Афера по-английски (СИ) [Аня Листопадова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1 ==========


24 октября 1929 год, Нью-Йорк, США

«Паника на Уолл Стрит».

«Ценные бумаги, что не окупили свою стоимость».

«Правительство уверяет американцев в стабильности Нью-Йоркской фондовой биржи. Граждане, одержимые идеей быстрого обогащения, вкладывали все свои сбережения в акции корпораций, чтобы впоследствии продать их дороже. Однако акции не принесли тех сверхприбылей, о которых говорили брокеры. А многие ценные бумаги и вовсе фактически не стоят ни цента.»

«Срочные новости! Срочные новости!»

«Обвал Нью-Йоркской фондовой биржи».

«24 октября в Нью-Йорке люди за бесценок продали почти 13 миллионов акций. Если к моменту открытия биржи, цены были на стабильном уровне, то буквально через два часа стоимость многих акций пробила свой исторический минимум. Биржевой счётчик даже не поспевал отмечать стремительное падение цен.»

«Возможно ли спасти фондовый рынок США?»

29 октября 1929 год, Лондон, Англия

— Срочные новости! Срочные новости! — невысокий мальчишка подправил свою клетчатую рваную кепи и поспешил вдоль оживлённой улицы, — обвал фондовой биржи в Нью-Йорке! Обвал! Обвал!

Газеты разлетались так быстро, что мальчишка не успевал складывать монеты в десять фунтов в карман своих коричневых брюк.

— Американские банки объявляют себя банкротами! Люди теряют свои сбережения! — доносились обеспокоенные голоса на улицах Лондона.

У английского банка толпились люди, что пытались пробраться в закрытое здание. Они обеспокоенно били по дверям, топча под своими ногами те самые газеты, где большой заголовок гласил: «Затронет ли экономический кризис Англию?»

— Верните наши деньги! — крикнул высокий мужчина, что яростно колотил по деревянной двери своей старенькой тростью. Его седые усы поднимались в зависимости от его неравномерного и прерывистого дыхания.

— Я все свои деньги вложил в этот американский банк! — яростно говорил другой мужчина с длинными чёрными бакенбардами, пробираясь в центр событий.

В высоких окнах показывается движение и через некоторое время на пороге английского банка показывается не крупный тощий мужчина лет сорока. Его тёмные русые волосы были зачёсаны на затылок, открывая уж слишком высокий лоб. Этого мужчину с длинным лицом и острым выступающим подбородком звали Клиффорд Голдман, и он являлся владельцем английского банка, что специализировался на иностранных вложениях и заграничных переводах.

Как только на пороге показался Голдман, толпа испуганных англичан двинулась к дверям, сбивая с ног слабых и беспомощных. Была ужасная давка, каждый протягивал владельцу банка газету и что-то причитал.

— Мы через ваш банк перевели деньги на иностранный счёт. Если американский банк обанкротился, тогда вы вернёте наши деньги! — в этих словах почувствовалась угроза и кто-то из разъярённой и испуганной толпы ударил тростью мистера Голдмана, оставляя на его лбу красное пятно.

— Американский банк обанкротился, не оставив ни фунта стерлингов, — проговорил тощий владелец банка, потирая место ушиба, — наш банк тоже обанкротился. Мы все нищие, — после этого Голдман поспешил скрыться в здании банка.

Англичане нескончаемым потоком двинулись к двери, сбивая с ног людей, что стояли у банка, и топча их на месте.

— Верните наши деньги!

***

Габриел Озборн вышел на улицу и оглядел яркое солнце, прикрывая свои карие глаза. Он подправил свою чёрную шляпу из тонкой шерсти и стал спускаться по ступеням из здания государственного управления. Габриел в свои двадцать восемь лет имел экономическое образование лучшего лондонского университета королевы Марии, а сейчас молодой человек работает в государственном управлении. Габриел занимается тем, что организовывает работы властных структур, распределяет государственный бюджет и выравнивает экономическую стабильность. Он благодарен родителям за то, что смог получить достойное образование, которое очень ценится в Англии. Молодой человек занимается тем, что ему нравиться. Ему определённо нравится такая жизнь. Тихая, мирная, спокойная, наполненная цифрами, что расставлены идеально, без единой ошибки. Ошибки — это не для Озборна, он любит точность и идеальность, как его покойная мать, что увы не смогла дожить до выпуска её сына из университета.

— Дядя, возьмите газету, — рядом с невероятно высокой фигурой Габриеля показался маленький мальчик, что держал за своей спиной старенькую потрёпанную сумку.

— Давай, малыш, — тихо и размеренно проговорил Озборн, доставая из кармана полосатых шерстяных брюк десять фунтов.

Молодой человек заглянул на первую полосу и сразу же заметил заголовок, напечатанный большими буквами. Не только весь Лондон, но и всю Англию охватила волна страха и переживаний. Захватит ли этот крах фондовой биржи Америки Англию? Пострадает ли королевство, которое развивалось и так медленнее, чем другие государства?

Габриел ещё раз взглянул на газету и, свернув её, сложил во внутренний карман своего чёрного пальто. Озборн как никто другой знал, что королевство также падёт в хаос, как и некогда великая Америка. Государственный аппарат настаивает на том, что Лондон сможет устоять в этом кризисе. Каждый экономист поголовно говорит, что Англия сможет удержать фунт стерлингов в валютном обращении, а золотой запас королевства достаточен, чтобы не впасть в «великую депрессию». Пока у Габриеля есть работа и пока что стабильный заработок, он решает не забивать свою голову такими проблемами. Но береженого бог бережёт.

Сегодняшний день выдался достаточно солнечным для вечно пасмурной Англии. Выйдя на широкую улицу, молодой человек всматривается в большой поток людей, что спешит на соседнюю улицу.

«Что же такое случилось?» — пронеслось в голове Озборна, и парень поспешил узнать ответ на интересующий его вопрос.

— Верните наши деньги! — кричала толпа, что стояла напротив высокого английского банка. В толпе испуганных и отчаявшихся людей среднего возраста Габриел замечает своего пожилого отца, что сминал свою клетчатую шляпу в руках и оглядывался вокруг.

В этот момент на пороге появляется тощий Клиффорд Голдман, который заявляет, что его банк обанкротился, и сразу же после этого исчезает в дверях. Озборн-младший кивает головой, подмечая начала экономического кризиса в Англии, но успокаивая себя тем, что его небольшие сбережения и сбережения отца лежат в другом банке.

После того, как Клиффорд Голдман исчезает с глаз опустошённых англичан, Озборн-старший падает на колени, прикрывая лицо сухой рукой.

— Отец! — Габриел подбегает к своему отцу и оттаскивает его с дороги, что находилась напротив банка.

— Гейб, сынок, сынок, — мужчина срывается на плач, роняя шляпу из своих рук, — какой же я старый дурак, дурак! — после этих слов Озборн-старший начинает бить себя в низкий лоб, так и норовясь попасть себе в глаз.

— Отец, что же ты делаешь? — Габриел остановил мужчину и, взяв его крохотные ручки в свои, посмотрел в его карие глаза, что наполнились слезами.

— Дурак! Старый дурак! — старик продолжил корить себя, пока его вновь не перебил сын.

— Отец, скажи нормально, что случилось? — Габриел строго взглянул на мужчину, что его тёмные брови нахмурились и нависли над круглыми глазами.

— Мой друг, чёрт старый, дьявол подземный, сказал, что, чтобы сберечь свои деньги, нужно положить их в иностранный банк. Для безопасности, так и сказал, — мужчина вновь разорился на слёзы, — поэтому я перевёл свои деньги в английский банк, а они перевели в американский.

— Отец, зачем ты это сделал? — Габриел резко вспылил, но, увидев грустные глаза мужчины, смягчился.

— Мне обещали, что за хранение денег в том американском банке, мне придут проценты, что в переводе на наши фунты стерлингов будет очень даже не малая сумма. А эти собаки, обанкротились! Теперь я остался ни с чем!

— Ничего, отец, мы что-нибудь придумаем.

***

— Так вы обанкротились? — на следующий день Габриел пришёл лично к Клиффорду Голдману, что сидел в своём банке, подсчитывая убытки.

— Ещё один! — мужчина резко встал со своего стула и швырнул бумаги на пол, — у банка нет ни фунта!

— Но куда делись деньги и вложения, что лежали в английском банке? — Габриел снял шляпу и встряхнул чёрными кудрями.

— Мы всё потеряли до последней монеты.

— А как же ваши золотые запасы? — Озборн оглядел лицо Голдмана, что в секунду изменилось.

— Какие ещё золотые запасы?

— Я слышал, что банк располагал золотыми слитками, что находились у вас для поддержания фунта стерлинга для валютного обращения.

— Я же сказал, банк обанкротился, про какое золото вы мне говорите?! Уходите немедленно, немедленно!

Габриел вышел на улицу и поднял ворот чёрного пальто. На улице завывал ветер, перенося с дорог на тротуары газеты вчерашнего дня. Вся эта ситуация с этим Клиффордом Голдманом казалась Озборну не до конца рассказанной. Английский банк первый банк в Англии, что заявил о своём банкротстве, после новостей о биржевом крахе в Америке. Как Голдман смог обанкротиться, ведь он лишь являлся посредником в переводах средств в американские банки? Английский банк не скупал и не продавал акции, из-за которых и наступила «Великая депрессия». Он же и не выдавал кредиты на покупку этих самых ценных бумаг. Как же связаны эти два банка? Этот вопрос мучил Габриеля, пока тот направлялся на свою квартиру, где он жил со стареньким отцом последние несколько лет.

«Может быть, этот Голдман скупил несколько акций, которые в считанные дни обесценились? Но откуда у владельца банка в Англии такие деньги на покупку не дешёвых акций крупнейших и несокрушимых компаний как General Motors или Paramount. Значит, возможно, он заимствовал деньги, что лежали на счетах клиентов банка. А это уже уголовное преступление. Нужно будет обратиться в Скотланд Ярд, чтобы провести расследование, — рассуждал Озборн, пока поднимался по лестнице, — это дело плохо пахнет».

— Отец, я вернулся, — проговорил молодой человек, как только показался в небольшой квартире, что располагалась на старой улице Лондона.

Но его слова впитались в пустую квартиру, оставленные без ответа.

— Отец? — Озборн снял свои туфли и направился вглубь квартиры.

В квартире было очень тихо, что не на шутку насторожило молодого человека. Его отец всегда тяжело и громко дышал, а всё из-за проблем с лёгкими. Заглянув в небольшую комнату мужчины, Габриел заметил тело отца, что висело под потолком на старенькой белой простыне. Мужчина безжизненно висел на люстре, крепко сжимая лист бумаги в своей руке.

— Отец! Отец! — молодой человек бросил свой саквояж и подбежал к ногам отца, чтобы поднять его.

«Это поможет ему вновь дышать, ничто не будет сдавливать горло», — думал Озборн, крепко обхватывая старые и хрупкие ноги отца.

— Отец, за что ты так со мной?

Дорогой Гейб, мой любимый сынок. Я люблю тебя сильнее кого-либо на этой земле. Ты единственный, кто остался у меня. Я так горжусь твоими успехами. Но я не могу выдержать той ноши, что я принял на себя. Я совершил большую ошибку, которую не могу перенести. Думаю, я уже слишком стар, и мне пора отправиться к твоей матери на небеса.

***

Габриел медленно шёл вдоль улицы, всматриваясь в лист бумаги. Это было свидетельство о смерти отца, что он получил сегодня. Прошло уже три дня с похорон отца, а молодой человек до сих мор не смог найти в себе силы, чтобы продолжить этот путь. На работе он взял длинный отпуск, чтобы привести мысли в порядок, но, кажется, эта тишина в пустой квартире душит всё сильнее. Затронет ли Англию экономический кризис, Озборна больше не волновал, ведь он уже потерял очень много. В Скотланд Ярд тоже более не было желания идти, как минимум мысли были не об этом. Даже если этот Клиффорд Голдман и взял деньги бедных людей, он тоже обанкротился, поэтому он не сможет вернуть деньги отца, ни фунта.

Подойдя к своему дому, Габриел услышал чей-то приглушённый голос рядом.

— Боже, какой ужас! — послышался женский голос, что переговаривалась со своей подругой в соседнем переулке. Женщина держала в своей руке хлеб и наклонилась к уху подруги, - бедные люди, что вложили свои деньги в этот банк, теперь то он обанкротился.

— Что за банк? — интересовалась вторая женщина.

— Английский, владелец которого Клиффорд Голдман. Ты что не слышала? Голдмен назвал себя и свой банк банкротом, поэтому он не сможет выплатить компенсацию.

— Неужели Голдман? Но мой муж видел его на пароме вчера.

После этих слов Озборн поднял свою голову и аккуратно прислушался.

— Паром? И куда следовал этот паром?

— В Америку.

Не дослушав дальше, Габриел поспешил подняться в свою квартиру. Как только он оказался за дверью, молодой человек схватил подставку с двумя чёрными зонтами и швырнул её подальше от себя.

«Так этот Клиффорд Голдман совсем не обанкротился. Он украл все деньги вместе с золотом и со всем этим сбежал в Америку, — Озборн перевернул столик, что стоял рядом, —

значит, он украл и деньги моего отца».

Мысли стали путаться в голове молодого человека. Теперь понятно, почему это банкротство казалось таким странным, потому что оно выдумано. Теперь всё складывается, теперь всё стало на свои места. Этот Голдман не глуп, воспользовавшись подходящей ситуацией с крахом биржевого рынка и банкротством американского банка, он крадёт несколько миллионов фунтов стерлингов. Наверняка он здесь же, в Англии, купил доллары, так как фунты стерлингов сейчас нестабильны, и теперь он с этим богатством сможет начать новую жизнь в Америке, там где его точно искать не будут.

То что этому Клиффорду Голдману удалось провести такую аферу, очень злило и раздражало Габриеля Озборна. И единственное, что приходило ему на ум — это месть. Месть его же оружием.

***

— И это всё, что есть на Клиффорда Голдмана? — Габриел сидел в офисе Скотланд-Ярда, в небольшом кабинете. Здесь работал его старый школьный друг, на которого Озборн мог положиться в самые трудные времена. Именно эти времена, молодой человек и называл трудные. Сейчас Габриел не знал к чему ему стремиться в этой жизни, перед его глазами только и витали мысли о месте. Желательно жестокой, Озборну безразлично, как он будет жить дальше, лишь бы утихомирить своё сердце, что готово было вырваться из грудной клетки из-за ярости и гнева.

Молодой человек разместился на стуле с чёрной кожаной обивкой и, закинув ногу на ногу, стал перечитывать бумаги, что подсунул ему его старый друг.

— Он порядочный гражданин, что ты хочешь на него нарыть? — мужчина, что сидел напротив Габриеля подправил жилетку на своём немалом животе и посмотрел на своего друга.

— Я же уже тебе сказал, он виновен в смерти моего отца. Я хочу отправить его за решётку, — Озборн закрыл личное дело Клиффорда Голдмана и откинулся на спинку стула.

Офицер же как можно быстрее взял папку с личным делом в свои руки и спрятал в ящик деревянного стола.

— Меня могут уволить за то, что я раскрываю личную информацию граждан посторонним лицам, — мужчина снял фуражку с лица и устало потёр лоб, что немного вспотел под головным убором.

— Я рассматриваю его, как гражданское лицо, у меня есть на это право. Ты не забыл, где я работаю? — Габриел прищурил свои карие глаза и посмотрел на друга, что вздрогнул от шагов в коридоре, которые очень удачно прошли мимо.

— Тогда и иди в своё государственное управление, что ты здесь забыл?

Озборн лишь промолчал на слова офицера и погрузился в свои мысли.

— Гейб, я понимаю, что ты потерял отца. Но, ради бога, прошу, не наделай глупостей. Пообещай мне, — мужчина грозно посмотрел на молодого человека.

— Не волнуйся, ты же знаешь меня.

Посадить за решётку, это было бы слишком легко для такого негодяя, как Клиффорд Голдман. Поэтому Габриел придумал план по-изощреннее. Если Голдман получил деньги грязным путём, значит нужно заставить его расстаться с ними. А самый быстрый и верный способ это сделать до жути прост, ну или как минимум Озборн так думал.

«Нужно лишь заставить этого Голдмана вложить почти все свои деньги в какое-то предприятие, что сразу же разорится. На фоне проблем, которые охватили Америку, это будет сделать легко и правдоподобно, — думал про себя Озборн, отмечая свой острый ум, что так просто до этого додумался, — Голдман падок на деньги и на хорошие предложения. Нужно лишь заставить его вложить деньги, но и это не проблема. Вложи немного, а получи в два раза больше. Принцип, на котором строиться весь маркетинг. А с предприятием всё ещё легче, его можно просто выдумать, продумать и сфабриковать красивую историю, на которую купится Голдман».

План Габриеля Озборна был прост, особенно если он понимал, что он собирается делать. Экономика — это единственное, что у Озборна получалось лучше всего. Вот только есть небольшая проблема. Молодой человек — очень успешный экономист, но ни как не мошенник. Если произойдёт небольшой прокол, Габриел может потерять всё управление. Но как говориться, новичкам везёт.

Ровно с такими мыслями Озборн поднимался на большой паром, который сегодня в восемь часов вечера от порта Лондона отправляется до Америки. У Габриеля будет в запасе ровно неделя, пока паром не остановится в порте Нью-Йорка. За это время он до мельчайших деталей продумает свой план, чтобы потом, как он спустится на американскую землю, всё прошло превосходно. Нет, не так. Идеально.

Опять погружённый в свои мысли, которые каждую свободную секунду посещали голову молодого человека, Озборн дошёл до своей каюты.

— 78, — Габриел открыл дверь каюты и уже хотел взять свой небольшой чемоданчик в руку, как этот самый чемоданчик сбивает высокий молодой человек.

— Прошу меня простить, — парень быстро ставит чёрный чемодан на место, и сразу же его рыжая макушка головы скрывается за поворотом.

Габриел Озборн убирает чемодан под небольшой стол и, сняв и откинув чёрное пальто, умещается в мягком кресле. Он ещё никогда не поступал так опрометчиво. Он придумывает может и действующий, но такой глупый план? и сразу же срывается в Америку. Где проблемы одна за другой начинают нарастать, как снежный шар. Уверен ли Озборн в своих умениях и получится ли у него провести всё в одиночку? Габриел не знал наверняка. Хоть молодой человек и любил точность, сейчас он готов был рискнуть. Может быть первый и последний раз в своей жизни.


========== Глава 2 ==========


Габриел резко открыл глаза, так как почувствовал лёгкое покачивание. Первое что увидел молодой человек, это была серая стена и висевшая на ней какая-то странная и совсем абстрактная картина, понять смысл которой сможет только настоящий ценитель. Осмотревшись, Озборн понял, что находится на пароме, что следовал в Америку. Поднявшись с неудобной постели, молодой человек посмотрел на низкую тумбочку, которая стояла у кровати.

«Путеводитель по Нью-Йорку», — прочитал Габриел и сразу же потёр сонные карие глаза.

Первое, что пришло в голову молодому человеку, так это то, как же он будет обходиться в совершенно незнакомом для него городе. Нью-Йорк — невероятно большой город, ну или, по крайней мере, так пишут газеты. Потеряться в нём не составит труда, а для Габриеля, человека который ни разу не уезжал из Лондона, это большая проблема. Но у Озборна сейчас всё — большая и сплошная проблема.

Выйдя из каюты, Габриел сразу же почувствовал запах океана. От него веяло рыбой и холодом, не удивительно сейчас уже поздняя осень, а на воде холод всегда ощущается в разы острее.

В просторной столовой, что находилась на палубе, но была крытой, было достаточно много народу. Англичане всегда отличаются своим столь ранним режимом. Завтрак всегда был и будет привилегией у изящных и таких аристократичных британцев.

Озборн взял кружку крепкого чёрного чая и сел за свободный столик, что находился у самого выхода.

— О боже, такие беды творятся в Америке, просто так и не расскажешь, — медленно протянула женщина, поднимая ворот своего длинного пальто. С океана дует ледяной ветер.

— И не говорите, мадам, — сделав глоток английского чая, поддержала беседу другая женщина, что была моложе первой мадам, — я еду в Америку, лишь чтобы забрать от туда свои счета.

— Я слышала, англичане, что проживали в Америке, в срочном порядке возвращаются в Англию, — заговорила третья женщина в этом небольшом коллективе.

Габриелю были совершенно не интересны все эти разговоры, он являлся лишь невольным собеседником, который делал маленькие глотки горячего чая, читая утреннюю газету.

— Молодой человек, почему вы отправляетесь в Америку? — вторая мадам, перевела свои глаза на Озборна, что сидел рядом. Видимо то, что Габриел тихо читал газету, не помешало женщине завести с ним беседу.

— Вы это мне? — Озборн отстранился от утренней газеты и посмотрел за соседний столик, за которым уместились три дамы в красивых и элегантных нарядах.

— А кому же ещё? — весело рассмеялась первая мадам, — рядом с нами только вы сидите.

— Я еду по личным делам, — невнятно проговорил молодой человек и вновь уткнулся в свою газету.

— А кто ж не едет? — третья леди подправила свою длинную юбку и тоже рассмеялась, кажется, неловкость и неуверенность Озборна поднимала дамам настроение.

— Молодой человек, может быть, вы едете к даме своего сердца? — поинтересовалась вторая мадам и смущённо закрыла лицо своей ладошкой.

— Нет, дамы. Лишь еду навестить своего старого друга, — Габриел врал очень и очень плохо, даже сейчас он эту историю словно бы просто выдавил из себя.

Леди поняли, что Озборну неудобно с ними общаться, поэтому вновь принялись за свой завтрак.

— Ах, и что же такие прекрасные дамы и скучают? — рядом со столиком женщин показался высокий молодой человек, что держал в своих руках утреннюю газету.

Его кудрявые русые волосы немного спадали на маленькое лицо, которое озарилось приятной и притягательной улыбкой. На нём был красивый серый костюм в чёрную полоску, а на шее красовался шёлковый бежевый шарф.

— Вам видно скучно в компании этого молодого человека, не так ли? — молодой парень перевёл свои голубые, как океан, глаза на Озборна.

— Ну что вы, что вы, — проговорила первая дама, — такому молодому человеку явно скучно с такими взрослыми дамами, как мы.

— Ну что же вы говорите? Я не вижу здесь взрослых леди, — молодой человек мило уместился за столиком Габриеля Озборна, — вы выглядите так прекрасно и свежо.

— Ой, ну прям так свежо? — третья леди смущённо прикрыла лицо ладонью и посмотрела на свою подругу.

— Вы нам льстите, — первая леди тоже отложила чёрный чай и смущённо подправила свою высокую причёску.

— А вы зачем направляетесь в Нью-Йорк? — вторая леди решила быстренько поддержать беседу, пока такой галантный и красивый молодой человек не упорхнул от их столика.

Парень подправил красный платок в своём нагрудном кармане и сел поудобнее на стуле, заставляя Габриеля чуть подвинуть в сторону свою газету.

— Я ищу в Америке доктора, что сможет помочь мне, — тихо проговорил молодой человек, поднимая свои грустные глаза.

— Ах, вы больны? — поинтересовалась первая мадам, прикрывая лицо салфеткой, что она взяла со стола.

— Лучше бы болел я, — его голубые глаза наполнились слезами, которые парень быстренько смахнул рукой, — моя матушка больна неизлечимой болезнью.

— Ох, что вы говорите? — вторая леди прикрыла рот рукой и оглядела подруг.

— Мне сказали, что в Америке есть хорошие специалисты, поэтому я сразу же на первом пароме поехал в Нью-Йорк. Мне для матушки ничего не жалко.

— Ох, — третья дама растеклась в мягкой улыбке, — вы такой прекрасный сын.

— Но говорят, иностранные специалисты берут так много денег за лечение, — первая леди обеспокоено оглядела высокого красавца, — вы сможете это потянуть?

— Я уже так долго коплю на лечение моей матушки. Как-нибудь да потяну.

— Прошу меня простить, — Озборн резко встал со своего стола, привлекая внимание молодого человека, что недавно присоединился к его столику, и трёх дам, — приятного аппетита.

Габриел вежливо поклонился и покинул столовую, направляясь в свою каюту.

Первый день на пароме, что следовал в Америку подходил к концу, а Озборн уже чувствовал, что у него развивается морская болезнь. Эти серые стены каюты душили со всех сторон. Кажется, после всей этой истории Габриел больше не сможет путешествовать. Он скучает по Лондону, по Англии. Лучше для него будет больше не покидать пределы своего королевства. Чтобы, наконец, освежить голову и придумать дальнейший план своих действий, молодой человек решил выйти на палубу и подышать свежим воздухом. Он знал наверняка, что сейчас многие сидят в своих каютах и просто отдыхают, так уж заведено у англичан. Ему никто не помешает.

Габриел взял свой блокнот с тумбы, в котором у него было всё прописано, как всегда, чтобы не забыть. Озборн открыл дверь, как заметил, что своими действиями сбил молодого человека, что шёл по длинному коридору. Он уронил свой блокнот и коричневый кожаный портфель бедолаги.

— Прошу меня извинить, — Озборн сел на колени, чтобы помочь бедному человеку поднять его вещи.

На полу лежали кисти и палитры, что выпали из старенького небольшого портфельчика молодого человека.

— Что вы, это я виноват. Как всегда хожу, всем мешаю, — молодой человек взъерошил свои короткие каштановые волосы, что были подстрижены под горшок, и, собрав свои вещи, поспешил покинуть компанию Озборна.

Габриел поднял свой блокнот и поспешил подняться на палубу.

С океана дул холодный северный ветер, что обдувал Озборна, который стоял с закрытыми глазами и думал. В последнее время молодой человек слишком много думает. Кажется, Габриел мог бы продумать всю свою жизнь наперёд, но он этого не хотел. Единственное, что у него прокручивалось в голове так это план, что поможет ему отомстить. И это, в принципе, единственное, о чём мог думать молодой человек.

— Интересно, что будет за компания, в которую Голдман сможет вложить свои деньги без каких-либо проблем? Рестораны? Развлечения? Строительство? — думал Габриел, попутно делая пометки в своём блокноте, — и какую сумму лучше его заставить вложить? Даже если он будет уверен в моей компании, и у него загорятся глаза на быстрое богатство, он всё равно не сможет много денег вложить. Всегда сначала вкладывают, затем получают, а потом опять вкладывают.

— Кто? Что? И зачем вкладывает? — вдруг за спиной Озборна, в вечерних сумерках, послышался тихий голос.

Габриел развернулся и в темноте увидел высокую фигуру. Но как только молодой человек показался перед глазами Озборна, Габриел вспомнил в нём утреннего красавца, что так легко и непринуждённо общался с тремя дамами.

— О чём вы? — переспросил Озборн, но сразу же почувствовал, как его голос дрожит, от подступающего страха.

— То, что я только что слышал. О чём вы говорили? — молодой человек продолжал напирать с вопросами, подходя всё ближе.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — Габриел закрыл блокнот и хотел в быстром порядке покинуть палубу, как незнакомец быстрой хваткой забрал блокнот.

Пролистав несколько страниц, молодой человек улыбнулся и показал Озборну открытую страницу с подробной схемой его же аферы.

— Кто такой Клиффорд Голдман? — поинтересовался незнакомец, что продолжал надменно улыбаться.

— Это вас не касается, отдайте мой блокнот, — но попытки Габриеля забрать свою вещь не увенчались успехом.

— Поддельная компания — так банально, — фыркнул незнакомец и, наконец, вернул блокнот хозяину, — я ещё в столовой понял, что вы явно не к своему старому приятелю плывёте, — молодой человек подправил свои кудри, что спали на лицо.

— О чём вы говорите? — Озборн был уже бледнее смерти и старался держаться стойко, но у него это явно не получалось, в отличие от его собеседника.

Незнакомец был спокоен и даже в какой-то степени расслаблен.

— Если вы отправляетесь совершать мошенничество, нужно держаться увереннее. Ваш страх можно почувствовать за милю, — для наглядности молодой человек вдохнул ледяной воздух и поёжился.

— Мне уже пора, — Озборн вновь предпринял попытку покинуть палубу, но его окликнул этот незнакомец.

— Если вы и хотите украсть деньги у этого Голдмана, нужно придумать что-то новое, что не вызовет ни у кого подозрения.

— Как я понимаю, и вы едите в Америку не из-за своей матери, — проговорил Габриел, разворачиваясь к улыбающемуся лицу незнакомца.

— Конечно же нет, это так очевидно.

— И ваша мать не больна неизлечимой болезнью?

— У меня нет матери. А если бы и была, так лучше бы она болела и в конечном итоге бы сдохла, — незнакомец облокотился на перила и посмотрел на вечерний океан.

— Так для чего же вся эта история? — Озборн чувствовал, что с этим человеком лучше не связываться, но что-то его всё же интересовало.

— Ради этого, — молодой человек достал из кармана своего плаща стопку денег, что были в иностранной валюте, — дамы были так щедры.

— Кто вы такой?

— Джейкоб Барлоу, — молодой человек протянул руку, но Габриел на неё даже не посмотрел.

— Что вы хотите от меня?

— Хочу быть в доле.

— В доле? — Озборн удивлённо поднял тёмные брови.

— Сейчас мне срочно нужны деньги, а я, в отличие от вас, не первый год в этом деле. Так давайте же поможем друг другу.

— Если и совершать аферу, так она должна быть масштабнее, чем вы вдвоём можете себе представить, — в тишине послышался третий голос.

Сразу же после своих слов рядом с двумя молодыми людьми показался третий. Это был высокий рыжеволосый молодой человек, что поднял свою кепи, чтобы можно было увидеть его красивейшие изумрудные глаза.

— А ты кто ещё такой? — бросил Барлоу и посмотрел на рыжеволосого незнакомца.

— Меня зовут Кристиан Чендлер, и я, возможно, тот, кто поможет вам совершить самую крупнейшую аферу в истории Америки.

— Не стоит так громко говорить, я хочу лишь забрать свои деньги у одного человека и всё. Причём тут вся Америка? — Озборн стал понимать, что явно ввязался во что-то не очень хорошее, поэтому он тихо стал сдавать назад.

— Если и промышлять что-то криминальное, так сразу помасштабнее, разве нет?

— На что ты намекаешь, друг мой? — игривая натура нового незнакомца нравилось Джейкобу, поэтому тот был весь во внимании.

— Если и украсть деньги у людей, так почему бы не за раз и не сразу много, — Кристиан довольно облизнул губы и осмотрел двоих остальных, что были здесь.

— Зачем тебе это нужно? — аккуратно поинтересовался Габриел у нового знакомого.

— Я? У меня цели просты. Я лишь хочу сыграть свою главную роль на самой большой сцене.

— На самой большой сцене? Что ты имеешь в виду? — Озборн, стал больше пугаться нового человека и задумываться, всё ли в порядке с его головой.

— Вся Америка будет моей сценой. Разве это не так?

— Значит, ты будешь актёром? Прекрасно, может тогда у тебя есть что-то на уме? — Джейкоб Барлоу заправил прядь русых волос за ухо и бросил взгляд голубых глаз на Кристиана Чендлера.

— Знаете то, что всегда остаётся без внимания, но оно поможет нам собрать все сливки американского общества вместе с их денежками?

— И что же это? — поинтересовался Габриел, понимая, что у этого человека явно есть идея.

— Искусство.

— Если искусство, то я с вами, — в темноте вновь послышался неуверенный и тихий голос.

— Кто там? — Джейкоб посмотрел в сторону, откуда донёсся голос и заметил высокую и худую фигуру ещё одного человека.

Его каштановые волосы, что были подстрижены под горшок, показались Озборну знакомыми. Пока он не вспомнил, что буквально недавно сбил этого молодого человека на лестнице.

— Кто ты такой? — повторил расспрос Барлоу.

Молодой человек неуверенной походкой прошёлся до компании ребят и протянул Габриелю лист бумаги.

— Вы, кажется, это обронили? — Озборн взглянул на лист и узнал в нём его заметки из блокнота.

— Если вы хотите совершить крупнейшую аферу, связанную с искусством, я буду вам полезен.

— Да? И чем же? — Джейкоб неуверенно взглянул на мальчишку с диковатой причёской, что стоял перед ним.

— Сами узнаете.

— Как тебя зовут? — Кристиан Чендлер подправил свою кепи и посмотрел на новенького в их компании.

— Эдмунд Кроуфорд.

— Какие у тебя причины быть с нами, Эдмунд? — поинтересовался Чендлер.

— Ничего такого интересного, чтобы могло вас интересовать.

Озборн с большим недоверием оглядел эту небольшую компанию мошенников и понял, что он ввязался во что-то очень и очень плохое.

***

На следующий день ребята встретились, чтобы обсудить детали их будущей аферы.

— Значит, у тебя есть план? — Джейкоб сел на низкую кровать в каюте Габриеля Озборна и посмотрел на рыжеволосого Кристиана Чендлера.

— Плана нет, есть лишь идея, — довольно протянул актёр и снял со своей шеи красный шарф.

— Вы действительно хотите провести самую крупнейшую аферу в истории Америки и остаться не пойманными? — Озборн недовольно покосился на остальных троих молодых людей и поближе протянул свой блокнот.

— Поэтому для этого нам нужен идеальный план с идеальной историей. Для этого мы собрались, — продолжал говорить Чендлер, расхаживая из стороны в сторону.

— Разве нами что-то не движет? Мне нужны деньги, — начал говорить Джейкоб, смотря на всех, — этот чудила хочет сыграть на самой большой сцене, с этим парнишкой ничего неизвестно, а ты хочешь отомстить. Чем не повод объединиться?

— Вот именно, — проговорил Кристиан, всматриваясь в картину, — но всё же, почему ты с нами? — затем он перевёл изумрудные глаза на Эдмунда. Тот слегка стушевался.

— Я просто хочу кое-что доказать.

— Если не хочешь, не отвечай. Нам тут не нужно узнавать друг про друга всё, — резко проговорил Джейкоб, — совершаем аферу, получаем деньги и расходимся, как в море корабли.

— Так что же всё-таки за план? — тихо поинтересовался Эдмунд Кроуфорд, подправляя свою чёлку, что доходила ему до бровей.

— Тогда слушайте внимательно, — деловито начал Чендлер, поправляя свой цветочный галстук, — в американской свите долгое время был известен богатейший бизнесмен Питер Браун.

— Был? — рассказ Кристиана перебил Озборн.

— Он умер месяц назад из-за остановки сердца, ну или, как минимум, так пишут в газетах.

— Умер бизнесмен, а ты хочешь это использовать? Мне нравится, продолжай, — Джейкоб расплылся в довольной улыбке и стал вновь внимательно слушать.

— Восемнадцать лет назад он отправил двух своих маленьких сыновей учиться в Лондон. А сейчас, прознав про кончину отца, они решили вернуться в Америку и решить вопрос с наследством.

— Ты хочешь украсть наследство старикана? — бросил Барлоу и встал с кровати.

— Мы не воры, мы мошенники. А это значит, что мы не украдём его, а используем. Вся американская свита знает, что в Нью-Йорк возвращаются два брата. Они лишь не знают, как эти два мальчика выглядят, тем более прошло долгих восемнадцать лет.

— Ты хочешь притвориться этими сыновьями? — Озборн посмотрел на довольное лицо Чендлера.

— Да, друг мой. Два брата приедут раньше положенного срока и воспользуются удачно сложившейся ситуацией.


========== Глава 3 ==========


Паром пришвартовался у пристани. Лёгкий бриз, что следовал с океана, развевал белые флаги, которые висели на высоких деревянных столбах, а утреннее солнце блестело и переливалось в холодных водах Атлантического океана.

Озборн вышел на открытый воздух и осмотрелся. Столь крупный и величественный американский город был прямо перед ним, а с высоты парома он выглядел таким маленьким и беззащитным. Нью-Йорк отличался от Лондона. Штаты отличались от королевства. А может Габриелю всё это кажется, от того, что он никогда не покидал пределы Англии.

— Ты здесь впервые? — поинтересовался Чендлер, показываясь рядом с Озборном. Его рыжие волосы развивались от бриза, а еле заметные бледные ресницы колыхались на приоткрытых глазах.

— Да, — коротко бросил Габриель, чуть вздрогнув от нежданного гостя.

— Я здесь тоже впервые, — открыв изумрудные глаза, Кристиан посмотрел на Озборна и широко улыбнулся.

— Ну что, — рядом с двумя высокими молодыми людьми встал Барлоу, он изящно подправил шёлковый платок в нагрудном кармане серого пальто и устремил голубые глаза на своих собеседников.

Озборн под этими холодными глазами терялся, мысленно падал и разбивался на тысячи маленьких осколков. Вот такое впечатление складывалось от одного лишь взгляд хрустальных глаз этого Барлоу.

«Кто он, чёрт возьми, такой?» — этот вопрос постоянно всплывал в сознании, стоило лишь Озборну посмотреть на столь непринуждённую и уверенную фигуру англичанина.

«Мошенники, есть мошенники. Тебе не обязательно их понимать, Озборн, — продолжало крутиться в голове Габриеля, как заезженная пластинка, — ты здесь только чтобы отомстить за отца».

— Как только мы спустимся с этого парома, дороги назад нет, — из своих мыслей Габриеля вывел ровный голос Барлоу, что тоже оглядел Нью-Йорк.

В отличие от этих молодых ребят Джейкоб уже бывал в Нью-Йорке и в Америке, соответственно.

— Где Эдмунд? — поинтересовался Кристиан Чендлер, оглядывая всех в их компании.

— О, боже. Простите, пожалуйста, — за спинами молодых людей послышался тихий голос Кроуфорда.

Повернувшись, ребята увидели, что Эдмунд в который раз сидел на своих коленях и собирал старые кисти в разваливавшийся маленький портфельчик.

— Нужно смотреть, куда идёшь, — пожилой мужчина, в которого врезался Кроуфорд, толкнул старый портфельчик юноши своими кожаными туфлями и, преодолев троих англичан, покинул паром.

— Как только мы срубим деньги, купи себе нормальный портфель, — недовольно пробурчал Барлоу, так как это было не впервые за прошедшую неделю.

***

Нью-Йорк просто невероятно огромный и величественный. Серые многоэтажные дома возвышаются над небольшими фигурами молодых людей, что шли по широкой улице Уолл-Стрит. На некоторых домах ярко горели надписи, что искрились и сверкали большими лампочками. Как они, эти четыре незначительные фигуры, смогут найти одного единственного человека, который не желает, чтобы его нашли.

— Аккуратнее, молодые люди, — наши англичане в спешке и не заметили, как натолкнулись на мужчину, что выметал на улицу целую кучу бумаг. После этого мужчина вытряхнул последнюю и закрыл двери.

— Национальный банк соединенных штатов, — прочитал Озборн и осмотрел ребят.

Эдмунд наклонился к земле и взял одну из смятых бумаг в свои руки.

— Это акции, — проговорил Кроуфорд и вновь бросил ценную бумагу на землю.

— Это видимо те бумаги, что обесценились. Теперь после краха, они лежат здесь как никому не нужный мусор. Вот оказывается, что означает экономический кризис, — пролепетал Чендлер, аккуратно переступая по заваленной земле.

— Вы ещё не знаете, что такое кризис, — проговорил Озборн, тоже вставая с земли и держа бумаги в своих руках, что были покрыты чёрными перчатками, — вы же понимаете, что если наша афера провалится, то мы вернёмся ни с чем в полностью загибающуюся страну.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Эдмунд, крепче сжимая ремень от своего портфеля.

— За несколько лет до краха на Уолл-Стрит Лондон возродил золотой стандарт, приписав фунту довоенный номинал. Я ещё тогда не работал в государственном управлении, но могу сказать, что это была одна из крупнейших экономических ошибок, что смог допустить Лондон. Британская валюта стала переоценённой, из-за чего английский экспорт вырос в цене и перестал быть конкурентоспособным. Чтобы поддержать фунт, нам не оставалось ничего другого, как взять кредиты за океаном.

— Прямиком из штатов, — Барлоу нервно рассмеялся и подправил свои русые кудри.

— И когда Нью-Йорк содрогнулся от «чёрного четверга» и остальных предвестников Великой депрессии, кризис двинулся в сторону Туманного Альбиона, — таинственно протянул Кристиан, закрывая рот от своей же гениальности, — звучит, как прекраснейший сюжет для спектакля.

— Это вам не шутки, — грубо отрезал Озборн, от чего все остальные замолчали, — либо всё либо ничего. Другого выбора у нас нет.

На такой не самой счастливой ноте, ребята продолжили путь по Уолл-Стрит.

Рядом с компанией молодых людей прошёл мужчина средних лет, что держал коричневую картонку в своих руках. «Я хочу работать» — гласила табличка, от чего Озборн нервно сглотнул. Мужчина протянул руку столь наивному англичанину, что желал помогать беспомощным и слабым.

Барлоу выхватил табличку и выкинул её подальше от всех ребят.

— Мы тебе ничем не поможем, — бросил Джейкоб и поспешил вдоль улицы.

— Почему ты так поступил с тем мужчиной? — Габриел пытался всячески остановить спешащего Барлоу.

— А чем ты собрался ему помочь? — Джейкоб раздражённо развернулся на высокую фигуру Озборна. Он ещё с первого дня их знакомства понял, что эта тряпка будет ему только мешать, — у тебя есть работа для него? Может деньги? А может, ты принадлежишь к финансовой элите Америки? Не смеши меня!

— Но если наш план удастся, мы будем в сто крат могущественнее этих буржуев, — слащаво протянул Чендлер, останавливая разногласия между Озборном и Барлоу, — всем в Америке известно, что финансовая элита имеет больше власти и денег, чем целое государство. Мы же немножечко подправим этот непоколебимый факт. А для этого нам нужно лишь придерживаться существующего плана. Так почему же вы продолжаете собачиться?

— Просто я не хочу совершать аферу с человеком, который не уверен в том, что он хочет, — продолжал свои выпадки Джейкоб, — ты хочешь помогать бедным или всё же обмануть богатых?

Озборн на это ничего не ответил, от чего Барлоу продолжил свой, по всей видимости, монолог.

— Если ты всё же выбираешь второе, тогда прошу сюда, — Джейкоб поднял одну свою бровь и указал на узкий переулок.

— Ты расскажешь, кого мы ищем? — Чендлер с большим подозрением оглядел нью-йоркский переулочек.

— В Нью-Йорке среди своих и не своих людей он известен как Английский бульдог, — проговорил Барлоу, начиная свой путь в узком переулке, иногда оглядываясь на молодых людей, что шли за ним.

— Английский бульдог? Он американец или…- спросил Озборн, оглядывая грязные стены.

— Англичанин с ног до головы, друзья мои, — задорно протянул Джейкоб, продолжая свой путь, — он родился в Англии, но в раннем возрасте был отправлен в штаты к приёмной семье. Сейчас же он достаточно крутая личность в подпольной стороне большого города. Ранее отсидел около двух лет за наркотики, а сейчас занимается подпольными боями.

— Подпольные бои? И зачем он нам нужен? — бросил Чендлер.

— А затем, что никто не знает Нью-Йорк лучше, чем он.

***

— Мы к бульдогу, — кратко проговорил Джейкоб высокому мужчине, что стоял напротив старой двери в глубине переулка.

Этот мужчина оглядел уверенную фигуру Барлоу, а затем переключил свой взгляд на Чендлера, что смотрел прямо, не отрываясь, в маленькие глаза мужчины. Озборн с опаской осмотрелся вокруг, паренёк с чудаковатой причёской, кажется, совсем не понимал, что здесь делает.

— Проходите, — размеренно протянул мужчина и открыл дверь. За дверью была лестница, что вела в подвальный мир криминала и опасности.

— И почему же у него такая кличка «Английский бульдог»? — поинтересовался Эдмунд, аккуратно переступая по крутым ступеням.

— Потому что, — коротко проговорил Джейкоб, — он опасен, невозмутим и достаточно консервативен, что касается его дела. Также он тих и скрытен, но не стоит забывать, что Английские бульдоги были ранее псами бойцовской породы.

Ребята преодолели длинную лестницу и оказались в достаточно просторной комнате. Освещение здесь было по минимуму, что придавало месту большей опасности. По пятнам крови на ринге, можно было предположить, что бой недавно закончился. Народу в этом помещении, было невероятно много, что яблоку негде было упасть. Было душно и пахло потом, от чего Озборн чувствовал подступы рвоты, он и подумать себе в прошлом не мог, что когда-то окажется в таком месте, где всем плевать на всё и на всех.

— И где тот самый Английский бульдог? — поинтересовался Кристиан Чендлер, оглядывая мужчин, что были в этом зале.

Джейкоб пробежался глазами по незнакомым лицам и остановился на англичанине.

— Вон он, — Барлоу ехидно поднял уголок своих губ и кивнул в сторону толпы.

— Это тот, что с косичкой на голове? — спросил Кроуфорд, указывая на крепкого мужчину, что стоял и разминал свои плечи, яростно сжимая крепкую челюсть.

— Что? Нет, наш тот, что за ним, — стоило мужчине с косичкой отойти, как ребятам предстал низенький худоватый молодой человек в чёрной рубахе, что пересчитывая стопку денег в своей руке. Его густые чёрные волосы были собраны в хвост, а две пряди, что свисали на глаза, мешали любоваться новенькими зелёненькими купюрами в тонких пальцах. Его маленькие лисьи глазки блестели, слушая приятный звук шелеста банкнотов в своих руках.

— Эй, ты, — не успели наши англичане оказаться рядом с Английским бульдогом, как к тому подошёл крупный мужчина, что был обладателем лысой головы с короткой, но явно сильной шеей, — на сколько мы с тобой за один бой договаривались? Почему так мало? — мужчина достал из своего кармана свёрток денег и потряс ими перед узким лицом бульдога.

— Я заплатил тебе столько, на сколько ты кулаками намахал, дружище, — спокойно и уверенно проговорил англичанин своему собеседнику.

Кажется, такую речь не привыкли слышать наши ребята. Так называемый американский сленг нью-йоркских улиц, там где люди не живут, а выживают.

— Хочешь, я повышу себестоимость? — мужчина грубо взялся за ворот чёрной рубахи Английского бульдога и угрожающе повертел гигантским кулаком перед бледным лицом молодого человека.

— Хорошо, хорошо. Только не бей, — бульдог в считанные секунды превратился в испуганного щенка, что затряс лапками перед своей мордочкой, — сколько тебе нужно?

— Докинь сотку, — довольно проговорил американец, протягивая руки к заветным деньгам.

— Ты же меня так разоришь, — недовольно пробурчал бульдог и отсчитал от своих кровных сотню долларов.

— Молодец, — мужчина улыбнулся и сложил деньги в карман своих штанов, а затем положил ладонь на шею Английского бульдога и подошёл чуть ближе, из-за чего тот дышал в макушку густых чёрных волос своим горячим дыханием, — если не умеешь работать, так не берись. Меньше покалечат, — после этих слов мужчина и ещё двое с ним покинули бойцовские бои.

После того, как громилы скрылись с виду бульдога, тот быстро достал из рукава скрученные доллары и также быстро их пересчитал. Ровно столько сколько он и хотел себе оставить, даже накинутая сотка здесь.

— Кто сказал, что я не умею работать? В своём то деле я хорош, — англичанин подкинул деньги и ловко словил их одной рукой.

— Нольди, не перестаёшь меня удивлять, — Джейкоб снял свои кожаные перчатки и довольно улыбнулся старому знакомому.

— Кто бы говорил, Барлоу, — бульдог ещё сильнее прищурил свои лисьи глаза и оглядел столь статного молодого человека.

— И это тот самый знаменитый Английский бульдог? — Эдмунд тихо прошептал на ухо Озборну, и все остальные подошли к двум молодым людям.

— Нольди или Английский бульдог? Как нам вас называть? — Кристиан, тоже снял свои коричневые перчатки и оглядел помятую фигуру англичанина.

— Арнольд Гудвин, — бульдог быстро пожал руку Чендлеру и оглядел всю четвёрку.

— Зачем ты вернулся в штаты? И кто это такие? — поинтересовался Арнольд.

— Есть одно дельце? Не поможешь?

— Ты же знаешь, свой своих не бросает.

***

— Ну вы даёте, — Гудвин закурил в старом переулке и вновь осмотрел новеньких в этом городе. Все они были аккуратны и одеты с иголочки, кроме странного паренька со странной причёской, — обмануть финансовую элиту? Я в этом вам не помощник.

— Лучше тебя мы не найдём никого, — протянул Барлоу, разглядывая лицо знакомого через завесу сигаретного дыма.

— Я уже отсидел, второй раз не хочу. А вы знаете, что нам будет, если мы совершим такую масштабную аферу и попадёмся в руки копов? — Арнольд провёл большим пальцем по своему горлу.

— Наш план идеален, — проговорил Чендлер и отмахнулся от дыма.

— А если мы его осуществим, знаешь сколько мы денег срубим. Ты такую сумму даже в своих мечтах не видел, чего ты ломаешься? — Барлоу продолжал настаивать на своём.

— Знаешь, какие связи у людей, что состоят в финансовой элите? От того они и могущественнее самого государства. Я понимаю поодиночке, но так сразу и всех. Это чистые сказки! Как вам такое в голову пришло? — бульдог поспешил затушить сигарету, — даже по нашей старой дружбе, Барлоу, ты просишь меня о слишком многом.

— Вы же понимаете, что не сможете долго оставаться на плаву, — в разговор влез Габриель, — на бойцовские нелегальные бои в основном приходят люди среднего и чуть выше среднего достатка, которые либо хотят заработать деньги на ставках либо посмотреть на кровавое зрелище. Именно такие люди, не считая бедных пострадали с приходом «Великой депрессии». После того, как они потеряли свои деньги, а дальше и вложения, численность зрителей на боях численно сократиться. Как я понимаю, вы это уже сами ощутили?

— О чём он говорит? — Гудвин сплюнул и грозно уставился на Озборна, — у меня всё просто замечательно.

— Когда начнётся кризис и его последствия будет сложно ликвидировать, в Америке начнётся рост мелких разбоев и грабежей, — продолжал своё Габриель, от чего Губвин на секунду задумался, а Барлоу довольно улыбнулся, понимая, что этот зубрила знает, что говорит.

— Поэтому по совершению работы будет сложно найти наши следы. В куче мелких афер и мошенничеств мы пропадём и затеряемся, — Озборн подправил свои кудрявые волосы, что показывались из-под шляпы.

— Исчезнем, как фантом. Словно бы нас никогда и не было, — Чендлер довольно хлопнул в ладоши и заливисто рассмеялся, — да, боже храни королеву! Это же просто прекрасно!

— Если ваш план настолько идеален, я вас слушаю, — Гудвин кинул потухшую сигарету на землю.

***

« Для реализации нашего плана, нам нужно место, в которое приехали двое братьев Брауна. Что-то богатое, роскошное, но не вычурное. Что-то в стиле англичан, — начал свой рассказ Кристиан, — поместье мистера Брауна находится за пределами Нью-Йорка. Это нам только на руку.»

« Потому что в настоящее поместье мы попасть не сможем, так как вся прислуга и секретарь семьи Браунов находится в старом поместье, ожидая прибытие двух братьев, — продолжил Барлоу, ослабляя серый галстук на своей шее, — поэтому мы остановимся в небольшом домике в Нью-Йорке, объясняя это тем, что нам нужно остановиться в городе на пару дней.»

« Нам нужен дом, что сейчас пустует, но весь интерьер и вещи в нём оставлены, так как нужно показать, что в этом доме остановились очень богатые люди, что любят жить в роскоши, но привыкшие к английской скромности. Американцам будет сложно понять привычки англичан, мы сыграем на их незнании и неосведомлённости. » — Чендлер посмотрел в лисьи глаза Гудвина.

« Настоящие хозяева дома могли уехать на несколько недель из Нью-Йорка, но мы должны быть уверены, что они не вернуться в ближайшие дни. » — закончил мысли ребят Озборн.

— Кажется, я знаю, что за место нам нужно, — Гудвин громко шмыгнул носом, — поспешим.

Ребята быстро покинули Уолл-Стрит и поспешили через широкую дорогу на другую улицу. Здесь было тихо и мирно в отличие от остального Нью-Йорка. Словно бы ребята вернулись в Англию. Через некоторое время взору англичан предстал многоэтажный каменный дом с большими окнами, что были внутри завешаны красивыми персиковыми шторами.

— Здесь живёт семья Паркер, что уехали из Америки месяц назад в кругосветное путешествие через Атлантический океан к землям Европы. Ещё точно месяц их можно будет не ждать, — Гудвин провёл рукой по воздуху, показывая красивейший дом.

— Откуда ты всё это знаешь? — поинтересовался Эдмунд.

— Такая у меня работа. Я знаю всё про всех в этом городе. Это моя территория, — Арнольд щёлкнул пальцами и поднялся по каменному крыльцу к высокой и толстой двери, — дайте мне ровно минутку, а по истечению этого срока, вы окажетесь внутри, — после этого Английский бульдог сел на колено и осмотрел дверной замок. Позже молодой человек достал из заднего кармана своих брюк тонкую проволоку и сложил её в несколько раз. Затем он вставил кусок проволоки в замочную скважину, через некоторое время он вытащил проволоку, и, вновь покрутив и подминая её так, чтобы образовались зубцы, засунул обратно. Такие недолгие махинации он повторил несколько раз, пока проволока отдалённо не повторяла форму, которые должны были выставить сувальды. Затем, после того как нужный ритм был задан, замок аккуратно повернулся.

— Открылась, — удивлённо проговорил Кроуфорд.

— Чувствуйте себя, как дома, — довольно проговорил Гудвин и первым зашёл в просторный дом.

Англичане поставили свои сумки и оглядели богатое убранство дома. Здесь были и красивая мебель и столики из тёмного дерева и хрустальные вазы, что стояли на них.

— Значит, сейчас мы располагаемся и отдыхаем, а завтра перейдём к следующей части нашего плана, — проговорил Озборн, снимая шляпу.

— Тогда, — Чендлер облизнул свои тонкие розоватые губы, — устраиваемся поудобнее, наш спектакль начинается!


========== Глава 4 ==========


Приближался вечер субботнего дня. К высокому зданию Royal Hall стали съезжаться дорогие и роскошные машины, что были проданы производителями в ограниченном выпуске. Дамы в красивых и излишне вычурных и чересчур крикливых нарядах выходили из новеньких, дотёртых до блеска, машин под руку своих не менее разукрашенных кавалеров. Если же дамы показывали своё богатство роскошными колье, что висели на тонких шеях не самых симпатичных обладательниц, то мужчины демонстрировали свой статус дорогущими часами, что были привезены из дальних границ.

В зале Royal Hall было просторно и очень светло. Люстра небывалых размеров свисала под потолком, освещая всё это пространство, которое на данный момент является сборищем финансово стабильных тараканов, что пили дорогое шампанское, которое пищало в длинных хрустальных бокалах.

— О, дорогая, что это за кольцо? — поинтересовалась одна дама, внимание которой привлекло кольцо с большим красно-бордовым рубином, что покоилось на пухлом указательном пальчике её собеседницы, — я его никогда не видела.

— Ох, это, — дама повертела пальцем перед лицами своих подруг, — это Джо мне подарил на годовщину нашей свадьбы.

— А мой подарил мне эти жемчужные бусы, — рубиновое кольцо прекратило быть центром всеобщего внимания, — привёз из Франции. Похожие бусы носили французские королевы.

Светское мероприятие продолжалось в том же духе, что и начиналось. Все просто стояли и хвастались тем, что имеют. Поэтому обычным кольцом и жемчужными бусами здесь не обошлось. Кому-то была подарена лошадь благородной породы, что имела королевские корни, а кто-то купил ещё один дом на побережье Тихого океана. Все так были заняты собственным самовосхвалением, что даже не замечали, как официанты складывали дорогие сэндвичи с лососем в карманы своих костюмов, а затем относили заначку на кухню, чтобы потом спрятать и отнести домой, где этих кормильцев ждут голодные дети и старики.

— Ты слышал про мистера Брауна, Скотт? — поинтересовался высокий мужчина, ставя на поднос официанта бокал с красным вином, — как жаль старика.

— Я слышал, это из-за сердечного приступа, да Анжела? — мужчина повернулся к своей жене, которая махнула рукой с бриллиантовым браслетом.

— Браун давно жаловался на сердце, а в начале этого года его одолел инсульт, — Анжела посмотрела на собеседника своего мужа, — его даже похоронили, не дождавшись его сыновей.

— Они же живут в Англии? — мужчина взял новый бокал с вином и сделал глоток, — у Брауна было двое сыновей, разве не так?

— Кажется, — Скотт заинтересованно почесал ровную бороду, — от них давно нет никаких известий.

— Говорят, что они возвращаются в Америку, — протянула Анжела, — об этом уже давно все знают.

— Да? — мужчина с вином в руках заинтересованно поднял широкие брови, — и когда же?

— Точно не помню, — бросила женщина и положила руку на тонкую талию, — они лишь написали бумагу, где объявили дату своего приезда, в связи с гибелью отца. Также было ещё что-то, про личный аукцион, который пройдёт в скорые сроки их прибытия в Америке.

— Странные они, — проговорил Скотт, — поди, Англия повлияла на них.

В красивом дверном проёме, по обе стороны от которого стояли две вазы, что располагались на позолоченных пьедесталах, показались две высокие фигуры в красивых костюмах.

— Ой, смотрите, — Анжела махнула рукой и, поправив подол своего блестящего платья, указала на две высокие фигуры, — кто это такие? Я их никогда раньше не видела.

Один из молодых людей, улыбнувшись, взял два бокала с подноса и протянул один из них другому молодому человеку. На обоих были дорогие серые костюмы из английской шерсти.

— Разве это не два брата Брауна? — поинтересовался мужчина и повернулся к Скотту и Анжеле.

— Откуда нам знать, — загадочно проговорил Скотт, — мы же их никогда не видели.

Двое молодых людей не спешили заводить с кем-то беседу, они скромно отошли в сторонку и стали переговариваться между собой, никого не замечая.

Вечер продолжался, как самый обычный вечер, что могли себе представить богатые люди. Это их не первый и не последний.

— Добрый вечер, молодые люди, — рядом с двумя незнакомцами показалась молодая женщина Анжела вместе со своим супругом Скоттом и их общим другом.

Молодой человек, что был обладателем рыжих волос, которые были зачёсаны назад, робко улыбнулся и посмотрел на своего соседа. Затем он вновь перевёл взгляд на троицу.

— Добрый вечер, господа и…- парень осмотрел кремовое струящееся платье женщины, поднимая глаза всё выше до свежего лица, что для своего возраста совершенно не имело морщин, — миледи.

Анжела в секунду расцвела и прикрыла свои губы крохотной ручкой, а её щеки покрылись лёгким румянцем, который был виден даже через слой яркой косметики.

— Мы впервые видим вас, — проговорил Скотт, приобнимая тонкую талию своей супруги.

— Потому что мы лишь два дня назад приехали в Нью-Йорк, — проговорил другой молодой человек, что был обладателем кудрявых смольных волос, что блестели от света, — приношу свои извинения, так непозволительно с нашей стороны не назвать нашего имени. Меня зовут Рейнольд Браун, а это мой младший брат Эдриан.

***

— В скором времени состоится ежегодное осеннее мероприятие, которое устраивается людьми из верхушки финансовой элиты, — проговорил Арнольд, сделав глоток чёрного крепкого чая, листья цейлона которого мирно плавали в фарфоровом блюдце.

На следующее утро после прибытия в Америку ребята разместились в гостиной, наслаждаясь завтраком. К большому сожалению ребят, в доме семьи Паркер были только зёрна кофе и старое печенье, что находилось в вазочке и возможно уже засохло. Но как оказалось, Чендлер не переносил кофе, как впринципе и все здесь, поэтому всегда с собой в длительные поездки брал чай.

— Мы там обязаны появиться, тогда мы сможем показать всем богатеям Нью-Йорка, что братья Браун наконец вернулись в Америку, — проговорил Кристиан, закинув ногу на ногу.

— Как мы попадём на такое мероприятие, я слышал, что для гостей всегда нужно специальное приглашение? — Эдмунд попробовал откусить засохшее сахарное печенье, но после того, как у него не получилось, он бросил попытки, и посмотрел на расслабленного актёра, что продолжал пить чай.

— Это я возьму на себя, — задорно проговорил Барлоу, оглядывая мальчишку, — не забывай, с кем ты имеешь дело. Что касается мелких афер, связанных с бумагами, мне нет равных.

— Я думал, ты можешь только заговаривать зубы, — сказал Кроуфорд, но в ту же секунду пожалел о своих словах.

— Жить надоело? — но разгорячённого Джейкоба остановил бульдог.

— Мальчик прав, что ты собираешься делать с пригласительными? — поинтересовался Озборн.

— Знаете, что отличает оригинал от фальшивки? Значимость. Знаете, что отличает мои подделки от оригинала? Необходимость, — Барлоу встал с дивана и поставил фарфоровую чашу на низенький столик, — не переживайте, мне нужно лишь пригласительное и время.

— На счёт пригласительного не переживай, а вот со временем будет заминка, — Гудвин поправил свои длинные волосы, что были собраны в хвост, и тоже встал с дивана, — его у нас не так много.

— Нас приехало из Англии четверо, плюс ты. Думаешь, мы волнуемся о времени?

После того, как Барлоу и Гудвин отправились за пригласительными, Чендлер встал напротив Озборна и Кроуфорда.

— Тебя, — Кристиан указал на Габриеля и отдал лист бумаги, — зовут Рейнольд Браун, 28 лет, холост. Я же твой младший брат, Эдриан Браун, 25. С этого момента прими эту личность, как-будто это и есть ты, — после небольшой паузы Чендлер продолжил, — мы должны будем заинтересовать людей на этом вечере, — проговорил Кристиан, ярко описывая свои действия, — а как заинтересовать богачей? Правильно! Привлечь внимание своей отрешённостью, такие люди как они любят показывать свой статус перед такими же высокими людьми. Эти люди из финансовой элиты знают, что прибывают два брата, так что, когда они увидят двух незнакомых людей, они сразу сделают выводы, что это сыновья Брауна. Поэтому они сразу же захотят подойти к нам.

— Откуда ты это знаешь? — неуверенно поинтересовался Озборн.

— Поверь мне, эти богатые тараканы, намного предсказуемее, чем ты можешь себе представить.

***

Чендлер широко улыбнулся официанту и принял два бокала с шампанским, затем он передал напиток своему названному брату. Два сына Брауна встали рядом с высоким столом, на котором стояли хрустальные блюдца, где аккуратно, словно произведение искусства лежали сэндвичи и бутерброды с красной икрой. Молодые люди стали переговариваться только между собой, ни на толику не отступая от идеального плана Чендлера.

— Сюда кто-то идёт, — тихо проговорил Озборн, поправляя красный галстук, который был обвязан вокруг тонкой шеи.

— Помни, чему я тебя учил, Рейнольд.

— Добрый вечер, молодые люди, — и ведь действительно, не успели братья оказаться в этом большом зале, как к ним уже подошли люди.

Это была молодая семья, состоящая из мужчины, чей костюм идеально сидел на крепкой и подтянутой фигуре, и женщины, что была красива собой, но не отличалась ни чем таким примечательным и выделяющимся. Для Чендлера было сразу понятно, сколько раз в неделю эта леди посещает косметолога вместе со своими такими же завядающими подружками.

— Добрый вечер, господа и…- Кристиан яркими и блестящими глазами оглядел даму, что не отводила взгляда с него, главная задача наших англичан завладеть вниманием и доверием этих жалких богатеев, — миледи.

Анжела в секунду расцвела и прикрыла свои губы крохотной ручкой, а её щеки покрылись лёгким румянцем. Так жалко и столь предсказуемо. «Спасибо и на этом» — сказал бы уже давно Кристиан, поднимая уголки тонких розовых губ.

— Мы впервые видим вас, — проговорил молодой супруг.

— Потому что мы лишь два дня назад приехали в Нью-Йорк, — голос Озборна был холоден и аристократичен, как его и учил Чендлер, но руки под длинными рукавами пиджака уже давно покрылись мурашками и дрожали от страха, что их раскусят, — приношу свои извинения, так непозволительно с нашей стороны не назвать нашего имени. Меня зовут Рейнольд Браун, а это мой младший брат Эдриан.

— Скотт Кларк, а это моя жена Анжела, — мужчина учтиво пожал руки молодых людей, что не отказались от давно принятой в обществе вежливости.

— Ох, значит это правда, что вы вернулись в Америку, — голос женщины стал на тон выше, что не укрылось от Чендлера, всё шло как нельзя идеально.

— Не знал, что так много людей знают, что мы с братом возвращаемся, — спокойно проговорил Кристиан, делая глоток шампанского.

— Ну что вы, все только об этом и говорят. Только предполагалось, что вы приедете позже, — Анжела продолжала лепетать, с каждым словом раздражая своих оппонентов.

— Вы правы… миссис Анжела, правильно? — Габриель посмотрел на женщину, что готова была пищать от такой деликатной и вежливой речи молодых людей.

— Называйте меня просто Анжела.

Габриель кивнул женщине и продолжил свои слова.

— Мы планировали приехать в Америку позже, но так случилось, что мы были вынуждены прибыть раньше. Лишь жаль, что мы не смогли приехать на похороны своего отца.

— Соболезнуем, — проговорил друг семьи Кларк, — до сих пор очень сложно представить, что мистера Брауна нет с нами.

— Благодарим за вашу поддержку, — Чендлер поклонился, придерживаясь за свой пиджак.

— Вы остановились в своём поместье? — поинтересовался Скотт.

— Нет, мы с братом купили небольшой домик в Нью-Йорке, нам часто нужно будет выезжать в город, не хотелось бы на это тратить столько времени.

— Никогда бы и не подумала, что у мистера Брауна вырастут такие красивые сыновья, — Анжела поправила подол кремового платья и вновь пробежалась по высоким фигурам молодых людей.

— Если такая прекрасная миледи называет нас красивыми, то это означает, что оно так и есть, — Чендлер взял тонкую руку женщины в свою и поднёс к розоватым губам, оставив невесомый поцелуй.

— Анжела, это разве не Сюзанна? Нам стоит поздороваться, — Скотт приобнял свою жену за талию и развернул в сторону, — приятного вам вечера, господа.

После этих слов семья Кларк откланялась.

— Как ты так спокойно держишься? — Габриель сразу же после ухода гостей в считанную секунду встрепенулся и осушил бокал шампанского.

— Годы тренировок, друг мой.

***

Вечером перед днём мероприятия, когда в камине горел огонь, освещая гостиную, Чендлер расхаживал из стороны в сторону.

— Мы приехали из Англии, нам стоит продемонстрировать это, — Кристиан выпрямился и поднял гордо подбородок, — стоим ровно, уверенно. Рука всегда находится у живота, а ноги вместе.

— Но разве они не американцы? Почему бы нам не сойти за своих, чтобы втереться в доверие? — поинтересовался Озборн.

— Потому что мы лучше. У богатых всегда так. Они хотят быть лучше других, выше, властнее. Это словно бы их первобытное чувство, как инстинкт. Нам нужно пробудить в них это, и благодаря этому мы выйдем сухими из воды. Смотря на нас и наше поведение, они захотят равняться на нас, дойти до нашего уровня. Это сыграет с ними злую шутку.

— Хорошо, как скажешь, — Озборн взглянул на колыхание языков пламени, — что мне нужно делать?

— Говори чётко и размеренно. Это будет отличать нас и пугать их. Ты экономист, используй это. Тогда они будут понимать, что мы умны и образованы, после этого они начнут доверять нам. А когда мы начнём утверждать что-то, они будут читать это правильным, без разницы так ли это. Мы так сказали, значит, в этом есть смысл. После этого, когда мы завладеем их разумами, мы сможем использовать их, так как пожелаем нужным.

***

— Не знал, что братья Браун уже прибыли в Нью-Йорк, — рядом с Чендлером и Озборном показался высокий и крепкий мужчина, он был в сопровождении своей жены, — позвольте представиться, Гарри Бейкер, а это моя жена Шерил.

— А мы в свою очередь не знали, что к нам приковано столько внимания. Рады познакомиться мистер и мисс Бейкер, — Габриель пожал руку новым знакомым, — Рейнольд и Эдриан Брауны.

— Соболезнуем по поводу вашего отца, мы всегда были очень дружны с Питером, — женщина поправила своё белое боа.

Чендлер оглядел женщину и заметил в её словах искренность, от чего он замер на секунду.

— Очень рады, что вы смогли приехать в Америку, — мужчина протянул молодым людям шампанское, — здесь погодка лучше, чем в вашей Англии, — Бейкер беззлобно рассмеялся в свои чёрные усы, а два брата переглянулись.

Это — то второе, про что Чендлер говорил до вечера. Хвастовство и гордость страной. Они богатые и самоуверенные, здесь нечего скрывать. Даже если они не стыдятся американской «великой депрессии», что колыхнула множество других стран, что стоит от них ожидать ещё? Они — американцы, они всегда были выше всех.

— Здесь, в Америке, погода мягче и приятнее, что нас очень радует с братом, — Чендлер улыбнулся своей роковой улыбкой, скрывая огромную злобу за ней. Все актёры носят маски.

— Ох, это правда, что вы приехали в Америку из-за аукциона? — мисс Бейкер осмотрела ребят, что еле заметно ухмыльнулись.

Поверьте, всё, что вы знаете, это правда, которая реальна только для вас. Мы же этой правдой только пользуемся.

***

— Нам повезло, что эти два брата сделали всю работу за нас, — весело проговорил Барлоу, протягивая остальным молодым людям пригласительное на аукцион, которое он вместе с Гудвином забрали у старого бизнесмена вместе с его пригласительным на ежегодное осеннее мероприятие.

Кажется, этот старик умер бы где-то по дороге на этот вечер. В общем, пропажу каких-то бумажек он не заметит, а для ребят это билет в счастливый конец.

— Как только было объявлено, что они прибудут в Америку, были и отправлены пригласительные на крупнейшее мероприятие Нью-Йорка. Аукцион произведений искусства из огромнейшей коллекции Питера Брауна.

— Старик был не дураком, знал, во что нужно вкладывать деньги, — проговорил Чендлер, продолжая мысль Джейкоба, — искусство — это деньги будущего, разве не так, Эдмунд?

Все посмотрели на паренька, что увлечённо читал брошюру про этот аукцион. Затем он поднял глаза и застопорился.

— Да, конечно.

— Вот именно, — довольно протянул Чендлер.

— Так как про этот аукцион известно уже очень давно, никто и не подумает, что он будет фальшивым, — сказал Барлоу, улыбнувшись, — мы лишь передвинем существующий на несколько недель вперёд, до того, как в Нью-Йорк приедут настоящие братья Браун. Вот только одна проблема, не думаю, что эти зажравшиеся богачи захотят вкладывать деньги в искусство, как это делал Браун. Им подавай дорогие машины, недвижимость да бриллианты.

— Поэтому мы исправим эту ситуацию, — продолжал Чендлер, оглядывая присутствующих, — мы заставим их поменять своё мнение. Позже они с жадными глазами будут хватать своими скользкими ручонками всё, что, по их мнению, называется искусством.

Для этого нужны лишь слова, что как сладкий мёд втекает в уши и затуманивает разум.

***

— Вы абсолютно правы, — Чендлер перевёл свои изумрудные глаза на мадам, его главным оружием в получении доверия и подминанием под себя были глаза, что смотрели в самое грешное сердце, — у нашего отца была очень большая коллекция, не так ли Рейнольд?

— Да, Эдриан. Отец скупал все картины и скульптуры, что стоили его внимания. Увы, мы не сможем всю эту коллекцию перевести в Англию, поэтому мы решили расстаться с ней, — Габриель уже был более спокоен и раскрепощён, ему видимо нравилось запутывать и играть с чувствами людей, что так доверчиво верили ему.

— Не думаю, молодые люди, что вы сможете много продать из отцовской коллекции, — неожиданно проговорил мистер Бейкер.

— Ах, неужели? — Чендлер наигранно удивился, — неужели люди в Америке не интересуются искусством?

— Добрый вечер, — рядом с семейством Бейкера и братьями Браун показались супруги Сандерс. Они познакомились с Рейнальдом и Эдрианом и подключились к общей беседе.

— Согласен с Гарри, — проговорил мистер Сандерс, делая глоток красного вина, — искусство — это прошлый век, сейчас никого это не заинтересует.

— Напротив, мистер Сандерс, — деловито протянул Чендлер, поправляя рыжие волосы, — искусство, оно как хороший коньяк, с каждым годом становиться только дороже и ценнее.

— Искусством можно измерять хороший вкус владельца и, конечно же, его статус. Например, дорогие автомобили могут позволить себе каждый человек, что владеет капиталом чуть выше среднего. Дома и недвижимость строят везде и всегда, а бриллиантами и камнями уже никого не удивишь. Вот с искусством всё прямо-таки наоборот. За хорошие картины, которые нарисовали лучшие художники, даже не так — художники с интересной историей, люди выкладывают огромные деньги. Поэтому сейчас в Англии весь капитал измеряют в картинах, чем больше ты вложил денег в искусство, тем выше твой статус, — проговорил Габриель, не забыв не одно слово, что он заучивал накануне мероприятия.

— Вы не слышали, семья, никому не известного английского художника Чарльза Диаса, смогла продать после его смерти скульптуру в сто тысяч американских долларов, — Чендлер умело манипулировал умами его собеседников, придумывая никогда не существующие факты.

— Сто тысяч? За одну скульптуру? — Гарри Бейкер широко открыл глаза и посмотрел на двух братьев.

— Кстати, после этого тот бизнесмен, что приобрёл его скульптуру, вошёл в топ десяти самых влиятельных людей Англии, — продолжал Кристиан, пытаясь сдерживать смех внутри себя. В его глупую ложь верят так легко.

— Только за то, что он купил скульптуру? — Сандерс с недоверием оглядел братьев, на что Габриель сделал глоток своего шампанского.

— Нет, мистер Сандерс, не за то, что он просто купил скульптуру. Он вложился в искусство, так сейчас измеряется, капитал всех влиятельных людей. Но мы не знали, что в Америке всё совершенно не так.

После небольшого разговора с четой Бейкер и Сандерс два брата отправились искать их последнюю жертву на сегодня.

— Добрый вечер, вы мисс Шарлотта Робертс? — Чендлер аккуратно пристроился к женщине, что одиноко пила своё красное вино. Её черное платье идеально сидело на фигуре, а шею и небольшое декольте покрывало брильянтовое колье. Мисс Робертс была главной и самой известной любительницей дорогих украшений во всей финансовой элите Америки.

— Да, а вы, неужели сыновья Питера Брауна? — женщина поставила бокал вина на стол и повернулась к молодым людям.

— Всё правильно, мисс. Рады видеть вас здесь, — Габриель слегка поклонился женщине.

— Не думала, что у Питера вырастут такие красивые и статные сыновья, — женщина оглядела высокие фигуры молодых людей и закурила сигару, — надеюсь, вы не возражаете?

— Вы нам льстите, — Чендлер слегка улыбнулся, поднимая уголок своих тонких губ.

— Жаль Питер не увидел вас ещё при жизни, — женщина выпустила дым.

— Как я вижу, вы были хорошо знакомы с нашим отцом, — Чендлер осмотрел лицо дамы, читая все эмоции, что были изображены на нём.

— Можно и так сказать.

— Добрый вечер, добрый вечер, — рядом с братьями Браун и мисс Робертс показалась высокая фигура молодого человека, он быстро поставил бокал вина на столик и предложил пепельницу прекрасной леди.

— Как вы любезны, — протянула хрипловатым голосом Шарлотта и стряхнула пепел со своей сигары.

— Меня зовут Брендон Картер, — молодой человек встряхнул пушистыми и кудрявыми русыми волосами и поцеловал руку Робертс, а затем перевёл свои голубые глаза на двух братьев, — Брауны, много слышал о вас.

***

— Нам нужна ещё одна фигура, что появиться на этом вечере, — проговорил Чендлер, делая глоток дорогого виски, что был взят из личной коллекции Паркеров.

— И кто же это? — поинтересовался Английский бульдог, осматривая ребят. Пока что их план действительно казался выверенным и отточенным до идеальности.

— Это я, — чуть подвыпивший Барлоу поднялся с пола, — ну точнее не я, а новый бизнесмен Брендон Картер.

— Зачем нам нужен ещё один бизнесмен?

— Всё просто, друг мой, — Барлоу стал шагать по гостиной, — нам нужен ещё один человек, что будет полностью верить и доверять словам двух братьев. Кто-то, кто стоит ближе к этим богатеям, а точнее кто-то из американской элиты. Но у нас нет таких связей, поэтому мы его придумаем. Новенький, что только недавно поднял свой бизнес, поэтому его лица и имени никто не знает.

— Этот Брендон будет выполнять роль чёрной тени, что соглашается, поддакивает. Джейкоб будет нашёптывать нашим бизнесменам решения, которые нужны нам, — Кристиан довольно облизнулся.

— Как свой среди чужих? — поинтересовался Эдмунд, делая глоток виски, но сразу же выплёвывая содержимое обратно.

— Я бы сказал, чужой среди своих.

***

— Брендон Картер? Никогда раньше не слышала этого имени, — честно проговорила Шарлотта и вновь затянула дым.

— Я только недавно раскрутил свой бизнес, поэтому возможно вы никогда не слышали моего имени.

— А, значит новенький, — Шарлотта провела пальцами по своему колье, — ну тогда удачи.

— Удача будет на моей стороне, только потому что вы мне это сказали.

— Почему же вы, Брауны, приехали так рано? — переключившись с новенького Брендона, Робертс посмотрела на две статные фигуры.

— Да, почему? — в разговор влез Картер, — кстати, я слышал о вашем аукционе. Интересненько, интересненько.

— Некие обстоятельства вынудили нас приехать раньше, — тихо проговорил Габриель, давая заинтересоваться этой Шарлотте.

— Я видела коллекцию вашего отца, — призналась женщина, вновь хватаясь за бокал с вином, — разве она вам так интересна?

— Поверьте, она намного интереснее, чем вы можете себе представить.


========== Глава 5 ==========


Чендлер достал лист бумаги и положил его на рабочий стол в своей временной комнате. Молодой человек чуть расслабил пояс на своём шёлковом халате и сел на мягкую обивку роскошного кресла.

Дорогая матушка, не прошло и дня, как я не вспоминал о тебе. Как твоё здоровье, хорошо ли ты питаешься? Меня так часто заботят эти вопросы, что я не уверен, думаю ли о чём-нибудь другом. Я обещал, что когда у меня появятся деньги, я приеду за тобой, и мы вместе вернёмся домой, в наш любимый Лондон. Потому что без тебя, здесь мне не дом. Я готов прекратить все твои страдания. Матушка, сейчас я в Нью-Йорке, и, как только у меня будут деньги, мы сразу же уедем. Будем жить вдвоём, как это было раньше. Подожди лишь ещё немного.

Всегда твой сын, дорогой Кристиан.

Чендлер прикрыл уставшие изумрудные глаза, и сразу же после этого у него потекли слёзы, которые оставляли мокрые дорожки на румяных щеках молодого человека, что были покрыты еле заметными веснушками.

11 лет назад

Четырнадцатилетний мальчик с нелепыми длинными ногами и торчащими во все стороны рыжими волосами сидел в кромешной темноте, пространство которого освещалось лишь одной свечой. Чендлер подвинул поближе к себе подсвечник и в который раз перечитал строки из предстоящего спектакля, где его мать играла главную роль.

— И снизойдет на них гнев божий, и поплатятся же они за свои грехи, что пронизывают их чёрное сердце насквозь.

Мальчик довольно расплылся в улыбке и взял листы сценария в свои руки с длинными пальцами. Радости его маленькой души не было предела, он хотел вырасти и стать таким же талантливым, как и его мать. Для него она была богиней сцены, все остальные, жалкие людишки, даже и не подходили близко к этой черте именуемой талантом.

Кристиан услышал шаги и два женских голоса, что экспрессивно переговаривались между собой. Узнав в этих голосах голос своей матери, Чендлер поспешил задуть свечу и скрыться за занавесом, так как мальчику уже давно надо было лежать в кровати по указу мисс Чендлер.

— Глория! Не стоит так спешить! — рядом с высокой и панической фигурой Глории Чендлер показалась её давняя подруга по колледжу низенькая и кудрявая миссис Биатрис.

— Не стоит спешить? Ты же видишь, я теряю всё на своих глазах! — Глория растрепала свои рыжие волосы и посмотрела на подругу.

— А как же спектакль? — Биатрис всё время озадачено дёргала подол своей длинной юбки.

— Какой спектакль? Это полный провал! Мы не смогли продать ни одного билета!

— Но это, же не значит, что нужно уезжать. Зачем тебе в Америку?

— Говорят, там очень востребованы актрисы. Режиссёры ищут любых, лишь бы умели ходить по сцене.

— А как же Кристиан? Ты не можешь оставить его здесь одного.

— Он уже не маленький. И я же не навсегда. Как заработаю деньги, сразу же вернусь обратно.

— Может, возьмешь его с собой? Как же мальчику без матери? Да и Кристиан талантлив, хочет же по твоим стопам идти, может и его американские режиссеры заметят?

— Шутишь? Ему нечего делать в Америке.

На следующее утро Кристиан зашёл в комнату своей матери, но не обнаружил её вещей, была лишь смятая записка, что покоилась на низенькой кровати.

ДорогойКристиан, не теряй меня и не переживай обо мне. Я отправилась в Америку, чтобы заработать деньги для нас двоих, понимаешь? Я всегда думаю только о тебе и твоём благополучии. Так что и ты подумай обо мне. Пойми, что это был очень сложный выбор для твоей матери. Как только я заработаю деньги, я вернусь к тебе и мы вновь будем вместе.

Всегда твоя мать, Глория Чендлер.

Настоящее время

Чендлер вытер мокрые от слёз щеки и, натянув широкую улыбку, вышел из комнаты. Дом был почти пуст. Все разбрелись по своим делам, ведь по идеальному и отточенному плану, чтобы выполнить вторую фазу, нужно немного подождать. В просторной гостиной лишь одиноко сидел Озборн, рассматривая фотографию в своих руках.

Чендлер почти бесшумно прошёлся по полу, на котором покоился, может и старый, но достаточно дорогой персидский ковёр. Стоило лишь догадываться, настоящим ли он был.

— На что смотришь? — Кристиан взглянул через плечо молодого человека и увидел старую и потрёпанную фотографию молодого мужчины.

Габриель вздёрнул плечами от испуга и резко обернулся. Увидев расслабленное утреннее лицо своего содеятеля, Озборн озирающе огляделся по сторонам и поспешил спрятать фотографию в карман своих чёрных брюк.

— Почему ты прячешь от меня эту фотографию? — Чендлер присел на спинку дорогого дивана, где сидел Габриель, и посмотрел на грустное лицо англичанина.

— Лучше спроси у себя, зачем мне её тебе показывать?

— Потому что я знаю, какого это сидеть и ходить с каменным лицом, когда внутри ты медленно и мучительно умираешь.

Озборн не нашёл, что ответить, поэтому он развернулся, впитывая в себя всю эту правду, но намереваясь закончить этот бессмысленный разговор. Но Чендлер так не считал, он развернулся к окну и оглядел спокойную улицу Нью-Йорка.

— Ты потерял отца, а виноват в этом совершенно не человек, а то, что лежит глубже него. Ты думаешь, ты один такой?

— Думаю, что да.

— Возможно, — тихо рассмеялся Кристиан и вновь повернулся к Габриелю, — но у нас у всех есть секреты, что таятся в ящике за семью печатями. А знаешь, что ещё лежит на дне такого ящика? Надежда.

— Ты всегда так странно говоришь?

Чендлер развёл руками и весело улыбнулся.

«Почему этот человек мне совершенно не напоминает мошенника? Почему он говорит так, словно бы всегда есть выход в безвыходной ситуации? Почему он сам не прислушивается к своим словам? Почему он здесь с нами? Словно он действительно падший? Что же действительно его связывает с нами? Или он просто очень хороший актёр, как всем нам говорит?» — Озборн оглядел светлое и мягкое лицо своего собеседника.

— О каком ящике может идти речь? — прервал череду своих мыслей Габриель, — ты знал, что все ошибочно считают, что надежда лежала на дне ящика Пандоры, но письмена были переведены неправильно? В оригинале был древнегреческий кувшин.

— Кувшин? — Чендлер изобразил удивление, — это же лучше. В кувшин можно налить вино и просто его выпить. Или лучше чай, мы же англичане, — Кристиан встал с дивана и поспешил к двери на выход.

— Ты знаешь, что ещё было переведено неправильно? — Озборн своим спокойным голосом остановил высокую фигуру Чендлера.- «обманчивое ожидание», возможно, было неправильно переведено как «надежда».

Чендлер глубоко выдохнул и поспешил скрыть своё волнение.

— Ты знаешь, где все остальные? — поинтересовался Кристиан, даже не поворачиваясь от входной двери к Габриелю, словно бы он застывшая статуя.

— Эдмунд уже ушёл, когда я встал. А эти двое, Барлоу и Гудвин, ушли, как только я проснулся. Они очень подозрительны, ты так не считаешь?

— Возможно, мы ведь не знаем, что их связывает.

***

— Ты уверен, что это — то место? — Английский бульдог быстрыми движениями выкапывал землю, пока Джейкоб смотрел на сложенный лист бумаги.

— По карте получается, что да, — Барлоу оглядел место и вновь вернулся к сложенному листу бумаги.

— Зачем тебе вообще этот кусок бумаги нужен, так что ли место не помнишь? — Арнольд бросил лопату и посмотрел на товарища.

— Я закапывал быстро и я не уверен, что был трезв, — Барлоу перевёл свои голубые глаза на низкого Гудвина, что был по щиколотку в мягкой земле, — что стоишь, продолжай копать!

Гудвин, замахнувшись рукой, сплюнул вязкую слюну, и всё же продолжил своё грязное дело.

— А не подозрительно ли то, что мы тут средь бела дня копаем землю? — Арнольд в который раз отвлёкся.

— Подозрительно: средь бела дня разгуливать по центру Нью-Йорка с лопатой, вот что подозрительно. А тут никто не ходит. Так что не отвлекайся.

Гудвин уже хотел было выругаться на своего товарища, но и свою долю от этих денег, что спрятал Барлоу, получить хотелось. Поэтому пришлось молчать, затаив все гнусные слова, и продолжать работать.

Месяц назад

Низкий молодой человек стоял у фонарного столба в Центральном парке и курил дешёвую сигарету. Как только он, в который раз, выпустил густой табачный дым, он пригладил свои длинные чёрные волосы, что были собраны в хвост, и обратился к мужчине, что сидел на скамье вдоль тропинки.

— Всё в силе, Барлоу? — тихо бросил Гудвин и искоса посмотрел на высокого парня, что читал утреннюю газету, аккуратно закинув ногу на ногу.

— Я своё слово держу, Нольди, — довольно протянул Джейкоб, складывая газету пополам.

— Какова моя доля?

— Как и договаривались, тридцать процентов.

— Хоть скажи, сколько ты «заработал», — всё также тихо продолжал разговаривать Гудвин, туша сигарету.

Барлоу довольно улыбнулся и раскрыл ладонь с пятью пальцами, что были покрыты чёрной перчаткой.

— Что? Пятьдесят тысяч баксов, только за то, что ты продавал фальшивые акции? — Гудвин подавился собственной слюной и, вытерев рот, удовлетворённо, но всё ещё удивлённо, уставился на товарища, — ты гений, друг мой.

— Может быть немного, но я просто правильно воспользовался нынешней ситуацией. Ах, как она нам помогла, — после этого Барлоу выбросил нью-йоркскую газету в ближайшую урну и, они с Арнольдом разошлись в разные стороны.

Ближе к вечеру, когда алкоголь в крови был превышен, а настроение было также навеселе, Джекоб прогуливался по Нью-Йорку, недеясь уже завтра сесть на паром и вернуться в свой Лондон. Увидев через пелену алкоголя, что через дорогу патрулировала полицейская машина, Барлоу закрыл лицо своей чёрной шляпой и, покрепче сжимая пакет с награбленными деньгами, завернул в переулок. От туда молодой человек вышел в неизвестный его уму двор, где шло строительство. Заметив, что стройка была уже давно заброшена, Джейкоб пробрался через арматуру и стал копать сухую землю. Помогая каким-то остатком старой лопаты, Джейкоб запрятал свои деньги и, пометив в записной книжке, где находится это место, покинул стройку, намереваясь вернуться сюда через какое-то время.

Настоящее время

— Я здесь уже всё перерыл, здесь нет твоих денег, — резко проговорил Гудвин, отбрасывая лопату в сторону товарища, что даже не замарал свои руки, — это не то место. Вспоминай, где ты спрятал деньги, — поравнявшись с Барлоу, Арнольд уставился на своего высокого друга и угрожающе поджал губы.

— Тогда ничего не понимаю, я не мог их далеко спрятать, — Барлоу безнадёжно растрепал свои волосы и напряг свои извилины.

Через некоторое время молодого человека осенило, и он развернулся к Английскому бульдогу.

— Там была стройка, — быстро проговорил Джейкоб.

— Ну всё, пропали наши денежки, — Арнольд сел на землю и отчаянно запустил пальцы в свои длинные волосы, — их по любому бы уже нашли.

— Нет, там была заброшенная стройка.

— Тут недалеко, рядом с Академией искусств, есть стройка, — Гудвин указал на выход со двора на оживлённую улицу.

— Что мы тогда стоим, пойдём.

Поторопившись, двое молодых людей поспешили выйти на оживлённую улицу.

— Что вы вдвоём здесь делаете с лопатой? — за спинами Барлоу и Гудвина послышался тихий интересующийся голос. Развернувшись, они заметили, что перед ними стояла высокая фигура Эдмунда Кроуфорда, что как всегда был в обнимку со своим стареньким портфельчиком. Молодой человек поправил свою короткую чёлку и посмотрел на ребят.

— Не твоё дело, малец, — бросил Гудвин и собирался продолжить путь до «заначки» Барлоу.

— Мы просто гуляем, — мягко проговорил Джейкоб, изображая невинную улыбку.

— С лопатой? — в ответ поинтересовался Кроуфорд, осматривая грязную от земли лопату, что пряталась в жёлтой ткани в тощей руке бульдога.

— Что, не видел, как люди с лопатами гуляют? — вновь огрызнулся Арнольд и, развернув Джейкоба, парни поспешили вдоль улицы.

Эдмунд посмотрел вслед быстро растворяющихся фигур Барлоу и Гудвина и сразу же вспомнил, зачем он пришёл сюда.

Высокое здание Академии искусств стояло посреди широкой улицы, величественно раскрываясь между высоких зданий. Оно было красиво, изящно и полностью архитектурно гармонично. Эдмунд решил близко не подходить, предпочитая, рассматривать Академию искусств издалека.

Из высоких дверей академии вышли двое статных мужчин.

— Мистер Райт, с каждым годом студенты всё талантливее и талантливее, — довольно протянул мужчина с большим животом, что являлся заведующим кафедры монументального искусства.

— Ах, мистер Кларк, наши студенты всегда были самыми талантливыми, — до ушей Кроуфорда донёсся низкий басовый голос мистера Райта, который занимал должность ректора этого престижного учебного заведения.

После двое мужчин прошли до дороги и, сев в автомобиль, уехали в неизвестном направлении.

Кроуфорд продолжил стоять всё на том же месте, кажется погружённый в свои личные мысли, что вновь, как вихрем, вернулись в голову молодого человека.

***

— Если и следующее место будет неправильным, Барлоу, — Гудвин разъярённо поднялся на крыльцо дома семьи Паркер, — я живьём закопаю тебя вместе с этими деньгами, тогда тебя уж точно никто не найдёт.

— Я был уверен, что последняя стройка была правильным местом, — Барлоу, кажется, пропустил все угрозы бульдога мимо ушей, — если не там, то где?

— Ты же закапывал эти деньги, как ты мог забыть место? — как только двое молодых людей оказались в доме, к ним сразу же подошли остальные в их компании.

— Где вы ходите? — поинтересовался Кристиан, встречая ребят в проходе, — мы вас уже так долго ждём.

— Что-то случилось? — сразу же спросил Джейкоб, снимая своё пальто.

— Нам пришло письмо от Анжелы и Скотта Кларка, — проговорил Озборн, показывая исписанную бумагу и отдавая её молодому человеку.

Барлоу пробежался по тексту своими холодными глазами и довольно улыбнулся:

— Как мы с вами и предлагали.

Дорогие Рейнольд и Эдриан Браун, позвольте нам ещё раз сказать вам, что мы рады видеть вас в Америке, и надеемся, что вы никогда не забудете наш красивый Нью-Йорк. По случаю вашего неожиданного возвращения я и мой муж желаем видеть такие значимые фигуры в обществе на наших ежегодных смотринах лошадей. Если вы примите наше скромное предложение, будем ждать вас в 16:00 по адресу Лонг Авеню, Грин Мидл.

Анжела и Скотт Кларк


========== Глава 6 ==========


— Как долго вы там будете? — поинтересовался Арнольд, осторожно заворачивая на повороте, что вёл к загородному комплексу Грин Мидл близ Нью-Йорка.

Эту машину с утра Английский бульдог «позаимствовал» у мистера Камбелла, что жил на соседней улице. Мистер Камбелл в свои сорок лет был уже вдовцом без детей и наследников, так что, оказавшись в больнице, он оставил свою небольшую, но дорогую квартиру и дорогой автомобиль без действия.

— Такое мероприятие длится в основном часа два, чтобы сильно не переутомлять лошадей, возможно, будет ещё афтерпати, что перенесётся в роскошный загородный дом. — Джейкоб сидел на переднем сиденье рядом с Гудвином и постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, в котором можно было различить Озборна и Чендлера в дорогих костюмах, — Думаю, это затянется часа на три.

— Не обязательно, — протянул Кристиан, смотря в окно, где расстилались красивейшие пейзажи загорода, — нам не нужно присутствовать на афтерпати. Постараемся всё сделать на главном мероприятии, а затем уйдём раньше, чтобы привлечь к себе больше внимания. Наша задача создать вокруг себя образ для подражания.

— Так будет лучше, — тихо отозвался Озборн, — не зачем лишний раз оставаться в их обществе.

Через некоторое время дорогой автомобиль заехал в зеленые просторы загородного комплекса Грин Мидл, коттеджи, которые принадлежали самым влиятельным фигурам в финансовой элите Нью-Йорка, ровно располагались на больших участках, что образовывали улицы. Арнольд резко затормозил у входа на большой участок семьи Кларк, на котором располагался большой трёхэтажный особняк и просторная конюшня для лошадей с широким полем. Время было уже 15:58, когда Анжела и Скотт вышли встретить последних гостей на своём не самом скромном мероприятии.

— Рейнольд, Эдриан, — не успели молодые люди выйти из автомобиля и проводить взглядом уезжающую машину, как из высоких ворот показалась хозяйка сегодняшнего мероприятия.

Лёгкое голубое платье буквально струилось на худой фигуре её обладательницы, а большие стразы и камни осыпали красивый вырез. Блондинистые локоны, что были аккуратно завиты, спадали на хрупкие плечи, где покоились тонкие бретели от голубого платья.

— Я рада вас видеть, — женщина аккуратно пристроилась рядом с молодыми людьми, которые в свою очередь вежливо поклонились.

Чендлер изобразил улыбку и, откинув полы пальто, хотел поцеловать нежную руку женщины, как его действие прервал мистер Скотт, что также показался в воротах.

— Не думал, что вы всё же приедете, — отозвался мужчина и пожал руки Кристиана и Габриеля.

Озборн учтиво снял кожаные перчатки цвета горького шоколада и прикоснулся к крупной ладони Скотта Кларка. Его рука была холодной и сухой, а из-за манжета голубой рубашки можно было увидеть ярко выраженные вены, что пульсировали, словно бы их обладатель был чем-то напряжен.

— Разве вы не заняты своим аукционом? — поинтересовался мужчина и подошёл к своей жене.

— Вы нас так доброжелательно пригласили, мы не имели таких привилегий, как отказ, — проговорил Чендлер в лице Эдриана Брауна, — поверьте, вся подготовка к проведению аукциона завершена, очень надеемся, что наше мероприятие будет самым незабываемым.

— Но сейчас не об этом, — Озборн остановил беседу и посмотрел на дорогой особняк, что виднелся за высокими воротами, — сейчас мы на вашем мероприятии.

— Ах, да, — Анжела сразу же взяла в свои руки длинный подол платья и прошла к входу на участок, — проходите, чувствуйте себя как дома.

Идеально подстриженная трава, расставленные столики и стулья, что были выставлены по дуговой диагонали и множество высокопоставленных гостей, что были одеты в самые лучшие костюмы и платья для посиделок на свежем воздухе.

Озборн осмотрительно пробежался глазами по фигурам этих американцев и, заметив на себе их цепляющиеся взгляды, наклонился к уху Чендлера.

— Почему они на нас так смотрят? Ты уверен, что эти богатеи не заметят, что у нас костюмы не из дорогих ателье, и ткань совершенно дешёвая?

— Не волнуйся, — улыбнувшись гостям, тихо прошептал Кристиан, — Гудвин сказал, что костюмы Мисс не отличить от оригинала. Ты же знаешь, Арнольд знает лучших из худших. Поверь, только люди из подпольного мира умеют так обманывать, как никто из этих богатеев.

— Тогда почему они на нас так смотрят? — Озборн пробежался глазами по расслабленной фигуре Чендлера и понял, что ему ещё далеко до спокойствия, умиротворения и идеальной игры Кристиана. Он не просто играл свою роль, он уже жил несуществующей жизнью. И ведь действительно, вся Америка стала одной большой сценой для этого идеального актёра.

— Они смотрят на нас, потому что знают, мы лучше их.

Анжела со Скоттом проводили оставшихся гостей за столик, а сами отошли, чтобы начать смотрины.

— Добрый день, молодые люди, — к Чендлеру с Озборном подошла взрослая леди в розовой шляпе, что держала в своих руках хрустальный бокал, — неужели вы те самые братья Брауны?

— Добрый день, мадам, — первым отозвался Кристиан и поклонился женщине, — приношу свои извинения, возможно, вы знаете, кто мы такие, но, увы, нам ваше лицо не знакомо.

— Меня зовут Шерилл Росс.

***

— Ты запомнил, как её зовут? — Чендлер, сев в автомобиль, сразу же глянул на высокую фигуру Габриеля, что разместился рядом.

— Шерилл Росс, бывший председатель Верховного суда Соединённых штатов Америки, — как заученный сценарий проговорил Озборн.

— Можно ехать, — бросил Барлоу Гудвину, и ребята отправились по дороге, прямиков в Грин Мидл, — разве будет не сложно втереться ей в доверие? Один из вас лишь странный актёришка, а другой людей в жизни не обманывал.

— Нам нужно лишь показаться ей на глазах и упомянуть про наш аукцион, — беззаботно протянул Чендлер, для этого нам твои таланты не нужны, Джейкоб.

— А я до сих пор не понимаю, зачем нам нужна эта Росс. Полиция Нью-Йорка редко обращает внимания на несанкционированные мероприятия, богатеи всегда забывают заранее получить разрешение. Здесь это в порядке вещей, — проговорил Арнольд, пристально следя за дорогой.

— Вы ещё не поняли, что нам не нужно слово «всегда»? Нам нужно «наверняка», — ответил Озборн, привыкший в каждых своих действиях видеть точность, — если вы хотите совершить самую крупную аферу в истории Америки, тогда нам стоит следить за деталями.

— Озборн прав, — довольно протянул Чендлер, — Арнольд, ты же сказал, что эта Росс сейчас работает в главном управлении полиции?

— Ну да.

— Тогда отлично, нам стоит лишь познакомиться с ней и помелькать на глазах, чтобы, когда полиция узнает о том, что мы собираемся провести аукцион, не возникло неплановой проверки, — проговорил Чендлер, продолжая свою мысль.

— Это хорошо. Получается, если эта Росс узнает от своих людей, о том, что они, возможно, заинтересованы в том, чтобы проверить наше мероприятие, она их остановит. Это я понял, — дальше говорил Английский бульдог, — но как вы думаете втереться ей в доверие, чтобы она просто оставила вас в покое?

— Слишком стараться не надо, — наконец заговорил Барлоу, понявший уверенность Чендлера, — мисс Росс достаточно простая и ранимая женщина. Стоит ей лишь узнать историю братьев и хотя бы раз в жизни видеть их в живую, она не станет их досконально проверять. Потому что нет даже повода, сомневаться в братьях Браун.

— Плюс, как ты и сказал Арнольд, не факт, что полиция обратит на нас внимание. Мисс Росс лишь наш запасной вариант.

***

Мисс Кларк вместе со своим мужем сели за столик к братьям Браун и повернулись к фигурам, что уже взяли бокалы с игривым шампанским.

— Шоу сейчас начнётся, — гордо отозвался хозяин мероприятия и устремил голову в сторону идеально подстриженного поля.

Первой красавицей, что открывала мероприятие, была фризская лошадь. Появившись на поле с лёгким и бархатистым ржанием, она встревожила молодого парня, что вёл её к гостям. На такой лёгкой возбуждённой ноте начинаются ежегодные смотрины семьи Кларк. Фризская лошадь поднимает свою чёрную и гладкую, как струящийся щёлк, гриву в воздух и аккуратно ступает по зелёной земле. Её чёрные глаза оглядели гостей, после чего в движениях появилась некоторая задоринка. Ей нравилось внимание, а лёгкие хлопки высокопоставленных гостей разжигали бурю приятных эмоций, от чего шелковистый хвост стал двигаться, постоянно задевая парня, что шёл рядом. После большого круга показа, молодой человек, что, оказывается, являлся наездником, сел на фризскую лошадь и поехал дальше верхом.

— Они прекрасны, — тихо отозвался Чендлер, ставя пустой бокал на стол.

— Вы так считаете, Эдриан? — весело сказала Анжела, — она моя любимица.

— Перед вами чистокровная фризская порода. Европейская чёрная жемчужина Джоконда, дамы и господа. Тридцать тысяч долларов, — проговорил оратор.

— Фризы невероятно покладисты, — осведомлённо проговорил Озборн, — не зря люди отдают такие деньги за жеребят.

— Вы правы, Рейнольд, — сказал мистер Кларк, — они просто прекрасны для прогулок верхом. Вот только не для спорта…

— Рысь у них, однако, слабовата, — перебив мужчину, проговорил Габриель.

— Вы интересуетесь лошадьми, Рейнольд? — удивлённо поинтересовалась Анжела, поправив подол голубого платья.

— Ну что вы, так, как говориться, балуюсь, — проговорил Озборн, вновь принимая бокал, но на этот раз уже белого вина.

— Ох, только не говорите, что вы и верхом сидите? — бурно отреагировала Анжела, каждый раз поражаясь многогранности этих американцев, что выросли в Англии.

— Я не так хорош, как мой младший брат, — игриво протянул Габриель и указал рукой в перчатке на высокую фигуру Эдриана. Чендлер наигранно засмущался и прикрыл белую кожу рукой.

— Я не профессионал в этом деле, мисс Кларк, не верьте моему брату, — на его слова, неудивительно женщина лишь слегка рассмеялась.

— Нам англичанам сидеть на лошади, как пить чай каждый день. Обычное дело, — проговорил Озборн, допустив первую ошибку.

— Англичанин? — мистер Кларк подозрительно уставился на молодого человека, что знатно напрягся.

— Да, друг мой. Восемнадцать лет прошли как вечность, — исправив ошибку товарища, вклинился в разговор Чендлер, а затем незаметно кивнул Габриелю.

— Тяжёлоупряжный шотландский клейдесдаль. Весом в одну тону — благородный Тайсон. Двадцать пять тысяч долларов, — продолжал говорить голос, сопровождаемый негромкими овациями.

Наши братья и семейство Кларк отвлеклись на большую лошадь, что сразу была оседлана не менее крупным наездником в чёрном рединготе.

— Мой муж с самого детства занимается верховой ездой, что же тогда насчёт вас, Эдриан? — Анжела продолжала интересоваться гостями, иногда делая небольшие глотки между своими словами.

— Не могу похвастаться тем же, кажется, я первый раз сел на лошадь, когда мне исполнилось тринадцать, — Чендлер слегка задумался, а затем после постановочной паузы, выдал уже давно придуманную и отрепетированную фразу.

— Четырнадцать, Эдриан, тебе было четырнадцать, — отозвался Озборн, поправляя своего названного брата, — как раз в тот год ты увлёкся поло.

— Ах, точно, как я мог забыть, — наигранно протянул Чендлер.

— Неужели вы играете в поло? — Анжела продолжала поражаться, — Сандерсы будут только рады познакомиться с вами.

— Мы уже познакомились с ними на недавнем вечере, — сказал Габриель.

— Поло требует хорошего владения верховой ездой, — саркастически проговорил Скотт, — новичкам будет очень сложно.

— Вы абсолютно правы, но поло это командный спорт. А я умею быть командным игроком, не даром самые лучшие игроки в поло — британцы, — произнёс Чендлер, смотря в яростные глаза Скотта, что всё больше пропитывался чувством ненависти к этим идеальным братьям Браунам.

— Готов поспорить, что американцы хороши в любом виде спорта, — нашел, что ответить мистер Кларк и выпил залпом бокал шампанского.

— Ой, Скотт, ну что ты такое говоришь нашим гостям? — Анжела недовольно посмотрела на своего мужа и вновь повернулась к Эдриану с Рейнольдом, — я уверена, вы хороши в поло. Только посмотрите на себя, вы такой высокий, не побоюсь предположить, что до мяча проще доставать, — Анжела мечтательно оглядела высокую фигуру англичанина, что не заметила, как мистер Скотт, покраснел от ярости и ревности.

— Вы так точно и тонко подметили, мисс Анжела, — проговорил бархатным голосом Кристиан.

Скотт хотел ещё что-то сказать, как его перебил громкий голос оратора.

— Лошадь, выведенная в Англии — чистокровная верховая. Прирождённый чемпион скачек — Брюс. Миллионов долларов.

Перед гостями сразу же показалась высокая и мускулистая чистокровная верховая. Этот конь, бесспорно, подчеркивает богатство и является признаком знати.

— Если мистер Эдриан говорит, что хорош в верховой езде, с большой радостью приглашу вас устроить небольшие скачки. Буду признателен, если вы составите мне конкуренцию. Лучшие становятся лучшими, если выигрывают у лучших, — Скотт повернулся к Чендлеру, пытаясь прятать пренебрежение и огненную ненависть в своих словах.

— Я не лучший, мистер Кларк, боюсь, вам будет со мной скучно, — Чендлер сделал последний глоток шампанского и с азартом посмотрел на мужчину, кажется, его слова раззадорили мистера Кларка.

— Эдриан, попробуйте, я уверена, что вы просто прекрасный наездник, — воодушевленно проговорила мисс Кларк, кладя свою ладошку на руку молодого человека.

— Если мисс Анжела, этого желает, не имею права отказать, — Чендлер встал из-за стола, — я принимаю ваше предложение, мистер Скотт.

— Дорогие гости, — весело отозвалась Анжела поднимаясь со стула, — сегодня у нас невероятное событие. Мой муж вместе с нашим дорогим гостем Эдрианом Брауном собирается лично прокатиться на этих благородных породах лошадей, чтобы показать своё мужество и доказать, что эти породы лошадей достойны своей цены.

Женщина быстро захлопала в ладоши, привлекая к своим словам больше внимания. Гости воодушевлённо поддержали хозяйку торжества, аплодируя героям сегодняшнего вечера.

— Выбирайте лошадь, друг мой, — ядовито проговорил мистер Кларк и, выпив напоследок бокал шампанского, направился прямиком к конюшне.

— Выбирай Тайсона, — тихо порекомендовал Чендлеру Озборн, оставаясь на своём месте, — клейдесдали очень сильные для спорта, поэтому они идеальны для соревнований и скачек.

— Если вы не возражаете, я выберу короля сегодняшних смотрин. Брюс идеален для меня, — не без доли гордости отозвался Кларк, делая акцент не на коне, а на самом себе, чтобы потешить своё самолюбие.

Как сам сказал Чендлер, он командный игрок, если его соперник так хочет самовосхваления, он этого получит.

— Тайсон, однако, тоже не плох, — подытоживал начатое Чендлер. Соревнования, так соревнования. Для этого необязательно нужны лошади.

Пока молодые люди готовились, облачаясь в нужные костюмы, на поле установили оборудование, чтобы оно больше напоминало ипподром. Тем временем Озборн решил продолжить начатое.

— Брюс — великолепный экземпляр, — неоднозначно проговорил англичанин, вновь появившись рядом с мисс Кларк.

— Он — один из наших лучших лошадей в конюшне, — уверенно проговорила Анжела.

— Миллион — это была цена за Брюса или за экземпляр этой породы?

— За экземпляр, — отозвалась мисс Анжела, — Брюс стоит намного больше.

— Вижу в разведение лошадей в Нью-Йорке вам нет равных.

— Нам нет равных во всей Америке, — не без гордости произнесла женщина.

— Это, однозначно, помогает вам безбедно жить. Этот дом замечательный, — осмотрев трёхэтажный особняк, проговорил Габриель.

— Да, он великолепен. И стоил немало. Я слышала, мистер Браун владел активами большими, чем мы можем себе с мужем представить. Вам перейдёт немалое наследство, — улыбнувшись, игриво протянула Анжела.

— В этом вы правы. Но большую роль для нас играет его дорогущая коллекция.

— Нас? Это для вас с братом? — непринуждённо поинтересовалась женщина, кажется, это прозвучало, словно разговор шёл не только о двоих.

— Конечно же, — также игриво проговорил молодой человек, — я очень надеюсь увидеть вас на нашем аукционе.

Женщина хотела что-то ответить, как, наконец, из особняка вышли две фигуры. Они сразу же прошли до поля, где их ждали благороднейшие породы.

— Хочу увидеть достойнейшее соревнование, — Чендлер протянул руку для дружеского рукопожатия, но вместо этого его ждало холодное отчуждение.

— Лучший победит, а худший проиграет, — с этими словами мистер Кларк взбирается на чёрного Брюса и спешит к линии старта.

— Ну лучший, так лучший, — Кристиан тоже не заставляет себя долго ждать и, усевшись по удобнее в седле Тайсона, направляется к Брюсу, где восседает Скотт.

— Когда прозвучит выстрел, нам нужно проехать один круг. Правила просты, кто приедет первым, побеждает, — разъясняет простейшие правила мистер Кларк, в ответ Кристиан лишь кивает и поворачивает голову, на мужчину, что стоял в стороне с пистолетом в руках.

— Раз, — проговаривает Скотт, яростно сжимая челюсть. Даже идиоту понятно, что это не дружеские скачки, а настоящая война, где победитель лишь один. Это было так легко вывести этого беспокойного человека на спор, даже слишком просто, думает Чендлер, — два.

Кристиан спокоен, как обычно, он не выдаёт свои эмоции, лишь специальные, наигранные, которые ему нужны.

— Три! — после этого слова, мистер Кларк с силой ударяет поводья и срывается с места.

Брюс быстр и ловок, не зря, он является лучшим экземпляром в конюшне семьи Кларк.

Скотт талантлив не меньше, он хорош в верховой езде, как и говорил. Чендлер же не отступает, полностью доверяя своему четвероногому другу. Кажется, Тайсон сам знал, что нужно делать. Тайсон на своих мускулистых ногах быстро догоняет Брюса, что стартовал и оторвался с небывалой скоростью. Но Чендлеру это не нужно, у него с ребятами есть план, которому он следует идеально. Всё идёт как ни кстати великолепно.

***

Ещё перед тем, как Скотт и Кристиан ушли переодеваться, Озборн подошёл к уходящему Чендлеру и наклонился к его уху.

— Тайсон силён, но он никогда не победит Брюса, ему не хватает маневренности.

— Как нам и нужно, — тихо отозвался Кристиан, осматриваясь вокруг.

— Первое время тебе нужно держаться подальше от Скотта, дай ему почувствовать, что он победитель, — продолжал шептать Габриель, стараясь говорить как можно тише, чтобы их не услышали. — Чистокровная верховая лучшая, если и наездник такой. Мистер Кларк не сможет справиться с Брюсом, если начнёт нервничать.

— А он начнёт нервничать, когда к концу круга я начну догонять его, — Чендлер довольно улыбнулся.

— Ты знаешь, что делать, — после слов Озборна, Чендлер скрылся за высокими дверьми.

***

По плану ребят, Чендлер долго находился в хвосте мистера Скотта. Мужчина развернулся и, заметив, что Браун отстаёт, победно улыбнулся. Слишком уж многое этот англичанин себе позволяет. Он победитель, он лучший. Но к моменту, когда наездники совершили половину круга и развернулись в обратную сторону, мистер Кларк почувствовал дыхание за своей спиной. И действительно, буквально рядом, откуда не возьмись, появляется Чендлер, что восседает на Тайсоне. Кларк от испуга крепче сжимает поводья и ещё раз ударяет по Брюсу ногой. Никакой профессиональный наездник не позволит себе такое движение, поэтому Брюс, чувствует это тоже и тоже начинает паниковать, снижая свою скорость. Тайсон выходит вперёд, отчего Скотт продолжает яростно ударять по поводьям. Он просто обязан догнать, он обязан победить. Это его поле, он не проиграет этим слишком идеальным Браунам. Кто они такие, и откуда они взялись? Но не успевает мистер Кларк сообразить, как Браун неудачно манипулирует Тайсоном, от чего второй сходит с дороги, а Чендлер падает со спины лошади, цепляясь ногой в стремени. Брюс первым приходит на финишную черту.

Рядом с полем сразу же оказываются встревоженный Габриель и Анжела, а гости начинают хлопать мистеру Скотту, победителю этих небольших скачек.

— Мистер Эдриан, вы в порядке? — Анжела в считанные секунды оказывается рядом с молодым человеком, что привёл Тайсона к финишной прямой.

— Ты не сильно ушибся? — поинтересовался Озборн, оглядывая грязный редингот Чендлера.

— Нормально, — почти шёпотом проговорил Кристиан и сразу же повернулся к Скотту, — спешу поздравить вас с честной победой.

Кларк в секунду поменялся и заливисто рассмеялся.

— Вы были достойным противником, но оказались явно слабее меня.

— Не буду оспаривать это мнение.

— Если победитель сегодняшнего дня нашёлся, мы просим нас простить, но на этом мы покинем ваше мероприятие, — проговорил Озборн, поворачиваясь к Анжеле и Скотту, — мы приятно провели время.

— Как уже? — женщина резко погрустнела.

— Надеюсь тогда в следующий раз увидеть вас на аукционе, — довольно протянул мистер Кларк.

— Нам вас ждать? — поинтересовался Кристиан.

— Однозначно.

Двое молодых людей ещё раз попрощались с семьёй Кларк и поспешили к воротам, где их уже ждал Гудвин.

— Всё сделано отлично, Чендлер, — проговорил Озборн, который остался довольным после их встречи с Кларками.

— В следующий раз на лошадь полезешь ты, друг мой. Благослови королеву, чтобы моя спина была целой, — недовольно пробурчал Чендлер, но он не мог не радоваться от того, что всё прошло идеально от начала до конца.

— Он купился? — лишь поинтересовался Арнольд, показываясь в окне автомобиля.

— Ещё бы, — щёлкнув пальцами, ответил Кристиан.


========== Глава 7 ==========


— Во сколько намечено мероприятие? — поинтересовался Джейкоб, ставя фарфоровую чашку вновь на блюдце, — в два часа, если я не ошибаюсь.

— Точно, в два часа, — ответил тому Габриель, отпивая чёрный чай.

Все помимо Арнольда Гудвина сидели в гостиной, наслаждаясь своим чаепитием. Эдмунд сидел в кресле и стучал тонкими пальцами по фарфоровой чаше, поглядывая в окно, что было завешено шторами.

— Вижу, тебе, друг мой, не терпится начать вторую часть нашего плана? — Чендлер посмотрел на отстранённую фигуру их товарища, на эти слова Кроуфорд лишь повернулся и замедленно кивнул. Кажется, в этом молодом человеке было больше мыслей, чем чудаковатости. Он постоянно молчал и, кажется, полностью погружался в себя. О чём он думал, стоило лишь догадываться.

— Только скажи, что тебе нужно, и я с Гудвином достану тебе это, — проговорил Барлоу и повернул голову в сторону Эдмунда, что вновь задумался.

— У меня почти всё есть, нужны лишь некоторые цвета. Кадмий красный, Кадмий жёлтый светлый, марганцево-кадмиевая и индиго.

— Кадмий светлый и индиго? — Барлоу переглянулся с Озборном и Чендлером, — Что это всё такое? Хотя без разницы, запиши всё на бумагу, Арнольд всё найдёт.

Эдмунд кивнул головой и стал сразу же писать цвета масляных красок на листе, что находился рядом, как в эту же секунду в дверях показалась запыхавшаяся фигура Гудвина.

— У нас большие проблемы, — Арнольд повернулся в сторону расслабленных фигур и бросил свёрнутую газету на стол.

— Что случилось? — первым поинтересовался Озборн и, взяв нью-йоркскую газету в свои руки, развернул её.

— Вы на главной полосе, — озадаченно протянул Гудвин, делая глоток тёплой воды.

Чендлер лишь хмыкнул и продолжил свою трапезу, расслабленно откинувшись на спинку мягкого дивана.

— Братья Брауны — публичные фигуры, это было очевидно, что их приезд осветят в газете. Не стоит так паниковать, в этой небольшой статье нет даже нашей фотографии.

— Мы же всё с этим решили, — забирая газету из изучающих рук Озборна, проговорил Барлоу, — секретарь старика Брауна не выезжает в город до приезда братьев. Эти новости он даже не прочитает. Ты же сам нам сказал, не переживать по этому поводу.

— Теперь можете начинать паниковать, потому что я узнал, что каждую неделю в особняк Брауна отправляется выпуск газеты, — Гудвин посмотрел на своих товарищей и заметил, как их лица в секунду изменились.

— Повтори, Гудвин, — грубо отозвался на нерадостную новость Барлоу и резко поднялся с кресла.

— Ваш «идеальный» план перестаёт работать, — также дерзко проговорил Арнольд и взглянул на нахмуренные брови Джейкоба, что стоял над ним.

— Наш идеальный план работал бы, если бы кто-то разъяснял точную информацию, — перепалка продолжала набирать обороты.

— То есть я виноват в том, что вы не продумали столь важную деталь, как… — но бушующего Гудвина и разгневанного Барлоу остановил Чендлер, что тоже поднялся с дивана.

— Идеальный план на то и идеальный, что не всегда всё идёт так, как ты того желаешь, — протянул Чендлер, заканчивая их чаепитие.

— Напомню, мы влезли в такое дело, в котором лучше, чтобы всё шло, так как нам нужно, — вклинился в разговор Озборн, убирая кудрявые волосы с карих глаз, — твои сладкие речи не исправят ситуацию, Чендлер.

— Впервые соглашусь с Озборном, — ответил Барлоу, тяжело и нервно выдыхая, — ты, по-моему, так и не понял, что такое мошенничество. Это не твой театр, это куда более страшное дело.

— Знаешь, что с нами будет, если нас поймают? — продолжал свои наставительные речи Габриель.

— Смертная казнь, — с долей смущения и нервозности проговорил Арнольд, — я лишь сидел, и мне даже это не понравилось. Думаешь, я хочу оказаться в камере смертника?

— Я не хочу оказаться в камере смертника, — тихо отозвался Эдмунд, пытаясь спрятаться за коротенькой чёлкой, что даже не скрывала брови.

— Если мы не хотим оказаться в камере смертников, тогда нам стоит сделать так, чтобы секретарь мистера Брауна так и не увидел эту газету, — наконец проговорил Чендлер, вальяжно открывая изумрудные глаза.

— Нам через два часа нужно быть у Сандерсов, — произнёс Барлоу, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что сможет им помочь, — у нас даже нет шанса.

— У Сандерсов нужно быть лишь троим из нас, — проговорил Озборн, быстро напрягая извилины.

— У двоих ещё есть шанс попасть в поместье Брауна, — Чендлер закончил за Озборном мысль.

Барлоу нервно закрыл голубые глаза и поспешил вдохнуть сухой воздух, что скопился в гостиной. Он провёл рукой по русой шевелюре и посмотрел на Чендлера.

— Ладно Арнольд, у него есть шанс и опыт обмануть и взобраться в дом, но этот чудик…

— У этого чудика есть имя, его зовут Эдмунд, — проговорил Озборн, чувствуя, что Джейкоб переходит уже все границы.

— Без разницы, — вновь отозвался Барлоу, — что он сможет сделать? Нам нельзя так рисковать.

— Наш план и так провалится, если мы втроём не отправимся к Сандерсам, так что другого выбора у нас нет.

***

Прекрасные зелёные поля расстилаются за границей столь не маленького города Нью-Йорка. Невысокие деревья прорастают вдоль дороги, которая вела к поместью семьи Сандерс, что владели не маленьким земельным участком.

Мистер Хантер Сандерс был владельцем и почти единоличным собственником крупнейшей строительной фирмы в штатах, что имела крупную и громкую славу и за границей северного континента. А дорогая и всеми своими богатыми друзьями уважаемая мисс Рейчел Сандерс была обычной женой своего мужа. Она не работала, да и в бизнесе ничего не понимала, вот только это ей не мешало жить роскошно и беззаботно. Потому что мистера Сандерса как и его любящую жену знали все в Америке. Вот только слава у их строительной компании была, может быть, и громкая, но не самая лучшая.

***

— Семье Сандерс принадлежит строительная компания «Сандерс Билдинг», стоимость которой оценивается в миллиард долларов, — проговорил Озборн, сверяясь со своими бумагами, — также Хантер Сандерс имеет в своём расположении шестьдесят пять процентов акций, что делает его самым крупным акционером и почти единоличным собственником.

— Может, просто завладеем его акциями, и деньги сами будут к нам течь? — на всякий случай поинтересовался Барлоу, что был крайне падок на деньги, — миллиард долларов это же где-то семьсот миллионов фунтов стерлингов. Я даже о таких цифрах не слышал, не то, что бы видел их.

— Не думаю, что и сам Сандерс видел такие деньги, речь же идёт об оценке стоимости, — поправил своего товарища Габриель, поправляя чёрные кудрявые волосы.

— И без тебя догадался, умник, — ядовито проговорил Барлоу и замолчал.

— Вообще у «Сандерс Билдинг» не самая лучшая репутация в кругах среднего населения, — продолжил докладывать свою информацию Озборн, — как говорится, кому-то медом намазано, а кто-то и пчёл не видел.

— Что же такого делают Сандерсы, что не нравится народу? — поинтересовался Чендлер, но речь Габриеля перебил Гудвин.

— Так скажем, они богаты и делают всё для богатых, не считаясь со средним слоем населения.

— Низший средний класс составляет сорок процентов от всего населения Америки, а рабочий класс около тридцати. Это означает, что большую часть городов США составляют бедные районы. «Сандерс Билдинг» же сносит не презентабельные районы и строит на этой земленовейшие комплексы для элиты, что может позволить себе квартиру в сто долларов за квадратный метр, — продолжал зачитывать информацию Озборн, что он нашёл на семью Сандерс.

— Что же случилось с людьми, что жили в этом районе? — обеспокоенно поинтересовался Эдмунд.

— Их переселили в другие районы, где количество людей на квадратный метр и так превышало допустимые нормы.

— Так вот как они зарабатывают свои деньги. Ущемляя, таких как мы, чтобы было хорошо, таким как они, — проговорил Чендлер и задумался, неспроста мистер Сандерс вместе со своей женой стали одними из пятёрки людей, что обязательно должны присутствовать в их идеальном плане.

— Слава славой, а деньги у них есть. И это самое главное, — всё же довольно протянул Барлоу, — что у нас по делу?

— Мистер Сандерс является ярым игроком в поло, так что отсюда нам и следует идти, — проговорил Чендлер, что встал со своего места и стал ходить по комнате, что освещалась лишь светом от камина.

— Пока в Нью-Йорке стоит хорошая погода до приходов холодов Сандерс устраивал свои игры в поло с кучей гостей и своих друзей. Так что нам не составит труда появиться там без приглашения, — сказал Гудвин.

— Отлично, тогда начнём отсюда.

***

— Мистер Сандерс, мисс Сандерс, — Озборн учтиво протянул руку высокому полноватому мужчине, а затем поцеловал руку его спутницы, — рады вновь с вами встретиться.

— Добрый день, молодые люди, — весело проговорил Хантер и прикоснулся пухленькой рукой к своим пышным русым усам.

— Мы слышали от Анжелы, что господин Эдриан прекрасный наездник и увлекается поло, поэтому мы ждали сегодня вас, — улыбнувшись, слащаво и немного пискляво протянула мисс Рейчел.

— Ох, мисс Анжела преувеличивает, я проиграл господину Кларку, увы, я не лучший, — проговорил Чендлер, бросая взгляд на гостей, что ходили рядом со столами и наслаждались вкусными закусками. И действительно, все эти гости были из высшего света.

— Ну что вы, Скотт всегда любил хвастаться, — мисс Сандерс рассмеялась, приглашая гостей к столу, — здесь сегодня только мы и вы.

Наши дорогие гости вместе с хозяевами мероприятия перекидывались парами фраз, пока другие люди играли в поло на широком поле. Этот дружеский матч протекал без драм и неприятностей, поэтому Озборн потихоньку стал вести Сандерс на нужный им разговор.

— Мистер Сандерс, я слышал, что вы являетесь владельцем «Сандерс Билдинг», исправьте меня, если я не прав, — Габриель сделал глоток апельсинового сока и посмотрел на мужчину, что пристально следил за полем. Он явный игрок с головы до ног.

— Да, господин Рейнольд, эта компания полностью моя, — не без доли гордости и хвастовства отозвался Хантер.

— Я восхищаюсь вами, основать такую компанию, чтобы она получила громкое имя, очень сложно, — Озборн и Чендлер оказались правы, эти богатеи живут ради своего достатка и статуса, поэтому не помешает немного подхалимства.

— Я получил эту компанию от отца, но вы правы, именно я дал статус «Сандерс Билдинг» миллиардной компании.

— Наверное, сложно удерживать её на плаву в такое трудное время? — поинтересовался Чендлер.

— В такое время? О чём вы, господа? — неуверенно поинтересовалась Рейчел, возвращаясь к разговору, после того как поприветствовала свою подругу.

— В Америке бушует «Великая депрессия», — но на ответ Кристиана мистер и мисс Сандерс лишь рассмеялись.

— Господа, вы же не серьёзно? — мужчина схватился за живот и приобнял свою супругу другой рукой, — такие дела нас не касаются.

— Неужели цена на акции «Сандерс Билдинг» даже не упала? — Озборн приложил руку к лицу, пытаясь спрятаться от яркого солнца, одновременно прикрываясь чёрными кудрями.

— Ой, дорогой, ты же что-то говорил про какие-то бумажки, — женщина повернулась к мужчине, что продолжил наблюдать за игрой, кажется, обе команды шли вровень.

— Акции чуть упали в цене, но это дело времени. В скором времени я собираюсь начать строительство нового коттеджного городка, здесь не далеко, — мужчина посмотрел в через чур заинтересованные взгляды молодых людей.

— Здесь есть пустые земли, право, я видел по дороге только леса, — Чендлер огляделся, пока его волосы раздувал лёгкий ветерок.

— Нет, вы правы. Здесь только леса, в следующем месяце мы начнём вырубать несколько гектаров, — мужчина сделал последний глоток яблочного сока из своего стакана.

— Вижу, «Сандерс Билдинг» собирается только процветать, — Озборн в секунду похолодел, а его голос приобрёл грозные нотки.

— Вновь ничья, господа не хотите научить их, как нужно правильно играть в поло, — мистер Хантер, кажется, совсем не заметил лёгкой небрежной злости Габриеля, и указал на поле для поло. Как раз в это время две команды спускались со своих лошадей.

— С удовольствием, — игриво протянул Чендлер и пожал руку мужчине.

— Будете играть только вы, Эдриан? — Сандерс уже кивнул своим товарищам, которые присоединятся к игре, как Габриель неожиданно для Чендлера заговорил:

— Я не могу оставаться в стороне, я с братом с большим удовольствием присоединимся к вашей команде, — на слова молодого человека Кристиан проводил сухой взгляд Озборна, а мистер Сандерс весело кивнул головой.

***

— Ты всё запомнил? — поинтересовался Гудвин у Кроуфорда, когда те уже подходили к высокому и роскошному поместью покойного Брауна.

Эдмунд ещё раз про себя повторил фразу и не очень уверенно кивнул Английскому бульдогу.

— Это же сколько он отвалил за такой домик? — словно бы сам у себя поинтересовался Арнольд и оглядел трёхэтажное поместье.

— Помнишь, нам нужно попасть внутрь, найти газету и сматываться до того, как секретарь вернётся в поместье, иначе у этого умного старикашки появится слишком много вопросов.

— А что если он появится раньше? — Эдмунд продолжал нервно теребить свою короткую чёлку.

— Не возможно, у него с двух до трёх прогулка за пределами поместья, затем он возвращается, пьёт послеобеденный кофе в саду и вновь появляется в доме. У нас лишь час плюс десять минут.

Не успели молодые люди приблизиться к двери из лиственницы, как на улицу вышла низкая женщина. Она оглядела своими маленькими карими глазами Эдмунда и Арнольда и недоверчиво поинтересовалась:

— Кто вы такие?

— У ваших соседей уже были найдены, поэтому мы здесь, чтобы осмотреть поместье, — как на смертном одре выдал Кроуфорд, на что Гудвин округлил глаза и хотел ударить себя по лбу.

Возможно свою фразу этот чудик и заучил хорошо, вот только сказал её не тогда, когда нужно. Вот поэтому Барлоу и переживал, отправляя этого мальчишку вместе с Арнольдом спасать все их задницы.

— Не поняла, — честно призналась женщина, и это не удивительно.

— Мы отлов крыс, — попытался исправить ситуацию Гудвин, — ваши соседи жаловались на наличие крыс, поэтому мы здесь, чтобы проверить обстановку.

— Крысы? Я не видела никаких крыс, — продолжала говорить женщина, видимо, история с отловом несуществующих крыс слишком простовата и неправдоподобная, чтобы хоть кто-то в неё поверил.

— Возможно, вы их и не видели, они выходят ночью и тогда ищут пропитание. Затем устроившись в благоприятном месте, они начнут размножение. Поэтому их поймать лучше сейчас, иначе потом будет сложней. Не бойтесь, это не займёт много времени.

— Я не хозяйка поместья, вам лучше дождаться нашего главного, — женщина заправила прядь волос за ухо, которое скрывалось за шляпой.

— Мадам, у нас правда очень много работы, — Гудвин не мог так терпеть и много болтать, как делал это Джейкоб, поэтому, если она сейчас не согласится, в дело пойдёт сила.

— Только если не долго, — наконец-то сдавшись, проговорила женщина и впустила двух молодых людей внутрь.

Арнольд и Эдмунд быстро прошли внутрь и оказались в просторном холе, который освещался дневным солнцем, что проходило через высокие окна.

— Вы можете отлавливать крыс, а как закончите, просто прикройте дверь, я скоро вернусь, — после этого женщина быстро скрылась за дверью. Это было лишь на руку нашим мошенникам, здесь не будет лишних глаз.

— Быстро ищем, наверное, она в его кабинете, — проговорил Арнольд, и молодые люди поспешили осматривать комнаты в поисках нужного кабинета.

Эдмунд прикоснулся к ручке одной из двери и открыл её, внутри было темно из-за тёмных штор, что висели в просторной комнате. Внутри стоял длинный стол, что был завален кучей бумаг.

— Арнольд, — быстро, но тихо отозвался Кроуфорд, — кажется, я нашёл.

Гудвин в считанные секунды оказался рядом, и, действительно, это был тот самый кабинет секретаря мистера Брауна.

— Давай осмотримся.

На заваленном столе пожилого мужчины ничего не оказалось, это хорошая новость. Есть шанс, что секретарь ещё не читал газету, сидя за своим столом, попивая кофе.

— Осмотри шкафы, — скомандовал Гудвин и принялся оглядывать старый комод.

Эдмунд тоже быстро пробежался глазами по полкам в шкафу, но ничего похожего на выпуск газеты он не нашёл.

— Здесь нет, — обиженно протянул Кроуфорд и отошёл от последнего шкафа, но в центре комнаты задел люстру.

— Осторожнее, переросток, — шепотом проговорил Гудвин, ругая высокий рост Эдмунда и низкие люстры в этом поместье, видимо этот Браун любил пафос, роскошь и большие хрустальные люстры, что низко свисали с достаточно высоких потолков.

Как только Кроуфорд инстинктивно пригнулся на замечание, Арнольд заметил свёрток коричневой бумаги на стуле с дорогой обивкой.

— Она здесь, — проговорил молодой человек и взял в руки газету, — нам повезло, он её ещё не прочитал.

— Откуда ты это знаешь? — поинтересовался Кроуфорд, но быстро получил подзатыльник.

— Потому что она ещё запечатана, быстро сматываемся от сюда, пока нас никто не увидел.

***

— Эй, — к уху Озборна быстро наклонился Чендлер, когда мистер Сандерс отвлёкся на приветствие своих соперников, — ты должен остаться и поговорить с мисс Сандерс.

— Я знаю, — также проговорил Габриель.

— Тогда какого чёрта ты делаешь? — грозно прорычал Кристиан, пытаясь сохранять хладнокровие.

— Барлоу справится в одиночку, незачем так сильно напирать. Они знают нашу точку зрения, остальное за Джейкобом.

— Молись, чтобы ты был прав.

Пока Габриель и Кристиан надевали защитные шлемы цвета их команды, к молодым братьям Браунам подошёл мистер Сандерс с ещё одним мужчиной. Незнакомый мистер пожал руку нашим англичанинам и представился Бобом Уилсоном, правой рукой и замдиректором «Сандерс Билдинг».

— Приятно познакомиться, мистер Уилсон, — с натянутой и приятной улыбкой проговорил Чендлер, а Озборн удосужился лишь кивнуть головой и продолжить застёгивать шлем.

— Ну тогда, Рейнольд и Эдриан, вы в защите, а мы с Бобом в нападении, — энергично проговорил Хантер и потёр свои руки в ожидании скорой победы.

Мистер Сандерс достаточно юрко для своего веса взобрался на сильную лошадь и взял клюшку в свою руку.

— Нужно вести игру в свою пользу в первом чакке, потом будет легче стать лидером на протяжении остальных чакков, — выдал своей команде распоряжение Хантер.

— Выигрышная игра закладывается в самом начале, — проговорил Чендлер и оглядел фигуру мистера Сандерса, что ни о чём не подозревал.

С самого начала ребята взяли игру в свои руки, чтобы в конечном итоге придти к победе. А семья Сандерс, как и семья Кларк, всего лишь пешки, которые всегда будут оставаться в проигрыше. Они прожили свою жизнь грешно, за что теперь будут расплачиваться, как на страшном суде.

— Вижу, вы знаете толк в хорошей игре, — игриво сказал мистер Сандерс, и все поехали в центр поля.

Первый чакк начался с команды судьи, что всю игру будет верхом на лошади. Мистера Сандерса все знали, как самого ярого любителя поло, поэтому мяч сразу, как по указке был отдан во владение клюшки Хантера. Поэтому мужчина считал, что он лучший, что именно он должен раздавать советы по игре. Он никогда не проигрывал, а всё, потому что никто не хотел видеть, что будет, если владелец «Сандерс Билдинг» проиграет в своей самой любимой игре. Исход этого матча предрешён с самого начала. Проехав большую часть игрового поля, мистер Сандерс наконец передаёт мяч замдиректору Уилсону, что, проехав два метра, возвращает его обратно, после чего Хантер забивает в ворота. Судья признаёт этот мяч, и команды возвращаются к середине поля.

— Вот так вот, сосунки, нужно играть, — довольно проговорил мистер Сандерс, поглаживая свой живот и не замечая, что все ему явно поддавались.

— Когда это поло стала продажной игрой? — поинтересовался Озборн, когда он с Чендлером направились обратно к центру.

— С того момента, когда мистер Сандерс полюбил её, — тихо проговорил Кристиан.

— Стоит ли нам немного вмешаться? — также невзначай поинтересовался Габриель, укладывая свои кудри, что торчали из-под шлема.

— Если только чуть-чуть, — англичане переглянулись и еле заметно улыбнулись.

Поло всегда была игрой джентльменов. И нет на свете лучше джентльменов, чем англичане. Игра начинается вновь, только вот по новым правилам. Как только подаётся команда, мяч оказывается вновь у мистера Сандерса, который, удивительно, передаёт мяч сразу же Чендлеру. Кристиан на секунду останавливается, поправляя клюшку в своей руке и разглядывая в наездниках высокую фигуру Габриеля, что восседал на чёрной лошади. Никто из игроков также не спешил забирать мяч у Эдриана Брауна. Никто ещё толком не знал, что из себя представляют братья. Из чего они сделаны, и такие же ли они как их отец, властные и авторитарные.

Чендлер, завидев фигуру Озборна, точным ударом клюшки отправляет мяч к нему. Рядом с Габриелем, откуда не возьмись, появляется мистер Сандерс. Озборн нахмурил свои чёрные брови, из-за чего его взгляд стал особенно тяжёлым и мрачным, а круглые невинные глаза, стали больше отражать злость и гнев. Молодой человек бросил холодный взгляд на мужчину и направился прямиком к воротам. Этот Сандерс всё больше напоминал ему алчного Голдмана, а Голдман всегда напоминал Озборну об отце. Как тот умер, и какова была причина. Весь этот негатив копился каждую секунду сегодняшнего дня и сейчас он изливается на поле для поло. Ни Озборн ни Чендлер не отдадут сегодня мяч мистеру Хантеру, потому что эта игра, как олицетворение реальной жизни. У кого мяч тот и победитель, не обязательно для этого забивать в ворота.

Пока шла напряжённая игра в поле, к мисс Сандерс подошёл молодой человек, не кто иной, как Джейкоб Барлоу.

— Мисс Сандерс, я же не ошибаюсь? — поинтересовался Барлоу и присел рядом.

— Нет, вы не ошибаетесь, — проговорила Рейчел и оглядела высокую фигуру молодого человека.

— В жизни вы намного прекраснее, чем мне говорили о вас.

— А вы?

— Брендон Картер, — Барлоу принял руку Рейчел и поцеловал её.

— Никогда не слышала о вас, — честно призналась женщина, вглядываясь в незнакомые, но симпатичные черты лица.

— Я недавно появился в этом светском обществе. Я поднял свой бизнес на изобретениях, у меня много патента на новейшие гаджеты. Моя фирма этим занимается, — проговорил Барлоу и съел небольшой сэндвич, что лежал на тарелке.

— Звучит очень интересно. Я могу к вам обращаться просто Брендон, вы младше меня?

— Конечно, мисс Сандерс. Буду только рад, — Барлоу и мисс Рейчел продолжили наблюдать за игрой, — игра кажется напряжённой, вам так не кажется?

— Люблю наблюдать, как играют в поло. Это, однако, захватывающе. Люблю мужчин на лошадях, — игриво проговорила женщина и слегка засмеялась.

— Братья Брауны, действительно, неплохи в поло.

— Вы с ними знакомы? — удивлённо поинтересовалась мисс Сандерс.

— Не так хорошо, как мне хотелось бы. Мы впервые встретились на недавнем мероприятии. Я слышал, их отец скончался совсем недавно, — Барлоу поправил пиджак и, наблюдая за Чендлером с Озборном, продолжал беседу.

— Ох, жаль мистера Брауна. Он совершенно рано ушёл из этого мир, — мисс Рейчел грустно опустила глаза, а затем сделала глоток сока.

— Вы слышали про аукцион? Моя вина, я не так много знаю про него.

— Аукцион? Ах да, про него уже давно говорят.

— Я также слышал, что коллекции мистера Брауна стоит позавидовать. В общей сумме она стоит не один миллион долларов.

— Я тоже слышала о таком, но никогда ничего не видела из коллекции мистера Брауна. Он мужчиной был скрытным, всё скупал и прятал.

— Говорят, после нынешнего кризиса произведения искусства станут стоить в разы дороже.

— Дороже? — мисс Сандерс отвлеклась от игры и посмотрела на Барлоу.

— Поэтому я думаю купить пару картин на аукционе, — проговорил победно Джейкоб.

— Вы тоже собираетесь посетить аукцион? — мисс Сандерс немного задумалась, — Анжела тоже сказала, что обязательно его посетит. Вы думаете оно того стоит?

— Поверьте, нет ничего лучше, чем показать себя в набивании цены. Чем больше раз ударяется молоток, тем ценнее становится товар.

Когда закончился последний чакк, мистер Сандерс спустился с лошади и подошёл к Озборну с Чендлером, что снимали свои шлемы. Как они и хотели, за всю игру мяч был лишь пару раз у мистера Сандерса и лишь ничего у Боба Уилсона. Хоть и наши ребята и были в защите, они больше напоминали нападение. Ярое нападение.

— Вижу, вы действительно хорошие игроки, — похвально проговорил Хантер, из-за чего Габриель с Кристианом немного смутились, они ожидали другой реакции, — мне нравится, когда люди идут напролом в достижении победы.

— Вас нам в этом не переплюнуть, мистер Сандерс, — проговорил Чендлер и пожал руку мужчине.

— Ещё обязательно сыграем с вами, надеюсь в скором времени.

— Пренепременно, — довольно проговорил Озборн, когда заметил, как Барлоу отошёл от мисс Сандерс, незаметно кивая своим.


========== Глава 8 ==========


Гудвин, появившись в доме мистера Паркера, сразу же поднялся на второй этаж. Было только ранее утро, но вечно шумный Нью-Йорк уже жил и трепетал. Многих из ребят не было дома, пока что. К двенадцати часам дня они обязательно должны присутствовать здесь. Наши братья Брауны ожидают важных гостей. Арнольд преодолел небольшой коридор и оказался рядом с комнатой Чендлера. Постучавшись в неё, молодой человек оказался внутри. Пробежавшись по пространству своими лисьими глазами, Арнольд заметил Кристиана, что стоял за шторами и смотрел в окно.

— Это то, о чём ты меня просил, — спокойно проговорил Гудвин и кинул на стол конверт, где лежал лист бумаги, — зачем тебе понадобилась эта женщина?

Чендлер медленно повернулся в сторону Арнольда и взял со стола конверт. Его рыжие волосы были непривычно не уложены и торчали во все стороны, из-за чего он казался ещё более молодым. Его румяные щёки были покрыты веснушками, а глаза почему-то блестели.

— Неужели тебя это интересует, Гудвин? — поинтересовался Кристиан и острой бритвой, что лежала на рабочем столе, открыл конверт.

— Просто надеюсь, что ты не в гангстеры заделался. Ты же знаешь, я хоть и мошенник, но никогда не трону женщину, — угрюмо обозначил свою точку зрения Арнольд.

— Не беспокойся, — удовлетворённо проговорил Кристиан, отвлекаясь от бумаги, — манеры делают мужчин.

Арнольд ухмыляется неоднозначному ответу Чендлера и покидает комнату. После ухода своего товарища Кристиан возвращается к конверту и широко улыбается, от чего его глаза становятся ещё ярче.

«Матушка, потерпи ещё немного. Я скоро приду за тобой, и мы всегда будем вместе».

В доме кипела работа. Лишь несколько часов стоили ребятам немного больше. Нужно было убраться и сделать так, чтобы большая двухэтажная квартира семьи Паркер превратилась в небольшое место пребывания для двух братьев. Задача была проста. Убрать лишнее и поставить нужное, так называемый реквизит для их постановки. И тут не обошлось без умелых рук Барлоу, что был достаточно ловок на создание поддельных бумаг и, что не маловажно для них, фотографий.

За три дня до ожидания гостей Барлоу принялся за незначительную часть в их плане. Она была столь незначительна, что можно было бы обойтись и без неё, но есть и другая сторона медали. С этой деталью наши ребята полностью подчинят своему влиянию своих гостей. А эта самая важная часть для того, чтобы их один большой план шёл по правильному пути. Стена — это не один монолитный камень, это несколько маленьких камней, что образуют вместе одну непоколебимую стену, что устоит при любых обстоятельствах. Так что детали, всегда в унисон твердили Барлоу с Гудвином, как деньги, лучше, если их будет много.

Взяв старую фотографию, которая запечатляла мистера Брауна на двадцать лет моложе, Джейкоб прошёл к столу. На этом столе лежали ещё две фотографии, и на обеих фотографиях стояли два юных мальчика. Кто они и тем более, какое они отношение имеют к старику Брауну, Барлоу не волновало. Это лишь вырезки из каких-то старых газет. Джейкобу было лишь нужно, чтобы эти мальчики по возрасту и внешности были схожи с Озборном и Чендлером. Один из мальчишек был старше и выше второго, и именно он был обладателем милых чёрных кудряшек, что аккуратно лежали под клетчатой кепи. Как и сам Кристиан второй паренёк носил на себе прямые рыжие волосы, что были коротко подстрижены. Вырезав аккуратно по самому контуру фотографии мальчишек, Барлоу промазал их тягучей прозрачной жидкостью, что больше по консистенции напоминала клей. Дальше молодой человек повыше закатал рукава рубахи и поместил промазанные большим слоем фотографии под плотную плёнку. В этот момент в комнату зашёл Озборн и удивлённо стал разглядывать весь хлопотливый процесс создания поддельной фотографии.

— Где ты этому научился? — поинтересовался Габриель, подмечая про себя, что этот молодой человек обладает интересным складом ума и, по всей видимости, совсем не глуп.

— Меня научил дядюшка, — проговорил Барлоу и поднёс покрытые плёнкой фотографии к пламени свечи. Удерживая дистанцию, Джейкоб провёл фотографии над горячим воздухом и оставил их схватываться.

— Родной? — продолжал расспросы Озборн.

— Он жил на соседней улице, в детстве я часто сидел у него. Там было намного спокойнее, чем дома, — дальше Барлоу принялся промазывать всё той же жидкостью фотографию мистера Брауна, что стоял напротив своего немаленького поместья.

— Почему? — Озборн был просто заворожен процессом, что не обратил внимания, как задал Джейкобу не очень уместный вопрос. Слишком много ума не нужно, чтобы понять, что в детстве в доме Барлоу было не всё очень хорошо. А они все впятером не друзья, чтобы делиться такими сокровенными вещами.

Пока фотография Брауна пропитывалась тягучей жидкостью, Джейкоб вернулся к двум мальчишкам и положил эти фотографии на деревянную дощечку. Затем молодой человек стал проводить по обратным сторонам деревянным стеком, острая часть которого была прорезиненной. Эти инструменты были сделаны вручную, что придавало им явно большей стоимости. Часть пропитанной жидкости вместе с микрочастицами фотографии оставалась на прорезиненной части. Благодаря этому, две фотографии превратились в так называемую плёнку, что имела слегка потёртый эффект, как и сама старая фотография двадцатилетней давности.

— Если бы я оставался дома, то меня бы избивали бандиты, что приходили забирать долг у моей матери, — Барлоу на удивление Озборна спокойно ответил, словно всё нормально, словно бы так и нужно. Пока Габриель, что имел счастливое детство и юность, обдумывал слова Джейкоба, молодой человек приложил две фотографии к изображению мужчины, словно бы они стоят вместе, и, промазав жидкостью, накрыл фотографию плотной плёнкой.

— Почему ты не был с матерью? Ты мог ей помочь или…

— Или мог дать ей умереть раньше, без страданий, — ледяные глаза посмотрели на Озборна, а розовые губы искривились в лёгкой усмешке, — моя мать не была тем человеком, которому нужно помогать. С десятилетним ребёнком на руках, она тратила последние деньги на алкоголь. Пусть хранит меня королева, о мёртвых плохое не говорят, — на этих словах Барлоу взял готовую фотографию и повесил её на тонкий жгут, чтобы она высохла, — через два дня будет готов ваш семейный портрет.

***

— Здесь всё, что ты просил, — проговорил Гудвин, протягивая масляные краски высокому Эдмунду.

Кроуфорд жадными глазами пробежал по тюбикам с красками и, удостоверившись, что здесь всё, что ему нужно, молодой человек кивнул головой.

— Когда ты приступишь? — поинтересовался Чендлер у Эдмунда.

— Сейчас же, — сразу же ответил Кроуфорд и встал со своего места, намереваясь отправиться в свою комнату, где он приступит к выполнению второй части их безупречного плана, но того остановил Барлоу.

— Ты точно знаешь, что нужно делать? — на всякий случай спросил Джейкоб.

— Не беспокойся, — тихо отозвался молодой человек, оглядывая неуверенную фигуру Барлоу, — лучше меня вы никого не найдёте.

***

Эдмунд и Арнольд, забрав еженедельную газету, поспешили на выход из дома старика Брауна. Выйдя из кабинета, двое молодых людей направились прямо по коридору, впереди виднелся поворот, после которого следовала большая гостиная, а оттуда на выход из дома. Но на повороте Кроуфорд увидел спуск в подвал и поспешил сразу же туда.

— Какого чёрта ты творишь? — раздражённо бросил Арнольд и посмотрел на спину высокого молодого человека, что не спешил останавливаться. Не зря, Барлоу не желал отпускать этого чудика вместе с Гудвином. Этот Кроуфорд самый скрытный и самый загадочный человек из их небольшой группы. До сих пор он так и не рассказал причину, почему он отправился в Америку, почему он присоединился к этому отряду самоубийц, что желанно хотят обхитрить зазнавшихся богатеев. Но помимо этого желания, у каждого есть своя собственная, личная причина. У кого-то она понятна, как отшлифованная монета стерлинга, у кого-то достаточно размыта и недостаточно достоверна, но она существует, а этот молодой человек скрывает намного больше, чем каждый из ребят может себе представить. Эдмунд почти ничего не говорит, что иногда задаешься вопросом, нужны ли ему вообще эти деньги?

— Ты говорил, что коллекция мистера Брауна спрятана в подвале? — тихо проговорил Кроуфорд, поворачиваясь и смотря в лисьи глаза Гудвина.

— Да, ну и что? Кому, чёрт возьми, говорю? Выбираемся отсюда.

— Хочу увидеть эту коллекцию воочию, — и Эдмунд поспешил вниз по ступенькам, Арнольду ничего не оставалось, как последовать за этим ненормальным, который видимо очень сильно хотел остаться в доме старика Брауна навсегда.

Быстро спустившись в подвал, двое молодых людей открыли деревянную дверь и сразу же оказались в просторной комнате. Кроуфорд первым оказался внизу, дёргая за цепочку, что включала маленький светильник. Не успел Арнольд зайти в эту комнату, как неосознанно ахнул. Здесь стояло столько картин, сколько Гудвин в своей жизни не видел.

— Сколько лет ему понадобилось, чтобы собрать такую немаленькую коллекцию? — присвистнул Английский бульдог и посмотрел на одну из картин, что стояли в одном месте. Проведя пальцами по багетной раме, он взглянул на пейзаж моря, что был написан маслом. Одинокий корабль был пришвартован к пристани, и он же утопал в золотых лучах восходящего солнца.

— Вся его жизнь, — тихо выдал Эдмунд и стал в спешке разглядывать картины, коих здесь было не мало. Слава богу, для аукциона им нужно лишь несколько экземпляров.

А вот и главный туз в рукаве наших мошенников. Эдакая маленькая деталь, которая является заключительной и самой главной для крупнейшей аферы в истории Америки. Наши ребята хотят собственноручно собрать деньги с богатеев, которые, на минуточку, сами отдадут эти деньги нашим героям. Никто их не будет заставлять и тем более никто не собирается их красть. Единственное, что они сделают не по закону, так это продадут не оригиналы картин из огромнейшей коллекции мистера Брауна. Это будут неотличимые от оригинала копии, что так любезно сделает Эдмунд. Лишь небольшой обман будет стоить нашим англичанам в миллионы фунтов стерлингов, а тех, кого они ограбят, не жалко. Совершенно. Потому что их жизнь — это сплошное недоразумение, а их существование — значительная ошибка. Каждый грешен, и каждый падёт за то, что согрешил. Наши ребята не каратели, они лишь те, кто решил этим воспользоваться, провозглашая себя теми, кто в ответе за наказания. Поэтому вот такие вот, простые махинации превратили это дело в самое прибыльное, и, тем не менее, самое опасное, с которым когда-либо сталкивались молодые люди.

— «Тихая гавань», «Дьявол в саду», «Чревоугодие», — Эдмунд пропускал картины одну за другой, всматриваясь в их чёрты. Каждая картина уникальна, каждый художник уникален. Запоминая все черты картины на холстах, Кроуфорд забыл про время, что провели ребята в этом подвале.

Гудвин стоял у двери, на страже, каждый раз озираясь в надежде, что никто не проходит рядом.

— Мы уходим сейчас же, — после этих слов, Арнольд взял Эдмунда за ворот и буквально насильно вытолкнул из дома старика Брауна.

***

В комнате Эдмунда было темно, лишь через толстые тяжёлые шторы, что буквально всей своей тяжестью осели на полу, проникала тонкая струйка света. Кроуфорд выдохнул и вновь вздохнул. Кажется, что-то назревает, думал молодой человек, завязывая за своей спиной старый холщёвый фартук, что уже весь был в пятнах краски, которые глубоко проникли в ткань. Молодой человек повыше закатал рукава старой оливковой рубахи и взял натянутый холст, что стоял в углу комнаты. Затем Кроуфорд открыл те самые шторы, чтобы впустить в комнату естественное освещение, что сразу же пало ровной гладью на шероховатую поверхность холста. После этого молодой англичанин с некой бережностью открыл старый кожаный портфель, там всё как у перфекциониста было разложено с детальной вымеренностью и аккуратностью, сразу видно: этот портфель с содержимым был всем для Эдмунда. Он берёг всё, как зеницу ока, как своё дитя. Эдмунд пробежался тонкой рукой по кистям и без раздумий выбрал плоскую кисть из щетины. Молодой человек повертел ею перед глазами, как особенный ритуал, и приготовился к работе. На старую палитру сразу же легла красная краска, что хранила в себе название «кадмий красный тёмный». Этот цвет сразу же притянул блики из окна, и отразился насыщенным оттенком, что незаметно пылал на палитре.

Мазки краски наносились медленно и вымерено, аккуратно и достаточно педантично, но при всей этой аккуратности, всё было хаотично и замысловато. Лишь в дали, можно было заметить и разглядеть задумку настоящего автора. Кроуфорд не он, он лишь искусный подельщик.

***

— Добрый день, мистер Голдман, — Чендлер открыл дверь своей якобы квартиры и впустил некрупного тощего мужчину внутрь.

— Что вы, прошу, называйте меня просто: Клиффорд, — выдохнул мужчина и почесал свой выступающий острый подбородок.

Оказавшись внутри, Голдман огляделся и удивленно пробежался по роскошной, но удивительно скромной квартиры для столь значимых фигур, как братья Брауны.

— Что вы думаете? Здесь не слишком ли темно? Ах, как жаль, что дом закрывают многоэтажные дома рядом, — Кристиан поспешил закрыть дверь, и сразу же после этого действия оглядел фигуру владельца банка. Он был таким обычным, таким посредственным, не богатей, но и не бедняга из скромных районов. Такой, коих куча в Америке и Англии. Как такой мужчина, на лице которого написана вся его жизнь, смог обмануть многих людей и скрыться в штатах со слитками золота и деньгами в бумажной валюте? Из-за такого простецкого лица ребята наплевали на свой отбор специальных гостей и сделали исключение. Лишь из-за Габриеля, чью жизнь разрушил этот мужчина, Голдман в списке людей, что являются особо важными фигурами в плане аферы. Если бы не Озборн, наши англичане даже бы не взглянули в его сторону. Столь посредственные люди, что лишь падки на деньги, им не нужны, им нужны олицетворение денег, а не те, кто их просто крадёт.

— Здесь миленько, — наконец, проговорил Голдман и почесал тёмно-русые волосы на своём затылке, — только я думал, что дом мистера Брауна намного больше.

Чендлер звонко рассмеялся, из-за чего неуверенный Голдман слегка дёрнулся.

— Ну что вы, мистер Голдман, наш дом находится за городом, это так квартира для временного проживания.

Мужчина удивлённо ахнул и открыл рот от изумления, проводя квартиру ещё раз своими маленькими глазами. Он знал, хоть и понаслышке, что мистер Браун и его сыновья были одними из богатейших людей во всей Америке.

— Вас же братьев двое? — быстро проговорил Клиффорд, что выдавало его неуверенность и нервное состояние.

— Простите мистер Голдман, что заставил вас ждать, — после этих слов на лестнице показалась высокая фигура Озборна, что спускался со второго этажа. Его кудрявые волосы были гладко зализаны назад, а спина выпрямлена в гордой английской осанке.

— Как я понимаю, вы старший сын — Рейнольд, — Голдман учтиво поклонился и пожал руку одного из Браунов.

— Рад, что такой человек как вы, знает моего имени, — отозвался Габриель и посмотрел на округлившиеся глаза мужчины.

— Что вы, я просто обязан про вас знать, про вас говорит вся Америка.

— Вы нам льстите, мы лишь сыновья Питера Брауна, не больше. Что нельзя сказать про вас, — проговорил Чендлер, привлекая внимание мужчины к себе, — многие говорили нам про вас. Так скажем, мы были обязаны с вами познакомиться.

В маленьких глазах Голдмана сначала взыграло удивление, что переросло в нескрываемую гордость. Братья незаметно переглянулись, именно такие неподдельные эмоции им и нужны.

***

— Так что там с твоим этим… Голдманом? — поинтересовался Гудвин, чей голос эхом разнёсся по гостиной.

— С ним всё просто, — ответил Чендлер и посмотрел на Озборна, — он будет нашим специальным гостем.

— Гостем? — глупо повторил вопрос бульдог и тоже посмотрел на Озборна.

— Клиффорд Голдман лишь недавно переехал в Америку, его нефтебизнес ещё не такой крупный, но украденных денег хватило, чтобы неплохо его поднять, — проговорил Габриель, в каждом отдельном слове чувствовалась доля горечи и ярого презрения.

— Так как он новенький здесь, он ещё не так уверен среди американских богатеев, — продолжил Барлоу.

— Так что приглашение на небольшой чаепитие от таких титанов, как братья Брауны, польстит самолюбие этого Клиффорда, — проговорил Чендлер, подставляя под точенный подбородок руку.

— Здесь то мы и заставим его вложить украденные деньги в наши картины, — лёгкая ухмылка тронуло всегда серьёзное лицо Габриеля.

— У воров воры не воруют, лишь берут на временное пользование, — ехидно проговорил Чендлер.

***

Гудвин в какой-то непонятной форме принёс горячий чай и поставил его на деревянный стол.

— Билли, можешь быть свободным, — Эдриан в лице Кристиана махнул рукой и попросил Арнольда покинуть гостиную.

Английский бульдог скривил недовольную гримасу и покинул компанию братьев Браун и Голдмана. Позже Чендлер получит за свою самодеятельность.

— Это вы с мистером Брауном? — поинтересовался Клиффорд, рассматривая фотографию, что стояла на соседнем столике и что была сделана неделю назад. В голосе мужчины больше не было страха или неуверенности, почувствовав свою мощь, Голдман чуть поднял подбородок, хоть и на имени Брауна голос мужчины чуть дрогнул. Он — не они. Голдман — не Брауны. Не так велик, и это его по праву пугает.

— Ах, вы про фотографию? — Чендлер взял в свою руку раму и сразу же поставил её на место, — мы сделали её с отцом восемнадцать лет назад, перед отъездом, жаль, что он так и не увидел нас вновь.

— Извините, — перебив Кристиана, Клиффорд взглянул на Габриеля, — вы кажитесь мне таким знакомым, мог ли я вас где-то видеть?

Этот вопрос был таким ожидаемым, как хорошо, что ответ был уже заранее прописан.

— Ах, возможно мы виделись в Англии, вы бывали в Лондоне? — Габриель взглянул в глаза мужчине, что в секунду испугались и забегали по комнате.

— Нет, я так не думаю. То есть, я никогда не был в Англии, — слова слетают с уст, как очень плохая ложь. Конечно же, для новой жизни в штатах Голдману нужно не дать узнать всем своё прошлое, прошлое, где он преступник. И проблема заключается в том, что Клиффорд врёт людям, что с самого начала знают правду. Знают грязные секреты, что таит в себе этот тощий мужчина, что сейчас чуть нервно попивает горячий чай, что так привычен для его уст.

— Тогда может нам предложить вам кофе? Вы уж простите нам нашу английскую привычку, — Чендлер сделал маленький глоток чёрного чая и посмотрел на Голдмана, что в секунду отставил чашку от своего лица.

— Да, буду очень признателен, — как ошпаренный, выдает мужчина и возвращает чашку на стол.

В ближайший час ребята мило и непринуждённо общаются с мистером Голдманом, что уже более уверен в себе, хоть и держит дистанцию. Но в каждом его слове, выражении голосе есть желание быть здесь. Здесь — это там, где на данный момент находятся братья Брауны. На самом верху. Там дует свежий ветер, и видно всё, как на ладони. Ради места на верхушке Голдман сделает всё, что сможет. Деньги украсть для него не проблема, но сможет ли он выдержать сам тот обман, что покроет его с головой. Для этого он здесь. Чтобы сломаться, сломаться навсегда.

— Не знаю, слышали ли вы про наш аукцион? — невзначай интересуется Озборн, когда чувствует послабление в мужчине.

Голдман допивает такой ненавистный ему кофе и переводит взгляд на Габриеля, что расслабленно сидит в дорогом кресле.

— В последнее время я только про него и слышу, — ответил мужчина и пригладил свои волосы.

— Мы надеемся вас там увидеть, — бросил Чендлер и посмотрел на Клиффорда, что задумался, погружаясь в себя.

— Не думаю, что это будет уместно, — аккуратно выдал мужчина, замечая изменения в лицах братьев.

— Вы не интересуетесь искусством? — продолжал спрашивать Кристиан.

— Можно сказать и так, я в нём не разбираюсь.

— Ах, как жаль, — поддельно огорчился Габриель и откинулся на спинку кресла, — столько уважаемых людей будет на аукционе, нам бы так хотелось и вас увидеть.

— Вы знаете Анжелу и Скотта Кларк? — быстро, как пуля, интересуется Чендлер, заглядывая в маленькие глаза мужчины.

— Очень много слышал о них, очень уважаемые люди, — также быстро ответил мужчина, — лично пока что не знаком.

— Мы бы вас с ними обязательно познакомили, — скорбно выдавил из себя Озборн, — может быть, вы тогда знаете мистера и мисс Сандерс?

— Владельцы «Сандерс Билдинг»? Что вы, — отмахнулся мужчина, — вы и с ними знакомы?

— Очень приятные люди, — чуть расслабленно выдал Кристиан.

— Они очень сильно заинтересованы в отцовской коллекции, — проговорил Озборн, прекращая глубокие раздумья Голдмана.

— Сильно заинтересованы? И почему же? — заинтересованно поинтересовался Клиффорд.

— Ну вы же знаете, картины с каждым годом становятся только ценнее. Сейчас они стоят столько то, а через пять лет уже в два, если не в три раза дороже. Например, наш отец покупал картины за одну цены, но мы то продадим на порядок дороже, — проговорил Озборн, — Эдмунд, ты помнишь ту картину, что отец купил в Италии десять лет назад?

— Та, что за десять тысяч евро? — Чендлер задумался, а затем ответил, но ответ заставил Клиффорда изумлённо открыть глаза.

— Как вы, мистер Голдман, думаете, сколько сейчас она будет стоить? — Озборн перевёл свои карие глаза на мужчину. Клиффорд почесал подбородок и показал три пальца, на что Габриель рассмеялся и показал пять пальцев.

— Пятьдесят тысяч? — Голдман не смог скрыл скрыть своё удивление, отлично, рыбка захватила наживку.

— И это только начальная цена за лот, — Чендлер встал из-за стола и оглядел всех присутствующих, — пойдёмте на второй этаж, мы покажем несколько картин из отцовской коллекции.

Голдман, сопровождаемый Чендлером и Озборном поднялся на второй этаж, и его сразу же привлёкла картина, что висела на кремовой стене. Здесь был изображён натюрморт с гранатом и бокалом вина.

— Это одна из моих любимейших картин, — Чендлер указал на холст, что покоился в багетной раме, — художник не известен, на этой его работе стоят лишь инициалы «А.К.» Это делает её намного ценней. Иногда неизвестность порождает в людях азарт, вам так не кажется?

Голдман вблизи рассмотрел картину и, отодвинувшись, переключился на молодых людей.

— Очень прекрасная работа, — проговорил мужчина. Но его внимание привлёк длинный коридор за спинами двух братьев Браун. Там показалась высокая фигура,что вся была перепачкана в краске. Она появилась в одной комнате и скрылась в другой.

— Мистер Голдман, вы что-то увидели? — поинтересовался Озборн и посмотрел за свою спину.

— Я, кажется, кого-то видел, — через секунду отозвался Клиффорд.

— В доме только мы и наш слуга, Билли, возможно, вы видели его? — Чендлер посмотрел на чуть испуганную фигуру мужчины.

— Нет, этот был намного выше.

— Возможно, вам лишь показалась. А возвращаясь к картине, — Озборн вновь указал на холст, — поговаривают, что художник умер задолго до написания этой картины. И что, именно его ученик продолжил дело учителя.

В коридоре вновь показалась высокая фигура, что вышла в той самой комнате, волоча за собой высокую багетную раму, в которой была картина. Через несколько секунд она вновь скрылась.

— Вот сейчас, — испуганно выдал Клиффорд, — вы видели?

— Мы ничего не видели, мистер Голдман, — спокойно проговорил Чендлер, — говорят, что умершего художника всегда видят где-то рядом с картиной, в виде призрака.

— Призрака?

— Не стоит воспринимать это всерьёз, это лишь байки. Но благодаря ним, картины раскупают очень хорошо. Люди любят такое.

Двое братьев и мужчина спустились на первый этаж и прошли до двери выхода.

— Были очень рады с вами познакомиться, мистер Голдман, — проговорил Озборн и пожал руку мужчине.

— Не меньше чем я, — улыбнувшись, протянул Клиффорд.

— Вы подумайте, мы надеемся увидеть вас на нашем аукционе, — сказал Чендлер, аккуратно пристраиваясь рядом со своим названным братом.

— Вы меня очень заинтересовали, молодые люди, — проговорил Голдман, поправляя платок в кармане своего пальто, — искусство сейчас звучит очень интересно.


========== Глава 9 ==========


Два года назад

Эдмунд нервно пытался заправить волосы за уши, но они были слишком короткими, поэтому каштановые пряди вновь вылетали из длинных тонких пальцев молодого человека и возвращались в исходное положение. Отказавшись от чёлки, Кроуфорд принялся переминать всё в тех же пальцах старенькую лямку портфельчика. По правую сторону коридор освещали высокие окна, что открывали вид на прекрасный Нью-Йорк. Эдмунд на секунду остановился, вдохнул горячий воздух перед собой, а затем продолжил путь до деканата.

Нью-Йоркская Академия искусств — это то место, что каждую ночь приходило в мечтах к Кроуфорду. Он каждый божий день бежал в кровать, надеясь вновь увидеть то место, что он так лелеял и боготворил. Оно, как божее явление, было выше всех его мечт. И вот, став совершеннолетним и окончив школу в Лондоне, Эдмунд с таким трудом проходит отбор для поступление в место из своих грёз. Сколько было пролито слёз просто не счесть. А всё лишь для того, чтобы гордо называть себя студентом Академии искусств. Талант будет потрачен не зря, и через время Кроуфорд прославит себя и свою страну, как один из самых талантливых художников современности.

Днём ранее Эдмунда пригласили явиться в деканат незамедлительно, что очень сильно насторожило и испугало молодого человека. Его бабушка с дедушкой отдавали последние деньги, чтобы их драгоценный и очень талантливый внук мог учиться в лучшем учебном заведении всей Америки. И, когда молодой человек закончит учёбу, он отдаст всё до последнего фунта стерлингов. Он вернёт все деньги, в которые было вложено столько усилий.

Появившись в просторном кабинете, Эдмунд не успел ничего сделать, как ему вручили бумагу и выставили за дверь. В бумаге было написано, что молодой человек не допускается до сессии в случае с не достижением нужного уровня, для того, чтобы продолжать обучение в Нью-йоркской Академии искусств. Его просят забрать все документы и освободить учебное и платное место, а также сдать в кабинете на третьем этаже свою идентификационную карту студента этого учебного заведения. Кроуфорд пробегается глазами по бумаге и удивлённо отводит их в сторону. «Это однозначно какая-то ошибка», — первое, что приходит в голову к молодому человеку, как он видит в коридоре мистера Райта, ректора Академии искусств, рядом с которым мельтешит мистер Кларк, заведующий кафедры монументального искусства. Как раз та самая кафедра, на которой и обучался наш англичанин.

— Мистер Кларк, — только и успевает проговорить Эдмунд, как мужчина поднимает на него свои глаза и озадаченно выдыхает.

— Кроуфорд, вам должны были выдать бумагу на отчисление. Вы её получили?

— Да, мистер Кларк, но я не понимаю…

— Что вы не понимаете? Здесь же всё черным по белому написано, — мужчина выхватывает бумагу из рук молодого человека и крутит ею перед испуганным лицом ничего непонимающего Эдмунда, — нашей Академии нужны таланты, коим вы не являетесь, Кроуфорд. Посредственность, как вы, мы сможем найти и на улице, — после этих слов двое мужчин скрываются в высоких дверях деканата, а Эдмунд, простояв ещё пять минут в подвешенном состоянии посреди коридора, будто бы на ватных ногах, покидает здание Академии искусств, место из детских грёз молодого человека, что в секунду превратилось в ночной кошмар.

Настоящее время

Кроуфорд берёт в свою руку бумагу на отчисление, чернила на которой уже выцвели и частично исчезли. Молодой человек вновь пробегается по ней глазами и откладывает в сторону, после чего туго завязывает грязный от красок фартук вокруг своей талии.

В дверь, за которой скрывалась целая мастерская, постучали, и в проходе показалась высокая фигура Барлоу, что заглянул внутрь.

— Твой ужин, — бросает молодой человек и ставит алюминиевый поднос на ближайший к нему столик.

Кроуфорд отвлекается от холста на голос и поворачивается на фигуру Джейкоба, что пробежался глазами по небольшой комнате, что уже была набита картинами, которые Эдмунд писал в кротчайшие сроки.

— Ты не устал? — поинтересовался Барлоу, когда Эдмунд подошёл к подносу и сделал глоток горячего чая.

— Нет, — тихо бросил Кроуфорд и продолжил трапезничать.

— Сколько уже готово? — продолжал спрашивать Джейкоб, так много он с этим чудаковатым парнем раньше не общался, а пока Эдмунд падок на ответы, это, несомненно, хорошо для Барлоу. Он волновался с самого первого дня, потому что был не уверен в словах этого молодого мальчика. Как можно верить словам, что тот сможет сделать неотличимые от оригинала копии? Кто это сказал? Эдмунд лишь убедил, а они все поверили. А эта часть, является самой важной в этой афере. Но смотря, на то, что сейчас стоит в комнате, Барлоу больше не нужно переживать. В этом мальчике явно больше таланта, чем он сам говорит о себе.

— Это половина. Осталось столько же.

— У нас осталась неделя до аукциона, — проговорил Барлоу и сразу же покинул компанию Кроуфорда.

Спустившись вниз на первый этаж, Барлоу подходит к двум фигурам, это были Габриель и Чендлер, что уже собирались. Накинув на себя чёрное пальто, Озборн развернулся к Джейкобу.

— Гудвин уже там? — бросил Габриель приглаживая кудрявые волосы под шляпой.

— Всё, как нам и надо, — ответил Барлоу и пробежался глазами по нарядным фигурам молодых людей. На обоих были костюмы, что выглядели очень дорого и презентабельно, как и подобает братьям Браун.

***

— Никому не секрет, что Гарри Бейкер любит зависать в лучшем казино Нью-Йорка «Gold Casino & Hotel», — проговорил Гудвин и бросил брошюру на стол, за которым сидели остальные ребята.

— Гарри Бейкер? Тот Бейкер, что занимается недвижимостью в Нью-Йорке? — поинтересовался Барлоу, не заинтересованно пробегаясь глазами по брошюре казино.

— Бруклин, Манхетон, почти всё в его владениях, — продолжил Английский бульдог.

— И так что же такой влиятельный человек, как Бейкер, забыл в казино?

— Всем в Америке известно, что Бейкер не может жить без азартных игр. Покер, крэпс, блэкджек, рулетка, пай гоу покер — всё для чего нужны деньги, всё привлекает этого Бейкера.

— А когда ты не боишься, что ты потеряешь все свои деньги, играть становится интереснее, — угрюмо отозвался Чендлер.

— Вообще, всем также известно, что с этим Бейкером лучше не связываться, — небольшое исследование Гудвина начинало набирать обороты.

— Почему же? Он так хорош в покере? — бросил не радостно Барлоу, кладя руку под голову.

— Бейкер известен тем, что он слишком жесток, если выпьет чуть больше во время своих игр. Поговаривают, что он бьёт свою жену, когда возвращается домой после казино.

— Мисс Шерил? Мы же познакомились с ней на вечере? — Озборн посмотрел на Чендлера, и тот утвердительно кивнул, — поэтому она выглядела такой несчастной.

— Его деньги измеряются в фишках для покера, как мы убедим его присутствовать на нашем аукционе? — Барлоу прервал небольшую паузу.

— Всё просто, друг мой, — чуть более оптимистично проговорил Чендлер, убирая за ухо прядь рыжих волос, — если человек хорош в покере, тогда Бейкер чувствует авторитет и хороший вкус этого человека.

— Вы хотите сразиться с ним на его же поле? — Барлоу даже прочистил горло от неожиданно поступившей информации, — дай мне знать, если ты так хорош в покере, Чендлер.

— Кто сказал, что будем играть мы с Габриелем? — Кристиан обвёл всех задорным взглядом, — разве не ты же нам говорил, что Гудвин хорош в таких делах?

— Нольди? — Барлоу поднялся из-за стола, — одно дело иметь связи и ловкие руки, а другое пытаться обыграть заядлого игромана.

— Мошенник есть мошенник всегда, — продолжал настаивать на своём Чендлер.

— Я согласен, — быстро отозвался Арнольд, когда понял, что назревает ссора, — только вам нужно всегда слушать меня, и не отходить от плана, так мы сможем всех обмануть.

***

«Gold Casino & Hotel» встретил ребят яркими огнями и шумной музыкой. Огни пестрили и искрились обилием цветов и сочного настроения. Для некоторых жизнь здесь становилась ложечкой сладкого мёда, что мягко стекала и умасливала жизнь тех, кому, кажется, здесь повезло. Но были и те, для кого казино становилось холодной тенью, что скрывалась за всем этим ярким светом огней. В общем, давно уже надо было понять, что казино — это не то место, где над входом висит предупреждающая табличка, это место, что приглашает всех с распростертыми объятиями, но сладкую жизнь даёт лишь тем, кто и денег вложит в это место побольше.

Чендлер и Озборн вышли из автомобиля и оглядели высочайшее здание казино и отеля. Габриель никогда такого в жизни не видел, а о том, чтобы побывать здесь, речи и не шло.

— Поторопимся, нас заждались, — проговорил Озборн и поспешил к широким дверям, где стояло два охранника, но за рукав его чёрного пальто схватился Чендлер, останавливая молодого человека.

— Они могут подождать ещё, — игриво отозвался Кристиан, поправляя ворот пиджака, — мистер Бейкер лично нас пригласил, а это значит он обязательно нас дождётся, без разницы придём мы через десять минут или через час.

Зайдя в здание казино, молодые люди остановились у высокой девушки, что уже ждала их у входа. На ней была чёрная мини юбка и синий укороченный пиджак с шёлковым шарфом на шее.

— Рейнольд и Эдмунд Браун? — девушка приложила руку в чёрной перчатке к животу и оглядела две высокие фигуры.

Молодые люди лишь не заинтересованно и незаметно кивнули и продолжили осматривать просторный холл, снимая свои шерстяные чёрные шляпы.

— Мистер Бейкер ждёт вас, — после этих слов девушка повела братьев прямо по длинному и пустому коридору к vip-комнате номер сто двадцать семь. Оказавшись напротив высокой двери, девушка поклонилась столь значимым фигурам и покинула их компанию, ей не разрешается оставаться с высокопоставленными людьми больше положенного срока. А ещё не разрешается смотреть прямо в глаза, но Озборн этого даже не заметил, так как его глаза всегда были устремлены на пустой коридор, он запоминал каждую дверь и поворот, что они проходили, чтобы оказаться рядом с комнатой номер сто двадцать семь.

Внутри просторная комната была освещена приглушённым светом, а дым от дорогих кубинских сигар кружил вокруг и осел рядом со столом, за которым сидел мистер Бейкер со своими друзьями.

— Рейнольд, Эдмунд, — мужчина поднялся со стола, чтобы встретить молодых гостей.

Пожав братьям руки, мистер Бейкер усадил молодых людей за круглый стол, за которым уже сидело двое мужчин, что были одного возраста с хозяином сегодняшнего мероприятия.

— Подойди, — быстро скомандовал Бейкер и лёгким движением руки подозвал официанта.

На свет из приглушённой части комнаты вышел Арнольд, что был одет в чёрный костюм с белой рубашкой. Гудвин, как и сам сказал Барлоу, имеет связи почти со всем Нью-Йорком, так что попасть в «Gold Casino & Hotel» было легче простого. Арнольд, держа поднос у живота, подошёл поближе к мистеру Бейкеру.

— Надеюсь, мои гости не откажутся от виски? — мужчина перевёл взгляд на молодых людей, что утвердительно кивнули.

— Мы никогда не откажемся выпить вместе с вами, мистер Бейкер, — Габриель слегка качнул головой, соглашаясь на выпивку, что предложил им мужчина. При любых обстоятельствах им нельзя выпить больше одного стакана спиртного, потому что нужно контролировать ситуацию всегда, а для этого нужна трезвая и чистая голова. Но отказывать мужчине — это значит, строить лишний барьер для себя.

Арнольд наконец покидает комнату, отправляясь за крепким напитком, а Бейкер поворачивается к двум братьям.

— Молодые люди, прошу, — после этого мужчина указывает на стол и сам садится в мягкое кресло.

— Неужели, это те самые сыновья мистера Брауна? — мужчина, что был достаточно низким с лысой макушкой, поднялся со своего стула и пожал руки молодых людей, — Джон Тейлор, рад с вами познакомиться.

— Мистер Тейлор, — повторил Кристиан и сел за стол.

— Боб Андерсон, — проговорил второй мужчина, — наслышан о вас.

— Приятно познакомится, мистер Андерсон, — мило отозвался Озборн.

Через некоторое время Арнольд в лице официанта vip-комнаты в казино появился со стаканами и бутылкой виски. Расставив всё на столе, молодой человек разлил содержимое по стаканам и отошёл, чтобы не мешать беседе.

— Подливай, чтобы не заканчивалось, — проговорил Бейкер Гудвину и указал на стакан.

Ещё через некоторое время в комнате появился ещё один работник казино, этот высокий мужчина быстро прошёлся до стола и положил карты с фишками на стол.

— Давайте сыграем, — весело проговорил Бейкер и быстро осушил содержимое стакана.

— В Англии то, наверное, не очень популярен покер? — поинтересовался мистер Тейлор, снимая свой пиджак, так как через какой-то промежуток времени игры, ему однозначно станет жарко.

— Какой покер? Эти мальчишки, только про искусство и задвигают, — безобидно отозвался Бейкер, на что его друзья рассмеялись, Озборн и Чендлер аккуратно поддержали хозяев сегодняшнего вечера.

— Поди, и карты в руках не держали? — также безвредно проговорил Андерсон.

— Однозначно намного меньше, чем вы, господа, — отозвался Габриель и от нервов слегка потеребил манжет рубашки.

— И поэтому решили к нам присоединиться? — хрипло рассмеялся мистер Бейкер и дал команду раздать карты, — мы играем в техасский холдем, господа.

Человек, что пришёл в комнату вместе с картами, разложил перед каждым игроком фишки, а сам сел на шестой стул. Чуть перетасовав колоду и обязательно сняв её, он раздал игрокам по две карты.

— Кладём на банк деньги, — скомандовал мужчина и указал на фишки.

— Тогда начнём с небольшой суммы ради наших новеньких, — прохрипел мистер Бейкер и первым положил на стол две фишки по пять долларов, большой блайнд в игре. Все остальные пополнили банк фишкой в пять долларов.

— Смотрим на карты, — проговорил работник казино и положил оставшуюся колоду карт у себя.

Первым на свои карты посмотрел Чендлер. Десятка пики и валет черви. Однозначно, пока ещё не лучшее сочетание. Мысленно разочаровавшись, Кристиан переводит взгляд на Озборна, этот парень только сейчас раскрывает свои карты. Две королевы, однако, лучше чем у Чендлера. Такова ситуация, пока в действие не вступил флоп, та часть покера, когда на стол выкладываются три карты. Молодые люди пересекаются взглядами и незаметно смотрят на Арнольда, который должен был сделать всю работу за сегодня. Гудвин берёт в руки бутылку виски и направляется наполнять пустые стаканы дорогих гостей мистера Бейкера. Оказавшись рядом с мистером Тейлором, тот тихо показывает ему на его пустой стакан.

— Да, подлей, — бросает мужчина и продолжает рассматривать свои карты, Арнольд берёт пустой стакан, наливает в него виски и ставит по правую руку от гостя. Наши люди не глупые, поэтому спалиться на переглядывании с официантом не хотелось. Тогда нужно придумать ход, который не вызовет ни у кого из гостей подозрений. Поэтому через секунду у Барлоу возникает идея со стаканом с выпивкой. Сразу понятно, что в ходе игры через каждый круг игроки будет выпивать небольшое содержимое стакана. А это означает, что Гудвину будет удобно проходить каждый круг, прежде чем будут делаться ставки. Как сказал Чендлер: «мошенник есть мошенник всегда».

Поставив стакан с виски по правую руку, Арнольд аккуратно предупредил, что мистер Тейлор не несёт угрозы для братьев, так как пока у него собирается только пара вальтов. Следующим на очереди был мистер Андерсон. Также забрав стакан и наполнив его виски, Гудвин ставит его также по правую руку, пока что пара из двух королев Габриеля ещё в игре. И последним на очереди был мистер Бейкер. Счастливый на хорошие раздачи и лучший среди блефа, мужчина имеет за плечами годы практики. Кто-то даже поговаривает, что и своё дело по недвижимости он построил на одном лишь блефе и удаче. Стакан ставится по левую руку, значит и сейчас удача не отвернулась от мистера Бейкера.

— Ваши ставки, — наконец подаёт голос рабочий и указывает на игрока по левую руку от себя. Здесь сидел мистер Тейлор. Мужчина оглядывает свои карты и, наконец, берёт фишки.

— Поднимаю, — ещё четыре фишки появляются в банке.

«Блефовать с такими картами, не самое лучшее решения для мужчины», — думает про себя Гудвин, который уже давно видел всё, что находится за этим столом.

Мистер Андерсон также поддерживает ставку и выкидывает двадцать баксов. Бейкер любит рисковать, поэтому поддерживает друзей, следующим на очереди был Чендлер.

— Поддержу, — быстро выдаёт молодой человек и выкидывает фишки на стол.

— Также, — следом за Чендлером поддерживает и Габриель, как и «сказал» им Гудвин.

— Флоп, — холодно отзывается работник казино и выкладывает на стол общие три карты. Вскоре игроки смотрят на стол и замечают, что на них смотрят пятёрка черви, шесть пики и король крести.

С прохождением ещё одного круга ставок, на стол выкладывается ещё одна карта, в этот момент мистер Тейлор пасует и скидывает карты. Наступает последний этап — ривер. В этот момент мужчина за шестым стулом открывает последнюю карту и предлагает сделать последние ставки.

— Чек, — проговаривает мистер Андерсон и ждёт дальнейших действий за Бейкером.

— Удваиваю, — гордо произносит мужчина и кидает на стол фишки, мистеру Андерсону ни чего не остаётся, как поддержать ставку.

Чендлер смотрит на свои карты, неудачно, за все этапы он так и не собрал лучше комбинации «пары десяток». Молодой человек оглядывает Арнольда, что продолжает наливать стаканы. Напитки что у мистера Андерсона что у мистера Бейкера стоят по левую руку, а это означает, что Чендлер не в игре.

— Пасс, — тихо проговаривает молодой человек и скидывает карты.

— Пасс, — следом за Кристианом повторяет и Габриель.

— Что, не везёт, мальчики? — рассмеялся Бейкер и оглядел молодых юношей.

— Шоу даун, вскрываемся, — проговорил работник казино и забрал их карты в общую колоду.

— Сет из шестёрок, — мистер Андерсон открывает свои карты и показывает две шестёрки, что вместе с общей шестёркой образовывали комбинацию «сет».

— Стрит, — радостно проговаривает мистер Бейкер и забирает все фишки из банка себе.

Спустя час в техасский покер было сыгранно четыре сессии и, увы, они были не самыми лучшими для наших молодых людей. Каждый раз они скидывали карты, кажется, что мистера Бейкера действительно было очень сложно обойти в этой карточной игре. Он словно бы жил за этим столом для покера. Мужчина, что был работником в казино ушёл ещё за фишками, а Гудвин за новой бутылкой с дорогим виски. В комнате уже было сложно дышать от кубинских сигарет и ярких ноток дорогой выпивки.

— Да, этим вы явно пошли в своего старика, — затянув и выпустив дым, проговорил мистер Бейкер, откидываясь на спинку дорогого кресла.

— Признаемся честно, мы не так часто сидели за столом для покера, — мягко подмечает Габриель и пытается задержать дыхание от сильного запаха табака.

— Тогда давайте так, молодые люди, — градус в крови мистера Бейкера играет своё, и он весело хохочет, прежде чем продолжить говорить, — поднимем ставки, если вы сейчас выиграете эту партию и заберёте весь банк, я приду на ваш нашумевший аукцион.

Чендлер еле заметно улыбается и протягивает руку для соглашения, аукцион — это единственное, что их так сильно сейчас волновало.

Через некоторое время возвращается работник казино, и игра возобновляется. Колода тщательно тасуется, и раздается по две карты.

— Давайте же сыграем на настоящие деньги, — после этих слов, мистер Бейкер выкидывает две фишки по сто баксов. Каждый поддерживает ставку малым блайндом, и в кассе от каждого игрока лежит по фишке в сто долларов.

— Смотрим на карты, — слышится команда от мужчины.

Арнольд быстро осматривает карты наших англичан и приступает к другим игрокам.

При любых обстоятельствах либо Озборну либо Чендлеру нужно остаться в игре. Тут остается лишь хорошие карты, ну или очень хороший блеф.

— Поддерживаю, — быстро проговаривает мистер Тейлор и подкидывает ещё фишку в сто долларов.

За мистером Тейлором в игре остаётся и мистер Андерсон.

— Удваиваю, — уверенно отвечает Бейкер, хитро смотря в свои карты.

Мужчина расслабленно откинулся на свинку кресла, аккуратно принюхиваясь к крепкому запаху виски, что плескались в стакане.

— Поднимаю, — неожиданно Чендлер поднимает ставки, заставляя игроков подкинуть фишки.

Габриель остаётся докинуть столько сколько нужно, без поднимании ставок и оглядывает мужчин, что сидели напротив.

Наступает флоп, общие три карты из пяти открываются, и все гости быстро начинают соображать, как лучше построить свои дальнейшие действия. Проходит ещё круг ставок, но пока более никто не поднимал и не ставил, оставаясь в позиции «чек». Открывается ещё одна карта. Арнольд подходит к мистеру Тейлору и заглядывает в его карты, под предлогом «подлить выпивки». У мужчины в руках была почти неполная комбинация «стрита», осталось открыть лишь одну карту. Мистер Андерсон же сидел лишь с парой вальтов, видимо, на этом этапе он скинет карты. Мистер Бейкер сидел почти с полным флешом, как и Тейлору ему осталось дождаться открытия последней карты.

Когда делались ставки, мистер Андерсон скинул карты, пока двое других мужчин поддержали ставки в сто баксов.

— Пасс, — быстро выдаёт Чендлер и поворачивается на Габриеля, что пока ещё остаётся в игре.

Открывается последняя карта, и мистер Бейкер слегка улыбается, поднимая лишь один уголок губы. Полный «флеш» из пики был в его руках, поэтому мужчина и удваивает ставку. Мистер Тейлор быстро сливается, скидывая карты. Габриель бросает взгляд на стакан, что стоит по правую руку от мистера Бейкера, и кидает на стол три фишки в общей сумме в триста долларов. Бейкер чуть усмехается и лишь одним движением кисти подкидывает фишку в сто баксов, чтобы уровнять ставки.

— Шоу даун, вскрываемся, — в который раз проговорил рабочий казино.

— Флеш, — удовлетворённо протягивает Бейкер и осматривает свою комбинацию.

Габриель оглядывает стол, на котором лежали карты мужчины и смотрит на банк, который на данный момент насчитывал фишки на сумму в три тысячи долларов.

— Фул хаус, — через некоторое время аккуратно выдает Озборн и вскрывает карты, на которых была пара восьмёрок и три вальта. После этого все фишки автоматически переходят в карман Габриеля.

Мистер Тейлор и Андерсон удивлённо оглядывают молодого человека, что аккуратно задвигает фишки в свою сторону, тем временем Бейкер аккуратно поднимается на свои ноги и, чуть пошатываясь, подходит к фигурам двух братьев.

— Первый фул хаус за сегодня, — гордо проговаривает мужчина, или в этом сыграл алкоголь, — обещание я своё держу, так что буду рад посетить ваш аукцион вместе с Шерил.

После этого братья Брауны прощаются с мистером Бейкером и его друзьями и выходят на улицу. Была уже давно глубокая ночь, но шумный Нью-Йорк никогда не спит. Чендлер и Озборн подняли ворот своих пальто и сели в машину, что подъехала через некоторое время. Буквально через пять минут в автомобиль запрыгнул Гудвин и быстро закрыл за собой дверь. На переднем сидении сидел Эдмунд, а за рулём аккуратно устроился Барлоу. После того как Арнольд закрыл дверь, Джейкоб развернулся и посмотрел на сегодняшних героев.

— Ну что сколько? — без доли сомнения поинтересовался молодой человек.

— Три тысячи баксов, — радостно крикнул Гудвин и забрал у Чендлера сложенные купюры долларов. В машине послышались ликующие голоса и шелест банкнот, которые Барлоу захотел пересчитать.

— Тогда едем в бар, братья Брауны угощают, — после этих слов машина тронулась от входа в «Gold Casino & Hotel» и поехала вдоль улицы, что освещалась фонарями.


========== Глава 10 ==========


Было ещё ранее утро, когда Кристиан Чендлер поднялся со своей постели и подошёл к окну. За окном небо заволокли грозовые тучи, что растянулись до самого горизонта. Не таким хмурым днём представлял себе Чендлер встречу с человеком, которого он очень хотел увидеть последние несколько лет. Наконец, когда пройдут два дня, настанет долгожданный аукцион. Событие, ради которого молодые парни из Англии пробыли слишком долго в Америке. Событие, которое должно было разделить жизнь наших молодых людей на жизнь до и после. В общем, то событие, на осуществление которого ушло слишком много усилий.

Сегодня, когда остались считанные часы, Кристиан решил наконец встретиться со своей матерью и попросить ту собирать свои вещи. Они оба возвращаются в Англию, и, наконец, они оба заживут счастливой жизнью спустя долгих одиннадцать лет.

Чендлер надел на себя свой лучший серый шерстяной костюм в белую полоску и его любимую атласную рубаху. Раз уж это первая встреча матери и сына за одиннадцать лет, хотелось бы выглядеть соответствующе. Кристиан уже не тот глупый и невзрачный четырнадцатилетний мальчишка с вечно растрёпанными рыжими волосами и веснушками по всему лицу. Сейчас он статный молодой человек, что сиял уверенностью.

Арнольд ещё несколько дней назад дал Чендлеру конверт, где был написан действующий адрес, где проживала мисс Чендлер. Пройдя половину Нью-Йорка, молодой человек оказывается в квартале неплохих на его вкус застроек. Здесь однозначно живётся комфортно и приемлемо. Не то, что предполагал Кристиан. Молодой человек каждую ночь в своих снах надеялся, что когда он получит деньги и приедет за матерью в Нью-Йорк, тогда в этот день, он как рыцарь, как принц, спасёт бедную женщину, а дальше всё будет как в сказке. Долгий и счастливый конец. Поднявшись на нужный этаж, Чендлер стал оглядывать просторный коридор, который вёл в разные квартиры на этом этаже. Одно большое окно освещала бетонную площадку лучами дневного солнца. Найдя нужную квартиру под номером сто восемь, Чендлер на секунду останавливается и вдыхает в свои лёгкие больше воздуха. Ему не стоило так нервничать, но колени сами по себе подкашивались. И понятное дело, потому что до этой секунды Кристиан жил в постоянном томлении. Дверной звонок прозвучал так громко, что даже молодой человек смог уловить заметный кривой звук, дальше послышались шаги и тихий-тихий голос. Позже дверь медленно открылась, и перед Чендлером предстала всё ещё высокая женщина с короткими рыжими волосами. На уже взрослом лице почти не было морщин, что казалось, что женщина перед молодым человеком была юна и свежа. Она своими зелёными глазами оглядела высокую фигуру Чендлера и резко открыла маленький рот от неожиданности.

— Матушка, — быстро и немного волнующе проговорил Кристиан, но его остановила женщина, она быстро отвела парня от двери и, посмотрев вглубь квартиры, вышла, прикрывая дверь.

— Что ты здесь делаешь? — не очень радостно проговорила женщина, от чего Чендлер застыл на секунду. Он представлял эти первые слова иначе. Громкими, чарующими и возбуждёнными. Но в ответ лишь слышал холод и раздражение.

— Матушка, я приехал за тобой, ты разве не получила моего письма? — Кристиан взялся за руку своей матери, но та резко отдёрнула её, тогда молодой человек вновь всмотрелся в лицо женщины, что стояла перед ним. Гладкое не выражающее ничего лицо и совершенно безжизненные губы, что искривились в считанные секунды. Женщина перед ним делала пластические операции, но тогда наступает вопрос. На какие деньги? Всё это время Чендлер думал, что у его матери совершенно нет денег, даже чтобы вновь вернуться в Лондон.

— Я думала, ты отстанешь от меня, если не получишь ответ, — наконец-то проговаривает женщина и оглядывает своего сына. Да, красавец, и не поспоришь. Как-никак, но прошло долгих одиннадцать лет.

— Матушка, что же ты такое говоришь? Я пришёл за тобой, скоро мы вместе сможем вернуться в Лондон, — но разгорячённый поток слов молодого человека быстро прервала женщина.

— Я не хочу возвращаться, — как гром, тишину разрывают такие слова, — как думаешь, почему я так и не вернулась? Мне понравилось в Америке, я нашла себе богатого мужа, теперь он меня обеспечивает.

Кристиан совершенно не может поверить в слова своей матери, кажется, перед ним стоит совершенно другой человек.

— Но в Лондоне тебя все эти годы ждал я, — отчаянно, почти через подступающие слёзы выдаёт Кристиан, — а как же тётушка Биатрис? Ты хоть знаешь, что тётушка умерла три года назад? Мы оба так отчаянно тебя ждали.

— Глория, кто там? — резко из квартиры доносится тихий голос мужчины.

— Никто, дорогой, ошиблись квартирой, — после этих слов женщина открывает дверь своей квартиры, — уходи отсюда и больше не приходи за мной. Ты мне ничего не сможешь дать, — женщина попыталась быстро закрыть дверь, как её остановил Кристиан.

— Матушка, ты просто так от меня откажешься?

— Моя фамилия теперь Джексон, так что меня с тобой ничего не связывает, — после этих слов дверь резко закрывается.

Боль и отчаяние плескалось в, как оказалась, очень ранимой душе Кристиана. Он пытался пересилить то чувство, когда ты осознаешь, что большой промежуток своей жизни потратил на человека, который забыл о тебе и твоём существовании. Собственного сына заменили деньги и хорошая жизнь в большом городе. Идя по улицам этого самого города, Чендлер вожделел забыть эту женщину и навсегда вычеркнуть её образ из своей головы. Но на деле это желание окажется невыполнимым. Потому что образ, что был вырезан в воспоминаниях, смотрел на Кристиана в зеркале, так как лучшее во внешности молодого человека, всё, чем гордился Чендлер, всё было взято от женщины, именуемой матерью.

***

Вернувшись в квартиру мистера Паркера, Чендлер обнаруживает всех за столом. Уже давно было время ланча.

— У нас осталась Шарлотта Робертс, и мы, наконец, перейдём к финальной части нашего плана, — неожиданно для всех выдаёт Кристиан и присоединяется к общему столу.

— Ты чего так резко об этом заговорил? — насмешливо интересуется Барлоу, но встречается с несвойственно раздражённым и одновременно опечаленным взглядом Чендлера. Он никогда таким не был. Странным, да. Безумным, тоже про него. Но печальным, никогда. Хорошие актёры всегда отлично скрываются за своими же масками.

— Просто я уже задыхаюсь в этой Америки, — проговорил Кристиан, — мы сделаем всё, что запланировали, и никто и ничто нам не помешает.

***

Озборн, Чендлер и Барлоу выехали в предпоследнее место их назначения, следующим был только аукцион. В Нью-Йорке вовсю лил дождь, напоминая нашим англичанам про их родное королевство, когда лёгкая свежесть еле заметно смешивалась с запахом мокрого асфальта и травы. Капли проливного дождя бились об окна автомобиля и скатывались вниз, образовывая мокрые дорожки. Выставочный зал Шарлотты Робертс находился в самом центре, приковывая к себе внимание грандиозной и новейшей архитектурой. Высокие окна, что буквально покрывали стены этого здания, светились от света, что горел внутри.

В зале выставлялась новая модель автомобильной компании «The Roberts», владелицей которого была вдова основателя компании мисс Шарлотта Робертс, которая на данный момент была одной из самых богатых женщин Америки. Богата и одинока, такая аура витала вокруг загадочной леди, завидной дамы в финансовой элите. Шарлотта любила деньги, она в них купалась, как в ванной. Она не экономила ни на себе, ни на своей роскошной жизни. Каждый день новый наряд и обязательно дорогое украшение. Женщина любила всё, начиная от тонкого кольца на указательном пальце и заканчивая роскошным колье на тонкой шее её владелицы.

Чендлер и Озборн быстро отбежали от машины до входа, чтобы не намочить свои причёски и дорогие костюмы, кажется, дождь усиливается. На входе девушка в приятном бежевом костюме с натянутой широкой улыбкой выдаёт брошюру, на которой изображены новая выставляющая модель автомобиля и краткое содержание об этой машине. Рекламная акция у «The Roberts» была достаточно внушительной, поэтому только к запуску автомобиля на рынок, уже вся Америка говорила об этой нашумевшей машине с ярким красным дизайном.

— Слишком ярко, не находишь? — поинтересовался Озборн, обращая внимание Кристиана на слишком уж кричащий цвет автомобиля.

Молодые люди стояли напротив машины, что в свою очередь стояла на медленно вращающемся пьедестале. Здесь уже было много гостей, но самой Шарлотты Робертс ещё не было видно.

— Американцы любят всё яркое, — Чендлер также оглядел автомобиль, что был начищен до блеска, и сиял от ламп, что висели в зале.

Через долгих двадцать минут после того, как наши молодые люди приехали на мероприятие, к ребятам подошёл Барлоу в лице нового бизнесмена Брендона Картера.

— Ну и где же наша дорогая Шарлотта? — устало проговаривает Джейкоб и отпивает глоток от приторно сладкого шампанского.

— Ты же сам должен знать, Барлоу, такие женщины, как Шарлотта Робертс, не любят рано приходить на мероприятия, — усмехается Чендлер и оглядывает гостей в этом зале.

— Как минимум, это не этично, так как она сама организовала своё мероприятие, — раздосадовано протягивает Габриель и также делает глоток дорогого шампанского, но в ту же секунду убирает его от своего лица, слишком сладко, приторно сладко.

Ещё через двадцать минут, когда закончилась презентация нового автомобиля, в дверях показывается стройная фигура Шарлотты Робертс. На ней было надето чёрное платье, что было усыпано крупными паетками. Женщина лёгким движением руки поправляет серебренную фероньерку на своей голове и спешит поприветствовать гостей. Бросив несколько мимолётных слов своим гостям и некоторым знакомым, женщина призывает всех продолжать веселиться на её мероприятии. Гости радостно хлопают в ладоши, и через секунду Шарлотта растворяется в толпе.

Озборн резко потерял из виду женщину, но когда гости продолжили вечер, заметил её, что одиноко стояла с бокалом шампанского напротив высокого окна и смотрела, как стекло покрывается каплями дождя.

Барлоу бросает взгляд на женщину двоим молодым людям, а сам отлучается, он должен появиться позже.

— Мисс Робертс, — рядом с грустной фигурой женщины, что одиноко смотрела на дождь, появляются Габриель и Кристиан, — не знаю, помните ли вы нас…

— Рейнольд, Эдмунд, — женщина широко улыбается и разворачивается лицом к молодым юношам, — как же я рада вас видеть.

— Ваш новый автомобиль произвёл на нас неизгладимое впечатление, — быстро проговаривает Чендлер, чтобы завязать разговор.

— Этот? — рука Шарлотты незаинтересованно указывает на красный автомобиль, что всё ещё стоял в центре зала, — его сделали на нашей фабрике дизайнеры и механики, я лишь управляла компанией, что осталась мне от мужа, — женщина устало выдохнула и вновь развернулась к окну, что открывало вид на ночной Нью-Йорк.

Чендлер и Озборн переглянулись, женщина явно была чем-то опечалена, а это значит, что им нужно аккуратно подобраться к ней. Но к счастью молодых людей, мисс Робертс вновь сама заговорила.

— Вы действительно не представляете, как я рада, что вы здесь, — мрачно проговаривает Шарлотта и берёт сигарету, что до этого томилась на столе. Через некоторое время женщина глубоко вдыхает и выдыхает.

— Вы просто не представляете, как мы рады быть на вашем мероприятие, — но Чендлера быстро перебивает Шарлотта, что вновь выпустила дым.

— Я имела виду не мероприятие, — загадочно протягивает женщина, вглядываясь в чёрное окно, — я рада, что вы здесь, в Америке.

Габриель и Озборн, уже в который раз, вновь переглядываются за этот один небольшой разговор.

— Это связано со смертью мистера Брауна? — неосторожно бросает Озборн.

— Мистер Браун? — грустно усмехается Шарлотта, — вы, видимо, действительно долго жили вдали от отца.

Чендлер бросает на Озборна грозный взгляд и желает исправить сложившуюся ситуацию, но женщина опечаленно продолжает.

— Он всегда скучал по вам, — за окном можно было расслышать капли дождя, что синхронно касались стекла, — он жил в надежде, что вы скоро вернётесь в Америку, и он будет первым человеком, которого вы здесь увидите.

Молодые люди молчали, они не знали, что им нужно говорить. Сейчас речь идёт об их ненастоящем отце, испытывать чувства к которому они не могли.

— Мы прибыли слишком поздно, — наконец тихо, еле заметно, проговаривает Чендлер, которому выдать поддельные эмоции, как менять перчатки, быстро и безболезненно.

— Он собирал эту коллекцию специально для вас, но она так и простояла в его подвале все эти десять лет, — Шарлотта продолжала многозначительно смотреть в окно, закуривая сигарету, — старый дурак, зачем он оставил вам в наследство, такие бесполезные картины? Я же говорила продать их уже давным-давно, — женщина сокрушается на тираду.

— Может быть, они нам и не нужны, но отец так о нас заботился, так как заботиться может только отец, — неожиданно для Чендлера, Озборн подходит ближе к Шарлотте, — разве оставить просто бездушные деньги, это правильнее?

— Но вы же всё равно эти картины продадите, — проговаривает женщина, — зачем вам эти лишние мороки?

— Для нас будет честь провести этот аукцион в честь отца.

— Действительно жаль, что вы так и не увиделись в последний раз, — Шарлотта мягко смотрит на Озборна и кладёт на его широкое плечо свою маленькую ручку.

— Может быть, я и не увидел отца перед смертью, но по сей день он со мной. Я могу чувствовать, что он защищает меня, не даёт оступиться. Разве связь отца и сына не крепкая, так как же смерть может разорвать эту связь, что с каждым днём лишь крепчает? — мысли и слова Озборна были искренними, как плач младенца, лишь потому что он говорил о своём настоящем отце. В это мгновение Озборн вспомнил, почему он стоял здесь, он вспомнил, что двигало им все эти долгие недели, что стало настоящей причиной в изменениях молодого человека. К глазам стали подступать настоящие слёзы, что могли вырваться наружу, поэтому Чендлер, извинившись перед мисс Робертс, уводит Озборна с мероприятия. Этого достаточно.

На пути ему встречается расслабленный Барлоу, который по плану сейчас должен был появиться перед Шарлоттой Робертс и двумя братьями Браун. Но Джейкоб в секунду стушевался, увидев, как Озборн и Чендлер покидают компанию Шарлотты. Какого чёрта, здесь происходит? Встретившись с глазами Кристиана, он понимает, что на этом им лучше закончить. Шарлотта Робертс и без слов наших молодых людей появится на аукционе, появиться в дань памяти дорогому ей человеку, мистера Питеру Брауну.

***

Была глубокая ночь, когда Джейкоб будит Гудвина.

— Что тебе нужно? — прохрипел сонным голосом Английский бульдог и перевернулся на другой бок.

— Нольди, вставай. Нольди, — Барлоу продолжал возбуждённо будить старого приятеля.

— Да что происходит, Джейкоб? — Арнольд наконец-то встает с постели и обнаруживает, что Барлоу был уже полностью одет.

— Я расшифровал свою карту, я точно уверен, где зарыл свои деньги, — эти слова полностью разбудилиАрнольда, что тот поспешил одеться.

Дождь, что начался с вечера, даже и не думал прекращаться. Поэтому наши молодые люди, вооружившись дождевиками и лопатами, направились к заброшенной церкви, что находилась рядом, через квартал, с Центральным парком. Как вспомнил Барлоу, он закопал деньги не на стройке, а где-то рядом со старой постройкой, которая была уже наполовину разрушена, этим местом и оказалась старая церковь.

В дождь копать было намного сложнее, но уже через час Арнольд заметил что-то в мокрой земле.

— Кажется, нашёл, — проговорил Гудвин и нагнулся к земле.

— Что ты тогда медлишь? Доставай! — Барлоу в нетерпении следил за каждым шагом Гудвина. Через некоторое время Арнольд появился перед Джейкобом, держа что-то перепачканное в мокрой земле. Развернув содержимое, молодые люди обнаружили чистенькие банкноты.

— Мы нашли из, — Барлоу радостно восклицает и забирает деньги у Гудвина, — давай вернёмся в дом и поделим их.

— Отлично, если мы нашли деньги и срубим ещё на этом фальшивом аукционе, то это будет настоящий джекпот! — радостно парировал Гудвин.

— Нольди, ты не понял, — Бароу в секунду стал серьёзным и посмотрел на своего друга, — я никогда и не планировал дойти до части с аукционом.

— Что ты такое говоришь?

— Ты серьёзно веришь, что это всё сработает, и нас не поймают? — Барлоу посмотрел в ничего не понимающие глаза бульдога.

— Но тогда зачем ты всё время говорил про идеальный план, если сам в него не веришь?

— Что бы спокойно жить в Нью-Йорке, пока не найду свои деньги. Я стал общаться с этими идиотами, только ради этого. Я никогда не верил в наш план, это полная бессмыслица.

Если Джейкоб Барлоу все эти дни не верил в идеальный план наших англичан, тогда что же произойдёт на следующий день? В день проведения аукциона, на котором соберутся самые богатые члены финансовой элиты всей Америки?


========== Глава 11 ==========


Солнце только встало из-за горизонта, медленно ползя по небосклону и пересекая многоэтажные небоскрёбы, что были расставлены почти везде в столь большом и великом городе Нью-Йорк.

Озборн поднялся с кровати так же быстро, как и заснул вчерашним вечером. Наконец-то наступил решающий день, сюжет которого был уже прописан за столько дней до этого, что можно было сбиться со счёту. Габриель волновался так сильно как никогда раньше, он даже так не волновался, когда поднимался на паром, что следовал в Нью-Йорк, хотя тогда этот шаг был настолько абсурден. Был только он, движимый местью, без плана на жизнь и существование. Но всё изменилось, когда он сталкивается с новыми четырьмя людьми в его жизни, людьми что изменили эту самую жизнь.

Озборн выходит из комнаты и сталкивается с уставшим и сонным Эдмундом, что только что закончил последнюю картину. Этот мальчик сделал слишком много работы, нет, даже не так. Он сделал бОльшую часть работы, поэтому сейчас он может отдохнуть, ведь дело осталось за малым.

Чендлер также в прекрасном расположении духа выходит из своей комнаты и сталкивается с двумя молодыми людьми. Поздоровавшись, ребята хотели спуститься вниз, как услышали грозный и отчаянный голос Арнольда, что почему-то следовал из комнаты Барлоу. Появившись первым в комнате, Кристиан заглядывает внутрь и замечает Гудвина, что швырял вещи из стороны в сторону. Самих же вещей Барлоу он не увидел, что же здесь может происходить?

— Что-то случилось? — интересуется Чендлер и оказывается внутри.

Арльнд раздосадовано закрывает узкое бледное лицо руками и уводит пальцы в длинную шевелюру.

— Барлоу, бросил нас, — тихо, съедая почти каждое слово, проговаривает Гудвин, всматриваясь в лица троих молодых людей, что стояли перед ним.

— Что значит, бросил? — поинтересовался Эдмунд, устало разминая запястье.

— Это значит, что он забрал свои вещи и направился в порт, чтобы уехать в Лондон, старый ублюдок, — подушка летит в стену, а Гудвин начинает раздражённо вымерять комнату большими шагами.

— Почему так неожиданно? — Озборн видит как напряжён Гудвин, так как Английский бульдог уже давно был знаком с Барлоу, поэтому предательство того сильно отыгралось на Арнольде.

— Он струсил, просто струсил, — эти слова не так сильно ранят этих молодых людей, им не зачем так сильно ненавидеть Барлоу, только потому что тот действительно испугался.

— Значит, сделаем это без Барлоу, — резко проговорил Чендлер, чтобы поднять общий дух, — мы и без него прекрасно справимся.

— Но Барлоу был нам нужен, чтобы набивать хорошую цену на картины, — Озборн пытается понять слова Чендлера, но пока это сложно. Вот почему молодых людей всегда было пять, потому что каждый играл свою роль. Вот для чего с самого начала вводился новенький американский предприниматель Брендон Картер. Чтобы сделать так, чтобы это афера была гигантских масштабов. «Если и играть, то играть по крупному», при первой же встрече заявил Чендлер и тогда был прав.

Просто так брать и вычёркивать персонажа, значит, что они проиграли.

— У нас есть Эдмунд, лицо, которое ещё никто не видел, — продолжил Чендлер, — тебе придётся взять на себя роль Барлоу, иначе мы не добьёмся тех масштабов, которые мы хотели. А это значит, что всё было зря.

***

Помещение, в котором будет проходить аукцион, было очень большим и просторным. И состояло это помещение из двух больших комнат. В первой комнате будут выставляться картины, которые привлекут внимание наших гостей, а в следующей будет проходить, непосредственно, аукцион. Затем картины из первого зала снимаются и перевозятся во вторую комнату до начала аукциона. Всего лотов будет десять, но на такое количество картин ребята и рассчитывали. Пока проходила подготовка к вечеру, Эдмунд целый день с утра просидел в комнате для служащего персонала и мысленно настраивался. Его колени тряслись от мысли, что если, он что-то сделает не так, возможно он же и потянет всех на дно. От этих мыслей, что постоянно всплывали в голове, всегда хотелось пить, поэтому молодой человек уже выпил пять стаканов воды, и это только за последние десять минут.

— Где Эдмунд? — послышался голос Чендлера, и в щели между дверью и полом показались шаги.

Кроуфорд от испуга дёрнулся и задел стакан, что стоял рядом. Тот полетел на пол и разбился, а шаги за дверью остановились.

— Вот ты где, — Кристиан открыл дверь и предстал перед Эдмундом в дорогом костюме, вечер скоро начнётся, — иди скорее переодевайся!

Некая торопливость и нервозность Чендлера передалась и так испуганному Кроуфорду, поэтому у того предательски сильно затряслись руки, контролировать которые он был не в состоянии.

Кристиан заметил весь страх в глазах юноши и поэтому поспешил присесть на колени перед испуганным мальчишкой, после чего мягко положил руку на его плечо. Аккуратная ладонь молодого человека почти невесомыми движениями прошлась от плеча к руке и обратно, он мягким голосом стал успокаивать Эдмунда.

— Ты только не волнуйся так, оно того не стоит, — начал приободряющее Чендлер, — забудь о нашем плане, просто забудь.

— Как я могу забыть, если сейчас многое зависит от меня? — голос Эдмунда дрогнул, и он вновь попытался закрыться от этого большого и страшного мира, прикрываясь чёлкой, что, как и всегда, была слишком короткой.

— С утра мы все были слишком взволнованы и напуганы, поэтому сказали лишнего, — продолжил Чендлер, — просто забудь, эти деньги не стоят того. Если ты сильно боишься, тогда просто скажи это. Мы и так заберём эти деньги, просто зависит в каком количестве. Если ты не уверен, что справишься, пусть тогда так и будет. Главный наш приоритет, выйти сухими из воды.

— Я справлюсь, — более уверенно выдал Эдмунд, убаюкивающие слова Чендлера подействовали с волшебной силой, поэтому сейчас Кроуфорд хоть и чувствовал волнение и страх, но теперь же к этому всему он чувствовал и важность своего дела.

***

— Один билет на паром до Лондона, пожалуйста, — Барлоу стоял в порту, надеясь уплыть уже сегодня.

— Одну минуту, — проговорила женщина и стала готовить билет для молодого человека.

Барлоу развернулся на Нью-Йорк, он был как всегда большим и величественным. Больше сюда Джейкоб вернуться не захочет, это он знает точно. Белые флаги на столбах развивались бризом, что пришёл с океана.

— Слышал, сегодня важное событие у богатеев, — Барлоу услышал чей-то голос и развернулся, рядом с ним стояли рабочие порта и что-то обсуждали, пока курили сигареты.

— Ты про тот аукцион? — продолжали переговариваться рабочие.

— Да, точно. Про него уже как месяц все болтают, и что же там такого важного?

— Ну как обычно, богатеи покупают у богатеев, нам с нашими проблемами их не понять.

— Мой друг, что работает в Академии искусств, сказал, что на этот аукцион даже едет сам ректор университета вместе с деканом.

Дальше Барлоу уже не слышал, он стал прогонять через свою голову информацию, что только что поступила в его голову. Если сам ректор Академии искусств едет на аукцион, а это значит, что могут возникнуть проблемы, большие проблемы. Кроуфорд хорош, но он не хорош на столько, чтобы обмануть ректора Академии, что может заметить, что картины перед ним подделки.

— Молодой человек, ваш билет, — из мыслей Барлоу вывел женский голос.

— Мне он больше не нужен, — Джейкоб срывается и бежит к ближайшей дороге, где он ловит такси и на всех порах несётся на аукцион.

***

Незначительные гости мероприятия, что никогда не опаздывали, но и никогда не были важными, стали подтягиваться к зданию, где проходил аукцион. Становилось многолюдно, а от того и приходило осознание того, что скоро всё начнётся.

— Не стоит волноваться, мы по сто раз проговаривали этот вечер, — начал свою речь Чендлер, когда он с Озборном, Гудвином и Эдмундом готовились всё начать, — это станет лишь сто первым.

— Ты уверен в этом? — молодые люди развернулись на голос и увидели в проходе высокую фигуру Барлоу.

Все молчали, потому что уже не рассчитывали увидеть этого молодого человека вновь.

— Ах, ты ж, засранец, — не успевают все среагировать, как Гудвин первым налетает на Барлоу с кулаками.

— Арнольд, стой! — Озборн пытается перехватить Гудвина, что уже был готов начистить Джейкобу его симпатичное личико, — давай, сначала его выслушаем.

Чендлер повернулся к Джейкобу, что быстро поправил пальто на себе.

— И зачем ты вернулся? — холодно отозвался Кристиан, складывая руки на груди.

— Я услышал, что на наш аукцион придёт ректор Академии искусств, — после слов Барлоу в этой небольшой комнате наступила тишина, — есть гарантии, что он не заметит, что картины не настоящие?

Чендлер только сейчас понял самую большую дыру в их идеально оточенном плане, никто и никогда не брал в расчёт, что на аукционе могут появиться мастера в своём деле. Но пока все стали паниковать, Эдмунд чувствовал себя расслабленнее всех.

— Не волнуйтесь, — громко и уверенно произносит молодой человек, наконец-то улыбаясь, — я же обещал вам, что сделаю картины неотличимые от оригинала, и я сдержал своё слово.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — поинтересовался Барлоу, почему-то расслабленное и в какой-то мере уверенное лицо Кроуфорда не внушало доверие.

— Потому что я лучший.

Снаружи этой комнаты, где, казалось бы, время остановилось, послышались голоса, и их с каждой секундой становилось всё больше.

— Пора начинать наш спектакль, — Кристиан глубоко и громко выдыхает, — точнее, пора переходить к кульминации.

— Ты с нами? — поинтересовался Озборн и посмотрел на Барлоу, что виновато поднял на того свои глаза.

— Если нет, я тебя всё же ударю, — тихо через зубы прорычал Английский бульдог, и Барлоу ничего не оставалось, как согласиться. Если и совершать самую крупную аферу в истории Америки, то рискуя, и рискую по полной.

Озборн с Чендлером в лице двоих самых богатых молодых людей Америки, Рейнольда и Эдриана Браун, показываются перед гостями и приветствуют каждого на своём мероприятии. Первый гость, что попадается на глаза двоим братьям, это — Шерилл Росс, бывший председатель Верховного суда Соединённых штатов Америки.

— Какие прекрасные картины, у вашего отца явно был вкус, — женщина целует щёки молодых людей и продолжает осматривать картины.

— Рейнольд, Эдриан, — слышится женский голос, и молодые люди, развернувшись, встречаются с Анжелой и Скоттом Кларк.

На супружеской паре были одеяния в одной цветовой гамме. На Анжеле аккуратно струилось шёлковое платье цвета бордо, а Скотт предпочёл чёрный костюм с рубашкой под цвет платья жены.

— Скотт, мадам Анжела, — Чендлер первый приветствует гостей, пожимая крепкую руку мужчины и целуя руку с брильянтовым браслетом мисс Анжелы.

— Здесь так красиво, — восхищается женщина и проводит взглядом помещение.

— Вы уже что-то присмотрели, зацепила ли вас какая-либо картина? — поинтересовался Озборн.

— Да, они все так прекрасны, но та, с расцветающим персиковым деревом, нам со Скоттом показалась крайне интересной, — Анжела сразу же начала лепетать, как её аккуратно перебил Чендлер.

— На вашем месте, я бы присмотрелся к картине с горами, в Англии верят, что мирные горы приносят в семейный дом любовь и благодать.

— Спасибо конечно, но нам понравилось дерево, — грубо отчеканивает Скотт Кларк.

— Да ладно тебе, Скотт, — жена поворачивается на мужа и хмурит свои брови, что были аккуратно подведены.

— Анжела, мы же решили остановиться на картине с деревом.

— Знаешь, горы мне, действительно, понравились больше, ты же всё равно в искусстве ничего не понимаешь. А Эдриан знает больше, — после этих слов женщины братья Брауны покидают компанию Кларков и спешат к семье Сандерс, что мирно переговаривались с Бейкерами, всматриваясь в картину с таинственным названием «Тихая гавань».

— Добрый вечер, молодые люди, — первым проговаривает Гарри Бейкер и пожимает руки братьям, — здесь всё по высшему классу, не отстаёте от своего отца, хоть вы и жили в вашем Лондоне.

— Гарри, — тихо проговаривает мисс Бейкер и толкает своего мужа в бок, чтобы тот был аккуратен в своих выражениях.

— Рады, что вам нравится, — ни капли не смутившись, проговаривает Чендлер.

— Как мы уже говорили, очень надеемся, что наш аукцион вы ещё не скоро забудете, — сказал Озборн, и молодые люди продолжили встречать гостей.

— Мистер Голдман, вы всё же пришли, — Озборн приветствует мистера Клиффорда Голдмана, что осматривает шикарное помещение для зала с картинами.

— Ну конечно, как же я мог не придти, — мужчина, немного волнуясь, пожимает руки молодых людей и продолжает осматривать богатых гостей на этом вечере, — так много гостей, — нервно выдаёт мужчина, а Чендлер с Озборном, усмехаются. Этот Голдман, что был мелким владельцем банка, так им и остался, не зачем было лишний раз тешить своё маленькое эго.

Шарлотта Робертс тихо и одиноко прохаживалась вдоль картин, всматриваясь в знакомые изображения в дорогих, на первый взгляд, багетных рамах. В реальности знакомыми они лишь казались, а рамы, даже и золотыми не были. Бронза, и то слишком роскошно.

— Рады вас видеть, — молодые люди подошли к женщине, что на секунду отвлеклась от картины, она приветливо и мягко качнула головой и продолжила осматривать масляные произведения искусств.

Эдмунд аккуратно показывается в зале, где было множество гостей и теряется среди толпы. Ему нужно было встретить лишь двоих людей, чтобы навсегда отпустить боль, что затаилась в сердце.

— Что ты здесь делаешь? — интересуется Барлоу, что также, как приглашённый гость, расхаживал по залу, но, вместо того, чтобы ответить молодому человеку, Эдмунд указывает вглубь толпы. Там среди нескольких фигур в строгих черных шерстяных костюмах стоят двое мужчин, что разглядывают картину перед ними.

Барлоу оглядывается за движением юноши и устремляет свой взгляд на две фигуры, которыми как раз таки и оказались ректор Нью-Йоркской академии искусств и декан кафедры монументального искусства. Мужчины внимательно осматривают картину, что-то говоря друг другу.

— Прекрасный экземпляр своего века, — наконец, томно выдаёт декан и медленно кивает головой, — какие цвета, а какая техника. Да этой картине место в музее.

Барлоу усмехается и, дергая Эдмунда за плечо, уходит в другую часть зала.

Кроуфорд провожает взглядом своего ректора и декана, что продолжили смотреть картины, и в голове всплывают слова мужчины: «Нашей Академии нужны таланты, коим вы не являетесь, Кроуфорд. Посредственность, как вы, мы сможем найти и на улице». Их план в Америке ещё не закончился, но Эдмунд точно сделал то, ради чего он вернулся в штаты. Он доказал людям, что выставили его за бесталанность, обратное. Он смог написать картины, которые от оригинала отличить не возможно. Кроуфорд является тем талантом, что не заметила Академия искусств, и сейчас же она пожалеет об этом.

Все гости медленно перешли из зала в общий зал, где и должен был проходить аукцион. Наши дорогие гости занимают свои места, как и Барлоу, что играл здесь самую главную роль. Понятное дело, без него можно было бы и обойтись, так, скорее всего, было бы, если бы Джейкоб не вернулся, а Эдмунд отказался. Но проторчать почти месяц в Америке ради небольшой суммы денег, было бы просто глупо, учитывая то, что и затраты свои были. Так что Барлоу здесь выполняет роль набивателя цен. Когда звучит лот и стартовая цена, гости начинают предлагать свою стоимость, но для цены повыше нужна и конкуренция, которую и устроит некий Брендон Картер. Звучит цена, Барлоу в лице нового бизнесмена, поднимает эту цену, люди понимают, что эта картина того стоит, и предлагают больше. Так жалкие подделки станут стоить больше оригинала.

Аукционист в лице Арнольда Гудвина, что в красивом сером костюме показывается за кафедрой, и, укладывая и так гладкие длинные волосы, громко произносит.

— Первый лот, — громкий и поставленный голос разрезает большой зал, — картина «Тихая гавань», художник Альберт Дюж, 1815 год, масло, холст. Стартовая цена две тысячи долларов.

В зале вновь наступает тишина, когда её разрезает голос старушки, что подняла цену до две тысячи пятисот долларов. Чендлер и Габриель, что сидели в первом ряду, обернулись, а потом вновь повернули свои головы на сцену, где стояла картина. Ещё рано.

— Три тысячи! — слышится голос Барлоу и в воздух поднимается табличка с его номером.

— Мужчина под номером пять ставит три тысячи долларов, — проговаривает Гудвин, постоянно смотря на Чендлера с Озборном.

Мужчина, что был на ряд ниже Барлоу, поднимает табличку, привлекая к себе внимание.

— Мужчина под номером двадцать, три тысячи пятьсот долларов, — продолжает вещать Гудвин.

— Четыре тысячи пятьсот долларов, — Барлоу продолжает поднимать ставки, привлекая внимание публики. Кто этот молодой человек, и почему раньше его никто не видел, такие вопросы проскальзывают в голове богатеев из финансовой элиты Америки.

Мужчина, что до этого поднимал цену, вновь указал на свою табличку с номером двадцать. В этот момент, Чендлер кивает головой, и Гудвин быстро произносит.

— Пять тысяч долларов! Раз, два, три, лот продан мужчине под номером двадцать.

Публика стала громче, в зале послышались разговоры, никто не ожидал, что уже одна картина лишь из десяти уйдёт с продажи так быстро. Этого и добивались наши молодые люди, быстро продав первый лот за небольшую цену, они добьются ажиотажа, а это значит, что другие картины будут расхватывать за такие баснословные деньги, лишь бы успеть купить хоть одну картину из этих десяти великолепных работ.

На сцену приносят следующую картину.

— Жак де Монт «Демон в саду», 1750 год, масло, холст. Стартовая цена пять тысяч долларов, — проговаривает Гудвин, как из зала сразу же слышится громкий голос пожилого мужчины.

— Шесть тысяч долларов! — говорит мужчина и поднимает вверх табличку с номером тридцать.

— Семь тысяч, — сразу же подхватывает Барлоу.

— Семь тысяч долларов предлагает мужчина под номером пять, — повторяет Гудвин.

— Десять тысяч долларов, — в воздух поднимается табличка, обладательницей которой была молодая леди с розовым боа.

— Одиннадцать тысяч, — цена продолжает расти, а гости закипают всё больше.

— Двадцать тысяч, — слышится громкий голос мистера Сандерса и тот привстает, чтобы показать табличку со своим номером.

Гудвин отбивает счёт, и картина «Демон в саду» уходит с молотка.

— «Горы в облаках» Исаак Люк, 1689 год, холст, масло. Стартовая цена, — Гудвин сделал небольшую паузу, посмотрел на двоих братьев, что в унисон кивнули, — десять тысяч долларов.

— Пятнадцать, — звонкий голос Анжелы Скотт разрезает наступившую тишину.

— Двадцать тысяч, — сразу же подхватывает Барлоу.

— Двадцать пять, — доносится голос со стороны.

— Сорок тысяч долларов, — уверенно парирует мисс Анжела, надеясь сегодня забрать эту картину с собой.

Чендлер кивает головой Гудвину, соглашаясь на ставку, поэтому Арнольд начинает отсчёт.

— Сорок тысяч, раз, два…- но Арнольда перебивает Барлоу, что предлагает пятьдесят.

Счёт возобновляется, мистер Скотт пытается усадить жену на место, но она в последний раз поднимает табличку в воздух и произносит окончательную цену.

— Пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят тысяч от дамы, раз, два и три. Лот продан даме под номером пятнадцать.

Анжела радостно хлопает в ладоши и, усаживаясь обратно, встречается глазами со взглядом изумрудных глаз Чендлера. Он мило кивает, поздравляя, потом вновь отворачивается к сцене.

— Следующий лот «Персиковое дерево», Адриан Руссо, 1603 год. Стартовая цена тридцать тысяч долларов, — продолжает вещать Арнольд.

— Тридцать пять, — тихо проговаривает Голдман, что, наконец, решил принять участие в аукционе.

— Пятьдесят, — мистер Бейкер высоко поднимает табличку, заинтересованный в покупке этой картины.

Голдман резко сел на место, загоняемый мистером Бейкером, но цену любителя азартных игр поднимает старичок из последних рядов.

— Шестьдесят тысяч долларов.

— Восемьдесят, — грубый бас Гарри Бейкера вновь раздаётся в зале.

— Восемьдесят тысяч долларов, раз, два, три. Лот снят с аукциона.

Через некоторое время наступает очередь последней картины на сегодняшнем аукционе.

Небольшая картина в золотой багетной раме появляется на сцене и Гудвин громко заявляет.

— «Фрукты в вазе» написанная неизвестным художником, 1800 год, холст, масло. Стартовая цена шестьдесят тысяч долларов.

Барлоу сразу же поднимает до семидесяти тысяч, когда в воздух вздымается табличка мистера Голдмана.

— Восемьдесят тысяч долларов от мужчины под номером десять.

— Восемьдесят пять, — доносится со стороны.

— Девяносто, — проговаривает старушка из первого ряда.

— Девяносто пять, — грозно, почти рыча, кричит Голдман, потому что он просто обязан купить хоть какую-то картину с этого аукциона, ведь он не хуже всех этих богатеев, что сидели в этой комнате. Он теперь как они.

— Сто! — доносится с последних рядов.

— Сто десять, — проговаривает Голдман, и Озборн кивает Гудвину, потому что боится, что на большее он не согласиться, а этот Голдман просто обязан потерять свои деньги. Если е сейчас, то никогда.

— Раз, два, три. Лот продан мужчине под номером десять, поздравляю, — произносит Гудвин и оглядывает Кристиана, Габриеля, Джейкоба и Эдмунда, что толпился в дверях, — поздравляю! — обращая это последнее слово к своим, кивает Арнольд, на этом они закончили.


========== Глава 12 ==========


Прошла ровно неделя после аукциона братьев Браун, более они не появлялись на публике. В Royall Hall вновь проходило какое-то мероприятие, что сливалось в одно со всеми другими мероприятиями. Дамы продолжали хвастаться своими украшениями, новыми платьями, а мужчины разговаривать об акциях, спорте и своем бизнесе. В центре зала стояла мисс Анжела, что поддерживала своего мужа за руку и мило переговаривалась с мисс Сандерс. Мистер Сандерс, завидев своих старых друзей — семью Бейкеров, приглашает их присоединиться к ним.

В высоких дверях показываются две фигуры, что отчуждённо оглядываются вокруг. Сразу же за ними появляется низенький мужчина в очках. Он оглядывает толпу гостей и предлагает двум молодым людям принять по бокалу шампанского. Через некоторое время три фигуры подходят к трем семьям.

— Добрый вечер, господа и дамы, — резво начинает пожилой мужчина, — меня зовут Себастьян Уайт, бывший секретарь мистера Брауна.

— Мистер Уайт, рады с вами познакомиться, — проговорил мистер Сандерс и пожал руку мужчинам.

— Как братья Брауны поживают? — быстро интересуется мисс Анжела и широко улыбается, открывая свои белоснежные зубы.

— Рад, что вы спросили. Они вот только что вернулись из Лондона, — и мужчина, отходя, представляет двух мужчин, что были одного роста и оба имели приятные прямые черные волосы, что достались им от их отца.

— Рады с вами познакомиться, меня зовут Рейнольд Браун, старший, и мой младший брат, Эдриан, — молодой человек протягивает руку, но в ответ встречается с удивленными глазами гостей.

— Если это такая шутка, то она не смешная, — проговорил мистер Скотт и быстро осушил бокал вина.

— Шутка? Я не понимаю о чём вы? — младший сын мистера Брауна убрал свою руку, так как её никто и не пожал.

— Мы месяц назад познакомились с сыновьями Брауна, — отозвалась мисс Сандерс и скептически оглядела фигуры молодых людей.

— Такого просто не может быть, месяц назад Рейнольд и Эдриан ещё были в Лондоне, — проговорил секретарь, — они только вернулись, чтобы провести аукцион.

— Аукцион? — мистер Бейкер выпал в осадок и поспешил пригладить свои волосы, — вы его уже провели.

***

Встретившись с мистером Голдманом на этом вечере, три семьи и Рейнольд с Эдрианом и их секретарём узнают, где же жили те самые братья Брауны. Совершенно забыв про вечер, все быстро направляются к своим автомобилям. Проехав Уолл-Стрит, машины останавливаются напротив невысокого дома.

— По моему это здесь, — проговорил мистер Бейкер, и все вышли из своих автомобилей. На крыльцо дома, про который говорил мистер Голдман, стала подниматься семья с сумками.

— Извините, кто вы такие? — интересуется мистер Скотт и переводит взгляд на мужчину.

— Джонни Паркер, — проговаривает мужчина, он кивает своей жене, чтобы та зашла в дом, а сам оглядывает незваных гостей.

— Здесь живёте вы? — поинтересовался секретарь мистера Брауна.

— Да, какие-то проблемы? — отвечает мистер Паркер.

— Где вы были в последний месяц? — интересуется уже мистер Бейкер, как во дворе дома появляется машина, остановившись перед домом семьи Паркер, в окне появляется мужчина.

— О, Джонни! Вы уже вернулись, ну как Европа?

— Мистер Камбелл, семье всё понравилось. Вот за месяц успели соскучиться по дому, — мистер Паркер кивает своему товарищу, как неожиданно восклицает Анжела.

— Постойте, это же автомобиль братьев Браун, с чуть поцарапанным бампером, — гости оглядывают чёрный автомобиль и переводят взгляд на водителя. Чуть позже приходит озарение, что вся эта ситуация напоминает очень плохую комедию.

На следующий день наши богатеи отправляются в полицию, но там сразу стало понятно, что никакие преступники найдены не будут. Потому что не известно где их искать, были ли они жителями Америки или всё же уроженцами Англии. А с внешностью преступников всё было ещё хуже. Каждый поголовно говорил, что они были похожи на сыновей Брауна, потому что при знакомстве никто не знал подвоха, поэтому сейчас запомнились лишь образы, которые почему то всегда отдавали внешностью истинных братьев Браун.

Картины, что так красиво висели у каждого в доме, не имели никакой стоимости, но деньги за них были отданы настоящие. И всё это в общей сумме триста тысяч долларов, наши самые богатые люди Америке просто взяли и отдали это мошенникам. После этого дня, когда расследование зашло в тупик, это дело о мошенничестве назвали «Аферой по-английски, и она призналась самой крупнейшей аферой в истории Америки.