Всего одна ночь... [Дана Грэй Dinsy Day] (fb2) читать онлайн

Dinsy Day "Всего одна ночь..."

Глава 1

Бар был маленьким и тихим, я присела на табурет, положив свою сумочку на деревянную поверхность стойки. Мой внешний вид, был слишком шикарен для такого места: коктейльное платье от Prada, в сочетании с черными высокими каблуками, и мои волосы, элегантно собранные в конский хвост, мягко скользящие в золотых локонах длиной до талии. Единственное, что испортило мне этот глупый, богатый вид, было мое лицо.

Тушь и подводка для глаз, были размазаны вокруг них. Но это было еще не самое худшее: моя вишнево-красная помада была растерта и смешана с засохшей кровью от недавно полученного удара по верхней губе. Моя щека все еще болела от пощечины, пылая неестественным розовым оттенком.

Кошмар. Я выглядела ужасно. А когда бармен подошел и взглянул мне в лицо, он побледнел.

- С вами все в порядке?- спросил он, широко раскрыв глаза.

- Все в норме, - сухо сказала я, и мой голос дрогнул, - мне просто нужен стакан виски.

Бармен, которому на вид было не больше восемнадцати, все еще был немного бледен.

- Будет сделано. - ответил он и попытался улыбнуться.

Долго себя ждать он не заставил. Не обращая на него внимания, я опрокинула содержимое стакана и попросила налить еще.

- Может мне лучше сразу принести бутылку?

Я лишь утвердительно кивнула в ответ. Это была долгая ночь, и я заслужила вырваться на свободу, на несколько часов.

Весь следующий час, я пила. Пила так много, что стало даже смешно... Но до забвения было еще далеко, и останавливаться было нельзя.

Я уже смутно помнила тот момент, когда кто-то скользнул на стул рядом со мной. Был ли это мужчина или женщина, мне было все равно. Я была здесь не для того, чтобы общаться или заводить друзей.

Подошел бармен, и глаза его заблестели, но не от слез. Мальчик смотрел на человека, сидевшего рядом со мной, с таким благоговейным выражением лица, что я невольно почувствовала любопытство. Когда мальчик попытался быстро собраться с мыслями (и, надо полагать, плохо справился с этим), он спросил с легкой дрожью в голосе:

- Что я могу вам предложить, Дмитрий Владимирович?

Низкий мужской голос ответил:

-Никита. Мне, как обычно. Пожалуйста.

Мальчик, расплылся в улыбке от того, что тот, кто сидел рядом со мной, помнит его имя. Я же хмуро уставилась в свой стакан с виски - бальзам для моего душевного состояния.

Когда Никита отбежал, чтобы принести "как обычно" для моего соседа по табуретке, тот же самый сосед сказал:

- Привет.

Он явно выбрал не тот момент для знакомства. Я нахмурилась еще сильнее и была готова откусить ему голову, когда повернулась, чтобы посмотреть прямо в его глаза..... Он оказался хорош собой. Очень хорошо выглядел. Короткие темные волосы, серые глаза и плотная фигура, которая, судя по всему, была высокой, подтянутой, крепкой и сильной. Затем его широкие плечи и тот завидный естественный загар, который заставлял меня чувствовать, что моя кожа была не просто бледной, а алебастровой.. Кроме того, у него было красивое мужественное лицо, на котором теперь играла легкая усмешка, и дьявольский блеск в глазах.

Мужчины, которые выглядели вот так, были худшими из всех. Обычно они были самоуверенными козлами, знающими о своей привлекательности и использующими ее для так называемых уродливых женщин, которые даже не осмеливались смотреть на них, или вести себя отчужденно и недостижимо, чтобы быть более желанными. Я знала это, потому что до сегодняшнего вечера, встречалась с одним из таких.

Теперь, когда я уставилась на него в ответ, он смотрел мне прямо в лицо. Я видела, как его озорные глаза изучают мою разбитую губу и красную щеку, но он ничего не сказал. Вместо этого он вернул свои яркие глаза обратно к моим все еще сверкающим, и ждал от меня ответа.

К несчастью для него, он напал не на ту добычу. Потому что мне надоело быть жертвой.

Глава 2

- Мне это неинтересно, - процедила я сквозь стиснутые зубы, едва сдерживаясь, чтобы не огрызнуться.

Несмотря на то, что он был мужчиной, и притом горячим, что, вероятно, означало, что он был худшим типом, я не знала его, поэтому выплеснуть всю мою сдерживаемую ярость на него, хоть это и заманчиво, было бы неправильно. Если, конечно, он не решит продолжить разговор...

Когда я снова повернулась к своему стакану и сделала большой глоток, мужчина снова заговорил.

- Должен признаться, - сказал он тихим голосом, который был бы сексуальным, если бы я не была так зла сейчас, - с тех пор, как я получил свою новую работу, женщины всех видов и возрастов не отвергали меня. По крайней мере, не так категорично, как ты только что.

Я не смогла удержаться и закатила глаза. Почему мужчины, которые хорошо выглядели, и знали это, чувствовали потребность говорить такое дер!мо женщинам, которые их отвергали? Это не заставит меня передумать.Просто каждый такой мужик любил вызов. "Как же так?! Нужно обязательно затащить ее в постель... Никто не смеет меня отвергать". - видимо так они думают.

Поэтому, чтобы положить конец этому глупому разговору, я полностью повернулась к нему и одарила его своим лучшим сердитым взглядом, что был в моем арсенале. Он, конечно же, не съежился от страха, но его глаза действительно расширились.

- Мне неинтересно с тобой разговаривать. Так что перестань говорить со мной, и мы оба будем намного счастливее.

Легкая усмешка, появившаяся на его лице, исчезла и сменилась удивительно серьезным выражением лица. Я напряглась в ответ на неизвестную угрозу.

- Ты не выглядишь счастливой, - сказал он, и наши глаза встретились, - и я подумал, что, возможно, смогу помочь девушке, которая только что пережила тяжелую ночь.

Я сузила глаза, мои предупреждающие флажки поднялись вверх.

- Так ты просто разыгрываешь из себя доброго самаритянина? Ты это хочешь сказать?

Он пожал плечами, и я только сейчас заметила, насколько громоздкими были его руки. У него были большие бицепсы.

-Может, и так. Неужели в это так трудно поверить?

Я постучала пальцем по стойке бара. Обычно это происходило, когда я чувствовала себя не в своей тарелке, осторожно ступая в незнакомые воды.

- Мужчины, которые выглядят так, как ты, хватают любую красивую зад_ницу, тра_ают ее, а затем оставляют с разбитым сердцем позади. Конечно, - добавила я, - ты можешь быть одним из тех чрезвычайно прямолинейных людей, которые говорят девушкам, что от нее нужен только се_кс, что заставит вас поверить в то, что вы хороший, честный парень, но в конце концов вы все равно уйдете, а они все равно будут убиты горем.

Дмитрий склонил голову набок.

- Ты осуждаешь меня, потому что я симпатичный? В эту игру можно играть вдвоем. - Он лениво оглядел меня, его светлые глаза медленно скользнули вниз по моему телу, задрапированному в это чертово коктейльное платье, и снова вверх, задержавшись на моей открытой шее. - Ты красивая женщина, но у тебя проблемы с доверием. Ты не веришь мужчинам, потому что думаешь, что они всегда лгут. Из-за этого ты держишь их на расстоянии и не позволяешь завладеть твоим сердцем и душой. В конечном итоге они тебе изменяют и ты чувствуешь себя преданной и обманутой...

Я в шоке уставилась на этого совершенно незнакомого человека.

- Так ты говоришь, что мужчины изменяют мне, потому что я не открываюсь им? - Спросила я, повысив голос от гнева. Нечто похожее я уже слышала сегодня вечером.

Он вздохнул и сделал глоток из своего бокала, который ранее принес верный бармен.

- Типичная женщина, - пробормотал он. - я называю тебя красавицей, говорю, что ты из тех девушек, за которых мужчины готовы убить, и все, что ты слышишь - это измена.

- Это потому, что ты не должен был так говорить!- Закричала я, а потом покраснела, увидев, что на меня смотрят со всех концов бара. Поджав губы, я схватила свою сумочку, достала кошелек и выудила наличные.

-С меня достаточно этой ерунды, - сказала я, вытаскивая несколько купюр.

Мужчина схватил меня за запястье, останавливая. - Подожди, - сказал он, и когда я подняла глаза, его лицо смягчилось. - Позволь мне помочь. Говорю честно, я не серийный убийца. Я действительно просто хочу сделать твою ночь лучше. Никакого флирта или сек_са, - добавил он в спешке, когда я впилась в него взглядом.

Все во мне хотело вернуться в свою квартиру, забраться в постель и выплакать все дер!мо из моего организма. Вместо этого я поймала себя на том, что изучаю его. Он действительно выглядел так, как будто у него не было никаких скрытых мотивов, но после ночи, которую я только что провела, я начала сомневаться в своей наблюдательности. Может быть, он был насильником или психом? Или, может быть, он был просто обычным сумасшедшим? Я не могла этого знать.

- Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должна доверять какому-то незнакомцу в баре, - сказала я, и по легкому прищуру его глаз я поняла, что он принял это как вызов.

После того, как Дима посмотрел на меня долгим взглядом, он наконец отпустил мое запястье и окликнул бармена. - Никита. -Мужчина положил купюру и улыбнулся ему. - За нас обоих. Оставь сдачу себе.

Мальчик одарил его широкой улыбкой и сказал: - С-спасибо вам огромное!

Когда бармен ушел, я посмотрела на Дмитрия.

-Я могла бы, сама за себя заплатить.

Дима взглянул на меня, и я увидела, что он заметил задумчивость в моих глазах. Я сказала это не только потому, что была “типичной женщиной”, как он утверждал. Мне просто хотелось услышать его ответ.

- Так ты позволишь мне отвести тебя куда-нибудь. - проигнорировал он мои слова и протянул руку после того, как спрыгнул с табурета.

Когда я посмотрела на его руку, потом на его лицо, потом снова на его руку, то поняла, что уже приняла свое решение.

Вообще я очень твердолобая женщина, с которой трудно справиться. Мужчинам требовалось много времени, чтобы пройти мимо моих подозрений и стен, и не всем это удалось.

Сегодня, настроение у меня было хуже некуда. Но этот парень, кем бы он ни был, ухитрился проскользнуть под щитом. Потому что когда я говорила кому-то, что не хочу разговаривать, я обычно стояла на своем изо всех сил. Однако, когда он заговорил со мной, я ответил ему тем же. Я не проигнорировала его, как делала это обычно .

Мой пристальный взгляд нашел его, когда я обдумывала все это, и я снова оценила его лицо. Оно сохраняло открытое, понимающее, приветливое выражение, и я невольно потянулась к нему. Парни обычно вели себя настороженно рядом со мной. А вот этот... нет. Был он храбр или глуп, я не знала.

Больше не глядя на него, я снова посмотрела на его руку. После сегодняшнего вечера я знала, что мне нужны перемены. Вот почему я пошла в бар, а не прямо домой; я знала, что мне нужно быть где угодно, но главное с людьми, потому что если бы я этого не сделала, то сломалась. А я была не из тех женщин, которые могут сломаться. Никто не заставлял меня опускаться так низко, чтобы плакать. Никто. И сегодняшняя ночь почти все изменила.

Потому что сегодня вечером я чувствовала себя униженной. Все, что я сделала, все, чего я достигла, все это было стерто. Мне нужна была перемена, чтобы вернуться к той уверенной в себе женщине, которой я была. И эта рука... эта рука была поднята для меня, человеком, который сумел пробиться сквозь мое мрачное настроение... Может быть, он был тем, кто сделал это изменение возможным.

Оглянувшись назад, на этот раз решительно, я взяла его за руку.

Глава 3

Поездка на такси туда, куда этот мужчина хотел меня отвезти, была тихой. Только тогда мне пришло в голову, что я даже не помню, как его зовут. Однако, поразмыслив, я поняла, что это к лучшему, если я ничего не знаю. Кроме того, он интересовал меня не так сильно, как я его.

Когда водитель остановился возле места, что казалось заброшенным пляжем, мужчина заплатил ему, и мы вышли из машины. На улице было тепло, ночь широко распростерлась над нами, и он повел меня к воде. Там был диван, который был настолько неуместен, что я чуть не задохнулась от смеха.

Диван был полон песка, но это не беспокоило его, он откинул одну из подушек, достал одеяло и расстелил его на поверхности. Одеяло было достаточно чистым, чтобы я могла чувствовать себя довольно комфортно, сидя на нем. Он плюхнулся рядом со мной и, как по волшебству, вытащил из-под дивана пластиковый пакет, в котором лежали две бутылки "короны" и открывалка.

Я смотрела на него с недоверием и огромным подозрением, когда он откупорил одну корону и протянул ее мне. Сбитая с толку, я взяла ее и, прежде чем сделать глоток, сказала:

- Я хочу знать, как, черт возьми, ты все так удобно устроил на этом богом забытом пляже?

Он одарил меня привлекательной улыбкой, которая заставила меня нахмуриться. Мужчина невозмутимо пожал плечами и сказал:

- Этот пляж - мой. Я его купил, а все остальное останется тайной.

Он купил себе пляж. Конечно же, он купил пляж. Я всегда забывала об этом факте, когда речь шла о красивых мужчинах; они почти всегда были богаты и успешны... Глядя на него, я немного разозлилась, поэтому просто посмотрела на море, подтянув колени к груди и начала пить свою корону.

- Итак, - сказал он, а я решила не смотреть ему в лицо, вместо этого сосредоточившись на волнах и их звуке, - я прошел тест? Разве это не прекрасное место?

Я поджала губы.

- Тест все еще продолжается. - Пляж - это просто обыкновенный пляж...

- Черт, - хмыкнул он, и я невольно взглянула на него. - Тебе трудно угодить.

- Это ты уговорил меня, - сухо напомнила я ему.

- Я не жалуюсь, - он одарил меня полуулыбкой, от которой у меня свело живот. Я ненавидела это чувство.

После этого наступила тишина, и я снова стала смотреть на море, когда он сказал:

- Не хочешь мне рассказать, почему у тебя такой вид?

Бросив на него острый взгляд, я лукаво поинтересовалась:

- Ты что доктор?

Он коротко рассмеялся, прежде чем веселье угасло.

-Ты всегда так агрессивно защищаешься, или это просто из-за того, что случилось с тобой сегодня вечером?- спросил он, и когда его глаза встретились с моими, то я увидела в них доминирующую властью, которую не ожидала от него. Он показался мне таким добродушным парнем, но сейчас, глядя на него, я понимала, что это не так.

Ему удалось заставить меня пойти с совершенно незнакомым человеком в какое-то пустынное место. Я была не из тех, кто легко доверяет людям, особенно незнакомцам, но он сделал это. На мой взгляд, это многое говорило о его личности. Он был из тех парней, которых большинство женщин ищут и боятся, полный обаяния и флирта, которые просто скрывали его истинную напряженную, упрямую, неумолимую натуру.

Я провела с этим мужчиной, в общей сложности около часа. Напряженность в его серых глазах, ставших серебряными, заставила мою оборону подняться на ступеньку выше. Спокойные, властные, безопасные флюиды, которые он посылал мне, также выводили меня из себя, заставляя напрягаться. Я не думаю, что он был плохим парнем, не для всех. Но такое доминирующее отношение, как правило, заставляло меня бунтовать.

Я никогда не была покладистой и не собирался становится такой сейчас.

Одарив его слащавой улыбкой, я устремила на него мрачный взгляд.

- Тебе лучше не совать свой нос в мои дела.

Его глаза вспыхнули, на мгновение коснувшись моей губы, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. Воздух наполнился энергией, и мое тело застыло почти так же неподвижно, как камень. По моей коже пробежали мурашки, волосы встали дыбом, а в ушах стучало сердце. Это был первый раз, когда я чувствовала себя так, и я понятия не имела, чем это вызвано.

- Упрямая, - пробормотал он себе под нос. - мне это нравится.

Похоже, я была не единственная, кто вынюхивал истинную природу другого. Поморщившись, я обхватила голову руками и тихо застонала. О чем я только думала, приехав сюда с ним? Чего я этим добилась? Я не должна быть здесь, после того, что случилось сегодня вечером. Я должна была бы уже быть дома, оплакивая себя.

Просто подумав об этом, я выпалила:

- Я была так слепа...

Глава 4

- Я была так слепа...

Его поза не изменилась, но я знала, что он слушает. Сделав глоток из своей бутылки, он спросил:

-Почему?

И, поскольку я поняла, как сильно на самом деле хочу поговорить об этом, я ответила:

- Потому что я думала, что его любви ко мне достаточно.

Когда он взглянул на меня, я поняла, что он не ожидал этого. Однако ничего не сказал в ответ. Он, казалось, был намерен позволить мне говорить. Разве у таких горячих мужчин, как он, не было никаких других дел? И все же, он был здесь. Он внимательно слушал. Может быть, поговорить с незнакомцем будет проще, чем с моей семьей и фальшивыми друзьями.

- Мы вместе уже четыре года... были... - сказала я ему, глядя на восходящую новую луну, - я встретила его, когда заканчивала школу, а он учился в колледже. Через пару месяцев я поняла, что у меня нет ни малейшего шанса влюбиться в него. Он был слишком добрым, слишком милым, слишком теплым, слишком улыбчивым, - я нахмурилась на это последнее слово. - Он был слишком уверен во всем. Я его ненавидела...

Он ничего не сказал. Когда я взглянула на него, то увидела, что его глаза, как и мои, были устремлены в небо, и по тому, как сжались его губы, я поняла, что он каким-то образом понял то, что я говорила.

- Но он утверждал, что любит меня. Моя семья также поощряла эти отношения, утверждая, что он идеально подходит для меня.

Я чувствовала себя онемевшей, говоря об этом. Никакой грусти, жалости... Ничего.

- Он был моим первым во всем: первые отношения, первый поцелуй, первый се_кс. Наши отношения не были страстными или похотливыми, как об этом пишут в книгах. Он был аккуратен, практичен, почти педантичен по своей природе. Это было похоже на то, что мы оба были социопатами, которые не понимали концепцию любви и пытались чувствовать ее... но безрезультатно.

Сделав глубокий вдох, я продолжила и уже не могла остановиться:

- Мы ничего не чувствовали. Он утверждал, что любит меня, но я почти уверена, что он просто хотел любить кого-то, и я оказалась в нужном месте в нужное время, для него. Он никогда по-настоящему не знал меня. Он не смог бы полюбить настоящую меня. - Я послал своему верному спутнику острый взгляд.

Он оглянулся, но тут же непроницаемо уставился в небо.

- Но я ему поверила. Я даже подумала, что, может быть, все-таки люблю его, возможно я просто не понимала, что онемение внутри меня было тем, что действительно было любовью. Ужасная правда заключается в том, что мне было комфортно, и я не хотела ничего менять. У меня, якобы, был заботливый мужчина, и все было хорошо. Удобно...

Я немного помолчала, прежде чем тихо произнести:

- Я думала, что такой будет моя жизнь, навсегда. Я думала, что он и я будем вместе. Нет, - я покачал головой, - я думала, что моя жизнь всегда будет такой комфортной. Он будет моим мужем, я буду его верной женой, у нас будет трое детей, я буду работать, он будет работать, и все... Ни каких ссор, лишнего волнения. настоящей меня... Просто удушающий комфорт. До этого вечера.

Наконец он заговорил. Его голос был низким и мягким.

- А что случилось сегодня вечером?

- Он взял меня с собой на торжественное мероприятие, которое устраивала его состоятельная семья. Одел меня в дизайнерскую одежду, попросил маминого парикмахера и визажиста сделать мне прическу и макияж, как у фарфоровой куклы. Мероприятие было скучным. Мне очень хотелось домой. Но я осталась, потому что, ну... он был моим мужчиной и это было частью моих обязанностей как женщины, я так думаю. Когда мы разговаривали с несколькими влиятельными бизнесменами, которые хвалили его за хорошую работу, которую он делал, следуя за грозными шагами своего отца, в комнату ворвалась женщина, одетая небрежно в джинсы и футболку.

Я вспомнила выражение ее лица: собственническое, граничащее с безумством.

- Она нацелилась на него и меня и наполовину пошла, наполовину побежала к нам. Люди просто отскакивали ее от меня, она выглядела безумной.

Рябь в воде привлекла мои глаза, когда я продолжила, мой голос потерял свою остроту.

- Эта женщина ударила меня по лицу так сильно, что я увидел звезды перед глазами, похожие на те, что сейчас над нами. Ее ногти также впились в меня после той пощечины, эффективно рассекая мою губу. Она кричала, что я ей надоела, что она меня ненавидит, а потом схватила моего мужчину и поцеловала. К моему удивлению, он поцеловал ее в ответ. - На этот раз я не смогла сдержать смех, который вырвался из меня. Он был больше похож на истерический.... В конце концов, это был действительно забавный сценарий. - Я просто стояла там, когда они целовались друг с другом, как будто мир был близок к концу, и когда его родители пришли, крича обо всей этой драме, только тогда они остановились, и мой мужчина вспомнил, что я была там. Он посмотрел на меня, на мою кровоточащую губу и побледнел. Он, казалось, не знал, что сказать. К счастью, эта дрянь нашла для этого правильные слова.

Теперь я снова посмотрела на него и увидела его серебристые глаза, их цвет соответствовал звездам наверху. Я посмотрела на него самым пустым взглядом, когда дошла до кульминации своей маленькой истории.

- С самого первого дня мы встречались за твоей спиной, - сказала она, - ты была лишь предлогом, чтобы его родители были довольны, потому что он знал, что, поскольку я из обычной семьи, я никогда не буду его женщиной, женой... Родители сделали бы выбор за него... Но и четырех лет вполне достаточно. Я забираю его обратно. Он мой.

Я снова отвернулась от него.

- В тот момент я все еще была в шоке. Не потому, что мое сердце было разбито или испугано, а потому, что мой фальшивый комфорт был нарушен, разрушен, нормальность исчезла. Истинная я, которую я так долго хоронила, с ревом вернулся назад, и я почувствовала укол унижения.. Вместо того, чтобы позволить этой женщине получить удовлетворение от того, что я в ярости, все, что я сделала, это посмотрела на своего бывшего и сказала ему, чтобы он пошел к черту. Потом я развернулась и ушла оттуда, и вот я здесь. Конец истории.

Он молчал несколько долгих минут, пока мы оба не выпили последние капли нашей короны. Затем он выпрямился и полностью повернулся ко мне.

- Единственное, чего ты действительно хочешь после сегодняшнего вечера, это чтобы настоящая ты вернулась. Вот почему ты так легко противостоишь мне. Вот почему ты защищаешься, агрессивна, твердолоба и сильна. Тебе нужно снова стать самой собой.

Я сердито посмотрела на него.

- Я ведь не просила тебя анализировать мое психическое состояние, не так ли?

Он выгнул бровь, как будто я только что доказала ему его точку зрения. Это заставило меня сузить глаза.

- Я имел в виду, - медленно проговорил он, - что думаю, что смогу тебе помочь. Я могу помочь тебе снова обрести контроль над своей истинной природой. Я могу помочь тебе держать поводья, не чувствовать себя такой потерянной, не чувствовать, что ты только что нашла себя снова, и ты понятия не имеешь, что делать с собой сейчас...

Я сложила руки на груди, еще один оборонительный жест, который только подчеркивал его точку зрения, но мне было все равно. Это заставило меня чувствовать себя лучше.

- И что же это за блестящая идея, осмелюсь спросить?

Его взгляд был абсолютно серьезным и деловым, когда он сказал:

- Займись со мной сексом!

Глава 6

После этого больше не было слов. Его губы встретились с моими, и мое тело ожило, пробуждаясь от долгой спячки. Моя кожа напряглась, когда его губы уговаривали меня открыться, впустить его, а когда он получил доступ и его язык коснулся моего, все мое тело содрогнулось от чистой трепетной радости.

Это было то, чего мне не хватало, когда я остановилась на мужчине, который абсолютно ничего для меня не значил.

Я не могла дождаться, чтобы исследовать новые ощущения, которые заполнили каждую часть меня. Положив руки ему на плечи, я наклонилась ближе к нему, делая поцелуй более страстным, более нетерпеливым, и он ответил тем же, пожирая мои губы так же сильно, как я наслаждалась его, пляж и ночной воздух касались нашей влажной кожи.

И этого было недостаточно. Мне нужно было больше. Мне нужно было изменить события этой ночи, и не потому, что они были плохими и унизительными. Нет, тут была другая причина.

Я чувствовал, что Бог послал мне утешительный дар, и не плохой. Очень даже неплохой.

Мне нужно было подобраться поближе к его телу, потому что просто целоваться-это еще не конец. Мне нужно было все, что он мог предложить. Как голодная женщина, я использовала всю свою силу, чтобы заставить его сесть прямо, и я оседлала его, положив свою самую интимную часть поверх жесткости в его штанах. Он, казалось, не очень возражал, что я взяла на себя ответственность. 

Затем его губы оторвались от моих, и, все еще удерживая рукой мой затылок, он заставил меня наклонить голову и подставить ему шею. Он целовал и ласкал ее, а я сидела ошеломленная, позволяя ему делать со мной все, что он захочет. Мое дыхание и тихие стоны наполнили тишину ночи, когда он спустился вниз по моей шее, его руки внезапно схватились за лямки моего платья и медленно опустили их вниз по моим рукам.

Моя грудь встретилась с воздухом, ветер сделал мои соски еще более тугими, чем раньше. Он не стал терять времени, когда вытащил их; он лизал и покусывал одну, лаская и щипая другую. У меня пересохло в горле, и я почувствовала, как "он" все сильнее сжимается в его штанах, в то время как мои трусики уже почти промокли. Используя свое очень стратегическое положение, я начала тереться о него, сухо трахая его. Я делала это со своей подушкой только тогда, когда была моложе и отчаяннее. Я никогда раньше не делала этого с мужчиной, особенно с моим бывшим. 

Я почувствовала, как он почти рычит на моей коже, и вдруг его губы снова оказались на моих, а руки обхватили мой зад. Он направлял меня все глубже на себя, терся сильнее и быстрее О него, пока мы оба не смогли больше терпеть это. Он задрал подол моего платья до талии, отодвинул трусики, освободил свою неистовую плоть и без всякой прелюдии вошел в меня, как только я опустилась на него всем своим телом. Совместный энтузиазм вызвал трение, которое заставило меня неудержимо дрожать, а его замереть, когда он приспособился ко мне. Потому что прошло уже много времени с тех пор, как я занималась сексом – несколько месяцев, если я правильно помню – а он был... Он был очень большой. Действительно большой. Не только длинный, как мне показалось, но и достаточно толстый, чтобы я почувствовала себя полной до предела. У моего бывшего был гораздо меньший член.

Мои руки, все еще лежавшие на его плечах, почувствовали, как он напрягся, пытаясь дать мне привыкнуть к нему. Но я хотела, чтобы он пошевелился. Поэтому я попыталась покачаться на нем, но его руки крепко схватили меня за ягодицы, предупреждая, чтобы я пока не двигалась. Как раз в тот момент, когда я была готова закричать от отчаяния, я обнаружила, что меня толкнули на спину, а он навис надо мной, а затем он вытащил "его" из меня и толкнул с такой силой обратно внутрь так, что моя спина выгнулась, и я застонала так громко, что это эхом отозвалось на пустынном пляже.

Схватив меня за бедра, он приподнял всю мою нижнюю часть тела вверх, и на коленях начал раскачивать меня так быстро, что трение, которое он создал, заставило меня сойти с ума от похоти. Мои руки обвились вокруг одеяла на диване, и стоны слетали с моих губ один за другим. Узлы в моем животе становились невыносимыми. 

Я вскрикнула, когда он вдруг потерся большим пальцем о мой клитор, все мое тело взорвалось изнутри. Судороги охватили мои ноги, руки, все мое тело, и я почувствовала, что растворяюсь, покрывая его своими соками. Он глубоко застонал в своем горле, и ему нужно было проникнуть только два раза, прежде чем он вытащил и кончил на мой живот. Затем он посмотрел на меня сверху вниз, его глаза сияли серебром. Я была уверена, что мои голубые глаза выглядят точно так же.

Что-то мелькнуло в его глазах, что-то непонятное. Независимо от того, что это было за чувство, его челюсть сжалась, и он отвернулся, надежно спрятав свой член обратно в штаны, и сидел на диване жестко, как будто мы только что ничего не сделали. Как будто доказательство того, что мы только что сделали, не покрывало мой живот.

Глава 6

Но что же мы все-таки сделали? Это был просто секс. Случайная связь между двумя незнакомцами. Я была почти уверена, что он охотился за этим, и вся эта помощь мне, была просто уникальным способом воспользоваться мной. Но каковы бы ни были его методы, я согласилась, и это было по обоюдному согласию. Черт возьми, я приняла больше участия в этом сексуальном акте, чем когда-либо, когда была со своим бывшим. Тогда я всегда просто лежала и ждала, когда все это закончится. Сейчас... нет.

Я села, несмотря на все протесты моего тела, и натянула белье, поправляя грудь обратно в платье и подтягивая лямки назад. Затем я заплела свои дурацкие длинные волосы и завязала их. Потом я посмотрела на него.

- Ты был прав, - сказала я ему, - мне действительно это было нужно.

Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

- Держу пари, что у тебя никогда не было хорошего сек_са со своим мужчиной.

- Теперь уже бывшим, - поправила я и покачала головой. - С ним это был просто еще один шаг в наших отношениях. Это ничего не значило, я ничего не чувствовала. Это... - я указала между нами, - было что-то иное. Впервые я почувствовала свое тело. Я все почувствовала. Я почувствовала себя женщиной.

Он усмехнулся.

- Всегда знала, что хороша, но не настолько... - я закатила глаза и встала. - Не придавай себе большого значения, - сказала я ему, хватаясь за свои высокие каблуки, - это мог быть кто угодно сегодня вечером. А теперь, - я тоже посмотрела на него с легкой усмешкой, - думаю, мне пора домой.

Его усмешка осталась нетронутой, когда он тоже поднялся на ноги.

- Как вам будет угодно, - сказал он, и в его глазах внезапно заплясали веселые огоньки, - я думаю, что мы оба получи то, ради чего пришли сюда сегодня вечером, не так ли?

Это был риторический вопрос, но когда мы возвращались к главной дороге, я не могла не ответить на него мысленно. Да, мы оба получили то, ради чего пришли сюда. Теперь у меня есть сладкое воспоминание, чтобы стереть предыдущие события. Я должна похоронить, глубоко, внутри себя, те отношения с моим бывшим. Я должна снова стать самой собой, требовательной, упрямой, агрессивной. Я должна вернуться к той, кем я была четыре года назад.

Я буду наслаждаться каждым мгновением.

В конце концов выяснилось, что он припарковал свою машину на пляже. Это был большой черный Land Cruiser, который издавал какие-то не реально крутые звуки, когда он ускорялся вниз по дороге. Подъездная аллея была почти безмолвной, и только радио-музыка заполняла пространство. Я не очень возражала против этого. На самом деле, я была рада музыке и тишине.

Он спросил меня, где я живу, когда мы приехали в город, и я сказала ему, чтобы он просто высадил меня в баре, в котором мы встретились, так как это было не так далеко от моей квартиры. Затем, когда он остановился и нажал на тормоз, он полностью повернулся ко мне. Наши глаза встретились, и я увидела, что он напряженно ищет что-то в моих глазах. Я не знала, что он пытался там найти, или может нашел.

- Ты особенная женщина, Клео, - мягко сказал он, не сводя с меня глаз, - никогда не позволяй мужчине отнять у тебя то, что у тебя есть, и сделать тебя меньшей личностью, чем ты есть на самом деле.

Я склонила голову набок, легкая усмешка заиграла на моих губах.

- Спасибо за ободряющую речь, но я уже сама все поняла до того, как ты появился, - сообщила я ему и увидела, что он был удивлен моим ответом.

Затем он усмехнулся и покачал головой.

- Совсем другое дело.

Все еще улыбаясь, я открыла дверь и бросила на него последний взгляд.

- Спокойной ночи, Уэйн. И спасибо тебе.

Он бросил на меня еще один взгляд, которого я не поняла, и улыбнулся в ответ.

- Спокойной ночи, Клео. Обещай мне, что ты не откажешься от нас, мужчин.

Я удивленно моргнула. После того, как он отвез меня на тот пляж, все злые мысли, которые у меня были о мужчинах, не так сильно ожесточали мой ум, как когда он пришел в тот бар. Еще одну стену таинственному, неуловимому незнакомцу удалось обрушить.

- Не буду, - сказала я вполне серьезно. Только не после того, что этот человек показал мне сегодня вечером.

Потом я вышла из машины и пошла по улице, а он уехал, и каждый из нас вернулся к своей собственной жизни.

Но это было только начало, о котором я еще ничего не знала...

Глава 7

Спустя два года

Я опаздывала, но мне было наплевать.

Не торопясь, я решила надеть свои лучшие джинсы и мою любимую блузку. Примерив несколько пар туфель на низком каблуке, я повернулась к зеркалу и задумалась, что же мне сделать с волосами.

Выйдя на балкон, я поняла, что сегодня будет жаркий июньский день, поэтому решила заплести свои золотые локоны в косу. Затем я схватила свою сумку и вышла из квартиры. У меня было тридцать минут езды до аэропорта, а моя сводная сестра должна приземлиться прямо сейчас. Ну что ж. Примадонне хоть раз в своей очаровательной жизни придется подождать.

Когда я села в машину и отправилась в поездку, я не могла не нахмуриться при мысли о том, чтобы забрать Розу.

Мой отец, Василий Соколов, был основателем корпораций «Соколов», что означало, что он был одним из 100 самых богатых людей. У него было две биологические дочери - я и моя старшая сестра Эмма -и его жена, наша мать, умерла, когда мне было четыре года, а Эмме шесть. В течение десяти лет после этого он постоянно встречался с женщинами, пока не нашел Светлану Павленко, разведенную мать двоих детей, которые стали, к моему удивлению, моими братом и сестрой, и были ровесниками. Роман был на год старше Эммы, в то время как Роза была точно моего возраста. Это вдобавок к тому, что Светлана была потрясающей женщиной для своего возраста, так что мой отец влюбился в нее глубоко и сильно, и они поженились меньше чем через год после того, как начали встречаться.

У меня не было никаких проблем со Светой, как и у Эммы. Думаю, у нее с нами тоже. Но ее дети были другими. Отец Ромы и Розы был тоже богатым человеком, у которого была своя собственная компания по изготовлению чего-то, только в отличие от моей сестры и меня, их отец, избаловал их ужасно. Оба они были просто невыносимыми. Я не переносила ни одного из них, и хотя Эмма делала вид, что это не так, я точно знала, что она чувствовала себя так же, как и я. Хотя она действительно питала слабость к Розе, поскольку они вместе работали в модельной индустрии.

Итак, моя сводная сестра – супермодель, возвращалась из турне по Франции, а поскольку папа и Света уехали на каникулы на Гавайи, Эмма устроила фотосессию для нового рекламного ролика Армани, а Роман усердно работал, мне: безработной, необразованной, неудачнице, предстояло забрать эту…. Розу.

Видите ли, в отличие от моей сестры, которая была следующей Хайди Клум, или Розы, совершенно новой Мирандой Керр, или Романа, прилежным умником, у которого было достаточно мозгов, чтобы занять компанию отца, когда мой отец уйдет на пенсию, я была практически ничем. Я бросила учебу и сосредоточилась на музыке, которая была реальным делом для меня. Я не была лучшей пианисткой, но все же моих знаний и навыков, было достаточно, чтобы помочь мне получить неполный рабочий день в шикарном ресторане в центре города. Я играла на пианино и получала за это деньги. Для меня этого пока было достаточно. По мнению же моей семьи, я была безнадежна.

Но после того, что случилось два года назад, мне было наплевать на то, что думает моя семья. Они не раз оказывались неправы во всем, что касалось меня.

Слава Богу, дороги были свободны, и я прибыла в аэропорт на пять минут раньше, чем планировала. Припарковав машину, я вышла, и направился в приемную. Я посещала это место чаще, чем мне бы хотелось, но никогда не для себя; это всегда было для того, чтобы забрать кого-то или наоборот привезти, обычно одного из членов семьи. У меня не осталось друзей после инцидента двухлетней давности.

Я прислонилась к колонне и играла в Candy Crush на своем iPhone. Через несколько минут двери в зал распахнулись, и оттуда хлынул поток вновь прибывших. Семьи бросались на своих любимых, целовались, плакали и все такое. Там было несколько мужчин, один из них даже держал букет роз. Он передал их взволнованной женщине, которая тут же разрыдалась и крепко обняла его. Так трогательно. А я… я ненавидела цветы.

Глава 8

Роза Павленко вошла в зал, и одно ее присутствие заставляло мужчин и женщин оборачиваться и пристально смотреть на нее. Это была высокая женщина (очевидно, потому что она была моделью) с волнистыми светло-каштановыми волосами и зеленовато-голубыми глазами. У нее был естественный загар и стройная фигура, и она шла и излучала такую уверенность, что никто не мог не смотреть.

Когда-то я тоже была ошеломлена ее красотой. Но после того, как она открыла рот и заговорила, чары рассеялись.

Например, прямо сейчас.

Увидев меня, она нацепила на лицо широкую фальшивую улыбку, ее зубы сияли так ярко, что даже слепой смог бы снова увидеть свет, если бы посмотрел на них.

- Настя!- крикнула она с таким притворным энтузиазмом, что я невольно поморщилась. Затем она шагнула вперед и обняла меня так крепко, что мне захотелось плюнуть на землю и защитить себя от зла. - Я так скучала по тебе, сестра!

Я ничего не сказала, ожидая, пока она отпустит меня и отступит назад, глядя на меня глазами оленихи.

- Роза, - холодно сказала я, поджав губы и глядя на ее шею. Она была на голову выше меня, и я скорее умру, чем взгляну ей в глаза, как в прямом, так и в переносном смысле.

Она хихикнула, и я увидела краем глаза, что мужчина, который встречал свою избранницу с цветами, смотрел на Розу с благоговением, а его женщина собиралась разрыдаться. Ну что за глупые мужики...

- Ты такая холодная, - сказала она, и когда я взглянула на нее, она надулась. - Я уже давно тебя не видела. Неужели ты не скучала по мне?!

В отличие от моей семьи и бывших друзей, я не была лживой. Я гордилась тем, что являюсь настоящим человеческим существом; прямым, честным и правдивым, и говорю правду в лицо, даже если порой это больно и не приятно слышать.

- У меня нет желания любезничать с тобой - сказала я ей, повернувшись спиной и направляясь к выходу. - Давай просто уйдем.

Она ничего не сказала и пошла достаточно быстро, так что это она шла впереди меня. Такая эгоистичная женщина. Она также послала мне полный ненависти взгляд, сбросив маску любезности.

- Ты действуешь мне на нервы, - тихо пробормотала она.

- Взаимно, - прошипела я в ответ.

Прежде чем мы подошли к выходу, нас остановила девочка лет двенадцати.

- Вы же Роза Павленко!- громко сказала она, глядя на Розу сияющими глазами, - Могу я... Можно мне сфотографироваться вместе с вами?

Тут же лицо Розы преобразилось, она надела маску своей доброй натурщицы и мило улыбнулась девчушке.

- Конечно, - сказала она и присела на корточки, чтобы девочка могла сделать с ней селфи.

Как только это было сделано, все больше и больше людей понимали, кто такая Роза, и она тут же собралась фотографироваться с ними. Она все еще была в начале своей звездной карьеры, но, учитывая группу поклонников, у нее все было достаточно хорошо.

Чертовы модели.

Через полчаса Роза была свободна от всех обязательств. Как только мы оказались в моей машине, она нахмурилась и начала полировать ногти, что она делала каждый раз, когда была раздражена.

-Вот почему я попросила Ларису сопровождать меня из аэропорта, но нет, глупый агент, все время говорила мне, чтобы я выбросила эти мысли из свои головы, потому что я все еще не так знаменита, как я думаю, - фыркнула она.

Роза любила много разговаривать. Я терпеть не могла слушать. К сожалению, мы застряли в этой машине вместе на следующие тридцать минут, поэтому я проглотила свое раздражение и слушала, как она продолжала говорить о своем агенте. Может мне стоит нанять экзорциста после этой поездки, чтобы убедиться, что никакие демоны не скрываются в моей машине после присутствия Розы.

Как только мы оказались в городе, я припарковалась перед роскошным зданием, где у нее, Эммы и Романа были квартиры. Это здание принадлежало моему отцу, у которого также была небольшая компания по продаже недвижимости на стороне, и я жила здесь когда-то тоже, пока... все это не случилось.

Прежде чем Роза вышла из машины, чего я действительно ждала, она остановилась и повернулась ко мне лицом, испортив этот момент.

- Василий рассказал тебе о вечеринке по случаю помолвки?

Глава 9

- Василий рассказал тебе о вечеринке по случаю помолвки?

Мне хотелось врезаться головой в приборную панель. Мой отец и Светлана все говорили и говорили о том, что Эмме сделал предложение ее давний ухажер Федя.

Федор был актером, сыном двух актеров, и заработал свои первые несколько миллионов, когда ему было двенадцать лет, он появился в каком-то популярном фильме, который собрал более пяти миллиардов долларов. С тех пор он стал большим хитом в индустрии, и, конечно же, мой отец и Света любили его.

Он познакомился с Эммой, когда моя сестра пробовала актерскую карьеру наряду с ее моделированием и появилась в второстепенной роли в фильме, в котором он был главным героем. Эти двое нашли общий язык, и неделю назад, когда он привел ее в Мексиканский ресторан, где у них было их первое свидание, он встал на одно колено и сделал предложение, преподнеся ей огромное кольцо с бриллиантом. Со слезами на глазах моя сестра сказала: "Да", – кто же откажется от бриллиантового кольца, подумала я, – и теперь все устраивали большую, причудливую, заполненную папарацци вечеринку, чтобы отпраздновать это очень счастливое событие.

- Да, Роза, - ответила я устало, - он сказал мне.

- Отлично, - сказала она и одарила меня своей любимой ехидной улыбкой. - Я слышала, что пригласили какого-то крутого режиссера, который выигрывал Оскар за лучшую режиссуру в возрасте всего двадцати шести лет? - она снисходительно выгнула бровь, когда я тупо уставилась на нее. - Так или иначе, по словам Эммы, он холостяк. Я собираюсь сделать шаг вперед.

Теперь я поняла, для чего нужна была эта ехидная улыбка.

- Валяй, - сухо сказала я, - если ты боишься, что я начну действовать, то можешь быть уверена, что я этого не сделаю.

Она бросила на меня надменный взгляд.

- Он собирается встретиться со мной, и я думаю, что он вряд ли заинтересуется тобой!- она расхохоталась и откинула волосы назад. - Мы видели, как два года назад твое тщеславие пошло тебе на пользу.

- Вылезай из моей машины.

- С удовольствием, - с торжествующей усмешкой ответила она.

Мой отец мог бы жениться на любой другой женщине, у которой были бынормальные дети, которые не были бы такими лицемерными и заносчивыми, но вместо этого он решил сделать из меня Золушку. - Спасибо, Папа. Это очень много значило. - Буркнула я себе под нос.

Раздраженная, я помчалась обратно в свою маленькую квартирку, и спряталась в своей комнате, где у меня был мой большой, прозрачный рояль, который принадлежал моему отцу. После того, как мама умерла, и я стала интересоваться музыкой. Теперь он жил со мной, и я выделила ему целую комнату, где не было ничего, кроме рояля и большого окна с видом на море.

Я играла, изливая всю свою досаду на бедняжку, импровизируя и записывая некоторые новые созданные мной произведения, которые я хотела бы напечатать позже, на программе для сочинения нот, и через час я почувствовал себя более спокойной, более расслабленной. Но это спокойствие длилось недолго, потому что в тот момент, когда я подошла к своему компьютеру и начала проверять почту, я увидела, что получила приглашение на свадьбу. Очевидно, не моей сестры, а кого-то другого.

Оксана Морозова и Руслан Пахомов.

Видимо мой день не был достаточно дерьмовым, и Бог решил, одного из моих бывших друзей фактически бестактно направить мне приглашение на свадьбу моего самого первого бывшего с его новой потенциальной женой, с которой он встречался за моей спиной.

Теперь я была в ярости. Я удалила приглашение, захлопнула компьютер и пнула ногой стол, даже не почувствовав боли. Когда я поняла, что бодрствование никак не поможет мне, я пошла на кухню, схватила бутылку Jack Daniels, и, лежа перед телевизором, смотря какую-то глупую мыльную оперу, стала напиваться, чтобы уснуть.

Жизнь-отстой, а потом ты умираешь. Более правдивых слов никогда не было сказано.

Глава 10

Из всех членов моей семьи был только один человек, которого я терпела и которого действительно любила - Эмма. Она была единственной, кто так или иначе поддерживал меня в самое трудное время моей жизни.

В очередной наш пятничный обед с отцом, сестра спросила, могу ли я сыграть две пьесы на ее выбор, на вечеринке по случаю помолвки?!

- Мне не нравится Бах, - сказал я ей, как мне показалось, в сотый раз, - И, серьезно? Канон Пахельбеля ре мажор-это лучшее, что вы могли придумать? Это так банально.

- Настя, - сказал отец предостерегающе, искоса взглянув на меня. Ему не нравилось, когда я “неуважительно” разговаривала с моей старшей и гораздо более успешной сестрой. Чего он, очевидно, не понимал, так это того, что ему вообще не нравилось, когда мое мнение замечали. Для него иметь свое мнение было непослушанием или какой-то другой ерундой вроде этого.

Эмма вздохнула.

- Это кошмар, папа, - раздраженно сказала она. - Настя должна помочь мне с этим.

Я скорчила гримасу.

- Нет, я никому ничего не должна. Но судя по тому взгляду, который папа снова послал мне, я закрыла рот на замок.

Мы были в любимом ресторане моего отца, каком-то шикарном месте в самом центре города. И папа, и Эмма, казалось, отлично подходили друг другу; папа, одетый в свой обычный костюм-тройку, выглядел так же аккуратно, как и всегда, с его платиновыми волосами и младенчески-голубыми глазами. Моя сестра, супермодель, выглядела точной его копией, только моложе, и более потрясающая, с белокурыми волосами, шелковисто скользящими по спине и такими же голубыми глазами, только чуть светлее. У всех нас был один и тот же светлый оттенок кожи, хотя у моего отца и сестры он был чуть темнее. Кроме того, моя сестра была высокой и идеально подтянутой, а отец-еще выше и все еще атлетически сложенный, несмотря на свои пятьдесят лет.

А потом появилась я. Дело не в том, что я была менее красива, нет... но у меня не было той ауры, которую они излучали. Папа обладал огромной харизмой, которая притягивала людей к нему, как мотылек к огню, и моя сестра была такой же, только еще больше из-за ее специфического занятия. У меня не было такой харизмы, и всякий раз, когда я отдавала какую-то ауру, она обычно была темной и задумчивой. Не очень привлекательно, честно говоря.

Эмма посмотрела на меня, слегка сдвинув брови.

- И какую же музыку ты предлагаешь мне сыграть?- спросила она так серьезно, словно говорила о чем-то гораздо более серьезном. Моя сестра всегда была самой драматичной. Хотя и не так драматична, как Роман или Роза.

Подавив стон, я раздраженно сказала:

- Я вообще не хочу играть. Ты же знаешь, что у каждого из нас своя музыка.- Она была в основном поп-и классический тип девушки. Мне больше нравился жесткий, эмо-рок.

- Мы можем пойти на компромисс, - возразила она, не оставляя тему разговора, - сыграй что-нибудь из того, что ты сочинила. Что-то длиной около четырех минут.

- Нет, - решительно сказала я, не находя места для той глупой концепции компромисса, которую она пыталась использовать в этом нелепом разговоре.

- Анастасия, - снова выпалил папа, на этот раз глядя мне прямо в глаза, - это твоя сестра, вечеринка по случаю помолвки старшей сестры. Ты будешь играть на пианино, хочешь ты этого или нет.

Я уже привыкла к его резкому тону и жесткому выбору слов. Большинство людей утверждали, что они никогда не привыкнут к жестокости своих родителей. Наверное, я тоже была из числа таких... Он больше не мог до меня достучаться, хотя очень, очень сильно старался. В конце концов, я была позором всей семьи. Мне нравилось быть таким позором. Это означало, что я не была одной из них.

Вот почему я больше не боялся говорить громко. Два года назад они уже предали меня, поэтому теперь, независимо от того, что они сделают или скажут, мне было бы наплевать. Поэтому я бросила на него лукавый взгляд и ответила:

- Я не марионетка, чтобы меня насильно заставляли делать то, что я не хочу. Я вообще не хочу принимать участие в вечеринке по случаю помолвки. Поскольку мой голос - единственный, который имеет значение, я думаю, что эта дискуссия закончена.

Глава 11

Лицо папы исказилось, превратившись в то сердитое лицо, которое он мне постоянно дарил. Мне даже не нужно было больше держать себя в руках. Я просто ждала, пока он полностью не впился в меня взглядом. Эмма, однако, использовала более очаровательный способ - умоляюще смотреть на меня.

- Я бы не стала просить тебя об этом, если бы у меня не было другого выбора, - умоляла она. - скрипач бросил нас в последнюю минуту, и у нас нет времени до завтра. Так что, пожалуйста. Только в этот раз помоги мне выбраться.

Я посмотрела на нее и поняла, что делаю это исключительно из злости. Но моя семья заслужила всю ту злобу, которая у меня была. Даже Эмма, которую я любила, делала достаточно, чтобы время от времени об этом напоминать.

- Ты помогла мне, когда я нуждалась в тебе?- Спросила я ее низким, резким, злым голосом. Она заметно вздрогнула. - Именно так я и думала.

- Настя!- на этот раз мой отец говорил, нет... почти кричал, и его голос зазвенел во внезапно наступившей тишине ресторана. Он бросил на меня гневный взгляд. Упс, я же совсем забыла. Я упомянула о той ночи, которую нельзя упоминать. - Ты немедленно прекратишь нести эту чушь, или я лешу тебя карманных денег!

Папа считал, что это реальная угроза. Мне было двадцать четыре года, я зарабатывала свои собственные деньги, а он все еще верил в ежемесячное пособие для меня и моей сестры, которая теперь была мультимиллионером. Несмотря на то, что с работой у меня было туго, я не трогала банковский счет, на который он положил свои собственные деньги. Обычно я не возражала, чтобы люди платили за меня – черт возьми, я предпочитала это. Но с моим отцом никакие деньги никогда не смогут стереть то, что он сделал. И хотя я играла цивилизованную и пыталась быть выше самой себя, включаясь во все семейные дела, несмотря ни на что, моя ненависть к нему и всей моей семье никогда не уйдет.

- Даже если бы я стала бездомной, я бы не стала трогать твои грязные деньги, - мрачно пробормотала я, бросив на него свой собственный сатанинский взгляд. В эту игру можно было играть вдвоем, и хотя мой отец был грозным врагом, он хорошо учил меня, и я тоже могла ответить ему тем же.

- Пожалуйста, перестань, - прошептала Эмма, и когда я взглянула на нее, то увидела слезы, мерцающие в ее глазах. Королева драмы вернулась. - Я не выношу, когда вы ругаетесь.

Папа, который действительно уважал Эмму, бросил на меня последний сердитый взгляд, прежде чем устроиться на своем месте. Я еще не закончила этот бой, но, видя, что Эмма вот – вот устроит сцену - я успокоилась.

Но теперь душевные глаза Эммы были обращены ко мне, и она прошептала: - Пожалуйста, Настя. Помолвка состоится завтра.

Я не была жестоким человеком, или, по крайней мере, я не думала о себе как о таковом. Если бы кто-то еще попросил меня сыграть на пианино на их вечеринке, мой ответ все равно был бы громким "нет". Но тогда, Эмма действительно поддерживала меня, хотя и не полностью, и это было больше, чем кто-либо из моей близкой семьи... Конечно, бабушка защищала бы меня, как львица, но ее не было здесь, когда все пошло прахом. А Эмма-да. И Эмма, вероятно, думала, что сделала все, что могла. Может быть, это и правда. А может, и нет...

- Только один отрывок, - сказала я, бросив на нее предупреждающий взгляд, когда ее лицо засияло надеждой, я почти ослепла. - Четыре минуты. Это все.

Она кивнула, и теперь ее глаза блестели от счастливых слез.

Глава 12

Как только этот ужасный обед закончился, я с большим нетерпением ждала возвращения домой, подальше от своей эмоциональной сестры и еще более эмоционального отца. Вернувшись в свою квартиру, я оделась для работы. Обычно я работала пианисткой в дорогом высококлассном ресторане в центре города, но сегодня у меня был концерт в модном отеле у моря. Это был филиал отеля "Хилтон", что означало, что там водятся большие деньги. Обычно пианисткой у них была тридцатилетняя женщина, но сегодня она сказала, что заболела, и я заняла ее место.

У меня было два официальных костюма. Одним было черное макси с элегантным атласным платьем, которое я заказала на завтрашний вечер, а другим - темно-красное платье, доходящее чуть выше колен, именно его, я и решила надеть сегодня вечером, с соответствующими черными каблуками. Я расчесала свои волосы, которые превратились из кудрявых в волнистые золотые, и заплела их в китайском стиле. Затем я нанесла легкий макияж-тонкая черная подводка для глаз, тушь для ресниц и мягкая красная помада – и все, что мне осталось сделать, это взять сумочку и уйти.

Было уже шесть часов вечера, когда я вошла в большой вестибюль. Сегодня здесь было не так уж много людей; это был вечер пятницы, но так как это отель, который принимал в основном туристов, они все, вероятно, изучали город и не оставались в нем. Тем более что сейчас была середина июня и воздух был просто фантастическим.

Лично я предпочитаю зиму.

Черный рояль ждал меня рядом с длинными, широкими окнами, из которых открывался вид на пляж отеля. В вестибюле было несколько человек, которые сидели вокруг, пили кофе и заказывали что-нибудь поесть. Я подошла к пианино, открыла футляр и устроился в мягком кресле. Слегка пошевелив пальцами и ослабив легкое напряжение в плечах и шее, я сосредоточилась на клавишах, сложила руки, закрыла глаза и позволила композициям выплеснуться из меня.

Я не могу описать, как придумала эти отрывки моего творчества. Иногда я просто сидела за роялем и играла какие-то классические и современные произведения знакомых и неизвестных композиторов. В другие дни я собиралась с мыслями, просто позволяя пальцам пробегать мелодию по клавишам. Я использовала этот метод всякий раз, когда ходила на работу.

Некоторые из сочинений, я все же записала и сделала из них ноты в духе Сибелиуса. Другие, были частично импровизированы, так как я знала основную тему и просто добавила немного новых украшений между обычными нотами. Мои мелодии, мои сочинения не были профессиональными, так как я нигде раньше не училась, но они были гармоничными и мелодичными и успокаивали слух.

Пока я играла, я почувствовала острый взгляд на себе. Мне было все равно, иногда люди, у которых не было жизни, просто смотрели на меня, как будто я творила волшебство или что-то в этом роде.

Но когда острота стала немного раздражать, я незаметно открыла один глаз и посмотрела в сторону. В вестибюле царил полумрак, и хотя я могла различить очертания двух или трех человек, сидевших там, все, что я могла видеть - это их силуэты. Продолжая играть, я снова закрыла глаза и вела себя так, как будто их там не было.

Я чувствовал на себе их взгляды все три часа, что играла. Я ничего не слышала, кроме своей игры, но они, должно быть, делали что-то, ну не знаю, разговаривали,... По крайней мере, я на это надеялся. Меньше всего мне сейчас нужно было, чтобы три человека проводили свое свободное время, пялясь на меня три часа подряд.

В конце концов, когда пришло мое время уходить, я позволила последней ноте прозвучать в воздухе, затем поднялась, закрыла пианино и посмотрела вперед в вестибюль. Жаль, но я не успела поймать наблюдателей.

В вестибюле никого не было. Это была только я, пианино и несколько администраторов, которые вежливо хлопали рядом с охранником.

В одной простой сцене, подобной этой, моя жизнь была описана идеально. Слабо улыбнувшись им, я вышла из гостиницы и вернулась домой. Завтра еще одна сцена будет описывать мою жизнь и то, насколько жалкой она была.

Но до завтра еще есть время. А мне пора прикончить вторую половину той бутылки виски, которую я открыла вчера.

Глава 13

Я припарковала машину, как можно дальше на стоянке особняка Федора. Мой будущий шурин был так богат, что владел мини-дворцом в пригороде у моря, и у него была своя собственная парковка для каждого большого приема, как сегодня вечером на помолвке. Я вышла из машины, одетая в свое черное платье макси и обычные черные высокие каблуки, сжимая в руке такую же черную сумочку.

Ночь была теплой, и люди толпились на парковке и в большом дворе особняка.

Во дворе было полно народу. Я знала, что большинство из них были серьезными знаменитостями и VIP-персонами в индустрии развлечений и моделирования, поскольку Федор и Эмма были одновременно известными и богатыми. Однако я никого из них не узнала. Я действительно не была в полном “гламура” мире, и видимо поэтому они были просто другими человеческими существами для меня (представьте себе их шок, когда я случайно перешагнула через ногу и извинилась, не попросив автограф).

Я заметила Эмму и Федора, которые стояли вместе и позировали для фотографов. Эмма выглядела великолепно в пастельно-розовом платье в греческом стиле, ее волосы были наполовину приподняты и наполовину распущены, верхняя половина была заплетена в косы в которые были вплетены розовые цветы. Федор выглядел так же великолепно, с его короткими каштановыми волосами, его собственным набором персонализированных голубых глаз и высоким, спортивным, загорелым телосложением. Они выглядели так, как будто только что вышли с обложки журнала. Я должна была бы чувствовать себя счастливой, быть частью их семьи... но этого не было.

После того, как оператор сделал несколько их фотографий, я подошла и поприветствовала их. Эмма улыбнулась такой яркой улыбкой, что можно было подумать, что я пришла с подарками или чем-то еще. Она обняла меня и сказала:

- Я думала, ты не придешь.

Я опоздала всего на пятнадцать минут.

- Но ведь я пришла, не так ли? - Сухо сказала я, когда она меня отпустила. Затем я повернулась к Федору и протянула ему руку для рукопожатия. - Кстати, мои поздравления. Ты зацепил себе горяченькую штучку. - Мой голос звучал монотонно. Я просто констатировала факт, не делая комплимента, но Эмма просияла, как будто я только что пролила немного света на ее белокурую голову.

Федор усмехнулся и сжал мою руку.

- Спасибо, - сказал он, нежно улыбаясь своей будущей жене, - я чувствую себя счастливчиком - Он исподтишка подмигнул мне.

Не реагируя, я убрала свою руку и кивнула, одарив счастливую пару натянутой улыбкой, и повернулась в поисках шампанского. Возможно, Федор еще не стал настоящей частью моей семьи, и хотя он был лучше большинства из них, он тоже был там два года назад.

И как и все остальные, он тоже ничего не сделал.

Я нашла официантку с подносом, полным бокалов шампанского, и схватила сразу два. Я проглотила одну порцию, как будто это был нектар, а следующая тут же отправилась вслед не ней. Как только я выпила два бокала, я почувствовала себя настолько готовой, насколько это вообще возможно, чтобы встретиться лицом к лицу с моим отцом, моей мачехой и сводными братом и сестрой из ада.

К счастью, адских сводных не было рядом, когда я нашла своего отца, одетого в его по обыкновению черный костюм, и Светлану, стоящую рядом с фонтаном, разговаривая с другой парой, которую я узнала; родители Федора. Света была единственной, кто выделялся среди всех четверых, будучи самой красивой.

Подойдя, я изобразила на лице фальшивую улыбку и сказала: - Привет.

Все четверо повернулись, чтобы посмотреть на меня, и мой отец кивнул мне в ответ. Затем я вежливо поздоровалась с родителями Федора, обменялась несколькими словами со всеми присутствующими и, извинившись, ушла в уборную.

В дамской комнате было полно женщин, и все они восхищались красотой Эммы и Федора. Как только одна из кабинок опустела, я вошла в ее, закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула с облегчением.

Наконец-то хоть немного тишины.

Большие толпы... В прошлом у меня не было этой проблемы, но не сейчас. Я не чувствовала удушья или чего-то еще, я просто чувствовала себя некомфортно. И это меня раздражало.

Как только я почувствовала себя лучше, я встала, вышла из кабинки и сразу же вернулась к толпе. В поисках другого официанта я осушила еще два бокала шампанского, а потом, чувствуя легкое головокружение, задумалась, когда же мне нужно играть на пианино. Эмма ничего не сказала, и я почти надеялась, что она совсем забыла об этом.

Однако буквально через несколько минут, моя сестра поймала меня и схватила за плечо.

- Пианино вон там, - сказала она, указывая в дальний конец двора, около кустов, где стоял белый рояль на сцене, подходящей только для его размера, - через десять минут ты сможешь подняться туда и сыграть. - Хорошо?

- Хорошо, - сказала я невнятно, но Эмма не обратила на это внимания, а развернулась и пошла искать своего жениха. Честно говоря, мне все равно, что я буду играть пьяной. Это была ее помолвка, а не моя.

Я стояла, прислонившись к какому-то столу, ожидая, когда Эмма и Федор объявят о моем выходе на сцену, когда я заметила Розу справа от меня. Она накручивала волосы на палец, прикусывая нижнюю губу, и смотрела на кого-то, кого скрывала толпа. Она была одета в обтягивающее платье, которое практически ничего не скрывало, и казалось, что она почти приклеила себя к телу своего партнера. Но этот партнер не казался очень отзывчивым, что было удивительно. То, как она выглядела, черт возьми, даже я бы не устояла. Даже при том, что она была ужасным человеком.

Недалеко от кокетливой сестры я увидела Романа, одетого в строгий смокинг, разговаривающего с какими-то мужчинами в похожей одежде. Рома был высокомерным ублюдком, и вы могли бы сразу это понять, просто наблюдая за ним издали: самоуверенная улыбка, самоуверенный блеск в его зеленовато-голубых глазах, то, как его мягкие волосы были уложены, чтобы соответствовать Джастину Биберу или что-то в этом роде, и то, как он держал себя с высоко поднятой головой и выпяченной грудью. Конечно, у него было высокое, худое тело, которое было прекрасным и все такое, но чувак не был таким горячим. Или, может быть, я просто не могла смотреть на него так, потому что.... - Фу - вырвалось у меня в слух.

- Пожалуйста, уделите нам свое внимание!- Голос Федора в динамиках заставил меня подпрыгнуть, а затем замереть. Я медленно повернула голову и увидела, что он и Эмма стоят рядом у рояля, а луч прожектора падает прямо на бедный инструмент.

Как только все внимание было приковано к ним, Федор передал микрофон Эмме, которая затем сказала:

- Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что пришли сегодня вечером, чтобы отпраздновать с нами помолвку. Мне очень повезло, что у меня есть Федор, - она со слезами на глазах улыбнулась своему жениху, - и, конечно, ему очень повезло, что у него есть я.

Все засмеялись. Я начала жалеть, что вообще сюда приехала.

- А теперь я хотела бы пригласить мою сестру Анастасию, чтобы она пришла и сыграла для нас, - сказала она, глядя прямо на меня все еще сияющими глазами, и все вежливо захлопали. Оцепенев, я пошла вперед, мои ноги немного дрожали.

Эмма и Федор освободили сцену, предоставив мне ее на четыре минуты. И я только сейчас поняла, что понятия не имею, что мне играть. Я даже не думала об этом.

Придвинувшись к пианино, я приказала себе не паниковать. Я вполне могу это сделать. Легко. Я делала это тысячи и тысячи раз до этого. Мне просто нужно было выбрать одну из моих медленных, мелодичных композиций.

Но когда я подняла руки и положила пальцы на клавиши, я поняла, что этого не произойдет. Я не могу играть свои ноты, только не для этих людей... Паника... Гнев... Все смешалось внутри меня.

И вдруг я заиграла.... Рахманинова. Я никогда раньше не играла Рахманинова.

Я понятия не имела, что делаю, когда скользила пальцами вверх и вниз по пианино, создавая звуки, диссонирующие и резонирующие, а также показывая один большой беспорядок нот. Я чувствовал себя как ребенок, который впервые хлопает по клавишам, и это было весело. Я бы безумно расхохотался, если бы не была так сосредоточена на том, что импровизировала в данный момент.

Не имея ни малейшего представления о том, сколько прошло времени – наверное, больше четырех минут, – я взяла последний аккорд и взметнула вверх волосы. Только тогда я осознала абсолютную тишину толпы, свое собственное дыхание, пот, струящийся по моему лицу, и кровь на клавиатуре.

Я играла так сильно, что порезалась и даже не заметила этого.

Тишина...

После того, как я закончила свою пьесу, долгое время не было слышно ни звука. И затем... кто-то захлопал в ладоши. Медленно опустив руки, я повернула голову в сторону и увидела, что только один человек хлопал в ладоши во всей толпе из пятисот гостей. Только один гость.

И когда мои глаза встретились с его, я была ошеломлена.

- Сук_ин сын, - прошептала я, и в тишине мой голос, казалось, отдался эхом. Но мне было все равно. А человек продолжал хлопать медленно и уверенно.

Но это был не просто человек.

Уэйн.

Глава 14

Еще один человек присоединился к мрачным аплодисментам. Оглянувшись, я увидела, что моя бабушка только что приехала, и она посмотрела на меня с широкой улыбкой. Другие начали присоединяться к аплодисментам, но толпа, казалось, обменивалась взглядами с каждым, кто начинал хлопать, шептались, хлопки едва ли были достаточно громкими, чтобы скрыть их сплетни, но достаточно громкими, чтобы быть вежливыми.

Я поспешно ретировалась со сцены, решив, что лучше ничего не говорить, и растворилась в толпе. Держу пари, Эмма была шокирована, и не в хорошем смысле, что я так сбилась с курса и сделала то, что только что сделала. Папа, вероятно, тоже прятался где-то поблизости, ожидая подходящего момента, чтобы оттащить меня в сторону и серьезно поговорить.

Все это меня мало волновало. Мне нужно было найти "Уэйна".

Пробираясь сквозь толпу, почти отчаянно отыскивая его глазами, я наконец обнаружила мужчину, который спал со мной два года назад. Он стоял прислонившись к колонне с одной рукой в кармане черных брюк, а другой держа бокал шампанского. Он смотрел прямо перед собой, а перед ним стояла Роза, говоря с фальшивой улыбкой и чем-то похожим на панику в глазах. Она не получала его внимания, и видимо, боялась, что никогда его не получит.

Стоя неподалеку от них, я увидела, что "Уэйн" сказал ей что-то, что заставило лицо Розы казаться разрывающимся между надеждой и разочарованием. Затем она кивнула, быстро поцеловала его в щеку и неторопливо удалилась.

Как только она отошла в сторону, я тут же пошла вперед и схватила "Уэйна" за руку, сразу же привлекая его внимание. Я потащила его прочь, в дом, подальше от шума. Как только мною была обнаружена маленькая кладовая комната, то я практически втолкнула его и меня вместе внутрь и закрыла дверь.

Включив свет, я полностью повернулась к нему и сверкнула глазами.

-Какого черта ты здесь делаешь?

"Уэйн" лениво посмотрел на меня, прислонившись к стене шкафа и скрестив руки на груди. Должна сказать, что моя память не отдавала должного тому, насколько действительно красив этот мужчина. Его волосы были темнее, чем я помнила, почти черные, а серые глаза были на грани ртути, бурные и загадочные. Я точно помнила его рост – он был значительно выше меня – и его тело... О, я вспомнила... у него было потрясающее тело.

Внезапно осознав, что мы вместе находимся в небольшом пространстве, мой желудок перевернулся. Сглотнув, я повторила его позу, прислонившись к другой стене и сложив руки на груди. Затем я выгнула бровь и посмотрела на него с любопытством, встретившись с ним взглядом.

- Ну и что же?

- Ты знаешь, - сказал "Уэйн", его голос был ниже, чем я помнила, богатый, бархатистый и дымчатый. С таким голосом он, вероятно, мог бы петь, и петь хорошо. - Обычно люди не обращаются ко мне так смело и не тащат меня в темные, тесные места. В конце концов, я очень важный человек.

Я прищурилась.

- Ну и кто ты такой?

- Так не годятся, милая. Ты должна быть вежливее, когда разговариваешь с оскароносным режиссером, и при этом, самым молодым из всех. - его губы тронула легкая улыбка.

- Да кого волнует твой дурацкий Оскар? Можешь хоть первое место занять в списке самых сексуальных мужчин на свете. Отвечай на мой вопрос.

Несколько долгих мгновений он пристально смотрел на меня.

- Я и забыл, какая ты твердолобая, - сказал он, склонив голову набок и глядя мне прямо в глаза. - Ты все еще умудряешься удивлять меня, Клео... Или теперь называть тебя - Анастасия Соколова?

Сама того не желая, я вздрогнула. Но почему я вздрогнула? Это было мое настоящее имя. Ничего необычного... Всего лишь Анастасия Соколова. Но когда "Уэйн" сказал это... То прозвучало это так, как будто я была одной из них... - Лучше Клео, - сказала я, обнаружив, что смотрю на стену рядом с его головой.

- Он усмехнулся. - Спорим, ты все еще думаешь обо мне как о Уэйне, да?

- Надеюсь, он лучше оригинала, - сказала я и вдруг заметила какое-то движение. Мои глаза метнулись к нему, когда он внезапно наклонился ближе, положив руки на стену, рядом с моей головой, заключая меня в клетку. Его глаза глубоко заглянули в мои.

-Что ты делаешь?- Спросила я его, поморщившись.

- Устраиваюсь поудобнее, - ухмыльнулся он, когда я сверкнула глазами. - И чтобы ответить на вопрос, который ты еще не задала, скажу, что мое настоящее имя - Дмитрий Беркутов.

Глава 15

- Устраиваюсь поудобнее, - ухмыльнулся он, когда я сверкнула глазами. - И чтобы ответить на вопрос, который ты еще не задала, скажу, что мое настоящее имя - Дмитрий Беркутов.

- А, - пробормотала я, нахмурившись, - это все объясняет. Роза хотела, чтобы я держалась от тебя подальше сегодня вечером, когда я еще понятия не имела, кто ты на самом деле. Она та еще гадина. Я даже не рекомендую тебе спать с ней.

Он усмехнулся и наклонился ближе.

- Меня не интересуют избалованные, невинные супермодели, - пробормотал он, и я выгнула бровь. Невинные? Какая именно часть Розы была невиновна? - У меня, видимо, плохой вкус, раз меня тянет к странной, злобной, но такой прекрасной пианистке, которая стоит прямо передо мной. Снова.

Я замерла.

- Мы больше не будем заниматься сексом, Уэйн. - Он ухмыльнулся.

- Но почему же? Мы и так уже находимся в таком компрометирующем положении, - он прижался своим передом к моему, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Мое дыхание перехватило, когда моя грудь прижалась к его груди, от внезапного напряжения в воздухе. - Вот видишь!- он прошептал прямо перед моими губами. - У нас все еще сильное сексуальное напряжение. Почему бы нам не провести еще одну ночь вместе?

Бросив на него непристойный взгляд, я положила руки на его сильную грудь.

- Я уже не та девушка, которую ты помнишь два года назад, Уэйн. Ты не можешь уговорить меня сделать то, что ты хочешь.

- Я тоже не тот парень, - сказал он, и что-то непонятное мелькнуло в его глазах, превратив их в ярко-серебряные. Затем он вздохнул и, к моему удивлению и облегчению, отступил назад. -Тебе есть еще что спросить, раз уж ты так мило притащила меня сюда?- спросил он, бросив на меня нетерпеливый взгляд. Похоже, время ухаживания закончилось.

Чувствуя себя гораздо увереннее, я бросила на него самый суровый взгляд.

- Ты ведь друг Федора, верно?

Я вспомнила, что однажды слышала его настоящее имя от Федора. Обычно я не обращала внимания на свою семью, или на тех, кто мог бы стать моей семьей, поэтому было даже странно, что я вспомнила.

- Да, - сказал он, снова скрестив руки на груди. - Я снял фильм, в котором он играл главную роль. Мы отлично поладили. С тех пор мы дружим.

Я молча кивнула.

- И он попросил тебя быть его шафером? - Он выгнул бровь.

- Я еще не дал ему ответа. Куда ты клонишь со своими расспросами, Клео?

Мой живот приятно заурчал при звуке моего фальшивого имени, исходящего из его рта.

- Моя семья полна змей, даже Эмма, которая выглядит так, как будто не может навредить и мухе. Не доверяй никому, особенно Розе и Роману. Они самые худшие. И мой отец, он может попытаться заставить тебя жениться на Розе. Делай все возможное, чтобы не обращать на него внимания. Он худший из них всех.

- Да уж, ты явно не пылаешь чувствами к своей семье, - прокомментировал он, его взгляд больше не был раздраженным.

- Говорю так, как есть, - сказала я, бросая на него пронзительный взгляд. - Хоть я и думаю, что ты очаровательный и притягательный, но заниматься с тобой сексом, это последнее, чего бы я хотела прямо сейчас. Я все еще помню тот хороший поступок, который ты сделал два года назад, когда сидел и слушал. Когда я, была на самой низкой точке в моей жизни. - Я сделала глубокий вдох. - Все, что я пытаюсь сделать, это отплатить за услугу. Будь осторожен и не позволяй любому члену моей семьи связывается с тобой и пытаться манипулировать своими жалкими, эгоистичными капризами.

Он снова подошел ко мне и остановился в сантиметре от того, чтобы коснуться меня, возвышаясь надо мной своим могучим ростом.

- А как насчет тебя, Клео? - спросил он, и его рука поднялась, кончики пальцев коснулись моей щеки. Я замерла, не в силах дышать. -От тебя мне тоже следует держаться подальше?

Я хотела прижаться к нему, но это было бы глупо, поэтому я не стала этого делать. - Я думаю, что это может быть к лучшему, - сказала я, мой голос был мягким. Это было странно. Я никогда не была мягкой.

Он снова ухмыльнулся, прежде чем убрал руку с моего лица и сказал:

- Я подумаю над твоим советом. - Сделав шаг назад, он уже повернулся, чтобы открыть дверь, когда вдруг замер, очевидно вспомнив что-то, и оглянулся на меня. - Между прочим, - небрежно заметил он, - Ты великолепно играешь на пианино.

Я удивленно моргнула, глядя на него.

- Сегодня, я играла отвратительно.

- Нет, - он одарил меня озорной усмешкой, - ты играла как дьявол.- И с этим загадочным заявлением Уэйн вышел из кладовки, оставив меня там одну. Мои колени внезапно подогнулись, и я обнаружила, что соскальзываю на пол, чувствуя слабость во всем теле.

И вообще, что значит играла, как дьявол?

Глава 16

Я тайком выбралась из особняка Федора и нашла свою машину. Я знала, что мне не следует возвращаться домой, поэтому поехала на какую-то душную парковку неподалеку от дома Феди и проспала в машине, пока алкоголь не вышел из моего организма.

Когда я проснулась, рассвет красиво окрасил город. Я поехала домой, и как только оказалась в своей квартире, приняла душ, переоделась в пижаму и упала лицом на кровать. Но на этот раз сон ускользал от меня, и я постоянно ворочалась с боку на бок.

Уэйн был в моих мыслях. Именно там, где он, вероятно, и хотел быть. Кто же знал, что он и был тем самым рыцарем Розы? Настолько странный. Он тоже лгал мне. Какой мужчина вообще может не интересоваться супермоделью? Даже если бы он был лауреатом премии "Оскар" или что-то еще, и женщины липли к нему толпами, Роза никогда не была той, кому мужчины отказывали, никогда...

Хоть я и была достаточно хороша собой, но я явно не дотягивала до Розы и Эммы. В любом случае, я и не хотела быть как они. Но Уэйн сказал мне, что предпочел бы заниматься любовью со мной, а не с кем-то из них... Да, что-то тут не сходилось.

К сожалению, если то, что сказал Уэйн, было правдой, я буду видеть его намного чаще в ближайшие три месяца до свадьбы Эммы. В конце концов, он был лучшим другом Федора, даже если еще и не согласился.

Так что это будет не последняя наша встреча. И я знала, что в то время, как моему телу нравилась идея снова встретиться с ним, мой разум предпочитал этого не делать.

В книгах все всегда заканчивается тем, что женщины влюбляются в мужчину, и каким-то извращенным, плохо написанным способом мужчина, завоевывает эту любовь. В реальной жизни все не так радужно и сказочно. В моей реальности я была единственной, кто не способен любить.

Я поняла это, когда Оксана ворвалась на ту вечеринку два года назад и сказала мне, что Руслан, мой бывший мужчина, принадлежит ей. Я не была влюблена в него, это все, что я знала, но я должна была чувствовать что-то еще, кроме общего унижения и физической боли. Я должна был чувствовать что-то более глубокое. Но когда я посмотрела на Руслана, то не увидела его в другом свете. Это был тот же самый парень, с которым я встречалась четыре года. Все то же самое. У него была другая женщина, которую он действительно любил, но он был со мной, и я даже не сердилась. Просто унизительно, что все это произошло на таком публичном мероприятии.

Потом у меня был секс с Уэйном, который был прекрасен, и на следующий день случилось то, что случилось. Я начала думать, что я действительно психопатка, без чувств, неспособная когда-либо почувствовать любовь. Я чувствовала ее отсутствие и сейчас в своей жизни, очевидно, но все еще была какая-то женская часть меня, которая хотела, по крайней мере, знать, каково это.

Я знала, что не буду любить Уэйна, потому что я не такая женщина, и он не будет любить меня в ответ, потому что он был типичным мужчиной под тридцать. Это были отношения, которые не предназначались для каждого из нас, и наверное к лучшему.

Жаль, что мое тело так не думает.

Глава 17

На следующее утро после помолвки, мой телефон разрывался от звонков, и когда я смутно увидела, что это была Эмма и что у меня были десятки пропущенных от нее и моего отца, я застонала, опустила руку и зарылась головой в подушку. У меня не было похмелья, моя голова не болела, и я не чувствовала себя "ходячим мертвецом". Я просто чувствовала дикую усталость, и все мое тело умоляло меня заснуть. В каком-то смысле это было даже хуже головной боли.

Телефон снова зажужжал, но я не позволила ему изменить моих планов. Я просто выключила его, бросила на тумбочку и попыталась снова заснуть. Но несмотря на полное истощение моего тела, я больше не могла спать.

Со стоном я поднялась с кровати и поплелась в душ. Немного освежившись, я вышла из кабинки и посмотрелась в зеркало, налитые кровью голубые глаза мрачно уставились на меня. Я выглядела ужасно. А ведь мне еще предстоит работать сегодня.

- Да уж. - сказала я своему отражению.

Вздохнув, я надела шорты и майку, а затем пошла приготовить кофе и устроилась перед телевизором. Включив его на каком-то случайном канале, я откинулась назад потягивая свой ароматный напиток.

По-видимому, я была на каком-то развлекательном канале, и это было позднее утреннее шоу о каких-то сочных сплетнях в гламурном мире. Диктор говорил о помолвке Эммы и Федора и вечеринке, к счастью, не показывая никаких кадров или говоря о чем-то необычном, что произошло там (слава Богу), но они показали некоторые фотографии Уэйна.

- Двадцативосьмилетний молодой режиссер-лауреат премии " Оскар” был замечен на вечеринке по случаю помолвки счастливой пары, - радостно улыбаясь, сказал ведущий. - Говорят, он очень подружился с Розой Павленко, юной моделью, сводной сестрой будущей невесты. Согласно источникам, эти двое, казалось, флиртовали и даже покидали вечеринку вместе той ночью. Может быть это новая пара, свадьба которой не за горами?

Меня чуть не вырвало. Неужели людям и вправду так нравилось, совать нос, в жизнь какой-то знаменитости? Это было так скучно .

- Если вы настроитесь, сегодня вечером, на ночное шоу Михаила Власова, то сможете получить некоторые ответы, - продолжал улыбаться диктор. - Дмитрий Беркутов будет особенным гостем, и вы узнаете все, что хотите знать! Неужели популярный холостяк больше не доступен? Будут ли женщины страны разочарованы? Узнайте это и многое другое...

Не в силах больше это слушать, я переключилась на другой канал, по которому шли мультфильмы. Уж лучше я буду часами смотреть, как бедный кот пытается из серии в серию поймать мышь, чем слушать все это де...мо.

* * *

Весь остаток дня я не отвечала ни отцу, ни Эмме. Когда вечером я пришла на работу, все еще чувствуя себя чертовски усталой, я ожидала, что они появятся в ресторане, но к счастью, за те четыре часа, что я играла на пианино, никто не входил туда и не угрожал мне лишением карманных денег или чем-то еще. Закончив смену, я вернулась домой, снова приняла душ и надела пижаму. Я подумала, что может стоит им перезвонить, но решила этого не делать. Я им ничего не должна.

Уже нет...

Когда я задремала перед телевизором, смотря эпизод какого-то сериала, в мою дверь постучали. Застонав, я поняла, что это был либо папа, либо Эмма. Я неохотно подошла к двери и открыла ее.

Но я ошиблась. Это был Роман.

Он одарил меня деловой улыбкой. И я была уверена, что это единственное, что у него осталось.

- Добрый вечер, Настя. Можно мне войти?

Глава 18

- Добрый вечер, Настя. Можно мне войти?

Я не могла вынести его снисходительного, высокомерного тона. К сожалению, не впустить его было бы все равно, что выстрелить себе в голову...

Я молча отодвинулась и впустила Романа внутрь. Он вошел с таким видом, как будто это был его дом – к вашему сведению, нет, я купила его на свои заработанные деньги - и затем сел на диван.

Следуя за ним, я села на другую кушетку и одарила его взглядом, дающим понять, что я готова слушать.

- Василий и Эмма пытались весь день связаться с тобой, после того трюка, который ты выкинула вчера вечером, - сказал он, пристально глядя на меня. - Поскольку ты отказалась кому-либо из них отвечать, они выбрали меня своим послом, так как я более красноречив и уравновешен, чем они сейчас.

Мне хотелось заклеить ему рот скотчем. Мир стал бы лучше, если бы в нем не было таких мерзавцев, как он.

- Так что, хоть ты и устроила "отличное" представление на вечеринке, - продолжал он, не подозревая о моей враждебности, - это не снимает с тебя обязательств в подготовке к свадьбе.

- Переходи к делу, Рома - раздраженно процедила я, - чего ты от меня хочешь?

- Компенсация, - немедленно ответил он. - Ты будешь бегать по поручениям Эммы, будешь ее помощницей, ходить с ней везде, куда она хочет, в общем выполнять все ее прихоти.

Убейте меня, кто-нибудь.

- А если я откажусь?

Роман одарил меня еще одной улыбкой, на этот раз напоминающую акулий оскал. - Если ты откажешься, твой отец будет недоволен тобой.

Это было еще мягко сказано, но все же.

- Мне все равно, что он чувствует, - сказала я, наклонившись вперед с сердитым взглядом. - Скажи мне, что он действительно сделает, если я откажусь. Не делай из мухи слона.

- Твой отец- деловой человек и у него есть доступ ко многим вещам... - Роман торжествующе посмотрел мне в глаза. - Ты знакома с его другом Анатолием Плетневым?

Мое настроение испортилось.

- Вижу, что да, - сказал Роман, его лицо было таким самоуверенным, что мне захотелось ударить его. Он поднялся на ноги и поправил одежду. - Я буду ждать ответа до завтрашнего полудня.

С этими словами он ушел, а я продолжала сидеть, кипя от злости. Анатолий Плетнев был основателем банковской компании. С тех пор как мы с Эммой родились, наши родители открыли каждому из нас банковский счет. Я никогда не беспокоилась о том, чтобы изменить его, потому что не была типом женщины, которая любит иметь дело с такого рода вещами. Все свои сбережения я переводила именно на этот счет, и хочу заметить, там накопилась приличная сумма.

Мой отец поймал меня в ловушку, но я знала, что смогу выйти "сухой из воды", используя против него, его же метод. Если он хотел шантажировать меня, пытаясь очистить мой банковский счет, то я собиралась шантажировать его в ответ.

В конце концов, у него было больше скелетов в шкафу, чем у меня.

* * *

На следующий день я проснулась очень рано утром. Так рано, что солнце едва поднималось над горизонтом. Я надела деловой костюм, который приберегла для нескольких случаев, таких как тот, к которому я готовилась; юбка-карандаш, блузка и бежевые каблуки. Собрала волосы в тугой конский хвост, нанесла легкий макияж и поехала в офис отца.

Главное офисное здание корпорации "Соколов" находилось прямо в центре промышленной зоны. Обычно там было полно народу, а на стоянках было трудно найти свободное место, но поскольку было раннее утро, людей и машин было не так много. Я узнала черный седан моего отца, машину, на которой он обычно ездил, когда был в плохом настроении.

Улыбнувшись этой мысли, я вошла в здание. Мне нравилось доводить отца до последнего нервного срыва. Это взывало к той стороне меня, о которой большая часть моей семьи забыла. Все путали мою личность с робкой, трусливой Эммой, потому что я обычно много не говорила. Но Боже мой, как же они ошибались; во мне было достаточно яда, который я была готова выпустить в нужное время.

Папа никогда бы в этом не признался, но я унаследовала от него свою хитрость. Еще бы, у меня был хороший учитель. Вот почему я была, вероятно, единственным человеком в мире, которого папа никогда не мог полностью победить. Он все время угрожал мне "отречься" и выкинуть на улицу. Но даже если он это сделает, мне будет наплевать.

Когда ты не показываешь страха, никто никогда не сможет взять над тобой верх.

Секретарша моего отца натянуто улыбнулась мне и сказала: - Доброе утро, Анастасия.

- Доброе утро, Саша, - сказала я и одарила ее своей улыбкой, точно такой же, как у моего отца, когда он охотился за новыми клиентами, - Мой отец у себя?

Саша поджала губы, но продолжала улыбаться.

- Да, - неохотноответила она.

Моя улыбка стала еще шире.

- Дай ему знать, что я иду к нему.

Саша больше не улыбалась.

- Василий Петрович очень занятой человек, - вдруг раздраженно сказала она. - Ты не не можешь вот так придти, когда вздумается, и отрывать его от работы.

Увидев слабый румянец на ее лице, я застонала и закрыла лицо ладонью.

- О Боже, - сказала я достаточно громко, чтобы меня услышали те немногие, кто был в вестибюле, - есть ли на этой земле хоть одна женщина, с которой не спал мой отец?

Саша тотчас же побледнела и съежилась в кресле, глаза ее наполнились слезами. - Ты такая жестокая. - прошептала она, когда люди смотрели на нее осуждающими глазами. - Как ты можешь быть таким бесчувственной?

- Это не я бесчувственная, милая, - сказала я и облокотилась на стойку, впиваясь в нее взглядом. - Если бы ты знала истинную природу моего отца, то убежала от него как можно дальше. Нет, - мрачно усмехнулась я, - Это не я бесчувственный. Это ты и многие другие подобные тебе.

С этими словами я оставила дрожащую секретаршу и вызвала лифт. Войдя в него, я нажала на кнопку самого высокого этажа и стала ждать. Затем я прошла по коридору и постучала в дверь моего отца.

Несколько мгновений я думала, что он не ответит, но потом его скрипучий голос позвал: - Входи, Настя.

Я вошла, закрыв за собой дверь. Мой отец смотрел в экран своего компьютера, но затем его ястребиные глаза повернулись ко мне и осмотрели мою внешность. Хотя я приложила некоторые усилия, пытаясь выглядеть как деловая женщина или что-то в этом роде, он видел все насквозь. Впрочем, это было не так уж и трудно; я была слишком изуродована даже для этого мира.

Глава 19

- Зачем ты здесь?- спросил он, когда я села перед ним. Он вернулся к компьютеру, продолжая печатать, но я знала, что его внимание было приковано ко мне. - Я думал, Роман объяснил ситуацию. Ты должна была связаться со мной через него.

- Роман был очарователен, - сказала я, усмехнувшись ему. - Но я пришла сюда, потому что шантаж может быть обоюдным.

Он сделал вид, что ему все равно, и “сосредоточено” продолжал смотреть в компьютер, но я видела, как он напрягся.

- Я не шантажировал тебя, Настя, - медленно произнес он, - я просто сказал, что твой поступок был отвратителен, если ты не согласна помочь Эмме с ее свадебными планами, я получу доступ к твоему независимому банковскому счету и сам решу, что с ним делать.

"И люди думали, что это я была невежественной?!"

- В основном это описание шантажа, папа, - сказала я, и он резко повернул голову в мою сторону. Я слащаво улыбнулась ему. - Если ты думаешь, что шантаж не может быть таковым, если он происходит между отцом и дочерью, то ты глубоко ошибаешься. Но я отвлекаюсь, - я бросила на него торжествующий взгляд. - После того, как я закончу говорить, давай посмотрим, останется ли твое предложение в силе.

Я положила сумку, которую принесла с собой, на колени и достала свой телефон. Одним касанием я открыла приложение "блокнот" и увеличила масштаб. - Виктория Романова, Елизавета Светлова, Татьяна Мухина, - сказала я, возвращая свой взгляд к отцу. У него было спокойное бесстрастное лицо, но глаза были тверды, как гранит. - Ты случаем не знаешь, как все эти женщины связаны между собой?

Он ничего не сказал. Моя улыбка стала еще шире.

- Вот именно. Ты переспал с каждой из них, по несколько раз за последний месяц, прямо за спиной своей любимой жены. И это только часть списка, который я собрала. - Я наклонилась ближе к нему, заставляя его видеть мои глаза. - Ты, настоящий кобель, папа, но это не то, что меня волнует. Что меня действительно волнует, так это то, что ты думаешь, что все еще можешь контролировать меня, как марионетку после того, что ты заставил меня пережить два года назад.

На этот раз он заговорил.

- Ты слишком драматизируешь, - сказал он, даже не потрудившись затронуть тему его измен, - прошло уже два года. Неужели ты не можешь просто взять и забыть?

- Нет, и знаешь почему?- Спросила я, выпрямляясь на стуле. - Потому что это был первый раз, когда ты показал мне свое настоящее уродливое лицо, и не только ты; вся семья показала мне свое лицо. Когда я больше всего нуждалась в тебе, ты отвернулся от меня. Когда меня ударила эта су!ка, ты не заступился за меня, а просто наблюдал своим расчетливым умом и собирал информацию вместо того, чтобы помочь своей дочери, своей крови. Ты даже принял компенсацию от родителей моего бывшего за то, что он заставил меня пережить, как будто деньги могли стереть унижение, которое я испытала.

Я положила телефон обратно в сумку и поднялась на ноги. Он бесстрастно следил за мной взглядом.

- Я не буду помогать никому из вас, с этой дурацкой свадьбой. У Эммы достаточно подруг, чтобы помочь ей, и я думаю, что ее подружка невесты, будет гораздо более полезна, чем я. Кроме того, то, что я сделала на вечеринке по случаю помолвки, было именно тем, что она хотела; сочиненная мною пьеса длилась четыре минуты. - Я одарила его еще одной тошнотворно сладкой улыбкой. - Нужно было выбрать другую пианистку... В итоге получилось то, что получилось. Однако я не совсем бессердечна, - продолжила я, - я обещала прийти на урок танцев, который запланирован на следующую неделю. Это обещание я выполню.

Мой отец был так напряжен, что мне показалось, будто у него на голове вот-вот лопнут вены.

- Ты несправедлива к своей сестре, - процедил он сквозь зубы, и в его глазах наконец появились хоть какие-то эмоции. Гнев.

Я позволила своей улыбке исчезнуть.

- И никто из вас, никогда, не был справедлив ко мне, - сухо сказала я. - Это бесконечная петля, папа. Независимо от того, что ты говоришь или что я делаю, нет никакого выхода из этого.

Он тут же расслабил все мышцы и впился в меня тяжелым взглядом. - В среду, в пять часов. Будь в студии на уроке танцев.

- Ни за что на свете не пропущу это, - я одарила его еще одной улыбкой, прежде чем повернуться к нему спиной и покинуть это место.

Глава 20

В ночь перед уроком танцев, я снова пошла работать в "Хилтон". Оказалось, что пианистка все еще больна, и я с радостью заняла ее место. Деньги есть деньги.

Пока я играла на пианино, я чувствовала на себе взгляды, как и в прошлый раз, когда была здесь. С легким любопытством я посмотрела в сторону, но ничего не увидела. Моя двухчасовая смена уже заканчивалась, и я решила не обращать внимания на тех, кто привлек его.

Темный вестибюль был почти пуст. В тусклом свете я видела только двух бизнесменов в костюмах, которые сидели за маленьким кофейным столиком, потягивая виски и тихо переговариваясь. Я не очень хорошо видела их черты, но черный костюм-тройка со строгим черным галстуком говорил о них достаточно.

Я делала все возможное, чтобы держаться подальше от людей с достатком и репутацией. Мне преподали очень важный урок после того, как меня публично бросил мой бывший, Руслан; богатые люди верили, что деньги-это власть, и что они владея всем этим, могут делать все, что захотят. Их не заботили отношения, дружба, любовь... Лишь только их собственные планы; зарабатывать больше денег и получить как можно больше власти.

Мой бывший был идеальным примером этого. А об отце и вовсе нечего говорить.

Вот почему, чтобы ни случилось между мной и Уэйном, это было только на одну ночь. Я не позволю ему, поставить себя в такое положение, чтобы он причинил мне боль или наоборот. Знаменитый режиссер, лауреат "Оскара", богатый и умный, симпатичный, Уэйн был всем, с чем я поклялась не связываться.

Мужчины...

Мужчины с которыми я была после той ночи с ним... Я позаботилась о том, чтобы они были по крайней мере средними с точки зрения экономического состояния.

Роза... Она могла легко бы заполучить Уэйна. Серьезно. Она подойдет ему, я была уверена в этом.

Закончив играть, я поднялась со своего места, коротко поклонилась и уже собралась уходить, когда внезапно услышала знакомый голос...

Я глубоко вздохнула и повернулась. Конечно же, Уэйн был здесь. А почему бы и нет?

- Ну и что же?- Нетерпеливо спросил я.

Уэйн был одним из тех бизнесменов, которых я видела. Он оглядел меня с головы до ног, а затем остановил свой взгляд на точке за моим плечом. Он выглядел немного печальным и старался не встречаться со мной взглядом.

- Ты хорошо играла. Мне особенно понравилась твоя пьеса си-бемоль минор.

Мои глаза сузились.

- С каких это пор ты стал специалистом по теории музыки? - И как, черт возьми, ему удалось понять, какую музыкальную гамму я играла? Я могла это сделать, когда слушала песни и пьесы, но я работала с музыкой.

Он шагнул вперед, так что мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, заставляя меня поднять голову. Его серебристые глаза впились в мои.

- Ты еще многого обо мне не знаешь, - прошептал он тихо, чтобы могла услышать лишь я одна.

Поджав губы, я сердито посмотрела на него.

- Ну и что же? Ты тусуешься в Хилтоне для развлечения?

- В настоящее время мы ищем здесь ведущего для свадьбы, - сказал он, и посмотрел на свои наручные часы. - А теперь нам надо идти. Твой будущий шурин уже ждет нас. Увидимся завтра.

Я молча наблюдала, как Уэйн и его приятель уходят, не сказав больше ни слова. Эти двое тихо разговаривали, а я стояла посреди вестибюля и смотрела на них.

Напомните-ка, как его зовут?

Когда он усмехнулся чему-то, сказанному его спутником, я вспомнила. Дмитрий Беркутов. Подходящее имя для него. Он был чрезвычайно опасен. Он не был тем Уэйном, который был фактически анонимным для меня. Нет, он был режиссером, удостоенным премии "Оскар", а я всего лишь мятежной дочерью Василия Соколова. Если он откажется остаться в стороне, то это сделаю я.

Да... Это будут два долгих месяца.

Глава 21

Урок танцев проходил в одной из студий города. Владелица, Анна Кислова, была другом Эммы и профессиональным танцором и учителем. Она даже участвовала в "Танцах со звездами" в качестве профессионального партнера какого-то популярного актера. Эти двое выиграли, и теперь Анна возглавляла успешную танцевальную студию. Она также была подружкой невесты Эммы.

Я приехала в студию последней, потому что долго не могла найти хорошую парковку. Наконец кто-то оставил место свободным, и я заняла его прежде, чем кто-либо другой. Войдя в большую студию, полную зеркал и решеток, сдвинутых в стороны, я увидела, что все уже были там: Эмма и Федор, его родители, мой отец и Светлана, Роза и Роман, и Уэйн. Уэйн был с тем же парнем, что и вчера в ресторане. Теперь, когда я хорошо его разглядела, он оказался довольно горячим; короткие каштановые волосы, тлеющие золотые глаза, высокий и крепкий телосложением с очевидными бицепсами и широкими плечами, и пухлые губы, которые должны были выглядеть женственно, но вместо этого сделали его еще сексуальнее.

Они разговаривали с Анной и двумя другими девушками, которых я знала как Диана и Милана, подружки невесты Эммы.

Диана и Милана были однояйцевыми близнецами, которые выглядели как уменьшенная копия Эммы, обе со светлыми волосами и голубыми глазами. Они были довольно милы, но все же бледнели, когда Эмма или Роза были поблизости.

Анна тоже была невероятно красива. Не красавица в обычном смысле этого слова, но что-то в ней было интригующим, привлекательным, чего никто не мог объяснить. Может быть, дело было в ее гладких рыжих волосах до плеч, или в серо-зеленых глазах, или даже в фигуре танцовщицы, высокой, грациозной и подтянутой... Она была потрясающей. И я видела, как златоглазый друг Уэйна незаметно оглядел ее, когда она повернулась смеясь над чем-то, что сказал Уэйн.

Эмма была первой, кто заметил мое появление. Она толкнула Федора локтем, когда увидела, что я вхожу в комнату, и Федя обернулся посмотреть.

- Настя, здесь, - объявил он, привлекая ко мне все внимание. - Мы можем начать.

Я хмуро посмотрела на сестру, которая намеренно не смотрела в мою сторону, высоко подняв подбородок. Она все еще злилась на меня за то, что я сделала на вечеринке. Глупая, трусливая сестра. Слава богу, мне было все равно.

Пока я пыталась понять, что сейчас будет происходить, Анна вышла на середину комнаты.

- У нас достаточно девочек и мальчиков, чтобы разбиться на пары, - сказала она, лучезарно улыбаясь. - я просто буду учить вас, так что мне не нужен будет партнер. А теперь, пожалуйста, разбейтесь.

Эмма и Федор улыбнулись друг другу, в то время как мой отец, Света и родители Федора разбились на пары. Роман, бросив короткий взгляд на Диану и Милану, остановился на Милане, которая приняла его с улыбкой на миллион рублей. Роза ухмыльнулась, как змея, которой она и была, и подошла к Уэйну, взяв его за руку: - Наши тела будут идеально подходить друг другу.

Уэйн, казалось, не очень хотел позволить ей увести себя, и я заметила, что он смотрит на меня. Я выгнула бровь, а затем повернулась, чтобы увидеть друга Уэйна - Стаса. Но тот уже неохотно принимал приглашение Дианы.

Стоп. Что-то тогда не складывалось у меня. Анна сказала, что здесь достаточно мужчин и женщин, чтобы разбиться на пары. А где же еще один мужчина?

Похлопывание по плечу заставило меня резко обернуться, и я оказалась лицом к лицу с чрезвычайно красивым мужчиной, примерно того же возраста, что и Уэйн.

- Похоже, мы с тобой связаны по рукам и ногам, - сказал он, ухмыляясь так, что на лице у него появились две ямочки. У него были темные волосы, даже темнее, чем у Уэйна. Его глаза были глубокого темно-синего цвета, он был высок и худощав, с бледной кожей, которая почти могла конкурировать с моей собственной алебастровой.

Я не улыбнулась в ответ, когда спросила: - А ты..?

Усмехнувшись, он обнял меня за талию. Я напряглась, но потом поняла, что Анна только что проинструктировала всех сделать это.

- Меня зовут Сергей, Сергей Громов. - подмигнул он. - Ты должна знать меня. Я снялся вместе с Федором в нескольких фильмах.

Конечно, он был знаменит. Все в этой комнате, кроме меня, были знамениты. Даже этот Стас, друг Уэйна, был каким-то актером или что-то в этом роде.

- Извини, - сухо сказала я, кладя руки ему на плечи, - меня не интересует мир гламура.

- Правда? Мне очень жаль, - он снова подмигнул мне. Может, у него синдром Туретта или что-то в этом роде? - Ты могла бы стать знаменитостью, учитывая, какая ты хорошенькая.

- Хорошие гены не делают человека звездой, - сказала я ему, а затем начала двигаться под музыку, поставленную Анной. Это был Вальс цветов. Конечно, урок танцев для изучения некоторых основных движений был прекрасным, даже объяснимым, но вальс? Это был уже не восемнадцатый век. Но Эмма любила всю эту классическую лобуду.

Держа меня за правую руку и крепко держа за талию, мы с Сергеем двигались в соответствии с указаниями Анны. Я не была плохим танцором, но и хорошим меня вряд ли можно было назвать. Я была напряжена и неуклюжа, и к моему облегчению, Сергей казался не лучше меня. Аня не раз поправляла нас, и я поймала на себе торжествующий, снисходительный взгляд Розы, когда они с Уэйном вальсировали вместе. Они танцевали безупречно, и казалось, что Уэйн был действительно хорош в этом, так как он вел Розу, делая ее почти такой же хорошей, как и он.

Нахмурившись, я вернулась к своему подмигивающему партнеру.

Сергей попытался завести светскую беседу во время вальса, но мне это было не по душе. В конце концов мы впали в неловкое молчание и просто танцевали. Но время от времени я чувствовала на себе его пристальный взгляд, и мне казалось, что он действительно считает меня красивой, так как не мог удержаться, чтобы не посмотреть на меня.

Конечно, я была хорошенькой; с Эммой в качестве сестры, моим, к сожалению, красивым отцом и моей красивой покойной матерью, я не могла биологически стать уродливой. Однако я не излучала красоту, как Эмма, или моя мать раньше. Я мало что помнила о своей маме, но у меня сохранились воспоминания о том, как она смеялась и выглядела такой красивой, что у меня сжалось сердце. Эмма определенно пошла в нее.

Я же, с другой стороны, выделялась упрямством, твердолобостью, и вовсе не мягкотелостью. Совсем как мой отец.

- А теперь я хочу, чтобы вы все поменялись партнерами, за исключением жениха и невесты и их родителей.

Зачем это было нужно, я понятия не имела, но вдруг очутилась в объятиях другого мужчины. Друг Уэйна. Роза получила Сергея, к ее большому раздражению, Диана казалась чрезвычайно довольной Романом, в то время как Милана получила Уэйна, казалось, что она была готова упасть в обморок от восхищения.

Следующей композицией был еще один вальс, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Однако Стас удержал меня от этого, обняв за талию и снова посмотрев куда-то мне за голову.

Даже не взглянув на меня, он коротко сказал: - Станислав Давыдов.

Ах, его имя я уже слышала раньше. Еще один актер, который выиграла Оскар за второстепенную роль. Но я никогда не думала, что он может быть таким сдержанным.

Во мне что-то проснулось. Он слишком сильно напоминал мне Руслана. Чопорная натура, скованность, расчетливые завихрения в его светлых глазах, он заставил меня внезапно захотеть придушить его. Подкалывать его. Издеваться над ним. Такие люди, как он, обычно заставляли меня чувствовать себя именно так.

- Итак, - сказала я, позволив маленькой улыбке чистого зла танцевать на моих губах, когда мы двигались в ритме вальса, - Ты один из друзей жениха?

Он все еще отказывался удостоить меня взглядом, но я почувствовала, как напряглось его плечо под моей рукой. Улыбнувшись еще шире, я придвинулась ближе к нему, и крепче сжала его плечо и руку. - Почему ты не смотришь на меня?

Его челюсть сжалась.

- Понятно, - промурлыкала я, наклоняясь ближе, так что мои губы были совсем рядом с его губами. На этот раз мне показалось, что он изо всех сил старается не смотреть на меня. - Я либо слишком уродлива, либо слишком горяча, чтобы ты на меня смотрел. Жаль только... - я облизнула губы, зная, что он уловит это движение краем глаза, - ты словно конфетка, созданная специально для меня.

Прежде чем я была почти удовлетворена тем фактом, что его глаза вспыхнули, расширяясь как от недоверия, так и от гнева, Анна хлопнула в ладоши и сказала нам сменить партнеров. Одарив его еще одной зловещей усмешкой, я отступила от него, подмигнула и тихо сказала: - Не могу дождаться, чтобы снова потанцевать с тобой, Станислав.

Его щеки немного покраснели, вероятно от гнева, и хотя я понятия не имела, почему он так себя вел, я чувствовала, что выиграла в первом раунде. Но прежде чем торжество смогло поднять мое настроение, я была обвита рукой вокруг моей талии и моя передняя часть столкнулась с другой точеной. Резко подняв голову, я увидела, что Уэйн обхватил меня другой рукой, его лицо было раздраженным.

- Не флиртуй с другими мужчинами, когда я нахожусь с тобой в одной комнате, - мрачно пробормотал он, и в его глазах был такой печально известный оттенок ртути, что у меня по спине побежали мурашки.

Тяжело сглотнув, я уставилась на него.

- А какое вам до этого дело, Дмитрий Владимирович?

Его рука схватила меня за ягодицу, заставив замереть.

- Потому что ты моя, - сказал он тихо, только для моих ушей, его голос был напряженным. Он надел свою другую маску, ту самую, на которую я повелась два года назад. Под его легким и покладистым характером дремал зверь, которого нельзя будить.

Его слова отпечатались в моем мозгу, и я сердито посмотрела на него.

- Прекрати нести чушь, Беркутов.

- Ты моя, - повторил он эти два нелепых слова, - и даже если сейчас ты не моя, то скоро будешь. Я об этом позабочусь.

- Если ты думаешь, что такие шовинистические притязания альфа-самца действуют на меня, то ты крайне ошибаешься, - прошипела я в ответ, впиваясь ногтями в его плечи. - Мы однажды занимались сексом, и это было так давно, что я уже забыла об этом. Между нами с тобой ничего нет. Если я захочу соблазнить Стаса, то это явно не твое дело.

- Стас не для тебя, - почти прорычал он.

- Да пошел ты, - сказала я ему, - Ты мне никто.

Он долго смотрел на меня, и мне показалось, что мы оба забыли, что находимся в танцевальной студии, где нас окружают люди. Затем, по прошествии, казалось, нескольких часов, его лицо расплылось в ухмылке.

- Попалась, - сказал он, отодвигаясь от меня.

Мое сердце так громко стучало в ушах, что я была уверена, что ослышалась.

- Что?

Его ухмылка стала еще шире.

- Неужели ты поверила, что я захочу провести еще одну ночь, с кем-то вроде тебя?!

Глава 22

Я даже не потрудилась ответить ему, когда новая песня заиграла на заднем плане. Я посмотрела в сторону и почувствовала облегчение, что мы не привлекли всеобщее внимание... но Роза... она кинула на меня яростный взгляд.

Раскачиваясь вместе с Уэйном под звуки музыки, я ответила Розе озлобленным взглядом. Она стиснула зубы и снова повернулась к своему партнеру. Я все еще смотрела на нее, когда почувствовала дыхание Уэйна на своем ухе, он притянул меня ближе, бормоча:

- Тебе нечего сказать о моем заявлении?

Склонив к нему голову, я пожала плечами.

- Не вижу необходимости отвечать. Совершенно очевидно, что ты лжешь.

Его губы дрогнули, глаза стали похожи на дым.

- Неужели? - Привлекательно хмыкнул я.

- Ты же постоянно пытаешься прикоснуться... приблизиться... прижаться ко мне... И явно жаждешь провести еще одну, а может и не одну, ночь со мной.

Теперь он усмехнулся.

- Общение с тобой, должно быть признано искусством.

Решив не отвечать и на это, я украдкой взглянула на Розу, которая все еще смотрела на нас глазами ястреба. Ее напарник, Стас, казалось, тоже украдкой поглядывал то на меня, то на Уэйна. В другом конце комнаты я увидела Эмму и Федора, смотрящих на нас с открытым любопытством и подозрением, в то время как мой отец и Светлана, казалось, были раздражены, как будто это была моя вина, что Уэйн выбрал меня, чтобы танцевать.

Они все вывели меня из себя. Мне хотелось поддразнить их в ответ.

Повернув голову обратно к Уэйну, я одарила его медленной, злой усмешкой.

- Ого, Дмитрий, ты сегодня самый красивый на балу, - я крепче прижалась к нему, обхватив ладонями его лицо. Его тело напряглось, как будто давая мне разрешение продолжать то, что я делала, в то же время испытывая любопытство относительно того, чего я хотела достичь. Его глаза были прикованы к моим, неподвижные, непроницаемые. -Никто не может отвести от тебя глаз.

Его губы дернулись, но он сдержался, когда я встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. Взглянув на Розу, я прошептала ему на ухо:

- Ты такой горячий, все девочки хотят тебя. Такой горячий, что знаменитая Роза Павленко хочет разорвать меня на куски за то, что я так близко к тебе. Такой горячий, что мой отец и мачеха хотят, чтобы Роза была на моем месте, потому что я никогда не была бы достаточно хороша для кого-то вроде тебя. - Я усмехнулась и откинулась назад, чтобы посмотреть ему прямо в лицо.

Чувствуя внимание большинства людей, я позволила своей ухмылке распространиться шире, и подарила Уэйну многозначительный взгляд.

- Они ничего не знают о нас двоих, - прошептала я ему в губы, - абсолютно ничего.. - И достаточно громко, чтобы большинство из них услышало, я пробормотала: - Они не знают, что мы переспали два года назад.

Глаза Розы расширились от ярости.

Затем, просто для грандиозного финала, я придвинулась ближе к нему и нежно прикусила его нижнюю губу своими зубами. Его глаза сузились, а руки сжались у меня на пояснице.

- Настя!

Вздохнув, я отступила от Уэйна и повернулась к отцу со скучающим выражением лица.

- Да, да, я перешла границу, - зевнула я. - думаю, мне уже пора уходить. Иначе ни один молодой человек здесь не будет в безопасности. - Я многозначительно подмигнула Стасу, который побледнел, и послала воздушный поцелуй Сергею, который усмехнулся.

Лицо папы побагровело, и когда я взглянула на сестру, в ее глазах стояли слезы, а Федор свирепо смотрел на меня... хотя нет, не на меня, а на Уэйна.

Вздохнув, я улыбнулась отцу.

- Помни о нашем соглашении, дорогой папочка, - я мрачно посмотрела на него и подмигнула. - Тебе лучше не нарушать свою часть сделки, а то все пойдет наперекосяк.

У него был такой вид, будто он вот-вот задушит меня. Ну и пусть. Мне не нужна была его любовь. Я ничего от него не хотела. Ненависть дала мне то топливо, которое мне было нужно, чтобы продолжать жить. Мне нужна была его ненависть. Мне нужно было отомстить за себя. И он легко дал мне то, что я хотела, преподнеся на серебряном блюде. И остальные тоже.

Когда я схватила свои вещи и вышла из студии, я знала, что, несмотря на то, что я сказала или как я действовала, я хотела, чтобы все эти люди, моя семья и их друзья из мира славы, были как можно дальше от меня. Уэйн... Ему тоже нужно было держаться от меня подальше.

Ничто в людях из мира гламура не было ни хорошим, ни нормальным. Они все были кучкой придурков, намного хуже, чем я когда-либо могла быть.

Я была стервой для выживания. Они были придурками для забавы. И это было главным различием между нами.

Глава 23

Я посмотрела на рояль. Рояль тупо уставился на меня в ответ. Я вздохнула и нажала несколько клавиш, однако в голове у меня ничего не звенело. Ни нового произведения, ни композиции, ни даже импровизационных идей.

Это означало только одно. У меня был Музыкантский блок...

Вздохнув, я закрыла крышку и поднялась со стула. Я пошла на кухню, чтобы приготовить себе бутерброд, и в этот момент зазвонил телефон. Застонав, я откусила кусочек бутерброда, прежде чем посмотреть на экран и увидеть, что номер был мне не известен.

- Алло?- Ответила я сухо.

- Я говорил тебе, что мне нравится твой голос, Клео? - как я и думала, это был Уэйн.

- Чего ты хочешь? - Раздраженно спросила я.

- Сейчас девять вечера, и нам со Стасом скучно, - сказал он. - я подумал, что мы могли бы приехать к тебе в гости.

Я несколько раз моргнула и тупо уставилась на телефон.

- Нам скучно, о Моя прекрасная Клеопатра, - сказал он драматически, - пожалуйста, согласись, чтобы мы пришли.

- Ты пьян или просто не в своем уме?- Спросила я как бы, между прочим, хотя во мне и нарастал гнев. Я планировала провести спокойный вечер. Какого черта ему от меня надо?

- Ну же, Клео, - сказал он довольно бодро, - почему бы и нет?

Я закрыла глаза и сосчитала до пяти. Нет. Это не был какой-то безумный сон.

- Я ложусь спать в одиннадцать, - сказала я ему, - если ты найдешь, где я живу без помощи моей семьи, включая Федора, тогда ты придешь, и я даже приготовлю для тебя кофе.

-Ты бросаешь мне вызов?- спросил он, а затем разразился каким-то странным хохотом, явно пьяным. - Хорошо. Мы найдем, где ты живешь!

- Ладно, - сказала я и повесила трубку.

Схватив свой бутерброд, я отнесла его в гостиную и, пока смотрела сериал и жевала хлеб, изо всех сил старалась не думать о том, какого черта Уэйн хочет от меня. Почему он так зациклился на мне? Хотела ли я снова заняться с ним любовью?

Точно нет. Или...

А что, если он найдет мой адрес и приедет сюда? Может быть, он был так пьян, что забыл обо всем этом? Прошло уже полчаса с тех пор, как он звонил.

Стук в дверь прервал мой раздражающий ход мыслей. Напрягшись, я посмотрела на дверь. Был ли это он, и был ли Стас все еще с ним? Если так, то как, черт возьми, они прошли через входную дверь здания? Там был домофон!

Стиснув зубы, я подошла к двери и распахнула ее, как и предполагала, открыв, я увидела перед собой Уэйна и Стаса. От Уэйна несло алкоголем и сигаретами – запах, который большинство женщин находили отвратительным. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, одаривая меня кривой ухмылкой.

- Попалась.

Позади него Стас ущипнул себя за кожу между бровями, по-видимому, мучаясь от головной боли. Что, черт возьми, происходит с этими двумя?

- Говорю тебе сразу... Начнешь приставать и выставлю вас обоих за дверь, - предупредила я его, отходя в сторону, чтобы впустить их. Уэйн ввалился внутрь, ухмыляясь и глядя на меня. Я нахмурилась. Его ухмылка стала еще шире.

Стас с недовольным видом втолкнул Уэйна в квартиру и тоже вошел. Я закрыла за ними дверь и повела их в гостиную.

- Посади его сюда, - проинструктировала я Стаса, который теперь держал Уэйна, опершегося на его плечи со странным приступом икоты.

Одарив меня ненавистным взглядом, который удивил меня, Стас сделал так, как я сказала, и практически свалил Уэйна на диван. Затем он повернулся и бросил на меня еще один полный отвращения взгляд.

- Я здесь только потому, что Дима никак не мог замолчать, что хочет тебя видеть. Не потому, что ты какая-то девушка, которая мне нравится или что-то в этом роде. Я не тот парень, которого может соблазнить такая шл!ха, как ты.

Я приподняла бровь.

- Ты ведь понимаешь, что унижаешь меня в моем собственном доме? - Когда его глаза сузились, я одарила его озорной усмешкой, которая заставила его немного побледнеть. Похоже, кто-то боялся привлекательных девушек. Это объясняло, почему он был так немногословен, когда мы танцевали, и почему он отказывался смотреть мне в глаза... ну, до сегодняшнего дня.

Ну что, поиграем?! Широко улыбнувшись, я сделала шаг к нему на встречу и нежно промурлыкала:

- Неужели такого очаровательного мужчину, испугала такая обычная девушка, как я. - Я шла прямо на него, и было заметно, как участилось его дыхание. - Ну, милый, не бойся... Я тебя не съем.

Когда расстояние было максимально маленьким, я резко обошла его и направилась на кухню, бросая в след.

-Не волнуйся очаровашка, ты не в моем вкусе. Поэтому я не собираюсь тебя очаровывать. Можешь выдохнуть!

При этих словах он побледнел. Я подмигнула ему и вошла на кухню. Мне нужно было выполнить свое обещание и приготовить пьяному оскароносному режиссеру, развалившемуся на моем диване, немного кофе.

Когда я вернулась в гостиную с чашкой кофе, Стас сидел на диване, уставившись на ковер, а Уэйн умудрился приподняться на локтях и торжествующе улыбнуться мне.

- Я победил.

Я поставила чашку с кофе перед ним и встала рядом прищурившись:

- Ну, и как вы узнали мой адрес?

- Не скажу, - ухмыльнулся он слегка невнятным голосом.

Я указала на кофе.

-Пей.

Он сказал что-то невнятное, когда взял чашку и отхлебнул из нее, и наконец, сел нормально.

- Ах, - пробормотал он, - вкус победы.

Закатив глаза, я посмотрела на Стаса. Он был занят тем, что одновременно сверлил меня взглядом и писал смс в своем телефоне.

- Так что же ты на самом деле здесь делаешь?

- Я же уже сказал тебе, - монотонно произнес Стас, - что это он хотел видеть тебя. Я просто его сюда привел.

- Ах, очаровашка, - ухмыльнулась я, - я и не знала, что ты так о нем заботишься.

Он нахмурился.

- Ты мне не нравишься. И перестань называть меня очаровашкой.

- Но ты же очаровашка, - моя ухмылка стала еще шире. Было так приятно поддразнить его.

Внезапно чья-то сильная рука обхватила меня за талию, я поднялась с места и села на колени к Уэйну. Я резко повернула голову к нему, широко раскрыв глаза от непонимания происходящего.

- И что это сейчас было?

Он ничего не ответил, но устроился поудобнее, а его голова покоилась на моем плече. Я чувствовала его дыхание на своей коже и немного напряглась. Я же сразу дала ему понять, что мы не будем снова близки... Казалось, что его ни чуть не заботили мои слова, потому что его рука сжала мое бедро.

На этот раз Стас не мог отвести от нас глаз.

- Я серьезно не понимаю, что он в тебе нашел, - сказал он мне с достаточной долей искренности.

Я пожала плечами.

- Я тоже понятия не имею. - И это тоже была правда.

Уэйн снова обнял меня.

- Я ведь слышу вас обоих, вы же знаете это. - Он посмотрел на меня блестящими серебристыми глазами. - И мне кажется, я ясно изложил свои намерения.

Выгнув бровь, я соскочила с его колен с такой скоростью, что в связи с его состоянием, он не успел ни как отреагировать, и это было единственной причиной, по которой мне удалось увернуться от его цепких рук. Скрестив руки на груди, я сказала:

- Это только твои намерения и я их совсем не разделяю. Кроме того, я не верю в любовь.

- А кто сказал, что я тебя люблю?- он лениво улыбнулся мне. - Я просто хочу, поводить с тобой время. И желательно... в горизонтальном положении.

Я раздраженно всплеснула руками.

- Но я то, этого не хочу.. Сколько ещё раз я должна тебе повторить это, прежде чем ты поймешь?

Стас встал, привлекая мое внимание к себе.

- Я наверное пойду. Выясняйте свои отношения без меня. - пробормотал он, глядя на Уэйна.

Беркутов одобрительно кивнул, а я нахмурилась и направилась к Стасу. Прежде чем он успел обернуться, я схватила его за руку и одарила самым грозным из своих решительных взглядов.

- Не уходи, - приказала я свирепым голосом. Он нахмурился.

- Почему же? Очевидно, что вы находитесь в середине любовной ссоры.

- Это не любовная ссора, - я стиснула зубы, - пожалуйста, останься.

В его взгляде было непонимание, он попытался прочитать мои мысли, но ему это не удавалось. Если Стас уйдет, Уэйн набросится на меня. И я не была уверена, что смогу снова отказать ему. Но я не хотела заниматься с ним любовью по нескольким причинам, и это было бы глупо с моей стороны. Я же не полная дура.

То, что Стас увидел в моих глазах, заставило его напрячься, но в конце концов он, к моему полному облегчению, кивнул. Он снова занял свое место на диване, а я заняла единственное свободное место рядом с Уэйном. Я попыталась устроиться на другом конце дивана, но Уэйн лишь раздраженно посмотрел на меня.

- Даже не надейся, - фыркнула я, - ты ничего не получишь, тем более в твоем нынешнем пьяном состоянии.

Он пожал плечами.

- Всегда есть Роза.

Я снова фыркнула.

- Удачи тебе с этим.

- Роза не так уж плоха, - сказал Стас, бросив на меня обвиняющий взгляд. - Она просто очень взволнована всем происходящим.

- О-о, дорогой мой, ты просто не имел с ней близкого общения. Роза, та еще су!ка. Но если она тебе так нравится, то вперед.

- Ты преувеличиваешь, - Стас покачал головой, отказываясь верить. - Быть может ты не знаешь, но не все сводится к сек_су. Я просто хочу узнать ее получше, как и всех остальных с кем познакомился на уроке танцев.

- Кроме меня, - заметила я, склонив голову набок. - Но почему?

Он, казалось, был ошарашен моим вопросом. К моему удивлению, Уэйн выпрямился и посмотрел на меня непроницаемым взглядом. Как ему удалось это сделать, будучи пьяным, я понятия не имела.

- Федор рассказал нам о тебе еще до нашей новой встречи. Тогда я еще не знал, что он говорит о тебе, но история действительно показалась мне знакомой.

Я подняла руку, чувствуя внезапное онемение в груди.

- Ни слова больше, - сказала я. - теперь я все поняла.

То, что сказал вам Федор, вероятно, звучало так:

- Будьте осторожны с Анастасией Соколовой, сестрой Эммы. Она-паршивая овца в семье Соколовых - Павленко. Она может выглядеть красивой и невинной, но на самом деле - это дьявол в маске. А вы знали, что ее бывший обманул ее, потому что она была слишком бесчувственной и имела склонность к социопатии? Он сказал мне после разрыва, что она никогда не улыбалась так, как должна улыбаться девушка, что каждый раз, когда они занимались сек_сом, это было похоже на се_кс с роботом. Что всякий раз, когда она говорила, что любит его, было очевидно, что она никогда не любила. Он оставался с ней только из-за ее наследственности и генов, которые соответствовали тому, что его собственные родители считали подходящим для него. Так что, как вы видите, у этой девушки сердце из ледяного камня. Держитесь от нее подальше, насколько это возможно. Она никому не нужна в этом мире. Никому.

После этого Стас с любопытством посмотрел на меня.

- Теперь я понимаю, о чем Федор говорил. У тебя действительно нет никаких чувств.

Я попала в самую точку. Я слышала, как Роман произносил эту речь перед всеми парнями, с которыми я встречалась за последние два года. Их было немного, только три, которых мне хоть как-то удалось полюбить. Роман нашел каждого из них после нескольких свиданий и предупредил их. Все парни были напуганы. Никто меня не поддержал.

Тогда это было не больно, да и сейчас тоже. Потому что, хоть моя семья и была худшей из всех возможных, это тоже было правильно; что-то было не так со мной. То есть в корне неверно.

Уэйн поднялся со своего места.

- Стас, - сказал он своему другу, - иди домой. Мне нужно поговорить с Настей.

Стас взглянул на меня, но я была слишком сосредоточена на своем оцепенении, чтобы ответить ему тем же взглядом. Пожав плечами, он тоже встал и сказал:

- Увидимся завтра. Не забудьте взять с собой кроссовки.

Как только Стас вышел, Уэйн снова сел рядом со мной и, прежде чем я успела возразить, заключил меня в объятия.

- Ты не социопатка, Клео, - прошептал он мне в волосы, поглаживая рукой мою спину, - тебя никогда не учили, как по-настоящему чувствовать, вот и все.

- Я даже не знаю, что это значит.

- Это значит, - сказал он, откидываясь назад, чтобы обхватить руками мое лицо и заглянуть мне в глаза, - что ты никогда ничего особенно не чувствовала. Может быть, гнев или ярость, но это все. Ты помнишь, когда мы были вместе? - он не ухмыльнулся, не сделал никакого самодовольного выражения лица, когда сказал это. Вместо этого он выглядел серьезным, его глаза были напряжены. Я замерла. - Когда мы занимались сек_сом, ты была как расплавленный металл под моими руками. Ты впервые в жизни почувствовал удовольствие. Ты была невероятно милой женщиной, с которой любой бы мечтал быть рядом.

И тут я нашла нужные слова.

- Удовольствие и гнев - это крайности, - сказала я ему. - Я могу чувствовать крайние эмоции. Но между ними есть попасть. - Я понятия не имела, зачем говорю ему это.

Он наклонился ближе.

- Я готов помочь тебе, Клео. Настя. - когда он произнес мое истинное имя, то я напряглась, ошеломленная этим. - Я буду заниматься с тобой сек!ом всю ночь, пока ты не почувствуешь столько удовольствия, сколько не испытывала за всю жизнь. Потом, я буду водить тебя по разным местам, показывать тебе мир, заставлять тебя понимать свои собственные мысли и эмоции. Я могу помочь тебе изменить свою жизнь так же, как я надеюсь, что помог тебе два года назад. Только на этот раз это будет не одна ночь. - Его глаза стали такими ярко-серебристыми, что я просто уставилась на них. - Это будет продолжаться столько, сколько ты захочешь.

Быстро моргнув, я выпалила:

- Почему?

- Потому что, - он погладил меня по волосам, - я просто хочу этого.

- Это еще не ответ.

- Дай мне эти два месяца до свадьбы Федора и Эммы, - сказал он, - когда время истечет, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать обо мне и моих решениях.

Когда я посмотрела на него, то увидела, что он был серьезен, как никогда. Он не выказывал никакого тщеславия или злобы по этому поводу, только искреннюю решимость. Неужели Дмитрий Беркутов действительно был на моей стороне? Это не было похоже на реальность.

Его глаза были напряжены, поглощая меня целиком. Он хотел этого, и не только для того, чтобы получить удовольствие от того, чтобы переспать со мной, он искренне верил, что может помочь. Он верил, что может изменить меня. Мне было двадцать четыре года, я уже была полноценной женщиной, и он верил, что все еще может изменить меня к лучшему. Он верил, что я не такая уж бесчувственная женщина, как все обо мне думали.

Если я дам ему этот шанс, это может быть к лучшему. В конце концов, я была в долгу перед самой собой. Может быть, он сумеет спасти меня. Иногда вам нужно было погрузиться в неизвестность, чтобы узнать ответ.

- Я хочу довериться тебе, - сказала я так же серьезно, как и он, - я хочу доверить тебе свое тело, свои мысли и разум. Если ты предашь это доверие, я убью тебя.

Он слегка улыбнулся мне.

- По рукам!

- Ну что ж, - сказала я, глядя ему прямо в глаза и кладя руки ему на плечи. - Измени меня, если ты думаешь, что сможешь.

Глава 24

Он не стал ждать, пока ему скажут дважды. Схватив меня за подол рубашки, он снял ее и бросил на пол. Затем Уэйн взял мое лицо в свои ладони и поцеловал меня. Искры вспыхнули в глубине моего живота, и я почувствовала, как мое тело пылает, а дрожь танцует по моей коже. Я обняла его за шею и сама углубила поцелуй.

Это было похоже на то, как будто мое тело проснулось от глубокого сна, желая потянуться, поиграть и отдаться во власть его сильных рук. Это было как дыхание, как удушье, как все и ничего одновременно. Это было забвение,и я бессознательно искала его так долго, чтобы снова взглянуть на него.

Но сейчас я ничего не видела. В этот момент существовал лишь он один, а все пространство вокруг нас, будто растворилось и не существовало....

Он положил меня на спину на диван, расположив свое тяжелое, пылающее тело между моих ног. Я обернула их вокруг его талии и позволила его губам переместиться от моих к подбородку и шее, посасывая, покусывая и облизывая, заставляя меня задыхаться от нетерпения. Мои руки были в его волосах, дергая, нуждаясь в большем, нуждаясь во всем забвении, которое я могла принять.

Не желая никого разочаровывать, он еще ниже опустил голову к моей груди, искусно разминая одну рукой, а другую втягивая в рот. Я вздрогнула, от этого ощущения моя кровь стала горячей и холодной одновременно, а пот стекал по всему телу. Когда он закончил с моей грудью, то медленно начал двигаться к моему животу, аккуратно прокладывая путь к моему входу...

Добравшись до клитора, он грубо взял его в рот и прикусил. Тогда я застонала, не в силах подавить звук внутри, и начала извиваться с нарастающим оргазмом. Затем он вставил в меня два пальца, накачивая и заставляя меня создать небольшой бассейн на подушке дивана. Поняв, что я уже почти у самого края, он вытянул пальцы и выпрямился.

Затем он вошел в меня одним мощным толчком, моя спина согнулась, и я попыталась ухватиться за его плечи. Все во мне умоляло его заставить меня уехать с ним в пустоту. Он издал звук, похожий на рычание, прежде чем схватил мои запястья в свои руки и прижал их к дивану, заставляя меня полностью обнажиться перед ним. Он снова зарычал и начал двигаться.

Мои глаза закатились, когда он вошел и вышел так быстро и грубо, что я даже не успела отдышаться. Он не давал мне покоя, и я тоже этого не хотела. Он просто отдавал все, что у него было, и я жадно брала все это, не желая, чтобы он когда-нибудь останавливался.

Оргазм сильно ударил меня, когда я почувствовала, как он растет внутри меня, его эрекция стала жесткой, длинной и толстой. Я вскрикнула, моя спина снова согнулась, а затем без предупреждения он перевернул меня на живот, как будто я весила не больше тряпичной куклы. Задыхаясь, я попыталась встать на руки, но он снова толкнул меня вниз, и я потеряла равновесие. Меня все еще била судорога, когда он продолжал жестко и глубоко иметь меня, и я вцепилась ногтями в подушку, прикусив губу так сильно, что почувствовала металический привкус крови.

Уэйн не сбавлял скорости, а толькодвигался все быстрее и быстрее, растягивая мгновения. Я попыталась встретиться с ним бедрами, но это было невозможно; я все еще была переполнена эйфорией, и его руки теперь держали мой зад в стальной хватке, не позволяя мне двигаться дальше. Когда он был уверен, что я останусь на своем месте, он протянул руку под мое тело и схватил мои груди, сжимая шершавые соски и дразня меня новым потоком искр. Он погрузился глубже, сильнее, и я снова застонала, безуспешно пытаясь поймать немного воздуха, и когда одна из его рук двинулась, чтобы помассировать мой клитор, все было закончено.

Я кончила снова, и через мгновение он застонал, в последний раз глубоко войдя в меня, прежде чем он тоже кончил, его член все еще был погружен так глубоко, что я почувствовала, как он проливает все внутри. Содрогнувшись, он прижался своей грудью к моей спине, и все, что мы могли сделать, это задыхаться, пытаясь дышать.

Нам потребовалось около пяти минут, чтобы наконец успокоиться, а затем он вышел из меня и сел обратно. Я тоже бессильно поднялась, и села рядом с ним, но уже не задыхаясь. 

Я посмотрела на него и увидела, что он тоже смотрит на меня.

- Ты ведь не предохранялся, не так ли?- Спросила я, хотя знала и чувствовала ответ.

Уэйн провел рукой по волосам и вздохнул.

- Нет, - сказал он, - я был слишком увлечен тобой,.

- Хотя... Это не важно, - сказала я ему. - я все равно не могу забеременеть.

Он бросил на меня странный взгляд, но не стал спрашивать, почему или как, да и я тоже не разглашала эту информацию. Есть некоторые вещи, которые лучше оставить невысказанными.

Снова вздохнув, я откинулась на спинку дивана и уставилась в потолок. Забвение, которое я чувствовала, исчезло так же быстро, как и появилось, и теперь я снова подняла голову с облаков.

- Ты обещал изменить меня, - сказала я, не глядя на него, - но что это значит на самом деле? Ты хочешь, чтобы я влюбилась в тебя или что-то в этом роде?

- Я бы не стал возражать, если бы ты это сделала, - сказал он достаточно искренне, чтобы я ему поверила, - но я не думаю, что это случится.

- Потому что я все еще бесчувственная?

- Нет, - ответил он несколько мрачно, - потому что для того, чтобы любить, нужно "броситься с обрыва", и хоть я думаю, что ты достаточно дикая, но вряд ли ты сможешь сделать это добровольно.

Как всегда, он был прав.

После того, как мы занялись сексом, Уэйн ушел, а я пошла спать, обдумывая предыдущие события. Несмотря на все причины, по которым я не должна была этого делать, я переспала с ним. Был ли это правильный шаг? Или быть может, я совершила очередную ошибку? Я не могла знать наверняка. Но я не собиралась сомневаться в себе теперь, когда дала ему зеленый свет. Кроме того, сладкое забытье было несомненным плюсом. Может быть, даже единственным плюсом во всем этом...

На следующий день Уэйн прислал мне сообщение. Я сохранила его номер после того, как он позвонил мне вчера, под этим именем. Он написал мне, в тот момент, когда я только вышла из душа и приготовилась играть на пианино в каком-то новом бистро, которое открылось в центре города. В сообщении говорилось: "Ты свободна сегодня в полночь? Сегодня вечером я иду на премьеру фильма и хочу отвезти тебя куда-нибудь потом.

Я смутно помнила, что Эмма и мой отец говорили об этой премьере, а потом я вспомнила, что ее поставил Дмитрий Беркутов. Федор был звездой этого фильма, и я знала, что Стас и Сергей тоже были в нем. Эмма, конечно же, пошла на премьеру вместе с Федором, поскольку эти двое были одной из самых известных пар в Стране.

Слава Богу, Уэйн не пригласил меня на это дер!мо. Я ненавидела индустрию развлечений и не хотела иметь с ней ничего общего. Мне было все равно, что Уэйн был первоклассным режиссером; я просто не хотела такой жизни для себя. Последнее, что мне было нужно, это папарацци, прячущиеся в каждом углу, фанаты, спотыкающиеся друг о друга, чтобы получить автограф, и все в таком духе. Поэтому я была так благодарна ему за то, что он даже не потрудился пригласить меня. Я бы все равно отказалась.

Поэтому я быстро написала ему, что да, я буду свободна. Он отослал мне обратно :" хорошо :)".

После работы я вернулась домой и импровизировала какую-то музыку на пианино. Звучание не было достаточно хорошим или правильным для того, чтобы написать ноты, поэтому я сдалась и пошла к телевизору. Переключившись на один из киноканалов, я увидела, что это был какой-то фильм о обычной девушке, которая влюблялась в какого-то первоклассного актера. Фыркнув, я выключила телевизор.

От нечего делать я приготовила себе кофе и села за компьютер, готовясь сыграть в какую-нибудь игру. Я не была геймером как таковым, но это был замечательный способ скоротать время.

Было уже около полуночи, когда раздался стук в мою дверь. Вздохнув, я закрыла компьютер и пошла открывать ее. Уэйн стоял в дверях, одетый в смокинг с ослабленным галстуком вокруг воротника рубашки. Он выглядел прекрасно, с его темными волосами и красивыми мутно-серыми глазами.

- Не возражаешь, если я войду? - усмехнувшись, спросил он.

- Конечно, - ответила я и отошла в сторону. Я закрыла за ним дверь и направилась в гостиную. - Подожди здесь. Я сейчас оденусь. - В данный момент на мне была пижама.

Он кивнул, и я исчезла в своей спальне, набросив на себя шорты и майку. Заплетая свои длинные волосы и просовывая ноги в сандалии. Я вышла и увидела, что он снял галстук, а вместе с ним и пиджак.

- Ну, все. Я готова, - сказала я ему.

Поднявшись, он подошел ко мне и оглядел меня с головы до ног.

- Мне нравятся твои изгибы, - неожиданно сказал он и, прежде чем я успела ответить, обнял меня за талию, притянул к себе и поцеловал в губы.

Поначалу инстинкт подсказывал мне не реагировать. Потому что мы не были вместе, и целоваться просто ради поцелуя... По-моему глупо?!. Но потом я решила: "ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ!", обхватила его руками за шею и подтянулась к нему, прижимаясь еще крепче. Мои глаза затрепетали, когда его язык переплелся с моим. Мое тело немедленно отреагировало, проснувшись, тепло скользнуло по моей коже.

Поцелуй закончился через пару минут, когда он отступил назад и ухмыльнулся мне.

- На секс сегодня нет времени, - сказал он. - у меня на тебя другие планы.

Я пожала плечами.

- Мы всегда можем заняться сексом позже.

Его ухмылка превратилась в совершенно хищную.

- Мне нравится твой ход мыслей.

Посмотрев на него долгим взглядом, я указала на дверь.

- Давай уже поедем в то таинственное место, куда ты меня везешь....

Глава 25

Машина Уэйна отличалась от той, что была два года назад. Это был гладкий черный Maserati с синтетической кожей, покрывающей сиденья. Он также плавно скользил вниз по дороге, как тень в ночи. Я чувствовала, что должна была одеться получше, чтобы чувствовать себя достойной сидя в таком легендарном автомобиле.

Мы почти не разговаривали, пока он вел машину, но молчание не было неловким, в основном потому, что радио было включено и какая-то дымная, темная обложка Billy Jean Майкла Джексона горела на панели авто. Но когда он выехал из города, мне стало любопытно.

- А куда мы едем?

Он не смотрел на меня, когда просто сказал:

- Скоро сама все увидишь.

Через пятнадцать минут Уэйн въехал на стоянку у черта на куличках. Я бросила на него быстрый взгляд, но он только ухмыльнулся и вышел из машины. Выбравшись из авто, я увидела, что мы находимся в какой-то пустыне, а вдали виднеются огни большого города. Какого черта мы здесь делаем?

Уэйн повел нас на берег моря, и я увидела, что он держит в руке одеяло. Он бросил его на песок, расстелил и сел. Следуя его примеру, я устроилась рядом с ним и смотрела, как он ложится на спину. Нахмурившись, я тоже откинулась назад, и прежде чем я успела спросить, что мы делаем, он указал на небо и сказал:

- Просто посмотри.

Повернув голову, я посмотрела на небо. Оно было просто темным с тысячами звезд.

- А на что я должна смотреть?

- Просто посмотри, - еще раз повторил он, и я услышала улыбку в его голосе, - поверь мне.

Я с сомнением уставилась на него, пока он говорил. Следующие двадцать минут мы провели, глядя на звезды, как идиоты. Я понятия не имела, чего он хочет от меня, но поскольку я не была экспертом, то решила просто согласиться с ним. Пока мне не надоест.

Наконец, после того, что казалось вечностью, он заговорил.

- Наблюдение за звездами - это очень простой способ успокоиться.

Глядя на какое-то созвездие, я пробормотала:

- Если ты думаешь, что скука связана со спокойствием, то да, я совершенно спокойна. - Он тихо усмехнулся.

- Посмотри на меня. - После того, как я повернула голову, чтобы сделать это, его глаза отразили серебро, как звезды наверху, и он криво усмехнулся. - Когда ты смотрела на звезды, о чем ты думала?

- Ни о чем, - резко ответила я, нахмурившись. - У меня в голове все помутилось. Думать было не о чем.

- Неверный ответ, - его ухмылка не дрогнула, - попробуй угадать, о чем думал я.

Я решила говорить честно.

- Вероятно, о чем-то пошлом, включая меня, тебя и никакой одежды.

- Пожалуйста, попытайтесь высунуть голову из сточной канавы.

Сморщив нос, я сказал:

- Ты, наверное, думал о чем-то глубоком. Жизнь. Смерть. Любовь. Бывшая подруга. Думал о своих грехах, поступках или что-то в этом роде.

Еще один смешок.

- На этот раз ты не ошиблась.

- Да, - сухо пробормотала я.

Он снова повернулся к небу, но я этого не сделала и продолжала смотреть на него. Его профиль завораживал, а подбородок был таким же точеным, как у Криса Хемсворта. Он был действительно хорош собой, почти до боли красив. Если бы я была менее тщеславным человеком, я бы задалась вопросом, что он делал здесь, с простой мной. Но я знала себе цену и свою внешность - по достоинству. Я была хорошенькая. Он, вероятно, рассматривал меня как какую-то закуску, которую он еще не откусил, чтобы заполнить свой пустой желудок.

Вау. Так поэтично. Стоит ли мне сейчас поделиться с ним своими мыслями? Он, наверное, подумает, что я всерьез воспринимаю его философский урок... Нет.

- О чем ты сейчас думаешь?- спросил он, оглядываясь на меня.

Я полностью повернулась к нему лицом.

- Меня интересует твое прошлое. - Он ухмыльнулся.

- В нем нет ничего удивительного. У меня была обычная жизнь.

Это было разочарование.

- А я-то надеялась, что у тебя в шкафу найдутся скелеты.

Усмехнувшись, он ответил:

- Я действительно верю, что ты это серьезно. - Когда он увидел, что я не моргаю, он вздохнул. - Честно говоря, в моем прошлом не было никаких демонов. Вырос в хорошем районе, есть родители, которые любят меня, учился в университете, теперь оскароносный режиссер и мультимиллионер. Но, об этом ты и так уже знаешь.

Нахмурившись, я сказала:

- Тогда почему ты беспокоишься о том, чтобы изменить меня?

- У меня всегда была слабость к сломанным вещам, - сказал он, больше не улыбаясь. Теперь он казался серьезным. - Я стал режиссером, потому что мне нравилось контролировать определенную среду, говорить людям, как они должны делать, что они должны делать. Фильм, прежде чем его снимают, разбивается на множество частей, которые мне нужно исправить и снова сделать его целым. Я люблю это. Я дышу этим. Я этим живу.

Он протянул руку, и я почувствовала, как моя щека обхватила его грубую кожу.

- Я уже говорил тебе, что держусь подальше от таких женщин, как ты. Я не шутил; твой тип упрямой, твердолобой женщины обычно не то, что мне нужно. Такие женщины, как ты, обычно собранны, круты, знают, чего хотят.

- Теперь я чувствую себя такой особенной, -сухо сказала я, глядя на него прищуренными глазами. - Тогда почему я? Почему ты решил остановиться именно на мне?

- Потому что ты можешь быть всем этим, но ты более сломлена, чем показываешь, более сломлена, чем могут заметить обычные люди. Я эксперт по сломанным вещам, а ты, - он странно посмотрел на меня, - ты мой вызов, чтобы доказать себе, что я могу исправить все.

- Ты говоришь, что твое прошлое абсолютно чистое, но я чувствую обман, - сказала я, приподнимаясь на локте. Его рука упала с моего лица. - Возможно я ошибусь, но мне кажется, что это... Какая-то бывшая подружка, которая была под кайфом и ты не смог ее вытащить? Я права?

Он передразнил мою позу.

- Нет, - сказал он неожиданно ровным голосом, - Это мой друг, который покончил с собой, потому что у него был рак.

- Трогательно, - это слово было произнесено, таким же сухим тоном, как и пустынный берег вокруг нас.

Он пристально смотрел на меня несколько мгновений, прежде чем снова обрел дар речи.

- Ты не социопат, - сказал он с непроницаемым взглядом, - Ты просто бесчувственная суч!ка.

Я одарила его еще одним смертельным взглядом.

- Бесчувственная суч!ка?

Он покачал головой и сел.

- Твоя первая реакция на мой рассказ – кстати, ложь – явно саркастическая. Ты же меня не жалеешь. Ты не говоришь того, что сказало бы большинство людей, особенно женщин. Что дает мне два варианта: либо ты страдаешь от какого-то расстройства личности, которое не позволяет тебе понять эмоциональные сигналы, либо ты бесчувственная су!ка. Поскольку я не верю, что первое-это истина, то остается лишь второй вариант!

- Итак, получается, что у тебя не было друга, который умер, - подвела я итог, - ты просто хотел проанализировать меня?!

Он коротко ухмыльнулся мне.

- Ну, получается, что так.

- Знаешь, если бы я не была бесчувственной, как ты говоришь, суч!кой, я бы ударила тебя, - сказала я ему, тоже садясь и бросая на него суровый взгляд. - Но хоть я и горжусь тем, что действую в соответствии со своими инстинктами, я не собираюсь этого делать. Потому что в конечном итоге ты прав. Я просто стерва какая-то.

- Рад, что мы это выяснили, - сказал он, - потому что теперь у меня в голове есть сценарий, и я точно знаю, как подтолкнуть мою главную актрису к тому, чтобы разыграть то, что я визуализирую.

- Кроме того, если бы я была обычной женщиной, я бы сказала тебе, что ты козел и никогда больше, не позволила бы себе спать с тобой, - размышляла я вслух. - Но я думаю, мы уже пришли к выводу, что я не из большинства женщин. Так что я собираюсь подыграть и даже позволю залезть ко мне в голову и хорошенько покопаться в ней, хотя на самом деле, я не очень то этого хочу. - Я одарила его своей собственной версией хищной усмешки.

- Приятно слышать, - сказал он, и я вдруг обнаружила, что лежу на спине, а мои руки скованы в одной из его рук. Тело Уэйна нависает надо мной, прижимая меня к одеялу. - Тебе не придется долго ждать.

- "Самого молодого оскароносного режиссера Дмитрия Беркутова засекли вчера вечером на заброшенном морском берегу с молодой сестрой Соколовой",-насмешливо процитировала я, когда он обхватил мой подбородок свободной рукой. - Ты думаешь, мы будем хорошо смотреться на таблоидах?

- Я думаю, ты будешь счастлива узнать, что ни один папарацци не посмеет беспокоить меня моей личной жизнью, - он одарил меня медленной, злой усмешкой, от которой мои ноги превратились в желе. - У меня есть связи и деньги, чтобы откупиться от любого, кто захочет шпионить.

- А я и не знала, что ты такой скрытный, - сказала я, и позволила своей ноге скользнуть вверх вдоль его бока. - Ты не производишь впечатления человека, которому есть до этого дело.

- Вот тут ты опять ошибаешься, Клео, - его ухмылка стала еще шире, а напряженность в глазах чуть усилилась, превратив их в сталь, - но хватит об этом. Я думаю, что пришло время заняться делом.

- Но я все равно не понимаю, зачем мы сюда пришли, - заметила я. - Мы долго смотрели друг на друга, потом поговорили о твоих не-проблемах, потом обо мне как о бесчувственной с...., а теперь мы собираемся заняться любовью? В чем тут логика?

- Пока, я знаю только одно - это не должно иметь для тебя значения, - сказал он, а затем наклонил голову и поцеловал меня.

А потом.... я снова обрела совершенное забытье.

Глава 26

Обед с Эммой и папой в субботу в полдень прошел спокойно. Никто из нас не сказал больше нескольких слов, и когда мы добрались до главного блюда, я поняла, что это из-за меня. Опять кое-что из того, что я сделала им не понравилось.

Будучи "послушной" дочерью, которой я была, я сложила руки на груди и посмотрела на отца.

- Выкладывай.

Он бросил на меня предостерегающий взгляд, который я проигнорировала.

- Не понимаю о чем ты?!

- Ты злишься на меня. Почему? - На самом деле мне было все равно. Мне просто было любопытно.

Эмма недоверчиво посмотрела на меня, как будто это я была невеждой.

- Анна(учитель танцев) хотела быть поближе к Дмитрию(Уэйн), - вдруг сказала она, - а ты украла его у нее.

Теперь я все поняла.

- А с чего ты взяла, что я его украла? - Спросила я, хотя формально я его не крала. Не моя вина, что она не сделала первый шаг. И я не виновата, что Уэйн захотел заняться со мной сек!сом.

- Не прикидывайся дурочкой, Настя, - сказал отец, снова привлекая к себе мой взгляд. - У тебя была "химия" с этим парнем. И мы все видели, как он смотрел на тебя.

- Вам нужны пикантные подробности, вот в чем дело, - подытожила я, свирепо глядя на них обоих. - Мы возобновили связь двухлетней давности и теперь постоянно... Хм... Химичим. Довольны?

Эмма заметно позеленела, а папа покраснел от гнева.

- Ты не должна была подпускать его еще ближе! - Эмма посмотрела на меня так, будто мы с ней не знакомы.

- Мне плевать на Анну, - сказала я ей с предельной искренностью, - она твоя подруга, а не моя. Если она хотела его, то должна была заставить его заметить ее. - Ну или что там делают в таких ситуациях... Я действительно, была последним человеком, который давал такие советы.

- Дмитрий не для тебя, - сказал отец, сжимая кулаки и сверкая глазами от едва сдерживаемого гнева. - Он слишком хорош, чтобы опускаться так низко, встречаясь с тобой. Ты должна расстаться с ним.

Я посмотрела на него, приподняв бровь.

- Мы не встречаемся. Мы просто спим вместе. Тут есть разница. И ты не можешь указывать мне, что делать. - Я одарила его многозначительной злобной улыбкой, от которой его тело затряслось от ярости. - Я буду спать с кем захочу, встречаться с кем захочу, и ни ты, Эмма, ни весь остальной мир не будет иметь никакого права голоса в этом. Потому что, когда я тебя послушала в прошлый раз, ты знаешь, чем все закончилось. - Я поднялся со своего места. - Я думаю, что на этом обед завершен. Иначе мне трудно будет вести себя так цивилизованно, как ты предпочитаешь. Спасибо за угощение.

Выйдя из ресторана, я вернулась домой, ни разу не оглянувшись. Короткие всплески гнева пульсировали в моей голове, заставляя меня хотеть сломать что-нибудь.

Иногда я просто не могла поверить своим глазам. Они были такой кучей придурков, что было удивительно, что у них все еще были друзья и отношения. Если бы я была на месте Светланы, собираясь выйти замуж за человека, который бросил свою дочь всеми возможными способами, я бы сбежала оттуда так быстро, как только могла. Но никто не был так благоразумен, как я.

Дети, брак не были для меня решающим фактором.

Вернувшись домой, я порылась в своей нотной библиотеке и нашла пьесу, которую хотела сыграть. Поставив подставку для нот, я скользнула в кресло и начал играть. Это была соната Бетховена "Лунный свет", простое произведение, за которым скрывалось много эмоций.

Может быть, я и была по-человечески сломлена, но когда я играла на пианино, я преображалась. Я не чувствовала холода и отчужденности, я не чувствовала пустоты внутри. Конечно, я не достигала забвения, когда играла, но мне удавалось извлечь из этого некоторое умиротворение. Может быть, даже удовлетворенность. Когда я играла такие произведения, как Лунная соната, я обнаруживала, что вливаю эмоции в клавиши, в то, как я нажимала и поднимала ногу на педаль и с нее.

Уэйн был отчасти прав; я была совершенно другой. Но когда дело доходило до музыки, когда я играла на пианино вот так, для меня это была еще одна форма приходящей жизни. Не так страстно и горячо, как прелюдия и секс, но нежно, тяжело и не менее интенсивно.

Как только я нажала на последнюю ноту пьесы, раздался стук в дверь. Соскользнув со стула, я подошла к двери и открыл ее. Уэйн стоял там с мрачным выражением лица, его глаза были насыщенно серебряными. Когда эти серебряные глаза встретились с моими, мое сердце пропустило удар по непостижимой причине.

А потом до меня дошло.

- Ты стоял здесь и ждал, когда я закончу эту пьесу?

Уэйн не ответил, проходя мимо меня в квартиру. Вздохнув, я закрыла дверь и повернулась, чтобы посмотреть, как он проводит рукой по своим спутанным волосам. Сегодня на нем была повседневная одежда, простые джинсы и черный свитер. В таком виде он выглядел потрясающе, его бицепсы были выставлены напоказ, а широкие плечи казались еще шире. Он достал пачку сигарет и вытащил одну. Повернулся ко мне и спросил:

- Присоединишься ко мне?

Я вывела его на маленький балкон рядом с гостиной и взял сигарету, когда он предложил мне одну. Он прикурил мою, потом свою, и мы вместе затянулись. Я не курила с тех пор, как окончила среднюю школу, но не забыла этот механизм.

- А Почему "Мальборо Лайт"?

Он безразлично пожал плечами.

Мы молча курили, пока оба не выбросили окурки на тихую улицу. Затем, прежде чем я успела спросить, что он здесь делает, он обнял меня за талию и поцеловал. Это был короткий, яростный поцелуй, и когда он закончился, я немного запыхалась.

- Хочешь сыграем вместе? - спросил он и я удивленно заморгала.

И тут я все понял.

- Играть вместе на пианино? Я и понятия не имела, что ты играешь.

Его рука, казалось бы, подсознательно, летела к моему лицу, обхватив его, а его большой палец ласкал мою щеку.

-Пойдем, - тихо сказал он, - я хочу импровизировать вместе с тобой.

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Они были более интенсивными, чем прежде, казалось, что они проникают прямо в мою душу. Он был в не очень хорошем настроении, это уж точно, и я понятия не имела, почему он думает, что я могу облегчить это настроение для него.

Что бы там с ним ни происходило, я не стала вмешиваться и отвела его в комнату с пианино. Он схватил дополнительный стул, так что он сидел с левой стороны клавиш, а я заняла правую. Когда он положил руки на клавиши, я увидела, что его пальцы были длинными и завидными. Мои были короткими, и мне удалось сделать их проворными и гибкими только потому, что я тренировалась как сумасшедшая, когда была юной. Он, вероятно, мог бы с легкостью превзойти октавы. И это заставило меня слегка нахмуриться.

Не зная, чего он от меня ждет, я решила просто импровизировать, как он и хотел. Я начала играть какую-то минорную мелодию, и к моему удивлению, он присоединился ко мне. Я поняла, что он хочет, чтобы я сделала, когда он начал играть то, что больше походило на аккомпанемент, чем на главную партию, и я начала сосредотачиваться. Пока я играла мелодию, а он гармонировал с ней гораздо искуснее, чем я думала, я решила немного повысить уровень жесткости.

Усмехнувшись про себя, я сделала неожиданную перестановку, переводя импровизацию из минора во внезапный, бессвязный ре-диез минор. Я хотела, чтобы он пропустил удар или был застигнут врасплох моей внезапной переменой, но к моему удивлению он не отставал от меня, меняя аккомпанемент, чтобы соответствовать мне почти как перчатка.

Теперь, нахмурившись, я снова попыталась поймать его в ловушку, ускорив темп импровизации и превратив ее внезапно в счастливую и танцевальную, из медленной, удовлетворенной вибрации, которую я дала ей в начале. Но Уэйна это не обмануло, и он держался со мной так гладко, как будто он уже слышал эту импровизацию раньше и точно знал, как вписаться.

Раздосадованная, я решила сделать еще одну транспозицию на Фа мажор и превратить мелодию в гораздо более добродетельную, чем это было раньше. Я начала скользить пальцами вверх и вниз в стиле Рахманинова, и я видела, что Уэйн все еще держится.

Наконец, мы вместе взяли последний, заключительный аккорд, и я была почти шокирована тем, что мы нажали его точно в одно и то же время. Как будто он уже предвидел этот аккорд и знал, сколько я буду ждать, прежде чем ударить по нему изо всех сил.

Как только наши руки оторвались от клавиатуры, я резко повернулась к нему.

Как только наши руки оторвались от клавиш, я резко повернулась к нему.

- Ты умеешь читать мысли?

- Нет, - он лениво улыбнулся мне. - Я просто никогда не говорил тебе, что я пианист, получивший множество наград.

- ДА НУ ТЕБЯ, - раздраженно сказала я, - Ты одновременно и режиссер, и пианист? Чушь.

- Пианино - это мое хобби, - сказал он, - режиссура-моя работа. Здесь есть разница.

Конечно, так оно и было.

- Я не дура, Дима. Так что не говори со мной так, будто мой мозг сделан из мармеладных медвежат.

Его лицо потемнело, глаза приобрели интенсивный оттенок темно-серого, с кольцом серебристого огня вокруг зрачков.

- Я никогда не считал тебя дурой, Настя. Так что перестань считать себя такой, а просто делай выводы.

- Ты мне не нравишься, - сказала я прямо ему в лицо, не сводя с него глаз, - ты ведешь себя высокомерно, снисходительно, придурок. Пианино - это мой конек. Ты не можешь прийти и украсть у меня мой единственный талант.

- Маленькая собственница, не так ли? - насмешливо сказал он, наклоняясь вперед. - Игра на пианино не принадлежит тебе лично. Она и моя тоже. Ей также владеют пианисты со всего мира.

Что-то уродливое обожгло мою грудь от его слов, и я поймала себя на том, что смотрю на него так, как никогда раньше не смотрела.

- Пианино мое, - сказала я тихим, опасным голосом, который едва узнавала в себе. Тепло разлилось по моей коже, но это было совсем не то, что возбуждение. Этот жар исходил прямо из моей груди. - Это мое хобби, моя работа. Ты не можешь забрать это у меня. Это мое! - Я просто кричала. - Оно мое, оно мое, оно мое!

Я понятия не имела, почему, но я начала бить его. Однако моим рукам так и не удалось коснуться его тела, потому что он почти без усилий схватил меня за запястья, что привело меня в бешенство. Внезапно я поняла, что происходит. Я была взбешена, взбешена, как никогда раньше.

Как будто имея дело с диким животным, Уэйн встал и потащил меня за собой, из комнаты с пианино. Я вскипела и попыталась ударить его, но тщетно. Он был сильнее меня, а его хватка железной.

Он толкнул меня на кровать, когда мы добрались до моей спальни, и прежде чем я успела убежать, он прижал мои руки к простыням, положил свое тело между моих ног и посмотрел на меня пустыми глазами.

- Я собираюсь с тобой переспать, - сказал он, - и ты мне это позволишь.

- Я плюнула ему в лицо. Потом я забилась в его руках, но он не отпустил меня.

- Мне кажется, ты уже очень давно не злилась по-настоящему, - сказал он, глядя на меня сверху вниз, - и не знаешь, как с этим справиться, как выразить это в полной мере. Однако у тебя есть выход. Направить всю свою агрессию на секс. Поверь мне, - он вдруг усмехнулся, - агрессивный секс - это самое лучшее.

Я снова плюнула в него, но на этот раз он уклонился. Потом он поцеловал меня, и я поцеловала его в ответ, и мои руки внезапно освободились, когда он обнял меня, прижимая к себе, и я провела своей рукой по его волосам, почесывая голову. Одежда почти сразу же слетела с него, и тогда он оказался на спине. Я оседлала его, и он позволил мне выпустить пар.

Я поймал себя на том, что бью его по лицу, но он даже не реагировал. Он также не отреагировал, когда я прикусила его нижнюю губу так сильно, что на месте укуса остался синяк.

Он просто позволил мне вложить все, что у меня было в это общение. И хотя на этот раз забвение пришло в короткой, яростной вспышке, оно того стоило.

Потом я легла рядом с ним, едва дыша, и уставилась в потолок, пораженная собой. Последний раз я была так зла два года назад. Но это был совсем не такой гнев. Все было совсем не так.

Тогда я посмотрела на Уэйна и увидела, что он тоже смотрит на меня.

- Добро пожаловать домой, Клео, - сказал он, внезапно улыбнувшись, и накрыл своими губами мой лоб, давая мне мягкий, немного успокаивающий поцелуй.

Глава 27

- Итак, как думаешь, почему ты сорвалась? - Спросил Уэйн, впиваясь зубами в куриные крылышки. Мы были в ресторане в центре города, ужиная после всего этого эпизода.

Я пожала плечами.

- Мне никогда не нравилось, когда люди были лучше меня в том, в чем я действительно хороша.

- Здравая причина, - ухмыльнулся он, и я впилась зубами в свой шашлык с соусом для барбекю. - Мне это тоже не нравится.

- Разве ты не считаешь себя лучшим режиссером, учитывая, что получил "Оскар" в самом юном возрасте из всех?

- Как бы ты не был хорош, всегда найдется кто-то получше, - мудро сказал он, затем посмотрел в сторону. - Кстати, как бы ты себя чувствовала, если бы таблоиды узнали, что мы здесь обедаем? Ты не возражаешь, если я выставлю нас в свет?

Подумав об этом несколько мгновений, я ответила.

- Вообще-то нет. Но это может не понравиться моему отцу. - Я злобно ухмыльнулся. - Так что я не возражаю!

- Отлично, потому что я заметил здесь несколько папарацци, - ухмыльнулся он. - Я уже вижу заголовок: "оскароносный режиссер Дмитрий Беркутов был замечен за тем, как он уютно устроился в ресторане с красивой незнакомкой.

- Ну, не такой уж и незнакомкой, - напомнила я ему. - мой отец довольно крупный специалист в своей области. Они могли бы узнать во мне "непокорную молодую дочь". Так меня однажды назвали в каком-то журнале.

- Ты действительно не возражаешь? - его ухмылка стала еще шире.

- Ну, ты, кажется, не возражаешь против рекламы, и против разоблачения, - я многозначительно посмотрела на него.

- Ты бы удивилась, узнав, сколько женщин, с которыми я встречался, либо жаждали славы, либо избегали ее.

Это заставило меня задуматься.

- А с кем ты вообще встречалась?

По какой-то причине мой вопрос заставил его замолчать. Его взгляд стал непроницаемым, когда он наконец ответил:

- До тебя я встречался с некоторыми супермоделями и актрисами, которые были хороши для моей репутации и рекламы, как для красивого Холостяка в поисках жены.

Осознав, что он сказал, я прищурилась.

- А что изменилось после меня?

Он пожал плечами, но это было больше похоже на притворное безразличие. Его глаза превратились в расплавленное серебро.

- Ничего не изменилось.

Я уже собиралась ответить на его фразу, но прежде чем я успела заговорить, кто-то поймал мой взгляд. Оглянувшись, я увидела долговязого мальчика лет четырнадцати, вошедшего в ресторан с задумчивым подростковым выражением на красивом молодом лице. У него была копна растрепанных темно-русых волос и блестящие глаза, такого светлого оттенка, почти как у нас с Уэйном. Не понимая, почему он вообще привлек мое внимание, я снова посмотрела на Уэйна, игнорируя парня.

Мы ели молча в течение нескольких минут, пока нас не прервал звук саксофона. И Уэйн, и я посмотрели на маленькую сцену в ресторане, где тот мальчик, которого я только что видела, стоял и играл. Я не была экспертом в джазовой музыке, но это звучало так, как будто он был настоящим профи. Я даже не думаю, что он пропустил хоть одну ноту.

Уэйн, должно быть, тоже подумал об этом, потому что пробормотал:

- Этот парень чертовски хороший саксофонист.

- Согласна, - кивнула я, искоса поглядывая на чудо-мальчика. - А еще он очень милый.

Уэйн усмехнулся.

- Слава Богу, у меня есть и то и другое, иначе могла возникнуть неловкость.

Я приподняла бровь.

- А кто сказал, что и ты тоже?

Его ухмылка стала шире, когда его глаза вспыхнули красивым серебром, полностью привлекая мое внимание к парню с саксофоном.

- Ты же знаешь, как я физически пропорционален, и разве я не угодил тебе раньше своими ловкими пальцами?

Сморщив нос от отвращения, я одарила его своим надменным взглядом и откинула волосы назад.

-Ты говоришь такие отвратительные слова, Уэйн, было бы чудом, если бы я когда-нибудь смогла заставить себя не спать с тобой.

Ему помешали ответить – хотя, судя по дьявольскому блеску в его глазах, он очень хотел этого - восторженные хлопки, когда мальчишка закончил играть. Мы оба повернулись, чтобы посмотреть на него, и увидели, что он почти безразлично смотрит на публику. Кивнув толпе в знак признательности, он глубоко вздохнул и перешел к другой сольной пьесе для саксофона.

По молчаливому взаимному согласию мы с Уэйном остались в ресторане даже после того, как закончили есть. Мы шутили и разговаривали, но в основном мы просто слушали ребенка. Он был потным и казался уставшим от выдыхания звуков, но не сдавался, не позволял себе перестать быть чем-то далеким от совершенства. Это было чрезвычайно восхитительно.

Как только игра закончилась, малыш прижал саксофон к груди, и шагнул вперед, низко кланяясь. Все зааплодировали, в том числе Уэйн и я, и ребенок принял все это с пустым лицом. Когда я посмотрела в его глаза, я была почти удивлена, увидев отражение чего-то очень знакомого.

Его глаза были мертвыми. Пустыми. Далекими. Я знала этот взгляд. Я тоже видела это в своих собственных глазах.

Я стояла перед большим зеркалом, одетая в самое розовое платье, которое я когда-либо видела, стилизованное в греческом стиле. Меня дико тошнило от этого образа, но так видела Эмма, в своем мире "розовых пони".

Рядом со мной стояли Диана и Милана, одетые так же. Хотя официально я не была подружкой невесты, я все еще считалась таковой, и поэтому я должна была прийти сегодня в магазин причудливых свадебных платьев.

Дверь гримерной открылась, и оттуда вышла Анна. Как у свидетельницы, у нее было специальное платье для себя, как оказалось, которое было точно такого же стиля, как и наши, только немного светлее розового. Оно выглядело гораздо более изящно, и с ярко-рыжими волосами Анны, подходило ей как перчатка. Точно. Она будто русалочка из знаменитого диснеевского мультфильма.

Последней вышла Эмма, одетая в элегантное белое платье с завитушками, кружевом и прочим дерь!мом. Она просияла, когда повернулась к зеркалу, и девушки почти сразу же потянулись к ней, осыпая комплиментами и говоря ей, что Федор самый счастливый парень. Эмма была в восторге, так счастлива от всего этого, что я знала, что она даже не заметит, если я сбегу.

Я быстро сняла свое платье и принесла его работнице магазина.

- Мне нужно идти, - сказал я ей, - просто предайте Эмме, что платье впору.

- Без проблем... - начала она, но я уже схватила свою сумку и бросилась прочь.

Не желая пока возвращаться домой, я отправилась в небольшой парк на другом конце города. Это было прекрасное место, которое я иногда любила посещать, и сейчас было самое лучшее время. Мне нужно было подумать.

Когда я пришла, то увидела, что моя обычная скамейка была пуста. Заняв ее, я прислонилась к задней стенке и стала смотреть на небо. Хотя было уже почти начало июля, небо было облачным, и воздух казался немного холоднее, чем обычно. Но меня это не очень беспокоило.

Что действительно беспокоило меня, больше, чем я думала, так это то, что мысли о Руслане вторглись в мой разум, когда я увидела Эмму в свадебном платье. Хотя я ни в коем случае не ревновала, и я не думала, что Эмма делает ошибку – или скорее не заботилась об этом – это просто напомнило мне, что никто не должен быть так ослепительно счастлив с другим человеком.

Потому что никогда нельзя было по-настоящему знать, что скрывает этот другой человек.

Руслан был идеальным примером для этого. Я думала, что знаю его. Я думала, что он открытая книга для чтения. Все это взорвалось у меня перед носом, потому что я вела себя так глупо. Хоть там и не было настоящей любви, но там было доверие. Я была бы не прочь выйти за него замуж. Это было бы совершенно нормально. Но это унижение... Это было то, с чем я никогда не могла покончить.

Мне вдруг захотелось, чтобы Уэйн был здесь, в парке, со мной. Он мог бы помочь мне. Но его здесь не было. Вместо этого он был с другими друзьями жениха, готовясь к свадьбе Федора.

Оглядевшись вокруг, я попыталась найти себе занятие, когда поняла, что в кустах спрятано пианино. Оно было старым и заброшенным, дерево потрескалось, ключи выцвели, но тем не менее оно выглядело воспроизводимым. Пройдя вперед, я скользнула в соответствующее скрипучее кресло и положила руки на клавиши. А потом я начала играть.

Это была колыбельная, которую я сочинила, когда впервые начала понимать фортепиано на фундаментальном уровне. Это было, когда мне было лет шестнадцать или около того. Эту колыбельную я сочинила, когда Эмма не могла уснуть. Позже она сказала мне, что это была колыбельная, которую пела наша мать. Мне было всего четыре года, когда она умерла, так что у меня не осталось никаких воспоминаний о ней, но Эмме было шесть. Видимо, подсознательно я вспомнила эту мелодию и перевела ее на свой собственный музыкальный язык.

Колыбельная была тихая и немного меланхоличная. Когда мы с Эммой были в хороших отношениях, она сказала мне, что эти слова говорят о войне, которая закончилась. Мне нравилось думать, что моя колыбельная на самом деле была послевоенной песней. Это звучало гораздо глубже, чем просто колыбельная.

Как только я подумала о мелодии самой песни, о том, что слова должны были быть спеты так, как Эмма когда-то пела мне своим ужасно фальшивым голосом, раздался звук саксофона, и к моему величайшему удивлению, зазвучала строка самой песни.

Оглянувшись по сторонам, я увидела, что мальчик из вчерашнего ресторана стоит рядом со мной с закрытыми глазами, играя на саксофоне и дополняя мою собственную игру.

Чувствуя что-то почти электрическое в воздухе, когда мы играли вместе, я вернулась к клавишам и решила приподать мальчику музыкальный тест, используя эту мелодию, которую он, по-видимому, знал. Сделав глубокий, спокойный вдох, я начала добавлять новые ноты в колыбельную, заставляя мелодию становиться густой и богатой звуками. Теперь мальчику будет трудно продеть нитку между сетями, которые я плела своими пальцами, выдернуть ноты, которые я специально избегала, чтобы он услышал и поймал.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к этой перемене, но затем, я с удовольствием услышала, ему удалось искусно извлечь эти ноты с помощью саксофона и создать почти другую вариацию послевоенной песни.

Но это было так просто. Каждый человек с хорошим музыкальным слухом мог бы сделать это. Теперь мне нужно было сделать шаг вперед. И я это сделала.

Нажимая аккорд прямо перед последним, тот, который давал приостановку мелодии и заставлял хотеть, чтобы достигнуть следующего, чтобы пьеса наконец закончилась, я медлила, поддерживая ожидание, а затем, как только я подняла руки, то переместила мелодию с мажора на минор и начала ее медленно, почти печально, с самого начала, нажимая высокие ноты для подчеркивания трансформации.

Мальчик немного споткнулся, очевидно, потому что не был опытен в моем роде импровизации, но чем дольше я играла, тем лучше он становился, и вскоре он знал, как закончить мелодию самостоятельно, где я играла только фортепианную партию, он сумел собрать струны и поющие части и модулировать их для своего саксофона. Это было довольно впечатляюще, учитывая все обстоятельства.

Как только маленькие капельки начали падать с сильно затянутого облаками неба, я закончила мелодию и поднялась со своего места. Я посмотрела на мальчика, который оторвал рот от трубки и открыл глаза. Они были такими же бурными и рассеянными, как и небо, смесь серого и синего. Он тоже был почти моего роста, так что мне показалось, что он смотрит на меня сверху вниз.

Пока я раздумывала, стоит ли мне просто уйти, он схватил меня за запястье.

- На следующей неделе, в то же время, в том же месте, - сказал он глубоким басом, который контрастировал с его красивой мальчишеской внешностью.

Я поймала себя на том, что киваю ему, а затем он ушел, оставив меня стоять там немного ошеломленной. Потом я удивилась, почему я не срываюсь, как я сделала с Уэйном, и я поняла главное различие здесь.

Здесь, я знала, что была той, кто лучше контролировал музыку. Я была той, кто превосходил его в музыкальном отношении. Но я также хотела бросить ему вызов, чтобы стать лучше, чтобы научить его, наставлять его, чтобы он мог лучше дополнить меня. В отличие от Уэйна, который легко мог бы превзойти меня, этот ребенок все еще был молодым музыкантом, и я хотела, чтобы он был лучше, без всякой причины.

Так что я буду здесь на следующей неделе в том же самом месте, и я удостоверюсь, что он ответит на каждый из моих вызовов.

Глава 28

Мое лицо было во всех новостях.

Ну, я думаю, тут уже ничего не поделаешь: Уэйн упоминал о папарацци, когда мы были в ресторане. А Теперь они решили сделать из этого нечто особенное и прикрепили фотографию, на которой мы с Уэйном разговариваем во время еды в этом месте. Все пытались понять, был ли знаменитый рыцарь-Беркутов свободен, и кто, черт возьми, я была. Им не потребовалось много времени, чтобы понять, что я еще одна дочь Василия Соколова и сестра Эммы, которая скоро выйдет замуж за Федора.

Внезапное разоблачение меня не беспокоило. Возможно, это также было хорошо для моей работы; может быть, теперь больше мест будут рады, чтобы я играла на пианино там. Было бы хорошей рекламой иметь подругу режиссера-лауреата премии "Оскар" в качестве рабочего.

Хотя я и не была уверена, что являюсь его девушкой, но титулы меня тоже никогда не беспокоили. И не то, чтобы я хотела быть его девушкой. Меня вполне устраивало то, как все было. Я честно не нуждалась в большем, чем то, что он уже давал мне.

Но вскоре после того, как я поняла, что мое лицо теперь известно всему миру, дорогой папочка решил позвонить мне по телефону. Когда я ответила, сидя и смотря какое-то случайное телешоу, его первые слова были:

- Ты не подходишь ему.

Услышав это, я вздохнула.

- Мы не вместе. У нас просто секс!

- Это не имеет значения, Настя, - прошептал он мне на ухо, заставляя меня поморщиться, - ты эмоционально слепа. Дмитрий - порядочный парень, и я бы не хотел, чтобы он – или любой другой человек его уровня - связывался с тобой.

-Мне двадцать четыре, папа, - сказала я, - и я могу делать все, что захочу. Если я хочу спать с ним, то это мое решение и только мое.

С этим он действительно не мог поспорить, но попытался. Целый час он пытался отговорить меня, но безуспешно. Как я уже упоминала раньше, ничто из того, что он мог бы сказать, никогда не доберется до меня снова.

После этого милого разговора Эмма тоже позвонила. Ее слова отличались от слов нашего отца, но пока она пыталась приукрасить свои истинные мысли, смысл был тот же самый.

- Ты хорошая девочка, Настя, но разве Дмитрий не заслуживает большего? Судя по тому, что Федор сказал мне, вы не подходите друг другу. Может тебе стоит передумать?

Если я думала, что мое утро закончилось после того, как я сказала Эмме, что это не ее дело, я ошибалась. Стук в дверь возвестил о том, что кто-то решил нанести мне визит. Ясомневалась, что это был Уэйн; он обычно писал перед тем, как прийти. И оказалась права; когда открыв дверь, я увидела, что это был не Уэйн, а скорее другой человек.

Стас.

У него было разъяренное лицо, когда он ворвался внутрь. Как только дверь закрылась, он резко повернулся ко мне и рявкнул:

- Держись от него подальше. Он мой друг, и я не позволю тебе утащить его с собой под воду.

Я вскинула руки в редком для меня выражении разочарования.

- Почему все думают, что знают меня, или что я ему не подхожу? - Я никого конкретно не спрашивала. Затем я пристально посмотрела на него. - Ты мне не начальник, Стас. Ты же меня почти не знаешь. Ты веришь только тому, что моя семья и Федор рассказали тебе обо мне. Разве ты не можешь сам принять решение?

- А мне и не нужно, - возмутился он. - ты не заставила меня думать иначе; ты только подчеркнула то, что мне уже сказали.

- Значит, ты дурак, - заключила я, уперев руки в бока. - Когда все сплетничают о тебе, Диме или Федоре в новостях и в сети, разве это делает эти слухи правдой? Вы хотите, чтобы люди им поверили?

- Нет, но с нами, нормальными людьми, все по-другому, - он обвиняюще ткнул в меня пальцем. - Ты, ненормальная. Ты же вертихвостка и шлю!ха.

- Теперь ты оскорбил все женское население, - сообщила я ему, выгнув бровь. - Как ты думаешь, женщины отличаются от мужчин, когда спят с тем, с кем хотят?

- Как я уже сказал, нормальные люди отличаются, - он впился в меня взглядом. - Ты псих, который не понимает основ человеческих эмоций.

- Ну и что с того?- Спросила я, пытаясь понять, почему он был так взвинчен из-за чего-то настолько тривиального, как спать со всеми подряд или конкретно со мной. Не то чтобы я действительно спала с кем попало, но все равно.

- Вот видишь! Вот о чем я говорю, - он махнул рукой в мою сторону, как будто это все объясняло. - Нормальные люди давно бы уже разозлились. Ты просто стоишь здесь и говоришь со мной так, как будто это совершенно обычный разговор между двумя людьми. Ты просто невыносима.

Я зашагала к нему, пока мы не оказались нос к носу. Затем я сверкнула на него глазами, несмотря на то, что он был ниже ростом.

- Наверное, я должна была бы разозлиться, - мрачно пробормотала я. - ты вошел в мой дом и судишь меня, не говоря уже о том, что изо всех сил пытаешься оскорбить меня. Но я не сержусь, потому что делать что-то подобное не входит в мои планы. Стас, ты для меня абсолютно ничего не значишь, - я одарила его сладкой улыбкой. - Так что я предлагаю тебе пойти домой и остудить свою маленькую хорошенькую головку, а затем, если ты действительно захочешь узнать меня и по-настоящему судить о моем характере, тогда ты будешь более чем желанным гостем.

Хотя его лицо все еще было искажено гневом и презрением, его глаза, казалось, изучали меня. После нескольких долгих мгновений молчания он наконец заговорил:

- Просто держись от него подальше. Он не такой, как ты. У него действительно есть чувства, и последнее, что нам нужно, это чтобы он влюбился в такую жуткую женщину, как ты.

После этих драматических слов он вышел из моей квартиры, и я рухнула на диван. Мне очень нравилось, как люди "заботились" обо мне. Это было действительно трогательно.

Однако, глядя в потолок, я перестала чувствовать сарказм. Если бы я была нормальной, как выразился Стас, я бы чувствовала себя совершенно... совершенно одинокой в этом мире. И может быть, я действительно чувствовала себя одинокой. Может быть, одиночество стало такой неотъемлемой частью меня, что я перестала замечать его как собственную эмоцию. У меня не было ни друзей, ни настоящей семьи, ни мужчины, не считая того, с которым я спала. Но как это могло быть такой частью меня, когда всего два года назад все было хорошо?

Может быть, потому что два года назад я чувствовала то же самое. Я всегда знала, что не люблю Руслана так, как должна была бы любить своего мужчину, за которого мне предстояло выйти замуж. Но тогда у меня были друзья, не очень много, но достаточно, чтобы считать их таковыми. А папа, Эмма и Федор были одной семьей, гораздо более теплой и дружелюбной, чем сейчас.

Возможно, все это было поверхностно. Может быть, они все просто терпели меня, потому что я показывала “хорошие” признаки того, что я нормальная, связалась с кем-то вроде Руслана Пахомова, и когда это ушло, то же самое сделали их цивилизованные маски. Это имело смысл. Может быть, я была одна так долго, как никогда и не думала.

Но разве сейчас это имело значение? В конце концов, ситуация была именно такой. Даже если я наконец пойму, насколько действительно одинока я была в этом мире, это ничего не значит. Ситуация оставалась прежней. Я осталась той же самой. Все было по-прежнему. А может быть, так оно и лучше.

Позже, в тот же день, ко мне зашел Уэйн. Он ничего не сказал, когда я открыла дверь и впустила его; он просто взял меня на руки и отнес в спальню. Только потом, когда я лежала обнаженная рядом с ним он наконец заговорил.

- Не обращай внимания на то, что они все говорят.

Я повернула к нему голову.

- Они и с тобой разговаривали?

Глядя на меня своими серебристыми глазами, он кивнул.

- Стас, Эмма, Василий - никто из них тебя не знает. Совсем.

- А ты знаешь?- Спросила я из чистого любопытства.

Его рука внезапно убрала с моего лица несколько выбившихся волосков.

- Я знаю, - сказал он мягко, его глаза изучали мое лицо, - во всяком случае, я знаю больше, чем они. Теперь я знаю, что ты на самом деле не социопат. Я знаю, что у тебя есть чувства. Но в твоем случае ты просто чувствуешь эти чувства и выражаешь их иначе, чем большинство. Я же тебя знаю. И кроме того, - он слегка усмехнулся, - Ты уже все поняла, когда мы впервые встретились.

Он был прав, и я тоже. Но это было потому, что он был легко читаем, и его тип личности был только степенью другой части меня. В то время как я была прямолинейна и честна, он был таким же, только в более легкомысленном смысле. Однако под этой беззаботной шарадой он был напряженным, злым и, возможно, даже немного жестоким. Он был другим типом меня, но в то же время похожим.

- Я теперь знаменитость, - сказала я ему и полностью повернулась к нему. - Мое лицо повсюду, как твоя таинственная девушка.

Он обнял меня за талию и притянул ближе, так что я оказалась прижатой к нему. - Никакой тайны, - сказал он, - Ты моя девочка.

Я приподняла бровь.

- Мы всего лишь спим вместе.

- Нет, - удивил он меня, прижавшись своим лбом к моему. - Я хочу большего.

Это заставило меня замереть.

- Да нет же, - ошеломленно выпалила я.

- Да, хочу, - настаивал он, и глаза его загорелись так ярко, что у меня по коже побежали мурашки. - Секс с тобой-это лучшее, что у меня когда-либо было. Вывести свои эмоции наружу - это одна из самых больших и интригующих задач, с которыми я когда-либо сталкивался. Я хочу большего, - его лицо было абсолютно серьезным, - я хочу, чтобы ты действительно была моей женщиной.

Я молча смотрела на него несколько мгновений, пока оправлялась от своего первоначального шока.

- А что изменится, если я стану твоей женщиной?- Мне было интересно узнать.

Он пожал плечами.

- Просто формальность, наверное. Да, и тебе придется сопровождать меня на публичные выступления, премьеры и все такое прочее.

- То есть, я просто буду твоей постоянной спутницей?

- Ну, если для тебя это звучит так, то да.

Его глаза не выдавали ничего, кроме его ясных намерений.

- У меня не было мужчины с тех пор, как я рассталась с Русланом, - сказала я ему. - Я встречалась с несколькими парнями, но это все. Мне нужно знать, стоит ли это моего времени.

- Думай об этом, как о том, что мы делаем сейчас, только более уверенно, - ухмыльнулся он, словно волк, демонстрирующий зубы, чтобы запугать свою добычу.

- Это также означает, что я буду предана тебе, - заметила я, больше для себя, чем для него.

Но он все равно ответил на мой невысказанный вопрос.

- Ты же сейчас не спишь ни с кем другим, правда?

- Можешь не волноваться, - пожала я плечами. - Давай попробуем, если ты так хочешь.

- А как насчет того, что ты хочешь?- он пристально посмотрел на меня.

- На самом деле я не возражаю,-сказала я, - будь то секс по-дружбе или отношения, название не имеет значения. Я согласна.

- Ты не ответила на мой вопрос, - сказал он, и улыбка его погасла. - Это то, чего ты хочешь?

Я отвела от него взгляд. Это был вполне обычный вопрос. Но прежде чем я успела подумать об этом, услышала:

- Ты мне нравишься, - сказал он, удивив меня и я снова посмотрела на него. - Мне нравится твое отношение и дерзость, и мне нравится эта твоя мягкая сторона, та, которую, как ты думаешь, никто не замечает и о которой никто не заботится, но мне нравится. Ты единственная в своем роде, и я хочу заполучить тебя прежде, чем это поймет другой мужчина.

- Тебе нравится интрига, - подытожила я.

- Интрига - это основа любых здоровых отношений и, в конечном счете, любви. И я верю, что со временем я влюблюсь в тебя, а ты-в меня, по-своему.

У него была веская точка зрения. Но все же ...

- Я не знаю, хочу ли я вообще влюбляться, - сказала я ему так же откровенно, как и всегда. - Я даже не знаю, смогу ли вообще. Но если ты настаиваешь на том, чтобы я хотела получить это предложение, тогда да, я хочу этого.

Я просто не понимала, что это может изменить в наших нынешних отношениях. Мы уже занимались сексом и делали некоторые незначительные публичные выступления. Это не могло быть настолько по-другому, если вообще было.

На его лице появилась еще одна ухмылка.

- Тогда я рад, что мы это уладили. Мы официально вместе.

- Да, - сухо сказала я и ахнула, когда он толкнул меня на спину, и я почувствовала, что он снова готов "к бою". И я совсем не возражала.

Одной только мысли о том, чтобы проводить с ним забвение на более регулярной основе, было достаточно, чтобы я была рада, что согласилась.

Глава 29

Я встретилась с саксофонистом почти через неделю после того, как мы с Уэйном начали “официально” быть вместе. Я была в том же самом парке в то же самое время, и мальчик не разочаровал. Он тоже пришел.

Мы играли в тишине в течение нескольких часов без остановки. Люди приходили и уходили, некоторые останавливались на несколько минут, чтобы послушать наши импровизации, прежде чем продолжить свой путь, и это было очень расслабляюще, так что когда все закончилось, я была немного разочарована. Но уже стемнело, и мне предстояло готовиться к своему первому официальному свиданию с Уэйном.

Но прежде чем я ушла, мальчик подошел ко мне, глядя своими удивительно светлыми глазами, и сказал:

- Андрей.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он представился.

-Настя, - ответила я, кивая ему в знак признательности.

Он изучал меня некоторое время, прежде чем снова заговорить.

- Ты такая же, как я.

На этот раз я сразу поняла, о чем он говорит.

- Нет, - сказала я, глядя ему прямо в глаза. Может, он и был выше меня, но я превосходила его в этом отношении. - Ты еще не достиг моего уровня. Да и тебе не стоит.

Он поджал губы.

- Ты даже не представляешь, через что я прошел, чтобы стать таким.

- Нет, - сказала я, - но я знаю, что тот факт, что ты здесь, готовый играть и импровизировать со своим саксофоном, выплескивая все свои заблокированные эмоции через музыку, лучше, чем я когда-либо могла надеяться, является признаком того, что ты все еще исправим.

- А ты разве нет?- возразил он, на мгновение сверкнув глазами. Да, этот мальчик был близок к тому, чтобы быть таким же эмоционально арестованным, как и я, но он все еще был ребенком, подростком. У него была эта мятежность, которая есть у всех, когда они молоды.

- Ты понятия не имеешь, через что я прошла, - повторила я его слова как попугай.

Он кивнул, и глаза его снова стали серьезными и пустыми.

Вздохнув, я закинула сумку на плечо и сказала:

- Иди домой, парень. Твоя семья должно быть волнуется.

Потому что, в отличие от людей, которые прошли через то, что я пережила со своей семьей, я знала, что не все семьи были такими. Не все из них были эгоистичны, их интересовали только секреты и репутация. Я могла только надеяться, что семья мальчика не была похожа на мою.

Похоже, он хотел что-то сказать, но передумал и сказал:

- Увидимся на следующей неделе?

И поскольку я действительно хотела снова поиграть с ним, я ответила:

- Конечно.

* * *

Это было время для моего свидания.

У меня было приподнятое настроение, поэтому я решила немного принарядиться. Я оставила волосы распущенными – не самый обычный случай для меня – и немного подкрасилась. На мне было черное коктейльное платье с диагональным подолом, открывающим одну часть бедер больше, чем другую, и тонкие бретельки. Я даже надела серьги, потому что мне так захотелось.

Когда раздался стук в дверь, я в последний раз оглядела себя в зеркале, прежде чем открыть ее. Уэйн стоял там, одетый в черные брюки и красивую застегнутую на все пуговицы синюю рубашку со сложенными до локтей рукавами, подчеркивающими его бицепсы. Его волосы были такими же темными и взъерошенными, как и всегда,и его серебряные глаза сверкали, когда он впитывал мою внешность.

- Ты выглядишь потрясающе, - сказал он, самодовольно ухмыляясь, когда обнял меня за талию и поцеловал в шею. - Ну что, пойдем?

- Дай я только возьму свою сумочку, - сказала я и пошла за ней. Затем мы вышли из дома и сели в его машину.

Поездка куда бы то ни было проходила в уютной тишине. Он поставил старую рок-музыку, и это было просто прекрасно для меня. Я обожала время от времени слушать Бон Джови и Нирвану.

Мне было любопытно, куда он меня поведет, и я немного удивилась, обнаружив, что мы находимся в каком-то бистро рядом с пляжем. Бистро было стилизовано под корабль, со столами и сиденьями на палубе – которая была настоящей верандой над землей, обращенной к морю – и кухней и всем остальным внутри каюты. На другой стороне бистро был бар.

Похоже, Уэйн нашел нам самые лучшие места. Наш столик стоял прямо на заостренном краю палубы, откуда открывался лучший вид на звездную ночь и темное море. После того, как мы сели, хозяйка принесла нам меню и зажгла свечу в середине стола. Потом она оставила нас вдвоем, и я бросила на него быстрый взгляд.

- Знаешь, тебе не следовало так перегибать палку с этим свиданием.

Он усмехнулся и взял мою руку в свою, переплетая наши пальцы.

- У меня уже давно не было девушки. Я чувствую необходимость быть великодушным. Это ресторан с тремя звездами Мишлен.

- Венди, - заметила я название, все еще стараясь рассмотреть все своими глазами. - Но ты же знаешь, что я не очень люблю всю эту романтику, не так ли?

Он сжал мою руку, привлекая к себе мой пристальный взгляд.

- Клео, я думаю, что ты заслуживаешь лучшего.

Что-то сжалось у меня в животе, когда он это сказал. Нахмурившись, я посмотрела на него, пытаясь понять, почему я это чувствую. Уэйн говорил подобные вещи и раньше, и я никогда так не реагировала на это. Странно.

-Ну, я полагаю, что мне следует расслабиться и просто позволить тебе сделать это, - сказала я, ухмыляясь ему.

Усмехнувшись, он отпустил мою руку и проверил меню. Я последовала его примеру, пытаясь решить, что заказать. Я увидела, что они подают аппетитно выглядящего Омара, и нахмурился от стоимости.

- Ты собираешься заплатить за этот ужин?

- Так обычно бывает на первых свиданиях, - ответил Уэйн, - мужчина платит и все такое.

- Я знаю, но цены немного завышены, - сказала я, удостоверяясь, что он будет платить, потому что я чертовски уверена, что не собиралась мириться с этими абсурдными ценами.

- Ты забываешь, что я миллиардер, Клео, - сказал он, и когда я посмотрела на него, он ухмыльнулся. - Я могу себе это позволить.

- Это правда, - сказала я, пожимая плечами. - Хорошо. Теперь я могу есть все, что захочу, и ты будешь платить.

Он выгнул бровь.

- Используешь меня ради денег и секса?

На этот раз я выдала ему свою собственную версию злой усмешки.

- А я думала, что ты сегодня великодушен.

Он прищурился, глядя на меня.

- Я вовсе не хотел тебя обидеть.

Я хмыкнула, а потом горько рассмеялась.

- Поверь мне, тебе будет трудно это сделать, - сказала я, опершись подбородком на руки. - Я давно поняла, что когда люди предлагают тебе что-то, будь то деньги или что-то еще, бесплатно, ты не колеблешься; ты берешь это.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

- Не многие женщины признались бы в этом так откровенно. Более скромные даже думать об этом не осмелились бы.

- Я не скромница и не имею привычки скрывать то, что действительно думаю, - сказала я, пожимая плечами. - Я просто говорю так, как есть. Если бы у тебя совсем не было денег, чтобы предложить мне, но ты все равно был бы собой, я бы ни о чем не заботилась и все равно пошла бы с тобой на свидание, даже к Венди или еще куда-нибудь. Но поскольку ты - это ты, и у тебя есть деньги, я считаю это полезным дополнением.

- И именно поэтому ты мне нравишься, - ухмыльнулся он. - и тебя нельзя осуждать.

- Как я могу нравиться?- у меня вырвалось фырканье. - Меня ежедневно судят почти все, кого я знаю.

- Только не я, - сказал он, и когда я посмотрела на него, его лицо было смертельно серьезным, его глаза встретились с моими. - Только не со мной.

Мой желудок снова сделал сальто таким же странным образом, как и раньше. Я моргнула и вернулась к своему меню, неспособная сформировать ответ на это.

Когда сомелье пришел предложить нам вина, Уэйн заказал нам бутылку Шардоне. После того, как мы наполнили бокалы, подошел официант, чтобы принять наш заказ. Уэйн выбрал несколько стандартных закусок и остановил свой выбор на бифштексе из филе с каким-то снобистским соусом, в то время как я взяла Омара, на которого раньше смотрела. Когда мы снова остались одни, Уэйн бросил на меня странный взгляд. Нахмурившись, я спросила:

- Почему ты так на меня смотришь?

- Я пытаюсь понять тебя, - объяснил он, сопоставляя мою прямоту со своей. - Что ты сейчас чувствуешь?

Этот вопрос заставил меня сделать паузу.

- Я... не знаю, - ответила я, глядя в сторону моря. - А что я должна чувствовать? Что чувствуют женщины, когда они на первом свидании?

- Обычно они возбуждены, - сказал Уэйн. - мужчины и женщины одинаково нервничают и тревожатся, молясь о лучшем свидании, чтобы они могли либо переспать, либо встретить великую любовь.

- Понятно, - сказала я и попыталась ответить на его вопрос. - Ну, я думаю, что чувствую... себя хорошо. Однако я не нервничаю и не волнуюсь.

- Это может быть потому, что мы уже были вместе раньше, - сказал Уэйн, и когда я посмотрела на него, мне показалось, что его глаза ни на секунду не отвели взгляд. - Так что же ты чувствуешь?

Я решила ему все рассказать.

- Когда ты говоришь такие странные вещи, что никогда не осудишь меня, и что я заслуживаю лучшего, мой желудок сжимается таким странным образом. Не так, как будто меня сейчас стошнит, но так, что мое сердцебиение учащается, и я чувствую, что моя кожа немного натянута. - Мои слова были сбивчивыми, почти бессвязными, когда я пыталась объяснить себя.

Что-то мелькнуло в его глазах, и его лицо изменилось, став непроницаемым.

- Тогда давай проведем эксперимент, - тихо сказал он. Затем он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: - Я люблю тебя.

На мгновение все вокруг меня остановилось, и шок заполнил мою систему. Затем мое сердце громко застучало в груди, щеки покраснели, а пульс подскочил со скоростью двадцать ударов в секунду. Из-за этого в моем горле зародился истерический смех, похожий на крик дельфина.

- Ты не можешь быть влюблен в меня, Уэйн.

Сама идея этого, сама концепция была просто абсурдной.

Но тот ухмыльнулся.

- Вовсе нет. Ещё нет. А эксперимент удался на славу. - Я перестала смеяться и недоверчиво посмотрела на него. - Ты покраснела. Я впервые вижу, чтобы ты так краснела.

Я дотронулась рукой до щек, потому что мысль о том, чтобы покраснеть, была столь же абсурдной, как и мысль о том, что он влюбится в меня. Затем я почувствовала, что моя щека стала еще горячее, и это говорило мне о том, что мой румянец стал глубже. Мое сердце тоже не переставало колотиться.

- Почему я краснею?- Спросила я его чуть хрипловатым голосом. - А почему мое сердце бьется так быстро?

- Потому что, моя прекрасная Клео, - сказал он, слегка смягчая улыбку, - я тебе тоже нравлюсь.

Я обработала информацию, а затем отмахнулась от нее рукой.

- Конечно, ты мне нравишься, - сказала я ему, - иначе я не была бы здесь, на первом свидании с тобой, или даже не согласилась бы на отношения.

- Но ты же не просто соглашаешься на отношения с кем-то, не так ли?

Он был прав.

- Значит, ты мне нравишься, - сказала я, пожимая плечами. - Но мне нравились и другие мужчины, с которыми я встречалась раньше. Но такого, я никогда не чувствовала.

- Потому что они не нравились тебе так, как нравлюсь я, - заметил он, медленно улыбаясь. - Я тебе нравлюсь, и может быть, даже больше этого. Это очень хорошо.

- Но почему же? - Спросила я, склонив голову набок.

Его ухмылка стала еще шире, но чуть мягче. Это заставило мое тело отреагировать, снова перевернувшись, а мое сердце снова забилось быстрее.

- Потому что это значит, что ты чувствуешь, Клео.

Глава 30

Я как раз заканчивала свою смену в отеле, когда боковым зрением заметила, что кто-то вошел в холл. Ударив по финальному аккорду, я бросила взгляд в сторону и увидела, к своему удивлению, Стаса. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и постоянно хмурился. Он мог бы быть гораздо красивее, если бы просто перестал корчить рожи.

Выйдя из-за рояля, я направилась к нему, полагая, что он пришел за мной. И я не ошиблась. Его первые слова, когда я остановилась перед ним, были:

- Пойдем на улицу.

Решив повиноваться, как послушная собачка, я последовала за ним из здания на большой балкон с видом на море. Там он сел на стул, а я встала перед ним.

Прежде чем я успела спросить, что ему нужно, он перешел прямо к делу.

- Я слышал от Димы, что вы официально встречаетесь.

Решив, что он захочет поговорить со мной об Уэйне, я пожала плечами.

- Ну и что?

Он пристально посмотрел на меня, но потом стиснул зубы и отвернулся к морю.

- Он велел мне быть с тобой повежливее. Поэтому я пытаюсь быть милым.

- Мне приятно, что ты не лаешь на меня как делал до этого.

Он прищурился, но по-прежнему отказывался смотреть на меня.

- Я все еще думаю, что ты не подходишь ему, и я все еще думаю, что ты в конечном итоге уничтожишь его, как предсказал Федор, - сказал он жестко, - но несмотря на то, как сильно я забочусь о нем, он взрослый мужчина, и может принимать свои собственные проклятые решения.

Я склонила голову набок, глядя на профиль его лица. Почему-то мне пришло в голову, что его прямота заслуживает моей собственной.

- Ты что, влюблен в него?

Он бросил на меня странный взгляд.

- Я не знаю, правильно ли будет сказать "влюблен". Люблю ли я его? ДА. Но исключительно, как друга. Он спас меня и я благодарен ему.

Удивленная его внезапной откровенностью, я облокотилась на стол, положила подбородок на руки и с любопытством уставилась на него.

- А как именно он спас тебя?

Его глаза вспыхнули, а затем он одарил меня улыбкой, которая была достаточно злой, чтобы заставить меня замереть.

- У Дмитрия есть привычка забирать потерянные души, людей, которые пострадали, почти безвозвратно, и пытаться исцелить их своими собственными уникальными способами. Он - это его собственная очень специфическая версия психопата; он любит брать сломанные вещи и делать их снова целыми. Он сделал это со мной, а теперь делает это и с тобой.

Это было что-то, о чем я не думала раньше, но теперь это имело смысл. Уэйн мог сказать, что у него нет скелетов в шкафу, но что-то в нем определенно было не так, если он чувствовал необходимость делать это для совершенно незнакомых людей, таких как я.

- Так почему же ты так злишься, что он пытается помочь мне, когда он сделал то же самое с тобой?- Спросила я, выгнув бровь. - Это только из-за того, что моя глупая семья сказала тебе?

Он поджал губы, и его улыбка исчезла.

- Это потому, что он никогда на самом деле не был связан с кем-то, кто нуждается в ремонте, никогда с кем-то настолько фундаментально сломанным.

- А может, ты просто ревнуешь, - пожала я плечами. - Возможно, я и не знаю, при каких обстоятельствах он помог тебе, но теперь, когда он перешел на новый проект, ты чувствуешь себя брошенным.

- Не снисходи до меня, - выплюнул он, и его глаза внезапно гневно сверкнули. - Ты даже не представляешь, что я чувствую. Ни малейшего понятия.

- О, и ты знаешь, что я чувствую? - на этот раз я уже начала злиться на него. - Лицемерие тебе не идет, Стас.

Его рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак.

- Мы с тобой разные.

- Как бы не так?- Я бросила ему вызов, наклонившись вперед и выдав свою собственную версию жалостливого лица. - Ты судишь меня еще до того, как узнаешь, угрожаешь мне, требуешь держаться подальше от Дмитрия, а потом злишься, когда я якобы осуждаю тебя? Это не имеет никакого смысла.

- Ты бесчувственный социопат, - выплюнул он, повысив голос, - у тебя нет ни морали, ни уважения, вообще ничего. Ты не понимаешь людей и уж точно не понимаешь ни меня, ни Дмитрия. Знаешь, почему я тебя осуждаю? - Он тоже наклонился ближе, его нос почти касался моего. - Потому что ты ни хре!на не представляешь, какая ты счастливая су!ка, что у тебя есть Дмитрий только для тебя, во всех аспектах и отношениях. В нем есть все, на что можно надеяться. Всё. И ты принимаешь это как должное. Это просто подчеркивает все, что мне говорили, и даже больше.

Я тоже встала.

- Ты ничего не знаешь, Стас, - сказала я ему, уже не раздражаясь. Теперь я поняла, что он имел в виду. Мне не было никакого смысла так злиться. - Ты не знаешь, как моя семья бросила меня, когда я больше всего в ней нуждалась. Ты не знаешь, каково это-быть по-настоящему одинокой в этом мире, когда только Дима, кажется, действительно замечает меня и борется за меня. Я не принимаю его как должное. - Я уставилась ему прямо в глаза. - Но теперь, когда он у меня, ты наконец понял, как много он для тебя значит на самом деле.

Говорить больше не было нужды. Я оставила его на балконе и направилась домой.

Я посмотрела на дом Эммы и Федора и глубоко вдохнула никотин. Прошло уже много времени с тех пор, как я курила в последний раз, и теперь это казалось вполне уместным. Впереди был званый ужин, на котором должны были присутствовать все члены семьи моей сестры и ее жениха. Это было большое событие, и конечно же я должна была прийти, иначе...

Но Уэйн тоже собирался быть там, так что я чувствовала меньше отвращения к этому затруднительному положению.

Когда я позвонила в дверь, Эмма открыла ее. Она неодобрительно посмотрела на меня, прежде чем отойти в сторону.

- Входи, Настя.

- Спасибо, Ваша Светлость, - сухо пробормотала я, входя внутрь.

Ее красивое лицо было испорчено хмурым взглядом.

- Мы уже начали обедать. Ты опоздала.

- Ты сегодня очень веселая, - я бросила на нее быстрый взгляд. Я не особенно заботилась о ее настроении, но казалось, что она была одержима идеей использовать меня. Этого я бы не допустила.

Она внезапно оказалась передо мной, схватив меня за плечи своими руками. Ее хватка была необычайно сильной для человека, который кроме палочек для еды, больше ничего в руках не держал. Я думаю, что ее ежедневные тренировки в тренажерном зале действительно что-то сделали.

- Послушай, Настя, - сказала она тихим голосом и пронзительным взглядом, - два года назад я считала, что Руслан был неправ, и даже если я не выражала этого так сильно, как тебе бы хотелось, я все равно была на твоей стороне. А вот это? Я больше не могу морально быть рядом с тобой.

Тогда я все поняла, и моя кожа похолодела на несколько градусов.

- Ты тоже хочешь защитить Дмитрия.

- Ты испорченный товар, Настя - прошипела она, бросив на меня мучительный взгляд, который я не купила бы ни за какое дерь!мо. - Руслан причинил тебе огромную боль тем, что он сделал, но ты всегда была другой. Может у тебя проблемы с головой... Дмитрию, не нужна ты, в его жизни.

Когда я смотрела, как она говорит в основном тоже самое что и Стас, только более мягким, более логичным способом, я пыталась понять, все ли старшие сестры ведут себя так, как Эмма по отношению ко мне, и я знала, что это не должно быть правдой. Некоторые сестры действительно верили в своих братьев и сестер. Не Эмма, а другие.

- То, что мы с Дмитрием делаем, тебя не касается, - сказала я ей, стараясь говорить спокойно и не отводя взгляда. - Ты мне не сестра, Эмма. Ты пыталась стать ею два года назад и потерпела неудачу. Ты даже не потрудился попробовать сейчас. Я надеюсь, что ты подумаешь об этом, когда пойдешь спать сегодня вечером.

Я стряхнула с себя ее руки и придвинулась ближе, так что мы оказались нос к носу. Я пристально посмотрела на нее, прежде чем снова сказала, на этот раз тихо:

- Держись от меня подальше, или я буду вынуждена стать злой. И убери с дороги своего будущего мужа. Он распространяет слухи обо мне среди всех своих друзей-мужчин, как будто я какая-то умалишенная шлю!ха, это не совсем хорошо...

Я прошла мимо нее в столовую и вошла туда так незаметно, как только могла. Я поприветствовала своего отца и Светлану, Романа и Розу, и увидела, что рядом с Уэйном, который улыбался мне, было пустое место, единственное знакомое лицо среди этих незнакомцев, единственное честное, единственное, кто действительно приветствовал меня. По другую сторону от него сидел Стас, и пока он смотрел на меня так же, как и все остальные, он кивнул мне в знак признательности, хотя это, казалось, причиняло ему боль. Я решила наградить его тем же. В конце концов, мы же взрослые люди.

Усевшись рядом с Уэйном, он не стал тратить время зря; он собственнически положил руку на спинку моего стула, одновременно нежно чмокнув меня в губы. Я чувствовала, как его тепло обволакивает меня, сидя так близко, и впервые за целую вечность почувствовала себя в безопасности.

Я чувствовала себя как дома.

Но дом был только в его объятиях. Почему, все эти годы, я не могу чувствовать себя дома со своей семьей? Почему они практически избегали меня после всего, что было с Русланом и в тот ужасный день после этого? Мой отец обвинил меня в том, что я не была хорошей любовницей, хорошей подругой для Руслана. Он сказал, что я заслужила то, что получила, потому что я была точно такой же неблагодарной су!кой, как моя мать.

Никто не помог мне, когда он ударил меня, прямо там, перед всей нашей семьей. Я до сих пор помню это: Светлана проверяла лак на ногтях, как будто избиение ее мужем не было чем-то необычным; Роман наблюдал, скрестив руки, с почти механическим расчетом, как мой отец наносил удар за ударом; Роза истерически хихикала и болела за моего отца, называя меня уродом; Эмма и Федор оба смотрели с широко раскрытыми глазами, но ни один из них ничего не говорил, несмотря на то, что оба они знали, кто на самом деле был неправ.

Они ничего не ответили. Единственная хорошая вещь, которую они сделали, это вызвали скорую помощь, когда у моего отца закончился пар. И даже тогда, никто не сопровождал меня в больницу. Никто не навещал меня в течение двух недель, когда я была госпитализирована, потому что я была так сильно избита.

Только под конец пришел мой отец. Я как раз подписывала документы на выписку, когда он пришел с бесстрастным лицом и бросил мне черную элитную кредитную карту. Он ничего не сказал. Он просто дал мне свою чертову карту и ушел. Кредитная карта была подключена к временному банковскому счету, на котором находилось “всего” два миллиона долларов. Это был его способ компенсировать тот факт, что он оскорбил меня и унизил даже больше, чем когда-либо делал Руслан.

Я выбросила кредитную карточку в мусорное ведро, предварительно разрезав ее на мелкие кусочки.

Я избегала думать об этом прямо до сегодняшнего дня, но что-то внутри меня сломалось. Я не знала, что это было, или почему это произошло именно сейчас, на этом ужине. Может быть, потому что с Уэйном я впервые в жизни почувствовала себя желанной и защищенной. Может быть, потому что Уэйн открыл мне глаза на многие вещи о себе и окружающем мире. А может быть, потому что я наконец устала от того, что со мной обращаются как с дерь!мом.

Я больше не хотела иметь ничего общего с этой свадьбой. Я больше не хотела иметь ничего общего с этой семьей.

Подняв глаза на Уэйна, я увидела, что он улыбается про себя, но не ведет никакого разговора. Я видела, что он хочет остаться со мной наедине. Он не хотел разговаривать.

Может быть, тогда он и не откажется от моего предложения.

- Уэйн, - прошептала я ему, и он посмотрел на меня сверху вниз. Я не знала, что было за выражение на моем лице, но оно явно не было моим обычным безразличием, потому что Уэйн напрягся и притянул меня ближе, обхватив рукой за талию, лицо его исказилось от беспокойства. - Мы можем отсюда уйти?

Он замер, и его глаза, очевидно, пытались разгадать мои.

- А что изменилось?- спросил он. Хотя мы знали друг друга не так давно, казалось, что мы были вместе всю нашу жизнь, он знал меня так хорошо.

- Я... Я не знаю - честно ответила я ему, и внезапно мое зрение затуманилось. Потом я поняла, что мои глаза были влажными. - Я... Я просто вспомнила, что случилось со мной много лет назад... Я не могу быть здесь.

- Клео, - прошептал он, и я услышала удивление в его голосе. Он никогда не видел меня такой. Я едва помнила, где была в последний раз, когда была в таком состоянии.

Внезапно он поднялся со своего места и схватил меня за руку, заставляя встать вместе с ним. Прижав мою голову к его груди, пряча мои внезапно заплаканные глаза от публики, он сказал:

- Мы уходим.

- Дима, что... - начал Стас, почему-то немного испуганно, но Уэйн его не слушал. Он вывел меня из столовой, из этого дома, и в следующий момент мы уже были в машине, направляясь в мою квартиру.

На дороге было тихо. Так же тихо, как и слезы, которые текли по моему лицу.

Глава 31

Я ждала Андрея в парке. Когда он появился, саксофонный футляр висел у него на плече. Он бросил на меня странный взгляд, прежде чем сесть на траву в восточном стиле. Тогда-то я и заметила, что у него синяк под глазом, а по всей руке ссадины.

Широко раскрыв глаза, я села перед ним и спросила:

- Кто это сделал с тобой?

Его глаза изменились, странный взгляд превратился в пустоту, к которой я привыкла.

- Есть люди, которым я не очень нравлюсь.

Что-то в моей груди остыло на несколько градусов.

- Какие люди?

- Моя семья умерла, - сказал он, небрежно пожимая плечами. - я в приемной семье с несколькими другими детьми. Никому не нравится слушать, как я играю. - Он указал на свой подбитый глаз. - Это мне подарил самый старший, Петр. Он сказал, что это может помочь мне прекратить играть. Он не очень умен.

Нормальная женщина обняла бы мальчика и пробормотала что-то неразборчивое о том, что все будет хорошо и всякое такое. Я бросила один взгляд на мальчика и поняла, что прикосновение к нему будет последним, что ему сейчас нужно. .

Я указала на футляр.

- Саксофон в порядке?

Он снова кивнул.

- Я его защищал. - Он показал мне свои ушибленные руки. - Это единственное, что я получил от своих настоящих родителей.

- Как же они умерли?- Спросила я, осматривая его руки. Такие изящные с длинными пальцами. Он тоже мог бы стать великим пианистом.

- В автомобильной катастрофе три года назад, - повторил он, снова пожав плечами.

- Если бы моя семья погибла в автомобильной катастрофе, я была бы самым счастливым человеком на свете, - сказала я, прежде чем успела подумать. Когда Андрей бросил на меня смущенный взгляд, я вздохнула. - В некоторых случаях лучше вообще не иметь семьи.

Его глаза впились в мои.

- Я так и знал, что ты такая же, как и я. Вот почему я знал, что ты поймешь.

Ему не нужно было подчеркивать то, что я поняла.

- Может быть, ты зайдешь ко мне домой? Я приготовлю тебе горячий шоколад или еще что-нибудь.

Вздрогнув, он уставился на меня.

- Зачем ты приглашаешь меня к себе?

- Потому что тебе нужно обработать раны, а у меня дома есть аптечка первой помощи, - сообщила я ему, поднимаясь на ноги. - Ну все, хватит спорить, поехали.

Я отвезла Андрея к себе домой. Дорога была тихой, и пока я ехала, то услышала, как зазвонил мой телефон. Вероятно, Уэйн; он собирался зайти сегодня попозже. Мне придется сказать ему, что сегодня ничего не получится.

Вернувшись домой, я усадила мальчишку в гостиной и принесла аптечку. Я не была врачом, но прекрасно знала, как пользоваться йодом и накладывать пластырь. Именно это я и сделала, и все время, пока я топила его руки в йоде, Андрей ничего не говорил, не выказывал никаких эмоций, хотя я знала, что ему должно быть больно.

Как только я закончила с его руками, то сварила ему немного горячего шоколада. Когда раздался стук в дверь, я вспомнила, что не перезвонила Уэйну.

Черт...

Прежде чем я успела поспешить к двери, Андрей уже открыл ее. Как и ожидалось, Уэйн стоял, хмуро глядя на мальчика сверху вниз. Он был на добрую голову выше него, хотя, по моему мнению, Андрей станет еще выше примерно через год или около того.

- Привет, - сказал он мальчику, а потом увидел, что я иду сзади, и улыбнулся. - Подбираешь бездомных животных, Клео?

Я пожала плечами и положила руку на плечо Андрею.

- Это Уэйн, - сказала я мальчику, который все еще стоял в проходе, - он мой парень. Дай ему пройти.

Отойдя в сторону, Уэйн вошел внутрь, а я вернулась на кухню. Покончив с горячим шоколадным напитком для Андрея и черным кофе для Уэйна, я принесла чашки в гостиную и каждую почтительно протянула. Затем я села между двумя мужчинами.

- Итак, - Уэйн снова посмотрел на Андрея. - Откуда вы двое знаете друг друга?

Андрей ответил раньше, чем я успела открыть рот.

- Мы играем вместе, - сказал он и, к моему удивлению, схватил меня за подол рубашки своей рукой. - Она мой музыкальный наставник.

Это был трепет.

- И... он мой ученик, - сказала я, глядя на Уэйна немного растерянно. - Андрей-очень хороший саксофонист.

- Я помню, - сказал Уэйн, теперь уже улыбаясь мальчику. - Я видел, как ты выступал в ресторане. Ты большой молодец!

Эндрю кивнул:

- Благодарю вас.

- Зовите меня Дима, - усмехнулся Уэйн. -Обращение на "вы" заставляет меня чувствовать себя старым.

- Это потому, что ты старый, - пробормотала я.

Андрей склонил голову набок, - Я думал, тебя зовут Уэйн.

- Это еще одно мое имя, но его произносит только Клео – Настя.- Он подмигнул ему.

Мальчик, к моему удивлению, слегка улыбнулся.

- Это как-то связано с Брюсом Уэйном?

- Тебе тоже нравится Бэтмен? - Уэйн усмехнулся в ответ. - Парень, который мне по сердцу.

Поймав идею, стоящую за этими именами, Андрей бросил на меня смешной взгляд. - Серьезно, Настя? Клео? Это было лучшее, что ты смогла придумать?

- Клеопатра - очень важная женщина, - сказал я ему, скрестив руки на груди. - А теперь пей свой горячий шоколад.

- Будь осторожен, малыш, - сказал Уэйн, потягивая свой кофе, чтобы скрыть ухмылку, - с Клео приходится считаться, когда она в ярости.

- Хорошо, - мальчик мрачно кивнул. - Кстати, меня зовут Андрей. Андрей Симонов.

- Андрей Симонов. У тебя хорошая внешность и хорошее, запоминающееся имя, - сказал Уэйн. - я могу сделать тебя знаменитым, если ты захочешь.

Мальчик нахмурился.

- А ты можешь?

- Я сомневаюсь, что он узнает тебя, Уэйн, - сказала я своему глупому парню. Учитывая то, что Андрей сказал мне сегодня, было бы странно, если бы он был проинформирован о последних горячих новостях в индустрии развлечений.

Андрей казался еще более смущенным, и поэтому Уэйн объяснил.

- Я кинорежиссер, - сказал он, - и у меня есть связи. Если ты хочешь, я могу помочь тебе, стать профессиональным музыкантом.

Мальчик, казалось, не очень поверил. Вообще-то, он мне даже понравился тем, что на его красивом лице появилось подозрение.

- Чем докажешь?

Все еще улыбаясь, Уэйн посмотрел на меня.

- Мне нравится этот ребенок.

Мои губы дернулись, и я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ. Не механическая улыбка, а что-то другое. Улыбка, которую я не выдавала уже очень давно, так долго, что даже не могла вспомнить, когда в последний раз так улыбалась.

- Мне он тоже нравится.

Глаза Уэйна вспыхнули при виде выражения моего лица, так непохожего на мое, а затем он повернулся к Андрею.

- Хорошо, - обратился он к мальчику, - позволь мне дать тебе необходимые доказательства.

Когда Уэйн отвел Андрея к моему компьютеру, я решила использовать время, которое у меня была, чтобы поиграть на пианино. Вчера я не тренировалась и чувствовала, как мои пальцы умоляют меня заняться ими. А поскольку Андрей был не в том состоянии, чтобы играть, я решила поиграть одна.

Я играла некоторое время, и, должно быть, прошло около двух часов, когда я поняла, что у меня все еще были гости. Закрыв пианино, я вернулась в гостиную и обнаружила, что Уэйн сидит там совсем один и читает газету. Он взглянул на меня и улыбнулся.

- Я отвез Андрея домой и предупредил детей, которые там живут. Если кто-нибудь прикоснется к нему, я позабочусь, чтобы он попал в колонию для несовершеннолетних.

При этих словах у меня сжалась грудь, и я подошла к нему, устраиваясь на диване рядом с ним. Я положила голову ему на плечо, прижавшись к нему всем телом. Не говоря ни слова, Уэйн отложил газету и обнял меня, притягивая к себе. Некоторое время мы сидели, обнявшись, и молчали.

А потом я поняла, что должна ему сказать.

- Я чувствую.

- Я знаю, - ответил он.

- Когда Андрей рассказал мне о том, что с ним сделали, я почувствовала сострадание, - сказала я не таким сухим голосом, как обычно. Нет, теперь все было по-другому. Теплее. Мягче. - Я хотела защитить его. Он хороший мальчик. Он не заслуживает быть таким испорченным, как я.

- Я знаю, - пробормотал Уэйн, прижимаясь губами к моим волосам.

- Сегодня я улыбнулась. Я искренне улыбнулась. - В моем голосе не скрывалось удивление. - И я заплакала, когда вспомнила, что случилось два года назад. Я никогда не плакала об этом. - Воскликнула я. - Я впервые почувствовала, что моя семья не заслуживает меня. Я заслуживаю большего уважения, чем они когда-либо давали мне.

- Хорошо, - его губы были на моем виске, щеке, скользя к моей шее. - Я рад это слышать, Клео.

- Я не приду на свадьбу, - сказала я ему. - Я собираюсь отрезать их всех из своей жизни, поэтому не приду на свадьбу.

Он помолчал, потом поднял голову. Его глаза встретились с моими.

- Но почему?

- Потому что, - сказала я, не отступая, - два года назад, на следующий день после того, как мы переспали, после всего, что случилось с моим бывшим, мой отец избил меня.

Застыв, глаза Уэйна вспыхнули чем-то очень опасным. Я положила руки ему на плечи и глазами попросил выслушать меня. Он прислушался.

- Он так сильно избил меня из-за того, что я якобы опозорила его, прогнав этого тупого муда..., Руслана. Все смотрели на него: Эмма, Федор, Роза...Они все смотрели и ничего не делали, чтобы помочь.

Я обхватила его лицо ладонями.

- Из-за него я не могу рожать детей. Правда, у меня никогда не было в этом потребности, но раньше хотя бы был выбор, пока он не был решен за меня. Я бесплодна. И все из-за них.- Моя челюсть сжалась. - Мне надоело терпеть от них всякое дерь!мо. Я с ними покончила. Я покончила с их ложью, секретами и прочей ерундой. Ты знал, что мой отец изменяет Светлане? Да, - я горько улыбнулась, когда глаза Уэйна слегка расширились от удивления, - он спит со всем, что движется. И знаешь ли ты, что Эмма начала свою карьеру тайно как порнозвезда? Да, я сомневаюсь, что она сказала Федору об этом .

Уэйн ничего не сказал о том, что я только что рассказала. Вместо этого его лицо стало пустым, а руки, все еще обнимающие меня, дрожали. Тут я поняла, что он рассердился. Очень... Его глаза были похожи на две блестящие монеты в полумраке гостиной.

- Твой отец избил тебя, - сказал он напряженным голосом.

- Да.

- И он сделал тебя бесплодной, - он стиснул зубы.

Мое сердце стучало громче, чем обычно.

- Да, это так.

- И эти ... считают, что они твоя семья, - взгляд на его лице был убийственным.

- Да, - ответила я, изучая его лицо, - это так.

Его глаза метнулись ко мне, прежде чем он обхватил мое лицо руками.

- Выходи за меня?!

Глава 32

Я смотрела на Уэйна несколько долгих мгновений, прежде чем склонила голову набок.

- Ты только что сделал мне предложение? После того, как мы встречаемся максимум две недели?

Он пожал плечами и притянул меня ближе, прижавшись губами к моему виску.

- Если это способ защитить тебя от твоей ужасной семьи, то пусть так и будет, - он прижал меня к себе. - И для меня это тоже не будет таким уж тяжелым испытанием. В конце концов, ты мне нравишься. Очень сильно.

- Мы тут говорим о браке, - напомнила я ему. - Ты не обязан жениться на мне из чувства долга.

- Но я хочу, - он прижался своим лбом к моему. - Я хочу жениться на тебе. Нам даже не нужно устраивать большую свадьбу.

Я не знала, радоваться мне или сердиться на него. Что бы почувствовала нормальная женщина в такой ситуации? Конечно, Уэйн был очень хорошим парнем, и мне он тоже нравился. Но брак, в отличие от того, что думали мои родные, был чем-то священным. Если бы Уэйн женился на мне и потом пожалел об этом, это было бы просто ужасно. Потому что последнее, что мне было нужно, это связать себя с кем-то, кто делал это только по неправильным причинам.

Мы еще не были влюблены друг в друга. И выходить за него замуж только потому, что он хотел защитить меня, было неправильно.

- Не пойми меня неправильно, Уэйн, но мой ответ - нет.

Он слегка усмехнулся.

- Так или иначе, я знал, что это будет не так просто.

- Если я скажу "да“, - объяснила я, обхватив его лицо ладонями, чтобы он мог видеть искренность в моих глазах, - я предам все, что мне удалось собрать вместе, чтобы поверить. И вера в брак была единственной вещью, за которую я позволила себе цепляться, потому что все остальное было слишком испорчено. Когда я выйду замуж, я хочу, чтобы это было из гораздо более чистых причин. Хотя я ценю твое беспокойство и тот факт, что ты готов связать себя со мной узами брака ради того, чтобы защитить меня, я не могу позволить никому из нас сделать это. Я не могу.

- Я понял, - он поцеловал кончик моего носа, напугав меня. - Все в порядке. Перестань волноваться.

- Когда ты влюбишься в меня, если это вообще возможно, я буду рада услышать твое предложение снова, - сказала я, чувствуя необходимость объясниться. - Но, как я уже сказала, Брак - это большое дело. Я не хочу быть похожей на свою семью... своего отца.

- Ты несешь чушь, Клео, - глаза Уэйна встретились с моими. Его лицо было серьезным, и я поняла, что чувствую себя странно внутри. Как будто паника и тревога собирались вместе в моем животе, сжимаясь и завязываясь узлом. - Просто выплесни это.

Так я и сделала.

- Я хочу сказать "да", Уэйн, - я посмотрела на него широко раскрытыми глазами. - Я хочу сказать "да", хотя и знаю, что это неправильно. Я хочу сказать "Да", потому что впервые в своей жизни я не хочу быть такой сильной и отстраненной от самой себя. Я не хочу зализывать свои собственные раны. Я хочу, чтобы кто-нибудь помог мне с этим. Я хочу, чтобы кто-то позволил мне сделать перерыв и сделать вид, что все в порядке, потому что ничего не в порядке.- Истерический смех вырвался из меня, и мои глаза наполнились слезами. - Я хочу сказать "Да".

- Тогда скажи "да", - сказал он с совершенно серьезным лицом. - Это не ты, Настя. Я понимаю, что брак отличается от твоего душевного состояния. Но если ты захочешь сказать "Да", я буду последним, кто остановит тебя.

Это было и то, что я хотела и не хотела слышать.

- Тогда я говорю "Да".

Я сказала прежде, чем успела подумать дважды, потому что Уэйн был прав: это была не я. Я просто сделала то, что чувствовала нутром, что нужно было сделать.

- Ладно, - сказал он, усмехнувшись. - Я подготовлю для тебя кольцо, чтобы ты его надела.

- В твоих устах это звучит так заманчиво, - сухо заметила я, чувствуя теперь облегчение. Я снова пришла в себя.

- Ты сама сказала "Да", - его ухмылка стала шире, обнажив зубы. - Теперь живи со своим выбором.

- Опять же, очень привлекательно, - я закатила глаза, но мои губы дернулись. Я действительно согласилась на предложение руки и сердца от Дмитрия Беркутова. Это был особый случай.

- Я думаю, что это означает, что мы должны отпраздновать нашу успешную помолвку, как насчет обручального секса?

- Кольца все еще нет, - сказала я ему, обнимая его за шею и подтягивая к себе.

- Я и не знал, что ты так жаждешь бриллиантов, - ухмыльнулся он, устраиваясь поудобнее между моих бедер.

- Хватит уже болтать, и давай наконец-то займемся делом - сказала я, прижимаясь губами к его губам.

Это было чудесно. Это было потрясающе. Это был самый лучший секс на свете. И я хотела продолжать делать это до конца своей жизни. с Уэйном. С ним одним.

Уэйн мог бы стать моей семьей. Он мог бы стать всем, чего мне не хватало за всю мою жизнь. И я точно знала, что он сделает это от всего сердца, потому что он был именно таким человеком.

Но тогда я еще не знала, что он не все мне рассказывает. И что на следующий день после этого предложения все изменится к худшему.

Глава 33

Я была вдохновлена весь следующий день после того, как Уэйн сделал мне предложение, и я согласилась. После того, как он сказал мне, что должен уйти по делам, я побежала к своему компьютеру, открыла программу для записи нот и начала новый проект.

Как ни странно, когда на компьютере высветилось окно для названия нового проекта, я не задумываясь написала "Всего одна ночь..." и сразу начала записывать заметки, боясь позволить мелодии в моей голове исчезнуть.

Прежде чем я успела закончить писать черновик, зазвонил мой мобильный телефон. Раздраженная, я схватила его и увидела на экране неизвестный номер. Нахмурившись, я ответила:

- Алло?

- Добрый день, Анастасия Васильевна, - произнес серьезный женский голос. - Меня зовут Доктор Орлёва. Мне очень жаль, но ваш жених был госпитализирован и просит, чтобы вы пришли. Вы можете приехать как можно скорее...

Пока я пыталась понять слова, которые эта незнакомка сказала мне по телефону, в моей голове все смешалось. Во-первых, ее звали доктор Орлёва. Что было просто странно. И вообще, что это за фамилия такая - Орлёва?

Во-вторых, мой жених был госпитализирован. У меня был только один жених, о котором я знала. Но с какой стати Уэйна госпитализировали? Он был совершенно здоров, когда уезжал несколько часов назад. Он был более чем в порядке всю ночь, когда мы занимались любовью друг с другом. Все было в порядке.

В полном оцепенении я пробормотала доктору, что мне нужно собираться, и повесила трубку. Я посмотрела вниз на телефон, мое сердцебиение ускорялось с каждой секундой. Я даже не потрудилась переодеться из пижамных шорт и майки, схватила сумочку и уехала в больницу.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти место для парковки, потому что я едва могла сосредоточиться из-за тумана в моем голове. Тем не менее, мне удалось припарковать свою машину в дальнем углу парковки, а затем, я почти побежала к входным дверям. На ресепшене я сказала, что пришла к Дмитрию Беркутову, все еще думая, что это должна быть какая-то ошибка, но администратор так не думала, она быстро дала мне указания, как добраться до хирургического отделения.

Хирургическое отделение...

Я довольно легко добрался до негоя и там спросила у одной из медсестер, где находится палата Уэйна. Взволнованная, она направила меня в его палату. ВВ моей голове родилась мысль о том , что весь персонал наверно безумно переживает из-за того, что на их попечительстве находится такая знаменитость, как Дмитрий Беркутов.

Но меня совершенно не волновало возможное возбуждение. Потому что, когда я вошла в дверь и увидела Уэйна, лежащего на кровати, его руки были в крови, на лице была кислородная маска, он выглядел бледным и усталым, одетый в больничный халат в горошек, я почувствовала, как кто-то, будто ударил меня кувалдой.

Вот тогда-то ужас окончательно и утонул внутри меня.

- Какого черта?- Прошептала я, широко раскрыв глаза и оглядывая его с ног до головы, пытаясь понять, что же я вижу. Но это было невозможно.

У Уэйна не должно быть никаких скелетов в шкафу.

Он посмотрел на меня, его серебристые глаза пытались проникнуть в меня, как обычно, как они делали это только сегодня утром, но безрезультатно. Он был слишком измотан для этого. Сняв кислородную маску, он мягко сказал:

- Настя, ты должна сесть и выслушать меня...

Мое сердце ушло в пятки. Он никогда не называл меня Настя, когда мы были только вдвоем. Никогда. Что-то уродливое расползлось у меня в груди, и нижняя губа задрожала. И все же я знала, что должен слушать. Я должна была понять, что же на самом деле здесь происходит.

Мои колени дрожали, я села на стул рядом с его кроватью и смотрела на него, не зная, что чувствовать или думать.

Уэйн вздохнул и слабо улыбнулся мне.

- У меня было сердечное заболевание с самого рождения, - сказал он мне, и я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на него. - у меня было несколько сердечных приступов в моей жизни, но мне удалось пройти через них. Когда мне было двадцать два года, врачи сказали, что я, вероятно, буду жить до тех пор, пока мне не исполнится тридцать. Они сказали, что это чудо, что кто-то в моем состоянии может жить так долго.

Хватит говорить, хотела закричать я. Пожалуйста, перестань говорить.

- Я решил достичь всего, о чем мечтал в эти временные рамки,-сказал он и даже осмелился усмехнуться. - Я стал первоклассным режиссером, получил Оскар, подружился с Федором и Стасом, помогал им обоим в их личных вопросах. Единственное, чего мне не хватало, - это женщины. Женщина, которая была бы другой, крепким орешком, который невозможно расколоть. Женщина, которая была бы как буря, клеймо в моей жизни, которое будет отличаться от других. Я знал, кто ты, когда мы впервые встретились два года назад, - сказал он еще более мягким голосом. - Я знал, что ты та самая... Анастасия Соколова, девушка, которая была сестрой подруги моего друга, дочерью печально известного Василия Соколова. Я также знал, что ты встречаешься с неким Русланом Пахомовым. Когда я увидел тебя в том баре, совсем одну с перекошенным от гнева лицом, я решил немного поболтать. В конце концов, это не могло навредить. Но потом мы поговорили, и я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как хотел тебя. И когда у меня была ты, я чувствовал, что никакое больное сердце не остановит меня от того, чтобы увидеть тебя снова. - Он усмехнулся. - Прости, что я не сказал тебе об этом, когда мы снова встретились. Прости, что я это от тебя скрывала. Но я так сильно хотела помочь тебе, хотела проводить с тобой больше времени, я не хотел, чтобы ты пряталась от меня, как все остальные.

И тут меня настиг мой собственный голос.

- А кто еще знает?

- Стас, - вздохнул он. - И мои родители, конечно.

Значит, Федор и Эмма ничего не знали. Вся моя семья об этом не знала. Только я сейчас из-за того, что его госпитализировали.

- Тогда почему ты здесь? У тебя была еще одна остановка сердца?

Его глаза нашли мои, они искали то, что я пока не могла ему дать. Не сейчас.

- У меня случился сердечный приступ, когда я приехал в отель. Сейчас я в стабильном состоянии, но врачи отказываются меня отпускать. Мне нужно сделать операцию через несколько часов.

Мои глаза наполнились слезами.

- Я ненавижу тебя, - сказала я ему своим сухим голосом, но мои губы дрожали.

- Я знаю, - снова вздохнул он.

- Ты заставляешь меня становиться такой зависимой, соглашаясь выйти за тебя замуж, когда ты в таком состоянии, - мои руки сжались в кулаки, и я боролась с желанием ударить его. Это был тяжелый удар для меня. - Я была в порядке до тебя. Быть бесчувственной было прекрасно для меня. Но нет, ты должен был вернуться в мою жизнь и быть таким упрямым, утверждая, что мне нужно измениться, потому что я не соответствовала тому, кем ты хотел меня видеть. Ну ты и мерзавец.

Теперь он ничего не сказал, и это было к лучшему. Я еще не закончила.

- И я согласилась, даже когда Стас сказал мне, что ты занимаешься починкой сломанных вещей и считаешь меня сложной задачей. Теперь я все поняла. Ты не можешь исправить себя, свою болезнь, поэтому ты пытался исправить всех остальных вместо этого. Ты же не Бог. И я не могу поверить в то, что ты не сказал мне об этом после того, как мы были честны друг с другом, или по крайней мере я была честна.- Я рассмеялся. - Очевидно, я была здесь единственным честным человеком.

- Настя, - его голос стал серьезным, но я отказалась смотреть на него. Вместо этого я уставилась в пол, чтобы он не видел моих слез. Только не после того, что он мне рассказал. Только не после этого. Он играл со мной все это время. Я ему ничего не должна.

Мне было лучше, когда я была собой, когда я была Анастасией Соколовой, хитрой, сильной, которая делала все, что было в ее силах, чтобы играть с членами своей семьи по ее прихотям. Так мне было лучше, гораздо лучше. И он погубил меня.

Одна ночь два года назад не изменила меня. Она сломала меня еще больше.

- Настя, пожалуйста.

Теперь я смотрела на него, взбешенная тем, через что он хотел меня провести. Потому что я видела это по его лицу; он хотел, чтобы я была только для него. Он хотел, чтобы я ждала за дверью операционной, пока он выйдет оттуда живым и невредимым.

- Я никогда не считала тебя эгоистом, Дима, - с горечью произнесла я, - но, очевидно, ты самый эгоистичный человек, которого я когда-либо знала.

- Я сделал все, что в моих силах, чтобы не умереть сейчас, - его челюсть сжалась, и я увидела, что он уже начал злиться. - И я сделал тебе предложения, потому что ты мне нравишься.

- Ведь дело даже не в любви!- Воскликнула я, подпрыгивая от неожиданности. - Дело в том, что ты не был честен со мной, ты хотел привязать меня к себе хотя бы на несколько месяцев, пока не умрешь. Речь идет о выполнении какой-то запутанной миссии, которую ты построил в своей голове. Ты все еще можешь хотеть дать мне новую семью, новый дом с тобой, ради меня, но тебе даже наплевать, буду ли я цела и невредима, когда ты наконец уйдешь в загробную жизнь. Ты просто хочешь утащить меня с собой!

Он выглядел так, будто я его ударила. Затем, когда я ожидала, что он начнет возражать, он крепко зажмурился и повернулся лицом к окну комнаты.

- Ты права, - тихо сказал он. - Я эгоистичный ублюдок. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, потому что тогда я не умру совсем один. Потому что до тех пор, может быть, я наконец-то влюблюсь в тебя, как хочу, и умру в объятиях моей возлюбленной. Неужели это действительно так плохо для меня?- он издал горький смешок. - Я умираю, Настя. И мне кажется, что я заслуживаю такого желания.

- Но ты ошибаешься, Дима, - сказала я, внезапно осознав, что это не так. - Ты меня не любишь. Ты никогда не влюблялся в меня, а я-в тебя. Тебе не кажется, что это многое объясняет в наших отношениях?

Потому что, как я теперь поняла, так оно и было. Если бы мы могли влюбиться друг в друга, мы бы так и сделали. Он не любил меня, и я тоже не любила его. Конечно, мы заботились друг о друге, но на этом все и закончилось. Любовь не должна так долго расти. Я не была экспертом в этой конкретной области, но предчувствие подсказывало мне, что возможно, только возможно, мы не должны были любить друг друга. Потому что если бы это было так, то мы бы не сидели здесь и не ссорились.

Может быть, какая-то внеземная сила пыталась спасти меня от боли, потеряв его из-за болезни сердца. Может быть, именно его болезнь в первую очередь помешала ему влюбиться в меня, а мне в него влюбиться.

Прежде чем кто-либо из нас успел заговорить снова, дверь открылась и внутрь вошел Стас. Он посмотрел на Дмитрия, который все еще смотрел в окно с непроницаемым лицом, а затем на меня, с моими теперь уже сухими глазами и моим собственным пустым выражением. То, что произошло перед тем, как он вошел внутрь, было совершенно очевидно. Тем не менее, он откашлялся и посмотрел на Диму. - Медсестра сказала, что твоя операция перенесена на более поздний срок.

Дмитрий сдержанно кивнул.

- Спасибо тебе, Стас.

Стас взглянул на меня, прежде чем сказать:

- Я буду в приемной.

Когда он ушел, Дима повернулся ко мне.

- А ты... Ты тоже там будешь?

И, несмотря ни на что, я тоже сдержанно кивнула ему, прежде чем выйти из палаты.

Глава 34

Почему больница была такой белой? Стены, потолок, стулья, пол... Все было таким белым, не говоря уже о стерильности. Запах стерильности витал в воздухе, дразня мой нос, так же как белизна загробной жизни угрожала ослепить меня навсегда.

Единственным цветным пятном в приемной был Стас. Он сидел, опершись локтями о бедра, и нервно постукивал ногой по полу. Лицо его было серьезным, светло-золотистые глаза холодны, и казалось, что он вот-вот сломается.

Мы не разговаривали с тех пор, как началось нервно-парализующее ожидание окончания операции Дмитрия. Обычно я не возражала против тишины, но сегодня... Я не могла с этим справиться. Только не сейчас.

Поэтому я решила первой нарушить молчание.

- А почему ему не пересадили сердце?

Глаза Стаса потемнели, когда встретились с моими. Похоже, он не слишком хотел, чтобы я была там, и, честно говоря, я сама не была уверена, что хочу быть здесь, но я сделала свой выбор, и нам со Стасом придется принять его, и, как будто прочитав мои мысли, он ответил:

- Он ждал все свои подростковые годы, чтобы наконец-то добраться до вершины списка пациентов с трансплантацией сердца. Только когда ему исполнилось восемнадцать лет, он наконец "выиграл в лотерею". - Его лицо стало еще более серьезным. - Он потребовал узнать, кто был его донором, но врачи, согласно протоколу, отказались. Однажды он отправился искать его сам. Когда он увидел, что это была девушка, он понял.... Он понял, что никогда не согласится на пересадку сердца, независимо от того, кто будет донором, независимо от того, насколько ухудшится его состояние. Потому что Дмитрию нужно было чинить сломанные вещи, все сломанные вещи, кроме него самого. Он считал, что швы ему не нужны.

Это вывело меня из себя. Теперь все, что касалось Дмитрия, выводило меня из себя. Это был не Уэйн, не тот человек, которого я знала до сегодняшнего дня. Он действительно был Дмитрием Беркутовым, человеком, который раздвинул свои собственные границы и одновременно эгоистично и самоотверженно добился всего, что хотел для себя и для других людей.

- Я ненавижу его, - сообщила я Стасу. - Я очень сильно его ненавижу.

Он саркастически фыркнул.

- Больше, чем ты ненавидишь свою семью?

Мои руки сжались в кулаки.

- Да. - И, несмотря на весь мой шок, это была правда. - По крайней мере, я с самого начала знала, кто моя семья, даже до того, как они сделали непростительные вещи. По крайней мере, я была хоть немного готова к ножу в спину. Они всегда были честными придурками, и я без проблем справлялась с ними. Но Дмитрий!?- Я посмотрела на Стаса со всем гневом, который испытывала в тот момент. - Он должен был быть абсолютно, абсолютно честен со мной. Он должен был быть любовью всей моей жизни, когда я получила шанс влюбиться в него глубоко и по-настоящему, как я готовила себя к этому. Он должен был стать для меня всем: лучшим другом, любовником, женихом, мужем. И теперь я понимаю, что абсолютно ничего не знаю о нем.

- Вот почему я был против того, чтобы ты была с ним, - тихо сказал Стас, привлекая к себе мой взгляд. Он вздохнул. - Я уже лгал тебе раньше, Настя. Я не хотел защищать Диму. Я вовсе не такой уж суровый го!нюк, как тебе показалось. Я просто притворялся, чтобы убедить тебя держаться от него подальше.

Замешательство сменило гнев, кипевший во мне.

- Мне кажется, я не совсем понимаю тебя, Стас.

- В конце концов, ты хорошая девочка, - сказал он, бросив на меня странный взгляд. - Холодная, далекая, может быть, извращенная и злая, но не такая уж плохая. Ты через многое прошла в своей жизни. Федор рассказал мне все об этом засра!нце Руслане, когда он предупредил меня держаться от тебя подальше – но я никогда не считал тебя плохой. На самом деле, когда я встретил тебя в первый раз в том танцевальном классе, я был осторожен. И в тебе было что-то такое, что заставляло меня быть настороже, потому что ты могла бы попытаться сломить меня. Вот что подсказывало мне мое чутье. - Он уставился в пол. - Я притворился, что ненавижу тебя, Настя, потому что знал, что Дмитрий тебе ничего не скажет, и знал, что тебе будет больно. Ты мне нравишься, и я думаю, что ты не заслужила ничего из того, что случилось с тобой за всю твою жизнь, и поэтому я хотел спасти тебя от последней ненужной боли. Но Дима был упрям и эгоистичен, и он не мог держаться от тебя подальше. Я не знал, что делать, потому что действительно перепробовал все.

Эти откровения были довольно шокирующими. Настолько шокирующими, что я едва могла слушать, когда доктор вышел из операционной и сказал нам, что Дмитрий стабилен и в настоящее время спит, так что мы должны навестить его завтра. Только когда рука Стаса легла мне на плечо и сжала его, я вырвалась и посмотрела на него снизу вверх.

- Итак, ты пытался избавить меня от необходимости разбивать себе сердце.

- Да - ответил он и присел так, что наши глаза оказались на одном уровне. - Мне очень жаль, что тебе пришлось вот так услышать информацию о Диме. И мне жаль, что я был таким муд!ком с тобой все это время.

Я искала в его глазах обман, что автоматически делала с каждым, кого знала или встречала. Но я ничего не нашла. Он был ясен, в его глазах была только искренность, и что-то во мне, что-то, о чем я не знала до сих пор, упало с облегчением и наполнило меня изнеможением.

- Пошли отсюда, - устало сказала я.

Стас кивнул и снова встал.

- Но я думаю, что сначала мы должны поесть. Уже поздно, и мы оба ничего не ели.

Я кивнула и позволила ему вывести меня из больницы в ближайший ресторан.

Мы устроились за столиком, и подошла официантка, вся краснеющая и взволнованная, не ожидающая увидеть Стаса Давыдова в реальной жизни. Иногда я забывала, что вся эта компания была знаменита.

После того, как он дал счастливой официантке автограф, мы заказали еду. Затем мы немного посидели молча, прежде чем я сказала:

- Значит, ты неплохой парень.

Он сухо усмехнулся.

- Я стараюсь не думать о себе...

Я молча кивнул.

- А я, плохая...

Он склонил голову набок и бросил на меня странный взгляд.

- Нет, это не так. Ты уже не так холодна, как раньше.

- Можешь поблагодарить Дмитрия за это, - я раздраженно сморщила нос. - Он сделал все возможное, чтобы заставить меня открыть свои чувства, и теперь, когда они открыты, я чувствую все гораздо сильнее. Я это ненавижу.

- Значит, ты предпочитаешь быть бесчувственным роботом?- спросил он, приподняв бровь.

- Не говори глупостей, - сказала я ему, - я просто хочу вернуться на несколько шагов назад, чтобы привыкнуть к этим чувствам. У меня никогда не было шанса сделать это; Дмитрий просто позволил мне чувствовать все снова и снова, и снова, пока...- Пока он почти не задушил меня этими чувствами. Но я не могла произнести это вслух. А почему нет? Я понятия не имела, но мой разум подсказывал мне, что лучше этого не говорить.

Стас не просил меня закончить предложение. Вместо этого он внимательно посмотрел мне в лицо, прежде чем снова заговорить.

- Кажется, я понял, - сказал он, глядя мне прямо в глаза. - Дмитрий пытался ускорить процесс, который он проделал с тобой до сегодняшнего дня, до того, как случился приступ. Он хотел убедиться, что ты будешь открыта эмоционально, прежде чем узнаешь о его болезни.

Я нахмурилась, услышав это.

- Это плохой поступок. И эгоистичный.

- Дмитрий-эгоистичный человек, - вздохнул Стас. - Он единственный человек, о котором я могу думать и так, и этак. Эгоистичный и бескорыстный. Он делает все по всем правильным и неправильным причинам. Он действительно не такой как все.

- Он психопат, - сказала я, поигрывая своим стаканом воды. - Он любит брать сломанные вещи и делать их целыми для своей собственной эгоистичной потребности. Ему все равно, если эти люди начнут любить его, зависеть от него, нуждаться в нем. Ему все равно, лишь бы починить их, а потом оставить гнить вместе с их собственными починками.

- Боюсь, я должен согласиться с этой аналогией, - тихо сказал он. - И мне жаль, что все так вышло.

Я молча смотрела на него несколько долгих мгновений, прежде чем сказать:

- Он никогда не планировал влюбиться в меня, не так ли?

Стас грустно улыбнулся мне. Наверное, тогда я впервые увидела, как он улыбается, и это было очень печально.

- Боюсь ты права, Настя.

Признание в этом, больно резало слух. Но мне нужно было это услышать. Нужно было услышать все.

- Он хотел спасти меня, как спасают бродячую кошку или собаку?!

Лицо Стаса исказилось от боли.

- Настя. Не заставляй меня говорить это.

Я сердито посмотрела на него.

- Стас. Мне нужно знать.

Его болезненное выражение лица осталось, когда он сказал:

- Да, Настя. Он обращался с тобой как с домашним животным.

Это было больно. Это было так больно. Но я еще не закончила.

- Он никогда не собирался жениться на мне. Он просто пытался дать мне почувствовать, что у меня есть дом, что я наконец-то готова к такому, прежде чем он умрет.

Стас закрыл глаза и выплюнул:

- Да.

Агония пронзила мое сердце, и слезы гневно потекли по моему лицу.

- Стас, - сказала я сквозь внутренний беспорядок, не смотря тот факт, что мой мир снова вращался, неуравновешенно, пытаясь найти ось, но безуспешно. - Стас, мне нужно, чтобы ты отвез меня домой. В квартиру, ради которой я так много работала. В квартиру, где стоит мой рояль.

Стас сделал так, как я сказала, и как только мы вошли в мою квартиру, я больше не могла контролировать свой гнев. Я взяла с дивана подушку и бросила ее в стену. Брала книги и бросала их. Сорвала несколько фотографий. Отключила свой телефон, где все эти зараженные номера, этих ядовитых людей были в моей жизни. Я била кулаком по подушкам своей кровати. Очистила кухонный стол одним сердитым взмахом руки.

Все это время я кричала и рычала, почти как животное. Стас просто стоял там, прислонившись к закрытой двери, его глаза были жесткими от удовлетворения, когда он увидел, что я выплескиваю весь свой гнев. Он даже не пытался остановить меня. Он даже не пытался заговорить со мной. Он все понял. Он позволил мне сделать это.

Именно тогда я поняла, что у нас со Стасом было гораздо больше общего, чем я когда-либо думала. Я никогда не понимала его постоянного гнева на все, на Дмитрия, на жизнь в целом. Теперь я поняла. Теперь это связывало нас обоих.

И когда я закончила рушить свою квартиру, я подошла к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала. Дима был сво!лочью высочайшей степени, и его не было здесь, когда я нуждалась в нем. Но он больше не был мне нужен. Я могла бы достичь забвения и с другим мужчиной, а Стас был более чем способен на это, я в это верила.

Мне нужен был этот бездумный шаг. Мне это было нужно прямо сейчас. И я умоляла своими губами, чтобы он дал мне это.

И возможно, он был так же зол. Может быть, он тоже был в отчаянии от всей этой ситуации. Потому что Стас не оттолкнул меня; он схватил мое лицо в ответ, углубил свои губы на мои и крепко прижался ко мне всем телом. И жар, как ничто другое, что я когда-либо чувствовала, воспламенял меня, заставляя мою кожу чувствовать себя так, как будто она была в огне, заставляя мои удары сердца вибрировать через все мое тело.

Тогда все остальное не имело значения. Только этот человек и то, что он мог мне дать...

Глава 35

- Настя, остановись.

Я не хотела останавливаться.

- Ты не хочешь меня, Настя, и делаешь большую ошибку. И, честно говоря, я не хочу тебя.

Слезы жгли мне глаза, когда я целовала его губы, пробуя их на вкус, желая большего, желая, чтобы он прикоснулся ко мне, почувствовал меня рядом.

- Что подумает Дима, если ты займешься со мной сексом?

Эти, последние слова сделали свое дело. Я не была своим отцом. Я не была обманщицей. Это была не моя игра. Это была ярость, и хотя ярость-удивительно теплое чувство, оно не принесло бы мне никакой пользы.

Поэтому я отступила на шаг от Стаса и вытерла губы.

Он бросил на меня последний сочувственный взгляд, который окончательно убедил меня, что он делает это из жалости, и ушел. Как только он это сделал, я рухнула на пол и уставилась на закрытую дверь.

Все в моей жизни были лжецами. Моя семья. Дмитрий. Стас. Почему я позволила себе находиться в непосредственной близости к таким людям? По всей видимости... Все мужчины были одинаковы.

Последняя мысль заставила мое сердце сжаться и высушила мои глаза. Я не могла вернуться к тому, какой была до Дмитрия, конечно, но я могла взять свои преимущества и недостатки и обратить их к лучшему. Мне не нужен был мужчина, чтобы держать поводья. Мне не нужен был мужчина, чтобы чувствовать что-то. Мне не нужен был мужчина, чтобы почувствовать себя цельной и достичь глупого забвения.

Я была Анастасия Соколова. Мне не нужен был мужчина. Мне не нужна была любовь. Я могла бы сделать все, что захочу, черт возьми, сама.

Это решение жгло меня изнутри. Завтра я позвоню Диме и скажу ему, что надеюсь на его выздоровление, но рядом с ним, меня не будет... А еще я скажу ему, что рада, что не влюбилась в него. Я была безумно рада этому.

Потом я отправлюсь в парк, где играет саксофонист Андрей. Потому что жизнь не дает нам много времени на раздумья, и я хотела посмотреть, может быть, есть шанс, что моя идея действительно реализуется в жизнь. Это потребует некоторой бумажной работы, но я была готова. Андрей заслуживал лучшего.

Такова была моя жизнь. Кому нужна была любовь и страсть, когда у тебя была музыка? Кому что-то нужно, когда ты достаточно силен, чтобы стоять на ногах самостоятельно?

Я действительно была одна и наслаждалась этим.

* * *

Поскольку я решила стать взрослой, на следующее утро я отказалась от идеи просто позвонить ему и вместо этого пошла навестить его в больницу.

Дмитрий уже проснулся и смеялся с кем-то, когда я пришла. Когда я постучала в дверь и открыла ее, то увидела, к своему величайшему удовольствию (намек на сарказм), Федора и Эмму, а также Сергея и Анну. Однако все четверо перестали смеяться, когда увидели, что я вхожу. Даже Дима выглядел так, словно кто-то высосал из него все жизненные силы.

Ха. Вот это жестокая шутка. Но я слишком устала, чтобы быть политически корректной.

- Настя, - поприветствовала меня Эмма, изображая улыбку. - Как ты себя чувствуешь? Я давно тебя не видела.

Я бросила на нее скучающий взгляд.

- У меня все прекрасно. Вы уже успели пожениться?

Федор сжал челюсти, и лицо Эммы потемнело. Неужели что-то случилось.

- Нет, мы отложили свадьбу, - объяснила она сладким голосом, - из-за состояния Дмитрия...

Я выгнула бровь, и Дима смущенно хмыкнул. Похоже, кто-то не хотел быть тем, кто виноват. И он явно не сказал, что вообще хотел отказаться от присутствия на свадьбе... Еще одна ложь.

- Мне очень жаль это слышать, - сказала я, а затем решила все испортить. - Хотя... Знаете, мне наплевать, на вас и вашу свадьбу. - мое лицо растянулось в широкой улыбке.

В комнате воцарилась тишина, и Дмитрий бросил на меня встревоженный взгляд.

- Настя, - мягко сказал он, - не позволяй своему гневу на меня, отразиться на них.

- О, так ты думаешь, что я все еще злюсь на тебя? - Я издала сухой смешок. - Я уже давно забыла об этом, мой дорогой. Сейчас я на тебя не сержусь. Просто, ты мне больше не нравишься.

Он выглядел так, будто я его ударила. Хорошо. Я чувствовала, как закипает моя кровь и кружится голова. Мне нужно было раскрыть все секреты. Я нуждалась в этом, чтобы не страдать от них в одиночку. Поэтому я посмотрел на Федора и сказал тихо, жестоко:

- Раз уж ты не торопишься сейчас завязывать свой брак, позволь мне дать тебе пару советов, будущий свояк, - сказала я и шагнула вперед, чувствуя, как во мне закипает гнев. - Во-первых, ты больше не можешь диктовать мне, как жить. Прекрати говорить каждому парню, который может или будет пересекать мой путь о том, насколько я плохой человек. Это не твое дело, с кем я встречаюсь и сплю, так что держись от этого подальше, или я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше ничего не говорил в своей печальной маленькой жизни, иначе я выдерну твой длинный, поганый язык.

Федор попытался оставаться суровым, но я видела, как мой низкий голос с треском врезался в его слух, когда его глаз немного дернулся.

- И еще - я повернулась к Эмме, мило улыбаясь. - Я думаю, тебе пора рассказать Федору о своей предыдущей работе. Как ты считаешь? А что, если Федор узнает, что ты продаешь свое тело за деньги?

Эмма тут же побледнела, а глаза Федора расширились и резко повернулись к ней.

- О чем это она?- спросил он с животным рычанием. Боже, как же легко было играть с ними, как же легко, было ими манипулировать. Может быть, это было из-за их работы в мире гламура. Может быть, все дело в простоте их ума. Как бы то ни было, я наслаждалась легкостью всего этого.

Со слезами на глазах Эмма выбежала из палаты. Федор, все еще пребывая в шоке, последовал за ней. Двое готовы, еще двое впереди.

Я бросила один уничтожающий взгляд на Анну и Сергея, и они оба сразу же пробормотали что-то о магазине и оставили меня наедине с Дмитрием.

Вот тогда-то и наступила самая трудная часть.

Глядя на Диму, я вспомнила все, что было между нами. Все, что он сделал для меня. Как он заставил меня открыться ему. Как он заставил меня согласиться выйти за него замуж. И когда я посмотрела в его печальные, серые как ртуть глаза, я снова попыталась почувствовать что-то из того, что чувствовала раньше, немного заботы и предвкушения, которые я всегда чувствовала с ним, но вместо этого я снова почувствовала онемение.

И я поняла, что удар, который я получила от него, был сильнее, чем я думала. Ложь была такой отвратительной вещью. Она также сформировала меня такой, какой я была. Любой, кто лгал, был мертв для меня, и это включало даже самое лучшее, что я когда-либо имела в своей жизни.

- Я расстаюсь с тобой, - сказала я ему своим ровным голосом. Он не выглядел удивленным. - Я хочу, чтобы тебе стало лучше, и мне грустно, что тебе придется пройти через это, но я больше не могу тебя поддерживать. Только не после этого.

Он сжал челюсти, глядя мне прямо в глаза, и коротко кивнул.

- Я так и думал, что ты здесь именно для этого.

- Хорошо, - сказала я, чувствуя облегчение, нахлынувшее на меня так внезапно, что я чуть не упала на пол. - Я рада, что мы это выясняли.

- Но я также хочу, чтобы ты осталась, - слабо улыбнулся он. - Это уже мой собственный психоз. Я не люблю тебя, но все же хочу, чтобы ты была здесь, рядом с моей кроватью, чтобы я не умер в одиночестве.

- Ты больше эгоист, чем самоотверженный, - сказала я ему. - Ты можешь использовать свой эгоизм, чтобы помогать людям, но в конечном итоге ты помогаешь только себе.

Он грустно улыбнулся.

- Никогда не ошибайся, Настя. Я показал тебе настоящего себя с самого первого дня. Я действительно лгал тебе, и я знаю, что это безвозвратно ранило тебя до такой степени, что ты едва можешь быть со мной в одной комнате, но я никогда не лгал о том, кем я был. Вот кто я такой, Настя. Прими это или оставь.

- Я ухожу, - сказала я ему, решив, что его честность теперь требует этого и от меня. - Я никогда не смогу влюбиться в того, кто напоминает мне о моей семье.

Он крепко зажмурился и выругался. Это было самое подходящее время, чтобы уйти. Поэтому я ушла, не сказав больше ничего, потому что мне больше нечего было сказать.

Мне вообще не следовало появляться в этом гламурном мире. И я никогда не сделаю этого снова.

Глава 36

Когда я играла на пианино, последний раз более страстно, чем обычно, появился Андрей со своим саксофоном. Когда он начал расстегивать молнию на футляре, я перестала играть и повернулась к нему. Он с любопытством посмотрел на меня и осторожно положил саксофон на землю.

- Как поживает твоя приемная семья?

Он пожал плечами.

- Они решили, что я слишком много зарабатываю, и отправили меня обратно в приют. Через месяц, мне должны найти новых приемных родителей.

Кивнув, я встала и подошла к нему поближе. Он был примерно моего роста и выглядел уже как молодой человек. Красивый и такой... гораздо более нежный, чем он думал.

- А что ты скажешь, если я тебя усыновлю?

Он замер, широко раскрыв глаза.

- Ты это серьезно?

- Я могу сделать из тебя лучшего музыканта, - сказала я ему. - А еще я могу сделать тебя лучше. Я могу научить тебя, как открыться миру, показать тебе, что не все люди плохие, даже если иногда нужно серьезно убедиться в этом. У тебя впереди большой потенциал, Андрей, и мне будет грустно видеть, как он растрачивается впустую, потому что жизнь небесконечна. - Мои глаза встретились с его взглядом. - Я не буду идеальным родителем, но я уверена, что сделаю все, что в моих силах. Это может даже быть целебным для меня.

Когда прошло несколько мгновений, я поняла, что лишила мальчика дара речи. Но затем тихие слезы наполнили его глаза и начали падать.

- Это будем только ты и я?- спросил он дрожащим голосом.

- Да, - сказала я, - только ты и я. И подумай о положительной стороне, - я усмехнулась. - Ты поступишь в среднюю школу, поступишь в колледж, и у тебя будет нормальная жизнь, как и положено. Я буду твоим наставником и матерью в одном лице. И если ты когда-нибудь решишь, что музыка - это не твое будущее, это тоже будет прекрасно. В любом случае, я уже думаю о тебе как об ученике.

Он все еще казался ошеломленным. Я решила подтолкнуть его еще немного.

- Я могла бы сделать это и без твоего разрешения, но спрашиваю тебя, потому что это слишком много для меня значит. Конечно, ты можешь сказать "нет", и я оставлю эту затею, но ты можешь сказать "да" и сделать шаг в лучшее будущее.

- Но каким образом?- он наконец заговорил, глядя на меня в замешательстве. - А ты сможешь усыновить меня, будучи такой молодой?

- Я вполне самодостаточный человек, Андрей, - сказала я, слегка погладив его по голове. - У меня есть деньги. Я смогу уладить все формальности. Но сначала мне нужно твое согласие.

- Да, - сказал он без колебаний и слегка покраснел. Затем, к моему полному шоку, он прижался лбом к моему плечу, опираясь на меня так, чтобы я не видела слезы, пропитавшие мою рубашку, - пожалуйста, Настя, сделай это. Пожалуйста.

Я обняла его и нежно погладила по спине.

- Я так и сделаю.

Он, в свою очередь, заплакал еще сильнее. И я закрыла глаза и почувствовала, что мир наконец перестал вращаться не на своем месте. Я нашла твердую почву под ногами. Я нашла ось.

Я нашла именно то, что мне было нужно.

Финал

Небольшой дом, стоящий в ряду домов с похожим дизайном; большой передний двор, балкон с потрясающим видом на море и два этажа с тремя спальнями. Обычно мне не нужно было больше одного, но так как я усыновила Андрея несколько месяцев назад, мне нужна была дополнительная комната для него и еще одна гостевая комната, так что это было лучшее, что я смогла найти.

Это был пригород на восточном побережье. Мы с Андреем проехали через всю страну, как только я стала его официальным опекуном, и поэтому я увезла нас как можно дальше от людей нашего трагического прошлого. Кроме того, в городе, где мы теперь полностью обосновались, была средняя школа с хорошей музыкальной программой для талантливых детей, таких как Дрю. С сентября он поступил в эту школу и его саксофонные навыки только улучшились. Очень скоро он станет лучшим музыкантом, чем я.

Но школа стоила не мало, особенно с музыкой, и дом, хотя и не такой большой, но он был в хорошем районе, и поэтому мне нужно было работать усерднее. Работа была хорошая; я стала частным учителем фортепиано для некоторых богатых детей, и все еще играла на пианино то там, то здесь, выступая всегда и везде. Она идеально подходила мне. Я любила играть в некоторых кафе и ресторанах, потому что это всегда приносило мне какое-то утешение и удовлетворение.

И мой удивительный Андрей. Он стал такой неотъемлемой частью моей жизни, так хорошо переплетался, что я не могла видеть свою жизнь без него сейчас. Мы были удивительно хороши друг для друга. Мы были командой. У меня никогда в жизни не было команды, по крайней мере такой, в которой я доверяла бы другой стороне так же, как доверяла Андрею.

Одна только мысль о моем подопечном вызвала улыбку на моих губах, и я вернулась обратно к листу бумаги в моей руке. Я пытался использовать успокаивающий закат и море, чтобы вдохновить себя закончить произведение, которое я начала сочинять. Это была вариация предыдущей песни, которую я пытался написать, "Всего одна ночь...“, но теперь она называлась просто ”Ночь". Потому что Дмитрий Беркутов больше не был частью моей жизни.

В этот момент никто, кроме Андрея, не был моей жизнью, и я предпочитала жить именно так.

Однако, я застряла на том моменте, как завершить последнюю часть. Я не могла подобрать записи и правильную гармонию, чтобы принести чувство, которое я хотела предоставить свету. Так что мне пришлось сдаться на сегодня и убрать листок. Как только я это сделала, я получила сообщение от Дрю. В нем было написано: "Сегодня вечером я иду в кафе с Таней.

Слегка улыбнувшись, я отправила ему эмодзи с поднятым вверх большим пальцем и откинулась на спинку стула на балконе. Дрю был влюблен в Татьяну с самого первого дня. Был уже ноябрь, и моему маленькому чудо-мальчику удалось пригласить девочку на свидание. Она, конечно, согласилась, потому что ни одна девушка в здравом уме не сказала бы "нет" тому, кто выглядит как Дрю. Таня тоже была в музыкальном классе, играла на флейте, и она была из хорошей семьи. Что еще больше согрело мое сердце, так этото, что семья Тани прониклась симпатией к Андрею, несмотря на его прошлое, и приняла его с распростертыми объятиями.

Я знала, что скоро потеряю Андрея. Я всегда буду той, кто спасет его от гораздо худшего будущего, но он двигался дальше. У него были отношения. Он достаточно быстро поступит в колледж. Он построит себе настоящую жизнь. И конечно, я была чрезвычайно рада за него, что он идет в этом направлении, что он может осуществить свои мечты. Но мне все еще было двадцать четыре года, а как насчет меня самой? Что же тогда со мной будет?

Так как Андрей собирался на свидание, я решила сделать перерыв, и немного отдохнуть сегодня вечером. Я небрежно одела джинсы и свитер и поехала в центр города, чтобы найти местный бар, где можно посидеть. Как только я нашла такое место, то припарковала свою машину и тихо вошла внутрь, сев рядом с баром. Когда я заказала немного пива, кто-то включил громкость на экране телевизора, и к моему удивлению, остановился на новостях.

Из чистого любопытства я наблюдала, как ”репортер" восклицал о том, что Дмитрий Беркутов наконец вышел из больницы после успешной операции. Ходят также слухи о том, что Роза Павленко встречается с ним после того, как просидела у его постели все время, пока он был госпитализирован. Показали даже снимок, на котором они целовались.

Ну и слава Богу.

Репортер продолжал говорить о других горячих сплетнях в гламурном мире, включая Сергея и Анну, которые, казалось, хорошо ладили друг с другом. Был также широко известный развод Василия Соколова и Светланы Павленко и отмена свадьбы между Эммой Соколовой и Федором Мягковым. Компания "Соколов", вероятно, в скором времени потерпит крах.

Слава Богу, что я больше не одна из них.

После того как мы с Андреем уехали, я официально сменила фамилию. Вместо Соколовой теперь была Симонова, чтобы соответствовать фамилии Андрея. Так что теперь я была Анастасия Симонова и делала вид, что у меня нет ничего общего с печально известными Соколовыми. Именно так, как я и хотела.

Просмотр новостей о печально известных членах моей прошлой жизни ничего для меня не значил. Это было похоже на то, как Анджелина Джоли и Брэд Питт усыновляют еще одного ребенка. Ну и что с того? Это больше не было моим делом.

Чувствуя радость, радость, которую я никогда не испытывала до того, как вырвалась из ментальных цепей, удерживавших меня вместе с Дмитрием и остальными, я легкомысленно потягивала пиво. Как только я сделала еще один глоток, кто-то скользнул на соседний табурет. Это заставило меня замереть, я посмотрела в сторону, и увидела симпатичного мужчину, дающего мне небольшую, дружелюбную улыбку. У него были темные глаза, почти черные, и темно-каштановый волосы. Он был высок и худощав. Действительно хорошо выглядя.

- Привет, - сказал незнакомец, все еще улыбаясь и не сводя с меня глаз.

Я одарила его легкой, извиняющейся улыбкой.

- Неинтересно, - сказала я и отвернулся от него. Это было на самом деле так. Я потеряла интерес ко всему, что касается любви, секса и отношений с тех пор, как все это произошло. Не потому, что я не верила в это, а просто потому, что я верила, что это было не в моей судьбе.

- Какая жалость, - сказал мужчина рядом со мной, и когда я взглянула на него, он все еще улыбался, - потому что я здесь не для того, чтобы приставать к тебе.

Скептически изогнув бровь, я снова повернулась к нему.

- Так о чем же ты со мной хочешь поговоришь?

Он схватил меня за запястье и вложил в мою ладонь визитную карточку.

- Меня зовут Миша, - сказал он, заставив меня снова поднять глаза. - Я музыкальный продюсер и ищу профессионалов, чтобы работать на меня в моей компании. Это хорошие деньги, и ты получишь все необходимое, чтобы творить музыку.

Я была немного шокирована.

- Откуда ты знаешь, что я играю?

- Ты, вероятно, не видели меня раньше, но я тебя видел, - он пожал плечами, и его улыбка стала очень красивой. - Моя племянница Лиза-одна из твоих учениц.

Ах, это все объясняет. Лиза любила слушать, как я играю, больше, чем она любила играть. Поэтому всякий раз, когда я учу ее, я всегда заканчиваю тем, что играю для нее. - Ты, должно быть, подслушивал, - сказала я, чувствуя, что слегка улыбаюсь.

- Да, - усмехнулся он. - Но у меня не было возможности поговорить с тобой, и когда я увидел, что ты здесь, я понял, что должен рискнуть.- Его улыбка исчезла, и он стал серьезным. - У тебя есть серьезный талант. Ты хороший учитель, но ты еще и композитор. Работа с тобой - это именно то, что мне нужно в моей компании, и я думаю, что это может быть то, что тебе тоже нужно.

Я снова посмотрел на визитку, которую держала в руке.

- Я... честно говоря, я не знаю, что тебе сказать, - сказала я, борясь с нервным смехом. - Видишь ли, я не хочу быть частью мира развлечений.

- Тебе и не придется, если ты не хочешь, - мягко ответил он, и когда я снова подняла глаза, он улыбнулся более мягкой улыбкой. Что-то внутри меня сжалось при виде этого зрелища. - Ты можешь работать из-за кулис, быть вдохновителем всего.

Я не очень хорошо разбиралась в людях, что было очевидно из моего прошлого, но когда я смотрела в его глаза, они казались действительно искренними. И я поймала себя на том, что спрашиваю:

- У тебя есть какие-нибудь темные секреты, о которых мне нужно знать?

Он склонил голову набок, улыбаясь еще шире.

- Например, что?

- Ты страдаешь от болезни сердца, о которой никто не знает? - Выпалила я и чуть не покраснела. Я покраснела? Что же со мной было не так?

Тогда он рассмеялся. У него был хороший смех. Низкий, мужественный и гладкий. Вероятно, он был своего рода певцом.

- Нет, я здоровый молодой мужчина под тридцать, - легко ответил он.

Что-то в моей груди слегка приподнялось, но не совсем.

- Ты изменяешь своей невесте? - После того, что сделал Руслан, лучше быть осторожной, чем сожалеть, даже если он просто предлагал мне работу.

Еще один смешок.

- Я никогда в жизни не был помолвлен и никогда не изменял своим подругам. Но сейчас я одинок. - Он изучал меня с таким любопытством, как будто пытался оценить. Я была удивлена, что не слишком возражаю против его пристального взгляда.

Но еще больше я удивилась сама себе, когда сказала:

- Я берусь за эту работу.

Он усмехнулся, прежде чем кивнуть.

- Хорошо. Я рад это слышать. - Затем он встал и жесток показал, чтобы я повторила за ним. Как только я встала, он протянул мне руку для рукопожатия. Когда я взяла ее, его большая рука накрыла мою, и внезапно он оказался совсем близко. А потом он наклонился ко мне и прошептал на ухо:

- Я сначала очень хотел за тобой приударить, но решил начать предложением работы.

Вместо того чтобы прийти в ярость, как мне действительно хотелось, я вдруг рассмеялась. Затем я повернула к нему голову с улыбкой на лице и сказала:

- Просто скажи мне, что эта работа реальна.

Он усмехнулся в ответ.

- Так и есть. Но есть еще кое-что.

Моя улыбка не дрогнула, когда я спросила:

- Ну и что это? Ты собираешься отвезти меня на какой-нибудь заброшенный пляж и переспать на изношенном диване?

Его улыбка не исчезла, но глаза были серьезными, когда он внезапно убрал непослушный пучок золотистых волос мне за ухо.

- Я бы предпочел пригласить тебя на свидание со мной.

Глядя на него, моя улыбка исчезла, а в горле пересохло. Я так давно не была на настоящем свидании с настоящим мужчиной. И все во мне говорило, что это был прекрасный порядочный человек для меня.

- Если я скажу "нет", это изменит тот факт, что ты хочешь, чтобы я работала на тебя?

- Нет, - тут же ответил он, а затем одарил меня немного озорной ухмылкой. - Это просто означает, что мне придется терпеливо ждать, пока ты не согласишься.

Я сложила руки на груди.

- А почему ты так уверен, что я соглашусь?

- Не уверен, - он пожал плечами, а затем наклонился так близко, что наши носы соприкоснулись. - Я просто очень многообещающий парень.

Прежде чем я успела ответить, он выпрямился и отступил назад.

- Приходи завтра ко мне в контору, - сказал он, - адрес записан на визитке.

С этими словами он ушел.

Я была ошеломлена всем этим событием. Я посмотрела на визитку и поймала себя на том, что невольно улыбаюсь. Он был очаровательным человеком, этот Михаил Ветров. Он был также прямолинеен, в скрытой манере, которую я бы никогда в жизни не подумала, что найду привлекательной.

Но теперь я лучше, чем когда-либо, понимала, что у честности есть несколько сторон. Дмитрий был якобы честен только с самим собой. И Стас тоже. А Я? Я была просто груба, говоря то, что было у меня на уме. И все же, пока этот Михаил говорил и флиртовал одновременно, он не бродил вокруг да около. Он пошел за тем, что хотел. Я видела это в нем самом.

Я легко могла сказать, что работать на него было бы неплохо. А что касается всего остального... Ну, я думаю, ему придется постараться изо всех сил. Потому что мне уже не будет так легко, как раньше. Если бы я действительно пошла на это, если бы я действительно решила еще раз попробовать отношения, то я бы убедилась, что он покажет мне, что он стоит моего времени.

И, как и многое другое в жизни, только время покажет.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 6

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Финал