе не предлагаю, – кивнул он на пиво, – твоему желудку оно сейчас на пользу не пойдет, если хочешь – попей за компанию колы.

– Сейчас нам нужно будет договориться с тобой, Диоген, о твоем спасении, – отхлебнув пива, сказал он – Я обещаю доставить тебя в стаб Южный, но на определенных условиях. Условия, скажем так, необычные, поэтому постараюсь подробно объяснить тебе их причину. Видишь ли, достаточно давно я вместе с одним рейдером по прозвищу Окорок пытался на Внешке основать свой стаб. Хотя Внешка – это вотчина внешников и муров, но больно уж место оказалось хорошее. Построить свой стаб – дело очень долгое, дорогое и хлопотное и без сторонней помощи почти неосуществимое. Наши взгляды с Окороком разошлись в вопросе – принимать помощь внешников или нет. Я был категорически против, а он выступал за, в итоге мы с ним рассорились, и я ушел. Против внешников я выступал из-за опасения, что приняв от них помощь, участи стать муром избежать не получится. Окорок убеждал меня в обратном, мол, он умный и дар ментата у него развит, поэтому будет только разовая услуга, оплата за нее золотом и ничего более. Будущее показало, что прав оказался я. Сейчас Окорок – глава стаба и банды муров в несколько сот человек и ходит под внешниками. Как так вышло, я не знаю, но ходят слухи, что внешники купили его и верхушку стаба белым жемчугом. Я подался в Южный, а там, как оказалось, все «хлебные» места вокруг стаба давно поделены. Граждане стаба «стригут» близлежащие и безопасные кластеры, простые рейдеры, типа меня, – те, что дальше и опаснее. Поэтому мне приходится за хабаром ходить по старой памяти на территорию муров банды Окорока. Здесь есть особый кластер, как ты, наверное, уже догадался – это твой поселок Харп с колонией. Найти его не просто, этот секрет знаю только я один. Так вот, я тебя спасу только на условии, что мой секрет останется у меня одного, и что бы ты не подсмотрел лишнего, до «Булавки» я тебя понесу с мешком на голове.

Он достал из кармана черный мешок:

– Смотри, как раз здесь подвернулся. По-моему, именно такие мешки одевают в отдельных случаях при конвоировании особо опасных заключенных? Ты меня извини, но повязки на глаза я делать не умею.

Твою же мать! Мне еще и с мешком на голове предстоит теперь по Улью путешествовать! Твою Мать!

Глава 5

Конечно же, я согласился. А куда деваться? Не знаю, правда, выдержу я это путешествие или нет. Трое суток в темноте, дневные переходы по десять часов с небольшой остановкой на обед! На остановках Лось обещает мешок с меня снимать. Так и с ума сойти можно.

Предупредив, что торговаться по поводу условий он не намерен, Лось истребовал с меня согласие и приступил к пояснениям по поводу географии близлежащей местности.

– Граница Удавки представляет сложную ломаную линию. Где-то чернота пиками врезается в стандартные кластеры, где-то стандартные соты вдавливаются в черноту, образуя разные карманы. Карман, в котором мы с тобой находимся, по форме напоминает вдавленную в черноту женскую грудь примерно четвертого размера, – сказав это, Лось на мгновение о чем-то мечтательно задумался, – длиной почти двести километров, а шириной около ста пятидесяти. Там, где у женской груди расположен сосок, как раз и находятся база и стаб муров.

«Ну и ассоциации у товарища Лося!» – подумал я. «Сразу видно – в "Пособии" писали правду о том, что женщин в Улье мало. Странно, что у Лося с женским вопросом проблемы – он же сам говорил, что частенько приводил в стаб свежих баб. И что, ни одна из них не отблагодарила его за спасение и не ждет его в стабе? Да черт его знает! Или дело в том, что в этом мире, как и на Земле, бабы выбирают тех, кто побогаче, и простой нищий рейдер у них не котируется? Да, ну их, надо Лося слушать – полезные вещи рассказывает. После пива с рыбкой его явно потянуло на «поговорить».

– Внешники, под которыми ходит Окорок, – продолжал рассказывать Лось, – находятся севернее кармана, до них от стаба муров примерно четыре сотни километров. В этом кармане есть две важные для внешников кормушки – Двойка и Булавка. Двойка – это город, расположенный на двух соседних кластерах. Что интересное, оба кластера прилетают с англоязычными жителями. Булавка расположена на южной оконечности кармана. Там в сторону стандартных кластеров вытянулся шип черноты, вершина которого упирается в русскоязычный городской кластер, отсюда и название – Булавка. Если от Булавки двигаться на запад, немного забирая на юг, то можно выйти к стабу Бруклин, про который я тебе уже рассказывал. В него мы не пойдем. Про него ходят нехорошие слухи, что они тоже под внешниками, но в отличие от Окорока, Маугли занимается с ними исключительно обменом золота и разной ювелирки на боеприпасы и неприкосновенность. Знахаря у них нет и ментаты слабые. В стабе поддерживается строгий порядок, и в нем тебе предложат за спораны все возможные удовольствия, на любой вкус. В Южный стаб от Булавки надо также двигаться на запад, но сильнее забирая на юг. Это независимый от внешников и муров стаб, часто посещаемый стронгами. На территории стаба у них есть свой магазинчик. Там и ментаты и знахари работают одни из самых лучших, враз тебя на ноги поставят.

Радостно киваю, соглашаясь – да, надо мне в этот Южный. Щас! Спасибо тебе, Лось, за спасение, но после Булавки придется от тебя улизнуть. Мне Бруклин подходит гораздо лучше – ментат там есть, легализуюсь и ходу, ходу на северо-запад, подальше от тебя, стаба Южного и всей этой истории со смертью Апостола. А напившийся пива Лось разговорился ещесильнее:

– По поводу нашего путешествия ты главное не кипишуй. Я в Улье далеко не новичок, все хорошо будет. Карман этот муры и внешники вычищают от зараженных подчистую, выше лотерейщика никого до Булавки не встретим. Мои дары там тоже помогут. Иммунные о своих дарах не рассказывают, но тебе скажу – нам вместе идти надо, чтобы ты лишний страх не испытывал и глупостей в походе не наделал. Первый мой дар – это сила. Я и до Улья не слабым был, регулярно в качалку ходил, а как сюда попал – получил в дар физическую силу, в рукопашке с одним ножом могу завалить бегуна и даже лотерейщика. Когтями подерут, но жив останусь, проверено. Благодаря силе, могу тащить на себе под четыреста кило веса и не уставать. Так что нести на себе завтра два рюкзака и тебя в придачу большого труда не составит, – он сделал паузу, видимо хотел посмотреть, оценил я его умение или нет, хлебнул пива и продолжил, – и сила – не главная моя способность. Как думаешь, Диоген, какой дар Улья самый полезный? – обратился он ко мне.

Да, откуда я знаю?! Только то, что в пособии было написано, а там отдельно указали, что описали только «стандартные» дары. Сколько их в Улье всего и какими они бывают, никто не знает. Может только институтские имеют полный перечень всех даров, да и то вряд ли. Ксер, знахарь, ментат, сенс, клокстопер, телепортер, призрак, поисковик… Думаю, на начальных стадиях телепортер – самое крутое умение. Пишу в блокноте свой вариант ответа.

– Телепорт? Да, полезное умение для рейдера, тут я с тобой согласен. Все хотят стать ксерами и сидеть безвылазно в стабе. Как по мне, то скучно это, от тоски завоешь и на стенку лезть захочется, а в рейде ксеру делать особо нечего. Но есть одно редкое умение, которое, на мой взгляд, самое крутое – это поисковик. Ты представить себе не можешь, какие оно дает плюшки при серьезной прокачке! Ведь, благодаря этому умению, ты как бы задаешь Улью вопрос и получаешь на него ответ! Вдумайся в это – чем раскачаннее умение, тем более сложные вопросы можно задавать и получать ответы! Вот у меня как раз такое умение есть, и в его раскачку я вкладываю все заработанные спораны. Сейчас оно у меня развито настолько хорошо, что завтра окажет нам помощь в выборе безопасного маршрута. Жаль, что с нами нет Апостола – его дар сенса, пусть даже слабый, давал прекрасную связку с моим поиском. Эх, и его ощущение кармы… Полезная была способность… Давай, помянем Апостола, – Лось плеснул мне в стаканчик глоток живчика, а сам поднял кружку с пивом, – Апостол, пусть твоя душа попадет в лучший из миров, а перезагрузка кластера будет пухом твоему телу.

Выпили, не чокаясь. Каждый думал о своем. Значит, здесь рейдеры не хоронят павших, а оставляют тела под перезагрузку? «Может, так и лучше», – подумал я. Ну, не мне их судить, а запомнить еще один местный обычай – стоит.

– В общем, за поход до Булавки не переживай – доставлю тебя в лучшем виде, а там уже, надеюсь, пойдешь своими ногами и без мешка на голове. Сейчас же давай укладываться спать. На улице уже темнеет, электричества здесь нет, вставать завтра будем с первыми лучами солнца, позавтракаем – и в путь.

После нехитрых приготовлений мы улеглись спать. Думал, не усну, шутка ли – столько новой информации за один день, да и мысли о завтрашнем походе будут мешать спать, однако, организм взял свое, и я быстро отрубился. Спал, как младенец. Никак в этом заслуга надетого на меня памперса и детского питания в желудке? Утром я проснулся сам от звуков собирающегося в дорогу Лося.

– Как спалось? Выспался? – спросил он меня, и, получив утвердительный кивок, продолжил, – Попробуй что-нибудь сказать и осторожно встать, – предложил он.

Я попробовал, но ничего не получилось. Самочувствие, по сравнению со вчерашним днем, осталось прежним.

– Странно это, – озадаченно протянул Лось, – На, хлебни живчика. Надо будет поесть, кашу я тебе уже сделал.

Он протянул мне пластиковый стакан с парой глотков живца.

– Сходишь сначала в туалет или поешь? – забрав стаканчик, спросил он.

Прислушавшись к себе, протянул руку за миской. По нашей договоренности с Лосем малую нужду я справлял в памперс, а по большой он сажал меня на унитаз. Когда я закончил с едой, Лось уже был готов к выходу. Осталось привести меня в походный вид и можно будет выступать. Сняв с меня использованный памперс, я был усажен на унитаз, где без результата попробовал облегчиться. Затем, обтерев меня мокрыми тряпками, Лось торжественно вручил мне тюбик детского крема, чтобы я, значит, защитил свою кожу от опрелостей во время перехода. Блин, как грудничка себя обихаживать приходится, осталось еще только тальком жопу припудрить. Видимо, Лось находил все эти процедуры забавными, его прям всего так и распирало от еле сдерживаемого хохота. Весельчак хренов! Мне же от такой картины было нифига не смешно.

Напялив свежий памперс, Лось быстро обрядил меня в запасной комплект камуфляжа, оставшийся от Апостола. Прицепил на широкий кожаный пояс устрашающего вида нож в ножнах, флягу с живчиком и Беретту в кобуре с запасным магазином. Непривычно носить массивный пистолет на поясе. Лично мне наплечная кобура нравится больше – не люблю еще с армии, когда разные тяжести оттягивают штаны за ремень вниз. Была бы моя воля, я бы и фляжку подмышку повесил или положил в карман куртки. Сейчас на такие пустяки можно не обращать внимания – меня понесут на плече, да еще и с мешком на голове. Что называется, как вспомню, так вздрогну.

Лось, окинув меня довольным взглядом, усадил на нары и отправился выносить на улицу рюкзаки и оружие. Потом настала и моя очередь. Как же было здорово оказаться на свободе, увидеть яркое небо, вдохнуть такой прекрасный утренний воздух! Я сидел на табурете, наслаждался свободой и ждал, пока Лось закончит крепить свой монструозный арбалет к заплечному рюкзаку. Ну да, с такой поклажей ему будет не до смены оружия, поэтому выбор в пользу автомата ВАЛ очевиден. Закончив возиться, Лось подошел ко мне и сказал:

– Надо будет остановиться, похлопай меня по плечу.

А потом мне одели на голову мешок, и Лось взвалил мою тушку ногами вперед на свое левое богатырское плечо. Крякнув, он, на мое удивление, даже смог подпрыгнуть, проверяя, что поклажа не громыхает и неспешно тронулся в путь.

Что можно сказать про дорогу? ЭТО БЫЛА ЖОПА! Я сто раз пожалел, что не сдох в камере. Пять часов, сука, пять гребанных часов в темноте, показавшихся мне вечностью, без возможности пошевелиться и сменить позу. Только звуки монотонно вышагивающего рейдера, частые остановки и небольшие толчки от его походки. Я планировал попытаться уснуть, но куда там – во-первых, в тюрьме привык подниматься в шесть, поэтому ранний подъем Лося не застал меня не выспавшимся. Во-вторых, в самом начале похода Лось часто останавливался, шел боком иногда пятился. Пару раз он открывал огонь из Стечкина и, ускоряя шаг насколько позволяла поклажа, стремился как можно быстрее, не отвлекаясь на сбор трофеев, убраться от места пальбы. Мне показалось, что первые часа два мы зачем-то шли через весь поселок, потом ритм шагов Лося стал более монотонным. Иногда под его ногами похрустывали веточки, похоже, поселок кончился, и сейчас мы движемся по лесу. Остановок стало меньше. Эти три часа монотонной ходьбы стали сущей пыткой, а Лось все шел и шел, полностью оправдывая свое прозвище. Похоже, он и правда очень хорошо знает дорогу из этого кластера.

На привал мы расположились в лесу, с меня сняли злополучный мешок и прислонили спиной к дереву. Я тут же принялся растирать затекшие руки.

– Как ты? – коротко спросил Лось.

Я молча достал негнущимися руками из кармана блокнот с карандашом и написал крупными каракулями одно слово – пи*дец. Лось зашелся кашлем от смеха:

– А ты как хотел? Терпи, раз своими ногами ходить не можешь. Сделай пару глотков живчика – полегчает, а я быстро соображу нам поесть. В туалет не надумал?

Я отрицательно покачал головой. Пока я возился с крышкой фляги, Лось достал пластиковые контейнеры, нехитрые припасы и здоровый двухлитровый старинный китайский термос, в котором оказался кипяток. Быстро намешав "Вермишель по Улью" по уже знакомому мне рецепту, он заварил мне из пакетика суп-пюре, добавив в него рыбного паштета и немного сухого картофельного пюре быстрого приготовления. Залив полученную смесь и размешав, оставил настаиваться рядом со своей вермишелью в закрытых контейнерах под своей курткой.

– Дальше пойдем быстрее, – сказал он – нам надо до темноты выйти на проверенное место для ночлега. Поскольку я иду один, без напарника и с перегрузом, то немного отстаю от графика. Ничего страшного в этом нет, завтра на втором переходе до места ночевки у нас будет больше времени в запасе – наверстаем.

Я только и мог, что вымученно кивнуть ему в ответ. Он про завтрашний день думает, а мне бы пережить следующие пять часов и не сдохнуть. Боже, дай мне сил вытерпеть сегодняшний день и дай сил завтра встать на свои ноги!

Желудок и в этот раз принял стряпню Лося благосклонно – я съел все до последней ложки. Пустые контейнеры и банки, оставшиеся после еды, Лось не стал мыть или чистить, а просто закопал в вырытую ножом ямку. Увидев, что я внимательно смотрю за его действиями, он пояснил:

– Я всегда закапываю следы своего пребывания – несколько раз довелось сталкиваться с развитыми тварями, которые несколько дней шли по моему следу. Так что с тех пор привык, как большой кот, все закапывать, – улыбнулся он. – В Улье полезно лишний раз перестраховаться, дольше проживешь. Давай, еще по паре глотков живца, и в путь!

Я лишь тяжело вздохнул и потянулся за фляжкой.

Следующие пять часов Лось шел размеренным шагом опытного путника, а мне было хреново. Изменилось только то, что нес он меня больше на правом плече иногда перекладывая на левое. Представил, что если бы оказался в подобном положении в больнице на Земле, то особо лучше мне бы не было. При такой немощи я бревном бы лежал на кровати под капельницей, и с больными, лежащими со мной в одной палате поговорить я бы не смог при моей немоте. Развлечений там нет, кроме зачитанных газет и журналов, книжку, может, получилось бы почитать – одно отличие, а так – та же скука и однообразие. Вряд ли медсестры для предотвращения пролежней стали бы меня часто переворачивать – плевать им на это, и так сойдет.

Успокаивая себя такими мыслями, я терпел. Передумал все, что можно, отметив для себя взять одну вещь на контроль: если случится, что за оставшиеся два дня мое самочувствие не изменится, стоит незаметно понаблюдать за поведением Лося. Если мое предположение верное, и в смерти Апостола Лось подозревает меня, то мое длительное недомогание может пошатнуть его уверенность. В этом случае, он, возможно, станет обдумывать другие версии его смерти, и, если заподозрит стороннего киллера, то, может быть, станет вести себя настороженно. Мне стоит понаблюдать – появится эта настороженность в его поведении или нет.

Во время второго перехода не случилось ничего интересного, только Лось останавливался пару раз и снимал меня с плеча, видимо, для отправления естественных потребностей. О том, что мы подошли к месту ночлега, я понял из того, что Лось стал к чему-то осторожно подкрадываться. Он надолго останавливался и замирал, переходил от одного места к другому, и снова застывал в неподвижности. Потом Лось остановился и медленно опустил меня на землю, прислонив спиной к чему-то плоскому, но ребристому. Ощупав опору руками снизу, я опознал металлический профлист, видимо, это забор, окружающий частный дом – запахи леса никуда не делись. Судя по звуку, Лось поставил рядом со мной и рюкзаки.

– Не вздумай снимать с головы мешок, – шепотом сказал он мне, – Помни о нашем уговоре. Я, как проверю дом внутри, сам его сниму.

Вот же свалился паникер на мою голову! Сам же сказал, что отстаем от графика, значит, пришли к месту ночевки поздним вечером. Что я смогу в темноте разглядеть?! Вернулся Лось быстро, видать, все было чисто, как он и рассчитывал. Затащив в дом рюкзаки, он следом перенес меня, положил на диван и снял мешок. Как я и ожидал, в комнате была кромешная темень. Раздался звук выдвигающегося ящика, чирканье спичками и комнату озарил свет зажженной свечи стоящей на столе.

– Ты живой там? – спросил он у меня. Я неуверенно кивнул.

Все тело страшно затекло и начинало ощутимо побаливать. Не дожидаясь совета, я уже тянулся непослушными руками за фляжкой. Хлебнув живчика, стал неспешно разминать руки, шею, пытался шевелить ногами. Как же мне хреново, кто бы знал!..

Тем временем Лось вовсю хлопотал по хозяйству. Блин, он как неугомонный кролик Энерджайзер из рекламы батареек! Лось методично доставал привычную снедь и раскладывал ее на столе. Вместо контейнеров он принес с кухни хозяйскую посуду и принялся за готовку. Немного оклемавшись, я принялся разглядывать окружающее меня пространство. Первое, что бросилось в глаза – это одеяло, похоже, прибитое гвоздями к оконной раме. Комната была похожа на гостиную в загородной даче. Мебель добротная, но есть ощущение, что хозяева в этом доме постоянно не живут, правда, я могу и ошибаться.

Тем временем Лось, закончив приготовления и оставив настаиваться еду, накрытую полотенцами, сел в кресло, расположенное рядом с диваном и устало вытянул ноги.

– Устал, как собака, – сказал он, – Сколько раз хожу по этому маршруту, но никогда так не уставал. Вроде и вес не такой большой, доводилось и больше тяжести носить. Неудобный – это да, но так-то ничего особенного, а я почему-то ощущаю себя как каторжанин, пропахавший целый день на каменоломне. Странно все это, а, главное, непонятно. С чего вдруг у меня такая усталость? – и он приложился к фляге с живчиком.

Ну, тут я ему не советчик. С таким грузом даже в свои лучшие годы я бы и шага не сделал, а он десять часов к ряду бодрой ланью, точнее, бодрым лосем, пер через лес. Если бы я мог идти, шел бы с ним рядом. Словно прочитав мои мысли, Лось сказал:

– Хорошо будет, если ты завтра сможешь сам передвигаться.

Кивать в ответ я не стал – и так понятно, что это было бы кстати.

После ужина Лось обрадовался и немного воспрял духом, поскольку я впервые попросился в туалет по-большому. Наверно, он посчитал это добрым знаком моего скорого выздоровления. Помня о данном себе обещании, я старался незаметно наблюдать за своим спасителем. Вдруг во время наблюдения меня снова буквально накрыло чувство: Лось слишком правильный, дни его сочтены, он – не жилец. Блин, да что это со мной такое происходит?! От неожиданности по спине побежали мурашки, и я зябко передернул плечами.

Дом оказался двухэтажным. Второй этаж представлял собой недоделанную мансарду. Мебели там не было, спали на разложенных на полу матрацах. Перед сном Лось сказал мне, что пойдет устанавливать охранную сигнализацию и его можно не ждать, что я и сделал, провалившись в сон.

Утро меня встретило нерадостно – голоса нет, ходить по-прежнему не могу, самочувствие без изменений. Теперь друг на друга мы оба смотрели с озадаченными лицами.

– Я не знахарь, – негромко сказал мне, повернувшийся на бок Лось, – Не могу понять, что происходит с твоим телом, по-хорошему, твое состояние должно постепенно показывать положительную динамику. Раз этого не происходит, значит, твоему организму что-то надо. Разобраться с твоим состоянием может только знахарь – тебя надо поскорее доставить в стаб. Ты, главное, не переживай – в Улье и не с такими проблемами справляются. Тебя обязательно поставят на ноги, будешь лучше, чем был! Кстати, я после сна ощущаю себя разбитым и не до конца отдохнувшим, что тоже очень странно, но, как бы нам сейчас не было фигово, давай собираться и топать дальше. Ничего лучшего я предложить не могу.

Тут он прав, надо двигаться дальше. При таком раскладе, похоже, что я не оклемаюсь до самого стаба. Эх, придется идти с Лосем в Южный к знахарю, а там – будь что будет…

В остальном же утро началось стандартно. Меня обиходили по привычной схеме, накормили и напоили живчиком. Лось к своему обычному рациону добавил хозяйские закрутки – маринованные помидоры. Парочку помидоров я тоже съел без последствий. Лось сразу меня попытался ободрить – типа "жизнь-то налаживается", на что я криво улыбнулся – предстоял очередной день в мешке. «Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох…» – вспомнилась мне знакомая поговорка.

Следующие два дня ничем не запомнились и слились для меня в один непрекращающийся кошмар. Мое состояние не менялось, если не считать регулярного стула и окрепшего желудка. Возможно, скоро я смогу перейти на обычную пищу взрослого человека. Лось на каждом привале не переставал удивляться, что почему-то устает больше обычного. В конце второго дня нам пришлось ночевать в подвале неизвестного мне строения – Лось, как обычно, не снимал мешок, пока не занес мою тушку в помещение. Происходившее со мной не запоминалось, я тихо съезжал с катушек. Пребывание в постоянной темноте обострило мой слух, что только ускоряло сумасшествие. На третий день я стал проваливаться в беспамятство и, похоже, местами бредил. Думаю, дело тут не только в мешке. Даже если бы Лось нес меня с открытой головой, возможно, все было бы также печально. Из хорошего можно отметить, что понемногу начали отрастать волосы на голове, а на лице – брови и щетина. Когда они отрастут, буду весьма колоритно выглядеть – серая кожа и белоснежные волосы, усы и борода!

На последнюю ночевку мы стали, не доходя до Булавки. Где мы ночевали, я так и не понял – где-то наверху, в каком-то техническом помещении. Смутно помню, что Лось долго тащил меня куда-то по ступеням наверх. Завтра с меня наконец-то снимут мешок – хоть какое-то разнообразие. Еще в планах Лося пополнение продовольственных запасов и банный день. Но я его практически не слушал и, поев, сразу провалился в беспокойный сон.

Утро следующего дня было ясным и солнечным. За ночь мои мысли немного пришли в порядок. Лось стандартно пожаловался на усталость. Позавтракали, кое-как привели себя в порядок – запасы воды подошли к концу. К Булавке мы, по расчетам Лося, выйдем часам к десяти, мне недолго терпеть темноту – два часа осталось. Собирались не спеша, озадаченность Лося была видна невооруженным глазом. Только вот в чем причина: или он беспокоится по поводу непонятной усталости, или у него возникли сомнения в моей причастности к смерти Апостола – кто ж его разберет?

Покончив со сборами и спустившись вниз, мы привычным порядком – Лось – в роли ишака, и я – в роли мешка с костями – двинулись в путь. Когда мы, по моим прикидкам, должны были добраться до окраины городского кластера, именуемого Булавкой, Лось вдруг резко присел на корточки и тихо прошептал одно слово:

– МУРЫ!

Глава 6

Обнаружив муров, Лось грязно выругался и, ничего больше не сказав, двинулся в неизвестном направлении. Снимать с меня мешок он и не подумал – видимо, было не до того. Муры – это плохо и совсем не кстати, мое бедственное положение стало еще хуже. Как говориться: один в поле не воин, а с такой обузой, как я, Лось не боец. У меня опять побежали по спине мурашки – вспомнил посетившее меня странное чувство, о том, что Лось ходячий труп. Похоже, чуйка не врет, и в этом городе, захваченном мурами, его жизнь оборвется вместе с моей. Блин, жить-то как сразу захотелось! Между тем Лось добрался до пункта назначения, усадил меня на жесткую лавочку, снял с головы мешок и я с удивлением уставился на окружавшие меня могилы – мы оказались на кладбище. «Бл*ть, как символично», – только и успел подумать.

– Так, Диоген, слушай меня внимательно, – с самым серьезным видом обратился он ко мне, – похоже, что Булавка перезагрузилась на несколько дней раньше положенного ей срока. По моим расчетам мы с тобой должны были миновать ее перед самой перезагрузкой – на муровской территории это наиболее безопасное время, чтобы миновать этот кластер. Попытка обойти Булавку чревата большими проблемами – западнее ее идут сплошные поля и луга, которые постоянно патрулируют беспилотники внешников. Спрятаться на открытой местности от беспилотников не получится, нас там без вариантов засекут и пешими, и на машине. Воды у нас практически не осталось, ждать пока муры соберут с Булавки свою жатву и уйдут, увы, для нас не вариант, как и возвращаться обратно. Сзади один пустой лес и чернота.

– Сиди пока тут тише мыши, а я схожу осмотрю вон те постройки справа на предмет воды и еды. Муры по дороге мимо кладбища не ездят – это пустая окраина, слева чернота, справа два кладбища и поля. В город они заходят с противоположной стороны. Нам повезло, что я засек их машину в таком месте – наверно, это был один из дальних патрулей, который отправили в качестве блокпоста на выезд из города в сторону кладбища.

Убедившись, что паниковать я не собираюсь Лось, снова вооружившись арбалетом, отправился на мародерку. Перед уходом он передал мне оставшиеся от Апостола простенькие электронные часы китайского изготовления в черном пластиковом корпусе и на таком же ремешке. Как Лось и обещал, на кладбище мы пришли в половине десятого, и, если бы не муры, в десять вошли бы в город. С мародерки Лось обещал вернуться часам к одиннадцати.

– Не густо вышло, – отчитался он по возращению, – набрал литр воды, пару банок рыбных консервов, консервированные овощи, немного сыра, копченой колбасы – короче, нам хватит на один раз. Придется снова идти за водой и продуктами, а вдвоем это верная гибель – до второго кладбища два пути: либо пятьсот метров открытого пространства, либо целый километр. Поэтому я оставлю тебя с вещами в одном из тех домов. Отдыхай, поешь, поспи, если получится, а я сбегаю до городской окраины за припасами и разведаю обстановку. Время у нас есть, раньше второй половины дня в город лучше не соваться.

Лось быстро перетащил поклажу и меня в приглянувшийся ему частный дом и приступил к приготовлению обеда. Оценив наши скудные запасы, он сделал совершенно неожиданную вещь – смог сотворить недурственный салат, покрошив разом в тазик почти все, что нашел! В основе его творения были крабовые палочки, консервированная кукуруза, вареные яйца, сыр, огурец, сладкий перец, зелень. Немного подумав, он добавил в эту смесь консервированный зеленый горошек, нарезанную копченую колбасу, добавил какие-то приправы и майонез. После жидкой каши вкус салата был божественен, и отдельно радовала вновь обретенная способность есть привычную взрослую пищу! Вдоволь наевшись и запив обильную трапезу живцом, крестный стал собираться на вылазку.

– Я пошел, – поворачиваясь ко мне, сказал Лось, – Диоген, ты нос не вешай – выберемся, я и не из таких передряг выпутывался. Как действуют муры в городе представление имею, сейчас разведаю обстановку и решим, как будем проходить через кластер. Пока меня не будет, в панику не впадай – от дома до блокпоста муров больше двух километров, ты здесь в безопасности. Тварей здесь также нет – Окорок чистит свой карман от зараженных до последнего ползуна. Сейчас все твари – это переродившиеся жители городка, а он, если я прав, он заперт с четырех выездов блокпостами муров, которые выманивают их пальбой на себя с самого утра.

Он протянул мне свою сжатую в кулак правую лапищу. Не сразу поняв, что он от меня хочет, я все же догадался и слабенько ткнул его кулак своим.

– Вот и молодец, – Лось поправил на груди автомат и сунул мне кружку дымящегося чая, – сиди, отдыхай, поправляй здоровье, я быстро.

Когда он ушел, я попробовал встать – не вышло. Надеялся, раз желудок пошел на поправку, то и слабость отпустит. Непонятно, что со мной происходит: с одной стороны, я почему-то ослаблен – не могу ходить и речь никак не вернется, а с другой, если верить тому же "Пособию", – при столь длительном споровом голодании, все эти дни я должен был валяться пластом без сознания и вернуть меня с того света без помощи знахаря было бы невозможно. Очень это странно. Как же плохо быть обузой! И что Лось со мной возится? Давно бы бросил, когда стало понятно, что не сможет меня поставить на ноги. Нет же, мучает себя и меня, но тащит в стаб к знахарю и ментату. Так хочет разобраться в смерти Апостола? Ну, узнает он правду, а дальше что?

Чай оказался отменным – горячий, крепкий, с медом и лимоном. На душе кошки скребут, не отпускает предчувствие, что похоже мы отбегались, несмотря на весь оптимизм бывалого рейдера. Наблюдая за его сборами на вылазку в город, меня опять накрыло – слишком правильный, не жилец. Да не спорю, нам тут обоим крышка, но при чем опять это «слишком правильный»? Он должен погибнуть из-за своей излишней доброты?

Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей стал размышлять, почему Лось не боится соваться на муровскую поляну и какими путями он пробирается в тот поселок? Меня осенило достаточно быстро – чернота! Крестный не заметил и пару раз оговорился. Он сказал, что в город мы зашли со стороны полей и черноты, и сзади нас остался лес и чернота. Выходит, что Лось пробирается в карман муров по краю черноты. Тогда можно вычислить, в каком месте прилетает поселок с моей колонией – надо искать рядом черноту и подходящий кусок речки, ведь поселок Харп, насколько я помню, стоит на берегу реки. Наверно, есть еще секреты, не без этого, но при большом желании найти этот загадочный кластер вполне возможно. И как быстро до Лося дойдет, что он проговорился? Блин, вот и еще одна причина не оставлять меня в живых… Мля, отвлекся, называется…

Лося не было часа три. Вернулся он хмурый и злой, и не один, а в придачу с молодой девушкой лет двадцати. Она была одета в черные джинсы, темную футболку, легкую спортивную куртку и кроссовки, из-за спины выглядывал небольшой черный рюкзачок. Но голове у нее была бейсболка, из которой торчал хвостик светлых волос. Ее лицо, сейчас без следов косметики, можно было назвать симпатичным, милым и каким-то детским, но, одновременно с этим, оно выглядело капризным. Слегка припухшие глаза говорили, чтодевушка недавно плакала.

– Знакомьтесь, – немного смутившись сказал Лось, – Диоген, это Настя, пардон, Кристен. Кристен – это Диоген. Я когда, пробирался мимо крайних домов в сторону Магнита, слышу, она мне с лоджии третьего этажа кричит: «Помогите, спасите!» Пришлось спасать – не оставлять же ее этим на растерзание.

– Привет, – удивленно разглядывая меня, сказала Кристен.

Я молча кивнул в ответ. В ее голосе мне послышались капризные нотки – похоже Лось с ней намучается. Или уже успели поцапаться и потому он такой хмурый? Повисла неловкая пауза, брови девушки поползли вверх.

– Диогену не так повезло как тебе, – начал объяснять крестный, – Когда я его нашел, он умирал от спорового голодания и в его теле начались необратимые процессы. Теперь он выглядит как зараженный, но остался человеком. К сожалению, он еще не до конца оправился и пока не может ходить и говорить.

– Кристен, возьми и обязательно почитай вот эту книжку. Желательно прочесть все, что в ней написано, пару раз. После я, как обещал, отвечу на твои вопросы. В соседней комнате есть удобная кровать – если захочешь, можешь поспать.

Девушка взяла хорошо знакомое мне пособие и, несколько раз с опаской оглянувшись на меня, пошла в спальню. Хорошо, что не завизжала при моем виде, наверно Лось, пока они шли, как мог, подготовил ее к встрече с квазом.

Лось, сняв со спины большой рюкзак, устало опустился в соседнее кресло.

– Удачно сходил, – начал рассказывать он. – Как я и предполагал с самого начала, муры с утра зачищают городок по отработанной схеме, что нам на руку. Ближайший от нас блокпост они поставили, как обычно, у гаражей, основную массу зараженных уже выбили, вошли в город, заняли школу и поликлинику железнодорожников и сейчас будут в эти две точки собирать со всего города иммунных под видом спасательной операции. Их мобильные группы уже начали колесить по городу, добивая зараженных и по громкоговорителям объявляя о сборе выживших. Магазины на окраинах они пока не трогают, потрошат только те, которые находятся вблизи точек эвакуации, так что я без проблем заглянул в «Магнит», а затем – в расположенное рядом "Красное и Белое". Вода, еда и алкоголь для живца у нас есть. Сейчас отдыхаем, а ночью, как только муры покинут город, двигаем дальше.

Предложение Лося идти через город ночью мне сразу не понравилось. Умом я, конечно, понимаю, что днем просочиться мимо муров у нас не получится. Даже если бы у Лося был скрыт, способный прикрыть нашу троицу, соваться в город не стоило. Но чуйка вовсю кричала, что ночью идти нельзя. Ладно, подожду, послушаю, что еще крестный расскажет – зная женскую натуру, уверен, что спасенная барышня не сможет долго оставаться в одиночестве, и очень скоро пристанет к Лосю с расспросами. Интересно, крестный хмурый такой вернулся – это они успели поругаться или что-то в его плане пошло не так?

Как оказалось, я был прав по обоим пунктам. Не прошло и получаса, как скрипнула дверь спальни, и из нее вышла с озадаченным видом Настя, а теперь уже – Кристен. Лось в это время сортировал разложенные на столе принесенные припасы. Кристен тихонько присела на стул.

– Извини, что я тебе сразу не поверила, – тихо сказала она.

– Ничего, – ухмыльнулся уголком рта Лось. – Никто в Улей сразу не верит. Теперь-то ты веришь, что я заставил тебя принять противозачаточные таблетки не из дурных соображений?

– Я тебе верю, но и сейчас не понимаю, зачем это надо, – ответила девушка.

«Вот, оказывается, из-за чего они поцапались, не удивительно… А и вправду зачем таблетки пить?» – удивился я. Лось прекратил сортировку, тоже догадавшись, что пришло время отвечать на вопросы, и сел в кресло.

– Все просто, – сказал он. – Как и армейский устав, правила выживания в Улье написаны кровью погибших рейдеров, и ничего здесь не делается просто так. Я сам неоднократно сталкивался с тем, что у женщин-свежаков из-за шока от попадания в Улей могут внезапно начаться месячные, а месячные – это текущая кровь, на запах которой могут пожаловать зараженные. Особенно развитые зараженные – тот же элитник учует так любимый им запах крови иммунного за километр и скорее всего бросится в погоню. Поэтому вне стаба женщинам в обязательном порядке приходится сидеть на двойной дозе таблеток. Теперь понятно?

– Да, теперь понятно, – ответила Кристен, опустив глаза в пол.

«Видно знатный скандал она ему закатила из-за противозачаточных!» – подумал я. – «Факт испугалась, что изнасилует». Я думал, что Кристен начнет расспрашивать Лося, как вернуться обратно в свой мир, но ошибся.

– Ты меня спас, а почему мы крадучись пробирались на кладбище, почему ты не стал спасать остальных?

Лось нахмурился.

– Понимаешь, – медленно начал он, – если бы это был любой другой город, не на внешке, я постарался бы спасти как можно больше иммунных, но сейчас это невозможно. В городе хозяйничают муры, и в одиночку я с ними не справлюсь. Если я сейчас пойду кого-то еще спасать, то закончится все тем, что мы все погибнем или попадем к мурам.

– Но ведь можно здесь на окраине города, где нет патрулей и муров, пройтись по домам и спасти еще кого-нибудь? Я слышала крики из соседних домов, там точно были выжившие! Их же всех на органы порежут!

– Настя, извини, Кристен, никак еще не привыкну к твоему новому имени, – медленно начал объяснять Лось, – Муры сейчас делают вид, что проводят в городе спасательную операцию. У них техника, униформа, поддельные документы. Выжившие наконец-то увидели спасителей, которые, как они хотят верить, вытащат их этого ада, и весь этот кошмар для них закончится. И с другой стороны я буду их пугать и рассказывать новые страшилки. Как думаешь, кому поверят измученные, голодные и уставшие люди, которых мучает страшная головная боль?

– Наверно, «спасателям», – понимающе говорит Кристен, – Я бы поверила спасателям.

Лось легко кивает головой и продолжает.

– Есть и еще одна опасность – кроме того, что мне просто не поверят, выжившие расскажут потом своим «спасателям», что приходил некий бородатый сумасшедший в камуфляже и с автоматом и рассказывал всякое разное. Как думаешь, что сделают муры, услышав такое?

Кристен задумалась, а что тут думать – отправят группу с сенсом искать этого рейдера. За его тушку внешники заплатят намного больше, чем за обычного свежака. Видя, что девушка не понимает, Лось объяснил:

– Они отправят за нами погоню, от которой мы не сможем уйти. Поэтому я не только не пытался кого-то спасать, но и осторожно крался от укрытия к укрытию, стараясь не попасться свежакам на глаза. Муровская погоня нам совсем не нужна. Мой рейд в этот раз был не такой удачный, как обычно – я потерял напарника, а то, что при этом смог спасти вас двоих с Диогеном – более чем здорово. Если мы все втроем дойдем до стаба это будет считаться большой удачей. Поняла? Ну, раз поняла, скажи, а почему ты себя решила назвать Кристен, интересно ведь? – перевел разговор на другую тему крестный.

– Кристен Стюарт – моя любимая актриса, – ответила девушка. – Она так классно сыграла в «Сумерках» и в «Дарах Смерти», а что не так? – с подозрением уставилась бывшая Настя на наши удивленные лица.

– Гермиону в «Дарах Смерти»? – переспросил Лось, – Разве ее там играла не Эмма Уотсон?

– Как ее могла играть Уотсон, если она погибла в автокатастрофе? – теперь уже удивилась девушка – Да, Эмма должна была ее играть, как и во всех предыдущих фильмах Поттерианы, но после того как ее не стало, роль Гермионы отдали Стюарт. Эмму мне очень-очень жаль, но я считаю, что Кристен справилась с ролью лучше!

– Теперь понятно, – расслабился Лось. – Разные миры, разные версии событий. В наших в Диогеном мирах Эмма Уотсон осталась жива.

Я кивнул, соглашаясь. У Кристен загорелись глаза, она от удивления прикрыла рот ладошкой, а потом выпалила:

– Я обязательно должна увидеть Дары Смерти с Эммой Уотсон в главной роли!

– Увидишь, обязательно увидишь, – улыбнувшись ответил Лось. – В стабе обязательно есть «классическая» версия этого фильма. Это твой вариант редкий – я никогда не слышал, чтобы в каком-то из миров Уотсон заменили на Стюарт. Этот фильм из твоего мира за десяток споранов можно было бы продать. Может, чайку попьем? – предложил всем крестный. Все согласно закивали.

Заварка осталась с обеда. Быстро вскипятив воду, Лось сделал всем по кружке чая с лимоном. Он достал из принесенных запасов мед, хрустящие хлебцы, баночки с джемом и шоколадные батончики. За чаепитием разговор продолжился.

– Лось, расскажи, а что сейчас с городом муры делают, – попросила Кристен.

– Кластер, с которым прилетает твой город, небольшой по площади, – неспешно прикладываясь к здоровой кружке чая, начал рассказывать Лось. – По форме он похож на равнобедренный треугольник со сторонами пятнадцать-пятнадцать и десять километров, насаженный одной из длинных сторон на черноту. Из города есть пять выездов, – услышав это, девушка, немного подумав, согласно кивнула, – На четырех из них муры выставляют основательные заставы и начинают шумный массовый отстрел зараженных. С пятого выезда из города, в сторону кладбища, примерно в двух километрах от нас, они оставляют блокпост, который, напротив, старается не шуметь – их задача состоит не в отстреле зараженных, а в том, чтобы не дать иммунным покинуть город этой дорогой. Городок твой не сильно большой, на отстрел зараженных у муров обычно уходит полдня. Зараженные выходят на заставы волнами, их идет много, но не сильно развитых. В основном бегуны, лотерейщики, редко – топтуны. Выше топтунов никого не бывает – не успевают откормиться. Когда основной поток зараженных иссякает, муры заходят в город.

– А откуда ты все это знаешь? – с подозрением спросила Лося Кристен.

– В этом нет ничего секретного, – спокойно ответил ей крестный, – Стандартная тактика зачистки свежего кластера. Плюс мне доводилось, скажем так, присутствовать на допросах, пойманных муров из банды Окорока.

– А Окорок – это кто? – непонимающе уставилась на Лося девушка.

– Окороком зовут главаря банды муров, – Лось отпил чаю, – Когда он провалился в Улей, рейдеры нашли его подранного зараженными в мясном отделе продуктового магазина супермаркета. От зараженных он смог отбиться, но потерял ногу ниже колена. Сильный духом человек – сам смог перетянуть культю, обколоть обрубок обезболивающим, которое взял в расположенной рядом с продуктовым магазином аптеке. Его нашли в тот момент, когда он пытался смастерить себе протез на манер пиратов. От спорового голодания и болевого шока у него начала конкретно ехать крыша, поэтому его переклинило приделать протез к незажившей ноге. Увидев такую картину, его и окрестили Окороком – в честь известного литературного пирата, одноногого Джона Сильвера. Читала в детстве «Остров Сокровищ»?

Девушка неуверенно кивнула головой. «Эх, молодежь пошла», – подумал я, – «Такие книги не знают».

– А что с городом будет дальше? – Кристен было очень интересно, что сейчас происходит на улицах ее родного города.

Немного помолчав, Лось решил продолжить:

– Хорошо, расскажу, думаю это вам обоим нужно знать, ибо от их действий зависят наши дальнейшие шаги, – покосившись на часы, он продолжил, – Сейчас четыре часа дня, муры оборудовали в городе, кажется, три пункта эвакуации. Один – в школе, километра за два с половиной от нас, второй – в поликлинике РЖД, третий – в каком-то лицее. Их патрули колесят по городу и зачищают улицу за улицей, попутно оповещая выживших о спасательной операции правительства и пунктах эвакуации. Сегодня они будут собирать свежаков на добровольной основе, поить живчиком, выдавая его за экспериментальный препарат, кормить и оказывать первую медицинскую помощь. Маскарад проводится по высшему разряду, можете мне поверить.

– А зачем им этот цирк? – спрашивает Кристен. – В пособии написано, что муры насильно ловят иммунных и пускают их на органы.

– Ноу-хау Окорока, – отвечает крестный, – Пленные муры рассказывали, что на их базе Rising Sun, по-нашему – «Восходящее солнце», иммунных только разделывают, а в течение двух месяцев их где-то содержат под видом карантина.

– А зачем базу так назвали? – удивилась девушка. – И почему свежаков не убивают сразу?

– Я слышал, – ответил ей Лось, – что название Rising Sun носил корабль, принадлежавший известному пирату, поистине безжалостному головорезу, не бравшему пленных из принципа. Еще у этого корабля был самый необычный пиратский флаг из известных: с черепом и костями нарисованными жёлтым цветом на красном фоне, да ещё и с крылатыми песочными часами слева от черепа. Окорок – пиратское прозвище, вот и муровский стаб назвали именем пиратского корабля, а, возможно, выбор на него пал потому, что база муров находится на востоке, где встает солнце, или потому, что с внешниками муры общаются в основном по-английски и нужно было подобрать название на английском. Сразу отвечу на твой следующий вопрос – внешники, с которыми работает Окорок, азиаты – японцы, кажется. В их мире всем давно заправляют Азия. Китай – главенствует, а европеоидные народы – давно не удел.

В комнате наступает тишина – все переваривают услышанное.

– Россия есть в том мире? – спрашивает Кристен.

– Муры говорили, что, со слов внешников, в том виде, какой мы ее помним по нашим мирам, ее там давно нет, – ответил Лось. – Дальний Восток захватили японцы, Сибирь – Китай. Осталось только государство Московия. Передача земель прошла добровольно и бескровно – у страны просто не хватило населения сохранить за собой столь обширные территории.

Немного помолчав, Лось продолжил рассказывать:

– Ответ на твой второй вопрос: почему свежаков не убивают сразу? – прост. За пару месяцев заканчивается акклиматизация новичков к «здешнему климату» и цена у внешников за их потроха вырастает в десять раз, так что весь этот маскарад со спасением себя хорошо окупает. Есть и еще одна причина – по окончании карантина будет ясно, какие у свежаков дары, и тем из них, у кого окажется полезный для муров дар, предложат влиться в их ряды. Сегодня Окорок соберет иммунных на добровольных началах, их погрузят в комфортабельные автобусы и усиленной колонной ночью повезут на ферму в карантин. Ночью везут специально – чтобы свежаки не заметили границы и смену кластеров. Кластеры в своем кармане Окорок зачищает хорошо, и для колонны такая поездка практически безопасна. Завтра муры будут с помощью сенсов прочесывать город в поисках оставшихся иммунных, забирать их силой. Большинство из них отправят сразу под нож. Во второй день начнется массовая мародерка городка – вычищать будут пару дней в ноль.

Лось сделал паузу, обвел нас внимательным взглядом, и убедился, что мы его слушаем с заинтересованными лицами.

– Поэтому город мы покинем ночью, сразу как уедут муры. Сегодня здесь нам ничего не угрожает – чернота рядом. В первый день муры стараются не брать свежаков из районов, расположенных рядом с чернотой – им сложно запудрить мозги спасательной операцией, они видели границу кластера. Сегодня усилия муров будут сосредоточены в противоположных от нас районах города, а вот завтра, если останемся на месте, нас найдут – кто-нибудь из муров приедет шерстить строения возле кладбища.

Я вынул блокнот и написал на листке: «Два с половиной километра – не слишком ли мы близко от точки сбора иммунных в школе?» Так звучал бы мой вопрос, но на листе я написал все короче, надеюсь, Лось догадается. Он догадался.

– Опасаешься, что мы слишком близко от муров? – спросил он у меня и, получив подтверждение, ответил, – В банде Окорока есть два сильных сенса с дальностью обнаружения живых объектов до одного километра. На предельную дистанцию ни один сенс обычно старается не работать, особенно в городе – силы берегут. Нормальная городская дальность где-то триста-пятьсот метров. Так близко никто из них в эту пустую часть города не заявится, а работы у них сегодня много. Вот завтра вполне могут тут объявиться. Я тебя успокоил? – улыбнулся мне Лось.

– Да, – кивком ответил ему я. Все логично, но моя чуйка не успокаивается, а просто кричит, о том, что ночью идти нельзя. Я погрузился в свои мысли, а Лось тем временем стал о чем-то негромко переговариваться с девушкой. Надеюсь, ему хватило ума не предлагать ей напялить на себя в ночной поход памперс. Я стал раз за разом прокручивать в голове рассказ крестного, пытаясь понять, что я мог упустить и из-за чего моя чуйка никак не может угомониться.

Глава 7

После окончания чаепития Лось отправил нашу небольшую команду спать. Переход предстоит долгий, этой ночью поспать не получится. Поражаюсь его выдержке – спать без дозорных под боком у муров. Девушку и меня он отправил в разные спальни, а сам разместился на диване в гостиной. В качественашей защиты была поставлена немудреная сигнальная система, призванная мгновенно разбудить крестного.

Не знаю как остальные, а я долго не мог заснуть, все прокручивал в голове разные варианты. Бесполезное занятие. Лось в любом случае все решит по-своему. Как мы пойдем ночью? Запасов значительно прибавилось, утащит ли он на себе все и как далеко с таким грузом сможет дойти? Почему он отказался брать машину? Кристен так и не смогла его уговорить воспользоваться транспортом, хотя применила все приемы из женского арсенала убеждения мужчин.

Лось разбудил нас около восьми вечера и, поручив Кристен готовку, отправился в город на разведку. Крестный отсутствовал больше часа, а когда вернулся, по его лицу было видно, что он принес нам хорошие новости.

– Муры действуют по плану. В школе их не осталось – я видел, как они уезжали в сторону центра. Похоже, они свернули точки эвакуации свежаков по всему городу и начали формировать колонну. Полагаю, выход колонны в сторону фермы назначен на десять часов, а поедут они из города на северо-восток или на юго-восток. Своими передвижениями муры отвлекут на себя оставшихся зараженных, и мы сможем незамеченными уйти в южном направлении. Давайте быстро поедим и выдвигаемся, время дорого – через город придется пройти примерно десять километров, и чем быстрее пройдем – тем больше времени у нас будет на привал и короткий сон до рассвета. Завтра отдыхать времени не будет – нужно как можно дальше уйти от Булавки, пойдем с рассвета и только в полдень встанем на длительный отдых.

Ужин и последние сборы прошли в молчании. Девушку Лось нагрузил наиболее объемной, но легкой поклажей, и еще она понесет мое оружие: нож и пистолет. Меня крестный привычно взвалил на плечо и, подсвечивая себе под ноги небольшими светодиодными фонариками, наша небольшая компания выдвинулась в путь.

Для меня этот ночной поход мало чем отличался от трехдневного путешествия с мешком на голове – все та же темнота вокруг. Шли мы очень медленно, крадучись, постоянно останавливались и вслушивались в ночную темноту, рывками переходя от укрытия к укрытию. Прикинув в уме нашу скорость, и озвученные Лосем расстояния, я пришел к выводу, что идти нам часа четыре – настолько медленным получилось наше передвижения.

– Может все же поедем на машине? – заныла, где-то через полчаса, Кристен, обращаясь шепотом к крестному.

– Ночью шуметь нельзя – так же шепотом ответил ей тот – это верная смерть, мы даже не узнаем, кто и откуда на нас наброситься и сожрет. И зря ты думаешь, что на машине будет быстрее – муры зачастую намеренно пробивают припаркованным в городе авто колеса чтобы иммунные далеко не разбредались. Мы можем всю ночь потратить на поиски машины и так ничего не найти.

Девушка тяжело вздохнула и двинулась дальше. Видать не привыкла она с рюкзаком ходить, увлечения у молодежи сейчас другие. Эх, как же туризм был популярен в мою молодость!

Медленно, но уверенно мы продолжали идти по ночному городу. Примерно через полтора часа по моим ощущениям девушка попросила остановиться.

– Давай сделаем небольшую остановку – умоляюще попросила она Лося.

Лось на некоторое время замер, потом покрутился из стороны в сторону и, ничего не ответив Кристен, повернулся и сошел с дороги направо. Он привел нас к небольшому магазину «Пятерочка», стоящему недалеко от дороги.

– Пятнадцать минут перерыв – сказал крестный, опуская меня на асфальт возле бокового пандуса для заезда в магазин с колясками – я схожу за водой.

– Я с тобой – сразу выпалила Кристен, схватив его за руку.

Понятно все с ней – перепугалась красться в темноте за спиной Лося, постоянно ожидая нападения тварей. И со мной оставаться не пожелала по той же причине. На небольшой парковке перед магазинчиком под светом огромных звезд угадывались очертания разбросанных мертвых тел убитых зараженных и растерзанных жителей городка. В магазине конечно картина будет не лучше, зато рядом защитник. Лось, молодец, сразу все понял и не стал спорить – пусть дивчина немного успокоиться.

Кроме воды крестный набрал в Пятерочке в корзинку шоколадные батончики, которые стал рассовывать нам по карманам.

– Завтра утром времени на еду не будет – проголодаетесь, пожуете шоколад с арахисом – объяснил он свои действия. – Глотаем живчик и в путь!

После остановки у магазина, как мне показалась, наша скорость немого выросла. Похоже, что девушка действительно подуспокоилась и втянулась однообразный рваный ритм движения: рывок, остановка, замереть, прислушаться и снова рывок вперед, освещая себе путь фонариком, чтобы не нашуметь.

А вот у меня наоборот с каждым пройденным метром пути необъяснимо росла тревога. Вроде все нормально – никого не встретили, никого не услышали, идем тихо, не шумим, а на душе прямо паника поднимается. Никогда еще за время путешествия с Лосем мне не было так хреново – лучше еще один день в мешке только чтобы не было этого гнетущего душу страха.

Где-то через час, мы снова вышли на границу черноты. Все это время мы двигались в сторону вершины треугольника, который представлял из себя кластер. Как прошептал нам Лось, ширина кластера в этом месте снижалась до километра за счет черноты. Город остался позади – впереди нас ждала железнодорожная станция и небольшой поселок вокруг нее. ЖД станцию муры должны были зачистить, как и сам город. За станцией располагался лес, по которому мы свернем на восток в соседний лесной кластер. Осталось совсем немного, и мы вырвемся из ловушки.

Судя по перешептыванию крестного с девушкой настроение у них пошло вверх. От такого известия паника меня тоже немного отпустила, но полностью не покинула.

Следующий час пути не принес никаких сюрпризов. Мы все также двигались по той же дороге, которая удачно огибала жд станцию слева. Слева языки черноты сменились садовыми участками. Муры хорошо вычистили кластер, и Лось выбрал удачное время – нам так и не встретился ни один живой зараженный.

Еще немного спустя асфальтированная двухполосная дорога сменилась на границе Булавки лесной просекой соседнего кластера, пройдя по которой с полкилометра, мы вышли к линии электропередач и, повернув на восток, пошли вдоль нее по тропинке. Я полагал, что Лось сразу сделает привал, как мы покинем кластер, но он и не собирался останавливаться. Двигаясь все также почти по самому краю черноты, он вывел нас к сиротливо стоящей не то сторожке, не то просто небольшому деревянному дому. Строение имело весьма заброшенный вид.

– Здесь остановимся до утра, – обрадовал нас крестный.

Внутри домика оказалась всего одна комната с одной лежанкой, на которую Лось положил спать девушку, нам же он постелил на полу. Побросав вещи и заперев на засов дверь, все попадали спать.

Проснулись в семь утра, радуясь своему спасению, но жутко не выспавшиеся. Ночная прогулка получилась сильно выматывающей, тем более что в своих расчетах ошибся и мы шли не четыре, а все пять часов – я не учел последний час пути по соседнему кластеру до убежища.

Рассиживаться Лось нам не дал, полчаса на утренний марафет, легкий перекус шоколадными батончиками, обязательным живчиком, и мы снова двинулись в путь. К утру мое самочувствие ожидаемо не улучшилось – ни голос не прорезался, ни слабость никуда не делась. Лось тоже выглядел каким-то осунувшимся и уставшим. Посмотрев на мои бесплодные попытки подняться на ноги, он качая головой изрек:

– Сегодня дойдем к полудню до небольшого поселка на окраине одного кластера. Грузится он редко, сейчас там давно никого и ничего нет. Встанем там, на отдых и надо будет поискать нам транспорт – до Южного еще далеко, а я в край замучился тебя на себе тащить. Не знаю почему, но никогда еще так не уставал, хотя и вес в пределах моей нормы.

– Давно пора найти нам машину, – сразу согласилась с ним Кристен. – я могу за руль сесть, водить умею!

Соглашаясь с ними, я кивнул, потому что измучился не меньше крестного. Все тело болит и ломит – короткий ночной отдых так и не принес мне облегчения, такими темпами к вечеру опять начну бредить. Лучше рискнуть и попробовать проскочить часть пути на машине. Кристен за руль, Лося определить на отстрел зараженных, а я могу сгодиться переснаряжать магазины, лежа на заднем сиденье.

По утреннему лесу идти было хорошо – приятно пахнет лесом, изредка щебечут какие-то лесные птахи. Порядок следования немного изменился: Лось отходил вперед в одиночку, останавливался, осматривался, прислушивался и затем делал знак рукой Кристен идти к нему. Она быстрым шагом подходила к крестному, приседала за укрытием, и все повторялось снова. Лось ни на минуту не терял бдительности, хотя и настроение у всех было приподнятое – муровская западня осталась далеко позади, мы смогли вырваться!

Я разглядывал подлесок и, изредка поднимая голову, осматривался по сторонам, насколько позволяло мое положение. Мы шли по обычному, для средней полосы России, смешанному лесу по еле заметной узкой тропинке. Кластер перенесся в Улей в середине лета – мне не редко попадались на глаза начавшие созревать плоды ирги – их красновато-фиолетовый окрас был хорошо заметен. Указал на них жестами подошедшей девушке – пусть попробует, вдруг никогда не доводилось их отведать. Так и оказалась, сначала немного поколебавшись, она решилась, сорвала несколько самых спелых плодов и взяла в рот. Распробовав иргу, ее брови от удивления слегка приподнялись, и она показала мне поднятый вверх большой палец – понравилось!

Время тянулось неспешно, солнце поднималось к зениту, стало заметно припекать. Бедняга Лось обильно потел – скорей бы поселок, ему надо помыться и сменить одежду, надеюсь, там найдется колодец. На удивление мне этот переход давался намного легче, чем я изначально опасался – возможность хоть на что-то смотреть дорого стоит.

Как и предполагал Лось к поселку мы вышли к полудню и сразу же остановились в крайнем доме – обычном деревянном строении послевоенной постройки, обложенным белым силикатным кирпичом. Сгрузив вещи, меня и, оставив порывавшуюся пойти с ним девушку, Лось, вооружившись арбалетом, отправился на разведку поселка.

– Сидите пока здесь. Поищу дом получше, разведаю обстановку и посмотрю, может, подвернется подходящая машина. Пока жуйте шоколад, а как переберемся в более подходящий дом пообедаем и будем отдыхать.

Он ушел, а мы с Кристен, не сговариваясь, попадали спать – усталость дала о себе знать.

Проснулся от резкого крика Кристен, дернулся и обнаружил, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Я лежал на боку, практически лицом вниз, руки были чем-то зафиксированы за спиной, ноги тоже.

– Не шуми, сучка, – раздался рядом противный мужской голос – и будь поласковей с четкими пацанами, а то зубы тебе повышибаем. Шляпа, давай быстро кандыбай сюда, подержи эту суку, да бросай ты в хабаре капаться, потом поделим. Бл*ть, угомонись, сказал!

Раздался глухой удар и еще один крик девушки. Что с ней делали я не видел, т. к. лежал к ней спиной, но сомнений, кто на нас напал, не было – это были муры. Где Лось, может ему удалось избежать муровского плена?

– Давай пихай ей в хавальник кляп – раздался тот же голос – так, держи теперь – щас упакую. Вот так, теперь не дернется!

С порога дома раздался новый голос.

– Шляпа, Сиплый, что там у вас?

– Бобер у нас все пучком. Тут соска зачетная, кваз полудохлый, хабара два рюкзака и ствол. Баба резвая попалась, а кваз совсем квелый, когда его спящего вязали не очухался.

– Клево, давайте пакуйте клиентов и с вещами на выход, а я пикап подгоню. Кидаем мясо, хабар в тачку и едем к Лысому.

– Да, босс, ща все сделаем.

Снова раздалась возня – судя по звукам пара муров потащила на выход упирающуюся девушку.

Вот и все – подумал я – закончится, Диоген, твоя жизнь в муровской разделке, не зря моя чуйка кричала об опасности. А может Лось остался на свободе и у него получится нас освободить? Хотя, что он сделает с одним арбалетом против, как минимум, четверых муров?

После девушки муры вытащили из дома меня и прислонили рядом с ней к окружающему участок деревянному штакетнику. Сидя рядом я мог видеть ее заплаканное лицо с застывшим выражением ужаса в глазах. На ее щеке наливался красный след свежей пощечины. Оружие у девушки забрали, руки и ноги муры туго стянули пластиковыми хомутами.

К калитке подкатил пикап Mitsubishi L200 с установленной в кузове треногой, на которой был закреплен крупнокалиберный пулемет по виду напомнивший мне "Утес" или "Корд". Нас с Кристен затолкали на заднее сидение, вещи забросили в кузов. Шляпа и Сиплый залезли в машину, и мы поехали в глубь поселка. Меня усадили возле двери, Кристен оказалась на середине заднего дивана, рядом с ней уселся мур, который не стесняясь, раздевал ее сальными глазами. Похоже, девушку сегодня не ждет ничего хорошего, и в лучшем случае ее просто зарежут, а в худшем еще и изнасилуют. Без злобы смотреть на муров я не мог и отвернулся в окно.

– Бобер, зацени какая четкая волына – раздался голос мура с переднего сиденья, показывающего водителю ВАЛ.

– Да, это они удачно нарисовались – ответил водитель – ствол такой правильный и остального добра у этого здоровяка много. Слышь, Сиплый, а ты еще плакался, когда Воробей нас в патруль отправил, мол, все пацаны поедут Булавку шмонать, баб потискают, а нам на хуторе в лесу загорать придется. А как оно вышло? Глянь, какая краля нам досталась, рейдер, однозначно бывалый раз девку и кваза-задохлика за собой вел, хабар. Сегодня и повеселимся и бабла поднимем и план по мясу выполним!

– Это точно! – прогундосил Сиплый, и муры в предвкушении радостно заржали, бросая недвусмысленные взгляды на девушку.

Я смотрел в окно, солнце стояло в зените, похоже, нас взяли сразу, как мы вошли в поселок. Выходит Лось не спасся, а наоборот первым угодил в их лапы. "Не жилец" – вспомнилось мне, значит, чуйка не врала – он погибнет и мы с ним за компанию. А как они смогли нас так быстро засечь – подумал я и сам себе ответил – видимо среди них затесался сенс, похоже это их "босс" Бобер или неизвестный мне Лысый.

Тем временем пикап подкатил к самому большому дому в поселке, из тех, что я видел по дороге. Два этажа, из красного облицовочного кирпича обнесенного высоким забором из коричневого металлопрофиля и кирпичных столбов, выложенных из того же материала что и стены дома. Загнав машину во двор, муры стали выгружаться. Сопротивляющуюся девушку они увели на второй этаж, туда же были унесены и все вещи. Выяснив, что я не могу говорить и ходить, муры бросили меня в столовой на первом этаже, приковав наручниками к батарее. Стол в столовой был заставлен различной едой, в центре стола высилась початая бутылка водки.

Вскоре раздались громкие голоса – похоже муры о чем-то горячо спорили. В столовую зашли Бобер и Сиплый.

– Бобер, ну не будь гадом, дай нам со Шляпой хоть по разу вдуть этой сучке, че ты нас сразу отсылаешь?

– Сиплый, ты блин, достал уже. Сам же слышал, что этого амбала Лысый долго под нулем не удержит – долгожитель, мать его, попался. Надо его срочняком на базу везти. Сейчас вместе со Шляпой быстро метнешься в Булавку, приведешь команду охотников, желательно Колобка найди – у них нулевик самый сильный, и едешь с ними сюда. Быстро обернешься и, зуб даю, все успеем поиграться с этой куколкой перед отправкой. За хабар не кипешуй – никто до вашего возращения трогать его не будет, за базар перед Воробьем отвечу.

– Бобер, да время еще до **я, Колобок до вечера с Булавки не сорвется – будет каждого полудохлого свежака по всему городу выковыривать, и в ночь он на базу не поедет, ты сам знаешь, он терпеть не может ночные поездки. Ну, давай мы по палке ей разок кинем и с легкой душой в дорогу?

– Вот ведь, Сиплый, ты когда хером думать перестанешь? Хрен с тобой, но только с каждого из вас по снаряду – если из-за задержки Лысый сдуется мне придется здоровяка на спеке держать.

– Бобер, это я мигом, щас две дозы притараню, – и Сиплый умчался наверх.

Бобер подошел ко мне и присел на корточки. Хлипкий на вид парень лет двадцати пяти, в лице которого действительно было что-то от грызуна.

– Слухай сюда мясо, – обратился он ко мне – ты или послушное мясо и сразу делаешь все что скажут, или пытаешься упираться и тогда ты – битое мясо, с утыканными иголками ногтями все равно делающее все, что нам надо. Ты меня хорошо понял?

Киваю.

– Кивни если ты послушное мясо.

Киваю. Какой смысл геройствовать? Не в моем положении.

– Молодец. Это тебя так от спорового голодания разукрасило?

Киваю.

– И сколько дней без живца провел? Ах, да ты же у нас немой, и на пальцах показать не сможешь. Я буду считать – кивнешь, когда услышишь верную цифру.

Вспоминаю, что там Лось говорил про особенности моего кластера? Там день за два или за три идет? Может меня пристрелят по-тихому, если назову срок побольше? В пятнадцать вряд ли поверят, скажу десять.

– Десять дней?! – удивляется Бобер и оценивающе смотрит на меня – не слабо так. Надо будет тебя на дары проверить – силен ты, а если еще и дар полезный имеешь, может, Окорок тебя в банду возьмет. Ну а теперь милок поехали на второй этаж – размещу тебя с комфортом на мягоньком.

Меня отстегнули от батареи и понесли наверх. Удивительным было то, что Бобер действительно отнес меня в спальню и посадил с краю на широченную двуспальную кровать спиной к стене. Бобер вышел из спальни, и в коридоре раздался его голос:

– Так, вы два озабоченных утырка сюда живо, где мой спек?

– Только достали, – раздался, похоже, голос Шляпы – уже несем.

– Щас вы втроем с Лысым, – продолжил раздавать указания Бобер – тащите здоровяка в спальню к задохлику и ложите так, чтобы Лысый своим нулем дотянулся до обоих, понятно?

– Да, на кой кваза еще прикрывать? – раздался издалека голос Лысого.

– Дебила ты кусок, – рявкнул Бобер – он квазом стал от спорового голодания, десять дней в Улье, дар уже мог проснуться, тебе охота поиметь неприятностей на свою задницу? Давайте в темпе, пока не перетащите тело развлекаться не дам.

– Ща все будет в лучшем виде, босс.

Нулевик это наверно дар Улья отключать способности других иммунных – догадался я.

Тем временем муры принесли и положили на кровать с другого края избитое и бесчувственное тело Лося. Спеленали они его на совесть: нацепили и наручники, и пластиковые стяжки и бельевую верёвку. Меня пересадили на середину, а рядом со мной на кровать уселся Лысый и уставился в смартфон. После всех перестановок Сиплый и Шляпа с горящими от нетерпения глазами быстро вышли из комнаты – бедная девочка, подумал я, закрывая глаза.

Примерно через полчаса меня растолкал Бобер, приказал Лысому накормить и снова ушел. После еды я постарался заснуть – это была пусть временная, но хоть какая-то, возможность сбежать из этого ада.

Сколько я проспал, не знаю, проснулся от громкого голоса все также лежащим на кровати в компании Лысого и связанного Лося.

– Ну, Бобер, показывай свой улов, а то мне Сиплый все уши забил своим противным голосом, как вам сказачно подфартило.

В комнату вошел мур неопределенного возраста от 30 до 50 невысокого роста с приличным нависающим над ремнем животом, если одеть его в форму и дать полосатую палочку вылитый гаец получится. Следом за ним появился Бобер.

– Тут двое: рейдер из бывалых и кваз свежий, а девка в другой спальне.

– И кто тут у нас? – сказал Колобок, подходя к кровати и внимательно разглядывая Лося и меня – кваз реально прикольный, а это кто такой?

Колобок внезапно выпрямился и изумленно уставился на Бобра.

– Шо, знаешь его?

– Бобер, вот до чего же ты везучий, чертяка! – заулыбался Колобок как обожравшийся сметаны кот – тебе попался не абы какой бывалый рейдер, а целый Лось, который когда-то с самим Окороком в одной группе был, вот он обрадуется старому другу!

– Да ты гонишь?! – от удивления маленькие глазки Бобра увеличились почти вдвое.

– Зуб даю!

– Надо срочно ехать на базу – засуетился Бобер.

– Бобер раслабся, выдыхай – спокойно сказал Колобок – ты за каким в этом поселке загораешь?

– Ну, так Окороку шепнул кто-то, что стронги решили нас пощипать, когда будем Булавку чистить, вот он Воробью и приказал выделить из своих, кто получше, четверых: сенса, скрытника, взрывника, пулеметчика и на тачанке отправить на эту точку. А то ты не знаешь про стронгов?

– Знаю, а ты, Бобер, опять мешаешь квадратное с красным. Сначала надо выполнить приказ Окорока, забьешь на приказ и побежишь сломя голову радовать Окорока в надежде в очередной раз лизнуть ему зад – тебе это зачтется. Он тебя не убьет – просто яйца отрежет за то, что пост бросил. Тебя когда сменят?

– Завтра утром.

– Вот, – наставительно поднял вверх указательный палец Колобок – сегодня сидим здесь, пацаны отдыхают, я еще двух девок привез – страшные, зато поживее из тех, что были. Ты – бдишь и днем и ночью как тебе приказали, в перерывах отдохнешь, не переживай. А утром чтобы все твои перцы были готовы сорваться по первому свистку – как приедет смена, сразу двинем на базу. Не кисни, в дороге отоспишься – сенс и у меня есть, не такой сильный, как ты, но нам хватит.

Муры направились в сторону выхода.

– Пошли, кралю покажешь, и поляна с тебя, фарт обмоем, – и они вышли из комнаты.

Значит, угадал, Бобер – сенс группы – как-то механически отметил я. – и если бы не внеплановая перезагрузка Булавки мы успели бы проскочить и возможно повстречались бы со стронгами. Эх, бедная Настя – тихо вздохнул я, сил не было даже разозлиться.

Я пытался заснуть, муры весело проводили время, это прерывало сон, и я часто просыпался. Несколько раз меня будили поили живчиком, кормили и даже отвели в туалет. Бандиты начали ржать, увидев на мне памперс, но пришедший Колобок быстро их утихомирил, пообещав заставить самого смешливого отмывать мою засранную одежду. После его слов мне быстро сменили старый памперс на новый. Муры, похоже, веселись всю ночь – я просыпался не один раз от раздававшихся громких звуков, каково сейчас девушкам старался не думать.

Утром муры с невыспавшимися опухшими рожами стали быстро собираться в дорогу. Меня умыли, напоили живцом и дали поесть. Лося поили живцом принудительно. Меня и остальных четверых пленников погрузили в машину Колобка – Шишигу с кунгом. Внутри кунга были сваренные из арматуры тесные клетки с соломой на полу и два автомобильных кресла для охранников. В качестве охранников поехал уже знакомый мне Лысый и еще какой-то молодой мур, видимо нулевик из команды Колобка. В клетке я опять уснул – смотреть на измученных девчонок с остекленевшими безжизненными глазами было не возможно. Одежды на них не было, все три девушки были закутаны в простыни. Лось выглядел не лучше – его такого правильного похоже терзала внутренняя боль от осознания своей вины за то, что он завел нас всех в лапы к мурам.

Смена Бобра не спешила, я успел задремать и проснулся от того, что шишига пришла в движение. Колона муров из двух машин ехала размеренно со средней скоростью по ощущениям 40–60 км/ч., через некоторое время с снова заснул.

Как мы приехали я не заметил. Ото сна меня разбудили муры вытаскивающие тела пленников из машины и укладывающие их на обычные с виду больничные тележки. Мы находились в просторном бетонном ангаре, где-то поблизости, судя по звукам, работал лифт.

– Этих двух девок сразу везите в разделочную и пригласите на главный ярус Наркоза – раздался голос Колобка – Бобер бери своих пацанов и с добычей дуй на главный ярус, встретишь Наркоза и нас там дожидайся, а я пойду обрадую Окорока.

Мою каталку толкал Лысый, рядом Шляпа вез Кристен, девушка пребывала в каком-то оцепенении и бездумным взглядом смотрела в потолок. Следом за нами Сиплый катил на каталке Лося, рядом с ним шел нулевик из команды Колобка, замыкали шествие Бобер с Колобком. Разом все муры и каталки в лифт не поместились. В первой партии вниз на лифте отправили в сопровождении меня с девушкой. Лифт медленно полз вниз минуты две – это столько же тут ярусов на глубине – подумалось мне. Нас выкатили из лифта в просторный коридор, стены и потолок которого блестели серым бетоном в свете люминесцентных светильников закрепленных на потолке. Спустя метров двести пути и нескольких поворотов наши тележки закатили в довольно приличных размеров закуток недалеко от очередного перекрестка. Вскоре гремя колесами остальные муры команды Бобра прикатили каталку с крестным и стали ждать начальство – Окорока и какого-то Наркоза.

Первым подошел Окорок. Это был мужчина среднего роста на вид тридцати лет с темными, почти черными, волосами на голове и небольшой бороде и твердым взглядом уверенного в себе человека. Одет он был черные джинсы и черную рубашку, из подмышки торчала рукоять массивного пистолета. На поясе у него висел нож в потертых ножнах, фляга и подсумок в запасными магазинами к пистолету. Его нею украшала толстая золотая цепь, на руках я заметил пару печаток с черными камнями и золотой браслет украшенный камнями того же цвета, что и перстни. Окорок наклонился над каталкой с пристегнутым с ней Лосем.

– Эх, Лось, Лось – заговорил он сочным баритоном, подстать его внешности – как же низко ты опустился с нашей последней встречи. Превратился в жалкого одинокого рейдера которых ходит собирать забытые крошки в огород старого друга. Я был о тебе гораздо лучшего мнения и полагал, что ты способен на большее. Как же я в тебе ошибся! – с наигранной печалью в голосе сказал Окорок который был явно рад встречи со "старым другом" и пребывал от того в отличном расположении духа.

– Получается я тебе должен, Лось – продолжил он издеваться над пленником – ведь не поругайся мы тогда ты своей никчемностью испортил бы мне все мои планы.

– А так все здорово – и он обвел рукой помещение – с помощью внешников я построил неприступную базу, и другой подобной в Улье больше нет. Открою тебе тайну "старый друг" – о ее местонахождении никто не догадывается. Все наивно полагают, что нашей базой до сих пор является то старое ржавое корыто которое мы с тобой когда-то обнаружили, а ферма, где я выдерживаю свежаков и подавно находится где-то далеко от сюда.

Окорок довольно скалился во все тридцать два зуба наслаждаясь триумфом. Он, что больной подумалось мне? Я попытался сконцентрировать на нем взгляд и рассмотреть его повнимательней и внезапно у меня в голове опять щелкнуло – "слишком отрицательный, не жилец". Блин, опять та же фигня?!

– Сейчас Лось тот кораблик – «Атаман Платов», как сейчас помню, полностью отремонтирован, на нем развивается мой флаг, но там никто не живет. Там расположены только клетки для свежего мяса и разделочная Наркоза – по воде оказалось удобно сплавлять выпотрошенные тушки в ближайшие кластеры под перезагрузку.

– А основная моя база находится над нами – поднимая руку вверх продолжал ораторствовать Окорок – десятки метров многоярусного бетонного бункера, спрятанного в крутой склон над рекой. Без помощи внешников такой стаб было не построить, но ты никогда не мог мыслить масштабно.

Он вдруг наклонился над Лосем, вытащил двумя пальцам какой-то предмет висящий у него на золотой цепи.

– А это ты хоть раз в жизни видел? Про "держал в руках" да же не спрашиваю, вижу по лицу, что никогда. Смотри внимательно от чего ты отказался, а она была бы твоей, будь ты рядом со мной!

Он распрямился и обвел взглядом муров.

– Бобер, что у него был за хабар?

– Почти полный рюкзак пятерки (патроны 5,45мм – примечание автора), немного споранов и гороха, ВАЛ, арбалет, Стечкин и Беретта. С ним была эта девка и кваз. – отчитался Бобер.

Про свежаков после поговорим, как подойдет Наркоз, пятерки говоришь много? Никак на нашей поляне есть тайное место о котором я не знаю, а Лось? Выньте у него кляп – приказал он.

– Ну, Лось давай так – мне твоя маленькая тайна по большому счету не нужна, но я не люблю когда в моем огороде есть секретные места о которых я не знаю. Учитывая нашу старую дружбу предлагаю тебе пойти ко мне на службу на общих основаниях, тебе вернут оружие, спораны и горох. В качестве вступительного взноса расскажешь свой секрет, и мы снимем стандартный для всех новобранцев ролик: трахнешь на камеру эту девчонку, а потом под руководством Наркоза разложишь ее потроха по баночкам и все! Ролик и твою ментат метку мы уже сами передадим в стабы и торговцам. Твое решение?

Вот он момент выбора, только я уже знал, что ответит крестный – "слишком правильный, не жилец" – вспомнилось мне.

– Нет, – помолчав хрипло ответил Лось. – лучше умру, но муром, как ты, не стану. Предлагаю обменять мой секрет и "старую дружбу" на быструю безболезненную смерть для всех троих.

Окорок ничего не ответил, а повернулся в сторону на шум шагов и громко выкрикнул:

– Наркоз, где тебя черти носят, что так долго?

– Окорок, не ори, я еле хожу – третьи сутки с помощником пашу без отдыха раскладывая мясо на потроха. Думал немного отдохнуть а тут еще двух девок приволокли, что звал?

К нам подошел мужчина опять неопределенного возраста "около тридцати" одетый как врач из районной поликлиники.

– Узнаешь? – кивнул в сторону Лося Окорок.

– Ба, да это же старина Лось – изумленно вскрикнул Наркоз – вот это встреча!

– Посмотри его и остальных по дарам – приказал Окорок.

Наркоз хлебнул живца из плоской фляжки, посмотрел на Лося, потом поводил над ним руками, затем повторил эту процедуру с каждым из нас. Почему-то на осмотр девушки и меня ему потребовалось больше времени, чем на крестного, дольше всего он возился со мной. Хлебнув еще живчика он начал докладывать о результатах:

– У Лося все так же два дара: сила и поиск, поиск очень хорошо развит и по силе дара и по дополнительным возможностям. У девушки дар еще не созрел, но с вероятностью процентов семьдесят какая-то ерунда связанная с возможностью менять цвет глаз, волос, кожи – пока не понятно. С квазом очень интересный случай – никогда еще такого не видел. Есть полностью сформированный и сильный для свежака дар ощущать карму иммунных, но есть и еще в нем что-то совсем непонятное, первый раз такое встречаю. Это нечто похоже на зарождающуюся способность Улья, но выглядит в моем зрении знахаря совсем иначе нежели обычные дары иммунных – как темная воронка засасывающая в себя энергию. Энергия поглощается воронкой в радиусе не более двух метров от кваза, а также этот странный дар ослабляет и самого носителя, из-за него он никак не оправиться от спорового голодания, хотя времени, как его стали поить живчиком, прошло достаточно. Он настолько выпит этой воронкой изнутри, что даже говорить не может. Мой вердикт по всем такой: Лось хороший боец с ценными дарами, его стоит принять в семью, девка бесполезна ее в расход, кваза – тут он задумался и поморщился – в расход, возиться с ним и его непонятной воронкой у меня желания нет, а продавать его в Институт больно хлопотно.

– Согласен с тобой, Наркоз по всем пунктам – утвердительно кивнул Окорок выслушав знахаря – но, вот какое у нас осложнение – Лось только что отказался от предложения вступить в семью и попросил быструю безболезненную смерть для всех троих, что скажешь?

– Такое можно устроить – устало кивнул Наркоз – мне надо будет сделать особый химический коктейль, который в совокупности с моей знахарской особенность вводить иммунного в глубокий сон дает невозвратную кому.

– Ты слышал Лось, что сказал Наркоз? – обратился Окорок к крестному – устраивает тебя такой расклад? Как по мне то кома лучше, чем ферма у внешников где у тебе месяцами внутренности будут выковыривать пока иммунитет полностью не откажет. Даю слово, что уйдете без боли.

– Согласен – прохрипел крестный – квадрат Е1, лесной кластер на берегу реки возле черноты, грузится раз в девять дней. Каждая девятая перезагрузка приносит небольшой поселок с колонией заключенных, патроны пятерка – боекомплект охраны.

– Вот оно что – задумчиво произнес Окорок.

– Наркоз, ты слышал нашу договоренность, введи их в кому перед разделкой, даму вперед, чтобы Лось видел, что я всегда держу слово.

– Бобер – обратился Окорок к мурам – ты славно потрудился, хабар Лося ваш, плату с потрохов получишь как обычно, будет и премия за столь ценный подарок! Маленький бонус вам всем – день отдыха и ваша группа свободна от мародерки Булавки и засады на стронгов, передашь приказ Воробью.

– Окорок, – Наркоз отозвал его в сторону и махнул мурам рукой, чтобы те первым увозили Лося – химия дорогая и редкая, ингредиентов у меня мало – обойдемся двумя порциями, кваз немой с ним и без наркоза можно работать. Да, и еще – коктейль закончился, надо новый делать, в отправку потрохов внешникам эту троицу я не успею обработать.

– Ничего страшного, потрохов и так собрано достаточно из-за внеплановой перезагрузки Булавки. Ты тех двух девиц успей только разобрать, а с этих троих потроха следующим конвоем отправим – он повернулся и посмотрел на меня – на квазе можешь сэкономить, если хочешь – режь его по живому раз он немой.

Вот тебе бабка и Юрьев день – только и мог мысленно сказать я.

Глава 8

Окорок и Наркоз остались негромко переговариваться, а мою каталку снова подхватил Лысый и покатил по коридору вслед за остальными. Я спокойно лежал на каталке и смотрел в потолок. Только мое спокойствие было внешним, а внутри меня закипал гнев. Индульгенция, выданная главарем банды муров мяснику потрошить меня заживо без наркоза и обезболивания, прорвала защитную плотину апатии к происходящему, выстроенную сознанием в попытке отрешиться от кровавой реальности.

«Суки, какие же они суки!» – постоянно вертелось в голове. Сразу вспомнились изнасилованные девушки, которые по возрасту были ненамного старше моей дочери. К ненависти на мясной бизнес муров добавилась спящая ненависть к виновникам смерти дочки. В моей груди разгоралась нестерпимая жажда мести. Мне казалось, этот огонь настолько велик, что можно заставить воспламениться маячившие впереди фигуры. Я закрыл глаза.

Наша процессия из трех каталок и сопровождающих нас муров неспешно двигалась в неизвестном направлении по очередному серому бетонному коридору. Везли нас прямо, не сворачивая, довольно долго. По моим внутренним ощущениям этот отрезок пути занял у конвоиров более пяти минут. В конце был короткий подъем на лифте, и наши каталки загремели колесами уже по металлу. Открыв глаза и мазнув взглядом по стенам и потолку помещения, в котором оказался, я понял, что попал на корабль. Судно было странным или сильно переделанным – на той палубе, по которой нас везли, не было переборок с узкими корабельными герметичными люками, а только ровный и прямой коридор из металла, покрашенного в насыщенный синий цвет. Коридор закончился полиэтиленовыми занавесками, и нас вкатили в просторное помещение около десяти метров в ширину и не менее двадцати – в длину. Явственно запахло больничкой. В этом помещении торцами к стенкам были размещены восемь секционных столов, по четыре с каждой стороны. Над каждым из них ярко светили белым светом люминесцентные светильники. От обычных секционных столов, которые можно встретить в морге любого медицинского заведения эти столы отличали свисающие с обеих сторон широкие ремни.

Кроме столов я заметил множество разного медицинского оборудования: штативы для капельниц, столики разных размеров и высоты с разложенным на них медицинским инструментом, шкафчики, за стеклянными дверцами которых угадывались разные медицинские препараты, посуда, и т. п. Два противоположных дальних стола были заняты – там на белых простынях лежали неподвижные обнаженные тела знакомых мне девушек. Хотя, как знакомых? Я даже имен их не знаю, просто мы попали в лапы этих мясников в один день. Над одной из них склонился худой мужчина. Меня подкатили к соседнему столу, постелили простынь и переложили на него головой к проходу. Ни Лося, ни Кристен я рядом не видел – похоже их выгрузили на столы с противоположной от прохода стороны. Лысый уселся на табуретку рядом с моим столом таким образом, чтобы не видеть процесс разделки.

Раздался звук шагов, и в разделочную вошел Наркоз.

– Прыщ, тебе еще долго? – спросил он, подходя к муру, копавшемуся во внутренностях девушки.

– Почти закончил, – ответил тот, обернувшись к Наркозу. – Первую разложил полностью, сейчас заканчиваю вторую.

– Это хорошо, что заканчиваешь. А где Сухарь?

– Он вывез последние трупы в соседний кластер, что выше по реке, который пойдет на перезагрузку, я сам проверял. Потом он вернулся обратно и отправился в бункер – сказал, что поспит немного до ужина.

– Хорошо, одним делом меньше. Твоя задача: быстро заканчиваешь разделку и несешь потроха этих двух красавиц Чумному – он занимается отправкой груза внешникам. Чумной предупрежден, будет тебя ждать. После этого готовишь два своих трупа для погрузки в лодку и можешь идти отдыхать, но только здесь, на корабле. Работы за последние дни было много – заслужил отдых. Когда я закончу с этими тремя, я тебя разбужу – найдешь Сухаря и вместе приберетесь тут. Все тела погрузить в лодку, пусть Сухарь их вывозит и утилизирует. До ужина должны управиться. Все понял?

– Да, шеф, – ответил Прыщ.

– Так, братва, – обратился Наркоз к мурам, – нулевиков попрошу задержаться. Остальные могут быть свободны, и по одной тележке с собой заберите!

Трое муров заспешили на выход, громыхая каталками по проходу.

– Лось, – обратился знахарь к пленнику, – по твоему договору с Окороком вам троим положена порция моего фирменного коктейля. Вы его получите, но вот какое дело: во-первых, мне понадобится примерно час на его приготовление, а во-вторых, присутствие данной химии в крови сильно снижает стоимость внутренностей. Поскольку я не мать Тереза, то для снижения вынужденных потерь мне придется для начала слить с каждого из вас около литра крови. Это не больно, обещаю, и сознание не потеряешь. С тебя солью чуть больше, а с остальных твоих задохликов – поменьше. На это как раз час и уйдет – спешить нам некуда. Сейчас попьем живчика и приступим!

Ответа Лося я не услышал. По команде Наркоза Лысый влил в меня грамм сто живца – его вкуса я не почувствовал. Что так много? А, меня же эти суки по живому порежут. Наркоз тем временем уже гремел оборудованием, расставляя аппараты системы забора крови у каждого стола на приставленные низенькие столики и подключая системы к вене на правой руке. За раз вроде сливают от четырехсот до пятисот грамм? И сколько же пакетов крови с меня заберут? Два, три? Наверное, три. Лось лежит с другой стороны и меня не видит. Да и что толку? Вся эта сделка со стороны Окорока – просто его прихоть и прощальный жест ручкой старому знакомому. Я посмотрел на медленно вытекающую из меня кровь – вот и мое обезболивание, по мере потери кровушки, я скорее всего в моем-то состоянии просто отрублюсь и потеряю сознание.

Время тянулось медленно… Наркоза я не видел, а Лысый все так же сидел рядом со столом, уставившись в свой смартфон. Прыщ закончил потрошить несчастных девчонок и погремел к выходу, неся в руках два белых пластиковых контейнера приличных размеров с красными крышками и красными крестами на стенках. Потом он вернулся, и они с Наркозом, взявшись за края простынь, переложили трупы девушек на каталки, которые Прыщ увез за занавески в противоположном от входа конце помещения. Из-за занавесок послышался лязг металлических цепей и стук брошенных трупов на что-то твердое и металлическое. После второго пакета слитой с меня крови стала накатываться сонливость, но провалиться в так притягательное беспамятство не получалось – внутри меня бушевал гнев на муров. Какие же они сволочи! Да по сравнению с ними виновные в смерти моей дочери были невинными овечками!

Я где-то читал, что перед смертью время летит быстро, но для меня этот час все не кончался, растягивая ожидание неминуемой смерти и превратившись в изощренную пытку. Звук голоса Наркоза прозвучал для меня неожиданно:

– Смотри Лось, все честно, состав готов – вот три заправленных шприца на двадцать кубиков каждый. Это гарантированная доза для введения в кому любого иммунного. Девушка будет первой, чтобы ты видел, потом ты, а кваз – последний.

Ответа от Лося не последовало. Хорошо, что я не увижу действий Наркоза, смотреть на такое нет никакого желания. Через пару минут монолог знахаря продолжился.

– Видишь, как расслабилось ее тело? Она уже в коме, вот обмякшие руки и ноги. Как видишь, нет реакции на внешние раздражители. Убедился? Окорок свое слово держит, а его слово – здесь закон. Теперь твоя очередь, и… прощай, Лось.

Вновь раздались шаги, и Наркоз заглянул мне в лицо.

– Извини, но тебе коктейля не досталось. Не повезло, бывает. Если тебе посчастливится, то ты уснешь после третьего пакета от кровопотери, – он подключил к миксеру последний пакет.

– Никуда не уходи, я займусь тобою сразу после девушки, – хохотнул Наркоз.

«Сука, он еще и шуточки отпускает! Какие же они гады, как же хочется убить их своими руками, разорвать, зубами перегрызть горло!» – думал я.

– Вы свободны, – обратился знахарь к оставшимся мурам. – Лось в коме, а от кваза сейчас нет опасности.

Когда затихли шаги ушедших муров, разделочная погрузилась в мертвенную тишину. Из звуков осталось только раздававшееся невнятное мурлыкание знахаря, копавшегося в трупе Кристен.

Я же боролся с ускользающим в темноту сознанием, сам не знаю зачем, но распиравший меня гнев отчего-то не позволял мне сдаться. Где-то на задворках сознания витали мысли: зачем ты борешься, ведь ничего не сможешь изменить? Смерть неизбежна – смирись, ну и им подобные. Умом я понимал, что это верные мысли – сделать я все равно ничего не смогу, но гнев был настолько велик, что казалось, будто с каждой его волной сотрясается все тело.

Сколько я так пролежал – не знаю, засыпающий от потери крови мозг стал рисовать мне странные картины, как тогда, в бреду, в камере. Глаза предательски слипались, и требовалось все больше сил, чтобы их открывать. Вдруг из бреда меня выдернул голос знахаря:

– Ну, как ты тут у нас себя чувствуешь? – он выключил миксер и взял меня за руку, из которой торчала капельница.

Я еле повернул голову и с трудом сфокусировал взгляд на источнике звука. Наркоз стоял рядом и, похоже, собирался слить из меня еще одну порцию крови. Его силуэт почему-то выделялся ярким золотым свечением, от которого в разные стороны расходились тонкие золотистые нити. И тут я вспомнил, что однажды уже видел подобную картину, когда, как мне показалось, в колонии в мою камеру зашел ангел. Но ведь это было не на самом деле, а в видении умирающего от спорового голодания мозга? Помню, я тогда еще потянулсяк тому свету, он проник в меня, и, кажется, я его поглотил.

Все эти мысли пролетели в моей голове за долю мгновения. «А что я теряю?» – подумал я, резко схватил своей рукой руку Наркоза и, как и в первый раз, попробовал изо всех сил дотянуться до света, идущего от знахаря. И это снова у меня получилось, причем намного легче, чем в тот первый раз! Знахарь замер без движения, а под моим усилием сияние Наркоза стало быстро втягиваться в мое тело и тускнеть. Перед тем, как полностью потухнуть свету, за его нитями, выходящими из тела знахаря, выплыла яркая золотая звезда, которая исчезла где-то в районе моей груди. Вместе с входящим в меня свечением в мое тело возвращалась сила, и прояснялись мысли. Когда сияние полностью исчезло, я отпустил свою силу, расслабился и… потерял сознание.

Я пришел в себя от дикой жажды. Я все также лежал на разделочном столе, из моей правой руки медленно капала кровь. «Как, разве я еще жив?!» – удивился я. – «А почему? И где Наркоз?» Тут я удивился еще больше – поперек моего тела спиной вверх лежал знахарь без малейших признаков жизни.

– Твою же мать! – на автомате вскрикнул я, и замер, пораженный тем, что из моего рта прозвучало нечто похожее на связную речь. Отмерев, я попытался приподняться на локтях – и, о чудо, мне это удалось, причем легко! Слабость в теле осталась, но она была другой, такой, какой я ее помню из прошлой жизни после сдачи крови. Мое тело стало меня слушаться! Я медленно, насколько это было возможно, обвел взглядом помещение – никого, только мы четверо: труп Кристен, знахарь, лежащий поперек моих ног, и Лось, которого я не видел, но вряд ли он в состоянии комы куда-либо делся со своего места. Я присмотрелся к Наркозу, и почему-то сразу пришло понимание того, что он мертв – странно, откуда у меня это знание? Хотел сначала скинуть с себя его труп, но потом решил, что лучше сначала что-то сделать с кровотечением – ведь пока я остановил вытекающую кровь, сжав правую руку в локте. Одной рукой скинуть с себя труп будет не просто. Я осторожно стал вытаскивать ноги из-под неподвижного тела.

Освободив ноги, я некоторое время полулежал на спине, все так же приподнявшись на локтях и согнув ноги в коленях. Труп знахаря соскользнул со стола и грохнулся на пол. Голова кружилась от потери крови. Сколько же я ее потерял? Три пакета – это явно больше литра. В своей жизни в том, обычном мире, мне как-то довелось сдать за один раз восемьсот грамм – два раза по четыреста с часовым перерывом. Помню, ничего страшного тогда не случилось.

Прислушался к себе и решил попробовать встать – мне срочно нужен живчик, который у Наркоза обязательно должен быть. Блин, надо было сначала не ноги вытаскивать, а фляжку с его пояса снять! С трудом опустил ноги на пол, перевернувшись на живот, опираясь на согнутую правую руку и цепляясь левой за край стола. Нащупал ногами пол и стал осторожно выпрямляться в вертикальное положение. Встал рядом со столом, опираясь на него рукой. Голова кружится, ноги немного дрожат от слабости, но тело держат. Медленными шагами начинаю обходить стол – тело знахаря упало с другой стороны. Не спеша, пошатываясь, как пьяный, иду вокруг стола, обхожу приставленный столик с аппаратом забора крови, вижу лежащий на боку в форме буквы "Г" труп знахаря, но крови от его падения нигде нет. Странно. Наркоз лежит на полу на правом боку и мне хорошо видна висящая у него на поясе под краем фартука небольшая плоская фляжка. Очень медленно опускаюсь на корточки, упираюсь коленями в пол, отстегиваю фляжку и делаю пару глотков. Туман в голове начинает рассеиваться, появляется сильное чувство голода. На автомате, еще плохо соображая, что делаю, начинаю хлопать себя руками по карманам в поисках еды. Удивительно, но в нарукавном кармане нахожу одинокий шоколадный батончик – видно, муры не удосужились обшмонать меня тщательным образом. В ожидании, пока голова прояснится окончательно, неспешно начинаю жевать шоколад, запивая батончик мелкими глотками из фляжки.

После скудной трапезы мне стало лучше – не только голова пришла в порядок, но и отчего-то появилась уверенность, что выберусь, не умру. Так, помнится, у меня была одна догадка касательно причины смерти Апостола, которая так и осталась предположением, поскольку тела погибшего рейдера я не увидел. Зато теперь у меня есть возможность полюбоваться на труп Наркоза. Для осмотра надо будет только его раздеть – этот мясник полностью закутался в медицинские шмотки, ни клочка тела не видно: перчатки, шапочка, очки, марлевая повязка на лице, фартук – не любит, наверное, когда кровь в лицо брызжет и на одежду. Как там моя рука – я посмотрел на дырку в вене на локтевом сгибе. Она еще не затянулась, и кровь медленно сочилась. Блин, надо бинтом замотать и подлечить чем-нибудь. На мыслях о «подлечить руку», я вдруг осознал, что могу сам каким-то неведомым способом быстро залечить рану. Неуверенно поднес левую руку, накрыл ею локтевой сгиб и закрыл глаза, концентрируясь на осознании способности лечить. Под ладонью появилось ощущение как будто больную руку колют малюсенькими иголками, потом покалывание сменилось разлившейся теплотой, и боль ушла полностью. Убрав левую руку, я открыл глаза – на правой руке не было ни малейшего следа от капельницы. Чудеса, да и только! «Так же, вроде, только знахари лечить умеют?» – вспомнил я и перевел взгляд на труп Наркоза. Блин, похоже, я уже знаю, что увижу, когда сниму с него одежду. Эх, грехи мои тяжкие, Улей, за что ты так со мной?

Прежде, чем снимать с трупа одежду, потыкал его пальцем – помню, был один фильм, так там такие в пыль рассыпались. Здесь труп не рассыпался, а на ощупь сквозь одежду был, наоборот, тверд, как дерево – эдак снять с него из одежды ничего не получится. Да и ладно – мне достаточно осмотреть его руки и лицо. С большими усилиями мне удалось перевернуть тело на другой бок, лицом ко мне. На правом боку у Наркоза обнаружился в кобуре на поясе знакомый мне ПСС "Вул" с запасной обоймой. Этот приятный подарок был мною осмотрен, признан годным и перевешен к себе – очень полезное приобретение в моем положении. Двенадцать патронов – не густо, но пистолет идеально подходит для скрытных диверсий, а мне для будущего побега по-другому действовать не получится.

Стараясь не запачкаться, стянул с рук знахаря перчатки, с головы аккуратно снял марлевую повязку, шапочку, очки. Я не удивился тому, что увидел и просто уселся рядом на пол. Пазл в голове сложился полностью. Был в моем мире старый фантастический фильм «Жизненная сила» про нашествие на землю инопланетных энергетических вампиров. В этом фильме, когда главная вампирша высасывала жизненную энергию из жертвы, то та на глазах превращалась в высохшую мумию. Вот в подобную мумию и превратилось тело Наркоза, как, наверное, раньше – тело Апостола. И в том и другом случае убил их я, а, точнее, дар, которым наградил меня Улей при копировании или переносе. Разумеется, моя способность работает не так, как вампиризм у выдуманных сценаристом фильма космических пришельцев. На кадры из кино похожи только трупы, и еще я точно высасываю что-то наподобие «жизненной силы», а, может, и ее самую, – тут разбираться надо. Странно, что опытный знахарь не смог определить все возможности моего дара. Но переживать по этому поводу я не собираюсь – не получилось и черт с ним. Правда, есть подозрение, что и другие знахари не скажут мне по поводу этого дара ничего нового. Да с такой способностью лучше и вовсе знахарям на глаза не попадаться – что-то мне подсказывает, что не понравится моя способность здешнему народу, ой, не понравится…

Я еще раз прислушался к своему телу, закрыв глаза и проверяя еще одну догадку. Да, так и есть, и с этой стороны все сходится. Погрузившись в себя, я обнаружил уже три дара. Два из них сильно отличались от третьего, как отличается свет от тьмы. Обычными, или, как их назвал Наркоз, «стандарными» были дар ощущать карму иммунных и дар знахаря. Темным даром – мой энергетический вампиризм. Сейчас он выглядел не как воронка, а был скорее похож на черную дыру, которая непрерывно всасывала в себя энергию. Расположился дар в странном месте, не там где «обитают» в теле иммунного обычные дары Улья. Смотрю внутрь себя и понимаю, что есть во мне как бы отдел для вызревших и активных даров, а есть место, похожее на инкубатор, где происходит формирование или созревание дара. Мой «темный вампиризм» сидит в инкубаторе, хотя на вид сейчас выглядит вполне себе сформированной способностью – две активации уже были. Спрашивается, что не так? Пытаюсь разбираться дальше и всматриваюсь знахарским зрением в свою энергетическую структуру.

Выводы, полученные после тщательного самокопания, на которое я только оказался способен, меня не обрадовали. Во-первых, дар вампира до конца еще не оформился – энергии не хватает, ему нужна еще одна жертва. После последней накачки, возможно, прояснятся последние штрихи: как будет изменяться способность со временем и при приеме жемчуга, что будет с моей энергетической структурой после того, как вампиризм установит связи с остальными способностями… Это первая неприятная новость – да, мой дар не собирается сидеть на попе ровно, а намерен засунуть свой любопытный нос в каждый уголок моей тушки и к прочим дарам в первую очередь. Что из этого получится – не понятно.

Во-вторых, из «инкубатора» он уходить не собирается, и даже после полного созревания останется в этом месте, а это значит, что вампиризм будет по умолчанию забирать на свою прокачку всю энергию, которая накапливается в «инкубаторе». Так что никакого нового дара «родить» у меня никогда не получится, сколько бы жемчуга я не глотал и не важно, какого цвета он будет. Все части жемчужин, направленные на формирование у иммунных новых даров пойдут на прокачку моей главной способности. Ну, и поскольку у всех иммунных со временем новые способности вызревают сами по себе, даже без приема жемчуга, то мой вампиризм будет медленно прокачиваться в «фоновом режиме», вне зависимости от того, хочу я того или нет. И в кого я в итоге превращусь?

В-третьих, дар высасывает и из меня жизнь в буквальном смысле этого слова, поэтому без внешней подпитки я со временем обессилю и помру. Чтобы жить, мне придется убивать других иммунных, а как часто это придется делать, станет ясно после полной активации дара. Управлять вампирскими способностями я не могу, остановить потерю жизненной силы невозможно. Отключить двухметровую «ауру» не выйдет (надеюсь, пока!), как и повлиять на ее характеристики: радиус, силу действия. При поглощении моим даром энергии донора неизбежны большие потери, правда, пока не могу оценить насколько.

Из хороших новостей можно отметить только две. Первая заключается в том, что мой дар рассматривает носителя как батарейку и будет следить за «уровнем заряда». Интересно, у меня что на лбу будет выскакивать красным цветом надпись «Battery Low», или из попы будет периодически раздаваться противный писк? Забота о батарейке у вампиризма проявляется и в том, что при поглощении энергии из внешнего источника дар закачивает ее в меня, т. е. в батарейку, про запас, хомяк эдакий! Также дар не вмешивается, когда моя регенерация и мои дары расходуют эту энергию на свои нужды. Поэтому, чем выше ее запас, тем мне лучше: и регенерация лучше работает, и дары. Есть у меня подозрение, что ограничение у иммунных в использовании даров Улья как-то связано с падением уровня жизненной силы. Когда же ее уровень восстанавливается, то возобновляется и возможность их использования, и дар «перезагружается». Надо понаблюдать за иммунными, когда они колдовством балуются. Наверное, из-за расходования этой жизненной силы, внешники не могут резать иммунных на органы до бесконечности: упал уровень жизненной энергии ниже критического уровня – перестала работать регенерация. Возможно, что и бич всех иммунных – трясучка тоже завязана на нее каким-то образом. Получается, что когда мои способности будут на кулдауне, то стоит мне «выпить донора» и восстановить уровень жизненной силы, то, теоретически, при этом и способности должны мгновенно перезарядиться. Возможность практически бесконечно пользоваться дарами – это, конечно, здорово, но бесконтрольное убийство иммунных – это смерть для моей кармы! А с «убитой» кармой народ в Улье долго не живет….

Вторая условно хорошая новость состоит в том, что поскольку вампиризм препятствует формированию у носителя новых даров, этот недостаток он компенсирует присвоением способностей жертв. Ох, чует моя задница, что добром это не кончится! Чем больше у меня будет даров, тем больше подлянок будет в противовес подкидывать Стикс. Выбрать какой дар поглощать у жертвы не получится – вампиризм уже «решил» за меня, что лучше брать самый прокачанный. Надеюсь, что при развитии дара появится возможность выбирать, какую из способностей донора себе забрать. Не ясно еще, что будет, если у жертвы вампиризм заберет дар, который у меня уже есть. Короче, все сложно, и к вопросу выбора жертвы придется подходить очень вдумчиво. Хорошее же в присвоении чужих даров видится сразу – это возможность поглощать неподходящий мне жемчуг, «фильтруя» его ядовитую часть через тело будущей жертвы. Нашел подходящего донора, скормил ему весь жемчуг, который мне не подходит, вкачав его в развитие нужного мне дара, высосал энергию забрав, при этом прокачанный дар. Двойной профит!

Стало также понятнее, почему Наркоз сразу не разобрался в моих способностях: дар висел в инкубаторе и пребывал в спящем состоянии из-за недостатка энергии. Во время первой активации дара – тогда, в колонии, когда я в бреду убил Апостола, мой вампиризм отдал всю выкачанную энергию своему носителю, а на развитие себя ничего не забрал. Я был тогда настолько плох, что если бы не получил энергетической подпитки, то вскоре либо умер, либо переродился в зараженного. Наркоз увидел полностью сформированный дар и чахлый зачаточный вихрик-пылесос, сидящий в инкубаторе. Ситуация для знахаря привычная: основной мой дар – чувствовать карму и рано прорезавшаяся вторая способность, которая может вызревать в моем в теле годами. Не удивительно, что знахарь ошибся в оценке моих даров и не разобрался в способности направлять по желанию тот вихрик-пылесос на конкретный объект. Нет, не пылесос, сравнение не точное. Я сначала как-то подключаюсь к жертве и получаю контроль над ее жизненной силой, после чего та, в свою очередь, теряет контроль над телом и не может сопротивляться. Сам «пылесос» запускается уже после установления контроля над энергией жертвы. Получается, что мой вампиризм нельзя в полной мере отнести к боевым дарам, несмотря на то, что он убивает: для активации дара требуется несколько секунд настройки на жертву, и если мой внутренний резервуар будет полностью заполнен, то вампиризм, видимо, не сработает.

Так, ладно, разобрался в себе и хватит бездействовать. Надо бы расспросить какого-нибудь местного мура о базе и составить план побега. А кого? Стоп, здесь же где-то Прыщ дрыхнет, а я тут на полу разлегся, как философ. Вот, верно меня Диогеном окрестили. И крестный лежит рядом. Что же мне делать с ним?

Перед тем как встать, я проверил все карманы Наркоза. Нашел только связку ключей и пластиковую карточку, висящую на втягивающемся шнурке у него на груди. Забрал все. Не знаю как, но, надеюсь, пригодится. Поднялся на ноги и подошел к столу, на котором лежал Лось. Дар знахаря опять включился сам, автоматически, и пришло понимание того, что вывести крестного из комы у меня никак не получится. Не обманул Наркоз, вколол ему свою дрянь! А почему после Кристен этот мясник обещал заняться мною? Почему решил Лося оставить на потом? И кто мешает мурам отвезти его бессознательную тушку внешникам? У него и в коме регенерация будет какое-то время работать. А для чего, собственно, Наркоз разработал этот бестолковый на первый взгляд препарат? Не для того ли? Не отвозят ли бандиты Окорока всех долгожителей в коматозном состоянии внешникам? Ведь это должно быть намного безопаснее, чем конвой с обязательным присутствием нулевика-иммунного с редкой способностью! Эх, если бы не эта чертова химия, мы бы сейчас с Лосем разнесли это логово муров! А нет, не разнесли бы… Стоило бы только Лосю увидеть труп Наркоза, как он тут меня сразу и прибил бы – он ведь видел, во что превратился его напарник Апостол. Прости, крестный… Я могу лишь отомстить за тебя – обещаю, что не уйду с базы, пока не завалю всю четверку Бобра! А еще я могу подарить тебе смерть, такую смерть, после которой муры не станут копаться в твоих внутренностях…

– Прости меня, крестный, если сможешь, – сказал я, взял Лося за руку и включил свой вампиризм…

Глава 9

На этот раз у меня получилось остаться в сознании после применения дара. Только зрение померкло на мгновение, когда в тело стал вливаться мощный поток жизненной силы, да потом круги перед глазами плавали некоторое время, и все. Я стоял возле стола, на котором лежал иссушенный труп крестного, широко расставив ноги и опираясь руками на стол. От слабости, изнурявшей тело в последние несколько дней, не осталось и следа – наоборот, меня всего потряхивало от распирающей энергии. Хотелось сворачивать горы и поворачивать реки вспять. Для того, чтобы обуздать разбушевавшиеся эмоции и успокоиться, мне потребовалось не меньше пяти минут. Никогда не ощущал себя так хорошо, даже на пике молодости во мне никогда не было столько силы.

Я потряс головой, разгоняя последних «мушек», изредка вспыхивающих перед глазами, и мой взгляд упал на руки. Что-то с ними было не так, я не сразу врубился – что, и, выпрямившись, начал разглядывать кисти рук, поворачивая их из стороны в сторону. Наконец до меня дошло – цвет! Их цвет изменился! Я привык видеть серую дряблую кожу, а сейчас с удивлением смотрел на кожу темноватого, но уже почти нормального человеческого оттенка. Я дотронулся до лица и начал его ощупывать – нормальная упругая кожа, нигде ничего не отвисает. «Тут есть зеркало или нет?» – подумалось мне, и сразу в голове будто стрелка компаса повернулась и указала на один из стоящих у стены шкафчиков. За его дверцами обнаружились чистые комплекты одежды, очень похожей на одеяние Наркоза, а на дверце с внутренней стороны висело небольшое зеркало, из которого на меня смотрело пусть и темноватое, но такое знакомое лицо, практически не измененное трансформацией Улья. Физиономия довольно улыбалась, радуясь возвращению человеческого облика – открылось еще одно полезное свойство моего проклятого дара. Приятно, однако!

Не смог удержаться и некоторое время, как маленькая девочка, крутил перед зеркалом мордой лица, рассматривая его со всех сторон. Какой привередливый у меня оказался дар – не признает внесение сторонних изменений в тело носителя, ему подавай только оригинальные батарейки, и никакой квазовской переделки! В этом я с ним полностью солидарен – мне никак не улыбается быть похожим на ожившего мертвеца. Кроме того, в текущей ситуации возврат нормальной внешности послужит еще и дополнительной маскировкой – если получится сбежать, то муры будут искать немого старика с внешностью кваза, на которого я уже совсем не похож.

Так, хватит пялиться в зеркало, пора провести быструю инспекцию внутреннего состояния и начинать искать Прыща. Осмотр показал полную активацию вампиризма и его интеграцию со всеми остальными дарами. Покидать насиженное место, как я и предполагал ранее, вампиризм и не подумал, оставшись на прежнем месте в инкубаторе даров. По виду он стал похож на черное солнце, лучи от которого проникли во все закоулки моего бренного тела и приросли ко всем, теперь уже трем, стандартным дарам. Ощущался вампиризм как сытый и довольный свернувшийся в клубок любопытный черный котенок, который только притворяется спящим, а на самом деле готов в любой момент продолжить бегать за бантиком на ниточке. Установление связи вампиренка с другими дарами устраняло сложности с их активацией, но увеличивало «затраты манны» на использование любых прочих способностей. Стало понятно, что при развитии дара моя вампирская аура будет постепенно увеличиваться в диаметре, а потом должна будет появиться возможность управлять еще и силой поглощения через нее энергии. Но вот как будет развиваться сам вампиренок, мне все еще не было до конца понятно – увы, с этим нужно разбираться более детально, на что сейчас времени нет. Общее состояние организма близко к норме, но, хотя жизненные силы и находятся почти на максимуме, потребность в строительных материалах для восстановления поврежденных споровым голоданием и изношенных временем клеток никто не отменял. Эйфория от восстановления энергии быстро сойдет на нет, если я и дальше продолжу эксплуатировать тело без еды и отдыха. В таком режиме, на одном лишь энергетическом допинге, меня ждет постепенная потеря сил и неизбежная потребность в еще одной «подзарядке» или возврат к беспомощному состоянию. Озаботившись вопросом: «где достать еду?», сразу получил ответ, что поблизости таковой не наблюдается. Ага, ответы – это понятно – включился дар поиска, доставшийся мне «в наследство» от крестного.

Ладно, раз еды нет – надо найти наручники или им подобные приспособы и идти искать Прыща. Благодаря поисковику быстро нашел сначала пачку пластиковых стяжек, затем – железные наручники, а после этого достаточно легко локализовал местонахождение мура. В коридоре, по которому нас везли от лифта в разделочную, было четыре двери – по паре с каждой стороны. Дверь, на которую указал поисковик, оказалась незапертой. За ней оказалась вытянутая метров на десять комната с высоченными потолками, заставленная ящиками и контейнерами. Прыщ, укрывшись тонким пледом, сладко спал прямо в одежде на матраце, положенном поверх массивных зеленых ящиков – умаялся, бедный, в авральном режиме потрошить иммунных. Осторожно подкравшись поближе, я присмотрелся даром знахаря к его состоянию. Мур спит, но не слишком крепко, начну его вязать – сразу проснется. Дар Улья у него один, и тот не боевой – способность определять время, оставшееся до перезагрузки кластера. «Наркоз, вроде, хвастался особенностью своего знахарского дара – усыплять иммунных», – вспоминаю я. Может, и у меня получится погрузить Прыща в более глубокий сон? Буду пробовать – вытягиваю руки и начинаю водить ими над спящим муром, концентрируясь на желании усыпить Прыща. Спасибо вампиренышу – знахарство опять включается автоматически, и я, сам того до конца не осознавая, на голой интуиции, все делаю правильно. Проверяю результат – Прыщ сопит ровнее и спокойнее, погружение в глубокий сон получилось! Теперь глотну живчика, и можно его паковать!

Я на всякий случай достал пистолет и снял его с предохранителя, затем одной рукой стащил с мура плед и осторожно свел ноги Прыща вместе – тот не проснулся. Отлично! Убираю пистолет и стягиваю ноги мура в трех местах толстыми пластиковыми стяжками. Теперь не вырвется, стяжки правильные – эти сволочи знают толк в связывании иммунных. Ничего, пришло и твое время, гад, побыть на их месте! Стараясь не делать резких движений, я переворачиваю Прыща на бок и заковываю его руки сзади в наручники, пристегивая их стяжкой к поясному ремню. Осталось самое сложное – кляп. Переворачиваю мура на спину, нажимаю на челюсти с двух сторон, раскрываю ему рот и запихиваю в него заранее подготовленный кляп из полотенца. Удивительно, но после моего дилетантского БДСМ, Прыщ так и не проснулся – спит, как убитый. Посмотрел знахарским даром – да, спит, но наведенный сон быстро развеется если и дальше продолжать так же сильно ворочать его спящее тело. Я вернулся в разделочную и прикатил оттуда каталку. С одной стороны – греметь, конечно, рискованно, а с другой – насколько мне известно, на корабле сейчас никого быть не должно. Большая часть муров покинула базу по делам, а немногие – отдыхают. Все подлежащие разделке тела давно препарированы, гостей в ближайшие часы можно не ждать, да и звук от каталок – обычное для этого места явление. Так что можно рискнуть. Переложил мура на каталку, отвез его в разделочную и сгрузил на стол, на котором он недавно кромсал одну из девушек, по соседству со столом, где лежал труп Кристен. Положил мура на бок и зафиксировал его тело ремнями. Затем погрузил на каталку труп Наркоза и подкатил к столу с муром так, чтобы, проснувшись, тот смог хорошо рассмотреть высушенное лицо знахаря. Потом я достал из шкафчиков чистые простыни и накрыл ими все трупы. Осталось проверить карманы Прыща, и можно будет приводить его в чувство, чтобы приступить к расспросам.

Пока я рылся в карманах пленного, просыпаться мур отказывался, хотя очередная проверка знахарским зрением показала, что заряд наведенной сонливости почти полностью закончился. Первый блин все же оказался комом, и навести глубокий сон на длительный период времени у меня не вышло. Но насколько полезная эта способность усыплять жертву! И видать прокачанный дар оказался у знахаря раз его дополнительная грань позволяет оказывать столь быстрое и сильное воздействие. Явно не одну жемчужину приняла эта муровская сволочь – Наркоз.

Результат осмотра барахла Прыща меня разочаровал – опять связка ключей, карточка и больше ничего, если не считать стандартной фляжки и ножа. Даже пистолета у мура и то не было. Забрал все, потом разберусь. Для побудки Прыща не придумал ничего лучше, чем взять в разделочной пластиковый распылитель, и начать брызгать ему в лицо холодной водой. Водные процедуры на удивление быстро сработали, и Прыщ проснулся. Спросонья он не понял, где находится. Мне было забавно наблюдать, как на лице этого еще почти мальчишки сменяли друг друга разные эмоции – начиная от крайнего удивления и заканчивая откровенной паникой, когда до него дошел весь ужас его положения. Эх, рано он испугался – настоящий кошмар ждет его впереди. Все это время я спокойно сидел на стуле у него в изголовье и перебирал набор швейных иголок, которые нашел в одном из шкафчиков – вспомнилось обещание Бобра исколоть мои ногти иглами за «плохое поведение». Опыта проведения допросов у меня нет, придется подражать Бобру за неимением лучшего примера. Дождавшись, когда пленник полностью осознал положение, в котором он находится, и уставился на меня испуганным и непонимающим взглядом, я приступил к допросу:

– Видишь эти иглы, – сказал я муру, показывая ему несколько иголок, – моргни один раз, если рассмотрел. Молодец! Сейчас я выну кляп из твоего рта. Если заорешь, кляп вернется на прежнее место, а эти иглы я загоню тебе под ногти. Моргни один раз, если ты меня понял. Хорошо… Я буду задавать тебе вопросы, а ты – на них отвечать. Если станешь болтать не по делу, получишь иглы под ногти или в яйца. Моргни, если уяснил. Хорошо…

Я вытащил кляп из его рта и продолжил:

– Лежишь молча и старательно и правдиво отвечаешь на мои вопросы, если не хочешь умереть в муках, как Наркоз, – при этом откидываю простынь с головы знахаря и пододвигаю каталку так, чтобы Прыщу было хорошо видна иссушенная моим даром голова трупа. У того от ужаса округляются глаза, а мой нос улавливает запах мочи. Эх, похоже, я несколько перестарался с запугиванием этого крысеныша.

– Поверь мне, такая смерть намного больнее иголок под ногти или в твои бубенчики, поэтому в твоих интересах говорить мне только правду. Знай, я проверю на ложь каждое твое слово. Ты меня понял?

– Д-да, – еле смог выдавить из себя молодой мур.

– В этой части корабля есть еда?

– Нет, – быстро отвечает Прыщ. – Все едят в столовых в бункере, а начальству доставляют еду на их этаж.

– Черт, и кто у вас начальство, где обитает, чем занимается?

– Самый главный – Окорок, под ним – Наркоз, ксер Клещ и два полевых командира: Воробей и Чумной. Я слышал – хотят еще кого-то шестым начальником сделать, по хозяйственной части, но пока их пятеро. Воробей отвечает за зачистку территории от зараженных, добычу споранов и ведение боевых действий по отражению атак на базу. Чумной – за отлов иммунных, мародерку, торговлю с внешниками. У каждого из них около двухсот бойцов. Наркоз управляет фермой, где дозревают свежаки, и разделкой, проверяет мясо на дары, лечит в лазарете раненых. В его подчинении более сорока человек. Клещ кроме работы ксером является завхозом по боеприпасам и складам, ведет учет и выдачу, у него в подчинении находятся работники складов и один ученик-помощник. Окорок занимается общим управлением базой, и еще лично под ним много начальников разных групп: внутренняя охрана периметра, техники и инженеры, кухня, бордель и прочая развлекуха, связь, IT и прочее. Он лично ведет учет и выдачу потрохов с зараженных. Живут они впятером в отдельной защищенной зоне, куда кроме них практически никто попасть не может.

– Почему у тебя и Наркоза пусто в карманах – связка ключей, карточка и больше ничего нет? Где спораны, горох, жемчуг?

– Пацаны все сдают на склады и получают эквивалент на карточку, на базе оплата за все только по ней. Даже живчик делается централизованно на всех и покупаешь сразу готовый раствор, сколько тебе нужно. Без ключей пройти по базе не получится, у всех ключи разные – они определяют уровень доступа на разные уровни и части базы. Только у Окорока есть ключи с неограниченным доступом.

Ожидаемо про доступ главаря, но, блин, чертовы муры с их безналичными расчетами. Где же мне спораны брать?

– Как я понимаю, Воробья и Чумного на базе сейчас нет? И вот на хрена вам ксер?

– Неа, нет никого: Воробей поехал засаду на стронгов устраивать, а Чумной повел караван с товаром к азиатам. А как же нам без ксера, когда у этих азиатов калибры с нашими не совпадают?

– Как это не совпадают? Разве такое может быть, чтобы в целом мире нигде не нашлось подходящих патронов?

– Я точно не знаю, вроде снаряды к автоматическим пушкам и пистолетам у них подходящие есть, а с автоматами – беда. Пацаны говорили, что у азиатов стандартный с амерами автоматный патрон 6х45 мм, винтовочный – 7,54х55 мм, похожий на швейцарский калибр большинства привычных миров. Патрон на 12 мм у них также другой, какой точно я не помню. Русские их мира после второй мировой перешли не на 7,62х39 мм, а полностью заменили устаревший 7,62х54R на промежуточный патрон калибра 6,75 мм и стали активно использовать трофейный немецкий винтовочный патрон 8 мм Маузер. У Китая свой промежуточный патрон калибра 5,8 мм. Вот и приходится держать на базе ксера, который при необходимости переделывает боеприпасы, поставляемые внешниками.

Вот так дела. Припоминаю, читал когда-то про потуги оружейников моего мира изобрести идеальный промежуточный калибр. В моем мире наши военные носились с экзотическим калибром 6х49 мм, даже винтовки под него разные сделали, а амеры восхищались от характеристик нового патрона 6.5x38 мм Grendel. Помню еще, что на испытаниях промежуточных патронов в 1947 году наши оружейники действительно наряду с калибром 7,62 мм рассматривали патроны 6,75 мм. От меньшего размера потом отказались из-за того, что с ним разработчики испытывали трудности отработки зажигательных, трассирующих и бронебойно-зажигательных пуль. Интересно было бы посмотреть в деле этот нестандартный 6,75 мм. Про амеровскую попытку в 70’х годах сделать новый патрон калибра 6х45 мм я также слышал. У нас он назывался 6х45saw. Аббревиатура, кажется, досталась патрону от какой-то их программы разработки вооружений. Помню, этот 6х45saw по внешнему виду был говно редкостное, но я не спец, характеристик его не знаю. Ну да, при таких раскладах и их маскараде с переодеванием в спецназ, использующий другое оружие, переделка патронов, возможно, действительно необходима. А что мне делать с оружием, где брать и какое? Лучше всего постараться вернуть арсенал Лося – там привычный 9мм ВАЛ, Стечкин и Беретта.

– Меня привела на базу группа Бобра. Куда они могли деть полрюкзака патронов пятерки (5,45х39 мм), автомат ВАЛ, пару пистолетов и немного споранов с горохом?

– Патроны пятерку стопудово сдали Клещу на склад, стволы со своим боекомплектом, скорее всего, сдать не успели, потому что Воробей и Чумной уехали с базы практически сразу, а только они принимают стволы и определяют их цену, в том числе и по прилагающемуся к ним боекомплекту. Виноград и сахарок, если его было немного, себе оставили – четко отрапортовал Прыщ.

Не врет – сразу видно, у них тут отработанная схема сдачи трофеев. Нда, хреново… Значит, местной валюты на руках у них или нет, или совсем мало. Если им и капнуло что-то за столь удачный рейд, то только на их личные карточки. Меня в лицо видела четверка Бобра, группа Колобка, Наркоз, Окорок, Прыщ. Не знаю, как насчет Колобка и его муров, а вот «бобровцы» точно должны остаться на базе – им главарь день отдыха обещал. Очень хочется нанести им перед уходом визит – я обещал крестному, что отомщу и прибью эту мразоту, чего бы мне оно не стоило! Еще у Бобра и Шляпы очень полезные дары имеются. Надо подумать. Однако, дары, дары…

– Какой самый сильный дар у Окорока? Все его дары перечислить сможешь?

– Все его дары я не знаю, да и никто не знает, – Прыщ аж затрясся от страха, что не может удовлетворить мое любопытство.

– Самый прокачанный и единственный, про который на базе всем известно, – это дар ментата. Окорок лично ставит каждому на базе защиту от слива секретов при допросе в случае пленения.

– Как это? – удивляюсь я. Помню, в «Пособии» о таком не упоминалось.

– На этом старом корабле есть два грузовых отсека размерами примерно 10х30х7,5 метров. Отсеки поделены по высоте примерно пополам. Нижняя часть грузовых отсеков изолирована от остального корабля и защищена от проникновения извне технологиями внешников. Она переделана под разделочную, временные клетки для иммунных и склад. В кормовом отсеке нижнего яруса корабля расположен лифт для связи с бункером, в носовом – лифт для выгрузки трупов в лодку. Верхние части грузовых отсеков переделаны под казармы бойцов Воробья и Чумного. У каждого члена этих команд есть в этих казармах свое персональное место, которое они хорошо знают. Ментальный блок Окорока запрещает нам всем говорить о подземном бункере вне стаба. За пределами стаба бойцы могут рассказать только про корабль, свое место на нем и расположенную где-то отдельно от корабля ферму-карантин для свежаков на которой они никогда не были, что является правдой – доступ парням Воробья и Чумного на ферму закрыт. Получается про подземный бункер никто не знает, а атака на пустой корабль заведет атакующих в ловушку.

Да, умно, ничего не скажешь… Пустой корабль? Что, сейчас на нем нет никого из охраны?! Как-то мне в это не верится…

– Хочешь сказать, что сейчас на верхней части корабля нет охраны?

– Есть два поста у носового и кормового пулеметов. Два наряда на сутки по три человека.

Надо уточнить у пленного про казармы на корабле – похоже заливать он начал, не верю в двести коек на тридцати квадратных метрах.

– Скажи мне Прыщ, а на сколько посадочных мест рассчитаны казармы на корабле?

– Я слышал цифру в 350 коек на каждый отсек – с готовностью объясняет мур – казармы очень стремное место. Там армейские койки приварены от пола до потолка в четыре яруса. Стоят они блоками по четыре по обе стороны от центрального прохода. В голове и в ногах каждой койки приварена лестница, а под нижней кроватью лежит по четыре ящика для личных вещей. У меня там тоже свое место имеется – по началу меня в отряд Воробья определили, это уже потом Наркоз меня к себе забрал когда узнал, что я в медицинском институте учился…

Сделав рукой знак Прыщу заткнуться я принялся в уме просчитывать размеры комнат, высоту потолков и озвученное им количество спальных мест. Черт, не врет скотина – все верно, но место и вправду не для постоянного проживания в такой-то тесноте. Блин, что-то я торможу с допросом. Опыта нет, а мысли в голове постоянно путаются и перескакивают с одного на другое. Так, что я еще забыл у него узнать важного?

– А что за фокус с химической комой, зачем это вам? – вспомнил я про странности мертвого знахаря.

– Это Наркоз по заказу внешников с их учеными разработали. Азиатам так намного удобнее содержать на своей ферме бывалых рейдеров. Их технологии не дают 100 % возможности блокировать дары долгожителей Улья и способности, сильно прокачанные жемчугом. Блокираторы пока идеально справляются только со свежаками. А за живого старожила-иммунного внешники платят в 1,5–2 раза больше, чем за его кровь и внутренности, вот Окорок и согласился так работать, через кому, – Прыщ рассказывал с явной неохотой – опасается, похоже, что резать начну за его откровения.

– Где Наркоз хранит свой коктейль? – спрашиваю я.

– Там шкафчик есть рядом с холодильником, в нем должна быть готовая смесь в герметичных банках для инъекций.

– Делать долго? Сколько надо ингредиентов на одну дозу?

– Состав я не знаю, – быстро затараторил Прыщ, – нам обычно внешники готовую смесь поставляют. А если самим, то да, Наркоз говорил, что его хлопотно делать. Сегодня Чумной как раз должен привезти новую партию. Достаточно двадцати кубиков, чтобы с любым иммунным получить желаемый результат. Только у тебя ничего не получится, ведь Наркоз мертв. А без его дара знахаря ничего не выйдет.

С помощью дара поиска я быстро нашел нужную склянку. В ней было примерно сто грамм готовой адской бурды – четыре полных порции, а, может, и все пять. Надо будет попробовать ввести в кому какого-нибудь мура, потренироваться. Мне с моим проклятым даром возможность погружать человека в кому будет крайне полезна.

– Расскажи подробнее, когда у вас ужин, как и где он проходит? – продолжил я расспрос мура.

– У нас ужин начинается поздно, в девять вечера – отряды с дневных рейдов раньше не возвращаются. Едят все в столовой на третьем уровне. После окончания ужина столовая до двенадцати часов ночи работает в режиме бара. Мой начальник Наркоз всегда ужинал в восемь у себя в квартире. Преданный Окороку человек привозит к ним на этаж в вип-зону еду для всех пятерых боссов. С семи до девяти вечера доставляют еду пленникам и всему персоналу карантина, у них на этажах есть своя отдельная столовая.

– Что и на каких этажах бункера расположено?

– Первые два этажа – жилые комнаты бойцов отряда Воробья и Чумного. Пацаны живут в стандартных комнатах по четыре человека со своим санузлом. На третьем этаже расположены комнаты остальной охраны базы, подчиняющейся лично Окороку, жилые боксы персонала Наркоза и Клеща, столовая, зона развлечений. Четвертый этаж – вип зона для Окорока и его четверых приближенных, зал для совещаний, рабочий кабинет босса, серверная, основные склады хранения запасов, склад с рабочим местом Клеща, оружейка, лазарет. С пятого по седьмой этаж включительно – ферма-карантин для свежаков с Булавки и Двойки, а также основные камеры для пойманных на кластерах рейдеров. Все помещения на этих этажах оборудованы подавителями даров Улья производства внешников. Восьмой этаж технический, на нем расположены мастерские, генераторы электроэнергии и нагреватели воды, насосная, прачечная и всякое такое. Девятый этаж называется «основным уровнем» – здесь проходит туннель на корабль и, насколько мне известно, на нем содержат запасы на случай экстренной эвакуации через запасные секретные выходы на поверхность к границе кластера.

Блин, как я мог забыть про охрану и камеры наблюдения?! А если меня давно срисовали?..

– Комната охраны с видеонаблюдением где расположена? Где установлены камеры в нижней части корабля?

– На четвертом, рядом со штабным залом и серверной. С этой комнаты контролируется вся база, кроме вип-зоны. В разделочной и прилегающем к ней коридоре камер нет. В нижней части корабля наблюдение ведется только за лифтами и за проходом с бункера на корабль.

Нет камер в разделочной? Что, суки, не нравиться смотреть на мясницкую работу?! Уф, слава богу, что я не успел сунуться к лифтам… Но … выходит, я тут в ловушке. Как-то все на их базе по-дурацки сделано, но девять этажей – это впечатляет. Техника, я полагаю, в ангарах на поверхности. И для развлечений место нашлось – раз у них тут только безнал, то пришлось создавать для «сотрудников» замкнутый цикл движения денег. Заработал спораны – и сразу потратил на развлечения и выпивку. Не удивлюсь, если тут и наркота в ходу имеется.

– Еще какая защита есть у базы?

– По границе стаба выстроена стена-обманка – наш кластер небольшой по площади и изгиб реки делает его сухопутную границу достаточно короткой. Сверху на стене по рельсам передвигаются две платформы с автоматическими пушками и пулеметами. На крыше, покрывающей всю стену, расположены солнечные панели, питающие бункер дополнительным электричеством. Есть секреты, дозоры и патрули… Только я ничего о них не знаю, мне не положено!

– Что такое носит Окорок на золотой цепи? – спрашиваю я, вспомнив, как тот чем-то хотел поразить моего крестного.

– Никто точно не знает, но ходят слухи, что внешники его «купили» белым жемчугом, дали шесть жемчужин по одной каждому боссу, а Окороку – две. Говорят, по договору с ними, все пятеро приняли жемчуг на глазах азиатов, а последней жемчужиной Окорок волен распоряжаться, как хочет. Пацаны болтают, что с тех пор он так и носит ее в медальоне на шее, как талисман. Народ на базе верит, что если сильно отличиться перед Окороком, то он может за это наградить белым жемчугом.

Ага, щас, так он и разбежался одаривать рядовых муров последней белой жемчужиной! А не запустил ли в массы эту байку сам Окорок для повышения морального духа и укрепления дисциплины? Раз он сильный ментат, то он мог, устанавливая мурам ментальный блок, добавить в него много разных дополнительных установок. Интересно… Белый жемчуг, самый дорогой, самый ценный… Заставили сразу принять… Чтобы народ не соскочил, что ли? Наверное… А способности он им неплохо должен был раскачать – это было видно по уровню знахарского дара полученного мною от Наркоза. Кстати, хорошо, что вспомнил.

– Какие дары у Воробья и Чумного?

– Я точно не знаю, но, наверно, дар ментата есть у обоих. У Окорока в отношении этой способности пунктик – он считает, что это – дар руководителя, а без него командовать большим отрядом нельзя. Какие у них еще есть дары, я не в курсе.

Я задумался… Все я у него выведал или нет? С его судьбой я уже определился – буду пробовать на нем вариант с комой, запасная «батарейка» мне всегда пригодится. Опять же, дар у него для меня довольно полезный. Без такого дара мне придется ночевать исключительно на границах кластеров, а с возможностью знать оставшееся время до перезагрузки можно останавливаться на них в любом месте. Пока я вынужден скитаться по Улью в одиночку такая способность будет очень полезна для моей безопасности. Особенно, если учесть, что за мною послепобега будет отправлена погоня, в чем я ни разу не сомневался. Погоня, погоня… Очень уж хотелось свалить с базы муров побыстрее, но я не видел никакого смысла бежать, сломя голову. Нужна вылазка на базу муров, в бункер, без нее побег не получится. Там в бункере найдется еда, припасы в дорогу, спораны, нормальное оружие, и живые, знающие меня в лицо муры, число которых просто необходимо сократить.

– Мне бы живчика глотнуть, – тихо прошептал Прыщ.

Я посмотрел на его испуганную морду – долго же он набирался смелости попросить. Просьба была ожидаемой, поэтому у меня все было готово заранее.

– Почему бы и нет, – добродушно ответил я, доставая из кармана большой шприц и наполняя его живчиком из фляги Прыща, – Я же не зверь какой, конечно если только мои приказы не начинают злостно динамить. Не забывай об этом!

Прыщ испуганно заерзал на столе и, глотая небольшие порции живчика, которые я выдавливал ему в рот через шприц со снятой иглой, бросал на меня опасливые взгляды. Живец я экономить не стал и споил ему шестьдесят кубиков – потом в состоянии комы полезно будет.

– Ну что, продолжаем разговор? – весело сказал я, когда мур закончил утолять жажду. – Рассказывай про увлечения Наркоза и Окорока.

– Я про Окорока ничего не знаю, – опять испугался Прыщ, – никто не знает, а Наркоз в последнее время сильно пить стал. Будучи пьяным он часто говорил, что у него нехорошее предчувствие в отношении будущего. Напившись особенно сильно, он даже порывался несколько раз сбежать с базы, а когда его ловили – кричал, что мы все скоро умрем. Были неоднократные случаи, когда он пьяным ходил по базе и мешал народу работать. После этих выходок Окорок запретил ему посещение казарм на двух верхних этажах, запретил выходить на поверхность и закрыл доступ к корабельному лифту для сброса мусора. И мне, как его ближайшему помощнику в разделочной, то же все запретил – добавил Прыщ грустным голосом.

Бл*дь, и вот как от сюда сбежать?! А ситуация с Наркозом как в поговорке: «спивающийся знахарь – горе в стабе».

– А что он обычно пил?

– Виски «Чивас», 12-летней выдержки со льдом. У него и здесь пара бутылок всегда имелась.

– А как же вы трупы вывозите, раз ни у Наркоза, ни у тебя нет доступа в носовой лифт?

– Этим Сухарь занимается, у него есть доступ и дар особый – на него любой знахарь практически не может воздействовать своим даром. Как нас с Наркозом доступа лишили, так Окорок и назначил Сухаря трупы вывозить и следить, чтобы Наркоз через тот выход не сбежал.

– И как еще отреагировал Окорок на пьянство своего знахаря?

– Я мало, что знаю, а разговаривал он с Наркозом всегда без свидетелей. Народ в столовой болтал, что Окорок был сильно озадачен и разозлен его поведением. После очередной паники Наркоза и его попытке сбежать с базы, по команде Окорока мы, вроде как, подкупили рейдеров из Южного и получили тем самым там своих информаторов, от которых и узнали о готовящемся скором нападении стронгов на Булавку.

– Полежи пока, – сказал я, вставив кляп в рот Прыща, – а я пойду, проверю запасы вискарика.

«Чивас Ригал» – хороший выбор. Категорически одобряю! Врачи, конечно, настоятельно рекомендуют не принимать спиртное после сдачи крови, но сейчас, после года застенков, я не могу отказать себе в небольшом удовольствии. Наркоз хранил виски в холодильнике. Прыщ угадал с количеством – я нашел там как раз две бутылки по 0,7 литра. Одна была не распечатана, а во второй осталась примерно четверть содержимого. Набрав в стакан льда, я плеснул в него из начатой бутылки виски на пару пальцев, вернулся к пленнику, сел на табурет и сделал небольшой глоток. Как же здорово приложиться к отличной выпивке в столь дерьмовой ситуации!

Ни фига у меня не получится сбежать… С урезанным доступом Наркоза я могу посетить его спальню и рабочее место. Вряд ли там найдутся полезные вещи, кроме запасов виски и, возможно, горсти патронов к ПСС. В лазарете может быть немного готового живчика и растворенного гороха – так, лишняя тяжесть в походе, разве только на месте употребить. Осматривать все я пойду в любом случае и постараюсь забрать все нужное с собой, но это слезы. Оружия нет, еды нет, запаса споранов нет, карты муровского кармана нет, доступа в казармы нет. Покинуть базу прямо сейчас не получился – придется идти на третий ярус искать Сухаря, а это гарантированный провал. Третий ярус у них самый оживленный. Можно попробовать переодеться в одежду, похожую на прикид Наркоза, и, изображая вусмерть пьяного знахаря отправиться в бункер. План – так себе. Муры быстро заметят подмену и меня заметут, как пить дать заметут…

Я глотнул еще вискарика и посмотрел на часы – семь вечера. Через час у муровской верхушки по расписанию будет ужин, знахаря хватятся и сразу, после его-то фортелей с побегами, начнут поиски. Затихариться на базе до общего ужина в девять – самоубийство. За час поисков меня легко обнаружат, а если и нет, то сойти за своего у меня при всем желании не выйдет – по незнакомой никому роже вычислят, да и личной карточки у меня нет. Секретные потайные выходы – опять не для меня. Там однозначно будут камеры и уверен ключи Наркоза и Прыща не откроют к ним доступ. Это конец, в пору допить виски и застрелиться…

И тут, в полной тишине пустой разделочной, внезапно раздается громкий звук, похожий на вызов по внутреннему селектору. Твою-то мать – кому это срочно понадобился Наркоз? Что же, бл*дь, делать-то?..

Глава 10

Решение в мою голову пришло быстро – помог стакан в руках, хотя и раньше у меня была мысль закосить под пьяного знахаря. Когда раздался повторный вызов, я решился на клоунаду. Глотнув для убедительности виски, я подошел к незамеченному ранее аппарату внутренней связи и поднял трубку.

– Ал-л-ле, – сказал я, стараясь говорить голосом, максимально похожим на голос пьяного знахаря.

– Почему так долго копаешься? Ты закончил с разделкой? – раздался в трубке возмущенный голос Окорока.

Окорок? Не ожидал… Что ему надо? Блин, он же ментат, надо стараться говорить правду – черт его знает, сработает его дар по телефону или нет. И о чем мне с ним говорить? Если убрать из голоса пьяные нотки, он сразу догадается о том, что с ним говорит кто-то посторонний, а не знахарь. Если же и дальше пытаться выдавать себя за Наркоза, упившегося в хлам, то он, факт, лично припрется разбираться с этим происшествием. Лично заявится? А это шанс! Чем я рискую!? Ведь для меня «либо пан, либо попал», деваться все равно некуда.

– Почти… ик, – делаю вид, что мне трудно разговаривать.

– Опять нажрался? Я тебя о чем предупреждал? – начинает повышать голос Окорок.

– Ик, – я шумно выдыхаю в трубку, поскольку не нахожу подходящего правдивого ответа на его вопросы.

– Опять это твое предчувствие? – рычит в трубку Окорок.

– Не-е-ет, тут Лллось… ик… Эт-то надо ви-деть, – я пытаюсь по памяти подражать голосу Наркоза. Как же это сложно! Я слышал от него всего несколько фраз, да и мое состояние тогда было не фонтан.

– Лось! Что Лось? Что там у тебя стряслось? – рявкает на том конце Окорок.

Сдается мне, достал Наркоз главаря. Пьянством или нехорошим предчувствием? Народ в Улье суеверный, а когда бывалый знахарь в панику ударяется, это кого хочешь перепугает.

– Ммертв… ик… странно очень… ик… хочу забыть, – продолжаю наводить тумана.

– Я тебе голову оторву, тряпка! Прямо сейчас приду и оторву! – окончательно заводится Окорок.

После этих слов я положил трубку. Только бы все получилось, и Окорок пришел один! Если он придет с охраной, то мне крышка. Надеюсь только на то, что светить перед бандитами очередной заскок знахаря он не станет. Нет более деморализующего фактора, чем постоянно паникующий знахарь. В «Пособии» указывалось, что очень часто дар знахаря тесно связан с предвидением будущих событий, и об этом в Улье знает каждый. Узнав, что в муровском стабе спивается знахарь, который предпринимает попытки свалить с базы, я бы на месте рядовых бойцов не стал испытывать судьбу и уже отчалил с обреченного корабля в свободное плавание, как говорится, на все четыре стороны. Поэтому думаю, что все задуманное может получиться. Надо спешно готовиться, а не тратить зря время.

Первым делом я стал переодеваться в запасной комплект одежды Наркоза. Обувь пришлось снимать с трупа и подкладывать вату в носки – его мягкие туфли оказались мне велики. Ремень, фляга, карточка на грудь, ключи в карман, сверху – фартук, забрызганный кровью, очки, маска, шапочка… Перчатки оставлю на потом. Положил свою одежду на каталку с трупом знахаря и откатил ее в закуток, где спал Прыщ. Вернулся в разделочную – здесь все правильно, как и должно быть, три тела в ряд на трех столах. Теперь осталось перелить виски из непочатой бутылки в подходящую медицинскую посудину, плеснуть немного алкоголя на себя для запаха, а опустевшую тару положить под стол с телом крестного. На стол я поставил вторую бутылку с остатками алкоголя и два стакана со льдом. В свой налил немного Чиваса. Достал из кобуры пистолет, дослал патрон и положил под правую руку под простынь, которой было укрыто тело Лося. Откинул простынь с головы крестного. Остался Прыщ. Чтобы ввести его в кому, времени нет, придется ограничиться сном. Это опасно, ведь он может во сне пошевелиться, но его стол крайний, в десяти метрах от стола крестного. Выхода нет, придется рискнуть. Постарался усыпить Прыща как можно сильнее. Лучше потом помучаюсь с его пробуждением. Когда он уснул, пришлось возиться с ремнями, чтобы разомкнуть наручники и защелкнуть его руки уже на груди. Отвязал его от стола – трупы привязывать незачем, и накрыл простыней, предварительно положив ему на лицо миску вверх дном, чтобы простынь не шевелилась от дыхания, а то мало ли.

Еле успел все закончить, как в стороне лифта раздались гулкие шаги. Занимаю нужную позу – спиной ко входу, опираясь руками на стол с телом крестного. Рядом с левой рукой – стакан с виски. Если Окорок подойдет ко мне слева, то окажется как раз перед головой мумии. Надеюсь, это зрелище на несколько секунд отвлечет его внимание, а за это время я смогу настроиться и применить свой дар. В качестве запасного варианта оставлен взведенный пистолет. Я покачиваюсь, изображая сильно пьяного человека, употребившего в одно рыло почти полтора литра крепкого алкоголя, а сам прислушиваюсь к шагам и одновременно настраиваюсь на активацию вампиризма. Черт, у меня же уровень энергии почти на максимуме и дар может не запуститься! А если сработает, то куда пойдет лишняя жизненная сила? Бл*дь, что я наделал и как мог забыть об этом ограничении использования вампиризма?! Все, мне пи**ец. Времени на другой план нет – Окорок совсем близко и, если меня не обманывает слух, то он идет один. Перчатки! Твою же мать, я еще и перчатки забыл надеть!

– Что у тебя опять? – раздается сзади зычный голос главаря муров.

Как я и рассчитывал, он приближается ко мне слева. Молча слегка разгибаю спину, распрямляюсь и стаканом с алкоголем указываю на высохшую голову Лося. Ну, же, мразь, смотри на труп! Не на меня, на труп, скотина!!

– Бл*дь! А это еще что такое?! – ошарашено произносит мур, уставившись на иссушенную голову старого знакомого.

Молча двигаю к нему пустой стакан и до половины наливаю в него виски.

Давай, пей, сволочь!!

Окорок, пораженный увиденным зрелищем, на автомате берет спиртное и одним глотком выпивает. В этот момент я делаю вид, что потерял равновесие и меня бросает на него. Чтобы не упасть я хватаю его обоими руками за туловище и включаю вампиризм.

В этот раз удержать льющийся в меня поток энергии оказалось очень тяжело – боль была просто адская! Пришлось напрягать все свои силы и, закусив губы до крови, держать концентрацию. Мне казалось, что стоит расслабиться лишь на мгновение, и я сразу умру. С другой стороны прервать поглощение уже невозможно – я не управляю этим процессом, а могу только включить и терпеть до его окончания. Энергии поступало много, а моя внутренняя батарейка была заполнена почти полностью. Из-за этого меня всего корежило – похоже, вампиризм не желал терять поступающую жизненную силу и менял мою энергетическую структуру так, чтобы она могла вместить весь поток. Муры мне угрожали загнать иголки под ногти… Да та боль была бы легкими уколами по сравнению с тем, я сейчас испытывал! У меня было ощущение, как будто иголки загнали в каждую клеточку моего тела и кололи изнутри! Сознание я потерял в тот момент, когда вампиризм почти закончил выкачивать из Окорока жизнь, и из его тела выплыла звезда его основного дара. Потом я провалился в темноту…

Я пришел в себя и увидел, что лежу на полу на мумии Окорока среди осколков разбившегося стакана и разлетевшихся по полу разделочной подтаявших кубиков льда. Меня колотила сильная дрожь, все тело отзывалось жуткой болью. Я глотнул живчика и посмотрел на часы. В отключке я был примерно десять минут, хорошо хоть жив остался. Болевой шок еще не прошел, и сил, чтобы встать, не было. Лежа рассмотрел свою руку – от квазовской серости не осталось и следа. Заглянул внутрь себя – с энергетической структурой все нормально, размер «батарейки» вырос примерно на треть, муровский дар ментата поглотился мною в бессознательном состоянии нормально. Черт, но чтобы я еще раз решился на такое самоистязание – да никогда в жизни!!! Думаю, если бы поступающая энергия не расходовалась на возвращение мне человеческого облика и на поддержание организма в рабочем состоянии после сильной кровопотери, я бы точно ласты склеил. Наверное, и моя старость сыграла в этом случае в плюс – часть поглощаемой жизненной силы расходовалась на ускоренное возвращение молодости. Но на фиг, на фиг еще раз такие эксперименты!

Зато у меня получилось убить главаря муров, и появился реальный шанс на побег! Теперь надо быстро обшмонать труп Окорока и спешить в вип-зону – на часах без двадцати пяти восемь, скоро ужин. Собрав свою волю в кулак и не обращая внимания на боль, я снял с трупа портупею с оружием, поясной ремень с флягой, подсумками и ножом. Разбираться с этим сейчас некогда, все оружие прячу на столе с крестным под простыней. В карманах у главаря ожидаемо оказалось пусто – как обычно ключи и личная карточка, а вот это очень важно, забираю! Теперь снимаю цепь с его шеи. На ней действительно висит небольшой золотой медальон, с которым буду разбираться потом. Одеваю цепь себе на шею и прячу под одежду.

Пересиливая боль, встаю на ноги – надо не забыть вновь пристегнуть Прыща ремнями к столу и забрать с его стола химический коктейль Наркоза, шприцы и резиновый жгут для внутривенных инъекций. Рассовываю по своим карманам побольше пластиковых стяжек. Забираю свое оружие, подхватываю труп Окорока и, шатаясь, тащу его в закуток к телу Наркоза.

Все, можно приступать ко второй часть пьяного «марлезонского балета». Используя ключи, доставшиеся мне с трупа главаря муров, и дар поиска я относительно быстро добрался до вип-зоны, изображая по дороге хорошо выпившего человека. Сильно притворяться мне не пришлось – каждое движение тела было дерганным и все еще отдавало болью, руки слегка тряслись, а ноги слушались плохо. По-хорошему, надо сначала разобраться с постом видеонаблюдения, но я не в том состоянии, чтобы стрелять, да и время поджимает. Ужин дает мне гарантированную возможность добраться до ксера, и упускать этот шанс я не собираюсь. Опять рискую поднять тревогу, но очень уж высока награда в случае успеха.

Я успел к восьми часам добраться до виповки, но к раздаче ужина опоздал – в коридоре вип-зоны вдоль стен у пяти из шести дверей стояли тележки, сервированные как в дорогих ресторанах. Озадаченно посмотрев на представшую передо мной картину, я стал разбираться – что здесь к чему. Виповка представляла из себя шесть, наверное, одинаковых помещений, по три с двух сторон длинного коридора. По одной стороне от входа располагались квартиры Чумного, Воробья и Клеща, а напротив – безымянное помещение, квартиры Окорока и Наркоза. Смотреть чем здесь кормят верхушку стаба времени не было, я проник в покои знахаря и приступил к поискам вискаря. В одном из шкафов нашлось около десяти знакомых бутылок «Чивас Ригал» 12 лет выдержки по 0,7 литра. Прихватив три штуки, я покинул помещение и отправился стучаться в логово ксера. Расчет у меня был простой – в ожидании ужина Клещ обязательно откроет дверь в свою квартирку, и я, изображая пьяного знахаря, которому понадобилась компания, в процессе нашего с ним разговора должен улучить подходящий момент, чтобы вырубить клиента, затем усыпить и запаковать его тело в пластиковые хомуты. Самое важное – это, как и с Окороком, отвлечь внимание, чтобы ничего не подозревающая жертва не заметила подмену и не жахнула меня каким-нибудь убойным даром.

Подойдя ко входу в покои ксера, я поставил две бутылки на тележку с его ужином и начал трезвонить в дверь. За дверью раздался совсем тихий звук звонка – хорошая у них тут звукоизоляция. Звонок пиликал и пиликал, а дверь никто открывать не собирался. Где этого Клеща черти носят?! Я стоял возле двери в квартиру ксера и пытался вспомнить, что было запланировано у муров на сегодня. Воробей увел практически всех своих бойцов готовить засаду на стронгов. У Чумного сегодня в расписании доставка органов внешникам и мародерка Булавки. К внешникам муры отправились после обеда, думаю, вряд ли они сегодня успеют вернуться – скорее всего, заночуют на базе азиатов или поблизости от нее, а утром поедут в обратный путь. А мародерщики должны, наоборот, успеть вернуться на базу засветло, и до ужина сдать на склады хабар. Черт, получается, что ксер сейчас торчит на своем складе, патроны принимает? Он что у них трудоголик, работает, не щадя себя, и решил остаться без ужина или любит есть все остывшее?

Стоило мне только подумать об этом, как открылась входная дверь в общий коридор и в вип-зону вошел толстенький коротышка с довольно длинными руками. Что-то от клеща в его облике явно имелось. На нем была гражданская одежда поверх которой был надет распахнутый халат темного цвета. На руках были нарукавники на резинках похожего оттенка. Мне он напомнил учителя по труду в средней школе, где я учился. А чего это он складской прикид на рабочем месте не оставил? Так проголодался или побыстрее свалить с работы захотелось? Ну, мне-то по фигу – помахивая бутылкой с виски, я пьяной походкой двинулся к нему на перехват. Судя по гримасе, перекосившей лицо ксера, мои недвусмысленные намерения совместного распития алкогольных напитков не вызвали у него положительного отклика. «Интересно, почему? – подумалось мне, – дело в выборе спиртного? Он не любитель пить? Или ему не по душе моя компания? Блин, о чем я только думаю? Так в роль вжился, что о деле совсем забыл? Да, насрать мне на это «почему»! Голову держи, дурак, пониже, а то, несмотря на маскировку, он живо разглядит подмену!» Сосредоточившись на своей шатающейся походке и стараясь прятать свое лицо, я не успел первым заговорить с ксером, Клещ начал диалог сам.

– Наркоз, отвали, – высоким писклявым голосом с ноткам брезгливости неожиданно выдал он. – У меня нет никакого желания с тобой квасить. Тебя Окорок сколько раз предупреждал, чтобы ты закладывал только у себя в номере и пьяным по базе не шатался? Опять огрести от него желаешь, да еще чтобы и я с тобой за компанию пиз**лей получил? Давай, иди к себе, проспись лучше.

Все получилось даже лучше, чем я придумал со звонком в его дверь. Замерев вначале от неожиданности, когда услышал речь ксера, я перестал к нему приближаться и стоял, покачиваясь на одном месте. Ксер без опаски подошел ко мне и даже похлопал по плечу, напутствуя: «Иди поспи». Потом он прошел мимо меня и направился в сторону своей квартиры. Это была его ошибка – я со всей дури, на какую был способен, зарядил ему бутылкой по затылку. Виски – это, конечно, не толстостенная бутылка шампанского, но приложил я Клеща знатно. Оглушенный, с окровавленной головой и весь залитый спиртным, он мешком осел на пол. Подхватив обмякшее тело под мышки, я потащил его в комнаты Наркоза, где наскоро очистил его рану от осколков стекла и остановил даром знахаря кровотечение. После этого я погрузил ксера в сон и спеленал ему руки и ноги стяжками, предварительно освободив его карманы и забрав оружие. Первый готов!

Теперь самое сложное – выключить камеры видеонаблюдения. Как я уже знал, в вип-зоне их не оказалось – не позволил бы Окорок рядовым мурам подглядывать за своей берлогой даже из коридора. Но у меня еще в планах Бобер с командой и выход с базы муров через лифт для сброса трупов – знаю, за всеми этими местами ведется наблюдение. Да и записи моего перемещения под личиной знахаря по базе оставлять не стоит. Очень опасно оставлять за собою трупы, но если все выгорит, я хорошо замету следы и, возможно, существенно отсрочу погоню.

Раз на базе нет Воробья и Чумного, то оружейка вряд ли работает, ксер закрыл склад и отбыл на ужин. Лазарет Наркоза давно закрыт. Все это говорит за то, что, по большому счету, рядовым мурам на четвертом этаже делать нечего и сейчас тут должно быть пусто. Изображая в очередной раз пьяного, попробую добраться до комнаты охраны и, вскрыв ее ключами Окорока, проникнуть внутрь. Сложное в моем плане то, что придется стрелять. Хотя меня уже немного отпустило и руки больше не трясутся, я не знаю, сколько народа находится в этой комнате.

Проверив ПСС, я переложил пистолет и запасную обойму в карманы брюк и вооружившись незаменимым виски, двинулся к комнате поста видеонаблюдения. Черт, муры на четвертом этаже были, но при виде меня в личине знахаря с бутылками алкоголя в обоих руках они шарахались в разные стороны, как от прокаженного. Обнаружив искомую дверь, я вначале прошел мимо нее. Убедившись, что рядом никого нет, я сделал вид, что передумал идти прямо, развернулся, доковылял до входа на пост охраны, приложил таблетку-ключ, открыл дверь и, стараясь не шуметь, вошел внутрь. Потуги незаметно просочиться на пост действия не возымели – меня заметили. В небольшой комнате, одна из стен которой была почти полностью скрыта большими жк-панелями, за столом с пультом управления сидели два мура. При моем появлении, они тут же развернулись на своих креслах и уставились недоуменными взглядами. Понимая, что времени у меня в обрез и радуясь от того, что их всего двое, я, пошатываясь, подхожу ближе и, выставив перед собой руки с бутылками виски, обращаюсь к дежурным.

– Прр-ри-вет, братва, ик, – говорю им. – Выпьем?!

Обалдевшие и ничего не понимающие муры перевели взгляды на выпивку.

– Ловите! – командую я им и кидаю каждому бутылку, стараясь попасть мурам в грудь.

Дежурные на автомате ловят виски, а я вынимаю из кармана ПСС и начинаю палить в них с двух рук. Не зря я в том мире тренировался в стрельбе перед покушением – отстрелялся без промаха, всадил каждому в грудь по три пули. Подходя ближе и быстро сменив магазин, сделал по контрольному выстрелу в голову. Минус восемь патронов и одна разбирая бутылка. Специальный СП4, конечно, слабоват, но для подобной стрельбы практически в упор вполне подходит. Оборачиваюсь на входную дверь – она закрылась сама, доводчик постарался. Осматриваю комнату – есть еще одна дверь. Открываю ее, готовый стрелять – раковина, унитаз и – никого. Повезло! Оттаскиваю в уборную трупы, предварительно проверив карманы. Муры пустые, у каждого все как обычно: живчик, ножи, пистолеты с запасной обоймой, ключи, карточки. Теперь посмотреть камеры над входом… Так, все чисто, никто не заметил мое проникновение на пост охраны и на щелчки выстрелов ПСС не обратил внимание.

С камерами видеонаблюдения я провозился непростительно долго – пока разобрался с незнакомой системой управления, да пока нашел место, где хранятся записи с камер, прошло почти полчаса. В результате пришлось разом отключить все камеры, подключенные к этому пульту, и отформатировать все диски, на которые шла запись. Так оказалось быстрее, чем выискивать нужные мне отдельные камеры и записи. А тем временем часы показывали, что еще немного, и у муров начнется ужин. Не знаю, почему, но чуйка просто кричала, что если я не успею перехватить Бобра до девяти, то все будет очень плохо!

Подхватив чудом уцелевшую бутылку виски и уже не кривляясь, я быстрым шагом направился в сторону ближайшего из четырех лифтов базы. Муры должны спускаться вниз в столовую с первого и второго этажа на третий, надеюсь, вверх сейчас поедет немного народа. Так и получилось. В лифте я оказался один и с помощью ключей Окорока без проблем попал на первый ярус базы. Там было безлюдно и тихо. Операция «возмездие» прошла гладко, как по маслу. Уставшие после долгого дежурства и постоянного применения даров Улья Бобер и Лысый спали в разных комнатах, поставив будильники своих смартфонов на девять вечера, а Сиплый со Шляпой сидели вместе и пьянствовали – отмечали удачный рейд. Подвыпившие муры были не против появления третьего собутыльника, и мне не составило большого труда погрузить их в сон. После этого я перетащил все четыре спящие тушки к самому дальнему от столовой лифту и сгрузил в ближайшей пустующей комнате. Продвинутый дар поиска воистину творит чудеса! Без него так ловко у меня все бы не вышло. «Где самый дальний лифт от столовой?» – и внутренний компас тут же указывает тебе направление. «Где здесь рядом с лифтом комната, хозяева которой в полном составе отсутствуют на базе?» – и снова компас указывает нужное направление. Лось был прав: поиск – очень крутой дар!

Сгрузив в комнате спящие тела, перетянутые пластиковыми хомутами, я приступил к мародерке. Прыщ оказался прав – из хабара Лося пропали только патроны, а вот спораны и горох остались на месте. Пересчитывать их времени не было, поэтому я просто проверил поиском, что они лежат в рюкзаках муров. Нашлось оружие Лося и его вещи. Я перенес в комнату со спящими телами рюкзаки муров и все вещи крестного. Походил по этажу и с помощью поиска нашел себе чистый комплект одежды подходящего размера, прихватил и бритвенные принадлежности. Уложился к двадцати минутам десятого. Полагаю, сейчас все муры должны быть на ужине и шанс нарваться на кого-то из них в лифте минимален. Если попадусь – совру, что отмечал с парнями удачный рейд, за который все получили премию от босса, и сейчас мы идем ко мне пить дальше, а парни просто устали отмечать и заснули. Так себе отмазка, но это лучше, чем сразу начинать палить. Вооружился АПС. Автоматический огонь и магазин на двадцать патронов – решающий фактор при стрельбе на ближней дистанции. С глушителем он, зараза, конечно громоздкий, но в моем ПСС осталось всего четыре патрона.

Вызвал лифт и начал закидывать в него спящие тела и все собранные шмотки. Вещей набралось шесть рюкзаков. Перебирать и выкидывать ненужное буду позже, сейчас на это времени нет.

Муров я не встретил, и лифт без остановок опустил меня в самый низ бункера. Я выгрузил из лифта тела и вещи в коридор, оттащил все в ближайший закуток и стал готовиться к погружению своих пленников в кому. Набрал шесть шприцов, получилось четыре полных дозы и две половинные. Начну с половинок, потренируюсь. Разрезав ножом правый рукав одежды Лысого, я перетянул его руку выше локтя резиновым жгутом и стал мять предплечье, чтобы проступила вена. Сделав укол, потянул поршень на себя, пока не увидел поступающую в шприц кровь, и медленно ввел раствор в вену. Выждав секунд тридцать, качнул его даром поглубже в сон и посмотрел на результат. Есть кома, получилось! Откачать, правда, можно – половинная доза химии недостаточна для невозвратного погружения. Но это не важно – на Сиплом и Лысом и половинной дозе я тренируюсь, оставлять их в живых в мои планы не входит. Погруженные в «правильную» кому, мне нужны Клещ, Бобер, Шляпа и Прыщ – это дары ксера, сенса, настоящего скрыта и знание перезагрузки кластеров. Способности Сиплого мне не нужны, а нулевик Лысого для меня, скорее всего, будет смертельно опасен – одновременно работающий «гаситель» даров Улья и неотключаемая аура вампиризма не приведут ни к чему хорошему. Да и так перебор с дарами – в перспективе целых девять, включая мой вампиризм. Страшно подумать о том, каких размеров задницу подготовит мне за это Улей, но и отказываться от всех этих способностей я не собираюсь. Пусть лучше я сдохну от эпической подлянки Стикса, чем откажусь от таких полезных даров.

Закончив с погружением в кому всех четверых муров, отправился за каталкой, на которой оставил труп Наркоза. Меня немного потряхивало от страха – я не диверсант, хладнокровному поведению в подобных стрессовых ситуациях не обучен. За плечами – спокойная срочная служба. В Афган я не попал – успел дембельнуться до начала той заварушки. Затем – спокойная жизнь в СССР и России. «Лихие 90-е» меня не очень затронули – за длинным рублем я не гонялся, нахапать собственности разваливавшейся державы не стремился и бандитские разборки обошли меня стороной. «Пограничная» ситуация между жизнью и смертью была в моей жизни только раз – та самая, из-за которой я попал за решетку, но тогда я действовал на адреналине и злости, как бездушный робот. «Так, соберись, время тикает. Скоро час, как ты оставил за спиной первые трупы, надо поспешить. Обратной дороги нет, ни о чем постороннем не думай, снова действуй, как робот: делай раз, делай два, делай три», – говорю я сам себе, стараясь отогнать страх.

Каталка была на том месте, где я ее оставил. Вот и зачем, спрашивается, я сюда труп Окорока притащил? Не понимаю, блин! Теперь его придется везти обратно! Отвожу трупы знахаря и ментата в разделочную, выгружаю оба на один стол, и ввожу в кому Прыща – слишком долго он спал, скоро может начать просыпаться. Следующие действия по плану: забрать на каталке Клеща, провести быстрый шмон вип-зоны, перевезти всех муров и собранные вещи в разделочную, проверить лодку и начать погрузку.

Как я себя не успокаивал, но из лифта на четвертом ярусе выходить было страшно. С трудом пересиливая желание все бросить, спуститься вниз и бежать с тем, что уже есть, я выкатил каталку и, крадучись, стал пробираться к виповке. Со стороны это выглядело, наверно, очень смешно – каталка не такой уж тихий транспорт. Но пересилить себя не удавалось. Обливаясь седьмым потом, добрел до виповки, закрыл за собой дверь и привалился к стене, переводя дух и прикладываясь к фляге с живчиком.

За время моего отсутствия Клещ никуда не делся и мирно посапывал на полу. Один укол в вену, немного колдунства… и его сон стал бесконечным. Нечего теперь на полу валяться, проход загораживать. Отправляйся-ка, друг, на каталку! Потаскав тяжести, я снова захотел жрать. Слона бы сейчас съел, но нельзя. Знаю, что, поев, не смогу бороться с организмом, который меня тут же отправит в сон. «Только энергетический допинг, только хардкор!» – приказал я себе и загнал все пять тележек с ужином в квартиру Наркоза.

Покидая базу, я решил ничего здесь не разрушать и оставить после себя следы, указывающие на знахаря. Пусть муры думают, что его паранойя взяла над ним верх, и он, воспользовавшись подходящим случаем, опять сбежал. Может, это задержит погоню или отправит ее по ложному следу.

Ничего особо ценного в огромных квартирах Клеща и Наркоза я не нашел. Оба в своих покоях не работали, а только отдыхали и расслаблялись. Выпивка, разнообразная закуска, газеты, журналы, книги, фильмы на двд, древних кассетах, компьютеры, здоровые телевизоры, сексодромы, джакузи и все такое. Никаких споранов, гороха, жемчуга… Чертов безнал! У Наркоза нашлось немного патронов СП4. Я снарядил разряженные магазины, а остальные патроны убрал в рюкзак. У Клеща обнаружилась бутылка 0,7 литра моего любимого коньяка «Реми Мартин». Жаль, что не ХО, а VSOP… Но тоже ничего! Сразу же вскрыл и попробовал – настоящий, не подделка! Как там в пособии было написано… один споран на двести миллилитров крепкого спиртного? Фиг вам, как говорится, буду делать концентрат и попробую растворить в этой бутылке шесть споранов!

Больше всего я надеялся на хороший улов в апартаментах Окорока – по словам Прыща, казна стаба в виде споранов, гороха и жемчуга должна храниться у него. В комнатах главаря, кроме развлекательно-отдыхательных, присутствовали еще и деловые помещения. Был там и рабочий кабинет с компьютером, селектором и дублем системы видеонаблюдения. На половине экранов можно было видеть лишь темноту с выключенных мною камер. На второй половине, переключаясь в запрограммированном режиме, сменяли друг друга виды фермы со свежаками. Значит, на ферме есть свой пост охраны с мониторингом, что вполне логично. К слову, и у Наркоза имелся свой отдельный пульт управления камерами с видами на ферму. Эх, было бы у меня больше времени, я пошарил бы на компе главаря муров – там должно храниться много ценной информации!

Из оружия у Окорока оказался только запасной пистолет-пулемет, и вот тут меня ждал очередной сюрприз – это оказался МР9, который мне «в прошлой жизни» нахваливал продавец оружия. Сначала я даже не поверил увиденному, закралась мысль, что все вокруг – это плод умирающего от спорового голодания сознания. На самом же деле, в реальности, я по-прежнему лежу в своей камере в колонии в луже дерьма и умираю. Сначала из «прошлой жизни» появился ПСС у знахаря, а теперь МР9 – у главаря муров… Не нравятся мне подобные совпадения! Бррр!

Повертев машинку в руках, прицелившись, поигравшись с управлением и осмотрев магазин, я остался доволен и решил взять его с собой. Пусть поздно, но послушаюсь совета знающего человека. Если отбросить мистику, то выбор Окорока мне понятен – сразу видно, что МР9 – хорошее оружие! В комплекте с пистолетом-пулеметом шел магазин на пятнадцать патронов и пара запасных, на тридцать каждый. Если у ПП, который я снял с трупа главаря, аналогичный боезапас, то в общей сложности имеем два магазина на 15 патронов и четыре на 30 – сто пятьдесят патронов в снаряженных магазинах. Думаю, для отстрела слабо развитых зараженных этого будет вполне достаточно. Патроны к ПП у ментата оказались заостренной формы, неизвестного мне производителя Fort Scott Munitions в картонных коробках по 20 штук. Если я правильно разобрал английский, то на коробке было указано, что это дозвуковой патрон с литой медной пулей весом 125 грейн и хорошей пробивной способностью. 125 грейн – довольно тяжелая пуля для обычного сверхзвукового пистолетного патрона калибра 9мм, но легкая для дозвукового. У стандартного 9 мм сверхзвука пуля весит вроде 115 грейн или и того меньше, и, если мне не изменяет память, то 124 грейн – это ровно 8 грамм. Дозвуковые 9мм пули FMJ (FMJ – fullmetaljacket, переводится как «цельнометаллическая оболочка», т. е. свинцовая пуля в оболочке из мягкого сплава, один из наиболее недорогих и распространенных типов пуль – прим. автора) обычно имеют вес от 147 до 165 грейн, и экземпляры с меньшим весом (124–135 грейн) встречаются редко. Почему главарь муров выбрал именно эти патроны? Из-за высокой пробивной способности – острая медная пуля не будет расплющиваться о преграду, как свинец в металлической оболочке или, тем более, как раскрывающийся «цветком» экспансивный заряд? А как же останавливающий эффект? Сдается мне, для отстрела зараженных лучше подойдет обычная дозвуковая FMJ пуля, например, одна из таких, что я нашел у Клеща – 9мм, производитель PPU, дозвук, 158 гр, в упаковках по 50 штук, сделано в Сербии. Думаю, в этом случае и останавливающий эффект должен быть приличный и пробивная способность не сильно уступит цельной медной пуле. Наверно, Окорок планировал использовать эти не простые, а весьма дорогие и специфические патроны в первую очередь против людей. Жаль, что в моем мире подобные боеприпасы не встречались и я не знаю как поведут себя в бою эти медные пули. Ладно, заберу-ка я все, думаю, возможность протестировать их и сравнить с FMJ обязательно представится!

Еще больше я обрадовался, когда получилось вскрыть сейф Окорока, в котором он держал «наличность». Муровская казна впечатляла: более тысячи споранов, расфасованных в полиэтиленовые защелкивающиеся пакетики, на которых маркером было указано количество, более двухсот горошин, а в отдельной секции сейфа – жемчуг. Десять черных и девять красных бусин! Я смотрел на все это богатство, одновременно и радуясь, и холодея от страха. Сначала дары – девять штук в ближайшей перспективе, а теперь еще и казна стаба с жемчугом! Мне Улей все это припомнит, можно в этом не сомневаться! Еще этот дар ощущения кармы иммунных – никакой от него помощи. Кривой он, сволочь, свою карму не вижу, хоть убейся, только чужую! И не факт, что прием жемчуга тут поможет.

В соседнем сейфе нашелся янтарь трех видов: обычный, узелковый и, похоже, янтарь скреббера, а также большой запас спека разных видов в шприцах. Жаба заставила меня, несмотря на отчаянные крики чуйки об опасности резкого обогащения, забрать почти все. Оставил самый простой янтарь и аналогичный спек. Упаковал все богатство в отдельный рюкзак: спораны, горох, жемчуг, янтарь, спек и все патроны, какие нашел у Клеща и Окорока. Осталось найти карту с ориентирами как быстрее всего вдоль черноты доплыть на лодке до Булавки и можно с базы валить.

Хорошая и подробная карта нашлась в рабочем кабинете Окорока. Она была разбита на квадраты, подобно клеткам шахматной доски, но, в отличие от шахмат, буквы по низу карты шли не слева направо, а наоборот – справа налево. В квадрате А0 находилась база муров, а Булавка – в квадрате Н1. Квадрат Е1, в который я «прилетел», нашел без труда – от него было чуть меньше ста километров до Булавки и примерно столько же – до базы муров. Нашлась карта и меньшего масштаба, на которой были отмечены стабы Бруклин, Южный, еще парочка мне неизвестных и база внешников. Внимательно рассмотрев подробную карту муровского кармана, я понял, что весь мой план побега накрылся медным тазом. Черт, опять не везет… И как мне выкручиваться на этот раз?!

Глава 11

Рефлексировал я недолго – этим делу не поможешь. С базы придется валить по-любому и чем скорее, тем лучше. За мною два трупа, а скоро будет еще на парочку больше. Чтобы отвлечься от грустных, мыслей решил опробовать МР9 на «лишних мурах». Новый план побега в голове созрел быстро. Правда, какой он новый? Так, слегка измененный первый, он же и единственный.

Для начала наведался в комнаты Клеща – к счастью, он оказался сладкоежкой, и я нашел в его холодильнике два тортика, по килограмму каждый: один был нетронут, а от второго мало что осталось. Но мне были нужны не сладости, а упаковка. Выкинув торты (вру, пару ложек сожрал, не смог удержаться!), пошел собирать в освободившуюся тару ужин со всех тележек. Вип-ужин оказался по меркам Улья роскошным: много жареного мяса, соус к нему (сметанный с чесноком!), картофельная запеканка, салат оливье, итальянское сухое красное вино «Кьянти». Порции большие, если съесть порцию полностью, можно обожраться. Мясо я собрал в одну коробку из-под торта, гарнир – в другую, а для салата пришлось искать дополнительную тару. В холодильнике у того же Клеща такая нашлась – от мороженого. Холодильник ксера также порадовал большим выбором сладких напитков, среди них нашлась и початая бутылка кока-колы – можно будет сделать живец по моему рецепту. Пока же взял пустой пластик от газировки под муровский живец, а во вторую баклажку перелил отфильтрованный коньяк с растворенными в нем споранами. После этого все найденные припасы закинул в рюкзаки и вынес в коридор. На костюм знахаря надел сверху халат Клеща, в карманы которого положил ПСС с запасным магазином. Если придется стрелять, буду это делать через халат.

Дальше по плану нужно было в несколько подходов отнести все припасы и тела в разделочную и загрузить лодку. По моим прикидкам, на это нужно часа два, и если за это время обнаружат трупы в комнате охраны, то мне конец. Надеюсь только на то, что смена поста наблюдения за камерами у муров, как и во всех нормальных охранных конторах или в армии производится либо утром, либо около шести вечера. Надеюсь, что дисциплина у них должна быть на высоте, и никто не станет отвлекать наряд во время несения службы. Перевозя в "неурочное время" тело Клеща и рюкзаки с добром руководства муровского стаба вниз на лифте, попутчиков с уровней, на которых располагалась ферма, я не опасался. Столовая у них своя, начальники свои, все комнаты у них сейчас полностью заполнены свежаками, поэтому персоналу работы хватает. Если будут с этих этажей звонить Наркозу, и тот не ответит, тоже не беда. Я уверен, все в курсе, что он может залиться вискарем по самые брови и забить на работу.

Мечты, мечты… Я заходил в лифт, как на эшафот, заранее прощаясь с жизнью, но обошлось – спустился без происшествий. Дальше пошла монотонная работа – отвез в разделочную груз, выгрузил, вернулся к лифту за следующей партией… Усталости я не боялся, наоборот – по новому плану мне требовалось изнурять себя физическими нагрузками. Свою внутреннюю «батарейку» мне следовало разрядить как можно быстрее. Теперь – немного перевести дух, и можно начинать погрузку в лодку.

Осмотрел систему сброса тел. Она оказалась крайне простой. Раздвижным люком управлял автоматический механизм – сначала вставляешь ключ, далее подносишь таблетку, и система открывает или закрывает толстенные створки люка. Створки держатся в полу на цилиндрических запорах по периметру, при открытии – опускаются вниз. Над люком висела подвешенная на цепях прямоугольная платформа с невысокими бортиками. Цепи крепились к углам платформы карабинами, а сверху по центру свисал толстый провод с кнопочным пультом управления. И это муры называют лифтом? На дне «лифта» лежали завернутые в простыни выпотрошенные тела двух девушек, пойманных командой Колобка. Внизу в свете фонарика был виден серебристый борт длинной лодки. Бинго, весла у лодки на месте!

Первоначальный план предполагал наличие водного пути от базы муров почти до самой Булавки, и я планировал проплыть по нему на труповозке. Это безопасно, быстро и позволило бы взять много груза, а значит захватить с собой запасные живые батарейки с ценными дарами. С чего я решил, что такой путь существует, не знаю. Наверно, голова еще плохо соображала. Найденные в комнатах Окорока карты показали, что я был прав и не прав одновременно – река была, но она сильно петляла и большую часть пути от базы муров до Булавки протекала по черноте. От корабля муров на юг по реке можно было проплыть через соседний кластер, но уже на следующем за ним река сворачивала в сторону мертвых кластеров. Свободного от черноты прямого водного пути на юг не было. В северном направлении по водной артерии можно было проплыть гораздо дальше, но плыть против течения в направлении внешников и быть зажатым погоней муров и беспилотниками азиатов мне не улыбалось.

Оставался только вариант плыть на юг, выбираться на берег,бросать лишний груз и уходить пешком. А если все же не бросать, а постараться использовать? Зараженных в кармане муры зачищают хорошо, не думаю, что мне кто-то попадется вблизи базы. И тогда мне пришла в голову настолько бредовая мысль, что сначала я ее отбросил, но, немного подумав, и обнаружив даром поиска нужную вещь, решил побыть немного сумасшедшим и рискнуть.

Но вначале следовало подготовиться и заранее загрузить лодку – лучше перестраховаться, вдруг что-то пойдет не так и придется в темпе сваливать. Еще нельзя мурам оставлять иссушенные моим даром тела. Если первоначально я планировал их увезти с собой и скинуть в воду подальше от базы, то сейчас придется топить их прямо здесь. На платформу отправились тела Кристен, Лося, Наркоза, Окорока, Лысого и Сиплого. С ними пришлось повозиться и крепко стянуть пластиковыми хомутами все восемь тел между собой. Кроме стяжек для гарантии я еще перевязал тела между собой веревками. МР9 передумал тестировать, обойдусь проверенным ПСС. Подвязал веревкой кольца одного края платформы к цепям на другой стороне, разулся, закатал брючины и поехал на загруженном «лифте» вниз. С управлением разобрался не сразу – пульт, как и люк, не работал без ключа, похожего на ключ от автомобильного замка зажигания. Вставляешь ключ, поворачиваешь, и замок замыкает цепи управляющих кнопок. У Наркоза и Прыща подходящего ключа действительно не оказалось, и мне пришлось еще раз воспользоваться связкой Окорока. У самой воды я остановил разогнавшийся лифт и короткими включениями, чтобы избежать шлепка по воде, опустил платформу ниже ее поверхности. Осталось самое неприятное – мясницкая работа. Я когда-то где-то прочел, что труп не всплывает на поверхность воды, если ему вспороть живот… Брр, мерзко, гадко, но надо. Прострелив головы Лысому и Сиплому, достал нож. Руки подрагивали – одно дело стрелять, а другое – ножом вскрыть пузо еще теплого человеческого тела.

Меня подташнивало. Как здесь в Улье рейдеры клевцами живым пустышам бошки проламывают? Это точно не мое, зараженных буду стараться отстреливать или обходить! Я сидел на стуле в разделочной и пил мелкими глотками виски. Трупы благополучно ушли под воду, после того как я, пересилив себя, вскрыл убитым мурам животы и отстегнул карабины с борта платформы, после чего она повисла под углом на привязанных веревках. Трупы медленно с нее съехали и ушли на глубину. Подняв пустую платформу на уровень пола, я защелкнул карабины, как было, приводя ее в горизонтальное положение.

Успокоив нервы алкоголем, я погрузил на платформу оставшихся четырех муров, все рюкзаки с припасами и свою старую одежду. Дополнительно пришлось сходить в подсобку за матрасом, на котором спал Прыщ. В выгрузке трупов должны участвовать минимум двое человек, я же тут один, а лодка, судя по внешнему виду, из алюминия и мне совсем не надо грохота от неизбежных в процессе погрузки ударений железной платформы о ее борт. Матрас закреплю между ними в качестве амортизирующей прокладки.

Лодка была большой. Блин, как я на ней на веслах пойду? На ее борту черными буквами по желтой полосе красовалось название: «Wellboat-47». Это что, она почти 5 метров в длину будет? Черт, здоровая какая, и дно плоское – на веслах буду телепаться, как черепаха. Мне нужно, конечно же, разряжать батарейку, но хотелось бы по-тихому за ночь полностью пройти водный отрезок пути и с рассветом выгрузиться на берег. Одно было удобно – на бортах и носу лодки имелись небольшие поручни, за которые я ее крепко привязал веревкой к платформе, предварительно проложив между ними матрас.

Перетащив в «Wellboat-47» вещи и расположив тела таким образом, чтобы можно было погрузить в лодку последний важный предмет, я поднялся на лифте в разделочную. Нужно достать последний «ингредиент», и побег можно будет считать состоявшимся. Только за ним придется еще раз сходить в бункер и подняться на поверхность.

Я вернулся на базу и поднялся на четвертый этаж. Близилась полночь, и на этаже было пусто. На одном из складов я забрал подходящий моток веревки, поднялся на нужном мне лифте на поверхность и оказался в ангаре, в котором нас выгружали из машины Колобок с Бобром. В этом помещении возле стен все так же в большом количестве стояли больничные каталки – они-то и были мне нужны. Среди обычных стационарных каталок здесь имелись две складные. Одна оказалась российского производства, из алюминия, со складными ногами и съемными носилками. Такие обычно используют в машинах скорой помощи. На прикрепленном посередине шильдике был указан максимальный перевозимый вес – 181 кг. Блин, мало! Вторая каталка была явно произведена за границей и, скорее всего, в Китае. Не иначе муры нашли ее в Двойке. Ее конструкция сильно отличалась от складной каталки скорой помощи. У этой было прямоугольное основание и продольные направляющие, к которым крепились расположенные крест-накрест опоры несъемного ложа. Регулировка по высоте осуществлялась воротом. По весу китайская каталка была легче нашей, но, когда я убрал с российской каталки съемные носилки, их вес, насколько я смог оценить, стал практически одинаковым. И какую же из них мне стоит выбрать? Наша – явно прочнее и грузоподъемнее, но прямоугольное основание китайской делает ее устойчивей. Ладно, заберу из ангара обе, а там уже разберусь.

Моя сумасшедшая идея заключалась в том, чтобы взять с собой в лодку складную каталку и, высадившись на берег, погрузить на нее свое барахло и тела оставшихся муров. По моим расчетам, к моменту выгрузки на берег их должно остаться два: Шляпа и Клещ. Идти на лодке мне предстояло на веслах под «энергетическим допингом» – не включая лодочный мотор и активно расходуя жизненную энергию. Со всем сборами, погрузками и нервами я и так прилично вымотался, но энергию до нужного уровня еще не опустил. По моим прикидкам, подзарядка потребуется, когда я отплыву от базы километра на два. Вторая подзарядка будет в конце ночной гребли, перед самой высадкой на берег. Дальше планировался изнурительный марш-бросок с каталкой по лесным дорогам до полного истощения, затем – подзарядка от третьего коматозника, сброс отработанного тела и марш дальше до полного опустошения, а потом – перезарядка от последней запасной батарейки. Планируемый порядок «расходования» муров: Прыщ, Бобер, Шляпа и Клещ.

Откатив нужные каталки к лифту, я водрузил российскую каталку скорой помощи в сложенном положении колесами вверх на китайскую и связал их между собой, затем загнал в лифт и ключом включил движение на главный нижний уровень. Мне нужна всего одна каталка, но свой выбор я буду делать перед погрузкой в лодку. На втором уровне лифт дернулся и остановился… Бл*ть, вот и приплыли! Я едва успел опустить руки в карманы халата, левой сжать запасную обойму, а правой – взведенный ПСС, и снова стал косплеить пьяного знахаря, ожидая открытия дверей и придумывая на ходу легенду своего появления в лифте в столь поздний час. Расслабился, блин! Хорошо, что до этого хватило ума заменить в ПСС стреляный магазин на полный. В лифт ввалились два мура и удивленно вылупились на меня с каталками. Увиденное их настолько поразило, что они забыли задать ключом нужный им этаж, и мы все поехали вниз.

– А че это, Наркоз, тебе ночью каталки понадобились? – наконец спросил один из них.

– Надо, срочно понадобились в лазарете, – с пьяными нотками в голосе отвечаю полуночным гостям. Блин, пьянство тут совсем не к месту. По их лицам было видно, что мне, т. е. знахарю, они не поверили.

– Да? Так мы тебе поможем! Слышь, братан, надо уважить Наркоза, он сильно устал, смотри – еле на ногах держится, – мур нажал четвертый этаж и повернулся к своему приятелю, тихо шепча ему в ухо: «Что-то тут не чисто, надо проверить… Наркозу закрыт выход на поверхность. Выйдем из лифта, я пойду искать Окорока, а ты проследишь за ним. Усек?»

Я начал стрелять, как только лифт остановился, и муры шагнули на выход… Пригодился, однако, халатик! По отработанной схеме всадил три маслины в спину каждому. Смена магазина… и – контроль в голову! Перед лифтом в луже растекающейся крови лежат два трупа… И куда их теперь девать?! А ПСС – это вещь! Пострелял, и нет тебе ни шума, ни запаха пороховых газов. Идеальное оружие для стрельбы с близких дистанций и тихого устранения целей! Что бы я без него делал, особенно учитывая мой непрофессионализм?

Решение по убитым мурам пришло сразу – а почему бы мне не оставить еще один ложный след к знахарю? Заблокировав каталкой двери лифта, я развязал веревку и снял верхнюю тележку. На растекающуюся по полу кровь бросил халат ксера, выволок каталку в коридор и привел ее в рабочее положение. Погрузил на нее оба трупа, привязал веревкой и повез их в комнаты Наркоза. Каталку пришлось тащить за собой, а не толкать впереди себя – с трупов еще сочилась кровь и капала на пол. Хорошо, что колеса не запачкались. А вот в вип-зоне избежать кровавых следов не получилось. Стоило мне только остановиться перед дверью в виповку и задержаться в поисках ключей, как скопившаяся кровь стекла по стойкам и попала на колеса. Ну и наплевать на следы! Уже не страшно, а за дверью в вип-зону можно хоть весь пол кровью залить. Закатил каталку с трупами в апартаменты Наркоза… Все! Теперь – бежать, не оглядываясь! На входе в лифт я, как смог, затер халатом натекшую кровь. Если не приглядываться, то издалека кровавые разводы не сильно бросаются в глаза. Может, пронесет, и муры заметят кровь не сразу?

* * *
Ночная прогулка по реке прошла спокойно, погони за мною не было. Полагаю, что теперь меня хватятся утром и начнут прочесывать близлежащие к реке окрестности. Ночью я отдыхал! Не с самого начала, напротив, отплытие от базы муров далось с большим трудом. Лодка была прилично загружена, а сил грести уже почти не осталось.

Наряд с носового поста корабля меня не заметил. Не знаю, почему, но прожектором они по воде не светили. Изредка на носу судна вспыхивал огонек, то ли от зажженной сигареты, то ли от приготовляемой на огне еды, то ли от фонариков. Видимо, их задачей являлся контроль проникновения на сам корабль, а не наблюдение за округой. Да черт с ними!

Когда силуэт корабля скрылся за речным поворотом, я проплыл еще немного и причалил к мертвому берегу реки – пора делать перезарядку. Мой вампиризм, как голодная собака, набросился на предложенное «угощение», и меня накрыла волна бодрости. Очень непривычные ощущения – минуту назад еле шевелишь руками от усталости и едва не засыпаешь на ходу, а после подзарядки – вновь свеж, как огурчик, и полон сил!

Дальше пошло проще. Вес поклажи снизился, сила била через край, и меня стало потихоньку отпускать. Уходило напряжение последних часов – я смог вырваться, у меня получилось! Настроение еще больше пошло в гору, когда я решил совместить монотонную греблю с работой челюстями. Прихваченные с собой порции жаренного мяса пошли на ура, жаль я не догадался прихватить с собой того красного вина. Было бы совсем классно!

Лодку мне удалось разогнать, по внутренним ощущениям, примерно до 2–3 км/ч. Попутное течение добавляло к моей скорости примерно столько же, и к рассвету я должен был миновать большой соседний кластер.

Плывя на лодке, я все размышлял, почему мне так легко удалось сбежать от муров? Я слишком сильно рисковал и мог десятки раз попасться, пока бегал чуть ли не по всей базе. Я такой удачливый или как? Не мог я не вспомнить и свои озарения про Лося и Окорока – дар кармы показывал, что оба они были не жильцы под небом Стикса. И не только один мой дар предсказывал скорый конец двум иммунным – Наркоз паниковал явно не на пустом месте, и паниковал сильно, вплоть до хронического алкоголизма и попыток сбежать с базы. У меня все прошло гладко потому, что Стикс «списал» и Лося, и Окорока, и Наркоза? А, может, и вся команда Бобра была обречена? Увы, но я не догадался проверить их карму. Тогда выходит, что никакой моей заслуги в успехе этого побега нет? Получается, я просто подвернулся под руку, когда Улей решил воздать всем по заслугам? Это ведь он наградил меня настолько странным даром, что опытный знахарь не смог его опознать. Это Улей выбрал именно меня, заключенного колонии, фактически из одиночной камеры, чтобы довести до спорового голодания, когда этот странный дар сработал автоматически. И самое главное – это Улей, и никто иной, устроил внеплановую перезагрузку Булавки, которая разом спутала планы всем: и моему крестному Лосю, и мурам, и стронгам. Да, не весело. Если все это верно, то портить себе в этом мире карму – прямой путь в могилу. А как мне ее не портить, если мне судьбой назначено быть убийцей иммунных? Или взять того же Лося – он, наоборот, получил смертный приговор за слишком положительную карму. И как этого избежать? Как мне пройти между кармической Сциллой и Харибдой мира Стикса и не подохнуть? И еще получается, что я выполнил возложенную на меня Ульем «миссию» и сопутствующая мне удача закончилась. Дальше типа сам по себе?

Хотя, о чем это я? В Улье – день прожил, и радоваться нужно, а не загадывать на годы вперед. Не тот это мир, совсем не тот, где можно строить долгоиграющие планы – тут главное выжить в ближайшей перспективе. Меня вот завтра, скорее всего, снова поймают и вернут в знакомое помещение на знакомые столы, может даже на тот самый стол, где довелось полежать в первый раз. А я тут предаюсь философским размышлениям на вечные темы. Ну, точно – Диоген, мать твою раз так!

* * *
К месту, подходящему для выгрузки на берег, я приплыл еще затемно. Это место высадки мне подсказал дар поиска – я искал проходящую поблизости от реки лесную просеку, уходящую в нужном направлении и не обрывающуюся на границе кластера. Такая нашлась почти в самом конце кластера, соседнего с базой муров. Была у меня вначале заманчивая мысль – плыть до упора и отправить пустую лодку по течению на мертвый кластер, но, немного подумав, решил выгружаться на берег – не факт, что на границе с чернотой найдется еще одно, такое же удобное, место для высадки.

Подзарядившись от Бобра, я избавился от трупа и провонявшего потом одеяния знахаря, выгрузил на берег тела оставшихся Шляпы и Клеща, каталку, рюкзаки с вещами и полез в реку окунуться. Вода оказалась теплой, как парное молоко. В Улье вроде всегда лето, и за день река хорошо нагревается. Не одеваясь, завел мотор и отогнал лодку назад по реке примерно километра на полтора, где ее и оставил, а к месту стоянки добрался вплавь. Когда вернулся, как раз стало достаточно светло для дальнейших действий.

Я не стал долго рассиживаться на берегу – мне надо побыстрее перетащить все свое немалое хозяйство подальше от берега. Стесняться здесь некого, а так как полотенца у меня с собой не было, пришлось голышом перетаскивать муров и вещи на лесную дорогу – заодно и обсохну после купания. Картина была та еще – голый лысый небритый мужик в одних армейских ботинках и наплечной кобуре и с болтающимся у него на шее МР9, носит по лесу вещи от берега реки на просеку. В пистолет-пулемет вставлен длиннющий магазин, а из наплечной кобуры выглядывают три таких же запасных рожка.

Закончив переноску, я оделся и, как смог, постарался скрыть следы своей высадки на берег, а затем пошел перебирать привезенные вещи. Все ненужное скидывал в небольшую ложбинку рядом с просекой – потом перед уходом забросаю хлам валежником и опавшей листвой. Первым делом в импровизированную свалку отправилась одежда муров, из нее себе я оставил только два комплекта подходящего нижнего белья и носки. Потом раскидывал все вещи по назначению кучками: оружие, патроны, еда, походные принадлежности, личные вещи и прочее. Из оружия у меня оказался автомат ВАЛ с четырьмя магазинами, два МР9 по 3 магазина к каждому, ПСС, несколько пистолетов под патроны разных калибров, все с двумя-тремя запасными обоймами, и с десяток ножей. Посмотрев на все это безобразие, выкинул все пистолеты и магазины к ним, решив оставить только оба МР9 и ПСС. Из ножей оставил два – боевой нож Окорока и небольшой складной ножик для бытовых нужд.

С патронами ситуация оказалась следующая:

9мм дозвуковые медные пули – двадцать полных коробок и одна начатая плюс сто двадцать патронов в магазинах. Я решил снарядить ими четыре длинных магазина на 30 патронов, а два коротких 15-патронных – оставить под простые FMJ для сравнения. Как по мне, так не густо, особенно если вспомнить о бешеной скорострельности МР9. Жаль, что у рядовых муров для 9мм пистолетов были обычные дозвуковые патроны FMJ – как-то я сомневаюсь, что в ближайшее время где-то смогу найти этот специфический боезапас с литыми пулями из медного сплава. Конечно, с учетом будущего дара ксера, смогу их сделать сам из обычных патронов, но нужна будет дополнительная медь. И где ее взять? Самое простое – собирать стреляные гильзы, так как у амеров используются латунные гильзы, а латунь, как известно, есть сплав меди с цинком и примерно на 70 % состоит из меди.

Простых пистолетных патронов разных калибров набралось около 600 штук, большая часть – стандартные дозвуковые FMJ. Среди них нашлось небольшое количество разной экзотики – сверхзвук и патроны с экспансивными пулями. Если получится их частично переделать в понравившийся мне дозвук, то жить можно. В крайнем случае, FMJ разного калибра можно будет легко переделать в такие же FMJ подходящего мне калибра 9мм люгер.

От муров мне достался боекомплект к их автоматам – с каждого по четыре рожка на тридцать патронов экзотического 6х45мм с железной гильзой. Всего 480 шт. Пользы от них ноль, если только отправить на переделку в патроны для ВАЛа.

9мм бронебойные СП6 к автомату ВАЛ – сто двадцать в рожках и около трехсот отдельно. Придется эти патроны экономить – пока это мой самый убойный калибр из всех имеющихся.

Жалкие слезы – девятнадцать СП4 к ПСС.

Запасы патронов, без учета снаряженных магазинов, потянули килограммов так на тридцать. Выбросить жалко, а тащить на себе как? Я не ломовая лошадь, как Лось! Для снижения веса можно, конечно, выщелкнуть муровские автоматные патроны из магазинов и выкинуть пустые рожки, но сейчас на это нет времени.

Еды также оказалось прилично – дней на семь. У каждого мура в рюкзаках был суточный запас провианта, плюс от запасов крестного консервов осталось дня на три. Плохо, что вылетело из головы озаботиться запасами питьевой воды. Ее не было от слова совсем. Из питья имелась начатая двухлитровая баклажка кока-колы, взятая для приготовления живчика по моему фирменному рецепту, и полторашка живчика, слитого из фляжек муров. Придется воду искать по дороге.

К трофеям с зараженных из казны муровской базы добавились запасы Бобровской четверки – около пятнадцати горошин и под сотню споранов. В итоге общий вес еды с трофеями сравнялся с весом патронов, и это не считая собранного вчера ужина для верхушки стаба – для меня уже перебор, если все тащить на своем горбу.

Походные принадлежности у крестного были основательными и, как следствие, весили немало. Один пятилитровый бидон с бензином для туристического примуса и двухместная палатка давали солидную прибавку к весу. Перебрав все собранные им вещи, пока решил ничего не выбрасывать, отложив вопрос, что из этого оставить, а что выкинуть, на потом.

В последней кучке остались медицинские препараты для перевязок, спек, наборы по уходу за оружием, бытовая электроника, планшет, рация, запасной прицел на ВАЛ, бинокль, НПВ, карты, и еще много различных полезных приблуд. Здесь же оказалось и несколько книг – два уже знакомых мне пособия для свежих попаданцев в Улей и добавленное мною руководство по обслуживаю МР9, которое я захватил из комнат Окорока. Вес всего этого был тоже не маленьким. Нужна машина для перевозки барахла, однозначно!

Пока же я разместил четыре рюкзака с отобранными мною вещами на прямоугольном основании каталки и привязал их веревками к опорам ложа. На саму каталку отправились тела муров – оба коматозника были не сильно тяжелыми, на вскидку в пределах 80 кг. Шляпу и Клеща пришлось класть валетом: головами в противоположные стороны и тщательно привязывать к ложу.

По карте выходило, что от базы муров до кластера, в котором я прилетел, мне оставалось около сотни километров по суше и оттуда до Булавки примерно столько же. Передвигаться по лесным просекам я смогу в лучшем случае со скоростью около 3х км/ч. Если я буду, как Лось, совершать десятичасовой дневной переход, то мне потребуется шесть-семь дней, чтобы добраться до Булавки. Это нереально долго как по времени, так и по весу перемещаемого груза. Не следует забывать и про неизбежную муровскую погоню. Как быстро они сядут мне на хвост? Надо прикинуть: на берег я высадился в шесть утра с минутами, час ушел на подготовку к пешему маршу, а на лодке получилось отплыть от базы километров на двадцать. Полагаю, три-четыре часа форы у меня есть. Надо будет постараться за это время удалиться как можно дальше от места высадки. Думаю, если позволит дорога, то при идеальном раскладе на «энергетическом допинге» я смогу пройти еще где-то километров двадцать. Но затем энергетическая подпитка закончится, и без машины с четырьмя тяжелыми рюкзаками я далеко не уеду. Придется искать машину или бросать груз.

По лесной грунтовке катить перегруженную каталку на маленьких колесиках было адски тяжело. Если бы запас сил не был на максимуме, вряд ли бы получилось далеко уехать. Одно радовало – после ночной гребли нагрузка шла в основном на ноги. Проклиная свою жадность, я упорно толкал вперед импровизированную тележку, с ужасом думая о том, что я буду делать, если дорога пойдет под уклон вверх.

Через час с небольшим кластер закончился, и к моему облегчению грунтовая просека сменилась однополосной асфальтовой дорогой. Лес также претерпел изменения и стал похожим если не на парк, то на искусственно посаженный по соседству с человеческими поселениями лесной массив. На людские постройки мне было плевать, а дороге я обрадовался и немного прибавил ходу. Надо пользоваться моментом и наращивать отрыв от преследователей! Нашуметь не боялся – за все время с момента высадки на берег дар сенса показывал, что в радиусе почти в километр вокруг меня никого нет. Моя скорость на асфальте выросла, наверно, до показателей быстрого пешехода – километров 5 в час, не меньше! Отмахав в таком темпе часа два, я пересек еще один кластер, и асфальтовая «узкоколейка» сменилась привычной двухполосной дорогой, на которой была нанесена свежая разметка. Похоже, этот кластер недавно перезагрузился, и, судя по дороге, возможно, впереди есть населенный пункт. Надо поспешить, пока нет муров – прошло уже три часа, и они могут появиться в любую минуту. Среди построек можно будет попробовать спрятаться – сил у меня оставалось где-то еще на час издевательства над своим бренным телом. Потом надо будет подзаряжаться от Шляпы и срочно забирать его дар скрыта. Интересно, а почему до сих пор нет муров? Хочется надеяться, что они или пока не нашли лодку, или выдвинулись на север и ищут Наркоза, то есть меня, в той стороне. Периодически проверяя округу сенсом, я налег на каталку и с максимальной скоростью, на которую был способен, двинулся по дороге дальше.

Остановиться пришлось минут через сорок – сенсом засек трех зараженных, резво бегущих по дороге в мою сторону. Вот тебе и раз, а как же тотальная зачистка кармана? Или это опять накладка, возникшая из-за внеплановой перезагрузки Булавки? Ну, да бог с ним, пришло время опробовать МР9 в действии! Помня про его высокую скорострельность и мои навыки стрельбы из пистолета преимущественно одиночными, перевел предохранитель на ПП в режим пистолета. Удобно, кстати, сделано – с одной стороны у флажка предохранитель и одиночная стрельба, а для автоматической стрельбы надо флажок повернуть на сто восемьдесят градусов. Сняв с плеча ВАЛ и положив его на каталку, вышел вперед и изготовился для стрельбы с колена. Держать МР9 было непривычно. ПП – не пистолет, больше похож на небольшой автомат, только расстояние у него от пистолетной рукояти до ручки уж больно маленькое. Поставил короткий магазин на пятнадцать выстрелов. Начну палить метров с пятидесяти в корпус, не жалея патронов, заодно посмотрю, как обычная FMJ пуля весом 158 грейн остановит бегущую цель. На всякий случай положил под руку на землю второй короткий магазин, снаряженный такими же патронами. Так их будет быстрее сменить. Ну, ждем-с. Сканер показал, что ожидается два бегуна и один лотерейщик.

Из-за поворота показалась троица зараженных. Впереди, с отставанием друг от друга на пару метров, бежала парочка бегунов. Сзади них, метрах в пяти, на четырех лапах несся лотерейщик. Что ж мне так везет-то на переродившихся животных?! В колонии зверушка под окном порезвилась, и здесь в свежем кластере опять повстречалось переродившееся животное. Если приближающиеся бегуны в прошлом были людьми, то жрач явно произошел от собаки. Стреляю. Бах, бах! Первая пуля сбивает первому бегуну темп, вторая – опрокидывает его на землю. Перевожу прицел на второго и также двумя пулями валю его под ноги лотерейщику. Мутировавшаяся собака, не снижая скорости, взмывает в воздух, перепрыгивая через пытающихся подняться бегунов. Еще в полете всаживаю в лотерейщика пулю, затем – еще три, когда он приземляется на землю. Попадаю в грудь, плечо, брюхо и голову. Жрач, потеряв скорость, клюет мордой в асфальт. Пока раненные зараженные не поднялись с асфальта, вскакиваю на ноги, сокращаю дистанцию и почти в упор загоняю каждой твари по маслине в голову. Бой закончен, на дороге лежат три трупа. У меня – минус одиннадцать патронов. На удивление отстрелялся без промахов, как в тире. А хорошая машинка этот МР9, и патроны с тяжелой пулей для отстрела зараженных подошли идеально!!

После вскрытия споровых мешков оказалось, что пострелушки в Улье обходятся очень дорого – с трех тушек собрал всего четыре спорана! Если брать предположительно по три стандартных 9мм патрона за одну виноградину, то прибыли нет никакой, один убыток! Плохо, от собачки я ожидал большего навара.

Дальше по дороге я покатил не спеша. Эти зверушки бродили неподалеку и прибежали либо на громыхание каталки, либо на запах моего тела. Через пару сотен метров мне повстречалась раскуроченная заляпанная кровью легковушка с обглоданными человеческими останками. Теперь все понятно – зверушки догнали машину, сожрали пассажиров, а тут я – весь такой шумный и вкусно пахнущий потом! Развороченная Рено приехала из населенного пункта, что дальше по дороге. Похоже он тут недалеко, раз зараженные успели догнать машину. Странно, но в этом кластере сканер работал в пол-силы, бил метров на четыреста. Надо будет на привале разобраться, в чем дело. Может, это вампиризм начал экономить силы и ограничил обычным дарам расход «манны»? Ну да, так и есть – я сильно вымотался, толкая каталку, почти четыре часа ходьбы без остановки.

В своих предположениях о наличии впереди жилых построек я оказался прав. Пройдя немного дальше по дороге, сканер на удалении метрах в трехста засек первых зараженных – впереди был поселок, а в нем – пустыши. Факт, муры забыли или не смогли прибыть к обновлению этого кластера. Осторожно приблизившись к окраине небольшого поселения домов на пятьдесят, вытянувшегося вдоль дороги, я оказался удивлен еще одним обстоятельством – в этой деревне был живой иммунный!

Глава 12

Спрятавшись за деревом, я рассматривал в бинокль вытянувшиеся вдоль дороги дома. Представшая перед глазами картина не радовала. Перезагрузка в поселке случилась не сегодня, а, скорее всего, день или два назад. Часть пустышей успела отожраться до бегунов, но никого сильнее лотерейщика, убитого мною на дороге, среди домов видно не было. Хватало в поселении и низших зараженных, практически ничем не отличавшихся по внешнему виду от обычных жителей. Вид большого числа обратившихся людей меня неожиданно ошеломил – одно дело разглядывать книжные картинки или силуэты трупов, когда тебя несут на плече по ночному городу, и совсем другое – наблюдать их воочию. Скоротечный бой на дороге не считается – зараженных было только трое, и один из них не был в прошлом человеком. Да и произошло все слишком быстро. А вот сейчас я в первый раз по-настоящему и в полном объеме столкнулся с жестокой реальностью мира, в котором оказался. Картина ужасала: брошенные дома, распахнутые двери, выбитые окна, пара выгоревших изнутри домиков. Кругом множественные лужи крови, ошметки окровавленной одежды, обглоданные людские останки… На дороге, почти посередине поселка, – авария: в брошенную во время работы ассенизаторскую машину врезалась легковушка. Столкнувшиеся машины перегородили проезжую часть, а вокруг них столпились зараженные, доедающие останки водителя и пассажира легковой машины. Кругом – бесцельно бродящие пустыши, в отдалении стоят парами бегуны, перекатывающиеся с пятки на носок. И, как вишенка на торте, – выживший иммунный, засевший в одном из домов в самом центре этого ада. Жесть!

Как спасти бедолагу? Можно, конечно, перестрелять всех зараженных – их тут на первый взгляд не больше пятидесяти. Патронов у меня на это хватит. Даже если считать по три выстрела на каждого, то одного боекомплекта к МР9 должно хватить. Сильно развитых зараженных не видно, и если отстрел проводить грамотно, то риск для жизни небольшой. Можно залезть на крышу крайнего дома и отстреливать зараженных сверху – так будет еще лучше. Но два обстоятельства останавливают меня от зачистки. Во-первых, оставив за собой гору трупов, я однозначно наведу муров на свой след. Да, конечно, позади на дороге уже лежат три подстреленных и выпотрошенных мною твари. Но думаю, что в поселок муры будут заезжать не со стороны леса, откуда пришел я, а с противоположной – там подъездные дороги должны быть лучше. Возможно, я ошибаюсь, и шерстить округу они будут повсюду. Но вот как-то очень уж мне не хочется оставлять в этом поселке трупы, вот хоть убей!

Вторая причина не убивать зажаренных была еще более странная – не поднималась у меня рука убивать пустышей, так похожих на обычных жителей. И дело было совсем не в том, что они выглядели как люди – хорошо рассмотрев в бинокль их глаза, как это сделал я, любой бы сразу понял, что людьми они больше не являются. Но не лежала у меня душа их убивать. Пока я разглядывал в оптику разоренный поселок, меня ошеломило осознание того, что мы, иммунные и зараженные, есть две стороны одной медали, и мы с ними, по сути, одинаковы, поскольку для своего выживания вынуждены убивать друг друга. Эдакий у нас с ними кровавый симбиоз получается! А если это так, то пустыши – это свежаки, подобные мне, но только оказавшиеся по воле рока на другой стороне баррикад. В «Пособии» настоятельно рекомендовалось свежаков не обижать, а всячески оказывать им помощь. Помогать зараженным я, понятное дело, не собирался, но вот не убивать пустышей, мне почему-то казалось правильным. Прям нутром чуял, что Улей – это мир равных возможностей и для иммунных, и для зараженных, и зачем-то это нужно. Блин, опять меня на философию потянуло, или это так дар понимания кармы на меня действует?

Пока я размышлял, как мне без шума и трупов добраться до иммунного и вытащить его живым из поселка, внезапно задался громкий выстрел. Кто стрелял, у меня гости? Зараженные после выстрела оживились и двинулись к центру поселения. Я присел за деревом, активировал сенса и стал просматривать округу в поиске незваных гостей. Никого… Даже метка от засевшего в поселке бедолаги пропала… Это что, выходит, я слышал как свежак застрелился?

Окинув взглядом поселок еще раз, я попытался понять, почему новичок решил расстаться с жизнью. Поскольку я не видел, в каком состоянии находился тот иммунный, то мог сделать лишь одно предположение – из поселка свежаки попытались вырваться на двух машинах, направляясь в мою сторону. Первая машина уехала из поселения, но недалеко – ее растерзанные остатки остались на дороге неподалеку. Второй машине не повезло сразу – ее водитель по какой-то неизвестной мне причине врезался в ассенизаторский грузовик, и всех сожрали еще в поселке. Вероятно, именно эта вторая, неудачная попытка покинуть на машине заполненную зараженными улицу, и стала причиной самострела незнакомого мне свежака, наблюдавшего, как его обратившиеся соседи заживо пожирают немногих оставшихся жителей, сохранивших рассудок.

Так, ладно, застрелился и застрелился… Мне теперь остается разве только дом его найти – патроны забрать, ствол посмотреть, да и то, большого смысла в этом нет. Судя по звуку выстрела, сработал винтовочный патрон. Такой мне заряжать не во что, а патронов на переделку у меня и так хватает с избытком. Продолжая рассматривать дома и улицу в бинокль, я искал ответ на вопрос: как пройти через поселение? Дорога почти полностью перекрыта столкнувшимися машинами, с задней стороны домов тропинок я не видел. На часах уже одиннадцать, и в любой момент можно ждать муров по мою душу. Стоило мне вспомнить о преследователях, как я заметил вдалеке на дороге машину, приближающуюся к поселку. А вот и долгожданные гости! Эх, не зря говорят: помяни черта, он и появится!

Твою-то мать, как же они не вовремя! Скорее назад к оставленным вещам – подзаряжаться и менять оружие. Свою поклажу я оставил прямо на дороге в двухстах метрах от въезда в поселок, привязав каталку к дорожному знаку, и отправился на разведку налегке, вооруженный одним лишь пистолетом-пулеметом. На ходу меняю длинный рожок на короткий 15-патронный магазин и прячу ПП в наплечную кобуру. Все плохо – времени на отвязывание Шляпы от Клеща нет, а я не знаю, получится ли «выпить» одного мура, не задев даром второго. Черт, мне так немного не хватило времени! Всего-то и оставалось – войти в поселок, подзарядиться, спрятать отработанный труп и заняться поисками машины. Ладно, что сделано, то сделано, какой смысл теперь плакаться.

Поглощение энергии Шляпы прошло успешно. Зря я переживал – дар позволяет настраиваться на энергию одной цели, соответственно и поглотить жизненную силу можно только у одного иммунного. Посмотрел, насколько сильный мне достался скрыт, и сразу понял, что я, увы, опять сглупил. Оправдание одно – по незнанию. Думал, засяду в скрыте и с хорошей позиции перещелкаю всех муров из ВАЛа. А вот ни фига не получится – невидимость автоматически будет слетать, стоит мне только открыть огонь. Блин, на одном месте отсидеться не выйдет, придется работать с близкого расстояния, часто меняя позиции. Выходит, зря я убирал в кобуру ПП – при стрельбе с короткой дистанции он удобнее автомата.

Обнаружилось и еще одно ограничение на использование обычных даров – я могу применить только один дар, а использовать две способности одновременно не получится. О наличии такой засады я предполагал давно, но проверить как-то руки не доходили, а сейчас попытался в скрыте включить сенса – полный облом. В «Пособии» написали, что возможность одновременного использования нескольких даров Улья – дело весьма сложное, редко у кого получается сразу. Это требует усиленной прокачки даров жемчугом и много времени на тренировки. Мой вампиризм, совсем не кстати, имеет неотключаемую ауру поглощения энергии и, вероятно, эта его особенность засчитывается в Улье как постоянное использование дара. Хорошо еще, что я в принципе могу другие дары использовать, имея такой проклятый подарочек от Стикса.

Едва я закончил приходить в себя после подзарядки и разобрался со скрытом, как со стороны поселка раздались частые выстрелы – муры приступили к отстрелу зараженных. Плохо это, очень плохо – пальба показывает, что они нацелились освободить дорогу и ехать дальше. Хватаю ВАЛ, перекидываю ремень через плечо, закидывая автомат за спину – работать буду из ПП, автомат приберегу напоследок, если не хватит пистолетных патронов.

Сканирование показало, что муров приехало шестеро, работают тремя двойками – пара впереди и две сзади, вероятно, в какой-то двойке затесался сенс. Включив скрыт, я побежал в поселок, на ходу доставая МР9 и вновь меняя короткий магазин на длинный. Окорок считал, что медные пули хороши против людей. Вот сейчас и проверю, потанцуем, гады!

В поселок муры прибыли на монстромобиле, в котором я с большим трудом опознал Шишигу, или по другому ГАЗ 66. Вторая такая на моей памяти – любят они их, или просто регулярно прилетает кластер с подобной техникой? Но вообще, хороший выбор, проходимая машинка, для лесных дорог – самое оно. Помню, когда служил, то наша часть шефствовала над одним колхозом. У подшефных колхозников в их ГАЗ 53 полетел задний мост, и машину привезли к нам в часть на ремонт. Мостов от 53 газона у нас не было, а имелись только от 66. По размерам мосты одинаковые, и наши автомеханики, с моей помощью, приварили задний мост от 66 газона к грузовику колхозников. Исправленный и модернизированный ГАЗ 53 уехал в обратно колхоз. Спустя пару месяцев в нашу часть заявилась делегация от подшефных с подарками и благодарственными письмами – как оказалось, нашими усилиями обычный ГАЗ 53 превратился в настоящий вездеход! Ну, а что вы хотели – в заднем мосту шишиги стоит кулачковый дифференциал и ее задние колеса не буксуют в принципе. Плата за это – дикий расход бензина, до 40 литров на сотню, но кто в колхозе в те времена его считал?

Грузовичок муров был весь обшит самодельной броней с наваренными сверху шипами. Кабина водителя имела массивный самопальный кенгурятник, а ее стекла и двери защищали шипастые решетки. На крыше машины виднелась самодельная башенка с крупнокалиберным пулеметом, в настоящий момент стрелок в ней отсутствовал. Муры, умело распределив сектора обстрела, как в тире, одиночными расстреливали бегущих в их сторону зараженных из штурмовых винтовок с глушителями очень странного вида. Лезть под их пули никакого желания у меня не было, поэтому пришлось обегать участки домов с тыльной стороны, ориентируясь исключительно на звуки выстрелов. Когда я поравнялся с мурами, то про себя выматерился – участок, возле которого они остановились, был обнесен сеткой, все на виду и спрятаться негде. Что ж мне так сегодня не везет?! Зато у участка через дорогу, напротив, был нормальный забор из зеленого профлиста, и калитка открыта. Под шум последних выстрелов в невидимости дважды форсирую сеточный забор, перебегаю сзади муров через улицу и прячусь за калиткой. Муры заканчивают отстрел и располагаются по улице коробочкой – первая пара впереди, вторая пара потрошит споровые мешки зараженных, а третья пара страхует сзади. Для меня они расположены хреново – из калитки никак не просматриваются два бойца на одной линии чтобы можно было накрыть обоих одной очередью. Придется сначала стрелять в одного мура, потом переводить прицел на второго и давать вторую очередь, а это потеря драгоценных секунд. Ладно, попробую вначале снять последнюю пару, затем быстро уйти в скрыт и сменить позицию.

Я занял позицию для стрельбы с колена за калиткой, где остальной четверке с дороги меня не было видно. Поставил переводчик режима стрельбы в положение ведения автоматического огня – не время экономить патроны, ведь чем больше моих пуль попадет в цель, тем лучше. Прицеливаясь в муров, пробую переводить МР9 с одного бойца на другого и обратно. Ну, поехали, и я нажимаю на спуск!

Тр-р-р-р – стоп, быстрый перевод на вторую цель, и снова тр-р-р-р – врубаю скрыт, делаю рывок в распахнутую калитку на дорогу и слышу как за моей спиной в металлический забор ударяют сначала одиночные выстрелы, а затем – слитные очереди из четырех автоматов. Если бы у муров оружие стояло в режиме автоматической стрельбы, то с четырех стволов они разорвали бы мое бренное тело, как тузик грелку. А так после первого одиночного залпа, пока бандиты тратили драгоценное время на переключение режима стрельбы, я успел покинуть линию атаки. Перебежав на другую сторону дороги, я понесся по обочине, в тыл к первой паре. Добраться до них не получилось – смолкли звуки пельбы и перезарядки оружия на новые магазины. В оглушительной тишине раздался голос мура, который потрошил зараженных. Я замер на месте.

– Бекас, проверь участок. Вы двое – к калитке на подстраховку и контроль округи, а я проверю парней. Похоже, нашелся наш потеряшка Наркоз. Братва его с ночи на севере вовсю ищет, а он, выходит, на юг подался!

Трое бойцов, пригибаясь, двинулась в сторону калитки, а последний потрусил к подстреленным мною мурам. Перебегаю за спинами муров на другую сторону дороги и прячусь на газоне за бетонным столбом электропередачи.

– Фонарь, за калиткой пусто, крови нет, – доложился один из муров, видимо Бекас. – Я внутрь.

– Давай, осторожнее там, этот псих пацанов конкретно нашпиговал, без спека не вытянем, – отозвался Фонарь.

Тем временем под их разговор я сменил в ПП магазин и взял на прицел пару муров возле калитки. Стрелять придется из-за столба стоя, но не потому, что надеюсь на защиту от пуль, как в одном известном голливудском фильме, причина другая. Когда Фонарь отвлекается на укол спека раненому муру, открываю огонь по парочке у калитки. При стрельбе из позиции стоя ПП немного уводит вверх и в сторону, и я отмечаю взглядом вылетающие ошметки и брызги крови из головы дальнего от меня мура. Это я удачно попал! Выпустив две короткие очереди, ухожу в скрыт и, будучи невидимым, падаю на землю, а надо мною опять свистят пули. Фонарь заметил мое исчезновение и поливает из автомата площадь вокруг столба стараясь срезать меня в невидимости при смене позиции. На это и был мой расчет стрельбы стоя – мур целился в фигуру стоящего человека, и пули ушли выше. Снова перезаряжаю МР9 и, когда у Фонаря заканчиваются в рожке патроны, всаживаю ему из положения лежа десяток пуль в грудь. Мур мешком заваливается на спину. Осматриваю улицу – пять лежащих тел, два из которых не шевелятся. А куда подевался последний мур? Включаю сенса и холодею – шестого мура я не вижу. Ухожу в скрыт и пытаюсь сообразить, в чем дело. Нет Бекаса, а именно его старший отправил на разведку. Спрашивается, почему? Ответ у меня есть только один – вероятно, у него есть дар скрыта, как и у меня. Черт! Что же он будет делать когда обнаружит, что вся его команда выведена из строя? Наверно, сбежит или попытается уехать на Шишиге за подмогой. Я бы убежал, а как поступит он? Если решит бежать, мне его не найти, но он не знает, что я тоже умею скрываться в невидимости. Буду исходить из предположения, что он, надеясь на преимущество своего дара, попытается улизнуть на машине. Встаю, не снимая скрыта, меняю магазин на короткий, убираю ПП в кобуру и готовлюсь стрелять из ВАЛа. Крадучись, двигаюсь в сторону машины не сводя взгляда с кабины. Так и есть, мур понадеялся на дар и решил увести по-тихому машину – вижу, как водительская дверь в кабину сама открывается и закрывается. Зря он это затеял, для него лучшебыло в невидимости убежать от места перестрелки как можно дальше. Беру на прицел место водителя. Как только у Шишиги завелся двигатель я выпустил три короткие очереди в три патрона прямо в лобовое стекло – надеюсь, бронебойным СП6 оно не помеха. На второй очереди кабину грузовика забрызгало кровью, а мур выпал из скрыта. Смотрю сенсом – Бекас на радаре не виден, значит, он – труп. На всякий случай под скрытом возвращаюсь обратно к подстреленным мурам и из ПП произвожу контроль всех живых противников. Все, бой окончен. МР9 – суперская машинка! За счет высокой скорострельности промахи были минимальны, и почти все пули легли точно в цель! Плохо одно – пистолет-пулемет очень компактен и при стрельбе очередями пороховой дым скапливается на линии прицеливания, лезет в глаза и сильно мешает стрелять. Для комфортной работы с МР9 пистолетные патроны нуждаются в улучшении в плане лучшего сгорания пороха, но в целом все очень неплохо, оружием я доволен! Расход боекомплекта вышел ожидаемо большим – не получается у меня пока стрелять из МР9 короткими очередями, за одно нажатие на спусковой крючок из ствола вылетает минимум десять патронов. Итог: потратил почти шестьдесят штук 9мм патронов и шесть – СП6. Главный же минус операции по ликвидации муров – это отсутствие языка. Все раненые противники представляли из себя истекающие кровью полутрупы, мало способные к разговорам. Эх, не опытный я еще боец, не умею правильно дозировать огневую мощь, палил, как получилось.

Просканировал округу еще раз. После подзарядки дар сенса опять стал работать на максимальную дальность. Радар показал, что на шум перестрелки пока никто любопытный не спешит, что очень хорошо! Что мне теперь делать – как можно быстрее покинуть поселение или задержаться? Муры нашумели изрядно, но раз никто на шум так и не прибежал, значит, в округе зараженных больше нет. Я хлебнул живца из фляги и мне почему-то вспомнился старый анекдот про вылазку русской мышки за сыром и выпивкой. Старшой муров вроде говорил, что меня ищут с самой ночи, но на севере. Раз так, то, пожалуй, стоит здесь задержаться и разжиться недостающими припасами, пока у меня есть немного времени в запасе. Решено – спешить не буду и задержусь для сбора всего полезного!

Первым делом я вернулся к своим вещам и пополнил магазины патронами. Отвязал каталку и поехал в деревушку, по дороге осматривая даром поиска дома на наличие нужных мне предметов. Миновал затор и, объехав кучу перебитых зараженных, остановился у дома, в гараже которого нашлась подходящая мне машина. Поисковик указал на нее, как на самую тихую машину из всех оставшихся здесь на ходу. В доме нашлись ключи и от гаража, и от машины – пойду смотреть, что за агрегат мне достался. В гараже оказалась старая праворульная Toyota белого цвета, мда… Такого я не ожидал. Убедившись, что машина исправна и ее состояние, несмотря на возраст, удовлетворительное, я приступил к переносу в нее своих хомячьих запасов. На заднее сидение по центру усадил последнего живого мура, зажал его с боков рюкзаками и пристегнул ремнями крест-накрест.

Просканировал округу – все по-прежнему было спокойно. Теперь можно быстренько пробежаться по домам. Забрал в одном из открытых домов шестнадцатикилограммовую гирю, привязал к ней веревкой труп Шляпы и опустил в самую глубокую выгребную яму – там точно никто искать не будет. Выкатил Toyotу из гаража, а на ее место закатил каталку, закрыл гараж и ворота на ключ и отправил их следом за телом Шляпы. Дар не подвел – машина и правда работала тихо. Даже стоя рядом с ней, работающего на холостых оборотах двигателя практически не было слышно.

Основные дела сделаны, можно ехать, но у меня вдруг появилось чувство, что я забыл сделать что-то очень важное. Что, блин, еще за наваждение? Ладно, похожу здесь еще немного, может, вспомню, что забыл. В «Пособии» написано, что в Улье чуйке надо доверять. Для начала пойду посмотрю на застрелившегося свежака. Подумалось мне, что стоит глянуть, из какого оружия он самоубился. По звуку выстрела это было похоже на гражданский нарезной охотничий ствол. Думаю, он мне может пригодиться – не стоит светить в стабе свой арсенал. Мне надо выдать себя за свежака, а ПСС, МР9 и ВАЛ никак не впишутся в эту легенду. Может, гражданский ствол самоубийцы подойдет?

Свежак, можно сказать, оказался большим затейником – разнес себе башку из «Тигра» калибра 7,62 мм, да еще и версия карабина у него оказалась с длинным стволом. Закрепив оружие и направив ствол себе в затылок, он потянул за веревку и отправился в мир вечной охоты, раскидав содержимое черепной коробки по всей комнате. Мне достался карабин и пятьдесят с небольшим патронов 7,62х54R. Для визита в стаб самое дело. Там его и продам, снайперской стрельбе я не обучен.

Пошарив немного по домам, разжился и другими полезными вещами. Раздобыл пятилитровую баклажку питьевой воды, набрал четыре канистры бензина, взял для разнообразия рациона кое-что из продовольствия, а затем не смог удержаться и забацал себе на примусе крестного яичницу, благо нашел не испортившиеся яйца. К небольшому перекусу сделал раствор гороха на уксусе с содой. Подобрал себе пару комплектов простой гражданской одежды, обтер вспотевшее тело мокрыми полотенцами и переоделся в чистое. Но наваждение меня не отпускало, а я так и не разобрался, что же забыл сделать.

После еды приступил к мародерке трупов и машины муров. От муровкого боекомплекта осталось всего восемь магазинов автоматных патронов знакомого мне калибра 6х45 мм и более двух сотен пистолетных. Порадовало наличие у одного из бандитов пистолета Макарова под советский патрон 9х18 мм – еще один подходящий ствол для визита в стаб. Кроме патронов с муров мне достался их живчик. Всего вышло почти пять литров с учетом имеющихся у меня запасов и плюс шесть суточных комплектов еды. В машине муров нашлись и дополнительные запасы патронов – короб на восемьсот с лишним автоматных 6х45 мм и три коробки со 100-патронными лентами для башенного пулемета экзотического 12 мм калибра внешников. Куда мне все это? Светить боекомплект муров в стабе нельзя, сразу неудобные вопросы задавать начнут. Но я забрал все патроны, пригодятся на переделку, а потом прострелил Шишиге из ПМа все колеса. Не поленился я и прихватизировать трофеи с убитых мурами зараженных (пусть там и было всего-то тринадцать споранов), и собрать стреляные гильзы от своего пистолета-пулемета.

Все, все дела сделаны и оставаться в дольше в поселении незачем. Только вот почему меня по-прежнему не оставляет чувство, что я упустил что-то важное? Я стоял возле машины и силился сообразить, о чем говорит моя чуйка. Дошло до меня не сразу. В начале я перебирал в уме свои запасы и прикидывал, что еще можно найти полезного в домиках, но потом понял, что дело не в этом. Догадался, когда в очередной раз проверял округу даром сенса. Он не показывал наличия живых объектов в радиусе километра, кроме… кроме нескольких пустышей, запертых в своих домах. Дело, оказывается, было в них. Моя душа считала неправильным уехать, оставив их запертыми. Черт возьми, у меня крыша совсем потекла? Раз я вынужден убивать иммунных, то начал причислять себя к зараженным? Бррр…

Я еще раз обвел взглядом пустующие дома, трупы обратившихся жителей, вздохнул и направился к муровской машине. Осторожно, стараясь не испачкаться в крови, вытащил из кабины труп Бекаса и поволок его к остальным убитым мурам. Разложил трупы боевиков в две кучи и, вооружившись подобранной в одном из гаражей фомкой, пошел вскрывать пару домов, внутри которых находились пустыши. Вскрыв входную дверь, проходил незамеченным под скрытом за спину пустышу и вводил того даром знахаря в сон – на десять минут отключки хватит. Зараженный – не иммунный, спят они по-другому, но мне больше и не надо. Подхватив под мышки, вытаскивал тело из дома и бросал на трупы муров. Две кучи, два спящих пустыша сверху. Еще раз посмотрел на поселок – теперь точно все, пора уезжать.

На выезде из поселка я остановил машину и посмотрел в зеркало заднего вида, как просыпаются пустыши и начинают есть тела муров. Не знаю, правильно я поступил или нет, но сделать по-другому не мог. После переноса в Улей, я умирал, запертый в камере, и если бы не Апостол с Лосем, там бы и умер. Раз меня спасли и дали шанс выжить, то значит и я должен сделать нечто подобное – подарить, пусть даже свежим зараженным, но свой шанс на выживание. Чуйка мне как раз настойчиво и говорила, что я должен отплатить Улью за свое спасение как можно быстрее, при первой же подвернувшейся возможности. А иммунные… Если выживу, спасу их еще не один раз. Хотя и убью тоже… не один раз…

* * *
Поездка вышла очень нервной. До Булавки по прямой оставалось километров сто семьдесят – два часа езды в прошлом мире, но здесь, в Улье, я мечтал проделать оставшийся путь хотя бы за три-четыре. Среднюю скорость старался выдерживать на 40 км/ч, но были участки, где приходилось рисковать и разгоняться на максимум. Первый раз мне пришлось разогнаться, чтобы быстрее пересечь открытое пространство. Для этого попробовал скрыть даром машину целиком. Получиться-то у меня это получилось, но с мизерной длительностью. Если в неподвижности я могу держать невидимость час с лишним, то в движении время под скрытом уменьшается примерно до сорока пяти минут, а укрывать движущуюся машину, как оказалось, могу не более пятнадцати. Когда впереди по курсу появились кластеры с полями и лугами, раскочегарил японскую старушку до ста двадцати и в невидимости проскочил открытое пространство – мало ли кто на него в бинокль поглядывает.

Во второй раз мне на хвост сел патруль муров. Меня они не засекли, толи сенса у этой группы не было, толи он слабенький оказался, но пропустить их машину вперед я не рискнул. Дорога не позволяла съехать на обочину по причине отсутствия таковой – меня в очередной раз занесло на лесную грунтовку. Опять пришлось ускоряться, дабы скорее покинуть кластер и найти место съезда. Километров через семь кластер закончился, и грунтовка на мое счастье сменилась привычным асфальтом, где я и свернул на ближайшей развилке налево. Проехав метров двести, остановился, вылез из машины, спрятался за деревом приготовил ВАЛ к стрельбе и ушел в скрыт. Пронесло – муры проехали мимо, а я чуть не словил откат от чрезмерного использования дара. Спас меня вампиризм, который вмешался в процесс и принудительно перекрыл скрыту доступ к энергии в самый последний момент. Интересно, можно ли так раскачать дар скрыта, чтобы была возможность сутками напролет скрывать небольшую группу иммунных при пешем марше через стандартные кластеры, и есть ли вообще в Стиксе такие уникумы?

Подзаряжаться от последней батарейки я не стал и, немного отдышавшись и напившись живчика, продолжил поездку. Дар поиска с выбором дороги помогал мало – его дальность действия не превышала двухсот метров. Для пешей прогулки он еще как-то подходит, а для езды на машине – совсем не годится. Но и дар сенса в этом случае не панацея. Скан радиусом в километр – это ежеминутный контроль округи на скоростях до 50 км/ч.

Как я не заблудился, не знаю, но примерно через три с половиной часа выехал к знакомому кладбищу на окраине города. На въезде в город меня встретили ряды гаражей слева и панельные пятиэтажки справа и дальше по улице. В городе стояла мертвая тишина. Воспользовавшись даром поиска, я нашел в одной из открытых квартир пятиэтажки ключи от гаража и машины, а потом, уже по ключам, «компас» указал направление к гаражу. В гараже меня встретил старенький, но ухоженный Kia Sportage. Отогнав чужой внедорожник подальше от ворот гаража, я закатил в него свой пепелац, выпил последнего мура и со свежими силами отправился искать квартиру почище на последних этажах в близлежащих панельках. Из вещей с собой взял походные принадлежности, немного еды и рюкзак с патронами – перед сном не терпелось опробовать в действии новый дар ксера. Переложил в карман коробочку с жемчугом – посмотрю утром на свое самочувствие, может, решусь принять жемчужину. Еще прихватил с собой лом и прочий подручный инструмент для вскрытия люков выхода на крышу.

Из открытых и чистых квартир на последних этажах нашел лишь однушку старой планировки метров тридцати с небольшим. Старая мебель, древняя плитка в совмещенном крохотном санузле, ковер на стене и ковролин на полу комнаты, зато в ней не было засохших луж крови, обглоданных костей или раздувшихся от жары трупов. Нашлись в ней и запасные ключи от входной двери. Обеспечив себе выход из дома через крышу в любой подъезд, я закрыл дверь в квартиру на ключ. День клонился к вечеру, надо было хорошенько отдохнуть и утром продолжить путь.

Перед едой полностью сбрил волосы на голове и бровях – черные у корней и седые на кончиках делают мою персону слишком заметной. Немного повозившись с даром знахаря, приказал организму к утру отрастить сбритый волосяной покров до приемлемых размеров и пошел ужинать. Налопался от пуза, жаль, что ужин, собранный с барского муровкого стола, пришлось выкинуть – слишком долго он провел в тепле без холодильника. После сытной еды меня как-то быстро разморило и, так и не попробовав копирование предметов и забыв почистить оружие, я провалился в сон.

Глава 13

Утро я благополучно проспал и проснулся после десяти часов. Спал бы и дальше, но организм настойчиво просился по нужде. Пришлось вставать. Посетив ванную комнату, обнаружил, что волосы отрасли не только на голове – борода тоже выросла. Пришлось бриться еще раз. Рассматривая лицо в зеркало, я был приятно удивлен своим видом – Улей отматывал мои годы назад, отражение в зеркале выглядело лет на десять моложе моего возраста, а чувствовал я себя при этом еще лучше. Редко кого после сорока пяти лет не начинают донимать разные болячки, разумеется, и я был не исключением. Восстановив же уровень жизненной силы, я стал забывать о накопившихся за долгую жизнь недугах, и сейчас ко мне вернулись силы если не двадцатилетнего меня, то тридцатипятилетнего – уж точно! Хорошо быть молодым и богатым! Сейчас у меня было огромное по меркам Улья богатство и понемногу возвращающаяся молодость. Красота! Главное не сдохнуть вскоре от такого щастья.

Заев завтраком грустные мысли, я решил отправиться на вылазку в город. Мне надо почистить оружие и, когда я закончу приводить в порядок все свои стволы, день уже перевалит за полдень. Во второй половине дня ехать дальше не стоит, а вот найти здание повыше и рассмотреть с него окрестности, ну и разжиться картой города в каком-нибудь газетном ларьке – самое оно. Хотелось разведать, сели мне муры на хвост или нет, но я не знал как это сделать. Не назад же на машине возвращаться?! Очень плохо, что я один – в одиночку много не навоюешь и от погони далеко не убежишь. Ладно, пора заняться нелюбимым делом – чисткой оружия.

Как же я не люблю это занятие, кто бы знал! Отвращение к нему появилось у меня в армии. С кем из служивших знакомых не общался, у всех отцы-командиры не особо следили за состоянием оружия. А мне в этом плане достались маньяки какие-то. После каждой из стрельб мы в части драили стрелковое оружие до блеска. Удовольствие это – то еще. Если ствол автомата или ручного пулемета привести в порядок не так сложно, то вот с газоотводной камерой всегда трахаться приходится по полной. Не знаете что это такое? Газоотводная камера или трубка – это такая фиговина на стволе АК, через которую при выстреле пороховые газы толкают газовый поршень и таким образом приводят в действие автоматику оружия. Если желаете получить непередаваемые ощущения, попробуйте отчистить от нагара это место у калаша! Не стоит забывать и том, что зазоры у легендарного советского автомата намеренно сделаны большими, и пороховые газы обязательно засрут изнутри всю ствольную коробку и там тоже придется долго и нудно все вычищать. А если не следить за оружием, то нагар въестся в металл, и отчистить его потом будет невозможно. Поверьте моему опыту – довелось пару раз видеть РПК в загаженном виде, с внутренностями кирпичного цвета, когда в мою часть приезжали на учения соседи с «нормальным отношением» к чистоте оружия.

Матерясь и проклиная себя за то, что вчера заснул, не позаботившись о стволах, привел в божеский вид весь свой немалый арсенал: ПСС, ПМ, два МР9, ВАЛ и Тигр. С МР9 пришлось помучиться – оружие незнакомое, не нашего производства, пока разобрался что там да как, полчаса потратил. Еще и начал по старой русской традиции, как обычно: «не будем читать инструкцию» – хорошо, хоть ничего не сломал. В итоге достал мануал, и дело пошло на лад.

После чистки опробовал дар ксера – прикольно до страсти! Это как чпокать пузырики на упаковочной ленте – звук при копировании такой же выходит. Может, так только у меня? В «Пособии» вроде написано, что копирование у ксеров без звука происходит. Да и фиг с ним – буду клепать патроны и поднимать себе настроение!

Получилось сделать медные дозвуковые 9 мм пули из обычных. Как я и предполагал, потребовался дополнительный источник меди, и стреляные латунные гильзы на это отлично сгодились. Без особых проблем вышло переделать муровские 6х45 мм и свинцовые 9 мм в бронебойные СП6 к автомату ВАЛ. Оказалось, что мне для копирования необходимо правильно подобрать исходные материалы, и все получается. Из свинца могу делать свинцовые пули, из железа – железные… А вот творить алхимию не дано – дар не дает возможности из свинца сделать железные пули или из железа – серебряные. Мне хотелось большего – не просто копирования, а еще и возможности улучшения копируемого предмета. В «Пособии» о такой возможности писалось, что есть, мол, редкие ксеры, которые не только копии могут делать, но и получать копию лучше оригинала, так сказать, доводить до совершенства. И как же мне раскачать обретенный дар ксера до появления такой способности? Не знаю. Посмотрев знахарским зрением на дар, почему-то стало ясно, что жемчуг мне здесь не помощник. И что прикажете делать и как быть? Эх, грехи мои тяжкие, а так хотелось улучшить эти гребаные патроны, чтобы они не так сильно засирали оружие пороховыми газами!! Пока же смог сначала отобрать даром поиска наиболее удачные патроны для каждого калибра, а затем копировать уже эти «эталонные образцы».

Перед выходом я перебрал жемчуг – пришла пора подумать о приеме жемчужины. Организм достаточно оклемался и можно попробовать усилить дар или дары. Если в начале, открыв способность вампиризма защищать меня от обращения в кваза, я очень сильно обрадовался, то, начав поиск подходящего жемчуга, был неприятно удивлен тем, как мало бусин мне подходят. Выяснилось также, что негативные эффекты от приема жемчуга почему-то действуют на меня намного сильнее и практически всегда приводят к смерти. Получалось так из-за того, что практически всегда прием неподходящего жемчуга будет вызывать у меня сильнейшее отравление, близкое к коматозному состоянию, вывести из которого способно только внеплановое поглощение энергии иммунного. Как говорится, картина Репина «Приплыли». Остается только поблагодарить судьбу, что хоть заранее предупредила об опасности, а то, не зная, проглотил бы жемчуг, полагаясь на русский «авось», и склеил ласты.

Из десяти черных жемчужин мне подходили только три, а из девяти красных – всего четыре. Итого: восемь жемчужин, если считать с белой. Да, в медальоне, висящем на золотой цепи, снятой с шеи Окорока, действительно нашлась белая жемчужина! Вот только радости от ее находки я не испытал. Жемчуг у меня есть, обращение в кваза мне не грозит, толку от белого жемчуга в плане получения новой и полезной способности для меня нет. Для меня это просто еще одна обычная бусина, но без негативной составляющей. А вот неприятностей от Улья за обладание ею я получу по полной программе, это факт!

Отобрав из трех подходящих мне черных бусин жемчужину с минимальной прибавкой к открытию нового дара, я задумался над очередной дилеммой: а что собственно качать и качать ли вообще? У меня оказалась еще одна сложность с жемчугом. Не знаю, как у других иммунных, но в моем случае жемчуг не дает мгновенного эффекта. Требуется примерно семь – десять дней для полного усвоения энергии жемчужины и до месяца – на связывание и вывод из организма его ядовитой части. Причем в первые трое суток после приема жемчуга в организме происходят самые активные изменения, и мне полностью противопоказано в этот период пользоваться дарами. Особенно для меня опасно в этот период одновременное задействование двух способностей, претерпевающих изменения – в этом случае с большой долей вероятности с дарами могут случиться к серьезные проблемы, вплоть до их полной блокировки. Вот так все строго, не забалуешь. А если еще учесть тот факт, что мой вампиризм сидит в инкубаторе даров и постоянно поглощает энергию, то получается, что он постоянно пребывает в состоянии изменения, слабого и едва заметного, но изменения. Выходит, мне, от греха подальше, желательно закидываться жемчугом в стабе и первые трое суток (а лучше всю неделю!) после его приема за границы стаба не высовываться. И где, спрашивается, я тут безопасное место найду, в котором можно будет переждать неделю?

Зря я радовался, что излечился от внешности кваза. Уж лучше быть квазом, чем постоянно натыкаться на очередные проблемы, вызванные даром вампиризма. Это не дар, это проклятие какое-то! Ладно, про невозможность вырастить новую способность молчу – забирать чужие дары намного проще. Но убивать для этого иммунных?! Постоянно следить за уровнем жизненной силы и бояться лишний раз воспользоваться даром от того, что расход «манны» приблизит час «Х», когда мне придется убить человека и испортить себе карму. А неотключаемая аура, из-за которой меня, факт, выпрут из любого стаба, в котором есть более-менее нормальный знахарь и не возьмут ни в одну команду рейдеров? Да, если в стабе разберутся во всех особенностях моего вампиризма, меня сразу грохнут – так, на всякий случай, во избежание, а то мало ли что. Конечно можно бродить по Улью в одиночку. Да, разумеется. Но как при этом дары прокачивать?

Правда, есть, как говорится, «ход конем» – благодаря прокачанному дару знахаря мне доступен альтернативный режим приема жемчуга. Если в стандартном случае жемчужина идет на усиление всех даров в равной мере, то в альтернативном режиме усиливается лишь один из них. В моем случае это будут два дара, поскольку вампиризм всегда будет идти довеском за счет второй части жемчуга. Но не суть. Возникает вопрос, а какой, собственно, дар из имеющихся качать? В полевых условиях после приема жемчужины я на неделю лишусь возможности использовать выбранный дар и вампиризм. Тут надо серьезно подумать. Мои основные жизнесберегающие способности на текущий момент – это скрыт и дар сенса. Понятно, что скрыт качать нужно в первую очередь, но и оставаться без него на ближайшую неделю я не готов, как и без способности сканера живых объектов. Вкладываться в дары знахаря, ментата, ксера большого смысла не вижу – они и так прилично развиты. Тут не совершенствовать их надо, а разбираться, как ими правильно пользоваться. Остаются чувства кармы иммунных, перезагрузки кластеров, мой проклятый вампиризм и дар поиска. Что делать со способностью ощущать карму, пока не ясно. Надо посмотреть, как поведет себя этот дар при большом скоплении иммунных, а пока его трогать не стоит. Как работает знание времени перезагрузки кластеров меня на данном этапе полностью устраивает. Дар можно активировать только на границе кластеров – стоя на одном из них и прикоснувшись рукой к поверхности соседнего, я вижу его «цвет», прямо как у светофора. Зеленый цвет означает, что до перезагрузки более трех дней, желтый – что перезагрузка случится через сутки-трое, а если я вижу красный цвет – надо бежать со всех ног, до перезагрузки осталось меньше суток. Очевидно, что если вложиться в дар жемчугом, то информации о перезагрузках будет больше, но пока меня и так все устраивает.

Вампиризм качать, откровенно говоря, боязно. Посмотрю для начала, как дар себя проявит, проглотив малую часть жемчуга при раскачке другой способности. Остается дар поиска. Способность полезная, зарекомендовала себя за все эти дни с самой лучшей стороны. Без этого дара мой побег мог бы не состояться. И обойтись без нее сейчас вполне можно – карта с понятным маршрутом до Бруклина есть, полезных вещей набрал просто море, ничего дополнительно, вроде, искать не нужно. Значит, решено – вкладываю жемчуг в поисковик. Задействовал дар знахаря и подготовил энергетическую структуру к приему жемчуга в альтернативном режиме. В знахарском зрении этот процесс выглядел достаточно просто. Основной режим представляет собой как бы некую плоскость, на которой по кругу расположены дары, а вампиризм занимает в этом построении центральное положение. При приеме жемчужина, подобно сияющей капле, падает на эту плоскость сверху и растекается по всем дарам. В альтернативном режиме эта плоскость поворачивается на ребро и становится похожа на барабан револьвера, где каждый дар похож на полость для патрона. Нужное для прокачки умение переводится вращением этого барабана в верхнее положение, и жемчужина, попадая в организм, занимает это место, подобно готовому к выстрелу патрону, и начинает отдавать свою энергию только в один дар, посылая вторую часть энергии жемчуга по связи между дарами в центральный дар вампира. По идее этот «револьверный механизм» позволят зарядить жемчугом все способности за минимальное время, если, конечно, последний имеется не в единичном количестве. Ограничением при таком приеме является лишь способность организма утилизировать и выводить ядовитую составляющую жемчуга. К слову, если брать один лишь красный жемчуг, то в таком режиме я могу им «заряжаться» один раз в две недели.

Приняв жемчужину и убедившись, что все получилось правильно, и никаких угроз моему здоровью нет, я налегке отправился на вылазку. Ну, как налегке – МР9 и ВАЛ с полным боезапасом, бинокль и рюкзак с инструментами взлома замков, без которых на крышу дома не попасть. Вот такое оно «налегке» в Стиксе.

Пройдя немного по улице и посмотрев на город, сильно разочаровался увиденным. До этого мне не доводилось посещать столь маленькие провинциальные городки. Кругом виднелись в основном одни панельные пятиэтажки, в «центре» городка нашлись старые кирпичные постройки, но, опять же, не выше пяти этажей. Торговые центры, если их можно было так назвать, были не выше одного-двух этажей и выглядели как облагороженные гаражи или заводские цеха. В городе было много зелени и открытого пространства. Короче, общее впечатление – деревня-деревней, да простят меня его бывшие жители.

По улице, на которой стоял дом, давший мне приют, я прошел в сторону центра до большой развилки и повернул налево в сторону парка или сквера. Справа от меня оказалось небольшое озерцо, а слева треугольником расположился облагороженный клочок зелени с растущими на нем красивыми ухоженными деревьями. Пройдя по краю сквера, я вышел на короткую улицу. По ее левой стороне стояли кирпичные пятиэтажки, а справа возвышались пятиэтажки, покрытые штукатуркой, но выкрашенные, опять же, в кирпичный цвет. На всех домах по обеим сторонам улочки красовались застекленные балконы, облицованные белым сайдингом. Мда, цивилизация, однако… В конце улочки, метрах в двухстах пятидесяти, виднелось длинное белое четырехэтажное панельное здание, явно муниципального назначения. Пройдя по улочке до конца, рассмотрел на здании надписи: «Почта России», «Телеграф», «Адвокаты» и «Сдаются помещения в аренду». В этом месте постройки как-то резко закончились и пришлось рассматривать в бинокль, куда идти дальше в поисках высотных домов. Направо, примерно в двухстах метрах, за деревьями, просматривалась крыша чего-то высокого, а вот слева, менее чем в ста метрах, нашелся очень интересный объект. Там, на обочине, красовался развороченный инкассаторский броневичок, доработанный под реалии Улья. Проверив округу сканером, я убедился, что никаких живых объектов в радиусе километра нет.

– Интересно девки пляшут, – сказал я сам себе и повернул налево.

Подойдя к искореженной машине я сразу заметил останки, по-видимому, двух рейдеров. Может, их было и больше, но мне на глаза попались две откусанные стопы с разной обувью и часть предплечья с кистью, сжимающей рукоятку массивного автомата. Недалеко в лужице крови валялся разломанный арбалет. Кругом все было залито кровью и причем достаточно свежей. Повреждения на машине также указывали на то, что здесь поработал развитый зараженный, как минимум рубер, а может даже и элита. Вот как же не вовремя я принял жемчуг! Сейчас мне для быстрого осмотра места гибели иммунных так бы пригодился дар поиска, а его нельзя использовать. Блин..

Беглый поверхностный осмотр показал, что погибшие сталкеры были из стаба Бруклин. Об этом говорило место парковки их транспорта и разбросанный хабар. На этой улице, практически друг напротив друга, находились два ювелирных магазина: «Золотой 585» – в одноэтажной пристройке рядом с небольшим двухэтажным торговым центром и ювелирный салон «Империя золота» – на первом этаже дома на другой стороне. Помню, мне Лось рассказывал, что именно рейдеры Бруклина специализируются на золоте и драгоценностях. В лужах застывшей крови блестели на солнце разбросанные ювелирные украшения и крупные стреляные гильзы.

Я поднял странный и незнакомый мне автомат, разжал мертвые пальцы и осмотрел оружие. На автомате написано АШ-12. М-м-м, странно, не слышал о таком оружии, схема булл-пап, около метра в длину, короткий несерьезного вида глушитель… Судя по виду и маркировке, автомат сделан под разновидность 12 мм патрона и он, явно, российского производства. В магазине автомата обнаружилось три, на удивление коротких для такого большого калибра, патрона. Ладно, оружие вроде цело, за исключением оптического прицела – удар от падения, похоже, в основном пришелся на него, и восстановлению тот теперь не подлежит. Возьму этот АШ-12 с собой, расспрошу знающих людей, что это за зверь. Жаль, что не догадался скрутить обвес с муровских автоматов, он бы подошел к этому монстру – крепежные планки у них одинаковые.

Закончив осматривать место трагедии, я включил скрыт и быстрым шагом направился в сторону замеченной высотки. Дом оказался странным. С виду – обычная панельная девятка, составленная буквой «П» из трех корпусов. Необычным было то, что дома касались друг друга углами, а в два образовавшихся пустых квадрата между корпусами девятиэтажек были встроены невысокие кирпичные строения коммерческой недвижимости. С одной стороны расположилась очередная ювелирка, а с другой – здание телерадиокомпании. Проверил сканом округу – никого, можно лезть на крышу.

У девятиэтажек был технический этаж и пришлось немало повозиться, прежде чем я смог попасть на крышу. Сверху ничего нового я не увидел. Кругом простиралась такая же редкая малоэтажная застройка в пять этажей. Высотные дома, как я не рассматривал центральную часть города в бинокль, больше на глаза мне не попались. На юго-западе от меня был расположен крупный железнодорожный узел, перебраться через который на машине можно было в трех местах. Ближайший переезд был всего в четырехстах метрах. Удачно я выбрал наблюдательный пункт! Рассматривая пейзаж с крыши высотного дома, я сверял увиденное с картой города, отмечая для себя интересные места и намечая завтрашний маршрут движения. Или свалить из города, не откладывая? Соседство зверушки, способной разделать бронированный автомобиль, как простую жестянку, меня не радовало. Или, наоборот, использовать элитника, как охрану города, оставить здесь заначку из полезных припасов оружия и патронов, а самому налегке сгонять в Бруклин, где легализоваться как свободный рейдер?

Пока я всерьез задумался: «А, действительно, не оставить ли мне в Булавке вещички на хранение?», – с северо-востока раздались звуки заполошной стрельбы. Стреляли очередями из автоматического оружия, не экономя боезапас. Звуки выстрелов были очень похожи на работу муровских автоматов 6х45 мм, которые мне довелось слышать ранее. Может, мне и показалось, но уши, кажется, уловили человеческий вскрик, а затем к автоматным очередям добавились выстрелы крупнокалиберного пулемета. Перестрелка продолжалась секунд десять, а потом разом все стихло. Мать моя женщина! Если слух меня не подводит, то патруль муров повстречался с элитником и, если это так, я не сомневаюсь в исходе перестрелки – мурам пришел кирдык. Блин, а я еще о чем-то тут раздумываю, какую-то закладку собрался делать… Да валить из Булавки надо, как можно быстрее и как можно дальше! Не дай Бог, элитник в городе не один!

Нет, ну что за мир такой! Нет ни дня передышки. Какого, спрашивается, на самом деле, вот какого лешего на внешке завелась элита, да еще и в пустом городе? Тут ведь и муры кластеры в ноль зачищают, и внешники с воздуха утюжат все, что шевелиться. Как, вот каким таким образом тут оказалась элита?

Я спустился с крыши бодрой трусцой и, не снимая скрыта, направился в обратную сторону. Забежав в гаражи, открыл ворота и вывел машину на объездную дорогу вокруг города, что шла вдоль гаражного кооператива. Теперь ходу в квартиру за вещами. Похватав свои вещи и закинув их в рюкзаки, побросал все в машину и поехал на скорости 20–30 км/ч на юг, постоянно сканируя округу. Сверяясь с картой города, я двигался по его южной окраине к кольцевой развязке, с которой дорога уходила в сторону эстакады через железнодорожные пути. Шоссе шло на запад, слегка забирая к югу. Дорога там прямая. Как миную последний мост, можно будет разогнаться до максимальной скорости и проскочить открытое пространство в скрыте – мне Лось рассказывал, что в той стороне на соседнем кластере поля и беспилотники внешников. Если кто из развитых зараженных и сядет мне на хвост, думаю ракеты с воздуха его сильно затормозят.

Кольцевая развязка оказалась огромным открытым пространством. Черт, придется отключать сенса, переходить в скрыт и разгонять пепелац раньше намеченного времени! От этого места до границы кластера примерно два с половиной километра, а до предположительного места стрельбы – три-четыре. За мной, вроде, никто не гонится, должен улизнуть. Прибавив газу, увеличил скорость до 70 км/ч и покатил из города. Когда добрался до развилки, на которой нужно было свернуть налево, скорость пришлось сбросить и, осторожно маневрируя, пробираться между воняющими кучами трупов. Вот и нашлась причина появления элиты в городе! Эти дебилы муры в преддверии стычки со стронгами так спешили убраться из городка, что не позаботились запалить тушки зараженных, убитых ими при зачистке Булавки. Дальше несложно догадаться – муры встретились со стронгами, постреляли из всего, что у них было, приманили на шум с запада зараженных, которые потом просочились дальше на восток и вышли на недавно зачищенный городок, в котором их ждал, пусть и не первой свежести, но накрытый стол. Мля, у меня просто нет слов! Интересно, однако, как еще далеко разойдутся волны от внеплановой перезагрузки одного лишь кластера, ломающие привычный уклад в карманном мирке муров?

В кучах падали, сваленных на обочинах, кто-то основательно покопался, раскидав ошметки тел по дороге. На асфальте остались кровавые отпечатки здоровенных лапищ так сильно переродившегося зараженного, что ничего даже отдаленно напоминающего следы человеческих ног в них не было.

Идиот, какой же я идиот! Неуязвимым себя почувствовал? Смог сбежать из муровского плена, в одиночку завалил шестерых – так что, стал крутым Рембо? Болван, и уши у тебя холодные! Боевых даров нет, серьезного оружия нет, опыта владения оружием нет, команды тоже нет. Тебе повезло обзавестись дарами, позволяющими избежать нападения, – вот и надо сваливать, не раздумывая, при появлении первых признаков серьезной опасности. А он, понимаешь ли, на крышу решил забраться, окрестности посмотреть… Идиота кусок! Хорошо, что элитник дал о себе знать, порвав патруль муров, а так бы остался ты еще на одну ночь в той однушке, там бы тебя элита и схарчила. У развитых зараженных свои дары имеются – с их помощью вычислила бы тебя эта зверушка ночью в момент!

Костеря себя последними словами, я двигался в невидимости на юго-запад через поля соседнего кластера. Беспилотников внешников не видел. Но кто их будет выглядывать, когда летишь почти на максимальной скорости и все внимание сосредоточено на дороге? Надежда сейчас только на дар скрыта – он должен прикрыть меня от взгляда сверху в видимом диапазоне. Когда доступные мне пятнадцать минут невидимости почти истекли, я остановил машину на обочине под раскидистым деревом небольшой лесополосы, разделяющей сельскохозяйственные поля, и припал к фляге с живчиком. Посмотрел сканером вокруг – никого. Порывшись в необъятных размеров рюкзаке крестного, вытащил небольшой кусок маскировочной сетки и накрыл сверху машину. Придется немного переждать, пока скрыт не перезарядится, а заодно и перекушу.

* * *
Весь остаток дня до самой темноты я удалялся от Булавки на запад, прилично забирая в сторону юга. Скорость упала до смешных значений. Иногда приходилось ехать не более 10 км/ч, чтобы не шуметь – зараженные встречались все чаще и чаще. Зачищенные мурами кластеры закончились, я попал в четырехсоткилометровую буферную зону между Булавкой и Бруклином. Поля, прикрывающие вотчину покойного Окорока, остались позади. Давно следовало остановиться на ночлег, но подходящего места не попадалось. Стычек со зверушками я старался избегать, а все встреченные людские поселения объезжал по широкой дуге. Оставаться на ночлег в частном доме какой-нибудь деревни или поселка мне было страшно. Перед глазами сразу возникала картина разорванного инкассаторского автомобиля рейдеров. Забраться в дом, выбив двери или окна, развитому зараженному не составит большого труда. Я был согласен переночевать на крыше любого высотного жилого недостроя или офисного здания, но кластеры с подобными кусками городов мне по пути не попадались. Когда уже почти стемнело, я уткнулся в кластер, собирающийся скоро перезагружаться. Зрелище было завораживающее – плотный туман, высокой стеной стоявший на границе кластера, и вспыхивающие в его глубине толи молнии, толи просто электрические разряды. Дожидаться окончания перезагрузки я не стал – сканер показывал, что зараженные начинают двигаться сюда со всех направлений. Развернув машину, я покатил назад и в сторону. Если верить карте, то через одну соту должен располагаться большой лесной кластер. Если его перезагрузка не скоро, то придется ночевать в лесу. Надеюсь, что встреченная перезагрузка уведет большинство зараженных подальше от этого леса.

Дар показал, что лесной кластер идти на перезагрузку в ближайшее время не собирается. С большим трудом забравшись как можно дальше вглубь леса, я загнал машину в небольшой овражек. Сил хватило лишь набросить маскировочную сеть на крышу машины. С того момента, как покинул Булавку, я отмахал почти четыреста километров и оказался примерно в сотне километров южнее Бруклина. Уснул я прямо на водительском сидении, не успев даже закрыть за собой дверь.

Утром (или днем?) меня разбудил задорный молодой голос:

– Ну ты и спать горазд! Давай вставай – день давно, я уже и чай нам заварил…

Глава 14, часть первая

Прежде чем встать, я проверил знахарским даром свое состояние. Со здоровьем все оказалось нормально, и после вчерашнего марафона, на удивление, остался приличный запас жизненной силы – до следующей подзарядки время еще есть. Проверил ментатом, есть ли внешнее воздействие на мой разум – и здесь все чисто, никакого вмешательства нет. Запустил сенса и проверил радаром округу – тоже чисто, в лесу кроме меня и незнакомца никого нет. Ощупал внутренний карман куртки – жемчуг на месте. Черт, что надо от меня этому рейдеру? В простые совпадения я давно перестал верить. Ясно, что убивать меня он не собирается – у него было предостаточно времени сделать это, пока я дрых. Твою-то мать, во что я вляпался на этот раз?!

Я толкнул дверь машины, неспешно выбрался из салона и от души потянулся после ночи, проведенной в скрюченном положении.

– Чай – это хорошо, – сказал я, разглядывая незнакомца, – может, заодно и перекусим?

Метрах в пяти от машины на небольшом бревнышке сидел молодой парень, опустив голову вниз, и ворошил веточкой угли в догорающем костерке. Рядом с ним лежал небольшой тактический рюкзак, и стояла прислоненная к дереву здоровая болтовая винтовка с интегрированным длинным массивным глушителем неизвестной мне модели. Одет парень был по моде Улья – охотничий камуфляж, на поясе – нож, фляга и пистолет, очень похожий на Глок. В разгрузке – запасные магазины к винтовке, пистолету и пара ручных гранат.

– Нет, спасибо. Насчет еды я – пас, – ответил незнакомец, поднимая на меня глаза, из которых повеяло одновременно и вечностью, и смертью, и которые никак не сочетались с его молодым видом. – Недавно завтракал, да и дел у меня полно, нет времени долго рассиживаться – сами себя они не сделают. Но ты ешь, если хочется. А я тем временем просвещу тебя маленько, как говориться, наставлю на путь истинный, да и отправлюсь дальше по своим делам. Чудить ты начал, Диоген, зараженных стал выпускать и подкармливать. Не дело так поступать – берега можешь совсем попутать да и сгинуть, а у меня на тебя определенные планы имеются.

Если бы не взгляд человека, у которого за плечами не годы, а целые века, то этот молодой парень легко мог бы затеряться в толпе, ибо внешность имел самую неприметную. С человеком, имеющим такую заурядную внешность можно провести вместе целый день, а уже на следующий даже не вспомнить, как он выглядел. И он не врал – я, как вылез из машины, сразу ментата включил. Так, на всякий пожарный. Понятно, что он старожил, каких еще надо поискать – взгляд до печенок пробирает, но ментальный барьер почему-то не поставил, правду или ложь в его словах дар определяет. Специально открылся, чтобы убрать ненужные подозрения на его счет? В том, что он легко может закрыть свой разум от моей проверки, у меня сомнений не было. Вместо спокойствия мне наоборот стало не по себе – противно засосало под ложечкой, ноги стали ватными, и полностью пропал аппетит.

Заметив по соседству с незнакомцем еще одно бревнышко и стоящий рядом термос (видимо, с обещанным чаем) и две кружки, я заставил себя присесть рядом с рейдером.

– Как к тебе обращаться? – спросил я его, интуитивно понимая, что несмотря на нашу с ним колоссальную разницу, обращение на «ты» будет правильным. – И чем вызван твой интерес к моей скромной персоне?

– Зови меня, –парень сделал паузу, задумавшись, – Юрист, а интерес к тебе не случаен. Ты, наверно, уже понял, что получил в подарок от Стикса очень необычный дар?

– Да это не дар, а форменное проклятие! – воскликнул я.

– Не скажи… Ты к нему быстро привыкнешь, если конечно раньше не погибнешь по глупости.

– А откуда ты меня знаешь, и чем тебя так заинтересовал мой дар? – я решил сразу «взять быка за рога».

– Давай нальем чайку, – Юрист кивнул в сторону термоса. – Разговор лучше пойдет.

Я плеснул из термоса чай в обе кружки и протянул одну собеседнику. Чай был вкусный – черный, с лимоном и множеством фруктовых добавок. Сделав пару глотков, Юрист продолжил.

– Я следил за тобой практически с самого первого дня, как тебя нашли Апостол с Лосем, – Юрист с лукавым прищуром посмотрел мне в глаза.

– Почему следил, зачем? И как?! – удивился я.

– Редко бывает, когда в Улье срабатывает «закладка», да еще с таким даром, как у тебя.

– Что значит «закладка»? – не понял я, совсем сбитый с толку.

– Видишь ли, Диоген, когда кто-то из жителей Улья своими поступками переступает кармой за смертельную черту, то Стикс запускает обычно сразу несколько различных сценариев их уничтожения, в том числе и используя иногда «закладки». Чтобы тебе было легче понять, давай разберем понятие «закладка» на твоем примере. Тебя, запертого в тесном помещении, без возможности выбраться из него самостоятельно, Улей наделил крайне редким даром, ты себе даже не представляешь, насколько редким. Забегая вперед, скажу, что, кроме тебя, на весь Улей я знаю еще про одну девушку с подобной способностью. И все. Это и есть «закладка». Если, как в твоем случае, закладку случайно кто-то выпустит на свободу, это значит, что она сработала, и Стикс может сделать свой следующий ход по уничтожению распоясавшегося иммунного. Если бы рейдеры тебя не нашли, то ты умер бы в камере от спорового голодания, как и все прочие твои двойники в предыдущие перезагрузки твоего кластера, и сделанная Стиксом закладка в колонии в этот раз не сработала бы, – Юрист еще раз глотнул немного чая. Я пытался переварить полученную информацию, но смысл сказанного пока до меня не доходил.

– Понятно теперь? Вижу, что нет. Посмотри на это с другой стороны – Окорок и его бандиты слишком хорошо окопались в своем логове, чтобы вытащить их оттуда обычными методами. Вот Стиксу и понадобилась пешка для своих планов, которая могла бы пройти проверку знахаря и подобраться к жертвам на расстояние атаки. Ты и есть эта пешка. Когда рейдеры вытащили тебя из клетки, они, сами того не подозревая, активировали сценарий устранения верхушки муров с твоим участием. Обрати внимание, что нашли тебя и вытащили на свободу не простые рейдеры, а такие же кармические смертники, как и верхушка муровского стаба. После твоего освобождения Стиксу оставалось только подвинуть время перезагрузки ключевого кластера и таким образом привести свою пешку в логово к мурам, в непосредственную близость к их ферзю и королю. Дальше твой спящий дар объявляет им шах и мат, и Стиксом выиграна еще одна партия у его жителей, уверовавших в свою неуязвимость и вышедших за установленные им пределы.

– Но если игра закончена, почему я еще жив?

– А это правильный вопрос, – Юрист ухмыльнулся. – Ты жив только потому, что я все это время незаметно за тобой приглядывал и оберегал, почти с самого первого дня твоей встречи с Лосем. Без моей помощи ты бы давно умер – таким пешкам, как ты, у Стикса не запланирована долгая и счастливая жизнь. Не вмешайся я в твою судьбу, ты бы обязательно погиб в том муровском бункере.

Черт, черт, черт!!! Он не врал, все его слова были правдой! Но он же не будет оберегать меня вечно. Выходит, стоит ему снять свою опеку, и Стикс меня убъет?

– Но зачем тебе моя жизнь? – я был просто шокирован открывшейся мне правдой.

– У меня есть свой интерес в том, чтобы ты остался жив, – Юрист опять лукаво улыбнулся, – Думаю, что когда-нибудь в будущем ты будешь мне полезен.

– Я буду должен тебе услугу за свою жизнь? – я, конечно, был благодарен Юристу за свое спасение, но жить взаймы, зная, что тебе рано или поздно предъявят счет, мне не улыбалось.

– Нет, ничего такого. Никакой оплаты за мою помощь я с тебя не потребую и не буду ничего у тебя просить в будущем. Сейчас мне сложно тебе объяснить свою заинтересованность в твоей жизни, но если мы с тобой встретимся еще раз, то тогда ты все поймешь, – сейчас мой собеседник улыбался, что, в сочетании с его взглядом, пробирало меня еще больше.

– А сейчас ты типа пришел попрощаться и обрадовать меня тем, что дальше я сам по себе? Зачем все это, ради чего было меня спасать? Как долго я в одиночку протяну в Улье при условии, что пешки или «закладки» здесь обречены, и Стикс будет пытаться меня убить? – с горечью спросил я у Юриста.

Юрист рассмеялся мне в ответ заливистым молодым смехом.

– Диоген, ты, право, такой забавный в своей глупости! Умереть можно со смеху! Ну сам подумай: если бы ты был обречен, стал бы я тебя спасать? Напротив, я затем и вмешался в твою судьбу, чтобы исключить из нее смертельный исход, в ближайшей перспективе, разумеется. Тебе никто не запрещает в дальнейшем, опять же из-за своей недалекости, сыграть в ящик.

Не знаю, чем я так его рассмешил, но у него от смеха даже слезы выступили.

– Извини за резкие слова, но на базе муров ты творил такую лютую дичь, что я замучился тебя прикрывать и подчищать за тобою хвосты. Один только устроенный тобою допрос чего стоит. Цирк, да и только! Хочешь выжить в этом мире, срочно берись за ум, по-доброму тебе советую. Да не кукся, как маленький, ты не конченный кретин, шанс у тебя есть, – и Юрист, глядя на мое скривившиеся лицо, опять залился смехом.

Мне же было вовсе не смешно, ибо дар ментата показывал, что и сейчас Юрист не врал. Бл*дь, хреново сознавать, что с соображалкой у тебя на троечку с натяжкой. И, оглядываясь назад, я теперь и сам понимаю, что в логове муров вел себя, как полный идиот. Можно, конечно, придумать себе оправдание и списать свою тупость на проблемы со здоровьем из-за сильнейшего спорового голодания, но лучше так не делать и признать очевидное. Да, я далеко не гений, и хотя есть множество людей умнее меня, это не повод опускать руки. Я в той жизни смог многого добиться, значит, и в этом мире, назло смеющемуся Юристу, не подохну! Пусть он хоть лопнет от хохота, но и здесь я с теми мозгами, что у меня есть, заберусь на свою вершину, чего бы мне это не стоило!

Надавав себе мысленных пощечин, мне стало легче, опять проснулось любопытство и захотелось узнать у своего очень непростого собеседника что-нибудь полезное о Стиксе.

– Скажи, Юрист, – я говорил медленно, пытаясь лучше сформулировать свою мысль, – а Стикс разумен? Как получается, что он устанавливает какие-то границы, отслеживает карму и устраняет заплывших за буйки?

– Разумен Стикс или нет, никто не знает, – Юрист, наконец, справился с душившим его смехом, вытер выступившие слезы и продолжил, – и поскольку логика его создателей нечеловеческая, то не советую заниматься исследованиями этого вопроса. Ответ тебе могу дать лишь один – и да, и нет. Но если он разумен, то этот разум для нас чужд, и установить с ним контакт не получится. Мы не поймем друг друга. Это как сравнивать теплое с круглым.

– А что лично ты думаешь по этому поводу? – я продолжил задавать вопросы, поскольку дар ментата мне подсказал, что собеседник что-то недоговаривает.

– Лично я не считаю Стикс живым или разумным, хотя и допускаю такую возможность. Для меня он больше похож на робота или автомат, который следует заложенной в него программе, – Юрист на мгновение задумался. – Могу привести тебе и другой пример. Вот, например, в твоем теле сейчас всем заправляет продвинутый иммунитет. Его власть настолько велика, что если тебя не уничтожат внешние силы, он будет вечно поддерживать в твоем организме молодость 25-летнего. Разумен ли твой иммунитет? Для тебя очевидно, что нет, но, например, для живого и мыслящего микроскопического создания, обитающего в твоем теле, он может показаться воплощением разума всего твоего тела. Также и для нас, обитателей Улья. То, что обычно иммунные называют волей Стикса, сознанием Стикса, на самом деле, скорее всего, является неким автоматическим процессом, поддерживающим это мир в стабильном состоянии, не более того. То есть мы, как микроскопические букашки, в теле живого создания можем контактировать лишь с подобием его иммунитета, но выйти на уровень его разума нам не дано в принципе. Стикс не любит крайности и стремится все отклонения вернуть к среднему положению или ликвидировать. И мы, и зараженные почему-то попадаем в зону его контроля, и Стикс всем нам определил некоторые рамки, за которые лучше не выходить. Самый наглядный пример – это карма, да ты и сам это видел. Другой случай – резкий взлет любого рейдера по дарам, добыче с зараженных, оружию, боеприпасам и снаряжению обязательно вызовет у Стикса ответную реакцию в виде соответствующего испытания, – и Юрист опять посмотрел на меня с лукавым прищуром. Он что так намекает на мои хомячьи запасы и кучу заимствованных способностей?

– Это ты сейчас намекаешь, что меня впереди ждет большая жопа с ручкой? – уточнил я.

– Ага, – ответил Юрист и опять залился смехом. – И не просто большая, а космических размеров! Ты насобиралкучу редких даров. Твоему арсеналу позавидует любой спецназовец. Уж про жемчуг и остальные потроха с зараженных я просто умолчу – одной белой жемчужины достаточно! Тебя, мой друг, ждет феерическая подстава от Стикса, жаль не получится посмотреть!

– Мне что надо было бросить добычу и не собирать полезные дары? – удивился я.

– Да нет, здесь ты как раз все сделал абсолютно правильно – лучше в броне нападать на носорога, чем лезть с голой жопой на ежа. Испытания не надо бояться, шанс выжить у тебя будет.

– Да, выживешь тут, как же. Подставит меня Улей под орду, и все, пипец, отбегался. Да одного элитника мне за глаза будет достаточно для пропуска в рай без очереди, – Юрист подтвердил мои худшие опасения, и на душе опять заскребли кошки. Мать его, еще и испытание какое-то надо пережить! Мало мне было этих муров…

– Нет, на орду или элиту не рассчитывай, – Юрист опять зашелся в очередном приступе смеха, – это слишком просто. Ты не понимаешь, подлянка от Стиска будет НАМНОГО хуже. Ты СЛИШКОМ сильно взлетел для свежака!

Вот тебе и раз! Здесь может быть что-то хуже орды, или я опять чего-то не догоняю? Я задумался. Так мы и просидели с Юристом некоторое время. Я – мучимый грустными мыслями о своем будущем, и Юрист, заливающийся смехом – напротив меня. Минут через пять Юрист успокоился, перестал смеяться, вытер слезы и обратился ко мне:

– Ну хватит, перестань предаваться унынию. Я для того и пришел к тебе сегодня. Задавай вопросы, что знаю – подскажу, а тебе эти знания потом могут пригодиться.

– Тогда скажи, откуда вообще взялось название Стикс? Мне понятно, почему Улей называют Ульем – это из-за его кластерной структуры. А почему – Стикс?

– Секрета никакого в названии Стикс нет, просто не принято об этом говорить новичкам. Они сами должны догадаться со временем. Но тебе сказать можно – из-за своего дара видеть карму иммунных ты и так очень скоро нашел бы ответ на этот вопрос. В большинстве людских религий говорится, что в своем посмертии каждый человек получает соответственно своим земным заслугам. Грешников ждет Ад, а праведников – Рай. Попав в Улей, мы как бы умерли для прежнего мира. Вернуться назад у нас не получится, и мы до конца своих дней будем, благодаря спорам местного паразита, связаны с этим миром. В этом прослеживается некая аналогия с загробным миром. Во-вторых, когда ты начнешь рассматривать людей в только что перезагрузившемся кластере, то заметишь, что, попав в Улей, все новички обладают начальной кармой – Улей просеивает всю предыдущую жизнь человека через свою нечеловеческую логику и дает его поступкам в прошлой жизни свою кармическую оценку. И, в-третьих, прошлая жизнь человека косвенно влияет на получаемый им начальный дар.

А вот это крайне интересно! Если по поводу кармы Юрист подтвердил мои смутные догадки, то зависимость стартового дара от предыдущей жизни меня поразила. В «Пособии» об этом не было сказано ни слова. Было написано лишь, что дар дается случайным образом, и, в большинстве своем, дары зачастую почти бесполезны.

– И как эта связь работает? – мне очень захотелось узнать подробности.

– Точно никто не знает, но давно были подмечены некоторые закономерности, – ответил мне собеседник.

– Лучше всего будет опять объяснить тебе на примерах. Вот представь себе человека из твоего мира, который обладает активной жизненной позицией и твердыми убеждениями. У вас там были по близости локальные вооруженные конфликты, на которые люди ехали сами, по зову совести?

– Да, совсем недавно на Украине случился вооруженный переворот, в результате которого начались притеснения русскоговорящего населения страны. Многие мои знакомые встали на защиту «Русского мира», и с оружием в руках отправились на восток Украины. С той стороны добровольцев так же было немало.

– Прекрасно, очень хороший пример! Так вот, кто бы из этих настоящих идейных добровольцев с обеих сторон, неважно откуда, не попал в Улей, он с большой долей вероятности получил бы полезный боевой дар. Улавливаешь логику?

– Если ты имеешь настолько активную позицию и твердые убеждения в собственной правоте, что готов рисковать своей жизнью, то за это Улей наградит тебя боевым даром? Если это так, то понятно, почему у свежаков так редко встречаются боевые дары.

– В точку! Ключевой момент – готов рисковать своей жизнью, а таких людей, действительно, не много.

– Или еще один пример. Ты – первоклассно обученный спецназовец, настоящий пес войны, прошедший не раз через огонь, смерть и побывавший во множестве горячих точек. При этом ты никогда не задавал лишних вопросов и беспрекословно выполнял все приказы командиров. Никакой самодеятельности, только строгое следование приказам, инструкциям и уставу. Попав в Улей, такой новичок вряд ли получит боевую способность. Скорее всего, у него будет полезный дар для работы в команде в роли поддержки. Что-нибудь по принципу «принеси-подай».

– И последний пример. Представь себе человека, который всю свою жизнь паразитировал за счет других, «загребал жар чужими руками», переходил с одного теплого местечка на другое, где можно было ничего не делать, а только брать взятки. Попав в Улей, такой гражданин получит дар социальной направленности, связанный с привычным ему образом жизни, который в реалиях этого мира, скорее всего, увы, будет бесполезен.

Теперь мне стало понятно, почему в большинстве случаев дары оказываются бесполезными. Чем более «растительный» образ жизни ведут люди, тем меньше поддержки будет им от Стикса. Словно прочитав мои мысли, Юрист продолжил.

– Стикс не оказывает новичкам поддержку. Скорее он дает каждому такие способности, которые оказываются им более привычными, в силу прошлого образа жизни. Разумеется, надо понимать, что не все в этом мире так просто, линейно и предсказуемо, как в тех примерах, которые я привел. Но, в целом, в определенной степени, имеется зависимость этой жизни от прошлой. Поэтому Улей и стали именовать Стиксом.

– А почему ты назвал мой дар необычным? – надеюсь, этот старожил Улья сможет рассказать про вампиризм больше, чем Наркоз.

– Видишь ли, Диоген, – лицо Юриста враз стало серьезным, – когда человеческое сознание соприкасается с чуждой нам логикой Стикса, это может плохо кончиться. Для иммунного, разумеется. Есть особые сверхспособности, которые приоткрывают носителю завесу и дают особую информацию об устройстве этого мира, недоступную его обычным обитателям. Как раз через такие дары и происходит это соприкосновение. Чтобы не сойти с ума и не начать творить лютую дичь, носителю такого дара надо постоянно себя контролировать, а не полагаться бездумно на откровения дара и не начинать с его помощью поиски истины. Эти дары можно по-другому назвать испытанием на стойкость духа и адекватность сознания. Иногда их называют пограничными.

– Но причем здесь мой вампиризм? – удивился я.

– Вспомни себя и представление, что ты устроил, с освобождением зараженных. Твой дар, полученный сразу после попадания в Улей, очень быстро может свести с ума. В том кластере ты ведь на миг почувствовал себя монстром?

Тут он прав, не поспоришь. Сейчас, оборачиваясь назад, я не могу понять причину, побудившую меня тогда выпустить пустышей. Вера, что таким образом я отдаю Стиксу долг, была лишь искусным самообманом. На самом деле, после расстрела муров и шести сознательно «выпитых» до этого людей, я действительно ощутил родство с зараженными, и на миг почувствовал себя чудовищем.

– Ты не отчаивайся, – Юрист, словно прочитал мои мысли. Хотя почему «словно», похоже, просто прочитал. Он достал из кармана виноградину и показал ее мне.

– Что ты видишь? – спросил он.

– Обычный споран, – пожал я плечами. – А что?

– Что он для тебя означает? – собеседник хотел меня натолкнуть на какую-то мысль, но я тупил и не мог его понять.

– Из него делают живчик, а еще это – валюта Улья.

– И только? Жаль, что ты не понимаешь. Хотя, чему удивляться, никто не любит смотреть на трофеи зараженных с этой стороны. На какое время тебе хватит живца из одной виноградины?

– На три-четыре дня, плюс-минус, все зависит от нагрузки, – я все еще не понимал к чему меня подводит Юрист.

– А как ты думаешь, сколько человек должен съесть зараженный, чтобы в его споровом мешке созрел такой споран?

Я задумался. Юрист прав – с такой точки зрения я никогда не оценивал ни спораны, ни горох, ни жемчуг… Наверно, одного человека явно будет недостаточно. В «Пособии» указывалась, что спораны начинают появляться только в матерых, отожравшихся бегунах и лотерейщиках.

– Не знаю, сколько, – ответил я, – но, наверное, много. Мне никто не называл точного количества.

– И я не назову, – усмехнулся Юрист. – Просто считай, что каждый день, прожитый тобою в Улье, оплачен чьей-то смертью, а, скорее всего, и не одной. Такова цена «обычных», как ты говоришь, споранов. Осознай этот простой факт, никогда о нем не забывай. Только так ты сможешь перестать считать себя монстром – любой иммунный обитатель Стикса вынужден пить живец, сделанный из вот этих споранов, и поэтому они не сильно от тебя отличаются. Чтобы житель Стикса прожил один свой день под здешним небом, после перезагрузки должны умереть страшной смертью несколько необратившихся свежаков. Напомню, если ты забыл, – их должны сожрать заживо. Улей – это гигантская фабрика, которая перерабатывает жизнь одних людей в дары и бессмертие для других. Фильм «Восхождение Юпитер» смотрел?

– Нет, не довелось. А что?

– Найдешь, посмотри обязательно. Фильм – так себе, просто в нем показан похожий на Улей способ существования мировой элиты. Твой вампиризм не делает тебя большим монстром, чем ты уже и так являешься, и на стороне зараженных тебе делать нечего. Спасая пустышей, ты свою карму не поправишь и не отдашь свои долги Стиксу.

Я снова погрузился в раздумья. Юрист прав по всем пунктам. Мы тут все чудовища, раз согласились жить, платя такую цену. Надо думать, что один споран – это примерно десять трупов, горошина – сотня, а с жемчугом счет идет на десятки и сотни тысяч жертв. Да, такую кровавую арифметику теперь не забудешь никогда… Блин, надо чем-то отвлечься от осознания реальностей этого мира.

– Юрист, а какие дары считаются пограничными?

– К ним относятся: все способности связанные с предвидением будущего, в том числе и дар знахаря; все способности, позволяющие видеть карму обитателей Улья, как личную, так и групповую; а также способности, позволяющие ощущать волю Стикса. С первыми двумя группами тебе должно быть все понятно, как на своем личном опыте, так и на примере Наркоза. Они не сильно опасные, правда, знахари чудят довольно часто. А вот последняя группа, связанная с волей Стикса, это прямо беда. Из-за этого дара в Улье и появились килдинги. Понимание воли Стикса эти фанатики стали расценивать как прямой приказ к действию. Причем зачастую обладатели этого дара видят не только намерение Стикса уничтожить вышедших за границы иммунных, но и то, каким способом Стикс планирует их устранить.

– И что в этом такого особенного? – не понимал я.

– Если килдинги видят намерение Стикса устранить неугодных ему иммунных лапами зараженных, то эти фанатики будут таскать с собой ручного рубера или даже элитника и скармливать ему рейдеров. Если увидят намерение Стикса предать иммунных огню, то они будут устраивать кровавые ритуальные сожжения.

– Вот черт! И это все из-за пограничного дара Улья? – меня всего передернуло, когда я попытался представить описанные Юристом картины жертвоприношений фанатиков.

– Увы, да. Все это – последствия воздействия особых даров на слабую человеческую психику.

– Ты говорил, что есть еще девушка, такая же, как я. Мне стало интересно, как она справляется со своим проклятием?

– Ей повезло меньше, чем тебе, ее способность поглощать жизненную силу несколько отличается от твоей.

– Как это? Расскажешь?

– Это можно, – улыбнулся мой собеседник. – Плесни нам еще чаю, да расскажу.

Я налил вкусной горячей жидкости из термоса в кружки, и Юрист продолжил рассказ:

– В большинстве случаев, когда иммунный получает дар поглощения жизненной силы, ему достается точно такой же вампиризм, как и у тебя. Вероятность, примерно, 98 %. В редких случаях иммунный получает в дар «внекишечное пищеварение». Вероятность вытащить это счастье – чуть меньше двух процентов, – Юрист сделал паузу, явно ожидая от меня уточняющего вопроса.

– А что значит этот тип питания? – не стал его разочаровывать я.

– Паскудная способность, скажу я тебе. Радуйся чистому способу поглощать жизненную силу, который тебе достался. В природе внекишечное пищеварение свойственно паукам. Эти насекомые впрыскивают пищеварительные ферменты в тело добычи, те растворяют ткани жертвы, а затем паук всасывает в себя полупереваренную пищу. В Улье никто ничего не вводит – под действием дара жертва сама растекается лужей, и носитель дара поглощает из нее питательные вещества и жизненную силу. Со стороны все это выглядит гадко и мерзко, но обладатель дара может одновременно питаться, выводить из организма шлаки и балласт и одновременно с этим пополнять энергию.

– Да уж, от такого дара кукушка улетит мигом, – меня всего передернуло, когда я представил себе этот процесс.

– Вот ей и достался этот вариант номер два! Там все хитро и запутано получилось – у нее слились в один дар две способности. На обычную способность иммунных, которая, видимо, и должна была ей достаться при попадании в Улей, почему-то наложилась вторая. Вы, молодежь, скажете, что в Стиксе случился непредвиденный «глюк». У барышни по плану должна была быть разновидность ультразвукового сканера, как у летучих мышей, плюс способность жахнуть направленным ультразвуком по выбранной цели. Редкая и полезная способность, но ничего необычного. Но на этот сканер наложился дар поглощать жизненную силу и слился с ультразвуком. Разумеется, как и у тебя, ее вампиризм стал основной способностью и полностью управляет вторичным даром.

– И как она, с ума не сошла?

– Что удивительно, пока нет. Но поразительно другое – она связалась с другим иммунным, обладателем пограничного предвидения в чистом виде. Как говориться, они нашли друг друга. Такая вот сладкая парочка получилась.

– Дела, однако, дивные здесь творятся!

Юрист смог меня поразить в очередной раз.

– Полагаю, есть еще третий способ поглощать жизненную силу, какой он?

– Сам-то еще не догадался? Или сказок в детстве не читал?

– Причем тут сказки прошлого мира? – удивился я. – Мы же – в Улье.

– Да информация любит гулять между мирами, а отдельные уникумы могут ее улавливать. Третья способность – это людоедство.

– Прости, что? Чтобы поглотить жизненную силу, надо что съесть часть человека?

– Нет, части недостаточно. Целиком надо есть…

– Как такое возможно?! Там же вес огромный?

– Вот я и говорю – сказок не читал, а в них все подробно написано, – ухмыльнулся Юрист и отхлебнул чай из кружки.

Я задумался и начал перебирать в голове известные мне сюжеты детских сказок.

– Ты на Бабу-Ягу что ли намекаешь? – спросил я его.

– Не только на нее, но и на всех сказочных персонажей, поедающих младенцев или маленьких детей. Например, Гензель и Гретель братьев Гримм, Бармалей Чуковского. Поглотить жизненную силу с помощью людоедства можно только у детей или младенцев – у них, как ты верно заметил, вес маленький.

– Бред какой-то… Как жить в Улье с такой-то способностью?

– Недолго, – ответил мне Юрист, ставший опять серьезным.

Глава 14, часть вторая

– Все чудесатее и чудесатее, – только и смог я на это ответить Юристу. Мне еще только сойти с ума не хватало для полного счастья. ТРИ пограничных дара в одном флаконе: вампиризм, знахарь и карма! Твою же мать!

– Ты только не паникуй, а главное – не забывай, что все, что нас не убивает, делает сильнее, – Юрист довольно улыбался, как кот оборжавшийся сметаны.

– И как же мне стать сильнее? – настроение Юриста стало меня понемногу раздражать.

– И то верно. Повеселил ты меня изрядно, но пора поговорить о по-настоящему важных вещах – время на беседу с тобой осталось не очень много. – Юрист снова посерьезнел. Ну, точно мысли читает!

– Запомни, твоя сила идет от твоего дара поглощать жизненную силу. Полагайся только на него, никакое оружие не заменит тебе те возможности, которыми ты обладаешь уже сейчас, благодаря вампиризму.

– Да я вот как-то особых плюсов пока не увидел, одни проблемы из-за этого проклятого дара, – не сдержавшись буркнул я в сердцах, перебив Юриста.

– Это потому, что ты не похож на обычного иммунного. Разницу ты заметил, а вот о возможностях дара тебе никто не рассказал. Можно сказать, что твое отличие от любого иммунного столь же велико, как отличие иммунного от зараженного – в обоих случаях паразит-симбионит работает в другом режиме, – Юрист сделал паузу и пригубил из кружки чай.

– Как-то не особо в это верится – все как у всех.

– Давай я тебе расскажу все по-порядку, для лучшего понимания. В теле зараженных паразит Улья чувствует себя очень хорошо. Зараженным не только не надо регулярно пить споровый раствор, но в их теле образуются, скажем так, различные «излишки», которые откладываются в их споровых мешках. А вот после попадания в тело иммунного паразиту приходится не сладко. Он оказывается на грани жизни и смерти, и ради выживания вынужден существовать в альтернативном режиме – режиме неразрывного симбиоза. У иммунных образуется особая связь между паразитом и носителем – пока жив один, жив и другой. Но при этом, иммунитет продолжает медленно убивать паразита, и нагрузки на симбиотическую систему, такие, как ранения и использование даров, ускоряют этот процесс. Поэтому все иммунные вынуждены регулярно восполнять свой споровый баланс приемом живчика.

– В чем же мое отличие от остальных? – вновь перебил я собеседника, – И мне без живчика – смерть.

– Да, это так, – согласился Юрист, – но разница есть, и она очень большая. У иммунных в их организме всем «заправляет» иммунитет. Он ограничивает частоту и силу использования даров Улья в зависимости от величины нарушения спорового баланса и от скорости восполнения расходуемой жизненной силы. В твоем же случае телом и способностями управляет вампиризм, и применение даров расходует в основном лишь одну жизненную силу, практически не влияя на споровый баланс организма. Плюс ты лишен возможности регенерировать жизненную силу самостоятельно, а вынужден восполнять ее из внешних источников. Ты понимаешь, что это значит для тебя?

– Кроме того, что я обязан убивать? Ну… у меня постоянный и независимый расход живчика, если только ранения не будет? – выдал я сразу пришедшее в голову предположение.

– Да, но это не главное. Самое важное ты пропустил. Вампиризм в отличии от иммунитета дает тебе возможность расходовать гораздо больше жизненной силы на колдовство и т. о. намного чаще применять дары Улья. Вампиризм так поступает, потому ему известно, что тебе в любом случае придется восполнять жизненную силу из внешнего источника чтобы выжить. У обычных жителей Улья иммунитет позволяет израсходовать запас жизненной силы в пределах одного-двух дней ее естественной регенерации, не больше, а вампиризм дает тебе возможность потратить на колдовство от двух третей до 75 % всего запаса жизненной силы. Сейчас, по сравнению со свежаком-иммунным, ты можешь «колдовать» в три раза чаще или дольше.

– А что толку? Боевых даров у меня нет, и жемчуга на прокачку всех набранных мною способностей не хватит.

– Получить боевые дары не сложно, сам знаешь, как. Кстати, хорошо, что напомнил, – Юрист подтянул рюкзак, открыл верхнее отделение, достал из него уже знакомую мне баночку и сложенный листок бумаги. В точно такой же банке в логове муров хранился химический коктейль для погружения иммунных в кому. Пока он возился с рюкзаком, я смог прочитать этикетку с надписью – Norfin.

– Это тебе, – сказал Юрист, протягивая мне банку и листок, – специально прихватил из свежей поставки от внешников. Уверен пригодится, как использовать – знаешь. Здесь образец и описание состава смеси с указаниями, как правильно его копировать и не сжечь при этом кислотными отходами руки. На первое время сойдет, а потом сумеешь раскачать дар знахаря и будешь без химии легко вводить народ в кому. А что касается жемчуга, тут я действительно вынужден тебя огорчить, – и Юрист опять заулыбался. Ему что так нравиться надо мною стебаться?

– Что еще не так с жемчугом? – я уже ничему не удивлялся и был морально готов к новым подлянкам Стикса.

– У тебя дары расходуют жизненную силу, и поэтому эффект от принятого тобой жемчуга будет сильно снижен. В лучшем случае можешь рассчитывать на половину от воздействия жемчуга на обычного иммунного. И тебе стоит всегда помнить еще об одной особенности – все способности Улья имеют свой потолок развития. Он определяется для каждого жителя индивидуально, в зависимости от количества прожитых здесь лет. Временные ступеньки развития даров бывают разные, в диапазоне от года до пяти.

– Можно поподробнее, я что-то не догоняю, – попросил я Юриста. Говорим мы с ним уже долго, и что-то голова начинает побаливать и туго соображать.

– Представь, что у обычного рейдера есть одна способность и ведро совместимого с ним жемчуга. Рейдер начинает принимать жемчуг и очень быстро замечает, что его способность после 4-й жемчужины перестает усиливаться. Проходит год, два, а принимаемый жемчуг не оказывает никакого результата на дар. Но спустя три года его умение скачком переходит на новый уровень. Принимая жемчуг дальше, это рейдер эмпирическим путем выводит простую зависимость развития дара от жемчуга и времени: 4 жемчужины каждые три года. Вкладывать жемчуг чаще в эту способность не имеет смысла. Временная ступенька его дара оказывается равной трем годам, а до предела развития способности на каждой ступени надо принять 4 жемчужины. Разумеется все это строго индивидуально у каждого иммунного и каждой его способности в отдельности. Об этом мало кто знает поскольку жемчужины здесь большая редкость.

– Но, прости, каким боком это касается меня, если у меня дары завязаны на другое? – я все еще не мог понять собеседника.

– Ты – зеленый новичок и, забирая у старожила вампиризмом развитый дар, можешь получить прокачанную способность, далеко выходящую за твои временные рамки. Вкладывать в такие дары жемчуг для тебя бессмысленно, пока ты не проведешь в Стиксе больше времени.

А, ну да, я о такой проблеме вообще не задумывался. Стоп! Получается, я принял жемчужину впустую?! На моем лице, видимо, отразилась разочарование, и Юрист опять засмеялся.

– Да не переживай ты так. Если ты из-за принятого жемчуга, то я вижу, что плюс в развитии дара поиска ты получишь. Вот если бы вложился в скрыт, сенс, ментата, ксера или знахаря, то положительный эффект был бы сильно отложен по времени. Помни об этом.

– Ты разве знахарь?

– И не только он, – усмехнулся Юрист. – Слушай внимательно и запоминай. С дарами тебе доступен еще один фокус. Очень полезный. Если ты встретишь иммунного, обладающего одним из имеющихся у тебя даров и решишь его «выпить», то два идентичных дара объединятся. Слияние даров даст тебе не только усиление способности, но и откроет дополнительную грань умения. Запомнил?

Я кивнул.

– Только обещай мне, пожалуйста, не открывать таким образом дополнительные грани знахарского дара, не стоит. Скорее всего, откроешь предвидение событий, а для твоего набора пограничных даров это может стать перебором и билетом на скорый поезд до станции сумасшествие.

– Хорошо, уговорил, не буду открывать дополнительные грани у пограничных даров, – ответил я и добавил – наконец-то первая положительная новость, а то сплошной кошмар от проклятого подарочка Стикса. Открытие дополнительных граней – это просто замечательно! Только на все по-любому жемчуга не хватит – из имеющихся запасов мне подходит очень мало жемчужин.

– Диоген, хватит тупить! Давай, включай соображалку. Для чего по-твоему я тебе принес коктейль Наркоза, а? Не понимаешь? Ладно, даю подсказку – ты можешь скармливать жемчуг иммунному, находящемуся в коме, и управлять поглощением жемчуга. Дошло?

– Да, теперь понятно.

Что за черт? Вроде и сам догадался фильтровать неподходящий мне жемчуг через тела жертв, но под таким углом на проблему и вправду не смотрел, и такое элементарное решение не увидел. Что-то голова совсем плохо соображает, по-хорошему, стоит отдохнуть деньков несколько. Добраться бы поскорее до Бруклина и перевести в безопасном месте дух от этой гонки!

– Ты рано не радуйся. С некоторыми дарами для тебя есть куда большая опасность, чем съехать с катушек, заблудившись в пограничных способностях. Ты можешь полностью потерять себя, слишком часто применяя способности, изменяющие состояние твоего тела.

– Это как? – я насторожился. Черт, опять новая засада!

– Поскольку твоим телом управляет не иммунитет, а вампиризм, то он любое изменение твоего тела, повышающее шансы на выживание, захочет сделать постоянным. Это касается таких способностей, как призрак, делающий тебя бесплотным, или скрыт, дающий невидимость, и им подобные. Чем дольше ты будешь находиться в измененном состоянии, тем сложнее со временем будет из него выходить. А в один прекрасный момент из-за частого и длительного изменения облика ты навсегда останешься невидимкой или призраком. Хуже этого может быть только одновременно застрять и в невидимом, и в бесплотном состоянии – безумие гарантировано!

– Черт, но у меня нет дара призрака, только скрыт! И как мне выживать теперь прикажешь? Скрыт – мой главный козырь! Без него завалят или рейдеры, или зараженные.

– Прости, с призраком я действительно что-то напутал. Как выжить могу дать один совет. Во-первых, в первые месяц-два идет адаптация твоего тела к жизни в Улье. В это время вампиризм «лютовать» с превращениями не будет. За это время тебе стоит постараться приобрести очень полезный дар, который многие иммунные недооценивают. Как его получишь, сможешь осторожно пользоваться превращениями, а для выживания тебе и сенса хватит.

– И что это за дар такой суперполезный?

– Называется он будильник, и найти его не просто. Он дает возможность носителю проснуться при смертельной опасности.

– И все? Да на кой он такой нужен!? – Юрист смог меня удивить.

– Видишь ли, Диоген, дар этот редок именно потому, что в чистом виде практически не встречается. Обычно будильник является составной частью способности «последнего шанса» – это такие дары, которые самостоятельно активируются при смертельной опасности и пытаются защитить своего носителя. Сюда входят различного вида щиты, укрепления кожи, неуязвимости от разного вида урона и многое другое. Тебе такие способности последнего шанса не нужны, а нужен только чистый будильник который и является активатором защитного дара.

– Зачем мне способность просыпаться при смертельной опасности? – все еще не понимал я Юриста.

– Ты прав, будильник в чистом виде на начальном этапе не несет никакой пользы. Кстати, поэтому его никто и не качает. Но если скормить ему жемчуг, то ты сможешь привязать к нему один из своих даров. Вложишь еще одну жемчужину – получишь возможность смены привязанного дара. Третья жемчужина привяжет к будильнику вторую способность и так далее. Заполучив чистый будильник, ты обретешь настраиваемую под себя способность «последнего шанса» с привязанными к смертельной угрозе опасными для тебя дарами. А если будильник будет достаточно развит, то ты также сможешь использовать привязанные к нему дары и отдельно от него, что крайне удобно! Очень хорошо в связке с будильником работает невидимость и бестелесность, то есть призрак. Проглядел твой сканер угрозу – сработал будильник, защищая тебя от опасности. В этом состоянии тебе не потребуется много времени, чтобы скрыться от угрозы, либо устранить ее, а включение даров на короткое время не принесет тебе вреда. Это, конечно, не панацея, но очень тебе советую поискать этот дар, а если найдешь – не спеши с привязкой. Ограничение на одновременное задействование нескольких способностей Стикса никто не отменял.

Я кивнул. Разумное предложение, и не зря он про призрака говорил – без него защита от смертельной опасности не сработает. Или нужна будет какая-нибудь неуязвимость. Придется искать несколько даров – защиту, будильник и что-нибудь боевое, желательно ультимативное, раз запас «манны» у меня увеличенный. Но он же не бесконечный? А как его сделать больше, если для меня толку от жемчуга кот наплакал?

– Если ты говоришь, что жемчуг на меня воздействует слабо, то как мне увеличивать запас жизненной силы и при этом не испортить карму окончательно?

– За кармой тебе придется постоянно следить. Полезно будет открыть новую грань этого дара – будешь видеть не только карму окружающих, но и свою. С этим даром будь предельно осторожным: помни, что он относится к пограничным, не увлекайся исследованиями разного плана и, самое главное, не пытайся никого спасать.

– Это как – спасать? – не понял я его.

– Если бы Лось выжил, то ты, наверно, попытался бы или уговорить его, или подтолкнуть к каким-либо действиям, уводящим его карму за смертельную черту, так ведь? Скорее всего, его напарник Апостол так и поступил. Результат хождения в компании со смертником ты знаешь – спаситель Апостол умер первым. Просто держись подальше от подобных личностей находящихся на грани, невзирая на то, положительная их карма или нет.

– Понятно… Скажи, а как можно заработать смертный приговор добрыми делами, как это сделал Лось?

– Да очень просто – спасать новичков!

– Прости, но всем иммунным с первого дня попадания в этот мир вдалбливают истину о священности помощи свежакам, разве не так?

– Так-то оно так, но свежаки разные бывают. Есть такие, кто сам пытается спастись, а есть персоны, ничего не делающие для своего спасения, но уверенные что весь мир ради них просто обязан в лепешку расшибиться. Улей очень не любит, когда помощь оказывают последним.

– Спасибо, теперь стало понятно – буду избегать спасения "пассивных" свежаков.

– А вот это ты зря. Тебе-то как раз таких и надо спасать в первую очередь. Иначе как ты собираешься уравновесить отрицательную карму?

– Ее разве можно уравновесить? – я удивился. – Я почему-то был уверен, что можно накопить как отрицательную, так и положительную карму одновременно и даже стать дважды смертником.

– Нет, такого в Стиксе нет. Карма всегда одна. Либо положительная, либо отрицательная. Если бы было иначе, никто бы из иммунных здесь не выживал. Не такая она страшная эта карма, если глупостей не делать. Новичкам, кстати, прямо говорят, как кармой пользоваться – спешите делать добрые дела и спасать новичков, ведь для того, чтобы выжить, вам возможно придется не раз совершить подлость. Но, как обычно, никто сразу не понимает всей правды.

– Ну, тогда жить можно. Но ты не сказал, как увеличить запас жизненной силы?

– Думал, ты и так знаешь, тем более один раз ты уже его увеличил. Разве ты забыл, как выпил Окорока?

– Такое не забудешь – я тогда чуть не умер! Еще раз подобную перестройку энергетической структуры я не переживу!

– Ну, если тебе не надо увеличение размера источника, то не повторяй. Только другого пути расти в силе для тебя нет.

– Да ты издеваешься?! Мне тогда просто повезло! Выжить при такой процедуре невозможно!

– В тот раз на тебя обрушился слишком большой избыточный поток жизненной силы, и ты и вправду мог погибнуть. Источник увеличивают постепенно, каждый раз усваивая небольшой излишек поступающего потока, в пределах 5 % сверх своего первоначального резерва. Боль будет сильная, но смертельной опасности в этом случае нет.

– Ну, спасибо, блин, утешил… И как мне все так точно рассчитать?

– Для этого тебе придется развивать дар вампиризма. Несколько вложенных в него жемчужин решит эту проблему – раскачаешь дар вампира и сможешь остановиться в поглощении жизненной силы жертвы в любой момент не убивая ее. И не забывай про свою ауру – она крайне полезна и также позволяет восполнять запасы энергии не прибегая к убийствам. В итоге будешь убивать иммунных только ради полезных даров или раскачки источника. Еще прокачанный дар вампира при поглощении жизни иммунного позволит тебе выбирать, какой дар присвоить. Не бойся развивать вампира – это твое главное оружие!

– И где я могу заряжаться силой с помощью ауры? В любом стабе меня прибьют за такие фокусы.

– Если разовьешь свой дар достаточно сильно, то и в стабе никто не заметит аурного поглощения, а на первых порах можешь посещать только что перезагрузившиеся кластеры. Их обитатели до обращения служат хорошим источником жизненной энергии. Старайся выбирать кластеры с длительным периодом обращения населения – в них КПД дара будет выше чем в быстрых сотах.

– Ты так спокойно об этом говоришь!

– Привыкай. Здесь все такие, а иные долго не живут. Если не сможешь найти баланс между положительными и отрицательными поступками по меркам Улья, свалишься в крайность, и – прости, прощай. Кстати, я тебе еще про боевые дары не рассказал. Постарайся раздобыть дарклокстопера.

– По мне так телепорт лучше заморозки времени на 5 секунд.

– Когда повстречаешь элиту, способную уворачиваться от снарядов и пуль, изменишь свое мнение. Что же касается 5 секунд, то не все так печально. Не забывай, что чем дольше живешь в Улье, тем сильнее могут быть твои способности. Во-вторых, если откроешь дополнительную грань клокстопера, то сможешь менять степень заморозки времени, а точнее, степень своего ускорения. Чем меньше твое ускорение, тем дольше время действия дара. Подумай сам, что ты сможешь сделать на скорости, в три раза превышающей скорость самого тренированного человека?

– А ускорение не является для меня опасным даром, как дары изменения?

– Нет, не является, об этом не переживай.

– Может, посоветуешь еще какие боевые дары?

– Нет, время нашего общения подходит к концу. Сам расспрашивай рейдеров, какие боевые дары полезны и сам решай, нужны они тебе или нет. Одно запомни – к знахарям тебе хода нет и не забывай закрываться от знахарского зрения. Хочешь прожить здесь долго – никому и никогда не рассказывай о своем даре и его особенностях, и о нашей встрече помалкивай. Лучше всего обзаведись одним бесполезным даром и всем рассказывай только про него, скрывая свою истинную силу.

– У меня есть знание оставшегося времени до перезагрузки, такой дар подойдет?

– Да, в самый раз. С таким умением могут и в группу взять. Смотри только, чтобы карма у них была как можно ближе к нейтральной. Шифруйся под свежака, ментата ты пройдешь без проблем – тебе от главаря муров очень прокачанный дар достался и с открытой гранью. Твой дар ментата способен вызывать у цели одержимость.

– Очень интересно, а это как?

– У всех людей есть потребности и желания. Ты способен их усиливать. Чем естественнее потребность или желание, тем проще тебе будет сделать из них навязчивую идею и наоборот. То есть, если объект очень хочет в туалет, то ты вряд ли сможешь вызвать у него сильное желание пойти на пробежку, но если человек голоден, то тебе не составит труда усилить желание поесть до такой степени, чтобы тот забыл про многое. Потренируйся – сам все поймешь.

– Полезное умение, ничего не скажешь.

– Ну и два последних наставления. Береги трофеи с того, кого нельзя называть. Как бы тебе не было плохо, не продавай и не используй на себе. Храни их пока как талисман. Возможно, в будущем они смогут тебе пригодиться.

– Для чего?

– Сейчас я не могу тебе сказать. Помни, что они в Улье очень ценны, и использовать их стоит для чего-то более значительного, чем спасение одной жизни.

– Я запомню, а второе?

– Втрое – ты, как обычно, забыл о главном. Тебя ждет эпическая подстава от Стикса. Не забывай готовиться. По моим прикидкам, у тебя, в лучшем случае, в запасе есть месяц, если же очень повезет – два, считая со дня твоего попадания в Улей. И заниматься этой подготовкой в Бруклине, куда ты собрался отправиться, я бы тебе не рекомендовал.

– Почему?

– Да все очень просто. После того, как ты убил троих муров из верхушки стаба, их «корабль» стал неуправляемым. Внешников такое положение дел, конечно, не устроит. Самый очевидный их ход – сделать предложение, от которого не отказываются, Маугли, главе Бруклина, и передать обезглавленный стаб в его управление.

– Вот значит как. Подожди, но это же скорее всего приведет к усилению муров в регионе?

– Очень даже может быть, а чему ты удивляешься?

– Я думал, раз я – «пешка» Стикса, то моя задача, убив муровских главарей, ослабить их влияние, разве не так?

– Диоген, о чем я тебе все утро толкую? Действия Стикса не поддаются нашему логическому объяснению. Привыкай, не вздумай разбираться и лезть в дебри. Думай только о том, как изменится расклад сил, и как в этом случае лучше всего поступить тебе чтобы сохранить голову на плечах. Ладно, пора мне отправляться дальше по своим делам. Постарайся не забыть все, что я тебе рассказал, и не подведи меня – я на тебя рассчитываю, так что постарайся выжить.

Он встал, собрал свои вещи, подхватил винтовку и рюкзак, пожал мне руку и… исчез… Я оглянулся по сторонам, но Юриста нигде не было видно. Машинально проверил округу сканом – в радиусе километра его не было. И все-таки, зачем он приходил, и для чего я ему понадобился? И он ни разу не добрячок. Могу конечно ошибаться, но мой жизненный опыт подсказывает, что для достижения поставленной цели Юрист прольет чужую кровь не задумываясь. Я ему нужен зачем-то нужен, и это правда. Вопрос: зачем? Увы, но он, похоже, так и останется без ответа…

Глава 15, часть первая

Закончив разговор с Диогеном, Юрист телепортом переместился в Булавку, на крышу одной из пятиэтажек. Скоро мимо этого здания пойдет рубер, которого он привел в этот город. Зараженного следовало уничтожить и убрать последние следы его, Юриста, вмешательства в дела иммунных. А пока у него есть немного времени, следовало проверить линию судьбы Диогена – все ли он сделал правильно. Задействовав свой дар, он увидел, что нужный ему вариант судьбы Диогена больше не напоминал бледную, едва различимую тень, а светил теперь холодным и ярким лунным сиянием. У него все получилось! Их разговор стал последним штрихом, в нарисованной Юристом картине, и сейчас новичок, выбранный им, просто обречен дойти до золотой жемчужины. Такова теперь самая вероятная судьба Диогена из множества возможных. Да, странная штука эта судьба. Мысли Юриста в который раз переключились на размышление о своей горькой доле. Сказал бы кто ему, молодому пареньку из глухой деревушки, затерянной где-то на Урале, и родившемуся еще в дореволюционное время, что в не особо далеком будущем он станет Богом и будет из-за этого невыносимо страдать… Чертов Стикс! Но какой смысл винить бездушную машину в своих бедах, особенно если в них виноват только ты сам? А перед глазами плыли и плыли картины из далекого-далекого прошлого….

* * *
Он родился после «Кровавого воскресенья», и из жизни в царской империи запомнил лишь голод, нищету и беспросветность будущего. Революционные идеи большевиков сразу запали ему в душу – мелкий пацан увидел в них единственную возможность изменить жизнь к лучшему. Известие о случившейся в 1917 году революции и приход к власти большевиков он воспринял с ликованием, а когда наступило время гражданской войны, сбежал на фронт в Красную Армию. Смышленого паренька на войне заметили и после окончательного разгрома белых оправили в Москву учиться. Днем он работал на заводе, а вечером посещал рабфак. Свободного времени практически не было, но ему посчастливилось познакомиться с чудесной девушкой и вскоре у него появилась своя семья. Это было хорошее время – страна оживала после царского застоя и стремительно развивалась. Росла и его семья. У них с женой появилось трое детей – два мальчика и дочка красавица. А потом постучалась новая беда, и пришел новый враг желающий полностью стереть его народ и страну с лица земли. И в этот раз он не остался в стороне, и вновь добровольцем отправился на фронт. Война привела его обратно домой, и осенью 1941 года он в составе 16-й армии защищал Москву от наступления немецких войск с Волоколамского направления. Когда враг подошел практически под стены города, добровольцем на фронт ушел его старший сын. Враг от столицы был отброшен, сын погиб… Именно тогда для него война с фашистами стала личной. В 16-й армии он, как один из лучших стрелков из винтовки, получил в руки новейшее оружие – только что поступившие в войска ПТРД. Так он и воевал с этим противотанковым ружьем, пока не дошел до Восточной Пруссии осенью 1944 года в составе Третьего Белорусского фронта. Война перешла на территорию противника, и его 11-я гвардейская армия (16-я армия была преобразована в 11-ю гвардейскую директивой от 16 апреля 1943 года – прим. автора) на острие атаки фронта ворвалась в город Гольдап. Увы, но на этом наступление захлебнулось. Сил одного Третьего Белорусского фронта оказалось недостаточно, чтобы сломить сопротивление противника и, как планировалось, выйти к Кёнигсбергу. В конце октября от наступления пришлось перейти к обороне, а в первых числах ноября враг пошел в атаку…

Он очень хорошо помнил этот день, день когда для него разом все стало другим. Бой начался обыденно, как и множество боев до этого. Он отстреливал бронированные цели, его напарник, как обычно, прикрывал огнем из винтовки. Отстрелявшись с первой позиции, они уходили на запасную, когда совсем рядом разорвался снаряд. Его сильно контузило и разорвало барабанные перепонки, но других ранений взрыв не нанес – напарник послужил живым щитом, и все осколки попали в тело товарища. Оглушенный, он лежал без сознания на краю небольшой воронки от попадания снаряда, забрызганный кровью напарника и смотря невидящим взглядом в открытое небо. Когда он пришел в себя и огляделся, бой уже закончился. Вокруг него были одни трупы. Звуков он не слышал, но по зареву от выстрелов в вечернем небе выходило, что враг прорвал оборону, и его армия отступила, оставляя захваченный город. Он оказался в тылу противника… Надо было избежать плена и срочно прорываться к своим.

Его верное ружье не пережило близкого взрыва. Практически неубиваемое оружие очень неудачно поймало осколки и стало непригодно для ведения стрельбы. Как и винтовка напарника, которая висела у того за спиной, и первая приняла на себя разлетающиеся осколки разорвавшегося снаряда. Механически подхватив брезентовую сумку с оставшимся боекомплектом к ПТРД и свой вещмешок, он, пригибаясь, короткими перебежками направился в сторону леса, по пути осматривая в поисках оружия тела павших. Ему удалось найти целый ППС (пистолет-пулемет Судаева, прим. автора) в комплекте с шестью магазинами, правда, патроны оставались только в двух. Следовало восполнить боезапас, но вдруг поле боя стало затягивать плотным туманом со странным кислым запахом, и видимость упала практически до нуля. Он успел укрыться в окопе и потерял сознание во второй раз…

Когда сознание к нему вернулось, над окопом в котором он лежал, сияли звезды. Неизвестный туман полностью рассеялся, а вместе с ним пропал и странный кислый запах. Голова заболела еще сильнее, а слух к нему так и не вернулся. Сильно хотелось пить. Он отстегнул у погибшего бойца фляжку и жадно припал к горлышку. От поиска патронов пришлось отказаться – пока стояла ночь, нужно было пробираться через линию фронта к своим. Он собрал свои вещи и оружие и направился в сторону леса.

Первые странности он обнаружил, еще пробираясь среди деревьев. Несмотря на ночное время, было очень жарко для ноября. Ему даже пришлось снять шинель, скатать ее в валик и закрепить на вещмешке. Облаков на небе не было, и месяц давал достаточно света осеннему лесу. Когда конкретно пейзаж вокруг изменился, он не заметил. Еще несколько минут назад он шел по осеннему лесу, потерявшему свою листву, а сейчас его окружали деревья с густыми кронами. К нему снова вернулась головная боль и жажда. Он не понимал, что происходит. Решив, что сбился с пути, он принялся нарезать круги по лесу, но знакомых мест найти так и не смог. Зато под утро ему удалось выйти на асфальтированную дорогу, по которой он и решил пойти, ведь сил бродить по лесу уже не было. Головная боль, как и жажда, не проходили, а вода во фляге давно закончилась.

Он шел и шел по дороге, пока не заметил справа щит с надписью, повергшей его в ступор. На небольшом прямоугольнике белого цвета черными и красными цветами на РУССКОМ языке было написано:

Заповедник

Вход и въезд

ЗАПРЕЩЕН

Русские надписи в Восточной Пруссии? Он стоял перед табличкой и ничего не понимал. Мыслей в голове не было – мозг отказывался принять увиденное глазами. Поправив лямку ППС, он пошел дальше. Где-то километра через два он вышел из леса и увидел впереди развилку. На окраине леса на большом щите красовалась надпись, которая его просто убила:

Волжско-Камский

государственный

природный биосферный

заповедник

Что за черт! Он стоял перед щитом и силился вспомнить, в какой части страны находится этот заповедник. Задумываться над тем, как он тут оказался, даже не пытался – его сознание по-прежнему отказывалось верить в увиденное. Волга – это же черти где за Москвой! – вспомнил он. Но как? Не найдя ответа на свой вопрос, он направился к развилке. Перед развилкой опять испытал шок – узкая дорога из заповедника пересекала широчайшую автостраду. Он прошел полстраны, но таких дорог, да еще и не пострадавших от войны, не видел. Особенно его удивил крытый пешеходный мост через дорогу с куполом из голубого пластика. Желая его рассмотреть поближе он повернул направо, подошел к мосту и, не веря своим глазам, ощупал все, до чего смог дотянуться. Переход оказался реальным, но, все еще не веря своим глазам, он зачем-то решил проверить его на прочность и перешел на противоположную сторону магистрали. Мост никуда не делся и его вес выдержал. Не зная, в каком направлении следует двигаться, он продолжил идти вправо от развилки и через несколько метров вышел к дорожному указателю. На синем прямоугольнике белыми стрелками было показано направление движения с буквенными надписями, тоже белыми:

Казань (прямо)

Новочувашевский 300 м (поворот направо)

Он под Казанью? Но, но… это же от Казани до Москвы, кажется под тысячу км, а от Москвы до линии фронта, наверно, еще больше! Как такое возможно? Он стоял перед щитом, не в силах пошевелиться, его руки мяли ушанку, а в голове были только пустота и накатывающие волны боли.

Сколько он так простоял в неподвижности, не помнил. Как к нему сзади подъехала машина, не видел и не слышал. Из оцепенения его вывел толчок в плечо. Когда он обернулся, то его брови от удивления поползли вверх. На него смотрели четыре небритых мужика в странной пятнистой одежде, вооруженные незнакомым ему оружием, направленным в его сторону. Рядом на обочине стоял странного вида грузовик, весь обваренный металлическими листами с торчащими во все стороны шипами. На крыше машины виднелась самодельная башенка с установленным в ней крупнокалиберным пулеметом, ствол которого тоже был направлен в его сторону. По шевелящимся губам он понял, что они ему что-то говорили, но из-за травмированных взрывом ушей, услышать, что именно, не мог. Медленно подняв руку вверх, он указал на вытекшую из ушей и запекшуюся кровь, пожал плечами и отрицательно покачал головой, показывая, что он их не слышит. После этого один из четверки что-то сказал, и боец, стоявший ближе всего к машине, опустил оружие и подошел к нему. Он отстегнул свою фляжку и жестами показал, что из нее надо сделать три глотка, зажав руками нос. Это было странно, но он подчинился. Жидкость оказалась настолько противной, что не испытывай он сильную жажду, то его бы наверняка вырвало. Но это было еще не все. Боец, давший ему напиться, подошел ближе, зажал своими руками его уши и замер, закрыв глаза. В ушах неприятно защипало, а в животе, наоборот, разлилось тепло от выпитой гадости. Когда незнакомец убрал свои руки, он обнаружил, что жажда и головная боль прошли полностью, а к нему вернулся слух. Ну, а дальше…

Дальше его посадили в машину и куда-то повезли, подвергнув по дороге настоящему допросу и устроив досмотр его вещей. Впрочем, незнакомцы ничего у него не забрали, за исключением половины оставшихся 14,5 патронов, буркнув при этом, что это «плата за обучение и проезд». Радовало уже то, что говорили с ним по-русски. Когда он хотел было начать задавать интересующие его вопросы, их старший, представившийся Топором, махнул рукой и сунул ему в руки несколько скрепленных листов, сказав сначала трижды их прочесть. Разумеется, он не поверил написанному, но никто из новых знакомых не пытался его в чем-то убеждать. Топор попросил у одного из членов его команды все патроны к ТТ, что у того были и приказал набить им пустые магазины к ППС. Противиться приказу он не стал и его боезапас увеличился до трех полных 35-патронных магазинов. Вскоре машина остановилась, и все вылезли. Они оказались на автозаправке, метрах в 30 от дороги, на опушке небольшого леса. В 300 метрах виднелись дома на окраине толи деревни, толи небольшого поселка. Группа Топора приехала на пятый день после перезагрузки мародерить этот населенный пункт, только в этот раз командир сталкеров изменил диспозицию бойцов и предложил в учебных целях новичку выступить на «острие атаки», чтобы тот быстрее осознал реальности нового мира.

Он навсегда запомнил первый бой с зараженными – первоначальный шок от вида обратившихся людей, шок от увиденных кровавых картин в селе… Когда же он смирился с действительностью и принял новую реальность, пришло спокойствие и понимание – он просто опять на войне, и есть новый враг, которого нужно уничтожить. Он начал хладнокровно всаживать пулю за пулей в бегущих на выстрелы бегунов и лотерейщиков. Топор стоял рядом и подсказывал, как правильно убивать зараженных. Его страховали остальные бойцы группы и пулеметчик с крыши машины. Зараженные быстро закончились. Топор сказал ему, что в это село при перезагрузках прилетает от тысячи до полутора человек, и развитых тварей там обычно бывает немного. В том бою он лично положил почти двадцать бегунов и несколько лотерейщиков. Рейдеры были впечатлены его боевыми навыками. Потом был урок по вскрытию споровых мешков и упокоению медлительных пустышей странного вида топориками, которые рейдеры называли клевцами. По итогам «учебы» его окрестили Солдатом, но не потому, что он провалился с полей войны, а потому, что своим хладнокровием в бою напомнил Топору героя какого-то фантастического фильма. В селе его заставили полностью избавиться от старой одежды, тщательно вымыться водой из колодца и переодеться в незнакомую, но удобную гражданскую одежду: джинсы, кроссовки, футболку, рубашку и легкую куртку. Армейский вещмешок заменили на анатомический туристический рюкзак с современным походным инвентарем. За участие в отстреле зараженных он получил двадцать споранов и дальше работал у рейдеров на подхвате носильщиком. Закончив с мародеркой и пополнив на заправке запасы горючего, рейдеры погрузились в машину и поехали обратно в стаб.

На обратной дороге он узнал, что нашедшие его рейдеры приехали из стаба Юбилейный, который был равноудален и от Пекла, и от Внешки. Его жители, ввиду особенности близлежащих кластеров, в основном промышляли сталкерством. Дело было в том, что по неизвестной причине в зоне контроля Юбилейного много кластеров иногда грузились с большим рассинхроном по сравнению с временем в Улье. Разница могла составлять пять, десять и даже пятнадцать и более лет в любую сторону – как в прошлое, так и в будущее. Как выяснилось из разговоров с группой Топора, его случай попадания в Улей был не уникальный, хотя он и провалился с разницей во времени почти в 50 лет – из 1944 года в 1992 год. Рейдеры Юбилейного охотились на кластеры из будущего, большой ценностью считались куски внешних миров старше 2010 года. Рейд, невольным участником которого он стал, оказался неудачным – село прилетело из 2003 года, больших ценностей там не было. Из-за этого сталкеры и возвращались так рано, управившись в один день, без ночевки.

Еще на обратной дороге было много разговоров про дары или способности Улья, какие они бывают и как влияют на судьбу иммунного. Тема была очень интересной и, расспрашивая рейдеров, он не заметил, как они доехали до стаба. Перед выходом из машины, Топор его задержал и предупредил, что брать его в свою команду не будет. Пока не будет. Несмотря на хорошее впечатление, произведенное им на вылазке в село, определяющим для поступления в команду Топора являлось наличие дара, полезного для команды. На первое время опытный рейдер предложил поработать в службе обеспечения стаба – там всегда требовались люди, а его боевые навыки и рекомендация Топора позволяли устроиться не рядовым носильщиком, а бойцом охранения. С Топором они договорились встретиться где-то через неделю, уже после его визита к знахарю, когда станет известно, каким даром наградил Солдата Стикс. Ну а напоследок командир сталкеров посоветовал ему не тратить спораны и не продавать оставшиеся патроны 14,5 мм – консультация знахаря в их стабе стоила дорого, хотя в дарах тот разбирался слабо.

Поселение иммунных не произвело на него сильного впечатления – все затмила обрушившаяся на него правда. Ребята из команды Топора тактично умолчали о факте развала СССР, а вот ментат на допросе и инструктаже перед допуском в стаб поспешил поделиться «радостной новостью», что в большинстве миров мультивселенной в 90-х годах СССР распался. Это потрясение было для него самым сильным, сильнее осознания факта попадания в другой мир. Все, во что он верил и за что сражался на двух войнах было разрушено, а страна, за которую отдали жизнь и сын, и его однополчане, была безвозвратно потеряна. Как так могло произойти? Что случилось с русским народом? Он не понимал и не находил ответа на эти вопросы.

Что было дальше в тот день, он не помнил, а картины прошлого размывались – рейдеры Топора отвели его к себе в дом, и там он напился водки и уснул. Он проспал двое суток, а потом Топор повел его устраивать в отдел обеспечения стаба. В службе обеспечения новички работали по контрактам. Срок контракта зависел от того, насколько сильно стаб вкладывался в снаряжение свежака. По совету Топора он выбрал самый короткий по времени контракт – на месяц. В этом случае стаб выдал ему только форму охранника службы, полный боекомплект к ППС и клевец для тихого упокоения пустышей, а также выделил бесплатное место в общежитии с трехразовым питанием. Оплата охранника составляла три спорана за рейд. Выезды были частыми – два-три раза в неделю, плюс из рейда можно было вывезти любой груз для личных нужд, помещающийся в рюкзак.

Дальше для него начались монотонные рабочие будни. Он привыкал к новой жизни в новом мире, параллельно впитывая в себя новые знания, которых за время его временного скачка накопилось очень много. В этом ему очень помогло знакомство с Часовщиком, в прошлом – историком МГУ, кандидатом наук, провалившемся в Улей во время одной научной экспедиции. В стабе тот был очень уважаемым человеком из-за своего редкого дара, который так и назывался – часовщик. Улей даровал ему способность всегда знать точную дату и время этого мира. Благодаря этому дару стало возможным синхронизировать часы во всех стабах их домена, связанных между собой караванными путями. Часовщику много раз предлагали перебраться в лучшие места, но душа настоящего ученого не желала покидать уникальное место временных аномалий вокруг Юбилейного. Именно беседы с Часовщиком помогли уменьшить душевные муки, испытываемые из-за краха социализма. Бывший ученый доходчивым языком смог объяснить ему, почему сохранить СССР было также невозможно, как новичку выиграть в карты у матерых шулеров.

Боль поутихла, но вот жизнь в новом мире не задалась. Не помог и визит к знахарю, который стоил целых двадцать споранов. Высокая цена объяснялась тем, что знахарь настаивал на приеме гороха свежаками в его присутствии, и цена горошины была включена в стоимость его услуг. Вердикт Матроса (так звали знахаря Юбилейного) его не обрадовал – дар оказался бесполезным. Его способностью была возможность незначительно менять силу притяжения в круге трехметрового диаметра, то есть изменять по желанию вес небольшого по размерам предмета массой не более 1 кг. Самое печальное, что прием горошины никак не повлиял на развитие дара. Точнее, Матрос сказал, что не заметил никакой разницы. Ни радиус действия способности, ни величина воздействия на вес никак не изменилась. Даже условия применения дара остались прежними – воздействие возможно только на небольшие легкие объекты.

С Топором встретиться через неделю, как они планировали, не получилось – графики рейдов Топора не совпадали с графиком его выездов. Получилось пересечься только тогда, когда его месячный контракт подходил к завершению. Узнав, каким даром Улей наградил крестника, Топор извинился и отказался принять его в свою команду. Они немного поговорили за жизнь, и Топор объяснил ему, почему никому не понадобились его навыки обращения с ПТРД. Все оказалось просто. На войне их учили стрелять с открытого прицела по бронированным целям на дальностях 100–150 метров. В Улье из очень шумного оружия с ручной перезарядкой с таких близких дистанций на развитых зараженных никто не охотится. Вот огонь из КПВТ – совсем другое дело! Солдату следует переучиваться либо на снайпера, либо на пулеметчика. Ну, или перебираться с любым караваном торговцев в трейсерский стаб Заповедник – может, там найдутся желающие включить в свою группу стрелка из ПТРД. После разговора с крестным, он понял, что отправиться в Заповедник будет и вправду самым лучшим решением.

Когда обязательный месяц работы на стаб закончился, он нанялся в охрану каравана, идущего через Заповедник. Поход был непростым – караван практически каждый день отражал то набеги зараженных, то прорывался через засады муров или атомитов. Караванщики знали свое дело, а их разведка работала просто идеально. Без потерь, конечно, не обходилось, но караван не спеша шел по маршруту от точки до точки, и он добрался до цели своего похода.

В Заповеднике его ждал полный облом – спроса на стрелков из ПТРД от трейсеров не было, а в охрану службы снабжения его не взяли по причине слабого вооружения – на ближнем Западе толка от ППС не было. Пришлось устраиваться простым носильщиком, копить спораны на снарягу и ждать у моря погоды. ППС он наметил сменить на понравившуюся ему снайперскую винтовку М1903А4 образца 1942 года под винтовочный патрон.30–06 производства США. Оружие было привычной ему конструкции и стоило очень недорого, поскольку этот патрон не пользовался большим спросом. Саму винтовку он мог купить сразу, но решил подкопить денег и выкупить у продавца сразу и сам ствол, и как можно больше патронов к нему.

Но все резко изменилось, когда в Заповедник вернулся из длительного рейда Ревун, командир самой известной и удачливой трейсерской команды в округе. В тот вечер, после тяжелого выезда за продуктами, он отдыхал в баре с кружкой пива. Поскольку в стабе он был новичком и еще не успел завести себе друзей, то за столом сидел в одиночестве, неспешно потягивал пиво и слушал разговоры рейдеров. Когда пиво в его бокале почти закончилось и пришла пора уходить, в бар ввалилась веселая ватага небритых рейдеров. Свободных мест в зале оставалось мало, он разом допил пиво и уже собрался освободить стол, как был остановлен рыжебородым парнем, представившимся Ревуном и предложившим отметить с его группой удачное окончание рейда. Он согласился, и эта встреча, можно сказать, перевернула всю его жизнь. Трейсеры делились подробностями рейда, а он в ответ рассказал нехитрую историю своего появления в Стиксе. На удивление, Ревун слушал очень внимательно. Когда же он попрощался с ребятами и собрался уходить, поскольку тяжелый день давал о себе знать, Ревун отвел его в сторону и предложил завтра после завтрака навестить местного знахаря. Все расходы Ревун пообещал взять на себя с условием, что он будет молчать о его предложении и разрешит знахарю поделиться с ним конфиденциальной информацией о его даре. Он согласился – завтрашний день у его смены был свободен.

После их совместного визита к знахарю Ревун сиял, как мак на помойке. Его веселья Солдат понять не мог – опытный знахарь не опроверг «первоначальный диагноз», а только пояснил некоторые детали. Выходило, что горох оказывает ощутимое воздействие лишь на частоту использования способности. Жемчуг же напрямую влияет на коэффициент изменения веса. Одна жемчужина даст двухкратное изменение, вторая – трехкратное и т. д. Развивать дар знахарь посоветовал черным жемчугом, так как от цвета жемчужин кратность изменения веса не зависела, и все излишки энергии жемчужин пойдут на рост числа активаций дара. Ну а радиус… радиус расти не будет ни от гороха, ни от жемчуга, его будут незначительно увеличивать только годы, прожитые в Улье. Время жизни в Стиксе будет увеличивать и кратность изменения веса – примерно на 10 % в год. Размер же и первоначальный вес объекта, к которому он мог применить свой дар, как оказалось, изменить невозможно. Чем этот дар может быть полезен иммунному, он тогда не понял, но приподнятое настроение Ревуна говорило, что какие-то планы у того появились. Пока он сидел в приемном кабинете, Ревун что-то показал знахарю. Они коротко о чем-то переговорили, и знахарь утвердительно кивнул несколько раз на вопросы рейдера. Вот после этого тот и засиял.

На улице Ревун опять попросил его никому не говорить о визите к знахарю и предложил встретиться еще раз после обеда. А после обеда… после обеда ему предложили продаться в рабство. Ревун предложил заключить с ним трехлетний контракт на работу в составе группы за еду, ночлег и прочее. В качестве оплаты предлагалось: ежемесячная премия по итогам рейдов на усмотрение командира и… черная жемчужина сразу же после подписания контракта. Рабство заключалось и в том, что Ревун сразу предупредил, чтобы он рассчитывал минимум на 20 лет работы, потому что собирался весь заработанный группой жемчуг скармливаться Солдату в первую очередь.

Думал он не долго – в Стиксе не строят планов на века. Гораздо важнее было то, что Ревун предлагал ему жемчуг здесь и сейчас, а несколько принятых жемчужин давали неплохой шанс получить вторым даром что-то намного полезнее управления гравитацией чайных кружек, и он согласился. Они пошли к ментату, заключили договор, и Ревун протянул ему черную бусину, сказав, что утром проверил ее совместимость у знахаря.

Потом было знакомство с группой и обсуждение рабочих моментов. Поступал он вторым номером к суровому на вид снайперу. Его переселили в гостиницу в оплаченный одноместный номер, приказали уволиться из носильщиков и наказали ждать безвылазно в стабе возращения группы, посещая раз в три дня знахаря, который будет контролировать процесс усвоения организмом жемчужины. И самое главное – не болтать о своем даре, контракте с трейсерами и о принятом жемчуге. Вечером был еще один визит к знахарю, где ему выдали инструкции с комплексом упражнений на развитие дара. По возвращении в номер его ждали стрелочные весы и набор гирек, с которыми надлежало тренироваться.

На следующее утро Ревун и его команда отбыли на охоту в очередной рейд, а он приступил к тренировкам. Пока ребят не было, он успел дважды посетить знахаря и добился нужного результата в управлении даром. Взяв в руки 100 граммовую гирьку и задействовав свой дар, он мог в два раза снизить ее вес, причем после этого ему не нужно было концентрировать на гирьке свое внимание и держать в руках. Пока она оставалась в зоне действия его способности, ее вес не менялся. Но стоило только ей выйти за пределы действия его дара, как вес гири возвращался к исходному, а он чувствовал, что потерял контроль дара над предметом. Проверяли они со знахарем это просто – привязывая гирьку, как маятник, на веревку на краю трехметровой зоны действия способности. Выяснили также, что уменьшить или увеличить вдвое вес такой гирьки он может не более 20 раз в сутки – было непонятно, почему, но каждое воздействие на предмет расходовало очень много сил.

Ревун с командой вернулись через неделю. Их рейд был не такой удачный, как предыдущий. В прошлый раз им впервые повезло вытащить из рубера жемчужину. В это раз трофеи оказались намного скромнее, к тому же команда потеряла одного загонщика. После возвращения Ревун повел Солдата знакомить с одним из местных ксеров. В стабе их было трое, но Ревун мог себе позволить работать с самым лучшим ксером по прозвищу Зеленый, который мог не только копировать предметы, но и улучшать их. Тогда Солдат и узнал об огромной ценности своего дара, когда Ревун вводил Зеленого в курс дела. Не удивительно, что он раньше сам не догадался – в рабфаке физике его никто не учил. Оказалось, что разрушительное действие пули прямо зависит от ее массы и от квадрата скорости. Снижая даром перед выстрелом массу пули можно было увеличить ее скорость, или можно было заменить стандартную пулю на более тяжелую, так, чтобы после наложения на нее дара ее вес сравнялся с весом обычной пули. Но кроме веса пули и ее скорости нужно было учитывать еще массу других факторов – давление в канале ствола, твист ствола (или шаг нарезов ствола) – расстояние, на котором пуля делает один полный оборот вокруг своей оси, и многое другое. Поэтому Ревун с Зеленым решили идти по пути изготовления специальных патронов с утяжеленными пулями. Применение на них его дара сравнивало их параметры с обычными боеприпасами и никак не влияло на работу оружия, а двукратное снижение веса приводило к двукратному увеличению дульной энергии пули после вылета той за пределы действия дара. Как результат – их снайпер, стреляя «заряженными» Солдатом патронами из СВН-98 будет выдавать больше убойной мощи, чем выстрел из ПТРД!

Зеленый загорелся идеей экспериментальных патронов, но сразу предупредил, что бесконечно увеличивать вес пули он не сможет – физические законы никто не отменял, а его дар не позволяет создавать неведомые образцы более плотной материи, чем есть в этом мире. Прикинув свои возможности, он предположил создание особых тяжелых пуль, максимум в два раза тяжелее стандарта, с сохранением высокой начальной скорости пули для 12 и 14 мм калибров. Еще он предложил Ревуну подумать над особыми дозвуковыми вариантами патронов. В этом случае он предположил возможность создания пуль в три раза тяжелее для калибра 12,7 мм и в четыре – для 14,5 мм. Особенно Зеленый ратовал за последние и обещал поставить в гильзу толкатель с частичной отсечкой пороховых газов, как в каких-то специальных СП4 к какому-то ПСС, и показывал расчеты, из которых выходило, что такой дозвуковой патрон по мощности будет равен стандартному сверхзвуковому выстрелу 12,7.

Он вспоминал первый выезд на охоту, первые выстрелы снайпера Винта экспериментальными пулями с помощью его дара, первые трофеи… Дела у Ревуна резко пошли в гору, а Солдат стал одним из самых ценных бойцов отряда. Команда охотилась удачно, но потери людей в отрядах загонщиков и добивающих продолжались. Ревуна это сильно беспокоило, и не потому, что он сам был загонщиком (его дар позволял ревом приманивать зараженных). Нет, Ревун боялся не за себя – каждая потеря бойца отряда была для него равнозначной потере члена семьи. После второй принятой Солдатом жемчужины и переделки патронов Ревун принял решение отказываться от калибра 12,7 мм для снайперской стрельбы и переводить всю группу, включая снайпера, на бесшумное оружие. Команда приняла это решение неоднозначно, ведь после переделки снайперских патронов под его трехкратное снижение веса получилось немного увеличить скорость пули и, благодаря этому, дульная энергия выросла почти в три раза по сравнению со стандартным выстрелом. Это была уже не винтовка, а переносная артиллерия, что открывало возможности поохотиться на элиту! Расплата за такую мощь была неизбежной – повышенный износ оружия.

С группой Ревун договорился о компромиссном варианте – охотиться будут на максимальной мощности, пока не окажет винтовка и будут пробовать валить элиту. Удивительно, но после такого решения в их группу попросился Зеленый, которому осточертело безвылазно сидеть в стабе и клепать патроны, и наконец-то его стали учить снайперской стрельбе вместе примкнувшим к их отряду ксером.

Охота на элиту шла тяжело, но небезуспешно. На вырученный жемчуг Ревун достал через знакомых сталкеров в Юбилейном три винтовки очень странного вида. Как оказалось, это были экспериментальные образцы ОЦ-44 под патрон 14,5 мм из какого-то параллельного мира мультиверсума. Пришла пора Солдату принимать третью жемчужину, а снайперской группе – переходить на новые патроны.

Он вспомнил, как радовалась группа, когда все узнали о новой ступени в развитии его дара – после приема третьей жемчужины он смог менять вес одновременно двух предметов! Вспомнил, как радовался Винт снижению отдачи выстрелов. В сверхзвуковом варианте патрон 14,5 мм после применения дара имел дульную энергию 24 кДж, что делало его отдачу немногим больше 12 мм стандарта. Но за пределами трехметровой зоны эти 24 кДж превращались в 96, что сравнимо с дульной энергией 23 мм снаряда!! Переделанные патроны 12,7 мм выдавали 15 кДж и 60 кДж соответственно. Дозвуковой вариант 14,5 мм патрона получился мощностью 3,75 кДж и 15кДж. С ним Зеленый еще продолжал возиться.

Ревун изменил тактику группы – сначала Винт и Зеленый давали слитный сверхзвуковой залп по цели, а далее, при необходимости уже он, Солдат, добивал цель дозвуковыми 14,5 мм. Их группа начала охотиться исключительно на элиту. Если удавалось подловить ничего не подозревающего элитника, то первый сдвоенный залп обычно проходил по цели, не успевшей включить свои магические защитные способности, а добить такую подраненную цель большого труда уже не составляло. Самое сложное было в том, чтобы грамотно подловить. Их наблюдения показали, что обычно элита напрочь забывала о безопасности во время еды, и охотиться приходилось в только что перезагрузившихся кластерах.

А еще после третьей жемчужины у него прорезался новый дар, и он не знал радоваться этому подарку или нет. Его новый дар позволял видеть судьбы иммунных, и он показывал, что все они скоро умрут…

Глава 15, часть вторая

Судьба – странная штука. Юрист улыбнулся и удобнее устроился за прицелом своей любимой ДВЛ-10 М1. Наверно, в мире Стикса это была самая редкая модель снайперского бесшумного оружия. Большим спросом она не пользовалась, и зря. Народ в Улье в основном гонялся за всем известной винтовкой ВКС «Выхлоп». Но дело это было очень хлопотное и, на его взгляд, зряшное. Во-первых, обладатель самого мощного бесшумного ствола зачастую сам становился объектом охоты – многие отморозки были готовы пойти на все что угодно, лишь бы заполучить этот ствол. Во-вторых, поиск правильного «Выхлопа» зачастую превращался в невыполнимый квест. В большинстве миров эта винтовка представляла сырую и никому не нужную диковинку. В-третьих, был огромный разброс по качеству изготовления патронов, не редки были случаи, когда попадались гильзы с сильно утопленным капсюлем, которые боек винтовки не мог наколоть. Так что, кроме всех технических недоработок оружия, его владельцу приходилось заказывать патроны исключительно у ксеров.

А вот за ДВЛ-10 М1 никто не гонялся и охоту на ее владельцев не устраивал. Мощность бесшумного патрона.40 Lobaev Whisper равна всего 1,3кДж. Да, это почти в два раза выше дульной энергии СП5 или СП6, но сильно развитого зараженного такой пулей все равно не завалить. В минус идут и большие габариты и ручная перезарядка оружия. Но самый большой недостаток ДВЛ-10 М1 состоял в том, что заказать патроны можно было опять же только у ксеров, и обычно приходить к ним надо было со своим образцом – настолько редким был ее боезапас.

Но его все эти минусы не пугали, а наоборот, полностью устраивали. За выбор такого оружия его в стабах считали чудаком и не воспринимали всерьез. А зря. В его руках это было очень грозное оружие. Пуля, заряженная даром, получала энергию выше бронебойного патрона «Выхлопа», винтовка стреляла без отдачи, а по бесшумности ей не было равных. И патрон был небольшого размера и он мог его легко копировать сам.

Юрист опять заглянул в будущее – до прихода рубера еще оставалось немного времени, и он опять мысленно вернулся в прошлое…

* * *
Озадаченный видениями смерти отряда, Ревун потащил его к знахарю, который посоветовал не сильно доверять картинам будущего, которые показывала новая способность Солдата. Дар был в самом начале развития, и, хотя он и давал размытые картины самого вероятного будущего, это не значило, что оно неотвратимо. С развитием дара видений будущего будет больше и можно будет увидеть другие вероятностные ветки событий. Пытаться вмешиваться в судьбы других людей знахарь рекомендовал не ранее, чем он вложит как минимум десяток жемчужин в развитие этой способности.

Но Ревун отнесся к способности Солдата очень серьезно, принял решение притормозить гонку снайперских мощностей и направить добываемые ресурсы на повышение живучести всей команды. В рейдах их командир ужесточил до предела требования к безопасности группы. Эти меры дали свой результат, и видения гибели отряда Солдата вскоре перестали беспокоить.

Так прошло три года… Это было славное время. Ребята Ревуна за эти годы сильно выросли по дарам Улья и набрали большой опыт охоты на элиту. А затем, в начале 1996 года по времени Улья, случилось ЭТО. Они, как и многие другие иммунные до них, случайно открыли секрет золотого жемчуга. Так получилось, что Солдат был одним из немногих членов отряда, которые присутствовали при этом событии. Пораженный таким поворотом судьбы, Ревун приказал засекретить данный факт от остальных членов группы и постановил получение золотой жемчужины их главной целью существования в этом мире. Для группы началась новая гонка – гонка за могуществом.

К чести Ревуна нужно отметить, что в погоню за мечтой он не бросился, сломя голову. Он прекрасно понимал, что путь на вершину жемчуга предстоит долгий. Но с этого момента их командир планировал все действия и развитие группы с прицелом именно на эту цель. И в его планах способность Солдата снижать вес пуль опять выходила на первый план.

Их с Зеленым оставили в стабе глотать жемчуг под присмотром знахаря, а группа уехала на поиски скреббера – путь к золотому жемчугу пролегал через победу над самым большим ужасом Улья. В их отсутствие ему поставили задачу принять три жемчужины и освоить дар на новом уровне, с семикратным изменением веса. Отдельное внимание надо было уделить одновременной работе с несколькими объектами и суточному числу активаций дара. Зеленому же была поставлена задача путем раскачки его дара ксера увеличивать вес пуль экспериментальных 14,5 мм патронов.

Когда группа вернулась, их ждал большой сюрприз – Зеленый не придумал ничего лучше, чем распотрошить подкалиберные противотанковые снаряды и сделать пули из… обедненного урана в оболочке из томпака (сплав меди с цинком, прим. автора). Как у него получилось безнаказанно возиться в стабе с радиоактивными элементами, никто так и не узнал, но, на их счастье, из стаба никого не выгнали. Готовые урановые патроны приходилось перевозить в специальных свинцовых контейнерах, от греха подальше – иммунные и радиация сочетаются плохо. Зато дульная энергия сверхзвука 14,5 мм выросла до 120 кДж с отдачей при выстреле меньше стандартного 12,7 мм патрона, а дозвук перешагнул планку энергии в 20 кДж. А еще припопадании в препятствие с такой большой энергией уран в сверхзвуковой пуле начинал гореть. Жесть!

После шести принятых жемчужин он смог контролировать одновременно три предмета, и запускать дар около сорока раз в сутки. Увы, но с увеличением числа принятых жемчужин, рост количества дневных активаций замедлился – видимо, из-за большой кратности изменения веса приходилось вливать в объект больше энергии. Регулировать коэффициент изменения массы он не мог, но это было и к лучшему – иначе Зеленый замучился бы делать боезапас под разную кратность.

Второй, открывшийся после приема жемчуга дар, очень порадовал его, как и всю группу – он получил телепорт. Пятнадцать метров пятнадцать раз в сутки, итого: двести метров с небольшим. С одной стороны – немного, но в критической ситуации – может спасти жизнь.

Поиски скреббера растянулись на добрые шесть лет. Так вышло не потому, что эти твари были редкостью – сложно было найти существо такого вида, которого они могли бы убить. От первого встреченного скреббера пришлось отказаться по причине мощной ментальной атаки, от которой у их группы не было никакой защиты. Попытки найти специалиста, обладающего нужным даром, способным прикрыть группу и готовым рискнуть, не увенчались успехом. Второй найденный экземпляр был слишком быстр, а Ревун главную ставку делал на их способность расстрелять цель издалека из карманной артиллерии. Следующий экземпляр оказался медлительным, но его практически не брали пули, и при начале обстрела тот быстро сваливал на черноту.

Если так можно сказать, Ревуну повезло с четвертым экземпляром. Это была огромная странная тварь, похожая на жуткую помесь паука и скорпиона, бегающая на восьми лапах. Вырост в задней части брюшка, отдаленно напоминающий жало скорпиона, мог изгибаться под немыслимыми углами, имел глаза и плевался электрической паутиной. Скреббер вел преимущественно ночной образ жизни. Днем он прятался в своем затянутом паутиной логове, а по ночам бегал по соседним кластерам, отлавливая развитых зараженных, которых он обездвиживал плевками наэлектризованной паутины, заворачивал в кокон и утаскивал к себе домой есть. Ментальных атак и крепчайшей брони у скреббера не было, зато имелся мощный кинетический щит, наподобие защиты элитников. Зверь мог легко лазать по вертикальным стенам, но, в отличие от элиты, не имел способности короткими скачками уходить с линии атаки и уворачиваться от выстрелов. От идеи попытаться его прибить пришлось бы тоже отказаться, поскольку у команды не было оружия, способного пробить защиту зверя, если бы не находка в соседних кластерах.

Разведчики Ревуна случайно наткнулись на кусок прилетевшей воинской части с двумя машинами БМП-3. После этой находки его дар просматривать судьбы иммунных стабильно показывал картины поверженного скреббера. Было решено попробовать заманить тварь в ловушку и выстрелами из орудий БМП просадить его кинетическую защиту. Заманивать скреббера решили на стену и атаковать бронебойными зарядами из спаренного 30 мм орудия, а после того, как тварь грохнется на землю, шарахнуть по ней со второй машины из 100 мм пушки.

Позицию долго не могли выбрать. Самые удобные места были слишком далеко от логова, и Ревун опасался потерять загонщиков – плевок наэлектризованной паутиной был для человека смертелен. Пока загонщики искали подходящее для засады место, остальные члены команды переснаряжали пушки, так как одна из БМП оказалась пустой, без боекомплекта. Зарядили двадцать два бронебойных 100 мм снарядов во вторую машину, а в первой – разделили между двумя стволами бронебойные тридцатки по сто штук. Подготовленные машины разместили в сарае, метрах в двухстах пятидесяти от «точки встречи». Скреберра должна была заманить выстрелами на стену старого завода его снайперская группа, а после снятия защиты Солдату следовало телепортироваться на противоположное строение и с запасной позиции расстреливать его тушку 14,5 мм дозвуком, а Зеленый и Винт в его отсутствие будут добивать тварь стандартным 14,5 мм патроном.

Увы, но операция сразу пошла не по плану. Скреббер вылез из логова через другой выход, и первого загонщика отряд потерял в первые же минуты. Поле этого тварь пришлось выманивать на пристрелянный маршрут без снайперской поддержки. Это стоило жизни второму бойцу… Задержись скреббер за укрытием еще секунд на тридцать, и пал бы и сам Ревун, но тварь наконец-то показалась в перекрестии их прицелов и Винт с Зеленым открыли огонь. Щит скреббера замерцал, тварь отвлеклась от Ревуна и рванула в сторону их позиции. Что там было, он не видел, поскольку еле поспевал накладывать свой дар на патроны для Винта и Зеленого, которые методично всаживали в щит скреббера урановые заряды. Но тварь и тут смогла удивить – скреббер не полез на стену в попытке достать снайперов, а просто с земли заплевал их позицию паутиной. Стрелки остались живы – его снайперская группа вела огонь из-за заземленной металлической сетки, но после попадания на нее паутины они больше не видели, куда целиться. Положение спас Ревун – он, прикрываясь щитом своего второго дара от плевков твари, подманил рыком скреббера к пристрелянной точке и отдал команду на залп из 100 мм пушки БМП, а следом за ней – и на добивание из 30 мм спарки.

Сколько снарядов словил скреббер, он не увидел – внизу творился настоящий ад. Спрятавшись за невысоким бортиком крыши сарая, он ждал, когда пушки закончат свою работу. В магазине его винтовки три зачарованных патрона ждали своей очереди.

Когда БМП отстрелялись, и дым развеялся, скреббер был еще жив. Судя по отметинам на земле, в него попала, в лучшем случае, треть выпущенных снарядов. Пушкам удалось сбить его щит, оторвать его конечности и перебить плюющийся паутиной отросток. Ревуна сильно зацепило осколками и он, весь израненный, валялся в пятидесяти метрах от подранка. Винт перехватил командование группой на себя, и скреббера начали добивать из всего имеющегося стрелкового оружия. Стрелять из гранатометов и использовать гранаты Винт запретил из опасения осколками убить командира.

Здоровую тушу скреббера нашпиговывали еще примерно секунд пятнадцать, пока тот не сдох окончательно. Ревуна обкололи спеком и погрузили на носилки, а Зеленый приступил к препарированию трупа. После смерти скреббер сумел их удивить снова – в нем оказалось два споровых мешка. Один, большой – в голове, а второй, маленький – в плюющемся паутиной отростке. Отчаянные и самые не брезгливые рейдеры полезли в логово твари потрошить коконы в поисках жемчуга, но ничего найти не смогли. Впрыснутый в коконы желудочный сок твари переваривал зараженных в однородную кашицу, растворяя полностью и содержимое споровых мешков. Перед тем, как покинуть место обитания скреббера, раздосадованные искатели сожгли все в его логове из огнеметов…

На охоту на скреббера их группа вышла в составе двенадцати человек. Двоих они потеряли, жемчужин с двух споровых мешков оказалось пять и выходило, что каждый из них стал богаче на двадцать пять красных жемчужин по ценам стаба на белый жемчуг. Но жемчужины следовало сохранить – они были пропуском к золотому жемчугу, правда, знали об этом из десятка выживших только четверо. Возникли вопросы: как делить жемчуг, продавать его или нет, и что будет с их группой дальше? Решили голосовать. Четверо высказались за обмен белого жемчуга на обычный, а пятеро – за использование жемчужин на личные нужды членов группы. Совместным решением рейдеры отнесли голос находящегося в отключке командира к последним. Удивительно, но среди тех, кто голосовал за продажу, был один из двух квазов группы.

Каждый раз при воспоминании об этом моменте на Юриста накатывала печаль. Открывающиеся перед ними перспективы были настолько огромны, что картины судеб расплывались неясными бликами. Эх, им бы тогда подождать, не гнать лошадей за призрачным мифом. Сейчас, оглядываясь назад, он отчетливо видел, как правы были эти четверо, и какую глупость совершил он и его сторонники.

БМП пришлось бросить – Ревун был очень плох, и надо было как можно быстрее доставить его в стаб. На обратной дороге обговорили и оставшиеся детали полюбовного распада группы. Конечно же, все они договорились держать в тайне факт обладания белым жемчугом, а продажу двух жемчужин делать только через договор с руководством стаба.

Стаб выкупил две жемчужины по цене сто штук красного жемчуга. С отколовшейся четверкой был заключен договор, по которому Заповедник обещал выплатить каждому из них эквивалент двадцати пяти красных жемчужин красным или черным жемчугом в течение трех лет. Ребята сразу стали обладателями шести-семи жемчужин – больше в тот момент в копилке стаба жемчуга не было. Но остальной жемчуг они получили быстро. Ревун потом говорил, что одну белую жемчужину стаб перепродал караванщикам за сотню красных – об этом ему шепнул кто-то знакомый из руководства. После завершения этой сделки и приема полученного жемчуга все четверо бывших трейсеров очень быстро обогнали остальных членов группы по дарам. Каждый из них получил около десяти новых способностей, половина из которых оказалась очень полезна для выживания в Стиксе. Они поступили мудро – не стоит гнаться за мифическим золотом в ущерб реальному могуществу, миф никуда от бессмертных жителей Улья не денется…

Для него же и оставшейся пятерки гонка за золотым жемчугом продолжилась. Группе предстояло решить два важных вопроса. Первый – это поиск и вербовка проводника, который может привести их в нужное место в Пекле. Этот человек должен быть очень надежным, ибо ему придется раскрыть тайну золотого жемчуга, без знания которой найти путь он не сможет. Второй задачей было восполнение потерь в личном составе. Выздоровевший Ревун решил, что командой меньше чем в двадцатью стволов соваться в Пекло не имеет смысла. К этому моменту их оставшаяся шестерка была посвящена в тайну золотого жемчуга и планы лидера по его поискам, а вот вновь принимаемых бойцов решили оставить в неведении. Трейсерская группа ищет безопасные пути и места охоты на границе Пекла – этих сведений новичкам будет достаточно. Так решили все.

Опять потекли однообразные годы подготовки. Он не заметил, как минуло десять лет его пребывания в Улье. Для него стало приятным подарком не только выросшая на единичку степень изменения веса, но и один добавившийся объект одновременного применения дара.

В 2003 году по времени Улья Ревун решил, что группа готова отправиться на разведку в Пекло в сторону их цели. Это была их вторая большая ошибка. Они потеряли половину людей, группу пришлось распускать и собирать заново вокруг семерки «посвященных». В итоге весь путь от его попадания в мир Стикса до заветной цели занял у него почти пятнадцать долгих лет. Тогда ему этот срок казался очень большим. Как же он ошибался…

* * *
Когда ведомые Ревуном рейдеры подошли к заветной цели, они обнаружили охрану – суперэлиту в количестве дюжины особей. Ревун собрал бойцов и рассказал им правду о цели похода. Все согласились попытать счастья и завалить охранников. Их третья последняя и фатальная ошибка… Все они там и погибли… Предпоследним растерзали командира… Защищая Зеленого и его, в самоубийственную атаку на последнего элитника бросился Винт… Его слабенький дар клокстопера позволил нанести зверюге смертельную рану, но не дал возможности уйти после атаки на безопасное расстояние. В живых среди горы трупов людей и элитников их осталось двое…

Не успели они с Зеленым отойти от горячки боя, как рядом с ними появился незнакомец, представившийся Хранителем золотого жемчуга Стикса, поздравил с победой и сказал, что его обязанностью является ввести их в курс дела, касаемо условий получения золотого жемчуга. Как говориться, шок – это по-нашему!

Он с Зеленым сидели на месте недавнего сражения, а Хранитель рассказывал им удивительные вещи. Оказалось, что просто знать секрет получения золотого жемчуга недостаточно. Они забыли самую важную деталь – в Стиксе ничто не дается просто так, и следом каждым взлетом или усилением идет свое испытание. Плата за золотую жемчужину была огромна – после ее приема придется пройти особое испытание Стикса длиною в тысячу лет. Это, кстати, объясняло, куда пропадают старожилы Улья – многие из них находят дорогу к золотой жемчужине и, согласившись на прохождение испытания, фактически навсегда исчезают для всех обитателей Улья, кто их знал. Но от испытания можно было отказаться, правда, в этом случае придется навсегда забыть о золотой жемчужине – каждому иммунному шанс обрести силу Бога дается Стиксом лишь один раз.

И он, и Зеленый сделали свой выбор и приняли жемчуг, после чего Хранитель стал говорить про чудеса, а именно их золотая жемчужина и делала. После ее приема безвозвратно менялось очень многое, хотя принявшего ее человека она наделяла лишь одним особым даром – способностью поглощать чужую жизненную силу. Как им сказал хранитель, всего таких способов поглощения было три. Им с Зеленым достался самый распространенный способ – чистый вампиризм. Вторым способом была некая разновидность внекишечного питания, а третьим Улей «награждал» только принявших золотой жемчуг квазов и, по сути, этот способ являлся наказанием за глупость приема высшего жемчуга тем, кто не позаботился до этого вернуть себе нормальный человеческий облик. Квазам доставалась способность поглощения жизненной силы только лишь через людоедство.

Увы, но полученный от золотого жемчуга дар имел и свои отрицательные стороны. После приема жемчужины их тело переставало самостоятельно регенерировать жизненную силу и начинало ее медленно терять – дар вампира высасывал жизненную энергию из своего носителя, а восполнить запасы жизненной силы возможно было лишь из внешних источников. Хранитель успокоил их сказав, что это единственное условие при котором иммунитет отходил в сторону и передавал бразды правления телом дару вампира.

Под управлением дара вампира полностью перекраивалась энергетическая структура тела и «колдунство» осуществлялось за счет накопленной жизненной силы. Интенсивность колдовства полностью переставала влиять на потребление живчика. Потребность в споровом растворе останавливалась на одной виноградине в трое суток, если у тела не было ран. Увы, но после жемчужины Бога любой другой жемчуг переставал давать хоть какой либо эффект, а горох мог помочь только при ранении, несильно увеличивая регенерацию организма.

Но все это были еще цветочки! Дар поглощения жизненной силы втягивал в себя все прочие способности Улья и формировал единый «источник магии», как его назвал Хранитель. С имеющихся даров полностью снимались все ограничения, фактически выводя их на максимум, и их пределом становился лишь закачанный в колдовство объем жизненной силы. Это давало ему, например, возможность вложить в телепорт всю сводную энергию и совершить один гигантский прыжок. Другим плюсом для него стала возможность менять вес окружающих его любых предметов на любом приемлемом расстоянии – лишь бы хватило силы. Повысить размер источника можно было только одним способом – выпивать досуха людей, чтобы поступающая энергия превышала внутреннюю емкость ее хранения. В этом случае источник трансформировался, стараясь запасти как можно больше энергии. Процесс этот был очень болезненным и пользоваться им следовало очень осторожно.

С новыми дарами все теперь обстояло тоже весьма интересно. Поглощая жизненную силу жертвы, вампиризм присваивал и ее способности, причем можно было выбирать, какие из них оставить активными, а какие – расщепить в чистую силу. Но самым удивительным было то, что теперь он мог сам сформировать у себя практически любой дар, чем они с Зеленым сразу и занялись! Хранитель нянчился с ними целую неделю, пока не закончилось усвоение жемчуга и перестройка их организмов. За это время под его руководством каждый из них «скопировал» одну способность другого. Зеленый выбрал телепорт, а он – возможность копирования, так как посчитал, что в предстоящем испытании этот дар будет ему крайне полезен.

Узнали они подробности и о предстоящем испытании. Выяснилось, что можно было выбирать стартовые условия, а как такового наказания за провал испытания не было – заваливший тест всего-навсего замещал на посту текущего Хранителя и все. Юристу опять взгрустнулось – эх, как же несерьезно он тогда отнесся к наказанию за провал, хотя и заметил, как обрадовался Хранитель, узнав, какие именно стартовые условия он выбрал… Но он и помыслить тогда не мог, что должность Хранителя для него окажется таким адским мучением!

Когда неделя обучения закончилась, их пути с Зеленым разошлись навсегда. Его дальнейшую судьбу он увидеть не смог – Хранитель сказал, что так и должно быть, только Бог полностью распоряжается своей судьбой, это жизнь простого иммунного находится в чужих руках, и его судьбу можно увидеть. Впереди их ждал год подготовки к испытанию Улья, и Хранитель перенес их в разные домены Стикса, где их никто не знал, и они не могли мешать друг другу.

Что можно было вспомнить из этого год подготовки? Сейчас, по прошествии многих лет, став мудрее и опытнее, он понимал, что потратил время, отведенное на подготовку, впустую. В этом ему мешали и коммунистические идеалы, с детства запавшие ему в душу, и отсутствие четкого понимания, что он будет делать и как. У него сразу начались проблемы с убийством иммунных и раскачкой источника. Во-вторых, он сглупил и решил самостоятельно формировать новые способности, вместо заимствования готовых даров у жертв. Ну, а в-третьих, он не уделил должного внимания подготовке и не собрал нужного багажа знаний.

Результатом провальной подготовки закономерно стал быстрый провал испытания – он не смог продержаться даже первую сотню лет. Из испытания его вернуло в 2009 год по времени Стикса, где его встречал просто сияющий от счастья уже знакомый ему Хранитель, держащий в руках оранжевую жемчужину, сделавшую его новым Хранителем золотого жемчуга. После ее приема, он сменил имя, Солдат канул в небытие, и появился Юрист, а прежний Хранитель отправился готовиться к повторному прохождению испытания.

Поначалу все шло хорошо, и он даже не заметил никакой разницы. Ну, появились новые возможности, и только. Обязанности на его новой «работе» были не сложными. Ему следовало с определенной периодичностью посещать стабы и сеять среди рейдеров слухи о золотом жемчуге. Кроме этого он знал обо всех иммунных, открывших секрет золотого жемчуга, и мог отслеживать их продвижение к цели. В определенных местах Пекла его не трогали зараженные и становились послушны его воле – там ему следовало для каждой группы подготавливать специальный последний заслон на пути к золотой жемчужине. Все было, в принципе, не сложно.

Но очень скоро он не просто заметил, а столкнулся с обратной стороной жемчужины хранителя. Это оказался поводок или цепь, на которую Стикс сажал Бога, определяя его на эту должность. После ее приема он физически не мог выйти за установленные Стиксом ограничения. Простые иммунные могли испортить себе карму и поиметь на свою задницу массу проблем. Они были вольны в своих действиях, а он – нет. После ощущения безграничного могущества во время прохождения испытания он оказался в клетке.

Теперь ему хорошо стала понятна та радость в глазах прежнего хранителя, когда тот заметил его ошибки при выборе начальных условий испытания – тот увидел в них свой шанс избавиться от цепей.

Шло время, и желание вырваться из пут Стикса становилось все сильнее. Теперь он не просто ходил по стабам и распространял слухи о золотом жемчуге, а и пристально вглядывался в судьбу каждого встречного иммунного. Может, у кого-то из них есть шанс дойти до цели? Чем больше станет обладателей золотого жемчуга, тем выше вероятность, что кто-нибудь из них провалит испытание и заменит его на посту хранителя.

Время шло, а увидеть никого подходящего у него так и не получалось. Он переключил все внимание на одиночек и группы, открывших секрет золотого жемчуга, но и здесь его ждало разочарование. К этим «счастливчикам» Улей оказался особенно жесток – если эти рейдеры, познавшие главную тайну Стикса, не ставили себе его получение главной жизненной целью, их дозволенные рамки кармы постепенно начинали уменьшаться. В результате большее число таких рейдеров погибало, и лишь единицы достигали финальной черты.

Было и еще одно обстоятельство. От выбора начальных условий испытания зависело, как долго по времени Улья приходилось ждать результата испытания. Через пять лет работы хранителем Юрист заметил, что большинство иммунных, которых он проводил на тест Бога, выбирали условия с самым большим сроком ожидания результата. Видимо, также поступило и большинство ушедших на испытание до него. Получалось, что ждать смену он может веками, что его никак не устраивало.

На седьмом году «службы» он получил еще один удар – впервые на его практике рейдер отказался от золотой жемчужины. Узнав об испытании, тот со словами: «нас и тут неплохо кормят», не спеша собрал трофеи с убитой элиты, обобрал трупы убитых товарищей, сделал ему ручкой и отправился восвояси.

После этого случая он решил было заняться «промывкой мозгов» всем рейдерам, открывшим большой секрет, но чертовы ограничения не позволяли это сделать! Выходило, что повлиять на «целевую группу» он практически не мог. Можно было сделать что-то с одиночным рейдером, но и там были определенные ограничения. Его деятельная натура протестовала против пассивного ожидания. Чтобы не сойти с ума, ему нужно было самому сделать хоть что-то для приближения заветной цели.

Неудивительно, что вскоре чтобы как-то себя отвлечь от периодически накатывающих на него приступов отчаянья от опасения провести на должности хранителя вечность, он начал в рамках дозволенного убивать. Помогало это слабо, зато позволило ему собрать практически все полезные дары Улья и значительно раскачать источник. Эх, если бы он начал заниматься этим во время подготовки! Он вспомнил, как провожал на испытание прежнего хранителя и насколько, в отличие от него, тот оказался подготовлен. Еще бы! Ведь в случае провала второй попытки пройти испытание, шанс избавиться от поводка хранителя становится совсем призрачным – провалившего тест второй раз может заменить на посту хранителя только такой же неудачник.

Чудо случилось в 2017 году по времени Улья. Он получил оповещение о том, что после аномальной перезагрузки кластера появилась иммунная, получившая сразу два дара, одним из которых был дар поглощения жизненной силы второго типа. Как такое могло случиться? Свежак получил способность золотого жемчуга?! Это было что-то немыслимое, и он сразу же отправился на проверку несмотря на срочные дела хранителя.

«Счастливчиком» оказалась молодая женщина, собиравшаяся идти на работу. Заглянув в ее судьбу он замер, пораженный. На нем не было ограничений Стикса по вмешательству в ее судьбу! Но решение о вмешательстве нужно было принимать срочно – девушка была обречена. Он уже сталкивался с подобным явлением – она была пешкой Стикса, которая должна была убить цель и умереть. Судьбой ей было предначертано выйти из дома, пойти на автобусную остановку, где ей придется убегать от лотерейщика. Дальше – плен, изнасилование, пробуждение дара, смерть цели и финиш.

Времени на тщательную проверку новой линии ее судьбы не было – он внушил ей пойти на работу пешком и влил максимум своей силы на ускоренное пробуждение и активацию ее дара. Только таким образом получалось спасти ее от смерти на ее новом жизненном пути. Убедившись, что у него все получилось, и что девушке в ближайшие пару дней смерть не грозит, он отправился по неотложным рабочим делам. И надо же было так случиться, что за эти несколько дней одна из групп рейдеров добралась до золотого жемчуга, и он вынужден был заниматься ими. В итоге его первая попытка вмешаться в судьбу уникального иммунного завершилась неудачно. Когда у него появилось время проверить девушку, он обнаружил ее в паре с рейдером, обладающим даром предвидения своего ближайшего будущего. Черт, эта способность скрывала от взора Юриста судьбу не только его самого, но и судьбу примкнувшей к нему девушки, а не зная результата изменений, лезть в их судьбу не имело смысла. Ладно, он будет за ними приглядывать и ждать. Главное, он увидел возможность привести свою подготовленную марионетку к золотому жемчугу да еще и так, чтобы та сделала нужный ему выбор. Ему вспомнились слова прежнего хранителя – «только Боги сами выбирают свою судьбу, а жизнь и судьба простого иммунного находятся в чужих руках». Почему-то он был уверен, что ему представиться еще один шанс, как с той девушкой, и в этот раз упускать его он был не намерен!

И он оказался прав. После перезагрузки аномального кластера, рейдеры обнаружили в нем иммунного с проснувшимся вампиризмом в состоянии сильнейшего спорового голодания. В этот раз он не стал спешить вмешиваться в судьбу новичка. Напротив, он несколько дней вдумчиво просматривал вероятностные линии его будущего. Очередная «закладка», предназначенная для устранения верхушки муровского стаба. Привести его к золотому жемчугу оказалось просто – всего-то и надо было сделать так, чтобы тот не попал в лапы к мурам. С этим не было ничего сложного – небольшое воздействие на «основные инстинкты» крестного новичка и спасенной им девушки, которое привело бы к их бурному сексу и отменило их ночной пеший поход из захваченного мурами города. И все, а ранним утром они бы втроем спокойно уехали из городка на машине и наткнулись бы на стронгов… Только у этой судьбы было два недостатка. Во-первых, Юристу пришлось бы ОЧЕНЬ долго ждать, пока новичок с даром вампиризма окрепнет до такой степени, что сможет добраться до золотой жемчужины. А во-вторых, после получения жемчуга, он при любых раскладах всегда будет выбирать условия с ОЧЕНЬ долгим ожиданием результата его испытания…

Такая судьба марионетки Юриста никак не могла устроить, и он продолжал смотреть дальше и выискивать самые невероятные сценарии жизни будущего Диогена. И он нашел такой вариант судьбы. Не удивительно, что его пришлось долго искать – настолько бледной тенью была вероятность ее исполнения. Но это был как раз тот вариант, что ему был нужен. В нем Диоген добирался до жемчужины максимально быстро и выбирал НУЖНЫЕ Юристу условия испытания. Для того, чтобы так случилось, новичка требовалось в самом начале пути, сразу после начала самостоятельной жизни в Стиксе, провести через АД. Сделать это было можно, используя все те же качели Улья – чем выше взлет, тем серьезней будут потом испытания. В этом варианте судьбы новичок попадал к мурам, но оставался жив, причем выбирался из их логова усиленный до невозможности дарами, жемчугом, оружием и припасами. После такой накачки Улей подкидывал ему настолько каверзное испытание, что заглянуть в него даже у Юриста не получилось. Это было странно, но, по большому счету, не имело значения. Важно было другое – новичок выходил из него закаленным старожилом, быстро добирался до золотого жемчуга и в итоге выбирал самый нужный Юристу «стартовый пакет». Там был правда один странный затык с самим жемчугом – поначалу Диоген от него всячески отказывался, но при определенном предложении Юриста почему-то вдруг быстро менял решение и соглашался.

Но все это были мелочи… Главное – он провел новичка через базу муров и тот нигде не отклонился от верного варианта судьбы. Ради этого пришлось контролировать и страховать каждый шаг новичка и основательно покопаться в его мозгах. Сложнее всего пришлось с воздействием на сознание – пока он был ослаблен, лезть в его голову было не желательно. Он смог в этот период убрать только тягу Диогена к самоубийству, вызванную раскаянием в совершенных злодеяниях. Далее пошла более тонкая и сложная работа – он чуть было не сжег тому мозги и не запорол все дело. У Диогена стали путаться мысли, тупить он стал чаще, а потом отколол номер – выпустил на волю пустышей. Пришлось встречаться с ним лично и незаметно за разговором править его сознание еще раз, настраивая на выживание любыми способами и нацеливая его на постоянное развитие.

Он улыбнулся, вспоминая, как Диоген отнес свою небывалую удачу к воле Стикса. Бедняга, его голова уже тогда плохо соображала… Никакой удачи не было от слова совсем. Вся его удача на базе – дело рук Юриста. Запугать Прыща, чтобы тот говорил только правду – его работа. Блокировать дары охранников за пультом видеонаблюдения – опять он. «Отгонять» муров от лифтов, на которых Диоген катался по базе, тоже его рук дело. Притупить бдительность наряда у носового пулемета на корабле так, чтобы они не заметили отплывающую лодку – опять он постарался. Снизить вес лодки даром, чтобы Диоген смог за ночь отплыть на достаточное расстояние, а затем тем же даром снижать вес толкаемой им каталки – и тут он приложил свою руку. Без его помощи единственное, на что мог рассчитывать свежак, – это убраться с базы вплавь и без ничего. Но и в этом случае муры его потом быстро ловили.

Это он увел погоню по ложному следу, устроив после ужина поножовщину, в которой, «по случайному стечению обстоятельств», был сильно ранен последний на базе мур, умевший определять время, оставшееся до перезагрузки кластера. Только поэтому муры, бросившиеся ночью искать знахаря и обнаружившие на четвертом ярусе отключенные камеры и четыре трупа, побоялись лезть ночью на юг под скорую перезагрузку соседнего кластера и решили поискать Наркоза на севере. Лодку, и ту он затопил в реке, увеличив своим даром ее вес. Плохо соображающий новичок об этом даже не подумал…

А сейчас, после всего сделанного, его терзали смутные сомнения – не слишком ли сильной получится в итоге его марионетка? Юристу очень не нравилось, что пришлось сказать Диогену о важности раскачки источника. Он видел, что в будущем он, как хранитель золотого жемчуга, будет вынужден выставить на пути Диогена охрану, превышающую стандартную в 1,5 раза!!! Вместо двенадцати суперэлитников, рассчитанных на защиту жемчуга от группы, на пути одного рейдера ему придется выставить восемнадцать защитников!! Но по-другому было никак – без раскачки источника Диоген неизбежно погибал в подлянке Улья… Единственное, что успокаивало Юриста, так это знание об испытании после приема золотой жемчужины. Для его прохождения запредельная сила была не нужна. Это был тест, в первую очередь, на интеллект и мудрость. Пешки и закладки умом никогда не блистали, наоборот, их ум всегда был среднего уровня или ниже, ведь Стикс не планировал им долгой жизни. Если его расчеты верны, то Диоген просто обязан завалить испытание и занять его место!

Он все сделал правильно и его, Юриста, долгожданная свобода от пут Стикса была близка как никогда!

Эпилог

– Диоген, ну ты даешь! Неужели ты меня не узнал? А, ведь это я, твой старый друг, Юрист! Ну же, не молчи, как ты мог меня забыть, мы же виделись совсем недавно, чай вместе пили, и я учил тебя премудростям жизни в Стиксе?!

Я вспомнил его. В самом начале моей жизни в этом мире он спас мне жизнь, причем дважды. Сначала – помог сбежать из муровского плена, а затем – дал крайне важные советы, без которых я не выжил бы в подлянке, которую устроил мне Стикс… Как же это было давно… Не удивительно, что его невзрачное лицо полностью стерлось из моей памяти.

– Опять стебешься?! Недавно виделись?! Кому как… Может, для тебя наш разговор и был вчера, а для меня, спасибо Улью, чтоб он был неладен, это было двести лет назад.

– Я тебя предупреждал, что «подарочек» Стикса будет эпическим!! – заулыбался Юрист, подходя ближе и пожимая мою руку.

– Да уж, куда эпичнее – перенести меня вместе со стабильным тройником в седую древность, где только что отгремела война с Наполеоном и напрочь отсутствуют консервы и холодильники. Лучше уж от Орды бегать или прятаться.

– Да ладно тебе, ты же выжил, стал намного сильнее и приобрел неоценимый опыт выживания! – Юрист уселся рядом со мной на лавочку. Он прямо весь лучился от счастья. С чего бы это?

– Я выжил, благодаря тебе. Ты фактически дважды спас мою жизнь, а я так и не успел тебя поблагодарить.

– Ты уже расплатился со мной за оказанную услугу тем, что добрался сюда. Большего мне от тебя не нужно.

– Мне трудно в это поверить, Юрист. Скажи, зачем я тебе? Когда-то ты говорил, что если мы встретимся еще раз, то ты ответишь на любые мои вопросы.

– Просто работа у меня такая, я – Хранитель золотого жемчуга Стикса и поэтому всегда в курсе всех событий, так или иначе связанных с ним. Поэтому мы с тобой и встретились тогда в том лесу.

– Ты думаешь, что я в это поверю? Какая может быть связь между зеленым свежаком и высшим жемчугом Улья?

– Жаль, что я чай не успел сделать – чую, разговор у нас опять будет долгим. За прошедшие годы лучше соображать ты так и не научился. Минералку будешь? – Юрист небрежным движением руки вытащил из воздуха две пластиковые бутылки «Ессентуков» и передал одну из них мне.

– Спасибо, буду, если только это не подделка. У прошлого одного не отнять – все продукты там всегда были свежими и натуральными.

– Как ты думаешь, Диоген, какой дар иммунному дает этот желтый шарик в твоих руках?

– Ну и вопросы ты задаешь! Да откуда я могу знать?!

– Мог бы и догадаться. Единственный дар, которым наделяет жителя Улья золотой жемчуг – это дар поглощать чужую жизненную силу. Ты – уникум, Диоген, попавший еще на старте в полубоги. Разумеется, по долгу службы я не мог быть не в курсе этого события.

Над детской площадкой воцарилась тишина. Нет, я, конечно, догадывался, что мой проклятый дар не прост, очень не прост, но чтобы настолько!

– И все же, зачем я тебе?

– Я расскажу тебе позже, в процессе нашей беседы. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы объяснять таким, как ты, условия обладания золотым жемчугом. С ним все не так просто, как с обычными жемчужинами. Это, как с компьютерными программами, – нужно предварительно ознакомиться с текстом лицензионного соглашения и поставить галочку «я согласен». В противном случае программа не запустится. Ты не сможешь проглотить жемчужину, пока не выслушаешь меня и не дашь свое согласие.

– Смотря на что я должен согласиться…

– Как и все, кто приходил сюда до тебя, ты забыл о главном правиле Стикса – за каждым взлетом обязательно последует свое испытание. Плата за золотую жемчужину сама по себе является наградой – тебе нужно будет сделать несложную работенку на благо Стикса в одном из внешних миров, и на ее выполнение тебе будет отведен срок аж в тысячу лет.

На площадке снова наступила тишина. Юрист лукаво улыбался, а я пытался переварить услышанное. Черт, он не врал! Пусть с опозданием, но я все же запустил дар ментата, и тот показал, что в словах собеседника нет лжи.

– Я же заражу внешний мир заразой Стикса, и одним черным кластером здесь станет больше! Или ты хочешь сказать, что эта жемчужина убьет во мне паразита?

– Диоген, не стоит верить всем гипотезам обычных иммунных об этом мире. Они очень далеки от реальности. Ты полагаешь, что у внешников 100 % защита своих миров от воздуха Стикса? Могу тебя обрадовать, что это далеко не так. Проникающая способность спор паразита столь высока, что внешники могут лишь снизить их концентрацию до минимально безопасных значений. Спасает их еще и то, что за пределами Улья паразиты не так активны и быстро дохнут. Подумай сам, если бы имелся реальный шанс гибели целого мира, разрешил бы кто-нибудь из правителей миров, откуда пришли внешники, идти на такой риск? Шанс локальной эпидемии у них, конечно, есть всегда, но надо быть полным раздолбаем, чтобы довести до масштабной катастрофы и гибели всего живого.

– А откуда же тогда берутся мертвые кластеры?

– На этот вопрос можно и нужно ответить, ведь он напрямую связан с твоим будущим заданием. Скажи, Диоген, ты никогда не задумывался, почему прилетающие в Улей куски внешних миров иногда настолько похожи, что найти в них разницу бывает порою невозможно?

– Мультиверсум бесконечен, поэтому в нем бесконечное число похожих миров. Разве не так?

– Так-то оно так, но откуда берутся эти, так похожие друг на друга, миры?

– Никогда не задумывался, да и, помнится мне, ты и сам не советовал углубляться в эти дебри…

– Ладно, не буду тебя мучить. Ответ прост: Мультиверсум просто копирует сам себя. «Хроники Амбера» Желязны читал?

– Одна из моих любимых книг, но ты, наверно, шутишь – Мультиверсум копирует целые вселенные? Как? Почему? Зачем?!

– Прямо перед тобой простирается мир, который постоянно копирует куски внешних миров, но это тебя не удивляет! «Как» и «зачем» – не знаю, а ответ на «почему», опять же, прост – это реакция Мульверсума на свободу воли человека. Разум человека является причиной, запускающей процесс копирования миров и, если так можно сказать, развития и усложнения Мультиверсума. У каждого человека встречаются жизненные ситуации, в которых очень не просто сделать выбор, какой дорогой пойти дальше. Мультиверсум же воплощает в реальность все варианты развития событий. Разумеется, разные люди по-разному влияют на число копий своей Вселенной. Если воспользоваться терминологией книги Желязны, то сильные и властные личности каждого мира отбрасывают больше «теней» или «отражений», а простые люди – меньше, но жизнь каждого человека влияет на число миров Мультиверсума.

– И как с этим связано задание жемчужины и чернота?

– Связь самая прямая, сейчас объясню. Сравнение не совсем верное, но, можно сказать, что миры по шкале вероятности расположены в Мультиверсуме не равномерно. Они образуют плотные группы – паки практически идентичных миров, между которыми есть промежутки. Отдельные паки образуют схожие вероятностные направления с еще большими промежутками друг от друга, и так далее. Представь, что есть направление, где у власти в России до сих пор осталась династия Рюриковичей. Внутри этого направления есть множество паков миров в зависимости от случившихся разных важных исторических событий и тому подобное. Поддерживает всю эту структуру свобода воли людей, населяющих миры, и разнообразие доступного им в жизни выбора. Но, если вдруг, по какой-либо причине в одном из таких паков все люди погибнут, то пак схлопнется, и от нее в Мультиверсуме останется лишь одно, скажем, «воспоминание». Как раз при копировании кусков из таких «воспоминаний» в Стиксе и образуется чернота.

– Вот оно как, не ожидал… Но причем тут золотой жемчуг, чернота и задание длиной в тысячу лет?

– Все из-за программы, заложенной в Улей, о которой я тебе рассказывал. Ничего более. Стабильность Улья, мать ее! Если миры периодически схлопываются и порождают черноту, то Стикс разработал свой противовес, способный порождать новые миры, – Бога. Только не спрашивай меня, как давно он это сделал – я этого не знаю. Вся жизнь в Улье – это, по сути, подготовка и отбор достойных кандидатов на должность Бога. Подготовка начинается с первых дней попадания в Стикс с необходимости постоянно пить споровый раствор. Как я тебе говорил ранее, Улей – это самый настоящий вампир, который постоянно высасывает, перерабатывает и накапливает жизненную силу внешних миров людей, прилетающих в него с кусками, только делает он это «руками» зараженных. Выжившие очень быстро смиряются с таким порядком вещей – жажда жизни всегда оказывается сильнее. Когда же эти выжившие превращаются в старожилов, добираются до золотой жемчужины и получают способность напрямую усваивать чужую жизненную силу, они уже морально готовы к этому. Помогает и то, что золотая жемчужина осуществляет мечту каждого жителя Стикса – желание вернуться к нормальной жизни во внешнем мире. Так и появляется Бог – существо, не скованное моральными принципами и привыкшее преодолевать препятствия, возникающие у него на пути с помощью своих сверхспособностей, ведь золотой жемчуг перестраивает энергетическую структуру иммунных таким образом, чтобы те могли без ограничений колдовать во внешних мирах, используя жизненную силу их обитателей. Такого Бога Стикс направляет в стандартный мир обычного пака с заданием превратить этот мир в уникальный – тот, который по шкале вероятности выйдет за границы родительского пакета. А тысяча лет – это как раз необходимый минимум для того, чтобы развернуть историю любого мира в новое русло и породить, если не новое направление, то, хотя бы, новый пак внешних миров. Ну и еще одно полезное свойство золотой жемчужины – после ее приема надо приложить титанические усилия, чтобы такой иммунный послужил источником эпидемии.

– Мультиверсум бесконечен в своем разнообразии. Если я не справлюсь, и за отведенное время у меня не получится «родить уникальный новый мир», меня убьют?

– Что за глупости?! Конечно же, нет. Если провалишь испытание, ничего страшного с тобой не случится – ты просто займешь место Хранителя.

– Спасая меня, ты готовил себе замену?!!

– Это, увы, зависит только от тебя самого… Но, не скрою, да, готовил – мне надоело сидеть в Улье. Хочется вернуться на волю.

– Если не секрет, почему ты не справился?

Всю веселость с Юриста как ветром сдуло, и он понуро опустил плечи.

– Отправляясь на задание, ты попадаешь в копию своего родного мира, и можешь выбирать любой год в диапазоне: дата твоего переноса в Улей минус тысяча лет. Я выбрал январь 1918 года – хотел сохранить СССР, коммунизм и избежать войны с фашистами. Мне удалось это сделать, но мое вмешательство привело к жесточайшему экономическому кризису в Штатах в конце 1990-х. А когда всем стало ясно, что капитализм обречен и господству США пришел конец, Америка развязала ядерную войну…

Опять в воздухе повисло молчание. Был повод задуматься, а надо ли мне это все… Конечно, заманчиво попасть обратно во внешний мир, об этом мечтает, наверно, каждый житель Улья, но цена… Можно было бы, конечно, расслабиться и прожить в свое удовольствие тысячу лет, оттянув результат как можно дальше в будущее, но это – не мой случай. Попав в прошлое, я по-другому стал смотреть на людей – простые крестьяне, с которыми мне пришлось строить стаб, оказались намного лучше моих соотечественников. Я понял, что если соглашусь на жемчуг, то отправлюсь в самое далекое прошлое. Только в этом случае нужно все правильно спланировать и хорошенько подготовиться.

– Мне искренне жаль, что твоя попытка, Юрист, не удалась, – ответил я все еще пребывающему в грустных мыслях Хранителю, – А сколько времени отводится на подготовку?

– Увы, с этим тебе не повезло, – ответил мне Юрист, – у тебя будет всего лишь месяц: неделя наусвоение жемчуга и перестройку организма плюс немного времени на сборы. Если бы у тебя изначально не было дара вампира, тебе бы давался год на освоение новой способности.

– Прости, но месяц – это несерьезно. Сотворить новый мир после такой небольшой подготовки невозможно…

– Не все так страшно. Тебе в любом случае придется периодически возвращаться в Улей. Забыл о споранах? Поводок Стикса золотая жемчужина с тебя не снимет. А само испытание… Так его можно пройти разными способами. Ты, часом, о кирдах не слышал?

– Нет, а должен? – удивился я.

– Очень интересные внешники… Обычно – миролюбивые и выменивающие потроха иммунных на добровольных и взаимовыгодных условиях. Большинство кирдов не совсем люди, но разновидностей их много, поэтому их часто путают между собой. Так вот, к чему я это тебе рассказываю? Ты, надеюсь, помнишь про три способа поглощения жизненной силы?

– Не забыл еще.

– Так вот, третий способ, людоедство, он – исключительно для квазов, типа наказания за глупость – иметь на руках белый жемчуг и не вернуть себе нормальный облик перед приемом золотого. Ну ты знаешь на личном опыте, что вампиризм квазовое преобразование не терпит. Так вот, попал один такой «молодой бог» из квазов в свой личный мирок, и, представь себе, ничего не делал, кроме как стращал местный народ, заставляя устраивать себе кровавое подношение младенцами да трахался как кролик. Своих потомков он не жрал, а отличить их от остальных людей этого мира было просто – все его дети наследовали некоторые черты квазовской внешности папаши, в первую очередь – зубы. Так в этом мире его «стараниями» появилась доминантная раса с острыми игольчатыми зубами, которая потом смогла открыть окно в Улей, став одной разновидностью кирдов, а молодой божок с честью прошел испытание.

– Ну и на счет периодических возвращений… У тебя будет возможность через каждые 50–75 лет на год возвращаться в Улей – за споранами и прочим. Расчет необходимого запаса споранов советую делать по простой формуле: 400 дней в году на 75 лет, один споран на трое суток, то есть брать с собой во внешний мир не менее десяти тысяч споранов. Такого запаса хватает с учетом всех непредвиденных ситуаций, если, конечно, глупостей не делать. Жемчуга ты собрал много – попрыгаем по стабам, продадим, или за оставшееся время можешь поохотиться в Пекле на элиту. Только сразу предупреждаю – после приема золотой жемчужины толку от обычного жемчуга не будет никакого, зато сам сможешь вырастить у себя любой дар, какой захочешь. Да, чуть не забыл! Золотая жемчужина снимает все ограничения с даров Улья, в том числе и полностью устраняет опасность длительного использования способностей преобразования тела, типа призрака и прочих. Сможешь летать невидимой бесплотной тушкой как угодно долго, пока есть «топливо».

– Прости, ты сказал, что из мира Бога в Улей пришли внешники? Это как понимать?

– Ты опять не догадался сопоставить известную тебе информацию. Тебе во внешнем мире нужно будет ЛЮБЫМИ способами создать УНИКАЛЬНЫЙ мир. Помочь местным открыть окно в Улей – один из хороших вариантов повысить уникальность мира. Медицина на основе препаратов из иммунных вносит очень сильные перемены в жизнь людей, намного сильнее, чем жалкие потуги вымучивания уникальных калибров для стрелкового оружия. Но обычно Боги, выполняя задание Стикса, не забывают использовать каждую мелочь…

– Значит, все внешники…

– …почти все, процентов на 95 %, пришли из внешних миров, где есть Боги Стикса, – закончил за меня Юрист. – Тебя это удивляет?

– Меня уже ничего не удивляет – «удивлялка» давно сломалась. Я не удивлюсь, даже если узнаю, что ты знаешь ответ на вопрос: откуда в Улье берется Орда?

– Да, знаю – для хранителя это совсем просто. В Пекле есть незримая черта, дальше которой никому на запад хода нет. За этой чертой расположено свернутое пространство, в котором продвинуться в западном направлении невозможно. Кстати, на востоке ситуация полностью аналогична, только эта черта лежит в глубине мертвых кластеров и перекрывает дорогу на восток. Зараженные, как и многие звери чувствуют, что с окружающим их пространством что-то не так. Чем дольше они находятся за чертой, тем сильнее в них нарастает страх, который усиливается стадным инстинктом тварей. Если набирается критическая масса таких зверушек, то они и порождают Орду обезумевших тварей, которая, сметая все на своем пути, в панике стремится убежать, как можно дальше от полосы свернутого пространства Пекла, откуда есть выход только в восточном направлении. Кстати, мы с тобой сейчас находимся как раз у этой самой черты – за границей этого кластера продвинуться дальше на запад не получится…

– Все чудесатей и чудесатей! У меня просто нет слов! Скажи, Юрист, а этот Улей, насколько он велик? Ты единственный Хранитель или вас несколько?

– Я не знаю размеры Стикса… Мультиверсум бесконечен, а моя зона ответственности конечна. Думаю, что в Стиксе Хранителей много, и я такой – не единственный. Что ты решил, Диоген? Я рассказал тебе основные моменты. Теперь ты можешь принять жемчужину, только знай, что после приема жемчуга за отказ от работы Богом – смерть.

– Не знаю, Юрист… С одной стороны, конечно, заманчиво вернуться во внешний мир, а с другой – мне очень не понравилось, когда Стикс меня без предупреждения, как шелудивого котенка, швырнул в прошлое. Не хочу повторения и гарантированного провала. Я привык быть себе хозяином и не люблю подчиняться. Работа Хранителя – не для меня. Если бы у меня было время на подготовку, хотя бы тот же год, я бы, наверно, согласился стать Богом… А так… Пожалуй, нет… Я могу отказаться от жемчужины?

– Да, можешь, но учти, что шанс стать Богом дается только лишь один раз. Если сейчас не станешь принимать золотую жемчужину то больше ты ее уже никогда не найдешь, сколько бы ни искал. Твое решение отказаться окончательное?


Я снова погрузился в раздумья. Возможность покинуть Стикс была очень притягательна, но больно уж эта работенка смахивает на подставу. Построить «Прекрасный новый мир» можно, не думаю, что с этим возникнут проблемы… Правда, если начинать его строительство, возглавив древнерусские народы. А где гарантия, что Стикс перенесет меня хотя бы на территорию бывшего СССР? Ее нет и, судя по настрою Юриста, от него можно вполне ожидать любой подставы, направленной на провал моей миссии в рамках разрешенных правил. Закинет он меня, например, в Новую Зеландию или на остров Пасхи и все, приплыли… Можно наплевать на прошлое и перенестись в настоящее, но там сейчас лютует коронавирус, и вряд ли я смогу сходу, не разобравшись, изменить историю и предотвратить мировую эпидемию. Выбрать нечто промежуточное и спасать российскую монархию – муторно. Больно идиотов в истории страны было много. Взять того же Петра Первого – захватить у шведов территории, на которых проживали финны, и, вместо того, чтобы заставить их учить русский и ассимилироваться – придумать им свой язык – финский. Кретины, мля. Увы, но от высшего жемчуга придется отказаться…


– Нет, Юрист, не передумал. Если я возьмусь за эту работу, то выберу самое далекое прошлое, а туда без серьезной подготовки отправляться бессмысленно.


– Дай мне подумать… Возможно, есть вариант помочь тебе выиграть время… – Юрист замолчал, закрыв глаза, как будто к чему-то прислушиваясь. Через некоторое время он вышел из транса и огорошил меня новым предложением.

– Удивительно, но Стикс не хочет тебя отпускать и готов предложить тебе уникальный вариант «пробного забега» перед основной миссией. После приема жемчуга через месяц тебя вернут в твой родной мир, где ты должен будешь прожить стандартный период 50–75 лет. Это время в общий зачет не пойдет, а когда оно закончится, ты, как и положено, вернешься в Улей и получишь стандартный год на подготовку к основному заданию.

– Как-то все слишком просто… В чем подвох на этот раз?

– Тут ты угадал. Чтобы этот период не попал тебе в общий зачет и этот мир не стал местом твоего испытания, тебе все это время, наоборот, ничего нельзя будет в нем менять, а, особенно, – встречаться с самим собой, так как тебя опять отправят в прошлое. Если облажаешься, то погибнешь, и, скорее всего, весь мир схлопнется вместе с тобой канув в небытие… Но это – единственный твой шанс стать Богом и получить достаточное время на подготовку.

– Как-то это совсем невесело звучит… Зачем мне это?

– Не знаю, решать тебе…

Я, в который раз, задумался… Не простой выбор… Меня так и подмывало отдать жемчужину Юристу и отправиться домой, в свой стаб, но что-то останавливало. Какая-то неуловимая мысль вертелась в сознании, и стойкое ощущение, что я упускаю что-то очень важное. Что такое я мог забыть? Зачем мне возвращаться в свой родной мир? Меня там никто не ждет… В том мире я все потерял, а вмешиваться в свою судьбу запрещено. Жена ушла в монастырь, а смотреть, как дочь прыгает с крыши, я не собираюсь…

И тут меня как будто поразила молния, пронзив с макушки до пальцев ног… Дыхание перехватило, и я закашлялся. Все тело покрылось мурашками, а на лбу выступила испарина.

– Я согласен, – хриплым голосом сказал я Юристу, видя, как расплывается в улыбке его лицо.

Я все вспомнил. Хотя, времени прошло более двухсот лет, и лицо дочери почти стерлось из моей памяти, но боль от потери никуда не делась. А сейчас я вспомнил слова гадалки, что «жизнь дочери зависит только от меня», что она так и смогла увидеть ее в мире мертвых… И то, как она упорно твердила, что душа дочери пребывает среди живых… Это был не удар молнии, а озарение от осознания того, зачем мне возвращаться в свой родной мир. Я могу спасти свою дочь, свою Надюшку!!! Или я уже ее спас?! Черт, как все запутано с этими временными петлями!!! Главное, что у меня все получится, или получилось – дочка останется жива, я, прошлый, попаду в Улей, а мир не разрушится! Временная петля – это серьезно. Я не имею права отказаться от возвращения в родной мир, да и не хочу!

И я решительно закинул жемчужину в рот с мыслью: «Дочка, я иду тебя спасать!»


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14, часть первая
  • Глава 14, часть вторая
  • Глава 15, часть первая
  • Глава 15, часть вторая
  • Эпилог