V - значит наvсегда (СИ) [Нюта Либра] (fb2) читать онлайн

ВСЁ СНАЧАЛА

— Наконец мы можем вздохнуть свободно и не трястись по ночам, забившись в углы от страха, что за нами придут. С детства нам говорили о свободе слова, свободе выражения своих чувств и мыслей, но до сих пор мы не знали истинного смысла свободы. Не правда ли это прекрасно, господа? — вещал старый Томас Беккет. Он был весьма многообещающим ведущим программы «Голос народа», запущенной недавно одним из кандидатов в Премьер-министры Элвисом Цезари.

Иви стояла за кулисами и внимательно наблюдала за происходящим. Сегодня ей предстояло впервые в своей жизни появиться на экранах тысяч жителей и поведать им историю Вэ. Она безумно нервничала и то и дело переминалась с ноги на ногу.

— Успокойся, всё будет хорошо, — раздался за спиной голос Скотта. После смерти Гордона его назначили начальником BTN, и, судя по всему, он неплохо справлялся с новыми обязанностями.

— Надеюсь. Но учти: я делаю это ради тебя, — вздохнув, произнесла Иви, даже не оборачиваясь на нового босса.

— В чём дело? Ты не смотришь на меня? Я сегодня плохо выгляжу? — с наигранной обидой произнёс Скотт и схватил девушку за подбородок, пытаясь развернуть её лицо к себе.

— Прекрати, Скотт, — Иви отдёрнула его руку, — Лучше послушай, что он говорит.

— А что тебе не нравится? Томас ведь пока работает бесплатно: видите ли, мистер Цезари заплатит только по истечении испытательного срока. Надо ценить людей, у которых подвешен язык.

— Ну язык у него, может, и подвешен, а вот насчёт мозгов я сомневаюсь, — тихо проговорила Иви.

— Мисс Хэммонд, через пять минут ваш выход, — крикнула ассистентка оператора с другого конца помещения.

— Итак, улыбка, вежливость и полная готовность к каверзным вопросам, — подбадривал Скотт, — Если поставит тебя в тупик, меняй тему.

— Будь я понаглее, запросила бы премию.

— Так и быть, завтра же выпишу тебе чек за самоотверженность, — еле сдерживая смех, протараторил Скотт.

— Мир постепенно приходит в себя. Многие страны оставили в прошлом насилие и террор, возвращаясь к демократическим началам. Однако не стоит забывать тех, кто дал толчок к построению правового государства, разрушив фундамент диктатуры, — продолжал вещать Томас, — Конечно же, каждый из нас помнит этого загадочного и по сей день человека, — он обернулся и указал на появившуюся на большом экране фотографию Вэ, — Мы не можем с точностью утверждать, был ли он святым или демоном, убийцей или спасителем, героем или лишь его подобием. Сегодня у нас есть шанс во всём разобраться.

Иви наконец осознала, что сейчас ей предстоит рассказать всю правду о человеке, который являлся частью её уже очень долгое время. Способны ли люди по ту сторону экрана прочувствовать его историю точно так же, как её прочувствовала сама Иви. Она не была до конца в этом уверена. Хоть они и пошли за его идеей и помогли построить новый мир, но что-то подсказывало, что Вэ не хотел бы делиться своей судьбой со всеми и каждым.

— Я не выйду на сцену, — внезапно выкрикнула девушка и направилась к выходу.

Скотт перегородил ей путь:

— Или ты возвращаешься на сцену, или мне придётся тебя уволить.

Девушка понимала, что серьёзно рискует своей карьерой, но ничего не могла с собой поделать. Вэ был бы против всего этого, а, возможно, Иви прикрывалась подобными мыслями, чтобы завуалировать собственное нежелание распространяться по поводу своего прошлого.

— Никто из вас так до конца и не понял, что такое свобода. А ты предлагаешь мне зависимость от денег и положения. Думаешь тот, о ком вы хотите, чтобы я говорила, стремился к такому будущему?

Скотт состроил жалобную мину (он всегда давил на жалость, когда терял контроль над ситуацией):

— Я умоляю тебя, выйди на сцену и скажи им всё, что требуется. Прошу.

Иви несколько раз огляделась и посмотрела на множество камер, расставленных по сцене. На экране снова появилось изображение Вэ. В сердце девушки что-то ёкнуло, и она отвела взгляд.

- Прошу поприветствовать Иви Хэммонд! — Томас поднялся на ноги, ожидая выход гостьи. Донеслось ликование зрителей.

Иви поправила уже достаточно густые локоны и шагнула на сцену. В глаза ударил резкий свет прожекторов, и девушка ненадолго замешкалась. Томас поспешил ей на помощь и проводил до дивана в центре залы. Затем он вернулся в своё кресло и снова начал душераздирающий монолог:

— Все мы помним тот день, когда был взорван Олд-Бейли, в результате чего последовала цепь длинных событий, создающих дружное и сильное общество, способное постоять за себя и отстоять вечные ценности. Это произошло пятого ноября. Также мы знаем того человека, который затеял весь этот спектакль, сыграв в нём главную роль. Волей случая Мисс Хэммонд оказалась втянута в весьма любопытную игру и…

— Я не верю в случайные совпадения, — перебила старика Иви, — И вы, вроде как, всё верно говорите, неправильно будет лишь то, что вы пытаетесь выяснить личность Вэ, в то время, как достаточно только понять его суть, узнать, что скрывалось в его душе.

— Я понимаю, — подмигнув, ответил Томас, — Однако я надеюсь, вы слышали высказывание знаменитого писателя: «Когда носишь маску, она рано или поздно прирастает к лицу».

По зале пробежал нервный шёпот. Иви оглянулась на зрителей.

— В таком случае, почему бы вам самим не решить, кем он был на самом деле? Спецслужбы давно занимаются этим, не так ли?

Томас недовольно хмыкнул:

— Но вы ведь знаете, что у них абсолютно ничего нет.

— Ничего? А откуда тогда у вас эта фотография? — Иви снова взглянула на изображение большого экрана. Девушка сразу догадалась, что фото представляло собой один из кадров записи Вэ с призывом восстать против существовавшего режима, когда он захватил телецентр. Грустные воспоминания начали с новой силой охватывать Иви. Томас так и не ответил на её вопрос, явно оказавшийся риторическим, и пауза затянулась. Иви собралась с мыслями и прервала молчание:

— С его речи на телевидении всё и началось. Именно тогда народ понял, что можно изменить мир к лучшему и сломать клинок вседозволенности власти. Вы можете думать о нём, что хотите, но я скажу вам, что думаю я. Этот человек — герой, потому что он первый и единственный, кто не побоялся показать этим самонадеянным ублюдкам, что их порядки в корне сгнили вместе с их душонками. Он тот, кто свыкся со своей участью и передал выбор в наши руки. Возможно, он действительно был психом, потому что решился на то, о чём многие из нас даже боялись подумать. Что же касается имени… Герою не нужно имя, ему нужно остаться в памяти навечно.

Иви настолько увлеклась своей речью, что не заметила, как поднялась на ноги и начала расхаживать по всей площадке. Зрители слушали её излияния затаив дыхание. Даже старый Томас замер в своём уютном кресле. Когда же девушка замолчала, то немного задумалась: не перегнула ли она палку, так благородно описывая Вэ. Хотя, какая разница, Иви всего лишь поделилась самым сокровенным с миллионами телезрителей. Разве не этого они хотели?

Прошла секунда. Две. Три. Публика по-прежнему молчала. Иви сделала несколько неосторожных шагов влево, прислушиваясь к стуку каблуков по блестящему паркету. Она растерянно посмотрела на Томаса, поскольку персонал за кулисами забеспокоился и начал подавать ведущему странные знаки. Но Беккет сидел, понурив голову, словно спал или… До сидящих в зале только что дошёл смысл сказанных Иви слов, и они, встав с удобных кресел, принялись аплодировать и издавать звуки одобрения. Девушка обрадовалась тому, что люди восприняли её речь «на ура», но её волновало неподвижное состояние ведущего. Иви подбежала к занавесу и подала сигнал Скотту, намекая на то, что пора заканчивать передачу. Вслед за этим она вернулась на сцену и одним жестом заставила публику смолкнуть:

— Похоже, наш дорогой мистер Беккет переутомился. Нужно принести ему одеяла и подушку. Согласна, неудачная шутка…Ну…увидимся и до скорого.

Камеры разом выключились, а толпа людей настороженно окружила Томаса. Глаза его были закрыты. Скотт растолкал несколько человек, чтобы подобраться к Беккету и, расстегнув ворот его белоснежной рубашки, стал нащупывать пульс.

— Он мёртв, — подняв испуганные глаза, тихо констатировал начальник.

БЕЗУМЕЦ В МАСКЕ

Скотт усадил дрожащую Иви в салон автомобиля и с шумом захлопнул дверцу. Пока молодой человек курил на свежем воздухе, девушка пребывала в полном недоумении, ведь за последний год в Англии не было совершено ни одного убийства, даже краж почти не случалось. Она лихорадочно пыталась привести свои мысли в порядок и подумать над возможными решениями столь затруднительной задачи, но подобная ситуация, мягко говоря, пугала её. Скотт затушил сигарету и уселся рядом с Иви.

— Я отвезу тебя домой.

Иви ничего не ответила, а лишь продолжила упрямо смотреть в одну точку — грязное пятно на переднем стекле.

— Бедный Беккет… Что же он натворил, что нажил себе такого жестокого врага? — усмехнувшись, произнёс Скотт.

Иви перевела воспалённый от усердных дум взгляд на молодого человека:

— А я рада, что этот дешёвый спектакль закончился. Хотя, Томаса всё равно жалко…

— Спектакли это по твоей части. Точнее, по части твоего бывшего.

Иви не сразу поняла, о ком он завёл речь:

— Что?

— Да ладно, этим смазливым болтунам ты можешь врать, сколько угодно, но я-то знаю, почему ты так расхваливаешь его.

— Это не твоё дело, — довольно резко ответила девушка.

— Не злись. Я могу помочь тебе всё забыть, — Скотт осторожно положил свою потную ладонь на колено Иви. Она непроизвольно напряглась и дёрнула ногой. Скотт уловил её напряжение, но настойчиво провёл рукой выше, задирая подол юбки. Девушка полезла в сумку в поисках баллончика с газом.

— Нарываешься, Скотт, — она схватила его руку и откинула её в сторону, — И запомни: я никогда его не забуду.

— Как знаешь, но если будет скучно, звони, — молодой человек подмигнул Иви и завёл машину.

Автомобиль тронулся. Всю дорогу девушка не произнесла ни слова, уставившись в широкое окно. Скотт слишком сосредоточился на вождении, стараясь не позволять гневу взять верх. Надо же, эта самонадеянная девчонка только что отшила его самым наглым образом. Это ей так просто с рук не сойдёт. По крайней мере в следующий раз.

Автомобиль свернул в тёмный переулок, и неожиданно у дороги мелькнула чья-то тень. Иви, вытаращив глаза, ухватилась за руль. Скотт оттолкнул её и нажал на тормоза. Машину слегка закрутило и унесло вправо. Несмотря на большую скорость, Скотту удалось остановить автомобиль.

— Поразвилось больных: вечно под колёса бросаются, — проскрипев зубами, сказал Скотт.

Иви открыла дверцу, намереваясь выйти наружу:

— Дальше я пойду пешком.

Одной ногой она ступила на асфальт, а другая зацепилась за ремень безопасности. Иви нагнулась, чтобы распутать ногу и увидела свору бумаг, подоткнутых под сиденье.

— А это что?

Девушка вытащила бумаги и показала их Скотту.

— Свежий материал для программы новостей, но я его ещё окончательно не утвердил.

— Можно взглянуть?

— Да на что тут смотреть: безумец в маске пугает мирных жителей. Кстати, тебе это ничего не напоминает? — Скотт перевернул несколько страниц и тыкнул пальцем на фото мужчины, облачённого в чёрный плащ. На голове его красовалась изысканная шляпа в цвет плаща. Казалось бы, во всём этом ничего подозрительного не было, если не считать, что лицо мужчины скрывала маска. Маска Гая Фокса.

— Это…это…этого не может быть, — прошептала Иви.

— Почему не может? Вчера вечером незнакомец напал на девочку тринадцати лет, угрожая ей смертью. Взамен он что-то потребовал, но не удалось выяснить, что именно.

— Но ведь я собственными глазами видела, как он умирал, — Иви не могла поверить в то, что признание Скотта могло оказаться правдивым. А может, имелся хотя бы крошечный шанс, что Вэ действительно остался жив. Но тогда зачем ему угрожать маленькой девочке? Нет, скорее всего, это сделал сумасшедший.

— Так ты идёшь домой или как? — Скотт резко сменил тему.

Иви распутала ногу и вышла из машины, не выпуская бумаги из рук:

— Ты не будешь против, если я возьму это почитать?

Скотт сделал вид, что глубоко задумался. Иви разозлило его пренебрежительное поведение, и она, положив бумаги в свою сумку, зашагала по дороге, вымощенной крупным булыжником. Вокруг царила тишина. Дома утопали в тени деревьев, а фонари освещали всего-навсего главную дорогу. Небо синей пеленой нависло над городом. Морозный ночной воздух бросал в холод.

Иви быстро передвигала ногами, спеша в Галерею Теней, где она решила жить после гибели Вэ, чтобы галерея не пропала даром. Несколько произведений искусства девушка отдала Британскому музею, а остальное, более дорогое ей, оставила на местах.

В голову по-прежнему лезли невнятные мысли, возвращая девушку к словам Скотта и его бумагам. Плюс- смерть Томаса казалась весьма подозрительной. Кто знает, существует ли связь между появлением безумца в маске и кончиной Беккета. Если предположить, что связь на самом деле есть, то возникает другой вопрос: какая? Зачем психически неуравновешенному человеку играть в столь странные игры? Иви пыталась выстроить логическую цепочку, но пока информации было слишком мало.

Раздумья девушки прервал чей-то крик, доносившейся с улицы, которую она только что прошла. Иви резко остановилась и прислушалась к звукам. Послышался щелчок, а затем снова крик. Иви рванула с места и побежала на вопль. С каждым шагом она приближалась к месту происшествия, а сердце стучало так быстро, что девушка почти задыхалась во время бега. Вот впереди показался силуэт машины, охваченной пламенем. Иви подбежала к ней и увидела Скотта, отползающего прочь от своего автомобиля. На него наступал человек в чёрном плаще. В его руке сверкнуло острое лезвие ножа.

— Пожалуйста, пощади, — взмолился испугавшийся ни на шутку Скотт, продолжая отползать как можно дальше.

Иви должна была что-то сделать, но боялась вмешаться. Боялась, что этим безумцем окажется он… Раздался хриплый смех, постепенно переходящий в громкий хохот. Человек в маске заметил стоящую рядом Иви.

— Кажется, у нас появились зрители, — незнакомец поклонился, перестав смеяться и взмахнув плащом.

Иви сделала шаг назад. Скотт же в это время дёрнулся, чтобы подняться, но человек в маске пихнул его ногой в лицо, и тот снова упал.

— Отпустите его, — решительным тоном потребовала Иви.

Незнакомец снова рассмеялся, но смех его казался настолько натянутым, что хотелось немедленно заткнуть уши. Иви поняла, что этот псих не станет к ней прислушиваться. Она достала из сумки газовый баллончик и направила его на безумца. Тот наконец умолк.

— Повторяю: отпусти его, а то хуже будет, — не унималась Иви.

Незнакомец перевёл взгляд на трясущегося Скотта, а затем обратно на беспристрастную Иви.

— Давай же, выпусти газ, — шептал Скотт, повторяя одну и ту же фразу несколько раз, словно сильнодействующее заклинание.

Иви протянула баллончик ближе к лицу незнакомца и вознамерилась брызнуть содержимое, но рука повисла в воздухе. Внезапно её охватило смутное чувство, что будто бы этим безумцем и правда мог быть Вэ. Подсознательно Иви полностью была уверена в том, что его давно нет в живых, но иногда надежда на лучшее так затмевает рассудок, что трудно поверить в реальность.

- Антракт, господа, — не дождавшись решительных действий от девушки, незнакомец ещё раз поклонился и, дёрнув едва видимую леску, к которой он, судя по всему, прикрепил свой плащ, медленно поднялся вверх и растворился в сумраке ночи.

ТРУСАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Изнемождённая после насыщенного дня Иви, швырнув тяжёлые туфли в сторону, с облегчением устроилась на диване. Она впервые за полтора года чувствовала себя почти полностью опустошённой. Скотт был единственным другом, которому она как-то могла доверять, но девушка давно догадалась о том, чего молодой человек от неё на самом деле добивается. Эрик Финч, хоть и оказался довольно приятным и умным полицейским, но крепкой дружбы между ним и Иви не сложилось. Вероятно, потому, что он не до конца признал силу и правоту убеждений большинства людей, прислушавшихся к словам Вэ. С остальными девушка не спешила заводить близкие отношения, потому как за это недолгое время привыкла к одиночеству. Каждое утро она встречала рассвет и каждый вечер провожала закат, оставаясь наедине с собой. Минуты немой покинутости скрашивал пухлый рыжий комок шерсти по кличке Винсент. Однажды ночью кот влез в Галерею теней через открытое настежь окно. Сначала девушка хотела его прогнать, но потом решила, что он её не потеснит, и приютила мохнатого гостя.

— Ты скучал по мне? — Иви потрепала за шею устроившегося рядом кота. Будто поняв вопрос, Винсент громко замурлыкал и прижал пушистую морду к лицу девушки.

— Вижу, что скучал, — улыбнулась она.

Кот тыкнул мокрый нос в нос хозяйки и спрыгнул с дивана. Иви мимолётно бросила взгляд в сторону и заметила что-то очень странное: на музыкальном автомате была поставлена на паузу мелодия под номером пять, хотя девушка была уверена в том, что вчера она слушала предыдущую. Или у неё начались проблемы с памятью или здесь происходят весьма необычные вещи. Чтобы убедиться в том, что она ещё не окончательно потеряла рассудок, девушка решила осмотреть всю комнату. Кроме казуса с музыкой, Иви наткнулась на нечто более интересное. На столе стоял наполненный водой кувшин. Иви хорошо помнила, что утром почти на половину опустошила его. Кроме того, у ножки стула девушка обнаружила лепесток алой розы. Той розы, что Иви продолжила выращивать после гибели Вэ. Несколько странностей, только что обнаруженных, навели девушку на подозрение недавнего присутствия чужого человека в доме. Она заперла двери на два замка и, не притрагиваясь к еде, отправилась в постель. Как бы то ни было Иви не удалось сомкнуть глаз, поскольку в глубине души рождался страх, о котором она давно позабыла. Девушка попыталась оживить в памяти встречу с тем психом с улицы, ища в ней хотя бы слабый намёк на то, что он уже давно вычислил её место жительства и, скорее всего, следит за ней. С другой стороны, она просто могла переутомиться и не запомнить в подробностях чёткое расположение каждого предмета в доме. Внезапно нога Иви ощутила приятное покалывание. Укутанная с головой в одеяла девушка замерла. Покалывание распространилось вверх к щиколотке, и Иви вскрикнула. Винсент подскочил с места, зашевелив ушами.

— Это всего лишь ты, — вздохнув, произнесла Иви. Она крепко обняла кота и постаралась освободить голову от жутких подозрений. Во всяком случае до завтра.

Утром Иви, заглянув в холодильник, увидела, что он совершенно пуст. Быстро собравшись, она отправилась в открывшийся месяц назад супермаркет, в котором ей не суждено было побывать до сегодняшнего дня.

Снаружи супермаркет напоминал огромный земной шар, а внутри шумели быстрые струи фонтанов и колыхание искусственных лиан. Иви уже приблизилась к кассе для оплаты покупок, когда горячий пар застелил глаза. Девушка прикрыла лицо шарфом и наощупь стала пробираться к главному выходу. Народ впал в панику и принялся метаться из стороны в сторону. Послышался гул сирены. Иви добралась до выхода и дёрнула за ручку, но двери оказались заперты. За окном мелькнуло какое-то движение, и через несколько минут в здание ворвалось несколько полицейских во главе с Эриком Финчем. Пар к тому времени почти рассеялся.

— Иви, — махнув рукой, Эрик подошёл к девушке, — удивительно, но вы часто оказываетесь в самом эпицентре событий.

— Даже не знаю, радоваться или огорчаться, комиссар, — девушка сделала особое ударение на последнем слове, стараясь подчеркнуть важность занимаемой Эриком с недавних пор должности.

— Кто-то усилил испарение влаги в помещении.

— Как вы думаете, кому это могло понадобиться?

— Пока вариантов никаких нет, — угрюмо ответил Финч.

— Вы слышали про безумца в маске, который пугает мирных жителей? — Иви вдруг показалось, что именно он и устроил парообразование в супермаркете.

— И не только это, — Эрик понизил тон, — Кончина Беккета считается не менее загадочной. Его отравили сильнодействующим ядом.

— И на сколько этот яд силён?

— На столько, что убивает жертву меньше, чем за пять минут, причём без причинения излишней боли.

— Вы хотите сказать, что убийца мог появиться в здании телецентра и после включения камер? Тогда каким образом ему удалось обойти внимание зрителей?

— Яд был введён с помощью дротика, — пояснил Финч, — так что, я полагаю, преступник вполне мог прятаться в тени.

— Если я ничего не путаю, то как раз в комнате, где снимается программа «Голос народа», есть лестница, ведущая к металлическому каркасу у самой крыши.

— А единственный способ выйти из студии незамеченным — это пробраться наверх, — распознав ход мыслей девушки, продолжил Эрик, — Отлично. Завтра же заеду туда с парнями и ещё раз всё осмотрю.

— Шеф, вам стоит на это взглянуть, — беседу прервал голос одного из полицейских. Он стоял в центре залы в окружении перешёптывающейся толпы. Финч с трудом пробрался сквозь тесно прижатые друг к другу тела к широкой стене, покрытой бархатными обоями со встроенной подсветкой. На ней красовалась любопытная надпись:

«Гляжу я на звёзды и знаю прекрасно,

Что сгинь я — они будут также бесстрастны.

Из зол, равнодушие меркнет, поверь,

Пред тем, чем страшит человек или зверь…»

— Это ещё что за чёрт? — промолвил Финч.

— Это Хью Оден «Тот, кто больше любит», — проинформировала Иви.

— А вы начитаны, — поразился Эрик, — для столь молодой особы это похвально.

— Это ещё не всё, — прокричал полицейский. Одним движением руки он заставил людей отойти подальше и указал на пол. Там было написано окончание стихотворения:

«А если случится всем звёздам исчезнуть,

Привыкну я видеть пустующей бездну,

И тьмы торжество я учую душой,

Хоть это и требует срок небольшой.»

— Что он хочет этим сказать — мы должны бояться и ждать тьмы? — принялся рассуждать вслух комиссар.

Рассуждения Финча подхватила толпа и, бурно жестикулируя, затараторила так громко, что эхо, делая несколько кругов по зале, сливалось с гулом голосов в разных углах помещения. Было видно, что людей пугает происходящее не меньше, чем саму Иви, а, возможно, даже больше.

— Может, он хочет посеять панику в кругу людей? — предположила Иви. В её голове крутилось множество версий и догадок, но она не успевала додумать их все и упускала, стараясь ухватиться за вновь приходящую мысль.

— Нельзя строить обвинение по одним догадкам, мисс Хэммонд, — с серьёзным видом заявил Эрик, — Это сбивает вас с толку и запутывает в том, в чём и так легко заплутать.

— Вы тоже боитесь этого безумца?

Вопрос Иви поставил комиссара в тупик, и он не сразу нашёл, чем ответить:

— Страх в подобной ситуации абсолютно нормален, — Финч не верил в собственную отговорку, поэтому отвернулся, — Если ты боишься, значит, тебе есть, что терять.

— Но мне терять больше нечего, — твёрдо проговорила Иви, — А это стихотворение посвящается тем, кому есть, что терять. Это своеобразный намёк на то, что свершится или не свершится в будущем.

— В таком случае, оставьте расследование полиции, мисс Хэммонд, — отрезал Финч. Он продолжительно посмотрел Иви в глаза, но девушка не поняла, что он желал сказать ей взглядом. Эрик попрощался с девушкой и покинул супермаркет в сопровождении офицеров полиции. Люди продолжали галдеть, обсуждая недавние события. От всех этих голосов у Иви ужасно разболелась голова, и она вышла на свежий воздух. В голове крутились строки из стихотворения, а в сердце зарождалось нечто напоминающее далёкий отголосок страха, воспоминание о том времени, когда было, за что бояться.

МИНУС ОДИН

В поисках более уютной и спокойной атмосферы Иви зашла в кафе Энфилда, которое всегда отличалось наличием и того, и другого. Девушка выбрала самый дальний от входа столик и заказала чашку кофе. На её столике по обыкновению (то есть как и во всех других кафешках) стояло небольшое радио. Иви поймала первую попавшуюся волну и добавила громкость.

— Свобода есть высшая ценность человеческого рода, — громыхал низкий мужской голос, — Не будь её, не нужно было бы бороться и идти ва-банк, рискуя жизнью. Многие говорят, что свобода и является смыслом жизни.

— Весьма опрометчиво заверять нас в этом, — вмешался другой, более приятный голос, — Каждый человек решает сам для себя, что для него важнее в жизни: деньги, семья, работа, а, может быть, всё вместе.

По голосам Иви быстро определила, что говорящими были кандидаты в Премьер-министры. Первого, Элвиса Цезари, девушка знала довольно неплохо, даже встречалась с ним пару раз, но вот второго, Майлза Иворда, она видела лишь на экране телевизора, и иногда ей хотелось встретиться с ним лично и пообщаться поближе, но он был слишком скрытен и не желал принимать гостей.

Тем временем дискуссия продолжалась.

— Я гарантирую, что действия, нарушающие свободы каждого живущего в Англии человека, не угрожают никому из них.

— Не торопитесь с обещаниями, поскольку вы ещё, мистер Цезари, не заняли пост Премьер-министра. А я, в свою очередь, могу гарантировать, что с помощью моих связей и присяги со стороны Лондонской полиции, гражданам не следует тревожиться по поводу загадочного человека в маске.

Услышав о навевающем душевный дискомфорт безумце, Иви мгновенно выключила радио. Она всеми силами старалась забыть встречу с психом, возомнившим себя тенью Вэ, и всё, что последовало после неё, поэтому лишние напоминания о нём девушка поставила под запрет. В это время ей как раз принесли горячий кофе. Иви сделала один или два глотка, и по телу пробежала волна тепла. Девушка почувствовала некое облегчение, всё более отвлекаясь от темы таинственного сумасшедшего. Приятное ощущение развеял звонок телефона. Иви сразу ответила на него:

— Я вас слушаю.

— Мисс Хэммонд, — раздался взволнованный женский голос, — мистер Цезари ждёт вас у себя в офисе через час. Просьба не опаздывать и ни в коем случае не игнорировать приглашение.

Иви не успела толком сообразить, что от неё требовалось, как женщина уже повесила трубку. Девушка оставила чаевые за недопитое кофе и направилась к месту встречи.

Офис Элвиса находился в новом здании парламента, который носил латинское название Iustitiae, что означало «справедливость». Иви пришлось потратить больше двух часов, чтобы добраться до офиса. Там её встретила звонившая прежде женщина. Она выглядела опрятно в своём классическом тёмно-синем костюме, но фальшивая улыбка отталкивала, и пока Иви шла вдоль узкого коридора к дверям кабинета Цезари, опускала глаза, чтобы не смотреть на раздражающую ухмылку.

Кабинет одного из кандидатов располагался в самой высшей точке здания ради безопасности его обладателя. Круглая форма комнаты сперва смущала Иви, потому как она не привыкла к подобным дизайнам помещений, но через несколько минут девушка уже не обращала на это никакого внимания.

— Вы просто не представляете, как я рад вас видеть, Иви, — встав из-за огромного стола цвета лесного ореха, Элвис протянул девушке пухлую руку для приветствия, но Иви, сделав вид, что ничего не заметила, уселась в широкое кресло напротив.

— И какова же причина моего пребывания здесь?

Цезари недовольно поджал губы и вернулся на место:

— Вы слышали сегодня наши дебаты с Майлзом по радио?

— Я не интересуюсь речами, за которыми скрывается лишь гонка за властью, — слишком смело ответила Иви. Цезари не оценил её смелость:

— Думаю, вы достаточно умны, чтобы понять, что я, как будущий Премьер-министр, должен заручиться поддержкой уже прославившихся личностей.

— Хотите сказать, что моя слава затмевает вашу? — удивилась Иви. Чем же она могла прославиться за полтора года?

— Не скромничайте, мисс Хэммонд. В наше время популярность — такая шаткая штука, что нужно довольствоваться ей в полной мере. Тем более, что ваша популярность в большей степени восходит к другому человеку.

— Давайте обойдёмся без тонких намёков, и вы прямо скажете, чего хотите.

Цезари сделал паузу, не то для того, чтобы выглядеть посолиднее, не то действительно решаясь раскрыть правду, как это могло показаться.

— Что ж, если дама настаивает, — заговорил он, — Иворд повысил свой статус после пожертвований в фонд больных животных и обгоняет меня на одну десятую процента. Мне просто необходимо переманить на свою сторону как можно больше людей.

— Если уж вы так разоткровенничались, может, признаетесь, какую цель вы преследуете, добиваясь голосов на выборах?

Цезари старался пропустить мимо ушей явную резкость девушки:

— Я полагал, что вы намного проницательнее. Разве не ясно, какая тут может быть цель?

— Зато я достаточно проницательна, чтобы понять, что вы точно не хотите помогать людям.

Элвис поджал губы. Конечно, Иви раскусила его, но он этого не ожидал.

— Как мне кажется, это не должно волновать вас. Лично вас я не обездолю.

Иви встала на ноги, готовясь покинуть кабинет:

— У меня есть крыша над головой. А большего мне не требуется. Благодарю за щедрость.

Терпение Элвиса находилось на исходе. Он спрятал трясущиеся от ярости руки под стол:

— Вы меня не поняли. Я обеспечу вас материально до конца вашей жизни, так что вам не придётся работать и терпеть нужду. Также вы получите свободный доступ к правительственным архивам, если пожелаете и даже…

Иви перебила поток его продажной речи:

— Я безмерно благодарна, но вам не удастся купить мой голос. Кроме того, я могу обойтись и без доступа в правительственный архив.

Теперь девушка окончательно убедилась в неискренности слов Цезари и ни секунды не желала задерживаться в его убогом кабинете. Элвис же сменил тактику:

— Вы снова меня не поняли, мисс Хэммонд. Иворд упечёт вас в тюрьму, когда осознает, какую угрозу вы несёте обществу со своими безумными идеями о свободе и россказнями о лучшей жизни. И, кстати, — мерзкая ухмылка протянулась по его сморщенному лицу, — за связь с террористом…

Элвис не успел договорить, поскольку раздался телефонный звонок. Иви благодарила небеса за удачное вмешательство обстоятельств, потому что, если бы Цезари ещё раз посмел заикнуться о Вэ, она бы точно не сдержалась. Элвис взял трубку. Как только он услышал голос по телефону, его лицо мгновенно побледнело, а нижняя губа затряслась от беспокойства. Что же ему такого сказали, что он так распереживался?

— Что вы несёте? Какой к чертям второй акт? — Элвис вдруг вскочил с места и ударил кулаком по столу, — Не смейте звонить больше, а угрозы оставьте при себе! Как только мои люди вычислят вашу личность, вам не поздоровится!

Рассвирепевший Цезари бросил трубку телефона на пол, забыв о присутствии Иви. Девушка осторожно прошла к дверям:

— Пожалуй, мне пора уходить. До свидания.

Речь Иви вернула Элвиса в реальность.

— Да, конечно, идите, — пробурчал он.

Иви быстро вышла из кабинета и облегчённо вздохнула. Больше она никогда не пойдёт на встречу с представителями власти. Хотя, если постараться, то Элвис проиграет выборы. Раздумывая над поведением и характером Цезари, разбирая его поступки по крупицам, Иви вернулась к эпизоду с телефонным звонком. Подозрительно, что он заставил Элвиса сильно переживать. Мужчина кричал об угрозах, стало быть, ему кто-то угрожал. Что ещё он говорил? Какой-то второй акт…Прямо как в спектакле…Иви резко остановилась. Тот псих в маске тоже употреблял лексику, связанную с театром… Девушка развернулась и побежала обратно. Предчувствие мелькнуло в её душе, и надо было срочно его либо подтвердить, либо опровергнуть. У кабинета девушку пытались остановить двое охранников, но она ловко избежала захват их цепких рук и ворвалась в кабинет. Предчувствие всё же подтвердилось, и оказалось слишком поздно что-то менять. Цезари, подвешенный за шею к потолку тугой верёвкой, безжизненно болтался с опущенной головой.

ДУРНОЙ СОН

Проведя весь день на допросе в качестве свидетеля, Иви ужасно устала. Она ничего не ела с самого утра, и теперь её желудок противно начинал урчать. Девушку выручил Скотт, который подвёз её до дома. Он напрашивался зайти к ней в гости, но Иви, сославшаяся на жуткую утомлённость, которая определённо присутствовала, не дала ему переступить порог её уютной обители. В гостиной девушку по обыкновению встретил рыжий пушистик. Иви поужинала под музыкальное сопровождение. Во время еды её мозг никак не мог успокоиться и передохнуть от постоянной прокрутки недавних событий. Она предполагала все возможные варианты действий безумца в маске, пытаясь понять, для чего и по какой причине он совершает нещадные злодеяния. Более того, вызывает подозрение и тот факт, что сама Иви постоянно, говоря словами Финча, «оказывается в самом эпицентре событий». Не исключено, что её присутствие в определённом месте и знакомство с определёнными людьми имеет отношение к убийствам и эпизоду в супермаркете. А, быть может, это просто нелепые совпадения. В любом случае нужно поглубже покопаться в случившемся. Иви достала бумаги, которые она забрала у Скотта, содержащие новости об умалишённом. Впрочем, никто толком не знает, взаправду ли человек в маске является психом. Иви бегло просмотрела бумаги, но ничего особенного в написанном не нашла. Неужели прежде, чем убить Беккета, он только лишь напугал тринадцатилетнюю девочку? Тем не менее, эта история с девочкой также оставалась загадкой. Зачем ему вообще надо было её пугать, и что он от неё хотел получить? Кто знает, может, злодей и получил от неё, что хотел. Раскаты грома прервали неудержимый поток мыслей. Иви подошла к окну. Город давно погрузился во мрак ночи. Мелкие капли дождя забарабанили по стеклу. Вдалеке снова послышался раскат грома. Иви зашторила окна и вернулась на диван. Винсент, поджав хвост, ловко шмыгнул между журнальным столиком и диваном и скрылся за юбками хозяйки.

— Трусишка, — нежно проговорила Иви, — Ты боишься дождя?

Девушка вытащила тяжело дышавшего Винсента из своих юбок и подставила его мордочку к своему лицу, так, чтобы его глаза находились на уровне глаз самой Иви.

— Ты же божье создание, ты должен чувствовать и знать, что Бог в дожде.

Иви пристально посмотрела в глаза коту. Тот пытался вырваться из её рук, явно не осознавая сказанных девушкой слов.

— Нет, — глубоко вздохнув, сказала она, — похоже, ты лишь глупая скотина.

Послышался очередной раскат грома, а за окном сверкнула молния. Винсент, поджав хвост, перебежал через всю комнату и залез под шкаф. Иви тихо рассмеялась. И тут совершенно неожиданно вырубился свет. Иви вскочила на ноги и кинулась искать фонарик. Она ведь всегда хотела поменять обычные лампочки на светодиодные, но никак руки не доходили. Теперь вот приходится использовать старую технику. Иви наконец откопала фонарик и спустилась вниз по лестнице к электрическому щитку. Винсент постоянно путался у девушки под ногами, не давая толком сосредоточиться на деле. Иви заглянула в щиток, но с проводами разобраться не сумела, потому как, согласно её заключению после длительных раздумий, они были совершенно в порядке. Девушка вздохнула, закрыла щиток и направилась обратно в гостиную. Винсент продолжал путаться у неё под ногами, прижимая уши к голове при каждом ударе грома. Иви сделала несколько шагов наверх, но Винсент, ведомый страхом подниматься в помещение с огромными окнами, в которых отражается молния, поскакал вниз. Иви развернулась и крикнула коту вслед:

— Винсент, не ходи туда, стой.

Но кот не послушал хозяйку и прибавил ходу. Иви вынуждена была последовать за неугомонным питомцем. Он спустился на последний этаж, а дальше идти было некуда. Совершенный тупик.

— Винсент, идём наверх, тут нечего искать, — раздражённо произнесла девушка.

Кот сегодня явно не желал слушаться Иви и побежал вперёд. Девушка устала бегать и села на порожки. Питомец убавил шаг, а затем и вовсе остановился. Он замер, словно внимательно к чему-то прислушивался. После этого Винсент рванул к стене и принялся быстро шевелить лапами, ковыряя камни. Иви с удивлением уставилась на своего питомца. Видимо, не только люди теперь сходят с ума. Девушка дёрнулась с места, чтобы остановить кота и унести его в гостиную, но не успела. Винсент раздвинул камни, и взору предстала ещё одна комната.

— Странно, я думала, что здесь ничего нет, — удивилась девушка.

Иви увеличила зазор между камнями и просунула ногу между ними. Винсент ловко впрыгнул в комнату. Девушка же с трудом пролезла в узкую щель. Вокруг было слишком темно, и даже свет фонаря не давал толком осмотреть помещение. Впереди виднелось пыльное зеркало, рядом с ним широкий диван с дырявой обивкой и стул с поломанной ножкой. Возле стены находилось что-то ещё, но это что-то трудно было разглядеть. Иви шагнула вперёд, и почувствовала неровность под ногами. Она наклонилась и увидела треснутую маску Гая Фокса. Тоска болью отозвалась в сердце, и на глазах выступили слёзы. Иви нежно взяла её в руки и провела трясущимися пальцами по выпуклостям маски. Как бы ей хотелось хотя бы ещё разок взглянуть на него, услышать его успокаивающий голос и, обхватив широкие плечи, сказать, что по-прежнему любит. За спиной послышался шорох. Иви напряглась всем телом, вслушиваясь в тишину:

— Винсент, это ты?

Кот мяукнул в ответ, давая понять, что он находится где-то поблизости. Иви, крепко сжимая в руках маску, подняла фонарь, стараясь осветить как можно больше пространства. Но в этот миг сильный удар выбил фонарь из рук девушки, и тот погас. Иви стояла затаив дыхание, уже не в состоянии разобрать, происходит ли всё это на самом деле или только снится ей. Она напрягала все силы, чтобы достаточно хорошо всмотреться в темноту. Неожиданно раздался бесконечно знакомый голос:

— Признаюсь я, что двое мы с тобой,

Хотя в любви мы существо одно.

Я не хочу, чтоб мой порок любой

На честь твою ложился, как пятно.

Иви схватилась за голову:

— Вэ?

Никто не ответил девушке, а голос из темноты продолжил:

— Пусть нас в любви одна связует нить,

Но в жизни горечь разная у нас.

Она любовь не может изменить,

Но у любви крадёт за часом час.

Иви почувствовала себя умалишённой, потому что не могла избавиться от этого голоса.

— Снова Шекспир. Сонет номер 37? — неуверенно задала вопрос девушка.

Голос не откликнулся, настаивая на завершении монолога:

— Как осуждённый, права я лишён

Тебя при всех открыто узнавать,

И ты принять не можешь мой поклон,

Чтоб не легла на честь твою печать.

Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю.

Что весь я твой и честь твою делю!

Наконец он окончил и снова умолк. Иви дрожала от переполнявших её эмоций, по щекам катились обжигающие слёзы. Здравый смысл покидал её с каждой секундой, оставляя её один на один с мучительным происходящим. Впереди показался тёмный силуэт. Иви, словно заворожённая, протянула руку к нему. Сердце девушки сильно колотилось в борьбе огонька надежды и здравого смысла. Но в нос ударил резкий запах, и, дёргаясь, словно рыба, попавшая в сеть, девушка потеряла связь с окружающим миром.

Комнату озарил яркий свет. Иви открыла один глаз, убедилась, что больше не спит, а затем открыла и второй. Винсент лениво потягивался, растянувшись на кровати.

— Это был дурной сон, — произнесла девушка, обращаясь к коту. Вслед за этим она погладила ему шею, а он заурчал от удовольствия, перевернувшись на бок. Под ним торчало что-то белое и неровное. Иви отодвинула кота и увидела треснутую маску из сна. Неужели ночной спуск в подвалы Галереи случился взаправду? Иви окончательно запуталась. Она слегка потянулась и случайно нащупала под подушкой твёрдый предмет, похожий на книгу. Иви вытащила его из-под подушки, и действительно это оказалась книга. Она была раскрыта на 236 странице, где как раз-таки находились строки сонеты, которую читал голос.

— Сонета номер 36, - непонятно чему улыбнулась девушка.

Она ясно не разобралась в том, что произошло ночью, и для проверки спустилась вниз, чтобы окончательно узнать правду. Однако стена была замурована, будто Винсент и не притрагивался к камням. Может, девушка уснула, читая Шекспира, поэтому ей приснился тот голос? Она не знала. Иви уже ничего не знала.

НОВАЯ РАБОТА

Из-за глубокого погружения в свои переживания Иви опоздала на работу. Скотт сделал ей строгий выговор. Иви молча выслушала его, не сказав ни слова против, поскольку ей было совершенно всё равно, как её накажут. Однако Скотт на первый раз дал ей отмашку. К тому же, с утра он явно чему-то радовался и расхаживал по офису, насвистывая весёлую песенку. В студию привезли новое оборудование, и Иви принялась перепроверять заказанное по списку. Скотт незаметно подошёл к ней сзади:

— Тебе ни к чему теперь возиться с этой ерундой.

Иви вздрогнула от неожиданности:

— Я обещаю впредь не опаздывать. Что ещё тебе нужно?

Скотт выхватил у неё из рук длинный список заказов и спрятал у себя за спиной, чтобы девушка не рискнула его отнять:

— Ты прекрасно знаешь, что после смерти Томаса нам срочно нужен новый ведущий.

— Ну так найдите его, — спокойно ответила девушка. Ей было и невдомёк, что Скотт всячески подразумевал её личность на новой должности.

— Иви, — босс сделал торжественную паузу, — с сегодняшнего дня ты занимаешь пост телеведущего программы «Голос народа».

Девушка опешила, неподготовленная к столь непредвиденным обстоятельствам. Она спокойно себя чувствовала и на месте помощницы замдиректора, так что не считала, что ей требуется новая работа.

— Я не собираюсь работать за бесплатно. Я не так милосердна, как старый Томас, — разочарованно произнесла она. Честно говоря, ей не хотелось каждый вечер выходить в эфир и на глазах у тысяч зрителей нести всякую чушь.

— Это было не предложение. Тебя уже назначили, — Скотт оказался непреклонен. Ему явно нравилось новое назначение. Ну конечно, теперь у него появилось больше власти над Иви.Если он не мог заставить её присмотреться к нему как к мужчине собственными стараниями, у него появился отличный шанс надавить на неё с помощью более престижной должности, как он полагал. Скотт надеялся, что Иви осыплет его словами благодарности и станет его должницей. Девушка просто обязана была его разочаровать:

— Мне нравилось и прежнее назначение, я не готова стать телеведущей. Это совершенно не моя стихия.

— Уверяю тебя, ты непременно справишься с новым заданием. И я абсолютно уверен, что ты, как никто другой, подходишь на роль телеведущей, — Скотт расплылся в коварной улыбке.

— Роль? Это что, детская пьеса? — Иви сухо прокомментировала слова молодого человека.

Скотт взял её за руки. Иви хотела вырвать свои руки, но на глазах у множества людей решила не делать этого, чтобы не привлекать лишнее внимание.

— Я так старался, чтобы тебя взяли, а взамен слышу одни упрёки, — Скотт состроил очередную жалобную мину, как обычно, оповещавшую о том, что ситуация выходит из-под его контроля.

Иви наигранно похлопала ресницами:

— Благодарю покорно вас, сударь. Однако я не просила об услуге, поэтому поищите кого-нибудь другого на эту роль.

По лицу Скотта заходили желваки от вспыхивающего гнева:

— Цезари тоже отныне нет, а это значит, что управление основным рабочим коллективом полностью ложится на мои плечи. Если вся проблема заключается лишь в твоём нежелании работать бесплатно, то я готов обсудить будущую зарплату.

Так, вот сейчас ситуация выходила из-под контроля Иви. Если она откажется от работы, Скотт вышвырнет её на улицу, как ненужную вещь, или же, в лучшем случае, отправит варить кофе в маркетинговый отдел этажом ниже, где работники ждут денег больше месяца, а то и вообще не дожидаются. Согласившись же, Иви окончательно и бесповоротно попадёт под влияние Скотта. Оба варианта её не устраивали. Девушка решила попробовать третий:

— А что, если я соглашусь работать, но временно?

Скотт не уловил смысл её речи:

— Как это- временно?

— Я тоже выдержу испытательный срок. В случае моей непригодности ты сможешь вернуть меня на прежнее место.

Скотт негодовал, ведь девушка обхитрила его. Он снова терял контроль, причём не только над ситуацией в целом, но и над своим гневом. Он слегка замешкался с ответом:

— Но я уже нашёл тебе замену на прежней должности.

— Как вы шустры, мистер Оллман, — Иви специально назвала его официально, задевая за живое: он ненавидел, когда его называли так, потому что мечтал казаться моложе своих лет.

Скотт вскипел, как вода в чайнике, и по его бледному лицу побежали красные крапинки от возмущения.

— Хорошо, твоя взяла, — отрезал он.

Иви закусила губу, стараясь не выдать своё ликование.

— Простите, я ищу Скотта Оллмана, — позади девушки словно из неоткуда появилась худощавая девочка лет тринадцати с копной густых рыжих волос, собранных в неаккуратный хвост.

— А вот и твоя замена, — Скотт взял девочку за плечо и повёл за собой.

Иви бросила на девочку изучающий взгляд. Что такой малютке понадобилось в студии? И какое отношение к её присутствию имеет Скотт? Он действительно собрался взять на работу такое юное создание без опыта и малейшего представления о всей тяжести трудовых будней? Помимо всего прочего, наём несовершеннолетних карается законом. Однако Иви привлекало в девчушке вовсе не её будущее в студии, а то, что её черты казались девушке знакомыми. Как будто Иви встречала девочку прежде. Хотя, это исключено, они точно нигде не могли видеться. Откуда же тогда у Иви в памяти всплывает образ этой девочки? На секунду девушка засомневалась в том, что действительно видела её. Быть может, она встречала похожую на неё девочку, или иногда случается так, что людям лишь кажется, что они прежде встречали этого человека, что-то похожее на дежавю. Девушка не могла толком объяснить себе возникшего ощущения и попыталась отвлечься от него.

— Вы не против того, что я с этих пор занимаю ваше место? — уставившись огромными зелёными глазами на Иви, поинтересовалась девочка.

— Конечно, нет. А почему тебя это так волнует? — с подозрением отозвалась Иви. В некоторой степени девочка наводила на неё смутные сомнения.

— Я знаю, что слишком мала для подобного труда, но мне срочно нужны деньги, — опустив голову, сообщила девочка.

— Честно говоря, ты не обязана отчитываться передо мной, — слегка улыбнувшись, ответила Иви. Назойливость рыжеволосой немножко раздражала девушку, а она спешила поскорее приступить к новым обязанностям и прочитать текст для вечернего эфира.

— Мой отец погиб во время беспорядков задолго до восстановления демократии в нашей стране, а маму я никогда не видела: она умерла при родах, — не унималась девочка. Похоже, она всерьёз решила поведать Иви историю своей не такой уж и длинной жизни, — После гибели отца меня определили в детский дом, а в 10 лет я сбежала и начала жить на улицах города, зарабатывая на хлеб торговлей краденых конфет детям богачей, испорченных властью. В школу меня не приняли из-за моего смутного прошлого, вот и пришлось пойти сюда.

Иви тронул рассказ девочки, и она чуть не прослезилась:

— Детка, я не держу на тебя зла. Более того, меня повысили, так что не переживай по этому поводу.

Девочка радостно прищёлкнула языком и поскакала к ящикам с прибывшим оборудованием.

— Иви, я положила текст в твою сумку, — крикнула проходящая мимо ассистентка оператора.

— Спасибо, Ронда, — поблагодарила девушка. Она подошла к высокому столу в углу помещения и взяла сумку, лежащую на нём. Покопавшись внутри некоторое время, Иви вытащила свору смявшихся листов. Вместе с ними она случайно схватила и бумаги Скотта о безумце в маске. Сама того не желая, Иви просмотрела их снова, и на одной из фотографий, вклеенных в документы, явственно вырисовывался силуэт рыжеволосой девочки, загнанной в угол тем самым безумцем. Вот и разрешилась загадочная нестыковка. Но вместе с тем появлялось всё большее и большее количество несовпадений и недомолвок. А присутствие девочки в студии, как чувствовала Иви, было не спроста.

ПОПЫТКА УМЕРЕТЬ

После обеда погружённую с головой в новые заботы Иви прервали двое мужчин в чёрных костюмах с абсолютно отрешённым взглядом и застывшей гримасой самонадеянности на загоревших лицах. Они бесцеремонно вторглись в офис BTN и, пренебрегая протестами тучных охранников, добрались до студии, в которой трудилась девушка.

— Мисс Хэммонд, — пробасил один из мужчин, — новоиспечённый Премьер-министр жаждет увидеться с вами.

Иви, услышав, что обращаются к ней, оторвалась от огромной стопки документов и подняла беспокойный взгляд на только что буквально вломившихся сюда мужчин. Изначально плохо расслышав их слова и колеблясь с попыткой переспросить, Иви лишь слегка улыбнулась им, как бы приветствуя незваных гостей. Однако ни один из них даже не удосужил её намёком на дружелюбность. Ощущая, что молчание затянулось, а мужчины в костюмах не собираются ничего добавлять к вышесказанному, Иви рискнула обратиться к ним:

— Простите, вы что-то хотели?

Они бросили на девушку недовольный взгляд, от которого по спине Иви пробежал холодок. Честно говоря, она терялась в догадках. Что могло привести столь угрюмых мужчин к ней в офис? Наконец один из них, тот, что говорил прежде, выступил вперёд и более громким басом произнёс:

— Премьер-министр Майлз Иворд соизволил встретиться с вами лично, — заметив, что девушка ничего не отвечает, он добавил, — Немедленно.

Иви приводила и без того непорядочно метущиеся в голове мысли в порядок. Итак, Иворд занял долгожданный пост, в принципе не прилагая никаких усилий ради этого. По сути только смерть Цезари расчистила ему дорогу к власти. Хотя Иви полагала, что рано или поздно Майлз вырвал бы победу у своего весьма алчного противника благодаря своей красноречивости, живому уму и гуманным убеждениям. В глубине души Иви обрадовалась, что Премьер-министр вот так запросто звал её к себе. Но, скорее всего, за его приглашением крылась какая-то цель. Ведь она всего-навсего простой работник одного из телевизионных центров, не представляющий для столь уважаемого человека никакой ценности и пользы. Тем не менее, это был отличный шанс познакомиться с Майлзом, которого она жаждала увидеть долгое время, и девушка незамедлительно воспользовалась им.

Двое мужчин всё с той же самонадеянной гримасой проводили Иви к длинному чёрному лимузину у входа в BTN и, захлопнув блестящие двери, уселись в другой, менее вызывающий и привлекающий внимание автомобиль, сопровождающий лимузин, в котором должна была ехать девушка. Она мысленно продумывала красивую речь, чтобы впечатлить Премьер-министра своей позицией, так близкой к его собственной, по крайней мере, той, которой он твёрдо придерживался под напором камер и вспышек фотоаппаратов. Но внезапно то ли от волнения, поднимающегося откуда-то из глубины души по довольно непонятной для самой Иви причине, то ли от напряжённой работы мозга последние несколько дней, девушка не находила ни слова, чтобы изначально не ударить в грязь лицом перед Майлзом. В итоге она расслабилась и избавила себя от мучительных терзаний разума составлением несвязных предложений и нечленораздельной речи, потому как в состоянии взвинченности это всё, что могло прийти в голову. Вот лимузин подъехал к уже знакомому Иви зданию нового парламента, но, к глубокому удивлению девушки, проехал мимо. Обычно властолюбивые персоны предпочитали встречать посетителей исключительно на своём рабочем месте, где было намного безопаснее. Но, судя по всему, Иворд решил рискнуть репутацией благоразумного человека и назначил встречу в другом месте. Вот только в каком? Лимузин оставил позади Ломбард-Стрит, центральную улицу деловой части Лондона, Олдвич, старинную улицу, название которой на древнеанглийском означает «старое поселение», и Стрэнд, ведущую на восток параллельно течению Темзы, всё более удаляясь от центра города. Наконец автомобиль остановился в тени густых ветвей пробкового дуба. Мужчины помогли Иви выбраться из лимузина и проводили её к широкой скамье из потрёпанных временем брёвен, где восседал человек с прямой и гордой осанкой. Его чёрные кудри беспорядочно торчали из-под широких пол шляпы, которые прикрывали верхнюю часть лица, не давая рассмотреть глаза мужчины. Когда Иви подошла к нему и затаив дыхание опустилась на скамью поодаль, он не шевельнулся, а продолжил сидеть, пристально вглядываясь в туманную даль. Девушка догадалась, что этим внушавшим на первый взгляд опаску человеком, являлся не кто иной, как Майлз Иворд.

— Если я скажу, что весьма рад встрече с вами, все мои слова будут походить на заранее заученный текст, не отличающийся искренностью и не имеющий особого значения, — начал Иворд, повернувшись теперь к Иви лицом. Его глаза по-прежнему скрывались в тени, — И всё-таки я не солгу, сказав, что действительно признателен за то, что вы всё же приняли моё приглашение.

Иви тихо ответила, смущённо опустив глаза:

— Ваши люди были настолько настойчивы, что я не сумела воспротивиться.

Уголки бледных губ Майлза дрогнули, сложившись в едва уловимую улыбку:

— Эти псы знают, как свирепым видом действовать на нервы людям.

— Они вовсе не действовали мне на нервы, — Иви пыталась разрядить необычную обстановку, — И, кстати, я, пожалуй, воспользуюсь заранее заученным текстом и скажу, что рада наконец увидеть вас не только на экране телевизора или рекламном щите.

Майлз кивком головы дал понять, что не примет какие бы то ни было слова благодарности или восторга:

— Я всего лишь обычный человек, вам нечему радоваться. Более того, если бы вы не соизволили прийти на эту встречу, я бы устроил другую, и вам в любом случае пришлось бы стать моей гостьей.

Иви устала от его странно напыщенной речи и надменно холодной ухмылки.

— В таком случае, самое время обсудить дело, по которому вы меня звали, — откликнулась она.

Он долго всматривался в бледнеющее от напряжения лицо Иви, словно стараясь угадать ход её мыслей, но, не обнаружив угрозы в смиренной позе девушки, резко сменил напущенную развязность на приветливый и тёплый тон.

— Тогда, я полагаю, вы также не откажетесь от недолгой прогулки. Я слишком долго сидел на этой неровной скамье, и пора размять обленившиеся ноги, — одарив девушку чрезвычайно ослепительной улыбкой, Майлз поднялся и протянул руку Иви. Она без промедления приняла его руку и отправилась на прогулку.

Во время прогулки, к огромному сожалению девушки, Иворд болтал о своём прошлом, когда он был начинающим адвокатом и не имел никакого опыта в скандальных судебных разбирательствах, подчёркивая всю абсурдность тоталитарного режима власти, толком в общем-то эту абсурдность не разъясняя. Также он рассказывал о трудной дороге, которую ему пришлось преодолеть на пути к занимаемому им теперь посту и ещё кучу разной несуразицы. Иви полагала, что он умный и прозорливый человек, борющийся за свободы и права граждан. Однако своей бессмысленной болтовнёй Иворд убеждал её в обратном. Девушка заметила, что они с Премьер-министром увлеклись прогулкой и отдалились от сопровождающих её мужчин. Иви обернулась на них, всё так же стоявших у лимузина, гордо подняв голову. Майлз специально увёл её от посторонних глаз и ушей. Создавалось впечатление, что он не доверяет даже своим людям. Наконец, Иворд убавил шаг и, приблизившись к заброшенному зданию, похожему на бывший завод, прошептал:

— Вы знали, что у канцлера Сатлера был сын?

Внезапно возникнувший вопрос обескуражил Иви, и она промолчала.

— Хотя, почему был? Он и сейчас есть, — подмигнув ей, продолжил Майлз.

Иви стояла, поражённая репликой Премьер-министра. С чего вдруг он заговорил о сыне давно погибшего канцлера, прошлое которого ничего уже не значило? Может, своим вопросом Майлз хочет навести её на какую-то мысль, которая могла бы помочь в расследовании с ночным безумцем. Но причём здесь вообще этот негодяй в маске? Или Иворд что-то конкретно знает, но прямым текстом говорить не решается? Иви как раз открыла рот, чтобы поподробнее расспросить его о только что сказанном, но её реплику перехватил другой голос, донёсшийся с крыши здания.

— Я так и думал, что третий акт не обойдётся без постоянного зрителя. Мисс Хэммонд, вы просто поражаете меня своим тонким чутьём и желанием поймать парочку острых ощущений. Но не переживайте, ваш час ещё настанет.

С этими словами, сделав несколько сальто в воздухе, с крыши на землю опустился знакомый каждому жителю Лондона безумец в маске. В его руке, натуго стянутой чёрными кожаными перчатками, показался пистолет, направленный на Премьер-министра. Иви вспомнила, что в последнее время, даже чувствуя грядущую смерть, не находила возможности остановить её. Пришла пора наконец помешать психу совершать злодеяния. Она выхватила из сумки баллончик с газом и, на этот раз избежав хотя бы тень подозрения в том, что под маской может прятаться лицо Вэ, прыснула прямо психу в глаза. Он явно не ожидал резких действий со стороны девушки, помедлившей в прошлую встречу, и скорчился, упав на колени. При этом пистолета безумец не выпустил. Воспользовавшись минутной слабостью негодяя, Иви и Премьер-министр рванули к лимузину и скрылись за поворотом залитой вечерним солнцем долины.

ОЧЕРЕДНОЕ ПОСЛАНИЕ

— Что будет теперь? — подняв беспокойный взгляд на Финча, спросила Иви.

После неудачного нападения на Премьер-министра она снова попала на допрос в качестве случайного свидетеля. Сложившаяся ситуация вызывала у девушки полнейшее негодование. Иви чувствовала, что Эрик вот-вот заявит, что она каким-нибудь образом может быть причастна к этому. Возможно, даже простые люди могут обвинить её в связи с безумцем в маске. Иви сама начинала считать себя его соучастницей, появляясь каждый раз именно на месте очередного убийства. Но с другой стороны, его действия походили на тщательно продуманный план, как будто он специально вовлекает девушку в свои злодеяния. Если злодей стремится скинуть вину за совершённые преступления на её плечи, то это должно бы выглядеть довольно глупо, потому что как ни крути псих в маске самостоятельно убивает людей, которые так или иначе опять-таки знакомы Иви. Каждым своим действием безумец всё быстрее заматывает нити опасений и домыслов в один прочный клубок, который, кажется, уже не распутать.

— Премьер-министр усилил охрану, но по-прежнему настаивает на встрече с вами. Говорит, что не успел поблагодарить вас за спасённую жизнь, — ответил Эрик после длительных раздумий. Он стоял, повернувшись к девушке спиной и сосредоточенно разглядывая пожелтевшую листву деревьев за окном.

— Кроме того, что сегодня произошло, он больше ничего не упоминал? — Иви не знала, спрашивать ли ей прямо у Финча об обеспокоившем её известии о сыне канцлера, или же попытаться ненавязчиво узнать информацию.

— Он предлагал помощь своих людей в расследовании этого дела, но я отказался, — задумчиво отозвался Финч.

— Вы отказались? Почему?

Финч повернулся к девушке лицом и скрестил руки на груди:

— Вероятно, вам покажется это нелепым, но я думаю, что Иворд через своих людей хочет самостоятельно вычислить преступника. Это может быть очень опасно, а, если безумец снова попытается его убить, мне придётся сосредоточить основные силы полиции на защите Иворда, что помешает продолжению расследования. Помимо прочего, меня беспокоит вот ещё что, — он сделал паузу и сел в кожаное кресло напротив девушки, — Этот загадочный злодей, как многие его называют, всегда доводил дело до конца.

— Вы хотите сказать, что он специально позволил мне ему помешать? — насторожилась Иви.

— Или же он изначально не планировал сводить счёты с новым Премьер-министром.

— Полагаете, он устроил ещё один спектакль?

— От него можно ожидать всё что угодно. Непонятно лишь, зачем он примерил образ…, - Финч запнулся, заметив, как Иви сильно закусила губу.

— Я сама давно думала об этом, — девушка стремилась не выдавать пробудившиеся эмоции при малейшем упоминании о Вэ и сказала как можно более безразлично, — Однако согласитесь, что он не пытается убедить людей в том, что под маской скрывается именно Вэ.

— На местах преступления мы нашли невидимую леску, — Финч резко сменил предмет разговора, — Из этого напрашивается вывод, что безумец умеет управляться с высотными зданиями, а также владеет какими-то трюками.

— Прежде, чем напасть на Премьер-министра, он сделал в воздухе несколько сальто, — девушка перехватила речь комиссара, — Вполне возможно, что он может быть акробатом или владеть профессией, близкой к этому.

— Нужно всё ещё раз проверить, — заявил Финч, переведя дух, будто пробежал десяток километров, не оглядываясь.

— А что насчёт Скотта? — Иви вдруг вспомнила первую встречу с безумцем в маске.

— Я могу сказать одно: безумец не выпускает тебя из виду. Я бы мог приставить к тебе своих сотрудников, но боюсь спугнуть его.

— В любом случае я бы всё равно не дала согласия, — хоть девушка и заявила о своём отказе так твёрдо, сразу после этого она уже начала сомневаться в правильности своего решения. А вдруг главной целью психа является нанесение ей тяжких травм или вообще её смерть? Девушку безумно напугал ход подобных мыслей, и она поспешно помотала головой, избавляясь от них.

Иви покинула полицейский участок около шести вечера. Лучи солнца слабее пробивались сквозь перину золотистых облаков, отбрасывая неровные тени на дорогу. Лёгкий ветерок срывал осенние листья багряных и коричневых оттенков и уносил их прочь. Девушка покрепче укуталась в пальто из чёрного кастора с узким бархатным воротником тёмных тонов. Она шла вдоль улицы, вдыхая влажный воздух и отвлекаясь от последних событий, которые тяжёлым грузом давили на неё. Иви не хотелось возвращаться домой, чтобы встретить один из множества закатов в полном одиночестве, гладя на коленках трусливого кота, поэтому она прошла мимо здания, за которым скрывался вход в Галерею теней. Вообще-то в последнее время обстановка в доме, где раньше жил человек, так дорогой её сердцу, нагнетала на девушку тоску, печаль и тревогу. Иви чувствовала, что причиной тому была постоянная работа головного мозга в связи с появлением безумца в маске. Так, стоп… Разве только что она не решила отвлечься от всего, связанного с ним? Однако даже вечерняя прогулка не помогла достичь цели.

Над головой послышались быстрые шаги, будто кто-то бежал по крыше. Иви остановилась и подняла голову. В вышине мелькнуло чёрное пятно и, перепрыгнув на дальнее здание заброшенного отеля, помчалось дальше. Девушка окончательно поняла, что и сегодня от наваждения загадочного убийцы избавиться не удастся. Она побежала вперёд, ища глазами человека в чёрном плаще. Он стремительно мчался, перепрыгивая антенны сотовой связи, трубы, лифтовые будки, встречавшиеся ему на пути. В какой-то момент Иви потеряла его из виду и чуть не запаниковала. Она не знала, что будет делать, если вдруг догонит безумца, но она во что бы то ни стало должна была хотя бы постараться поймать его. Конечно, вряд ли хрупкая девушка сможет справиться с хитроумным преступником, но попытка не пытка. Расстояние между зданиями стало увеличиваться, и безумец, не осмелившись преодолевать большие дистанции, нашёл более лёгкий способ перебраться на крышу следующего дома. Он схватил металлическую лестницу и, перебросив её на противоположную сторону, сделал своеобразный мостик. При этом безумец прошёлся по нему, расправив руки, напоминая канатоходца. Затем он сделал боковое сальто и бесшумно опустился на кровлю здания. Иви пришлось свернуть в тёмный переулок, чтобы не потерять чёрную фигуру из виду. Но, когда она вышла из арки, звук шагов в вышине стих. Иви насторожилась и в то же время испытала досаду. Неужели она всё-таки упустила безумца в маске? Тут девушка поняла, что шаги на крыше не стихли, их заглушил гомон толпы, разглядывавшей что-то на кирпичной ограде. Иви усиленно растолкала тесно прижатых друг к другу людей и увидела красочную надпись:

«Чтоб быть счастливым, нужно скромно жить,

Не домогаясь почестей и славы.

Напрасно их так алчете всегда вы:

Судьба слепа и может наделить

Дарами вас; но иногда, превратна,

Свои дары она берет обратно.»

— У него явная склонность к поэзии… — задумчиво прокомментировала Иви только что увиденный текст.

— Вы же знаете, что сам он не поэт. Он лишь цитирует строки известных авторов.

Услышав слабый детский голос, Иви обернулась.

— Марла, что ты тут делаешь? — девушка никак не ожидала увидеть среди неугомонной толпы знакомое детское лицо.

— Мистер Оллман послал меня за кофе в ближайшую забегаловку, а я заметила эту надпись, — пожав плечами, непринуждённо ответила девочка.

— То есть ты первая, кто её обнаружила? — Иви сразу начала сомневаться в искренности девочки, а теперь и вовсе не доверяла ей.

— Это не важно. Ой, — девочка посмотрела на часы, украшенные бледными полудрагоценными камешками и болтающиеся на её тонкой бледной руке, — я уже опаздываю в студию. До встречи, мисс Хэммонд.

Иви не успела и рта раскрыть, как девочка растворилась в толпе, будто её и вовсе не было тут.

Девушка стояла, бессмысленно уставившись на послание безумца. Гомон толпы начал потихоньку умолкать: люди расходились в напряжённом волнении. Нельзя было точно сказать, были ли они напуганы увиденным или же просто нашли новую тему для общего обсуждения. Ясно только то, что смысл послания безумца никто из них не понял. Никто, кроме Иви.

— Хочешь взять на себя роль судьбы? Посмотрим, как ты справишься с этим, — вздёрнув подбородок, девушка бросила вызов… Но кому или чему? Надписи на стене? Нет, она чувствовала, что безумец следит за ней. И его угроза может вот-вот осуществиться.

СПАСИТЕ КОМИССАРА

Из-за беспредельно крутящихся мыслей в еле соображающей голове Иви мучила бессонница третью ночь подряд. Девушка помнила каждое слово последнего послания безумца в маске и каждый день ждала его действий, но он исчез из поля зрения всех спецслужб и обычных граждан, как будто набираясь сил перед главным ударом или только создавая такую видимость. Но даже если негодяй и готовился к основной части своего коварного плана, то какой могла быть эта часть? Есть ли связь между последними жертвами безумца, или он просто убивает без разбора? И для чего в качестве главного зрителя преступник выбрал именно Иви? Хотя, если вспомнить слова психа при нападении на Премьер-Министра, получится, что и девушке осталось ждать смерти, а, возможно, чего-то более ужасного. Впрочем, что может быть ужаснее смерти?

— Какая глупость… — сонным голосом проворчала Иви, накрыв лицо подушкой.

Она часто вздрагивала, стоило Винсенту слегка коснуться её щиколоток, выбившихся из-под одеяла, стоило раздаться шуму машин где-то за окном или прохладному ветерку потрепать светло-голубые занавески. Нельзя сказать, чтобы Иви всерьёз испугалась безумца, однако временами изрядная бдительность переходила в панический страх — страх встретить самые жуткие минуты жизни или преодолеть их в одиночку.

Девушка пролежала, укрытая подушкой, больше часа, но и на этот раз ей не удалось сомкнуть глаз. Иви откинула подушку в сторону и, пригладив взъерошенные пряди волос, встала на ноги. Винсент, различив шорох в комнате, встрепенулся, но тихий отклик хозяйки успокоил его. Иви медленно прошла вперёд и, одним движением раздвинув занавески, взглянула в окно.

Фонари давно погасли, и город утонул в тёмной пелене ночи. Высокие дома смутными очертаниями, похожими на необъятных гигантов, обступали извилистую дорогу. Голые деревья длинными ветками тянулись к небу, а горки сухих листьев, недавно тяжёлой ношей нависавшей на них, боязливо жались друг к другу, словно слепые и несмышлёные котята.

Иви стояла, уткнувшись лбом в холодное стекло. По телу бежали мурашки, но девушка не хотела замечать их, потому что внутри у неё всё горело, ныло и задыхалось. Подобное она испытывала прежде, когда Вэ, прибегнув к самым крайним мерам, научил её не бояться, когда она поняла, что весь мир должен строиться на любви и надежде. Постояв ещё пару минут у окна и вслушиваясь в посапывание свернувшегося в комочек Винсента, Иви тихо вышла из комнаты и, набросив на плечи всё то же пальто из чёрного кастора с узким бархатным воротником тёмных тонов, оказалась на улице.

Раньше девушка избегала болезненные воспоминания, связанные с Вэ, боясь открыть вихрь эмоций, который выматывает душу без остатка и оставляет её опустошённой и избитой, словно вынесенный на берег корабль после катастрофы. Но сейчас, в часы подступающего одиночества, это то единственное, что спасало Иви. Шагая вдоль тёмных улиц и не замечая, что вокруг нет ни души, она возвращалась к первой встрече с «душевнобольным», как она назвала его в тот вечер. Вэ с самого начала увидел в нелепой случайности, соединившей две столь непохожих судьбы, что-то предназначенное свыше. Тогда ей казалось это безумием, но многое изменилось с тех пор. Иви вспомнила их прощальный танец, без которого «революция не стоила того, чтобы её проводить». Сколько раз девушка прокручивала мелодию танца, сидя на диване и обхватив колени руками, и сколько раз она хотела вскочить на ноги и танцевать, танцевать, пока уставшая и довольная не упадёт обратно на диван. Однако, как только Иви поднималась, музыка всё глубже проникала в её сердце, глаза застилали слёзы, и она, убегая от собственных переживаний, выключала автомат. Сегодня в безмолвии ночи Иви решилась на танец. Она, выставив руки перед собой, будто танцевала не одна, и мыча мелодию из автомата, закружилась по улице. Мимо проносились и мелькали чёрные тени, каблуки цеплялись за просыпанный гравий, а девушка не переставала кружиться, увлекаемая ярким хороводом воспоминаний. Хрипловатый голос заставил Иви вернуться в реальность:

— Вам тоже не спится, мисс Хэммонд?

Девушка сперва опешила, но опомнившись, вздохнула и обернулась. Перед ней стоял мужчина среднего роста, прятавший мускулистые ладони в складках пальто.

— Комиссар, как вам не стыдно подкрадываться к честным гражданам? — отозвалась Иви.

- Я просто проветриваю голову, — спокойно ответил Финч.

— И как? Помогает? — девушка подцепила носком маленький камушек и, подкинув его в воздухе, перебросила на другую сторону дороги.

— Как видите, не совсем, — Эрик пожал плечами, — С другой стороны, наконец я нашёл себе вполне достойную компанию.

— Но вы искали не меня.

— Вот уже три дня наш славный преступник держит город в напряжённом ожидании.

— Чего конкретно ждёте вы?

— От себя я, прежде всего, жду отлично проделанную работу и приоритетную переоценку недавних событий. От вас я жду не столь назойливое вмешательство в следствие и всё же принятую помощь в лице моих лучших сотрудников. Что же касается безумца в маске…от него можно ожидать всё что угодно.

Иви внимательно выслушала мнение Финча. Несмотря на правильность его суждений, девушку задело явное нежелание её вмешательства в расследование, а ведь она оказалась втянута в загадочную цепь убийств не по своей воле. К тому же, если он не хочет посвящать её во все дела, почему постоянно так подробно о них рассказывает? Может, он только делает вид, что недоволен любопытством Иви, потому что это подсказывает ему профессиональный долг. А, может, комиссар боится, что она узнает правду раньше него или что вообще узнает правду?

Иви сильно откинула голову назад, чтобы остановить вновь возникший поток несвязных мыслей. Финч заметил её движение и нахмурился.

— Не думайте, что вы не можете оказаться полезной, однако я высказал своё мнение, которое вы хотели выслушать. Впрочем, — он наклонил голову и понизил голос, — вам угрожает опасность. Как достаточно умный человек вы давно должны были это понять. Мне не следует подвергать вас риску, поэтому вам лучше всего не знать.

Иви повернула голову в попытке заглянуть Эрику в глаза и убедиться в искренности его слов, но было слишком темно, и она увидела лишь мутный овал лица с двумя блестящими шариками.

— Не беспокойтесь, комиссар, я всё понимаю, — сухо отозвалась Иви. Её не устраивало утаивание главных деталей и важной информации. В сложившейся ситуации девушка запросто могла бы стать напарником начальника полиции и помочь ему, но, судя по всему, он хорошо справляется сам.

Они ещё немного поболтали на разные отвлечённые темы и расстались на углу старой закусочной. Иви быстро шла вперёд, и создавалось впечатление, будто она догоняет кого-то. На самом деле девушка старалась уловить так скоро сменяющие друг друга думы, но у неё ничего не получалось и, раздражавшись, она ускоряла шаг. После разговора с Финчем возникло множество вопросов, также удерживавших внимание Иви. Во-первых, почему комиссара её безопасность волнует больше, чем безопасность Премьер-Министра. Во-вторых…нет, наверное, это как раз во-первых… Впрочем, это уже не так важно. Эрик сказал, что лучше ей всего не знать. Что он имел в виду под словом всё и на сколько это всё опасно для неё?

Внезапно перед глазами мелькнуло что-то тёмное, и девушка остановилась. Иви огляделась вокруг, полагая, что ей показалось, но, когда что-то проскочило между домами и скрылось в тени, сомнения развеялись. Чтобы не спугнуть ночного гостя, девушка осторожно начала пробираться через узкие улочки и нагромождённые постройки. Иви ничего не видела в темноте и с лёгкостью могла упустить преступника, но его размытая тень, ежеминутно выскакивающая из углов, убеждала девушку в том, что она идёт в правильном направлении. Вот тень выглянула вновь и плавно перетекла на другой конец дороги. Иви ускорила шаг, и стук каблуков эхом пронёсся по мостовой. На секунду тень замерла где-то на крыше, и девушка замерла вместе с ней. Сзади послышался неспешный и едва уловимый звук шагов. Иви, спутав свои шаги с чужими, попыталась остановиться и поняла, что давно стоит не шевелясь. Затаив дыхание девушка обернулась на шум. При первом взгляде казалось, что перед ней одна сплошная чёрная стена, но как только Иви повнимательнее всмотрелась в темноту, разглядела тёмный силуэт. Немыслимо, как безумец смог провернуть такой трюк: только что он шёл впереди и вдруг оказался сзади. Иви готова была поклясться, чем угодно, что теперь безумцев в маске стало двое. На размышления и домыслы времени не оставалось, потому что в переулке произошло резкое движение, и донёсся громкий шум удара. Иви не оборачиваясь помчалась дальше. В переулке она застала упавшего на колени комиссара и безумца в маске, весело размахивающего пистолетом.

— Ты всегда опаздываешь, дорогая, тебе следует купить часы. В приличных театрах за такое бы тебя не пустили на спектакль, но я слишком добр и позволю тебе остаться, — помахав Иви рукой, сказал безумец.

Девушка не стала тратить время на разговоры и подалась вперёд, намереваясь пнуть негодяя, но сильным толчком её отбросило назад, и она упала на спину. Безумец надменно захохотал, хотя казалось, что настоящего удовольствия от произошедшего он не испытывает. Иви приподнялась на руках, стремясь совладать с собой. Рядом мелькнула ещё одна тень. Девушка резко подняла глаза, но тень исчезла, будто её и не было. Безумец навёл дуло пистолета на поднявшегося на ноги комиссара. Иви срочно нужно было что-то предпринять. Она озиралась по сторонам в поисках разумного решения, но его нигде невозможно было отыскать. Девушка в отчаянии провела рукой по земле и нащупала острый предмет. Она напряглась и, схватив остриё, рванула его на себя. Через секунду в воздухе сверкнул клинок, и раздался выстрел. Безумец взвыл от боли и, проклиная свою медлительность и прикрывая пистолетом раненую руку, умчался прочь. Иви улыбнулась, но победу праздновать было рано. Пуля задела комиссара.

БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТАЯ

— Итак, пройдёмся ещё раз. Вы вышли подышать свежим воздухом, случайно столкнулись с Мистером Финчем, поболтали немного, а затем расстались на углу закусочной. Я ничего не путаю?

— Нет, всё так, — устало подтвердила Иви. После нападения безумца в маске на комиссара её забрала полиция в качестве основного свидетеля. И вот уже целых три часа девушку допрашивают и задают одни и те же вопросы.

— А дальше вы услышали шум и поспешили на звуки.

— Вам не кажется, что я уже отвечала на эти вопросы и рассказала, что произошло?

— Не спешите, Мисс Хэммонд, всё по порядку. Итак, вы увидели преступника в маске Гая Фокса, который направлял пистолет на комиссара, и решили действовать.

— Я не понимаю, Мистер Грэтхем, вы что, не усваиваете информацию с первого раза?

Грэтхем передёрнул тонкой ниточкой своих чёрных усов и сощурил и без того маленькие глазки:

— Я закончу допрос тогда, когда посчитаю нужным. И в ваших показаниях что-то не сходится. Когда вы рассказывали о случившемся в первый раз, то упомянули о том, что вам якобы показалось, будто преступников было двое. Однако затем вы почему-то опустили этот факт. Кроме того, я подозреваю, что ваше присутствие на месте преступления не случайно: вы всегда оказываетесь рядом с безумцем.

— Ну, возможно, я подумала, что мне показалось, будто мне показалось, что там было двое бандитов. К тому же, было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Грэтхем, сложив руки за спиной, уселся на край стола и наклонился в сторону Иви:

— Мисс Хэммонд, не пытайтесь одурачить следствие. Может, Финч и доверяет вам, а вот у меня на ваш счёт имеются большие сомнения.

— Если моих слов для вас недостаточно, вам придётся поймать преступника и лично расспросить его о наших планах.

— Не стоит паясничать. Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

— А вы не в том положении, чтобы их устанавливать, — решительно вскинув подбородок, заявила девушка. Изначально она не стремилась выводить Грэтхема из себя, но после его явной недоброжелательности, у неё просто не осталось иного выхода. Хотя это не самое лучшее оправдание, когда у тебя плохое настроение, и единственный человек, на ком ты можешь выместить свой гнев, это сотрудник полиции.

— Ошибаетесь, Мисс Хэммонд, — оскалив зубы в победной улыбке, отозвался Грэтхем, — пока комиссар находится в больнице, расследованием дела о безумце займусь я.

Иви не ожидала такого поворота событий и не сразу нашла, что ответить:

— Как? Не может быть. Должно быть, начальство поторопилось с решением.

— Дерзите, сколько угодно, но я раскусил вас. И скоро, уж поверьте, вы и ваш уважаемый напарник попадётесь.

— Значит, всё-таки я крайняя?

— На вас указывают все улики.

— И какие же?

— Ну… их не так уже много… но… Я знаю, что вы темните и чего-то не договариваете.

— Вы не можете полагаться лишь на свои догадки.

— Довольно! — ударив кулаком по столу, вскрикнул Грэтхем. Он всеми силами старался выудить у девушки хоть какую-то информацию, касающуюся планов преступника. Но похоже, она была крепким орешком. Инспектор слишком утомился и пришёл к выводу, что сегодня от Иви явно ничего не добиться. Да и он уже опаздывал на семейный ужин с женой, а она терпеть не может непунктуальность. Поэтому Грэтхем был вынужден отложить игру в плохого копа на завтра. Иви отвели в отдельную камеру и заперли в компании старухи, страдающей клептоманией. Девушка ушла от неё в самый дальний угол, чтобы её не доставали очередной порцией глупых вопросов. Но старуха не сводила с Иви глаз, и девушка постаралась сделать вид, что уже уснула. Однако старуху это не остановило. Она тихо подошла к Иви и уселась рядом с ней прямо на холодный пол.

— А тебя на чём повязали? За парикмахера-неудачника отдуваешься? — указав пальцами на короткие волосы девушки, спросила старуха.

Иви тут же пробежалась ладонью по упрямо торчащим локонам, вспомнив о том, почему они сейчас такие короткие, и открыла глаза:

— Нет. Меня подозревают в сговоре с одним сумасшедшим.

— Странно. Ты не похожа на преступницу.

— А инспектор считает иначе. Впрочем, я уже ни чему не удивляюсь.

— А ты как думаешь?

— Думаю о чём? — непонимающе уставившись на старуху, поинтересовалась девушка.

— Думаешь, у этого сумасшедшего действительно есть сообщник?

— Не знаю, — протянула Иви. Она только сейчас задумалась над тем, что безумец в маске вполне мог действовать не один. Значит, она видела второго преступника на самом деле. Но разве злодей не хотел ей помочь? Это ведь он оставил нож на земле, чтобы она сумела им правильно воспользоваться. В таком случае, если второй безумец принял сторону девушки, он не мог быть сообщником убийцы, страдающего театральной манией. Конечно, не мог быть. Если только преступник не предал своего подельника или, что ещё хуже, не выполнял его безумный план. Да уж, как ни крути, а в более запутанные истории Иви ещё никогда не приходилось ввязываться.

Пока девушка мысленно рассуждала о всевозможных вариантах существования двух психопатов, старуха успела придвинуться к ней поближе и даже положить седую голову ей на плечо.

— А вообще, согласись, трудно в одиночку заморочить головы сотни копам, — залившись хриплым смехом, проговорила старуха. Но заметив, что Иви не оценила её юмор, тут же умолкла.

— И всё же Грэтхем прав. Я постоянно нахожусь недалеко от бандита. Вот только никак не пойму: происходит ли это случайно, или он нарочно впутывает меня в свои грязные делишки.

— А чтобы на это сказал он?

Иви снова не разгадала ход мыслей старухи и спросила:

— Кто — он?

Старуха огляделась по сторонам, как будто желала убедиться, что в камере, кроме них двоих, больше никого нет, и прошептала:

— Вэ.

Стоило девушке услышать до горечи знакомые буквы, как в груди что-то ёкнуло и отозвалось болью где-то глубоко внутри. Иви отодвинулась от старухи:

— Разве вам не говорили, что это имя обычно не произносится?

— Я в курсе, что политиканы по-прежнему его боятся, но я верю, что он скоро вернётся и вновь покарает их.

Девушка горько усмехнулась:

— Боюсь, что он уже не вернётся.

— Тогда, кто же оставил тебе это?

Поковырявшись в карманах брюк, старуха вытащила свёрнутую бумажку и протянула её Иви. Девушка буквально вырвала её из рук старухи и, развернув, взволнованно прочла вслух:

«Он всё свершил. Прекрасна смерть его.

Бог с ним! — А вон и тот, кто нас утешит…»

ДОКТОР-ШИЗОФРЕНИК

Утром Иви ждала очередная порция всевозможных допросов. Грэтхем не стал с ней долго церемониться и на этот раз перешёл в открытую атаку.

— Так вы понятия не имеете, кто бы мог скрываться под маской? — не унимался молодой инспектор.

— Ни малейшего.

— Однако вы каким-то образом сумели распознать чьё-то присутствие, хотя сами утверждали, что на улице было очень темно.

— Простите, как связан ваш предыдущий вопрос с…?

Грэтхем перебил девушку, сгорая от нетерпения поскорее покончить с делом и выудить у неё необходимую информацию:

— А почему вы вдруг пришли к выводу, что нужно проследить за преступником?

— Я просто…

— Хотели проверить, сделает ли он свою работу чисто? А может, он работает на вас?

— Что за глупость? — удивилась Иви. А про себя подумала: «И кто только отбирает этих гениев расследования?»

Грэтхем принялся раздражённо стучать костлявыми пальцами по столу. По его суровому взгляду, прожигающему Иви насквозь, нетрудно было понять, что он не собирается терять ни секунды и пойдёт на всё, лишь бы девушка признала соучастие в совершённых преступлениях. В этот момент раздался звук открывающейся двери, и Грэтхем обратил всё своё внимание на входящего. В кабинете появился мужчина средних лет с небрежно подстриженными тёмными волосами, сквозь которые проглядывала седина. В руках он сжимал несколько листков бумаги.

— Доминик, разве тебя не учили стучать? — даже не пытаясь скрыть гнев, отчитал вошедшего Грэтхем.

— Простите, сэр, но у меня срочное дело, — Доминик прошёл вглубь кабинета и, едва заметно кивнув Иви в знак приветствия, протянул несколько бумаг Грэтхему. Тот властным жестом вырвал документы из рук Доминика и, бегло пробежав глазами пару строчек, спросил:

— И что это?

— Назначение к психиатру дляМисс Хэммонд, — невозмутимо ответил Доминик.

Иви не без удивления посмотрела на помощника Финча, но он лишь пожал плечами.

— Какое ещё к чёрту назначение? — вскричал Грэтхем.

— Насколько я понимаю, преступник, которого вы ищете явно страдает психическими расстройствами, и если у него и может быть напарник, то только такой же тронутый, как и он сам. Не находите?

— Допустим. И что с того? — немного успокоившись, поинтересовался инспектор.

— Тогда, если Мисс Хэммонд успешно пройдёт приём психиатра, вы её отпустите за неимением должных доказательств.

— Умно, очень умно, — задумчиво потерев подбородок, отозвался Грэтхем, — Это Финч тебя надоумил? Кстати, как он?

— Спасибо, уже лучше.

— Ладно, — ворчливым тоном произнёс инспектор, — можешь вести подозреваемую, куда хочешь.

Доминик отвесил театральный поклон и сделал знак девушке следовать за ним. Иви поднялась на ноги и, облегчённо вздохнув, исполнила просьбу Доминика.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, как только покинула столь ненавидимое ею помещение.

— Не стоит благодарности. Вы ведь ещё не прошли тест.

Внезапно Иви стало ужасно любопытно, о каком тесте упомянул Доминик, как выглядит психиатр, собирающийся его проводить, и что вообще её ожидает в его кабинете. Но девушка решила не приставать к помощнику с расспросами, тем более, что она совсем скоро узнает обо всём, что её интересует.

Поднявшись на лифте на два этажа и недолго пропетляв по широким коридорам, Иви и Доминик подошли к белоснежным дверям.

— Здесь я тебя оставлю, — сказал мужчина.

Иви поняла, что дальше ей придётся выпутываться самой, и, покрепче сжав вчерашнее послание в кармане брюк, вошла в кабинет. Он оказался до безумия странным: повсюду болтались мягкие игрушки, развешанные на протянутой вдоль стен леске, по углам были расставлены огромные горшки с засохшими растениями, а в центре стоял круглый столик со спиленными ножками, который облокачивался на фигурки животных, вырезанных их пенопласта. Несмотря на огромную люстру, свет падал только на середину комнаты. Девушка передёрнула плечами от полного отсутствия вкуса и чувства стиля у владельца.

— Прошу, присаживайтесь, — раздался шёпот из глубины кабинета. Иви вздрогнула от неожиданности и принялась осматривать помещение, стараясь не упустить ни одной детали, но присутствие человека в комнате совершенно не ощущалось.

— Не бойтесь, — подбодрил шёпот. Девушка снова огляделась и увидела рядом с пустым письменным столом, который, казалось, никто не использовал с момента покупки, уютное кресло-качалку. Иви рванула к креслу, словно если она помедлит хоть секунду, оно исчезнет.

— У вас какие-то проблемы, мисс?

— Нет, — прочистив горло, отозвалась девушка.

— Тогда почему вы здесь?

— Мне сказали, что я должна пройти какой-то тест, чтобы убедиться, что моя психика в полном порядке.

— Вы в нём не нуждаетесь. Я и без теста смело заявляю, что вы абсолютно здоровы.

— Значит, я могу идти?

Иви осторожно поднялась на ноги.

— Сначала скажите: почему вы здесь?

— Разве я только что не ответила на ваш вопрос? — в замешательстве обратилась девушка к загадочному шёпоту.

— Так вы не нуждаетесь в моих услугах?

— Конечно, нет.

— А почему, как вы думаете, вы всё ещё здесь? — шёпот раздался совсем близко. На секунду Иви показалось, что говорящий стоит у неё за спиной. Она резко обернулась, но позади никого не обнаружила. Теперь Иви пожалела, что вообще согласилась пойти на приём к врачу. Он не уступал в странности безумцу в маске, и потому был ничуть не лучше и приятнее его, а в некоторые минуты даже страннее.

— Может быть, потому, что мне любопытно увидеть ваше лицо?

— Вы считаете, я в комнате?

— Я же не могу общаться с собственной тенью.

Иви ожидала реакции загадочного шёпота, притаившись, как кошка, готовящаяся к прыжку. Тут комната озарилась ярчайшим светом. У Иви аж защипало глаза, и она прикрыла их рукой. Из самого дальнего угла показался широкоплечий мужчина с высоким лбом и забавно торчащими в стороны ушами. Поверх его чёрной рубахи был накинут белый халат. Мужчина выглядел вполне безобидно, и Иви чуть не рассмеялась над собственной глупостью: как можно было усомниться в профессионализме такого обычного человека?

— Вы всегда скрываетесь по углам? Или психиатры умеют ходить сквозь стены?

— На самом деле стены тут круглые, — убирая в карман какой-то прибор, объяснил доктор, — так что из любого угла вы услышите меня.

Доктор заговорил полным голосом, и отчего-то его голос показался девушке знакомым. Иви напряглась, пытаясь совладать с собственными эмоциями. Тем временем доктор продолжил:

— Я понимаю ваше замешательство. Вы спрашиваете себя, как в помещении с круглыми стенами, могут быть углы? Но я не стану раскрывать вам небольшой секрет моей технологии.

Доктор сделал пару шагов навстречу девушке, и из кармана его халата выпала маленькая фотография. Мужчина поспешил поднять её. Иви, однако, успела краем глаза заметить на фото двух маленьких улыбающихся мальчиков.

— Ваши дети?

— Нет, это мы с братом.

— Должно быть, вы очень близки, раз храните его фотографию.

— Были близки. Да. Он умер около года назад.

При упоминании о смерти и её дате Иви поспешила прервать доктора:

— Не стоит рассказывать мне это.

Но доктор пропустил слова девушки мимо ушей и погрузился в воспоминания:

— В детстве мы были очень дружны. Всюду ходили вместе. Никогда не расставались. Брат даже со мной в медицинский поступил, хотя терпеть не мог анатомию и вообще мечтал стать актёром. А потом… сама знаешь, что случилось. Молодых студентов собрали вместе и сказали, что мы поедем на экскурсию. А в итоге нас привезли в лагерь для нежелательных элементов.

История, которую рассказывал доктор, проникала в сознание Иви и, постепенно переплетаясь с образами, возникающими в уме девушки, сливалась в общую картину. Как будто в мозаике её собственной истории не хватало каких-то фрагментов, и теперь они были найдены, оставалось только прикрепить их в нужное место. Но девушке не удалось это сделать, поскольку доктор замолк так же неожиданно, как и заговорил.

— Что ж, — прервал собственное молчание мужчина после продолжительной паузы, — вы действительно здоровы. К слову, меня зовут Виктор.

Иви нахмурилась, не понимая, с чего это вдруг он решил назвать своё имя. Ведь как только она покинет странный кабинет, напрочь его забудет. Заметив, что девушка не собирается продолжать беседу, доктор улыбнулся:

— Вы свободны, Мисс Хэммонд. Только помните: чтобы люди приняли тебя таким, какой ты есть, иногда нужно побыть кем-то другим.

Иви, не вслушиваясь в смысл фразы, поспешила уйти. Идея Доминика удалась: доктор в письменной форме подтвердил, что никаких психологических отклонений у девушки нет, и Грэтхем был вынужден отпустить её.

Однако дома Иви ожидал очередной сюрприз. Хотя она давно перестала чему-либо удивляться. У входа в Галерею теней Иви столкнулась с грузчиками, выносившими из дома огромные коробки, под завязку набитые её вещами. Девушка растолкала собравшуюся неподалёку толпу и перегородила грузчикам путь к пыхтящему грузовику:

— Что тут происходит?

Грузчики лениво переглянулись, но ничего не ответили.

— Что. Тут. Происходит? — настаивала девушка на своём.

В дверях показался толстый старик, с трудом перекатывавшийся с одной ноги на другую:

— По приказу мэра это здание отныне является государственным памятником культуры, а именно музеем. Поэтому вам не позволено жить здесь.

— Но так не делается, — попыталась возмутиться девушка.

— Вам следует найти другое место жительства, если вы до сих пор не поняли, — сурово сдвинув брови, отрезал старик.

Иви хотела возразить, но у неё уже не оставалось сил сопротивляться. Она обессиленно опустилась на бордюр и затуманенным взглядом наблюдала за тем, как все её вещи бесцеремонно вытаскивают на улицу. Вынося очередную коробку, один из грузчиков поскользнулся, и содержимое полетело на землю. Иви бросилась собирать выпавшие предметы и наткнулась на маленькую фотографию. Края её были оборваны. Видно, что фото часто не выпускали из рук. Девушка небрежно швырнула снимок к остальным вещам, но тут же замерла на месте. Точно такая же фотография выпала сегодня утром из халата доктора.

ЦИРК УРОДОВ

Скотт метался из угла в угол, словно раненый зверь. Но метался он не потому, что попал в какую-то западню, а потому, что пребывал в состоянии крайнего раздражения, граничащего с несдерживаемой яростью.

— Простите, я опоздала, — воскликнула Иви, переводя дыхание после спешной ходьбы, к которой девушка, судя по всему, не привыкла.

— И что же вас так задержало, позвольте полюбопытствовать, — язвительным тоном произнёс Скотт.

Иви сразу уловила его настроение и смекнула, что сегодня босса лучше не выводить из себя. А значит, нужно снова претворяться паинькой и работать втрое больше.

— Скотт, милый, — лукаво улыбнувшись, начала Иви, — ты же знаешь, по утрам в метро такая давка…

— Неужели такси по городу уже не ходят? — всё ещё не примирительно, но уже менее сурово отреагировал начальник.

— Просто у меня возникли проблемы, — понурив плечи, проговорила Иви. Она надеялась, что, вызвав у босса приступ жалости, сможет отделаться от него. Услышав нотки печали в голосе девушки, Скотт мгновенно смягчился и подошёл к Иви поближе, чтобы положить руки ей на плечи. Но девушка сделала шаг вперёд, показывая тем самым, что они с боссом ещё не на столько близки. Скотт поспешил убрать руки в карман.

— Тогда разберись с бардаком, который творится у тебя в офисе. Позавчера ты заказала новые микрофоны, но, как выяснилось, они неисправны.

— Я немедленно займусь этим.

— И да, — добавил Оллман, — если не хочешь вылететь раньше испытательного срока, тебе следует заняться составлением новой программы передач.

— Новой программы? А что делать со старой?

— Жизнь меняется, Иви, и надо ей помочь измениться к лучшему.

— Как передача про полных людей и шоу о тайных романах знаменитостей помогут изменить её к лучшему?

— Вот и займись тем, чтобы новые программы были достойны новой жизни. А теперь ступай и не отвлекай меня от дел.

Иви, ни говоря ни слова, направилась к выходу, но Скотт окликнул её, и девушка остановилась.

— Что-то ещё?

— Ты не хотела бы сходить со мной куда-нибудь сегодня вечером? Скажем, в цирк?

— Цирк? Я не была там уже сто лет, но боюсь, что…

— Значит, решено. Идём в цирк. Говорят, там будет много интересного. Я заеду за тобой в шесть.

— Вообще-то я сейчас живу в другом месте. Но это временно.

Скотт посмотрел на девушку с таким выражением, будто она сказала ему, что у слонов есть крылья и они живут на Марсе:

— Ты же клялась, что никогда не съедешь с того места.

— Я же говорила, у меня проблемы.

— Ладно, тогда встретимся на месте. И не опаздывай снова.

Иви кокетливо улыбнулась и быстро покинула зону власти Мистера Оллмана, пока он не навязал ей прогулку под луной и ночь в его квартире.

Когда девушка прибыла в цирк, то почувствовала, что оказалась в совершенно другом мире. Она и не предполагала, что действительно забыла, каково это испытывать детский восторг при виде автоматов со сладкой ватой и пребывать в нетерпении, ожидая начала представления, которое кажется пусть и коротким, но полным ярких впечатлений приключением. Иви пробежала глазами по сверкающим вывескам и лицам весело смеющихся детей, и на душе у неё стало так легко, как ни разу не бывало за последние месяцы.

— Вот видишь: ты ещё не видела представление, а уже радуешься, — раздался удовлетворённый голос Скотта. Иви закатила глаза: и почему он вечно всё портит? Затем, следуя старой привычке, она пригладила волосы и обернулась. Скотт принарядился: надел чёрный костюм с иголочки, на шее у него красовалась большая бабочка, и на ногах сверкали лакированные ботинки в цвет костюма. Молодой человек выглядел по-настоящему великолепно, и Иви решила побаловать его комплиментами:

— Надо же, какой ты красавец. От тебя невозможно оторвать глаз. Похоже, сегодня вечером ты затмишь всех артистов.

В глазах Скотта загорелся плутоватый огонёк. «Он думает, что наконец поймал рыбку на крючок», — промелькнуло в голове у девушки.

— Скоро начнётся, — взглянув на часы с инкрустацией из драгоценных камней, красовавшиеся на левой руке, заявил Оллман, — пора занимать зрительские места.

Он аккуратно взял девушку под локоть и повёл на второй этаж. Пока они шли к центральному сектору, Скотт безостановочно болтал, рассказывая Иви истории, связанные с хозяином цирка, его личной жизнью и чем-то ещё, но она даже не пыталась вслушаться в его слова, поскольку они интересовали её куда меньше, нежели дизайн помещения, выполненный в стиле «Алиса в стране чудес»: гигантские кресла в виде чашек для чая, свисающие с потолка карты и люстры в сердечках, неожиданно сужающиеся или, наоборот, расширяющиеся проходы, при попадании в которые создаётся впечатление, будто ты внезапно стал выше или же уменьшился в размерах.

Как только началось выступление, Иви сосредоточила всё внимание на артистах цирка и, стиснув зубы, сделала вид, словно вовсе не заметила, как рука Скотта плавно переместилась с подлокотника на её плечо. Девушка не успевала перевести дыхание, как на сцене появлялось всё больше и больше выступающих, которые исполняли одни мастерские трюки за другими, приводя публику в неистовый восторг. Наблюдая за чудесными перевоплощениями, Иви абсолютно погрузилась во вселенную забав и смеха, напрочь позабыв о недавних неудачах и испытаниях судьбы, включая преступника, в сговоре с которым её недавно обвиняли.

На конец у артистов было припасено десятиминутное шоу знаменитого, по их словам, акробата, имя которого, однако, девушка услышала впервые. Впрочем, она никогда не интересовалась цирковой жизнью, чтобы знать каждого бродячего артиста. Прожектора погасли, заиграла громкая музыка. «Наверное, что-то из Чайковского», — подсознательно пробежало в голове у девушки. И это было первое, что её насторожило. Затем из клубов дыма вниз спустился человек в костюме летучей мыши.

— Бэтмен просто отдыхает, — пробубнил Скотт, но Иви проигнорировала его комментарий. Она не сводила глаз с акробата: он мастерски исполнял различные трюки в воздухе, то воспаряя ввысь, то опускаясь слишком низко и почти цепляя головы зрителей во время полёта. Иви всеми силами вглядывалась в его лицо, но из-за малого количества света на арене, оно непрестанно оставалось в тени. Зато крылья летучей мыши, пришитые к костюму, трудно было скрыть. Они трепались при каждом движении артиста, словно медленно вращающиеся лопасти вертолёта, сливаясь в одно большое тёмное пятно. Вот трюкач несколько раз покрутился на месте и, вскинув руки, повис в воздухе, выжидая подходящий момент для кульминационного акта своего триумфа. Затем он сделал боковое сальто и бесшумно опустился на протянутый канат под самым куполом цирка. Иви мгновенно вскочила на ноги. Она ещё не успела осознать то чувство, которое пришло к ней, не успела уловить воспоминание о том, что уже видела подобный фокус прежде, но уже приступила к решительным действиям. Извинившись перед Скоттом, девушка покинула своё место и стала осторожно пробираться к выходу под торжественный шум аплодисментов.

Очутившись в хорошо освещённом коридоре, Иви схватилась за горло, жадно глотая ртом воздух. Она с трудом верила в открытие, которое столь быстро пробралось в её мысли. Этот акробат, все его театральные взмахи руками, неторопливые жесты, привычка к скрытности и, самое главное, тщательно продуманные трюки, были знакомы девушке. Сомнений быть не могло: уж больно его выступление походило на спектакли, так часто устраиваемые безумцем в маске. Так вот почему девушка никогда не слышала о таком циркаче. Но зачем ему нужно было красоваться на публике и при этом организовывать целое шоу? Конечно, преступник хотел скрыться у всех на виду. А, возможно, он стремился показать людям, что может находиться где угодно, доказать, что способен оказаться у вас под носом, а вы даже ничего не заподозрите.

— С вами всё в порядке, мисс? — обратился к Иви охранник, явно заметивший пробуждающийся у неё приступ астмы.

— Да, всё нормально, — приведя себя в чувство, ответила девушка.

Она подождала, пока охранник скроется за поворотом, и поспешила найти карту здания. Гримёрки располагались в самом дальнем конце коридора этажом ниже. Иви спустилась по лестнице и, внимательно осматривая дверь каждой из них, пыталась выбрать нужную. Вдруг послышались быстрые шаги, и девушка не раздумывая бросилась в первую попавшуюся гримёрку. Но, похоже, она наткнулась на то, что искала. Безусловно, по первому взгляду трудно было определить, кто являлся владельцем, но интуиция давала вполне ясные позывы, убеждая Иви в том, что гримёрка принадлежала безумцу. Она смотрелась неприметно: неброские шторы, дешёвые ковры, букеты цветов повсюду и развешанные по стенам фотографии артистов былых времён. Лишь одно бросалось в глаза: из-за пыльной рамы зеркала выглядывало фото улыбающейся Иви. Правда, фотография была сделана очень давно, лет семь назад.

— Разве гости имеют привычку заходить без приглашения?

Иви вскрикнула от неожиданности и медленно обернулась. Звезда сегодняшнего шоу стоял прямо перед ней. Теперь он не таил своего лица и не казался таким уж загадочным: грубые скулы, широкие губы, греческий нос, широко посаженные карие глаза. Но как долго злодей стоял и смотрел на Иви, прежде чем заговорить? Собирался ли он возвестить её о своём присутствии или же ожидал от неё более решительных мер. Ведь, судя по всему, безумец прекрасно осознавал, что попался.

— Я пришла лично поздравить вас с успехом, — продолжая его игру, ответила Иви.

— Благодарю покорно, — поклонившись, парировал безумец. И тут его взгляд упал на свёрнутую у ножки стола едва видимую леску, и трюкач поспешил запихнуть её ногами подальше от глаз, приговаривая:

— Но впереди меня ждёт куда более успешное представление.

«Зря стараешься», — подумала Иви. Несмотря на жалкие попытки преступника замести следы, она успела заметить леску раньше него. Девушка собиралась ответить ему, но дверь гримёрки резко распахнулась, и пожилая женщина позвала трюкача. При этом она упомянула его имя. Патрик. Губы Иви скривились в торжествующей ухмылке.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, — проронила она напоследок.

— Даже не сомневайтесь, — успел произнести негодяй и скрылся за дверью.

ОХОТА НА БОССА

Всю ночь девушку терзали беспокойные сны. Она то попадала в ловушки, расставленные по мрачному и одинокому лесу, то летала среди густых и хмурых туч, стараясь схватиться за мелькавшие и постоянно ускользавшие от неё лучи восходящего солнца, то падала в глубокую-преглубокую яму, до дна которой никак было не достать. Борясь с ночными кошмарами, Иви успела выпить шесть чашек кофе и насмотреться кабельного на всю оставшуюся жизнь. Но как бы она ни старалась избавиться от нарастающей тревоги и беспокойных мыслей, ничего не получалось. В голове всё спуталось: постоянно мелькали отрывки встречи с безумцем в маске, всплывали воспоминания со дня знакомства с Вэ, в ушах гудели разные голоса, сливавшиеся в один гул, вызывающий нестерпимую головную боль. Иви снова и снова мысленно прокручивала последний разговор с трюкачом, чтобы убедиться, что не ошиблась и вышла на след реального преступника. Однако, чем больше она анализировала произошедшее накануне, тем сильнее сомневалась, что её личное расследование имело какой-то смысл. Девушка не должна была вмешиваться во всё это с самого начала. Финч оказался прав. А теперь нет покоя ни окружающим, ни, тем более, ей самой.

— Иви? Что ты тут делаешь? — озадаченно спросил Скотт, — Ещё только без пяти семь. Твоё рабочее время начинается с восьми, если я правильно помню.

Иви вскочила на ноги, как ошпаренная, и посильнее запахнула свой батистовый халат. Ей вдруг стало неловко, что шеф застал её в не очень привлекательном состоянии, когда она толком не успела уснуть, но и просыпаться ещё не спешила.

— Скотт? Ты тоже сегодня рановато, — слегка покраснев, пролепетала девушка.

Скотт окинул оценивающим взглядом помещение. В углу стояло четыре чемодана, поверх которых было свалено несколько элементов одежды, по-видимому, той, что носилась чаще всего. К стене было придвинуто два пуфика с маленькой подушкой.

— Ты что, ночевала в офисе?

Иви смущённо опустила глаза. А ведь ей говорили, что лучше пожить на квартире у кого-нибудь из знакомых или коллег, но она заупрямилась, мол, неудобно никого беспокоить. Что же теперь босс подумает о ней? Впрочем, очень даже может быть, что его энтузиазм по завоеванию симпатии девушки изрядно охладеет.

— Я же говорила, у меня проблемы. Меня выселили из дома, — начала объяснять Иви, — и мне пришлось поселиться здесь. Если бы я знала, что ты стал образцом примерного поведения, ни за что не осталась бы.

— Надо было сразу мне рассказать. Я бы помог подыскать жильё подешевле и получше, — брезгливо передёрнув плечами, заговорил Скотт.

Иви поспешила накинуть кардиган прямо на халат, чтобы начальник не стрелял глазами по её голым коленям:

— Нет, не стоит. Я завтра же съеду отсюда.

— Завтра же ты переедешь в хорошую квартиру, — не принимая возражений, заявил Скотт. Он посмотрел на девушку в ожидании порции утренних препирательств, но она и слова не промолвила. Смиренное поведение Иви показалось шефу странным, но оно же его сильно порадовало. Наконец-то она взялась за ум. С приподнятым настроением начальник отправился в свой кабинет. И стоило ему скрыться за широкими дверями, как Иви кинулась в туалет, чтобы привести себя в порядок до того, как кто-то ещё не обнаружил её в неприглядном виде. Затем она занялась насущными делами и весь день избегала столкновений с боссом, что ужасно его забавляло.

Полностью погрузившись в работу, Иви даже не заметила, как город окутал молочный туман, смешиваясь с приближающимися сумерками. Девушка допечатала последний пункт расписания и выключила компьютер. Все сотрудники уже покинули свои рабочие места, и в офисе стало тихо. Слишком тихо. Настолько тихо, что тишина начинала давить. Иви постучала пальцами по столу, выбивая сбивчивый ритм, который напоминал стук её сердца в эту минуту. В нём давно поселились боль, одиночество и тоска, набегавшие гигантскими волнами, готовыми затопить её в любой момент. Эти волны запросто могли бы сбить девушку с ног, если бы она не пыталась устоять. Внезапно неведомая сила потянула Иви прочь из душного помещения, ближе к свежему воздуху. Она вышла на улицу, забыв накинуть пальто, и медленно зашагала вдоль дороги. Мимо проезжали машины, люди по-прежнему спешили куда-то, на зданиях мерцали яркие огни, а в воздухе витали разнообразные ароматы. «Даже с заходом солнца жизнь продолжается», — мысленно утешала себя Иви. А её жизнь застыла, как замёрзшая вода в стакане, и как ты этот стакан ни крути, а его содержимое спасать бесполезно. На противоположной стороне дороги остановилось чёрное такси. Девушка дошла до угла улицы и хотела повернуть обратно, но покосилась на подъехавший автомобиль. Ей вдруг захотелось уехать как можно дальше от шумного города. Иви сразу же бросилась к такси, и через секунду оно уже мчалось по пыльным дорогам в противоположном от города направлении.

Не прошло и получаса, как девушка оказалась в Патни (одном из пригородов Лондона). Она принялась прогуливаться вдоль южного берега Темзы, рассматривая сияющие горстки звёзд, рассыпанных по ясному ночному небу. Сначала Иви гуляла в гордом одиночестве, но потом обратила внимание на неожиданно появившегося мужчину, который постоянно прятал лицо за воротником своего чёрного изношенного пальто. Но как бы он ни старался замаскироваться, девушка всё равно его узнала:

— Разве вы не должны быть сейчас в больнице, Мистер Финч?

- Что толку лежать на больничной койке, если нечем себя занять? — закурив, произнёс комиссар, и выпущенная им струйка сигаретного дыма смешалась с ночным туманом.

— У меня кое-что есть для вас, — опустив руку в карман, сказала Иви. Финч выжидающе посмотрел на девушку, а она вытащила свёрнутый листок бумаги и протянула ему. Комиссар расправил бумажку и слегка прищурился, чтобы разобрать текст. Как только он прочитал написанное, лицо его посерьёзнело.

— Странно, что нет угроз, как в прошлые разы.

— Я не думаю, что это написал безумец.

— Кто же тогда мог это сделать?

— Я не знаю. Но вы ведь тоже видели его. Видели второго человека в маске. Разве нет?

Финч сделал очередную затяжку:

— Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Мы оба находились в стрессовой ситуации, а в подобном состоянии наше воображение способно сыграть злую шутку.

— А если это правда?

— В любом случае, он больше не появлялся.

— Он — нет. А вот наш преступник…

Финч швырнул сигарету на землю и придержал согнутую в локте левую руку. Видно, боль от нанесённой раны давала о себе знать.

— Вы с ним говорили?

— Можно сказать и так.

— Боже правый, Мисс Хэммонд, — схватившись за голову, запричитал комиссар, — Я же просил вас ни за что и никогда больше не влезать в эту историю.

— А у канцлера Сатлера и правда был сын?

Финч резко повернул голову в сторону девушки, удивлённо подняв брови:

— Кто сказал вам такую глупость?

— Ну, — запнулась Иви, — Премьер-министр упоминал его. Вскользь.

— Мне кажется, вам что-то почудилось. Потому что, насколько мне известно, у Сатлера была только дочь. Да и та — внебрачная.

Иви раскрыла рот от изумления. Она точно слышала, как Майлз Иворд говорил о сыне. Неужели девушка ослышалась? Или сам Премьер-министр запутался в фактах?

— Вечерняя прогулка с комиссаром? А мне ты вечно отказываешь в удовольствии пообщаться с тобой вне работы, — обиженно заметил Скотт.

— Скотт? Ты следишь за мной? — выпучила глаза Иви. Она весь день стремилась отделаться от него, а ему всё равно удалось испортить ей настроение перед сном.

— Вообще-то он находится здесь больше десяти минут, — промолвил Финч, — Вам стоит быть внимательнее, Мисс Хэммонд.

Затем комиссар вежливо попрощался с молодыми людьми и пошёл дальше, чтобы не остаться крайним в явно назревавшем конфликте. Иви гневно посмотрела на Скотта. Он подмигнул девушке, чтобы показать ей, что не о чем беспокоиться. Но тут его лицо будто свело судорогой, и босс медленно опустился на землю. Иви испуганно отступила.

— Пора распрощаться с твоим дружком, — заговорил безумец в маске, выступивший из тьмы на свет.

Скотт подполз ближе к девушке и уткнулся лицом ей в колени.

— Спаси меня! — взмолился он. Иви шагнула вперёд, загораживая собой трясущегося от страха начальника.

— Как я погляжу, он слегка трусоват, — смахнув с сапог грязь, высказался безумец.

— Оставь его в покое, — настойчиво потребовала девушка.

Безумец раскатисто расхохотался. Он хохотал и хохотал, а от его смеха становилось гадко и противно. Безумец наслаждался каждым звуком собственного голоса. Иви подняла руки, чтобы прикрыть уши, но преступник перестал смеяться и, сделав шаг навстречу девушке, схватил её за горло. Она попыталась пнуть его ногой, но он лишь сильнее сцепил руки у неё на шее. И именно в эту секунду безумец пошатнулся и, упираясь ногами в землю, ослабил железную хватку. Девушка сделала глубокий вдох, пользуясь предоставленной возможностью. Безумец обернулся, и на него накинулся второй человек в маске. Они сцепились, как два диких зверя, беспрерывно нанося друг другу удары и изваливая друг друга в грязи. Иви наблюдала за их действиями, скрестив пальцы. Она мысленно молилась, чтобы её спаситель, кем бы он ни был, одержал победу и наконец покончил с убийцей. И он почти победил, однако безумец в последний момент сделал обманный выпад, и пока соперник пытался увернуться, успел схватиться за подол его накидки и повалить его на землю. Иви ринулась спасать проигравшего, но Скотт вцепился холодными пальцами в её руку, не давая девушке что-либо предпринять.

— Уйдём, а они пусть сами разбираются, — прошептал босс.

— Какое же ты ничтожество, Оллман, — с отвращением в голосе ответила Иви. Она всматривалась в перекошенное испугом лицо шефа, пытаясь убедиться в том, что её слова оказались истиной. И когда осознала, что это действительно так, её взгляд вдруг упал на кобуру, прикреплённую к поясу его брюк. «Зачем таскать с собой оружие, если страх всё равно не даёт тебе им воспользоваться?» — подумав так, Иви немедленно вытащила пистолет и направила его на безумцев в масках. Но они снова пустили в ход кулаки, а девушка упустила, кто из них был на её стороне и прикусила губу, размышляя над тем, в кого нужно выстрелить. Впрочем, становилось совершенно очевидно, что кто-то из них точно не доживёт до рассвета, если вовремя не вмешаться. Иви крепко зажмурила глаза и нажала на курок. Тишину поразил грохот прозвучавшего выстрела, но девушка даже его не расслышала, потому что все звуки заглушило неспокойное биение её сердца, от которого закладывало уши. Иви всю трясло от ужаса пережитого. Она боялась открыть глаза и увидеть результат попыток повернуть ход событий в свою пользу. Но вечно сидеть на мокрой траве не было смысла, и девушка нашла, хоть и не сразу, в себе мужество встретить последствия.

Кругом оказалось пусто. Никаких безумцев в масках, никакой свирепой драки. Абсолютно ничего. Словно ей всё приснилось или померещилось. Лишь на самом краю берега, окунув голову в холодную воду, без лишних движений, лежало тело Скотта. Иви подбежала к нему и опрокинула на спину, но мёртвая бледность и полуприкрытые глаза говорили о том, что жизнь оставила молодого человека.

НОВЫЙ ПОВОРОТ

Всё ухудшилось в тысячу раз. И впервые за последнее время Иви по-настоящему испытала усталость, но не физическую, обычно приходящую после изнурительного рабочего дня, а моральную, с которой справиться было гораздо труднее. Девушка уже больше часа топталась по мокрому и холодному асфальту, таская за собой маленький чёрный чемодан на колёсиках. Она обошла чуть ли не полгорода, стараясь придумать, где бы ей лучше остановиться. Но большинство хороших отелей было либо уже битком заполнено внезапно хлынувшим потоком переселенцев из пригорода, либо обладало непомерной платой, позволить которую Иви себе не могла. Снимать же квартиру оказалось втрое дороже брони самого обычного отельного номера.

Сначала Иви хотела обратиться за помощью к Финчу, но посчитала своё общение с комиссаром и без того чересчур навязчивым. А кроме него, друзей или хотя бы элементарных знакомых у неё не нашлось. В крайнем случае, их можно было бы пересчитать по пальцам, но обратись она к ним, те тут же придумали бы тысячу и один способ вежливо отказать ей в соседстве, даже если бы занимали огромнейшие апартаменты и наслаждались их размерами в одиночку. Вернуть же прежнее жильё Иви уже отчаялась. Особенно после того, как три её петиции Премьер-министру и четыре мэру безосновательно отклонили.

Однако девушка переживала вовсе не из-за потери крыши над головой. Её беспокоило кое-что, и это кое-что никак не давало ей покоя. Что стало с теми безумцами в масках? Удалось ли Иви ранить хотя бы одного из них, и если да, то кого именно? Но самое главное, как и кем был убит Скотт? Ведь девушка собственными глазами видела, как два подражателя Вэ сцепились между собой, и ни один из них не обратил внимания на скорчившегося от страха Оллмана. Однако босс превратился в хладный труп. И его точно убил кто-то другой. То есть не безумец в маске, которого все опасались столь долгое время.

В первые минуты, когда Иви осознала, что Скотт действительно мёртв, то решила, что это она каким-то образом попала в него, выстрелив из его же пистолета. Девушка впала в панику и дрожащими руками принялась вертеть обмякшее тело, чтобы отыскать следы пуль. Но ни их, ни крови, ни каких-либо других ран или повреждений не обнаружилось. И пока девушка сидела на мокрой траве, не зная, что ей делать дальше, один из случайных прохожих вызвал полицию, и она снова оказалась в кабинете Грэтхема. Иви провела две ночи в сырой и скучной камере и уже начала подумывать, не вернуться ли ей снова в участок, чтобы перекантоваться за решёткой неделю-другую. Вызволить её из трудной ситуации как всегда не преминул Эрик, который собирался в скором времени вернуть себе свои полномочия и отправить доставалу-Грэтхема куда-нибудь подальше. Финч продлил посещения психиатра, так что Иви спаслась. Правда, приёмы должны были начаться не раньше, чем через неделю.

И кстати, о психиатре… Иви сделала несколько широких шагов и, резко повернувшись на каблуках, отчего подол её пальто закружился вокруг стройных ног, обтянутых термоколготками, посмотрела на маленькие окна, расположенные на третьем этаже неприметного кирпичного здания. Свет по-прежнему горел. Значит, он ещё не ушёл.

Девушка вошла в здание и, пропустив мимо ушей протесты и ехидные замечания дежурных, поднялась в кабинет психиатра. Он протирал шахматные фигуры, переставляя их с места на место и напевая довольно странную песенку:

— Прожил я жизнь обычно, и на закате века

Открылась истина, и вдруг я ужаснулся:

Прекрасней нет того на свете человека,

Что спятил, сбрендил иль рехнулся.

Иви постояла у входа и, осознав, что её присутствие ещё не заметили, неловко кашлянула. Доктор прекратил петь и, не поворачивая головы, произнёс:

— Приветствую вас, Мисс Хэммонд. Я давно вас ожидаю.

— Меня? — озадаченно переспросила девушка, — Откуда вы знали, что я приду?

— А почему бы вам не прийти?

— Действительно, — подтвердила Иви, — почему бы мне не прийти? Ведь я связалась с отъявленным психопатом, участвовала в его преступлениях, даже посодействовала взрыву парламента.

— Мисс Хэммонд, — вмешался доктор, совершенно не стараясь скрыть упрёка в своём голосе, — вы не должны идти на поводу у всех этих прихлебал, которые мнят себя высшей властью. Благодаря вам этот мир изменился к лучшему. Пусть и на короткое время.

Иви призадумалась и поняла, что в словах доктора есть смысл. Немного приободрившись, девушка прошла в глубь кабинета и уютно расположилась в том самом кресле, в котором сидела в первую встречу с психиатром. Теперь мягкие игрушки, засохшие цветы и необычный столик в центре не казались ей такими уж странными и непривычными, а их владелец столь тронутым и несерьёзным. Доктор тем временем протёр последнюю шахматную фигуру (это была чёрная ладья) и, наконец, повернулся к пациентке лицом:

— Что вас беспокоит?

— Признаться, многие вещи не дают мне покоя. Например, то, что где бы я ни появилась, всюду происходит что-то ужасное. Или, что меня выставили из собственного дома, и мне некуда пойти. Но больше всего меня тревожит то, что прошёл уже год, а я никак не могу забыть дорогого мне человека.

Доктор внимательно рассматривал лицо Иви, и девушка поспешила опустить глаза, чтобы он не увидел в них горстки слёз. Но, судя по тому, как психиатр нахмурился, он всё-таки сумел уловить её настроение.

— Я и попрощаться с ним толком не успела, — с трудом пересиливая себя, чтобы не разрыдаться, проговорила девушка. Доктор тяжело вздохнул и, опёршись на длинную трость, медленно прошёлся из одного угла комнаты в другой. При этом он жутко хромал и походил на подпрыгивающего пингвина. Иви шмыгнула носом. На этот раз она попыталась не расхохотаться от пришедших в голову сравнений.

— Закройте глаза, Мисс Хэммонд, — приказал врач.

Иви повиновалась, хоть и не сразу.

— А теперь скажите мне то, что бы вы хотели сказать ему в тот день.

— Но, — Иви быстро распахнула глаза и удивлённо уставилась на доктора. Разве болтовня с тем, кто якобы напоминает человека, по которому ты тоскуешь, может избавить от пустоты, образовавшейся внутри?

— Может, — ответил психиатр на невысказанный вопрос девушки. Иви нахмурилась, походя на маленького обиженного ребёнка, у которого только что отобрали конфету. Доктор невинно повёл бровью, показывая тем самым, что это будет нетрудно. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и снова закрыла глаза. Но она ни произнесла ни слова. Доносился гул машин с улицы. Где-то тикали старые настенные часы. Психиатр нервно стучал носками ботинок по полу. Но Иви ничего не говорила. Она просто не могла. У девушки в горле словно встал большой ком, мешавший ей начать прощальную речь. Доктор разочарованно покачал головой и заговорил первым:

— Тогда, если вы не против, я скажу вам то, что Вэ, как я уверен, хотел бы вам поведать.

Психиатр выдержал паузу, которая подготовила бы и его, и Иви к столь тягостному разговору, и приступил к делу:

— Возможно, ты винишь меня в том, что обречена существовать с невыносимой болью от утраты до конца жизни. Возможно, ты осуждаешь меня за то, что я поставил слово «месть» выше любых других слов. Возможно, ты даже презираешь меня за то, что я отказался от подаренного мне тобой дара стать любимым. Но я искренне надеюсь, что ты также понимаешь, что я не мог поступить иначе. И ты точно знаешь, что ты справишься с этим грузом и сумеешь разглядеть в развалинах несбывшихся надежд слабый луч. Этот луч выведет тебя к свету. И пусть я навсегда останусь во тьме, я буду следовать за тобой, как звёзды следуют за Солнцем.

Закончив свою речь, доктор бросил на Иви тоскливый взгляд в ожидании её реакции. Но девушка никак не реагировала. Она продолжала сидеть в кресле с закрытыми глазами. И лишь крупные безутешные слёзы катились по её щекам. Иви хотела бы ответить, но грудь сдавили эмоции. Одновременно она испытывала и облегчение, и страдание, и ликование, и покой. И все эти эмоции, сливаясь воедино, образовывали хаос, не позволявший девушке трезво мыслить и что-либо делать. Но самой важной эмоцией, самым важным чувством, которое питало её в столь тягостный момент, была привязанность. Привязанность к голосу, который только что говорил с ней. Тогда Иви открыла глаза и затуманенным от слёз взором посмотрела на доктора:

— Как такое возможно?

Виктор нахмурил брови, стараясь понять, что именно имеет в виду девушка. Но она повторила свой вопрос, не принимая во внимание замешательство психиатра:

— Как это возможно? Как возможно, что у вас точно такой же голос?

Доктор тяжело вздохнул. Это был самый тяжёлый вздох, который Иви когда-либо приходилось слышать. Затем врач заковылял по направлению к стене. Дойдя до неё, он проронил слабым голосом:

— Пожалуй, пришло время, кое-что показать тебе, Иви.

Девушка поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к доктору. Он провёл своей тростью по стене и три раза ударил по ней. Стена зашаталась, и через секунду в ней образовался небольшой проход. Сразу же запахло сыростью и гнилью. Доктор протянул трость вперёд, указывая девушке, чтобы она вошла первой. Иви повиновалась, слабо соображая, что сейчас происходит. Её мысли по-прежнему витали вокруг заданного ею вопроса: почему голос доктора так сильно напоминает голос Вэ? И она думала о том, что её уже ничто не удивит. Но как только Иви прошла внутрь маленькой коморки, ноги у неё подкосились, и ей пришлось ухватиться за влажную стену, чтобы не потерять сознание. Впереди стояло пыльное зеркало, рядом с ним широкий диван с дырявой обивкой и стул с поломанной ножкой. А слева красовался чёрный костюм и маска Гая Фокса, небрежно брошенная на кучу камней в углу. Девушке не требовалось рассматривать комнату несколько раз, чтобы с первого узнать её. Это была та комната, которая, как ей казалось до сегодняшнего дня, приснилась ей в ту неспокойную ночь во время грозы.

— Тот ход, что ты обнаружила, — заговорил доктор, нервно теребя подол своего белоснежного халата, — вёл в Галерею теней. Через него я мог беспрепятственно попадать туда прямо из собственного кабинета.

— Значит, это ты? — Иви повернулась к доктору лицом. Её глаза наполнил лихорадочный блеск, отчего психиатр сделал пару неловких шагов назад — Ты тот второй безумец в маске, что спасал меня? И хромаешь ты, потому что я всё-таки попала.

Доктор не успел подтвердить или опровергнуть ход её мыслей. Впрочем, она уже знала, что это было правдой, и поэтому возобновила свой монолог, постоянно делая ударение на слове «ты»:

— И мне ничего не приснилось. Я видела тебя. Ты читал мне те стихи. Ты передал мне записку с посланием о новом утешителе. Но кто ты? Зачем тебе понадобилось ввязываться во всё это?

— Я же уже говорил. Меня зовут Виктор.

— Да, это я помню.

— Виктор Хокинс.

Иви изогнула бровь, давая ему понять, что всё ещё не догадывается, как его имя связано с её желанием докопаться до истины. Виктор переминулся с раненой ноги на здоровую и робко отозвался:

— Ты ведь помнишь ту фотографию и мой рассказ о брате?

Иви молча кивнула в знак согласия.

— Его звали Уэйд.

— Уэйд, — с лаской повторила девушка. Наконец-то, спустя столько времени она начинает постигать все тайны прошлого Вэ.

— Нас везли в Ларкхилл. В тот вечер шёл сильный ливень, и машина застряла на каком-то ухабе. Она не могла выехать из грязи. Надзиратель приказал нам толкать машину. Все так и сделали. Все, кроме меня. Я уловил момент, когда надзиратель слегка отвлечётся, и рванул со всех ног куда глаза глядят. Я понимаю: я поступил гадко. Я бросил его одного. Я слышал, как он кричал мне вслед: «Постой! Подожди меня!» Затем раздался выстрел, какой-то стук, и всё стихло. Но я даже не обернулся. Я бежал и бежал, пока ноги не отнялись, и я не упал на колени посреди совершенно не известной мне местности. Я пролежал на земле двое суток, смеясь, как ненормальный. Я радовался, что спасся. Тогда меня не терзала совесть за то, что я оставил брата. Бросил его, как последний трус. Но как только я добрался до дома, получил поддельные документы и устроился на работу, я осознал, насколько оказалось серьёзным то, что я натворил. Я принялся искать его. Обзванивать всех знакомых в надежде, что ему повезло, и он спасся так же, как и я. Но мои надежды не оправдались. Через пару месяцев я выяснил, что в Ларкхилле остался в живых всего один «нежелательный элемент», и мне не нужно былознать его имени. Я чувствовал, что это был Уэйд. И вот, прошло несколько лет, я более-менее свыкся с мыслью о потере брата. Но тут вечером я вернулся поздно домой и встретил у своих дверей его. Однако, как только я взглянул на него, я увидел как будто бы другого человека. В его глазах сверкал огонь ненависти. Но глаза остались единственным живым местом на его теле, ибо всё остальное сгорело. Я не стал расспрашивать, что случилось. Да он бы и не ответил. Он уже начинал забывать о своём прошлом и о себе. Он часто переспрашивал своё имя, словно не верил, что оно действительно принадлежало ему. Я помогал ему готовить план мести и воплощать его в жизнь. Только благодаря мне он добился своей цели. А перед тем, как навестить Криди, он пришёл ко мне. Попросил меня беречь тебя, когда его не станет, но таким образом, чтобы ты ни о чём не догадалась. Поэтому я всеми силами старался тебя защитить. Правда с секретностью своей миссии мне справиться не удалось.

Пока девушка слушала исповедь Виктора, её лицо становилось бледнее и бледнее, слёзы лились сильнее и сильнее, а сердце вовсе перестало биться. Окончив рассказ, Виктор украдкой посмотрел на Иви. У неё был потерянный вид. Девушка прошептала что-то невнятное, и, не справившись с обрушившейся на неё лавиной прошлого, схватилась за голову и лишилась чувств.

ДЕВОЧКА-УБИЙЦА

Сквозь открытое окно в кабинет проникал утренний воздух, пропитанный ароматом дождя и сырой почвы, и время от времени заглядывал лёгкий ветерок, чтобы поиграть с жалюзи. Иви сидела за компьютерным столом, перебирая какие-то документы и слегка откинув голову назад. Она делала всё автоматически, точно робот, совсем не задумываясь над содержанием и значением листов бумаги в руках. Иногда девушка отвлекалась от монотонной работы и отпивала немного кофе. Это был уже третий стакан, но Иви нуждалась в горячем напитке не чуть не меньше, чем в свежем воздухе. После вчерашних событий она чувствовала себя отвратительно. Создавалось впечатление, что её дважды переехал грузовик. Но даже тогда девушка бы испытывала меньше потрясений. Иви всё ещё не могла поверить, что то, что ей рассказал Виктор, было неопровержимой истиной. Точнее, она не хотела верить в это. Впрочем, как и во всё, происходившее с ней на протяжении последних двух лет.

Пока Иви размышляла над возможностями избавиться от бесконечных головоломок, которые без устали подбрасывала ей судьба, ветер усилился и начал безжалостно трепать жалюзи, с грохотом врезавшиеся в стёкла. Девушка как раз собиралась встать и закрыть окно, но именно в этот момент раздался робкий стук в дверь. Иви даже не сразу уловила, что кто-то стучит.

— Войдите, — после недолгих колебаний произнесла девушка. Дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошёл Эрик Финч. Сначала он направился к стулу, придвинутому к письменному столу, чтобы сесть напротив Иви, но затем передумал и сделал шаг в сторону длинной скамьи у окна. Однако не достигнув цели, остановился посредине кабинета, не в состоянии решить, какое же место занять, чтобы было наиболее удобно обсуждать важные дела, и в итоге остался стоять на ногах.

— Что-то срочное, Мистер Финч? — безразличным тоном поинтересовалась Иви.

— У меня есть кое-какие сведения, касающиеся кончины вашего друга, Оллмана.

— Мы с ним не друзья, — буркнула девушка.

— И тем не менее, вы были дружны до недавнего времени, — как бы между прочим заметил Эрик. Иви сложила документы в стопку и подняла глаза на комиссара:

— Дайте угадаю: снова яд?

Удовлетворённо хмыкнув, комиссар похвалил способности девушки:

— Совершенно точно. Вы уверены, что не желаете сменить род деятельности? По-моему, из вас вышел бы неплохой сыщик.

— Меня вполне устраивает то место, где я сейчас.

— Тогда вернёмся к делу, — напустив более серьёзный вид, промолвил Финч, — Квартира Оллмана была взломана, судя по уликам, а яд был вколот ещё до того, как он приехал на встречу с вами.

— Что ж, хоть что-то становится яснее.

— Я бы не спешил с выводами, Мисс Хэммонд. Я ведь тоже видел второго безумца в маске. Мы работаем над тем, чтобы определить его личность.

— Но он никого не убивал, — заступнически заявила девушка, — Я советую вам сосредоточиться на первом безумце в маске.

— А вам, — комиссар слегка наклонился вперёд и понизил голос, — следует присмотреться к вашей подопечной.

— Марле? Господи, она же ещё ребёнок!

— Вчера я проверял старые архивы и обнаружил некоторые свидетельства, подтверждающие, что дочь канцлера родилась около 13 лет назад. Но поскольку остальные документы были изъяты или утеряны, это пока всё, что удалось накопать.

— А почему так важно заострять внимание на том, что у канцлера вообще был ребёнок? — с недоумением полюбопытствовала девушка.

— А вам не приходило в голову, что месть может быть разной? — сощурив глаза, Финч уставился прямо на Иви. Если он стремился напугать девушку своим поведением, то у него это получилось. Она настороженно сглотнула и по привычке пригладила выбившиеся из общего порядка пряди волос:

— Думаете, эта девочка как-то связана со всеми убийствами?

— Я не знаю этого наверняка. Я лишь чувствую, и …

Комиссар собирался добавить что-то ещё, но у него зазвонил телефон, и он вынужден был ответить:

— Да, Доминик. Слушаю…Понял. Сейчас же выезжаю.

Быстро закончив разговор, Финч засунул телефонную трубку обратно в карман брюк и обратился к Иви:

— Прошу меня извинить. Похоже, что безумец наконец приступил к решительным действиям.

Иви открыла рот, чтобы попросить комиссара рассказать ей о случившемся поподробнее, но он уже в спешке закрывал за собой дверь, и девушке ничего не оставалось, кроме как повременить с расспросами. Она поднялась на ноги и выглянула из кабинета, чтобы проверить, все ли сотрудники на месте, или же кто-то снова отлынивает от работы. Но тут Иви наткнулась на рыжеволосую девочку, которая, как ей показалось, пряталась в углу и, возможно, оттуда могла слышать всю беседу с комиссаром.

— Марла? Что ты тут делаешь? — немного напуганно воскликнула девушка.

— К вам пришёл один человек.

— Кто? — с какой-то надеждой в голосе спросила Иви.

— Мужчина. Он ожидает вас наверху.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и бросилась к лестнице. Она бежала так быстро, что иногда ей приходилось немного сбавлять скорость, а то ноги начинали путаться. Миновав три этажа, Иви краем глаза заметила, что Марла следует за ней.

— Тебе необязательно провожать меня, — девушка с недоверием покосилась на рыжеволосую девчонку. Внутренний голос напомнил ей совет Финча о том, чтобы она держалась от девочки подальше и не доверяла ей. Но как отделаться от неё, не вызвав лишние подозрения и не настроив её против себя окончательно? Хотя почему окончательно, это ведь не означает, что девочка изначально испытывала отрицательные эмоции в отношении Иви? Или…

Девушка остановилась, рассчитывая, что Марла поймёт её намёк и оставит её в покое. Но девочка остановилась вместе с Иви и уставилась на неё своими большущими глазами.

— Марла, ты сообщила мне о посетителе. Спасибо. Дальше я разберусь сама.

— Вообще-то вам и не нужно никуда идти, — сказала девочка, и в этот момент в её глазах пробежала очень неприятная искра. Или Иви только так показалось. Но на всякий случай она сделала шаг назад:

— Что?

— Потому что мы уже пришли, — с этими словами девочка толкнула Иви, и та, не успев даже толком сообразить, что произошло, оказалась заперта в тёмном помещении. Несколько секунд девушка провела в полной растерянности, но когда до неё всё-таки дошло, что Марла сделала, Иви бросилась к дверям. И к сожалению, как бы ей ни хотелось, чтобы случившееся пару минут назад ей просто привиделось, двери на самом деле были закрыты. Девушка со злости ударила кулаком о стену, и рядом послышался грохот. Она резко отпрыгнула в сторону, но осознала, что, должно быть, задела какие-то вещи.

— Выпусти меня! — закричала Иви, пнув дверь ногами. Марла. Мерзкая девчонка. Она ещё ответит за свои фокусы.

— Из-за тебя, — раздался озлобленный детский голос, — меня выкинули на улицу и лишили отца. Твоя вендетта закончилась. Настало моё время, Иви Хэммонд.

Ух ты, значит, у канцлера действительно осталась дочь.

— Чего ты хочешь, Марла?

— Проснуться завтра утром и узнать, что ты сдохла.

— Послушай, твой отец был повинен в гибели сотни тысяч людей. Но поверь, я не хотела причинять ему зла.

— Однако твой дружок покончил с ним.

— Марла…

— Хватит, Хэммонд. Моя кара уже близко, и никому её не избежать. И тебе в первую очередь.

Иви поморщилась так, будто её уже начали резать на части:

— Как я должна умереть?

— Ты отравишься ядовитым газом, — с удовольствием заключила Марла. Иви огляделась, но кругом стояла кромешная тьма. А на ощупь вряд ли ей удастся распознать источник возможной опасности, и уж, конечно, выбраться оттуда живой и невредимой.

Внезапно откуда-то повеяло теплом. В нос ударил резкий запах, отчётливо напоминавший запах нашатырного спирта. Иви задержала дыхание и прикрыла нос рукой. Она прислушалась к звукам, доносившимся из-за стены. Похоже, Марла покинула свою жертву в самый тяжёлый момент. Однако снаружи раздался вой пожарной сигнализации и просьба немедленно покинуть здание, которые привлекли внимание девушки. Слышно было, как люди в панике ругались и оскорбляли друг друга. Иви прочистила горло и заорала, чтобы кто-нибудь пришёл ей на помощь. Но все были настолько поглощены собой, что никто её не услышал. Хотя девушка не переставала кричать и через несколько минут почти охрипла. На глаза навернулись слёзы. На этот раз Иви потерпела полное поражение, впрочем, даже не зная, с кем и за что сражалась. Разве что, за жизнь, которая, если хорошенько подумать, не представляла такой уж огромной ценности. Только не после того, как девушка потеряла Вэ.

Иви медленно поднялась на ноги и, осторожно проведя руками по стене и продолжая задерживать дыхание, постаралась нащупать выключатель. Но кроме гладкой и холодной преграды ни на что не наткнулась. Девушка лихорадочно шарила руками вокруг, касаясь непонятных и неразличимых предметов, с каждой секундой теряя надежду на спасение. Её лёгкие сдавило тесными тисками, грудь пробивал жуткий кашель. Не справляясь с нарастающей паникой, Иви схватилась за ручку двери и дёрнула её на себя. Дверь не поддалась. На голову девушке лишь свалился кусок штукатурки. Она закашляла ещё сильнее не то от пыли, не то от чего-то зловещего, витавшего в воздухе. Иви металась в какой-то необъяснимой лихорадке, обхватив себя руками, словно это могло защитить её от любой угрозы. Ей мерещилось, будто её вот-вот разорвёт на части. Съёжившись у стены, Иви прикрыла глаза, и вдруг ей показалось, что в помещении стало светлее, а чьи-то сильные руки подняли её вверх и понесли прочь от удушающей атмосферы подвала.

ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ

Туман, окутывающий уснувшее сознание. Вспышки света, режущие и слепящие глаза. Тени, мечущиеся туда-сюда, точно неугомонный маятник. Ритмичный стук незнакомых шагов, ускоряющийся временами, а затем пугающе затихающий. Как странно, что этот стук так напоминает удары сердца: то спокойные и безмятежные, то тревожные и полные ожидания.

— Нам удалось вывести яд из организма, но она пока очень слаба, — донёсся женский голос откуда-то издалека.

— Ясно, — отозвался мужской голос после наигранного вздоха, — если Мисс Хэммонд придёт в себя, дайте знать.

— Конечно, Мистер Грэтхем.

Далее последовало глубокое и затяжное молчание, резко сменившееся грохотом закрывающейся двери, который одним махом покончил с полуобморочным состоянием Иви. Девушка легонько пошевелила пальцами рук и ног, будто стараясь понять, что её душа по-прежнему находилась в её теле. После этого Иви медленно и осторожно открыла глаза и осмотрелась: повсюду приторно белые стены и запах дешёвых лекарств, пропитавший постельное бельё. Девушка усмехнулась и попыталась перевернуться на бок, но длинные трубки, утыкавшее всё тело, сковывали любое движение. Иви вынуждена была принять прежнее положение, хотя мышцы жутко затекли и, судя по неприятно колющим ощущениям, в больнице под присмотром врачей она находилась не менее трёх суток. Но как девушка оказалась здесь, и долго ли продлится её исцеляющее заточение?

Стоило Иви прокрутить вопрос в голове, как ответ тяжёлой лавиной накрыл девушку, припечатав каждый мускул к картине, сложившейся из ужасных событий прошедших дней. Сколько всего случилось и сколько всего ещё может случиться, пока она смирно будет лежать в палате. Иви необходимо срочно выбираться отсюда. Но каким образом, если ей даже не встать на ноги без посторонней помощи? Девушка, конечно, может выдернуть трубки и предпринять очередную попытку пошевелиться, но вряд ли у неё получится, ведь, несмотря на продолжительный сон, который должен был улучшить её состояние, здоровьем и энергией от Иви пока что не веяло.

Внезапно послышался звук открывающейся двери, и девушка поспешила прикрыть глаза.

— Я же говорила: никаких изменений, — раздался уже знакомый женский голос, по-видимому, принадлежавший лечащему врачу.

— Нужно переставить капельницу, — ответил другой, более молодой голос, которым, скорее всего, обладала медсестра.

— Позже. Ты слышала, что произошло на самом деле?

— Её заперли в чулане и отравили ядом.

— Да нет же, — возразила врач, слегка понизив тон, — Я говорю про безумца в маске.

Расслышав хорошо известные и успевшие изрядно надоесть слова, Иви напрягла свой слух, чтобы не упустить ни одну деталь из разговора двух медработниц.

— Говорят, он поджёг London Eye, — увлечённо подхватила медсестра, — и заявил, что, когда от него останется пепел, подорвёт весь город.

— Хорошо, что у него ничего не вышло.

— Ну как сказать… Колесо обозрения всё же сгорело. К тому же, там появился тот, второй.

— У, — протянула врач, — они так сцепились. Как жаль, что ни один не выжил.

Иви закусила губу, чтобы сдержать хрип удивления и печали.

— Я слышала в новостях, что, когда безумец понял, что время на исходе, попытался прыгнуть в воду, но второй помешал ему, и в итоге пепел остался от обоих.

Иви ещё сильнее закусила губу и зажмурила глаза. Ей вдруг стало трудно дышать, как будто яд так и не вышел из организма, а подобно змее выжидал удобного момента, чтобы лишить её лёгкие воздуха, наполнив нестерпимой болью.

— Да, — подтвердила врач, — но, похоже, он и не собирался взрывать город.

— Я помню, как на улицах заиграла странная песня, и все жители буквально с ума посходили, стоило им услышать её.

— Полиция заявила, будто бы на одной частоте с песней пропустили какие-то гипнотические волны. Они-то и подействовали на людей.

— Но вот что странно, — медленно произнесла медсестра, — никто из нас не перебил друг друга и не создал хаос, как можно было бы ожидать. Напротив, мы лишь погрузились в небольшой транс.

— Зато шикарный промыв мозгов получился: длился целых пять часов.

— Кстати, безумцы в масках, оказывается, не единственные пострадавшие.

— Правда? Кто ещё?

— Комиссар преследовал какую-то девочку. Она, вроде бы, позвонила ему и призналась в попытке убийства, а потом сказала, мол, если хочет поймать, пусть отследит входящий звонок.

— А дальше?

— Ну, дальше он приехал на какой-то заброшенный склад и получил пулю в лоб.

— Ничего себе, — вскрикнула врач, но медсестра громко зашикала, возвращая коллегу в реальность, и продолжила рассказ:

— Самое главное, что девчонка сбежала, а личности безумцев в масках установить не удалось.

— А как же звали комиссара?

— Кажется, Стинг… Нет, Стинч. Ах, нет же, Финч. Его звали Эрик Финч.

Не в силах больше притворяться и сдерживать нахлынувшие эмоции, Иви резко вскочила с постели с воплем: «Это невозможно!». Врач и медсестра, увлечённые пересказом недавних происшествий, застыли на месте от неожиданности. Девушка же тем временем одним рывком освободилась от трубок и понеслась к выходу, как будто страдания от настигнувшей её столь непредвиденно утраты придали ей невиданную доселе мощь. Когда же врачи кинулись девушке наперерез, она ловко увернулась от их рук, отчего-то наводящих неистовый ужас, и, обойдя все препятствия, вырвалась наружу.

Не обращая внимание на усмехающихся прохожих, сигналящих ей автомобилей, не вовремя перемигивающие светофоры, Иви бежала вперёд. Ступни натыкались на лужи с ледяной водой, камушки, болезненно впивающиеся в кожу, неприятные разводы грязи на асфальте. Влажный и слегка морозный воздух окутывал ничем не прикрытые лодыжки, оставляя крупные мурашки, образующие странные узоры. Иви рисковала подхватить простуду или ревматизм и довести себя до полного физического изнеможения, но всё это вовсе не волновало её. Единственно важной на тот момент вещью было желание проверить достоверность услышанных слов. Но что, если Виктор действительно погиб? Что, если последний человек на всём земном шаре, хоть как-то связывавший её с жизнью любимого, подаривший пусть и слабую, но так необходимую надежду на будущее, покинул Иви точно так же, как когда-то покинул его брат?

Наконец, девушка добралась до Ламбета и чуть не ахнула от удивления: привычные безмятежные улицы превратились в неугомонный и до чёртиков взбудораженный рой. Всюду сновали полицейские, а их грузные автомобили выли настолько громко, что моментально закладывало уши. Иви встала на цыпочки, чтобы разглядеть хоть что-то в этом огромном стоге переполошившихся людишек, но безрезультатно. Девушка хотела было проскочить между двумя курсантами, но вовремя спохватилась: одетая только в одно больничное бельё, она явно привлекает слишком много внимания. Наверняка даже самые занятые и безразличные из присутствующих уже заметили её неуместный внешний вид. Встретившись с полным офицером взглядами и прочитав в его глазах осуждение и неодобрение, Иви слегка опустила голову и тут же отошла подальше от замыкавшей кольцо полицейских толпы зевак.

Даже с далёкого расстояния бросалась в глаза образовавшаяся пустота, которую на протяжении долгих лет заполняло огромное крутящееся колесо высотой около 135 метров. Теперь же на его месте валялись огарки, расплавленные детали и не успевший раствориться в свежайшем декабрьском воздухе запах сгоревшей плоти.

Девушка сделала два неуверенных шага назад, отрицательно мотая головой. Кажется, она окончательно потеряла способность здраво мыслить. Все думы перепутались. Стало трудно разобрать, что произошло вчера, что неделю назад, а чего вообще никогда не было. Может, столь круто развернувшиеся события — лишь иллюзия, игра воображения, обман разума. А, может, это просто очередной дурной сон, который преследует Иви на протяжении нескольких лет, постепенно сводя с ума? Тогда нужно немедленно отыскать наиболее безопасное место, чтобы переждать кошмар, словно суровую бурю. А где человеку всегда спокойно и уютно? Конечно же, дома.

Слегка приободрившись, Иви отвернулась от толпы и собиралась уже мирно прошествовать в взывающую к её израненному сердцу обитель, как вдруг на губах повис вопрос: «А где же дом?» А дома нет. С этими убийствами, погонями, подозрениями девушка напрочь забыла о том, что ей срочно требовалось новое жильё, хотя Галерея теней была более, чем идеальна для проживания в полном одиночестве. Пребывая в замешательстве и не зная, куда идти дальше, Иви так и осталась стоять посреди улицы.

Внезапно впереди зарябило что-то яркое, мгновенно привлёкшее растерянный взгляд девушки. Сначала оно походило на небольшое пятно, отливавшее разными цветами радуги, но постепенно пятно разрасталось и разрасталось, пока не превратилось в несуразно одетого человека. Он походил на двух клоунов невольно слившихся воедино. Одна его половина была одета в шутовской наряд, пышущий красными и жёлтыми красками. На голове красовался колпак шута, а лицо закрывала маска с застывшей ухмылкой, полной хитрости и коварства. Другая половина представляла собой одежду пажа 16 века в ярко-голубых тонах. На лоб нависал небольшой берет, сшитый из бархатных тканей. Несмотря на экспрессивность образа, от чудака веяло чем-то зловещим и опасным. По крайней мере, эти два чувства посетили Иви, как только она разглядела странного человека. Но не успела она и глазом моргнуть, как точно такой же человек возник поодаль, затем ещё дальше, появился на другой стороне улицы, мелькнул среди толпы, и весь шум, только секунду назад терзающий слух, испарился.

— Голограммы? — сама не зная кому, задала вопрос Иви. Словно решив поддержать разговор с девушкой, голограмма заговорила приятным сиплым голосом:

— Приветствую вас, жители Лондона. Полагаю, что вы уже вовсю празднуете гибель очередного сумасшедшего, так и не сумевшего испортить вам жизнь. Однако спешу заверить вас, что это были лишь репетиции, к сожалению, сорванные. Настоящий же спектакль состоится в скором времени, и все вы станете его зрителями. Не стоит паниковать и волноваться раньше срока: премьера обещает быть грандиозной.

Иви обхватила плечи руками, наконец-то ощутив зимнюю прохладу, заставляющую кровь стынуть в жилах. Впрочем, холодом веяло не только от морозного воздуха. Появление загадочного чудака не сулило ничего хорошего и могло усугубить и без того неспокойное положение в городе. Но его не беспокоили мысли, рождавшиеся в голове девушки в ту секунду, ведь злодей продолжал так же сдержанно и бесстрастно:

— Тем не менее, перед премьерой я хотел бы пригласить дорогого моему сердцу друга на своеобразный званый вечер. Иви Хэммонд.

При звуках своего имени девушка с большим усердием втянула голову в плечи, жалея, что не может, подобно страусу, спрятать голову в песок, потому что, во-первых, в центре города не так-то просто достать песок, а во-вторых, она почувствовала, что в конечном счёте настал-таки день, когда по-настоящему стоит начинать бояться.

— Я уверен, что где бы ты сейчас ни находилась, ты обязательно услышишь меня. Все мы знаем, что эта страна выжила лишь благодаря тебе. И чтобы отблагодарить тебя в полной мере и выразить глубочайшее почтение, прошу принять моё приглашение. Завтра с заходом солнца я буду ждать. Ты знаешь, где найти меня.

Окончив нелепый и невероятно ужасающий монолог, голограммы разом исчезли, оставив после себя лишь цветные клубы дыма и испуг, сковавший лица прохожих. Постепенно струйки дыма рассеивались и, подгоняемые холодным ветром, складывались в знак, похожий на какую-то букву. Если присмотреться повнимательнее, можно различить слабые очертания этой буквы. Она проходит длинный путь, шествуя с самого начала алфавита и замыкает последнюю четвёрку согласных, уступая сыскавшей в последние дни славу букве V. Она неказиста и не рвётся в первые ряды, а смирно стоит на положенном месте и выжидает, когда ей представится случай показать всю свою мощь и силу. Эта буква выделяется из общего строя уже тем, что в своём названии несёт целых два слова. Эта буква W.

УСПЕТЬ ДО ЗАКАТА

Рано или поздно человек умирает. Это то, что невозможно изменить, нельзя исправить, нечто неподвластное и пугающее. Обычно человек не задумывается над своим концом до тех пор, пока смерть не начинает наступать ему на пятки, таща за собой душу ушедшего родственника, друга или просто кого-то очень близкого и дорогого. Тогда человек вдруг понимает, что и его не сегодня-завтра может постигнуть та же участь, а, возможно, даже ещё более ужасная. Появляется страх, паника, волнение. Всё чаще человек задумывается над своим будущим, жалеет о прошлом и жалуется на настоящее. Пока он мечется в неразберихе собственных мыслей, время безвозвратно уходит. Нет, оно убегает. Убегает, оставляя человека мучиться, страдать, гадать и бездействовать. А потом…

Иви тряхнула головой, чтобы поскорее отделаться от столь горестных умозаключений. Не прошло и двух часов с момента, как она узнала о смерти Виктора и Финча, а уже зациклилась на мысли о том, что и ей пора уходить из этого мира. Не то чтобы её терзали суицидальные наклонности, но всё же и такой ход событий исключать не стоит. Тем более, что пустота образовалась теперь не только на месте сгоревшего колеса обозрения, но и в сердце девушки. Снедаемая угрызениями совести за то, что в то время, как Виктор и новоиспечённый комиссар полиции боролись за судьбу жителей Лондона, она преспокойно отдыхала на больничной койке, Иви чувствовала беспомощность и усталость. Она только сейчас поняла, насколько её утомили бесконечные тайны, преступления, сомнения и догадки. Иви достаточно настрадалась за последние пару лет, и ничто не могло вернуть ей прежнее состояние умиротворённости и уверенности в себе.

Налетел внезапный порыв ветра, и девушка поспешила запахнуть пальто, сжав пальцы ног, спрятанные в чёрные осенние ботинки. Это первое, что попалось Иви под руку, когда она забежала на работу. Сначала она не собиралась приезжать на кладбище, поскольку опасалась столкнуться с кем-то из своих неприятнейших знакомых, но в итоге решила, что её визит просто необходим. По крайней мере, ей самой. Да и у Финча, если полагаться на весьма достоверные сведения, не было близких родственников, живших в столице. Он наверняка остался одинок. Бедный, несчастный комиссар. Жил в одиночестве и умер в одиночестве. Что за наказание быть одному среди толпы людей? Иви прекрасно знала, каково это, поэтому ей захотелось навестить могилу Эрика. Пусть он уже мёртв и избавлен от страданий, но даже мертвец заслуживает дань уважения. Хотя бы за то, что никогда ни на что не жаловался, а все невзгоды встречал уверенно и смело, посылая их в пасть самого дьявола.

Недалеко раздался едва уловимый шорох, и девушка обернулась. Перед ней стоял мужчина средних лет с правильными чертами лица и большими чайными глазами. Его коротко стриженные светлые волосы сияли при касании холодных, но по-прежнему ярких солнечных лучей. В одежде привлекал длинный фиолетовый шарф, наспех обмотанный вокруг шеи и скромно болтающийся поверх шерстяной жилетки. Иви, сама того не замечая, принялась внимательно рассматривать незнакомца в попытке приписать его либо к числу врагов, либо к числу друзей. Но с первого раза трудно было определить, достоин ли стоящий перед ней человек доверия. Обратив внимание на некую заинтересованность девушки в своей персоне, мужчина вдруг принялся оправдываться:

— Приехал как смог… Жаль, что не успел на похороны. Задержался из-за незаконченных дел.

— А вы, простите, кто…?

— Джеймс Лойлдриг. Племянник Эрика Финча. А вы, должно быть…

— Я не его девушка, — замотала головой Иви и нахмурила брови, будто подобное предположение, даже непроизнесённое вслух, может оскорбить её.

— Вообще-то я хотел сказать, коллега или знакомая, — усмехнулся Джеймс. Его ухмылка почему-то тут же напомнила Иви об ухмылке, красовавшейся на маске разряженного клоуна, который неожиданно для всех появился сегодня утром на многих улицах города. Странная ассоциация, особенно если учитывать, что ухмылка Джеймса скорее походила на шутливую полуулыбку, а не на коварный оскал.

— Да, определение «знакомая» мне больше подходит.

— И как давно вы знакомы с моим дядей?

— Недолго. Но он никогда не упоминал о том, что у него есть племянник.

— Эрик Финч был очень скрытным человеком. Ему приходилось утаивать не только детали расследований, но и факты из личной жизни.

— Издержки профессии, — заключила девушка. Мужчина кивнул в ответ, и его взгляд невольно упал на чемодан, оставленный на голой земле чуть позади Иви.

— Проблемы с жильём?

Проследив за взглядом Джеймса, девушка схватила ручки чемодана, всем своим видом намекая на то, что ей пора уходить:

— Что-то вроде того.

— Надеюсь, вы не собираетесь жить на кладбище, — на этот раз ухмылка Джеймса растянулась до широкой и довольно обаятельной улыбки. Иви не удержалась и улыбнулась в ответ:

— Я об этом как-то не думала.

— Иви Хэммонд. Наконец-то мы вас нашли.

Увлечённые новым знакомством, молодые люди не обратили внимание на то, как рядом с ними появились ещё двое мужчин. Того, что гордо шагал впереди, спрятав руки в карманы вельветовых джинсов и подёргивая тонкой ниточкой чёрных усов, девушка сразу же узнала. Но вот второй, одетый во всё чёрное и с слегка глупым выражением на лице, был ей незнаком.

— Грэтхем, — воскликнула Иви, как только вновь прибывшие поравнялись с Джеймсом.

— Слышал, ты сбежала из больницы, — резким тоном проговорил Грэтхем, — Нехорошо пренебрегать здоровьем. Тем более, в нынешнем положении.

— Вы тоже видели чудо-голограмму?

— Это Ник, — намеренно проигнорировав вопрос девушки и указав на стоящего поодаль парня, произнёс Грэтхем. Он точно не упустил ни одного сказанного клоуном слова. В частности ту часть, что касалась приглашения Иви на его безумный праздник.

— Тайный телохранитель? Или верный посыльный? А, нет, не такой уж и тайный шпион.

— Прекрати паясничать, — прикрикнул Грэтхем, тем самым показывая, что власть над происходящим полностью принадлежит ему, и Иви лучше не вступать в противодействие, — Ник — офицер полиции. Приставлен к тебе ради твоей же безопасности. В его обязанности входит двадцать четыре часа в сутки не сводить с тебя глаз и оберегать при любой опасности, даже ценой собственной жизни.

— Какие жертвы ради сообщницы сумасшедшего. К тому же, погибшего, — иронично проговорила Иви. Кажется, она задалась целью окончательно вывести следователя из себя.

— Уступки Финча сделали тебя наглой.

— Я просто хочу понять, с чего вдруг моя безопасность стала волновать такого опытного полицейского, как вы, Мистер Грэтхем.

— Меня не интересует твоё мнение, — огрызнулся следователь, — Ник останется с тобой до тех пор, пока всё не утрясётся.

Хотя в душе Иви кипел настоящий котёл негодования и раздражения, она вынуждена была принять своё шаткое положение и согласиться на предложенные услуги полиции, чтобы не вызывать ещё больше подозрений. Она, конечно же, никак не причастна к переполоху, начавшемуся из-за загадочного безумца в маске, которая и после его гибели продолжает набирать силу, но оправдываться перед кем-либо не собирается. Пусть Грэтхем и его цепные псы сами убедятся в её невиновности. Тогда посмотрим, что они скажут, когда осознают, что вина за происходящее, какими бы жестокими и хорошо умеющими скрываться ни были преступники, полностью лежит на полицейских, не сумевших продвинуться в расследовании ни на грамм ближе к разгадке и предотвратить хотя бы одно злодеяние.

А какова же эта разгадка? В чём заключается смысл содеянных преступлений? Почему безумец в маске, угрожавший жителям серьёзной расправой, так нелепо распрощался с жизнью? А главное — из-за чего? Возможно, он как-то связан с «голограммным вторжением» и клоуном, устроившим столь фееричное шоу. Если это действительно так, значит, клоун стоял за совершёнными убийствами, прикрываясь другим человеком и используя его в грязных целях. Очевидно, безумец в маске собирался выйти из игры или как-то нарушить планы клоуна, поэтому тот поспешил избавиться от подельника. Или же они нарочно устроили ловушку Виктору, чтобы тот не смог сдержать данное Вэ слово. Но откуда им было знать о его обещании брату заботиться об Иви несмотря ни на что? Надо полагать, клоун, обозначивший себя буквой W, стремится отправить на тот свет каждого из окружения девушки. Неужели его планы тесно связаны с жизнью Иви? Неужели, оказываясь в самых неподходящих местах, она навлекала беду на окружающих и на саму себя уже самим своим присутствием? Ужасно признавать, но, похоже, обвинения Грэтхема не так уж безосновательны.

Пока девушка в очередной раз ломала голову над тем, как бы поскорее покончить с хитросплетениями, наваливавшимися на неё одно за другим, ноги невольно принесли её в Галерею теней. Однако, если раньше Иви могла беспрепятственно бродить по зданию, наслаждаясь тишиной и окружавшими её произведениями искусства, сейчас девушке пришлось выложить целых десять фунтов, только чтобы войти внутрь.

— Только подумать, десять фунтов, — возмутилась Иви, таща за собой чёрный чемодан на колёсиках, — Да это же настоящий грабёж.

— И не говорите. Мне такой суммы дня на три хватает, — не преминул вставить своё слово Ник, который следовал за Иви по пятам, точно приклеенный.

Девушка не удостоила комментарий офицера какой-либо реакцией и прошла в глубь помещения. Сердце резко защемило, а в глазах защипали непрошеные слёзы. Как же изменился её родной дом за пару месяцев. Всю мебель сдвинули в центр, освобождая вокруг пространство для посетителей. Картины и скульптуры огородили. К ним прикрепили интерактивные таблички с кратким описанием истории создания, а также меню с выбором игр и приложений, призванных поспособствовать лучшему усвоению полученной информации. Света в помещении прибавилось за счёт дополнительно установленных светильников, которые полностью разрушили когда-то привычную атмосферу загадочности из-за царившего здесь полумрака. Шкафы с книгами отправили на нижний этаж в отремонтированную библиотеку. Музыкальный автомат же был приговорён без конца играть одну и ту же мелодию под номером пять.

Хотя вещи и остались нетронутыми и не потеряли прежний вид, все следы Вэ словно нарочно вытравили. Галерея теней больше не походила на уютное и заветное место, где можно было укрыться от невзгод и пережить любую опасность. С некоторых пор обитель Вэ превратилась в обычный и скучный музей. С каждым днём Галерея будто теряла душу, впуская множество незнакомых людей и позволяя стенам выдавать самые сокровенные тайны. Даже запах старины, таинственности и покинутости, успевший поселиться в укромных углах здания и пропитать каждую щель, куда-то испарился.

— Что он имел в виду, — снова взялся за своё офицер, — когда говорил, что вы знаете, где его искать? Это здесь?

Иви обошла вокруг залы, выискивая глазами изумительную репродукцию картины Роберта Кагана, которая так часто радовала её в унылые и пасмурные осенние вечера и была, пожалуй, одним из самых любимых произведений живописи, скрытых в Галерее теней, и продолжая игнорировать попытки Ника выведать у неё информацию о клоуне.

— Он называет себя Double V, — не унимался офицер. Либо Грэтхем ему хорошо платит, либо парень по своей натуре слишком болтлив и любопытен, — Как по мне, глупое прозвище.

— Я думала, это была буква W, — промурлыкала девушка, обходя длинный диван, сдвинутый в центр комнаты.

— Да, но он предпочитает читать её как Double V. Наверняка, намекает на связь с террористом.

— Вэ — вовсе не террорист, — резко повернувшись, отчеканила Иви. Никто не смеет оскорблять память дорогого ей человека, тем более, в её присутствии.

— Я лишь использую термины, наиболее подходящие в данной ситуации, — без тени стеснения проговорил Ник.

— А откуда вам стало известно, как тот клоун себя называет? — сурово сдвинув брови и уперев руки в бока, напирала девушка. Она походила на бульдозер, готовый вот-вот раздавить мешающий ему проехать булыжник. Ник, слегка испугавшись напора Иви, отошёл подальше:

— Он прислал видеообращение в участок с напоминанием о своей миссии и предупреждением о том, что полиции лучше не вмешиваться в происходящее.

— Действительно, не стоит вмешиваться. От вас всё равно никакой пользы.

— Хотите сказать, что мы стоим у вас на пути?

— Что за намёки, Ник? Если бы я была хоть как-то причастна к убийствам, я бы разве стояла сейчас здесь? К тому же, меня саму пытались убить.

— Но ведь его послание в первую очередь относилось к вам. Он создал тысячи голограмм и отправил их по всему городу, только чтобы вы услышали. Ему важно было, чтобы послание дошло до вас. Остальные его мало волновали, и брошенные в начале фразы могут оказаться лишь прелюдией к вашему приглашению.

— Допустим, мы на самом деле сообщники. Но зачем ему выдавать меня, указывая на нашу сопричастность к хаосу у всех на виду?

Ник нервно почесал затылок, как будто в первый раз по-настоящему задумался над чем-то важным, хотя немного глупое выражение так и не стёрлось с его лица.

— Так вы встретитесь с ним или нет? — по-видимому, не найдя никакого решения заданной девушкой проблеме, парень решил спросить о том, что, вопреки желанию Иви побыстрее отделаться от всяких размышлений, нещадно крутилось в голове, проедая дыру в её утомлённом мозгу.

— Передайте Грэтхему, — сквозь вздох сказала девушка, — если хочет что-то выяснить, пусть поговорит напрямую. Без посредников.

Ник собирался возразить, но намёк Иви дошёл до парня вовремя, и он отошёл в сторону, молча разглядывая скульптуру Афины. Что же касается самой девушки, то заданный Ником вопрос заставил её мозг работать с новой силой. Встретится ли она с клоуном? Пойдёт ли на риск, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу? Клоун предоставил ей некоторое время, чтобы отыскать его. Но Иви понятия не имеет, с чего начать. Она даже не уверена в серьёзности его приглашения. Скорее всего, он просто хочет поиграть с ней, заставить переживать и беспокоиться. А если клоун на самом деле будет ждать её завтра до захода солнца? И что может случиться, если она всё-таки не появится? Что, если клоун стремится использовать её неповиновение как толчок к новым преступлениям? Или ему нужно втянуть Иви в свои злодеяния по-настоящему?

Девушка с размаху ударила ногой о буфет, плотно придвинутый к стене. Удар оказался довольно сильным, поэтому стёкла буфета и посуда, красиво расставленная на его полках, затряслись, разнося по комнате звонкое эхо. Посетители бросили на Иви взгляд, полный порицания. Ник тоже отвлёкся от рассматривания коллекции фарфоровых статуэток. Иви медленно отошла от буфета и вцепилась в ручки своего чемодана, стараясь унять океан сомнений и смятений, бушующий глубоко внутри, и отходя к выходу. Ник понял, что время знакомства с искусством закончилось, и поспешил вслед за девушкой. У дверей Иви наткнулась на девочку с головой, укутанной в шерстяной платок. Из-под платка торчала курчавая прядь ярко-рыжих волос. Иви не придала появлению ребёнка никакого значения: у неё и без того забот хватает. Но она напрасно металась из стороны в сторону, пытаясь выйти наружу. Девочка преградила ей путь, предпринимая настырные попытки засунуть какую-то листовку в руки Иви. В конце концов, девушка не выдержала и вырвала бумажку из рук девочки. В этот миг их взгляды встретились, и Иви испуганно прошептала:

— Марла…

Однако не успела девушка опомниться, как девочка, одаривая посетителей музея приветливой улыбкой, принялась раздавать похожие листовки. Иви развернула бумажку и увидела такую же листовку, содержащую примерно следующую информацию:

Уважаемые жители Лондона!

23 декабря в 22:00 состоится предрождественский бал-маскарад. Окунитесь в сказку и почувствуйте волшебство декабрьской ночи. Ваш ждёт незабываемый праздник, полный веселья, различных конкурсов и, конечно же, танцев.

Дальше шли контактные телефоны организаторов и адрес. Иви облегчённо вздохнула. Наконец-то груз глубоких переживаний убавился. Девушка непременно должна присутствовать на этом балу. Улыбаясь так, будто находилась на охоте и вышла на след крупного зверя, Иви прошептала:

— Да, я знаю, где найти тебя.

МАСКАРАД ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ

Всё утро Иви бегала из одного магазина в другой в поисках наряда, идеально подходящего для предрождественского бала-маскарада. Однако везде попадались похожие вещи, а что-то более толковое и оригинальное было завышено в цене. По крайней мере, девушка постоянно указывала на этот недостаток продавцам и прилагала неимоверные усилия, чтобы уговорить их скинуть пару-тройку центов. Но, похоже, Иви утратила свою жилу предпринимателя и упустила возможность заключить выгодную сделку. Хотя торги за кусок прозрачной изорванной материи, якобы похожий на паутину, сложно назвать выгодной сделкой.

Спустя три часа ноги девушки уже гудели, как две водонапорные трубы, стенки которых готовы вот-вот поддаться буйному потоку и разлететься в тартарары. Иви могла бы запросто присесть где-нибудь на скамейку и немного передохнуть от набегов на Лондонские магазины, но с каждым впустую проведённым временем за прилавком, её беспокойство росло. Стрелки часов нещадно подгоняли девушку, заставляя терять самообладание и набрасываться на нерасторопных ассистентов и консультантов. К тому же, бесконечно шныряющий за спиной Ник раздражал Иви до такой степени, что она старательно сжимала кулаки, собираясь с мыслями и унимая гнев, такой жгучий, что казалось, будто кожу медленно пропитывают изнутри капли раскалённой лавы. Да, офицер приставлен к ней ради её же безопасности. Да, у неё не было выбора, поэтому она согласилась терпеть присутствие постороннего человека рядом с собой двадцать четыре часа в сутки. Но никто ведь не говорил, что её защитник будет чересчур надоедливым и болтливым. Он не пропускал ни одного её движения, ни одного взгляда, чтобы не прокомментировать их, и находил любой повод, чтобы снова завалить её глупыми вопросами насчёт загадочного клоуна и его безумных планов.

В одном магазинчике маскарадных костюмов Иви наткнулась на Джеймса Лойлдрига. Сначала девушка его не заметила, потому что сильно увлеклась рассматриванием платья, выполненного в ампирском стиле. Джеймс помахал ей рукой в знак приветствия, но поскольку Иви никак не отреагировала, подошёл к ней ближе. Однако и тут девушка не удостоила парня вниманием, продолжая вглядываться в неровные стяжки платья и борясь с мыслью о том, что если и на этот наряд у неё не хватит денег, просто положить его в сумку и выйти наружу как ни в чём не бывало. Когда идея о краже уже переставала вертеться в голове, давя на тормоза всплывшими в сознании словами «плохо» и «нельзя», Джеймс несколько раз кашлянул. Иви резко дёрнулась и выронила платье из рук. Парень поспешил поднять то, что упало:

— Простите, что напугал вас.

Девушка удивлённо уставилась на парня, напрягая всю свою память и опасаясь, что он разгадал ход её мыслей и сейчас доложит Нику о разгуливающей по городу воровке дешёвых вещей. Но к большому облегчению, молодой человек оказался очень милым и вовсе не жаждущим расправы над мелкими воришками. В егочайных глазах промелькнула улыбка, и только тогда Иви наконец узнала стоявшего перед ней человека. Она слегка замялась, ощущая некую неловкость. К тому же, беспрестанно шаркающий ногами Ник, устроившись позади девушки, явно выжидал дальнейшего развития встречи, чем делал ситуацию ещё более затруднительной.

— Джеймс? Не знала, что ты любишь платья, — осмелившись прервать неприятное молчание и указав на руки парня, плотно сжимавшие женский наряд, пошутила Иви. Джеймс нахмурился, но как только осознал смысл шутки, поспешил повесить платье на место:

— Обычно я такое не ношу, но, может быть, для маскарада стоит попробовать?

— Ты собираешься идти на бал-маскарад сегодня вечером? — почему-то повысив голос, удивилась Иви. Наверное, её реплика прозвучала слишком удивлённо и даже с оттенком некой радости, судя по ещё более ошеломлённому выражению лица Джеймса, и девушка нервно пригладила волосы, как будто этим движением стремилась сгладить не желающую никуда исчезать неловкость. Впрочем, с чего бы ей вообще нервничать: она общается с приятным человеком, о существовании которого узнала только вчера, да и то, лишь ввиду смерти его бесстрашного дяди. Плюс, предрождественский маскарад Иви даже на руку, ведь она давно не выходила на люди и не веселилась от души. Но всё было бы хорошо, если бы не чокнутый, переодевшийся в клоуна и столь безумно жаждущий встречи с ней.

— Да, вот присматриваю что-нибудь, — небрежно постучав пальцами по пустым вешалкам, отозвался Джеймс.

— Если хочешь, можем пойти вместе, — сказала Иви и тут же ударила себя по коленке. С чего вдруг ей приспичило приглашать с собой едва знакомого мужчину? Да вдобавок в тот момент, когда за ней установлен жёсткий контроль полиции. Девушка уже пожалела о выпущенной без раздумий фразе, но уже поздно было что-то менять, потому что Джеймс очень обрадовался:

— Серьёзно? Я тоже хотел тебя пригласить, но побоялся: вдруг у тебя уже есть какие-то планы на вечер.

— Какие там планы? Топтаться из угла в угол дешёвой гостиницы, погрузившись в неприятные размышления?

— Так ты до сих пор не нашла нормальное жильё?

— Мне не везёт, — пожав плечами, бросила девушка.

— Мне тоже, — Ник как всегда не упустил шанса вставить своё слово, — мало того, что мне пришлось заплатить половину, так я ещё и на полу ючусь.

— Не я дала тебе такую дорогую работу, офицер, — огрызнулась девушка. Ещё одно слово, и она точно за себя не ручается.

— Ладно, ладно, — вмешался Джеймс, заметив плотно сжатую челюсть девушки, — Эту проблему легко уладить.

— И как же?

— Можешь пожить у меня. В смысле, у моего дяди. Квартира его сейчас пустует, а мне тоже нужны деньги. Арендная плата небольшая, думаю, ты потянешь.

— Ну не знаю…

— Я как раз собирался искать квартирантов.

В принципе, предложение Джеймса кажется вполне безобидным. Иви устроится в уютной квартире, перестанет тратиться, и одной головной болью станет меньше. Правда, жить в квартире человека, которого недавно не стало, довольно странно: Иви выгнали из дома погибшего любимого, чтобы она поселилась в доме погибшего полицейского, когда-то мечтавшего посадить этого самого любимого за решётку. Да уж, как ни крути, а вокруг сплошной парадокс.

Раздался гул настенных часов. Девушка вздрогнула и посмотрела на время:

— О Боже, уже четыре часа. Нужно спешить.

— А как же квартира дяди? Я мог бы подготовить её к завтрашнему утру.

— Не сейчас, Джеймс. Давай для начала купим карнавальный костюм.

Молодой человек не стал возражать, и оба в сопровождении Ника принялись скитаться по магазинам, примеряя всевозможные образы. Им попадались разные костюмы: павлина, ведьмы, жар-птицы, Дейви Джонса… Одни были странные, другие нелепые, а третьи вообще трудно было соотнести с каким-либо прилагательным. В один миг Иви уже была готова остановить свой выбор на образе Джессики Раббит, но, увидев, насколько нелепо Джеймс смотрится в костюме Кролика Роджера, изменила своё решение. Впрочем, девушке не пришлось долго сожалеть. Она нашла идеальный вариант: простое облегающее чёрное платье до пят. К нему прилагался плащ в тон с капюшоном и небольшая шляпа-цилиндр. Маскарадной маске девушка предпочла чёрно-белый грим.

— Эй, сейчас Рождество, а не Хэллоуин, — произнёс Джеймс, обратив внимание на мрачные нотки в наряде девушки. Но ничто не могло переубедить Иви. Она была уверена, что её образ станет самым оригинальным. К тому же, такой мрачноватый наряд напоминал ей о Вэ. Укутавшись в чёрный плащ, Иви точно надела вещи любимого, всё ещё хранившие тепло его тела. Хотя ей так и не суждено было узнать, каково это держать за руку человека, навсегда изменившего твою жизнь, прижиматься к сильной груди, ища поддержки и защиты, целовать не холодную, безжизненную маску, а страстные и трепетный губы…

Джеймс, в отличие от Иви, воздержался от тёмных цветов и выбрал простой костюм Робин Гуда, ссылаясь на своё внутренне сходство с персонажем, мол, его всегда тянет на благородные поступки, несмотря на то, что в лесу он не живёт и очень надеется, что никогда там жить не будет.

Молодые люди приехали на место заранее: у них в запасе оставался целый час. Однако уже в это время группы разряженных людей сновали по огромной зале. Люстры, выполненные в виде больших свечей, давали неяркий и слегка приглушённый свет, оставляя во мраке центральную часть комнаты. Иви это показалось странным, хотя, скорее всего, организаторы таким образом пытались создать ауру загадочности. На стенах красовались зеркала различных форм и размеров, в стёклах которых смешались сотни красок, слившихся в целую радугу, быстро перебегавшую из одного зеркала в другое.

Увлёкшись рассматриванием интерьера, Иви не сразу заметила, что упустила Джеймса из вида. Она оглянулась в надежде, что и Ник тоже куда-то испарился. Но надоедливый офицер, к великому разочарованию девушки, продолжал топтаться у неё за спиной. Вот, живой оркестр, удобно расположившийся на балконе, заиграл медленную и нежную мелодию. Иви поискала глазами ведущего, ведь подобные мероприятия в наше время без предприимчивого и умеющего завести публику профессионала не обходятся. В сердце девушки пробежала волна беспокойства, и она поправила цилиндр, чтобы унять нарастающую панику. Впрочем, почему отсутствие ведущего так сильно напугало её? Возможно, она что-то упустила или не обратила внимание. Главное, чтобы Джеймс поскорее объявился, иначе успешный вечер, который в голове распланировала девушка, закончится, так и не начавшись. Иви уже собиралась позвать Ника, чтобы тот помог ей найти исчезнувшего Джеймса, как на её локоть опустилась рука, затянутая в чёрную атласную перчатку. В ту же секунду над ухом раздался шёпот, на удивление чётко различимый среди громких звуков музыки и людского смеха:

— Позвольте пригласить вас на танец.

Девушка замерла затаив дыхание. Она не была уверена до конца, но что-то подсказывало ей, что шёпот принадлежал чокнутому клоуну. Напрочь забыв о существовании Джеймса, Иви резко обернулась. Мысленно девушка была готова увидеть перед собой психа, разряженного в яркие лохмотья, хоть и понимала, что, находясь в центре толпы, он наверняка решит замаскироваться. И действительно, клоун теперь надел точно такой же, как у Иви, наряд, разрисовав своё лицо чёрными и белыми красками. Иви обдало холодом, хотя щёки её горели. Неужели этот чокнутый прочитал её мысли?

— Я знал, что ты придёшь, — крепко сжав талию девушки, прошептал клоун.

— Зачем… Зачем ты звал меня?

Несмотря на старания произнести это более спокойным тоном, голос Иви прозвучал довольно неестественно, как будто принадлежал другой девушке. Клоун слегка склонил голову, увлекая Иви в глубь залы, подальше от любопытных глаз и поближе к темноте:

— Чтобы лично выразить своё почтение.

— Я не понимаю, чего ты добиваешься? — Иви вглядывалась в обступившую её темноту, озиралась по сторонам, выискивая знакомые лица среди однотипных масок, опускала глаза, избегая взгляда клоуна. Нет, она ни капельки его не боялась, просто не хотела, чтобы чокнутый снова угадал ход её мыслей. Сейчас ей предоставлен уникальный шанс выяснить планы негодяя, заинтересовав незатейливой беседой.

— И не надо. Я просто играю.

— По твоей вине погибло много людей.

— Эти люди ущемляли права других людей, а те, кто возвышают себя над другими, не заслуживают жалости.

— И смерти тоже, — злобно сверкнув глазами, отозвалась Иви.

Клоун сжал руку девушки с такой силой, что у неё захрустели косточки:

— Уже поздно что-то менять. Всё началось с Вэ. Но то, что он начал, так и не закончилось. Я исправлю эту ситуацию и завершу его революцию.

— Ты намереваешься завершить революцию, увеличивая число жертв?

— А ты видела хоть одну революцию без жертв?

— Вэ хотел искоренить тоталитаризм в угоду демократии.

— Согласись, вышло неважно. Вэ вела ненависть и жажда мести (довольно мощные чувства, надо признать), а ты заставила его остановиться на полпути.

— Он подарил всем надежду.

— Его ошибка. Но, к счастью, я здесь, чтобы всё исправить.

— Выходит, ты причисляешь надежду к пороку?

— Надежда настолько сильна, что может озарить душу светом, даже когда солнце давно село. Но в большинстве случаев она уничтожает и сводит с ума.

— Значит, ты поэтому свихнулся?

Музыка стихла, и клоун тоже остановился. Иви не уследила за его движением и споткнулась. Ещё немного, и девушка бы нырнула головой в пол. Однако клоун предотвратил её падение, схватив за капюшон её плаща и потянув на себя. Иви неуклюже подпрыгнула и наступила себе же на ногу. Чёрт! Это ж надо было так опозориться, да ещё и в присутствии этого гнусного мерзавца, желающего искупаться в овациях за стремление избавиться от непонравившихся ему людей.

Впереди мелькнул силуэт мужчины, укутанного в белые лохмотья. Должно быть, он примерил образ снежного кома. Сначала мужчина пробежал целый круг, тряся поднятыми над головой руками. Его губы быстро шевелились, но не было слышно ни единого звука из-за возобновившейся музыки и громких разговоров. Иви огляделась вокруг. В её глазах горел один вопрос: неужели только она заметила странность в поведении мужчины? Как оказалось, никто из окружающих не придал значения метаниям человека, продолжая танцевать и распивать бесплатные напитки. От присутствия Double V не осталось и следа. Мужчина же тем временем схватил бутылку шампанского со столика и швырнул её в другого мужчину, одетого в форму полицейского. Это ужаснуло присутствующих, и в зале моментально воцарилась тишина. Бутылка чуть не задела мужчину в форме полицейского, только один осколок оставил на его лбу небольшую царапину. Мужчина в белом наступал на едва раненого с грозным оскалом на лице, напевая песню, которая недавно играла по всему городу:

You won't get much closer,

Till you sacrifice it all,

You won't get to taste it

With your face against the wall,

Get up and commit,

Show the power trapped within,

Do just what you want to,

And now stand up and begin.

— Ник! — Иви бросилась на помощь своему надоедливому телохранителю, ибо он и был тем мужчиной, одетым в полицейскую форму. Но не успела она приблизиться к пострадавшему, как мужчина в белом, точно одичалый зверь, набросился на Ника. Одним рывком он повалил полицейского на пол и принялся колотить его кулаками, царапать и кусать, с ужасающей жадностью вгрызаясь ему в кожу. Кто-то из толпы начал кричать, взывая о помощи. Послышались всхлипы зарождающейся истерики. Несколько человек попытались оттащить обезумевшего от несчастного офицера, но тот, не прерывая своей жестокой расправы, оттолкнул их прочь. Ник пищал, словно раненая птица, сражаясь с врагом, но с каждым сопротивлением, силы покидали его, оставляя на растерзание мужчине в белом, который теперь больше напоминал рассвирепевшего белого медведя. Иви, не сумев спокойно смотреть на то, как у неё на глазах человек борется за жизнь, дёрнулась вперёд, однако появившийся из ниоткуда Джеймс остановил девушку. Чтобы не видеть дальнейшего ужаса, Иви отвернулась и уткнулась лицом в плечо своего Робин Гуда. За последнее время она достаточно насмотрелась на смерть. Больше девушка не выдержит.

Когда же с Ником было покончено, мужчина в белом вдруг упал на пол. Его тело содрогалось от интенсивных конвульсий, а рот наполнился белой пеной. Так продолжалось несколько секунд, а затем, издав последний, не слишком разборчивый звук, обезумевший ушёл вслед за своей жертвой.

ВЫНУЖДЕННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

Джеймс привёз Иви в квартиру дяди после случившегося. Сначала девушка смотрела вперёд, прожигая стеклянным взглядом фиалковую ткань штор, устроившись на краю дивана, а затем опустила голову на колени и принялась реветь без остановки, громко всхлипывая и давясь буйным потоком слёз. Джеймс, испугавшись за состояние гостьи, поспешил утешить её фразами «не бери в голову» и «всё уже позади», но осознав, что они слишком заурядны и бессмысленны, сказал:

— Вэ не хотел бы, чтобы ты оплакивала гибель этого болтливого офицеришки.

Иви резко подняла голову и, вытерев тыльной стороной ладони лицо и громко шмыгнув носом, проговорила:

— Я не оплакиваю его гибель.

— По ком же тогда эти слёзы? — слегка озадаченно спросил Джеймс.

— По всем, кто ушёл на тот свет, и кому ещё предстоит отправиться туда. А вообще, я просто устала повсюду видеть смерть. Это невыносимо. Она буквально следует за мной по пятам, но отчего-то не решается приблизиться.

— Ты просто смотришь на происходящее так, словно все эти люди умирают из-за тебя. Но это не так.

— Нет, именно так. Точнее, отчасти в этом есть и моя вина.

Иви собиралась рассказать Джеймсу о свидании с клоуном, но, когда признание готово было сорваться с её губ, она вдруг передумала. Джеймс тем временем прошёлся по комнате и сел на диван рядом с Иви, при этом закинув ноги на придвинутый к дивану журнальный столик:

— Я прочитал в газетах о том, что полиция не доверяет тебе. Но не думаю, что ты как-то связана с убийствами.

— Почему?

— Во-первых, твоё появление на местах преступления слишком уж бросается в глаза. Как будто кто-то стремится специально натолкнуть полицию на единственно возможную в данном случае версию: твою причастность. Во-вторых, даже если ты и была когда-то втянута в дела Вэ, это вовсе не означает, что ты готова повторить то же самое. А в-третьих…

Джеймс не успел закончить предложение, поскольку его и без того негромкий голос утонул в дзиньканье дверного звонка. Тяжело вздохнув, мужчина поднялся на ноги и открыл дверь. На пороге стоял Грэтхем, хитро прищурив свои маленькие глазки, а из-за его спины выглядывало двое офицеров полиции. Один держал пистолет наготове, точно собирался задержать целую банду опасных преступников, а второй вертел на указательном пальце пару наручников.

— Что вам нужно? — довольно грубо поинтересовался Джеймс. Однако Грэтхем, как всегда намеренно опустив слова собеседника, вытянул шею вперёд, стараясь отодвинуть Джеймса в сторону и пролезть внутрь. Парню такое бесцеремонное поведение не понравилось, и он отшвырнул следователя подальше. Тот поскользнулся и, потеряв равновесие, схватился за плечи своих сотрудников, увлекая их за собой. Тем не менее, в последний момент ему удалось устоять на ногах.

— Осторожнее, Мистер Лойлдриг, — поправляя съехавший воротник пальто, отозвался Грэтхем, — с полицией шутки плохи.

— Что вам нужно? — продолжая стоять на своём и мешая следователю протиснуться внутрь, переспросил Джеймс.

— Я должен задержать Иви Хэммонд, а если верить нашим источникам, она отправилась сюда после бала-маскарада, — ответил Грэтхем, с особой ненавистью произнеся имя девушки. Услышав своё имя, Иви подскочила на ноги и подбежала к двери:

— Что ж, твои источники не врут.

— А ордер на задержание у вас имеется? — вдруг пробился низкий голос сквозь столпившиеся фигуры у двери. Полицейские расступились, и, заняв освободившееся место, вперёд вышел Доминик.

— Ну… эм, — замялся Грэтхем. Он явно не ожидал, что кто-то вмешается в его дела столь внезапно.

— Очень нехорошо пользоваться своей должностью в личных целях, Мистер Грэтхем.

— По какому праву ты даёшь мне советы? — наконец обретя дар речи, огрызнулся Грэтхем.

— Может быть, по праву занимающего высшую должность?

Грэтхем отрывисто рассмеялся, глумясь над собеседником и не понимая, что настал час, когда он оказался тем, над кем можно глумиться.

— Если ты думаешь, что должность комиссара будет долго пустовать, то ошибаешься.

— Неужели ты теперь комиссар? — осведомился Грэтхем. Густые брови Доминика взлетели вверх, давая понять следователю, что он разгадал эту загадку.

Грэтхем обескураженно посмотрел на своих подчинённых, ища у них поддержки, но увидев на их лицах усталость в сочетании с нежеланием вмешиваться в перепалку, обиженно фыркнул и не произнеся ни слова, начал спускаться по лестнице. Офицеры по приказу нового комиссара направились вслед за следователем. После этого Иви поблагодарила Доминика и предложила ему зайти выпить чай, совсем забыв о том, что она не являлась хозяйкой квартиры. Но Доминик, соблюдая дистанцию, вежливо отказался. А напоследок, наклонившись к девушке так, чтобы его могла расслышать только она, произнёс:

— Я снова спас тебя. Но боюсь, что больше я этого делать не смогу, если ты не прекратишь самовольничать.

Самовольничать? Что он подразумевал под этим? Она ведь не специально оказывается рядом с жертвами, а он отлично это знает. К чему тогда такие загадочные предостережения? Или благородный Доминик тоже засомневался в искренности девушки? Что ж, если это действительно так, то пусть сомневается. Ей уже на всё наплевать. Имейся у неё хоть одна маленькая возможность покинуть эти гнусные края и очутиться в чужой и незнакомой стране, где никто тебя не знает и не смотрит то косо, то со злобой, то с недоверием, она бы давно улетела прочь. Но в этом мрачном городе, погрязшем в гнусной пучине по самый высокий пик небоскрёба The Shard, оставалось то единственное, что вынуждало Иви задержаться в Лондоне. И это единственное включало в себя три пункта: во-первых, бесценная и терзающая душу память о Вэ, во-вторых, острая нехватка денежных средств, а в-третьих, разгуливающий по городу клоун, вбивший в свою неадекватную голову мысль о том, что революция ещё не окончена.

Так думала Иви, ворочаясь на тесном диване и то и дело переворачиваясь с одного бока на другой. Как бы она ни старалась забыться в безмятежном пространстве благодатного сна, мозг отказывался поддаваться и снова и снова помогал кипучим думам протаптывать сотни тропинок внутри себя. Однако, даже несмотря на то, что девушке так и не удалось сомкнуть глаз, утро наступило слишком быстро, и стремясь не надоедать Джеймсу своим присутствием, Иви поскорее отправилась на работу. Она возлагала большие надежды на то, что в её отсутствие у BTN начались проблемы, и впереди её ждал целый завал бумаг и вагон неразрешённых дел, который помог бы ей отвлечься от хаоса, воцарившегося в её голове и во всём городе. Но стоило Иви переступить порог офиса, как ей указала на дверь расфуфыренная девица с искусственно наращённой шевелюрой чёрных густых волос. Когда же Иви потребовала немедленных объяснений, девица, поспешив вызвать охрану, прокричала ей вслед:

— Ты ещё смеешь требовать объяснений? Человек, который долгое время отсутствует на работе, проявляет халатность и пренебрегает профессиональными обязанностями, по определению должен быть уволен.

А затем бывшую начальницу бесцеремонно вышвырнули на улицу два огромных бугая из службы охраны. Иви собиралась выругаться, но, увидев, что её лучшие сапоги запачканы грязью, принялась топать ногами, чтобы хоть немного очистить их. В это время чёрный лимузин, поравнявшийся с девушкой, остановился. Одно из затемнённых окон плавно опустилось, и в щель просунулась голова Майлза Иворда, всё так же бессменно прикрытая широкополой шляпой, бросающей загадочные тени на лицо старика.

— Как поживаете, Иви? — добродушно начал Иворд.

— После того, как меня выселили из Галереи теней и уволили? Просто чудесно.

— Я понимаю, вы недовольны решением мэра сделать из Галереи теней музей, но…

— Я просто не понимаю, — попыталась вмешаться девушка, но Майлз, повысив голос и заглушив её нелепые, на его взгляд, протесты, продолжил:

— Но я солидарен с мэром в данном вопросе. Вэ — истинный герой, а героев должен помнить каждый. Нам необходима память, Мисс Хэммонд. Без неё мы ничто.

Иви закусила губу, потому что была поражена тем, что такая гениальная идея ей самой ни разу не приходила в голову. Впрочем, это неудивительно, если учитывать, что её голова занята более важными проблемами. Например, как можно скорее найти новую работу. Невольно уловив настроение Иви, Майлз спокойно сказал:

— Моему кузену нужна компаньонка.

— Компаньонка?

— Вы ведь упомянули, что вас уволили, — нетерпеливо дёрнув бровями, вздохнул Премьер-министр.

— Вы предлагаете мне работу? — слегка растерявшись, спросила девушка.

— Ничего страшного в этом нет. Вы просто должны проводить с ним некоторое время, придумывать разные развлечения и следить за режимом.

Только секунду назад Иви не знала, что ей делать дальше, куда податься, стоит ли оставаться в Лондоне или не задерживаться здесь надолго, а сейчас ей поступает выгодное предложение. Не желая упускать вновь предоставленную ей возможность, Иви запрыгнула в лимузин и поехала навстречу переменам, хоть они и оказались вынужденными.

Однако стоило девушке познакомиться с кузеном Премьер-министра, как весь её энтузиазм тут же улетучился. Во-первых, Иворд упустил очень важный факт- его кузен нем от рождения, а Иви никогда не общалась с ему подобными и понятия не имеет, чем их можно развлечь. Кроме того, Чарльз (он же кузен) терпеть не мог знакомства с новыми людьми и был весьма необщительными парнем. Хотя, куда уж можно быть более необщительным. Но самое ужасное это то, что Чарльз обладал непростым и довольно вредным характером. Сначала парень игнорировал попытки Иви как-то установить с ним контакт. Затем он и вовсе отгородился от неё, сделав баррикаду из столов и стульев и громко включив радио, чтобы не слышать её бесполезные уговоры. Поэтому в конце дня Иви была настолько измотана, что не сумела вернуться в отель и собрать вещи, а, пообещав Джеймсу перевезти их в ближайшем будущем, устроилась на диване в предвкушении крепкого сна. Девушке почти удалось погрузиться в объятия Морфея, как внезапно её телефон завибрировал, оповещая хозяйку о полученном сообщении. Иви, издав недовольный вопль, полезла в сумочку за телефоном, хотя полагала, что это, должно быть, что-то не очень серьёзное. Наконец достав мобильное устройство, девушка ужаснулась: на экране красовалась огромная надпись Double V. Иви осторожно открыла сообщение и бегло пробежала глазами вдоль коротких, но опасных линий, в которых заключалось следующее:

Надеюсь, ты готова к шоу, моя Королева. Да начнётся обратный отсчёт.

ШАГ ПЕРВЫЙ

Иви, прилагая огромные усилия, исполняла обязанности компаньонки на протяжении уже целых двух недель. Однако, как бы она ни старалась, Чарльз всё время обрубал её попытки развлечь его на корню: то он выключал телевизор, когда фильм ещё даже не начался, а на экране светилось лишь название компании, снявшей его; то во время прогулки в парке, когда казалось бы, что всё хорошо, и они с Иви спокойно наслаждаются зимней природой, устроившись на скамейке, он резко вставал на ноги и, делая вид, что Иви кричит вслед кому-то другому, направлялся домой; а накануне вечером, когда девушка собиралась отвезти его на встречу с автором его любимой книги, Чарльз заперся в ванной и просидел там до тех пор, пока не вернулся Иворд. И самое обидное, что с дядей он хотя бы общался при помощи записок, а Иви не получала от него ни строчки, и если бы не его тихое и упрямое сопение, она давно бы решила, что Чарльз — всего лишь плод её израненного воображения, который не желает общаться со своим создателем.

Что же касается злодея по кличке Double V, то после сообщения насчёт обратного отсчёта и прочей чепухи, Иви получила от него ещё два послания, в которых кроме цифр 10 и 9, ничего больше не было. Между этими цифрами явно скрывалась какая-то связь. И это не только ряд чисел, записанных в обратном порядке. Конечно, в первую очередь они обозначали отсчёт времени. Но до чего? До очередного послания? Взрыва? Убийства? Или клоун собирался сделать нечто более ужасное? Впрочем, фантазия Иви была не настолько отклонённой от нормы, чтобы нарисовать в её голове картину того, что могло бы сойти за это «более ужасное». Ну а вот Double V достаточно чокнутый, чтобы устроить и взрыв, и убийство, и ещё кучу всякой гадости. Кроме того, цифры приходили раз в неделю. Однако время их получения сильно отличалось. Например, десятка пришла около полудня в начале января, а девятка в полночь, когда наступало тринадцатое число. Сначала Иви ожидала, что это намёк на будущие жертвы, или что, используя числа, злодей просто пытается напугать её и заставить нервничать, но чем больше она размышляла над их значением, тем сильнее убеждалась, что их истинный смысл намного глубже, и необходим тяжёлый труд, чтобы разгадать их. Более того, сам клоун за прошедшие две недели ни разу не объявлялся. Он затаился, выжидая подходящего момента. И снова возвращается вопрос: подходящего момента для чего?

Иви тяжело вздохнула: ей точно пора завязывать со столь напряжённой мозговой деятельностью, иначе в следующий раз она рискует оказаться в психушке. Возможно, даже рядом с палатой Double V. Странно, что и в её мыслях они неразлучны.

Зазвонивший телефон мгновенно вывел Иви из транса собственных раздумий, и она чуть не пролила горячий кофе на пушистые тапочки в виде заячьих мордочек, дёрнувшись к трубке.

— Алло.

— Здравствуй, Иви. Ты звонила? Прости, я выходил из кабинета. Много дел, понимаешь ли. Что-то важное случилось?

— Да…Я хотела кое-что у тебя спросить, Доминик, — вертя в руках чашку с кофе, начала Иви.

— Он пытался связаться с тобой? — встревожился комиссар. И хотя он не называл имени или клички того, о ком спрашивал, Иви не нужно было уточнять, потому что она и так знала, кого именно Доминик имел в виду, употребляя местоимение «он».

— Не то, чтобы связаться… Он прислал мне два сообщения, — каждое слово девушка произносила очень медленно, как будто всё ещё сомневалась в том, стоит ли ей обо всём докладывать комиссару.

— В них написано, что он собирается делать дальше? Или он по-прежнему хочет, чтобы ты помогала ему?

— Нет, ничего такого, — девушка крутанула чашку, и горячая жидкость пролилась за край. Иви поспешила поставить чашку на журнальный столик, пока окончательно не расплескала всё содержимое.

— Тогда что же? — в нетерпении Доминик повысил голос. Иви расценила это как толчок к признанию:

— В них содержатся только цифры. Десять и девять.

— Негодяй отсчитывает время. Но почему он начал с десятки? И что конкретно считает: секунды или минуты? Или месяцы и года?

— Не знаю. Поэтому-то я и позвонила тебе. У тебя больше возможностей выяснить это.

— Конечно, я сейчас же займусь этим ребусом. Но о том, что ты получила послания от преступника, никому знать не нужно. Поняла?

Иви закатила глаза: она что, маленькая девочка, чтобы её вечно поучали какие-то комиссары? Если бы девушка не умела держать язык за зубами в присутствии лишних людей и в неподходящих обстоятельствах, смерть настигла бы Вэ гораздо раньше.

— Не волнуйся, комиссар, я не болтливая.

— Хорошо. Я позвоню тебе, как только что-нибудь выясню. До свидания.

— До свидания.

Иви завершила вызов и, швырнув телефон на диван, продолжила в сотый раз пересматривать фильм «Граф Монте-Кристо», который одновременно успокаивал и бередил раны, исполосовавшие её сердце.

Постепенно фигуры на экране начали расплываться, голоса затихали, и встревоженные ноты напряжённой мелодии с каждой секундой угасали и уносились вдаль. В конце концов, девушка погрузилась в непроглядную и глубокую темноту. Иви не чувствовала страха, хотя опустился чёрный занавес, окутав её с ног до головы. Движения девушки казались слегка хаотичными: она то шла, то бежала, то резко останавливалась. Вокруг царила тишина. Даже звук собственных шагов был едва различим и замирал, погружаясь во тьму вместе с девушкой. В тишине утопало и биение её сердца. Однако, как только Иви ускорила шаг, сквозь тьму начал пробиваться странный звук, похожий на звон. Девушка снова замерла на месте. Что это? Звон колокола? Нет, слишком негармоничный. Бой часов? Вряд ли, не такой протяжный и призывный. Звук разбившегося стекла? Едва ли тогда он повторялся много раз. Грохот цепей? Точно нет, далеко не столь рокочущий и протяжный. Пока девушка ломала голову над тем, что за звон раздавался кругом, впереди забрезжил клочок света, и не успела Иви оглянуться, как оказалась на диване в гостиной покойного Финча.

В комнату прошёл Джеймс, перекидывая из руки в руку увесистую связку ключей.

— Так вот, что это за звон, — сонным голосом пробубнила девушка.

Джеймс явно не расслышал слова Иви и произнёс, указывая на широкие двери, ведущие из прихожей в гостиную:

— Посмотри, кого я тебе привёл.

Иви удивлённо уставилась на Джеймса, и тут, словно из ниоткуда, появился рыжий котик. Он сразу же узнал хозяйку и, вскочив к ней на колени, принялся тереться мордочкой о её подбородок.

— Винсент! — придя в неистовый восторг, прокричала девушка, а затем обратилась к Джеймсу, крепко прижав пушистый комок к груди, — Где ты его нашёл?

— Он спокойно бродил по Галерее теней. Охранник собирался отвезти его в приют, но, к счастью, я прогуливался мимо и решил принести его сюда. Поверь, я понятия не имел, что вы с этим котом уже знакомы.

— Молодец, что принёс его. Но боюсь, Винсент снова сбежит и вернётся в Галерею, потому что это было его любимым местом до того, как его у него отняли.

Девушка нежно провела рукой по шёрстке кота, опустив глаза. Джеймс уловил её настроение, готовое разразиться новой истерикой, и предложил вместе прогуляться по городу. Это предложение вырвалось из уст мужчины так неожиданно, что Иви не заметила, как Винсент спрыгнул на пол, и провела рукой по собственной ноге. Однако колебаться девушка не стала.

Через час они уже не спеша прохаживались по Набережной Виктории, вдыхая вечерний холодный воздух и любуясь бурными волнами озябшей Темзы. Оба молчали и смотрели далеко вперёд. Лишь изредка взгляды Иви и Джеймса пересекались, но долго не задерживались на радужных оболочках друг друга и вновь разбегались в разные стороны. Прогулка вселяла умиротворение и спокойствие. По крайней мере, это длилось до того момента, как мимо проходящая женщина не превратилась в буйную воительницу и не начала колотить своего ухажёра по спине большой сумкой. Сначала она выкрикивала всякие ругательства, но затем белки её глаз налились кровью, и женщина вдруг запела.

Ooo 1, 2, 3, 4 fire's in your eyes…

Она продолжала нападать на мужчину, подключив к побоям сумочкой свои длинные ногти.

And this chaos, it defies imagination…

Ухажёр попытался вырвать сумочку из её рук и оттолкнуть обезумевшую от себя, но это разозлило её ещё сильнее. Безумная царапала побелевшее от ужаса лицо мужчины, оставляя на нём кровоточащие шрамы и сохраняя на ногтях кусочки кровавой плоти.

Ooo 5, 6, 7, minus 9 lives…

Схватка никак не заканчивалась. Женщина оказалась очень сильной и, запрыгнув на спину ухажёру, повалила его на землю. После этого она принялась пинать его ногами и душить пропитанным сладкими духами шарфом.

You've arrived at…

Устав быть пассивным свидетелем, Джеймс ринулся вперёд. Он схватил женщину за пальто и потащил на себя. Она упиралась сапогами в асфальт, но Джеймс, подставив ей подножку, заставил женщину ослабить хватку. В итоге ему удалось остановить пребывающую вне себя воительницу и спасти несчастного ухажёра. Тот, быстро встав на ноги, умчался прочь без оглядки. Женщина же, отдышавшись, начала наступление на Джеймса. Однако не пройдя и метра, упала, точно подкошенная, и, страдая от эпилептических припадков, мгновенно скончалась.

Иви с не меньшим ужасом, чем тот, что испытывал сбежавший ухажёр, наблюдала за происходящим. Она не могла поверить, что люди могут вот так запросто потерять рассудок и поддаться животным инстинктам. Затем всё очень быстро завертелось, точно девушку внезапно бросили в центрифугу, вращающуюся с более быстрой скоростью, чем скорость света. Она махнула рукой, чтобы ухватиться за ствол дерева, но почему-то рука не достигла цели. Иви удивлённо посмотрела на Джеймса и улыбнулась, когда выражение его лица из просто обеспокоенного превратилось в охваченное паническим страхом, и он шагнул ей навстречу, выкрикнув:

— Иви, что с тобой?

Через секунду голос Джеймса испарился. Девушка опять погрузилась во тьму. Но тьма длилась недолго, и спустя ровно двадцать пять шагов, которые Иви успела сделать, не видя ничего перед глазами, растаяла. Мгла ушла, сопровождаемая мелодией телефонного звонка. Иви ещё толком не успела понять, что происходит, но уже потянулась к мобильнику. Она приставила трубку к уху автоматически, даже не осознавая, что делает.

— Добрый вечер, Иви. Это снова Доминик.

— Я слушаю, — довольно невнятно проговорила девушка, осматриваясь по сторонам. Огромные фиалковые стены, старый телевизор и рыжий кот, копошащийся у её ног, укрытых мягким пледом. Похоже, Джеймс привёз девушку в квартиру дяди. А она, похоже, снова бухнулась в обморок. Что ж, это неудивительно.

— Я тут поразмыслил, и у меня появились идеи относительно этих чисел.

— Что? И какие же? — Иви тут же подскочила с дивана, словно её окатили ледяной водой.

— Насколько я помню, Double V начал отсчёт после маскарада, так?

— Да.

— На празднике мужчина убил офицера полиции ровно в десять часов вечера. Полагаю, это разгадка к первой полученной цифре.

— Но почему он отсчитывает от дня после маскарада, а не от самого праздника, ведь убийство случилось именно там?

— Этого я, к сожалению, пока выяснить не смог. Но девятка имеет более важный смысл.

— Что за смысл? — стараясь совладать с нарастающим волнением, Иви крепко сжала в ладонях ткань пледа. Тем временем Доминик, которому, казалось, передалось волнение девушки через телефонную трубку, продолжил колеблющимся тоном:

— После того, как мужчина покончил с офицером, он также скончался. Разница во времени между этими двумя событиями составляет ровно девять минут. Женщина, которая сегодня напала на своего спутника, тоже погибла спустя девять минут после того, как набросилась на него.

— То есть, имеется вероятность, что следующий обезумевший, если он, конечно, появится, умрёт спустя девять минут после одичания?

— Скорее всего, да.

— Спасибо, Доминик. Хотя, честно признаться, не понимаю, почему ты делишься со мной такой информацией. Это ведь противозаконно.

— Я делюсь с тобой не как со случайным свидетелем или возможным подозреваемым, Иви, — тяжело вздохнув, заговорил комиссар, — а как со своим другом. После гибели Эрика у меня почти не осталось друзей. Да что я говорю? У меня их и вовсе не осталось.

Иви молчала, не зная, как ей стоит ответить на душераздирающее признание Доминика. Однако сам мужчина не настаивал на её отклике, ему просто нужно было это сказать, чтобы немного успокоиться.

— Кстати, есть ещё кое-какие новости, — Доминик поспешил переменить тему, пока не ляпнул что-нибудь лишнее, — Наш судмедэксперт обнаружил наиболее сохранившийся кусочек кожи одного из безумцев в масках.

Девушка громко сглотнула:

— Неужели?

— Да. В общем, мы пробили по базе. Оказалось, что она принадлежала некоему Патрику Сатлеру.

— Вы же были уверены, что у Сатлера была только дочь.

— Были. А теперь выяснилось, что документы, подтверждающие её личность пропали из всех архивов. Зато всплыли новые, подтверждающие, что Патрик был сыном канцлера.

Иви собиралась задать Доминику вопрос, так и режущий ей кончик языка от нетерпения и любопытства, но вибрация телефона прервала её намерения. Девушка попросила комиссара чуть-чуть подождать и открыла очередное сообщение от W. Вопреки ожиданиям о том, что следующим числом должна была быть восьмёрка, на экране вырисовывались очертания цифры 5.

— Я перезвоню тебе позже, — произнесла Иви и тут же бросила трубку, не объяснив комиссару, что произошло. Это и не требовалось. Наверняка, он и сам догадался о случившемся.

ТОЧКА НЕДОВЕРИЯ

Иви бежала со всех ног, натыкаясь на ворчливых и не очень приветливых прохожих и всеми силами пытаясь обойти их таким образом, чтобы их скверное настроение не вылилось на неё в виде порции оскорблений, сдобренной скверной бранью с утра пораньше. Морозный воздух нежно пощипывал девушку за щёки, как будто подбадривая её, чтобы она бежала ещё быстрее. Впрочем, Иви никуда не опаздывала. Она неслась вперёд, подхватываемая всеобщей волной спешки, из которой трудно было вырваться. Да девушка и не предпринимала никаких попыток выбраться из эпицентра суматохи, позволяя толпе уносить её за собой. Это помогало Иви отвлечься от всего плохого и тревожного. Хотя в данный момент её тревожил только сумасшедший, возомнивший, что имеет право использовать славу Вэ в своих корыстных целях.

Внезапно мужская фигура в чёрном пальто выскочила из ниоткуда и стала двигаться навстречу девушке. Люди сзади начинали напирать, и Иви была вынуждена шагнуть вперёд. Однако, как только она это сделала, то почувствовала, что упёрлась носом во что-то приятно-мягкое. Иви подняла недоумённый взгляд вверх и первое, что увидела, это чёрная ткань пальто, а затем светло-голубые бездонные глаза. На секунду девушка задержала дыхание. Ей показалось, что она тонет в озере, полном кристально-чистой воды. Однако такое ощущение продлилось недолго, поскольку Иви поспешила отвести взгляд. Не свойственная девушке чувствительность, которая появилась после столкновения с незнакомцем, представлялась ей довольно странной, но в то же время легко объяснимой. Она всего-навсего давно не обращала внимание на окружающих и не имела с ними никаких тесных контактов. Впрочем, единственное, что можно назвать тесным контактом в данной ситуации, так это вынужденная прижатость девушки к груди незнакомца.

Иви уставилась мужчине прямо в лицо, поскольку больше глаза отвести было некуда. Прохладный ветерок шаловливо трепал его чёрные кучерявые волосы. На светлом лице выделялись жидкая бородёнка и прямой строгий нос. В одной руке мужчина держал ярко-оранжевый чемоданчик, а другой сжимал приставленный к уху телефон.

— Ты предатель, тебе нельзя доверять, — проговорил мужчина, отодвигаясь в сторону, тем самым освобождая место для девушки.

«Кому вообще можно доверять в этом городе?» — тут же пронеслось в голове Иви. Она воспользовалась предоставленной мужчиной возможностью и резво проскочила мимо, продолжая свой странный путь.

И правда — кому доверять? Коту, который каждый день встречает тебя у дверей и ласково трётся своей пушистой мордочкой о твою ногу? Или, может быть, соседу, с которым вы каждое утро встречаетесь, но, кроме слов приветствия, больше ничего не говорите друг другу? А самому себе доверять можно?

С другой стороны, чтобы понять, кому нужно доверять, необходимо сначала выяснить, кому точно доверять не стоит. Например, человек, который вызывает у Иви противоречивые чувства, — Джеймс. Он, вроде бы, поддерживает девушку, помогает ей, но всё же тот факт, что до недавнего времени она даже не подозревала о его существовании, заставляет Иви насторожиться. Хотя, вполне возможно, что она стала слишком подозрительной в последнее время. К тому же, чувство подозрительности стало преследовать девушку не сразу после её знакомства с Джеймсом. Сначала её насторожила только его улыбка. Впрочем, когда люди улыбаются, значит, они дружелюбны и рады вам? Или нет?

Иви вытащила мобильник и быстро набрала Доминику. Звонок получился незапланированным, и после двух гудков девушка уже собиралась повесить трубку, но тут раздался обеспокоенный голос комиссара:

— Иви, что-то случилось?

— Нет, просто, — девушка замялась. Ей следовало продумать план разговора заранее. Но теперь уже поздно что-то менять.

— Ты не можешь говорить? Рядом с тобой кто-то есть? — не унимался Доминик, продолжая заваливать девушку кучей вопросов.

Иви громко сглотнула и произнесла то, что с давних пор не давало покоя, но что она упорно откладывала в долгий ящик:

— Что тебе известно о племяннике Финча?

— О Джеймсе? — приободрившимся голосом, начал Доминик. Видимо, стадия обеспокоенности миновала после вопроса Иви, — На самом деле, довольно мало. Эрик не любил говорить о нём. Да и вообще он практически о нём не упоминал никогда. Просто как-то у нас зашла речь о семье, ну, наш начальник получил разрешение на Рождество поехать к родным, а Эрик остался дежурить ночью. Мы с ребятами тогда спросили, почему он остался, неужели его дома не ждёт семья? А он ответил, что вся его семья — это старший брат и племянник. Но живут они в Манчестере. Так что они редко видятся.

— То есть он даже имени его не называл? И никто, кроме Финча, не знал, как он выглядит?

— Нет. А почему тебя это стало так интересовать?

— Захотелось узнать о человеке, который сдаёт мне квартиру своего дяди уже несколько недель, больше, чем я знаю сейчас.

— Почему ты не поговорила с ним об этом?

— Не знаю.

— Ты ему не доверяешь, — сделал вывод Доминик. Что ж, похоже, он неплохо научился разбираться в чувствах людей. Даже если они находились от него на расстоянии больше ста миль.

Кто-то окликнул Иви по имени. Она резко остановилась и испуганно обернулась. Джеймс, энергично расталкивая прохожих и приветливо улыбаясь, всё ближе подбирался к девушке. Иви быстро попрощалась с комиссаром и бросила телефон в сумку. К этому моменту Джеймс уже успел поравняться с ней:

— Здравствуй. Почему гуляешь одна?

— А у тебя разве нет никаких дел? — буркнула девушка. Она вовсе не хотела, чтобы вопрос прозвучал слишком грубо, но так вышло само собой.

— Ясно. Ты сегодня не в духе, — обиженно спрятав подбородок в высоком воротнике фланелевого пальто, произнёс Джеймс.

— Ясерьёзно. Ты никогда не рассказывал, зачем приехал и почему остался в Лондоне. Что тебя здесь держит?

Джеймс негодующе сдвинул брови. Затем он молча направился дальше, делая вид, будто не разглядел девушку среди толпы и не попытался переправиться на другую сторону улицы, только чтобы поздороваться с ней.

— Постой.

Иви сделала несколько шагов, чтобы догнать Джеймса, и снова остановилась. От витрины магазина электронной техники её отделяло всего несколько метров. Впереди стояли плазменные панели с 32-дюймовой диагональю. На экране каждого из телевизоров вдруг замигала надпись «Экстренный выпуск новостей». Джеймс, который почти скрылся за поворотом, обернулся и, заметив, что девушка стоит на месте, как вкопанная, вернулся обратно.

— Что происходит, Иви?

— Сам посмотри, — указав на витрину, полную телевизоров, ответила девушка. Поскольку стекло не пропускало ни единого звука, молодым людям пришлось читать бегущую строку внизу экрана. Однако это потребовало довольно больших усилий, поскольку строка бежала чересчур быстро, и глаза могли улавливать лишь обрывки фраз.

Стало известно… следователь Metropolitan Police Service… Джордж Грэтхем… скончался сегодня ночью… в приступе бешенства… набросился на задержанных членов преступной группировки… прикончив всех четверых…

Сказать, что Иви была ошеломлена увиденным, не сказать ничего. Тот самый Грэтхем, дотошный, придирчивый и недоверчивый следователь, тоже попал под действие диких чар и погиб, утащив за собой четверых человек. Конечно, судя по информации, те четверо не были святыми, но и они не заслужили такой жуткой участи: их выпотрошили подобно рыбе. К тому же, Грэтхем стоял после Джеймса в Ивином списке людей, вызывающих сомнения и подозрения. А когда твои подозрения вынуждены сойтись на одном человеке, это вызывает беспокойство.

— А ты, я вижу, не очень-то удивлён, — заметив холодность в глазах Джеймса, девушка не смогла удержать язык за зубами.

— Да что с тобой сегодня? — встрепенулся мужчина. Его явно задевало чересчур капризное поведение его квартирантки.

— Ничего. А с тобой? — скрестив руки на груди, отозвалась девушка. Что ж, после кончины Грэтхема ей определённо понадобится новая жертва, чтобы состязаться в упрямости и язвительности. Пожалуй, Джеймс вполне подойдёт на эту роль.

— Не понимаю. Ты меня в чём-то обвиняешь?

— А что, нужно?

Джеймс с шумом выдохнул через нос, и в воздухе разошлись клубы дыма, так, что он стал похож на кипящий чайник, гневно выпускающий горячий пар наружу. Мужчина покачал головой и, решив, что бесполезно что-либо доказывать девушке, продолжил свой путь. Иви же взглянула на экраны телевизоров вновь и ахнула. На них высвечивалось время полудня. Девушка уже давно должна быть на работе. Оказывается, ей действительно следовало торопиться, а не позволять угрюмой толпе вести её за собой. Стоило Иви осознать, что пора спешить на работу, а иначе и Премьер-министр вышвырнет её прочь, как она сорвалась с месте и побежала вперёд. Ей не удалось пробежать и трёх метров, когда перед ней вдруг возникла фигура в чёрном плаще, из которого выглядывало разрисованное в чёрно-белые тона лицо. Фигура спрыгнула с крыши кирпичного здания, раскинув руки в стороны, отчего подолы плаща стали походить на взмахи чернокрылого ворона.

— Куда спешит моя Королева? — бесшумно опустившись на землю, поинтересовался Double V.

Чокнутый преступник появился настолько неожиданно, что Иви чуть не задохнулась от удивления. Впрочем, поскольку девушка не привыкла к интенсивным прогулкам, она могла просто устать от бега.

— У меня есть работа, в отличие от некоторых, — Иви попыталась обойти преступника, но он расправил свои руки-крылья, а поскольку проулок оказался очень узким, девушка поняла, что шансов избавиться от назойливого психа у неё нет.

— Я не стану тебя задерживать, хотя моя работа намного важнее твоих посиделок с немым и упрямым мальчишкой.

— Откуда ты знаешь, где я работаю?

Преступник расхохотался так громко, что голуби, прохаживавшиеся по крыше кирпичного здания, с которого несколько секунд назад спрыгнул злодей, разлетелись в разные стороны. Затем, покончив с весельем, преступник наклонился к девушке, заставляя её вжаться в холодную бетонную стену забора.

— Даже если ты не будешь знать, я всегда, — с особой заботой выделив слово «всегда», прошептал Double V, — буду рядом.

Иви даже не успела сделать вдох и выдох, а Double V, взмахнув плащом, вдруг взлетел вверх и исчез. Ни секунды не раздумывая, девушка помчалась по направлению к более людной улице. Она старалась не оглядываться, не вслушиваться в звуки окружающего её мира, а просто шевелить ногами как можно быстрее. Наконец, Иви добежала до ближайшего переулка, перехватив такси у пышногрудой дамочки, которая крикнула девушке какое-то ругательство вслед, быстро домчалась до особняка Майлза Иворда и с облегчением захлопнула за собой входную дверь.

Чарльз, как обычно, встретил свою компаньонку без проявления каких-либо эмоций и с безразличным выражением на лице отправился в спальню, чтобы продолжить чтение какого-то учебника по квантовой физике. Иви же уселась на пол, облокотившись спиной на диван с бархатной обивкой болотного цвета и игнорируя Чарльза, погрузилась в собственные размышления.

Наверное, она погорячилась: не стоило так сразу набрасываться на Джеймса с расспросами о причинах его приезда. Возможно, в его появлении нет ничего странного: племянник приезжает навестить могилу единственного дядюшки и задерживается в городе, только потому что не может перенести утрату и жалеет, что проводил с любимым дядей ничтожное количество времени.

А что с Грэтхемом и его четырьмя жертвами? Ничего особенного, если не считать, что вместе получается уже пять покойников. Именно число пять в последний раз пришло Иви от многоустрашающего Double V. На этот раз полученное сообщение выглядит как предупреждение. Неужели он и в самом деле хотел указать ей на вероятное в скором будущем количество жертв? Хотя, как, по его мнению, Иви должна была предотвратить их гибель, если у неё нет достаточной на то силы? Или он знает, как можно получить эту силу, но не говорит открыто? И как понимать его фразу «я всегда буду рядом»? Означает ли это, что он постоянно следит за ней? Или среди её окружения скрывается человек, который находится в тайном сговоре с безумно опасным преступником? А, может, кто-то из её окружения и есть Double V? Но как узнать, что из всего этого правда, а что лишь беспочвенные подозрения?

Внезапно на колени Иви опустился бумажный самолётик. Девушка вздрогнула, поскольку его нежное прикосновение вывело её из круговорота вопросов, от которых начинала пухнуть голова. Иви покрутила самолётик в руках и увидела на его правом крыле слова, начерканные корявым почерком:

Хочешь поговорить о том, что тебя тревожит? Или лучше поедим тосты?

Девушка подняла голову вверх и увидела белокурого Чарльза, нерешительно примостившегося у перил второго этажа. Ей было приятно, что кто-то таким невинным способом, как кормление тостами, хочет позаботиться о ней, и в то же время столь скорая перемена в настроении парня поразила её. К тому же, Double V знал, где она работает. Неужели Чарльз как-то связан с помешанным революционером? Может, этот парень просто притворяется немым, а на самом деле он всё же умеет говорить? Или органы слуха и зрения ему гораздо нужнее, когда дело касается слежки?

Иви медленно потёрла виски, стараясь изгнать все подозрения и домыслы. Затем она встала на ноги и, воспользовавшись приглашением немого парня поесть тосты, проследовала на кухню. Чарльз же явно пребывал сегодня в отличном расположении духа: он сам сделал для компаньонки тосты, намазал их мёдом, посыпал сахарной пудрой и даже украсил нарезанными ягодами клубники. Кроме того, парень продолжил своё общение с Иви при помощи маленьких записок. На самом деле он писал всякие глупости: шутки, описания фильмов, которые его жутко раздражали, городские сплетни, которые он прочитал в утренней газете. И, казалось бы, такие незначительные вещи не имели никакого смысла, но именно они помогли Иви на время избавиться от некоторой напряжённости, преследовавшей её целое утро. Хотя девушка ничего не отвечала Чарльзу, в глубине души она была благодарна этому молчуну за его скромную поддержку.

Вечером девушка сидела на балконе и рассматривала стены такого же жилого дома, расположенного напротив на расстоянии не больше двадцати метров. Из комнаты доносилась песня Артура Гамильтона “Cry me a river”. Она играла на полную мощность, потому что громкими звуками песни Иви стремилась заполнить пустоту квартиры. Постепенно мелодия окутала каждый угол, а когда ей стало тесно в напиравших отовсюду стенах, осторожно пробралась сквозь приоткрытые дверцы балкона наружу, эхом разносясь по холодному воздуху и затихая где-то вдалеке.

Вдруг створки балкона квартиры напротив распахнулись, и оттуда вышел черноволосый мужчина. Он тащил за собой огромный мольберт и ярко-оранжевый чемоданчик. Иви сразу же встрепенулась. Что-то в этом соседе показалось ей знакомым. Тем временем мужчина раскрыл свой чемоданчик и, достав пастель ярких оттенков, принялся степенно наносить на пустой лист бумаги хаотичные мазки. Девушка несколько минут наблюдала за художником, который не обращал ни на что вокруг совершенно никакого внимания, полностью погрузившись в работу. Иви тоже погрузилась в работу: её мозг стал лихорадочно вспоминать всех прохожих, знакомых, случайных встречных, которые попадались ей на глаза последние несколько дней или месяцев. Однако никто из них ни за что не попал бы под описание в качестве любителя искусства, и уж, конечно, не мог увлекаться живописью. Но как же его чёрные кучерявые волосы, ярко-оранжевый чемоданчик и…

Конечно, это же тот самый незнакомец, на которого утром наткнулась девушка. Интересно, давно ли он поселился в этом доме, потому что раньше Иви его здесь не встречала. И если давно, то почему он начал маячить на виду только сейчас? Сейчас, когда на Иви наводила подозрения даже собственная тень?

Похоже, сосед почувствовал изучающий взгляд девушки и ненадолго оторвался от рисунка. Он отложил пастель в сторону и поднял голову. Когда его светло-голубые глаза меланхолически посмотрели на девушку, а руки приветственно помахали ей, Иви слегка смутилась. Но чтобы не показаться грубой (а она достаточно нагрубила за прошедший день), она ответила соседу таким же приветственным взмахом руки.

Иви собиралась завязать беседу, да и, судя по всему, черноволосый художник тоже хотел что-то ей сказать, но, к сожалению, разговору не суждено было состояться, потому что девушка получила очередное послание от Double V. Следующим пунктом отсчёта стала цифра 1. Что будет дальше? Он начнёт использовать отрицательные числа? Кто знает? От помешанного преступника можно ожидать всё что угодно.

КОРОЛЕВСКИЙ НЕДУГ

Иви стояла у окна, задумчиво рассматривая пушистые заячьи мордочки на своих тапках. Сейчас едва минуло семь часов, и девушка, обычно привыкшая проводить предрассветные минуты нежась в мягкой постели, не знала, куда себя деть. С некоторых пор сон полностью покинул её, оставив мучиться наедине с тяжёлыми предположениями.

— Если бы я сделала рентген головного мозга, там наверняка обнаружилась бы огромная дыра, — гневно прошептала Иви. Ей надоело ломать голову над неразрешимыми вопросами. Но и не делать этого, к сожалению, ей не удавалось. Стоило девушке попытаться отвлечь себя от горьких раздумий, включив юмористический канал по телевизору, взяв в руки журнал двухтысячного года выпуска или просто закрыв глаза, как вопросы и догадки, словно выскочив из ящика Пандоры, начинали неугомонным вихрем кружиться в голове.

Стук предмета, брошенного с небольшого расстояния и ударившегося о стекло, насторожил Иви. Она накинула на себя тёплый плед из акрила и осторожно приоткрыла балконную дверь. На улице расстилался густой туман, сливаясь с сырым воздухом. Солнце лениво пробивалось сквозь грозные тучи, нависшие над городом. Его холодные лучи, медленно сползая с небес, терялись на таявшем и грязном снегу.

Стук повторился. Маленький камешек, с силой ударившись о стекло, быстро покатился вниз. Иви поняла, что кто-то таким незатейливым образом пытался привлечь её внимание. Она слегка прищурилась, чтобы разглядеть хоть что-то сквозь мутную пелену. Наконец, напротив показались очертания мужского силуэта. Кажется, он держал в руках большую картонку. Хотя, нет. Наверное, это был готовый рисунок. Возможно, даже портрет. Минутку-портрет? Чей? Девушка издала звук, похожий на сдавленный смешок. Почему это обязательно должен быть портрет? Конечно, сосед, живущий напротив, о котором, надо заметить, Иви никогда раньше не слышала, увлекался живописью. Но с чего вдруг он станет рисовать портрет не знакомой ему девушки?

— Доброе утро, Мисс Хэммонд, — прокричал загадочный сосед. Из-за тумана невозможно было разглядеть его лицо, но Иви отчего-то представила, будто он мило улыбнулся одними только своими кристально-голубыми глазами. Однако нарисовав подобную картину в уме, девушка тут же встрепенулась:

— Откуда вы знаете моё имя?

— Вы же знаменитость всего Лондона. Думаю, будет не лишним сказать, что вы чуть ли не популярнее самого Премьер-министра.

Черноволосый сосед сделал несколько шагов вперёд, и контуры его силуэта приобрели более отчётливые черты.

— Только не говорите, что вы — мой преданный поклонник, — Иви не собиралась язвить, но слова сами вырвались из её уст. В последнее время она совсем перестала контролировать свой язык. Нужно немедленно взять себя в руки.

— Вы бы не обрадовались, узнав о существовании таковых, — заметил сосед. Его голубые глаза и правда улыбались и сияли. Как будто рыбки плескались в чистейшей морской воде. Девушка сильно ущипнула себя за руку, чтобы сосредоточиться на теме разговора, а не на ужасно красивых глазах незнакомца.

— А вы представиться не хотите?

— Меня зовут Хэллмет Бэнкс. Я недавно переехал в этот район. Возникли некоторые трудности. Точнее сказать, возник некоторый творческий кризис.

До этого момента девушка не видела ничего опасного в появлении дружелюбного соседа. Но человек, носящий имя, в состав которого входит слово Hell, по определению не мог сойти за доброго и порядочного и, уж тем более, честного.

— Вы, наверное, как сосед хотите попросить у меня соль или сахар, ну или ещё что-нибудь, — предположила девушка.

— Нет, я хочу показать вам это, — Хэллмет протянул руки, сжимавшие огромную картину, давая Иви возможность получше рассмотреть все детали. Девушка же ошеломлённо уставилась на холст, с трудом соображая, что происходит. Это действительно оказался портрет. Портрет Иви, стоявшей на этом самом балконе и задумчиво вглядывавшейся в звёздное небо.

— Что это значит?

— Я давно потерял вдохновение. Видимо, бытовые проблемы заставили меня забыть, что такое творчество. Но когда я несколько дней назад столкнулся с вами на улице, внутри меня что-то щёлкнуло. Я решил, немедленно отправлюсь домой и нарисую эту девушку.

Иви слегка смутилась. Её одолевало желание поподробнее расспросить художника о причинах его нескрываемого восхищения её персоной, но вместе с тем она никак не могла отделаться от чувства тревоги. Пока девушка гадала, как ей лучше отреагировать на подаренную картину, Хэллмет, пожелав ей удачного дня, скрылся в стенах своей небольшой квартиры.

На работе Иви никак не могла выкинуть из головы утреннее происшествие. С одной стороны, никто никогда не рисовал её портретов, и всё это казалось таким прекрасным, что на мгновения девушка воображала себя музой, вдохновлявшей сотни гениев творчества. И это могли быть не только художники, но и музыканты, и артисты, и писатели, и даже циркачи. Хотя циркачей Иви всегда недолюбливала. А, может, ей просто никогда не нравился цирк и всё, что с ним связано. Особенно преступники, которые, нацепив маску Вэ или нарядившись в такие безвкусные лохмотья, что окружающие при их появлении повергались в модный шок, терроризировали целый город своими гнусными шуточками. Иви тяжело вздохнула: вот так вот плавно думы, проникнутые слабыми просветами положительных эмоций, внезапно изменили русло и потекли в невесёлом направлении, прибившись к берегу под названием Double V. В последний раз в качестве точки отсчёта он прислал ей единицу, но сам давно уже не маячил у неё перед глазами и не устраивал никаких спектаклей с плохим концом. Значит ли это, что W передумал продолжать Революцию или же, наоборот, стремился оттянуть время, чтобы получше к ней подготовиться? Словно он готовился к шоу, которое будут транслировать во всех уголках земного шара. Тогда почему злодей выбрал именно Иви в качестве своего основного гостя и подельника? Конечно, связь с Вэ и причастие к взрыву парламента сыграли свою роль в этом деле, но…

После дня тостов Чарльз из противного и упрямого зазнайки превратился в внимательного и дружелюбного юношу. Однако Иви, не успевшая привыкнуть к перемене его характера, по-прежнему удивлялась, стоило ей получить очередное бумажное послание от него. Вот и сейчас, заметив отстранённость девушки, Чарльз поспешил передать ей клочок бумаги с надписью:

Твой телефон мигает уже полчаса. Так и зарядка может сесть. Ты не собираешься посмотреть, что за сообщение тебе пришло?

Иви долго пялилась на кривые буквы, как будто они были написаны на непонятном языке. Она до сих пор оставалась в глубоких недрах раздумий, поэтому смысл написанного не сразу нашёл дорогу к её затуманенному рассудку. Однако через несколько секунд он прояснился, и девушка потянулась к телефону. В этот миг её сковал ужас, смешавшийся с предчувствием чего-то плохого. И действительно: кто, как ни Double V, мог отправить ей сообщение в такой скучный день. Благодаря его наглости в копилку таинственных загадок, которые Иви не сумела разгадать, отправится ещё и это. А именно, число восемь. Восьмёрка и единица. Единица и восьмёрка. Чем могут быть связаны эти два натуральных числа? Ну, все знают, что они взаимнопростые. Делятся на самих себя. Их среднее арифметическое составляет 4,5. Больше из математики Иви ничего не помнит.

Кто-то толкнул девушку в бок. Застигнутая врасплох, она вскрикнула и уже собиралась нанести ответный удар обидчику, но стоило ей поднять глаза, как она увидела Чарльза, нервно размахивавшего руками. Из-за его спины показался комиссар одного из отделений Лондонской полиции.

— Доминик? Что ты тут делаешь?

— Мне нужно срочно с тобой поговорить, — твёрдо заявил новоиспечённый комиссар. Его грозно сдвинутые брови придавали ему суровый вид. Даже слишком суровый. Доминик явно был чем-то обеспокоен.

— Хорошо, — согласилась девушка. Она ждала, что Доминик немедленно приступит к разъяснению ситуации, но он не издал ни звука. Комиссар бросил мимолётный взгляд на Чарльза, давая понять, что им следует говорить наедине.

— Ему уйти?

— Конечно. Он нем, но не глух.

Иви взглянула на юношу, вложив в свой взгляд неимоверную дозу мольбы. К счастью, Чарльза не нужно было просить дважды, и он спешно направился на кухню, плотно закрыв за собой дверь.

— Итак? — начала девушка: ей не терпелось узнать, что же заставило Доминика бросить все дела и примчаться в особняк самого Премьер-министра.

— Помнишь психиатра, к которому мне пришлось отвести тебя, чтобы угомонить Грэтхема?

— Да…

— Он пропал около двух месяцев назад.

— И что? — Иви произнесла это самым безразличным тоном, на который только была способна. Если Доминик узнает, что Виктор был братом Вэ, всё станет ещё более запутанным.

— Он до сих пор не нашёлся. Но это не самое главное.

— Что же может быть важнее?

— Мы кое-что обнаружили в его кабинете — тайный ход, ведущий в Галерею теней. Ты ничего не хочешь объяснить?

— Это же его кабинет, — довольная своей невозмутимой игрой, девушка слегка приободрилась: теперь она вполне готова запутать комиссара, — Почему я должна что-то объяснять?

— Я подумал, ты-то наверняка должна знать про этот ход.

— Я не особо любила разгуливать по Галерее теней. Там иной раз можно и заблудиться, особенно в тёмное время суток. Так что я понятия не имею, для чего психиатру понадобилось рыть ходы в моём доме.

Доминик разочарованно потёр подбородок. Он ожидал мгновенно получить ответы на свои вопросы, но Иви удалось остудить его пыл. Чтобы комиссар не спросил у неё что-то ещё, она постаралась его опередить:

— А что насчёт цифр?

— Не знаю. Но сегодня утром наш славный мэр стал очередной жертвой.

— Неужели?

— А ещё, покопавшись в его документах, мы обнаружили, что за последние полгода он наворовал целых восемь миллионов фунтов стерлингов, списывая их на счета подставных фирм.

— Ты сказал “восемь миллионов”?

Доминик настороженно кивнул.

— Как раз сегодня Double V прислал мне число восемь. Правда, единица нам не пригодилась в расследованиях… Зачем он тогда и её прислал?

— Чёрт бы его побрал, я уже ничего не понимаю, — плотно сжав виски, как будто это движение могло помочь его озарению и подарить ключ к разгадке, сказал Доминик. Он казался совершенно разбитым, ведь очень тяжело гоняться за преступником, попутно ища объяснения его безумным планам.

Пока они с комиссаром ломали головы над тем, как бы поскорее покончить с ненормальным клоуном до того, как он успеет совершить очередное злодеяние, на город опустилась вечерняя мгла. Иви начала собираться домой, чтобы пришедший раньше обычного Премьер-министр не застал Доминика. А то ещё решит, что девушка вконец потеряла совесть и осмелилась приводить в его роскошный особняк гостей без разрешения. Доминик же предложил подвезти Иви, чтобы она не мёрзла на автобусной остановке.

— Точно не хочешь, чтобы я проводил тебя до дверей? — по-джентельменски открывая дверь автомобиля со стороны Иви, поинтересовался комиссар.

— Ты стал слишком заботливым.

— Просто не хочу потерять единственную ниточку, связывающую нас с W. К тому же, здесь слегка темновато.

Девушка окинула взглядом утопающую во мраке улицу. Расставленные вдоль дороги, точно офицеры, выстроившиеся по стойке «смирно», фонари не работали. Кругом не было видно ни души, не доносилось ни единого звука. Ничего. Только бесконечные путы ночи, окутавшей боязливо прижавшиеся друг к другу стены жилых домов, сквозь окна которых бесстыдно пробивалась тьма. Иви подобное зрелище ни чуточку не испугало, а, как ни странно, даже приободрило и придало храбрости. Она попрощалась с комиссаром и, убедившись, что очертания его автомобиля растворились вдалеке, уверенно зашагала в сторону своего подъезда. Однако стоило каблуку её замшевого сапога ступить на обочину, как тишину нарушил знакомый голос:

— Приветствую тебя, моя Королева.

В это время Иви подняла вторую ногу, чтобы благополучно приземлить её рядом с первой, но оступилась и соскользнула с бордюра на проезжую часть.

— Будь всё проклято! — злобно выругалась девушка.

— Тише, не нужно нервничать, — невозмутимым тоном произнёс Double V. Иви чувствовала, что он стоял где-то рядом, но как бы она ни старалась проводить руками по воздуху, они не находили источник.

— Зачем ты пришёл?

— Как ты помнишь, я собираюсь устроить нечто грандиозное в ближайшее время. Но для этого мне понадобится твоя помощь. Я предлагаю стать моей Королевой Революции и посодействовать мне, отдав таким образом покойному Вэ дань уважения.

— Я не собираюсь участвовать в твоих грязных делишках, — отрезала девушка. Если бы она была уверена, в каком именно месте находился преступник, она бы точно воткнула в него свой высокий каблук.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— От тебя требуется только один ответ, — продолжил злодей, и на этот раз его голос, кажется, стал как-то ближе, — либо «нет», либо «да». Разве ты не получала моих сообщений? Итак, что ты выберешь?

— Нет, — упрямо вздёрнув подбородок, заявила Иви.

Послышался слабый шорох, за ним последовал грозный щелчок, и все фонари в один миг загорелись. Девушка ахнула от ужаса. Над её головой висел Джеймс. Его ноги и руки оказались стиснуты переплетениями многочисленных проводов. Он напоминал безвольную марионетку, запутавшуюся в собственных нитях. Double V наслаждался драмой, развернувшейся перед ним. Он выглядел, как печальный скоморох: чёрная шапка с двумя рожками, чёрный плащ с огромным белоснежным воротником «мельничий жернов», и застывшая на губах безжалостная улыбка. Вместо маски лицо скрывали белая пудра и чёрные слёзы, стекавшие до самого подбородка. Конечно, это был всего лишь грим, но от него становилось как-то не по себе.

— Отпусти его! — вскрикнула Иви. Она уже тысячу раз пожалела, что позволила себе усомниться в искренности Джеймса. Если она не исправит ситуацию, то угрызения совести не оставят её до конца жизни.

— Это не тот ответ, которого я жду. Но если ты такая нерешительная, позволь мне тебя поторопить, потому что моё терпение на исходе.

— Не слушай его, Иви, не позволяй этому ублюдку манипулировать собой, — беспомощно вихляясь на двадцатиметровой высоте, запротестовал Джеймс.

— Я устрою короткое замыкание, — перекрикивая вопящего узника, не унимался W, — если ты сейчас же не ответишь. Всего одно слово. И я отпущу его.

Иви заворожённо следила за Джеймсом, боясь, что с ним что-то случится ещё до того, как она успеет дать Double V необходимый ответ. Богатый опыт общения с преступниками подсказывал ей, что на слово клоуну верить не стоит. Но одной ей не разрешить эту непосильную дилемму. Если она попытается напасть на W, он разозлится и исполнит свою угрозу. Если останется стоять на месте, произойдёт то же самое. Тогда придётся выбирать наименьшее зло.

— Да, — наконец произнесла девушка.

Double V захлопал в ладоши, воспаряя ввысь. Иви не успела толком ничего понять, как вдруг упала на землю. А затем на неё навалилась глухая боль, исходящая от затылка и опоясывающая всё тело, вынуждая потеряться в беспросветной ночи.

ВЫХОДА НЕТ

Глухая боль превратилась в невыносимо жгучую и, точно капли лавы, диким огнём разъедала затылочную часть. Иви хотела пошевелиться, шагнуть вперёд, но шагать было некуда, потому что она лежала на разъеденных сыростью камнях. Что-то защекотало её руку. Девушка осторожно пошевелила пальцами и, услышав противный писк, завизжала что было мочи. Кажется, Вэ удалось вытравить из неё все страхи, за исключением страха крыс. Иви резко вскочила на ноги, стряхивая с одежды прилипшую грязь. Затем она внимательно огляделась по сторонам, но среди такого мрака вряд ли что-то можно рассмотреть. Девушка принялась ощупывать себя в поисках телефона и, к великому облегчению, нашла его в кармане пальто. Иви включила фонарик и осмотрела всё заново. Её окружали только высокие холодные стены. Они казались крепкими, как будто составляли часть неприступной крепости, отчего создавалось впечатление, что девушку заточили в Лондонский тауэр. Однако руки её не сковывали тяжёлые цепи. Значит, она не была пленницей. Тогда она спокойна может выбраться из этого злополучного места. Но как? Повсюду продолжала царить тьма, а гробовую тишину нарушали лишь всхлипы стекающих откуда-то сверху капель воды. К тому же, зарядка мобильника приближалась к нулевой отметке, а выхода нигде не было видно. Неужели Double V решил замуровать свою Королеву, чтобы она не сбежала до начала его слабоумного шоу?

Внезапно телефон девушки завибрировал, и она поспешила прочитать полученное сообщение. В нём содержалась лишь цифра семь. Понятно, W хочет, чтобы на этот раз Иви разгадала тайну семёрки. Но почему она должна делать это, будучи замурованной в четырёх стенах? Может, он рассчитывал таким способом проверить способности девушки, чтобы убедиться, что не ошибся с выбором, и Иви действительно подходила на роль Королевы Революции? Или он вконец сошёл с ума и развлекал себя, устраивая игры на выживание для всех желающих? Но вот проблема: Иви совсем не желала играть в подобные игры. С другой стороны, если другого выбора ей не предоставили, то придётся подчиниться и действовать согласно правилам, установленным Double V.

Иви подняла голову и посветила на потолок в надежде отыскать там какие-то знаки, способные помочь ей выбраться наружу. Наверху девушка обнаружила огромную решётку, прутья которой были настолько широки, что между ними оставались очень узкие щели. Можно попытаться спастись, избавившись от этой решётки. Нужно только придумать, как добраться до неё. Конечно, в тот момент напрашивался только один вывод: надо карабкаться вверх по стене. Но зазоры между камнями в стене также не очень просторные, то есть цепляться, по сути дела, не за что. Да и в зимней одежде двигаться намного сложнее. Что же делать тогда?

Тут девушке на руку опустились потрёпанные карманные часы на цепочке. Стекло у них давно треснуло, а индексы на циферблате почти стёрлись, более-менее можно было видеть, что показывали стрелки до семи часов, которые почему-то двигались в обратном направлении. Кроме того, на цепочке болтался клочок бумаги, свёрнутый трубочкой. Иви ещё раз подняла голову: кажется, Double V спустил часы через решётку.

— Что тебе от меня надо? — крикнула девушка, но голос её утонул в пустоте подвальных стен.

Ладно, если преступник желает общаться при помощи дурацких записок в духе Чарльза… Чарльз? Неужели он и есть Double V? Нет, сейчас не время размышлять на подобные темы. Иви нервно пригладила волосы на голове и, сделав очень глубокий вдох, развернула бумажку. Листок оказался потрёпанным ничуть не меньше часов: многочисленные следы сгибов, пожелтевшие углы, непонятные разводы и пятна. Текст же был написан ровным и уверенным почерком и, судя по небольшим кляксам и завитушкам на концах букв, пером.

Моя Королева, прошу извинить меня за то, что пребываешь в заточении в одиночестве, но твоя должность требует некоторой ответственности. Поэтому предлагаю сыграть в простенькую игру: без чьей-либо помощи выбраться из подвала. Даю на это 7 часов. Если время истечёт и у тебя ничего не получится, мне будет очень жаль…. Если получится, я отпущу тебя. А если захочешь прервать игру, просто останови…

Проклятье! Что Иви нужно будет остановить? И почему эта клякса прикрыла именно последнее слово? Девушка с силой ударила кулаком о стену, но камни в стене вряд ли ощутили её ярость, а вот кисть она себе точно отбила. Иви медленно опустилась на влажный и холодный пол. Затея с решёткой теперь не казалась ей столь привлекательной. Даже если девушке удастся избавиться от одежды, по стене карабкаться она точно не сможет: стыдно признаться, но физическая форма Иви оставляет желать лучшего. Тогда как ещё выбраться отсюда? Попытаться додумать правильное слово, которое могло бы стоять в конце предложения? Или сидеть и ждать, пока не истечёт положенный срок и злодей не решит покончить с ней?

Иви взглянула на часы. Стрелки уже преодолели немалый путь и приближались к отметке, показывавшей время без пяти пять. Отлично, прошло два часа, а девушке так и не удалось придумать супергениальный план по своему спасению. Может, попробовать позвать на помощь или подать сигнал бедствия? Нет, она же не на тонущем корабле находится. А вот идея с зовом о помощи не такая уж и плохая. Иви снова схватила свой телефон и принялась перелистывать список контактов, подбирая наилучшую кандидатуру на роль спасителя Королевы Революции. Наконец, указательный палец задержался на имени комиссара, и Иви тут же нажала на кнопку вызова. И как она раньше не додумалась позвонить Доминику? Все проблемы решились бы сами собой.

— Алло, Доминик?

— Иви… как… происходит…

Связь оказалась отвратительной. Голос Доминика звучал неестественно и постоянно заикался или прерывался посторонними шумами. Иви попробовала включить громкую связь, хотя понимала, что это неудачная затея.

— Доминик, ты меня слышишь?

— Да, Иви. Что случи…

Проклятье ещё раз! Почему зарядка вздумала заканчиваться именно сейчас, когда Иви так близко подобралась к спасательному кругу? Неужели ей не суждено ухватиться за него и спастись? Теперь из-за выключившегося мобильника не то, что о спасательном круге, о колесе сансары мечтать не приходится. Видимо, карма отвернулась от Иви. Минуточку… С каких пор девушка подалась в буддистки?

Иви сильно ударила себя по лбу. Пусть жгучая боль вернулась, зато мысли, не имеющие никакого отношения к происходящему, вмиг улетучились. Девушка начинала впадать в панику: вновь воцарившаяся тьма действовала на её и без того расшатанные нервы очень неблаготворно, к тому же, без света ей не узнать, сколько времени ей осталось жить. Хотя, не станет же W убивать свою Королеву накануне второй фазы Революции, иначе всё лишается всякого смысла.

Тайные ходы! Точно, можно попробовать ощупать стену в поисках рычагов или ещё каких-либо подозрительных вещей. Вдруг с их помощью отыщется тайный ход, ведущий наружу? Обрадовавшись посетившей внезапно захватывающей идее, Иви бросилась ощупывать влажные камни подвала. Она обошла всё помещение по несколько раз, настойчиво долбая в стену, ковыряя камни и стуча по ним, но ничего не нашла. Ни странных рычагов, ни замаскированных под камни кнопок, отпирающих потайные двери, — абсолютно ничего. Только испортила себе маникюр: теперь придётся из-под ногтей грязь выскребать.

Иви вконец отчаялась. Из помещения, где, кроме высоких стен, ничего нет, невозможно выбраться. Но если двери и окна отсутствуют, как преступнику удалось затащить её в своё логово? Скорее всего, он опустил её на леске точно так же, как несколько часов назад опустил поломанные часы. Интересно, та леска осталась болтаться в воздухе, или Double V давно её перерезал?

Иви принялась мотать руками, стремясь наткнуться на легчайшую ниточку, повисшую над головой. И бинго: ей удалось ухватиться за леску. Должно быть, её конец остался привязанным к решётке. Девушка пару раз дёрнула леску, чтобы убедиться, что она была надёжно прикреплена к железным прутьям. Было бы прекрасно, если бы её нить протянули через какое-то устройство, поднимающее грузы наверх. Но это слишком идеально. Кроме того, что Иви делать с этой леской? Сама себя девушка ни за что не поднимет. Да и в темноте будет затруднительно прикреплять леску к одежде.

Девушка безнадёжно опустилась на колени: запас планов спасения иссяк. Что бы она ни предприняла, что бы ни придумала, ничего не выйдет, поскольку осуществить что-то из задуманного в одиночку просто немыслимо. Неужели Double V собирался наглядным примером преподать Иви урок: в одиночку ни у кого ничего не получится. Из этого следует, что в независимости от того, сумеет девушка выбраться из заточения или нет, её будет ждать одинаковый финал. Тогда стоит вернуться к теме остановки. Что она может остановить?

Время! Ну то есть, конечно же, само время остановить никто не сумеет, но вот остановка часов — вполне осуществимая вещь. Иви стала крутить испорченные карманные часы в попытке найти кнопку, отвечающую за остановку завода. Спустя три-четыре томительных секунды девушка отыскала-таки то, что требовалось, и нажала на кнопку. Кажется, шорох бегущих стрелок затих. Правда, часы издали какой-то странный звук, похожий на «пиу», как будто пружина лопнула.

— Эй, — подняв голову, начала Иви, — я не хочу больше играть в твои дурацкие игры. Я остановила часы. Отпусти меня.

— Жаль, что не доиграла до конца, — раздалось гулкое эхо, исходящее от решётки, — У тебя ещё оставалось пятьдесят минут в запасе.

— Я хочу уйти, отпусти меня, — решительно потребовала девушка. Она выполнила условия злодея, что ещё ему от неё надо?

— Как скажешь, моя Королева. Только прежде, чем ты покинешь меня, я хотел бы кое-что уточнить: во-первых, это были не часы, а секундомер, а во-вторых, если бы у твоего телефона не кончилась зарядка, ты бы выбралась сама.

После брошенных W слов раздался грохот, и через пару минут подвал заходил ходуном: стены вдруг начали менять своё расположение, и девушке пришлось замереть на месте, чтобы её ничем не задело. Как только всё стихло, впереди показался огонёк. Иви, еле-еле шевеля заплетавшимися ногами, направилась в сторону этого огонька. По мере того, как она приближалась к маленькому пучку света, одна мысль настойчиво стучала в голове: это была дверь. Широкая металлическая дверь с небольшим окошком. Наконец-то Иви свободна.

ХИТРАЯ ЛОВУШКА

Стоило Иви вернуться к прежней жизни, (хотя перебегание от одной проблемы к другой и ожидание очередной встречи с чокнутым клоуном вряд ли можно назвать жизнью в полном смысле этого слова), как её тут же настигли странные новости. Сладкий вкус свободы, каким бы прекрасным он ни казался, длился недолго. В отсутствие девушки над городом образовался огромный шар, точно обрисовывавший границы Британской столицы. Полиция пыталась разобраться с произошедшим таким образом, чтобы никто из жителей ничего не заподозрил, однако им удавалось делать это ровно столько, сколько позволяли полномочия. Впрочем, всем давно известно, что служащие полиции обладают редким недостатком: они совершенно не умеют скрывать свои действия, особенно, если подключают к работе несколько подразделений. В общем, несмотря на твёрдый запрет Премьер-министра держать всё в тайне, через несколько часов после начала операции по выяснению причин появления подозрительного шара на границах города происходящее уже мелькало во всех новостях страны.

Иви понимала, что её вмешательство было необязательным, но она не могла усидеть дома, пока атмосфера накалялась с каждой секундой. Не успев толком поговорить с Джеймсом и порадоваться его чудному спасению, к которому и она, несомненно, приложила свою тонкую изящную руку, девушка отправилась прямо в Кингстон, где должен был трудиться Доминик. Мгновенно отыскав нужного человека среди мелькающих всюду полицейских курток, Иви крикнула:

— Как продвигается работа, комиссар?

— Похоже, мы под куполом, — постарался отшутиться Доминик, но по его глазам, полным обеспокоенности, стало ясно, что дело обстояло намного хуже, чем кто-либо мог предположить.

— Я тоже смотрела этот сериал. Правда, забросила где-то на середине, но…

— Мы действительно не можем отсюда выйти, — резко понизив голос, отозвался комиссар.

— Что?

— Власти подключили воздушные силы. Собираются проверить, на какой высоте кончается эта штука. Но это опасно, если учитывать тот факт, что столкновение с прозрачной стеной окажется болезненным.

— То есть, барьер на самом деле перекрывает все границы?

— Похоже, что так, — обессиленно ударив руками по коленям, ответил Доминик.

— И совсем никто не может попасть на ту сторону?

— Мы ищем способы найти выход, но пока ничего не получается.

— Но, — усвоив последний урок клоуна, Иви решила озвучить свои мысли, — выход есть всегда.

— Ценю твой настрой, но… Три машины, пытавшиеся проехать за пределы Лондона, превратились в груду мусора. Нам пришлось перекрыть все маршруты, ведущие в соседние города. Даже самолёты не имеют право взлетать до тех пор, пока барьер не исчезнет.

— Значит, откуда эта штука взялась, вы тоже не знаете? — как-то расстроенно спросила девушка. Она-то думала, что после её заключения в подземелье преступника суматоха утихомирится. Однако он был прав, когда говорил, что надежда иногда ослепляет и доводит до безумства.

— Крутимся здесь с утра до вечера, а всё без толку. Кстати, Иви, — вдруг спохватился Доминик, — я забыл кое-что сказать. Это касается Виктора Хокинса, пропавшего психиатра.

При одном упоминании имени брата Вэ девушку бросило в мелкую дрожь. Она постаралась отдалиться от комиссара, чтобы тот не заметил лёгкой паники, захватывающей её тело.

— А что с ним? — дрожащим голосом произнесла Иви. Кажется, на этот раз у неё не получится притворяться.

— В его вещах обнаружили сведения о тебе и о неком Уэйде Хокинсе.

Уэйд Хокинс… Значит, Доминик узнал всю правду. А если и не всю, то его уже ничто не остановит на пути к ней.

— Полагаешь, он следил за мной?

Иви знала, что подобными вопросами ей от Доминика ничего не добиться, ведь как самый преданный комиссар полиции, после покойного Финча, разумеется, он шёл на более тесный контакт с довольно небольшой охотой. Вот и в этот раз комиссар не разочаровал девушку своей преданностью:

— Я не обладаю полномочиями, которые позволяли бы мне при первом удобном случае разглашать всю имеющуюся у меня информацию.

— Говоришь, не суй свой нос в это дело, — заключила Иви.

— У меня слишком мало данных, чтобы я мог что-то полагать. Кроме того, обыск его квартиры был неофициальным вторжением, если позволишь так выразиться.

— Тогда зачем ты вообще затронул эту тему? — разозлилась Иви. Должно быть, Доминик начал играть с ней в кошки-мышки, подобно тому, как когда-то с ней проделывал то же самое Грэтхем. Но какую конкретно комиссар преследует цель, оставалось только гадать.

— Ты настойчиво отрицаешь свою связь с Виктором, но я вижу, что что-то в твоих словах не сходится. Например, ты долгое время жила в Галереи теней. Ты просто не могла не заметить или обнаружить новый потайной ход. А он не соорудил бы этот ход в одиночку.

Так, вот теперь Иви грозила настоящая опасность. Конечно, Доминик, отыскав долгожданную истину, не накинется на девушку с упрёками и не отправит её за решётку. Тогда чего она боится? Рассказала бы давно комиссару всё с самого начала. Может быть, тогда бы не пришлось сейчас сидеть под крышкой, точно суп в кастрюле, с нетерпением ожидающий проголодавшихся гостей.

— То есть, это я помогла ему вырыть ход? Ладно, допустим. А для чего ему понадобилось это делать? И какая мне выгода с того, что я помогла ему и продолжаю помогать сейчас?

— Я пытаюсь понять это, — немного измученно вымолвил Доминик. Комиссар, точно так же, как и Иви, устал искать подвох повсюду. Тем не менее, его профессия обязывала быть сомнительными вдвойне.

— Ясно. В нашем мире всегда кто-то кому-то не доверяет.

— Просто иногда, — как бы оправдываясь, начал Доминик, — у меня возникает чувство, что чокнутым клоуном, которого мы не в силах поймать уже третий месяц, окажется Виктор Хокинс.

— Нет. Ни за что, — резко отчеканила Иви. Она не позволит никому отзываться о брателюбимого плохо или ставить под сомнение его добрую репутацию. Хотя что она вообще знала о его репутации?

Если Доминик и приметил внезапно возникшую воинственность девушки, то не посчитал нужным заострять на этом внимание.

— Короче говоря, — быстро перескочив на пару ступеней назад, выдал комиссар, — найденные сведения пока ещё ничего не доказывают. Но если откопаем хоть что-то стоящее, Иви, ситуация осложнится.

Как будто сама девушка этого не осознавала. Но раз уж она решилась скрывать личность Вэ до конца, то придётся снова рискнуть. Для начала узнать адрес квартиры Виктора. Затем каким-то образом попасть внутрь и, обыскав каждую комнату, убедиться, что там нет ничего, способного пролить свет на секреты семьи Хокинс. Странно, но и сама Иви уже очень долго ощущала себя частью этой семьи. Семьи, к которой ей так и не удалось полностью привязаться. Впрочем, нельзя винить развязавшийся шкентель, если матрос затянул его недостаточно крепко.

Итак, облазив кучу страниц в интернете, Иви всё-таки сумела отыскать адрес Виктора Хокинса. Сказав Джеймсу, что собирается на вечернюю прогулку, девушка направилась прямиком по обнаруженному адресу.

Квартира располагалась на улице Холборн, недалеко от церкви Святой Этельдреды, утопающей в гуще старинных однотипных построек. Поскольку час был довольно поздний, а люди попадались на пути крайне редко, Иви не беспокоилась о том, что случайные прохожие узнают её. Она спокойно шагала по выложенному большими камнями тротуару. Однако, несмотря на внешнее спокойствие, девушку одолевали некоторые сомнения: она представляла, насколько её действия были неправильными, но в то же время по-другому поступить просто не могла.

Виктор жил на втором этаже. Его двухкомнатная квартира занимала восточное крыло здания. Иви надеялась проникнуть внутрь через окно, но оказалось, что все окна загромоздили широкие решётки. Даже если бы она свободно прошла в здание, зайти в квартиру через входную дверь, как обычно делают это все нормальные люди, ей не удалось бы. К счастью, оставался ещё балкон. Девушка точно достигнет цели, если вскарабкается на него. Или нет. Лучше сперва вскарабкаться на скрючившийся рядом кедр.

Иви осторожно сняла кроссовки и, обхватив широкий ствол дерева, принялась взбираться вверх. Её локоны изредка цеплялись за только-только появляющуюся листву или жёсткую кору, а руки слишком быстро уставали, поэтому Иви то и дело приходилось делать передышку и распутывать тонкие волосы. Когда же девушка добралась до верхушки, то, повиснув на толстой ветке, начала раскачиваться вперёд-назад, стараясь ухватиться ногами за балконное ограждение. Как только ноги крепко уцепились за решётки, Иви аккуратно переместилась на балкон. После этого девушка достала из сумки маленький лом, который чудом выпросила у новоиспечённого голубоглазого соседа-художника, и с его помощью открыла балконные двери. С благополучием добравшись до места назначения, Иви тут же кинулась обыскивать квартиру. Сперва девушка осмотрела книжные полки. Потом она перешла к письменному столу и, открывая один ящик за другим, перебирала их содержимое. Ей попадались всякие безделушки вроде фарфоровых сувениров, новогодних открыток и стопок обесцветившихся журналов.

Внезапно послышался какой-то шорох, и Иви замерла на месте. Она старательно прислушивалась к звуку, чтобы понять, показалось ли ей это, или в квартире находился кто-то ещё. Темнота уже успела окутать всё вокруг, так что источник шума оказался в зоне недосягаемости глаз.

Иви закрыла нижний ящик стола и медленно поднялась с колен. В этот момент комната озарилась ярким светом, и из укрытия вышел комиссар полиции.

— А сейчас ты расскажешь мне всё, Иви Хэммонд, — деловито сложив руки на груди, заявил Доминик. Ловушка комиссара сработала. Иви легко угадила в хитро расставленный капкан. Теперь ей точно не отвертеться от правды.

ЛИНИИ МЕТРО

Рассказав всё, что знала о Викторе и его связи с Вэ, Иви начала испытывать разные эмоциональные состояния одновременно. С одной стороны, она чувствовала облегчение, поскольку освободилась от части мыслей и воспоминаний, терзавших её душу. С другой же стороны, девушку одолевали смутные ощущения, как будто она предала братьев, выставив их секреты на всеобщее обозрение. И всё же один секрет она припрятала для себя: девушка не раскрыла настоящее имя Вэ. Впрочем, когда комиссар узнал всю правду, выяснение настоящего имени прославившегося на всю Англию героя в маске оставалось лишь вопросом времени.

Разумеется, Доминик был не настолько глуп, чтобы распространяться по этому поводу в кругу малознакомых людей. Однако он не сможет долго скрывать добытую информацию от своего начальства. Что же касается подстроенной комиссаром ловушки, Иви вполне имела право разозлиться на такой маленький обман. Но поскольку и на её плечах лежала небольшая вина, девушка решила простить хитреца на этот раз.

— Итак, пробежимся по важным фактам, чтобы представить себе всю картину целиком, — предложил напоследок Доминик. Естественно, Иви не возражала. Ей и самой следовало повторить всё то, что она знала прежде, чтобы сопоставить знания с происходящим.

— Виктор Хокинс — родной брат нашего многоуважаемого Вэ.

Иви молча кивнула в знак подтверждения.

— Безумцев в маске было на самом деле двое: один — Патрик Сатлер, сын покойного канцлера, другой — Виктор Хокинс.

Иви снова кивнула.

— После гибели обоих появился ещё один чокнутый, именуемый себя Double V. Из его планов нам достоверно известно лишь то, что он собирается продолжить Революцию, уничтожив весь город.

Иви кивнула ещё раз. Добавить ей было нечего, ибо комиссар находился на правильном пути.

— Тем не менее, эти факты никак не помогают нам ответить на некоторые вопросы. Во-первых, имел ли сам Double V к преступлениям Безумца в маске какое-либо отношение. Во-вторых, каково во всём происходившем место рыжеволосой девочки. А в-третьих, какую роль Double V отводит тебе в своих злодеяниях.

— А как же та песня? — вдруг вспомнила Иви, — Я думаю, что именно она повлияла на изменение поведения многих людей.

- Верно. А ещё этот купол. Похоже, наш злодей не хочет постороннего вмешательства и в то же время желает, чтобы, когда начнётся его Революция, никто не посмел уйти.

После бурного обсуждения Иви попрощалась с Домиником. Она хотела подбодрить его, но подходящих слов не отыскалось в её голове. В какой-то момент ей даже стало жалко комиссара. Он выглядел очень уставшим: покрасневшие от бессонных ночей глаза и огромные мешки вокруг них, осунувшееся лицо, слегка сгорбившиеся плечи. Доминик прилагал очень много усилий, чтобы разгадать головоломки, которые подбрасывал ему злодей, а новые усилия только прибавляли ему сильную головную боль.

— Тебе нужно поспать, — сказала девушка, открывая входную дверь. Её слова прозвучали не как совет или рекомендация, а как приказ.

— Высплюсь, когда мы поймаем этого психа.

«Моё дело предупредить,» — мысленно произнесла девушка. Она уже переступила порог квартиры, когда Доминик окликнул её, заставив резко обернуться:

— Кстати, завтра в шесть часов состоится открытие новой линии метро, под номером сорок шесть, кажется.

— А разве там было не двенадцать линий?

— Так было раньше, — меланхолически потерев подбородок, признал Доминик, — Сейчас ведь всё перестроили. Расширили протяжённость каждой линии и добавили много новых. Сорок шестая — одна из таких.

— Так ты приглашаешь меня на открытие?

— Как друга. Я должен произносить вступительную речь от лица всего комиссариата Лондона.

— Здорово, — улыбнулась Иви.

— Да. Так уж получилось: меня выбрали среди множества претендентов. Хотя, — слегка смущённо опустив голову, добавил Доминик, — честно говоря, я не очень люблю публичные выступления.

— Я приду, не переживай, — по-дружески постучав комиссара по плечу, пообещала девушка, и доверчивая улыбка пролегла на его усталом лице.

Когда Иви вернулась в свою квартиру, часы уже показывали время без пятнадцати десять. Джеймс, судя по всему, давно заснул, поэтому Иви быстро переоделась в пижаму и нырнула под верблюжье одеяло. Несмотря на то, что март был в самом разгаре, температура не поднималась выше пяти градусов. Хорошо, что одеяло оказалось настолько мягким и тёплым, что Иви, мгновенно согретая его теплом, стала забываться в мире приятных грёз.

Как раз в этот миг звук завибрировавшего телефона с неимоверной жестокостью вернул девушку в реальность. Иви схватила телефон, заранее зная, от кого пришло сообщение. На экране красовались два числа: четыре и шесть.

… завтра в шесть часов состоится открытие новой линии метро, под номером сорок шесть, кажется…

Открытие новой линии метро. Значит, преступник запланировал собственное шоу. Что ж, в таком случае, Иви просто обязана появиться там. Настроившись на незабываемость завтрашнего дня, девушка снова погрузилась в, возможно, первый за последнее время, безмятежный и спокойный сон.

Открытие проходило в метрополитене, расположенном между станциями Баркинг и Дистрикт. Собралось столько людей, что было просто не протолкнуться. К тому же, назойливые репортёры в поисках лакомого кусочка для своего канала сновали всюду, толкая и задевая сформировавших небольшие группы поближе к VIP-зоне посетителей. Сама же VIP-зона представляла собой не более, чем участок земли у рельс, огороженный стойками с протянутой через них красной лентой. Иви решила следовать примеру наглых журналистов и, растолкав напиравших с разных сторон людей, остановилась прямо перед сценой. Она высматривала среди мелькавших впереди чёрных и серых костюмов Доминика, но не сумев найти его, принялась просто разглядывать шарики, прикреплённые к аркам у самой крыши. Похоже, Премьер-Министр поскупился на украшения. Пока Иви мысленно ругала руководство страны за халатность в вопросе организации мероприятия, совсем рядом раздался приятный голос:

— Добрый день.

Иви вздрогнула и повернула голову на звук. Встретившись глазами с кристально-голубыми лагунами, девушка подалась назад. Разряд сильной паники прошёлся по её телу, и она не смогла толком ничего ответить своему загадочному соседу. Сам же черноволосый Хэллмет продолжил за неё:

— Я знаю, у нас не было времени поговорить. Но я очень хочу узнать, понравилась ли вам моя картина.

— Очень красивая картина, — отозвалась Иви. Она напрягала все мышцы лица, чтобы не выдать возникший из ниоткуда страх. Нет, девушка боялась вовсе не соседа-художника. Иви пугали бури, разражавшиеся внутри неё при виде темноволосого мужчины.

— На самом деле я…

Хэллмет не успел закончить предложение, потому как один мужчина, вырвавшись из тисков толпы, перепрыгнул через ограждения и оказался на сцене. Он вцепился в микрофон и, подставив его к губам, начал петь:

Doubts will try to break you,

Unleash your heart and soul…

О нет, неужели этот обезумевший тоже находится в одном шаге от гибели?

Несколько офицеров полиции по сигналу Доминика, которого Иви была рада наконец отыскать глазами, поднялись на сцену и попытались отнять микрофон у мужчины. Но тот настойчиво продолжал петь:

Trouble will surround you,

Start taking some control…

Тут пара человек из толпы подхватила мотив песни и завторила в такт, притопывая ногами:

Stand up and deliver…

Хэллмет схватил Иви за руку и потащил за собой в противоположном от сцены направлении.

— Что ты делаешь? — стараясь вырвать свои пальцы из цепких ладоней соседа, закричала девушка.

— Что-то плохое грядёт. Нам лучше уйти.

Иви сочла слова мужчины достаточно убедительными, но стоило ей сделать шаг вперёд, как толпа, гремя обувью, чуть не снесла её волной своего безумия. Хватка девушки ослабла, а её рука выскользнула из ладоней Хэллмета. Иви резко оттеснило назад, а она, ведомая безумным потоком, оказалась загнана в очередную ловушку. Тем временем полицейские, попав под влияние агрессивных ритмов, вступили в подпевку:

Your wildest fantasy,

Do what the fuck you want to…

Доминик тоже присоединился к поющим. Люди, приближаясь к сцене, давили падавших, наступали на тех, кто был меньше ростом, и повторяли текст песни, точно девиз подпольной секты. Иви пришлось поддаться потоку, чтобы не сломать себе какую-нибудь часть тела. Через несколько мгновений прозвучали финальные строчки песни:

There’s no one to appease…

А затем толпа окончательно потеряла рассудок: все набросились друг на друга. Завязался настоящий хаос. Одни колотили всех, кто попадался им на пути, используя в качестве оружия многочисленные ограждения. Другие заваливали противников на землю и пинали лежачих и обессиленных. Третьи с грозным рыком вгрызались в уши, пальцы, носы соперников. Никакое описание ада не могло сравниться с ужасом, который не посчастливилось увидеть Иви.

Она взобралась на сцену, чтобы найти более безопасное место для укрытия, но посреди разразившейся неразберихи трудно было обнаружить такие места, да их и не осталось, скорее всего. Иви уже подумывала над тем, чтобы спрыгнуть на рельсы и пуститься в бегство, но этот план показался ей рискованным. Кроме того, время для глубоких размышлений давно ушло, ведь в хаосе тяжело что-то придумать.

Внезапно Иви ощутила непонятную боль в правой ноге. Девушка опустила взгляд: какой-то парень-подросток вцепился в её щиколотку. Иви постаралась сбросить наглеца, но тот оказался слишком тяжёлым. Ещё двое подключились к нападению. В итоге девушку повалили на пол. Она тут же закрыла лицо и голову руками, чтобы им причинили меньший урон. Один из нападающих вгрызся ей в палец, но Иви, запищав от боли и ужаса, отпихнула спятившего подальше. Другой одичавший сжал волосы девушки и с силой потянул на себя. Иви ударилась головой о край сцены. Безжалостность этих существ, в данный момент далёких от понятия «человек», пробудила в девушке безрассудную ярость, и она, взмахнув стойкой микрофона в воздухе, ударила обоих. Они застонали от боли и временно покинули ринг. Однако праздновать победу было рано. Сзади на Иви напала молодая девушка. Она чуть не проткнула острыми ногтями, которые походили на лезвия ножа, шею Иви, стараясь задушить её. Иви хотела отбросить клешни напавшей, но та заломила её руки за спину, лишая девушку возможности сопротивляться. Ослабевая от борьбы, Иви осела на пол. Но противница не сдавалась. Уступка Иви вселила в одичавшую ещё больше уверенности, заставляя её наносить кровоточащие раны почти побеждённой девушке. Иви уже готовилась проститься с жизнью и встретиться с Вэ на той стороне небосклона, когда Хэллмет, неожиданно вскочив на сцену, пришёл на помощь. Мужчина повалил на неприятельницу прожектор вместе со штативом, на котором он располагался. Затем Хэллмет склонился над изнемогавшей Иви:

— Сможешь встать сама?

Девушка предприняла слабую попытку самостоятельно подняться на ноги и осознала, что не в силах двигаться. Поняв положение раненой, Хэллмет поднял её на руки и, осторожно спустившись со сцены, понёс свою ношу по рельсам, как можно дальше от хаоса и смерти. Иви собиралась возразить, но иного выхода из сложившейся ситуации не было. К тому же, ей представлялось весьма приятным лежать на крепких руках художника, прижавшись к его широкой груди. Сразу же все заботы и печали уходили на дальний план и терялись на фоне его спокойно бившегося сердца.

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Сумерки сгущались над столицей и, серой мгой проникая в распахнутые настежь окна, отравляли вечерний покой. Влажность достигала таких высоких пределов, что можно было не ходить в душ, так как никакая влага не успевала испаряться. Несмотря на то, что жара отсутствовала, нехватка воздуха ощущалась особенно остро. Так что, по сути, открытые балконные двери, окна и форточки не спасали тяжёлое положение.

Иви лежала на диване и разглядывала покрытый пятнами водяных подтёков потолок, делая глубокие вдохи. Казалось, всеобщий недостаток кислорода коснулся и её. Хотя, возможно, виной тому были недавние события. Едва пережив хаос, имевший место на линиях Лондонского метрополитена, Иви не знала, куда рассуждения по поводу случившегося приведут её на этот раз. Обычно она прилагала немало усилий, чтобы избавиться от различных мыслей и умозаключений, но в этот вечер всё должно было складываться иначе, ведь ожидался визит очень важного и не менее загадочного гостя. А пока он не появился, Иви оставалось как-то занимать себя, чтобы не уснуть. И у неё отлично получалось разгонять тучи сна: девушка позволяла множеству догадок и предположений пересекать извилины своего мозга. Если говорить точнее, то их пересекало три мысли.

Первая. Почему гипнотический текст песни подействовал на всех, кроме Хэллмета? С одной стороны, то, что художник не поддался животному ритму, спасло жизнь девушки, за что она ему очень признательна. Однако сам факт не давал ей покоя. Если учесть, что Хэллмет появился в городе примерно в то же время, когда Иви впервые обнаружила его присутствие, то сомнения разрешаются довольно просто. Но вот если Мистер Бэнкс и прежде жил в Лондоне, а потом сменил место жительства, тогда возникают трудности. Или же он точно так же, как и Иви, пролежал в какой-нибудь больнице, пребывая в состоянии полного беспамятства?

Вторая. Слова песни и её задорный мотив показались девушке знакомыми. Может быть, Иви слышала эту песню по радио прежде, но не обращала особого внимания. Хотя иногда возникает феномен, обычно именуемый дежа вю: ты слышишь песню, она непроизвольно задерживается на полках памяти, а затем при повторном звучании кажется знакомой, потому что ты её слышал один раз и думал, что больше не вспомнишь, но твоя память преподносит большие сюрпризы. Преподнесла ли Иви её память один из таких сюрпризов, или же девушка на самом деле знает песню, пока что оставалось загадкой. Плюс, когда одичавшие люди начинали петь и доходили до припева, смысл строчки резко обрывался, как будто они не допевали до конца. Так было задумано, или их память подводила?

И, наконец, третья мысль. Удалось ли Доминику спастись? В суматохе унося ноги от разъярённой толпы, Иви не подумала об участи нового комиссара. А вернувшись домой, спохватилась. Муки совести дали о себе знать, но, поскольку возвращение в эпицентр неразберихи не сулило ничего хорошего, девушка придумала нехитрый план.

Тишину, в которую погрузилась комната, нарушил внезапный шорох. Иви резко приподняла голову, и её тело мгновенно пронзила острая боль. Раны, полученные на линиях метро, настойчиво напоминали о своём существовании.

— Ты спас его? — аккуратно опускаясь назад, спросила девушка.

По стене пробежала чёрная-пречёрная тень и, переместившись в угол, слилась с темнотой.

— Я вытащил его в последний момент, моя Королева, — последовал ответ.

Издав вздох облегчения, Иви произнесла:

— Сейчас ты, наверное, скажешь, что я тебе должна.

— Признаюсь, я слегка озадачен твоим рвением спасти комиссара, — отозвалась тень, её голос звучал непривычно мирно и успокаивающе, — однако ты уже оказала мне услугу. Я просто не могу не ответить тем же.

— Что за услуга? — забыв о боли, Иви села.

— Призрачная ловушка.

— Купол над городом? Но как… Каким образом я связана с этим?

— На секундомере, что я дал тебе, была кнопка, активирующая купол, — спокойным тоном разъяснил мрачный гость.

— Разве она не останавливала отсчёт времени?

— Останавливала. Но если бы ты не нажала на кнопку, как только стрелки достигли цели, купол активировался бы сам собой. Ты лишь ускорила его водружение.

Значит, тот подозрительный звук, раздавшийся при нажатии кнопки секундомера, сигнализировал о появлении прозрачной ловушки. И как Иви не догадалась, что стояло за безумной игрой Double V?

— Но для чего всё это?

— У меня нет привычки раскрывать свои планы раньше положенного срока, — лихо увернулся злодей.

Иви и не нужно было слышать, так как она вдруг поняла, что следовало дальше:

— Ты не оставляешь людям возможности выбраться. Ты хочешь, чтобы в день твоей Революции они сожрали друг друга, точно оголодавшие гиены.

Загадочный гость предпочёл наградить ум девушки негромкими аплодисментами, чтобы не тратиться на слова.

— А зачем потребовалась игра с Безумцем в маске?

Double V вышел из укрытия, и хотя его тёмные одежды сливались с мраком, Иви чудом удалось разглядеть его ужасающую маску.

— О, всё очень легко: до тех пор, пока я не был уверен в том, что абсолютно всё было готово к продолжению Революции, необходимо было отвлечь всеобщее внимание. В том числе, и внимание покойного Финча.

— Ты погубил хорошего человека! — не сдержавшись, Иви схватила с журнального столика пустую вазу и швырнула её в сторону злодея. К сожалению, ваза не успела достичь цели, поскольку злодей быстро среагировал на движение и сумел увернуться.

— Я не собирался убивать Финча, — жалобным голосом произнёс злодей. То ли он издевался над эмоциями девушки, то ли действительно раскаивался, — Поверь, я тоже ценил его, как профессионала своего дела. И он нередко помогал Вэ в исполнении его планов. Но эта рыжеволосая бестия всё испортила.

— Марла? Почему она помогает тебе? Как ты заставил эту невинную девочку перейти на свою сторону?

— Невинная девочка? — переспросил Double V, а затем расхохотался. Странно, но его хохот звучал не так устрашающе и басовито, как прежде, будто на месте злодея оказался не взрослый мужчина, а юноша лет девятнадцати. Совсем как Чарльз. Мысль пронзила Иви с такой точностью, что она дёрнулась с места. Но ноющая и нескончаемая боль тела потянула девушку назад.

— А люди, пострадавшие от рук Безумца в маске… В чём они провинились?

Злодей не удостоил любопытство девушки логичным разъяснением, задав ей встречный вопрос:

— Ты знаешь, как Вэ удалось воплотить свои легендарные идеи в жизнь?

Иви, конечно, этого не знала. Да, она выяснила настоящее имя героя, но до остального добираться было, как от ядра Земли до Марса.

— Нет….

Double V переступил с ноги на ногу, махнув тёмным плащом:

— Он нашёл единомышленников, жаждущих с такой же яростью уничтожить власть канцлера. Они создали свою организацию под названием «Анонимно», которая якобы служила для оказания анонимной помощи приближённым к Сатлеру чиновникам после лишения постов, но на деле почти никак им не помогала. Организацию спонсировали Виктор Хокинс и его друг Элвис Цезари. Все участники организации тайком воровали произведения искусства, подстраивали мелкие пакости членам правящей партии, развлекаясь таким образом.

С чего это преступник стал разговорчивым? Впрочем, это уже не столь важно. Куда важнее, воспользоваться внезапной открытостью злодея, чтобы разобраться в том, что уже произошло, и чему ещё предстояло случиться. Поэтому Иви слушала, затаив дыхание и боясь, что с вновь произведённым вдохом откровенность Double V рассеется, точно утренний туман.

— Пока все участники организации спокойно выходили наружу и играли свои роли, Вэ отсиживался в логове под Ричмондом, ожидая триумфальный час расплаты. Однако он не подозревал о том, что все участники вели двойную игру. Они давно выдали Вэ, объединившись с только получившим свой пост Льюисом Протеро. В то же время я присоединился к «Анонимно». Я заподозрил Скотта Оллмана в неверности, когда он начал уговаривать Вэ начать действовать как можно скорее. Хотя он всегда отличался горячностью и недостатком терпения… В общем, я поделился своими подозрениями с Виктором и Вэ. По инициативе Вэ мы с Виктором начали слежку за каждым из членов организации и спустя две недели убедились, что они предали нас. Вэ хотел покончить со всеми, но Виктор настоял, что лишние трупы нам ни к чему. Кроме того, Протеро сразу бы всё понял, как только узнал о смерти марионеток, работавших на него. Мы закрыли организацию. А потом Вэ переселился в Галерею Теней.

Звучавшие имена приводили девушку в необъяснимый шок: все жертвы имели общее прошлое. Общее не только с их убийцей, но и с Уэйдом. Как непривычно в мыслях называть Вэ его настоящим именем.

— То есть ты отомстил предателям, но чужими руками?

— Я убедил сыночка Сатлера, что эти люди предали его отца и вступили в тайный сговор с террористом. Он оказался слишком доверчив и неопытен. Моей вины тут нет.

— А что насчёт Виктора? Если вы были с ним заодно, почему ты позволил ему умереть?

— Видишь ли, как я уже говорил, твоё появление в жизни Вэ ослабило его решительность в плане мести. Он всё переиграл в последний момент. Мне пришлось скрыться, чтобы полиция не узнала о его сообщниках. Ведь все были уверены, что ты помогала ему. А Виктор захотел следовать последней воле своего брата. Но поскольку сыночек Сатлера мне пригодился бы больше, между двух зол я выбрал меньшее.

— Нет, ты выбрал третий путь: убить сразу обоих, чтобы не мешались на твоём пути. Ведь как только ты бы приступил ко второй фазе Революции, Патрик понял бы, что ты его обманул. Ты боялся, что в этом случае его действия окажутся непредсказуемыми.

— Ты очень умна, знаешь? — довольно потерев руками, заявил Double V, — Вэ всегда ценил умных людей.

— Как и ты, судя по всему, — твёрдо заключила Иви.

Злодей ничего не ответил. Он лишь поклонился девушке и, пробежав вдоль стены, пулей выскочил наружу сквозь открытые балконные двери. Девушка толком не успела сообразить, что случилось, как злодей растворился в ночном мраке. А спустя секунду на телефон Иви пришло очередное послание: цифра три.

ДА НАЧНЁТСЯ ШОУ

После вечернего визита Double V Иви начала с ещё большей стремительностью и усердием выяснять информацию, хоть как-то касающуюся Вэ и всех погибших членов его организации. Естественно, она подключила к этому делу и Доминика, хотя тот погряз в служебных обязанностях по горло. Именно его служба мешала девушке собрать все кусочки добытых сведений в единый пазл. Дело в том, что некоторые данные, которые Доминик обязался достать для неё, оказались строго засекречены и оберегаемы некоторыми спецслужбами. Поэтому Иви пришлось сменить тактику. Она обратилась к одному из хакеров, известных в не очень хороших кругах под кличкой Змей. Змей продал ей программу, согласно его словам, способную обойти любую защиту и открыть свободный доступ ко всем засекреченным файлам. Правда, с одной оговоркой: срок действия доступа ограничивается тремя часами. Как только Иви удалось временно обезвредить все препятствующие программы, она столкнулась с большими трудностями: никто не говорил ей, что засекреченные файлы разбросаны по папкам в количестве около двухсот тысяч, а за три часа такие крупные ресурсы едва ли прочтёшь.

В общем, Иви накопала только то, что организация «Анонимно» действительно существовала с июля по октябрь 2016 года. Кроме того, Скотт Оллман и Элвис Цезари состояли в партии канцлерского правительства. Следовательно, можно предположить, что и остальные члены организации вращались в тех же кругах. Виктор же вступил в партию не сразу. Надо полагать, он решился на такой шаг после того, как вновь обрёл своего брата и задумал во всём ему помогать. Однако вопрос, который напрашивался сам собой, никак не оставлял девушку в покое. Если Льюис Протеро изначально был осведомлён о планах и личности Вэ, почему он сразу не доложил обо всём канцлеру или не поделился имеющейся информацией с Криди?

Также Иви разузнала о причинах вступления Скотта в партию. Его отец был влиятельным продюсером, особенные гонорары он выделял на документальные и исторические фильмы. Когда страну застали ужасные события, связанные со зловещим вирусом, он нанял несколько журналистов, профессионалов своего дела, чтобы те сняли документальный фильм о произошедшем. Журналисты выполнили просьбу продюсера. Однако по загадочным обстоятельствам документальное кино так и не показали публике. А спустя пару месяцев старший Оллман пропал без вести. Скорее всего, его поглотили чёрные мешки. Скотт же временно покинул столицу, а по возвращении присягнул на верность Сатлеру. В связи со столь любопытным материалом напрашивался ещё один вопрос: почему Скотт предал Вэ, если у него были все причины для того, чтобы по-настоящему отомстить поганому правительству? Конечно, бывший босс Иви всегда отличался трусостью и был наделён великолепным даром к подхалимству, но всё же… Хотя его вполне могли запугать.

Более того, Иви в компании Джеймса Лойлдрига отправилась на окраину Лондона, чтобы получше исследовать купол. К её великому удивлению, выяснилось, что девушка могла беспрепятственно пройти сквозь прозрачные стены и благополучно вернуться обратно. Неужели Double V таким образом позволяет ей покинуть город и не участвовать в грядущем кровопролитии? Или это очередная проверка верности Королевы Революции? Впрочем, что бы это ни было, ощущалось весьма подозрительно, как всегда связанное с преступником в маске.

Что касается положения и обстановки в городе, за последнюю неделю случилось целых пять вспышек неконтролируемого безумства. Причём в нём участвовали люди любого возраста и пола. Самому младшему из обезумевших недавно исполнилось десять лет, а он, поддавшись поголовному гневу, чуть ли не на куски разорвал свою няню. Снова стало опасно выходить на улицы и покидать жилища хотя бы на пять минут. Разъярённые толпы могли подкараулить тебя где угодно. Премьер-министру пришлось вернуть комендантский час, чтобы обезопасить жителей. Многие развлекательные центры, кафе и антикварные лавки опустели. В воздухе витала нагнетающая атмосфера. Некоторые не выдерживали её натиска и немногочисленными группами собирались у границ Кингстона, где недавно трудились полицейские и малоизвестные учёные. Эти группы долбали молотками прозрачные стены, не позволявшие покинуть Лондон, сверлили их дрелью, рубили топорами и даже пытались проделать в них дыры буром всех возможных размеров. Другие, самые выдающиеся паникёры, с криками ужасов собирали вещи и переселялись в Хайгейт Вуд или Эппинг Форест, разбивая там походные палатки и жаря бекон на мангалах. Наиболее же терпеливые надеялись, что их тихое пребывание в четырёх стенах сэкономит им годы жизни.

Хэллмет проявлял особое беспокойство об Иви в эти дни. Она старалась держаться с художником достаточно холодно, чтобы он сразу определил границы между ними, но это не очень-то спасало положение. К тому же, когда Хэллмет осознал, что девушка почти не доверяет ему, принялся убеждать её, что прежде жил в Эксетере, затем перебрался в Солсбери, но долго там не протянул и переехал в Рединг, а оттуда рванул прямо в Лондон. Он с бывшим приятелем собирался открыть собственную галерею в Рединге, выделил для этого нужную сумму денег, но приятель использовал деньги по другому назначению. Хэллмет разозлился и, поставив приятелю пару синяков, отправился в столицу Туманного Альбиона. С другой стороны, он как художник не любил сидеть на одном месте, предпочитая путешествовать, узнавать новое, замечать необычное, вдохновляться прекрасным.

Иви клонило в сон и, несмотря на то, что сосед оказался интересным собеседником, с неё на сегодня было достаточно. Её рот сонно потянулся, но девушка поспешила прикрыть его рукой, чтобы унять зевок. Движение Иви не ускользнуло от наблюдательного взгляда художника:

— Ты хочешь спать?

— Есть немного…

— Тогда спокойной ночи.

Хэллмет мгновенно вскочил на ноги и рванул к приоткрытым балконным дверям. Чтобы не тратить лишние минуты на обход дома с правой стороны, он просто перелазил через железные прутья балкона. Только он перекинул одну ногу через перила, как послышался смачный грохот.

— Что это? — отставив чашку с недопитым кофе, насторожилась Иви. Она вышла на балкон, с опаской озираясь по сторонам.

— Кажется, опять начинается, — загадочно заключил художник, перебрасывая ногу обратно.

— Что ты делаешь?

— Укроемся у тебя в квартире.

— Но…

— Вдвоём безопаснее, — заметил Хэллмет, подталкивая девушку в направлении гостиной.

Оба зашли в квартиру, плотно заперев двери и зашторив окна. Грохот повторился, и на небосклоне мелькнул красный огонёк.

— Похоже, они подожгли петарды, — держась от окна на отдалённом расстоянии, сообщил сосед.

Иви схватила Винсента и крепко прижала его к груди. Сердце кота бешено колотилось, и девушка постаралась успокоить его нежными поглаживаниями. Тут грохот приблизился к входным дверям квартиры, ударяясь о стены подъезда и возносясь вверх. Затем последовал неистовый рёв толпы. Он эхом отдавался с противоположной стороны улицы, где, судя по звукам бьющегося стекла и неразборчивых воплей, злобность набирала обороты.

You won't get much closer

Until you sacrifice it all,

You won't get to taste it

With your face against the wall…

— Снова эта песня, — схватившись за голову, завопила Иви. Винсент выскочил из её рук и мигом забрался под диван.

Get up and commit,

Show the power trapped within,

Do just what you want to,

Now stand up and begin…

Песня звучала не только из ревущих глоток обезумевшей толпы, но ещё и доносилась из колонок, прикреплённых к крышам административных зданий. Они не работали со дня Революции Вэ.

Ooh, 1, 2, 3, 4 fire's in your eyes,

And this chaos, it defies imagination,

Ooh, 5, 6, 7 minus 9 lives,

You've arrived at…

На балконе показались тёмные тени, приближавшиеся к окну.

— Мне кажется, укрыться здесь было плохой идеей, — отступая назад, заявила Иви.

Тени рассредоточились, продолжая напевать.

Doubts will try to break you,

Unleash your heart and soul,

Trouble will surround you,

Start taking some control…

В стёкла полетели оторванные балки, подобранные камни, отломанные трубы и просто всякий мусор.

— Поздно менять решение, — Хэллмет прибегнул к оправданиям. Как жаль, что он задержался с объяснениями.

Раздался громкий треск, и стёкла со звоном посыпались на пол. Прикрыв лицо руками, Иви и Хэллмет побежали к входным дверям.

Stand up and deliver

Your wildest fantasy,

Do what the fuck you want to,

There's no one to appease…

Забравшиеся в квартиру перевернули всё вверх дном, перекидывая мебель, срывая занавески, разрывая обои и сражаясь друг с другом.

Хэллмет распахнул дверь, но на пороге уже стояла точно такая же безумная толпа, что и ворвалась внутрь. Глаза каждого налились кровью и светились пламенем ненависти. Грозный оскал на лицах заставлял поверить в то, что они возвратились к древним временам.

Один из ранее вошедших набросился на Хэллмета со спины. Цепляясь за притолоку, художник устоял на ногах. Однако стойкость длилась недолго, и напор беспощадных рук напавшего всё-таки повалил его. Иви собиралась помочь соседу, но вдруг стоявшие впереди безумцы расступились. Пока Хэллмет хватался за жизнь, стараясь сбросить с себя одного из невменяемых, сквозь освободившееся пространство прошествовал Джеймс Лойлдриг. Остановившись напротив изумлённой Иви, он продемонстрировал демоническую улыбку и крепко сжал ладонь девушки:

— Ты пойдёшь со мной.

КАРТЫ РАСКРЫТЫ

Иви еле поспевала за стремительно несущимся вперёд Джеймсом. Она не осознавала, почему так внезапно согласилась подчиниться, да и не хотела осознавать это. Девушка просто переставляла ноги с максимальной быстротой, чтобы не попасться в лапы разъярённым безумцам, которые, подобно свирепым хищникам, разносили всё вокруг в пух и прах или набрасывались друг на друга, в порыве неистового гнева чуть ли не разрывая на части. Улицы Лондона в одночасье превратились из тихих и мирных чертогов в ревущие и стонущие яростью клоаки. Стены зданий осыпались и ломились под натиском яростной толпы. Животные крики, сливаясь с не прекращавшей громыхать всюду песней, наполняли вечерний воздух, заставляя каждую его молекулу сотрясаться от чего-то зловещего и сурового. В некоторых местах даже успел разгореться пожар. Жёлто-оранжевые языки пламени, охватив пару домов, накинулись на здание банка, жадно облизывая его фасад.

Многие из увлечённых своей неистовой борьбой не обращали никакого внимания на спокойно проходящих мимо. Лишь изредка их полные ненависти и жестокости глаза направлялись в сторону Джеймса и Иви, но затем поспешно возвращались обратно. Некоторые, те, что по случайности оказывались на пути двоих, резко расступались, как будто не желали мешать им или старались держаться на почтительном расстоянии.

Почему они так себя ведут? Словно Джеймс — их тайный лидер, с которым нельзя препираться и прекословить. Или если они перейдут ему дорогу, им придётся туго. Впрочем, что хуже того, что уже произошло, может с ними случиться: все эти приличные люди и так стали бесчувственным скотом, ведомым искусным погонщиком.

Иви и Джеймс вышли на Сейнт-Томас Стрит. Девушка пыталась не думать об участи окруживших улицу безумцев. Они оказались не менее безумны, чем погибший сынок Сатлера или даже самого клоуна в маске, именуемого себя Double V. И всё же они не были виноваты в том, что жестокость ослепила их, и оттого в душе Иви проскальзывала тень жалости к попавшим под влияние злодея.

— Осталось совсем немного, — заверил Джеймс. Чтобы девушка не плелась сзади неуверенным хвостом, мужчина снова взял её за руку. От его ладони шёл беспощадный жар, точно от раскалённых углей, но всё тело Иви вдруг накрыло морозной волной. Джеймс больше не походил на учтивого и воспитанного человека, к которому успела привыкнуть девушка, а его губы всё чаще вместо приветливой улыбки складывались в коварный оскал. Что-то подсказывало Иви, что он не просто так пришёл за ней. Наверное, Джеймс обязался сопроводить девушку к самому Double V. Но почему? Раньше он презирал преступника и считал ниже своего достоинства верить его уловкам и ухищрениям. Что же изменилось с тех пор?

Через пару мгновений Джеймс и Иви поравнялись с самым высоким небоскрёбом всего Лондона, а также четвёртым по высоте в Европе, — The Shard. Стёкла, покрывавшие его длинные стены, отражали тихий мрак, царивший внутри. Казалось, что вся громадина застыла, беззвучно наблюдая за крахом столицы.

Джеймс, сильнее сжав руку девушки, поволок её внутрь. Иви не стала сопротивляться и в этот раз. Зловещие подозрения вспыхнули в её голове, когда на лице её проводника не единожды промелькнул оскал, так сильно напоминавший о желчной ухмылке, отпечатавшейся на маске Double V. И ещё расступающиеся дикари перед незнакомцем, на которого не подействовали гипнотические ритмы песни. Теперь последние сомнения покинули её, и Иви, прямо встав напротив Джеймса, промолвила твёрдым голосом:

— Довольно игр, Джеймс. Ты — Double V.

— Не спеши, моя Королева, — облокотившись спиной на зеркальную поверхность задней стены, отозвался Джеймс, — У меня ещё есть то, что тебя удивит.

То, что Иви наконец разгадала личность злодея, совсем не успокоило её. Ведь он сам захотел выйти из тени, поскольку готовился встретить победу. К тому же, раскрытие личности преступника не помогало разгадать все его загадки, а, наоборот, только удваивало их количество.

Лифт остановился на восемьдесят седьмом этаже, и через его медленно открывшиеся двери Джеймс с Иви прошли на смотровую площадку.

— Зачем мы здесь? — гневно сдвинув брови, полюбопытствовала девушка.

— Чтобы насладиться моим шоу, разумеется, — просипел Джеймс. Или его лучше называть гнусным клоуном, устроившим хаос в самом Лондоне?

— Лучше прекрати….

— Но ты совершенно права, — перебил её злодей, — игры действительно пора заканчивать. Ведь Революция осуществилась.

Джеймс щёлкнул пальцами, и из вечернего мрака выступили две тени. Приблизившись к девушке, они растянулись по напольному покрытию площадки, а потом вдруг обрели чёткую форму человеческого тела. С одной стороны на Иви надвигалась тень, укутанная в чёрный плащ с капюшоном, а её пугающе молчаливое лицо было раскрашено чёрно-белым гримом. С другой — к ней подступал человек в чёрном, как сама ночь, скоморошьем наряде. Его лицо походило на застывшую под тонной белой пудры и звёздами нарисованных чёрных слёз маску.

Иви отпрянула назад:

— Что происходит?

— Правда готова вырваться наружу, моя Королева, — юношеским голосом проговорила первая тень.

Глаза девушки округлились от испуга. Этот голос был ей знаком.

— Так не станем этому препятствовать, — отозвалась вторая.

И этот голос, низкий, но приятный и успокаивающий, Иви тоже знала.

— Этого не может быть, — в растерянности прошептала девушка, неуверенно отступив назад.

— Я же говорил, что ты удивишься, — искривился Джеймс в довольной, но лукавой улыбке.

Первая тень точно по волшебству вынула из ниоткуда белоснежный платок и, стерев краски с лица, откинула капюшон. Из-под чёрной ткани показались светлые волосы.

— Чарльз?

— Иви Хэммонд, — Чарльз склонился в учтивом книксене и спустя секунду плавно выпрямился.

— Ты… говоришь? Но… как? — в замешательстве Иви чуть не потеряла дар речи, и каждое слово давалось ей с неимоверным трудом.

— Как видишь, он не был нем, — спокойно разъяснил второй человек в чёрном.

Иви тут же повернулась к нему и увидела, что он тоже убрал грим с лица и стянул с головы шутовской колпак с двумя рогами. Перед ней предстал не кто иной, как новоиспечённый комиссар полиции Доминик Стоун.

Девушка задрожала всем телом: не только Лондон в столь поздний час терял свой прежний облик, поддаваясь разрушительной силе дикарей, её собственный мир тоже пошатнулся, и по его крепкому фундаменту пробежала большая трещина. Разве Double V могли играть три человека вместо одного? Нет, это бред какой-то. Или если так, то у троицы прекрасно получалось водить всех за нос. Особенно Доминику. Иви доверяла бывшему напарнику Финча больше других, но, выходит, его-то нужно было остерегаться в первую очередь.

— Как прикажешь понимать всё это, Джеймс? — собравшись с мыслями и немного уняв дрожь, высказалась девушка; хотя искры правды ясно врезались в её мозг, ей не хотелось верить в такую правду, — Вы меня разыгрываете?

— Ты же умная, Иви Хэммонд, — ровным, почти бесстрастным тоном проговорил Чарльз, — Ты уже поняла.

— Значит, вы оба тоже состояли в организации Вэ, — обратилась девушка к мужчинам в чёрном.

— Не совсем так, — покачал головой Джеймс.

— Я присоединился к этой затее на последних стадиях приготовления, — Чарльз поспешил поведать свою историю самостоятельно, недовольно покосившись на собеседника с чайными глазами, — Джеймс лично пожелал встретиться со мной.

— Когда понял, что ты надолго выпала из обычной среды и лишилась жилья и работы, — воодушевлённо подхватил Джеймс; Иви закатила глаза: сразу видно, кто из тройки главный — всегда тянет одеяло на себя, — а у меня не оставалось времени на то, чтобы приглядывать за тобой, то я решил связаться с наиболее подходящим союзником.

— Теперь понятно, почему Double V всегда был в курсе всех событий из моей жизни.

— Вообще-то, я тоже помог в этом деле, — Доминик обиженно вскинул подбородок, — Если бы не я, Протеро доложил бы об организации Криди, и тот схватил бы Вэ намного раньше.

— Да, ещё когда все его союзники переметнулись во вражеский стан, — подхватила девушка.

Доминик кивнул, подтверждая мысли Иви:

— Я не состоял в «Анонимно», зато согласился помочь, как только Виктор разъяснил мне суть дела. Кроме того, как, по-твоему, Вэ удавалось точно знать, кто, что и когда делает в городе? Я, прикрываясь членством в партии, вносил значительную лепту в подготовку к Революции. Я и Финча натравил на Вэ. Понял, что Эрик был не такой, как остальные, и что он вполне способен понять мотивы террориста в маске, как они называли.

— К чему тогда эти игры? И почему, втянув в это Финча, ты позволил ему умереть, прежде чем он успел добраться до истины? Почему ты играл со мной, заставляя верить, что ты действительно стремишься поймать преступника?

Внезапно воздух спёрло в груди, и Иви ухватилась за стеклянные перила. К такой правде она явно не подготовилась.

— Я не хотел, чтобы Марла убила Финча. Но она просто слетела с катушек. Она ненормальная. А насчёт вранья… Что ж… Мне нужно было держать тебя рядом, чтобы ты не выкинула что-нибудь неожиданное.

— Ты знал Виктора и знал, что я тоже узнала о его существовании. Ты подстроил мне ловушку…

— Я не знал, а догадывался. Согласись, это две разные вещи. Пришлось прибегнуть к маленькой хитрости, чтобы понять, насколько глубоко ты погрузилась в историю жизни Вэ. И честно говоря, сожалею, что не рассказал обо всём раньше. Я просто не имел права, — Доминик прямо встретил пылающий злобой взгляд Иви, и в его карих глазах отразилось искреннее раскаяние.

Девушка медленно отвернулась:

— После гибели Вэ ты мог бы бросить всё. Почему согласился помочь Джеймсу? Если это, конечно, его настоящее имя.

— Настоящее, будь уверена, — подтвердил Джеймс, — И я и вправду племянник Финча.

— Видишь ли, — устало вздохнул Доминик, но Иви не собиралась поворачиваться к предателю лицом, — как и утверждал Джеймс, истинные планы Вэ были нарушены после твоего появления. И я осознал, что его гибель лишь ненадолго продержит нашу страну в мире. Через некоторое время снова начнётся борьба за власть, и всё повторится.

— А ты, Чарльз? Твой дядя искренне надеялся, что справится с возложенными на него обязанностями. Не по твоей ли указке его соперник Элвис Цезари распрощался с жизнью?

— Возможно. Хотя Джеймс запланировал его смерть ещё до того, как связался со мной. За предательство Вэ.

— Но почему ты согласился участвовать в таких злодеяниях?

— Я был в числе тех людей, что 5 ноября не побоялись выйти на улицу, надев чёрные костюмы и маску Гая Фокса, чтобы поддержать Революцию. А потом узнал, что герой, боровшийся за всех нас, погиб. Я пожалел, что меня не было рядом с ним в начале пути его Вендетты. Но Джеймс убедил меня, что, если я только пожелаю, смогу продолжить дело героя в наши дни.

Наивный мальчишка. Тебя обвели вокруг пальца, тебя использовали, тобой манипулировали, как слабовольной марионеткой. Джеймс искал союзников точно так же, как когда-то сделал это Вэ, потому что в одиночку не сумел бы справиться с таким грузом. Но вряд ли он, как и Вэ, оставит всех союзников в живых, как только Революция пройдёт финальную фазу.

— Ну хорошо, — улыбнулась вдруг Иви, — Вот она, ваша Революция. Теперь вы довольны?

Девушка указала на рушащиеся здания, сотрясающиеся от воплей полосы дорог, гудящие и дымящиеся автомобили. Там, далеко внизу, раскинулся потихоньку умирающий город.

— Очень даже, — подойдя к краю, Джеймс окинул город взором, полным какой-то непонятной гордости. Чем он так гордился? Своей победой? Ну разумеется. Какой же он тщеславный ублюдок.

— Революция Вэ была призвана спасти людей от несправедливостей власти. А ваша больше похожа на жестокую мясорубку. Вы наказываете всех за предательство нескольких.

Джеймс покосился на Иви, явно намереваясь что-то сказать. Но в тот же момент позади звякнули механизмы лифта, оповещая о его прибытии на верхний этаж. Все разом обернулись, и из дверей выскочил некто, укутанный в одеяние Вэ. Новенькая маска Гая Фокса без трещин и слоёв пыли прикрывала его лицо. Этот некто мгновенно метнулся к Иви. Девушка догадалась, что он пришёл её спасти, как только обтянутая чёрной кожей рука наставила пистолет на Джеймса, стоявшего позади своей Королевы Революции.

— Какого чёрта? — пребывая в недоумении, выругался Джеймс. Он не ожидал, что в Лондоне остались люди, на которых не подействовали гипнотические волны песни. Доминик и Чарльз переглянулись, спрашивая друг у друга о дальнейших действиях.

— Сделаешь хоть шаг, не спасёшься от пули, — пригрозила маска Гая Фокса.

Иви едва сдержалась, чтобы не завопить от радости: «Хэллмет, ты спасся! Ты пришёл за мной!», и тут же тряхнула головой. Что за ванильные глупости наполнили её голову?

Следом за таинственным спасителем показалась хрупкая фигура рыжеволосой девочки и скрылась в ночной темноте.

— А если я сделаю шаг и встану за спиной Иви, — словно размышляя вслух, предположил Джеймс, — Ты выстрелишь, но пуля пронзит её тело.

Хэллмет ничего не ответил.

— Если художники хорошо владеют оружием, конечно, — невозмутимо добавил преступник.

Не успел Хэллмет обдумать фразу, брошенную самым гнусным человеком, которого Иви встречала на своём пути, как Джеймс наскочил на него, стараясь вырвать из рук оружие. Девушка дёрнулась, чтобы помочь спасителю, но Доминик, в два шага настигнув её, схватил за плечи и оттащил назад.

Иви дёргала плечами и барахталась беспомощной рыбой, выброшенной на берег, пытаясь высвободиться из цепкой хватки Доминика (он же мерзкий предатель), но безуспешно. Тем временем борьба между художником из Эксетера тире Солсбери тире Рединга и клоуном без грима разгорелась ни на шутку: они толкали друг друга, усиливая напор, точно два барана, столкнувшихся рогами и не желающих уступать ни при каком раскладе. Пистолет, который прежде крепко сжимала обтянутая чёрной кожей рука, чуть накренился в сторону. Иви испугалась, что Джеймс либо успеет выхватить оружие в порыве битвы, либо сам Хэллмет случайно спустит курок. Но кого тогда ранит пуля?

— Отпусти меня, Доминик, — повторяла девушка, упираясь ногами в пол, — Ты же можешь исправить это жуткое положение. Ты не этого хотел, я знаю. Это не то лучшее, которое ты мог бы подарить этому городу.

Предатель Стоун молча разглядывал раскрасневшиеся щёки Иви, обдумывая её призыв. Джеймс и Хэллмет не переставали бороться. А потом незаметно перевес перешёл на сторону Лойлдрига, который одной рукой зажал перчатку с пистолетом, опуская её вниз, то ли чтобы вывихнуть её, то ли просто заставить пальцы расслабиться и выпустить пистолет, а другой — потянулся к шее Хэллмета, явно намереваясь лишить его кислорода и придушить ко всем чертям. Художник уже почти выбился из сил и тяжело задышал. Естественно, он не привык к ночным схваткам со всякими хитроумными и опасными злодеями на крышах высоченных небоскрёбов. Джеймс уловил перемену, и его чайные глаза сверкнули триумфом. Но тут из глубин ночного мрака донёсся детский голос:

— Может, художники и не умеют хорошо стрелять. Зато я прекрасно это умею.

Джеймс хмыкнул и, воспользовавшись секундным замешательством соперника (похоже, Хэллмет не успел предварительно обсудить план действий с рыжеволосой союзницей) выбил наконец-таки пистолет из рук псевдо-Вэ. Однако угрозы Марлы не были пустым звуком, поэтому воздух пронзил резкий рокот выстрела. Хэллмет рванул по направлению к Доминику, крепко сжимавшего в тисках потерянную Иви. Она перестала соображать, глупо таращась на подкосившегося Лойлдрига. На светлой ткани его пальто, где-то справа, проступило тёмное пятно.

— Не дай моей Королеве уйти с ними, — прикрывая кровоточащую рану дрожащей рукой, прошипел Джеймс.

Доминик перевёл напряжённый взгляд со своего подельника на Иви и неожиданно для всех отпустил её. Девушка, обрадованная внезапным приливом свободы, побежала навстречу Хэллмету. Но отчего-то ноги превратились в обессиленный пудинг, и она медленно опустилась на колени.

— Ты заплатишь за всё, что натворила, Марла, — скрежетал зубами Джеймс.

Хэллмет вовремя подхватил Иви и потащил обратно к лифту.

— Ты не слышал меня, Доминик? Королева не уходит со сцены, пока я не разрешу, — упорствовал Джеймс, сильнее прижимая руку к ране. Пальто полностью пропиталось бардовой кровью, а лицо преступника покрылось бледной пеленой боли.

— С меня довольно, Джеймс, — парировал комиссар, — Я думал, твоя Революция спасёт всех жителей Лондона. Всех нас. От любой несправедливости. Но я ошибся.

— Даже не смей…

Доминик нагнал Хэллмета у распахнувшихся дверей лифта и, подхватив Иви с другого бока, ступил внутрь. Двери бесшумно закрылись, оставив истекающего кровью Джеймса наедине с чокнутой девчонкой.

— Что теперь? — повернувшись к Иви, спросил Хэллмет.

— Разберёмся с этой треклятой песней, — ответил Доминик вместо девушки.

И лифт понёс трёх связанных общей миссией, но совершенно вымотавшихся людей на дно восьмидесяти семиэтажного небоскрёба.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД

Иви вышла на тринадцатом этаже. Чёрная накидка, которую она стянула с Хэллмета, по-прежнему хранила тепло его тела, что ощущалось довольно приятно среди морозного ночного воздуха. Глаза внимательно осмотрели погрузившийся во мрак коридор сквозь прорези маски Гая Фокса. Кругом воцарилась гробовая тишина. Даже шаги Ивиных ног были едва различимы при аккомпанементе шороха накидки.

Девушка не была до конца уверена в том, что, поддавшись эмоциональному импульсу и позволив Доминику и Хэллмету заняться поиском способа по возвращению людям их человеческого облика, приняла верное решение. Во-первых, наверное, не следовало вновь доверяться человеку, который на протяжении стольких месяцев водил её за нос, как глупого ребёнка. Во-вторых, наверняка не следовало отправлять обычного художника на столь важную миссию. Тем более, в компании без пяти минут злодея, меняющего стороны быстрее, чем одна стрелка часов, успевающая догнать другую. Ну а в-третьих, уж точно не следовало соглашаться на роль приманки для оставшихся злодеев. Хэллмет, конечно, порывался занять место жертвы, но после того, как Иви втянула в свои запутанные дела постореннего и не привыкшего к любого рода потрясениям, она считала себя обязанной даже больше, чем прежде.

Девушка поравнялась с широкими окнами. Свет уличных фонарей бился в их прозрачные стёкла, образуя неровную световую дорожку на полу. Несмотря на согревающее тепло накидки, Иви не могла расслабиться. Мышцы будто сковало жёсткой судорогой, не позволяя ни пошевелиться, ни вздохнуть. А всё потому, что она чувствовала, что находилась в помещении не одна. Что кто-то следил за ней исподтишка.

Но вот кто? Джеймс, выживший после схватки с Марлой? Или сама рыжеволосая дьяволица? А, может, внезапно скрывшийся из вида Чарльз?

— Я знаю, нас прервали наверху. Но не стесняйся. Задавай вопросы, терзающие твоё нутро.

Вытянутая фигура выступила из мрака, подставляя лицо отблескам фонарных лучей.

— Ты оставил своего союзника корчиться в муках боли. Почему, Чарльз?

Юноша обошёл девушку сзади, при этом сохраняя довольно обширную дистанцию. Словно говорил, что не собирался причинять ей вреда. Только Иви почему-то в это не верилось.

— Не думаю, что это именно то, что занимает тебя в данный момент, — мастерски уклонился от ответа Чарльз.

— Хорошо. Тогда как ты объяснишь неоднозначное присутствие Марлы во всей революционной истории?

Девушке и вправду хотелось наконец узнать, каким образом девочка-подросток оказалась втянута во взрослые жестокие игры.

— О, тут я могу быть полезным. Только начнём с того, что настоящее имя её вовсе не Марла. Её зовут Валери Сатлер.

Минутку… Это разве не имя, принадлежавшее той несчастной актрисе, которая разделила участь подопытного кролика и ввиду своей непригодности была умерщвлена? Та, что жила в соседней с Вэ камере и чьи послания дошли до Иви тем же способом, как он получил их в первый раз? Но почему тогда девушка носила фамилию Сатлер?

Иви почти пожалела, что задала вопрос без возможности на дополнительные раздумья. Однако её собеседник уже углубился в рассказ, так что давать задний ход было поздно:

— Начнём с того, что наш канцлер — тот ещё увалень. Завёл двоих детей от разных женщин, да ещё и скрыл существование обоих. Валери была старшей. Её мамочка поначалу не хотела оставлять фамилию именитого папаши, чтобы не привлекать лишнее внимание. Но тот посчитал, что именно его фамилия убережёт девочку от возможных неприятностей. Не помогло. Когда её упекли в Ларкхилл вместе с другими, Сатлер и пальцем не пошевелил, чтобы её освободить. Потеря репутации и власти — штука опасная и стимулирующая к самым подлым поступкам, надо заметить.

— Но разве никто не узнал фамилию девочки? И сколько ей было лет?

— Ты что, забыла, каких зверей представляло наше правительство? Дети, взрослые, старики, — для них одна сплошная бездушная и безродная масса. А фамилию она назвала другую. Недолюбливала папашу и не хотела ничего общего с ним иметь. Протеро, правда, потом всё же выяснил её истинную личность. Наверняка начал докучать канцлеру. Кто знает, может, это и поспособствовало его продвижению по карьерной лестнице.

Иви внимала каждому слову Чарльза, даже не стараясь вникнуть в их суть. Настолько её шокировал клубок распутывающейся истины. Хотя, казалось, уже ничто не способно её удивить.

— Ну, девочку тогда перестали прессовать. Только вот исправить её состояние уже никто не мог. Из-за вколотых лекарств её психика дала сбой. Как и иммунная система вместе с генетическим фондом. В общем, развитие клеток замедлилось наравне со старением всего её организма. Поэтому и выглядит она в свои тридцать два года, как тринадцатилетняя девочка.

Иви нервно переступила с ноги на ногу: вроде бы, клубок начал распутываться, а нитей становится ещё больше, чем в самом начале. На один ответ тут же вспыхивает миллион вопросов. Например, почему спасшийся из лап партийных мерзавцев Вэ не пытался найти человека, оставившего ему такое душещипательное послание? Хорошо. Предположим, что он понятия не имел, что Валери была ненастоящая. К тому же, Виктор говорил, что после спасения из концлагеря его брат почти лишился рассудка и памяти о своём прошлом. С другой стороны, никто никогда не упоминал о том, как именно ему удалось сбежать из Ларкхилла. Вдруг дочь Сатлера стала ключом к его спасению? Или они вполне могли сбежать вместе. Хотя… А как же то, что Вэ лично подтвердил факт её смерти? Или он всё-таки был не до конца честен со своей потенциальной возлюбленной?

Тем временем история Чарльза только набирала обороты:

— После указа Сатлера Валери выпустили из Ларкхилла. Канцлер, узнав о состоянии дочери, быстренько выдал ей новые документы с именем Марлы Фрей и тайком перевёз её за город. Поселил в огромном доме, в котором девочку, кроме братьев в белых халатах, видеть никто не мог. За ней велось круглосуточное наблюдение. Как понимаешь, даже дети не были в силах остановить нашего славного канцлера перед устрашающим лицом власти. Мамаша порывалась встретиться с дочерью, но её чрезмерная настойчивость и обращение к судебным инстанциям вывели Сатлера из себя. Спустя некоторое время её вдруг не стало. Марла-Валери, хоть и лишилась рассудка, но всё же не окончательно.

— И что она сделала? — нетерпеливо спросила Иви, — Решила отомстить отцу за его злодеяния?

— Да. Вот только не своими руками.

Неужели Марла нарочно подбросила Вэ те записки, чтобы подтолкнуть к действиям, на которые сама не могла решиться? Значит ли это, что девочка-подросток слепила из обезумевшего Уэйда своего собственного мстителя?

— «Нет, это невозможно», — пронеслось в голове Иви, пока девушка пыталась наладить ровное дыхание.

— Она разыграла роль прозревшей дочери, желающей разделить славу отца, — на этот раз Чарльз уменьшил расстояние между ними, — Но канцлера было трудно убедить. Уж как она это сделала, до сих пор загадка, но девчонка постепенно сбросила с себя отцовские оковы. Врачей с каждым днём у её дверей становилось всё меньше, а приближённых из правительственных кругов всё больше. Она устраивала с ними званые вечера, привечала азартными играми и домашним театром. Они приманила к себе даже самых коварных и жадных членов парламента.

Иви нервно потянула за нижнюю часть маски. Ей внезапно стало трудно дышать. Лёгкие будто сковало чем-то тяжёлым. Тяжёлым грузом правды, тень которой обретала всё более чёткие очертания.

Чарльз же, казалось, совсем не замечал состояния своей слушательницы, упиваясь историей:

— Опустив детали, скажу, что это пошло канцлеру на руку. Некоторые недовольные посмирнели. Доверие папочки было окончательно завоёвано. Многие врачи, подкупленные его славной дочуркой, подкинули ему сладкую пилюлю в виде надежды на её выздоровление. Пока Сатлер занимался урегулированием внешнего конфликта с США, попутно собирая лучших врачей для борьбы с недугом, до которого сам же довёл, Марла-Валери спокойно смотрела старые мелодрамы, которые находились под запретом во всей стране. И как раз за просмотром одной из таких мелодрам ей в голову пришла совершенно невероятная идея.

— Описать историю главной героини фильма на клочке туалетной бумаги и доставить их в камеру к Вэ, приукрасив трагическими излияниями?

— Именно. В ту пору соседняя камера давным-давно пустовала. Но по прихоти Марлы все служащие создавали иллюзию присутствия.

— Ладно, дальше я знаю, — махнула рукой Иви. Ей стало невыносимо слушать историю, которая перевернула весь её мир с ног на голову. Уж лучше завершить пытку сейчас.

— Вряд ли, — не согласился Чарльз, — хотя многое и кажется очевидным. Да, побег Вэ устроил не сам. Марла внедрила горстку присланных отцом врачей в Ларкхилл, чтобы те не сводили с Вэ глаз. Когда его психическое состояние дошло до критической отметки, врачи устроили взрыв. И как странно, что больше всего пострадало правое крыло здания. Как раз то, где находились все камеры с заключёнными.

— Но что произошло дальше? И почему Марла… то есть Валери выбрала именно Вэ? Как?

Рот Чарльза приоткрылся, но из него не вылетело ни единого звука, потому что в погрузившейся во мрак зале раздался ещё один голос: детский, но очень грозный:

— Через меня проходили все отчёты о заключённых Ларкхилла, прежде чем попасть на стол к начальнику безопасности и моему папочке. Я обратила внимание на своего соседа, ещё когда находилась в стенах лагеря. Он был молчалив. Смиренно сносил побои, пытки и унижения. Лишь его глаза с каждым разом приобретали устрашающий блеск. Совсем крошечный огонёк ненависти разгорался с невероятной силой, превращаясь в пожар. Тогда мне стало ясно, что он не сдастся. Он выживет. И я помогу это сделать.

Иви сжала руку в кулак, чтобы не ударить Марлу прямо в её наглое лицо.

— Я сдержала данное себе обещание. После устроенного побега создала организацию «Анонимно», предоставив моему лучшему творению убежище под Ричмондом. Виктор Хокинс и Элвис Цезари же полагали, что они являлись единоличными инициаторами. Я не решилась развеивать их иллюзии. В делах организации собственноручно я не принимала никакого участия, только отслеживала действия её членов. Моя ошибка, что я доверилась этим недоумкам. Вместо того, чтобы заняться серьёзными делами, они увлеклись мелкими пакостями. Пришлось намекнуть Протеро о существовании некоторых бунтовщиков. Он напугал остальных, поэтому-то они и выдали Вэ и Виктора с потрохами.

— Ты предала людей, которых сама же привела к мести?

— Но я не бросила их на полпути. Я всегда наблюдала издалека.

— Потому что побоялась начать открытую борьбу с канцлером или просто струсила?

— Потому что Вэ больше всего на свете желал отомстить обидчикам. Желал уничтожить фашистскую власть и её приспешников. Я помогла ему осуществить его самое заветное желание. Как и желание многих других жителей нашей угнетённой страны. Ничего сильнее Вэ не хотел. Пока перед ним не появилась ты, Иви Хэммонд.

— Поэтому ты пыталась убить меня? Поэтому заперла в чулане и чуть не отравила ядовитым газом?

Тоненькие губы Марлы скривились в безобразной улыбке:

— Насчёт одного Вэ оказался прав: ты очень умна.

— Но ты полагала, что умнее всех, не так ли? — теперь, когда разрозненные кусочки уместились в едином пазле, Иви всё поняла, — Хотела убедить окружающих, что просто жаждешь отомстить за смерть отца. Но мстила ты за смерть Уэйда. И Финча убила во имя этой мести.

— Да, потому что Финч слишком глубоко сунул свой нос. А у тебя духу не хватило отомстить за того, кто был тебе дорог. Думаешь, только ты дорожила Вэ? Он лично вложил в твои руки пульт от бомбы. Он передал тебе своё право вендетты. Право, которое ему подарила я.

— Почему же ты не довершила начатое? Почему не прикончила меня?

Чарльз, хранивший молчание после вмешательства рыжеволосой бестии, вновь обрёл дар речи:

— Да потому что Джеймс, поверив в её желание отомстить за смерть отца, и понятия не имел, во что впутался.

Марла-Валери ядовито усмехнулась:

— Что же ты не ввёл его в курс дела, раз настолько хорошо осведомлён о моём прошлом?

— К сожалению, мы с Домиником выяснили твоё прошлое уже после того, как ты пустилась во все тяжкие. Процесс был необратим.

— Вэ не был машиной мести, — дрожащим от сдерживаемых слёз голосом вступила Иви, намеренно пропустив мимо ушей предыдущие реплики собеседников, — Он был человеком. И у этого человека было сердце, хоть и очернённое ненавистью. Его вендетту обагрила кровь лишь виновных. А вы все уничтожили невинных людей.

— Никто не невинен, дорогая Иви, — бесстрастно парировала Марла-Валери.

— Скажи это Джеймсу, истекающему кровью на крыше небоскрёба, — не сдержался Чарльз.

— Нет, ты скажи это Джеймсу, которого ты оставил умирать.

— Он всё равно победил. Революция уже здесь. Она вершится прямо сейчас, пока мы выясняем, кто прав, а кто виноват.

— Ты не ответила на мой вопрос, Валери Сатлер, — снова миновав перебранку злодеев, вставила Иви, — Почему ты не убила меня? Почему я всё ещё жива? А Джеймс, который ошибочно записал тебя в свои союзники, скорее всего, мёртв?

Марла-Валери взъерошила рыжие локоны, слепив из них перекати-поле на своей голове, и невозмутимо повела плечами:

— Потому что не захотела. Потому что это уже не имело никакого смысла. Потому что ты была нужна Джеймсу, чтобы завершить Революцию. И потому что он в какой-то мере тоже переступил через Вэ.

— Ты реально ненормальная, — с трудом выдохнула Иви.

— Иногда люди путаются в своих иллюзиях. Вязнут в них, как в непроходимом болоте. И везунчик тот, кто сумеет выбраться и спастись до того, как его утянет на дно.

Иви поморщилась: проблески рассудка этой рыжеволосой бестии, похоже, заслонили тучи беспросветного безумия. Снова.

Грохот взрыва, звон посыпавшихся стёкол и затрясшийся пол прервал занимательную беседу трёх врагов.

— Проклятье, эти дикари уже добрались и досюда, — злобно крикнула Марла.

Снизу донёсся шквал разъярённых голосов, стук ударяемых об стену предметов и топот ног, несущихся навстречу безжалостности. Иви инстинктивно подалась к лифту. Но на её шею вдруг опустился тугой шнурок, а у левого уха прошелестел шёпот Чарльза:

— Прости, Королева Революции, но после того, как ты добралась до правды, я просто не имею права оставлять тебя в живых.

— Твой командир уже мёртв…. Тебе… незачем меня убивать, — прохрипела девушка, прилагая немало усилий, чтобы стянуть с горла петлю смерти.

— Иви Хэммонд права, Черльз, — неожиданно вступилась Марла.

— Вместо того, чтобы защищать былых врагов, тебе бы следовало возрадоваться, Валери, ведь ты станешь свидетельницей зрелища, которого ждала столько времени.

Чарльз сжал шнурок, и тот больно впился в кожу, перехватив дыхание жертвы. Иви напрасно извивалась в руках ослеплённого злобой юноши и, словно беспомощная рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот. Топот одичавшей толпы приближался.

— Твой предводитель на том свете, а ты всё ещё сражаешься за него на этом, — с лёгкой меланхолией произнесла Марла-Валери, — Жаль, что Вэ не встретил тебя на своём пути.

— Джеймс предполагал, что ты можешь испортить игру. Знал, что из нас троих своей жертвой ты выберешь его.

Тогда какова причина всего происходящего? какова причина неуместного милосердия Валери и пробудившихся маниакальных наклонностей Чарльза, хотелось бы спросить Иви, но вместо вопроса она издала лишь сдавленный полувсхлип-полувздох. Неужели юноша рассчитывает на то, что смерть Иви успокоит Марлу, и та перестанет его преследовать? Или девушка возросла в цене в глазах рыжеволосой преследовательницы, и Чарльз пытается уничтожить не свою жертву, а её неудавшегося палача?

Надо было послушаться Эрика Финча, когда тот предлагал ей записаться на курсы самообороны. А девушка по своей наивности посчитала, что после гибели Вэ никто не посмеет ввязываться в грязные дела, и уж тем более ни у кого не возникнет поводов причинять ей вред. Смешно, аж дух захватывает.

Шнурок прижался к мышцам глотки, зажав кадык. Иви почудилось, что ещё немного, и хрящи с костями переломятся и ей настанет конец. Её метающиеся руки оказались сцеплены за спиной. Лишённая возможности двигаться и дышать, девушка постепенно опустилась на колени. Перед её глазами пролегла плотная пелена, в ушах зазвенело.

Бесчеловечные люди ворвались на тринадцатый этаж. Их глаза, полные лютой ненависти, сияли в темноте, а волчий оскал застыл на исказившихся от злости лицах.

— Задержись здесь хотя бы на миг, и они тебя уничтожат, болван, — улыбнулась Марла-Валери.

— Они не тронут меня и её. А вот ты вполне подойдёшь на роль миловидного трупа.

Действительно, оглядев помещение, толпа из десяти человек мгновенно ринулась на рыжеволосую бестию. Улыбка сползла с её побледневшего лица, и она испуганно отступила назад.

— Нет, я не умру вот так, — трясясь не то от ужаса, не тот от вновь вспыхнувшего гнева, уверила Валери. Но кого она уверяла: вандалов с затуманенным сознанием или саму себя?

Толпа сделала шаг по направлению к потенциальной жертве, которую, как они думали, загнали в угол. Однако рассудок Валери вернулся в адекватный режим, и она с победным воплем вытащила пистолет. Разумеется, тот самый, которым она прикончила великого революционера Джеймса Лойлдрига. Но вместо того, чтобы направить его на наступающую толпу, рыжеволосая бестия пальнула в воздух и, притопывая ногой, запела:

— Get up and commit,

Show the power trapped within.

Разъярённая толпа принялась подпевать неудавшейся певице, но злоба не покинула их глаза.

Do just what you want to,

And now stand up and begin, uh.

Чарльз озадаченно уставился на столь немыслимое действие.

Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes,

And this chaos, it defies imagination.

Шнурок на шее Иви ослаб. Сделав долгожданный вдох, девушка оттолкнула Чарльза.

Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,

You’ve arrived at…

Не ожидавший такого поворота, юноша завалился на спину.

— Взять его! — скомандовала Иви.

— Взять его! — громче повторила Марла.

Толпа, подобно руслу неугомонной реки, резко изменила направление. Чарльз, не успев подняться на ноги, отполз к стене, причитая:

— Как? Этого не может быть! Вы не должны меня трогать! Джеймс сказал, что в установке только приказ к насилию друг друга. Не ваших создателей.

— К сожалению, Чарльз, — торжествующе отозвалась Марла, — их создатель не учёл одну важную деталь: создания, утратившие разум, легко поддаются дрессировке любого другого разумного существа.

Иви медленно поднялась с холодного пола и отвернулась, как только один из окруживших Чарльза нанёс ему первый удар в живот. Юноша даже не успел отреагировать на этот удар, как с разных сторон на него посыпался целый град из костлявых и жирных рук, острых и неухоженных ногтей, грязных и поношенных ботинок.

Иви тут же понеслась к лифту, чтобы не терять времени зря, но Валери схватила её за накидку, вынуждая затормозить.

— Отпусти!

Рыжеволосая дьяволица ничего не ответила. Только протянула девушке маленький клочок бумаги.

— Что это?

— Последнее послание от Double V.

Иви, даже не стараясь скрыть своё недоверие, осторожно взяла бумажку и развернула её на своей ладони. На измятом клочке бледно-зелёным светом мерцали ночные чернила. Нанесённые ими полукруг и две линии, соединяясь воедино, образовывали число два.

НА БИС

Угнав припаркованный к задним стенам небоскрёба и единственный оставшийся невредимым Bently Flying Spur золотистого оттенка, Иви без лишних раздумий нажала на газ. Выжав из автомобиля почти 186,5 миль/ч, девушка пересекла утопающую в огне Грэйт-Маз Понд, пролетела мимо больницы Гайс&Сэнт Томас, из которой доносились нещадные вопли, выехала на Кросби-роу, устланную ухабами трупов, чуть не переехала двух сцепившихся мужиков у покосившегося светофора, но вовремя затормозила и, обогнув памятник Фарадея, который превратился в груду сваленных в кучу бесформенных камней, свернула на Эллиотт-стрит. На этой улице располагался офис хакера по кличке Змей, в котором Доминик, Хэллмет и Иви условились встретиться, если ей удастся уйти от своры обезумевших преступников.

Девушка отложила чёрную шляпу и парик, стянула с себя маску Гая Фокса и, ценным грузом сжимая их в руках, вышла из машины. С особым вниманием оглядевшись по сторонам, Иви направилась к широким металлическим дверям. По сути офис Змея представлял собой старый заброшенный гараж, который разумно использовался хакером в качестве его злобной компьютерной мастерской. Девушка уверенно дёрнула за ручку двери, но та почему-то не поддалась. Наверное, Доминик и Хэллмет, засевшие внутри, заперлись, чтобы избежать вторжения незваных гостей.

— Эй, это я, Иви, — не очень громко, но достаточно чётко произнесла девушка, — открывайте скорее.

Спустя несколько томительных секунд замок на двери щёлкнул, и она подалась вперёд. Войдя внутрь, Иви поспешила вновь запереть вход. В помещении царил полумрак, а единственная лампочка, болтающаяся на тонком проводке, выделяла тусклый свет.

Доминик устроился у письменного стола в центре, поставив перед собой сразу три компьютера и ноутбук. Хэллмет, который, судя по всему, открыл для вновь прибывшей двери, присел на край стола, выжидающе скрестив руки на груди.

— Ну и как обстоят дела? Удалось что-нибудь найти? — опустив вежливые прелюдии, Иви приступила сразу к делу.

— Просматриваю материалы, связанные с гипнозом, чтобы разобраться, но результатов пока мало, — не отрывая напряжённого взгляда от компьютерного монитора, отозвался Доминик.

— Если ты был соучастником Джеймса, разве ты не должен знать, как вернуть людям прежнее нормальное состояние? — не удержалась от колкости девушка.

— Это вовсе не значит, что он посвятил меня во все подробности своего гениального плана.

— Какая жалость. Иначе от твоей доброты, взявшей верх, был бы прок.

— В сыгранной песне были пропущены гипнотические волны, — прервал Хэллмет зарождающуюся перепалку между бывшими друзьями, — Может, просто нужно проиграть ту же песню ещё раз?

— Браво, художник, — съязвил Доминик, — и как ты только до этого додумался?

— Объясните-ка: как я-то вообще впутался во всё это? — простонал Хэллмет.

— Ну, ты лишь оказался в неподходящее время в неподходящем месте.

— Лучше попридержи язык, недоследователь, — огрызнулся Хэллмет, — Насколько я понимаю, хаос, разразившийся в Лондоне, начался не без твоего вмешательства.

— А почему, интересно, ты не поддался гипнозу? С нами-то всё ясно: мы в этом плане неприкасаемы, потому что представляли важность для Джеймса.

Глаза Иви впились в глаза художника, которые так и манили своей голубизной. Её тоже давно терзал этот вопрос, но всё никак не представлялось шанса задать его прямо в лоб.

Хэллмет резко поднялся на ноги:

— Да потому что я в город приехал уже после истории с голограммами и песней. А купола над Лондоном тогда ещё не существовало.

Девушка тихо выдохнула, оценив искренность художника на десять баллов.

— Окей, оправдание засчитано.

— Сарказничаешь?

— Хватит, — отчеканила Иви, — пока мы спорим, время нещадно уходит. Нет, оно убегает. Ускользает от нас. Если мы не спасём этот город…

— Мы спасём его, — легонько сжав плечо девушки, заверил её художник, и отчего-то Иви стало спокойнее.

— Ладно, тогда, возможно, нам поможет это? — девушка отложила парик и шляпу, развернула клочок бумаги, который сжимала всё это время в правой руке, и поднесла ближе к свету, падающему от одиноко свисающей с потолка лампы.

— Цифра 2? И как это нам поможет? — удивился Доминик.

— Не знаю. Но это последнее послание от Double V. Что-то вроде прощального подарка.

— Прощального? — шокированный Доминик посмотрел на девушку. Она молча кивнула в знак подтверждения его догадки.

— Но цифра два может означать всё что угодно, разве нет? — приступил к рассуждениям Хэллмет, — Например, существование двух слов, которые способны привести всех одичавших в чувства. Или есть какой-то код, способный остановить творящееся снаружи безумие. И он начинается с двойки. Или гипноз, насланный одной песней, можно перебить второй. Здесь вариантов целое множество.

— А что, если твоя идея с повторным проигрышем песни не такая уж и плохая? — предположила Иви, — Откуда она вообще взялась? Какое у неё название?

— Понятия не имею, — пожал плечами Доминик.

Иви подтащила к столу второй стул и села рядом с без пяти минут злодеем:

— Попробуем пробить по первым строчкам. Как там поётся?

— Ам… — беспомощно протянул Хэллмет, — You won’t get …. Something… Until you… take everything you want?

Иви быстро настрочила на клавиатуре выданный художником текст, но поисковая система ничего похожего по смыслу не показала.

— Холодно. А что с мотивом? Кто-нибудь помнит мотив?

Доминик и Хэллмет обменялись неуверенными взорами. Девушка неодобрительно цокнула языком и закатила глаза:

— В ней шёл какой-то отсчёт. Кажется, one, two, three, four … Что-то в таком духе.

— Да, minus nine lives, — спохватился Доминик, — А дальше всё по новой.

В голове закружила знакомая мелодия, и Иви тихо промурлыкала мотив припева песни без слов.

— Что такое? Ты вспомнила? — с надеждой спросил Хэллмет.

Иви подала ему знак не мешать ей, и мужчины умолкли. Девушка промурлыкала мотив ещё раз и ещё. Потом ещё два раза. И чем больше она напевала мелодию, тем теснее к ней подбиралось ощущение, будто бы Иви слышала эту песню раньше. До того, как Double V использовал её как гипнотический инструмент.

Снаружи донеслись яростные крики, а затем что-то большое с грохотом влетело в металлические двери. Хэллмет обернулся. Доминик чуть не вскочил с места.

— Ты бы поторопилась, — нервно сглотнул художник, — а то те, кого мы хотим спасти, могут уничтожить нас раньше.

Однако Иви не слушала его, полностью сосредоточившись на навевавших ощущение незавершённости строках. Слова песни ей не удалось полностью восстановить в памяти, зато мотив вспыхнул в голове, словно бурлящий фонтан.

— Два слова! — выкрикнула девушка, — Не хватает двух слов.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Доминик.

— Все люди, попавшие под воздействие гипнотических волн, пели песню перед тем, как совершить злодеяние. Но каждый раз, доходя до исполнения припева, они обрывали его, не допев два слова.

Двери затряслись под натиском ожесточённых кулаков. Лампочка на потолке заметалась туда-сюда, а свет в ней дрогнул.

— Хорошо, — заключил Доминик, — а что за два слова? Чего не хватает?

— Эту песню я слышала на фестивале рок-музыки год назад. Вот откуда я её знаю. Её исполняла группа Muse.

— Не знал, что ты любительница рока, — хмыкнул Хэллмет.

— Ну, я и классику слушаю иногда.

— А я предпочитаю джаз или блюз. Эта музыка не просто расслабляет. Она создаёт определённую атмосферу, обволакивает тебя чем-то приятным. Ты как будто паришь в пузыре.

— Довольно, голубки, — не сдержался Доминик, — Побеседуете о своих музыкальных пристрастиях в другой раз.

Иви смущённо отвела взгляд. И тут же ей неистово захотелось ударить себя по лицу. С каких пор она напропалую флиртует с мужчинами? Да к тому же, тогда, когда её родному городу и всем его обитателям грозит опасность?

Девушка с невероятной скоростью вбила в поиске название группы и, открыв вкладку с дискографией и творчеством, пролистала полный список песен.

— Название может и не совпасть со смыслом, — предупредил художник, — Или состоять как раз из тех слов, которых не достаёт.

Как будто сама девушка это не учла. Пробежавшись глазами по списку, она быстро отложила под корку то, что, казалось, могло подойти. После чего, открыв в новой вкладке тексты всех песен, остановилась на той, название которой начиналось с буквы P.

— Вот она!

Доминик и Хэллмет с любопытством примкнули к монитору.

— You’ve arrived at panic station. Panic station — это и недостающие два слова, и название всей песни.

— И что теперь? — поинтересовался художник.

— Попробуем проиграть всю песню целиком. Не опуская этих двух слов.

— А мы сумеем?

— Я, конечно, не хакер, — с хрустом размяв пальцы, будто готовился вступить в схватку, похвалился Доминик, — но кое-что умею. Осталось лишь найти нужную программу и запустить её.

— Сколько это займёт времени? — задала вопрос Иви.

— Зависит от скорости работы интернета и компьютера. Надеюсь, они не подведут.

Последний удар ярых бунтовщиков оказался самым сильным, и на двери появилась вмятина. Однако, похоже, что они не собирались униматься.

— Интернет, может, и не подведёт, а вот убежище тут не самое надёжное, — встав в позу ожидающего ложной атаки воина, бросил Хэллмет.

— Заработало, — улыбнулся Доминик, — после загрузки все проигрыватели города запоют.

Иви вскочила со стула и, крепко вцепившись в его спинку, подставила к дверям.

— Надо чем-то перегородить путь взломщиков, чтобы выиграть время, — объяснила девушка.

Хэллмет тут же последовал её примеру и подтащил ко входу два тяжёлых процессора и большую коробку со всяким программистским барахлом. Почувствовав какое-то препятствие, толпа ненадолго умолкла.

— Угомонились? — предположил художник.

— Вряд ли, — признала Иви, — наверняка пошли искать что-то потяжелее кулаков.

Хэллмет повернулся к столу, заставленному компьютерами, и обратился к бывшему комиссару Стоуну:

— Сколько там процентов загрузки?

— Сорок пять. Но скорость падает.

— Проклятье! — выругалась Иви, — Долго нам не протянуть. И оружия у нас никакого нет.

— Пороемся в других коробках. Глядишь, что-то да сгодится.

Пока Доминик следил за загрузкой программы, которая должна была спасти целый Лондон, Иви и Хэллмет открывали одну коробку за другой, вытряхивая из них всё содержимое. Но, как назло, попадались только старые технические запчасти, коллекции поломанных дискет и дисков, а также не использованные плёнки от раритетных фотоаппаратов.

За стенами взревел автомобильный мотор. А через мгновение четырёхколёсный зверь со всего размаху врезался в двери. Сооружённая баррикада пошатнулась.

— Сколько? — грубо крикнул Хэллмет.

— Шестьдесят, — послышался ответ.

— Кажется, мы попали в ловушку, — отчаялся художник.

— Нет, — замотала головой девушка, — из любой ситуации можно отыскать выход. Попробуем их как-то отвлечь.

— Но как?

Прищурившись, Иви пристально осмотрела заднюю стену. И хотя свет лампы не достигал пределов этой стены, девушка возрадовалась, стоило её вниманию уловить лестничный проём, ведущий наверх. Следовательно, выход на самом деле был.

Не тратя драгоценные секунды на разъяснения, Иви снова надела парик и шляпу и метнулась к лестнице. Хэллмет побежал следом, бросив на подъёме:

— А ты не молчи, сообщай о процентах загрузки. Держи нас в курсе.

— Шестьдесят восемь, — отчитался Доминик.

Иви и Хэллмет выбрались на второй этаж небольшой полупустой квартирки. Логично, что Змей устроил себе жилище недалеко от места работы. Не теряя времени на изучение деталей скудного интерьера, оба ринулись в бой. С рвением заядлого воришки они обыскивали содержимое гостиничных шкафов, заглядывали в ящики и тумбы, перебирали полки. Однако среди дешёвых отбитых тарелок, застиранного постельного белья, потрёпанных свитеров и рубашек не находилось ничего, что могло бы сойти за оружие или хотя бы его подобие.

Доминик ворвался в гостиную с ноутбуком.

— Внизу становится небезопасно, — оправдался мужчина, устало плюхнувшись на ободранный диван.

Иви и Хэллмет разочарованно остановились посреди комнаты.

— Что, молодёжь, никудышные из вас сыщики, а? — поддразнил бывший комиссар.

— О чём ты, — Иви не успела закончить предложение, потому что, развернувшись на 360 градусов, наткнулась на деревянную биту, небрежно прислонённую к левой боковине дивана.

Девушка схватила биту и рванула к дверям. Хэллмет нагнал её в два шага:

— Постой. Я тоже пойду.

— Храбрость и безрассудство — достойные качества. Но ты всё же художник, а не солдат.

— Зато художники могут быть благородными рыцарями, если возникает такая необходимость. И ты, кстати, тоже далеко не солдат. И его одежда тебя не спасёт.

Неожиданное упоминание о Вэ легонько кольнуло в сердце, которое, на удивление, больше не затопляла волна тоски и печали.

— И что ты сделаешь? Пойдёшь на толпу с голыми руками?

Хэллмет поковырялся в угловой корзинке и сторжественной улыбкой на лице вытащил оттуда длинный зонт-трость.

— Как насчёт этого?

Губы Иви дрогнули в ответной улыбке, однако рёв внизу вернул её в реальность. Широко распахнув дверь, девушка осторожно высунулась наружу. Может, одежда Вэ и не спасёт её в случае серьёзной угрозы её жизни и здоровью, но вернёт ей уверенность в себе и придаст духовных сил. Так она словно перевоплотится в своего личного героя и получит возможность испытать и разделить его эмоции. Наконец Иви поймёт, что чувствовал Уэйд, направляясь на финальную битву с Криди и его приспешниками, заранее зная, какую цену ему придётся заплатить за победу. И девушка сделает это, но только с одной оговоркой: никакой крови и убийств. С неё достаточно ореола смерти.

Обойдя здание с правой стороны, Хэллмет и Иви вышли навстречу обозлённым мужчинам и женщинам. Некоторые из них пытались пробить вход в гараж тем же Bently, который доставил девушку прежде. Другие, взобравшись на крышу автомобиля, колотя по окнам или улёгшись на капоте, пытались добраться до тех, кто влез внутрь. Остальные разбились на мелкие группы и дубасили друг друга с немым наслаждением.

Хэллмет присвистнул, привлекая внимание бунтовщиков. Сидящие в машине не угомонились, а вот те, кто оказался на улице, обратили десятки глаз на новичка. Мелкие группы вдруг собрались воедино и, превратившись в непробиваемую стену из разъярённых тел, начали наступление на художника. Хэллмет не сдвинулся с места, воображаемым мечом выставив перед собой зонт-трость.

Иви пробралась сквозь ряды одичавших и ударила битой по переднему стеклу Bently. По нему пробежала толстая трещина. Гул мотора утих. Все трое вылезли из машины, грозно рыча. Девушка покрепче вцепилась в биту, и не успел грузный мужчина лет сорока пяти с выцветшими волосками на лысине подойти ближе, как её бита впечаталась в его нос, напоминающий перезрелый картофель. Мужчина взревел от боли, и его глаза налились кровью. Тем временем Хэллмет, окружённый десятком людей, жаждущих его скорейшей кончины, без разбору тыкал острым концом зонта-трости, куда придётся. Но чаще всего конец не добирался до цели, так как противники успевали ловко увернуться. А кольцо из их тел хитро обступало художника, не позволяя ему протиснуться за его пределы.

Мужчина ударил Иви в живот. Но она переборола глухую боль и ответила ему более сильным прихватом биты. Второй мужчина, высокий и тощий, протянул свои костлявые пальцы к бите, чтобы вырвать её. Но Иви успела нанести рубящий удар по лысине первого соперника, вынудив его потерять сознание, а второго сшибла с ног. Однако тощий вознамерился повалить девушку вместе с собой, мёртвой хваткой вцепившись в подол её плаща.

— Девяносто три, — доложил Доминик, высунувшись в окно второго этажа и в мгновение ока нырнув обратно в безопасную квартиру.

Тощий отвлёкся на донёсшийся с высоты голос, и Иви повторила свой трюк с предыдущей жертвой, оказав помощь в резкой потери сознания. Но третий противник оказался более ловким и свирепым. Первый кулак, направленный в скулу девушке, был успешно заблокирован битой. Но Иви не успела опустить её, чтобы так же успешно отразить удар ноги. Тяжёлый ботинок залепил ей прямо по левому колену, и, покачнувшись, девушка припала на больную ногу. Правая рука, сжимавшая биту и намеревавшаяся по приказу мозга опереть тело на деревянное оружие, повисла в воздухе, потому что её перехватил свирепый противник. Недюжинной силой он вырвал биту из Ивиных рук. Пара пальцев при этом смачно хрустнули, и косточки пронзила острая боль. В этот раз вывих или перелом девушке точно гарантирован. Осознание того, что не в силах подняться, пришло к ней в момент, когда злодей дважды рубанул её по плечу, а затем и по голове. Шляпа ожившим мотыльком нырнула на землю. Маска Гая Фокса в придачу с париком съехали на бок, мешая Иви хорошо разглядеть противника. Она предприняла отчаянную попытку подняться, но сведённые судорогой мышцы не позволили ей довершить задуманное. Бита взлетела, чтобы нанести решающий удар, но улицы вдруг наполнил животворящий ритм песни.

You won’t get much closer

Till you sacrifice it all (all),

You won’t get to taste it

With your face against the wall (wall wall),

Get up and commit,

Show the power trapped within (in in),

Do just what you want to

And now stand up and begin, uh.

Вся толпа, включая свирепого противника Иви, отвлеклась от избиения других и замерла, вслушиваясь в звуки рокерской рапсодии.

Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes,

And this chaos, it defies imagination,

Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,

You’ve arrived at panic station.

Многие принялись вертеться по сторонам, то ли ища источник песни, то ли постепенно встречаясь с собственным здравым смыслом. Под аккомпанемент задорной бас-гитары люди отпихивали друг друга и озадаченно осматривали свои руки, лица и другие части тела, словно прекрасные принцы, распрощавшиеся с обликом чудищ под воздействием чар истинной любви.

Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes

And this chaos, it defies imagination,

Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,

And I know that you will fight for the duration,

Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes,

And I know I’m not resisting your temptations,

Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,

You’ve arrived at Panic Station!

На финальном аккорде огонь ненависти окончательно испарился в глазах собравшихся, и они малоразборчивой скороговоркой бросились спрашивать друг друга о том, что случилось, восполняя проблемы в памяти.

Хэллмет подошёл к обездвиженной Иви и протянул ей руку. Девушка ухватилась за эту руку, как за последний спасательный жилет, и аккуратно встала с земли.

— Получилось? — проорала темноволосая голова Доминика, мелькнувшая в окне второго этажа.

— Получилось, — по-прежнему не веря в свершившееся чудо, откликнулась Иви. Лондон был спасён. Революция Double V потерпела крах. Всего от этих двух не произнесённых вслух фактов девушке стало на столько легко, на сколько не становилось никогда прежде.

ПАМЯТЬ

4 года спустя

Иви топталась на месте, ожидая своей очереди, чтобы приблизиться к установленному мемориалу. Слева он упирался в мрачные воды Темзы, справа был заслонён трёхсот шестнадцати футовой часовой башней, известной в остальном мире как Биг Бен, а сзади попадал под охрану высоких стен Британского парламента. «Чтобы пэры и лорды помнили о том, что с ними может случиться, если подведут свой народ», — посмеивался Майлз Иворд. Спереди же мемориал окружала бесконечная вереница желающих выразить дань уважения павшему герою. По-быстрому перебегая тридцать восемь ступеней, многие подбирались к памятнику и оставляли свои дары. Кто-то клал на мраморные плиты классический комплект из венков и цветов, кто-то расставлял зажжённые свечи, кто-то приносил тёмные предметы гардероба: перчатки, сапоги, шляпы. На плитах из чёрного мрамора можно было найти вырванные страницы из Шекспировских трагедий, книги собрания стихов, скрипичные ноты и даже миниатюрные копии некоторых знаменитых картин. Дети оставляли кексы с шоколадной крошкой или просто любые другие сладости (особенно печенья), изготовленные в форме полуночного мстителя. Каждое пятое ноября было принято печь такие печенья и раздавать их соседям. Те люди, которым не доставалось места на плитах мемориала, услужливыми муравьями копошились у его подножия.

В памяти Иви отчётливо запечатлелась красная лента, которую она по оказанной чести нового Премьер-министра, носившего имя Дик Мауэй, перерезала на открытии мемориала. Кроме того, девушке посчастливилось собственноручно вывести буквы названия на нижней ступени: V — значит наVвсегда.

Ты навсегда сохранишься в памяти жителей этой страны. Твой образ навсегда отпечатается в их сердцах. Никто и ничто уже этого не изменит. Они всегда будут помнить цену своей свободы и благодарить единственного человека, рискнувшего жизнью ради надежды. Надежды искоренить уродливые изгибы власти и вновь окунуться в русло демократической реки. Вновь ощутить свободу и прикоснуться к истине. А я никогда не забуду вечер, когда судьба столкнула меня с тобой. Я никогда не забуду тебя, Уэйд Хокинс. Хотя после побега из Ларкхилла ты был уже другим человеком. Вэ. Может, это и есть твоё настоящее имя и лицо?

Погода стояла тёплая, но небо посерело, а воздух наполнился влагой. Крошечные моросящие капельки дождя пугливо садились на воротники женских пальто, оседали на рукавах мужских пуховиков и засыпали на капюшонах детских курток. Иви наконец подобралась к мемориалу и поставила ногу на первую ступень. Сам мемориал не имел огромных размеров. Да и дизайн его был довольно прост — тридцать восемь ступеней чёрных мраморных плит, установленных по оригинальной идее молодого архитектора: они не поднимались вверх, а стелились неровным и твёрдым ковром, горизонтально ведущим к главному лежаче уложенному прямоугольнику, над которым висел образ мстителя в маске. Между фетровой шляпой, ровно стриженным париком, маской Гая Фокса, чёрным одеянием, длинным плащом в тон этому одеянию и сапогами оставались пробелы, которые заполнял осенний воздух. В зависимости от направления ветра образ поворачивался в ту или иную сторону, окидывая невидящим взором окрестности Лондона. Кожаные чёрные перчатки, отделявшиеся от рукавов, сжимали по одному предмету: в правой притаилась палочка дирижёра, а в левой — весы правосудия.

Преодолев все ступени, количество которых символизировало возраст павшего героя (чтобы его достоверно установить, спецслужбам понадобилось чуть больше двух лет), Иви нежно опустила на свободный кусок пространства коралловую розу сорта «Алый карсон», которую вырастила в теплицах и садах своего дома.

Твоя любимая. Пусть вокруг тебя отныне витает лишь аромат роз. А запах крови пусть канет в небытие.

Недолго полюбовавшись образом вершителя правосудия, девушка выступила в обратный путь. Обойдя толпу уставших и печальных людей, она зашагала к ближайшему восстановленному метрополитену района Вестминстер. Прямо у дороги её окликнул маленький мальчик лет пяти-шести, курносый, с раскрасневшимся от бега лицом.

— Мисс! Пенни для Гая. Фунт для Вэ.

Да, с некоторых пор хитрые родители решили раскручивать других взрослых на деньги покрупнее при помощи своих бескорыстных чад.

Иви вытащила из сумочки купюру в десять фунтов.

— Плачу за обоих, причём крупно, — протянула она малышу. Мальчик благодарственно улыбнулся и, крепко сжав банкноту в своих пухлых ручонках, помчался навстречу родителям, громко хвастая приобретённым состоянием.

Могли ли мы когда-нибудь представить такое будущее? Мог ли ты представить будущее, в котором тебя возведут в ранг героя и станут чествовать? Что в твою честь будут устраивать праздник в определённое время каждого года? Что улицы Лондона снова наполнит беззаботный детский смех, вольный говор людей, фейерверки, танцы и музыка? Что город пропитается радостью угнетённых, которые сумели встать с колен? Что люди, склонённые под клеймом неугодных, обретут вожделенную свободу? Что тугие путы власти прогнутся под громогласным воплем страждущих? Что они научатся бесстрашно смотреть вперёд?

Пока Иви шла к станции метро, то с теплотой разглядывала гулявших. Все жители с торжественным волнением готовились к празднику пятого ноября: многие уже нарядились в костюмы Вэ, хотя обычно костюмированная часть веселья начиналась ближе к полуночи, слушали классическую музыку (из некоторых уголков доносилась увертюра Чайковского, столь полюбившаяся герою), заполняли лавки с сувенирами и фигурками двух личностей, вошедших в историю этого дня, зажигали первые костры. Все смеялись, шутили, делились своей радостью с окружающими.

После того, как Майлз Иворд ушёл в отставку из-за взбунтовавшихся пэров, которые не пожелали видеть в кресле Премьер-министра того, чей племянник был причастен ко второй революции, народ выбрал нового члена парламента по имени Дик Мауэй. Он не успел прижиться в светских кругах власти, зато простой народ остался доволен его руководством. Дик Мауэй выделил баснословные суммы на восстановление Лондонских зданий, которые были разрушены в ходе революции Double V, а также вынудил банки покрыть страховки всех пострадавших. Кроме того, он возродил старые линии метро, все до единой, и лишил Палату Лордов привилегии получать полномочия управления страной по наследству, переведя каждого члена на выборные начала.

О самом же племяннике бывшего Премьер-министра по-прежнему ничего не было известно. Иви знала лишь то, что после того, как она бросила его на растерзание толпы, он исчез. Многие полагали, что Чарльз погиб, но тело его в ходе тщательных поисков так и не нашли. Поэтому его дальнейшая судьба превратилась в тайну, покрытую мраком, вокруг которой англичане, одарённые особо богатой фантазией, разводили хворост удивительных теорий. Некоторые считали, что Чарльз изменил внешность при помощи пластической операции, достал поддельные документы и продолжил преспокойно обитать среди лондонцев. Другие утверждали, будто бы напавшая на него разъярённая толпа изуродовала его до такой степени, что он стал даже страшнее уродца Квазимодо и затерялся где-нибудь в сельской местности, уйдя подальше от чужих глаз. Но большинство склонялось к более адекватной версии о том, что Майлз Иворд сжалился над племянником и помог ему укрыться от правосудия. В любом случае, правду так никто и не выяснил. Она ушла вместе с Чарльзом.

А вот судьба начальника и главного инициатора Революции, одного из лиц, скрывавшихся под маской злодея Double V, Джеймса Лойлдрига, оказалась более ясной. Мужчина скончался от пули Марлы, а спустя пару недель его похоронили на городском кладбище.

Третий виновник Революции, Доминик Стоун, добровольно сдался полиции и, отказавшись от должности, отправился в тюрьму. Иви, не сумевшая таить долгую обиду на старого друга, каждые три месяца навещала бывшего комиссара и справлялась о его делах.

Добравшись до Энфилда, одной из самых обширных зелёных зон северной части Лондона, Иви неспешно прошлась вдоль ровных и тихих улиц с двухэтажными коттеджами, выглядывавшими из-за окрасившихся в оранжевый цвет зарослей вязов. Дойдя до самого конца, девушка открыла собственным ключом выкрашенную белым калитку, простучала каблуками плюшевых ботильонов по выложенной каменной плиткой дорожке и вошла в небольшой домик, выполненный в классическом стиле: кирпичные стены, черепичная крыша, фасад, украшенный простыми колоннами, балюстрадами и лепниной. Все детали внешнего декора перекликались между собой и разделяли лаконичность с нотками чопорности.

Они с Хэллметом приобрели этот небольшой домик в классическом стиле сразу после свадьбы. «Вот, что навевает мысли о старушке Англии», — полушутя сказал художник перед подписанием контракта об аренде. Во дворе росли молодые дубы и буки, зеленели кустарники лещины и казильника, купались в прохладных солнечных лучах квадраты искусно выстриженной травы. В больших кадках у входа распушились малиновые бутоны рододендрона. На заднем дворе располагался обширный цветочный сад с теплицами, от которого на сотни миль разносился аромат коралловых роз сорта «Алый карсон».

Внутри дом был обустроен довольно просто, но каждая простая мелочь буквально кричала о том, что уютнее места не сыскать на всём белом свете.

У дверей Иви встретил Хэллмет. Его кучерявые локоны были зачёсаны назад, полностью открывая высокий квадратный лоб и словно прижавшиеся к голове уши, а голубые воды его прекрасных глаз затмевали своим нежным сиянием тысячи небесных светил. На руках мужчина держал трёхлетнюю девочку, одетую в фиалковое платьице из ситца. Её светло-голубые глаза горели невинным озорством, а русые локоны, несколькими прядками соединённые сзади заколкой в виде цветка фиалки, мягким одеялом рассыпались по плечам.

— Мамочка! — выкрикнула девочка, потянувшись руками к вошедшей Иви.

— Ты постарался. Они очень напуганы. Я слышала, сегодня вечером Сатлер выступит с заявлением.

— Осталось недолго.

— Маски — это очень остроумно. Хотя было странно вдруг повсюду видеть твоё лицо.

— Скрой, кто я есть, и будь моей опорой, личина мне нужна, пригодная для достиженья цели…

— "Двенадцатая ночь".

— Виола, — расплылась в улыбке девушка, подхватывая дочь на руки. Малютка погладила мать по лицу и промолвила:

— Мы с Венди и Фоксом тебя заздались.

Наверное, стоит пояснить, что Вендетта (сокращённо Венди) — это чёрная полудлинношёрстная кошка с очень короткими и почти незаметными ушами породы хайленд фолд, которую учёные-селекционеры вывели совсем недавно. После бесследного исчезновения Винсента Иви пришлось заменить кота. Кличка Фокс же принадлежала игривому аляскинскому кли-каю, который был ровесником маленькой Виолы.

Словно услышав зов хозяев, оба питомца вышли в гостиную. Фокс задорно добежал до середины и принялся вертеться по кругу, приветливо виляя хвостом. Венди грациозной поступью царской особы сделала несколько шагов, а затем лениво развалилась прямо на голом паркете.

Иви прошла вглубь и присела на край дивана, не выпуская дочь из рук:

— Как продвигается работа над новым заказом?

— Хорошо, — отозвался Хэллмет, приобнимая жену со спины, — я почти закончил. Доделаю этот портрет и приступлю, наконец-таки, к написанию выставочных работ.

— Ты уже придумал общую тематику?

— Не могу определиться. Метаюсь между отображением светлого сюрреалистичного апокалипсиса и передачей буйства чувств героев Шекспировских трагедий.

— Я выбираю романтичный сюрреализм, изображающий героев Шекспира, переживших конец света, — отшутилась Иви и ласково отвела ручки дочери, потянувшиеся к маминым рыже-каштановым локонам. Волосы давно отросли, так что девушка спокойно сделала себе стрижку каре с завитыми локонами. А Виола любила накручивать мамины волосы на свои тонкие пальчики.

— Приму к сведению. А как твоя книга? Уже успела написать финал?

— Не было времени. Но обязательно допишу. Иначе издательство пошлёт меня куда подальше.

— Не пошлёт. Ты же их лучший автор. Чьи детективы продавались настолько успешно в последние десять лет?

Губы Иви дрогнули в лёгкой улыбке:

— И кто из писателей трижды пытался отсрочить конечную дату сдачи рукописи?

— Кстати, тебе пришло письмо, — спохватился Хэллмет. Видимо, разговор о хобби жены, которое она удачно совместила с трудовой деятельностью, заставил его вспомнить о не такой уж неожиданной доставке. Виола, заскучав от взрослых бесед, слезла с матерных рук и кинулась догонять рванувшего вон из гостиной пса.

— Аккуратнее, цветочек мой, а то разобьёшься, — предупредила Иви. Но Виола наверняка пропустила заботливое наставление матери мимо ушей, скрывшись за широким кухонным проходом.

Хэллмет подошёл к высокому столику на изогнутых ножках, в который по обыкновению складывали всю доставленную почту, и вытащил белый конверт из-под пачки свежих газет.

— Это когда-нибудь прекратится? Она же знает, что отвечать ей ты не собираешься, — Хэллмет поравнялся с супругой и протянул ей конверт.

— Скорее всего, она просто играет в игру «Кому быстрее надоест». Ей — отправлять письма, на которые никогда не получить ответа, или мне — получать бумагу, исписанную несвязными мыслями сумасшедшей.

Девушка достала свёрнутое пополам письмо и, бросив конверт на сиденье дивана, развернула его.

— Я посмотрю, как там Виола, — бросил Хэллмет, прежде чем выйти на кухню. Он уже привык оставлять Иви наедине с голосом безумной Марлы. Хоть девушка и отрицала этот факт, но ей нравилось читать присланные рыжеволосой дьяволицей письма. Таким образом она не позволяла себе забыть, кем была на самом деле, через что прошла и у какой финишной черты достигла внутренней гармонии.

Девушка расправила бумагу и углубилась в чтение.

Иви Бэнкс,

Спасибо, что не отвечаешь на мои письма. По крайней мере, ты читаешь и не сжигаешь их. И пока это будет длиться, значит, переживать мне не о чем. Не думай, что пишу тебе, только для того чтобы позлить. Я понимаю: ты до сих пор не можешь простить мне маленькую ложь и игру, в которые я втянула Вэ. Но ты — единственный человек, который захочет меня услышать. И на этот раз я не лгу.

В письме той Валери тоже содержалась правда. Да, её история никак со мной не связана. Да, я скопировала сюжет, увиденный на экране, а потом приукрасила его, добавив факты из жизни актрисы, сыгравшей главную роль. Но смысл в послание я вложила свой. И твой. И смысл каждого из нас. Ведь жажду истины, любви и свободы испытывает каждый человек. Разве нет? И каждый заключённый, лишённый права на столь значимые понятия, нуждается в светлом луче надежды. Я подарила Вэ надежду, заговорив голосом многих жертв. По-твоему, сколько таких «опасных Валери» провели часы в томительном ожидании собственной смерти? Смерти не за совершённые преступления и не за мелкие провинности. А просто за то, что они посмели быть самими собой.

Хочешь знать, что ещё было правдой? И зачем я спрашиваю? Конечно же, хочешь. Ты не в меру любопытна. Особенно, если твоё любопытство упирается в прошлое Вэ. Хотя полагаю, ты давно привыкла к тому, что Вэ когда-то носил имя Уэйд. Но того Уэйда не довелось узнать никому из нас двоих.

В общем, даже сидя в четырёх стенах, отливающих приторно белым светом, я с нетерпением жду, когда же наступит дождь. Сегодня утром обещали затяжные ливни. Мне передала это медсестра Кора. Она иногда выводит меня на прогулку, если я примерно себя веду. У моей бабушки действительно была ферма в Тоттлбруке, и от неё я научилась чувствовать бога через природные явления. Дождь — самый благотворный из них. Я не люблю лето из-за редкого появления дождя. Зато обожаю весну и осень. Как там принято говорить: «после дождя всегда приходит радуга»? Какая ирония и самообман. Дождь может в душе лить вечно, а радуга — кратковременный феномен.

Пока не забыла, спрашиваю: как там наши любимые розы сорта «Алый карсон»? Слышала, ты всерьёз занялась их разведением. Если желаешь так воздать дань памяти Вэ, отличный ход. Одобряю. Я бы попросила тебя передать мне пару стебельков, хотя бы с нераскрывшимися бутонами, (учти, я люблю этот сорт не меньше мелодрамной актрисы) но, боюсь, в психиатрической больнице не разрешено держать розы. Только медицинские препараты, которыми провоняла вся больница. Этот тошнотворный запах приходит ко мне во снах и чуть ли не душит. Не уверена, что протяну здесь долго.

Зато уверена, что мне не дойти до своего счастливого финала. Мне, как и Вэ, уже не приблизиться к свету. Максимум, к чему я могу приблизиться здесь, так это к забитому наглухо оконцу с запотевшими стёклами, сквозь которое даже небо рассмотреть трудно. Ну ничего. Я привыкла. Свыклась с тем, что совершила кучу ошибок. По мне тоскует лишь тьма, ожидающая в конце тоннеля.

Депрессивный настрой не покидает меня. Как бы я ни старалась прогнать его, он упрямится. Как преданный пёс, ей-богу. Только бы пошёл дождь. Ни о чём больше не молю. Выплачемся с небом на пару, на душе полегчает.

Завтра его праздник. Я уже подготовилась. В шутку намекнула, что всем медработникам не стоит расслабляться, вдруг у них что-то взорвётся. Но главный врач не оценил моей шутки. Вот уж у кого проблемы с юмором. Может, мои укусы и не привьют ему должного остроумия, но его посиневшие руки поднимут мне настроение. Чёрное, кстати, оказывается, здесь тоже запрещено носить. Если бы не милосердие Коры, мою шляпу бы сразу же конфисковали.

Ладно, что-то мне стало скучно. Ты — невнимательный слушатель. Пойду посижу на улице. Может, увижу дождь.

Не прощаюсь.

Марла. Валери Сатлер.

Иви долго сидела, замерев в одной позе и сжимая клочок бумаги в ладонях. В глубинах её души разразилась нешуточная борьба двух противоречивых начал: неприязнь противостояла состраданию, ненависть состязалась с милосердием, злость проявляла упрямство перед пониманием. И, тем не менее, невзирая на то, что благородные порывы уже начали склонять чашу весов в свою пользу, девушка так и не взялась за ручку и не написала ответ. Марла-Валери получила наказание по заслугам. И хотя большинство её мотивов легко поддавались оправданию, Иви не хотела, чтобы рыжеволосая сумасбродка узнала о снисходительности, время от времени посещавшей её верную читательницу. Конечно, она не виновата в том, что стала жертвой канцлерских диктаторских замашек. Но Марла ошиблась не единожды. К тому же, выбрала не тех союзников и не ту цель. Вэ признал это. Марла-Валери не желает это признавать.

— Метро? Я думала, они всё перекрыли.

— Перекрыли. Ушло почти десять лет, чтобы расчистить тоннель и проложить новые пути. Я покажу тебе.

— Эти рельсы ведут к Парламенту.

— Да.

— Так всё действительно произойдёт?

— Произойдёт. Если ты захочешь.

— Что?

— Это мой подарок тебе, Иви. Всё, что у меня есть: мой дом, мои книги, Галерея, этот поезд — всё это я оставляю в твоё полное распоряжение.

— Очередная уловка.

— Нет. Больше никаких уловок. Никакой лжи, только правда. А правда — вот она. Благодаря тебе я понял, что ошибался. И выбор, дёрнуть за этот рычаг или нет, — должен делать не я.

— Почему?

— Потому что этот мир, к которому я принадлежу, который создан и при моём участии, сегодня исчезнет. А завтра родится новый, люди станут другими. И право выбора принадлежит им.

Однако в конченом итоге месть есть месть. Как бы её ни очищали, какими бы высоконравственными намерениями ни облагораживали, к каким бы великодушным стремлениям ни приравнивали, она всегда будет ошибкой. Самой чудовищной и невосполнимой. Из-за неё рушатся судьбы не только тех, кто носит метку мстителя, крадущегося по пятам, но и того, кто питается только жаждой отмщения. Месть оставляет бездонные шрамы на сердцах, высекает отчаяние в мыслях и ставит печать печали на вратах души тех, кто осмеливается полюбить ослепших от жажды совершить собственное правосудие, которое кажется им праведным походом за истиной. Если бы Иви могла повернуть время вспять, остановила ли она Вэ, прежде чем тот ринулся навстречу верной гибели? Заставила ли она отказаться его от смысла всей его жизни? Девушка задавалась этим вопросом многие годы, но приходила лишь к единственно возможному варианту ответа: ей не дали сделать выбор. Вэ вложил ей в руки пульт уже после финального аккорда. Он отыграл мелодию по нотам, не позволив её партии вступить в общий мотив. Толпы восставших в любом случае завершили бы начатое. Но Вэ сам обрёк себя на тьму. Он намеренно избрал её в угоду свету. Намеренно отказался от возможной любви, которая могла исцелить душу страдальца.

— Куда ты идёшь?

— Пора мне встретиться с моим создателем и достойно отплатить ему за всё, что он сделал.

— Подожди! Прошу, брось, оставь всё это! Мы можем жить вместе, ты и я.

— Нет. Ты была права, сказав, кто я. Меня не ждёт моё дерево. Всё, чего я желаю и заслуживаю, это тьма в конце тоннеля.

— Это не то.

Что ж, за выбор обычно не наказывают. Наказывают за его последствия. Впрочем, Иви не менее виновна в подобном исходе, ведь любые сомнения о содеянном воплощаются в преступление. Она, наверное, не перестанет корить себя за бездействие. Сколько раз девушка представляла, как Вэ, истекая кровью, добивал своих врагов, пока она смиренно ожидала его возвращения. Иви могла пойти с ним. Могла попросить его научить её обращаться с оружием. Пусть девушка и не намеревалась возвещать о своём существовании трупами, но ранения бы противникам не повредили. В конце концов, можно было бы придумать и иной способ мести. Достаточно было бы поднять на борьбу весь народ, тогда бы трусливые верхушки прогнулись под силой бунтовщиков.

По щеке пробежала одинокая слезинка. Иви утёрла её краем письма. Вынырнув из пучин размышлений на берег реальности, девушка поняла, что просидела в гостиной до самого вечера. За окном уже сгустились сумерки, обволакивая город пеленой густого тумана.

— Мама! Мама! Мы пропустим салют! — Виола вбежала в гостиную, и вместе с ней ворвалась забытая оживлённость.

Хэллмет, следовавший за дочерью, нажал на выключатель:

— Хватит сидеть в темноте. Ты же не кошка.

Иви крепко зажмурилась и трижды моргнула, чтобы позволить глазам привыкнуть к свету:

— Прости, я потеряла счёт времени.

— Я-то не против, — заявил художник. Судя по растрепавшимся волосам и измазанной красками голубой рубашке, он заработался в мастерской. А Виола, как всегда, наблюдала за трудом папочки и тоже испачкалась в краске: вон какое пятно красовалось на подоле её платья, — Но Ви обожает смотреть на фейерверки, ты же знаешь.

— Тогда пора выдвигаться на балкон.

Виола весело захлопала в ладоши и, подпрыгивая на коротких ножках, поднялась по лестнице, а потом, шугнув вылизывающуюся Венди, выбралась на балкон. Иви аккуратно свернула письмо и положила его рядом с остальными в коробку из-под детской обуви, которая хранилась на верхней полке камина. Хэллмет приобнял жену за плечи, и оба нагнали Виолу. Девочка упросила отца усадить её на плечах, чтобы лучше разглядеть салют.

— Отсюда и так хорошо видно, цветочек мой, — укрывая малютку пледом, подсказала Иви, но воле дочери никто не воспротивился.

Когда потемневшее небо озарили красочные огни салюта, всё внимание Виолы поглотил этот незабываемый момент. Девочка раскрыв рот смотрела на рассыпавшиеся в вышине огни, которые шипящими звёздочками складывались в гигантскую букву Вэ.

— Я сказал тебе чистую правду. Двадцать лет я готовился к этому. Для меня больше ничего не существовало, пока я не увидел тебя. Тогда всё изменилось. Я полюбил тебя, Иви, хотя был уверен, что уже не способен на это.

— Я не хочу, чтобы ты умирал.

— Это самое прекрасное, что ты могла подарить мне.

Иви закусила нижнюю губу и прижалась к груди Хэллмета.

Что бы ни происходило, я счастлива, что живу в созданном тобой мире. И возрождённый мир — самое прекрасное, что ты мог подарить мне. Обещаю, что с достоинством буду носить твой подарок в самом потаённом уголке моего сердца. Я достигла гармонии, нашла покой и посадила своё дерево. Его ствол пока хрупкий и нуждается в заботе и ласке, но когда-нибудь это дерево вырастет. Его ветви длинными лианами раскинутся на десятки миль, пропуская солнце через листву и подгоняя влагу к корням. Птицы будут вить самые прочные гнёзда в его верхушках, благодаря за приют дивными песнями. Песни будут дарить людям надежду, и жизнь наполнится самым лучшим.

Я счастлива, стоя рядом с любимым мужем и обнимая ножку своей маленькой дочери. И я очень хочу верить, что и ты, Вэ, находясь по ту сторону неба и видя плоды своих деяний, тоже счастлив.

Оглавление

ВСЁ СНАЧАЛА

БЕЗУМЕЦ В МАСКЕ

ТРУСАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

МИНУС ОДИН

ДУРНОЙ СОН

НОВАЯ РАБОТА

ПОПЫТКА УМЕРЕТЬ

ОЧЕРЕДНОЕ ПОСЛАНИЕ

СПАСИТЕ КОМИССАРА

БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТАЯ

ДОКТОР-ШИЗОФРЕНИК

ЦИРК УРОДОВ

ОХОТА НА БОССА

НОВЫЙ ПОВОРОТ

ДЕВОЧКА-УБИЙЦА

ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ

УСПЕТЬ ДО ЗАКАТА

МАСКАРАД ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ

ВЫНУЖДЕННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

ШАГ ПЕРВЫЙ

ТОЧКА НЕДОВЕРИЯ

КОРОЛЕВСКИЙ НЕДУГ

ВЫХОДА НЕТ

ХИТРАЯ ЛОВУШКА

ЛИНИИ МЕТРО

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

ДА НАЧНЁТСЯ ШОУ

КАРТЫ РАСКРЫТЫ

ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД

НА БИС

ПАМЯТЬ