Факультет убийц [Лена Савченко] (fb2) читать онлайн

Савченко Лена  Факультет убийц

Пролог

В доме маленькую семью сторонились, переговариваясь между собой, и невольно косились в ту сторону, где находилась квартира № 122.

Под домом следует понимать подъезд. Само здание тянулось долго, проходным не было и жили в нем дружно, но ограниченно. Жильцы из соседних семи подъездов как-то не обращали внимание на странную паранойю людей и вообще старались не лезть. Как и было сказано — все общение заканчивалось между лестничными пролетами и дальше, как правило, не заходило. За всеми не уследишь: помимо того, что дом был длинный, высоту имел в 6 этажей. Для такого маленького городка редкость.

Тут царила какая-то вечно странная атмосфера уюта, все под рукой и рядом. Заречный можно было исходить вдоль и поперек часа за два, если охватывать еще и частные сектора по окраинам. Жили в основном, там людипреклонного возраста, молодые старались уехать куда-то, не видя шанса на развитие в захолустье. Может, он и имел под боком АтомнуюЭлектоСтанцию, может и получал там люд прилично, но кроме этого делать там было ровным счетом нечего.

Такая же масса обитала и в подъезде № 8, последнем в этом доме, формой очень схожим с уставшей змеей. Людей младше сорока лет найти было невозможно, опираясь, по крайней мере, на внешние параметры.

После работы или в выходные они могли запросто позвать соседей на ужин, поговорить о последних событиях города (хотя мало чего там происходило, если честно), немного посплетничать, выпить бокал, стакан или рюмку другую и разойтись по своим.

В выше упомянутой квартире тоже жила пожилая пара, честно заслужившая хорошую пенсию, почему-то ее не получающая, как и многие. Но им хватало на жизнь, так что старички не жаловались. В середине октября 2001 годаони внезапно куда-то пропали. Не попрощавшись ни с кем, не оставив записки на двери, ни ключей под ковриком. Просто Зинаида Михайловна с утра не вышла в магазин, соседи забеспокоились. Дверь в ответ на упорные звонки и стуки не открылась, вызвали милицию. Люди в форме вскрыли замок, но только руками развели — в квартире не нашлось никакого следа пребывания прошлых жильцов. Осталась только мебель, да кухонный гарнитур, вместе с посудой. Ни одежды, ни цветов на подоконнике, кошка тоже отсутствовала.

— Съехали они, граждане, а вы тут панику разводите.

Единственное, что услышали люди, потом дверь вернулась в исходное положение и стражи порядка покинули подъезд, подняв ворота курток на улице, пряча шею от проливного дождя.

На следующий же день туда въехала молодая женщина странного вида, по мнению проживающих в подъезде № 8. В первый раз увидели ее в подъезде поздним утром — может это и случилось бы позже, если не грохот, вызванный падением часов с маятником и отборной руганью.

На шум начали открываться двери, высовываться любопытные лица и представилась им следующая картина: двое бугаев пытаются поднять предмет мебели, с чудом не разбившимся стеклом и вообще кажется без царапинки, а на все это дело с высоты 6 ступенек от лестничного пролета смотрит странно одетая девица. Белоснежную, явно свободную, рубаху поддерживал туго утянутый корсет из кожи. Брюки наоборот были в обтяжку, наверняка тяжелые сапоги до колена без каблука, вишенкой на тортике служил кинжал на правом бедре, который крепился на ремнях.

— Простите, вам может помочь? — некий крепкий для своего возраста человек выступил на холодный кафель, оценивающим взглядом окидывая все это действо. В домашних трениках и тапочках, он принес с собой едва заметный запах сигарет и тоску по чему-то давно забытому.

— Спасибо, не нужно, сами дотащат, — с улыбкой женщина обернулась. Старичка как ветром сдуло, дверь за ним захлопнулась, как и все остальные, оставив троицу в гордом одиночестве. Она рассеяно пожала плечами, поднявшись на еще одну ступень: и чего они?

— Ирина, вы бы шрам свой… — высунулся один горе работник из-за часов, осторожно показывая полусогнутым пальцем на свой глаз.

— Помолчи, — фыркнула она, осторожно шевеля пальцами руки, даже не поднимая ее и ощущая противное покалывание в полосе через все лицо. Через несколько секунд от некогда страшной раны, оставленной ныне хорошим приятелем не осталось и следа.

Ирина была красива. На таких в толпе оборачиваются и заглядываются с завистью или же восторгом. Старшая дочь в некогда великой семье, она достойно несла на своих всегда расправленных плечах то, что называют честью и достоинством. Здесь, в этом мире вряд ли люди смогли бы оценить это. Она смотрела без надменности, гордыни, но знала, пожалуй, себе цену, и никогда бы не взяла ни меньше, ни больше в то время, что числилась простым наемником в виду нужды. Огненные волосы кудрями вились ниже лопаток и находили свой конец где-то у талии. Пышные, они напоминали и правда костер, разве что не светились в темноте в отличии от зеленых глаз. Тот человек мог поклясться, что зрачок у женщины вертикальный и был сильно сужен в тот момент, когда взгляды их встретились. Он мог говорить что угодно, сейчас это были просто глаза, чуть ближе к изумрудному, но не так далеко от болотного, как это могло показаться на первый взгляд. Мягкие черты лица не были агрессивны: аккуратный нос, в меру выделенные скулы и все же красота ее чем-то пугала — раньше такую назвали бы дьявольской, но Ира была слишком в хороших с ним отношениях, чтобы назваться его слугой.

— В этом мире остались охотники или кто-нибудь подобный им?

— Да, их достаточно. В этом городе, уф… около трех групп.

— Значит придется поработать… чего встали? Еще три этажа! Время опять не стабильно, быстрее!

Через 2 недели ее увидели с ребенком. Она шла пешком со стороны больницы, несла его на руках, завернутого помимо того, что в детское одеяло еще и в вязаную шаль, которая была скорее уютной, нежели теплой. Сама Ирина одета была более просто, чем в день спонтанного знакомства с со своими соседями: какие-то джинсы, рубашка в синюю клетку и кожаная куртка.

И все равно была странна — на улице разве что не пошел снег: задувал порой ледяной ветер, забирался под ребра и за шиворот, заставлял женщину чуть сгибать плечи и иногда вздрагивать. Ветер же в свое удовольствие гонял пожухлые листья по дороге, собирая их в небольшие воронки, поднимал в небо, потом опускал обратно. Беспокоились собаки и кошки, цапаясь друг с другом, лая или шипя куда-то вверх, на одного им видимого кого-то очень, наверное, грозного и большого. Ветер трепал им шерстку, тоже заставлял ежиться, жаться к холодному кирпичу дома, и надеяться, что это поможет согреться хоть немного, потому что в подъезд их не пускали.

Серые тучи стремительно плыли по небу, то и дело грозя пролиться каким-нибудь противным явлением природы, которое Ира терпеть не могла, а сейчас конкретно оно было ей не нужно вовсе: новорожденному ребенку от дождя лучше не станет, не вся магия в этом мире действенна настолько, что бы защитить его полностью.

— Вас хоть звать то как? — окликнула ее скептическим взглядом сидящая на лавочке бабушка — сама она утеплилась так, будто зима во всю гуляет по миру.

— Ирина, — женщина звенела в кармане ключами. Ранее она имела привычку постоянно их терять и огребать за этом на чем свет стоит: те связки были поважнее этих в сотни раз, но все равно привычка постоянно проверять их наличие осталась.

— А ребенок? Уж не ваш ли? Отец-то есть? — она хотела спросить еще что-то у замершей как в копанной рыжей, но замолкла. В груди у нее все оборвалось, дыхание сперло, возникло ощущение слишком резкого приземление и старушка как бы осела, втянув голову в плечи. Ей очень внезапно захотелось уехать в соседнюю деревню к брату и может быть помочь ему с работой по огороду, хотя не была она у него давненько и даже не вспоминала тоже порядочно.

— Не мой. Мужа нет, — Ирина говорила тихо, но начавшая разговор все равно слышала каждое слово и делалось ей от этого весьма не комфортно, — Вы бы, баб Алина, лучше не лезли. Сама, как-нибудь, разберусь.

Ее и правда не беспокоили потом, не заходили даже во вопросам ремонта в подъезде, не звали на вечерние ужины в гости. Опускали глаза когда случайно пересекались в подъезде, только один раз жилец с 4-ого этажа помог занести ей летнюю коляску, но это было уже потом. Сейчас люди дружно сошлись на мнении, что мешать этой странной женщине не стоит, пусть себе живет, но отдельно. Мол, и мы ничего ей делать не будем, и она нам тоже зла желать не станет. В стране, хотя скорее уже по всему миру ходили слухи о магах, периодически пропадали люди и в этих местах потом знатно фонило и еще куча странностей.

У Иры даже не спросили, куда делись супруги Терамоновы, посчитали, что лучше не знать.

Глава 1

Тишина, где мне всегда представлялось тиканье часов. Старинные, большие, с которыми всегда было запрещено играть, они стояли почти напротив ее кровати в зале. Стояли грозно и как-то очень по-свойски, с величием и всегда немного пугали своим видом — иногда даже днем. Большой циферблат, стрелки на котором замерли Бог знает сколько времени назад, был чуть позолочен. Тонкие, изящные, в противовес грубому корпусу, арабские цифры, благодаря которым я выучила их порядок с самого детства, как только научилась считать и иногда писала их в тетрадку просто так, мешая с непонятными даже ей странными символами. Впрочем, такие же имелись за маятником, виднелись сквозь натертое до блеска стекло и манили каждый день, каждую минуту. Манили прикоснутся к себе, провести сначала кончиком пальца, а потом и всей ладонью по немного шершавой внутренней стороне часов, шевелить губами и делать вид, что ты знаешь, что тут написано. Как будто сейчас обнаружил огромную тайну, как если бы твои родители скрывали, что ты приемный и на самом деле ты какой-нибудь последний маг из великой династии.

От меня ничего не скрывали — Ирина никогда не притворялась матерью, а когда я спросила, что к чему, рассказала все как есть. Что отец мой погиб на какой-то войне еще до рождения, а мать умерла, подарив жизнь. За 9 лет я наслушалась разного — и что подкидыш, и никакая Ирина мне не тетя, и другой вариант, мол, что взяли из приюта, а я просто не помню. Но взрослые чаще удивлялись другой вещи и вечно переспрашивали:

— Лена, это твоя тетя…?

Похожие как две капли воды — я выглядела точь-в-точь как маленькая Ира и единственным различием служили глаза. Они были менее выразительными, не такими большими, даже немного косоватыми, если вообще приглядеться, то правый был немного больше левого. В отличии от болотных лесов в глазах женщины, у меня собирались тучи. Еще не те сине-фиолетовые, которые предвещают грозу, а монолитные, с проблесками неба и предчувствия неминуемого противного дождя: сильного или не очень. Такой лил в тот день, когда я родилась, как рассказывала Беликина старшая. Но вопреки различным убеждениям, ливень я не любила, терпеть не могла и того дождя что моросил, еле чувствуясь. Мне нравилось другое: когда летним вечером туч почти нет, только одна, небольшая, которая может зарядить так, что остается только бежать до укрытия — за считанные секунды вымокаешь до нитки. Нравилось со смехом прятаться под крышей подъезда, а потом, когда он чуть стихал выходить и смотреть на лес, что был прямо через дорогу от их дома. И обязательно должно было быть солнце, в лучах которого так хорошо видно каждую каплю. За лесом плескалось водохранилище, его даже было видно — дорога к нему тоже начиналась в нескольких шагах от угла здания со стороны проезжей части.

Сейчас эта пора прошла: задули ветры, и листва сменила цвет под мои волосы. Еще одно отличие — в них не было огня, скорее просто тепло. Злато-рыжие, немного кудрявые они постоянно были убраны в хвост и доставали до лопаток — дальше расти отказывались уже с год и я, мечтавшая о волосах до талии, а возможно и ниже, совсем отчаялась.

Мне хотелось, чтобы эти чертовы часы шли. То, что они не работали ужасно угнетало, но Ирина говорила, что они в таком состоянии дороже жизни и никакой мастер не сможет их запустить, каким бы умелым не был.

Остальная мебель не сильно выделялась, осталась еще со времени Советского союза. Этот деревянный шкаф со стеклами, за ними стояли книги, до верхней полки я не дотягивалась, да и тетя запрещала брать оттуда что-либо. В доступности было все остальное — читай не хочу, а делать это я научилась едва ли не раньше, чем говорить.

Внизу находились две простые полки, на них располагался всякий мусор — старые журналы, тетради, не особо нужные книги и небольшой альбом с фотографиями, которых было ровно 24. Его никогда не пересматривали, не тыкали пальцем, усмехаясь «А это ты!», он просто лежал и пылился в углу, за энциклопедией по постной кулинарии.

Телевизора в доме не было, место, где он должен был стоять как раз занимал хлам. Вечерами мы находили чем заняться и без него, новости Ирина узнавала из трех газет — городской, областной и еще одной, которая охватывала всю Россию и немного другие страны. О них ей нравилось читать больше, потому что самую большую страну в мире, она ненавидела. Не любила Москву, не разу там не бывавши, противилась с Петербурга и более или менее еще переваривала Екатеринбург, но остальные города не переносила на дух, как и обитавших в них людей.

Я боялась, что она однажды уйдет, потому что здесь Ирина только ради меня. Потому что когда я ей наскучу, то женщина просто бросит, потому что зачем жить в месте, где не хочешь жить ради того, кого не любишь? А я знала, что тетка куда больше любит леса и небольшие, совершенно глухие деревни. Даже по улицам Ира старалась не ходить, а больше по небольшому перелеску до между городом и озером, даже если выходило так, что она шла куда дольше. На эти страхи женщина отмахивалась, смеялась и называла меня дурочкой, но, когда та отворачивалась, я замечала, как менялось ее лицо. Как она мрачнеет, о чем-то задумывается и почти не разговаривает весь вечер.

В школе, помимо разных шуточек про Ирину, меня считали еще и странной. Какой-то чужой и относились соответствующе, хотя и не гнобили сильно, но сторонились, насмехались и, по-видимому боялись в какой-то степени. Последний пункт — так объясняла все тетя.

— Люди бояться того, чего не понимают, — говорила она, заваривая отвар. С самого раннего детства я знала, что немного отличается от остальных детей, в плане того, что те не умеют интуитивно отличать травы друг от друга, не умеют сдвинуть легкий предмет на расстоянии, не умеют еще многих мелочей, которые у нее получаются достаточно просто. Ирина только вздохнула, когда я, испуганная маленькая девочка рассказала, что на детской площадке ни с того и с сего загорелся большой и достаточно страшный жук, который пролетал мимо.

— Это нормально, — теплая улыбка, немного грустные глаза, — Не бойся.

Чудеса оказались интересными, но порой пугающими. Сначала это были просто травы, потом это был лес и что-то, что живет в нем и является его частью. Какие-то силуэты, которые в рассветном часе и вечернем сумраке мелькают между деревьев. И… бесконечная красота Энергии. Однажды увидев это, забыть невозможно, как они перекликаются меж собой, как переливаются и сплетаются, как пронизывают людей, города, дороги и весь мир.

И каждая нить уникальна, а их тысячи или даже миллионы, но от всего этого дух захватывало неимоверно и в первый раз я стояла столбом, широко открыв светящиеся восторгом глаза, а где-то звучал голос Ирины.

— Это то, что люди называют жизнью. То, за счет чего существует эта планета, мы с тобой, все живое. Это огромный организм, в котором все от точено до мелочей, идеальная система, но при этом она хаотична и беспорядочна. Если любая, самая маленькая ниточка пропадет отсюда, то это может вызвать невероятные последствия. Это то, что я однажды защищала. Может быть это придется делать тебе. Спасать жизнь это самое прекрасное, на что способно живое существо. И спасать Эту — еще и величественно.

Я закрывала глаза.

— Однажды огонь потечет по твоим рукам. Однажды ты взмахнешь ими, выбрасывая в верх столбы искр, их потоки, что будут освещать путь. Помни, что твой огонь силен и будь с ним осторожна. Одним станет от него тепло, другим сделается холоднее льда, третьи же сгорят. Не всегда он будет оружием, помни, что он был создан для другого.

И я видела все это. Четкие картинки в голове мелькали, будто воспоминания о чем-то старом, слишком они были реальны по сравнению с обычной фантазией. Я иной раз жила этим, представляя перед сном какие-то битвы, от мощи которых захватывало дух, представляла спокойствие леса, разговоры с кем-то. Много чего.

«Попить что ли сходить?» — размышляла я разглядываю плитку потолка. С узорами, там еще были приклеены разные фигурки, которые почему-то не светились, хотя по идее должны были заряжаться от дневного света. Или можно доползти до книжной полки, взять что-нибудь почитать — уйти на кухню или залезть под одеяло с фонариком. Главное не разбудить Ирину, иначе выдаст люлей и тут же отправит спать. Обычно после такого я сразу же отрубалась, но все же сегодня мне ложиться от чего-то не хотелось. В воздухе висело томительное ожидание чего-то, что терзало и заставляло нервничать, ворочаться и тяжело вздыхать. Половицы пола скрипели — в некоторых местах не было линолеума, да и под ним они, впрочем, тоже жалобно пищали и в этом была основная проблема похода через коридор на кухню. Нужно будет пройти через открытую дверь комнаты тети, которая скорее дремала, чем спала и могла пробудиться от любого постороннего звука. Именно поэтому от части в квартире по ночам царила полнейшая тишина — только редкие машины, проезжавшие под окнами, создавали звуки, выплевывая свет от фар на потолок. Вроде пятый этаж, а вроде все равно достают — всегда этому поражалась.

Все же решившись на вылазку, для начала хотя бы до полки, я откинула одеяло, осторожно спустила ноги на пол, не торопясь встала. Вроде тихо. Медленно ступая, прокралась в соседнюю комнату. Там в основном лежали в стопках или стояли в шкафу книги, ничего другого кроме ней не водилось. Раньше стояла еще кровать — комната принадлежала Ире, но в конце концов ворчащая женщина перетащила ее в другую, окна которой выходили по двор, а не на дорогу. По понятным, в принципе, причинам.

Но до книг я не добралась.

Сначала услышала какой-то шум из коридора, потом поняла, что он вовсе из подъезда. Поняв, что Ира сейчас точно проснется — я шмыгнула обратно под одеяло, отвернувшись от входа в комнату. Прислушавшись, я поняла — шебуршание переросло в стук.

По телу побежали мурашки, внутри все сжалось. Открывать самой запрещали, да и не хотелось делать это неизвестно кому среди ночи. Соседи к нам не захаживали, друзей у тети вроде не наблюдалось, и уж точно не одноклассникам проситься к ней в гости в такое время.

Стук стих, но на время, затем послышался скрежет и скрип двери.

«Какого Дьявола?!»

Что кому надо, нет, главное, почему Ирина до сих пор не вышла? Самой вставать и идти смотреть что и как было смерти подобно, к тому же что она может сделать? Закричать? А вообще, почему и нет?

— Ира! — я сорвалась с кровати, чуть не падая бросилась в смежную со своей комнату, — Ира, там кто-то есть, кто-то ломиться!

— Никто не ломится, — Женщина не спала. Сидела на кровати, что-то сосредоточенное рассматривая за окном. Хмурое, чуть оскаленное выражение лица, задумчивое — оно пугало, до жути. Было в нем что-то такое, что вгоняло в ужас, — Это гости. У тебя на кровати лежит одежда. Одевайся, мы прогуляемся.

Никакой одежды я там не видела.

Зашуршали подолы юбки, она встала и рывком направилась в коридор, к двери. Оторопев, я слушала как открывается дверь, как Ирина с кем-то переговаривается на непонятном языке, который она иногда слышала. Потом дверь закрылась, тетя тяжело вздохнула, опять зашуршала юбка.

— Лен, я жду.

На кровати меня дейсвительно ждала черная футболка, брюки с множеством карманов, у ножки стояли ботинки, непривычно тяжелые для детской ноги. Чувствовала я себя в этом немного не привычно, но странно удобно — как будто вторая кожа, только к стопам примотали камни.

Она смотрела на меня как-то по-особенному. Да и сама Ирина изменилась — ее лицо и без того с острыми чертами, сейчас выглядело совсем хищно. Зеленые глаза мерцали в полумраке квартиры, огненные, растрепанные волосы казались не приятными и мягкими, а жуткими.

— Ир, ты меня пугаешь, — редко я говорила эту фразу, но тут как-то сжалась, смотрела со страхом исподлобья. Женщина вздохнула, откинула худой рукой челку назад. Что с ней было не так?

— Пойдем.

— Прямо так?

— Тебе не будет холодно, — Ирина закусила губу, — Ты уже не вернешься в эту квартиру. Никогда. Там, куда ты сейчас направляешься намного лучше.

Звучало как жалкое оправдание.

— Куда мы едем?

— Ты, Лена. Ты.

Женщина решительно развернулась, прошла по коридору и открыла входную дверь. Выжидающе смотрела на меня, ожидая хоть какой-то реакции, кроме как с совершенно обреченным видом пойти за ней следом.

— Ты обещала, — дрожащий голос эхом разнесся по пустому подъезду, — что меня не бросишь.

— Я тебя не бросаю, наоборот.

Ей не хотелось говорить, что она спасает не ее, а себя. Что ей просто нельзя больше оставаться в Асшаре, иначе могут возникнуть огромные неприятности. Не хотелось напоследок пасть в ее глазах настолько, что ниже некуда. Ей хотелось, чтобы о ней помнили хорошее, потому что эта девочка — единственное, что сейчас у Ирины было. И часы. Ненавистные часы.

Мне так не думалось.

Идти было около минут десяти. По знакомой дороге до леса, но поворот в этот раз уходил не налево, а направо — на стадион. Скрипучие ворота открылись быстро под воздействием нехитрых чар.

— Как ты? — наконец спросила Беликина, стоя у открытых ворот и не решаясь двинуться дальше. Ответить ей я не могла — меня просто поглотила истерика, рвущаяся наружу, но упорно сглатываемая и сдерживаемая. Я была… никак. Меня просто не было в данный момент, пустота, как черная дыра всасывала все чувства и желания. Не могла я поглотить только тот кусок, который просто вырвали с корнем слова тети.

Ответа не последовало и под все то же, в последствии ненавистное, шуршание юбки две темные фигуры двинулись по не освещенному стадиону к середине.

— Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Я буду близко и даже когда меня нет рядом. Когда все вокруг от тебя отстранятся и бросят, оставив с тобою лишь страх. Я буду рядом, чтобы сказать, чтобы ты не сдавалась. Всегда. И еще кое-что — Кэрон, это не просто школа. Это место, где без доверия нельзя — найди там своих и держитесь друг друга. Друзья стоят очень дорого, Кристина. Иногда целой жизни.

Мня не хотелось думать, почему меня назвали Кристиной. Не хотелось в другую школу, пусть даже и подальше от своих дрянных одноклассников, которые меня не понимают, а я — их. Я была готова на все, что угодно — только бы остаться здесь, в этой квартире со странными часами. С Ириной, ее не всегда вкусным завтраками, прогулками по лесам и страшным иногда чудесам. Со всем тем, что мне так не нравилось — готова была примирится прямо сейчас. Может даже отдать способности, все, что имею. Но остаться в этом маленьком городе, где все под рукой.

— Я не хочу уходить, — выдавила я и внутри что-то всколыхнулось и слезы хлынули наружу. Под завывания подозрительно усилившегося ветра, искры которое то и дело мелькали в воздухе, — Я хочу остаться! Мне наплевать что там, куда ты хочешь меня отдать — мне нравиться здесь. Я сделаю все что угодно, правда, Ирина, пожалуйста!

С громким хлопком и не слабой энергетической волной в метрах тридцати от нас возник огромный портал, закручивая синеватые спирали энергии.

— Не надо! — в голосе уже слышалась паника, — Я не пойду, я останусь!

Я было попятилась, но замерла как вкопанная. Не могла ни крикнуть, ни даже пошевелить пальцем. Тело сковали невидимые глазу цепи.

Из портала, с новым, но уже небольшим толчком, показались две фигуры. Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что это дети. Парень и девчонка. Когда же ребята подошли в плотную в синеватом свете можно было даже разглядеть пепельные волосы мальчика и рыжие, обрезанные по плечо, такие же как у Иры волосы у девчонки. Одеты они были в странноватую одежду, похожую на ту, что была на мне, но не совсем. Отдавало средневековьем.

Женщина кивнула им, что-то сказала, ей ответили, потом парень кивнул на меня. Рыжая старшая вздохнула и с силой ударила раскрытой ладонью по спине. Я, было пискнула, но потом прислушалась и с удивлением осознала, что понимает их речь.

— Там все спокойно?

— Да, — мальчик обернулся в сторону портала, — Все как обычно.

Она долго ждала этой встречи. С раннего детства ей говорили, что однажды они снова встретятся и снова никто не сможет различить их, но и путать тоже. Ведь они похожи, как две капли воды, но при этом различны настолько, что никто и подумать не может что они близнецы. Она даже представляла себе ее так вот, почему испуганной и загнанной, но пылающей как ярчайший пожар.

— Вы же позаботитесь о них? Стас? Олеся? Ты не дальше в обиду свою сестру?

Сестру?!

— Не дам, — твердо сказала девочка.

Истерика сменилась шоком. Я же с ней одного возраста! Если только близнец, но Ира говорила, что сестра умерла, при родах…

— Это конечно классно, но у нас тут не то творится, — мальчик поднял руку, поймав нить энергии, — У нас минуты три, а еще долететь, нужно отправляться.

Воздух снова переменился, заискрился чаще, мелькали уже почти молнии, поднимался недобрый ветер. Я сдвинулась с места, чуть поднялась вверх, цепи пали, нелепо забарахталась в воздухе.

— Я не хочу! Ирина, не надо! Пожалуйста, Ир! Я хоч…

В следующий момент меня резким рывком затянуло в портал. Последнее, что я запомнила, это разворачивающуюся к выходу тетю и двух детей, бегущих в мою сторону. И отчаяние, смешанное с обидой.

Дополнение 1

— Погоди, — я стояла, как ошпаренная кипятком, — Я думала она это… ну… образно сказала.

— Нет, — девочка вздохнула, подтянув к себе ноги, — Мы с тобой сестры. Родные. Слишком родные.

Это было странно и неожиданно. Как минимум потому, что Ира как-то говорила, что у матери родились двое близняшек, но одна была мертвая, откачать младенца не смогли, а я выжила.

— Я… понимаешь, энергии хватило только на одну из нас тогда. Это могла бы быть и ты, просто попало заклинание в меня — душа перенеслась сюда, какое-то время жила в приюте, потом меня забрала семья Стаса. Хоть это и было в очень раннем возрасте, они никогда не скрывали, что я приемная. Со мной были честными, рассказали и про тебя и про то, что мы однажды встретимся. Правда насчет родителей толком не распространялись.

— Наш отец был военным, погиб где-то еще до рождения. Мама… не знаю. Кажется, она нигде не работала, единственное, что не была просто человеком, как и ее муж. Как и Ирина.

— Понятно, — Олеся усмехнулась, через какое-то время потянуло табаком. Рыжая все никак не могла понять, почему они все курят в столь раннем возрасте. Им же по 9-10 лет, черт. И причем они не одни такие — половина академии тайком дымила с курса второго, кто-то сдавался еще на первом, обозревшие старшекурсники курили прямо на парах, иные спокойно могли пройтись с сигаретой даже перед директором. По слухам — не всегда там был простой табак. На деле — он был там крайне редко.

— Я, конечно, обещала при тебе этой гадостью не баловаться, но после таких разговоров я начинаю вспоминать. И… скучать по ним. Все никак не могу привыкнуть к этому дерьму.

— Знаешь, Лесь, — девочка повернула голову к сестре, — Мне кажется тебе не десять.

Та только усмехнулась.

— На следующий год жди новых неприятностей. Тут будет учиться Михеева младшая, добром, чую, это не кончится. Причем не для нее, а для всех остальных. Она странная и достаточно опасная, если с ней не уметь дружить.

Они сидели в пустом коридоре. Доходил тридцать пятый час, дело постепенно ползло к закату. На улице распогодилось — весь день лил дождь, тучи разошлись только сейчас, и солнце заливало теплым светом лужайку и скамейки одного из многочисленных открытых внутренних двориков.

— Говорят, если закат красен, то где-то прольется кровь.

Глава 2

Сознание переполняло Нечто. Я не могла разобрать ни кто я, ни где. Ощущала себя каким-то невесомым облачком, но при том неподъемным настолько, что невозможно представить. Что происходило вокруг — тоже было не ясно. Вроде как бушевал шторм, вроде светило яркое солнце. Или все было вместе…? Странное ощущение, особенно когда даже его толком не получается осознать.

Приходить в себя было тяжело и больно. Меня будто разрывало изнутри неведомая сила и нечто подобное. Ощущение восторга, смешанное со страхом и ужасом, заставляющее улыбаться. Да, это было приятно, если начать это контролировать. Я даже смогла вылавливать что-то конкретное — вот некая женщина тянет ко мне руки и улыбается, вот дом, от которого веет теплом. Сад, грядки и вообще все в лучших традициях дачи. Дом в два этажа, деревянный на вид, но на самом деле не такой хрупкий, каким кажется. Светлое небо, моя рука, тянущаяся к солнцу, волосы лезущие в глаза почему-то черные, но мне так хорошо. Хотелось тут остаться. Как же легко все-таки это контролируется! Теперь можно и осмотреться и попробовать копнуть глубже. Мир и окружение походило на Асшар, Землю. Одно солнце, типичные такие сады где-нибудь недалеко от города, да и ощущения, что мир переполнен магией не было.

— Кристина!

Голос как в вакуме. Оборачиваюсь, возле порога стоит женщина лет 30 на вид. Короткие красные волосы, одежда ничем не отличалась от той, что часто можно было встретить в городе вблизи Академии — брюки, рубашка с встроенным корсетом.

В голову прокралось непонятное ощущение, не очень приятное. Я нахмурилась, именно та я, что меня особо напрягло.

— Что с тобой? — женщина подходила ближе, под конец ускорила шаг, приблизившись в плотную.

— Мне что-то не хорошо, — я едва стояла на ногах, меня мутило, тело покрывалось неприятными мурашками, как при… какое-то слово, видать стертое из памяти временем.

— Мэй, что там?

— Хайло, зови Виктора, идите сюда оба! Я не понимаю!

Я рухнула в ее объятия. Особа оказалась не из слабых, подхватила, сама опустилась на землю, осторожно положила меня, сжимая руками макушку, мягко перебирала волосы.

Я слабо могла различить очертания ее лица, слепило солнце, к которому я еще недавно тянулась. Мне хотелось попробовать достать из него немного энергии, что бы сделать что-то.

— Крис, ты чего? — надо мной появилось зеленоватое пятно, которым по идее являлся мой друг.

— Крис!

Звук открывания капсулы. Образы исчезали не сразу, в голове еще держались их лица и голоса, тот зеленый вообще казался отдаленно знакомым и судя по логике был друидом. Но я так и не поняла главного — где я была. Что это за место и откуда я. Мда, подарок потрачен впустую.

— Ну что? Как ты? Лена, не молчи!

— Да тихо ты… — морщась, я приподнялась. Тело била нервная дрожь, — Я в порядке. Только вся эта офера была зря, похоже, я так и не смогла определить мир.

В углу кто-то прыснул. Оборачиваться было не нужно, к тому же проблематично — шея ужасно болела, да хотя конечности тоже ломило. Потешаться надо мной в данной ситуации могли двое, и второй остался в комнате отсыпаться после экзамена, послав все к чертям собачим.

— Стас, — я закрыла глаза, выдыхая, — Что смешного?

— Да все в порядке, — из темного угла показался силуэт братца, — Просто ты у нас ходячее недоразумение.

Не будь я настолько вымотана, ему в лицо полетел нехилый такой сгусток шторма, приправленного грозой. За все время нашего общения я выяснила, что лучше всего на этого ушлепка действует электричество. Огонь его еле брал, на воду он вообще не обращал внимания, что уж говорить про землю. Обрушь на седого тонну земной породы, он даже не почешется, а сам кусок просто расколется об его голову. Сволочь не убиваемая.

— Да ну тебя, — я выползла из этого чуда техники, — Пойдемте в комнату, завтра к 1 вроде.

Даа, много чего произошло. И много чего поменялось. Помню, как очнулась на какой-то поляне, а вдалеке виднелись башни замка. Помню свою истерику и крики, Олесю и Стаса, которые пытались меня успокоить. Я все оглядывалась в надежде увидеть Ирину, что она тоже где-то здесь. Если честно, то я до сих пор ее жду. Что она появится, заберет меня с пары и все объяснит. И извинится, и скажет, что это было необходимо. И я снова зароюсь в ее мягкие рыжие волосы.

Но шли дни, недели, месяцы, потом счет перешел на годы, а ее все не было. Я росла, вместе со мной рос и происходящий рядом абсурд. Потом я смирилась, привыкла, но это было много позже.

После того, как меня отвели к директору, и Кристофер сказал, что мне нужно нагнать два года, которые я упустила в обучении, забравшие меня в это место занимались со мной без остановки в Зазеркалье. Иногда только прерывались на сон и еду. В общей сложности я как раз провела там чуть больше 2-ух лет, но мое тело никак не изменилось. Я толком не помню подробностей, но когда я вышла, наконец, от туда, поняла, что что-то умею и знаю. И что могу говорить на этом странном языке, который был здесь в ходу.

В коридорах я долго шугалась всяких существ, выглядевших… по-другому. Хвостатые кицунэ, высокие друиды, демоны, дьяволы, и много кого еще, каких рас не знают на земле. Я была человеком. Человеком, на которого смотрели зачастую косо, потому что многие считали эту расу низшей. Тем более я была даже не из Кэрона, даже не из магического мира, а с какой-то поганой тюрьмы, в которую отправляют всяких мразей. Я не знала за что я там и почему.

От части, потому я и рвалась узнать свое прошлое. Понимая, что на Земле родилась не первый раз, да и тетя что-то про это упоминала, мне хотелось выяснить, что со мной такого произошло. Почему я оказалась там, почему пришлось покинуть дом, и кто я наконец — тоже хотелось знать. Хотя мало кто из моих знакомых был в курсе. Стас знал только то, что он друид, Олеся терялась в догадках, Ульяна тоже была откуда-то из Драйды? но помнила только мир, а не свой облик.

Итак, мне 17 лет. Я обучаюсь в лучшей Академии магии в нашей Розе — Кэроне.

— Господа, вы куда-то собрались?

Ох, черт…

— Двигай! — заорал Стас, схватив меня за руку,

— Только не как обычно!

Легко сказать. Особенно мне сейчас после этой встряски, от которой организм охренел порядочно и как мне сейчас бежать я не понимала. Вцепившись мертвой хваткой парню в руку, я еле волочила ноги, но все равно выдавала какие-то частички скорости.

При этом я понимала, если это дежурный из студентов, то можно попробовать договориться. Если препод — то лучше сделать хотя бы попытку смыться. Потому что в последний раз Стас выходил из кабинета Кристофера с горящей головой и достаточно хмурым видом. Сообщил, что гореть будет еще дня два, а если косяки продолжаться, то этот срок будет расти в геометрической прогрессии. С того момента прошло две недели, так что думаю, если попадемся — под удар попадут все трое. Иметь факел вместо волос мне не хотелось, я упорно искала какие-нибудь обходы блоков для магии усиления, которые ставились на ночь. Тем временем топот за спиной приближался. Там их было двое. Не, студенты — учитель давно бы использовал захват или еще что-то в таком духе.

Кэрон — вообще довольно забавное место. Вроде все так серьезно, но при этом мой команда умудрялась внести в каждый день какой-нибудь микро-ураган. Нет, скучно тут не было. В конце-концов я поняла где-то через месяц, что мне больше нравится учится магии, чем математике. По крайней мере, в том виде, в котором ее преподносили здесь предмет был по-интереснее. Вообще, это не совсем школа. Скорее какой-то универ или институт. Промежуточные экзамены в конце каждого семестра, итоговые по истечению очередного года обучения. Четыре месяца беспрерывного треша пар с самого первого курса, когда для тебя 5 занятий в день это просто подарок, а идут они по три часа с перерывами на 30 минут. Зачет особой сложности может затянуться вообще на сутки, а то и больше. Без еды тебя, конечно не оставят. Если экзамен длится более 6 часов, то выделяется час свободного времени, который ты можешь потратить либо на еду, либо на сон и батрачить по новой. Зато после 2-ух недельной беготни и недосыпа (ты научишься спать стоя и как морпехи, с открытыми глазами) наступают каникулы на 2 месяца. Те, кому есть куда идти — улетают обычно домой, прихватив книг. Остальные живут в опустевших общажных комнатах либо радуясь этому, либо наоборот. Многие слишком привыкают к тому, что не одни. Я, в принципе, из таких. Мы, конечно, не спим на одной кровати и все такое, но перегородок в восьмиместной комнате нет, искусственным путем их не поставить и в определенный момент ловишь себя на мысли, что не можешь уснуть, если на соседней кровати никто не сопит, потому что знаешь — если не проснешься ты, кто-нибудь поднимется и защитит.

Иногда учителя устаивают такие тренировки, каждый раз мы отбивались вполне успешно.

«Сюда» — в голове голос, я еле успела заметить куда именно хочет свернуть Стас и мы нырнули в некую нишу. Узкий коридор, темень, я ни черта не вижу.

«Олеся, не могла бы посветить?»

«Да погоди ты, — я чувствовала, как Стас для чего-то концентрируется, — Не время, терпи. Тут пол ровный, не запнешься»

Он отпустил мою руку, предварительно резко развернув и, так понимаю, встал впереди. Я коротко вскрикнула — никогда не любила абсолютную темноту, а тут еще какие-то внезапные телодвижения.

— Марос, — прошептал парень. Я не видела, но знала — сейчас его запястья выстраивают нужную руну, а секунд через 5…

Наш преследователь закричал.

— Леська, свет! — он пихнул меня в спину снова призывая бежать, я в свою очередь налетела на сестру, получив по лицу ее прекрасными перышками.

— Ты самый умный? Мне же неудобно!

— Вытяни их назад, не маленькая! Быстрее, ять, та штука тут долго не выстоит.

— Да иди ты, — рыжая что-то пробурчала себе под нос, и над ее головой повис небольшой, но достаточно яркий огненный шарик, — Обойдешься этим.

Огненные крылья исчезли с легким хлопком, я запрыгнула Стасу на спину. Сил больше не было вообще. Прекрасно знаю, что он этого не любит, но меня это волновало мало. Ноги отнимались, усталость после бега навалилась внезапно, да так, что коленки тряслись.

— Я не понимаю, почему это не сработало? — Ульяна обеспокоенно теребила разноцветную косу, — Отправитель должен сразу же давать точные координаты, где находится существо. Да, координаты прошлого, но тем не менее это хоть что-то. Мне не нравится такой расклад событий.

— Да ладно, забей, — я немного грустно улыбнулась, — Я уже не маленькая девочка, которая не сможет за себя постоять, в конце концов, что-то могу, к тому же в последнее время от меня все отстали.

Хотя, может от части потому, что курс то десятый, а не третий. Больше половины группы было просто исключено, кого-то забрали. Кэрон никого не держит, никогда и особенно тех, кто не хочет учиться и не просто прогуливает пары, потому что им лень вставать к первой, а забивает на все, дерзит всем подряд и стоит из себя жертву второго пришествия. В Академии в основе своей учится знать, если вообще не знать высшая. Для них были дополнительные факультативы, правда, если свой нрав они не смиряли через несколько лет, Кристофер психовал и выставлял нерадивого голубого вон.

— Не думаю, что там было что-то сильно страшное, — Уля улыбнулась, убирая книгу в ящик тумбы, — Вряд ли ты устроила геноцид расы или свергла власть. Ну и все в таком духе. Может вообще по ошибке попала.

— Ага, — я хмуро разглядывала пол, — Конечно. Это все конечно замечательно, но я, пожалуй, поспать попробую. Три часа конечно погоды не сделают, но все же.

Кое-как стащив с себя джинсы, я залезла под одеяло. Раздеваться полностью было лень, переодеваться — тем более. Девочка еще какое-то время трещала про различные заклинания, обряды и ритуалы, про то что это далеко не последний способ узнать откуда я, но с каждым таким неудавшимся разом надежда гасла все сильнее и скоро не осветила бы даже квадратного метра, если представить ее как фонарик. Через минут 10 она ушла, судя по звукам даже из комнаты, в ванной шумела вода и, судя по подозрительным лишним звукам, Леська была там с кем-то. Опять, поди, с Владом развлекаются. Я усмехнулась. Они, кажется, урывали любое свободное время, что бы придаться соитию. Их любовь была похожа на ураган, учитывая взрывной характер моей сестренки. Она все-таки феникс от части, а эти ребята крайне эмоциональны.

Уснуть все-таки упорно не удавалось, черт знает почему. Я закрывала глаза, вроде проваливалась в некую дремоту, но все же полностью отправятся в гости к дядюшке Морфею не могла.

— Да тише вы там! — раздался недовольный голос с кровати напротив, — Не одни, твою мать. Леся, если не заткнешься, я перелягу к твоей сестре!

— Че? — мало того, что опять вернули в сознание, да еще и угрожают, — Давай без таких заявлений.

Но, тем не менее, слова Стаса подействовали. Теперь в душе шумела только вода.

— Да ладно, ты раньше не была против.

Я прямо чувствовала этот пошлый подтекст. Было не глаз выколи, но достаточно темно, так что кэпу в очередной раз не пришлось видеть то, как я заливаюсь краской.

— Ты так говоришь, как будто там было что-то бурное, требующее обязательного продолжения, — сделала попытку улыбнуться, вышло слабо. Стас засмеялся.

— Ну, «спать» можно не только в том смысле, как те двое, — еле заметное движение головой в сторону единственного отдельного помещения в комнате, — Да и просто спать.

Зашебуршалось одеяло, потом звук босых ног по лакированным половицам, потом зашуршало уже одеяло мое. Кровать все-таки не койка, достаточно широкая для одного человека. Я повернула голову, ощутила, как ко мне прижалось теплое, немного худощавое тело, притянуло к себе поближе.

— И как это понимать?

— Понимай как хочешь. Ты мягонькая.

Я засмеялась. От его прикосновений мне хотелось урчать. Не то что бы я любила его, но Стас был достаточно симпатичным. Выше меня примерно на полторы головы, с островатыми чертами лица и легкой горбинкой на перегородке носа. Серые глаза, нечто среднее между пепельным и седым цветом волосы. Вроде из-за того, что они с Улей в детстве что-то не поделили и она их ему сожгла.

— Ладно, ты тоже.

Еще шуршание, стало уютнее. Открыв глаза, я увидела ровным счетом ничего — темень, только поняла, что меня только что нагло укрыли крылом.

— Спи, — парень осторожно убрал мои волосы, едва коснувшись губами шеи, — Спи, сестренка.

Не знаю, что в нем такого особенного, но когда после пьянки я проснулась вместе с ним,поняла, что мне это нравится. Нравится чувствовать его руки на теле, когда они прижимают тебя сквозь сон к себе. Нравится, когда он мерно дышит рядом, и ты чувствуешь себя в безопасности.

Я свернулась калачиком.

«Доброй ночи»

«Доброго утра, скорее. Спи давай. Я все равно не усну уже, через три часа вставать»

И зачем тогда лег? Я пожала плечами, снова закрыла глаза и скоро проваливалась в сон.

Глава 3

— Справа! Слева! Беликина, да что с тобой? Меч в руках держать разучилась?

Кристофер выглядел как-то злобно, а говорил вообще с нотками злорадства. Похоже, все таки узнал про наше ночное похождение и решил наказать более изощеренным способом. Монстры лезли из всех щелей виртуалки и я еле успевала отмахиваться от тварей, которые были подозрительно живучими, со слишком быстро регенящимися конечностями.

Я пожалела, что не убрала волосы в хвост. Шевелюра адски мешалась, закрывала половину обзора, за что я уже получила тырей от заботливых когтей высшего барса. Ненавижу этих тварей — с виду такие милахи, их бы не рубить на шашлык, а за ушком чесать по вечерам в общаге. Вообще люблю животных. Кошек, собак, директора своего…

— Ай, — я прям прочувствовала небольшой разряд около сердца и прикусила губу, отправляя очередным взмахом меча очередную тварь в визжащий полет. Серьезно, ту же узко до невозможности! Ну забыла я про то, что мысли во время боя выводятся на общий экран данных. Зачем — до сих пор загадка для всей Академии, может для самоудовлетворения патлатого, нашими стараниями полу-седого директора. Так бордели ему на что?

— Лена!

— Да на экзамене проще было! — завопила я уже в истерике, — Издеваетесь?

— Я сейчас добавлю, — пригрозил Кристофер, — Не отвлекайся, ручками, Лена, ручками работай, а не ртом.

Да если я общаюсь со Стасом и периодически сижу у него на коленях, не значит, что у нас что-то есть! Эту нотку в его интонации я знала — он подстебывал меня по поводу седого ровно с того момента, когда у меня к нему появились чувства, помимо убить, что б не мучался. Нет, меня это задолбало, все.

— Рефаро, — шепнула я и пошла в разнос. Кошки-переростки полетели с удвоенной силой, а лицо мужчины по оттенку почти сравнилось с его волосами — то есть стало почти красным.

— Без магии, я же сказал!

— А это не совсем магия, — весело отозвалась я, орудуя двумя клинками, вместо изначального полуторника, — И это не э. экзамен.

Что-то на подобии крокодила, только более страшного и стоящего на двух лапищах рухнуло на землю. Я легко опустилась на ноги, подобрала слетевшую рубашку в серо-голубую клетку и глянула в директора. Он опустил голову, выдохнул и открыл дверь.

— Через полчаса жду твою сестру, — голосом обреченного на казнь бросил он, даже не смотря в мою сторону, все так же изучая кнопочки на пульте управления, — И что б не опаздывала.

— Передам, — я выскользнула из маленькой комнатушки, пока Кристофер не передумал и не вернул меня на поле брани.

Коридоры уже пустовали, день подходил к концу. Да и этот отсек корпуса принадлежал исключительно директору — занятия здесь давно кончился, раз он издевался надо мной. Могла тут конечно еще засидеться старая шаманка, но вряд ли сегодня она здесь. А тишина, которая чуть ли не звенела у меня в ушах просто забивала в угол. Было темно, освещение почему-то отсутствовало. От же зараза — знает, что я боюсь ТАКОЙ темноты. Специально поди погасил факелы. Я на секунду замерла, потянулась к виску, рисуя по коже пальцем английскую заглавную «л».

«Чего тебе? Я занят» — Стас ответил даже не сразу и судя по звукам на заднем плане, я ему помешала.

«Ты не мог бы меня забрать от 6 виртуалки, — даже мысли дрожали, — Пожалуйста»

Звуки затихли, уже более сосредоточенный и мягкий голос ответил:

«Так там же светло всегда»

«Он, похоже, все таки узнал о нашем ночном похождении. Меня сейчас загонял, да и тут света нет. Издевается»

«Хорошо, сейчас буду. Не паникуй»

«Штаны надеть не забудь»

Он отключился. Я выдохнула, сползла по стенке возле двери, вытащила сигареты из кармана джинс. Можно было пройти тут просто с огоньком — но тени. Тени, которые пляшут по стенам вне зависимости от того насколько ровно ты идешь. И этот страх. Там, в глубине коридора опять то-то таилось. Что-то смотрело на меня не моргая, не двигалось с места. Оно жило в тенях или было тенью — не знаю, да и знать не очень то и хотелось. Просто мне было жутко даже смотреть туда, не то что поворачиваться спиной или не приведи Боги идти туда, даже крылья не помогали, если я накрывала себя ими, мне вечно казалось, что кто-то подкрадывается. Кто-то высокий, метра в 3, не имеющий толком формы. Я знала как он или оно выглядит, вернее представляла, но каждый раз форма страха была одна и та же. В такие моменты понимала, что прогулять пару пар у нашего мастера это не так уж и фатально, так, пустяк, развлечение.

Можно было и просто запустить туда шар света, но тени. Я не знала что страшнее — находится вот так вот в полнейшей темноте или же идти сквозь нее с источником света. Именно сквозь — она была будто живая, липкая и отвратительная. Я прямо чувствовала как она копошится, как тысячи маленьких существ, сливаясь во что-то единое.

«Ты как?»

Я аж вздрогнула от голоса в голове, звучащего слишком громко.

«Не очень. Мне страшно, оно как будто живое… и движется. Там есть нечто. И оно меня до чертиков пугает»

«Зайди пока к Крису обратно, я скоро буду»

«Не хочу я видеть эту довольную рожу, — я скривилась, — он же этого и добивается. И извинений заодно. Не дождется. Он меня в честном порядке с остальными не пустил в капсулу, я полной право на ее посещение имела. Лучше расскажи мне что-нибудь»

«Слушай. В темной, темной комнате…»

«СТАС!»

«Ладно, прости, — он рассмеялся, — Я не умею рассказывать, да и историй толком не знаю. Я скоро буду, не помри там»

Спасибо, поддержал. Я обиженно насупилась и прижала к себе колени, сжимая до побелевших костяшек посох, пришедший в боевую форму даже без приказа. Он тоже будто издевался — небольшой шарик на конце излучал слабое свечение и от этого казалось, что темнота еще гуще.

«Кто-то смотрит из коридора»

Я помотала головой. Старое наваждение, худший кошмар детства. Когда я не могла иной раз пройти на кухню, потому что ОНО там стояло. Никогда его не видела, но сильнее ощущала только если действительно напрягалась, а это без всяких действий давило на затылок так, что хотелось выть и плакать.

Потушила сигарету. Закурила следующую.

По идее, в закрытых помещениях академии курить запрещалось, кроме экзаменов и зачетов. Но сейчас — что мне сделают? Если директор соизволит вытащить свою тушку из виртуалки, то я просто пройду вместе с ним до светлого участка. Попытается что-то сказать — получит в ответ все, что я думаю о его методах воспитания.

Где Стас? Время тянулось медленно, слишком медленно. Мне становилось все хуже — паника уже выглядывала из-за уголка сознания и тихонько махала мне своей милой лапкой, сверкая глазками. Нет, ее только не хватало. Я в истерике — это вообще не то, что нужно сейчас и в принципе кому-либо видеть. Могу выкинуть что угодно, от обычного плача до ярости от обычного «ты как?» и желания расцарапать бессмертному, задавшему этот вопрос глотку.

Нужно было как-то успокоится. Я нервно сжимала посох, тот недовольно мерцал наконечником. Некоторые, кстати, так и не верили в то что в каждом таком артефакте живет душа, не знаю почему. Во-первых это очевидно, во-вторых, даже по многим факторам одушевленных вещей, а в третьих… хотя вряд ли кто-то додумывался подтягивать себе еду артефактом 5 разряда.

Так мы с ним и познакомились — с шипением, ожогом руки и стариковским бурчанием. Бедняга просто не выдержал всего давления на его бедную психику «великого артефакта, к которому нужно относится с благоговением и трепетом». Старого звали Касиф, жил он в настолько давние времена, что моей души тогда наверное и в проекте не было, много знал, но помалкивал, только иногда подкидывая крупицы каких-то знаний. По его словам, если бы я «глупая человеческая самка» проявила в нему уважение, то он бы еще и подумал над тем, что бы рассказать мне парочку книг из своей библиотеки (так он называл свои знания), но так как его существование у меня «хуже любых пыток великих Тха», то он будет гордо молчать. Правда вопреки обещаниям, иногда вылезал и даже подсказывал на экзаменах. До того, как Кристофер уловил нашу связь и стал отбирать у меня посох на время зачетов.

И сейчас, когда мне было важно чье-то присутствие, старикашка молчал и ограничивался выражением недовольства в световой форме.

Шшурх.

Я вздрогнула, осторожно поднялась на ноги и шумно сглотнула. Вот не надо только говорить, что я не без основания паранойю. Спина мгновенно взмокла, липкий страх сковал движения, ноги подкосились. И ведь не скажешь это Лена Беликина, которая со своей командой творит иногда такую дичь, что у директора волосы дыбом встают.

— Бу!

Тишину разрезал девчачий визг, звук удара и падающего тела

— Ты что творишь? Рыжая, дурная что ли?

Я тяжело дышала, направив посох на Стаса, сидящего на полу и держащегося за кровоточащий висок. Ладно хоть мозга хватило только на удар, а с кастовать что-то не вышло. Я бы его конечно не убила, но было б неприятно как минимум.

— Я что творю?! Я!? Придурок, — я отбросила Касифа в сторону, — Тебе в регенку захотелось?!

— Лен, не бузи, — парень поморщился, поднимаясь на ноги и протягивая ко мне руку, — Пошли давай.

— Отвали! ОТВАЛИ! — я сползла обратно по спине и закрыла лицо трясущимися руками. Меня конкретно крыло. Из глаз градом хлынули слезы, страха или облегчения — я так и не поняла.

— Успокойся, пошли, пошли…

Легко было сказать. А меня накрывало все сильнее, страх обволакивал все тело, сковывал движения и меня хватало только на то, что бы трястись. А парень все повторял одно и тоже, хотелось двинуть ему по челюсти, что бы заткнулся наконец! Это ни разу не успокаивало, только подливало масло в огонь. Спустя минут 5 я поняла, что голос моего друга начинает меняться, он будто говорил уже басом и это не могло не напрягать. Медленно подняв глаза на Стаса я резко выдохнула и вскочила, вжавшись в стену: глаза-угольки, полыхавшие красным и безумием. Это определенно не Кэп.

— Тварь, — я подняла руки на уровень груди, в голове определилась пустота, погнав панику куда подальше пинками под зад. Пальцы сами задвигались, выстаивая руну — когда-то мне сказали, что ее лучше не использовать в стенах Кэрона, потому что она боевая, хоть и из низших. Да ну нахер — это вот явно внештатная обстановка, — Фест.

Полыхнуло знатно. Смесь света и огня извилистым потоком вырвалась из возникшей печати в воздухе. Темнота бросилась в стороны, сгорая, как мне казалось с каким-то визгом. Тварь же зашипела, как-то особенно страшно улыбнулась и… провалилась в пол. Я только успела увидеть Тень, которая уползает в сторону коридора. Тяжело дыша, подобрала посох, мысленно отдала ему команду — все что до сих пор вырывалось из руны, втянулось в шарик, от чего тот довольно полыхнул, осветив метра два вокруг меня от стены. Он и на большее был способен, но старикашка вредничал. Ну и ладно.

Я спустилась по стенке обратно на пол, пошарилась по карманам. Достала сигарету. Подкурила. Затянулась. Выдохнула. Опять затянулась. Это что было вообще? То самое нечто, которое кошмарило меня всю жизнь на Земле, а позже и периодически в Кэроне. И чего оно так решило вылезти?

— Лен?

Я вскинулась, выставляя руки в боевую готовность. Хочу на 11 курс! Им можно с оружием кроме посоха по академии ходить!

— Ты че, сестренка? Это я.

— Не подходи ко мне!

— С тобой что?

— Стой где стоишь! Откуда мне знать что ты это ты?!

— А? Ну… — он на секунду прикрыл глаза и коснулся виска, — «Ты просила меня тебя забрать, вот он я» Идет? Успокойся.

* * *

Основная часть страха отошла быстро, так же быстро мы от туда и свалили. Мне даже не хотелось выяснять что это была за дрянь и под каким соусом ее, в случае чего, можно было бы поджарить.

— Ты чего так на меня ополчилась? — Стас держал мои трясущиеся руки в своих. Мы с ним сидели на кровати в комнате, меня все еще потряхивало. Спустя даже 2 часа я толком не могла рассказать что там произошло, да и не хотелось. Почему оно превратилось именно в капитана моей команды? Потому что он, после Леськи, второй человек по важности в моей жизни? Тогда откуда оно это знало? Следит за мной? Как бы не превратилось в паранойю…

— Оно было тобой, — нервный смешок, — Подошло ко мне, я даже поверила, но из-за того, что оно напугало, обычным «Бу», у меня просто началась истерика и я забилась в угол.

Седой фыркнул.

— Разберемся. Как существо выглядело?

— Как тень. Точнее не скажу… оно было тенью. Везде и сразу.

Парень нахмурился, о чем-то размышляя.

— Постарайся забыть как страшный сон, вряд ли он заявится снова. А если кто из старшаков прикалывается — он у нас из регенки даже выходить не будет.

Я только угукнула, уткнувшись ему в грудь. Тонкие пальцы коснулись волос, мягко провели по голове, горячие губы поцеловали в макушку. Потом пальце провели по спине, лопаткам в частности.

— Успокойся, сестренка, все нормально.

— Не соблазняй мою сестру! — звонкий голос Олеся как разряд молнии пролетел по комнате, я чуть вздрогнула, но тут же расслабилась. Я со своими.

— Я ее не соблазняю, — огрызнулся парень, не прекращая своих движений, — У нее тяжелый день вышел, успокаиваю.

— Что случилось? — рыжая подсела на кровать.

Ей вкратце и красках одновременно было все тут же изложено.

— Херня какая-то получается. По описанию похоже на одну вещь, она правда вымерла, как динозавры в Асшаре…

— Они не вымерли.

— Ааа, заткнись, — она вдохнула, — Есть техника убийства, связанная с тенью, есть План теней, одно из подпространств Астрала, но а) у нас этому дерьму не учат, б) это запрещено Цитаделью достаточно основательно в) да и херня какая-то, потому что о них не слышали уже тучу лет.

— Ты с каких пор у нас за историю упоролась? — я вопросительно выгнула бровь.

— Да так, — она пожала плечами, — На паре тема мелькнула, мне интересно стало. Про них мало где что найти можно, но мы же в Кэроне. Подробнее надо?

О, эта фирменная улыбочка. Обожаю ее.

— Давай.

— Огонь, — она достала свой голографический проектор, проецируя карту некого Астиана, — Вот тут проходила последняя битва между адептами Бездны и Тени. Две дамы древнейшего ранга, которые что-то не поделили и их подопечные устроили кровавую баню. Разнос был полнейший, выжили из пары сотен миллиардов единицы. Миры увидели силу, охуели, А Цитадель еще и обосралась. Под шумок они вырезали всех оставшихся, кого смогли найти и кто не вырезал их. Жалкие остатки забились по углам, наследие было утрачено и все в таком духе. Что бы подобного не повторилось все это запретили. Много храмов посносили, что Бездны, что Тени — они во многих Мирах были приравнены к Божествам. Ну и с арены они тоже как-то пропали, самые верные фанатики только остались, которых казнили на месте если их палили. Опять же, если могли поймать.

Она выдохнула, достала сигарету, закурила.

— Далее следуем. Хотя… в целом это все. Конечная мысль в том, что этой херни быть тут не должно было. Потому что… потому что все вышесказанное.

Сестра пафосно выдохнула дым в потолок.

— А я думал у нас одна Ульяна умная.

— Да ну тебя, — она состроила обиженную моську, — Мне просто иногда интересны вещи и я плотно за них берусь. Я тебе это все могу в датах и даже с некоторыми именами расписать.

— Кстати, — я глянула на часы, — Тебе нужно было примерно часа два-два с половиной назад нужно было быть у Кристофера в 6 виртуалке.

— Блин, надо будет в синий покраситься, — она чмокнула меня в щеку, — Он прикольно сквозь огонь смотрится.

Стас прыснул, Олеся бросила не него испепеляющий взгляд и выскочила из комнаты.

Дополнение 2

— Итак, ты сделала выбор?

— Асшар. Земля.

Кристофер явно был удивлен ее выбором.

— Ты уверена? Такая возможность дается один раз.

— Да, уверена.

Три года. Год Ада, два года привыкания. Странный мир, странные люди и нелюди смотрящие на тебя свысока даже не в силу роста. Адское расписание. Академия была для нее тюрьмой, клеткой. Она задыхалась, не общалась со своей группой, только с сестрой или со Стасом, когда тот навязывался. От остальных шугалась точно от огня. Магия, полноценная магия о которой Лена так мечтала дома не помогала, наоборот была обузой. Девочка почти ее ненавидела.

— Ну, как хочешь, — директор пожал плечами, — я дам тебе 20 золотых, они превратятся в местную валюту и тебе с лихвой хватит на 2 дня, отведенных там. На часах, в разделе расписания появится отдельная графа — запрос помощи либо же перемещения обратно. Ну и другое — карты, прочая нужная информация. Найдешь, посмотришь.

Она вся дрожала. Слабая надежда. Очень слабая, что она все еще там. Живет в квартире № 122, не ходит по городу по делам, а обходит по лесам. Почти не читает газет и сидит с книгой на диване по вечерам.

— Сейчас там… 10:22, начало дня, — голубым свечением загорелся стационарный портал, Кристофер начал задавать координаты на компьютере, — Вперед, удачи. Про правила пользовании магии ты помнишь.

Да, она выучила их на зубок. Практически каждую запятую она там помнила. Лишь бы быстрее попасть домой. За все это время она уже должна была разобраться со всем и она заберет ее. Обязательно.

В портал Лена буквально влетела. Услышала что то про то, что рано, но она знала как пользоваться им. Изучила все, что можно. Мощный выброс энергии вперед, в него заложить образ и не думать не о чем другом. Ни о чем.

Дверь подъезда. Табличка на нем с номером дома, подъезда, количество квартир. Потертая временем, где-то трещины. Серая дверь с большой ручкой.

Вылетела она прямо на нее, чуть не врезавшись лбом. Отскочила — проверила карманы куртки — пачка привычных бумажек, а не этих надоедливых монеток. Там же обнаружились документы, очевидно все нужные. Хорошо, меньше проблем Ире.

Не хитрые манипуляции с магнитным замком — ощутимо чувствуется разница в насыщенности мира маной. Но хватает. Знакомый писк домофона, 5 этаж. Рывком вверх по лестнице — подготовка дает знать, даже не запыхалась. Знакомая дверь. Страшно. Звонок. Повторный звонок. Звук открывания двери.

— Тебе кого? — открыла какая-то женщина, за сорок. Доведенный до автоматизма анализ не нашел и следа магии в ней.

— А Ирина… она жила тут года три назад.

Каждое слово — свинцовая пуля в грудь.

— Не знаю, — она подбоченилась, — Я тут уже пять лет с лишним, никакой Ирины не знаю. А что? Ты не потерялась?

Лена уже не слышала, бежала вниз по лестнице. Мысли в голове роили осами — где она? Что с ней? Почему тут прошло уже пять лет?

Лето дохнуло приятным ветром, когда Беликина выскочила из подъезда и, завернув за угол дома — бросилась в сторону леса. Дорога к водохранилищу, потом вдоль и тропинка в сам лес. Небольшой.

Бетонная дорога сквозь него и девочка, бегущая в неизвестность.

Ничего не видя перед собой, она свернула на тропу, бросилась вглубь, добежала до небольшой поляны, служившей местным жителям костровищем — вместо бревен стояла пара больших, плоских камней, непонятно как сюда попавших. Там остановилась и рассеяно огляделась — куда дальше? Сама она не убежит, да и далеко не уйдет. По Мирам перемещаться не умеет еще, а через 48 часов ее телепортнет автоматически в кабинет директора. Разве что попытаться разбить часы, по сути единственное кроме посоха в чехле на поясе, что ее связывало с тем местом, кроме отвратительных воспоминаний. Денег что в кармане хватит на первое время а там… там разберется. Магия при ней, она кое что умеет, как минимум небольшие познания в псионике ей сослужат хорошую службу — не зря учила.

План ведь был идеально разработан, до мелочей — пусть Ирина исчезла, но со временем Лена ее обязательно найдет. Через посох они вряд ли смогут отслеживать, хотя стоит избавится, закопать где-нибудь тут и сесть на ближайший автобус до большого города. Сколько у нее вообще денег? Быстрые подсчеты показали, что 20 тысяч. Неплохо, хватит на первое время.

Девочка быстро сняла часы, минут пять поискала подходящий камень, вряд ли их можно будет уничтожить местной магией. Она положила их не землю и со свей силы ударила по устройству.

Через секунду она оказалась в кабинете Кристофера. Самого директора не было. Не успев отойти от шока, она бросилась к столу, попыталась найти кнопку включения, но быстро перепробовав все доступные способы активации, поняла, что это бессмысленно. Стол так и оставался обычным столом. Чертыхнувшись, рыжая оставила попытки и выскочила из кабинета, оттолкнув Лиду, секретаря Академии. Женщина удивлено смотрела в след убегающей студентке по пустому коридору, в сторону жилых корпусов.

Она бежала и плакала, легкие уже начинали болеть от недостатка кислорода, ноги устали, но Беликина продолжала бежать куда глаза глядят, как будто пытаясь убежать от этой незнакомой женщины, которая открыла дверь родной квартиры. Лене хотелось обратно домой, слышать шуршание юбки по вечерам и мягкий, поучающий голос.

Глава 4

Академия Кэрон — вещь достаточно странная. Вообще, мы не одни такие. Есть два заведения подобных нашему, но по порядку.

Миров бесконечное количество, которое можно сравнить с человечеством. Когда умирает одни, тут же появляется новый и так по кругу, разгоняя все сильнее колесо Сансары. Наш мир находится недалеко от Центра, в Межмирье. 33 мира в, охренеть какие, стародавние времена, объединились против какой-то общей угрозы и, с хоть с тех пор прошло достаточно количество миллиардов, союз их давно распался, но название как-то осталось и даже на картах оно так и обозначается. В Верхнем и Нижнем пределах, что то вроде границ этого сектора, находятся еще две школы — Лайтфол и Даркфол. Они специализировались конкретно на учениях Света и Тьмы, ну и учились там создания соответствующие. Переодически мы сталкивались с их учениками, грызлись, отправляя не лестные комментарии об их мамках, переодически дело доходило до драк и все расходились по своим делам. Вражда была не официальная. Лайтфол считал сбродом и Кэрон и Дарк, мы держали их всех за высокомерных ублюдков, а Нижней академии просто было обидно.

Драки, я имею в виду кровавые побоища, кишки, кровь и опустошение стен Верхних три раза почти полностью — до конца вырезать уебков нам не давал Кристофер.

— Их итак жизнь обидела, а войны мне не надо. А она будет, если убьете всех.

«Высшие», зажиравшиеся в своих книжонках заразы, хоть и были хороши в магии, но вот оружие из рук чуть ли не валилось… вместе с их запястьями. Поэтому во многих мирах наша Академия слыла сборищем жестоких психов, которым законы не указ — за что нас недолюбливала и сама Цитадель, но почему-то не лезла. В Кэроне готовили убийц, наемников, самых разных магов, лекарей, лингвистов, кузнецов, шаманов, даже был вроде факультет писателей, но слабо развитый и не популярный. Туда шли те, кто совсем отчаялся найти себя, но еще не потеряли надежду. Те, кто стал позже террористами и ублюдками, даже если только на бумагах, изначально учились здесь — не все, но многие. Такие известные личности как Вестейд, к хуям оторванный от реальность королевский друид, который явно упал в детстве в котел с волшебным зельем или чем покрепче, ну и вся его дружная братия, что творила полный беспредел раньше. Сейчас они пропали, несколько миллионов лет о них не было слышно — после сильных волнений в Нифее — мире, население которого в основе своей составляли разумные сгустки тумана, иначе хэл никак не описать.

Но это лирика. Вернемся к нашим баранам. Как я и говорила, миров бесчисленное количество и, зачастую, на зачеты по практике нас отправляли куда то в ебеня, в пустыни, где так и ожидаешь как на тебя выскочить какой-нибудь маджахет с криками «Алаху акбар». Это не считая скорпионов и прочих очень дружелюбных зверушек, которые так и норовят сделать тебе «жамк», переломав все косточки, а потом схавать по тихой грусти.

Переодически, конечно, попадается что-то легкое — зачистить пустынные деревни. Тогда можно было не парится на счет жилища, и разбивать лагерь посреди песочного моря было не нужно. Люблю такие зачеты.

За неделю до экзаменов нам обычно дают какие-то намеки, или же говорят на прямую — зависит от преподавателя. Асар — Мастер, ну или Куратор — как хотите, нашей группы, по совместительству учитель искусства скрытности и убийства, давал всегда что-то простое и денежное. Например, контракт на устранение личностей, не особо боевых, но зажравшихся и насоливших крупным игрокам. Чаще — насильники и убийцы, совершенно не имеющие границ морали, реже — дворяне, чиновники или даже представители Короны, накосячившие настолько, что Кристофер выносил им смертный приговор. Потому что кэроновцы никогда не промахиваются, ибо знают какой звезды они в противном случае получат.

Иногда мне казалось, что директор играет в Бога. Не очень доброго, но справедливого. Не смотря на то, как мы над ним откровенно стебались, я его уважала — он излучал какую-то особую ару спокойствия, своеобразной мудрости и пафоса. Про никто ничего не знал — история умалчивала даже о том, откуда он. Единственное, что было известно — он далеко не отсюда и его родители достаточно важные люди в своем мире.

Но не об этом. Грядущая неделя обещала быть муторной и без сна — намечалось множество письменных зачетов, где списать не получится. Я понятия не имела, как буду сдавать общемировую историю — по программе мы проходили войну между Фартеамантом и Драйдой. Лисицы и друиды не поделили между собой что-то настолько, что распри и кровавые побоища длились около двух тысяч лет. Все, что я помнила от туда — это полководца кицуне Сарацию Кровожадную, у которой была крайне жуткая традиция — обходить выложенных в ряды павших бойцов и всматриваться в их лица, по слухам даже запоминать. И все. Ни одной даты, ни одного сражения — ничего в памяти не укладывалось, даже под воздействием заклинаний. Другие, как обычно, просто учили, читали учебники, искали дополнительные материалы, а я чувствовала себя полным воробушком, когда смотрела на эти страницы.

Так что первый зачет я с треском провалила. Просидев весь следующий день над книгами, пришла на пересдачу, но результата своих корпений не увидела, хоть и набрала на 18 балов больше — получила 36. Из 100. У меня была просто истерика. После двух провалов на профильных отправляли на общий и если студент его заваливал, то мог паковать чемоданы — его ожидал бой с Кристофером. За всю историю, его, так сказать, правления, остались после этого учиться всего 68 студентов — они смогли его либо задеть, либо толкнуть, либо достойно контратаковать, а зная меня — директор не то что не будет щадить, а убьет в первые же секунд 5.

Год назад, правда Стас смог это сделать, как — вряд ли даже понял он сам. Серию ударов, которую он выполнил, я никогда до этого не видела, никто из нас. Это был будто даже не он — кто-то более жестокий и стремительный, нежели мой братец. Он даже двигался по другому — впервые он показался мне сексуальным во время сражения. Нет, не так. Впервые мне в принципе кто-то показался сексуальным.

Но мне было далеко до Михеева. И видимо Мастер это понимал, потому пообещал поговорить с директором, что бы я сдала весьма неординарным и пугающим меня способом — симуляцией. Если я продержусь там какое-то количество времени и выполню пару заданий, то получу заветную печать и пройду порог. По всему остальному проблем не было, даже алхимию с горем пополам я сдала — целых 56 баллов, почти рекорд по ней. Лучше было только на 7 курсе — 61.

— Ты уверена, что хочешь таким способом сдавать? — Кристофер сидел в своем кресле и смотрел на меня исподлобья, потирая переносицу, — Там был Ад на земле. И я не шучу, и не стараюсь тебя запугать — ты можешь сдать общий экзамен, у тебя для этого есть все данные.

— Хочу, — утвердительно кивнула я головой, — Мне интересна эта война…

— Да ну охренеть теперь!

«Ой, блять…»

Дверь чуть не слетела с петель, в кабинет влетел кэп, тяжело дыша и опираясь на ручку.

— Директор, не слушайте ее, а? Сдаст она все, мы ей с подготовкой поможем…

— Стас, — красноволосый начал подниматься со своего места, багровея- ты совсем уже…

— СТОП!

Никогда не орала на директора и вряд ли я сделала это достаточно уверено, но оба заткнулись. Стас — от бессилия, Кристофер — от ахуя.

— Я хочу сдать таким образом, Михеев, осади. Мне, повторюсь, эта война интересна я просто почему-то не могу запомнить. Я сдам.

Внутренняя я буквально металась от паники, понимая, в насколько большую задницу сейчас полезу. Но слишком поздно уже идти на попятную. Я видела войны — но на ураках, на проекторах. Да, я убивала — но на заданиях. Тех, кто либо не мог нормально сопротивляться, либо тех кого нужно было и тогда мне просто сносило башню — в таком состоянии я переодически полностью забывалась и меня захлестывала ярость. Думаю, этим я отчасти и вывезу прохождение. Ярость в бою мое все.

— Хорошо, — парень обречено махнул рукой и встал рядом, — Я пойду с ней.

— Нет.

От холода в его голосе я аж содрогнулась, скосив взгляд на друга. Он вообще нормальный?

— Да я серьезно! Вы ей видимо сказать забыли что в этой сраной симуляции умереть можно по настоящему! Так что мы идем с ней.

— Мы?! Иисусе блять… - выругался он на чистом русском, от чего я на секунду выпала в прострацию. Иногда мне казалось, что он учит языки, что бы давать пиздюлей студентам на их родном наречии, — Делайте что хотите, на подготовку 5 часов. Если вас тут не будет ровно в 36:32, я слово даю — вы вылетите отсюда всей своей дружной братией с такой рекомендацией, что вас никуда даже грузчиками не возьмут.

— Ага, — бросил Стас, уже утаскивая меня из кабинета. По дороге я выслушала очень много. В том числе то, какая я не очень умная особа, как необдуманно поступаю и расстраиваюсь совершенно без причины.

«Общий сбор, — эхом прозвучал усталый голос в голове, — У нас ЧП. Ждем вас с Леной в основной библиотеке через 20 минут. Всех. Леся, я слышу что ты занята, но ты тоже нужна нам»

«Зараза, — заворчала сестра, — Что случилось?»

«Весь мозг при делении похоже отошел тебе. Мы в полной заднице с риском сдохнуть в ближайшие пару дней примерно на 70 процентов. Одевайся и в библиотеку»

«Я спала… — недовольно пробурчала Уля, — Буду с опозданием, мне надо в себя прийти и понять что происходит вокруг»

«Хорошо. Остальные услышали?»

Два мужских голоса синхронно ответили, что да. Михеев выдохнул, достав чуть ли не трясущимися руками сигарету. Я проделала тоже самое и по дороге мы молча шли и курили. Стас был нервным и… напуганным? Никогда ранее его глаза не бегали, он не затягивался нервно по дороге куда-то, только ради раздува шутки. А мне… мне было стыдно. Понимая, что втянула ребят во что-то действительно серьезное и что отказываться уже поздно, я сильно жалела, что решила согласится на предложение старика о таком способе экзаменации. Я не думала что это обернется реальной возможностью помереть, но не оказаться в регенке, а именно помереть, окончательно и безвозвратно. Не радовала меня эта мысль, удручало еще и то что теперь вся команда под ударом.

— Лена, — подал наконец голос Стас, уже подходя к двери, — Больше никогда так делай, поняла? Если это войны далекого прошлого — особенною. Нам повезет, если закинут под конец, но если в начало — советую писать завещание.

Капитан был мрачнее тучи. Я только угукнула, еще сильнее опустив голову. Я уже это поняла.

— Господа, — парень разложил перед нами обычную бумажную карту, — У нас есть 4 с половиной часа, чтобы выучить войну долбанного Фара с долбанной Драйдой настолько, насколько это возможно. Имена, города и прочее. Так же не плохо было бы вспомнить основные моменты из эти миров, так как невесть в какие шкуры нас закинут.

Мы сидели в зоне для курящих, чуть ли не с боем отвоевав себе свободный стол. Зал был забит под завязку студентами, начиная с 6 курса. Те кто младше сидели отдельно.

— Что вообще случилось, ты можешь толком объяснить? — Леся со скучающим выражением лица чистила кинжалом ногти.

— Твоя сестра случилась. Не сдав зачет, она решила попытать удачу в реализме и отправиться в симуляцию этой войны. Задания, которые нам там предстоит выполнить не известны, поэтому подготовится надо по максимуму.

— Вот то, что ты просил, — Кастиэль опустил на стол стопку книг, — Разбирайте, основные моменты как обычно на экран. Вы бы хоть его включили что ли, база сейчас тоже не помешает.

Ангел тут же плюхнулся на отведенное ему место, въерошив платиновые волосы.

И началось. Больше всего в такие моменты мы походим на книжных червей — каждый утыкается к себе и переодически вскидывает руку, выводя целые абзацы на экран. Удобная штука — полупрозрачная, двухсторонняя, если нужно даже больше. При этом экраны не накладываются друг на друга, синхронизируются и иногда живут своей жизнью, вычленяя основное из заданного текста. Так прошел примерно час — в углу таймер неумолимо отсчитывал минуты до завершения нашего времени.

Я судорожно пробегалась взглядом по строчке за строчкой, с ужасом понимая, что все равно ничего не понимаю. Имена, города, планеты смешивались в единую кашу, совершенно не выстраиваясь в общую картину. Я понимала только то, что войну начали лисы, убив королевского посла, и Драйда, с которой были и так натянутые отношения отреагировала крайне остро — устроила геноцид всех кицуне у себя в мире, тем самым показав насколько им обидно. Принц друидов, кстати выше упомянутый Хайло Вестейд, по приказу отца со своей сестрой повел войска, через несколько сотен лет сбежал, а через полторы тысячи лет с начала войны, покинула поле боя и Палач — просто ушла, вырезая всех, кто пытался преградить ей дорогу. Жуткая все таки женщина — как бы с ней не встретится. Закончилось все это дело перемирием со скрежетом зубов с обоих сторон, видимо до старых пердунов дошло, что убивать друг друга миллионными пачками — как-то очень тупо и неразумно. И все. Больше ничего в памяти не укладывалось. Я готова была прямо рыдать от безысходности. Еще через час Ульяну, как все равно самую осведомленную, отправили в столовую за едой — голодные были все, от этого еще и злые, Кас поминутно шипел на Олесю, потому что та мешала ему, часто скидывая книги на его часть стола. Стас же делал видимость что учит последние минут 30.

— Хорошо. Что будем делать, если закинут под пушистиками? Ну, кроме того что бы в передышке между сражениями отодрать какую-нибудь хвостатую.

— Я думаю, он отправит нас вот сюда, — Влад, сероглазый, плечистый и рослый парень, набирал что-то на клавиатуре, — Учитывая то, как он нас не любит — одно из самых мощных сражений, перед которым всем выдавали новое оружие, если то требовалось — кузнецы тогда работали ночи на пролет, запасы оружейных иссякали. Выдавала их сама Сарация, проверяла качество каждого, так что не думаю что Крис упустит возможность подставить нас. Она была далеко не дурой — то что мы не местные поймет за считанные секунды. К тому же кто-то из нас пользуется их оружем настолько хорошо, что бы рубить друидов? Вот и я так не думаю, нам нужно будет что-то под нас, а это привлечет внимание.

— Не, не, не, погоди, — встряла Леся, все таки, кстати, выкрасившая волосы в синий, — там пермонетно шел набор наемников — к этим ребятам вообще претензий не было, потому что по своей воле в армию тогда совалось ой как мало народу. Если прикинутся ими, да еще и с какого-нибудь соседнего мира, тоже населенными лисами? С Хериста, например?

— Вряд ли, — кэп потушил сигарету, — У них там тогда своя грызня была, что-то типа холодной войны. Проще сказать, что с вольного города — есть там у них один, Махоном зовется. Они в свое время отбили право на свою власть, еще при Лекионе 3, а Темирон Хейнук положил на них болт. Они там все больно сильные и больно воинственные были под воздействием проклятья, проще — нагицуне. Их побаивались, но в солдаты записывали охотно — воины прекрасные.

— Огонь. Дальше по месту разберемся. Если друидами?

— Да там проще пареной репы — идешь и машешь палкой. Не можешь найти место на ночлег в лагере, спрашиваешь у какого-нибудь офицера где есть — их там не записывали и в пекло совали даже подростков. Тэмэану, гореть ему в Аду, было плевать кто за него умрет, как в прочем и Мирону, но у него войсками заведывала полностью Сарация, она хоть немного парилась за это. А друид своим детям полного контроля он не давал — параноик старый.

Стас плюнул четко в пепельницу. Мне по прежнему было страшно.

— Ты раньше был на войнах? — Олеся вдруг внимательно посмотрела на него, — Рассказываешь как Кристофер, даже манера речи походит.

— Был. В прошлых жизнях. Рассказывать не буду, — он закрыл окно с каким-то файлом, — Давайте по датам пробежимся…

Головная боль. Из всех вопросов я смогла дать ответ только на несколько. Пиздец. Как я вообще определю год, в который нас закинут?

Интермедия 3

— Отвали! Не трогай меня!

— Лен, успокойся, у тебя перелом. Дай мне тебя на руки взять.

Как она все это ненавидела. Боль была адская, ногу просто разрывало и сращивало одновременно, заклинание, наложенное криво зациклилось и ей хотелось выть. Долбанный Кэрон. Долбанная Академия. Долбаный Стас!

— Откуда я знал, что ты так отреагируешь? Тебе в лазарет надо!

— Михеев, ааа, черт, иди в задницу!

Ей было больно. Больно и обидно. Когда на перед следующей парой ребята весело обменивались впечатлениями о том, как они провели время, она сидела и молчала. Ничего было говорить. Уйти из Кэрона она не могла — куда ей? Без нормальных знаний, денег и прочего нужного для нормальной жизни. Пришлось остаться и снова ходить на занятия, снова видеть их всех, снова плакать в объятиях сестры иногда по вечерам. Жить в этом месте и мечтать свалить отсюда.

Он просто толкнул ее у лестницы, хотел поздороваться, но девочка потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз. Закрытый перелом не очень приятная штука.

— Сама напросилась.

Он что-то прошептал и направился к ней, спокойно взял на руки. Получил бы в глаз — но двигаться Лена не могла. Ватное тело, она все еще чувствовала его, но руки и ноги ей не подчинялись, как и все остальное.

— Ненавижу, — прошипела рыжая, зло стиснув зубы, — Все это, вас тоже! Хочу домой! Черт, как же меня все это достало!

— Да я в курсе, — парень открыл дверь секции, навалившись на нее спиной, — Только давай ты будешь ругаться потом, когда тебя Лу подлечит? Может даже спасибо мне скажешь.

— Спасибо?! Я из-за тебя ногу сломала, кретин!

Седой вдохнул, слегка подкинул ее и понес дальше. Ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Ходить на ненавистную математику во второй школе через двор, ругаться с одноклассниками, пить травяной чай со щепоткой заварки черного. Ездить на бесплатном автобусе № 17 на другой конец города, к плотине, сидеть там на небольшой скале, которая выходила прямо к реке и слушать шум воды.

— Чего ты такая злая всегда? — спросил мальчик, — Это же классное место, к тому же у тебя обучение бесплатное. Цени то, что имеешь, пока не поздно. Тут некоторые с тобой дружить пытаются.

Он обиженно и забавно насупился.

— Я не прошу со мной дружить, — тихо ответила Беликина, незаметно для себя сложив до этого не слушающиеся руки на груди, — Я просто хочу домой.

— Ну извини, — он усмехнулся, — На какое-то время твой дом тут. И ты не могла бы закинуть одну руку мне на шею, а еще лучше просто меня обхватить? Мне так удобнее будет.

Лена с неохотой выполнила его просьбу.

— Почему ты вообще со мной общаешься?

— От части из-за Леськи. Мы с ней выросли вместе, хорошо сдружились, а вы сестры. Во-вторых ты кажешься мне интересной, хоть и ненавидишь сейчас весь мир. Ты привыкнешь.

— Откуда ты знаешь?

— Я тоже тут не совсем по своей воле и тоже на первом курсе ненавидел весь мир. А потом понял одну вещь: я злился на родителей за многие вещи, а теперь их нет. И я жалею о своих мыслях. И если я буду так злится на каждого, то потом мне возможно будет жаль, что я так думал. И я начал учится общаться, начал учить свою сестру это делать. Доверять людям. Тут без этого никак. Совет — если хочешь найти свою тетку, отучись тут нормально и не психуй. Кэрон — это дохрена возможностей, которые ты упускаешь.

— Тебе точно 12? — она подозрительно прищурилась.

— Именно мне — да. Но тут много кто не первый раз рождается, в том числе и я. И ты тоже.

Глава 5

— Вовремя, — директор хмыкнул, — В таком случае приступим.

Он резво поднялся на ноги, подойдя к порталу. Арка загорелась и потоки энергии объединились, закручиваясь в спираль — я сглотнула. Они же вроде ругались про капсулы?

— Вам нужно будет сделать три вещи. Пережить хотя бы одну полноценную битву без потерь — в противном случае остальные будут исключены. Так же доставить Сарации вот это, — он протянул Владу (почему не кэпу?) пергамент, свернутый и скрепленный печатью, — Далее продержаться после, либо же до битвы, сохраняя легенду, которую вы наверняка придумали. Вам с собой разрешено взять любое оружие, не выше 2 ранга. Посохи вы оставляете здесь. Одежда и броня так же на ваш выбор. Идти никуда не нужно, просто определитесь сейчас и оно окажется на вас при перемещении.

Портал бы каким-то странным. От него пахло не знакомо, хотя практически от всех таких перемещалок несло всегда одинаково. От туда тянуло кровью, а если пытаться прощупать его — тело пробирали крупные мурашки. От него чувствовалась совершенно другая энергетика, не ясного происхождения и стремная настолько, что хотелось забиться в угол. И мне туда шагать? Мерзость.

— Если вы провалитесь — вас выдернет обратно. За смерть там считается смерть, а не серьезное ранение. Добро пожаловать в жизнь, детки.

Кристофер злорадно оскалился.

— У вас есть еще шанс передумать. Можете выйти на арену со мной по одиночке каждый.

— Можно мы уже пойдем? — Стаса передернуло, — Чем быстрее отправимся, тем быстрее вернемся.

Директор пожал плечами и махнул рукой. Парень кивнул, сжав руку на рукоятке меча в ножнах, шагнул в портал, и растворился в неизвестности. Я не уверенно сделала шаг вперед, Леська взяла меня за руку, потащила за собой.

Нас выбросило неподалеку от какого-то городка, явно лисиного — их архитектура стен. В течении следующих пяти минут нарисовался Влад. Стаса по близости даже не чувствовалось, Кастиэля, Ульяны тоже не было видно. Портал еще мерцал. Попытавшись сними связаться я наткнулась на пустоту — не вышло. И что теперь делать? Но это пол беды — совершенно непривычное тело, покрытое мехом, плохо слушалось. Рыжая, местами палевая шерсть, обычный доспех из шкуры арстомианского льва — уже практически моя вторая кожа. Легкий на вид, но совершенно не пробиваемый для некоторых видов стали, а обычное железо об него просто тупится. Три хвоста, которыми были крайне странно шевелить и ощущать их как часть себя. Напротив себя осматривала Олеся, такая же рыжая, но без пятен, лисица, с маленькими ушками и одной серьгой в правом. Похожая на меня, как и обычно — классика. В голове вспыхнуло имя — Ариана. Таааак.

— Я же сейчас не одна..?

— Ага, — Владимир вздохнул, — Выкладывайте что у кого.

— Это конечно все замечательно… Но я, блять, девушка!

Мы дружно обернулись на источник звука — симпатичная лисичка со светлой шерсткой, ростом примерно с меня, в панике осматривала и ощупывала тело. Серые глазки нервно бегали из стороны в сторону, она тяжело дышала. Леська расхохоталась. Кас что-ли?

— Ты превзошел сам себя. Ну вот с твоей истории и начнем.

— Директор, мать его за ногу…. Ладно. Я Нихима — большую часть жизни провела в деревне, ближе к юности ушла ловить удачу в большой город. Так получилось, что начала учится владению оружием и достигла определенных высот в этом. Вольный наемник, никогда не состояла ни в одной гильдии.

— Я Ариана дэ Аросто. Вместе с сестрой сбежала из родового поместья, так как папаша был зажравшимся ублюдком и решила нести справедливость в мир. Друидов ненавижу люто, готова грызть глотки даже их маленьким детям. Состояла в гильдии Красного Цветка, но ушла от туда из-за непонимания со стороны многих соратников. Сестра же…

— Да, это я, — Олеся шевельнула ушками, — То, что могу добавить — ненавижу зеленых еще больше сестры, зовут Марила. Поместье находится в Северной столице Касиопия — то есть основного государства.

— У меня, похоже самое простое — дворянин, выполняющий свой долг перед Родиной, — Влад усмехнулся. Ему достался статный и грозный на вид лис, бурого цвета, с желтыми глазами, несколькими шрамами. Одет он был в хороший комзол, поверх которого шла портупея из кожи чего-то змеиного, на поясе видел массивный двуручник, под высокими, с чуть заостренными носками сапогами, явно угадывались кинжалы, — Химэ, рад знакомству. Химэ ван Рестал. Родился на третьей по значению планете мира, Вейроне. Не патриот от слова совсем, но умело это скрываю. Потомственный дворянин в десятом поколении.

Кастиэль присвиснул..а. Я тоже удивленно вскинула брови — а вот нам и билет в столицу, к Сарации.

Все нужные документы при нас обнаружились, помимо этого небольшое количество денег — по всем стандартам Академии, что бы хватило на нормальное проживание установленного времени, и несколько карт.

— Нужно идти к ближайшему городу, узнать хоть где мы. Стаса с Ульяной — найдем, но подозреваю, что эта красноволосая макака отправила их к друидам. Они оба откуда то оттуда изначально, думаю он решил постебаться.

— Ребяяяяяят, — Олеся поднялась на ноги, тревожно оглядев нас, — А кто из нас знает язык хвостатых?

На мгновение повисла тишина, а потом над лесом пронеслось дружное «Бляять».

Проблемы решили решать по мере их поступления. Пройдя за городскую стену, выяснили, что нам повезло. Это был пригород Герана, до самой столицы было рукой подать — час скачки галопом. На лошадей нам хватило с лихвой, даже немного походной еды прихватили. Меня напрягало абсолютно все, каждый прохожий, стража особенно. Меня не покидала мысль, что каждый из них может просто понять, что мы не из них.

— Соберись, Ари, все будет хорошо, — Огненно-рыжая кицуне осторожно коснулась меня лапкой. Зеленые глаза так и лучились добротой ко мне. Всех других, готова была спорить, сестра хотела порвать на кусочки. Недобрый огонек в глубине изумрудных омутов пылал незаметно, но не для меня. Я знала что с ней творится всегда. Как и она со мной.

Кое как раздобыв встроенные общие переводчики, благо Влад какое-то время учил их наречие, что бы говорить со своими, мы тронулись в путь. Потом, конечно, дошло что золото было потрачено зря — существования автопереводчика совершенно вылетело из головы. Он был вшит нам всем — мне на третьем курсе, ребятам на первом. Потому что когда ты принимаешь в свою школу любую рассу, даже самую забытую, тебе нужно как-то решить проблему непонимания языка среди студентов. Кастиэль вообще большую часть времени говорил на своем — ангельском, я слышала это как русский, самый хорошо изученный и родной.

«Народ, прием! Народ!»

«Стас?!»

«Тихо. Вы, я надеюсь, поставили блок на сознание? У них там телепатов дохрена в армии»

«Где ты, мать твою?!»

«Да в жопе я! Этот придурок ебанулся! Я Вестейд, сука!»

Мы синхронно замедлили ход коней и в итоге остановились.

«Тебя отправили под Хайло? Серьезно?»

«Нет, юмор у меня такой. Я еле вырвался в толчок с вами связаться. Это полный треш. Письмо, кстати, у вас?»

«Эээ, да, оно у меня — Влад, кажется откровенно угорал, — Вернемся, всем буду рассказывать что ты бревно»

«Ты с выводами-то не спеши, между прочим у него тут в памяти столько…»

«Хватит! — прикрикнула я на них, — Что нам сейчас делать? И где Ульяна?»

«Сестренка в Хельге — ну хоть будет прикрытие ее выходками, у этой тоже не все с мозгами было в порядке»

«Огонь. Тогда какой план, кэп?»

«Влад за главного. С нами связываться в самых экстренных случаях, сражаться бок о бок с вами я не смогу. Надеюсь вы хорошо помните как выглядит Хайло — держитесь от меня подальше, я, учитывая силу этого переростка буду косить лисиц пачками, не попадитесь. Сами придерживайтесь своих легенд. Мы в 3657 году по Алазару, если что, скоро тут будет лютый замес — до него как раз около недели. Отдайте за это время письмо Саре. Удачи, ребят»

Он отключился. Ну, зашибись теперь. Вроде бы одной проблемой меньше, а вроде бы привалилась целая куча. То, в чье тело его засунули, было и хорошо и плохо. Возможно он успеет отразить кто перед ним и просто ранит, в отличии от настоящего принца, который убил бы не задумываясь. Что ж, зачет обещает быть крайне интересным.

Ульяна

— Что нам делать? — шепотом спрашивала она в коридоре у Михеева, — Я не стратег, а Хельга знала об этом больше своего брата!

— Расслабься, просто старайся молчать и говорить когда уверена на все сто в своем решении, — брат прижал Ульяну к себе, — Прорвемся, главное не паникуй, тебе нельзя.

Девочка сдавленно кивнула. Ей странно было сидеть в теле этого друида, жестокого до безумия, где голоса только усиливались и шептали, шептали, шептали. Они, вроде бы забитые по углам, нашли платформу для безумия и выползали, скалясь и улыбаясь жуткой улыбкой, науськивая ее убить если не всех, то хотя бы Стаса. Иногда она чувствовала, как ее истинная сущность пробивается и на длинных дредах, цветом таким же как и Хайло, начинают появляться пятнами — тогда ей становилось страшно. Тэмэан Вестйед Амартур, Король Драйды, никогда не щадил предателей, а если он узнает что его драгоценную дочь подменили, Улю просто запытают. Хотя возможно ее телепортнет до этого, потому что миссию она провалит — раскроет себя.

— У нас большое превосходство над их войском, господа, — говорил высокий и плечистый даже для друида мужчина, когда брат и сестра, сейчас вновь оказавшиеся родственниками, но близнецами, вернулись в комнату. Он опирался на широкий дубовый стол, над которым мерцала голограмма — проекция территории Фара.

— План все равно нужен, — Стас сел на стул, сложив длинные руки на груди и нахмурился. Дреды, с одной стороны розовые, а с другой зеленые доставали до поясницы и были убраны в косу. По меркам друидов он был еще подростком, но выглядел достаточно взросло, как и Хельга. Одеты представители королевской семьи на вид просто: на девушке было платье по середину икры, местами легкое, с "рваной" юбкой из разных видов ткани белого и коричневого цвета, бронированный корсет, длинные белые рукава закрывали множественные шрамы на странной коже, которая с успехом косплеила кору. Ее брат был одет более пафосно, чем, казалось по началу, практично — камзол, сейчас бардовый, постоянно менял цвет и был сделан из нанонитовой брони. Это что-то вроде маленьких роботов, размером меньше атома, которые представляют собой единый организм.

— Это ясно. В этот раз ваш отец не будет участвовать в планировке сражения, потому осмелюсь предложить вот это вот место, — он увеличил на карте крупный город, обозначенный Афероном, — Там множество оставшихся еще заводов и других важных предприятий. Его не нужно будет захватывать — просто смести с лица земли. Город рабочих, сопротивления не должно быть, от столицы далеко.

— Там наверняка оставили отряды, — подала голос Ульяна, обойдя стол, — Лисы не идиоты в конце концов.

— Это верно. Но благодаря эффекту внезапности мы выигрываем эту войну. Тут он тоже должен сработать.

«Этот осел похоже даже не понимает, насколько Сарация умна, — девочка внутренне презрительно скривилась, — И не представляет какое мясо его там ждет»

— Думаю, мы принимаем ваше предложение, — Стас кивнул своим мыслям, — Отдайте приказы войскам отчаливать через четыре дня. Сколько межмирных крейсеров у нас осталось в Тэрэауте?

— Около сотни, Господин.

— Прекрасно. Пусть… три из них полностью будут заполнены друидами. Лучших бойцов отправлять не стоит — не думаю, что мы встретим там нечто серьезное. И… Гарвард.

Последнюю фразу он сказал уже на выходе из кабинета.

— Я тебя уважаю, но еще раз назовешь меня Господином — я убью тебя.

«Ходячий пафос».

Ульяна бросилась за братом, тот буквально вылетел в коридор. Они спокойно прошли через высокие залы, особо не обращая внимания на тех, кто кланялся им, либо же заискивающе здоровался. Все знали, что перед Вестейдами так делать не стоит, но все равно отдельные личности страдали лизоблюдством. У королевской династии считалось это неприемлемым. К ним не обращались «Ваше Высочество», «Ваша милость» и на подобии. Такие фразы вполне могли закончится смертной казнью.

— Я не могу так, — только оказавшись в своей комнате, отпустив моющую полы прислугу, Стас рухнул на огромную кровать. — Я только что их послал просто на смерть. Мы же проиграем эту битву с треском. Но историю менять нельзя…

— В смысле?

Парень усмехнулся.

— Ты серьезно думаешь, что в симуляции отправляют через порталы? Для этого существуют капсулы. Мы в прошлом, Уль. В настоящем прошлом. И именно поэтому если умрем, то умрем по настоящему. Поэтому я полез вытаскивать из этого Ленку — она не знала, что это такое. Крис бы отправил ее сюда и она бы провалилась. И у нас бы был минус один член команды.

Потом они молчали. Ульяна внимательно следила за братом, как менялось его лицо, как он нервно ходил по комнате, иногда закуривая. Брат был нервный и злой, понимая, что ничего не может сделать. Когда-то этот мир был его домом, тогда он наверняка учил в местной школе эту войну и мечтал, что мог бы что-то изменить. И вот она возможность — не отправлять к рабочему городу войска, сохранить больше миллиона жизней, но воспользоваться ею нельзя, иначе по пизде пойдут все миры, ткань пространства просто порвется — настолько огромное значение имело это поражение Драйды. Лисы должны были победить, Сарация — применить то заклинание и пробудить все, что в ней еще спало, хоть и частично вырвалось наружу. Проклятья такого вида — страшны и ужасны, если не уметь их контролировать, и в тот день Палач впадет в безумие и ярость, которым так славилась, но коим до того момента на самом деле не обладала. У нее все было под контролем, она держала силу в ежовых рукавицах, но одна смерть случайной лисы, замеченная случайным взглядом пустило всю сдержанность псу под хвост. Гнев Темного Неба, как в последствии назовут заклинание — жестоко, но красиво.

Девочка сидела, поджав под себя ноги и уткнувшись в колени. Чужое тело, да еще и такое. Они, конечно, просили, что б их отправили раздельно, но проклятая даже не думала о том, что они будут принцем с принцессой. Причем далеко от тех стереотипов о милой девушке и красавце-парне на белом коне. Это были два жестоких друида, убивающих даже детей, если то потребуется, не задумываясь. Они жили войной, а Хельга иногда молилась о том, чтобы она началась.

— Как ты, кстати? — седой резко обернулся к ней, — Держишься?

— Оно проступает иногда, но вроде не вырывается. На поле боя боюсь, крышу снесет.

— Тебя не будет на поле боя, — отрезал друид, — Я все сказал. Будешь координатором, туда пойду я. Все равно кто-то должен будет остаться.

Девочка уныло кивнула, прислушавшись к ощущениям. Вроде было тихо.

— Они же справятся, да?

— Обязательно. Хотя мне не привычно, что их нет рядом.

— Мне тоже. Иди ко мне.

Парень сел рядом с сестрой, обняв ее. Через какое-то время она положила голову ему на колени и прикрыла глаза — есть три дня. Хотелось спать.

— Ты знаешь, что Хайло с Хельгой практиковали инцест?

— Нахер, Стас. Пошел нахер.

Лена

Столица встретила нас, щетинясь. Стража долго не хотела пропускать в город Кастиэля, но в итоге статус Влада сделал свое — мы прошли, хоть и доплатили пару серебренников. Гражданских на улице почти не было — в основе своей патрули или просто солдаты. Все озлобленные. Мы направились по главной, мощенной каменной плиткой, улице, дальше выселись башни дворца, не особо мрачного, скорее нейтрального и обычного. Стены и башни из песчаного кирпича (то есть реально кирпичи были сделаны из песка). Несколько явно боевых башен, всего пара декоративных. В принципе, народ кицунэ всегда славился как воинственный, и высшей честью в этом мире было стать солдатом, офицером и так далее. Это был самый простой способ получить какой-либо титул, даже девушке. Воином тут мог стать любой желающий.

Город был… обычным. Ничего, что бы выделяло его с первых минут пребывания я не увидела — те же улицы, что и везде, те же дома, что можно было встретить на окраинах Кэрона. Наверное, я слишком привыкла к своему продвинутому миру, где элитные для других дома, строились как эконом-класс и в покупке были достаточно бюджетных даже для студентов — стипендии, конечно, не было, но если зачет выполнялся контрактом — большая часть суммы уходила команде. За тринадцать лет обучения можно было накопить на очень не хилый домик, где-нибудь не далеко от главной площади Сиопия — главного города и жемчужины мира. Там можно было найти все. Вообще все.

Герон ничем не выделялся — наверняка, может ближе к дворцу, можно было увидеть пару статуй, но на этом все ограничивалось. Архитектура кицунэ этого времени поражала своей простой и практичностью. Ни величественных колон, ни изящных узоров — они остались только на храмах Алют — одной из немногочисленных Богинь Фара, ну и по преданиям прародительницы расы заодно. В остальном — обыкновенные стены из черного, либо песчаного кирпича, красный встречался редко. Даже резных ставень на окнах не наблюдалось. Я была разочарована. Скучно.

— Что будем делать?

— Для начала найдем ночлег, это же столица. Ближе к вечеру мест не останется. Поговорим с местными, думаю нас отправят куда надо, — Владимир огляделся по сторонам, — К тому же… хотя, я знаю куда нам.

Таверну мы нашли достаточно быстро, комнату нам предоставили даже дешевле обычных расценок, подозреваю, что все из-за этого же Влада. Несколько кроватей в ряд, хотя скорее это были койки. Что-то на этажах выше снимать не имело смысла, Олеся могла полезть к желтоглазке и при нас с Касом, совершенно ничего не стесняясь, да и привыкли мы все спать в одной комнате. Пару лисов, что жили тут, вежливо попросили удалится, сняв всю комнату полностью — лишние уши и существа ни к чему, мало ли кто это и что он услышит.

— Располагаемся тут, но не сильно расслабляетесь. Думаю завтра уже будем в казармах ночевать или где там их располагают.

Вечерело. Солнце закатывалось за горизонт и крыши домов. Сонный и настороженный, он скалился на всех, даже на своих жителей. Я сидела на подоконнике, откинув голову и скосив взгляд на улицу. Там проходили редкие кицунэ, молча и быстро, как бы стараясь скрыться с глаз долой, спешили по последним делам. Спать не хотелось вовсе — день здесь был почти как в Асшаре, 25 часов и короткая ночь — на дворе стояло прохладное лето и ладно хоть не зима: думаю, в — 40 средней температуры я бы тут околела даже в шкурке, после Кэроновских круглогодичных + 30, 35. Зима там была только в форме экзаменов у некоторых факультетов.

— Ты где витаешь? — Олеся устроилась напротив, протянув пушистую лапку с мундштуком в мою сторону. Прелесть какая. Я вставила в него сигарету.

— Да размышляю, — я задумчиво подняла взгляд к небу, следя за полетом стайки птиц, — Как Кэрон отличается от этого мира и большинства других. Не привычно видеть вместо порталов между городами лошадей, ну и далее по списку. Это же не удобно… хотя лошади классные.

— Завтра мы выдвигаемся в Аферон, — Кас прервал…а наш разговор, высунув морду из под пушистого хвоста, — Сейчас Стас связывался. Сегодня нужно будет подкинуть письмо Палачу, Влад будет минут через 15. Он все уладил, тоже маячил. И достал план Дворца на всякий случай.

— Погоди, — синеволосая повернулась в его сторону, — Сара же вроде сейчас не здесь? По логике должна быть в том городе, на той битве она присутствовала.

— Она ж проклятая, — ангел поморщился, — Они летают похлеще нас. Или других крылатых от рождения. Эта сволочь потом просто туда прилетела, одним ударом скосив пару сотен друидов.

— Мило. И как мы будем подкидывать ей письмо?

— Дождемся Влада, — я спрыгнула с подоконника. Хвосты при сидении неимоверно мешались. Хотя, они в принципе мешались, — Там решим.

И решено было провернуть достаточно авантюрное действие. Я не совсем верила в этот план, он казался безумным и тупым, но по утверждению правой руки Кэпа в этом и заключалась его гениальность.

Оставили мы все дополнительное оружие в комнате, поскольку смысла брать его с собой особо не имелось — если Кровожадная решит порубить нас на куски, она это сделает так, что с ее прелестной шкурки ни упадет ни одного волоска. А стражу даже дворца мы все равно, в случае чего, раскидаем в рукопашку с магией, но здесь вновь вырисовывается Сарация, которая рубит нас куски.

Попетляв какое-то время по закоулкам, на удивление, шумным улицам мы выбрались на главную и направились прямо во дворец. Поджилки тряслись как у первокурсника, который вышел на поединок со взрослой гидрой. Жесть полнейшая. У меня поминутно в мыслях крутились картинки, как нас скручивают прямо на входе или как полководец убивает на месте.

— Добрый вечер, — Влад чуть склонил голову перед стражниками у врат, — меня зовут Химэсерион ван Ресал, сын Касаманта, я из Вейрона. Могу я видеть госпожу Сарацию?

— Кто ваши спутники? И с какой целью вас понадобилась полководец? — Один из лисов крайне скептически покосился на нас.

— Это сестры Марила и Ариана Дэ Аросто, дочери Михонда. А эта кицунэ — мой телохранитель. Отец с чего решил, что я нуждаюсь в защите от простой девчонки, хоть и не плохого бойца. Ее имя Нихима.

Я прям чувствовала как шерсть на загривке у Каса поднялась.

— У меня есть письмо для нее, веленное передать лично в руки — для того я и прибыл в столицу. К сожалению, вам я не могу сказать от кого, так как информация секретна — но я уверяю, это очень важно. Можете посмотреть на него, — парень извлек из внутреннего кармана камзола пергамент, — печать не надломлена и должна таковой оставаться.

«Жаль, не могу приказывать этим полудуркам»

«Расслабься, они сейчас нас пустят»

— Она ожидает вашего появления?

— Вряд ли, — Влад картинно вздохнул, — посыльный нашей семьи еще молод, туп и не обучен. Скорее всего, он не добрался еще до столицы, но утверждать однозначно я не могу.

Стражник еще раз недобрым взглядом окинул нашу компанию и кивнул своему соратнику. Тот скрылся во дворце. За те 15 минут, пока его не было, я готова была прибить Влада — эта скотина настолько вжилась в роль, что поминутно кидал фразы, как его не устраивает то, что ожидание длится так долго и он ожидал куда большего от столицы мира.

— Госпожа примет вас, но для начала подтвердите свой титулы.

— Разумеется, — Владимир улыбнулся, протягивая мужчине аккуратно сложенную бумажку, — Тут вы найдете все, что нужно.

Последнюю фразу он сказал даже как-то саркастично.

Нам с Лесей тоже пришлось показать своеобразный паспорт лисам. Бумажка была внимательно изучена, ее, кажется, даже понюхали и вернули. Я с максимально недовольным видом забрала ее. По сути это должно меня оскорблять. Устройство общества Фартеаманта я знала куда лучше этой гребаной войны.

Дворец строением был похож на Академию — те же укрепленные стены, высокие потолки коридоров и залов, небольшие ниши. По пути нам никого не встретилось. Парень старался поддерживать с нами какой-то псевдо-светский разговор о том, какие друиды пидорасы, а кицунэ хорошенькие и как он жаждет насадить на свой клинок первых.

Мне же почему то подумалось совершенно о другом клинке. Он говорил что-то про семью Вестейдов, про семью местного короля, пока мы не подошли к простой, но массивной двери из красного дерева. Высеченные на ней изречения на, видимо, тайном наречении лисиц мне разобрать не удалось — нас практически без заминки пропустили.

— К Вам Химэсерион ван Ресал, сы…

— Проваливай, — холодно приказала сидящая за столом кицуне, — Ты не умеешь представлять дворян, это делается по другому.

Стражника как ветром сдуло, а я во все глаза смотрела на нее. Почему то именно так я себе и представляла Палача, Сарацию Кровожадную: высокую, статную, с черной шерстью, отливающей синим. Холодный взгляд спокойно изучал нас, а я незаметно изучала ее и кабинет. Широкий, с двумя большими окнами, шкафами-стенками по всему периметру и широким письменным столом, похожим на те, за которыми сидели дядьки из КГБ в старых русских фильмах или генералы в новых сериалах. Он вытягивался буквой Т к двери на 10 стульев.

— Ну? — она сложила лапы в замок на столе, — Что у вас за срочное дело, не терпящее до утра?

Мне было странно и страшно. Ощущение дежавю не покидало меня с того момента, как я вошла сюда. Я смотрела на Сарацию, прекрасно понимая, что в том обществе, откуда я, пялится не прилично, но ничего не могла с этим поделать. Да и смотреть на живую легенду, хоть и заслужившую славу не самым добрым образом, было интересно. Книги о ней не врали — полководец была серьезной, холодной и… как будто не живой. Тепла, свойственного для этой расы, не ощущалось. Ее не хотелось затискать, как самых лучших, боевых и дерзких студенток старших курсов, от нее хотелось убежать. От взгляда зеленых, совершенно не таких как у Олеси, глаз, становилось жутко — в груди тянуло и ноги слабо подкашивались. Все таки про нее сложно рассказывать, Сару нужно видеть. Только потом поняла я, что в палаче было такого: аурой смерти пропиталось все вокруг нее, оно въедалось в стены, в этот стол, за которым вершились судьбы простых солдат.

— Меня просили передать вам это, — Влад подошел к столу в плотную, протягивая ей письмо.

Лисица взглянула на печать и глаза ее округлились. На секунду она замешкалась, а потом… я не поняла что произошло. В следующее мгновение правая лапа Влада были проткнута кинжалом и прибита к столу. Парень зашипел. Кастиэль сделал шаг вперед, сжимая рукоять хлыста, скрипнул зубами. Видимо во время понял, что совершает огромную глупость. Вот все и пошло по пизде — что там за герб такой изображен? Уж явно не Академии, к ней так не могли отнестись, особенно кицуне, который во все времена уважали ее.

— Харука! Откуда у вас, детишки, эта, извиняюсь, поебень?

Я почувствовала что-то холодное и острое у горла и горячее дыхание сзади. Вроде бы Харука была ее правой рукой, преданной, по слухам, настолько, что готова была на все ради своей госпожи. Скрытница скорее всего просто напросто стояла рядом с нагицуне — вот оно, мастерство. В кабинете за секунду до этого никому, кроме Сарации не наблюдалось. Олеся было повернулась в мою сторону, глухо зарычала, оскалившись и прокручивая в руке короткий клинок.

— Не дергайтесь, детки — прошептал мне сладкий голосок на ухо. Против воли по телу пробежали мурашки, — Я люблю рыженьких и не очень хочется вскрывать твою прекрасную шейку.

Если парень сейчас не сделает все как надо, то нам крышка. Все сейчас держалось на Владе, на том, в каком он состоянии и не паникует ли. Я молебно смотрела на него, мысленно подгоняя, что б не мешкал. Сара ждать не станет — нас много, пережет ему глотку и дело с концом, а для пыток есть еще целых три подопытных, если так языки не развяжутся. Ах да, до пыток у нас не дойдет — мало того, что друга потеряем, так еще и задание будет моментально провалено.

— Извините, госпожа Сарация, — Влад усмехнулся, глядя ей прямо в глаза исподлобья, — Но как-нибудь в другой раз. Прочитайте письмо, а нам пора.

— А вас кто-то…

Сарация

Она только успела увидеть наглую ухмылку лиса, взбесится, а того уже и след простыл. Как и всей остальной братии. Харука стояла посреди кабинета, рассеяно оглядываясь по сторонам.

— Что это было?

— Понятия не имею, сестра — полководец вздохнула, выдернув из стола кинжал, — Но не думаю, что это достойно внимания. Хотя…

Она вновь взглянула на письмо, внимательно изучая печать. Две изящно написанные буквы «В» и «Л» переплетались между собой. Две печати великих и известных домов — Вестейд и… Фон Лин. Головорезы и честь. Сарация усмехнулась. Интересная штука получается — союза этого никогда не существовало и в истории вряд ли он будет. Или нет? Кто-то балуется со временем? Девушка нахмурилась. Если так, это будет ядерная смесь.

— Интересно… — Кровожадная внимательно вчитывалась в строки, — Харука… Нам нужно стянуть как можно больше солдат в Аферон в течении следующей недели. Но скрытно. Не знаю кто это писал, но почему-то я хочу в это верить. Королю скажем, что донесли шпионы, иначе он не даст мне ни людей, ни орудий. Выполнять. Если он спит — зови меня, нужно будить этого ушлепка.

Кицуне выскочила из кабинета, а Сарация откинулась в кресле. Интересно получается… Если допустить, что это действительно послание из будущего, то все логично — объясняет откуда он знает про грядущую битву. Но кто он? Сын, судя по всему, этих домов. Как? Письмо-то написано совсем недавно, чернила только-только остыли. А с подделкой такого не шутят, во многих мирах за это можно лишиться как минимум рук. Впрочем, он же Вестейд — эти для начала еще поймать надо. Как тараканы, выживают везде.

Нагицуне помотала головой, отгоняя воспоминания. Тогда все было просто — она не была Палачом, а всего лишь рядовой, переполненной чувства долга и веры в то, что делает благое дело. Хайло был ей другом детства, они с Виктором грызлись из-за принцессы Нифея, Астры. Тана мирно спала под ее хвостами, греясь по ночам, а когда лисы там не было, по ночам девушку грел Харос. Вальхелу учили всему тому, что она не успела получить на родине, в Асгарде. Рамон шкерился от отца, не желая восходить на трон Асшарона. И все было настолько хорошо, что не могло продолжаться вечно. Сара уже не помнила из-за чего началась их вражда — может из-за этой проклятой войны, может раньше.

Палач еще раз взглянула на печать и усмехнулась.

— Надеюсь, доживу до момента, что бы увидеть это безобразие….

Глава 6

Мне было откровенно страшно, когда мы покидали столицу. Мне постоянно чудилось, что стражники смотрят на нас по особому подозрительно и вот-вот бросятся на поимку, и тогда все. Задание провалено. Негласное правило — это не попадать в тюрьму. Оно существует практически для каждого зачета или экзамена.

Но вместе с этим в груди странное чувство сожаления по чему-то давно забытому. Будто я нашла Ирину, но не узнала тетю и прошла мимо. Или, встретив кого-то из прошлого, хорошего друга, так же не поняла, что передо мной он. Такое было развито у меня слишком хорошо, еще в Асшаре. Я часто его испытывала. Щемящую тоску, когда смотрела на тех, кого отдалено можно было назвать моими друзьями. Или же на совершенно случайных людей на улице.

Олеся все пыталась допытаться что со мной, но я лишь отнекивалась, повыше натянув баф на нос. Не хотела посвящать в это сестру — ей итак проблем хватает, они в очередной раз поругались с Владом. Причина была мне неизвестна, да и не особо интересна — эти двое вечно что-то не могли поделить между собой и лучше всего их отношения олицетворяла фраза «прячь посуду и ножи».

Кастиэль тоже не отставал с расспросами, ведь вроде все идет отлично. В нужном городе мы будем точно в срок, письмо Палачу передали, жаль только не прибили хвостатую. Ну это так, для морального удовлетворения. С нагицуне у ангела были свои счеты, она в свое время вырезала многих из его народа. Но с тех пор, как я увидела ее, то почему-то перестала воспринимать Сарацию как Кровожадную — за холодом и сталью глаз, пряталось другое, от чего больно щемило и хотелось плакать. Любой злодей, это герой с не рассказанной историей и я твердо пообещала себе, что выкопаю о ней любую информацию, какую найду в стенах Академии и за их пределами. Ее пристальный взгляд, направленный на меня, все никак не отпускал.

И эта ее фраза. В смысле меня там быть не должно было? Вроде ребенком желанным была…

— Кас, отстань, — я дернула поводья лошади и перешла на голоп, чуть поднявшись в стремени. Ветер ударил в лицо, засвистел в ушах. Странно все это и не очень-то мне нравится. Внезапно захотелось домой. Помотала головой — что-то часто я в последнее время вспоминаю про Землю. Про город, где все под рукой.

В Аферон мы добрались почти без приключений, с легкой руки отбившись от группки нерадивых грабителей. Город из себя представлял заводы и дома, которые будто копировали и вставляли. В четыре этажа, обычный кирпич — на первых этажах магазины, очень редкие таверны и прочие блага цивилизации. С ночлегом проблем не предвиделось. Тут явно было не место туристом, смотреть вообще не на что, а гостиницы использовали, может разве что для редких путников, да для лисов, которых жены выгоняли из своих постелей за косяки. Зато вот из-за цены, которую нам задвинули за одну комнату, я откровенно поперхнулась. Золотой? Это из-за того, что редко кто селится что-ли? Но пришлось скрипеть зубами и взять две — многоспальных почему-то не было, только для двоих. Я хотела остаться с Леськой, но сестра на крылья страсти и разврата упорхнула к Владу (вроде ж недавно срались…), а мне пришлось жить с Кастиэлем. Не фатально.

В город мы вышли только один раз — записаться в ряды бравых самоубийц. Офицер, что красивым почерком выводил наши имена, смотрел как на психов, но с уважением. Фартеамант войну проигрывал с треском и некоторых на поля боя тащили силком. Те, кто были умные понимали, что лучше попытать удачу в битве, чем подставить всю семью под клеймо предателя и отправится на плаху. Но зачем записываться, если мы могли просто прийти — я не совсем понимала, если честно. Кстати, Сара никого не казнила — прозвище Палача получила исключительно за боевые заслуги.

Потом выползали из комнат для тренировок, приемов пищи и прочих жизненно необходимых потребностей. Я постоянно натирала и без того блестящие клинки, которые уже скрипели под тряпкой и были настолько остро заточены, что спокойно разрезали бумагу на две ровные половинки, без зазоров. Еще курила, беспокойно шевелила хвостами, постоянно смотрела в окно. Под вечер обречено брела к Олесе, мы болтали о какой-то ерунде, лежа в обнимку на кровати, иногда смеялись, но всякий раз смолкали. Обе понимали, что творится что-то не то. Симуляция — это прохождение за другую личность определенного периода времени. Ну или тебя могут закинуть в своей шкуре. И шагнули мы в портал… закрадывалось, конечно, подозрение, что мы просто напросто в прошлом. Ни для кого не секрет, что Кристофер умел перемещаться в пространстве и времени по щелчку пальцев, так почему бы ему не закинуть ненавистных студентов в настоящую жизнь, что бы иметь веский повод избавиться наконец от нас?

Дни тянулись неимоверно медленно, я уже потеряла всякое чувство опасности быть раскрытой, достала часы и читала книги по мирографии, а именно о системе устройств Роз и Вееров. Все равно скоро зачет — чего время терять?

Битва застала меня именно за этим занятием — было около полуночи, когда дом порядочно тряхнуло. Кастиэль откровенно храпевший рядом подорвался, прислушиваясь. Свист. Еще один толчок. Я спрятала часы в не особо внушительное декольте, под броню. Хотя проще это было назвать «сиськин домик». Спешно убрала длинную шевелюру в хвост, оставив магии заплетать его в косу и цеплять еще одну резинку на кончик.

«Куда нам?»

«Думаю, поймем, — Влада тоже явно разбудили, — Город, если верить истории, был охвачен битвой целиком — не промахнемся. Видишь друида — режь, руби друида. Видишь кицуне — становись плечом к плечу и прикрывай кицунэ.

«Они все действуют как единый организм, — ангел спешно затягивал ремень, — Так что мы со своим стилем боя впишемся идеально»

На улицах начиналась паника. Не смотря на ночь, на ногах было множество — лисы суетились, шарахались из стороны в сторону и смотрели с ужасом в небо. Бедняги. Впрочем… я тоже невольно сглотнула, а коленки подкосились. Воочию боевых кораблей-транспортеров я еще не видела. Огромные, они быстро снижались неподалеку от города, успевая палить из орудий до домам. Некоторые уже горели, некоторые разнесло прямым попаданием в щепки. И где-то там Стас… смотрит на все это из своей каюты. Интересно какого ему, отправляющему на смерть?

— Какие были приказы?! — Влад прижал к стенке какого-то рядового. Парня было жалко — он весь трясся, едва держа свою катану в руках.

— Не знаю! — истерически завопил он, пытаясь вырваться. Студент отвесил ему пощечину, не звонкую, как на обычную кожу, но явно сильную. На светлой шерсти проявились алые полосы, кицуне зашипел.

— К Северным воротам! Нам приказано бежать к Северным воротам! — от оттолкнул Владимира и бросился, примечательно, в другую сторону. Я хмыкнула, тут же снова посмотрела вверх.

«Держитесь вместе» — услышала я хрипловатый голос капитана — «Как и всегда»

— Пошли, — парень мотнул головой и побежал в указанное солдатом направление. Олеся мельком глянула на меня, я только успела увидеть страх в ее глазах, взяла за руку и мы помчались за ее любовником. Кастиэль не отставал, ворча себе под нос, что хочет полететь. Но крылья тут водились только у Проклятых.

Когда три махины все же достигли земли их уже ждало около 2 тысяч воинов в полной готовности, замерших в ожидании. Каждый из них явно не понимал толком еще что происходит, хоть и считается, что стрессовый ситуации гонят сон прочь — иногда это не так. По правую руку от меня стоял ангел, по левую сестра, рядом с ней был Влад. Леська чуть согнулась и оперлась на правую ногу, левую отставив назад, в руках блестели точно так же наточенные и начищенные клинки, как у меня. Она скалилась, но вряд ли на тех, ко сейчас появится с опускающегося медленно массивного и широкого высадного трапа. Скорее на то, что творилось в ней.

«Тебе страшно?»

«Очень. А тебе?»

«Тоже»

Я осторожно коснулась ее руки, клинки противно лязгнули друг друга. Тихо не было, но все равно звук был как гром среди ясного неба. Как гром… что-то всколыхнулось в памяти и спина покрылась холодным потом. Если это все люди, что есть — то история не складывается. Со стороны кицуне было гораздо больше народа. Где остальные? Где подкрепление? Нас же сейчас сметут как маленьких котят, просто числом задавят. Замечательно, я вспомнила пятый параграф. Очень, блять, вовремя.

Их было много — это все что я помню. Много чьих-то лиц, высоких тел, чаще всего приходилось отрубать конечности или разрубать место с артерией. Друидам, со среднем ростом в 2,5 или даже 3 метра я была по пояс. Помню парные атаки с Лесей, зеленую, красную кровь на мне. Она попадала на одежду, шерсть, морду. В определенный момент я посмотрела под ноги и поняла, что лучше бы этого не делала. То, обо что я часто спотыкалась были тела уже павших воинов, отрубленные конечности. Меня едва не вывернуло на изнанку.

Оружие врагов проносилось слишком близко от меня, так, что я больше перешла в защиту, глухую, в которой места для контр-атаки не было от слова совсем. Впрочем, половины одного хвоста я уже лишилась. Очень, оказывается, чувствительная точка. Меня выгнуло так, и свело такой судорогой, что я поняла — подобной боли мне еще испытывать не доводилось. Благо Влад прикрыл, пока я продрала глаза от черных точек, выплясывающих в глазах. Но мощных всплесков энергии я не наблюдала, а значит, Стаса тут не было. Еще одна не состыковка. Хайло на этом сражении присутствовал.

Я потеряла счет времени, выдыхалась. Свою магию нам использовать запрещалось по легенде, лисьих хитростей я не знала и приходилось идти в ручную. Как вообще эти две тысячи еще держаться?

Внезапно мимо меня пронесся вихрь, разрубив среднего возраста друида пополам. Я отшатнулась, на мгновенье замерев, да и многие остановились. И все это ощутили — с востока приближалось Нечто. Нечто огромное, темное и страшное. Наконец, в небе можно было различить точку, она неумолимо становилась все ближе и ближе. Над городом, что к этому времени был объят огнем и с получасовой периодичностью там что-то взрывалось, протрубил рог. Боевой созыв? Но кого тут звать…. трупы под ногами?

Дело в том, что большая часть высадившихся нырнула за ворота, огибая отряд, который просто взяли в кольцо, те, кто ринулся вперед, быстро и незаметно. Так что минимум половина гражданских была мертва — у них приказ не щадить никого.

Точка, превратившись уже в смазанное пятно, ускорилась и врезалась в один из кораблей. ОН ТАМ СДВИНУЛСЯ НА ПАРУ МЕТРОВ??? И тут же полыхнуло в их точке соприкосновения. Бревнышки явно были ошарашены и тут, Влад, видимо решивший выебнутся, заорал:

— В бой! Сарация с нами!

А, так вот оно что. Я устало улыбнулась, резким рубящим движением отправив какого-то друида к его павшим братьям. Сил, конечно, не прибавилось, но вот желания и надежды выжить даже очень. Кицунэ там вроде огненными бывают? Ну и, в принципе, стихийниками? Дура. Почему раньше не дошло?! Быстро сунув один клинок в ножны, я схватила охреневающую от происходящего Олесю за руку.

"Одни согреются"

Заклинание было сделано мной из остаточных эмоций от фразы, сказанной когда-то Ириной. В полную силу мы его не применяли никогда, посмотрим, что получиться. Леся, поняв, что я хочу сделать зыркнула на меня дикими глазами, но продолжила.

«Другим сделается холоднее льда»

Пламя, заражающиеся меж наших ладоней разгорелось сильнее. Перед тем, как закрыть глаза я успела увидеть недоуменные лица обернувшихся. Заметили мощный всплеск.

«Третьи же сгорят!»

Они распахнули глаза. Они, оттолкнувшись от земли, сливаясь в нечто единой и целое, превратились в пожар, который одним залечивал раны, других оставлял неучастными, а третьих предавал адской агонии. Они были везде. В каждой искре, что магическим узором, поднималась в небо. В каждом взгляде, полном боли. Их не существовало по отдельности и вместе.

Полыхнуло. Толчок, некоторые устояли, некоторые попадали, а мы, не теряя времени ринулись вперед. Пробиться в город. Все так же держась за руки и проводя, кажется, одну из самых совершенных на тот момент, парных атак в нашей жизни, я бежала и скалилась на тех, кто служил живой стеной на моей дороге, но те не двигались, выставив копья. Зря. Синхронно резко затормозив, мы расцепились и выбросили руки вперед, становясь спина к спине. Мальчики сами справятся, может сейчас отвлекут мечом особо любопытных зрителей и двинутся за нами. Импульс, огненное кольцо, спалившие древней до тла. Не люблю копейщиков, они какие-то всегда заносчивые. Да и само копье, как оружие, не очень нравится.

«Вы куда удрали?! И какого хрена я слышу вашу парную магию?!»

Я чуть не оглохла. Ну Влад…

"Мы огненные лисицы — что тебе не нравится? Лучше давай за нами, уходи от туда и держись подальше от шебанутой Проклятой, — Леся перепрыгнула труп мужика, чуть не запнувшись об него, — И Кастиэля прихвати. Сражение скоро перетечет в город, нужно найти позицию»

«Какую, к чертям собачьи позицию?! — завопил Кастиэль. Звуки битвы вокруг сильно их заглушали, — Там скоро хлынут отряды хвостатых и пиздец придет всем!»

Но мы не слушали. В конце концов мы тоже лисы, а от этих кораблей хотелось оказаться подальше. К тому же, Гнев Темного Неба будет применен в той области, от которой мы стремительно драпали. Он смел не только друидов, этому заклинанию безразлично кого убивать, к тому же владелец не всегда может контролировать это, а на начальных стадиях обретения этой силы — контроль? Не, не слышали.

Попутно иногда отпихивая, а особо преграждавших путь, убивая, мы бежали в сторону одного из дымящихся заводов. На пути он был первым и в планах было просто планомерное очищение. Я думала, что город будет полон друидов, но оказалось, что ошибалось. Откуда-то по выползали хвостатые с отличительными знаками королевской армии. Где прятались все это время, не понятно.

И только когда мы оказались на самой его территории, я впала в некоторый ступор.

— На битве так же присутствовала группа лис, неясного происхождения, — Имя-Язык-Сломаешь Ферук чинно расхаживала по кабинету, заложив руки за спину, — До сих пор непонятно кто это был, после войны их ни раз хотели найти и наградить, но в итоге решили, что они сгинули в Гневе Неба. Хорошенько прочитайте про них, вот на кого вам стоит ровняться, маленькие бездарности.

— Попрошу! — Стас поднял руку с указательным пальцем вверх, развалившись за партой, — А что в них такого было?

— Михеев, твоему мозгу еще далеко до этого, — она презрительно фыркнула, глядя на капитана моей команды, — Атаки которые они проводили, были почти совершенны. В частности парный бой сестер-близнецов.

— Лесь, помнишь нам рассказывали про… группу выделившихся в этой битве?

Сестра тоже остановилась, глянув на меня.

— Ну помню, а что…? Да нет.

Я кивнула, Олеся помотала головой.

«Да, это про нас, а теперь сосредоточьтесь, — у Стаса был крайне раздраженный голос, — Меня тут на кусочки пытаются порубить, делайте свое дело, раз вспомнили про это»

Размышления о том, что я думаю о Кристофере решено было отложить на потом. Я вспомнила, что они сделали и в частности про поступок сестер. Не сговариваясь, мы снова двинули дальше. Под этим заводом скрывался своего рода фейерверк. Когда он взорвется, пошлет сигнал заподмогой в Драйду. Если это правда эта история, то его уже должны были установить. Сломать какую-то штуковину — пф, слишком просто для первокурсника.

Здание пустовало. Пугало тишиной, обгорелыми стенами, обвалившимися трубами-очистителями. Редкие очаги пламени все еще встречались — наш путь лежал на минусовой уровень. Почему не охраняется? Слишком надеются на тугодомость лисиц или Стас постарался? Большое ему спасибо, если это так. Я неимоверно устала и бежала сейчас, хотя больше плелась, чисто на энтузиазме не сдохнуть. Олеся явно чувствовала себя не лучше, я прям ощущала как колени сестренки дрожат. Пришлось порядочно поискать, что бы вытащить чуть ли не из под половиц небольшое устройство с дистанционным управлением. Пульт очевидно, находился у принца или же принцессы, но скорее все же у Хайло, раз Ульяна отмалчивалась. Я осторожно постучалась в сознанию к братцу.

«Добрались? Отлично. Просто расхуярьте ее об камень, никаких сложных манипуляций. И быстрее, скоро придется бить тревогу»

Рыжая, не теряя времени выхватила у меня сигнализатор и с силой швырнула в ближайшую стену — он легко, без видимых взрывов и прочих пагубных последствий, разлетелся.

И тут грянул Гром. Я почувствовала как воздух сгустился, резко стало тяжелее дышать.

«Вы нашли где укрыться?» — Леся панически коснулась виска. Жест по факту не обязательный, но связь так настраивалась лучше.

«Уходите»

«Чего?! Да пошел ты! Влад, где вы?!»

Молчание. Она огромными, полными слез глазами смотрела на меня, не моргая. Мы обе отчетливо понимали, что шансов пережить Темное Небо у парней крайне мало. Разве что Кастиэль решит подставить свои крылья, их сожжет, но под ними ребята имели хоть какие-то шансы на выживание.

— Все будет хорошо — одними губами прошептала я, обнимая сестру и раскрывая рыжеватые крылья.

Ад, творившийся снаружи действовал даже тут. В воздухе со страшным грохотом взрывали молнии и я не ошиблась в словах — именно это и происходило. Сестра поминутно вздрагивала, страшно рыдала, ветер заглушал ее всхлипы.

Внезапно звуки стихли и тяжесть, чуть ли не вдавившая нас в землю, исчезла. Я с опаской чуть открыла одно крыло, щурясь на слишком яркий, после мрака помещения завода, свет. Нас переместило?

— Господа, — торжествующе объявил знакомый голос, и я стиснула зубы — захотелось двинуть директору по роже, — Ваша легенда оказалась раскрытой. Вы завалили.

Глава 7

Олеся кинулась к Владу, уткнулась ему в грудь, продолжая рыдать и иногда делала попытки его ударить. В кабинете было тихо, не считая ее всхлипов. Стас с сестрой явно отходили от резкого перемещения, осмысляя слова директора. Я вообще находилась в прострации — руки тряслись, перья на крыльях тоже чуть трепетали. Взглядом найдя Каса, я охнула. Парень дымился, сжимая кулаки. Обгоревшие, некогда белые крылья, были черными как смоль. Как же ему… больно наверное. Он пыхтел, сжав челюсти и закрыв глаза.

— Да что вы о себе думаете?! — Кастиэль бросился на директора, ударил в челюсть и схватил обескураженного мужчину за воротник рубашки, — Болт я клал на зачет и чертову конспирацию! Вы отправили нас в прошлое, забыли об этом сказать и сейчас говорите, что мы отчислены? Серьезно?! Кристофер, вы мудак! Я спас жизнь другу, брату, не побоюсь этого слова, и не жалею! Никто из команды меня сейчас даже не упрекнет!

Его крылья были уничтожены. Самое дорогое, что есть у ангела пропиталось скверной Тьмы до основания костей. Майка, тоже местами почерневшая, подчеркивала крепкое тело и широкую, вздымающуюся в гневе грудь. Будь у ангела силы, красноволосому явно крепко бы досталось.

— Что за привычка у вашей группы пытаться меня избивать?

Он оттолкнул Кастиэля, парня шатнуло, его подхватил Кэп. Глянул на Кристофера, презрительно фыркнул и перекинув руку одногруппника себе через плечо потащил друга в лазарет.

— Идите, собирайте вещи.

У меня внутри все оборвалось. Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу, выдохнул, проморгавшись.

— Что за печать была на конверте? — не живым совершенно голосом спросил Влад, — Я требую объяснений.

— Моя семейная, — Крис выгнулся и я впервые увидела его крылья. Странные, но огромные. На вид они были обычными, что в них такого я не понимала, но они были как будто… всем. Втос мысле, что они не принадлежали конкретной расе, не были нарощенными или пробудившимися, как у меня. Странная штука. Он выдернул одно перо и протянул мне, — Догони своего дружка, пусть передаст Луинису. Сможет вылечить крылья, но полного востановления не обещаю.

Потом оказалось, что вещи собирать нам нужно по причине не отчисления: за наше отсутствие общажный блок В взлетел на воздух и еще держался на соплях, что бы в нем кто-то жил. Вещи вернули во мере того, что смогли восстановить. Я долго истерически плакала, сидя на кровати и обхватив коленями руки. Чуть угробила не то что Влада, а всю группу — замечательно. Для каждого из нас исключение было смерти подобно, я даже со страхом думала о том, что однажды нам придется покинуть эти стены, навсегда. И кто знает, возможно мы разойдемся по своим дорогам.

Стас вернулся не скоро. Никто не кинулся на него с расспросами, парень молча прошел к своей тумбе и стал скидывать вещи в сумку. Скидывал минут десять, а потом резко и с силой ударил кулаком по стене. Я вздрогнула, с потолка посыпалась штукатурка. Зданию, явно, было действительно тяжко.

Нас поселили в блок к старшим курсам. Здание это было более старым, с еще более витиеватыми коридорами на первом этаже. Потолки залов терялись где-то в высоте, каждая чертова лесенка здесь, в Асшаре была бы признана произведением искусства. Различные камни, сплавленные между собой, драгоценные или просто те, что красиво выглядели. Не удивлюсь, если здесь даже золото замешано или еще какая валюта похлеще. Саму Академию и корпусы к ней строили отнюдь не бедные люди, строили с роскошью и достоинством. Так что Хогвартс со всеми прибомбасами нервно курил в стороне. Очень нервно.

Всегда, если честно, мечтала поселиться здесь и ждала переезда, но сейчас оно только отравляло. Я шла с рюкзаком за плечами по этим величественным коридорам и даже не смотрела по сторонам — на душе все так же было паршиво и горло то и дело сводила судорогой. Остальные были не лучше — Леся не отпускала Влада не на шаг, вцепившись в его ладонь своей мертвой хваткой, он иногда останавливался, целовал ее в лоб, а сестра закрывала глаза и измученно улыбалась. Когда это замечала я, то виновато закусывала губу и отворачивалась — знала, конечно, что меня никто не винит, но все же самобичевание о собственной никчемности хлестало только так.

Кэп с Ульяной шли позади всех. На губах у девочки как всегда играла придурковатая полуулыбка, которая частенько пугала. Зато Стас был мрачнее тучи. Он шел чуть сгорбившись, сунув руки в карманы, нахмурившись и глядя в пол. Без Кастиэля было не привычно.

Обживаться на новом месте не пришлось, комната практически не отличалась от той, что была у нас до этого. Те же 8 кроватей, из которых 5 сразу заняли и на шестую просто бросили сумку с вещами. Те же кровати, те же маленькие шкафчики в метр высотой с пятым измерением — расширителем пространства и функцией «акцио». Отдленный тонкими перегородками, сан узел с огромной ванной.

На дворе стояла ночь, с момента нашего отбытия прошло всего несколько часов — сейчас шел пятый. Пять утра. К одиннадцати нужно было вставать на пару. И мне казалось, что вставать я не буду — пусть эта старая карга-шаманка хоть потонет в собственной слюне, которой будет брюзжать на меня в следующий раз. Мне нужно поспать. Столько, сколько потребуется, даже если это будет несколько суток. Пошло все нахер. Большой и друидский. Тьфу, не туда думаю. И тут эти зеленые…

Но все же книгу перед сном я открыла, пусть и не по тому предмету, который собралась прогуливать. Нужно было готовится к мозгоебле по мирографии через 2 дня.

Все таки забавное это место. Вот ты чуть не умер пару часов назад, но вернулся живой и теперь тебе нужно забить на все свои переживания и учится дальше. Очень странное ощущение, которое больше всего напоминало внезапное пробуждение. Вот ты спишь, видишь прекрасный сон, тут тебя выкидывают на мороз, потом заносят внутрь, укрывают одеялом, целуют в лобик и желают добрых снов. А ты все никак не можешь отойти от шока. А что произошло-то?

— Эй? Ты как? — Стас опустился на край кровати — взгляд сразу пал на перебинтованную грудь.

— Почему на тебе рана? — я отбросила книгу на тумбочку, подалась к нему вперед, — Тело же было не твое!

— Слишком крупно мне эта хвостатая зарядила, — парень поморщился, — перенеслось на душу. С нее на тело. Проявилось даже не сразу, я чуть не свалился, когда проявилась — ладно в лазарете был, меня Лу быстро заштопал. Но это не отменяет моего вопроса.

— Странно, — честно призналась я, пожимая плечами, — Это было прошлое. Все настоящее. Все угрозы реальные. И Сарация… знаешь, она сказала такую фразу, что меня там быть не должно было.

Стас удивлено выгнул бровь.

— Ну, когда мы передавали письмо. Еще эта печать на конверте. Кристофер оставил там свою, а лисицу сильно на нее тригернуло. Настолько, что мы бы там все остались, если б не отправили туда астральных клонов. Она по любому поняла, что мы не настоящие.

— Не думай об этом, — он тяжело вздохнул, едва заметно морщась, — Просто забудь об этом дерьме как о кошмаре. И все. Ладно?

— А ты? А ты сможешь?

Кажется, я задела за живое. К глазах кэпа промелькнула недобрая тень. Которую он, впрочем, быстро прогнал.

— Очень постараюсь.

— Вот и я обещать не могу. Можно тебя попросить?

— Да?

— Засни сегодня со мной. Пожалуйста.

Он слабо улыбнулся, потрепал меня по голове и на пару секунд мне стало настолько тепло, что я почти забыла обо всем этом ужасе. Об этой мерзости, крови и плоти, что порой проносилась прямо перед глазами.

Я очень много раз, на самом деле много, оказывалась на пороге Костлявой — да и не только я. Любой из нас. Мы сидели в пыточных, попадались страже, сражались с людьми и существами много лучше нас, но никогда не отчаивались. Каждый знал, что за секунду "до" ворвется кто-то один или же вся команда и он будет спасен. И ему помогут. Переведут атаку на себя, подставятся и дадут перевести дыхание. Нам страшно до усрачки, порой настолько, что все конечности немеют от ужаса. Нам больно от того, что мы беспомощны против некоторых врагов. Но одна из самых важных вещей в этом мире — не сдаваться. Не отчаиваться и верить, верить и еще раз верить в тех, кто рядом. В тех, кто делит с тобой еду у ночного костра, разглядывает звезды, согревает дыханием руки. В тех, кого можно назвать семьей — в Команду. И в стенах Кэрона это не просто красивые слова, у нас тут лирике не место. Особенно на заданиях. Да и когда ты в самой академии тоже.

Я заснула практически сразу же, прижавшись к братцу всем телом, почувствовав в районе задницы что-то твердое. Хочет. Прекрасно знаю, что хочет, но пока что пойдет на свой собственный. Для него моя жопка была бы одной из многочисленных галочек в длинном списке, а я не Леся. Вроде девственность сестра потеряла примерно в четырнадцать, с кем-то со старших курсов, с тех пор вошла в раж и даже сейчас не ограничивалась одним Владом. Да и он тоже времени зря не терял. Полигамия, это весело, знаете?..

А разбудило меня противное попискивание часов. Аппарат коробило от количества уведомлений о сообщениях, что приходили на него. Но я только отключила звук — как я и говорила, пошло оно все. Впрочем, краем полусонного глаза я успела отметить время — я спала двадцать часов! Рекорд двухгодичной давности побит, в прошлый раз это было около пятнадцать.

Раз. Дверь открылась практически бесшумно. Кастиэль? Да вроде нет…

Два. Я начала было приподниматься на кровати и оборачиваться.

Три. Перед глазами что-то полыхнуло, я вскрикнула. Не особо слабая, но и не сильная ударная волна отфутболила меня метра на два, больно приложив плечом об угол соседней кровати. Под противный звон в ушах я успела отразить молнию, метнувшуюся с противоположного края комнаты — Ульяна. Девочка встала рядом со Стасом, с которого моментально сошел сон. Он хмурился, держа в руках свой полуторник. Парочка стояла чуть впереди, давая мне время оклематься, а посох даже в призыве не нуждался, сам прыгнул ко мне в руку, принимая боевую форму. Шар на конце осторожно замигал и я поняла, что состояние тумана мое сознание покидает. Чуть пошатываясь, все же поднялась на ноги, взглядом ища своего противника. Но… его не было.

— Что происход…

— Шшш, — зашипела Уля, кивая куда-то в сторону. Я присмотрелась, но ничего не увидела. Ну пол. Ну дальше стоят кровати. Стас быстро зыркнул на меня, потом на сестру и кивнув ей бросился туда, куда указывала девочка. Воздух сотряс страшный рев, уши снова заложило, короткая вспышка, но кэп успел. Рубящий удар я еле видела: слепила эта самая вспышка, но после она пропала и я увидела… нечто. Больше всего оно походило на помесь Ждуна и слизня. Противная жижа грязного цвета, растекалась по полу.

— Это что?! Почему я его не видела? И стоп, какого черта у тебя вообще делает оружие?!

— Не ори.

Посмотрите ка на него, мистер Пафос. Капитан сдул с глаз седую челку и стряхнул с меча то ли жижу, то ли что еще по противнее, и он пропал.

— Господин Директор может идти со своими правилами куда подальше. Особенно после той твари у виртуалки. И что ты имеешь в виду?

— Да то! Я не видела эту дрянь, пока ты ее прикончил. Мерзость, Господи.

— Стой! Не уходи! Я поняла! Я сейчас! Раса! Это спектры зрения!…

Последние слова Ульяна говорила, уже убегая из комнаты. Все еще не до конца проснувшись, я не понимала что происходит. Голова немного кружилась.

Прочитав сообщения на часах, мне захотелось бросится девочке в догонку.

Объясню. На подвальном этаже общежития старших курсов располагалось несколько помещений: что-то вроде бассейна, оружейная, пыточная и небольшой зверинец. Жили там тварьки уровнем от безобидных насекомых до молодых гидр. И видимо то, что я сейчас созерцала — остатки одной из них. В коридор соваться не хотелось, но видимо Стас, осознавший тоже, что и я бросился из комнаты вон, вновь призвав клинок. За сестрой, видимо. Я хмыкнула. Об одежде он не позаботился, а в трусах сейчас был только потому что месяца два мы с Ульяной мыли ему мозги, что член, да еще временами и вставший — вообще не то, что хочется видеть с утра, когда только-только продираешь глаза. Ладно я, еще переживу, но она-то ему сестра!

Вздохнула, собралась с силами, сжала посох покрепче и последовала за капитаном. Не сидеть же у окошка в ожидании ребят.

«Лесь, вы где?» — я набегу коснулась виска, следуя за едва уловим следом Стаса, который уже успел куда-то пропасть с поля зрения.

«В основном корпусе, а что?»

Судя по довольно уставшему и сонному голосу сестра, в отличии от меня, пар сегодня не пропускала. Мда. Что-то идет не так.

«Тут зверинец разбежался с подвала, так что будьте по осторожнее при возвращении. Тут куча милых и не очень тварек»

«Класс, — недовольно забурчал Влад, — Самое интересное пропускаем. Их всех загонят часа за три, будь уверена. Ну, основную массу. А нам еще две полки сидеть»

На слове «нам» парень сделал достаточно мощный акцент.

«Я тоже иногда имею право прогуливать, отвали. В общем, инфу донесла"

Связь обрубилась. Коридор и правда выглядел довольно комично. Куча всякого милого и не очень тусила на стенах, потолках, как у себя дома. Я чуть не навернулась, запнувшись об тонкую паунику, натянутую от стены до балкончика.

Так, слишком много рассказывать. По порядку. Блок для старших курсов несколько отличался от нашего «В». Это было квадратное здание… без середины. Во внутреннем дворе, обычно, царила полутьма и только в полдень тут было солнечно и даже жарко. Так что стены в этот раз находились только с одной стороны — напротив были резные перила квадратного балкона, которые обхватывали весь этаж. Лестниц не было — крылатые добирались до своих комнат сами, а рас, не имеющих за спиной две дополнительные схему костей было мало, да и все они ограничивались третьим курсом. Некоторым искусственно их наращивали, у некоторых они пробуждались из-за слишком большого скопления маны в воздухе. Организму было просто некуда ее девать, так что каждый, поступивший в Академию, обрекал себя на многочасовое мучение с хрустом костей, кровью и адской болью. Ну, если не успевал добежать до лазарета — тогда наш неизменный служащий ядовитой змейке постоянно колол ему что-нибудь, что бы пациент не орал как резаный и не мешал Лу наслаждаться обществом книг, стерильности помещения и каких-нибудь умных личностей. Обычно он говорил с ними через сознание, отчего первое впечатление о нем — шизик.

Не буду перескакивать с темы на тему, потому как наш лекарь требует вообще отдельного разговора. Так что здание в целом простое — на первом этаже располагался небольшой сквер. Деревья прорастали прямо сквозь каменные плиты и их обломки специально не убирали — делали скамейки. Самое высокого дерево было примерно в 8 метров. В основном это были кустарники, ростом со среднего друида, но пышные, с большой кроной. Или как там это у больших кустов называется… Площадью парк занимал сотку метров квадратных. Или около того, точно утверждать не берусь, специально не мерила. Только загвоздка в том, что повернешь на небольшую тропинку и попадешь в лес, из которого потом выбираться несколько часов. Когда-то давно какой-то друид-старшекурсник развлекался, но шутку решили оставить.

Только вот сейчас этот портал в лесную Нарнию был ой как не кстати — половина зверья сбежала туда, в любом случае. И надеюсь студентов не заставят вылавливать их.

Я сиганула с высоты примерно этажа сорокового, в полете раскидывая крылья и зависая над макушкой дерева. Брат унесся прочь — ну и хорошо. Всякие пушистики, ползающие по стенам и сильно смахивающие на старого-доброго Лунтика меня напрягали, еще не хватало услышать их хор «Я родился». А потом они выползли из своих клеток и нашли много новых друзей… тьфу, не в туда думаю.

Пролетев через ворота, я направилась к зданию библиотеки. Одному из многочисленных. Это стояло на утесе и на мой взгляд, было самым красивым, что я видела за время пребывания в этом мире. Мрачноватый замок с одной круглой и большой башней над самым обрывом. Внизу плескалось море, уходящее в неизвестность. Я не бывала на других материках, карты говорили, что их еще два. Планета была чуть меньше Земли. И в основе своей ее покрывала вода.

Ветер бил в лицо, полностью от него не спасали даже шлем. Невидимый, правда. В конце концов тебе же нужно нормально дышать, когда ты летишь на огромной скорости — активировался он автоматически при взлете, был невесом и больше по ощущениям походил скорее на пузырь, который надевается на твою голову. Ветер забирался под ворот рубашки, иногда пытаясь ее сорвать.

Летать я училась достаточно забавно. Когда на 4 курсе у меня прорезались крылья, Леся заявила, что научит меня так, как ее учил директор. Метод, мол, эффективный. Но вместо полигона мы направились вверх по этажам — на крышу основного корпуса. Что было дальше догадаться не так уж и сложно — маленькая зараза под предлогом «смотри, как красиво», подтащила меня ближе к краю и просто спихнула меня с карниза. Пришлось импровизировать.

«Стас, где ты? Нашел Ульяну?»

«Ага. У нас не плохие новости. Давай во второй зал, найдемся там»

Я только вздохнула, взмахнула крыльями, перейдя из планирования в планомерное шевеление косточками. Утомляет, на самом деле. На месте я была через 5 минут, потом еще какое-то время плутала по коридорам. Замок был выдержан в готическом стиле, статуи всякой нежити смотрели на меня из ниш коридоров, факелы до конца не освещали узкие коридоры, а темный камень кладки создавал зловещую ауру. Под стать смотрительнице этого места. Ниха, молодая на вид дракониха, носила длинные черные платья, украшенные камнями, чаще со шлейфом, знала все о манерах, этикете и была объектом восхищения со стороны Ульяны — вроде как девочке предлагали учится у нее, вступить в команду лингвистов и постегать простоты языков и прочих знаний, но проклятая выбрала нас. За что я ей безмерно благодарна — понятия не имею сколько раз Уля своими знаниями вытаскивала наши жопки.

— Что у вас тут? — я подсела к парочке за стол, врубив настольную лампу над своим стулом.

«Сонный ветер, щекоча, забредает в арки… Сонный город отражается в витраже»

Строчки стиха, которые неизменно ассоциировались с этим место. А именно — с залами. Местами скрипящие лестницы, массивные перила вдоль них. Вверху вместо окон — витражи. Прекрасные витражи с изображением каких-то существ, на которые хотелось смотреть и смотреть. На некоторых, я точно знала, прошлые директора. На других — великие воины и ученые. Они держали в руках оружие, книги, другие предметы и каждый раз вызывали неизменные восторг. В залах царил полумрак, компьютеров тут не было, только лампы освещали столы теплым светом — это было царство книг, дань авторам и писателям. Все таки Кэрон был такой разный. Вот вроде везде господствуют технологии, последние их модели, а здесь — все было пропитано стариной и магией. И мне нравилось это место. От него веяло каким-то уютом, пусть иногда и проскакивали нотки зловещести в коридорах.

— Ты в курсе, что у некоторых рас зрение работает по другому? И они видят не все, что происходит вокруг? — глаза у Ульки блестели как у маньяка, который в темном переулке спалил длинноногую красавицу, — Это как… ну… я не знаю… синестезия, может быть.

— Короче, — перебил ее Михеев, — По этому признаку вполне можно определить твое происхождение. Миронто, та дрянь в комнате, перемещается в подслое реальности, который, по сути, можно взять за спектр. Ты не можешь видеть то, что в нем происходит. Объясню проще — помнишь с полгода назад, на зачете у шаманки некоторые факты плавали прямо в воздухе голограммами, а ей хоть бы хны? Она тоже не видит некоторые.

— Так что я немного покопалась… и есть несколько — мистееры, ронго и прочее. Многие передохли слишком давно, так что самым возможным вариантом будут хэлы.

— Да ну, — я скептично фыркнула, — В таком случае почему то я не могу превращаться в туманчик и менять форму тела, как вздумается?

— Не-не ты подумай! — Уля схватила меня за руку, — Помнишь ты говорила, что мир, который ты видела в капсуле был слабо наполнен магией? Солнце было одно? Теперь еще пара логических заключений. Вы с Лесей сестры, у нее есть такая огненная магия, которая замечена только за фениксами. Ты у нас рыжая, не только телом — твоя изначальная оболочка была рыжей. Часть следа птичек, они часто бездушными рождаются. Черные волосы? Хелам было запрещено совокупляться с другими расами, да и сейчас нельзя. Ты красила их, что бы укрыть этот факт.

— Херня какая-то, — пробормотала я, поджигая косяк, — Уль, это слишком… натянуто что-ли. Хоть и доля логики тут есть.

— А теперь! Я тут покопалась в тебе, не ругайся, ладно? Знаешь сколько твоей душе?

— Понятия не имею.

— Несколько миллионов лет. И твое рождение с небольшой погрешностью совпадает с попыткой революции Огня, так что успокойся, — девочка улыбнулась и запустила руку мне в волосы, — Была наверное революционеркой или типа того. Тогда много голов полетело.

— Утешает, — я вздохнула, опустив голову. Ну, такая история лучше, чем ничего. Лучше, чем теряться в догадках, — Спасибо. Ты прелесть.

— Я знаю, — Михеева улыбнулась, подперев руками голову.

В корпус, от греха подальше, было решено не возвращаться. Бесцельно шататься не хотелось, поэтому Стас утащил нас на последнюю пару в расписании, да и то с опозданием. Нюрфимида — статная дама с седыми, длинными волосами, обычно высоко заколотыми, приветствовала нас испепеляющим взглядом. Она носила одежду, что больше всего походила на старые японские наряды и вообще смахивала на гейшу временами, но только иногда. Лицо ее давно утратило некогда прекрасные черты, покрылось слабо видными морщинами и желтые глаза излучали спокойствие, добродетель и желание прибить парочку обозревших студентов.

Плюхнувшись за парту, я выдохнула и слабо улыбнулась. Жизнь шла своим чередом.

Глава 8

Раз в год, а именно двадцать третьего Монахо, в Кэроне объявлялся выходной. Для всех. Расписания не было, даже дополнительный факультеты отменялись, а они велись даже в каникулы. Не важно выпадал на этот день зачет, экзамен или еще что-то, оно отменялось. Исключений не было.

Дело в том, что история этого универа довольно таки кровавая. Основали ее пять Хранителей Знаний: Рыцарь, Убийца, Автор, Лекарь и Вор. Это ребята, которые были настолько хороши в том, что знали и делали, что были наречены теми, кто хранит знания о своем деле. Они до сих пор есть и их гораздо больше, но это другой, достаточно долгий и местами нудный разговор, требующий множества нюансов. Суть в том, что эти люди (расы другие, конечно, но будем говорить обобщенно — существо разумное, именно такое понятия в мирах носит это слово) отстроили здание, набрали учеников зачастую из бедных сословий. Тех, у кого был талант и предрасположенность к чему-либо. Рыцарь учил чести, защите и нападению, нес светлую мысль о достоинстве, держании своего слова. Убийца обучал различным техникам стирания с лица земли неугодных ученику, или его будущему заказчику. Автор была боевым Писателем, объясняла своим студентам как обратить слова в силу, и как простая фраза может многое решить. Как колдовать одной силой мысли, используя вместо меча и щита лишь перо с чернилами. Лекарь готовил врачей, делая упор на полевую хирургию, но преподавал еще и травничество. Вор учил не только как обнести богатого на улице, но и украсть информацию, использовать ее во благо или вред кому-либо.

Учеников было не особо много, наберется может несколько тысяч, так что магам такого уровня даже разрываться не приходилось, они просто разделяли сознание и вели по несколько пар одновременно. Система образования с того времени не поменялась от слова совсем. Студенты так же делились на команды курсу к шестому-седьмому, жили вместе, ходили на совмещенные пары с другими, образуя некоторые группы.

Первыми закусились Автор с Убийцей. История умалчивает о причине, даже о части последствий, но первое столкновение ограничилось убийственными взглядами и тем, что Лекарь их разнял. Ученики, разумеется сразу смекнули что к чему, и перешли в состояние холодной войны, которая иногда вспыхивала горячими точками столкновений. Юные дарования пера и меча ненавидели друг друга потому, что друг друга ненавидели их наставники. Ничего не обычного. Классика. Еще через какое-то время парень с потока убийц зарубил какого-то недоброжелателя-писателя и у Автора пригорело. За разбирательством она отправилась к самому Убийце, на что тот только пожал плечами и ответил, что раз ее убили — была слаба и учится у него в школе не достойна. Чувствуете чем запахли слова «у него»? Правильно, пиздецом. Вскипев, дама раскатала его лучшую группу в мясо, мол эти что, тоже были недостойны? Их там было, к слову, 7 человек и все вместе они и двух минут не протянули. Убийца показал зубки, кинулся на Автора и Лекарь на этот раз не успел — парочка разнесла добрую половину основного корпуса своим боем, студенты тоже подтянулись. Через пару дней трупы пришлось собирать трем сторонам, оставшимся в стороне, потому что как Убийца был убил (охохо обожаю каламбуры), а горе-писательница куда-то свалила, не оставив никакой весточки. Миры, к слову, до сих пор гадают жива эта дама или нет и если нет, то где новый Автор, поскольку свою силу Хранители знаний должны передавать другим. Вор через какое-то время плюнул, скрыл свою личность и тоже отправился куда-нибудь подальше, оставив Рыцаря с Лекарем самим разгребаться с его студентами и другим дерьмом. Парочка погрустила, объявила каникулы на год, распустив всех учеников, которые еще больше запутались. Ушли в запой, вернулись из него, пробежались по старым знакомым, набрав еще учителей, вернули всех обратно и назвали наконец академию «Кэрон». Хотя, звучит она как «Кэрьен», что с древнейшего означает «Достойнейшие», но это лирика. Старое название «Академия Пяти» стерлось из времени и книг, но по непонятной и очень сильно интересующей меня причиной, Кристофер все это знал.

Хотелось бы, сказать, что это случай резни один, но нет. За многомиллионную историю Кэрона на него далеко не один раз случались нападки и извне. Миры и правители миров, которые считали себя очень умными и сильными, бросали на нас лучшие силы и лучших воинов, но как-то не срасталось… Всякий раз особо умные правители получали пизды и удалялись либо ни с чем, либо с огромными потерями, а академия раз за разом выходила сухой из воды. Но жертвы были, разумеется. Не в таких количествах, как у врага, но люди все же погибали, порой даже преподаватели.

Поэтому каждый год в один и тот же день и час объявлялся выходной и все приходили в Аллею Павших. Находилась она в нескольких километрах от самих многочисленных корпусов Кэрона, но при этом тут часто можно было встретить студентов, даже туристов и в обычные дни. Сама Аллея представляла из себя огромные, величественные деревья, растущие в две линии. Огромные стволы состояли из более маленьких, переплетались между собой и уходили на метров 10 в высоту. Там уже тянулись к друг другу ветви, некоторые сплетались и образовывали под собой вечную тень и прохладу — защиту от постоянной жары, что царила на этой планете. Листья тоже были не обыкновенны — среднего размера, чем-то похожие на дубовые по форме, они слабо мерцали, переливались разными цветами и перешептывались. Не как метафора или какой-то другой оборот речи, а действительно переговаривались, каждый на своем родном наречии. В каждом таком листочке жила душа, даже не одна тех, кто когда-то умер, отстаивая стены академии. И каждый год им воздавалась честь и память, директор произносил достаточно пафосную речь о том, что нужно ценить, что имеешь, затем поднимал руку, из которой со слабой резонацией звука вырывалась золотая пыль. Она растекалась туманом вокруг, поднималась вверх и впитывалась листьями. Посещение церемонии не было обязательным, поскольку все равно все ученики бы не поместились. Приходили те, кто хотели и обычно это были младшие курсы. Старшие оставались в корпусах, наблюдая за всем с многочисленных экранов.

Я тоже была в числе тех мелких, которые восторженными, огромными глазами следили за этим процессом в живую, и в груди селилось чувство восторженности и гордости. Правда, не понятно за что — никого из них я не знала, но оно было и приходилось с ним мирится. Возможно я гордилась самим местом, самой академией — ее нравами, традициями и атмосферой. Вот тебя обучают рунам, различным практикам как быстрее и эффективнее создавать и применять их в бою, а вот ты в симуляции пульта управления боевого дредноута или еще какого-то корабля. И вот эта тонкая грань между магией и технологией, которая тут царила мне очень нравилась. Как-то раз Стас нашел несколько фильм с Асшара, вечером было ничего делать, решили посмотреть. Там я услышала одну фразу: «Ваши предки называли это магией, ты называешь наукой. А я прибыл оттуда, где это одно и тоже». Только в моем случае я переместилась туда, где это одно и тоже. И это замечательно, на самом деле.

Я думала, что этот день пройдет гладко. Без внезапных утаскиваний преподами, без подстав от судьбы-матушки и прочих неприятностей. Это был единственный день в году, кроме каникул, когда нам всем официально можно было свалить из академии и побродить по городу. Сиопий был замечательным, красивым и интересным. От различных лавочек с милыми на вид побрякушками, которые могли при правильном использовании пол мира разнести на нано-атомы, до обычных уютных кафешек, которые тавернами назвать язык не поворачивался. Разумеется, мы выбирались и в другие дни, редко правда. Когда не стояло по несколько пар от заката до рассвета или между ними были большие окна.

Город находился в двадцати километрах, или как тут говорили в четырех миро. Считайте сами, что чему равно. Я так и не привыкла в обыденной жизни к местным исчислениям всякого расстояния, массы и так далее по списку. Обходилась как то Асшарскими, правда, на всяких контрольных это играло со мной злую шутку. Не один раз я потом спорила с учителем, что решение-то правильное, просто в других измерительных единицах.

В Сиопии мы разошлись. Олеся по традиции утащила меня пить кофе в местную забегаловку, достаточно, кстати, уютную. Что нравилось мне больше всего в ней — так это совы. Ооооочень милые совы, которые были повсюду и легко могли усесться тебе на плечо и угухать. Вот думай после этого — перекурила или правда пернатая на тебе сидит. Хорошо освещенное помещение на первом этаже невысокого здания, с окнами от пола до потолка. Столики на двоих или четверых — мы выбирали крайний у окна, заказывали кофе, какой-нибудь десерт и на время забывали, что завтра нас вновь ожидает трешовое обучение. Хотя кофе это относительно. Напиток был крайне на него похож, но чуть более сладкий сам по себе, как будто в него присыпали ложки три сахара. Но сестренке и этого было мало — она добавляла еще две, буркала «отвали, я сладкоежка» и улыбалась. В такие моменты я любила ее еще больше.

Парни, с совершенно заговорщицкими лицами свинтили куда-то в северную сторону, там продавалось оружие, стояли кузни, ювелирки и все прочее, связанное с металлами и камнями. Ульяна направилась к книжным — как обычно потратить все накопленное на какую-нибудь старую книгу, написанную на хрен пойми каком языке. Потом она не будет вылезать из нее несколько дней, в конце выяснится, что языка она до этого не знала и учила по ходу чтения. Я, как обычно, буду тихо охуевать от происходящего.

Двадцать третьего числа цены на все существенно поднимались. Как раз из-за студентов — все прекрасно понимали, что у кэроновцев водятся деньги, погулять им захочется, поэтому выбора у них не будет. Если обычно наша посиделка с Лесей обходилась максимум золотых в десять, без учета чаевых, то тут могла дотянуть и до двадцать- зависело от того, дождались мы обеда в академии или нет.

— Два мифио, пожалуйста. И по шоколадному пироженному каждой, — обратилась я к эльфийке, что подошла к нам. Сестра искоса разглядывала фигуру девушки, я уже даже не удивлялась. Ко мне не лезла между ног — и ладно. А официантка попалась симпатичная — с острыми, аккуратными ушками, белыми волосами, убранными на затылок и миниатюрной, но не плохой фигурой. Кажется, кто-то сегодня получит хорошие чаевые — внутренне я усмехнулась.

— Девушки желают что-нибудь еще? Вина, закусок? У нас сегодня акция на драконье, — ангельским голоском спросила эльфийка.

Леся тихо вздохнула, отвернулась, закусила губу. Нимфоманка. Я пригляделась к бейджику.

— Спасибо, Миоронса, не нужно. Если потребуется, мы подзовем вас. И будьте добры, принесите пепельницу. Насколько я помню, у вас можно курить.

— Как девушки пожелают, — она мило улыбнулась, я успела углядеть маленькие клычки. Полукровка или нарощенные, интересно? Официантка удалилась, Олеся выдохнула, опустив голову.

— Что с тобой? — я улыбнулась, — Влада не хватает?

— Он усиленный боевой курс взял. Ты слышала последние две недели стоны из ванной? Я тоже их не слышала. И нигде в других местах тоже.

Сестра нахмурилась, скосив взгляд к барной стойке. Скорее всего на того парня, что в костюме натирал винный бокал.

— И почему у них всех такая манера принимать заказ? — задумчиво спросила я больше себя, чем Лесю. Сестра все же оторвалась от созерцания оголенных рук кого-то среднего между эльфом и драгом, и ответила.

— Это еще со времен рабства осталось, когда официантами были только рабы хозяина заведения. В Кэроне этого давно нет, как и рабства, да и не было вроде никогда. Но почему-то такое обращение превратилось в одну из форм этикета гость-официант.

Через пять минут принесли кофе, пофиг, что называется по другому. Я осторожно сделала первый глоток — горячий.

— И? Как это понимать?

— Что именно? — я опешила, сестра смотрела на меня как-то странно.

— С каких пор ты зовешь Михеева к себе в кровать?

Я зависла, припоминая события трех-недельной давности. Было такое.

— А нельзя? Мне было грустно.

— Знаешь, как он обычно особей другого пола утешает?

— Леся, — я поморщилась, нажав на пепельнице небольшую кнопку. Нас окутало воздушным барьером с фильтрацией воздуха. В данную секунду я загрязняла экологию, какой-то всеми забытой планеты. Обычно «вентиляция» переносилась в такие места, — Сколько раз мы с ним спали вместе? Знаешь, поговорка по кэрону ходит — Михеева на чай не зови, новым позам из Камасутры научишься. Все еще не знаю ни одной.

Сестра прыснула, синхронно со мной вытаскивая сигарету и подкуривая от огонька на пальце.

— Ну да, в целом это правда. Он после этого задания в Фаре разошелся, видать в башке Вестейда действительно много чего было.

— Кстати про всю эту порнографию, — я полезла в рюкзак, достав тетрадку, — я тут выцепила семейную печать Кристофера.

— Серьезно? — Леська чуть ли не вырывала у меня ее и рук, пролистала, достав небольшой пергамент из середины, — Забавно. Найдем Ульяну, спросим, может знает.

— Незачем, — я выдохнула дым в сторону, забрала у сестры листок, положила его на стол, — Тут две буквы, это ежу понятно, при более детальном рассмотрении можно даже две фамилии углядеть. Только вот…

Я закусила губу, убрала распустила волосы и принялась собирать их снова в хвост, плюнула на затею и убрала их за уши.

— Только что?

— Херня какая-то получается, откровенно говоря. Я по истории великих домов с год назад хорошо упоролась, гербы чуть ли не с закрытыми глазами рисовать могла, хоть и криво — так себе из меня художник. Тут их два — Вестейд и Фон Лин. Хрень заключается в том, что этого союза не было никогда. Вообще никогда. Потому что до Тэмэана всех бастардов признавали, у них была двойная фамилия, а тот, что при власти сейчас их просто убивает.

— Думаешь, наш директор очень хитрый сперматозоид? Хотя погоди.

Она замолчала, подошла эльфийка. Одарив сестру самой невинной и милой улыбкой из разряда «Сделайте это со мной, госпожа» она поставила перед нами десерты, легко поклонилась и удалилась. Я удивленно проводила официантку взглядом.

— Она только что…?

— Ага.

— Ух, — Олеся снова закусила губу, в глазах загорелся огонечек, — Кажется я сегодня ночую в городе, а завтра прогуляю парочку занятий.

— Не прогуляешь, у нас завтра только с пяти дня первого полудня занятия, так что времени у тебя будет вагон. Так что тебя там напрягло?

Кофе уже чуть остыл, так что я спокойно сделала два маленьких глотка, и приступила к поеданию вкусняшки.

— Он не друид. Вернее… Короче.

Сестра на всякий случай огляделась, щелкнула пальцами и на нас опустился еще один купол, на этот раз звуконепроницаемый. Директор академии считался по праву вторым правителем этого мира, учитывая его вклады в развитие, за все время существование этой должности. Хотя власть тут была больше формальная.

— Мы курсе на пятом, после того, как он в очередной раз дал нам люлей за определенный косяк, с Уляной решили порыть под него говна. Ну так, что бы было. Первое за что взялись — это определение его семьи, расы и так далее. Но сделать этого не смогли. Помнишь он раскрывал крылья, когда мы вернулись из прошлого? Ничего странного?

— Да…

— Он состоит из дохера рас. Кристофер настолько химера, что лучшие эксперименты великих алхимиков нервно курят в стороне.

Вот оно как. Я удивленно хмыкнула, отправив в рот кусочек. Забавно получается, потому что ко всем преподавателям обычно положено обращаться по фамилии и «профессор», а Крис… Он Кристофер. Либо директор. В уважительной форме. И все. Но это уже из банального, что в принципе напрягает, если начать задумываться о том, кто он такой. Это, конечно, не было главной тайной моей жизни, были вопросы и поважнее, но все равно интерес к этому не угасал, а только рос с каждым годом.

— А если так, то почему он пользуется этим гербом? И помнишь, как отреагировала Сарация? Она полу — удивилась, полу — испугалась, но скорее первое. Не думаю, что она вообще чего-то боится.

Меня передернуло. Эти холодные глаза я вряд ли когда-нибудь забуду.

— Не знаю. Опять же, найдем Ульяну — может быть она еще что-то знает, — Олеся как-то устало вздохнула, потушив сигарету, которая мгновенно исчезла вместе с моей и пеплом. Пизда экологии какой-то планеты.

«Девочки, вы где?» — говорил Кастиэль обеспокоенно.

«Где обычно, а что? Случилось чего?» — Я напряглась, похоже гадостей было не избежать. А так хотелось.

«Я не могу Ульяну дозваться, никто не может. Она не с вами?»

Я видела как напряглась сестра, медленно поставив чашку с кофе на блюдечко.

«Мы опять оставили ее одну» — сухо констатировала Олеся, уже роясь по карманам. Достала несколько монет, бумажку, ручку, что-то написало, бросила все это дело на стол и кивком головы показала мне подрывать с места.

«А?»

«Ты еще не ходил с нами, — Стас злился, видимо на самого себя, — Отрываемся от дел и ищем ее. Быстро. Все помнят, чем это кончилось в прошлый раз»

Да, я помнила. Площадь потом восстанавливали еще с неделю руками, без какой-либо магии, местные жители, а рядом летали верные дроны Кристофера, следя за работой. Все никак их жизнь не научит.

Мы выскочили из кафе как ошпаренные, под удивленные взгляды других гостей и персонала.

— Куда?

— Давай на ту площадь, вероятнее всего будет.

Ульяна… не обычная девушка. Крайне. Я в подробностях не знаю, но родителей они со Стасом потеряли в детстве. Кто-то проник в дом, завязался бой, в результате которого разнесло половину здания в щепки, вторая существенно покренилась. Стасу с Олесей было по шесть лет, Уле того меньше — почти исполнилось три. Умный ребенок развивался очень быстро, так что по мышлению можно было сказать, что шла она на ровне с братом. Что произошло точно не знает никто, ни Михеев, ни сама Ульяна, но через два часа, когда прибыла стража из под завалов вытащили только четверых. Их отца разнесло на атомы, мать просто убило, Стаса оглушило и придавило обломками, Олеся была в состоянии, близком к контузии. А Ульяна… она не была ничем придавлена, лежала просто без сознания, но ее никто не решался взять на руки. Волосы, ранее светло-русые приобрели несколько цветов сразу, от нее разило магией, о которой не принято говорить — что-то вроде запрещенных заклинаний во вселенной Поттера. Проклятая. Потом нашелся один «храбрец», девочку вытащили. По пробуждениювыяснилось, что глаза обратились странной формой гетерохронии, так же пестрили множеством цветом, но в основе своей, что и в волосах преобладал голубой. С тем, как она росла у Ульяны проявились и симптомы — целый букет психологических заболеваний. Проще сказать, чего у нее на данный момент нет. Шизофрения, социопатия, временами бьющая так сильно, что она не может даже смотреть на тех, кто находятся рядом в этот момент. Биполярное расстройство, не может фильтровать речь и говорит все, что думает. Вспышки агрессии и еще куча всего, сезонного, так сказать. Она сильно загонялась из-за этого, потому как друзей теряла ровно в тот момент, что и находила, если вообще кто-то заговаривал с ней не с целью оскорбить. Для местных она была как ведьма для католиков, которая колдует прямо на улицах, вообще не стесняясь. Только тут вместо колдовства была внешность.

Короткие крики мы услышали за квартал до площади.

«Нашли. Красная площадь»

Раскрыв крылья, Олеся рванула вперед, я за ней. Картина была ужасающая и до сих пор поражающая меня. Вокруг столба по центру собралась толпа, из-за макушек видно, как взлетает хлыст, потом звук удара и крик.

— Какого черта?!

Девушка приземлилась не особо легко, сверху закрывшись крылом — хлыст прошелся по перьям. Мужчина, державший в руках оружие, опешил на секунду. Возможно, впервые видит разгневанного студента. Сестра тяжело дышала, от крыльев разило жаром за несколько метров. Я встала рядом, но менее пафостно — продралась через толпу любителей зрелищ. Уроды.

— Я даю тебе ровно двадцать секунд, что бы извинится и бросить хлыст, а тех, кто бил еще — выйти вперед, — прошипела Леся, приводя посох в боевую форму, — Вы все понимаете где я учусь, не шутите.

В толпе обеспокоенно зашумели. Кто-то бросился бежать, другие топтались на месте. Пара мужчин неуверенно сделали шаг вперед.

— Тебе что сказали?! — Олеся подалась вперед быстрым шагом, схватив человека с хлыстом за воротник, — Ты не понял?

— Она отродье.

Ох, зря он так. На секунду я почувствовала вспышку ярости, от которой поплохело, а потом увидела, как мужик валяется в ногах у сестры, держась за пах. Вены на голове и шее вздулись, из под рук по ткани сочилась кровь. Всмятку.

— Еще желающие?

На всякий случай раскрыв крылья и переводя их в боевой вид, я повернулась к Ульяне. Девочку била крупная дрожь, еле держали ноги, руки веревками закреплены высоко над головой так, что бы она вытянулась по струнке. Длинные волосы частично закрывали оголенную, израненную спину, рубашка валялась метрах в трех от столба. Она не любила носить доспехи. Пустив сквозь ладони лечащие чары, я чуть подлетела вверх, разрезав веревки небольшим кинжалом, который больше годился банки консервные открыть, чем в оружие. Собственно, поэтому у меня его до сих по и не отобрали.

— Глушилка, — забормотала девочка, сразу же рухнувшая на колени от обхватившая столб руками, — Опять глушилка.

Ульяна зажмурилась. Я накинула ей на уже начавшую заживать спину рубашку, она никак не отреагировала, продолжая что-то бормотать. Ладно, тут уже Стас разберется.

По площади прокатилась энергетическая волна, сбивая толпу частично с ног. Звон стекла — окна в соседних домах повылетали. Я обернулась. Михеев, с Владом и Кастиэлем, быстро шел сюда, обнажая меч. Вид у него был совсем не добрый. Я внутренне вздрогнула — кажется, площадь сегодня опять в крови. Не зря же ее Красной называют.

Глава 9

Умные граждане бросились в рассыпную. Мужчины, что вышли вперед по просьбе Олеси тоже было дернулись, но с места не сдвинулись. Я посмотрела на Ульяну — та пыталась застегнуть рубашку, закрыв волосами небольшую грудь. Мне было ее жаль. Почему люди, толком ни в чем разобравшись, берутся вершить суд? Она же не выбирала, не принимала это проклятье добровольно, что возможно — в таком формате оно даже некоторую силу тебе дает. Улю наделили им насильно, причем еще в том возрасте, в котором от него не избавится. Она не опасна, ни физически, ни социально. Да, несколько нестабильна психика, но вы же, сука, это только усугубляете, а потом воете про отродье и прокаженную.

— Кто ее поймал? — Стас в плотную подошел с одному из стоящих — человек нервно сглотнул. Еще один вопрос: почему они сначала делают, а потом думают? И есть ли там вообще чему думать?

— Я не видел.

— Не правильный ответ.

Михеев усмехнулся, поднял кнут с земли, играючи ударил о землю. Недавний зачет по владению им он сдал чуть лучше, чем на отлично. Кастиэль тем временем помог Ульяне все таки одеться, Влад о чем-то говорил с Олесей.

— К столбу и на колени, живо. Кроме тебя, — по некому принципу он указал на щуплого драконита, который имел до того перепуганный вид, что казалось вот-вот обделается. Неуверенно и медленно все четверо выполнили… приказ? Стаса, разом отмерев, а кэп направился к своему избраннику, протянув ему оружие, — Бей по их спинам.

Желто-зеленые глаза стали еще больше, на долю секунды в них промелькнуло облегчение. Мы освободили пространство, что бы кнут не задел, парень несколько не умело занес его, посышался первый «щелк» и пара сдавленных криков.

— Еще.

Наказание продолжилось. Для следующих ударов команды уже не требовалось, одежда липла к спинам, пропитывалась кровью. Я чувствовала некое моральное удовлетворение… Площадь снова заполнилась криками и свистом, но уже не довольных зевак, а хлыста. Дракоша даже в раж вошел, глаза нездорово блестели то ли от паники, то ли от наслаждения действом.

— Слушай, — я обратилась к Стасу, — Если придут стражники, пиздим или уходим?

— Пусть попробуют вмешаться, — парень зло сплюнул, — Я им копья в задницы запихаю.

Вопрос отпал. Я тяжело вздохнула, размышляя о выговоре, который нам устроят в академии. В прошлые разы Крис ограничился тем, что просил не попадаться и прочитал нотацию о том, что такое нужно делать в темных подворотнях, а не на людных улицах. С его подачи в прошлый раз площадь и отстраивали — Влад перестарался и не схлопнул заклинание во время. Подозреваю, что специально. В этот раз история наверняка повторится, только вот добавят нам каких-нибудь штрафных санкций или нет — вопрос. Наверное нет, директор в этом плане благосклонен.

Потасовка со стражей была короткой и унижающей. Отряд в количестве десятерых был размазан по стенке на пару минут. Одному из бравых гвардейцев Михеев и правда протолкнул копье куда и обещал. Уж больно его оскорбил словесный выпад в сторону академии, мол, все мы неуравновешенные и должны не учится, а за решеткой сидеть. Не понимаю с чего он это вообще взял, повода вроде не давали… Самосуды законом не запрещены, а только сильно урезаны. Если докажешь, что за дело — гуляй спокойно, тебе может еще даже компенсацию выплатят. Тут факт преступления был на лицо, но каждый раз нас упорно пытались задержать для «выяснения обстоятельств». Вон оно сидит, обстоятельство — дрожит и что-то бормочет под нос. Что еще нужно?

— Хватит, — в определенный момент Стас дал команду остановится, — Ты левша, я вижу?

— Д. да, — драконид кивнул, опуская хлыст. Руки у него дрожжали от напряжения.

— Вытяни ее вперед.

Не до конца понимая происходящее, паренек повиновался и в следующую секунду орал от боли, прижимая обрубок кисти к груди. Студент же стряхнул с меча небольшое количество крови, потом вытер лезвие о рукав рубашки.

— Все, уходим. Кас, у тебя крылья Ульку выдержат?

— Вполне, — ангел чуть поморщился и расправил крылья. Кое где ослепительно белые, ближе к кости темнее — все, что Лу смог сделать. Оперение пошло пятнами.

— Тогда забирай Ульяну, неси лазерет. Луинис уже не первый раз ее будет выводить из такого состояния.

— Ты чудовище!

— Что? — Кэп уже забыл, видимо, про его существование, когда парень всхлипнув, выкрикнул это, допустив ошибку. Свою последнюю ошибку в жизни.

— Нельзя так обращаться с людьми! Это варварство!

— Варварство? — зашипел братец и занес меч прежде, чем я даже успела подумать о том, что может не стоит все таки… Голова парниши прокатилась несколько метров, тело рухнуло на несколько секунд позже. Стас пожал плечами, — Но в одном ты был прав. Я чудовище.

Иногда у меня проскакивала мысль, что у Стаса, как у сестры, тоже не все в порядке с головой.

Ульяну забрали, Кас, взяв девушки на руки, взмахнул крыльями, подняв пыль с дороги и унеся ввысь.

— Я тоже в Кэрон, пожалуй, — Влад хмуро смотрел куда-то в сторону, — Лучше сам Кристоферу об этом скажу, чем начальник стражи опять побежит к докладом. Наврет еще с три короба, расхлебывай потом.

Дождавшись одобрительного кивка кэпа, парень последовал примеру друга, улетев. Леся свинтила, не попрощавшись — наверное к той эльфийке. Мы со Стасом остались одни.

— У тебя есть планы на остаток дня? — внезапно спросил седой, пряча меч в ножны.

— Да вроде нет, — я пожала плечами, убирая Касифа за спину в портупею — мало ли кто еще выпрыгнет, так достать его было проще, чем ждать пару секунд пока посох увеличивается.

— Прогуляемся? Тут недалеко парк есть.

Как ни в чем не бывало. Я улыбнулась. Все таки самообладание этого человека меня порой просто поражало. И ведь по этой добродушно моське не скажешь, что он только что отрубил голову кому-то.

— Это свидание?

— А ты как хочешь? — парень ухмыльнулся, направившись прочь от позорного столба. Я последовала за ним.

Мы болтали о какой-то ерунде, если честно. О предстоящих экзаменах, о том, как прошли предыдущие. О прочей чепухе, связанной с преподавателями и другими студентками. И мне было легко. Я смеялась, почти забыв о том, что произошло совсем недавно и разглядывала забавные деревья с тонкими стволами и широкой кроной, что создавали в парке тень. Тут не было ухоженных дорог, уложенных камнем или еще чем-то — только тропы, широкие или не очень. Живой уголок. По ветвям шняряли существа, чем-то смахивающие на асшарских белок, только больше. С очень пушистыми розовыми хвостами и шерстью, что на солнечном свету становилась голубоватого оттенка. Правда мое желание их погладить напрочь отбила сцена, когда одна из этих прелестных созданий кинулась на вторую, после короткого боя перегрызла ей горло и с упоением вгрызлась в тушку соперника.

Долгий день подходил к концу. Первое солнце уже скрылось за горизонтом, второе только собиралось это сделать. Закат скользил лучами по деревьям, домам, лицам — я жмурилась от удовольствия. Через пару часов нужно было вставать на крыло и лететь обратно в общежитие, а все-таки как не хотелось! Стас буквально не давал мне заскучать, забрасывал какими-то историческими, иногда смешными фактами из прошлого, рассказывал, как несколько раз рождался и в Асшаре, жил там и как назло всякий раз напарывался на войну.

— Зайдем? — Мы остановились у ничем не примечательной таверны с деревянной вывеской. За дверьми на манер кабаков с дикого запада слышался гвалт и смех.

— Почему нет? Время еще есть.

Я улыбнулась, кэп пропустил меня вперед. Помещение было плохо освещено, старые люсты еще с огнем, а не электричеством висели под самым потолком. Столиков было не много, но парочка оказалась свободной, за один из них мы и примостились. Не смотря на то, что это была обычная прогулка я почему то устала — ноги слабо дрожали. Стас отошел к барной стойке, пару минут о чем-то переговаривался с тавернщиком и скоро принес поднос с бутылкой вина, двумя кружками и тарелкой странного вида закусок. Для себя я решила, что к ним не притронусь. Вино оказалось вкусным, может чуть более крепким, что я пью обычно. Немного кислило, но послевкусие было не приторным и даже слабо-сладким.

— Ты решил меня напоить? — я закрыла стакан ладонью, когда парень потянулся снова в него подливать, — Мне опять потом плохо будет.

— А когда это ты была против? Лен, успокойся и пей. Расслабься в конце-концов. Нам все равно уже путь сегодня обратно заказан.

— Всмысле? — я непонимающе моргнула и нахмурилась.

Стас вздохнул.

— Не помнишь? Кристофер сказал, что еще раз мы припремся ночью — нам пизда. Уж лучше утром. Видимо, ему не особо нравятся пьяные студенты, шатающиеся по коридорам.

Я прыснула, потом засмеялась. Пить мы продолжили. Таверна постепенно пустела, люд расходился по домам, поднимался в комнаты на втором этаже. Я успела краем глаза увидеть двух, явно, наемников — высокие дракониты, в кожаной броне, с оружием на перевес. Они кого-то искали — весь вечер взглядом сверлили каждого находящегося в зале, потом поднялись наверх. Когда в бутылке осталось совсем немного, я окончательно поняла что мне хватит — состояние было чуть теплее говнеца. Комната стоила, как и ожидалось, дороговато, но у меня еще оставалось достаточно денег, в отличии от Стаса, который куда-то все спустил. И явно не в эту бутылку. Поворчав на Михеева за расточительность, я выложила четыре монеты на стойку, получила ключи и, опираясь на перила, поднялась наверх. Меня подшатывало, голова кружилась, разве что язык не заплетался.

Дверь комнаты оказалась простой, без особых хитростей — даже в таком состоянии успела заметить, что замок вскрывается на раз два.

— Почему ты почти не пьяный? — возмутилась я, усаживаясь на широкую кровать.

— Потому что я бухаю дольше и больше, правильная ты наша, — улыбнулся Михеев, ставя замысловатую защиту на дверь. Умная мысль.

Раздеваться не хотелось, да и сил не было. Я успела углядеть небольшую дверцу в правом дальнем углу — наверное туалет, может даже ванна, в таких местах обычно стояли старые и чугунные. Интересно, как сильно завтра будет болеть голова и как громко будет смеяться надо мной капитан, положив руку на лоб и спасая лечащей магией от похмелья?

Я зарылась под одеяло, закрыла глаза. Сон наваливался быстро, я даже немного задремала, прежде, чем Стас лег, обняв меня сзади. Теплый. Сквозь сон я прижалась к нему сильнее, выдав звук, похожий на урчание кота, но парень похоже воспринял это по своему. Его рука скользнула по бедру, поднявшись до талии, сжала ее, прижав меня плотно к телу. Ошибкой было вздохнуть.

Может алкоголь, может то, что Олеся в данный момент трахала ту эльфийку, а связь у нас даже на такие мелочи крепкая, но что-то ударило в голову, и не только, с особой силой, и когда Стас чуть приподнялся, развернул меня и потянулся, что бы поцеловать, я ответила. Шумное дыхание, его рука скользнул ко мне на затылок, приятно сжав распущенные, и без того спутанные за день волосы. Я слабо застонала, обхватив шею парня руками. Все мыслительные процессы свалили на задний план и не высовывались. Я его хотела.

Расстегнутая портупея, перекинутая через плечо полетела в сторону, следом рубашка — его, моя. Стас прижался ко мне, не переставая целовать и я ощутила, какой он горячий. Немного худощавое, но сильное тело дрожжало от желания и напряжения. Он уже расстегивал ремень на моих брюках, легко справился с парой пуговиц, помог мне стащить мешающийся элеинт одежды, принялся за свой. Знаете, пальцы у него длинные, так что если бы не некая спешка, думаю, девственницей из той комнаты я бы не вышла.

— Стой, — в голове слегка прояснилось, я тяжело дышала. Михеев, занятый покусыванием моей шеи отреагировал не сразу, только после того, как я оттолкнула его.

— Что?

— Не надо.

— Издеваешься? — он выдохнул, скосил взгляд вниз, к своему паху, — Ты хочешь остановится СЕЙЧАС?

— Да.

Не то что бы я была «еще не готова» и вообще после свадьбы, но у меня было стойкое ощущение что я делаю что-то не так. Парень обреченно опустил голову, седые и уже отросшие волосы защекотали нос, я смешно фыркнула.

— Беликина, в жопу выебу, — простонал Стас, рухнув рядом, — Не делается так. У Леськи набралась?

— Ничего я не у кого не набиралась, — я обиженно скривила губы, в которых сегодня мог оказаться его член… Тьфу, не туда думаю, — Просто не надо.

— Ежик с тобой, не насиловать же, — После минутного, неловкого молчания выдал Михеев, — Я могу хотя бы на что-то рассчитывать сейчас?

— Можешь, — я быстро чмокнула его в щеку, чувствуя, как постепенно к лицу подкатывает краска, — Я спать.

Прекрасно понимаю, что он имел в виду, но поддаваться на провокации я не собиралась. Послышались ругательства, парень подорвался с кровати, просидел какое-то время и ушел в маленькую комнатку в правом углу. Дрочить, наверное.

Я подтянула улетевшее на пол одеяло, накрылась им, свернулась в калачик. Сердце стучало как бешенное, но заснуть все таки не помешало. Я даже не проснулась, когда Стас вернулся и улегся рядом, так же обняв меня. Просто завозилась, пробурчав что-то нечленораздельное.

Разбудило меня солнце — одна из надоедливых звезд светила прямо на лицо, так что открыв глаза, я сразу же зажмурилась, в голове кто-то ухнул молотом по мозгам. Попытавшись рядом нащупать тело друга, я повторно продрала глаза — кровать была пустая. Вздох. Так, а…? Мне не приснилось? Короткий осмотр себя показал, что из одежды на мне было только нижнее белье — до застежки бюсгалтера Михеев попусту не добрался. Не приснилось. Бляяяяять. Я легла на спину, закинув руку за голову. Черт.

— Проснулась?

Резко поворачивать голову было совершенно плохой идеей, я поморщилась. Стас вышел из ванны в одном полотенце вокруг бедер. И на том спасибо.

— Можно и так сказать.

Одежда оказалась аккуратно сложена на стуле. Проблема вырисовывалась новая — до него нужно было дойти. Не то что бы я стеснялась, мы жили в одной комнате без стен несколько лет, но после вчерашнего как-то стремновато было. Ну, была не была. Я откинула одеяло, соскочила с кровати. Деревянный пол слабо и жалобно скрипнул,

— Ты красивая, — парень буквально пожирал взглядом, наблюдая за моими действиями. Первой решено было накинуть рубашку. — Тебе говорили?

— Кроме тебя и Олеси? Нет, — Я застегивала пуговицы.

— Зря.

Он картинно вздохнул, тряхнув головой — с волос во все стороны полетели брызги воды.

— В любом случае давай об этом забудем, хорошо? — я накинула поверх портупею для посоха, — Это было просто пьяной херней.

— Ага.

Но буркнул он крайне не убедительно и даже несколько расстроено. Я только вздохнула. Быть динамо не лучший вариант развития событий, но не давать же ему только из-за чувства вины и надоедливой совести? Мне хотелось что-то еще ему сказать, может утешить, но вот как — я представления не имела. Тип… не парься, скоро будем в общаге — вечером кого-нибудь подцепишь? По тебе половина женской аудитории в академии течет, проблем с этим не будет? Как-то не особо радужно. И что мне сейчас скребет на душе когтями, интересно? Чувство незавершенности? Еще что? Разобраться в этом сейчас было сложно, поэтому решила отложить все размышления этой темы на потом.

— Только не говори мне что ты все остановила из-за того, что по кому-то сохнешь, — внезапно сказал капитан, тон у него был достаточно злой.

— Нет. А почему? — уголки моих губ слегка поползли вверх, — Мне нельзя по кому-то сохнуть?

— Можно. По мне.

Ладно хоть не пила ничего в этот момент, точно бы поперхнулась.

— Что, прости?

— Лена, — он сделала максимально серьезное выражение лица, — Если я когда-нибудь увижу тебя в нашей или чужой комнате с кем-то в постели, я набью ему морду.

— А если это будет Олеся?

Этот ахуй в глазах я запомню на всю жизнь. Оно того стоило.

— Ладно, к такому меня жизнь не готовила.

Стас проморгался, начал одеваться.

Я думала, что это все сюрпризы и сцены неловкости, по крайней мере на этой неделе, но нет. Судьба-матушка так не думала и явно ехидно хихикала, потирая лапки, когда мы летели в сторону академии. Часы завибрировали при переходе через барьер, невидимую границу, которая сотрет в порошок любого, у кого нет опознавательных радаров, выдающихся студентам, преподавателям и другим нужным в академии лицам. Тем, кому в Кэрон нужно было, родителям учащихся, например, оставалось только ждать у главных ворот, заранее оповестив Кристофера о своем приходе.

По коридорам общаги мы шли в спешке — хотелось успеть на пары. Оказалось, что проспали мы достаточно долго, потом еще какое-то время потратили на то, что бы поесть — все равно завтрак, во сколько бы постояльцы не встали, входил в стоимость аренды. Поэтому сейчас нужно было экстренно собираться на пару, первый раз за несколько месяцев она стояла всего лишь одна.

Я толкнула дверь первая, тут же закрыла обратно, по спине пробежал холодок. Михеев налетел на меня, я повернулась к нему, все еще держа ручку двери.

— Ты не хочешь этого видеть.

— Всмысле? — парень нахмурился, без особых усилий отодвинул меня и прошел в комнату… ну как прошел. На долю секунды он задержался на пороге. Картина представлялась следующая: Ульяна с Кастиэлем лежали в одной кровати. Голова девочки покоилась на груди ангела, брат явно оборвал ее на какой-то фразе. Кас же, поглаживал ее по оголенному плечу, умиротворенно прикрыв глаза. Одеялом парочка была закрыла на половину — был виден крепкий торс ангела и оголенная полностью спина Ули.

— Какого…? — я попыталась поймать кэпа за руку, но не успела, тот рванул вперед. Парень успел только вскочить и тут же получил удар в челюсть, отбросивший его через кровать. Ульяна коротко вскрикнула.

— Я просил тебя приглядеть за ее психическим состоянием, а не трахать, еблан!

Седой сжал кулак, собирая в него электрическую энергию.

— Ей четырнадцать!

— Да ладно, она не была особо против.

От первого снаряда парень смог увернутся, ласточкой сиганув за следующую кровать. Клубок разбился о броненепрошибаемое дерево. Я смотрела на эту ситуацию с некоторым непониманием происходящего. Единственное, что меня смущало — так это возраст нашей разноцветной, да и за тот он не мог ей ничего сказать — я молчу про то, во сколько Стас начал половую жизнь.

— Слушай, — я крикнула погромче, что бы он наверняка услышал и добавила немного истеричности, — Это ты сейчас говоришь? Ты со скольки сам-то по койкам прыгаешь, а? И к тому же, этой ночью меня чуть не трахнул!

— Что?!

Все дружно, в том числе и прикрывающаяся одеялом Уля обернулись на дверной прием. Кастиэль, высунувшись из укрытия, присвистнул, Кэп, как мне показалось, сглотнул. Там стояла Олеся.

— Михеев, ты охренел?!

Мне хотелось превратиться в котика. Котиков не калит происходящее у кожаных мешков, их гладят, любят и кормят. Котики хорошие, котики всем нравятся. Ибо абсурдность происходящего начала потихоньку достигать своего апогея.

— Что я тебе говорила?! — она быстро приближалась, но тут я уже успела.

— Хватит. Все. Успокойтесь. Леся, Стас.

— Не, не, не, — сестра попыталась обойти меня, но у нее не вышло. Повторная попытка тоже удачи не принесла.

— Стас, не включай старшего брата там, где не надо. Ее выбор. Олеся, выключи сестру.

— Старшую.

— Заткнись, пятнадцать минут ничего не решают. Я сама разберусь, к тому же этого все равно не произошло. А еще у нас через пять минут пара в дальнем корпусе, поэтому советую отложить разборки на потом.

— На арене, — прошипела синеволосая в сторону Кэпа, — После пары. Я тебе обещала задницу надрать за подобные выходки.

— Да, но драть-то потом в нее будут тебя.

Сестру я из комнаты утаскивала с усилением конечностей.

Глава 10

Эпической баталии мне увидеть не довелось. Посреди пары я резко почувствовала недомогание и мое посещение туалета продолжилось в лазерете. Лу, увидев меня на пороге, держащуюся за косяк дверного прохода только вздохнул.

— Беликина. Опять?

Я сдавленно кивнула, еле сдержав рвотный позыв. Ну почему? Почему из всей команды всегда отравление преследует именно меня? Мы можем есть одну и ту же еду, из одной тарелки, передавая по кругу единственную ложку и заболею только я. Мой желудок был слишком капризным для студентка Кэрона, что в некоторых ситуациях сильно мешало.

— Заходи, на седьмую кровать.

Мужчина встал с кресла, отошел в дальний угол к белому шкафу со стеклянными дверцами.

Помещение было достаточно большое, на самом деле. Занимало несколько комнат на этаже, соединенных в одну. Они были соединены между собой только внутренним коридором, узким, но достаточной широты, что бы прокатить койку. Но это справа — слева операционные, еще несколько небольших комнат, в которых я никогда не была. Наверное, кабинеты другого профиля. Наш Луинис был… врачом. Сразу всем. А заодно травником, хирургом, временами подрабатывал некромантов на пол ставки, когда приносили студентов, что одной ногой находились в могиле. В академии не всегда умирали в бою, иногда смерть наступала и во время тренировок — по сему при поступлении со всеми: и родителями, и самими абитуриентами, подписывался договор, что они не имеют претензий к способам обучения. И вообще ни к чему их не имеют. Когда путали настоящее оружие с тренировочным, когда выходила из под контроля магия, когда кто-то взъедался на другого в коридорах. В последнем случае это были либо враждующие расы, либо семьи — частое явление. Были и арены — над которыми натянуты особые куполы — если умираешь, как в игре — возрождаешься неподалеку с оружием и другим, что было при себе. Старое тело просто растворяется. Но сути оно превращается в новое, но это слишком сложно для моего понимания, если честно. Мне достаточно того факта, что если я умираю на арене от потери крови — меня можно просто поскорее добить, что б не мучилась и продолжить тренировку. Хотя в первый раз это было крайне жутко — мне как-то забыли об этом рассказать и когда Михеев рассек меня буквально по полам на четвертом курсе, было до усрачки страшно и больно. Особенно учитывая тот момент, что тогда я еще хотела свалить из академии при первой же возможности и лелеяла надежду найти Ирину.

— Что на этот раз? — лекарь опустился на край кровати, смотря на меня поверх тонких, круглых очков золотых глаз. Собирательный образ безумного ученого — немного отросшие пепельные волосы, вечно растрепанные, подтянутая и немного даже худая фигура. Белый халат на серую рубашку и брюки. На нем не было совершенно никого оружия, но почему мне казалось, что оно Лу не требуется. Иной раз взгляда хватало, что бы сердце прыгало где-то в районе пяток.

— Не знаю.

Лазарет был странно пуст. Соседние кровати не заняты и видно, что аккуратно заправленные одеяла даже не примяты с день точно.

— Когда-нибудь ко мне перестанут ходить студенты с похмелья, — проворчал лекарь, проводя светящуюся мягким светом руку надо мной, — И я буду проводить серьезные операции.

— А то ты этого не делаешь.

— Перелом срастить — это не операция.

Он чуть нахмурился, внимательно посмотрел на меня, я сглотнула.

— Держи, — Луинис протянул меня бутылек с белыми круглешками-таблетками, — Тут на будущее хватит. Пей по одной раз в два часа следующие сутки. Еще раз траванешься — схема такая же. А теперь сгинь в страхе.

— А они горькие?

— Глотать. Сгинь, сказал.

Ноги были ватные, но я поспешила исчезнуть из поля зрения Лу. Более таинственной личностью после Кристофера был только он — о лекаре вообще ничего не было известно кроме имени и того, что работает он в академии давно и никто точно не знает насколько. Временами у меня закрадывалось подозрение, что он как то связан с тем самым Лекарем, но этот мужик не мог быть настолько динозавром — в противном случае слишком хорошо сохранился.

В комнате, как и ожидалось, никого не было. Не помню когда в последний раз находилась тут одна — было не уютно. Завалилась на кровать, встряхнула стекляшку с лекарством и фыркнула.

Сволочь. Мог просто вывести из организма, ему это проще, чем мне сигарету из чьей-то пачки умыкнуть, путем перемещения. При воспоминании о сигаретах снова потянуло тошнить. Впрочем, я знала, что больше обниматься с белым другом мне не продеться. Но это отвратительно ощущение подкатывающей рвоты продлиться еще долго. Отравления у меня всегда приходили одинаково — ускоренная регенерация давала о себе знать.

— Рямяу?

— М?

Я повернула голову в сторону, откуда доносился звук. Ничего не увидела, со вздохом приподнялась на локтях и свесила голову вниз, заглянув под кровать.

— Привеееет…

У самой стены сидело крайне милое нечто. Помесь кролика и белки с фиолетово-малиновой, пушистой шкуркой. Существо совсем маленькое — с мою ладонь. Огромные перламутровые глаза жалобно смотрели на меня предано, потеряно и просяще. Оно поджимало под себя лапки, чуть дергая хвостом.

— Рряаау?

Оно еще и говорящее. Странного полу-разумного пушистика мне в жизни не хватало. Вроде это эфи — крайне странный вид тех белок-канибалов из парка, только более безобидный.

— И что ты тут забыл?

Видать из зоопарка старшаков сбежал еще тогда, но не поймали. И что мне с ним делать? Он же мне все руки изгрызет пока я его до подвала донесу. Можно, конечно, его в какой-нибудь воздушный кокон запечатать, но куда я сейчас попрусь? Еле до лазарета долетела с учебного корпуса, пару раз чуть не рухнула вниз, а до общаги просто порталом воспользовалась, хотя предпочитаю крылья быстрым телепортам. Боюсь, что когда буду пикировать вниз просто в лепешку расшибусь, с такой высоты никакие ветви растущих внизу деревьев не спасут.

— Ладно, подождем остальных, — я вздохнула, вернувшись в исходное положение и прикрыв глаза. Спать не хотелось, грызть гранит науки и того меньше. Внезапно вспомнила, что до зачетов осталось всего полторы недели. Сначала письменные экзамены, потом, скорее всего, отправят куда-то по контрактам. Интересно, что на этот раз?

— Ррр, — зверек запрыгнул на одеяло, потоптался и вопросительно на меня посмотрел. Я старалась его игнорировать. Не найдя отклика, эфи вздохнул, как мне показалось, слишком тяжело и жизненно для такого как он, прыгнул обратно на пол, послышался хлопок. Вместо зверька я созерцала разноцветную пыль, которая медленно оседала на пол.

Через часа три в комнату вернулась команда в виде жутко довольной Олеси, так же жутко довольного Стаса с синеющим фингалом, хмурого как туча и прихрамывающего на левую ногу Кастиэля, обиженно надувшейся Ульяны и угорающего над всем этим Влада. Похоже, разборки прошли не для всех удачно.

Михеева демонстративно прошла к кровати ангела, села рядом с ним, а потом и совсем легла, зарывшись в его объятия. Стас старался в ту сторону не смотреть.

— А это что? — Олеся указала на пыль возле меня.

— Эфи. Пищал под кроватью, потом… ну ты видишь.

— И ты его не погладила?

— Нет. А надо было?

— Класс, — Влад усмехнулся, обнимая синеволосую сзади, та закинула руки ему за шею, выгнувшись кошкой, — Довела бедного зверька до греха. Они ранимые.

— Он самоубился что ли? — я недоуменно моргнула.

— Ага. Страшно скорее всего было.

Не знаю что я испытывала. Какое то смешанное чувство между безразличием и слабым угрызением совести. Упс.

— Пыль собери. Ингридиент не плохой, Ларкаст тебе за него может даже поблажку на экзамене сделает.

Я подорвалась как ужаленная. Благосклонность этого старого пердуна хотя бы на один зачет, да дайте мне 10 этих зверьков, всех доведу. Совесть на сегодня откладывается.

Алхимия вообще больное место большинства учащихся. А вернее — препод. Старая, бородатая сволочь, которая мнила себя чуть ли не гуру магии в целом, а не только своей специальности. Года с два назад о том, какое он делает одолжение академии, обучая в ней детей, услышал Кристофер. Мягко положив лапку на плечо дедку он попросил того прийти на арену и показать, что в нем такого. Поджилки у учителя затряслись конечно, но дед пошел. Директор отметелил его, даже не доставая оружия, отправив напоследок пинком его лицо в песок. Аплодировали студенты стоя, Стас даже свистел. А у красноперого даже мундир не помялся.

Это, в принципе все, что нужно знать о Кристофере. Пафосный мужик с красными патлами и бритыми висками, с замашками маньяка-психопата. Он гоняет либо в обычной, глухо застегнутой, темной рубашке и брюках, либо в белоснежном, коротком комзоле, с какой-то серебристой веревкой, элегантно свисающей от плеча к груди и некоторыми знаками, приколотыми к ткани. Что-то вроде орденов, но медалей там не было, а другое: был крест странной формы, какая-то вроде диадема, или же что-то крайне похожее на нее и много других мелочей: насчитала всего 10. Что это за значки — еще одна загадка.

— Мы поесть собираемся, — Влад немного отодвинул липнущую к нему сестру, приобняв сбоку, — ты с нами?

— Не, — слабо улыбнулись, я помотала головой, — Захватите мне немного салата, если сможете. Я собираюсь тюленить в ближайшие часы.

— Нихрена, — нарисовался Михеев, — Вечером у нас факультатив по теории скрытности.

— Я туда не пойду.

— Могу и понести… Ай!

Леська двинула ему ногой в колено, злобно зыркнула и свалила, прихватив любовничка с собой.

— Стас, какая мне скрытность? — простонала я, переворачиваясь на бок, — Я даже на нее не записывалась, почему?

— Лена, ты не умная, — сухо констрантировал кэп со вздохом садясь на кровать, — У нас у команды боевое направление. Она обязательный предмет. Ты еще скажи, что не читала ничего по ней.

Я помотала головой, пускаясь в пучину отчаяния. Кто-то будет отхватывать вечером хуев. Некоторые предметы не ставили в расписание, отправляли на самообучение. Они появлялись в графе «к чтению» вместе с домашкой, если она была, на часах. И как-то слишком давно я туда не заглядывала. Задания запоминала и так, делая все в тот день по возможности, когда и было задано — существенно облегчало жизнь.

— Твою мать… Там много?

— Достаточно, — седой кивнул, роясь по карманам, — Но думаю, страшного ничего можешь не ждать.

— Думаешь? — я прикусила губу, — Кто хоть ведет?

— Амбрара. Это тебе.

Парень протянул маленький кулон. Ветееватый узор, сплетенный в одно из толстой металлической нитки. От него пахло свободой и магией. Самое точное описание, которое я могу дать симу подарку.

— Это что? И главное — зачем?

Я протянула в руку, перевернулась обратно на спину и подняла подвеску над собой — она красиво блеснула и удалось разглядеть мелкие камушки.

— Усилитель магии ветра, — он почесал затылок. Стоп, СТАС СМУТИЛСЯ? Такое возможно вообще? — Олеське Влад какое-то кольцо взял, а я все думал кому Кастиэль заколку высматривает…

Последнюю часть фразы он сказал, повысив голос и зыркнув в сторону сестры. Ульяна, о чем-то тихо переговариваясь с Касом, даже не обратила внимания.

— Не злись на них, а? — я улыбнулась, надевая подвеску на шею. По телу прокатилась приятная волна прилива маны — настолько ж она сильная? И главное — сколько этот ушлый ушлепок за нее отдал? Но спрашивать не хотелось, боюсь, меня кандратий хватит от ответа. Такие вещи не дешевые, особенно в Кэроне. — Это глупо, по моему. Ульяна не ребенок, в конце-концов, по мышлению позврослее тебя будет. Да и ты знаешь что будет, что если он ее обидит.

— Ага, — кэп хмуро кивнул, — Его не будет.

Только вздохнуть оставалось. Ну почему старшие братья и сестры такие упертые в этом плане? Моя половая жизнь началась бы, думаю, гораздо раньше, если бы Леся не отгоняла от меня всех мужиков. Как девушка говорила, основываясь видать на своем опыте, лучше ждать, чем первый раз будет по пьяне с кем-то, кого видишь первый раз, и потом даже здороваться в коридорах не будешь.

— Никто не спорит. Но пока у них все хорошо, не лезь, — я мягко улыбнулась, подалась вперед. Зашуршало одеяло, в животе предательски кольнуло, но позыв зашипеть я сдержала и осторожно поцеловала Стаса в щеку, — Спасибо. Мне приятно.

У него красивые глаза. Очень. Что-то среднее между небом перед грозой и утренним, мягко-голубым, когда солнце только взошло. Немного узковатые, они прекрасно гармонировали с острыми чертами лица, легкой горбинкой носа. Я с трудом не закусила губу — он смотрел прямо на меня, мало ли что подумает. Если вам кажется, что я пай девочка, которая тайком не фапает на сексуальных мужиков, а ждет одного-единственного, то вы заблуждаетесь. Хотя есть люди, перед которыми мне хочется такой казаться.

— Пожалуйста, — секундное замешательство сменилось самодовольной ухмылкой, — Я знал, что тебе понравится.

Я фыркнула.

Вечер подкрался незаметно. За несколько часов до пары я не смогла наверстать все, но с помощью Ульяны, успела осознать несколько важных вещей. Тех, про которых в любом случае спросят, а остальное добью уже ближе к зачету. Я даже оклемалась к нужному времени и шла спокойным шагом. За плечами небольшой рюкзак с парой книг для веса и единственной тетрадью, ручка находилась за ухом. Коридор за коридором, широкие лестничные пролеты, витые каменные перила.

Академия была полна. Возле окон, чаще сбившись в групки, стояли другие студенты, кто-то сидел на подоконнике, уткнувшись в книгу, одна девчонка спала, положив голову на плечо своему другу — мне ее даже жалко стало, как и парня — больно у того вид был замученный. В Кэроне учишься перманентно. Даже когда не находишься на паре или тренировке. Тебя учат окружающие создания, учат картины и росписи на стенах, каждый сантиметр которых представляет из себя сплошную историю. И это приводило в восторг. Да, постепенно перестаешь замечать эти прекрасные мелочи — просто привыкаешь, но иногда я медленно и осторожно ступала по полу, усеянному черными трещинами-линиями и оглядывалась, странно улыбаясь.

— Признавайтесь, — Девушка лет двадцать пять на вид ловко заскочила на преподавательский стол, — Кто хотя бы открывал книги?

Пара была совместная с еще несколькими группами с нашего потока. В общей сложности в аудитории сидело человек тридцать. Примечательно, что руки из них подняли от силы около десять.

— Бездельники, — особа фыркнула, сложив руки на груди, — Тогда новость для особо одаренных: зачет уже завтра. Практика.

Аудитория тревожно зашумела, я вжалась в парту, нервно сглотнув. Плакал мой ночной сон. Плакал горькими слезами над могильным надгробием. Амбрара подняла руку: через мгновение вновь воцарилась тишина.

— Вам потребуется отследить одну или несколько личностей. Работаете командой, жду завтра всех после обеда в этом самом кабинете.

Амбра улыбнулась. Обворожительно, демонстрируя белоснежные клычки. Вообще она была достаточно симпатичной: большие карьи глаза, вьющиеся в мелкие локоны волосы, шатенка убирала на затылок в небрежный хвост, оставляя челку. Чуть смугловатая кожа от демона, коим вроде являлся ее папаша. Туго затянутый на талии корсет, рубашка оголяла плечи и выпирающие ключицы, зато почти полностью скрывала тонкие руки с татуировками. Запястья охватывали черные ремни ножен с небольшими и тонкими метательными ножами. Другого оружия я на ней никогда не видела.

— А пока пройдемся по пунктам, — она легко и практически не слышно спрыгнула со стола, — Давайте с самого начала.

Оказалось, достаточно интересно. Учитель быстро пробежалась по истории скрытников, выделила пару личностей, упомянула Теневиков с каким-то безумным блеском в глазах, но углубится себе не позволила, хотя видно, что ей очень хотелось. Самая задница началась на втором часу пары, когда попросила выйти трех добровольцев из тех, кто учил. Поднялся Стас и еще кто-то. Имен ребят я не знала — девчонка и парень с соседней команды.

— Скажите, где я нахожусь? — Амбрара поставила их ближе к двери, сама оказавшись перед ними лицом и к нам, сидящим — боком.

— В реальности, — моя чернявая сокурскица отвечала неуверено, — В нашей реальности.

— И да, и нет. Реальность делится на несколько ступеней, планов. Отличительная черта таких, как я — уметь перемещаться между ними. Если не в совершенстве, то вы в любом случае должны уметь делать это. Частенько такой способ спасает жизни.

Девушка прикрыла глаза, я ощутила левкое угасание ее силы.

— Второй план, — Михеев прищурился, — Еще видимый, но позволяющий скрыть часть магического фона.

— Всего планов?

— Десять, — ответил уже третий доброволец, — Из самых востребованных. Дополнительные идут по специальности и часто зависят от религии мага.

— Ого, — Амбра приподняла бровь, — Да вы, голубчик, не только бухать умеете. Или у вас, Санти, деньги кончились?

По помещению прокатился смешок, сам же студент только усмехнулся.

— Переход, — и вновь я ощущала привычную энергетику девушки, — Осуществляется на подсознательном уровне. Как и в случае с простой магией вам нужно захотеть и визуализировать это…

Я открываю дверь, осторожно ступаю босыми ногами по снегу. Колется. Звенящая тишина давит на мозги, подкармливая тревожность. Тишина. Темень. Ничего не видно.

— … проваливайтесь куда-то. Главное вовремя встать на ноги, иначе падать можно до бесконечности.

Я помотала головой, проморгалась, отгоняя наваждение. Захотелось даже стряхнуть с с волос крупный снег и сбросить накидку с плеч. Достаточно реальна штука сейчас была, давно они меня не посещали.

Пара продолжалась. Амбрара пыталась вбить в наши светлые головушки несколько способов перемещения добрых пол часа и у нее все таки получилось. Даже я, когда группа коллективно пыталась применить новое уменение, ощутила двоякое чувство полета-падения, забарахталась в пространстве, не особо умело и осторожно встала на ноги. Открыла глаза. Мир перед глазами никак не поменялся, правда обострились некоторые ощущения. Например, я поняла что вон та блондинка не против прикопать меня где-то на задворках мироздания. Сучка, а на людях улыбается. Дальше оказалось проще. С каждым новым таким прыжком я проваливалась все глубже, иногда проталикваясь сквозь нечто вязкое и не очень приятное. Понять принцип — это всегда главное. Там, внизу было еще куча места, но слишком глубоко шагать не хотелось — предстояло еще выбраться.

Голос Амбры становился размытым, но все же я спокойно разбирала слова. Примечательно то, что учителя «прощупать» не получалось, как и еще нескольких учеников на предмет настроения. Не только по отношению ко мне, но и общее. Забавное умение, мне нравилось.

— А теперь прекратите вертеть головой и сделайте пару шагов. Плавно.

Первая попытка успехом не увенчалась. Ноги не поднимались. Как будто держишь на плечах мешок с бетоном. Держишь, но не ощущаешь. Под скрип зубов мне удалось осторожно сместить ногу на несколько сантиметров. Затем — еще немного.

Через полчаса я смогла более или менее свободно передвигаться. Через час — кастовать слабенькие заклинания. На перерыв не ушел никто, только пара девушек свинтила с заговорщицким видом и уже не вернулась. Им же хуже, впрочем.

На планах, оказалось, своего живья хватает — несколько раз я вздрагивала, слыша шорохи и потусторонние звуки. Одно существо даже показалось — худое тело с облезлой шерстью, шесть лап и огромные когти на костлявых лапах — оно было похоже на кота-переростка. Существо дружелюбнооскалилось, кивнуло и сгинуло обратно. Ась?

— Не плохо. Бари, не уплывай далеко, я тебя вытаскивать не собираюсь… Астрана, что ты творишь?! Живо отошла!..

Она ходила и комментировала, мимо меня просто прошла, бросив быстрый взгляд. Значит, все идет хорошо.

— Она нас не слышит. Они — тоже.

Я резко повернула голову. Прямо возле меня, на парте в позе горгульи сидело нечто темное, выше человека. Сплошная тень. Только два красных уголька горели вместо глаз жаждой крови и… теплотой? Я сглотнула, тело сковала пелена страха.

— Что ты тут делаешь, маленькая хэла?

Голос у него точно шуршание бумаги, хриплый и жуткий. Как будто прогоняенный через обработку — если прислушаться, то можно разобрать нормальный нотки мужского.

— Тебе не место в этом месте, девочка. Разве ты не помнишь?

А что я должна была помнить?

— Они забрали у тебя их. Но ничего. Я слышу колокол войны. Скоро ты вновь обретешь, что бы потерять.

Существо из коридора.

— Прости, если пугал тебя, девочка. Но уж таков я, — он пожал плечами, спрыгнул с парты и выпрямился передо мной во весь рост. Высокий. Метра три точно, — Меня просили смотреть — я смотрел. Нельзя, что бы тебя убили. Ты еще не написала даже строчки, хотя страницы уже шуршат.

А причем еще и это? Причем… вообще писательство, насколько я понимаю?

— Сейчас ты говоришь одно, потом будешь делать другое. Старый друг еще не вспомнила себя, девочка. Но еще вспомнит. Не ходи больше сюда, здесь тебе не место. Тут много друзей, но врагов — еще больше.

А? Что прости? Я тебя не понимаю, странный и пугающий до усрачки дядя. И как это мне не ходить? У меня завтра экзамен!

Глава 11

— Лена, что-то случилось?

Я больно ударилась носом, приложившись об пол. В груди все сжалось — как будто рухнула с огромной высоты, руки слегла подрагивали. Огромными глазами снизу-вверх я смотрела на учителя, которая быстро ко мне приближалась. Мозг достроил совершенно другую картинку — ко мне бежит девушка, одетая в тряпки-броню, в руках у нее изогнутый, короткий клинок: руны на лезвии горят красным. Я хотела было шарахнуться в сторону, но наваждение спало, оставив меня совершенно не понимать происходящее. Такое ощущение, что выдернули из глубокого транса слишком резко.

— Все в порядке, — приняв ее руку, я рывком поднялась на ноги, схватилась за парту, когда меня шатнуло, — Кажется, не понравилась местному населению.

Амбрара вздохнула, внимательно заглянула мне в глаза. Лучше я не буду говорить о моем госте. Если он хотел, то показался бы обязательно, а нажить врага такого масштаба мне не хотелось. От него несло огромной, темной силой от которой бегали мурашки по коже. Похожую энергию я чувствовала только от Сарации, но намного слабее и в другой, извращенной форме.

— Ты в состоянии продолжать занятие? Сможешь прыгнуть обратно?

Вот чего я не учла. Как мне сейчас это объяснить? "Простите, профессор, но я испугалась до усрачки, так что пойду пожалуй"? Нет, в Кэроне такое не прокатит. Засунут еще глубже. Но извернутся все же как-то нужно.

— Лена? Ты что-то хочешь мне сказать?

Амбра прищурилась, все группы смотрели на нас. От меня ж разило сейчас страхом за километр поди, кому я врать пытаюсь? Лучшей скрытнице? Она просто ждет, пока я назову, что именно видела, и наверняка догадывается что это нечто крайне жуткого происхождения. Оно же меня и выбросило от туда. Обманывать ее бесполезно, но все же допытываться она не станет. Таких как я, у нее наверняка по несколько на неделе, если не на дню.

— Нет, профессор. Ничего. Я продолжу занятие, но через какое-то время, если вы позволите?

— Хорошо.

Напоследок окинув меня оценивающим взглядом, дама отошла, а я еле заметно выдохнула. Твою мать, желание стать котиком все усиливалось. К котикам вряд ли ходят непонятные хрени, от которых разит Тьмой. Причем, Той Самой Тьмой… которая не совсем Тьма, а больше… Тень. Я мысленно вздрогнула, кожа покрылась крупными мурашками. Откуда я знаю, какая она?

"Что там у тебя случилось?"

"Бес попутал"

"А серьезно?"

"А серьезно не знаю. Это была крайне странная хрень."

— Разговоры!

Сознание неприятно кольнуло, я схватилась за висок, Олеська зашипела.

— Одно и тоже из раза в раз! В другой раз будете получать больше в геометрической прогрессии.

Не для всех наш канал оставался секретным, все-таки.

До конца занятия оставалось полчаса, про меня не вспомнили, чем я и воспользовалась. Наскоро попращавись с преподом я быстро выскочила в коридор, закинув рюкзак на плечо и помчалась подальше от кабинета. Решит еще допрос с пристрастием устроить.

Заснуть долго не получалось. Я ворочалась, то и дело прощупывая комнату на присутствие той твари, но ничего не находила. Впрочем, это не успокаивало. В итоге я разглядывала потолок в темноте, изучая редкие трещинки и перебирала в памяти некоторые знания полученные сегодня. Планы — странная штука. Но интересная. Если бы не этот, наверняка бы я углубилась в эту тему, но не хотелось нарываться. Теорию я учить не стала, для настолько быстрого зачета всегда хватало и поверхностных знаний, главное уметь их применять. Сон пришел часам к четырем ночи, да и тот был беспокойным и весьма далек от глубокого: я куда-то бежала, падала, поднималась, кричала чьи-то имена. Иногда меня вырывало из этого потока, я приоткрывала глаза, закрывала и вновь пускалась в гонку.

Когда мягкая рука осторожно тронула меня за плечо, солнце давно встало. Сестра обеспокоенно смотрела на меня, сидя на кровати.

— У тебя лоб потный. Что снилось?

— Не помню, — я села на кровати, откинув волосы назад, — Какая-то бредятина. Сколько времени?

— Доходит одинадцать утра. Через два часа зачет, поднимайся. Амбра изменила место назначения- нам к портальной.

Вздохнув, я откинула одеяло, потупила несколько секунд в пространство и встала. Глаза закрывались, в голове слабый туманчик и она немного болела. Не выспалась. Не лучший знак перед экзаменом.

Облачаться пришлось по боевке. С сожалением я запихала клетчатую рубашку и джинсы подальше, вытаскивая из бездонного шкафчика кожаную броню и брюки. Тяжелые, на самом деле. Последними я зашнуровывала берцы. Сняла нижний ремень, перевела посох в боевую готовность, закинула за спину — портупея ловко обхватила его. Оружие возьму позже. Из комнаты я выходила последней, вся команда уже свинтила вниз — обедать. Ну, или завтракать. Тут кому как.

Огромный зал с множеством длинных столов встретил меня гвалтом голосов. Я поморщилась, выискивая своих — не люблю столовую, вечный шум, смех, ругань. Слишком пестро. Столы тянулись рядами расчитаны были на восемь мест — ровно под команду. На каждом стояли чистые тарелки, лежало своеобразное меню. Ищешь там какую-то еду, выбираешь, оно появляется. Чего-то изысканного никогда не было — простые супы, на второе мясо с гарниром. Из напитков — низкоградусное вино (вытаскивать его можно было не чаще, чем раз в полчаса), сок, нечто, отдаленно напоминающее чай. Заваривались корни, а не листья, но были сладкими даже на сухую.

— Во сколько ты уснула? — Стас с укором посмотрел на меня, когда я тяжело плюнулась на свое место рядом с Олесей.

— В четыре. Прости.

Кэп вздохнул, глотнув из бокала.

— Надеюсь, ты в нормальном состоянии. Еще. Я знаю, что у нас недавно была ссора и ты, Ульяна, до сих пор зла на меня. НО! На время задания об этом забудь. Вернемся — продолжишь дуться. Ясно?

Девочка буркнула что-то нечленораздельное в ответ, лениво ковыряясь в тарелке со спагетти с каком-то белом соусе.

— Хорошо. Нам выдали установку, — он положил руку на стол, проецируя из часов две фотографии, — Наши цели. Одного — убить. Второго выследить, узнать место дислокации. Общая сумма награды в пятьдесят тысяч голды. Первого зовут Мирах. Революционер, но в мире, где он собирается поднимать восстание итак все прекрасно, поэтому — в расход. Скорее всего проплаченный, в идеале бы еще и заказчиков узнать. За это доплата. Второй — Шаросинт. Темная лошадка, о которой мало кто знает, кажется подозрительной определенным людям. Срок выполнения — неделя. Условия, помимо стандартных — нас не должны видеть. Поэтому по большей части придется перемещаться по планам.

— У меня проблема, — я закусила губу, старательно разглядывая столешницу, — Связаны с планами. Мне туда не надо, кажется.

— И ты сейчас говоришь? — вскинулся седой.

— Там… вчера на паре. Помнишь ту хрень с коридора? Он говорил со мной. Сказал некоторые странные вещи, добавил, что мне нельзя в другие слои реальности и выкинул обратно.

— Полезешь, — отрезал Стас, — Если что разберемся.

Я вздохнула. Спорить с Михеевым, когда он включал именно капитана команды, было бесполезно. Да и к тому же я не была уверена в том, что все серьезно. Может, оно просто загналось?

— У нас полчаса на трапезу, потом по коням. А я за мантиями и оружием.

Он поднялся из-за стола и затерялся в толпе остальных студентов. Мне оставалось только быстро умять суп, съесть половину хорошо прожаренного куска мяса, понять, что в меня больше не лезет — запить все это дело простой водой и подорваться с места с остальными, двигаясь к стойке порталов.

Да, не только господин директор имел привелигию иметь у себя в кабинете эту штуковину. Небольшие арки были разбросаны по всей территории академии, позволяя студентам быстрее перемещаться между корпусами. На первых этажах в самих зданиях… ах да, пришло время, наверное, описать Кэрон. Поздновато, но лучше поздно чем никогда.

Это шедевр архитектурного искусства. Основное здание — это строгий замок прямоугольной формы, тянущийся в высь. Сложенный из огромных белых каменных глыб корпус имеет в себе более 50 этажей. По ночам горит желтыми окнами-глазами. На крыше 4 шпиля по краям. Первое что видишь перед собой — это мощеную тем же камнем, но более мелким, площадь, огромные двери с позолоченными узорами на створками и резьбой по краям. Охраняют все это дело две скульптуры льва в два моих роста. Есть слухи, что они оживают, когда академии грозит опасность, но мне, слава богам, видеть этого не довелось. Страшная, наверное, вещь. Собственно, от этого корпуса отходит главная дорога до Сиопия. Если идти через задние ворота, то бишь в противоположную сторону, картина представляется следующая: густой парк с не особо высокими деревьями, через который вытоптана широкая тропа. Тянется он примерно на километр, затем пустырь и уже другие здания. Лаборатория. Оно чаще всего взрывается. Я имею в виду в буквальном смысле, хотя бы раз или два в год слышится оглушительный грохот, учитель, на паре у которого ты в этот момент сидишь, вздыхает и просит не отвлекаться — чего мы там не видели? Купол перерождения над лабораториями натянут перманентно. Она уже поменьше — метров сорок в высоту, больше широкая. Простое здание с небольшими окнами, половина которых в решетках. Стекла там стоят непробиваемые. Корпус имеет несколько входов, как подъезды — какие-то для младших курсов, другие для уже прошаренных. По слухам где-то в подвальных помещениях там расположена личная лаборатория Кристофера. А так это обитель алхимиков, биологов и прочих, под эту гребенку, специальностей. Я там стараюсь особо не появляться, только если пары ставят.

Но это, как говорится, на право пойдешь. Налево — дополнительный корпус, где обычно проходят консультации по серьезным экзаменам. Он обычно безлюден, а само здание описывать не вижу смысла — не выделяется, разве что колоннами по всему периметру, которые на половину выступают из стен. Вперед пойдешь, в пиздец попадешь. Круглое здание со стеклянными панорамными окнами от пола до потолка. Это дендрарий. Не особо высокое, но бесконечно красивое здание особенно в закатных лучах, и особенно — если там находится. Все как-будто пылает пожаром, теплый, но яркий свет падает на стены, въедается в листья деревьев и трав, танцует на студентах и хочется в эти моменты смеяться и любить, любить каждого живущего и весь мир, потому что все кажется простым, волшебно-простым и чистым. Но… иногда дендрарий пылает не только закатом. И когда это происходит, директора лучше не трогать и вообще не подходить к нему на залп из НР-608(это примерно 2 световых года), потому что мужчина трясется над своим детищем до невозможности.

Еще дальше — уже ранее описанные общажные корпусы, библиотека, сравнимая с главным зданием, но отличием у нее является то, что дверей нет только на первом и втором этаже. Выше — пожалуйста. Два широкоплечих демона спокойно пройдут. Внизу на всякий случай стоят, конечно, порталы для бескрылых, но чаще все просто долетают до нужного этажа. Каждый отводится под определенный раздел книг, часто еще делится на секции и я знаю, что в планах есть постройка еще одного корпуса — места начинает не хватать.

Это кажется, что мало. На самом деле порой думаешь, что сама академия это отдельный мир. Множество расширителей пространств, Зазеркалок, в которых время течет в разы медленнее и с которыми я познакомилась в первые часы своего прибывания здесь.

Стойка межмировых порталов находилась на площади перед главным корпусом. Они тянулись длинным рядом вдоль площади с каждой стороны. Над некоторыми были начертаны названия конкретных миров, какие-то стояли обычными пустыми круглыми арками. Свой курс я приметила сразу — довольно много народа скопилось у одного из последних порталов. Амбрары еще не было, так что все спокойно переговарились, обсуждая выданные задания. Кажется, мы прибыли последними.

— Эй!

Ну нет, пожалуйста, не надо. Я тяжело вздохнула, скрестив руки на груди. Ко мне приближалась низкая эльфийка. Джана. Сука, а заодно личный ночной кошмар.

Как-то мы с ней закусились еще на курсе пятом. Не помню, чем началось, но хорошо помню, чем закончилось. Она беспомощной тряпкой полетела вниз с шестого этажа, переломав все кости в крыльях, которые успела раскрыть у самой земли. Потом девочка долго ходила и ныла, как я посмела вообще замахнуться на нее — не то что послать импульс во всю силу. Вышло, кстати, довольно не плохое заклинание — Кристофер ржал как конь, когда мастер этой клуши притащил меня к нему на выговор. Я так и не получила его, Джане было велено поучиться манерам, а меня отправили восвояси, потрепав по голове.

— Правда, что вы кувыркались с ним?

Просто напросто ревновала, то ли и правда до сих пор не забыла случай с младших курсов? Многие знали о ее "тайной" влюбленности в этого ловеласа, впрочем она была больше страстной влеченностью, чем высоким и нежным.

— Нет, не правда, — Мне хотелось намотать ее прекрасные, светлые, длинные волосы на кулак и с силой приложить деву нежным, маленьким носиком о кладку площади. И еще раз, для профилактики, — Который раз ты у меня это спрашиваешь?

Эльфийка надулась, ее щечки порозовели. Какая она все же милая, если не знать что за гадость у нее внутри. Вроде какая-то дворянка с Милиастрия, одна из не многих, кто остался на старших курсах из ее рассы. Эльфы, к великому сожалению, зачастую слишком надменны и ставят превыше всего себя и своих. И я имею в виду не друзей, а рассу. Друзей другой расы иметь для них низко.

— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, — она прищурилась, — либо ты бракованная.

О, ну конечно. Вам легко говорить — вы не живете с ним под одной крышей. Вы не знаете его. Вы просто трахаетесь с ним, строите какой-то идеальный образ для себя и мечтательно вздыхаете, но на деле — да я порой его убить готова, что б не мучаться самой и другим приятное сделать.

Он слишком самоуверен, надменен, его пошлые шутки просто невозможны даже для моей сестры. Стас часто забывает одеться при выходе из душа, хотя условие давно поставили и для всех — девушки заворачивают в полотенце, парни — повязывают на бедра. Он порой не соблюдает собой же установленные правила, напивается в ссанину и ведет себя не адекватно. Постоянно влипает во всякую хрень, а отгребает потом вся команда. И разумеется, оказавшись в одной постели с таким-то человеком — как мне с ним не переспать? Вопрос просто феноменальный.

— Слушай, — видимо Олеся не выдержала. До этого она предпочитала не вмешиваться, и болтала с ребятами. Виновника перепалки, кстати, так и не наблюдалось. — У тебя проблемы? Может, помощь нужна?

— Явно не от шлюхи — фыркнула Джана.

— Повтори, — медленно попросила сестра, сверкнув глазами, — Что ты только что сказала?

Пахло жареным. Впрочем, останавливать я ее не собиралась. Если начнется драка — я подхвачу и точно исполню свое желание. Олеся, конечно, любила секс, очень даже, но шлюха — это девочки в борделях, причем за три медяка. Проститутки — это уже повыше и можно даже за комплимент посчитать при нужном контексте, но в данном случае эльфийка охуела. Три правила Академии, а вернее нашего потока: не курить в дендрарии Кристофера, не посылать нахуй и не прогуливать пары Кальтиата, не называть мою сестру шлюхой. Такое происходит не первый раз, всякий раз смельчак получал по заслугам.

— Шлюха, — по буквам произнесла Джа, самодовольно вскинув подбородок, — И я говорила с этой, вылезшей из поганой…

Не договорила. Олеся выхватила посох, развернула его нижней стороной и точным выпадом съездила по челюсти девушке. Эльфийка коротко вскрикнула уже в процессе падения, комично грохнулась на спину, держась за лицо.

"Только встань, только дай мне повод"

Синевласая начинала распаляться. Той части магии фениксов, что досталась ей, мне не хватало.

— Что там про шлюху? — Леся было начала опускаться на корточки рядом с однокурсницей, но была поймана за руку. Рядом стояла Амбрара с достаточно суровым выражением лица. Драки конкретно этот учитель очень не любила.

— А что здесь происходит?

— Ничего. Урок по манерам, — сестра вырвала свой локоть, плюнула все еще хнычущей Джане под ноги и развернулась, уткнувшись в плечо Владу. Тот даже глазом не повел — просто мягко начал поглаживать ее по голове.

— Оружие вам не понадобится, — повысила голос преподаватель, обращая на себя внимания. Вокруг девушки быстро образовалось небольшое пространство, все столпились полукругом, — Если вы взяли его с собой — просьба сдать. Посохи тоже. Оставить можете кинжалы, ножи и все прочее, что не длиннее пятнадцати сантиметров. Тишина!

Она выждала, пока поднявшийся было гул голосов стихнет.

— Задания свои вы все получили. Давайте, в таком случае, перекличку, и отправляйтесь.

Мы были одними из последних. Запыхавшийся, недовольный и мрачный как туча Стас подоспел примерно на середине отправки. Парень еще сильнее поник, когда узнал, что оружие у нас забирают. Команды одна за другой исчезали в мерцающих спиралях портальных установок, а у меня из головы никак не шли слова, сказанные той Тенью. И ощущение, которые я испытала после. Как-будто осознание, чего-то давно забытого, как будто… сейчас обнаружил огромную тайну, как если бы твои родители скрывали, что ты приемный и на самом деле ты какой-нибудь последний маг из великой династии. Я помотала головой, отгоняя воспоминание. Символы на стенке часов означали всего-лишь древний, язык на котором я сейчас спокойно говорила. Часы оказались очевидным символом какого-то колдовства, связанного с долголетием или даже бессмертием, а энергия, которая струилась сквозь руки и вызывала восторг — сейчас просто обыденность, которой учат на самой первой паре в Кэроне. Ирина оказалась простой женщиной, которая очень хотела, что бы о ней думали хорошо, с пунктиком на критику. И эти детские чувства стали простым пережитком прошлого, напоминанием остался только шрам на коленке. Упала, по дороге в академию, ударилась о камень. Местный уровень медицины позволял, разумеется, стереть его, но почему-то я захотела его оставить. Как и все шрамы, в которые обращались ранения в боях. Хотелось помнить об ошибках и о том, что каждая из них, на самом деле, могла стать роковой.

А та тварь… Я его не знала, смутное ощущение дежавю создавала только аура силы, витающая вокруг существа. Сопоставив ночью пару фактов я определила, что это, скорее всего, Теневик. Тот самый, про которых упоминала Абрара и тот самый, про которого тогда объясняла Олеся. Все сходилось. Только оставался один-единственный вопрос, который крайне меня беспокоил — а что ему надо-то? И что значат все эти слова? Не вспомнила, обрету, потеряю, шуршащие страницы. Иногда, еще в Асшаре, мне снилась девушка. Черные, короткие волосы постоянно лезли в не менее черные глаза — два омута. Она была красива, по ощущениям еще и умна. И вот Тана, как ее звали, писала. Нет, не книги, есть такой вид магии — сложный и до усрачки меня пугающий. Не к добру это все, особенно про колокол войны.

Глава 12

Мир Эдлер. За 98 лет до события в Академии Кэрон.

Мне нравилось летать. Всегда. С тех пор, как прорезались мои крылья я никогда не упускал возможность подняться хотя бы на несколько метров ввысь. Мать это не особо одобряла, зато отец хлопал по плечу, добро усмехался и говорил, что я буду сильным. А значит, буду воином.

У нас, у ангелов, свои обычаи. Мы вообще живем отдельно от других миров, себе на уме, особо никуда не лезем. Некоторые отправляются в Небесную Канцеляю после обучения в соответсвующих универститах — перебирать бумажки, заполнять бумажки или в качестве стражника. Меня привлекала исключительно последняя участь, бюракратию я терпеть не мог. Зато моя сестра из кожи вон лезла и с горящими глазами подавала документы в университет Канцелярии, верила что это благое дело — распределять души.

Жаль, что ее мечте не суждедно было сбыться.

— Аристин! — Дверь почти слетела с петель. Я испугано поднял голову — по коридорному проходу дома шел отряд стражников, возглавляемый высоким и, видимо, сильным мужчиной. Медный доспех — панцирь, узкий меч, болтающийся на боку. Я видел его несколько раз, Марон — начальник стражи сыска, он иногда заходил и к нам в дом, оставался на ужин. Отец говорил, что он не плохой ангел и что верно служит своему делу, что на него можно положиться.

— Что-то случилось?

Мужчина с темнно-русыми волосами вышел из своего кабинета, застегивая рубаху. Крепкое тело, несколько шрамов, один — самый глубокий и хорошо различимый возле правого нижнего ребра, скрылись за тканью. Он не любил их показывать, всегда ходил в одежде.

— Ты идешь со мной, — тоном, не терпящим возражений, сказал Марон, положив руку на рукоятку меча.

— Основание?

Я медленно поднялся, оставив так и не собраный конструктор замка, попятился и бросился в комнату сестры. Пусто. Видимо, на учебе.

— Милый, что… — услышал я мамин голос, хлопнула дверь. Мне почему-то стало не объяснимо страшно. Маленький мальчик, которые едва держал оружие в руках — что я смогу сейчас сделать? Мне всего двадцать четыре года и ростом не дотягиваю даже до полуметра. Рости быстрее я бы начал всего через пять лет. Вернутся в гостинную? Наверное стоит.

Я выдохнул, оглядел комнату Триши и осторожно заглянул в гостинную. Отец закрывал собой хрупкую девушку, мою маму, рука Марона все так же лежала на мече. Папа весь напрягся.

— Основание, — повторил он.

— Обвинение в предательстве, заговоре и подделке документации. Я даю тебе шанс пойти миром в качестве нашей дружбы.

— Дружбы? — прошипел отец, — Да что ты о себе думаешь? Спасаешь шкуру?!

— Мам… — подал я голос, вцепившись в косяк двери.

Она повернулась ко мне, в зеленых, ясных глазах я успел разглядеть негодование и страх.

— Пацана тоже забирают.

— Беги, — прошептала одними губами мама, взглядом указывая на окно. Высота приличная для моего возраста, но я уже не раз летал на такой. В особенности — из этого самого окна. За ним не было видно ничего, кроме неба — синевы, переходящей в еще плавный, но в будущем кровавый закат на самом горизонте.

— Взять их.

— Беги!

Я помню ворох ее длиных, белых волос. Помню, что они были мягкие и шелковитсые. Помню, как она вскинула руки — длинные рукава светлого болохона взметнулись верх, заложило уши. Марона отбросило к стене, как и его стражников, отец бросился в кабинет. Помню ее хрупкую спину, как дрожали руки от напряжения. Она не была обучена никакому из видов оружия, только магии. Бабушка говорила, что леди не пристало держать в руках меч.

Посреди комнаты висела замысловатая пентакля из узоров. Магия всегда меня завораживала, но сейчас она пугала, как и все происходящее.

— Изменница, — прошипел мужчина, тяжело поднимаясь на ноги и злобно косясь в мою сторону. Я так и стоял посреди комнаты, не решаясь двинутся с места.

— Кас, беги же! — снова крикнула она и заклинание пало, — Не в тот дом ты зашел.

— Молчи, женщина. Вас бы….

— Она не изменница, — широкая спина отца. В правой руке он держал широкий меч из латиновой стали, — В отличии от тебя, приятель.

— Хочешь скрестись клинки? — начальник сыска оскалился, обнажая оружие. С характерным лязганием и звоном — серебро, один из самых эффективных металов доступынх нашему миру. Почему он собираются драться? Почему вообще отца хотят забрать, а маму — называют изменницей?

— Аделаида, бери сына, — отец сказал это сдержано, холодно, становясь в боевую стойку. Девушка вздрогнула, бросила на него неуверенный взгляд, осторожно двинулась ко мне, — За Тришей не возвращайтесь — вряд ли…

Он запнулся, мама уже подошла ко мне, на ощупь найдя мою руку. Я, наконец смог разглядеть ее лицо. Застывшие выражение обреченности и горечи сковало его, глаза остекленели, горло напряжено. Но она все так же, как и всегда, держала ровно спину и не позвоялаля себе горбиться. Девушка сжала мою ладонь и потянула за собой, даже не взглянув на меня — все так же смотрела на своего мужа и я увидел как по левой щеке катиться слеза.

Мгновение и Марон бросился на своего соперника. В ту же секунду мать подхватила меня под руки, я услышал шелест ее крыльев и только успел выставить защиный барьер — она птицей бросилась в окно. Звон стекла, ощущение высота, что захватывает дух — я взглянул вниз. Белые облака сегодня особенно сильно затянули нижнюю ступень мира, было совершенно не видно что творится внизу. Ветер ударил в лицо, стало трудно дышать, кое-как я сконцентировался, дабы натянуть кислородный вакум. Стало легче, но не внутри. В груди тянуло не приятное ощущение страха и не понимания. Четрые сильных крыла быстро уносили меня от дома.

— Мам, что случилось? — я поднял голову веерх настолько, насколько позвояло мое положение. Она не ответила, впереди я заметил легкие синие искры. Портал?! Они же не пропускают нас, разобьемся!

— Что ты делаешь?! Мама!

Но она продолжала уверено лететь вперед, на него, не то что не сбавляя, а только набирая скорость. Спирали уже закручивались. Когда мы нырнули в него, я зажмурился, готовясь ощутить глухой удар.

Но удара не было. Такого, каким я его ждал. Нас выбросило на кладку улицы, протащило по ней. Руки и лицо обожгло болью, я захныкал.

— Думала, все так просто?

— Мама! — я поднял голову на голос, с трудом опираясь на содранный в мясо локти. Сестру держал стражник, держал достаточно грубо. Триша пыталась брыкаться, но мужчина явно был сильнее ее.

— Не трогайте детей, — услышал я где-то рядом певучий голос, от которого моментально проняло все тело. Мама поднималась, чуть пошатываясь на ноги и оглядывалась. Нас окружили, — животные. Да сгиньте же В АДСКОМ ПЛАМЕНИ!

Крылья раскрылись, она откинула голову назад. Зеленые глаза бессмысленно, но яростно смотрели вверх — в бесконечное небо. Падать всегда больно. Она говорила, что это хуже, чем с самого начала жить в низинах — но я не верил. Трущобы казались мне чем-то далеким, не понятным и явно не моим. И вот сейчас я тут, уровнем ниже и наблюдаю проекцию, которая скрывает за собой облака. Высших не любят тут, нас презирают за статус, за то что у нас есть то, чего нет у них — деньги, власть. И многое другое, вытекающее из этого. Мама подняла руки, тонкие запяться и пальцы, рукава балахона упали, обнажив руки, исчерченные какими-то знаками. Она собирала силу.

— Оставновите ее!

Один из стражников ринулся к ней, но был отброшен, словно сломанная игрушка. Больше он не поднимался. Потоки света, и еще чего-то, бушевали в ней, я чувствовал как боль она преобразует в энергию, видел, как трепещуут перья ее прекрасных крыльев, которые еще несколько часов назад уютно укрывали меня перед сном. Никто больше не решался приблизиться в девушке. Тот, что держал Тришу, словно завороженная змея смотрел на это, но мою сестру не отпускал. Мне хотелось подняться и кинуться к матери, но я не мог — лежал, придавленный этой мощью, смотрел огромными глазами на ту, что изменилась за считанные секунды до неузнаваемости. Из нежной и хрупкой она превратилась в разъяренного монстра. Ангелов считают слабыми, но они не знают что будет, если по настоящему разозлить нас.

Первые крики послышались где-то справа. Потом по цепочке пошли дальше и я видел, как ангелы хватаются за какие-то части тела, чаще за грудь, падают и кричат, стискавая голову руками. А затем их кожа начинает обугливаться, крылья — гореть. Триша вырвалась из рук стражника, бросилась ко мне — поднимать. Руки у сестры дрожали, как и губы, она обняла меня, крепко прижав к себе, я ощутил как ее трясет.

— Довольно.

Голос, холодный как проточная вода. Сначала я услышал его, потом сильный хлопок, стук, видимо, посоха, о землю и магический фон пропал. Сестра резко обернулась, я тоже любопытно вытянул шею — к нам шел пожилой мужчина. Седые волосы были аккуратно убраны назад, лицо — сурово и не полебимо. Это Ронастер, глава нашего города. Его либо боялись, либо уважали, либо все вместе — герой Четвертой Великой и самой беспощадной войны, который вел войска и благодаря которому наш мир сумел одержать верх, хоть и заплатил не малую цену. Мать рухнула на колени, прижав руки к груди и загнаным зверем смотрела на то, как он приблежается, губы ее что-то продолжали шептать.

— Хватит, Аделаида. Ты делаешь только хуже. Твой муж уже пойман, его ожидает казнь. Не губи те жизни, которые можешь еще спасти.

Она вскинулась, озлобленно оглядываясь, а затем посмотрела на нас. Сестра не переставала дрожать и плакать, а я находился в каком-то ауте. Единсвенное что испытвал — все тот же страх и то же не понимание. Отца арестовали? За что? Что за магия была сейчас применена?

— Ты использовала то, что не следует, — он нахмурился, остановившись прямо перед ней, — Серафимы убивают только врагов. И… не таким способом.

Он скривился, презрительно глядя на девушку. Потом склонился, ухватил ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Я дам тебе право выбора, если ты пойдешь со мной рука об руку. Сохраню им жизнь.

— Хорошо, — почти прошептала беловласая, дохнула отчаянием.

— Я могу просто оставить их здесь, а могу вывести из мира, но сломать крылья.

Мама вздрогнула, съежившись. И внезапно я понял, что это конец. Что нас сейчас… просто убивают. Потому что в первом варианте, нас разорвут, одежду — продадут, а трупы выбросят где-нибудь за городом. А крылья… какой ангел без крыльев? Моя сестра погибнет в первом же мире, а я слишком мал, что бы ее, да и себя, защитить.

— Крылья, — она казалась еще бледнее, чем обычно. Фарфоровая кожа почти слилась с ее волосами.

— Нет! Я останусь! Только… — Триша вскочила.

— Решено, — старец ухмыльнулся, резко развернулся к нам и вновь ударил посохом о землю.

Сначала я не ощутил ничего. Странную пустоту, что резко образовалась внутри. А затем… нет, это не было больно. Нет на свете такого слова, что бы описать это. Адские муки? Слишком слабо. Как будто не обычный перелом, а… тебя окнули в лаву. И варят в ней вечность, хотя на деле проходит меньше минуты. Основной источник боли был на спине и в груди — уже спустя время до меня дошло почему. Ломая ангелу крылья, отрезаешь существенный поток силы, который он использует. Для нас это не только способ не предвижения, но и оружие, защита.

Потом меня подняли как щенка за шиворот, я только успел мельком увидеть сестру, которая лежала без чувств, открыли портал и просто выкинули в него, как ненужную вещь. Я очнулся в каком-то лесу, под проливным дождем, с адской болью в лопатках и всем остальным ноющем телом. Лежал, прислонившись щекой ко мху, слушал как где-то высоко гремит гром, видел как иногда небо разрезает молния и плакал. Отца, по видимому, уже убили, мать осталась на площади, прижимая руки к груди и ценой моего спасения было то, что она посадила себя в клетку, пускай и золотую. А сестра… что с ней? Может она вообще не пережила той боли, что на нее обрушилась? Триша всегда была более слабой, часто болела и могла разреветься даже из-за сбитой коленки.

Я так и уснул — на траве и мхе, под дождем. Проснулся через несколько часов, кое-как встал и, опираясь на деревья, побрел куда глаза глядят.

Мне резко пришлось выучить как ставить порталы, научится своей природной магии, на это ушло года четыре. Я понял, что в плохих условиях учишься гораздо быстрее, чем в хороших. Несколько раз меня порядочно избивали, но после той боли, мне было все равно. Я почти не чувствал — ни этого, ни всего другого. Чувства, ощущения — как отрезало. Я скитался безвольной, маленькой куклой по мирам и премирьям, попадал в столицы и небольшие городки, и ото всюду меня гнали, даже такие же бродяги, как и я. Может не видили во мне своего — как бы я не стралася горбиться, похабно разговаривать и в принципе уподобляться бездомному обычному мальчишке, у меня не выходило. Говор и осанка раз за разом выдавали во мне бывшего ребенка аристократа, а таких, как я тоже успел понять, крайне не любят.

Потом, какая-то девчонка, сжалилась надо мной и подсказала куда я могу направится. Мир назывался Кэроном, там практиечски не ущепляли расы и можно было найти кров и работу. Все из-за какой то убер Академии, которая не дает городу, что возле нее загнить. Я усмехнулся — ну а что делать?

Кое как насреб денег для прохождения таможни, потратил на это около полугода. Целая сотня золотых — состояние, для таких как я… сейчас.

Сиопий ожиданий не обманул. Там было много храмов Старых Богов, в которых давали переночевать и иногда поесть. Я оббежал всех мастеров от сапожнкиов до алхимиков, напрашиваясь в подмастерья, но только двое из них согласились меня взять с одним условием. Материалы, на которых я буду работать первое время — за мой счет. А цены в городе… кусались. Такое я видел толко в родном Эдлере, в городе на вершине, в котором жил. Тогда я не испытывал сложностей с деньгами, мне часто покупали то, что я просил — книги, какое-то оружие, пусть и еще игрушечное, которое я использовал как тренировочное. А здесь… я понял, почему проход в мир стоит так дорого, без денег в нем делать совершенно нечего. Оставалось попрашайничать и я, скрепя зубами, сидел на людных улицах или ходил, выпрашивая деньги. И у меня получалось. Многие были щедры, хотя находились и те, что порывались поймать меня и сдать страже. Пришлось научится быстро бегать взамен полета.

Небо звало меня каждый божий день и я с тоской глядел в высокую синь, что редко накрывали собой облака. Мне хотелось снова ощутить это, но любое движение крыльями доставляло неимоверную боль и я оставил надежду на то, что когда-нибдуь снова поднимусь вверх.

На ладони мне опустился увесистый кошелек. Я поднял голову — мужчина уже почти прошел мимо. Я быстро дернул веревку, заглянул внутри — золото! Да тут добрая сотня!

— Спасибо! — крикнул я вслед, он остановился, обернулся. Мы смотрели друг на друга несколько секунд потом мужчина вернулся ко мне. Высокий, широкоплечий. Красные волосы выбтриты в икорез и убраны в хвост на затылке. Он был опрятно одет, в камзол, усеяный не понятными мне значками, но очевидно, что наградными. Воин? Я поклонился ему, ощущая как щеки начинают пылать от стыда, ненавижу это делать. Но он дал мне достаточно для того, что бы пойти к гончарному мастеру и, возможно, спас мне жизнь.

— Ты ангел?

Я быстро вскинулся, сделал пару шагов назад, прищурился, глядя на него. Он не выказывал угрозы, но практический всякий раз, когда узнавали кто я — меня били. А он… как он это сделал? Крылья спрятаны, я давно не применял свою магию, фона быть не должно.

— Не пугайся, — он ухмыльнулся, протягивая мне руку, для рукопожатия, — Я Кристофер.

Я скептически приподнял бровь и протянул руку в ответ — ухватился за его предплечье. Старая привычка, которая часто меня выдала. Простолюдины и все, кто ниже аристократов и воинов по статусу, пожимали друг другу ладони.

— И не из простых, как я погляжу. Так что ты тут делаешь? Попрашайничать для вас низко.

Взгляд в землю — что я могу сказать? Правду? Он может потащить меня к страже, а тогда… тогда меня передадут в мой мир, где казнят, скорее всего, как сына предателя. За меня наверняка даже назначили награду.

— Посмотри на меня, — он поднял мою голову, заглянул в глаза. На секунду его зрачки расширились, а я испытал дискомфорт в районе затылка, — Пойдешь со мной.

— Не пойду, — я вырвал голову из его лапищи, озлобленно смотря исподлобья.

— Да кто тебя спрашивает, — вздохнул Кристофер и прежде, чем я успел опомнится на моей шее оказался ошейник, — Потом спасибо скажешь, Кастиэль. Вряд ли Аристин хотел, что бы его сын унижался перед другими.

И дернув за поводок, повел меня куда-то по улице. Магией я воспользоваться не сумел, на этом агрегате стояла глушилка. Оставалось плестись за мужиком и гадать, что меня ждет на этот раз. Три раза меня продавали в рабство, два раза я попадал в бордели, но успевал сбежать прежде чем… даже думать не хочу об этом. И в этот раз тоже найду способ улизнуть.

Мы вышли за город, путь лежал через пролесок, потом- поле усеянное мелкими цветами. Вдалеке виднелась одинокая башня замка, плескалось море, но мы свернули и замок затерялся за дерьвьеми еще одного леса. Здесь они были массивнее, выше и явно старше.

— Куда вы меня ведете? — голос у меня был испуганный.

— А академию.

— Какую?

— Ты дурак? — мужчина остановился, посмотрел на меня, — Живешь в Кэроне и не знаешь про нее? Она одна.

— У меня нет денег, — я сжался, глядя на мужчину. Что-то мне рассказывали про ее директора и этот Кристофер вполне подходил под это описание. И еще рассказывали, что обучение в ней дорогое настолько, что не каждый дворянин мог позволить отдать в него ребенка. Только одно не вязалось. Где в этом мужчине "конченный ублюдок?".

— Не понадобяться, — он двинулся дальше, — Пойдешь по соц. программе — для брошеных ангелов. Давно у меня не учились представители вашей прекрасной рассы. Все в Лайтфол прут… идиоты.

На этом разговор был закончен и через полчаса я стоял на ступенях огромного, тянущегося в высь здания. Мужчина давно расстегнул ошейник, но я и не думал бежать. Мы прошли по широким коридорам и я, разинув рот, смотрел на окружение. Уже успел отвыкнуть от такой обстановки. Высокие потолки, огромные люстры или изящные подставки для фалелов. Бросалось в глаза все и взгляд разбегался от обилия прекрасных и красивых вещей, узоров на стенах или рисунков. Пока дошли до его, видимо, кабинета я увидел учеников десять.

— Сейчас каникулы, — отвечая на мой немой вопрос, Кристофер плюхнухся в кресло и сложил руки на животе в замок, — Что у тебя с крыльями, почему прячешь?

— Обломаны, — тихо ответил я.

— Осложняет задачу, — он задумался. Позже я отведу тебя к нашему лекарю, возможно, он что-нибудь сможет сделать. Как давно?

— Почти пять лет.

— А тебе сколько?

— Двадцать девять.

— Ого, как раз подходишь! — Кристофер улыбнулся, — Каникулы кончатся — определю на первый курс. Пока есть еще две недели, что бы решить твои проблемы с крыльями. В самом плохом случае поставим илюзию и обучу тебя летать без этих двоих.

Наверное, глядя на меня с Той Стороны отец бы улыбнулся, а мама фыркнула, но по свойски. Она не хотела что бы я становился воином, шел по стопам отца, но судьба решила все за меня. У академии было боевое направление, и каждый день, каждый вечер я благодарил небо за то, что окрикнул директора, а не убежал, испугавшись что он передумает и заберет деньги. Крылья мне не вернули, хоть Луинис и смог срастись перелом, но летать было невозможно. Пришлось учиться без них.

И я научился. Так много раз я думал, что жизнь кончена, оставшись без крыльев, так много рах хотел удавиться или что бы удавили меня но… потом попал в Кэрон. Попал в эту команду, которую по началу ненавидел, особенно терпеть не мог эту проклятую, которая вечно лезла не в свое дело и надоедала несдержанным характером. А потом как-то совершенно случайно влюбился, когда ловил алкотрипы после не особо хорошего вина, а Ульяна сидела рядом, меняла тазик и вытирала пот со лба. Возможно, я превратился в алкаша. Все же зря учил способность обращать любую жидкость в бухло. Постепенно я влился, стал своим и продолжал благодарить Небеса, благодарить каждый день за то, куда меня занесло и за то, что я выжил.

Глава 13

С заданием мы разобрались за сутки. Цели оказались крайне не осмотрительными, даже не пытаясь скрываться или хотя бы ходить с охраной, что было им положено по роду деятельности. Сопротивлятся они тоже не стали, банально не успели.

С планами все оказалось проще простого — если мне нельзя в сторону Тени, пришлось прыгать на Свет. Там меня так же не было видно, нельзя было почувствовать и никто не прогонял, сопровождая это странными разговорами. Ульяна прочитала мне небольшую лекцию уже на месте: то, что принято называть планами можно понять как слои реальности которые идут вниз и вверх. Внизу — более темные, вверху — светлые. Они практически ничем не отличаются для обывателя и имею весомую разницу только если ты принадлежишь к какой-то конкретной касте скрытников. Я, к счастью своему, причислялась к обывателям.

По обыкновению сигнал о том, что закончили мы подавали не стали. Подсчитав сколько у нас есть денег, всей братией завалились в ближайшую таверну, что смогли найти, сняли три комнаты и спустились вниз. Я переживала, что к нам будут относится плохо и не обойдется без драк, с людьми так часто, но все шло достаточно гладко. Мы спокойно пили и ничем не отличались от других посетителей таверны, даже оружия при себе не было, так что вполне прокатывало за обычную компанию местных горожан.

Это — самая моя любимая чатсь заданий. Когда ты все уже выполнил и у тебя есть куча не особо законного, но свободного времени, что бы отдохнуть наконец. Потому что если бы мы вернулись в Кэрон раньше времени — пары бы просто переместили и они начались бы сразу же, не успей мы ступить на порог академии. Уля, кажется, расслабилась, даже извинилась перед Стасом и вроде бы прекратила дуться на него. Девочка сидела рядом с Касом, который приобнимал ее за талию, смеялась и иногда умничала, когда речь заходила о истории или чем-то, в чем она разбиралась. Атакого было крайне много. Языки, история, алхимия, практически все науки, которые требовали по большей части теории, а не практики удавались ей намного лучше, чем владение тем же мечом. Примерно с год назад Уля окончательно отказалась от оружия и ушла только в магическое направление — говорила, что ей так проще. Никто из команды спорить не стал, наоборот — поддеражали, что бы Кристофер не возражал. Такое редко допускалось, на самом деле, если команда шла как боевая-оружейная, но нам позволили "только сгиньте с глаз побыстрее". В том, что мы не раз доводили директора до белого коления были и свои плюсы — Крису уже было проще идти на уступки, чем пререкатся, а потом ожидать каких-нибдуь безобидных, но противных лично для него подлянок.

Знаете, в Кэроне есть форма. Белые брюки, рубашка, комзол и по идее, ученики обязаны в ней ходить. И мы тоже ходили… курса до шестого. Потом Владу она показалась не удобной, Стас поддержал и все стали ходить в своей одежде, такой, какой хотели. Только на тренировки надевали броню, в наших все же интересах. Нас, как и любых других попытались приструнить — грозили вплоть до исключения, выдали даже несколько остранительных дней от занятий. Но Михеев же у нас самый умный — когда я увидела, как тот сидит за импровизированным столом в комнате и что-то паяяет с сиграетой в зубах я поняла, что это не к добру. На вопрос что он делает парень только отмахнулся, мол не лезь и не мешайся.

Через неделю я только поняла, что он делал. Сраную камеру. Этот паразит смог каким-то образом установить ее в спальне директора и вывести трансляцию в один прекрасный вечер на главный экран основного корпуса, куда обычно проицировалась церемония в Аллее или еще какие-то важные обращения. В этот же раз ученики узрели широкую кровать Кристофера, его самого, какую-то девушку и надо сказать это было достаочно… горячо. Именно от туда я узнала откуда все-таки берутся дети, до сего секс был для меня чем-то далеким и я слабо представляла как это происходит. Мне было тринадцать в конце концов. Заканчивалась трансяция хештегом #ДаешьСвободнуюОдежду под шквал аплодисментов. Особенно радовались страшекурсники, снимая все, вдобавок, на свои агрегаты. Видео поставленое на запись крутилось потом всю ночь, пока не увидел кто-то из преподавателей и не отлючил безобразие.

На следующий день Стас долго сидел в кабинете директора, от туда переодически слышались крики, чувствовались сильные всплески магического фона, но в итоге паренек вышел от туда в немного подгоревшей одежде, взъерошенными волосами, но довольный до невозможности. Форму отменили.

О проделках такого, более тяжкого или наоброт — мягкого характера, можно рассказывать очень долго. Рано или поздно учеба 42/8 начинает жутко надоедать и ты ищешь чем себя занять. Книги перестают помогать через год, остается одно единсвенное — нарушать правила. Это всегда весело и забавно, как дейсвтия — так и последсвтия.

Даже вот, сейчас — мы тоже нарушали правила. Студентов обязывают сообщать о выполненном или проваленом задании незамедлительно, а мы устаривались за столиком в таверне. Уже второй день подряд… Переодически на нас косились, больше на Леську, которая вылезла из доспехов, переоделась, выставляя на показ все, что можно выставить и откровенно издевалась над всеми, кто пускал слюнки на ее прекрасные формы.

Я уже устала говорить сестре, что это не совсем правильно и предоставила Олесю своему равзлечению. Стас напивался больше всех, хмурился и почти не разговаривал, с головой погрузившись в какие-то явно не радужные размышления. Ульяна ворковала с Кастиелем по большей части, Влад бросал злые взгляды на мужиков, те беселись еще больше, касясь на его меч за спиной (я так и не заметила как он его протащил), а улыбка сестренки ставноилась шире и шире, глаза хитрее и хитрее.

— Чего ты нос повесил? — наконец осторожно пихнула я в плечо Михеева, стараясь заглянуть парню в глаза, — Что случилось?

— Да так, — он нахмурился, задумчиво разглядывая пойло в кружке, — Вспомнил пару не особо приятных моментов из прошлого. И вообще за последнее время много чего вспомнил.

— Поделишься?

— Не поверишь все равно, — кэп отмахнулся, прикладываясь к элю, меня передернуло. Как он все-таки пьет эту гадость?

— А ты попробуй.

Стас тяжело вздохнул, огляделся по сторонам и чуть наклонившись, понизил голос:

— Мне кажется, я был раньше связан с этим… всем. Планы, прочее. А особенно план Теней.

Я внутренне взродгнула. Перед глазами моментально нарисовался образ той твари, с красными глазами. Прыгать в другую сторону оказалось, кстати сложнее, чем ближе к Тени. Мне потребовалось несколько часов, прежде чем я освоилась там настолько, что бы даже не приступить к заданию, а быть образно говоря "на подхвате", натянув на голову капюшон и ожидая сигнала тревоги. Но, к счастью, не дождалась — все прошло донельзя гладко и просто.

— Знаешь… — я бессмысленным взглядом смотрела в одну точку перед собой, а именно куда-то в стену, — Я тоже, мне кажется.

Он быстро посмотрел на меня, чуть прищурился и обреченно опустил голову.

— Извини, что так резко тогда отреагировал в Кэроне на твое заявление про планы. Расскажи, что там произошло.

Все, наш Стас вернулся. Капитан свалил и рядом со мной вновь сидел старый-добрый кэп. Я слабо улыбнулась, проморгавшись и возвращаясь к разговору.

— Он выглядел, как сплошная тень. Высокий, с красными глазами… Я чувствовала его всю жизнь, но увидела впервые тогда. Помнишь, как ты забирал меня от шестой виртуальной? Там тоже был он. Или оно… хотя скорее он, мне кажется, — я помахала рукой проходящей мимо официантке и кивком указала на пустую кружку. Через минуту передо мной появилась еще одна, полная. — И сказал, что я чего-то не помню. Или кого-то. Но потом я найду, что бы потерять. И что-то про войну, которая скоро начнется. Херня какая-то получается, в общем.

Только похоже Михеев так не думал. Я видела, как напряглись ключицы, да и лицо его выражало… беспокойство, мягко сказать. Он настороженно вглядывался мне в глаза и с каждой секундой мне становилось все более и более не уютно.

— Лен, ты серьезно? — Олеся тревожно забарабанила ноготками по столешнице, — Ты только сейчас говоришь об этом? Я не хочу быть паникершей, но это тот случай, когда надо идти к Кристоферу.

— Никуда я не пойду! — возмутилась я, ища поддержки у других. Когда они вообще отвлеклись от всех дел и слушали меня? — Ничего страшного не произошло, ясно? Возможно, след прошлых жизней — да и срать на него. Прошлое в нем и остатется.

— Не всегда. Иногда оно… тебя находит. И спрашивает за долги, которых у тебя может оказаться ой как много. Понимаешь? — так говорит, будто у него связаны с этим свои тараканы. Редко Стас все же был серьезен, — Я отведу тебя к директору.

— Да идите вы! Зря сказала! — я вскочила из-за стола, но Михеев поймал меня за руку, силой усаживая обратно на скамью.

Что в этом такого? Почему он решил сделать из этой мухи такого большого слона? Я прищурилась и на секунду увидела за глазами парня чьи-то другие, зеленые, едва светящиеся и очень беспокойные. Они как будто… не то что бы боялись, но были настороже. Навождение пропало так же быстро, как и пришло, Стас отвернулся, вновь делая несколько внушительных глотков. Я внимательно продолжала смотреть на него, остальные переводили взгляды с меня на кэпа и обратно. Минутная пауза, продлилась дольше, чем хотелось бы — я шумно дышала, ребята напргялись.

Проблемы одного — проблемы всей команды. Я знала это правило, не раз испытывала на себе. Но в данный момент не понимала — все это не было связано с косяками или какими либо успехами в академии, это было что-то мое, личное, возможно вообще надуманное и не несло настолько огромной угрозы, в которую это сейчас выросло в процессе разговора. Потому что, ну… это было полным бредом. С чего они решили что это так серьезно? Эта тень могла меня вполне с кем-то перепутать. Или ошибиться со временем. Или сильно преувеличивать. Он же не опасен для меня — даже в детстве я не ощущала от него угрозы, только страх и сейчас поняла почему — такая у этого парня натура.

— Хорошо, — я вздохнула, — Кстати, Уль, ты была права — он называл меня маленькой хэлой, так что я дейсвительно с Нифея. Хоть что-то хорошее, блять. А теперь давайте дружно забудем об этом и продолжим просто пить. Пожалуйста.

Не люблю излишнее внимание к моей персоне, даже если оно исходит от ребят. Я как-то сразу вспоминаю о всей своей ущербности, начинаю загонятся и искать изъяны. Каждый раз нахожу новые и под раздачу попадает все — от внешности до малейших проебов в учебе. А порыться там было в чем: я частенько опаздывала, никогда не училась на одно "отлично", в отличии от большинства в команде. Я не помню, когда последний раз получала тройку Ульяна, которая переживала даже из-за хорошей оценки и порывалась пересдавать. Олеся тоже непонятным образом прекрасно все вывозила, даже толком не открывая книг. А я… была средничком. Где-то хорошо, где-то плохо. И меня это немного угнетало.

В оставшиеся дни я почти не выходила из комнаты. Стас пытался тащить меня за собой, но я упорно отмахивалась, забираясь на кровать и смотрела на него злыми глазами. Кэп вздыхал и шел вниз в одиночестве. А я забиралась под одеяло, открывала книгу в проекции часов и читала. Нет, не учебники — они иногда тоже очень сильно надоедали, а обычную литературу.

Я помню как еще давно, года три или четыре назад, мы залезли в личную билиботеку директора. Было просто интересно, что там можно найти. Наверняка редкие экземляры, уникальные издания или что-то еще. Такой вот подарок на день рождения нашего книжного червячка — Михеевы младшей. У нас даже не было мысли украсть что-либо, просто посмотреть. Мы провели там полчаса и наткнулись на дейсвительно ценные книги, но… я помню, как услышала шопоток, повернула голову и на полке чуть выше моего роста блеснули золотые буквы на кожанном переплете. Внутри все сжалось, я потянула руку. Весь мир сузился до этой книжки, все что когда либо существовало и будет еще существовать. Я точно завороженная змейка смотрела на изящный почерк, что выводил "Хроники Кэрона. Том 1.", а ниже автор, более мелким шрифтом "Кристина Фон Лин-Вестейд". Шопоток усилися и почти превратился в полноценный голос, когда мою любопытную лапку поймала чья-то сильная рука. Я не могла разобрать что говорит шопот, язык был не знаком, а встроенный переводчик почему-то не сработал.

— Вон отсюда, — голос директра был суров как никогда, он даже не вывел нас сам, а просто толкнул меня в сторону выхода. Я испугалась не на шутку, попятилась, крикнула, что бы все сваливали и бросилась мимо стелажей к двери. Прежде чем скрыться за поворотом у одного из шкафов — я обернулась. Кристофер замер, глядя на ту книгу и по библиотеке разлилась аура какой-то тоски, грусти. Это было похоже на ту грусть, с которой я вспоминаю Ирину, но углубиться в это я себе не позволила и сорвавшись с места побежала дальше.

Потом я долго пыталась найти эту книгу, но нигде не было даже упоминаний о ней, будто Хроник никогда не существовало. Ни самого произведения, ни автора. С директором я говорить на эту тему боялась, поэтому со временем забыла о ней, отвлекаясь на другие книги.

— Можно к тебе? — раздался робкий стук. Я подняла глаза на тихонько открывающуюся дверь — на пороге стояла Уля, нервно теребя косичку.

— Что-то случилось?

Я свернула вкладку с очередным фантастическим романом. Его героиня была неимоверна тупа и я читала только ради того, что бы узнать судьбу ее лучшей подруги.

— Насчет Стаса, — она замялась, мягко заходя в комнату. Немного потопталась на месте, потом опустилась на край кровати, — Он сам не свой в последнее время. Ты не знаешь, что происходит?

— Догадываюсь, — я вздохнула, забирая волосы в хвост, — Кэп, похоже, начинает вспоминать прошлое. И оно ему не нравится.

— Но ведь можно не вспоминать? — девочка не понимающе склонила голову.

— Иногда это так не работает. Если хочешь — можешь потребовать от него объяснений на правах сестры и друга, если тебе настолько интресно. Мне он ничего не рассказывал.

"Пиздишь, Ленка, пиздишь как дышишь"

Но я упорно делала безучастные глаза, наблюдая за реакцией Ули. Может она на самом деле знает что-то, но тоже не хочет говорить? Но в разноцветных глазах даже не мелькнуло что-то, что хотя бы намекало на это.

— Хорошо, — она поднялась, нервно облизнула губы, — Ты мне расскажешь если что?

— Не уверена. Если человек рассказывает одному, не значит, что он хочет что бы об этом знали все.

Девочка вздохнула. Разумеется, она понимает. Я подозреваю, что я не первая к кому проклятая пошла с таким вопросом. И все ее грамотно послали, в том числе и сам Стас, скорее всего.

— Только не переживай, ладно? — я ободряюще улыбнулась, — Все будет нормально.

— Я так не думаю. Мне снятся сны, Лен. Тревожные сны. И не мне одной в академии. Факультет ясновидцев активно паникует, некоторые, те кто младше десятого курса собирают монатки и пишут отчислительные. Им запрещено говорить, но у меня там учится знакомая… Игуль, может знаешь. Она говорит, что многие не доучатся.

Страх. Я сглотнула, медленно поднимаясь на ноги, в спешке натянула брюки. Замерла на секунду, ощущая на себе внимательный взгляд девочки. Почему меня так накрыла паника? Это забытое ощущение, которое не проиносит ничего кроме головной боли. Ты пытаешься вспомнить, понять и не можешь. Что-то в районе затылка начинает ныть сильнее и сильнее, и ты не можешь это остановить.

— Война?

Ульяна кивнула. На лице у нее внезапно заиграла блаженная улыбка.

— С кем?

— Не знаю, — она по детски раскинула руки и закружилась, — Никто не знает.

Иногда эта девочка меня пугала до усрачки. И ведь не поймешь кто сейчас в ней включился — обычный ребенок или маньяк-психопат и нужно срочно звать кого-то на помощь. Одна я с этой бестией не совладаю, а если ошибусь, обидится и начнет потои загонятся, что монстр.

— Уль? — я чуть пригнулась и сделала шаг назад, — Все нормально?

— Все хорошо, — этот по детски милый голос пробирал до мурашек. Меня передернуло, я сжала и разжала кулак, спрятав в ладони сгусток энергии. Внезапно девочка замерла.

Блять!

Опоздала. Ульяна бросилась на меня, в руках ее что-то сверкнуло. Я ушла вправо, в торопях выставляя защитную руну и едва смогла сдержать следующий удар — она все же была не в сто крат, но несколько сильнее меня. Я больше мечник, чем маг, а проклятая — наоборот. А ее "дар" только подливал масла в огонь.

"СТАС!" завопила я в эфир. Руки от напряжения дрожали.

— Эферо!

С ней нельзя говорить о войне. С ней нужно очень осторожно говорить о насилии. Ей нельзя перечить, только разумно спорить, спокойно доказывая свою точку зрения без намека на какую-либо агрессию, либо же злобу, потому что не осторожное слово может вылиться вот в это. Оружия с собой нет, только этот бесполезный ковыряльник. Я чертыхнулась, вновь прыгнула в право, барьер разбился в дребезги, острыми осколками осыпавшись на пол. А на ногах у меня нет даже носков, черт подери, придется импровизировать в случае чего. В руках возник хлыст, переливающийся голубоватым светом.

Вверху, под потолком рисовалась печать, но ей нужно было время — пару минут точно мне предстояло прыгать из стороны в сторону, уклоняясь от ударов и стараясь нанести минимум вреда. Сложно все таки, когда на тебя нападают друзья и ты знаешь, что они не предатели, просто им несколько… не повезло. А Ульяне так крайне.

— Михеева, прекрати! — я не удержалась, бросила небольшой разряд электричества ей под ноги, тот опалил подол платья, добрался до ног — девочка зашипела. Иногда ей хватало просто причинить немного боли, что бы она пришла в себя.

— Сгинь, — было мне ответом. Не сработало. Я парировала энергетическим щитом очередной выпад. Да что ж такое? Из комнаты мне не выйти, иначе Ульяна тут все разнесет, а потом примется за остальное и как бы в ее светлую головошку не пришла мысль вылететь в окно, на улицу искать другие кожанные мешки. Это будет совсем задница. Где Стас? Где остальные? Вопила я в общую беседу, так сказать, истерику должны были услышать все. Я не верю, что спустя два часа после пробуждения вся команда уже валяется в стельку пьяная — ладно бы к вечеру, так нет.

Хлыст взметнулся вверх, изящным движением пытаясь схватить девочку за руку, но похоже поздно. Я упустила момент когда глаза проклятой начали светиться и, из вроде бы светлых, плавно становились все темнее и темнее, ближе к алому. Плохо дело.

"Да епт твою мать! — я даже не трудилась говорить на древнем, с моей подачки вся команда прекрасно знала русский, по крайне мере, его ругательства, — Народ, я не хочу ее угробить, где вы?!"

Как хорошо, что я учусь в Кэроне — не посадят за жестокое обращение с детьми, пусть и с маньячными наклонностями.

Глава 14

Убей. Убей. Убей.

Знаете, он похож на осьминога с зубастой пастью. Огромного осьминога. Он живет у тебя в голове, мерно шевелит своими щупальцами и плавает в пространстве Сознания от команты к комнате, редко выбираясь за пределы дома — только что бы в очередной раз подкормится от души. Вернее того, что от нее осталось.

У всех внутрнее простанство выглядит приблизительно одинаково — будто космос с одним или несколькими летучими островками. Все переливается, мерцает цветами, иногда шныряют мелкие паразиты и… красиво так. Я видела такие души — залюбуешься, честное слово. Стояла как вкопанная, когда Кас пустил меня к себе, улыбалась и даже немного полегчало. Но потом поняла, что показалось.

У меня там сплошная тьма. Никаких полу-прозрачных шлейфов звездой пыли, никаких потоков, никаких ветров. Тьма и пустота — от того мои волосы и глаза разноцветные, как думают те, кто впервые столкнулся с моим проклятием, еще давным-давно, когда его только придумали и применили. Просто весь цвет вытолкнуло наружу сильнейшим взрывом где-тов самом ядре души и когда-нибудб эта ударная волна может повторится и разорвет меня на части. Я прочитала об этом все, что смогла найти, перерыла все пергаменты в закрытых секциях бибилотек, постоянно штудирую книги про проклятия, но ничего не нахожу.

Тьма и осьминог живут у меня и я настолько привыкла к ним, что кажется, будто они со мной с рождения. Я привыкла к постоянному шепоту, который убеждает меня в том, что я никто. Что единсвенная радость в жизни, которая существует — это кровь. Не обязательно чужая, даже моя тоже не плоха, но моя поганая — как и вся я. Как и мое тело с идеальной

кожей, со всеми шрамами которые столько раз убирались при помощи магии, оставляя на своем месте едва заметные следы, если были слишком глубокими. Как и я сама, не имеющая ничего и не добившаяся самостоятельно. Хожу в тени брата, изредко умничая из-за его спины и прячась за нее.

Убей. Убей. Убей.

Покажи им чего ты стоишь, девочка.

Луинис говорит, что осьминога не существует на самом деле. Что он — это мое воображение. Но я ему не верю, он не понмиает что творится в моей голове — он там не был. Не видел Тьму, не слушал ее ночами, когда шепот нарастает, срывается на крик, визг. И Она хохочет, смеется, кричит, шепчет. Не видел сотни глаз, которые смотрят на меня едва я закрываю свои и не отбивался от бесконечного количества маленьких ручек, что тянутся ко мне. А этот осьминог улыбается, резко взмахивает всеми щупальцами и я проваливаюсь куда-то, откуда не всегда могу выбраться.

Вообще те люди, что ненавидят меня правы — за что любить Проклятую? Локен Мандрагид — так называется мое проклятие, входит в перечень самых опасных из-за последствий как для несчастного, так и для наложителя. Откатом можно отхватить его слабую форму, которая, впрочем пройдет через какое-то время, но доставит кучу непрятностей. Основным эффектом являются психические отклонения, резкие всплески магии и частая невозможность удержать ее в руках. Локен своего рода колодец без дна и были случаи, как пораженные совладали с ним и использовали в своих интересах, практически полностью излечив душу. Но все они были поражены им будучи взрослыми, а дети… дети даже редко преодовали прог в 20 лет вне зависимости от того, какая у их расы продолжительности жизни.

Я могу сорваться на сокурсника или учителя, выпалив непристойные гадости и очень часто я так даже не думаю, просто… не могу ничего с собой поделать. Мне хочется унизить, осокорбить. Понять, что человек чувсвует себя полным ничтожеством в данный момент потому что Я так сказала. Будто управление над речью перехватывает Тень и льет свой яд, а я потом бьюсь в истериках под одеялом, утирая слезы. Мне больно. Мне каждый день так больно и это отступает лишь тогда, когда я чем-то занята. Чем-то, что меня дейсвительно увлекает — другие языки, изучение очередной техники какой-нибдуь древней и уже почти забытой магии. Объятия плохо помогают, если честно, почти никогда, но я не хочу, что бы ребята знали об этом. Не хочу, потому что для них я Ульяна с придурковатой улыбкой, которая просто иногда грустит и срывается. Заживить порез на руке — не сложно, я научилась делать это еще лет в 10, может даже раньше. Улыбнутся, когда хочется плакать — тоже. Но иногда… иногда меня охватывает ненависть и Тьма с жутким хохотом срывает ставни, окна и двери моего дома-сознания и заполоняет все собой.

Вот Лена — лежит в кровати, чо-то читает. В горлу начинает подкатывать Жажда, но я сглатываю и спрашиваю то, зачем пришла. Она отвечает. Может послала бы просто, чего уж любезничать? Нет, нет, нет. Да ладно, она ж просто издевается. Нет! Стас рассказал ей все, он всегда все рассказывает всем кроме тебя, потому что ты — глупая, маленькая девочка. Я не глупая! Я… я… я учусь. Смотри, как она подскочила с кровати, она что-то скрывает. А еще твой брат предпочитает твое общество общению с ней. Правда? Смотрит на меня как-то настроженно. И боится. Почему меня все боятся? Я же… я же монстр. Улыбка. Я же никто, они просто издеваются надо мной. Все они… даже родной брат, он не считает меня за сестру. Ненавижу. Убью. Да, убей. Убью. Смотри, как она скачет — она просто играется с тобой. Дура. Все равно ей не уйти, этой неумехе со мной не тягаться. Порву. Она смеет нападать?! Слишком слабо.

Я резко останавливаюсь, сцепляю руки в замок и шепчу. Мой шепот сливается с Тьмой, а ее — с моим. И она проникает все глубже, пуская корни в разуме. Все вокруг будто в вакуме, звуки, даже картинка будто стала более размытой. Это все ее колдовство. Она хочет лишить меня зрения! Не дам, не заберет. А она все у меня забирает, даже брат смотрит на нее, мой брат, МОЙ! И все вертится вокруг нее, все решения, все, все, все. Вот Тьма течет по рукам принимая облик разноцветной энергии, вот она собирается за моей спиной точно гадюка и готовится для удара. Убей. Убей. Убей. Они поймут, что я не слабая, что могу за себя постоять. А еще поймут, что поступила правильно. Лена не должна жить, должна была жить в своей паганой тюрьме со своей сбрендившей теткой. Она забирает у тебя все, сколько раз вы оказывались на грани из-за ее безрассудвтсва? Даже Фар, не так уж давно это было!

Выбрасываю руку вперед, Тьма, поняв чего от нее хотят бросается на рыжую и я вижу, как искажается в ужасе лицо, как она пытается бороться и кричит. Вот так. Попробуй мой личный каждодневный кошмар.

— Ульяна!

Я обернулась, продолжая удерживать Тьму. Конечно, она просто хотела что бы я так думала, что я ее удерживаю. Она бы бросилась бы сама, но что-то вечно ее останавливало и она ждала пока я навправлю ее. Хор голосов в голове чуть стих. На пороге комнаты стоял запыхавщийся Стас, опираясь на косяк двери. Смотрел на меня… странно. Зло? Нет. Как-то… измученно. Я его мучаю? Но почему? Его же не было тут, когда я… что я сделала? Лена… Лена!

Девушка хрипит, согнувшись в три погибели и держится за горло. Брат сначала подходит ко мне, внимателньо заглядывает в глаза, шепчет:

— Тьма тьмой, свет светом, пусть две половины сойдутся в одно, — и легко дует на мое лицо. Закрывю глаза. Волна умиротворения накатывает, захлествает меня — я безмятежно и слабо улыбаюсь.

Почему то именно так улыбаться у меня получается редко. Либо после этих слов, либо в обътиях Кастиэля. Когда ангел накрывает меня своими измученными крыльями, ровно дышит и целует, прижимаясь горячими губами ко лбу. Стас говорит, что я была раньше веселым ребенком. Никогда не сидела на месте, вечно что-то делала, когда начуилась читать — постоянно выпрашивала у родителей книги. Я часто смеялась так… заливисто. А сейчас я редко даже улыбаюсь по настоящему.

— Все хорошо? — я открываю глаза и виновато смотрю на брата, тот тяжело вздыхает и прижимает меня к себе. Гладит по голове.

— Все хорошо, сестренка. Она тебя не заберет, никогда не заберет.

Он всегда беспокоится обо мне. Всегда заботится. И это раздразжает немного иногда, но в целом — мне приятно. Приятно, что я кому-то нужна и это очень часто помогает вытаскивать себя из пучины… этого.

— Лен? Ты в порядке? — я осторожно глянула на подругу. Рыжая все еще откашливалась, согнувшись. Каазалось, что она сейчас упадает — пол рядом с ней весь был в какой-то черной субстанции, сгустки эти она явно отхаркивала.

— В полном, — просипела рыжая, кое-как добралась до кровати и тяжело опустилась на нее. Я осторожно подсела к ней, не решаясь даже обнять. Я опять несу только разрушение. Опять причиняю кому-то боль, а они… они даже не могут нормально бороться со мной, ведь мы одна команда. Только вот последний пункт Тьму совсем не ебет. Или это не Тьма… Мне в любом случае привычно называть ее именно так.

— Какого черта происходит? — Олеся маленьким ураганом ворвалась в комнату, опустившись перед Беликиной на колени и заглядывая сестре в глаза, — Что с тобой?

— Я опять… сорвалась, — я закусила губу, примаясь теребить многострадальную косичку.

— Боги… — синеволосая облегченно опустила голову, — Я испугалась.

Никогда не понимала то, как работает их связь. Они часто, конечно, чувсвуют что с другой что-то творится, но не всегда. Иногда всплески боли или эмоций усользают, но сейчас видимо был рядовой случай, нежели исключение из правил. Я даже примерно представляю что Олеся ощутила — страх, потом ей стало не хватать воздуха. Думаю примерно на этом этапе она поняла, что с билзняшкой что-то не так.

— Не делайте из этого трагедию, не в первый раз. Владу в прошлый раз больше досталось, — голос Лены уже более или менее вернулся к обычному, девушка больше не хрипела, — Главное, это не вышло… кха, твою мать, за пределы комнаты и никто не знает.

Она откнулась на кровати, панцирка жалобно скрипнула. Олеся забралась с ногами на матрас, скрестив их по турецки. Так мы и сидели в четвером, повисшая пауза начинала становится неловкой.

* * *

Я плохо помню, что произошло той ночью. Меня разбудили уже после полуночи, сонную и ничего не понимающую, подхватили на руки, понесли в другую команты. У отца были сильные руки, он был достаточно калоритным мужчиной. Скрипнула дверь, я успела заметить, что Стас уже не спал (или еще?), факел у входа в комнату пылал ярко и жарко, его папа и сорвал, сунув брату в руки. Меня поставил рядом, в торопях откинул ковер, немного покопался с половицами. Со скрипом он поднял дверцу, ведующуюю куда-то вниз.

— Пап?

— Уходите через тунели, — он тревожно обернулся в сторону коридора, — Быстро. И забудьте о том, чьи вы дети.

С этими словами он выскочил из комнаты, а Стас потащил мееня за собой. Я все еще ничего не понимала, сонно потирая глаза и на автомате последовала за ним. Потом — помню темный, узкий коридор. Его сырость, каменные, холодный пол который обжигал стопы, а затем… затем глухой удар. Тунель затрясло, где-то дальше что-то обвалилось. Брат резко дернул меня за руку, бросился обратно — я едва поспевала за ним. Нас почти накрыло, когда внизу что-то заклокатало и прогремел еще один взрыв.

Я открыла глаза. Вверху — безмятежное небо, все тело болит и ломит. Застонав, я пыталась приподнятся и оглядется, но у меня вышло крайне плохо — едва двигалась только шея. Я пролежала может быть минут 20, прежде чем надо мной нависла мужская фигура. Помню, что он был в шляпе, но лица не разглядела.

— Папа? — я нахмурилась, потянулась к нему ручками и силуэт протянул мне в ответ свою, только не для того, что бы поднять меня. Из его ладони потек свет, мерцающий свет, который заворживал и пугал одновременно. Губы задрожали, я расплакалась, мне резко стало жутко страшно от всего этого.

— Не бойся, девочка, — я слышала едкий голос и хрипоцой и усмешкой, — Это будет не больно. Пока что…

А затем снова темнота. Уже не абсалютная, тревожная, полная чем-то, что не показывается, а лишь скалится. И так… неуверено еще, не смело, прощупывая почву. Я готовилась к боли, но ее не было. Ни когда я проснулась, ни после — по крайней мере такой, какой она мне представлялась. Я не понимала, почему от меня все отвернулись. Не понимала, почему нас не хочет пусктаь в дом ни один из друзей наших родителей. Двери захлопывались только их взгляд падал на меня либо же не открывались вообще. Стас сжимал зубы, упорно шел дальше, Леся хмуро тащилась позади, оглядываясь по сторона и ниу кого из нас не было и малейшего представления, что будет дальше. Все бумаги взлетели на воздух вместе в домом, принять нас к себе и свидетельствовать о том, что мы — Даньеры никто не собирался. А дни шли. Спать приходилось где придется — со скандалом мы каждую ночь запихивали Олесю в Храмы. Стас тоже мог идти, но он не хотел оставлять меня, а проклятух не подспускали к ним на пушечный выстрел — я заболела через неделю в первый раз. Понятия не имею откуда брат доставал деньги, да и знать не хочу. Может быть, воровал, может еще что-то, но с горем пополам я выздоровела. Дни складывались в недели, а недели — в месяцы. Олеся часто уходила в лес, делала из чего придется небольшие амулетики и продавала их на улицах, Стас помогал ей, а я… я ощущала свою беспомощность., даже боясь снять капюшон и вечно пряча в глаза. Несколько раз мне прилетало и больше я не хотела. Боль, как говорил тот мужчина я ощутила, но не сразу. Я ощутила ее в непонимании и каком-то остром чувстве несправделивости, что ли. За что? Я же… я же нормальная. Голоса стали приходить не сразу, поэтому я думала что изменились только внешний аспекты, а остальное — оно пойдет своим чередом. Я боялась заркыть глаза и держать их октрытыми, потому что в первом случае на меня набрасывался хор из смеха и крика, а открыв я видела людей, кучу вечно куда то спешащих или просто гуляющих и мне хотелось забиться в угол, дрожать и ничего не чувствовать. Это сводило с каждым разом все сильнее и сильнее, это могло не прекращаться несколько часов и я… я просто хотела изчезнуть, лишь бы не чувствовать это. Когда тебя раздирает что-то изнутри, что-то неведомое, огромное, даже не объятное. И шепчет. И постояно шепчет и ты не можешь ничего с собой поделать, честное слово. Не можешь вслушиваться, не можешь не слушать. И в итоге кричишь.

Как-то раз на улице Стас попросил меня подождать и бросился догонять мужчину. Они о чем-то говорили какие-то время, тот выглядел весьма удивленным, несколько раз соглашался и несколько раз качал головой.

— Это кто? — тихо спросила я у подошедшей Олеси.

— Вроде Кристофер, — девочка прищурилась, — директор Академии. Мы должны были в ней учится, если бы не… не все это.

Я вздохнула. Что брату нужно было от него? Почти год прошел с того момента, как родители погибли, год побирательств и бродяжничества и неясно сколько бы прошло еще. Наконец Кристофер повернулся в нашу сторону — взгляд его скользнул по Олесе, оставновился на мне — я внутренне сжалась, прячась за сестренку — мужчина усмехнулся и махнул рукой, жестом подзывая нам к себе.

— У меня был уговор с вашими родетелями, — он присел на корточки и ясмогла его разгялдеть его глаза. Такого… грязного-зеленого цвета, к черную крапинку. Красивые, — Вы все должны были поступить в мою академию, но затем… случилось то, что случилось. Скоро начинается учебный год и за вас, Стас и Олеся, оплачен первый курс. А за вот тебя, девочка, почему-то нет. Да тебе еще далеко до него.

Я задохнулась от обиды. Почему?! Чем я хуже них, что за меня родители почему-то не заплатили? Не хотели отдавать меня учится?

— Будете хорошими детьми — буду давать контаркты, — голос его посерьезнел, — Заработаете на обучение своей подруги, за три хватит. Хотя… она может и на бюджет пойдет.

Он окинул меня изучающим взглядом и потянулся рукой, что бы смахнуть капюшон с головы — я в ужасе отшатнулась, схватившись на его край, натягивая на лицо, картинка мира пропала. Я услышала смех.

— Боишься? Зря, — я выглянула: Крис поднялся на ноги, — Идите за мной. Вас двоих поселю в общежите, тебя… придумаю что-нибудь, садика у нас нет.

И двинулся дальше по улице. Леся потянула меня за собой, Стас шел впереди — немного сгорбившись.

Я озиралась по сторонам. ожидая, что кто-нибудь сейчас выскочит из-за угла, но этого не происходило. Про Криса я знала не много. То, что он достаточно богатый и влиятельный человек не только в Кэроне, но в некоторых других мирах. В Сиопии его уважали, редко найдешь того, что отзовется о нем плохо — особенно из бродяг. Он всегда был щедр на золото, иногда даже подкидывал простенькую работенку.

* * *

— Простите, — я насупилась, обхватив себя руками, — Я…

— Успокойся, — Лена поднялась, ободряюще улыбнулась, — Ты не виновата. Сколько раз нужно это сказать, что бы ты поняла наконец?

На глазах начинали наворачиваться слезы. Единсвенные люди, которые были по настоящему добры ко мне за всю мою жизнь кроме родителей и Кристофера, пожалуй. В первые годы моего обучения он часто интерисовался как у меня дела и переживал.

Я часто думаю о том, что им было бы без меня намного лучше и проще. Не нужно было бы слежить за мной в городе, на прогулках и вообще забот было бы гораздо и гораздо больше. Но потом отпускает. Они никогда, никогда не винили меня в том, что со мной происходит. Всегда спускали на шутки или заминали тему — защищали, когда меня кто-то оскорблял в коридорах. И каждый чертов раз, когда я поднималась на крышу раньше от последнего шага меня это удерживало. Пусть я и прокаженная, но их, кажется, это совсем не заботит. Не Стаса, ни Олесю… ни даже Кастиэля. Хотя в его народе таких как я принято убивать без суда и следствия, лишь за факт существования. И я до сих пор не могла поверить в то, что ангел смотрел на меня каждый день влюленными глазами, мягко гладил по волосам и говорил, что любит меня. Я уже смирилась с тем, что никогда не то что он, а вообще никто не смомотрит на меня как на девушку, у меня не будет парня, а затем и мужа. Любая девочка об этом мечтает тайно, или же хихикая с подругами и я не была исключением, с затаенной грустью наблюдая за Владом и Олесей, чувствуя их пылкую любовь. Из-за проклятья я хорошо ощущаю других людей, даже слишком — никаких планов не нужно. В этом и спасение — часто избегаю конфликтов, если в воздухе есть хотя ыб намек на угрозу или еще что-то, но вместе с тем больно каждый день наблюдать то, чего сама не можешь постичь.

Глава 15

В последнюю ночь меня ждала неприятность. Проснувшись около трех часов, я с удивлением обнаружила, что в кровати одна — вторая половина лежбища даже не была теплой, значит, Стаса нет давно. Вроде бы ничего такого — кто его знает, может по бабам пошел, но что-то неприятно кольнуло в районе центра, отвечающего за предчувствие задницы.

Натянув брюки, спала и так в рубашке, я отправилась к Олесе — сестра мирно посапывала в обнимку с подушкой. Из под сползшего на половину одеяла, был виден изящный изгиб талии, оголенное плечо. Влада рядом с ней не было — мне стало тревожно. Куда эти двое залезли? Или трое? Осторожно, что бы не разбудить ее, я притворила за собой дверь и отправилась дальше — но Кастиэль спал, за широкой спиной ангела Ульяну даже не было видно.

— Леська, — я вернулась к синеволосой, осторожно потрясла ее за плечо, — Леся.

— А? — сестра сонно заворочалась, приоткрыв один глаз, — Че?

— Ты не знаешь где два дебила?

— Понятия не имею, отстань. — Она отвернулась. Я выждала несколько секунд и не ошиблась — до девушки дошло. Она резко села на кровати, бросив взгляд на пустое место рядом с собой. — Влада нет?

— Стаса тоже, — я вздохнула, протягивая ей лифчик, — И мне не спокойно.

Олеся выругалась, начав одеваться. Говорят, что у близнецов одинаковые фигуры, но в нашем случае это не правда. С года два назад я даже завидовала сестре, которую не обделили ничем — впрочем потом поняла, что в большой груди тоже есть минус. Я по крайней мере могу не носить постоянно поддерживающий корсет, мне ничего не мешается и ничего не прыгает при беге. Во всем есть плюсы, как говорится.

— Куда умотали, как думаешь? — девушка повернулась ко мне спиной, я потуже утянула веревки.

— Без понятия. Но не думаю, что в бордель. Слишком..

— Мелочно… Ага. Да и не думаю, что после этого вечера у Владу хватило бы сил на еще одну.

Я только вздохнула. А сидеть бы в фое почитывая какой-нибудь журнальчик ее кавалер точно не стал. Значит не бордель точно. Да и Стас ими пренебрегал, предпочитая просто познакомится с кем-то. Зачем платить за то, что можно получить бесплатно?

Было решено спустится вниз и думать, где искать. То, что эти двое куда-то влезли я не сомневалась. Вопрос лишь в том, нужно ли было их вытаскивать. Поймали стражники? Разберутся. Кто-то пытается ограбить? Что ж, у нас явно появятся дополнительные деньги. Пытаются убить? Да кому нужны простые студенты, хоть и боевой академии? На заданиях мы не светились, недоброжелателей нажить не должны были. Значит, они, скорее всего, в две пьяные морды отправились искать приключений.

— Пошли, — я поднялась из-за стола, — Думаю, логические рассуждения нам тут не особо помогут. Все так же не отзываются?

Олеся уныло кивнула.

Прохлада улицы окончательно согнала остатки сна. Я даже несколько поежилась, кожа покрылась крупными мурашками. Город по ночам тут спал, на улице не было ни единой живой души — только различные призраки и духи шатались по другим слоям реальности, иногда шарахаясь от нас. Было жутковато. Сам город… он как будто не спал, а умер. Никаких звуков, кроме наших шагов я не слышала. Слишком все же привыкла к тому же без Сиопию, который жил днем и ночью, а про то, что коридоры Академии пустовали крайне редко я вообще молчу.

Наконец, мы уперлись в торговые ряды. Закрытые ставни-окна, натянутые магические барьеры над открытыми витринами кое где были поломаны. Поломаны достаточно не аккуратно, осколки валялись рядом, как от разбитого стекла. Мы с Олесей переглянусь и, на всякий случай, собрав в кулак энергию, осторожно двинулись по рядам. Небольшие одноэтажные строения с внутренней стороны, скорее всего, имели пристройки — дома торговцев и ремесленников. Но вроде никого не было видно.

Спустя минут пять чуть дальше послышались звуки то ли погрома, то ли еще чего. Я ускорила шаг, прощупывая пространство и раздражено, но облегчено выдохнула — фон оказался до боли знакомым. А через еще примерно минуту на улицу вывалился вначале кэп, а затем и Влад. Первый подхватил своего друга, не дав тому упасть. Кажется, кто-то в мясо.

— О, девочки, — Михеев расплылся в блаженной улыбке, наконец заметив нас и закидывая руку Влада себе на плечо, — А вы что тут делаете?

— Вас надо спросить, — зашипела сестра, кидая в парней слабый сгусток магии. Удар пришелся на Стаса — тот поморщился, — Что вы тут устроили?!

— Воруй ложки, жги деревни! — кэп с заговорщицким видом и ехидным хихиканьем изчез в дверце и вытащил от туда внушительных размеров мешок, набитый по самое не хочу. Сука, еще и укуренные. Влад, потеряв опору чуть не навернулся, но смог с трудом устоять, — Это еще не все!

— Хватит! — энергия в руке развеялась, я решительно двинулась к капитану команды, — Прекрати! Это не в какие ворота!

— Лен, ты бука, — парень попытался ткнуть меня в нос, но у него не вышло, — Ты не умеешь веселится.

— Я сейчас тебе повеселюсь, — от Олеси угрожающе дохнуло жаром, — Руки в ноги, и в таверну. Оба. Живо!

Крылья пока не выпустила, значит злиться, но не критично. Шашлыка сегодня не будет. Влад мотнул головой, взглянул на возлюбленную, оценил ситуацию и, ухватившись за мешок, потащил его за собой. Стас двинулся следом. Мы, как конвой, пошли позади.

На следующее утро был разбор полетов, а конкретнее — мешка. Там обнаружилось все — от мелких артефактов до нехилых по стоимости украшений.

— Вам не стыдно? — Ульяна мрачно взглянула на брата, — Вы, два взрослых парня, полезли грабить торговцев?

— Нам было весело, — единственное оправдание, которое звучало на протяжении уже часа. Кастиэль в этом участвовать отказался, спустился вниз — завтракать.

Я тяжело вздохнула, с интересом разглядывая один из многочисленных амулетов. Слабенький, но выглядел интересно. Продолговатый прозрачный камень с вычерченными рунами: Эрох мирн. Если на древний, с… драконьего, вроде бы: "Твоя земля". Язык чешуйчатых я знала хреново и перевод мог быть не точным, как и то, как прочитала — я сунула безделушку в карман. Может, пригодится потом. Небольшой усилитель магии никогда не помешает.

— Это надо вернуть, — решительно заявила проклятая, поднимаясь на ноги с пола, — Пока еще время есть. Шуруйте живо.

— Да ладно тебе. — Влад нахмурился, — Мы ж даже половины с собой не забрали из того, что вытащили.

— Издевайтесь?! — Ульяна раздраженно фыркнула, глянула на часы, — У вас есть два часа. Вперед и с песней.

Парни переглянулись и, с видом обреченных на линчевание кроликов, вышли из комнаты. прихватив мешок.

— Дебилы, — выдохнула девочка, усаживаясь на кровать, — Как можно было вообще до этого додуматься?!

— А ты еще не привыкла? — я рассмеялась, потрепав Улю по волосам — та смешно фыркнула, — Это один из самых невинных фокусов, которые они проделывали.

Через полчаса ребята вернулись, без мешка. Ульяна все еще не особо одобряющее смотрела на них, постоянно фыркая и ворча, как ей вообще достался такой нерадивый братец. Стас действительно был порой противоположностью себя же. То серьезный настолько, что улыбку не вытянешь, то устраивал полный трындец и было смешно всем, кроме тех, кто стал объектом проделки.

Только вот карманы никто не проверял… Портал вышел довольно грубо сложенным и вместо того, что бы спокойно выйти из него на портальной площади у Академии, нас на нее буквально выкинуло. Я нехило приложилась головой и каменную кладку — в ушах зазвенело.

— Ааа, черт! — Стас, рухнувший рядом со мной, быстро пополз куда-то дальше, вытягивая руку.

— Что-то потерял?

Голос Кристофера как гром среди ясного неба. Я откинула голову —директор возвышался прямо над капитаном, видимо, наступив ему на ладонь.

— Да так, она безлушка выпала, — процедил Михеев, пытаясь высвободиться, но безуспешно, делала только хуже. Я видела, как мужчина почти весь свой вес перенес на ногу, которой прижимал студента к земле.

Я перевернулась, осторожно поднялась, прислушиваясь к ощущениям. Вроде ничего, кроме мелкого сотрясения, но с ним вполне справится общая регенерация. За спиной директора постепенно расширялся огромный, автоматический молот. Кузнеческий. Как он его протащил?! Да хрен с ним как протащил, как он умудрился его спиздеть?! Видимо, заклинание уменьшения перестало действовать именно сейчас.

— Полторы тысячи плетей, — медленно, смакуя каждое слово сказал директор, убираю ногу с руки Стаса. Тот сразу вскочил.

— Да не крал я его! Нашел!

— Две тысячи. За вранье, — Кристофер презрительно скривился, — Остальным по полторы. Потом отправишься обратно, вернешь. За мной.

Я поднялась на ноги.

"Касиф! Ко мне!"

Ждать долго не пришлось — спустя несколько секунд посох материализовался в моей руки. Во мне клокотала злость.

— Михеев, блять! — я даже не стала двигаться вперед, просто выбросила руку с посохом вперед нижней частью, в воздухе переворачивая его. Удар пришелся точно на позвоночник, не успевшего никак отреагировать Стаса. Тот рухнул на колени как подкошенный, — Ты когда-нибудь научишься думать?! И головой, а не головкой?!

Я тяжело дышала. Полторы тысячи! Да я загнусь, пока вытерплю все! И все из-за этого… самодовольного придурка, который иногда ничего не видит перед собой кроме очередной веселой выходки. И который вообще не думает о последствиях — постоянно! Ладно, бы это один раз, так нет — подобное наказание следует минимум раз или два в год. Черт побери, так сложно не творить всякую херню?!

— Стас, я тебя когда-нибудь придушу, — проходящая мимо Олеся даже не замедлила шага. Подхватив меня под локоть, девушка направилась за директором.

Ладно я. Ладно остальные. Но Ульяна? Она и без того не смогла спокойно смотреть на хлыст, даже если ей приходилось держать его как оружие. Я не сомневаюсь, в том что седой достоин быть капитаном — никто бы не справился с этим лучше, но БЛЯТЬ! Иногда мне хотелось поднять вопрос о том, что бы лишить его этого поста и поставить Влада. Все же он был более адекватен и рассудителен порой, чем Михеев.

Вжих! Спина горела адским огнем. Я перестала кричать наверное с ударов сто назад, только хрипела, напрягаясь до предела — тело била крупная дрожь. Рука у Кристофера была крайне тяжелая, удары — сильными. Я чувствовала, как кожу мне раздирает в мясо все сильнее и сильнее. Хлыст был не тонким, и то ладно — толстый, переплетаенный грубой кожей.

Сознание туманила боль, думать не получалось. Хотелось раскрыть крылья и закрыться ими, но будет только хуже. "Косячит один — косячит вся команда". Я скрипнула зубами. Дурацкое правило, которое по идее должно создавать командный дух и ощущение единого организма, но на деле очень часто становилось причиной ссор. Крупный ссор с ругательствами, иногда доходящих до арены. Не помню, на самом деле, когда в последний раз кто-то из нас именно дрался в стенах академии, обычно просто вызывали на арену.

— Амар! — услышала я гулкий голос и поняла, что новых порций боли больше нет. Открыв глаза, первое что увидела — это исцарапанный пол, обломанные ногти и кровавые подтеки на подушечках пальцев, — Помоги Лене подняться и отнеси ее в лазарет, будь так любезен. Потом возвращайся.

Через несколько секунд невидимые кандалы пали и я рухнула, обессилив, на землю. Сколько я простояла на коленях? Счет времени потерян однозначно, как и сознание — оно постепенно уплывало, глаза снова закрылись. Чьи-то сильные руки подняли меня, осторожно положили на плечо. Я болталась безвольным мешком, тяжело дышала.

Потом помню белую палату, ворчащего Луиниса, приятное покалывание в спине и тепло, разливающиеся по телу. Боль практически прошла, но некоторые части ныли еще долго, особенно в районе лопаток. Я лежала на животе, повернув голову на бок, не в силах пошевелиться и пыталась успокоится. Меня почти прекратило трясти, через какое-то время я отразила, как принесли Ульяну — девочка была в отключке. И Луинис сидел уже над ней, ругаясь и ворча, залечивал спину, иногда прерываясь, что бы приложить теплые руки к ее спине. Картина на самом деле была страшная — живого места даже не было видно, все в крови, кое-где видно голое мясо.

Потом я провалилась в небытие — действовала настойка, которую Лу чуть ли не силой в меня влил. Не люблю лекарства на самом деле, просто терпеть не могу — уже лучше магией или терпеть. Глотать горькие таблетки или же отвароподобные смеси явно не мое. Хреновая из меня бы вышла травница, коей я мечтала стать несколько лет назад. Тогда я сильно интересовалась травами, колдовством и лечащими чарами. Попрошу! Именно колдовством — магия это несколько другая, более простая разновидность применения энергий. В колдовстве гораздо больше тонкостей — от части потому может я и забросила. Вообще меня тянуло на многое, я даже бралась учить, читать и даже пробовать применять, но каждый раз забрасывала на середине. Если бы доводила абсалютно все свои затеи до конца, то, думаю, знала бы гораздо больше, чем сейчас — это точно.

— Лен… - тихий голос откуда то слева. Я повернула голову, попыталась приподняться на локтях, но услышав неподалеку утробное рычание лекаря, передумала. Ну нахер его злить, мне итак вроде бы неплохо лежится.

— Прости.

Стас выглядел потрепанным и виноватым. У парня была рассечена щека — видимо прилетело случайно. Или нет?

Я тяжело вздохнула. Ну вот что с ним делать? А назад время не воротишь, ничего уже не исправить.

— Ты идиот, — прикрыв глаза, наконец медленно произнесла я, — Непроходимый. Когда ты перестанешь творить всякую хрень?

— Не знаю. — он честно, с видимым трудом пожал плечами, — Но я правда пытаюсь.

Вид у него был нашкодившего первоклассника, который пытался объяснить родителям почему получил двойку. Я измученно улыбнулась.

— Потом трепку получишь. Не от меня, так от еще кого-нибудь. С Владом на пару, — фыркнув, я снова прикрыла глаза. Разумеется все это не гарантировало освобождения от пар, но пара часов у меня точно были, прежде чем все окончательно заживет. Два часа спокойствия — дорого стоит, между прочим.

В течении еще какого-то времени принесли остальных. Меньше всего, кажется, мучался Кас. У него вообще была какая-то необъяснимая невосприимчивость к боли. Не помню кто, но как-то ему отрубили в тренировочном бою палец — ангел только поморщился, да и то больше для вида. Мол, больно же.

— И вообще, — снова подала я голос, — Перед сестрой лучше извинись, ей тяжелее всего пришлось.

Ульяна, по мимо того, что до смерти боялась хлыстов, кнутов и прочего под эту гребенку, была еще и самой слабой физически из нас. В конце ей было всего четырнадцать, девочка экстерном пролетела с третьего по шестой курс и попала как раз на то время. когда группа из тридцати человек делиться на команды от восьми и меньше. Иногда группы смешивались, вместе селили студентов с того же потока, но от других мастеров.

— Луинис! — дверь распахнулась — по пороге стояла встревоженный чем-то директор. Я внутренне напряглась. Никогда не видела Кристофера таким. Лекарь метнулся к нему, мужчины скрылись в коридоре. Их не было около минут пяти или десяти, потом хмурый как туча, седой зашел обратно, падая на кресло.

— Что-то случилось? — Стас чуть приподнял голову.

— Не вашего ума дело, — огрызнулся Лу, вновь возвращаясь к книге, — Отдыхайте.

Мне стало тревожно, учитывая слова Михеевы про войну. Что-то назревает? И это что-то происходит за нашими спинами. С каким пор Академия решает что-то умолчать, а не объявить во все услышание? Я знаю, что раньше были инциденты нападения на Кэрорн — просто созывались все учителя, ученики и атака отбивалась с маленькими или же большими потерями. Никого не гнали добровольно — любой мог отсидеться в хорошо укрепленном подвале главного здания, как раз для таких случаев. Если же враг пробивался — там стояла система мгновенной телепортации. Все, находившихся в помещении, переносило подальше от мира.

Или… все правда очень серьезно?

"Все слышали?" — Олесин голос тоже не внушал спокойствия.

"Думаю, что да. Кроме Ульяны. Она все еще не пришла в себя" — Кас был недоволен.

"И кто что думает?"

"Надо узнать подробнее. Кстати, да, народ. Хочу извиниться."

"Присоединяюсь. — Стас вздохнул, — Но у меня есть хорошие новости. Выйдем из лазарета — узнаете. Эта наша последняя сессия в общаге, поздравляю"

"Что?"

"Ты о чем?"

"Не понял"

"Узнаете"

Я видела хитрую ухмылку капитана и мне становилось не по себе. Лезть к нему в голову в поиске нужных мыслей — просто бесполезно.

"Может, все же перестанешь строить из себя дворцового интриганта? — Леська раздраженно фыркнула, — Колись"

Но Стас молчал, подмигнув мне. Я только глаза закатила, утыкаясь в подушку лицом. Говорят, от ненависти до любви один шаг. А от "Капитан" до "Иди сюда, убью" — сколько?

Глава 16

Дело было больше полугода назад. Я возвращалась с пары, непринужденно болтая с Леськой, собирая последние сплетни о тех, до кого прекрасные ушки сестры смогли дотянутся на этот раз. Иногда у нее врубалась настоящая стерва и рыжая придумывала целые сюжеты для того, что бы подставить какого-либо студента. Я иногда присоединялась — невинных белых овечек среди таких не оказывалось, каждый из них заслуживал это. И вот, вечер, второе солнце уже уползло за горизонт, на улице сумерки — в коридорах горят факела. Их треск всегда немного успокаивал, даже умиротворял, придавал особой атмосферу этому месту. Ну знаете, все эти средневековья, замки, балы… Только вместо католиков куча магов, замок только один, остальные можно сравнить с простыми, но определенно роскошными высокими зданиями, а балы заменит практика по соблазнению, которую всем девушкам предстоит пройти на двенадцатом курсе. Попадались, конечно, контракты где приходилось изображать из себя аристократов, что бы поближе подобраться к жертве, но крайне редко. Такие старались отдавать тем студентам, что были из высшего света общества — принцам, молодым дворянинам и прочим.

— И я такая "О, правда?", может покажешь мне своего друга? И повелся, прикинь? — я засмеялась, — Скорее всего успел перетрахать меня мысленно во всех позах, пока я не вылила на него стакан воды со сл… СТАС!

Я никогда не прислушивалась к тому, что происходит в комнате. Зачем? Влад деликатно просил погулять, прижимая к себе Олесю в случае чего или парочка просто уединялась в ванной. Так что, ни о чем не подозревая, я толкнула дверь, мельком заглянула в свое жилище и тут же захлопнула ее.

— Совсем стыд потерял?!

В комнате воцарилась тишина. С несколько секунд я собирала волю в кулак, а потом решительно толкнула дверцу, собираясь обрушить гневную тираду на капитана. Смутно знакомая девица не торопливо одевалась, натягивала рубашку. Ниточки почти ничего не прикрывали — ну не мог у меня язык даже попытаться назвать это трусиками.

На голове, под копной густых, темных волос я разглядела небольшие, но обещающие вырасти в прекрасные, массивные рога. Демоннеса? Интересно, что-то новенькое.

— Ревнуешь? — он игриво ухмыльнулся, влезая в поло.

— На моей кровати! Михеев!

Мне хотелось его придушить. Вот прямо здесь и прямо сейчас, на моей кровати. Я подлетела, откинула одеяло — простынь украшали несколько пятен и одно обильное и большое. Я закипела с новой силой. Содрав постельное, я сунула его в руки оторопевшему парню.

— Ты это стирать пойдешь! К реке! Ручками, блять! Я тебе даже мыло из Асшара одно достану, особое! Хозяйственное!!!

Олеся прыснула у меня за спиной, я бросила на сестру гневный взгляд. Рыжая быстро сделала серьезное лицо и улетучилась, бросив, что пошла за новым бельем. Я вновь переключила свое внимание на парня.

— Увидимся, — демонесса подошла к кэпу, легко целуя того в губы, бросила на меня насмешливый взгляд и ретировалась.

— Когда это закончится?

Я небрежно махнула рукой — матрас кровати чуть засветился, очищаясь.

— Что — это? Мои потребности? — Стас нахмурился, скрестив руки на груди.

— Я все понимаю, но почему именно на моей кровати? Своей нет?

— Какая разница? Твоя просто оказалась ближе.

Богиии. Вот один главный минус такого сожительства — никакого личного пространства. Если ты что-то начинаешь делать, хочешь побыть один — нет, точно кто-нибудь подлезет и поинтересуется чем занят. И единственный способ уединиться со своими мыслями — это ванна. Набрать теплой воды, пожалеть в очередной раз что она совмещена с туалетом и придется погружаться под пену, если зайдет кто-то из парней и попытаться расслабиться.

— Ты невыносим, — я фыркнула, — Можно хотя бы моя кровать будем моей, а? Я же не прошу ее отгородить, хотя все равно никак…

— Так, — он выдохнул, опустившись на матрас, — Меня это заколебало.

Его заколебало?! Я удивленно приподняла бровь, глядя на него сверху вниз. А шестеренки то завертелись, Михеев крепко о чем-то задумался.

— Личного пространства не хватает? Хорошо, — он решительно поднялся, ткнул в часы, что-то поискал глазами на открывшейся галаграмме, полистав одну вкладку за другой, — Будет вам всем личное пространство. Только подождите.

— Ты что задумал? — я подозрительно прищурилась.

— Если не будем косячить, следующие несколько сессий… Я попрошу Кристофера давать нам контракты подороже и посложнее Кристофера. Думаю, он сам обрадуется этой идее.

— Да объясни ты нормально! — повышенный голос ни к чему не привел, кивнув себе, кэп выскочил в коридор. Я проводила его заинтересованным взглядом.

О том случае я давно забыла, тем более — такое больше не повторялось. Может он все-таки принял мои слова к сведению? Я успокоилась, надеясь на лучшее и выбросила произошедшее из головы. Но видно зря.

У каждого студента заведен счет в местном банке, но доступа к нему нет до выпуска. Некая финансовая подушка безопасности, что ли. Раз в месяц позволяется снять не особо большую сумму, требующуюся на личные расходы и хотелки. А зачем еще деньги? За едой всегда можно было спуститься в столовку, за жилье платить не нужно. Тем, кто числиться на бюджете вообще парится не приходилось. Платники же частенько именно контрактами и отрабатывали свою учебу. Студенты ни в чем не нуждались, поэтому я никогда не возмущалась, не боялась, что деньги украдут. Иметь после выпуска из академии не хилую сумму в своем распоряжении это весьма и весьма не плохо. Я могла быть уверена в том, что не придется выживать, парится из-за поиска работы. На этот кэш вполне себе можно было открыть свое дело в другом мире, какую-нибудь кафешку или даже таверну. Хоть и планы у меня были другие, этот вариант я рассматривала иногда достаточно серьезно. Пойти наемником в гильдию по приличнее нравилось мне куда больше, иногда даже я думала о Стальной Розе. Она активно сотрудничала с Кэроном, передавая Кристоферу контакты по старой дружбе с Паскалем — их Мастером. Иногда принимала студентов на практику, но в свои ряды выпускников брала редко. Хотя эта гильдия в принципе редко набирала наемников хотя бы потому, что состав редко менялся. Ее бойцы были слишком умелы, что бы постоянно умирать.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!

— Я купил дом. От центра далековато, правда…

— ДОМ?!

— Ага. Места на всех хватит, комнат много.

Твою мать…

Олеся запустила руку в волосы, выдохнув. Потом снова спросила.

— Ты купил дом? На какие шиши?

— Со счета.

Его невозмутимость добивала меня еще сильнее. Олеся, как первая оправившаяся от этой новости, задавала интересующие всех вопросы.

— Как? Кристофер…

— … самолично отдал мне все наличкой. Даже вроде от себя что-то добавил — Стас улыбнулся, — и пожал руку. Правда, потом вспомнил, что учится мы все равно останемся и загрустил.

В голове не укладывалось. Я слышала о том, что некоторые студенты жили не в общежитии, а в городе на старших курсах. Но обычно так делали комманды, которые не ладили и стремились видится только для учебы. Они по прежнему жили вместе, но теперь их разделяли стены комнат.

— Документы пока что готовятся… В течении этих каникул переедем. И я не буду больше трахаться на чужих кроватях, — он многозначительно взглянул на меня. Черт. Почему внезапно стало так неловко?

— А пока у нас на носу сессия, — Влад вздохнул, — Итоговая. Обещает быть запарной.

— Конец курса, — Ульяна вздохнула, накручивая пряь волос на палец. Девочка в кое то веки их распустила.

— Хуже, — Михеев состроил мрачную гримасу, — Конец средних курсов.

Мы сидели уже в своей комнате, расположившись кто где в центре. Я лежала на кровати, подмяв подушку себе под грудь и с интересом наблюдала за всей этой ситуацией. Съехать из общаги? Добираться до академии? Нет, в отличии от Асшара по пробкам стоять не придется. Если лететь медленно, то за 15 минут будешь на месте но как-то… странно это. Я не буду больше жить с этими гавриками в одной комнате? Одна, в собственной? Буду, как хотела когда-то, обклеивать стены вырезками из конспектов? Слабо улыбнувшись, я открыла расписание — раздел зачетов был все еще пуст.

— Чем там дражайший директор занимается? После завтра должны уже вроде как факультативы ставить.

— Занят, похоже, — Стас нахмурился, — Мне не нравится происходящее. В воздухе напряженность какая-то.

Я быстро взглянула на Улю — девочка закусила губу и отвела взгляд, переключившись на юбку — теребить ниточки на псевдо-заплатке.

— Ульяна, — она нервно вскинула голову, — Ничего не хочешь рассказать остальным?

Проклятая быстро облизала губы, окинув ребят взглядом — каждый в ожидании смотрел на нее, я в том числе. Такое нельзя скрывать.

— Скоро, похоже, будет какая-то война, — она с трудом подбирала слова, — Мне сняться тревожные сны. Как академия рушится. Как на нее нападает какая-то орда из темных гоблинов-переростков. И не мне одной — многие из ясновидцев нервничают. Некоторые, кто младше десятого курса пакуют чемоданы. Тем, что старше, по словам Игуль запрещают говорить.

Послышалось раздраженное фырканье. Стас слушал сестру напрягаясь, прижав плотно сжатый кулак к губам.

— Никто не понимает подробностей, но Кристофер нервничает. И довольно сильно. Забрал большинство пар у их учителей, проводит их сам.

— Он вообще в этом понимает?

— Судя по всему да.

Еще одно удивление о нем в копилочку. Когда же я перестану открывать в нем те умения, о которых даже подозревать не могла?

— Так, — Михеев похлопал себя по ногам, подрываясь с места, — Я попробую у него что-нибудь вытянуть. Может, расскажет. Но мало вероятно. Об этом никому не распространяться.

Все кивнули, Стас покинул комнату. Я протяжно застонала, снова рухнув на кровать — ощущение близкой задницы не покидало и меня. Нечто огромное, подобно волне-убийце, что накатывало с невообразимой скоростью и что уже было не остановить. Ни заклинаниями, ни оружием — оно сметало все на своем пути. Я нахмурилась, пытаясь разобрать это ощущение подробнее, но ничего кроме однозначного дежавю понять не могла. Где-то это уже было, но там была не я. Впрочем, похожая настолько, что становилось больно.

— Уль, — я поднялась, — Давай ка наведаемся в историческую библиотеку…

— Что такое? — она вопросительно смотрела на меня. Я сглотнула.

— Нифей, говоришь?…

Осознание накатывало внезапно и разрушающее. Я подорвалась с места, судорожно натягивая кеды. Черт, черт, черт! Где были мои мозги?! Мы проходили это на восьмом курсе!

Я быстро шла по коридорам библиотеки — Ульяна едва поспевала за мной.

— Кто начал восстание? Если я верно помню, то… семья фон Лин, не так ли?

Она задумалась на мгновение, а потом кивнула. Тело пробрали мурашки. Я знала, что девочка изучала тему глубже и спросила именно по этому: на парах никогда не называли фамилии зачинщиков. Почему я это знаю? Почему меня так трясло, когда преподаватель рассказывала о тех событиях? До слез, до кома в горле я ярко представляло все, до мельчайших деталей. Несколько раз спорила с учителем, когда она вставала на сторону правительства — нет! Они были не правы! Ситуация, сложившаяся в мире была отвратительной, но… по этому ли я такого мнения? Почему я… так загораюсь энтузиазмом на парах по псионике? Для хел, населения того мира пси-магия была основной, природной.

— Нужны книги про революцию Огня в Нифее, — запыхавшись, я подлетала к стойке с библиотекаршей. Женщина удивленно глянула меня взглядом типичной Тамары Иванны, которая шипит на всех, кто издает любые признаки шума в читательском зале.

— Вам для чего?

— Реферат, — не задумыаясь сказала я первое, что пришло в голову.

— Десятый зал, стеллаж двадцать второй.

— Спасибо.

Хлопнув по столешнице я понеслась дальше. Видение в капсуле отправителя… я только сейчас вспомнила все подробно, до мельчайший деталей. Даже слабое мерцание барьера в небе — вот что мне хотелось сделать! Вот для чего нужна была энергия! Снести его наконец! Потому что я… устала прятаться. Еще этот друид, как его там… Хемер? Хелег? Я замерла как вкопанная. Хайло? Нет, совпадение. Имя у этого народа достаточно распространено. Впрочем… Я двинулась дальше. Он был там замечен с частью своей команды. Тогда можно ли предположить что?..

Взгляд быстро пробегался по названиям книг и вскоре я выхватила две. Расположившись за столом, мы с Ульяной закурили и зашуршали страницами. Я судорожно старалась вычитать что-то, что показалось бы мне знакомым. Но ничего дельного не попадалось.

— Лена… Как говоришь, звали ту женщину? И мужчину, которого она позвала? — я подняла голову, девочка была бледная как мел.

— Что там? — я подвинула ее книгу к себе.

"После всех проведенных расследования зачищики были выявлены и казнены. Среди них оказалось и несколько выдающихся личностей. Фарус Миндо, Карена дэ Агастус, Виктор фон Лин. Последний оказался причастен более остальных и его можно даже назвать точкой невозврата. Но вернее будет сказать — его жену, Мэйделин фон Лин. Будучи Путешественником между мирами, во время визита в Патриопий, мир фениксов, она силой была взята одним из мужчин и породила на свет двойняшек, одна из которых родилась мертвой. Родители скрыли этот факт, ростя девочку подобно хэле: как ее старшего брата. Но магию огненных птиц сложно сдержать и женщина была задержана, в последствии так же казнена. На данный момент Кристина находится в межмировом розыске: с места сраженийй, по некоторым данным, ее унес террорист Хайло Вестейд.

Он был замечен со своими…

Что?! У меня, кажется, волосы на голове зашевелились. Лицо вытянулось в гримасе удивления и страха — спина взмокла. Маленькая хэла, то, как назвала меня Ирина при отправке в Кэрон, Олеся… У нас была одна душа на двоих: все, чего не было у меня, досталось ей и наоборот. В данный момент синевласая говорила, что разделение произошло при рождении. Том самом, изначальном, когда мы впервые появились на свет. И потому мы с ней были похожи как две капли воды, но никто даже иной раз не мог подумать что мы — близнецы.

— Никому не слова, — едва выговорила я, рывком закрыв книгу, — Даже Михееву.

Все сходилось. Пазл мазайки вставал на свои места. Во мне было немного от огненной магии и я бы в жизни не подумала даже, что причастна родством к фениксам. Однако Олеся… все ушло ей. Вся мощь огня, вся его ярость, а мне досталось тепло. Она не помнила своих родителей этой жизни и именно потому все решили, что она феникс — магия была их. Когда я появилась в Асшаре, было рождено две девочки, одна из которых пропала при невыясненных обстоятельствах. Ирина говорила, что та умерла и уже в Кэроне я узнала правду. Все это было видно как на ладони. Кристина… из основного курса истории я знала, что она сожгла половину города взрывом канализации. И именно с этого момента подполье, до того сидящее по норам и подвалам вышло на свет. Виктор, Мэй… она были друзьями сбежавшего принца? А такой ли уж этот Вестейд террорист, как о нем пишут?

— Никто не должен знать, — я нервно забарабанила пальцами по столу, достала сигарету, уже третью, подкурила от огонька Ульяны — крепко затянулась и медленно выпустила дым клубами вверх стараясь успокоится. Должна ли я вообще об этом знать? Может, по этой причине директор и не пустил меня в капсулу? Боялся, что я узнаю? Или боялся, что узнает кто-то другой, кто не нужно?

Я доверяю команде. Безоговорочно. Готова вручить им в руки жизнь и душу, но… но не это. Я знаю, что меня не будут осуждать, что возможно помогут раскопать больше. Знаю, что поддержат и никому и словом не обмолвятся, но кто знает степень влияния тех, кто меня разыскивает? А если межмирный… там скорее всего и Цитадель примешана — эти ребята шутить не любят. Думаю, у них есть маги такого уровня, что бы влезть в чью-то голову и вытянуть нужную информацию. В Кэроне безопасно в этом нет и тени сомнения. Кристофер не раз выпроваживал нерадивых гостей вон, а Цитадель сюда не суется.

— Поняла, — тихо сказала Проклятая, подхватила книги со стола.

Мы ретировались от туда как можно скорее. Библиотекарша, леди Ронта, проводила нас весьма заинтересованным взглядом.

В комнату идти не хотелось — мой вид сейчас говорил все за себя. Олеся не отстанет, пока я все не расскажу, а отмазываться не получится. Волнения я всегда скрывала из рук вон плохо. Попрощавшись с девочкой возле библиотеки, я направилась пешком в сторону главного корпуса. Дорога лежала вначале через пустырь, затем я вошла в лес.

Мысли в голове путались, каждая вгоняла в еще большую панику. Что мне сейчас делать? Что будет после того, как я выпущусь? Сидеть всю жизнь в Кэроне не улыбало. Я хотела увидеть и другие миры, побывать во многих местах. И все эти планы сейчас шли крахом по одной единственной причине — большинство ходило под Цитаделью. Паршивая организация пустила корни очень глубоко, в свое время решив навести порядок в Межмирье. А затем не остановилась и подчиняла своему укладу мир за миром. Много где запретили магию или же сильно ограничили ее, доверив владение избранным. Политики, богатая аристократия. Некоторые профессии в числе, которых как раз Путешевсвенники. Чаще это послы, реже — журналисты. И все в таком духе. Те, кому необходимо иногда покидать свой мир.

Я выдохнула, остановилась и подняла глаза вверх. До заката еще далеко. Да и комендатского часа в академии не было, пары у некоторых могли кончится глубокой ночью. Я шла по основной тропе, глядя больше себе под ноги, либо же по сторонам, так что не сразу заметила две фигуры, направляющиеся в мою сторону. Одну я узнала — Кристофер. Мужчина галантно вел под руку темненькую кицуне — я увидела несколько больших, пушистых хвостов. По мере приближения лиса начала казаться смутно знакомой, парочка казалось даже не смотрела в мою сторону, увлечено о чем-то говоря.

— …рассчитывать?

Мы сблизились настолько, что я услышала о чем они говорят.

— Нет, — холодный голос, который я тоже пережде слышала, — Думаю, ты понимаешь почему.

— Разумеется.

— Добрый день, — я наконец подняла голову, кивнув директору. Тот повторил жест, а потом мой взгляд пал на его спутницу. Иссиня-черная шерсть, темное свободное платье с широкими рукавами. Достаточно изящное, не броское, но элегантное. Аурой смерти, плохо скрываемой, был пропитан воздух вокруг нее — голова слегка закружилась. Я столкнулась с ней взглядом — зеленые, жуткие. От них хотелось убежать.

Внутри что-то оборвалась, я прошла мимо, чувствуя, как они замерли. Обернулась — лисица смотрела на меня с удивлением и подозрением. Сарация! Блять!

Мысль о том, что стоит вести себя естественно пришла слишком поздно — я рванула вперед, на ходу раскрывая крылья и взмывая вверх. Ломатни еще немного саднили после наказания, сердце колотилось как бешенное, мне едва удавалось держать тело прямой струной, что бы не свалится на землю. Не сильный магический всплеск сзади подгонял лететь вперед еще быстрее. Она меня узнала.

Но куда мне, обычной студентке тягаться с Палачом в скорости полета? Что там насчет Сарации, которая рубит нас на куски?

Глава 17

Может, это мне пора учится думать головой, а не Стасу? Как себя сейчас поведет директор? Откуда я знаю, что он примет мою сторону и будет защищать в случае чего?

Пролетев удалось от силы метров сто или чуть больше — брошеное в догонку заклятие больно ударило по крыльям. Чертыхнувшись, я попыталась уклоноится от следующего, но напрастно — темная энергия сковала костяные отростки с перьями за спиной и я начала нападть. Высота оказалась уже приличной, пришлось выставлять сети с парочкой смягчающих. Ломать конечности совершенно не хотелось, боли за последние сутки мне хватило больше, чем на месяц вперед однозначно.

Выставив руки вперев, я сгруппировалась, опускаясь и тут же выпрямилась. Спина немного ныла, но я старалась не обращать на это внимания: ладонь крепко обхватила посох, шарик на конце нервно пылал. Я чувствовала, что Касиф далеко не горит желанием сражаться. И я его в этой мысли полностью поддерживала, но что делать? Видимо, записаться в ряды самоубийц было моей изначательно участью. Сарация же зависла в небе, в нескольких метрах от меня, с ухмылкой наблюдая за моими действиями. Она вскинула руку — я посох, выставляя защитный барьер по мощнее, но сгусток тьмы, которым она ударила, без труда пробил его. Меня сбило с ног, я покатилась по земле — сознание затуманило. В ушах противно звенело.

— Кто это? — нигицуне спустилась, складывая огромный крылья за спиной. Интересно, ей удобно? Они же больше ее раза в два точно.

— Студентка, — глазом не моргнув ответил Кристофер, подавая мне руку, что бы помочь встать. Бросив на директора злобный взгляд, я кое-как поднялась сама, выпрямившись. Голова немного кружилась, перед глазами плясали черные мухи. Слабость проявлять перед такими противниками нельзя — их это злит.

Сарация медленно подходила ко мне, изучая прищуром глаз и становилось все сильнее и сильнее не по себе. Рядом был мужчина, но это вовсе не утешало.

— Ты приходила ко мне отдавать письмо, — абсолютно уверенным голосом сказала лисица, недовольно водя за спиной хвостами. Все девять, надо же, — Может ответишь все-таки на мой вопрос?

Я молчала, постоянно сглатывая. Что мне ей ответить? Да, это была я? Впрочем…

— Господин директор, — я старалась смотреть ей в глаза, не отводя взгляда, — Может быть, вы объясните Госпоже Сарации откуда мы получили письмо?

Вот так, получай. Это тебе за крылья Кастиэля. Разгребай сам то, что сам же и заварил. Может заодно узнаю, что там за семья у Кристофера такая, что послужила поводом для внезапной атаки. Мужчина сделал страшные глаза, неуверенно покосившись на Сару. Та выжидающе смотрела на меня. Ситуация уже не пугала, а начинала веселить — все складывалось крайне комично.

— Лена, возвращайся в общежетие.

— Нет, — холодно произнесла полководец, — Я требую объяснений. Впрочем, кое-что теперь я понимаю и без твоих оправданий.

Стоп, а что она вообще здесь забыла? Еще на той войне Палач покинула поле боя, бесследно скрывшись и след ее потерялся в мирах. Зачем она в Кэроне — прибыла к Крису? Но откуда они, в таком случае, знакомы?

— Письмо отдал им я, — поморщился Кристофер, как от зубной боли, — Вы довольны?

— Не совсем. Печать…

— Про нее я расскажу при других обстоятельствах.

Не хочет, что бы узнала обычная студентка? Я не смогла скрыть разочарованный вздох. А так хотелось наконец-то узнать причину той заварушки. Сарация удивленно приподняла бровь, о чем-то задумалась. Потом кивнула.

— Простите, но… у меня тоже есть к вам вопрос.

Откуда у меня вообще столько смелости? В прошлый раз при виде этой нагицуне поджилки тряслись и сердце билось где-то в районе пяток, а тут… Ощущая напряжение, которое все еще висело в воздухе я поежилась, но все же практически выпалила:

— Что вы имели в виду, когда говорили — "тебя тут быть не должно"

Сара бросила быстрый взгляд на Кристофера, тот тяжело вздохнул, потер переносицу, закрыв глаза. Кому-то предстоял сейчас явно крааайне тяжелый разговор — я хищно улыбнулась. Иногда мне очень даже нравилось делать пакости, особенно тем, кто меня раздражает. Может, если бы директор вел себя порой несколько по иному, то я бы сейчас так не сделала. Но мне казалось, что мужчина заслужил очередную нервотрепку — только уже не от нашей команды, а от Сарации. Что-то мне подсказывало, что ему сейчас может крепко достаться.

— Вырвалось, — небрежно ответила лиса, — Ты меня видела, это плохо. Нельзя, что бы о моем местоположении узнали. Понимаешь?

Ох, ты даже не представляешь насколько я понимаю. Тело все еще била мелкая нервная дрожь, а от этого случая несколько усилилась. Я старалась не показывать насколько хотела послать обоих и рвануть подальше. Хотя нет, послать только Кристофера, что бы сказать подобное Палачу нужно иметь бессмертие и отбитость на максималках. Так что просто я кивнула.

— Я не расскажу. До свидания.

Ответив директору шутливый поклон я быстро направилась прочь, наконец дав волю эмоциям. Ноги не слушались, едва ли не подгибались. Лететь бы я сейчас вряд ли смогла. Нервы сдавали. А от мысли, что завтра-послезавтра начинаются зачету хотелось взвыть волком. Я же не переживу этой сессии. Она меня добьет. За последние несколько лет не проходило ни дня без каких-нибудь приключений и меня это злило. Почему я не могу спокойно учится? Почему мы постоянно влипаем во всякую хуйню из которой порой очень сложно выбраться?

Фон Лин. Древний род воинов, тянущийся из далекой древности. Все в нем почти как на подбор: честь, достоинство всегда на первом месте. Они служили короне Нифея много поколений, в открытую или же ведя темную игру. И как Хайло, имевший репутацию столь прокаженной личности спутался с ними? Встал на путь истинный или всегда и шел по нему? Историю, как известно пишут победители. Я тяжело вздохнула, свернув на неприметную тропку. Прошла по ней достаточно далеко, что бы перестать видеть широкую дорогу и прислонилась спиной к дереву, сползая на землю.

Кошмар. Беспросветный кошмар, которому не было конца, а дальше только хуже. Неизвестность. Если с прошлым и настоящим было более или менее понятно, то грядущее пугало именно своей неизвестностью. До сих пор уверенная в каждом шаге на все сто процентов сейчас я поняла, что понятия не имею куда движусь. Что меня ждет там, за пределами Кэрона? Что меня ждет после заветного диплома, с которым меня возьмут на любую работу даже без собеседования? Что станет с нашей компанией?

Я прикрыла глаза, прислушалась к лесу, невольно улыбаясь. Так… спокойно. Безмятежно. Слабый ветер покачивает кроны деревьев, шуршит листвой, носится веселой лисой между ними. Ныряет то в листву, то, фыркая несется дальше в небо. Неподалеку слышится стрекот — маленькие духи повыползали из своих укрытий, что бы посмотреть на гостью. Голова все еще немного кружилась от заклинания Сарации. Хотя та явно и одну десятую силы не применила.

Лес всегда был рад мне. Всегда успокаивал. Всегда готов был принять. Что здесь, что в Асшаре — он и его обитатели любили меня, доверяли, иногда открыто напрашиваясь на ласку. Губы задрожали. Надоело. Как же мне все это надоело. Я, тихо всхлипнув, уткнулась в колени, чуть раскачиваясь. Хочется домой. Нет, даже не в академию, не в общагу — а домой. Только вот, где он, этот дом? Дом был в Заречном, маленьком городе, где все под рукой. Домом, наверное, было здание в ведении — деревянная постройка в два этажа. Комната на верхнем, чердачком с покатым потолком и мягкой кроватью. Или дом получится из того, что купил капитан? Так может быть я движусь домой? Только окружным путем.

— Вспомнила? — я вздрогнула, подняв полные слез глаза вверх, — Вижу, что вспомнила.

Кристофер усмехнулся, сунув одну руку в карман брюк.

— Вы же знали, да?

— Я знаю о каждом моем студенте, — он фыркнул, как мне показалось даже немного обидчиво, — Я директор, должен.

Смысла, что здесь делала Сарация спрашивать не было, да знать то не очень хотелось. Я снова уткнулась носом в колени, ощущая неловкость и беспомощность. Ненавижу, когда меня кто-то в такие моменты застают. Есть у меня одна черта характера — иногда морально умирать, а потом будто возрождаться с новой силой. Потянуло на нервный смех.

— Ты в порядке? Переживешь?

Он беспокоится за меня? Я удивленно подняла глаза и действительно увидела нескрываемое волнение. С чего бы это? Не этот ли человек отправил меня в Фар с командой, практически на верную смерть? Не он ли несколкьо часов назад заносил руку с плетью, разрывая кожу на спине? Все у меня в жизни странное. Директор и тот — ебнутый.

— Вполне, — я пожала плечами, — Сама хотела узнать, не жаловаться же.

"Сама виновата" — добавила я про себя, поднявшись на ноги. Отряхнувшись от мха и прочего лесного мусора, я огляделась. Кроме Криса никого не было. Видимо, лисица уже свалила куда-нибудь подальше. Прислушалась. Тоже никого.

— Я пойду, пожалуй. Спасибо что… что спасли, наверное? — я попыталась улыбнуться, но получилосьне очень убедительно. Директор только рукой махнул.

— Иди отсюда. И что б я вышей компашки кроме как на парах, через три месяца не видел.

Шутит. Больше так, для галочки — в глазах пляшут озорные огоньки. Кивнув, я побрела обратно — все, что готово было вырваться наружу снова забилось внутрь, забрикадировалось и заперлось на все замки. Я забила — вылезет на середине сессии, если не раньше.

И все же странный он. То ищет любой повод, что бы придраться, то ведет себя добрым наставником. Стены общежития было все ближе, чувство обреченность все острее. Я тяжело вздохнула. Нужно вернутся и делать вид, будто ничего не произошло. Будто я ничего не узнала о себе, не видела Сарацию. И главное, что мне не грустно. Хотя унылую морду легко можно будет спихать на ожидание экзаменов.

Сессия оказалась и правда лютой. Я открывала глаза, видела перед собой подушку, стол — не важно, главным желанием было закрыть их вновь и провалиться в сон. И встать не по будильнику, а когда захочется, ближе к первому полудню, быть может. Или даже позже… Первые две недели нам ставили по девять пар в день. То есть двадцать семь часов, не считая перемен я проводила только в основном корпусе, в остальное время просиживала в библиотеке за компьютером, добивая то, что пропустила на занятиях. Иногда наведывалась в замок на утесе, но книги безнадежно раз за разом клонили в сон.

"Реферат"

"Представление артефакта"

"Сдача конспектов за весь учебный год"

"Сдача письменных работ: лабораторных и тестов"

Этот список только пополнялся и я редко вычеркивала что-то из него. Быстро удалось разгрести только тесты, да и то принесла их в самый последний момент. Сложнее оказалось с конспектами: в виду не особо частых, но и не единичных прогулов многих записей не было, за то домашка — с иголочки. Скрипя зубами, мне пришлось брать тетради у Ульяны, разбирая по ночам корявый, пляшущий почерк девочки и что-то выделять от туда себе. Когда с письменной волокитой было покончено, наступило недельное затишье. Хоть и с самого утра, но зато через полку, нам ставили полуторачасовое занятие по основным экзаменам, список которых не радовал. Пятнадцать дисциплин и если завалю хотя бы один — с бюджетом можно прощаться. В этом году конкуренция будет больше, чем в прошлом и намного — переход на страшие курсы. Мест меньше, желания учится бесплатно и не впахивать — больше.

Вечером, перед первым экзаменом я звездочкой лежала на кровати, прикрыв глаза. Статус "допущена" получила. Больше для счастья в данный момент мне было не нужно ничего, кроме… мороженое, не помешало бы. Шоколадное. Мечтательно улыбнувшись, я полезла в тумбочку за тетрадью. Толстая, формата А4 с белой обложкой и пахло от нее моими слезами и страданиями. В Асшаре предмет назывался географией, здесь — трудновыговариваемое название на древнем, которое перевести на какой-то язык еще сложнее. Наука представляла собой заодно и некоторую часть ОБЖ, совмещенную с физикой. Системы координат миров строились крайне странно и учитывать нужно было кучу мелочей, вписывать на пересекающие друг-друга линии в виде цифр, коротких обозначений и примечаний. Если нужно было задать планету — еще хуже. Ошибешься с ее вращением вокруг какой-либо звезды, то будешь догонять ее на своих двоих. А ведь планеты могли не вращаться вокруг чего-то, иногда происходило наоборот.

Я открыла тетрадь — вот достаточно красивый, ровный почерк. Я еще по линейке чертила все эти системы, старалась вникнуть и мне даже нравилось, когда получалось правильно. Потом стало сложнее. Вторую тему я поняла, третью доучивала сама, четвертую, пятую… и так далее. В итоге я могла начертить относительно спокойно нечто простое, со сложным было соответственно сложнее, но вот тот же Стас щелкал все это как орехи. Лучше всех выходило у Кастиэля, поэтому ангел часто делал домашку за всю группу, мы потом каждый возвращали должок кто чем мог. Я помогала шатену с псионикой — влиять на сознания людей или на обычные предметы у того совсем не получалось. Иной раз Кас не мог даже изменить структуру предмета на расстоянии в десять метров, а ведь это проще простого. Впрочем, для меня…

Хэлы забавный, некогда крайне воинствующий народец. Они долго развивались, но в конечном итоге пришли сейчас в своей эволюции, к тому, что имеют. В истинной форме это сгустки тумана, эдакие говорящие или даже ближе сказать поющие, облачка. Хэлы могут принимать любую форму — от камня до внешности кого угодно из существ. Поэтому их пытались использовать как оружие, несколько столетий это длилось вполне успешно, пока те не взбунтовались против и не отделились в собственное государство, со своими границами и правилами. Со временем адекватное законодательство вместе со сменой власти, переросло в террор и мир воинов увял, оставив простой скот на убой. Некогда великая раса исчезла и силу свою сохранили только приближенные к короне. Наверное, именно поэтому я имела очень большие успехи в этой области магии. Первая жизнь всегда оставляет неизгладимый отпечаток на всю последующую судьбу, а я ведь толком даже не умерала там — меня унесли.

Не, не, не, времени сейчас на эту ерунду не было. Я помотала головой, погружаясь в конспект. Сосредоточится получилось, пусть и не сразу.

Глава 18

— Я больше не могу, — прошептала я, садясь возле Олеси, — Еще три?

— Два.

— Боги..

Я запустила руки в не мытые волосы, тяжело вздохнула. Самое трешовое осталось позади — даже алхимиябыла сдана с горем по полам успешно. Порог я прошла и ладно, неудов не было, хвостов — тоже. Следующий день был свободный, что радовало до чертиков. Смогу выспаться перед одним из главных экзаменом.

Контракты попались пустяковые. С одним мы справились за несколько часов, с другим — за двое суток. И то, только потому, что в первые продрыхли самым глубоким сном.

— Два экзамена, — повторила сестра, закидывая руку за голову, — Пиздец. Я думала, что сдохну. Сдавать практически все за средний этап обучения это выше моих сил.

— Ты погоди, — нервно рассмеялся Стас, — еще выпускные будут. Ебнешься.

Синевласая застонала, лениво вытащив из под головы подушку, швыряя ее куда-то в сторону Михеева. Парень даже не увернулся — подушка просто напросто недолетела. Скосив взгляд, Леся разочарованно вздохнула.

В комнате находилась вся команда, но бодрствовали только мы трое — Ульяна с Кастиэлем спали в обнимку в достаточно странной позе: девочка лежала на ангеле, тот прижимал ее к себе, на автомате возвращая в нормальное положение, если та во сне начинала скатываться. Влад уснул в ванной и будить его никто не решался, хотя в душ хотелось всем. Последняя неделя выдалась крайне загруженная — с утра не было времени даже почистить зубы. Только вставало солнце, будильник поднимал нас всех следом. Сонные, мы спускались на первый этаж, быстро завтракали и отправлялись на лекции, в промежутках писали контрольные и появлялись дома уже глубоко ночью — тут же, не раздеваясь валились спать. Моргали, слышали будильник и все по новой.

Я осторожно коснулась Леси. Та, поняв мой жест подвинулась и я улеглась рядом, зарывшись носом в ее волосы. Выдохнула.

Карманные деньги кончались, как и табак, как и бутылка вина припасенная, если нервы совсем уже в край сдадут. Сейчас там оставалась примерно пара глотков и то на завтрашнее утро, перед боевым зачетом. Кристофер собственной персоной против всей команды — итоговый экзамен. Сможем нанести ему увечье, слегла задеть, оторвать рукав рубашки или совершить что-либо еще, то будем переведены на одинадцатый курс. Если же не выйдет, будет какое-нибудь убер сложное практическое задание, на подобии того, что было в Фаре. Отправят не заметно убить какого-нибудь начальника тайной стражи, который сам по себе — ходячее оружие и вот вроде бы Крис кажется тебе таким лапочкой и милашкой…

— Может я все таки пойду, толкну его? — Стас неуверенно покосился на запертую дверь, — Я скоро ничем от орка по запаху отличаться не буду.

— Как хочешь, — я фыркнула, — Мне пожить хочется. А вообще он еще долго спать будет. Часов 5 точно.

— Дьявол… Может на озеро, а?

Ну да, в озере Света еще не хватало всякую гадость с себя смывать.

— Отличная идея, — язвительно ответила Олеся, — Ты точно хочешь перейти на следующий курс? Кристофер узнает — убьет.

Но мне внезапно идея показалась интересной. Засыпать грязной так себе развлечение, голова уже даже чесалась, а волосы не свисали мелкими прядями только потому, что были убраны в косичку. Взять сменную одежду, пару полотенец… В целом не казалось таким абсурдом. Другие студенты часто там бывали, так же купались и их крайне редко ловили. Стукачей в Академии практически не было, а Кристофер не мог патрулировать свои владения постоянно. Тем более, сейчас он занят другими учениками.

— Айда, — я подорвалась с места, но была схвачена за ремень цепкими лапками сестры.

— Сдурела? — зашипела девушка, утягивая меня обратно в свои объятия.

— Все будет нормально. Пошли, — я улыбнулась и получилось даже задорно. Усталость даже прошла.

Олеся вздохнула, покосилась на ожидающего нашего решения Стаса, потом на меня и буркнула нечто нечленораздельное. Потом, не поднимаясь с кровати открыла шкафчик и начала выбрасывать на кровать какие-то вещи. Победно усмехнувшись, Кэп тоже приступил к сборам.

Рубашка, джинсы и прочая одежда была быстро упихана в рюкзак, туда же отправилось полотенце. Кое-что прикинув, я закинула еще и расческу. Помыть голову, конечно, не выйдет, но ходить с ужасом на голове после не хотелось.

Озеро пряталось в километрах пяти от основной дороги. Небольшое, спокойное оно одним своим видом умиротворяло. Берег обжигал песком с одной стороны, с другой по большей части росла мягкая трава или лежали валуны, полностью захваченные мхом. Высокие деревья почти скрывали его от солнечного света, только редкие лучи просвечивали сквозь ветки и падали на водную гладь, создавая и вовсе ощущение сказочности. Место это всегда мне нравилось именно этим. Тут не чувствовалось суеты, этой вечной беспокойной жизни Кэрона, оно было само по себе. Уголок… спокойствия, что ли?

Я скинула портупею, затем на тот же песок полетела футболка. Ветер если и был, то сюда точно просто не мог пробиться. Деревья плотно растущие друг к другу создавали некую защиту от него и потому водяная гладь оставалась почти недвижимой. Стянув джинсы с носками я осталась в одном нижнем, подошла к краю воды и осторожно коснулась ее большим пальцем. Теплая. Вообще это очевидно, но хотелось убедится. Просвечивали мелким камешки на дне настолько она была чистая. Как стекло.

Обернулась я как нельзя вовремя: счастливая Леська с улыбкой до ушей неслась к озеру: я едва успела отпрянуть и закрыть лицо руками — на меня тут же полетели брызги и сестра рыбкой нырнула, судя по звуку, погружаясь с головой. Выдохнув я хотела было последовать за ней, обернулась и тут же отвернулась, чувствуя, как к лицу подкатывает краска.

— Стас! Оденься!

— А что?

Парень, совершенно не стесняясь стаскивал себя боксерки.

— Пожалуйста!

— Чего ты там не видела?

Я осторожно повернула голову: Михеев нагло усмехался, комкая свое нижнее белье в руках. Глаза лучились хитростью, я сделала шаг назад.

— Убью, — уверенно произнесла я, — Не посмеешь.

Вместо ответа кэп ринулся ко мне. Взвизгнув, я дала деру по воде — из под ног полетели брызги. До нужной для нырка глубины оставалось несколько метров, когда я ощутила как снаряд все же коснулся моей спины в броске. Коснулось не сильно, он явно не рассчитал силу, но все равно сделалось неприятно. Я остановилась, медленно повернулась к Стасу. Тот улыбался, хищно сверкая глазами. Я нахмурилась, незаметно собирая воду под собой.

— Не смешно, — напустить обиженный вид не составило труда, — Попросила же по хорошему.

Вновь не ответив, Михеев глубоко вдохнул и погрузился под воду. Я отреагировала мгновенно — выставила руки перед собой и небольшая волна-цунами сбила его с курса, понесла прочь и выкинула на берег. Я победно улыбнулась — Стас лежал, отплевываясь от воды, на фоне слышался ржач Олеси. У девушки была истерика. С поражением парень все же смирился, молча оделся и с хмурой мордой вернулся в воду.

Я расслабилась, раскинула руки в стороны и плавно опустилась на спину, глядя вверх. Кусочек голубого неба виднелся из собравшихся в круг деревьев, немного мрачноватых, но солнечный свет делал свое. Отдельные его лучи попадали на мощные лапы-ветки, стволы, другие проходили сквозь и утопали в воде. Я закрыла глаза прислушиваясь к всплескам воды и растянула губы в безмятежной улыбке. Завтра экзамены. Последние. Послезавтра уже каникулы. Лучше осознания и быть не могло.

Скоро отдых, тебя никто не дергает, можешь делать что угодно, иногда почитывая старые конспекты или зависая в библиотеке, спокойно читая новый материал. И тебе хорошо. Просто, хорошо. Захотела — пошла, напилась. Не захотела — осталась в комнате или просто пошла гулять, прихватив кого-нибудь для компании. Время загулов, веселья и смеха. Время безрассудства и сумасшествия — каникулы всегда такие. Накопленная усталость проходит от силы за неделю, а впереди у тебя чуть меньше двух месяцев беззаботных дней. И так всегда и это мне безумно нравится в Кэроне. Что обучение в элитной академии не только серьезно, но еще и бесшабашно.

И все эта история с Нифеем, фон Лин, Теневиком казалось настолько далекой… Как будто это происходило не со мной, а с кем-то другим и эту историю мне просто рассказали. Я не сидела с Ульяной в библиотеке, трясущимися руками затягиваясь, когда читала это. Не боялась всю жизнь неведомой сущности из коридора. Я не причастна к восстанию в Нифее. А простая первородная душа, живущая совсем обычной жизнь и которой повезло учится в Кэроне. И все так сразу просто становится, если подумать. Ведь можно же жить дальше: до сих пор за мной не пришли, не пытались прирезать во сне, а значит — опасности нет. И ее не может быть. Черт, а паники то было… Я невольно усмехнулась. Как я умудрилась так сильно загнаться из-за этого? Какое кому дело? Революция была несколько миллионов лет назад и там уже поди совсем забыли обо мне. Подумаешь, какая-то полукровка. Думаю, я была одно из многих — ведь невесть сколько таких детей просто напросто убили или же они вообще не появились на свет. В Нифее живут не одни хэлы, мир огромен и основное население там составляют три расы. Неужели за всю историю не было не одного тайного венчая разных представителей? Никто тайно не любил друг друга? Не верю. Для них — я просто статистика на каком-нибудь графике в учебнике по истории.

— Задумалась? — Михеев подплыл едва слышно, я приоткрыла один глаз, косясь на него, — О чем?

— Обо всем сразу. — снова задумчивая улыбка поселилась на моем лице. Я так давно не ощущала такой легкости. Постоянные запары по учебе, в жизни. Тайны, истерики из-за непонимания тем некоторых предметов..

все это настолько сильно загнало меня, что я не заметила перемен. Начала горбиться, стала нервная и даже немного злая, резкая в ответах. Наверное, это плохо. Надо исправляться.

Олеся плескалась где-то вдалеке. Кажется из нас троих она хоть и сопротивлялась больше всего, зато ей нравилось. Все таки она иногда такой ребенок, что хочется завернуть в одеялко, прочитать сказку на ночь, поцеловать в лобик и пожелать спокойной ночи.

— Я…, - он запнулся на полуслове, — Я заметил, ты странная стала в последние дни. Что-то случилось?

— Сессия, — быстро ответила я. Возможно чуть быстрее, чем требовалось. Стас прищурился, недоверчиво покачал головой.

— Такая же сессия, как с Теневиком?

Врать я умела прекрасно. Даже лучше чем надо. Не знаю откуда у меня это умение, может быть просто профессиональное — на заданиях часто нужно было играть другие роли, с чувствами других людей и нелюдей. Сейчас я не хотела рассказывать не из-за страха, что в их кочерыжки залезут, а из-за другого. Не хотелось подставлять их под удар. Как говорится, тайна, известная двоим, уже не тайна. За Ульяну я была спокойна — при всей своей любви к брату она не рассказала ему о произошедшем. Но Стас… я покосилась на него. Ему можно доверять. Он надежный друг. И именно поэтому стоит смолчать. Помогать в разгадке больше не нужно — узнать подробности я желанием не горела.

— Нет. Обычная сессия.

— Лена, — он серьезно посмотрел на меня, — Я понимаю, что ты узнала что-то и не хочешь говорить, но подумай — может будет легче, если поделишься?

Засранец. Я улыбнулась. За это время он успел слишком хорошо меня выучить. Но нет, милый, будет лучше если я буду молчать. Спрячу это подальше, запру на семь замков, наложу побольше печатей и буду стараться думать об этом как можно реже. мысли, как известно рождают действия. Я не раз была в этом убеждена лично, на своей шкуре. Это даже как-то объяснялось с научной точки зрения, но подробностей не помню и не буду строить из себя умную.

— Все в порядке.

Капли стекали по его телу, капали с порядком отросших волос челки, основная шевелюра липла к шее. Сухие мышцы всегда мне нравились гораздо больше, чем эти широкоплечие амбалы, которые в дверной проем иной раз пройти нормально не могут. Таких было полно среди демонов, у кототорых был похоже бзик на невиных рыжих девушек, судя по тому количеству, которое ко мне липло в свое время.

Он стоял, нахмурившись и со свойсвенной строгостью смотрел на меня. Серые глаза все так же были недобро, подозрительно сощурены, а губы поджаты.

"Плохая девочка"

Я закусила губу и тут же перевернувшись, обрызгала парня, дабы скрыть эмоции. Черт, как так-то? Стас грязно выругался, полетев от неожиданности в воду, нелепо барахтался несколько мгновений, но затем поднялся, потряс воловой. Брызги полетели во все стороны. Я засмеялась.

— Беликина! — он зло зыркнул на меня, — Как это понимать?

— Как хочешь, — я хитро улыбнулась, пожала плечами, повернулась к нему спиной и нырнула, поплыв русалочкой подальше. Я сейчас… заигрывала с ним? Заигрывала, блять?! Ладно, Олеся не видела — убила бы на месте.

В академию мы вернулись в приподнятом настроении. Озеро Света все таки не простое, обладает некоторым лечебными свойствами. Оказалось, что вдобавок к физической, не плохо снимает и моральную усталость. Академия больше не казалась мрачной, я прекратила постоянно оборачиваться и вертеть головой по сторонам.

По нашему возвращению ничего не изменилось — Влад так же дрых в ванной, Олеся заботливо подогрела ему воду и закрыла дверь. Ангел накрыл Ульяну крылом, обняв со спины и парочка тихо сопела. Иногда проклятая дергалась, начала бормотать что-то на одном ей известном языке — это даже встроенный кэроновский переводчик не мог разобрать. Тогда Кастиэль сильнее прижимал ее к себе и шептал на ухо, что все хорошо. Не сразу, но она успокаивалась — в комнате снова царила тишина.

Забравшись с ногами на кровать я открыла книгу, но практически сразу закрыла ее, отложила в сторону. Мысли в голове путались, в груди тянуло неприятное давление. Сон после купания как рукой сняло, а вот на аппетит пробило — я решительно поднялась.

— Ты куда? — оживился Стас, отрываясь от просмотра какого-то фильма в проекции.

— В столовую.

— Я с тобой, — он подорвался с места, закрывая вкладку.

"Нет, нет, НЕТ! Сиди на месте!"

— Хорошо, — я улыбнулась и мы вместе вышли в коридор, бросившись вниз. Крылья раскрылись тут же с неприятным покалывание, резко тормозя меня и, поймав поток понесли в главный корпус. Парень молча летел рядом изредка поглядывания на меня, я же наоборот старалась не смотреть в его сторону. Не понимаю, что происходит. Я запуталась окончательно в том, что чувствовала и понимала. Странное ощущение.

Опустившись на землю я поморщилась — все таки заебанность, а по другому это было и правда никак не назвать, давала о себе не знать. После даже такого короткого перелета тело начало ныть. При полете напрягаются практически все мышцы, которые у тебя есть и особенно спина с бедрами, что бы удержат тело прямой струной. Иначе, при скоростном полете тебя просто собьет потоками воздуха.

Коридоры, как и оказалось, были пусты. Все либо отдыхали, либо доучивали, либо тренировались.

— Что это было? Там, на озере?

Вот чуяла моя задница, что он не просто так за мной поплелся. При Лесе разговор заводить не решался, да и тема эта… деликатная.

— А? — я взглянула на него с совершенным не понимаем вопроса, — Ты о чем?

Он налетел на меня, прижав к стене. Сердце ушло в пятки, дыхание перехватило. Слишком резко. Слишком, черт, нет, спорить не могу — слишком волнительно. Внутренняя сдержанность тоскливо помахала мне белым флагом. Ну и черт с ней, сама справлюсь… как-нибудь.

Он высокий. Выше на головы полторы, наверное. Нависал надо мной, оперевшись на обе руки и пристально смотрел в глаза. В груди все сильнее сжималось что-то до селе неведомое, я чувствовала себя маленькой мышкой, над которой навис удав. Маленькой рыженькой мышкой.

— Стас, — прерывисто выдохнула я, переводя взгляд на его губы и тут же вновь на глаза. Нет, туда точно смотреть не стоит. Жопка? Помнишь, Лен, жопка? Одна из многочисленных в длинном списке… Впрочем, без самоконтроля я справлялась хреново. Бороться с внезапным желанием прижаться к нему вместо холодной стены и горячо поцеловать оказалось очень сложно. Я сглотнула.

— Не надо.

Прозвучало очень не уверенно и тихо. Мне не было страшно, но вся эта ситуация, она как бы… кхм… была в новинку. Как назло вспомнилась ночь в таверне и меня бросило в жар — я начала краснеть сильнее.

— Ты такая милая, когда смущаешься, — голос у него приобрел бархатные нотки. Я еле сдержалась, что бы снова не повторить ошибки на озере.

— Ты так всех девушек соблазняешь?

— Зачем ты так?

Одной рукой он продолжал держаться, второй осторожно коснулся моего подбродка. Смотрел уже не в глаза, чуть ниже, но в отличии от меня взгляда переводить не собирался.

Глава 19

Неловкость ситуации вогнала меня в ступор. Если бы коридоры были полны, можно было просто оттолкнуть парня, сославшись на то, что на нас смотрят. Я внезапно представило лицо Джаны, которое наверянка бы перекосило и невольно улыбнулась.

— Так что? Можно тебя поцеловать?

— Это не серьезно, — выдохнула я, — А я так не хочу.

Стас нахмурился.

— С чего ты это взяла?

В груди вспыхнуло что-то с новой силой. Как я и говорила, вряд ли чувства к нему можно было назвать любовь, но он мне определенно нравился. В конце концов трудно устоять перед харизматичным парнем, который часто оказывает тебе весьма не однозначные знаки внимания. Михеев часто дарил мне различные безделушки, мог позвать прогуляться и мы непринужденно болтали, бродя в окрестностях академии. Пара комлиментов, пара намеков, пожирающие взгляды. Иногда мне казалось, что он смотрит на меня сквозь одежду и невольно сглатывала. Но нет, не всегда его глаза выражали в отношении меня похоть, было и другое. Я старалсь не думать об этом, запихивая мысли как можно дальше — примерно туда, где сейчас покоилось знание о моем происхождении.

Кэп осторожно взял кулон, глядя на него. Печально, что ли? На мгновение в его глазах промелькнула непонятная мысль сожаления.

— Носишь?

— Да.

Глупый вопрос. Глупо не носить то, что может пригодится в любой момент. К тому же, камешек был красивый.

— Ты действительно считаешь, что я не серьезен?

Я кивнула, но уже неуверенно. Михеев вздохнул, отстраняясь и глядя куда-то в сторону. И со страхом я поймала себя на мысли, что сожалею об этом. Мне бы хотелось… наверное и правда хотелось, что бы парень оказался чуть настойчивее. Никогда не признаюсь ему в этом, но в тот момент где-то на уровне подсознания я ужасно хотела, что бы он все же поцеловал меня.

Но поезд ушел. Я похлопала себя по внешней стороне ляжек, выпустила воздух, сложив губы в трубочку. Между нами снова образовалась невидимая стена неловкости. Что говорить сейчас я представления не имела. Особенно после осознания про поцелуй. Нечто зарождающиеся в груди шевельнулось, потянув лапки к сердцу, которое наконец вернулось на свое законное место, хоть и не перестало бешено стучать.

— Ты голодна?

Я только кивнула и Стас направился дальше по коридору, в сторону столовой. Мне ничего не оставалось, как последовать следом. Краска от лица так и не схлынула и я шла рядом, насупившись и обдумывая произошедшее.

Только что этот хрен прижал меня к стене, забив на то, что нас могут увидеть. Был так близко, что ножки тряслись и смотрел с неприкрытым желанием. Чего он этим хотел добиться? Впрочем, еще немного и думаю, что у него бы это получилось. Я нервно облизала губы, искоса посмотрев на седого. Распущенные волосы лесенкой спускались чуть ниже плеч, из под поло выглядывали напряженные ключицы. Вниз ему я смотреть не решилась, бурог в районе ширинки наблюдать не хотелось, а быть он мог — лучше сделать вид, что его там нет в любом случае. Так, а что я вообще от всего это чувствую? Незаконченность, сожаление? Но о чем? Признаваться себе в своих грязных мыслишках ой как не хотелось, а они были — никуда не денешься. Как бы я не ломалась, как бы не строила из себя недотрогу мне хотелось, что бы меня швырнули на кровать, нависли и сверху и заткнули гневный вопли поцелуем. И я сдамся. Может, по отбиваюсь с минуту для вида, но потом обязательно сдамся. И я не хочу, что бы это был кто-то левый. Не хочу, что бы это был какой-нибудь сексуальный демон, драконит или по кому там еще текут большинство девушек. Я хочу, что бы это был он.

Признаваться себе в этом было странно.

— Стас, — медленно сказала я, когда мы уже подходили к столовке и посмотрела на него уверенным взглядом, — В следующий раз не спрашивай. Бери и целуй.

В груди все свернулось от нахлынувшего волнения. Он удивленно взглянул на меня, я услышала как кэп что-то прошептал, а затем схватил меня за руку, притягивая к себе. Сердце снова было где-то в районе пяток, я закрыла глаза и, собрав в кулак всю свою решительность, потянулась к нему на встречу. Горячие губы обжигали, целовали страстно, не сдержанно — в определенный момент меня вновь приперли к стенке, прижимая к себе. Я обняла его, зарывшись руками в волосы парня и не смогла сдержать тихий стон. Внизу живота все стянулось в густой комок. Через минуту или две он отстранился и я увидела, как Стас ухмыляется, но не зло — по доброму. Тяжело дыша, я отпустила его шею и смотрела в его глаза. Возможно чуть более нагло, чем требовалось. Вскинув подбородок, с усмешкой во взгляде.

— Это же не серьезно, — ухмылка стала шире, переползая в улыбку.

— Заткнись, — я усмехнулась, отводя взгляд.

Где-то справа послышался деликатный кашель. Я на автомате отпихнула от себя Михеева. На нас с холодным равнодушием смотрел Луинис, чуть выгнув правую бровь.

— Я вам не помешал?

— Помеш… ммм, — я быстро ударила Стаса острым локтем по ребрам, тот зашипел, схватившись за бок.

— Нет. Извините.

От волнения я даже обратилась к лекарю на "вы". Лу этого не переносил, но вроде не обратил внимания. Я схватила кэпа за руку, утягивая как можно быстрее подальше и наконец сворачивая в столовую. Луинис проводил нашу парочку крайне заинтересованным взглядом, хмыкнул и я услышала как он спокойным шагом уходит.

— Что ты творишь?! — накинулась я на седого, — Не забывай, он же может и склянки перепутать, как на пятом курсе. Помнишь, как вместо обезбола он дал тебе слабительное?

Стас фыркнул, поморщился. В глазах парня плясали веселые огоньки. Помещение было полупустое, можно было даже сесть за симпотизирующий тебе столик. Забившись подальше в угол я выбрала еду по сытнее, вино и осушила бокал одним большим глотком, даже не поморщившись. Жаль нельзя второй взять сразу же. Алкоголь обжог горло даже не смотря на то, что был не особо крепким. Немного полегчало и я вдохнула воздух полной грудью. В голову почти не ударило и я разочаровано замычала.

Ели мы молча. Как будто ничего не произошло только что. Как будто между нами только что не полыхал пожар. Но это не напрягало — я наоборот была благодарна парню за то, что тот не начал сразу выяснять отношения.

— Что теперь? — отодвинув от себя тут же исчезнувшую пустую тарелку, Михеев сложил руки на стол. Вопрос, разумеется должен был прозвучать — я тяжело вздохнула, опустив голову.

— Дай мне время? Я… я хочу разобраться.

Стас понимающе кивнул, осторожно коснулся руки, которая нервно стучала вилкой о посуду. Даже от этого жеста я почти вздрогнула.

— Хорошо. Но… я серьезен, Лен. С тобой — серьезен.

Щеки снова вспыхнули алым. Я смутилась, убирая руки под стол и стискивая их в замок до боли в костяшках. Криво улыбнувшись, я подняла на него взгляд: сдвинутые брови, во взгляде не было и тени шутки.

— Я против полигамии.

— Не вопрос, — он примиряющее поднял руки, — Будь по твоему.

— Хорошо, — я кивнула, — Но повторюсь: дай мне время, ладно? Слишком…

— Неожиданно и сложно? Сказал же, хорошо. Я подожду. Три года ждал и еще подожду.

Я удивленно вскинулась на Стаса и заметила легкую усмешку. Он это сейчас серьезно?

— Ты не шутишь?

— А похоже?

И не поспоришь ведь. Я хмыкнула. То есть этот хрен был влюблен в меня три года, а я даже не заметила этого? Списывала все на разгульный образ жизни, на простое желание трахнуть? И нет, из головы внезапно улетучились всем мысли об этом, как будто их там и не было никогда. Михеев, при всей своей наглости, не стал бы соблазнять меня словами о любви ради только одной ночи: это означало развал команды. Потому что я тут же уйду, Олеся последует за мной. Ульяна слишком разочаруется в брате и, если и останется, то будет долго попрекать его этим. Они с Олесей довольно близки, практически сестры. И нет, это не слова самонадеянности — так и будет. Механизм без одной детали уже механизм не работающий, а простить это Стасу я не смогу и он понимает это прекрасно.

— Нет. Олесе, я думаю, говорить не стоит?

— Лучше не надо.

Я глупо захихикала, прикрыв рот рукой. Да уж, сестра как минимум будет удивлена, как максимум охуеет от произошедшего. Да и все остальные. Тихоня Лена сосется с главным альфа-самцом академии прямо в коридоре. Мало кто знает что фантазии у меня порой достаточно извращенные: до тройничков и третьй партнер там далеко не девушка.

Конечно, Стас был не единсвенный, кто старался заглянуть под каждую юбку: капитан главной команды-соперника Миранс был таким же. И соревновались мы с ними во всем, а парни даже в Этом. Ненависти не было. Мы даже бухали вместе несколько раз, но вот этот дух соперничества все равно заставлял язвить по любым неудачам.

По возвращению в комнату я обнаружила Олесю дряхнущей без задней ног. Пожелав Михееву добрых снова и шутливо отдав честь, я завалилась на кровать и практически сразу провалилась в сон. Проснулась еще затемно, заснуть снова не получилось: перекинувшись парой слов с Касом, который тоже не спал я привела себя в порядок, набрав наконец освободившуюся ванну. Лежала в теплой воде, слушала тишину, легкое похрапывание кого-то, доносившиеся из комнаты и глупо улыбалась. Впереди будет целый день, который можно посвятить обычной тренировке или вообще свалить в Зазеркалку, а то время, что останется когда выйду — бездельничать. Все таки удобная вещь, особенно когда преподаватель решает провести в ней пару. Зашел в шесть утра, вышел через тридцать минут или меньше — зависит от того, сколько времени ты там провел, какой режим задал учитель и впереди у тебя либо весь свободный день, либо несколько часов.

Вылезла я из теплой воды только через два часа, накинув халат. Быстро переоделась и отправилась в оружейную. Там под вечно сомнительный взгляд дежурного получила свои родные клинки. Сталь радостно зазвенела, когда уже в тренировочном зале я вынула их из ножен сделав первый, неуверенный взмах. Соскучились и проголодались. В виртуальную камеру без препода не попасть, время слишком раннее, да и заняты все будут даже сегодня: график зачетов у студентов разных. Мы уже отдыхаем, а кто-то сдает последние.

Выпад. Руна. Выпад. Руна. Команда — активирование руны. Взмах. Выпад. Бой с тенью так себе занятие, но ничего не поделать: мои выкрики эхом отдавались в пустом, большом зале, как и звуки шагов. Условия боя не реальные, больше позволяет отработать то, что знаешь.

Фест — огонь рисует строгий узор из палочек в воздухе и вырывается струей пламени вперед.

Вэрно — воздух вокруг закручивается в в ураган и проносится вихрем, растворяясь — зачарованные доски жалобно скрепят.

Нали — брызги воды попадают и на меня, но основной поток под сильным давлением летит на воображаемого противника и меняет форму под моим контролем.

Дарс не применить. Руна земли работает только если под твоими ногами земля, соответственно. Конечно, ее можно вызвать и в таких условиях, но мне не хватит мощи. Зал находится высоко, на тридцатом этаже, да и если Кэрон внезапно провалится в образовавшуюся пропасть по головке меня не погладят. Я отстройку Академии буду тысячелетиями отрабатывать, если Кристофер вообще оставит меня в живых. Основные стихийные руны самые простые и одновременно сложные. Стихийная магия — это система елочки. Огонь разделяется на несколько разных видов, затем нужная руна зависит от того, есть ли у тебя оружие или сражаешься голыми руками. Потом — степень твоего умения в конкретной стезе. И еще несколько нюансов. Потому магии стихий посвящен отдельный предмет, а про ветер упоминают часто и на уроках полетов.

— Не спится?

В дверном проеме стоял Стас, изучающе меня разглядывая. Я пожала плечами.

— Да.

— Отдыхай, — он махнул рукой, зевая, — Чего надрываться? Ты за день навыки не улучшишь, на практике и мелких боевых зачетак тренировок хватило.

Я вздохнула. Какая же он все-таки порой ленивая задница.

— И что ты предлагаешь делать?

— Отдохнуть как следует. Вечером размяться, утром — тоже, потом натянуть на лица побольше похуизма и топать на арену.

Звучало как план.

— Мы его вынесем, забей. Я один его тогда хорошенько зацепил, а тут вместе будем. Погнали.

Сунув руки в карманы, парень скрылся, через несколько секунд окликнул меня. Пораскинув мозгами, я сунула клинки в ножны и пошла за ним.

Академия была непривычно пустой. Как будто все вымерло. Я поравнялась с Михеевым и мы молча пошли рядом. Голова была пустая, но отдохнувшей я почему-то себя не чувствовала. Мысли о Стасе я запихала на дальнюю полку, отложив их на каникулы. Звуки шагов эхом разносились по пустым коридорам и делалось от этого весьма не уютно.

— Ты сам-то чего встал?

— Не знаю, — он пожал плечами, задумчиво хмуря брови, — Наверное, магия озера действует. Я уходил, Олеся тоже не спала. Остальные, кроме пернатого, все дрыхнут.

После постоянной беготни, покой безделья казался странным. У меня было четкое ощущение, что что-то идет не так и что я куда-то опаздываю. После сессии такое всегда, я не могла быстро выйти из режима электровеника. Поэтому в первые дни отдыха вечно старалась занять себя чем-то. Вытащить кого-то из ребят на тренировку, читать книгу по интереснее или поглубже изучать какой-то предмет. Через какое-то время мотивация сходила на нет и я превращалась в тюленя, который большую часть времени проводила в кровати, иногда выбираясь поесть. Вот и сейчас: я судорожно думала, что еще можно сделать. В одиночку многие занятия казались не интересными, а Стас кажется не горел желанием делать вообще что-либо. Олесю сейчас тоже никуда не вытащить, сестра вцепиться в подушку, будет шипеть и отбиваться. Я вздохнула: Кас будет дожидаться пока проснется Ульяна.

Махнув на все рукой я позволила парню довести меня до комнаты, забралась на лежбище, прикрыла глаза и, как ни странно, достаточно быстро снова уснула. Иногда из дремоты меня вырывали голоса ребят, какие-то звуки, но в целом спать это не мешало. Они накладывались фоном на сновидение и получались порой достаточно странные картинки. Продрать глаза вышло только часам к двум дня первого полудня. Вставать не хотелось, я забралась под одеяло, полистала книгу, сетуя на тупость поступков некоторых героев.

День проходил достаточно скучно, вальяжно и лениво. Каждый был себе на уме, занят своими делами — Стас куда-то умотал и вернулся только под вечер, хмурый как туча. На расспросы не отвечал и в конце-концов я решила оставить его в покое. Кас с Ульяной о чем-то тихо переговаривались, Олеся задумчиво игралась с огоньком на пальцах, Влад был сильно погружен в чтение.

Вечером я нервно натирала клинки, глядя в одну точку. Они давно были чистыми настолько, что в них спокойно можно было разглядеть мое отражение, хоть и искаженное. Бой с Кристофером томил ожиданием и я волновалась: все достаточно серьезно. По сравнению с письменным, последним экзаменом, перед ним он казался громадным чудищем, которое сожрет и не заметит. А тест — маленьким, безобидным зверьком. Ближе к ночи я снова отрубилась.

В огромной аудитории было шумно. Вся сотня студентов нашего курса уже с полчаса как расселась по местам и оживленно переговаривалась между собой. Краем глаза я увидела Стаса, который о чем-то ожесточенно спорил с подошедшей Джаной — ко мне в голову закралась интересная идея. Мысленно предвкушая немую сцену я поднялась со своего места, протиснулась между двумя крупными парнями и подошла к кэпу. В груди селилось приятное волнение, я ехидно взглянула на эльфийку. Девушка замолчала, покосившись на меня.

— Что-то нужно?

Видимо, на открытые оскорбления, при своем объекте обожания и ночных фантазий, не решилась. Я хмыкнула, подалась вперед и поцеловала Михеева. От произошедшего парень явно выпал в осадок, но все же ответил, хоть не так остервенело, как в коридоры. Скорее мягко, нежно — его рука даже сколькнула по щеке, убирая прядь челки за ухо. Но я быстро разорвала близость — с секунду всматривалась в его глаза, насладаждаясь моментом, потом выпрямилась.

— Полезешь — убью, — сладким голоском пропела я, глядя закипающей эльфийке прямо в глаза, — А теперь кыш за парту, скоро придут Мастера.

И, довольная собой, вернулась на свое место — за спиной я услышала хохот Стаса, ругань на эльфийском и улыбнулась. Придется потом объясняться с седым, но оно того стоило. Да и кое что для себя я уже решила, как минимум остро уколовшая ревность говорила за себя. Мне почему-то стало резко неприятно от того, что эта особа не то что говорит, а просто рядом с ним стоит.

Вскоре в аудиторию вошел Асар с остальными кураторами, все быстро притихли, разбежавшись по местам. Каждый учитель сказал короткую речь, адресованную своей группе — гулкие голоса долетали даже до самых последних парт, наша команда сидела где-то в середине. Потом по рядом поплыли несколько аккуратно сложенных стопок листов, возле столов студентов они даже не останавливались — вот передо мной аккуратно легла небольшая папка. Герб академии, на следующих страницах — текст вопросов, в коцне чистые листы для черновиков. Мастера расположились кто где, двое заняли своеобразный партер справа, остальные разместились внизу. Погнали.

Я открыла тест, вчитываясь в слова. Первое время мозг, как обычно отказывался работать, но разогнав его на простых задачах, я сосредоточилась. Шпаргалок с собой не было, они бесполезны. Списать на итоговых никогда не представлялось возможным. Если поймают — исключат без суда и следствия. Справа от меня Олеся нервно покусывала кончик пера, хмурясь.

Разумеется, технологий в Кэроне была тьма тьмущая. Ручки с картриджами чернил, обычные шариковые или вообще те, в которых чернила не кончались. Но серьезные экзамены это не только проверка знаний, но и дань традициям. Передо мной на столе стояла резная чернильница, в руках — обыкновенное перо. За кляксы снижали баллы.

Глава 20

— Думала, сложнее будет.

— Я тоже.

Олеся, закончившая на полчаса раньше меня, спрыгнула с подоконника. Пять часов в одной позе это чистое издевательства — хоть бы кресла откидные ставили, так нет же — деревянные стулья. Тело затекло, я потянулась, слыша как в районе позвоночника что-то хрустит. Слабый застои в мышцах ощущались даже без непосредсвенного контакта с ними.

— Где Уля, не знаешь?

— Неа, — сестра покачала головой, — Понятия не имею. Парни вроде в столовке. Касу там еще долго?

— Судя по выражению страдания на его лице — на разделе псионики. Заканчивает.

Девушка вздохнула, запустив руку в волосы зеленоватого оттенка. То озеро порядочно, оказывается, подсмыло не убиваемую краску и сейчас Лесина шевелюра выглядело странно. Местами синяя, местами зеленая, кое-где пробивался родной огненно-рыжий.

— Кстаааати, — сестренка улыбнулась, двинувшись ко мне крадущимися движениями, я невольно сделала пару шажков назад, — Объяснится не хочешь?

— А? Ты о чем? — я глупо хихикнула, выдавая себя с потрохами.

— О нашей дражайшей секс-машине. Это. Что. Нахуй. Было?!

— У меня такое ощущение, что ты ревнуешь.

— ЛЕНА!

Шутка оказалась, видимо, не уместной. Я засмеялась в голос. Возмущенный и грозный вид Олеси только забавлял.

— Ты уверена в своем решении?

Смех пропал. Нахмурившись я прошла мимо, влезая на подоконник. Что ответить на этот вопрос мне в голову не приходило. Нет? Так я вроде вот, несколько часов назад целовалась с ним в открытую на глазах у всего курса. Да? Так все с Джаны началось, позлить захотелось. И единственным намеком на то, что последние утверждение неверно, служила ревность не как к брату, не злость, что эта идиотка опять его докапывает, а то, что мне стало неприятно от того, что она стояла рядом с ним. Рядом с моим, наверное, Стасом. Я тяжело вздохнула.

— Еще не знаю. Но больше да, чем нет.

— Не могла найти мужика получше? Хочешь, познакомлю?

Я отрицательно покачала головой. Еще в коридоре возле столовой я поняла, что как минимум хочу его. Как максимум — что бы он больше никого не хотел, кроме меня. И что сейчас между нами происходит? Когда-то это была холодная война в стиле "Не подходи — убью", как и к любому ученику академии кроме Олеси. Потом — "Я рада, что ты рядом". Когда мы нашли общий язык и медленно, осторожными шажками подходили к пропасти, что до этого, моими стараниями, нас разделяла. Потом эта пропасть пропала, будто и не было ее никогда, и он стал мне братом. Старшим братом, который защитит, утешит и поможет. Которому можно безоговорочно доверять. А сейчас? Я облизала пересохшие губы. Черт, как же все сложно. Бороться со своими желаниями было невозможно. А может я просто…

— Все это время делала вид, что не люблю его? Не признавалась даже себе?

Я, испугавшись то ли этой мысли, то ли того, что ее за меня закончила Леська, подняла глаза на сестру. Та улыбнулась, подошла ближе и обняла меня.

— Я знаю. Я такая же.

Да, я помню это время. Когда она с нескрываемым обожанием смотрела на Влада пока тот не видит, а парень провожал ее каждый раз взглядом. Они постоянно грызлись и вообще были как кошки с собакой, а вся команда тихо угорала. Все знали, что эти двое сохнут друг по другу, но никто не решался встревать: общим собранием было принято решение, что сами разберутся, не маленькие.

— И что мне делать?

— Не бойся. Оно само обычно. Правда больно будет наверное..

— Леся! — я стукнула сестру кулаком по плечу, заливаясь краской, — Я не об этом, извращенка.

— Все равно вы потрахаетесь, — вздохнула девушка, — А так: забей. Оно и правда само.

Я сползла на ноги и мы стояли какое-то время, обнявшись. Прижав сестру к себе, я успокаивала тяжелое дыхание и, прикрыв глаза, слабо улыбнулась. Самое уютное место на земле это ее объятия. Ее теплые руки, ее призрачные крылья, которые сейчас накрывают меня собой. Она все еще считает ребенком, которого нужно опекать от всего меня, а — ее. И хоть она старше на каких-то пятнадцать секунд иногда я ощущала ее наоборот, младшей. Не серьезной, запутавшейся, потерянной. И она меня — слабой, несамостоятельной и слишком легкомысленной. Две идиотки, которые постоянно перетягивают одеяло — кто кого должен защищать.

— Вы там долго еще?

Я подняла голову — на меня с веселой ухмылкой смотрел Кас. Мы с Олесей расцепились.

— Как написал?

— Думаю, девяносто баллов точно в кармане. В некоторых сомневаюсь.

Я позавидовала его уверенности. Только процентов восемьдесят я сделала верно и была в них уверена.

"Шуруйте на арену, — раздался в голове голос Кэпа, — Мы уже тут. Наша очередь только часа через три, так хоть за экшеном понаблюдаем."

"Ты опять ставки делать собрался?"

"Хуже — я их принимаю, — парень засмеялся, — Давайте, мы в третьем секторе в самом верху".

Огромной арене позавидовали бы самые шикарные стадионы Асшара. Не знаю насколько именно она огромна, но на трибуны спокойно помещались все студенты старших, и больше половины средних курсов. Это без расширителя пространства. При нем остались бы еще места после того, как все ученики рассядутся. Сейчас же ряды пустовали, сидели те, кто пришел был свободен и пришел поглазеть на публичный экзамен, ну и сами сдающие. Стаса было найти не сложно, хотя иногда он любил перемещаться с назначенного места.

— Привет, — он махнул рукой. Ульяна уже сидели здесь, со скучающим выражением лица наблюдая, как внизу Кристофер достаточно легко раскатывал групку студентов. Все это выводилось прямой трансляцией на четыре экрана, парящих прямо в воздухе над каждым сектором.

— Вылетят, — грустно вдохнула девочка.

— Как пить дать, вылетят, — кивнул Михеев. На лице у парня играла блаженно-еврейская улыбка, — Зато на них поставили много. Видимо, друзья очень сильно в них верят.

Ульяна снова вздохнула, откинувшись на сидении. Ребятам внизу и правда было тяжко: я знала эту группу, из шести там уже оставалось четверо. Кристоферу было скучно, мужчина играючи отмахивался от них одними руками и слабоватой магией, не доставая оружия. Еще живой капитан команды бесился так, что казалось, сейчас пар из ушей пойдет.

— Вам их не жалко? — я опустилась на стул, не отрывая взгляда от арены.

— Не-а, если мусор — пусть валят, — Влад пожал плечами, — Слабым на старших курсах не место.

В этом я с ним согласна была. В конце концов академия отсеивает всех слабых, под выпуск оставляя самые достойные команды. Тех, в ком уверена — она поддерживала свою безукоризненную репутацию самых лучших бойцов, лекарей и других профессий, на которых обучала, не один миллион лет: ее своды знали великих воинов, ученых, сделавших немало открытий и прочих знаменитых личностей. Несомненно, наш курс сегодня сократится и мне очень хотелось, что бы сради них была и команда тех эльфов. Не знаю какие из них там бойцы, но люди из них отвратительные, а моральные показатели тоже являлись критериями. Если ты мудак, то тебе это скажут прямо, а потом выставят за порог.

Через несколько часов трибуны заполнились — похоже, у многих кончились занятия или зачеты. Старшекурсники приходили поугорать, сделать ставки и, заработать по возможности, в чем Михеев им помогал с самой доброжелательной улыбкой. О ставках я знала немного, как работает их система не понимала, поэтому просто наблюдала за боями внизу, переодически горестно вздыхая.

— Команда Михеева, — прогремел голос директора. Крис смотрел прямо в невдимую камеру, а с экрана — на нас. Сделалось жутковато, — Выходите, придурки. Надеюсь, вещи вы уже собрали.

Кто-то нас очень любит. С тяжелым вздохом я поднялась, быстро сбегая по многочисленным ступенькам вниз. Потом меня ждала оружейная при арене, в которой я быстро нашла свою броню — клинки уже давно висели по обе стороны от бедра, дрожа в нетерпении. При выходе на саму площадку через поднявшиеся ограждения, я чувствовала себя неимоверно маленькой — Крис стоял в двух сотнях метров от нас. Мелкий песок вокруг уже был гладен, как будто тут не было до этого остервенелого боя, как будто он не взметался огромными клубами от мощных всплесков магии.

— Боишься? — Стас шел по левое плечо от меня.

— Немного, — честно призналась я, неуверенно кивнув, — Совсем немного.

— Правильно, — Кэп нахмурился обнажая меч и прокручивая его в руке, — Ладно ребят. Давайте по-быстрому порвем этого уебка.

Михеев бросился вперед, я, усмехнувшись, за ним. В бегемы немного перестроились — Олеся приблизилась ко мне, держась на небольшом расстоянии, Влад был ближе к Стасу и Кастиэлю, Ульяна чуть отдалилась. Кэроновский посох сменился на ее собственный, а волосы были убраны в прическу, наподобии шаманской — видок достаточно устрашающий. Девочке нужно было какое-то время, что бы распалится и слиться со своим оружием магией. В нем тоже жила душа, судя по разговорам проклятой — весьма строптивая, но сильная и на самом деле очень добрая. Просто она, подобно своей хозяйке, боялась оставаться одна.

При приближении я рассмотрела широкий меч, блеснувший в закатном солнце, в руках Кристофера — тот принял защитную стойку, весело скалясь. Сейчас что-то будет, не со всеми командами директор пррименял оружие. Засомневаться я себе не позволила — мы с сестрой резко вильнули вправо, уже совсем близко находясь к мужчине. Олеся без труда отразила заклинание, брошенное свободной рукой.

Клинки встретились, печально и яростно зазвенела сталь — теснить директора у парней получалось не особо хорошо, тот умелыми движениями отбивался от троих сразу. Один из моих мечей отправился в ножны, переплетая уже в беге с Олесей руки мы строили перед собой сложную руну. Время для нас замедлялось.

— Шерух, — Огонь рисовал круг в воздухе перед нами.

— Мил, — Он наделялся силой

— Тархир, — Тонкие узоры отделились от круга, переплетаясь между собой.

— Лайни.

Синхронно затормозив, мы даем сильный толчок.

Пламя похоже на дракона. На огромного, ревущего дракона, чьей силе и мощи нет предела. Пламя летит на мужчину, но Стас не дает тому защититься непосредственной контратакой — в руках у директора давно уже два меча. Парень переводит атаку на себя, казалось бы, в наглую подставляясь, но в последний момент его прикрывает Кастиэль, сталь вновь натыкается на сталь, печально звенит и огонь пробивает внешнюю защиту, опаляя невесть откуда взявшуюся кожанную броню. Кристофер шипит, на секунду терясь и этого хватает — Ульяна глухо ударяет посохом о землю. Над нашими головами рисуется пентакля, молниеносно опускающаяся вниз. Едва успеваем отпрыгнуть — она проходит директора насквозь, мужчина морщится, сплевывает. Из, аккуратного убранного до этого, хвоста на затылке, выбились несколько прядей, кожа дымится, а глаза злобно сверкают. Один меч исчезает и директор поднимает руку.

— Ни хрена! — Кастиэль быстро проводит перед собой рукой — вокруг Кристофера образовывется полупрозранчый белый пузырь, который практически сразу же попается. Влад тем временем бросается на директора. Стас чего-то ждет, хитро улыбаясь.

"Что ты там удумал?!"

Вместо ответа седой раскрывает крылья, бросаясь вперед и сбивает мужичину с ног.

Раз — один летят вперед.

Два — я чувствую острую вспышку боли и Стас валится на землю, прокатываясь по песку, директор летит дальше.

Три — он, взмахнув появившимися крыльями тормозит. Стас еле поднимается, парня чуть пошатывает. Слишком далеко, не разглядеть. Мы с сестрой срываемся с места, поднимаясь в верх, девушка что-то прячет в кулаке.

Кристофер стоит на месте, выжидая. Или переводя дыхание? Я улыбаюсь — похоже, все идет весьма неплохо.

Во время боя сознания наши слабо сливаются — так мы лучше друг друга чувствуем. Мысли, ощущения. Так лучше понимаем, что каждому делать, почти не разговариваем — на это банально нет времени. И потому действуем как единый организм с одними глазами и ушами, конечностями. То, до чего бы не дошла я придумывает Влад, то, чего бы никогда не сделала Ульяна, помогает ей сделать воля Стаса и так далее. Мы дополняем друг друга, у каждого есть свои минусы, но в настоящем бою они блекнут и их почти не видно. Директор знает все наши слабые места, мы его — нет и это небольшое преимущество над нашей командой. Но все же кое о чем мы умолчали…

— Это все? — директор, стоит, усмехаясь Никто не нападает.

И тут я понимаю — что-то не так. В воздухе поселилось что-то смутно знакомое, но странное и неясное. Зависаю в воздухе, верчу головой, пытаясь определить источник и нахожу его: вокруг Стаса веет несколько темных потоков энергией, которые облетают его нитями. Кристофер внезапно охает, чуть не падая, но успевает удержать равновесие и хватается за бок. Броня рассыпается прахом, рубашка тоже и я вижу как от участка кожи под ребрами расползается чернота.

"Пора"

"Думаешь?"

"Знаю"

Олеся хватает мою ладонь, пальцы переплетаются и я закрываю глаза. Сестра делает тоже самое и мы приоткрываем сознания. Ровно настолько, насколько это нужно и не опасно сейчас для остальных. Память становится общей, мысли — едины и наши тела тают в воздухе, образуя новое. У нее волнистые огненные волосы, распущенные — они горят пожаром, глаза зелены и яростны. Броня совмещается, а парные клинки каждой сливаются в новые. Не знаю я, она или мы. Все становится неясно и больше я склоняюсь к третьему варианту.

— Что…?

Мы скалимся. Кристофер не знает об этом, козырь в рукаве, которой Мы держали вплоть до экзамена, никогда не сливаясь ранее при нем. В руке так же один клинок, в другой… песок? Мы хищно улыбаемся, чуть подгибаем одну ногу и резко бросаем тело вперед. Одна рука раскрывается — песок летит в незащищенные глаза, голова мужчины мотнулась в сторону, уходя от угрозы. Мы тут же хвастаемся освободившейся рукой за рукоятку меча, и произошедший удар принимают обе. Сталь высекает искры. Она смотрит в его глаза, зеленые, такие какие же, как у нее, они полны ярости. Он смотрит в ее — пляшет усмешка.

Мы первыми отлетаем прочь, уступая атаку другому, а в груди бурлит и плещется, переливается через край и готовится вот-вот взорваться. Прикрываем глаза — Уля помогает зарасти ране брата, Стас терпеливо ждет, хотя и напряжен — готовится на всякий случай, Влад бьется с директором, практически не давая тому выдохнуть, но чувствует, что скоро нужна будет передышка. А Мы… Мы улыбается. Поднимаем голову. Крышу начинает сносить, ярость затмевает разум.

"Извечно помнили семь слов"

"Лена, Леся, НЕТ!" — звучит рык капитана, но Мы не слышим.

"Друг, Враг, Ложь, Правда, Совесть, Бог, Любовь"

Каждое слово тяжелее тонны. Руки от напряжения сводит, из носа вытекает тоненькая струйка крови. Мы еле держим это, но вот нужная концентрации магии есть, и с тяжелым выдохом направляем это на директора. Разумеется, он успел заметить мощный всплеск, но атака Влада не дает нормально защититься. Парень отлетает в самую последнюю секунду, и хлещущий с огромной силой и давлением поток магии сбивает мужчину с ног. Проносит до конца арены, впечатывает в стену. Мы улыбаемся, смеемся, держать это становится легче и медленно движемся в нему, направляя заклинание только одной рукой.

Стас не отстает. То, что он собирал все это время, направляется в сторону Кристофера. Тьма, не иначе, пахнет даже скорее Бездной — нити агрессивно рванули вперед, подбираясь к своей жертве. С трибун слышатся аплодисменты и восторженные подвывания: это распаляет еще больше. Люди жаждут крови и зрелищ, значит будет кровь. Тьма Михеева тем временем уже подобралась к мужчине, лентами распяла его. Защита еще не пробита, но Мы буквально слышим, как она трещит по швам.

«Ну же, сдайся уже» — у Ульяны очень несчастный голос.

Через могучую грудь тянется кровавая полоса — кто-то из парней все таки зацепил директора.

«Не благодарите»

Значит, Кастиэль… Мы усмехаемся, вновь хищно сверкая глазами. Нам нравится — вены на шее вдуваются от напряжения, выражение лица обреченно — злое. Широкую грудь не видно за потоками магии, но мы чувствует, как они проходят насквозь и доставляют невероятную боль. Но мужчина держится. Черт.

Не отпуская заклинание, мы приближаемся ближе — острие меча смотрит в землю, но это пока что. Толчок по мощнее, Кристофер не выдерживает — голос срывается на крик, переходящий в рычание. А мы отпускаем руку, поток магии пропадает и через мгновение в тело мужчины мягко и быстро входит клинок. Тот хрипит, глаза расширяются, он несколько недоуменно и с некоторым ужасом смотрит на нас — Мы улыбаемся и с видимым усилием проворачиваем оружие в ране. Хлопок и противник пропадает. Меч приходится вытаскивать из стены — повезло, что скользнул между камней. Опять будут царапины.

Мы морщимся, нахмурясь, оглядываемся. Потом обхватываем свои запястья, соединяя руки и через минуту на земле стоим уже своими телами. Обе тут же повалились на землю голова к голове, тяжело дыша.

— Никогда больше.

— Нахер. Никогда.

Я закрыла глаза — сердце колотилось как бешеное, все тело дрожало от напряжения и слабости. Я была в ноль. В абсолютный ноль.

— Поздравляю, — голос Кристофера разнеся по всей арене, я приподняла голову — директор стоял посреди поля, ухмыляясь, — Зачет.

Энтузиазмом мужчина явно не горел. Скорее всего расчитывал все же раскатать нас — иначе бы остановил экзамен после того, как получил рану. Сейчас на нем была таже тускло-серая рубашка, приглаженные волосы аккуратно убраны в хвост. Интересно, это он возродился или билась его копия? На радость от победы сил не осталось. Я только едва улыбнулась — меня на руки осторожно поднял Стас, хмуро поглядел, тяжело вздохнул.

— Лена, ладно ты, но Олеся! Ты же умная девочка.

— Да ладно тебя, — сестра слабо махнула рукой, обвив шею Влада, — Сдали же.

— Да мы в любом случае сдали бы, ебанашки. А если бы не выдержали? Вас бы эти Семь голосов сожрали бы и не заметили, — Кастиэль тоже был заметно недоволен. Это заклинание он не любил как минимум из-за его специфики — слишком черное для ангела.

Я хотела было возмутится, но только раздражено выдохнула, опуская голову на плечо кэпу. Потом буду злится, сейчас не в состоянии. Закрыв глаза, я ощутила насколько меня все таки вымотал этот короткий бой. Хотя… не знаю сколько времени прошло, а на часы смотреть было ужасно лень.

Сознание постепенно отключалось и я медленно погружалась в сон, переодически чувствуя, как Стас иногда покидывает меня, перехватывая по удобнее.

Глава 21. Эпилог.

Бесконечное моральное удовлетворение сменилось отличным настроением. Припомнить директору все: адские тренировки, все выволочки, даже эти несчастные плети, возможность выпадала не часто. А тут оторвалась на все сто процентов, даже несколько больше, что ли?

Я с блаженной улыбкой растянулась на кровати, потягиваясь. Публичное унижение Кристофера, а это было именно оно — есть ли вообще вещь более прекрасная? Его, сурового директора, размотала какая-то группка несчастных студентов. А ведь мог остановить все это дело сразу же. как получил первую рану и все. Видимо решил дать себе шанс выдворить нас из академии. И прогадал. Неожиданно групка несчастных студентов показала зубки — на том зачете мы были единсвенными, кто довел красноволосого до белых тапочек. Наши главные соперники хоть и вышли без потерь, но смогли ему только руку отрубить.

Тело ломило, но боль была приятная — как после тренировки, в которой ты хоть и заебалася как кролик, но достиг определенного успеха. Олеся сказала нести ее в лазарет — девушка планировала лечь в капсулу регенерации, по быстрому восстановится и умотать в город, развлекаться. Ульяны с Касом уже нигде не было, я потеряла парочку еще после экзамена. Зато Стас, после того, как тоже куда пропал, был в комнате. Молчание неизбежно затягивалось, я ощущала дикую неловкость и почему-то приятное возбуждение. Прикинув, что вряд ли кто-то из ребят появится в ближайшее время, я села на кровати.

— Выпить есть?

— Обижаешь, — парень улыбнулся, полез в шкафчик, тут же вытаскивая непочатую бутылку, — Так, с горла, или кружки достать?

Я безразлично махнула рукой. Михеев сел ко мне, по пути открывая бутылку.

Вино оказалось достаточно приторным и крепким. От неожиданности я чуть не поперхнулась, но после короткой передышки сделала еще два уверенных глотка.

— Тебе было интересно о чем я думаю в последнее время? — я покосилась на разом напрягшегося Стаса — Так?

— Так, — он утвердительно кивнул, принимая протянутую бутыль и приложился к ней, даже не поморщившись. Монстр. Я усмехнулась, притягивая к себе подушку и обнимая ее.

— Я… в общем-то… Странно это все, — замявшись, я уткнулась взглядом в лакированные половицы пола, — Помнишь проходили революцию Огня на восьмом курсе? Я еще думала откуда у меня столько желания спорить с преподом по поводу и, казалось бы, без. Ее начала семья фон Лин и только недавно до меня дошло: об этом в учебнике и словом не обмолвились. Я пошла с Ульяной в библиотеку, начала копать: помнишь, как вы в начале курса еще водили меня в отправитель? Вот… Кристина, Виктор, Хайло… я забыла эти имена почти сразу, не предав значения, а тут..

Я чувствовала, как Стас начал тяжело дышать и поднять на него глаза не решалась.

— Меня назвала Кристой женщина по имени Мэй. Потом позвала Виктора и… Хайло. И все слишком сильно сходится, это объясняет очень многое. Даже то, что я столько жизней жила в Асшаре — с поля боя меня унес Вестейд, скорее всего именно на Миронтроп.

Парень заботливо подсунул мне вино, я снова выпила несколько достаточно больших глотков. Голова уже начинала слегка кружится.

— Так что, вот… — я смущенно хлопнула в ладоши, шумно выдохнув, — Я — Кристина фон Лин, гребанная революционерка.

— Твои действия в том мире можно понять, — я удивленно посмотрела на него — Стас улыбался, — Они забрали твою мать.

Откуда он знает? Я подозрительно прищурилась.

— Что? Ты не единственная, кому стало интересно, — седой фыркнул, сдул челку с глаз, — Я достаточно много знаю о тех событиях.

Тяжело вздохнув, я обняла подушку покрепче. Какой пиздец. Только сейчас, в слух сказав это, я поняла насколько это пиздец. Ведь… я убила такую кучу народа. Просто так. Там были и дети наверняка, в тех домах, что взлетели на воздух. И женщины. И не все они хотели моей смерти, наверное, даже могли бы тоже потом выйти на улицы, что бы протестовать. А я своим импульсивным поступком просто так взяла и оборвала их жизни, не секунды не мешкая, когда меня окружили. С недавних пор я начала вспоминать: вот меня берет в кольцо стража, направляя пики. Я стою, оцепленная страхом и гневом, буравлю их взглядом — нога наступает на канализационный люк. Идея приходит мгновенно — простейшей магий я поднимаю ее, зародить небольшой огонек совершенно не составляет труда, а потом жутко улыбаюсь и швыряю его вниз, в непроглядную черноту. Взрыв происходит почти мгновенно.

Я вздрогнула как от удара, жмурясь. Из глаз против воли хлынули слезы и я разрыдалась, утыкаясь в лицом подушку.

— Что мне делать? А если меня ищут?

— Раз до сих пор не нашли, не найдут. Эй, посмотри на меня, — Михеев поднял мое лицо, осторожно взяв за щеки, — Все будет хорошо. Есть мы — у нас у каждого тут грешков немеренно, так что не переживай. Не пропадем.

Я вымучено улыбнулась, вернее попыталась это сделать. Губы безнадежно кривились, но поймав взгляд парня, я затихла. Серьезность мешалась с теплотой, брови чуть сдвинуты, он смотрел на меня пристально и я опять почувствовала себя маленькой мышкой. Пауза снова становилась неловкой.

— Стас?

— Да? — он едва выдохнул это, едва слышно и немного нервно.

— Твое предложение еще в силе?

— Мне казалось, ты его приняла, — он широко улыбнулся.

То, что произошло дальше, мне даже никогда не снилось, а снов эротического содержания хватало. Он страстно поцеловал, шумно вдыхая и заваливая на кровать. Бутылка глухо ударилась о пол, падая и разливая остатки вина, но нас это не заботило. Как и тогда в таверне, он помог мне освободится от портупеи, я ему — от его. Только в этот раз в планы не входило останавливать Михеева, не хотелось спихнуть его с себя. И ломаться, как планировала, тоже не хотелось. Возбуждение давно затмило сознание и я позволила себе, закатив глаза от наслаждения, прижаться к парню всем телом. Страха не было, больно и больно — плевать, судя по звукам, которые иногда доносятся из ванны, потом это очень даже приятно. Кэп не спешил, несколько минут мы просто целовались, то нежно и будто лениво, то вновь закипала страсть и очередной элемент одежды летел прочь.

В одно мгновение он прервался, чуть приподнялся надо мной и замер, рассматривая. Чувствуя, что краснею, я вопросительно склонила голову на бок.

— Я люблю тебя, — абсолютно серьезно сказал он хрипловатым голосом.

— И я тебя.

Стас как с цепи сорвался. Вновь прильнул ко мне, жадно целуя и, наконец, расстегивая ширинку на штанах. С губ сорвался сладостный стон и я растворилась в ощущениях и желаниях. Кто если зайдет сейчас, убью, лишь бы только не прерывать это.

— Лена! Лееенаааа!

Я только нахмурилась, сильнее натягивая накрываясь крылом. Мне было хорошо, уютно. Тело приятно ныло, ноги были ватные и хотелось мурчать, как котенку, которого долго — долго гладили и чесали.

Солнце проникало в комнату, оставляя отпечаток окна на стене, в ванне шумела вода, а я лежала в полудреме, ощущая все это и мне не хотелось ничего. Только продолжать оставаться в таком же агрегатном состоянии, близкому к котейки. Может, мое желание все таки исполнилось и я сейчас милый пушистик? Даже попыталась пошевелить воображаемыми ушками- не получалось. Расстроилась.

— Сколько можно дрыхнуть?

Одеяло скрывало полность нагое тело, правда оно несколько сползло, но все равно за крылом нельзя было разглядеть в одежде я или нет. Рыжеватые перья трепетали в такт моему дыханию.

— Вставай! Нас ждет город, бары и веселье!

— Олеся… отстань, — я недовольно заворчала на сестру. В данный момент я видела в ней лишь объект шума и беспокойства, но огненный ураган все равно не унимался, продолжая до меня докапываться. Пробурчав нечто нечленораздельное, я попыталась отфутболить девушку магией, но не получилось.

— Да что с тобой? Ох ты ж… блять.

Я чуть отодвинула крыло, приподнимая голову. Вода прекратила шуметь и из ванны вышел Михеев, вытирая голову полотенцем. Взгляд девушки опустился вниз и сразу взметнулся вверх, Леся даже слегка покраснела. На лице у нее мешалось сразу несколько эмоций: гнев, отчаяние и принятие. Она даже сделала пару шагов к стене, сглатывая.

— Нет…

— Да.

— Нет.

— Да.

— Бляять, — протянула сестра, с силой приложив себя по лбу ладонью, — Ладно, хорошо. Но если ты, ебарь-терорист, ее обидишь, я тебя на шашлык пущу, понял меня?

— Непременно. Брысь.

Олеся побагровела и выскочила из комнаты, по пути попытавшись отвесить кэпу пинок. Не вышло.

Я вздохнула, садясь на кровати, натягивая на грудь одеяло. Неловко все же вышло. Взгляд Стаса скользнул по моим оголенным плечам, задержался на руках, и парень усмехнулся.

— Не волнуйся, солнце. — он двинулся ко мне, опускаясь на край кровати и невесомо целуя в губы, — Я правда тебя люблю.

Легкость. Неподдельная, такая незнакомая, новая, но при этом замечательная легкость. Я довольно зажмурилась, обнимая Стаса — от осторожного поглаживания по спине пробежали мурашки.

Весь день был посвящен валянию на кровати и переодическим поползновениям ко мне парня, от которых я отбивалась. Мне было слишком хорошо, что бы так скоро повторять произошедшее и я просто наслаждалась теплом его тела, пытаясь максимально вжимаясь в него и утыкалась Михееву в грудь с глупой улыбкой. Он прижимал меня к себе, о чем-то говорил, рассуждал и в целом вел себя как обычно. Я последнее время чувствовала от него некую внутреннюю напряженность, от которой сейчас не осталось и следа. И я любила его. Господи, в этом было так странно признаваться самой себе, но я любила его и это было просто прекрасно.

И все казалось таким не важным. Впереди каникулы, два месяца беззаботных дней, которые можно посвятить всему, чему только захочешь. Впереди съезд из общаги, новый дом. Впереди… да много что было впереди и хрен знает что из этого хорошее, а что нет. Но не лучшее ли чувство в мире иметь верных друзей под рукой и знать, что с ними все кажется таким простым?

Когда на улице и в комнате стемнело, свет включать не стали: слабо мерцала галограмма, кэп откопал какой-то достаточно интересный фильм. Часом ранее мы сходили до столовой, кое-как выпросили у андроида несколько пироженых, а заварных пакетиков напитка, очень напоминаюещго чай, в комнате было предостаточно. Вода из под крана быстро доводилась до кипеня магией, потом немного остужалась и напиток быстро выпивался. Вкусняшки тоже изчезли быстро, последнюю было решено разделить на двоих.

Несколько раз ко мне в сознание с деликатным кашлем стучалась сестра, разведать обстановку и убедится, что все нормально. Я заверяла ее, что все лучше не бывает, девушка облегченно выдыхала. В последний раз попыталась развязать язык мне на разговор, но я поспешно отключилась и захлопнула канал — пьяная Олеся, котоаря хочет поговорить по душам совсем не то, чего сейчас хотелось.

— Почему ты стесняшься? — Стас в который раз пытался стащить с меня одеяло хотя бы по пояс. Я упорно отбивалась, сопровождая все это угрозами и смехом.

— Ты серьезно спрашиваешь?

Он выгнул бровь, подтверждая мои слова. До парня никак не могло дойти, что лежать с кем-то в кровати голой — несколько новое ощущение и к нему нужно привыкнуть. К тому же я все равно смущалась, хоть и старалсь вести себя максимально раскрепощенно. Может, хотела впечатление произвнести, может еще что, может долго и упорно скрываемые грязные мыслишки, получили почву и проростали стремительно и то, что я не хочу, что бы они проростали их совершенно не волновало.

—

— Эй, ты чего там застрял?

— Мы на Земле, если помнишь!

Стас нахмурился, но спустя секунду уверенно ухмыльнулся, подтянувшись на последней перекладине лестницы. Ветер ударил его в грудь, он опасно накренился, но устоял, заваливаясь на крышу.

— Тоже мне, человек — паук, — он насмешливо фыркнул, — Я по крайней мере без усиления ног забрался.

Влад насупился, но его лицо быстро разгладилась в объятиях подскочившей к нему Олеси. Лена стояла чуть поодаль, наблюдая за всем эти балаганом и ее тянуло на смех.

— Договаривались же, без магии, — она недовольно цокнула язычком.

— Я чуть не навернулся на этаже десятом, — Кастиэль почесал затылок, — Ну вас, с такими идеями для отдыха.

Девушка все же засмеялась.

Каникулы в Кэроне подходили к концу. Получив расчет за выполненные задания во время зачетом, команда Михеева внесла оставшуюся сумму за дом и буквально пару дней назад переехала туда. Еще не разложила все вещи, которые наконец-то можно было распихать по полочкам и шкафам, а не убирать все в один единственный шкафчик с пятым измерением. Дом был большой, в три этажа, но имел достаточно простой, не громоздкий вид как изнутри, так и снаружи. Большая гостиная на первом этаже, перетекающая в кухню и еще одну, небольшую комнату, которую определили как оружейную. Оказалось, что железа за весь период обучения у них скопилось порядочно и выбрасывать его не хотелось. Продавать — тоже. Память, как никак. Лена долго недоуменно вертела в руках меч, который первый раз когда-то взяла в руки и не понимала: как вообще могла с ним биться, он же такой неудобный. Зато тогда казался, что как раз по руке…

Прохлаждаться, правда, не получилось — переход на старшие курсы требовал несколько раз в неделю ходить на некоторые занятия, что бы не плавать потом, а сразу взять быка за рога. Кристофер на эти два месяца куда-то пропал. Лиданерес, его секретарь, на все вопросы отнекивалась, шипела, под конец начала плеваться огнем. После этого желание узнать куда делся главный учитель по боевым дисциплинам резко сократилось.

— А я решила к вам, — с легким хлопком в воздухе возникла Ульяна, плавно опускаясь на крышу. Девочка выглядела несколько растрепанной, запыхавшейся, в целом не очень, — Нафиг все это. Потом отработаю.

Ее, с недавнего времени, под опеку взяла Нифа — смотрительница библиотеки на утесе. Обучала различным видом магий — оказывается у тех, кто владеет множеством языков есть свои преимущества, которые никак нельзя упускать. Заклинания можно было вязать из разных наречий и если правильно сложить их, то получалось весьма мощно и эффектно. Ульяна, которая владела чуть ли не пятью сотнями, остервенело взялась за изучение новых знаний. Девочка практически не появлялась дома, ночуя в старых гостевых комнатах замка и Кастиэль вечером, за ужином, каждый раз недовольно бурчал, что ему ее не хватает.

— Вот и хорошо, — Стас рывком поднялся на ноги.

Ребята о чем-то оживленно разговорились, а сестры подошли к краю крыши многоэтажки, и, свесив ноги вниз, синхронно вздохнули.

— Иногда мне кажется, что я даже не уходила отсюда, — грустно произнесла Лена, легко поведя рукой. В магазине внизу какая-то пачка обеднела на две сигареты. Щелкнув пальцами, Олеся вначале подкурила свою, затем сестре.

Внизу, чуть поодаль шумел лес. Шумел по летнему, а такая знакомая бетонная дорога вела к плотине. Они сидели на самом высоком здании в городе, целых четырнадцать этажей — настоящий гигант для такого маленького городка. С последнего посещения в Асшаре прошло уже тридцать лет, но в городке ничего не изменилось. Судя по ощущениям, он как будто застрял во времени — все такой же тихий, спокойный, с редкими машинами и прохожими. Может за его прежелами и бурлила жизнь, технологии. Здесь все застыло, как на старой фотографии.

— Что Ирина не отдавала меня ни в какую академию, что не было всего… Давно меня тут не было, — рыжая усмехнулась, глубоко затягиваясь и клубами выпуская дым, — А как будто неделя от силы прошла.

— И нечего в этой дыре делать, — фыркнула Леська, сплюнув вниз.

Такое же лето. Такое же солнечное, светлое и непринужденное. Легкое. Лена улыбнулась, чувствуя, как в груди неприятно тянет тоска. Перед глазами маячило доброе лицо женщины, ее длинная юбка и бесформенная рубашка.

— Здесь все рядом и все под рукой, маленький город с великой судьбой, — Олеся усмехнулась, — К чему бы эта фраза, да?

— Ага..

Фраза и правда была странной. Не понятной, связанной с ней каким-то неведомым образом. Или не с ней, а с кем-то другим, но похожей на нее настолько, что становилось больно.

— Вообще, мне не особо тут все нравится, — Олеся нахмурилась, — Скоро барьер падет, маги заявятся — мясо будет, или даже война. Как бы нас не втянуло.

— Не думаю, — Лена вдруг резко посерьезнела, — Скоро все закончится.

— Что именно?

— Не знаю. Все, наверное.

Зеленоглазая обеспокоенно посмотрела на сестру, не зная, что ответить.

А закат плясал на их лицах, грея в своих лучах и сжигая молодые души до тла. Закат носился в небе под крики ласточек и стрижей. Птицы порой так близко проносились к девушкам, что они чувствовали вихри ветра, которые птицы закручивают в воздухе. Закат въедался в обои квартиры № 122, которая сейчас находилась на другом конце города и ее хозяйка даже не подозревала, кто жил здесь до нее. Соседи с тех пор поменялись: кто умер, кто переехал, кто просто замкнулся в себе и некому было рассказать про странную женщину, что пришла в октябре с ребенком домой. Закат хохотал и теплый, летний ветер трепал волосы, хватал за руки, звал бежать: куда угодно, лишь бы только вперед и распалял восторженный смех, селившийся в груди.

— Не параной, солнце, — Стас навалился на рыжую сзади и получил знатный девчачий визг прямо в ухо, — Я не позволю. Где конец, там и начало.

— А где начало, там и конец, — уперлась девушка, кое как справившись с перехватившем дыханием. Ноги мелко дрожали, высота не шуточная, а что бы раскрыть крылья магии может и не хватить.

— Богии, — Влад закатил глаза, — Лен, мы сюда не философствовать пришли. Забей.

Солнце превратилось в огромный красный диск и медленно уплывало за горизонт, едва просвечивая из-за деревьев. Ветер постепенно становился прохладным. И ей хотелось чувствовать себя обычным подростком с неформальными наклонностями. У нее проблемы в семье, она загуливает до поздна и носится с друзьями по открытым крышам в городе. Держится за них, как за спасительную соломинку и мечтает, как и все, уехать в большой город ловить за хвост удачу.

Не особо хорошо учится, любит творчество и своих друзей. И для нее все просто и понятно, жизнь легка, непринужденна и она бежит по жизни рука об руку с восторженным ветром, окунаясь в бесконечную атмосферу жизни. Смотрит в ночное небо и мечтает забраться выше, что бы звезды считать с манящей, но пугающей высоты.

Девушка улыбнулась, принимая протянутую ей бутылку чего-то высоко — градусного. Тревога, терзающая ее последний месяц никак не хотела утирать. Ее напрягало все и она часто просыпаясь от кошмаров, содержание которых никак не могла вспомнить.

* * *

Самое мое теплое воспоминание — вот оно. Тогда казалось, что границ нет, что они стерты, двери открыты на распашку и я готова была любить весь мир, а в особенности этих пятерых придурков. И особенно этого седого недоумка, которого так порой хотелось прибить… от большой любви, разумеется.

Я смотрела на них тем вечером и на глазах наворачивались слезы. Но не сожаления, а радости. Столько мы преодолели вместе, столько прошли и вот стоим сейчас, пьем вино и я понимаю, насколько счастлива и насколько мне повезло. Верный, самый лучший на свете парень, любящая сестра и преданные друзья, которые не продадут ни за какие деньги. Откуда я знаю? Да потому что сама такая же.

В каком-то порыве я обернулась, ветер рванул волосы и я вгляделась в заходящее солнце. Оно умирало каждый день, что бы на следующий родится вновь и это была самая важная вещь во вселенной, которую я когда-либо понимала.

Все возвращается. И все. Но где начало, там и конец. А где конец — там обязательно начало. Я улыбнулась.

.

Оглавление

Савченко Лена  Факультет убийц

Пролог

Глава 1

Дополнение 1

Глава 2

Глава 3

Дополнение 2

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21. Эпилог.