Муаррат [Анатолий Анатольевич Махавкин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Анатолий Махавкин Наездник 2 Муаррат

1

Свет тонкими струйками просачивался под веки и тут же превращался в холодные капли, которые падали на внутреннюю стенку черепа. Кап. И резкая боль пронзает голову. Кап. И кажется, что башка вот-вот разлетится на мелкие части.

Поначалу это были просто боль и вспышки. Однако шло время и каждый последующий всполох выхватывал из мрака какую-то картинку. Я постепенно начинал понимать, почему мне так плохо, что произошло, да и вообще, кто я такой. До этого во мраке плавала аморфная медуза, лишённая личности и памяти.

И её не слишком радовали возвращённые атрибуты.

Мало того, что вернулась глухая сердечная боль, ставшая привычной за последние годы, так ещё и пришло резкое беспокойство. Я отключился в тот момент, когда заполз в комнату, где сидели привязанные к стульям Вера и Маша. И если присутствие сестры ничуть не удивляло, то я категорически не мог понять: откуда взялась моя погибшая жена?

Галлюцинации, после взрыва, едва не размазавшего меня по земле? После контузии, говорят, некоторых ещё и не так рисовало. Однако же, связанная Мария выглядела так реально…И испуг на красивом лице и свежая царапина, пересекающая лоб.

Я открыл глаза и тут же поток света затопил меня, закружил и немного потрепав, вынес на спокойный берег. Правда, некоторое время я вообще ничего не видел, кроме ослепляющего сияния, от которого резало в глазах и трещал затылок. Вроде бы, лежал на чём-то мягком, а что-то плотное и упругое стягивало тело в районе паха.

— Очухался, — сказала невидимая пока Вера и в голосе сестры я различил явное облегчение. — Говорить-то можешь, спаситель?

Перед глазами качнулась смутная тень и приблизилась, стремительно обретая чёткость. Сестра, в расстёгнутом медицинском халате. Давненько я её не видел в подобном облачении. В руке у Веры появился крохотный фонарь, которым она тут же принялась светить мне в глаза.

— Ну, блин, — проворчал я, с трудом отлепляя язык от нёба. — И так у вас тут, как сваркой шарашат, а ещё ты лезешь.

Вера убрала орудие пытки и улыбнулась. Потом подвинула ближе стул и села, внимательно рассматривая меня. Кажется, сестра немного похудела и под глазами появились тёмные круги, какие бывают от недосыпа.

— Долго я? — первая попытка подняться оказалась неудачной, и я шлёпнулся обратно на подушку. Сестра следила за моими усилиями, но помогать не тропилась. Впрочем, и не ругалась. — Твою мать! Точно ватой всего набили.

— Четвёртый день, — сообщила Вера и вздохнула. — Пришлось мотаться в посёлок за памперсами. Ты уж прости, но другого выхода просто не было. Заодно молодость вспомнила.

Ага, так вот оно что. Я почувствовал, как у меня начали гореть уши. Однако стыд тут же уступил место тревоге. Четвёртые сутки, а у меня дома — три некормленых ржи. Да ещё и раненая собака.

Послышалось тихое повизгивание и приподняв голову, я обнаружил возле стены кусок старого матраца, на котором расположилась скулящая Дина. Мои временные повязки заменили пластиковыми шинами и теперь животное напоминало фантастического киборга. Смешного, надо сказать.

Мяукнуло и ко мне на кровать запрыгнул Степлер. Осмотрел хозяина с ног до головы, ткнул лапой в бок, обнюхал и лишь окончательно убедившись в том, что перед ним действительно тот, кто обязан его кормить, принялся довольно урчать.

— Э-э, — начал я, не зная, как перейти к вопросу о третьей зверушке.

— Твое «э-э» сидит в сарае, — пояснила Вера с некоторой опаской поглядывая на мурчащее мурло, шагающее по кровати в сторону моей головы, — потому что плохо себя ведёт. Не представляешь, сколько усилий потребовалось от Ивана, чтобы переправить твоего дракончика через реку. А этот говнюк первым делом устроил натуральный скандал. Рыл носом землю, размахивал своими огрызками и едва не…Впрочем, об этом потом. Когда увидел, что ты живой, немного успокоился и позволил себя запереть. Но жрёт он!

— Это да, — согласился я. А что, против правды не попрёшь. — Там ещё Луч был. Я ему вкатил обезболивающее…

— Луч умер, — коротко ответила Вера и я не стал продолжать. На войне такое случается и как не старайся, но кто-то всегда погибает. Главное, чтобы эта гибель не оказалась бессмысленной.

— Что это за уроды и какого им было нужно? — спросил я и сделал ещё одну попытку приподняться. В этот раз получилось и я сел, оперевшись о спинку кровати. — И ещё, мне бы попить.

Вера подтащила металлический столик на колёсиках. На его блестящей поверхности лежали шприцы, какие-то ампулы и стоял графин с чем-то жёлтым. Появилось сильное подозрение, что это — не пиво. И точно, в стакане, который подала мне Вера оказался отвар каких-то трав. Редкостная гадость, и на вкус, и на запах.

— Иван готовил, — пояснила Вера, рассматривая мою кривящуюся физиономию. — Говорит, эта штука и мертвеца способна поднять.

— Ага, — потребовалось напрячься, чтобы допить жидкость до конца. — Конечно мертвецы поднимутся! Поднимутся и как дадут мзды тому, кто их этим напоил.

— Пей, пей, — Вера вновь улыбнулась. — Когда за тебя переживают так много живых существ, ты просто обязан выкарабкаться. С ногами, если что, у тебя всё в порядке. Ну, как в порядке…Лучше, естественно, не стало, но и ухудшений нет.

Поскольку речь сестры ускорилась, и она начала проглатывать окончания, я сделал вывод, что от меня пытаются что-то утаить. А на какой вопрос я так и не получил ответа? Правильно.

— И всё-таки, — я отдал пустой стакан и почесал Степлера за ухом. — Кто были эти люди и чего они хотели? А настроены они были, как я погляжу, весьма серьёзно.

Вера покрутила в пальцах стакан, посмотрел через него на свет и вздохнула.

— Понимаешь, тут такое дело, — она покачала головой, — всё это связано с моими тогдашними недомолвками. Ты только не обижайся, но я действительно не знала, как правильно поступить. Думала, потяну время, а дальше оно как-нибудь само…

— Что-то я не припомню, чтобы хоть раз непонятности и неприятности рассосались сами по себе, — я сделал попытку пошевелить правой ногой. Получилось. Левой — тоже. — И та девушка…

— Её зовут Муаррат, — тихо сказала сестра и аккуратно поставила стакан на стол. — И собственно из-за неё весь этот сыр-бор. И-за неё и того лохматого чудовища, которое сидит в сарае. Из-за него, даже в большей степени.

— Можно было догадаться, — кивнул я и перетащил ноги к краю кровати. В голове качнулась боль, а колени точно кипятком обожгло. — Вас они просто связали, а ко мне заявились, собираясь убить всех, кого найдут. Так чем им так насолило моё крылатое отродье? И когда только успело? Ты же мне его передала совсем крошечным.

— Это — последний дракон, — Вера посмотрела на меня и поморщилась. — ну, не делай ты такое лицо. Да, я знала всё с самого начала, хоть иногда понять речь Муа бывает сложновато. Вот как бы я тебе это сказала: у нас гости из параллельного мира: дракон и колдунья. За ними гонятся другие колдуны. Дракона собираются прикончить, а колдунью забрать обратно? Так?

Я закрыл открытый было рот и некоторое время посвятил тому, что пытался встать на ноги. Было трудно, неудобно и очень больно. Зато хорошо отвлекало от той ерунды, что произносила сестра. А больше всего бесило то, что я понимал: скорее всего Вера говорит правду.

— Дракон из параллельного мира, — проворчал я.

— Мяу, — подтвердил Степлер.

— Колдуны и колдуньи, — приходилось держаться за спинку кровати, чтобы не упасть.

— Мяу, — поддакнул Степлер.

Вера поднялась и придержала меня под руку. Я постоял, пошатываясь и тут до меня окончательно дошло, о чём именно говорит сестра. Я изумлённо уставился на неё.

— Какие, к чёртовой матери, колдуны? Какой, нафиг, параллельный мир?

— Ну так про это я и говорю: ляпни я что-то эдакое раньше, и ты бы сказал, что сеструха окончательно одичала и тронулась мозгами. Или наслушалась историй Ивана.

— А это не так? — подозрительно спросил я. — Ну, в смысле, прежде обо всей подобной паранормальной чепухе ты имела вполне определённое мнение. Я ещё помню, как ты веселилась, когда тебе показали ту передачу. Не помню, ка называется, что-то про экстрасенсов.

— Саша, — у Веры был тот самый отвратительный тон, которым она в детстве втолковывала мне элементарные, с её точки зрения, вещи. — Это — не шарлатаны, притворяющиеся псиониками, а самые настоящие колдуны. Как в сказках. Могут стрелять огнём из рук, становиться невидимыми или летать.

— Стоп, — я отпустил её руку и присел на кровать. Вот, по поводу огня из рук. А ведь точно, я так и не сумел обнаружить у говнюков ни оружия, ни каких-то устройств, способных на убийственную пиротехнику. Однако же моя рациональная часть продолжала упираться всеми копытами и указывать рогами на опыт прошлого. Я тут же припомнил про дракона и на некоторое время в башке воцарилась абсолютная тишина и покой.

— Ну? — поинтересовалась Вера и поправила мне рукав футболки. — Какие мысли?

— Драконы, магия и параллельные миры, — я покачал головой. — Ну, бред же!

— Ты уже так говорил, — напомнила Вера, — а потом я тебе показала ту машину. И, раз уж пошла такая пьянка, то как выглядела механическая змеюка нам рассказала Муаррат. Ну, как рассказала, на тот момент она по-нашему ещё толком не понимала — нарисовала.

— Вот сейчас просто ощущаю, как тонны лапши медленно сползают с моих натруженных ушей, — мрачно сказала я и коснулся упомянутых органов. — Ещё немного так потренируешь и смогу сниматься в роли Чебурашки.

— Извини, — Вера развела руками. — Я же говорю, тогда мне казалось, что так будет лучше. Возможно, я ошибалась, а может и нет.

Мы поиграли с сестрой в гляделки. Она реально не выглядела виноватой, значит до сих пор считала, что поступила правильно.

— Когда я приполз к вам на помощь, — медленно сказал я и оставил в сторону Степлера, назойливо лезущего головой под ладонь. Не сейчас, — в комнате было двое. Насколько я понимаю, второй должна быть эта ваша Муаррат. Так может объяснишь, почему мне почудилось, что вместе с тобой сидела Маша?

Вера собиралась с духом. Это по ней было очень хорошо заметно. Такое я у сестры видел не очень часто. Один раз, когда она просила спрятать её от следаков и ещё раз, совсем давно. Тогда она пришла рассказать, что моя девушка крутит с Костиком — моим же другом. На следующий день у меня стало меньше на одну девушку и на одного друга. С сестрой я тогда месяц не разговаривал. А потом попросил прошения.

Короче, сейчас я услышу нечто, такое же веское, как удар Чака Норриса.

— Ты видел Муаррат, — согласилась Вера. — И она ничем не отличается от твоей покойной жены. Разве что возрастом. Если прикинуть по-нашему, то ей — около двадцати лет.

— Ничем не отличается — это значит, очень похожи? — осторожно уточнил я.

— Ничем не отличается — это значит ничем не отличается, — хмыкнула Вера и налив жёлтой дряни в стакан, залпом выпила. — Одно лицо, один рост и одно телосложение. Если бы не различия в возрасте и их тарабарский язык, я бы подумала, что свихнулась или твоя Маша вернулась с того света.

Я погонял эту мысль от одной стенки черепа к другой. Где-то рядом, может в соседней комнате присутствовала девушка, напоминающая (или ничем не отличающаяся) Марию. В груди закололо, а сердце решило изобразить бодрого дятла. Я обнаружил, что некоторое время не дышу и торопливо вдохнул воздух.

— Во-от! — сказала Вера. — И я о том же. Чёрт его знает, как бы ты отреагировал на подобную новость. Представь, ты всё бросил и примчался, чтобы увидеть копию погибшей Маши. А копия тебя ни хрена не знает, по-нашему не разумеет и от каждого шороха шарахается. Ну и ещё тебе вишенку на тортик: парень, которого мы похоронили, был её любовником.

— Ага, так это она туда цветы носит, — догадался я, ощущая нечто непонятное, но весьма напоминающее ревность.

— Она, — подтвердила сестра. — Или Иван, по её просьбе. И значок тот, с взлетающим драконом — её. Видел бы ты, как она убивалась первые дни! Пока…

Вера замолчала, сплетая-расплетая пальцы. Но я и так видел, что она что-то недоговаривает. Степлер, чёртова скотина, всё-таки умудрился сунуть башку под пальцы, и я машинально провёл ладонью по шерсти. Дина недовольно подгавкнула, сделал попутку подняться и заскулила. Сестра подхватила собаку и положила на кровать.

— Правильно говорят, дескать собаки похожи на своих хозяев, — резюмировала Вера, — но, чтобы до такой степени…Так вот, отвечая на твой незаданный вопрос, я рискую вновь подвергнуться обвинениям. В этот раз, в нагнетании ложной драматичности. Ну так да, всё это реально напоминает дешёвое мыло из ящика.

— Ты чего жилы из меня тянешь? — ласково спросил я, ощузщая, как внутри всё трясётся и сжимается.

— В общем, страда Муаррат, аккурат до того момента, пока не увидела на трельяже фотку, где мы с тобой на Красной площади. Помнишь, ты там ещё в форме, а я в той дурацкой шапке?

— Ну, помню. И?

— Честно, даже не знала, что лицо у человека может такое изображать, — Вера покачала головой. — К тому времени наша гостья ещё трещала только по-своему, поэтому понять, что она там тарахтит мы сначала не могли. Однако, фотку она заграбастала и отдавать явно не собиралась.

— Её впечатлила твоя шапка? — предположил я.

— Ага. Именно поэтому завтра она вернула половину снимка. Там, где собственно я. Так вот, возвращаясь к сериалам: совершенно дурацкий ход, когда пара, потерявшая свои половинки встречает кого-то, кто на них похож.

— Согласен, — внутри всё замерло. — Поэтому никогда и не смотрел эту мутотень.

— А выходит, зря, — Вера подняла вверх указательный палец. — Знал бы тогда, как нужно вести себя в подобных случаях. Ты, Саша, весьма напоминаешь того парня, которого мы закопали в лесу.

— То есть, когда вы его закапывали, то никто не обратил внимание на сходство? — съязвил я.

— Ты Шарик — балбес. Покойник больше всего напоминал кусок окровавленного яса. Да его и вообще рассматривать не хотелось, а тут ещё эта чокнутая постоянно вопила и норовила прыгнуть в яму.

— Кажется, ты к ней не очень хорошо относишься, — пробормотал я, пытаясь представить, как может выглядеть неизвестная, кого Вера назвала колдуньей.

— И не только я, — сестра присела рядом и взяла мои ладони в свои. — Саша, слушай внимательно. У Муаррат — лицо Маши, фигура Маши, но она — не твоя жена. Поэтому, даже думать не смей, что вы встретитесь и всё тотчас вернётся, и наладится. У девицы — куча таких закидонов, о каких ты прежде и не слыхивал. И ещё: твой любимый кусака её терпеть не может. Когда был маленьким, то пытался искусать, а на что он сейчас способен, я даже не представляю. Иван сказал, что на некоторых телах там, у тебя, были следы зубов.

— Да, — согласился я, невольно вспоминая перипетии ночного боя. — Если бы не Кусака, меня бы там уделали.

— Честь ему и хвала за это, но разговор не о том. Твоя скотинка может и умеет убивать людей, причём некоторых он откровенно недолюбливает. И эта самая Муаррат, как раз из последних. И если Кусака сообразит, что его хозяин подружился с врагом дракончика и это я, заметь, ещё очень мягко выражаюсь, не снесёт ли у скотинки крышу?

— Вера, — жалобно сказал я, — кажется сейчас крышу снесёт у меня. Ты мне тут столько всякого разного наговорила, а я ведь только очухался.

— Угу и ты надейся, что я стану плавно и неторопливо вводить тебя в курс дела? — сестра кровожадно оскалилась и встала, потянув меня за руки. — С кем-то точно меня спутал. Давай, подрывай задницу и пойдём навстречу неприятностям.

Дина гавкнула, а Степлер подпихнул ладонь: то ли желал продолжения банкета, то ли намекал, что стоит прислушаться к словам сестры.

Вторая попытка перемещаться на подгибающихся лапках оказалась много удачнее. Правда, периодически приходилось останавливаться и придерживать шатающиеся стены. Думаю, если бы не мои усилия, вынуждавшие обливаться потом, здание уже начало бы распадаться.

То ли пытаясь меня подбодрить, то ли просто обнаружив свободные уши, но Вера болтала без остановки. Я узнал, что сейчас — утро, погода куксится льёт слёзы, а коллекционные лохматые свиньи впали в депрессию. Иван утомился и спит, потому что последние дни занимался несвойственной ему работой могильщика. Тела убитых колдунов (да чёрт с ними, пусть будут колдунами!) якут закопал неподалёку, но место достаточно глухое, чтобы трупы никто не нашёл. Для Дины Вера придумала специальную тележку, куда осталось поставить пару колёс, и собака сможет передвигаться самостоятельно. Кусака…

Тут мы добрались до двери, и я попросил дать мне передышку. Ушам — тоже.

Посмотрев на сестру, я понял, что истинной причиной её словоизвержения были нервы. Вера побледнела, а кончик её носа напоминал кусочек мела. Уши, наоборот, пылали. Интересно, что так волновало сестру? Моя грядущая встреча с её постоялицей? У меня и самого поджилки тряслись.

Но дальше оттягивать просто нельзя. Поэтому я сделал попытку улыбнуться, понял, что лучше держать морду кирпичом и толкнул дверь. Сестра, то ли специально, то ли нечаянно отстала, так что никто не загораживал обзор, и я видел…

…Как Маша, сидящая в кресле и напряжённо глядящая на меня, медленно встала и сделала крохотный шаг. Побелевшие пальцы сплелись на вздымающейся груди.

— Здравствуй. Саша, — на ломанном русском сказала Маша.

2

Я открыл дверь и некоторое время мы изучали друг друга. По-другому истолковать я встречный взгляд просто не мог. Да и то, как взор скользил по мне, от головы до самых пят, вызывал чёткие ассоциации с тщательным обыском, когда проверяют всё, вплоть до интимных мест. Подозреваю, что в данном случае интимным местом была моя душа. Ну или то, что её заменяет. И от этого становилось немного не по себе.

Как будто я совершил некое предательство.

— Выходи, — сказал я.

Никакой реакции. А в принципе, чего я ожидал? Наверное, мозги ещё не до конца пришёл в норму. Хорошо, я представил, как массивная лохматая туша медленно покидает помещение сарая.

И вновь, ничего. Однако, теперь я ощутил нечто странное, точно давление на виски. Так случается, когда резко меняется давление.

Кусака продолжал сидеть на заднице и внимательно смотреть на меня. Подошёл Привратник и заглянул в сарай. Дракончик никак не отреагировал, а пёс клонил голову на бок. Гавкать никто не пытался. Хоть мне и хотелось, потому что я не мог понять, в чём причина дурацкого упрямства.

Впрочем, догадки имелись.

Я вновь изобразил в мыслях дракона, покидающего помещение, насквозь провонявшее чем-то кислым. Давление на виски усилилось. До такой степени, что мне стало больно. Это явно не относилось к каким-то природным явлениям. Чёрт возьми, хренью явно маялась крылатая фигня, сидящая напротив меня. В этом не было никаких сомнений!

И вдруг в голове точно молния полыхнула: я увидел картинку. Два человека. И если в мужчине я с трудом, но узнал себя, то тёмный силуэт рядом больше всего напоминал демона из ужастика. Демона женского пола. Дракончик злобно заворчал.

Честно говоря, я просто охренел. Нет, то что крылатая скотина способна принимать мои мысленные посылы я уже понял и успел принять, как должное. Но этот гад оказался способен и передавать! Не оставалось никаких сомнений, что Кусака — вполне разумная…Личность, мать бы его так! С собственными предпочтениями и интересами.

И моя дружба с Муаррат его совсем не радовала.

Ну, как дружба…Все предупреждения сестры тут же вылетели из головы, стоило увидеть милое лицо и услышать голос, хоть и произносящий слова с непривычным акцентом, но такой же знакомый и близкий, как и прежде. Я бросился вперёд, и девушка тотчас попятилась и принялась бормотать нечто, совсем непонятное.

— Саша, — окликнула меня Вера из-за спины. — Саша, стой, чёрт тебя дери! Муа, спокойно, он не собирается делать тебе больно.

Картинка остановилась. Я замер посреди комнаты, а Маша (Маша?) — за креслом и её лицо пошло красными пятнами. И когда девушка выкрикнула что-то, весьма напоминающее ругательство я вдруг пришёл в себя и понял, что напугал абсолютно постороннего человека.

Пришелицу из другого мира.

Колдунью.

Муаррат.

— Брэк, — Вера стала между нами и указала мне на видавший виды диван. Вали туда. А то гляди: как со мной, так он еле ходит, а увидел молодуху — рванул, точно подорванный олень. А ты — садись здесь и прекращай труситься.

— Ты же говорила, — проворчал я, падая на скрипящего ветерана постельных битв, — что я похож на её мужика. Чего же она так шарахается?

— Ага, а ты видать хотел, чтобы она сразу трусы сбросила и сказала: Ваня, я вся ваша? — сестра усадила девушку и положила ладони на её дрожащие плечи. — Во-первых, сходство — не стопроцентное, а во-вторых…Как бы тебе это подоступнее объяснитесь? Странные у них были отношения.

— Это ещё как? — угрюмо спросил я, ощущая странную ревность. Вдвойне странную, если учесть, что ревновал я девушку, никогда со мной не бывшую, к покойнику.

— Лупил он её, — спокойно пояснила Вера, а Муаррат что-то пробормотала, глядя на меня, как затравленный зверёк. — У них — так принято. Впрочем, и у нас тоже. Ну вот, теперь спокойно представляемся.

— Александр, — нервно сказал я и похлопал себя по груди. При этом я отлично понимал, насколько это глупо выглядело. Не хватало только ухнуть, словно заправский обезьян. — То есть, Саша.

— Муаррат, — сообщила девушка и вдруг улыбнулась. — Ошшень приятно.

На этом наше знакомство застопорилось. Я просто не знал, что говорить дальше. Если бы передо мной сидела Маша — всё понятно; посторонняя женщина — тоже. Но тут была чужая девушка с лицом Марии и это сбивало с толку. Муаррат открыла рот, закрыла и жалобно посмотрела на Веру. Сестра тяжело вздохнула, закатила глаза и покачала головой.

— Как с вами сложно, — сказала она. — Ладно. Ты, вроде бы хотела поблагодарить Сашу, за то, что он нас всех спас, правильно?

— Саша, спасибо, — тут же, с готовностью, сказала девушка и это её: «Саша» прозвучало настолько непривычно и забавно, что я не смог удержать улыбку. Кажется, это ещё больше смутило Муаррат, потому что она нахмурилась и закусив губу спросила. — Что-то не так? Неправильно сказала?

У неё был необычный акцент, который в соединении с Машиным голосом создавал ощущения разговора с женой, которая дурачится, как случалось. Даже сердце замирало. А ещё этот облик…

— Всё хорошо, — я прижал руки к груди, сам не понимая, зачем так поступаю. — Мне было нетрудно…

— Это ты сейчас вздумал рисоваться? — подала голос Вера. — Когда мы тебя поднимали с пола, ты напоминал мертвеца. А эта, — она кивнула на Муаррат, — выть принялась, прямо, как первый раз.

— Нет, не выла, не надо так говорить, — в голосе девушки проскользнули стальные нотки, а маленькие кулачки сжались. Прямо, как у Маши, когда она пыталась настоять на своём. Вот, тоже странная штука: мягкое-мягкое, а нажмёшь посильнее — неподдающаяся сталь. — Я очень испугалась за Сашу.

— Ты хорошо говоришь по-нашему, — я решил прервать начинающуюся гневную тираду и перевести разговор в мирное русло. Ну и заодно выяснить, насколько гостья хорошо знает русский язык. — Трудно было учить?

— Нет, — она покачала головой и светлые волосы рассыпались по плечам. Кажется, они были гуще, чем у Маши. Или я просто успел забыть? — У меня — талант к чужим языкам, а ваш — не самый трудный. Временами — смешной.

— Обхохочешься, — вставила Вера. — Но в остальном она права, так что можете болтать на любые темы. Переводчик вам не потребуется.

Очевидно, она имела в виду именно себя, потому что ещё раз похлопала Муаррат по плечу, подмигнула мне и вышла, плотно закрыв дверь за собой. Я ощутил, как мой затылок одеревенел. Ситуация весьма напоминала ту, когда меня как-то привели знакомиться с одной «очень хорошей девочкой». Так её называла Вера, весьма обеспокоенная мои разгульным поведением. Я тогда сидел, потел и всё время думал, как бы побыстрее свалить.

Самой смешное, что на обратной дороге я и познакомился с Машей. Наткнулся на неё в тёмном переулке и сбил с ног. Пришлось доказывать, что я — не насильник, не бандит и вообще — очень хороший парень, который поможет подняться и проводит домой.

— Кто такая Маша? — спросила Муаррат и наклонилась вперёд, вглядываясь в моё лицо. — Ты меня так называл. Почему?

Откровенно говоря, я думал (и даже надеялся), что Вера уже описала весь расклад своей гостье. Выходит — нет. Теперь мене самому придётся объяснять, что девушка напоминает мою погибшую жену. Я открыл рот и понял, что не совсем представляю, как это сделать.

— Я был женат, — слова с таким трудом приходили на язык, словно им приходилось добираться с другого конца вселенной. Внезапно пришло в голову, что собеседница, пришедшая из другого мира может не понимать, какие отношения официально связывают у нас мужчину и женщину. — Ну, знаешь, когда двое решают жить постоянно вместе. Они проходят специальную церемонию…

— Я знаю, что такое жениться, — Муаррат быстро облизнула пухлые губки. — У нас это называется «лемитерре», если у простых людей, «заверетте» — у Кровных и «чатель» — у нас.

— У вас? — мы помолчали, глядя друг другу в глаза. Да, взгляд у неё точно отличался от Машиного. Казалось, будто тебя колют двумя острыми шипами.

— У нас, — повторила она и в её голосе внезапно проскользнула гордость. — У Высших, тех, кто обладает властью.

— Властью? — чем больше Муаррат объясняла, тем больше я переставал что-либо понимать. Кровные, Высшие…Кто все эти люди? И люди ли вообще? — Вы типа правительства?

— Нет, — она покачала головой, а на губах появилась снисходительная улыбка. Вот сейчас девушка очень сильно отличалась от Марии, и я почти принял, что разговариваю с незнакомым человеком. — Нам нет нужды править, и никто не управляет нами. Мы делаем, что хотим, а когда нам что-то нужно, просто приказываем Кровным и те исполняют.

— А Кровные- это?..

— Это и есть правительство. Ка у вас, — она наморщила лоб, видимо пытаясь вспомнить нужное слов. — как у вас — дворяне.

— А церковь у вас имеется? — я пытался понять, к какому классу принадлежит гостья Веры. — Ну, религия и люди, которые проводят всякие обряды. Понимаешь, о чём я?

Нет, ну если Муаррат и подобные ей не были рабочими, не были дворянами у власти и могли указывать тем, по всему выходило, что они должны занимать нишу духовенства.

— Я понимаю, — девушка кивнула, — ты имеешь в виду Хранителей Пути. Но при чём тут они? Это — исключительно женщины и все они — нетронутые. Какая тут женитьба?

С этим разобрались. Но всё же остаётся непонятным, что это за люди, которые могут делать всё, что им заблагорассудится, да ещё и указывать правительству? При этом они не имеют никакого отношения к церкви. Ладно, проехали, разберёмся потом. Разговор и так далеко ушёл от изначальной темы.

— Я был женат, — сказал я и Муаррат нахмурилась. Очевидно, быстрая смена темы сбивала её с толку. Ты спросила, кто такая Маша. Так вот — это моя жена. Она погибла. А ты очень её напоминаешь. Просто, одно лицо.

— Одно лицо, — задумчиво повторила Муаррат, откидываясь на спинку кресла. Девушка изучающе оглядела меня. Потом нарисовала ладонями в воздухе что-то типа овала. — Луарра и ты — одно лицо. Странно.

Видимо тот самый человек, мужчина, о котором рассказывала Вера.

— Очень хотелось бы сказать, что это — судьба, — тихо сказала я, — которая решила нас свести. Но я не верю в судьбу, не верю в высшие силы, которым требуется убивать близких, чтобы потом совершать эдакие чудеса. Больше всего это напоминает жестокую шутку.

— Я не совсем понимаю, — девушка произнесла несколько слов на своём трескучем языке. — Но судьба, да. Луарра сказал, что я обязательно встречу близкого. Потом.

Я хотел было возразить, что имел в виду совершенно противоположное, но передумал. Не знаю, как у нас пойдёт дальше, но начинать знакомство с дискуссий на тему рока не хотелось. Я слишком долго жил со своей болью и одиночеством, чтобы самостоятельно отвергать появившийся шанс. Судьба? Да хрен с ним, пусть будет судьба.

— Луарра — твой мужчина? Твой муж?

Она покачала головой. Потом закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. Возможно, это был какой-то знак, а может у девушки просто заболела голова, откуда мне знать? Слишком много всего непонятного. Но прежде шеф всегда говорил: главное — терпение. Особенно в непонятных ситуациях. Стараться не наломать дров с самого начала. Стоит немного подождать и всё станет ясно.

Поэтому я молча ждал, пока Муаррат опустит руку и откроет глаза. Правда, когда это произошло, выяснилось, что девушка плачет. Он шмыгнула носом и поднялась.

— Ты — не Луарра, — тихо сказала она. — Луарра умер. Прости, мне нужно побыть одной.

И ушла.

Естественно, передать всё это дракончику я не мог. Просто не знал, как отобразить наш недолгий разговор. Поэтому просто изобразил три фигуры рядом: себя, Муаррат и Кусаку. Дракончик фыркнул и попятился.

В лоб точно молотком шандарахнуло. С некоторым трудом, но я сообразил, что мне передают сразу две картинки. На одной я стою рядом с Кусакой, на другой — с тёмной демоницей. Ясно, предлагает выбирать. Чёрт возьми, но я не хотел выбирать! Поэтому ещё раз изобразил всех нас, троих, вместе.

Дракон вновь попятился, и я получил картинку закрытой двери сарая.

— Чёртова упрямая скотина! — выругался я и в бешенстве хлопнул дверцей. Откуда-то из-за спины глухо гавкнул Привратник. — Хоть ты заткнись!

И стукнув кулаком по стене сарая пошёл в сторону леса.

3

После очередной попытки привести лодку в движение, я посоветовал Ивану поискать бубен и станцевать что-то национальное. Якут очень сухо заметил, что у них такое не практикуется, после чего достал сигареты и принялся окуривать меня смрадным дымом. Это тоже напоминало часть ритуала. Ну, там, где шаманы пытаются оживить покойника. На это моё замечание Иван ответил, что белый человек глуп, примитивен и полон предрассудков, каковые черпает из своего магического ящика, засирающего голову дерьмом оленя. Тут я спорить не стал, хоть последний раз смотрел телевизор ещё в своей прошлой жизни.

Короче, мы совместными усилиями пытались запустить агрегат пришельцев из параллельного мира. Ту штуку, которая вроде бы должна была возить людей по реке. Пока я лежал в отключке, Иван отбуксировал пирогу с хвостом на эту сторону реки и три раза пытался оживить. Не смог, плюнул, предпочитая сомнительному агрегату привычное плавсредство. Благо сестра, взамен утопленной посудины сподобилась купить взаправдашний катер.

Потратиться пришлось не только на лодку, но и на покупку нового автомобиля, потому как обгоревшие обломки старого восстановлению не подлежали. Впрочем, когда Вера проверила свой счёт, выяснилось, что накопленного хватило бы и на приобретение Майбаха, было бы где на нём лихачить. На вопрос: «Откуда деньги, Зин?» сестра отвечать не стала, но вид у неё был весьма смущённый. Стало быть, я правильно догадывался о некоторых из её исследовательских работ.

Однако, вернёмся к нашим неработающим баранам. Идея привести в действие чудо враждебной техники принадлежала исключительно мне. Когда я попросил Ивана доставить меня в родную хату, сожжённую врагами, якут начал было заводить обшарпанный катерок. И тут я увидел эту распроклятую пирогу и ощутил себя если не Кулибиным, то Эдисоном, точно. Это же глюпый-глюпый туземец не способен справиться с чем-то, сложнее поллитры, а я, представитель титульной нации, могу запускать спутники на орбиту. Сам. Голыми руками.

Ну, не знаю, как там с космической машинерией, а пирога наотрез отказывалась даже подавать признаки жизни. Приходила Вера и называла нас (смотрела на меня) упрямыми баранами. Приходил Степлер и громко протяжно орал. Подозреваю, повторял утверждение сестры, но в грубой нецензурной форме. Приходил Кусака, который таки решился покинуть гостеприимный сарай и проецировал укоризненные мысли. Что-то, связанное с рогатыми животными в курчавой шкурке. Приходил Привратник и с вежливым недоумением рыл лапой землю на берегу реки.

Когда к нам подошли три длинношерстные свиньи и вежливым похрюкиванием начали давать дельные советы, я сдался.

Нет, на первый взгляд всё казалось проще пареной репы: пульт возле удобного кожаного кресла так и просил положить ладонь на мягкую подушечку, а пальцы разместить в специальных подвижных пазах. Стоило коснуться белой выпуклой полусферы, как внутри пироги что-то начинало вибрировать. Видимо, работал мотор.

И на этом — всё. Сколько я не двигал пальцами, сколько не стучал по подушечке, лодка и не думала двигаться с места. Убирал ладонь, и вибрация тут же прекращалась.

— У нас есть хорошая притча, — рассудительно заметил Иван, наблюдая, как я в тысячный раз касаюсь пульта. — Вот Вера хорошо уловила её смысл и передала самую суть.

— Когда? — хмыкнул я.

— Когда назвала нас упрямыми баранами. Поехали, — якут кивнул на катер. — Сам подумай, а если бы кому-то в руки попало что-то, из нашей техники? Ну, кому-то, кто и понятия не имеет, как она устроена.

— Но тут же всё должно быть очень просто. — я выбрался из пироги. Лохматый свин подошёл ко мне и ткнул в ногу розовым пятаком. — Какие-нибудь тяги, движок и топливный бак.

— Ты внутрь лазил? Нет? А я открывал люк и ни хрена не понял. Там какие-то паутинки, мембраны и красная штука, напоминающая желудок.

Я посмотрел на якута, а тот пожал плечами, потом прыгнул на катер и завёл двигатель. Плюнув в сердцах, я забрался на покачивающийся кораблик и посмотрел в сторону станции. С одной стороны главного домика неуклюже топтался Кусака и делал вид, будто его очень интересует сожжённый до корней пень. С другой стороны стояла Муаррат и смотрела прямо на меня.

Знакомство и тот дурацкий разговор произошли вчера и с той поры мы виделись всего один раз. Сегодня утром, когда столкнулись в коридоре. Мне буркнули нечто неразборчивое, но весьма напоминающее приветствие. Я поздоровался в ответ и собирался осведомиться о самочувствии, как бы идиотски это не выглядело. Однако девушка молниеносно шмыгнула в свою комнату и сразу закрылась на замок.

Подозреваю, что видеть именно меня хотели в самую последнюю очередь. Подозреваю, потому что чуть позже слышал, как сестра долго и тихо разговаривала с гостьей, а та даже не пыталась сбегать и хлопать дверями. О чём он разговаривали — не знаю и спрашивать не стал.

Вчера вечером, когда я лежал на кровати и гладил по загривку храпящую Дину, возникло ощущение, будто я падаю в пропасть. Кажется, я провалил экзамен на знакомство. Иначе, к чему была та фраза, что я — не её погибший мужчина? А ещё я понял, что очень хочу видеть Муаррат, говорить с ней, узнавать о её прошлом и рассказывать о своём. Ка обычно, некоторым желаниям суждено оставаться лишь таковыми.

— Поехали, — сказал я. Потом поднял руку и помахал. На ответ я, честно говоря, не надеялся. Однако, Муаррат махнула и мне показалось, будто девушка что-то крикнула.

Катер бодро рассекал воду реки, брызги летели в лицо, а Иван что-то бормотал себе под нос. Что-то непонятное и протяжное. Возможно, пел, а может быть, декламировал теорему Пифагора на якутском.

— Странная девка, — сказал спутник в конце концов, и я вопросительно покосился на него. Вроде бы разговоров мы не вели. Особенно на эту тему, — Хочешь верь, хочешь — нет, но пока ты у нас не поселился, она за тобой следила.

Рука соскользнула с мокрого металлического борта, и я едва не улетел в реку. Не смертельно, понятно, однако же купание в холодной воде в мои планы совсем не входило. Я медленно отёр руку о куртку и лишь после уставился на неожиданного болтуна. Вот так всегда: молчит, молчит, а потом — как выдаст нечто эдакое. Иван казался невозмутимым. Сейчас он как никогда напоминал заправского морского волка, чей дождевик лихо полощется на ветру. Бороды не хватало.

— Ты чего сказал? — уточнил я. Нет, ну могло и послышаться.

— Следила за тобой, говорю, — Иван повернул штурвал и катер ловко миновал кусок чёрного бревна, шедший нам наперерез. — И не только я видел, Вера тоже говорила. Когда ты мимо проезжал или ходил по своему берегу. Обычно пряталась среди деревьев и смотрела. Вера сказала: зрение у девки, как у орла.

— Зачем? — мозг буксовал, пытаясь совместить совершенно противоречивые данные. Не помогало даже воздушно-водяное охлаждение. — И почему тогда…

Я даже не знал, как правильно сформулировать вопрос. Но якут в этом и не нуждался. Мужчина просто кивнул, отчего капюшон дождевика слетел с головы, оставив на поругание ветру торчащие в разные стороны волосы. Катер поутих и повинуясь бравому мореходу начал замедлять движение. Мы приближались к пристани.

— Я же говорю: странная девка. Может петь какие-то свои песни, танцевать, а через минуту глянешь: сидит, слезами заливается. И в разговоре так: только что тихо слушала, что ей говорят и вдруг, ка-ак взорвётся и ну орать. Вера ей однажды в сердцах оплеуху отвесила, так я думал, что они друг дружке волосы на головах повыдирают.

— Не вмешивался? — уточнил я.

— Что я, дурак? — якут усмехнулся и заглушил мотор. Помог мне выбраться на пристань и протянул конец каната. — Когда две бабы дерутся, Годзилла нервно курит в сторонке.

— Много вы тут знаете о Годзиллах, — я внезапно вспомнил, как Маша смотрела на Лену, с которой у меня был роман. Елена перехватила этот взгляд и очень быстро исчезла. Не знаю, стала бы Маша рвать разлучнице волосы, но взор у неё был…

— Годзиллу японцы у нас украли, — спокойно пояснил Иван и протянул мне Бизон. Сам он держал А-91. Прикипел к нему, что ли? — И единоборства тоже.

— Якутские ниндзя, — я покачал головой. — Чудны дела твои… Ты там ничего не курил перед выходом? Грибов не ел?

— Разум белого человека подвержен сомнению, — якут откровенно развлекался. И вообще, настроение у спутника было просто замечательное. Ещё бы, в отличие от меня, спал Иван не один. Верка с утра тоже улыбалась без продыху. — Ты вот лучше объясни, зачем мы вообще идём на пепелище? Ностальгия замучила?

Интересно, скажи я ему, что стараюсь держаться подальше от Муаррат, он бы понял? Завтра я планировал поехать в посёлок, а там — ещё чего-нибудь придумаю. Очень тяжело встречаться с девушкой, похожей на любимого человека, понимать, что ты ей скорее всего неприятен и не иметь ни малейшего понятия, как исправить ситуацию.

— Нужно посмотреть, может чего ценного осталось, — пробормотал я и ощупал колени. Ноги выразили неодобрение, но отрапортовали, что кратковременному марш-броску готовы.

— Оружие я забрал, — рассуждал Иван, пристально осматривая берега реки. — Твои личные вещи забрал, чепуху всякую — тоже. Надумаешь переносить мебель — работай сам, без меня.

Мы прошли по скрипящим доскам пристани, и я остановился прислушиваясь. Деревья стучали ветками, глухо плескались волны реки, а из леса доносился птичий гвалт. Не похоже, что кто-то решил устроить засаду. Да и то, мой спутник уже успел побывать тут не один раз и никого не встретил. Хоть, как рассказывал с непроницаемой физиономией Иван, во время первого захода очень хотелось справить большую нужду прямо в штаны.

Пришельцы здорово напугали якута и сестру, когда ворвались к ним на станцию. Со слов Веры, сначала они увидели странные сполохи за окном, а потом послышался оглушительный взрыв. Это Верин джип отправился в рай для всех уставших машин, честно служивших своим хозяевам.

Ивану, который схватил оружие и выбежал во двор, то ли очень сильно повезло, то ли весьма не повезло. С какой стороны посмотреть. В полноценном бою ему поучаствовать не дали, но хоть жив-здоров остался. Якут вообще не успел сделать ни единого выстрела. Как он рассказывал: «Выбежал, увидел чёрную тень, прицелился, отключился». Шишка на затылке мужчины до сих пор вызывающе торчала из жёстких чёрных волос.

Вырубив Ивана нападавшие ворвались внутрь. Вера слышала крик своего сожителя, поэтому, ни секунды не колеблясь, схватила карабин. Неизвестно, как обернулось бы дело, но тут вступила Муаррат. Девушка буквально повисла на сестре, умоляя её положить оружие. Поэтому обеих просто привязали к стульям.

Хорошо, что все собаки, кроме несчастного Луча, оказались заперты, поэтому и не пострадали. Впрочем, пришельцев животные совсем не интересовали. Пленницы — тоже.

Хоть Муаррат чёрные допрашивали долго и пристрастно: скрипели на своём, тарабарском, запрокидывали голову, ухватив за волосы и били по щекам. Девушка скрипела в ответ, дёргала головой, оставляя в руках допросчиков клочья волос и плевала в лицо тому, кто задавал вопросы. Вообще, как показалось Вере, налётчики по какой-то причине, несколько опасались Муаррат, поэтому обошлись без членовредительства.

После взялись за Веру и выяснилось, что разговаривать по-нашему чёрные тоже умеют. И получше, чем гостья сестры. По крайней мере тот, который присел рядом с Верой и пригрозил спалить ей лицо. Потом урод зажёг огонь на голой ладони, и Вера поняла, что враг не шутит.

Пришельцам был нужен дракон. Кусака. Они называли его как-то по-своему, но описывали достаточно точно. Только с их слов выходило, что скотина должна быть огромной, как сарай. Впрочем, сложности перевода, да.

Притащили бесчувственного Ивана и тот, который допрашивал Веру сказал, что убьёт всех, если они не признаются, где прячут зверушку. К тому времени пришельцы успели обыскать всю территорию станции и им стало ясно, что дракона здесь нет.

Муаррат, которая внимательно слушала разговоры незваных гостей, шепнула Вере, что чёрные знают о человеке, живущем на другом берегу реки. Кто-то предположил, что дракон может быть там. Вера сообразила, что визит неизвестных окажется для меня полной неожиданностью и придумала план.

Сестра сделала вид, будто решила признаться, но сказала, дескать если я не получу обычно вечернего звонка, то встревожусь и приду на проверку с оружием. Не самый лучший план, понятно, но отчасти он сработал. Не в последнюю очередь благодаря поддержке Кусаки. А этот гад до сих пор дуется на меня. По-своему, по-драконьи.

— Тебе не кажется, — вдруг сказал Иван, который шёл немного впереди, — будто что-то изменилось?

Якут остановился. Посмотрел по сторонам, понюхал ветер, прислушался. Да, мне тоже так казалось, но я никак не мог понять, в чём дело. Стена леса в паре десятков метров от нас, кусты по бокам. Птицы на ветках. Дорога под но…Вот чёрт, дорога! Её не было!

Я оглянулся: остатки бетонной тропинки исчезали метрах в десяти за спиной. Причём так резко, словно дорожку отсекли ножом. Мало того, я вдруг понял, что ограда и будка охранника тоже пропали, потому что с этого места я уже должен был ихвидеть. И самый большой купол — я не видел его полушария, торчащего из крон деревьев.

— Лес — не тот, — сказал Иван и шмыгнув носом, покачал головой. — Это — не те деревья. Пахнут совсем не так.

Я не очень разбираюсь в растениях, но якуту в этом отношении полностью доверял. Стало быть, произошло одно из двух: или мы так конкретно заблудились, что забрели в незнакомое место, или участок земли с деревьями, строениями, оградой и дорогой просто исчез. И я готов был поверить в первое, как по-дурацки это не звучало, чем принять безумную реальность второго.

— Пройдём чуть дальше, — тихо сказал я и ощутил, как вспотели ладони, сжимающие Бизон.

На что я надеялся? На то, что лабораторный комплекс просто очень хорошо спрятался? Стоит обойти вот это огромное дерево (которое я, хоть убей, не помню) и… И мы ткнулись в глухие заросли каких-то странных кустов с длинными синими шипами. Всё, дальше просто не пройти.

Иван почесал затылок левой рукой, переложил оружие и проделал тут же процедуру правой. Судя по задумчивой физиономии упражнения не помогали.

— Возвращаемся, — тихо сказал я.

4

Когда мы поведали о результатах нашей вылазки, Вера первым делом обнюхала нас обоих. Поначалу я даже не понял, в чём дело, а вот Иван, тот сразу начал посмеиваться. Потом достал из кармана телефон и продемонстрировал сестре всё, что он наснимал с того момента, как мы обнаружили странные кусты. А я, дурак, ещё издевался над спутником…

Короче, подозрение в злостном распитии спиртных напитков оказалось полностью снято. Однако вопрос, что случилось с заброшенной лабораторией так никуда и не делся. Мы ведь ещё некоторое время бродили по берегу и пытались найти ещё одну дорожку, как бы глупо наша попытка не выглядела. Ведь за время, мать его, прожитое здесь, я успел выучить свой участок так, что мог передвигаться по нему с закрытыми глазами.

— Дай сюда, — Вера забрала у Ивана телефон. — Как тут вернуть на начало? Понапридумывают всякое…Ага, понятно.

Сестра ещё пару раз внимательно пересмотрела видео, мимоходом попеняв на избыток нецензурной брани. Сказала, дескать, кто много матерится, большими не вырастут.

— Вот сейчас было обидно, — заметил Иван. Как и все свои соплеменники, большим ростом якут не отличался. — Тем более, что по большей части я вообще молчал.

Ну да, скажем так, я был очень сильно удивлён и недоволен пропажей своего жилища. А ведь только начал к нему привыкать.

Мы сидели в центральной комнате сеструхиных апартаментов и в данный момент здесь присутствовали все, более или менее важные персоны. Если перечислять, начиная с самых важных, то — Степлер, Вера с Муаррат и мелкая шелупонь: я с Иваном и Дина. Собака в разговоре участия не принимала, сосредоточенно выталкивая кашу из миски. Так она делала всегда, когда ей не нравилась еда. В смысле вываливала на пол и с довольным видом удалялась.

Животному приделали колёсики и теперь псина весело каталась, поскрёбывая когтями по деревянному полу. Надо будет на ночь спрятать собаковоз подальше. Иначе мне заснуть не дадут.

Степлер оскорблённый невниманием Веры (сестра оказалась так погружена в просмотр видео, что напрочь игнорировала наглую скотину) принялся нарезать круги вокруг Муаррат. Та следила за мохнатым чудовищем и на лице девушки страх боролся с каким-то другим чувством. Кажется, кто-то собирался дать странному монстру хорошего пенделя. Думаю, это пошло бы ему на пользу.

— Непонятно, — наконец согласилась Вера и вернула телефон владельцу. — И чем дальше — тем всё непонятнее. Сначала машина эта взорванная, потом люди странные, а теперь вот, кусок земли куда-то пропал.

— Не пропал, — сказала Муаррат и резко выбросила ногу в сторону Степлера. Удар получился так себе, но и этого хватило, чтобы оскорблённый в лучших чувствах кот удалился. При этом гадина держала хвост столбом, раздувалась и утробно урчала, злобно глядя по сторонам. Если у Муаррат имелись тапки, теперь их следовало на ночь оставлять в сейфе.

— Ты что-то про это знаешь? — по голосу Веры не чувствовалось, будто сестра особо удивлена. — Расскажи.

— Слишком много не знаю, — внезапно я обнаружил, что Муаррат рассматривает меня. Причём так, как это у нас делают лишь самозваные мачо, изучающие девиц в мини-юбках. — Кусок земли с одного места меняется на кусок — с другого.

— И зачем? — я не был девицей в мини, но ощущал себя не в своей тарелке. А с другой стороны, что вообще означало столь пристальное внимание?

— Не специально, — было заметно, что наш язык всё же даётся рассказчице с некоторым трудом. — Когда посылают отряд бойцов, не всегда выходит с первого раза. Иногда — вообще не получается. Очень часто происходит такое.

— Процесс не отлажен, — подал голос Иван. Якут развлекался: брал собаку за передние лапы и катал её на колёсах по кругу. По офигевшей морде Дины было видно: собака сама не понимает, нравится ей это или нет. — Новые технологии.

— Нет, не новые, — кажется, Муаррат сообразила, что её пристальное внимание меня несколько напрягает. Теперь девица ещё и улыбалась. — Очень старые машины. Забыли, как пользоваться.

— Вместо развития — деградация, — Дина укусила мучителя за палец и тот отпустил собаку. — Невесело…

— Зато у нас есть магия, — с гордостью сообщила Муаррат и наконец, оставила меня в покое. Странное дело, теперь мне казалось, будто всё это время в голове точно работало радио. Стоило девушке отвести взгляд и фоновое шуршание умолкло.

— Ты же раньше говорила, что у вас волшебников — раз, два и обчёлся? — заметила Вера. — Едва ли это можно назвать полноценным развитием. Ваша замена технологиям доступна единицам.

— Что нам до низших? — презрительно фыркнула Муаррат.

— А ничего, что эти самые низшие тебя приютили? — брови Веры поползли вверх. Да и мне последняя фраза совсем не понравилась.

— Вы с ним — кивок в мою сторону, — совсем не низшие.

— Ну, огненные шары у меня метать получается скверно, — ухмыльнулся я, несколько удивлённый последним замечанием. — И если Вера ничего от нас не скрывает…

— Нет, — Муаррат откинулась на спинку кресла и сложив руки в замок, принялась щёлкать по-своему. И вновь то же непонятное ощущение радио, работающего на пределе слышимости, — не волшебники — Наездники.

Иван принялся хохотать во всё горло, а Муаррат внезапно оскалилась и запустила в него какой-то книгой, которая лежала рядом с ней, на журнальном столике. Бросок оказался неожиданно сильным и если бы предмет попал якуту в голову, то получилась бы здоровенная шишка. Однако мужчина ловко пригнулся и несчастный том, ударившись о стену упал и остался лежать на полу.

Я изумлённо уставился на шелестящую страницами книжку, потом на скрипящую зубами Муаррат, а после — на сестру. Как ни странно, но по-настоящему инцидент удивил только меня. Похоже и Вера, и её сожитель уже сталкивались с подобными вспышками.

— Иван, прекрати, — ровным голосом сказала Вера и вздохнула. — Сам знаешь, как её легко вывести из себя. Особенно — тебе.

— Странно, что ты вообще позволяешь ему открывать рот, — отчеканила Муаррат. — Простолюды обязаны молчать в присутствии Повелителей.

— Ну, у нас тут несколько иные обычаи, — боюсь, в моём голосе не было особенной уверенности. При мне излишне болтливый водитель одного бизнесмена получил по физиономии от хозяина. Со сходной формулировкой, кстати. — Тем не менее, тут мы водной лодке.

— Всадники? — казалось, Ивану было плевать и на слова сестры, и на злость Муаррат. — Ну, положим, Вера ещё водит тачку, но Александр?

— Не всадники — Наездники, — огрызнулась Муаррат, но уже много спокойнее. — И не имеет значения, ездят они на ком-то или нет. Главное, что их так определили.

А до меня, кажется, начало что-то доходить. Была одна непонятная прежде штука — тот самый удивительный укус дракончика, которым он отметил лишь Веру да меня. Ещё тогда я отметил кучу странностей в ситуации: и яд, поразивший лишь пару человек, и то, что происшествие не повторилось, хоть у Кусаки имелась куча возможностей пожевать мои конечности.

— Определили? — Вера держала бровь приподнятой, хоть в её словах сам вопрос почти отсутствовал. — Кто?

Муаррат некоторое время трещала по-своему. Вот тоже непонятно, зачем она так делает, если знает: эту трескотню никто не понимает? И ещё, в эти моменты звук призрачного радио становился громче. Вера поморщилась и потёрла висок.

— Дракон, — В конце концов сказала Муаррат. — Мы, волшебники, не знакомы с подробностями инициации, однако способны определить тех, кого Дракон избрал. Ты — палец девушки указал на меня, — главный Наездник, а Вера — на тот случай, если ты погибнешь, а Дракон останется жив.

— Тебя же кусала эта лохматая сволочь? — Вера изумлённо уставилась на меня. Но удивление её скорее относилось к тому, кто именно задал вопрос. М-да, невысоко сестра оценивает мои умственные способности. — Ага, думаешь я только из автоматов шмалять могу? Я ещё и башкой иногда думаю.

— Ага, а я предполагала, что ты в неё только ешь, — съязвила Вера и поднявшись на ноги, принялась ходить по комнате. Руки она потирала, точно у неё начали мёрзнуть пальцы. — Но, чтобы проделывать такие фокусы твой Кусака должен обладать хотя бы зачатками разума. Я, конечно, кое-что замечала, но…

— Обладает, — смиренно откликнулся я, и вот тут сестра по-настоящему удивилась. — И совсем не зачатками. Кроме того, эта скотина ещё и на редкость обидчива.

— В смысле? — теперь Вера тёрла оба виска. — Что-то у меня от всего этого начинает болеть голова. Исчезнувшие лаборатории, колдуны и разумные драконы…

— Скорую вызвать? — в голосе Ивана звучало искренне участие. У него-то голова явно не болела. — Сам дурак, — Вера несколько раз глубоко вздохнула. — Что значит: обидчивая? Ты по выражению его морды это понял? Или он с тобой отказывается разговаривать?

— Именно, — сестра — это даже комментировать не пыталась, так что я решил сам пояснить. — Оказывается, это крылатое чучело способно не только принимать мысли, но транслировать их. А теперь он узнал, что я общаюсь с Муаррат и наотрез отказывается…ну, пусть, разговаривать.

— Ладно, понятно, — Вера подошла к столу, налила себе воды из глиняного кувшина и медленно выпила. Потом налила ещё. — Значит, Кусака — разумное существо, способное на полноценный диалог. Постараюсь принять эту мысль и буду подбирать темы, подходящие для беседы с драконами, — она повернулась к Муаррат — Тогда у меня вновь всплывает вопрос: почему он тебя так ненавидит?

— Ну да, — поддакнул Иван и улыбнулся, точно вспомнил нечто, очень весёлое. — Если бы я тогда не схватил его за хвост, но бы тебе ногу отгрыз. А как он махал своими обрубками!

Муаррат заговорила. В этот раз очень быстро, так что я едва успевал разбирать слова, которые норовили слиться одно единственное.

— Потому что у Драконов врождённая ненависть к нам, волшебникам. Наша вражда продолжается уже тысячу циклов и то, что Кусака — последний, лишь подстёгивает неприязнь.

— Голова сейчас лопнет, — пробормотала Вера. Я и сам ощущал ломящую боль в висках, от которой деревенели скулы.

— Ненависть, это мы уже поняли, — согласился я. — Тысяча циклов — надо же! Это вообще сколько, на наши годы? Впрочем, чёрт с ним. Почему они вас так ненавидят?

Тут я обратил внимание на одну странную штуку. На лице Муаррат появилась торжествующая улыбка. Ну, как у спортсмена, установившего новый рекорд или у ребёнка, выклянчившего деньги на новый смартфон («удочку» — шепнул голос из мрака в глубине души). А вот у Ивана глаза полезли на лоб и сделались почти нормальных размеров, что для якута — явная аномалия.

— Война, — так же быстро затараторила Муаррат. — Как только миновала великая угроза и не было нужды сохранять изначальный союз, пути Наездников и Колдунов разошлись. А потом кто-то, из Наездников решил, что лишь они достойны управлять миром и началась война. Чтобы никто из Волшебников не мог получить доступ к боевым Драконам, тем вложили инстинктивную ненависть к Колдунам.

— Просто замечательно, — сказал я, ощущая, как внутри всё рушится пропасть. Похоже, мои надежды на сближение с Муаррат не то, что накрылись медным тазом, но и вообще не имели никакого смысла. — Выходит, мы с тобой — враги?

— Ха! — девушка сверкнула глазами. — Ты что, думаешь каратели приходили сюда, как мои друзья? Союзники?

— Разве они хотели тебя убить? — Вера покачала головой. — Не было на то похоже. Только и того, что связали.

— Потому что мой отец — Наместе, — Муаррат вздёрнула нос. — Для меня это ничего не значит, а для тех, которые пришли — очень важно. Если бы они мне навредили, то отец бы с них шкуру спустил. И оставил жить.

— Сурово, — согласился я, ощущая, как голова в очередной раз идёт кругом. Однако же Ивану, как мне показалось, было много хуже: он тяжело хватал ртом воздух и пучил глаза. — Ну и что же ты не поделила с папашкой и его людьми? В этом был как-то замешан твой мужчина?

— Луарра, — подсказала Вера.

И тут то, что распирало Ивана, буквально вырвалось наружу. Якут вскочил на ноги и багровея перекошенной физиономией закричал, сжима-разжимая кулаки.

— Завязывайте с этим! Хотите, чтобы я рехнулся?

Вера даже в сторону шарахнулось, точно её отбросило взрывной волной. Степлер спрятался под кресло, а я вздрогнул от неожиданности. Муаррат…Она улыбалась, точно понимала, в чём причина этого внезапного взрыва.

— Ты сдурел? — прямо спросила Вера. — У меня чуть сердце не остановилось.

— А у меня чуть мозги набекрень не съехали, когда вы принялись тарахтеть на её тарабарском. — Иван помотал головой. — И как-то резко так: болтали по-нашему и вдруг, хлоп, и ни хрена не понимаю!

— Твоя работа? — спросил я у Муаррат, пытаясь сообразить, на каком языке говорю. Вроде, на русском. Так и тогда вроде тоже.

Девушка кивнула и рассмеялась. Степлер высунул голову из-под кресла и осмотрелся. Вера задумчиво постукивала указательным пальцем по виску.

— У Кусаки — телепатические способности, — сказала сестра. — У тебя, по ходу, тоже.

— Нет, — Муаррат покачала головой. — Это — мой дар. То, что было нужно Луарре. Я могу изменять жизнь.

Она вновь говорила медленно и с акцентом. Я приготовился поймать тот момент, когда сработает встроенный переводчик.

— Изменять жизнь? — Вера нахмурилась и сложила руки на груди. — Когда у меня болело колено, ты справилась на раз-два и я подумала, что ты — целитель. Но лечить — это не то же, что изменять жизнь. Что это вообще означает?

А я думал о другом. Прозвучала фраза, дескать способности девушки были нужны её погибшему любовнику. Только способности? Или он её любил? Хотелось бы, чтобы истинным оказался первый вариант. Я очень хотел, чтобы Муаррат была со мной.

Тем временем Муаррат принялась объяснять. Поскольку своего шаманства она больше не применяла, приходилось изъяснять по-нашему. И тут возникли трудности. Видимо очень много слов, необходимых для понимания, просто отсутствовала в нашем языке, поэтому периодически мы внимали непонятной трескотне. Тем не менее, общий смысл дошёл даже до меня.

Короче, Муаррат была не просто целителем с колдовскими способностями. Её возможности оказались много больше. Колдунья могла трансформировать организм, наделяя его новыми способностями или удаляя некоторые прежние. Могла воздействовать на зародыши, ток что на свет появлялось нечто, до этого невиданное. Могла проникать в разум человека и модифицировать его. Например, понимать языки, до этого неизвестные.

— Почему с ним не получилось? — казалось Веру не очень удивили или впечатлили возможности гостьи. Сестра только кивнула на Ивана, которые успел немного успокоиться, но до сих пор поглядывал на нас так, словно находился в обществе опасных психопатов.

— Нет потенциала, — Муаррат злорадно улыбнулась. — Разум бедный, закрытый.

— Ну, спасибо, — Иван покачал головой. — Не замечал за собой.

— Нет, действительно, я его проверяла, и он мог бы дать фору многим моим бывшим коллегам. Что-то ты крутишь, дорогуша.

— Это никак не связано с тем, что нас отметил Кусака? — подал голос и я. Муаррат досадливо цокнула языком. Девчонка-то не из самых правдивых. — Слушай, ну мы же — не враги тебе. К чему эти секреты?

— Храни тайну от врага, другу не показывай, — казалось, Муаррат кого-то цитирует, — а любимый не должен о ней знать вообще.

— Очаровательная мудрость, — Вера покачала головой. — Так всё же, если Саша прав, то как это связано? Что есть у нас и отсутствует у Ивана?

— Когда Дракон кусает, он не только отмечает, годится ли человек в Наездники, — Муаррат вновь тараторила, а якут только матюгнулся и махнул рукой, — он подгоняет избранника под определённые рамки. Тот должен читать мысли дракона и передавать ему свои. Опытный Наездник почти равен Колдуну и обладает возможностями, недоступными обычным людям. И это позволяет мне установить связь с его разумом. С вашими разумами. А когда связь установлена, я могу изменять жизнь. Изменять вас, чтобы вы могли понять меня.

— Круто, — сказала Вера, но по кислому выражению её лица читалось нечто, совсем противоположное. — А спросить у нас, как мы к такому отнесёмся, тебе воспитание не позволило? Впрочем, о чём это я? Дочь повелителя колдунов спрашивает разрешения у какой-то простолюдинки!

— Я же сказала: никакие вы не простолюды! — Муаррат вскочила на ноги и взвизгнула. Её красивое лицо покрывали багровые пятна. — Почему меня никто никогда не слушает? И дело совсем не в моём дурном воспитании! Если бы вы знали заранее, что происходит, у меня бы просто не получилось.

Степлер, окончательно напуганный непонятными событиями, бросился прочь и сделал попытку забодать дверь. Стукнуло, дверь приоткрылась и кот рванул наружу. Кажется, на это обратил внимание только я. Иван с открытым ртом смотрел на взбешённую Муаррат. Думаю, замешательство его было много сильнее моего, ибо якут вообще не понимал, что происходит.

Вера, напротив, успокоилась, как это с ней всегда бывало в критических обстоятельствах. Сестра неторопливо налила воды в стакан и протянула пыхтящей Муаррат. Думаю, температура взгляда у девушки была достаточной, чтобы взор мог вскипятить жидкость в стакане. Даже странно, что этого не произошло. Однако, Муаррат всё же взяла стакан и принялась жадно пить.

А я смотрел на Муаррат и думал, насколько же эта избалованная девица отличается от моей Маши. Маши, всегда готовой пойти на компромисс, ради сохранения мира в семье, всегда отыскивающей пути к примирению. Жена не позволяла унижать себя, но и никогда не пыталась унизить кого-то другого. К сожалению, я слишком поздно понял и оценил того, кто жил со мной рядом.

— Успокоилась? — осведомилась Вера. — С тобой вообще можно нормально о чём-то разговаривать?

— Я нормально разговариваю, — Муаррат недобро уставилась на сестру. — Кто виноват, что вокруг столько глупых, примитивных и недалёких людей?

— Кажется я начинаю понимать, — терпеть все эти закидоны я просто не собирался. Тем более не позволю обижать сестру, — почему твой Луарра тебя лупил.

И тогда Муаррат завизжала и запустила в меня стаканом.

5

В этот раз грязь успела засохнуть, так что идти по дороге оказалось много проще. По крайней мере, сапоги уже не пытались утащить хозяина на дно вязких болотец разной степени протяжённости. Ну и смена спутника тоже играла немаловажную роль в скорости перемещения.

Это я к тому, что никто не собирался тянуть меня на обочину и пытаться обрызгать коричневой грязью. Впрочем, это было бы веселее, чем нынешнее напряжённое молчание и глухое обиженное пыхтение.

Я и сам, кстати, не совсем понял, зачем увязался в это путешествие. Однако очень подозреваю, что к этому приложила свою руку сестрица. Временами в Вере просыпался дар опытного манипулятора и в эти моменты она могла дать фору герою романа: «Сёгун». В смысле, чуть позже, анализируя свои поступки, я внезапно понимал, что собирался всё сделать несколько иначе. А иногда и вовсе, наоборот.

В данном конкретном случае я вообще не собирался куда-то идти.

Попадание гранёной дрянью, ещё советского производства, оказалось очень точным и весьма болезненным. Стакан с честью выдержал столкновение с башкой и даже не треснул. А вот голова у меня оказалась не такой крепкой. И это с учётом того, что совсем недавно я пережил нечто, похожее на контузию. А ведь говорят, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но, как выяснилось, стаканы этого принципа не придерживаются.

Я услышал яростный женский визг, увидел блеск стекла и на несколько секунд отключился. Очнулся от того, что мне промакивали рассечённую бровь, откуда весело бежал кровавый ручеёк. Состояние весьма напоминало такое же, у боксёра, пропустившего мощный удар. Интересно, что сказал бы командир, узнав, что его бойца вырубили стаканом?

Девушка.

Сделав «хэдшот», Муаррат удрала в свою комнату и закрылась на замок. Вернувшийся из разведки Иван сообщил, дескать «террористка» плачет и ругается не по-нашему. Вера тут же съязвила, что рыдания — это от стыда за скверный бросок, а ругань — на себя, потому как не смогла прикончить придурка с первого раза.

Придурком, естественно, являлся я.

Пока останавливали кровь, заклеивали разбитую бровь и зачем-то давали нюхать нашатырь, сестра повторила часть вводного слова, где напомнила, что Муаррат — совсем не Маша. И вести себя с ней следует аккуратно. Потом у меня поинтересовались, как бы лично я отреагировал в первый месяц после смерти жены, если бы кто-то сморозил нечто похожее на мою реплику?

Вопросов больше не возникало: я был придурком. И вдвойне, если собирался устанавливать контакты с этой дикой кошкой.

— Пойти извиниться? — угрюмо спросил я, рассматривая рожу в зеркале. Ну, блин, хоть на конкурс красоты!

— Саша, ты — совсем идиот или это у тебя от постоянных ударов по голове? — сестра вроде бы успокоилась и теперь мыла руки. — Попробуй всё же включит мозги. Хотя-бы чуть-чуть.

Так всегда говорила мама, когда я возвращался из школы и рассказывал про очередную совершённую глупость. Очевидно Вера тоже поняла, кого цитирует и на её губах появилась печальная улыбка. Да, вернуться бы в те времена, когда самой большой бедой была семиклассница, настойчиво игнорирующая красного шестиклашку…

Впрочем, а что существенно изменилось?

— И что делать? — растерянно спросил я.

Иван и Вера подмигнули друг другу, после чего якут удалился, пустив внутрь Степлера. Кот принюхивался и жадно облизывался. Всегда подозревал, что эта кровожадная тварь — людоед.

— А чего ты, собственно, хочешь? — спросила сестра и прищурилась. — Пока думаешь, я тебе могу объяснить, почему ты сегодня отведал стаканом. Понимаешь, всё то, о чём я говорила, прошло мимо твоих ушей. Ты увидел только свою Машу и напрочь забыл, что она давно умерла. Да, умерла, — Вера повысила голос и её лицо стало злым. — А мёртвые не возвращаются. Если ты желаешь вернуть Машу — топай к психиатру. А вот если решил добиться Муаррат, то четыре раза подумай своей башкой, прежде чем откроешь рот или что-то сделаешь. Запомни: это — другая женщина, совсем другая и у вас пока нет ничего общего. Продолжишь себя так вести — и не будет.

На следующее утро Иван сообщил, что Муаррат собирается навестить могилу своего Луарры и берёт его в качестве сопровождающего. Собственно, на этом настаивала Вера, которая считала, что молодые симпатичные девушки не должны ходить по лесу в одиночестве.

Пару раз за утро я встретил Муаррат, но она даже не покосилась в мою сторону. Лицо девушки казалось высеченным изо льда: такое же бело и безжизненное. Однако оба раза я ощущал на затылке давление, какое бывает при брошенном вслед пристальном взгляде.

Возможно просто казалось.

Потом разыгралась безобразная сцена.

Я пытался общаться с кусакой. Принёс дракону еды и поставил огромный чан перед дверью в сарай. Потом принялся транслировать самые что ни на есть дружелюбные мысли. Ну, по крайней мере пытался изобразить в голове то, что с моей точки зрения таковыми является.

Скотина охотно жрала, косилась на меня пуговками глаз и глухо чавкала. Внезапно я получил изображение себя с разбитой бровью, а после — себя же, но целующегося с демоном женского пола. Сначала до меня не дошло и лишь спустя полминуты я сообразил, что гад издевается.

«Иди и целуйся со своей Муаррат, — вот, что означало послание, — а она тебя за это — по мордасам!»

Я хрюкнул. Вот ещё только драконы надо мной не стебались! Одно радовало: в полученной мысли отсутствовала явная враждебность, как прошлый раз. Скорее — ирония.

Кусака до блеска вылизал миску и пихнул носом ко мне. Потом шумно испортил воздух и протиснувшись в дверь, трусцой направился в сторону реки. Кажется, где-то там дракон гадил.

От дома донёсся знакомый визг, и я даже вздрогнул, обронив пустой чан. Дракон остановился, наклонил голову и внезапно вновь прислал ту же картинку, где я целовался с демонессой. Будь я проклят, если теперь это не было чем-то, вроде совета.

Муаррат сцепилась с Верой. Иван стоял в стороне и хоть в его руках был карабин, кажется, якут не сильно надеялся на оружие. Лицо мужчины отражало желание оказаться где-нибудь подальше. На Марсе, например.

Я вздохнул, подобрал обронённую миску и направился выяснять, в чём причина очередного скандала. Одно становилось понятно: если мы когда-нибудь сойдёмся с Муаррат, то скучать однозначно не придётся.

Дело оказалось в том, что поход к могиле требовалось отложить. В посёлок приехал один из заказчиков лохматых свинок и желал лицезреть хрюшку. Следовательно, сестра и её личный ассистент уезжали до вечера, а одну Муаррат отпускать никто не собирался. Вплоть до закрытия под замок.

Намерившись непременно идти, Муаррат не собиралась ждать.

Дело шло к смертоубийству.

Потребовалось некоторое время, дабы уяснить причину, по которой приходиться выслушивать резкие неприятные звуки. А потом я, совершенно неожиданно для самого себя бросился в самый центр бушующего тайфуна.

— Давай, я её отведу.

Наступила тишина. Потом четыре мощных лазера испытали мою шкуру на прочность. Кожа дымилась, но удар держала. Меня слегка качнуло назад. Иван перекрестился, первый раз на моей памяти.

— Ты? — задумчиво осведомилась Вера и шмыгнула носом. — А ты дошкандыбаешь, на своих-то каличах? Идти-то пешком придётся, не забыл?

— Я с ним не пойду! — категорически заявила Муаррат и резко отвернулась. Тем не менее я успел поймать её быстрый изучающий взгляд.

— Останешься дома, — ответ у сестры вырвался так быстро, точно она заранее готовила именно эти слова. Да и выражение лица…Что-то тут было нечисто. — Так что выбирай: или — с ним, или — сидишь дома.

Муаррат зашипела, точно взбесившийся утюг, топнула ногой и сделала попытку ещё раз прожечь меня взглядом. Со стаканом у неё получалось намного лучше.

— Ну, я пошёл собираться, — с явным облегчением сказал Иван и пропал на такой скорости, словно включил форсаж.

В окне, около которого мы стояли, объявилась рожа Степлера. Кот наклонил голову. Послышалось досадливое: «Гав». Значит, моя четвероногая коллега по несчастью топталась под подоконником. Точнее — каталась.

— У меня нет времени, — торопливо сказала Вера, проглатывая окончания слов. — Ты согласна?

— Согласна, пусть вас всех изнасилуют и сожрут демоны Бездны! — пробормотала Муаррат, очевидно переходя на родную речь. Вот ещё интересно, почему девушка время от времени разговаривает с нами по-русски, если уж сумела поковыряться в наших головах и научила понимать свою трескотню?

Вот так и получилось, что я сопровождал угрюмую надувшуюся девушку. Муаррат шагала впереди, сунув руки в карманы старой Вериной куртки и вся её спина буквально изучала флюиды недовольства. Пару раз, когда я просил спутницу остановиться, чтобы дать отдохнуть несчастным коленям, возникало ощущение того, будто мне оказывают высочайшую милость.

А, впрочем, о чём это я? Со мной шагала дочь какого-то повелителя, а я тут пытаюсь сунуться со свиным рылом в калашный ряд.

Потом мы-таки добрались до места, где медленно зарастали травой остатки странной машины и остановились. Точнее, сначала застыла Муаррат, завороженно глядя в яму, где лежала голова механической змеи, а уж потом и я.

— Когда я вытащила его, он ещё дышал, — тихо сказала Муаррат. Честно, я даже не понял, на каком языке она говорит. Не до того было. — Думала ещё получится его спасти. Я не очень сильный колдун, но пару раз получалось во всю мощь. Да и с яйцами тоже…

Конец был известен нам обоим. У Муаррат не получилось. Думаю, это — хуже всего, если ты способен помочь умирающему любимому, но по каким-то причинам не получается.

Например, потому что тебя связали.

— Машу убили у меня на глазах, — тихо сказал я и Муаррат повернулась ко мне. — Мою жену и моего сына убили на моих глазах.

— Думаешь, мне стало легче? — почти простонала девушка. — Что мне до твоей жены? Все мы сами несём свою боль! Как ты можешь мне помочь?

Я взял девушку за руку. Муаррат напряглась, и я подумал, что она сейчас вырвет узкую ладошку из моих пальцев. Нет. А потом тонкие пальцы сжались.

— Может быть, — пробормотала Муаррат, и я ощутил, что она дрожит. — Может быть и так. Пошли.

Руку она таки не отпустила. Пару раз, когда мои уставшие ноги делали попытку съехать в яму, пальцы девушки крепко сжимались. Однако, спутница продолжала молчать, и я каким-то образом понимал, что мне тоже следует держать рот на замке.

Честно говоря, я уже успел позабыть дорогу к одинокой могиле, поэтому показалось, будто она находится дальше, чем на самом деле. Да и деревьев вроде прибавилось. Впрочем, большая часть моих мыслей была вовсе не о дороге.

Муаррат остановилась и внезапно я ощутил резкую боль в ладони: пальцы девушки сжимали мою ладонь сильнее металлических щипцов. И лицо…Никогда, ни у кого прежде я не видел такого лица. Чёрт возьми, кажется я напрасно затеял свои любовные эскапады. Права Вера: если бы в первые полгода, после Машиной гибели, кто-то начал со мной флиртовать, я мог бы и не сдержаться. Стакан что? Пустяк.

Девушка чуть ослабила хватку, но руку так и не отпустила. Возникло ощущение, будто она держит меня, как утопающий в бурю хватается за канат, брошенный со спасательного судна.

— Будь рядом, — почти прошептала спутница и направилась к странной деревянной фигурке над земляным холмиком. По пути Муаррат свободной рукой расстегнула сумку, висящую на боку и достала маленький букет. Цветов тут вообще-то не так уж много, но Иван где-то умудряется находить.

Муаррат стала на колени перед могилой и положила цветы у деревянного столбика, где висела эмблема с взлетающим драконом. Мать моя, откуда я понял, что это — не птица, а именно дракон? Или…я не сам это понял?

Коленопреклоненная девушка продолжала держать меня за руку, и я ощущал, как всё тело спутницы содрогается, точно его терзает жуткий озноб. Замёрзла, до слёз, ручьями, бегущими по щекам. Но хоть лицо теперь принадлежало живому, пусть и отчаявшемуся человеку, а не олицетворению вселенского несчастья.

— Прости, — пробормотала Муаррат. — Я клялась тебе, что останусь сильной, что бы не случилось, но у меня не получается. Мне не хватает тебя, твоих слов, прикосновений и поцелуев. Я просила всех духов, чтобы они позволили тебе вернуться. Хоть на немного…

Странное дело, вообще-то я должен был ощутить себя абсолютно чужим и ненужным, но не ощущал. Девушка даже ни разу не повернула голову, её взгляд был прикован к холму могилы и тем не менее, я ощущал это, как толчки, то ли через руку, то ли через воздух: «Будь со мной, останься, не уходи!»

Муаррат замолчала, а потом пальцы её свободной руки погрузились в рыхлую почву маленького холма и крепко сжались. Такое ощущение, будто девушка пыталась что-то отыскать в земле.

— Ты говорил. — голос звучал на пределе слышимости, — что прошлое нужно оставлять позади и уходить, не оглядываясь, хорошее оно или плохое. Но кем я стану, если забуду тебя? Тебя и нас? Кем я стану без своих воспоминаний?

Я и сам не понял, почему, но вдруг опустился на колени рядом с Муаррат. Я не знал её Луарры и мне не было до него никакого дела, даже учитывая наше внешнее сходство. Но эти слова…Я так долго пытался уйти от своих воспоминаний. От всех. Потому что, стоило вспомнить что-то хорошее и следом, как рыба на леске, тянулось тёмное мрачное болезненное. Казалось, легче откинуть всю прошлую жизнь и жить лишь настоящим.

Кто я без своих воспоминаний?

Кто я без своего прошлого?

Я почти никогда не приходил на могилу жены и сына. Несколько раз пытался и всякий раз ощущал такие болезненные судороги внутри, что казалось: ещё немного и сердце разорвётся. Пусть меня осуждали родственники и знакомые; я физически не мог смотреть на всё, что связано с погибшими близкими.

И вот в этот миг, когда я находился чёрт знает где, у места упокоения неизвестного мне человека, я вдруг очутился у Машиной могилы. Даже не думая, почему так поступаю, протянул руку и крепко сжал рассыпающуюся почву. Точно взял ладонь Маши и её пальцы прошли сквозь мои.

— Без воспоминаний, мы — никто, — глухо сказал я и в уголках глаз запекло. — Точно мертвецы.

— Да. — ответила Муаррат и вздохнула. — Поэтому будем оставаться живыми. И пусть наши любимые продолжают жить у нас внутри.

Девушка встала на ноги и помогла подняться мне. Друг на друга мы не смотрели. Но теперь дело было вовсе не в обиде, и я это хорошо понимал. Только что произошла такая штука…Я даже не знаю, как описать. В определённом смысле, очень интимное и личное переживание. И мы разделили его между собой.

На обратной дороге никто не проронил ни слова. Но теперь это не тяготило меня. Совсем. И мы продолжали держаться за руки, точно маленькие дети, которые боятся потеряться. Лишь один раз Муаррат остановилась и оглядев меня и себя, очистила колени от налипшей почвы.

Как-то неожиданно впереди появились здания Вериной вотчины. На дороге стоял Кусака и рассматривал нас. Шаг Муаррат сбился, и я ощутил, как напряглась рука девушки. Всё же между этими двумя существовала вражда. И очень даже не слабая. А как поступает дракончик с врагами я уже успел увидеть.

Поэтому медленно вышел вперёд и встал перед Муаррат. Что-то коснулось моего сознания. Кусака что-то прислал. Нечто, вроде медленного печального вздоха.

Потом повернулся и затрусил к своему сараю.

6

Как ни странно, но Вера, после своего приезда, не стала требовать подробного отчёта о нашем совместном паломничестве. Ограничилась нейтральным: «Всё нормально прошло?» То ли это была часть её хитрого плана, то ли сестра просто оказалась не в настроении.

Отчасти в этом был повинен злосчастный длинношерстный свин, который, как выяснилось, нуждался в тщательной обработке напильником. Заказчик забраковал размеры и заявил, дескать нужны экземпляры в два раза больше. Впрочем, тут Вера пока укладывалась в начально заданные сроки, поэтому никто никому особых претензий не предъявлял.

Вторая проблема, вынудившая Веру погрузиться в глубокую задумчивость, оказалась несколько иного плана. Сестру весьма тревожили рассказы автохтонов посёлка. Ну, тут, как посмотреть. Если относиться к рассказам местных охотников с изрядной долей скепсиса, то их байки можно запросто списать на последствия употребления некачественного натурпродукта и забыть. Если же принять во внимание сходство рассказов и совпадение некоторых моментов…

Короче, любители АК и Менделеевской шестидесятипроцентной воды видели в лесу странные штуки, напоминающие гигантскийх змей синего цвета. Видели издалека, поэтому чёткого описания получить не удалось. Но все утверждали одно и то же: непонятная хрень ползла между деревьев, поднимала изгибы длинного тела над кронами немаленьких растений, а огромная, сверкающая стеклом, башка всегда была поднята.

— Ничего не напоминает? — спросила Вера и благодарно приняла из рук Ивана стакан…вина? Ого-го, нехило у сестрёнки нервы разгулялись! — Спасибо. Сначала нам подкинули кусок чужого леса, а наш унесли в клювике. Теперь в окрестностях шастают штуки, типа той, что мы видели в яме.

— Муутары, — сказала Муаррат, которая до этого сидела тише мыши и вообще, делала вид, будто её тут нет. На меня девушка ни разу не взглянула, точно и не было той прогулки рука об руку. — По-вашему: ползуны. Обычно их используют, когда требуется перемещаться по бездорожью. Ползуны пройдут везде, где нужно.

Судя по тому, что девушка говорила без акцента и запинок, с нами общались на тарабарском. Ну и ещё страдальческая физиономия Ивана, который наблюдал, как мы внимаем Муаррат, на это намекала. Вера это тоже быстро сообразила и перевела якуту сказанное. Оптимизма информация тому не прибавила.

— А эти ваши ползуны имею какое-нибудь вооружение? — спросил я. Мне не давали покоя странные украшения по бокам кабины. От них вроде уходили вперёд какие-то гофрированные трубки.

— Чувствуется военная жилка, — хмыкнула Вера и отхлебнув, поморщилась. — Ваня, я же просила: это мне больше не наливать. Я от него…Ну, да ладно. Миша, какое оружие? Ты же сам видел: им оно не требуется.

— Муутары умеют стрелять. — Муаррат казалась невозмутимой, но в уголках её рта появились некрасивые складки. Так уничтожили нашего ползуна. Мощные заряды, от них на земле остаются дорожки, вроде расплавленного стекла. Это — боевые машины и их обычно посылают, чтобы подавить волнения лемитерре — простолюдов.

— Мило, — Вера едва не подавилась. — То есть, у нас по лесу катаются, ну, ползают инопланетные танки, а никто даже не чешется?

— Не знаю, что она вам там наговорила, — ступил угрюмый Иван, — и о каких танках идёт речь, но могу сказать одно: никто и не почешется, пока тут не начнётся реальная жара. С чего ты думаешь, наш жидомасон тут себя так вольготно чувствует? А мужики, которые спокойно со своими волынами шаболдаются на глазах у Ефремыча?

— Ну, не начинай ты опять про своего олигарха, — Вера допила вино и так стукнула стаканом о стол, словно посуда была в чём-то виновата. Впрочем, если это — тот самый стакан, то поделом ему. — Саша, ты если что, на своих выйти можешь? Ну, объяснишь, какая хрень тут творится.

— Можно попробовать, — неуверенно сказал я. Очень неуверенно. Где-то у меня хранился телефон Кожемякина, но прошло столько времени, и я даже не знал, как обстоят дела у Леонида Борисовича.

— Кстати, — сказала Вера и сплела пальцы за головой. — Если это реально ваши ползуны, то что они делают за сотню километров от нас? Заблудились?

— Может быть, — Муаррат пожала плечами, но морщина на лбу говорила о том, что эта идея вызывает у девушки сомнения. — А может, что-то готовят. Они получили отпор и теперь постараются подготовиться лучше.

— Обнадёживает, — сказал я и посмотрел на приунывшего якута. Кажется, он окончательно утратил нить разговора. — Ваня, нам срочно нужно посетить знакомого любителя Торы и посмотреть, как у него обстоят дела с тяжёлым.

— Думаю, если потребуется и хватит денег, он тебе и Солнцепёк обеспечит, — проворчал Иван, но рожа у него стала масляная, как у кота при виде сметаны. Наклёвывалась возможность испить огненной водицы.

— Нажрёшься — убью, — тихо, но очень веско сказала Вера. Это сразу уполовинило радости у её сожителя. Впрочем, рожа якута по-прежнему была олицетворением загадочной азиатской души. — И начинайте головами думать: стоил ли напиваться, когда мы все — как на вулкане.

— Это, между прочим, сейчас именно ты стакан махнула, — в качестве мужской солидарности подключился я. Заработал благодарный взгляд Ивана, тяжёлый — Веры и услышал фырканье Муаррат. Кажется, мы становились одной, пусть и не очень дружной семьёй. Голова болела до сих пор.

— Итак, — сказала Вера и начала загибать пальцы. — Завтра, с самого утра забираете машину и дуете в посёлок. Разрешаю тратить любую сумму, главное — по делу. Мы с муар постараемся распределить моих зверушек так, чтобы всех не накрыло первым же выстрелом. А после собираемся и уже глядя на ваши железки, планируем стратегию обороны.

— Они всё равно не успокоятся, — тихо сказала Муаррат и посмотрела на меня. — Мы с Луаррой тоже думали отсидеться в…Неважно. Но место очень тайное. Когда нас нашли, не оставалось другого выхода, кроме как идти в другой мир. Вообще-то, это очень опасно. Я же говорю: технологии старые и ненадёжные. Половина тех, кто пользовался переходом, пропала без следа. И всё равно, они пошли за нами.

— Да чем им так насолил мой скандалист? — в сердцах сказал я. — Тем более, когда он отсиживается в другом мире?

— Пока жив хоть один дракон и хоть один Наездник, Цагель не могут чувствовать себя в безопасности, — Муаррат пожала плечами. — Ну и думаю, отец по любому хотел вернуть меня и наказать, чтобы остальным пятнадцати отпрыскам неповадно было.

Я обратил внимание, что девушка назвала своих братьев и сестёр «отпрысками». Хм, Вера — отпрыск моих родителей? Как-то даже на язык не ложилось. Ладно, потом спрошу.

— Хорошо, угроза, — Вера стукнула кулаком о ладонь. — Ладно, дракон, Наездник, но они же, блин, в другом мире, а нас-то нет ваших технологий для перемещения. Чего волноваться?

— Дракону для этого не нужны машины, — пояснила Муаррат. — Взрослая особь способна летать, плавать и даже перемещаться в межзвёздном пространстве. Ну и преобразовывать реальность, если попадётся достаточно мощный Наездник.

Похоже, у нас в сарае сидело некое сверхсущество, способное преобразовывать мешки кошачьего корма в некие супер-пупер штуки. Я вспомнил морду Кусаки и очень сильно засомневался. А Вера продолжила допрос:

— И при чём тут наездник?

— Для этого и нужна телепатическая связь, — Муаррат казалась усталой. — Когда Наездник седлает дракона, они становятся единым целым — одним существом. Только дракон, по большей части — сила, а Наездник — мозг, управляющий этой силой.

— Ну, с мозгом нашему Кусаке не очень повезло. — протянула Вера, покосившись на меня. Я не очень обиделся: успел привыкнуть к подобным подколкам. — И почему дракон не выбрал основным Наездником меня?

— Потому что он всегда выбирает более мощного, — в голосе Муаррат звучало злорадство. — И Саша — совсем не глупый!

— А ты в него больше стаканами швыряйся, — подключился Иван. — Глядишь: гением станет.

— Поделом, — одновременно сказали я и Муаррат. Вера, приподняв бровь, внимательно посмотрела на нас обоих. Впрочем, мордашка сестры отражала скорее удовлетворение.

В приоткрытую дверь прокрался Степлер иостановился, разнюхивая обстановку. Никто не кричал, ничего не летало и вообще, колени Веры просто приглашали запрыгнуть, чтобы начать вылизыватьтся. Следом ломилась Дина, но её инвалидная коляска всё время цеплялась за высокий порог. Собака злилась и тихо рычала. Потом кто-то невидимый, но явно присутствующий снаружи подпихнул животину, и та вылетела на середину комнаты.

Этот «кто-то» внезапно передал мне непонятную поначалу мысль. Чёрный демон женского пола хватал собаку, после чего животное поглощало жёлтое сияние. Сначала я принял послание за угрозу. Причём, весьма непонятную. Демон, то есть Муаррат, достаточно ровно относилась к Дине, как и та к ней. Девушка чесала псину за ухом, а та позволяла ей эти вольности.

— И действительно, — вдруг сказала Вера и схватив собаку, протянула её Муаррат. — А ну, работай колдунья, изменяй жизнь.

Дина выглядела озадаченной, Муаррат выглядела озадаченной, Иван — так и вовсе охреневал. До меня начало доходить, а тот что стоял за дверью, выказал явное одобрение. Потом передал мне давешнюю мысль о курчавом животном с рожками. Чёртова скотина в жизни не видела настоящих баранов, но тем не менее дразнилась. Я тебе слабительного, гад, налью!

Муаррат тем временем тоже сообразила, чего от неё добиваются. Девушка отстегнула животное от коляски и положила к себе на колени. Дина тонко пискнула, протянула отрытую пасть к придерживающим собаку рукам и вдруг замерла без движения. Я ощутил давление на уши и увидел, как между пальцев Муаррат скользят тёмно-фиолетовые искры.

Иван открыл рот, увидел сжатый кулак Веры и закрыл рот. В приоткрывшуюся дверь сунулось плоское лохматое рыло и сосредоточенно запыхтело. Степлер изогнул спину, зафыркал и принялся пятиться. Смотрел кот, как ни странно, куда-то в угол. Наверное, прицел сбился.

Муаррат начала негромко петь. По-другому я назвать это просто не мог. Когда-то Маша слушала что-то фольклорное, из глубинки и эти протяжные звуки очень напоминали те записи. И лицо девушки сейчас, как никогда, напоминало лицо Марии. Только кожа словно светилась. А может светилась на самом деле, не знаю. Я же сидел, как заворожённый и не отводя глаз смотрел на поющую колдунью.

— Всё, — сказала Муаррат и откинулась на спинку кресла. Свет от её лица померк и сейчас девушка казалась выжатой до капли. Собака на её коленях тонко тявкнула, лизнула ладонь Муаррат и соскочила на пол. Осмотрела исцелённые лапы и замотыляла хвостом. Потом презрительно ткнула носом ненужную уже коляску.

Я обнаружил, что успел вскочить на ноги. Иван сидел, открыв рот, а Вера удовлетворённо кивнула. Потом посмотрела на меня и прищурилась. Что-то ей в голову пришло, точно.

Плоская морда скрылась за дверью. Мне прислали сообщение. Моё собственное. Там, где мы стоим все вместе, втроём. Разве что Кусака — в небольшом отдалении. И да, дракончик больше не представлял Муаррат в качестве тёмной демоницы. Но рога оставил. Причём, нам обоим. Бараньи такие, рога. Скотина на что-то намекает?

— Мне нужно отдохнуть, — тихо сказала Муаррат и сделала попытку встать. Только теперь я понял, насколько девушка обессилена.

— Сейчас, моя девочка, — Вера торопливо выбралась из кресла. — Сейчас я тебя…

— Не ты, — Муаррат приоткрыла глаза. — Саша. Хочу, чтобы Саша…

7

Машина подпрыгнула на особо хитром ухабе, и Иван клацнул зубами. Якут как раз собирался переходить от расспросов, касательно наших планов, к ехидным попыткам проникнуть в моё интимное прошлое. Ну, как интимное…

— И всё-таки, — не унимался водитель. — Что у вас произошло? Ты у неё в комнате четыре часа пробыл.

— Боженька, в которого ты, кстати, не веришь, — спокойно сказал я, крепко держась за скобу над дверью, — уже наказал тебя за ехидство и сарказм. Язык не прикусил?

— Немного, — радостно сообщил Иван и повернул руль, объезжая лужу, больше напоминающую крохотное озеро. — А стало быть, это — не наказание. А стало быть…

— Значит — предупреждение, — я всё время смотрел по сторонам: не мелькнут ли где тёмные силуэты пришельцев или их ползунов. Сестра приказала: смотреть в оба, и я не смел её ослушаться. — Сам знаешь, у всех народов существуют пословицы и поговорки, касательно ненужного любопытства. Ну, там: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали», «Любопытство погубило кошку». У вас наверняка есть что-то подобное?

— Конечно есть, — Иван широко ухмыльнулся. — Так что вы там делали четыре часа?

Засранец же всё равно не поверит.

Насколько Муаррат обессилела я окончательно понял, когда завёл девушку в её комнату и едва успел подхватить. Спутница просто отключилась и не подхвати я её на руки, просто упала бы на пол.

Ощущая себя не в своей тарелке (тут я оказался в первый раз), я сделал пару шагов и положил свою ноше на кровать. Колени сцепили зубы и помалкивали. Видимо, прониклись серьёзностью момента. Я вот лично не до конца. Поэтому уложил Муаррат, устроил её голову на подушку, укрыл пледом и направился к двери.

— Не уходи, — тихий голос почти не отличался от свиста ветра за окном.

У меня были разные женщины. Попадались и необузданные хищницы, готовые слушать только себя. Как ни странно, но больше всего таких встречал на востоке, где законы шариата вроде бы должны были давно задавить любое своенравие. К чему это я? Стоило при встречах понять, что я коснулся эдакого взрывного устройства, как я тут же желал красавице счастья в личной жизни и старался исчезнуть из этой самой личной жизни.

За что один раз едва не получил кинжал в спину.

Муаррат определённо была из той самой взрывной категории, которую я сторонился. Экстрима прежде хватало и на работе, а дома я желал получить лишь порцию тепла, покоя и уюта.

Проблема заключалась в том, что особых вариантов я не видел. Других я не хотел даже видеть рядом, не то, чтобы желать с ними близости. А эта, единственная…

Я подошёл ближе и сел на кровать. Муаррат лежала неподвижно и смотрела на меня, сквозь свои чёрные пушистые ресницы. Это и тёмные глаза так контрастировало с её светлыми волосами…Потом тонкие пальцы правой руки приподнялись и хлопнули по кровати.

— Ложись.

И вновь, звук слов настолько тихий, что можно спутать с шелестом листвы. Однако, сквозь пульсацию крови в ушах, он прозвучал натуральным громом. Я посмотрел на бледное лицо, необычайно красные губы и аккуратный нос с белым кончиком. Кажется, когда девушка нервничала, он становился белым полностью.

Ёлки-моталки, я же взрослый мужик! Почему тогда так волнуюсь?

Мы запросто разместились вдвоём на узкой кровати, даже свободное место осталось. Потом Муаррат каким-то необычным, почти змеиным движением наползла сверху и положила голову на мою грудь. В глаза мне девушка не смотрела.

— Расскажи про свою Машу, — попросила Муаррат. — Я сильно от неё отличаюсь?

— Как небо от земли, — я невольно усмехнулся, вспомнив сравнение с заряженной миной. Тут так же опасно: не то сказал — получил стаканом в лоб; не то сделал — разругались до слёз. — А вот внешне — не отличить.

— Ты — тоже и ты — очень странный, — пробормотала Муаррат и вздохнула. — Я с такими никогда не встречалась. Мужчина должен наказывать женщину за каждое слово, за каждый поступок, даже за мысль. От этого женщина становится крепче.

— У нас так не принято, — и вновь: мог ли я отвечать за всех? — У меня так не принято.

— Рассказывай про Машу.

Я думал это будет больно. Всякий раз, когда мы с Иваном отмечали годовщину, боль натурально рвала грудь на части, пытаясь выйти наружу. Но сейчас что-то изменилось. И я начал рассказывать.

Как мы встретились и я, забредая в чужой район, время от времени огребал от местных донжуанов-неудачников. Они-то считали, что первая красавица должна искать ухажёра из окружения. А тут — какой-то залётный.

Как мы готовились к свадьбе и не хватало денег, так что пришлось сунуться в одну весьма тёмную историю. Всё едва не закончилось очень скверно и лишь случайное знакомство с Кожемякиным дало возможность избежать серьёзных последствий.

Рассказал, как после свадьбы мы поехали отдыхать на Дальний Восток и это, наверное, был самый лучший месяц в моей жизни. Солнце, холодная вода, ветер, камни, сопки и самое главное: нам никто не мешал любить друг друга. Сколько раз после мы собирались вернуться в то место, где были так счастливы, но не сложилось.

И уже не сложится никогда.

Рассказал, как родился Димка и это оказалось так здорово, что у тебя есть сын, которому ты помогаешь становиться настоящим человеком. Вкладывать в ребёнка всю свою любовь и смотреть, как она в нём прорастает.

Я не хотел касаться тех чёрных дней, когда едва не разрушил семью, само получилось. Рассказал, про случайный флирт, переросший в нечто большее и про спокойствие Маши, от которого хотелось пойти и повеситься. О том, как любимая своим прощением и хладнокровием сумела уберечь наш общий свет.

— Твоя Маша была очень счастливым человеком, — тихо сказала Муаррат, когда я замолчал. — Я ей очень завидую. Поможешь мне стать такой?

И если бы я признался Ивану, что три часа рассказывал психованной колдунье про погибшую жену, неужели он бы поверил? Да ни в жизнь.

— Машину веди ровнее, — посоветовал я.

Иван понимающе (так ему казалось) кивнул. Автомобиль действительно пошёл ровнее, впрочем, особой заслуги водителя тут не было. Просто, чем ближе к посёлку, тем больше танковый полигон, кем-то по недоразумению названный дорогой, начинал на оную походить. Кое где, среди тысячелетних наслоений грязи, глаз даже цеплялся за остатки асфальта. Да, наивные советские товарищи намеревались нести в эту глушь свет цивилизации. Отсветы сохранились.

Поскольку меня уже на подбрасывало до потолка и не было нужды упражнять мускулатуру, цепляясь за скобы, я позволил себе немного расслабиться. Ну, то есть, посматривая в окно на проносящиеся мимо деревья, размышлять о наших, с Муаррат отношениях. О том, что хоть как-то можно назвать этим словом. И ещё кое о чём.

Итак, Кусака больше не пылал праведной яростью в отношении демона, посягнувшего на дружбу со мной. Однако же и радостно бросаться в объятия Муаррат дракончик тоже не собирался.

После того, как мы поговорили с девушкой, и она уснула, положив голову мне на грудь, я некоторое время просто лежал, исполняя роль то ли матраса, то ли подушки. Потом осторожно освободился, заменив себя на истинные постельные принадлежности. Девушка пошевелилась, но не проснулась. Пробормотала чьё-то имя. Но не своего погибшего мужчины. И не моё, как бы этого не хотелось.

Я тихо вышел в коридор, закрыл дверь и некоторое время пытался успокоить сумбур в башке. Получалось не очень. Вроде бы дела шли на лад. А если подумать, с чего я так решил? Мало ли чего придёт в голову нашей колдунье завтра?

Поэтому я пошёл к Вере. Может ещё надоумит. Однако сестры в доме не оказалось, как и якута. Возможно, пошли заниматься водоплавающими бурёнками. Им в последнее время Вера уделяла больше внимания, подзабыв про лохматых свинок. Те, впрочем, не обижались, шастали где попало и играли в какие-то странные командные игры.

Дина сосредоточенно таскала по комнатам своё инвалидное кресло, явно имея целью разобрать приспособление на запчасти.

— Дура, — сказал я и собака тотчас завиляла хвостом. — А если, не дай бог, опять потребуется?

Чистый взгляд преданных собачьих глаз дал понять, что в такую вероятность никто не верил. Ну, Дина точно не верила.

В голову пришла дурацкая идея. А с другой стороны: почему дурацкая? Если кто-то, кроме Веры тут и мыслил более-менее логично, то только он. Даже не знаю, как будет выглядеть наше общение, но попробовать стоило.

Кусака сидел на берегу реки и рассматривал своё отражение. Ну или хрен его знает, что там можно высматривать в тёмной мутной воде. В который раз я поразился тому, как быстро дракончик перерос Вериных собак и достиг размеров того самого медведя, которого не так давно отметелил хвостом. Столкнись они сейчас — даже не знаю, что осталось бы от Михал Потапыча.

— Привет, — сказал я и сел рядом. Дракончик покосился на меня и приподнял правое ухо. А, чёрт! — «Привет».

В голове появилась несколько карикатурная картинка зверушки, стоящей на задних лапках и приветственно машущей передними. Ну, как-то так, учитывая, что под зверушкой подразумевался я. Мысли разбежались и я принялся сгонять их в одно целое. Представилось, будто я бегаю за стаей мышей. Кусака одобрительно фыркнул.

Я прокрутил в голове наше последнее общение с Муаррат, причём пришлось здорово напрячься, чтобы картинка получилась как можно чётче и последовательнее. Кстати, я заметил, что мысленное общение здорово дисциплинирует мышление. В самом начале получалось хуже некуда.

Дракончик немного подумал и прислал довольно странный сигнал. Картинок не было, но я ощутил вежливый скепсис и вопрос. Дракон сомневался в искренности девушки и спрашивал: от него-то я чего хочу? Это получилось так быстро, словно я думал собственную мысль. Попытавшись ответить так же, я тут же запутался. Кусака заперхал и протянув лапу, плеснул мне в лицо водой. В чувство приводил, стало быть.

Ладно, так не получается, значит, попробуем иначе. Я вновь передал тот последний кусок разговора, где Муаррат сказала, что завидует Маше и просила сделать её счастливой. Лично мне казалось, будто девушка в тот момент была абсолютно искренней.

Кусака опять задумался и принялся болтать в реке передними лапами. Мысль, которую я принял, можно было расценить, как осторожное: «может быть». Типа: «лично я — сомневаюсь, но, если надеешься на успех — попробуй». И потом странное: «в любом случае, я останусь с тобой».

Внезапно дракончик резко подался вперёд, словно собирался нырнуть в реку, потом резко отпрыгнул и окатив меня брызгами, выбросил на берег метровую рыбину, бешено бьющую хвостом.

— Приятного аппетита, — я вытирал мокрое лицо. — Рыболов хренов!

Дракончик стоял и смотрел на меня.

— Думаешь, ей понравится? — я пожал плечами. — Ну да, дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо, дружище.

Машина дёрнулась.

— Приехали, — сказал Иван.

8

Николай пребывал в рассеянно-благодушном состоянии, которого можно добиться осознанием того, что во всём мире наступил абсолютный мир. Ну, или накатив сто пятьдесят-двести грамм вискаря. Поскольку войны продолжались, причина блаженной ухмылки на физиономии Лифшица казалась вполне определённой.

Приветливый хозяин даже предложил нам продегустировать новое творение Гриши, имевшего наглость разлить самогон в бутылки «Блю лейбл». Я не совсем понимал, к чему собственно эти понты в нашей глухомани, однако должен был признать, что качество продукта с каждым годом реально повышалось. Кажется, наш доморощенный спиртовой магнат готовился к выходу на мировой рынок.

Так вот, выслушав предложение, Иван посмотрел на меня и одобрительно крякнул. Ещё бы, в кои то веки Лифшица не требовалось раскручивать на побухать. Однако же, над головами дамокловым мечом висело предупреждение Веры. На физиономии якута сейчас читались совершенно противоположные по направленности мысли.

— Давай-ка, для начала, займёмся делом, — предложил я. Уверенности в наличии у Коли нужных нам штуковин не было, поэтому требовалось общаться с Лифшицем, пока тот балансировал на грани вменяемости. Потом — другое дело. — Если всё пройдёт нормально — спрыснем сделку. Думаю, даже сеструха слова против не скажет.

— Слова? Слова не скажет, — согласился Иван и потёр затылок. — Эх, проклятый белый человек споил аборигенов, привил им любовь к огненной воде.

— Это — да, — согласился Лифшиц, невесть каким краем касаясь местных жителей. — Белый человек — зло нашего мира.

— Ещё и какое, — подытожил я, проходя в дом. — Вот, если сегодня ты не удовлетворишь мои извращённые желания, то я буду очень зол, напьюсь и вспомню своих черносотенных предков.

— Ой вэй! — Николай горестно покачал головой. — Никуда не спрятаться от этих антисемитов. Там вроде экспедиция на Марс готовится…

— Даже не надейся, — строго сказал я, осматривая дробовик UTS-15, лежавший на диване. Поднял голову и обнаружил несколько дырок в потолке. Вот, почему так мерзопакостно воняет: перегар с пороховым дымом. — Ты что, думал стреляться и промахнулся?

— Ой, всё, — сказал Лифшиц и начал включать электронную систему контроля. — Давайте забудем об этом нелепом инциденте, точно о кошмарном сне, которого не было. Что заказывать станете, черносотенцы?

Иван изобразил на лице изумление и показал пальцем на себя. Я согласно кивнул. Якут развёл руками.

Я стал за спиной Николая и посмотрел на экран монитора. Там имелись любопытные моменты. Хозяин сделал попытку закрыть картинку плечом. Угу, это на сорока двух дюймах-то.

— Зачем Ефремовичу десять «Винторезов»? — спросил я. — Перепродавать собирается?

— Не твоё дело! — взвизгнул Лифшиц и переключил вкладку. — Пришли по делу — выкладывайте, что надо, а не то, я вас — взашей, — хозяин посмотрел на меня. Я приподнял бровь. — Попрошу уйти. И больше не продам даже паршивой рогатки.

— Ладно, — я похлопал нервнобольного по плечу. — В общем так, для начала озвучим твою любимую фразу, когда ты сидишь в баре.

— Это какую же? — подозрительно спросил Николай, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты. Там Иван изучал холодильник хозяина. Ну, любит мой спутник это занятие! — Там ничего нет! А чёрная икра — на чёрный день.

— А буженина и ветчина — на какой? — донёсся голос Ивана. — ну и ещё корнишонов и с грибами, пожалуй.

— Так вот, эта фраза: «Повторить», — Николай, спавший с лица после слов якута, наморщил лоб. — АК-12, со всеми обвесами и всеми типами магазинов.

— Зачем тебе два? — подозрительно спросил Коля. — Нет, ты ничего не подумай; я всегда готов очистить карманы глупого русского мужика, но…

— Я тот уже износил, — спокойно пояснил я. — До дыр, как сапоги. Или вырос из него, считай, как хочешь.

— Хорошо, — невзирая на опьянение, Лифшиц быстро и умело пробежался по каталогу. Что-то отметил. — В этот раз выйдет немного дороже. Новый завоз, а инфляция, мой неверный друг, не стоит на месте, сколько её не умоляй.

Явился Иван и очистив журнальный стол, от каких-то глянцевых голых девиц, принялся расставлять закуску. На лице якута цвело выражение весёлого отчаяния, типа: «Сгорел сарай — гори и хата». М-да, будем мы сегодня биты. Учитывая отношение Кусаки к спиртному, возможно — два раза. А ещё и Муаррат. Во блин!

— Слухи идут по весям, — Николай покосился на сервированный стол и облизнулся, — дескать, хрень загадочная по лесу шастает. Кто-то даже слушок пустил, типа пришельцы это. Машины начали пропадать, пара охотников не вернулась.

— Сам-то что думаешь? — подал голос Иван и одобрительно крякнул, оглядев творение своих рук. — Ну, тут всё готово.

— Себе ничего брать не будешь? — спросил я.

— Штук пять коробок к «Печенегу».

Лифшиц шустро забегал пальцами по клавиатуре. Длинный нос хозяина едва не касался нижней губы, а морщины на лбу напоминали окопы.

— Курьер, который прибыл позавчера, говорит, видел среди деревьев что-то вроде огромной синей гадюки, — сказал Николай и покосился на меня: как отреагирую? Я сделал рожу шлакоблоком. — Фиговина эта рванула к дороге да так шустро, что доставщики слегка припухли. Дали по газам и оторвались. Оба — непьющие и веществами забрасываются только по большим праздникам. Поэтому, не знаю, что и думать. — Лифшиц закончил клацать и прямо посмотрел на меня. — есть и другие забавные истории, но о них — после. Для начала, выкладывай, за чем конкретно припёрлись. Я же не первый год замужем и отлично вижу, когда клиент начинает тянуть кота за бейцы.

Ну, тут без разговоров: Коля мог быть выпивший или в стельку пьяный, но дело своё он всегда знал туго. Если Лифшиц, будучи в хлам, позволял уламывать себя на скидки, то лишь по собственному желанию. Тот, кто реально пытался наколоть торговца, мог навсегда забыть дорогу в это место. Мало того, такой нехороший человек, через некоторое время обнаруживал, что и к другим торговцам дорога ему заказана. Ко всем своим достоинствам, наш поставщик был весьма злопамятным человеком.

— Нам нужно что-нибудь тяжёлое, — глядя Николаю прямо в глаза спокойно сказал я. — Короче — противотанковые системы. Я отлично понимаю, что для наших мест сия вещь весьма неходовой товар, но может есть шанс заказать, чтобы прибыло побыстрее?

— Ты вообще представляешь, сколько такая штука может стоить? — лицо Коли казалось печёным яблоком. — Это тебе не баловство, вроде ваших пукалок. Я даже не спрашиваю, с какими танками ты собрался здесь сражаться, а как деловой человек интересуюсь: денег у вас хватит?

— А сколько нужно? — спросил Иван.

Я видел, как перед самым отъездом Вера залезла в сейф и достала пару карточек. Им сестра до этого не пользовалась никогда. Сколько на них лежит денег и откуда они взялись — понятия не имею.

— Ну, всё зависит от того, что приглянется, — в этот момент я понял, что товар у хозяина имеется. Просто так блефовать Коля бы не стал. Не с нами. — Но в общем ценовой разброс от…

Он назвал сумму, и я реально прифигел. За такую сумму средней величины предприятие могло обновить свой гараж, например. Нет, такие покупки мы себе позволить не могли. Сдерживая вздох огорчения и перевёл взгляд на Ивана. Или…могли?

— Товар показывай, — сказал якут и поднялся из-за стола. — А цену обсудим позже.

Лифшиц насупился. Постоял, барабаня пальцами по оттопыренной нижней губе. Видно было, что хозяин пребывает в серьёзных раздумьях. Тот хмель, что мы застали, разом покинул Николая и теперь торговец, напоминал древнего патриарха, который размышляет: не забацать ли ещё пару-тройку скрижалей. Только вместо заповедей на них будет нацарапан прайс.

— Пошли, — решился Коля и ввёл какую-то команду.

Я ощутил, как пол под ногами дрогнул. Максим, вместе с постаментом, на котором стоял, провернулся на сто восемьдесят градусов и кусок ламината уехал в сторону. В полу открылось квадратное отверстие, где в холодном голубом свете вниз уходили металлические ступени.

— Я как-то книжку читал, про иллюминатов, — сказал Иван, с некоторой опаской поглядывая в подземелье.

— Мы — масоны, — с гордостью отрезал Лифшиц и полез в люк. — Попрошу не путать с этими неудачниками.

— Тут у тебя метро до Москвы есть? — осведомился я, ступая следом за хозяином.

— Только телепорт в Иерусалим, — бойко отрапортовал Лифшиц и остановившись у мощной металлической двери, приложил ладонь к сканеру. — Так что, сделаешь обрезание — милости просим.

Впрочем, помещение под домом оказалось не таким уж и большим: пятнадцать метров в длину и десять — в ширину. Тут было очень тихо, сухо и прохладно. Стоило нам всем войти и дверь тотчас закрылась, издав при этом тихое шипение. Лифшиц кровожадно потёр ладони.

— Вот тут вы и останетесь навсегда, жалкие гои, — вскричал он, а потом спокойно щёлкнул пальцами. — К делу. Для начала: никаких вопросов: откуда, зачем и почему. Что надо, я скажу сам, что не надо — вам знать вредно. Реально вредно: можно заработать такое несварение, что вылечит только патологоанатом.

Под стенами на небольших подставках стояли продолговатые серебристые ящики. Каждый имел электронный замок и крепёж, для переноски и перевозки. Лифшиц прошёлся вдоль своей коллекции. При этом он читал одному ему понятные пометки и бормотал под нос:

— Это вам не нужно, это — вертолётные приблуды. А эти — для самолётов. Ага, — он ткнул в меня пальцем. — Вот это для настоящих патриотов, типа тебя. Система Корнет, одна из самых дальнобойных и надёжных, российского производства.

— Тяжеловата, — я поморщился. — Если ещё на машину — куда ни шло, а на себе полцентнера таскать…

— Э-эх, а ещё патриот, — с укоризной заметил Лифшиц. — Но имей в виду: две штуки имеются. Дальше поехали: знаменитый KGM-148, - он прищурившись посмотрел на нас.

— Джавелин, — я подождал, пока хозяин откроет ящик. — Хм, ты бы хоть украинский флаг закрасил. Тут даже спрашивать не нужно, откуда.

— Зато, за четверть цены, — Коля не выглядел смущённым. — сам знаешь, штука популярная и ходовая. Да и вообще, система: шмальнул и удрал — лучше не придумаешь.

— Хорошо, — сказал я, наблюдая у хозяина явные признаки нетерпения. Нам явно хотели впарить что-то другое. — Ну а сам бы ты на чём остановился.

Иван взял в руки тубус Джавелина и недовольно запыхтел. Ага, долго с таким не побегаешь.

— Как истинный сын корня израилевого, — Лифшиц открыл следующий ящик, — представляю вершину военных технологий в области противотанковых комплексов третьего поколения: Спайк МР — Гиль. Намного лучше, чем это распиаренное американское барахло. Сам понимаешь, богоизбранные фигни не делают. Тут, правда, со скидками не очень. Но поколдовать можно.

— А тут что? — Иван успел избавиться от Джавелина и указывал на следующий, после Спайков, ящик. Этот оказался исписан китайскими иероглифами.

— Дешёвая китайская подделка нашего гениального творения, — с пафосом воскликнул Николай, но глазки у него забегали, — Хун Цзянь 12. Нет, ну подумай; разве хорошая вещь может называться: Хунь Цзянь?

— Дешёвая, в каком смысле? — по виду почти не отличалось от израильского комплекса. — Ненадёжная? Дальность поражения меньше? Точность не такая?

— Ракета тяжелее. На целых три кило.

— А цена? — тут же вступил Иван, который, как и я успел просечь фишку.

В общем, в результате мы взяли ту самую Красную Стрелу, как собственно и переводилось то самое неприличное: Хунь Цзянь. Плюс — двадцать выстрелов к ней. Но даже «дешёвая» Стрела обошлась в такую сумму, что у меня даже копчик зачесался. Однако, Иван с невозмутимой мордой лица вручил торгашу одну из Вериных карточек.

— Приятно иметь с вами дело! — Николай потёр ладонь о ладонь и кивнул на стол. — Приступим?

Впрочем, торжество всё же немного отодвинули. Для начала мы перенесли весь купленный товар в машину. Автомобиль заметно просел, а свободного места в нём стало всего ничего. Я вдруг подумал, что останови нас какие-нибудь гаишники, существуй они в наших краях вообще, их ожидал бы та-акой сюрприз!

Когда первая бутылка почти завершилась, Лифшиц принялся рассказывать те истории, о которых упоминал прежде. Первая оказалась про пятёрку охотников, которые натолкнулись в лесу на странных чужаков. Трое — во всём чёрном, а один — в дурацком оранжевом балахоне. Даже не пытаясь заговорить, неизвестные открыли огонь по местным. Причём, палили не пойми из чего, вроде как зажигательными. Охотники, отстреливаясь отошли, а когда вернулись с подмогой, то никого не нашли.

Второй случай и того удивительнее. Два молодых раздолбая, шестнадцати и семнадцати лет от роду, пригласили сверстниц зависнуть в лесном домике папаши. Для начала поехали подготовить место для грядущего отдыха и заблудились. Причём потеряли дорогу очень странно: она просто исчезла, а машина подростков оказалась в непонятном месте. Откуда-то взялось огромное озеро, напоминающее море, а впереди — снежные шапки гор. Испугавшись, путешественники поехали назад и после пары часов блужданий между каких-то сопок, выехали к посёлку. Только времени прошло не два часа, а целые сутки. Рассказам никто не поверил, и с обоих буквально шкуру сняли.

Под эти истории приговорилась вторая ноль семь и тут я спохватился. Буквально за шкирку вытащил из-за стола совершенно разомлевшего Ивана и повёл к машине. Лифшиц завалился на диван, пожелал нам удачной дороги и почти сразу захрапел.

Якут тоже уснул, стоило его усадить в машину, так что пришлось вспоминать полузабытые навыки вождения вообще и вождения под градусом, в частности. У самодельного виски обнаружился один неприятный побочный эффект: опьянение догоняло тебя какими-то волнами, поэтому, начав ехать более-менее трезвым, в родные пенаты я добрался, утопая в блаженном тумане.

Кое как уперев автомобиль в ограду, я начал выползать наружу и обнаружил, что комиссия по встрече уже собралась. И хоть в глазах двоилось, я сумел рассмотреть всех. Две Веры, две Муаррат, пара драконов, куча котов, собак и свиней.

— Убью! — коротко сказала Вера и проходя мимо, приложила меня ладонью по загривку.

— Ой, — сказал я и потёр ушибленное место, едва при этом не рухнув на землю.

— Я тебе сделаю: ой! — Вера выволакивала Ивана наружу. — Никуда же одних нельзя отпускать, остолопов!

Подошёл Кусака и мне потребовалось очень долго собираться с мыслями, чтобы понять, какие образы транслирует дракон. Кстати, при чём тут свиньи?

Я сделал пару шагов, покачнулся, но кто-то подхватил меня, не позволив упасть. Маша? Муаррат держала меня под руку. И вдруг начала смеяться.

— Ты — такой смешной, — сказала девушка и погладила по щеке, — такой смешной! Пошли, положу спать.

9

Наутро выяснилось, что вчерашний «виски» имел ещё одну неприятную особенность. Ну, как и большая часть остального Гришиного натурпродукта. То ли сволочь специально оставлял сивушные масла, дабы вынуждать несчастных пользователей отправляться за добавкой, то ли просто не усложнял себе жизнь дополнительной перегонкой.

Короче, проснулся я от дичайшей головной боли. Во рту обнаружилась сухость, напомнившая о давнишних вылазках в пустыни Средней Азии. Кроме того, я ощущал странную, но от этого не менее неприятную, блуждающую тошноту.

Полностью оценив весь комплекс последствий, я внезапно осознал, что вчера надрался, как последняя скотина и видимо, сегодня стоит ожидать серьёзного разговора с Верой. В скорбной участи Ивана я даже не сомневался. Думаю, к этому времени сестра уже успела закопать скромные остатки несчастного якута. Если удастся пережить этот день, то обязательно посещу могилку бедолаги.

От размышлений о судьбе вчерашнего собутыльника мысли медленно переползли к собственной участи. Внезапно я осознал, что момент возвращения, как-то выпал из памяти. Ну вот, то есть я совершенно не помнил, как закончилась наша поездка. Вполне возможно, что мы раздолбали машину, китайская пиротехника сдетонировала и сейчас я нахожусь на небесах… Впрочем, судя по ощущениям — в совершенно противоположном месте.

Я приоткрыл один глаз и тут же сообразил, что дела обстоят ещё хуже. Кто-то спросил бы, что может быть хуже преисподней? Так вот, там уже всё определено и тебя ожидает вечность жутких пыток и мук. Поэтому, можно расслабиться и не планировать, чем ты забьёшь ближайшие выходные.

А вот, если ты просыпаешься с грандиозного бодуна, в чужой кровати, да ещё и мало-помалу осознаёшь, что сие ложе принадлежит Муаррат. И ещё, ты лежишь раздетый, а хозяйка комнаты сидит на стуле у стены и внимательно смотрит на тебя…

Что я вчера натворил?

Нет, обычно все говорили, что пьяный я — достаточно спокоен и если не задевать меня или кого-то из друзей, то максимум ужасов — это несколько армейских песен, выученных в далёкой молодости, неуклюжий флирт с лицом женского пола и баиньки. Причём, напивался я довольно редко, так что с Машей мы по этому поводу не конфликтовали.

Однако, было несколько случаев, о которых жена просто не знала. Обычно после серьёзных операций, когда мы с друзьями снимали стресс. Тогда меня могло нахлобучить по самое не балуй, а наутро приходилось краснеть и стыдиться того, что натворил.

Чёрт побери, последние дни я жил в таком диком напряжении, что мог сотворить всё, что угодно! Бесы раскаяния Вериным голосом затараторили в оба уха: «А мы ведь предупреждали!»

Ох, чувствую, сейчас меня с молчаливым презрением проводят до двери, а там ещё и Вера…Привяжите меня к китайской ракете с неприличным названием и запустите, куда подальше.

Муаррат поднялась и подошла ко мне. Протянула руку куда-то в сторону и судя по напряжению мышц, взяла что-то тяжёлое. Ну, зная темперамент девушки можно ожидать, чего угодно. Как минимум — хорошего удара по голове.

— Вера сказала, что это должно помочь, — Муаррат налила в стакан из кувшина и протянула мне. Внезапно лицо девушки задёргалось и лишь спустя мгновение я понял, что она смеётся. — Как же ты меня вчера повеселил! Давно я так не хохотала.

Я попытался спрятаться за стаканом и у меня почти получилось. Сделал глоток и обнаружил, что пью рассол. Сестра сама солений не делала, но в посёлке продавали вполне пристойные. Рассол Вера оставляла. Для таких случаев. Я опустошил стакан, но опускать посуду не торопился. Рассматривал через стекло хохочущую Муаррат.

— Честно, — сказала она, — никогда не думала, что ты можешь оказаться настолько забавным.

— Да? — глубокомысленно переспросил я, размышляя, где же во мне до этого момента таились таланты комика. Маша как-то сказала, что мои шутки веселят скорее ожиданием некоего неожиданного эффекта, который так и не наступает.

— Угу. Только ты больше так не делай, хорошо? Дело не в тебе, просто у меня есть нехорошие воспоминания. Вчера, хоть и смешно было, но я всё время боялась… Неважно.

— Можно ещё? — хриплым голосом попросил я. Плед, которым меня укрыли, сполз до пояса, и я с облегчением понял, что трусы всё-таки на месте. — Это я сам разделся или ты?… Прости, совсем ничего не помню.

— Ещё бы! Это мы с Верой тебя раздели, и твоя сестра сказала, что: «Оба козла — в дрова». Не совсем понятно, но суть ясна.

Сильно злилась? — осторожно спросил я и принял ещё один стакан рассола.

— Нет, — Муаррат вновь хихикнула. — Стояла за дверью и слушала, как ты мне в любви признаёшься. Потом вошла и сказала, что пылко влюблённому пора баиньки. Ты так и сделал, причём сразу после её слов, как по команде. Ну а вытащить тебя из комнаты мы так и не смогли. Пришлось раздеть и оставить здесь.

Мне уже не было плохо, мне стало страшно. Признавался в любви? Кому, Муаррат или Маше, на кого она так похожа? Если второй вариант, дело — дрянь: женщины такого не любят.

— Так тебе из-за меня пришлось ночевать в другом месте? — поинтересовался я, гадая, как бы осторожно выяснить, что такого успел вчера наговорить мой пьяный рот.

— Зачем? Кровать большая, места хватило на обоих, — нет, она определённо не шутила. Да и к тому же я спала с мужчиной, который признался мне в любви и предложил выйти за него замуж. Кстати, если бы отец узнал про такое, уже послал бы за палачом. А, впрочем, — она беспечно махнула рукой, — тебе — всё одно: Наездник, да ещё убивший два десятка Цагель.

— Ты ещё скажи, что согласилась выйти замуж, — проворчал я и прижал холодный стакан к виску. Надо же, сколько глупостей за один вечер!

— Естественно, — Муаррат забрала у меня стакан. — По-другому тебя успокоить не получалось. Между прочим, имей в виду: предложение дочери Наместе и её согласие- вещи весьма серьёзные и отказ от намерений карается смертью. Но, как я уже сказала, тебе — всё едино.

Я смотрел на собеседницу и ни хрена не понимал: шутит она или нет. С другой стороны, предложение от невменяемого человека разве может быть воспринято настолько серьёзно? А, впрочем, хрен этих колдунов знает. У меня и так дико трещала голова, а все эти вопросы ничуть не улучшали ситуацию.

— Погоди, — сказала Муаррат и положила ладони на мой пылающий череп. Я ощутил приятную прохладу, исходящую от тонких длинных пальцев. — Луарра тоже пил. Много. И я всегда лечила его утреннюю болезнь.

Теперь я начинал понимать, с чем именно был связан страх девушки. И ещё то упоминание, дескать любовник её иногда поколачивал.

В том месте, где ладони Муаррат касались головы, появилось ощущение ледяного ветерка. Точно морозный вихрь проникал сквозь кости черепа и пронизывал каждую болезную извилину. М-да, только этой своей способностью колдунья могла запросто озолотиться. Хотя бы и в нашем захолустье. Не прошло и пяти минут, как все неприятные синдромы полностью покинули тело и появилось чувство, будто я постоял под прохладным душем. Муаррат встала на ноги и потрясла ладонями.

— Тяжело, — сказала девушка. — У вас не очень удачный мир. Магия тут почти иссякла, так постоянно приходится использовать внутренние силы. А их у меня не так уж и много. Наверное, поэтому с Луаррой и не получилось.

Она печально качнула головой, однако, прежнего невыразимого страдания я не заметил. Ну что же, очень надеюсь, что я смогу заменить её мужчину. Если только не погибну сегодня от рук сестры. Как ни крути, а не встречу с ней идти всё же придётся.

— Хотела кое-что попробовать, — Муаррат подобрала со стула мои штаны и рубашку. Бросила на кровать. — Ты рассказывал, как ходил с Иваном к своему прежнему жилищу? Ну, там, где такие круглые домики, так? И ничего не нашёл, да?

— Ну да, — я начал натягивать рубашку, размышляя, как бы так надеть штаны, чтобы не демонстрировать свои уродливые колени. — Заросли какие-то странные, вот и всё.

— По описаниям и картинкам очень похоже на кусты из одного знакомого мира, — Муаррат и не думала отворачиваться, с интересом рассматривая моё тело. — Я подумала: возможно всё это — не случайность и не ошибка. Возможно, Цагель таким образом готовят базу для атаки, перемещают к вам участки с магией.

Я внезапно вспомнил рассказ Коли Лифшица и странных происшествиях в окрестностях посёлка. Ну да, слишком много похожих происшествий, как для случайной ошибки. А если пришлые колдуны сумеют украсть кусок местности вместе с нами? В своём мире они нам запросто накидают по самое не хочу!

— А если они нас таким образом утащат? — спросил я и взяв штаны, посмотрел на Муаррат. — Ты отворачиваться не собираешься?

— Зачем? — удивилась она. — Я в любом случае уже видела тебя раздетым, да ещё и спала рядом. Да и вообще, ты что, уже передумал на мне жениться?

Вот зараза! Попробуй, пойми, всерьёз она это или нет? Я решительно выполз на свет божий и ощущая, как пылают уши, принялся натягивать штаны. А ведь прежде вроде не стеснялся посторонних женщин…Так, когда это было последний раз!

Муаррат молча присела рядом и провела пальцами по шрамам, покрывающим мою кожу. Тут докторам пришлось очень сильно постараться, чтобы сложить костяную мозаику во что-то, что поможет мне хоть как-то ходить. Позже я узнал, что находился в паре шагов от ампутации, как бы забавно это не звучало.

— Тебе хотели сделать больно, — тихо констатировала девушка, — не убить, да?

— Да, — согласился я. — Но больнее всего сделали в другом месте. Когда убили жену и сына.

— Да, так и у нас поступают, — вздохнула Муаррат. — Нигде ничего не меняется.

После облачения я привёл себя в порядок: побрился, умылся и лишь после этого решился предстать пред грозные очи владычицы морской. Ну. Веры, то есть. Впрочем, очень скоро выяснилось, что означенные очи выглядели скорее задумчивыми. Обе женщины пили кофе в гостиной и что-то тихо обсуждали. Иногда смеялись. Ивана я не видел, стало быть казнь уже успела свершиться.

Степлер изображал лохматую частицу броуновского движения и бесцельно шатался из комнаты в комнату. Увидев меня, кот мяукнул нечто предостерегающее. Дину я обнаружил на загривке Кусаки, который разместил свою тушу в моей комнате. И как в двери-то пролез, скотина огромная?

Я послал дракончику картинку приветственного взмаха рукой, а он, в ответ, мысленно покрутил хвостом, на манер Дины. В посланном образе ощущалась изрядная ирония. Потом кусака представил пару огненных фурий, терзающих труп кого-то, явно мужского пола. Надо мной издевались. Однако, хочешь не хочешь, а идти надо.

У входа в гостиную я тихо откашлялся и дамы тотчас прервали свою беседу. Муаррат с ногами забралась в кресло и рассматривала так, словно мы не виделись месяц, а то и больше. Вера отставила чашку и сложив пальцы в замок, опустила руки на колени. Хм, так делала мама, когда я приносил из школы оценки, отличные от ожидаемых.

— Ну, садись, покалякаем о делах наших скорбных, — сказала сестра. — Одному я уже выписала клизму с иголками и послала убирать навоз. Если что, там этого добра хватит на десятерых.

— Не рассчитали силы, — сказал я, ощущая предательскую дрожь в голосе. Нет, ну вот как ни это делают, а? Я, взрослый мужик, вполне себе самостоятельный, стою, потею и не знаю, как оправдаться за своё поведение.

— Да, да, работа оказалась такой тяжёлой, что два здоровенных лба надорвались, выполняя непосильный труд, — согласилась Вера. Муаррат издавала непонятные звуки. — Один вообще не смог двигаться, а второй…Ну, это отдельный разговор. Не знала, что брат у меня такой романтик. Как ты это? Роза, вонзающая шипы в беззащитную грудь?

— Растущая прямо из сердца, — подсказала Муаррат, а я ощутил сильное желание провалиться куда-нибудь в Австралию. А лучше — ещё дальше. Маша говорила, что иногда в подпитии я плёл нечто подобное и называла меня: «Мой Ромео».

— Ну, всякие банальности, типа «Свет моего дня» и «Звезда ночей» я даже вспоминать не стану, — сестра не выдержала горестного тона и внезапно прыснула. А вместе с ней и Муаррат. Кроме того, я ощутил волну веселья позади и сообразил, что за дверью стоит Кусака. Неизвестно как, но зверушка видела это позорное судилище. Вера вновь стала серьёзной. — Ты понимаешь, дурья башка, что вы притащили сюда эти ваши железяки в абсолютно невменяемом состоянии? А если бы они рванули? От твоей розы ни ножек, ни ручек бы не осталось.

— Не должны были, — угрюмо сказал я.

— Сам-то в этом уверен, а? Так вот, в качестве наказания и профилактики дальнейших эксцессов подобного рода, ты отправляешься на штрафные работы. Где лопата — сам знаешь, а что с ней делать, тебе собутыльник покажет.

— У него ноги больные, — внезапно возразила Муаррат и выпрыгнула из кресла. — А мне нужно посмотреть, что делается на другой стороне реки. Будет мне проводником. Пойду, переоденусь.

И девушка удрала из комнаты. Мы с Верой некоторое время смотрели друг на друга.

— А ты на неё произвёл впечатление, — сказала сестра и покачала головой. — Причём, именно вчера. Хрен нас баб поймёшь, да?

Тут я даже спорить не стал.

— Ты мне лучше скажи, — я оглянулся на дверь. — На каком языке мы с ней сейчас разговаривали?

— Ага, тоже интересно? — Вера ухмыльнулась и достала телефон из кармана рубашки. — Включила заранее диктофон, чтобы послушать.

Сестра нажала на экран и немного подождала. Поколдовала с громкостью. Перевела ползунок на начало записи, на середину, на конец. Диктофон записал тиканье настенных часов, звон чашек и прочие посторонние звуки. Больше — ничего. Ни единого слова так и не было произнесено. Никем.

10

Ну что же, Иван действительно старался. От несчастного грешника натурально валил пар, а на зелёном лице проступали красные пятна. Скажем, если бы зомби использовали на уборке навоза, то они выгляделибы приблизительно так. Ведь, в отличие от меня, бедному якуту никто не лечил голову своими шаманскими штучками.

Я даже ощутил своего рода стыд: пили-то вместе, а отдуваться приходится одному. Однако, когда я попытался высказать нечто сочувственное, Иван помотал головой и сказал, что только так можно отогнать пресловутую ведьму, грызущую корни мира. То ли я услышал непонятную шутку, то ли мой собрат по стакану ещё не совсем пришёл в себя.

Муаррат терпеливо ожидала меня у воды и играла в гляделки с Кусакой. Дракончик тоже выперся из дома, стряхнул с загривка недовольную Дину, спутавшую тварюку с половичком и увязался за нами. Враждебности ни Кусака, ни девушка не проявляли, но мне всё время казалось, будто я вижу между парочкой непреодолимую стеклянную стену.

Так что соревнование по сверлению взглядом находилось в полном разгаре. Сдаваться пока никто не собирался.

— Брэк, — сказал я и получил в голову некую вопросительную интонацию. — Бойцы расходятся по разным углам ринга. Лохматый остаётся на берегу, ибо плавать не умеет, а лодку утопит. Персидская же княжна изволит полезать в челн Стеньки Разина.

— Ты шутишь, — догадалась Муаррат и сделала пару шагов в сторону штуковины с рыбьим хвостом. — Шути понятно или я тоже буду так.

Как ни странно, но дракон оказался с ней полностью согласен. Хоть ему самому этот факт очень не нравился. В сердцах кусака даже шлёпнул по земле хвостом. Или это потому, что я его не беру? Тут и ещё кое-что…

Не, не, не, — я помахал руками, — На неработающих корытцах я не перемещаюсь. Пошли на нашей тарахтелке.

— Почему, неработающей? — удивилась Муаррат и с грациозностью кошки опустилась на место водителя. Девушка положила ладонь на подушечку, и посудина тихо заурчала. Ну, тут ничего необыч…Лодка сдвинулась с места и натянула верёвку, соединяющую её берегом. — Всё работает.

Я услышал странный звук. Обернулся и увидел, как Кусака разевает пасть, выталкивая наружу воздух. Вот так: «Кхе-кхе-кхе». Этот гад ржал! Ржал надо мной. Я закрыл глаза и досчитал до десяти. Не помогло: дракон продолжал смеяться. Со странного красного утолщения под языком текли слюни.

— Сопли лучше подбери, — угрюмо сказал я, поправил Калаш и подошёл к краю пристани. Было очень стыдно. Два взрослых мужика не смогли запустить мотор лодки, а молодая девица — смогла. — Как это у тебя получается? Я же пробовал, а эта гадость только тарахтит и трясётся.

— Может приказы получались не очень чёткие? — предположила Муаррат и подвела лодку ближе. Хвост на корме лениво шевелился, отчего сходство с большой рыбой становилось почти абсолютным. — Так иногда получается у новичков.

— Э-э, приказы?

Муаррат рассмеялась и сделала приглашающий жест. Я отвязал верёвку и занял место сразу за рулевым. Нет, ну теперь-то, когда я уже знал про эти телепатические примочки пришельцев, всё становилось на свои места. Значит, для пуска двигателя нужно коснуться подушечки, а вот для полноценного управления необходимо думать, куда хочешь плыть.

Впрочем, особой разницы по сравнению с путешествием на катере Ивана я не заметил. Разве, что мотор не тарахтел, а так и скорость, и покачивание на волнах ничем не отличались. Да и ещё, когда я что-то спросил, Муаррат попросила её не отвлекать.

Короче, пришлось плыть в полном молчании и лишь когда «пирога» последний раз вильнула хвостом, я смог наконец задать тот вопрос, который мучил меня от самого дома. О странном молчании, которое записала Вера, во время наше последнего разговора. Муаррат улыбнулась.

— Ну вы же не думали, будто я на самом деле научила вас нашему языку? Я просто сумела настроить ваши головы так, будто мы трое одновременно играем, — тут она произнесла нечто непонятное, но определённо имеющее отношение к музыке. — Звуков нет, потому что на самом деле никто ничего и не произносит.

Я привязал лодку, снял автомат с предохранителя и осмотрелся: вроде пока всё спокойно. Потом пошёл в сторону берега по скрипящим доскам пристани. То ли потому, что я уже знал, как обстоят дела, то ли лес изменился ещё больше, но заросли казались совершенно чужими, точно я высадился на другую планету. И даже солнечный свет над верхушками деревьев как будто натыкался на дрожащее чёрное марево. Птичьих голосов я почти не слышал.

— А почему сразу так не сделала, а начала язык учить?

— Так можно сделать только с теми, кто тебе, по каким-то причинам очень близок. С теми, кто постоянно о тебе думает. С друзьями, с врагами, — девушка замолчала, а потом совсем тихо добавила. — С любимыми.

Я не успел в должной мере обдумать её слова, потому что в нос ударила тошнотворная вонь. Должно быть ветер, до этого дувший в другом направлении, решил изменить свой курс и порадовать нас ароматом разлагающейся плоти. Неужели Иван пропустил кого-то, из жмуриков? Да нет, вроде бы. Кроме того, мы же здесь уже шли и не так уж давно.

— Фу! — сказала Муаррат и прижала ладонь ко рту. — Что это?

«Этим» оказался огромный дохлый медведь, который лежал на спине в канаве у дороги. Мишку вспороли от горла до задницы и вывернули почти наизнанку. Преодолевая отвращение, я осмотрел мёртвого зверя. Его никто не пытался жрать или снимать шкуру: один-единственный разрез, напоминающий рассечение хирургическим скальпелем.

Мы отошли подальше и отняв руку от лица, я сообщил спутнице об увиденном. Блин, казалось, будто вся одежда пропиталась смрадом разлагающегося трупа. А ведь, если подумать, то медведя убили совсем недавно — день или два назад. Чёрт возьми, кто мог вообще проделать такую штуку с быстрым и сильным зверем?

— Жааруги. — сказала Муаррат. Лицо её потемнело. — Я думала. Что все они в спячке… Наверное, разбудили, чтобы использовать в охоте на дракона.

— Это что ещё за дрянь? — вздохнул я. Нет, чтобы к нам в гости прибыли какие-нибудь эльфы или прочая милота. Так нет, прут злобные колдуны, бросающиеся огнём, ползуны-муутары и теперь ещё неведомые жааруги, потрошащие медведей!

— Большие пауки с огромными острыми когтями на концах лап, — Муаррат встала на цыпочки и подняв руку, показала высоту жааруга. — Вот такие. Взрослым драконам жааруги не страшны, а вот для маленьких — смертельно опасны. Во время войны с Наездниками их использовали для поиска и уничтожения кладок.

— Просто класс! — сказал я и ещё раз проверил оружие. — Теперь у нас ещё шатают смертоносные косеножки. Это всё или ещё что-то могут подтянуть?

— Конечно, не всё, — Муаррат пожала плечами и коснулась пальцем АК. — Вы же не воюете только этим? Вот и у наших много разного оружия. Нашего оружия. Просто очень долго в нём не было нужды, а теперь начали доставать.

— Для одного маленького дракончика? — уточнил я. — Ползуны, пауки, огнеметатели и ещё хрен знает, что — всё, ради одного Кусаки?

— Ну я же тебе говорила: даже один-единственный дракон способен на очень многое.

Муаррат была ещё очень молодой и скорее всего, весьма наивной в некоторых вещах, девушкой. А я успел пару раз встрять в серьёзные комбинации, которые крутили штукари из спецслужб. Почти всегда они использовали людей так, что те и не подозревали о своей роли подставных болванчиков. К чему это я?

Долгое время драконов не было вовсе, а вся смертоносная хренотень или спала или хранилась на каких-то складах параллельного мира. Потом внезапно появился дракон. И этого единственного дракона умудрились упустить в другое измерение. Следом отправили каких-то необученных молокососов, а теперь вот в ход пошла очень тяжёлая артиллерия.

Я, естественно, мог и ошибаться. Однако требовалось внимательно выслушать рассказ Муаррат о том, как они украли яйцо и удрали. О-очень подробно и внимательно. И кстати, понять причину, по котрой два колдуна решили заняться возрождением драконьего поголовья. Луарра ведь тоже был колдуном?

Внезапно я сообразил, что вообще ни хрена не знаю. То есть, какие-то отдельные крупицы информации имелись, но строить на их основании логические цепочки не получалось. Не, всё понятно, недавнее горе Муаррат не очень располагало к болтливости, но хочешь — не хочешь, а вспоминать придётся, ведь ситуация просто требовала, чтобы в ней разобрались.

— Пойдём, — я почесал в затылке. — Поглядишь, что там тебя интересует.

Да, мне не показалось: ещё кусок знакомой местности канул в никуда. От бетонной тропинки остался совсем жалкий огрызок, а заросли странных пятнистых деревьев подступили совсем близко к дорожке. Синие вздувшиеся корни растений торчали из желтоватой почвы, неприятно напоминая щупальца осьминога, притаившегося под землёй. Не к месту вспомнился кошмар Ивана про ведьму, грызущую корни мира. Да и вообще, стало как-то не по себе.

Возможно, кстати, что в этом было повинно жутковатое молчание странного чужого леса, в котором отсутствовали привычные звуки дикой природы. А может, та самая, чёрная плёнка, танцующая над верхушками деревьев. Пелена, похоже, отражала лучи светила, отчего казалось, будто в дебрях чужих растений притаилась глубокая ночь.

Я думал, Муаррат обрадуется, увидев лес из родных мест, однако, взглянув на спутницу, обнаружил, что та весьма озадачена. Ах да, девушка же упоминала, дескать растения на видео и ей показались странными. Сейчас Муаррат не торопилась приближаться к деревьям, а наклоняя голову из стороны в сторону, всматривалась во мрак жуткого леса.

— Что-то не так? — спросил я и звук собственного голоса показался непривычным. Слова как будто всасывались угрожающей тьмой и чернота между стволов жадно плямкала, заглатывая посторонние звуки. — Не узнаёшь родные растения?

— Это — не наши деревья, — в голосе Муаррат слышалось напряжение. — Ноя уже видела такие. Веря от времени наши посылали небольшие группы Цагель в другие миры. Искали, есть ли там что-нибудь интересное. Так вот, этот лес из одного, очень неприятного места, — девушка помотала головой. — Честно, не понимаю, зачем…Происходит что-то странное.

Ну, про это и я уже успел поразмыслить, несколькими минутами ранее. Весьма нехорошо, что вся эта странность происходит так близко от нас. И с нами.

— Вернёмся? — предложил я. Мне показалось, что и Муаррат с облегчением вздохнула, если бы наша экскурсия закончилась.

Но девушка покачала головой.

— Нет. Тут тоже ощущается магическая аура. Слабее, чем у нас, но сильнее вашей пустоты. Возможно, если пройдём чуть дальше, то мне хватит.

— Для чего? — спросил я, но ответа так и не получил. Оставалось пожать плечами и медленно шагать вперёд. Колени тут же сообщили, что стоять было значительно приятнее. Кто бы сомневался!

И ещё. Стоило сойти с места и тут же появилось назойливое ощущение пристального взгляда. Враждебного холодного взгляда, который подобно ледяному ветру дул в лицо и вынуждал стоять дыбом каждый волосок на коже. И да, я отлично помнил, что где-то здесь бродят огромные пауки, тренированные убивать драконов.

Муаррат положила руку на моё плечо, а когда я остановился, указала пальцем. Ох, ёлки-моталки! Здоровенная дрянь, напоминающая анаконду с короткими лапками, повисла над тропинкой, по которой мы шли. Тварь перебросила тело от одного дерева к другому и так же быстро пропала из виду, как и появилась. И всё это — в абсолютной тишине.

— Что это? — спросил я, провожая «зверушку» взглядом через прицел. — Опасная?

— Откуда мне знать? — в голосе спутницы слышалась ирония. — Я же тебе сказала: всё это — не из моего мира. Одно скажу: тогда из двух десятков Цагель вернулись только восемь. Наверное, встретили что-то опасное.

Мне очень повезло. Повезло, что успел снять оружие с предохранителя и целился почти в нужном направлении. Когда куст в полутора десятках метров впереди внезапно поднялся на десять длинных тонких лап и быстро пошёл в нашем направлении, я был готов.

Но всё равно, эта пакость перемещалась чересчур быстро. И пара очередей её не остановили. Жааруг (а насколько я понял, к нам рвался именно он) лишь немного замедлил шаг, так что я успел оттолкнуть Муаррат, и девушка избежала удара лапы, очень похожей на чёрную косу.

Всё происходило на огромной скорости и напоминало дикий танец. Чёрная тварь плясала вокруг нас и стремилась подойти ближе. Я крутился на месте, отталкивал спиной Муаррат и непрерывно жал на гашетку. В голове билась одна и та же неприятная мысль о том, что перезарядить «машинку» мне никто не позволит.

И ещё. Если рядом притаился ещё один жааруг, то нам — точно хана.

Тварь прыгнула, распластавшись в воздухе и почти наугад я выпустил в неё последние заряды. К старой, привычной боли в правой ноге прибавилась новая — резкая, обжигающая. В следующее мгновение меня сшибли на землю и прокатили по прелой листве, почему-то воняющей какими-то химикатами. У самого лица щёлкнули чёрные жвалы и я увидел жёлтые глаза, похожие на гроздь винограда.

— Саша! — в голосе Муаррат слышала паника. — Ты — цел? Ты — жив?

Я осторожно пошевелился. А вот паук — нет. И его глаза быстро тускнели. Точно виноград покрывался пылью. Тем не менее, чёртово создание успело перед гибелью проколоть мою ногу своим когтем. «Коса», пробив конечность, ушла в землю, поэтому я никак не мог выбраться из-под лёгкого горячего тела.

— Жив, — я выдохнул. — Этот гад мне ногу пробил. Можешь что-нибудь сделать?

— Конечно! — тело паука упало на землю, а девушка взялась за длинный коготь, торчащий из бедра. Чёрт, вся штанина пропиталась кровью. Скверно. — Сейчас будет больно. Очень.

Ну, очень больно мне уже было. И не один раз. Так что, когда Муаррат, сцепив зубы, потащила паучью лапу вверх, я просто закусил губу и попытался представить что-нибудь хорошее. Например, как с Иваном отбрасываю навоз. Чёрт, ну реально же хорошее занятие! Как же больно…

— Нужно кровь остановить, — пробормотал я, когда мир из красного вновь стал привычным. — А то я отъеду, а ты сама меня не дотащишь.

— Погоди, — Муаррат покрутила головой и подняла лицо к небу, точно принюхивалась. — Ту вроде бы достаточно. Лежи спокойно. Боли не будет, но неприятные ощущения…В общем, просто терпи.

Девушка положила ладони на мои колени. Не знаю, чем она там занималась, но я решил, пока суть да дело, можно перезарядить автомат. Однако, стоило протянуть руку, как Муаррат зашипела и шлёпнула меня по ладони.

— Слушайся! — прошипела Муаррат. — Иначе сделаю больно. Очень!

Тон у неё был такой, что в осуществимости угрозы я даже не стал сомневаться. Тем более, что больно мне девушка уже делала.

И вновь, руки на моих коленях. Сначала ничего не происходило. Потом рана перестала кровоточить, а кости ног налились свинцовой тяжестью. Казалось, будто нижние конечности обрели такой вес, что вот-вот провалятся сквозь землю. Чёрт, я чувствовал, как ноги уходят в почву и пускают там корни!

Я скосил глаза: вроде всё на месте. Лишь ладони Муаррат начали светиться розовым, да на ногтях у неё плясали крохотные синие разряды. Выглядело загадочно и немного жутковато.

И вдруг Муаррат начала петь. Похоже на то, как она пела при лечении Дины, но сейчас громче и глубже. Голос девушки заметно отличался от обычного, к которому я успел привыкнуть, а от его вибраций и переливов мурашки бежали по коже. Мышцы ног начали неприятно сокращаться, а во рту появился кислый привкус. И вообще, я ни хрена не понимал, что происходит. Кровь же остановили, что ещё?

Муаррат замолчала, подняла ставшие красными руки и посмотрела мне в глаза. Мир почернел, точно меня приложили в лоб молотком. В черноте сверкали весёлые огоньки неизвестных созвездий, а в ушах радостно ухал сумасшедший филин. Потом всё прошло.

Моя спутница сидела на земле и её лицо казалось серым, точно камень. Вроде бы девушку покачивало.

— Всё, — Муаррат сделала попытку улыбнуться. Получилось так себе. — Но теперь тебе придётся отнести меня к лодке. Сама я не смогу.

Отнести? С моими-то каличами, да ещё и с новой дыркой? Самому бы добраться…

Тем не менее, я сделал попытку подняться и внезапно сообразил, что у меня ничего не болит. Пощупал колени: самые обычные, а не то месиво, какое было последние годы.

— Ты…

Честно, я даже не знал, что сказать.

— Да, — в этот раз у неё получилось улыбнуться. — Я тебя починила. Отнеси меня, пожалуйста…

11

Вера придирчиво изучила мои колени и кивком подозвала Ивана, который топтался у сестры за спиной. Кажется, якуту объявили амнистию и даже смилостивились выдать обезболивающее в виде ста пятидесяти медицинского спирта. При этом Вера корила себя за слабоволие и жалость к тем, кто этого определённо не заслуживает.

— Взгляни, специалист.

До своего решающего запоя и белки, Иван работал в посёлке медиком самого широкого профиля, так что мог запросто прооперировать аппендицит в перерыве между лечением ангины и запущенного триппера. Насколько я знал, время от времени нынешний врач-универсал обращался к падшему ангелу за практической помощью. А весьма лояльное отношение Петра Ефремовича, каким-то боком имело отношение к тайному лечению некой срамной болезни.

Итак, консилиум специалистов внимательно изучил мои конечности и выдал единодушное резюме: «Быть такого не может!» Тут я с ними был абсолютно согласен, тем не менее, продемонстрировал всё, на что способны ноги человека, после того, как над ними поработала колдунья из другого мира.

Кроме того, (а может, даже больше) Ивана впечатлила информация о моём чудесном избавлении от абстинентного синдрома. Иван сделался предельно серьёзным и хлопнув меня по плечу, сказал:

— Держись за неё. Руками и ногами держись.

— Голодной куме…Только об одном и думаешь! — фыркнула Вера и закусив губу, приказала. — Рассказывай, как всё было.

У меня имелись определённые сомнения: выдавать ли сестре всю информацию. Всё же Вера могла здорово напугаться, узнав о появлении в наших местах новой живности. Сестра и обычных-то пауков боялась до дрожи, даром что биолог, а тут — такое! А впрочем, разве будет лучше, если эта хрень внезапно выпрыгнет перед ней из кустов?

Поэтому, я тяжело вздохнул и и поведал историю нашего путешествия без каких бы то ни было купюр. Потом достал телефон и показал фотки наступающих зарослей, дохлого мишки и дохлого же жааруга.

— Хоть бы что хорошее появилось! — сказала Вера и её передёрнуло. — Слава богу, жив-здоров остался.

— Ну, если бы не Муа, вряд ли бы остался, — хмыкнул я.

Девушка спала. Она крепко уснула, ещё во время путешествия назад, к реке. Поэтому хитрой лодкой пришлось управлять самостоятельно. Как ни странно, но контакт с пирогой удалось установить почти сразу. Даже странно, что прошлый раз не сработало.

На берегу нас уже поджидал Кусака с группой поддержки. Дина, Омега и Посредник, плюс четыре хрюкающих экземпляра бракованных свинов. Но даже звуки, издаваемые всем этим сводным хором, не смогли разбудить спящую Муаррат. Она лишь что-то неразборчиво проворчала, когда я взял её на руки и положила голову на мою грудь.

Кусака зрил в корень. Дракончик подошёл ближе и ткнул носом поочерёдно в оба моих колена. Потом послал мне образ Муаррат. Я согласился. Дракон несколько секунд размышлял вслух. Это напоминало помехи на экране телевизора. Поразмыслив, Кусака подошёл ближе и подставил свою широкую спину.

Я не понял и мне тут же объяснили. Впрочем, моё непонимание скорее происходило оттого, что я не ожидал ничего подобного. Даже переспросил: не ошибаюсь ли? Нет, не ошибался.

И до двери дома Муаррат ехала, лёжа на спине Кусаки, который придерживал спящую поднятыми вверх обрубками крыльев. Думаю, если бы колдунья проснулась, то нехило бы обалдела. Думаю, я видел ту максимальную форму благодарности, на которую только был способен дракон. Ну что же, как говорится: лёд тронулся, господа присяжные заседатели. И это — хорошо.

В общем, сейчас Муаррат мирно спала в своей комнате, а мы обсуждали: кто виноват и что делать. Ну, раз уж подобное совещание вчера сорвалось, по вине зелёного родственника Кусаки.

За вчерашний день Вера и Муаррат успели распределить зверушек по разным сараям да подвалам, так что хотя бы их часть могла выжить, если вновь нападут пришельцы. Иван предложил на время переселиться в посёлок и даже назвал несколько своих знакомых, имеющих грузовые автомобили. Идея казалась неплохой, на первый взгляд. На второй, в ней обнаруживались подводные камни.

— Если эти засранцы придут за Муар и драконом. — Вера словно размышляла, но очевидно уже успела хорошо обдумать эту мысль, — представляешь, какой апокалипсис начнётся в посёлке? Попробуй защититься в таком хаосе. Скорее поймаешь пулю от кого-то, из своих. Да и местных положат целую кучу.

— Согласен, — я ходил из угла в угол. Даже не потому, что нервничал, а вспоминая, как это, быть полноценным человеком. — Тут у нас больше шансов дать полноценный отпор. Ну и точно известно: каждый, вышедший из леса — враг.

— Может, хотя бы ты тогда съедешь? — Иван выглядел неуверенным. — Переедешь со своими зверушками, пересидишь…

Хоть я и понимал, что Вера наверняка откажется, но всё же оценил реакцию сестры.

— Ага и дать вам тут спокойно квасить? — Вера фыркнула. — Фиг вам! Знаешь такую национальную индейскую избу? Муар-то точно с вами, двумя прожжёнными алкашами, не справится.

Причина определённо была иной, но истину всё равно никто озвучивать не собирался.

— Ладно, — неожиданно легко сдался Иван. Видимо ощущал, что в данном случае спорить бесполезно. — Тогда нужно определиться, как станем обороняться.

Первым делом подсчитали, сколько у нас вообще стволов. Услышав число, Вера сначала пришла в ужас, а после уважительно назвала нас психопатами и добавила, что некоторые мальчики до старости играются пистолетиками. Меняется только калибр.

Я предложил Ивану поднять пулемёт на чердак и разместить оружие около открывающейся под флюгером маковкой крыши. Идея была хорошей и тут никто спорить не собирался. С такой позиции легко простреливалось всё окружающее пространство. Кроме того, Иван пообещал сегодня же установить пару десятков прожекторов, которые можно включить, в случае ночной атаки. В таком случае противник окажется, как на ладони.

Вера сказала, что продолжит учить Муаррат пользоваться карабином и я не стал спорить. Только добавил, что у меня на девушку есть и другие планы.

— Нужно сделать что-то, вроде попоны, только для дракона, — сказал я и собеседники некоторое время молча глядели на меня. Странно так глядели. — Нет, я пока не собираюсь создавать кавалерийский эскадрон, хоть, кстати и являюсь полноценным наездником. Нужно, чтобы лохматая скотина возила ракеты — вручную их не очень потаскаешь.

— Где-то у нас валяются несколько старых брезентовых палаток, — Вера почесала в затылке. — Нужно найти, а там я уже соображу, что с ними делать.

— Если начнётся заваруха, ведьму с собой возьмёшь? — уточнил Иван и я молча кивнул. — Это ты хорошо придумал. И спину прикроет и если что, залатает.

— Ну, на это бы я особо не надеялся: в наших условиях её шаманство работает через раз и очень слабо. Сами видели: Дину вылечила и отключилась.

— Кстати, я тут вспомнил…Нет, к делу это не относится, просто в голову пришло. Так вот, этот самый жааруг вроде как дорогу охранял, чтобы никто дальше не прошёл. Сам же сказал, пока вы не приблизились, сидел тихо. Да и мишку дохлого, судя по позе, прикончили, когда он начал удирать.

— Намекаешь на то, что дальше припрятана какая-то интересная фиговина?

Якут пожал плечами.

Дверь открылась и к нам вошла позёвывающая, слегка помятая, Муаррат. Вера тут же вскочила и подбежала к девушке. Порыв сестры оказался столь неожиданным и стремительным, что Муаррат испуганно попятилась. Однако Вера просто крепко обняла её и что-то прошептала в ухо. Судя по тому, куда смотрели обе, речь шла обо мне.

Я откашлялся и ощущая себя неотёсанным бревном, принялся подбирать слова благодарности.

— Молчи уже, — махнула рукой вера. — Когда начинаешь нести отсебятину — хоть стой, хоть падай. До сих пор помню тот Новый год и твой тост.

Я тоже помнил. И судя по пылающим ушам, очень даже неплохо помнил.

— Ладно. — Вера кивнула. — С официальной частью закончили, возвращаемся в наш импровизированный штаб. Пока ты спала, мы тут судили-рядили, как станем обороняться, когда вернутся твои коллеги по шаманству.

Муаррат села в кресло, а я занял стул рядом. Мы переглянулись. Вроде, ничего особенного, однако на душе почему-то сразу стало как-то теплее. Тем не менее, это оставалось, хоть и приятной, но всё же необязательной лирикой. А у нас тут ползуны да пауки-переростки.

— Муар…Можно, я тебя так звать буду? — девушка насмешливо фыркнула, однако головой кивнула. — Понимаешь, нам бы хотелось немного подробнее узнать про твой мир и людях, которые к нам придут.

— Всё-всё? — колдунья улыбалась, но в её усмешке притаилась ехидинка. — Начинать с легенд о сотворении или сразу перейти к тому моменту, когда упавшая комета подарила нам магию?

— Расскажи, откуда взялся Кусака, если с твоих слов, драконы давным-давно передохли? — спокойно сказала Вера. — И давай не будем умничать, тут все на эти глупости горазды.

— Луарра нашёл четыре яйца и принёс мне, — Муаррат почесала кончик носа. — Но какое это имеет отношение…

— Погоди. Принёс четыре яйца. Откуда он их взял? Не в супермаркете же купил.

Этим вопросом Вера, похоже, поставила девушку в тупик. Муаррат нахмурилась и пробормотала нечто, определённо неприличное. Потом всё же призналась, что понятия не имеет. Впрочем, Луарра, как советник её отца, имел доступ к любым артефактам Цагель.

Оп-па! Мы с сестрой переглянулись. Лурра, как выясняется, был-то совсем не так прост, как показалось сначала. Советник правителя, соблазняет дочь своего сюзерена, а потом устраивает неслабый такой заговор по оживлению давно вымерших драконов. От всей этой истории начинало смердеть всё больше.

— Погоди, — вновь сказала Вера. Было хорошо заметно, что сейчас сестра пытается выстроить в голове некую чёткую картину. — Зачем советнику правителя колдунов оживлять самого грозного врага этих самых колдунов? Хоть тебе это Луарра объяснил?

— Ну да, — как-то неуверенно протянула Муаррат. — Тот знак, что над могилой — это символ тайной группы заговорщиков, к которым принадлежал Луарра. Они считали, что наш мир погряз в угнетении слабых и бесправных, а единственный способ всё изменить — вновь установить былое равновесие.

— Революционеры, стало быть, — констатировала Вера. В реплике сестры ощущался сарказм. Иван скучал, глядя в окно. На наши фразы он реагировал постукиванием пальцев о стекло. А может и просто так стучал, ведь с точки зрения якута все мы просто молчали. — Молодые люди любят революции и революционеров.

— Но ведь он был прав! — Муаррат даже привстала, прижав руки к груди. — Я ведь прежде считала Луа надутым спесью сухарём. А потом он открыл мне глаза и…В общем я поняла, что полностью согласна со всеми его словами.

Вера смотрела в пол и покусывала нижнюю губу. Мы сейчас водили хороводы вокруг темы, которая запросто могла вызвать взрыв эмоций и скандал. И да, во всём этом однозначно присутствовало нечто странное. Ладно бы этот тип решил просто охмурить молодую принцессу и навешал ей на уши романтического вздора. Тут он добился, чего хотел. Но ведь история продолжилась и кроме того, закончилась смертью самого заговорщика.

Внезапно в моей голове некоторые части головоломки тоже начали складываться в нечто целое. Ползуна беглецов подбили и уничтожили почти всю машину, кроме той её части, которую и следовало взорвать. Поразили цель и сразу же ушли, не став проверять, выжил ли кто-то из пассажиров. Если считали, что погибли все, зачем прислали группу карателей? Если догадывались, что дракон выжил, почему тянули так долго? Да ещё и прислали каких-то олухов, явно до этого не участвовавших в бою.

О-ох!

То, что Муаррат играет во всём этом безобразии роль некоего винтика, я уже успел понять. И от этого испытывал к девушке ещё большую симпатию: маленький чистый человечек, которого подставили, бросив на растерзание. Однако, колдунья всё же могла знать нечто, что даст ключ к пониманию.

Вера хотела что-то сказать, но я остановил её.

— Муа, — тихо сказал я и взял девушку за руку. Она не стала сопротивляться. — Вот ты что-то сделала с яйцом, отчего зародыш ожил. Что произошло дальше? Понимаю, эти воспоминания могут принести боль, но, если можешь, пожалуйста, расскажи.

— Хорошо, — почти сразу согласилась Муаррат. — Луарра сказал, что ожившее яйцо могут ощутить и отыскать, поэтому предложил нам спрятаться. Старая заброшенная лаборатория. Кажется, там раньше пытались делать человеческих двойников. Мы скрывались там, пока дракон не вылупился из яйца. Честно, я даже не знала, как мы поступим дальше: по любому нам требовался тот, кто сможет стать Наездником, а в нашем мире таких не осталось. И тут всё понеслось непонятно куда. Луарра сказал, что нас выследили и уже успели окружить лабораторию. Я очень испугалась, однако Луа кое-что придумал: запустил древний механизм, открывающий проход в другой мир. И мы сбежали.

— Секунду, — что-то вертелось в голове. Что-то неуловимое. — Во время вашего бегства ничего странного не происходило?

— Саша, — девушка невесело усмехнулась. — Конечно же происходило. Всё было очень странным. И продолжает быть.

— Нет, нет, я не про это. Ну…В поведении Луарры, например?

— Ты вообще о чём? Какое поведение? Прибежал, сказал, что всё погрузил в муутар, велел одеваться и сказал, что станет ждать в кабине. Я набросила на себя, что под руку попалось и побежала. Как только залезла в ползуна, Луа тут же запустил двигатель. Потом — вспышка и мы уже ползём здесь, по вашему лесу. Честно, мы даже поговорить не успели, перед тем, — Муаррат хлюпнула носом, и я погладил её по руке. — В общем — толчок, другой, вокруг поднялось пламя, и я вылетела из кресла. Вскочила, а Луа — весь в крови, лежит на полу…

Девушка всхлипнула, и Вера показала мне кулак. Однако угрожала сестра как-то неуверенно. Ещё бы! У меня, например, имелись некие подозрения и если они оправдаются, то вся история могла разом перевернуться с ног на голову.

— Всё, — сказал я и выдохнул. — На сегодня достаточно. Муар, хочешь пойдём, погуляем? Просто, у реки походим? Вдвоём, без никого.

Девушка посидела, хлюпая носом, подумала, а потом подняла голову и неуверенно улыбнулась.

— Вот и славно, — сказал я. — Давно не гулял у реки с красивой девушкой. В любви признаваться буду.

— Уже признавался, — съязвила Вера.

— Теперь — на трезвую голову.

12

Вечерело и прохладный ветерок, дующий от реки, как бы намекал, что даже во время романтических прогулок под луной следует одеваться теплее. Поэтому я тут же притащил пару старых курток, радуясь тому, что могу носиться, как в добрые старые времена. Впрочем, Степлер однозначно отнёсся ко всем этим суетливым движениям с молчаливым осуждением. А сообразив, что я намереваюсь покинуть уютные стены, дабы дышать холодным сырым воздухом, кот окончательно утратил ко мне всякое уважение. Глядя на этого засранца, я вообще начинал сомневаться в том, что его предки были дикими хищниками. А ведь этому и бубенчики-то никто не чекрыжил.

Вернувшись, я обнаружил, что компанию Муаррат составляет Кусака. Дракон светил своими жёлтыми гляделками и натужно пыхтел, точно изображал зародыш паровоза. Блин, а Муаррат-то не в курсе, насколько изменилось к ней отношение этого лохматого чучела! Наверное, думает, что сейчас это гад подкрадётся и откусит ей голову.

Кусака подошёл ближе и пихнул башкой ладонь Муаррат. Прежде я замечал подобное только у Степлера, когда изредка наглая скотина требовала порцию ласки. Дурные привычки, как я понимаю, легко перенимаются даже драконами. Муаррат неуверенно провела рукой по голове Кусаки и вопросительно посмотрела на меня.

Я пожал плечами. Кусака прислал нечто неразборчивое, но явно нетерпеливое, типа: «Да продолжай же ты!»

— Он говорит, — начал я, но Муаррат покачала головой.

— Я слышу, — девушка почесала у Кусаки за ухом. — Но так странно, как будто эхо.

Я получил последовательность образов: Кусака, я и Муаррат. Понятно: мысли дракончика девушка ловила через меня.

— Как интересно, — сказала Муаррат и запустила пальцы в густую шерсть дракона. — Никогда про такое не слышала.

— Наверное, потому что никто из колдунов ещё никогда не был так близок с Наездником? — не знаю, насколько мы были близки и были ли вообще. Но очень хотелось так думать.

— А мы близки? — спросила Муаррат, точно услышала мои мысли. А может и услышала. — Возможно.

Я вздохнул. Как и предупреждала Вера, торопить события или ляпать что-то лишнее языком не стоило. Пусть всё идёт своим чередом, благо пока происходящее устраивало буквально всех.

— Дружище, — сказал я и Кусака повернул ко мне голову. — Мы тут погулять собрались. Вдвоём, если что.

Я передал картинку, где мы с Муаррат гуляли по берегу реки. Реально, с каждым разом это получалось всё проще. И приём, тоже. Там, где лохматое чучело тащилось следом за нами. Я попытался настоять. Дракон отодвинул себя подальше, но оставлять нас вдвоём определённо не собирался. Я плюнул на всё и показал себя, целующимся с Муаррат. Ну, а чем чёрт не шутит? Кусака одобрил, но себя так и не убрал. Прислал ощущение угрозы. Телохранитель хренов!

— Забавно вы тут общаетесь. — откликнулась Муаррат, продевая руки в рукава куртки. — Целоваться он собрался, гляди! Я сейчас никуда не пойду и будешь целоваться со своим Кусакой, ясно?

Я покраснел, а дракон передал волну веселья.

— Я просто не знаю, как заставить его остаться. — пробормотал я. — Ну, понимаешь…

— А зачем? — Муаррат прищурилась. В голосе девушки звучало неприкрытое злорадство. — пусть идёт. Глядишь и тебе поменьше дурацких мыслей в голову лезть будет.

Вот, так и вышло, что мы вдвоём неторопливо шли вдоль берега, а шагах в двадцати за нашими спинами слышалось: «топ-топ», «хрусть-хрусть» и глухое пыхтение. Впрочем, в остальном дракончик не мешал и даже не слал издевательских мыслей. За это я ему был особенно благодарен, ибо свои точно не мог собрать в единое целое.

Как обычно, когда в голову ничего нормального не приходит, тут же начинаешь плести дичь про погоду. Так что я донёс до спутницы весьма ценную информацию о лёгком ветерке, небольшой прохладе и о ясном небе, на котором можно рассмотреть луну, звёзды и несколько растерянных облаков.

Муаррат внимательно слушала эту чушь и даже послушно смотрела в небо, когда рассказ коснулся небесных тел.

— А у нас — две луны, — внезапно сказала девушка и взяла меня под руку. До этого спутница просто шла рядом, сунув руки в карманы, — правда, они не такие большие, как ваша. И не такие яркие. Иногда, когда они становятся близко друг к другу, похоже, будто с неба кто-то смотрит. Говорят, что это — час влюблённых и само небо благосклонно глядит на их счастье.

— Красиво, — сказал я и попытался представить, как это может выглядеть. Совершенно неожиданно в голове появилась картинка угольно чёрного неба с редким, но очень яркими звёздами. И над смутным призраком далёкой горы висели два небольших жёлтых кругляка. Действительно, очень похоже на глаза. — Реально красиво, спасибо.

— Не думала, что получится, — Муаррат неожиданно, на несколько секунд, прижалась ко мне. — У себя мы, по большей части, говорим обычно, словами, а мысли передаём только самым близким. Ну, тем, от кого нечего скрывать. Луарра говорил, что это — неправильно. Именно близкий способен ударить в самое уязвимое, незащищённое место, потому что знает, куда бить. Не знаю…

— Если не доверять близким, то кому доверять вообще? — я посмотрел в глаза девушки, и она ответила мне таким же пристальным взглядом. Оба одновременно споткнулись. — Извини.

Чувства предавали. Я отлично понимал, кто идёт рядом, помнил слова Веры, о том, что мёртвых вернуть невозможно, но…Чёрт побери, тот вечер, когда мы гуляли у реки, стоял перед глазами, словно это происходило вчера! И мы точно так же прижимались друг к другу. И так же спотыкались, когда пытались ловить взгляд спутника.

Только в этот раз ощущение близости казалось возросло десятикратно. Потому что, когда находишься на одной волне с любимым человеком, это…

— Ты действительно меня любишь? — спросила Муаррат. В голосе девушки не чувствовалось сомнение. Только какая-то лёгкая печаль. — Или продолжаешь путать со своей Марией? Саша — это очень важно, для меня. Можешь сказать?

Я попытался понять, хоть это и оказалось нелёгким, почти невозможным занятием. Логика подсказывала, что я продолжал видеть в Муаррат погибшую жену. И тогда я послал логику куда подальше. Потому что ей тут было не место.

И вообще, разве о таком можно думать логически?

И говорить?

Я остановился и Муаррат тоже замерла на месте. Мы смотрели в глаза друг другу. От меня определённо ждали чёткого ответа. И я постарался его дать. Хоть и понимал, что запросто могу получить оплеуху. В общем-то, вполне заслуженную.

Но я просто взял и поцеловал Муаррат в губы. Девушка не ответила, но и отворачиваться не стала. Только вздохнула.

— Вы, мужчины, — тихо сказала она, — всегда обманщики. А мы вам всегда доверяем, а потом всё становится очень плохо. Помнишь, я говорила, что ты — не Луарра? Так оно и есть, — Муаррат помолчала, а после потянула за руку вперёд. — Может быть, так даже лучше.

Некоторое время мы шагали молча. Под ногами то хрустели ветки, то шелестела листва, а иногда, когда мы подходили чересчур близко к пологому спуску, начинала чавкать грязь. Лес по обе стороны реки казался неровным чёрным частоколом и почему-то казалось, будто за этой оградой непременно должны стоять здания. Возможно, в них жили люди, которые именно сейчас готовились отходить ко сну.

— Расскажи, как ты жила, до того, как попала к нам? — попросил я. Это не было попыткой разбавить молчание, просто мне на самом деле было интересно узнать о прошлом Муаррат. Нечасто ведь приходится встречать принцесс. — Если тебе не трудно, конечно.

— Да нет, почему? — девушка как-то, совсем по-детски, махнула рукой. — Просто не думала, что кому-то это может быть интересно.

Какая-то ночная птаха, глухо ухнув, вынеслась из мрака и промелькнула прямо перед нами. Муаррат вздрогнула и прижалась ко мне. Как-то так получилось, что я обнял девушку за плечо. Она не стала вырываться. Потом мы одновременно рассмеялись, а я отругал ночного летуна.

— Неинтересно, — проворчал я. — Имеется красивая девушка, колдунья, да ещё и дочь правителя чародеев, прибывшая из другого мира. Действительно, что тут интересного?

— А! Ты, наверное, думаешь, что я расскажу про всякие дворцы, балы и прочее веселье? Так это — не по адресу. Всё это — у Заверетте, а у Цагель жизнь не такая интересная, как думают люди.

— Хорошо, а если мне просто хочется узнать о твоём прошлом? И мне совсем неважно, много в нём было приключений и развлечений. Ну вот ты же слушала мою историю, а я хочу послушать твою.

— Ноги устали, — пожаловалась Муаррат и остановилась. — Давай немного посидим, а?

Мои исправленные конечности пока не выказывали признаков усталости, но перечить я не стал. Выбрал место, где вблизи воды оказался сухой участок, положил на землю свою куртку и натаскал из леса сухих веток. Муаррат сидела на импровизированной подстилке и с некоторым изумлением следила за моими действиями. Кусака не приближался, но я слышал, как дракончик пыхтит где-то в темноте неподалёку.

Пришлось изрядно постараться, прежде чем по тонким ветвям пополз крохотный жёлтый огонёк, однако спустя минут пять на берегу пылал небольшой костерок. Я притащил ещё немного хвороста и сел на куртку рядом с Муаррат. Девушка сидела и как заворожённая смотрела на пламя. Потом подвинулась, прижалась и положила голову на моё плечо.

— Я был первым ребёнком отца, — очень тихо сказала Муаррат, — и появилась не в самый лучший период его жизни. Папа был совсем молод и как раз пытался получить возможность стать Наместе. Тогда правителем был проводник Пути воздуха и его клан верховодил уже несколько веков подряд.

Звучало всё это, честно говоря, как сказка. А так вообще, обстановка как раз соответствовала подобным историям: костёр, тихо плещущая вода невидимой реки и мрак вокруг. Ну и фырканье дракона.

— Клан огня поставил отца своим проводником, — продолжила Муаррат и запустила свою руку под мою, — и он поклялся, что станет Наместе, чего бы это ему не стоило. Даже, если придётся начать войну кланов. До войны дело так и не дошло, но несколько очень серьёзных стычек всё же произошло. В одной из них погибла моя мама.

Муаррат замолчала, а я не стал её торопить. Сам знал, что это такое. Наши, с Верой, родители погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось двенадцать, а сестре — семнадцать. Тогда мне казалось, будто Вера чересчур холодно приняла трагедию. И лишь много позже понял, чего стоило совсем молодой девушке организовать похороны самых близких людей и при этом следить за мной, удерживая невыносимую боль глубоко внутри.

Жизнь иногда бывала редкостной сукой.

Муаррат потёрлась носом о рукав моей рубашки и продолжила:

— Клан огня победил, и отец стал Наместе. Но мне это особой радости не принесло. Сначала папа занимался делами, а после, когда все кланы подчинились новому правителю, нашёл себе новую жену, — Муаррат тяжело вздохнула. — А та нарожала ему кучу новых детей. И про меня все забыли. Да и то, в цене всегда были маги боевой школы, ну или хотя бы строители, а про изменяющих жизнь никто особо не вспоминал.

— Но лечение — это же очень важно, — пробормотал я. Потом вспомнил наше отношение к медикам. М-да, тут их тоже очень долго не сильно баловали.

— В общем, я вроде и была дочерью правителя, а вроде и просто шаталась по пещерам Цагель, никому не нужная. Сама читала книги, сама училась магии. Иногда, во время каких-нибудь официальных торжеств про меня вспоминали и приводили, чтобы я постояла среди остальных отпрысков. А те, все, как один, оказались боевыми магами, поэтому папа их очень любил. Думаю, со временем он бы попросту выслал меня на север, подальше от себя.

— Невесело, — констатировал я и подобрал большую сухую ветку, чтобы бросить её в затухающий костёр.

Однако не успел; внезапно меня точно приложили чем-то тяжёлым по затылку. Это было даже не предостережение, а громовой рёв внутри головы: «Опасность!» Именно в эту секунду я осознал, какую большую допустил ошибку, отправляясь на прогулку. Романтическое путешествие вдоль реки — это, конечно хорошо, но в наших условиях отправляться гулять без оружия — величайшая глупость.

Что-то протяжно засвистело, и я увидел, как вглубине леса точно вспыхнули яркие прожектора. Впрочем, нет, больше всего это походило на голубые шары, окутанные сетью электрических разрядов. И эти шарики двигались в нашу сторону. Причём, достаточно быстро.

Я встал перед Муаррат и подобрал с земли длинную палку. Ничего другого в голову просто не пришло.

С громким топотом и глухим фырканьем из темноты выкатился Кусака и повернулся к нам боком. Дракон прислал мысль, где объяснял, что нужно делать. Ну да, этот вариант выглядел получше, чем защита от неведомой хрени при помощи деревяшки.

Я отбросил сук, подхватил Муаррат и посадил её на спину дракону. Потом залез сам и едва успел схватиться за шерсть, как Кусака рванул с места. Я ещё успел увидеть, как тусклый костёр разметало ослепительной сверхновой взрыва. Щелчок, от которого засвистело в ушах, больше всего напоминал грохот орудийного выстрела.

Не знаю, с какой скоростью мчал наш «иноходец», но дома мы оказались за считанные минуты. Кусака остановился и наклонив голову, тяжело дышал, вывалив наружу свой длинный язык. Я осторожно выпутал пальцы из шерсти и обнаружил, что Муаррат продолжает держаться за лохмы Кусаки. Глаза девушка не открывала.

Поэтому я очень медленно выпутал пальцы Муаррат из шерсти и прижал её к себе. Муаррат некоторое время продолжала стоять, зажмурившись и только дрожала. Потом обняла меня и придалась так, словно хотела, чтобы мы стали единым целым. Я хотел было сказать нечто успокаивающее, но не успел: девушка внезапно подняла голову и поцеловала меня в губы. Да так крепко, что дух перехватило.

Сколько мы целовались — не знаю, но очень долго. И вдруг я осознал, что рядом появился кто-то ещё.

— Похищение сабинянки, — из темноты вышла Вера с карабином в руках, — с вариациями. Топайте-ка лучше в дом. Ей богу, там этим гораздо удобнее заниматься.

13

Честно, после событий в лесу я ожидал нападения в тот же вечер. Поэтому продолжение романтики пришлось отложить. Вместо этого я сказал, чтобы Иван немедленно тащил свой пулемёт наверх и готовился включать-выключать иллюминацию. Сам взял Калаш и пару часов ходил вокруг домиков, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху и треску.

Ни хрена не происходило.

Потом я обратил внимание на поведение Кусаки и понял, что скорее всего, напрасно занимаюсь ерундой. Доставив нас на базу, дракончик отдышался, после чего набил пузо и завалился спать. Причём, храпел так, что содрогались стены сарая. А я до этого уже успел понять, что зверушка каким-то образом чует приближение опасности.

Посему вернулся в дом и торжественно объявил, что нападение супостатов откладывается на неопределённый период. Чуть позже пришла Муаррат и очень долго и виновато наблюдала, как я допиваю четвёртую чашку чая. Потом попросила прощения. Я даже не понял, за что. Девушка объяснила.

Короче, от испуга у Муаррат просто вылетело из головы, что светящиеся шары, типа тех, которые атаковали нас у реки, ей уже доводилось видеть прежде. Со слов Муаррат выходило, что по лесу блуждали своего рода самонаводящиеся мины. Обычно их ставили, если требовалось скрыть что-то от посторонних глаз.

Я нисколько не сердился на «склерозницу». Ну да, попробуй в такой ситуации сообразить, что к чему! Это нам Кожемякин бил по ушам за малейшие косяки, а колдунье-лекарше вполне простительно.

Про поцелуй никто не вспоминал, но когда Муаррат появилась, в глаза мне она не смотрела, а кончики ушей у девушки ярко пылали, как полуденное солнце.

Понятное дело, для пущей безопасности стоило бы организовать нечто, вроде караулов. Вот только, как? Четыре человека, денно и нощно следящие за лесом, через неделю просто свалятся с копыт от усталости и определённо не смогут оказать врагу достойного сопротивления. Иван, зевая в четыре горла пообещал, что с утра установит вокруг домиков ловушки и тут же получил по ушам от Веры. Сестра заявила, дескать её зверьё шастает повсюду, а стало быть понятно, кто именно первым окажется в силках и ямах.

Тогда я предложил просто отправиться спать, положившись на чувство опасности Кусаки, однако оружие держать под рукой. Против этого никто возражать не стал. Я проводил Муаррат до её комнаты и получил в награду ещё один поцелуй. Не такой продолжительный и горячий, как первый, но тоже — ничего себе. После этого девушка подмигнула и скрылась за дверью. Замок щёлкнул, а стало быть, ночевать придётся у себя.

Но с покоем как-то не заладилось. Я лежал в кровати, слушал храп собаки и непрошенные мысли непрерывно стучали в череп и требовали, чтобы их пустили внутрь. Дескать, происходит слишком много непонятного и им страшно снаружи. И тут дело вовсе не в странных гигантских пауках или шаров в лесу.

Тут — другое.

И «пауки» и «шаровые молнии» охраняли от посторонних какие-то секреты, причём жааруги — целый кусок чужого мира. А возможно и бродячие мины — тоже. Выходит, пришельцы внедрили к нам свою территорию и установили охрану. Зачем? Готовили базу для нападения на нас? Глупость какая!

Ладно, вернёмся к самому началу. Некий Луарра совращает дочь правителя колдунов и вместе с ней типа готовит некий заговор. Пробуждает яйцо драконов и организует побег в другой мир. Потом заговорщик погибает во время о-очень странного преследования. На этом первая серия заканчивается и зачем-то объявляется антракт.

В перерыве дракон благополучно растёт, Муаррат горюет и больше не происходит ровным счётом ничего. Точно про беглецов напрочь забыли. И вдруг; трах-тарарах! Является карательная экспедиция, которая пытается извести подросшего Кусаку. Все благополучно гибнут и вновь — перерыв. Кито в здравом уме так поступает? И главное — зачем? Предупредить врага о своём существовании и дать ему время подготовить оборону?

Дальше — больше. Целая куча ползунов наводняет окрестности, появляются и исчезают проходы в другие миры, вместо родного леса возникают куски чужой территории, которые тщательно охраняются от посторонних глаз. И при всей этой чехарде, нас продолжают игнорировать, словно вновь забыли про беглого дракона. А тот, между прочим, вымахал до размеров мелкого гиппопотама.

Что, чёрт возьми, происходит вообще?

Вновь вернулась прежняя мысль, что всё это — какая-то хитрая операция. И мы в ней попросту играем роль подсадного дурака, который должен отвлекать внимание серьёзного оппонента. И вот это мне очень не нравилось. Обычно, подобных дураков бесследно зачищают после окончания операции, удачно она завершилась или нет. Свидетели не нужны никому, даже колдунам из другого мира.

Как ни странно, но когда всё разложилось по полочкам, я ощутил что немного успокоился. Кроме того, появились определённые намётки и направления, в которых я собирался действовать. И в самое ближайшее время я собирался проверить одну интереснейшую мысль. Вот только боюсь, Вера меня в этом не поддержит, поэтому сестре я ничего говорить не собирался. И уж тем более, об этом не должна была узнать Муаррат.

Однако, без помощи в этом не обойтись. Значит, Ивану предстояло вступить в мою группу заговорщиков. Тем более, что его предыдущая профессия могла здорово пригодиться.

Окончательно всё порешав, я перевернулся на бок, едва не раздавил Степлера, получил хвостом по роже и наконец, спокойно уснул.

Во сне мы с Муаррат вновь отправились на другую сторону реки. Вроде бы сновидение в точности повторяло реальное путешествие, разве что без звука, но я всё время ощущал смутную тревогу. Такое чувство, словно кто-то непрерывно смотрит из зарослей. Взгляд не то, чтобы враждебный, но какой-то снисходительный, что ли…Так мог бы смотреть на тараканов опытный истребитель насекомых.

Убитый медведь, атака многоногой твари — всё без изменений и лишь это ощущение пристального чужого взора. И вдруг картинка точно остановилась. После очередного попадания жааруг отпрыгнул, и я внезапно увидел человека, метрах в двадцати от нас. Мужчина в чёрной куртке и тёмных штанах стоял, привалившись плечом к дереву и следил за нашей схваткой. Лицо неизвестного показалось смутно знакомым, однако потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где я его видел прежде.

В зеркале.

И я проснулся.

Посмотрел в глаза Степлеру, который по-хозяйски попирал мою грудь лапами и выдохнул. Кот поморщился, мяукнул и спрыгнул на пол. Судя по звуку, приземлился на недовольную Дину. Обычная утренняя чехарда.

А вот сон был необычный. Чёткий, точно я видел документальный фильм, причём память сохранила все подробности сновидения. И теперь я начинал понимать, что наблюдатель лишь напоминал меня. Кто-то, очень похожий, но несколько моложе и с явно другой причёской. Можно было сослаться на игры подсознания, если бы не одно «но». Уж больно хорошо увиденное ложилось в канву моих мыслей перед отбоем, посему могло быть их логическим продолжением.

Тем не менее, я ещё больше укрепился в своём решении.

Утро только-только начинало вступать в свои права, однако Вера и Иван уже занимались какими-то делами. Обоих я обнаружил на кухне. Сестра подозрительно прищурилась, когда попросил выделить в помощь якута.

— Это ещё зачем? — спросила она, колдуя над сковородой, где весело шипела яичница. — Опять в город собрался? Думаешь, на исправленных ходилках шататься сподручнее будет?

— Нет, — я не хотел открывать правду. Пока. — Сходим в одно место, и я кое-что проверю. Не волнуйся; мы — недалеко. Думаю, если начнётся заваруха, успеем вернуться.

— Петух тоже много чего думал, — Вера поморщилась, точно её донимал больной зуб. — Ладно, забирай этого дармоеда. Но не дай бог, хотя бы лёгкий запашок! Поверь, в этот раз тебя муар не отмажет. Как бы ты её не расцеловывал.

Взгляд Ивана сделался крайне заинтересованным. Однако Вера уже поставила перед сожителем сковороду и приказала быстро жрать, а после проваливать по моим секретным делам. Судя по хрусту из-под стола, нечто подобное Вера сказала и Дине со Степлером.

Пока мы ели, Вера успела притащить рулон брезента и принялась расспрашивать, как именно должна выглядеть разгрузка для дракона. Приходилось отвлекаться и черкать бумагу, поэтому хитрый якут успел употребить не только свою порцию, но и часть моей. Впрочем, особого аппетита я и не испытывал.

Знал, куда идём и чем там будем заниматься.

А вот Иван очень удивился, когда я сказал ему взять лопату и острый нож. Однако, спорить не стал, хоть и заметил, что шанцевый инструмент, вкупе с огнестрельным намекают на рытьё окопов. Типа, создаём укрепрайон против агрессора? Я не возражал.

Просто сходил и покормил Кусаку. Пока тот, громко чавкал, погружая плоское рыло в миску, обрисовал дракону ситуацию. Мы уходили, а стало быть дракончик становился главным защитником. Едок прервался и прислал странную комбинацию вопросов, словно три штуки в одном: «Далеко-зачем- может быть стоит пойти вместе?» Даже голова закружилась. Не привык я ещё к таким выкрутасам.

Как ни странно, но зверушку вполне удовлетворил дурацкий ответ: «Так надо». «Надо — значит надо» согласился Кусака и вновь принялся за еду. Однако, я очень сильно подозревал, что хитрец успел зацепить что-то из того потока мыслей, который бурлил в моей голове.

— Знаешь, что? — сказал Иван, когда выбрались на дорогу. Якут достал свои вонючие сигареты и принялся распугивать жужжащую над головами живность. — Странно всё это. Почему эти гады так долго ждут, а? Нервы нам решили потрепать, так?

— Сам, как думаешь? — спросил я. Вопрос спутника доказывал, что я — не параноик и ситуация сложилась действительно непонятная.

— Ну, если бы следили, я заметил бы, — рассудительно сказал Иван и поправил лопату, лежащую на плече. Автомат спутник прижимал локтем к боку. — Несколько раз кругом ходил — ни единого чужого следа. Они даже тел своих не искали! Послали и забыли.

— То-то и оно, — протянул я, — словно, на самом деле это никому и нахрен не нужно было.

— Во-от! — Иван выпустил особо большое и зловонное облако. Я закашлялся, поминая недобрым словом Колумба. — А может они передумали и теперь им дракон живым нужен, а?

— Чёрт его знает, — в сердцах я сплюнул. — Я эти вот мысли уже третий день думаю и всё никак не могу додумать.

Одно было хорошо: в этот раз мы шли, не задерживаясь на привалы, поэтому до нужного места добрались намного быстрее. Правда, ещё на подходе Иван начал бросать на меня удивлённые взгляды и даже сделал попытку поинтересоваться: ничего ли я не перепутал? Может, немного заблудился?

Нет, не заблудился.

— Давай лопату, — сказал я, когда мы приблизились к одинокой могиле. Якут вытаращил глаза. — Давай, говорю. Копать буду сам, чтобы, если что, тебе по шапке не сильно прилетело. И вообще, надеюсь, у тебя хватит ума, сильно языком не щёлкать.

Иван отдал лопату и отошёл в сторону. Закурил ещё одну сигарету и с безопасного расстояния наблюдал, как я выкорчевал деревянный знак и принялся ковырять землю. Пришла несколько запоздавшая мысль, что стоило бы захватить намордники из аптечки. Если бы попросил респираторы из Вериных запасов, то сестра бы точно не слезла. А вонять будет — мама не горюй!

— Зачем тебе это? — нервно спросил Иван и закурил уже третью подряд сигарету. Тоже дело: возможно один смрад поглотит часть другого. — Ты вообще представляешь, что с тобой сделает эта чокнутая, если узнает?

— Представляю, — я сцепил зубы и бросал землю. Самое хреновое, что Муаррат взбесится при любых раскладах. Однако, я должен был знать правду. И ради девушки, тоже.

Рыхлая почва быстро кончилось и теперь приходилось ковырять штыком влажный суглинок. Надеюсь, что тело закопали не очень глубоко. Думаю, в тот момент им всем было не до того. Чёрт, с непривычки так болят запястья…Есть!

Лопата ткнулась во что-то упругое и отбросив почву я обнаружил торчащий кусок коричневой материи.

— Мы его в брезент завернули, — подал голос Иван. Его лицо покрывали зелёные пятна. А ещё медик, блин!

Я принялся осторожно отковыривать комья земли и достаточно быстро сумел обозначить длинный свёрток. Запаха не ощущалось. Совсем. Даже лёгкого аромата тления, какой можно обнаружить при вскрытии старых гробов. Доводилось и таким заниматься.

— Что там? — голос Ивана дрожал. Спутник вытягивал шею, в попытке рассмотреть.

— Золото-бриллианты, — я отбросил лопату и взялся за край брезента. — Помоги вытащить.

Под недовольное бурчание помощника мы напряглись, покряхтели и таки сумели вытащить свёрток наружу. И да, весили покойник значительно меньше, чем должен был мужчина таких габаритов. Я-то знал свой вес.

— Почему он не воняет? — озадаченно спросил Иван.

— Дай нож, — я разрезал расползающийся брезент и лезвием отвернул грязную ткань. Потом встал и долго смотрел под ноги, подбрасывая нож на ладони. — Сколько, говоришь, времени прошло?

Несколько недель. А тело, обёрнутое брезентом, выглядело так, словно его похоронили вчера. Да и вообще, огромная рана в боку словно только что перестала кровоточить. И ещё…

— А ну, дай, теперь я, — Иван определённо заинтересовался. Он забрал у меня нож и сев на корточки, вонзил нож куда-то, в область солнечного сплетения. Повёл вниз, потом — вверх. Хорошо, что прежде я уже присутствовал при вскрытии, иначе это зрелище запросто вывернуло бы желудок. — Бред какой-то! Это — не человек.

— Ну да. — согласился я. — Пришелец.

— Ты не понимаешь! Это вообще жить не может, — Иван принялся тыкать острием ножа. — Нет желудка, нет печени и почек, а лёгкое — всего одно и какое-то недоразвитое. А вот эти жгутики — это и вся его кровеносная система. Зато вот здесь, где была рана, такое ощущение, что сюда и сходились все его сосуды. Хоть смысла в этом — ноль.

— А если смысл был в том, чтобы вылилось море кровищи, а рана смотрелась как можно ужаснее? Чтобы никто не стал рассматривать погибшего, после смерти и не сообразил, что вместо настоящего человека подсунули куклу?

— Муаррат должна была видеть, как её Луарра умер, — Иван прищурился, а после понимающе кивнул. — Жестоко. Так любящий человек не поступает.

— Девочку использовали, — со вздохом констатировал я и пнул «манекен», — А вот для чего — вопрос. Ясно одно: Луаррра, скорее всего, жив-здоров.

— Скажешь ей?

— Нет, — я покачал головой и начал заворачивать подделку в брезент. — Давай, сделаем, как было.

Итаке, мои подозрения оправдались. По дороге назад мы с Иваном обменялись мыслями, касательно происходящего. Все измышления выглядели просто замечательно, но имели один значительный изъян: мы никак не могли их подтвердить или опровергнуть.

Как выяснилось, работы по эксгумации отняли значительный кусок времени, так что к нашему возвращению швеи-мастерицы успели пошить драконовскую попону и теперь происходил процесс окончательной подгонки.

Невероятно забавный Кусака неподвижно стоял посреди двора, а Вера с Муаррат суетились вокруг и советовались: куда лучше передвинуть ремешок, чтобы не так перекашивалось и груженый ракетами дракон не свалился на бок. Ну и самое важное: что можно изменить, дабы лохматое чучело выглядело посимпатичнее.

Под ногами мастериц метался Степлер, озверевший от того, что всё внимание украл другой и орал во всё кошачье горло. Дина лишь оценивающе глядела на дракона, и её задумчивая морда отражала вопрос: а ей-то такое пойдёт?

— Ну, вроде готово, — сказала Вера и сунула длинную иглу в огромную катушку. — Красавец, честное слово! Хоть на выставку отправляй.

— Ага, — подтвердил я. — Когда там следующее представление: разгрузки для драконов, от кутюр?

Очень хотелось внести свою лепту во всеобщее веселье. Ну, чтобы хоть немного отвлечься от сегодняшних раскопок и напряжённых дум. Но не получилось.

В голове точно вспыхнул красный сигнал опасности. Даже не глядя, куда уставился Кусака, я понял, откуда идёт беда. Повернул голову и увидел, как в небе над рекой заполыхали алые зарницы. Потом вверх полетели разноцветные искры, а спустя мгновение тишину расколол протяжный рокот.

— Что это? — тихо спросила Вера.

— Они идут, — сказал я и осмотрел своё воинство. — Готовы?

14

Как ни странно, но все оказались готовы. Никто не паниковал, не задавал дурацких вопросов и самое главное — не пытался подбодрить всех идиотскими шуточками. Иван молча схватил коробки с патронами и потащил на крышу. Пулемёт, как я понял, он оттуда и не снимал.

Вера повесила на плечо карабин, сунула в карманы куртки четыре магазина и отправилась загонять зверей в вольеры и питомники. Самыми умными, из всех четвероногих, оказались (в чём я и не сомневался) Степлер и Дина. Эта парочка, при первых же признаках опасности, дёрнула в дом.

Мы с Муаррат шпиговали ракетами брезентовые карманы на попоне Кусаки. Откровенно говоря, я не очень верил в то, что дракончик сумеет унести десяток зарядов для «Стрелы» и не плюхнуться на пузо. Тем не менее, зверушка пыхтела, сопела, но даже не думала сдаваться.

— Где ты был? — спросила Муаррат, когда мы закрепили последнюю ракету.

Кусака сделал пару шагов, несколько раз подпрыгнул, и я получил послание, в котором присутствовало нечто одобрительное. Стало быть, наш передвижной арсенал готов к бою.

— Я проснулась, а тебя нет. И Вера ничего не говорит, вроде и на самом деле не знала.

— Ходили обстановку разведать, — старательно избегая взгляда девушки, я подтащил Калаш и проверил, в порядке ли машинка. — Как жопой чуял, что сегодня какая-то мерзость приключится.

Самое противное, что это у нас семейное. В смысле — неумение врать. В своё время Маше стоило только спросить, есть ли у меня есть любовница и правда тут же вышла наружу. А тут — человек, с которым мы практически обмениваемся мыслями. Если Муаррат только заподозрит обман…

— Ты врёшь, — выдохнула Муаррат и положила себе на колени Сайгу. Точно с такой же гуляла Вера. Да, эта М3 — не охотничье оружие, так и мы с Иваном носим совсем не простые пукалки. Про Красную Стрелу я вообще молчу! — Но я почему-то ощущаю, что правду лучше не знать, так?

— Да, — я ощутил значительно облегчение и теперь мог смело встречаться с девушкой взглядом. — Поверь, придёт время, и я сам всё расскажу.

В мысленном послании Кусаки царила сдержанная ирония. Кажется, гад успел пронюхать, куда нас носило. А если я слишком умным ещё одну ракету суну, а? Только в этот раз — прямо в зад!

Вновь послышался глухой раскат, только уже гораздо ближе. Мы вскочили на ноги и посмотрели в сторону реки. Там даже небо успело изменить свой цвет с синего на тёмно-фиолетовый и в этом чужом куске пространстве с бешеной скоростью летели справа налево красные облака. Временами между жуткими яркими лоскутами проскакивала нить зелёного разряда, ветвящегося в местах попадания. Красиво и страшно, одновременно.

— Ничего похожего раньше не видела? — спросил я у Муаррат.

— Нет, — девушка покачала головой. — Но такое небо и облака — да. Так у нас, в горах, где обычно спят муутары.

— Спят? — не понял я. — Почему, спят?

— Потому что, все они — немного живые. Как и лодка, на которой мы катались. Очень давно Цагель и Заверетте, из научников, скрещивали живых и неживых. Так появились муутары и ещё много чего. Все эти создания могут питаться солнечным светом, водой и ветром. Но способны употреблять и мясо живых. После подавления бунтов лемитерре им всегда скармливали тела восставших.

— Мило, — констатировал я. А, впрочем, чем это хуже атомной бомбы и напалма? Легко обвинять чужаков в жестокости, если забыть, что придумал и вытворяет человек здесь.

Кусака прислал какую-то, поначалу непонятную мысль, но повторял её до тех пор, пока до меня не дошло. Что-то изменялось в самой ткани окружающего пространства. Точно через гибкую прочную мембрану просачивалось нечто опасное. И этих нечто было много.

Как вскоре выяснилось, больше десятка.

Красные облака внезапно прекратили свой стремительный бег и замерли, напоминая мух, угодивших в паучью сеть. Пару мгновений и точно — сеть появилась! Разряды зелёных молний соединили остановившиеся тучки, образовав нечто, вроде решётки. Картинка чужого неба вспыхнула ярче солнца и вдруг начала выцветать, обращаясь старой тусклой фотографией. А после — вовсе съехалась в жирную точку и пропала, под оглушительный раскат грома.

На месте, где прежде бушевала «светомузыка» остались тринадцать блестящих синих голов, возвышающихся над верхушками деревьев на длинных синих же шеях. Несколько мгновений прибывшая чёртова дюжина стояла неподвижно, а потом ползуны разом двинулись в нашем направлении. И скорость приближения чужих машин увеличивалась с каждым мгновением.

С крыши здания, за нашими спинами, ударил Печенег. Раз, другой. Очереди короткие, словно стрелок выцеливал некие одиночные мишени. И, кстати, стрелял в направлении, противоположном тому, откуда ползли муутары.

Подбежала Вера. Сайгу она держала в руках и предохранитель оружия был снят.

— Лезут, — сообщила сестра и вдруг увидела муутаров. — Охо-хо! А с нашей стороны чёрные ползут. Иван сказал: много.

— Иди в дом, — я забросил Калаш за спину и подхватил Стрелу. — Закройтесь и постарайтесь не подпускать гадов близко. На отрытое пространство их тоже не выпускайте: среди деревьев не так удобно швыряться этими гадскими шариками.

— А вы? — Вера смотрела исподлобья. — Ты чего задумал?

— Если ползучая мерзость переберётся через реку, то сравняет тут всё с землёй, — я пожал плечами. — Постараемся остановить их на том берегу.

— Девчонку береги, — Вера вздохнула. — Ну и себя, тоже. Надо же было в такую фигню вляпаться!

— Простите, — очень тихо сказала Муаррат и скрипнула зубами. — Просто не подумала, что из-за меня такое случится.

— Муа, — я подошёл ближе, и мы стали лицом к лицу. — Не мели глупостей. Просто поверь: твоей вины тут нет. Совсем. А теперь — пошли. Вера, дуй в дом. Мухой реактивной!

Сестра обняла меня, Муаррат, помахала Кусаке и побежала в сторону дома. Ещё раз хрюкнул Печенег. В этот раз — намного дольше.

— Стой, — сказала Муаррат, когда я уж собрался бежать следом за Кусакой. — Кое-что забыла…

Она поцеловала меня, улыбнулась и сняла карабин с предохранителя. Вера, кстати, говорила, что ученица у неё — огонь. Стоило показать, как держать оружие, как целиться и куда нажимать и Муа не промахнулась ни разу. А ещё медик называется!

Пока я искал место, где можно расположиться с ПТРК, Кусака успел отыскать самое удобное. Здесь нас с одной стороны прикрывал наклонившийся в сторону реки ствол дерева, а с другой — высокий густой куст. Сзади отлично просматривались лабораторные здания, а впереди — противоположный берег. И муутары, которые почти добрались до этого самого берега.

— Ложись там, — показал я Муаррат. — И шмаляй в каждого, кто попытается приблизиться. Только поглядывай внимательно, чтобы Веру не подстрелить, или Ивана. Мало ли что.

— Хорошо, — девушка кивнула. — Мы же справимся?

— Конечно! — я погладил её по плечу. — Сама смотри: Колдунья, дракон и я — это же непобедимая команда. Давай, милая, занимай позицию.

Стрелять из ПТРК дело для меня не совсем привычное, но ошибок допускать нельзя. Боюсь, враг не спишет промахи на неопытность. Да и зарядов мы взяли всего десять, а к реке ползли двенадцать вражеских машин. В любом случае, придётся бежать за добавкой. Так что, пора начинать, пока гости не сообразили, какую встречу им готовят.

Шаманская штука воинственных азиатов снаряжалась весьма быстро и удобно. Единственное, что ещё не помешало бы — помощник, подающий ракеты. Однако, заставлять девушку таскать пудовых поросят — верх наглости. Кусака, внимательно наблюдавший за моими действиями, прислал вопрос. Что-то, типа: «Какого хрена ты творишь?» Отвечать любопытному дракону не стал — не до того.

Теперь короткие очереди Печенега периодически становились длинной трескотнёй. Эхо от выстрелов ощущалось, как кратковременный удар по ушам и вызывало неслабую такую тревогу. Кажется, по наши души заявилась немаленькая армия.

Я стал на колено и ткнулся мордой в прицельный экран. Метка прыгнула от одного ползуна к другому. Ага, это вроде успел подползти к реке ближе остальных. Теперь по инструкции: фиксируем объект и ждём захвата цели. Дракон вежливо указал, что моё оружие направлено куда-то не туда. Я, так же вежливо, послал его куда подальше.

Всё, есть захват. От сильного толчка в плечо я едва не повалился на спину. Ракета, как-то неприлично медленно вылетела из ствола, вдруг фыркнула и унеслась высоко в небо. Дракон искренне недоумевал.

— Что там у вас? — нервно поинтересовалась Муаррат. — Что шипело?

Честно, хоть и знал, как работает хитрая штуковина, однако несколько мгновений опасался промаха. Даже сердце замерло. А потом огненная стрела шандарахнулась с небес прямиком в кабину выбранного муутара. С некоторым запозданием я сообразил, что всё это время видел на экранчике полёт заряда. Блин, им же можно и самому управлять!

Громыхнуло, точно к нам стремительно приближался грозовой фронт и в ослепительной вспышке башка ползуна разлетелась на куски. Но чёртова машина и не подумала останавливаться! Синяя змеюка подползла к самой воде и лишь на берегу её начало натурально колбасить. Ползун свивал-развивал блестящие кольца, а то место, где прежде была кабина фонтанировало жёлтыми искрами. Ещё несколько секунд я наблюдал жуткий завораживающий танец обезглавленного аппарата, а потом спохватился и бросился за второй ракетой.

— Это ты его? — в голосе Муаррат чувствовалось восхищение. — Раньше такого никогда не видела!

Кусака не стал комментировать, а только повернулся боком, чтобы мне было удобнее брать ракету. Тяжело, чёрт побери! Обливаясь потом я снарядил тубус Стрелы и вновь стал на колено, вглядываясь в прицельный экран.

Ползуны остановились. Я видел, как их блестящие головы-кабины поворачиваются из стороны в сторону. Знать бы, какие у пришельцев системы слежения и как скоро они сумеют обнаружить наш крошечный партизанский отряд.

К дьяволу бесполезные рассуждения! Вот эта вот пакость вроде бы успела опередить своих товарок. Прицел-захват-выстрел. В этот раз я-таки не удержался и после выстрела хлопнулся на задницу. Получил тубусом по челюсти и тут же вспомнил всех китайских родственников создателей комплекса. Пока поднимался, всё уже успело произойти и второй подбитый муутар принялся выделывать свои предсмертные коленца.

— Кто-то идёт, — пробормотала Муаррат. — Кто-то…

Несколько раз хлопнул карабин, и я услышал гортанные возгласы. О, знакомые крики! Интересно, а телепатически они умеют ругаться или не тот эффект?

Громко зашипело и я увидел, как от реки, метрах в сорока ниже по течению, поднимаются столбы пара. И лес на другом берегу мало-помалу начинал пылать. Я присмотрелся и только тогда увидел полупрозрачные лучи, которыми муутары лупили в нашу сторону. Пока — мио. Кроме того, вражеские машины вновь двинулись вперёд.

— Ракету! — бормотал я себе, снаряжая оружие. — Быстрее, чёрт бы тебя побрал!

Муаррат, судя по всему, выстреляла магазин и теперь громко ругалась по-своему, меняя обойму. Печенег бил, почти не замолкая и я ощущал, как волосу на загривке начинают подниматься. Врагов прибыло очень много и пёрли они, невзирая на потери. А если отбиться не получится? Кусака прислал что-то, вроде: «Меньше болтовни — действуй!» И то правда. Дракон ерунды не скажет.

Пришлось приводить в порядок трясущиеся руки. М-да, что называется, теряю навыки. Нет, ну а кто мог знать, что начнётся такая катавасия?

Прицел-захват-выстрел!

Я даже не стал смотреть, что там происходит в лесу, затянутом дымами пожара, а сразу бросился за четвёртой ракетой. В том, что китайская Стрела сработает, как швейцарские часы у уже успел удостовериться. Да и то, что человеки делают лучше, чем устройства для уничтожения других человеков?

Пять ползунов успели добраться до реки и начали медленное погружение в парующие воды. Время от времени я видел сверкание серебристых лучей, но пока враг не мог взять точный прицел и шмалял куда-то в сторону. Причём, всё время куда-то ниже по течению. Видимо там находилось что-то, привлекающее внимание стрелков.

Выстрел! Получилось очень удачно. Пострадавший ползун своим бешеным танцем зацепил сразу две машины, которые ползли рядом с пострадавшим и если один аппарат лишь покачнулся, скользнув в сторону, то второй сцепился с агонизирующим в каком-то неприличном экстазе и оба скрылись под водой. Остальные муутары поползли прочь друг от друга. Ну что же, по крайней мере на своих ошибках засранцы учатся сразу.

— Саша! — в голосе Муаррат слышалось что-то, вроде отчаяния. — Они нас окружили и подожгли траву. Я не могу прицелиться!

Я оглянулся: да, дым валил и с нашей стороны. Причём, очень чёрный и абсолютно непроглядный. Муаррат отползала назад, непрерывно чихала и тёрла глаза рукавом куртки.

— Иди сюда, — я послал дракону указание и зверушка согласилась. — Уходим вверх. Видишь те кусты?

Однако, чтобы добраться до нового убежища, требовалось бежать полтора десятка метров по открытому пространству. И если от наступающих пехотинцев нас худо-бедно скрывал дым, то перед ползунами мы были точно мишени в тире. Единственное, что я мог сделать — это сократить количество ползунов перед пробежкой.

Ракета с воем унеслась в небо и по моей команде все рванули вперёд. Грязь чавкала под ногами, валил удушливый дым, а со стороны реки раздавался плеск и грохот, точно там резвилось стадо динозавров.

Потом появилось странное ощущение, будто по коже бегут электрические мурашки, а все волосы норовят встать дыбом одновременно. Сообразив, что происходят какая-то гадость, я громко крикнул:

— Ложись!

Муаррат, бежавшая рядом, замешкалась и я тут же сбил её с ног и навалился сверху, пытаясь закрыть телом. По спине прошла волна жара, и обожгло затылок. Недовольно зафыркал Кусака. Повернув голову, я увидел, как тлеет шерсть на спине лежащего дракона. Деревья, выше по склону берега, ярко пылали. Нас только что едва не поджарили.

— Бегом, — почему-то прошептал я, глядя в широко открытые глаза Муаррат и помог девушке подняться. — Быстрее!

Пока мы не нырнули в заросли, по нам успели шандарахнуть ещё пару раз, а я внезапно осознал, что вся эта атака выглядит совершенно безумно. Почему боевые машины идут без поддержки пехоты? А пешие колдуны заходят с противоположной стороны, так что поневоле становятся мишенями для стреляющей техники. Возможно, кстати, что выстрелы, ушедшие мимо нас, прикончили несколько своих же бойцов. Бред какой-то!

Ладно, для всего этого просто нет времени. Пока Муаррат перезаряжала карабин, я снарядил ракету. Три ползуна уже успели добраться до середины реки и над водой торчали только их блестящие кабины. Возможно, именно по этой причине по нам и не попали. Остальные машины только готовились к «купанию».

Выстрел! В этот раз ракета не стала мудрить, а полетела по прямой, поразив цель за считанные мгновения. И тут произошло нечто, чего следует ожидать только в анекдотах. Ну, или в реальном бою, который обычно полон всяких неожиданных глупостей.

Оба ползуна выстрелили почти одновременно и один оказался там, куда палил его товарищ. Таких же спецэффектов, как при попадании моих ракет не было: машина просто клюнула носом и ушла под воду.

— Автогол, — сказал я, вытаскивая очередную ракету. — Ха!

Видимо, понимание того, что произошло нехило вынесло мозги уцелевшим, потому что все машины остановились. А я — нет и благополучно отправил на дно своего неожиданного союзника.

— Саша! — Муаррат торопливо и почти не целясь разряжала карабин в кого-то, выше по течению. Я разглядел несколько силуэтов, едва различимых в густом дыму. — Надо уходить!

Точно. Из дыма прилетело несколько огненных шариков и наше укрытие перестало быть таковым. Чёрт, так и поджариться недолго!

— Уходим, — согласился я и указал рукой. — Отступаем к домам. Посмотрим, как там дела у наших. Только осторожнее, чтобы свои же не подстрелили.

Этого, честно говоря, я опасался больше всего. В густом дыму Иван мог запросто принять нашу группу за очередных атакующих и полоснуть очередью. Единственная надежда на то, что якут сумеет разглядеть Кусаку, а уж эту тушу ни с кем не перепутаешь!

Едва мы успели отбежать от реки, как я натолкнулся на пару сожжённых тел. Кажется, по ним прошёлся луч ползуна. Ну, как я и говорил: дурацкая тактика приносила свои плоды. Впрочем, нам-то это лишь на руку.

А вот что было скверно, так это гадости, которые уже успели сотворить непрошенные гости-засранцы. Горела ограда, горела машина и ярко пылал один из сараев. Вроде бы именно там сестра держала припасы и медикаменты. Сквозь медленно стелющийся дым я заметил на земле не меньше трёх десятков неподвижных тел. Все — на разном удалении от дома, который оборонял Иван. И это — только с этой стороны! Чёрт, сколько же вас в этот раз?

Кусака мысленно одёрнул меня и обернувшись я увидел кабину муутара, медленно плывущую в дыму совсем рядом с нами. Машина зашипела и пылающий забор разлетелся на обломки. Кто-то истошно завопил, и я увидел горящего человека. Несчастный пробежал десяток метров и ничком рухнул в канаву. Бардак продолжался.

Муаррат стала на колено и прицелившись, начала стрелять куда-то в сторону леса. Сам я никого среди деревьев не видел, но зрение девушки могло быть острее. Поэтому, просто зарядил Стрелу и взял в прицел кабину ползуна.

Выстрел! Грохот близкого взрыва и шипящие искры, бьющие из обезглавленного тела машины. Оказывается, вблизи агония боевого аппарата выглядит ещё ужаснее. Однако, я никак не мог избавиться от дурацкого чувства, будто смотрю сон. Пусть необычайно яркий и реалистичный, но — сон.

Из леса выбежал парень в чёрном костюме. Капюшон съехал с головы, так что я мог видеть бледное, перекошенное в гримасе страха лицо. Пришелец заметил нас, остановился и руках колдуна вспыхнул огненный колобок. Муаррат выстрелила. Пришелец переломился пополам и медленно повалился на бок. Чёрный костюм начал гореть.

— Мы тут — как на ладони! — я огляделся. Укрыться можно было или в лесу, или в домах. Но в лесу я не смог бы использовать комплекс, да и муутары определённо лезут именно к зданиям.

Ещё раз пришлось остановиться, потому что один из ползунов успел добраться до сарая, где обитал Кусака и с ходу развалил строение на отдельные брёвна. Дракончик возмущённо завопил и принялся клекотать.

— Скотина, — согласился я, встав на одно колено. — Сейчас мы этому гаду покажем!

К счастью, в этот раз подбитый муутар отправился выделывать свои предсмертные коленца в другую сторону. Судя по плеску, нырнул в реку. Страшно представить, сколько там сегодня упокоилось металлолома.

После долгого перерыва, вновь послышались очереди Печенега. В этот раз такие длинные, словно Иван отражал наступление целой армии. А может стрелял так, потому что ни черта не видел. Ну да, в таком дыму приходилось держаться совсем рядом, чтобы не потеряться.

Именно поэтому, когда мы приблизились к постройке, откуда доносилось возмущённое хрюканье, парочка в чёрных костюмах столкнулась с нами нос к носу. Неизвестные выставили руки перед собой и их ладони ощетинились голубыми разрядами. Внезапно один присмотрелся.

— Муаррат? — в голосе звучало удивление. Потом неизвестный сказал несколько фраз на их, трескучем.

Муаррат выплюнула несколько коротких, но определённо недружелюбных фраз. Потом вскинула карабин и прицелилась. Тот пришелец, который молчал, мгновенно выбросил ладонь вперёд. Лишь в последнее мгновение я успел оттолкнуть девушку и искрящий шарик в неё не попал.

Зато, блин, он угодил в меня! Левая рука тут же онемела, повиснув плетью вдоль тела. Однако, врагам это не очень помогло. Кусака мгновенно сбил одного хвостом, да с такой силой, что я услышал хруст ломаемых костей. Второму дракончик просто вмял лапой голову в тело. И всё это — за считанные секунды!

— Саша! — Муаррат бросилась ко мне. — Сейчас, я помогу.

— Нет времени, — я обернулся: ещё один муутар медленно вползал во двор, и кабина машины поворачивалась в нашу сторону. — Помоги зарядить эту штуку.

Очевидно Иван заметил ползуна, потому что пулемёт теперь лупил прямиком в блестящую «голову». Но для пулемётных пуль кабина оказалась неуязвима, и я отчётливо слышал многочисленные рикошеты.

— Придерживай, — скомандовал я и, сдерживая рвущиеся на язык матерные слова, прицелился. — Осторожнее…

Выстрел и ползуна натурально отшвырнуло назад. В этот раз ракета видимо поразила что-то серьёзное, потому что «змеюка» растянулась и замерла без движения.

— Саша!!! — в голосе Муаррат слышались отчаяние и ужас.

Я оглянулся и понял, что это — конец. Зарядов для Стрелы не осталось, но в любом случае зарядить новую ракету мы бы не успели. Синяя змея нависала над нами, и я отчётливо видел своё отражение в зеркальной вытянутой морде. И наливающиеся голубым сиянием раструбы по обе стороны кабины.

Оставалось стать перед Муаррат, заслонив её своим телом. Да, никудышная защита, просто в этот раз я собирался умереть вместе со своей любимой. Больше я никого не потеряю.

Внезапно кто-то закрыл нас обоих своим огромным лохматым телом. Кусака стоял на задних лапах и что-то гортанно вопил. Его куцые обрубки торчали в разные стороны и на миг мне показалось, будто из окончаний коротких крыльев в стороны протянулись призрачные синие полотнища, метров двадцати в размахе.

Ну что же, выходит, мы погибнем вместе. Муаррат прижалась сзади, обхватив меня руками.

И вдруг из пасти дракона вырвался поток огня. Настолько яркого, что пришлось прикрыть глаза руками. Точно лазерный луч ударил в кабину ползуна, испарил её, рассёк тело машины на куски и проделал огромную просеку в лесу.

Муутар постоял несколько секунд и начал со скрежетом рассыпаться на части. В считанные мгновения грозный боевой аппарат превратился в груду синего металлолома. Кусака медленно опустился на все четыре лапы и повернулся к нам. Плоская лохматая физиономия выглядела удивлённой донельзя. Казалось, дракон сам не может поверить в то, что совершил.

— Ну ты даёшь, дружище! — только и смог прошептать я.


Оглавление

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • 12
  • 13
  • 14