Жертва [Картер Браун] (fb2) читать онлайн
- Жертва (пер. Павел Васильевич Рубцов) (а.с. Эл Уилер -9) (и.с. Браун, Картер. Полное собрание сочинений-13) 516 Кб, 125с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Картер Браун
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Картер Браун Жертва
Carter Brown: “The Victim”, 1957 Перевод: П. В. Рубцов
Глава 1
— А это, с позволения сказать, лейтенант Уилер, — с усмешкой представил меня шериф Лейверс. Напротив него сидел толстый, лысый коротышка. Он напоминал керамическую фигурку Будды, купленную на распродаже. Вот только дымящаяся сигара, зажатая меж толстых пальцев, никак не вязалась с обликом Будды. — Уилер, — снова заговорил шериф, — это Ли Мосс из Объединенной страховой компании. Мы старинные друзья. Не помню только, при каких обстоятельствах началась наша дружба… Я пожал руку Моссу и подумал: «Что же у них там могло стрястись?» В неведении мне пришлось пребывать недолго. — Ли Мосс руководит отделом выплат страховок, — продолжал Лейверс. — Сегодня компании предъявили одно требование, так вот, мой приятель считает, что дело дурно пахнет. — Ну, что же, как говорится, ему виднее. — Ну-ка, Ли, изложи Уилеру все поподробнее, — пробурчал шериф. Мосс стряхнул пепел с сигары и взглянул на меня. — Парень по имени Фарнхем, Генри Фарнхем. Вчера его сбили. Насмерть. Никаких свидетелей. Вообще никаких следов, за исключением трупа посреди улицы. Когда это случилось, было темно. Фарнхем вышел из бара, переходил через дорогу, тут его и сбили. — Он был пьян? — поинтересовался я. Мосс скорчил гримасу. — По словам бармена, не более чем обычно. В этот бар он наведывался ежедневно. — И почему вы решили, что дело дурно пахнет? — Фарнхем застраховал свою жизнь на пятьдесят тысяч долларов. — Мосс тяжело вздохнул. — Этот тип был законченным бездельником и повесой, с легкостью транжирил деньги, когда они у него имелись, и еще с большей легкостью, когда их у него не стало. Месяцев шесть тому назад он промотал остатки своего наследства. Если Фарнхем и не попрошайничал, то был близок к этому. Взносы по страховке вносила его жена. — Деньги должна получить она? — Все до цента. Она работает в крупном рекламном агентстве. Денег у нее хватает. Но от страховки, разумеется, не откажется. — Вы думаете, она сшибла своего благоверного только потому, что наличные в виде страховки ей нравились больше, чем он сам? Мосс покачал головой: — Не так все просто. Дело в том, что миссис Фарнхем весь день находилась в своем агентстве. Дюжина человек может подтвердить, что в момент убийства она была в офисе. — Так откуда же дурной запашок? — У меня такое чувство, что тут что-то нечисто. Я работаю по этой части уже двадцать лет, Уилер. У меня большой опыт, и поэтому, когда со страховкой не все ладно, я чувствую это нутром. В конце концов, вовсе не обязательно она сама должна была его сбить, это мог сделать за нее кто-нибудь другой. — Подозреваете кого-нибудь? — Нет, — вздохнул Мосс. — И все-таки я чувствую, что дело скверно пахнет. — Может быть, у вас диспепсия? — спросил я с надеждой. Он оставил мой вопрос без внимания. — Я бы хотел, чтобы вы занялись этим делом. — И что я должен найти? — Ну, может, всплывет что-то такое, чего я не заметил. Одно дело — агент страховой компании, и совсем другое — коп. Когда допрашивает коп, у людей частенько сдают нервы. — Ну, когда допрашивает Уилер, нервы сдают только у представительниц слабого пола, — сухо заметил Лейверс. — Что ж, я побеседую с вдовушкой, у меня имеется пара идей. У нее наверняка появились сейчас проблемы: как, например, потратить пятьдесят тысяч. Я охотно помогу разрешить их. — Только не забывайте: ваша задача — обнаружить мошенничество, а не совершать новое, — вставил Лейверс. — Шериф, — вздохнул я, — вам отлично известно, как я уважаю законы. — Вот именно это я и имею в виду, — проворчал он.Офис фирмы «Монтелло и К°» поражал воображение так же, как и секретарша в приемной. Ослепительная блондинка. Судя по тому, как туго обтягивал ее бюст тоненький свитерок, она свято верила в силу рекламы. — Могу я видеть миссис Фарнхем? — поинтересовался я. — Конечно. — Блондинка кивнула. — Но сейчас она беседует с мистером Корнишем, нашим клиентом. Вы можете подождать? — Почему бы и нет? — отозвался я. — Я никуда не тороплюсь. Так что могу торчать здесь хоть до вечера, особенно если вы позволите любоваться вами. — Нахал! — Она пару раз хлопнула огромными ресницами. — Вы женаты? — Нет. — А банковский счет у вас есть? — Нет. — Это хорошо. Хотя с другой стороны — очень плохо. — Я коп, — объяснил я. Она глубоко вздохнула и перегнулась через стол. Я заметил, как пальчики судорожно стиснули деревянную столешницу — судя по всему, красотка из суеверных. — Коп, — повторила она и задержала дыхание. — Вы ведь пришли по поводу ее мужа? Так? — Скажем, с официальным визитом. — Уверена, что я смогу вам помочь. — Она неожиданно понизила голос до шепота. — Я сразу поняла, что вся эта история с ее мужем какая-то странная. Она и этот мистер Калвин… у них… Кстати, вы знаете мистера Калвина? — А у него имеется банковский счет? Блондинка взглянула на меня с неподдельным изумлением. — Неужто вы не слышали о Калвине Корнише? Он владелец фирмы «Корсеты Стеррайт». — Наверно, бедняга не может обходиться без этих штук, — ухмыльнулся я. — Такое случается, если не следить за количеством проглоченных калорий… — А вот и он! — прошептала секретарша. Из кабинета вышел высокий седой мужчина с узенькой полоской холеных усиков. Когда за ним закрылась дверь, я снова взглянул на блондинку: — Насколько я понимаю, миссис Фарнхем освободилась? Блондинка разочарованно вздохнула: — Я довожу ей о вас. Как, кстати, ваше имя? — Уилер, лейтенант Уилер из окружного управления полиции. Через минуту я открыл дверь кабинета миссис Фарнхем. Она сидела за огромным письменным столом, на лице ее застыла деловая гримаса. Я закрыл за собой дверь и неторопливо приблизился к столу. — Миссис Фарнхем? Я лейтенант Уилер. — В чем я провинилась? — холодно спросила она. Я внимательно рассмотрел ее. Миссис Фарнхем была брюнеткой с черными как уголь глазами и большим ртом. Черный костюм и белая блузка были ей очень к лицу. В то же время строгая элегантность костюма подчеркивала симпатичные округлости, скрывавшиеся под ним. — Я веду следствие в связи со смертью вашего мужа, миссис Фарнхем, — заговорил я, выдержав паузу. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов. — Пожалуйста. Может быть, вы присядете, лейтенант? — Благодарю. — Я опустился на ближайший стул и в упор взглянул на нее. — Боюсь, что вряд ли смогу вам чем-то помочь, — сказала она, — Меня не было рядом, когда… — Я знаю. Вы находились здесь. Он был… — Да. Генри был пьян. — Ее чувственные губы слегка искривились. — Как обычно. — Ваш муж был алкоголиком? — Думаю, его вполне можно было бы так назвать, — согласилась она. — Если Генри и не был настоящим алкоголиком, то довольно удачно играл эту роль. Словом, он был обычный пьяница. — Вы, должно быть, его очень любили? Она слегка пожала плечами: — Наверное, это прозвучит несколько необычно в устах новоиспеченной вдовы, но… Во всяком случае, последние шесть месяцев я его поддерживала как могла. Я терпела его пьянство, его ругань, его слезы. Я… — Понятно, — сказал я, — помимо всего прочего, вы аккуратно вносили страховые взносы. — Я оплачивала все его расходы, — холодно ответила миссис Фарнхем. Я достал сигареты и предложил ей. Прикуривая, она коснулась моей руки. Пальцы у нее были холодные и какие-то безжизненные. — Вероятно, вам частенько приходится выслушивать печальные истории, лейтенант. Прошу простить, если… — Ничего. Во всяком случае, на свете не так уж много проблем, которые нельзя было бы решить с помощью денег. Так? К примеру, сумма в пятьдесят тысяч долларов. — Что вы хотите этим сказать? — Она слегка повысила голос. — Вы мне только что рассказали, каким был муж и какие чувства вы испытывали к нему. А теперь он умер, и вы получите страховку. Пятьдесят тысяч долларов. Большая сумма, миссис Фарнхем. Я знаю случаи, когда людей убивали и за сотню долларов. — Значит, вы считаете, что я его убила? — Она вздернула брови. — Очень жаль, но мне придется разочаровать вас, лейтенант. В тот момент, когда произошел несчастный случай, я находилась в офисе. По крайней мере, дюжина человек сможет подтвердить, что… — Я знаю. Я закурил и уставился в точку на стене, расположенную в двух футах над головой моей собеседницы. — Мне придется задать вам несколько вопросов, обычных в таких случаях, миссис Фарнхем. Вы ведь понимаете, что полиция обязана провести расследование. — Да. — У вашего мужа были враги? Может, кто-нибудь хотел убить его? — Думаю, что таких более чем достаточно, — усмехнулась она. — В том числе я сама. Генри был на редкость неприятным человеком, лейтенант. Но я не представляю, кто мог решиться на убийство. Одно дело — желать смерти, и совсем другое — осуществить убийство. — Я понимаю. Значит, вы не в силах мне помочь, миссис Фарнхем? — Я могу сказать вам только одно: в тот вечер Генри был пьян. — Мне очень жаль водителя той машины. Готова держать пари: в этом несчастном случае повинен исключительно сам Генри. — Ну что ж, благодарю вас, — сказал я, — Извините за беспокойство. — Я встал и направился к двери. — Никакого беспокойства, лейтенант, — отозвалась она. — Мне частенько приходится сталкиваться с такими нахалами, как вы. Секретарша поджидала меня, изнемогая от любопытства. — Ну? — требовательно спросила она, перегнувшись через стол. — Ничего особенного, — ответил я. — Но все-таки что-то в этой истории не так, правда? — разочарованно протянула она. — Иначе вы бы не пришли сюда. Может, тут замешана та девушка? — Девушка? — Ну да, девушка, которая приходила сюда с неделю назад, — ответила блондинка. — Я поболтала с ней, пока она ждала приема. Ужасно умная особа. Она работает в агентстве, которое вытягивает долги из неаккуратных должников. — Ну что ж, — усмехнулся я. — На свете есть занятия и похуже… Или получше. Все зависит от точки зрения. Ну, так что же сказала эта ужасно умная особа? — Она разыскивала Генри Фарнхема, — многозначительно прошептала секретарша. — Она сказала, что он задолжал кому-то в Сан-Франциско целую кучу денег. Она разузнала, где работает миссис Фарнхем, и решила с ней побеседовать. — Вы помните ее имя? — Разумеется, я никогда не забываю имен. Эдна Брайт. Работает в фирме «Лоуренс Куль и К°». Она просидела у миссис Фарнхем минут двадцать. Выйдя из кабинета, она прямиком направилась к выходу, даже не удосужившись рассказать, чем у них там все закончилось. Похоже, она очень торопилась. — В голосе секретарши чувствовалось сомнение. — Печальная история, — вздохнул я. Глаза секретарши внезапно вспыхнули. — Она блондинка! — объявила моя собеседница и энергично захлопала ресницами. — Я считаю, что блондинки — самые очаровательные девушки на свете. А вы как думаете? — Да, конечно, если только меня об этом спрашивают не рыжие и не брюнетки, — согласился я. — Во всяком случае, благодарю вас за информацию. — Всегда рада вам служить, лейтенант. — Она еще больше перегнулась через стол. — Вероятно, вам часто приходится сталкиваться с интересными людьми и волнующими событиями? — Никогда в жизни не встречал ничего более волнующего, чем вы, — улыбнулся я. — Вы меня покорили, детка. — Я взглянул на часы. — Что ж, мне пора идти! — Лучше бы я вам не рассказывала об этой Эдне Брайт, — надула губки секретарша. — Во всяком случае, фигура у меня лучше, чем у нее. — Я скоро вернусь и проверю это.
Глава 2
Офис Лоуренса Куля отнюдь не поражал воображение, как и его секретарша. Может, эта дамочка и знавала лучшие времена, но это было задолго до моего рождения. — Я бы хотел видеть мисс Брайт, — сообщил я старой перечнице. — Ее нет. — Секретарша шмыгнула носом. — Тогда мистера Куля, — терпеливо сказал я. — Он занят. — Она снова шмыгнула носом. — Он может сейчас хоть жениться, мне все равно. Я желаю видеть его немедленно. Я показал секретарше значок, и она шмыгнула носом в третий раз. Моя бляха, очевидно, произвела впечатление не только на ее свищи в носу, так как не прошло и тридцати секунд, как я уже стоял в кабинете Куля. Лоуренс Куль оказался высоким и тощим типом. Его глаза были посажены почти на полдюйма ближе друг к другу, чем полагается. Он сунул мне ладонь, на ощупь она показалась мне куском дряблой влажной замши. — Садитесь, лейтенант, — пронзительным голосом проверещал Куль. — Чем могу быть полезен? — Я веду расследование по делу человека по имени Генри Фарнхем. Позавчера его сбила машина. Несчастный случай. Одна из ваших сотрудниц за неделю до этого нанесла визит жене погибшего. Он кивнул: — Совершенно верно. Мисс Брайт беседовала с миссис Фарнхем. Ее муж задолжал тысячу пятьсот долларов одному нашему клиенту из Сан-Франциско. Похоже, теперь у нашего клиента появились шансы получить этот долг. Я слышал, покойник был застрахован на значительную сумму? — Что ж, — сказал я, — рад слышать, что несчастный случай с мистером Фарнхемом произошел, на ваш взгляд, вовремя. Лоуренс Куль слегка побледнел. — Я вовсе не это имел в виду, лейтенант. Очень печальная история. Я просто хотел… — Понимаю, — вздохнул я. — Так вот, я хотел бы побеседовать с мисс Брайт. — В настоящую минуту мисс Брайт нет в офисе. Но я уверен, что она будет счастлива помочь вам, лейтенант. Это наша лучшая сотрудница. Если бы остальные служащие обладали хотя бы половиной ее рвения, я был бы счастлив. — Когда она должна появиться? — Не раньше пяти. Она всегда заглядывает в офис, перед тем как уйти домой. — Вы можете попросить ее позвонить мне, когда она объявится? — Конечно, лейтенант. Я дал ему свой домашний телефон, благоразумно решив, что лучше сидеть дома, чем торчать в приемной шерифа, ожидая звонка.Я открыл дверь своей квартиры около четырех часов, ощущая небольшую усталость. Пластинка Эллы Фицджеральд несколько умиротворила меня. А пара глотков виски окончательно взбодрила. Телефон зазвонил ровно в половине шестого. — Лейтенант Уилер? — осведомился мелодичный голос. — Угадали. — Говорит Эдна Брайт. На этот волнующий голос мой организм отозвался дрожью: словно невидимая ладонь ласково провела вдоль позвоночника. — Мистер Куль сказал, чтобы я позвонила вам. — Я хотел задать вам несколько вопросов, — заговорил я слегка охрипшим голосом. — Вы можете сейчас приехать ко мне? — Думаю, что да, — ответила она с некоторым сомнением. — А это очень важно, лейтенант? — Это очень важно, — уверил я и дал свой адрес. — Я буду у вас через пятнадцать минут, — сообщила она и повесила трубку. Я засуетился. Водрузил на журнальный столик бутылку виски, графин с содовой и ведерко со льдом. Отобрал несколько пластинок и сунул их в проигрыватель. Последним я поставил диск Фрэнка Синатры «В эти ранние утренние часы». Если Эдна Брайт досидит у меня до той поры, когда заиграет эта пластинка, я возражать не буду. Какой-то умник подметил, что дамы очень сентиментальны. Позвольте женщине пролить пару слезинок над рюмочкой ликера, и тогда вам останется лишь проследить за тем, чтобы она не переусердствовала, разбавляя свой напиток соленой влагой. В дверь позвонили через двадцать минут после телефонного разговора. Я быстро открыл. Лицо и фигура гостьи вполне соответствовали ее голосу. Говорливая секретарша сказала правду: мисс Брайт и в самом деле оказалась блондинкой. На ней было шелковое облегающее платье. Я глубоко вздохнул, и мир для меня стал прекрасен. — Лейтенант Уилер? — произнесла она своим волнующим голосом. — Я Эдна Брайт. — Я мог бы догадаться об этом по ослепительному сиянию, — пробормотал я. — В следующий раз надо будет надеть темные очки. Я провел ее в гостиную. Она остановилась на пороге и, нахмурившись, осмотрела комнату. — Разрешите предложить вам выпить, — церемонно сказал я. — Благодарю вас. Я думала, что вы пригласили меня в свое учреждение, лейтенант… — Вам там не понравилось бы, — заверил я, энергично смешивая коктейли. — Там слишком уныло. Опять же шериф. Он не способен оценить такую девушку, как вы. — Благодарю вас. — Она села на диван и закинула нога на ногу. У нее были не просто красивые, а восхитительные ножки! Я включил проигрыватель. Первым номером по моему расписанию шел Алек Уайлдер. Покончив с приготовлениями, я устроился в кресле напротив. Она сделала глоток виски, и по ее телу пробежала легкая дрожь. Я ничего не имел против такой реакции. Обычно ко второму глотку дамочки приходят в себя. Комнату заполнили звуки, льющиеся из пяти динамиков. Моя гостья подпрыгнула, словно я проделал с ней то, к чему собирался приступить через пару часов. — У вас в стене динамики? — испуганно спросила она. — Целых пять, — гордо ответил я, — а когда наскребу достаточно денег, то установлю еще три на противоположной стене. — Зачем? — Исключительно ради чистоты звучания. Она пожала плечами: — По-моему, и сейчас достаточно громко. Я сидел и думал, как бы направить разговор в нужное русло. — Лейтенант, — оживилась она, — вы хотели о чем-то спросить меня? — Что вы делаете сегодня вечером? — просипел я. Она удивленно взглянула на меня. — Мне нужно кое с кем встретиться в городе в четверть седьмого, а этот человек не любит, когда его заставляют ждать. — Это ваш отец? — уныло спросил я, не надеясь на положительный ответ. — Не совсем, — улыбнулась она. — Если бы речь шла о моем отце, я, пожалуй, не стала бы так торопиться. — Так вот, позвольте мне задать вам несколько вопросов, — с сожалением пробормотал я. — Вот теперь вы говорите как офицер полиции, — снова улыбнулась Эдна. — Простите, но меня подобный тон устраивает больше, лейтенант. — Она на мгновение нахмурилась, прислушиваясь к голосу Алека Уайлдера, и спросила: — Как называется эта пластинка? — «Мама никогда не забудет эту минуту». Я тоже. — Итак, вопросы, лейтенант. — Вы искали Генри Фарнхема, но вместо этого нашли миссис Фарнхем. Правильно? — Нет. Не совсем. Я нашла их квартиру, но хозяев не оказалось дома. Швейцар дал мне служебный адрес, и я отправилась к миссис Фарнхем. Между прочим, это оказалось одно из самых легких дел, с которым мне приходилось сталкиваться в последние дни. Почему Джо Уильямс не сумел отыскать Фарнхема, я до сих пор не могу понять. — Джо Уильямс? — Это мой коллега. Мы, — серьезно пояснила она, — работаем ногами. Всю беготню мы с Джо делим пополам. Мистер Куль поручил это задание Джо примерно за неделю до меня, но тому почему-то не удалось найти Фарнхема. Мистер Куль разозлился и передал это задание мне. — Что вам сказала миссис Фарнхем, когда узнала, кто вы такая? Губы Эдны Брайт скривились в неодобрительной усмешке. — Она просто-напросто рассмеялась мне в лицо. Миссис Фарнхем объявила, что жена не отвечает за долги мужа. Если нам удастся выжать из ее благоверного хотя бы пятьдесят центов, то она готова поздравить нас с победой, так как ей и этого не удается. По-моему, жена не должна говорить так о муже. Правда? — Может, у нее были причины? — спросил я, — Что она еще сказала? — Выслушав ее речь, я спросила, где можно найти мистера Фарнхема. Она ответила: «В ближайшем баре». Но, собственно, это уже не имело значения, поскольку я знала домашний адрес Фарнхема. Дальнейшее — дело адвокатов. — Миссис Фарнхем удивилась, когда вы сказали ей, что ее муж задолжал человеку из Сан-Франциско? — Не думаю. Она сказала, что он, наверное, должен всем от побережья до побережья. И добавила, что у его кредиторов столько же шансов получить деньги, как… — Эдна слегка покраснела. — Она сказала ужасную грубость. — Какую же? — заинтересовался я. — Ну… как мне сохранить невинность. Только она выразилась гораздо грубее. По-моему, миссис Фарнхем трудно назвать истинной леди. Я предложил ей сигарету, но Эдна покачала головой. Тогда я предложил ей еще выпить, но она снова отрицательно покачала головой. — Нет, спасибо. Мне действительно пора. — Она встала. — Мне нужно в город. — Отлично, — с воодушевлением воскликнул я. — Могу вас подвезти. — Это было бы очень любезно с вашей стороны, лейтенант. Через пять минут она сидела рядом со мной в машине. — А знаете, — заговорил я, — вы совсем не похожи на сборщицу долгов. — В этом и состоит секрет моего успеха. Я думаю, что именно по этой причине мне удается гораздо больше, чем Джо Уильямсу. Он с его шляпой, сдвинутой на затылок, выглядит как заправский вымогатель. Вы понимаете, что я имею в виду, лейтенант? Джо — ужасный циник, он вечно отпускает дурацкие замечания. Люди стараются обходить его за полмили. Мы пересекли городскую черту. — Куда прикажете вас доставить? — спросил я. — К «Камиллу», если не возражаете. Это ресторан. Через две минуты я остановил машину у ресторана. Поблагодарив меня, Эдна поколебалась и добавила: — Может, зайдете на минуту, лейтенант, я познакомлю вас с моим другом. Мы можем немного выпить. — Великолепная идея, — сказал я мрачно. Мы прошли в бар и оседлали на редкость неудобные табуреты. — Его еще нет, — сказала Эдна, оглядываясь. — Вы слишком быстро мчались, лейтенант. — Хорошо, я выпишу себе штраф за превышение скорости, — пообещал я. — Что будете пить? — Кока-колу. Я уже выпила сегодняшнюю порцию алкоголя. Я глазел на девушку до тех пор, пока не ощутил на собственной персоне не менее пристальный взгляд бармена. — Виски с содовой, — небрежно бросил я ему, а затем, понизив голос, добавил: — И кока-колу. — Хорошо, сэр. — Бармен все еще рассматривал меня, — Виски для леди, сэр? — Да ты шутник, приятель, — буркнул я. Он поставил стаканы перед нами, я поднял свой. — За ваши чудесные голубые глаза, Эдна. Искренне надеюсь, что ваш дружок сломает ногу по дороге сюда. Но девушка меня не слушала. Ее взгляд был устремлен поверх моего плеча. — Вот и Винс! — Она соскочила с табурета и порхнула навстречу какому-то типу. Я терпеливо ждал, пока она объяснит своему приятелю, кто я такой. Потом парочка приблизилась ко мне. — Лейтенант, — сказала Эдна гордо. — Позвольте вам представить Винса Мэлоуна. Винс, это лейтенант Уилер. Я перевел взгляд на Винса. Это был высокий, хорошо сложенный парень с блестящими черными волосами. Чересчур смазливый, но, вероятно, именно этот недостаток Эдна ценила больше всего. — Давно не виделись, Винс, — протянул я. — Действительно давно, лейтенант, — ответил он бесстрастно. Эдна недоуменно перевела взгляд с меня на своего приятеля. — Вы знакомы? — Когда-то встречались, — ответил я. — Да, — согласился Мэлоун. — Мы действительно когда-то встречались. Я допил виски. — Прошу извинить, мне пора. — Разумеется, лейтенант, — сказал Мэлоун. — Увидимся. — Надеюсь, нет, Винс, — ответил я. — До свидания, лейтенант. Эдна, похоже, начала беспокоиться. — Спасибо за то, что подбросили меня. — Я получил большое удовольствие от поездки, — ответил я и вышел из ресторана. Мне не терпелось добраться до дому и поставить пластинку Уайлдера «Давай вместе поплачем». Это как раз то, что мне сейчас требовалось.
Глава 3
На следующее утро я заявился в управление если и не в отличном настроении, то, во всяком случае, рано. Секретарша шерифа была уже на месте. — Доброе утро, — поздоровалась она, продолжая аккуратно покрывать ногти лаком. — Доброе утро, — рассеянно отозвался я и закурил. Мой взгляд после блуждания по комнате снова наткнулся на девушку. В последнее время я не уделял Аннабел Джексон достаточного внимания. Это большая ошибка. Аннабел была пепельной блондинкой, говорила она с протяжным южным акцентом и обладала такой фигурой, которая вполне могла сломать все языковые барьеры. Лакомый кусочек! — Кажется, мы давно не назначали свидания, — подал я голос. — Правда? — равнодушно отозвалась она. — Да, очень давно, — предпринял я новую попытку. — Все зависит от точки зрения, лейтенант, — улыбнулась Аннабел, взглянув на меня. — И кроме того, я ненавижу толпу. — Кого вы называете толпой? Меня? — возмутился я. — Вы всегда начинаете в единственном числе, но в конце концов я каждый раз остаюсь наедине с толпой незнакомых людей. Или происходит еще одно убийство, или же вы вдруг замечаете одну из подозреваемых. Но я обратила внимание, что ваши подозреваемые — дамочки, испытывающие слабость к одежде на три номера меньше их истинного размера. — Ну-ну, дорогая, зачем же сочинять, — с упреком сказал я. — Мне все это не по душе, — как ни в чем не бывало продолжала Аннабел. — Порядочная девушка должна постоять за свою честь, но с вами до этого никогда не доходит. — Назовите час, и я приготовлю все для решительной схватки за вашу честь, дорогая, за исключением, разумеется, рефери, — предложил я. — Я подумаю об этом, — пообещала Аннабел. — Если вы жаждете увидеть шерифа, то он у себя. — А почему это вы с ним заявились сегодня так рано? — Это вы пришли ни свет ни заря, все остальные прибыли в обычное время. Я прошел в кабинет, шериф старательно раскуривал сигару. — Ну, Уилер, что вы выяснили по поводу дела «сбил и удрал»? — наконец спросил он, выпуская гигантский клуб дыма. — Я повстречал умнейшую девушку. Лейверс взглянул на меня и покачал головой. — Уилер, — вздохнул он, — этого я ожидал от вас меньше всего. — Эта девушка занимается взысканием долгов с клиентов, — быстро добавил я. — Какое отношение она имеет к Фарнхему? — Я тоже не прочь выяснить это. Я пересказал шерифу события вчерашнего дня, начиная с конфиденциального сообщения, сделанного секретаршей в рекламном агентстве, и заканчивая встречей с Винсом Мэлоуном. — Мэлоуном? — Лейверс определенно заинтересовался. — Я думал, что он еще в Сан-Квентине, отбывает не то три, не то пять лет… — Надеюсь, он не сбежал, ибо в противном случае выходит, что я пренебрег своим долгом. Вы ведь не станете наказывать меня за эту оплошность? — Пренебрежение служебным долгом — обычное для вас дело, — пробормотал Лейверс. — За что его взяли? Ограбление банка? — Мэлоун собирался как следует почистить банк, а вместо этого один из его дружков решил его самого отдать нам в чистку. У Винса было оружие, но ему так и не довелось воспользоваться им. Что еще интересного, кроме Винса Мэлоуна? — спросил шериф. — Мне кажется, что другой член команды охотников за должниками — некий Джо Уильямс — представляет интерес. Я хочу с ним побеседовать. — По словам этой девчонки, он, похоже, глуп как пробка, — проворчал Лейверс. — Она без особых трудов разыскала Фарнхема, тогда как Уильямс ничего не мог сделать. — Вы помните диалог знаменитого Шерлока Холмса, шериф? — спросил я. — Он звучит примерно так. Холмс: «Затем мы столкнулись с очень интересным случаем сторожевой собаки». Ватсон: «Но собака не залаяла». Холмс: «Вот именно это-то и интересно!» Или что-то в этом роде. — Не понимаю, — нетерпеливо перебил меня Лейверс. — Уильямс не смог справиться с таким легким делом Я хочу знать — почему? — Есть очень простой способ узнать это: спросить у него самого, — едко заметил Лейверс. — Вы, как всегда, правы, шериф, — согласился я. — Сколько времени вы даете мне на это задание? — Не больше, чем потребуется. Разберитесь с этим делом во что бы то ни стало, я верю в предчувствие Ли Мосса. — Я бы хотел посмотреть официальный рапорт о смерти Фарнхема. Может, снабдите меня копией? Лейверс ехидно улыбнулся: — Я все ждал, когда же вы, наконец, попросите то, что с самого начала должны были попросить. — Он протянул мне папку, лежавшую перед ним на столе. — Капитан Граут прислал мне эти бумаги еще вчера днем. Постарайтесь не потерять их. Он просил вернуть. — Хорошо, сэр. Может, вы будете держать их в руках, пока я буду читать? — Я бы, пожалуй… — Он запнулся. — Но нет, думаю, этого не случится даже с таким, как вы. Сгиньте с моих глаз, Уилер, не портите мне такое приятное утро. Я вышел в приемную и углубился в чтение официального доклада о смерти Фарнхема. Генри Фарнхем был убит в 5.00 вечера. В 6.50 патрульная машина обнаружила похищенный незадолго до этого автомобиль. Этот автомобиль и сбил Фарнхема. Были проведены исследования крови и обрывков одежды, найденных на переднем бампере машины. Кровь принадлежала к той же группе, что у Фарнхема, а лохмотья были вырваны из его серого костюма. Владелец автомобиля — некий коммивояжер — оставил его у тротуара и зашел к клиенту около 4.30. В 5.30 он вернулся, обнаружил, что машина исчезла, и сообщил о краже в полицию. Полиция поначалу не поверила, но факт кражи был вскоре установлен. Бармен заведения, в котором торчал Фарнхем, заявил, что тот выпил бутылку виски и, когда выходил из бара, был совершенно пьян. Вот примерно и все. Я швырнул папку на стол Аннабел. — Можешь вернуть это шерифу, — сообщил я. — Он считает эти бумажонки огромной ценностью. — Хорошо, — сказала она, не отрывая глаз от пишущей машинки. — Дорогая, вы пользуетесь услугами корсета? — спросил я. На этот раз она подняла на меня глаза, ее лицо залил прелестный румянец. — Это вас не касается, лейтенант Уилер, — фыркнула она. — Это деловой интерес, — успокоил я Аннабел. — Не скромничайте. На днях я прочел в одном объявлении следующий пассаж: «Чтоб быть стройным до ста лет, затянитесь в наш корсет». Может, вы все-таки щеголяете в изделии фирмы «Стеррайт»? — Если бы мне понадобился корсет, — сухо ответила Аннабел, — который мне, кстати, совсем не нужен, — я бы позволила надеть корсет от «Стеррайт» только на свой труп. — О, подобная опасность вам не угрожает, — поспешил я успокоить ее, — вряд ли похоронное бюро включает этот предмет туалета в комплект одежды для покойников. А кстати, почему вы испытываете такое предубеждение против творений фирмы «Стеррайт»? — Вы ничего не смыслите в дамских нарядах, лейтенант Уилер. Корсеты «Стеррайт» вышли из моды не меньше сотни лет назад. Современные пояса гораздо лучшего качества. Я думала, что эти уродцы уже сняты с продажи. — Нужно почаще общаться со мной, милая девушка, — нравоучительно заметил я. — Вы бы тогда были в курсе самых последних сплетен. Сейчас, кстати, производят бюстгальтеры, которые сами умеют дышать. В них очень удобно отплясывать. Так что владелица такого бюстгальтера может преспокойно испустить дух, никто и не заметит. — Лейтенант Уилер, вам необходимо приобрести такой бюстгальтер, — медовым голоском проговорила Аннабел. — Я была бы на седьмом небе от счастья, если бы вы испустили дух. — Боже, до чего ж черствые люди вы с шерифом, — вздохнул я и печально покачал головой. Она схватила со стола стальную линейку и запустила ею в меня. Я увернулся, втянул голову в плечи и быстро ретировался.Я снова отправился к мистеру Лоуренсу Кулю. Судя по всему, он искренне был рад видеть меня. — Ну, как продвигается ваше расследование? — жизнерадостно спросил он. — Медленно, — ответил я. — Вчера вечером я побеседовал с мисс Брайт. — Эдна очень милая девушка. И большая умница. — Она давно у вас работает? — Около шести месяцев. До этого она служила в такой же фирме в Лос-Анджелесе. — Хорошие рекомендации? — Отличные. Я закурил. — У вас работает парень по имени Джо Уильямс? — Джо? А как же! А почему вы спрашиваете, лейтенант? — Он хороший работник? — Джо неплохой малый. Правда, он считает себя умнее, чем есть на самом деле. Так почему он вас заинтересовал, лейтенант? — Эдна сказала мне, что Уильямс не смог найти Фарнхема. Она говорит, что сначала вы поручили это дело ему. — Совершенно верно, — кивнул Куль. — Но Джо не сумел разыскать Фарнхема. Поэтому я и передал дело Эдне. Такое случается, лейтенант. Даже у Эдны иногда бывают неудачи. — Понимаю, — сказал я. — Я бы хотел поговорить с Джо Уильямсом. — Его сейчас нет, вернется он не раньше пяти часов. — Печально. А не знаете, где я мог бы его найти? Куль немного подумал: — Вы знаете бар «Камилла»? — Отлично, — с горечью отозвался я. — Вы можете поймать его там около часу дня. Это любимая забегаловка наших сотрудников. Я могу пойти с вами, если хотите, и показать Уильямса. — Я сам найду его. Во всяком случае, благодарю вас. — Знаете, лейтенант, — на лице Куля возникла какая-то гримаса, означавшая, вероятно, улыбку, — я впервые имею дело с полицейским расследованием. Очень увлекательно! — Хотел бы и я сказать то же самое! Без четверти час я был у «Камилла». Я узнал вчерашнего бармена, а он узнал меня. — Шотландского и немного содовой? — поинтересовался он. — И кроме того, кока-колу, так? — Нет, приятель, ты ошибся. Виски с содовой и немного информации. Я ищу парня по имени Джо Уильямс. Знаешь его? — Конечно, — кивнул он. — Заглядывает сюда каждый день. Вы слишком рано пришли. — Дай знать, когда он появится. — Для такого щедрого джентльмена все, что угодно, — ухмыльнулся бармен. — Я все еще храню вчерашний пятицентовик. — Получишь еще один, если укажешь парня, который меня интересует, — пообещал я. Я выдул примерно полпорции, когда почувствовал, что кто-то сел рядом со мной. — Хочу вас поблагодарить, лейтенант. Я повернул голову. — За что, Винс? — Вы не сказали Эдне, что я бывший каторжник. Я вам очень благодарен. — Значит, она ничего не знает? — Ничего, лейтенант. Я вышел из Сан-Квентина шесть месяцев назад. Я пробыл там больше трех лет и дал себе слово, что в последний раз оказался за решеткой. Сейчас у меня есть работа, и все идет неплохо. Мы скоро поженимся. — Поздравляю, — сказал я. Его губы скривились в улыбке. — Я знаю, что вы думаете сейчас, лейтенант. Я разговариваю так же, как все бывшие каторжники разговаривают с копами. Но я говорю сущую правду. Вы вчера оказали мне большую услугу, лейтенант, а я умею ценить хорошее отношение. — Давай не будем портить наше виски слезами, — буркнул я. — А на тебе отличный костюм, Винс. Значит, твоя работа хорошо оплачивается? — Да, я коммивояжер. Если бы я знал, что можно так легко заработать деньги честным путем, то никогда не стал бы грабить этот банк. — И что же ты продаешь? — Страховки. — Я все понял, — сказал я быстро. Винс улыбнулся: — Я еще не успел объехать всех знакомых копов и застраховать их. Он встал. — Еще раз благодарю, лейтенант. — На кого ты работаешь? — На Объединенную страховую компанию. Отличная фирма. С этими словами Винс вышел из бара. — Да, я слышал, — медленно проговорил я, глядя ему вслед. Я допил виски и заказал еще одну порцию. Через пять минут ко мне наклонился бармен и заговорщически прошептал: — Пришел Джо Уильямс. Вон тот парень, за тем концом стойки. — Благодарю, — сказал я. — Можешь присоединить сдачу к тому пятицентовику, глядишь, не пройдет и года, как ты справишь с моих чаевых белый «кадиллак». — Постараюсь дожить до этого дня, — сказал он, натренированным жестом смахивая сдачу себе в карман. Я перебрался поближе к Уильямсу. Видно было, что этот парень способен постоять за себя. Рост более шести футов, широченные плечи, костюм слегка помят, шляпа сдвинута на затылок, открывая копну соломенных волос. Я представился. Он пожал плечами и улыбнулся: — И что она от меня хочет? Чтобы я женился на ней? — Я собираюсь поговорить с вами о мужчине, а не о женщине. — Ни за что на свете не женюсь на мужчине, лейтенант! — сказал он серьезно. — Знаете, могут пойти всякие разговоры. — Я бы громко рассмеялся, — вздохнул я, — но боюсь, от хохота у меня выпадут все зубы. Он допил виски и посмотрел на меня: — Что же, мне следует пригласить адвоката для нашей беседы? — Не думаю, чтобы в этом была необходимость. Я просто задам вам несколько вопросов. Пару дней тому назад один парень, по имени Генри Фарнхем, был сбит машиной… — Я помню это имя, — кивнул Уильямс. — «Сбил и удрал», так? — Правильно. — Безобразие, — вздохнул он. — Выпьете, лейтенант? Я не стал отказываться, и он кивнул бармену. — Что, по-вашему, я должен знать о Генри Фарнхеме? — Вы разыскивали его для фирмы «Лоуренс Куль и К°». И не нашли. А вот Эдна Брайт нашла. Мисс Брайт утверждает, что это оказалось совсем не трудно, и она удивлена, почему вы потерпели неудачу. Я очень любопытный коп, так что не стоит делать из моих вопросов далеко идущих выводов. Мне всего лишь захотелось узнать, почему вы его не нашли. Бармен поставил перед нами стаканы. Уильямс задумчиво повертел стакан. — Наверное, я действительно выгляжу довольно глупо. Можете назвать это несчастливым стечением обстоятельств, лейтенант, но в тот день я оставил свой автомобиль в мастерской. Так что пришлось бродить по городу пешком. День выдался чертовски жарким. У меня имелось шесть адресов разных Фарнхемов. Я заглянул по трем первым адресам, но впустую. К тому времени город стал похож на огромную пустыню, а я на измученного верблюда. Словом, я плюнул на это дело, и по оставшимся трем адресам не пошел. — А что же вы сделали вместо этого? — Я послал их к черту и нырнул в ближайший бар, — улыбнулся Уильямс. — И весь вечер плескался в волнах виски. Тот вечер я помню довольно смутно. — Понимаю. — Я отхлебнул виски. — Если вы расскажете Кулю, я, разумеется, буду все отрицать, — добавил он. — На следующее утро я объявил ему, что нужного Фарнхема в Пайн-Сити нет. Но миляга Куль не поверил мне и отправил на розыски Эдну. Конец этой истории вы знаете. — Плохо дело. — Да, Лоуренсу все это не очень понравится. По правде говоря, у нас с ним произошла небольшая перепалка. — Судя по всему, вы не очень высокого мнения о своем патроне, — заметил я. Уильямс опорожнил свой стакан, и бармен тут же наполнил его снова. — Лоуренс Куль — ублюдок, — равнодушно отозвался Уильямс. — Лишь один раз в жизни я наблюдал, что он ведет себя как настоящий мужчина. Как-то вечером он гонялся по конторе за Эдной. Он никчемный работник и поэтому таковыми считает всех остальных. — В его голосе я уловил горечь. — Поработайте с ним столько, сколько я, и вы будете испытывать к нему такие же чувства. — Трудно устроиться в вашу фирму? — поинтересовался я. — Не могу вам ничего сказать на этот счет. До того, как я поступил к Кулю, у меня было собственное дело. Своя контора и все такое. Беда только, что в один прекрасный день я прогорел. — Чем же вы занимались? — Частным сыском. Дело в том, что я забыл золотое правило: никогда не мешать работу с удовольствием. У меня была одна клиентка, блондинка. Она хотела получить развод и наняла меня следить за своим мужем. Но она была так хороша, что я предпочел сначала заняться ею, а уж потом ее благоверным. — Он вздохнул. — И это стало роковой ошибкой. Оказывается, муж нанял другого сыщика следить за мной. — Да, причина для краха довольно интересная, хотя и не особенно похвальная. — У меня отобрали лицензию, — продолжал Уильямс. — К тому времени я задолжал пару тысяч. Следовало где-то раздобыть деньги. В газете я прочел объявление Куля о том, что ему требуется агент. Вот я и подрядился на эту работенку. — И вы до сих пор путаетесь со своей бывшей клиенткой блондинкой? — К сожалению, нет. Сразу после развода она вышла замуж за детектива, который работал на ее мужа. Он слишком долго следил за ней, чтобы остаться равнодушным к ее чарам… Но, собственно, что вас интересует, лейтенант? Почему вы считаете таким важным обстоятельством то, что я не нашел Фарнхема? — Может, это ничего и не значит, — отозвался я. — Видите ли, нам неизвестно, кто был за рулем машины, сбившей Фарнхема. Но нам отлично известно, что его жена должна получить страховку в размере пятидесяти тысяч долларов. Уильямс присвистнул. — Круглая сумма. Вы думаете, что за рулем находилась его жена? — Нет. — Я качнул головой. — У нее железное алиби. Сейчас мы пытаемся выяснить, кто еще мог сыграть эту роль. — Не стоит сверлить меня взглядом, — улыбнулся Уильямс. — После той истории с разводом я никогда не доверился бы даме, пусть даже речь шла бы о пятидесяти центах, не говоря уж о пятидесяти тысячах долларов. — Понимаю, — кивнул я. Я допил виски, Уильямс также опорожнил свой стакан. За последующие две порции я заплатил сам, чтобы меня не занесли в списки должников. — Что вас еще интересует? — спросил он. — Мисс Брайт, — хмыкнул я. — Отличная девушка! — В его голосе я снова уловил горечь. — Хорошая работница? — Превосходная. Настоящая разведчица. Иногда мне кажется, что под слоем косметики скрывается представительница краснокожих. К сожалению, и у нее иногда случаются неудачи. — По-моему, нет такого человека, который бы всегда выигрывал, — возразил я. — Разумеется, — кивнул он. — Среди людей, которых мы разыскиваем, иногда попадаются дьявольские ловкачи. Они без конца меняют имена, профессии. Всячески заметают следы. Особенно трудно отыскать человека, когда речь идет о крупной сумме. Вот почему я думаю, что Эдна не такой уж хороший работник, как считает Куль. — То есть? — Когда речь идет о каком-нибудь крупном должнике, у которого имеются денежки, то эта симпатичная скаутша обычно шлепается в лужу своей очаровательной попкой. Ей никогда не удается поймать крупную рыбу. Но если речь идет о жалком создании, сбежавшем с пятьюдесятью долларами, Эдна достанет его даже из могилы. Мне, конечно, не чуждо некоторое предубеждение… Как вы думаете, лейтенант? — Возможно, — сказал я. — Во всяком случае, благодарю вас за информацию, Уильямс. — Просто — Джо. — Хорошо, Джо. — Выпьем еще, лейтенант? — Не сейчас. Мне нужно проконсультироваться с одним парнем по поводу корсета. — Лично я предпочитаю саронг, лейтенант. Он не натирает.
Глава 4
Послеполуденное солнце разлеглось на полу причудливыми узорами, не обращая внимания на преграду в виде спущенных венецианских штор. Калвин Корниш, «король корсетов», слегка постукивая аккуратно наманикюренными пальцами по письменному столу, выжидательно смотрел на меня. — Конечно, я знаю Еву Фарнхем, — сказалон. — Она ведет мои дела в рекламном агентстве. — А вы знали ее мужа? — Я встречался с ним лишь однажды. Это было ужасно. — В каком смысле? — Он был пьян. Не навеселе, а именно пьян. Он был отвратителен. — Отвратителен? Правая рука Корниша начала резче отбивать такт на письменном столе. — Это имеет какое-нибудь значение, лейтенант? — Может быть. — Хорошо, — сказал он с раздражением. — Он бросил мне фантастическое обвинение, будто у меня с его женой существует некая связь. — А она имела место? Корниш слегка побледнел. — Я не потерплю подобных вопросов даже от офицера полиции. — Дело ваше. — Я не вижу никакого смысла в нашей дальнейшей беседе, — процедил он. — Фарнхем погиб в результате несчастного случая. Не так ли? — Именно это я сейчас и пытаюсь выяснить. Был ли это действительно несчастный случай? Он тупо уставился на меня: — Во всех газетах писали, что это несчастный случай. — А ведь это вполне может оказаться убийством, — нравоучительно заметил я. — Красивая жена и страховка в пятьдесят тысяч долларов. Вот вам два великолепных мотива для убийства. — Бог мой. — Корниш все еще не мог отвести от меня взгляда. — Не может быть. Вы же не думаете, что Ева могла сделать что-либо подобное? Это… это невероятно! Я сделал пятисекундную паузу и оглядел кабинет. — Где вы были в тот вечер, когда был убит Фарнхем? — спросил я безразлично. — Дайте подумать, — пробормотал он. — Это было три дня назад. Утром я отправился на фабрику… Вернулся в контору около трех часов. Ушел оттуда без чего-то четыре. У меня выдался тяжелый день, и я очень устал. По дороге домой я пропустил пару стаканов. — В котором часу вы пришли домой? — Около шести, может быть, чуть раньше. — С кем вы пили? — Я был один. — Значит, у вас нет алиби, — вздохнул я. Корниш рассвирепел: — Алиби! Ну, знаете ли, этот бред переходит все границы! У нас с миссис Фарнхем просто деловое знакомство, и больше ничего. Я отказываюсь слушать ваши грязные инсинуации. Если вы хотите выяснить еще что-нибудь, прошу вас обратиться к моим адвокатам. Я поднял брови. — Вы хотите сказать, что они являются адвокатами и миссис Фарнхем? — Убирайтесь вон! — Корниш едва не задохнулся от злости. Открыв дверь, я оглянулся и вежливо поинтересовался: — Как ваш бизнес? Корниш в изумлении взглянул на меня. — Бизнес? — механически повторил он. — Поговаривают, будто корсеты Стеррайт вышли из моды. Это правда? — Это лишь временное падение спроса, — быстро ответил он. — Поскольку новые модели заполнили рынок, мы… — Он вдруг осекся и побагровел. — Очень умно, лейтенант. Видимо, это дает вам мотив или что-то в этом роде? — Может быть, — доброжелательно согласился я. — Я все выясню и своевременно сообщу вам о результатах. До свидания, мистер Корниш. Как там говорится в вашей рекламе? «БУДЕТ ВСЕ ОЛ-РАЙТ, КОЛЬ НАДЕЛ КОРСЕТ СТЕРРАЙТ!» Так, кажется?.. Полдень я целиком посвятил посещению различных учреждений. Следующим в моем списке значилась Объединенная страховая компания. У Ли Мосса был очень уютный кабинет, правда, до апартаментов Корниша ему было все же далеко. С порога чувствовалось, что ты в кабинете босса. — Садитесь, — пробурчал он. — Я как раз спрашивал себя, когда же, наконец, услышу что-нибудь о вас. — Я все время в бегах, — вздохнул я. — А скакуну некогда пощипать травку. Он недовольно пожал плечами: — Подобные остроты я ежедневно слышу по телевизору. Лучше расскажите, что вам удалось выяснить. — Пока немного, — признался я. — Хочу попросить вас уточнить некоторые сведения. — Какие именно? — У вас работает страховой агент по имени Винс Мэлоун. Мне хотелось бы узнать, сколько сделок он заключил и сколько при этом заработал, скажем, за последние шесть месяцев. — Вы это узнаете через две минуты, — ответил Мосс и снял телефонную трубку. Я закурил. Через пару минут Мосс положил трубку и взглянул на меня с некоторым интересом: — Он получает пятьдесят долларов в неделю — это минимум заработной платы, остальной доход должен пополняться за счет комиссионных. Но Мэлоун не заключил еще ни одной сделки. — Сколько времени он работает у вас? — Семь недель. Правда, в первые недели у агентов сделок не бывает. Это, так сказать, вступительный период. У Мэлоуна он несколько затянулся. Вероятно, к настоящему времени он начал уже голодать. — Не думаю, — возразил я. — По словам старшего агента, дела у парня идут неважно. Беда в том, что Мэлоун не уверен в себе. — Думаю, он был вполне уверен в себе, когда четыре года назад собирался обчистить банк. Наступило молчание, я терпеливо ждал. — Что вы сказали? — прохрипел наконец Мосс. — Разве вы не знали, что Мэлоун — бывший преступник? — небрежно спросил я. — Ни черта я не знал! — прорычал он. — И старший агент тоже ничего не знает. Вероятно, Мэлоун наврал ему с три короба, а этот раззява не удосужился проверить. Одно я могу сказать совершенно точно, — добавил Мосс мрачно, — завтра же этот малый начнет искать другую работу. — Я бы на вашем месте не спешил его увольнять, — сказал я. — По крайней мере, некоторое время. — Почему? — Преступники, недавно освободившиеся из заключения, обычно предпочитают укрыться за какой-нибудь официальной вывеской. Им нужно иметь какой-то честный заработок на случай, если вдруг копы заинтересуются, из каких источников они расплачиваются со своими бакалейщиками. Я полагаю, Мэлоун использует вашу компанию в качестве такой вывески. Поэтому он ни в коем случае не причинит вашей компании вреда, как материального, так и морального. — Вы думаете, что парень связан с делом Фарнхема? — В обычно флегматичном тоне Мосса послышались нотки возбуждения. — Может быть. Но пока ничего определенного сказать не могу. Мосс похлопал по своему объемистому брюху. — Я говорил вам, что у меня было какое-то предчувствие! Вот как раз именно здесь. — Он еще раз хлопнул себя по животу. — Мой живот меня никогда не обманывает. Даже со своего места я видел, что брюхо слишком велико для непогрешимого создания. О чем не преминул сообщить Моссу. Он сердито посмотрел на меня: — Повторяю, остроты я предпочитаю выслушивать вечерами, сидя перед телевизором. Не желая нарушать его привычки, я попрощался и двинулся в следующее учреждение, где хозяйничал шериф Лейверс. — Что случилось, лейтенант? — спросила Аннабел, когда я остановился около ее стола и задумчиво уставился на пепельные волосы секретарши. — Землетрясение? — А? Она посмотрела на часы: — Сейчас 4.30. Должно быть, что-то стряслось, раз вы так задержались на работе. — Я вот все думаю, — протянул я, — девушка, подобная вам, непременно должна завершить свое образование в моем обществе. Я согласен стать вашим ментором. — У меня нет никакого желания стать чемпионкой ринга. Вы, вероятно, полагаете, что такой девушке, как я, необходимо заниматься кетчем? Воображаю, как вы станете язвить, когда какая-нибудь шлюха шмякнет меня об пол. — Радость моя, иногда мне кажется, что у вас создалось совершенно превратное мнение обо мне, — вздохнул я. — Я имел в виду свой проигрыватель. Вы ведь еще не слышали его звучания? — Эта штука установлена в вашей квартире? — Конечно. — Тогда я никогда ее не услышу. Мне прекрасно известно, зачем вам понадобился проигрыватель — когда девушки начинают кричать, вы просто прибавляете громкость. — Аннабел качнула головой. — Нет, благодарю, лейтенант. Я ничего не имею против риска, но только если располагаю с противником равными шансами. А в данном случае перевес в вашу пользу. Тем более я страшно не люблю шума. — Так как насчет сегодняшнего вечера? — Пожалуй, мне следует уравнять шансы. Я оставлю открытой входную дверь и запасусь парой гусеничных тракторов для защиты. К тому же у меня назначено на сегодня свидание. Он офицер, джентльмен и не любит шума. Благодарю вас. — Аннабел одарила меня обольстительной улыбкой. — О, терпеть не могу быть третьим. Между прочим, у меня замечательная коллекция… — Коллекция дамских трофеев? Могу вас уверить, что не имею желания пополнять вашу коллекцию. Признав себя побежденным, я поплелся в кабинет шефа… Я долго ждал, что он поздравит меня с тем, что я так поздно задержался сегодня на работе. Но, увы, поздравлений не последовало. Шериф лишь мельком взглянул на меня. Я решил, что его надо немного подтолкнуть к изъявлению чувств. — У меня сегодня большой день, сэр, — небрежно сообщил я, — И я все еще занят, все еще на работе. — Заняты оскорблением людей? — И кого именно я оскорбил? — К примеру, джентльмена по фамилии Корниш, — отозвался Лейверс. — Он звонил мне сегодня. Мне пришлось выслушать, что собираются сделать его адвокаты с вами, а заодно и со мной. Уилер, почему бы вам для разнообразия не вести себя повежливее? — Я ведь коп, шериф, — возмутился я, — а не девица на выданье! — Ну, ладно, — безнадежно махнул рукой Лейверс. — Что нового по делу Фарнхема? Убит он или нет? — Я не знаю. — Что значит — «не знаю»? — Я начинаю думать, что он был убит. Но у меня нет никаких доказательств. — Ну так найдите их! — Хорошо, сэр, — послушно ответил я. — Этим я как раз сейчас и занимаюсь. Между прочим, вы заметили, который час? — Какое это имеет отношение к делу Фарнхема? — фыркнул он. — Неопровержимое доказательство моего усердия. Мне бы хотелось получить от вас на несколько дней Полника и еще кого-нибудь. — Зачем? — Установить слежку за Эдной Брайт и Мэлоуном. — Хорошо. — буркнул шериф. — На этот раз поверю, что вы и впрямь заняты делом. Что еще? — Ничего, сэр. Могу я дать задание Полнику уже завтра утром? — Валяйте. Вы что, хотите установить за этой парочкой круглосуточную слежку? — Скорее только днем. Мне интересно, каким образом Эдна выбивает деньги из должников, а Винс продает свои страховки. — А вы, оказывается, хитрый малый, Уилер, — усмехнулся шериф. — На всякий случай подыскиваете себе другую работенку, если вылетите вдруг из полиции? Так? — Видите ли, сэр, я считаю, что мы с вами связаны самыми крепкими узами, и я буду работать на вас до тех пор, пока кто-нибудь из нас не развалится на части. Правда, этого осталось недолго ждать, ибо вы трещите по всем швам. Я выскочил из его кабинета, не дожидаясь, пока шериф позаботится о том, чтобы придать ускорение моей персоне. — Куда вы торопитесь, лейтенант? — сладко улыбнулась Аннабел. — Завести одну из ваших замечательных пластинок? — Значит, офицер? — спросил я. — И кто же он? Полицейский? Вояка? Моряк? Капитан буксирной баржи? — Он офицер военно-воздушных сил. Летчик. Видели бы вы его медали! — Но помните, милая моя: в случае чего вы не сможете выскочить на всем ходу из самолета и убежать. Я вышел на улицу. Уже стемнело, и я поспешил в ближайший бар, где можно было бы укрыться от промозглой сырости, опустившейся вместе с темнотой. После пары стаканчиков я решил, что, поскольку ничего лучшего не намечается, можно продолжить расследование. Через полчаса я нажал кнопку звонка в квартире миссис Фарнхем. Ждать пришлось недолго. При виде меня приветливая улыбка тотчас исчезла с лица хозяйки. — Что мне нравится в работе полицейского, — сообщил я, — так это то, что ты всегда и всюду желанный гость. Помните песенку:Принес я бляху с собою в гости,
Никто за стол меня сесть не просит.
Глава 5
Лоуренс Куль жил на Гренвильских холмах в доме с четырьмя ванными комнатами и гаражом на три машины. Я надеялся, что Куль поведает что-нибудь интересное о своих агентах. Я припарковал машину, подошел к входной двери, нажал кнопку звонка и стал ждать. В этот вечер я чувствовал себя отвратительно. Аннабел развлекается со своим дружком-летчиком, а одинокая вдовушка предпочла одиночество моему обществу. Словом, жизнь моя складывалась не лучшим образом. Мое существование представлялось мне огромной бесплодной пустыней с разбросанными тут и там колючими кактусами. Дверь широко распахнулась, и я внезапно очутился в самом центре волшебного оазиса. Я усиленно заморгал, дабы убедиться, что это не мираж. Но это был не мираж. Рыжеволосая особа по-прежнему стояла в дверях. Она была высокая и стройная, но отнюдь не тощая, какими бывают современные пигалицы. Глаз радовали приятные округлости. Ее платье начиналось примерно на шесть дюймов выше колен. Зеленые глаза, пухлые, чувственные губы. У нее был скучающий вид, вернее, скучающий вид у нее был только до тех пор, пока она не открыла мне дверь. — Да? — спросила она чуть испуганно и в то же время с интересом. — Я лейтенант Уилер из окружного управления полиции. Я хотел бы видеть мистера Куля. — Я миссис Куль, — сообщила рыжеволосая красотка. — Прошу вас, входите, лейтенант. Я проследовал за ней в просторный холл и нырнул под арку. Три ступеньки вели в огромную гостиную. Вдоль одной стены тянулся бар. Да, это местечко было бы приятно назвать своим домом. Может, Лейверс и прав. Наверное, мне следует заняться более выгодным бизнесом. — Что будете пить, лейтенант? — Пожалуйста, виски и немного содовой. Она направилась к бару. Я не отставал ни на шаг. Я мечтал, чтобы Лоуренс Куль утонул сейчас в ванне или бесследно исчез. Миссис Куль налила виски и протянула мне стакан. На столике я заметил почти полный бокал бренди. Она подхватила его и залпом осушила. — Я налью себе еще, — сообщила она, — чтобы составить вам компанию, лейтенант. — Миссис Куль щедро плеснула в свой стакан живительной влаги. — По какому вопросу вы хотите видеть моего мужа? — спросила она. — Меня интересуют два его сотрудника. Где сейчас мистер Куль? Принимает ванну? — Нет. Лоуренса нет дома. Может, я сумею вам помочь? — A вы хорошо знакомы с его бизнесом? Она презрительно сморщила нос. — Это вульгарное, отвратительное дело, и я не желаю иметь к нему никакого отношения. Я не раз говорила Лоуренсу, чтобы он бросил это занятие, но он не хочет и слушать. Дело не в том, что мы нуждаемся в деньгах. Думаю, Лоуренс вполне смог бы найти себе какое-нибудь приличное занятие. Гольф, например, или еще что-нибудь в этом роде. — Если ваш муж играет в гольф так же, как это делаю я, то вряд ли это занятие можно назвать приличным, — заметил я. — Похоже, вы не сможете помочь мне, миссис Куль. — Это как сказать, — возразила она. — И, прошу вас, давайте оставим формальности. Меня зовут Натали. — Эл, — представился я. — Я собирался расспросить вашего мужа об Эдне Брайт. — Ах, об этой ведьме! — вспыхнула Натали. — Если хотите знать, именно эта дрянь виновата в том, что Лоуренс никак не расстанется с этой дурацкой конторой. Это позволяет ему без помех ухлестывать за ней. Представьте только, он гоняется за этой девицей по всей конторе. Впрочем, она не особенно старается убежать, можете мне поверить. — …И о Джо Уильямсе, — закончил я, терпеливо выслушав страстный монолог Натали. — Я уверена, что он и сегодня отправился в офис, — продолжала она, не обратив внимания на мои слова. — Но почему я, собственно, так волнуюсь из-за этой крысы? — Она прервалась, чтобы допить то, что оставалось в ее стакане. Потом наполнила его снова и неожиданно улыбнулась. — Простите, Эл. Я, вероятно, должна быть более осторожной, разговаривая с вами. Но иногда он меня так бесит, что я готова… — Да, я понимаю. — Я расправил плечи. — Я признаю лишь то, что не противоречит закону. За исключением одного пункта. Я свободный белый мужчина, и иногда мне хочется стать юношей двадцати одного года. — Да, вы слишком умны для того, чтобы быть женатым. И что это я нашла в Лоуренсе Куле? До сих пор не могу понять. Быть замужем за таким слюнтяем уже само по себе плохо, но знать при этом, что он еще и обманывает тебя с этой белесой шлюхой… — Ужасно, — согласился я. — И вы уверены, что его героиня — именно Эдна Брайт? Она выпила еще немного бренди и задумалась: — Я так думаю, но не уверена. Но эта дрянь — самая подходящая кандидатура. Он всегда имел слабость к блондинкам. — Так же, как и Генри Фарнхем… — обронил я. — Фарнхем? Я где-то уже слышала эту фамилию. Да, совершенно верно. Лоуренс что-то говорил сегодня за обедом, перед тем как удрать. Ах, так вы тот самый лейтенант, который расследует дело Фарнхема? Так, Эл? — Тот самый. Она торжествующе посмотрела на меня: — Я же чувствовала, что знаю вас. — Я очень рад, что вы слышали мое имя, Натали. Выходит, мы с вами старые друзья. — Конечно, — согласилась она. — Почему бы вам не налить себе еще, Эл? Терпеть не могу хлопоты по хозяйству. — Благодарю. Зазвонил телефон, и Натали отошла к другому концу бара. Я наполнил свой стакан. Крещендо в ее голосе нарастало, и наконец послышался резкий звук — Натали бросила трубку. — Это мой дорогой супруг! — объявила она, приблизившись ко мне. — Видите ли, он задержится на работе гораздо дольше, чем предполагал, и поэтому не будет ночевать дома. Он переночует в отеле, недалеко от конторы, так как не хочет беспокоить меня. Если бы я захотела побеспокоить его и ту тварь… Она схватила бокал и швырнула его в телефонный аппарат. Бокал не достиг цели, разбившись о край бара. Мелкие осколки рассыпались по ковру. — Налейте мне еще, Эл. Я подчинился. Натали подняла бокал и продекламировала: — Я отдаю тебе Лоуренса Куля, этого благородного и заботливого мужа. Я дарю его тебе или другой твари, которая не побрезгует этим вероломным ублюдком! Я вовремя схватил ее за руку, не дав второму бокалу разделить участь первого. — Я беспокоюсь не о посуде, — мягко пояснил я, — а о божественном напитке, с которым вы обращаетесь столь небрежно. Натали немного успокоилась. Через несколько секунд она улыбнулась: — И с какой стати я так переживаю из-за Лоуренса? Извините, Эл. Кажется, первый пункт в «Книге хорошего тона» гласит: «Старайся не наскучить гостю». — Я далек от того, чтобы скучать. — Расскажите мне о себе. Что вас интересует? Есть ли у вас хобби? — Кроме своего основного занятия, которое вам известно, я увлекаюсь проигрывателем. У меня целая коллекция пластинок. — Расскажите мне о них! — Возможно, я своего рода патефонный наркоман, но, по крайней мере, отдаю себе отчет в этой преступной слабости. Я люблю слушать музыку. И я принялся нести всякую чушь. О своем драгоценном проигрывателе и пластинках. Это заняло минут двадцать, не более. — Все это очень интересно, — вздохнула Натали. — Я бы хотела как-нибудь послушать ваши чудесные пластинки. — За чем же дело стало? Загляните как-нибудь в мою конуру. Я буду рад. И вам, и вашему мужу. — Зачем вы опять вспомнили об этой кислятине? — огорчилась Натали. — Я полагал, что обычно приглашение формулируют именно таким образом. — А разве я похожа на обычную женщину, Эл? — Думаю, нет. Она долго смотрела на меня, потом медленным взглядом обвела комнату. В ее глазах бушевало зеленое пламя, аккуратный носик слегка сморщился. — Фу, какой отвратительный сарай! — Она презрительно скривила губы. — Вы не находите, что эта комната напоминает сарай? — Сарай? Возможно. Но очень дорогой сарай. — Он слишком велик для двоих, — решительно объявила Натали. — Наверху находятся мои апартаменты. Когда строился этот дом, я решила, что должна позаботиться о своих удобствах. В конце концов, ведь это я плачу за этот проклятый дом. В моих комнатах особая атмосфера, интимная, вам там понравится, Эл. Натали направилась к выходу из гостиной, под аркой она остановилась и взглянула на меня: — У меня там имеется свой собственный бар. Нам потребуется только лед. Захватите ведерко, Эл. Вы меня легко найдете. Поднимитесь по лестнице, повернете направо, вторая дверь налево. Она исчезла, оставив меня бороться с правилами приличия. Борьба продолжалась не более пяти секунд. Победил я. Я обошел стойку бара, достал лед из холодильника и высыпал его в ведерко. Поднявшись по лестнице, я повернул направо и постучал во вторую дверь слева. — Входите, Эл! — послышался бархатный голос Натали. Это оказалась еще одна гостиная. Три кресла и две кушетки. Обстановка как во французском фильме, содержание которого превращает цензуру в устаревшее понятие. За гостиной находилась спальня, дверь в которую была широко открыта. Я мог видеть часть кровати и огромное зеркало во всю стену. А в зеркале я видел отражение Натали. Без платья. Она была лишь в черных кружевных трусиках и лифчике. Длинные, стройные ноги; крепкие, упругие груди. Кусочки льда в ведерке застучали, как костяшки кастаньет. Натали подхватила с кровати пеньюар и набросила на плечи. Я внимательно следил за тем, как она застегивает свой наряд. Когда она застегнула последнюю пуговицу, я поставил поднос на стол и повалился в ближайшее кресло. В комнату вплыла Натали и улыбнулась. — Надеюсь, вы уже позаботились о выпивке, — сказала она. — Только не говорите, что вы устали. — Заурядное нервное перенапряжение, — отозвался я. — Надеюсь, вы не возражаете против моего туалета? Я подумала, что так будет удобнее. — Может, это и удобно для вас, в моем же случае это верное средство для повышения кровяного давления. — Лучшее лекарство против этого недуга — алкоголь! — объявила Натали. Она уселась на кушетку и закинула ногу на ногу, тщательно расправив пеньюар. Правда, это мало помогло. Наряд был совсем прозрачный. Округлости, отчетливо проступавшие под призрачной тканью, бросали мне вызов. И уклоняться у меня не было ни малейшего желания. Я подошел к маленькому бару, наполнил бокалы и отнес коктейли к кушетке. Натали взяла из моих рук стакан и замурлыкала от удовольствия. — Вы не находите, что здесь атмосфера гораздо приятнее, чем внизу, Эл? — Гораздо приятнее, — с готовностью подтвердил я. — Вы очень мило выглядите в этом прелестном пеньюаре. — Я знаю, что вы наблюдали за мной в зеркало. Если бы вы этого не сделали, значит, я напрасно старалась. — Нет, не напрасно. Я все видел. — Вы знаете, что я о вас думаю, Эл? Вы всегда берете от жизни то, что хотите. — Да, если это доступно, — согласился я. — И вот в этом-то беда Лоуренса. Он слишком бесхарактерный. Он позволяет мне помыкать им. Никого так не презирают женщины, как мужчину, который позволяет им взять над собой власть. Но Лоуренс не в силах отказаться от моих денег. Он ненавидит себя за эту слабость, а заодно и меня. — Натали допила виски и печально посмотрела на дно бокала. — Рано или поздно, но я все-таки накрою его с одной из этих блеклых дешевок. Когда это произойдет, я так быстро опущу занавес, что Лоуренс Куль не успеет и сообразить, откуда нанесли ему удар. — Развод? — Конечно! — кивнула она. — Он не получит от меня ни цента. Кроме того, почему я должна хранить верность человеку, который никогда не был верен мне? — Ваш вопрос является одновременно и ответом. Она рассмеялась: — Вы мой идеал мужчины, Эл! Вы мне нравитесь. Очень нравитесь. Вероятно, вы уже догадались об этом? — Кажется, да. Она неторопливо принялась расстегивать пеньюар. Когда последняя пуговица была расстегнута, пеньюар упал с округлых плеч. У нее было удивительно красивое тело с гладкой бронзовой кожей. Я взглянул на обтянутые черным нейлоном бедра и медленно встал. — Испугались, Эл? — прошептала она. — Испугался? Я просто ищу выключатель. Натали Куль томно откинулась на кушетку, стянула лифчик, обнажив великолепную грудь с розовыми сосками, и тихо рассмеялась. Она смеялась все то время, пока я искал выключатель. Под аккомпанемент низкого, призывного смеха я на ощупь подобрался к кушетке. После этого я проделал то, что положено проделывать в подобных случаях, и смех стих.Глава 6
Аннабел подняла голову при моем появлении. Коробка со скрепками, которую она держала в руках, с грохотом упала на пол. Я схватился руками за голову — она просто раскалывалась — и с упреком взглянул на Аннабел. — Вы бы уж лучше привели с собой духовой оркестр. Вот было бы шуму-то. — Похожему нашего бравого лейтенанта выдалась бурная ночка? — Не ночка, а вечер, — блаженно улыбнулся я, вспомнив Натали. — Но этот вечер стоит целой ночи. — Кто бы это ни был, но мне искренне жаль бедняжку. Она, вероятно, поверила вам? — Конечно! — согласился я. — И я постарался доказать ей, что она доверилась мне не напрасно. — О, только избавьте меня от скабрезных подробностей. — Кое-какие подробности, конечно, имели место, — признался я, — но отнюдь не скабрезные. Пальчики Аннабел заняли первую линию обороны, то есть легли на клавиатуру пишущей машинки. Я не удержался, чтобы не поддразнить ее. — А как насчет вас, моя прелесть? Хорошо развлеклись? Самолет вашего летчика, наверное, сроднился с автопилотом? — Прекрасно, — ответила она без особого энтузиазма. — Только не говорите, что ваш офицер действительно оказался джентльменом. — В кабинете шерифа, лейтенант, вас ожидают два сержанта, — сухо сказала Аннабел. — Они здесь с десяти часов. Вероятно, успели истомиться. — О’кей, — вздохнул я. — Раз вы не хотите поведать о своем полете, придется самому додумать подробности. — С вашим грязным воображением вам это не составит труда. Я вошел в кабинет, который казался более или менее просторным, только когда там не было шерифа. Сейчас же в кабинете обосновались два огромных парня, так что, казалось, еще немного, и крошечное помещение лопнет. Безобразная физиономия сержанта Полника расплылась в приветливой улыбке. — Ну что, лейтенант, еще одно убийство? — осклабился он. — Именно это я и стараюсь установить, — ответил я и перевел взгляд на его напарника. — Как вас зовут? — Джоунс. Я здесь новенький. Работаю под началом шерифа Лейверса всего шесть недель. До этого я служил в Сан-Франциско, в отделе по расследованию убийств. — Ага, — промычал я и шмякнулся в кресло шерифа. Я коротко поведал им историю. Они уже слышали о смерти Фарнхема. Рассказал я также об Эдне Брайт и Винсе Мэлоуне, сообщив, что именно за этой парочкой и требуется установить слежку. — Мэлоун? — переспросил Джоунс. — Я помню его. Лет шесть тому назад он промышлял в Сан-Франциско. Он проходил тогда по двум делам. — Вот и отлично! — сказал я. — Тогда возьмите на себя Мэлоуна. Я дал Джоунсу свой домашний телефон, и он ушел. Я же остался наблюдать, как по физиономии Полника растекается блаженная улыбочка. — Лейтенант, — сказал он наконец, — значит, мне достанется дамочка? — Похоже на то. — Блондиночка? Хорошенькая? — Сам увидишь. — Наконец-то дождался, а то вы всегда норовите дамочек себе забрать, а мне оставляете одну шваль. Благодарю вас, лейтенант, покорнейше благодарю. — Только не подходи к ней слишком близко и не дыши ей в шею, а то она, чего доброго, еще простудится. — Не беспокойтесь, лейтенант. Я не буду наступать ей на пятки и в то же время не выпущу из виду. Не беспокойтесь! — Меня именно это как раз и беспокоит. Боюсь, дело кончится тем, что тебя обвинят в подсматривании. — Все вы шутите, лейтенант! — Полник громко расхохотался. — Отнюдь. Подумай, что скажет твоя старуха, если тебя застукают подсматривающим за молоденькими девицами? Полник вздрогнул: — Может, мне лучше взять Мэлоуна? А? — Нет уж, бери Эдну Брайт. — Я вдруг понял двусмысленность своих слов. — Следи лучше за Эдной Брайт, — быстро поправился я. — Слушаюсь, лейтенант. Буду следовать за ней как тень. — Для этого тебе нужно сначала потерять фунтов восемьдесят. Выматывайся, пока я не передумал. Полник быстро ретировался. Лелея надежду, я выдвинул ящик письменного стола Лейверса, но сигар там, к моему великому разочарованию, не оказалось. Пришлось достать из кармана сигареты. — Пять минут тому назад звонил шериф, — раздался из динамика голос Аннабел. — Если он вам нужен, то шериф будет здесь через десять минут. — Ваш намек понял, прелесть моя, — отозвался я. — Я как раз вспомнил, что у меня срочное дело в другом конце города. Мой «хили» стоял у подъезда. Я решил повидаться с боссом Евы Фарнхем и направился к офису «Монтелло и К°». Секретарша-блондиночка встретила меня очаровательной улыбкой. Контуры ее туго натянутого свитера по-прежнему бросали вызов мужскому населению города. Любой альпинист счел бы за честь взять эту высоту. — Рада видеть вас снова, лейтенант, — проворковала она. — Я думала, вы меня забыли. — За два-то дня? Она пожала плечами, я с интересом ждал ее ответа. — За сорок восемь часов многое может случиться, лейтенант. — Охотно верю. — Как продвигается расследование? Нашли блондинку из фирмы? — Нашел. — Вот и отлично! — Она надула губки. — Можете держать свои секреты при себе. — Я бы с удовольствием выложил вам все свои секреты, но, к сожалению, сейчас у меня нет времени. Мне нужно поговорить с мистером Монтелло. Но мы с вами могли бы поболтать как-нибудь вечерком. Почему бы вам не заглянуть, к примеру, сегодня в какое-нибудь тихое и уютное местечко, вроде моей квартиры? — Очень жаль, — хихикнула блондинка, — но на сегодняшний вечер у меня уже назначено свидание. — Тогда вы никогда ничего не узнаете, — отрезал я. — Пожалуйста, доложите обо мне мистеру Монтелло. Через три минуты я вошел в кабинет Монтелло. Кабинет был значительно просторнее кабинета Евы Фарнхем. Это доказывало, что его обладатель является боссом. На стенах красовались рекламные плакаты — от моего внимания не ускользнули рыжая красотка в корсете «Стеррайт» и очаровательная блондинка, нежащаяся в ванне. Предполагалось, что последний плакат рекламирует какое-то мыло. Но реклама, по-моему, была не самая удачная. Лично я, взглянув на плакат, купил бы блондинку. А если бы на меня начали давить, то смирился бы и с ванной. Но о мыле я бы даже и не подумал. Дэвид Монтелло оказался толстяком с огромной плешью. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять: его твидовый костюм прибыл прямиком из Лондона, а под окном стоит «ягуар». Этот тип курил трубку только для того, чтобы произвести впечатление на клиентов, а поскольку я был всего лишь копом, то он закурил заурядную сигарету. — Садитесь, лейтенант, — сказал он голосом на целую октаву выше, чем можно было ожидать от такой туши. — Чем могу служить? — Вы можете мне дать кое-какую информацию об одном из ваших клиентов? — спросил я. Он с сомнением покачал головой: — Агентство обязано хранить секреты своих клиентов, лейтенант, если речь идет о рекламе. Вы меня понимаете? — Нет, не понимаю. Монтелло растерянно моргнул. — О ком именно идет речь? — О Корнише. — Корсеты «Стеррайт»? — Он потушил окурок, открыл ящик стола и достал трубку. Я терпеливо наблюдал, как он почесывает черенком трубки свой толстый нос. Неизвестно, что больше нуждалось в шлифовке: трубка или его очаровательный носик. — А какую именно информацию вы хотели бы получить? — спросил он наконец. — Я слышал, что корсеты «Стеррайт» не пользуются спросом, фирма мистера Корниша вот-вот лопнет. Это правда? Монтелло сунул в рот трубку и принялся ожесточенно посасывать ее. — Да, продукция «Стеррайт» идет плохо, — согласился он, — Но мистер Корниш работает над новыми моделями. Мы с ним готовим сейчас рекламу нового товара. — Думаете, новая модель будет продаваться лучше? — Бегуны еще не добежали до финишной ленточки. Пока трудно сказать, кого мы должны приветствовать. Отряд все еще на тропе войны, и рано подсчитывать скальпы. — А тем временем «у матушки Лавет опустел совсем буфет»? — Вашу характеристику, пожалуй, можно назвать верной. — Еще один вопрос: насколько плохи дела Корниша? — Как вам сказать? — Он постучал черенком трубки по зубам. — Снег достаточно глубок. Если сенбернар не поторопится, то ему уже не поможет бренди. Я встал. — Премного благодарен вам, мистер Монтелло. — Рад служить, лейтенант, — отозвался он. — Знаете, у нас с вами в какой-то степени похожая работа. Мы должны в каждом случае тщательно расследовать все, что касается наших клиентов. — Да. И чем больше мы их узнаем, тем дальше оказываемся от них. — Совершенно верно. Очень приятно было с вами познакомиться, лейтенант. Я как бы невзначай спросил: — Дела «Стеррайт» ведет, кажется, миссис Фарнхем? — Ева? Да, да, конечно. — А вы не в курсе, нет ли между ними интимной связи? — Я не бегаю за ней и не слежу, не потеряла ли ее повозка колесо. Не думаю, чтобы у них что-нибудь было. У меня на этот счет особый нюх, лейтенант. Что еще? — Больше ничего. Простите меня, но мне нужно бежать: боюсь, как бы не потерять голову от ваших глубокомысленных пословиц. — Ну как? Поладили с мистером Монтелло? — улыбнулась секретарша. — Было бы лучше, если бы он изъяснялся по-английски, без своих идиотских идиом. Я вернулся в управление. Аннабел сообщила, что шериф заходил и снова ушел. Я не выразил никакого сожаления по поводу этого обстоятельства. Кроме того, Аннабел сказала, что мне звонил некий Уильямс из фирмы по взысканию долгов. Он обещал перезвонить в полдень. Было уже 11.50, и поэтому я решил подождать его звонка. Ровно в полдень раздался телефонный звонок. — У меня для вас новости, лейтенант, — сказал Уильямс. — Думаю, что вас они могут заинтересовать. Я сейчас в баре «Камилла». Если вы не слишком заняты, может, загляните сюда и пропустите пару глоточков? А я тем временем все вам расскажу. — Отличная идея, — отозвался я. — Через десять минут я буду в баре. Ровно через десять минут я входил в бар «Камилла». Джо Уильямс помахал мне от стойки рукой. Его приветствие показалось мне несколько преувеличенным, и я подумал: «Интересно, сколько времени он уже торчит здесь?» — Приветствую, лейтенант, — хрипло сказал Уильямс, когда я сел рядом. — Я уже заказал для вас виски. — Спасибо. — Я оседлал соседний табурет и взглянул на Уильямса. — Похоже, ваша работенка сегодня не горит? — Какой смысл натирать мозоли? — буркнул он и потянулся к стакану. — Золотые слова, — согласился я и последовал его примеру. — Вы раскопали для меня какой-то страшный секрет, Джо? — У меня тут возникли кое-какие подозрения. Я решил, что вам это может показаться интересным. А здесь я торчу в ожидании, когда одна очаровательная девица споткнется и разобьет свою симпатичную мордашку. — И кто же это? — Звезда частного сыска. Несравненная Эдна Брайт. Когда она сядет в лужу, Куль передаст задание мне. — Вас послушать, так ей деваться некуда, как сесть в лужу. — Большой куш, лейтенант. Я уже говорил вам, что эта ловкачка всегда упускает крупную рыбу. Бухгалтер одной крупной фирмы смылся, прихватив тридцать пять тысяч. Может, мне и не стоит распускать язык, но вы мне нравитесь. Не проболтаетесь? — Почему бы вам не испытать меня? Джо подался ко мне, от него так и разило виски. Похоже, малый уже порядочно набрался. — Когда дело крупное, — зашептал он, — то люди больше заботятся о том, чтобы вернуть назад свои денежки, чем о том, чтобы упрятать похитителя за решетку. — Ошеломляющее открытие! — Так вот, этот бухгалтер Блаунт, будь он проклят! Его фирма располагает сведениями, что он скрывается здесь, в Пайн-Сити, в одном из отелей. Естественно, маленькая мисс Голубоглазка отправляется на охоту. Но она не найдет этого парня, лейтенант. Она всегда упускает крупную дичь. И когда мисс Голубоглазка признается, что ей не удалось поймать парня, эту работу получу я. Куль должен будет отдать ее мне. Вот именно этого момента я сейчас и жду. Теперь картина вам понятна? — Картина-то понятна, только я никак не возьму в толк, каково должно быть мое участие в этом деле? Разве что заказать вам еще порцию? — Я жестом подозвал бармена, он тотчас подлетел к нам. — Послушайте, что я вам скажу, — продолжал Уильямс. — Мне кажется подозрительным, что Эдна всегда садится в лужу с крупными делами. По-моему, вы должны этим заинтересоваться. Возможно, с этим Фарнхемом что-то не так. Ведь она его все-таки нашла, а потом с ним тут же произошло это несчастье. — Вы думаете, что Эдна сговорилась с Евой Фарнхем по поводу страховки, а потом прикончила ее мужа? Уильямс медленно покачал головой: — Я ничего не могу утверждать. Я не сую свой нос так глубоко. Я лишь считаю, что вам следует копнуть здесь. — О’кей, — согласился я. — Сделаю в лучшем виде. Бармен поставил перед нами еще по одной порции виски, на этот раз расплатился я. — А как Куль относится к тому, что вы сейчас бездельничаете? — Пошел он в… — Уильямс махнул рукой и едва не свалился с табурета. — У меня сегодня вечером свидание, и я хочу как следует к нему подготовиться. — Он неприятно хохотнул и сунул нос в свой стакан. — Кулю вряд ли понравится ваше трудолюбие, — безразлично заметил я. — Как-никак он платит вам деньги. — Не беспокойтесь, лейтенант, за малыша Джо и Ларри Куля. Мы с ним большие друзья. — Отлично. Он пьяно выставил правую ладонь, скрестив указательный и средний пальцы. — Вот это мы с Ларри. Видите? И я наверху. — Отлично, — повторил я. — Значит, вам не о чем беспокоиться. — Абсолютно не о чем! И пошло все к дьяволу! Я допил виски, попрощался и вышел из бара. Если Джо Уильямс будет продолжать в том же духе, то единственный, с кем у него может состояться сегодня вечером свидание, это аппарат для промывания желудка. Мысль о желудке напомнила мне, что я сегодня ничего не ел. Я решил, что кухню «Камилла» распробую в другой раз, и в одной из соседних забегаловок в полном одиночестве расправился с бифштексом. В 2.30 я вернулся в управление. Около трех часов позвонил Полник. — Я сел ей на хвост около одиннадцати часов, лейтенант, — сообщил он. — Вот это, доложу вам, крошка так крошка! Секунд десять я слушал его тяжелое сипение, потом самым любезным тоном заметил, что знаю, как выглядит Эдна Брайт. Полник невнятно хрюкнул. — А ты проследил за ней, когда она вышла из конторы? — спросил я с надеждой. — Конечно, — обиженно ответил Полник. — Вы что, лейтенант, думаете, я совсем уж дубина? — Этот вопрос мы обсудим как-нибудь в другой раз. — Она зашла в несколько отелей. Я все ноги отбил, бегая за ней… — Что она делала в этих отелях? — терпеливо спросил я. — В каждом отеле она разговаривала с портье и показывала какую-то фотографию, — объяснил Полник. — Потом она просматривала списки проживающих. Мне даже показалось, что я выслеживаю копа. Она вела себя как самый настоящий коп. — Он оглушительно захохотал, у меня чуть не лопнули барабанныеперепонки. — Я даже решил, что, может быть, это она служит в полиции, а я очаровательная куколка. Я стиснул зубы. — Ты неподражаем, приятель. Дальше что? — В конце концов мы пришли туда, где все и случилось. Я с трудом удержался от желания разбить телефонную трубку, о чем не преминул сообщить Полнику. — А разве я еще не рассказал вам, лейтенант? Я звоню из отеля «Плаза». Поговорив с портье, она вдруг начала действовать так, будто сорвала крупный банк. — А именно? — Она отправилась к телефонной будке. Соседняя кабинка была свободной. Я вошел в нее и приложил ухо к стене. И знаете, что она сказала, лейтенант? — Наверное, она позвонила в соседнюю будку и сообщила, что намерена провести с тобой ночь в «Плазе». — Вы все шутите, лейтенант. Так вот, я подслушал, о чем она говорит. Она трепалась с парнем по имени Винс. Думаю, что это был Мэлоун. Она сказала: «Я нашла его, Винс. Блаунт живет в отеле „Плаза“ под именем Эдгара Джонса». Этот парень Мэлоун ей ответил, потому что она какое-то время молчала. После чего куколка сказала: «Но сначала я должна зайти в контору. Встретимся в семь часов в вестибюле». И повесила трубку. — Ты когда-нибудь убьешь меня своей медлительностью, — прорычал я. — Что было дальше? — Она вышла из отеля и поймала такси. Я слышал, как она дала шоферу адрес своей конторы. Она уехала, а я позвонил вам, лейтенант. — Все это очень интересно, — заметил я. — Что мне теперь делать, босс? — Можешь дать отдых своим ногам. Но в вестибюле отеля ты должен быть не позже 6.30. Держись к этим двоим как можно ближе. Только не путайся у них под ногами. Если они уедут из отеля, не сделав ничего интересного, можешь считать свой рабочий день законченным. — Ну а если они захотят сделать что-нибудь интересное, они, наверное, отправятся к ней на квартиру. — Полник опять заржал, я отодвинул от уха трубку, всерьез опасаясь за сохранность своих перепонок. — Я имею в виду интересное, с точки зрения полицейского, а не с точки зрения такого развратника, как ты. — А какая разница? — недоуменно спросил Полник. — Ведь мы тоже люди, лейтенант. — Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Ну, хватит трепаться. Если она совершит что-нибудь интересное, с моей точки зрения, а не с твоей, немедленно позвони мне домой. — Слушаюсь, лейтенант. Через двадцать минут позвонил сержант Джоунс: — Мэлоун нанес четыре визита, лейтенант. Все в солидные фирмы. У меня есть список. — Список потом. Где он сейчас? — Его квартира находится на Сент-Мор-стрит. Минут двадцать назад он вернулся домой и больше не выходил. Мне дожидаться, когда он выйдет из дому? — Нет, — ответил я. — Я знаю, где он будет в 6.50, а до тех пор этот малый меня не интересует. Можете на сегодня забыть о Мэлоуне, сержант. Меня вдруг посетило озарение. Я описал Джоунсу Калвина Корниша и дал адрес фирмы «Стеррайт». — Постарайтесь сесть ему на хвост до 6.30 и не выпускайте из виду. Потом позвоните мне домой. — Слушаюсь, лейтенант. Я повесил трубку и обнаружил, что мисс Аннабел Джексон внимательно наблюдает за мной. В ее глазах я прочел неподдельное изумление. — Смотрите-ка, — улыбнулась она, — наш лейтенант, похоже, всерьез решил заняться делом. — А как же! — парировал я, — Я парень, который не дремлет. Она многозначительно фыркнула: — Охотно верю. — Но как бы я ни был занят, я найду минутку. — Для чего? — невинно спросила она. — Для нашего свидания сегодня вечером. — Вы неподражаемы, лейтенант! — Именно так. Классическая комбинация юмора, секса и зрелой мужественности. И все это я предоставлю сегодня вечером в ваше распоряжение вместе с моей квартирой и коллекцией пластинок. К тому же совершенно бесплатно. Вы должны оценить мою щедрость, милая Аннабел. — Ничего не выйдет, лейтенант, у меня сегодня свидание с тем же человеком, что и вчера. — Ну, сегодня ваш воздыхатель вряд ли выдержит роль джентльмена, его самолету придется совершить вынужденную посадку. Я хорошо знаю, так как сам когда-то был офицером. — Но джентльменом — никогда, — улыбнулась она нежно. — И в этом вся разница. — О’кей, — вздохнул я. И ушел, печально насвистывая «О, не надо!».Глава 7
Я поставил пластинку Дюка Эллингтона «Скверное настроение», отлично соответствовавшую моему собственному настроению. Ровно в 6.30 зазвонил телефон. В чем, в чем, а в отсутствии точности сержанта Джоунса нельзя было упрекнуть. Я снял трубку. — Говорит Уилер. Наш дальнейший разговор может служить образцом точных, кратких и предельно четких формулировок. — Говорит сержант Джоунс. Я сел на хвост Корнишу около его конторы, как вы велели. Корниш вышел оттуда в четыре часа и отправился в фирму «Монтелло и К°». Оттуда он вышел в шестом часу, с ним была девушка. Они отправились к нему на квартиру, Баннистер-Хилкрест-Драйв, номер 463. Они до сих пор находятся там. — Отлично, — сказал я. — Это все, что вы хотели знать, лейтенант? — Это именно то, что я хотел знать. Можете идти домой. Я повесил трубку, налил себе еще стаканчик и поудобнее устроился в кресле. Время тянулось медленно. Наконец в 7.30 раздался звонок в дверь. Я быстро вскочил. Может, малышка Аннабел передумала? Неужели на этот раз офицер отбросил свои замашки джентльмена, и она решила обсудить со мной возникшую проблему? Я распахнул дверь, но при виде огромной туши, высившейся за порогом, тотчас забыл об Аннабел. — Ах, это ты! — недовольно проворчал я, — Мне кажется, я велел тебе позвонить, если ты увидишь что-нибудь интересное. — Лейтенант, — заговорщически зашептал Полник, — я решил, что лучше повидать вас лично. — Что стряслось? Небо обрушилось на грешную землю? — Нечто вроде того, — проскулил он несчастным голосом. — У меня большие неприятности, лейтенант. — Входи и выкладывай. Пожалуй, мне лучше выслушать тебя сидя. Он прошел за мной в гостиную и рухнул на диван. Я налил ему виски. Он с благодарностью взял стакан. — Благодарю вас, лейтенант, с удовольствием воспользуюсь вашей любезностью. Он тут же доказал свои слова, осушив стакан одним глотком. Я подмигнул ему и налил второй, который постигла та же участь. — Еще раз спасибо, лейтенант, я даже не знаю, с чего начать… — Попробуй с самого начала. — О’кей. — Полник испустил тяжкий вздох. — Как вы и велели, я торчал в холле отеля. Ровно в 6.30 я был там. Девчонка пришла пешком. Она прямиком направилась к портье. Я слышал, как он сказал ей: «Джонс, то есть Блаунт, у себя в номере». Потом портье позвонил этому самому Блаунту и сказал, что его спрашивает какая-то дама. После чего положил трубку и сообщил куколке, что ее ждут. Я едва сдерживался, чтобы не поторопить Полника хорошей оплеухой. Когда-нибудь он сведет меня с ума своей медлительностью. — Ну, а дальше? — Я проследил, как она села в лифт. Лифт остановился на третьем этаже. Я подумал: может, мне тоже подняться наверх? Я сел в другой лифт и отправился на третий этаж. Коридор был пуст. Но только я двинулся к номеру этого Блаунта, как кто-то огрел меня по башке. — Ты, разумеется, не знаешь, кто это был? Полник печально покачал головой: — Если бы! У меня шишка с грецкий орех, а голова так и раскалывается. Очнулся я в лифте. Лифт там автоматический, и, кроме меня, в кабине никого не было. Лифт остановился на девятом этаже, и в кабину вошла какая-то дама. Увидев меня на полу, она решила, что я пьян. — И не оказала первую помощь? Полник ухмыльнулся: — Следующее, что я помню, это как администратор, портье и мальчишки-лифтеры вытолкали меня в заднюю дверь. Я привел себя в порядок и снова вошел в отель через парадный вход. Показал портье свою бляху и сказал, что хочу видеть парня по фамилии Джонс. Он позвонил. Но никто не ответил. Тогда я побежал к вам. Я закурил. — Не переживай, такое может случиться со всяким. По-видимому, Мэлоун пропустил девушку в отель, а сам решил провериться на случай слежки. Вычислив тебя, он поднялся следом за тобой на третий этаж, огрел по голове и запихнул твою тушу в лифт. Я взял телефонную книгу, нашел номер «Плазы» и позвонил. Я попросил соединить меня с мистером Эдгаром Джонсом. Портье ответил, что он очень сожалеет, но мистер Джонс выехал из отеля десять минут назад. Вид у Полника сделался еще более несчастным после того, как я сообщил ему эту новость. — Похоже, я прохлопал этого парня, — промямлил он. — Ты ничего не мог поделать, — великодушно отозвался я. Я снова снял телефонную трубку и позвонил Кулю. Может, он сообщит о том, что Эдна Брайт не нашла Эдгара Джонса. В трубке послышался голос Натали. — Говорит лейтенант Уилер, миссис Куль, — сказал я осторожно. — Могу ли я поговорить с вашим мужем? — Эл, милый! — с жаром воскликнула она. — Как приятно снова слышать твой голос. У меня от него дрожь по телу. Разве это звучит не заманчиво? — Осторожно, — буркнул. — Он услышит. — Только не Лоуренс! Его нет дома, как обычно. Почему бы тебе не навестить меня, милый? Я целый вечер только и делаю, что скучаю по тебе. Приходи же скорей, милый, я уже наливаю тебе виски с содовой. — Я бы очень хотел, золотко, — вздохнул я. — Но не могу. Я работаю. Я ведь коп, а ты знаешь, какая у нас работа. — Нет, не знаю, — вздохнула Натали. — Но если ты говоришь, что не можешь прийти, значит, действительно так оно и есть. Придется надеть платье. — Да, пожалуйста, — неохотно согласился я. — Позвони мне завтра, Эл. В любое время. Лоуренс будет у себя в конторе. — Хорошо, я позвоню завтра вечером. — Спокойной ночи, милый, — нежно проворковала она. — Спокойной ночи… э… — Слова застряли у меня в горле, когда я увидел широкую улыбку на лице Полника. Я быстро повесил трубку, — Его нет дома, — отрывисто сказал я, стараясь не смотреть на толстяка. Улыбка Полника стала еще шире. — Я понял. А это его женушка? Да, лейтенант? — Наверное. — Наверное? — Он подмигнул. — Хотел бы я дожить до того дня, когда какая-нибудь дамочка начнет сходить с ума из-за меня. — Если станешь молоть языком, то не доживешь и до завтрашнего дня, — мрачно проворчал я. — Простите, лейтенант, — завистливо вздохнул Полник. — Это все мой длинный язык. — Давай-ка посмотрим, что к чему. Не думаю, что нам удастся что-нибудь выяснить, но взглянуть стоит. Через двадцать минут я остановил свой «хили» около дома, в котором находилась квартира Мэлоуна. Мы вошли внутрь. Я нажал кнопку звонка, и дверь почти сразу же распахнулась. Увидев нас, Винс вежливо улыбнулся: — Привет, лейтенант. На нем были белая рубашка с открытым воротом и черные джинсы. Он был чертовски красив. — Счастливого Рождества, сэр. — Я протиснулся мимо него. За мной по пятам, как собака-ищейка, следовал Полник. Квартирка состояла из гостиной, спальни, кухни и ванной. Я обошел все и вернулся обратно в гостиную. — Что-нибудь случилось? — все так же вежливо спросил Мэлоун. — Вы что-то потеряли, лейтенант? — Мне вдруг стало любопытно, нет ли у тебя гостя. Но, похоже, ты один. — А разве приглашать гостей преступление? — Обычное любопытство. Где ты был сегодня вечером? — Я? — Он пожал плечами. — Нигде. — Ты уверен? — Разумеется. Я вернулся домой около трех часов. С тех пор я никуда не выходил. Я вдруг вспомнил некоего лейтенанта Уилера, который велел сержанту Джоунсу следить за Корнишем вместо того, чтобы не спускать глаз с Винса Мэлоуна. — Ну что ж, хорошо, Винс. Не будем пререкаться. — Спасибо и на этом, лейтенант. — У тебя вечером свидание? — Вы имеете в виду Эдну? — Мэлоун покачал головой. — Нет, сегодня вечером Эдна работает. По крайней мере, она мне так сказала, и я не думаю, что она солгала. — А я думаю, — проворчал Полник. — Вы знакомы с Эдной? — вежливо поинтересовался Мэлоун. Полник покраснел. — Так, ерунда, — буркнул он. От Мэлоуна мы отправились в «Плазу». Я показал портье свой значок, и он откровенно зевнул. — Мне нужны кое-какие сведения о парне по имени Эдгар Джонс. — Да? — Он уехал сегодня вечером? — Да. — Оставил какой-нибудь адрес? — Нет. Он внимательно рассматривал ногти на левой руке, правая беззаботно покоилась на конторке. Я взял с письменного прибора ручку и воткнул ему в ладонь. Портье подпрыгнул дюймов на шесть. — Вот так-то лучше, — улыбнулся я. — Уверен, что это позволит тебе сосредоточиться на обсуждаемой проблеме. Портье судорожно сглотнул. — Да, лейтенант. Мистер Джонс выписался из отеля в 7.15. Он очень торопился. Он оплатил счет и уехал. Мне неизвестно, в каком направлении он выехал. — Он взял такси? — Не знаю, лейтенант. Я был занят здесь, за конторкой. — Ну хорошо, — вздохнул я. — Как долго он у вас прожил? Портье полистал регистрационный журнал. — Восемь дней, лейтенант. — У него бывали посетители? — Нет, к нему никто не приходил до сегодняшнего вечера. Сегодня его навестила одна блондинка, мисс Брайт, но… — Он уставился на Полника. — Эй! Ты тот самый парень, которого мы вытолкали сегодня?! — Да, — проворчал Полник. Он поднес к носу портье свой окорокообразный кулак. — Ну, что ты собираешься сделать? Может быть, позвонишь в полицию? — Это не мое дело, — быстро проговорил портье. — Насколько мне известно, к мистеру Джонсу приходила только мисс Брайт. — Ну что же, благодарю за информацию, — сказал я. Мы снова погрузились в мой «хили». — Может, кошечка прячет его у себя дома? — предположил Полник. — Она слишком умна для этого. По-моему, она посадила Джонса — Блаунта на самолет, и нам уже не догнать его. — Но все-таки стоит взглянуть, — не унимался Полник. — Отлично, раз тебе не терпится, вот ты и отправляйся. — Как прикажете, лейтенант. — Он с трудом вытащил свою тушу из автомобиля. Я проводил его взглядом, завел двигатель и рванул в сторону Баннистер-стрит. Может, я все-таки напрасно переключил сержанта Джоунса с Винса на Корниша? Дом напоминал ранчо с низкой, плоской крышей. Дом окружала лужайка, обрамленная густым кустарником. Я остановил «хили» у обочины и прошел по автомобильной дорожке мимо роскошного «кадиллака». Мне пришлось четыре раза надавить на звонок, прежде чем дверь открылась. Передо мной стоял Корниш. На нем был темный шелковый халат, на щеке алел след губной помады, явно принадлежавшей не ему. Не тот оттенок. При виде меня лицо Корниша потемнело. — Опять вы? — прохрипел он. — Какого черта вам нужно на этот раз? — Нас только что известили, — заговорил я предельно серьезным тоном, решительно проходя в холл, — что на ваш дом совершен налет. Согласно нашей информации к вам проникло шесть человек в темных костюмах… или это был один темный человек в шести костюмах? А? Извергая эту чушь, я добрался до спальни и решительно распахнул дверь. Спальня была обставлена так, как и должна быть обставлена спальня руководящего работника. В самом центре стояла гигантская голливудская кровать, а в самом центре кровати сидела девушка… Голая… Задыхаясь от ярости, Корниш что-то жужжал за моей спиной, я же внимательно рассматривал содержимое кровати. Девица была чрезвычайно хорошенькая и, как кровать, выдержана в голливудском стиле. Высокие груди с розовыми сосками, тонкая талия и стройные ноги невероятной длины — такие не часто увидишь даже на рекламных календарях. Но вопреки моим ожиданиям она была не брюнеткой, а блондинкой, и звали ее не Ева Фарнхем. Я был разочарован только этим обстоятельством, всем остальным я остался вполне доволен, поскольку в центре кровати сидела секретарша из рекламного агентства. Она одарила меня чарующей улыбкой: — Это вы, лейтенант? А я не знала, что у Калва сегодня гости, а то я бы оделась. Мимо меня протиснулся Корниш, у него был вид разъяренного родителя. Однако я готов был держать пари, что его переполняли далеко не отеческие страсти. Я терпеливо ждал, когда Корниш начнет изрыгать огонь или, на худой конец, его хватит удар. Но ни того, ни другого, увы, не произошло. Внезапно он развернулся. Я быстро отступил, ощутив на щеке легкое дуновение — кулак Корниша просвистел в опасной близости от моего лица. Всю свою силу бедняга вложил в этот удар, так что затормозить он уже попросту не смог. Он сделал полный оборот вокруг собственной оси, взмахнув одной рукой над головой. В эту минуту Корниш был чрезвычайно похож на подвыпившую статую Свободы. В следующую секунду он потерял равновесие и грохнулся на пол. Падая, Корниш ударился головой об угол монументальной кровати. Раздался неприятный треск. Несчастный растянулся на полу, судорожно хватая ртом воздух. Блондинка на четвереньках подползла к нему. — С ним все в порядке? — задумчиво спросила она. — Ему это только на пользу, — успокоил я. — Единственное, в чем он нуждается, это в хорошем отдыхе. Блондинка заколыхалась в приступе смеха, ее чудесные грудки заколыхались вместе с ней. Она забралась обратно на кровать. — Черт возьми, эта картина начинает действовать мне на нервы, — заметил я. — Бедненький Калв! — проворковала она. — Он не слишком годился для роли Ромео. — Откуда следует, что вы не Джульетта? Зачем вы дурачили меня тогда в конторе? Наплели, будто это Ева Фарнхем украшает спальню Корниша, а не вы. — Да, но я ведь сказала вам, что у меня сегодня вечером свидание, — обиженно ответила блондинка и снова хихикнула. — Почему бы нам не перебраться в соседнюю комнату и не выпить по рюмочке? — Действительно, почему? — отозвался я эхом. Она соскочила на пушистый ковер и обольстительно потянулась. Мне пришлось закрыть глаза, дабы не потерять контроль над собой. Ведь рано или поздно Корниш должен очнуться. Когда я снова открыл глаза, блондинка уже нацепила на себя бюстгальтер и трусики. Оба предмета были из черных кружев. Я снова закрыл глаза. Кажется, чем дальше, тем хуже, во всяком случае, уж точно не лучше. Когда я, наконец, овладел собой в достаточной степени, чтобы посмотреть на нее еще раз, на ней уже были прозрачная комбинация и туфельки. — О’кей! — весело воскликнула она. — Давайте же выпьем! — Она глянула на Корниша. — Вы уверены, что с моим старикашечкой все в порядке? — Ничего с ним не случится. У него есть прекрасный стимул для того, чтобы жить. Поэтому он ни за что не умрет. — Хорошо, если это так, — улыбнулась блондинка. Я последовал за ней в гостиную. Она оседлала высокий табурет у бара, закинув ногу на ногу. Ее стройные ножки, задрапированные в самом интересном месте черными кружевами, выглядели сейчас еще лучше. Я поставил на стол бокалы. Мои руки почему-то дрожали. — Мне виски, лейтенант, — потребовала блондинка и прищурилась. — Может, я буду звать вас как-нибудь иначе? При теперешних обстоятельствах это звучит довольно глупо. — Она многозначительно опустила взгляд на самую интересную часть своего изумительного тела. — Можете называть меня Эл. — А я Кенди[1]. — Ваши родители знали, что делали, когда крестили вас, — пробормотал я. Я налил ей виски, и она подняла бокал. — За старину Калвина! — За доброе, старое виски старины Калвина, — подхватил я, — и пусть он не вздумает подать на меня в суд. Кстати, что за нелепая идея — уверить меня, будто он путается с Евой Фарнхем? — Да просто так! — Что значит «просто так»? — Мне показалось, что Калвин слишком уж долго торчит в кабинете у Евы, вот я и начала сомневаться, только ли деловой разговор у них. Я подумала, что, может, мой старикашечка собирается дать мне отставку. А в эту минуту вошли вы и спросили Еву Фарнхем. Я глотнул виски и оглядел Кенди. Вернее, то, что на ней было надето. После этого сосредоточил внимание на том, что именуется первозданным телом женщины. Я не знал, что сказать. Впрочем, сейчас требовались действия, а не слова. Тем не менее я заговорил: — Вы, наверное, считаете, что в этом объяснении есть какой-то смысл? Она удивленно уставилась на меня, предварительно не забыв кинуть взгляд на свои прелести, едва прикрытые нейлоном и кружевами. — Неужели вы не понимаете, Эл? В ту минуту эта мысль показалась мне просто блестящей. Вы коп. И если у Евы Фарнхем возникнут неприятности, то и Калвин не останется в стороне. И поделом им. Я все понял. Итак, я попусту извел кучу времени, с готовностью устремившись по ложному следу. Но взглянув на чудесные округлости и золотистую кожу, я решил, что мои старания отнюдь не были напрасны. — Что ж, Кенди, на сей раз я не стану привлекать вас к ответственности за ложные показания. — Я рада это слышать, Эл, — нежно улыбнулась она. — Надеюсь, мы с вами станем друзьями. Как вы думаете, когда очнется старина Калв? Кенди соскочила с табурета, устроилась на моих коленях и нежно обняла меня. Жгучий поцелуй, больше напоминавший укус ядовитой змеи, окончательно парализовал мою волю. В эту минуту я готов был последовать примеру Корниша и удариться головой об угол кровати. — Интересно, когда проснется Калв? — повторила она, — Я надеюсь, мы с вами будем друзьями? — В любой момент, — ответил я разом на оба вопроса. — Вы уверены? — протянула она, проведя розовым язычком по губам. — Вы ведь задержитесь? Я быстро допил виски. — Боюсь, что нет. Мне кажется, что старина Калвин вряд ли с одобрением отнесется к моему присутствию. Я пойду, а если Калвин начнет бушевать, запрячьте его в один из корсетов «Стеррайт» и вызовите «скорую помощь». — Он не начнет бушевать, — многозначительно ответила Кенди. — Я направлю его мысли совсем в другом направлении. — Не сомневаюсь, — прохрипел я. Она проводила меня до двери. — Извините, Эл, что заставила вас хлопотать понапрасну. Может, мне удастся искупить свою вину? Давайте как-нибудь встретимся. Позвоните мне на работу. — У вас есть норковая шубка? — спросил я. — Да… Но почему?.. — А бриллианты? — У меня есть бриллиантовый браслет. Конечно, это все Калв. Но я не понимаю, какое это имеет отношение… — Беда таких парней, как я, в том, что мы не можем позволить себе подобную роскошь, как встречи с такими девушками, как вы. — И все-таки позвоните мне, Эл, — настойчиво повторила Кенди и улыбнулась. Из спальни донесся жалобный стон. Кенди вздохнула: — Пожалуй, мне стоит проведать моего старикашечку. — Она нежно поцеловала меня. — И не думайте, что девушкам легко достаются бриллианты и норковые шубки. Кенди направилась в спальню, а я замер на пороге, любуясь волнообразными движениями ее бедер под прозрачным нейлоном. Она скрылась в спальне, а я секунд пять боролся с желанием ворваться за ней и как следует огреть Корниша по башке. Когда он очнется, Кенди может сказать, что у него случился рецидив. Но я этого не сделал. Беда в том, что у меня все-таки есть совесть. Кроме того, этот старый гриб, возможно, страдает гипертонией и, чего доброго, умрет на моих руках. От такого болвана, как Калвин Корниш, всего можно ожидать.Глава 8
Домой я вернулся около половины одиннадцатого. Через десять минут раздался телефонный звонок. — Это Полник, лейтенант, — услышал я знакомый гнусавый голос. — Я решил сообщить вам, что произошло на квартире этой девчонки Брайт. — Ну и что же стряслось на этот раз? — Ничего, лейтенант. Девчонки нет дома, да и вообще никого нет. — И это все? — Да, я просто решил, что следует сообщить вам об этом, лейтенант. — О том, что ничего не произошло? — Ну да, лейтенант. — Ты полагаешь, есть смысл продолжать разговаривать с тобой? — О’кей, лейтенант, — великодушно отозвался Полник. — Будут какие-нибудь указания? — Да, — сказал я. — Если в дальнейшем ничего не случится, пожалуйста, не звони мне. Я догадаюсь об этом и без твоего звонка. Я повесил трубку и поставил пластинку Перл Бейли. «Мужчины — необходимое зло», — уверяла меня малютка Бейли. Я неторопливо налил себе виски. — Рад слышать это, дорогая моя, — сообщил я проигрывателю. — Именно таким я и хочу быть для всех женщин — необходимым. Только я успел допить виски, как в дверь позвонили. «Ты ждал слишком долго», — несся из динамика голос Перл, пока я открывал дверь. «Не обольщайся, друг мой, — сказал я себе. — Скорее всего, это заявился Полник. Доложить, что ничего не случилось». Открыв дверь, я убедился в своей ошибке. Меня ждало самое настоящее чудо — на пороге, застенчиво улыбаясь, стояла Аннабел Джексон. На ней было темно-красное платье с вырезом, так далеко простиравшимся вниз, к Югу, что если бы войска Севера увидели его, то с Гражданской войной было бы покончено в одночасье: Север бы тотчас сдался на милость столь прелестного Юга. — Я случайно проходила мимо, — прошептала Аннабел, — и решила взглянуть, дома ли вы? — Так войдите и убедитесь в этом, — предложил я и широко распахнул дверь. Мы прошли в гостиную. Аннабел села в кресло, закинула ногу на ногу и старательно одернула юбку. «О, ты изменчивая», — упрекнул ее хриплый голос Перл Бейли. Аннабел с любопытством осмотрела комнату. — Мне нравится ваш проигрыватель, — наконец сказала она. — Он великолепен! Как насчет выпивки? — А вы, милый всезнайка, сумеете приготовить мятный коктейль? — Шотландское и что еще вы сказали? — быстро спросил я. — Воды и никакого льда, — рассмеялась она. — Никакого льда? — Да, он всегда успевает растаять раньше, чем я успеваю допить содержимое, — объяснила Аннабел. — Понимаю. Я налил два стакана и один подал ей. — Благодарю вас, — сказала Аннабел, осторожно пригубила и поперхнулась. — Что вы сюда добавили, кроме воды? Глазные капли? — При виде вашего прекрасного лица у меня на глаза навернулись слезы. Один неосторожный кивок головы… Шотландское, немного содовой и никакого льда. — Ах, вот почему напиток имеет солоноватый привкус… Я предложил ей сигарету и, когда она отказалась, закурил сам. — Ваше свидание не состоялось? — небрежно поинтересовался я. — Что стряслось с офицером и джентльменом? Они не пришли? — Простите, меня замучило любопытство, — спокойно ответила Аннабел. — И, должна вам сказать, я разочарована, Эл. Крепкие напитки и приятная музыка. Мне кажется, это нельзя назвать оригинальной техникой. — Может, она и не оригинальна, но безусловно эффективна. И вы к тому же забыли третий, самый важный ингредиент. — А именно? — Меня. — Я скромно потупился. Она рассмеялась: — А у вас и в самом деле развито чувство юмора, лейтенант. — Так как же обстоит дело с вашим свиданием? — предпринял я новую попытку. — Я много думала о вас сегодня. — Обо мне и моем чувстве юмора? — О вас и о том, с чем вы без конца ко мне пристаете, — продолжала она спокойно. — И я спросила себя: чего ты, собственно, боишься? Аннабел, сказала я себе, кого ты опасаешься? Эту дубину Уилера или себя? — И что же вы ответили? — Я решила, что должна, наконец, выяснить это. Вот почему я здесь. — Ну и что же, выяснили? Она покачала головой: — Пока нет. Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга. У французов имеется прекрасное словечко для обозначения подобной ситуации — «impasse». Тупик. Правда, у них есть и другие слова, значительно более интересные, но большей частью не печатные. Аннабел допила свое виски и встала. Она медленно подошла ко мне. В ее глазах вспыхнули воинственные огоньки. Мне вдруг показалось, что я услышал бой барабанов и топот марширующих ног. — А теперь, — произнесла она грудным голосом, — я хочу выяснить раз и навсегда… В двух дюймах от меня она остановилась. Потом медленно подняла руки. Я инстинктивно попытался увернуться. Но руки нежно ухватились за мою шею, Аннабел прижалась ко мне, и наши губы соединились. Наконец-то я понял, что такое «расщепление атомного ядра» и «цепная реакция». Отныне ни один ученый пройдоха не проведет меня подобными словечками. В голове у меня словно что-то взорвалось, а по жилам вместо крови побежал чистый адреналин. Вероятно, прошло не менее пяти минут, прежде чем я сумел сфокусировать взгляд. Я решил, что всему виной изменение перспективы: я лежал навзничь на кушетке, а совсем рядом находились прозрачные глаза Аннабел. Упершись локтями в мою грудь, она задумчиво смотрела на меня. Вырез платья еще больше переместился на юг, скорее всего оказавшись за пределами географической карты. И похоже, Аннабел вовсе не возражала против столь вольного поведения своего платья. Я-то уж точно не возражал. — Я была права, — сказала она твердо. — Я всегда подозревала, что мы, девушки с юга, чересчур страстные натуры. Мы и в самом деле такие. Я не могу доверять себе. Ты тут ни при чем. — Ну уж нет, в той же степени ты не можешь доверять и мне. Значит, нас двое. — Я рада, — улыбнулась она. — Мне бы не хотелось применять силу, Эл. — Силу? Я сдался в тот самый миг, когда открыл дверь и увидел тебя. Не беспокойся. Я не из тех парней, что убеждены, будто следует хотя бы для видимости побороться за свою честь, прежде чем потерять ее. — Вот и чудесно. — Она снова поцеловала меня. И тут раздался телефонный звонок. Только с четвертой попытки мне удалось вырваться из ее объятий. Я встал и нетвердой походкой направился к телефону. Перл Бейли пела «Милый Джорджи Браун». Это напомнило мне другой похожий случай. Блондинку Тони в золотом бикини. С той всегда случалась та же история — телефон вечно звонил в самый неподходящий момент. — Кто бы это ни был, пусть он принесет добрую весть, — пробормотал я в трубку. — Эл? — послышался голос чуть громче шепота. — А кого вы еще собирались здесь застать? Красную Шапочку? — Эл, — повторил голос, — это Натали Куль. Ты должен мне помочь. — Что случилось? — Это… Лоуренс… — Он узнал о прошлой ночи? — Он умер. — Ее голос оборвался. — Умер?! — глупо переспросил я. — И они пытаются приписать это мне. — Кто они? — Полиция. — Сейчас приеду, — вздохнул я. — Я не дома. — А где же? — У миссис Фарнхем. — О’кей, я буду через пятнадцать минут. Я медленно положил трубку и закурил. Аннабел сидела на кушетке, безуспешно пытаясь стянуть узкое платье. — Иди скорей сюда, Эл, я могу простудиться. — Прости, милая. К сожалению, это конец нашей волшебной сказки. Произошло убийство. Аннабел закрыла глаза и беспомощно откинулась на подушку. — Я должна была предвидеть, — пробормотала она. — Очевидно, я смогу достичь близости с тобой только после того, как сама превращусь в труп…Я припарковал «хили» рядом с полицейскими машинами. Показав парню, охранявшему лифт, свой значок, я поднялся наверх. У двери в квартиру мне снова пришлось предъявить значок. — Кто ведет дело? — спросил я. — Лейтенант Хаммонд. «Только этого недоставало!» — простонал я про себя. С Хаммондом мы каждый раз цапались, как пара сиамских котов. — Благодарю. — Я кивнул парню и собрался войти в квартиру. Но полицейский преградил мне путь. — Извините, лейтенант, — сказал он, — но лейтенант Хаммонд дал строгое приказание никого не впускать. — Ну что же, я привык к дисциплине. Я подожду, пока ты сообщишь ему обо мне. — Лейтенант просил не беспокоить его, — пробормотал малый. — Если ты хочешь сохранить зубы в целости и сохранности, то побеспокой этого болвана, прошу тебя, малыш, — нежно прошептал я. — Ну, иди-иди. Полицейский пару секунд смотрел на меня, потом кивнул, придя к выводу, что следует поверить мне на слово. Он исчез за дверью, а я закурил. Секунд через десять он появился снова, на лице его было написано безмерное облегчение. — Лейтенант Хаммонд разрешил впустить вас. — Весьма великодушно с его стороны, — буркнул я. Комната была переполнена народом. Парочка полицейских в форме, два парня из криминальной лаборатории и Хаммонд собственной персоной. В кресле сидела Ева Фарнхем, напротив нее поникла Натали Куль. — Эл! — Натали вскочила при моем появлении. — Слава Богу, ты пришел. Я… — А ну заткнись, — холодно оборвал ее Хаммонд. Натали беспомощно рухнула обратно в кресло. Я подождал, пока Хаммонд подойдет ко мне. Он выглядел еще более злым и худым, чем в нашу последнюю встречу. Может, у него открылась еще одна язва? Его длинный, острый нос еще больше заострился и вытянулся, а глаза были все такие же мутные. — Что тебе здесь понадобилось, Уилер? — проскрипел он. — Я хотел бы узнать, что тут, черт возьми, происходит? Он молча посмотрел на меня, затем кивнул в сторону спальни. — Хочешь взглянуть? — Не возражаю. Я прошел мимо него в спальню. Там суетилась еще парочка парней из лаборатории, один ожесточенно щелкал фотокамерой, другой колдовал над отпечатками. Иногда я спрашиваю себя, удалось ли хоть раз узнать что-нибудь с помощью этих манипуляций. Лоуренс Куль лежал на полу, на лице его застыло выражение безмерного изумления. Из одежды на нем были лишь трусы. Такие трусы обычно носят атлеты. Больше ничего атлетического в его фигуре не было. Судя по всему, он упал с кровати. В правой руке был зажат край простыни. Около тела на коленях стоял доктор Мэрфи из отдела по расследованию убийств. Он со стоном распрямился и только тогда увидел меня. — Убейте меня, если это не Уилер! Прибыл раскрыть еще одно загадочное убийство? — А я слышал, что тебя уже нет в живых. Но ты, как я погляжу, все кудахчешь? — Да, меня на тот свет отправить не так-то легко. Стараюсь не впутываться в истории с такими красотками, как те две, что сидят в соседней комнате. Держись от них подальше — проживешь дольше. — Даже если тем самым лишишь себя наслаждений? Каким образом Куль получил свою дозу? — В голову, сзади. Стреляли с близкого расстояния. Видны ожоги от пороха. Две пули выпущены одна за другой. Вот так. — Мэрфи щелкнул пальцами. — Благодарю, господин исцелитель. Мэрфи что-то проворчал и снова склонился над трупом. Я окинул быстрым взглядом комнату и вернулся в гостиную. В спальне ничего интересного для меня не было. У дверей спальни, сунув руки в карманы, меня поджидал Хаммонд. — Ну, как Уилер? Пришел, увидел и все узнал? — Нет еще. Как было дело? — Об этом я своевременно сообщу в отдел по расследованию убийств, — проскрипел Хаммонд. — Но ведь я полицейский. Понимаешь? Полицейский, как и ты. Управление шерифа непосредственно заинтересовано в этом деле. Что случилось? Хаммонд осклабился: — Я разговаривал с шерифом по телефону. Это было минут десять назад, после того как миссис Куль заявила, что знает тебя. Шериф дал мне совершенно определенные инструкции, Уилер. — Да? — Да. Его так и распирало от самодовольства. Скрипучим голосом Хаммонд продолжал: — Шериф приказал мне следующее. Во-первых, как только ты появишься, я должен отправить тебя к нему. Во-вторых, я не должен разрешать тебе разговаривать об убийстве. Особенно с миссис Куль. — Похоже, старик окончательно выжил из ума, — заметил я. Хаммонд многозначительно покачал головой: — Нет, Уилер, дело не в этом. Просто ты слишком близко знаком с миссис Куль. Шериф решил, что в интересах следствия нецелесообразно подпускать тебя к этому делу ближе чем на милю. — Ты презренный слюнтяй, Хаммонд! Таких, как ты, я, по-моему, видел только пару раз на своем веку. Я повернулся и вышел из квартиры. Я старался не смотреть на Натали. Я боялся увидеть в ее глазах отчаяние. Через полчаса я остановил свою машину около дома шерифа. Все окна были ярко освещены. Я подошел к входной двери и изо всех сил затрезвонил. На мой зов выскочила миссис Лейверс. — Что вы тут делаете? Решили разбудить мертвого? — Или шерифа. А кстати, есть между ними какая-нибудь разница? — A-а, лейтенант Уилер, — вздохнула она. — Я должна была догадаться, что это вы. Что у вас там, очередная драка? — Заканчивается первый раунд, — улыбнулся я. — Советую вам покинуть ринг. Не пытайтесь воспользоваться своим преимуществом и смягчить мое сердце женским обаянием. Я знаю, вы красивая и опасная женщина, но я не стремлюсь менять свою веру. Миссис Лейверс пригладила седые волосы. — Кто из нас двоих опасен, так это вы. Будь я на двадцать лет помоложе, я бы живо обратила вас в православие. — Леди, двадцать лет назад вы посещали ясли, — возразил я галантно. — Я бы с радостью поцеловала вас, но боюсь, что вы расцените это как проявление материнских чувств, а мои намерения отнюдь не материнские. Откуда-то из глубины дома послышался знакомый громоподобный рев Лейверса: — Где, черт возьми, обещанный кофе? — Я не потерплю таких слов в своем доме! — отозвалась миссис Лейверс. — Или разговаривай со мной вежливо, или же я прибегну к помощи кочерги. Тут к тебе пришли. — Меня нет дома. — Для этого посетителя ты всегда дома! — решительно возразила она. — Это твой симпатичный лейтенант. Очень возможно, что в следующий выходной мы отправимся с ним на прогулку в Рино. — Уилер! — Рев повысился на три полутона. — Подите сюда, Уилер! Я взглянул на жену шерифа: — Вы думаете, это он меня? — Думаю, да. У него больше нет знакомых по имени Уилер. Хотите чашечку кофе? — Благодарю. — А что хотите к кофе? — Билет на самолет до Нью-Йорка. — Не обращайте на него внимания, — вздохнула миссис Лейверс. — Это все его печень, будь она неладна. Ему следует побольше двигаться. — Я всегда удивлялся, как это нашему шерифу удалось охмурить в свое время такую девушку, как вы? — спросил я. — Может быть, просто потому, что я не очень стремилась удрать от него? — улыбнулась она, — Идемте, лейтенант. Я постарался напустить на себя непринужденный вид. Интересно, кто сказал, что атака — лучшая форма обороны? Наполеон или Аннабел Джексон? Лейверс сидел в гостиной в кресле, рядом на столике красовался телефон. Шериф поднял на меня взгляд. — Ну, Уилер! — прорычал он. — На этот раз вы получите сполна. — Минуточку. За кого вы, черт возьми, меня принимаете? — Я постарался произнести эти слова как можно более спокойно. — Вы велели этому идиоту Хаммонду отстранить меня от дела, которое я расследую по вашему же распоряжению. Последние три дня я угробил на беготню по этому делу. Шериф, похоже, вы спятили. Или стареете. Лейверс разинул рот и уставился на меня — судя по всему, он не верил своим ушам. Я наблюдал, как его рот на мгновение захлопнулся, потом нижняя челюсть снова отвисла. — У вас, вероятно, сужение сосудов мозга, — жалостливо сказал я. — Очень неприятная штука. Этот процесс может вытеснить всю мозговую жидкость, имеющуюся в черепной коробке. Из горла Лейверса вырвался какой-то невнятный звук, напоминавший рыдание. Наконец он обрел голос: — Я старею?! Сужение сосудов?! Мозговая жидкость?! — Его голос все крепчал, последние слова Лейверс уже прорычал: — Вы за кого меня, черт возьми, принимаете?! С кем вы разговариваете? Я окружной шериф Пайн-Сити! И вы обязаны подчиняться мне! В эту минуту в комнату вплыла миссис Лейверс. В руках она держала поднос с кофе. — Ну-ну, — пожурила она мужа. — Разошелся. Не забывай о своей печени. — Моя печень в порядке, — проворчал он. — Доктора придерживаются другого мнения, — возразила миссис Лейверс. — Они говорят, что тебе следует больше двигаться. — В таких случаях очень рекомендуются прыжки, — посоветовал я. — По утрам. Очень помогает. Миссис Лейверс хихикнула и быстро ретировалась. — Ну, хорошо, Уилер, — немного смягчился шериф. — Значит, вы расследуете обстоятельства смерти Генри Фарнхема? Целых три дня. Ну и что же? Убили его или нет? За все это время я получил от вас один-единственный рапорт. Вы доложили мне, что в этом деле замешаны люди, занимающиеся выбиванием долгов. Что ж, сегодня вечером мы получили подтверждение этому. В квартире вдовы Фарнхем убили Лоуренса Куля. И сделала это его собственная жена. — Ну-ну, продолжайте. — Миссис Фарнхем сразу же позвонила в отдел по расследованию убийств. К ней отправился Хаммонд. Убийство не представляет никакой загадки. Миссис Куль убила своего мужа. Но она вдруг потребовала, чтобы вызвали именно лейтенанта Уилера, поскольку вас связывают самые нежные отношения. Хаммонд не знал, как поступить. Пока он раздумывал, дамочка закатила истерику, уверяя, что ей позарез необходимо потолковать с вами, Уилер. Вы, мол, единственный на этом свете мужчина, которому она может довериться. Словом, вы ее любовник. Я отхлебнул кофе. Надо сказать, что кофе был превосходный, но я почему-то почти не ощущал вкуса. — Хаммонд все-таки разрешил ей позвонить вам, — продолжал Лейверс. — Потом, правда, у него хватило ума связаться со мной. И я сказал ему, как он должен поступить, когда вы заявитесь. — Но… — начал я. — Заткнитесь! — прохрипел Лейверс. — Ну, что, по-вашему, напишут утренние газеты? — ласково спросил он. — «Ревнивая жена застает своего мужа в объятиях любовницы и стреляет в него. А потом просит защиты у собственного любовника — лейтенанта из окружного управления». Ну, как? Здорово? Недурной заголовочек для первых страниц газет? А? — Но… — Это погубит все управление! — рявкнул он. — В том числе и меня. У вас еще хватает наглости врываться в мой дом и читать мне нотацию. Да, я получил сполна. Я понял, что моя стратегия «лучшая оборона — нападение» с треском провалилась. Неудивительно, что Наполеон нашел приют на острове Святой Елены, а Аннабел Джексон — на моей кушетке. — К вашему сведению, Уилер, — продолжал шериф, — с этой минуты можете считать себя уволенным. Я с вами покончил. Так я и скажу газетчикам. Можете убираться из моего дома. Я буду очень рад, если никогда больше не увижу вас. У меня ушло примерно полминуты на то, чтобы обдумать последнее заявление Лейверса, а заодно допить кофе. — Я не думаю, чтобы это было разумно с вашей стороны, — сказал я наконец. — А что же вы думаете? — Что вы скажете, если в один прекрасный день во всех газетах появятся заголовки: «Убийца ищет защиты у своего любовника, лейтенанта полиции». Неужто вы хотите, чтобы все подумали, будто лейтенант полиции — это какой-то битник, совращающий чужих жен. — Я сказал то же самое, — проворчал Лейверс. — Именно поэтому я вас и уволил. — Именно поэтому вы меня и не уволите, — любезно поправил я. — Чем, по-вашему, зарабатывают себе на жизнь разжалованные копы? — Это уже ваша проблема… — Так вот, слушайте меня. Сначала беднягам приходится несколько туго, но лишь до тех пор, пока им не удастся что-нибудь продать. — Продать? — Лейверсподозрительно взглянул на меня. — Ну да, продать, к примеру, некоторые подробности свеженького убийства, — весело продолжал я. — Да любая газетенка отвалит кучу денег за статью примерно с таким заголовком: «Я был любовником Натали Куль», подпись: «Эл Уилер, бывший лейтенант полиции и бывший помощник окружного шерифа». Будьте уверены, ни одна подробность не будет упущена. Это я гарантирую. Я откинулся на спинку кресла и с доброжелательной улыбкой взглянул на шерифа. — За такую статью мне заплатят не меньше тысячи. Лейверс нервно провел рукой по лицу, ожесточенно почесал левую щеку. Он закрыл глаза и секунд десять молчал. Потом уставился на меня. — Ну хорошо, Уилер, — вздохнул он. — Чего же вы хотите? — Прежде всего, сэр, давайте забудем всю эту болтовню насчет увольнения, — весело предложил я. — Идет? Потом вы позвоните Хаммонду и сообщите ему приятную новость, а именно: вся ответственность за ведение дела возлагается на меня, причем я буду вести его по своему собственному усмотрению. Вы можете также напомнить Хаммонду, что я являюсь вашим личным представителем. — Боже, помоги мне! — Лейверс едва не задохнулся от негодования. — Но я когда-нибудь доберусь до вас, Уилер! Даже если это станет моим последним деянием на грешной земле. — О, сэр, не стоит так откровенно признаваться в любви. Так вы позвоните Хаммонду?
Глава 9
Примерно в час дня я переступил порог отдела по расследованию убийств. Дежурил сержант Райли, я его знавал еще в прежние времена. Увидев меня, он расцвел. — Прогуливаетесь, лейтенант? — Если хочешь, можешь называть это прогулкой, — согласился я. — Собственно, я ищу одну задницу по имени Хаммонд. — Он в кабинете капитана Паркера, — улыбнулся Райли. — А почему вы его так торжественно называете? Для него есть более подходящее словцо, всего из трех букв. Я постучал в дверь кабинета Паркера. Увидев меня, капитан слегка нахмурился. — Что желаете? — вежливо поинтересовался он. Напротив него, попыхивая сигаретой, развалился на стуле Хаммонд. — Информацию по поводу убийства Куля, — сказал я. — Мы интересуемся этим делом. Я и шериф. — Я подцепил ногой стул и пододвинул его поближе к столу, потом сел и внимательно посмотрел на капитана. — У нашего друга Уилера имеется и личный интерес к этому делу, — едко заметил Хаммонд. Лицо Паркера еще больше омрачилось. — Минут тридцать тому назад мы предъявили миссис Куль обвинение в убийстве первой степени. — Вот как? — Дело ясное, Эл, — вздохнул капитан. — Миссис Фарнхем видела все собственными глазами. — И все-таки мне хотелось бы узнать кое-какие детали. — Может, ты хотел бы услышать их, так сказать, из первоисточника, то есть из уст самой миссис Куль? — усмехнулся Хаммонд. — Капитан, я бы посоветовал вам отремонтировать деревянные перегородки в вашем учреждении, чтобы всякая дрянь не выползала из щелей на свет Божий. — Ну-ну, вы, оба! Хватит! — вмешался Паркер. — Я все еще жажду услышать подробности убийства Лоуренса Куля, — напомнил я. — Не знаю, почему бы тебе не рассказать Уилеру все, — проворчал Паркер. — Ну, Хаммонд, давай выкладывай! Хаммонд раздраженно пожал плечами: — С моей точки зрения, это напрасная трата времени, но если вы приказываете, капитан… Вскоре после одиннадцати часов вечера нам позвонила некая дама и истеричным голосом сообщила, что в ее квартире произошло убийство и убийца все еще находится там. Мы записали ее адрес и на двух машинах помчались туда. — Меня не интересует, что вы делали, — перебил я его. — Меня интересуют факты, уясни это, наконец! Хаммонд скрипнул зубами, но тут же взял себя в руки. — Когда мы туда приехали, в гостиной нас поджидала миссис Фарнхем. Она была лишь в легком халатике. — Уж в этом можно не сомневаться. Небось все глаза проглядел, таращась на нее. — В спальне, на полу, мы нашли труп Куля. Ты видел его. Там же на стуле сидела миссис Куль. Она была в шоке. Я спросил у миссис Фарнхем, что случилось, и она мне все рассказала. Этот парень Куль — владелец фирмы по взысканию долгов. — Это мне известно. — буркнул я. — Что Ева Фарнхем рассказала вам о преступлении? Каким образом Куль был убит? — Извините, лейтенант, — вежливо сказал Хаммонд. — Я забыл, что вы лично были знакомы с Кулем и его женой. — Капитан, дайте ему какую-нибудь таблетку, чтобы в дальнейшем он придерживался дела. А то мы рискуем проторчать здесь всю ночь. — Продолжай, Хаммонд, — сказал Паркер раздраженно. — Не будем же мы, действительно, сидеть здесь всю ночь. Хаммонд взглянул на меня. — Миссис Фарнхем сказала, что Лоуренс Куль позвонил ей около шести часов вечера. Он сказал, что является владельцем фирмы, которая разыскивает ее мужа. Мистер Фарнхем задолжал одному из клиентов фирмы. Куль также сказал, что, насколько ему известно, миссис Фарнхем должна получить крупную страховку. Он попросил принять его, чтобы обсудить, каким образом он может соблюсти интересы своего клиента. Миссис Фарнхем сообщила, что она чувствовала себя очень одинокой и потому согласилась принять Куля. Она обрадовалась тому, что проведет вечер не одна. Она угостила Куля вином, и они мило поболтали. — Предметом их болтовни была миссис Куль? — Не сомневаюсь, — ехидно ответил Хаммонд, — что через некоторое время они перешли от болтовни к делу. Миссис Фарнхем объяснила это чувством одиночества. Около одиннадцати часов в дверь позвонили. Миссис Фарнхем накинула на себя халат и открыла дверь. На пороге стояла незнакомая женщина. Незнакомка оттолкнула ее и прошла прямо в спальню. Там она застала Лоуренса Куля, его наряд ты видел, Уилер. — Да, парень в спортивных трусах сам напрашивался на неприятности, — согласился я. — Миссис Фарнхем последовала за миссис Куль в спальню, но, очевидно, она замешкалась и не успела предотвратить убийство. Она увидела, как миссис Куль достала из своей сумочки револьвер и всадила две пули в своего муженька. Затем уронила револьвер на пол и залилась горькими слезами. Тогда миссис Фарнхем достала из шкафа зонтик и как следует врезала дамочке по голове. После чего осознала, что бедняга Куль мертв, и позвонила нам. Когда мы приехали туда, мадам Куль пребывала в полной прострации. Она заявила, что станет разговаривать лишь с лейтенантом Уилером. Он, мол, ее единственный друг. Поэтому я и решил позвонить шерифу. — Интересный парень этот Куль, — заметил Паркер, — хотел бы я знать, что он имел с… впрочем, это, скорее всего, не имеет значения. — Чтобы он ни имел, теперь ему уже ничего не нужно, — отозвался я. — А как насчет миссис Фарнхем? Где она сейчас? — У себя дома, — ответил Хаммонд. — Мы все оттуда забрали, прежде чем оставить ее одну. — Я бы хотел поговорить с миссис Куль. — Я старался говорить как можно безразличнее. Паркер помялся. — Сейчас уже поздно, — сказал он. — Давай отложим это на завтра. — Я хотел бы поговорить именно сейчас. Может, вы хотите, чтобы Хаммонд повторил вам то, что сказал ему обо мне шериф? — Ну хорошо, — согласился Паркер. — Между прочим, я все жду, когда вы с Лейверсом осточертеете друг другу и ты, Уилер, вернешься к нам в отдел. — Не думаю, что я вернусь к вам, капитан, если только не появится вакантное капитанское кресло. Благодарю за информацию. — Я кивнул и вышел из кабинета. Через три минуты надзирательница открыла дверь и впустила меня в камеру. Натали вскочила с узенькой койки и упала в мои объятия. — Эл, — прошептала она, — я готова была откусить себе язык, когда поняла, какую глупость сделала, рассказав тому лейтенанту о тебе. Когда я услышала ваш разговор там, в квартире, я поняла, что твоя карьера рухнула. — Не беспокойся об этом, детка. Я все еще преуспевающий коп, помощник шерифа… до тех пор, пока ему не удастся подцепить меня на чем-нибудь серьезном. — Это какой-то кошмар! Я до сих пор не могу прийти в себя. — Как насчет того, чтобы все рассказать мне? Она медленно опустилась на койку. — Лоуренса, как обычно, не было дома, — медленно заговорила Натали после паузы. — Я сказала тебе об этом по телефону. Около половины одиннадцатого раздался телефонный звонок. Я не узнала голос, но мне показалось, что говоривший нарочно его изменил. Я даже не могу сказать, кто это был — мужчина или женщина. — И о чем поведал этот голос? — Человек был очень краток, но предельно точен. Он сказал, что Лоуренс сейчас с другой женщиной, и если мне требуются доказательства для развода, нельзя упускать такую возможность. Этот человек добавил, что мой муж находится в квартире миссис Фарнхем. Он дал мне адрес и сказал, что если я отправлюсь немедленно, то поймаю их на месте преступления. Я прикурил две сигареты и протянул одну Натали. — Спасибо, Эл. — Она с удовольствием затянулась. — Ты помнишь, вчера вечером я сказала тебе, что собираюсь при первом удобном случае развестись с Лоуренсом? И этот телефонный звонок показался мне даром судьбы. Это и в самом деле был дар судьбы, — она невесело рассмеялась, — но не тот, которого я ждала. Я выбежала из квартиры, села в автомобиль и помчалась по указанному адресу. У подъезда указанного дома я заметила новенький лимузин Лоуренса. Тот человек сказал правду. Я поднялась наверх и позвонила. Дверь открыла эта Фарнхем. На ней был лишь прозрачный халатик. Должна сознаться, что, увидев ее, я буквально взбесилась. Я оттолкнула ее и прошла в квартиру. Дверь в спальню была открыта. При моем появлении Лоуренс позеленел. Выглядел он ужасно смешно, о чем я не преминула сообщить ему. Ларри взбеленился и принялся осыпать меня ругательствами. Обозвал меня мамочкой Иезавель. А потом кто-то ударил меня по голове, и я потеряла сознание. — Ты не знаешь, кто ударил тебя? Натали покачала головой: — По-моему, это была Ева Фарнхем. Когда я пришла в сознание, она стояла надо мной с зонтиком в руках. Она сказала, что вот-вот приедет полиция и, если я попытаюсь двинуться с места, она снова меня огреет этим самым зонтиком. Я все еще находилась как в тумане и плохо понимала, что она говорит. Я понятия не имела, что произошло. Потом приехала полиция. Эта гадина рассказала, что я ворвалась в квартиру, прошла прямо в спальню, вытащила из сумочки револьвер и убила Лоуренса. В первую минуту я решила, что она спятила, но тот лейтенант поверил ее россказням. — Ох уж этот Хаммонд! Скажи ему, что земля плоская, и он побоится отправиться дальше Тихуаны из опасения, как бы не свалиться через край. Натали предприняла попытку улыбнуться. — Мне все казалось, что это какая-то дурацкая шутка, но потом я увидела Ларри. Когда я поняла, что он убит, а меня хотят обвинить в убийстве, у меня началась истерика. — Понимаю, — вздохнул я. — Его убила Ева Фарнхем! Только она могла сделать это. Я не убивала его. Клянусь тебе, Эл! — Хорошо, я верю тебе. — Правда? Я предпочел промолчать. — Убийство первой степени, — прошептала Натали. — Меня могут отправить в газовую камеру? Да, Эл? — Ну, до газовой камеры еще далеко. Твоим делом займется окружной прокурор. Потом будет суд. На все это потребуется время. Единственное неудобство для тебя — это то, что тебе какое-то время придется побыть здесь. Но ты к этому привыкнешь. На мой взгляд, здесь не так уж и плохо. Тут даже есть кое-какие удобства, да и персонал вполне услужливый. — Отлично, — с горечью пробормотала Натали. — Если я попрошу дать мне еще одно одеяло, мне его дадут. Такие удобства ты имеешь в виду? — Ну, не стоит все усложнять, дорогая. Постарайся отнестись к этому легко. И помни: чем скорее мы найдем настоящего убийцу, тем скорее ты выйдешь отсюда. — Никто мне не поверит, Эл. — Я верю. Давай-ка вернемся к тому таинственному голосу. Значит, ты не сможешь его узнать? Она устало покачала головой. — Что ж, пожалуй, это и не имеет особого значения, — бодро объявил я, в душе отнюдь не убежденный в своих словах. — Так ты говоришь, что прямиком направилась в спальню Евы Фарнхем? Что ты сделала, когда увидела Лоуренса? — Я переступила порог, сделала пару шагов и остановилась. — А где была Ева Фарнхем, когда вы с Лоуренсом затеяли перепалку? — Рядом… — Натали запнулась. — Нет. Она стояла за моей спиной. — Значит, когда Лоуренс набросился на тебя с руганью, ты повернула голову в его сторону, тем самым отвернувшись от Евы? — Да.— И не могла видеть ее? — Я ее не видела. Наверное, в этот момент она и схватила зонтик. — В твоей сумочке был револьвер? — Нет, — решительно сказала Натали. — У меня никогда в жизни не было никакого оружия, тем более револьвера. И если бы мне в руки попал пистолет, я бы просто не знала, что с ним делать. Да я и мухи не способна убить. — Полиция предъявила тебе оружие? — Лейтенант показал револьвер. Мне показалось, что это какой-то трюк. — А ты раньше видела этот револьвер? — Нет. Никогда. — А у Лоуренса имелось оружие? — Если и имелось, то я о нем ничего не знала. Я кивнул. — О’кей. Будем надеяться, что мне удастся найти какую-нибудь зацепку. Мне пора, а ты постарайся уснуть. У тебя есть адвокат? — Я об этом даже не подумала. — А ты знаешь какого-нибудь хорошего адвоката? — Я никогда не оказывалась в подобной ситуации. — У меня есть друг, Джерри Шульц. Отличный специалист по криминальным делам. Я попрошу его завтра утром навестить тебя. — Спасибо, Эл. Позвав надзирательницу, я вышел из камеры. Я вернулся в кабинет Паркера. Они с Хаммондом все еще торчали там. Было совершенно очевидно, что мой второй визит доставил им не больше удовольствия, чем первый. — Ну, что еще? — с досадой спросил Паркер. — Револьвер, — сказал я. — Что известно об оружии? — «Смит-и-вессон». Номера этой серии давно распроданы. Такой револьвер можно купить где угодно за пятьдесят долларов, никто не станет задавать никаких вопросов. — Отпечатки пальцев? — Полный комплект, все принадлежат очаровательной миссис Куль, — едко ответил Хаммонд. Паркер посмотрел на меня с иронической усмешкой: — Ну как, лейтенант, требуются еще какие-нибудь доказательства? — Я все-таки думаю, что Лоуренса Куля убила не она. — Бедный лейтенант Уилер, — ехидно продолжал Хаммонд. — Подумать только, сколько долгих одиноких ночей предстоит тебе провести. — Он пронзительно рассмеялся. Я изловчился и выбил из-под него стул. Очутившись на полу, Хаммонд почему-то сразу перестал смеяться, я же поспешно удалился, не дожидаясь, пока Паркер выставит меня. Сержант Райли улыбнулся: — Ну как, лейтенант? — Так себе, — ответил я. — Ну, нельзя же всегда выигрывать. Одно можно сказать с уверенностью о нашем отделе: здесь никогда не бывает затишья. С этим утверждением я не мог не согласиться. — А это дельце не из легких, — весело продолжал Райли. — Никогда еще не было столь очевидного случая. Дамочке, похоже, не удастся избежать газовой камеры. Ничего не ответив, я нырнул в ночной мрак.
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
6 часов 47 минут назад
7 часов 54 минут назад
8 часов 52 минут назад
9 часов 7 минут назад
18 часов 17 минут назад