Кай [Егор Аянский] (fb2) читать онлайн

- Кай (а.с. Кай -1) 860 Кб, 249с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Егор Аянский

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Егор Аянский Кай

Пролог

Солнце бросило первые лучи на вершину горы Кайлас, что и по сей день является легендарной святыней Западного Тибета. Преданные сторонники четырех религий веками охраняют ее от искателей приключений и отважных альпинистов, мечтающих покорить ее первыми. Но до сих пор, это не удалось никому.

На одном из могучих уступов, у самой вершины горы, в воздух поднялся тысячетонный камень и обнажил арку прохода внутрь скалы. Из нее вышел ничем не приметный мужчина, какие встречаются сотнями ежедневно на шумных улицах городов и в тихих поселках. Европеец бы не обратил на него никакого внимания, посчитав его обычным европейцем. Индус бы утверждал, что этот мужчина родом из Индии, а китаец бы ни на секунду не усомнился, что имеет дело с китайцем.

Мужчина посмотрел на парящую глыбу, протянул к ней указательный палец и легонько повел им вниз. Камень плавно и без единого звука опустился обратно, скрыв собой тайный проход.

В этом мире его называли Буддой, Шивой, Боном и еще сотней других имен. Но истинное его имя было Эл. Он знал все языки что существуют, не только в этом мире, но и сотнях иных миров.

Десятки тысяч лет назад он покинул Пантеон, предпочтя роль Хранителя Земли праздному существованию Высших. Он любил выбранный им мир, любил его обитателей. Самый слабый из всех видов людей, что даже понятия не имеют о магии.

Он подарил им энергию атома, а они превратили ее в оружие. Он учил их любить, а они извратили саму суть любви, продавая ее за деньги. Он взращивал в них силу духа и хотел дать им магию, а они выбрали золото и самоуничтожение во имя прогресса.

Уже дважды его сородичи пытались стереть этот мир из Великой летописи, и уже дважды Хранитель Эл смог уберечь его от уничтожения.

Сегодня их третья попытка. И сегодня этот мир будет отдан Тьме…

Мужчина уселся на белое покрывало горного снега и направил взгляд на солнце, ничуть не испытывая неудобства от слепящего света. Он ждал.


Они пришли на закате. Все четверо, как и двенадцать тысяч лет назад. Как и всегда с начала времен. Четыре верных исполнителя Его воли.

— Приветствуем, Эл.

— Приветствую, Всадники.

— Ты знаешь, за чем мы пришли.

— Да.

— Ступай. Тебя ждет Пантеон.

— Нет. Я хочу посмотреть, как они уйдут.

— Это твой выбор. Приступаем.

Небо почернело, земля у подножья Кайласа разверзлась, обнажив черную бездну. И Эл почувствовал Ее присутствие. Присутствие Великой Тьмы. Лишь миг он сомневался в своем решении, а после собрал всю накопленную веками силу и швырнул Четверых в открытый ими проход. Тьма приняла жертву и отступила.

Он подарил человечеству еще несколько тысяч лет, нарушив Великое Равновесие. Он верит, люди смогут образумиться.

Но уже без него…

Хранитель вдруг почувствовал, как капелька влаги скатилась по его щеке.

— А ты размяк за эту эпоху, Эл. — Голос прозвучал из ниоткуда и отовсюду. — Тьма настаивает на твоем низложении, и в этот раз я выполню ее требование.

— Я сам к тебе явлюсь. Позволь мне насладиться последним закатом в этом мире.


Мир Кастания. Город Танар. Церковь Девяти.

Епископ Баренс в нетерпении потирал руки. Сегодня ночью к нему явилась Она. Лишь раз в двенадцать лет Великая Тьма приходит к самому достойному и говорит с ним.

Он долго шел к своему сану, терпя присутствие этих святош и проводя глупые обряды во славу Девяти. Но есть лишь одна истинная богиня. И Она выбрала его, Баренса.

Принести восьмилетнего ребенка в жертву… Он и подумать не мог о такой удаче! Богиня указала очень легкую цель. Испокон веков Ее задания были сложными, на их выполнение уходили годы и десятилетия. А теперь ей нужен всего лишь маленький мальчик.

Он уже попросил у Госпожи Великую награду. Что может быть лучше вечной жизни? Пускай и в теле вампира. Именно он станет основателем нового клана и его Патриархом. Истинным.

Баренс все приготовил для обряда и вызвал семейство Фаэли на причастие. Придется убить его родителей. Но кто хватится горожан-иммигрантов второго уровня силы? Расследование как обычно закроют, такой мусор гибнет каждый день.

Епископ посмотрел сквозь окно на закат. Осталось совсем немного…


Глава 1

— Сегодня мне исполнилось восемь лет! Мама говорит, что я очень умный, и я ей верю — мама никогда не врет. А папа говорит, что я очень ловкий и быстрый. И папа тоже не врет, вчера он меня не смог догнать!

А еще у меня есть друзья, только мне с ними скучно. Они глупые и даже читать не умеют. А я умею! Я прочитал все книги дома, и мама теперь их приносит с работы. Она у меня учительница. Поэтому мне известно все, о чем большим детям рассказывают в школе. Сегодня у меня причастие, после которого мне присвоят гражданство, и я тоже стану учеником!

Папа учит меня драться, он работает в трактире и бьет там пьяных гостей, когда они себя плохо ведут. Папа очень сильный. Он рассказывал, что даже был на войне, я сам видел его медали. Но когда война закончилась, он больше не захотел служить, и вместе с мамой переехал в Танар.

А еще я знаю, что все люди не равны. Боги дали нам силу, только почему-то всем по-разному. Одним дали очень много, другим совсем немножко, а третьим — ничего! Нам не повезло: мама второго уровня, а папа первого. Но я их все равно очень люблю!

Сила бывает разная. Папа умеет выпускать из рук маленький огонь, а мама лечит небольшие травмы. А у меня пока нет силы, она обычно проявляется в восемь лет, когда проводят причастие. Но сегодня я узнаю, что у меня за способность! Церкви Девяти богов тоже известно, что я очень умный, поэтому епископ лично нас пригласил, чтобы провести обряд.

Скорее всего у меня будет слабая сила, равная папиной или маминой. Но я уже решил, что буду ее повышать! Если очень много тренироваться, то можно перейти на новый уровень. А знаешь как? — я почесал по спине соседского кота, который лежал на скамейке и следил за мной одним глазом.

Кот лениво приподнял ухо и приоткрыл свой второй глаз.

— Так вот слушай, мир полон гладких черных камней, которые называют сколиты. Это наши деньги. Но эти камни используются не только для покупок. Они основа всего! Людям не доступна магия, как например эльфам или загадочным гитайя. Зато одаренные силой научились их использовать и теперь могут дать отпор кому угодно в этом мире. Сколиты используются в науке и очень много изобретений работает на основе их энергии.

Сколиты, как и люди, тоже бывают разных уровней, и очень опасные для того, кто решил повысить свою ступень владения силой. Если человек плохо занимался, то сколит его убивает. А если он много учился и тренировался, то сколит дает ему новый уровень силы. Получив четвертый уровень, можно устроиться на хорошую должность и стать богатым.

А еще есть люди, которым повезло и им не надо бояться. Они сразу рождаются с большой Силой, пятого уровня и даже выше. Самые большие силы у Великих семей. Князь нашего города — Вилморт, имеет седьмой уровень. Он, как и папа, управляет огнем, только намного лучше. Говорят, что он однажды сжег целую армию врагов!

— Кай!!!

— Ну все, пушистик, меня мама зовет! — я попрощался с соседским котом и побежал к ней.

Кота зовут Моня, и мне кажется, что он все понимает. Однажды Моня пришел к нам весь искусанный собаками, но мама его вылечила. С тех пор он постоянно наведывается в наш двор и слушает, что я нового узнал об этом мире. А соседские дети не слушают, они только и делают, что играют в дурацкие игры.

Я подбежал к маме.

— Опять с Моней болтал? Поиграл бы с ребятами лучше. — Она попыталась сделать строгий вид, но я знаю, что она притворяется!

— Мамочка, ты ведь знаешь, что они глупые.

— Знаю, сынок, — мама вздохнула, — И в кого ты такой родился? Сам епископ желает тебя видеть. Пойдем, надо тебе подобрать что-нибудь из нарядной одежды.

Мамочка выбрала для меня черные брючки и яркий камзол. Его мне еще ни разу не приходилось надевать. Я крутился перед зеркалом и поправлял оборки. Пусть в нем неудобно, но сегодня у меня день рождения и причастие, а потому я потерплю.

— Симила, ты готова? Кай, собрался? — послышался голос из-за двери. Это мой папа.

— Да, Орен, — мама появилась из-за занавески в нарядном белом платье. Какая же она у меня красивая!

— Мама, ты у меня супер!

— В языке Четырех Королевств нет такого слова! Опять сам придумал? — она весело улыбнулась.

— Не знаю, только что в голову прилетело. Это означает, что ты лучше всех!

— Спасибо, мой маленький кавалер!

Она потрепала меня по голове, и повела во двор, где нас встретил отец в черном сюртуке и белоснежной рубашке. Папа взял меня за одну руку, а мама за другую, и мы пошли к центральной улице.

— Сегодня особенный день, сынок, и поэтому мы поедем на… — отец хитро посмотрел на меня.

— На паровике?! — у меня расширились глаза от удивления, — Папа! Это правда?

— Правда сынок. У тебя двойной праздник. Причастие — это то, что поможет тебе раскрыть силу и стать полноправным гражданином! Я думаю, мы не сильно обеднеем, с одной-то поездки! — мы подошли к свободной повозке, и он посадил меня рядом с извозчиком, а сам вместе с мамой сел назад. — Поезжайте к храму Девяти.

Мы двинулись через наш квартал, я разглядывал соседские дома и гуляющих людей. Они все такие разные и непохожие. А затем мы выбрались на дорогу, где все закрывали одинаковые деревья и мне стало скучно. Я посмотрел на водителя:

— А я знаю как устроен паровик, дядя-извозчик!

— Правда? — он удивленно взглянул на меня, — Ну-ка расскажи!

— Вот это называется котел, и у вас там вода. Когда она нагревается — получается пар и он давит на поршни. А они толкают колеса. Вот!

— А может быть ты знаешь, каким образом нагревается вода? — Он хитро прищурился.

— А вот и знаю, в этой модели паровика стоят два сколита второго и третьего уровня! Когда они сближаются друг с другом при шевелении вот этим рычагом, выделяется энергия, которая нагревает котел!

— Ого, парень! — он обернулся и удивленно посмотрел на отца. Папа только улыбнулся и пожал плечами.

Вдали показался храм Девяти, а дорога стала совсем ровная и прямая. Извозчик подмигнул мне:

— Держись, малыш! — он потянул рычаг на себя и паровик плавно набрал скорость.

— Быстрее, дядя-извозчик, быстрее!

Как же хорошо вот так ездить!

Через пять минут мы были около храма. Отец дал хозяину паровика четыре сколита, размером с горошину, и мы поднялись по гладким белым ступеням ко входу. Я первый раз видел этот храм так близко. Перед воротами стояли Девять главных богов нашего мира. Они хорошие. Папа говорит, что есть места, где наоборот, поклоняются злым богам. Их целых одиннадцать. Это потому, что в нашем мире зла больше, чем добра. Когда я вырасту, то обязательно придумаю, как сделать, чтобы светлых богов стало больше.

Папа постучал в дверь, окошко отворилось и оттуда на нас посмотрел недовольный священник:

— Храм закрыт для посещений.

— У нас приглашение от самого епископа! — отец помахал перед его носом бумагой.

— А, семейство Фаэли, проходите, проходите, — дверь отворилась, и мы зашли вовнутрь, — Я вас провожу.

Он повел нас длинными белоснежными коридорами, и мама, глядя на эту красоту, спросила у него:

— А разве обряд будет проходит не в Зале причастий?

— Ох, забыл предупредить! У вас особый случай, ваш мальчик очень одарен, и епископ сам хочет провести обряд.

— Орен, ты слышал? Это такая честь для нас!

— Это все наш Кай, да сынок? — гордо произнес отец потрепал меня по голове. — И откуда только в храме узнали о нашей скромной семье?

Священник привел нас в квадратную комнату, которая целиком была сделана из белого мрамора. Посередине комнаты стоял накрытый тряпкой алтарь, а вокруг него стояли зажжённые свечи. Их было так много, что все было светло, как на празднике! Но это место мне все равно не понравилось. Я почувствовал, как мурашки пробежали по коже.

Перед алтарем стоял сам епископ, который улыбнулся отцу с матерью и выставил свою правую кисть вперед. Мама и папа склонили головы и по очереди поцеловали ее.

— Здравствуй, малыш! — он протянул мне свою руку.

Фу, не хочу ее целовать. Я посмотрел на родителей, но мама сделала строгое лицо и кивнула головой. Скривив лицо, еле прикоснулся к его руке губами и отодвинулся.

— Господин епископ, я первый раз вижу такой странный обряд причастия. — Это папа, похоже ему тоже не нравится.

— Это сложный обряд, мы подозреваем, что у вашего сына очень высокий уровень силы. Такая церемония проводится для княжеской семьи и высокопоставленных лиц.

— Дорогой, не волнуйся. — Мама улыбнулась и крепко сжала папину руку.

— Все готово, начинаем! — Епископ похлопал в ладоши, двери в комнату закрылись, а сзади папы и мамы встал священник, что встретил нас на входе, и еще один — уродливый, с квадратным лицом.

Я с замирающим сердцем смотрел, как епископ одну за одной гасит свечи. В комнате становилось все меньше и меньше света. Мои глаза бегали из угла в угол, рассматривая все вокруг, и вдруг я заметил, что пол неровный и словно уходит куда-то в угол, где было что-то очень похожее на грязную сливную яму. Разве в такой грязи проводят обряд для княжеских детей? Мне стало жутковато.

Епископ наконец-то погасил лишние свечки, и оставшиеся стали выглядеть как звезда в круге. Вспомнил! Однажды мама принесла какую-то книгу и там был такой знак. Она забрала ее у меня и сказала, что это очень плохая книга. Я обернулся…

Священники, что стояли за спинами папы и мамы откинули свои рясы, и в их руках блеснуло что-то длинное. Нет!

— Мама… — Рука епископа зажала мне рот, а служители храма одновременно сделали сильные взмахи, и на меня брызнула кровь…

— Нет… не надо… — Я вырвался из рук епископа, а к моим ногам подкатилась мамина голова. Меня затрясло и вырвало, а по лицу потекли слезы. Я упал на пол и смотрел в ее мертвые неподвижные глаза…

— Нет, нет! Зачем… Почему!? — Мое тело затряслось в ознобе, а я, ничего не понимая, лежал скорчившись на холодной поверхности камня, и рыдал, — Мамочка… это неправда, так не бывает… мама… папа… мамочка-а-а!!!

— На алтарь его, — я повернулся на жестокий голос, и встретился глазами с епископом. Такого взгляда не должно быть у людей — холодный и неживой.

— Зачем? — я стиснул зубы, пытаясь не дрожать, и смотрел убийце прямо в глаза, страшные и злые, но не мог отвести от них взгляд. — Заче-е-ем!?

Меня подняли на руки и понесли к алтарю. Тело совсем размякло и перестало мне подчиняться. Священник снял покрывало, и передо мной появилась каменная чаша. Черная и гладкая…

Они положили меня в ее центр на холодный камень, словно куклу, а я продолжал неотрывно смотреть в лицо убийце родителей. Грубые руки разорвали одежду, и сняли с меня все до последнего лоскута. Мне было уже все равно. Мама… Папа… Их больше нет…

— Выйдите из круга, — приказал он священникам, — Я начинаю обряд.

Епископ откинул сутану, достал черный изогнутый кинжал и занес надо мной, что-то бормоча на непонятном языке. С каждым словом на его лезвии ярче и ярче разгорались красные символы. Я вдруг словно почувствовал, что этот клинок опаснее всего, что до этого мне приходилось видеть. У папы было много ножей, я иногда играл с ними и даже резался. Мама незлобно ругалась, но лечила меня. Но те были другие, а этот…

Страх, возникший у меня перед этим оружием, вывел меня из оцепенения, и я лягнул ногой в пах епископу. Его лицо исказилось от боли, и он, не прекращая бормотать, сильно прижал мою голову к алтарю левой рукой. Тогда я укусил его за торчащий возле моего рта палец. Баренс сбился с молитвы, а затем, разозлившись, сильно ударил меня по лицу ладонью наотмашь, да так, что сбросил меня с алтаря на каменную поверхность. Я сильно ударился плечом при падении, но, не обращая внимания на боль, решил использовать эту возможность и, оттолкнувшись ногами от основания жертвенника, заскользил по влажной от крови поверхности пола к выгребной яме. Я еще маленький, и должен в нее пролезть!

— Быстро за ним, уйдет! — епископ рванулся в мою сторону, но поскользнулся на луже крови и упал, выронив кинжал, который подкатился ко мне.

Я схватил этот клинок и быстро пополз к яме, ощутив исходивший от нее смрад. Сложил руки перед собой и проскользнул в отверстие, ожидая упасть вниз, но не успел. Чья-то рука схватила меня за ногу и держала так крепко, что мне стало больно. Мне пришлось выгнуться, и я с размаху ударил кинжалом по пальцам своего преследователя, но даже не смог поранить его. Убийца, использовав момент, отпустил мою ступню и перехватил меня за левую руку.

— Попался, сучонок, — донесся голос того священника, который встречал нас у входа в храм, — Я держу его, епископ Баренс.

Баренс. Так тебя зовут! Я поднял голову и посмотрел на лица убийц. Они втроем, мешая друг другу, держали меня за предплечье и старались вытянуть наверх. Нельзя дать им себя вытащить, иначе меня просто убьют.

В отчаянии я начал размахивать кинжалом во все стороны, пытаясь попасть по держащим меня рукам, но промахнулся и сильно полоснул лезвием себя по локтю. Нож вошел в него как в масло, полностью разрезав сустав, а локоть пронзила страшная боль, какую мне не доводилось испытывать никогда. Я что, отрезал собственную руку? Но этого не может быть, у меня нет столько сил!

Я полетел вниз, оставив свое предплечье в руках служителей храма и грохнулся в какую-то вонючую жижу, которая доставала мне до пояса. Вокруг стояла кромешная тьма и сильная вонь, от чего меня чуть не вывернуло на изнанку. Сверху раздавалась отборная ругань, а я, задыхаясь от смрада, искал на ощупь хоть какой-нибудь выход. В голове колотилась мысль, что я только что лишился руки, но боль временно отступила. Отец говорил, что от болевого шока иногда можно потерять чувствительность.

Отец… Я снова вспомнил о родителях, и осознал, что больше никогда не услышу их счастливые голоса. Папа больше не взъерошит мне волосы, а мама не поцелует вечером. Почему боги позволили забрать их? Что я им плохого сделал? Ненавижу!

Неожиданно, слева от меня сильно зашумело, а затем мощный поток воды ворвался в яму и понес меня куда-то вниз за собой. Я крепко сжал кинжал в уцелевшей руке и снова начал падать, а затем ударился головой обо что-то твердое и потерял сознание.


Глава 2

Я проснулся от сильной боли и открыл веки, которые снова непроизвольно сомкнул, из-за ударившего в глаза яркого света факела.

— Чу, чу, чу маленький тише, тише… Очнулся. Чу, чу, чу… — старый, скрипучий голос, в котором чувствовалось тепло, настойчиво повторял одни и те же слова. — Чу, чу, чу. Старая Марта поможет, поможет.

Кто это? Снова медленно открыл глаза, привыкая к освещению. Обрубок моей руки рассматривала уродливая старуха, с гнилыми зубами. Спутанные грязные волосы свисали на ее лицо, а самые их кончики противно щекотали мой живот. В своей ладони она держала смоченную какой-то жидкостью тряпку и водила ей по моей культе. Рану сильно щипало, но я догадался, что она пытается помочь.

— Чу, чу, чу. Марта знает, знает.

— Вы кто, бабушка?

— Марта, Марта. — Старуха подняла глаза и посмотрела мне в лицо.

Несмотря на отталкивающую внешность, ее глаза выглядели добрыми, хотя и казались немного безумными.

— Бабушка Марта, вы меня спасаете?

— Мальчик сам, сам. Мальчик может себя спасти. Чу, чу. Марта направит мальчика, мальчик сильный. Самый сильный. Кинжал опасный, мальчик боится кинжала.

Кинжал. Я понял, что потерял его и начал озираться вокруг, пытаясь для начала понять, где нахожусь: полукруглая каменная арка, протянувшаяся в обе стороны до куда только видит глаз; под ней по центру медленно текла вода, словно река. А я лежал под низко закрепленным в стене факелом на каменном полу.

Городская канализация. Мне вспомнилась картинка в книге, где было изображено похожее сооружение. Я снова вернулся глазами к старухе:

— Бабушка Марта, где я нахожусь? Мне надо срочно выйти в город.

— Мальчик умный. В город нельзя, мальчика ищут, ищут. Чу, чу, чу.

— Марта! Он уже пришел в себя? — я услышал грубый, но еще юношеский голос и повернулся к его источнику. — Очухался, везунчик. Такие слабаки здесь обычно не выживают.

Парень, лет тринадцати. В этом возрасте они уже не совсем дети, но и до мужчин им очень далеко. Мама называла их подростки.

Мама… В сознании всплыл образ, она такая красивая в белом платье и улыбается мне. Затем картинка резко померкла, сменившись отрубленной головой с безжизненными глазами, которые смотрели куда-то сквозь меня. Внутри замутило, я перевернулся на бок и меня вытошнило желчью.

— Мальчик, мальчик голодный. Чу, чу, чу. Мальчик долго не ел.

— Подняться сможешь? — подросток присел на корточки и заглянул мне в лицо.

Я рассмотрел его получше. Одет в грязные лохмотья, испачканная физиономия и проворно бегающие глаза. Когда мы по выходным ходили с семьей на рынок, нам иногда встречались такие как он. Они частенько убегали от стражников, но иногда попадались, после чего их с криками куда-то отводили. Мама говорила, что этих бездомных людей называют "изгои", и им приходится воровать, чтобы выжить. У них обычно нет способностей, поэтому они не могут стать гражданами. А без гражданства почти нельзя найти хорошую работу.

Я перевел взгляд ниже и увидел у него на поясе кинжал епископа. Он проследил за моими глазами, вынул оружие из-за ремня и протянул мне:

— Держи, он все равно ничего не может разрезать. Лис говорит: "С чем новый человек пришел, то свято. Это может быть память об ушедших близких." — Парень перевел взгляд на старуху, — Марта, ты закончила?

— Марта, Марта. Мальчик сильный. Рука крепкая, мальчик может идти. Мальчик мерзнет, мерзнет. Марта согреет. Чу, чу, чу. — Она сняла с себя какую-то тряпку, которая, кажется, когда-то была плащом и протянула мне.

Я вдруг сообразил, что все это время лежу без одежды и густо покраснел. С трудом приподнялся на неповрежденном локте, подтянул ноги и выпрямился. Накинул плащ на плечи, но он оказался слишком длинным и мне пришлось закрутить вокруг тела свободную ткань. Удивительно, но болеть отрезанная рука почти перестала! Вновь посмотрел на протянутый мне кинжал и произнес:

— Мне негде его хранить, он может пока побыть у тебя?

Парень пожал плечами и снова убрал его за пояс.

— Что-то ты как-то не похож на наших мелких. Рассудительный и говоришь будто взрослый.

— Не знаю, — я посмотрел ему прямо в глаза, и тут мой живот предательски заурчал. — Наверное, я теперь всегда так говорю.

— Жрать хочешь? — усмехнулся парень.

Не успел я ответить, как снова подала голос Марта:

— Лис покормит. Чу, чу. Мальчик идем, идем. — Она направилась в какой-то проход в разобранной по кирпичам стене, а затем исчезла в темноте.

Я направился за ней, а парень огляделся по сторонам, снял со стены факел и пошел следом. Когда мы перешагнули остатки каменной кладки, он остановился, поднял стоящий у стены деревянный щит и загородил им проход. Увидев мой любопытный взгляд, он пояснил:

— Мало ли… Защита невесть какая, но все меньше глаза мозолит. Идем. — Парень двинул вперед, освещая дорогу, а я последовал за ним. Весь путь был сплошным переплетением катакомб и арок, какие-то места были совсем темными, а какие то, наоборот, хорошо освещены. Иногда в потолке виднелись дыры, через которые внутрь пробивался солнечный свет. Очень скоро для меня потерялся счет поворотам и лесенкам.

— Марта, кто она такая? — я решил заговорить со своим попутчиком.

— Мать Лиса, она раньше была сильной видящей, это такие люди…

— Я знаю кто такие видящие, можешь не объяснять.

— Хм, ну ладно. Так вот, говорят, она могла, не выходя из комнаты видеть на десять полетов стрелы вокруг, и даже пробиться через сколитный амулет защиты. Когда на Танар напали хезы, князь обратился к ней за помощью. Говорят, что мы бы проиграли ту войну, если бы не Марта. У хезов был шаман, который собирался убить нашего князя через астральный мир. А она смогла найти это колдуна в астрале и одолела его в поединке, но выгорела.

— Хезы — это люди, которые могут превращаться в животных? Я читал про них. А что значит выгорела?

Парень удивленно посмотрел на меня:

— Выгоревшие, это те, кто использовал всю свою силу без остатка. Когда человек лишается силы полностью, она перестает накапливаться. И это может длиться много дней, или даже лет. Иногда, сила больше никогда не возвращается. Марта из таких. Когда на княжество сел Вилморт, он прогнал ее, и она пришла сюда. Лис тогда был еще мальчиком и пошел вместе с ней.

— А кто такой Лис? Ты постоянно говоришь о нем.

— Лис всем здесь заправляет — делит еду, организовывает вылазки в город, устраивает суд и лично наказывает провинившихся. Но ты не бойся, он мужик справедливый. Скоро сам с ним познакомишься. Тебя накормят, дадут одежду, а дальше будешь решать, останешься с нами или пойдешь своей дорогой. Лис один из немногих изгоев у кого есть сила, причем полезная, да еще и четвертого уровня.

— Вы называете себя изгои? Мама немного про вас рассказывала.

— Нас так называют горожане. Изгои — это выгоревшие, пустышки и никчемные. Если ты не смог найти себе место в городе, то обычно скоро оказываешься здесь, если конечно у тебя нет богатых родственников, которые помогут с гражданством. Пустышки — это те, кто родился без силы. Никчемные — люди с бесполезной способностью. Если выгоревший может вернуть себе силы, никчемный найти себе необычное применение и снова вернуться в общество, то пустышки, вроде меня, обречены. Нас здесь много. Кстати, меня зовут Гилми.

— Я Кай. Кай Фаэли. А почему Лис не вернется в город?

— Не знаю. Он бы мог жить лучше многих одаренных, но мне кажется, что он не хочет уходить из-за нас. Мы ведь пропадем без него. Говорят, что до того, как он возглавил изгоев, стража постоянно устраивала облавы на подземный Танар. Нас не считают людьми, и раньше даже организовывали охоту. Закону нет дела до жизни неграждан, а за убийство изгоя даже штраф платить не нужно. Но когда пришел Лис, все изменилось и набеги стали происходить реже, а потом прекратились вовсе. — Гилми указал мне на крепкую деревянную дверь и вошел в нее, взглядом предлагая следовать за ним. — Мы пришли.

— А куда делась Марта?

— Марта не живет с нами, у нее свое убежище в катакомбах. Ты не смотри, что старушенция немного не в себе. Она хорошая и умеет лечить тяжелые раны. И никогда не говори о ней плохо, даже если рядом нет Лиса. Запомни — Лис знает все и всегда.

Мы прошли по длинному узкому коридору и уперлись в еще одну дверь. Он открыл ее и передо мной предстало огромное помещение, освещенное факелами. Вдоль каменных стен располагались прибитые к стенам нары, на которых сидели и лежали люди, одетые преимущественно в драную одежду. Тем не менее, были и те, кто выглядел весьма сносно, и их даже можно было перепутать с рядовыми горожанами.

Некоторые люди повернули головы в нашу сторону, оглядели меня с ног до головы, а затем продолжили заниматься своими делами. В центре помещения стояли столы, где изгои играли в карты и пили какие-то напитки, судя по доносившемуся запаху — алкоголь. В ближнем к двери углу, справа, стоял огромный котел, возле которого крутилась крупная, но не толстая женщина.

— Била, это новенький. — Обратился к ней Гилми.

Била повернулась на голос, осмотрела меня, сделала нарочито-жалостливый вид и нехарактерным для женщины низким голосом произнесла:

— Идите к Лису, я через пару минут принесу новичку поесть.

Гилми провел меня через помещение мимо расставленных столов и указал на небольшую, добротного вида дверь.

— Дальше сам, Кай. Я буду вон там, — он кивнул на деревянный стол, стоящий чуть в стороне от остальных.

Я немного покрутился у двери и, постучав пару раз ногой, вошел.

Эта комната отличалась от всего, что мне удалось увидеть в катакомбах. Здесь не было какой-то изысканной роскоши, как я сначала подумал. Обычная комната, похожая на мою, только без игрушек. Крепкая кровать, такой же надежный на вид стол посередине комнаты. Под потолком висела сколитная люстра — я видел такую, она работает на камнях первого и второго уровня. Говорят, есть люстры, которые используют камни третьего уровня, но такие, наверное, только в больших богатых домах.

За столом сидел мужчина, в достаточно простой, но чистой одежде, который внимательно рассматривал меня. Я себе представлял, что увижу кого-то особенного, но это оказался простой, ничем не примечательный человек. Самое удивительное, что как только я отвел взгляд, то сразу забыл, как он выглядит. Абсолютно незапоминающаяся внешность.

— Садись, — обычный, но уверенный голос. Мужчина указал на стул напротив него.

Я устроился поудобнее, посмотрел ему в глаза и внезапно ощутил, что меня куда-то затягивает. Очертания комнаты смазались, и стало необычайно хорошо и беззаботно. Мне это почему-то не понравилось, и я стал цепляться за обстановку комнаты, чтобы не потеряться. В голове заиграла красивая музыка, а тело приятно щекотали лучи солнца и хотелось радоваться жизни.

Нет!

Я постарался вспомнить злое лицо епископа и мне это удалось. Мой единственный кулачок сжался так, что ногти впились в кожу. Иллюзии исчезли, и вокруг снова появились четкие очертания комнаты.

Лис сидел напротив меня с ошеломленным видом.

— Парень, ты кто?

— Кай. Фаэли, если вам так удобнее.

— Фаэли? Сбежавший ребенок?

У меня все обледенело внутри. Откуда? Откуда он это знает? Надо было забрать кинжал у Гилми, чтобы хоть как-то защитится! Я соскочил со стула и бросился к двери.

— Кай, стой!

Я лихорадочно старался открыть ее, но одной рукой не получалось, а второй я себе никак не мог помочь. И тут на мое плечо мягко легла ладонь, а затем Лис спокойно повторил:

— Кай, остановись.

Я медленно повернулся и уставился на него. А он продолжил:

— Запомни! Никогда изгой не выдаст изгоя, будь ты хоть трижды епископ или даже король. Мы семья, а в семье не предают.

Семья… К горлу подкатил комок. Я почувствовал, как слезы вот-вот прольются из глаз, а я не хотел этого. Потому что больше не имею права быть ребенком.

Мужчина обхватил меня своими большими руками, поднял и прижал к груди. Полы плаща, что мне дала Марта, развернулись, и он увидел мою уродливую культю. Лис, спокойно осмотрел ее, и опять заглянул мне в глаза. Я снова приготовился защищаться от этого гипнотического взгляда.

Он словно почувствовал мое напряжение и произнес:

— Не бойся, я все равно не смогу тебя прочитать. У тебя невероятно сильная воля, малыш. Ты успел пройти причастие? Расскажешь Лису, какой у тебя уровень силы?

Я не успел ничего ответить, как опять заурчал живот. Он улыбнулся и посадил меня к столу, а затем выглянул за дверь:

— Била, двойную! — главарь вернулся на свое место, взял свободный стул, поставил рядом с моим и оседлал его сверху.

Дверь отворилась, и в комнату зашла кухарка с подносом. Я сразу уловил аромат простой овсяной каши, которая мне снова напомнила о доме и маме. Она редко ее готовила, лишь по просьбе отца, и ворчала, что мы можем приготовить еду и получше. Но сейчас я был готов съесть все, до самой последней крупинки.

Била поставила поднос передо мной и вышла, а я уставился на Лиса.

— Ешь, малыш я подожду. — Он сложил руки поверх спинки стула, и положил на них подбородок.

Я взял ложку, и как меня учила мама начал аккуратно заполнять ее с краю тарелки, а потом медленно поднес ко рту. Каша пахла замечательно!

— Не церемонничай, Кай. Эдак ты ее до вечера не съешь!

Я все-таки положил кашу в рот и зажмурился от удовольствия. Через две минуты тарелка была пуста.

Лис удивленно смотрел на меня и произнес всего лишь одно слово:

— Еще?

Я кивнул головой, и он забрал тарелку и вышел за дверь. Моя культя вдруг сильно зачесалась. Поднес травмированную руку к лицу и чуть не упал со стула от неожиданности…

Из сплетения подсохших сухожилий и обрубка локтя торчали три маленьких розовых пальчика!!! Я попытался ими аккуратно пошевелить, и они отозвались! Святые Девять, ведь так не бывает!

Мама приносила много разных книг, в которых рассказывалось о самых редких способностях людей. Чего там только не было! Например, управление насекомыми или умение исчезать в одном городе и появляться в другом.

Были даже люди, которые могли отключать способности других носителей силы. Их называют "гасителями", и они очень редкие и ценные. Гаситель пятого уровня может уехать в любое из Четырех королевств и ему сразу пожалуют земли и титул.

Но я никогда не слышал, чтобы люди могли выращивать утраченные конечности! Получается, что это моя способность. Я не знал, радоваться мне или плакать. С одной стороны, мне очень хотелось снова стать полноценным и вернуть себе руку, иначе мой удел — жить с этими людьми и сгнить в катакомбах. А с другой…

Однажды, князь, в день рождения своего первого внука, создал в ночном небе новое солнце, используя свою Силу. Я всегда мечтал, что у меня будет такая же полезная и яркая способность, которую можно развивать. Я бы мог ею сражаться.!

Мои мысли прервались звуком открывшейся двери. В комнату вошел Лис и поставил огромную тарелку с кашей на стол. Я быстро убрал культю под плащ и оценил размеры порции. Кажется, я столько не съем.

Он увидел мой растерянный вид.

— Не переживай, это все еще за счет заведения, а дальше нам с тобой предстоит серьезный разговор. — Лис положил на свободный стул стопку одежды. — Это тоже бесплатно, не смотря на то, останешься ты с нами или нет. А вот это для твоей руки.

Глава изгоев достал из кармана сложенную в несколько раз чистую белую ткань, положил ее поверх одежды и уселся на кровать.

— Ешь, Марта говорит, что ты потерял очень много сил.

— Бабушка Марта? Она здесь? Я ей не сказал спасибо.

— Успеешь еще. Приступай, — Лис указал мне взглядом на полную чашку.

Я снова начал кушать. Ощущение сытости, пришло быстро, но мне казалось, что могу съесть больше. Неожиданно, снова зачесалась раненная рука. Я украдкой взглянул под плащ и заметил, что у меня из локтя торчат уже не три, а все пять пальцев! Более того, если сначала я видел только их кончики, то теперь он торчал только у большого пальчика. Остальные четыре вышли уже по фалангу и на них начали появляться ногти. Это на меня так еда действует?

— Кай, ты боишься, что не сможешь перевязать руку? Я помогу. — Голос Лиса вернул меня к реальности.

Надо ли мне показывать ему что происходит с рукой, или все-таки сохранить это в секрете? Если я продолжу набивать живот, то он точно увидит. Пожалуй, не стоит пока ему знать об этом.

— Нет, я уже самостоятельный и хочу делать все сам. Вы ведь не сможете каждый раз бегать за мной!

— Кай, если у меня когда-нибудь сын, я хотел бы, чтобы он был похож на тебя. Ты очень смышлёный мальчик.

— Спасибо, дядя Лис. Я наелся, вы хотели со мной поговорить?

— Для начала переоденься. Могу выйти, если ты стесняешься.

— Я скоро перестану всех стесняться, правда!

Лис встал и вышел за дверь, а я схватил белую ткань и начал наматывать ее на обрубок. Сначала получалось плохо, но мне удалось вспомнить, как мама однажды перевязывала руку отцу после драки, и попробовал повторить. Вышло вполне сносно. Затем я натянул на себя вещи, которые были почти не ношенные. Что-то Лис слишком щедрый! Мне кажется, это из-за того, что он не смог использовать на мне свою способность. Но почему не смог? Одни вопросы с моей непонятной Силой.

— Дядя Лис, я все!

В комнату зашел глава изгоев вместе с Билой, которая проворно убрала остатки еды со стола и удалилась из комнаты.

— Теперь слушай, Кай и не перебивай, буду разговаривать с тобой, как со взрослым. — Лис снова сел на стул. — Я не стану расспрашивать тебя, что произошло с твоей семьей, и почему ты бежишь от церкви. Твоих родителей нашли обезглавленными сегодня ночью в вашем доме. Стража города сообщила, что это дело рук бандитов, с которыми поругался твой отец в трактире на днях.

Мне захотелось рассказать, что произошло на самом деле и все это ложь, но не успел я и рта открыть, как Лис грозно посмотрел на меня и повторил:

— Не перебивай! Так вот, епископ Баренс заявил, что у тебя редкая способность, и тебе на роду суждено стать служителем Девяти богов. Он даже обещал отправить тебя в столицу на обучение за счет церкви. Так что, у тебя, как будто бы, есть хорошая альтернатива обществу изгоев. Но знаешь, парень, я не первый день живу на свете, и мне ежедневно приходится общаться с дерьмом, похлеще нашего епископа. Так что сказочку о твоем обучении он может засунуть себе в свою святую бритую задницу. Мне не важно, что произошло на самом деле, более того мне это просто не интересно. Никто не станет искать убийц низкоуровневых горожан, а значит эта информация для меня не имеет ценности. Захочешь поплакаться — выслушаю, но не более.

Я кивнул головой, а Лис продолжил:

— Теперь об изгоях. Как ты уже заметил, мы живем здесь довольно спокойно. Уже шесть лет на катакомбы не было ни одного рейда, и мои люди почти перестали пропадать. Мне потребовалось очень много времени, чтобы этого добиться. И поверь, церковники душу отдадут Черготу, чтобы перетрясти здесь все в поисках одного странного мальчика.

Я внутренне поежился, и мне показалось, что Лис это почувствовал:

— Но есть вещи, которые недоступны даже Баренсу. Вы здесь все мои дети, мои глаза и уши. Я не буду посвящать тебя в тонкости отношений с городской управой, скажу лишь, что мы зависим от информации. Чем ее больше, и чем она интереснее, тем спокойнее мы живем, а стражники закрывают глаза на некоторые наши проделки. Каждый день мы выходим в город, и каждый вечер вы докладываете мне, о том, что увидели или узнали. Поскольку ты калека, то работу внутри катакомб я тебе подобрать не смогу.

Мысли вихрем носились в моей голове. Меня заставят работать? Мне ведь только восемь лет! Я готов помогать Биле или убираться внутри, но ходить на работу?

Видимо Лис снова уловил мои сомнения, потому что он сразу же пояснил:

— Да, не удивляйся, все изгои работают. В зависимости от ценности информации и заработанных денег, сможешь брать себе выходные. Поскольку ты, калека, я могу предложить два варианта. Первый, ты можешь присоединится к Гилми, ты уже с ним знаком, и работать на рынках и шумных улицах, где полно невнимательных людей. Многие горожане имеют чересчур большое количество сколитов в карманах, и мы помогаем им избавится от лишней тяжести. — Он внимательно посмотрел на мой удивленный взгляд и добавил, — Хорошо, скажу прямо, тебе придется воровать.

Я отрицательно помотал головой. Может я теперь и сирота, но мама меня учила, что красть нехорошо.

— Я тебя понял, хорошее воспитание и все такое. Со временем, эти глупости уйдут из твоей головы. Второй вариант подходит тебе, идеально. Ты можешь просить милостыню. Горожане охотно подадут мальчику-калеке сколит, другой. Но учти, самое хлебное место, это храм Девяти. А у тебя, не лучшие отношения с церковной братией. И третий вариант — ты можешь прямо сейчас уйти, держать тебя никто не будет. Теперь можешь говорить.

Я бы очень хотел выбрать третий вариант, но понимал, что пока не в состоянии прожить без помощи взрослых. Возвращаться домой или идти за помощью к соседям нельзя, меня поймают и обязательно отдадут церковникам. А если просто жить на улице, то так или иначе, снова вернусь сюда.

— Дядя Лис, а если я просто уйду и сам начну просить милостыню?

— Кай, я не хочу тебя огорчать, но в этом городе никто из попрошаек не работает без моего ведома. Так было, и так будет. Я обещаю защиту, только изгоям, и, если тебя схватят стражники, за твою дальнейшую судьбу никто не сможет поручиться. Но если ты изгой — я смогу тебя защитить. Но только не от церкви, запомни — им нельзя попадаться.

— Тогда я выбираю второй вариант.

— Хорошо, Кай. С этого момента ты изгой. Больше никаких дядей, просто Лис. Для начала твоя дневная норма составит пять сколит. Заработаешь больше — оставишь себе, отдашь мне на хранение или купишь выходной. Как сам решишь. Можешь идти. Возьми у ребят лохмотья, чтобы тебя не узнали. Вечером зайдешь ко мне и занесешь пять камней. Удачи, Кай!

— Лис, я что, должен принести камни сегодня? А если у меня не получится набрать пять?

— Тогда я запишу их тебе в долг. Время идет, не теряй его зря.

Лис достал из стола большую книгу и перо, начав что-то записывать, а я стоял в полном непонимании и не верил своим ушам.


Глава 3

— Ну что, парень. Куда тебя определили? — Гилми увидел, как я выхожу из покоев Лиса, поднялся из-за стола и двинулся ко мне.

— Попрошайничать.

— А чего ко мне не пошел? Хотя можешь не отвечать. Наверное, у тебя была хорошая семья и тебе говорили, что это плохо. Знакомая песня.

— А что, забирать чужое у хороших людей — это достойно? — я поднял глаза и зло посмотрел на парня.

— Ух, какой ты принципиальный! Не кипятись, — Он примирительно поднял руки, и, хитро прищурившись, добавил — Но все-таки выходит, что у плохих людей воровать ты сможешь?

— Все! Я иду работать. Где выход?

— Погоди, я тебя с Кривым познакомлю, походишь первый день с ним.

— Я сам. Где выход? И отдай кинжал!

— Зря ты от помощи отказываешься. Хотя это твое дело, раз такой самостоятельный — пойдем отведу. Вечером с кем-нибудь из наших дойдешь обратно, если дорогу с первого раза не запомнишь. — Гилми расстроено протянул мне нож, держа его пальцами прямо за лезвие. — Забери свое оружие.

Почему? Почему он даже не порезался?

Мой проводник пошел вперед, и мне ничего не оставалось, как двинуться вслед за ним. Он отвел меня в небольшую комнату, где прямо на полу валялась куча поношенных лохмотьев.

— Выбирай обновку, советую взять что-нибудь с капюшоном. Тебе лучше первое время не попадаться никому, но, если все-таки задержат стражники — просто скажи, что ты от Лиса. И вот, возьми это, — он протянул мне кусок древесного угля, — Размажь по физиономии, будешь выглядеть настоящим нищим, а не как маленький гражданин.

Зря, я так резко ему ответил. Надо будет потом извиниться. Папа говорил, что с новыми людьми нельзя показывать себя тряпкой, но Гилми добр ко мне, несмотря на мое дерзкое поведение.

Я намазал лицо углем, затем сложил чистые вещи на стеллаж, и, по совету парня, натянул драные штаны и плащ, закрывающий голову и лицо. Он волочился за мной по земле, и Гилми, критично осмотрев меня, достал из пояса маленькое лезвие и обрезал его.

— Ну вроде готов, хотя… — он взял остатки угля, растер их между рук и аккуратно повозил по моей тряпице на руке, от чего она стала грязной, — Теперь точновсе. Идем за мной.

И снова мы пробирались с факелом через переходы и лестницы. На этот раз я внимательно смотрел на каждый поворот и пытался запомнить приметные места. Мы вышли к сточному каналу, похожему как две капли воды на тот, где я очнулся. Но этот казался более древним и мрачным. Какое-то время шли вдоль него, пока не уперлись в толстую решетку, перекрывавшую выход. Он достаточно легко протиснулся между прутьями, а я просто прошел через нее.

— Кай, это выход в порт. В нем не задерживайся — тамошние обитатели нас не любят, а сразу иди по дороге вверх к рынку. Далеко пока не ходи, заблудишься.

— Спасибо, Гилми, у меня неподалеку отсюда отец работал. Не потеряюсь. — Я опустил глаза, — И, извини.

— Все нормально, такое бывает у новеньких. Дал бы еще советов, но попрошайничество не мое ремесло. — Он развернулся и направился в тоннель.

— Гилми, подожди!

— Что?

— Какая способность у Лиса?

— Он может забраться в твою голову и читать мысли. Только одаренные пятого уровня и выше могут этому сопротивляться. До встречи, Кай!

Я проводил Гилми взглядом, и, тяжело вздохнув, поднялся по каменной лесенке наверх до половины и остановился. На небе ярко светило солнце, ветра совсем не было. Хотелось стоять и просто любоваться морем. Но сейчас мне придется пойти выпрашивать деньги, и мне даже не понятно, с чего начать.

Стоя на месте денег точно не заработать. Я поднялся на самый верх пристани и замер в восхищении. Мы иногда с отцом ходили сюда, и он мне показывал, какие бывают корабли. Здесь встречалось много их разновидностей, но самыми популярными у нас были торговые шхуны и каравеллы.

Однако на этот раз не они привлекли мое внимание, а большой княжеский фрегат, который мне раньше не доводилось видеть. Красивый, огромный, с острыми обтекаемыми формами и мачтами, достающими до неба. По его бокам из раскрытых бойниц торчали длинные сколитные пушки, которых было около двух десятков на каждом борту. Но самое главное — этот корабль был способен двигаться даже в полный штиль, потому что на нем, кроме парусов, имелся сколитный двигатель. Папа рассказывал, что, когда он служил, ему удалось поплавать на таком корабле, и они могли догнать любое судно.

— Пшел вон! — меня грубо оттолкнули в сторону, и я упал на какое-то нагромождение досок и канатов, ударившись локтем своей единственной руки.

— Солин! Ну что ты за грубый мужлан. Разве так можно? — я поднял глаза и увидел красивую женщину, лет двадцати пяти в бархатном платье и ее спутника — крупного бородатого мужчину с изрезанным шрамами лицом. — Маленький, ты не ушибся?

Я молча попытался встать, но рука все еще отзывалась болью и мне никак не удавалось найти точку опоры. Пришлось вытащить культю из-под плаща и помогать ей, но получалось неуклюже.

— Святая Мелина! Солин, он же калека! Как ты можешь быть таким бессердечным? Я пожалуюсь на тебя отцу вечером!

— Извините, госпожа. — Бородач подошел ко мне, и, перехватив меня под мышками, поднял в воздух, а затем поставил на ноги.

— Тебе больно, малыш? — она наклонилась ко мне и внимательно разглядывала мое лицо.

Красивая. Она почти такая же красивая, как моя мама. Мерзкие воспоминания снова полезли в голову, и мне удалось отогнать их, но предательские слезинки уже появились в уголках глаз. Я быстро смахнул их культей.

— Отвечай, когда госпожа спрашивает! — бородач сделал строгое лицо.

— Нет тетенька, не больно, привык. Я пойду.

— Подожди, как тебя зовут?

Ну уж нет.

— Сэми, тетенька. Меня зовут Сэми Филворт. — Я назвался именем соседского паренька.

— У тебя нет мамы, Сэми? — она взяла меня за руку.

— Тетенька, отпустите меня, мне работать надо.

Незнакомка удивленно воскликнула:

— Да тебе девять лет от силы! О какой работе ты говоришь!? Ты, наверное, воруешь?

— Я попрошайка, а не вор! Отпустите мою руку.

— Возьми это, Сэми. — Она опустила руку в сумочку и извлекла несколько круглых камешков. — Это за то, что ты сказал правду.

Я замер.

Женщина протягивала мне пять сколит, размером с вишню. Сколиты второго уровня, или двулиты, как называют их для простоты. Каждый из них стоит десяток обычных. Это больше, чем моя недельная норма Лису!

— Бери, бери, Сэми! И оставайся таким же честным всегда. — Она перевернула мою руку ладонью вверх и вложила в нее камни, — Прощай, милый мальчик! Солин, пойдем — князь ждет!

Я долго смотрел ей вслед, сжимая драгоценные сколиты в руке. И куда теперь их положить? У меня ведь и карманов-то нет. Поискал глазами выход из порта, и, стараясь не попадаться на глаза снующим туда-сюда грузчикам, побежал к большим воротам.

От выхода шла крутая дорога наверх, вымощенная булыжником. Я закутался в плащ, спрятал лицо под капюшон и зашагал по краю тротуара. Эта улица была мне знакома. Выше по ней, через три полета стрелы, находится трактир, в котором работал папа.

Длинные полы плаща снова стали путаться у меня под ногами, несмотря на то что Гилми укоротил их. Я подтянул их выше, и вдруг ощутил, что меня тяготит какое-то тревожное чувство. Оно появилось еще в катакомбах, но я тогда почти не обратил на него внимания. Попытался прислушаться к нему и понял, что его источник находится под плащом, прямо у меня на поясе. Кинжал епископа!

Огляделся по сторонам и, не обнаружив посторонних, юркнул в переулок. Извлек оружие из-за пояса и почувствовал, что тревога начала понемногу уходить. Я поднес нож к самому лицу, чтобы разглядеть его получше и сердце бешено заколотилось снова. Почему-то близость этого кинжала странно на меня действует.

Черное, словно сделанное из стекла лезвие, длиною полторы мужских ладони, незатейливая рукоятка, обтянутая кожей. На поверхности режущей части обнаружилось несколько символов, значения которых я не знал. Они-то и светились тогда, а теперь выглядят как простые рисунки. Руны! Кажется, так они назывались в книжке. Их делают люди, владеющие искусством начертания, которое также является разновидность Силы. А еще им владеют расы, которые могут использовать магию. Почему-то сразу вспомнились эльфы, приносящие в жертву людей, и мне стало жутковато.

Я решил попробовать отрезать кинжалом мешающий мне край одежды и не смог — лезвие просто увязло в ткани. Неудивительно, что Гилми не порезался им. Легонько провел пальцем по кромке, и она разрезала мою кожу до самой кости! Кровь побежала ручьем, а сам кинжал стал быстро нагреваться.

Из-за чего так происходит? Если это магическая вещь, то почему она вредит только мне одному?

Сообразив, что все равно пока не получу ответа на свои вопросы, я принял решение устроить в этом переулке тайник. Выкопал ножом лунку и бросил в нее четыре двулита и кинжал, а затем забросал ямку дерном. Теперь надо разобраться с порезом — кровь из пальца никак не останавливалась. Я отодрал полоску от тряпицы с левой руки и перемотал рану.

Закончив с перевязкой, решил обдумать свои дальнейшие планы. Этот переулок был таким прохладным и тихим, что мне захотелось побыть здесь еще немного. Возле глухой стены одного из домов обнаружился ящик, на который я забрался с ногами и погрузился в размышления.

В моей любимой книжке главного героя звали Марек, и он в начале каждой главе придумывал хитрый план, а потом действовал по нему. Я решил, что раз теперь мне предстоит все делать самому, без помощи взрослых, то у меня тоже должны быть планы.

Во-первых, нужно становится самостоятельным и учится зарабатывать деньги. То, что сегодня произошло — было везением. Но ведь это может сработать еще раз, если хорошенько все обставить как случайность! Мне нужно накопить деньги, тогда я смогу уехать в столицу и там пойти куда-нибудь учится, чтобы найти потом хорошее ремесло или работу. Например, можно наняться в Гильдию Охотников. Они ходят за стены города и сражаются с монстрами и нечистью, получая за это большие деньги.

Животные иногда находят сколиты и почему-то их проглатывают. На зверей сколиты действуют не так, как на людей. Умные большие животные, такие как волки или пантеры, становятся намного крупнее, быстрее и сильнее. А иногда у них может даже открыться способность. Папа рассказывал, что, когда он служил, у них рядом с военным поселком завелся огромный тигр, который умел становится невидимым. Он убил очень многих солдат. Воины сами не смогли поймать его, и из столицы приехал известный охотник, который смог его выследить. Говорят, ему заплатили очень много за этого.

Но самые страшные животные, это маленькие звери, например, крот или крыса. На них сколиты действуют иначе. Они сильно вырастают, но становятся уродливыми и безумными. Их называют мутантами. У невнимательных людей, которые неправильно хранят сколиты, такая крыса может появится дома и загрызть всю семью. Поэтому, в городах ценятся одаренные, которые могут управлять грызунами. Их услуги оплачивает сам князь, и в нашем городе крыс нет вообще!


Во-вторых. У меня есть Сила, хотя и очень странная. Гилми сказал, что люди ниже пятого уровня не могут сопротивляться Лису. А я смог! Значит Лис понимает, что у меня есть сила! Только я не верю, что она пятого уровня. Такого просто не может быть! Узнать свой уровень в Танаре можно лишь в княжеском дворце и в храме Девяти. Во дворец меня не пустят, а к епископу в лапы я не пойду!

Самое плохое, что я пока не знаю, как работает моя способность. Для редкой Силы очень трудно найти учителя и придется все выяснять самому. Вот что будет, если мне отрезать голову? От этой мысли по телу пробежал холодок, наверное, не стоит этого проверять. Я размотал тряпку и посмотрел на порезанный палец. На нем не было даже следа от раны! Значит мелкие травмы я могу залечивать за несколько минут, это уже хоть какое-то знание.

Надо срочно разобраться со своей удивительной Силой! Я могу восстанавливаться едой, но рука начала расти лишь когда пришло чувство сытости. Значит, пока нужно не переедать, чтобы сохранить все в тайне. А то Лис заставит меня делать что-нибудь похуже, чем просто попрошайничать.

Быстрее всего энергии дают сколиты! Камень второго уровня может восстановить всю потраченную энергию одаренному равного уровня, а после этого разрушается. Но с ними я пока экспериментировать не буду. А еще, папа говорил, что в мире много другой энергии, которая способна восстанавливать Силу, и это не только еда. Солнечный свет, например, тоже дает энергию. Если я пролежу весь день на солнце, рука будет расти или нет?

Я спрыгнул с ящика, вышел из переулка и взглянул на небо. Сегодня отличный день, и, пожалуй, стоит проверить, как влияет энергия с неба на мою регенерацию. Кажется таким словом в одной из книжек называли умение ящериц отращивать хвосты и лапы. Денег мне хватит пока, чтобы вечером рассчитаться с Лисом, поэтому мне нужно пойти загорать.

Спустившись обратно к морю, я обогнул порт и вышел на крутой морской берег. Надо найти укромное место среди прибрежных скал и проваляться там до вечера, желательно не попадаясь никому на глаза. Через десять полетов стрелы, мне наконец-то попалось такое место, скрытое от глаз. Проход между каменных глыб был очень узкий — взрослому не пролезть. Я спустился к воде, разделся догола и спрятал оставшийся двулит внутрь повязки на моей культе. Улегся под солнышко и глядя в небо стал планировать дальше.


Итак, теперь самый важный третий пункт. Убить епископа Баренса.

Конечно, физически мне его не одолеть. Но Марек из книги говорил, что силу всегда можно победить хитростью. Он так убил великана: подсыпал ему снотворное, а когда тот уснул — заколол его копьем в глаз. Я обязательно придумаю какой-нибудь способ. Там на небе, мама и папа простят меня за это. И боги тоже должны простить, потому что Баренс это зло, а зло нужно уничтожать.

А если не простят, то мне наплевать на них, потому что они допустили, чтобы священники убили маму с папой в их же храме. Так что Девять богов мне должны. Я представлял, как расправляюсь с епископом разными хитрыми способами, и моя вера в успех становилась крепче. А потом меня разморило на солнце, и я уснул.


Проснулся от того, что начал замерзать. Солнце уже спряталось за горизонт, и только красная полоска над морем подсказала мне, что до ужина еще есть время. Я вдруг ощутил, как чешется моя левая рука, перевел на нее взгляд и замер в удивлении. Ладошка полностью сформировалась, но была пока меньше правой, а еще возле локтя просматривалась новая косточка предплечья. Надо прекратить эти эксперименты, а иначе кто-нибудь из изгоев заметит. Я твердо решил, что никому не буду рассказывать о своей Силе. Все равно мне не хочется с ними жить, и когда накоплю денег, то сбегу от них в столицу.

Теперь нужно было спрятать последствия моего эксперимента от посторонних глаз. Я поднял тряпицу с земли и начал заматывать отросшую руку. Получилось довольно неплохо — ладонь еще не выросла до нормальных размеров, а потому не просматривалась через небрежно висящую ткань. Теперь пора возвращаться в Убежище, как окрестили его сами изгои.

Кое-как, помогая себе больной рукой, я сумел подняться на скалы и бегом отправился в сторону порта. Нашел ту самую решетку, через которую вылез днем и столкнулся на входе с одним из мальчишек, лет девяти-десяти. Он был одет в такие же грязные лохмотья, что и я. Худощавый парень, с необычайно голубыми глазами и веселым чумазым лицом.

— А, новенький. Ты ведь Кай, да? Я — Крикун, — он протянул мне руку.

— Привет, Крикун. Я сам дойду, можно и не водить меня за ручку.

— А ты смешной! Я и не собирался. Люди так здороваются. — Он задорно улыбнулся.

— Я знаю, но это ведь взрослые! А мы еще дети.

— Эх, Кай, мы дети только внешне. Внутри у нас опыта побольше, чем у сопляков из квартала знати. Им ведь не надо каждый день думать о еде и о том, где бы добыть побольше сколит. Так что, давай еще раз, — он снова протянул мне руку, — Привет, Кай. Я — Крикун.

Мне понравился этот парень, и я решил попробовать подружиться с ним.

— Кай. Просто Кай. — Прикоснулся к его ладошке и пожал ее.

— Так-то лучше. Ну что, пойдем к Лису? Норму сделал?

— Ага, смотри! — я помахал у него перед носом двулитом.

Лицо Крикуна стало серьезным.

— Кай, не показывай его Лису. А лучше — давай я тебе его разменяю. И пойдем-ка побыстрее, уже совсем темно. Держись меня, я тут все наизусть знаю.

— Почему не показывать Лису? — я искренне рассчитывал сегодня удивить нашего предводителя, но судя по поведению Крикуна, он был не в восторге от моей идеи.

— Кай, дам тебе один совет. Никогда не выполняй всю норму постоянно. Лис запишет тебе долг, ну и пусть! Сколько он тебе положил в день пять, шесть? — голос Крикуна прозвучал необычайно громко, и он вдруг достал небольшую темную бутылочку и отпил глоток. До меня донесся сладковатый запах.

— Пять.

— Отдай ему четыре, а завтра три, а потом сразу восемь — скажешь был удачный день. Те, кто регулярно выполняют норму, становятся его любимчиками, он их лучше одевает, кормит, но и дерет с них три шкуры. Ты ему сдаешь всю неделю ровно по пять сколит, а на следующей он скажет, что твоя норма теперь семь. Так что выбирать тебе.

Я задумался над его словами. Становится любимчиком Лиса в мои планы точно не входило. Мне бы накопить денег, убить Баренса и сбежать в Фаэту, а там я поступлю в школу Гильдии Охотников, или, если не возьмут — пойду к какому-нибудь ремесленнику в ученики.

— Крикун, а у тебя есть чем разменять?

— Конечно, держи! — Он извлек из мешочка на поясе пригоршню сколит, размером с горох, отсчитал десять штук и высыпал мне их в ладонь, а затем забрал с нее двулит. — И заведи себе кошель. Тебе, с твоей рукой, с ним намного лучше будет. Хочешь, завтра вместе сходим на рынок. Выберем тебе обновку и потренируемся.

— Я воровать не буду!

— Так и я не буду! Я такой же попрошайка, как и ты. Раньше с Кривым работал, но мы поругались и разошлись. А ты подходишь ему как раз, еще и калека. Только не обижайся, говорю, как есть. Он тебя еще не звал к себе?

— Нет, но меня хотели с ним познакомить.

— Познакомишься обязательно, или он с тобой. Но подумай, прежде чем к нему идти. Он будет на тебе стричь сколиты, а делить поровну на всю братву. Дело твое. Мне кажется, мы с тобой вдвоем больше заработаем. Пришли.

Я и не заметил, как мы добрались до Убежища.

— Давай сразу к Лису, у него уже никого нет. И еще. Если почувствуешь, что проваливаешься при разговоре с ним — не сопротивляйся. Он все равно тебя задавит и прочтет твои мысли. Думай, о чем угодно, только не о сколитах. Это сложно. Я иногда кладу под губу колючку, и она постоянно меня отвлекает.

— Спасибо, Крикун. Завтра попробуем поработать вместе.

Я попрощался с ним и ушел переодеваться. Умылся из ведра с чистой водой, затем осмотрел себя в расколотое зеркало, что висело тут же, и заменил повязку на культе. Вроде незаметно.


— Ну как первый день, Кай? Получается? — Лис внимательно осматривал меня.

— Пока не очень, но я стараюсь. — Я положил перед ним четыре сколита.

— Неплохо, для новичка. Но можно и лучше. Найди Кривого и познакомься с ним. Он норму ежедневно выполняет. Еще и себе остается. Знаешь, как он одевается, когда в город выходит? Не отличить от знати, точно графский сынок!

— Я познакомлюсь, обязательно. Можно идти?

— Да, конечно. И не забывай, ты должен мне еще сколит. Исключений я не делаю, правила есть правила.

— Я очень завтра постараюсь!

— Постарайся, Кай. Ну все, беги. — Лис проводил меня глазами до двери и что-то записал в тетрадь.

Крикун уже ждал меня. Он забежал к главе изгоев, быстро отчитался и вышел через несколько секунд.

— Куда теперь?

— Можем погулять по катакомбам, тебе полезно будет запоминать пути. Но для начала нужно показать тебе нормальное место для сна. Пойдем, покажу, где можно спать. — Он снова вытащил бутылочку со сладковатым зельем и сделал глоток.

Интересно, что это?

— А почему не здесь, — я указал глазами на те самые нары вдоль стен, которые заметил при первом посещении.

— Видишь столы? Они тут пьянствуют ночью, иногда могут и подраться. Вот так во сне прилетит бутылкой по голове, сам не захочешь тут больше спать. У нас есть места и спокойнее.

Мы вышли тем же путем что и пришли, но в этот раз Крикун прошел чуть дальше и завел меня в комнату поменьше. Здесь в основном собрались дети, но я, кажется, был самым младшим. Они подняли на меня глаза, рассмотрели изучающим взглядом и дальше занялись своими делами. Кто-то играл в карты, кто-то просто валялся на прибитых вдоль стены деревянных стеллажах, некоторые, вооружившись иголкой и ниткой, чинили одежду.

— Я сплю здесь, — Крикун подвел меня к угловому двухъярусному настилу. Место надо мной свободно, но, если хочешь — спи внизу, я уступлю. Тебе с твоей рукой тяжело будет подниматься.

— А где мне найти матрас и одеяло?

— Это к Биле, она сама после ужина тебе все выдаст. А сейчас можно пошариться по катакомбам. У нас есть пару часов, пока все поедят, если конечно не хочешь постоять в очереди.

— Пойдем лучше в катакомбы. Ты знаешь где меня нашли?

— Нет, Кай. А что-нибудь запомнил приметное, ну какие-нибудь надписи на стенах или еще что?

— Там канализация, и дырка в стене разобранная. Гилми ее закрывал деревянным щитом.

— А как ты там очутился? Я знаю четыре похожих места, что там рядом на поверхности?

— Храм Девяти.

— Знаю где это, пойдем. У тебя нормально с памятью? — Крикун достал из кармана штанов длинный кусок проволоки и начал сгибать ее конец о кровать.

— Ну, дорогу в порт уже помню. А что ты делаешь?

— Увидишь! — он сделал несколько витков с каждой стороны и согнул ее наподобие рогатки. — Все, можно идти.

Мы вышли из комнаты, и Крикун указал мне на темный проход:

— Нам туда, смотри внимательно. — Он вытащил из мешочка на поясе сколит первого уровня, а затем из кармана двулит, который был немного крупнее. — Надеюсь ты знаешь, что сколиты разных уровней нельзя хранить вместе?

— Да. Большие вытягивают энергию из маленьких, но не могут ее впитать и она уходит во внешнюю среду в виде света и тепла.

— Ты говоришь прямо как ученый! Откуда знаешь?

— Так было в книге написано. Я читать умею.

— Ого! А я до сих пор не научился, — Крикун скривил физиономию.

— Научить?

— Я не знаю, не смогу, наверное, но попробовать можно как-нибудь. Сейчас мы сделаем светильник, как в лучших домах Танара, — он закрепил двулит с одной стороны проволоки, а затем приладил сколит первого уровня с другой стороны. — Оторви немного от своей тряпки, а то проволока нагреется.

Я снял немного ткани с повязки и передал ему. Он намотал ее снизу рогатки, и после этого начал аккуратно сводить ее края вместе. Сначала между камнями появилось еле видимое бледно-зеленое свечение, которое постепенно становилось ярче, и скоро вокруг стало все светло как днем.

— Идем, нам этого надолго хватит. — Он уверенно шагнул в темный проход, а я последовал за ним.

Когда я шел этим путем первый раз, то слишком был занят разговорами с Гилми, но сейчас мы молчали, и я старался запомнить каждый переход и лестницу. Спустя примерно полчаса, мы добрались до дыры, и он передал светильник мне, а сам ухватился за щит и оттащил его в сторону. От сколитов шло приятное тепло и держать их было интересно.

— Только не давай им соединиться! Проволока расплавится, да и ослепнуть на пару часов можно от вспышки, впрочем, это даже маленькие дети знают, чего я тебя учу. Сам понесешь?

— Ага.

Мы вышли в знакомое канализационное сооружение, и я направился против течения, в ту сторону, откуда меня принесло потоком.

— Эй, ты куда, выход в другой стороне.

— Крикун, мне надо посмотреть, что там.

— Ну пойдем туда, — он улыбнулся, — Только там тупик и ничего нет. А что тебя там интересует?

Я решил пока не делиться с ним своей историей, и постарался перевести тему:

— Откуда взялась кличка, Крикун? Как тебя зовут по-настоящему?

— Рив. А Крикуном обозвали, потому что у меня способность дурацкая. Я — никчемный.

— Покажешь?

— Положи светильник на пол и прикрой уши.

Я выполнил его просьбу. Рив набрал воздуха в грудь и начал кричать, сначала не очень громко, а потом все сильнее и сильнее. Мне пришлось плотно зажать правое ухо ладошкой, а вот левой не вышло из-за культи. От проникающего в голову звука меня начало мутить. А с арки над нами уже вовсю сыпался песок, даже стены начали дрожать от его крика. Он резко замолчал и виновато посмотрел на меня.

— Кай, прости, я забыл про твою руку. Тебе плохо?

Я начал приходить в себя, но в левом ухе продолжало гудеть.

— Рив, это было так… так громко! Тебе можно выступать на больших представлениях и городских ярмарках, мог бы там объявлять номера!

— Да кто же туда ребенка возьмет. Мне нужно много тренироваться и учиться владеть этой Силой. Я плохо управляю ей, могу только так, как сейчас. А денег на обучение в столице у меня нет.

— Крикун, тебе надо развиваться. Вырастешь и будешь ездить по всей стране с каким-нибудь цирком. Копи деньги. — Я поднял с пола светильник и направился дальше.

Мы шли еще около десяти минут и вскоре уперлись в стену. Я поднял голову и увидел, что она заканчивается на высоте трех мужских ростов. Мой нос почувствовал знакомый отвратительный запах, тот самый…

— Смотри тут лесенка, — Крикун указал на вбитые в стену ржавые металлические скобы, — Но наверху делать нечего. Там помои из храма Девяти, святые отцы тоже гадят, и дерьмо у них совсем не святое. Пойдем обратно.

— Погоди, я хочу туда подняться.

— Как хочешь, я не полезу. Провоняю как свинья, потом вещи стирать придется, да и ужин скоро.

Я, пыхтя и сопя носом, начал подъем, зажав в зубах светильник. Левой рукой держаться получалось плохо, но все же мне удалось преодолеть все ступеньки. Ноздри наполнились смрадом, а перед глазами стали всплывать картины вчерашнего дня. Мысли о родителях снова полезли в голову, но на этот раз мне удалось прогнать их прочь. Достигнув конца подъема, аккуратно, чтобы не наступить босыми ногами в нечистоты, встал на край, поднял голову и увидел то самое сливное отверстие. Три с половиной мужских роста и никаких ступенек. Я прошептал, глядя на зловещую дыру:

— Баренс, очень скоро я убью тебя.


Глава 4

Ночью мне пришлось проснуться из-за того, что я почувствовал, как кто-то меня толкает в плечо. Приоткрыл веки и, в тусклом свете свечи, увидел страшную физиономию с перекошенным глазом и шрамом вдоль него. От испуга, я отпрянул в угол и услышал хрипловатый, но еще детский голос:

— Тс-с-с, мелкий. Побазарить надо, айда за мной, — в лицо ударил запах спиртного. От папы тоже иногда так пахло после работы, и мама его сразу укладывала спать. Она говорила, что нам повезло, и папа спокойный, но всегда предостерегала меня от общения с пьяными.

— Не пойду.

— Да не ссы, потрем за жизнь, никто тебя пальцем не тронет. Давай, выходи… — он направился в сторону двери.

Кажется, я догадался, кто это такой. Встал, натянул брюки и вышел следом. В коридоре стояли четверо ребят.

— Чего хотели? — я протирал заспанные глаза и разглядывал парней. Два сильно похожих друг на друга худощавых темноволосых парня лет двенадцати. Третий полностью лысый и щуплый, старше меня на пару лет. И тот парень, который меня разбудил. Все они были весьма хорошо одеты.

— Короче, мелкий, я Кривой, эти два брата Брок и Брук, ну а это Шкет. Ты, наверное, уж слышал, что мы работаем попрошайками. Маза такая, ты завтра чешешь с нами к церкви. Задатки у тебя отличные — мелкому, да еще и безрукому калеке подадут охотно. Мы тебе показываем, где варятся самые толстые караси, которые сорят сколитами, словно шелухой. С нас охрана и гарантия твоей безопасности, с тебя — процент. Видал, как у нас Шкет одет? Он парень умный, сразу просек с кем имеет смысл дела крутить. В общем, после завтрака, встречаемся у тройного перехода. Показать или уже знаешь?

— А почему я вообще должен с тобой куда-то идти? — меня слегка потряхивало от неуверенности, но я постарался этого не показывать и уставился в его целый глаз.

— Опа, опа, — произнес то ли Брок, то ли Брук. — Узнаешь чья школа? — он вопросительно глянул на Кривого.

— А типа другие варианты есть? Лис сам за тебя со мной базарил, мол натаскай парня, с детской нормой не справляется. Ты же не хочешь в должниках болтаться? Знаешь, что делают с должниками? — он наклонился ко мне и снова обдал меня противным запахом.

— Я не буду должником и сам разберусь, без вашей помощи!

— Крив, мне кажется или пора кое-кому разъяснить, что портить новичков не хорошо? — снова кто-то из братьев.

— С Крикуном я завтра сам базар иметь буду. Мелкий, учти, я два раза не предлагаю. Такой шанс дается не всем, сам приползешь потом. А дружок твой — крыса амбарная. Как стража загребла, так его Кривой вытащил, а как дележ пошел, так камни зажал.

— Спокойной ночи. — Я закрыл за собой дверь и оперся на нее. Как же трудно быть смелым! Папа часто говорил, что никогда нельзя показывать слабость, но мне иногда очень страшно.

На ощупь добрался до кровати и забрался под одеяло. Дрожь в теле понемногу стала уходить. А вдруг они со мной что-то сделают? Лис говорил, что изгои не вредят другу-другу, но этот Кривой ведет себя как хозяин, и я все равно боюсь.


Утром, за завтраком мне захотелось все рассказать Крикуну.

— Кай, не переживай. Изгои не нарушают правила. Не дай бог тебе увидеть, что Лис делает с нарушителями. У изгоев только одно наказание — смерть!

— Они обещали с тобой разобраться.

— Они могут выжидать и очень сильно подгадить, но пальцем не тронут все равно. Все, что у них есть — благодаря Лису, и они скорее себе руку отрежут, чем ослушаются его. — Он покосился на мою культю, и виновато добавил, — Ой… Извини Кай, я забыл про твою травму.

— Все нормально, меня это не обижает. А почему они тебя прогнали? Те парни сказали, что ты крыса и не поделился по-честному. Кривой говорит, что от стражников тебя спас. — Я пристально уставился на Крикуна.

Мама говорила, что если внимательно смотреть человеку в лицо, то можно иногда увидеть, что он врет. Мне очень не хотелось, чтобы Крикун врал.

— Кай, во-первых, не прогнали, а я сам ушел. Кривой и братья не работали вообще, только деньги собирали. Во-вторых, защита, это когда тебя в обиду не дают. А на меня как-то налетели с кулаками рыночные из гражданских — он первым деру дал. И в-третьих, от стражников освобождает сам Лис. Если бы Кривой не вытащил меня, через полчаса вытащил бы главный. Верить или нет — дело твое. — Говоря это, Крикун продолжал спокойно уплетать кашу и даже не волновался. Наверное, так выглядит правда.

— Я верю тебе. — Внезапно в моей культе появилось знакомое ощущение, словно внутри зашевелились муравьи и мне пришлось отодвинуть тарелку.

— Чего не ешь? День долгий будет.

— Я наелся, Крикун.

— Тогда я доем, ты не против? — он дождался моего кивка и накинулся на еду, — Сегодня пойдем к храму Девяти.

— Нет! — я испуганно помотал головой.

— Что нет? Знаешь там сколько камней можно в хороший день выклянчить!?

— Нет! И знать не хочу, и не спрашивай, почему. Если хочешь работать там — иди один!

— Кай, мне-то без разницы, где, можем и на базарную площадь пойти. — Он подмигнул мне, после чего соскреб остатки пищи с тарелки и поднялся, — Идем!


Мы уже почти добрались до рынка, когда до нас донесся тревожный сигнал рожка. Стражники используют такой, когда городу угрожает какая-то опасность. Я слышал его третий раз в жизни, а потому испуганно обернулся на звук.

По главной улице ехала конная процессия во главе которой шествовал сам Фелморт! Это главный стражник в нашем городе, он заведует всеми городскими отрядами. Высокий, в красивых пластинчатых доспехах, он восседал на большом белом коне. Забрало шлема было приоткрыто, и я увидел на его лице довольное выражение. Наверное, они поймали кого-то очень опасного. Мама рассказывала, что Фелморт, телекинетик пятого уровня. Это такие люди, которые могут поднимать в воздух разные предметы силой мысли и делать с ними что угодно.

— Валим, Кай! — Рив схватил меня за плечо и потянул к себе.

Он затащил меня за цветочную изгородь, проскользнув через металлические прутья. Мы спрятались в кустах и глядели через дыры в решетке на торжество.

— Смотри там кто-то сидит, человек какой-то, — он указал мне на большую серебряную клетку на колесах, которую везли две лошади. Один край ее был затянут навесом и в его тени на полу сидела темная скрюченная фигура. Рядом с клеткой шагали стражники в кольчугах, держа копья на перевес.

Я пригляделся и увидел, что их наконечники сделаны из серебра.

— Крикун, это не человек. Такие копья используют против нежити.

— Да ну, брехня, вампиры в наших краях не живут.

Внезапно, у меня появилось ощущение, что за мной наблюдают. Оно словно исходило прямо из той клетки. И вдруг, сидящее там существо кинулось на ее прутья, пытаясь пролезть сквозь них и потянуло руки в мою сторону. Кто-то в толпе завизжал, а я как завороженный глядел ему прямо в глаза, полные ненависти…

Однажды, я уговорил маму принести мне книгу Розефа Фаэтского, это путешественник, который собирал материал для королевской библиотеки. Он занимался изучением рас и народностей, населяющих Кастанию. К сожалению, свои труды он так и не закончил, так как весь отряд погиб в последней экспедиции, встретившись с неизвестными существами. Но книга уцелела и была найдена после его смерти другим исследователем. В ней описано около десятка вампирских родов и кланов, и даже есть картинки с их изображением.

Так вот сейчас, я впервые в жизни своими глазами увидел настоящего вампира, и даже узнал его род — Химелиус. Согласно записям Розефа, этот молодой вид появился около четырехсот лет назад и был назван по имени народности — Химы. Это люди, покрытые чешуей, как рептилии. Они были очень развитой расой и даже торговали с людьми. Но однажды ночью, их вождь провел какой-то темный обряд и все Химы стали высшей нежитью. Каждый вампирский род имеет какую-то особенность. Род Химелиус похож на ящериц внешне, они могут прятаться под водой и ползать по стенам.

— Кай, смотри! — голос Рива меня отрезвил, и я удивленно уставился на клетку.

Вампир через решетку ухитрился схватить стражника и, переломав ему кости, затащил к себе во внутрь, забрызгав все вокруг его кровью, а затем снова уставился в мою сторону и впал в какое-то безумие. Он пытался сломать прутья, не обращая внимания на то, что сопровождающие втыкали в его тело копья. В местах проколов его туловище испускало дым, но он все равно рвался наружу.

— Кай! Он смотрит прямо на нас видишь, что вообще происходит? — Крикун нервно дергал меня за плечо, — Он же сейчас сломает клетку, побежали!

И действительно, толстые серебряные прутья понемногу расходились в стороны. Когтистые руки вампира дымились от серебра и уже почти сгорели полностью, но он продолжал пытаться прорваться. Ко мне…

В толпе раздались восхищенные вздохи и возгласы — в воздухе повисло огромное серебряное копье. Я перевел взгляд и увидел, как начальник стражи Фелморт двигает руками, а копье повторяет в воздухе эти движения. Все закончилось мгновенно. Он пронзил вампира им точно в голову и выволок из клетки на мостовую. Вампир начал биться в судорогах и под действием солнца истлел, но так и не отвел от меня свои безумные глаза. Фелморт пристально посмотрел в нашу сторону и жестом показал солдатам на изгородь.

— Во-от теперь валим точно! — Крикун вприпрыжку понесся по городскому саду, и я, не раздумывая, побежал вслед за ним. К нашей радости, все солдаты оказались одетыми в тяжелую броню, а потому очень медленно двигались, что дало нам возможность не попасться им на глаза. А те, кто были на лошадях, не смогли перепрыгнуть ограду и нам удалось скрыться в одной из подворотен. Мой напарник привел меня к неприметному дому, откинул стоящую возле него широкую доску, а затем юркнул туда. Стоит ли говорить, что я без вопросов последовал за ним. Крикун подтянулся, затащил деревяшку на место, и мы затаились в углу, слыша, как сильно бьются наши сердца.

— Кай, — прошептал он, — А ведь вампир смотрел на тебя…

— Я это заметил, только вот не знаю почему.

— Но ты видел, что он творил? Мне приходилось наблюдать не раз, как дерутся люди, но, чтобы такая ярость… Ему точно нужен был ты. Можешь со мной не спорить даже. — Он повернул лицо ко мне, и словно ждал, что сможет от меня узнать ответ на свой вопрос.

Я поднял левую руку и показал ее в лучике пробивающегося света Крикуну.

— Может быть дело в том, что он учуял кровь на повязке?

— Бред. У него стражник в клетке лежал мертвый, а он на него даже не обратил внимания.

— Может ему нужна именно детская кровь?

— Ладно, мне кажется, что все равно не узнаем. — Крикун поудобнее устроился на какой-то соломе в углу, — Еще полчаса посидим и пойдем. Пусть там все уляжется. Можешь пока рассказать, почему ты попал к изгоям, если хочешь.

— Не хочу. Может когда-нибудь потом. Давай лучше ты.

— Это скучная история. Отца я никогда своего не видел и не знаю. А мать у меня гражданка, но проститутка. Откуда дети берутся знаешь?

— Знаю.

— Ну тогда ты понимаешь, чем она занималась. Хуже всего, когда она приходила пьяная и клиент такой же. В такие дни мне особенно сильно прилетало. Однажды, она привела сразу троих, сама уснула, а меня избили ее пьяные гости. Смотри. — Он переместился на свет и повернулся ко мне спиной. Я увидел несколько небольших шрамов и один уродливый, словно вырван кусок, — Вот эта дырка осталась от рыбацкого гарпуна. Я после этого и удрал, забился в подворотню, истекая кровью, думал сдохну. А меня Марта нашла и вылечила. Так я и стал изгоем — уже два года здесь.

— Странно.

— Что странного? — заинтересовался Крикун.

— Меня тоже Марта нашла.

— Совпадение. Она очень много ходит и знает катакомбы лучше, чем кто-либо из нас. — Голос Крикуна вдруг сделался очень громким, и он потянулся за своей бутылочкой.

— Наверное совпадение. — Я задумался, вспомнив слова матери Лиса о кинжале, и о том, что сам себе помогу с рукой.

Получается она знает о моей Силе? Или это просто бред полоумной старухи?

— Крикун, можно вопрос?

— Валяй, — он приложил темный пузырек к губам, и я снова ощутил сладкий запах.

— Что это такое у тебя в руках, и почему ты это постоянно пьешь?

— Это? — Он протянул предмет мне, — Это Марта для меня готовит. Я плохо владею своей способностью, и мой голос иногда ведет себя как хочет. Зелье снижает громкость речи. Но тебе не стоит даже пробовать — обычный человек лишается возможности говорить на несколько часов.

И снова Марта. Похоже нужно о ней побольше узнать. А зелье интересное, кажется ему найдется место в моих планах.

— Ну что, на заработки? — я посмотрел на Крикуна, и он уверенно кивнул.

Через полчаса мы уже слонялись по рынку и клянчили у прохожих деньги. Получалось, не очень хорошо. За четыре часа мы заработали всего девять сколит. Шесть я, и три мой напарник.

— Молодец! Норму выполнил! Пойдем обратно что ли?

— Крикун, нам еще один камень остался.

— Если бы. Это у тебя норма пять. У меня десять. Пошли лучше к оружейной лавке, там столько интересных штуковин!

— Нет. Нам еще нужно шесть сколит.

— Кай, ты, конечно, отличный парень, но твоя упертость начинает раздражать. У меня есть запас, не переживай.

Я уже хотел было возразить ему, как вдруг увидел даму в дорогом роскошном платье, которая медленно приближалась к нам, рассматривая товары на прилавках. Мне мгновенно вспомнился случай в порту.

— Крикун, ударь меня и беги в тот подвал.

— Чего? — он уставился на меня широко открытыми глазами.

— Что слышал! Быстро! Потом все объясню.

Крикун пожал плечами, и довольно сильно мне заехал под дых, а затем пустился наутек, расталкивая прохожих. Я упал на землю, согнулся пополам и захныкал. Из толпы раздались возмущенные крики:

— Догоните его! Совсем оборзели эти бездомные!

— Вон он, лови! Растяпа чертов, чтобы тебя мутанты сожрали!

— Сбежал-таки, сученок!

— Маленький, какой! Мальчик, тебе больно? — произнес женский голос, наполненный жалостью и уверенностью одновременно.

Услышав последнюю фразу, повернул голову и посмотрел сквозь слезы на говорившую. Это была она! Я захныкал еще сильнее, вытащил культю из-под лохмотьев и стал ей растирать слезы по измазанному грязью лицу.

— Пресвятая Мелина, он еще и калека! Мальчик, где твои родители? Они тебя выгнали? — Она присела около меня и попыталась помочь мне встать.

— Они умерли-и-и… А он мои деньги-и-и отобрал… — я заливался слезами и намеренно вытирал их обрубком руки. — Меня дядька вечером убье-е-т.

Она помогла мне подняться с земли и отвела в сторону.

— Ну все, все, не плачь. Сколько у тебя было камушков?

Я поднял правую руку и начал загибать на ней пальцы. Один, два, три, четыре. Потом подумал и убрал один палец.

— Вот столько! Они как вишенки были.

— Три двулита, всего-то? — она сказала это таким тоном, как будто речь шла не о деньгах, а о каком-то мусоре.

Я жалостливо посмотрел на нее и, хлюпнув носом, кивнул.

— Держи малыш, и купи себе новую одежду. — Женщина сдвинула оборки с платья в сторону и извлекла камень, размером со сливу. — Постарайся впредь лишний раз не доставать деньги, когда рядом подозрительные люди.

Трилит! Я еще никогда не держал столько денег сразу. Дрожащей рукой принял у нее камень, еще не до конца осознавая, что он мой и крепко зажал в кулаке.

— Спасибо, тетенька! Когда я вырасту — обязательно вам его верну! Как вас зовут? — на моем лице расплылась благодарная улыбка.

— Это лишнее. Постарайся не водиться с такими людьми, как тот беспризорник. До свидания.

Она повернулась и пошла дальше, а я озадаченно смотрел ей вслед. Внутри меня боролись два чувства: радость, от того, что теперь можно несколько дней не унижаться, и противное ощущение, что я ей соврал.

— Тетенька, тетенька, стойте. — Я засеменил за ней следом.

— Что тебе еще, мальчик? — она недовольно обернулась.

— Это неправильно! Я вам благодарен, очень! Но я знаю, что, когда подрасту, то стану очень сильным и сам смогу заработать себе на одежду. Скажите, кому я должен. Умоляю вас.

Она смерила меня изучающим взглядом и вдруг улыбнулась.

— Сиала Камиста. Забудешь, все равно.

— Госпожа Сиала, я не забуду! Мой папа говорил, что настоящий мужчина всегда платит свои долги!

— Твой папа был хорошим человеком. Прощай, настоящий мужчина! — она еще раз улыбнулась и добавила, — Может быть, и впрямь, еще увидимся.


Я с чистой совестью направился в сторону подвала, где меня должен был ждать Крикун. Едва приблизился к дому, как доска отодвинулась, и он сам вылез мне навстречу.

— И что это было?

Я улыбнулся ему и показал камень.

— Это же… это же… — его губы смешно задвигались, как у рыб, которых отец доставал на удочку из моря.

— Трилит! — гордо ответил я.

— Но так не бывает! Мне сроду больше двулита не давали, да и то раза три за все время.

Я рассказал ему как все было, кроме своего обещания вернуть долг.

— Кай, это уже не попрошайничество, и даже не кража. То, что ты сделал называется мошенничеством! Этим старшие ребята занимаются. Они зарабатывают намного больше. А в серьезных делах иногда участвует даже Лис!

— А если я верну ей камень?

— Тогда можно считать, что ты брал деньги на время взаймы. Это не преступление. — Рив сделал умное лицо и вдруг эта гримаса с него резко сползла, — Стой, только не говори, что собрался его вернуть?

— Верну. — Я посмотрел на парня и чуть погодя добавил, — Но не скоро.

— Кай, это нельзя показывать Лису. Нужно его разменять. Пойдем-ка обновок прикупим.

— Ты же меня в оружейную лавку звал?

— Точно! Но сначала в катакомбы, нужно переодеться, а то нас повыгоняют отовсюду.

— А мы успеем? Лавки ведь скоро закроются. Давай лучше завтра не пойдем работать, а целый день будем гулять и сходим за покупками?

— А давай! — Крикун поддержал предложение. — Но камни надо все равно разменять, заодно и мешочек тебе купим. Нужен со специальной перегородкой, чтобы сколиты первого и второго уровня не соприкасались.


Купив мне небольшую поясную котомку, мы вернулись в порт, искупались в море, а заодно отмыли всю грязь с лица и тела. По дороге в Убежище я поинтересовался у Крикуна:

— Покажешь, где живет Марта?

— Конечно, идем! До ужина еще целая куча времени.

Сначала мы двигались той же дорогой, которой обычно возвращались к изгоям. Но затем, на том перекрестке, что я для себя окрестил "четверным", Крикун пошел не прямо, а свернул налево. Мне ни разу еще не доводилось бывать в этой части катакомб,и я старался запоминать каждый поворот. Спустя пару минут мы зашли в тупик. Я покрутил головой, но никакого прохода или двери не обнаружил.

— Ты не заблудился?

— Обожаю это место. Смотри. — Крикун встал в угол, сделал шаг прямо в стену и исчез. А затем снова появился с довольной физиономией, — Ну как?

— Это что, магия? — я разинул рот.

— Да какая там магия! Это архитекторы прошлого и работа хорошего художника, сейчас так не строят. Ходят слухи, что раньше здесь было убежище самого князя! Иди сюда и встань на мое место.

Крикун отошел в сторону, а я переместился в самый угол и сразу же увидел небольшую арку в стене. Сделал шаг назад — опять ничего нет.

— Обман зрения, видишь, как тут хитро сложены кирпичи? Куда не встань — кажется сплошная стена. Идем.

Мы снова пошли переходами, но на этот раз совсем не далеко, и пришли в очередной тупик.

— Здесь, — он указал мне на сплошную каменную кладку, — Тут секретный механизм, открывается изнутри. Нужно нажать на этот кирпич, и Марта узнает, что к ней пришли. Если проход откроется — значит она готова тебя принять. У нее внутри небольшая комната, однако ходят слухи, что там скрывается целый дом. Впрочем, если кто и знает точно, то это сама Марта и ее сын. Пошли ужинать!

— А зачем вообще к ней приходить? — я развернулся, и пошел вслед за напарником, на всякий случай сверяя дорогу с тем, что запомнил.

— В основном за лекарствами, или полечится. Мне она готовит настойку для моего голоса. Но здесь мало кто бывает. Лис приходит только утром, и очень редко вечером.


Вернувшись в убежище, мы сдали главарю Убежища дневную норму, после чего пошли готовить свои вещи к завтрашнему походу на рынок. Крикун помог мне залатать дыру на штанах, так как я не справлялся одной рукой. Поужинали и пораньше легли спать. Но у меня почему-то не получалось заснуть. Перед глазами носились картинки сегодняшнего дня, госпожа Сиала Камиста, подвал в котором мы сидели с Крикуном, трилит в моей ладошке. Их сменили катакомбы, и я еще раз пробежал мысленно путь от убежища, до Марты и обратно. А затем мне привиделся вампир… Тот самый, только на этот раз не было ни Фелморта, в сияющих доспехах, ни крепкой серебряной клетки. Кровосос бросился на меня, и я резко открыл глаза.

В комнате все крепко спали, а мне внезапно захотелось прогуляться и развеяться. Тихонько поднялся с кровати и оделся в лохмотья. Затем немного подумал, и взял с собой мешочек со сколитами, решив, что так будет надежнее.

Выбравшись в коридор, я стал выбирать, куда пойти. Марта, наверное, уже спит. Было еще одно место, куда бы мне хотелось наведаться, но пока я не отращу руку, об этом даже думать не стоит.

Я все-таки решил, что пойду к Марте, и пошлепал босыми ногами в ее сторону. За всю дорогу ни разу не ошибся, и меньше, чем через десять минут был у той самой стены. Нашел глазами тайный кирпич и остановился в нерешительности. Какого черта я вообще сюда пришел? С сомнением потянулся к кирпичу, и, вдруг в стене открылся проход.

— Пришел мальчик, чу-чу, чу. Мальчик. — Донесся голос Марты из пустоты.

Как она догадалась что это я?

— Марта видит, видит. Они думают Марта не может. Чу-чу-чу. Марта не хочет, мальчик не расскажет, не расскажет. Никому. Никогда.

Мне стало жутковато, но я все же вошел во внутрь. Моему взгляду открылась небольшая комнатка, с дорогой отделкой. На стенах висели портреты в золоченых рамах с какими-то людьми, а на потолке сколитная люстра, как у Лиса. На полу расположился мягкий ковер, небольшой старый деревянный столик и три плетеных креслица. Но основное внимание привлекал длинный верстак вдоль стены, заставленный сотнями бутылочек, пробирок с порошками и маленькой печью. За ней хлопотала хозяйка и сейчас готовила что-то, отдававшее сильным запахом календулы.

— Бабушка Марта, я не хотел вас потревожить.

— Чу-чу-чу. Марта хотела увидеть мальчика. Мальчик думал про Марту. Марта позвала. Мальчик услышал. Чу.

— Бабушка Марта, вы ведь потеряли способности!?

— Мальчик понял. Умный. Марта не скрывает от мальчика. Чу-чу. Мальчик особенный. Мальчик сам по себе. Марта поможет. Марте нельзя помогать мальчику. Чу-чу-чу. Но Марта направит, а мальчик не скажет. Никому. Никому.

— О чем вы, бабушка Марта? — я совсем не понимал ее, но догадывался, что не должен никому говорить, что она видящая.

— Мальчик правильно думает. Чу. Чу.

Не может быть! Она мысли читает? Крикун! Лис! Баренс!

— Хороший мальчик, только очень громкий. Марта помогает громкому мальчику. Готовит ему камаису. Чу. Сын не злой. Марта помогает сыну. Она говорит сыну, а сын говорит высоким. Изгои тоже говорят сыну. Мало говорят. Марта много говорит. Чу-чу-чу. Марта знает все. Епископ слуга. Черная душа. Марта не помогает епископу. Зло, зло, зло.

Я обомлел, она действительно видящая, и судя по тому, что мне доводилось читать о них, не меньше шестого уровня! Именно с этой стадии развития силы им доступно мыслечтение без предварительной медитации. Но она знает, что Баренс зло! Почему она не расскажет Лису или князю?

— Нельзя. Марте много нельзя. Мальчик маленький. Не понимает. Зло везде. Мальчик один такой. Мальчик не зло. Мальчик не добро. Сам по себе. Чу-чу-чу. Мальчик хочет отомстить! Баренс сильный, очень сильный. Мальчик не справится. Слабый мальчик.

Мне стало обидно.

— Я не слабый, я справлюсь! Баренс убил маму и папу. Я отравлю его!

— Баренс. Сильный. Баренс не боится яда. Чу-чу-чу. Баренс уже наполовину истинный. Ему нужен мальчик. Закончить обряд. Баренс станет Патриархом. Настоящим слугой Тьмы. Мальчик нужен Ей. Тьма не отпустит мальчика.

— Бабушка Марта, не говорите так! — у меня навернулись слезы. — Вы мне скажете, как его убить?

— Серебро. — Марта вдруг резко развернулась, посмотрела мне прямо в глаза и несколько раз постучала указательным пальцем себе по голове. — Вот сюда. Серебро.

Она подернулась дымкой и исчезла, а я куда-то начал проваливаться и потерял сознание.


Глава 5

— Вставай, соня, завтрак проспишь! — меня разбудил улыбающийся Крикун. Мне что, все приснилось? Я отчаянно принялся цепляться за подробности сна, но ничего не смог найти такого, чтобы проверить свои догадки. Серебро. Отец Баренс почти вампир? Это все на самом деле или просто привиделось?

— Идем. — Я лениво поднялся с кровати и привычно потянулся к своей грязной одежде, которая лежала на месте аккуратно сложенная, как была оставлена перед сном. Значит все-таки приснилось…

— Эй, какие лохмотья! Мы сегодня за покупками идем! — Крикун выдернул у меня из рук рваную накидку.

— Да, конечно, — рассеянно ответил я, сожалея, что все на самом деле оказалось сном. — Идем.

Мы позавтракали овсянкой, я допил яблочный компот, и дожидался, когда Крикун расправится с остатками моей порции еды. Отращивать руку в мои планы пока не входило, а потому мне приходилось есть ровно до того момента, пока не начинала чесаться растущая рука. Внезапно кто-то пнул мой стул, и я быстро обернулся. Кривой с двойняшками.

— Здорово, мелкий. Передумал, или ты собрался с этим крысенышем работать?

— Ты за словами следи, чучело одноглазое! — Крикун вдруг забасил не детским голосом, так что мне стало жутковато. Ребята за соседними столами обернулись и заинтересованно глядели в нашу сторону.

— Ну-ну, давайте. Посмотрим еще, как дела ваши пойдут. — Кривой демонстративно сплюнул на пол и…, получил увесистый подзатыльник. Хлопнуло так, что вокруг раздались смешки.

Я поднял взгляд, сзади него стояла Била и протягивала тряпку.

— Быстро наклонился и вытер!

Кривой яростно оглядел зал, отчего смех резко утих. Он злобно посмотрел на Билу и произнес:

— Сама вытирай. Еще раз руки распустишь…

— И что? — Била в ожидании уставилась на него, — К Лису пойдешь? Можем вместе сходить.

Кривой снова обвел хозяйским взглядом всех сидящих, кивнул головой своей свите и медленной походкой удалился из убежища.

— Сученыш. — Била наклонилась, раздраженно вытерла пол и удалилась в свои кухонные владения.

Мы выбрались из-за стола и направились по катакомбам в порт. По дороге я начал донимать Крикуна вопросами.

— А если бы вы подрались?

— Кай, у нас не дерутся, за это можно от Лиса такой штраф выхватить, что десять раз пожалеешь.

— А если он на тебя в городе нападет?

— Лис узнает, он все знает. — Рив потянулся за бутылочкой и сделал глоток.

Меня словно встряхнуло. Вот же оно, лекарство из моего сна! Я набрал в легкие воздуха:

— Крикун, то, что ты пьешь называется камаиса?

— Да, а я разве тебе говорил? — он удивленно посмотрел на меня.

Правда! Все правда, моя душа возликовала! Не важно, ходил ли я к ней ночью, или мне все приснилось! Баренса нужно убивать серебром, потому что он уже почти вампир, но все же не бессмертный! А истинным ему не стать, пока он не принесет меня в жертву Тьме! А еще, мне кажется, что я теперь знаю, откуда Лис берет настоящую ценную информацию, о том, что происходит в Танаре. Марта.

— Ты чего такой радостный?

— Все хорошо, я тут просто кое-что вспомнил. А про лекарство твое в книге читал.

— Понятно. А что вспомнил? — Крикун с интересом уставился на меня.

— Потом расскажу.

Мы перебрались через решетку. Сегодня было облачно, но все же летнее солнце периодически выбиралось из-за облаков. Почти идеальная погода для прогулки, дождя не предвидится, и это главное. Покинув порт, мы направились вверх по дороге. Болтать мне совсем расхотелось, хотя Крикун пытался обратить мое внимание то на одно, то на другое.

Я размышлял о том, как убить Барренса. Мне нужно серебро, а еще лучше готовое оружие из него. Интересно, сколько оно стоит?

— Крикун, а давай начнем с оружейной лавки?

— Шутишь? Конечно! Сам хотел предложить с нее начать. Только нам там ничего не продадут, кроме перочинного ножа.

— Да просто поглядим. А детям где-нибудь можно купить оружие?

— Есть один человек, — он наклонился к моему уху и перешел на шепот, — Хартел. У него, кажется, можно найти что угодно. Вот только он дороже берет, если ты не хочешь, чтобы в Убежище узнали. Но изгои все равно покупают там, это гарантия, что до Лиса не дойдет. Хартел мужик подозрительный, но свое слово держит.

Я задумался над словами Крикуна. Если изгои покупают оружие, Марта всегда может об этом узнать. Но он говорит, что Хартел гарантирует анонимность. Что-то не сходится. Плохая загадка. Либо Марта все же не "видит", либо она просто не сообщает Лису такие мелочи.

— Ну, что решил — в лавку или к Хартелу? Он не очень далеко от рынка живет. Мне без разницы, я бывал и там, и там.

— К Хартелу, — твердо решил я. — Пока хотя бы посмотрим.

Крикун повел меня мимо рынка, в сторону центра Танара, прямо через патрульных-стражников, которые разговаривали со служителем храма Девяти. Я внутренне сжался, но все обошлось, он даже не обратил на нас внимания.

— Не бойся, мы же одеты как гражданские. Стража не тронет.

— Ага, понял. — Ну откуда ему знать, что я не их испугался, а священника.

Мы перешли с главной улицы в тихий переулок, и Крикун меня повел какими-то дворами, а затем снова вывел на мостовую. Я огляделся и вспомнил этот район. Мы иногда с мамой и папой по выходным приходили сюда, и покупали сладости в кондитерской. Она должна быть за углом того желтого дома.

До кондитерской не дошли и остановились возле обычного неприметного домика, крыльцо которого было переделано под вход в торговую лавку. Простенькая самодельная вывеска: "Оружие на любой вкус". Крикун внимательно осмотрелся по сторонам, а затем кивнул:

— Вроде бы никого не видно, пойдем.

Внутри нас встретили обитые толстой тканью стены, увешанные луками, арбалетами, мечами, топорами и всевозможными видами оружия, названий которых я не знал.

— А, детки Лиса, — услышал я голос и обернулся. Из-за высокого шкафа вышел среднего роста темноволосый мужчина лет сорока, одетый в ремесленную одежду. Рукава рубахи были закатаны, открывая жилистые и крепкие руки. — Ну и чего приперлись? Покупать все равно не станете. Валите-ка отсюда, пока дядюшка Хартел не вытащил кнут, да не объяснил, что нехорошо отвлекать мастеровых.

— Пошли, — шепнул мне Крикун и дернул за рукав, — Он сегодня не в настроении.

— Мне нужно купить оружие, — я поднял глаза и посмотрел прямо ему в лицо.

— Ого, какой дерзкий малыш! — Он медленным шагом пошел к нам, не отводя от меня взгляда, — А условия ты знаешь? Корешок твой тоже покупает?

Крикун сделал шаг назад и неуверенно пробормотал:

— Нет… не покупаю.

— Тогда прочь из моей лавки, а твой смелый друг пусть останется.

Он сделал еще один шаг в наш сторону, и Крикун на бегу выпалил:

— Кай, я тебя на улице подожду.

Я кивнул ему головой, не сводя глаз с Хартела. Хлопнула дверь, и хозяин присел передо мной на корточки.

— Я тебя ни разу не видел, новенький?

— Да.

— И зачем же тебе оружие? Что именно ты хотел купить?

— У вас есть арбалет с серебряными стрелами?

Лавку огласил громкий и протяжный хохот. Хартел схватился за живот и затрясся от приступа смеха, показывая на меня пальцем.

— Ух, насмешил, спасибо! Однорукий малыш с арбалетом! Еще и стрелы серебряные ему подавай. Ты никак Патриарха кровососов убить собрался?

Он снова громко рассмеялся. Я решил ничего не отвечать, а дождаться, когда он закончит и продолжал глядеть ему в глаза. Папа учил, что если на кого-то уверенно смотреть, не отводя взгляда, то человеку может стать неловко, и он начнет чувствовать себя неуютно.

Хартел, вдруг резко стал серьезным. Он подошел к стене снял арбалет и протянул мне. Затем зашел за свой шкаф и вытащил толстую стрелу для него.

— Вот тебе арбалетный болт, извини что не серебряный. У меня такое добро не водится, в этом городе нет охотников за нежитью, да и места у нас спокойные. Нечисть не любит соленую воду и морской воздух. Вот в Фаэте — да! — Он закрыл глаза, словно вспоминая что-то, — Там иной раз ночью и на араха можно напороться. Этим тварям что деревенский забор, что крепостная стена — один хрен перелезут. Давай, смельчак, заряди арбалет!

Я взял оружие из его рук и чуть не упал под его тяжестью, когда он ослабил хватку. Мне и в голову не приходило, что он столько весит. Поставил его вертикально, прижал стремя ногой и потянул вверх тетиву. Она дошла мне до пояса, а дальше остановилась. Я понял, что не справлюсь с ним, даже будь у меня вторая рука целая.

Тогда я подсел под тетиву, зацепил ее на тело около шеи и начал выпрямляться. Мне не хватило всего половины ладони, когда она сорвалась с плеча и больно хлестанула мне по коленке. Я грохнулся на пол вместе с арбалетом, и он ударил мне по культе. Из глаз невольно брызнули слезы, но я решил не показывать это хозяину лавки. Поднялся и снова начал натягивать тетиву плечом, на этот раз придерживая ее рукой.

Хартел подошел ко мне, забрал у меня оружие и аккуратно повесил на стену, а после этого взял меня своими огромными руками и поставил на прилавок перед собой. Он пристально посмотрел мне в глаза и произнес:

— Парень, когда ты вырастешь, мне не хотелось бы быть твоим врагом. Упорства у тебя на десятерых. Скажи, зачем тебе серебряные стрелы, и почему именно арбалет?

— Не скажу, Лис узнает.

— Парень, ты знаешь почему в этой маленькой лавке, я продаю оружия, больше, чем половина торговцев этого города вместе взятые? Потому что все знают, что Хартел — могила!

— Все равно можно узнать! Есть способы!

— Какие например, если назовешь хоть один, заберешь любое оружие бесплатно! Слово Хартела!

Так, кажется, он заглотил крючок. Я сделал вид, что подбираю варианты, а потом выпалил:

— Любой видящий вас раскусит! Вот!

— Ха-ха-ха, — Он снова рассмеялся. — Кай, да? Так тебя друг назвал.

Я кивнул головой.

— Кай, что ты знаешь о гасителях?

Так он гаситель! Как же мне это в голову не пришло, не будет мне теперь бесплатного оружия.

— Это люди, у которых Сила может погасить другую Силу. Только они сами больше ничего не могут.

— Правильно, Кай. Я гаситель четвертого уровня и любой видящий в этом городе, из которых только два человека выше пятого, не считая выгоревшей Марты, никогда не увидят, что происходит внутри. Да и Марта не смогла бы, даже если бы сохранила способности. Кроме того, видящему постоянно нужны сколиты для восстановления энергии. И они такой чепухой, как подглядывание за моей лавкой, заниматься не будут. Дорого и безрезультатно. А теперь, парень, твоя очередь. Итак, зачем тебе нужно оружие против нежити?

Хартел казался грозным на вид, но что-то в его глазах было настоящее и искреннее. По большому счету он просто может выкинуть меня за порог и все, но почему-то до сих пор тратит на меня свое время.

— Я должен убить одно существо. Не спрашивайте кого и почему, все равно не скажу.

— Парень, если речь о кровососе, тебе все равно с ним не справится. Ты даже не подберешься к нему.

— Вы мне продадите оружие или будете и дальше пугать?

— Какой же ты настырный! Стой здесь. — Он открыл дверь, что располагалась за позади него и исчез, а спустя пару минут снова появился с тканым свертком в руках. Положил его на прилавок, развернул тряпку и извлек тонкий длинный нож.

— Кай, это называется стилет. Единственное, оружие их серебра, что я могу предложить.

Я стал рассматривать его. Таких ножей мне еще никогда не приходилось видеть: небольшая тонкая ручка из обработанного зеленого камня, на конце которой имелось утолщение в форме головы змеи. И тонкое, тоньше моего мизинца, трехгранное лезвие, длиной в две мужских ладони.

— Возьми его, не бойся. — Произнес Хартел.

Я поднял нож с прилавка и взял в руку. У меня еще маленькие пальцы для взрослых вещей, но эту рукоятку они смогли обхватить полностью. Стилет оказался не слишком тяжелым, и мне это понравилось. Но вот странное лезвие…

— Он же совсем не будет резать!

— Кай, то, что ты держишь в руке, не должно ничего резать. У него другое назначение. — Он вышел из-за прилавка, подвел меня к манекену и опустил его на уровень моего роста. — Проткни его.

— У меня сил не хватит, и вы опять будете смеяться! Я потому и хотел арбалет.

— Кай! Проткни его! — Хартел повысил голос.

Я пожал плечами и с размаху ударил ножом в грудь манекену. Он зашел в него по самую рукоятку!

— Так вот Кай, только что ты почти убил человека. Почти, потому что в сердце не попал.

— Это манекен, он не считается!

— Этот манекен считается, он полностью соответствует строению и упругости человеческого тела. Человеческого, Кай. У нежити свои причуды, но серебро проникает в их тела еще легче.

— Сколько?

— Два третьих и три вторых камня. Я даже не беру с тебя за свое молчание.

— Вот возьмите, — я протянул Хартелу три двулита. — Мне нужен этот нож, а остальные деньги занесу попозже. Пусть он пока полежит у вас, только не продавайте его, пожалуйста.

Хартел взял камни, убрал их в карман и забрал у меня нож. Аккуратно завернул его обратно в сверток, после чего произнес:

— Беги к себе Кай, твой стилет будет ждать тебя столько, сколько нужно.

— Спасибо, дядя Хартел!

Я покинул лавку и выбежал на улицу, где меня ждал порядком приунывший Крикун.

— Ну что там, рассказывай? — Он поднялся со скамейки и накинулся на меня с расспросами. — Купил что-нибудь?

— Нет, не купил, — ответил я, — Но когда-нибудь куплю. Идем на рынок, теперь надо приобрести обновок.

Мы повернули обратно и прошли той же дорогой, которой добирались до Хартела. Затем вышли на главную дорогу, что пролегала мимо торговой площади. Крикун здесь отлично ориентировался и сразу меня повел к палаткам портных, где мы оба приоделись. Я выбрал себе хороший ремень, недорогой темно-серый костюм свободного покроя и мягкую бесшумную обувь. Крикун, напротив, купил себе щегольские сапоги и красивую куртку, объяснив это тем, что когда-нибудь он станет объявлять номера, и ему нужна будет яркая одежда.

Мы уже засобирались на выход, когда я увидел нечто, что заставило меня остановится. Это была лавка плотника, в которой продавались деревянные протезы. Я подошел и уставился на искусственную руку. Крикун, увидев мой взгляд, ничего не стал говорить, а просто остановился рядом.

Из-за прилавка выглянул пожилой мужчина с обветренным лицом, смерил меня взглядом и произнес:

— Извини, мальчик, у меня ничего нет на твой размер.

Я указал на полую деревянную трубку, заканчивающуюся металлическим крюком.

— Можно посмотреть?

— Великоват будет тебе, но смотри, мне не жалко. — Он снял протез с витрины и протянул мне.

Эта вещь была достаточно громоздкой для моего роста, но меня это не интересовало. Я засунул целую руку во внутреннюю полость, и она удобно там разместилась. Приспособление сидело как влитое.

— Сколько?

— Ну видя, как тебе с ним придется мучаться, сойдемся на восьми сколитах. Считай задарма отдаю.

Я вытащил из кошелька последние семь сколитов и посмотрел на Крикуна. Он молча достал еще один и вложил мне в руку. Благодарно кивнул ему головой и протянул деньги старику.

— Я беру.


Мы вернулись в убежище. Крикун отправился к Марте за новой порцией камаисы, а я пошел к Биле, выпросил у нее остатки завтрака и убежал в катакомбы, недалеко от того места, где меня нашли. Оставил еду и протез в укромном закутке, а сам выдвинулся в порт до своего тайника в переулке, откуда забрал пару двулитов. Один разменял тут же неподалеку у лоточника, купив проволоки на один сколит, а второй оставил для светильника. В итоге, у меня оставалось два вторых камня в запасе и загадочный кинжал. Когда-нибудь, я узнаю его секрет, а пока нужно разобраться со своей рукой и планами относительно Баренса.

Вернувшись в убежище, я пошел искать Рива и был удивлен количеством народа, собравшегося за столами в основной комнате, они шумели и подбадривали кого-то, но мне ничего не было видно из-за их спин.

— Кай, — кто-то прокричал мне в самое ухо, я повернулся и увидел Крикуна. — Иди за мной.

Он вытащил меня из толпы и указал на покореженные трехъярусные нары неподалеку. Первые два этажа были разломаны, а вот последний сохранился. Крикун ловко подпрыгнул и забрался на второй ярус, потом протянул руку и помог подняться мне, а сам перебрался на третий этаж и снова подтащил меня к себе. Кое-как, перебирая ногами, я влез наверх, и он указал мне на столы.

— Смотри, вот этого толстого зовут Тигерт. — Он указал мне на полного мужчину с двойным подбородком, который сильно потел и волновался, но пытался улыбаться окружающим.

— Чего с ним?

— Тигерт обладает потрясающим слухом, — прошептал мне Крикун. Толстяк за столом тревожно перевел глаза на нас и тут же расслабился. — Видел? Это он имя свое услышал, поприветствуй его.

Мы одновременно с Ривом помахали ему руками и Тигерт, улыбнувшись, легонько кивнул нам головой, после чего снова принял взволнованный вид.

— Так вот, он "слухач" второго уровня. Это считается никчемной способностью. Тигерт хочет работать в княжеской разведке, и Лис очень им дорожит. Но чтобы попасть туда, он должен быть не меньше третьего уровня. Тогда его способность станет намного ценнее, а ее расстояние действия сильно увеличится.

Я чуть не подпрыгнул на месте:

— Он что, собирается рискнуть жизнью и перейти на следующую ступень?

— Да, в том-то все и дело. Поэтому тут столько народа собралось, всем интересно посмотреть на переход Силы.

Дверь в комнату Лиса отворилась, и на пороге появился хозяин Убежища. Толпа затихла, а между собравшимися образовался проход. Лис обвел глазами присутствующих и прошагал к столу. Он сел напротив трясущегося от волнения толстяка и произнес:

— Тигерт, ты уверен, что готов? Еще не поздно передумать.

— Лис, я сейчас готов как-никогда и уверен, что достиг предела своего уровня. — У него оказался удивительно высокий голос. — Пора стать тем, кем я должен быть.

Лис молча кивнул головой и выудил из кармана куртки блестящий металлический предмет с красноватым оттенком, похожий на цветок без листьев. Внизу стебелька предмет был очень тонкий и напоминал иглу, а вверху, в виде бутона, находились тонкие пружинящие лепестки-захваты.

— Проводник Силы, — прошептал Крикун. — Чистый глеверит.

Тигерт, увидев предмет в руках главы изгоев, немного напрягся, а затем решительно положил на стол левую руку ладонью вниз и широко раздвинул пальцы. Лис извлек из кармана трилит и поместил его в металлическую чашечку-бутон цветка. Его лепестки прочно обхватили камень со всех сторон. Убедившись, что сколит держится прочно, он поднес проводник острием к пятерне смельчака и одним быстрым движением воткнул его в руку толстяку, пробив кожу между большим и указательным пальцем.

Тигерт резко дернулся и скривился, но вскоре расслабился и уставился на сколит. Камень медленно начал наливаться зеленоватым свечением, которое перешло сначала на переходник, а потом и на руку. Оно поднималось все выше и выше, захватило плечо и голову, а затем глаза толстяка загорелись изумрудным светом.

Я как завороженный наблюдал за этой картиной. До этого мне лишь приходилось слышать о процессе поднятия уровня. Люди обычно довольствовались тем, который им был дан от рождения, предпочитая не рисковать, а потому увидеть такое своими глазами дорогого стоило.

Поток зеленого света то перетекал из камня в Тигерта; то, словно передумав, разворачивался и утекал обратно. В такие моменты Лис хватался руками за край стола и напряженно смотрел на камень, который светился все ярче и ярче. В Убежище стояла полная тишина, изредка нарушаемая тревожными вздохами собравшихся.

В какой-то момент поток быстро потек в голову Тигерта, от чего Лис начал улыбаться и удовлетворенно кивать. А затем произошло что-то ужасное.

Свет приостановился, колеблясь туда-обратно и внезапно, одним ярким быстрым потоком вернулся в камень. Толстяк забился в конвульсиях, вены на его шее вздулись, из носа и ушей потекла кровь, а изо рта вылезла пена. Он с глухим стуком уронил голову на стол и все закончилось. Толпа разочарованно выдохнула, кто-то даже простонал от отвратительного зрелища.

Сколит выскользнул из бутона, увеличившись до размеров персика и покатился по столу. Лис быстрым движением остановил его, не отводя глаз от толстяка и процедил сквозь зубы:

— Похороните его.

Он убрал камень в карман, выдернул из руки мертвого Тигерта переходник и с расстроенным выражением лица молча удалился к себе.

Из толпы вышли два крепких молодых парня, которые с трудом оттащили безжизненное тело к стене, после чего подошла Била и протянула им большой кусок ткани. Парни обмотали ею толстяка и перевязали сверток с телом веревками.

Я молча наблюдал за этой картиной не в силах произнести ни слова. Опять на моих глазах умер человек. Тигерт не был моим знакомым, тем не менее, у меня в груди появилось ноющее чувство. Наверное, мне придется привыкнуть к тому, что люди умирают не только от старости.

— Кай, с тобой все в порядке? Не принимай к сердцу, он знал, что это опасно, и сам выбрал испытание. — Крикун похлопал меня по плечу и начал спускаться с настила. — Тебе помочь?

Я кивнул головой и, уцепившись одной рукой за доску, медленно полез вниз, а затем съехал по стойке, где меня поймал Рив.

— Куда сегодня пойдем, Кай?

— Никуда, Крикун. Извини, хочу немного побыть один.

— Понимаю, это тяжело. — он посмотрел на меня с сочувствием, — Тогда до ужина. Я сдам Лису твою норму сам.

Я с благодарностью посмотрел на друга и отправился к своему тайнику с едой в катакомбы. У меня есть время до вечера и надо его потратить с пользой — сегодня я попробую вернуть свою руку полностью.


Глава 6

Я развернул узелок с завтраком, снял повязку с руки и начал поглощать утреннюю кашу, которой набрал у Билы, на целых три порции. Она была холодная, и кажется, уже начала портится, но мне было не важно. Уверен, для моих планов сгодится и такая. Съел все что было и уставился на свою руку, которая начала щекотаться и чесаться, а затем медленно, едва заметно глазу, расти. Мне не было видно, что происходит внутри, так как сверху уже наросла молодая кожа, но возникло ощущение, словно там поселился муравейник и его рабочие стараются, как можно быстрее закончить постройку своего дома.

Еды хватило на пару часов — рост руки остановился примерно на половине. Я начал сравнивать ее со второй и убедился, что она почти в два раза тоньше и короче. Новая ладошка почти сравнялась размерами с ее сестрой, но все равно полноценной конечностью назвать это было сложно.

Нужно придумать, как закончить процесс. До ужина ждать очень долго, а каши у Билы не осталось. Можно было пойти и купить еды на улице, но мне вдруг опять вспомнился Тигерт, и в голову пришла другая идея. Я натянул на новую руку купленный протез. Он достаточно сильно болтался, однако для моих планов этого хватит, и побежал к ближайшему выходу из катакомб, оказавшись в одном из гражданских районов города, недалеко от жилища своей семьи.

Первым моим порывом было сбегать домой и забрать что-нибудь из своих вещей, но вспомнив тот сон с Мартой, передумал. Я нужен епископу, а значит меня там могут поджидать его люди. Поэтому решил направится в противоположную сторону, где располагалась лавка аптекаря, в ней должно быть то, что мне сейчас нужно.

Меня встретила худощавая женщина, с седыми волосами, которая, оглядела мой нарядный вид и поморщилась при виде протеза.

— Здравствуйте, молодой горожанин, чем могу помочь?

— Добрый день, мне нужен переходник силы.

— А не рановато ли? — она сделала строгий вид и приготовилась слушать мои оправдания. Терпеть не могу таких теток, которые думают, что все в мире должно происходить с их одобрения.

Я изобразил слегка придурковатый вид.

— Папа болеет, мама его начала лечить, и у нее закончилась Сила. Вот. А когда она начала восстанавливать себя волшебным камушком, то нечаянно сломала лепестки на железном цветочке.

— Не железный, а глеверитовый! — поучительным тоном произнесла аптекарша, — Какой уровень переходника нужен?

— Самый первый, у мамы первый уровень, — соврал я снова.

— Сходили бы лучше к нормальному целителю и не занимались бы ерундой, — буркнула женщина, но все же извлекла из-под прилавка маленький блестящий переходник, отсвечивающий красным. — Впрочем, с таким маленьким уровнем плохо никому не сделать, разве что пустышке. Держи, молодой гражданин, с тебя четыре сколита.

Я протянул ей камни и забрал переходник. Выскочив на улицу, бегом побежал ко входу в катакомбы и через несколько минут снова сидел в своем укрытии. Надо попробовать отрастить руку с помощью энергии сколита. Я извлек купленную утром проволоку и сделал себе светильник, затем воткнул его в трещину в стене и отрегулировал свет. Готово.

Снял протез с руки и пошевелил пальцами, кисть управлялась хорошо, но чувствовалось, что она еще слабая и хрупкая. Ну что же, я еще не знаю, каким уровнем силы обладаю, но она у меня точно есть, а значит сколит первого уровня мне ничего плохого не сделает. Извлек камушек из кармана и закрепил его в лепестках, аккуратно помогая себе новой рукой. Теперь оставалось решить, какую руку использовать для проведения процесса восстановления энергии. Решив, что правую руку мне хочется травмировать меньше, выбрал левую, поднес иглу к участку между пальцами и зажмурившись проткнул кожу.

Вспышку было видно даже через закрытые веки! Я испугался, но боли почти не ощутил. Открыл глаза, посмотрел на переходник и увидел лишь каменный порошок в бутоне — его называют основой сколита. Мой организм поглотил камень меньше, чем за секунду! Какой же у меня выходит уровень? Папа с мамой никогда не подзаряжались таким образом, потому что силу почти не тратили и им хватало энергии из окружающей среды. Но по рассказам родителей, поглощение первого сколита у них занимало не меньше минуты.

"Муравьи" в руке забегали с огромной скоростью. Рука стала расти на глазах и меньше, чем за час процесс закончился. Передо мной была моя новая конечность, а организм чувствовал себя превосходно! Я покрутил ей вверх-вниз, затем попробовал залезть по столбу на балку, повис на обоих руках, несколько раз подтянулся и спрыгнул. Это была моя родная рука, ничем не отличавшаяся от прежней!

Попробовал натянуть на нее протез, и он оказался как раз впору. Теперь можно двигаться по катакомбам, спокойно ходить среди изгоев, и никто не узнает мой секрет. До ужина остается примерно пять часов, а значит я могу потратить время на подготовку плана убийства Баренса. Проникнуть в храм Девяти через главный вход мне никто не даст, поэтому надо придумать, как забраться в него через сливную яму.

Через десять минут я был уже возле канализации храма. В три прыжка заскочил на лестницу, которая когда-то являлась для меня препятствием. Энергии было хоть отбавляй, мне очень понравилось ощущение после поглощения сколита.

Я снял протез, положил его рядом, затем закрепил светильник на каком-то торчащем из стены штыре и свел камни ближе, добившись яркого света. Мне стало хорошо видно, как устроена канализация в этом месте. Смрад никуда не делся и дышать было тяжело, но все-таки нос постепенно привык к запаху.

Место, в котором я находился, представляло собой неглубокую, размытую водой яму, глубиной мне до пояса. Лесенка снизу заканчивалась на ее краю, где я сейчас и стоял. Слева и справа от меня виднелись две широкие трубы, диаметром почти в мой рост, которые выходили прямо на это углубление в земле. Как мне рассказывал папа, утром, в обед и вечером с водонапорной башни пускают воду, которая проходит по этим трубам и смывает все накопившиеся нечистоты. Храм как раз стоял над пересечением двух таких труб, где грязная вода из них выливалась и за столетия намыла этот ров. От воды он переполнялся, и вся эта масса сбегала вниз по стоку в канал, откуда уже утекала в море.

Я уцепился за край ближней ко мне трубы, подтянулся и забрался на нее, а потом поднял голову вверх. Дыра в полу храма стала немного ближе, но до нее все равно было еще примерно два с половиной мужских роста. Под ней виднелись остатки ржавой решетки, торчащей из фундамента. Если мне удастся за нее зацепиться — я смогу залезть внутрь!

Стены вокруг меня были сложены из камня, и кое-где из них уже высыпался раствор. Нужно попробовать использовать эти щели. Мои тонкие пальцы поместились в них без труда, и я пополз вверх. С боковой стены перебрался на центральную, откуда было самое маленькое расстояние до решетки. И уже здесь наверху стало понятно, что мне до нее никак не дотянуться и придется прыгать. Если прыжок окажется слабым, то мне грозит купание в дерьме. Высоты я не боялся и разбиться тоже, но вот нырять в помои очень сильно не хотелось. Тем не менее иных вариантов мне найти не удалось.

Я сполз вниз, обошел яму по краю и вдруг услышал такой знакомый шум бегущей воды. От испуга, забрался обратно на трубу и увидел, как сначала из одного сливного отверстия, а потом из второго хлынула сильным напором струя, заполнила яму до краев, а затем вся эта зловонная жижа потекла вниз в канал. Стало намного свежее и воздух уже не вызывал тошнотворные ощущения.

Дождавшись, пока вода прольется полностью, я снял с себя всю одежду и оставил ее сверху трубы. Если уж мне суждено упасть в яму, так хотя бы не нужно будет отстирывать свои хорошие вещи. Снова забрался под самый потолок и, набрав побольше воздуха, прыгнул…

Не долетел до решетки примерно три ладони и с размаху шлепнулся в дерьмо с высоты почти четырех мужских ростов. Мне удалось не повредить себе ничего, но ощущения были прескверные. Я перемазался с ног до головы и теперь лихорадочно искал, где мне можно отмыться. Поблизости был только канал внизу. Вода в нем была ненамного чище того, в чем я был перепачкан, но все же удалось хоть немного очистить руки.

Я вернулся, за одеждой, забрал протез со светильником и помчался вдоль канала на выход к морю. Выбрался наружу, осмотрелся и ушел подальше от решетки. Нежелательно, чтобы меня заметил кто-то из изгоев, а то придется объясняться, откуда у меня появилась новая рука.

В море я провел около получаса, и посчитав, что наконец-то не пахну, выбрался на берег, полежал на солнышке, а затем переоделся и нацепил протез. Теперь нужно срочно придумать, каким образом мне решить проблему с доступом в храм. Всю дорогу до катакомб я прикидывал различные способы.

Можно попытаться найти высокую лестницу, но мне никогда ее не затащить наверх одному, а посвящать в свои планы я никого не собирался. Была еще одна идея — найти веревку и попробовать прицепить к ней крюк, а затем забросить его на решетку, но получится ли со всем этим добром подняться по стене? Да и звон металла может привлечь внимание случайного храмовника. Но пока мысль с веревкой мне показалась наиболее выполнимой. Можно еще потренироваться прыгать, но успею ли я к тому моменту, как накоплю денег на нож, достаточно хорошо освоить прыжки?

С такими планами я добрался до катакомб, а затем и до Убежища. На мой протез изгои сразу обратили внимание, но никто его особо долго не рассматривал.

Я провалялся до вечера на кровати, дождался появления Рива и мы вместе отправились ужинать.

— Как ты себя чувствуешь, все нормально? — он поставил тарелку с супом на стол и начал устраиваться поудобнее.

— Ты о чем?

— Как о чем? О Тигерте, конечно! — удивился Крикун, — Ты ведь из-за него расстроился!

Я вдруг понял, что совсем о нем и думать забыл! Мои похождения так увлекли меня, что за весь день я даже и не вспоминал о нем. По сути, он мне был никем, а его смерть вызвала лишь сильные переживания и неприятные воспоминания о родителях. Для приличия мне пришлось изобразить скорбное лицо и сочувствующе кивнуть головой:

— Да, очень жаль его. Но вроде бы со мной уже все в порядке.

— Это хорошо. Я отдал Лису твою часть, с тебя пять сколитов.

— Конечно, завтра наберем. У меня новая идея, как заработать.

— Ну-ка, рассказывай! — он придвинулся поближе.

И я предложил ему завтра попробовать разыграть новую сценку, но уже в богатом квартале, используя его дорогую одежду.


Дни полетели за днями, мы с Крикуном придумывали все новые и новые способы честного отъема денег у граждан, регулярно сдавая Лису иногда полную норму, а иногда с недостачей, которую, впрочем, закрывали через несколько дней. Я завел себе блокнотик, в который по вечерам исправно записывал карандашом имя и фамилию обманутого человека. Когда у меня будут деньги — обязательно рассчитаюсь с каждым!

Все мои сбережения хранились все в том же укромном переулке, рядом с кинжалом епископа. Я каждый день приходил в это место, откладывал излишки и очень радовался, наблюдая как мои денежные горки растут.

А еще я научился хорошо прыгать! Каждый вечер, после ужина, до самой поздней ночи, проводил время в катакомбах и пытался достать до высоких балок. Тренировки давались легко и вызывали у меня чувство радости, словно я был рожден для них. Когда мне стало слишком легко допрыгивать до перекрытий, я привязал к ногам тяжелые мешочки с песком и прыгал вместе с ними. А потом привык к ним настолько, что не снимал их даже ночью.

Когда уставал от прыжков — шел лазать по стенам, стараясь приучить себя держаться руками, без помощи ног, за самые маленькие трещинки. Наступил момент, когда и это стало получаться легко, тогда я придумал усложнять задания, вися только на одной руке или двух пальцах. К концу второго месяца моего пребывания в Убежище, мне удавалось ползать по стене часами. Ладони покрылись твердыми мозолями, а руки стали намного сильнее. Когда у меня заканчивались силы, я восстанавливал их сколитами, наловчившись делать это прямо под потолком, и, получив энергию, снова тренировался до самой ночи, забывая про ужин.

И вот однажды, я снял со своих ног мешочки, и решил проверить как высоко у меня получиться прыгать без них. Первый же прыжок получился настолько сильным, что я не рассчитал и ударился головой о балку, за которую раньше еле доставал рукой. Это событие меня несказанно обрадовало! Я побежал в церковную канализацию, с легкостью забрался на стену, влез под самый потолок и оттолкнулся от стены, даже не раздеваясь.

Я чуть не пролетел мимо — настолько получился высокий прыжок! Зацепился за решетку, раскачался на ней и отправился в обратный полет на стену, но не успел ухватится пальцами и мне пришлось снова оттолкнуться ногами, чтобы не грохнуться в яму. Долетел до соседней стены, от нее оттолкнулся еще раз и приземлился точно на трубу! Про себя я назвал такие трюки словом паркур. Уж не знаю почему, но мне часто приходят в голову странные названия для некоторых вещей, которым нет общепринятого наименования.


Прошло чуть больше двух месяцев с того дня, когда я по собственной воле искупался в дерьме. У меня накопилось достаточно денег, для того чтобы купить стилет, но наведываться к Хартелу пока не торопился. Я продолжал попрошайничать, надеясь набрать сумму для того, чтобы устроиться на первое время в столице и даже уговорил Крикуна поехать со мной вместе. Теперь он тоже стал копить камни.

После работы, я стал частенько захаживать к Марте, которая никогда не обсуждала со мной тот разговор во сне, но зато пустила меня во внутренние покои, где обнаружилась огромная библиотека. Из книги по геологии мне удалось узнать, из какого материала сделан кинжал епископа. Это было вулканическое стекло, или по-другому — черный обсидиан. Также, в том учебнике нашлось упоминание, что им пользуются служители Тьмы для проведения обрядов, но вот с какой целью — выяснить не удалось. Марта сказала, что такие сведения можно найти только в королевской библиотеке в Фаэте.

Я проводил за книгами все свое свободное время, чем немного раздражал Крикуна — учится читать он так и не стал. Однако, это было скорее дружеское ворчание. Он стал мне самым близким человеком, и верным другом.

А потом произошло одно ужасное событие.


В этот день я решил, что уже готов разобраться с епископом и отправился в переулок к своему тайнику за деньгами. Раскопал землю, но внутри моих ямок пусто…

Не поверив своим глазам, я начал копать рядом, все дальше и дальше. Ни денег, ни кинжала не было!!! Эта пропажа так больно ударила по мне, что я не выдержал и зарыдал. Два месяца впустую! Столько времени откладывать деньги на свою новую жизнь, чтобы все пошло прахом…

В Убежище вернулся в дурном настроении и столкнулся возле входа в детскую комнату с Лисом. Он внимательно посмотрел на мое лицо и задал вопрос:

— Кай, что случилось?! Тебя кто-то обидел?

Мне не хотелось ему рассказывать, но слезы потекли сами собой. Лис присел передо мной, заглянул мне в глаза, и вокруг сталотак хорошо, что я расслабился и отдался этому чувству. Спустя, наверное, минуту, спохватился и понял, что он применил свою силу ко мне. Я попытался вырваться из гипноза, но было уже поздно. Он основательно покопался в моих мозгах.

— Пойдем, — Лис сказал это таким жестоким голосом, что мне не захотелось ему возражать.

Глава Убежища привел меня в детскую комнату, а затем приказал ребятам:

— Все разделись до трусов и вышли отсюда, одежду оставить!

— Что ты хочешь делать? — я посмотрел на него и наткнулся на безразличный взгляд, раньше он на меня так никогда не смотрел.

— Ты меня обманул, Кай. Мы об этом еще поговорим, а сейчас давай помогай.

Он заставил меня ворошить вещи ребят, а сам ходил между кроватями, поднимал матрасы и прощупывал постельные принадлежности. Я уже было решил, что это ни к чему не приведет, когда он взял очередную подушку и его лицо изменилось. Лис с силой разорвал ее и оттуда посыпались сколиты, а следом выпал тот самый черный кинжал!

У меня все внутри перевернулось, это была подушка с кровати Крикуна…

— Твое?

Я кивнул головой в растерянности. Крикун! Этого не может быть! Наверное, у него что-то случилось серьезное, иначе бы он никогда так не сделал. Но почему он меня не спросил?

Лис тем временем содрал наволочку и скидал все сколиты внутрь, затем покрутил кинжал перед своим лицом, рассмотрел его и бросил поверх камней.

— Кто здесь спит?

Я пожал плечами, сдавать друга не хотелось, иначе Лис может убить его.

— Молчишь? — он открыл дверь и громко скомандовал в проход, — Все сюда живо!

Я молил Девятерых, чтобы Крикуна не оказалось в Убежище. Дети зашли в комнату, и у меня от сердца отлегло — Рива среди них не было.

— Кто здесь спит? — он громко повторил вопрос.

— Крикун, — ответили они хором

— Где он?

Дети загалдели, начали спорить, а затем от них отделился Грен. Я с этим парнем почти не общался до этого. Он показал на меня пальцем:

— У него спрашивайте, они с ним друзья.

— Таких бы друзей, да… — произнес Лис, и в этот момент Рив влетел в комнату.

— Что тут происхо…

Лис подскочил к нему, схватил его за волосы и прямо по полу, не обращая внимания на его крики, потащил в Убежище, прихватив наволочку с деньгами. В проходе он остановился и бросил мне через плечо:

— Зайдешь ко мне через пять минут.

Я ощутил себя в полном ступоре. Еще ни разу при мне не происходило таких событий, но Рив мне рассказывал, что кражи у своих Лис не прощает, считая это самым низким поступком, какой только может совершить изгой. Крикун, пожалуйста, это не можешь быть ты!

Тяжело вздохнув, я направился в сторону Убежища, не понимая, почему жизнь в очередной раз подставила мне подножку. За что мне это? Каждый день, я все больше и больше начинал ненавидеть светлых богов! Как они могут допускать такое?

Еле переставляя ноги, добрался до кабинета Лиса, и чуть не столкнулся с ним на пороге. Он выволок из комнаты Крикуна, который был без сознания, а с его рта вытекала кровь.

— Унесите это дерьмо в клетку, завтра я оглашу ему приговор. — Он обратился к скучающим изгоям, после чего перевел взгляд на меня, — Теперь ты! Заходи!

Два парня подскочили из-за стола, взяли Рива за руки и ноги, и потащили его куда-то из Убежища. Я посмотрел ему вслед, глубоко вздохнул, набрался смелости и вошел к Лису в комнату.

— Кай, помнишь наш разговор, когда ты мне впервые принес сколиты? — начал он сходу. — Я ведь тебе тогда рассказывал, что ты можешь занять высокое положение. А ты вместо этого решил крысятничать, скрывая от меня доходы!

— Помню. Что сказал Крикун? — мне стало плевать, что он со мной сделает, убить все равно не убьет.

— Что-о-о? — Лис поднялся из-за стола, — Здесь я задаю вопросы! Отвечай!

— Ты спросил, помню ли я день. Я тебе ответил, что помню. Теперь твоя очередь. Что сказал Крикун?

— А ты дерзкий, Кай, и настырный. — Лис уставился в мои глаза, и я почувствовал, как начинаю проваливаться в проклятую бездну.

Нет!

Я удивился, как легко скинул с себя оковы.

— Лис, Крикун не мог этого сделать.

— Вот же чертов Фаэли, ну откуда такая воля? Что у тебя за способность?

— Я не знаю откуда. Мне восемь лет, причастие я не проходил, свою способность не знаю. Лис я ответил на три твоих вопроса. Ответь мне на один.

Лис чуть не задохнулся от ярости, долго-долго смотрел на меня, а затем махнул рукой:

— Ничего он не сказал. Я был в его голове, но там нет и намека на преступление. Там вообще ничего нет, в том числе и подтверждения его невиновности. Он пьет камаису, а она… — Лис внезапно осекся, — Впрочем это неважно, сейчас ты пойдешь спать, а я к утру решу, что делать с твоими заработками. Завтра Крикун будет казнен.

— Нет! — я почти перешел на крик, — Сходи к Марте, она скажет, она может узнать, как все было!

Глаза Лиса опасно сузились, — он подошел ко мне и приблизился настолько, что я ощутил его горячее дыхание.

— Ну-ка, повтори!?

— Марта, она видит. — Внутри у меня все тряслось от страха, но я ответил ему.

— Откуда ты это знаешь? — он грубо схватил меня за плечо и потянулся к ножу на поясе. — Об этом никому не известно, кроме нее и меня!

— Пусть она сама расскажет, если считает нужным!

Лис сильно отшвырнул меня на кровать, взял со стола связку ключей и пошел к двери. Открыл ее и, обернувшись в проходе, бросил в мою сторону:

— Сегодня ты ночуешь здесь!

С этими словами он захлопнул дверь, и запер ее снаружи.

Всю ночь мне не спалось из-за дурных мыслей о произошедшем. Крикуна я считал настоящим другом, хотя и имел от него некоторые секреты. Но они касались только меня и моих родителей. Еще и эта оговорка Лиса про настойку Рива; у меня не было полной уверенности, но кажется, она каким-то образом не дает главе Убежища узнать, что произошло на самом деле. А Крикун ведь искренне думал, что его спасает колючка во рту.

Я смог задремать только под самое утро, и проснулся от громкого шума за дверью. Поднялся с кровати, поправил за собой одеяло и сел за стол, тупо уставившись на дверь. Спустя полчаса замок повернулся, и в комнату молча вошел хмурый Лис. Он показал мне кивком головы на выход, и я, наконец-то, покинул комнату.

Главная комната Убежища был забита людьми до отказа, отчего в зале стояли гудение и шум. Тигерт со своим переходом силы собрал народу почти в два раза меньше. Здесь уже соорудили помост, на котором рядом с плахой стоял связанный потрепанный Крикун с кляпом во рту. Я попытался махать ему рукой, но он смотрел куда-то в другую сторону отсутствующим взглядом. Меня подхватили сзади под руки и отодвинули в сторону. Обернулся — это оказался Лис. Он уже переоделся в черную одежду палача и сейчас держал в руках широкий меч. Мне стало немного дурно, неужели я снова опять увижу смерть близкого человека? Немного ли их для моего возраста?

Сборище перед Лисом как обычно расступилось, и он указал мне жестом, следовать за ним. Я поднялся на помост и встретился взглядом с Крикуном. Когда он увидел меня, его глаза широко раскрылись, и он резко задергался. Но стоявший рядом с ним подручный главы крепко держал его.

— Изгои, я обращаюсь к Вам, — начал Лис. — Не все из Вас знают, что здесь творилось семь или восемь лет назад, но многие из Вас помнят, сколько сил и времени мной было потрачено, чтобы навести порядок. Я требую беспрекословного выполнения законов и чту их сам. Вчера, один из Вас посмел преступить их… Ничто так не подрывает веру в единство общества, как кража у своих же сородичей. И вдвойне хуже, когда это делают самые молодые из Вас. Наказание за это одно — смерть!

— Смерть! Смерть! Смерть! — единым голосом подхватила толпа.

— Гилми, Кривой, поднимитесь сюда! — Лис поискал их глазами.

Из толпы вышли два предводителя детских шаек и поднялись на помост.

— Вы, двое, являетесь теми, на кого я рассчитываю больше всего. Вы будущие лидеры нашего общества! Готовы ли Вы участвовать в совершении правосудия над Вашим сверстником?

— Да, — произнесли они одновременно.

Лис схватил Крикуна, ногой надавил ему под колени, отчего тот упал перед плахой, а затем обратился к Гилми и Кривому:

— Держите его и смотрите внимательно.

Он занес меч над шеей Крикуна, и, в этот момент, Кривой посмотрел на меня и подмигнул, растянув злорадную улыбку на своей физиономии.

Я все понял…


Глава 7

Голова предводителя попрошаек покатилась по помосту и соскочила вниз, а Лис одной рукой поднял Крикуна с пола и приказал подручным развязать его. В зале воцарилась полная тишина. Никто не понимал, что только что произошло. Ошеломленный Гилми смотрел как, заливая все кровью, падает на пол тело Кривого и беззвучно двигал ртом, пытаясь что-то сказать.

Лис извлек из кармана тряпку, протер ей меч от крови и спокойно закончил свою речь:

— Но есть вещи и похуже крысятничества, например обвинить в этом невинного человека, украв и подбросив ему вещи лучшего друга. Тот кто желает занять рабочее место этой падали, — Лис указал на обезглавленное тело, — Может подойти ко мне после завтрака. Крикун, Кай вы идете со мной.

Мы проследовали в его комнату. Он запер замок и прошел к своему столу, открыл ключом нижний ящик и извлек оттуда наволочку с моим добром. Затем поднял глаза и пристально уставился на меня.

— Кай, я не собираюсь выяснять, какими способами ты сумел заработать такую сумму денег, но считаю, что ты поступил со мной нечестно. Можешь забрать все обратно, но с завтрашнего дня твоя норма возрастает до двадцати сколитов. Норма твоего друга тоже, — он перевел глаза на бледного Крикуна, который, казалось, до сих пор не верил, что остался жив. — Сегодня вы свободны от работы. Кай, Марта хочет говорить с тобой. Идите.

Он открыл перед нами дверь, дождался, пока мы выйдем и захлопнул ее, запершись изнутри.

— Кай, я там чуть не обделался… — Рива до сих пор трясло.

— Иди отдохни и выспись. Тебя не били?

— Да почти нет, только Лис вчера со злости, что не смог прочесть меня, врезал по лицу, а у меня там колючка была, — он отвернул губу и показал небольшую, но глубокую ранку. — Кай, скажи честно, ты ведь правда не думал, что это я? Ума не приложу, как Лис вышел на Кривого.

— Тебе пора привыкнуть, что он всегда все знает. И да, я до самого конца не верил, что это ты.

Мы разошлись в коридоре, откуда Рив отправился в детскую комнату, а я двинулся к Марте. Добравшись до памятного кирпича, уже привычно хотел нажать на него, как делал всегда, когда приходил к ней читать книги, но вдруг дверь открылась сама. Точно также, как тогда во сне.

Мне стало немного жутковато, но я позволил себе войти, не дожидаясь приглашения. Марта просто сидела за своим столом, ничего не делая, словно дожидалась моего прихода.

— Пришел мальчик. Садись. Плохой мальчик сегодня умер. Громкий мальчик жив. Марта помогла. Марта поможет снова. В Убежище больше нельзя. Темный человек в белом придет за мальчиком.

Она раньше никогда так не разговаривала, ее речь стала почти нормальной!

— Марта прячется от всех. От мальчика не прячется. Может говорить с ним хорошо. Мальчик не болтливый. Марта знает. Сегодня можно мстить. Баренс сильный. Марта даст зелье. Баренс станет слабым. Будет спать крепко. Мальчик все придумает. Зелье поможет.

— Бабушка Марта, спасибо что спасли Крикуна, — я соскочил со стула и повис у нее на шее. Она обняла меня в ответ и вдруг ловко стащила с моей руки протез.

— Мальчик полностью здоров. — Она осмотрела мою руку и надела крюк обратно.

— Бабушка Марта, вы даже это знаете! Расскажите мне. Почему я режусь тем кинжалом? Почему Баренс меня хочет убить? Что за темный человек в белом? Он придет сегодня?

— Мальчик отмечен Тьмой. Бойся черного стекла и красной руны. Это их оружие. Баренс ее верный слуга. Баренс пришлет человека в убежище. Сегодня.

— Что за Тьма? Я не понимаю вас. Разве Девять богов не сильнее Тьмы? Откуда Баренс знает про Убежище?

— Марта не вмешивается. Нельзя. Мальчик сам. Девять слабых против Матери темных. Мать сильнее. Много сильнее. Плохие дети сказали Баренсу. Сказали, где искать мальчика. В Убежище нельзя. Мальчик должен дать слово Марте.

— Бабушка Марта, все что скажете! — я приготовился выслушать ее.

— Змея и Лилия. Мальчик принесет ее Марте. Змею и Лилию.

— Бабушка Марта, я не понимаю.

— Придет время. Мальчик все поймет. Принеси ее Марте. Она — Исток. Все, беги. Хартел ждет. Хартел даст хорошее оружие.

Да какой же у нее уровень Силы? Хартел, ты мне должен стилет!

— Нет. Мальчик заплатит Хартелу. Хартел не должен знать.

Опять она читает мои мысли!

— Бабушка Марта, не переживайте. Никто и никогда не узнает. Спасибо за все! Я вас никогда не забуду.

Она встала и вытащила из складок платья зеленый пузырек. Потом, замерла и, немного подумав, подошла к верстаку и взяла с него черную бутылочку.

— Зелье. Баренс уснет. — Она протянула мне зеленую емкость, а затем подала черную. — Камаиса. Пригодится мальчику. Мальчик поймет.


Я помчал к Хартелу со всех ног. Бегом пересек рыночную площадь, дворы и стрелой влетел к нему в лавку.

— Дядя Хартел, здравствуйте! Вот, держите! — я выложил на стол перед ним десять двулитов и один трилит.

— А я уже заждался! — он сгреб деньги рукой и удалился в комнатку, а через минуту вернулся со свертком, — Проверяй товар, Кай!

Я дрожащей рукой, придерживая ткань протезом, развернул сверток и извлек из него стилет. Теперь он мой! Наконец-то!

— Возьми, это парень, — Хартел протянул мне маленький кожаный ремешок, сшитый из двух половинок, — Смотри.

Он взял у меня из рук стилет и аккуратно поместил его меж краев ремешка. Получились будто бы ножны.

— Он невероятно острый, так ты не поранишься!

— Дядюшка Хартел, сколько за ремешок?

— Это подарок. Беги, охотник на вампиров! И удачи тебе, чтобы ты не задумал.

— Погодите. У вас есть нить араха?

На лице Хартела отобразилось удивление. Он прошел к шкафу и вытащил из него катушку с ниткой.

— Сколько тебе ладоней нужно?

— Я беру всю, что там есть. Сколько?

— Кай, куда тебе так много? Ты мне, конечно, очень нравишься, но она слишком дорогая.

— Дядя Хартел, сколько?

— Два трилита. — Он удивленно вытянул лицо, когда я выудил из мешочка еще пару камней, размером со сливу. — Что-то детки Лиса деньгами сорят. Надо бы проведать старого друга, да посмотреть, что у него и как.

— Спасибо, дядя Хартел! — я убрал нить в карман, задвинул стилет внутрь протеза и бегом помчался в катакомбы.

Теперь у меня все готово! Забежал в детскую, взял свой серый костюм, который еще ни разу не одевал и переобулся в новые бесшумные ботинки. Посмотрел на спящего Крикуна, очень надеясь, что вижу его не в последний раз, и умчался в свое тайное убежище в катакомбах. Скинул протез и натянул новый костюм. Он полностью облегал мое тело и при этом мне было в нем легко и удобно двигаться. Теперь нужно подготовиться.

Я взял немного проволоки, оба пузырька, что дала мне Марта и распихал их по карманам, затем приладил стилет вместе с ножнами на пояс. Сколиты я спрятал вместе с протезом, оставив себе один двулит для фонарика и несколько горошин для восстановления сил. Оставалась еще катушка с нитью араха. Я не совсем был уверен, что сделал правильно, отдав за нее столько денег, но, когда узнал о ней в книге Марты, очень загорелся иметь такую.

Арахи — это разумная раса, населяющая наш мир. Они не такие как мы и происходят от пауков. Верхняя половина тела у них такая же как у людей, а нижняя имеет четыре ноги, которые выглядят, как конечности насекомых. Они не похожи на человеческие. И руки, и ноги арах имеют жесткие волоски, которые помогают им лазить по стенам. Арахи бывают как развитые, так и дикие. Развитые живут в своих городах в Диком лесу и даже торгуют с людьми. А дикие — в горах и изредка в лесах, у них там колонии, похожие на муравьиные. И все они умеют плести паутину, которая очень тонкая, очень прочная и очень дорогая.

Я решил, что эта нить мне может пригодится и убрал катушку во внутренний карман. Осталось поглотить парочку сколитов — мне нужно много энергии. Вытащил переходник из тайника и вспышка, за вспышкой истратил их.

Сила наполнила все мое тело, и я помчался по катакомбам к храму Девяти.

Мне оставалось пробежать совсем немного, чтобы преодолеть последний коридор и выбраться к каналу, когда я увидел впереди зеленоватый свет и услышал голоса. Это плохо, меня не должен никто увидеть! Я запрыгнул на стену и забрался под самый потолок. Держаться за одни лишь камни было очень неудобно, однако энергия била через край, и сил должно было хватить.

Подо мной прошли братья из банды почившего Кривого, а с ними Шкет. Я надеялся, что они пройдут мимо, но они вдруг остановились, и один из двойняшек вытащил уголь и нарисовал метку на стене. Маленький черный крестик.

— Все видно, идем. Священник найдет. Кривой погиб, но мелкий ответит. — Прошептал один из братьев, и компания двинулась дальше по коридору.

Это они обо мне говорили? Плохие дети, про которых сказала Марта? Я вспомнил, что они, в основном, попрошайничали у храма. Но как они прознали, что я нужен епископу?

У меня сильно устали пальцы, я дождался, когда их голоса совсем стихнут, а затем спрыгнул вниз. Руки ужасно затекли, и мне пришлось их разминать. Внезапно из-за угла послышались неторопливые, но тяжелые и уверенные шаги. Я, не обращая внимания на боль, снова заполз по стене в свое убежище под потолком.

В конце коридора появилась фигура в белой рясе. Священник храма Девяти! Я затих и перехватился пальцами за камни поудобнее. Он шел и освещал дорогу сколитным фонарем. Свет был настолько яркий, что я увидел его уродливое квадратное лицо, и у меня перехватило дыхание. Это он!!! Он отрубил голову маме, а потом держал меня за руку над той ямой! Моя рука сама потянулась за ножом…

Священник остановился у развилки, посветил фонарем на стену, и склонился, разглядывая крестик. И в этот момент, мои пальцы стали разжиматься от боли. Я начал падать и в отчаянии направил стилет служителю храма в спину, прямо в то место, куда мне показывал Хартел. Лезвие пробило его ребра и вошло по самую рукоятку, а я грохнулся на него, и отскочил в сторону, перекатившись по земле. Служитель храма упал животом вниз и пытался подняться. Упавший фонарик освещал его лицо, которое было перепачкано пылью и сочившейся изо рта кровью. Священник громко захрипел, а я как завороженный смотрел на то, как покачивается стилет в его спине, отмеряя последние удары умирающего сердца. Мне было его совсем не жалко.

Он поднял свои глаза, и они встретились с моими, потом перевел взгляд на левую руку, и его лицо превратилось в смесь удивления и дикой боли.

— Ты… — Прохрипел он, — Баренс… Тьма тебя… дос… достанет. Тебе… не уйти…

Служитель совсем ослаб и больше не делал попыток подняться, лишь елозил руками и ногами по грязному полу, заливая его красной лужей. Я подскочил к нему, выдернул нож, отчего из спины тонким фонтаном брызнула струйка, и нанес еще два удара в то же место, пробивая новые треугольные отверстия.

— Это тебе за маму, гад!

Убедившись, что он перестал шевелится, я вытер стилет об его рясу и побежал дальше к храму. Пускай его находят, мне уже неважно. В Убежище больше не вернусь. Меня заколотил озноб, когда начало приходить осознание, что я впервые в жизни убил человека! Отогнал эти мысли в сторону, понимая, что могу начать сожалеть о содеянном и отказаться от своих планов.


В несколько прыжков добрался до канала, и за пять минут добежал до канализации храма Девяти. Молнией взлетел на лестницу, подтянулся на трубе, а затем забрался под потолок и прислушался. Сверху стояла мертвая тишина. Когда я все придумывал, мне хотелось делать это ночью, но бабушка Марта меня предостерегла оставаться в Убежище. Ничего, могу и подождать полдня, два долгих месяца я представлял себе этот момент в деталях. И даже если ничего не получится — мама уже отомщена.

Прыжок — и мои руки на решетке! Подтянулся и просунул голову в отверстие. Алтаря больше не было, но помещение не изменилось. И хотя оно сейчас было чистым и белым, снова и снова перед моими глазами появлялись свечи и кровавые разводы на полу. Мне стало дурно, и я покрепче вцепился пальцами за края. Когда тошнота отступила, выбрался целиком и встал на ноги. В голову снова полезли мысли раскаяния в совершенном убийстве. Прочь! Я или погибну сегодня, или закончу, то что должен сделать!

Теперь главное остаться незамеченным. Тихонько толкнул дверь, и она открылась. Медленно просунул голову в коридор и посмотрел по сторонам. Никого. Бесшумно побежал по коридору к большой красиво отделанной двери. За нее можно схватится и заползти под потолок, к перекрытиям купола по резным барельефам. Я вскарабкался на самый верх, перепрыгнул на балку и начал продвигаться тем же путем, которым меня вели два месяца назад, только теперь на высоте пяти мужских ростов.

Добравшись до входа в храм, перебрался в главную залу, где обычно проводят причастие, лег на широкую балку и стал наблюдать. Епископ рано или поздно появится здесь. Кому-то сегодня обязательно исполнится восемь лет, людей в городе очень много.

Мне пришлось пролежать так несколько часов, когда наконец-то внизу стали появляться первые священнослужители и гости храма для проведения обряда. Я смотрел сверху, на них, видел счастливые лица детей и удивленные лица родителей. Иногда способность ребенка оказывалась сильной или неожиданной, и мамы с папами кричали и радостно обнимались. От всего это мне становилось нестерпимо больно на душе и грустно.

Внезапно я ощутил спиной пристальный взгляд, словно кто-то с интересом разглядывает меня. Покрутил головой по сторонам, но никого не увидел. Получше спрятался за балку и посмотрел вниз. Людям и священнослужителям до меня не было никакого дела. Затем мне послышалось, как будто кто-то тихо-тихо пробежал совсем рядом. Это мне мерещится от волнения? Снова покрутил головой и ощущение внезапно пропало, словно ничего и не было.

Вскоре, я увидел епископа. Он с важным видом вошел в залу и начал проводить обряд для какой-то знатной семьи. Мне жутко захотелось спрыгнуть на него сверху и воткнуть стилет в голову, но я понимал, что в таком случае переломаю себе все кости и, отбросив глупую идею, просто наблюдал.

На окна храма постепенно наплывал уличный сумрак, и вскоре зажглось внутреннее освещение — несколько дорогих сколитных люстр, а по низу зала свечи. Люди постепенно расходились, и, вскоре, Баренс остался один. Он сел в углу и начал что-то записывать в огромную книгу. Еще через несколько минут в залу зашел какой-то священник. Мне показалась знакомой его походка. Неужели это тот, второй? Это он нас встречал и отводил в ту самую комнату? Я затаился, и не шевелился. Люстры давали сильный свет и тени, возникшие от малейшего движения, могли быть заметны.

Они о чем, то поговорили, епископ сделал недовольное лицо, выругался и направился на выход. Священник двинулся следом, а я, дождавшись, когда они уйдут за дверь, засеменил по перекрытиям следом.

Добравшись до жилых комнат, храмовник поклонился Баренсу и зашел в небольшую дверь, которых здесь было превеликое множество. Видимо это комната, в которой он живет. Я отломил кусочек проволоки, согнул ее и воткнул в щель барельефа над его дверью.

После чего последовал дальше за епископом. Его комната была в самом конце коридора и сразу выделялась роскошно отделанной дверью с позолотой. Он достал ключ и вошел внутрь, а я затаился и стал ждать. Баренс вышел из нее спустя несколько минут, одетый как обычный человек и, не закрывая дверь, зашел в соседнее помещение. Это мой шанс!

Я озирался по сторонам, пытаясь найти удобное место для спуска, но, как назло, барельеф здесь переходил в гладкие плиты и до пола было почти три мужских роста. Сообразив, что решение надо принимать немедленно, спустился до начала плит, а затем спрыгнул. Удар о пол получился почти бесшумным, но очень сильным. В храмовой тишине раздался тихий хруст моего колена, а еще, я больно ударился подбородком и сильно прикусил язык. Слезы сами побежали из глаз, и мне еле удалось удержаться, чтобы не вскрикнуть. Попытался встать и ощутил страшную боль в ноге. Кажется, я что-то сломал. На одной ноге запрыгнул в покои Баренса, увидел кровать и быстро заполз под нее.

Я лежал с полным ртом крови и растирал текущие по щекам слезы рукавом. Нестерпимо хотелось застонать, но вернулся епископ и начал ходить по комнате, открывая шкафы и что-то бормоча себе под нос. Я весь сжался и затих.

Он провел в комнате некоторое время, после чего вышел и закрыл дверь на замок. Я выдохнул и стал искать в карманах переходник и сколит. Трясущимися руками собрал устройство, воткнул себе его промеж пальцев и испытал блаженство. "Муравьи" под моей кожей забегали, восстанавливая поврежденную кость и ушиб на подбородке. Когда они чинили мой язык, мне стало очень щекотно, и мне с трудом удалось не засмеяться. Вся боль мгновенно куда-то ушла.

Через час, полностью закончив с лечением, тихонько выполз из-под кровати и осмотрелся вокруг. Два шкафа с книгами у стены, рядом большой красивый письменный стол с какими-то бумагами и записями. Ближе к окну стоял еще один стол, на этот раз обеденный, накрытый расписной скатертью. На нем стояла початая бутылка с вином, пустой резной деревянный кубок, тарелка с фруктами и столовые приборы. Я поднял ложку — она была сделана из обычной стали. Это неправильно! Даже в нашей семье были серебряные ложки! Значит, Баренс и вправду боится этого металла?

Завершала меблировку комнаты широкая кровать, под которой мне пришлось отлеживаться. Кажется, я только что придумал в деталях, как убью Баренса!

Взял со стола бутылку вина и попытался открыть, пробка была очень тугая и никак не хотела выходить. Мне захотелось схватить ее зубами и выдернуть, но вовремя остановился, подумав, что на ней могут остаться следы. Тогда я вспомнил, как делал папа по праздникам с "особо злыми" бутылками винами, как он их называл. Отец нагревал их горлышко огнем, и пробка выходила сама. У меня нет огненной способности, но есть сколиты!

Я сделал из проволоки и камней светильник, после чего начал нагревать им бутылку. Не прошло и минуты, как пробка выползла из горлышка, и комната наполнилась ароматом винограда. Святые Девять! Он же может это учуять! Быстро вылил зелье Марты в бутылку, отчего вино немного пошипело и успокоилось, а затем попытался вставить пробку на место. Она дошла до половины, а дальше не захотела. Тогда я взял со стола кубок и его донышком постучал по ней, отчего она все-таки заняла свое прежнее место.

Поставил бутылку на стол, затем поправил ложку и расставил все в точности, как и было. Огляделся, и, вспомнив про запах, открыл окно и проветрил комнату. Солнце совсем уже скрылось и стало почти темно. Я закрыл створки и спрятался обратно под кровать.

Где-то через час вернулся Баренс, и не один. Он с кем-то шутил и разговаривал, а я внимательно наблюдал за их ногами. Епископ и гость уселись за стол, но вино пить не стали. По голосу и обуви я догадался, что второй человек молодой мужчина.

А потом… раздались чавкающие звуки, и я долго не понимал, что происходит, пока не догадался, что они целуются. Они шептались и шуршали одеждой, а затем сбросили ее на пол и легли на кровать. Я уже давно знал, что мужчины и женщины, когда любят друг друга, делают странные вещи. Мама рассказывала, что это для того, чтобы сделать ребеночка. Но иногда, бывает, что влюбленным просто хочется порадовать друг друга. Но ведь Баренс и парень оба мужчины! И как они тогда радуют друг друга? Я представил, что происходит надо мной, и мне стало противно. Кровать заходила ходуном, и они стали часто и громко дышать. А потом оба простонали и затихли.

Через несколько минут они встали, оделись и вышли из комнаты. А спустя еще немного времени, епископ вернулся один и сел за стол. По звукам было слышно, как он открыл бутылку вина и налил его в кубок. Он встал, походил по комнате, а затем остановился у окна и произнес:

— Ну и где же ты сейчас, Кай Фаэли!?

Мое тело сжалось от испуга. Ко мне снова пришло понимание того, что именно мне предстоит сейчас сделать, и стало очень страшно. По телу пошла мелкая дрожь. От тряски чуть не застучали зубы и мне пришлось приоткрыть рот.

Но я все равно должен убить его!

Баренс громко зевнул и прилег на кровать, передо мной свесилась рука с кубком. Я ждал и понемногу успокаивался.

Кубок со стуком выпал из его руки на пол и покатился, полукругом разливая остатки вина по каменному полу. Епископ громко захрапел. Я осторожно выбрался из своего убежища и выпрямился во весь рост. Убийца моих родителей лежал голый и беспомощный прямо передо мной. Я потянулся за стилетом, но остановился.

Перед глазами всплыла картинка, как умирал вампир на площади. А что, если Баренс тоже не сразу умрет и начнет кричать, а то и схватит меня? Мне нельзя так рисковать, а потому нужно строго придерживаться плана. Вынул из кармана камаису, и легонько покапал ему на губы. Он слизал ее и улыбнулся во сне, а я вливал ему еще и еще, пока пузырек не опустел. Потом вытащил из кармана катушку с нитью араха и начал наматывать ее поверх его тела, чтобы привязать епископа к его ложу. Мне пришлось много раз лазать под кровать и снова выбираться из-под нее, но так было надежно и правильно. С каждым новым витком я чувствовал, все большую и большую безопасность. Наконец нить закончилась, потянул ее пальцем и убедился, что она достаточно плотно намоталась, и не даст ему сразу действовать.

Я вытащил стилет и приставил его к глазу Баренса. Сердце часто-часто запрыгало в груди, а дыхание стало сбивчивым. Внезапно, я снова ощутил на себе пристальный взгляд, как тогда на перекрытиях храма. Обвел глазами комнату — никого. Мне это мерещится от страха?

Побоявшись, что у меня не хватит сил, встал ногами на край кровати, а затем всем весом надавил на нож. Он проскользнул в глаз Баренса словно в горшочек со смолой! Из окровавленной глазницы пошел дым, а епископ начал биться и метаться в стороны, раскачивая кровать. Я в испуге спрыгнул с его ложа, оставив стилет в его глазнице для надежности.

Он отчаянно пытался вырваться и дергался туда-сюда, однако нить держала крепко. Его рот открывался и закрывался, но вместо звука из него выходил лишь тихий хрип. Я сделал еще шаг назад не сводя глаз с епископа, но вдруг уперся во что-то, чего там быть точно не должно. И как гром среди ясного неба, в моих ушах прозвучал мягкий и вкрадчивый голос.

— Чистая работа, малыш! Браво!


Глава 8

Я отпрыгнул в сторону как соседский кот Мони, при виде постоянно задиравшей его собаки, и испуганно обернулся. Передо мной стоял человек в сером плаще и капюшоне. Мои глаза лихорадочно забегали с незнакомца на умирающего епископа и обратно. Кто это такой? Он не похож на служителя церкви. Как он очутился в этой комнате?

— Не бойся, малыш, — он примирительно поднял руки ладонями вперед, — Я лишь хочу выразить свое восхищение. Не каждый день увидишь мальчика, который едва научившись ходить, одним точным ударом убивает взрослого человека.

— Он не человек!

— Да? А кто же тогда? — незнакомец подошел к кровати и стал внимательно наблюдать, за тем, как затихают последние движения Баренса. Потом он перевел глаза на серый дымок, выходивший из глаза епископа, и удивленно добавил, — А ты прав, маленький убийца.

Человек в сером выдернул стилет и поднес его к глазам, внимательно всматриваясь в его рукоятку.

— Замечательно оружие, такое сейчас не делают. Всем подавай что-нибудь дальнобойное. Ты знаешь, что это за нож?

— Я знаю, что это мой нож, и я его честно купил. Верните стилет, дяденька.

Незнакомец приблизился ко мне, присел на одно колено и откинул капюшон с головы. Он оказался молодым мужчиной с благородным, но немного суровым лицом, и светлыми серыми глазами. Мне он напомнил Марека из моей книги. Там была всего одна картинка на обложке, но он выглядел почти также.

И он даже не расстроился, что я убил епископа!

— Юфин, меня зовут Юфин, малыш. — Он протянул мне свою большую ладонь, и, не дождавшись ответа, сам взял мою руку, и пожал ее. — Мне не нравится, когда ты называешь меня дяденька. А как тебя звать?

Его кисть оказалась крепкой, но мягкой, совсем не такая как у папы. Папины руки были шершавыми, твердыми и постоянно разбитыми из-за его работы.

— Юфин, мне нужно уходить. Зачем вам мое имя?

— А куда ты так торопишься, мальчик без имени? Есть кто-то второй, кого нужно убить? — его лицо приняло смешливое выражение.

— Третий. Двоих я уже убил. Верните мне мой нож!

На его лице мелькнуло озадаченное выражение.

— Вот как, третий, значит… Забери, — он протер лезвие об одеяло епископа, и протянул мне его рукояткой вперед, — Можно я схожу с тобой? Далеко твой третий находится?

— Нет, он в одной из комнат по соседству. Можете сходить, я все равно вам не смогу запретить. Вы невидимка, да? Я читал, что это очень редкая способность.

— Ну что ты! — Юфин засмеялся, — Но у меня, как и у тебя есть секреты. Пойдем, я тебе помогу, мальчик без имени. Три убийства в день многовато даже для моей психики, а ты еще совсем мал. Я крайне удивлен, что ты еще способен думать. Только ты должен сказать, почему мы его убьем. Это воля Арамены, и не мне ее нарушать.

— Арамена? Серая богиня? Так вы из Длани?

Лицо Юфина вытянулось от удивления. Он потянулся за пазуху и вытащил серебряный медальон, а затем приблизил его к моим глазам. Я увидел на нем изображение весов, а между их чашечками был выбит в металле вертикально стоящий кинжал.

— Теперь ты знаешь, кто я. Назови мне причину, по которой мы его пойдем убивать.

— Баренс и два его священника убили моих маму и папу.

— Вот как? Это веская причина, мальчик без имени. Арамена такое одобрит. Я помогу тебе.

Он поднялся с колена и показал мне на двери. Я пошел рядом с ним, размышляя о его медальоне. Длань Арамены, согласно тому, что я читал, выполняет волю богини, которая указывает, чей жизненный путь нужно прекратить. Ее называют Серой, потому что она не принадлежит ни к светлым, ни к темным богам. Братья выполняют ее указания, но по своему кодексу, могут и сами определить жертву, если она заслуживает смерти.

— Кай. Меня зовут Кай. — Произнес я шепотом, когда мы вышли в коридор.

— Хорошо, Кай, веди.

Я повел его вперед, и вскоре заметил блестящую проволочку над одной из комнат.

— Вот тут! — я показал рукой на вход.

Юфин потянул на себя двери, но они оказались закрыты. Тогда он присел перед замком, внимательно осмотрел его, а потом достал из кармана два металлических штырька. Он просунул их во внутрь замочной скважины, немного покачал ими из стороны в сторону и вдруг замок щелкнул.

Юфин, улыбнулся и подмигнул мне, а затем приоткрыл дверь. Мы тихонько заглянули в комнату, но там никого не оказалось.

— Пусто. Что будем делать, Кай?

— В тот день, когда мою семью убили, он сидел на входе в храм.

— Пойдем проверим.

Мы, стараясь не шуметь, преодолели коридор, после чего я провел Юфина той дорогой, по которой сам шел уже в четвертый раз. Возле храмового холла он прислонил палец к губам и выглянул из-за угла. Потом повернулся ко мне и показал жестом взглянуть самому. Я аккуратно высунул голову и узнал того самого священника. Он сидел у маленького окошка для переговоров с посетителями и скучал, покачиваясь на стуле.

— Это он! — прошептал я.

Юфин мгновенно исчез! И появился у него прямо за спиной так тихо, что служитель даже ничего не заметил! Мой напарник вынул из-под плаща длинный кинжал и кивком головы подозвал меня к себе.

Я вышел из укрытия и направился к убийце отца, сжимая в руке стилет. Его глаза изумленно раскрылись при виде меня, и он вскочил со своего стула, но Юфин резко подсел, просунул ему под рясу нож и сделал быстрое движение рукой, отчего ноги священника подогнулись, и он упал на колени. Мой новый знакомый зажал ему рот рукой и поднес кинжал к его горлу.

— Кай, он твой.

Я медленно начал приближаться к священнику, глядя прямо в его испуганные глаза. Он был похож на забитую камнями собаку и весь дрожал, понимая, что живет последние секунды. Я поднял стилет, размахнулся целясь в сердце, и, внезапно, на меня накатило чувство отвращения, а тело мелко затрясло. Мне очень хотелось, чтобы этот священник умер, но представив, что придется еще раз кого-то проткнуть насквозь, меня начало тошнить и моя рука непроизвольно выронила оружие.

Юфин тревожно посмотрел в мою сторону, пожал плечами и быстро перерезал служителю горло, а потом показал мне глазами на выход. Мы покинули храм Девяти Светлых богов.


Луна высоко весела над городом, рисуя узоры тенями на земле. Мы с Юфином молча сидели на краю скалы, вглядываясь в темную морскую даль, отражающую свет далеких звезд. С воды дул свежий ветерок, который постепенно привел меня в чувство. На душе стало намного легче и спокойнее. Мама и папа были отомщены.

Я повернулся к своему новому знакомому:

— Спасибо, Юфин, за то, что помогли мне. Теперь вы расскажете свою тайну?

Он посмотрел на меня и хитро улыбнулся:

— Секрет в обмен на секрет, идет? И не называй меня на вы, я же не старик.

Я кивнул головой.

— Кай, после причастия у меня открылась Сила второго уровня, позволяющая мгновенно перемещаться из одного места в другое. Эту способность называют телепортация. Сейчас она уже пятого ранга, но мне до сих пор нужно видеть цель глазами. С каждым уровнем растет расстояние прыжка, а однажды, я смогу прыгнуть в другой город. Эта Сила нашла применение в моем ремесле. Я служитель Длани высокого ранга, один из лучших убийц, если тебе так удобнее. Твоя очередь!

— Ты что, прошел переход силы три раза!? — я не поверил услышанному и ошеломленно вытаращился на нового знакомого.

— Да, Кай. У Длани Арамены свои секреты.

Вот это человек! Мне захотелось теперь узнать о нем все.

— А я могу вот так! — я решил впечатлить Юфина, и достал стилет. — Смотри!

Я легонько проткнул кожу между большим и указательными пальцами, а потом мы вместе смотрели, как она зарастает прямо на глазах. Он поднял на меня изумленный взгляд.

— Кай, я знаю тысячи людей и их способностей, но такое вижу впервые. Даже королевский лекарь не может излечить раны с такой скоростью! Ты меня действительно впечатлил.

Я расплылся в улыбке.


Этой ночью в моей жизни появился еще один друг, он же стал первым человеком, которому я рассказал все, не упомянув лишь о Марте. Юфин мне очень сильно понравился. У меня даже появилось чувство легкой привязанности к нему.

Юф поделился со мной небольшими подробностями о себе и своей жизни. Он рассказал о служении Арамене, про свое обучение в школе Длани, о своем задании в Таноре. Глава организации поручил ему наблюдение за епископом Баренсом, но из-за меня, это задание закончилось, и ему нужно отправляться обратно в Фаэту с докладом. Когда я узнал, что он оттуда, то загорелся и начал его расспрашивать о столице.

Юф долго рассказывал мне об охотниках на чудовищ, о том, что в этом городе можно встретить представителей других рас, о разных школах по развитию Силы. А потом вдруг задумался и спросил:

— Хочешь поехать со мной? Я сейчас спрашиваю про Длань, а не Фаэту.

— Ты предлагаешь мне стать убийцей? Как ты?

— Кай, цель организации не всегда состоит в убийствах. Мы все выполняем волю Серой богини, но это не значит, что ты должен лишь нести смерть. Служитель Длани всегда может отказаться от задания если у него есть какие-то причины. В Танаре, например, я не должен был никого убивать, а лишь собрать некую информацию. В Длани Арамены много умелых мастеров своего дела, которые научат тебя полезным вещам для выживания в этом мире. Ты сможешь тренировать свои физические навыки, развивать силу и ловкость. Научишься правильно развивать способность. У тебя огромный потенциал — я видел, как ты легко лазаешь по стенам. А еще, у нас одна из лучших библиотек в королевстве! — Юф подмигнул мне.

Последней фразой он меня уговорил окончательно! Я научусь сражаться и получу новые знания о мире, тем более убивать не обязательно! Это лучше, чем просто пойти куда-то в подмастерья и вести скучную жизнь.


На рассвете Юфин и я спустились в катакомбы. Он не стал пролазить через решетку, а просто переместился на другую сторону. Дождался когда я переберусь и кивком указал на голое обезглавленное тело, плавающее в канале. Труп покачивался в воде спиной вверх, на которой виднелись три маленькие треугольные дырочки.

— Твоя работа?

— Моя, но голову и одежду я не трогал. Это, наверное, изгои его перетащили сюда.

— Все верно, опознай его церковники, у твоих друзей могут появится проблемы.

— Они мне не друзья. Только один.

— Куда дальше, Кай?

— Нужно забрать деньги и моего друга, без него я не поеду никуда.

— Так ты согласен? — Юф хитро прищурился, ожидая мой ответ.

— Да, но только если мы заберем Рива.

— Показывай дорогу.

Мы без помех добрались до детской, так ни с кем и не столкнувшись. Я на цыпочках прошел в комнату и, наощупь, добрался до кровати. Крикун крепко спал, открыв рот.

— Вставай, — я прошептал ему в ухо, — Мы уезжаем в Фаэту.

— А? Что? — его голос прогремел так, что ребята проснулись и подскочили со своих кроватей.

Кругом зажглись самодельные фонари, и я с удивлением обнаружил, что в нашей комнате пополнение. Сюда переселилась шайка Кривого. Вероятно, Лис выгнал их сюда, изменив свое отношение к ним. Брок и Брук пялились на меня, словно на приведение, а Шкет вдруг заорал:

— Он преступник, его ловит храм Девяти!!!

И также резко заткнулся. В свете фонарей, я увидел Юфа за его спиной. Он схватил его за волосы и приставил кинжал к его горлу.

— Кай, отрезать ему голову? — Юф незаметно подмигнул мне и легонько улыбнулся уголками губ.

Я подхватил его игру и произнес:

— Дай-ка подумаю. Он сдал меня церкви, зная, что изгои своих не предают. Думаю, за это полагается смерть.

После моих слов Шкет внезапно обмяк, повиснув на Юфине, а по его ноге побежал ручеек, образовав лужицу на полу. Ребята заворотили носами и отошли подальше.

За дверью послышался грохот и в комнату, влетел разъяренный Лис, с толпой взрослых изгоев. В руках у него был меч.

— Здесь я решаю, кто умрет! Ты кто такой, мать твою?

Юфин, смерил глазами главу Убежища и спокойным голосом произнес:

— Длань.

Лис поменялся в лице, и теперь выглядел растерянным. Я уже подумал, что все обошлось, когда он решительно поднял меч и с ревом бросился на моего нового друга:

— Ты умрешь здесь, и Длань никогда не узнает об этом!

Юфин исчез перед самым ударом, и через секунду появился на второмярусе кровати, где до этого спал Крикун. Спиной к нему на коленях стоял Лис и затравленно смотрел на изгоев. Юф держал кинжал у его горла, по которому начали сочиться капли крови.

— Нет! — я закричал, — Юфин, не убивай его!

— Тебе повезло, — служитель Арамены направил на Лиса презрительный взгляд, — Ты бросил вызов Серым, и должен бы за это ответить своей жизнью. Но мой друг просит пощадить тебя, что скажешь?

Лис опустил глаза и негромко прохрипел:

— Я, глава изгоев, по прозвищу Лис, даю слово, что не причиню вреда ни тебе, ни тем, на кого ты укажешь, служитель Арамены Юфин.

— Кай, его слово чего-нибудь стоит?

— Да, это достойный человек. Если бы не он, возможно меня бы уже не было в живых.

Юф убрал кинжал и отпустил Лиса. Я поймал благодарный взгляд главы изгоев и произнес:

— Лис, я уезжаю в Фаэту и забираю с собой Крикуна.

— Кай, Кай… — он обреченно посмотрел на меня, потирая след от кинжала на шее, — Если бы ты знал, какие у меня были на тебя планы. Но видимо, боги считают иначе, и не мне им противиться. Я отпускаю тебя и Крикуна.

Лис, не оборачиваясь вышел из детской, уводя за собой изгоев, а Рив, удивленно уставился на меня.

— Кай, твоя рука!

— Моя рука. — Я улыбнулся и подмигнул ему.

— Она… она на месте!

Ребята в комнате наконец-то сообразили, что со мной не так, и оживленно загалдели, пытаясь понять, какое чудо со мной произошло. Они подходили ближе и удивленно рассматривали меня, кто-то даже пытался определить, настоящая ли это рука и касался ее.

— Крикун, едешь со мной?

— Конечно, дружище! — Рив засуетился, собирая одежду, — Когда?

— Сегодня, — мягко произнес Юфин. — Уплываем утренним кораблем.

— На настоящем? — Крикун глядел на Юфина, как на божество.

— Ну а на каком же еще! — засмеялся мой спутник. — Уходим.

Я в последний раз обвел глазами ребят в комнате. И хотя у меня не было особой привязанности к ним, в груди появилось тоскливое чувство. Не их вина, что они оказались здесь, и не каждому удастся когда-нибудь это изменить.

Мне на плечо легла рука Юфина. Он легонько потянул меня за собой, и мы отправились обратно в катакомбы.

— Где находится сейчас Лис? Мне нужно задать ему пару вопросов.

— Юф, не стоит, пожалуйста. — Я испугано глянул на убийцу.

— Кай, это визит вежливости. Клянусь, Дланью, я не причиню ему вреда.

— Там. — Я указал на дверь ведущую в убежище.

— Ждите меня здесь. — Юфин открыл дверь и скрылся в помещении.

Мы прождали его около десяти минут, после чего двинулись темными коридорами в город. Когда подходы к Убежищу остались позади, Юф остановился и повернулся к нам.

— Что-то еще держит вас в этом городе?

— Мама. — Ответил Рив, — Она проститутка, но мне хотелось бы последний раз увидеть ее.

— Далеко идти?

— Нет, не очень. По подземельям с четверть часа.

— А ты Кай? — Юф перевел взгляд на меня. — Хочешь в последний раз увидеть свой дом?

— Нет, Юфин, не надо, — я отрицательно замотал головой, — Не хочу.


Примерно через четверть часа Крикун привел нас к высокой лестнице, по которой мы выбрались на поверхность. Это была окраина гражданского квартала, и вероятность встретить здесь кого-либо из стражников или служителей церкви была очень маленькая. Неизвестно, уже обнаружили тело епископа или нет, но лишний раз вызывать подозрения не хотелось.

Дом, где Рив когда-то жил, выглядел добротным, но все портило бросающееся в глаза, отсутствие хозяйской руки. Покосившиеся ворота, заросшая изгородь, пыльные окна. Он просунул руку в крупную щель между досками и ухитрился открыть дверь.

— Вы со мной? Все равно они все пьяные спят.

Я переглянулся с Юфином, он пожал плечами, и мы отправились вслед за Крикуном. Внутри мы обнаружили неряшливую обстановку, разбросанные по полу вещи и опухшую женщину с всклокоченными волосами, спящую в объятиях двух мужчин. Юфин остановил меня и потянул назад. Я понял, что он не хочет, чтобы я на это смотрел и вышел вслед за ним.

— Не стоит, Кай, — сказал он за дверью. — Пусть он попрощается и идем.

Рив вышел обратно спустя минуту с влажными глазами.

— Я не стал ее будить. Оставил записку.

— Теперь слушайте, — Юф обратился к нам обоим, — Скоро утренняя служба, поэтому нам нужно торопится. Через пару часов весь Танар будет стоять на ушах. Желательно покинуть город как можно быстрее.

— Вы что-то натворили? — Рив изумленно уставился на меня, — Я чего-то не знаю?

— Потом поговорите, сейчас нам нужно в порт. Мы можем добраться отсюда до пристани катакомбами? — Юф попытался увести разговор от неприятной мне темы.

— Да, идем! — ответил Крикун. Мы снова спустились под землю и без приключений добрались до самого выхода.

Выбравшись к морю, Юфин направился к торговой каравелле, возле которой суетились люди. Он о чем-то недолго говорил с группой моряков, а затем поднялся на борт, показав нам жестом, чтобы мы подождали. Спустя десять минут он снова показался наверху, вместе с огромным бородатым мужиком и указал на нас. Мужчина согласно кивнул головой и исчез в проходе, ведущим в каюты. Юфин махнул нам рукой, и мы наперегонки побежали наверх по трапу.

Нас поместили в одном кубрике на троих, груженным какими-то ящиками, где мой новый знакомый сразу же предупредил о том, что до отплытия лучше не высовываться. Дважды ему нас уговаривать не пришлось, так как мы обнаружили замечательные гамаки, которые сразу было решено проверить на пригодность. Я забрался в один из них и уснул, едва только закрыл глаза.


Сквозь сон донесся звук палубного колокола, который разбудил меня. Рив не спал и о чем-то беседовал с Юфом за накрытым едой столом. На нем стояли тарелки и небольшой котелок, от которого исходил восхитительный аромат мясного блюда. Я перекувыркнулся и ловко спрыгнул с гамака.

— Кай, ты как раз к обеду, — произнес Юфин, — Мы пока обсудили с твоим другом его перспективы в столице. Честно говоря, я так и не придумал, что с ним делать. Он не хочет расставаться с тобой, а я пока для него не вижу вариантов.

— Я могу временно побыть в изгоях Фаэты, пока что-нибудь не найду. — Неуверенно проговорил Крикун.

Юф расхохотался.

— Рив, то, что у вас есть в Танаре свое маленькое государство отверженных, еще не означает, что в Фаэте ты будешь себя чувствовать так же хорошо в их обществе. Поверь, тебе тогда и не стоило покидать ваш уютный приморский городок. Судя по тому, что я видел, ваши изгои представляют серьезно организованную силу, в чем, несомненно, заслуга Лиса. Но в столице все иначе. Неграждане грызут друг другу глотки за каждый сколит. И дня не проходит, чтобы местные уборщики не нашли пару-тройку мертвых тел в сточных канавах города.

— А кто вообще придумал ввести это глупое гражданство? — я решился задать вопрос, на который давно хотел получить ответ.

— Это началось очень давно. Раньше люди думали, что Сила передается по наследству, и короли вели политику, направленную на ограничение в правах тех, у кого нет способностей, либо есть, но бесполезные. Они хотели, чтобы "пустышки" и "никчемные", постепенно выродились сами, находясь в тяжелых условиях. Однако, все чаще и чаще стали происходить странные вещи. Например, у двух изгоев без способностей рождался ребенок с изначальным шестым уровнем силы, а у знатных горожан пятого уровня появлялись на свет дети-пустышки. В итоге стало понятно, что это всего лишь вероятности, не зависящие от родителей.

— Вот видишь! Значит нужно было всех уравнять в правах и отменить гражданство!

— Кай, большинство устраивает такая политика. Всегда будет разделение в обществе — не по одному, так по другому признаку. Тебе, как мне кажется, рановато беседовать на такие темы.

— Но ведь есть люди, у которых нет Силы, но есть гражданство! Как-то ведь они смогли его получить? Значит и все остальные изгои так смогут.

— Конечно смогут, но для этого им нужно очень потрудиться. Кай, гражданство дается не только владеющим силой. Его можно купить — королевская казна всегда нуждается в притоке сколитов. Если ты хороший ремесленник, или ценный воин, то сможешь найти себе место в обществе и постепенно накопить денег на заветный жетон. Просто сейчас все устроено так, что тем, кому повезло с богатыми родителями или силой, проще и легче пробиться в жизни. Но давай вернемся к Крикуну. Денег на покупку гражданства у него нет, его способность, имеет перспективу стать полезной лишь на высоких уровнях, которые еще как-то нужно получить. А он пока даже не умеет владеть голосом без своих капель.

— А мы не можем его взять с собой, в служители Длани? — я с надеждой посмотрел на Юфина, а затем перевел взгляд на приунывшего Рива.

— Нет, Кай, это исключено. Во-первых, набор в организацию ведется с двенадцати лет. Ты — редкое исключение, к тому же мне еще предстоят хлопоты с Великим магистром по поводу тебя. А во-вторых, не в обиду будет сказано Риву, но он не подходит для служения Арамене.

— Почему вы так решили? — Крикун с вызовом посмотрел на нашего спутника.

— Мне всего восемь, и я тоже не уверен, что подхожу, Юф. — Добавил я.

Юфин ненадолго задумался, а затем обратился ко мне:

— Сидите здесь, я скоро вернусь.


Он пришел через час, пинком открыв дверь в каюту. Комната наполнилась запахом алкоголя, а в его глазах была какая-то беспричинная злость. Юфин грохнулся на стул рядом с нами, пьяными глазами уставился на Рива и произнес:

— Слушай сюда, Рив Байли, сейчас я расскажу тебе…

— Откуда вы знаете мою фамилию? — перебил его Крикун удивленно выпучил глаза.

— Я знаю не только твою фамилию. Твой отец был смотрителем на сколитном руднике. А еще он был силен, ужасно силен, не чета тебе сопляку.

Я перевел ошеломленный взгляд на друга. Рив мелко затрясся и, широко раскрыв глаза, уставился на Юфина.

— Так вы его знали? Не называйте меня сопляком!

— Конечно знал. Я помню все свои задания. Твой отец долго умирал, захлебываясь кровью, а я, вот этими самыми руками, — он кивнул на свои ладони, — Раз за разом вбивал ему в глотку нож. А потом, я пошел к твоей матери. Знаешь, почему твоя мама Алия стала шлюхой? Тебе рассказать, что я с ней делал?

Я, открыв рот пялился на Юфина. Откуда он все это знает? Это похоже на правду! Выходит он лгал мне? Меня начала охватывать ненависть. А он продолжал говорить…

— Это называется сойта. — Он вынул из кармана перевязь сплетенную из нити арахны. — Эти две петли я накинул ей на руки, а вот эти две на ступни. А вот эту большую на шею. Я привязал ее к столбу, задрал ей юбку…

— Замолчи! Замолчи! — Рив, спрятал лицо в ладонях и зарыдал.

— Заткнись щенок! Противно от твоих соплей! — Убийца потянулся за кинжалом, но потерял равновесие и грохнулся на пол, ударившись головой.

Прошла минута, а он все не поднимался, но дышал, а значит был жив.

Мой взгляд упал на лежащую на столе перевязь.

— Крикун, надо связать его пока он без сознания! — я схватил сойту и начал надевать ее на убийцу. А Рив продолжал тихонько рыдать.

Наконец мне удалось закрепить на нем веревки. Внезапно Юфин открыл глаза, уставился на меня и попытался встать, но не смог. Он оглядел себя и понял что обездвижен.

— Мелкие ублюдки! — прорычал убийца, — Вы думаете меня это надолго остановит?

Он начал дергаться, а я вытащил из ножен стилет.

— Рив, заколи этого выродка, у тебя хватит сил. Это очень острое оружие. — Я протянул клинок другу.

Крикун поднял заплаканное лицо, посмотрел на нож и дрожащей рукой взял его. Затем подошел к беспомощному Юфину. Тот поигрывал мерзкой улыбкой и смотрел ему прямо в глаза.

— Давай, целься в сердце, сопляк. — Прорычал убийца и задергался, пытаясь освободится. — Что, кишка тонка?

Рив неуверенно замахнулся и… бессильно опустил руку, стилет выпал из нее, воткнувшись лезвием в пол.

Юфин громко расхохотался.

Я схватил нож с пола и одним броском попытался заколоть мерзавца, но приземлился на пустое место, а убийца лежал в другом углу каюты и надрывно хохотал. Снова побежал к нему, но он опять переместился с помощью своего умения. Похоже ему плевать на веревки, и он просто со мной играет.

Хохочущий Юфин внимательно следил за каждым моим движением. После очередной телепортации он оказался в закутке, заставленном корабельным хламом. Убийца мне как-то говорил, что ему нужно видеть конечную точку для применения способности, а значит следующее место его прыжка очень и очень ограниченно. Я разбежался в его сторону и изобразил рывок, а как только Юфин снова исчез, уперся ногой в столб с гамаком, и, резко изменив траекторию, прыгнул назад.

Успел! Мне удалось схватиться за сойту на его спине и повиснуть на ней! Он начал лихорадочно перемещаться по всей каюте, пытаясь меня сбросить и не дать мне ударить его. Эти скачки продолжались целую минуту, но мне удалось удержаться и вскоре Юфин стал задыхаться. Он сделал попытку очередного прыжка и не смог телепортироваться! Я догадался, что ему не хватает Силы, замахнулся стилетом, и ударил, целясь в сердце…


Глава 9

Мой удар попал в дощатый пол. В руках осталась только перевязь, а Юфин стоял передо мной без пут, с выражением искреннего изумления на лице. При этом абсолютно трезвый…

— Кай, ты невероятно ловок и быстр, я потрясен! В скорости ты уже можешь посоперничать с нашими выпускниками, — он повернулся к Крикуну, — Что же касается тебя, Рив — проверка закончена. Ты только что провалил типичный вступительный экзамен в школу Длани Арамены. Я никогда не знал ни твоего отца, ни твоей матери. Вся информация о твоей семье была получена в беседе с Лисом, перед нашим уходом из катакомб. Ты мог бы попытаться меня убить, но это сделал, Кай, хотя твои родители для него чужие люди. Причем им двигала не слепая ярость, а холодный расчет. Честно говоря, я не ожидал, что он сможет меня поймать. Не будь сойта заранее подготовлена, я лежал бы сейчас перед вами, захлебываясь кровью.

Я застыл, словно пораженный молнией и, с трудом шевеля губами, произнес:

— Юфин, нельзя так шутить о близких.

— Кай, правильно произнесенные слова, могут стать оружием и мотивацией к действию. Все это — стандартная подготовка служителя Длани. Там, на экзамене, поступающих доводят до подобного состояния, чтобы оценить их психологическую готовность и решительность. Это делают видящие, и читающие, такие как ваш Лис. Есть несколько типов реакции. Кто-то плачет, кто-то, наоборот, слепнет от ненависти и творит глупости. Есть такие, которые таят злобу и решают отомстить позже. Ты правильно оценил ситуацию, и лучший момент для моего убийства вряд ли представился в ближайшее время. Хотя, если бы у Вас обоих было побольше житейского опыта, вы бы изначально не поверили в этот спектакль.

— Я ненавижу тебя, Юфин, — Рив со злобой смотрел на слугу Арамены.

— Я и не прошу меня любить. Пройдет не один год, прежде чем ты мне скажешь спасибо за этот урок. Если тебе действительно нужна эта служба, ты можешь снова попробовать, когда тебе исполнится двенадцать лет, но мой тебе совет — ищи себя в том, что ты можешь делать лучше других. То, что ты не можешь убить, не означает, что ты плохой человек. Все мы разные, и есть вещи, которые ты сделаешь настолько хорошо, насколько я плохо. Лишение других жизни и шпионаж — не лучшее, чем должны заниматься нормальные люди.

— А откуда ты узнал, что Кай подходит? Это как-то связано с вашей ночной историей? — Рив начал успокаиваться. Кажется, он понял, что Юфин его действительно только испытывал и не желал ему зла.

— Об этом тебе он сам расскажет, это не моя тайна. — Юф открыл дверь и покинул каюту.

Я проводил его взглядом, после чего уселся за стол и молча накинулся на еду, под удивленным взглядом Крикуна.

— Ты можешь есть после такого?

Мне ничего не оставалось делать, как просто ему кивнуть с набитым ртом и продолжить поглощать замечательно приготовленный гуляш. Крикун уселся рядом, потянулся к ложке, но передумал.

— Расскажешь?

Я кивнул головой, и не переставая есть, поведал ему свою историю жизни, начиная от убийства родителей священниками и заканчивая своим чудесным исцелением, а также свершившейся местью. Умолчал только про Марту и ее видения.

Рив слушал рассказ о моих похождениях с открытым ртом, а в конце повествования завалил меня вопросами, о моей способности.

— И что, все что угодно отрастить обратно можешь?

— Не знаю, пока только руку новую вырастил. Еще ногу ломал, около колена. Тоже быстро вылечил. А на мелкие порезы теперь даже внимания не обращаю. — Я закончил с едой. — Пойдем лучше на палубу, там наверное весело!

— Кай, — голос Рива сделался совсем тихим, — А как это, убить человека? Ты что-то чувствовал?

— Наверное страшно, если убиваешь невиновного. Я не знаю. Тех, кого я убил… Мне было плохо, особенно когда последний смотрел мне в глаза. Но это была не жалость, эти сволочи заслужили смерть.

— И все равно, Кай, я бы так не смог. А если бы у тебя не получилось? Они ведь взрослые и сильнее.

— Рив, какая разница? Взрослые тоже спят, необязательно ведь вызывать их на честный бой. Маму с папой тоже никто не предупредил, а просто убили, напав сзади. Давай больше не будем говорить об этом. — Я почувствовал, что если продолжу разговор, то снова начну вспоминать страшные картины из памяти. — Идем на корабль!

— Сходи один, — Крикун широко открыл рот и зевнул, — Я ведь еще так и не ложился спать. Сначала не мог заснуть, все не мог поверить, что мы покидаем Танар, а потом пришел Юфин.

Рив завалился в гамак и закрыл глаза. Не прошло и минуты, как он засопел и мне ничего не оставалось делать, как пойти одному.

Выбравшись на палубу, я остановился и залюбовался обстановкой. Еще ни разу мне не приходилось плавать на корабле, а потому знакомые вещи, такие как небо, солнце, волны на поверхности — все это воспринималось иначе. И нигде не было видно даже полоски земли!

Море было гладкое и спокойное, и по висящим, словно тряпка, парусам мне стало понятно, что мы просто стоим на месте. Матросы откровенно скучали и разделились по группам: кто-то резался в кости на перевернутой вверх дном бочке; еще двое, окруженные свистящей шумной толпой, устроили кулачный поединок. Были и такие, кто просто завалился на палубу и загорал на солнце. Но больше всего мое внимание привлекли моряки в одном исподнем. Они забирались на самую большую мачту, поперек которой было несколько балок на разной высоте, пробегали по ней и прыгали в воду. Я вспомнил, как мы с Крикуном пару раз ходил на пирс и соревновались, кто лучше прыгнет.

Неожиданно, меня довольно сильно отпихнули в сторону и мимо прошел бородатый человек, которого я вчера видел рядом с Юфином. Матросы сразу подобрались, но он просто кивнул им головой и поднялся на мостик. Это, скорее всего капитан, и у него должны быть карты! В Танаре было очень мало книг по географии, а те, что я находил, охватывали только территорию королевства Саталия, в котором мы живем. Папа рассказывал, что мир очень большой, а наше государство всего лишь маленький кусочек на нем.

Я направился вслед за капитаном, поднялся по лесенке на мостик, где и обнаружил его. Он стоял у края и смотрел на горизонт в увеличительную трубу. У нас была дома такая, только значительно меньше.

— Дядя капитан, а можно…

Он обернулся, посмотрел на меня недобрым взглядом и прорычал, наклонившись ко мне:

— Кыш отсюда, щенок!

От неожиданности я отскочил назад и чуть не упал с мостика. Капитан угрожающе сделал шаг ко мне, занеся кулак, и я быстро убежал вниз, где столкнулся с улыбающимся Юфином.

— Юф, он наорал на меня!

— И что? Он хозяин этого судна, мы его пассажиры. Ты вторгся на его территорию, разве он не прав?

— Взрослые всегда ко мне хорошо относились! — и уже тихо добавил, — Кроме церковников.

— Ха! И ты теперь решил, что каждый встреченный взрослый будет с тобой сюсюкаться? Кто ты такой для него, Кай? Вот это, — Юфин обвел рукой матросов, — Его команда и семья, а ты здесь — чужак!

— Юф, — взмолился я, — У него ведь есть карты!

— Конечно есть, он же капитан!

— Я хочу на них посмотреть!

— Подружись с ним, это не так трудно.

— Как? Я хотел, но он рычит на меня! — меня охватило отчаяние.

Юфин прищурился, о чем-то подумал, а затем показал рукой в сторону наших кают.

— Идем, так и быть, дам тебе урок психологии. Это проходят в последние годы обучения в организации, но несколько советов думаю ты поймешь уже сейчас.

Мы переместились обратно, уселись за стол, и Юф, не обращая внимания на спящего Крикуна, начал:

— Кай, запомни одну простую вещь. В этом мире тебе никто ничего не должен. Ты говоришь, что взрослые хорошо к тебе относились, расскажи кто они были и при каких обстоятельствах они с тобой познакомились?

— Лис.

— И что, он сразу кинулся с тобой обниматься? — Удивился Юфин. — Вспомни тот момент, когда ты понял, что он к тебе относится хорошо.

— Я помню, он хотел меня "прочитать", а я ему не дал!

— Ого! Кай, ты меня все больше удивляешь. Между прочим, у вашего Лиса четвертый уровень. Сомнительно, чтобы ребенок до причастия смог оказать сопротивление такому опытному чтецу мыслей.

— Он тоже этому сильно удивился!

— Ну хорошо, Кай. Ты смог оказать сопротивление его Силе и показал свою. Ничего в этом мире не уважается так, как сила. Будь она внутренняя или внешняя. Вот он и стал относиться к тебе иначе, и даже уважать.

— Есть еще один, Хартел, это…

— Хартела я знаю, можешь не рассказывать. — Перебил меня Юфин, — И что, он тоже зауважал тебя?

— Да! Когда, он закричал на нас в лавке, Крикун убежал, а я остался. Мне было страшно, но папа учил, что нельзя людям показывать, что ты трус!

Юфин снова рассмеялся.

— А что же ты не остался на том мостике с капитаном? Глядишь, уже бы и карты смотрели у него в каюте.

— Он большой и страшный, — буркнул я, сообразив, что сморозил глупость. — Но Хартелу, я не показывал свою Силу! Вот!

— Кай, — Юф сделался серьезным, — Ты тоже показал ему силу! Не ту, что владеют одаренные, а внутреннюю, которая есть у всех, но могут пользоваться ей единицы. Силу духа. Именно поэтому ты сейчас здесь со мной на этом корабле. Я тоже тобой восхитился тогда, у епископа в комнате. И тоже отношусь по-особенному. Поверь, то, что ты сделал, и как это сделал, сможет не каждый ученик Длани. Расчетливо, аккуратно и без лишних эмоций.

— Значит мне надо показать капитану Силу?

— Если ты говоришь о своей способности, то нет. Она впечатляющая, но не настолько, чтобы тронуть сердце старого морского волка. Покажи ему свой дух.

— Юфин, но как?

— Придумай! Чего этот вояка не ожидает от пацана, который чуть не сделал лужу у него на мостике? — Юф смешливо взглянул мне в глаза.

— Смелости? — предположил я.

— Как один из вариантов. Но это не значит, что ты теперь должен бежать к нему и снова делать попытку познакомиться. Сделай это так, как будто тебе не важно его мнение. Иди!

Я с сомнением посмотрел, на Юфина, но все же встал и направился на палубу.

Погода не изменилась, и матросы все также бездельничали. Я вдруг понял, как смогу удивить капитана! Разделся до нижнего белья, с разбегу запрыгнул на мачту, а затем по маленьким скобам пополз вверх. Добрался до первой балки, с которой матросы ныряли в море, посмотрел вниз, и решил, что смогу забраться и повыше.

— Эй, мелочь, слазь оттуда!

— Дурень, разобьешься!

Снизу доносились голоса удивленных матросов, но я твердо решил, что сегодня доберусь до этих чертовых карт. Вот уже и вторая балка. Я снова глянул вниз и на этот раз моя уверенность начала постепенно исчезать. Пожалуй хватит!

— Смурф, сними этого недоноска! — раздался рев капитана, который был хорошо слышен даже здесь.

Я оглянулся, и увидел, как ко мне, ловко карабкаясь по мачте, двигается, молодой жилистый парень. Лицо его было недобрым. Он резко выкинул руку и попытался меня схватить, но мне удалось вовремя подтянуть ногу, и я пополз выше, к смотровой вышке, которая находилась в месте крепления третьей балки. Забрался на перекладину, мелкими шагами перебежал к краю и вдруг понял, на какой огромной высоте нахожусь. Голова закружилась, я присел и схватился за натянутый канат.

За спиной раздался хриплый мат, а затем до меня донесся знакомый мягкий голос. Я открыл глаза и обернулся. Юфин стоял на смотровой площадке и не пускал матроса ко мне. Тот зло сплюнул, еще раз выругался и пополз вниз.

— Кай, ты уверен в том, что ты хочешь сделать? — служитель Длани спокойно рассматривал свои руки, не глядя на меня.

— Я… я не знаю, Юфин. Мне очень страшно!

— Тогда возвращайся ко мне, и мы телепортируемся на палубу.

— А капитан? Что он подумает?

— Что ты струсил, что же еще? — Юф поднял на меня глаза и прищурился.

— Я не хочу, чтобы он так думал. Я не трус!

— Тогда прыгай, — Юфин опустил взгляд и невозмутимо продолжил разглядывать свои ногти, от чего я почувствовал раздражение.

— Я могу разбиться об воду!

— Ага. — Он снова посмотрел на меня с какой-то насмешкой на лице.

— Юфин, черт тебя подери! Что мне делать?

— Не знаю. Это тебе решать, Кай.

— Ты знаешь, как правильно прыгнуть?

— Да. Вертикально, чтобы уменьшить площадь соприкосновения с водой. Но с такой высоты велика вероятность, что ты перевернешься и потеряешь контроль над телом. От того как ты приземлишься, зависит то, какие травмы получишь, возможно это будет легкий ушиб, а возможно и разрыв внутренних органов, с последующим кровоизлиянием. Во-втором случае есть шанс умереть.

— Юфин! — Меня начало трясти от злости, хотя я понимал, что сам все это затеял.

— Кай! Что ты от меня хочешь? Для такого прыжка нужна подготовка и специальные тренировки. Ты сам сюда взобрался, хотя мог обойтись второй балкой.

Я повернулся спиной к Юфу и посмотрел вниз. Сердце забилось учащенно. Мне должна помочь моя способность, я знаю это. В какой-то момент мне показалось, что я готов прыгнуть, но как только подался вперед — вся моя смелость ушла в пятки, а дыхание сильно участилось.

— Кай, чтобы не произошло, не потеряй воду из вида. Лучше повредить руки или ноги, чем удариться туловищем или головой.

Легкое волнение в голосе Юфина придало уверенности. Он переживает и не даст мне умереть! От осознания этого на меня снова накатила волна отваги, и, испугавшись, что она сейчас опять пропадет, я быстро оттолкнулся от балки…

У меня появилось ощущение, словно желудок коснулся сердца. Я падал ногами вниз, в ушах шумел ветер, а дух захватило так, что страшно было дышать. Меня вдруг начало медленно заваливать вперед, и я испугался, что могу приземлиться животом. Вода приближалась с огромной скоростью. В отчаянии, попытался выставить руки перед собой. Из-за этого движения, меня еще быстрее стало переворачивать вниз головой. Время, будто бы замедлилось, а в голове снова и снова звучал голос Юфина: "Лучше повредить руки или ноги, чем удариться туловищем или головой."

Я выставил ладони перед самой макушкой и почувствовал сильный удар по ним. Руки резко развело в стороны и швырнуло за спину, а плечи рвануло так, что казалось вылетят суставы. От боли захотелось вскрикнуть. Меня утащило на глубину, и все мысли теперь были о том, чтобы выбраться на поверхность.

Под водой, я увидел темную фигуру человека около себя…Юфин! Он взглянул на меня, и, увидев, что я самостоятельно поднимаюсь с глубины, быстро поплыл прочь.

Вынырнул на поверхность и жадно схватил ртом воздух. Сзади раздавались крики и улюлюкания. Обернувшись, увидел, как моряки сгрудились вдоль борта судна и махали руками. Я подплыл к сетке, свисающей вдоль корпуса корабля, и по ней забрался наверх.

Матросы улыбались и тянули ко мне руки, громко шумя и поздравляя. Я почувствовал внутри себя гордость, но вдруг они расступились в стороны и затихли. Через борт перегнулся человек, и мои глаза встретились с глазами капитана…

Он заграбастал меня своими огромными руками, перекинул через борт и поставил на палубу. Взгляд у него был злой, а в моих коленках появилась предательская дрожь, которая начала переходить на все тело.

— И что мне делать? — прорычал он. — Ты знаешь, что происходит с нарушителями дисциплины на моем корабле?

План трещал по швам — капитану не понравился мой поступок. Со стыда я попытался отвести взгляд в сторону и наткнулся на мокрого Юфина за их спинами, который мне показал большой палец вверх и исчез! Значит он одобряет?

В меня снова вселилась уверенность, а трясучка в коленках стала затихать. Я поднял взгляд на капитана и как можно спокойнее произнес:

— Я читал, что их наказывают плетью. А почему вы спрашиваете? У вас появился нарушитель? Это пока я купался, да? — я постарался сделать как можно более невинное лицо. — Я никого не видел, а если бы и видел, то вам ни за что не рассказал бы. Мой папа говорил, что в армии и флоте ненавидят стукачей! А еще, вы злой!

Матросы взорвались смехом! Они, невзирая на своего грозного предводителя, катались по палубе и держались за животы. Капитан стоял, беззвучно шевеля губами и пытался что-то сказать, а затем не выдержал и расхохотался сам. К нам подошел Юфин, переодетый в сухую одежду, подмигнул мне и обратился к капитану:

— Джаиль, все в порядке?

— Ты где нашел этого парня, Серый? — Он продолжал трястись от смеха, вытирая слезы, — Тот, второй такой же? Святые сиськи Солейны, двоих я не выдержу!

— Нет. Кай, такой один. Ставлю трилит, что ты не угадаешь, зачем он это все затеял.

— Говорит, решил просто искупаться! — капитан затрясся в очередном приступе хохота.

Юфин с благосклонным видом дождался, пока капитан успокоится, а затем произнес:

— Джаиль, парень очень любит читать и тянется к любой информации о мире, покажешь ему карты? Он очень переживает из-за пробелов в географии.

— И для этого он поперся на брам-рей? — Бородач округлил глаза.

Я понял, что встречу с капитаном можно было устроить без этого прыжка и злобно посмотрел на Юфина. Но он опередил меня:

— Кай, вообще-то это была твоя идея прыгнуть, ты же не просил меня познакомить тебя с командиром судна? — он сделал невинное лицо.

Я задохнулся от возмущения, а капитан снова расхохотался и хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не грохнулся на палубу.

— Не завидую я тебе, ты еще много узнаешь о своем новом друге и его удивительных методах воспитания! — Капитан вдруг стал серьезным и добавил. — Но поверь, малый, клянусь задницей Солейны, многие хотели бы оказаться на твоем месте. Дружба этого Серого, стоит очень дорого. Идем, наверх, будут тебе карты.

Капитан посмотрел на матросов, которые уже разбрелись по кораблю и вдруг гаркнул так, что я засомневался в способностях Крикуна:

— Риц! — к нему подбежал один из матросов, — Возьми малого, и чтобы к вечеру он знал названия всех королевств от Танара, до Хаттайской Империи, а еще лучше…

— Не нужно, Джаиль, я сам. — Юфин мягко прервал капитана, — Вы дальше порта носа не суёте, а я объездил эти земли и расскажу больше.

— Как хочешь. Риц, тогда принеси им бумаги в каюту.

Матрос убежал на мостик, а я последовал вслед за Юфином в кубрик, где тут же накинулся на него с возмущением:

— Почему ты просто не отвел меня к нему и не попросил показать мне карты?

— То есть если бы сейчас ты смог вернуться обратно во времени, то отказался бы от своей затеи с прыжком? Отвечай честно, не торопись и подумай. Вспомни свои ощущения в воздухе. И да, Кай, я полностью контролировал ситуацию.

Я задумался. Там в полете мне было страшно, и одновременно хорошо. Все плохие мысли ушли прочь из головы. Пролистывая в своей голове этот момент снова и снова, вдруг понял, что самым лучшим моментом во всем прыжке был совсем не полет, а то чувство, когда я переборол страх, и мои ноги оттолкнулись от деревянной балки. Эта победа над собой была лучшим, что со мной произошло в жизни. Мои глаза встретились с прямым выжидающим взглядом Юфина.

— Прыгнул бы еще раз, если честно. Там, в полете, я ощутил настоящий кайф.

— Кайф? Это что за слово? — он заинтересовано посмотрел на меня.

— Это когда тебе очень хорошо! Как только я научился говорить, мне все время в голову приходят странные слова для разных вещей, которым я не знаю названия.

— Интересно… — Юфин вдруг насторожился и повернул голову ко входу в каюту.

В дверь постучали, и в комнату вошел Риц. Он молча положил карты на стол и посмотрел на Юфа, который вежливо кивнул ему. Моряк улыбнулся в ответ и ушел.

— А теперь к делу Кай, — Юфин развернул передо мной карту, на которой я увидел очертания большой территории и один большой островок сверху. На севере, юге и востоке от крупного участка суши были нарисованы моря. А на западе карта обрывалась изображением гор.

— Итак, начнем с твоего родного города. Танар — это одна из ключевых точек королевства Саталия, в котором мы и живем. Это самый южный город Содружества Четырех королевств и последняя остановка на морском пути к Далийскому Халифату. — Он указал на участок суши в левом нижнем углу карты.

— А почему слева нет воды? Что там дальше? Тут нарисованы какие-то горы.

— Не перебивай, Кай, — Юфин строго посмотрел на меня, — За этими горами находится Хаттайская империя. В ней живут такие же люди как мы, только они говорят на другом языке и у них немного иначе обстоит ситуация с Силой. Это наши враги и с ними у нас война.

— Папа говорил, что война закончилась! А что у них не так с Силой? А ты мне расскажешь про гитайя, они ведь живут в горах? — я понял, что передо мной сидит настоящий кладезь информации.

— Война никогда не прекращалась, Кай. Эти горы называются Хаттайскими, но сейчас они принадлежат нам. На них несут дежурство объединенные войска Четырех королевств. С тех самых пор, как мы выстроили укрепление в этих горах, набеги хаттайцев прекратились. Иногда они делают попытки пересечь границу, но наши отряды их задерживают. С некоторыми из них ведется торговля, но это тема отдельного разговора. Пока это тебе не нужно. А что касается Силы, то у них намного меньше доля одаренных, но зато они рождаются изначально сильнее. Средний уровень у наших граждан при рождении второй, а у них третий.

— А если мужчина из нашего королевства, владеющий способностью, и женщина из Хаттайской империи, родят ребенка? Он будет обладать Силой?

— Такие случаи были, и насколько мне известно ребенок всегда рождается пустышкой. Ты спрашивал про гитайя, это последний вопрос, на который я тебе отвечу без очереди, а потом мы занимаемся географией. Договорились?

Я кивнул головой.

— О гитайя известно очень мало, они избегают людей. Их настоящий облик никто точно не определил, потому что у них он всегда разный. Это уродливые, но всегда сильные существа, которых нельзя победить обычным оружием. Их воины невероятно сильны, не знают страха и всегда бьются до конца. Даже если им отрубить руки и ноги, они все равно могут справится с несколькими людьми. Их хвосты и языки могут убить человека с одного удара.

— Неужели никто никогда не убивал гитайя и не исследовал его тело?

— В том то и дело Кай, что как только к телу убитого гитайя подходит человек, он сразу становится одержимым и начинает сражаться против своих же друзей. А тело мертвого гитайя растворяется в воздухе меньше чем за час. Мы не нападаем на них и не суемся в их земли, а они не трогают нас. Я тебе рассказал все, что знаю о них.


Глава 10

Юфин отпил воды из бутылки, стоящей на столе, и продолжил:

— Теперь к географии. Далийский халифат находится далеко на юге. Это земли, с которыми мы ведем активную торговлю. Его население немного отличаются от нас, их кожа коричневая, а волосы и глаза черного цвета. Как и мы, они владеют Силой, и используют сколиты. У них нет гражданства, но зато есть рабство. На юго-востоке халифат защищен от Хаттайской империи огромной пустыней, которую еще никто и никогда не смог пересечь. В халифат можно попасть по морю или через Дикий лес, но безопаснее морским…

— Что такое рабы? — я снова перебил Юфина, кажется, он скоро разозлится.

— Раб, это человек, который себе не принадлежит. У него есть хозяин. — Юфин отреагировал на удивление спокойно.

— Как у собаки? — я выпучил глаза, — Но ведь так не бывает!

— Бывает, Кай. В Четырех королевствах рабство запрещено, но там на юге свои законы и правила. Раба можно продать другому хозяину, например. Хозяин может убить своего раба и ему за это ничего не будет.

— За убийство изгоя тоже ничего не будет. Но они не рабы!

— Законы Четырех королевств немного отличаются между собой, Кай. В Саталии изгои в самом худшем положении, но в других королевствах не так. В школе Длани ты узнаешь больше о политическом устройстве наших земель.

Юфин перевел дух, подождал, словно ожидал еще вопросов от меня, и продолжил:

— Теперь о Содружестве Четырех королевств. Саталия, в которой мы живем, — это самое восточное государство, которое простирается по всему побережью с юга и до севера, — он провел пальцем по линии берега, — Все королевства имеют выход к морю, за исключением Мидельских земель. Считается, что моря отпугивают нечисть, которой в нашем мире очень много. Столица Саталии — Фаэта, находится в глубине материка, но также имеет выход к морю через Синюю реку. Когда мы приплывем в порт Сторс, что находится в устье этой реки, мы пересядем на сколитный паром и на нем уже доберемся до Фаэты.

— А почему мы не поехали по суше на лошадях?

— Это дороже и медленнее, а кроме того, велик шанс наткнуться на бродячие банды.

— Но ты ведь можешь их победить!? — я с надеждой посмотрел на Юфина.

— Кай, никогда нельзя предугадать, чем закончится нежданная битва. Даже я не в силах увернуться от арбалетного болта, выпущенного в затылок из придорожных кустов. Запомни простую истину: лучший бой — это тот, который не состоялся. Осторожность сильно повышает твои шансы на выживание. — Юф вдруг сделал сердитое лицо. — Хитрец, опять меня заболтал!

— Я не специально, Юфин!

— Саталия граничит на западе с Мидельскими землями и Диким лесом, а на северо-западе, у моря, с Тарейским королевством. Мидель и Тарея, в свою очередь, имеют общую границу с Норадской территорией.

— Выходит, Мидельское королевство граничит с остальными тремя? — я обвел рукой границы этого государства.

— Да, но об этих странах мы поговорим позже. Их жизнь и уклад почти не отличаются от нашего. Думаю, на сегодня хватит. — Юфин ненадолго задумался, — А знаешь что?

Я вопросительно посмотрел на своего наставника. Он встал, подошел к сумке с вещами и извлек лист бумаги с карандашом.

— Нарисуй-ка мне карту, проверим твою память.

Ну Юф, ты сам напросился! Память у меня отличная, мало того, что я легко заучивал пути в катакомбах, так еще и прекрасно помнил все прочитанные книги. Но откуда ему знать?

Юфин забрал карту и понес обратно капитану, а я принялся старательно выводить границы государств, моря, линию леса и значки гор. Его не было примерно полчаса. К этому времени проснулся Крикун, и усевшись за стол, стал поедать остатки обеда.

— Фево это? — спросил он с набитым ртом, указывая взглядом на карту.

— Это карта той части мира, где мы живем! Я сам нарисовал! Смотри, вот это наше королевство. Оно граничит на западе с Диким лесом.

— Это оттуда хезы раньше приходили?

— Наверное, я про зверолюдов Юфина не спрашивал.

— А это? — Он хотел коснуться южных земель жирным пальцем, но я вовремя выдернул карту из-под его руки.

— Это Далийский халифат. Там нет изгоев, но есть рабы. Даже одаренные могут стать рабами, а богатые пустышки их хозяевами! Рабы, это люди, которые принадлежат другим людям, а сами не могут свободно жить!

— Это как? Ведь раб с большим уровнем силы может убить хозяина без силы и убежать!

— Не знаю, Рив. — В комнату вошел Юфин, и я показал на него. — Вот у него спроси.

— Что такое? — он вопросительно посмотрел на нас.

— Риву интересно, как человек без силы может быть хозяином раба с силой в Далийском халифате.

— В мире много вещей, которые можно назвать силой. И деньги здесь на одном из первых мест. Они тоже своего рода сила. На них можно купить хорошие защитные амулеты. Кроме того, существуют способы погасить чужую Силу. А еще, Человек без Силы может нанять человека с огромной Силой, и тот его будет защищать от более слабых обладателей способности. Например, у нашего короля есть личный телохранитель Роферс. Никто не знает почему, но у него сразу две способности. Он умеет чувствовать присутствие людей вокруг, где бы они не прятались, и парализовать их на расстоянии. Сотни ученых хотят узнать его секрет.

— А что им мешает? — Удивился Крикун.

— Король. Роферс его верный пес и оружие. Пока никто не понимает, в чем дело, его боятся и не знают, как ему противостоять. А страх — это тоже сила. — Юфин подошел к столу и замер. — Это ты нарисовал?

— Да.

Он поднял рисунок и стал его кропотливо исследовать.

— Удивил, — Юф положил бумагу на стол, — Какие еще у тебя таланты? Рисунок сохрани, он тебе пригодится.

— Нет не пригодится, я запомнил карту.

Юфин как-то на меня странно посмотрел, о чем-то задумавшись. Потом перевел взгляд на Рива.

— У нас есть время до ужина. Погода изменилась и подул попутный ветер, но плыть еще несколько дней. Кай, Рив у вас есть вопросы? Далеко не все знания можно получить из книг, так что спрашивайте.

Рив отрицательно помотал головой, а я вспомнил, что еще хотел узнать.

— Вот это, — я достал стилет, — Ты сказал, что это замечательное оружие и такое сейчас не делают.

— Я расскажу тебе об этом клинке, а заодно и немного об истории Четырех королевств, — Юфин сел за стол, — Кстати, она касается и Длани Арамены, готовы?

Мы с Крикуном одновременно кивнули.

— Пожалуй я начну с самого начала, времени у нас хоть отбавляй. Наш мир не всегда был таким, каким вы его знаете сейчас. Люди поселились на этом материке тысячи лет назад, и откуда они пришли сейчас уже никто не помнит. Вы, наверное, заметили, что все наши Королевства находятся близко к морю? Именно от моря мы и начали заселять эту землю, постепенно продвигаясь на запад. Так вот, ходят слухи, что в те времена наш народ умел владеть магией.

— Люди владели настоящей магией? — я удивился.

— Да, Кай. На этих землях до нас жили эльфы, которые отнеслись к нам благосклонно и научили многому, в том числе черпать энергию для заклинаний не только из окружения, но и из этих камней, — он достал двулит и подкинул его на ладони. — Со временем, Сила полностью вытеснила магию, потому что человеческий век слишком короткий. Чтобы стать великим магом — необходимо учится всю жизнь. А Сила проста и понятна. Новый уровень, дает новые возможности, освоить которые —дело нескольких недель.

— Ты говоришь, что эльфы хорошие, а я читал, что они злые и используют кровь людей для своей мерзкой магии!

— Кай, то, что ты читаешь не всегда является полностью правдой. Тебе были доступны обычные книги, которые одобряют королевские историки. Это сложная тема, касающаяся политики, о которой я бы сейчас не хотел говорить. А про эльфов расскажу чуть позже.

— А в вашей библиотеке есть правдивые книги? — я с надеждой посмотрел на Юфина.

— Конечно есть! Длань Арамены существует во всех Четырех Королевствах и является независимой организацией. Да, мы вынуждены считаться со знатью и высокопоставленными семьями, но по большей части они мало на нас влияют. Земли братства неприкосновенны даже для короля, а потому, в своей библиотеке мы храним любые книги. Тем не менее, чтобы прочитать некоторые из них, тебе нужно будет себя показать достойным служителем богини.

— Я готов!

— Не торопись. Так вот, людям часто приходилось сражаться с мутировавшими животными и дикими расами, проживающими на осваиваемой территории. Тогда-то и появилась первая организация, в которую отбирали самых сильных и ловких воинов. Она явилась предшественницей Гильдии Охотников. Эти люди формировали отряды и зачищали новые земли от враждебных существ. Но не только дикари и звери представляли угрозу. Чем дальше люди продвигались вглубь материка, тем больше они встречали представителей темных сил, против которых обычное оружие было не всегда полезным. Тогда-то эльфы и открыли нам удивительную силу серебра. Против нежити оно было эффективнее обычных клинков и стрел, поэтому каждый уважающий себя охотник имел в своем арсенале такое оружие.

— Юфин, я читал что серебро мягкий металл и быстро тупится, а мой клинок очень острый всегда!

— Я как раз к этому подхожу. Со временем, королевства расширили свои границы и остановились, так как дальше начинались земли эльфов, с которыми у людей были дружеские отношения. Нечисть в наших краях почти перестала встречаться, и люди все больше и больше возвращались к привычной им стали. Тогда-то и возникли первые междоусобицы из-за захваченных территорий, которые привели к войне.

— Но зачем людям сражаться против друг друга, — Крикун поднял удивленные глаза на Юфина, — Разве им не хватало места?

— Рив, если об этом начать рассуждать, нам и недели не хватит. Такова природа человечества.

— Дураки какие-то! — заключил Крикун.

Юфин усмехнулся и продолжил:

— Люди со временем поняли, что иногда вместо бессмысленной войны, от которой страдают все, для достижения определенных целей, проще убить организатора или лидера определенной группировки. Возникла потребностях в людях, которые незаметно могут проникнуть на территорию противника и уничтожить одну единственную цель. Оказалось, что лучшей кандидатурой, на тот момент, являлись те самые охотники на чудовищ, у которых к тому времени уже существовали школы, где они основательно готовились. Так появились первые наемные убийцы.

— А простые солдаты для этого не подходили? Папе тоже приходилось убивать врагов.

— Кай, солдаты учатся слаженно работать в строю и исполнять приказы. А охотники, карауля жертву, действовали в одиночку, или в крайнем случае парами. Ядоварение, маскировка, знание анатомии и уязвимостей различных существ, подготовка ловушек и многое другое — всему этому они были прекрасно обучены. Так появилось первое подразделение гильдии, целью которых была охота на неугодных людей. Тогда и были изобретены специальные ножи, называемые стилеты. Они сразу стали популярными у наемников, потому что их очень легко спрятать. А для убийства цели таким оружием, достаточно одного выверенного и незаметного удара в важный для жизни орган.

— Но мой стилет сделан из серебра, он плохо подходит для людей! — я взял нож и внимательно осмотрел острый кончик. — Смотри, он совсем не затупился!

— Твой стилет появился значительно позже. Мы как раз подошли к эльфам, о которых я обещал рассказать. Около шести сотен лет назад, в их Королевстве, что находилось в Диком лесу, произошел раскол. Никто доподлинно не знает, как это было, но в результате междоусобной войны эльфы изменились и разделились. Добрые, как ты их называешь, порвали все контакты с людьми и ушли в неизвестном направлении. А те, что остались — стали практиковать магию крови и некромантию. Спустя сотню лет они напали на наши земли. Люди достаточно успешно отражали их атаки, но возникла большая проблема — один некромант, мог поднять тысячу мертвецов и отправить их сражаться, а сам оставаться в недоступном месте. Мертвым не страшны ни стрелы, ни мечи.

— Тысячу? — я ошеломленно смотрел на Юфа, — Среди владеющих силой тоже есть некроманты, но они не могут управлять и десятком!

— Кай, некромантия, основанная на чистой магии, и сколитная некромантия сильно различаются своими принципами. Я не смогу тебе объяснить, как она работает у остроухих, потому что не имею понятия об этом, но одно знаю точно: если убить некроманта эльфов — умрет и вся его армия.

— Я понял! Наемные убийцы выслеживали такого колдуна и убивали! Я прав?

— Абсолютно, Кай. На тот момент, Длань Арамены уже оформилась, как отдельная организация и часть бойцов действительно превратилась в карательный отряд, для выслеживания слуг Тьмы. Проблема заключалась в том, что иногда некромант прятался в своем логове не один, а окружал себя телохранителями-мертвецами. И бросивший ему вызов, был вынужден носить с собой оружие двух типов, что для воина, полагающегося на скрытность и ловкость, а не стальные доспехи, очень неудобно. И вот тогда появился Битаниэль…

— Легендарный кузнец? Я читал про этого человека, но это был сборник сказок.

— Битаниэль не сказка, Кай, и уж тем более не человек. Он самый, что ни на есть настоящий "добрый" эльф. Никто не знает, откуда и почему он пришел к людям. За все время жизни в Четырех Королевствах, у него так и не появилось друзей. Он был скрытен и одинок, а когда закончилась война с эльфами — также внезапно исчез, как и появился. Битаниэль познакомил нас со множеством технологий, которые помогли нам выиграть ту войну. Клинок, которым ты владеешь, был сделан на заказ для карательного отряда Длани им самим, как и множество другого оружия. Его мечи, стрелы и кинжалы одинаково хорошо подходили как для борьбы с нежитью, так и для битвы с людьми. К сожалению, секрет их изготовления он унес с собой.

— Я купил этот нож у Хартела. Если он был изготовлен легендарным кузнецом, то почему он мне его так дешево продал? — я по-новому взглянул на свое оружие и теперь зачарованно изучал каждый узор и радовался, что владею такой великой вещью. — Наверное, он просто не знал, что это за клинок?

— Хартел? Не знал? — Юфин громко расхохотался, — Кай, больше, чем он, об оружии никто не знает в нашем королевстве.

— А почему он тогда сидит в портовом городе, в маленьком магазинчике, а не в Фаэте?

— Значит у него есть на то причины. И если он продал тебе стилет по небольшой цене, значит так было нужно. Но вообще, не стоит переоценивать стоимость твоего ножа. В наше время, он не является чем-то ценным. В Длани Арамены полно такого оружия.

Я немного расстроился, что мой стилет не является редкостью, но затем, немного подумав, ответил Юфину:

— И все равно, этот нож для меня самый лучший!

— Так оно и есть Кай, — Юфин серьезно посмотрел на меня, — И я понимаю, почему. У тебя еще будет много разного оружия, но это всегда будет особенным.

Мы проболтали до позднего вечера, и я еще долго не мог уснуть, представляя свою будущую жизнь. А когда наконец-то заснул, то впервые, за все время прошедшее с того черного дня, мне приснился хороший сон. Я гулял по городу с родителями, а они меня держали за обе руки. Мы сходили в парк и на цирковое представление, где номера объявлял Крикун. А потом забрали его с собой, пошли в кондитерскую и наелись пирожных до отвала. Папа нам показывал фокусы, а мама звонко смеялась вместе с нами.

Внезапно, родители и Крикун исчезли, но я знал, что, с ними все хорошо и не боялся. Передо мной вдруг появилась высокая и красивая женщина. В одной руке у нее был блестящий длинный кинжал, как у Юфина, а в другой весы с чашечками. Я узнал ее — Арамена. Она внимательно смотрела на меня и улыбалась, а потом наклонилась и поцеловала в щеку.


Дни в море тянулись один за другим, мы с Крикуном исследовали на корабле каждый уголок, за исключением личных покоев капитана. Туда доступа не было даже Юфину, хотя, как я узнал позже, они были знакомы достаточно давно. По вечерам Юф устраивал нам экзамены, проверяя, как нами был усвоен прошлый материал, после чего давал новые знания, касающиеся истории, географии и политических особенностей тех или иных областей Саталии.

Я справлялся с его вопросами с легкостью, и удивлялся, почему Крикун не может просто пересказать то, что услышал вчера. Но Юф мне пояснил, что в этом вины Рива нет. У него совершенно обычная память, как и у любого мальчишки в этом возрасте. А вот у меня, как он выразился — "феноменальная". Я не сразу понял весь смысл этого слова, но все равно гордился такой особенностью.

Также, Юфин выпросил у капитана книги, которые мне не всегда были понятны. Они касались особенностей морской навигации в разные времена года, определения погоды, устройства корабля и других знаний о мореплавании. В отсутствии другой информации мне годилась и эта — все свободное время я проводил в гамаке за чтением. Впрочем, на третий день плавания, Юф решил, что мне нужно развиваться физически и организовал тренировки в специальной комнате. Свободного времени стало намного меньше.

Я много отжимался, подтягивался и прыгал по деревянным ящикам в трюме, вспоминая упражнения в катакомбах. После такой разминки шли тренировки с чучелом, где я отрабатывал удары стилетом в жизненно важные органы. Юф даже хотел меня научить фехтованию мечом, но подходящего для моего роста оружия не нашлось. Так что мы пока ограничились ножом.

Крикун, напротив, все больше и больше времени проводил на палубе. Ему нравилось болтать с матросами, наблюдать за тем, как они управляются с парусами и канатами. Постепенно они привыкли к нему и перестали гонять, окончательно приняв его в свой круг. Даже суровый капитан относился к нему хорошо, а уж когда они узнали о его способности, то, не сговариваясь, отправили его на наблюдательный мостик на мачте, которую сами моряки называли "марс". Его голос сверху разносился грохотом по всему кораблю и даже рабочие в трюме слышали, что на горизонте появилась стая китов или очередной корабль.

Всю последнюю неделю по словам капитана дул, "хороший" ветер, и очень скоро наша каравелла прибыла в порт Сторс, где меня ждал неприятный сюрприз. Корабль причалил к берегу, и мы готовились сойти на сушу, когда вдруг Рив посмотрел прямо мне в глаза и твердо произнес:

— Кай, — он перевел взгляд на моего наставника, — Юфин, извините меня, но я остаюсь на судне.

Услышанное меня сильно расстроило. Я вспомнил, как в Танаре по вечерам, после ужина мы с ним мечтали о совместных приключениях в столице.

— Рив, а как же Фаэта? Мы ведь столько всего планировали! — мне искренне хотелось, чтобы он передумал.

— Кай, мне там не место. Куда я пойду в свои девять лет в незнакомом городе? К изгоям больше не хочу, тем более ты знаешь, что они не такие приветливые, как наши. Капитан предложил обучить меня морскому делу, да и с матросами я подружился. Мне нравится море, мне хочется увидеть другие страны, а рассчитывать, что меня с никчемной способностью возьмут куда-то в подмастерья в Фаэте… — Крикун с сомнением посмотрел на меня.

— Он прав, — Юфин как-то серьезно это произнес, — Ближайшее время тебе придется много обучаться, Кай и на праздные прогулки времени не будет. Ты должен нагнать обязательную программу обучения начальной школы за четыре года. Не забывай, что тебе всего восемь, а в ученики берут обычно с двенадцати. В этом возрасте дети уже имеют представление о самых необходимых науках. Поэтому часто видеться с Ривом у тебя все равно не выйдет. Джаиль хороший человек, хоть и выглядит грозно, а с ним Крикун точно не пропадет.

Я понимал, что они оба правы, но вот сердце никак не желало расставаться с другом и тоскливо ныло внутри. Во всем свете для меня, после родителей, существовало только три человека, которых я подпустил к себе так близко. Но старая Марта далеко. А теперь мне нужно попрощаться еще с одним.

Рив, улыбнулся, дружески толкнул кулаком мое плечо и наши взгляды снова встретились. Его глаза были влажными, и я почувствовал, что еще чуть-чуть, и заплачу сам. Он крепко обнял меня, после чего пожал руку Юфину и не оборачиваясь пошел в трюм.

Я сглотнул подкатившийся к горлу комок и ступил на берег. Через два дня, мы прибудем в Фаэту, где за оставшиеся три недели мне придется подготовиться и сдать экзамены в школу Длани Арамены. Юф сказал, что там мы будем с ним видеться реже, но вокруг будет много интересных людей и мне не придется скучать. Тем не менее на душе было тоскливо и неприятно, а будущая учеба уже не казалась такой желанной.


Глава 11

Сторс оказался очень похожим на Танар. Погода здесь была немного прохладней, но в остальном — те же жители, те же самые домики, а сам порт был братом-близнецом нашего. Пожалуй, главным отличием Сторса от моего родного города было то, что он находился на более пологой местности, и скал вдоль берега тут не было. Вместо них на всем расстоянии, что я смог охватить взглядом, были песчаные пляжи.

Познакомиться ближе мне с этим городом не удалось, поскольку паром по реке Синей должен был скоро отправляться, поэтому покидать порт мы не стали, а перешли вдоль берега к его стоянке. Новое судно мне понравилось меньше, чем каравелла Джаиля. Оно было похожим на огромный деревянный дом, с кучей комнат и единственным его достоинством было то, что оно двигался без парусов против течения реки, при помощи сколитного двигателя. В другое время, я бы постарался добраться до трюма посмотреть, как там все устроено. Но горечь расставания с Крикуном напрочь лишила меня настроения, и я бы так и провел всю дорогу скучая, если бы не один случай.

Это произошло на второй день плавания. Юфин меня уговорил выбраться на палубу, которая занимала примерно треть всего судна. Денек выдался чудесный, настроение понемногу стало возвращаться. Мы с наставником стояли, опершись на перила и сетовали на отсутствие сколько-нибудь подходящего места для тренировок.

Мимо проплывали горы, которые по мере подъема вверх по реке становились круче и выше. Впрочем, у самой воды берег был достаточно пологим и покрыт густым лесом. Юф вдруг что-то заметил и стал вглядываться в деревья по правой стороне реки. Я постарался проследовать за его взглядом и мне показалось, что прибрежные кусты сильно качаются. Неожиданно, из них выскочило какое-то существо размером с медведя, бросилось в воду и быстро поплыло в нашу сторону. Когда расстояние между ним и паромом сократилось до полета стрелы, Юфин хмуро произнес:

— Кай, одолжи-ка мне ненадолго свой стилет.

Я пожал плечами и протянул ему оружие, чем вызвал неодобрительное фырканье проходящий мимо дамы:

— Еще бы меч ему дал, папаша. И куда только стражники смотрят.

Юфин даже не обратил на нее внимания.

— Кай, быстро двигай в сторону кают.

— Юфин, но зачем? — я не понимал, почему он меня прогоняет. Ну подумаешь, какой-то крупный зверь переплывает реку. Я, конечно, не часто встречал таких в Танаре, но повода для беспокойства не видел.

— Кай, — Юфин не сводил глаз с плывущего существа, — Я не требую, чтобы ты ушел, просто сделай то, о чем тебя прошу.

И чего ему от меня нужно? Я пошагал в ту часть судна, которая была предназначена для проживания людей и вдруг понял, что он не просто так попросил это сделать. Тварь в воде изменила свой курс и двигалась точно в мою сторону. Юфин двинулся вслед за мной, а я начал догадываться, что это не обычное животное. Я оглянулся на прогуливающихся по палубе парома людей, но кажется кроме нас никто не заметил это существо. Мне стало страшно.

Ускорив шаг, я наконец-то покинул прогулочную палубу и теперь следовал по узенькой дорожке между перил и внешней стеной кают. Здесь не было ни одного пассажира. Снова посмотрел на водную поверхность и понял, что больше не вижу чудовища.

— Беги к корме! — сзади раздался взволнованный окрик Юфина, — Так быстро, как только сможешь.

А через секунду из воды, невероятно сильным прыжком, выскочило оно. Это напоминало громадного человека, с которого сняли кожу. Маленькие красные глаза на огромном черепе, который крепился на толстой бугристой шее. Мощные руки, перевитые мышцами, оканчивались большими человеческими кистями, на концах которых были длинные, словно сабли, когти. Ноги были значительно короче остального тела.

Чудовище грохнулось на палубу, повредив доски и устремилось в мою сторону, не обращая внимания на Юфина. Оно передвигалось прыжками, опираясь на передние конечности, а задние используя только для опоры.

Я бежал со всей доступной скоростью, но мне казалось, что оно вот-вот нагонит меня. В какой-то момент сзади раздался рык, приправленный зловонным дыханием твари. Внутри моего тело все сжалось, от предчувствия неизбежной смерти. Внезапно, я ощутил сильные руки Юфина на моем теле, и мы очутились на балкончике второго этажа.

Он поставил меня на пол, а затем также быстро исчез. Я перегнулся через перила и увидел, что чудовище готовится прыгнуть следом, но через мгновение на его спине оказался мой наставник и нанес три быстрых удара монстру в затылок, погружая стилет в его мозги до самого основания.

Существо громко взревело и с невероятной скоростью взмахнуло своими громадными когтями, пытаясь сбросить неожиданного наездника. Однако Юфин мгновенно исчез, а затем появился справа от чудовища. Монстр застыл, переводя взгляд с него на меня, как будто выбирал кто станет его первой жертвой. Из дыр на его голове вытекала густая серая слизь, а движения твари стали теперь какими-то неуверенными.

Он снова заревел и, наплевав на Юфа, резко оттолкнулся от палубы и прыгнул ко мне, зацепившись своими огромными когтями за перила. Я отпрянул назад в испуге и прижался к стене. Над его головой снова появился служитель Длани, который опять нанес несколько молниеносных ударов в то же место. Чудовище заревело, его руки разжались, а тело с грохотом упало на палубу.

До меня донеслись голоса и звуки — несколько человек бежало в нашу сторону. Юфин, наверное, их тоже услышал, потому что мгновенно оказался около меня, снова схватил под руки и телепортировался на крышу жилой части корабля. Приземлившись, мы аккуратно подползли к краю и посмотрели на палубу в районе кормы. Рабочие парома баграми и топорами добивали беспомощную тушу издыхающего монстра и громко матерились.

Юф облегченно выдохнул, странно посмотрел на меня и жестким, непривычным для меня голосом, произнес:

— Кажется, пришло время для откровенного разговора. — Он сделал паузу, сверля меня глазами, — Кто ты, Кай?


Я растерянно уставился на своего друга, не понимая, что он имеет ввиду, а он, тем временем, извлек из плаща глеверитовый переходник, поместил в него двулит и воткнул устройство в кожу возле большого пальца.

Энергия перетекала изумрудным ручейком от камня, в ладонь Юфина, а затем выше под рукава одежды. Примерно через минуту камень рассыпался порошком, а бледное лицо наставника приняло нормальный цвет. Он снова вопросительно уставился на меня и повторил жестким голосом:

— Кай, подумай хорошо, если ты действительно дорожишь нашей дружбой, то все мне сейчас расскажешь!

Да что с ним случилось? Что означает его вопрос?

— Юф, ты ведь все про меня знаешь! Я обычный ребенок, который остался без родителей. — В мою голову начала проникать страшная мысль, что он вообще не обязан возиться со мной и может бросить в любой момент.

— Обычный?! — Юфин выкатил глаза и уставился на меня едким взглядом. — Послушай, Кай. Я готов допустить, что восьмилетний мальчик может быть очень умным и развитым не по годам. Я готов принять, что у ребенка может быть очень редкая способность, вроде твоей регенерации. Да черт возьми! — Юф повысил голос, — Я готов даже признать, что восьмилетний пацан может поймать пятиуровневого прыгуна, который больше десятка лет ежедневно тренируется!

— Юфин… — мой голос задрожал, — Не надо кричать, пожалуйста!

Но он казалось не слышал и яростно продолжил:

— Допустим, мальчик болен головой настолько, чтобы пойти и хладнокровно убить двоих взрослых людей. Не встреться мы в опочивальне епископа, и я уверен, что третьего ты убил бы без моей помощи! Мальчик лезет на мачту корабля и прыгает с высоты десяти мужских ростов, чтобы ему разрешили посмотреть карты! Сраные карты, мать его! — последнюю фразу он почти прокричал. — И в довершение ко всему, из леса выползает гролин, ненавидящий воду и солнечный свет, и плывет два полета стрелы по реке, чтобы убить "обычного" мальчика!!!

— Юфин! — я весь сжался в комок. Только бы он меня не бросил, святые Девять, пожалуйста…

— Так, вот Кай. — Он уставился на меня взглядом, от которого у меня все внутри затряслось. — Я допускаю, что в мире есть мальчики, которые что-то из этого могут, но я не понимаю, как это все может поместиться в одном тебе?

— Юфин, — я не выдержал и заревел, — Пожалуйста не оставляй меня одного, Юфи-и-ин…

Его злость сменила гримаса растерянности. Он посмотрел на мое заплаканное лицо, придвинулся ближе и крепко прижал меня к себе.

— Никогда, Кай, даже и думать об этом не смей! Прости, я знаю, что ты всего лишь восьмилетний сирота, сам не понимающий, какой внутренней силой обладаешь. Просто некоторые вещи людям очень трудно принять. — Он произнес эти слова таким привычным мягким голосом, что я просто уткнулся ему в грудь носом и мне стало хорошо и спокойно.

Я не знаю, о чем Юф думал в эти минуты, но мне очень захотелось с ним поговорить о чем-нибудь, чтобы все это забылось.

— Юфин, а гролин это какой-то мутировавший зверь? — я всхлипнул носом, надеясь, что мы больше не вернемся к разговору обо мне.

— Нет, Кай. Звери, какие бы они ни были опасными, в том числе и сколитные мутанты, не являются порождениями Тьмы. Гролин — это одна из форм низшей нежити. Они падальщики и обитают на заброшенных могилах, питаясь сгнившими телами. Их физиология как будто предназначено для того, чтобы рыть землю и разрушать места захоронений. В окрестностях Фаэты их нет, а вот в деревнях они периодически попадаются. Гролин никогда не нападет на живого человека, если поблизости есть невскрытая могила.

Услышав это, я вспомнил слова Марты. Выходит, что это очередная попытка Тьмы уничтожить меня? Но почему она меня так желает убить? Что я ей сделал? Я решил поделится этим с другом.

— Юфин, в Танаре, есть провидица. Имени назвать не могу, я обещал. Она сказала, что я нужен Тьме. Тот епископ, Баренс… Если бы он меня принес тогда в жертву, то стал бы патриархом вампирского рода.

— Ого! Кай, я не очень хорошо разбираюсь в играх высших сущностей, но могу сказать, что боги такие подарки не делают за убийство обычного мальчика. Выходит, гролин пришел за тобой не по своей воле.

— Был еще один случай. Однажды мы с Крикуном видели, как везли вампира через торговую площадь Танара в серебряной клетке. Когда он почувствовал мое присутствие рядом, то пытался сломать ее руками, не обращая внимания на протыкавшие его копья стражников. И даже в последние секунды своей жизни, он смотрел в мою сторону! — я поежился от жутких воспоминаний.

Юфин погрузился в какие-то свои мысли, периодически посматривая то на берег, то на меня.

— Кай, — он нарушил повисшее молчание, — В школе Длани есть один очень уважаемый преподаватель, господин Монтис Блоу. Он знает о богах и их проклятиях больше, чем кто бы то ни было. Кроме того, он известный археолог и коллекционер древностей. Возможно, вместе с ним ты сможешь разобраться.

— Юф, а Серая богиня сможет меня защитить? Белым богам я больше не верю.

— Сложный вопрос, Кай. Белое и черное, добро и зло — это всегда противоположные сущности, которые испокон веков противостоят друг другу. Арамена где-то посредине, она не тьма, но и не свет. Считается, что ее территория неприкосновенна для полярных сил, так что да, в какой-то мере ты будешь защищен.

— Кто сильнее — Серая богиня или Тьма? Провидица сказала, что Девять богов, даже все вместе, слабее нее.

— Ты путаешь сущности, Кай. Боги — это временное явление. Они не могут существовать без веры. Сегодня белых богов девять, а через сто лет может случится так, что останется один. Или, наоборот, их станет двадцать. Все зависит от того, сколько людей их питает своей верой. Тьма и Свет — это сущности самого высшего порядка. Им не нужно, чтобы им поклонялись. Они были, есть и будут всегда. Но именно они направляют действия тех или иных богов.

— Получается Серая Богиня не подчиняется никому?

— Она соблюдает равновесие.

— А как она решает кому умереть? — я все-таки решился задать вопрос, мучающий меня с самого начала знакомства с Юфиным.

— Она не решает Кай. Решают люди. Как ты думаешь, на какие деньги существует Длань? Ведь не богиня нам раздает сколиты и драгоценности. Одни люди платят за смерть других.

— Но ведь это неправильно! Получается самый богатый может всех убить?

Юфин громко рассмеялся.

— Арамена не может прямо разрешить или запретить убийство человека. Она лишь одобряет или осуждает его, основываясь на его деяниях. Если в поступках человека больше зла, чем добра, то Серая богиня благосклонно посмотрит на то, чтобы служитель ее культа принес ему смерть.

— Я тебя поймал, Юфин! Получается, что Арамена на стороне Света и добра!

— Ты ошибаешься. Жизнь и Смерть — такие же противоположности одной сути. Вот скажи, черный цвет лучше белого?

— Белый лучше. — Уверенно заявил я.

— Значит, одевшись в черное и убив служителя светлых богов, носившего белые одежды, ты все равно был на светлой стороне? У того священника, наверное, были дети, которые ждали, когда папа навестит их.

Я потерял дар речи, ведь я сам потерял родителей. А Юфин лишь улыбался и ждал моего ответа.

— Он служил Тьме! — я попытался защитится.

— А его ребенок, для которого он был хорошим отцом, и который гордился, что его папа священник в светлом храме? Ты готов прийти и рассказать ему, что сделал его сиротой, потому что его родич, оказывается, был на стороне Тьмы?

Я представил маленького мальчика, которого своими руками оставил сиротой, и мне стало не по себе.

— Юфин, я совсем запутался…

— Кай, это совершенно нормально. Ты можешь всю жизнь провести в этих размышлениях и в итоге, так и не поймешь, кто прав. А можешь просто жить, двигаясь вперед к своим целям, не тратя попусту время на вопросы без ответа. Когда я в двенадцать лет поступил в школу Длани, и столкнулся с реальным положением дел, то сильно сомневался в своем выборе. Но относительно быстро для себя понял, что Арамена, являясь богиней, видит больше, чем люди, и верно определит, достоин человек жизни или смерти. А я всего лишь принял это и стал скромным проводником ее воли.

Этот день для меня стал переломным. Я окончательно решил стать служителем такой справедливой богини и никогда не действовать против ее одобрения. А еще именно тогда я понял, что Юфин мне больше, чем друг и никогда меня не предаст.


На следующий день наш паром достиг столицы. Я еще издали заметил шпили высоких башен королевского дворца и раскрыв рот смотрел на приближающееся великолепие. Город располагался на обоих берегах реки Синей, соединенными двумя большими каменными мостами, по которым туда и обратно сновали конные экипажи и паровики. А уж людей на них было не сосчитать и вовсе!

Когда паром причалил к берегу, мы без заминок преодолели строй стражников, которые лишь мазнули по нам взглядом и дальше стали внимательно изучать прибывших. Юфин без промедлений взял первую попавшуюся карету, запряженную парой лошадей, и пояснил мне:

— Сейчас мы проедем до главного здания нашей организации, после чего нам нужно будет определиться, где мы тебя поселим на эти три недели. В Длани мне нужно тебя будет представить главе школы, так как окончательное решение о твоей учебе за ним.

— Это значит, что меня могут не взять учится? Ты не говорил мне этого!

— Не так. Возьмут тебя или нет зависит только от того, как ты покажешь себя на экзаменах, а ты их сдашь без особого труда. Моя задача добиться того, чтобы тебя на них вообще пустили. Не переживай, на улице я тебя не оставлю. — С этими словами он открыл дверцу кареты, подождал, пока я заскочу в нее, а затем сел напротив меня.

Внутри оказалось довольно уютно. Здесь вполне могло поместиться шесть пассажиров, по три с каждой стороны. Стены были обиты какой-то бархатной тканью, а внутри скамеек, под гладкой кожей, было что-то мягкое, словно я сидел на кресле. А еще, в ней были большие окна, затянутые занавесками. Я отодвинул одну из них и с удовольствием рассматривал новый для меня город, а Юфин мне не стал мешать, лишь изредка поясняя, где мы находимся.

Мимо проносились дома и какие-то здания, в которые постоянно заходили и выходили люди. Городские строения выглядели намного красивее и интереснее, чем в Танаре, а улицы были выложены ровной брусчаткой, без выбоин и трещин, так что наше путешествие можно было назвать комфортным. Кажется, я опять придумал глупое слово… Но потом мы повернули в какой-то квартал победнее, где пейзаж стал однообразным, и я под монотонное покачивание начал клевать носом.

— Спи, нам еще прилично ехать, — Юфин показал глазами на лавку.

Я снял ботинки, устроился поудобнее и мгновенно уснул, сквозь сон почувствовав, как Юфин накрыл меня сверху своим плащом.


Проснулся я от того, что почувствовал, как карета остановилась. Протер глаза, сел на лавку и снова уставился в окно. Передо мной возвышалась высокая стена из крупного, но отполированного до блеска камня, плотно подогнанного друг по друга так, что не представлялось ни малейшей возможности ухватится хоть за какую-нибудь щель или неровность. Юфин словно прочитал мои мысли и усмехнулся:

— Это тебе не по храмовым стенам лазить, здесь твой паркур не поможет. Я правильно произнес это слово?

— Ага. Зато тебя такие стены не остановят. Хорошо, наверное, уметь телепортироваться — раз, и наверху! — я с легкой завистью посмотрел на Юфа.

— Кай, если бы так все просто было, Длань бы уже осталась без заказов. — Юфин открыл дверь и вышел на улицу, — Приехали.

— А что тебе может помешать?

— Барьер. Вокруг этой стены проходит поле Силы, которое гасит любые способности. Во дворце вашего князя в Танаре такой же. Так что если я совершу прыжок на стену, то рухну вниз и разобьюсь, потому что мои способности заблокируются. Идем внутрь, я тебе расскажу по дороге.

Мы прошли через ворота, которые открылись сразу, едва Юфин приблизился к ним. Никаких вышек или часовых я не заметил. От самого входа начинался красивейший сад с деревьями, на которых висели разноцветные спелые фрукты. Я узнал яблоки и груши, но были и такие, которые мне доводилось видеть впервые. Мы вышли на мощенную каменными плитками дорожку и двинулись в направлении большого трехэтажного здания.

— Здесь находится сердце нашей организации, сюда стекаются заказы со всей Саталии. — Юфин указал мне рукой на строение.

— Ты обещал рассказать про барьер. Как он устроен? Получается, что он работает как гаситель?

— Да, Кай. В основе его работы сколит шестого уровня и глауфит, настроенный одаренным-гасителем.

— Шестого? — моя нижняя челюсть непроизвольно поехала вниз. — Это же огромные деньги! А что такое глауфит?

Юфин даже остановился после моего вопроса и удивленно посмотрел на меня.

— Выходит умный Кай чего-то не знает? Глауфит — это ценный минерал, который изредка попадается в алмазных рудниках. Его самое удивительное свойство заключается в том, что он способен записывать структуру Силы определенного человека и воспроизводить ее. Единожды попав на солнечный свет, он закрепляет полученные свойства и больше ни для чего не пригоден. Поэтому пустые глауфиты всегда хранят в закрытом виде, а запись структуры проходит исключительно в темной комнате.

— А зачем ее записывать?

— Кай, ну не будешь же ты держать круглые сутки гасителя для поддержания барьера на одной территории! Гасители сравнительно редки, а таких барьеров в Фаэте сотни: во дворце, ювелирных магазинах, банках. Да и многие представители знати не жалеют денег для своей охраны. Так что в столице это достаточно распространенное явление.

— А ты можешь мне рассказать понятнее? Если ты запишешь свой прыжок в глауфит, он что, начнет телепортироваться?

— Если его соединить с мощным сколитом, вероятно да. Но это глупая затея. Зачем тебе прыгающее по комнате устройство, которое только и может — прыгнуть строго из одной точки в другую. — Юфин сомнительно посмотрел на меня. — Не все способности одинаково подходят для этого.

Мы наконец-то добрались до здания и начали подниматься по красивой мраморной лесенке вверх, а Юфин продолжал:

— Допустим человеку нужен защитный барьер вокруг дома. Гасители разного уровня создают барьеры различной формы и размера. Чтобы накрыть защитой дом Крикуна, например, достаточно гасителя второго уровня, а для такой территории, как королевский дворец — не меньше пятого. Заказчик выбирает форму силового поля, обычно это либо полая сфера, и тогда Силу можно использовать внутри дома, а расход энергии сколита в этом случае очень слабый. Либо это сфера, заполненная полем полностью. В этом случае применение Силы невозможно на этой территории вообще, но и сколит будет расходоваться быстрее. После того, как определена форма, гаситель записывает ее на кристалл глауфита. И при подаче на него энергии поле начинает работать. Вроде понятно объяснил. Ну и как ты уже понял, сколит, используемый в качестве источника энергии для глауфита, не может быть ниже уровня человека, который создал барьер.

— Это получается, что если записать в глауфит огненный шар третьего уровня, а потом подать на него энергию трилита, то он начнет стрелять шарами, пока не кончится запас камня?

— Примерно так, Кай. Но это если примитивно объяснять. На самом деле для каждой Силы есть свои нюансы, и устройство не может состоять только лишь из двух минералов. Они основа. Мы пришли, — они указал мне на двустворчатую дверь из узорного дерева. — Молчи, пока я не разрешу тебе разговаривать, договорились? И да поможет нам Серая богиня.

Юфин постучал три раза и открыл дверь.


Глава 12

— Юфин, какой прекрасный сюрприз! А это у нас кто? Мой лучший исполнитель забыл о кодексе Длани? Будет жалко, если такой хорошенький мальчик сегодня умрет. — На меня уставились маленькие глазки на сальном дряблом лице. Их обладатель развалился на огромном кресле, которое, казалось, только каким-то чудом еще не рухнуло под тяжестью его веса. Человек был невероятно толстым, состоящим из нагромождения жировых складок, нависавших друг на другом. А грозившийся лопнуть костюм братства еще больше подчеркивал безобразное зрелище.

Услышав в свой адрес угрозу, мне стало страшновато, но помня наставление Юфина, я промолчал и перевел глаза на его собеседника, который расположился справа от толстяка.

Во втором кресле, поменьше, сидела полная его противоположность. Худощавый жилистый человек, с орлиным носом и внимательным взглядом. От него веяло какой-то невероятной внутренней силой и спокойствием. До этого я думал, что Юф самый необычный и потрясающий человек, что я видел, но собеседник толстяка одним своим видом давал понять, что может с ним поспорить.

— Магистр Вайс, — Юф сдержано поклонился первому, — Магистр Кригер, — точно такой же поклон, но мне снизу было видно, что на лице моего друга промелькнуло глубокое уважение.

— Что это за парень, Юфин, и чем он тебе не угодил? — Кригер поднялся с кресла и присел передо мной, так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим. Его стального цвета глаза излучали уверенность и неподдельный интерес.

— Сирота, магистр Кригер. Вы уже наверняка догадались, зачем я его привел. Не ожидал вас встретить здесь, но видимо сама Арамена благоволит этому мальчику.

— Юфин, если ты хочешь отдать его мне, то это исключено. Мне симпатичен этот парень, но условия ты знаешь. Слишком велика разница между подростком и ребенком. Психика не выдержит.

— Психика? Он заколол стилетом Танарского епископа и его подручного, за то, что они убили его родителей. И самостоятельно убил бы еще одного, но встретил меня. Собственно, поэтому я так рано вернулся. Магистр Вайс, отчет я предоставлю чуть позже, но он вас сильно удивит.

В комнате повисла тишина. Слышно было, как шелестят складки одеяния Вайса в такт его тяжелому дыханию.

— Как тебя зовут, маленький палач? — Кригер нарушил молчание и заинтересовано посмотрел мне в глаза, — Как ты себя чувствуешь, убив чьих-то сыновей, оставив жен без мужей, а детей без отца?

Я перевел взгляд на Юфина, и он одобрительно кивнул.

— Кай, господин магистр, Кай Фаэли. Я чувствую себя замечательно, ведь в мире стало немножко меньше зла, а госпожа Арамена мной осталась довольна. Она приходила в мой сон и даже поцеловала меня. А их семьи… — я немного помолчал, — Пусть светлые боги сами разбираются с этим, я больше им не верю. Серая богиня намного лучше них, она хотя бы не притворяется хорошей.

Магистр Кригер почему-то изменился в лице, выхватил кинжал из-за пояса и исчез! Я инстинктивно отпрыгнул в сторону и, петляя зигзагами, чтобы не напороться на невидимый клинок, запрыгнул на обеденный стол и оттолкнулся от него в сторону стены, а затем от нее отскочил вверх и уцепился руками за стоящий неподалеку шкаф. Перебирая ногами, взобрался на него, встал спиной в угол и начал протыкать стилетом воздух перед собой. Теперь ему сзади не напасть. Кто бы мог подумать, Кригер настоящий невидимка! Но зачем он хочет меня убить? Или это какое-то испытание?

Я, не опуская оружия, продолжал колоть воздух резкими и непредсказуемыми движениями, и вдруг, из пустого кресла Кригера раздались хлопки в ладоши, а затем в нем, прямо из воздуха, появилась фигура магистра. Значит они обманули меня! Я готов был со стыда сгореть, что поддался на уловку, но вдруг Вайс засмеялся и тоже захлопал, после чего к ним присоединился Юфин.

— Простите, что испачкал ваш стол и стену, — я спрыгнул со шкафа и виновато опустил глаза. — Это было испытание на храбрость, и я его провалил, да?

Стены комнаты сотрясались от смеха, они смотрели как я растерянно вращаю глазами по комнате и хохотали сильнее, чем матросы на каравелле Джаиля. А потом Кригер произнес всего одну фразу:

— Жду тебя на экзаменах в мою школу через три недели, Кай Фаэли.

Мое сердце запрыгало от радости — у нас получилось! Я перевел взгляд на Юфина, а тот подмигнул мне и сделал вежливый поклон головой моему будущему наставнику.

— Спасибо, магистр Кригер, я у вас в долгу.

— Какой долг, Юфин! Это мне тебя нужно поблагодарить, кажется, у моего лучшего ученика появился достойный конкурент.

— Кай будет сильнее меня, вы не пожалеете о своем решении, магистр.

— Надеюсь, он одаренный? — к разговору присоединился Вайс, — Будет обидно, если такой перспективный мальчик окажется пустышкой или никчемным. Пока что он никак не проявил свою способность, хотя и был на волоске от смерти. По крайней мере, он так думал.

— Она у него весьма необычная. Кай, если тебе не трудно — покажи им. — Юф передал мне свой кинжал.

Я пожал плечами, постарался придать лицу невозмутимый вид, и легонько чиркнул лезвием запястью. Оба магистра застыли в ожидании, а я сконцентрировался на полученной ране, мысленно подгоняя "муравьев" к ней. Меньше чем через минуту порез затянулся, оставив на гладкой коже лишь следы крови.

— Восхитительно! — Вайс посмотрел на своего коллегу, — Долан, ты когда-нибудь видел подобное?

— Нет, Лэтчер, но Сила прелюбопытная. Какой у него уровень? — взор серых глаз Кригера обратился на Юфина.

— Неизвестно, у матери с отцом был… — Юф вдруг осекся и виновато посмотрел на меня.

— У папы первый — управление огнем, а у мамы второй, она лечила раны. — Закончил я за него, стараясь выглядеть спокойным.

— Не густо. Впрочем, даже то, что мы увидели сейчас, вызывает уважение, а уровень всегда можно поднять, хоть это и небезопасно, — произнес Вайс, — Ты решил куда его поселить до начала занятий?

— Он может побыть пока у меня дома.

— Юфин, Лэтчер, не будем нарушать правила. Проникший на нашу территорию, согласно кодексу, либо умирает, либо становится посвященным Арамене. — Перебил его Кригер. — Предлагаю поселить его в общежитие для первогодок. Там сейчас тихо и почти никого нет, пусть парень спокойно готовится к экзаменам.

— Отличная идея, — поддержал его Вайс, — И кодекс не нарушен, и парень при деле.

— А если я провалю экзамены? — я решился задать терзавший меня вопрос, — Вы меня отпустите или убьете?

— Кай, не смей об этом и думать. Ты справишься! — Юфин перевел глаза на Кригера, — Магистр, что насчет доступа к библиотеке?

— Доступ пока не дам, но все необходимые для подготовки книги ему принесут в комнату. Питаться будет в общей столовой, не обеднеем, а программу экзаменов получит на месте. Идем, Кай. — Руководитель школы поднялся и направился к выходу.

— А Юфин? — я испуганно посмотрел на своего друга.

— Что Юфин? — Кригер обернулся и вопросительно поднял бровь.

— Кай, иди с ним и ничего не бойся, — подбодрил меня Юф, — Я к тебе еще загляну во время экзаменов.

У меня защемило сердце. Я понимал, что сейчас нужно послушаться, но внутри меня все протестовало. За эти дни я привык к нему настолько, что иногда мне хотелось назвать его папой. Юфин, заметив мою растерянность, присел передо мной и, глядя в глаза, произнес:

— Кай, ты уже взрослее многих ребят, которые будут учиться с тобой. Не по возрасту, а вот здесь, — он взъерошил мне волосы, как когда-то мой отец, отчего стало еще тоскливее, — Поверь, мне тоже не хочется расставаться, но мы будем видеться. Может не так часто, как желали бы, но обязательно будем.

Я кинулся к нему на шею и обнял, еле сдерживая слезы. Он крепко прижал меня к себе, похлопал по спине и отстранился. Увидев мои мокрые глаза, Юф улыбнулся и аккуратно стер с моих щек капельки влаги своей рукой.

— Иди, Кай! Я появлюсь поздравить тебя с успешной сдачей экзаменов.

Юфин занял кресло, в котором недавно сидел магистрКригер, а я, всхлипнув носом, через силу улыбнулся ему и повернулся к своему будущему наставнику.

— Идемте, господин Долан Кригер. Я готов.


Мы покинули главное здание Длани и вышли с другого входа. Я надеялся, что магистр выведет меня за ограду, но вместо этого он повел меня по невзрачной дорожке в самую гущу огромного сада, расположенного по всей территории братства. Он не произнес ни слова, и лишь когда мы зашли совсем уж глубоко в зеленую чащу, повернулся и протянул мне черную повязку.

— Надень это на глаза.

Я удивился, но задавать вопросы не стал, и послушно выполнил его просьбу. Он положил руку на мое плечо, и мы пошли дальше. У меня появился соблазн подглядеть, куда мы движемся, и я сделал вид, что хочу почесаться. Но не успел и прикоснуться к темному кусочку ткани, как услышал строгий голос магистра.

— Кай, не стоит этого делать. Иногда, незнание лишних деталей способно сохранить тебе жизнь. Дождись посвящения, и эти меры станут не нужны.

Мне ничего не оставалось, как тягостно вздохнуть и следовать рядом с ним. Мы стали спускаться по каким-то ступенькам, а затем я услышал посторонние голоса. Кто-то очень вежливо поздоровался с магистром, после чего мы взошли на какую-то качающуюся поверхность, и Кригер усадил меня на лавочку. Она была похожа на ту, что была в карете, только немного тверже. Внезапно мир покачнулся, и мы поехали! Скорость все нарастала, это было намного быстрее чем на паровике, даже слишком быстро. Мне казалось, что встречный ветер сорвет с меня повязку. Примерно через десять минут, скорость начала падать, пока мы совсем не остановились.

— Вставай, — я почувствовал, как рука Кригера снова легла на мое плечо, и мы двинулись дальше. Опять кто-то поздоровался с магистром, потом была лестница, но только на этот раз она вела наверх. После подъема мы шли несколько минут по каменной дорожке, а затем магистр сам снял с меня повязку.

Я начал крутить головой по сторонам, привыкая к свету. Мы оказались возле четырехэтажного здания, перед которым раскинулась огромная территория с кучей разных приспособлений, обнесенная оградой.

— Это тренировочная площадка, здесь ты можешь поддерживать свою физическую форму, с которой у тебя пока все в порядке, судя по тому, что ты демонстрировал сегодня в кабинете Вайса. — Он повернулся вокруг и показал на здание, — А вот тут ты будешь жить. Сейчас здесь мало ребят, и они уже не первогодки.

— Они наказаны? Их не отпустили на каникулы?

— У нас не совсем обычная школа. Обучение длится четыре года. Каждый год ученики уходят в отпуск, но первогодки идут не на три месяца, а на два. Их делят на три группы, и каждая из них один месяц проводит здесь и трудится на благо нашей организации. В эти дни они не учатся, а делают полезные вещи, которые в обычных школах выполняют нанятые сотрудники. Мы не можем позволить себе приглашать людей со стороны, так как наши тайны должны оставаться тайнами.

— Не понимаю. Любой ученик может рассказать на каникулах о том, что здесь творится.

— Ты еще многого не знаешь, но, когда пройдешь посвящение, тебе станет понятно, почему мы не боимся за свои секреты, если дело касается члена организации. А пока — это тоже информация, незнание которой сохранит тебе жизнь. Туда. — Он показал рукой на вход в общежитие и двинулся вперед.

Внутри нас встретили два парня, лет тринадцати. Они подскочили при виде Кригера и вытянулись по струнке, удивленно косясь на меня.

— Заселить, выдать постель, показать столовую и принести вот эти книги. — Долан Кригер протянул руку, и один из парней суетливо зашарил в ящике стола, откуда извлек блокнотик и самопишущее перо и передал ему.

Руководитель школы склонился и начал заполнять список, а второй парень произнес:

— Идем наверх, покажу твою комнату.

— Стоять! — я обернулся на голос. Кригер недовольно посмотрел на моего провожатого и протянул ко мне руку, — Оружие сдать, получишь обратно после посвящения. А ты, завтра зайдешь ко мне и расскажешь наизусть весь раздел устава школы, касающийся обязанностей дежурного по общежитию. Ясно?

Я вытащил стилет и передал его Кригеру, а парень виновато опустил глаза.

— Да, господин магистр.

— Свободен. — Наставник вновь переключился на свои записи.


Подъем наверх занял вечность. Мой проводник лениво волочил ноги, чем вызвал мое искреннее непонимание. Мне казалось, что регулярные тренировки должны наоборот развивать человека, но этот парень в скорости ходьбы проиграл бы даже Марте.

— Как тебя звать? — я попытался заговорить с ним.

Он злобно взглянул на меня и отвернулся. Меня это сильно удивило, но я продолжил попытку.

— Я тут никого не знаю, может расскажешь, как тут все устроено?

— Отвали, недомерок! — процедил он сквозь зубы.

Больше он не проронил ни слова. Я просто хотел с ним познакомиться и поболтать по-дружески, а потому не понимал, почему он так себя ведет. Парень передал мне ключ, указав на дверь в самом конце коридора, и уже собрался уходить, когда я нагло бросил ему вслед:

— Покажи столовую и принеси мою постель.

Парень развернулся, побагровел и сжал кулаки.

— Нарываешься?

— Наверное, — я пожал плечами, — Я тут новенький и ничего не знаю. Но вместо того, чтобы помочь и поддержать, ты меня оскорбил и начал игнорировать.

— А мне что теперь, целовать тебя в задницу? — его ноздри начали раздуваться от злости, — Из-за тебя мне сегодня всю ночь учить устав школы Длани. И вообще, какого черта ты здесь делаешь?

— Из-за меня? То есть ты считаешь, что это я виноват в том, что ты забыл забрать у меня оружие?

Парень оторопел и бесшумно шевелил губами, лихорадочно пытаясь найти ответ. Я уже пожалел о своей грубости по отношению к нему и протянул ему руку.

— Ладно, извини. Не стоило мне перегибать палку, я всего лишь хотел подружиться. Давай заново попробуем. Я Кай Фаэли. Буду жить пока здесь, и готовиться к экзаменам. А тебя как звать?

Он посмотрел на мою ладонь, сплюнул на пол и произнес:

— Пошел ты в жопу, Кай Фаэли! Если бы тебя привел не Кригер — ты бы уже отмывал свои кровавые сопли от стен. Равным себя возомнил? Ну так вот, запомни, Кай Фаэли, я договорюсь, чтобы тебе обеспечили пару сломанных костей на индивидуальном поединке.

— На экзамене будет спарринг? — я удивленно уставился на него.

— Спа…? Чего? Это что еще за слово? — оторопел он.

— Это когда два человека соревнуются между собой. Стыдно не знать! — я решил не рассказывать ему, что сам его только что придумал.

— Ага, спа… спарринг, и лучше тебе завалить предметы и не дойти до этого испытания. Там иногда несчастные случаи бывают, особенно с недомерками. — Он демонстративно повернулся и отправился вниз по лестнице.

Похоже, у меня в Фаэте появился первый враг. Я проводил его взглядом, пока он не повернул на следующий этаж, и пошел осматривать свои новые владения.

То, что я увидел внутри комнаты привело меня в полное уныние.

В центре моего будущего жилища стояло железное ведро, наполовину наполненное водой. Я поднял глаза к потолку и увидел облупившуюся известку, через которую проглядывали гнилые доски. Возле дыры висела дешевая сколитная люстра. Я сразу же дернул за свисающую веревочку и, к моей радости, она загорелась.

У левой и правой стены располагались две одинаковые кровати, на которой лежали удивительно хорошие матрасы, а между ними, прямо под заляпанным окном, стояла тумбочка на двух хозяев, верхняя крышка которой была значительно шире основания. Видимо она должна изображать стол, поскольку именно его в комнате не было. Справа от входа возвышался платяной шкаф, а слева полка с крючками, обозначавшая вешалку.

Кажется, обиженный дежурный отыгрался на мне по полной. Я выбрал кровать посимпатичнее, которая находилась у левой стены, и завалился на нее. Это было первое настоящее спальное место за последние два с половиной месяца, хотя гамак на корабле мне тоже понравился.

Поскольку в комнате не обнаружилось больше ничего интересного, я уставился на дыру в потолке и начал размышлять о своих дальнейших планах, так как предыдущие были выполнены. Мне почему-то хотелось, чтобы у меня всегда была какая-то цель. Однако ничего определенного в голову не лезло, а мой, порядком уставший организм, потребовал сна, и в итоге я проспал до самого ужина.

Проснулся от настойчивого стука в дверь. Прошлепал босыми ногами до нее и не спрашивая кто там, открыл. В проеме появилась любопытная конопатая физиономия рыжеволосого парня, лет тринадцати.

— Привет, ты новенький? — он растянул добродушную улыбку, и я заметил, что у него не хватает переднего зуба. Все вместе это выглядело настолько комичным, что я не выдержал и улыбнулся.

— Привет, — я протянул ему руку, — Кай.

— А я Сэм, — он схватился за мою ладонь и энергично потряс ей, — Вообще-то мое полное имя Сэминаддил, я из Норада. У нас там у всех длинные имена.

— Ого, это же перед самыми Хаттайскими горами! А что ты делаешь здесь?

— Как что? Учусь! Школа-то одна на все Четыре королевства.

— Я думал она есть в каждом государстве.

— Нее, это не выгодно экономически. — Он состроил умную физиономию, отчего стал смотреться еще забавней и оглядел мою комнату. — Не повезло тебе с жильем. Мне уже известно, что ты наехал на Гэнтона, и он при сдаче дежурства нам похвастался, куда тебя заселил.

— Ни чего я не наезжал! Даже подружится пытался!

— С Гэнтоном? — Сэм снова растянул рот в беззубой улыбке, — Нее. Он сам себе друзей выбирает, у него папаша магистр Тарейского отделения Длани. Мой совет — не связывайся с ним, это гнида еще та!

— Да и не собирался. Расскажешь мне про школу?

— Нее. — Сэм резко стал серьезным, — До посвящения не могу, извини, мне моя жизнь дороже. Там внизу тебе постель принесли и книги. Все что тебе нужно знать о поступлении, найдешь в руководстве. Могу отвести в столовую, ты проспал ужин, но она еще не закрылась.

— Идем! — Я натянул ботинки и запер дверь.

По дороге мне все же удалось выведать у него некоторую информацию о положении кандидатов на поступление. Любые прогулки, по территории школы запрещены. Разрешалось посещать только столовую и тренировочную площадку, а также соседние общежития. Если потребуются какие-то дополнительные вещи, то я должен обратиться к дежурному. Комнату, как оказалось, в ближайшее время сменить будет тяжело, так как куратор может не появиться в школе до самого учебного года. Я понадеялся, что ближайшее время дождей не будет, а если мне удастся сдать экзамены, тогда уже можно подумать о переезде.

Сэм проводил меня до столовой и ушел обратно на свой пост.

Внутри не оказалось ничего необычного, стандартные деревянные столы и стулья, которые практически пустовали из-за отсутствия учеников. Дежурный, такой же ученик, как и мой новый знакомый, выдал мне поднос со слегка остывшей едой. И все же она оказалась чудесной, после бесконечных каш у изгоев.

После ужина я вернулся в общежитие, забрал узелок с постельным бельем, после чего сбегал еще раз вниз за большой стопкой книг и снова поднялся к себе. Тренироваться сегодня не стал, решив оставить это на утро, и сейчас, развалившись на кровати, изучал руководство для поступающих. В голову периодически лезли тоскливые воспоминания о Юфине, которые я старательно прогонял, пытаясь сконцентрироваться на книжке.

Всего для обучения в академии требовалось пройти пять испытаний. Первое — стандартные вопросы для учащихся обычных школ, которые должен знать любой гражданин, достигший двенадцати лет. Он в себя включал географию, историю Четырех королевств, начальные знания по анатомии и еще кучу не особо нужных предметов. Я просмотрел экзаменационные вопросы, и к своему глубокому удовлетворению, обнаружил, что на большую часть могу ответить уже сейчас. Некоторые из них были изучены еще дома, а многое другое мне поведал Юфин, когда мы плыли в Фаэту.

Второе испытание представляло из себя полосу препятствий, которую нужно было пройти за строго отведенное время. Она включала в себя как испытание физической выносливости, так и проверку на ловкость. Я надеялся, что и с тем, и с другим у меня все в порядке, но все же решил попробовать пробежаться по ней утром.

Третьим испытанием была проверка Силы, и, по большому счету, от кандидата на обучение здесь мало что зависело. Это было простое измерение уровня Силы и оценка полезности его способности. Будет интересно наконец-то узнать, на какой я ступеньке.

О четвертом экзамене не было никакой информации. Называлось оно проверкой психологической устойчивости. Кажется, это то, что провернул Юфин с Крикуном на корабле. Если это так, то надеюсь, что я морально готов. Все экзамены оценивались по десятибалльной шкале.

Последняя проверка представляла собой поединок, на котором было запрещено применение Силы. Задачей испытуемого было продержаться против бывшего первогодки в течении трех минут. Соперника выбирал кандидат на обучение, а значит я могу выбрать того же Сэма и не переживать. За поединком наблюдала специальная комиссия, которая могла изменить это решение, если участники явно не подходили друг-другу, а также определить достойно ли держался кандидат. Побеждать было не обязательно. Вот только почему Гэнтон так уверен, что сможет мне помешать?

Я перебрал все принесенные книги, выложил их стопочкой в том порядке, в котором планировал изучать и погрузился в чтение. Читал до самой полуночи, после чего, набив голову новыми знаниями, крепко уснул.

А под утро я проснулся от леденящего сердце ужаса, обливаясь холодным потом.


Глава 13

Мне приснился сон.

Я очутился в подземельях Танара и бродил по катакомбам и знакомым переходам, узнавая эти места. Внезапно мой слух уловил какое-то бормотание в одном из ответвлений подземного коридора. Я двинулся на голос и ясно услышал знакомое "чу, чу, чу".

Марта!

Я попытался отыскать ее, но шепот все время отдалялся от меня. Когда он совсем пропал, я начал осматриваться по сторонам и узнал место, в которое она меня завела. Это оказалось до боли знакомое строение канализации храма Девяти богов.

Поднялся по лестнице к трубам. Здесь не было никакой грязи и запаха, словно вокруг меня находились какие-то декорации. И вдруг снова явственно различил голос Марты, исходящий из той дыры в храме. Она хочет, чтобы я опять в него забрался?

Недолго думая, вскарабкался по стене под потолок, оттуда перепрыгнул на ржавую решетку, подтянулся и очутился внутри храма. Марта стояла прямо передо мной и покачивала головой.

— Пришел, мальчик. Мальчик должен увидеть. Мальчик очень далеко от Марты. Марте тяжело. Быстрее. — Она открыла дверь и вышла в коридор, чуть не столкнувшись с каким-то священником, над головой которого вращалось странное белое облачко.

Я выхватил стилет и подскочил к нему, надеясь защитить бабушку, но она покачала головой.

— Они не видят. Мальчик в астрале. Марте тяжело. Мальчик должен торопиться. Силы на исходе. Мальчик должен знать.

Марта поплыла прямо по воздуху в сторону комнаты епископа и прошла сквозь стену! Я понял, что все происходящее устроила она. Вот это расстояние! Какой же у нее все-таки уровень?

Я не раздумывая побежал за ней и остановился у закрытой двери. Попробовал взяться за ручку, но моя рука прошла сквозь нее. Удивился, сделал шаг и попал в комнату.

Баренс все также лежал примотанный нитью к своей постели, а его подушка была залита кровью. Вокруг стояли самые разные люди: стражники, священники, лекари. Все они разговаривали об убийстве. Мое внимание привлек человек с острым лицом, в красной сутане и таких же перчатках. Он был самым молчаливым, но, когда вдруг начинал говорить, каким-то невероятно уверенным тоном, то все вокруг мгновенно затихали. Однако мое внимание привлекло не поведение этого мужчины, а то самое облачко над ним. Он был единственным в комнате, у кого оно было черным. Даже свет, падающий из окна, отступал перед этой тучей и казалось, что он стоит в каком-то сумраке. Я перевел взгляд на Марту.

— Темный. Железнорукий. Высоко сидит. Не достать. Мальчик нужен ему.

— Бабушка Марта, он ведь не узнает что это был я!? Что значит железнорукий? И почему вы говорите, что он сидит высоко? Ведь этот человек стоит рядом со всеми!

— Мальчику надо смотреть. Скоро. Уже. Сейчас.

Двери в покои почившего епископа отворились, и в комнату зашел стражник, который вел за руку маленького мальчика. У меня все перевернулось внутри. Шкет.

— Вон отсюда. Все до единого. — Негромко произнес остролицый.

Маленький изгой испуганно озирался вокруг, а люди спешно покидали комнату епископа. Когда они остались одни, мужчина произнес:

— Не бойся, мальчик. Меня зовут Фарис Дроммель, я — главный инквизитор нашей страны. Приехал сюда из Фаэты специально, чтобы поговорить с тобой. Что ты знаешь про Кая?

Шкет начал подробно и сбивчиво рассказывать о том, как я очутился в Убежище, о моем чудесном исцелении и о Юфине, который забрал меня с собой.

Дроммель, слушая рассказ, снял свои перчатки и убрал их в карман. Вместо правой ладони у него была металлическая рука, в точности повторяющая строение человеческой кисти. Не представляю, кто мог сотворить такое устройство. Он спокойно шевелил железными пальцами, словно они были настоящими. Инквизитор поднял руку вверх, отчего рукав его сутаны съехал немного вниз, и мне открылась еще одна часть этого механизма. В том месте, где рука соединялась с предплечьем, обычного металла было мало, зато было множество красноватых глеверитовых гнезд, в которых покоились сколиты разных уровней. Выходит, он может восстанавливать свою Силу прямо на ходу. Интересно, что у него за способность?

— Кукловод. Железнорукий — кукловод! — произнесла Марта, прочитав мои мысли. — Смотри.

Не успел я спросить, что это значит, как Дроммель протянул руку по направлению к Шкету, и глаза изгоя внезапно словно стали стеклянными. Он подошел к рабочему столу епископа, извлек из ящика лист бумаги взял карандаш и начал уверенно выводить линии. У меня все перевернулось внутри — за какие-то две минуты, он нарисовал мой портрет, не хуже королевского художника, и протянул бумагу инквизитору! Как такое возможно?

Фарис Дроммель внимательно посмотрел на мое изображение, свернул бумагу в трубку и убрал в небольшой футляр у себя на поясе. Он вышел из комнаты, а Шкет, все с тем же безжизненным взглядом, неестественно быстро переставляя свои коротенькие ножки, пошел за ним. Мы с Мартой переместились в коридор.

— Он ничего не знает, — сообщил собравшимся инквизитор, — Я сам отведу мальчика, а заодно поговорю с другими. Возможно, мне удастся выведать что-то еще об этом дерзком преступлении. Все свободны. Похороните епископа достойно, он был хорошим человеком и преданным служителем церкви Девяти богов.

Дроммель двинулся по направлению к выходу из храма. Шкет, все также, дергаясь как марионетка, засеменил за ним. Я перевел взгляд на Марту и испугался, она была совсем бледная и казалась истощенной.

— Бабушка Марта, хватит! Вы же выгорите! — мне не хотелось, чтобы она пострадала из-за меня.

— Марта сильная. Осталось немного. Смотри, мальчик!

Она мгновенно перенесла нас на берег моря, на высокую скалу, где когда-то мы с Юфином делились секретами. Я огляделся по сторонам, и увидел неподалеку приближающегося ко мне Дроммеля, а впереди него, с разбитыми до ссадин ногами, все также неуклюже и быстро, шагал изможденный Шкет с безжизненными пустыми глазами. Он прошел мимо меня и, не останавливаясь, словно впереди не было высокого обрыва, двинулся дальше и полетел вниз. Я подскочил к краю и ужаснулся. Внизу на скалах лежало его сломанное тельце, вывернутое под неестественным углом, а вокруг все было залито вытекающей из разбитой головы кровью.

Дроммель подошел к обрыву, посмотрел на берег, а затем поднял голову в небо и вытянул свою страшную руку по направлению к огромной чайке. Та камнем ринулась к тому месту, где лежал маленький изгой, громко крича, что привлекло внимание ее товарок. И скоро десятки птиц собрались вокруг, разрывая на части мертвое детское тело. Я закричал и проснулся…


Через окна в комнату уже проникали первые рассветные лучи, освещая безобразную картину на потолке. Я, уже пришел в себя после страшного видения, обулся в легкие тапочки и накинул на плечи свежее полотенце, выданное мне вчера. Вышел в коридор и прошлепал до ванной комнаты. Вчера мне так и не удалось ее осмотреть, лишь успел отметить, что она здесь предусмотрена.

Из комнаты с умывальниками выходило две двери, одна в туалетную комнату, где стояли глиняные горшочки для справления нужды, которые мое сознание тут же окрестило странным словом унитазы. А вот за второй дверью скрывалось поистине чудесное изобретение — душ! У моей семьи в Танаре был такой во дворе, но я слышал, что в богатых домах он бывает прямо внутри.

Я умылся и решил срочно испробовать находку, но только после того, как совершу тренировку. Последний раз мне это удавалось на каравелле Джаиля и мое тело соскучилось по такой приятной нагрузке.

Переодевшись в свой серый костюм, другого у меня пока не было, я сбежал вниз по лестнице и столкнулся с Сэмом, который заразительно позевывал на своем посту. Поприветствовал его и выскочил на улицу. Погода была на удивление теплой, а потому, скинув верхнюю часть одежды, я сразу перебрался на тренировочную площадку и начал разминаться. Сон никак не выходил из головы, поэтому постарался быстрее завершить разминку, и отправиться на полосу препятствий, чтобы занять мысли предстоящим испытанием.

Я перебрался к стартовой линии и неспешно побежал по дорожке, длиною не больше четверти полета стрелы, в конце которой начинался подъем-горка на балку, высотой в полтора мужского роста. Взбежал по ней наверх и, без особого труда, преодолел тонкое горизонтальное бревно, радуясь, что мои тренировки в катакомбах не прошли даром. Затем был крутой спуск, в конце которого был относительно высокий забор, не предназначенный для восьмилетнего парня. Впрочем, благодаря натренированным прыжкам, мне удалось преодолеть его с первой попытки, дополнительно оттолкнувшись от его поверхности. Это не запрещалось правилами.

За забором находился ров с водой, в котором плавали дощечки. Каждая из них была закреплена веревкой ко дну, так что они не расплывались, а всегда находились примерно на одном месте. Я сильно переживал, что не смогу пробежать по ним, так как такой подготовки у меня не было. Но все оказалось куда проще — они почти не реагировали на мой маленький вес, и мне удалось проскочить их с первой попытки.

Следующее препятствие не вызвало трудностей вообще. Оно было похоже на металлическую лестницу, закрепленную горизонтально на высоте чуть больше мужского роста. Нужно было пройти ее до конца на одних лишь руках. Мои тренированные в лазании по стенам руки справились с этим без труда.

Затем шли вкопанные на разном расстоянии в землю столбики, которые доставали мне до плеча. Задачей было проскакать по ним и не упасть на землю. Это было просто. К последним столбикам были привязаны два каната, дальние концы которых закреплялись к большой трубе. Это препятствие я не прошел с первого раза, поскольку канаты постоянно то разъезжались, то сходились. Здесь сделал остановку на несколько минут, пока не понял, как правильно балансировать телом и ногами. Примерно с шестой попытки у меня получилось, но я на всякий случай вернулся и еще два раза повторил пробежку по ним, чтобы закрепить.

Широкая труба, следовавшая за канатами, уходила глубоко вниз. Забрался внутрь нее и съехал по ней, словно по детской горке. Она вывела меня в подземный лабиринт. Здесь была абсолютная темнота, но меня это не смутило. Вчера по дороге в столовую Сэм рассказал мне, что достаточно вести по стене этого лабиринта левой рукой и не отрывать ее от поверхности, повторяя все повороты. Это не самый короткий путь, но зато он точно приведет к выходу. Так что и это испытание мне показалось достаточно простым.

Выйдя на поверхность, невольно зажмурился, так как солнечный свет сильно резанул по глазам. Раскрыв их и немного привыкнув, обнаружил столик, на котором лежали метательные ножи, а на расстоянии, примерно в одну десятую полета стрелы, стоял манекен в виде обычного человека. На его груди в районе сердца был нарисован оранжевый кружок, и еще один, только красный, прямо на горле.

В руководстве было сказано, что это задание не обязательное для поступающих, но его выполнение может дать приличное количество дополнительных баллов. Следом за мишенью стояла отметка, после пересечения которой полоса считалась пройденной.

Стоит ли говорить, что восьмилетний мальчишка был очарован этими ножами! Я швырял их до самого обеда, пропустив завтрак и позабыв обо всем на свете. На месте манекена я представлял Фариса Дроммеля и старался попасть ему в шею. А когда у меня заныла правая рука от бесконечных бросков, не думая сменил ее на левую, и снова продолжил тренировку.


Время в школе полетело незаметно. За ежедневными занятиями и упражнениями, я совсем не замечал его течения, и был очень удивлен, когда одним прекрасным днем в мою дверь постучали и за порогом обнаружился невероятно огромных размеров парень с котомкой на плече. Тем не менее его лицо было все еще детским.

— Привет. Ты к кому?

— Э-э… Это последняя комната? — он ошеломленно разглядывал меня, — Мне сказали, что я буду пока жить тут, но я не ожидал, что меня поселят с семьей…

— С какой семьей? — я оторопел.

— Ну-у у тебя, наверное, есть папа и мама. Они же не могли бросить тебя здесь одного!?

Я наконец-то понял, что он имеет ввиду и закатился смехом, а он раскрыв рот пялился на мою скрюченную трясущуюся фигуру. Когда у меня прошли первые приступы хохота, я поймал его взгляд и снова чуть не прыснул, но удержался. Он так и стоял в растерянности на пороге, переминаясь на своих гигантских ногах.

— Проходи, я видимо твой сосед по комнате. Тоже собираюсь тут учиться.

— Ты?! Как? А родители? — он сделал удивленное лицо.

— Нет у меня родителей. Умерли. — Я вдруг сам удивился, как легко это произнес.

— Э-э… Прости, я не хотел! — парень виновато опустил глаза.

Странно, такой взрослый, а ведет себя со мной вежливо и неуверенно. Но в целом он мне показался вполне приятным соседом.

— Не переживай, ты здесь точно ни причем!

— И все равно, я не могу представить, как жить без родителей. — Он наконец-то решился пройти и в комнату и задумчиво уставился на ведро, а потом осмотрел потолок над ним.

— Сначала очень тяжело принять, что ты остался один. Потом понимаешь, что нужно как-то продолжать жить и идти вперед. Мне очень помогли в этот период мои друзья. Кстати, я Кай из… — я снова вспомнил свой сон, и решил воздержаться от лишней информации, — … из Саталии!

— Э-э… Я Дони из Миделя. — Он протянул мне руку и крепко пожал мою ладонь до хруста. — Приехал проходить испытания и учиться.

— Дони, а как тебя отпустили родители? Ведь если тебя возьмут, то потом придется убивать людей.

— Меня готовили к этому, у меня и отец, и мать в братстве.

— Что значит готовили? — я сильно удивился, — Ты уже убивал человека?

— Нет, ты что! — он удивленно посмотрел на меня, — Первое убийство обычно происходит в шестнадцать лет, и то не у всех. Длань не дает таких заданий новичкам. Обычно новые братья занимаются слежкой и сбором информации. Надеюсь, я стану достойным слугой Арамены и не посрамлю э-э… династию.

Интересно, а тут все из семей, которые имеют отношение к Длани? Выходит, что я буду не только самым молодым учеником, но еще и без рекомендаций родных… Ну и ладно! Зато они даже не понимают, что такое убивать по-настоящему.

— Кай, а ты готовился уже? — Дони уселся на кровать и начал распаковывать свои вещи. — Завтра ведь первое испытание!

— Завтра!? — я подскочил на месте. Совсем забыл про календарь со своими тренировками.

— Э-э. Так ты не готовился?

— Я полностью готов, просто не следил за временем. — Меня внезапно охватило легкое волнение перед предстоящими экзаменами, — А ты?

— Наверное да. Полосу боюсь, я тяжелый очень. У нас в Миделе еле укладывался, а здесь даже не знаю.

— Можем после ужина сходить! — предложил я.

— А пустят?

— Туда вход свободный. Кстати, ты не знаешь, мы далеко от Фаэты? — я вспомнил, что Юфин обещал поздравить меня, и затосковал по нему, он, наверное, сейчас опять на каком-то задании. Надеюсь, успеет приехать.

— Двести полетов стрелы, не меньше. Нас везли через лес какими-то запутанными дорогами, запомнить невозможно.

— Нас? Так ты не один приехал?

— Конечно нет! Все уже здесь — нас забрали от ратуши Фаэты, рассадили по повозкам и привезли сюда.

Я подскочил с кровати и подбежал к окну. Перед общежитием стояла цепочка будущих учеников школы, а низенький мужчина ходил между ними, и что-то объяснял. Дони встал рядом и прокомментировал:

— Это их сейчас расселяют. Я просто оказался в начале очереди и не стал выбирать, где буду жить, а сразу согласился. Теперь вижу, что маленько поторопился… — он улыбнулся и указал глазами на ведро.

Я улыбнулся в ответ.

— Дони, а пойдем-ка на полосу прямо сейчас, чувствую потом мы не сможем позаниматься вечером, с такой-то толпой!

— Э-э. Можно!

Он тут же начал разбирать свою сумку, достал большой костюм свободного покроя, и начал переодеваться. Я поразился тому, какие у него огромные мышцы. Наши изгои двенадцати и даже шестнадцати лет не смогли бы с ним сравниться!

— Дони, ты такой здоровенный!

— Э-это моя способность. — Дони посмотрел по сторонам и не найдя ничего подходящего, подошел к моей кровати и поднял ее перед собой, держа за край. — Я не умею пускать огненные шары, но зато в честном поединке одолею любого. Моя Сила на арене тоже блокируется полем, но вот это, — он согнул руку, отчего на ней вздулся бицепс размером с мою ногу, — Всегда со мной, но, правда, не всегда к месту. На полосе я точно завалю ров с водой. Идем, я готов.

Мы покинули теперь уже нашу общую комнату. На этаже бегали туда обратно с вещами и постельным бельем первый поселенцы, но мы не стали ни с кем знакомиться, а сразу отправились на полосу. К моему большому сожалению, своих любимых ножей я на месте не обнаружил. Видимо их убрали подальше, чтобы избежать возможных неприятностей до окончания экзаменов. А мне так хотелось похвастаться перед своим новым знакомым, как я научился с ними управляться.

Дони на удивление легко преодолел первые препятствия, а на высокую стенку вообще забрался без помощи ног, сразу схватившись за верх щита и подтянувшись только силой рук. И вообще, он достаточно легко преодолел всю полосу, лишь застопорившись на плавающих досках, которые заставили его пару раз окунуться. Они просто не выдерживали его вес.

— Придется набрать баллы на других испытаниях, — он стянул с себя костюм и сейчас усиленно его выжимал, под удивленными взглядами новичков, изучающих территорию. Они, раскрыв рты, пялились на габариты Дони.

Ему, казалось, было безразлично, что на него смотрят, словно он привык к такому вниманию. Этот здоровяк стеснялся при встрече с восьмилетним мальчишкой, но сейчас совершенно спокойно, в одних трусах, сушил одежду и не обращал на них внимания. Между прочим, среди них были и хихикающие девчонки!

Мы благополучно сходили на ужин, посетили душевую и вернулись в свою комнату. Дони улегся на кровать с учебником, а ко мне опять вернулись неприятные мысли о Дроммеле. Когда он допрашивал Шкета, тот упомянул о мужчине в серой одежде, но его имени не назвал. Знает ли инквизитор о Юфине? Сможет ли он понять, где меня искать? И Сила у него страшная и непонятная. Я решил обязательно рассказать Юфу об этом человеке. Хоть мой друг и говорил, что на территории Серой богини мне ничего не грозит, но я все равно не хотел бы повстречаться с ним.

Мои размышления были прерваны раскатистым звуком. Дони уронил книгу на грудь и захрапел, словно взрослый мужчина. Похоже, у совместного проживания есть и свои минусы. Впрочем, за день мы с ним достаточно много пообщались, чтобы я его уже смело мог назвать если не другом, то товарищем точно. А потому мне хватило смелости просто швырнуть в него тапком. Он перевернулся на другой бок, даже не проснувшись, но храпеть перестал, и я, пользуясь временным затишьем, постарался побыстрее уснуть, отгоняя волнение перед завтрашним днем.


Глава 14

Утром меня в разбудил сигнал рожка, своим красивым, но вместе с тем занудным пением. Дони проснулся раньше меня и уже был собран, а вот мне пришлось отстоять очередь в ванную комнату — новичков на нашем этаже хватало.

Нас построили перед общежитием и поделили на три команды. Мы с Дони стояли вместе, так что оказались в одной группе, и сейчас внимательно слушали того самого низкорослого человека, которого я наблюдал из окна. Он долго и пространно рассказывал о том, что мы удостоились великой чести поучаствовать в сегодняшних испытаниях, что такой шанс дается не каждому и прочую браваду, пока на площадке не появился Долан Кригер. В воздухе сразу повисла тишина и напряжение, а Великий магистр занял место говорившего.

— Доброе утро! — начал он, — Я не буду ходить вокруг да около, повторяя слова господина Корлина. Кстати, для тех кто не успел с ним познакомиться, поясню — это ваш будущий куратор. На ближайшие четыре года он будет вашим отцом и матерью. — В толпе раздались смешки, которые тут же затихли, стило Кригеру продолжить:

— Естественно это будет касаться самых достойных из вас. Ситуация такова, что лишь третья часть из присутствующих здесь, сможет принять покровительство Арамены. Остальные могут попробовать себя в других учебных заведениях. Длань, как известно, не дает второго шанса.

По группам разнеслись недовольные вздохи разочарования, а я почему-то лишь больше уверовал в то, что должен пройти испытания как можно лучше.

— Все вы знаете, какие перспективы в жизни дает возможность стать членом нашего братства. Деньги, отличные навыки, которые спасут вашу шкуру не раз, уважение граждан — это конечно все прекрасно. Но главное! — Кригер сделал паузу, словно хотел подчеркнуть свои следующие слова, — Это независимость! Короли умирают, государства меняют границы, боги появляются и снова исчезают, а Длань Арамены остается. Люди придумали как защитится от чужой Силы: амулеты, барьеры, телохранители со способностью гасителя, но! — он выделил голосом последнее слово, — Никто так и не придумал защиту от посланников Арамены. Вы — будущая элита! Возможность быть в стороне от политических дрязг, процветание ваших будущих семей и достойная жизнь при любой обстановке — это те ценности, которые вы пока плохо осознаете в силу возраста, но поймете в будущем. Ну и конечно покровительство Великой Серой Госпожи! Мы не сеем добро и не делаем зла, а лишь выполняем волю высшей силы, а судья нам она, и только она!

Кригер замолчал. Повисла тишина, да такая, что я слышал дыхание рядом стоящих ребят. Магистр выдержал паузу, после чего добавил:

— Сегодня у вас три испытания, одно до обеда, второе после него и третье перед ужином. Постарайтесь пройти их достойно, конкуренция высока и каждый балл может стать решающим. И пусть богиня поможет вам!

Долан Кригер бросил последний взгляд на толпу, и мне удалось с ним встретиться глазами. Я ему улыбнулся, но он словно не заметил этого, повернулся и пошел прочь.

После завтрака, господин Корлин снова всех построил, и представил нам трех ребят четвертого года обучения. Они взяли каждый себе по группе и развели по сторонам. Провожатый отвел нас в главное здание, попутно комментируя, что если мы пройдем испытания, то это будет основное место учебы, где изучается большая часть предметов.

Первым экзаменом нам досталась теория, та самая, которая изучается в школе. Принимала ее комиссия из трех человек, каждый из которых ставил свою оценку, а потом высчитывался средний бал. Когда пригласили первую тройку желающих, кандидаты замялись в неуверенности, никто не хотел идти первым. У меня внутри тоже появился непонятный и легкий озноб, словно я опять собирался прыгать с мачты. Тем не менее я был уверен в своих силах, а потому просто вышел вперед.

— Я пойду.

Преподаватели переглянулись. От них отделился невысокий худой мужчина в очках и строго взглянув на меня, произнес:

— Как вас зовут, юное дарование? Магистр Кригер предупреждал, что в этом году у нас будет необычный абитуриент, но мы, признаться удивлены, что вы настолько молоды.

— Кай Фаэли, господин учитель.

— Очаровательно! — он обернулся и посмотрел на других преподавателей, мужчину и женщину, — Я думаю от нас не убудет, если мы заочно накинем балл такому смелому мальчику?

Наша группа зашумела и ко мне тут же подскочил огромный Дони, а за ним еще два человека, какой-то темноволосый паренек и стройная девочка, с роскошными рыжими волосами и зелеными глазами. Она мне сразу понравилась, хотя я никогда раньше с ними не дружил.

Девочка гневно глянула на Дони и того парня, но гигант даже не шелохнулся, а просто уставился на темноволосого. Тот отвел глаза и вернулся к ребятам.

— Проходите, — преподаватель открыл дверь в кабинет, — Похвальна ваша смелость, но дополнительный балл получит только Кай Фаэли, так как вызвался самым первым. Впрочем, он может его подарить одному из вас, если пожелает.

Нас посадили по одному напротив преподавателей, и они стали задавать нам различные вопросы по школьной программе. После чего мы менялись местами и уже отвечали на новые вопросы другому человеку. Впрочем, все, что они спрашивали мне было известно, и я легко и непринужденно давал правильные ответы, еще раз радуясь своей великолепной памяти. Прочитанные книжки сами собой возникали в моей голове, давая верные сведения.

Дони оказался на удивление подкованным и тоже без запинок ответил на все вопросы. Мы с ним получили по десятке, а Тая Лито, так звали эту девочку, завалила один вопрос по географии, перепутав названия городов, и ей поставили восьмерку. Она посмотрела на меня таким проникновенным взглядом, в котором читалась просьба о помощи, что я ощутил, как внутри меня растекается непонятная волна тепла. Мне почему-то захотелось почаще это испытывать. Я повернулся к экзаменаторам:

— Господа преподаватели, а я могу отдать подарочный балл Тае Лито?

Мужчина в очках, посмотрел на меня с какой-то хитрецой, подмигнул и ответил:

— Конечно, Кай, это твой балл.

— Тогда поставьте ей девятку.

Я снова взглянул на Таю, и у меня мурашки побежали по спине, когда она мне благодарно улыбнулась. Что происходит со мной? Почему мне так важно одобрение этой девочки?

После того, как мы покинули аудиторию, Тая наклонилась ко мне и прошептала: "Спасибо!", а затем звонко рассмеялась и убежала в сторону общежития. Я почувствовал, как меня бросило в жар, а лицо залилось краской.

— Ого, ты чего, влюбился? — Дони пробасил это так, что ожидающие своей очереди ребята обернулись.

— Дурак! — я рассмеялся и пихнул его рукой в живот, чего он со всем не ожидал, и охнул согнувшись, а я задал от него стрекача.

По окончанию обеда нашу группу опять повели в главный корпус школы, только на этот раз в подземную ее часть. В ближайшие часы мне наконец-то предстоит узнать немного больше о своих возможностях и своей Силе. Внутри меня все заныло в предвкушении, хотя остальные вели себя вполне спокойно. Для них это было лишь формальностью, поскольку они уже давно проходили причастие и прекрасно знали свои уровни.

— Кай, ты чего так волнуешься? — Дони устал наблюдать за моим хождением взад-вперед и решил выведать причину беспокойства.

— Дони, какой у тебя уровень?

— Э-э. Четвертый, а что? Мне повезло.

— Ну вот, как минимум восемь баллов ты получишь, по два за каждый. У тебя хорошая способность. А я до сих пор не знаю ни природу своей силы, ни тем более свой уровень.

— Ты не проходил причастие? — Гигант широко раскрыл глаза в удивлении.

— Не успел. А вдруг у меня окажется первый и мне не хватит баллов?

— Отец рассказывал, что с ним учился парень, который был вообще пустышкой! Так что шансы есть…

— Фаэли! — перебил его громкий и четкий голос из открывшейся двери.

— Ну все Дони, моя очередь.

Громила дружески хлопнул меня по плечу и пожелал удачи. Я вошел в кабинет.


Внутри помещение напоминало какую-то старинную библиотеку. Повсюду вдоль стен, везде, где только возможно, стояли книжные шкафы, заполненные старинными фолиантами, нагромождениями рукописей и различными табличками с письменами, на неизвестном мне языке. Пол кабинета был заставлен глиняными фигурками, какими-то древними предметами утвари и лабораторными приборами. А в центре всего этого, за большим деревянным столом, восседал крепкий старик, с обветренным лицом. Он критично окинул меня взглядом, даже не обратив внимание на мой возраст, и указал глазами на стул напротив него:

— Присаживайтесь, Кай Фаэли.

Я забрался на стул и стал разглядывать удивительную штуковину, стоящую на столе рядом с ним. Это был цилиндрический предмет из прозрачнейшего стекла, по форме напоминающий кувшин, только сверху у него вместо отверстия, была круглая полусфера. Внутри него находился точно такой же, только поменьше, внутри которого был еще один. Всего я насчитал десять таких кувшинчиков, помещенных один в другой, каждый из которых был меньше предыдущего. У меня сразу возник вопрос, как вообще можно было создать такой предмет! Никаких швов и соединений на нем не было вообще.

— Ну-с, молодой человек, поделитесь, что вы узнали на причастии?

— Я не проходил его, господин преподаватель.

— Пресвятой Атон! И что вы мне сейчас предлагаете провести полную идентификацию вашей Силы? — проворчал он.

— Нет, господин преподаватель, я знаю свою Силу. Регенерация.

— Слова-то какие интересные вы знаете, молодой человек! Похвально, похвально. Вот только мне ничего не известно о такой способности, а я, поверьте, повидал на своем веку многое.

— Могу показать, господин преподаватель. — Я потянулся к ножу для резки бумаги на его столе.

Он опередил меня невероятно быстрым движением, которое никак нельзя было ожидать от человека его возраста, и отодвинул в сторону мою руку.

— Не стоит демонстраций, магистр Кригер уже поведал мне о вашем геройстве в резиденции Длани, да и признаться не любитель я подобных зрелищ. Приложите руки вот сюда, — он пододвинул ко мне то самое устройство, — Только пожалуйста аккуратнее, оно очень хрупкое. Этот предмет называется измерителем Силы.

Я выполнил его указание и прикоснулся ладонями кстеклу. Самый маленький кувшинчик в этой конструкции сразу же начал светиться ярким зеленоватым светом, который постепенно перешел на второй и окрасил его в те же краски. А дальше свет стал очень слабым и третий по величине сосуд еле горел бледным сиянием. Я испуганно посмотрел на мужчину, который произнес как приговор:

— Второй, очень и очень плохо.

А секунду спустя на его лице появилось озадаченное выражение.

Мой взгляд снова переместился на прибор, где все той же слабой зеленью засветилась четвертая, емкость, затем пятая, пока сияние не дошло до самой большой и последней десятой поверхности.

— Бред какой-то, это антинаучно! — Старичок встал и начал ходить по комнате туда-сюда, не отводя взгляда от измерителя Силы.

— Что это значит, господин преподаватель? — в моем голосе явственно ощущались нотки предательской дрожи. — Вы же не хотите сказать, что у меня десятый уровень?

— Конечно нет! Не нужно воображать себе такие глупости! — проворчал он, — Уровень у вас самый что ни на есть второй. Бледный цвет означает готовность перейти на следующий. Это ваш, так сказать, возможный потенциал. Невероятно то, что ни при каких условиях сияние не могло перейти на четвертую поверхность, пока вы не получили третью ступень Силы, и так далее.

Он снова перевел сконфуженный взгляд на стеклянный предмет.

— В общем так, молодой человек, коэффициент вашей способности я определю как полторы единицы. Это значит, что ее полезность сомнительна для члена Длани Арамены.

— Но почему? — я готов был заплакать, — Разве умение выживать не важно для слуги богини?

— Вы не на мясника пришли учится. В три единицы оцениваются такие способности, как телепортация, невидимость, телекинез и другие, которые помогают расправиться с целью скрытно. А убийца, которого раскрыли — мертвый убийца. Если вас обнаружит охрана вашей цели, то никакая регенерация не спасет, и очень сомнительно, что вы сможете восстановить тело, порубленное на куски. Давайте ваш испытательный лист.

Я протянул ему бумагу и в графе "Оценка способности" появилась жирная тройка, полученная перемножением уровня Силы на ее коэффициент полезности. Преподаватель посмотрел на мои дрожащие губы и, как можно мягче произнес:

— Не отчаивайтесь, молодой человек, это не приговор. Вы можете показать свою готовность служению Арамене, на остальных испытаниях. Вижу, что школьную программу вы сдали на высший бал, а это похвально, учитывая ваш совсем юный возраст. — Старик вернулся за свой стол, — Идите.

Мне ничего не оставалось, как подняться и двинуться на выход. В отчаянии, я выпалил вслух:

— Но ведь вы поставили мне оценку, основываясь на показаниях этой стеклянной матрёшки, и сами сказали, что результат антинаучный!

Преподаватель поднял на меня ошеломленный взгляд, и мне показалось, что его глаза сейчас выпадут.

— Что вы сказали? — его голос излучал невероятное волнение.

Я оторопел и пробормотал:

— Антинаучный результат…

— Нет! — он подскочил со своего стула в каком-то непонятном возбуждении, — Как вы назвали измеритель Силы?

— Матрёшка. Простите, у меня иногда бывает такое, когда я называю некоторые вещи, дурацкими словами. Они непонятно откуда берутся в моей голове. Не обращайте внимания.

— Кай Фаэли, — его голос стал серьезным, — Жду тебя после заката здесь, дежурному на входе скажешь, что пришел к профессору Монтису Блоу.

— Так вас зовут Монтис Блоу!? Мне Юфин рассказывал о вас!

— Юфин, — задумчиво протянул профессор, — Парень, с телепортацией? Очень хороший молодой человек. Иногда немного безрассудный.

— Неправда! Он всегда знает, что делает! — я попытался защитить своего друга.

— Особенно когда на первом году обучения без подготовки самостоятельно перескочил на третий уровень силы, — едко заметил Монтис Блоу. — Хвала Мелине, что все обошлось, и он не умер!

Мой рот открылся сам собой, о таких подробностях мне Юф не говорил. Я не стал продолжать этот разговор, а попытался выведать, зачем мне идти к нему после заката. Но он лишь произнес краткое: "Вечером", — и жестом показал мне на дверь.


До третьего испытания я ничего не делал и просто валялся в своей комнате, ожидая Дони. Он заявился в великолепном расположении духа и протянул мне свой лист испытаний. В нем стояла вторая десятка.

— Представляешь, мне тот старичок сказал, что у меня огромные возможности! — довольный громила переместился к своей кровати и уселся на нее, отчего она надрывно заскрипела, — Жаль, что тебе не повезло.

— Угу, — буркнул я, в душе рассчитывая, что вечером мне удастся выпросить у Блоу нормальную оценку.

— Э-э. Не отчаивайся! Ты прекрасно покажешь себя на полосе и меня еще перегонишь!

— Надеюсь! Вот, Дони, скажи мне, как он вообще оценивает полезность? Не хочу тебя обидеть, но такой гигант, как ты, очень заметен в толпе! Он этого не учел? Как ты подберешься к цели?

— Э-э. Я как-то об этом не думал. — Лицо моего соседа приняло озадаченный вид.

— Вот-вот. Каким местом этот дедуля думает, не понятно. А ведь целый профессор!

Похоже, я все-таки задел моего нового приятеля. Дони завалился на кровать и уставился в потолок, остановив свой взгляд на пресловутой дырке. Оставшееся время мы провели молча, размышляя каждый о своем, пока не раздался сигнал, оповещающий, что третье испытание скоро начнется.


На площадку прибыли уже переодетые и начали разминаться. К моему удивлению, здесь собралось достаточное количество людей. Они толпились вдоль ограждения, загораживая друг другу обзор. Я увидел много молодых парней и девчонок, которые выглядели значительно старше поступающих, из чего сделал вывод, что присутствующие, скорее всего, ученики третьего и четвертого курса. А еще я обнаружил среди них злорадно ухмыляющегося Гэнтона, который презрительно смерил меня глазами и демонстративно отвернулся.

Первым на полосу препятствий отправился Дони, который отлично справился со всеми препятствиями, но застрял на плавающих досках. Он сделал две попытки преодолеть ров, после чего демонстративно махнул рукой и просто переплыл его. Я отметил, что судьи, в рядах которых я заметил и Кригера, о чем-то стали спорить между собой. В итоге экзамен ему засчитали, поставив восемь баллов. Дони подошел ко мне и пожал плечами.

— Ну я ведь говорил!

— Все нормально, Дони, — я указал ему на полосу, где в данный момент один из парней никак не мог запрыгнуть на забор, — Думаю, ты сдал неплохо.

Спустя несколько минут я услышал свою фамилию и вышел на старт. Почувствовал уже ставший таким родным легкий озноб, приготовился и ждал сигнала. Рожок протрубил и мое испытание началось.


Набрал разгон, легко поднялся по диагональному бруску, быстро пробежал по горизонтальному и спустился вниз, не притормаживая, чтобы набрать хорошую скорость перед вертикальным щитом. Оттолкнулся от земли левой ногой, как только мог, коснулся правой стены и сделал высокую отпрыжку. Получилось очень красиво! Я взмыл над препятствием и без помощи ног, почти не касаясь ими поверхности, перемахнул на другою сторону, под восхищенные крики толпы. От неожиданности, меня начало заваливать в воздухе вперед, но я вовремя сгруппировался и прокатился кувырком по земле. Кто-то захлопал в ладоши, а через секунду мне рукоплескала вся площадка.

Я немного заволновался от такого внимания, но все-таки смог сконцентрироваться и, почти не разболтав доски, преодолел ров, в котором недавно купался Дони. Мой легкий вес был мне союзником на этом препятствии, так что, оказавшись на другой стороне, я без заминок запрыгнул на рукоход и перебрался на другую сторону, где начал прохождение вертикальных столбиков, под нескончаемые аплодисменты. Вот уже и канаты, за которыми труба, с подземным лабиринтом, а там и финишная прямая.

Времени у меня было в запасе предостаточно, а потому, я решил не торопится и как можно правильнее пройти канаты. Сделал первый шаг и вдруг у меня перед глазами потемнело, а в груди что-то заворочалось. Меня начало болтать из стороны в сторону, и собравшиеся на площадке люди резко затихли. А мне становилось все хуже и хуже, как будто мое сердце попало в тиски. Я явственно ощущал, что его словно кто-то крутит и сжимает, и мне ничего не оставалось делать, как попытаться направить в это место свою Силу. "Муравьи" устремились в грудь и на какой-то момент ко мне вернулось нормально восприятие.

Быстро оценил свою положение, мазнул глазами по толпе: вопросительный взгляд судей, растерянный Дони, удивленные лица зрителей и злорадно ухмыляющийся Гэнтон. Его лицо внезапно исказилось и у меня в груди снова начало что-то копошиться, пытаясь вытащить сердце. На последних остатках энергии, снова направил Силу в источник боли, ощутил кратковременное облегчение и пробежал по канатам до самой трубы. И в этот момент мне показалось, что внутри что-то лопнуло. Я завалился вперед и съехал по трубе под землю, едва не потеряв сознание.

Лежа на холодной земле, ощутил, что боль потихоньку начала уходить, а "муравьи", хоть и вяло, но продолжали делать свою работу. Почувствовав, что могу немного двигаться, пополз вдоль левой стены, не теряя с ней контакта. Мне становилось все лучше и лучше, и скоро я ощутил, что могу подняться. Направился на выход, потихоньку переходя на бег, и понимая, что потерял уйму времени. Наконец-то — дневной свет!

Выскочил, на свежий воздух и уже собрался бежать к финишу, как мой взгляд упал на столик. Ножи!!! Они лежали на своем месте! Я вспомнил про дополнительные баллы и один за одним метнул их в чучело, разместив все три клинка точно в шее манекена.

Толпа взорвалась громкими криками и овациями! Я добежал до финиша и уселся на землю, приходя в себя. Мне все еще было плохо, но постепенно мое тело возвращалось в норму. Похоже никто из присутствующих так и не понял, что со мной произошло, сочтя, что я просто заблудился в подземном лабиринте.

— Ну ты даешь! — сзади меня раздался бас Дони, — Я и не думал, что ты умеешь метать ножи!

Он подал мне руку и легко поднял меня с земли. Увидев мои озадаченный взгляд, он поменялся в лице и встревожено спросил:

— Кай, что-то случилось?

Я кивнул головой и вцепился в него. Он дотащил меня до судейского стола, где мне торжественно вручили испытательный листок, на котором появилась очередная десятка.


После ужина, мы вернулись в свою комнату и Дони меня вывел на разговор.

— Кай, рассказывай. Я стоял ближе других и видел, что у тебя возникли непонятные трудности.

— Дони, — я извлек из своей сумки сколит, поскольку мои внутренние резервы были полностью опустошены и поместил его в переходник, — Дай мне немного отлежаться, а потом мы с тобой сходим в общежитие к второкурсникам, и кое-что проверим. Закрой глаза.

Я опустошил сколит за секунду и достал второй. Громила удивленно уставился на высыпавшуюся на пол труху, потирая веки после вспышки.

— Э-э. Второй уровень, говоришь? Да?

— Второй, а что?

— Мой отец имеет шестой уровень, он сильный воздушник. Чтобы ты понимал, на этом ранге он может создавать в воздухе дороги и ходить по ним.

— Ого! Я такого никогда не видел!

— Так вот. После этих экспериментов он восстанавливается мелкими сколитами, которых ему требуются десятки.

— Ну я собираюсь поглотить только два. Не думаю, что это опасно. — Я не мог взять в толк, к чему клонит Дони.

— Кай! Он поглощает мелкий сколит двадцать секунд! Двадцать! А ты только что вытянул из камня энергию меньше чем за секунду!

— Дони, с моей Силой действительно что-то не так. Сегодня вечером я пойду к профессору Монтису Блоу и попытаюсь выведать, что именно. Он пригласил меня к себе. Но уровень у меня точно второй, это показал измеритель.

— Что-то не верится. А к второкурсникам нам зачем идти?

— Увидишь. — Стены комнаты озарила очередная вспышка.


Глава 15

К моей величайшей радости, корпус второгодок оказался в пределах зоны, где было разрешено перемещаться новичкам. И сейчас мы с Дони стояли на входе в общежитие второго курса перед дежурным, который пытался выяснить, какого именно Сэма нам нужно "срочно увидеть".

— У нас три Сэма. Если знаете полное имя, то уточните.

— Сэминаддил из Норада! — вспомнил я.

— А, Рыжий! Минутку. — Он окинул взглядом проходящих мимо учеников, подошел к нему и о чем-то попросил. Тот кивнул и направился к лестнице. — Сейчас позовут.

Спустя пять минут вышел Сэм. Заметив меня, он улыбнулся и подошел к нам.

— Привет, Кай. Видел твой забег сегодня — это было превосходно! Мы даже поспорили, что ты не преодолеешь стенку.

— Спасибо! — я немного покраснел и перешел на шепот, — Сэм, мне очень нужно знать какая способность у Гэнтона. Надеюсь, это не является тайной школы?

— Нет конечно! — совершенно обычным голосом ответил Рыжий, — Он телекинетик, причем сильный. Пятый уровень. А что случилось?

— Да ничего особенного, просто стало интересно. Спасибо и до встречи! — я дернул за руку ничего не понимающего Дони и повел его на выход.

— До свидания! Странные вы оба! — до меня донесся удаляющийся голос Сэма.


На улице Дони остановил меня.

— Кай, объясни, что происходит?

Я осмотрелся по сторонам и убедившись, что нет свободных ушей, рассказал ему о том, что произошло на полосе препятствий и в конце подвел итог:

— В общем, Дони, если бы я не спрятался в подземном лабиринте и не моя способность — не было бы у тебя больше соседа по комнате. Он пытался мне вырвать сердце. Телекинетик пятого уровня способен и не на такие вещи.

Мне вспомнились глава стражи Танара и его парящее копье, которым он уничтожил вампира, не прикасаясь к нему.

— Э-э. — Дони медленно переваривал услышанное. — Это серьезное преступление.

— Наверное. Вот только мне нечего ему предъявить. Формально я даже не гражданин, а он сын Великого магистра Длани Арамены в Тарее.

Гигант задумался. Меня тоже одолели невеселые мысли. Даже если мне удастся поступить, это не дает гарантии того, что я смогу вообще дожить до окончания школы.

— О, недомерок и его любовник-переросток! Он тебе, случаем, ничего не порвал пониже спины? — сзади раздался громкий хохот.

Я узнал этот голос и обернулся, к нам, со стороны столовой, приближался Гэнтон в сопровождении двух парней.

— Э-э. — Дони рассвирепел и двинулся в их сторону.

— Дони, нет! — я подскочил к нему и попытался остановить, — Не делай этого.

Гигант повернул ко мне голову. В его глазах плескались ярость и какое-то непонятное безумие, от которого становилось страшно.

— Пожалуйста, не надо! — взмолился я. Но Дони, даже не обратил на меня внимания.

— Дони, не слушай свою подружку, — Гэнтон громко расхохотался и поднял руку в знакомом мне жесте, как тогда на тренировочной площадке, — Иди сюда, посмотрим, чего стоят твои мышцы.

— Он убьет тебя! — я повис на его руке, а громила продолжал двигаться в его сторону.

К нашему счастью, к месту конфликта начали подтягиваться случайные зеваки. Я отметил, как на лице Гэнтона отобразилось недовольство, и он перевел руку в обычное положение.

— Дони! — я заорал, как только мог, — Стой!

Он обвел взглядом собравшуюся толпу, снова посмотрел на меня. Безумие в его глазах отступило, уступая место легкой растерянности.

— Дони, уходим, пожалуйста!

Гигант молча развернулся и, под смех и свист собравшихся учеников, молча побрел в сторону общежития. Я отправился за ним.

— Такой здоровый, а зассал! — крикнул ему кто-то вслед.

— Мышцы ничего не значат, главное Сила! — еще один возглас.

— Гэнтон лучший! — а это уже какая-то девушка.


Вернувшись, громила завалился на любимый матрас и молча уставился в потолок.

— Дони, что произошло? Я видел твои глаза, это был не ты.

Он перевел взгляд на меня.

— Кай, спасибо, что не дал мне перейти грань. Это могло плохо кончиться.

— Да ладно, — я подмигнул ему, — Будем считать, что я спас тебе жизнь.

Он уставился на меня в непонимании, а потом расхохотался так, что его кровать зашаталась, грозясь рухнуть.

— Ты не понял, Кай. Ты спас жизнь ему и его товарищам. Я потомок вайдов.

— Вайды? Северный остров? Ну и что такого?

Он поднялся и сел на кровать.

— Кай, как ты думаешь, при такой близости к Тарее и Саталии, почему этот остров до сих пор не вошел в состав Четырех королевств?

Он поставил меня в тупик. Когда Юфин мне показывал карту, я отметил эту территорию на севере, но даже и не задумывался об этом.

— Не знаю. В учебнике как-то мало написано про эти земли.

— Вот именно. Короли не любят признавать поражения. Мой прадед чистый вайд. Это люди, которые ценят свою свободу и не любят войну. Когда-то, очень давно, Четыре королевства направили к ним военный флот, с целью сделать Северный остров своей территорией. Но вайды надрали им задницу. Чтобы тебе стало понятно — каждый десятый мальчик в племени рождается берсерком.

— Берсерком? Кто это? — я жадно впитывал новую информацию.

— Это люди, способные входить в особое состояние, в котором ты не чувствуешь боли. Вся твоя энергия становится доступна для использования, а Сила других перестает на тебя действовать вообще. Ты сегодня чуть не стал свидетелем этого, еще бы чуть-чуть, и я потерял контроль. Как бы Гэнтон не старался мне причинить вред своим телекинезом, он бы не смог. А я бы его точно убил, а заодно еще несколько человек поблизости.

— Обалдеть! И что, берсерка нельзя победить?

— Конечно можно, например отрубить голову. Но обычно берсерки умирают после боя. От истощения или потери крови. Это и дар, и проклятие одновременно. Там, где обычный человек, использует разум и избежит проигрышной битвы, берсерк пойдет до конца, и скорее всего погибнет от вражеского оружия, но никогда от чужой Силы. Поэтому короли больше и не суются на остров.

— Значит все берсерки такие же огромные, как ты?

— Нет, конечно! Я такой один. У меня редкое сочетание. — Он нахмурился словно вспомнил что-то неприятное, — Однажды, я уже терял контроль. Это произошло на рынке. Какой-то вор выхватил у моей бабушки из рук кошелек с трилитами…

— Но ты ведь говорил, что никогда не убивал!

— Я тогда просто не успел. Бабушка смогла меня остановить, а тот человек на всю жизнь остался калекой. Я сломал ему позвоночник, мне было тогда десять лет. Мне ничего за это не сделали, только поругали, а моей семье повезло, что вор оказался изгоем. Вот так. Теперь ты знаешь обо мне даже такие неприятные вещи. — Он снова улегся на кровать.

Меня тронуло откровение этого гиганта, и, кажется, в моей жизни опять появился друг. Я уже было решил открыться ему и рассказать про епископа, как в сознании появился мертвый Шкет. Он тоже кое-что знал про меня и это плохо закончилось.

— Дони, я сейчас должен идти к профессору. Обещай, что не наделаешь глупостей в мое отсутствие?

— Э-э. Конечно обещаю, если он сам не заявится сюда, я теперь полностью себя контролирую.

— Договорились! — я поднялся с кровати, дружески хлопнул здоровяка по плечу и покинул комнату.


К профессору Монтису Блоу мне удалось добраться без особых происшествий. Даже на входе в главное здание школы, дежурный не стал задавать вопросов, лишь проводил меня до его кабинета.

Я застал его за чтением какой-то книги в потертом кожаном переплете, которая выглядела ужасно древней. При моем появлении, он отложил ее в сторону и показал на стул:

— Садитесь, Кай Фаэли. Рассказывайте.

— О чем, господин профессор? — я удивленно уставился на него, — Ведь это вы меня пригласили к себе.

— Можете начать с вашего несостоявшегося причастия. Об обряде, который вы сорвали почившему епископу, — он повелительно выставил руку вперед, увидев, что я дернулся, — Не волнуйтесь, молодой человек. Эту информацию я получил от Долана Кригера, а он от вашего друга Юфина; и она никогда не уйдет за стены братства, если вы, конечно, сами того не захотите. Меня интересуют не сколько ваши похождения, сколько ваше происхождение. М-да, каламбурчик вышел.

— Господин профессор, — я понял, что мне ничего не грозит, — Раз вы все знаете, спрашивайте конкретно.

— Кай Фаэли, тот ритуальный кинжал при вас?

— Да. Он в моей комнате.

— Не соблаговолите принести его сюда?

— Прямо сейчас?

— Да, молодой человек, если не затруднит.

Я поднялся со стула и побежал обратно в общежитие, стремглав взлетел по лестнице и заскочил в комнату. К моей огромной радости Дони уже мирно похрапывал в своей кровати. Открыл шкаф, нашел свою сумку и вытащил из нее кинжал. Немного подумав, оторвал кусочек от ткани от старой одежды, обернул лезвие и спрятал за пазуху. В груди снова появилось противное ноющее чувство.

Обратно прибежал также быстро и, запыхавшись, зашел в кабинет к Монтису Блоу.

— Вот, господин профессор, это он! — я положил сверток ему на стол.

Ученый возбужденно развернул клинок и взял его дрожащими руками.

— Черный обсидиан, оружие Тьмы! — он восхищенно провел пальцем прямо по лезвию. — Ты знаешь, в чем его особенность?

— Нет, господин профессор.

— Этот кинжал способен убить даже бога, но абсолютно безвреден для простых смертных.

Я застыл в изумлении.

— Но ведь я не бог! Такой же мальчишка, как и все остальные, пусть и с необычной, но не самой лучшей способностью.

— С чего вы вообще взяли себе в голову, что я имел в виду вас, Кай Фаэли? — Он уставился на меня с интересом.

— Тогда объясните это, — я протянул руку, и Блоу передал мне оружие, — Смотрите внимательно!

Легонько, с еле заметным усилием, я прикоснулся к кромке кинжала большим пальцем и с него тут же полилась кровь. Продемонстрировал палец профессору, а затем зарастил его.

Ученый открыл рот, и подскочил как ошпаренный, а затем, еле заметным глазу размазанным пятном, переместился через всю комнату к одной из книжных полок.

— Ваша способность сверхскорость? — моему удивлению не было предела.

— Да. Не обращайте внимания, — он как одержимый доставал книги и тряс их по очереди, словно что-то хотел найти. — Благодаря ей я облазил весь Дикий лес и Хаттайские горы в своих исследованиях, но до сих пор жив и здоров.

— А вы видели гитайя?

— Видел, и даже смог унести ноги от них, — он потряс очередную книжку и из нее выпал тончайший кусок кожи с какими-то тисненными символами, — Нашел!

Он вернулся за стол, уселся и внимательно посмотрел на меня.

— Кай, — он впервые назвал меня не полным именем, — Ты готов поучаствовать в небольшом эксперименте?

Вот оно! Ну что же, господин Блоу, настал мой час.

— Господин профессор, я бы хотел сначала побеседовать об оценке полезности моей способности.

— Ах ты маленький хитрец! — он улыбнулся, — Можешь не переживать насчет этого, главное не завали оставшиеся испытания.

— Все что угодно, что я должен делать? — у меня от радости захватило дух.

— Это кусочек мастерски выделанной человеческой кожи, мне его удалось выкрасть у эльфов.

— Вы видели эльфов?

— Конечно. И даже разговаривал с ними. — Профессор усмехнулся.

— Но как? Ведь хорошие эльфы исчезли!

— Я не сказал, что это были хорошие эльфы. Напротив, это был мерзкий некромант, с черной душой.

— И он не убил вас? — я вытянул лицо в удивлении.

— Когда ты висишь связанный вниз головой, а у твоего горла находится кинжал, сложно кого-то убить. Напротив, он даже был весьма расположен к общению со мной. Эльфы хоть и живут долго, но не бессмертны.

— Вы что, поймали эльфа?

— Да, поймал и повесил на дереве, а потом долго выпытывал секреты его народа. Так вот, на этом кусочке написано заклинание, которое передает душу любого существа Тьме, но при определенных условиях. Во-первых, на носителе души должна быть "метка Тьмы". Существует предание, что Тьма может ее поставить на кого угодно, но только один раз в двенадцать лет, когда является лично к одному из своих адептов.

— А почему она сама не заберет его?

— Потому что не может. Есть определенные законы мироздания, которые смертным знать не дано, но согласно исследованным мною источникам, берусь утверждать, что я прав в этом моменте. Отмеченную ею цель должны принести ей в жертву ее адепты. Таковы правила игр Богов. И я сейчас не о Девяти богах или Арамене. То, о чем я говорю, относится к сущностям куда более высшего порядка.

— Получается я отмечен Тьмой?

— Этого я не берусь утверждать, но предлагаемый мной эксперимент должен ответить на этот вопрос.

— Со мной ничего не произойдет плохого? — мне стало немного страшно.

— Нет. Душу можно захватить только в момент смерти, а убивать тебя я не собираюсь, — он искренне улыбнулся, от чего мне стало спокойно.

— Я готов.

— Дай сюда руку, — он взял мою протянутую кисть, и начал читать заклинание, написанное на том кусочке кожи.

Это они! Это были те же слова, на непонятном языке, которые произносил Баренс в тот момент, когда я лежал голый на алтаре в той самой комнате. Воспоминания роем назойливых мух ворвались в мою голову, и мне стоило больших усилий прогнать их.

Я перевел взгляд на кинжал, который Монтис Блоу держал в правой руке. На его лезвии постепенно разгорались красные руны. Когда их свечение стало невероятно ярким, он поднес кинжал к моей руке и сделал легкий надрез на запястье. Я дернулся, но он спокойно посмотрел на меня, и в его взгляде я увидел только интерес и любопытство.

Он положил кинжал на стол, отчего тот мгновенно погас.

— Теперь вылечи порез, Кай.

Я кивнул головой и попытался направить силу на этот участок кожи. Мои "муравьи" очень неохотно поползли к этому месту, но все же начали делать свое дело и вскоре на этом месте осталась только подсохшая кровь.

— Ух! — я облегченно выдохнул, — Все хорошо, да?

— Не торопись, — Монтис Блоу открыл ящик стола и достал небольшой пузырек со спиртом, судя по распространившемуся по комнате резкому запаху, и кусочек ткани. Он смочил его и протер мой порез.

Я опустил глаза и замер от неожиданности. На моей руке появился маленький шрам — первый, на всем моем теле.

— Ты не бог Кай, но ты отмечен Тьмой, — подвел итог профессор. — И только она знает по какой причине. Берегись ее адептов и не дай провести им ритуал. Если такое оружие нанесет тебе смертельную рану в момент, когда активно заклинание, то будь у тебя хоть десятый уровень — регенерация тебя не спасет. Тьма просто заберет твою душу, а она их не возвращает.

— Что это значит, заберет душу?

— Это значит, что любая душа после смерти обретает новое тело и новую жизнь, но не в твоем случае. Если ты достанешься Тьме, то навсегда исчезнешь из мироздания, Кай.

— Откуда вы все это знаете, господин профессор? Про Тьму, про высшие сущности.

— А вот для этого я тебя и пригласил изначально. Сейчас тебе предстоит выслушать одну историю, потому что я считаю, что обязан ее рассказать. Думаю, что она тебе будет интересна. И давай договоримся, что ты не будешь перебивать, а задашь свои вопросы в конце.

Я устроился поудобнее, а профессор налил себе воды из графина, сделал глоток и начал.


— Тридцать шесть лет назад, когда я еще не имел никакого отношения к Длани, король Саталии отправил экспедицию в Хаттайские горы для разведки месторождения онитов. — Увидев мое удивленное лицо, он добавил, — Это очень редкий минерал, но именно он является главным компонентом всех защитных амулетов, а не сколиты как считает большинство. Внешне они очень похожи, и многие люди даже не задумываются о принципе действия защитного артефакта на их шее. Им достаточно знания, что он может спасти их жизнь.

На самом деле онит — это своего рода природный гаситель. Амулет устроен так, что когда на его носителя обрушивается враждебная ему Сила в большом количестве, он начинает излучать ее антипод и полностью ее подавляет. То, о чем я сейчас говорю Кай, называется государственная тайна, потому что амулеты производит исключительно королевская мануфактура. Ты, наверное, хочешь спросить, почему я тогда это тебе спокойно рассказываю. Ответ на этот вопрос ты услышишь чуть позже.

Наша экспедиция углубилась далеко в неисследованную часть гор, когда мы получили первое предупреждение от гитайя. На том месте, где мы организовали стоянку, один из моих коллег внезапно сошел с ума. Он заговорил не своим голосом, и предупредил, что дальше идет запретная территория. На нашу беду именно в этом месте мы обнаружили первые признаки залежей онитов, о чем узнал руководитель экспедиции, а по совместительству один из приближенных к королю военачальников по имени Карат. На его плечах лежала охрана нашего отряда.

Мы собрали голосование и приняли решение, свернуть дальнейшие исследования в этой области, но Карат был против и стал угрожать нам и требовать идти дальше. Так уж вышло, что его Силой было внушение шестого уровня, и никто, на тот момент, не мог противостоять ему. Наша экспедиция продолжилась, и мы все дальше и дальше продвигались на территорию гитайя, пока в один прекрасный момент они не отреагировали. Их безобразные, но вместе с тем поражающие своей боевой мощью представители, вышли нам на встречу. И ни одна Сила, которой владели члены экспедиции не смогла им противостоять. Человечеству повезло, что гитайя не нападают сами, а лишь требуют неприкосновенности своих границ.

Стоит ли говорить, что они просто перебили наш отряд. И в тот момент, когда умер Карат, мое сознание освободилось от его влияния. Я использовал весь свой дар скорости, чтобы спасти себе жизнь, и мне удалось оторваться от этих ужасных существ. Но во время погони, сорвался со скалы и упал вниз, сломав обе ноги. Я пролежал около двух дней и уже смирился с тем, что мне суждено погибнуть, когда меня нашел Михаил.

— Михаил, — я попробовал произнести это слово. Оно мне показалось странным, но что-то в нем было знакомое, словно я его уже где-то слышал.

— Да, — продолжил Блоу, — Так звали этого человека. Он спас меня и вылечил тогда. Да так, что мои ноги стали как новые и несмотря на свои годы, я до сих пор не мучаюсь, как некоторые старики от боли в суставах. Впрочем, это, не только его заслуга, но и моя Сила. На доступной мне скорости у обычного человека разорвутся сухожилия. Хотим мы того или нет, но Сила меняет нас. Если я не ошибаюсь, ты живешь вместе с этим юным гигантом из Миделя? Его тело — ярчайший пример таких изменений. И он еще будет расти.

— Вы поставили ему десятку, хотя он не подходит для скрытных убийств.

— Не подходит, — согласился профессор, — Но не все в Длани становятся только убийцами. Иногда, на особо сложных заданиях, куда отправляется группа убийц, необходимо организовать грамотный отход. И вот здесь Дони покажет себя так, как никто другой. Он один способен противостоять небольшому отряду преследователей.

Неужели Дони и ему рассказал о себе?

Увидев мое смятение, Блоу улыбнулся:

— Да, Кай, я знаю, что он берсерк. Умножь это на его невероятную физическую силу, и ты получишь машину для массового убийства.

— Машину?

— Машину. Это словечко я подхватил от Михаила. Он поведал мне, что на его Родине так называют рукотворные железные механизмы навроде нашего паровика, которые позволяют людям делать то, что мы легко делаем, используя наш дар. Люди в стране Михаила не умеют использовать Силу, как и он сам.

— А где его Родина?

— Он так и не рассказал, но это где-то очень далеко, намного дальше того места, где лежат границы Хаттайской империи. А на момент нашей встречи он жил отшельником в маленьком домике в горах, неподалеку от территории гитайя. Мы с ним подружились, и я после этого еще несколько раз приезжал к нему. В одну из таких поездок мне удалось взять измеритель Силы, который в его руках даже не начал светиться. И именно от него я впервые услышал слово матрёшка! Так на его родине называют детскую игрушку, в которой одинаковые фигурки помещаются друг в друга.

Я замер.

— Выходит это не я придумал?

— Я не знаю, Кай. Только ты сможешь ответить на этот вопрос. Я долго общался с Михаилом, пока он однажды не исчез. Попробуй назвать еще слова, которые ты придумал.

— Кайф! — произнес я первое пришедшее мне на ум.

— О, да! — засмеялся Блоу, — Он постоянно пил какой-то странный, но вкусный горячий напиток из листьев, который называл словом "чай". И первое, что он делал, отпив из кружки только что заваренное зелье — восхищенно произносил это слово. Он мне сказал, что это означает необычайное удовольствие. Я прав?

И снова я оторопел. Именно так я называл свои самые счастливые моменты.

— Вижу, что прав. Что касается меня, то после исчезновения Михаила, я вернулся в Фаэту и посвятил свою жизнь Серой богине, укрывшись в братстве от нападок со стороны короля. Сюда ему ходу нет, а потому я могу ничего не опасаясь, рассказать тебе про амулеты чуть больше, чем известно остальным.

— Господин профессор, вы говорите, что у Михаила не было Силы.

— Не было. — Кивнул Монтис Блоу.

— А как тогда он вас вылечил?

Ученый пристально посмотрел на меня и произнес то, от чего у меня закружилась голова:

— Магия, Кай Фаэли, то была истинная магия. Именно Михаил мне рассказал о Богах и высших силах, и он как и ты был отмечен Тьмой.


Глава 16

— Но ведь люди больше не владеют магией? Как он снял метку? Где мне его найти? — ворох вопросов посыпался из меня на седую голову профессора.

— Михаил был не из наших королевств. Возможно, где-то за морем или за Хаттайскими землями, на его родине люди все так же владеют магией. Наш народ много лет назад выбрал Силу, ведь человеческий век короток, а магия сложна.

— Я найду его!

— Обязательно найдешь, и я даже кое-чем смогу тебе помочь. Но сначала, ты мне пообещаешь закончить обучение. Ты хитер, умен, прекрасно развит физически, а все знания привык добывать самостоятельно из книг. Только этого недостаточно. Во-первых, ты еще слишком мал, а во-вторых есть такая вещь, как житейская мудрость, которую, увы Кай Фаэли, одними учебниками не познать. Здесь, на территории Длани ты в относительной безопасности от адептов Тьмы. Это хорошая школа, которая тебе поможет на твоем пути, а он, я уверен, будет исключительно интересным и необыкновенным. Ты должен быть готов к любым неприятностям — Тьма не ставит свои метки на обычных людях.

Я попытался возразить, но профессор остановил меня.

— Иди к себе. Завтра ты должен достойно показать себя на испытаниях, а заодно подумать над тем, что я тебе сказал.

— Но господин профессор…

— Иди. — Он мне дал понять, что разговор закончен и углубился в отложенную им книгу.


Я не мог сомкнуть глаз до самой полуночи. Размышления о невероятном Михаиле, о магии, о Богах — все смешалось в моей голове.

Монтис Блоу. Я пришел к твердому выводу, что он не рассказал мне и десятой части того, что знал. Он заманил меня в ловушку, дав попробовать на вкус такие знания, которые мне раньше и не снились. А затем захлопнул ее своим требованием.

С одной стороны, мне хотелось прямо сейчас отправиться в Хаттайские горы, бросив испытания Длани. С другой же, я понимал, что мои похождения в Танаре, убийство епископа, встреча с Юфином всего лишь цепочка удачных событий.

Что будет, если сейчас дверь откроется и на пороге появится Дроммель, поднимет свою железную руку и заставит меня выпрыгнуть в окно? Да что там Дроммель! Я даже противостоять Гэнтону не могу! Мне нужна эта школа, мне нужен удивительный профессор Монтис Блоу. И еще, я обещал Юфину.

Обдумав оба варианта, я отбросил свое сиюминутное желание бежать на запад, и принял твердое решение учится. Я еще найду Михаила, когда буду готов к путешествию и встрече с ним.


Звук рожка настойчиво пробирался в мой сон. Я потянулся на кровати и открыл глаза. Дони уже не спал и делал что-то вроде разминки, поигрывая своими огромными мышцами.

— Ну как профессор? Поменял оценку? — он с интересом уставился на меня, не прекращая растяжку.

— Сказал не переживать по этому поводу и ничего больше.

— Э-э. Как-то не густо, — Дони снял со спинки кровати полотенце, — Идем умываться.

Я согласно кивнул головой и поднялся с кровати. Впереди был решающий день испытаний.


Кандидатов на учебу как обычно построили перед общежитием, и господин Корлин объявил, что сегодня пройдут два оставшихся испытания. Я заметил, что наши ряды значительно поредели, но ответ на незаданный вопрос получил сразу же. Ко входу в здание подошла группа служителей Длани, и им навстречу вышли ребята, провалившие вчерашние испытания. Их построили отдельной шеренгой и повели к выходу.

— Надеюсь их не убивать повезут!? — раздался смешок из шеренги позади меня.

— Господа шутники, прошу внимания. — Корлин взял слово, — Сегодня решающий день. Сейчас мы идем завтракать, а после приема пищи строимся у столовой. Первым начнется испытание психологической готовности, которое будет длиться весь день. А финальные поединки пройдут вечером, к ним будут допущены только прошедшие все четыре экзамена. Все свободны!

Завтрак прошел совершенно обыденно, Дони выглядел задумчивым, но волнения, казалось, не испытывал вообще, в отличии от меня. Еще свежо было воспоминание той проверки, что устроил Юфин на корабле. Здесь же все должно быть куда более основательно подготовленным и непонимание того, что ждет впереди жутко будоражило нервы. Я попробовал поговорить на эту тему с Дони, но беседа совершенно не клеилась.

Мы закончили кушать и вышли на улицу, где уже Корлин терпеливо дожидался остальных. Когда все собрались, он отвел нас в главное здание в одну из комнат, заставленную стульями, и запретил выходить из нее, предупредив, что нарушение этого запрета поведет к немедленному прекращению испытаний для виновного. После чего он удалился.

Минуты тянулись невыносимо долго, ребята знакомились между собой, о чем-то болтали, а Дони все также был угрюм и неразговорчив. Он ясно мне дал понять, что не в настроении общаться, и я сейчас шарил глазами по сторонам, высматривая Таю Лито. Она сидела в углу в окружении других девчонок и оживленно с ними переговаривалась, не замечая ничего вокруг. Я уже придумывал причину подойти к ней, когда дверь открылась, и на пороге появился Корлин.

— Кто-нибудь хочет быть первым? — он оглядел внимательными глазами нашу группу.

— Я! — Дони отреагировал мгновенно, поднялся со стула и направился к выходу.

— Хорошо. Как я уже и сказал, выходить запрещено. Когда первый доброволец пройдет испытание я приду лично за следующим. Обед вам принесут прямо сюда. Если кому нужно в туалет, то он находится там, — Корлин указал на маленькую дверь в углу комнаты, и несколько ребят сразу же направились к нему, образовав очередь.

Прошло еще пятнадцать минут и на пороге снова появился наш куратор. Не успел он произнести и слова, как я уже был около него. Он смерил меня глазами с ног до головы и велел идти с ним. Я послушно проследовал за Корлином до самого конца коридора и вошел в указанную дверь.

Меня встретили сразу шесть преподавателей, взяли у меня лист испытаний и попросили сесть на стул перед ними. Один из них, невысокий и худой мужчина, лет пятидесяти изучил мой листок с оценками и занял место напротив меня.

— Привет, Кай, — он уставился мне прямо в глаза, отчего на меня навалилось знакомое ощущение блаженства. Также делал Лис.

Ну уж нет, делайте что хотите, а я не поддамся! Это не запрещено правилами.

— Здравствуйте, господин… — я замялся.

— Майер, — ничуть не смутившись моему сопротивлению подсказал преподаватель, — У вас сильная воля.

— Спасибо, господин Майер. Меня не в первый раз пытаются прочесть, но мой организм сопротивляется, и я не знаю почему. Никак не могу этим управлять. — Я решил схитрить.

— Так это ведь замечательно! — он улыбнулся мне, — Но испытание нужно закончить. Поэтому как бы вы не сопротивлялись, но вашу волю мы сейчас сломаем. Господин Пичер, мне нужна ваша помощь.

От группы преподавателей отделился еще один человек и сел рядом с Майером. Они снова, теперь уже вдвоем, уставились на меня и в этот раз мне было немного тяжелее, но я справился.

— Я поражен! — Пичер переглянулся с Майером. — Что будем с ним делать?

— Ломать, — Майер произнес это с каким-то раздражением и кивнул еще одному преподавателю.

Три, четыре, пять… В конце концов напротив меня сидели все шесть человек, которые так и не смогли проникнуть в мой мозг. Я ликовал внутри, но сидел спокойно, ничем себя не выдавая.

Майер устало поднялся, что-то написал в моем листе и протянул его мне. В нем красовалась десятка!

— Готовься к арене, Кай.

— Это все? — удивленно произнес я.

— Ну а что нам еще делать с тобой? Если у тебя такая крепкая воля, думаю проблем с внутренними противоречиями и психозов у тебя не возникнет. Иди.

Я покинул кабинет и дал себе выдохнуть только снаружи, внутри было безграничное торжество. Корлин встретил меня в коридоре и указал рукой на выход.

Дорожку до общежития даже не заметил. Внутри меня танцевали радость и уверенность в своих силах. Я помчался по лестнице вверх, обрадованно влетел в комнату, готовясь похвастать другу своим результатом и оцепенел — на кровати в луже крови распластался Дони с развороченной грудной клеткой, а на подушке, возле головы лежало его вырванное сердце…

Меня заколотило так, словно наступила зима, а я оказался на улице без одежды. Перед глазами появились мертвые родители, Тигерт, не справившийся с Силой, лежащий на берегу моря в нелепой позе Шкет. Неужели теперь все в моей жизни будет так…

Нужно собраться. Нельзя терять голову… Я глубоко вдохнул, ощутив запах внутренностей в комнате, постарался унять трясущееся тело и побежал вниз, где меня встретил дежурный.

— Четвертый этаж, последняя комната. Убит кандидат на учебу, по имени Дони.

Лицо второгодки сначала перекосила усмешка, а затем он сообразил, что я не шучу и поднял второго дежурного.

— Быстро доклад Кригеру! — затем повернулся ко мне, — Ты жди здесь и никуда не уходи.


В нашу комнату весь день приходили разные люди. Они изучали следы, осматривали все вокруг и замеряли каким-то прибором фон силы. Затем тело Дони погрузили на носилки и куда-то унесли. Большинство людей уже вышли в коридор, а единственный оставшийся человек сейчас паковал инструменты в чемоданчик.

— Скажите, от чего он погиб?

Человек смерил меня усталым снисходительным взглядом и отвернулся.

— Господин, пожалуйста скажите от чего. Пожалуйста, он был моим другом, — взмолился я.

Он снова строго посмотрел на меня и в его глазах появилось какое-то сочувствие.

— Здесь была применена Сила. С большой вероятностью это мог быть мощный воздушник или телекинетик. Грудь разорвана изнутри большимдавлением. Только что тебе это даст мальчик?

— Спасибо, господин! Мне просто нужно было знать.


Арену и оставшиеся мероприятия отменили, перенеся их на один день вперед. В школе был объявлен траур, и сейчас, я, тупо уставившись в потолок, размышлял, что делать дальше. Гэнтон стал очень опасен и у меня оставалось только два выхода.

Отказаться от поступления в школу и бежать в сторону Хаттайских гор, туда, где жил Михаил, чтобы попробовать начать его поиски оттуда.

Либо попытаться избегать Гэнтона всеми способами, или помириться с ним, чтобы закончить обучение. От последнего меня перекосило, когда я представил, как умоляю его не трогать меня.

Был и третий вариант. Убить Гэнтона… И, с каждой минутой размышления, я все больше и больше приходил к выводу, что это правильное решение. Смогу спокойно закончить школу; отомщу за Дони, потому что Арамена однозначно одобрит смерть его убийцы, а если и нет, то все равно потом заслужу ее прощение, став ее лучшим слугой. Но нужно все придумать так, чтобы на меня не пало подозрение. А для этого мне нужно составить четкий план действий.

Я поднялся с кровати и отправился к общежитию второго курса. Для начала мне предстояло выяснить каким способом можно попасть внутрь него, минуя дежурных, поэтому мне пришлось сделать небольшой круг, обойдя здание по периметру. Как я и ожидал, оно было полной копией нашего, только выглядело немного постарше. Тут и там на стенах попадались участки, где каменные плитки не очень плотно прилегали друг к другу из-за высыпавшегося раствора, а местами даже имелись щербинки, за которые я вполне мог уцепится пальцами, но такие встречались только от второго этажа и выше. На первом же все было выложено гладким мрамором и подняться по нему не представлялось возможным.

Впрочем, это не должно было предоставить проблем, потому что водосточная труба проходила по всей высоте здания, а по ней я легко смогу взобраться. Еще я заметил вертикальный ряд окошек с открытыми форточками. Если внутренняя планировка не отличается от нашей, то скорее всего там расположена ванная комната и туалеты. Пора идти внутрь.

На вахте общежития меня встретил дежурный, у которого я поинтересовался про Сэма, на что он ответил, что тот должен быть у себя и предложил мне самому до него сходить. Девочки занимали весь второй этаж, а два этажа выше — парни. Рыжий, как оказалось жил на третьем. Про Гэнтона решил у кого попало не спрашивать, чтобы не привлекать внимания.

Я поднялся до указанной дежурным комнаты и постучал в дверь.

— Открыто, — донесся с той стороны голос моего знакомого.

Вошел во внутрь и обнаружил Сэма, валяющегося на кровати с каким-то учебником в руках

— Привет, — он отложил книгу в сторону и приподнялся с матраса, — Чего ищешь?

— Да вот, решил попробовать с Гэнтоном помирится, не покажешь, где он живет?

— Через две комнаты от меня в сторону лестницы. Только его скорее всего нет там. — Сэм снова завалился на кровать. Кажется ему не очень хотелось общаться со мной. Странно.

— Жаль. А можно у вас тут в туалет сходить?

— Конечно, — он дальше по коридору, на том же месте где и у вас.

— Спасибо.

Я вышел из комнаты и направился в указанном направлении. Зашел внутрь и к своему удовольствию отметил, что здесь все также устроено, как и в нашем здании. Внезапно мне действительно захотелось по малой нужде. Я занял одну из трех кабинок и, рассматривая потолок обнаружил проходящую под ним широкую трубу, по которой подавалась вода. Закончив свои дела, решил осмотреть это место подробнее, так как в моей голове уже сформировалось несколько вариантов дальнейших действий. Уперся в стенки кабинки ногами и руками и поднялся под самый потолок, оказавшись головой выше трубы.

За трубой оказалось очень много места и здесь не было следов ремонта, а в стенах виднелись голые булыжники. Я подтянулся выше и полностью забрался на трубу. Было очень тесно, но все же мне удалось протиснутся и улечься, благодаря своим маленьким размерам. Прикоснулся к стене и обнаружил, что очень много камней верхней кладки шатается в своих гнездах. Если взять что-то острое, то можно попробовать вытащить их.

В голове стала выстраиваться цепочка действий. Я спустился вниз и направился прочь из общежития. По дороге обратился к каким-то случайным ученикам с просьбой подсказать, где мне можно найти целителя. Они мне указали на небольшой домик неподалеку, который также входил в разрешенную для посещений территорию.

Добрался до домика и постучал. Дверь открыла средних лет женщина, с добрым лицом.

— Чего тебе, малыш?

— Здравствуйте госпожа, мне сказали здесь есть целитель.

— А что случилось? — ее лицо приняло озабоченный вид.

— Не могу сходить в туалет, сильно болит живот. У вас есть настойка амарисы?

— Конечно есть! — она исчезла за дверью, а затем вышла через минуту и протянула мне маленький пузырек. — Примешь после еды пять капель, не больше, а то всю ночь будешь бегать на горшок и не сдашь завтра испытания.

— Спасибо, госпожа! — я протянул ей сколит, но она лишь улыбнулась и попрощалась со мной, не взяв деньги.

Теперь оставалось самое сложное. Я дождался ужина и, получив свою порцию, сел в самый дальний угол один. Капнул пять капель в стакан сока, затем немного подумал и вылил все. После чего взял поднос и отправился за столик, где обычно сидел Гэнтон. Место еще пустовало, я выставил еду на стол и отнес поднос на кухню. Вернулся обратно и принялся за еду.

— Недомерок, — раздалось за спиной, — Ты совсем оборзел?

Я обернулся и увидел Гэнтона в компании двух его друзей.

— Мне надо поговорить с тобой. — Я попытался, чтобы моя речь звучала как можно спокойнее. — Наедине.

Он кивнул парням головой в сторону свободного стола и те послушно удалились, периодически поглядывая на нас.

— Ты труп, — спокойно произнес Гэнтон и выставил свою еду на стол, после чего наклонился ко мне и прошептал, — Как тебе твой дружок? Понравилось?

— Гэнтон, извини меня, я не хочу с тобой ссориться, — произнес я и отвел глаза, оценивая обстановку вокруг. Плохо. То и дело я натыкался на чей-нибудь взгляд. Подменить стаканы незаметно не получится, такое движение обязательно привлечет внимание.

— Да мне насрать, чего ты там хочешь, недомерок. Раньше надо было думать, — процедил он, стараясь чтобы окружающие не слышали его угрозы. Значит ему тоже невыгодно внимание?

Я придумал!

— Ну прости! — сделав жалостливый вид я рассеяно потянулся за соком и "случайно" взял его стакан, а затем сделал большой глоток.

— Ну ты и тварь! Это мой стакан, пошел отсюда вон, — прошипел он и схватил мой, который стоял не тронутый. — Пошел вон, я сказал. И забери свою жратву вместе с соком, я не буду пить после такого отребья.

На моем лице отобразилось растерянность, грозящая перейти в слезы.

— Только заной, сука, и ты не доживешь до завтра.

Я сделал испуганный вид и поспешил убраться за дальний столик. Дружки Гэнтона пересели к нему и начали что-то обсуждать, громко хохоча. А он спокойно выпил мой стакан с амарисой до дна. Получилось! Я покинул столовую, прихватив со стола дешевую стальную ложку. Она мне очень пригодится.

Теперь осталось дождаться ночи. Вернувшись в общежитие, я застал свою комнату полностью прибранной, а кровать Дони стояла как ни в чем не бывало, только без постельного белья и на нее уже положили новый матрас.

— Сегодня я отомщу за тебя Дони, — произнес я, глядя на пустующую койку. — Осталось немного.


Когда стемнело и прозвучал рожок, сигнализирующий отбой, я подошел к окну и выглянул на улицу. Дорожки были освещены сколитными фонарями и сейчас я ждал, когда по ним пройдут дежурные ученики старших курсов. Когда патруль показался, я закрыл комнату на ключ и приоткрыл окошко. Едва они исчезли за поворотом, вылез в форточку и перебрался по подоконнику к водостоку. Это было не трудно, поскольку моя комната была самой последней на этаже. Высоты я почти не боялся; там, на каравелле Джаиля, было куда страшнее.

Съехал вниз по трубе, огляделся, и, не обнаружив никого, начал аккуратно через кусты пробираться к общежитию второкурсников. Иногда приходилось замирать и прятаться в листве, когда мимо проходил очередной патруль. Добрался без лишних приключений, так и не выдав себя.

Когда очередная смена прошла мимо, вскочил на трубу и пополз вверх. Добрался до третьего этажа и пополз вбок по стене, цепляясь за швы и рельефные выступы камней. Добрался до туалета и замер. Внизу опять показался патруль. Было достаточно темно, а мой серый костюм хорошо сливался со стеной, поэтому понадеялся, что остался незамеченным. Влез на подоконник и через форточку запрыгнул внутрь, стараясь не шуметь. Тихонько подошел к кабинкам, услышал в одной из них натужное кряхтение и почувствовал невыносимую вонь.

Похоже надо временно затаится. Я выбрал укромный угол, между стеной и отрытой дверью, дождался пока человек уйдет и выскочил из своего убежища. Глянул ему вслед, высунув голову в коридор. Это оказался никто иной как Гэнтон, который в одних плавках и тапках возвращался обратно в свою комнату. Придется подождать до следующего его похода, что мне весьма на руку.

Я закрыл изнутри кабинку, забрался на трубу, переполз по ней в соседнее отделение, спустился вниз и закрыл вторую дверь, оставив единственный туалет открытым. Тот самый, который облюбовал Гэнтон. Затем снова влез наверх и начал ковырять украденной ложкой рассохшийся раствор вокруг увесистого булыжника. Справился примерно за полчаса и еще, около пятнадцати минут у меня ушло, чтобы выковырять его из стены и разместить на трубе перед собой. Пот с меня тек ручьями, но мне все-таки это удалось.


Прошло, наверное, еще около часа, когда раздались шаркающие шаги и внизу отворилась кабинка. Я аккуратно выглянул сверху и обнаружил Гэнтона, который уже успел снять плавки и сейчас усиленно издавал отвратительные звуки. Собравшись с силами, я сбросил камень вниз… Раздался оглушительный грохот, который я почему-то совсем не принял в расчет!

Я перегнулся через трубу и увидел, что Гэнтон лежит в луже крови со спущенными трусами, а голова его превратилась в кровавое месиво. Ноги тряслись в конвульсиях, как тогда в катакомбах у того священника. Скоро здесь соберется все здание, и мне надо срочно бежать…

Метнулся к окну, высунулся в форточку и осмотрелся. Не заметив патрулей, перелез на другую сторону и пополз по стене в сторону трубы, по которой благополучно съехал вниз и затаился в кустах. Вроде никого.

Пробрался через кусты до общежития. Сердце грозилось выскочить из груди, а дыхание сильно участилось. Проводил глазами патруль и начал взбираться по трубе наверх. Время замедлилось, казалось, я не успею проскочить до очередной смены дежурных.

Вот и подоконник. Едва перебрался на него, как раздался тревожный сигнал рожка, но спасительная форточка была уже рядом. Я нырнул в нее, скинул с себя всю одежду и забрался в постель. С улицы доносились тревожные крики, под которые мне, тем не менее удалось заснуть.


— Кай, очнись! — смутно знакомый голос.

Я открыл глаза и застыл в изумлении. Передо мной стояла комиссия во главе с самим Доланом Кригером!

— Вот и наш герой! — произнес Майер. — Держите свой испытательный лист, молодой человек.

Рассеяно принял его из рук преподавателя и опустил глаза. Там стояла десятка за испытание и десятка за арену! Я все понял…

Это был обман! Они все-таки усыпили меня и залезли в мою голову! Но как? Ведь я сопротивлялся? Сознание прорезала мысль.

— Дони жив? — я испугано уставился на комиссию.

— Конечно жив, Кай Фаэли. Все живы и здоровы. Посвященные богини не глупцы, чтобы рисковать своей жизнью, ради убийства будущего брата. — Произнес Кригер.

Я облегченно выдохнул, а ректор задумчиво сдвинул брови и продолжил:

— А вот ты, Кай Фаэли, станешь. Пусть ты все сделал несколько непродуманно и неаккуратно, но твоя психологическая готовность служить Арамене не подлежит сомнению.

По моей спине пробежал холодок. Они что, все видели? Не может быть!

— Что я сделал неаккуратно, господин Великий магистр?

— Ну, например, ты мог промахнутся камнем по голове Гэнтону, или не убить его сразу. В этом случае умер бы ты, а не он. Этот юноша очень сильный телекинетик.

— Так вы все знаете? — я готов был провалиться сквозь пол от стыда.

— Конечно знаем, поэтому сейчас ты немедленно идешь со мной.

— Куда?

— На Обряд Посвящения Арамене, конечно. Ты чересчур опасен, Кай Фаэли, и нам обоим так будет спокойнее.


Глава 17

Ректор взял со стола какой-то кристалл и показал жестом следовать за ним. Мне ничего не оставалось как повиноваться и двинуться следом, размышляя о произошедшем. Юфин, конечно, говорил, что меня ждет, но я и подумать не мог, что все будет именно так. Я только что был главным участником спектакля, за которым наблюдала комиссия…

Мы поднялись на второй этаж, затем прошли до самого конца коридора и оказались в небольшой боковой пристройке. Здесь располагались личные кабинеты преподавателей, а на входе нас встретили двое вооруженных старшекурсников, лет пятнадцати-шестнадцати. Они сдержанно поклонились Кригеру одной головой, а он бросил на ходу:

— Ставера ко мне, немедленно. И пусть возьмет свою обрядную сумку.

Один из дежурных отправился за названным человеком, а ректор, не останавливаясь, поднялся по лестнице на самый верх пристройки. Мы очутились в просторном кабинете, по всему периметру которого были окна. С этой комнаты был доступен полный обзор территории школы и я, наконец-то, смог осмотреться.

Кроме главного здания, четырех общежитий, расположенных по углам от него, и тренировочной площадки, я обнаружил несколько тренировочных полигонов с разными приспособлениями, назначение которых не всегда мне было понятно. Так же попадались какие-то крытые площадки, и для чего они нужны — приходилось только догадываться. И все это пространство было обнесено высокой каменной оградой, в точности такой же, как была в Фаэте на главном здании Длани. А дальше был бесконечный лес…

— Нравится? — голос Кригера вернул меня в реальность.

— Да, господин магистр, тут красиво. А мы далеко от города?

— Кай, все ответы после обряда. — Он уселся в добротное кресло за большой стол и предложил мне сесть напротив него. — Можешь пока посмотреть на себя со стороны.

Долан Кригер вынул из кармана кристалл, который забрал у преподавателей и поместил его в маленькое неприметное устройство, стоявшее на столе. Затем извлек из кармана дешевый сколит и вставил его в пустое гнездо. Кристалл начала светится, и в воздухе передо мной появилась картинка, на которой я сидел перед Майером и Пичером.

— Это твои мысли, Кай Фаэли, с того самого момента, когда твое сознание начало поддаваться гипнозу.

— Погодите! Я точно помню, что все шесть преподавателей не смогли пробиться к моим мыслям!

Кригер рассмеялся.

— И ты действительно мог их не пустить, воля у тебя потрясающая! В тот момент, когда господин Майер и господин Пичер поняли, что ты крепкий орешек, и позвали на помощь остальных — ты дал слабину и отвлекся. Они этим воспользовались. Но не стали сразу лезть в твои страхи, чтобы ты их не выкинул из своего мозга, а усыпили твою настороженность, заставив поверить, что у тебя получается не пускать их в свою голову. А дальше ты поверил в эту картинку и постепенно перестал отличать реальность от внушения.

Осознав, как меня ловко провели, не стал дальше задавать вопросы, а молча наблюдал за своими похождениями. Вот я краду ложку из столовой, спускаюсь по трубе, пережидаю патруль. Кригер комментировал каждое мое движение, указывая на совершенные ошибки и даже, иногда, хвалил. Внезапно в моей голове возник вопрос.

— Господин Великий магистр, а почему вы мне рассказываете все это? Ведь если когда-нибудь снова потребуется меня загипнотизировать, у них уже это не получится!

— Кай Фаэли, после обряда посвящения этого не потребуется никогда.

Он быстро перевел взгляд на дверь, и в комнату вошел жилистый мужчина, с крупным шрамом на лице и таким суровым видом, что я поежился. На его плече висела квадратная кожаная сумка.

Почему у них у всех такой хороший слух? Меня также научат?

— Добрый день, господин ректор, мне сообщили, что вы меня хотите видеть.

— Да, Ставер, проходи. Нужно провести внеочередной обряд вот этому молодому человеку, но учтите, есть вероятность, что снадобье на него не подействует.

Ставер перевел взгляд на меня, слегка приподняв одну бровь, но ничего не сказал, а кивком головы показал идти за ним. Мы спустились по лестнице до первого этажа, миновав дежурных, после чего он достал ключи и открыл неприметную дверь. За ней оказались ступеньки, уходящие вниз, а вдоль стен тускло горели сколитные фонари.

Миновав лестницу, мы очутились в небольшом каменном зале, посредине которого стояла статуя Арамены. Она выглядела в точности так же, как и в моем сне — высокая, красивая и невозмутимая. Богиня держала в руках весы и кинжал. Напротив статуи стоял небольшой серый алтарь.

Ставер повел меня в угол комнаты, где располагалось небольшой кресло с опущенной спинкой. Такие я видел у цирюльников в Танаре. Он велел мне сесть в него, а сам встал у столика, раскрыл свою сумку и стал из нее извлекать какие-то пинцеты, а также щипцы и скальпель. Я поежился, пытаясь представить будущую процедуру.

— Это больно, господин Ставер?

— Нет, будем надеяться, что ты все же уснешь и ничего не почувствуешь. — Он сказал это будничным голосом, словно говоря, что делал это сотни раз, и извлек небольшой бутылек, из которого накапал полную ложку жидкости и произнес, — Пей.

Я пожал плечами и проглотил сладковатое зелье. По моему горлу и желудку тотчас разлилась волна тепла и начала распространяться по всему телу, давая удивительное спокойствие и унося куда-то далеко из этого мира. А потом внезапно все это прервалось. Мои "муравьи" встревожились, расползлись по всему телу и словно "выпили" эту жидкость сами. Я тревожно посмотрел на Ставера, а тот обнаружив, что я не уснул все также спокойно произнес:

— Хотел как лучше. Тогда тебе придется терпеть парень. — Он взял со стола скальпель и бинт и подошел ко мне. — Готов?

Мне было страшно, но я решил, что ни в коем случае не покажу этого. Скальпель — это не кинжал Тьмы, бояться мне нечего. Я кивнул на его вопрос головой, и он начал.

Он сделал аккуратный разрез на моей шее, и я резко дернулся от боли. Ставер немного понаблюдал за раной и на этот раз не смог удержаться от удивления:

— Парень, ты можешь остановить это? Мне нужно несколько секунд, но, если твоя кожа будет зарастать с такой скоростью, я ничего не сделаю. Это, твоя способность? Впервые вижу такую!

Я кивнул головой и постарался прогнать "муравьев" из этого места.

— Попробуйте еще раз, — мне снова пришлось приготовиться к болезненной процедуре.

Ставер вернулся к столу, взял во вторую руку маленькую ампулу с жидкостью, от которой в сторону отходили тоненькие, словно волосы отростки. Весь этот предмет походил на небольшого паучка.

— Пробуем. — Он снова сделал надрез и быстро, но аккуратно поместил ампулу мне под кожу в районе сонной артерии.

Я почувствовал, как волоски-отростки вцепились в нее, проникая своими кончиками в ее поверхность.

— Ну вот! Даже повязка не нужна, все само заросло. Теперь, парень, преклони колени перед богиней, — он протер место разреза смоченной в спирте ватой и указал мне на алтарь.

Я провел рукой по шее, и ощутил под гладкой кожей маленькое тельце этого "паучка". Встал с кресла и склонился перед алтарем.

— Клянешься ли ты, Кай Фаэли, служить Арамене… — Ставер начал зачитывать длинный текст клятвы, сутью которой было множество обещаний и обетов, данных богине. Там говорилось о послушании, о запрете на причинение вреда другим братьям, о хранении секретов Длани и многих иных условиях служения.

Я ответил "да" на все условия и Ставер закончив чтение текста, приказал мне возложить на Алтарь свои руки. Мои пальцы засветились бирюзовым сиянием, а затем статуя богини из светло-серого окрасилась в такой же цвет и тоже засветилась бирюзой. Я почувствовал, словно в моем теле появилась тоненькая нить, уходящая своим концом неведомо куда. И откуда-то издалека по ней пришло удивительное ласкающее тепло.

Ставер, впервые за все время улыбнулся, и произнес:

— Приветствую тебя, брат Фаэли! Служи богине достойно. Да снизойдет на тебя благодать Арамены!

— Приветствую, брат Ставер! Спасибо! — не знаю так ли надо говорить, но мне показалось, что это правильно. И словно в подтверждении моих слов по ниточке пришла новая порция тепла.

— Отныне ты свободен в своих действиях на территории школы без ограничений, за исключением нарушения обетов, данных сегодня. Ты можешь идти.


Я несся по мощенной камнями дорожке, словно летел на крыльях. Чувство радости переполняло мою грудь. Я — служитель Арамены!

Пока не столкнулся на тропинке с Гэнтоном…

Он презрительно осмотрел меня, плюнул на землю и пошел своей дорогой. Я не стал останавливаться и побежал дальше, но вдруг ощутил прикосновение к своему сердцу, как тогда на полосе препятствий. Резко обернулся и оторопел от увиденной картины. Гэнтон замер в нелепой позе с протянутой рукой, вытаращив глаза, и корчась, словно от ужасной от боли. Ощущение чужого присутствия в моей груди пропало, словно его и не было.

Значит так это работает?

— Сучий недомерок, — он присел на корточки и сейчас тяжело дышал, — Этого не может быть, ты еще не прошел арену!

— Да снизойдет на тебя благодать Арамены, брат Гэнтон, — я это произнес самым ехидным и ядовитым голосом, на который был только способен, а затем развернулся и побежал дальше.

Меня словно коснулся чей-то взгляд, который исходил от башенки, пристроенной к главному корпусу. Я поднял глаза и увидел на последнем этаже за окном Долана Кригера, который смотрел в мою сторону и одобрительно качал головой.


В комнате меня встретил задумчивый Дони. При моем появлении он улыбнулся и произнес:

— Сдал?

— Сдал. А ты?

Он кивнул головой на стол, где лежал его лист испытаний. Там красовалась жирная десятка. А еще я обратил внимание, что куда-то исчезло ведро.

— Не понимаю, чего ты тогда такой печальный? Представляешь, меня уже зачислили! Я только что прошел посвящение богине.

— Э-э. Это как? — его глаза удивленно забегали по мне.

— Долану Кригеру понравилось, как я убил Гэнтона. Там на испытании. Ректор побоялся, что я убью его по-настоящему, и поэтому приказал провести обряд!

— Поздравляю! — Дони вскочил с постели и обнял меня своими огромными лапищами. — Расскажешь как это было?

Только я открыл рот, как в области шеи появилось ощущение, что паучок расправил свои щупальца, и мою челюсть словно сковало параличом, который начал распространяться по всему телу, причиняя невероятную жгучую боль.

— Э-э-э… — только и выдавил Дони, увидев как я скорчил лицо.

Я попытался откинуть все помыслы, о том чтобы рассказать ему про обряд и мелкий засранец внутри меня тут же успокоился.

— Прости Дони, не могу. — Я облегченно выдохнул.

— Понял, не настаиваю. На арену придешь поболеть за меня?

— Конечно! А когда начало?

— После ужина. Кстати, я убрал ведро — на крыше сейчас рабочие заделывают течь. Так что ты можешь остаться жить в этой комнате, если привык.

Тогда я не обратил внимания, что Дони произнес эту фразу, сказав "ты", а не "мы".


После ужина по территории школы разнесся призывный звук рожка и всех поступающих собрали возле столовой. Корлин подошел к нам с каким-то старшекурсником, осмотрел присутствующих, сверился со списком и произнес:

— Сейчас мы идем на арену. Это, — он указал на парня, — Мой помощник Кальт, следуйте за ним. Кай Фаэли, ты остаешься здесь.

Группа начала осматриваться по сторонам, пытаясь понять к кому обращался Корлин, но Кальт достаточно быстро сумел организовать дисциплину и увел ребят.

— Поздравляю, Кай Фаэли, на моей памяти ты всего четвертый ученик, которого официально зачислили в ряды братства до конца испытаний.

— Спасибо, господин куратор.

— Никаких больше "господинов", брат Фаэли. Вежливое обращение для тебя в прошлом. Прибереги его для официальных встреч и для высшего руководства Длани, вроде Долана Кригера или Лэтчера Вайса. Можешь называть меня брат Корлин, или просто Тамер. Это мое имя. Ты идешь со мной на трибуны. — Он указал направление и двинулся вперед неспешным шагом.

Я поравнялся с ним, ощущая свою важность из-за нового отношения ко мне, и произнес:

— Брат Корлин, ты сказал, что я четвертый ученик на твоей памяти. А кто были те трое?

— Мэти Лондел, Юфин Стайм и сам магистр Долан Кригер.

— Юфин? Это тот, который телепортируется?

— Да, — Тамер с интересом посмотрел на меня, — А ты с ним знаком?

— Юфин — мой друг! — гордо заявил я. — А брат Лондел, расскажете… расскажешь мне про него?

— Я мало что знаю о его судьбе. Он учился уже после магистра Кригера, но еще до того, как родился Юфин. Я уже тогда был куратором, но этот парень был не на моем курсе. Общительный, веселый, очень хорошо учился. После выпуска он провел несколько блестящих мероприятий и получил заказ из Далийского халифата. Оттуда он не вернулся и, с тех пор, о его судьбе ничего не известно.

— А разве братство не пыталось найти его?

— Конечно пыталось. Но… — он посмотрел мне в глаза печальным взглядом, — Брат Фаэли, ты еще молод и о многом не знаешь. Если кто-то пропал в Далийском халифате, то найти его почти так же невозможно, как сколит на дне реки Синей. Там тысячи вельмож, у которых десятки тысячи рабов. Тем более он обладатель уникальной Силы, из-за которой найти его в десятки раз сложнее обычного человека.

— А какая у него была способность?

— О, это редкий дар, Кай. Один на пятьсот тысяч одаренных. Это единственный случай в Длани, когда мальчика разыскал сам Великий магистр и привез его сюда, освободив от всех испытаний, кроме четвертого. Он был мимиком.

— Мимик? — я порылся в своей памяти, но ничего похожего не вспомнил. Это было новое слово для меня, — А что это значит?

— Это значит, что он мог принять любую внешность, какую только захочет. Мы до сих помним его идиотскую шутку, когда он превратился в Долана Кригера и устроил нам внеочередные занятия по физической подготовке, за то, что его задержали перед каникулами.

— Вот это да! — я представил возможности этого парня, — Да ведь это идеальный служитель Арамены! Он же может приблизиться к любой цели под видом друга или родственника!

— Вот именно, брат Фаэли, вот именно…

Впереди показалась одна из закрытых площадок, которую я сегодня видел из ректорского кабинета. Она была накрыта огромным тканным полотном в форме купола, а внизу нее располагались два входа. Корлин направился к одному из них, но мой взгляд остановился на втором, куда сейчас цепочкой заходили ребята из моей группы. Возле этого входа стоял неприметный человек в серой одежде, который внимательно вглядывался в лица будущих братьев и сестер. Мое сердце заколотилось, словно поршень паровика.

Юфин!!!

Я стремглав понесся к нему. За моей спиной раздался окрик куратора:

— Брат Фаэли, тебе не в тот вход!

Но я даже не повернулся! Юфин! Он здесь и приехал поболеть за меня!

Юф, услышав крик Корлина, посмотрел в мою сторону и его лицо расплылось в улыбке, а затем он одним прыжком переместился ко мне, схватил меня за подмышки и подкинул вверх.

У меня захватило дух от полета, настолько он высоко меня подбросил! Юф ловко поймал и поставил мое тело на землю.

— Кай! Старина! Как ты? Почему не вместе с учениками?

Я сделал напыщенное лицо и важно произнес:

— Ну, вообще-то, я просто пришел поглядеть на потуги этих юнцов, брат Стайм, — последние два слова мне пришлось специально выделить голосом.

Юф расхохотался над моим позерством, но внезапно осекся.

— Ты уже… — Юфин рассматривал меня во все глаза, — Тебя взяли без арены? Признавайся, хитрец!

— Да, Юф! Долан Кригер испугался, что я тут всех перережу и заставил брата Ставера провести внеочередной обряд!

— Так уж и испугался? — Позади меня раздался насмешливый голос, от которого моя душа улетела в пятки.

Ректор…

Магистр вышел из невидимости и грозно посмотрел на меня, однако его губы постоянно двигались вверх, словно он пытался не заулыбаться. Я понял, что сегодня мне сошла с рук моя дерзость и заулыбался тоже.

— У тебя растет достойный конкурент, Юфин Стайм. Я освободил его от последнего испытания.

— Добрый вечер, магистр Кригер, — Юф сделал уважительный поклон головой, и весело добавил, — Держу пари, что он всех уделал на четвертом испытании!

— Да, Юфин. Продумать в восемь лет почти, — он сделал нажим на последнее слово, — Идеальное убийство своего будущего брата, подстроив все как несчастный случай… О, на это стоило поглядеть!

— За что он его хотел убить? — мой друг строго зыркнул в мою сторону, отчего загнал меня в краску.

— Гэнтон попытался раздавить ему сердце на полосе препятствий. А на четвертом испытании именно он стал главным страхом Кая. — Ректор произнес это совершенно спокойно. — Парень мощный телекинетик, пятый уровень.

Он знает? Но откуда? Почему Гэнтона тогда не накажут!? Неужели это из-за его высокопоставленного отца?

Магистр молча удалился в проход для зрителей, и хмурый Юфин, о чем-то задумавшись, увлек меня следом за ним.


Внутри арена оказалась круглой, покрытой песком, площадкой для поединков. По ее периметру располагались деревянные скамейки, а один из секторов был заставлен мягкими стульями, среди которых на самом видном месте располагалось небольшое кресло. В нем уже сидел ректор и наблюдал, как происходят последние приготовления. Вокруг него собрались преподаватели и также заняли свои места.

Мы с Юфином выбрали свободную скамейку, поодаль от учеников старших курсов, пришедших поглазеть на бесплатное мероприятие. Я начал рассказывать ему о своих приключениях в школе и болтал до тех пор, пока не раздался сигнал рожка, оповещающий о поединке.

Наши взгляды устремились на арену, куда вышел первый кандидат и его противник. Это был тот самый парень, который уступил Тае Лито место на экзамене. Вооружен он был двумя деревянными мечами, а противник напротив выбрал кинжал и наручи, занимающие пространство от его кисти до локтя. Юфин прокомментировал, поскольку я не был ознакомлен со всеми правилами:

— Кандидат первым выбирает оружие, которым будет биться, а также противника из числа второгодок. Судьи выясняют, были ли они знакомы до этого, чтобы исключить факт подтасовки результата. Затем его оппонент определяет оружие для себя. Хочу заметить, что второгодке не позволяется узнать, чем будет сражаться кандидат. Один, из присутствующих здесь преподавателей — мощный гаситель, сейчас он раскинул над ареной купол, который подавляет Силу. Так что поединок будет максимально честным.

— И все равно, я считаю, что неправильно ставить обученного подростка против двенадцатилетнего новичка! — я с сомнением посмотрел на Юфина.

— Задача не победить, а выступить достойно. Это достаточно легко. — Заметил Юф.


Меж тем на арене начался бой. Кандидат на учебу красиво раскрутил свои мечи, мешая приблизиться второкурснику к нему. Его противник сделал несколько неудачных попыток сблизится и сейчас ходил по кругу, заняв выжидательную позицию.

— Хм, а парень неплохо владеет мечами, — Юфин внимательно смотрел за действиями будущего ученика. — Только это ему не поможет.

Я заворожено смотрел на финты и петли, которые крутил мой возможный сокурсник, но, услышав комментарий Юфа, удивленно повернулся к нему.

— Почему не поможет?

— Смотри.

Я перевел взгляд на арену и впервые заметил, что второгодка не так прост. Его движения стали уверенными, а тело словно танцевало в такт двигающимся мечам.

— Его ошибка в том, что он делает все на одной скорости и просто повторяет заученные связки ударов, пытаясь все сделать красиво. Парень с кинжалом уже его просчитал. Сейчас, да! — произнес негромко Юфин.

Мой взгляд снова перепрыгнул на арену, и я замер в восхищении. Второгодка поймал брешь меж двух клинков, сделал быстрый перекат, а парень не успел остановить инерцию мечей и вовремя развернуться, пропустив его за спину. Этим воспользовался нападающий и резким движением приставил деревянный кинжал к горлу кандидата. Раздался звук рожка, оповещающий окончание боя.

— Его теперь не примут? — я с жалостливым взглядом повернулся к Юфину.

— Думаю примут. У него хорошая подготовка, просто мало реального опыта.

Дальше мы посмотрели еще несколько боев. Всего в паре из них кандидат смог продержаться отведенное время. В остальных случаях поединок заканчивался неизменно в пользу второкурсника.


Первой неожиданностью в этих спаррингах стал странноватый мрачный парень. Он был высоким для своих лет и чересчур изящным для бойца. Такому бы танцевать где-нибудь на балу, а не сражаться. Он вооружился кинжалом, чем вызвал удивление Юфина.

— Интересный выбор, — прокомментировал мой друг, — Посмотрим, что он покажет.

На арене появился его соперник, — второгодка, при появлении которого в зале раздалось чуть больше девчачьих визгов, чем обычно. Я осмотрел его: тоже высокий, но куда более крепкий, чем его соперник, белокурые волосы и очень красивое лицо. Вооружен он был деревянным ножом, чуть длиннее, чем у его оппонента.

Объявили бой, и я впервые увидел, как сошлись два кинжальщика. Это было невероятно интересное зрелище. Моему восторгу не было предела! Моим любимым оружием тоже был кинжал, пусть и несколько специфический. Но Юфин моей радости не разделял, а напротив сидел растерянный и озадаченный.

— Что такое, Юф? Ведь они так… так хороши!

— Кай, это новичок притворяется и сам решает, какой уровень навыка показать зрителям. Он выше своего противника на голову, а то и на две, и легко выиграет у этого любимца девочек. Но я не понимаю, как в двенадцать лет можно обладать таким уровнем мастерства!

Юфин ошибся. Бой закончился ничьей. И действительно, я, теперь уже обладая информацией от своего друга, заметил, насколько часто и сильно дышал второкурсник. А вот кандидат, казалось, даже и не заметил этого поединка.

— Странно, он мог легко его выиграть, — задумчиво произнес Юф. — Надо поинтересоваться у магистра, что это за фрукт.


Дальше бои опять слились в единую картину, и, в какой-то момент, на меня напала скука, как вдруг на арену вышла Тая Лито.

Она была в обтягивающем черном костюме, который отчетливо выделял ее начавшие округляться формы. Тая была еще не такая, как взрослые девушки, и смотрелась слегка нескладно, но все равно она была тут самая красивая! Ее рыжие волосы спадали на плечи и на фоне черной тренировочной одежды выглядели потрясающе. В зале повисла тишина, нарушаемая только восхищенными возгласами старшекурсников. В руке у нее была тонкая деревянная рапира.

Ее соперница, немного проигрывала ей в красоте, и смотрелась уже более взрослой. Вооружена она была стандартным кинжалом.

— Так, так, — донесся до меня смешливый голос Юфа, — У кого-то не по возрасту слюни потекли. Хороша, не спорю!

Я вышел из своих грез и покраснел, как бутон розы. Возразить было не чего, он меня поймал.

— Да не стыдись, Кай, девчонка действительно прелестна. Чувствую из-за нее будет разбит не один нос в дуэлях. — Увидев мой вопросительный взгляд, Юф добавил, — Дуэли не противоречат правилам братства, если в твоей голове нет умысла на убийство.

Объявили бой, и мы уставились на арену. Тая была очаровательна, как весеннее солнце и смертоносно быстра. Ее рапира порхала словно бабочка, а сама девчонка ловко уходила от выпадов соперницы, и каждый из них завершала контратакой, нанося последней точные и молниеносные уколы в тело. Едва вышло время, как судьи объявили безоговорочную победу Таи Лито. Первую за этот вечер. Она поклонилась залу, судьям и своей сопернице, а затем, под громкие аплодисменты, покинула арену.

— Очаровательна, красива и опасна! — восхищенно произнес Юф, и подмигнул мне. — Я даже завидую тебе, Кай. Со мной одни страшилища учились!

Мы громко засмеялись над его шуткой. И это был мой последний смех этим вечером. То ли так распорядился жребий, то ли еще что-то, но Дони выступал последним. Он вышел на арену по пояс голый и абсолютно безоружный.

— Ох же ты! — только и произнес мой друг открыв рот.

Удивленный Юфин — это крайне редкое зрелище, и сейчас я им наслаждался по полной.

— Это мой друг и сосед по комнате Дони! — моей гордости не было предела.

— Кай, я не отрицаю, парень силен как бык и это видно сразу, но ему следовало взять хоть что-нибудь из защиты, и уж если он сражается руками, то хотя бы мог надеть тренировочные кастеты.

Между тем появился его соперник, вооруженный двуручным деревянным мечом и в кольчужной броне. Я с ужасом узнал в нем Гэнтона. Однако вспомнив, что на арене запрещено использование Силы немного успокоился.

— Напугал твой друг второкурсника! — улыбнулся Юф, — Он даже броню нацепил. Я думал школа от нее давно избавилась.

— Юфин, это и есть тот второкурсник, который чуть не испортил мне экзамен. Это тот самый Гэнтон.

Объявили бой. Гэнтон осторожно подошел к Дони и начал выбирать позицию для атаки. Гигант стоял как вкопанный и внимательно следил за ним глазами. Внезапно второкурсник совершил быстрый бросок, но ударил мечом лишь воздух. Дони невероятно быстро переместился в сторону.

— Опять ссышь, свинский переросток!? — донеслось с арены.

— Нет, только не это. Дони не слушай его! Арамена, не дай ему это сделать! — я смотрел только на него, молясь богине, чтобы мой сосед не вышел из себя и вцепился Юфину в рукав.

— Кай, что случилось? — Юф удивленно смотрел на меня. — Твой друг продержится, я теперь не сомневаюсь.

— Дони — берсерк, — только и произнес я.

Лицо Юфина резко изменилось, он встал и собрался идти в сторону ректора, но опоздал…

После очередного оскорбления со стороны Гэнтона, гигант сделал быстрый подкат к нему и поднял его двумя руками над собой. Я встретился глазами с Дони и оторопел. В них не было и тени безумия — чистый и незамутненный яростью взгляд.

А затем он с размаху бросил его себе на колено, нарушив повисшую тишину арены негромким хрустом…


Глава 18

Зрители подскочили со своих мест, несколько старшекурсников, обнажив свое оружие, окружили гиганта и оттеснили его к краю арены. К корчащемуся на песке Гэнтону подбежала та самая женщина, что выдавала мне лекарство в моем сне, и начала оказывать ему помощь.

Мне захотелось бежать туда, к Дони, чтобы защитить его, но Юфин крепко взял меня за плечо и не пустил.

— Кай, ты ему сейчас ничем не поможешь.

— Юфин, он это сделал из-за меня, я должен к нему пойти!

— Жди, — его взгляд устремился на магистра, который уже поднялся со своего места и сейчас спускался по ступеням вниз к месту трагедии. Взоры присутствующих были обращены на ректора.

— Снимите поле, я ничего не могу сделать! — до меня донесся голос целительницы, которая единственная не обращала внимания на Кригера, а продолжала спасать жизнь Гэнтону.

— Нет! Поле оставить! Пострадавшего второгодку вынести из-под купола! — магистр раздавал короткие и четкие указания.

Откуда-то появились парни с носилками, подняли Гэнтона и быстрым шагом направились на выход. Женщина-лекарь последовала за ними, указывая направление. Я проводил их взглядом и вернулся к арене, по которой уже шагал Долан Кригер.

— Всем занять свои места обратно! — он продолжал двигаться в сторону Дони.

Толпа недовольно зашумела, но авторитет ректора сделал свое дело и сейчас на площадке для боев остался только он и мой друг.

— Донатан Бадели, — начал он громко и четко, — Правила школы не ограничивают кандидатов во время испытательного боя ничем. Так что формально, ты ничего не нарушил.

По толпе присутствующих пронеслись недовольные голоса.

— Но кроме правил, есть гражданские законы Четырех королевств и нравственные нормы. Не думаю, что твой поступок оценят те, с кем ты собирался учиться. Тебе есть что сказать?

— Я сделал то, что должен был сделать. — Дони даже не дрогнул перед Кригером и прямо смотрел ему в глаза, — Кто я такой, чтобы перечить богам?

Едва он это произнес, как его тело окутало сияние, такое же, как я видел на своем посвящении, только оранжевого цвета. Дони напоминал пылающий факел, но этот огонь совсем не причинял ему вреда. По арене прокатились удивленные возгласы и вздохи.

— Нейма, — над моей головой раздался тихий изумленный голос Юфина. — Это ее цвет, светлой богини воздаяния.

— Возмездие! — громко произнес Долан Кригер и повернулся к оцепеневшей толпе, — Богиня довольна его поступком. Ей и решать, что будет с ним дальше. Поединки закончены, с окончательными результатами вас ознакомят на утреннем построении. Всем разойтись. Донатан Бадели и Юфин Стайм, вы идете со мной.

Ректор направился к выходу, а Юфин развернул меня к себе и произнес:

— Все будет хорошо, Кай. Иди в общежитие.

— Что будет с Дони?

— Не тревожься за него, ты сам видел, что он сказал правду. На территории школы для него нет никакой угрозы. Жди в своей комнате, я зайду к тебе.


Время тянулось мучительно долго. И хотя Юфин сказал не переживать, мне все равно было неспокойно. Ремонт крыши общежития закончили, но дырку в потолке так никто и не заделал, и сейчас, я, лежа на кровати, размышлял о произошедшем, привычно изучая ее контуры.

Раздался сигнал рожка, оповещающий о последнем построении на этот день, но Юфин так и не появился. Я спустился вниз, занял свое место в строю и сейчас, краем уха слушая Корлина, объявляющего результаты испытаний. Кто-то радовался, кто-то печалился, что не прошел отбор, но меня беспокоило другое. Фамилия моего друга Дони так и не прозвучала ни в одном из списков.

Затем Корлин объявил, что успешно сдавшие испытание немедленно отправляются в главный корпус для прохождения посвящения, а тем, кто провалил экзамены надлежало приготовиться к отъезду в Фаэту, который был запланирован на эту ночь. Меня Корлин отправил в общежитие.

Я вернулся в свою комнату и начал готовиться ко сну, когда появились Юфин и Дони. Оба были в прекрасном настроении, от чего мне стало немного легче, а любопытство разгорелось еще больше.

— Дони, тебя взяли? Зачем ты сломал спину Гэнтону? С тобою правда говорила богиня? — они еще не успели войтив комнату, а я уже налетел на них с вопросами.

— Взяли, взяли. Но я не буду здесь учится. — Он смотрел на меня с радостью, причин которой я не понимал, а Юфин загадочно улыбался, наблюдая за нашим диалогом.

— Э-э. Давай по порядку, — Дони вытащил свою сумку из шкафа и начал собирать вещи, не обращая внимания на мой недоумевающий вид. — Вчера, после испытания Силы, ты меня здорово озадачил. До этого я никогда не задумывался о своей судьбе и все решения за меня принимала моя семья. Мне даже стало стыдно перед самим собой. Ведь тебе всего восемь, но ты уже сам определяешь свою будущую жизнь, и делаешь это только по своей воле.

— Дони, это не правда, — я попытался возразить, — Ты ведь не знаешь всю мою историю. Если бы моих родителей не убили, я бы сейчас ходил в обычную школу и не думал бы ни о чем. Играл бы с другими детьми, читал бы книжки…

— Это неважно, Кай. Глядя на тебя и твою самостоятельность, я понял, что не хочу связывать свою жизнь с братством, и принял решение бежать от своей семьи на Северный остров. Денег мне хватит на первое время, а там я найду своих родственников и поселюсь у них. У вайдов есть методики развития берсерков, и это мне намного интереснее, чем учится убивать из-за угла.

Юфин слегка поморщился при последней фразе, но промолчал, а Дони продолжил.

— Я бы покинул школу Длани еще вчера, но не смог отказать себе в удовольствии и решил устроить Гэнтону хорошую взбучку за все его выходки. Арена подходила идеально, ведь он там был лишен своей Силы. Ломать ему позвоночник или убивать совершенно не входило в мои планы. Но той ночью ко мне во сне явилась Нейма и решила все иначе, взамен пообещав помогать на моем жизненном пути.

— Кай, это дорого стоит. На его месте любой бы согласился. — Юфин решил помочь Дони и пресек мои возражения, которые я так и не успел озвучить. — От сделок с богами не отказываются. Скажу так, пока Дони жив, богиня не может одарить своим покровительством другого человека. Теперь ты понимаешь, насколько ему повезло?

— Она сказала, почему решила с твоей помощью покалечить Гэнтона? Это не похоже на деяние светлого бога! — я не понимал произошедшего, и во что-бы то не стало хотел докопаться до истины.

— Нет. — Дони покраснел и отвел взгляд. А я понял что он мне врет, но тут на помощь ему снова пришел Юфин.

— Кай, он не скажет. И не смей давить на него. О таких вещах не говорят, ты ведь не хочешь, чтобы богиня отвернулась от Дони из-за твоего любопытства?

Я немного подумал, переваривая услышанное и произнес:

— Прости Дони. Однажды мне уже пришлось расстаться с другом, который выбрал свой путь. С тех пор я многое понял и, как бы мне не было грустно с тобой расставаться, но это твое решение, — я немного помедлил и добавил, — Друг!

Услышав это, Дони заграбастал меня в объятия и чуть не раздавил.

— Дони, стой! — в мою голову забралась нехорошая мысль.

— Что? — он поставил меня на пол.

— У Гэнтона отец могущественный человек, он, наверное, уже в курсе, что произошло с его сыном, а ты не в братстве!

— Юфин отвезет меня на остров и обеспечит мою безопасность в дороге. Так решил Долан Кригер. Братья не посмеют напасть.

Юф кивнул головой, а я снова загрустил. Как назло, в дверь постучали, и на пороге появился один из служителей Серой богини в полном облачении.

— Брат Стайм, мы выезжаем. Пора.

Юфин и Дони одновременно протянули мне руки для рукопожатия. На меня накатило противное чувство расставания, поселившееся где-то между грудью и горлом.

— Довези его пожалуйста до острова, Юф. Дони, удачи тебе!

— Э-э-э! — гигант увидел мою скорбную физиономию, — Мы еще увидимся! Я ведь знаю где тебя искать, друг!

Они покинули комнату, а я закрыл за ними дверь, завалился в постель и через силу заставил себя заснуть.


А утром началось то, чего я никак не ожидал. Наш первый курс подняли в пять утра по тревоге, и несмотря на то, что она оказалась учебной, погнали в лес, запретив брать с собой хоть какие-нибудь вещи. К нашей радости, осень еще не вошла в силу, и пробежка по сухой земле оказалась хоть и утомительной, но достаточно легкой.

Мы бежали до самого полудня, делая короткие привалы, пока не добрались до небольшого палаточного городка в глубине леса. Как оказалось, он и был нашей конечной целью. Вместе с нами отправился Корлин и несколько преподавателей, из которых я узнал только Майера, Пичера, Ставера и мужчину, который принимал у меня самый первый экзамен, подарив мне дополнительный бал. Все они были одеты в форму братства, но не в такую, как носил Юфин, а в более грубую. Нас построили в шеренгу и вперед выступил наш куратор.

— Итак, — начал Корлин, — Добро пожаловать в тренировочный лагерь школы, где вам предстоит провести ближайший месяц.

В шеренге послышались тяжкие вздохи. Меж тем куратор продолжал:

— Нашей главной целью за это время станет дать вам азы выживания в полевых условиях, а наши преподаватели научат вас ориентироваться в лесу, разбираться в растениях, готовить засады и ловушки, добывать себе пищу и многое-многое другое. Да-да, не удивляйтесь. Братьям приходится выполнять различные задачи, и очень часто указанные магистром Фарисом цели будут находится в путешествии и хорошо охраняться. Лес должен стать вашим союзником, а не врагом! Познакомьтесь со своими преподавателями…

Он начал перечислять имена, а я от скуки разглядывал своих будущих однокурсников и их усталые лица. Пробежка вымотала всех, и лишь Тая Лито, да тот высокий парень, который заинтересовал Юфина, выглядели совсем не уставшими. Мой взгляд упал маленький шрам на шее девушки, который остался после посвящения, когда она вдруг повернулась и глянула на меня. Мне стало неудобно, и я отвел глаза, сделав вид что рассматриваю что-то в кустах. Тем не менее я успел заметить, как на ее лице проскользнула хитрая улыбка.

К радости первокурсников, все те ужасы и страдания, которыми нам угрожал Корлин, должны были начаться только с завтрашнего дня. А сегодняшний мы должны были потратить на организационные вопросы: получить учебную форму братства, учебное оружие, маленькие сумки с едой и предметами первой необходимости, а также спальные мешки. Палатки, как оказалось, были поставлены исключительно для преподавателей.

Вечером нас собрали у костра, где ребята смогли ближе познакомиться с наставниками, а заодно узнать больше о дисциплинах, которые они преподают. Майер, тот самый, что обхитрил меня на четвертом испытании, оказался преподавателем боевой концентрации; Пичер и Ставер, помимо основной их деятельности в школе, были знатоками трав и ядоварения. Несколько преподавателей являлись специалистами боя с различным оружием. Каждый ученик должен был научится владеть кинжалом и луком на начальном уровне в обязательном порядке, а кроме того, выбрать еще одно профильное.

Как я понял из общения со старшими братьями Длани, чуть позже в лагере должен был появиться профессор Монтис Блоу, который был, пожалуй, самым универсальным специалистом школы. В его задачу входило развитие концентрации Силы и управление ею.

После посиделок у костра мы разобрали спальные мешки и отправились спать. Кому-то удалось заснуть быстро, но большинство из ребят еще долго переговаривались и обсуждали прошедший день. Что касается меня, то я просто уставился в звездное небо, надеясь, что где-то там мама с папой радуются моим успехам и в очередной раз уверовал в то, что стану самым сильным посланником богини и уничтожу всех адептов Тьмы, которых встречу на своем пути.

Утром, едва мы позавтракали, нас снова выстроили и Корлин объявил, что первую неделю мы всецело принадлежим Майеру, который будет развивать наши органы чувств. Закончив речь, он объявил окончание построения и подозвал меня.

— Брат Фаэли, брат Ставер сказал, что на тебя плохо действуют зелья. Я очень попрошу тебя надеть вот это. — Он протянул мне маленький амулет на веревочке, — Его изготовил профессор Мортис Блоу, и он будет блокировать твою способность.

Я кивнул головой и выполнил требуемое.

Первый день, по уверению Майера, был самым легким. Пичер выдал всем по маленькой бутылочке какого-то кислого снадобья, выпив которое мы полностью потеряли обоняние. После этой процедуры он повел нас гулять по лесу и весь день учил отличать и правильно собирать лечебные и ядовитые травы, попутно объясняя их названия, а также где и для каких целей они используются. Не сказать, чтобы жить без запахов было слишком сложно, но я стал замечать, что мне их сильно не достает. Ощущение мира было несколько иным, более серым. Особенно это остро ощущалось во время обеда — лагерный повар, как назло, приготовил отменное жаркое, которое хоть и было очень вкусным, но без запаха теряло значительную часть своей привлекательности.

На следующий день, Пичер и Майер лишили нас слуха, использовав на учениках еще одно зелье, которое несмотря на то, что его подсластили, обладало невероятно омерзительным вкусом. Двух девушек и одного парня даже стошнило. Поскольку глухим ученикам рассказывать о травах или об установке ловушек было бесполезно, нас передали в руки поджарого светловолосого мужчины по имени брат Ветон, который распределил нас по кустам и заставил просто лежать. Не прятаться, не маскироваться, а просто лежать… Запрещено было все что угодно, за исключением моргания и дыхания. Перед заданием разрешалось расположиться поудобнее, но после этого каждое шевеление наказывалось дополнительным получасом неподвижной лежки. Всего в таком положение надлежало провести три часа. Спать нам запретили.

Мне вспомнился тот самый вечер, когда я прятался на балках, поддерживающих свод храма девяти в Танаре, и наблюдал за обрядом причастия. Тогда мне тоже приходилось не двигаться. Но в тот день у меня была цель, которая придавала мне сил. А сейчас, это бессмысленное лежание, да еще и с полным отсутствием слуха, которое мешало определить приближение проверяющих наставников, безумно утомляло. Я решил, что мне надо найти дополнительный стимул и снова вспомнил о своем желании стать лучшим учеником. Это добавило мне сил, в результате чего мое задание оказалось выполненным без штрафов. Брат Ветон жестами мне показал, что я свободен и могу возвращаться в лагерь.

Интересно, а завтра у нас отберут зрение?

Как оказалось, я был не единственным, кто справился с заданием безукоризненно. Вместе со мной в лагерь пришел и тот самый парень, который заинтересовал Юфина. Я хотел с ним познакомиться поближе, поскольку видел в нем человека, у которого есть чему поучиться, но сообразил, что все равно его не услышу. Тогда я вспомнил про свой мешочек с предметами первой необходимости и извлек из него карандаш с бумагой.

Парень сидел за одним из деревянных столиков лагеря. Я разместился на скамейке напротив него и протянул карандаш и листок, на котором написал: "Привет, я Кай, а ты?"

Он удивленно посмотрел на меня и произнес какие-то слова, но я совершенно не понял, что он хотел сказать. Парень сделал жалостливое лицо, перевел взгляд на листок и написал мне ответ: "Привет. Меня зовут Лаэль. Можешь просто говорить, я читаю по губам. Как ты сюда попал в таком возрасте?".

Меня это сильно задело. Нет, к парню я не имел никаких претензий, и к его вопросу о моих годах тоже. А вот то, что он не только отличный боец, но еще и обучен понимать беззвучную речь, меня очень покоробило. Пока что он лучше меня, как ученик! А значит надо с ним подружиться и перенять все его фокусы.

— Откуда ты? Какая у тебя Сила? — одними губами произнес я.

Он написал мне на листочке:

"Я из маленького поселка на границе Норада и Хаттайских предгорий. Постарайся сначала смотреть на мой рот и пытаться понимать, что я говорю. А если будет не понятно, только тогда смотри в подсказку. Когда дочитаешь — я покажу свою Силу".

Я удивленно поднял на него глаза. Парень сходу решил научить меня беззвучной речи! Лаэль, увидев мой растерянный взгляд, улыбнулся и показал глазами вниз под скамейку.

А под ней творилось что-то невероятное! Откуда-то возле моих ног ползали тысячи муравьев! Они проворно забрались по моей одежде, организовали на моем рукаве тонкую ровную дорожку и сейчас переползали всей своей армией на деревянный стол. Когда они оказались на нем все до единого, то построились в линию маленькими отрядами, как на княжеском параде!

Мой ошеломленный взгляд бегал по всему столу, пытаясь понять, как Лаэль с ними управляется. А они вдруг разбежались по всей поверхности, после чего выстроились ровненькими живыми буквами: "Кай! Это моя Сила!".

У меня медленно открылся рот, и с минуту я рассматривал этих маленьких бойцов. Когда первое удивление прошло, то я снова задал ему вопрос:

— А как ты ими одновременно управляешь? Их же тысячи!

Муравьи бросились в рассыпную и снова сложились в буквы:

"Не знаю. Просто думаю, что они должны сделать и представляю это. А дальше они сами."

Насекомые опять разбежались и выстроились в следующую строчку:

"Так получается только с колониями насекомых. Муравьи, осы, пчелы. Чтобы управлять жуками — нужен уровень повыше. У меня только третий."

Взгляд Лаэля изменился, и я понял, что за моей спиной кто-то стоит. Обернулся и увидел Корлина. Он с интересом наблюдал за муравьями, после чего что-то сказал и отправился дальше.

— Что он говорит?

Муравьи выложили новую строку:

"Сказал, что если ты и дальше будешь пялиться на муравьев, то никогда не научишься читать по губам."

Меня бросило в краску со стыда, и все оставшееся время до ужина я провел, тренируясь с Лаэлем. К вечеру я уже понимал две трети всех слов и основной смысл того, что говорит собеседник. Действие зелья уже прекратилось и сейчас ученики, истосковавшиеся по общению, сидели группами и оживленно болтали. Мои глаза бегали по сторонам, и я подслушивал кого только мог, не слыша их, пока не наткнулся на Таю и девочек. Им тяжело далось сегодняшнее задание, и они активно обсуждали Ветона, костеря его на чем свет стоит. Но вот после…

Они начали обсуждать мальчиков и главной темой их разговоров стал мой новый знакомый Лаэль. Он понравился почти всем ученицам без исключения, и девицы без устали обсуждали его достоинства, даже те, о которых не могли знать. Мне стало стыдно, что я лезу в девчачьи секреты, но взгляд упорно возвращался к ним. Тогда я решил, что буду смотреть только на Таю Лито, потому что она мне нравилась, и потому что меньше всех говорила.

"А мне нравится Кай, жалко, что он такой маленький." — это была единственная фраза, прочитанная с ее губ, после которой мне захотелось провалиться под землю от стыда. Больше я не смог наблюдать за девочками, убежал к костру и спрятался в спальном мешке. На меня нахлынули непонятные чувства. С одной стороны, я корил себя, за то, что нарушил мамину заповедь о том, что подслушивать чужие разговоры некрасиво, а с другой мне было безумно приятно узнать, что я ей нравлюсь, хотя и не понимал почему. Я даже захотел быстрее вырасти! Под эти мечтания я и не заметил, как уснул.


Третий день пребывания в лагере не подтвердил мои предположения насчет зрения. Сегодняшнее зелье я определил сразу по сладковатому запаху, едва открыл пузырек. Это была камаиса, которую я хорошо знал, благодаря бабушке Марте и Крикуну. Корлин проследил, что все ее приняли и отправил нас вместе с Маером и Ветоном в лес, где мы должны были изучать ориентирование.

Ветон оказался матерым следопытом и обучил нас правильно определять стороны света в лесу, а еще показал удивительный прибор, который я обозвал дурацким словом компас. Это была маленькая круглая коробочка, внутри которой на тоненькой игле висела стрелка. Ветон сказал, что куда бы мы не повернулись, она всегда указывает на Северный остров, а тупой ее конец смотрит примерно в то место, где расположен Далийский халифат.

Впрочем, как он объяснил, пользоваться им нам придется редко, по причине его жуткой дороговизны. Материал, из которого была сделана эта загадочная стрелка, стоил баснословных денег и добывался в очень маленьких количествах на Хаттайских рудниках.

Кроме ориентирования мы изучали приметы, которые помогут найти воду или места, где произрастают съедобные грибы и ягоды. Ветон иногда прятался где-нибудь, а нам нужно было определить его местоположение, пользуясь оставленными им следами. Этот день мне понравился больше, чем предыдущий. Из-за того, что никто не мог разговаривать, было необычайно тихо. Особенную гордость я испытал от завистливых взглядов, которые ребята бросали на нас с Лаэлем — мы довольно неплохо понимали с ним друг друга просто шевеля губами.

Мой новый приятель оказался удивительно доброжелательным и интересным человеком, он поведал мне о Хаттайских рудниках и своей жизни в предгорьях. Оказывается, на самых вредных шахтах трудятся преступники, отрабатывая наказание, которое им назначили судьи или короли.

За день мы прошли очень большие расстояния, но я чувствовал себя прекрасно в отличии от других ребят. Устал даже невозмутимый Лаэль. Поэтому после ужина большинство сразу завалилось в свои спальные мешки. Мне стало скучно одному, и я решил последовать их примеру, представляя себе перед сном будущие тренировки.

Впрочем, долго проспать мне не удалось. Во сне я почувствовал, как меня кто-то легонько толкает в плечо. Разлепив веки, я обнаружил профессора Монтиса Блоу, который невесть каким чудом очутился в лагере. Он улыбнулся и тихим голосом произнес всего одну фразу, от которой моя душа ушла пятки:

— Вставай, Кай Фаэли, пора тебя перевести на следующий уровень Силы.


Глава 19

Я натянул спальный мешок повыше и решил, что просто так не сдамся, но Блоу увидев мою испуганную физиономию тихонько рассмеялся, чтобы не разбудить остальных, и добавил:

— Не переживай, это будет безопасно, Кай Фаэли. У тебя самый низкий уровень силы среди всех и надо это исправить. Следующее повышение можно проводить не раньше, чем через год, и мне хотелось бы, чтобы второй курс ты встретил на четвертом уровне. Идем.

Услышав, что профессор гарантирует мою безопасность, я воодушевился и выбрался из своего укрытия. Он терпеливо дождался, пока я оденусь и бодро пошагал в лес, увлекая меня за собой. Оснований не доверять этому человеку у меня не было, поскольку один раз мне уже пришлось поставить себя в уязвимое положение перед ним, когда он исследовал магический кинжал.

Спустя пять минут мы добрались до небольшой полянки, освещенной сколитными фонарями. Здесь нас уже дожидались Ставер и Майер, которые сидели за столом и пили какой-то ароматный напиток.

— Братья, доброй ночи, — я сделал легкий поклон головой в их сторону. Ставер кивнул в ответ, а Майер отсалютовал мне кружкой.

Профессор сел на свободное место, указав мне на скамейку с другой стороны стола. Я забрался на нее и поджал ноги в тревожном ожидании.

— Кай, — произнес он, вытаскивая из своей сумки глеверитовый переходник и трилит, — То, что ты сейчас увидишь, является секретом братства, но твоя клятва Арамене на него не распространяется. Потому что это лишь мой секрет. Без моих способностей это был бы обычный переход с вероятностью летального исхода. Так что я вынужден попросить тебя молчать, о том, что ты сейчас увидишь.

— Конечно, брат Блоу, даю слово! — я весь покрылся мурашками, от того, что мне сейчас предстояло узнать тайну безопасного перехода силы.

— Ты когда-нибудь видел, как люди повышают уровень?

— Да! — мне вспомнилось перекошенное лицо Тигерта с пеной у рта, и я поежился.

— Так вот Кай Фаэли, в тот момент, когда человек не выдерживает и дает слабину — есть вероятность того, что сколит поглотит его жизнь. Но существует небольшой промежуток времени, в который можно безопасно прервать переход, если он не пошел так, как нужно. Он очень мал, меньше половины секунды. И чем выше уровень сколита, тем меньше становится это время. Твоего друга Юфина на пятый уровень Силы привел именно я. Дальше ему повышаться опасно, потому что, даже со своей скоростью, я могу не успеть выдернуть из его руки глеверитовый стержень.

— То есть вы, — я так и не смог приучиться назвать этого человека на "ты", — Прервете процесс, если он будет угрожать моей жизни?

— Совершенно верно, Кай Фаэли. Ты получишь свой третий уровень, но вот познать новые способности тебе придется самому. Увы, я так и не смог разыскать никакой информации об обладателях Силы, подобной твоей.

— Я готов, профессор! — моя рука легла на стол перед ним, — Начинайте.

— Не торопись. Корлин должен был передать тебе мой амулет-гаситель, он у тебя с собой?

Я кивнул головой и снял подвеску с шеи. Ученый отдал его Ставеру, который встал, отнес его подальше и повесил на сук одинокого дерева, чтобы он не мешал проведению ритуала.

Монтис Блоу поместил трилит в чашечку переходника и металлические щупальца тут же плотно обхватили камень со всех сторон. Ученый выдохнул, сконцентрировался и быстрым движением воткнул устройство в мою руку.

А потом произошло невероятное…

Сколит третьего уровня ярко вспыхнул, ослепив всех вокруг. С ним произошло тоже самое, что и с маленькими камнями, которыми я привык восстанавливать свою энергию.

Мои "муравьи" значительно быстрее, чем раньше, устремились к глазам и начали трудится, стараясь быстрее восстановить зрение. И когда ко мне наконец-то вернулась способность видеть, я обнаружил своих ошеломленных наставников, которые тоже ослепли, и сейчас оживленно спорили между собой, а Ставер что-то на ощупь искать в своей сумке. Пока они приходили в себя, я решил попытаться ощутить свою подросшую способность и сконцентрировался.

Первое, что я отметил — это скорость, с которой Сила двигалась по моему телу. Она значительно быстрее реагировала на мой мысленный призыв, а "муравьев" стало теперь было как будто бы больше. Мой взгляд упал на глеверитовый переходник, который все еще торчал из моей руки. Я выдернул его и отправил Силу в ладонь которая сразу же начала зарастать с удвоенной скоростью, и менее чем через четверть минуты на этом месте была только гладкая кожа и следы крови. Это меня очень обрадовало, и подтолкнуло к новым экспериментам, но больше очевидных изменений я не обнаружил.

— И что же это все-таки было!? — Ставер первым прозрел, выпив содержимое какой-то склянки, и сейчас пытался открыть еще одну для профессора Блоу.

— Я не знаю, — Майер терпеливо дожидался своей очереди. — Но с этим парнем определенно что-то не так. Думаю, он уже сейчас готов поглотить квадрит.

— Никаких камней раньше, чем через год! — профессор часто моргал и по его прямому взгляду направленному на Майера, я понял, что он уже видит. — И никому не слова о том, что произошло здесь! Даже Кригеру, понятно?

Оба преподавателя дружно кивнули головой, а Блоу повернулся ко мне.

— Ты что-нибудь можешь рассказать о том, что ты сейчас устроил?

— Так всегда происходит, когда я подпитываю свою Силу маленькими камнями. Больше я ничего не могу объяснить.

— Хорошо. Жди здесь, — профессор умчался в лагерь, оставив после себя ветер, а через десять секунд уже вернулся с матрешкой.

— Клади на нее руки, Кай! — в его голосе чувствовалось волнение.

Я прикоснулся к стеклянной поверхности и все повторилось в точности, как в прошлый раз, вот только изумрудным свечением горели теперь не два нижних слоя, а три. Остальные семь слоев окрасились бледным зеленым цветом, только в этот раз он был чуть ярче. Возможно, это из-за того, что сейчас была ночь.

— Поразительно! — Майер разглядывал десятый верхний слой. — Брат Блоу, почему он светится?

— Если бы я это знал! — на лице ученого отобразилось легкое раздражение, перемежающееся с любопытством, — Я готов отдать все свои степени и звания, чтобы выяснить это!

Вдоволь насмотревшись на загадочное свечение, брат Блоу велел мне убрать руки с прибора, отчего за столом сразу стало темнее.

— Братья, еще раз повторюсь. То, что вы видели сегодня, должно остаться, между нами.

— А Юфину? Ему я могу сказать? Он мой друг и у меня от него нет секретов! — попытался уточнить я.

— Брату Стайму можешь, он в курсе моих способностей, — Блоу откашлялся, — Ему еще проходить со мной очередное повышение. Верит в меня больше, чем я сам.

— Он может пострадать? — забеспокоился я.

— Шанс невелик, Юфин уже давно ходит с пятым уровнем и, как никто из нас, готов перейти на следующий. Вероятность погибнуть в его случае не выше одной десятой.

— Вы главное успейте, господин профессор! — от волнения я забыл про правильное обращение.

— Сделаю все, что смогу! А теперь иди спать, Кай, нам с братьями нужно о многом поговорить. И не забудь забрать свой амулет.


Утром четвертого дня нас все-таки ослепили. Это зелье было самым противным из всех, что мне доводилось пробовать на вкус. Ставер постарался на славу, готовя его. В этот раз рвота настигла половину группы и даже Таю скрутило так, что мне пришлось отвернуться. А еще хуже было то, что нас не оставили в лагере, а отправили на прогулку. Зрение пропадало постепенно: сначала все вокруг стало расплываться, потом деревья и люди превратились в зеленые и серые пятна, а дальше пришла чернота.

В этот раз в лес направился весь преподавательский состав, который следил чтобы ученики не травмировались. Под воздействием амулета-гасителя моя Сила дремала и мне, как и остальным, пришлось свыкнуться с отсутствием самого главного чувства. Мы ориентировались на ощупь, постоянно сталкивались между собой, и скоро я заметил, что мое мировосприятие начало меняться. Необычайно четко стали различаться звуки вокруг: вот впереди кто-то наступил на сухую ветку, а я уже примерно представлял, где находится этот человек; а вот где-то наверху запела птица, и мне казалось, что я точно могу показать пальцем на нее. Изменились и запахи, они стали ощущаться намного острее и ярче. Даже моя кожа чувствовала легкие дуновения ветра, когда кто-то быстро проходил мимо. Вероятно, это преподаватели, только они могли двигаться с такой скоростью, потому что не пили это снадобье.

Я поймал себя на мысли, что мне нравится, происходящее вокруг. Теперь мне стало понятно, почему Кригер и Юфин так быстро определяли, что к двери с другой стороны кто-то подошел. Если это такая секретная методика, то я и дальше буду устраивать такие тренировки сам для себя. Надеюсь, Ставер мне не откажет выдать немного зелий из своих запасов. Мне хотелось научится слышать, видеть и обонять лучше всех!

А потом мы вернулись в лагерь и нам сообщили, что на сегодня занятия закончены, и, приблизительно к ужину, зрение должно вернуться обратно. Большинство ребят попросило отвести их к спальным мешкам, после чего они улеглись, чтобы не натыкаться ни на что вокруг и нормально отдохнуть. Мне же захотелось продолжить тренировки. Немного подумав, я снял амулет и отошел от него.

Моя Сила сразу же встрепенулась внутри, и разлилась по телу. Каким-то шестым чувством я ощущал, как она очищает мой организм от утренней порции жуткого зелья. Зрение начало приходить в норму: сначала появился только свет, потом вернулись пятна, в виде людей и лагерных построек, а затем мои глаза стали видеть как раньше.

Обрадовавшись, я побежал на полосу препятствий, которая была устроена неподалеку. Она была не такая как в школе — намного короче, но различные преграды стояли на каждом шагу. Для начала тренировок мной был выбран лабиринт из параллельных деревянных жердей, которые лежали горизонтально на небольших столбиках, высотою мне до груди. Я стоял и запоминал как они расположены, после чего закрыл глаза и попытался пройти через них.

Конечно же меня ничего не получилось. Мое тело постоянно обманывалось с расстояниями. Я чаще всего не доходил до поворота и разворачивался слишком рано, упираясь грудью в пружинящую боковую жердь. Впрочем, меня это сильно не расстраивало, и я раз разом повторял свои попытки. В какой-то момент ощутил спиной чей-то взгляд, обернулся и открыл глаза. Это был Корлин, который присел на небольшой пень и внимательно наблюдал за мной. Увидев, что я его заметил, куратор легонько кивнул головой, чтобы я продолжал и не отвлекался на него. К вечеру мне удалось пройти лабиринт полностью и не задеть ни одного препятствия.


Следующие три дня были повторениями предыдущих, за исключением одного. Теперь мы принимали по два зелья, под неуклонным надзором Майера и Ставера, а соответственно лишались сразу двух органов чувств. Самым сложным оказалось не видеть и не слышать одновременно. Оставались только обоняние и осязание. Нас поместили на чистую площадку без препятствий и поваленных деревьев, огороженную натянутыми канатами, и сообщили, что на ней нам придется провести целый день.

Для меня все это оставалось какой-то веселой игрой, и я не понимал, почему большинство учеников жаловались и страдали, ведь это действительно интересно — воспринимать этот мир по другому. Я настолько научился переключаться и сосредотачиваться на оставшихся органах чувств, что к вечеру уже начал различать людей как наощупь, так и по запаху. Удивительно, но Лаэлю вообще не понравились эти задания, хотя мне казалось, что он тоже стремится быть первым.

Поскольку это были последние вводные занятия и следующие такие тренировки уже планировались непосредственно в школе, я вечером прибежал к Ставеру и попытался выпросить у него несколько бутылочек этих зелий. Он расхохотался, а затем протянул мне горсть обычных каучуковых затычек для ушей.

— Ты не думал, что есть способ намного проще? Глаза можно просто закрыть, а это превосходно подойдет для ограничения слуха. Что касается обоняния, то держи, — он вытащил из своей сумки пузырек, — Это хеноя, она, как и камаиса абсолютно безвредна для здоровья. А вот зельями, которые лишают зрения и слуха, лучше не злоупотреблять. Будь моя воля, я бы их запретил, но задания требуют честного выполнения, а среди вас есть много любителей подсматривать и подслушивать.

Мне стало немного стыдно, что я сам не додумался до таких простых вещей, но все же поблагодарил учителя и забрал каучуковые беруши.


Седьмой день объявили выходным. Братья пригнали откуда-то огромною повозку, накрытую тканью, возле которой нас собрал Корлин сразу, как закончился обед.

— Братья и сестры! Если кто-то из вас уже определился со своим профильным оружием, рекомендую забрать себе экземпляр для тренировок. Со следующей недели вводятся ежедневные двухчасовые занятия по стрельбе из лука и кинжальному бою, а также часовая тренировка, посвященная исключительно работе с выбранным вами предметом. У нас есть специалисты по всем видам оружия. — С этими словами куратор откинул полотно и перед нами предстала груда старого списанного вооружения, на которую тут же накинулись ученики.

Девушек пропустили вперед, и сейчас, я с удовольствие наблюдал за Таей, которая смогла отыскать в куче этого хлама ржавую рапиру и теперь внимательно разглядывала ее, морща свой прелестный носик. Она осталась недовольна состоянием оружия и направилась в сторону преподавателей, где оживленно стала с ними о чем-то спорить.

Остальные девчонки разобрали приглянувшиеся им предметы и, вскоре, настала очередь парней. Лаэль, как и положено, сразу набрал себе охапку кинжалов и мечей, и отошел с ними в сторону. Он придирчиво осматривал каждый экземпляр, изучая их баланс, длину и вес.

— А ты чего стоишь, брат Фаэли? — сзади послышался голос Корлина, — Тебе тоже нужно выбрать.

— Я давно выбрал! Моим оружием будет стилет, и у меня даже есть свой. Правда он остался в школе. Я буду учится драться только им.

— Кай, стилет относится к группе кинжалов, так что тебе все-таки придется выбрать еще одно оружие. Более того, кинжал намного более универсален в бою. Стилеты пережиток прошлого, хотя я согласен, что эта вещица очень удобна в отдельных случаях.

Услышанное меня немного расстроило. Мне казалось, что обязательно должен существовать специальный "стилетный" бой. Но раз так… Я дождался, когда ученики разойдутся и залез на повозку.

Глаза разбегались от количества самых разных мечей, сабель, топоров и копий. Тут был даже странный шест, на концах которого с каждой стороны были закреплены широкие лезвия. Увидев мою заинтересованность, куратор пояснил:

— Это называется глефа, ей очень хорошо владеет брат Ветон. Ты хочешь выбрать ее?

— Не знаю, брат Корлин, я пока еще присматриваюсь.

— Выбирай меч и не мучайся! Универсальное оружие, проверенное веками. — К повозке подошел Майер с видом знатока и тоже стал наблюдать за мной.

В итоге, я перебрал кучу всего и совсем было отчаялся найти что-то интересное, когда мой взгляд упал на странный изогнутый предмет. Ржавый крестьянский серп? Но что он делает посреди оружия?

Мне стало интересно, и я попытался вытащить его, как вдруг обнаружил, что к нему приделана длинная цепь, больше мужского роста длинной. На другом ее конце болтался тяжелый металлический шарик. Мой мозг неожиданно выстрелил словом, которое я произнес вслух:

— Кусаригама.

— Это что за хозинвентарь? Откуда он взялся? — Корлин посмотрел на Майера, который, кажется, хотел задать аналогичный вопрос.

— Кусари… как ты это назвал? — Майер во все глаза рассматривал извлеченный мной предмет.

— Кусаригама! — Мы синхронно обернулись и обнаружили улыбающегося профессора Монтиса Блоу, — Простите господа, не удержался и подбросил эту штуку в телегу. Вы не оставите нас наедине с братом Фаэли?

Майер и Корлин кивнули головой и отошли.

— Почему ты выбрал это оружие? — ученый внимательно смотрел то на меня, то на предмет в моей руке.

— Я еще ничего выбрал, но мне очень интересно узнать, что это за штуковина! А еще интереснее понять, откуда я знаю, это слово.

— Идем со мной. — Монтис Блоу выдвинулся в лес к той самой полянке, где я получил свой третий уровень.

Я спрыгнул с телеги и, громыхая по земле цепью, последовал за ним. Когда лагерь исчез из виду, профессор остановился, немного осмотрелся и выбрал открытую полянку.

— Туда!

Дойдя до указанного места, он протянул мне руку. Я передал ему серп и с любопытством уставился на него.

— Вот эта часть, — он указал на серп, — Называется "кама", цепь именуется "кусари", а вот этот металлический груз на другом конце цепи зовется "фундо". Запомнил?

— Кама, кусари, фундо, — повторил я. Все эти слова мне казались знакомыми, но я точно помнил, что с подобным оружием мне еще встречаться не приходилось.

— Этим оружием можно сражаться как вблизи, так и на расстоянии. Я, конечно, не специалист, но… — он начал раскручивать цепь перед собой, постепенно удлиняя ее. Серп свистел в воздухе, а затем Блоу выпустил ее по диагонали вверх и ловко перерубил ей сук высоко на дереве. Это выглядело потрясающе!

— Вот это да! — мой голос звенел от восторга. — А еще покажете что-нибудь?

— Возьми его в руку, — он указал мне на только что срубленную ветку. Я выполнил его указание. — А теперь держи его руками, словно меч. Представь, что ты собираешься на меня напасть.

Я выставил палку перед собой, а профессор уже начал раскручивать цепь, только на этот раз в воздухе мелькал тяжелый шарик, который он называл "фундо". Неожиданно он бросил его в мою сторону, так что я дернулся, но Блоу потянул цепь на себя, и груз, обмотался вокруг ветки, даже не задев меня. Профессор дернул рукой, и мой деревянный "меч" оказался у его ног.

— Есть еще несколько приемов, но их нужно показывать на тренировочном манекене. Кусаригама может обездвижить убегающего, может вырвать оружие у противника из рук, может оглушить, а может использоваться даже так. — Он снова раскрутил фундо и зацепил его за высокую ветку, а затем оторвал ноги и прокатился на цепи, словно на качелях.

— Обалдеть! А можно я попробую? — внутри меня все загорелось.

— Оно для тебя тяжеловато. Кроме того, это невероятно сложное в обращении оружие. То, что я тебе показал — результат ежедневных тренировок в течении двух лет, но у меня и мыслей нет использовать его в настоящем бою, все же меч мне привычнее. Потратив два года, ты спокойно можешь научится неплохо сражаться саблей, или той же глефой, например. Но точно не этой штуковиной. Она потребует значительно больше времени для освоения.

— Я хочу научится сражаться кусаригамой! Долан Кригер не одобрит, да? — надежда еще теплилась в моем голосе. А вдруг?

— Долану Кригеру нет дела, чем ты будешь сражаться. В программе обучения обязательны только лук и кинжал. Правильный вопрос, звучит так: кто тебя будет этому обучать? — Блоу хитро посмотрел на меня.

— Вы научите! А если откажетесь, я сам научусь и смогу победить всех на выпускных боях!

Профессор громко рассмеялся:

— Если ты так тверд в своем решении, Кай Фаэли, то я, пожалуй, скажу тебе "да"! Но учти, я далеко не мастер, и даже не середнячок. Надеюсь, ты набьешь себе пару шишек на голове и все же выберешь что-нибудь попроще.

Я чуть не запрыгал от радости!

— А где я могу найти мастера кусаригамы, если захочу научится владеть ею лучше? И вообще откуда взялось это оружие, я такого никогда не видел, даже в лавке у Хартела!

— С Хартелом я, к сожалению, лично не знаком, хотя немного о нем слышал. Мастеров этого оружия не существует, Кай. Ни в Четырех королевствах, ни в Далийском халифате его никто не использует.

— Тогда откуда оно взялось вообще? — мое лицо вытянулось в удивлении.

Профессор грустно вздохнул и произнес:

— Я не просто так положил его в телегу. Это оружие использовал Михаил.


Глава 20

Вся следующая неделя проходила строго по одному и тому же графику. По утрам у нас проходили занятия по концентрации. Они сразу полюбились большинству учеников, потому что на них почти ничего не нужно было делать. Как оказалось, искусство сосредоточения подразделялось на два направления.

Майер был специалистом в обычной или физической концентрации, которая используется, например, для правильного распределения сил при подготовке удара или акробатического трюка. Я сначала не очень понимал, для чего все это нужно, но когда у нас начались первые занятия по стрельбе из лука, то осознал ее важность.

Монтис Блоу, напротив, должен был преподавать нам концентрацию Силы, начиная с третьей недели. Эта дисциплина изучалась на протяжении всего срока обучения в школе Длани персонально с каждым учеником. В лагере же, нам должны были дать только начальные основы управления ею. И если некоторые ребята уже имели какое-то о ней представление, изучав ее в своих семьях, то для меня это было новым и необычным, хотя подсознательно я ей немного пользовался, когда направлял "муравьев" в поврежденное место. Впрочем, сам Монтис Блоу куда-то пропал, прихватив с собой кусаригаму.


После занятий по концентрации следовали два часа тренировок стрельбы из лука и кинжального боя. Обычный ученический лук оказался для меня великоват и был очень тугим. Даже не все старшие ученики могли полностью справиться с ним, а потому мне достался девчачий. Я боялся, что надо мной будут смеяться, но ребята с пониманием отнеслись к этому. Более того, я все чаще и чаще оказывался в центре их внимания, потому что один единственный продолжал тренироваться все свободное время, бегая с закрытыми глазами и ушами.

Стрелять из лука мне понравилось меньше, чем метать ножи, но я осознавал, что это необходимо, и раз за разом бегал к манекену, выдергивал стрелы и снова вставал на позицию, чтобы отработать выстрелы.

Что касается приемов с кинжалом, то здесь все в основном сводилось к отработке коротких и точных ударов исподтишка. Я всегда думал, что ножами можно хорошо сражаться и в открытом бою, но быстро убедился, что даже самый простой меч с этим справляется лучше. Поскольку профессор так и не появился к выходным, я все больше склонялся к тому, что, наверное, стоит все же выбрать какое-то другое профильное оружие, для которого в школе есть истинный мастер и отказаться от непонятной и загадочной кусаригамы.

Моя странная особенность все легко запоминать, отлично работала и на тренировках. Мне достаточно было один раз посмотреть на упражнение, и я обычно его сразу мог повторить правильно. Или, если оно не получалось сразу, то я всегда точно мог определить, что я делаю не так.

Излишнее усердие на занятиях привело к тому, что чего преподаватели меня постоянно ставили в пример другим, а я стоял и краснел в это время. Но как бы я не совершенствовался, Лаэль пока оставался для меня недостижим. Он стрелял из лука точнее и дальше меня, в кинжальном бою опережал на целую голову даже некоторых преподавателей, а на занятиях по маскировке и разведке чувствовал себя как рыба в воде. Сказывалась жизнь, проведенная в диких местах.


По окончанию обеда мы занимались физическим развитием: сюда входил целый комплекс упражнений по растяжке, акробатике и верхолазанию. И вот здесь я был с Лаэлем практически на одном уровне, так как после отвесных стен Танарских катакомб, забраться на дерево для меня было не сложнее прогулки.

Сразу за этими занятиями следовал небольшой перерыв, а затем начинались индивидуальные тренировки по владению профильным оружием. И пока все осваивали мечи, рапиры и глефы, я снова брал кинжал или лук и отрабатывал бесконечные удары и выстрелы, так и не определившись со своими желаниями.

Пока вдруг вечером в последний день второй недели не появился Монтис Блоу. Увидев его, я бросил свои приготовления ко сну и побежал к нему. Он велел мне сесть за столик, а сам устроился напротив меня.

— Кай Фаэли, это тебе. — Профессор протянул мне холщовый мешок. — Будем считать, что это моя компенсация за научное любопытство и за твой шрам.

Я развернул подарок и чуть не заплакал от счастья. Внутри лежали два блестящих маленьких серпа. Неуверенно, словно кто-то их может отобрать, я вытащил их из сумки и бережно взял за ручки. Они были прекрасны! На зеркальной поверхности изящных лезвий кузнецом была нанесена причудливая вязь, проходившая от основания и до самого острия. Ручки были отделаны приятной на ощупь кожей и прекрасно подходили под размер моих ладошек. Я поднял глаза на ученого и дрожащим голосом прошептал:

— Спасибо, господин Блоу.

— Похоже мне придется все делать самому! — усмехнулся он и по очереди извлек из сумки кожаную перевязь, веревку и круглый металлический шар.

— А где цепь? — я вдруг понял, чего не хватает.

— Кай Фаэли, не расстраивай меня! Ты будущий посланник Богини или тупой солдафон? Как ты бесшумно подкрадешься к противнику гремя цепями? Это, — он взял веревку в руку, — Лучше любой цепи, она сплетена арахами и мало какой меч способен разрубить ее.

Меня аж перетряхнуло!

— Профессор, она ведь стоитневероятных денег!

— Пустяки! — он забрал у меня один серп, который отличался от его близнеца наличием двух металлических петель. Одна была на самом верху у основания лезвия, а другая на торце рукоятки. — Веревку можно закрепить как сверху, так и снизу, в зависимости от необходимых задач. Второй серп вспомогательный, он для левой руки.

Монтис Блоу взял со стола кожаную перевязь и закрепил ее у меня на спине ремешками, а затем вложил в нее оба серпа, так что их ручки оказались внизу моей спины.

— Давай, извлеки их Кай!

Я потянулся к оружию, нащупал две застежки, большими пальцами откинул их вниз и серпы легко выскользнули из ножен.

— Отлично! Теперь дальше. — он поднял со стола круглый тяжелый шар и отвинтил с него крепление. Внутри оказалась небольшая полость. — Этот шнур длиной в три человеческих роста. Это слишком много, но она может иногда сослужить тебе службу, и поэтому ее излишки можно поместить сюда, — он затолкал внутрь шара примерно половину, а затем вернул крышку на место. — Груз легко крепится на поясе, как и сама веревка.

Когда он меня полностью экипировал, я почувствовал прилив гордости!

— Идемте тренироваться? — мои глаза светились от счастья.

— Не сегодня, Кай. Завтра ты еще не раз проклянешь себя, что решил связаться с этим оружием. Поблажек не будет. А пока, иди спать. Спокойной ночи брат Фаэли!


Весь следующий день я провел как на иголках в ожидании профильного занятия. Монтис Блоу наконец-то сменил Маера на утренних тренировках, и теперь мы изучали концентрацию Силы. Первое занятие мне далось легко — нужно было просто научится ощущать ее в себе и перемещать в различные части тела. Профессор ходил между учеников с каким-то прибором и удовлетворенно хмыкал, когда он начинал светится на возле тех участков, которые он называл. Проблем не возникло ни у кого.

Следом прошли стандартные занятия по стрельбе из лука, затем обед и наконец наступил момент, которого я ждал весь день. Мы вернулись на ту полянку и Монтис Блоу начал мне давать азы боя кусаригамой.

Первое, что он сделал — снял с веревки серп и прицепил к ней его деревянный аналог, который принес с собой. Я попытался возражать, но быстро понял, что был неправ, получив пару раз по голове этим предметом и порадовавшись про себя, что он не был металлическим. Араховый шнур постоянно путался, закручивался, а серп и груз летели куда угодно, но только не в то место, которое он мне обозначил целью.

Блоу брал у меня его из рук и снова терпеливо показывал правильное положение рук на веревке, угол под которым нужно начинать вращение, а я в точности выполнял эти действия, но выдавал результат куда хуже, чем наставник.

— Кай. Ты должен чувствовать ее как продолжение себя и вести ее плавно и ровно, а она у тебя болтается как яйца старого козла! — профессор разошелся не на шутку, и я с большим удивлением узнал новую грань его преподавательского таланта.

Одним часом дело не обошлось. Монтис Блоу, похоже, решил выдавить из меня все соки, и я раз за разом пытался правильно раскрутить веревку. К вечеру у меня это стало немного получаться, но вместо положенного отдыха, он достал второй деревянный серп и заставил меня отрабатывать ближние удары. Здесь дело пошло немного лучше, надо было только привыкнуть, что режущая часть кусаригамы расположена иначе, чем у кинжала. Я довольно точно смог повторить показанные мне движения, и только тогда он мне разрешил взять металлических близнецов.

Я воевал с растущими кустами терновника и испытывал настоящий боевой азарт! На их месте мне представлялись адепты Тьмы во главе с Дроммелем, которого изображал самый высокий куст. Они ничего не могли поделать с таким ловким воином и умирали один за одним под моими быстрыми и смертоносными ударами.

— Кай Фаэли, ужин! — донесся до меня голос профессора. — Пожалуй на сегодня хватит.

Я ловко крутанул серпами и поместил их в перевязь на спине с первого раза.

— Завтра после обеда работаем только с кусари и фундо. Напомни мне, что это значит?

— Кусари это цепь, а фундо — груз!

— Отлично! Идем.


И снова дни потянулись за днями в бесконечных тренировках. Каждый вечер Блоу вытаскивал меня на поляну, и постепенно я начал привыкать к этому удивительному оружию. Не всегда новые приемы мне давались с первого раза, но ощущение того, что с каждым днем ты все больше и больше начинаешь ощущать родство со смертоносным предметом подстегивало меня тренироваться еще больше. Я научился не травмировать себя, и профессор все чаще и чаще заменял деревяшки на их металлических собратьев. Мне очень понравилось, что кусаригаму можно использовать не только для боя, но и для преодоления препятствий. После ужина, я дополнительно час-два проводил лазая и прыгая по деревьям, помогая себе серпами, а иногда мне удавалось зацепить груз за соседнее дерево, и я, как на качелях, перелетал это расстояние.

А еще, я сделал невероятное открытие во время уроков концентрации Силы.

Однажды, когда мы в очередной раз учились перемещать сгусток энергии по своему телу, ко мне подошел Монтис Блоу. Он обратился ко мне в тот момент, когда я только-только смог распределить Силу равномерно по своим ногам.

— Кай, не теряй концентрации и слушай. Мне нужно, чтобы ты сходил до лагеря и пригласил брата Майера на занятия. Можешь сильно не торопиться, главное продолжай удерживать энергию в том положении, которого достиг.

Я медленно попытался встать, не теряя принятой Силой фигуры. Сейчас она точно повторяла форму моих ног, заполнив каждую мышцу. Сделал первый шаг в нужную сторону и почувствовал, как она задрожала, пытаясь выйти за пределы и равномерно распределиться по всему телу, но все же сохранила те контуры, которые я ей придал.

Второй, третий шаг… У меня появилось ощущение, что мои ноги превратились в сосуды, до краев наполненные водой, и мне ни в коем случае нельзя пролить ни капли. Постепенно, я поймал нужный темп и начал понемногу наращивать скорость. Бежать было на удивление легко, а когда я наконец решился ускорится на полную, то успел заметить, как все вокруг слилось в цветное пятно. Раздался звук, напоминающий хлопок, и ноги перестали слушаться, из-за чего я упал плашмя и проехал животом по веткам и корням, разодрав одежду и кожу. В ногах поселилась дикая боль, которая могла поспорить с той, что я ощутил в тот момент, когда сломал ногу в храме.

Закусив губы и придя в себя, я наконец-то сообразил, что произошло. Каким-то невероятным образом мне удалось повторить способность Блоу. Я попытался подняться на ноги, но не смог даже их согнуть. Кое как дотянулся руками до сапог, скинул их и обнаружил два раздутых посиневших куска плоти, которые когда-то были моими стопами. "Муравьи" быстро сообразили, что с моим телом что-то не так и начали восстанавливать поврежденные ноги. Мне ничего не оставалось, как улечься на спину и ждать, пока они закончат.

В этом положении меня и обнаружил профессор, который понял по моему отсутствию, что со мной что-то случилось.

— Весьма знакомая картина, Кай Фаэли, — он сел рядом со мной и закатал одну, а следом другую штанины, — Невероятно! Но это совсем не тот результат, которого я ожидал. Мне всего лишь было интересно, сможешь ли ты сохранять контур и делать что-то еще, а ты полностью сумел разорвать связки голеностопа!

— Господин Блоу, как такое могло случиться?

— Я пока не могу найти объяснение, — он покачал головой, — Ты раньше, после первого явления Силы, замечал что-то подобное? Чересчур быстрые движения, боль в мышцах?

— Никогда, господин профессор.

— Значит наличие второй способность исключено. Я вдоволь настрадался в детстве и юности от этих растяжений и травм, пока не пришел к выводу, что во всем нужно знать меру. Моя способность, та, какой ты ее видишь сейчас — это результат долгих тренировок и развития. Тебе повезло, что ты можешь излечиться за пару часов, я лежал в постели неделями.

— Значит это одна из сторон моей Силы? — боль в ногах с каждой минутой становилась меньше, и я уже мог трезво размышлять и концентрироваться.

— По всей вероятности да. Все-таки, твой дар проявляется не внешними воздействиями на объекты в мире, а исключительно завязан на твоем теле. Ты единственный обладатель такой Силы из всех, кого я знаю, а потому тебе предстоит долгий и болезненный путь открытий граней своего таланта. Кто знает, на что ты еще способен. Но в одном я уверен точно — это к тебе пришло вместе с третьим уровнем, иначе бы ты обнаружил это свойство ранее.

Я почувствовал в себе силы подняться и с сожалением посмотрел на разорванную в клочья форму братства. Просто так иголкой и ниткой это никак не починить. Сквозь дыры просматривалась уже восстановившаяся кожа с кровоподтеками и налипшей на них листвой и хвоей. Я отряхнулся и жалостливо посмотрел на профессора.

— Форму тебе выдадим, не переживай так за нее, но на занятие можешь уже не идти в таком виде. Беги в лагерь и, пожалуйста, обойдись без новых экспериментов. Похоже, ближайшие четыре года обучения ты отберешь у меня значительно больше времени, чем я предполагал. — Он добавил в свой голос несколько наигранных раздраженных нот.

— Почему?

— А кто еще тебя научит развивать мышцы и связки для таких огромных нагрузок? Конечно, ты можешь пойти своим путем, благо твоя способность позволяет тебе ломать свои кости каждые пару часов.

— Нет! Я хочу учиться у вас! — мысль о том, что такой умный и опытный человек готов помогать мне развиваться в нескольких направлениях здорово согревала душу. Этот нарочито строгий дядька нравился мне все больше и больше.

— То-то же! Ну все беги, Кай Фаэли. — Он развернулся и, через секунду я ощутил только легкий ветерок, еле успев заметить промелькнувший контур Блоу, скрывшийся за деревьями.


Вечером отменили занятия с профильным оружием, вместо этого устроив небольшой турнир. Здесь не было каких-то призов и наград, это скорее больше напоминало дружеские соревнования. Всего планировалось устроить три состязания: стрельба из лука по манекену, кинжальный бой на деревянных ножах и поединки с профильным оружием. В последних я сразу стал победителем во владении кусаригамой, потому что кроме меня его никто не использовал. Даже Лаэль, который пару раз наблюдал за моими тренировками, несколько раз крутанул серпами и сказал, что это глупость, а не оружие, и что любой хороший мечник справится со мной на раз-два.

Я попытался ему возразить и предложил учебный поединок, в котором он разбил меня с разгромным счетом, так не разу и не дав нормально раскрутить веревку. Он перемещался ко мне еще до того, как она набирала нормальную скорость, легко отбивал мечом тяжелый шарик, либо уклонялся от него и наносил мне укол деревянным кинжалом.

Зато, когда мы перешли в ближний бой, мне удалось продержаться со своими серпами против него целую минуту и даже несколько раз задеть его! Ему пришлось признать с неохотой, что, возможно, в моих тренировках и есть какой-то смысл.


Первой была стрельба и, к радости учеников, погода стояла полностью безветренная. Мы поочередно подходили к линии и делали по три выстрела в ростовую мишень. Задачей было поразить ее в жизненно важные точки хотя бы двумя выстрелами. Первый круг был очень легким и с заданием не справилась только одна девчонка, выпустив две стрелы мимо, и только одной зацепив руку манекена.

Затем задание усложнили и мишень отнесли значительно дальше. Второй круг соревнований отсеял примерно половину учеников. К моей радости, Тая Лито справилась с упражнением. Я не понимал, почему мне это так важно, но все равно переживал за каждый ее выстрел. Лаэль, как мне показалось, вообще не целился, а просто выпустил стрелы одна за одной, положив все три точно в горло манекена. Я попытался повторить его достижение, но попал в шею только одной, вторая легла в голову, а третья ушла в середину груди.

На третий круг мишень поставили на максимальное расстояние и поразить ее если кому-то и удавалось, то это были единицы учеников и больше одной стрелы в цель никто не отправил. Я же переживал, что со своего девчачьего лука вообще не смогу до нее достать. Как показавшие лучший результат второго круга, мы с Лаэлем стреляли последними.

Настала моя очередь.

Я попытался вспомнить все, чему учил нас Майер на занятиях концентрации. Встал на изготовку, приготовил стрелу и попытался рассчитать усилие. Натянул что было силы тетиву, выбрал направление выше мишени и послал снаряд в манекен. Мимо. Она не долетела совсем немного и воткнулась в траву.

На втором выстреле я решил схитрить и попробовать применить свою новую способность. Долго готовился и концентрировал Силу в руке, добившись того же самого ощущения, как на занятиях Блоу. Когда сгусток в точности распределился по моим мышцам, отвел руку назад что было сил, и почувствовал, что могу оттянуть тетиву еще чуточку дальше. Рука немного заныла, но я перетерпел, затаил дыхание, прицелился и выстрелил.

Стрела описала плавную дугу и вошла прямо в грудь манекена. Раздались радостные крики и аплодисменты, а я, не теряя концентрации и держа в памяти то самое усилие, быстро схватил третью и, снова использовав способность, послал снаряд в цель, на этот раз еще немного усилив натяжение, и поразил мишень точно в горло.

На это раз к аплодисментам добавились радостные крики, а я убрал лук и смущенно спрятал глаза.

— Великолепно! — рядом раздался голос Лаэля, который уже стоял наготове и переместился на мою позицию. — Отличный результат, Кай.

Я встал сбоку от него и внимательно наблюдал за тем, как он делает выстрел. Лаэль уверенно наложил стрелу на древко, прицелился и быстро послал ее в цель. Он попал точно в голову и тоже получил свою порцию оваций.

Вторая стрела вошла почти в центр груди. Это означало, что по итогу двух выстрелов у меня все еще лучший результат, поскольку попадание в шею ценилось выше, но в отличии от меня у него была еще одна попытка. Никто из присутствующих даже не сомневался, что он попадет.

Я затаив дыхание внимательно наблюдал за его движениями. Он снова завершил подготовку к выстрелу и ему оставалось только послать ее в цель, когда он вдруг легонько скосил глаза в мою сторону, еле улыбнулся краешком губ и отправил стрелу выше цели. Она прошла над головой манекена и исчезла в густой растительности. Раздались разочарованные вздохи, а он пожал плечами и вернулся на своем место.

Зачем ему это? Да, меня, под восторженный рев собравшихся, признали победителем состязания, но я точно знал, что это не так. Лаэль мне поддался, я в этом нисколько не сомневался. Но что его заставило так поступить?

Пока шла подготовка к кинжальному поединку, я нашел его в толпе и накинулся на него с вопросами.

— Лаэль, почему ты поддался.

— Я не поддавался! — он отвел взгляд, и я понял, что он врет.

— Неправда! Я видел сам, как ты улыбнулся.

— Кай! Это мое дело, как хочу, так и стреляю. — На его лице появилось легкое раздражение, — В следующий раз победа будет за мной!

Он ушел к своему спальному месту, оставив меня в недоумении.

А дальше произошло чертовски неприятное событие, из-за которого соревнования отменили вообще.

Сначала из леса донесся визг девушки, а затем в лагерь прибежала испуганная Тая. Она остановилась около палаток преподавателей и начала что-то им сбивчиво объяснять. Я попытался прочитать по губам, но уловил лишь обрывки речи: "Там… прямо с дерева… прыгнула маленькая… Фальма не двигается… кровь". Преподаватели схватились за луки и побежали вместе с ней в лес, оставив только Ставера, который громко объявил, что лагерь покидать категорически запрещено.

Меньше, чем через минуту в расположение влетел Блоу, с раненной девочкой на руках. С ее шеи тоненькой струйкой вытекала кровь. Ставер перехватил у него раненное тельце и исчез вместе с ним в палатке, а Блоу снова умчался в обратном направлении.


Глава 21

Они вернулись к ужину с довольными лицами и принесли двух утыканных стрелами симпатичных зверьков, напоминающих белок. Ребята тут же обступили их толпой и с интересом стали рассматривать трофеи. При их виде на лице Таи отобразился ужас, и она отпрянула в сторону. Меня сильно заинтересовала ее реакция, и я поспешил протолкаться через учеников поближе к костру.

На вид это были обычные летяги, которых я несколько раз видел, когда мы выбирались с родителями в окрестности Танара. Небольшие пушистые зверьки с огромными глазами, которые забавно планировали с одного дерева на другое, иногда пролетая расстояние в целую половину полета стрелы. Неужели эти безобидные существа способны причинить вред и перегрызть горло человеку?

Мортис Блоу удалился в палатку, где лежала укушенная Фальма и через минуту вышел с довольным лицом.

— Девочка в безопасности, Ставеру удалось ее вытащить. Тая! — он поискал глазами девочку, — Ты молодец, что быстро среагировала. Иди сюда.

Она отрицательно замотала головой, указывая взглядом на мертвых зверьков.

— Они уже не опасны, подойди к нам. Я немного расскажу о том, кто это такие.

Тая поднялась и неуверенно направилась в нашу сторону. Блоу дождался, когда она устроится на скамейке и начал.

— То, что вы видите перед собой, не является безобидным животным, как вы, наверное, могли подумать по его очаровательной внешности. Это один из самых страшных хищников, который чудом оказался в этом лесу. Он зовется — эльмур.

— Эльмур, — повторил я вслух.

— Да, — профессор надел на руки тонкие перчатки, взял в руку тушку животного и приподнял его губу, обнажив невероятно тонкие и острые клыки. — Не смотрите, что они внешне кажутся хрупкими. Их зубы — один из самых прочных материалов, которые только могла сотворить природа. Они полые внутри и в них находится канал, через который эти существа впрыскивают в свою жертву парализующий яд, а затем перегрызают ей артерию, как правило в области шеи, и питаются кровью. Ничего другого больше они не едят. Кроме того, эльмуры удивительно живучие. Нам потребовалось по нескольку стрел, прежде чем они упали на землю и перестали двигаться.

Монтис Блоу положил зверька на землю и поднял второго, который немного отличался от первого, а именно наличием небольшого мешочка на животе.

— Это самка Эльмура, и, судя по состоянию брюшного отдела, недавно принесшая потомство. В этой полости она хранит запасы крови, и через нее же осуществляет кормление малыша, — он сделал надрез на животе и оттуда полилась красная жидкость. — Как я уже сказал, другой пищи они не признают, даже новорожденные.

— Вы хотите сказать, что в лесу остались их дети? — раздался испуганный голос Таи.

— Скорее всего это так. Но переживать не стоит. Самка приносит только одного детеныша, и очень редко два. Судя по состоянию этих эльмуров, их потомству нет еще и недели, а значит они погибнут от голода и угрозы для нас не представляют.

— Профессор, а откуда они появились? — я задал свой вопрос. — Разве природа могла наделить таких красивых животных такой отвратительной особенностью?

— А вот это загадка, Кай Фаэли. Первых эльмуров обнаружили в Хаттайских предгорьях, недалеко от тех мест, где видели гитайя. Они появились чуть больше пяти веков назад в разгар эльфийского раскола. Существует предположение, что они были кем-то искусственно выведены. Но эльфы обоих враждующих сторон отрицали свою причастность к их созданию, и я, между прочим, согласен с ними. Во-первых, они не настолько развиты, чтобы создавать новые формы жизни, а во-вторых — как раз эльфы в Диком лесу и становились главными жертвами этих пушистых убийц.

— А вы можете рассказать свою версию их происхождения, профессор? — поинтересовался Рондел, тот самый парень, который ловко работал парными мечами на турнире.

— Если вам так интересно, то я считаю, что к этому имеют отношения гитайя, но это лишь моя теория, подкрепленная только известной информацией о других расах. Именно гитайя, их образ жизни и знания для нас до сих пор остаются загадкой. Да мы ведь до сих пор даже не видели их истинный облик!

Блоу закончил свою небольшую лекцию и аккуратно упаковал тушки в мешок, а затем ушел в свою палатку. Я еще долго размышлял о том, сколько же тайн хранит наш мир. Загадочный Михаил, владеющий магией; гитайя; Дикий лес, о котором слагают страшные легенды; эльфы… Когда-нибудь я отправлюсь в путешествие и постараюсь найти все ответы на свои вопросы. А пока нужно научиться сражаться и разобраться со своей Силой.

Я вернулся к своему спальному месту и не раздеваясь улегся поверх мешка. Мои мысли носились бесчисленными стайками, прокручивая события сегодняшнего дня, пока одна из них не завладела моим мозгом окончательно и бесповоротно. Я принял решение познакомиться с Таей поближе и успокоить ее.

Она все также сидела на лавочке у костра и размышляла о чем-то своем, когда я собрался с духом и присел рядом.

— Привет, Тая.

Она удивленно посмотрела в мою сторону.

— Привет, Кай, что-то случилось?

— Я хотел тебе сказать, чтобы ты не переживала. Профессор Блоу считает, что с Фальмой все будет в порядке.

— Я очень на это надеюсь. Там, в лесу мне было очень страшно, когда эта самка прыгнула на нее. Мы спокойно шли и никого не трогали. И вдруг Фальма остановилось как вкопанная, а затем упала на спину. А на шее у нее сидело это существо и пило ее кровь. Я попыталась порезать ее кинжалом, а она в ответ кинулась на меня, но не успела укусить. Мне удалось ее сбросить с себя, и я бегом отправилась в лагерь.

— А можешь показать, где это произошло? — кажется мое лицо залилось краской, но мне так захотелось побыть с ней еще, что я придумал повод продолжить разговор.

— Уже поздно, Кай. — На ее лице появилось сомнение.

— Ну мы далеко не пойдем, покажешь издалека.

— Хорошо, только туда и обратно. — Она решительно встала со скамейки, а у меня по коже пробежали мурашки. Согласилась!


Мы тихонько, как учил Ветон на уроках маскировки, продвигались в лес. Уже смеркалось, и у меня появилось легкое будоражащее чувство внутри, которое только подкреплялось присутствием Таи. Мы почти не разговаривали, но, когда в ветвях раздались хлопки крыльев и уханье какой-то птицы, она вздрогнула и взяла меня за руку, отчего я ощутил, как через меня прокатила волна счастья. Которая, впрочем, мгновенно сошла на нет…

— Кай, все, я дальше не пойду. Возвращаемся.

— Тая, покажи хотя бы направление? — я огорчился, что нам скоро придется пойти обратно и искал причину хоть на секундочку оттянуть этот момент.

— Через два полета стрелы, в той стороне, — она указала рукой, — Будет большое поваленное дерево и огромный пень. Неподалеку от него это и случилось. Кстати, я где-то там потеряла кинжал.

— Так пойдем и найдем его! — я обрадовался такому удачному событию.

— Нет, идем в лагерь! Я завтра попрошу Ветона мне помочь. — Нетерпеливо повторила она.

Я вздохнул и повернул обратно. Неподалеку от нашей стоянки она отпустила мою руку, что меня несказанно расстроило, попрощалась и направилась к себе. Мне пришлось последовать ее примеру. Теперь надо дождаться, когда все уснут. Этой ночью я верну ее кинжал, во чтобы-то не стало! Я забрался в спальный мешок прямо в одежде и уставился в небо. Постепенно в лагере становилось все тише, и тише, и только шелест травы под сапогами дежурного преподавателя, нарушал безмолвие. Пора!

Дождался, пока дежурный скроется из вида и, не издавая ни звука, покинул безопасную территорию. Дорогу помнил хорошо, поэтому легко добрался до того места, где мы развернулись обратно. Стояла полная тишина и даже деревья перестали шуметь, от отсутствия ветра. И чего она боялась? Здесь же не Дикий лес, а вполне себе обычный.

Я углубился в чащу и уже собрался соорудить сколитный фонарик, как вдруг обнаружил новое проявление своей улучшенной Силы. Оно пришло постепенно. Сначала я долго не понимал, почему мне кажется, что вокруг сумерки, а не ночь. Я подумал, что сегодня просто такие яркие звезды, но, когда небо исчезло за кронами деревьев, видеть я хуже не стал. Это меня слегка озадачило, и я решил повременить с фонарем, а идти до тех пор, пока хоть что-то различаю.

Вопреки моим ожиданиям, я не перестал узнавать в темноте очертания, а кажется, даже наоборот, еще четче стал видеть окружение. Вдали показалось поваленное дерево, о котором говорила Тая, и немного поодаль от него большой трухлявый пень. Я на месте!

Увы, предметы в траве я все еще различал плохо, поэтому мне все — таки пришлось воспользоваться фонариком. В его свете я различил примятую тяжелыми сапогами преподавателей за день траву, и пришел к выводу, что скорее всего они сами нашли кинжал. Для уверенности обошел всю территорию, где находил какие-то следы, но потерянного оружия так и не нашел.

Я повернулся обратно, и уже собрался возвращаться, как мои, натренированные за последние дни уши, уловили какой-то тоненький писк. Мое любопытство оказалось сильнее желания вернуться, и я решил посмотреть, кто это может быть. Обошел пень по кругу — кажется звук доносился отсюда, но таинственный зверек себя больше не выдавал. Присел на поваленное дерево и напряг слух. Писка больше не было, зато я отчетливо услышал, что кто-то скребется прямо подо мной. Я подскочил со ствола как ужаленный и посветил под бревно. Нижняя часть его оказалась слегка трухлявой, а в ней скрывалось небольшое дупло. И в этот момент ночной незнакомец снова обнаружил себя, издав протяжное верещание.

Это внутри! Я извлек кинжал и начал ковырять труху, пытаясь подцепить кусок дерева побольше, и вскоре мне это удалось. Куски гнилого дерева осыпались на землю, а вместе с ними на нее упал тот самый таинственный незнакомец. Это был маленький голый детеныш какого-то неизвестного мне зверька. Его большие глазки еще не раскрылись, и сейчас он барахтался в траве, отчаянно зовя на помощь маму. Я поднес фонарик ближе и оторопел — в его совсем крохотном ротике торчали два тонких длинных отростка. Эльмур…

Меня пробил легкий озноб от страха и непонимания, как мне дальше поступить. А он все также беспомощно поднимал и опускал свои маленькие ножки и ручки. Что же мне теперь делать?

Я поднес фонарик ближе к его телу, и он, почувствовав его тепло, попытался придвинуться к нему ближе. Он не выживет, это точно… Меня охватило отчаяние. Сегодня люди уничтожили его родителей, оставив их ребенка умирать. Наверное, стоит облегчить его страдания и покончить с ним прямо сейчас.

В моей голове отчетливо представилась картинка, как я протыкаю ножом этого малыша и меня чуть не вырвало. Нельзя! Так нельзя! Он не виноват, что родился эльмуром, как и в том, что его маму и папу убили… как и моих…

Я убрал кинжал и спрятал ладошки в рукава, а затем аккуратно, ощущая через ткань, как в его груди колотиться маленькое сердечко, поднял малыша с земли, и держа его перед собой направился обратно в лагерь.


Мне удалось незаметно пробраться через дежурного и с удовольствием обнаружить, что мое отсутствие никто не заметил. Я быстро занырнул в свой мешок и зажег внутри фонарик, так как величина спального места позволяла легко спрятаться в нем двоим таким мальчишкам как я.

Зверек начал ползать по его дну и тыкаться своим носом в сторону тепла, исходившего от источника света, а затем пронзительно запищал. Э, малыш, так не пойдет! Ты перебудишь тут всех! Я накрыл его тканью и начал размышлять, что делать дальше. Скорее всего он не уснет, потому что голоден. Придется дать ему свою кровь…

Я извлек кинжал, сделал легкий надрез на руке, поморщившись, и стряхнул несколько капелек на его симпатичную мордаху. Но это не сработало. Он весь перемазался в красной жидкости, и упорно продолжал тихонько попискивать. Да что же делать-то?

Снаружи донеслись шаги, и я высунул голову наружу. Профессор Блоу! Стоит ли ему рассказать? Пожалуй нет, постараюсь просто выведать информацию. Я поднялся с земли и направился за ним. Похоже его разбудил собственный мочевой пузырь, потому что он отошел в кусты и сейчас тихо насвистывал какую-то мелодию, в такт негромкому журчанию.

— Доброй ночи, господин Блоу! — я встал рядом и с невозмутимым видом присоединился к нему.

— Вижу Кай Фаэли стал настолько большим, что ему даже в лесу не хватает места справить нужду? — смешливо произнес он.

— Да вот, приспичило, а тут вы неподалеку. Вдруг поблизости еще есть эльмуры, а с вами-то безопаснее! Надо, наверное, ловушки поставить вокруг и наполнить их кровью животных! — с видом знатока произнес я.

Он тихо рассмеялся и пояснил:

— Это бесполезно, Кай. Эльмура не интересует кровь обычных зверей, разве что, если совсем нечего есть. Они предпочитают людей или эльфов. Причем им не нужна кровь, которая соприкасалась с воздухом. Видимо она теряет какие-то одним им ведомые свойства. Кроме того, их пищеварительный механизм устроен немного иначе, ведь они не пьют жидкость, а тянут ее клыками из жертвы. — Он заправил одежду, подождал меня, и мы вернулись в лагерь.

Профессор ушел в палатку, а я возвратился к своему спальному месту, забрался в него с головой и снова уставился на малыша, который упорно не хотел засыпать и продолжал тихонько повизгивать. Ну что же… Понадеюсь на свою уникальную Силу. Я закатал рукав, придвинул ладошку к маленькому эльмуру и стал наблюдать за ним. Его мордочка вытянулась, нос смешно задвигался, а затем он вскарабкался мне на руку и пополз к запястью. Я немного напрягся и ощутил два одновременных укола, которые тут же перестали болеть, а мое тело мгновенно сковал паралич. Настолько сильный, что я даже моргать не мог и начал задыхаться. Мои "муравьи" растеклись по всему организму и пытались выяснить, что теперь с этим делать. Надеюсь, они успеют с этим разобраться.

Тем временем, эльмурчик уткнулся мордочкой в мою вену и с наслаждением причмокивал от удовольствия. А я наконец ощутил, что "муравьи" все-таки нашли способ противодействия, и сейчас упорно занимались возвращением моей подвижности. Спустя десять минут я уже смог моргать, а еще через пять полностью вернулся к обычному состоянию. Малыш так и уснул, прилично раздув свой живот, и оставив острые зубки в моей вене. Я подумал, что спать в таком положении не лучшая идея и спрятал его в карман плаща, который отодвинул подальше от себя, чтобы ненароком не придавить своего нового соседа.


Последняя неделя в лагере прошла без каких-либо серьезных событий. Фальма поправилась и снова встала в строй. Тая упорно не стремилась выходить на дальнейший контакт, и мне пришлось с ней ограничиваться лишь приветствиями. Я начал серьезно жалеть, что значительно младше нее, но, увы, ничего не мог с этим поделать.

Турнир по кинжальному бою все же провели, где в нем безоговорочно победил Лаэль. Я намеренно уступил случайному противнику в первом же бою, поскольку был полностью поглощен своим новым другом, и не хотел оставлять его без присмотра. Эльмурчик уже открыл свои огромные глазки и теперь с любопытством разглядывал окружающий мир из моего кармана, когда вокруг не было посторонних. Его коротенький мех стал чуточку гуще, а движения более уверенными. Он даже иногда пытался переползти из своего убежища ко мне на плечо, но я пока его ограничивал в этом. Показывать его кому-либо я не собирался. К моей огромной радости, кушать он просил всего лишь раз в сутки, а соответственно проблем почти не доставлял.

Что касается тренировок, то я посвящал им все свободное время, отрабатывая удары обоими оружиями и стрельбу из лука. Я заметил, что все чаще и чаще стал предпочитать свои серпы, а не кинжал, однако честно отрабатывал все тренировки с ним. Не забывал и про развитие органов чувств, а также концентрации, потому что мне безумно нравилось видеть и слышать то, чего остальные не замечают. День за днем я совершенствовал свои навыки, прилежно изучал зелья и яды со Ставером, отрабатывал установку ловушек и маскировку с Ветоном и конечно же технику боя кусаригамой и растяжку мышц с Монтисом Блоу. С профессором мне нравилось проводить время больше всего, так как он был не только моим персональным тренером, но и просто кладезем информации. Единственное, чего он стал избегать — это разговоров о Михаиле, обещая мне все подробно рассказать после окончания обучения.

И вот наступил день отъезда. Мы упаковали все свои вещи и выдвинулись обратно в сторону школы. Корлин пообещал всем ученикам целых два выходных, которые они могли провести как угодно на территории Фаэты. Ребята радовались, предвкушая встречу с родными, а я очень надеялся снова увидеть Юфина. Смог ли он уже доставить Дони в безопасное место? Нашел ли мой огромный друг своих родственников на острове? Я надеялся получить все ответы по приезду.

А еще мне предстояло решить вопрос с отдельным проживанием, иначе о моем маленьком питомце узнают, и скорее всего заставят от него избавиться. Впрочем, комнат в общежитии было предостаточно и, на крайний случай, попрошусь остаться в старой — дырявый потолок станет моей защитой! Я очень надеялся, что никто не захочет жить в таких условиях. А еще там есть водосточная труба, и это мой дополнительный шанс на побег, если все же случиться что-то непредсказуемое или опасное.


К вечеру мы прибыли в школу, и все получили разрешение Кригера отправится в город. Кроме меня… Он лично попросил меня зайти к нему в кабинет после построения, что я и сделал, обнаружив там… Юфина!

Я запрыгнул на него с разбегу и повис на нем, а он привычно подкинул меня кверху, отметив, что я немного потяжелел. Мы обсудили с ним все последние новости, он мне рассказал, что они с Дони добрались до острова без препятствий и разыскали его родственников на северном берегу, в поселении под трудновыговариваемым названием Къяхендъяль. Я несколько раз повторил это слово, чтобы его запомнить на всякий случай.

Потом он долго слушал мои впечатления от поездки в лес, я показал ему свои блестящие серпы, которые он с интересом осмотрел и вернул мне. В кабинет вернулся магистр и присоединился к нам.

— Лаэль говорит, что мое оружие чепуха! — пожаловался я Юфину.

Кригер и Юфин, услышав это переглянулись и рассмеялись.

— Кай, самое главное знать и чувствовать свое оружие, а это достигается долгими и упорными тренировками. Если ты ближайшие четыре года будешь отрабатывать удары скамейкой или табуреткой, то и они станут грозным оружием в твоих руках. Вопрос лишь в рациональности и удобстве использования. — поведал мне магистр.

Они еще немного послушали меня, а затем Юфин сделался серьезным и произнес:

— Кай, мы с ректором очень рады, что тебе понравилось учиться, но сейчас ты должен услышать не самые приятные новости.

— Какие? — я внутренне напрягся.

— Тебя разыскивает Главный инквизитор церкви Девяти богов Фарис Дроммель, и он каким-то образом выяснил, что ты ученик Длани.



Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21