Затмение [Андрей Мороз] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

На рубеже миров. Май

Приходилось стоять на высоком и крутом обрыве в неизвестном месте на берегу абсолютно незнакомой реки? В полной темноте. Когда не знаешь расстояния до воды, не имеешь представления, сколько от её поверхности до дна и совсем не уверен, что внизу, там куда тебе сейчас предстоит прыгнуть — в темной толще не имеется острых, склизких от ила камней, набитых в глину свай, натыканных в песок арматурин или еще каких-нибудь подобных мрачных сюрпризов?

… Стоишь, сомневаешься, неровно часто дышишь и жутко боишься, понимая, что прыгать все равно придется — ибо другого выхода нет!

Мне вот как-то раньше не доводилось. Щадила судьба. Ограждала от подобного экстрима.

Если же по сути — именно это, или во всяком случае нечто весьма похожее, мы со стоящими рядом соратниками и собирались сделать через несколько секунд.

Вперед головами, как в темную воду нырнуть в густую плотную муть портальной арки. В кромешную неизвестность.

Как выброшенные из самолета над оккупированой территорией десантники-парашютисты… Спасительный упругий перкалевый купол над тобой уже вполне штатно раскрыт. Ветер умеренный и невраждебный. Выдыхай — все отлично, этот страх ты благополучно пережил. Опускаешься себе к подрагивающему свету сигнальных костров, разожженных на глухой лесной поляне встречающими, а вот кто и что ждет тебя внизу — не знаешь до последнего. То ли свои родные — партизаны небритые. То ли лихие и безжалостные арийские парни из противодиверсионной «ягдкоммандо», предвкушающе сверкая влажными зубами — уже держат твой скользящий вниз к земле-матушке силуэт в цепком прицеле своих веселых и холодных, ясно-синих нордических глаз…

Перед предстоящим боем — боишься и мысленно умираешь каждый раз по-особенному. Но боишься всегда. Кто утверждает, что привык со временем — просто рисуется. Или сошел с ума. Быть может, даже именно от этого страха.

Сейчас уже пойдем! Окончательно адаптируем глаза к темноте и пойдем.

Желудок свернут в компактный и тугой, ноющий и свербящий комок. От кого-то сзади, из-за левого плеча, тошнотворно тянет перегаром, чесноком и гнилыми, сроду нелеченными запущенными зубами. Даже сквозь горький дым только что затушенного костра, своей отвратностью прошибает. Ну и само-собой, еще все мы сейчас одинаково пованиваем кислым испуганным потом. Это нормально. В пределах допустимого. Коленки перед серьезной дракой всегда трясутся. Так адреналин по организму разгоняется. Мышцы-связки разогревает.

Обычный предбоевой мандраж.

Того, «особо одаренного» персонажа — который третьего дня пытался ментально придавить меня на замковой стене, я само-собой опасаюсь, но не слишком. Ибо тогда я был энергетически пуст, как барабан. Это ему на руку и сыграло. Сейчас же, я наполнен энергией до краев. И так просто этому демону меня уже не нагнуть. Ибо могу и вполне готов — неслабо огрызнуться. К тому же, данный индивид явно, далеко не эпический монстр — за прошедшее время я тщательно проанализировал все испытанные тем утром ощущения. Его ментальное воздействие всерьез не коснулось ни зрения, ни слуха. Значит даже если он и круче меня в данном аспекте, то не критично. Жаль не успел я тогда «отсканировать» противника! Заплохело мне. Да и не до того было. Спешили.

Думаю, теоретически вообще маловероятно, что безумные на той стороне — в круглосуточной полной боевой готовности у портала пару дивизий держат. В состоянии «низкого старта». Но все равно жутковато. Нам, если что — и сотни бесов за глаза хватит! Хотя для подобного случая кое-какие козыри мы припасли. Да и в сталинградскую битву сегодня ввязываться не собираемся. Иная задача — и соответствующая ей тактика.

Сейчас на той стороне — мне всего лишь нужно не очень долгое время на активацию программы по переносу портала. И еще чуть-чуть на сеанс связи для дальнейшей координации действий. Все остальные рядом со мной — только для того, чтобы прикрыть и дать возможность сделать это.

… Мужички негромко перекидываются глупыми, а то и откровенно идиотскими — плоскими и бородатыми шутками. В смысл которых похоже никто — даже сам говорящий, не вдается. То и дело нервно позвякивает под подрагивающими пальцами, в который уже раз за последние минуты, проверяемое и поправляемое боевое железо. Сейчас у всех под касками одинаковые тараканы. Близнецы. Из одного помета. Бойцовые! Других нет. Склонные к пацифизму разбежались и попрятались по темным углам сознания до поры. Не их время.

Ладно, хорош уже загодя помирать. Один хрен — перед смертью не надышишься! Пора! А то внутреннее напряжение загустело настолько, что его ножом на куски пилить можно!

Что нас ждет сейчас? Зона инферно? Мертвые земли? Многотысячный отряд обезумевших и одержимых? Знаю, что каждый только об этом и думает…

Локоть — зараза такая, до сих пор еще ноет — мама не горюй! Ничего — в драке об этом и не вспомнится. Адреналин, ко всему прочему — еще и шикарный анестетик.

— Внимание, мужчины! Кхм-кхм! Встрепенулись все! Готовность — десять секунд!

Пошел беззвучный отсчет…

В сыроватом ночном пронзительном воздухе, тихо — еле слышно, густо зашелестели матюки и слова-обереги. Торопливо булькают фляги.

Легкий, нежный и прохладный как пальцы девочки-самурая, свежий ветерок — ласково оглаживает мое пылающее лицо.

Все вокруг в темном. Только лица бледными расплывчатыми пятнами маячат под касками и шлемами.

Да еще светлые повязки на руках и ногах. Когда всё в дыму, глаза бешеные и разум сугубо на инстинктах и рефлексах пашет — это необходимый аксессуар. Тем более в ночной стычке. Дабы в суматошной бестолковости, неразберихе и горячке группового боя — своего не приложить ненароком.

— Готовность — «Раз»! — и громкий общий выдох теплой волной. В полный голос — неизбежный и забористый многоэтажный мат — охлаждающий плещущийся внутри адреналин. Меж лопаток и сисек у каждого — неописуемое словами, леденящее ощущение последней секунды перед судьбоносным действием. Когда все решено и не переиграть, не отложить и не остановить ничего!

— Пошли, мужчины! Навались!

Толкая перед собой П-образный, выше человеческого роста и шириной с арку портала, прототип средневекового «гуляй-города» на колесах — вкатываемся в проем…

Уух! Даже мошонка сократилась и сжалась! «Измена» рулит в полный рост! Её время! Время страха, время, когда воображение рисует врага еще более опасным и страшным — чем он есть на самом деле. Ничего, ничего — у меня всегда так только до первого выстрела.

«Всегда везти не может?!» Ну!?

Невольно задержав дыхание — рывком вываливаемся в густую неизвестность…

Глава первая. Планета Нугари. Май

Не признающее пауз и остановок время — равнодушно и неумолимо ко всему. Нам оно тоже не позволяет долго сожалеть об утерянном и предаваться затяжному унынию.

Конечно, без массовой попойки на поляне — не обошлось. Нажрались как одичавшие за зиму туристы на майском фестивале бардовской песни. Однако обошлось без порваных баянов и «мы пели так, что вытрезвитель плакал!» Просто — дали сжатой в последние дни до упора пружине, слегка распрямиться. Сняли стресс. Разбавили мрачноватое и напряженное настроение, царящее в полевом лагере. Ну а куда без этого? Разве есть иные универсальные лекарства от горечи поражения и памяти — ноющей фантомными болями? Заверните два в таком случае. Вагона!

Да — алкоголь не решает проблем. Но зато помогает хоть ненадолго отстраниться от их бесконечного внутреннего пережевывания. Вот только он исключительно симптомы снимает, а никак не первопричину плохого настроения…

И потому — дальше расслабляться некогда. У нас люди с той стороны портала остались. Друзья. Соплеменники. Соседи.

И что там вокруг них сейчас происходит — одним лишь клятым демиургам ведомо.

Ну и мы скоро узнаем. Только сделать это необходимо как можно скорее. Это у времени — в резерве целая вечность. У нас смертных — жесткий дедлайн! Как и в случае с самой человеческой жизнью, впрочем.

Ну а в этом прекрасном мире пока тишь да гладь.

Пастораль! Того и гляди из кустов пастушки со свирелями и пастушки с венками выбегут — да как захороводят на поляне!

Тишина, покой и девственная — незагаженная прогрессом природа. И среди всего этого благолепия мы — пока немногие счастливчики, которым удалось-таки сбежать в эту сказку.

Хотя насчет везения — как знать? По результату выводы делать будем, а не по-первым впечатлениям. Тут — тоже далеко не царство небесное. И до наступления эры процветания и безмятежного благоденствия вполне можно и не дожить. Складывающаяся в мире Нугари обстановка — на данный момент весьма далека от идиллической. «Орки»-киерены, извечные противники «эльфов»-нугари — стопудово не долго позволят расслабляться. «Чуйка» недвусмысленно вещует, что совместно с новыми союзниками, уже вскоре нам придется что-то решать в данном направлении.

Да и «творцы и наблюдатели» — вряд ли позволят, слишком продолжительное время вольготно существовать своим подопытным муравьишкам-человечишкам. Не для того они «из зоны комфорта» всю нашу планету хирургически безжалостно выреза́ли. Лично я — почти уверен в этом. Иногда меня, грешного — вообще беспредельно крамольные мысли посещают: упорно кажется, что эти гадские демиурги, где-то там у себя — на наши земные метания и суетливые телодвижения, как на тараканьи бега или реалити-шоу смотрят. Какое-нибудь: «Царь горы» или «Десять негритят», мля! А может — их школота в подобие «стратегии»-онлайн, нами-дураками рубится. Делайте ставки, господа!

Ладно, сейчас не до глобального — иное главным пунктом на повестке дня стоит. Неотлагаемое и спешное.

Забрать с Земли всех оставшихся там «своих» и максимально комфортно и прочно обустроиться и закрепиться в этом мире. Ну а пока портал готовится к трансформации — есть время сконцентрироваться на решении первоочередных местных вопросов. Тем более — это отвлечет народ от слишком интенсивных раздумий о судьбах оставшихся на Земле товарищей.

Первым делом необходимо как можно скорее перевести нынешние спартанские условия обитания в относительно цивилизованные. Хотя бы на уровень очень раннего средневековья. О большем — пока и мечтать не приходится. Ибо материальная база отсутствует. Эх, как бы нам сейчас пригодились стройматериалы и прочие полезные вещи из нашего мира! Банальные готовые двери, например. Цемент. Листовое железо. Доски. Скобянка. Кирпич. Нержавейка. Инструмент. Те же тазики — пластмассовые или металлические оцинкованные. Им сейчас тут сто-пятьсот вариантов применения нашлось бы. Да все перечислять — недели не хватит! Даже элементарных гвоздей очень мало. Сколько мы их второпях сюда затащили? Слезы!

Но, увы. Придется обходиться в том числе и без них, во всяком случае — на данном этапе освоения новых территорий. Ох, чую, что без канала поставки с Земли — мы тут влегкую скоренько одичаем и бодро, как на санках с горки — скатимся в дремучую блохасто-вшивую первобытность. В бытовом плане, по-крайней мере. Испортила-таки человеков 21го века цивилизация. Похоже окончательно и безнадежно!

Свой временный лагерь мы пока расположили на луговой пустоши между селением нугари и озером. Таким образом сократив до двух, число потенциально опасных направлений, с которых нас могли полноценно атаковать крупными силами. Да и те, оказывались доступными фланговому огню «эльфийских лучников» со стен их поселка.

Ну и мы, в свою очередь — союзникам тоже одну сторону собой прикрыли.

…За три прошедших дня бойцы-переселенцы из первой партии и прибывающие восемь раз в сутки новички — уже кое-что сделали. Оградили территорию пока еще редкими кольями, вкопанными под углом к внешнему миру. Крупными и поменьше. Наколотили какое-то количество оборонительных рогаток. Пока так. Если не нагрянет слишком большая орда — думаю этого будет достаточно на самое первой время. У нас есть арбалеты и прочее дистанционное: сулицы и сюрикены. У наших союзников и друзей нугари — длинные луки, дальнобойность которых позволит им в случае необходимости поддержать нас своими стрелами. Отобьемся. От не слишком большой стаи. Впрочем об этом я только что сказал…

Внутри периметра поставили палатки.

Вырыли ямы и над ними соорудили туалеты. Ага, те самые «типа сортир» — с очками ромбиком. Начали постройку хижин, сараев и складских помещений.

В общем — в полный рост поднялись насквозь прозаические будни. Бытовуха и рутина.

Прежний земной «замковый» алгоритм остался незыблем: шерстяной негодяйский алабай будит придурковатых петухов, петухи мигом поднимают нестерпимо звонких детей, ну а далее от всепроникающего писка и гомона энергичных потомков — неотвратимо и неизбежно просыпаются все. Ну, хоть в чем-то у нас сохранилась стабильность!

Дальше день продолжается в суете колонистов, делающих самые первые шаги по освоению новых территорий.

Дел выше ноздрей, а умелых рабочих рук катастрофически не хватает. Поколение дефективных менеджеров. Рукожопы бездарные и беспомощные. Это я им не в обиду: чего уж греха таить — и сам такой…

После финального прохода в этот мир с Шептуном, Зимним и Кэти — я немного отлежался в холодке под брезентом, оправился от слабости, восстановился и окончательно придя в себя — попросил всех собраться в центре нашего не то пионерлагеря, не то кочевья, не то стройплощадки. Осматриваю и еще раз пересчитываю народ, хотя и без того знаю результат. Нас 121. Со мной. Было бы на одного матерого бойца и просто хорошего парня больше, но Мастифушка неожиданно решил вернуться на родную землю — дабы лично возглавить тех бойцов из банды Зимнего, которые оставались с Долгим и беженцами. И это хорошо — у него не забалуют, черти бесшабашные.

Осматриваю стоящих передо мной людей. Важно понять общее настроение и если возникнет такая необходимость — повлиять на него.

Робких и пугливых «лишенцев» — тут быть не должно. Мне здесь и сейчас — наглые и уверенные «конкистадоры» нужны!

Скольжу глазами по лицам и силуэтам.

Тех первопроходцев, что участвовали в набеге на становище киеренов — тринадцать. В основном рослые, крепкие, «резкие» парни. Боевая элита. Лучшие рубаки двух племен! Среди них один серьезно ранен и пока «не ходячий», но по словам Полины — жить воин будет.

Плюс я, Шептун, Зимний, Ольга, Кэти, Маша — мелкая.

Данька, Лиза и Света — уже тоже зачислены в бойцы, хотя и достаточно условно. Но стрелять умеют и дротики метать могут. Итого двадцать две боевых единицы.

Тридцать детдомовцев. Тортилла. (Даю самому себе задание — сразу после построения, узнать уже наконец — как зовут бабульку). Полина, Соня, жена Олега — Маша с двумя дочерьми, Бескостный, Татьяна и её близнюхи, Елена свет Михална — наша «домоправительница» и бывшая «хозяйка замка». Котова. Ослепительно красивая девчонка из Озерного с братом, которую наши барышни почему-то кличут «Птицей».

Всех вышеперечисленных — шестьдесят шесть голов.

И еще пятьдесят пять человек. Бойцы и не только. При вынужденном переселении необходимо было соблюсти разумный баланс между совсем уж малополезным балластным «мирняком» в виде женщин с детьми и мужчинами «призывного возраста». Воинами и работягами. Без которых на новом месте не просто трудно, а реально невозможно будет выжить. На всякий случай при отборе колонистов исходили из того, что следующая партия людей с Земли — имеет весомый шанс появиться в этом мире очень нескоро. И чем черт не шутит — полностью исключать вариант, что подмога может и вовсе никогда сюда не попасть — мы тоже не стали. Правда, последнее соображение широким народным массам озвучивать не стали, обсудив его очень узким кругом крайне циничных лидеров. Положение обязывает быть реалистами. Как-то уже говорил, но повторюсь — у войны всегда и на все свои планы и они почти всегда идут вразрез с человеческими замыслами.

Хотя никто и не просил — народ неумело изображает что-то наподобие строя в несколько шеренг. Все серьезны. Даже никогда не замолкающие, вечно шелестящие о своем дети — притихли и относительно угомонились. Только неуемный Данька — молодым жеребцом в нетерпении перебирает голенастыми, еще пацанячьими худющими ногами. Этот экземпляр всегда готов к боям и подвигам. Мне бы сейчас твой «вечный двигатель», звонкий юный падаван!

(Кстати, говорят — малолетний ловелас-самоучка наконец-то осознал полный бесперспективняк своих прошлых телодвижений и окончательно перестал тереться вокруг да около Лизы — переключив своё брызжущее гормонами внимание на миниатюрных местных принцессок. Это моя черешня нащебетала в ухо сию стратегически важную информацию по прибытию — пока я очухиваясь в палатке возлежал)

Наскоро оббегаю взглядом лица близко стоящих и в строю и в жизни.

…Михална — обрюзгшая, с усталым лицом больной пожилой женщины. Явно проплакала всю ночь, изводя душу невеселыми думами о муже. Но сейчас «владычица стойбища» демонстративно спокойна и собранна. Улыбаюсь и киваю ей одобряюще — «все будет хорошо, родная!»

Насупленно шевелит бровями Зимний — тоже изрядно опухший. Все последние дни Валерон каждый вечер просто до изумления пьян. Рядом с ним пугающе трезвый Валентин и Полина — губы в нитку. За её плечами сейчас не маячит неизменный Сережик — он сегодня в боевом охранении, только что поболтали немного, когда я посты перед общим сбором проверял. Серб стоит со своей женщиной. Тоже хмурые. Она опять его ревнует что ли? Интересно к кому на этот раз? К изящным и смазливым местным феям, поди?

Кэти — настороженная и напряженная. Рядом с остальными, но на отшибе. Чертовка старательно пытается выглядеть показательно безмятежной. Ну-ну…

Нурлан — как всегда нечитаем. Стоит с зафиксированной рукой — невозмутимым индейцем.

Котова — скромна и смиренна как монашка. И все же не удержалась, сучка — стрельнула-таки, своими волоокими зелеными глазищами. Не прицельно — «по площадям», но в моем направлении. Обозначилась, так сказать. Если сидела бы, то обязательно именно сейчас — одну длинную ножку на другую эротичненько закинула. «Бессознательно» — разумеется. Стервь упертая! Уймись уже — не быть тебе «первой леди» этого племени, Кошка. Неужели же за пять лет — ты меня совсем не изучила, Ирэн?

Ксюха молча и упрямо пытается выйти ко мне на середину и громко сопя, борется за это свое святое право с Ольгиными ладонями. Тоже смотрю — мадемуазель с характером растет! Сто́ят друг-дружку мои девицы-красавицы! Ох, чую и хлебну я еще веселухи рядом с этими двумя валькириями!

Невольно притягивая взгляд, в дальнем ряду на полторы головы над всеми, возвышается массивный и могучий программист Тарас — мой «шапочный» знакомец еще с прежних времен, заскочивший в нашу лодку со всем семейством незадолго до появления на горизонте Рул с присными.

Не знаю уж, какой он там был программист, но топорюгой махать — у этого гризли с темно-русой густой бородищей канадского лесоруба, запястьями толщиной в мою голень и холодными прозрачными глазами викинга — получается очень эффективно. И вообще, он мужик, что называется рукастый и мастеровитый. Многое умеет. Потому и здесь сейчас. С миниатюрной, очень миловидной женой и двумя детьми подростками.

120 душ. И я. Избранные. Счастливчики. Первопроходцы.

Всех остальных пришлось оставить в нашем старом мире. Под угрозой уничтожения и чего угодно…

Надеюсь временно. Эту тяжесть в самый сложный момент взвалил на свои богатырские могучие плечи — Долгий.

Мой друг и наставник во многих аспектах бытия. В очередной раз показавший нам с Олежкой и всем остальным — каким курсом должен идти по-жизни настоящий мужик. Невзирая на возраст и прочую ерунду.

Ну а я — должен его вытащить! Это уже моя ноша и личная ответственность — помогай мне демиурги…

Ну а пока — нарезаю личному составу первоочередные задачи. В общих чертах. Ибо княжеское дело — проблему обозначить. А вот в частности — пусть вникают персонажи, непосредственно ответственные за их исполнение. Иначе ни времени, ни сил не хватит на рутину. Засосет.

Итак, что в приоритете на ближайший период? Надежный частокол, возможно ров с набитыми в дно кольями, вкопанные рогатки перед ним, достаточной высоты караульная вышка. На первое время сойдет и одна. Поставить сразу двух наблюдателей и пусть головенками на сто восемьдесят вертят…

Загоны для скота. Сараи для имущества и инвентаря. Жилье для людей. Хоть какие-то временные примитивные хижины для начала. Например из самана. Или на самое первое время — лачуги из камыша, обмазанного глиной. Это Яныч на прощание присоветовал. Просто как мычание. Быстро, дешево и сердито. Да еще известью побелить. Здесь она имеется. Чтобы грибок с плесенью не заводились, ну и для какой-никакой эстетики. Ну и туалеты типа сортир — само-собой. В приемлемом количестве и на достаточном, чтобы не дышать миазмами, удалении. Да — еще умывальники!

Ну а сверкающий Версаль когда-нибудь позже возводить начнем. Если до того дойдет, конечно.

…Кто бы знал, что так всё выйдет? Что придется сразу: без предварительного создания хотя бы минимальных условий, без достойной базы, без самых необходимых строений — с детьми да скотиной, с обжитого места срываться и сюда в спешке перебрасываться. С крохами от предполагаемого и запланированного. Да к тому же еще и без Долгого…

Так что — все с нуля, как говорится. Придется импровизировать «с колес».

А еще — жизненно важно в кратчайшие сроки провести «посевную кампанию». Целину лопатами поднимать будем? Плугов изготовленных Старым, там на Земле — здесь у нас нет в требующемся обьеме. Зато мустангов трофейных навалом. Ладно, этот вопрос с Варуном и Роми порешать надо будет. Тут уже мне самому придется…

Ох, как же нужен Долгий! Здесь и сейчас. «Незаменимых — нет», говорите? Ну-ну.

Временно исполняющий его обязанности Олег — просто не справлялся, даже несмотря на всеобьемлющую помощь своей супруги, Михалны, Татьяны и Полины. А нам ведь еще свое, пусть и кустарное, но производство налаживать. Животноводством и сельским хозяйством заниматься. Оборону крепить. Запасы на зиму готовить. Хоть она здесь и мягкая, как я успел понять. Бесснежная, дождливая и стабильно плюсовая. Не наша Сибирь. И то счастье.

Военным комендантом поселения — назначаю Сергееича. Бывшего волкодава — ГРУшника и бывшего начальника охраны «наших» складов.

Валькирия заступает на пост «ответственной за внешние контакты». За укрепление союза и взаимопонимания между двумя народами. Министром иностранных дел, так сказать. Ей в помошники и адьютанты придается Бескостный. Он же озадачен сбором, анализом и систематизацией любых знаний о мире Нугари. При нем за переводчика Маняшка-мелкая. Ибо у самого парнишки не набралось еще ста пятидесяти пунктов репы, чтобы открыть накопитель. Следовательно, транслейтером за 25 очков энергии он обзавестись пока не может. Ничего — парень башковитый и так справится.

Полина официально становится начальником медицинской службы. Само-собой Соня у нее в штате.

Шептун получает должность воеводы и главного специалиста по установке боевого слаживания наших с нугари дружин. У него в замах — Серб, Нурлан и еще один боец Зимнего из бывших вояк. Да и с Сергеичем у Вали хорошие отношения. Старый воин тоже, кстати — побухать не дурак. Так что при необходимости с удовольствием поможет собутыльнику делом и советом. Мы все находимся в одной лодке посреди чужого океана. И либо пойдем ко дну, либо выгребем — тоже все.

Ну а верховными главнокомандующими и вождями, естественно остаемся мы с Валерой. Который сейчас временно — «в творческом отпуске по состоянию здоровья».

Все последние дни, с момента потери складов — Зимний крепко квасил, спьяну начинал махать шашкой с риском зацепить Луну и регулярно порывался «прямо сейчас» ломануться отжимать своё кровное обратно.

В результате чего, уже который день трясся как перепивший эля старый рыцарский конь, заслышавший звуки боевого рога, сзывающего достойных на битву. В общем: «всех убью — один останусь». Ох и крепко по холеному самолюбию и утонченному мужскому эго влетело непотопляемому ранее — дредноуту Валерию.

Видать давненько его жизнь в последний раз мордой в грязь нагибала. Отвык от подобного Акела. Подзабыл непередаваемые ощущения. Ничего, отойдет — такие не ломаются! Структура и закалка материала не те.

Вдруг вспомнилась собственная, весьма схожая реакция на жизненый облом, случившийся в моей прошлой жизни — всего четыре месяца назад. Освобожденно ухмыляюсь. Действительно — какая чепуха!

Распустив народ, прошу Зимнего задержаться и экстренно «отзываю» его из расширенных этанолом туманных далей. Ибо: «Хватит уже — притормози, дружище. Одному мне всё на себе не вывезти. Вот все дела-вопросы порешаем, тогда пошлем всех — и на пару загуляем. Давай, прямо сейчас вставай к штурвалу, а я — ушел». Сам же принимаю решение пройти эволюцию. Хоть высплюсь по-человечески, а не скомканными, трехчасовыми урывками. А то в последнее время подобное безобразие уже почти в привычку вошло.

Валера перекидывает закушенную травинку из угла в угол подрагивающего рта.

— Добро, — и подумав добавляет, — ты не прими за слабость мой выхлест, Егор. Просто — все одно к другому совпало. Дела наши скорбные и дочкина годовщина, — еще сопит и признается, — Я в эти дни всегда помимо воли расчехляюсь. Не могу удержаться…

Киваю и молча пожимаю плечо друга. Что тут скажешь? Это его похороны. Да и не понять мне этого, наверное — пока своих детей нет. Хотя — теперь у меня Ксю…

Глава вторая. Планета Нугари. Май

В своей палатке с наслаждением предвкушающе потягиваюсь и заваливаюсь на надувной матрас. Поддуть его немного что ли? Да ну его — лениво. Устал от всего этого дурдома. И так сойдет! Все равно — вырублюсь.

Все 103 накопившихся свободных очка характеристик — вкидываю, сами понимаете куда.

Просыпаюсь полностью восстановившимся, отдохнувшим и даже в относительно мажорном настроении. Восемь часов проэволюционировал. Прекрасно.

Что тут у нас?

В итоге получаю:

Уровень 7.

СИЛА — 42+11= 53

ЛОВКОСТЬ- 43+11= 54

ВЫНОСЛИВОСТЬ — 42+11= 53

ИНТЕЛЛЕКТ — 407. (391 ВЛОЖЕНЫХ)

ПУНКТОВ РЕПУТАЦИИ: + 1600

ОЧКОВ ЭНЕРГИИ: 320

ОБЩИХ: 567

Почему + 11, а не десять к остальным характеристикам — на вброшенные в интеллект 103? А восемь вложеных — еще с прошлого раза висело.

За достижение 500 общих — получаю бонусом 30 очков характеристик. И 100 пунктов к репутации. Что характерно — без упоминания о первенстве в секторе или на планете. Это наверное обьяснимо — нет в здешнем мире всего такого. Что же, пусть себе «повисят» пока — все равно они погоды не сделают. Вот подкоплю, чтобы до 475ти доставало — а тогда уже и вкину. Там мне и новая степень портала откроется и пятый «менталист» доступен станет. При нынешних 407 — лишняя тридцатка, особого влияния ни на силу моего ментального воздействия, ни на силу сопротивления вражескому давлению, не окажет. Хотя, как знать — может именно она и спасет от «колдовства» противника в критической «крайней» ситуации. Все же решаю вкинуть свежеполученные очки прямо сейчас и от души пожевав орехов и шоколада, залив все сверху коньяком — сытым и ленивым тюленем снова отваливаюсь на спину. Теперь, правда — всего лишь на пару часов.

В результате еще +3 ко всем характеристикам и естественно тридцатка к интеллекту.

В окончательном итоге:

Уровень 7.

СИЛА — 53+ 3 =56

ЛОВКОСТЬ- 54+ 3= 57

ВЫНОСЛИВОСТЬ — 53+3 = 56

ИНТЕЛЛЕКТ — 437

ПУНКТОВ РЕПУТАЦИИ: + 1700.

ОЧКОВ ЭНЕРГИИ: 340.

СВОБОДНЫХ: 0.

ОБЩИХ: 606.

Все это неимоверно круто, конечно. Радует и доставляет! Особенно если учесть, что подавляющее большинство земного народа — так и торчит на нулевом-первом-втором уровнях. И даже из бойцов мало кто, буквально считанные единицы — достигли 4го левела. А ведь у них не было сказочных и не побоюсь этого слова — эпических халявных бонусов за достижения, которых я умудрился нахватать выше медвежьей шапки английского гвардейца в карауле Тауэра. Подавляющее большинство — получало только 3 стандартных очка характеристик за само повышение уровня и всё. Так что я в несомненных «лидерах забега». Без вариантов.

И только одно обстоятельство несколько напрягает и нет-нет, да заставляет вспомнить о себе: за первенство в прохождении через портал первой пятерки бойцов — я, как проводник, выхватил неплохие бонусы от системы. За первый суммарный десяток — тоже. А вот «круглые» пятьдесят или сто не были отмечены никак… Не значит ли это, что сейчас в освоении и колонизации новых миров — мы с неизвестными представителями нашего земного мира, идем буквально «ноздря в ноздрю», с минимальным разрывом во времени? И в проходе сотней и полтинником — уже не мы, а они оказались фаворитами этой гонки?

Вполне возможно. Я с той самой первой, незабываемой апрельской ночи, уже месяц как — допускаю вообще всё! Не особенно удивлюсь, пожалуй, даже если прямо сейчас своими глазами увижу пастафарианского макаронного монстра — летящего в синем небе на розовом слоне. Или воочию узрею среди облаков уставившееся на меня «око Саурона».

…Но ведь в «своем» земном секторе я точно должен быть первым и вероятней всего пока единственным, совершившим подобное. Что же — демиурги пожмотничали? Как-то не похоже на них. Или все-таки — я уже не первый?

Понимать бы еще, где проходят границы этого пресловутого «нашего» сектора.

Впрочем, не могу сказать, что предположение о вырвавшихся вперед «конкурентах» — лишало меня сна и аппетита. Сейчас, по крайней мере. На данный момент мне и без того хватает иных забот и тревог. Выше маковки — в той же медвежьей шапке.

Если даже и так, то флаг в руки неизвестным братьям по разуму, как говорится! И попутный ветер в паруса и спину. Может у них там похожая ситуация — спешно бегут и эвакуируются. В панике и диком ужасе.

Так что удачи всем в новом мире! Да и чего нам с ними делить? У них свои колонизируемые планеты — у нас своя «терра инкогнита». В общем всем достойным — добра и успехов…

До противной изжоги обожравшись шоколадом с орехами — иду сливать накопившуюся энергию в портал. Ближе к утру её наконец-то должно будет хватить на его следующую трансформацию.

Теперь, после достижения нынешнего уровня портала — энергию в него теоретически могут заливать уже не пять, как на предыдущем этапе — а до 15 человек. У нас, увы — пока не имеется такого количества людей с открытым энергетическим накопителем. Наскребается лишь 12 настолько «прокачанных» индивидуумов.

Да и у большинства из них репутация не превышает 200 пунктов. А это смешные 40 очков энергии в сутки. Так что у всей дюжины доноров за день набегает около 450 очков энергии. Точнее 1350. Есть еще мои 320. Пардон — теперь уже 340. В совокупности — в сутки это составит без малого восемь сотен.

От момента первого группового прохода, эти двенадцать репутационно продвинутых персонажей сливали своих четыре с лишним сотни на всех — три дня. Я по известным причинам не принимал участия — расходуя свои очки лишь непосредственно на эвакуацию людей в этот мир. В общем, на следущую ночь после нашего бегства от орды обезумевших существ — необходимая сумма была аккумулирована.

В этот раз для трансформации порталу потребовалось уже около полутора суток. Итого: к моменту, когда арка будет способна пропустить через свой проём одновременно пятнадцать человек — Долгий с компанией там уже три дня в полной неизвестности и без всякой связи с нами пробудет…

Теперь мои логистические возможности выглядят так: тридцать очков за проход из мира в мир — в обе стороны забирают шестьдесят. Пять раз по 14 человек в каждую сторону. Семьдесят голов в одном направлении. И сорок энергетических очей в остатке.

Заливать энергию для последующей трансформации можно с двух сторон — это я еще с самого первого выхода в иной мир узнал. Но для переноса портала обязательно нужно находиться на той стороне — где сам перенос планируется. Дабы иметь возможность место его новой дислокации на карте указать. Ну а что сейчас происходит у портальной арки на той стороне — вопрос открыт.

Пока не сходишь — не узнаешь…

Получив программу на апгрейд и приступив к самоперепрошивке, система неожиданно выдает следующее:

«Возможности данного портала для дальнейшей трансфомации исчерпаны.

Напоминание: вы можете закрепить за собой еще два портала любой степени, соответствующей уровню вашей характеристики интеллект»

Это безусловно прекрасно, но лучше бы ты хоть немного подсказала мне бестолковому, где же эти пресловутые «еще два» отыскать?

Где — то заветное «грибное место» или «портальный питомник», в котором данные девайсы — стройными рядками под нежным солнцем созревают?

Печальное известие конечно. Но не фатальное. Переместить из мира в мир пятнадцать касок за раз или семьдесят в сутки — не так уж и плохо на самом деле.

Впрочем, была еще и вторая — не столь огорчительная, сколь весьма приятная новость.

«По достижению наивысшей возможной степени развития любого портала — вы можете делегировать право личного прохода и право проведения групп через портал одному индивидууму-дублеру. Данный выбор будет окончателен и необратим. Сменить назначенного вами дублера будет возможно только в случае смерти предыдущего»…

Вот это поворот! Неожиданно.

Подвисаю. Думаю. Долго думаю. Очень долго. Сам. Ничего и никому не сообщая. Делегировать право необходимо. Особенно в нынешней ситуации. Случись что со мной и все! «Стоп, колеса»! Хода нет — мост взорван. А произойти с каждым из нас может, что угодно и когда угодно. Все под демиургами ходим!

Но кому?

Валентину? Художнику я доверяю почти как себе, но мы все время рядом. В зоне повышенного риска. Он даже, пожалуй, поближе от смерти гуляет — ибо во всех схватках Валя на самом острие клина стоит. И его, в отличие от меня, никто не страхует. Так что если заземлят нас, то с большой вероятностью одномоментно. Рядышком. На одном полюшке и ляжем. Сапогами к солнышку…

С Зимним всё сложней — ему я тоже безусловно верю, но слишком уж Валера властолюбив и амбициозен. Это неплохо, но в данном случае может быть чревато…

Олежка? Нет, нет и нет! Этот груз не его весовой категории. Он не лидер. И не стремился никогда. Прекрасный и надежный как обух топора — «ведомый», но — никакой «ведущий». Да и рулить им сможет, кто угодно. Ну, не первый встречный конечно. Но та же Мари, когда ей очень надо — без особенного напряга из моего братишки веревки вьет.

Валькирия? Да! Но учитывая её шило в жопе и наши близкие отношения… Знаете — я давно уже не верю в сказки про вечную любовь. Все проходит. И то, что сейчас между нами, может быть рано или поздно тоже закончится. Когда придет время. Возможно останется дружеская теплота, привязанность, благодарность и честное партнерство. Взаимоуважение… Возможно. Но вполне возможно и иное. Бывали прецеденты. И мои чувства предавали, да и мне самому случалось…

И вообще: личное это одно, а «общее» — совсем другое.

Импульсивна она слишком. Горяча и безрассудна. Допустим — покажется девчонке, что я ей изменил (или не покажется — ибо всякое с людьми случается) и со своим характером она таких дел наворотить сможет! Это я чисто гипотетически, но все же…

Кто еще?

Чера? Этот предан мне — насколько сие вообще возможно. И что важно — не только мне лично, но и всей нашей стае. Что и доказывает его недавний поступок. Парень фактически преклоняется передо мной, Долгим и Шептуном. И у меня почти нет сомнений, что если Горана не станет — то Лёха будет свято чтить его память, упрямо воплощать заветы и уперто реализовывать планы своего бывшего вождя. Неплохой вариант. Надежный и не предполагающий сюрпризов. Молод? Да, но хлебнул лиха совсем не по-детски. Шкурой своей постиг суть многого неприглядного и измерил уровень дерьма людского.

К тому же не посоветовавшись с Шептуном, Долгим и Ольгой — парень все равно серьезных решений принимать не станет. Так что в результате получится вполне себе коллегиальное управление порталом. Ну а в цейтноте и критической ситуации — Чера сейчас вполне способен на самостоятельные поступки. Я в том уверен… И все же…

Долгий? Да — тридцать три раза! Если бы не возраст… А что возраст? Он еще меня переживет!

…Вот так, оставшиеся полночи и полпачки сигарет — перебираю варианты. На несколько кругов. Ибо выспался. А данное решение очень и очень важно!

В итоге, слегка неожиданно даже для себя — останавливаюсь на кандидатуре Ольги. Перевесил всего один пунктик. Пока не буду о нем — рано, наверное. После как-нибудь.

Ну что? Решено? Да! Пора будить и озадачивать мою чуду синеглазую.

Варю ей кофе на вялом и полусонном «дежурном костерке» и иду разговоры разговаривать. Сам за ночь упился им просто до изнеможения.

Дал девчонке спокойно насладиться бодро парящим ароматным напитком. Пора!

И так уже — моя эмпатически одаренная барышня что-то почуяла. Вон как прищурилась оценивающе. Прямо в прицеле держит!

Излагаю суть.

Выслушав, Амазонка поджимает губки, забавно морщит нос и задумчиво поникает спутанной и еще непроснувшейся сонной челкой.

Прошу её — прекратить клювик в дудочку складывать. Подчеркиваю, что сейчас выступаю не как её мужчина, а сугубо как партнер и вождь племени. И обращается вождь не к своей скво, а к неоднократно проверенному, умному, верному и дальновидному члену сообщества.

— За доверие спасибо — оценила, но это значит, что ты меня теперь будешь в стороне от любых активных действий держать, да? — оперлась острым подбородком на кулачок Амазонка и поёжилась от предрассветной сырой прохлады. Откинула челку с глаз.

— Нет. Ты сама будешь воздерживаться. И не от активных действий, а от неоправданно рискованных авантюр. Два авантюриста на одну семью — явный перебор, не находишь? На тебя же — завяжется очень серьезное и необходимое для всего племени дело. Мне больше некому доверить такое. Я перебрал всех.

— Тебе лично — это поможет? Облегчит жизнь?

— Очень.

— Хорошо, партнер. Я принимаю на себя эти обязанности. Хотя ты и гад, конечно, — фыркает она, — Разве можно грузить девушку такими серьезными вещами, даже не дав ей умыться и привести себя в порядок. Да еще и не траханную с утра.

— И еще: пообещай мне и главное себе, что если между нами произойдет, скажем так… что-то, что приведет к изменению в наших нынешних отношениях — то произошедшее не отразится на их деловой составляющей… — вот сейчас самый рискованный момент. Стою на хрупком льду. Пантера когти выпустить может…

— Ты кого-то присмотрел? — вкрадчивый голосок пытается казаться нейтральным… Ох как же я люблю её в такие моменты!

Блеклый огонь костра в предрассветной серости — мягко обрисовывает её тонкие высокие скулы и изящно оттеняет и без того завораживающие, огромные бездонные глазищи.

— Угу. Увы, но это правда. И перед тем, как броситься в манящий омут прелюбодейства — я решил усложнить себе будущее, отдав такой весомый козырь в руки мстительной и неадекватной девчонки…

— Смотреть в глаза, партнер!

Преданно смотрю прозрачно вожделеющим — необходимым сейчас подруге взглядом, в небесные глазюки своей синеглазой бестии…

Подводя итоги — Валькирия сочно чмокает меня в уста сахарные и обходится без дополнительных вопросов и жестоких пыток. Сегодня её губы одуряюще пахнут земляникой.

— Да и еще одно, малыш: там такая функция предусмотрена, что основной владелец, назначив заместителя — может оставить в накопителе определенное количество очков, которым дублер сможет при необходимости воспользоваться. Но не больше суточной нормы основного владельца. Мне надо будет потом обязательно зарядить портал. На всякий случай. А то у тебя своей энергии — кот наплакал…

— Угу.

Вот ведь змея клубничная! Завела-таки мальчишечку, зар-раза… Ну что ж, не виноватый я — ты сама пришла! А ну-ка иди сюда валькирия плюшевая…

— Мужчина — руки! Что вы себе позволяете!? Я не такая! — манерно заверещала мамина ягодка, — Мне батюшка и матушка велели до свадьбы ни-ни… Вот коли бы вы меня сначала под венец свели… Угу! Еще! Да и хрен бы с ним, с венцом..! Еще вот так!

…Два дня и ночь между ними — нетерпеливо, но смиренно ждем, пока портал завершит процесс трансформации.

Пока время позволяет — разбираюсь со своими умениями. Точнее с их функциональностью на этой стороне. Экспериментирую и размышляю.

Карта заработала. Ночное зрение — лучше не бывает! Локатор пашет на полную. Сканер и сонар нет. Как и расширенный локатор. Но на нас — пришлых, реагируют. Обьяснимо — у аборигенов нет ни уровней, ни репутации. И злого киерена от белого и пушистого нугари — не отличить. Просто отмечены живые обьекты. Ну и естественно — люди от животных отличаются. Так что толк, конечно есть, но «свои эльфы» это или «чужие орки» — уже визуально устанавливать придется. Зато на охоте — неслабое подспорье будет. Только вот не до охоты пока…

Связь имеется. Вполне устойчивая. Предсказуемо — только со «своими» землянами. Сие печально, но решаемо. При масштабных боевых действиях — просто нужно к каждому союзному отряду, «радиста» из наших прикреплять для четкости взаимодействия. Не вопрос.

Ментальное воздействие… Охохох!

Иная у здешних обитателей ментальность! Ну, вот не работает оно на автохтонах, хоть ты тресни! Сначала на пленных воинах киеренов попробовал, потом совсем легонько и ненавязчиво на Таре, с которым мы уже достаточно плотно закорешились. Ну а уверившись, что оно никоим образом не вредит местным — начал к так и не ушедшим в родную степь — женщинам и детям «орков» применять. В слабой надежде, что хоть их-то зацепит и подогнет, пусть и на самую малость.

Бесполезняк!

Из всего ментального — здесь только «интуит» работает: с его «предвидением», «противодействием» и поддержкой своих однопланетников. Что очень немало, кстати. Но и тут — не без сюрпризов. К поддержке и усилению союзников — вопросов нет. Все четко и без сбоев функционирует. Но зато первые два пункта действуют как-то рвано и неотлаженно. Совсем не так как дома. Сказывается недостаточное знание и понимание психологии и тактики боя местных жителей? Возможно. Значит есть шанс, что со временем заработает лучше.

Что же касается самого меня — испытания проводил с Таром в учебном бою. Он поначалу отнекивался и смотрел, как на супертяжа-переростка, от скуки решившего поспарринговаться с юниором полулегкого веса. Или сумоиста под два центнера весом, докопавшегося до дрищавого ботана из седьмого «А» с шеей-карандашом. Ну, тут он прав — гусьсвинье не соперник. Не вдаваясь излишне глубоко — обьяснил союзнику, что это надо лично мне, только для лучшего понимания системы боя нугари. Уговорил! Да еще и элегантной земной ювелиркой в качестве подарка для супруги простимулировал. Жаркая ночь приятелю была гарантированна. Ну как бы он устоял?

Чтобы престиж военного вождя не страдал — отошли подальше в лесок и попробовали.

Почти та же песня. Работает неровно и как-то «медленно» что-ли, но надеюсь постепенно выправится в процессе. Видно — умению тоже необходимо время, чтобы приноровиться к ментальности аборигенов.

Зато транслейтер все быстрее разгоняется. Мне тут даже удалось, всего за какую-то минуту выяснить у вышеупомянутой жены Тара — прекрасной Роми, чем было вызвано странное поведение наших новых друзей, после того, как они увидели заурядного земного домашнего кота — обычного помойного Барсика — на руках у одной нашей девчушечки-подростка. Подобное зрелище вызвало, что у нугари, что у пленных киеренов — приступ немоты. Переходящей в благоговейное преклонение. Что за дела?

Оказалось — у них здесь имеются только дикие коты, которых и в голову никому не приходит пытаться приручить.

Местные кошаки крупные — около полуметра в холке. Килограммов на тридцать весом. Живут и в лесах и в степи. Говорят — немало их здесь. Хищничают. Активно. Кур воруют. Овец режут. Могут и на ребенка напасть. Это если земных чилдренов в расчет брать. А у мелковатых нугари — такие кошаки и на подростка запросто коготь поднимут. В общем — почти те же рыси, только в профиль. Доминирующий вид местной фауны. В пределах своей весовой категории конечно.

А тут — такое! Дрессированный извечный вражий детеныш — спокойно на руках сидит, пока его за ухом чешут. Ладно — еще один плюс нам, надеюсь.

Так что общение постепенно налаживается.

Кстати о контакте двух цивилизаций:

Всем землянам твердо и доступно разьяснено о необходимости обязательной доброжелательности и позитива в отношении нугари. Особенно детям — ибо наши отпрыски выше, крупней и мощнее своих сверстников, а мелюзга в подобных случаях — просто обожает своё превосходство демонстрировать.

Заодно подчеркнута желательность разнообразного доступного самопиара нашего племени при любой подходящей возможности. Политика: «Землянин лучший друг Нугари!» Пиар-кампания успешно начата вождем — еще при освобождении поселка и продолжена походом воинов в становище киеренов. Сейчас главное — всем остальным лишних косяков не упороть по недопониманию. Ибо «языковой барьер» в один миг не преодолеть.

Тем из наших, у кого энергетический накопитель уже присутствует — проще. Они по 25 очей энергии скинут и через какое-то время, без особенных затруднений начнут общаться с «эльфами» на нормальном уровне с помощью транслейтера. Остальным придется изучать язык коренных жителей планеты самим. Без читов.

Хотя многие уже и без того вовсю начинают коммуницировать. На уровне взглядов и языке тела.

При виде соблазнительных, миниатюрных и изящных молодок нугари — наши чудо-богатыри плечи гренадерские расправляют и грудь колесом выкатывают. Местные чикитры, в свою очередь — павами мимо высоких и могучих пришельцев плывут. Лебедушками белыми. Бедрами колышут с такой амплитудой, что даже только краем глаза глянув — и сам в унисон закачаешься. Надо признать: у эльфийских хрупких и дико сексуальных блонди — сие вовсе не вульгарно, а очень даже эстетично и обольстительно получается. Как говорится — с природной грацией. Эх, и где мои семнадцать лет?!

На всякий случай, между прочих дел — перетер тему взаимоотношения полов с Варуном. Во избежание дальнейших недоразумений, так сказать. Вдруг у них строгое расовое табу на половые контакты вне общины? Нет — оказалось, что подобное вполне дозволяется. Полный промискуитет племенем не приветствуется, но если добром и по-чести, в меру и не напоказ — пожалуйста! Открытый блуд официально не одобряется, но в целом нравы довольно свободные.

Рожать-жениться тоже дозволяется. Во всяком случае, в этом поселении — так Варун порешил. Видать по старикану, что и сам ходоком еще тем был! Да и до сих пор у лихого — глаз из под мохнатой брови на молодок горит. Уважаю! Что там с другими родами — посмотрим. Кстати — на днях намечено провести в нашем поселке сходку главарей и вождей самых ближних и родственных общин Нугари. Старый вождь — явно хвастаться нежданными и могучими союзниками будет. Заодно приподнимая до максимума свой личный вес и значимость своего рода. Хитрый и продуманный дед — похоже в верховные вожди Нугари метит. Или кто тут у них глобальные темы разруливает и решает? Я еще не разобрался до конца.

Ладно, пожалуй хватит пока о бытовухе. Освобожусь — продолжу. А то дело к вечеру — пора уже к предстоящему ночью делу готовиться.

Еду глянуть на портал. Порш доволен — застоялся. Он у меня молодой, энергичный. Копытом землю роет. Уже всех местных кобылок поимел. Пока только взглядом, правда. Прямо как Данилка — дурачок. Эти оба-двое просто внучатые племянники Казановы, мля!

Сам момент окончательной трансформации я пропустил.

А вот очевидцы — под нехилым впечатлением! Союзники вообще смотрят как на полубога. Может «секту свидетелей Горана» организовать среди туземного населения? Свои-то не поведутся, гады маловерные! И без того — всякого навидались!

Впрочем, не скрою — итоговым видом портала я и сам впечатлен! Пятерка взрослых и габаритных спортивных мужиков — теперь легко и не толкаясь, может плечом к плечу поместиться в арке. При должной сноровке — на телеге в проем, даже с виража залететь получится, не опасаясь задеть стен. И это есть гуд!

Что ж — ближе к рассвету и пойдем. Всё вроде тщательно продумано и разнообразные варианты внимательно рассмотрены. Вплоть до самых неблагоприятных. Личный состав первой волны десанта определен. Есть надежда, что остальные и не понадобятся. Идут только добровольцы. Союзники в случае необходимости готовы поддержать. Тар — так вообще — прямо рвется в межпланетный бой. Не лучше Даньки с Поршем, ей-богу! А вроде взрослый уже мужик. Не навоевался, видать. Или слава отца ему горизонт застилает. Здешние старики бают — Варун был знатным воином. Вот и сыну не сидится. Генетика плюс тщеславие… Искренне благодарю молодого союзного вождя. Обьясняю, что помощь славных лучников нугари нам понадобится обязательно, но скорее всего не сегодня. На этот раз мы очень надеемся обойтись без «битвы при Азенкуре».

…Стоп! А ведь пожалуй, на всякий случай — четверо или пятеро нугари — нам в первой группе точно не помешают!

Ибо союзники не поддаются земному ментальному давлению!

За себя я относительно спокоен, а вот в подобной стойкости своих бойцов не настолько уверен.

И если, упаси демиурги, массированное воздействие случится — то что же мне — одной рукой их вялые тела в портал забрасывать, а другой от бесов отбиваться? А ведь необходимо еще программу переноса запустить и связь наладить.

М — многозадачность! Только я не Юлий Цезарь, к сожалению. Да и байки о его талантах, как и большинство «исторических фактов» — звездеж, скорее всего.

Советуюсь с ближними. Единогласно решено — в первую группу берем с собой Тара и трех его бойцов из тех, кто физически покрепче. Раз уж сами рвутся.

Советую всем участникам ночного десанта по-возможности расслабиться и немного отдохнуть. Время позволяет.

Можно бы и прямо сейчас отправиться, но мастерам необходимо еще пару-тройку часов на завершение постройки: «шайтан-арбы»!

На её создание — подтолкнула Кэти. Во всяком случае — она так думает. И пускай!

Кстати — раз уж о Кэти заговорил…

Кэти — «Лара Крофт». Она же Катя. Первые часы девчонка держалась замкнуто и предельно вежливо, можно сказать даже церемонно — явно настороженно ожидая, когда же мы, наконец — потащим распинать на кресте её нежное девичье тело. Но за пару дней, проведенных в обществе племенных девах — Катерина оттаяла, быстро вычислила среди наших фемин — лидеров, и вполне неплохо поладила с Михалной, моей Валькирией, Полиной, Татьяной, Марией-«убийцей великанов» и с… Котовой. Разумеется, общаясь с ними по отдельности. Я о Котовой и Амазонке, само-собой. Что свидетельствовало о дальновидности и мудрости данной барышни. Одной из нас она, конечно, сразу же не стала, но некая тенденция и даже стремление к тому, с её стороны — явно прослеживались. Мое отношение к девчонке, как и Шептуна с Зимним и прочих, было столь же нейтрально — вежливым. Лично она — ничего плохого нашему племени не сделала. А угнетать пацанку и устраивать ей буллинг за грехи её больной на голову тетки — было бы неправильно. «Казак бабу не забижает».

И вообще мне по-жизни весьма импонирует подобная позиция. Вежливая кошачья независимость.

Ни угодливости, ни заискивания, ни нарочитого желания понравиться — за Кэти замечено не было. Я специально интересовался у наших дамочек.

Девчонка не прикидывается «белой и пушистой» и не старается прогнуться под нас — хотя и не знает, какое будущее мы можем уготовить ей в своих планах.

После обеда присел пообщаться. Врубил режим «обаяшки» на максимум. Курим и болтаем «ни о чем», под все более смелое девичье: «хи-хи».

Внезапно, после короткой, но задумчивой паузы — Кэти без перехода выдает:

— Я не племянница Рул — я её дочь.

— Да знаю, — и необидно усмехаюсь, — Догадался. Там на стене.

— Потому и вытащил?

— Честно?

— Угу, — решительно кивает и утыкается мне в переносицу требовательными глазами еще не повзрослевшего подростка.

— Нет — не поэтому. Да и какой от тебя — как от дочери Рул, может быть толк в сложившейся ситуации, ну сама посуди? Разве что — обменять на дочку и мать Хлыста… Видимо — именно так мы и поступим. Думаю, ты не будешь против, — и ободряюще и миролюбиво улыбаюсь.

— Тогда почему?

— Просто поддался чувству внезапной и немотивированной жалости, — густо выдыхаю дым и добавляю, — Как ты тогда с Валериком на поле. Где киеренов резали…

— Жалеешь?

— Тебя? — удивленно расширяю глаза.

— Что не дал мне остаться там…

— Да с чего бы? При ближайшем рассмотрении — ты вполне адекватная девушка. И попа у тебя красивая. Радует глаз. И не только Валерин, — Кэти типичным неосознанным женским движением — касается пальцами своих густых вороненых волос. Я усмехаюсь внутри себя, — Так что живи и хорошей — на радость людям. К тому же, что-то мне подсказывает, что твоя милейшая маменька — сейчас далеко не самая большая наша беда и проблема. Пойду я, Катя.

Встаю с бревна, приготовленного под будущий частокол.

— Горан! — окликает она меня.

— Ау, — притормаживаю вполоборота.

— Спасибо!

— Не за что.

— «Гуляй-город»

— Что?

— Ты же думаешь — как пройти на ту сторону и вернуться с минимальными потерями. «Гуляй- город» по размерам арки. На колесах, с крышей и амбразурами, как в средние века. Это позволит первым бойцам продержаться до прихода следующих или пока ты не завершишь всё необходимое.

Молчу. Думаю. Киваю.

— Ну вот: а ты говоришь, что я должен сожалеть о содеяном. Добро никогда не остается безнаказанным. Ты умница — Кэти! Спасибо.

— Обращайтесь, — чуть розовеет бледным лицом девушка. — Только я тоже пойду, ладно?

— Прохладно. Это уж — как командир решит.

— Так ты же командир, — недоумевает она.

— Очень точно подметила! Вот — как я скажу, так все и будет. Но обещаю, что я не забуду о твоем пожелании.

— Спасибо.

— Взаимно.

— Горан!

— Еще одна блестящая идея? Я весь — внимание.

— Ты классный!

— Ты тоже вполне себе лапа, оказывается. Только не рассказывай об этом никому — а то Герда тебя покусает. У нее это мигом. Ну а мадам Котова может попытаться отравить местными грибами.

— А вы — правда прожили с ней пять лет?

— Правда. Но ключевое слово здесь: «прожили» Именно так — в прошедшем времени. А вот об этом — можешь смело ей рассказать. И даже меня процитировать. Все, Катерина — мне пора. Пойду твою идею воплощать. Времени в обрез. Что же я раньше-то с тобой не поболтал?

Ну не огорчать же девчонку, что она не первая — в чью голову мысль о подобном пришла?

Доски, готовые колеса и все необходимое, мы приготовили заранее и складировали возле арки. Ждали лишь окончания трансформации, чтобы с точными размерами «танка» определиться.

— А мне можно с тобой?

— Да легко! Будешь гвозди держать и молотки злым дядькам подавать. К тому же, так уж и быть, открою тебе главную мужскую военную тайну — таким «криворуким» мужикам как я, в подобных делах гораздо веселее, если есть на кого в процессе при неудачах матюкаться. Ты — просто идеально для этого подходишь. Не расхотелось? Тогда двинули — спешить надо. Ночью нам на войну идти…

Глава третья. Земля. Май

На этой стороне ночь стоит лунная — хоть иголки собирай.

Всё! Хорош! Достаточно выдвинулись. С фронта и флангов мы надежно прикрыты толстой деревянной «броней». Между окончанием «крыльев» передвижной крепости и аркой портала — и таракану не протиснуться.

— Стопори!

Специально изготовленные клинья-буксы намертво блокируют колеса. Вот здесь и будем стоять и упираться!

Конструкция «гуляй-города» довольно увесистая. Утяжеленная в своей нижней части. Чтобы нельзя было с легкостью перевернуть — даже навалившись большой толпой.

Сооружение трапециевидной формы без основания. С бойницами по фасаду и боковым сторонам. Можно сказать деревянная башня на колесах без тыльной стены. Танк готический! На два метра вверх от самой земли. С минимальным «дорожным просветом» и прочной крышей.

Люки для десанта в боковушках.

…Ноктовизор включен.

Настороженно всматриваюсь вперед — оглядываю двор «замка».

С десяток силуэтов, лежащих прямо на земле вокруг почти потухшего костра, шагах в тридцати от нас — резво подскакивают, разбуженные шумом.

Трое часовых-наблюдателей на стенах оборачиваются и принимаются голосить как подорванные. Нечленораздельно, но яростно — словно им яйца капканом защемило. Неистовые бесы!

Из тяжело хлопающих стальных дверей — начинают шустро выбегать на подмогу дополнительные силы. Чего тут бежать — вот они уже совсем рядышком!

Безэмоциональные полоумные рожи. Нет, одна эмоция-таки присутствует — злоба. Первобытная, голодная, дикая. Видать — она у этих бешеных на все случаи жизни. И в пир и в мир и в добры люди. Так что — разговаривать тут не с кем. Тем проще. Убьем всех!

Торопливо переключаюсь на локатор… Да демонов тут — всего с полсотни! Возможно на десяток больше. А я-то переживал, что тут нам и Куликово поле и битва за Берлин корячатся! Вот и славненько!

Самострелы в амбразурных прорезях досок. Залп! Сносим не меньше десятка из тех, кто уже приблизился! Неудивительно, что почти все болты нашли цель. С пяти-то метров?

Амбразуры прямоугольные: горизонтальные и крестообразные — достаточно широкие, чтобы вести прицельную стрельбу из арбалета, а вот топор сквозь них с трудом протиснется. А когда пролезет — что ты им сделаешь? Не взмахнешь. Только бессмысленно обухом можно тыкать прямо перед собой. Но безрассудных чертей это не останавливает…

Мешая друг-другу, организмы тупо «лезут на пулеметы». Безрезультатно, но яростно дубасят по толстым доскам нашего передвижного «ДОТа». Скорбные разумом. «Ежики плакали, кололись, но продолжали есть кактус…» И смех и грех.

А как фонит-то от них! Даже сквозь неширокие щели — сия вонища убийственно и мерзотно ноздри забивает. Дерьмом, мочой, тухлятиной — непередаваемо! Похоже — ни один не мылся с самого начала. Даже в речке не полоскался. Ф-фу, мля! Аж плечи передергивает. Не блевануть бы на своих! Животные — чистоплотнее этих существ!

Еле сдерживаюсь и с трудом сглатываю кислую слюну. Шумно выдыхаю.

Обернувшись от бойницы и принимая у стоящего за спиной бойца очередной заряженный арбалет — Шептун криво, но жизнерадостно ухмыляется.

— Что, командир — тот еще «газенваген», скажи? Хоть маску одевай! Обезьяны с химоружием. Здесь у дырки — вообще полная жопа… — между словами Валек ловко успевает скрутить корпус, уворачиваясь от тупой железки, бестолково протиснутой снаружи сквозь амбразурную щель, — Ах ты ж, сученок!

Художник наискось выпускает болт в темноту и уже не оборачиваясь, протягивает оружие назад на перезарядку. В опустевшую лапищу «заряжающий» вкладывает следующий изготовленный к стрельбе аппарат.

— Нормально, мужчины, — командно повышаю уверенный голос, — Их совсем немного. Так что не суетимся и работаем по плану.

— Долгий ответь Горану! Горан вызывает Долгого! — и внутренне замираю в ожидании, не прекращая перезарядку. Только пальцы все же подрагивают от внутреннего напряжения.

…- Ну и чего ты разорался среди ночи? Знаешь хоть — который сейчас час, неугомонный? Вызывает он! Тоже мне полководец обьявился! — ворчливо откликается «радиоэфир».

— Аа-а! Как ты там, старый пердун? Чего такой суровый, дед? Простатит обострился или геморрой? Или сразу оба-два?

— А вот доживи до моего — узнаешь, балаболка! — и отбрасывает всё ритуальное, наносное и псевдошутливое — за которым мы оба скрываем нехилое волнение — Все нормально, сынок. Рад тебя слышать. Как у вас там?

— Да у нас — норм. Судя по твоему бурчанью, вы тоже — вполне себе живы?

— Да, Егор. Всё как надо. До нашего глухого урмана — пока не добрались. Мастифушка разведку засылал, да и сам ходил. Аж — до правого берега доползали! У демонов пока в городе и без нас дел хватает. Как там…

— Все с ней хорошо! В порядке — твоя Михална! Скучает только. Кланяется! Яныч… мы тут саблями звеним мало-мало. За жизнь после побеседуем, ага? Давай сразу основное — островок на который ты нас пару лет назад на рыбалку затащил, помнишь? Где Машка себе ногу порезала, а я сома здорового поймал?

— Так точно, командор, — Долгий вмиг становится по-военному краток.

— Отлично! Сейчас подожди — программу по перемещению порталу задам, время переноса узнаю — тогда и скорректируемся по-дальнейшему. Повиси пока… Ок?

— «Повиси», «Ок»! Ишь ты! «Чмоки-чмоки» забыл сказать. Пацан! А еще под серьезного работает… — старый в своей типовой манере, все же не удерживает переполняющих эмоций.

— Я тоже рад тебя слышать, дед! — с радостным облегчением — ржу Поршем в ответ.

— Все хорошо! Наши — в порядке. Держите чертей! Я сейчас, — весело бросаю бойцам и ближним…

«Укажите координаты нового места размещения на карте»…

Всё — программа перемещения активированна. С временным зазором в час. Есть там такая функция — еще во время прошлых трансформаций её засек. Только ни к чему она была. Наоборот — всегда цейтнот давил.

«Операция по перемещению портала в желаемую точку будет начата через 60 минут. Перенос в указанные координаты займет 605 минут…»

Громко крякнув, застонали толстые доски над головой. Какой-то особо одаренный живчик — по телам своих на крышу забрался, что ли? Шустрый малый! Да и на здоровье — устанешь прорубаться. Раньше в тебя болт влетит.

Пошел отсчет…

— Яныч — у меня все готово. Давай часы сверим. Будем на месте через одинадцать часов пять минут.

— Понял тебя, Егорий.

— Человек сто — точно заберем. Остальные пока под вопросом. Можешь взять немного больше. На свое усмотрение. Но сверх лимита подбери таких, чтобы в случае форс-мажора — убежать смогли. Ну и Мастифа с бойцами — в боевое охранение.

— Принял.

— О средствах переправы подумай. Плоты сообрази или может — где лодки найдутся?

— Не учи отца смеяться, молодой!

— Молчу, молчу…

Почему — именно там? Слишком близко к дачам портал переносить рискованно — наведем на своих людей. Всех за один раз — все равно не вытащим.

Ну а островок, выбранный в качестве места нового размещения портала, расположен ниже по течению реки — на вполне приличном расстоянии от города и не так, чтобы очень далеко от базы Долгого с его лагерем беженцев. К тому же у нас будет фора — даже если лидеры обезумевших быстро засекут портал, им в любом случае потребуется время для переброски туда своих сил. Несколько часов, возможно. Лошади в этом мире в дефиците. И не думаю, что пригородные земли плотно и повсеместно утыканы мощными отрядами противника. Ну а с небольшими — мы уж как-нибудь справимся. На острове средь воды — так и подавно. У нас стрелки нугари есть.

От правобережья островок далек. С «нашего» же, левого берега — туда в разгар лета даже пешком можно перейти. Но сейчас только май — река разлилась. До середины июля вброд, эту протоку гарантированно не форсируешь.

— Подожди на линии пока, дед. Зимний с тобой и Мастифом рвется пообщаться. Не терпится ему — соскучился. Я сейчас только еще один «звонок» сделаю и скоммуницирую нас всех разом…

Так, а что тут у нас на поле боя? Упс — а ведь мужики этих демонов почти уполовинили! Без единой царапины с нашей стороны! Весьма неплохо.

Вызываю Хлыста. Надеюсь, что бывалый подпол — оторвался от противника и до сей поры остается в списках живых.

И снова долго ждать ответа не приходится. Виталий откликается влет. Как ждал! Или сегодня просто «мой день»?

— Здорово, Егор! — голос бодрый, что радует.

— Рад слышать не на спиритическом сеансе, полковник. Ну — ты как там, военный? Что с семьей?

— Привет, привет, Горан! Живой! Почти здоровый. И семья тоже. Как сами? Тут Рул поговорить с тобой жаждет, если ты на связь выйдешь. Просила, чтобы когда проявишься — я ей сразу сообщил. Очень просила, Егор!

— «Просила»? Она ещё и так умеет? Удивил… И чего змея хочет? И вообще — где вы?

— Мира во всем мире, — усмехается Хлыст. — Странно, правда? Сам — в шоке! Так сообщать ей, что ты обьявился..? А мы прячемся — время такое наступило. Ушли в леса. В партизаны подались.

— Ладно. Давай поговорим с мадам коброй. Втроем.

Я конечно — мог бы и сам «набрать» паучихе, но специально завязываю Рул на Хлыста — подчеркивая его вес в моих глазах, а также значимость голоса подпола в дальнейших переговорах между нами.

— Привет, Горан! Давно жду тебя, дорогой! Я знала, что ты обязательно придешь. Сердечко девичье вещало. Истомилось оно по тебе, милый и исстрадалось от разлуки.

— Твоя дочь у меня. С ней все в порядке. Отдай Хлысту его мать и ребенка.

— Уже.

— И снова удивила… на самом деле. Чего хотела?

— Увидеть тебя, похититель моего покоя и властелин моих снов, — она задорно хохочет. Вот ведь сука! — Пересечемся, Горан? Без коварства и злых умыслов — клянусь!

— Хорошо. Виталий — если не передумал, бери с собой своих. Завтра в районе пятнадцати часов — будьте около реки километрах в семи ниже по течению от городской черты. Желательно с плавсредством. Там словимся по локатору. Да, черная женщина — бойцов с собой много не бери — постреляем как зайцев. У меня теперь со снайперами проблем нет. Звери, а не стрелки! Робин Гуд от зависти — прямо на своей тетиве удавился бы.

— Все поняла, милый. Признаю — ты был полностью прав, когда решил задружиться с туземцами. А я — просто глупая и вздорная баба. Всё! Увидимся! Побежала на маникюр и стрижку, — и снова хохочет, гадюка непробиваемая. Ничего её не проймет.

— Надеюсь — не на интимную.

— О-о! Шалун! Но мне нравится направление твоих мыслей. До встречи, мой сладкий фантазер!

— Ну все, Виталий — ты все слышал. Сейчас некогда. Мы тут — войну воюем.

— Удачи, Егор. Береги себя. До встречи.

Ну и духотища «в танке»! По вискам и небритым щекам, меж щетины струятся реки пота. Под подшлемником — вообще Анталья!

Всё — сообщения переданы. Перемещение активировано. Поставленные задачи выполнены. Можно уходить, как и намечалось изначально. Но после оценки ситуации само-собой напрашивается иное решение.

Просто клещём под кожей зудит и озорным бесом под локоть толкает.

«На той стороне» — в резерве ожидают еще две усиленные лучниками группы по 14 бойцов. На всякий случай. Обе в портал тащить, это конечно перебор — энергия сегодня еще понадобится. А вот одна здесь — в самый раз сейчас придется, учитывая сложившуюся обстановку. Перебросить сюда подмогу, уничтожить этот отряд и пошарить в наших бывших закромах — на предмет поиска разнообразных полезностей. Может и осталось что? Нам сейчас любой кирпич и кусок фанеры в строку.

— Егор, может вырежем уродов? Под корень! А? Верное дело! Пленных похватаем. Потом возьмем за вымя, да побеседуем, — бодрый и энергично-деятельный Зимний оформляет мои текущие мысли в слова. Также оценивает обстановку, злодей предприимчивый. — Покажем уродам — чьи в лесу шишки?! Да ещё чего-нибудь из своего добра вернем. А..?

Ну, вот и прежний Валерон вернулся! Welcome, my dear friend! Заждались мы вас!

— А, давай! — окончательно решаюсь я, — Пошел за подкреплением!

Пробираюсь к проходу, между пышущими жаром телами торопливо перезаряжающихся, азартно сопящих и сочно матерящихся бойцов. Прямо реальное сафари у нас здесь, смотрю наладилось. Как на львов в саванне с вертолета или обрешеченного джипа.

В башне густо воняет адреналиновым охотничим потом. Сладко горчащий аромат предвкушения близкой победы!

Сегодня на эту сторону пошли только добровольцы. Никто не отказался. Не остался в строю при опросе. Все вызвались. С большей или меньшей степенью энтузиазма, но все до единого. Даже дамочки во главе с Валькирией порывались устремиться в священную битву, но были жестоко обломаны в своих ожиданиях. Суфражисточки! Не до гендерного равноправия пока… Да и сама Амазонка с аккумулированной в портале резервной энергией — сегодня для иного дела понадобится.

Ну а насчет добровольцев — всё обьяснимо. Коллективное отношение — оно такое. Мотивирующее. Особенно обладателей определенных, выступающих между ног штуковин — именующихся мужскими половыми признаками. Все сказали: «да», а ты выдавишь: «что-то я опасаюсь»? Пожалуйста — дело хозяйское. Только кем ты, такой осторожный — потом в глазах стаи выглядеть будешь? Особенно в перекрестье насмешливо-презрительных, а возможно даже брезгливых взглядах «самок»? И в глазах своих товарищей по строю и «стене щитов»?

Однозначно — особью низшего уровня. Отверженным, отщепенцем, изгоем, ссыкуном, терпилой и чмошником. Лохом рецессивным.*

Ни одному мужику не улыбается занимать подобное положение в стае. Всем хочется чувствовать себя «альфами». А как иначе? Других — мы в бойцах и не держим. Другие, неспособные к воинскому пути — пусть иными делами занимаются: строят, творят, изобретают, созидают и землю пашут. Тоже жизненно необходимое и ничуть не менее важное и достойное занятие.

Просто — каждому своё!

…Возвращаюсь с подкреплением. Однако сейчас совсем тесновато здесь станет!

Вновь прибывшие — с усилием протискиваются к бойницам. Просто — вагон метро в «час пик», какой-то!

Накрываю «башню» усилением «интуита». Оп-па: а при концентрации союзников плечом к плечу — моей энергии на это действие — гораздо меньше расходуется! Здо́рово! Учту!

— Ну что, головорезы беспощадные? Изверги кровавые! Пошли, что ли?! Тар, ты со своими — на месте!

Вождь нугари кивает потным красным лицом. Совсем задавили малого.

— Бойцы готовы? Огонь, нна!

Стрелки у бойниц разряжают арбалеты — расчищая плацдармы перед «десантными люками».

Подобный момент мы тоже в уме держали и пару раз потренировали личный состав на предмет слаженности и скорости атаки — при десантировании «с брони».

Створки распахиваются. Подбадривая себя громким яростным ревом — вываливаемся на оперативный простор. Гуляй душа! «Раззудись плечо, размахнись рука!»

Эх! Первому на острие атаки мне, добру молодцу — уже не хаживать! Проводник между мирами — слишком ценен для остальных. Впрочем, я без претензий — тут сейчас хлесталова, бардака и крови — всем достанется.

Выпрыгиваю вслед за Сербом и Сережиком через правый «шлюз». Каска звенит, задев за проем… Пох! Вперед — вперед!

Не успевая отвести — тупо принимаю на щит бесхитростный и простодушный, без намека на финт или обманку, прямой удар топором сверху вниз. Ух, мощно! Чуть руку не отсушил, черт дикий. Тебе бы сваи в землю забивать!

Грубой и тяжелой рубчатой подошвой «коркорана» — до самого позвоночника пробиваю в мягкое и рыхлое брюхо — среднего роста демону рядовой комплекции. Дернув на себя мой щит с глубоко врубившимся в него топором — тело с характерным звуком, уносится спиной вперед — вдаль от меня. По пути уронив еще кого-то. Сам чуть не заваливаюсь! Еле на ногах удержался! Да простят мне те, кто этого пленного транспортировать будет. Поте́рпите, бедолаги. Вонь не дым — глаза не ест. Или это про стыд? Неважно… Устремляюсь на добивание-оглушение. Попутно подрубаю под коленом у азартно наскакивающего на одного из наших, беса справа и на возвратном движении на треть клинка засаживаю в поясницу здоровенному туловищу слева-впереди, яростно наседающему на Зимнего. Чуть провернув, выдергиваю. Сипло ухает. Выгибается. Оседает. Где там мой «язык»-то? Не стоптали бы, ироды!

Хищно выскочивший сбоку коршуном, Серб — опережает мои намерения. Успеваю только крикнуть: «Живым!»…

Всё — клиент готов! Ушел в астрал. У Серба всегда всё как в аптеке. Что ж — пусть себе дозревает. Осталось только нарядно упаковать. Это подождет…

Подныриваю под увесистой трубой-дубиной метра в полтора длины — с присвистывающим гулом рассекающей предрассветную прохладную серость над моей головой. Срываю дистанцию и страстно льну к противнику — протыкая и насаживая низ его живота на свою мексиканскую железную подружку. Берегу лицо! А то с придурошного и укусить станется. Вон, впереди — бешено вытанцовывая джигу, дурниной орет от боли один из наших с насквозь прокушенной щекой. Ух, как же его жестко-то! Целый шмат мяса между пальцев свисает! Боец прыгает и топчется вокруг трупа врага, схватившись за морду и воя обезумевшим носорогом.

Отбрасываю щитом своего — уже начинающего умирать демона и кручусь волчком, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. В такой собачьей сваре зевать нельзя! Только движение — только панорамный обзор сразу по всем четырем направлениям. А то мигом прилетит — откуда не ждешь! Полный бардак и непредсказуемый рандом, как и всегда в массовой рукопашной. Почти всё от резвости, фарта и чуйки зависит!

Мне — вон туда! Но пока пробегаю намеченные пять шагов — противник Олега уже подламывается в ногах. На эмоциях, только чтобы доказать себе, что не зря козлом скакал — тупо рублю оседающему телу по затылку. Чавкает…

Даже без умений: мои мачете и щит в связке с поставленным рукопашным боем — очень неслабые аргументы в подобной драке. Что могут противопоставить этому примитивные обезумевшие мозги? Весьма предсказуемые и однообразные рубящие и тычковые взмахи топором, ножом или чем-то дубинообразным. А у этих ущербов кроме лютой ярости и бездумной жажды уничтожения — больше и нет ничего в бестолковках.

Упертые и смелые до безрассудства — но тупые как валенки. Зато их очень много! Не здесь и сейчас, а вообще. Навалятся всей своей ордой и мясом задавят. «Кокардами от фуражек закидают» — как раньше про китайцев шутили. Выносливы как верблюды и силой обезьянней не обделены — этого тоже нельзя не учитывать. Молотят быстро, крепко и без устали — берсерки хреновы! Как олимпийцы под допингом. Пропусти хоть один такой удар и с высокой вероятностью — всё! Ты труп или инвалид. Разнесенные щиты щепой брызжут — только в путь! Так что никак нельзя этих свирепых горилл недооценивать. К тому же у нас в строю — на девяносто девять процентов, тоже не фехтовальщики-разрядники и не сыновья Рагнара Лотброка.

Вот и думай — как к этим бесам относиться: они очень сильные, но зато очень тупые или наоборот очень тупые, но зато очень сильные?

Всё! Вроде затихает понемногу…

С почином нас, так сказать.

Наскоро, «по-горячему» — коротенько резюмирую лично для себя итоги прошедшей схватки.

«Интуит» с его предвидением и противодействием — превращали мой бой с подобными соперниками — в прохождение компьютерной RPG на среднем уровне сложности и позволяли легко просчитывать примитивные действия этих скорбных разумом созданий. Пожалуй и без него, не намного хуже справился бы. Разве что — чуть сильнее вспотел бы…

Усиление союзников тоже неплохо делало своё дело.

А вот ментальное воздействие непосредственно на противника…

Похоже оно не работало. Совсем! Как поперли злодеи телами на амбразуры, так и продолжали без тени сомнений до последнего рогами в стену упираться.

Хотя — рано делать выводы! На пленных зомберах поэкспериментирую — тогда и подведу окончательные итоги.

В общем, прошедший бой был весьма напряженным, но не сказать, что слишком уж сложным.

Хотя это лично у меня сегодня все сложилось так удачно и легко. А в общем — мы имеем два трупа! Говорю же — эти туловища, просто берсерки гребанные!

Два бойца в минус! При том, что больше половины демонов — мы из почти безопасного укрытия положили и гуляй-город покинули, уже почти сравнявшись с оппонентами в количестве. Ну — да что уж теперь? Кто застрахован? Долго ли — головой, спиной или брюхом, шальную железяку поймать? Секундное дело. Массовая свалка, вообще — сплошная лотерея. Процентов на пятьдесят. Если не больше.

Ну и самому крутиться — чёртом надо, конечно. Вон тот парняга с откушенной щекой — на боль повелся, поддался ей и перестал контролить окружающее пространство. Вот и выхватил, недотепа. Лежит теперь под блекнущей луной. Остывает…

После взгляда на тело второго из павших соплеменников, где-то по краю сознания проскакивает малость циничное: «хорошо хоть — оба не семейные». Так что изнуряющего и надрывного вдовьего плача нам сегодня слушать не придется — свою вину непонятно за что чувствуя.

«Вот так, мужчины. Простите, если есть за что. Все там когда-нибудь будем… Свидимся»

«Трехсотые» у нас тоже имеются. Раненых, пожалуй — надо сразу, прямо сейчас уводить и уносить. Вот тебе и «не слишком сложная» стычка, вождь Егорка!

В свете луны — кровь кажется почти черной. И особенно запаши́стой. При редких вздохах ветерка — местами едко и противно подпахивает дерьмом из вспоротых кишок.

Неподалеку — булькающе хрипя вскрытой гортанью, бьется в агонии тело безумного. Сучит ногами зябко. Чего не добьет-то его никто, а?

Один из бойцов Валеры, по-прозвищу Крот — вроде бы, без затей и рефлексий обухом топора хрустко проламывает умирающему череп.

— Командор, это уже какая-то новая формация, похоже, — еще не отпущенный адреналином, подскакивает энергичный и дерганый Шептун, — Я сообщение получил о повышении уровня. В нем этих зомбарей — «обратившимися» классифицируют.

— Знаю. У меня на сканере — они так же маркируются. Я тебе больше скажу, дружище — имеются еще и какие-то: «разумные обратившиеся». Как раз один такой, сейчас во всю прыть отсюда в сторону города мчится. Сбёг, собака серая! Вполне разумно, кстати…

— Догнать? — вскидывается Шептун, — Эй, пацаны…

— Не надо, Валя. Он уже прилично оторвался. Без моих умений, где они его искать ночью будут? На толпу бесов только, не дай бог, нарвутся. Мы все равно тут долго не задержимся.

Шептун понятливо кивает. Протягивает флягу:

— Полей мне на руки. А то липнут ко всему.

Ополаскиваем горящие подрагивающие кисти.

…«Обратившиеся», значит. И «разумные обратившиеся»…

Что это для нас меняет? Пока неясно.

Те же бейцы — только в профиль?

И вообще, что мы о них знаем? Об этих непонятных организмах, созданных мрачным космическим гением «творцов и наблюдателей»? Или их своеобразным черным юмором.

Чуть больше чем ничего!

Появились после катаклизма. При встрече — бросались на всё живое, что шевелится. Вдруг в одночасье без видимой причины, с непонятной целью — удивительно дружно и массово куда-то ушли.

Отсутствовали почти месяц.

Каким-то образом или чьей-то волей — умудрились организоваться в сообщество или стаю. Вернулись — столь же не склонными к миролюбию, но с изменившимся статусом.

С какой целью уходили и на кой вернулись? Что произошло за это время? И что поменялось в сути данных существ, кроме названия?

Раньше они из боя не бегали. Хотя — откуда нам достоверно это знать? Сколько раз мы с ними сталкивались? Совсем немного для того, чтобы уверенно делать выводы.

Ладно, возможно завтра, а вернее уже сегодня — у Мастифа, Рул и Хлыста узнаем, что это за новый вид млекопитающих и с чем его едят. Может у них информация или хотя бы соображения на этот счет уже имеются. Все-таки рядом с бесами крутились прошедшие дни.

…Бойцы выводят из здания три десятка тихих испуганных людей. В правом крыле подвала под замко́м сидели. Выстраивают зашуганных бедолаг в неровную линию. Приглядываюсь. Большинство мужичков, хотя есть и женщины. Возраст разный, но похоже тут только работоспособные. Детей, больных и стариков не наблюдается.

Сьели их, что-ли? Шучу я так…

А если всерьез: получается, тех что могут быть полезными — не убили? Тоже что-то новое. Рабы? Те, кто способен пахать для прокорма орды и во благо… «нового порядка»?

Кто же это умудрился всех зомбарей к «общему знаменателю привести» и мало того — заставить воздерживаться от убийств ради убийств? Как? И зачем?

Одни вопросы!

Стоящих передо мной людей — с нами не зову. Не имею такой возможности.

Передвигать назначенное время встречи — я не стану. Насколько быстро перенесенный на остров портал будет обнаружен врагами — неизвестно. А энергии в обрез. Начну сейчас этих в портал таскать — к «часу Х» не успею восстановиться. И кто-то из наших людей вынужден будет ждать еще…

Нет! Сначала «своих» эвакуируем. Этим — я ничего не должен.

Сами пусть думают, что им делать. Решительно гоню из себя жалость к этим людям.

Да — они не воины, не бойцы по духу. Слизняки и потенциальные рабы — как возможно презрительно оценил бы кто-то. Я не столь категоричен — передо мной обычные люди. Обыватели. Работяги и крестьяне. Без них — никуда. Планета двигается и вращается гениями, пассионариями и бунтарями — но устойчиво держится на плечах заурядных пахарей. Таких вот — как эти.

Ну а что с них взять? Живут по-принципу: хлеб уродился, бражка есть, барин не выпорол — нормально живем!

Неопределенно машу рукой — все свободны, мол. Кстати, в принципе у нас два места освободилось. Но зато и два пленных образовалось… Все-таки решаю взять пленных. От двух пар рук мы не разжиреем, а инфа сейчас — ой как нужна. Если конечно она у этих приматов имеется.

Бойцы обнаруживают в сарае-конюшне двух весьма жалких полузаморенных кляч. Сгодятся — землю пахать и телеги таскать. Хотя с лошадьми у нас с той стороны проблем нет. Три телеги обнаружены там же. Хорошо, что мы их в щепки не порубили при отступлении, как Зимний предлагал. «Ни зернышка гречки, ни шурупа врагу». «Уходя — гасите всех» по заветам предков и товарища Сталина.

Некогда лошадок в телеги запрягать. На горбах утащим, все что найдем. И груженые повозки вручную затолкаем. Мы и сами — кони здоровые!

Продовольственных запасов в подвалах осталось относительно немного. Видать после нашего бегства — зомбарики всем многоголовым стадом плотненько здесь пообедали. Но все же кое-что нашлось — наверное, для ныне покойного гарнизона оставили. Ну — они теперь не голодные.

«До последнего» таскаем к арке все, до чего можем дотянуться. Даже доски с шумно разламываемых помостов, гребем. После драки мужики разгоряченные, громкие по-максимуму. Народ желает крушить и вандальничать! Святое право победителей!

Периодически поглядывая на локатор и часы — поторапливаю своих мародеров. И час не резиновый и карательный отряд возможно не за горами. Кто же знает, где ближайший крупный отряд «обратившихся» зомбарей дислоцируется.

В здание «замка» заходить категорически не хочу — думаю, вы меня понимаете. Но внезапно вспоминаю позавчерашние стоны своей черешни. У нее в нашей комнате все приблуды для мейк-апа остались. Фантастично, да? Но это правда. Вот моя самураиха по ним и убивалась. Чуть до харакири не дошло! Я еще неуклюже подколол — что она киеренов сразить великолепием индейской боевой раскраски надеется — но почему-то понимания не встретил. Странно, правда? Что ж: пойду — гляну, раз уж такая возможность появилась. Удивлю и порадую дурочку. Может чего и сохранилось. Где же всё это сказочное богатство у нее лежало-то? В белой угловой тумбочке, кажется…

Открываю дверь и инстинктивно схватившись за рукоятку мачете, отскакиваю в сторону. Приглядевшись — с великим удивлением обнаруживаю в нашем бывшей «гнезде любви», сидящую в полной темноте на кровати бабуську. Ту — которую сам пару недель назад распорядился взять на телегу — по пути на встречу с казахами.

— Вы чего тут? — растерянно спрашиваю у старушки.

— Да я здесь остаться решила, сынок. С вашим другим главным и остальными не пошла. Решила: чего уж я буду, старая, под ногами у людей путаться да детишек обьедать. Время такое — лишний рот никому не нужен. А делать-то я ничего уже по-дряхлости, почти и не могу. Вот и осталась. Здеся помереть решила. Думаю — внучок Мишаня помер видать, раз не обьявился, ну а мне старухе для чего еще жить? А когда эти звери бешеные пришли — страшно бабке стало. Не захотела я от рук этих бесов смерть принимать. Вот и спряталась здеся под кровать, — старушонка еле слышно вздыхает, — А после, они народ на дворе построили — и слышу меня кличут. «Есть тут такая?», спрашивает ихний главный — тот, который в разуме. Поначалу решила — померещилось со страху, да старости моей. И еще жутче стало отчего-то. Ну и не обьявилась им.

Так два дня — без воды под кроватью и пролежала. Есть-то мне много и не хочется уже, а без воды — тяжеленько было. Терпела-терпела да и не выдержала: выбралась на свет. Пусть уже, думаю, эти лютые меня убивают — главное, хоть напьюсь вволю перед смертью.

Только выбралась — так и сразу на глаза этому здешнему старшему начальнику и попалась. Он-то не бешеный, хоть по повадкам и глазищам — тоже зверь настоящий. «Ты кто такая?» спрашивает. «Тебя я не помню». И за ножиком своим большим — уже тянется.

Тут я и призналась — как есть. Назвалась по имени и фамилии. И воды хоть глоточек перед смертью попросила.

Он глазами засверкал и чего-то задумался.

А потом и сказал мне — сидеть здесь и ждать. Воды принес. Еды дал. Свечку зажег. Отдыхай, говорит, бабушка — и больше ничего не опасайся… Ну а тут — вы. Вот им и не до меня стало. Всё!

— А как вас зовут? — на всякий случай интересуюсь, ровным счетом ничего не понимая.

— Лидия Сергеевна. Хотя просто «бабой Лидой» — все уж, лет двадцать кличут. Привыкла. А фамилия — Зотова.

Мне это ровно ни о чем не говорит. «Зотова». «Лидия Сергеевна». Бред какой-то! Bulshit!На какой предмет «здешнему главному не бешеному начальнику» — эта бабка понадобилась? Геронтофил — коллекционер? А бабкина фамилия для занесения в каталог затрофееных старушек понадобилась? На букву «З» — он как раз, еще не оттрахал никого в своей жизни? Снова шучу — корявенько, признаю. А что еще делать остается? Ума не приложу — что бы всё сие значило…

Ладно. После. А бабку — однозначно с собой. Это «ж-ж-ж, неспроста»! Как говаривал Ницше: «Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете». Обойдемся и одним «зомбо-языком». Второго — спишем.

— С нами пойдете? — чисто для приличия интересуюсь у «бабы Лиды». Извини, мать — я все уже за тебя решил.

— Конечно, сынок. Если возьмешь старую. Ты добрый. Как мой Мишаня, — старушка чуть всхипывает, — Тогда меня выручил и сейчас бабку спасаешь.

— Пойдемте со мной, баба Лида.

Звонко хлопаю себя по щеке, раздавив наглого комара. И чего тебе кровососу от меня надо? Вон сколько мяса с еще не успевшей свернуться кровушкой вокруг. Или им «не по понятиям»? «Лев падалью не питается»?

… Звонок тревоги!

На локаторе появляются отметки о приближении большого количества «обратившихся». «Зондеркоманда» сюда поспешает? Как-то очень быстро — беглец своих нашел. Значит не исключено, что и у них связь имеется. Ну а почему бы и нет? Ведь организоваться же эти ущербные смогли как-то?

Пора валить!

Тащим в портал — все еще бессознательного пленного. Странно, но система пропускает все те же четырнадцать касок помимо меня, видно не причисляя «обратившихся» к людям. Так же как коров и лошадей — к животным относит, что-ли? Раз так — досадно, что мы второго поспешили заземлить!

Ещё не забыть: сразу после окончания эвакуации, пока не вылетело из головы — надо распорядиться, чтобы крышу укрепили и люк в ней соорудили. Пара-тройка точных и быстрых «пулеметчиков» нугари, усиленные «резкими» бойцами из наших, вроде Нурлана — чтобы особо прыгучих к стрелкам не допускал — могут весомо влиять на ситуацию, подобную сегодняшней. Догадались бы раньше — может и потерь было бы меньше. Да что уж теперь. «Задним умом» — все крепки.

Мы снова уходим из замка…


*- Рецессивный (лат. recessus — отступление) — не являющийся господствующим, выраженным, преобладающим.

Глава четвертая. Земля. Май

Наступающее лето обещает быть жарким. Причем одновременно в обоих мирах.

День неторопливо клонится к вечеру. Зной медленно опадает. Впрочем, здесь на густо заросшем ивняком острове — он даже в самый разгар дня напрягает совсем не так, как в чистом поле. Периодически то тут, то там: не то от редкого ветра, не то от рыбего хвоста — еле слышно всплескивает мутная илистая вода. Мир пахнет большой рекой и горячим песком. Да еще свежей клейкой зеленью.

На ту сторону ушло уже сто двенадцать человек. Четыре ходки и очередной проход на землю сьели у меня 270 очков. Ольга со своими новыми возможностями и созданным мной резервом — тоже в деле. Портал признал её за «свою» и охотно пропускает в оба направления. У Валькирии праздник — выхватила эпических достижений за первого дублера на планете — проведшего через портал пять, десять и пятьдесят человек. Ну и пункты репутации с очками характеристик, прилагающиеся к ним. Теперь у неё 85 своих очков энергии. Отдал распоряжение пока придержать в накопителе сотню. Да плюс её собственные сорок мы еще не использовали. У меня же на данный момент в активе имеется чуть поболее шестидесяти. В час восстанавливается около четырнадцати. В минусе — четыре, ежечасно потребляемых расширенным локатором. В итоге плюсуется по десятке каждые шестьдесят минут. Пожалуй скоро можно давать отмашку на провод очередной группы.

Все спокойно. Никто не беспокоит и не мешает. На то и рассчет был. Город достаточно далеко. Для того, чтобы засекать порталы нужна способность «расширенного локатора», а это на минуточку — 70 очков интеллекта.

Откуда такая роскошь у широкого круга «пользователей»? Про «обратившихся» и речи нет. Разве что у самых продвинутых подобная опция имеется. У тех, которые: «разумные обратившиеся». Да и среди них, сколько подобных «вундеркиндов»? Уверен, что по пальцам одной руки. А может и вовсе один единственный на всю орду обезбашенных придурков.

К тому же, для того чтобы засечь обьект — нужно, чтобы наш портал находился в радиусе действия умения разыскивающего. Возможности ментального локатора ограничены. Я прикинул по карте: подобная дальность моего собственного — километра два с половиной от силы, накрывает. А у меня-то очков «интеллекта» — как у дурака махорки. Чего уж тут скромничать.

Так что, дабы обнаружить портал — их «интеллектуалы» должны в непосредственной близости от нас прогуливаться. А подобное маловероятно. Что им именно тут делать? В самом левобережном захолустье — где ни людей, ни жилья, ни зверья, ни материальных ценностей. Тухлый тусняк. Непродуктивный.

Ну а визуально — мы с правобережья не заметны. Островок густо усыпан уже зазеленевшими кустами. Да мы еще и подзамаскировались мало-мало.

Вот и сидим себе спокойненько. Отдыхаем. Ну а чего по-пустому дергаться, в самом-то деле?

На случай экстренной эвакуации — тройной резерв энергии имеется. Дублерша-партнерша рядышком. Загорают вон с Кэти — аки две молодых антилопы посреди саванны. Им не помешает, особенно Кэти — а то ведь: бледня — бледнёй.

Заметив очередной мужской взгляд — обе красотки немедленно принимают соблазнительные и живописные «пластические позы». Вот ведь козы винторогие! У Зимнего уже скоро глаз набок выпадет!

…Решено сидеть здесь «до упора» — столько, сколько будет возможно, пока не будем обнаружены. А там, чем черт не шутит, может даже удастся всех вытащить!? Правда для этого — придется проробинзонить тут весьма приличное время. Ибо желающих «эмигрировать» в гостеприимные леса и прерии Нугари — неожиданно стало несколько больше, чем уходило из нашего замка. Долгий ведь — мужчина не только с безразмерными плечами и колокольно раздутой грудной клеткой. Но и с широкой, как киеренская степь душой. Под своё крыло могучее всю голь перекатную собрал — до которой дотянулся! И всё — за считанные дни! К «нашим» беженцам прибилось еще около сотни разнообразных голов…

Здо́рово, конечно, но только это очередной головняк для портального смотрящего. Получите и распишитесь, Егор Владимирович — дополнительные полтора дня на их переправу. И не благодарите!

Нет, вы оцените харизму и масштаб личности этого вислоусого спасителя человечества! Сирые и убогие к нему прямо-таки липнут!

И то, что из внешне сурового, но в целом добродушного ворчуна, Яныч временно, в связи с необходимостью — трансформировался в опытного, решительного и строгого вождя, не ведающего сомнений и не терпящего возражений — дела не меняло. Харизма старого в любой ипостаси — притягивала народ, как магнит железные опилки.

Хотя, если совсем по-чесноку, я на его месте — тоже, наверное, не смог бы прогнать этих людей. Но это сугубо личное — эмоциональное и сейчас вредное. А с позиций вождя и лидера, оценка соотношения: воины — пахари — иждивенцы, становилась совсем уж печальной. Можно даже сказать — удручающей. Хотя наши гражданские власти и старались, где только получалось — припахивать на труд во благо общества, как первую, так и третью категории социума. Ладно, пусть об этих траблах бытия — у «членов магистрата» головы болят. У меня сейчас иные вопросы в приоритете. И надежда на то, что они с легкостью сами собой разрешатся в ближайшее время — весьма призрачна. Но решать-то их надо!

Абсолютно ясно одно: с подобным контингентом, нам без земных ресурсов — никак. Их ведь всех кормить придется! Как минимум до урожая — нашему поселению очень и очень тяжко будет. А еще вероятнее — до второго, а то и до третьего. Так что по всему выходит — рано нам с концами отсюда уходить. Не продержимся мы там, без здешних благ, ништяков и запасов. О-хо-хох! Грехи наши тяжкие! Проблема обозначилась в полный рост! Вон Шептун с Зимним тоже морды в гофру собрали — явно о том же призадумались, бандиты олдскульные.

…Зато с сияющих лиц «эвакуируемых» граждан — считывалась только одно чувство — радостное облегчение. Догадываюсь, что подавляющее большинство из них — до последнего очень сомневалось в нашем возвращении. Оно и понятно. В пределах данной локации жизнь намертво отучила людей — верить обещаниям властей любого уровня. И далеко не вчера сие произошло. Ладно, о прошлом сейчас бессмысленно. Тушки прежних «рулевых» уже сгнили давно, судя по всему. Или я ничего в ментальности родимых соотечественников не отдупляю.

Да и земля им — бетоном! Насрать и розами засыпать…

Поглядываю на друзей. Жаль не рыбак я — совершенно равнодушен к данному процессу, а то от нечего делать, чтобы время скоротать — тоже потупил бы над поплавком с удочкой. Но вот — не моё. Всегда лишь «за компанию» на подобные мероприятия выбирался.

А Валентин с Валероном уселись рядышком, как шерочка с машерочкой и терпеливо ждут вечернего клева. Кэти с Амазонкой загорают на горячем песочке. Все при деле. Идиллия просто!

А вот водичка еще прохладная. Рановато для купания. А в мире Нугари — детвора уже днями напролет, вовсю плещется в озере. Сергеичу даже пришлось наблюдателей-спасателей выделять. Девочку-красотку, Ольгину «крестницу» и Даньку. Ибо мужики все при иных делах. Пахать и строить надо. Весна на исходе. Вот-вот уже и закончится…

…Все ли из нас следующую увидят?

— Ай, с-сук-ка! — здоровенный овод ухитряется обжигающе больнюче ужалить в шею.

Попросыпались божьи твари! Разморозились. Вот чего бы творцам — эту пакость было не отменить, как явление!?

Нугари дергают головами в мою сторону. Поняв, что все в пределах допустимого — союзники снова расслабляются. На всякий случай держим четверку стрелков под рукой. «Командировочные эльфы» присматриваются к чужому миру. И они, похоже весьма разочарованы. Да оно и понятно! Все почти как в их реальности. Даже мостов и высоток городских отсюда не увидеть. А вот полгода назад вы бы такой культурный шок испытали, уважаемые! Самобеглые вонючие рычащие повозки, грохочущие над головой — огромные стальные птицы, трескучая огнеплюйная смерть из черных железных трубок. Думаю даже простейший электрочайник, друзья мои — вас бы в ступор ввел!

…На островке сейчас пятеро землян, плюс нугари в усилении. Больше и не к чему. Экономим место на форс-мажорный внезапный отход. Очередная партия счастливцев, чья очередь преправляться вот-вот подойдет — тоже уже здесь. Сидят в кустах согласно указанию командования. Притихшие, напряженные и настороженные — а вдруг в последний момент все сорвётся?

У вас уже ничего не сорвется, родные. Даже в случае нежданной тревоги.

Остальные ждут на левом берегу — в неприметной и куцей рощице-невеличке, расположившись там временным лагерем.

До дачного поселка отсюда примерно часа полтора — «шагом беженца». Не слишком и далеко. Когда уже добравшиеся сюда, заканчиваться станут — Мастиф с пацанами туда сгоняет и препроводит до места спасения следующих.

Побеседовали с ним о результатах вылазки в город. Парняга пребывает под серьезным впечатлением от увиденного. Хотя они тогда своим разведрейдом аккуратно «по краям» прошли и глубоко не влезали, но и того хватило.

«Лютый беспредел и скотобойня! Мяса местами — по второй этаж навалено» — кратко и емко высказался правая рука Зимнего.

Но вместе с тем уточнил, что происходящее в мегаполисе ничуть не напоминает бессистемные «убийства ради убийства» — всех подряд и без разбора. Это скорее похоже на показательные акции устрашения — для приведения населения к абсолютной покорности и полному подчинению новым властям.

«Профилактическая прививка лояльности» — так он выразился. Понахватался у босса слов и образов, способный юноша!

…А вот и долгожданные гости подплывают. С правого берега на двух лодках. Выше по течению своих бойцов из конвоя оставили. Там их десятка три. Это я, естественно по локатору смотрю. Глазом не увидишь — далековато. Да и они тоже «шифруются» по кустам — оловянные зольдатики волчицы.

А вот сейчас опасный момент возник! Плавсредства на воде засечь издалека даже самый тупой обратившийся обморок в состоянии. Не подумали мы об этом!

…Лодки старенькие с натрафареченными зеленой краской номерами на скулах. С какой-нибудь лодочной станции увели, пираты камышовые.

В первой: Хлыст с перебинтованной головой на веслах, пожилая маленькая женщина на носу, спиной к нам и очень похожая на отца — девочка болезненного вида на кормовой банке.

Во-второй: Рул и крепкий гребец с плечами и ручищами качка, квадратной могучей спиной и столбообразной красной бычьей шеей, увенчанной костистым и лысым, как бильярдный шар — массивным черепом.

Жестом регулировщика кручу кистью руки.

Обе лодки — всплескивая веслами послушно огибают небольшой островок и пристают к его пологому песчаному берегу с левобережной стороны.

Так-то оно — понадежнее будет. Локатор есть лишь у избранных — зато глаза у всех. Даже у отбитых на всю голову. Вот и незачем лишним зрителям с правого берега — видеть сии непонятные драккары на песке у никчемушного островка.

Оставив свои игрушки — Зимний и Шептун подтягиваются к месту исторической «встречи на Эльбе». Опасными скальными рифами врастают в песок за моими плечами. Кэти чуть вперед выдвинулась. Смотрю, она не очень сильно торопится — с разбегу к материнской груди припасть. Нет, все же встрепенулась девица, подскочила. Приобнялись. Защебетали вполголоса.

Коротко почирикав с матерью, «дочь волчицы» небрежно трется щекой о латиноамериканские усы наклонившегося к ней мощного, немолодого уже гребца-культуриста и закончив на том следование условностям этикета, как мне показалось — несколько демонстративно разворачивается и оставляя вмятые следы подошв на сыром песке — уверенно двигается в нашу сторону. Не поднимая глаз выше пояса, девушка миновала меня и присоединилась к Ольге и двум лихим олдовым бруталушкам, показательно набычившимся за моей спиной. Союзные стрелки рассредоточились — тактически грамотно рассыпавшись в разные стороны, чтобы наши тушки им директриссу стрельбы не перекрывали.

Безмятежным взглядом синоптика — демонстративно индифферентно разглядываю чистенькие барашки облаков, высоко в бескрайнем лазоревом небе.

…Двое из прибывших не спеша проходят несколько шагов. Да и чего тут идти — островок весьма невелик.

Еще со средней дистанции мы с темной гарпией выпускаем по легкому «пристрелочному» взгляду в сторону друг-друга.

«Мать всех змей» заметно исхудала фейсом. Щеки впали. Еле заметные раньше морщинки — стали гораздо глубже и рельефней. Лицо бледное и сероватое с желтизной. Тестяного оттенка. Нездорового… Но твердые темные глаза сверкают ничуть не менее ярко, чем в дни её былой силы и триумфа. Ранения и неудачи — похоже никак не отразились на степени их блеска. Разве что в самой глубине поубавилось кипящего безумия, густо замешанного с величием и властной надменностью. Зато явно прибавилось веселой куражливой злости и холодной, можно сказать — ледяной, рассудительности. Рядом, а не на полкорпуса позади, как было раньше — чуть прихрамывает Хлыст, тоже подосунувшийся, вспотевший не то от интенсивной работы на веслах — не то от слабости, вызванной ранением.

В пяти шагах от нас Рул притормаживает. Виталий выдвигается на первый план. Как будто готовится удар на себя принять.

Улыбаюсь экс-подполковнику. Пожимаем руки. Если не принимать во внимание ранение — в целом он выглядит воспрянувшим и довольным. Изгнавшим из груди страх неопределенности. Прямо — «восставший из ада»!

Ну а что ему довольным-то не быть, в самом деле? Он сейчас своих близких в «глубокий тыл» отправит! Что еще надо для счастья любящему сыну и отцу?

— Извини, задержались. Пришлось полгорода по широкому кольцу огибать. Иначе — слишком высокие риски нарваться на патрули. — Виталий правильно понимает интерес появившийся в моем взгляде, — Да! У них есть организованные патрули, Егор. И не только они…

— Угу. Давай сейчас об этом поподробнее поговорим, только мне удивительно, что я до сих пор не услышал голоса твоей спутницы. Смотрю — она даже глаз надолго от песка не поднимает. Дама контужена во всю голову или возмущена, что мы встречаем владычицу миров без роты почетного караула и триумфальной колесницы? Или — дабы поддержать традицию наших встреч — мы сейчас обязательно должны кого-нибудь зарезать?

— Я согрешила, святой отец. Моя вина. Меа кульпа. Ин номине патрис эт филии эт спиритус санкти. Амин… — и прыскает в кулак с элегантными перстеньками на изящных пальчиках, — А если по-взрослому, Горан, — она поднимает ставшее серьезным лицо, — Что ты хочешь, чтобы я сказала или сделала? Пеплом голову посы́пать? Или грязью измазать? Вериги и рубище одеть? Как скажешь — так и будет! На всё заранее согласна. Кроме харакири. Да, к тому же глядишь — и пригожусь я еще тебе. И не только тебе одному. Всем, кто в разуме остался. Искуплю…

— «Пригожу-усь!» Надо же — так вот ты какая, золотая рыбка… Прогиб не засчитан! Ты на индульгенцию-то не рассчитывала бы, демонесса… Она для тебя очень дорого стоить будет. Суккубица недоделанная! Смотрю — протрезвела немного от кровушки? Охолонула — шальная императрица?

— Да уж. Привели в чувство. Излечили от головокружения, — она не выглядит побитой собакой и отважно не уводит лучистых ведьминых глаз в сторону, — Давай, Егор — не стесняйся! Можешь оттоптаться и выспаться на мне по-полной. Даже огрызаться не стану — ибо заслужила. Признаю и сожалею. Правда! — и бесстрашно, но без малейшего вызова — выдерживает мой не самый ласковый и теплый взгляд.

…Красивая все же баба! И сильная! Да и смелостью не обижена. При нашем с ней совместном бэкграунде — пришла почти в одиночку и не побоялась, что тут её и загрунтуют… Штучный экземпляр! Решительная, волевая, злая! Неглупая… Ценный союзник! А по нынешнему времени — так просто бесценный.

— Пожалуй — обойдемся без всей этой словесной мишуры. Не вижу смысла в назидательных речах и обличительных проповедях. Перед кем тут бисер метать? Да и злорадствовать не в моем стиле. Даже в адрес врагов, которые страстно жаждали посадить меня на цепь. А потом еще и на кол, догадываюсь. И всех моих ближних — под нож пустить…

Наши взгляды на мгновение скрещиваются — холодно зазвеневшей боевой сталью. Через пол-такта сердца опустив глаза к земле — Рул демонстративно уступает. Как животное, обозначающее мирные намерения и признающее свою слабость и покорность перед вожаком. Усмехаюсь внутри себя: «Верю, верю всякому зверю, но тебе, ежу — погожу!»

Выдержав необходимую паузу, продолжаю.

— Ладно, мы же тут не для того — чтобы прошлые обиды припоминать, собрались. Не на встрече ветеранов вермахта и РККА. Давайте о делах. Как тут сейчас? По первому впечатлению — вы похожи на загнанных в пятый угол волков, уж извините за прямоту, господа.

— Жопа! Тут жопа! Полная и сплошная! — лаконично характеризует ситуацию тёмная горгулья, — А насчет похожести… Скорее на ободранных помойных котов — можешь не щадить моё самолюбие и не деликатничать… союзник.

Усмехаюсь. Она по-прежнему безжалостна. В том числе и к раненой себе. Ну так — всем известно, что горбатого исправит. Вот же бешеная сука!

— Где зацепило? Тогда — в замке? — киваю на повязку на её руке.

— Меня — там. Его — вчера.

— Да царапина, — с небрежностью отмахивается Хлыст, — Слушай, Егор — а как ты про остров допетрил?

— А что тут собственно такого..? Ну вот, опять! — я снова невольно отвлекаюсь на очередное сообщение-призыв в общем чате.

— С самого утра фигачит. — поняв о чем я, поясняет Хлыст, — Еще до рассвета начал. С периодичностью в полчаса. На повтор, наверное, поставил. Ведь это он тебя вызывает — больше-то некого. Не пояснишь, чем вызван такой интерес?

— Ну — с утра меня здесь не было, но как появился — тоже это наблюдаю. А по поводу его интереса — есть кое-какие размытые догадки. Но об этом — давайте позже. А вот его позывной — никому из вас ничего не говорит? Кто — этот упертый малый?

— Нет, — пожимают плечами Рул с Хлыстом.

— Предлагаю — сначала о вас. Обстановка, планы, перспективы. Возможная взаимная полезность. Горизонты сотрудничества.

Тяжелый, проницательно-«взвешивающий» взгляд гребца с лодки Рул — начинает меня не на шутку доставать.

Чьих же ты будешь, смуглый хомбре? Очень уж непростые глазоньки у тебя, для исполнителя роли очередного заурядного «Валерика». Да и наглые не по тому размеру. Реакция Кэти на твое появление, опять же… Поздоровалась без особой приязни, но вполне по-свойски. Как с давно принятым в родню.

С крепким большим носом, аккуратно постриженными черными усами наркобарона и наголо выбритым черепом. С массивной, тоже «до синевы» чисто выбритой нижней челюстью и почти идеально квадратным подбородком с ямочкой.

Поблескивающие и глубоко посаженные темные глаза из-под покато нависающего широкого лба — смотрят прямо, твердо и даже сурово.

— Отец Кэти? — спрашиваю у Рул, догадавшейся о направлении моего внимания.

— Отчим. — бесцветно хмыкает она.

— Это тот военный — которого ты в поселке нагибала, что ли?

— Угу. Да «недонагибала», как видишь. Как оказалось — и к лучшему! — хищно оскаливается акула психиатрии.

Не то, чтобы я не люблю профессиональных вояк. Скажем так — с осторожностью и сложно отношусь. Ибо насмотрелся. Особенно к тем, что со звездами выше майорской, на плечах. Слишком уж много в большинстве из них — от муфлонов. Но этот чем-то глянулся. Пока — во всяком случае.

Да и обязаны мы ему. Сам не зная того — этот военный своим несгибаемым упрямством, сконцентрировал на себе внимание и силы бывшей супруги-анаконды и тем самым предоставил нам столь необходимую фору во времени.

— Полковник Рябыкин. Позывной Фугас. В быту допустимо — просто Петр, — представляется «мачо» густым и сильным басом, вполне соответствующим его наружности.

Делаю шаг вперед. Пожатие широкой кисти, заросшей темными волосами — сухое и в меру жесткое.

— Ну что, присядем? — жестом приглашаю прибывших за раскладной столик, — Чай, кофе, алкоголь, пожрать? — и не удержавшись, добавляю, — Не столь богатый стол, как твой на мосту и резать чтобы впечатлить тебя — тоже никого не будем. Уж извини…

— Ты об этом уже говорил. А вы тут решили корнями врасти, что ли? — с еле заметными ерническими нотками интересуется волчица, — А что — вполне комфортненько расположились. Всё прямо по-красоте. Напитки на выбор. Рыбалка… Палаток бы ещё наставили. Картошечки в золе напекли. Пляж открыли. Шашлычок, пивко, шезлонги.

— А неплохая идея, — коротко подумав, я киваю, — Может займешься? Оформим тебя на вакансию директора пионерлагеря — раз уж с должностью императрицы не сложилось.

— Брэк, — приблизившись, бросает Яныч, только что прибывший на плоту, — Давайте по делу. Кто не знает — я Долгий.

Старый ручкается с Хлыстом, вприщур кивает Рул и словно прицениваясь, знакомится с Петром-Фугасом.

— Про остров-то, так и не сказал, Егор, — возвращается к своему вопросу Виталий, — Как сообразил?

— А что тут соображать? Удобно для эвакуации. От города вполне прилично — есть вероятность, что не сразу в зону действия локатора попадем. Соответственно — до возможного обнаружения, вывести больше народа успеем. И в плане обороны при наших нынешних стрелковых возможностях — вполне нормально. С наскока не налетишь. Десяток хороших лучников при попытках противника форсировать водную преграду — очень неплохо отработать смогут. А то и удерживать его достаточно долго. Да и лодки в достаточном количестве для того десанта — еще найти надо. Или плоты сооружать. А это — тоже время в нашу пользу. Ну а вплавь под обстрелом, — я кровожадно усмехаюсь, — В жизни всегда есть место подвигу, конечно… Опять же — мостов поблизости нет. При возникновении опасности — народ, не успевший в портал — разбежится по окрестностям и ищи ветра в поле. А степь большая — всех укроет… Вроде для того, чтобы просчитать подобные расклады — военную академию заканчивать не обязательно. И моей гражданской головы — вполне достаточно.

— Да речь не об этом. Вот прав я был — тебе точно кто-то ворожит. По наитию — но ты опять угадал!

— Что именно? — не понимаю я.

— Когда мы от вашего «замка» побежали — нас только ливень спас. Такой — весенний с грозой. Он мигом — буквально «стеной» пошел. Тут и возникло непонятное — зомбари эти на грани шока оказались! В один момент! Замешкались, заметались кто куда — всё внимание с нас, на льющуюся сверху воду переключили. В общем — оторвались мы от них под дождем. Без большого труда. Я тогда призадумался и позавчера решил проверить свою теорию — показался небольшой группе чертей на глаза и побежал от них. Маршрут заранее продумал, естественно… Сиганул в пруд — и всё! Только замерз.

— Что — «всё»?

— Несмотря на ярость — они даже не подумали, вслед за мной бросаться. По берегу в обход кинулись. Эти демонюги — воды панически боятся! В лодки может и решатся сесть, но явно без куража. Это конечно, пока лишь — только мои догадки, но среди воды эти существа — не бойцы! У них она, судя по всему — лютый ужас вызывает! Водобоязнь — как при бешенстве.

— Гидрофобия, — кивает Рул, — При бешенстве бывает не всегда, но частенько. Правда она чаще проявляется — в страхе захлебнуться при проглатывании жидкости. У этих же: похоже на самом деле — поголовно тотальный страх перед аш два о, в любом виде. Да и бешенство — это всего лишь банальное инфекционное заболевание, здесь же природа — совершенно иная. Но этот признак — не возьмусь назвать его симптомом, однозначно имеется. Правда — только у «обезумевших». У «одержимых» — подобного не замечено.

— Стоп! Сейчас они все — совсем по-иному промаркированны!

— Да — это так. Мы считаем, что «обезумевшие» трансформировались в «обратившихся», а «одержимые» — в «разумных обратившихся».

— И в чем между ними разница? Поделишься соображениями, светило психиатрии?

— Призна́юсь откровенно — у меня нет уверенного и досконального ответа. Пока — нет. Только гипотезы.

— Сгодятся и они — только давай без профессионального снобизма. Простенько. На тонких пальцах.

— Ок! На первый оценочный взгляд: «обезумевшие» это биологически ущербные и крайне примитивные существа, в результате последствий случившегося катаклизма — почти полностью утратившие способность к элементарной мыслительной деятельности, свойственной человеку. Бывшие «хомо сапиенсы» с критическим недостатком интеллекта и слабой, нездоровой психикой. Теперь они примитивные организмы. Биомасса, если хочешь, для упрощения. Тупиковая ветвь.

— Да. Там разума — как у моллюска устрицы. Нам уже пару раз удалось захватить этих зомби, — гордо спешит поделиться своими успехами Хлыст, — Жрать, чесаться, спариваться и спать…

— Я продолжу, с вашего позволения, коллега? — просит Рул подполковника, — Спасибо, дорогой… «Одержимых» же — нельзя относить к упомянутой выше биомассе — они просто чрезмерно агрессивные особи с вполне нормальным уровнем интеллекта. Способны к развитию и вполне разумны. Мыслящие — не хуже нас с вами. Кстати, бывшими «обезумевшими» — именно они и командуют. Им доступна связь и прочие маленькие радости, принесенные в наш мир «творцами и наблюдателями».

Так вот, с этими «одержимыми» — совсем иная история: степень агрессии к окружающему миру у данных индивидов — еще до всего случившегося, была изначально выше среднего «по палате». А вот их уровень интеллекта — значительно выше, чем у тех, кто стал «обезумевшим».

В общем, почему так произошло, сейчас для нас абсолютно неважно — один хрен это уже случилось. И оно похоже необратимо…

Резюмирую: на данный момент перед нами — противники двух видов.

«Обратившиеся» — они же бывшие «обезумевшие». Эти — простейшие организмы. Жрать, чесаться, спариваться и спать, как верно заметил коллега Хлыст. И само-собой — убивать потенциальных конкурентов в борьбе за еду. Ну и охота на сами источники пищи. Ибо они не брезгуют и каннибализмом.

И второй вид: «разумные обратившиеся». Бывшие «одержимые» — умные и агрессивные особи, каким-то образом сумевшие подчинить себе бывших «обезумевших».

— Численность? — не выдержав, перебиваю я — желая и в то же время — боясь услышать главное.

— Ну ты даешь! — фыркает Хлыст, — может тебе еще и результаты их поголовной переписи предоставить? Как-то не успели провести, уж не взыщи, Егор. Не очень они склонны к тому. Одно скажу — там на поле, только авангард был. Головной дозор, так сказать. Думаю — сейчас их в городе несколько десятков тысяч. Возможно — сотня. Или даже больше…

— Ни хрена себе! — ошарашенно присвистывает Шептун.

Зимний энергично чешет выбритый до глянца подбородок и негромко, но с чувством — забористо матюкается. Долгий молчит и обозначает свое присутствие громким сопением.

Амазонка кидает взгляды на своего старшего партнера и повелителя.

Ну а самому повелителю от озвученной цифры отчего-то внезапно становится слишком уж неуютно и тревожно. Но очень хочется верить, что относительно бесстрастную «морду лица» — удержать мне удалось.

«Вот и приплыли! Танцуем, девочки!»

Глава пятая. Земля. Май

Да уж — как пел один давно погибший, но судя по граффити, которое каждому доводилось видеть на стенах многих городов — до сих пор где-то вечно живой кореец: «Я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро».

— Откуда их столько взялось-то? Охреневать в атаке устанешь! — невольно прокашлявшись для придания твердости голосу — громко интересуюсь сам не знаю у кого. То ли у психиатрини — то ли сразу у самих гадских демиургов.

— Мы их душили-душили, душили-душили, душили-душили… — тоже явно пытаясь скрыть замешательство и растерянность, бормочет себе под нос художник-киноман.

— Открою вам ранее закрытую, но давно известную профессионалам информацию, коллеги. Хотя в свое время утечки в сеть были — куда же без них, — усмехается Рул, — Более семи миллионов человек — то есть каждый двадцатый житель, населяющий данную территорию — имел серьезные, подчеркиваю — весьма серьезные психические отклонения!

Впрочем, как специалист замечу — психически здоровых людей вообще не существует в природе, есть только вовремя не диагностированные или недообследованные — условно здоровые!

И я не очень юморю сейчас, друзья мои. В каждой шутке — всегда лишь доля шутки, ребята.

Ладно — неважно! Вернемся к нашим баранам…

Подобная удручающая статистика, даже не на грани, а за гранью реальной катастрофы — еще на закрытом профильном совещании в минздраве, в уже далеком 2003 году была озвучена. Рискну предположить, что за прошедшие годы их число только выросло. Возможно к моменту нынешнего катаклизма — уже каждый десятый таким стал. И это я еще крайне оптимистично. Вполне допущу, что даже каждый седьмой может быть таким. Просто они находились вне зоны внимания официального учета. Ибо не представляли опасности — «здесь и сейчас». Ведь не буйные же! В смысле — с топором на соседей вместо утренней зарядки не бросались и на антиправительственные митинги — жечь покрышки не ходили. Возможно, кто-то из них за закрытыми дверями и шторами — на своих домашних отрывался. Но это даже участковых не особенно беспокоило.

Уровень интеллекта у большинства из этих экземпляров был очень низким! Гораздо ниже — взятой «творцами» за стандарт, первичной «средней» десятки, — давая присутствующим время на осмысление и переваривание озвученной информации — Рул неторопливо отхлебнула кофе и продолжила. — Вот из таких «заготовок» — с пальмовым маслом вместо мозга и образовались так называемые «обезумевшие». Они просто не перенесли трансформации. «Короткое замыкание» в голове! И всё! На данный же момент — интеллект у них в принципе отсутствует, как таковой. Голые инстинкты и больше ничего. Животные. Если совсем упрощая и утрируя для лучшего понимания: данные организмы вообще практически одним спинным мозгом обходятся.

Ну а те — у кого извилин имелось побольше, а степень агрессивности была повыше — трансформировались в «одержимых». Между нами: масса народа в душе потенциальные убийцы — просто в мирной жизни это не проявляется. Латентно протекает. Лишь изредко спонтанно выплескиваясь, опять же на бытовом уровне. А кто и когда у нас считал бытовых неадекватов? Плюсуем агрессивную пропаганду, несущуюся из телеящиков, интернета, да чуть ли не из утюгов — которая практически круглосуточно безустанно давила на их подсознание, еще больше повышая степень озлобленности! Подобная многолетняя практика «зомбирования» — рано или поздно должна была проявить себя. Так что «фактор творцов» — просто лишь окончательно «разморозил» их подавляемые и ранее сдерживаемые стремления.

Может что-то у «смотрящих» пошло не так, а может наоборот — всё именно так и задумывалось — как некий раздражающий фактор и испытание для адекватных индивидов… Чтобы не расслаблялись!

Устраиваясь поудобнее, Рул ерзает задницей на хлипком раскладном стуле и пытается закинуть ногу на ногу. Почти сразу же дальновидно отказывается от этой бесплодной попытки. Разочарованно вздыхает.

Усмехаюсь про себя: да — это тебе не трон владычицы морской, чучундра.

— Чтобы не дать вам окончательно впасть в уныние, мои друзья и недруги, — она кидает по мимолетному ехидному взгляду в сторону меня и Амазонки, — замечу, что в этих выводах присутствует и положительный момент. А именно- ресурс «обратившихся» конечен! Все кто мог — «обратились» сразу при первичной трансформации. Новых случаев я не предвижу. Им просто неоткуда взяться. Так что…

— Вау! Благая весть! Алилуйя! — состряпав самое умильное выражение мордахи — звонко захлопала в ладоши и восторжено затрепетала длинными ресницами Герда. Не удержалась-таки, рысь камышовая!

Челка моей черешни воодушевленно взлетает к небу!

— Всего делов-то: перебить несколько десятков тысяч, а то и сотню-другую, безбашенных зомбарей. Тьфу! — символически сплевывает она, — Вообще не вижу повода волноваться! Вы ведь, почтенная — несомненно знаете, как нам не напрягаясь это сделать?! С вашим-то опытом, да еще обретенной с годами мудростью и наработанной за долгую жизнь практикой!

А в синих глазах девочки-самурая плещется сама чистота и невинность.

— Их достаточно много — твоя правда, милая добрая девочка, — отбивая поданый мяч, всего на мгновение остро полоснув бритвенным взглядом и вскинув заострившийся подбородок вверх, но быстро совладав с собой — преувеличенно любезно улыбается Черная Женщина, — Я одновременно и о своих годах и о зомби. Надеюсь — ты уже в состоянии понять это, малышка, — глаза Рул прямо лучатся нежностью, а голос сочится елеем, — Кстати, очень желаю и тебе ухитриться прожить не меньше моего. А то ведь — всякое по-нынешним неспокойным временам случается… Не могу не отметить — раньше ты выглядела гораздо милей. Когда придерживала свой шаловливый язычок и не подавала ангельский голосок, повизгивая из-за широких плеч своего мужчины. И вообще, крошка — дай пожалуйста людям, от которых зависит многое, в том числе и твоё будущее — поговорить без подростковых эмоций, пожалуйста! — Рул все же не удерживается и огненным фаерболом мечет в Ольгу взгляд — которым чайку на лету в один миг можно зажарить.

— Хорош бюстами меряться, красивые — не до ваших батлов сейчас, — озабоченно гудит Шептун, — Как-нибудь в другой раз и в иной обстановке в сарказме посоревнуетесь. Не время — выяснять у кого ногти длинней, бабы. Правда.

Осмотрев пасмурные лица окружающих мужчин — обе воительницы, переглянувшись синхронно кивают друг-другу. Перемирие заключили, мля!

Да — кошки в стаях не живут!

— Тебе пора людей уводить, — внезапно обращаюсь я к Амазонке.

— Сожалею, но мой заместитель вынужден на какое-то время нас покинуть. Дела не ждут — сами понимаете… Давай — действуй!

Мой «партнер» возмущенно сверкает глазищами — буквально уничтожая меня взглядом! Но эта первая бездумная злость — через два горячих вдоха жутко раздувающимися ноздрями — резко сменяется благодарным пониманием и торжеством. Девочка-самурай, благоразумно решает до поры оставить меня в живых — ибо признает полезным для своего самолюбия.

Показушно смирив гордыню на смирение и со скрытым значением ласково улыбнувшись недавней сопернице — она не спеша поднимается со стула и величественно несет себя в сторону портальной арки. Плывет себе и розами попукивает от предстоящего удовольствия — похоже даже кончиками пальцев земли не касаясь!

Остановилась. Выгодно заняла лучшую позицию — как прима на сцене Большого театра. Еще и ракурс на ходу умудрилась выбрать самый подходящий — зараза такая!

Девочка-самурай лениво потянулась и солнечные лучи восхищенно окутали мою пантеру со всех сторон!

И зазвенела серебристым колокольчиком чистого серебра.

— Ну что, мои родные — заждались? Не волнуйтесь — всё плохое позади. Вставайте и не забывайте свои вещи. Сейчас все пойдут со мной! В новый прекрасный мир…

Когда до Рул доходит, что сейчас произойдет — она «выпадает в осадок», хоть и старательно пытается скрыть свои эмоции. Далеко не сразу, но ей все-таки это удается. Пристально глядя на мать — Кэти громко и неделикатно, совсем не щадя её чувств — фыркает сиамской кошкой. Мужчины проявляют более глубокое понимание остроты момента и одновременно вспоминают об опустевших армейских кружках, служащих — кому кофейной чашкой, кому коньячным бокалом. Только Хлыст — не удержавшись, невольно все же округляет глаза в моем направлении: «Как так-то?»

С рассеяной улыбкой, неопределенно-интригующе пожимаю плечами в ответ на молчаливое непонимание во взглядах непосвященных: «После — это не основное сейчас»

Хотя, призна́юсь — меня так и подмывает бодрым рекламным слоганом признести «На этом месте могла бы быть — ты!»

Чисто из хулиганских побуждений и желания лишний раз морально укусить гадкую гарпию.

Ведь она ни при каких обстоятельствах не заняла бы это место. Даже если бы вместо Герды — спала под одним одеялом со мной.

Окончательно справившись с чувствами и по-гусарски хлопнув без малого треть кружки коньяку — Рул продолжает, героически игнорируя только что увиденное:

— Ну и самое главное и самое тревожное: все они как-то сумели объединиться и организоваться в единую команду. Не в разрозненные прайды и стаи, а в одну большую орду. Явно жестко структурированную и находящуюся под общим управлением.

Руководство группами бывших «обезумевших», как мы уже выяснили — осуществляют бывшие «одержимые». Кто во главе у них — пока неизвестно. Иерархия в тумане. Но главный босс или возможно, несколько таковых — имеются точно. И дисциплина образцовая — как мне показалось. Ну — или почти такая. Исключая тот случай с водой.

— А командование у них хоть на шаг, но вперед смотрит, по-крайней мере, — подбрасывает Хлыст. — Раньше эти жопоголовые — тупо резали все живое, до чего могли дотянуться. Сейчас — осознанно и вполне продуманно оставляют в живых «полезных» людей и используют их.

— И связан этот диссонанс в поведении — скорее всего именно с тем, что они как-то сумели обьединиться. Или кто-то ухитрился их обьединить, — я киваю и задумываюсь.

Есть о чем.

…Действительно: в первые два дня после катаклизма — эти безмозглые упыри действовали разрозненно и спонтанно. Потом что-то увело их из города. Всех до единого! И вернулись сии демоны — уже вполне организованно. С выстроенной командно-иерархической структурой. «Поумневшими» и «рациональными», если можно так сказать про данных особей. Нда — задача!

И вот как? Это ведь животные — причем далеко не высокоорганизованные, а примитивные. Как они умудрились обьединиться? Да помимо того — еще и подчиняются чьим-то приказам?!

…Без вездесущих рук «творцов и наблюдателей» — тут не обошлось. Шкурой чую!

Может быть — изначально ничего подобного ими и не предполагалось. Но коль скоро этих персонажей образовалось столь значительное количество — вполне возможно допустить, что демиургами было принято решение дать им шанс? Как биологическому виду. Как популяции. Ибо в первоначальном разрозненном состоянии — эти создания были обречены. Как абсолютно любые хищники, представляющие угрозу для человеческого племени. Да — возможно они неплохо прорядили бы количество адекватных индивидуумов. Но, так или иначе, рано или поздно, с большими или малыми потерями, «не мытьем — так катаньем» — разумные все равно их уничтожили бы.

А вот сейчас уже большой-большой вопрос, на какую сторону в окончательном итоге склонится чаша весов. Да — они животные. Скудоумные и примитивные. Но теперь-то ими руководят мыслящие персонажи. Что делает данное сообщество чрезвычайно, да что там — смертельно опасным для нас и всех, не ставших такими же. Что же произошло с этими созданиями за время их отсутствия? Кто или что их обьединило?

Еще раз уверенно заявляю: без вмешательства демиургов тут однозначно не обошлось!

Ну а в порядке бреда — версий мы тут можем накидать сколько угодно.

Например: для «творцов и наблюдателей» — все мы лишь подопытные кролики. Или муравьи в стеклянной банке. Не столь важно — какие термины использовать. Игрушка. Стратегия-онлайн. Своеобразное «реалити-шоу». Развлечение и средство от вселенской скуки.

Или допустим, что не все «смотрящие» — занимают в отношении человечества однозначную доброжелательную общую позицию. И коли есть «светлые» — желающие «дать нам шанс», то возможно имеются и условно «темные» — решившие уничтожить жалких людишек. Вот эти две стороны — тупо болтами и меряются! С нашей помощью и посредством «обратившихся». Делайте ставки, уважаемые господа демиурги!

Собственно, а почему бы и нет? Так же как земные империи предпочитали в последние десятки лет выяснять отношения не на своих территориях, не в открытом противостоянии, а в дальних заморских краях.

Даже термин такой был: «опосредованные прокси-войны». На истощение противника. Как в Афганистане, Ираке и в Сирии.

И это только навскидку — пара вариантов!

…Да ну его! Оно мне надо?! Чего без толку мозг морщить? Правда — все равно не откроется. Сказанно ведь было кем-то весьма неглупым: «Божество, которое начинают понимать — перестает быть богом!».

Наше дело маленькое — крутиться и выживать… Ну и победить хотелось бы конечно!

Не о том я сейчас думаю. Вообще не о том!Прежде всего необходимо понять, как и благодаря чему или кому — подобное обьединение этих зомбарей стало возможным.

И вполне вероятно, там же найдется решение — как снова превратить их в разрозненное стадо, где каждый сам по себе. Как изначально и было. Ну или уничтожить — того или тех, кто сумел это сделать… По крайней мере — подобное гораздо реальнее, чем с нашими силами — резаться с несколькими десятками тысяч далеко не овец.

И это только здесь, у нас — такое количество!

А сколько их всего на территории континента? А планеты? Страшно даже задумываться над подобным.

Ладно — слишком много сложных вопросов для поиска ответов «на ходу». Тут надо думать не спеша! «С чувством, с толком, с расстановкой»

Стратегию и тактику выработать. Они не тараканы — тапком их не разогнать.

Вместе с тем, твердо ясно пока лишь одно — без материальных и людских ресурсов с Земли — в мире Нугари нам тоже нормальная жизнь не светит! Не вывезем! Обнищаем и одичаем! Мы там «кожаную вермишель» — задолго до урожая жрать начнем. Да еще непонятно — сколь там того урожая выйдет.

А вот как эти ресурсы добывать? Можно тактикой налетов — перенесли портал в какой- нибудь райцентр, где вероятность встретить крупные силы противника не столь высока, похватали-вынесли все что успели и ушли. В следующий раз появившись в другом месте.

Однако, много ли в тех райцентрах возьмешь? Явно не разжиреешь…

— Эй, ты с нами? Куда унесся? Огорчили мы тебя, Горан? — без обычной присущей ей насмешливости, интересуется Черная Женщина.

— Да уж — точно не порадовали! — хмыкаю и цыкаю зубом, — Ну а теперь я желаю спросить: какие планы, в свете озвученного — лично у тебя? К нам желаешь — в дивный новый мир?

Спрашиваю, заранее догадываясь о том, каким будет ответ.

Слегка приподняв брови, Рул лишь неопределенно улыбается и смотрит вопросительно, ожидая от меня продолжения.

— Да, там пока относительно спокойно, но уверен — тоже все гладко вечно не будет. Наши враги киерены — скорее всего уже собирают племена для того, чтобы уничтожить излишне борзых пришельцев и нагнуть нугари. Имеющимися на данный момент силами, самим нам — против такого наезда не выстоять. В связи с этим: пока четче остальных просматриваются два варианта — или перебрасывать туда дополнительных землян или попытаться отбить для себя хоть какую-то часть здешней «поляны» — дабы иметь плацдарм и пространство для маневра и возможность снова уйти на Землю, если киерены все же начнут одолевать. Из «огня да в полымя», так сказать…

— Теоретически возможен и третий вариант — победить! И там и там! — скользя внешне нейтральным взглядом по воде, замечает Рул.

Но сверкнувший охотничий блеск в её глазах — я заметить успеваю.

— Теоретически — да. Но практически, подобное — уже на грани фантастики и безумия.

— Ведь ты же знаешь, милый — безумие это мой профессиональный конек, — знакомая хищная улыбка озаряет красивое лицо.

— Закусила удила, что ли?

— Говорят, жить надо так, чтобы после смерти боги предложили тебе повторить, — усмехается черная королева.

Окружающие молчат. Никто из присутствующих не торопится возносить к небу топор и вопить: «Убьем их всех»!

Ибо — восторженных юнцов здесь нет. И никто не рвется уходить из жизни — даже на столь высокой ноте.

— Да — я хочу отвоевать этот город! И на меньшее — не согласна! Без вас и вашего портала — мне этого точно не сделать. Необходимо пространство для маневра — тут ты совершенно прав, Егор. Иначе, рано или поздно — загонят в угол и останется только — как крысе, постараться покусать как можно больше врагов, прежде чем сдохнуть… Ну а потом, после победы — мы с тобой без помех решим все противоречия, что накопились между нами… Если к тому времени — оба останемся живы, конечно… Что скажешь, дружище Горан?

Отбросив лишнее — откровенно смотрим в глаза друг-друга…

Глава шестая. Земля. Май

— «Прости своего врага, но помни — как зовут этого ублюдка»? По такой схеме сосуществовать предлагаешь? — я усмехаюсь, — Забавно… А ты боец, Черная Королева! Прямо — россомаха свирепая. Из тех опасных женщин, которые губы красят — исключительно кровью своих поверженных врагов!

— Мне нравится этот титул. Я его принимаю! «Черная Королева»! Звучит! Хотя, помнится, при нашей последней встрече я была: «больной сумасшедшей сукой, паучихой и змеей» Ах да — еще «бешеной крысой», если не ошибаюсь.

— Не обольщайся сверх меры — это всего лишь смена риторики и не более того. — я снова усмехаюсь.

— Что ж — может быть я все же не убью тебя… Когда все закончится. Ну а сейчас, похоже — нам никак не обойтись друг без друга? — в её голосе не то утверждение, не то вопрос — Я могу рассчитывать — подробнее ознакомиться с тем, как там у вас на новом месте?

— Покажу, — киваю я.

Вот не до того пока, чтобы начинать выяснять, что между нами с ней — еще совсем недавно происходило. Всего несколько дней назад… Нам нужна Рул и её оловянные солдатики. Во-всяком случае — пока нужна. И побоку личные чувства и отношения, мазафака! Голый прагматизм — основа любого успешного бизнеса.

В конце концов: и добрые и злые, став мертвыми — на третьи сутки совершенно одинаково воняют.

Вот такие зигзаги кривые в жизни приключаются. Без четкого вектора постоянного одностороннего направления.

А договариваться с ней можно — особенно теперь.

Ну а когда победим… Вернее — «если победим»… Тогда уже и будем думать — как нам прошлые вилы между собой разгибать.

— Иногда приходится становиться союзниками с теми, кого не очень любишь и даже немного опасаешься. И кому не веришь ни на грош… забывая о прошлом. Временно забывая. Но пока — мы с тобой, возможно и поплывем в одной лодке, — оглядев Шептуна, Зимнего и Яныча и старательно демонстративно проигнорировав, только что вернувшуюся из портала Амазонку — я размышляю вслух.

— А нам с тобой и не нужна взаимная любовь, Горан. Мне нужен твой портал, а тебе — топоры и дубины моих людей.

— Сколько их у тебя осталось, кстати?

— Хочешь оценить мое приданное? Это уже деловой разговор. Совсем чуть-чуть меньше трех сотен. — горделиво вскидывает подбородок она.

— Ого! А я был уверен, что они вас почти полностью разобрали.

— Я потихоньку снова обрастаю мясом.

Хлыст взглядом подтверждает сказанное.

— Да — ладно! Как?

— Не поверишь — многие приходят сами. В моменты тяжких потрясений — люди тянутся к сильному лидеру. Пусть даже вчера шарахались от него, как черт от ладана.

— Ну да, на фоне этих упырей — ты просто душка! Святая Рул! Заступница и защитница!

— Народ по малой капельке, но утекает из города. Пытается — во всяком случае. Некоторые, кому повезет просочиться между патрулей — попадают и к нам… Разные люди. Решительные и трусливые, ментально стойкие и не очень… Одни решают остаться с нами сами. Другим даже сейчас неплохо помогает профессиональный гипноз, плюс приобретенное мной умение подчинения. Оно весьма действенно влияет на психологически слабых людей. Кстати, ментальная неустойчивость — вовсе не означает физическую немощь. Чаще всего — даже наоборот. Те, кого удается подчинить — самые крепкие бойцы, если отдать соответствующий приказ. Умрут, но выполнят. Практически идеальные солдаты.

— Так же как и бойцы врага…

— Там все же несколько другое. Хотя пока я ни в чем не уверенна.

— Вот, кстати! А ты можешь их «перевербовать»? Ну, использовать это свое «умение подчинения»? И если не секрет — что это и как работает?

— А у тебя такого нет? Как же ты управляешь?

— Исключительно личным обаянием, харизматичностью и природной красотой души, — хмыкаю я. — Так что там с перевербовкой?

— Не могу тебе ответить. Пока — не могу! Возможно — необходимо иметь ментальную силу выше, чем у того кто ими управляет. А у него её — видать без меры. Но думаю и почти уверена: там есть что-то еще… Какая-то внешняя сила ему помогает!

— А «раззомбировать» эти организмы — хотя бы теоретически возможно?

— Снова буду честна — нет. Бесполезно. Во всяком случае сейчас… И даже, когда у меня будет больше материала для выводов и анализа — тоже сомневаюсь.

Далеко не факт, Горан, что подобное — вообще возможно. Психика человеческая и все с ней связанное — материя тонкая и метрической системой неизмеряемая.

— Да — у жизни много неразгаданных тайн для человеческого понимания припасено.

В общем понятно, что ничего не понятно. — вздыхаю я.

— Угу! Это тебе не как-либо что, а что-либо как, — почесывая затылок, поддерживает меня Валёк — как и я весьма далекий от психиатрии и загадок человеческого мозга, — А я только-только — пить бросить собрался.

— Мы их душили-душили, душили-душили… — перенимая эстафету у художника, бурчит себе под нос Зимний, старательно разглядывая кончик тлеющей сигаретки и избегая глядеть в моем направлении.

Похоже, данный суровый мэн — для себя уже все решил. И почему я не удивлен?

— Слушай, а ментально давить ты их пробовала, конечно? А то я попытался сегодня ночью, но видимого результата не наблюдал…

— Не поддаются. Простые «обратившиеся» — уж точно. А на «разумных» попрактиковаться — случая не было. Да и подобная неслабая поддержка с другой стороны — там по-любому имеется. Вообще — что ты от меня хочешь, Горан? Времени-то прошло — всего ничего!

— Ну да, ну да… Одним словом — мне надо подумать. Стоит ли оно того? Своих я заберу — так или иначе. Возможно — даже только за один этот раз уложусь. Ради чего мне упираться и людей под молотки пускать? Город? А на кой он нам? Ништяки и полезности? Худо-бедно, мы их и по дальним поселкам без настолько запредельного риска наковыряем…

— Да ладно, Егор — не набивай себе цену! Я и так заранее согласна на любую. Давай откровенно. Если бы портал был у меня или к примеру у твоего Зимнего, — Рул дружелюбно улыбается вскинувшему на неё глаза Валерону, — мы бы могли махнуть рукой на тех, кто здесь остался. Но даже мы бы вернулись… Чисто из самолюбия! У тебя оно конечно — не столь гипертрофированно болезненное, как у нас с твоим другом, но тоже имеется. Не обманывай себя, милый. Да и хрен бы с твоим самолюбием — допускаю, что ты в отличие от меня и этого достойного джентльмена — сможешь усмирить свою гордыню. Ибо напрочь лишен чувства собственного величия. Это я поняла… Но ты не сможешь бросить людей — хоть и старательно демонстрируешь всем и прежде всего самому себе — безразличие и даже презрение к судьбам обывателей. Сколько таких же детишек, как в твоем детском доме — здесь страдать останется? Под этими животными? Каннибалами и педофилами…

Рул безмятежно и одновременно требовательно-ожидающе уставилась на меня прозрачным, как горный родник взглядом.

Цинично «гыкаю» в ответ.

— Ты — завязывай мне на «гнилое» давить, кобра. Из твоих уст, подобные стоны о тяжкой участи народа — почему-то звучат совершенно не убедительно. Мне нужно снова напоминать тебе о совсем недавнем прошлом или сама с этим справишься?

— Извини! Ок! Как скажешь, дорогой! Теперь ты здесь командир! Ни на что не претендую. И вся под тобой! — она миролюбиво поднимает ладони, сооружает смиренную морду и украдкой косится на реакцию Амазонки, но не продержавшись и двух секунд, фыркает.

— Для начала — мне хотелось бы взглянуть на всё происходящее своими глазами. А потом и по области прокатиться… Ведь зачем-то бесноватые «в поля» уходили? Где-то тусили весь этот месяц. Что они делали? Как и почему обьединились? Может в этом ответе и заключен ключ ко многим вопросам?

Ну и само-собой — крестьянским народом обрасти — тоже лишним не будет.

— И кстати — вы насколько я понимаю, тоже решили с нами в долю войти? — спрашиваю у молчаливого Петра.

— Да. Иного варианта не вижу. — лаконично отвечает он. И опережая следующий закономерный и предсказуемый вопрос — по-военному четко и развернуто докладывает, — Имею на довольствии 134 человека. Из них 43 полноценных бойца. Остальные — гражданские. Жены, дети, иные родственники. Сейчас базируемся там же где и они, — полковник мотает лысой большелобой головой в сторону Рул и Хлыста.

Киваю неопределенно.

— Понял. Услышал. Но нам еще союзники нужны. Просто — жизненно необходимы. У вас есть такие на примете?

— Практически все разбежались — осталось не так много цельных групп. В основном пока гуртуются по пригородным районам. В самом городе — концентрация демонов очень велика. Сказать, что он полностью ими контролируется — не будет преувеличением.

— Казахи?

— Кажется откочевали куда-то южней города. А может и вообще — в степи исторической родины подались.

— А крутые пассионарии? В городе разных банд хватало ведь?

— Кто-то, как и мы — «партизанит» по буеракам. Кто-то снялся и ушел в неизвестном направлении… Многих частично вырезали — частично поработили, но ведь процесс еще только начался…

— Давайте поподробнее! А я послушаю — а после на досуге, подумаю и сверю со своими впечатлениями. Излагай, пожалуйста — ты Виталий, а то словам этой дамочки — я как-то не особенно привык доверять.

Рул оскорбленно и демонстративно округляет глаза и монашески поджимает губы. Потом выпускает дым колечком и со всем вниманием начинает его рассматривать.

— В схватке бездумны. Прут напролом дурниной! Без изысков и лишних телодвижений, — кивает Хлыст, — Вершина их интеллектуальной деятельности: когда не дотягиваешься — можешь швырнуть во врага, что под руку подвернется.

— Да, мы тоже наблюдали подобное. Но сам понимаешь: количество в данном случае — поважнее качества будет. Так что не стал бы делать ставку на их тупость и заранее оргазмировать от собственной крутизны. Тем более, что их разумные боссы — не дурнее нас с вами будут. Сами же говорите.

— Угу. Командиры — да! Поумнее личного состава. А что касается бойцов… Именно в этой ярости и отсутствии страха перед смертью — их сила. И в том же — слабость. Злоба полностью подавляет инстинкт самосохранения.

Они весьма тупо лезут в лоб «на пулеметы», абсолютно не страшась гибели. Максимум на что способны — обойти с тыла, но и там будут переть, как паровоз по рельсам. Прямолинейно и без фантазии. Против достаточного количества стрелков — а они, как я понимаю — у тебя среди новых друзей имеются в достаточном количестве, одержимые не пляшут…

— Стрелки в большом количестве — это сила! — соглашаюсь я. — Но я собственно не о том вовсе спрашивал. С их боевыми характеристиками, слабыми и сильными местами, тактикой и стратегией — будем предметно разбираться не здесь и не сейчас… Что там в городе? Хотелось бы подробнее для более полного понимания текущей ситуации. А то мои разок прошлись по окраинам — говорят, жесть полная!

— А чего особенно про город рассказывать. Жесть — и есть! Всё так! Можно в несколько слов уложиться. Здесь сейчас мрачное инфернальное средневековое рабство. В самом непосредственном смысле:

Они — в смысле «обратившиеся» — хозяева.

Остальное население — рабы! Кто не покорился — смерть! Кто с оружием — хотя бы с ножом — смерть.

Всех подряд не режут, как поначалу. Это так. Но в диком страхе держат!

Виселицы! Не поверишь — железные клетки! Как в кино! Кто-то там у них креативит вовсю. В клетках люди висят. Дохнут потихоньку. Есть еще распятые. Сожженые у столбов электропередач попадаются. Нашли им применение! Головы на пиках. Куски разрубленных тел. И всё такое… Говорю же — средневековье в полный рост. Даже у меня волосы дыбом встают — и не только на голове!

— Да и еще, — вставил свой густой бас между фраз полковник, — Похоже, они вводят клейма для всех необратившихся. «Чипируют» — так сказать. Метят раскаленным железом. Ставят крестик на скуле. Вот тут — показал Петр.

— На себе не показывай! — не то серьезно и суеверно, не то подгребисто — попросила материнского «бывшего» Кэти. У дочери змеи, как и у матери — тоже не всегда сразу поймешь…

Петр-Фугас не выдал абсолютно никакой реакции на слова экс-падчерицы. Возможно просто привык к постоянным провокациям.

— А что — люди? Как реагируют в массе?

Не привыкшая находиться на перифирии внимания психиатриня — наконец-то находит повод вставить свои пять копеек:

— Чтобы понятнее было — упрощу до предела. Это своего рода тоталитарная секта. Во всяком случае — по типу, ближе всего к ней. Безусловное подчинение — перерастающее в абсолютное порабощение, массовые ритуальные казни, человеческие жертвоприношения и прочее — это характерные черты самых жесточайших тоталитарных сект прошлого…

Успешно перехватив внимание и инициативу — она продолжает лекторским тоном:

— Основная масса — а это к слову, в среднем обычно до 90 % населения, сразу принимает свое новое положение и свой новый статус. Достаточно стремительно с ним свыкается и быстро забывает о прошлой жизни. Если «власть» предельно жесткая или просто творит беспредел, то масса отвечает на это — еще большей покорностью и холуйством. А впоследствии — сатрапа и тирана начинают вполне искренне любить. Лишь единицы остаются бунтарями внутри. Овцы остаются овцами — даже если они не покрыты шерстью, умеют издавать членораздельные звуки и умеют класть пищу в рот передними лапами, а ходят на задних конечностях. — Рул презрительно кривит тонкие надменные губы, — И вообще, так называемому «простому люду» — сиречь обывателям, в массе своей — по большому счету все едино: на кого, под какие лозунги и под какую идею или музыку — пахать. Лишь бы кормили и указали четкие границы дозволенного, чтобы ненароком по-незнанию их не нарушить. Ко всему привыкнут в конечном итоге.

— Короче — мне надо самому посмотреть на этот ужастик. Да и вообще — «жалом поводить». Значит, как здесь закончим — портал на перенос настрою. Подальше куда-нибудь, чтобы не примелькаться. И пока он переноситься будет — как раз время на экскурсию появится. Так спокойнее — зная, что выход тебе не отрежут…

Со звонким хлопком — Хлыст дуплетом убивает сразу двух кровососущих и довольно ощеривается. Будто все проблемы одним махом аннигилировал.

— Своих, как я понимаю — с нами сейчас решил отправлять? — киваю на терпеливо ожидающих в сторонке под кустиком — пожилую женщину с девочкой, — Дочь, кстати — на тебя очень похожа.

— Угу, — дернув уголком рта, улыбается Виталий, — А чего ждать-то? Как раз хотел тебя об этом просить…

— Зачем меня просить? Договаривались. Только ты сам знаешь — как там. Тоже не настолько все сахарно и нарядно, как хотелось бы. Но безопасней — без сомнения. Ну а сам-то чего думаешь?

— Думаю… — непонятно отзывается он.

— Я бы тоже переправил к вам имеющийся «мирняк», — встревает в наш разговор мачо Петр, — да и личный состав, возможно. Пока не выработаем внятную тактику ведения боевых действий — не вижу смысла его присутствия здесь.

— Переправим, — киваю я вояке, — сейчас прикинем. Только ты запасами и полезностями озаботься. С продуктами и прочим у вас как? Там пока — мы здешним провиантом народ кормим в основном. Не до охот и рыбалок. Все на стройке впахивают.

— Всё имеется, — кивает полковник, — обеспечены всерьез и надолго.

— Отлично! Тогда — как перекинем портал, так и займемся твоими.

— Желательно по правому берегу, если такое возможно, — уточняет он, — а то мосты только в городе — не пройти, а лодок не напастись.

— Согласен. Сам так же прикидывал. Так и сделаем. Закинемся еще подальше от города.

Кивая на уходящих к арке родных Хлыста, вполголоса честно признаюсь Рул:

— Не ожидал от тебя подобного гуманизма. Или это все же — продуманный и хорошо замаскированный рационализм?

— Просто подумала, что в новых реалиях — могу весьма неожиданно сдохнуть в любой момент. Как и все мы здесь…

— Я останусь с Гораном и его людьми, — вызывающе зыркнув в сторону матери, неожиданно влезает в разговор, до того молчавшая Кэти. И вопросительно смотрит мне в глаза.

В ответ на молниеносный взгляд Рул — неопределенно пожимаю плечами и трясу гривой. Подразумевая, что: «Я её не агитировал. Может ты сама слишком часто сморкалась в самооценку девчонки? Но это — не моих рук дело».

— Ты совершеннолетняя. Сама решай. Только сдается мне, что у нас с Гораном снова — мир, дружба и союз намечаются. Мы нужны друг-другу, как никогда. — она снова бросает взгляд на меня.

— Всё возможно. Только теперь это будет союз равных. И с правом моего решающего голоса. — подчеркиваю последние слова. — Ты уже порулила — теперь дай другому попробовать.

— Я же говорю — я вся твоя, мой милый! Любой каприз…

У Амазонки и на этот раз хватает ума — не повестись на неприкрытую провокацию.

… - Ну вот опять! Стоп! А вот это уже — что?

— Оперативненько они тебя «пробили», однако! — присвистывает, проводивший дочь и мать Хлыст. Все присутствующие дружно уставились на меня — явно желая протереть сквозную дыру в моем лице.


— Вотан вызывает Горана! Вотан вызывает Горана! Горан ответь Вотану! Это в твоих интересах…

Чуть поколебавшись — решаюсь. Ладно! Уговорил, черт красноречивый. А ведь весьма быстро мою персону вычислили, действительно:

— Горан на приеме. Кто ты такой — настырный и упорный человек? И чего тебе от меня надо?

— Спорный вопрос — кому из нас двоих, это сейчас необходимо больше?!

Отвечаю на твой первый вопрос — я главный среди тех, кого вы называете «обезумевшими» и «одержимыми». Или уже «обратившимися»? Самый главный! И сразу — к слову: мои зверики окружили и сейчас зайдут в гости к твоим людям на дачах. Умеешь устроиться. Уютное местечко, говорят — и люди хорошие. Бабёнки и девчушечки. Да и мужики вполне упитанные. Кто работать не сможет — все едино в дело пойдет и сгодится. Даже без соли. У нас отходов не бывает.

Да! Мне тут докладывают — у вас там еще и очень милые детишки! Во-всяком случае — моим неандертальцем — они нравятся. И признаюсь тебе со всей откровенностью — когда им что-то нравится: их очень трудно убедить — не ломать игрушки. Они ведь у меня — сами как дети. Только с большими херами и острыми топорами…

Видишь ли, Горан — есть за ними одна животная слабость — до полусмерти оттрахать все, что шевелится — невзирая на возраст, а то и пол… А потом на вертел… а бывает и сырым не брезгуют… Даже подмыться будущей пище — иной раз перед приготовлением не дают… Ффу — самому противно, веришь? Животные — одно слово! Но пока моим ребятам-командирам — из тех, что поумней — с трудом, но удается держать в узде подобные скотские порывы своих подчиненных. Только надолго ли их хватит — вот в чем вопрос!? Вдруг они устанут и отвернутся? Поссать отойдут или вздремнуть решат…

Ну, так как — поговорим уже? Или ты продолжишь меня игнорировать? Я не давлю и не навязываюсь. Не мой стиль… Решать — только тебе самому, Горан. Вольному — воля…

— Я тебя услышал и понял. Чего хочешь?

— Уверен — ты будешь рад узнать, как мало мне надо. Я верну тебе всех твоих людей и позволю вам уйти. Не вижу, но знаю, что ты удивлен! Сейчас удивлю еще больше: в обмен на многих — я желаю получить всего лишь одну. Зотову Лидию Михайловну. Она ведь у тебя?

Глава седьмая. Земля — планета Нугари. Май

Ближе к предгорьям — степь часто и от души изрезана складками, оврагами, балками, промоинами, руслами ручьев и прохладных речушек, укрытых густым камышом от солнечного жара. Словом — здесь достаточно мест, где можно и от палящих полуденных лучей укрыться и от ненужного чужого взгляда схорониться. И это неплохо. Хотя и обоюдоостро, если можно так сказать. Потенциальному противнику рельеф предоставляет абсолютно такие же плюсы, что и нам. Ну что же — локатор к счастью, здесь никто не отменял. Врасплох нас не застанут, надеюсь. На вражескую засаду с лету не должны напороться. А ведь именно на подобные ловушки и западни — эти бородатые парни большие мастера.

Вообще — здешняя духмяная, цветущая разнотравьем степь, мне нравится. Она не пустынно-среднеазиатская, плоская и ровная как стол, а такая — близкая к донским или кубанским равнинам — непростая и гораздо более душевная.

И при всей своей открытости — непредсказуемая.

Очертания без труда различаемых невооруженным глазом, но все еще достаточно далеких гор — размываются и визуально смазываются прозрачными потоками теплого, почти горячего воздуха — поднимающегося от нагревшейся земли. Время от времени, вдали частыми пунктирными точками мелькают скачущие по равнине парнокопытные. Быстрые, легкие и грациозные. Похоже — косули или еще какие-нибудь сайгаки местные.

Красотища вокруг — глаз не оторвать! Раздолье! «Великая степь» — как говорят наши «заклятые друзья» — киерены. Так бы шлепал и шлепал копытами неспешно по этой живописной, богатой яркими красками прерии — равномерно покачиваясь в седле. До самого края земли. До прохладного бока одного из трех китов.

Утром — сбивая изумрудную росу со стеблей высокой травы, днем — отряхивая с них облачка мелкой пыли.

Сейчас мы двигаемся по наливающейся соками еще не слишком высокой траве, поблескивающей алмазными каплями пролившегося дождя, вслед за уходящей в попутном нам направлении грозой. Степные ароматы после пронесшегося теплого скоротечного ливня — стали еще нереально сказочнее и острее. Прямо душу щемит и переворачивает в ней что-то! Хорошо-то как! Неописуемо!

Вот только, к сожалению — в пределы этой степи мы на рысях вторглись совсем не для того, чтобы её красотами любоваться…


Мы дружественный род своих союзников нугари — от большой беды избавлять идем. Спешим — насколько получается! Ибо пришедшая в их селение напасть — серьезна и страшна! И очень для многих — уже ставшая неисправимо фатальной. Успеть бы нам остальных, пока еще живых выручить! Хоть половину! Хоть часть из них!

Вот так: с корабля — на бал. «Из огня да в полымя» — накаркал я, похоже. Сам себе напророчил, мля! Прямо с неожиданно прерванной сходки вождей нугари — в бой, который обещает быть очень и очень непростым и суровым! Это — не безалаберных орков-разгильдяев, спящими резать!

Да уж — принесли земляне проблем на эту дивную планету! И подозреваю, что они со временем будут лишь множиться и увеличиваться! Ну и нам самим существовать на этой земле — теперь уже не так просто будет! Ибо, как внезапно оказалось — мы здесь не одни такие шустрые!


В смысле: не одни — «оттуда»!

Впрочем — сейчас мы движемся к своей цели, не слишком уж погоняя коней. Ибо нам попросту незачем их загонять. Так надо — ибо план наспех разработанной операции — не подразумевает подобной спешки.

Так что время вполне позволяет — по-порядку рассказать обо всем случившемся…


…- Герда! Давай живенько — уводи народ в портал. От греха! Всех — кого можешь. Из портального резерва можешь все выгребать. Пришло время. У тебя своей энергии сколько сейчас..? Хорошо. И не суетись! Чего заметалась-то? Спокойно, партнер! Дыши носом — за тобой люди наблюдают. Все нормально, девочка. — по голосовой связи в «личке» отдаю команды и подбадриваю своего раскрасневшегося и взволновавшегося «дублера».

— Кто там у вас в поселке со связью остался? — это уже Мастифу в групповом чате. — Почему тишина в эфире? Где доклад, вашу маму?

— Так твой Чера у них за «радиста»! Но он чего-то молчит — может подобрались по-тихому и его сразу упокоили? Или просто вырубили и он пока в отключке? Откуда я-то знаю!? — тоже психует Мастиф, явно едва не взрываясь.

— Не пыли, Вова! Чего расчувствовался? Успокойся. Связывайся дальше, давай. — а вот это уже Зимний своего зама строгим и спокойным командным голосом в холодный разум приводит.

— Твои условия? — это снова я, теперь уже «абоненту Вотану», в этом диалоге тоже перейдя из общего чата в спешно созданный приватный канал.

— Я же уже их только что озвучил: готов поменять всех на одну.

— Зачем она тебе?

— А какая тебе разница, по-большому счету? Тебе же результат важен, Горан. А он — в твою пользу! Ты вытаскиваешь из пасти злобных нелюдей — огроменную толпу народа, а взамен — отдаешь всего одну, совершенно бесполезную для вас старушку. Даже если бы я хотел её жестоко казнить — разве оно того не стоит? С одной стороны — никому не нужная бабулька. С другой — целая куча людей. Твой интерес и выигрыш — очевидны!

— Разница есть, на самом деле. Да и насчет: «никому не нужная» — теперь я с тобой пожалуй поспорил бы. — скептически хмыкаю я, — Подозреваю, что точно знаю, как минимум одного персонажа — который очень жаждет её заполучить. И не рядового зомбаря — а «полевого командира»! И вот в этом месте — у меня волей-неволей, неизбежно возникает вполне закономерный вопрос: «Зачем она ему»? Не утолишь любопытство?

— Ладно, не создавай проблему на ровном месте — ей абсолютно ничего не грозит. Даю слово.

— Твоему слову — можно верить?

— А у тебя есть повод в этом сомневаться? Люди в поселке всё ещё целы и ждут лишь твоего решения. Так что хорош трендеть по-пустому — твой ход, Горан… Одна — на всех!

— И все же — с чего бы такой атракцион неслыханной щедрости? Не пояснишь? Зачем она тебе?

— Возможно позже. А сейчас предлагаю встретиться и обговорить условия и процедуру обмена — глаза в глаза.

Задумываюсь.

— Ладно, Горан не грузись — облегчу я твою задачу. Да и старую — волновать лишний раз незачем. Ты ведь сейчас у нее усердно выяснять начнешь — что же это за «Вотан» такой? А она даже и не поймет о чем речь. Просто — скажи ей, что её Мишаня ищет.

— «Мишаня», говоришь?

Хм, а что же там про «Мишаню»-то баба Лида ночью говорила?

Точно — вот оно: «внучок Мишаня — видать помер, раз не обьявился!»

«Внучок», значит!

И еще: «ты добрый, как Мишаня».

Да уж — внук-добряк! Хотя условия просто нереально фантастические предлагает! И я сейчас без иронии.

В чем тут подвох? А может и нет его вовсе? Просто моя родная паранойя привыкла все подвергать сомнению. Как она это любит. Она у меня дама такая. Если взыграет — то может сразу сто очков вперед — всему приснопамятному сталинскому НКВД дать. Не к ночи будь помянут…

Хорошо — допустим. Ну а если нет подвоха — тогда что? Какова его мотивация?

Бабка в одиночку внучка-сиротку вырастила и «в люди вывела»?

Сентиментальный злодей — ты у нас что-ли, Мишаня?

Может быть. Вполне может быть…

Вот это жизненный финт! Мексиканский сериал в обрамлении березок и сугробов! Все на свете происходит не зря — как в какой-то дурацкой песенке пелось…

Или прав был Эйнштейн: «При помощи совпадений — бог сохраняет анонимность». В нашем случае бог — это демиурги. Волей-неволей — а ведь поверишь. Кто бы мне такое предсказал тогда — на детской площадке!

Что же: в этом случае бабулька — наш джокер на самый крайний случай. И похоже пришла пора его в игру запускать.

Ибо с этого демона станется. Ведь и правда — начнет заложников рубить… Задачка!

А чего собственно думать-то? Зачем усложнять? Вот он этот случай и наступил. Надо выйти из него с наименьшими потерями и максимально возможными приобретениями!

Попробовать с Вотаном-Мишаней поторговаться? Надо хотя бы попытаться — второго такого случая больше явно не представится!

— Ты думаешь — я её от собачих клыков спасал, чтобы в твои упыриные отдавать?

— Ничего с ней не случится. Ни один волос с головы не упадет. Сходи уже — сам с ней поговори и поймешь, что к чему.

— Не вызываешь ты у меня доверия… Мишаня. Думать буду. И раз уж она тебе настолько интересна, то за такую цену — не отдам. Если вообще отдам.

— Я ведь и по-другому могу. — хмыкает он.

— Это как? — я и сам догадываюсь, конечно, но не могу не прощупать степень его решимости и готовности резать всех вокруг — не разбирая.

— Ну не придуривайся, парень — ты же всё сам знаешь. Сейчас соберу кучу народа и буду каждый час по десятку, а то и больше — казнить смертью лютой. Сжигать, на кол сажать, четвертовать живьем — то-сё… А ведь ты мог бы их спасти и к себе забрать… Так — что мы решим?

А у него козырей поболее будет, конечно. Полный город в рукаве. То, что от него осталось, разумеется.

Здесь «наши не пляшут» — однозначно. Договариваться придется — как не крути.

— Ну ладно, допустим. А как насчет доплаты?

— Не борзей, военный!

— Тысячу топоров и еще разного инструмента, жратвы и … и 50 мужиков. Можно и с семьями.

— Ну ты совсем одичал, что ли? — весело удивляется собеседник, — Ты кого во мне увидел-то? Не перегибай в своей наглости и жадности. А то перестанешь вызывать у меня симпатию, Горан.

— Не спеши, Вотан — а разве близкий человек не стоит того? У тебя такого добра, что я прошу — хоть жопой ешь. Полный город и окрестности под тобой. Ты ж — как я понимаю, теперь на самом деле здесь почти бог, Вотан. И даже ником соответствующим разжился.

— Это мой — еще старый позывной.

— Крут ты, наверное был — раз такой позывной дали, — пытаюсь подольститься к нему я. — Я вот только на Горана сподобился

— Не подмахивай, хитрожопый. И солидарности не ищи! «Боевого братства» у нас с тобой не будет. Я тебя насквозь вижу, — усмехается невидимый Мишаня, — Просто фамилие моё такое: Вотников… Хотя и не последним был. Потому что — дурак. «Никто кроме нас»! «Все для Родины — все для победы». А они меня как последнюю затычку измочаленную, как гандон обкончанный — двумя наманикюренными пальцами на вытянутой руке — брезгливо и на помойку! Суки рваные! — похоже, Мишаня начинает «заводиться». Надо сбивать его с этой темы, пока он там «в сердцах» — людей шинковать в мелкую сечку не начал, расчувствовавшись.

— Хорошо, Михайло — давай начнем предметный разговор. Озвучивай! Внимательно слушаю.

— Еще раз предлагаю встретиться лично. — не успев накалиться, остывает собеседник, — Так нам проще договориться будет, чем «по телефону». Да и поглядеть друг на друга сможем. Неужели тебе не интересно?

— Ты знаешь — я как-то большую часть жизни — девочками интересовался. На мальчиков даже не смотрел… Ладно. Где и как?

— На нейтральной территории — допустим на плоту. — он ржет сытым, натрахавшимся конем. — Я от тебя сейчас не так, чтобы уж очень далеко… Да знаю я прекрасно — где вы затихарились. Поделились информацией граждане. Мои — твоих поспрошали. Творчески… Не боись — без насилия. Оно бы и не потребовалось — они и так зашуганны до поноса и икоты. Да я бы и сам от подобных перспектив обмочился. Кстати — этот наш визит тебе же ещё и в плюс пойдет. Ты спасешь своих людей не от мифической угрозы, а от вполне реальных и действительно страшных зверей. Рейтинги среди своих — сразу за облака улетят. Народным героем станешь. Легендой. Можешь даже меня не благодарить.

— Почему мои люди на связь не выходят? Они живы?

— Да все пока живы, кажется. Кто задергался — тот своё выхватил, конечно. Но вроде фатально никого не приложили.

— Мне потребуется достаточно много времени на эвакуацию всех своих людей. В этом процессе — я ограничен определенными рамками. А пока всех не выведу — об обмене и разговора не будет.

— Что же — обсудим и это и саму процедуру обмена при встрече. В принципе — я пока никуда особенно не тороплюсь.

Гляжу на локатор — нет, маркера с запредельными или хотя бы весьма высокими уровнем и репой еще не отображается. Не достает моя РЛС — до Мишани. Да и вообще никого из врагов-зомбарей «на горизонте» пока не видно.

— Что же — ну тогда давай, подруливай. Видишь меня на локаторе? Туда на бережок и двигай!

И даже дыхание невольно задерживаю в ожидании его ответа.

— Тестируешь мои способности? — проницательно похихикивает Вотан, — Ну что же — разумно. Отвечу откровенно — пока я тебя не наблюдаю. Да я еще и к вашему поселку только приближаюсь. Честность за честность: мне ведь тоже любопытно — а ты меня видишь?

Врать опасно — в случае моего утвердительного ответа, он может попросить уточнить своё местоположение. А я ведь его тоже не засек. Может он проверяет и специально «накидывает» мне про то, что сейчас находится у дачного поселка.

— Нет, пока тоже не вижу тебя. — решаю все же не свистеть по мелочам, — Ок. Решили. Жду. Маякни, как подьедешь.

Вот и поговорили…

Еще по-прибытию — почти сразу же после первого, еще не персонализированного обращения «Вотана — Мишани» — «к тому — кто возглавлял напавших на отряд обратившихся на Левобережье и забравшему Зотову Лидию Михайловну» — я приказал доставить бабу Лиду к порталу на той стороне. А вот сейчас точно пришла пора лично побеседовать с ней. Коротенько, но подробненько.

Ласково журча что-то успокаивающее, Амазонка подводит ко мне часто хлопающую блеклыми птичьими глазенками, заметно перепуганную старушку.

Даже на открытом всем ветрам, продуваемом свежестью речном просторе — при её приближении ко мне, окружающий мир заполонило неуютным и затхлым запахом старости.

— Ещё раз, здрасьте! Баба Лида — похоже, нашелся ваш внучёк Мишаня. — и поспешно добавляю, — Живым и здоровым!

Не хватало мне ещё, чтобы она от избытка чувств сейчас «кони двинула» прямо здесь. Тогда нашим «заложникам» в руках у её внука — точно не позавидуешь.

Старушка недоумевающе заморгала еще чаще.

— Сейчас я с ним, можно сказать по-телефону общался. Жив и здоров. — веско повторяю для верности, — Вас увидеть очень хочет. И к себе забрать. Он сейчас большой человек у… тех у кого мы вас ночью забрали. — стараюсь дипломатично обойтись без оценок и характеристик, — Так что — вам их больше бояться нечего. Он там у них — самый главный командир над всеми.

Баба Лида пожевала вялыми и сморщенными бледными губами.

— Так это что ж, значит — он за мной этих упырей и посылал, что ли? И искали они меня по его команде. Кому же еще — я старая сдалась-то? Так и подумала, признаюсь. И страшно стало. Ведь эти бешеные — что там вытворяли! А он с ними получается. — «загрузилась» бабка. И похоже крепко.

— Не знаю точно. Но скорее всего так.

— Значит он с этими живорезами? Да еще — старший над ними. Нет, не может так быть! Не мог мой Мишаня…

— Не по своей воле, баба Лида. — заторопился я, — Так уж верхние силы решили. Которые все это с нашей планетой и сотворили. Те, кто вместо богов нынче. — я пытаюсь давить на фатализм и склонность к религиозности, присущую многим в старости. Так бабке легче будет принять действительность. Да и мне её долго уговаривать и успокаивать — совсем не улыбается.

— Все равно, — упрямо моргает бабка, — Что они с людьми творили упыри…

— А вот вы мне скажите, Лидия Михайловна, — перехожу на протокольный «следаковский» тон я. Мне быстро надо эту её волну сбить и по-возможности поподробнее узнать — где и на чем, а вернее, скорее «на ком» — её Мишаня мог так приподняться? Может и встану на путь — ведущий к разгадке всего произошедщего и всех этих непонятных трансформаций и метаморфоз «зомбарей». А также выясню — как он умудрился получить над ними неограниченную власть?

— Вот когда всё началось — вы где были?

— Так дома и была. Ночь же. — удивляется она.

— Ну да, ну да. — я согласно киваю, — Одна были?

— Одна, а с кем же еще? Мы вдвоем только и остались из всех родственников. Не было у нас больше никого. С самого рождения у Мишани только я. Мать-то его…

— А внук где был? — подробности истории их семейства мне сейчас вообще ни к чему.

— Так на дежурстве. Он у меня старшим охранником в больнице на Кленовой работал. Как из армии отпустили по ранению — так туда и устроился. Не сразу конечно. Сначала пил много. Злющий был. Хуже зверя. Так и то сказать — в армии-то он столько лет отслужил. Прапорщиком был. Столько воевал, в командировки разные ездил. Награды имел. А как ранило, да контузило в который уж раз — так и сразу никому не нужен стал. Пенсию положили и все! Да, на реабилитацию раз в год в санаторий поначалу отправляли, — как ни странно — баба Лида выговорила слово «реабилитация» четко и внятно, что не́сколько не вязалось с её обликом и общим стилем речи, — Ну еще правда и льготы дали… Жена ушла. Ну как жена — женщина у него была. Запил он, конечно. Садился в кухне перед телевизором и пил. А тот телевизор у нас не работает уж лет пять. А он пьет и с экраном как с зеркалом разговаривает. Так я боялась! — всплескивает руками старушка, — Злой на всех был — мне аж страшно становилось. Не за себя страшно-то — за него! Что натворит? Каких дел? Прибьет кого или еще чего. Меня-то он, сроду — даже словечком не обижал никогда. А как напьется — да и приходит прямо как в детстве… Голову на коленки мне положит и всхлипывает. Он хороший! — не сдержавшись и сама горестно всхлипнула бабка, — Мишаня-то у меня… Но потом пить совсем перестал — за голову взялся. Закодировался. Куда-то на работу устроился. Только мне — та его работа не нравилась. Опять по-полгода в командировках пропадать стал. Но деньги большие привозил. Нам столько и не надо было. Только всё так же злился. А потом, что-то и с той работой случилось. Приехал забинтованный — с новым шрамом на голове. Большущим! Как плугом распахало!

«Всё говорит бабуля — радуйся. Отвоевал своё боец!» А вечером опять напился — закрылся на кухне — рычал и волком выл. И рыдал навзрыд.

— А когда все случилось, что с ним и с вами дальше было? — направляю ход её воспоминаний на более интересные мне моменты. С его прошлым — мне все уже и так предельно ясно.

— А как всё началось — так ведь я его больше и не видела… Наверное, случилось с ним чего. Решила, что и не живой он уже. А я старая — все сижу и живу и не прибирает меня. И так мне все равно стало. Плюнула на свою старушечью жизнь и пошла на улицу помирать. Не хотелось в пустой квартире-то сгнить до червей. А потом — ты меня подобрал, Егорушка. А ты зачем все это у меня спрашиваешь-то?

И уставилась на меня своими жалкими и беспомощными глазами совы из зооуголка — в которые пьяный сторож-садист направил яркий свет прожектора.

— Да без особой цели, баба Лида — просто интересно стало. Так ведь и не поговорили раньше. — отвожу взгляд я…

Глава восьмая. Земля. Май

Задумываюсь. Значит — старший охранник на Кленовой? В областной больнице. Огромной. Самой большой в городе, пожалуй. В ночь, когда все завертелось — был на дежурстве… Мда — есть место и простор для полета фантазии! Впрочем даже представлять себе этого не хочу и не стану.

Матерый ветеран. Обученный и привыкший к крови и смерти. Убить — как зубом цыкнуть. Озлобленный на весь этот мир.

Хитрое и архициничное ОООО «Государство» — «общество с очень ограниченной ответственностью», в случаях необходимости весьма успешно именующее себя «Родиной» — в своем отработанном веками фирменном стиле — использовало его и потом в лучших традициях «кинуло» за ненадобностью — отработавшее своё пушечное мясо…

Баба тоже«предала», как он наверняка считает.

Друзья если и были, то такие же контуженные — с застрявшей в голове пулей крупного калибра.

Экран неработающего телика — как собеседник и психоаналитик. И только бабка, как и в детстве — единственный родной и близкий, живой человек…

От чего ушел — к тому и пришел.

Ну, скорее всего — именно так. Но все это не отвечает на главный вопрос — как он достиг своего нынешнего положения? В чем там вообще фишка с этими «обезумевшими», «обратившимися», «одержимыми»? Чтобы им всем!

Разговаривая и размышляя — между делом не забываю периодически поглядывать на локатор.

…Есть движение! Я его засек! Вижу! А он — меня и портал обнаружил? Пока молчит и на связь не выходит. Может специально «не светит» потенциал своих возможностей? Мишаня этот — непростой, битый и хитрый лис, судя по биографии.

И наверное не все мозги алкоголем сжег.

«Ну-ну! Чья бы корова мычала-то?!» — самокритично хмыкнув, слегка осаживаю себя я.

А неплох, весьма и весьма неплох — предводитель команчей! Воображения не поражает, но заставляет относиться к себе с опасливым уважением…

Уровень и репа вполне достойные. Прилично поболее, чем мои. Только его репутация с отрицательным значением само-собой.

…Интересно что ты можешь такого — чего не могу я? И главное — КАК тебе удалось подчинить эту огромную популяцию-орду млекопитающих? И не только их, а еще и «разумных обратившихся», если уж именовать их по-нынешнему статусу.

Как ни крути — а ответы надо искать в тех местах, куда вы уходили и откуда вернулись столь кардинально изменившимися!

Не помню, кто сказал о том, что каждое безумие имеет свою логику. Шекспир вроде бы.

Предположим, «творцами и наблюдателями» изначально предполагалось появление огромного количества подобных созданий.

Может быть и та временная фора в месяц — для всех, оставшихся нормальными — тоже была замыслена ими.

Каким-то образом зомби-невменяхи были выведены из города, чтобы дать оставшимся адекватными — время на первичную трансформацию и создание новых структурированных форм общества, взамен старых. И на их минимальное укрепление и развитие?

Куда и зачем? Кто и каким образом их организовал во время этого отсутствия и вернул уже сплоченной стаей?

Самое главное — выяснить именно это. Может там найдется и ключ к решению вопроса — как им противостоять. Тупое рубилово — здесь не поможет. Их слишком много и они не боятся смерти.

Надо попытаться проехать по их пути. Многие — да таже Мари-мелкая со своим бойфрендом Костей — видели направление в котором одержимые двигались в день своего исхода их города.

Такая масса тел, шагающих в одном направлении — не может не оставить множества следов на своем пути.

Впрочем, чего мудрить? Можно тупо последовать в противоположном направлении — по следам орды, когда та вторгалась в город.

Надо ехать. Шкурой чую.

Проще — заслать две группы. Одну по следам их первоначального ухода со следопытами нугари и Нурланом, например. А другую повести самому по тому пути, которым они на днях вернулись — там еще даже земля не остыла поди. Легко проследить маршрут и проехать до его конечной точки или до места встречи с первой группой.

Так и поступим! С эвакуацией закончим, сходняк родов Нугари проведем — проясним там все и махнем в дальний рейд. Без этого не обойтись.

Если конечно сейчас всё пройдет нормально… Помоги нам демиурги!

…Уже приближаются. Более чем приличной толпой. Целое шествие. Ну да — там же не только невменяхи, а еще и мирные «заложники» из поселка с ними.

— Егорушка, а чего теперь будет-то? — тревожно интересуется баба Лида.

— Сейчас, Лидия Михайловна — вы пока пойдете с Ольгой. А потом — когда мы с вашим внуком поговорим и решим несколько вопросов…

— Ты меня на других людей у него менять будешь что ли?

Ну, бабка! В корень сразу! И ведь без всякого локатора все поняла.

— Да, — мгновенье подумав — сознаюсь ей, — Иначе им очень плохо будет, Лидия Михайловна. А вам — там ничего не угрожает. Мишаня среди них самый главный — я же говорю. Будете рядом с внуком. Ну а там — глядишь и остальным чем-нибудь сможете помочь.

— Да я всё понимаю, Егорушка. Понимаю. — еще больше ссутулясь — старушка торопливо кивает, опустив глаза и почему-то виновато пожимает узкими костляво-иссохшими плечиками. — А тебе спасибо, сыночек. Ты очень хороший человек! Вам бы с Мишаней вместе…

— Всё, извините Лидия Михайловна — вам пора. Постойте пока с Ольгой пожалуйста — там где она скажет.

Пусть побудет здесь, «под рукой» — на всякий случай. Вдруг Вотан потребует предьявить бабку живой и в здравии. Чего энергию попусту жечь, туда-сюда её гоняя?

Приготовленный нами плот — уже дожидается его на левом берегу. Да еще и Рул одну из своих лодок оставила.

…На предложение, временно уйти в портал — Черная Королева ответила решительным отказом.

— Если кому уходить — то ему со своими, — она кивает в сторону бывшего супруга, снова безмерно меня удивляя, — У нас мирных жителей почти нет. А у него всяких хватает. Ну а в нужный момент — он со своими и вашими бойцами вернется.

— Боюсь, что сейчас не получится. Вряд ли этот Вотан даст нам столько времени. Тех бы увести, — киваю в сторону левого берега. Будем уходить — перенесу точку куда-нибудь максимально далеко — тогда и продолжим. Ну а сама-то, что решила?

— Нельзя оставить людей без строгой мамочки. А увести еще и моих — он точно не даст. Сам говоришь. В общем — сконнектимся. Ты же не бросишь беззащитную девушку одну — среди этих исчадий ада, слишком надолго. — не спрашивает, а вполне уверенно утверждает она.

Вот это скорпионья мимикрия! Женщина-трансформер! Кто бы мог подумать, что льдисто блестящая чешуей кобра — сможет при нужде перевоплотиться в мягкую белочку с пушистым хвостиком. Скажи мне кто о таком еще вчера — от души поржали бы вместе! Да и кто бы мог даже подумать, что она может быть еще и такой?

— Договорились. Только сама на рожон не лезь пока. Сидите тихо, как мыши.

— Ага. Под веником, — ухмыляется Рул, — все будет хорошо, папочка. Не переживай за меня. Зубы буду чистить регулярно и спать ложиться не позднее одиннадцати.

— Я пожалуй тоже останусь. — отчего-то такое решение Виталия меня не удивляет, — Потом вместе и свалим. За моими присмотришь?

— Да все с ними ровно будет, не грузись. — тыкаю кулаком ему в плечо.

— Егор, а что за таинственная Зотова Эл. Эм — которую этот Вотан так страстно желает? Нет — я уже понял, что это вон та бабулька. А на кой она ему? И как у тебя оказалась?

— Да — ты правильно понял. Совершенно случайно попавшая к нам женщина. Старая совсем. Пожалел и как щенка на улице подобрал — горемыку бесприютную. И не зря — как теперь оказалось.

Хлыст и Рул переглянулись и многозначительно, почти синхронно округлили глаза.

— Говорю же…

— Кто-то мне ворожит! — хмыкнув, заканчиваю за бывшего подполковника я. Без намека на ответную усмешку — он кивает.

— Да хоть сам дьявол — респект ему огромный. Пока он нам только в руку играет… Ладно — валите уже. Берегите себя! — еще раз повторяю я.

Даже не надейся! Не дождешься! — уже из лодки смеется Черная Королева. И декламирует, — «Мой гроб еще шумит в лесу — он дерево, он нянчит гнезда»…

— А ты ведь точно хотела актрисой стать. Угадал я.

Петр-Фугас без заметного напряжения отталкивает лодку от берега. Они уплывают.

Какое-то время смотрю вслед. Что-то тревожно мне. И за них и за предстоящее нам самим…

Упыри уже почти рядом с берегом протоки, отделяющей остров от левого берега.

Ну, что же — пойдем познакомимся да побеседуем с вождем грязнокожих!

…Второпях сооруженные подручными Долгого, но несмотря на это — достаточно основательные бревенчатые платформы — неторопливо сближаются.

Встречаемся почти точно посередине протоки. Прямо как Наполеон с Александром первым в Тильзите. Помнится в «Войне и мире» об этом прочитал. Да-с — вот так! Не ожидали? Не только макивару терзали-с и по мешку кинтусами настукивали-с в благословенной юности. Даже книжки почитывать головой доводилось — а не только пряники в неё запихивать. К слову, огроменное спасибо бабушке — учителю русского и литературы. В пять лет — читал уже запоем и быстрее многих взрослых…

Протокол встречи и количество участников саммита обговорены заранее — по три штыка с каждого берега.

Со мной Шептун и Серб. Здесь сейчас хитросплетений большой политики особенно не предполагается, а в маловероятной, но все же гипотетически возможной драке — Серб, как ни крути — пополезнее Зимнего будет! Валерон встречает предложение возглавить отряд, на всякий случай занявший оборону на острове — с пониманием и без возражений.

…Приглядываюсь к Вотану-Мишане.

Он, похоже очень старается выглядеть невозмутимым, бесстрастным и незыблемым как скала, но каблуком видавшего виды — почти вдрызг разбитого берца, по бревну плота все-таки часто и нервно притоптывает. Почти незаметно со стороны и видать — абсолютно неосознанно. Переживает за бабушку, любящий внук? Ну, надо же! Что же тогда не озаботился её существованием раньше? Что-то помешало? Хорошо бы и мне узнать о том…

Длинный козырек защитного цвета кепки — укрывает в тени верхнюю половину его лица.

Плоты мягко стукаются платформами — с явным намерением снова разойтись как в море корабли.

Сопровождающие лидеров бойцы — торопливо вгоняют шесты в мягкое илистое дно поперек течения, фиксируя свои плавсредства.

Позади моего оппонента — по краям, управляя движением плота — потеют и шумно сопят с непривычки двое. Долговязый, мосластый и мрачный — заметно дерганный и неуравновешенный черноглазый тип с какой-то прямо волчьей мордой, выбитым передним зубом и беспокойными жадно-голодными глазами стервятника. И резко контрастирующий с ним — спокойный как удав, коренастый и плосколицый смуглый здоровяк, ярко выраженной азиатской внешности с непропорционально длинными руками, оканчивающимися гипертрофированными кулачищами — размером чуть меньше волейбольного мяча, покрытыми мелкими шрамами и наголо обритой бугристой башкой. С топорюгой — очень близким родственником топора Шептуна. На правых скулах у обоих — идентичные свежие ожоги в форме латинской буквы V. Вот ведь бабуины неприятные!

Оба четвертого уровня. Вполне неплохо.

— А это у них знаки различия — вместо лычек на погонах? — в качестве приветствия интересуюсь происхождением странных клейм на лицах Мишаниных преторианцев.

— Типа того, — хмыкает он, — Унифицируемся понемногу. В армии порядок должен быть во всем.

— Это да! Помню, помню как в учебке хлоркой форму клеймили. А у тебя значит — армия? — с искренним интересом интересуюсь у него, размышляя о том, что может означать сия V?

…V значит — Вотан, Виктори, Вендетта?

Месть всему миру?

— «Я мстю — и мстя моя страшна»! — противным голосом, видно думая о том же — декламирует в нашем чате мой волосатый друг — продвинутый не только в истории кинематографа, но еще и в мультипликации оказывается.

— Ну что-то вроде, — ухмыляется Вотан-Мишаня из-под козырька своего милитари-кепи.

Снимает кепку и широко растопыривает длинные, жилистые, как из веревок свитые руки — словно одновременно вознамеривается заключить нас троих в свои обьятья. И весь мир до горизонта — заодно уж, подгрести к себе поближе…

Не только руки — он весь похож на прочный и жилистый стальной канат.

Сорок плюс-минус немного. Высокий, широкоплечий, поджарый и быстрый!

Пронзительные, светло-зеленые и водянистые, наглые и умные глаза на темном лице. Сероватого оттенка — несмотря на природную смуглость или приобретенный загар.

Светловолосый, со сломанным — сбитым набок носом и почти симметрично рассеченными бровями бывалого боксера.

От угла чуть кривоватого рта — к уху змеится старый рваный шрам. Не то от кастета, не то от осколка.

Хищный крючковатый ястребиный нос. Такой же пронзительный взгляд.

Еще один широченный шрамина, на виске — уходит глубоко в коротко стриженные «под площадку», пшеничные волосы с обильной проседью. Жестко выраженные носогубные складки и крепкая нижняя челюсть. Тоже посеченная где-то в далеком прошлом.

Да — попинало этого кренделя нехило. С такой пухлой медицинской карточкой как у него — волей-неволей станешь злым и нервным!

Чуть наклонив голову набок, он в свою очередь — тоже оценивающе изучает меня из-под опаленных рыжих ресниц.

В какой-то момент — наши траектории взаимного осмотра неизбежно пересеклись.

И мы оба — в открытую, пообстоятельней приценились к визави…

Странно, но никакого напряжения между нами нет. Я даже отчетливо различаю его расположение ко мне.

Почти физически ощущаю уверенный — можно сказать слишком уверенный — холодный и проницательный взгляд.

Наглый тип, но не из тех наглых — молодых да ранних, которые такие только потому, что не сталкивались ни с чем по-настоящему жестким и суровым. Которых по причине молодости жизнь тупо научить не успела. Стоящему передо мной на покачивающемся плоту персонажу — она давно уже выдала аттестат зрелости. Вотан прошел школу жизни с очень и очень углубленным изучением некоторых предметов — это было совершенно ясно.

Вдоволь насмотревшись и что-то обо мне тоже для себя поняв — Мишаня осветился улыбкой прямо до ушей, словно своих единокровных близнецов после долгой разлуки встретил.

Память тут же услужливо подсказывает мне еще об одной встрече на плоту. Когда впоследствии канонизированный в святые — бастард, будущий креститель Руси — пыранул своего законнорожденного легитимного брата князя на таком же плавсредстве посреди Днепра.

Ну тут, хвала демиургам — не Днепр и нам с Мишаней — Киевский престол не делить — авось и без такого экшна обойдемся.

Осторожно и аккуратно переступая, чтобы не перевернуть плоты — сближаемся.

Каждый остается на своем плавсредстве, но неподалеку от другого.

— А чего своих зомбо-гоблинов в эскорт не взял? — снова интересуюсь я, — Или они настолько недалекие, что и с плотом не способны справиться? Зато ходят слухи, что они у тебя ручными стали…

— А зря ты так. — очень открыто улыбается он, — Возможно, они не столь сообразительны, как мы с тобой или наши «офицеры», но им того и не надо. Зато это идеальные солдаты! Потому что совсем безмозглые, — еще шире осклабливается Вотан, — И соответственно — бесстрашные. В прямом смысле этого слова. Тупые жутко, но исполнительные и безропотные. Я всю жизнь воюю — ничего подобного даже близко не видел! Да и дисциплинированные — просто до невозможности. Никогда бы сам не поверил. Прикажу — на мину жопой сядут. Тут же. Без сомнений. А командиров, соображающих за них — у меня тоже в достатке. — и кивает за широкое плечо на сопровождающих: волчьемордого «стервятника» и азиатского «удава»

— Хрустальная мечта любого полководца и правителя, — без тени иронии — действительно на полном серьезе, соглашаюсь я. — Фартовый ты, смотрю, Мишаня! Как же тебе такое удалось? Вон — целая армия идеальных бойцов под тобой. Чем ты их нежные сердца зацепил?

— Не тебе — мой фарт мерять! — построжал он, проигнорив вопрос — не поведясь на лесть и не пожелав хвалиться. — Считай, что природной красотой своей чистой души, покорил и обаял. — Бабку покажешь?

— Вон там у портала стоит. Как знал… — повожу за спину рукой я. И кричу в сторону островка

— Ольга покажитесь нам с Лидией Михайловной, плиз!

Засветившийся как лампочка Мишаня — прямо как пацаненок из автобуса, увозящего его в пионерлагерь — машет любимой бабушке рукой. Неосознанно делает шаг вперед — поближе к ней. Почти на самый край своей платформы. Плот заволновался, заиграл и опасно дернулся — чуть не выскочив у него из-под ног. Вздрогнув, но по-кошачьи ловко удержавшись от падения — Вотан быстро отступает к центру. Дергает щекой и кадыком.

Деликатно смотрю в сторону вниз по течению. Шептун с Сербом, как и их оппоненты — увлечены шестами и неподвижностью своих платформ, впрочем ни на миг не выпуская из вида потенциального противника.

А чего было не проявить любезность? Ничего личного — онли бизнесс.

Пока сей Вотан — является повелителем орды свирепых, безмозглых и безжалостных существ — мне он нужен расположенным в нашу сторону — хоть немного больше, чем ко всему остальному миру.

Глава девятая. Земля. Май

— А сейчас предлагаю перейти к уточнению условий обмена! — вдоволь насмотревшись в сторону бабы Лиды, «возвращается к нам» Мишаня.

И переходит на внутреннюю голосовую связь. Наверное, не хочет показывать слабость и свои болевые точки подчиненным громилам. Для меня-то они уже не секрет.

— Мы с тобой друг-другу дорогу не переходили, Горан. Даже больше — ты спас самое дорогое, что у меня есть. Один из твоих — парнишка молодой, рассказал, как ты её подобрал — без всякого для себя интереса и выгоды. Обузу взял. Куска хлеба бесполезной бабке не пожалел. Это судьба — наверное. Уже сказал — она моё самое дорогое. Вернее даже — единственное, что у меня было в этом мире. Я тебе благодарен. Тоже единственному человеку — и в этом городе и этом сраном мире. Потому и откровенен с тобой… — он характерно кривит ртом и морщится, — И сейчас я хочу закрыть свой долг перед тобой. Все будет честно и без подлостей с моей стороны. Можешь не беспокоиться… К тому же: лично для меня — твой козырь перевешивает мои. Я за нее и всю Сибирь с Уралом вырезал бы! А у этих — кивает он за спину, — я теперь и царь и бог и воинский начальник. Так что — поменяемся честно. — и подумав добавляет — Я даже отдельно позаботился, чтобы мои звери ваших женщин не изнасиловали. Цени!

— Оценил — взаимно благодарю тебя. Но еще раз повторю — мне нужно время.

— Оно у тебя будет. Что касается дополнительных условий — пока вы будете заниматься своим делом, сюда доставят инструменты и продукты. Тысячу топоров не обещаю, но что найдут — подвезут. Сколько тебе потребуется времени, чтобы уйти и увести всех? Там у нас твоих — где-то около ста пятидесяти голов…

Наскоро прикидываю наши с Амазонкой возможности и резервы.

— Около полутора суток, если грубо… А как насчет…

— Сказал же — не борзей, Горан. — резко отрезает он. И чуть мягче добавляет. —

Хоть я и главный, но гарантировать, что все обойдется без эксцессов за столь продолжительное время — не могу. И не хочу нарушать данного тебе слова. Твои люди и сейчас на самой грани, если честно…

Я командую — это так! Но по сути — я только направляю их животную свирепость и даже сдерживаю её иногда. Вот как сейчас например… Твоих же не тронули… Но за это — мне придется дать им на растерзание каких-то других… Городских. Так что — уходите быстрее и радуйтесь, что для вас так все закончилось.

— А на кой лично тебе это все? Эта бессмысленная животная жестокость?

— А куда девать весь имеющийся в моем распоряжении потенциал? — искренне удивляется Вотан, — И скажу по секрету — от меня здесь не так уж много зависит, как может показаться несведующему взгляду. Если бы это был не я — был бы другой и уверяю тебя, что он был бы таким же. А может и еще круче. Ладно — неважно!

Просто — уходи и не возвращайся, Горан…

— Кстати, а твой портал действительно ведет в другой мир? — помолчав, внезапно спрашивает Вотан-Мишаня.

— Да.

— Интересно. И как там? Как у нас — ну в смысле природа, люди, животные… — с пацанячьим любопытством сверкает глазами цвета болота, он.

— Да почти так же. А в целом — неплохо. Древние века. — ограничиваюсь краткой оценкой я. —

Вижу и даже чувствую, что ему очень интересно. Но молчит. Превозмогает любопытство. Не задает вопросов.

— Хочешь, свожу?

— Нееа! — расплывается в улыбке он, — Это же будет билет в один конец. Там мне и кирдык придет! Разве не так? Ну скажи честно, Горан?

— Сам все понял, чего тут говорить… Ну не пролезло, — без малейшего смущения и неловкости ухмыляюсь я, — Но не попробовать — я ведь не мог…

— Да, никаких претензий! Я бы на твоем месте тоже обязательно попытался. Мы — враги, Горан. И оба это понимаем. У нас слишком разные цели. Просто сейчас у нас с тобой перемирие… Но еще раз скажу: не будет меня — будет другой. Это неизбежно. Таковы условия и правила нынешней игры. — и подумав, признается — Хотя весьма заманчиво посмотреть на иной мир…

Встряхивается, псом выбравшимся из воды — и за долю секунды на глазах преображается.

— Вот и уходи — раз тебе там неплохо и нравится. Насовсем. С концами. И живи там — как сам посчитаешь нужным. Здесь мы не разойдемся, а убивать тебя я все же не очень хочу. Так что не возвращайся сюда больше.

— Я подумаю над твоими словами.

— Я ведь не из опасения, а исключительно из чувства благодарности предлагаю, — и помедлив добавляет, еще раз обьясняя, — У меня никогда никого не было кроме неё. Она мне и за мать и за отца и за боженьку. А ты её спас. Просто. Без корысти. Я благодарен и отвечаю на это добром. Больше я в этом мире — никому и ничего не должен! — и хищно сверкает мгновенно оскалившимися острыми зубами

Сейчас он предельно искренен в своих чувствах и со мной — зуб даю.

— Что же ты тогда — её одну оставил? — спрашиваю я с максимально доступным мне сейчас в отношении этого крокодила сочувствием.

— А как бы я… — Мишаня осекается и «закрывается» — Тебе это ни к чему. «Служебная» — закрытая информация, — и ухмыляется, — Многие знания — многие печали, Горан. В общем: я тебе должен — потому и такой мягкий. Уходите. И не возвращайтесь. По крайней мере сюда — не возвращайтесь. Целее будете — как говорится.

И помертвевшими, пустыми и будто и впрямь неживыми глазами — изучающе холодно, пытается достичь дна моих глаз. Словно мысли прочитать пытается…

Еле сдерживаюсь, чтобы не отвести взгляд. Крайне неуютно и тоскливо ощущаю себя — как под дулом, с трех шагов направленного в голову пулемета.

Но он не менталит — это точно. Держит слово быть честным.

А вот мой «хитрый заход» — не проканал. Не проговорился — не повелся на него, главарь кровожадных безумцев, Вотан.

— Допустим — я уйду. А ты будешь править здесь?

— Да. А ведь больше-то и некому. Кстати, на будущее — если тебе чего понадобится: работники или материальное что — никто же не мешает перенести свой портал куда-нибудь вне сферы моего влияния. Я не против. Мне пока и одной этой области хватит. Ну а там — видно будет.

— Ну что, начинаем? — он переводит затянувшуюся беседу «по-душам» в деловую плоскость.

— А ты просто поверишь мне на слово? Ну — а если я её не отпущу? Когда всех своих заберу.

— Отпустишь, — я людей вижу. — Да и не захочешь ты — чтобы из-за тебя тут страшный геноцид начался.

— Разумно. — киваю в ответ.

Обговорив мелкие детали — мы временно распрощались. Он отправился на левобережье к своим сумасшедшим янычарам и нашим заложникам, а я — на остров к порталу и волнующимся друзьям.

…И начались — растянувшиеся на полутора суток — обмен и перемещение людей.

У бледнющего Черы, действительно оказалась разбитой башка — точно по Мастифкиному предсказанию. Сотряс там, судя по черным «горнолыжным очкам» под глазами и дико трясущимся конечностям — был просто атомный! Ну — хоть спасибо, что живой. И на том наша вам благодарность — невменяхи безбашенные! Так его — с тряпкой, намотанной на голову как тюрбан и переправили вне очереди на ту сторону — в умелые руки Полины.

Водим людей через портал долго. Проволохавшись почти около сорока часов — наконец-то выводим всех.

Те, кого отдал нам Вотан — молчаливы, дерганы и испуганы действительно до икоты. Как будто их уже из предбанника самой преисподней выдернули в последний момент…

Собственно так оно и есть…

Большинство из них смотрят вокруг, а чаще — тупо лишь себе под ноги — абсолютно ничего не выражающим, усталым взглядом. Глазами пустыми и белесыми от пережитого ужаса. Или красно-зареванными от слишком долго сдерживаемой, подавляемой в себе истерики.

Периодически мое уставшее сознание машинально отмечает и фиксирует присутствие знакомых обликов.

Вот Вика и Дима с детьми, встреченные нами по пути на встречу с казахскими лидерами.

Бывший сосед — участковый Зарубин с женой. Лидер группы из парка — Жора.

…Ярким пятном — вдруг мелькает неуловимо знакомое, красивое девичье лицо. Всегда прежде — виденное улыбчивым и доброжелательным. Сейчас же отрешенное и еще не освобожденное от пережитого наяву кошмара.

Да кто же это? Всё! Теперь не успокоюсь, пока не вспомню!

Наконец — втыкаю! Да это же чудесно-зеленоглазая девица из офиса одного моего приятеля — Ксения. Точно — она! Умница, художница и красавица. И картины у девушки — мощные! Видел и оценил! Хоть в живописи я и разбираюсь исключительно на уровне: «свой — чужой». В смысле: понравилось — не понравилось…

Машу ей рукой — узнал мол, рад, что к нашей стае прибило тебя, позже пообщаемся — сама все видишь, красивая девочка — какая тут ситуация.

Явно тоже с немалым трудом опознав меня — она устало улыбается и кивает в ответ. Не похоже, что мой жест её приободрил. Выгорела эмоционально девчушка от увиденной в непосредственной близости жути. Как и все вокруг. И это понятно.

Ничего — отойдут!

Главное — нам удалось их выцарапать!


Да и вообще — все для нас всех прошло даже лучше и удачнее, чем планировалось.

За один раз вытащили всех своих!

В глубине души я до последнего момента не верил в подобный исход! Все пальцы на левой — о рукоятку мачете почти до бесчувствия отбарабанил. И никотин вот-вот отовсюду не то что закапает — ливнем хлынет! Беспрерывно хочу пить. И спать!


Более того — я был уверен, что все рано или поздно сорвется и обернется немалой кровью.

Ибо «зомбаки» непредсказуемы. Но их «офицерам» без видимых усилий удалось-таки удерживать всю массу в подчинении — все эти неимоверно долгие полтора дня.

В случае эксцесса — мы-то скрылись бы, а те кто остался у них..?

…Голова не пашет совсем. Все это время, как и все окружающие — я находился в непрерывном и невероятном. нарастающем напряжении. Истощился психологически почти до нервного срыва.

Глаза жутко устали туда-сюда прыгать с берега на локатор и обратно.

Несколько раз «в уме» — пытаюсь посчитать более-менее точное количество эвакуированных, но каждый раз сбиваюсь.

Но примерно понимаю, что «наших» на планете Нугари — в общей сложности теперь примерно около четырех сотен

Ну — хоть так!

Правда бойцов среди них — ужасно мало!

Мужиков-то в целом — вроде и нормально. Но если в обороне они более-менее сойдут за воинов — ну там кидать сулицы или камни, из укрытия — в лезущих врагов длинными копьями тыкать, арбалеты перезаряжать — то в поле их в «стену щитов» не поставишь.

Они по-сути лишь — «смазка для мечей», как говорится!

Ладно — с этим потом разбираться станем. Быстрее бы уже последних вывести и спать!

…Вотан-Мишаня разбил полевой лагерь на левом берегу — где терпеливо ждал и держал свое слово.

И у нелюдей — слабые места бывают, оказывается!

И вопреки опасениям — Чера жив! И все мы живы! И вообще — зомбари убили только одного мужика по пути к берегу. Который попытался сбежать.

Вот ведь дисциплина!

Это очень хорошо, что не случилось других жертв. Но очень плохо, что они настолько организованны.

Ну вот вроде и всё! Почти. Мне осталось лишь выполнить свою часть договора. Завершить обмен.

«Адьютант» или «офицер для поручений» Вотана — уже прибыл за ней и ожидает в лодке.


Вымученно улыбаясь — предлагаю вновь доставленной из мира Нугари бабе Лиде, пойти с ним. Старушонка часто хлопает блеклыми птичьими растерянными глазенками, почти без ресниц и что-то негромко мне говорит. Кажется благодарит и благословляет — перекрестив мой лоб своей сухой ручонкой, сплошь усеянной пигментными пятнами.

С противоположного берега протоки — наблюдаю встречу происходящую на левом берегу..

Вотан осторожно и бережно обнимает худенькие плечи своей любимой бабули, припавшей к его груди. Что-то шепчет. То и дело косясь в направлении острова — старушка что-то торопливо говорит, мелко кивая — словно в подтверждение своих слов.

Растянувшись в счастливой улыбке до ушей, Вотан согласно кивает. Гладит её по голове. Она, еле дотягиваясь — ворошит его волосы своей тонкой ручонкой-веточкой.

Смотрю вслед телеге — увозящей вглубь берега это крошечное создание с тревожным лицом и маленькими глазками.

На прощание мы с Вотаном снова беседуем на закрытой волне.

Сухо, но вполне искренне — взаимно благодарим друг-друга за честность и четко выполненные договоренности.

И снова возвращаемся к теме нашей эвакуации из этого мира.

— Ты считаешь, что почти неуязвим со своим свободно перемещающимся туда-сюда порталом. Пока — да. Соглашусь. Его движения, насколько я понимаю — в маневре не ограниченны. Разве что время сдерживает полет твоих замыслов. Чего молчишь? Не желаешь открывать своих преимуществ? Всё это и так просчитывается — на раз, Горан.

— Просто тебя внимательно слушаю. Да и утомило слегка вот это всё! Домой хочу…

— А вот это правильная позиция! Поддерживаю её всецело. Вот и строй свой дом в том мире, Горан. А здесь… Да — ты в какой-то степени опасен. Не смертельно — не льсти себе, но к уровню досадной помехи я тебя отнесу, пожалуй. И то — только до поры.

При необходимости — я просто очень быстро прокачаю достаточное количество своих разумных преторианцев до уровня достаточного, чтобы обнаруживать твой портал — и посажу их на ключевых точках, расположенных с нужным шагом. А между ними — пущу усиленные патрули. И всё! Время от появления до обнаружения твоего портала — сократится до минимума… А проще и быстрее всего — прокачать их на мирняке… Мне разворачивать свою идею шире?

— Не стоит. Я понятливый. Иногда. А ты не боишься давать такую подсказку своим отмороженным соратникам?

— Спишем на издержки положения. — хмыкает он, — Скажем — это часть обусловленного профессионального риска повелителя. А в целом — так даже интереснее. Заговоры, интриги, дворцовые перевороты — кровь не застоится. Будоражит и бодрит!

Да и не дам я никому из них — слишком далеко зайти в прокачке. — я не вижу мелких деталей, но знаю, что сейчас он зверино оскалился. — И вот это всё сейчас озвучиваю, Горан — только, чтобы от глупых самоуверенных мыслей тебя удержать. В знак последней, прощальной благодарности.

— Слушай, хоть и далеко я от твоих зомбарей, но вижу и даже обоняю — а они у тебя чего все время чешутся-то? Поди еще и вшивые как собаки дикие? За месяц скитаний — такой коростой покрыться можно! Раз уж ты у них за бога — в баню с вошебойней отправил бы. Или прямо здесь на бережку помылись бы. Все равно без дела столько времени промаялись, сердешные.

— Знаешь, что воды боятся? Сделал выводы. Ну и что? Так это не большой секрет. И что с этой инфой делать? Тебе с этого пользы немного, а мне с ними Курильские острова штурмом вплавь не брать. Так что пусть чухаются — я их близко к себе не подпускаю, так что мне в параллель.

— Ну да, ну да… Слушай, Вотан — а у тебя внутреннего конфликта не возникает?

— По-поводу?

— Ну — ты вроде весь такой жесткий и кровавый сатрап, повелитель исчадий ада — а со мной и моими — вон как мягонько.

— Забей! Не надо меня идеализировать. — хохочет Мишаня, — И не стоит возвращаться, Горан. По крайней мере сюда. Давай расстанемся друзьями, — снова еще громче и веселее ржет предводитель безумных существ. — Если только у тебя не возникнет какого-нибудь обоюдно выгодного предложения. Тогда — велком ту хелл! Только свои белые перчатки оставь в своем новом мире. Чтобы не испачкать. А то не отстираются. Здесь будет грязно! Впрочем — ничего нового для этого вонючего мира! Всё — как всегда!

На том и расстаемся…

Я почти успеваю скрыться в портальной арке.

— Погоди-ка, Горан. Не хочу, чтобы у тебя все же сложилось ложное представление о моем гуманизме и мягкости…

…Чего-то подобного я ждал, честно говоря. Наблюдал движения на локаторе и уже сделал предварительные выводы. Хотя до последнего хотел надеятся, что он просто мне подарок решил сделать. Так сказать — бонусом к удачной сделке..

Остановившись, молча наблюдаю, как обратившиеся выгоняют на прибрежный песок несколько десятков людей и режут их в лучших традициях фильмов про маньяков-социопатов и прочих выродков.

Душераздирающие крики, рычание, темные пятна на светлом песке…

Леденящих душу подробностей — не будет. Не хочу вспоминать. Как бы еще этот отсек памяти — внутри себя изолировать и заблокировать?

…- Это тебе «в разлуку» — на долгую память. Надеюсь — теперь недоговоренностей и глупых вопросов точно не осталось?! Счастливого пути, Горан! А за бабулю — еще раз спасибо. Но мы в полном расчете — не забывай об этом. Не приходи сюда больше — уничтожу! Не задумываясь и не терзаясь внутренним конфликтом.

…Вот как-то так — все и прошло. С одной стороны — неожиданно просто и легко, но и без ожидаемого мной — полного хеппи-энда. Чтобы губу далеко не раскатывал!

Задаю программу на перенос портала в почти максимально возможно далекую точку.

Мы в очередной раз уходим с Земли в мир Нугари.

Ну а портал наш — пусть поищут пока. Леса с болотами прочесывать устанут! Зуб даю! А болота — мо-окрые!

Тем и закончилось…

Ну а сейчас — мы союзников едем спасать… Не опоздать бы!

Интерлюдия 1

Где-то вне зоны человеческого восприятия.


Адаптированная выдержка из частной беседы руководителей 9го и 13го секторов планеты 662 ZYD, «Обьект — «Земля» — ригсов Эулона и Уара, перед совещанием у эу-ригса Ув-вуэла.


— Ну что твой любимчик и фаворит, ригс Эулон? Убежал-таки от «обратившихся» в новый, открывшийся ему мир?

— Намекаешь, что я проиграл, ригс Уар и пора рассчитаться? Не спеши… Я так не считаю. Как часто говорят в моем секторе: «еще не вечер» и «цыплят по-осени считают». Не совсем еще понял — при чем здесь именно цыплята, но общий смысл данного выражения в том, что значимость того или иного события надо оценивать по конечному результату…

А мой, как ты выразился: «любимчик и фаворит» — он вернется! Он боец и безусловный лидер — хотя упорно стремится задавить эти лидерские свойства в себе. Кстати, он обратил на себя моё внимание весьма давно по их людским меркам — еще на стадии нашей подготовки. Когда был всего-навсего обычным рядовым молодым воином на их очередной земной войне. Понятно, что мы скованы жесткими регламентами и правилами и не вольны хоть как-то вмешиваться в процесс, но скажу тебе по секрету: помимо всего прочего — мой лидер, еще и редкостный счастливчик. Потому я и сделал ставку именно на него и его удачу. Будь индивид с таким набором качеств, одним из нас — уверен, что мы все уже находились бы у него в подчинении. Разумеется после удаления из его разума всего лишнего — мешающего ему. Всех этих комплексов низкоорганизованного интеллекта…

— То есть — ты считаешь, что он настолько неразумен и самоуверен, что все-таки вступит в заведомо проигрышную для себя и своего клана — войну с «обратившимися»? Тогда это свидетельствует лишь о его глупости и только. И о твоей горячности и излишней эмоциональности в выборе обьекта. При всем уважении к тебе, ригс Эулон. Может ты все же — не на того поставил?

Хотя условия нашего пари — все равно уже не переиграть…

— Не стоит с таким сарказмом и иронией говорить об этом раньше времени, ригс Уар. Мне вспомнилась еще одна поговорка аборигенов: «поживем-увидим»…

К тому же не думаю, что Горана порадуют твои подопечные, появившиеся в новом мире, который он уже считает «своим»… Не уживутся они. А ведь есть еще и питомцы ригса Юэра… Словом, вскоре там будет весьма и весьма насыщенно и интересно! Не менее интригующе и зрелищно, чем на их родной планете.

— Поставим на то — кто с кем и против кого обьединится? Или на то, что каждая группа будет «тянуть одеяло на себя»?

— Надо подумать… И ригса Юэра подтянуть. После совещания у босса продолжим и прикинем шансы участников и расстановку сил…

— Кстати, до меня дошли слухи, что сегодня ригс Эвур снова будет настаивать на досрочной активации протокола 41 плана В — в отношении нашего обьекта.

— Но мы же не дадим его чрезмерно жестким и кровожадным замыслам сбыться, ригс Уар? С воплощением подобных — явно преждевременных идей — все наши протеже будут почти стопроцентно обречены…

— Во-всяком случае — используем все возможности и попытаемся достойно противостоять этому наглому и жестокому, нетерпеливому выскочке!

Глава десятая. Планета Нугари. Май

В глубину степи от земель нугари нет накатанных дорог и натоптанных путей. «Эльфы» не слишком часто ходят туда, ибо степь — зона влияния и царство киеренов.

Мы почти добираемся до нужного нам места — когда длинный весенний световой день — едва только начинает продолжительный путь к своей середине. Утро на дворе.

Подвергшегося нападению и захваченного поселка нугари — отсюда еще не видно, но следы близости обжитого места угадываются. Пока время позволяет — осмотреться нужно. Оглядеться и хрен к носу прикинуть мало-мало. Вопрос, собственно имеется только один: до сих пор враги в поселке находятся или уже покинув его — ушли куда дальше? Близко подходить не рискуем — у предполагаемых противников, чай тоже свои «локаторщики» имеются. По крайней мере, один уж точно должен быть — раз они даже до «порталиста» доросли.

С той стороны, где находилось вышеупомянутое поселение, похоже, что-то энергично горело или просто активно дымилось уже догорая — бесцеремонно пачкая незапятнанную чистоту неба грязными потеками копоти — размазывающимися по бескрайней безмятежности его лазурной синевы.

— Сколько их все же — там всего может быть, как думаешь, командор? — интересуется моим мнением Шептун — мотая своей волосатой головой в направлении этих дымов… Переставшая дичиться и изображать кошку, которая гуляет сама по-себе, Кэти — и так всю дорогу держащаяся неподалеку от нас с художником — тоже не скрывая своего интереса — «навострила уши» и еще плотнее придвинулась к командирам.

— Да — кабы знать, Валя. Кабы знать… Прикидываю только, что даже если в земных реалиях у них та же жопа, что и у нас — бородатые, если это все же они, конечно — в силу особенностей своего менталитета: в первых рядах выведут оттуда и высадят здесь — в основном мужичье боевитое! Ну а бабы — чисто для обслуги — уже прицепом пойдут! А сейчас — когда они убедились, что здесь имеются местные самки — которые к тому же еще и «белые женщины» — то своих шахерезад они вообще там оставить могут, по причине портального лимита.

— Вполне может быть и так, — соглашается со мной друг.

Подотставший Тар — отправившийся с нашей группой, во главе отряда из тридцати своих бойцов-эльфов, нагоняет и подтверждает наши соображения о том — что мы почти достигли своей цели.

Пора останавливаться и располагаться на дневку. До ночи нам необходимо оставаться незамеченными.

Благо, что и роща подходящая для этого — неподалеку имеется. Да и проводник из здешних жителей — подтверждает, что во всей округе — это наиболее соответствующее нашим планам место.

С облегчением и кряхтением спешиваюсь — тихохонько кряхтя, морщась и поскрипывая зубами и суставами. Горят натертые ляжки, болит в паху, ноет седалище и ломит спину — не привыкли мы, земляне — дети прогресса и адепты секты поклонников и свидетелей двигателей внутреннего сгорания — к столь долгим переходам верхом на лошадиных спинах, а не в комфортном и уютном кресле автомобиля. А привыкать придется!

Нугари, вон — прямо ртутными шариками из седел выскальзывают. Им и еще три раза по столько — проскакать не проблема, похоже. Союзники деликатно не замечают нашей скорбной немощи.

Решено — останавливаемся на дневку. Перемещаться ближе к поселку по светлому времени суток — уже «сплошное палево». Дальше будем действовать по обстоятельствам и результатам наблюдения или разведки.

Ну а пока можно немного отдохнуть и вытянув уставшие ноги — на зеленой травке поваляться. Дать передышку ноющим костям.

…Вот так и бывает! Нет нам счастья и покоя: ни на Земле, ни в этом юном мире. Только-только благополучно и можно сказать: чудом и промыслом божьим — перебрались сюда без потерь, да еще и с дополнительными людскими ресурсами и сразу — нате вам! Новая напасть на наши головушки обьявилась. Не замедлила — так сказать! Не заставила себя долго ждать!

Наши новички-«дачники» в этом мире едва только адаптироваться начали, помаленьку обживаться и врастать в новую среду обитания и тут…

Как мы попали в степь и куда движемся сейчас? Кого спасаем и от какой беды?

Ну вот теперь уже можно и об этом подробнее. Значит так…

…Стоять вороные! Расслабиться он решил! Шиш тебе, Егорка — на том свете расслабляться будешь!

Неутомимо-бдительный умница локатор — засекает группу людей, перемещающуюся в непосредственной близости от нас. Без маркеров с репутацией и уровнями.

Выдыхаю. Не то разочарованно — не то со скрываемым даже от себя облегчением.

— Внимание всем! Обнаружена групповая цель. Движется в нашем направлении, — и смотрю на построжавшие лица своих бойцов.

Вопреки моим внутренним опасениям — они не засуетились и даже чрезмерно «не задергались».

«Обстрелянные»! Орлы! Одни из самых лучших — как-никак! Военная элита. Что у нас — что у союзников.

Только лишь всего на полмига вздрогнув — что неизбежно при подобных неожидаемых событиях — тут же дисциплинированно замерли в ожидании приказов вышестоящего командования. Образцовые зольдаты с правильной позицией, вбитой в подсознание на уровне рефлексов! Командирам «с бугра виднее» — вот пусть у них голова и болит. А наше дело служивое — приказы выполнять… Ай — молодца!

…Ну и кто это? Киерены? Нугари здесь быть не должно — далековато для них. Здесь уже совсем «индейская территория». «Дикое Поле»! Скоро уже всё наверняка узнаем.

А может это все же беглецы-нугари, которым повезло ускользнуть из поселения к которому мы и направляемся?

Прихватив с собой Тара, художника и пару эльфов — выдвигаюсь к краю рощи.

Устраиваемся в достаточно густом кустарнике подлеска.

Солнце у нас за спиной — тут и биноклю карты в руки. Не бликанет предательски.

Смотрю в него — ну точно киерены.

Да они еще и к «нашему» лесу — целенаправленно прутся! И у меня такое впечатление складывается, что эти орки — сами от кого-то скрываются. Не знаю на чем оно больше основывается — на моей интуиции или нахарактерности их передвижения. Так обычно двигаются — когда лишнего внимания привлекать к себе категорически не желают.

Передаю бинокль Шептуну. У военного вождя эльфов — свой, подаренный нами чудо-инструмент имеется. Не слишком долго попялившись в него — художник приходит к одному со мной выводу:

— Прямо сюда чешут. Минут через пять-семь будут. Интересно — на кой? И почему-то сдается мне, Егор — что они тоже от кого-то шифруются… Что делать будем, командир?

— Киерены в степи — пешком? — недоумевающе пожимает плечами Тар, — Что-то здесь и вправду не так!

Я задумываюсь…

Нам из леса выходить однозначно нежелательно — можем засветиться!

А вот понять, что тут и к чему происходит — совсем не лишним было бы.

А еще интереснее — побеседовать с этими «орками» — на предмет четкого понимания текущей обстановки.

Тем более: «языки» — ведь сами в руки идут! Вот и неплохо. Наверное.

А не хватятся ли их? Тогда все расчеты на неожиданность нашего появления под стенами захваченного поселка — полетят к демиургам!

— Будем брать! — наконец решаюсь я. Все-таки совсем не похоже, что они «по-заданию работают». Скорее таятся и стараются выглядеть незамеченными именно со стороны селения.

Обнаружить нас первыми и раньше времени — эти киерены не должны.

Оставляем коней на дальней от них опушке рощи — в подлеске, под присмотром пары бойцов, а сами наскоро обустраиваем не слишком мудреную засаду.

Ядро группы располагаем ближе к центру не очень просторного перелеска.

Не торопимся, но делаем все максимально быстро.

Ворчливо шуршит прошлогодняя, палая жухлая листва под ногами, а над головой — перешептываясь, шелестит свежая сочная зелень…

«Эльфов» — вперед и расположить по сторонам от предполагаемого маршрута движения киеренов. Нугари в лесу — в плане скрытности и маскировки, все же получше нас землян будут! Наши союзники — гораздо ближе к природе, чем мы — дети цивилизации и асфальта. Они незаметнее и соотвественно эффективнее во внезапности нападения.

Задача бойцов нугари: оставаясь не обнаруженными до последнего — дать группе противника спокойно втянуться в лесок и при необходимости, когда начнет работать основная группа — теперь уже наоборот — не дать ни одному из «орков» возможности уйти обратно в поле из этого леса.

Вот такая почти классическая «подкова» наклевывается.

Самому-то мне — что делать? С союзниками выдвинуться? Все же я в разведке служил. Правда — когда это было-то?

Да и в земной армии двадцать первого века — за романтическим словосочетанием «сходить в разведку», на самом деле скрывается не совсем то, что в фильмах показывают и в книгах для непосвещенных описывается. А чаще всего так и вовсе — совсем не то!

В грубой прозе жизни, в девяти случаев из десяти — это выглядит примерно так:

«Эй, «залетчики» — Горан, Рыжий, а ну-ка метнитесь воо-он за тот холм к водокачке — только аккуратнее давайте, черти! Гляньте что там… Да, вон еще молодого с пулеметом прихватите. Если что он вас и прикроет… Вообще жалами там поводи́те — чё-почём? А мы пока здесь притаимся. Если что — тоже прикроем вас на отходе. Не ссыте — воины! Веселее, орлы! Вперед на мины — ордена потом!»

И идешь — а куда тебе деваться?

«Ю ин зе ами нау, о-у-о — ю ин зе ами. Нау»!

Как правило — первым идти в полную неизвестность никто не хочет, но все молчат, дабы — имидж «крутого рейнджера» и заработанную репутацию отчаюги — перед корешками не похабить.

В двадцать годков — мало что настолько важно и ценно для сопляка, полагающего себя уже весьма тертым мужиком. Кем ты выглядишь в глазах товарищей и какой твой номер в «рейтинге» своего подразделения. Вот что для тебя, молодого барана — гораздо важнее всего остального!

Вся засада в том, что если там засада (простите за корявый каламбур) — то у тех, кто напорется на неё самыми первыми — как правило «без шансов» вернуться обратно.

Так что звонко и красиво — слово «разведка» — только в пафосных патриотических книжках звучит. И в фильмах смотрится…

Типа: застывшая над плацем — звенящая тишина. Высокое небо. Курлычащие журавлики в его глубине…

«Идут только добровольцы!» — веско и значительно произносит строгий, но справедливый отец-командир с суровым, но таким человечным, всё понимающим лицом…

«Комбат-батяня, мля»! И весь горящий энтузиазмом и диким желанием умереть первым — строй, не раздумывая делает широченный шаг вперед!

…В пыльно и грязной реальности же — даже если всей группе корячится «сложить сотни» — первым умирать — все равно никто не хочет.

За исключением полных отморозков, конечно. Такие лихие парни есть почти в любом подразделении — но их крайне немного.

Что-то я отвлекся… Сорри!

В общем принимаю компромиссный вариант — иду с нугари, но не на самом острие. Чуть сзади и малость левее — от предполагаемой траектории продвижения вражьего головного дозора — за невысокий, но густой и раскидистый куст ныкаюсь.

Ждем-с!

Самое поганое в засадах — это ожидание! Нервозное и выматывающее гораздо хлеще чем само непосредственое боестолкновение. Время тянется до того медленно, что чудится — что оно совсем уж не тикает!

Лично для меня по-крайней мере всё именно так!

Ну а раз уж — пока все равно ожидаем — то я пожалуй продолжу излагать произошедшие события в хронологическом порядке? Как раз сейчас отвлечься не плохо, дабы «не перегореть»…

Вот только еще разок на локатор гляну…

Да — курс у группы «орков» не сменился и время вполне позволяет поведать о событиях — нас сюда приведших!

Итак — на чем я в своем рассказе о прошедшем остановился-то?

А вот…

Глава одинадцатая. Планета Нугари. Май

Пока на родной планете мы вытаскивали людей с того света на этот (о, как загнул!) — здесь время тоже не стояло на месте — и на земле нугари, а если точнее в «нашем» поселении — настал день сбора лидеров дружественных родов и кланов.

Еще позавчера в поселок Варуна начали прибывать первые вожди и предводители ближайших общин «эльфов». Самые легкие на подьем, самые хитросделанные и продуманные или самые любопытные — не знаю.

В ожидании всех остальных, постепенно подтягивающихся на «сходку» в течение двух дней — сии почтенные джентльмены в основном ненавязчиво приглядывались и «принюхивались» к пришельцам и под видом череды застолий вели неофициальные кулуарные переговоры меж собой и с нами — прикидывая, какие выгоды и потери может принести предполагаемый союз — лично их общинам.

В общем — вели беседы «без галстуков». От души выпивая и закусывая за немного низковатыми и хлипковатыми для нашей земной комплекции длинными столами, ломящимися от разнообразно приготовленного мяса, дичины, домашней птицы, даров полей и рыбы — жареной, вяленой и копченой — в ассортименте.

Сам «сходняк» или, если хотите: «саммит» — официально можно было считать начавшимся вчера.

Не было пока только представителей самого дальнего — почти степного клана. Очень многочисленного и сильного, одного из самых мощных в этих краях — именно потому и не боявшегося жить так близко к степнякам-киеренам. Как обьяснил мне Варун — вполне могло быть и так, что представители данного сообщества специально задерживаются — таким образом демонстрируя свою неимоверную крутость, а заодно уж — подчеркивая абсолютную независимость и предельную занятость иными более важными заботами. Их вождь такой мужик, что запросто может учудить подобное — как для поднятия престижа своего клана, так, и на мой взгляд — несколько ложно понимаемого, личного авторитета.

Ну просто — эльфийский князь какой-то!

Только его мы собственно и ждем. Чтобы уже окончательно считать данную «встречу в верхах» открытой.

А пока — знакомимся, общаемся, понемногу обмениваемся информацией.

Не только эльфы присматриваются к нам — мы тоже аккуратненько и деликатненько поглядываем в их направлении. Оцениваем, прикидываем, делаем выводы.

С интересом выяснив для себя, что нугари — они не все одинаковы как братья близнецы.

Оказалось, что и светлорусые роды нугари имеются в природе. «Пшеничные». И с волосами льняными. И ближе к седому — вернее нечто среднее между седым и серебряным.

Роднят их в основном правильные черты лиц и светлоглазость.

Ну и не только этой — любопытной, но по-сути бесполезной информацией дело ограничивается, конечно.

На «смотринах» или «предварительном просмотре» — уже несколько более четко прояснились и текущие жизненные расклады населения окрестных земель. Представитель одного из самых дальних «форпостных» или «фронтирных» кланов — еще не старый, относительно высокий и можно сказать, что даже плотный «эльф» с широким шрамом наискосок, идущим через все лицо — сообщил о том, что в последние дни — что-то или кто-то стронуло «орков» с традиционно «насиженных» мест. Киерены активно и достаточно массово — перемещаются всё ближе к землям нугари.

Но пока, судя по-всему это еще не глобальный процесс, а лишь частная инициатива нескольких из их племен.

Ибо племена киеренов — неоднородны и несогласованны. Даже внутри одной общины порой нет согласия между родами. Единством там и не пахнет. Каждое сообщество тянет одеяло на себя. Достаточно часто орочьи роды и кланы чуть ли не в буквальном смысле грызутся между собой. Нередко случается, что у них и до прямых стычек и боестолкновений с применением оружия доходит. Да еще и вековая вражда по типу кровной мести, исповедуемая этим народом, частенько сказывается уже и на дне сегодняшнем. Кто-то у кого-то табун коней двадцать лет назад угнал или в прошлом веке с лучших земель подвинул. Киерены очень злопамятны.

В общем — «лебедь, рак и щука». Почти первобытный трайбализм — как он есть. И это играет нам в руку.

У наших союзников, конечно, тоже некая «местечковость» и клановость присутствуют — куда без этого? Но все же они более склонны к соседской и родственной поддержке друг-друга.

И все же — почему «орки» столь активно перемещают свои кочевья на земли народа нугари? Пусть и не все, но некоторые? По утверждению вождей — прежде подобного никогда не случалось.

Нужен пленный. Необходимо как можно быстрей понять — что это еще за неожиданная миграция?

…Озвучиваю свои соображения по поводу необходимости прежде всего прояснить данный вопрос. Получаю безусловную поддержку и одобрение всех присутствующих.

— Ну что же: значит пока придется всем нам спать с луками у кроватей и выходить на пашню с мечом на боку, уважаемые союзники и друзья.

— Будет ли при необходимости — оказана военная поддержка другим родам, а не только роду уважаемого Варуна? — интересуется один из вождей. Тот самый крепкий «пограничник» угрюмо-боевого вида с косым шрамом на лице.

— Безусловно. — я дружески широко улыбаюсь «угрюмому», — Поддержка будет оказана всем — кому она потребуется! Но и мы надеемся на вашу ответную взаимность в этом вопросе, вожди.

Присутствующие «уважаемые эльфы» — какое-то время для пущей солидности и весомости, поиграв «задумчивыми» лицами — выражают свое однозначное согласие в этом вопросе.

Ну вот даже и не сомневался нисколько. Ну, а вожди есть вожди — им перед пришельцами да и перед друг-дружкой попонтоваться, дабы значимость подчернуть — просто необходимо. Куда же без этого?

— А что ты скажешь нам насчет железного оружия, вождь больших людей Горан? И вообще насчет железа из вашего мира?

По предварительной договоренности с хитромудрым Варуном — вежливо переадресовываю этот вопрос ушлому старикану…

Вот уж на чем, похоже высоко и славно приподнимется именно «наш» клан нугари. Ну и здорово это — ведь именно они нам здесь самые «родные» — как ни крути!

Продолжаю вести почти спонтанно завязавшуюся на очередной «обжираловке» беседу в нужном нам русле. Хрен бы с тем гордецом-князем. Кто не успел — тот опоздал! Прощелкает свою «хлебную карточку» — потом пусть только на себя обижается. Кто первый встал — того и тапки!

— Ну а в ближайших планах у нас глубокая разведка обстановки в степях. Могу я рассчитывать на ваших проводников и стрелков?

И после полуминутной паузы снова получаю принципиальное — без деталей и технических подробностей, согласие присутствующих.

Вот и славно, трам-пам-пам!

А базироваться этот сборный отряд само-собой в «нашем» селении будет!

Ничего — не обьедят! Зато охрану и защиту нам и нашим друзьям обеспечат.

Вопрос о создании на постоянной основе и базе этого отряда — «сил быстрого реагирования» — пока не поднимаем. Успеется. Всему свое время! Но сотню, а то и две стрелков — я под это дело с вас точно стрясу, уважаемые.

По моему взгляду Шептун поднимается во весь свой богатырский рост и предлагает выпить за наши братские народы…

И посиделки, как это обычно и бывает, снова разбиваются на несколько разрозненных диалогов, участники которых друг на друга внимания почти не обращают.

То-сё!

Посидев еще немного — я выхожу на улицу размяться и передохнуть от внимания и утомительных лукавых разговоров с «дальним прицелом».

Здесь не менее интересные вещи происходят. Честные и увлекательные. Без большой политики и скрытого торга через фразу.

…Молодняк нугари из сопровождения прибывших на сходку глав кланов — сегодня полдня выяснял кто из них тут самый крутой Робин Гуд. Это было весьма интересное и поучительное зрелище. Не знаю как насчет: «белке в глаз», но вот не очень высоко летящих птиц: «влет» — у многих снимать с одной стрелы получалось! Я прямо дико впечатлился! Да и не я один. Ох и нужны нам эти снайпера средневековые!

…А вчера мы даже футбольный матч замутили! Межпланетный. Смешанными командами. Ну не в баскетбол же с волейболом — нам с мелковатыми нугари рубиться? Да и в футбол-то — страшновато немного. Бежишь и только и думаешь — как бы не столкнуться жестко в корпус, да не снести какого-нибудь союзника с поля, с ущербом для его здоровья.

А вообще, если судить по реакции болельщиков, которыми были абсолютно все присутствующие в пределах поселка, за исключением караула — народу эта заморская игра весьма по душе пришлась! Хорошо отдохнули и неплохо покричали.

Жарковато сегодня. Решаю пройтись до озера. Если уж не искупаться — то хоть голову освежить.

На широкой поляне перед воротами — наши девахи с неизбежным визгом и щебетом — учат своих новых подружек кататься на великах. Сие зрелище выглядит зело няшно и мимимишно.

Не успели встать — а время уже почти к обеду. Два пополудни натикало.

Ароматы жареного мяса, звуки земной гитары, играющей что-то жутко попсовое и трехаккордовое, всплески смеха — судя по всему, местным такое творчество нравится. А вот и аккордеон заиграл. Какая ж свадьба без баяна? — я усмехаюсь. Черт — да что же так заманчиво пахнет-то! И ведь только из-за стола встал!? Трансформация forever? Между тем — глаза вслед за носом сами тянутся вправо. Туда, где над потрескивающим огнем вращается на вертеле свинная тушка. Свинка местная кстати. И таких костров тут на поляне сейчас очень много.

Большой корпоративный пикник, да и только!

За моей спиной, стараясь просквозить мимо отца-командира незамеченным — пытается переместиться в пространстве некто Данила Зимин. Со свежим венком на голове, букетиком в руках и повадками прожорливого блудливого кота. Уже обожравшегося, но жадного — которому постоянно кажется, что все-таки он недоел сметаны.

Усмехаюсь про себя:

«Когда яблони цветут — всем девчонкам нравится, чё бы им цветы дарили и красивым и не красавицам…»

Да уж — воистину: «впрок не наеб…ся» — ну вы поняли, о чем я сейчас.

Уверен — что задери рубаху, там у него еще и спина напрочь в лоскуты расцарапана. Подживающими и свежими разводами…

Эх — и где ж мои семнадцать лет..?

«Заметить» его — что ли? Обломать коту масленницу? Да ладно — пусть себе резвится и летит белым лебедем. Жеребец похотливый.

Человек так устроен: только ограничь его в чем-нибудь и ему захочется этой «запрещенки» гораздо сильнее чем раньше.

А уж женщинам и подросткам — оно вообще станет крайне необходимым больше всего на свете.

Это как с уже поцарапанным языком, щиплющим от боли — который несмотря на это — снова и снова упорно лезет потрогать острый обломок только что расколотого зуба.

Что поделаешь, если этот смазливый и долговязый юный крендель — пользовался просто необычайной популярностью у девчушек народа Нугари. Дьявол, а не пацан! «Тревожный сон созревших школьниц»! Хотя — откуда здесь школьницы? Ну тогда скажем так — беспокойный сон созревших барышень-аборигенок. Виновник множества ночных томлений. Исчадье ада, в общем! Главное, чтобы этот дьяволенок врагом — хуже киеренов, в глазах родителей этих малолеток не стал.

Я его правда строжайше предупредил, дабы слишком не «заигрывался». Еще не хватало — чтобы из-за его юношеского переизбытка брызжущего тестостерона — у всего племени проблемы возникли.

Хотя у нугари в отношении полов вполне современные нам взгляды. Секс до свадьбы здесь преступлением совершенно не считается. Как и многое другое. Что естественно, то не безобразно. Дети природы! Без ханжества и глупых «высокоморальных» предрассудков, коими земная церковь замутила головы нашим предкам. И которые в некоторых моментах и особо религиозно упертых головах — благополучно дожили аж до 21го века…

— Ух и где мои семнадцать лет, командор!? — озвучил мои недавние мысли, подошедший художник-негодяй — только что сообщнически прикрывавший своим широким силуэтом проход блудливого мальчонки по наиболее опасному «простреливаемому» участку.

Понимаю — они же «дружбаны»! Святое дело!

Ну а я — придирчивый до мелочности и «душный» до занудности — вождь. Доля моя такая!

— На большом Каретном! Ну что там с этим демоном, глянул, Валя? Так и не очнулся еще?

— Да все так же! Анабиоз! Те, кому довелось повидать первичную трансформацию — говорят что-то похожее происходит. Корчится и потеет чрезмерно. Вонючи-ий! Жрет только маловато, по сравнению с теми…

Это мы сейчас о пленном, захваченном в ночной атаке на «замок» беседуем

Обратившийся не приходит в себя уже несколько дней. Это не последствия от удара по его бестолковке — с ним явно что-то непонятное происходит. Привязали и закрепили беса на одном месте с помошью палок, чтобы он веревки в своем беспокойном сне не перегрыз ненароком. Нурланчик какими-то хитрыми узлами и петлями из памяти предков-кочевников — его вонючее тело так опутал, чтобы кровоснабжение не нарушалось и омертвения тканей не наступило. Может еще и пригодится на что? Ну а если — нет, посадим в клетку и будет первым экземпляром будущего музея новейшей истории Земли.

— Что сам-то думаешь? Может какая-нибудь «обратная трансформация», а Валя?

— Откуда я знаю? — пожимает плечами друг, — Дождемся — увидим, что из всего этого выйдет. А помрет- так помрет!

— Ладно — действительно… Чего хотел-то?

— Да ничего конкретного. Хожу вот — лицом торгую. Тебя решил на обед позвать. Пойдем уже помаленьку. Там все авторитеты уже подтягиваются.

— Да они похоже и не расходятся… И я тебя умоляю, братское сердце! Не накушайтесь, ваше сиятельство, — прошу я художника, — Если невмоготу будет — вечером «догонишься».

— Да все будет чинно-благородно, босс! Как на приеме в Ватикане.

— Ты-то откуда знаешь, как там? — бурчу я, — Может там, как раз наоборот — сплошной разврат и пьянство за закрытыми дверями? Ладно — пошли. Ох, что-то устал я жрать почти без передышки…

Направляясь к территории поселка — проходим мимо «интернациональных» стаек девиц беззаботно спешаших к озеру.

В честь большого сбора — дни стоят праздничные и нерабочие.

Вот девчушки и бегут на пляже повялиться и порезвиться-поплескаться в водице ласковой и теплой. Венков поплести. Сейчас можно заниматься этим без опасения. Из-за «встречи в верхах» — вокруг нашего поселка кордонов и постов столько понараставленно — полевая мышь не проскочет!

Счастливые — им резвушкам, протокол встреч выдерживать без надобности!

Наши девицы уже достаточно сдружились с девушками нугари. Языковой барьер никуда не делся и пока еще так и являлся помехой, но уже не слишком критичной. Тряпочки, парео, белье, украшения, рецептики и все остальное, что сопровождает девичий досуг и способствует женскому сближению — сделали свое дело. Да и мужиков обсуждать и перемывать им кости — оказывается вполне можно без особенного знания языка. И при этом прекрасно понимать друг-дружку, что характерно…

Ну а детворе этот пресловутый барьер — вообще не мешал. Одинаково бестолково вопя и путаясь под ногами — наши малолетки носились туда-сюда гоночными болидами вперемешку с нугарятами. И пацанва и девчушки. На ходу решая глобальные вопросы: как измазать грязью задаваку-Мишку и как незаметно увести железный «настоящий» ножик у кого-нибудь из взрослых!?

Одинаково чумазые, счастливые и энергичные. И бессмертные, как все дети! Вот и чудненько!

…Помяни беду! Похоже — я попал! Однако на этот раз обошлось… Смешно сморщив конопатый нос, подбежавшая Ксюха, своим тонким комариным голоском — от которого у меня всегда сразу жутко начинает чесаться в носу — похвасталась новыми бусиками и синенькой ленточкой в рыжих жидких волосюшках. Ну всё — теперь вот запросто и не взьерошишь их…


Дама!

Оттрещавшись и получив от Шептуна пару шоколадок, а от меня распоряжение — передать завхозу Татьяне, по личной просьбе вождя: выделить на всю компанию конфет — довольная удалилась во главе своей стаи.

За руки со своими подружками — землянками и эльфийками. Шли и щебетали…

Невольно задерживаемся отойдя немного влево от ворот — туда, где сама по себе возникла спонтанная и незапланированная «выставка собак»!

…Один из мужчин нугари, длинноногий и мышцатый, намного выше «среднего эльфийского» роста — не скрывая восторгов, любуется нашим алабаем. Восхищенно сдвинув крепкие брови, вождь гостей щелкает языком. Это Гарлан — моложавый, хитрый и умный лидер клана, расположенного всего в одном дне пути от нас.

Уже десяток лет как признаный — лучшим из лучников на много верст вокруг. И клан у него сильный.

С этим мужиком — мы взаимно понравились друг-другу. Такое чувствуется.

С алабаем Караем мы тоже дружим. Умный и чрезвычайно смышленый пес-альфач — быстро просек, кто тут самый главный «альфа-человек» и не кобенясь, признал за мной право быть одним из его хозяев и отдавать команды. Подзываю его под жадным и завистливо горящим взглядом Гарлана. Пес подбегает не кочевряжась — с достоинством, но без подобострастия. Как равный к равному. Дает потрепать себя по холке и соизволит проследовать рядом — дабы угоститься от щедрот кухни.

Кстати, собак в качестве друзей человека и домашних животных — до нашего появления — тут не было вообще. Не приучили их — ни нугари, ни киерены.

В наличии имеются лишь дикие степные псы — рыжеватые и одинаковые. В смысле — одной породы. Вернее вида. Больше похожие на шакалов. А может это сами шакалы и есть?

Так что щенки здесь — огромная ценность и крутейший подарок. Потенциальный охранник, помошник на охоте, пастух, защитник и друг.

На Земле их еще немало осталось — далеко не все разум потеряли как те — которые в ночь нашего знакомства Амазонку атаковали.

Надо будет обязательно натащить их сюда побольше да разведением заняться.

У нас только алабаев два. Старый и еще один — молодой совсем.

А пока пяток будущих щенков от нашего алабая и кавказской суки Кристы — мы уже «раздарили». В смысле — пообещали и зарезервировали за особо уважаемымми местными. Варуну — например, семейству Тара и Роми, ну и так далее…

Так что через пару месяцев — первые щенки рожденные на этой земле, уже обретут своих местных хозяев.

Вождь Гарлан мнется, но не отстает от нас с Караем. Щенка желает получить. Именно такого — зуб даю! По всему видно, что собаки меньшего формата его не вдохновляют или интересуют гораздо слабее — хотя у нас помимо монстров-алабаев — три классных, умнейших «немки»-овчарки имеются. А еще несколько разнокалиберных крупных дворняжек и даже принадлежащая одной из наших девчушек — пепельно-дымчатая девочка пуделек с бантиком, ошейником со стразиками и умильной стрижкой.

Но достоинство воина и вождя рода — напрямую просить о подарке — гордому «эльфийскому вожаку» не позволяют. Хотя, по глазам горящим сразу видно — хочется так, что аж не можется! Вполне понимаю его страстные чувства. Алабай для щупловатых невысоких нугари — как для нас ручной тигр примерно. Или медведь на поводке. Проблема с псом вполне решаема — там её и нет совсем, если честно, весь вопрос в другом — чтобы такого ценного с Гарлана получить за его «сбычу хрустальных мечт»? На перспективу… А ведь он уже похоже — даже готов душу заложить, причем вместе со всеми потрохами и даже с доплатой…

Но досконально и тщательно продумать сей весьма интересный вопрос — мне мешает стремительно и внезапно примчавшийся из-за частокола — юный посыльный «эльф». Возбужденный, раскрасневшийся и взьерошенный. Появившийся одновременно с месседжем от Зимнего, оставшегося с группой вождей и старейшин — гулеванить и помаленьку интриговать в наших интересах. Варун — Варуном, но и самим держать руку на пульсе происходящих событий — необходимо…

Да и при всем уважении, в некоторых вопросах Варуну до Зимнего — как отсюда до Земли-матушки.

Глава двенадцатая. Планета Нугари. Май

…Тишина в «зале приемов» сейчас стоит такая, что аж в ушах звенит.

Образовалась она после первой же фразы гонца от «надменного эльфийского князя» — так и не прибывшего на эту встречу.

Простенькая и незамысловатая вроде фразочка, но как принято говорить — «она производит эффект разорвавшейся бомбы»…

— Киерены напали на наше поселение. И с ними вместе были — «большие люди»… — гонец не поднимает глаз в нашем направлении.

Как в той старой рекламе говорилось: «Шок — это по-нашему!?»

В общем: немая сцена…

Этим «взрывом» поражены все. И нугари и мы. И еще непонятно — кто больше?

Молчим. Ни к чему тут плести кружево слов.

Ну и с-суки же вы — демиурги!

…Если быть точным — гонцов двое.

Одного послали сюда сразу. Вернее — послал сам «князь» еще до того, как его «городок» подвергся нападению.

Второй самостоятельно улизнул из своего поселка — уже после его захвата и в пути случайно нагнал первого. Этот беглец выглядит так — словно им только что вместо снаряда из пушки выстрелили.

Одним словом ситуация — просто пиз…ец на двух ногах. И шок это — наверное не совсем подходящее слово…

— Как выглядят — те «большие люди»? — я первым беру себя в руки — мне по-должности положено, — Сколько их? Чем вооружены? Сколько киеренов? Как все произошло?

Первый гонец оглядывается на второго — который естественно «глубже в теме».

Чуть подумав, «потрепанный» отвечает:

— Они не такие как вы — они больше похожи на киеренов.

И снова задумывается.

Дружно наваливаемся на притормаживающего «скорохода». Повторяем вопросы. Сколько врагов? И тех и других? Чем вооружены «большие люди»?

Выясняем, что до щитов, неведомые «непохожие на нас» — союзники киеренов — додумались. У каждого имеется. Печально.

На вооружении у них — топоры и сабли в основном. Большие ножи. Копья. Короткие. Метательные. «Зеленые железные шлемы — как у вас». А вот про бронежилеты гонцы затруднились ответить. Не заметили или нет их? Похоже, точно это узнаем — когда встретимся.

Сколько их — гонцы точно сказать не смогли. «Много киеренов и около полусотни больших людей. Может и побольше»

— Как случилось?

Из рассказа складывается следующая картина произошедшего. Под вечер в их поселение прибежали жители совсем уж маленького — всего на несколько семей, поселка неподалеку. Несколько мужчин и женщин. Рассказали, что их хутор под корень вырезан киеренами. Сами спасшиеся — в момент нападения были на охоте и потому избежали общей участи. Их приютили. Послали гонцов за помощью по окрестным селениям. А ночью «беженцы» — оказавшиеся предателями, вероломно и неожиданно напали на охрану у ворот и устранив её — открыли их врагам…

«Никогда такого не было — чтобы нугари против своих пошли, предав соплеменников ради киеренов», — с сомнением закачали гривами убеленные сединами вожди народа Нугари. С ними были солидарны и те — кто помоложе.

Да уж! Вот ведь святая простота! Чистота нравов и детская наивность. Хорошие вы мои — добрые и неискушенные люди…

— Да не ради киеренов они на это пошли, уважаемые, а ради своих близких, которых эти «большие похожие на киеренов люди» — пообещали мучительной смерти предать, если они этого не сделают. Ради жен своих, дочерей, сыновей, матерей и отцов. Старо как мир.

Снова шок и долгое молчание — мне в ответ.

— Кто же эти люди? В вашем мире такое возможно? — наконец спросил Варун.

— Эх, вождь! В нашем мире — и не такое возможно! Может оттого, что мир у нас неправильный? — последнюю фразу уже не озвучивая вслух — я додумываю уже про себя и для себя. Впрочем, предаваться размышлениям о судьбах нашего мира и оценкам его «правильности» — сейчас просто некогда!

— Что было дальше? — и жестом обращаюсь к самому молодому из присутствующих «эльфов», находящемуся «на разливе» — дабы снова наполнил кружку «потрепанного», который услышав вопрос — предсмертно бледнеет прямо на глазах.

Дальше все было вполне предсказуемо.

В ближнем бою, застигнутые врасплох и лишенные защиты стен — нугари и против киеренов как не крути — жидковаты, а уж против «больших людей» с превосходным стальным оружием — вообще говорить не о чем…

Всё достаточно быстро завершилось…

И началось!

Для начала — захватчики принародно и показательно отрубили руки и живьем ободрали кожу с вождя — того самого «надменного князя»… То что от него еще осталось и дышало — посадили на кол. На глазах у всего поселения — изнасиловали и после зарезали его жену и дочерей. Как овец…

Ну и так далее — по списку казней и в ассортименте кошмаров.

Костры, отрубленные головы и конечности, кишки на заборах, лихое и бахвалистое разрубание на спор, на лету — подброшеных в воздух младенцев, групповые и массовые изнасилования — венчающиеся вспоротыми животами и отрезанными девичьими грудями…

Ну и прочее подобное и сопоставимое…

К концу этого рассказа у присутствующих вождей, обычно спокойных и уравновешенных нугари — аж загривки вздыбливались и волосы электричеством трещали.

Даже нас — приученных своим миром ко всевозможным бесчеловечным гадостям — избалованных кровавыми сценами кинематографа и сообщениями новостей — услышанное проняло. Не по-детски.

Еще одна минута тишины…

— Что делать будем? — с тщательно скрываемым волнением и даже тревогой спрашивает Варун.

Его чувства и эмоции — вполне понятны и обоснованны. Ну а вдруг мы откажемся помогать его народу или вообще — встанем на сторону «своих» землян.

Еще не настолько хорошо научившийся владеть собой Тар — облизывает подтянувшиеся внутрь и внезапно пересохшие губы. Остальные ждут — тоже подобравшись серыми или покрасневшими лицами и сидя в явно напряженных позах. Но все же старательно скрывая обуревающие их чувства. Впрочем — их и так легко и увидеть и просчитать.

Для народа нугари и наших с ним отношений наступил «момент истины»…

— А что тут делать? — отвечаю вопросом на вопрос и не дожидаясь его предложений развожу руками, — Пойдем вызволять «наших» и наказывать этих непонятных «больших людей», — подчеркиваю и выделяю последние слова я. — Будем карать гадов! Чтобы знали — как наших братьев обижать…

На светлеющих лицах эльфийских вожаков — дикое, непередаваемое облегчение.

Геноцида, рабства и истребления их племен — не состоится!

Ну, в том случае — если мы все выстоим и победим, конечно.

Но это уже от нас самих и светловолосых союзников во многом зависит.

Призывные речи в духе «Сойки-пересмешницы», политрука Клочкова или иных штапованных в Голивуде или на «Мосфильме» типажей, наподобие: «Кто побоится взять в руки оружие — будет носить на них кандалы» — здесь и сейчас были не нужны.

Меня сейчас иное весьма озаботило. Как и моих друзей.

«Смуглые — похожие на киеренов». Ближневосточные «арабские братья»? Турки? Иранцы? Пакистанцы?

— Может испанцы или вообще — китайцы? — угадав о чем я думаю, спросил Зимний.

— Ты много видел «смуглых» китайцев? Не желтые? — и для уточнения еще раз обращаюсь к тому гонцу, который сбежал из поселка.

«Беглец» отрицательно машет грязными ладонями и головой в засохших колтунах. Именно «смуглые» и черноволосые.

— Стоп! А бороды у них были?

— Да! Почти все они с бородами!

— Басмачи, мля! — цыкает Шептун.

— Да — почти стопроцентно! Однозначно: какие-нибудь очередные талибы! — мы понимающе переглядываемся с художником.

В том, что этих южных беспредельщиков надо гасить — даже малейшей тени сомнений не возникает. Ввязываться в войну еще и здесь — нам совсем не хочется, но других вариантов попросту нет. Если сейчас не наказать этих смуглых бородатых бабаев — они воспримут это как нашу слабость и рано или поздно — нам все равно придется с ними резаться.

Однозначно!

Вероятность именно такого развития дальнейших событий — даже не подлежит рассмотрению.

Чисто в силу особенностей своего менталитета — эти ребятишки понимают и принимают только язык силы. Другого они просто не услышат. Вернее услышат, но сделают совершенно неправильные выводы и станут нападать еще и еще. Политика «умиротворения» с ними не прокатывает. Только карательные меры и акции устрашения — по типу: «око за око»!

Подобные им персонажи не договороспособны по-определению. Они не задумываясь перешагивают через любые только что данные обещания и клятвы — к тому же, данные «неверным». Да и своим тоже, к слову. Коварные ребята!

И вообще оно нам надо — сидеть и дожидаться, пока они уже и здесь очередной свой великий халифат начнут строить?

Нет — это не наш путь…


Уже к вечеру — мы выдвинулись. До захваченного поселка почти два дня пути.

На кратчайшем направлении — киерены и их новообретенные союзники скорее всего выставят свои дозоры.

Посылаем внушительный отряд по нему — с указанием двигаться медленно. И самое главное — не вляпаться в засаду, буде таковая имеет место быть.

Уж на что-что, а на засады «бородатые» — известные мастера!

С этой колонной мы отправляем примерно около трети своих земных бойцов. Старшим идет Сергеич — сам волчара и мастак «подковы» устраивать. Он вообще за самого главного в этой сводной группе. С ним — заместителем Мастиф, пара военных вождей нугари, немного уже проверенных наших «ветеранов», да еще пара десятков «относительно годных» персонажей — типа бывшего участкового Зарубина. Да, вот так вот: из огня — да в полымя! Почему «относительно годных»? Ну — а кто их в серьезном и настоящем деле видел? Поглядим — вот тогда и будем окончательные выводы делать.

Для моих целей нужны только проверенные бойцы — поэтому в свою группу ни одного из новичков я не зачисляю. Исключение сделано лишь для напросившейся и приставучей как репей — и оказавшейся завзятой «лошадницей» Кэти и еще пары молоденьких пацанов нугари. В бой они все равно не пойдут. Когда мы на дело выйдем — за лошадьми-то смотреть кому-нибудь надо? Их ведь посреди степи не бросишь!

Моя «диверсионно-штурмовая группа» стартует по своему маршруту и налегке.

В основной колонне под командованием Сергеича — обоз с провиантом, кормом для лошадей и припасами, которые могут потребоваться для штурма или осады. Хотя для нас лучше было бы обойтись и без первого и тем более второго.

По договоренности с вождями нугари — дружественные отряды бойцов будут присоединяться к этой нашей основной колонне — уже прямо на марше. Тот — кто успеет, конечно. Либо прибывать самостоятельно на точку сбора — в лесу, находящемся в половине дневного перехода от захваченного поселения.

Чуть меньше трети наших бойцов остается в поселке — оборону ни в коем случае оголять нельзя. Кто этих непонятных «земляков» знает? А вдруг, да разминемся в степи — мы туда, а они в это же время сюда наведаются. Маловероятно конечно, что именно к нам, но не исключено ведь? Так что приказ по гарнизону: «всем и людям и нугари — укрыться за стенами поселка и бдить!»

Ничего — отобьются! Арабы (если это все же они) — в основном «на скачок» лихие. А под защищенными стенами, воинов от стрел терять — это не их профиль. Ну а долгой осады у них при любом раскладе не получится — мы вернемся. Старшим здесь, после короткого спора — остается Зимний. При нем Нурлан со сломанной ключицей. Долгий. Амазонка — да много кто еще.

…Бури негодования со стороны своей женщины, мне удалось избежать достаточно легко — всего лишь надавив на её новый статус, врожденное женское чувство ответственности и индивидуально свойственные моей барышне — сообразительность и сознательность.

— Вдруг нас все же постигнет поражение? И что тогда? Катастрофа для всех? Её не произойдет — если будет кому людей уводить.

— Хорошо. — покусав губы, она кивает, — Я понимаю, партнер. Только об одном прошу — лично ты — выживи пожалуйста! Я же зависима от тебя, дурень ты мой! Гребанный Экзюпери, чтоб его мать с извращениями! Если с тобой, что-нибудь случится — я ведь тоже… Забью на всех и всё — и пойду убивать всех подряд.

— Нет! — твердо внушаю я этому сопливому и мокроглазому самураю, — Теперь ты не только моя боевая и любимая подруга. И тем более не влюбленная девчонка. Ты сейчас — самый важный человек после меня в банде! Пора тебе это уже уяснить и осознать.

Недолго помолчав, посопев и укоризненно взмахнув приунывшей челкой — она подытоживает:

— Так и знала, что когда-нибудь ты меня обманешь и используешь, партнер! — и обличающе указывает на меня своим изящным, тонким и красивым пальчиком, — И все равно! Тогда в свободное от работы время — я буду, как собака сидеть и выть на твоей могиле — пока сама не сдохну. Какой же ты всё-таки гад!

— Если начальник не говно, то он — говно, а не начальник, — в ответ я громко ржу деспотичным, продуманным и довольным конем.

Амазонка миг-другой подумала и на контрасте со мной, негодяем — прикинулась тихой и печальной.

Насквозь лицемерно вздыхаю. Главное сделано — пусть эта рысь бешеная на месте — под охраной и за забором сидит. Рядышком с порталом — который я уже успел перенести внутрь огороженного периметра поселка.

Сами — с Шептуном, Сербом и иными-прочими головорезами и душегубами, бывшими гонцами — ставшими теперь проводниками, а также Таром с тридцатью его стрелками — на рысях движемся через степь в обход цепочки небольших озер, дабы подойти к нужному месту с противоположного направления — и до поры притаившись в окрестностях захваченного селения, откуда «большие бородатые люди» неприятностей по идее ждать не должны. Или по-крайней мере — должны в последнюю очередь.

Позади нас монотонно покачиваются в седлах только стрелки-мужчины. Многие женщины нугари стреляют ничуть не хуже своих мужиков, но именно для нашего отряда не исключен, но даже скорее, более чем возможен — вариант тесного схождения с врагами в рукопашной. И потому — только мужичье! Только добровольцы. Самые отпетые, умелые, злые и безбашенно-отчаяные.

Ну а женщины-нугари сейчас составляют основной гарнизон поселка. Со стен стрелять — все же побезопасней будет.

К слову — Даньку его нынешняя «основная» местная зазноба уже достаточно успешно по нашим меркам — начала понемногу приобщать к стрелковому делу. Так что они там не только по сеновалам обжимаются. Эх, если бы побольше именно этим занимались а не трахались напропалую… Хотя о чем это я? Юные и счастливые — как раз таки самым главным делом для своего возраста и занимаются. Что же еще может быть важнее в 15 звонких лет?

Неужели я все-таки старею — раз такую дичь несу…

Ладно, поехали! «Всегда везти не может»!

Глава тринадцатая. Планета Нугари. Май

А хорошо движется степной индеец из головного дозора орков! Передвигается тихо и плавно — просто как призрак! И ведь — ни одна сухая ветка под его ловкими ногами не хрустнет! Если бы не локатор, то я вполне мог и не обнаружить его почти до самого конца — пока мы «нос к носу» не столкнулись бы. Да и все основное ядро группы киеренов, четко выдерживая дистанцию позади своих разведчиков — тоже с отменной скрытностью перемещается. Разве что активизировавшийся птичий щебет в той стороне, может навести на мысли о чьем-то приближении с данного направления.

А ведь первый дозорный — сейчас прямо на меня выйдет! Второй движется чуть позади и правее — его уже «эльфы» в свои обьятья примут.

Ну что же — мне здесь придется постараться. Не налажать бы!

Смотри-ка, совсем еще молодой юнец! У него и реакция должна быть ого-го, в таком возрасте!

Показываю напряженно застывшему рядом союзнику, что: «Этот — мой! Страхуй». Боец нугари коротко кивает: «Понял»!

Ну, что же, давай — иди сюда, очень бесшумный, но не слишком внимательный…

Пора!

Пружинно взмываю из кустов как бешеная касатка из глубины океана.

…Молодая самоуверенность «орчонка» и подвела. Юный степняк решил сначала ударить, а потом уже крик поднимать. Не раздумывая — на то у него времени не было — чисто на голых рефлексах, конечно.

…Ухожу с вектора движения. Пропускаю смуглую руку — атакующей коброй пронесшуюся мимо моей головы. «Холостой» удар дубины с шуханьем рассекает воздух. Орк начинает проваливаться. Подбиваю опорную ногу. Она еще только начинает подламываться, когда «расслабив» киерена коротким тычком под кадык — подшагивая к нему поближе, я уже беру в жесткий захват его вооруженную руку. Захлестываю её ему за спину и сам перемещаюсь туда же — удерживая своей левой в больнючем-пребольнючем «замке́». Моя правая почти одновременно с этим, накладывается на горло молодого воина — сразу очень жестко пережимая его гортань. Хрип. «Мертвый» захват! Вуаля! Полсекунды и готово! Ай — да я! Вышло с огрехами — не совсем чисто, конечно — но на железные четыре с плюсом! Зато — всё! Он — мой и теперь способен только максимум на сдавленный хрип. И никаких громких звуков!

И лучше бы тебе и дальше не начинать активничать, мой юный друг.

Или ручонку сломаю, а то и всей жизни лишу!

…Ну и раз все так удачно вышло — «язык» нам точно не помешает. Что это за банда? Дозор? Разведка? Налетчики? Если разведка — то чья?

Аккуратно придавливаю тело киерена кземле. Придерживаю коленом — упертым ниже напряженных от боли лопаток. Напарник-«эльф» уже сует ему в глотку самопальный тряпичный «кляп» и сноровисто вяжет руки. Надеюсь «кляп» он сварганил не из своих ношенных носков…

…Да — признаю: в горячке схватки я всегда пытаюсь шутить весьма и весьма плоско. Сам знаю об этом недостатке! Вот только «привычка — вторая натура».

Дозорного-дублера не менее резво и гораздо более жестко — предварительно оглушив до бессознательного состояния, уже «спеленали» эльфы.

Союзники сработали и вовсе без малейшего шума. Ай, молодца! Красавчики — не то что я!

Показываю им большой палец и предостерегающе машу в сторону — откуда сейчас покажется ядро орочьей группы.

«Эльфы» без лишних телодвижений накладывают стрелы на свои изготовленные к бою луки…

Наши «земляне» за моей спиной и по сторонам — наверное, тоже уже приложились к прикладам арбалетов.

Некогда оборачиваться. Да и незачем: здесь все и без командирского пригляда — учёные и битые!

Кидаю взгляд на локатор. Не услышали шума киерены?!

Нет — двигаются всё так же, без видимой заминки. Вот-вот уже будут на поляне!

…Появляются. Угу — первый пошел! За ним еще, еще и еще. А всего их шестнадцать голов.

Киерены выходят из-за деревьев на «нашу» небольшую полянку и к моей полной неожиданности — внезапно застывают на месте. Как там похожая игра в детстве называлась..? Не помню…

Вперед идет только один из них! Этот двигается с осторожностью многократно травленного зверя. Руки с раскрытыми ладонями держит врастопырку на уровне лица. Даже короткие пальцы расшиперил… Лицо неподвижно-блеклое — без эмоций…

Вот — как они нас засекли-то, а? Дети природы, мля!

Орк продолжает медленно идти в мою сторону.

Приподнимаюсь и показываюсь ему из-за куста — вместе с пленником, поднимая его не слишком тяжелое тело за собой.

Непроизвольно сдавливаю только начавший обозначаться подростковый кадык «орчонка»-юнца.

Молодой «орк» в моих руках тут же начинает беззвучно трепыхаться в рефлекторном испуге перед наступающим приступом удушья.

— Нет! — негромко, но веско произносит приблизившийся к нам на десяток шагов киерен, — Подожди! Не убивай его. — и уже иным — просительным тоном, поясняет, — Это мой последний сын! Не хочу видеть его смерть. Пусть ваши люди тогда сначала стреляют в меня. Прошу тебя!

Язык у киеренов общий с нугари — только с легким налетом «акцента». Поэтому я без труда понимаю все, что слышу.

Одновременно с этим — коротко оглянувшись себе за спину, на задвигавшихся соплеменников — «орк» отдает им команду: «стоять»!

Без слов и дерганья — они сразу же подчиняются его приказу.

— Мои воины не станут сопротивляться… — снова бесстрастным тоном обращается ко мне киерен, — Если ты оставишь ему жизнь. — и секунду помедлив, добавляет, — И всем нам…

И выжидающе всматривается в мое лицо — так и не опуская раскрытых ладоней ниже уровня своей широкой груди.

— Он не их сын… — скептически и тоже негромко замечаю я, — Да и ваше сопротивление ничего не изменит. Нас здесь гораздо больше. Твои бойцы ничего не успеют — ни приблизиться для броска, ни даже убежать. Их просто перебьют на расстоянии. Путь назад уже тоже перекрыт моими стрелками.

— Ты их вождь — я тоже вождь своих людей… Вы ведь идете в поселок. — «орк» не спрашивает, а скорее утверждает, — Я расскажу тебе обо всем, что там происходит, сколько там ваших врагов и вообще все, что тебя интересует… Если ты потом отпустишь нас…

— А ты сам — разве не наш враг? Ты враг моих друзей — значит и мой враг.

— Те, кто в поселке — сейчас гораздо опаснее для вас, чем я и мои воины. А мы просто уйдем в свою степь и не причиним вам никакого зла. Мы сами ушли от тех, кто сейчас в поселении. Сами и без их ведома — и если попадемся им на глаза: нас убьют.

Задумываюсь.

…Сведения нужны. Лезть к черту в пасть наугад — абсолютно неразумно. Как нам скрытно попасть за стены поселка — мы и без этого киерена сами знаем. А вот, что ожидает нас там внутри — не имеем ни малейшего понятия. Сколько там бойцов противника? Сколько из них землян? И что там сейчас вообще происходит? Где располагаются основные силы врага? Кто и где ночует? Караулы? Их количество и порядок смен в ночное время? Как обеспечивается охрана обоих ворот городка?

…Вопросов — масса, на самом деле!

— Хорошо — допустим я решу, что мы будем говорить с тобой! А вот ты — поверишь моему слову, что когда я узнаю, все что я хочу знать — то сохраню жизнь твоему сыну и всем остальным? — очень пристально смотрю в темно-карие глаза немолодого вожака «орков».

— А у меня есть выбор? — показав желтые, крепкие и острые зубы — криво усмехается вождь киеренов. Его плосковатое лицо становится немного более рельефным. — Ты прав — вряд ли кому-то из нас повезет вырваться отсюда живым — если мы все же решим бежать или биться с вами сейчас.

Ну да — тут он прав: все козыри у нас. И количество бойцов и качественное превосходство нашего оружия и наличие луков и арбалетов с натянутыми сейчас тетивами и наложенными на них болтами и стрелами, направленными в тела киеренов…

— Ты хочешь, чтобы я отпустил твоего сына? И всех вас? Хорошо. Сделка принимается. Но взамен ты расскажешь мне всё, — я подчеркиваю последнее слово, — что меня заинтересует о «больших бородатых людях», о твоих сородичах и о том, что происходит в захваченном поселке нугари. Ты ведь сейчас — прямо оттуда идешь?

Киерен кивает, не отводя от моего лица своих цепких и неглупых темных глаз.

— Пока мы беседуем — я отпущу горло твоего сына, но пока не услышу ответов на все свои вопросы — его жизнь по-прежнему принадлежит мне. Он подождет результата нашего разговора — среди моих воинов. И они смогут забрать его жизнь в любой момент — если мне покажется, что ты меня хоть немного обманываешь. — теперь я испытующе смотрю на него, — Я не стану оскорблять твоих воинов и тебя — предложением разоружиться, но пусть они сядут на землю посередине поляны и тоже подождут окончания нашего разговора.

…Да — я взял заложника и собирался вовсю использовать отцовские чувства этого «орка». Всё так! Бесчеловечно и негуманно!

Не слишком долго поразмышляв, он согласно кивает.

— Хорошо. Пусть так и будет.

Карие глаза орка отливают янтарем на позднем закате.

Ну а иного выбора у предводителя этого отряда все равно не имеется. Согласится он на мое предложение или нет — их жизни так и так в нашей власти.

Нас на самом деле значительно больше и к тому же все его бойцы сейчас на прицеле у наших стрелков, которые и впрямь — как взаправдашние эльфы, тихо появляются из-за деревьев с разных направлений.

Отпускаю его сына, передавая его назад в руки своих бойцов.

Жадно, по-рыбьи разевая рот и хватая воздух — пацаненок мучительно перхает! Ничего — продышится и прокашляется. Зато, может и впрямь жив останется.

Оглядываю воинов, ждущих команды за спиной моего собеседника. Угрюмые, но не испуганные смуглые лица. Широкоплечие, коренастые и мускулистые — «сухие» тела странников, охотников и бойцов, без единой лишней капли жира. Вот ведь реально — индейцы!

Словом — киерены, как киерены. Ничего нового.

Во всем остальном тоже.

Каменные наконечники не очень длинных, под стать хозяевам — копий. Дубины. Совсем немного медного оружия.

Все-таки интересно — это самообладание у них настолько «прокачанное» Или аборигены — настолько фаталисты и сейчас действительно не боятся?

Тетивы эльфов все так же поднатянуты. Если что — полмгновения и стрелы с упругим свистом воткнутся в облюбованные ими вражеские тела.

Вождь снова обращается к своим соплеменникам и не приказывает, а скорее просит их присесть в центре поляны, сложив оружие на землю перед собой.

Ну что? Выполнят они его пожелание? Все?

Все — как ни удивительно! Видать этот мужик у них в большом авторитете! Ни один боец даже и «бровью не повел».

Перевожу взгляд на «главного орка» и приглядываясь к нему повнимательнее.

Темное и обветренное, умное плоское лицо с бугристо выделяющимися скулами — покрытое множеством морщин. Но не старческих, а скорее зрелых.

Голые жилистые руки — в изобилии покрыты как мелкими, так и весьма глубокими и крупными шрамами, разнообразной степени давности.

Покатые «борцовские» плечи. Мощный торс. Короткие и крепкие ноги.

Среди десятка костяных амулетов на темной сильной шее с «продубленой» кожей — виднеется даже пара-тройка металлических. Показатель!? Здесь металл в дефиците и крайне редко используется «на побрякушки». Подобные излишества могут себе позволить только неимоверные «понтярщики» или же реально крутые мэны.

— Присядем и мы, — предлагаю я старшему, когда все его люди уже расселись в тесный островок в центре поляны.

Все так же без проявления видимых эмоций, кивает — соглашаясь. Эх, как же все-таки они умеют владеть собой! Хотя было бы странно — если бы вождь не был способен на подобное! Тогда — не с этим персонажем я бы сейчас и разговоры разговаривал.

Садимся прямо на землю. Со стороны «орка» моё обоняние атакует едкая волна застарелого пота. Его люди тоже располагаются на травке в подобных же позах. Наши стрелки немного расслабляются сами и слегка ослабляют натяжение своих луков. Но не убирают стрел в колчаны и не снижают степени тревожности, готовые в любую секунду привести их в боевое положение. Хлопок ресниц — и они со свистом полетят искать свою добычу!

Усевшись, вождь кидает очередной взгляд за мою спину. Убедившись, что с сыном пока все в порядке — кивает мне, показывая полную готовность к предстоящему разговору.

(Наш дальнейший диалог с командиром «орочьего» отряда, дабы избежать нелепо звучащего, нашего с ним обоюдного косноязычия и для того, чтобы заодно облегчить вам восприятие услышанного — я пожалуй все-таки приведу здесь сразу в адаптированном виде)

— Я — Горан. Вождь «больших людей». Друг нугари. Назови себя и расскажи — кто ты? Где твое племя? Насколько оно велико и влиятельно ли среди всего вашего народа? Кем ты являешься в нем?

— Я — Таксан. Вождь рода Варс. Зе́мли — на которых кочует моё племя — в трех днях пути отсюда, по-ходу движения солнца. Мой род сейчас не очень велик. Я его старший военный вождь. — и замолкает.

Неторопливо обозначаю еле заметный кивок в знак приветствия. Война-войной — но для нас с орком она временно закончилась, а сейчас тут уже политика начинается. Необходимо соответствовать!

— Ты спрашиваешь — велико ли мое племя и его влияние, вождь «больших людей»? Нет. — И видимо, чтобы не получить невысокий статус «вечного неудачника» в моих глазах — торопится добавить, — Не настолько, как раньше. Мы были очень сильны и могущественны, но ослабли. Очень ослабли. Последние два десятилетия — были неудачны для моего рода. Когда-то, одного из сильнейших в степи… Сначала болезни… Ну а потом — соседи, — он усмехается и по этой ухмылке мне четко видно, что он абсолютно ничего не забыл этим своим «соседям».

А ты ведь дядя: однозначно — «затаил»! И став сильнее, при первом же подходящем случае — вспомнишь всё и всем своим обидчикам! До единой мелочи, до единой ухмылки…

— Почему я решил говорить с тобой? — продолжает орк, — Я знаю, что вы не убили недавно захваченных вами киеренов. Не знаю почему, но знаю — что это так.

— Ты знаешь, кто мы?

— Похоже — я слышал именно о вас. Это ведь вы сожгли становище рода Кзала?

О принадлежности и самоназвании уничтоженного нами кочевья — я уже знаю от пленных «орков», поэтому утвердительно киваю в ответ и спрашиваю, чтобы избежать недопонимания и окончательно определить позиции:

— Ты знаешь — почему мы это сделали?

— Вы выступили на стороне нугари.

— Мы и сейчас выступаем на их стороне. У нас с нугари мир и союз. Их враги — наши враги.

Только вот я теперь не знаю — с кем говорю сейчас? С врагом или нет? Вы помогли «смуглым большим людям» захватить поселение наших друзей, но с другой стороны — ты и твои воины, сейчас не там. Не с ними.

— Я знаю, что вы не убили захваченных вами киеренов. Сами же нугари — никогда не берут пленных. Это дает надежду, что мои люди и мой сын — смогут выжить тоже. Поэтому мы и не кинулись в драку.

— Откуда тебе известно про пленных? — спрашиваю я, догадываясь, что внятного ответа не услышу. Можно было бы прибегнуть к физическому воздействию или давлению на «орка» через безопасность его сына — но не до того мне сейчас. Да и не суть важно сие. Ну, возможно кто-то из «орков» сбежал — я если честно не интересовался. Или какие-нибудь другие киерены — умудрились понаблюдать за жизнью в нашем лагере, оставшись незамеченными нашим караулом.

И да — плененные киерены работают на стройке — роют ров и вкапывают колья в землю. Под охраной разумеется.

— Степь, — обтекаемо пожимает плечами вождь. — В ней трудно что-то скрыть…

Ну «степь» так «степь» — примерно такого вот расплывчатого ответа я и ожидал. Не суть пока. Но если представится возможность — мы с ним об этом после, все же потолкуем.

Стараюсь аккуратнее подбирать слова:

— Мы не враги киеренов. И не мы напали на твоих сородичей первыми… Впрочем — это неважно. Вы так живете и я это понимаю… Но мы — друзья нугари. С вырезанным родом киеренов — мы вынуждены были так поступить, потому что они сами — первыми хотели напасть на наших друзей. А друзей своих мы защищаем — как себя! Мне жаль, что так случилось. На самом деле… Но теперь — все в степи знают, как мы верны своим друзьям и данным им обещаниям.

Вождь уважительно наклоняет голову. Похоже, что вполне даже одобряя мои речи и прозвучавшую в них позицию.

— Меня интересует — откуда пришли те «большие люди», которые захватили поселение нугари? Чего они хотят? Какие действия планируют в дальнейшем? На каких условиях, киерены заключили с ними союз? И само-собой — что вы делали в поселке, почему твой отряд ушел оттуда и что там происходит сейчас? В общем — всё, что ты можешь мне рассказать, вождь Таксан!

— Да, мы принимали участие в нападении, — теперь вождю киеренов, похоже приходится не менее тщательнее моего — думать о том, что сейчас прозвучит, — Но мы с моими воинами ушли оттуда сегодня ночью.

— Почему?

— Всё имеет свои пределы. Во время набегов — мы убиваем, берем чужих женщин силой и отбираем добро тех, на кого нападаем. Мы воруем их детенышей и самок. Но мы не снимаем живьем кожу с наших врагов, не сжигаем их на кострах и не разбиваем головы чужих младенцев о камни и стены. Не сажаем людей на кол. Это недостойно воинов и неправильно… кем бы ни был твой враг. — орк задумчиво пожевал губами, словно решая продолжать или нет. И все же добавил. — Эти пришельцы совершали подобное привычно и даже получали удовольствие от того, что делают. Мы — я и мой род: не желаем иметь таких союзников. Тем более, что они не считают нас равными себе. Мы для них не друзья, а слуги. Возможно даже — будущие рабы… Как и нугари… Может — чуть выше положением, но рабы. Я понял это. Увидел во взглядах больших людей. Так как они смотрели на нас — смотрят на тех, кого презирают и хотят обмануть. Рано или поздно: они и нас захотят… — поколебавшись пару мгновений, вождь Таксан принимает из моих рук протянутую флягу и прикладывается к ней… Возвращает с признательным кивком и продолжает:

— На нашей земле так было всегда: киерены нападали на нугари, а нугари убивали киеренов. Но никто: ни те, ни другие — никогда не пытались сделать весь недружественный народ своими рабами. Прости — я, наверное — путано обьясняю. Просто у нас своя история…

— Я понял о чем ты, вождь. — перебиваю его я, — Мне вполне доступно все о чем ты говоришь, потому что на нашей земле все происходит примерно так же. К тому же и эти люди и мы — пришли из одних земель. А вместе с нами — в вашу степь пришла новая жизнь. Беспокойная и тревожная. Так уж получилось и по-другому не будет. И в ней все будет совсем не так просто и однозначно, как раньше… Послушай и ты меня, вождь Таксан, — я проникновенно и значительно понижаю голос, стараясь вложить в него максимум убедительности, — Может и вам стоит немного пересмотреть кое-какие вековые традиции и обычаи прошлого и задуматься о будущем? Тот из вас, кто сможет сделать это первым, раньше других — сможет изменить свое положение и уберечь свой род от грядущих ненужных проблем. Все эти изменения могут не просто: не нанести вреда по-настоящему умному и прозорливому вождю — напротив, они могут возвысить его…

Змеем-искусителем, не мигая — смотрю в янтарные глаза орка.

У него есть амбиции и неоплаченные счета к своим соплеменникам — ох и есть! Еще какие! К тем же соседним кланам, в свое время воспользовавшимися слабостью позиций его рода…

Ну, а чем черт не шутит? Может и сыграет моя ставка. Прямо сейчас. Потом — оно тоже неплохо будет — ибо теперь по всему понятно: крутая заваруха здесь надолго и всерьез завертится… Но лучше бы прямо здесь — нам с ним друг друга услышать и понять…

…Услышит он меня?

Должен, по идее!

Ибо ничто так не способствует отказу от предрассудков: как слабость, бедность, неисполненная месть и острое желание «приподняться» над теми, более успешными сородичами-«козлами» — кто еще вчера не слишком-то скрывая жалостливое презрение, едва лишь кивал пренебрежительно, в ответ на твое приветствие.

— Ты хочешь предложить мне место на своей стороне? — напрямую, «в лоб», «без брачных танцев» — спрашивает Таксан.

А он умен и кажется — достаточно решителен. Способен на поступки.

— Да! — отвечаю на его прямоту — ответной прямотой.

— Но мы не желаем и того, чтобы вся злоба тех «больших людей» — обрушилась именно на нас, как на предателей и отступников… Каково будет наше место в твоем окружении? И как нам быть с тем, что киерены испокон времен враждовали с нугари? Между нашими народами — слишком много крови и вековой ненависти.

— Мы решим это. Очень постараемся. Твердо обещаю это тебе, Таксан. Мое слово имеет достаточный вес на совете нугари. Здесь присутствует один из их военных вождей — Тар, может быть ты о нем слышал… Думаю — он сможет подтвердить правдивость того, что я тебе говорю… Вековую вражду в одночасье не сотрешь, но сейчас, как ты сам заметил — у всех: и у моих «больших людей» и у киеренов и у нугари — появился один, гораздо более опасный враг. И еще — кровь просто и быстро словами не смоешь — но она неплохо размывается другой кровью — совместно пролитой кровью общих врагов… Тебе решать, вождь Таксан. Убедившись в твоей мудрости и осмотрительности — я не сомневаюсь, что ты примешь правильное решение… Нужное твоему роду!

«Отбросив лишнее» — мы достаточно продолжительное время оба открыто смотрим в глаза визави. «Взвешиваем выгоды и оцениваем риски»…

— Мне надо думать. — выносит предварительный вердикт вождь Таксан, — Советоваться. С моими воинами и другими вождями…

…Пошел торг. Это замечательно! Поторгуемся — раз так…

— Ты мудро мыслишь и правильно говоришь, вождь Таксан. Я не призываю тебя и твоих воинов — прямо сейчас идти вместе с нами освобождать поселок. Я лишь предлагаю тебе поразмыслить о будущем… С теми людьми: тебе и твоему роду не по пути. Я это услышал и понял. Теперь у тебя есть еще два: пойти с нами или уйти на свою дорогу. Но подумай и ты непременно увидишь, что рано или поздно — твоя дорога неминуемо где-нибудь обязательно пересечется с нашей, или тех, от кого ты только что ушел. А к проверенному временем и общими делами попутчику, с которым прошел долгий путь и возможно ставшему при этом — не просто идущим рядом, а настоящим другом — отношение иное, чем к присоединившемуся — в самом конце пути. Ты и без моих слов — сам это знаешь, вождь.

… Ффу! Ну я — все сказал. Пока вполне достаточно. Жду ответной реакции «орка».

Лично мне ситуация предельно понятна: бородатым басмачам не нужны вассалы. Им нужны рабы и само-собой надсмотрщики. А лучшие надсмотрщики получаются — как раз из рабов. За тройную пайку, страх и невеликую власть над остальными рабами. Потому и сидящий передо мной вождь — совершенно правильно понимает текущую ситуацию и верно оценивает и предугадывает перспективы сотрудничества с бородачами.

Киеренам в тех раскладах отведена роль именно привилегированных рабов. И не более того.

Ну а сейчас мне надо, чтобы он так же хорошо разглядел перспективы возможного союза с нами. Увидел плюсы и бонусы, которые оно может принести лично ему и его давненько ослабевшему роду.

— Да — насчет двух оставшихся дорог, ты прав, вождь Горан. Если только «большие люди» — там, в овраге — не ваши. Они же — не ваши? — Таксан все-таки решился и идет на дальнейшее сотрудничество. Бинго! Сторона выбрана! Зуб даю! Но…

— Нет! — сказать, что я очень удивлен — значит не сказать ничего. — Ты видел еще каких-то наших соплеменников? А почему ты думаешь, что они не с теми? И вообще сколько их? Какие они?

— Они сами скрываются от «смуглых». И очень не хотят, чтобы их заметили «большие люди» из поселка. Если бы наш дозор не прошел совсем неподалеку, мимо оврага в котором они расположились — то и мы не заметили бы их.

…Вот ведь какие сволочи эти демиурги — устроили из «моей» уютной планеты — проходной двор какой-то! Ур-роды! Кого там еще эти черти сюда занесли, интересно? Хорошо бы… Поразмыслив — я понимаю, что даже не знаю: представителей какой земной общности — предпочел бы увидеть в этом мире… Никого — если уж быть совершенно честным!

— Покажешь, где это? — я выжидающе смотрю на Таксана.

Он раздумывает, но не очень долго. Скорее — изображает сомнения, в рамках того же «торга». Жизни бойцов его отряда, его сына и его самого — все еще в наших руках. Или на наконечниках стрел и лезвиях топоров — если быть ближе к истине. Да и сделал он уже свой выбор! Я в этом уверен. Я людей вижу! Шкурой чувствую.

— Хорошо. Я покажу. Но нам надо будет пройти немного в сторону — в обход.

— Как скажешь…

— Слышь, Егор — а ты уверен в этом «Сусанине»? — спрашивает меня Шептун, после того, как внимательно — как он умеет, когда это нужно — выслушивает мой рассказ о нашем разговоре с Таксаном, заодно перемотав сбившиеся портянки. (Да — вам не показалось: я сказал — «портянки». Я и сам, в условиях подобных нынешним — также как и Валентин, предпочитал их носкам. Но о практичности и преимуществе этого изобретения человеческого разума — как-нибудь в другой раз, хорошо?)

— Ну а чего он в самом «пиковом» случае — сможет сделать? Если он меня под засаду поведет — заранее на локаторе увижу. Так что и в этом случае — не факт, что засадят именно нам, а не мы.

— Хорошо вам, таким крутым и продвинутым, — нарочито громко вздыхает мой друг, снова становясь «собой типичным», — Всё у вас просто, всё без напряга. Вся картинка на локаторе и в ноктовизоре.

— Это вам, бездарям — хорошо, что у вас есть такой крутой я, — ухмыльнувшись, отвечаю ему в тон.

— И то правда, — кротко соглашается бывший художник. — Как только дома, на Земле — церкву божию увижу — так обязательно туда зайду и свечку семипудовую за здравие «Великолепного Егория-победоносца» поставлю.

— Валяй, я не против. Если только тебя внутрь пустят… Хотя — реальная эффективность подобного действа у меня и раньше огромные сомнения вызывала. А уж в свете последних событий, так и подавно. Похоже — это как-то не так работает, Валя… Ладно — давай как-нибудь потом, на досуге — спартакиаду по ироничному острословию проведем? Не до того…

Подхожу к вождю киеренов.

— Ты можешь просто переждать все происходящее в стороне и даже этим — сможешь помочь своему народу. И особенно своему племени. Но в любом случае — прими от меня этот нож. В знак моей искренней признательности, уважения к твоей мудрости, а возможно — в залог нашей будущей дружбы или мирного соседства, — я вручаю ему большой охотничий нож хорошей земной работы из «обменного фонда», взятого с собой как раз на подобные случаи. — Как я тебе и обещал — мы вас отпустим, вождь. Но чуть позже. Обьясни это своим бойцам.

— Хорошо. Я верю тебе, вождь Горан, — с достоинством принимая нож, кивает он, — Ты не похож на тех «больших людей». Ты на самом деле — другой, я вижу. И все понимаю. Мои воины будут спокойно ждать — сколько будет необходимо и не доставят вам проблем. Обещаю. Пусть это не беспокоит тебя.

— Да будет так. Я тоже верю тебе, вождь Таксан!

Глава четырнадцатая. Планета Нугари. Май

— Ну, хоть одно пока ясно — эти-то уж точно не арабы! И не азиаты. Европейцы — зуб даю! И судя по всему — неспроста они «тихарятся» в том овраге. — я аккуратно укладываю бинокль-«восьмикратник» в приятно и успокаивающе шершавый плотный кожаный чехол. Мало ли как дальше дело обернется — не разбить бы полезный инструмент.

— Думаешь — они не с теми, кто поселок захватил? И что же тогда получается? Тут теперь — совсем проходной двор? Ну и сам-собой закономерно возникает второй вопрос: кто тогда они такие и чего им сейчас здесь надо? — вроде как спрашивает у меня Валентин и тут же сам пытается себе ответить — А может это вообще — наши соотечественники?

— Ты знаешь: если уж совсем откровенно — лично мне, наверное не хотелось бы еще и здесь с земляками встречаться. Устал я от них что-то. От бывших сограждан, в смысле. Ну их — ко всем херам! Рул с Мишаней — вон тоже вроде как не совсем «чужие» — а достали до подмышек. Таких друзей за хрен и в музей — самое-то!

— И ведь не поспоришь, — соглашается Валентин, — Хорошо еще — хоть не китайцы! А то не протолкнуться через месяц было бы. А ведь какая хорошая планета была! И на тебе — поперли как из пушки всякие! Заходи, кто хочешь — бери, что хочешь! …Ну и что делать будем? Как знакомиться, опознаваться и определяться? Как узнать — кто они такие и чего им надо? Может попробовать связаться в общем чате?

— Нет. Не вариант. У «загорелых» чат тоже имеется. Даже если — они кроме своей бусурманской тарабарщины, никакими иными языками не владеют и не поймут о чем речь идет — то от самого факта такого активного «радиообмена в эфире», по-любому насторожатся. А нам того не надо… Сам к ним сейчас пойду — прогуляюсь. — принимаю решение я, — Вон, видал — от той рощицы прямо почти до самого оврага балочка наискось ведет?

— Вижу — угу. А я?

— А ты здесь — за главного, а также группу поддержки и быстрого реагирования… Если придется… реагировать. — я хмыкаю, — Хотя лучше бы не пришлось, Валя. Если шум поднимем — все наши замыслы псу под хвост пойдут. Придется весь план перекраивать, а вернее — отменять. А где запасной взять? Так что — сидите здесь пока что. Ну а со мной — вон Тар, как полномочный представитель коренного населения этой планеты сходит… И присматривайте за «нашими» орками в оба глаза. Но постарайся их без нужды не обижать. Хотя сдается мне — они всерьез на нашу сторону склониться нацелились. Так что не напортачьте тут.

— Лады! — коротенько подумав, кивает Шептун, — Сейчас Кэти озадачу — чат открыть и не сворачивать. Будет мониторить, так что, если что не так пойдет — сразу кричи! Подскочим быстро. Чего тут — расстояние-то плевое. И не геройствуй — беги в случае чего. Все же двенадцать касок против двух ваших — вполне достаточно. Хоть вы и неимоверно крутые парни, конечно, — с ехидным «подгрёбом» добавляет мой друг.

— Да, когда я геройствовал? — тоже усмехаюсь, торопливо докуривая — Только когда иного выхода не было… Но здесь — не тот случай. Не из-за чего «рогом упираться». Ну всё — мы пошли! Тар может вместо себя — кого из своих ближних отправишь?

Вождь лишь отрицательно мотает головой. Ну да — все как и положено: по-средневековому честно. Вожак — он потому и вожак — что и на бражный пир и на кровавую битву всегда самым первым идет. Без каких-либо исключений из этого правила.

Ну что ж — и ладненько, коли так. Пошли потихоньку. «Всегда везти не может».

На дне замеченной мной балки — еле слышно, умиротворяюще и мелодично журчит малюсенький ручеек. Опасливо кошусь вперед и под ноги. На змею бы какую не напороться — ибо я их неосознанно побаиваюсь. Даже неядовитых. Противные они… Бррр…

Впрочем идти нам долго не приходится — тут и вправду совсем недалеко.

Достаточно приблизившись к овражку в котором засели неизвестные и пока неидентифицированные нами, предположительные земляне — как и планировали, поднимаемся из балки и не скрываясь напрямую идем туда.

От слишком зорких глаз со стороны поселения нугари, сейчас захваченного тоже неизвестным врагом — мы с «эльфом» скрыты приличным расстоянием и достаточно густыми зарослями относительно высокого кустарника.

…Идем не спеша — давая таинственным незнакомцам время не просто заметить нас, но и справиться с возможным удивлением от нашего неожиданного появления и не горячиться при начале общения. Поглядывая на свой «ментальный сканер» — неспешно наклоняюсь, срываю и закусываю сочную и приятно горчащую травинку для придания своему облику некоторой «мирности» и безмятежности.

Достаточно громко — не таясь и не приглушая голос, спрашиваю своего приятеля-нугари о какой-то ерунде. Сообразительный Тар понимает «что к чему» и отвечая — заливисто смеется, подыгрывая. Почти искренне. На твердую четверку за артистизм и естественность исполнения. Все правильно делает: смех — сигнал о доброте наших намерений в данном случае.

Ну вот мы уже почти и на месте…

Из оврага быстро и ловко вымахивает чернявый парень среднего роста и заурядной комплекции с непокрытой головой, но в легком бронежилете.

— Wait! Hello men! Who are you? Where from? Do you understand english?

(- Стоп! Привет парни! Вы кто такие будете? Откуда? Понимаете по-английски?)

— Hello. Okay, standing. Understand. We came from Earth through the portal. Russians. From Syberia. The locals are with us — there is one of the chiefs next to me.(- Привет! Стоим. Понимаем. Мы с Земли — через портал. Русские. Из Сибири. С нами местные — вон один из вождей рядом со мной стоит.)

Демонстрируя Тара — тем самым подчеркиваю, что мы здесь уже не просто туристы легкомысленно-залетные, а вполне освоившиеся, обжившиеся и обросшие крепкими связями поселенцы.

— Didn't want to disturb you so I came alone. Others are near. And who are you guys?(- Не хотели вас тревожить, поэтому я пришел один. Остальные неподалеку. А кто вы, парни?)

— Russians? Just from Syberia? Holy shit! Are those guys — who are in aboriginal village — with you too?

— Русские? — почему-то недоверчиво переспрашивает переговорщик, — Прямо из Сибири? Охренеть! А те чуваки, которые сейчас сидят в поселке аборигенов — тоже с вами?

…Он так и продолжает общение на инглише и недавнее предположение художника о том, что это могут быть географически близкие нам персонажи отпадает само-собой…

Вот и хорошо! Иной друг — хуже врага. А с английским у меня проблем нет — так что общение с этими людьми ничто не затруднит. Причем я уже по его акценту вполне понимаю, что со мной сейчас беседует коренной представитель носителей этого языка, а не бельгиец, португалец и не чех какой-нибудь.

(И вот что, пожалуй: для упрощения, как моего рассказа, так и вашего восприятия — я наверное не стану грузить вас англоязычным текстом, а потом еще и своим переводом. А сразу синхронно стану перекладывать на привычный для восприятия язык — весь дальнейший ход и этого конкретного разговора и всего нашего последующего общения)

— Нет. Они не с нами. Мы — сами по себе. А те, что сидят в поселке — наоборот напали на наших друзей и союзников, — снова киваю в сторону Тара, — И вот теперь мы решаем — как же нам на это достойно ответить и помочь нашим друзьям — забрать свое обратно. Там много их сородичей и сейчас этим людям очень не сладко. Надо выручать…Так а вы сами-то кто? И откуда… вас сюда занесло? — меня просто так и подмывает после слова «откуда» — продолжить фразой: «приперлись на мою землю»

— Американцы! — демонстративно не тыча в мою сторону своим взведенным арбалетом, но и не убирая его в сторону, оповещает чернявый. Впрочем несмотря на смуглость, черноволосость и масли́нистость глаз — выдающие исторические средиземноморские корни часового — о том что он американец я уже и сам догадался и по-выговору, и по-манерам и некоторым другим признакам.

— Карло — пригласи парней сюда! — хрипло и весомо раздается снизу из оврага.

«Карло» — значит. Мама — Италия!

Земляк Сталонне — приглашающе коротко машет головой и дублирующим движением арбалета.

Переглянувшись — мы с вождем спускаемся в овраг.

И натыкаемся на очень острый, но не враждебный взгляд прищуренных, проницательных и неглупых глаз, окруженных густой сеткой мелких белесых морщин.

— Хай, парни, — легко приподнимаясь с земли, по-свойски приветствует нас обладатель цепкого взгляда. — Как дела? Располагайтесь — раз уж пришли. Кофе хотите?

Хотя, судя по лицу — этому немаленькому человеку явно прилично уже перевалило за пятьдесят: двигался он «без скрипа» — легко и плавно. Уровень четвертый — вообще ничего особенного. А вот репа серьезная: пять сотен в плюсе.

Не выжидая — «хозяин» оврага представляется первым.

— Я Уильям О’Коннол — что значит потомок «могучего волка». Можно просто — Билли.

— Горан, — ограничиваюсь позывным я, — Из России. Если точнее — из Сибири. А это вождь Тар — местный, естественно. Вы, как я понимаю — тоже американец?

— Я ирландец, сынок — усмехается он, — Но само-собой, гражданин США. Я окружной шериф города Каспер, округ Натрона в штате Вайоминг, США.

Пытаюсь представить в голове карту расположения штатов Северной Америки и не преуспеваю в этом. Вайоминг, Вайоминг…

— Это почти Мид-вест (Средний Запад), только малость северо-западнее. Один из «горных штатов» — словно догадавшись о моих трудностях, поясняет «Билли».

Точно! Представил более-менее. Это ж как раз там — где знаменитые Скалистые горы, Великая равнина и Йеллоустоун! Гейзеры, водопады и национальные парки! Именно в том штате целая туча голливудских фильмов и рекламы было снято! Сам я в тех краях не был к сожалению, но кое-какое представление имею…

Да и стоящий перед нами мужик — интересный! Хотя так и тянет назвать его «дедом» — в хорошем значении этого слова.

Высокий, широкоплечий, длиннорукий и сухой. С крепкими красными «литыми» кулаками размером в полбуханки хлеба.

Загорелое и обветренное твердое — «рубленное», продолговато-прямоугольное лицо. Резкая нижняя челюсть, длинный нос с горбинкой, выцветшие серовато-оливковые «болотные» глаза. Проницательный и острый взгляд и прокуренные светлые усы «подковой». Возможно он и не столь живописен, как «ковбой мальборо», но тоже весьма колоритен. Только без ковбойского «стетсона» на голове и винчестера, картинно упертого прикладом в бедро, хотя почему-то нисколько не сомневаюсь, что и то и другое у него там на земле имеется. Ну или «имелось» — поскольку тот «винчестер» теперь можно только на стенку в баре для создания антуража повесить. Вместе с дипломом в рамочке. Да и скорее всего этот О’ Коннол еще и музыку кантри любит.

Бейсболка. Как в хлорке застиранные добела джинсы и легкий броник поверх классически-клетчатой красной рубашки без рукавов.

Ну и вместо ожидаемых по-прошлым временам ковбойских сапожек — у него на ногах повидавшие своё кроссовки.

Занятный крендель… Еще колоритнее смотрящийся на фоне остальных американцев, упакованных в единообразный камуфляж непривычной расцветки.

Помимо разглядывания старшего среди этих людей — «потомка великого волка» — мы с вождем оглядываемся вокруг, стараясь делать это не слишком уж нагло.

Одиннадцать человек. Разновозрастные и разнорасовые мужички, женщина под тридцать, пара совсем молодых юношей — один ярко выраженного азиатского склада. Пресловутых «афроамериканцев» — не видно ни одного.

Вооружены в основном топорами, что предсказуемо. Но имеются и пара-тройка мачете и даже сабля. Разнокалиберные ножи.

А вон у тех двоих на поясах — похоже те самые знаменитые индейские томагавки!

И основное: у всех без исключения — арбалеты фабричного производства! «Навороченные» — спасу нет! Почти половина из них с оптикой! Самопальных «самострелов» как у нас — не заметно.

— Скорость около 125 метров в секунду и вес болта подходящий. Бронежилет конечно не возьмет. Но вполне мощный. Если в незащищенное тело или в голову — то все! Не штурмовая винтовка, но ребята и из этого стрелять наловчились. — перехватив мой заинтересованный взгляд — со скрытой гордостью за экипировку своего отряда, чуть хвастливо поясняет шериф. И продолжает:

— Ну — нас ты увидел. А сколько вас?

— Тех, что здесь неподалеку — шестьдесят. Чуть поболее.

— А про всех — я сам понимаешь, пока и не интересуюсь, хоть и любопытно. — Он улыбается. — Давно вы здесь?

— Прилично. Уже вполне освоились. А если я спрошу у тебя о том же? — возвращаю ему похожую лыбу.

— Кто это с тобой, еще раз поясни, пожалуйста?

— Этого вождя одной из местных общин — зовут Тар. Он не понимает ни по-английски, ни по-русски, но все, что необходимо — я ему обьясню на их языке.

— А вы смотрю уже неплохо спелись с местными?

— Да! — теперь уже я отвечаю не без «понтовитости», — Мы заключили со всеми представителями племен этого народа мирный договор и соглашение о сотрудничестве, а также обоюдной военной и экономической поддержке.

— Ловко! — уважительно присвистывает шериф, — А еще говорили — русские не способны на честное и полноценное сотрудничество. — и поглядывает на меня несколько непонятно…

Он меня прощупывает! «Прокачивает» на степень адекватности!?

— Кто говорил, Уильям? Сраные политиканы из зомбоящика? Не думаю — что ваши слишком уж принципиально отличались от наших. Разве что может не воровали, как не в себя… Наши «патриоты» у власти тоже регулярно усиливали враждебную риторику в отношении вас. Но это была жвачка чисто для внутреннего потребления. А сами ежегодно увеличивали вложения в гособлигации США. Я уж не говорю про их семьи, которые жили исключительно у вас и в Европе. Главная же задача всех этих персонажей была одна — спиз…ить все, что не приколочено. Остальное — всего лишь шумиха и антураж переключающие внимание с главного. Обманка для дураков. Чтобы не мешали им заниматься основным делом. Пусть лучше народ парады смотрит, в патриотическом экстазе заходится, да на придуманных «врагов» злится! Так и управлять и воровать удобнее…

О’Коннол молчит. Я иду чуть дальше. Не слишком далеко и стараясь быть аккуратнее в выражениях:

Мы многие годы ненавидели друг-друга, Уильям. Я не про нас с тобой конкретно, конечно, а про массу. На кой? Для того, чтобы жирные выродки управлявшие и вами и нами — могли эффективнее вертеть совместные дела? Надуманными угрозами помогая друг другу увеличивать свои капиталы? Ведь на самом деле правящие ублюдки на любых берегах любого океана — всегда были заодно.

Замолкаю и теперь уже я жду его реакции.

В ответ на мои слова Билли непонятно кивает лошадиным лицом. Может не во всем соглашается с вышесказанным мной, но и возражать не рвется. Был бы «упоротый» — вряд ли сдержался бы.

— Да и ещё, шериф — а тебе не кажется, что счетчик взаимных обид и претензий — обнулился в ту ночь в апреле, когда всё началось? И не только между «нами» и «вами». В отношении «всех ко всем»… Да и по-большому счету между нами большого зла никогда и не было. Чай не арабы с иудеями, ведь? На уровне простых людей — имею в виду. Таких как ты и я. С политиками все и так ясно… А вот хорошее было: один из моих дедов в последнюю великую войну — на вашем «Студебеккере» в Берлин вьехал. А сейчас и здесь — на этой планете: мы все вообще земляки!

— Ну иди расскажи это вон тем ребятам, — усмехается он, показывая глазами в сторону поселка нугари, — Может они даже дослушают тебя, прежде чем начнут на мелкие кусочки нарезать.

— Именно поэтому мы сейчас и здесь.

— Кофе!

Тем временем в изрядно закопченом котелке на почти бездымном костерке сложеном из сухих веточек вскипает вода.

Его подает нам в металлических кружках вторая женщина из их отряда — одна из тех, кого со спины я изначально принял за юношу. Коротко стриженная, голенастая и высокая, по-мужски худозадая и плосковатая блондинка с весьма и весьма приятным, но как мне показалось слишком уж безэмоциональным лицом. Показательно-бесстрастным, что-ли.

Интересно — она воинствующая феминистка или «солдат Джейн»? Ну, хотя — вот что я сразу, а? Что за глупые стереотипы срабатывают? Раз американка, значит — представительница именно этих двух категорий, что ли? У нас ведь тоже: и моя Амазонка и Машка-мелкая и Кэти и остальные — периодически «войну воюют».

Почему она просто не может быть женщиной — умеющей и желающей самой постоять за себя? Из тех авантюристок, которые захотят хотя бы относительной самостоятельности и независимости — пойдя по опасному пути воина. Что сулит неизменное уважение в любом нынешнем человеческом прайде.

Понятно, что подавляющее большинство женщин будет пытаться выжить стандартным и типичным женским методом, одинаковым во все времена — прислонившись к сильному самцу: выходя на охоту не за черепами, а за симпатией и вожделением перспективных самцов… И это нормально — «Рыжие Сони» и Жанны д’Арк — экзепляры редкие и штучные…

По поводу остального большинства — тех, кто будет устраивать свою судьбу с помощью мужчин — это не паразитирование со стороны самок, а всего лишь древнее и проверенное временем, вполне разумное распределение гендерных обязанностей… Ну не для меча и дубины, а несколько для другого они созданы.

…Заметив мое легкое удивление и заинтересованный взгляд — О’Конелл поясняет:

— Моя дочь, Эбби. — и громко фыркнув, непонятно усмехается в усы. — Работала у меня. Была одним из моих депьюти. (должность в полиции — помошник шерифа)

Успеваю уловить быстрый, как выстрел — взгляд дочери, брошенный в сторону отца. Просто «убойный». И еще настороженный — с неким вызовом или ожиданием обязательного подвоха или подкола.

Ясно — видимо еще не все доказала своему предку упрямая девица. Самоутверждение продолжается. «Отцы и дети» — forever, чё?! Тема вечная, как и сам мир.

— Эбигайл — будь любезна, не смотри на меня так. Твой отец сейчас занят решением важных международных вопросов.

Вновь сверкнув глазищами, дочь фыркает совсем по-отцовски: многозначительно и заметно иронично. Но все же удерживается от каких-либо комментариев.

— Итак? — с сербающим шумом отхлебнув горячего напитка, возвращает меня к основной теме нашего разговора ирландец. — Это же вы пришли к нам, Гэрри — так что тебе и начинать. — самую малость «подначисто» предлагает он.

…О как! Я уже стал «Гэрри»! Американцы, мля! Ну ладно — если ему так удобнее, то и на здоровье.

Глава пятнадцатая. Планета Нугари. Май

Не слишком долго раздумывая — решаю, что будет правильным сразу «выложить карты на стол». Да и что тут такого, собственно?

И почти без недоговоренностей и тайн, но «коротенько» — откровенно рассказываю о своем драматическом появлении на этой земле и дальнейшей истории наших отношений с нугари. Ну и чуть более развернуто о причинах и цели нашего нынешнего появления неподалеку от этого поселка.

Выслушав меня не перебивая и даже почти не задавая уточняющих вопросов, как правило неизбежно свойственных блюстителям закона независимо от их гражданства и национальной принадлежности — О’Конелл предлагает «повторить» кофе, после чего замечает:

— Они кстати, по-всему видать — прямо здесь, в этом же овраге и ждали пока им ворота откроют. Позагадили всё — засранцы дикие. Ну и еще помимо дерьма мы тут разный мусор земной нашли — озабоченно и неодобрительно качая головой замечает ирландец.

Не понятно только: его озабоченность и недовольство вызваны больше загаженным оврагом или тем как смуглые бородачи поступили с жителями поселения Нугари. Или же — вообще, в целом — всей складывающейся в этом мире ситуацией?

Задаю самый главный, и на данный момент более всего интересующий меня вопрос.

— Ну, а чего здесь ищете вы, Билли?

— Похоже экс-шериф тоже решает не играть в темную и тоже «вскрывается», предварительно с видимым удовольствием почесав седоватую недельную щетину. Судя по издаваемому в процессе резкому звуку — весьма жесткую.

— Понимаешь, наши местные новые друзья засекли: не-то целенаправленную разведку, не-то поисковую группу «больших смуглых людей» посланную наугад — слишком близко к землям, вернее горам — которые они считают только своими… Ну и поделились этой информацией с нами. Вот мы и решили сходить и посмотреть: что да как… В итоге и вышли к этому городку. Сидим — наблюдаем. Но ощутимого результата пока нет. Не хочу рисковать своими парнями подбираясь ближе… Зато ваше появление и твой рассказ — уже на все сто процентов оправдали цели нашего поиска. Сразу столько неожиданной и ценнейшей информации! — он снова скрипит щетиной.

Ирландец не слишком удивляет меня этой новостью о своих союзниках. Слышал я уже про этих «местных друзей». Оказывается: помимо нугари и киеренов — тут и еще один народ имелся. Горный. Варлоки. Естественно — сразу получивший в моей упрощенной классификации гордое наименование «гномов».

Сами горы находились на восток от нас. Достаточно далеко от «нашего» поселка. Предгорья начинались примерно в неделе пути оттуда.

Со слов наших союзников — «гномы»-варлоки были не менее многочисленным народом, чем два других. Но достаточно замкнутым и не поддерживающим тесных отношений как с нугари, так и с киеренами. Жили горцы тоже родами и племенами. Торговали в частном порядке — в основном между своими же сообществами.

«Гномы» были народом самодостаточным — не агрессивным и не экспансивным и никаких проблем никому не доставляли. Но и «терпилами» однозначно не были. Сами никуда не лезли, но и другим спуску не давали. Могли огрызнуться так, что мало никому не показалось бы. Отучили даже наглых беспредельщиков-«орков» приближаться к их владениям. Ну а нугари — те сроду на чужое не заглядывались. Предпочитали торговать и выменивать, чем «брать на меч», то что было им необходимо.

Кстати: тот желтый сплав или металл, который служил аборигенам оружием и прочим — выплавляли именно «гномы». Но судя по скудости товарооборота между народами — запасы руд в тех горах были не очень велики. Или залегали слишком глубоко. В общем — геология — это не та наука, в которой я хоть что-то понимаю. Да и металловедение или как оно правильно называется — тоже очень далеко от меня. Это к Долгому. Его зона ответственности. Вот закончим войну, отодвинем угрозу — тогда пусть сам и разбирается…

Зато иное знание было весьма полезно и интересно — выходит ушлые янки уже подсуетились и с этими самыми «гномами» быстренько закорешились!

Ну что тут скажешь? Очень шустрые ребята — четкие и хваткие! Что нисколько не удивительно. Не зря «штаты» всех и в том мире… Хм…

Везде успевали, в общем.

— Откровенность за откровенность, Гэрри: наш портал ближе к горам и открылся. «Порталист» сидит на «главной базе» у арки. Там пока и закрепились. Форт ставим. А мы просто разведка.

Интересно, а свой звёздно-полосатый гордый флаг они около портальной арки вывесили? Спросить, что ли? Шучу конечно, памятуя о бытовом патриотизме американцев, ставшем у нас «притчей во языцех».

Ну и само-собой, поневоле задумываюсь откуда их порталист мог нахватать очков в глубинке. Ведь насколько я понимаю — их штат типичное американское захолустье. Решаю спросить напрямую. Не ответит — что ж, его право.

— Не сочти за чрезмерное любопытство, Уильям — откуда у вас «порталист»? Где он так очков нахватался? При такой численности и плотности населения? Если я правильно представляю специфику твоего штата.

— Нормально. — Снова покивал он, поблескивая солнцем в зеркальных выпуклых сферах очков, которые напялил на нос после того как мы прошли процедуру знакомства и более-менее достаточно «обнюхались».

— Твой интерес вполне понятен. Твоя правда: у нас в Вайоминге — 600 тысяч населения и десятая часть его в моем городе проживала. Это Мид-Вест — это покой и простор! А по-поводу порталиста уточню — это не «он» а «она», Горан. Она вернулась из Денвера, штат Колорадо — соседнего с нами. Ну а Денвер — по численности: это между прочим, кажется двадцать второй город Америки. И каждый третий в нем, даже официально — «спик». Ну — «латинос». Мексиканец в общем, если упростить. Что и как там было — долго рассказывать, может как-нибудь после, когда времени побольше будет… А в целом и по сути — там большая резня началась. Ниггеры, спики, «белый мусор»… — шериф поморщился как от кислого, — А потом еще эти гребанные мэды ко всему прибавились.

…«Мэды»? А ну да безумные же! «Крейзи» — это ближе к подростковым обзывалкам в колледже.

— Ну а как у вас «на просторе»?

— Что тебе сказать — у нас в Вайоминге крупнорогатого скота в два раза больше чем людей. Ведь наш штат можно сказать, даже слабозаселенный. Но безумцев достаточно! И к слову — среди них почему-то очень много нигеров, Гэрри. — густые брови ирландца недоуменно приподнялись над верхними дужками очков.

Я хмыкнул и отхлебнул слишком сладкого на мой вкус кофе.

Ну если вспоминать одну из предварительных версий Рул о происхождении «обезумевших» — то результатом их появления, является недостаток интеллекта. Я не имею очень уж большого опыта общения с американцами, но неоднократно слышал, что их «простой люд» также как и наш «обычный человек» — тоже не может похвастаться чрезмерным богатством его багажа.

А вот большое количество негров среди обратившихся — лишь подтверждает эту теорию нашей психиатрической «черной мамбы». Я не расист, но надо признать, что представители потомков выходцев из Африки, все же чаще, чем белые — малообразованны и недалеки… Зато они не так изнеженны цивилизацией и потому им сейчас выживать гораздо проще. Наверное. Ладно с этим позже…

— Много вообще их у вас? «Мэдов» — я имею в виду?

— Такое впечатление, что гораздо больше чем тех, кто остался в своем разуме, — пожевал ус Билл.

Ну да — идиотизм размазан по планете ровным слоем.

Почти. Все же, наверное есть места — где потеряло разум несколько большее количество бывших людей. И дело не в полученном образовании. Причем тут разум и интеллект. Охотник из африканского буша, выросший там же и за всю жизнь не видевший даже следа башмака хоть одного учителя — может быть интеллектуально развит только так. Просто у его интеллекта другая форма. Иная чем у профессора из Кембриджа. Прикладная — если можно так выразиться. Ну зачем тому охотнику умение «вычленять квадратный корень из многочлена». Зато он виртуозно продумает засаду на тигра или человека из другого племени или недружественной деревни.

— Главное, что в итоге она свалила из городских джунглей вместе со всей своей бандой. Сильно потрепанной. — ирландец возвращается к своей «порталистке», — Что было весьма разумным и возможно единственно правильным решением. В больших городах, я считаю — ловить теперь нечего. Кроме потрошения складов, конечно. Сама из наших мест. Я её еще девчонкой помню. Вот и вернулась. На свою и нашу удачу.

Действительно разумно — нечего сказать. Вот ведь какие предусмотрительные, осторожные и умные хлопчики эти янки. Вернее — их девушки. Видать только я здесь такой безбашенный и крайне недальновидный чувак.

— Далеко ваш портал? — снова интересуюсь и тут же, чтобы не быть неправильно понятым поясняю, — мы в паре дней на запад отсюда высадились. Тоже там и забазировались. Ну я говорил уже.

— Мы примерно в трех днях на восток через прерии.

Ну да — у них степь это прерия конечно.

— Связь отсюда не добивает? — это уже вопрос такой… скользкий, потому сразу для понимания уточняю, — Моя до нашего поселка — нет.

Если ирландец мне сейчас не врет — у них та же история. Поди — проверь! Впрочем, как и мои собственные слова.

— А где их портал не знаете? — машу головой в сторону захваченного городка.

— Нет пока.

— Ну а как в целом в Америке? Что думаешь, Уильям?

— Да наверное немногим отличается от того, что у вас, — экс-шериф пожимает широкими крыльями плеч, — За всю Америку — я тебе не скажу, парень. Америка — она вообще разная. Всемирная паутина накрылась, а Белый дом, знаешь ли — почему-то не спешит слать гонцов со сводками новостей и указаниями в наше захолустье. Хотя думаю они и сами не в курсе того, что происходит в радиусе трех миль вокруг них. И признаться — я вообще не уверен в том, что все эти чуваки до сих пор живы… А как дела в вашем Кремле? — откровенно пытаясь юморить, скалит свои крепкие бивни он.

— Тоже не знаю. Мы от него далеко. В Сибири. И тоже не уверен, что там все в прежнем составе. Скорее всего за его стенами засела стая их бывших преторианцев. Молодых, сильных и безжалостных. С каким-нибудь резким моложавым полковником во главе. А старых пердунов в лучшем для них случае — просто поставили на чистку выгребных ям за миску похлебки или выпнули за ворота, что для них пожалуй равносильно гибели. Да и честно говоря — мне все равно.

— Ну а что касается находящихся в зоне доступности окрестностей, в целом: сейчас в каждом сраном захолустном городишке установились свои правила. — продолжает он, — Во всяком случае — пока не появились мэды. Либо власть у какой-нибудь гордо и пафосно называющей себя банды. Либо людям удалось обойтись без совсем уж откровенного бандитизма и разгула подонков — в основном из числа тех же «вайт трэш» (белый мусор) и установить городское самоуправление и относительно нормальные порядки. Суд Линча знаешь ли — неплохо работает в сложные периоды… Разве что некому стало собирать с людей налоги.

Понимающе улыбнувшись, киваю и прищурившись интересуюсь:

— А кто же теперь платит жалование шерифу?

— Община содержит меня и других парней, ну а мы поддерживаем порядок и защищаем их интересы. Не даем разным паразитам и швали грабить их… — и помолчав добавил, — Ты знаешь, парень — и мне такое мироустройство кажется более справедливым и правильным, как ни странно прозвучит подобное из уст шерифа.

— Как ни странно прозвучит — я абсолютно согласен и солидарен с тобой. — фыркаю я в его стиле, — Хотя нас всех — всю жизнь и стращали анархией.

— Политики — ты же сам говорил! — одобрительно щелкает пальцами он, — Самые главные паразиты. Старые правительства: любые — ваши, наши или другие — они же как глисты. Засели в самом центре организма, — большой ладонью с крепкими и длинными пальцами — ирландец хлопает себя по плоскому животу под броником, — И знай себе — только и делали, что сосали соки. Да еще и пытались учить всех остальных как надо жить!

Думаю сейчас в Нью-Йорке — даже статуя Свободы решила передохнуть… Сидит себе на заднице, свесив ноги в Гудзон и опустив руку с факелом. Свобода! Наступило её настоящее время…

Я покивал. Ну да — американцы гораздо более самостоятельны, привычны к самоорганизованности и не склонны надеяться на помощь государства, а тем более перекладывать на него все функции, какие только возможно. Чем в последние сто лет, в силу многих обстоятельств — злоупотребляли наши соотечественники в подавляющем большинстве своем. Та же «вторая поправка» априори делала граждан юэсэй более свободными, чем многие другие нации на планете. (Вторая поправка к конституции США гарантировала гражданам право на хранение и ношение оружия. Также позволяла осуществить право народа на восстание, упомянутое в тексте Декларации независимости, в том случае, если правительство США грубо нарушит права американцев и Конституцию.)

Принеся еще кофе — с галетами и неизбежным для американцев арахисовым маслом, к нам с «потомком могучего волка» присоединяется смуглый парень ярко выраженного латиноамериканского типа лет двадцати пяти, вооруженный мачете несколько иной формы чем у меня. Обманчиво плюгавый, но по острой и твердой цепкости стремительного взгляда понятно, что достаточно резкий. Знакомимся. Парня зовут Пабло. Не ошибся я насчет его этнической принадлежности. Да и как тут ошибешься?

Окинув взглядом вооружение друг-друга улыбаемся почти по-родственному. Как никогда не встречавшиеся троюродные братья. По-быстрому «прокачиваю» этого персонажа.

Уровень пять. Репа вполне достойная. И тут я не ошибся. Весьма проблемный для противника парнишка.

Понял, кого он мне неосознанно напоминает. Змею! Опасную и безжалостную к своей жертве. «Гремучек» живьем видеть не довелось, но думаю они весьма схожи с этим «Павликом».

…Потом рядышком подсаживается еще один.

Высокий, поджарый, лет тридцати — с пластикой молодого, но уже давно вошедшего в полную уверенность и силу волка. С узким бледным лицом и очень светлыми волосами, подстриженными на штатовский морпеховский манер — «горшком». Или: «под кувшин», как у них кажется говорят.

С полувзгляда опознаем друг в друге — «поучаствовавших».

— А тебе ведь приходилось общаться с ними «там»? — с первой фразы взяв свойский тон общения — неопределенно взмахивает головой блондин, явно имея в виду Землю.

— Было дело… Ну и тебе явно тоже — как я вижу, — дружелюбно оскаливаюсь я.

— Клей тоже один из моих депьюти. Побывал в Ираке. А мой старший сын, брат Эбби — три года в «Стане» отбарабанил(Афганистан — жаргон). — с тщательно скрываемой, но вполне различимой гордостью добавляет ирландец, — Но его здесь нет — он сейчас у портала. Вообще у нас есть пара-тройка парней отслуживших в «маринз» (В просторечии наименование морской пехоты) Мужик из SWAT.(аналог СОБРА) Да и вообще послуживших хватает. И в войсках и в ЧВК. У нас в глубинке всегда прислушивались к фразе: «Ты нужен дяде Сэму» — внимательней чем городских кварталах. Не потому, что мы такие уж патриоты или идиоты — просто знаешь ли, Гэрри — пахнуть оружейной смазкой у нас было и престижно и достаточно перспективным считалось. Гораздо круче, чем коровам обделанные навозом хвосты заносить. В общем под моим началом — вполне боеспособная команда.

Не рыцари короля Артура конечно, но и не хлюпики. Привыкаем обходиться новыми видами вооружения. Практики уже хватает. Да и теперь с появлением этих «бородачей» — её еще и здесь добавится, чувствую. Гребанные арабы. Не разойдемся — попомни мое слово, Гэрри.

— Согласен. Вряд ли и здесь мы с ними найдем общий язык. Как и вы.

— Что — предлагаешь союз? Наши государства в последнее время…

— Ну, не начинай по-новой, потомок великого волка! — развожу ладонями я, — К чему же ты тогда эту рекламную речь толкнул? И хорош уже меня прокачивать, Билли — не старайся выглядеть не тем, кто ты есть. Ты не политик! А насчет меня — племя теперь моя родина. Его члены — мой народ. Неважно сербы они, казахи или ирландцы. И почему-то я уверен, что в этом наши позиции совпадают. Не требую от тебя ответа сейчас. Но предлагаю всерьез рассмотреть мое предложение на совете в вашем форте или где вы там решаете подобные вопросы.

Понимая, что новым знакомым сейчас просто до зуда под кожей очень хочется пообщаться наедине — отхожу в сторону «размяться».

По предварительно полученному согласию «хозяев» — связываюсь со своими, уже не на шутку «доставшими» меня регулярными вопросами из разряда: «ну, как вы там?»

— Давайте к нам. Сына вождя и самого Таксана сюда. Здесь исходная позиция более подходящая. Лошадей оставьте. Выдели молодняку и девочке пару бойцов в прикрытие на всякий случай.

— Что с орками делать?

Я задумываюсь. Обьяснив необходимость этого — связать? Нет — не стоит, пожалуй — у меня на них иные планы имеются.

Рискую — конечно дико! Как-бы мне не переоценить патриархальную приверженность киеренов к вековым традициям и племенным устоям. Но вот моя зараза-чуйка на этот раз прямо-таки настырно в крике заходится, что не станут они дергаться без команды своего вождя…

— Оставь не двух, а пятерых с лошадьми и орками. Из них пару наших.

…Проявив строптивость и самостоятельность с группой в овраг перебирается Кэти. Почему-то я совсем не удивлен.

В ответ на мой недоуменный взгляд Шептун лишь немного смущенно и виновато — сконфуженно пожимает плечами.

Мол: «да разве ж эту рысь дурную остановишь?».

Давно заметил, что из нашего ужасающе-грозного в бою и совершенно безжалостного с любыми врагами здоровилы-художника, бабы, что называется: «веревки могут вить». Причем любые — от Ксюхи и Маши-мелкой, до Михалны с Полиной и Роми. Не особенно напрягаясь даже. Чем вовсю и пользуются, стервы такие! Да пошлют демиурги мне терпения, смирения и кротости… А то ведь сейчас ка-а-ак…

…Ограничиваюсь громким вздохом — впоследствии поставив самому себе высший бал за почти нечеловеческое самообладание.

И иду представлять своего бедолагу-друга «потомку великого волка».

Смотри не брякни ничего лишнего, Валя! — предварительно предостерегаю Шептуна в чате.

— Неполиткорректного?

— Тупого!

— Я же не мудозвон какой. И по английски «не спикаю». Да и вообще слышал про пиндосов: что в целом они нормальные — в самую меру толстокожие ребята.

— «Пиндосов»! Слова подбирай.

«Поручкавшись» и осмотрев друг-дружку откровенно оценивающими глазами — «потомок волка» О’Конелл и Шептун, похоже остаются взаимно довольны увиденным.

Помимо этого художник ожидаемо получает от шерифа «погоняло»: «Вилли»

— Ну а как там у них в целом? — едва познакомившись, и приняв из рук Эбби кружку — лезет ко мне со своим неугомонным любопытством Шептун.

Да кто бы сомневался-то?

— Егор, ну спроси — пусть расскажут.

— Чем синьку понужать — языки учить надо было! — высокомерно и поучительно замечаю ему я. Но снисхожу до недлинного описания нынешнего американского расклада.

Выслушав мои обьяснения, уместившиеся в полтора десятка фраз — Шептун понимающе машет гривой:

— Понятно — Козлодрищенский край, как и у нас. Деревня, нна! Урман глухой. Смотрю — у них даже ни одного самого захудалого негра не имеется, — удивляется на русском мой непосредственный друг.

— Твой приятель сейчас про ниггеров что-то спросил? — подхватывается уловивший слово О’Конелл.

— Говорит, что среди твоих парней негров не наблюдается, Уильям. Извини — афроамериканцев. Прошу прощения — если мы не совсем политкорректно выражаемся. Так у вас принято?

— Политкорректность и толерантность закончились вместе с исчезнувшей цивилизацией. И к факаной матери этих ниггеров, Гэрри. К счастью в Вайоминге их все же не столь много, как в «черном поясе» и у нас они были относительно вменяемые, в отличие от своих напрочь отбитых «братьев из гетто»… Думаю в городах типа Нью-Йорка уже и белых почти не осталось. Много черномазых в одном месте — это всегда и обязательно проблемы. Поверь старому копу. Все кто посообразительнее — уже обязательно свалили подальше от черных. Поближе к земле, которая кормит. Кто не совсем тупой конечно и умеет что-то делать не только ртом, но и своими руками. Неважно — воевать или работать. Не умеешь произвести сам — всегда найдешь то, что можно заработать, обменять или если на то пошло — отобрать у другого.

И вообще — наша Америка давно уже не «земля храбрых», чтобы мы там себе напыжившись — не пели в гимне. Это было когда-то давно. Все опаскудилось и выродилось. «Отцы — основатели» с нами даже срать рядом не сели бы. Теперь штаты это страна адвокатов, экономических консультантов, психоаналитиков, биржевых брокеров и сейлс манагеров… — гнусаво проскрипел ирландец, — Тьфу! «Достигшие успеха» — «акулы мегаполисов». Средний класс, — он символически сплевывает на дно оврага. — Вот уж где сейчас раздолье для «черных братьев». Хотя и у нас есть пяток чёрных. Но это «наши» ребята. Давно знакомые. Так что не подумай, что мы расисты какие. «Свой» чернокожий для меня гораздо роднее «белой швали». Пожалуй, разве что в такой глубинке, как наша — еще только и остались нормальные ребята. Ну а «городские» ниггеры» к нам уже и не суются. Правда пытались пару раз. Но поняли, что лучше им оставаться там где и были.

Было заметно, что то о чем сейчас, разойдясь и «подзакипая» вещает шериф — было глубоко и серьезно «прочувствованно» этим американцем ирландского происхождения — задолго до произошедшего со всеми нами-землянами катаклизма.

Выговорившись и моментально успокоившись, как будто и не было ничего, ирландец интересуется:

— А какой у вас план, Гэрри? Ведь он же у вас имеется?

— Есть конечно, Билли. Как не быть…

И излагаю. В деталях. Может старый лис присоветует чего дельного? Они ведь тут уже какое-то время трутся.

«Потомок великого волка» пожевал ус. Не мешаем и не отвлекаем его от этого действия. Лишь бы пошло — «на здоровье», как говорят русские в американских фильмах, когда пьют свою любимую «vodku» гранеными стаканами.

Вдоволь нажевавшись волос — ирландец не оставляя их в покое окончательно — подзакусывает краешек.

И достаточно неожиданно — не жеманясь и не выбивая себе авансовых преференций на будущее за помощь — заявляет:

— Вы знаете парни — а я с вами пойду.

— Я сразу понял — ты наш чувак, Билли! — Шептун показывает ирландцу сразу два ОК, обеими руками.

Хорошо хоть с «факом» не спутал!

— А что попросишь взамен? — осторожно спрашиваю я после недолгой, но и не слишком мимолетной паузы.

— Договоримся, думаю — с некоторой укоризной глянул на меня О’Конелл.

Мне даже слегка неловко стало. Ну да — они, поверив мне на слово, идут вместе с нами биться насмерть и кровь проливать и не спрашивают ни о чем, а я с чего-то тут не очень красивый и несвоевременный торг затеваю. Хотя все мы тут не дети и всем совершенно понятно — что свой интерес каждый всегда соблюдет. И в результате мы им оказываемся неплохо «должны» — так или иначе. Но это вполне понятно и абсолютно нормально. И самое главное — нам сейчас это действительно очень нужно. Одиннадцать земных бойцов — да все еще и с крутыми арбалетами. Так что ирландец прав — договоримся! Да куда денемся-то?

— Ну — давай, — недолго подумав, так же просто отвечаю ему. А чего? Действительно — все взрослые. Каждый сам решает, во что ему влезать, а чего лучше сторониться. — А твои люди?

— Сейчас спрошу у них, но не думаю, что они отпустят меня одного.

Он идет советоваться со своей командой.

Которая чуть в стороне на почти совершенно бездымном костерке сложенном из сухих веточек греет воду. Вот ведь потомки трапперов и индейцев.

Я же думаю о своем.

Вообще — портал в Америку, на другой континет — это гиперперспективно и мегаинтересно. Какое обширное пространство для маневра получаем в случае союза с янки! Аж дух захватывает! А им — портал в Россию. Если задружимся, конечно. А «скентоваться» мне с этими парнями уже очень хочется. И дальше смотреть будем само-собой на их жизненные принципы, мировоззрение и адекватность, но на первый взгляд — с ними все вполне норм.

Но в любом случае: пока на этой планете есть арабы или кто они там — мы нужны друг-другу. Так что появление «бородатых» — нам всем вполне возможно, даже на руку. Были бы здесь только мы и штатники — неизвестно как начались и сложились бы взаимоотношения. Ну а сейчас — нам с ними есть «против кого дружить»!

Тут демиурги не подгадили. Может как раз и хотели дерьма подкинуть, чтобы жизнь медом не казалась, но выходит что по-факту сыграли в наших общих обоюдных интересах.

Гипотетический альянс может получится просто ураганным!

Да и чем мы с ними особенно отличаемся-то? Тем что у них вместо балалайки — банджо, вместо «Любе» и шансона — кантри по вечерам, да «стетсон» вместо «кепарика». Вот и все различие.

— Вот мы и стали союзниками с НАТО — тихо ухмыляется Шептун, — Не думал, что такое будет возможным при моей жизни.

— Ладно, поживем — притремся, тогда и о доверии поговорить — время подойдет. Для тех, кто до него доживет… И если оно придет.

— Главное, чтобы получилось устроить крутую бузу в центре поселка, а там — куда вывезет. — бесшабашно машет рукой художник. — Все получится, командор — ты фартовый!

— Вы о выпивке говорите, парни? — встревает вернувшийся Билл, — Я участвую! Выпить перед дракой — лишним не будет. К тому же я ирландец — если вы не забыли. — он ухмыляется, — И да — мои пойдут все! Ну, кроме тех, кто сейчас с лошадьми. Заодно и за вашими пленными аборигенами присмотрят.

— Говорю же — наши пацаны! — восхищается Валентин, — И наконец-то я нашел тебя, бразер!

Ну а я сначала не вьезжаю в суть происходящего, но наконец-то до меня доходит с чего это старый шериф ноздрями играть начал: «Буз» — это же выпивка, а Валек про бузу начал вещать! (Booze — выпивка. Жаргонизм.)

…Сейчас не до этого, конечно, но крутой пьянкой мы все это дело обязательно закрепим!

Проставимся новым союзникам за поддержку. Закатим пир на весь новый мир, так сказать.

Если будем живы, конечно. Ибо дело нынешней ночкой нам предстоит весьма нелегкое и шансы выжить в нем — я бы в самом оптимистичном прогнозе осторожно оценил, как «один к одному».

Да и совместная битва все же сближает гораздо более эффективней, чем совместное застолье. Хотя одно другому и не помешает!

Перед тем, как мы пойдем — мне надо еще с Таксаном переговорить и дать ему время на размышление и совет со своими соплеменниками.

…- У меня есть к тебе предложение, вождь Таксан. Если ты от него откажешься — я тебя пойму и вспоминать о нем не буду. Если согласишься принять — запомню и никогда о том не забуду…

— Я слушаю тебя, вождь Горан. — не отводя внимательных серьезных глаз цвета закатного янтаря — откликается матерый «орк»…

Глава шестнадцатая. Планета Нугари. Май

— Бдзыннь!

В темно-серой ночной тишине что-то непонятно брякает. Глухо, но громко. Очень громко! Непроизвольно и недовольно дергаюсь. И не я один. Наверняка этот приглушенный стук всеми окружающими сейчас воспринимается чуть ли не ядерным взрывом.

— Бля! Тихо ты, нна! — большим рассерженным удавом шипит на кого-то художник за моей напряженной, давно и всерьез взмокшей от волнения спиной.

Замерев большими каменными валунами — по-звериному чутко прислушиваемся к происходящему вокруг, сливая свое сознание с негромким, обволакивающим звучанием окружающей нас ночной степи.

Нет, вроде бы все в порядке — обошлось и на этот раз. Видимо, боги сегодня «болеют за нас».

Настороженное сердце под броней тоже бу́хает слишком уж громко. Кажется, что на всю спящую округу разносит колокольным боем свои частые сокращения…

Коротко взмахиваю ладонью — и один за одним, гуськом — мы продолжаем красться через темноту в прежнем направлении.

Наш проводник впереди, я следом, за мной Валентин и Тар, между ними вождь «орков» Таксан, далее О’Конелл с кем-то из своих — кажется с молодым «ветераном» Клеем, ну и далее вперемешку, «сборной солянкой» — все остальные: 26 воинов Нугари, десяток киеренов Таксана, столько же американцев и замыкающими — наши головорезы.

До нужного места, как я понимаю — совсем немного осталось.

Проводник — тот самый «гонец», покинувший городок ночью, уже после его захвата и поведавший нам обо всем, что там творилось — был у зверски замученного захватчиками вождя, кем-то вроде завхоза-распорядителя или управляющего-мажордома.

В ту страшную, щедро залитую кровью ночь — он выбрался за пределы селения через подземный ход, прорытый из самого дальнего, засранного угла княжеского свинарника, о существовании которого было известно лишь немногим посвященным. О ходе, а не о свинарнике, конечно… Сорян — волнуюсь, вот как всегда и «петросяню», искря тупеньким юмором.

Все-таки молодцом был местный «князюшка» — несмотря на свои спесь, надменность и самоуверенность. Предусмотрительный дядька… Или возможно — предки его. В общем — да это и не важно уже.

Главное, что имеющийся тайный ход приведет нас в сарай-свинарник на «княжеском подворье». В самое сердце поселка! Прямо — как знали устроители, кто к ним пожалует. Думаю, что в свинюшатнике — именно эти захватчики наверняка активно тусоваться не станут. Им ведь не «по-понятиям». Религиозным — я имею в виду. Вера не позволяет.

Проводник-беглец утверждает, что заслонку, скрывающую подземный ход — за собой прикрыл тщательнейшим образом — и хотя обнаружить тайный путь за стены конечно можно, но только если специально именно что-то подобное искать, да еще и очень постараться.

С внешней же стороны — лаз начинается всего лишь в какой-то сотне метров от стены. На ней сейчас никого.

То и дело поглядываю на локатор. Во всяком случае поблизости к месту нашего проникновения — точно чисто.

Используя неровности рельефа и укрываясь в складках местности — мы вполне благополучно подбираемся к своей цели не обнаруженными. Видать на подобную возможность и расчет был у «метростроевцев». Правда, местами пришлось на четвереньках поерзать, а пару участков вообще ползком преодолевать. Хорошо, что не очень длинных.

«Вход» — или же наоборот, «выход», предсказуемо начинался в небольшом — почти декоративном овражке, густо заросшем по краям колючим кустарником. Может быть — даже специально высаженным здесь когда-то давно.

Еле слышно посапывая от напряжения, наш проводник отодвигает прикрытую дерном крышку.

Из образовавшейся дыры в склоне пологого и невеликого пригорка — остро пахну́ло земляной сыростью, гниловатой травой, плесенью и грибами. По горячему лицу — сквознячно провеяло холодком.

Ждем всех, вплоть до замыкающего — пока группа полностью не сползется в овраг… Курить охота — спасу нет! Ну что же так медленно-то все?

Нервяк дикий! Вот-вот искры из ноздрей полетят — демаскируя!

Именно на наличии скрытого пути проникновения в городок и основывается весь наш нынешний план. Авантюрный и местами даже самоуверенно-наивный. Это если не использовать в его оценке прилагательные еще покруче.

А что делать — другого все равно нет…

Ночью — только ночью! И к входу в подземелье подобраться незамеченными можно только ночью и гораздо больше шансов, что «локаторщик» противника под утро храпит во всю и не просыпается, дабы взглянуть на «экран». Хочется надеяться, что у него там «будильник-оповеститель» на появление землян не стоит. Зачем он здесь? Хотя о том, что они не одиноки на планете и нашем присутствии в этом мире — «бородатым», вероятнее всего — прекрасно известно. Местный властитель Нугари, ведь был в курсе насчет нас. И не только он — и вождь Таксан и другие «орки» тоже.

В общем — все практически наугад. На тот самый — знаменитый, пресловутый «авось».

Вот что еще интересно — а «порталист» вражеский тут? Или где-то у их «прохода» сидит и новые отряды сюда переправляет? Просто невероятное везение будет — если он все-таки тоже здесь.

…Ничего не известно. Совсем ничего. Всё «внаглую», без минимально необходимых подготовки и разведки. Но и выжидать сложившиеся обстоятельства не позволяют. Чего ждать-то? «У моря погоды»? Упустим время и только. А нам нужно переламывать ситуацию и брать — как тактическую, так и стратегическую инициативы в свои руки.

Это наша планета!

Ну, скорее всего теперь этими землями придется поделиться еще и с новыми знакомцами.

Поживем — увидим, как оно дальше сложится…

Ну а здесь и сейчас — остается лишь надеяться, что самый первый: острый, упоительный и куражливый угар, захватчики за прошедшее время уже притушили — подутомились и пресытились кровью и пьянящей вседозволенностью насилия и не будут гулеванить «дни и ночи напролет» вплоть до рассвета, как скорее всего и происходило в самые первые дни…

Эх, как жаль, что они скорее всего, алкоголь не употребляют. Хотя все равно на каком-нибудь своем кайфе сидят. Большая часть во всяком случае стопудово.

И все же с «бухими в усмерть» — дело иметь куда проще было бы.

В общем позволю себе повториться — сейчас мы премся к черту в зубы чисто «на авось».

На что рассчитываем? Из каких соображений — не подготовившись должным образом, так нахрапом лезем?

Да тут просто всё: ведь эти славные бородатые ребята, не отягощенные излишним гуманизмом — родом из наших земных, подлых и жестких реалий. И вероятнее всего, в случае возникновения неожиданных проблем — с них запросто станется расценить всё захваченное население поселка, как своих заложников. И в случае форс-мажора в привычном стиле — начать резать плененный мирняк, как овец. А нам нужно продемонстрировать полезность и при том желательно «выступить красиво». То есть с минимальными потерями как среди местных жителей, так и среди задействованных в экспедиции воинов. Показать свою силу и максимальную эффективность. А соответственно и незаменимость. За успешностью данной операции — все роды и племена нугари в радиусе недельного пути — сейчас встревоженными и оценивающими глазами наблюдают.

Поэтому наша задача — постараться не будучи обнаруженными, «без палева» — скрытно войти и первым делом — выбить по-максимуму своих «землячков». В идеале — вообще всех. Ибо и одного-двух вполне хватит, чтобы подбить орков на непотребство. Если те поведутся, конечно. Одно дело подчиняться целой стае волков — совсем другое нескольким шакалистым подраненным недобиткам.

Где именно расположились «на постой» самые центровые захватчики — нам уже известно со слов Таксана. Хотя и без него догадаться можно было — само-собой в самом крутом доме. В княжеском, конечно.

По команде, которую я сейчас отдам Сергеичу, непосредственно перед тем, как мы двинем в подземный лаз — основной отряд должен будет стремительным рывком также двинуть все свои силы вперед.

А до них пока весьма далеко — километров шесть, не меньше. Большому подразделению ближе было никак скрытно не приблизиться — степь!

Мешали не только конные разьезды киеренов, но и неизвестные нам возможности локатора противника.

Мой например — пару кэмэ с небольшим покрывает, а может у местного «курбаши» — «гляделка» раза в два поболее будет.

Так что изначально «войну воевать» — нам сегодня придется самим. А потом еще и продержаться достаточно времени для того, чтобы главные силы успели подойти.

Ибо ждать кинематографично-молниеносного прибытия подмоги в данном случае не приходится. Эти несколько километров наше войско за десять минут не преодолеет.

Проскакать галопом — ночью в отсутствии нормальной дороги никак не получится, а умеренной рысью, к тому же по пересеченной местности — это полчаса, как минимум.

Да и такого количества лошадей, чтобы на всех бойцов хватило — у нугари, просто нет. Они же не «дети степи» — киерены.

Для возможного штурма, на случай если у нас не выгорит — им еще и лестницы на себе тащить придется. Пусть даже и на телегах везти — это все же никак не на автомобиле.

Так что минимум полчаса, чтобы удерживать ворота. Хотя их еще и захватить надо для начала.

Ну а двинуть войска раньше нашего вступления в игру — значит дать обнаружить передвижным вражеским аванпостам, что мы уже тут. И тогда прости-прощай и скрытность и внезапность.

Вмиг весь городок окажется разбуженным, а уж локаторщик-то — однозначно. Если он там есть, конечно. А не просто — один из полевых командиров этот отряд возглавляет. И вся затея с подземным ходом в таком случае обречена. Нас засекут еще до того, как мы приблизимся к его входу со степной стороны.

У нас только один шанс. Именно этот.

В качестве альтернативы — только штурм с непредсказуемым количеством потерь и абсолютно неясным и не прогнозируемым результатом.

Нет — ну можно еще конечно встать в осаду и не брать городок приступом с разбегу — но если вражеский порталист остался у своего портала (что вероятнее всего) — то это чревато.

У меня связь бьет на 80 верст с гаком, а у них..? Вызовут подмогу и начнется замес по типу куликовской битвы в чистом поле. Жертв опять же будет — мама не горюй! Да и вообще далеко не факт, что в итоге мы их одолеем.

Мы ведь пока совсем ничего не знаем об их потенциале и возможностях!

Какие еще варианты?

Штурмовать, но для уменьшения потерь — предварительно сжечь оборонительные сооружения «зажигательными» стрелами»? Нереально! Не в кино. Ну, если чисто теоретически — то оно конечно можно. Вот только — сколько же тех стрел и опять же времени на это понадобится? Нет у нас — ни того, ни другого в нужных обьемах.

Да и пока хоть один участок стены прогорит — захваченный поселковый мирняк уже в полном составе в иной мир переселится.

Так что только немедленный стремительный штурм, поддержанный изнутри действиями усиленной диверсионной группы!

И в качестве единственного джокера — вот этот подземный лаз…

Ну и я еще к нему прилагаюсь…

Почему как всегда — сам? А как иначе? Я — главный. Мне и голову первым поднимать. Но и это не единственное. У кого локатор и арсенал ментальных умений? Если уж и со мной дело не выгорит — значит без меня, вообще практически без шансов.

Пора!

Перед тем, как нырнуть в остро пахнущую землей прохладную густую черноту — еще раз окидываю взглядом — лежащий впереди, спящий (очень на это надеюсь!) городишко.

Да — этот поселок, действительно раз в пять, а то и все семь, как минимум превосходит «наш». Сколько здесь народу приблизительно жило — я уже знаю. Рассказали.

Достаточно высокий деревянный частокол, поверх весьма крутого земляного вала.

Нет — все мы делаем правильно! Штурм, скорее всего — будет стоить слишком дорого! Так что — авось тихой сапой все вывезем!

Словно прочитав мои мысли — Валентин подталкивает локтем в укрытый броником бок:

— Ничего, Егор. Прорвемся! У нас же всегда так бывает — всё через жопу, но зато от всей души! Всё «в елочку» будет! И свистящим шепотом бросает остальным:

— Ну что, «пятая колонна» — пошли в легенды, что ли, нна!?

Валя, как и всегда перед боем — изменяется буквально в несколько мгновений. Мимикрирует из коалы в анаконду. Человек-трансформер, мля! Обычно веселый, ироничный и легкомысленный, добряк-раздолбай «на диком позитиве» — на глазах перерождается в зверовидного, оскаленного и безжалостного берсерка, с хищно обостренными чертами лица, становясь похожим на здоровенного медведя-шатуна, уже подобравшегося перед стремительным и сокрушающим все живое, неудержимым и несущим смерть броском. Кстати — только сейчас обратил внимание на несомненное созвучие: «шатун — шептун»… Тьфу ты! Однако, какая же дикая чушь — как всегда перед боем в башке вертится! В пустой и гулкой до эха!

В узковатую горловину лаза протискиваюсь «на четырех костях». Дальше дело пошло попроще, но все равно в чреве тесноватой земляной кишки приходиться пробираться едва ли не «гусиным шагом». Тут создатели подземного хода не подрасчитали, конечно. Вернее, они-то его копали — ориентируясь на размеры своих гораздо более низкорослых и щуплых сородичей. А тут мы — такие красивые и крупногабаритные! Кто бы знал?

Изо рта парит. Дышится тяжеловато.

Я совсем не клаустрофоб, но от неизбежных мыслей о возможности обвала — мне периодически все же становится слегка не по себе. Хорошо хоть — деревянные крепи попадаются почти через каждый шаг. «Гусиный». Черные от влаги и густо покрытые мохнатой и противной склизкой плесенью. Хочется верить, что за годы в подобной атмосфере — дерево не прогнило напрочь!

Одна радость — этот лисий отнорок, не на километры протянут. Доберемся до цели быстро. А вот что ждет нас в конце этого не самого светлого пути? Вопрос пока открыт!

Если что — наверху в поселке — главное удержать подходы к лазу в своих руках. На обратную дорогу в случае нашего фиаско. Дабы — свалить не прощаясь, если все совсем уж печально сложится. Авось у них большого количества стрелков нет и в поле стрелы всех не догонят.

Да и подмоге, когда наши подойдут — возможность через подземный ход прямо в самое сердце городка просочиться — лишней уж точно не будет! Если мы конечно еще к тому времени удержимся на позиции. Всё! Хорош! Слишком уж много этих самых «если»! На месте разбираться будем!

Ну а по-другому сейчас никак не получается. Всего заранее не просчитаешь.

Ход начинает идти на подьем. Проводник останавливается и оглядывается на меня.

Доковыляли похоже. Ну что ж — начало прошло как и запланировано. Какой будет вторая серия? Сейчас узнаем…

«Всегда везти не может»! Пошли помалу…

Глава семнадцатая. Планета Нугари. Май

Несмотря на беснующийся и прямо вскипающий в венах чистый адреналин вместо крови — осторожно и очень аккуратно, чтобы случайно чем-нибудь не шумнуть — выбираюсь из лаза следом за проводником…

Ну вот — мы сделали это! Проникли в цитадель зла! Прокрались, оставшись-таки не обнаруженными. Спят они: и возможный локаторщик и иже с ним. Спят безмятежно и сладко! Арабы — одно слово! Разнежились под утро, поди, звери бородатые. От тех, кто «в теме» слышал, что они жутко безалаберные. Еще почище, чем мы.

В сарае «мертвая тишина». Свиньи отсутствуют. Понятно — их поди в первый день киерены слопали. Им-то «не впадлу», а вполне за счастье — свежей поросятинки налопаться!

Что ж — да здравствуют религиозные предрассудки! И да здравствуют «нечистые животные»!

Жителям поселка нужно будет памятник этим усопшим хрюнделям поставить. Как гусям в земном Риме. Если все у нас получится, как надо, конечно.

Что-то я пожалуй, слишком далеко впереди паровоза забежал… «Не говори гоп — не получишь в лоб», Егорка… Ничего еще не сделано. Влезть на дерево иной раз бывает гораздо проще, чем спуститься с него — этодаже обезьяны знают!

Пока бойцы, один за одним, тихонечко выбираются из лаза — оглядываю подворье через щели в дверях… Сканер — сканером, а визуально привычней.

Свинарник, естественно не у парадного входа вальяжничает — едким дерьмом припахивая, а на заднем дворе палат княжеских пристроился скромненько. Чтобы попасть в сами хоромы — нужно обогнуть большое, а по местным меркам так и просто — до неприличия огромное строение. Была у нас надежда, что большинство «бородачей», так и ночует в этом самом комфортном и вместительном доме… И она не обманула! Окончательно убеждаюсь в этом, в очередной раз сверившись со своим чудо-сканером. Не подвел вождь Таксан с инфой! Не обманул. Молоток-орчилище! Красавчик! Все так и есть. Почти все они сейчас там. И это хорошо — ибо многое для нас упрощает!

…За пределами двора обнаруживаю совсем немного «земляков».

На первый взгляд — таких самостоятельных персонажей, вроде как всего четверо. Двое в одном из домов неподалеку от ограды княжеского подворья. И еще двое в соседнем. Отбились от стада — ишь ты индивидуалисты какие! Поклонники нестандартного отдыха? Может быть любители мальчиков или еще чего-нибудь — не наказуемого, но и не слишком одобряемого их социумом? Развлекались наособицу, да там и прилегли передохнуть с устатку?

Ну а в ночную смену — караул на улицах, уж точно не царское дело тащить. Для этого муторного занятия у них и киеренов в достатке имеются. Впрочем хоть какого-то подобия патрулей на улочках — я не наблюдаю от слова «совсем».

Оставляем в свинарнике пятерых стрелков-нугари, тройку своих резких живорезов, пару новых дружков-американцев и увязавшуюся с нами строптивую кошку Кэти. «Сама по-себе» пусть гуляет где-нибудь в другой раз и вне состава моего отряда. А сейчас пусть здесь посидит — целее будет.

Задача остающихся — уничтожение тех, кто возможно с тыльной стороны атакуемого обьекта выбраться-вырваться попробует. И конечно — удержание ключевой и важной для нашей ДРГ — точки проникновения и возможного отхода. (Диверсионно-разведывательная группа)

С этой стороны тоже двери имеются. Но узкие и небольшие. Ну и как входить будем? С парадного входа или черного. Или одновременно с обоих направлений нагрянуть?

Заранее не решали — предпочли с этим вопросом непосредственно на месте разбираться.

Вокруг «барских палат» — хозпостройки и домики челяди понасыпаны в обилии… Да покойный вождь — тут реальным феодалом жил!

По предварительному плану: сейчас наши стрелки оседлают наиболее подходящие крыши сараев, других строений и всех иных возвышений на подворье. И само-собой законтролят внешний периметр усадьбы. Да — и такой тут имеется! Каменный! Пару метров в высоту. Я же говорю: «князь» сего поселения — прямо истинным герцогом жил!

Только вот плохо кончил, правда.

Каждый воин союзников тащит по большущей вязанке «расходников» для своих луков. Это-то уж мы предусмотрели — когда еще только собирались в рейд!

А то без «дополнительного боекомплекта» — нам хана быстро придет, скорее всего.

С нугари ясно — их задача отстрел противника с дистанции, ну а мы — в смысле «большие братья» — с визитом в «княжий терем» пойдем. Без доклада! Нежданчиком! По любому — «главный эмир» этих «бородатых людей» — или кто тут у них за центрового бая, шаха, светлейшего султана или очередного Бен Ладена — расположился в лучших апартаментах лучшего здания. Ну а нам бы — было очень желательно его живым повидать — на предмет последующей вдумчивой беседы и утоления информационного голода.

Еще раз невольно удивляюсь: ох и большущий же домина! Первый этаж сложен из дикого камня — как и забор, ограждающий просторное подворье.

Второй этаж — деревянный. Крыша плоская. А чего ей плоской не быть — снегопадов ведь тут не бывает. Вот и ладненько! Если что — она нам вполне может пригодиться!

Еще раз уже спокойнее и тщательнее сканирую окрестности…

Многовато бойцов там в доме конечно будет… Но, что делать? Ладно — работать пора. Ночь не резиновая.

Начинаю шаманить с ментальным воздействием — «навожу сглаз, порчу и остуду». В смысле сонливость, слабость и эмоциональный негатив: неуверенность и тревожность.

«Колдую» крайне экономно. Все по-минимуму: ведь шибко-то не разгуляешься — мне еще своих «менталить», а энергия, увы не бесконечна. Уж больно много и врагов и соратников будет задействовано в предстоящем бою.

Наконец заканчиваю с «ритуалами». Казалось очень долго провозился, а на самом-то деле всего в несколько минут уложился. Нервы!

— Сколько их там? — неожиданно сипит в самое ухо, по-ментовски неслышно подобравшийся почти вплотную — ирландский «потомок могучего волка»

— Около пятидесяти примерно.

— Поджечь двор и дом — они сами и вылезут, как крысы. — предлагает один из ранее обсуждавшихся в теории вариантов, Валентин, — Идти внутрь и там на ножах с ними резаться — кучу людей потеряем и совсем не факт, что в итоге одолеем печенегов. Кто их знает, что там за бойцы? А нашим «козырям», — он кивает за спину в сторону лучников, — простор нужен.

— Таксан, как все завяжется — ты со своими парнями действуешь по-плану, как договорились — положа руку на крепкое и твердое плечо, шепчу киерену я.

— Все сделаем, так как решили, вождь Горан. — кивает «орк» смотря мне в глаза не виляя, словно еще раз пытаясь продемонстрировать свою верность договору, честность и лояльность.

— Удачи тебе и твоим людям.

— И вам её в бою…

…Хорошо мы с ним поговорили. «Душевно» — можно сказать. Без недосказанностей и лишних политесов. Попросту и напрямую — как и подобает вождям и воинам. Пусть и недружественных сторон. Мой посыл был примерно таков: «Если ты нам поможешь — то, во-первых: спасешь своих соплеменников, находящихся сейчас в захваченном поселке. Мы ведь все равно — так или иначе, его отобьем. Во-вторых: в результате — это несомненно прибавит лично тебе — веса и популярности в их глазах. В-третьих: мы все и я лично — не забудем оказанной помощи, что впоследствии тоже окажется полезным твоему роду. Обещаю!

И опять же: переговоры между «вашими» и «нашими», которые рано или поздно, неизбежно состоятся — наша сторона настоятельно потребует вести именно с тобой — в качестве одного из представителей вашего народа, — иезуитски тонко улыбаюсь я. — Ну и еще одно: полезное именно для твоего рода — мы можем дать твоим родичам достаточно много из того, в чем вы нуждаетесь и среди прочего — даже то, чего, ни у кого из киеренов — никогда не было. Что опять же — возвысит твое племя и возвеличит тебя лично среди всех остальных своих сородичей. И последнее: твои недруги станут и моими врагами, вождь Таксан… Пойми меня правильно — я не собираюсь вмешиваться во внутренние дела киеренов, но могу помочь своему, вполне достойному этого, другу — занять подобающее место в иерархии его народа. Это ведь не только в твоих, но и не менее — в моих интересах, вождь. Ты же понимаешь?

…В общем: в результате этого разговора — он кажется, был на все сто процентов — вполне готов продать душу демону-искусителю, представленному здесь и сейчас в моем располагающем, честном и открытом лице.

— Да ты прямо — настоящий эмиссар дьявола, командор. — одобрительно пробурчал Шептун по окончании беседы с вождем».

— Ну спасибо — хоть не адвокат. — усмехаюсь я.

…И естественно, «на всякий случай» в качестве страховки — сын Таксана, до поры так и оставался у нас «в гостях». Неглупый вождь орков — «поживший» и повидавший на своем веку достаточно предательств и вероломства — воспринял это нормально.

— Ну все, давайте! Как шум поднимется — действуйте! Да погромче! Впрочем — ты и сам все знаешь…

Когда в блеклой и сонной предрассветной тишине в центре поселка, грянет майским громом и завертится собачьей сварой — нежданный, громкий и жесткий махач — вождь Таксан со своими нукерами — бесами замечутся по серым и спросонья ничего не понимающим, перепуганным улицам — яростно призывая своих соплеменников, только что вырванных из ватного: теплого и тихого уюта снов — уходить из городка. Типа: «Братва, рвем когти — буквально в двух шагах от стен, огромаднейший отряд озверевших, жаждущих нашей киеренской кровушки, злодеев нугари и страшных, люто свирепых больших людей! Окружают, сволочи! Лично видел — зуб даю и гадом буду! Сами еле убежали! Валим, валим поскорее отсюда! Вот-вот и уже поздно будет. Сгинем здесь все не за понюх табаку! А-а-а! «Замуровали, демоны»!»

Слегка утрирую, конечно — но уверен, что общий посыл вам понятен.

…С «орками» потом разбираться будем. Может даже действительно договоримся о чем-нибудь толковом. А пока пусть уходят без лишней крови и не создавая ненужных проблем ни себе, ни нам — их номер здесь и сейчас далеко не первый.

По сигналу о приближении наших главных сил — группа прорыва рванет к воротам. Хотя у основного отряда и лестницы для штурма стен имеются. Не думаю, что после того как мы боем завяжем «бородатых» на себя — у них останутся достаточные силы и ресурсы, чтобы еще и немалый периметр поселка удерживать. Так что посмотрим — может к воротам пробиваться и не придется, глядишь наши и сами — «под шум и взрыв гранат» в городок войдут. Стена здесь далеко не великая китайская, хвала богам. Чай, не Измаил брать!

Киеренов здесь — ни во дворе, ни в доме нет. Видать этот «отель» не для всех подряд — а «только для белых». Хотя внутри и имеются тела с неотражаемыми сканером уровнями — но все-таки — я склоняюсь к мысли, что вероятнее всего это захваченные женщины-нугари, используемые «бородатыми» победителями для утех и услуг.

Разделяемся на две половины — Шептун ведет свою банду против часовой стрелки, я своих — в противоположном направлении.

Огибая-окружая дом, используя для маскировки каждую тень — крадемся змеящейся цепочкой, укрываясь за сараями и пристройками, как чешуей поблескивая сталью оружия.

Периодически от растянувшегося отряда отделяются стрелки, которым остальные помогают занимать облюбованные места на крышах — где подсаживая на руках, где подставляя спины или плечи.

Почти тихо получается.

Выбираемся к фасаду. «В Багдаде — все спокойно». Ненужного движения не зафиксировано. Лишь у «парадного подьезда», сидя на бревне — мается одинокий часовой. Надо же! А вот у черного входа — такового не наблюдается. Не озаботились победители…

Да ведь он спит без задних ног, собака серая! Прикемарил с устатку, молодой. Ай, да — молодца! Ай, красавчик! Вот и ладненько! Вот и чудненько! Вот и мы тебя тревожить не станем, а прямо таким — к вашим шайтанам и переправим! Пусть это будет нашим тебе маленьким и скромным подарком — ну и правда, а чего перед смертью понапрасну волноваться-то, в самом деле? «Мы тебя не больно убьем. Чик — и ты уже на небесах!» Сюрпра-айз!

Жестом останавливаю Тара — уже натягивающего тетиву.

«Просто страхуй, на всякий случай. Сейчас все сделаю»

Сам сработаю. Наши «эльфы» — стрелки конечно отменные, но от случайностей в таких делах никто не застрахован. Мало ли… Ветер дунет, глаз моргнет… Ножом все же вернее будет. И тише. Стрела вильнет — рука не дрогнет.

Крадусь долго… очень долго… время и движения вязкие и тягучие, как густой кисель.

Еще совсем немного. Вполоборота коротко кошусь за спину. Бойцы союзников уже заняли наиболее привлекательные позиции напротив дверей и приготовили стрелы с намотанной паклей, пропитанной местным горючим составом.

Внезапно правое крыло дома взрывается громким истошным криком. Он застает меня уже почти у самого крыльца. Сук-ка! До часового один рывок…

Рву!

С ходу — глубоко, с оттяжкой распахиваю горло под вскинувшимся на шум щетинистым подбородком.

Спи, спи, родной! Спокойных снов, землячок! А мне уже некогда…

Невнятный, тревожный гомон внутри усиливается… Лиса в курятнике! Там уже целый квартет верещит! Сейчас и до полноценного хора дойдет!

Мля! Да чтоб вам!

Резко и жарко выдохнув — успокаиваюсь. Переживать и дергаться сейчас не надо — надо думать и принимать правильные решения без ненужных эмоций.

Так что — спокойно! Спокойно, Егор! Всё гладко на войне не бывает никогда!

Вообще — затевать эту суматоху не слишком умно с их стороны. По-хорошему: надо было продолжать «спокойно спать», ну а вдруг бы мы все же, сдуру внутрь полезли — вот там бы им нас тогда и встретить нежданчиком во всеоружии! И под молотки пустить! Попытаться перехватить фактор неожиданности.

Видать — тупо не подумав, на эмоциях, спросонья заголосил кто-то из бойцов. Отлить встал, а тут такое! Ну и не сообразил — дернулся и затрепыхался от таких непонятностей!

Ну а мне-то теперь куда?

Отходить к своим назад или…

Этот вопрос через мгновенье сам собой решается, помимо меня…

Чуть не снося дверь — наружу выскакивают двое с саблями в руках. Сумасшедшими гепардами, бегущими от пожара в саванне. Полуодетые. Еще недопроснувшиеся. Злые и заполошенные от непонимания ситуации…

Наши лучники только этого и ждали!

Один рухнул сразу. Молча. Плашмя. Ничком. Второй с громким болезненным рычанием резко скрючивается — из его голого брюха торчит оперение стрелы. Еще две — тут же ударяют в сжавшийся, вдвое уменьшившийся силуэт. Резко прервав крик и этот оседает к земле. Он укладывается на крыльце помягче и потише первого — ведь его уже мертвому телу падать не с такой высоты пришлось. Лег и конвульсивно дернувшись — свернулся на пороге калачиком.

Начало — за нами! Два-ноль в нашу пользу!

Нет! Все же однозначно надо припахивать молодежь осваивать лук! Нам-то поздновато. Мы, старичье — уж по старинке, арбалетами…

Красиво, но очень уж демаскирующее — стрелы яркими сполохами трассеров расчерчивают предрассветное небо и влетают в окна — широко раскрытые по летней духоте.

Кровь из носа — надо поджигать дом изнутри. Теперь-то мы уж точно в это растревоженное осиное гнездо не сунемся!

Пусть сами крысы валят оттуда! «С корабля — на бал». Вот только — время! Пока там внутри все как следует займется — тут нас того и гляди, киерены снаружи из поселка в оборот возьмут! Если у Таксана не сработает.

Смотрю на локатор и одновременно прислушиваюсь… За забором какой-либо достойной внимания активности пока не улавливается. Хорошо! А то одновременной атаки изнутри и снаружи, нашему растянутому и жидковатому живому кольцу — скорее всего не выдержать.

От «земляков» хотя бы получилось отбиться, а если не дай бог еще и «орки» все-таки ломанутся разблокировать своих окруженных союзников!? Тогда, скорее всего, все же придется уходить.

Внутри уже не орут! На прорыв пока тоже больше никто не спешит. Ни один даже не суется! Готовятся?! Однако быстро эти ребята преодолели растерянность и на корню пригасили первые зачатки паники! Организованные и бывалые вояки при явно неплохом руководстве! Видать и бойцы и командиры у них всерьез повоевавшие! Еще «до всего». Травленные волки! Даже в окнах не мелькают! Там внутри — только тени играют… И поди разбери, что это: человеческие силуэты в глубине дома перемещаются или языки пламени причудливо пляшут-извиваются!?

Давай, давай — накидывайте им еще огонька, ребятишки! Пободрее! — энергично трясу гривой в ответ на вопросительный взгляд Тара.

Дым начинает валить заметно гуще и активнее! Вот и крыша начинает заниматься мало-помалу. И все же — медленно! Очень медленно! Связываюсь с Сергеичем. Они на ускоренном, по мере возможностей, марше. Ну хоть там пока все проходит без задержек и ненужных сюрпризов.

Между тем враждебная серость за забором — уже то тут, то там угрожающе шумит и всплескивает растревоженным гудящим ульем. Но наши бойцы на стенах — нацеленные именно на отражение атак извне — пока еще не стреляют. У них четкий приказ — открывать огонь только по тем, кто решит пойти на разблокирование центральной усадьбы. «Орков», двигающихся по улочкам в иных направлениях — категорически не трогать!

Там сейчас Таксан во всю агитирует своих соплеменников… Получится у него или нет? Хотя бы часть киеренов на уговоры повелась! Иначе… Даже представлять не хочу! Что будет, то и будет…

Стрелки — не снижая темпа, прямо с какой-то маньячной упертостью все продолжают накидывать в дом «зажигалок».

Краем глаза цепляю какого-то напрочь отмороженного везунка — безрассудно высунувшего свою бесшабашную, рисковую голову из крайнего справа окна второго этажа и чудом успевшего занырнуть обратно, разминувшись с влетевшей туда стрелой всего на каких-то полмига. А может даже его и зацепило. Одно гарантированно наверняка: рассмотреть и оценить происходящее внизу, во дворе — он стопудово не успел бы.

В некоторых окнах верхнего этажа уже показались-замельтешили алые языки голодного огня. Не думал, что зрелище пожара оказывается столь завораживающе-красиво!

За домом резко вспыхивает металлическим звоном и криком! Началось! Поперли, суки!

— Что там у вас?

— Похоже полезли. Непонятно сколько, — звонко и чуть дрожащее первой отзывается Кэти.

«Сканирую». Ни хрена не понять второпях! Обьекты в доме перемещаются в беспорядочном движении. Все внутри смешалось в окрошку — и земляне и местные.

— Я туда. Возьму троих, — молодым прыгучим сайгаком метнулся в сторону Шептун, за секунду до того, как я сам хотел об этом распорядиться. Понимаем друг-друга… Пусть Валя сгоняет. Оттуда хоть помощи и не просят, но лучше самим глянуть и присмотреть за развитием событий.

Замеревший рядом ирландец одобрительно кивает.

У ноттингемского, тьфу — вайомингского шерифа там тоже имеется парень со связью, но весьма молодой. Может ему по малолетству глупому в такой ситуации просто западло: «ай нид хелп» орать.

— Сейчас и здесь на прорыв пойдут. А вообще — крутые парни! Хладнокровные и опытные. Я бы спросонья уже задергался, сорвался и давно рванул. А они в кулак собираются. С той стороны — только отвлекают, скорее всего. Здесь удобнее. Там двери совсем узкие и окон мало. — мрачно пророчит «потомок волка».

— Угу. Я бы наверное — тоже психанул. Но все же до упора ждал помощи от местных союзников, — не во всем соглашаюсь с шерифом. — Но тоже считаю — здесь прорыв более вероятен.

О’Конелл, несколько нервно поправляя свой нарядный «фирмовый» арбалет, висящий поперек живота — непонятно хмыкает.

— Ну, а что — если они заложниками прикроются? Там же кроме «наших» — должны быть местные. Женщины — уж точно. — Уильям пытливо и остро смотрит сбоку.

— Валим всех без разбора, — коротко взглянув в глаза союзника, решаю я. — Не будем мы им «коридор» давать. Проходили. Время «золотых мостов» прошло. Под корень будем выбивать и резать. Силы и средства — вроде позволяют.

— Это правильно. — кивает он. — Радует, что снаружи нас пока не щупают — похоже, удалась твоя задумка…

— Не загадывай, Билли… Тар, давай еще троих стрелков на ту сторону к Шептуну, — прошу я. — Вдруг все же — решат оттуда пробиваться.

— Понял, Горан. — отрываясь от стрельбы, возбужденно сверкнув глазами — откликается союзный вождь.

— Билли, ты бы тоже своих усилил. Мало ли… Здесь мы справимся. А если что: оттуда-сюда и подскочить недолго…

— Слушаюсь, сэр! — быстро козыряет бодрый едкий старикан, преувеличенно резко и форсисто сбросив ладонь вниз — и аки демон исчезает в дымном облаке, принесенном со стороны дома порывом ветра…

Глава восемнадцатая. Планета Нугари. Май

Скрыв долговязый силуэт шерифа в своем горько-пряном тумане — густо перемешанный с дымом ветер обнаруживает новую, еще не прокопченую им жертву. И сразу же, не откладывая — бьет своим резким запахом мне в ноздри, щиплюще и едко вцепляется в глаза, вызывая жгучие слезы и заставляя инстинктивно зажмуриться.

Пока проморгался и смахнул набежавшую влагу — чуть не пропустил долгожданное появление противника. Сразу трое возникли прямо на крыльце. Эва как! Интересно — кто это? «Штрафники», «смертники» или просто отморозки конченные?

Безбашенные, но все-таки не совсем безумные — выперлись с какой-то столешней в качестве прикрытия. Одной на всех. Широкой и тяжелой. По динамике и скорости их движений сразу понятно.

В этот их импровизированный щит — тут же, словно наперегонки, с голодным азартом и характерным разочарованным туповатым стуком — жадно вгрызается не меньше пяти стрел. Следом, запоздав всего на полмига — прилетает еще парочка.

Троица «отважных» — тут же моментально сдает назад. Бросив свое средство защиты у самой двери — чтобы лишний раз не корячиться с ним в дверном проеме. А заодно и оставив на крыльце еще одно свежее тело — добавив его в нашу коллекцию трофеев к предыдущим двум.

Все-таки выцелил вражину кто-то из наших светловолосых эльфов. Вогнал стрелу, как мне кажется — точно прямо в глаз. Снайпер! Впрочем, насчет «прямо в глаз» — могу и ошибаться — с моей позиции точных подробностей не разглядеть…

И что это было? «Разведка боем»? С целью оценки количества «стволов» на данном направлении возможной атаки?

Да и пожалуйста, коли так — за ради всего хорошего. Если не до конца оценили мощь и силу нашей «полевой артиллерии» — можете еще попробовать. Столько — сколько будет нужно. Мы только рады. Нам-то гораздо проще и интереснее вас мелкими стайками с дистанции аннигилировать.

…Ну и что бородачи дальше делать станут? Прорываться? Или все же решат сдаться на милость победителей? Маловероятно, но чего только в этой жизни не случается…

— Егор, они сейчас здесь только что попробовали активность изобразить. Попытку прорыва исполнили. — минуя слух и глаза прилетает доклад Шептуна прямо в мозг, — Но похоже, на самом деле — просто тупо хотели оценить количество «стволов» и возможности наших стрелков.

— У нас аналогично, коллега. Все хорошо. Все правильно. Не дергайтесь. Ждем следующего хода. Похоже, что уже вот-вот попрут! Главное — держите дистанцию. Не давайте им приблизиться к стрелкам. Прикрывайте «пулеметчиков». — Я хочу добавить: «или руки в гору подымут», но не делаю этого. Незачем расхолаживать и заранее сбивать боевой настрой личного состава.

Оглядываясь, то и дело нервно зыркаю вокруг.

Дым разбавляет предрассветную серость своими, все сильнее густеющими, черно-белыми причудливыми клубами.

Огонь горящего особняка тускло бликует отражаясь в клинках, шлемах и металлических вставках на щитах бойцов.

Размытые силуэты стрелков нугари на стене наблюдают за всем происходящим с внешней стороны периметра. Они напряжены, но пока совершенно неподвижны.

Что происходит в поселке за пределами двора? Будет ли успешна эта часть нашего плана? Скоро поймем. А у меня сейчас ни времени ни энергии на то, чтобы в очередной раз эксперименты на киеренах проводить, пытаясь их ментально запрессовать. С этими «земляками» гадскими и то пока совсем непонятно — насколько эффективно работают мои способности здесь и сейчас.

Хотя, судя по всему, на наше счастье в окружающем подворье городке — уже рулят полная растерянность и непонимание происходящего. Похоже, что наш «дружественный индейский вождь» старается вовсю и скрупулезно соблюдает договоренности. Ну а раздающиеся отсюда звуки и огонь, весело и бодро разгорающийся в наполняющей мир сонной темноте — лишь придают дополнительную значительность и весомость словам и призывам Таксана.

Мы не стесняемся и не сдерживаем себя — у нас здесь все с шумом, воплями, огнем и лязгом, которые должны быть хорошо видны и слышны не только в самом городке, но и далеко за его пределами.

Наверное даже самому тупому «орку» должно быть абсолютно ясно — в сердце поселения сейчас безраздельно властвуют страх, боль и смерть.

Ну а паника — штука такая: заразная и передающаяся легко и быстро. Воздушно-капельным путем. Как эпидемия. Только быстрее. И без инкубационного периода. Едва начавшись — она в секунды охватывает большие массы. И с каждой новой жертвой — её эффективность умножается на четыре!

Там и сям из-за забора слышны тревожные, хриплые спросонья крики и с разных сторон то и дело раздается дробный топот спешаших конских копыт. Тыгы-дын, тыгы-дын, тыгы-дын!

Сработало! Хой-йя! Орки покидают поселок. Ай да Таксанище! Если так — озолочу! Железом завалю! Мехом внутрь вывернусь, но помогу ему стать самым крутым киереном этой планеты! Ну или как минимум, соседних с нами окрестных земель!

Связываюсь с Сергеичем. Получаю четкий и бодрый доклад, что конный авангард под командованием Мастифа уже на подходе.

Отдаю им обоим категорический приказ: при встрече — ни в коем случае не трогать покидающих поселок киеренов. В бой не ввязываться, не провоцировать, не преследовать и беспрепятственно пропускать их в степь.

Отправляю еще часть нугари и землян отсюда на противоположную сторону особняка. Прикинув данные о количестве лучников и арбалетчиков с каждой из сторон, полученные в результате недавней вылазки — вероятнее всего, что на прорыв зверьки пойдут именно там — у Шептуна и О’Конелла. И скорее всего эти кренделя, все сильнее подпекаемые жаром — прекрасно понимают, что у них будет всего одна-единственная возможность выскользнуть из западни. Времени на вторую попытку: огонь за спиной и наши стрелы в лицо — им не предоставят.

Хотя на месте их командира, при подобных раскладах — я бы по-другому поступил. Посмотрим, что предпримет он… Вот-вот узнаем…

Психую помалу. Периодически торопливо поглядываю на сканер, пытаясь понять у какой из стен дома они группируются. Бесполезняк! Всё то же, бестолковое на взгляд снаружи — «броуновское движение». Кажущийся хаос. А может и не кажущийся…

Дергаюсь не только я один — все вибрируют. Ожидание неизбежного боя уже ощутимо напрягает нервы и начинает морально выматывать…

Есть! Ну, наконец-то! Пошла массовка!

Вместе со всё более сгущающимся дымом из все сильнее полыхающего дома — с громкими, отчаянными и дикими криками, одновременно изо всех доступных дыр — выбегают и выпрыгивают бойцы противника.

Стремительно выскакивая из окон — неразборчиво что-то вопят благим матом, чтобы придать себе храбрости, ну и заодно уж — посеять хоть каплю робости в душах окруживших их отряд врагов, до того чувствовавших себя хозяевами положения.

Действуют явно организованно и по команде, а не охваченные случайно совпавшим, стихийным порывом — одновременно захлестнувшим каждого из них.

Как по мне: эти черти все-таки выбрали самый подходящий вариант выхода из ситуации!

Наиболее разумное и эффективное решение. Не создавая большую групповую мишень для наших стрелков. Да и во дворе они не стали сбиваться в плотный и тесный строй, теряя время на построение и собирание всех в кучу, а веерно — врассыпную бросились вперед и по сторонам. Мудро! Предпочли спасаться в индивидуальном порядке — кто-то во весь дух несется к стенам усадьбы, кто-то старается поплотнее «прижаться» к нашим бойцам для того, чтобы «войдя в клинч» — избежать хотя бы части выстрелов в свою сторону.

И понеслась!

С яростью обреченных — они ринулись вперед. Секли, полосовали и кололи, прорубая себе путь через наши клинки и топоры.

Так или иначе, но поставленной цели противник почти достиг. Эта атака не устроила полный хаос в наших рядах, но каша из спонтанно возникающих и столь же резко потухающих схваток — заварилась крутая. Бойцы рубились один на один, два в одного, три в два и по-всякому, то и дело меняя численное соотношение «дуэлянтов», участвующих в этих стычках.

Лязгающая сталь. Треск расщепляющихся досок и хруст крошащегося дерева. Визг раненых и вой умирающих. В живописных декорациях пожара на фоне пылающего дома.

Я военных академий не кончал, и все мои «милитари университеты» ограничились лишь армейской «учебкой» и всего одной войной. С совершенно иной тактикой и вооружением — крайне редко допускающими прямое столкновение противников в непосредственном физическом контакте, но повторюсь: как по мне — эти крутые перцы приняли самое разумное в подобном раскладе решение.

Рукопашка. Кровавая, безжалостная и бестолковая.

Чтобы не задеть «своих» — стрелы уже не летают туда-сюда взбесившимися пчелами. Слишком уж стремительно перемещается — всё, что еще живо. Мгновенно изменяя рисунок боя, как картинка в калейдоскопе. Все что мертво — уже не движется и потому не требует стрел.

Слайд-шоу. Рваное и бестолковое на первый взгляд.

Кто хоть раз побывал в групповой драке — поймет. Пусть даже это была всего лишь неуклюжая школьная потасовка или подростковый махач «двор на двор».

Тоскливый предсмертный вой, хрип, мат, визг от неожиданно настигшей резкой боли.

Разгоняю «интуита». Что-то с ним не так. Что происходит? Это же земляне, как и мы. Что такое?

…Мощный и высокий — оскалившийся, щербатый и нестриженный тип непонятного возраста от тридцати до сорока — выбирает меня своим соперником и долго не размышляя, весьма резво несется в моем направлении. В три больших прыжка подскакивает на расстояние достаточное для того, чтобы немного подшагнув — легко достать меня своей длинной прямой саблей или мечом.

Первый, почти горизонтальный удар — без изысков и усилий пропускаю мимо. Просто быстро сместившись на два шага назад. Благо — еще есть куда. Пространство для маневра у меня пока имеется.

Беззубого здоровяка подводит его самоуверенность и еще — размер и длина его меча. Для нанесения удара ему приходится, теряя время — слишком широко и по чрезмерно большой дуге заносить свое грозно выглядящее, но весьма медлительное оружие. Срываю дистанцию и прильнув к его правому плечу своим левым — подхватываю вооруженную руку повыше локтя, придерживаю его от движения корпуса назад и вгоняю жало своего мачете чуть пониже густо заросшего кадыка.

Отталкиваю в сторону затрясшуюся в боли и агонии мощную тушу. Дичь непуганая! Это не боец был, а так — здоровенный ломоть безмозглого мяса.

Оглядываюсь. Всё же наши стрелки — красавцы! Успели-таки тормознуть нескольких супостатов прямо под самыми стенами дома. Буквально влет били! Как куропаток.

А мне — вон туда! Подскакиваю и с интервалом в секунду бью обеими руками. Сначала щитом по затылку, следом клинком в район поясницы и почек — в спину широкоплечему приземистому черту, наседающему на кого-то из наших.

Хорошо приголубил! Нарядно!

…Разворачиваюсь на раздающийся сзади хриплый свист и успеваю принять на щит яростный, но откровенно слабеющий удар от уже проткнутого стрелой в шею бородатого цыганистого парня лет двадцати пяти с непокрытой головой.

Еще одна стрела тут же бьет его в бедро, а моя нога пробивает в низ живота под коротковатый бронежилет. Тело улетает — откуда принеслось и падает на землю, получая в разлуку бонусную стрелу куда-то в паховую область.

Бросаю взгляд направо и вижу гордо стоящего на крыше сарая, улыбчивого Римана — кузена и лучшего друга вождя Тара. Рядом с ним еще кто-то из стрелков. Такой же — сияющий и довольный как слон. С благодарностью коротко взмахиваю гривой. Как в кино, мля! Получаю идентичный ответ на ходу и через секунду молодые воины уже снова заняты делом — выцеливая следующую жертву своего искусства. Тандемом работают? Разумно! Ай да красавчики! Куда бы мы без них! Ох, и свезло же мне тогда в первый день на этой земле! Вовремя и в самом нужном месте появился!

…Стратег и полководец из меня конечно тот еще! Аховый! По уму — мне бы тоже с какой-нибудь крыши битвой руководить. Но не получается. Я пока еще не император галактики, а заурядный вождь союза племен! И мое место сейчас здесь! Ну а моя ценность, как «порталиста» и «менталиста»… Что же — прошу считать меня «играющим тренером», что ли…

— Валя, как вы там?

— Нормуль, босс!

Голос Шептуна хриплый и надсаженный.

— Помощь нужна?

— Справимся! Давим! Ой бля, чуть не пропустил… Отстань пока. Тут клиент… шибко резкий… А! Все уже: не успел — пуля решила! Шериф наш ему прямо в зубы болт засадил насквозь. Ох и хороши у пиндосов игрушки! Мощща! Вы-то как?

— Норм!

…В целом все ясно — мы победили и уже вот-вот наступит та стадия драки, когда бой переходит в тупое истребление, плавно переходящее в стадию добивания. Первый — самый опасный и отчаянный наступательный порыв мы им сбили. Они не прошли. Сейчас большинство бойцов, упав духом — превратится в до смерти испуганных людей, ищущих путь к спасению.

Из-за ближайшего сарая выскакивает долговязый, тощий и голенастый, нескладный персонаж.

Малолетка. Совсем пацан еще. Такой, как наш Данька.

С головы до пяток измерив меня огромными от испуга глазищами, сверкающими на чумазом лице — молодой волчонок вихрем уносится в сторону, кардинально резко изменив предыдущую траекторию движения. С места включив четвертую космическую скорость. Бездумно поддавшись древнему охотничьему инстинкту — широкими прыжками мчусь за ним.

От стены одной из построек внезапно отделяется тень! Пытаюсь погасить инерцию несущегося тела. Занять удачную позицию. Прикрываюсь щитом. Заношу руку…

…Свой, мля! Из поставленных на охрану периметра. Чуть не рубанул союзничка!

«Давай туда» — грозно ры́каю на него и коротко сверкаю сурово блеснувшим клинком в направлении дома…

А где пацан? Потерялся… Наверное вон за тем углом укрылся, соплежуй. Ладно и хрен бы с ним — дальше не побегу. Пусть себе живет. Опасности этот тинейджер не представляет. В одиночку он, скорее всего вообще в степи заблудится и сгинет. А если даже и доберется до своих — так у страха глаза велики! Таких баек о нас порасскажет! Ну а нам оно только на пользу будет, пожалуй.

Так что, пусть себе бежит быстрее лани! А мне возвращаться надо. Что-то я увлекся не ко времени.

…Еще не до конца успев развернуться на сто восемьдесят, для возвращения на расчищенный пятачок под окнами дома, ставший основной ареной битвы — краем глаза замечаю, как через забор буквально в пяти шагах от меня — большими ловкими кошками перемахивают две тени!

Оттуда — сюда!

А вот это уже точно — не наши! Бойцы чужаков.

Без ума совсем, что ли? Наверняка «обдолбыши» под кайфом! Решили ломануться в самую гущу драки! Да еще во время страха — когда воображение рисует врага, гораздо более грозным, чем он является.

Такие очень опасны! А я стрелка отпустил. И оглядываться мне уже некогда! Не дадут такой возможности. Бежать?

Что-то проорав, смещаюсь вправо — выставляя их на одну линию и лишая возможности немедленной одновременной атаки… Ух — не на тех напал, мля! Не проходит номер! Фокус не удался! Битые они! И не обдолбыши… Тут же почти синхронным прыжком расходятся на две стороны. Пячусь… Швыряю в левого, вовремя подвернувшийся под руку сюрикен. Мимо! Уклонился шустрик! Второй уже налетает! «Интуит» тормозит и «лагает» Сам — всё сам!

Щит. Финт. Удар! Щит, шаг! Удар! Уклон. Шаг, щит! Уход. Удар! Отскок! Замах-«обманка»! Отскок!

Только бы к стене не прижали! Маневр и дистанция — теперь моё всё! Где все наши-то? Не вывезу ведь! На выпад правого не ведусь… И правильно делаю! Это ответная обманка!

Снова разгоняю интуита … Не фурычит?! Да хрен его знает — как это в здешних условиях работает!? Похоже, никак! Не сегодня, точно! Сам! Мля!

Особенно опасен задний! С перебитым носом. Крепкий, быстрый, хитрый и осторожный. Опытный. Вперед до поры не лезет — товарища паровозом пустил. Сам ни на один миг не подставляется — ждет момента. Выцеливает, выгадывает время для одного — главного удара.

Умные, холодные глаза ощупывают и оценивают меня из под глубокой тени под шлемом. Забавного вида панамка, кстати. Но мне отчего-то сейчас совсем не смешно… Может позже похохочу? Если доживу…

…Мля! Почти достал! Он — меня! Ух! На грани невозможного, не успевая отступить или отпрыгнуть — ухожу корпусом в немыслимый наклон назад… Буквально волосками бровей ощутив холод клинка. Оглушительно свистнувшего, но все же пролетевшего мимо!

…Каска слетает с головы. Брякается о землю. Ремешок перерезал?! Ух ты!

Щит! Хруст! Шаг. Теперь назад. Уклон. Показать атаку… Отбить! Отскок! Всё! Вот-вот зажмут!

— Валя, твою мать — выручай! Я справа у забора!

Не успеет! Двор большой! Не дотяну!

…Со стороны затухающей драки неожиданно приносит еще одного. Сплошная борода и дикие глаза. Все — кирдык котенку! Точно не отобьюсь! И не рванешь отсюда — теперь все пути перекрыты. И не расчистить. Завяжешься с одним — двум другим спину подставишь. Ну, тебе-то мудак, чего надо? Бежал бы себе мимо — я ведь дорогу не загораживал! Но нет же — этот гад осознанно решил помочь меня заземлить. Либо с адреналиновой дури налетел и в горячке просто не соображает, что мог поступить проще. Путь свободен. Пробежать десяток шагов, нырнуть за сарай, а там уже и забор. А за ним — жизнь! Еще и сейчас не поздно ведь…

Ринулся. Без реверансов и подготовки.

Обозначив короткий быстрый выпад — пытаюсь «осадить» свежего противника. Пыл поумерить, чтобы так рьяно не наседал с разбегу, не налетал ястребом. Но он, сука — тоже не тормозит и с отскоком отражает мой удар разбитым, но еще «живым» щитом.

При этом волосан очень ловко орудует запястьем.

У него в правой поблескивает какой-то недлинный меч или большой кинжал.

Небольшой размер оружия позволяет ему стремительно, почти молниеносно изменять углы атаки и делает этого заросшего встрепанного коршуна — вовсе уж дико опасным противником.

Неожиданно включается интуит. Проснулся или прогрелся? Ну — хоть так! Лучше поздно, чем… Ох — «первый опасный» снова почти достает меня! В пах. Ну и ловок, гад! Психую. Он тоже злится на свою неудачу, но осторожности не теряет. Не упускаю из вида заросшего! Второй из пары — обходит слева! Это шанс!

Успею!?

Разворачиваюсь. Обозначенный мной удар щитом под подбородок — заставляет его машинально, на инстинктах, качнуться корпусом назад. «Прохожу в ноги» и вгоняю клинок в самый низ брюха, чуть не вывернув свою левую руку — «зонтиком» удерживающую щит надо мной. На случай его последнего удара сверху… Не ударил. Этот — всё!

Дико рискуя — без паузы прыгаю в сторону «первого опасного» и буквально «в полете» — вижу как гримаса ярости на его лице превращается в гримасу удивления… суженные глаза широко распахиваются, а рука, в которой он держит саблю — падает и повисает держась у плеча лишь на обломке кости, куске рукава и сухожилии. Его оглушающий — полный боли и обиды визг, доходит до моего сознания уже позже. Наши успели!

Бросаюсь вперед. Добить! Спотыкаюсь. Падаю. Лечу к земле. Всё! Проиграл! Уже через миг, летящий ко мне волосатый коршун — прыгнув сзади, резанет сверху! Прямо в шею! Или насквозь пришпилит меня к «взлетной полосе»!

Оранжевая слепящая вспышка в глазах. Жуткий треск в голове… Проваливаюсь в безмолвную темноту…

Глава девятнадцатая. Планета Нугари. Май

…Раскинув ноги циркулем, сижу на жопе прямо на земле. Кто-то придерживает моё вялое тельце под спину.

«Я солдат и у меня нет башки, мне отбили её сапогами…»

Верхняя половина лица прямо горит! Адским пламенем! Боль и ужас! Дикий и липкий! Как кровь! Еще не понимаю всего до конца, но что-то со мной не так… Перед глазами: взбаламученными донными водорослями в мутной воде — плывут и колышутся невнятные и размытые радужные круги…

Внезапно догоняю!

Главное!

Глаз! Сука — он мне глаз выбил! Паскуда! А-а-а-а! В панике хватаюсь за лицо. Под мокрыми ладонями хлюпает и махрится что-то теплое. Неживое. Пугающе нависающее над правой частью моей изуродованной морды.

Раскрываю левый глаз. Пальцами. Трясущимися и липкими как страх.

Мир перестал быть цветным и обьемным — он стал плоским и каким-то блеклым, почти черно-белым.

В ушах — то звенит, то гудит и сквозь этот гул все иные звуки прорываются с трудом и опозданием.

— Дай гляну! — подскакивает Валентин. Его лицо с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами — сердитое и кривое. От его злости или от монокулярности моего восприятия.

Дергаюсь назад. Безуспешно. Не дает кто-то невидимый, тот кто сзади меня.

— Глаз, — шепчу другу я, покорно подаваясь вперед заколотившимся как в припадке телом.

— Сидеть, мля! Сидеть, сказал! Да, держи ты его, — бросает кому-то он. Я рвусь непонятно куда — сам не зная зачем. Кто-то сноровисто и жестко захватывает в замо́к мою правую руку. Цепко обхватив под челюсть, фиксирует голову в мертвом захвате.

Воздуха не хватает! Задохнусь же! Паникую и ненавижу всех! Дебилы! Суки! На хрена?! Пусти, нна!

Шептун хлестко бьет меня своей лапищей по целой левой щеке. Больно! Льет на голову воду. Яростно шипя, матерится сквозь зубы…

Зажгло сильнее. Печет всю правую половину головы. Но мне не столько больно, сколько страшно. Очень страшно!

Прекратив вырываться из удушающего захвата — молочу о землю кулаком, оставшимся свободным. Чтобы хоть что-то делать. Чтобы хоть как-то отогнать этот страх.

Боль в руке остужает и очищает голову. Разгоняет жаркую муть.

Обретаю возможность соображать и осознавать смысл происходящего вокруг.

— Все нормально. Все нормально, говорю! Слышишь меня?! Ты просто башкой о какой-то камень приложился. Просто кожу сорвал. Это кровь оттуда тебе глаз заливает! Да еще и целый шмат мяса сверху висит и свет перекрывает. Успокойся говорю, баран психованный! В порядке всё, мля! Раздуплись уже! — прирыкивает на меня Шептун с явно слышимым облегчением в голосе и еще более заковыристо матюгается. Отпускайте его, — говорит он кому-то за моей спиной.

Захват моментально ослабевает.

На инстинктах — сразу пытаюсь вскочить на ноги, но неудачно. «Не взлетев», вновь шлепаюсь задницей на землю. Благо — не высоко. Праздничная джига пока отменяется! Ну и хрен с ней.

— Все нормально, Егор! Все нормально. На месте глаз. — сквозь треск прогорающего особняка, почти в самое ухо нежданно журчит-шепчет тонкий голосишко Кэти. Двумя прохладными руками девушка крепко, но вместе с тем осторожно и ласково прижимает мою больную горящую головушку к металлическим пластинам на своей плоской груди… От кевлара, обтягивающего её бронежилет — абсолютно неожиданно пахнет сиренью и свежестью какого-то парфюма. Успокаивающе и очень приятно! Восхитительно и чудесно. Этот мирный и уютный запах женщины, внезапно совершенно меня расслабляет и я послушно обмякаю в ее руках…

Всё — кончилась истерика! Или что это было? Во всяком случае, что-то весьма её напоминающее.

Прохладные и нежные девичьи руки аккуратно и бережно промывают рану и перебинтовывают многострадальную голову.

Обретаю возможность видеть мир трехмерным, после чего окончательно успокаиваюсь.

— Только зашить надо обязательно, — сообщает Кэти, всовывая в мои трясущиеся ручонки фляжку художника, ускакавшего куда-то «довоевывать» и «порядки наводить», — Я зашью — не переживай.У меня ведь медицинское образование. Не законченное правда, но уж с таким пустяком — справлюсь. Легко. Там всех дел-то… — её чудесные, волшебные руки гладят меня по небритой щеке. Как испуганного ребенка.

Киваю, соглашаясь. Мне сейчас стыдно. Очень. Что это было? Страх, конечно. Я ведь решил что мне уже точно — всё. Что эти трое меня по-любому размотают.

— Угу. Сейчас со всем срочным и неотложным разгребемся и зашьешь. Спасибо тебе, Катя.

— За что? — округляя глаза, не понимает она. Или скорее всего — щадя мое мужское самолюбие, делает вид, что не понимает.

— За то, что ты есть, — и больше ничего не добавляю.

Ох и трахну, все же я тебя, Лара Крофт! В знак благодарности за деликатность и нежность. И не только. Чуйка вещует — тому быть! Когда-нибудь.

Слегка качнувшись, встаю на ноги. Равновесие восстановлено. Во всех смыслах. Прямых и переносных. Всё — я полностью в норме. Всё прошло. Я вернулся. И все же не удержавшись — злобно пинаю лежащий рядом труп бородатого, мстя ему за свой только что пережитый животный ужас.

Прошу вернувшегося друга полить на руки. А то липнут ко всему — аж противно.

Как всегда — я весь, с головы до ног, уделался в противно-липкой бурой субстанции. Броник впереди залит кровищей по самые яйца. Моей и чужой.

Полив, Валя снова сует мне свою «заветную» флягу. Прямо чуть ли не в зубы запихивает. Пью адский, но отлично и быстро прочищающий мозг напиток с настоящим удовольствием. Притянув себе под нос голову Кэти, по-бомжацки «занюхиваю» крепкий алкоголь её волосами.

Глядя на удивленное лицо девчонки Шептун весело гыкает.

Налетевший предрассветный порывистый и резкий ветер приносит с собой прохладный и освежающий редкий и мелкий дождик.

Судя по прилично отсыревшей одежде он не прямо сейчас начался — просто нам не до него было

Княжий терем горит. Жарко. Треск пожарища и крупные хлопья пепла падают с неба. Жирный и густой чад лезет в ноздри. И норовит добраться до моего единственного непострадавшего глаза.

— Ну что тут у нас? — скрывая смущение, деловито откашливаюсь.

— Кто цел остался — побросали свои сабли и сдались. — согласно субординации, снова вступившей в силу одновременно с возвращением командира в разум, докладывает Валентин, — Киерены в полном составе поддались на агитацию и пропаганду и резво ускакали в родные прерии. К нам — ни один даже не полез. Твой Таксан — просто орел степной. Как по нотам разыграл. Все грамотно сделал. Ворота открыты. Наши входят в город.

От души приложившись к возвращенной мной фляге — Валя громко отрыгивает и неэстетично утирает губы рукавом.

— Прошу прощения, Екатерина… Хотя ваше: «фи» здесь не совсем уместно. «Кто воевал — имеет право у тихой речки посидеть»… А ведь все получилось, Егор! Как мы их! Это все твой фарт! Только чего ты вдруг в ту сторону в одну каску поскакал-то? Без ансамбля, сам бля, один бля…

…Ну всё, понеслось! Бла-бла-бла… Друг стрекочет новым пулеметом на гарантии. Не захлебнулся бы родимый. От перегрева ствола. Это не совсем он вещает — это с ним на пару, постбоевой отходняк сейчас тараторит. Со скорострельностью стопятьсот выстрелов в минуту. Дело такое, индивидуальное и всякий раз непредсказуемое — у кого-то проявляется в мелкой непрекращающейся дрожи, у кого-то вот в таком говорливом состоянии — не заткнешь. У меня вот: на этот раз в настоящую истерику трансформировался.

— Так что: всё — вери вел, как сказал бы наш ирландский друг! Индейцы рассеяны, трубы трубят, скальпы сушатся! Хорошие парни в белых шляпах победили зло и наказали негодяев! Только вот я… — Шептун понижает голос и быстро воровато оглядывается через свое широкое плечо.

— Кстати, а где он? Шериф где, говорю? Потери какие? — сбиваю его волну. — Бусурман — много в живых осталось? Кто они? Откуда? Главного еще не выявили?

Под бодрый и уверенный перестук копыт — на сцене появляются новые действующие лица. Наши основные силы. Подмога. Вернее — авангард её. Маму его! Помогальщики, мазафака! «Ваши кони — тихо ходют»! По ковбойски лихо соскочивший с седла Мастиф — радостно оповещает начальство о том, как им пришлось притормозить уже почти у самых ворот. Из опасения, что все же придется биться с густо вываливающей из города толпой киеренов. Но не высказав ни малейшего желания вступить в бой — те, мелкими конными группами рассыпались по окрестностям и растворились в утреннем тумане.

Да нет — парни Мастифа совершенно ни в чем не виноваты. Они все сделали правильно. Это уж я так — бурчу по-полководчески. Для профилактики. Ибо: «командир — хорошим не бывает». Да и вообще, что-то я сегодня излишне впечатлительный. Может старею все-таки?

…Прихрамывая и аккуратно потирая вдрызг расквашенный нос, болезненно и осторожно морщась, откуда-то из дыма пришкандыбал шериф О’Конелл.

— Жидковаты оказались… индейцы! — вместо приветствия хмыкает он, — Это им не на колонны из ущелий нападать. А в целом — нормально прошло. Могло быть и хуже. Гораздо. У меня один в минусе. Карло — итальянец, — и непонятно хмыкает, размазывая по лицу кровавую юшку.

— Да. Сочувствую… Не сказал бы, что прямо слабаки. Неплохо дрались, черти, — не соглашаюсь с его оценкой я, — И кстати, мне возможно показалось — приглядываться-то времени особо не было, но по-моему это какие-то не совсем типичные арабы? А?

— Разберемся. Но хотя да — какие-то они… разные. Непонятно. Разберемся, — снова повторяет О’Конелл.

— Пошли, поглядим на супостатов, — предлагает Шептун, стукаясь с ирландцем флягами. Смотрю: эти двое без лишних слов и знания языка — достигли высочайшей степени взаимопонимания. Нашли друг-друга одинокие братские сердца. Колдыри — интернационалисты.

— Ты бы для начала умыться дал нашему другу, Валя.

— Успеется! Чай не на блядки собрались, — беспечно отмахивается художник. — Так для допроса полезнее — страшнее и колоритнее.

Пока идем — размышляю о недавнем, непонятном и опасном чудачестве «интуита» и наконец-то получаю информацию о потерях. Трое наших. Никого из них я близко не знал. Американец. Двое нугари. Один резвый и резкий шустрила прорвался-таки сквозь топоры заслона и горячие молодые бойцы Тара сами спрыгнули с крыши ему навстречу. Зачем? Кровь вскипела? Захотелось удаль молодецкую показать и хлестануться перед Кэти и Эбби, сидящими рядом, на том же сарае? И чего просто в упор — сверху ему в рожу не шмальнуть было? Как это и сделали перезарядившие свои арбалеты девчонки несколько мгновений спустя. Наверное так. Ну и что? «На миру и смерть красна»? Хрень это полная. Смерть априори не красива. Она бесцветна в своей конечной точке… Без цвета. Без звука. Без смысла… Ладно: мертвые в землю — живые за стол…

Почти десять процентов личного состава группы потеряли. Много. Но учитывая масштабность замеса — наверное, все же не слишком. Могло бы быть гораздо хуже.

Нас опять неимоверно выручила ставка на стрелковое оружие.

По возвращению — всех подростков ставим вторыми номерами к стрелкам нугари и пока хоть чему-то не научатся — пусть не мечтают вообще ни о чем другом.

От пылающего дома уже слишком некомфортно пышет жаром. Не перекинулось бы на городок.

Хотя нет — смотрю освобожденные аборигены уже вовсю тушат устроенный нами пожар. Вот и ладно! Это точно — сугубо их головняк. МЧС у нас нет. Пусть хоть с чем-то сами справляются.

Все же отдаю распоряжение Мастифу — выделить своих бойцов им в помощь. Чай не слишком перетрудились.

…Пленных врагов согнали в плотную и тесную кучку в стороне — у самых ворот подворья. Их человек двадцать. Целых и не очень.

Подходим к сдавшимся. Молча оглядываю изрядно закопченные рожи недавних хозяев поселка. Только глаза и зубы сверкают. Недобро. Однако — еще и фасон пытаются держать уроды мохнорылые! Все как у приматов: демонстрация оскаленных клыков — первый признак доминирования и агрессии… Да и пожалуйста — посушите зубы напоследок… покойнички.

Замечаю среди них пару совсем еще щенков, под стать недавно убегавшему от меня. Молодых волчат с собой «на стажировку» взяли? Курс молодого бойца пройти? Пришло их время «становиться мужчинами»? Ну-ну. А повзрослеть-то и не успеют уже ваши мальчуганы…

Ибо, скидок на возраст не будет.

«Был пацан — и нет пацана. Без него на земле весна…»

Вокруг пленных — неподалеку, но все же на расстоянии, группируется кучка местных, по каким-то резонам не принимающих участия в суетливом тушении особняка. Пережитый страх перед грозными завоевателями еще не отступил до конца — потому мирняк нугари бессознательно дистанцию между собой и оккупантами выдерживает.

Присматриваюсь к этой группе повнимательнее. Становится вполне понятным по каким причинам эти люди получили такие поблажки: вызволенные из «бусурманского полона» нугари, выглядят весьма неприглядно и местами даже жутковато. «Крипово», как среди молодняка говорят.

…Все в синяках, кровоподтеках, ранах. На некоторых, реально — практически «живого места» нет.

Истерзанные девушки в грязных лохмотьях, оставшихся от некогда светлых рубашек, заскорузло «стоящих колом» от засохшей крови. Перепуганные, непривычно безмолвные дети. Затравленно и злобно зыркающие исподлобья мужички.

Бледные восковые лица и без того светлокожих нугари — даже в предрассветной серости напоминают гипсовые маски. Только у масок не бывает таких синяков под глазами. Здесь они были у всех. И не только у подвергшихся побоям. У многих черные полукружья на пол лица: не от физического воздействия — от усталости, тревожной изнуряющей бессоницы и пережитого наяву кошмара.

Да — видно от души порезвились ублюдки! Наураганили. Животные!

Вдоволь наигравшись желваками и отскрипев зубами, снова поворачиваюсь к пленным. И наверное у меня на фейсе, что-то отражается. Опа! Уважаемые, а чего это мы фасон уже не держим? Замерли столбами и глазенки в пол роняем? Быстро что-то вы всю свою недавнюю крутость высрали…

А ведь они не столько от злобы, но больше от страха загнанно скалятся — зубами как кинжалами сверкая. Этот страх, вытеснивший все остальное, без труда угадывается в грязных лицах, обрамленных короткими бородами.

Особенно легко он читается на мордах их молодняка.

Ну да, молодые — самые отмороженные, как правило. Не слишком изощренные за недостатком опыта, но безжалостные до полного беспредела. Могу представить как именно эти юные зверьки над «белыми» девчушками глумились. Играй гормон — война все спишет…

Но не свезло вам нынче, юноши! Не в этот раз, котятки. Не пролезло. Не списала… Война она такая — сучка непредсказуемая. Сейчас — ты, а через миг — уже тебя! Только поздно вам об этом задумываться, да и ни к чему уже сие знание. Не пригодится. Зачем на пороге небытия головы мирской ерундой забивать? О вечности размышляйте. До нее совсем недолго осталось. Полшажочка…

Впрочем и мне ни к чему все это. Какая разница — кто и как резвился? Карать мы их — без измерения индивидуальной глубины грехов будем. Оптом. Но прежде клиентов допросить надо. Тщательно и вдумчиво. Для выявления особей, которые впоследствии еще могут быть полезными. Такие экземпляры — еще поживут какое-то время. Но плохо и больно.

Ну а вопросов у нас множество. Кто такие? Откуда? Количество? Здесь и там. Местонахождение портала и его владельца. Текущая обстановка с обратной стороны. И многое другое.

Так что, чумазые — сейчас мы с вами будем играть в партизан и гестапо. Согласен — не самая веселая игра. Потная и грязная. Вам уж точно не по кайфу будет! Мне и самому она не нравится, но есть такое слово: «надо». Кого бы из наших к этому делу приспособить? Если желающих поманьячить не найдется — самому ведь придется. Надеюсь, хоть Валек в помощи не откажет. Да еще шериф, возможно посодействует — ему, как-никак, подобные злодейства по профилю положены.

— Кто старший? Может быть ты, падаль скотская? — почти вплотную приблизившись к пленным упырям, спрашиваю ближайшего ко мне персонажа. На русском. Не расчитывая на понимание, а просто от желания услышать голос врага и немного «подзавестись». А то стоят такие скромняги — просто материнскую жалость, всем своим видом вызывают. Животные!

— Чего молчим, уроды?

…А в ответ тишина. Ни один сучок даже глазенок от земли не кажет!

Не разумеете? Да и ладно! ОК. Сейчас на международном и без меня любознательные вопрошальщики найдутся. Пытливые умы — так сказать.

А мне на операцию надо. Рану зашивать. Я вообще, больной. Сейчас вон Мастифу процедуру поручу и удалюсь с чистой совестью.

Подскакивает со свежей инфой Тар, успевший по-быстрому пообщаться со своими здешними соплеменниками. Дергая щекой и бровью и энергично жестикулируя, начинает торопливо говорить. Проняло моего приятеля не по-детски — так, что еле успеваю понимать…

— Который? Вон тот? — перебиваю впечатленного парнягу на середине его очень эмоционального рассказа.

Бешено сверкнув глазами, союзник кивает.

Почти дружелюбно, задорно подмигиваю герою повествования.

…Освобожденные местные утверждают, что одним из главных у захватчиков — был именно этот, внешне неприметный и блеклый, сухонький старикан с лицом древней мумии. Сейчас, абсолютно ничем не выделяясь из группы пленников — дедок стоит среди своих нукеров и смотрит «в никуда», ничего не выражающими белесыми подвыцветшими глазками. Не моргая и не шелохнув всклокоченной бороденкой. Он похож на дневного филина. Разбуженного и тупого спросонья.

Вождь нугари уже спокойнее заканчивает свой рассказ.

…Этот старый сморчок лютовал и измывался над девушками похлеще иных, молодых-голодных. Изгалялся немыслимо. Видать не получалось у него по-нормальному — вот и возбуждался, как умел. Или злость за своё мужское бессилие на них срывал. Соски́ сигаретами прижигал, о лица окурки тушил — и это я еще самые лайтовые стариковские шалости озвучиваю, без совсем уж ублюдских подробностей…

— Ты кто, пёс? Чьих будешь? — еще шире улыбаюсь ему. «Влюбленным Чикатилой». Очень неторопливо достаю «вишню» и медленно, давая вдоволь налюбоваться хищным и голодным сверканием лезвия в отблесках костра — подношу к задергавшимся ресничкам. Получаю удовольствие от зрелища и без того острого от испуга — еще более сузившегося зрачка.

Старый выродок воняет кислым потом и что-то бормочет себе под нос… Похоже на «пароходы» на английском или «щипцы» на нашем. Или на «Швейцарию»…

— Чё ты мне тут шипишь, дедушка? Какие пароходы? Какая к свиньям «Швейцария»? Кто ты есть, говорю ублюдок, — это уже на английском.

«Бастард» вскидывается худым, в отблесках пламени кажущимся еще более морщинистым лицом, с куцыми усишками и бороденкой и зябко передернув тщедушными плечиками, снова что-то невнятно шепелявит.

Расслышав и распознав в этом шипении какой-то недоступный мне смысл — радостно взревев голодным львом, с холма увидевшим сломавшую ногу антилопу — чуть не снеся меня в сторону, как кеглю, подскакивает Серб.

— Горан, это албанцы, — моргая как ребенок на новогоднюю елку, вываливает он.

И тащит с сырой головы подшлемник, обнажая спутанные, сразу обильно запари́вшие волосы.

— Чего? — я просто зависаю от подобного неожиданного заявления. — Ты в своей каске не перегрелся часом, братушка? В головушке не кипит? Не булькает?

— Он говорит «шиптари» — так они сам-ьи сье-бя прозы-вай-ют.

— На каком?

— На сво-йем шипском йезы-ке, — от волнения Серб заговорил — путая ударения в словах и с акцентом, который обычно не слишком бросался в глаза… Вернее в уши. — Отдай йе-го ми-не, командир. Он все расскажет! Зуп даю!

— Ну ни… чего себе, заявочки! Я не про твоё пожелание. Отдам, конечно, — успокаиваю тревожно вспыхнувшего глазами балканца я, — Албанцы, говоришь! Вот дела! Всё чудесатей и чудесатей.

Волнение славянского братушки мне понятно.

Очень уж много крови между албанцами и его народом. Старой, давно засохшей — исторической, «архивно-музейной» и совсем свежей — еще не запекшейся, горячей.

В памяти двух народов — эта вражда на века! Замкнутый круг взаимной ненависти. А кто там по-большому счету прав, кто виноват — несущественно. Особенно теперь.

Совершенно не имею ничего личного против албанцев, как нации. Как и против кого бы то ни было. Рандомность рождения чаще всего не оставляет человеку вариантов — на чьей стороне ему быть. Родился сербом и у тебя нет выбора: всё — ты ненавидишь косоваров! И наоборот. Без раздумий и оценок — просто обязан и всё.

Тут как и с религией: родился в Индии — быть тебе индуистом, в Ирландии — католиком, в Багдаде — мусульманином. Все решено за тебя и без тебя… И если в европейских странах у свободного индивидуума имелась возможность отринуть все религии, то у магометан с этим проблематичнее…

Ну а этих конкретных «шиптаров» надо карать. Жестоко и назидательно! Да еще бы по-хорошему: всех их перед смертью кактусом отыметь — только не растут они здесь.

Ибо твари и нелюди! Эти вот ребята, а не кактусы. А кактусы растения полезные — из них текилу делают…

Вот, прямо замечательно, что у нас в банде Серб имеется. Очень кстати. У него помимо всего — к эти кренделям еще и исторический счет незакрыт. А лично мне — лишняя ненависть ни к чему. Если всех врагов люто ненавидеть — так и выгореть можно. Ибо много их вокруг… И буквально с каждым днем — все больше и больше становится. Скорее всего — и эти не последние… А вообще, про горячих албанских чуваков много интересного рассказывали. И про рынок черной трансплантологии, на котором они уверенно и прочно занимали свою нишу, по частям распродавая тех же разобранных на органы сербов. И про наркоту, заполнившую тесноватые европейские страны. И много чего еще.

Кстати — что там сейчас творится? У них на Балканах, в частности и в Европе в целом. Будет интересно и полезно послушать. У Серба не отмолчатся! Соловьями запоют.

Так что — скоро узнаем… А может даже и своими глазами увидим. Шанс появился!

— А ведь там и до Марселя, где сестрица с ребятишками — не так уж и далеко. — совсем некстати промелькнуло. — Чем только черти-демиурги не шутят. Может и… Хватит! — решительно обрываю сам себя. — Распустил сопливых единорогов по радуге. Нашел время и место! Тебе своих «домашних» полудурков не хватает? Еще и импортных подавай, до кучи? Враги закончились? Рубиться не с кем? Заскучал?

Хотя этот вопрос на самом деле неоднозначный — как почти все важные. В горах ведь не только одним пулеметом, установленном в правильном месте — можно батальон удерживать, но и десяток умелых бойцов-рукопашников может сколь угодно долго, меняясь для отдыха, перекрывать проход в какую-нибудь прекрасную и чудную, плодородную долину, неприступную с других направлений. Так что стоит задуматься. Кто его знает как все в дальнейшем обернется?

Эх, нам бы их порталиста за хобот прихватить. Ну или обнулить и его портал под себя забрать, если выйдет.

Жалко «Google» приказал долго жить. Посмотреть инфу по косоварам было бы не лишним. То-сё. Ибо братушка Серб в данном вопросе предсказуемо излишне предвзят, конечно.

Между тем, краем глаза наблюдаю, как в освобожденный город торжественно вступает обьединенная рать двух народов. Везет же некоторым! Красиво и не запыхавшись пришли и… Да ладно — каждому свое.

— Развлекайся. Как пожелаешь! — кидаю Вуку я, — По полной… Нетривиально. — он вопросительно морщится, видимо не поняв смысла последнего слова, — С фантазией не стесняйся, — поясняю я, — Они твои — можешь ни в чем себе не отказывать… Только мне нужна вся информация, которой они владеют: что, где и когда. И достоверная — полученная, минимум из двух источников. А лучше из трех или больше. — Серб радостно и предвкушающее сверкает жадными, волчьими голодными глазами.

Дублирую смысл нашей беседы для ирландца. О’Конелл одобрительно кивает.

Снова перехожу на родной:

— Можешь местных для помощи взять — пусть тоже порадуются и душу отведут. Только смотри, чтобы они от полноты чувств не перестарались. Ответственность на тебе!

— Что с ними будет потом? — поздоровавшись, спрашивает прибывший с главными силами вождь нугари Гарлан — так и не успевший выторговать у нас щенков.

— Мне все равно. Можете себе забрать. Хоть кишки им на палки наматывайте, хоть живьем закопайте, хоть в свиных шкурах повешайте… Они этого не любят. — всем всё пояснять сегодня приходится, — Мне все равно. — повторяю я. — Да, чего головы ломать? Своим сородичам отдайте — сами что-нибудь придумают. Только кроме тех, кто сможет дорогу к их порталу показать. Ну или еще чем-нибудь полезен будет.

Нудная боль в висках и затылке уже достает. Сейчас я раздражен и недоволен. Хочется побыть одному и вволю покряхтеть-поохать, чтобы никто не видел. Спина вообще, как из-под вальцов. Наверное, это недавний, нереально синематографический «наклон назад», от клинка того — чуть не сбрившего мне брови «парикмахера» аукается. Тогда в пояснице даже хрустнуло что-то. Сломанной спицей.

— И, пожалуй, вот что — еще двоих, поникчемней, оставьте в живых — пусть отнесут своим дурные вести.

— Отпустить? — выражает общее недоумение Мастиф.

— Да, возьмите одного без глаз, а второго без языка, чтобы помог слепому вестнику до своих добраться. Ну и оба без правых рук пускай будут. Чтобы больше не могли войну воевать. Даже наощупь, — я один усмехаюсь над своей не смешной и мрачноватой «шуткой».

— Так где же мы таких найдем? — тупит Шептун, оглядываясь на сжавшуюся, сьежившуюся кучку недавних «властелинов нового мира». Они прекрасно понимают о чем идет речь. Не на слух — на уровне инстинктов. Утренний воздух переполнен пахнущим кровью духом кровавого воздаяния.

В противоположность художнику — Серб понимающе и радостно, хищно оскаливается соответственно своему имени. Он же Вук в миру, как никак.

— Так сделать надо, Валя — раз готовых нету! Вон заготовки стоят. Их заклятый землячок и смастерит — с удовольствием и на совесть. Так ведь, лучший друг албанцев?

Серб молча, почти мечтательно опускает веки.

— И когда руки ампутируете — прижгите, что ли — чтобы кровью не истекли. А ноги бедолагам оставьте — им же еще идти… Или даже лошаденку какую дайте. Чай не обеднеем…

— Нарисуем в лучшем виде. Только «болванки» я сам подберу? — успокоившийся Серб снова прекрасно владеет нашим языком.

— Да, пожалуйста. Любой каприз. Занимайся. Жду подробную инфу.

А это еще что? Оба на! Смотрю как «Билли», «Вилли» и «Сэргеитч» уже мостятся расположиться для обмывания так неожиданно, но весьма удачно сложившегося боевого братства. С ними вождь Гарлан, так и не сторговавший у нас щенков. Закадыки, мля!

Надо разгонять этих престарелых, но не в меру энергичных братьев по оружию. Пока старики-разбойники не слишком разошлись! Ладно бы сами — горбатого могила исправит. Но вот не хватало мне еще и нугари спаивать!

И все же для начала придется поучаствовать в мероприятии. Для порядка. «Не можешь запретить — возглавь»! Старый и проверенный командирский принцип.

Подхожу, прислушиваюсь, пытаясь вьехать в тему застольной беседы соратников.

…- Возможно комплексы маленьких, но воинственных народов, — продолжая разговор, пожимает плечами Сергеич, — Берут реванш, компенсируют свою невеликость и незначительность, там на Земле. Кто их знает? В мозг не заглянешь. Может они вообще тут решили «Великую Албанию» создавать? Почему другим можно было, а им нет? Да здесь и не только албанцы, как мне кажется. Явные арабы тоже имеются, вот попомните эти слова. Там, на Балканах, со времен начала распада Югославии — кого только не гуляло. И иранцы и алжирцы с суданцами и египтяне и янычары. Ну и всякой другой твари по паре. Афганцы тоже присутствовали. Сам я, правда, с этой их «Армией освобождения Косова» не сталкивался — свистеть не буду, но аналитические записки наших специалистов читывал… Впрочем, чего гадать — скоро все точно доложу. Сейчас еще накатим и пойду братушке пособлю. Нелегкое это дело — палаческое искусство. А он молодой еще. Неопытный. Ох, все ляжки стер в дороге. Да и спину разбил. Я ведь уже не пацан. Нет — на бэтээре все же поудобнее мотаться, чем на лошадином позвоночнике трястись. Хоть он и воняет посильнее…

Выпили. По-конски замотали головами, нюхали лук, утирали повлажневшие глаза. Жадно прожевывая кусок вяленого мяса — Шептун активно вращает глазами, показывая, что есть повод пошептаться наедине в интимной обстановке.

Отходим за ближайший угол — типа «отлить». Перехватываю взгляд шерифа с показной небрежностью брошенный нам вслед.

— Ну и чем ты меня огорошить решил? Глаза такие не делай — а то я тебя не знаю…

— Слышь, Егор. Тут такое дело…

— Не мычи — говори как есть.

— Я там союзника рубанул в горячке

— «Эльфа»? — не сразу понимаю я, — Как вышло-то?

— Да не эльфа. Америкоса. Итальянца этого чернявого.

— Тьфу, мля. Да как так-то, Валя? Видел кто?

— Нет, вроде бы. Во всяком случае никто пока не предьявлял.

— Тогда забудь и забей. — коротко подумав, приказываю я, — Самому сознаваться точно не стоит. Не до явок с повинной сейчас. Война! Дело такое… да и некогда, Валя. И еще… терзаться и самоедством заниматься — после будешь. Вот война закончится — сядем и поплачем дуэтом друг-дружке о своих горестях и муках совести.

— А она закончится? — грустно ухмыляется друг.

— Да хз, брат. Скорее всего, конечно — мы с тобой не доживем до того светлого дня… Ну так, тем более — чего страдать?

Возвращаемся к остальным.

Снова перехватываю непонятный взгляд ирландца. Знает? Видел? По нему не поймешь. Мусора — они и в Африке мусора. Мутные. А этот еще и цельный шериф, как-никак.

— Не берите в голову, парни. Больше из моих никто не в курсе, — оглянувшись по сторонам и понизив голос, внезапно произносит О’Конелл, — я все понимаю: без умысла, в бою. Война — дело такое. В драке всякое может случиться. Я и сам четыре года назад при задержании в похожей ситуации побывал…

Залипаю, так и не успев устроится покомфортнее.

Но не столько от слов сказанных ирландцем, сколько от тревожного сигнала локатора. Он прямо взвывает сиреной!

Какое-то время стою — замерев манекеном в витрине… Определившись — окончательно привлекая внимание, высоко поднимаю ладонь.

— Огорчу, парни! Не время еще квасить! — обрываю пьянку на взлете.

— Чего ты, командор? Враг повержен, бусурмане отступили…

— Скажи еще: «нугари наш», Валя… Подкрепление с орды идет! Джихад не кончается! Тьфу!

— Откуда ты..? А, ну да, — вслед за нашими поднимается О’Конелл. Вполне резво и никак не по-стариковски. Здоровые суставы у шерифа, видать. Как и у Сергеича. — Сколько их?

— Землян около двух сотен примерно! — до чего же я устал, как та птица-говорун — на трех языках одну и ту же инфу расшаривать. Впору штатного переводчика заводить, — Аборигенов примерно столько же… Поднимайте людей, командиры. Всех на стены. Мастиф, Шептун — к воротам. Сергеич со мной.

…Вряд ли башибузуки так оперативно среагировали на ночное нападение. Еще маловероятней, что их портал настолько близко. Если они его заранее не перенесли, конечно. Думаю, они направлялись сюда планово — просто как на свежесозданную базу, на усиление или для развития дальнейшей экспансии — а тут мы, красивые, нежданчиком нарисовались!

Хотя, вероятнее всего, именно этот отряд уже целиком и полностью в курсе произошедшего — народу из городка разбежалось на батальон. Вот они видимо и решили приблизиться — посмотреть и прикинуть, ну а вдруг нас отсюда «по-горячему» выбить получится. И вообще шансы на успех штурма оценить — если таковые имеются.

Очень хорошо, что мы раньше них сюда успели!

Ну а теперь — мы за стенами. Это козырь. Да еще, в отличие от бородатых — весьма богаты лучниками. И про подземный ход они не в курсе. А если и в курсе, то и мы о нем осведомлены. И теперь по нему не подобраться, как это на грани фола удалось ночью нам. Да и устали после перехода их бойцы. Впрочем, как и наши. Отдых не только лошадям нужен. Люди тоже не железные.

— Биться будем или как-то договариваться? — не то спрашивает, не то размышляет вслух О’Конелл.

— А сам, что думаешь?

— Не договоримся, — громко и категорично цокает языком ирландец, — Даже если они сделают вид, что готовы к миру — это ненадолго, пока не сочтут, что подходящий момент настал. Да и месть теперь у них к нам… Хорошо бы — пострелять по ним отсюда, со стен. Выбить хотя бы часть самых рьяных и смелых.

— Согласен с тобой. Вот только — пойдут ли они под стены? Месть — местью, но ведь не совсем уж без ума.

Стоим, по пояс укрытые частоколом. В очистившееся с рассветом — ясное, голубое небо за нашей спиной, уходит толстый столб дыма, поднимающегося от все еще окончательно незатушенного особняка. Оттуда тревожно и бодряще тянет свежей гарью.

Со стороны, наверно неплохо выглядим. Эффектно. Нарядно. Хоть сейчас на книжную обложку или афишу блокбастера. «Ирландец, Горан и неудержимые». Опять криво шучу. Ну, вы уже в теме моей слабости.

Противник мешкает. Или не торопится. В конце-концов, похоже определились. Их всадники спешились, сгруппировались и построились. Встали в стенку. На флангах — конные киерены.

— А ну-ка, попробуйте пристреляться, — прошу Гарлана. — Хоть продемонстрируем, что можем.

Вождь, сомневаясь качает головой, но все же негромко отдает соответствующее распоряжение.

Смотрю на шерифа.

— Ваши арбалеты добьют?

— Добьют, но болты убойную силу на такой дистанции потеряют. Эх, сейчас бы мне сюда «злое черное ружье». Хоть одно, — мечтательно вздыхает «потомок великого волка».

— И станковый пулемет, — беззлобно подстёбываю шерифа я.

— Ну тогда, мы бы точно: «сделали Америку великой снова», — как говорил старина Донни, — крякнув, смеется О’Конелл

— Не станет их главный командир с нами в переговоры вступать. Если начнет терки тереть — скорее всего, по их понятиям, авторитетом рискнет. Им сейчас мстить надо. Мы же их умыли. Так что, скорее всего — джихад неверным уже обьявлен. — вслух замечает Сергееич. — В их привычном стиле.

— Тебе виднее, конечно. Всегда поражала подобная тупая наглость свойственная южанам. Наехать внаглую, а выхватив ответку — совершенно искренне посчитать себя невинными жертвами.

— «Дикий народ — дети гор». И вообще, как давно всем известно: «восток — дело тонкое»! — влезает вездесущий Валентин.

— Да, какой восток? Европа же. — удивляясь, пожимает плечами Мастиф.

— Да они, один хрен: «отуреченные». За столетия османского ига-то. Янычары — одно слово.

— Ну так-то, да, — соглашается правая рука Валеры Зимнего.

— А вы чего здесь третесь? Брысь к воротам…

Под залпами вражеская стена щитов почти не колышется. Понимают, суки, что дистанция практически предельная для эффективного выстрела из луков.

И действительно, далеко не все выпущенные в утренний прозрачный воздух стрелы — долетают до вражеской «стены щитов». Да и те на излете — не представляя сколь-нибудь серьезной опасности. Но потенциальную плотность своего огня — мы им все же продемонстрировали.

Отстояв под тремя залпами — балканцы всколыхнулись щитами и попятились. Но не дрогнули, а вполне организованно отошли на совсем уж безопасное расстояние.

Подождав еще несколько минут — они отворачивают. Не принимают боя. Решили уйти?

Это вам не колонны с гор долбить. Верно О’Конелл сказал. Но и мы не настаиваем на немедленном столкновении. Думать надо — тактику и стратегию дальнейшего ведения неизбежной войны вырабатывать.

Незаметно облегченно выдыхаю. Большой битвы не хочется. А сегодня особенно. Не сейчас. Как-нибудь в другой раз. У меня еще башка не зашита и душа не отошла… Так что пусть уходят с миром. Пока.

Можно было бы конечно, скрытно отправить за ними десяток-другой конных — нам очень нужно знать, где их портал, ведущий отсюда — прямо на Балканы. Но это совершенно лишний и ненужный риск. Для наших. Киерены в родной степи — гораздо увереннее себя чувствуют.

А нам пленные и так: все, что знают — расскажут.

Нормально победили. Красиво — можно сказать. А главное, что без потерь. Это я про сейчас, а не про ночь. Да и вообще — пока мы «ведем в счете». Пока! А потенциально у них, скорее всего — действительно мужиков, поболее нашего будет. В силу особенностей менталитета. Даже если там, та же жопная ситуация с «обратившимися» — они сюда прежде всего воинов и мальчиков-подростков переправляют. Почти уверен в том.

Ладно — чего гадать? Скоро Сергеич с Сербом все поведают.

Что будет дальше?

Теперь эти демоны — скорее всего на самом деле джихад нугари и «неверным землянам» обьявят в ответку.

Война нон-стоп? В режиме «эвридей»? Сразу в двух мирах? Песня такая была — Шептун точно должен помнить: «Есть у революции начало — нет у революции конца»…

Вывезем ли? Если будем живы — увидим. А пока, надеюсь — хотя бы небольшую передышку во времени, мы себе здесь отыграли. Ну а прямо сейчас — и на родимую сторонку пора бы уже наведаться. С тамошними, не менее замысловатыми разборками. Что-то мы с этими местными делами — совсем о своей планете позабыли. А там сейчас, шкурой чую — дела все круче заворачиваются!

Сердце недоброе вещует… Прямо стонет и кричит с самого рассвета! Несмотря на победу. Даже две по-факту. Надо бы мне к порталу поторопиться!

Как бы там моя неистовая Валькирия на пару с деятельным Зимним, оставшись без присмотра — чего не учудили! С этих двух авантюристов станется! Надо поспешать! Связь отсюда до них не добивает, но крест на пузе, что-то там не так! Пожалуй, выдвинусь-ка я вперед, налегке, рысями. Очень уж свербит. И это «ж-ж-ж» — неспроста. Зуб даю…

Глава двадцатая. Земля. Май

Дождь и речная вода пронзительно пахнут арбузной свежестью. Восхитительно и жизнеутверждающе.

Судя по раскисшей земле и темно-серым вымокшим городским строениям, вода с неба с разной интенсивностью и периодичностью льет уже весьма приличное время. С ночи или скорее всего даже со вчерашнего дня.

Нынешняя весна вообще — капризна и переменчива как юная, смазливая и востребованная мамина дочка, которую еще ни разу в жизни не кидали мужики. Предварительно активно и цинично заюзав.

Впрочем, дождь — это весьма и весьма неплохо. Нам на руку. Так что — самое время наведаться в город. Если принять за рабочую теорию версию Хлыста о гидрофобии зомберов, то в такую погоду патрули обезумевших не должны проявлять запредельного энтузиазма и не должны особенно активно шастать по улицам. Хотя проливной ливень, «как из ведра» был бы более удобен. Но придется работать с тем, что имеется.

Специально подзагрязняю повязку на голове с внешней стороны, чтобы не сверкать белизной свежих бинтов, невольно бросаясь в глаза и притягивая внимание. Ну а с ранениями и травмами сейчас наверно и без меня людей хватает. Не должен выделяться.

Опухоль на лбу еще не спала и кривым сугробом на косогоре нависала над глазом, напрягая взгляд, болтающимся на периферии зрения непривычным бугрящимся элементом. Боль периодически, лениво копошится в черепной коробке, но в целом — чувствую себя нормально. Вполне готовым к дракам и свершениям. Хотя лично я и без них обошелся бы вполне прекрасно.

Входим в город через всегда малолюдную, а нынче и вовсе опустевшую промзону на правобережье.

Что мы тут делаем, кто такие: «мы» и на кой нам все это надо?

«Мы» — это я, Шептун, Зимний, Мастиф, Сережик, Серб и конечно Хлыст, встретивший нас в заранее обговоренной в чате точке.

Валькирия сидит на этой же — земной стороне у портала и ждет. Если возникнет опасность окружения и блокировки подходов к порталу со стороны «обратившихся» — мой дублер задаст программу на перенос и отпишется о времени появления портала по новым координатам. После чего сама уйдет в мир Нугари. Точка переноса обговорена заранее. В назначенное время я с группой выхожу в заданный квадрат и эвакуируюсь туда же вслед за Ольгой.

Зачем мы лезем в самый эпицентр осиного гнезда? С этим так коротко не выйдет, пожалуй.

Но постараюсь не утомлять лишними сейчас деталями.

Рул схвачена.

Её банда — частично истреблена, частично рассеяна. Несколько человек во главе с атаманшей попали в руки Вотана и его отморозков. Хлыст с небольшой кучкой людей пока укрывается в каких-то буераках на приличном расстоянии от города. Во время атаки — его на базе их отряда не было. На разведку ходил. Жалом поводить. Вернулся — а там вот. «Враги сожгли родную хату».

В подобном развитии событий нет ничего удивительного — Мишаня профессионально заточен на контрпартизанскую борьбу. Всю жизнь этим занимался, волчара. Что ему какие-то дилетанты-недоумки. На раз. Легко.

Хлыст сообщил мне о случившимся, едва только мы носы высунули из арки в очередной раз перенесенного портала. Наверное каждые полторы минуты вызывал — неутомимый и стойкий как оловянный солдатик.

Я тут же попытался законнектить с женщиной-волчицей. Получилось без проблем. Как и ожидалось, впрочем. То что её тело сейчас «в цепях и оковах» — не отменяет свободы разума. Правда практической пользы от данного разговора было по-минимуму. Рул находилась в панике и шоке и не могла точно сказать где находится.

— Извини, названий улиц на карте нет… У меня лишь одно предположение — это, видимо, какой-то подвал слева от музыкального театра в примыкающем к нему здании.

— Это точно. Я про названия… Тут надо искать приметные здания — ключевые точки какие-то.

— Да не знаю я! — она была очень близка к истерике. Либо к прострации… Проняло черную королеву. Понятно. Это тебе не горняшек в накрахмаленных передничках, чужими руками резать. Дура!

Зачем мне это? Каковы мои побудительные мотивы? Логичный и закономерный вопрос… Но боюсь — сейчас я не смогу дать на него окончательного и столь же логичного ответа.

Эту волчицу трудно назвать белой и пушистой пай-девочкой и зайкой. И кровушки она попила и пролила достаточно. Так что я вполне вправе театрально и даже пафосно произнести: «Так пусть же воздастся паучихе безжалостной за грехи её» и прочий набор подобной шелухи.

Так зачем мне в это влезать? На какой хрен лезть на рожон — спасать королевскую кобру? Вот честно — сам не понимаю до конца. Зуб даю!

…Там много причин.

Кэти меня вытащила и спасла в бою с албанцами. Не от кривой турецкой сабли, но из-под психоза. Я ей должен теперь. Вот просто чувствую себя обязанным и всё! Сейчас девчонка явно на грани истерики, хоть и старательно скрывает сей факт… И у нее почти получается. Какие бы не были их отношения с матерью внешне — она видать все-таки её любит не по-детски.

Когда я озвучил Шептуну соображения о том, что желаю узнать, где держат черную королеву, тот лишь проницательно и понимающе усмехнулся и кивнул:

— «Ланистеры всегда платят свои долги». Считаешь, что ты Катюхе задолжал?

Я не ответил. Только хмыкнул неопределенно. Да не пошел бы он на хер — экстрасенс патлатый.

…Еще мне по-человечески жаль Хлыста. Он тоже переживает. Не смотря ни на что у экс-майора к бешеной психиатрине — похоже серьезно. Да уж — любовь зла…

Это все личное — лирика, можно сказать, но в пользу данного действия имеются и иные — гораздо более приземленные и практические соображения.

Как показали результататы допросов: с албанцами, ожидаемо тоже все не слишком уж просто. Их много, очень много. И с каждым днем становится все больше. Я сейчас именно о бойцах в мире Нугари. Наши догадки оказались верны — они переправляют прежде всего солдат. Спасают мужчин. Женщины вторичны. И у них там действительно — не только албанцы.

Земной балканский портал на самом деле стоит где-то в горах. И местным «обратившимся» не так легко, как в наших равнинных условиях, блокировать к нему подходы. Ну а в мире Нугари — противники сейчас активно возводят вокруг своей базы стены и укрепления. Как и мы. Так что нахрапом, с наскока — балканцев нам не взять, даже в тандеме с американцами. Можем и вовсе не сдюжить. И что тогда? Погибать там? Или расчищать территорию здесь? Или на равнинах Вайоминга, если там окажется попроще? Но кем мы, евразийцы будем на том континенте? Не окажемся ли на положении полностью зависимых от хозяйской милости прихлебаев? Как муж-примак в доме тестя и тещи. Не вдохновляет как-то…

Кстати — в ближайшей перспективе у меня встреча с штатовской порталисткой. Через неделю.

А пока ясно одно: рано нам делать главную ставку на новый мир и окончательно покидать Землю.

Ладно, «будем посмотреть», как говорится. Не до них сейчас — не до албанцев. О них буду болеть головой позже. Как сказал бы мой волосатый друг: «я подумаю об этом завтра».

…И помимо всего — в этом деле теперь еще один фактор имеется. Неожиданный и пока абсолютно необьяснимый. Но очень значительный! Хотя пока и совершенно непонятно — как к нему относиться…

Тот «обратившийся» пленный, которого мы закинули в мир Нугари во время ночной атаки на «замок»…

Провалявшись в анабиозе или коме несколько дней — практически умерев, он в конце-концов очухался и пришел в себя. В прежнего! Ну или почти прежнего! В смысле — нормального!

Так что все ухищрения нашего Нурлана, зафиксировавшего его, видать по методу предков-кочевников — с помошью палок и хитрых узлов с петлями, чтобы пленник не перегрыз веревки — оказались напрасными.

И что это было?! «Обратная трансформация»?! Получается: при перемещении через портальную арку мужичок «перенастроился» и вернулся к «заводским настройкам»? Ну да — теоретически можно обьяснить данную метаморфозу тем, что в той реальности ведь все по-другому, без очков характеристик, репутации и прочего. Как у нас на Земле раньше. Но ведь я при переходе не потерял своих новоприобретенных возможностей? Хотя и работают они непонятно как. Рвано и выборочно, как в случае последней битвы в поселке…

В общем: сей персонаж, как волк из сказки — «ударился о земь» и обратился человеком…

Правда — дико зашуганным и абсолютно не бойцом. Да и с памятью у кренделя проблемы: очевидцы говорят — только свое имя вспоминал дня два.

— Все как сон — рваный и страшный. Где моя семья? Я убивал и ел мясо убитых.

Это я его почти цитирую по памяти.

Болезный пугается даже тени птичьего крыла. Может отойдет? В любом случае пахать-то на нем возможно. Или даже как-нибудь в обозе использовать получится.

И еще интересно — что произойдет если его обратно на землю переместить? Снова зомбарем станет? Надо будет поэксперементировать, но не сейчас. Сплошные вопросы в общем.

И главный из них: произошедшее с этим челом — закономерность? При прохождении через портал такое произойдет с каждым из них?

Если так, то казалось бы — проблема решена: знай таскай их туда, убавляяколичество зомбарей на земле и увеличивая число, пусть и не воинов, но послушных, лояльных и старательных работяг в мире Нугари.

Вот только имеются два «но»: сами они в портал не идут — боятся его. И хотя система и не видит в них разумных — хоть с горкой груженными телегами вози, но ведь количество проводимых людей в сутки ограниченно возможностями моей энергии. Так что и их суточная норма лимитирована тем, сколько смогут протащить или провезти — в общем, тем или иным образом переместить из мира в мир на себе, проходящие через портал нормальные индивиды. И второе, не менее существенное: как нам их в массовом порядке «в плен брать»? Попробуй оглуши «обратившегося» безумца. Он ведь спокойно ждать того не будет. Это они в мире Нугари, проспавшись — смирные и послушные. А на Земле бьются, как бешеные крысы. Кому это надо: рисковать и подставляться под удар, чтобы какого-то зомбаря оглушить? Гораздо проще завалить его и всё.

К тому же их очень много! Сколько лет потребуется на то, чтобы хотя бы четверть «раззомбировать»?

Откуда мне известно, что в портал они не сунутся? Вчера, пока ждали Виталия с остатками его людей, попросили их по-возможности, где-нибудь по дороге прихватить парочку экземпляров для опытов, если получится. Получилось. Правда это стоило жизни одному из бойцов Хлыста и ранением в плечо другому.

Так вот — эти «обратившиеся» были хоть и связанными, но в сознании. Надо было видеть эти «пляски святого Витта» и неимоверно исказившиеся рожи с выпученными глазами, как только бойцы на руках транспортировавшие их тела, ступили на портальную плиту! Страшное зрелище! Словно их к жерлу доменной печи подтащили! Еле удержали в руках этих бешеных червяков и то — только навалившись толпой. Кто-нибудь видел свернутый в рулон ковер в который вселился демон? Зуб даю, что нет! А я — видел! Обогатил жизненный опыт.

Вот и как их в арку заманивать?

Надо думать. Крепко думать.

Ладно — это я очень далеко вперед паровоза забежал. Сейчас первоочередная задача Рул вытащить. Сия проблема не столь глобальна, но совсем не проста.

В общем: пораскинув мозгами — прикинул, что надо идти в город самому и своим локатором пытаться засечь где её держат. Примерный район своего местонахождения она все-таки определила. Иного решения в голову не приходило.

— Не опасно, как думаешь? По сканеру уровень и репу цвета изумруда не просчитают?

Это я Хлысту, как более продвинутому в нынешних земных реалиях, вопрос задал.

— На самом деле опасность быть вычисленным кем-либо по репутации, близка к нулю. — подумав, выдал он, — Зомбари, ну в смысле, простые «обратившиеся» — не владеют. «Разумных» в пропорции с ними — совершенно мизерное количество. Думаю один к нескольким сотням. Но не думаю, что и многие из них достигли необходимых сорока очей интеллекта для того, чтобы заметить какой ты весь из себя красавчик! — и еще помолчав, добавил, — Может и есть несколько наиболее продвинутых. Не очень много. По пальцам. И опять же — такие в обычном уличном патруле вряд ли груши околачивать станут. Для них иные — более серьезные задачи найдутся. Портал искать, например…

— Что-то, такая твоя пропорция мне кажется явно заниженной. В первые дни мы «обезумевших» и «одержимых» в ином коэффициенте наблюдали.

— Да просто «обезумевшие» в связи со свойственной им агрессией — активней двигались. А обычные зомбари, пока жрачка была рядом — в доступности, в холодильнике — не чесались. Точно тебе говорю!

— Ну, возможно. Хорошо, чтобы ты оказался прав…

На том и порешили. Самоуспокоились.

…Двигаемся к центру. Продвигаемся между гаражами, ангарами и складами. Не по прямой. Осторожно и неторопливо. Хотя пока поводов для беспокойства немного. Промзона! Здесь и спрятаться легче и оторваться от погони, в случае чего проще. Да и людского присутствия почти не наблюдается, по сравнению с теми окраинами, где за пригородными пустошами сразу начинаются кварталы мегаполиса. Тут все больше собаки воровато шмыгают. Да разожравшиеся до безобразия, нагловатые крысы время от времени на периферии зрения мелькают.

Вот и прошли. Впереди — город! Страшновато и неохота в него соваться, если совсем откровенно… Ладно — хорош нагнетать. Вперед — за тем и шли.

Окраина. Спальные районы. Безликие. Однотипные. Пустые. Выглядящие вымершими.

— Гнетущее настроение, да? — неожиданно спрашивает Виталий.

— Ощущения, как у беглого на перроне вокзала. Стоишь и светишься всем проходящим мусорам. — отвечает Шептун.

— Ты чего, бегал, что ли?

— На кой, при моих-то трех годках? — удивляется художник.

— А чего тогда порожняка гоняешь? — фыркает Валера, — Тебе бы не Шептун, а «Свистун» больше подошло.

— Попрошу без… Тьфу ты, мля! — резко дергается назад идущий в авангарде Валентин.

Аккуратно выглядываю из-за его плеча и кирпичного шершавого угла трансформаторной будки. Да уж — чуть не вылезли прямо на «блокпост» зомбарей. Осторожнее надо. Да они, похоже еще и на обход собираются идти. В нашем направлении. Смотри ты — рожи беспредельно грязные, но зато все в дождевиках с капюшонами! Совсем как люди, мля! А водички-то — боятся, неандертальцы!

Поспешно отступив назад и в сторону — осторожными матерыми крысами шмыгаем за невысокий деревянный забор, ограждаюший территорию какого-то предприятия. Заодно уж решив перекурить посуху, не пряча сигарету в кулаке, вваливаемся в визгливо скрипучие, открытые двери одноэтажного бокса — и снова напарываемся. На висящее тело. Неожиданно и неприятно. Но без лишних эмоций совсем «через край». Примерно с теми же ощущениями, как в процессе с аппетитом поглощаемого обеда — наткнуться на черный и толстый волос в салате оливье.

В ангаре резко пахнет ацетоном, олифой и давненько разлагающимся мертвецом. Тьфу, ну и вонища! Распухший покойник сиротливо висит на веревке, закрепленной на металлических стропилах.

— А этот, похоже сам решил уйти и скрыться от страха и всех сопутствующих мучений.

— Его выбор, — равнодушно поводит широкими плечами Зимний.

Вместе с остальными — киваю, соглашаясь. А чего тут скажешь?

Коротенько пересидев, перекурив какое-то время, изменив маршрут, двигаемся дальше. Да и не высидишь под той крышей дольше — мухи буквально достали своими мерзкими, липкими лапами!

На улице хоть дышать полной грудью можно. А дождь-зануда все не прекращается. Мелкий, но очень настойчивый и видимо затяжной.

Вот уже и люди на пути периодически попадаться стали. Грязные, поникшие, глаза в землю. Шмыгают как мыши. По стеночке — короткими, мелкими, торопливыми шажочками. И чем ближе к центру — тем больше это движение. Эта «мышиная возня».

Все при деле — все «на работе», похоже. Кто-то, что-то, куда-то тащит, кто-то спешит по иным задачам. Муравейник. Каждому свое — одним пахать, другим за порядком в стаде следить.

Эх, где же нам вашу «матку» подловить бы в темном переулке да поспрошать «за жизнь» и «правила игры»? Или кто там у муравьев «за основного»? И «Вики» нет — не прочитаешь…

Замечаю, что практически все встреченные нами рабы — без обуви. Далеко и быстро не убежишь. Ну а что — все грамотно. Находчиво и вместе с тем просто и эффективно еще с древнейших времен. Прагматик «Мишаня» не стал изобретать велосипед — а использовал проверенные и надежные дедовские методы. Молодца. Серьезно подходит к делу.

У многих, но еще не у всех — на лбу встречается свежевыжженный, косой андреевский крест. Не всех еще заклеймить успели. У остальных пока ошейники — преимущественно из толстой стальной проволоки.

Для «обратившихся» у них латинское «V» на скуле — я помню.

Вотан, Виктори, Вендетта! Месть всему миру? Так и не найден ответ на вопрос. Да и не очень интересно, если откровенно.

И если «для своих» это знак отличия или принадлежности к «высшим», то для остального черного люда это клеймо касты отверженных или скорее тавро, каким метят скот. Вполне креативненько, признаю́!

«Вотан-Мишаня» не эпатажник, как Черная Королева, а рационалист и прагматик. Я его еще на плоту понял. И весь этот зловещий антураж, как раз — очень рационален. Напугать, закошмарить народ до полной потери способности к сопротивлению. Чтобы даже в мыслях не держали, черви. Вон мы за все время ни у кого даже перочинного ножа не заметили.

У нас-то, само-собой — на виду тоже ничего не имеется. Хлыст заранее об этом предупредил.

Мачете надежно укрыто под мешковатой, специально подобранной одеждой. Нож. Пара метательных пластин. И всё! Ощущаю себя если не совсем голым, то полураздетым как минимум. Неуютно. У остальных похожая ситуация — Шептун без своего топорюги, а Валерон без шашки. По паре здоровенных ножей вместо них. Не приведи демиурги — дойдет до серьезного, тяжко нам будет. Хорошо, если бы не дошло. Не сегодня.

Ну и проволочные ошейники Долгий нам ради такого дела смастрячил. А куда деваться? Приходится следовать этикету и дресс-коду. Сами понимаете — коли назвался груздем…

…Трупы. Еще трупы. И еще. Они везде. Повешенные и распятые. С черными опухшими бесформенными пятнами, когда-то бывшими человеческими лицами. Вонь протухшего мяса, не размываемая даже дождем. Запомнилось: на плече одного мертвеца, помогая легкому весеннему ветру раскачивать труп — сидит обожравшаяся ворона.

А наверху переругивались птицы. Наверняка из-за падали. Жратву делили.

Сдается мне, что как только прекратится дождь: этот город серых крыс и стервятников — преобразится в город мух! Жирных и металлических! Если бы не предупреждение о том, что эпидемии людям в новом мире не грозят — отсюда надо было бы бежать не оглядываясь.

Сейчас на улице под дождем их не было, но там где не капало, этих мерзких насекомых кружили целые полчища. Авиационные дивизии!

— Атас, менты — меняй походку! — гыкает художник, — Валим, валим, пацаны!

На одном из перекрестков притормаживаем и осаживаем назад. Травленными волками снова шмыгаем в сторону, в проулок меж тесно стоящими старыми хрущевками. От греха. Затихарившись между ржавыми и кривыми помойными баками — наблюдаем движение сквада зомбарей с командиром во главе. Явно из разумных.

В чахлом хвосте его труся́щей на рысях лошади — без видимого напряга резво шлепает по асфальту с десяток пеших троглодитов. Вот ведь здоровые лоси! И выносливые. Отличники боевой подготовки, мля. И ведь поспевают же за кобылой! Смотри ты — они даже «в колонну по-два» двигаются! Освоили — приматы! Видать у Мишани и впрямь не забалуешь!

Прошли мимо. И нам пора. Идем дальше.

Это не очень просто и совсем не похоже на беззаботную прогулку по городу. Буквально каждую сотню шагов взгляд то и дело споткнувшись, обжигается очередной мрачной картиной.

Сука, да какой там Босх и Брейгель!? Какие там всадники апокалипсиса?! Все это детский лепет на лужайке. Бабкины побасенки. Вот где реальные мрак и ужас! В этом, за одну ночь откатившимся в дремучую страшную сказку мегаполисе 21го века.

Дождь уже не пахнет арбузом. Он воняет тухлым мясом и дерьмом из распоротых кишок, того чувака, которого на них же и подвесили в одном из остановочных павильонов. Болью подвешенного на крюк за ребро парнишки, при жизни очень полного, а теперь похожего на сдувшийся воздушный шар. Истекшего мерзкой трупной жидкостью, уже высохшей, но оставившей бурое пятно из слизи и червяков на грязном асфальте, под покачивающимся телом.

Распятый прямо на дереве — голый и сине-желтый, костлявый, испортаченный человек с плоской впалой грудью, неестественно опухшими веками и вздутым животом — оказался живым… Еле слышно он просит воды.

Мастиф достает из-под ветровки и подносит флягу к бледным, почти неразличимым губам, дергающимся как разрубленные половинки дождевого червя. Налитыми кровью, багровыми глазами с давно лопнувшими сосудами — распятый мученик собачьим жалким взглядом попросил еще об одной услуге. О высшей милости…

С этой маской и умер. Только губы напоследок еще чаще и мельче затряслись.

Боль в сердце — как будто его кто-то в кулаке сжал. Перехватывая дыхание и не давая даже пошевелиться. Густая кровь яростно лупит в виски, как в барабаны. Кишки стянуло в тугой узел. Ненависть заливает глаза багровой пеленой. Непроглядной и висящей на горячих веках чугунными гирями.

Отойдя, ищу обо что вытереть клинок. Шептун матюкается. Сережик застыл гипсовой маской. Хлыст качает головой. Зимний дергает глазом.

На свою голову — в этот, самый неподходящий момент, прямо на меня из-за угла вываливается зомбер. Одинокий и невезучий. «Дембель в увольнении»? Или в «самоходе»? Не суть. Его губы и заросший редким волосом подбородок, лоснятся от жира. Пальцы тоже грязно блестят. В них зажаты остатки трапезы — часть небольшой поджаренной тушки с мелкими косточками. Крыса, голубь, комнатная собака? Он с довольным урчанием, шумно обсасывает их. Гурман…

Удивленные глаза обратившегося впиваются в окровавленное лезвие в моей руке и недоуменно взмывают к моему лицу. Блеснув стремительной змеей, клинок без участия разума сам метнулся вперед — вскрывая его гортань, разбавляя дождь мелкими и частыми брызгами крови… Сейчас и этот умрет…

И вот тут-то уже мы напарываемся на серьезные проблемы в виде вывернувшего из-за того же угла «патруля». Я даже мачете не успел обтереть. Зомберы. Вроде — без разумных. Много. Десятка полтора.

Кажется у испанцев подобное называется in flagrante. Ну а на языке родных осин — «застигнуты с поличным».

Пауза в полмгновения…

Менталю. Усиление союзников и предвидение интуита с противодействием. А вот воздействие на зомбаков непонятно проходит или нет? Неважно! Влезть в драку значит умереть. Только бежать! Успеваю «одним глазом» взглянуть на локатор. Мы уже довольно глубоко забрались в это змеиное кубло. В соседних переулках демонов больше, чем достаточно. На нас — точно хватит!

Вот! На параллельной улочке вроде чисто. Это шанс! Моим — туда, ну а мне надо уводить погоню за собой. «Стоять! Не дергаться! Приказ! Валите тихо! Назад, на параллельную и по ней к реке! Успеете! Всё — разбег! Я уведу! У меня навигатор есть. Хоп!»

Выпускаю в полет две пластины. В разных бесов. К моему удивлению, обе удачно поражают свои цели. Хоть и не слишком эффективно. Да и не в этом их задача была. Что-то горланю! По театральному вызывающе размахиваю клинком. В общем — «маячу» по-полной программе. Мои, как ни странно — подчинились без раздумий и сейчас уже на приличном расстоянии — один за другим сворачивают за угол, пропадая из вида… Всё! Пора и мне!

Невежливо разворачиваюсь задницей к устремившимся ко мне уродам и «с низкого старта» рву оттуда через обрамленную кустами детскую площадку, как гоночный болид Шумахера.

Танец над пропастью!

Есть ли у них связь? Скорее всего — пока нет. Надеюсь что так. «Разумных» в этом стаде не наблюдалось. Сейчас главное — оторваться! Без координации действий — это вполне возможно. Оторваться! А там — авось и с концами «потеряюсь».

Погоню надо сбрасывать и хвосты обрубать. Как можно быстрее! Ибо при наличии связи и достаточного количества сил да еще и в узости городской застройки, ограничивающей пространство для маневра — загонщики рано или поздно сориентируются, сообразят, просчитают да и выгонят меня прямиком на засаду.

Надо прорываться из города. За пределами кварталов мегаполиса у них совсем иная концентрация сил. На просторе и оторвусь от погони. В поля уйду. К реке! Они боятся воды. Пойду по течению! Плаваю я прекрасно.

«Жив?!», «Ты как?! Нам вернуться?», «Что там у тебя?» — почти одновременно по мозгам горохом сыплются вопросы от друзей.

«Вы все разом мне мозг выносить будете? Или еще Амазонку подключите? Назначьте радиста. Никакой культуры радиообмена! Стыдно, господа офицеры! Придется над этим поработать. Вместо посиделок. Все — пока не до вас. Встречаемся у портала. Хоп!»

…Хорошо, что этот район я знаю относительно неплохо. Пошатало по нему в бесшабашной юности. Сейчас будет пятиэтажка с пристройкой-магазином. За ней кусты и овражек по которому можно, не особо отсвечивая, добраться до небольшого скверика.

В былые годы там еще помнится «планом» банчили какие-то цыганские малолетки.

«Вспышка справа»! Из-за пристройки показывается еще одна группа демонов.

Ныряю в подьезд…

— Вот же мудак ты, Егорка! Локатор тебе на что? Чуть сам не вылетел прямо на них, дебил.

— Да они не по мою душу. Не успели бы! Да и двигаются не по-охотничьи: вальяжно и неспешно.

— А то тебе от того легче стало бы, когда ты к ним с саблей наголо выпрыгнул!?

— Ну так-то, да. — признаю несомненную правоту своего напуганного и злого внутреннего оппонента.

На площадке первого этажа все три стальные двери закрыты. Ну и ладно — в подобных, не слишком благополучных районах, еще с девяностых — как правило на окнах решетки имеются. Все равно с тыльной стороны не выбраться было, скорее всего.

Локатор… Точно — по своим делам следуют. Удаляются. Но медленно, слишком медленно! Как бы с «моими» гоблинами не повстречались! Тогда уж точно веселуха начнется!

На втором — одна из дверей приглашающее приоткрыта. Welcome, усталый путник!

Я не гордый — я зайду. Лишь бы в этой хате окна на нужную мне сторону выходили. Есть! Живем!

Мельком отметив, что в нищевато обставленной «двушке» раньше проживала какая-то бабулька, подскакиваю к грязноватому окну. Разглядываю окружающий пейзаж. Вроде — все норм. Только в отдалении суетливые подростки чего-то себе кроят, ежесекундно воровато оглядываясь по сторонам. Молодогвардейцы, мля!

Ладно, мне-то уж точно не до ваших, воровайских дел! Заранее искренний сорян, если подставлю вас ненароком, хлопчики.

Распахиваю, сварливо заскрежетавшую скотчем, нерасклеенную с зимы деревянную раму. Примерившись, прыгаю. Хоп! Отлично приземлился. Есть еще порох в пороховницах. Рано в утиль. И газон тут мягонький.

Не тратя время на осмотр ландшафта — сайгаком скачу вперед. Все еще сверху примечено — чего тут глядеть? Бежать надо!

Глава двадцать первая. Земля. Май

…Описывать мои суматошные метания на протяжении следующих нескольких минут, наверное не имеет особенного смысла.

Я скакал, прыгал, корячился на четвереньках, пригибаясь перебегал, укрывался за чем придется, снова мчался перебежками…

Бесы прибывали. Перли буквально со всех сторон. И не только «обратившиеся» вызывали мои опасения. Их нынешние рабы тоже были моими врагами. Заметят — сдадут на раз! За лишнюю дневную пайку или мелкую поблажку. А уж за место старшего в десятке или как они тут поделены — даже и говорить нечего!

Было сложно. За годы, прошедшие со времен моей юности — даже этот забытый богом квартал, все же несколько изменился…

Вокруг шла уже полноценная, настоящая облава. Без дураков. Они загоняли меня как зверя. Одержимые командиры нескольких групп все гуще перекрывали мне любые возможные ходы. Теперь у них уже абсолютно точно появились и связь и координация.

Не уйти? Безнадежность, злость и драйв. «Экшон», его маму! Но страха нет! Пока…

— Шептун, вы как там?

— Берегом идем на выход. Должно получиться, вроде. Проскочим! Как сам?

— Нормально. Прорвусь. Жмите, жмите подальше — а то тут их прямо как мух налетает. Отбой.

— Хоп!

Ну хоть там все пока небезнадежно. Мне-то сейчас куда? Вперед! Мне тоже до реки всего ничего осталось. К воде прорвусь — считай ушел! Май в разгаре — вода терпимая, по идее. По воде и уйду! Главное — исхитриться добраться до того заветного бережка.

Все — уже и прямо, дальше хода нет! Засада, патруль или стационарная застава. Назад! Упав на четыре кости, ракообразно пячусь туда — откуда пришел.

Мышкуюсь в сквере. Ужом забиваюсь вглубь кустов. Хорошо, хоть «зеленка» зацвела. Устал. Надо отдышаться.

Локатор совсем не радует. Петля затягивается. Это ж сколько вас уже вокруг, гады безмозглые? Однозначно становится ясно — не дошли бы мы до центра. Один хрен, вот-вот по-любому напоролись бы. Не так — так этак. Они же не с разных концов города так стремительно сейчас набежали. Здесь неподалеку все и гуртовались. Обезьяны немытые.

А мне бы к воде!

Вспотевшая рана под повязкой жутко чешется. Просто нестерпимо! Выбрала же — самое подходящее время!

Как там писал классик: «И почему люди не летают как птицы?» Хороший вопрос. Актуальный, как никогда.

Не могу долго сидеть на этом месте. Подтянется кто-нибудь со сканером — ведь не может хоть одного такого не найтись неподалеку — и все! Примут, как пить дать!

Зато, возможно — прямо к Рул попаду. И разузнаю-таки, где они её держат. Как и задумывалось. Все — идеально согласно плану. Только боюсь, моя девочка-самурай опять ревновать будет… Если кто не понял — это я снова шучу в своей кривой манере…

Локатор…

Безысходность начинает подниматься во весь свой пугающий рост. Тут вокруг, в радиусе нескольких кварталов — уже просто все кишмя-кишит от патрулей или подтягивающихся с разных направлений групп зомбарей. Вот ведь разворошили муравейник, мля! Они весь районный «гарнизон» подняли по тревоге, что ли? «План-перехват» обьявили?

— Егор, вы там как?

А вот и моя девочка-эмпат очнулась!

— Все хорошо, родная. Сижу в кустах и жду победы. Наблюдаю. Сейчас не могу долго говорить, извини. Обнял. Люблю. Целую.

Вот ведь — помянул ведьму! Впрочем, ничего удивительного — всё как всегда. Синеглазая чертовка всегда чувствует, когда я оказываюсь в какой-нибудь жопе или даже просто хандрю. Наверное, все-таки это любовь!

…Чего делать-то будем, Егорка!? Главное — не дергаться! Геройски кинуться на толпу психов — никогда не поздно. Ждем. Вот только совсем непонятно — чего ждать?

Локатор… Ничего нового.

Медленно, но неотвратимо — «обратившиеся» обкладывают район. Вероятно уже совсем скоро — они окончательно перекроют все потенциальные щели и проходы и пойдут «на зачистку». Погонят всех не «обратившихся» через человека со сканером? Или как это будет? Хэзэ. Похоже, что конец…

Может попробовать вернуться к жилому кварталу и забиться в одну из пустующих квартир? Не станут же они все их прочесывать? Хотя — эти могут. Куда им спешить?

— Пойдем со мной. Здесь не пересидишь. Это ведь тебя ловят? Скоро наткнутся.

Громом с небес! Из-за кустов.

Аж подпрыгиваю от неожиданности

Молодая женщина. Красивая и изящная. Высокая грудь, чистые руки и прямая узкая спина. Очень красивая! Только с печатью грусти на лице. Даже сквозь улыбку.

— Ты кто?

— Человек, а не выродок. Как и ты. Полагаю — этого по нынешним временам достаточно. Пойдем. Выведу.

Сканирую. Не «разумная обратившаяся» — это уж точно. Третий уровень. Репа светлая.

Ни клейма на высоком лбу, ни ошейника на стройной шее.

— Что ты здесь делаешь, добрая самаритянка?

— Живу я здесь. — невесело и непонятно усмехается она. — Причем с одним из этих ублюдков. Пошли говорю — нет времени!

— Куда? Везде эти животные. Они как раз меня и ловят!

— У меня пропуск есть, — она показывает мне на толстенную золотую цепь, гораздо органичнее смотревшуюся бы на бычьей шее Мастифа. Сия голдовая цепура, «а-ля девяностые» — неэстетично увенчана овальной пластиной серого металла, наподобие армейского жетона. Только покрупнее и погрубее. На пластине выбита уже знакомая латинская V.

— Винтаж, — усмехается она, — согласна, не слишком уж стильный ошейник, я и сама предпочла бы, что-нибудь более изысканное, пусть даже с пошлыми стразиками — но зато это помогает избегать проблем.

— Что это?

— Это и есть мой пропуск. У особо приближенных, но не обратившихся такие. Вместо клейма во лбу или под глазом. Чтобы обезумевшие на девичью честь не посягали и не пристукнули ненароком.

— Кто ты? — повторяю я.

— Не все ли тебе равно? Тот, кто может тебе помочь вылезти из жопы. А если вкратце — любимая игрушка одного достаточно влиятельного и высокорангового, разумного обратившегося. — она снова непонятно усмехается.

Большие зеленые глаза, высокие тонкие скулы и блестящие волосы цвета осени. Ох и хороша чертовка! Очень симпатичная родинка с левой стороны над сочными припухлыми губами. Безукоризненно белые ровные зубы. И бездонные глаза со смешинкой! В них можно было тонуть, тонуть, тонуть… И данный процесс обещал быть бесконечным.

— А ты сам-то кто, партизан?

— Горан, — уже на автомате представляюсь новым именем.

— Тот самый Горан! — изумрудно сверкает глазами она, — Слышала о тебе. Ты же тот самый продуман, который выторговал своих людей в обмен на бабку Вотана. Мой зверь на пьянке со своими утырками — тебя тогда активно вспоминал.

— Надеюсь его отзывы были исключительно положительными? — усмехаюсь я.

— У тебя просто блестящие рекомендации, — в тон ерничает она, — Ну, мы идем?

— Куда?

— Плавать умеешь?

— Да.

— Реку переплыть сможешь?

— Да.

— Это все упрощает. Не придется искать лодку.

— Ты со мной?

— Нет. Я плохо плаваю. А по мосту — даже мне с тобой не пройти. Там посты с разумными. Тебя вычислят, — и чуть помедлив, решительно добавляет, — Да и если бы умела плавать — не ушла бы.

— Могу узнать — почему?

— Потому, что не так, чтобы уж слишком хочу жить, но и не умру — пока не отомщу.

— Кому?

— До кого дотянусь. Если в двух словах: в марте замуж вышла. Мужа любила. Беременная была. Потом все вот это началось. Муж общину сколотил. Небольшую, но крепкую. Стали выживать… И выжили бы, — убежденно сказала она, — Тут эти мутанты в город вернулись. Наши мужчины бились, но куда там! Всех вырезали. И Артема моего… Меня отымели табуном… Если бы считала — со счета бы сбилась. — её звонкий голос стал глухим, а глаза наоборот обжигающе засверкали, — Плод выкинула. Но видно, товарный вид не потеряла. — она по-мужски усмехнулась. Жестко и цинично, — На меня один из ближних Вотана запал. Забрал под себя. В прямом и переносном смысле. — снова усмешка, — Решила хоть этого кончить — посчитаться за все хорошее, но увидела в его окружении того, кто командовал, когда наших резали… и передумала. Стала ждать случая — забрать как можно больше этих тварей… Может потравить гадов или еще как. Они часто толпой собираются. Расслабляются. Пируют… А может и до самого Вотана получится дотянуться, — и на миг даже зажмурилась мечтательно, — Я ответила?

— Исчерпывающе, — киваю я, — Кроме одного: как тебя зовут? И как уровни с репой получила?

— Марина… Зарезала несколько ублюдков. Не из зомбарей. Еще в самом начале. Из нормальных. Баба я видная — приглянулась им. Мужа рядом не было. Пришлось дать. С ножом у горла. А потом, на расслабоне их и подловила. Не удержалась.

— Понятно. Какой у тебя позывной?

— Ты про ник в чате что ли? Мэрилин.

— Чего?

— Артисткой мечтала стать. В детстве. Ну и с моим именем более-менее созвучно. Сначала хотела Мальвиной обозваться, но Мальвина, как-то двусмысленно и вульгарно звучит в нашем циничном мире. Очень уж «по-проститучьи». Не находишь?

Пожимаю плечами. Самое подходящее время заняться обсуждением звучания имен. Женщины!

— Только если надумаешь благодарность в письменном виде выражать — у меня чат короткий. — хмыкает она.

— Это не проблема. У меня достаточный.

Она все больше мне нравится. Заканчиваем знакомство мы уже на ходу. Мэрилин-Марина уверенно ведет меня по дорожке сквера, распорядившись держаться на полшага позади неё и вручив свой рюкзачок в качестве поклажи. Как я понял мы исполняем номер: «содержанка «большого человека» идет по своим делам в сопровождении слуги». Мало ли куда. На рынок например. Торговля всегда существовала и будет существовать. За деньги, ракушки или на обмен — уже не столь важно.

Впереди, прямо по курсу — замаячила группа «обратившихся». При виде идущих в их направлении людей — бесноватые черти заметно напрягаются и застывают в охотничей стойке. Разве что ноздри не раздувают, собаки. Покосившись на заранее демонстративно выставленную напоказ железку-пропуск на цепи женщины и на мой проволочный ошейник — «мутанты», как она их называет, теряют к нам интерес.

Проходим мимо. Выдыхаю. Краем рукава и ладонью смахиваю с ледяного лба мгновенно проступивший обильный пот. Эко меня вштырило! Уфф… Продолжаем движение. Данке шеен, камрады!

Все норм — соберись родной! Река совсем рядом. Если совсем прижмет — уже и на рывок «внаглую» пойти можно.

— Как у них так получилось? Ну, то что они теперь вместе и в одной команде? Ты все же среди них крутишься — может слышала что?

— Да, ничего особенно интересного. Знаю только, что где-то в области, кажется на северо-западе — там, куда они уходили: есть какой-то не то алтарь, не то зиккурат. В общем почти мистическое и сакральное для них что-то. «Место силы». — резко обернувшись она решительно выставляет руки ладонями вперед, перед собой, — Сразу говорю: мой разум от переживаний не помутился… Если бы не все произошедшее, я и сама никогда бы не поверила в возможность такого.

— Да я-то, как раз — вполне верю в подобное. Как тут не поверить? Могу тебя попросить — если еще какие подробности узнаешь — мне расскажешь?

— Не вопрос. Хочешь попробовать так к ним подобраться? Сама только о том и мечтаю, чтобы они все сдохли. Твари. — уголки её ярких губ изогнула горькая складка. Впрочем ничуть не испортившая привлекательности этой женщины.

На нашем пути возникает еще один заслон или патруль «обратившихся», но и его мы минуем также без каких-либо проблем.

Мэрилин приветственно машет рукой какому-то совсем молоденькому типу из «разумных», верхом на лошади гарцующему впереди десятка зомбарей, явно готовящихся к зачистке местности. Не пытаясь приблизиться или заговорить, тот с заметным почтением кивает в ответ.

— Уважают, — хмыкнула моя спасительница. — Не меня, а моего мутанта, естественно.

— Спасибо, Марина.

— Обращайтесь.

— Может со мной, все же? Не сейчас — так потом. Там тоже не сады эдемские и врагов хватает, но хотя бы зомбарей нет.

— Посмотрим. Пока я не отказалась от своих планов.

— Хорошо. Подумай. Честно говоря — мне даже выгодней, чтобы ты здесь оставалась. «Твой» ведь, как я понял, рядом с Вотаном трется — глядишь, какой-нибудь полезной инсайдерской инфой и разживешься. Так что: не спеши никого убивать…если сможешь. В качестве глаз и ушей ты им больше горя принести сможешь. А придет час — сам их всех на колени перед тобой поставлю и режь «от вольного» — пока рука не устанет и душа не успокоится.

Река! Добрались наконец!

У самой воды оглядываю берег в обе стороны. Лодок в пределах видимости не наблюдается. Вот и чудесно. Значит точно уйду! На левый берег, там пешком примерно до портала, ну а там еще один заплыв и я почти «дома».

Или не форсируя реку — плыть по течению сколько смогу, пока не замерзну окончательно. Главное — выйти за радиус их активных поисков. Нормально. В молодости на пьяный спор Волгу перемахивал. А здесь-то уж и подавно! Уйду! Как тот колобок.

— Послушай, Марина — ты не могла бы помочь мне еще кое в чем?

— Все, чем смогу. Лишь бы этим поперек…

— Мне очень нужно знать: где и когда будет казнена женщина, которую на днях поймали… Или где её держат и что с ней дальше делать собираются. Заранее надо. Может «твой» тебе расскажет или еще как? Чем раньше, тем лучше, сама понимаешь — мне отряд подготовить надо. Там же этих тварей много будет — надо как-то людей заранее поближе провести.

— Я постараюсь. Они из твоих что ли? Твоя женщина поди?!

— Из моих! Но не моя. — Мэрилин недоверчиво прищуривается. Явно хочет что-то спросить, но сдерживается.

— Хорошо. А как связываться с тобой?

— Я тебя в группу включил — вызывай, как нужно будет. Если не отвечу сразу — значит я далеко. Периодически повторяй вызов. Ну или когда я здесь появлюсь — сразу сам тебя крикну.

— Договорились. Удачи. Все — я пошла.

— И тебе. Спасибо еще раз.

Напоследок Мэрилин одарила — да нет, буквально обожгла меня лукавым взглядом своих изумрудно-зеленых глаз из-под длиннющих пушистых ресниц! А в глазах этих так и плясали бесенята. И поверх всего лика — ангельская невинность.

Страшная женщина!

…Выбравшись из реки, дико стуча зубами о горлышко — вволю отхлебываю из фляги. Ничего — сейчас потеплее станет. Здоровье в порядке — спасибо зарядке. С бешеной энергией размахивая всеми конечностями — задумчиво смотрю на илистую мутную воду из которой только что вылез.

А чего я усложняю-то? Может все гораздо проще? А ну-ка сделаю, прямо сейчас, один важный звоночек, пожалуй.

— Здорово. Я по делу…

— Не отпущу, — перебивает он меня, — Была бы твоя женщина — отдал бы в качестве ответного жеста. А эту — не отдам. К тому же ваши отношения были далеки от безоблачных. Она сама мне все в подробностях спела. Я умею расположить к себе людей. И нужна она тебе, чтобы усилиться и воду мутить. Так что — ничего личного и даже не продолжай.

Мишаня радостно смеется.

— А ты настырный, Горан. Упертый и наглый. Уважаю. Мне тут как раз про какой-то непонятный переполох в районе цирка докладывают — твои дела? Только честно. Пытался подобраться, поди?

— Мои.

— А если поймают? Не пощажу ведь. Я очень серьезно сейчас. И легкой смерти не будет.

— Не сомневаюсь. Достаточно увидел сегодня. Только я уже далеко. «Нас не догонят» — помнишь песню такую?

— Как не помнить? — голос Мишани задумчив, — Слушай я что думаю-то: завтра я буду несколько занят иными делами. А вот послезавтра — скажем часиков около девяти утра, нет — лучше прямо на рассвете — часов в пять, раз такой рисковый, приходи посмотреть на аутодафе. Полюбуешься. Если хочешь конечно. Алое пламя в рассветном зареве. Костер в чаше фонтана. Крики, стоны, вопли! Под вороний крик… Но буду честен, Горан — личной безопасности я тебе не гарантирую. Я с тобой в прошлый раз полностью расчитался. Так что решать тебе, но лучше не приходи… Целее будешь.

Но ведь ты упертый. Как и я. Уверен, что попробуешь. Это должно быть интересно. А то скучно с этими уродцами… Даже поговорить особенно не о чем. И соперников нет. Признаюсь тебе: я думал — править теми и этими, будет гораздо веселее… А на самом деле — у меня просто появилось два стада вместо одного. Волки и овцы. Прямо чувствую себя пастухом. Чабаном немытым. Скучно! — повторяет вождь мутантов и повелитель всех остальных, — Может хоть ты внесешь разнообразие и краски в мое существование. Ты ведь не из тех крыс кто «присутствовал» на войне. Ты из тех кто повоевал и хлебнул по-настоящему. Ты должен меня хоть немного понимать. В общем: послезавтра в пять — на театральной площади у фонтана.

— Я подумаю над твоим предложением. А ты прямо — художник. Рассвет, костер, вороны, вопли… Стихов по-малолетству, случайно не писал?

Не дожидаясь реакции — отключаюсь.

Ух и холодрыга! Сейчас бы стаканчик шептуновского адского пойла!

Что ж, раз так — еще один вызов. Гораздо более приятный:

— Марина, отбой по прошлой задаче. Завтра глянь пожалуйста: что будет происходить на площади у театра? Имеешь возможность?

— Легко. Что конкретно тебя интересует?

— Сам не знаю толком… Все что можно отнести к приготовлениям к казни.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Погоди! Ты чего всерьез хочешь попытаться спасти эту женщину, что ли? Я думала — так, «рисуешься» Хлестанулся перед симпатичной бабой… Да там, наверняка не протолкнуться будет. Да еще и простого народу нагонят — «на посмотреть». Нет — вам туда стопроцентно не пробиться. Это в самом центре — там вокруг патрулей, как волос на голове. И в домах по соседству — у мутантов казармы! У тебя столько и бойцов не будет, наверное. Если только очень много людей взять.

— Будем думать. Мы же не «мутанты». У нас иногда и такое получается.

— А ты забавный, Горан, — переливистый смех, — А как твое имя-то, безбашенный красавчик?

— Егор.

— Ну, давай думай, Егор. Как что-нибудь узнаю — сообщу.

— Спасибо, Марина! Жду.

…Страшная женщина! До самого спинного мозга пробирает своим притяжением!

Глава двадцать вторая. Планета Нугари — Земля. Май

— Просто красавчик! В Голливуде обрыдались бы от зависти, — ухмыляется Шептун. — Только для пущей пронзительности — кельтской музыки, звучащей фоном, не хватало.

— Что, слишком много пафоса? — искренне смущаюсь я. — Ты глумишься, что ли?

— Да нет — все норм. Все по канонам. Не зря же в каждом фильме о спасении мира от зла — обязательно есть примерно такая вот речь. Людям подобное нравится. Порой им это даже необходимо. Так что не парься, командир — все правильно. Сам глянь — народу «зашло». Чтобы подбодрить решимость бойцов лезть к черту в самую жопу — иногда нужен именно пафос.

— А тебе, маньяку-эстету, что нужно?

— А мне вся подобная мишура ни к чему. Я дерусь за наших детей, за Соньку, за тебя, за Ольгу, за Валеру с Долгим, за свой абсент по вечерам и…

— И потому: что обожаю запах напалма по утрам, — заржав конем, я вспоминаю обстоятельства при которых мы встретились в то памятное, самое первое утро новой эпохи.

— Угу. Дерусь потому, что — дерусь. Посмотри какое сегодня прекрасное утро, для того, чтобы умереть! — с ответной ухмылкой отвечает друг.

— Знаю-знаю: у бога хороший вкус и потому — все панки попадают в рай.

— Особенно когда в этом мире становится скучно — он снова усмехается… Едко, чуть ехидно и где-то даже отрешенно от мирской суеты. Явно бравируя своей отмороженностью и полным похренизмом в отношении того, что грядет с минуты на минуту.

Всё — Шептун настроен на бой! Я-то его знаю.

— И не рискуй своей жизнью впустую, брат. Даже чтобы впечатлить богов!

— Из «Викингов»? — неуверенно морщит лоб мой эрудированный друг.

— Точно. Даже абсент не может сломить твою мощную память, чувак.

…До предстоящей нам атаки с непредсказуемыми результатами — осталось всего ничего, а мы тут балаболим и сушим зубы «ни о чем». Наверное со стороны подобное поведение выглядит странновато и возможно вызывает сомнения в адекватности собеседников.

Согласен. Вероятно так все и смотрится. Но перед боем люди ведут весьма странные разговоры. Говорят обо всем, кроме того, что их ждет прямо сейчас. И порой беседуют о вещах совершенно невообразимых, далеких и посторонних. Просто, чтобы обмануть собственный страх.

В прошлой жизни — во время службы мне как-то довелось в ожидании приказа об атаке слышать, как двое сослуживцев до самого последнего момента яростно, чуть не до драки — спорили о том в чьем городе вкуснее пиво. И это в преддверии штурма до зубов укрепленного села, полного ощетинившихся, злых и решительных бойцов, которое столичными холеными мудрецами из каких-то высших политических соображений было решено предварительно не бомбить, а по доброй национальной традиции тупо закидать пулеметные амбразуры самым дешевым мясом. Пушечным. Ну да: где большая политика, а где вшивые, замурзанные, простуженные до сипа пешки-зольдатики?

Один из тех спорщиков, кстати — так и не вышел тогда из боя своими ногами. Мы со вторым выволакивали его из зоны обстрела. Раненый оставался в сознании. И эти двое, как ни в чем не бывало — всю дорогу продолжали собачиться. Только теперь на тему: «какие девки круче». Впрочем, тогда меня это ничуть не удивило. Воспринималось вполне нормально. Секреты и выверты человеческой психики неисповедимы…

Ну а ранение было в живот и тот парень так и не добрался даже до операционного стола

Ладно это так — к слову вспомнилось…

Страх висит в ещё темном, едва-едва начинающем светлеть воздухе, как большая черная туча и мы болтаем о всякой ерунде, чтобы сделать вид, будто этой густой тучи здесь нет.

Данька с бережка постреливает в бойцов, собирающихся плотной кучей — обиженными мальчишескими глазами. Вчера вечером малой буквально изнылся и просто «достал» меня своими назойливыми просьбами пойти с нами!

— Эх, Данила вот ведь ты дурень — наконец не выдержал даже Шептун, — А знаешь — какая самая глупая мечта у всех без исключения подростков?

— Ну? — со всей высоты мудрости и цинизма своих бесконечно долгих четырнадцати лет, пацан заранее морщит скептическую гофру

— Как можно скорее стать взрослым! Хех! Навоюешься еще, дебилушка. Какие твои годы? Вон лучше иди девок на Майбахе покатай. Разрешаю. Только без фанатизма! Коня мне не испорти! Да и с девками тоже поаккуратнее, смотри…

— Хорошо. Спасибо тебе, дед Шептун.

— Дед!? Ну, ты, сука, наглый детеныш! Да я тебя сейчас…

…Все подтвердилось. Казнь состоится в озвученное Вотаном время. На рассвете. Как он там поэтически продекламировал: «алое пламя, крики, стоны, вопли и вороний концерт»? Мэрилин поведала, что на площади рабы действительно активно складывают дрова вокруг центральной композиции фонтана. Или как это правильно называется? Я без понятия, да и не важно это. В общем — прямо в его чаше.

Да — вот так. А Мишаня-то — просто настоящий эстет. Малость ошибся я с отсутствием эпатажа в его действиях. Не чужд он ему. Хоть сие и не слишком оригинально. Не нова идея, как мне кажется. Где-то подобное уже встречалось. Впрочем, ничего удивительного — все одни и те же фильмы смотрели.

Насколько поняла наша разведчица — Рул собираются поджарить или запечь в собственном соку прямо в железной клетке, подвешенной на колонну фонтана. И чего уж тогда сразу — прямо в фольгу не завернуть было?

Видать Мишаня и впрямь очень скучает, а так ему будет чем с утречка разогнать свой сплин… Медленная и мучительная смерть — а заодно и приманка для освободителей. Ну-ну… Ладненько — мы тоже поучаствуем, чтобы еще повеселее было. Внесем свой номер в программу концерта. Экспромтом и форс-мажором.

Марина предостерегающе уточнила, что на площади во время намеченного «огненного шоу»: «будут все»! «Горан, вам не пробиться».

Да я и сам о том догадываюсь. Мишаня не глуп и опытен. Уверен — он просчитал все возможные варианты нашего появления. В первую очередь — перенос портала прямо к месту казни. И появление из него нашего «гуляй-города». Ну и соответственно — у противника уже заготовлен достойный ответ и подготовленный к подобному развитию событий — «комитет по торжественной встрече». Какие-нибудь факельщики-поджигатели, средневековые «фаустпатронники» — для уничтожения нашего деревянного танка. Или здоровенные, защищенные щитами, демоны с баграми, чтобы зацепив нашу маленькую передвижную крепость за бойницы или еще как — оттащить её от арки, открыв незащищенный тыл. А там — навалиться всей массой и… Исход противостояния тысяч и трех десятков — заранее очевиден и ясен даже самому тупому обратившемуся. Допускаю даже, что всем зомбарям — ржавыми гвоздями-«сотками» строго-настрого вбита в бестолковки команда: брать нас только живыми.

Вот как-то так.

Ну а по другому, кроме как спомощью портала, нам до этой площади не добраться — и мы с Вотаном оба это понимаем. Других вариантов просто нет. Не стоит даже и пытаться. Да собственно мы и не собираемся обманывать ожидания «вождя обратившихся» и пойдем именно из портала…

Да — мы все-таки идем на эту вечеринку. Нагло, но предсказуемо. Без эффекта неожиданности. Согласен — абсолютно идиотская затея. Авантюра на грани. Возможно даже — за гранью. Да — мы основные претенденты на вакансию лауреатов премии Дарвина и будущие кавалеры ордена: «Слабоумие и отвага». А я главный из всех. Вот только маленькое уточнение — какой-никакой, «джокер» у нас все же есть — но насколько эффективно он сработает против полной колоды их тузов?

Пока не попробуем не узнаем…

И все же нападающий обычно имеет четкий план, а вот тот, что обороняется, должен к нему подстраиваться, импровизировать на ходу, угадывать и в чем-то фатально ошибаться… Так что — мы попробуем.

Главное вычислить точное местоположение цели на достаточно просторной площади. Выскочить как можно ближе. «Как черт из табакерки» — кажется когда-то была в ходу такая поговорка.

Ну и конечно необходимо было максимально синхронизировать время. Наша задача — появиться вовремя. Когда клетка с Рул уже будет на площади, но изящная тушка горгульи еще не покроется хрустящей, зажаристой корочкой. Сообщения о моменте переносе портала на площадь мне не поступит — ведь я буду в мире Нугари. Так что придется ориентироваться по часам, полагаясь на их точность. Мы просто встанем у портала в мире Нугари и когда подойдет отведенное на перенос время — можно будет начинать пытаться ломиться туда. Пока портал на земной стороне будет в стадии перемещения нас «домой» не пустят.

Главное от этих фальстартов не «перегореть»

Ну а уже на месте предстоит экстремально быстро сориентироваться — где Рул.

И еще один нюанс — сам я сегодня не смогу полноценно командовать операцией.

Рвущегося в бой Хлыста — при всем его боевом опыте и прошлом, старшим тоже не назначаю. Он слишком сильно лично заинтересован в успехе и потому ради спасения своей женщины может в горячке наделать глупостей и допустить совершенно ненужные потери. А то и всех положить.

Но у нас иная установка. Один рывок и если что-то не срастается: значит не судьба — быстро уходим. Прости, черная королева…

Только один рывок. Хотя шансы невелики, но они все же есть. Надеюсь…

Мы к вам сегодня без «танка». Хотя, «как порядочные» — все же не с пустыми руками. У нас иной гостинчик имеется. Прозрачная и незагаженная озерная водица из экологически чистого мира, какая на Земле-матушке, наверное только в ледниках сохранилась. И то — вряд ли. Не любите? Ну, это ваши проблемы!

Не стану слишком уж выдерживать ненужную интригу: в мире Нугари наш портал перемещен в озеро. То самое — рядом с поселком. Я заранее замерил приемлемую глубину, поставил там маркер и перенес девайс туда. Воды там, где сейчас находится портал — примерно по грудь нам-землянам и по горло стрелкам союзников.

— Минутная готовность. Собрались, мужчины!

… Уже не убирая руки далеко от лица — держу часы прямо перед глазами. Вот-вот подойдет время «Х»…

В суетливо колышащемся свете множества факелов на берегу, отбрасывающих неровные, косые тени — лица присутствующих гротескно криво искажены.

Обычное дело — психоз перед боем. У некоторых даже истерики случаются. И это не характеризует человека. Никак. Норма. Обычное дело. У всех. Без исключений. Кроме совсем уж конченых отморозков с отбитой намертво башкой еще при рождении.

Дабы не намочить тетиву луков и оперение стрел — нугари держат свои рабочие инструменты над головами. Их щупловатые тела за пояса придерживают наши здоровяки. После открытия прохода — всех вместе с потоком воды, пробками выбросит на площадь.

Всех — кроме меня и девочки-самурая.

В межпланетном десанте — идут обе группы. Моя и дублера. Согласно плану — мы с Амазонкой должны «подзависнуть» на самой грани миров в проеме арки. Нас с подругой за веревку, в качестве страховочного пояса удерживает столб, вбитый в песчаное дно озера. И еще огроменная и тяжеленная импровизированная «гиря». Её тащили к озеру вчетвером — еле доперли…

Время!

— Три, два, один… Поехали!

Вместе с Валькирией «продавливаемся» в арку. Сначала сами, а через пару ударов сердца — тяжело навалившись на спины и ляжки, нам начинает помогать вода. Есть! Проход открыт!

Ну?!

Главное остановиться в процессе незавершенного перехода. Это сейчас зависит от правильности расчета в длине веревки, ведущей от столба. Для перестраховки и понадобился дополнительный «якорь».

«Бросай»! «Якорь» «ложится на дно». Yes! Угадали!

Мы на месте, но межпланетный пробой не закрыт!

С потоком воды соратники устремляются вперед! Вылетают как «плюшки» с горки в аквапарке! Уже не остановиться. Лишь бы на ногах удержаться! Что там впереди, сука?! Ну?

Кто-то из нугари, не удержавшись — чуть не кувырком падает под стремительным напором. За ним «землянин». Еще один. И еще…

Ничего — лишь бы вскакивали побыстрее. А на случай подобного «падения в лужу» — у наших инопланетных стрелков все их причиндалы в прозаический земной полиэтилен упакованы. Не герметично конечно, но все же надежно.

Самые могучие: Шептун с Мастифом, Сережиком и Сербом на острие атаки. Вон и Зимний уже с пятой точки поднимается. Эх — жалко Нурлан все еще «на больничном». Хлыст бульдозером прет впереди всех. С таким его куражом — нам и «танка» не надо!

За секунду оцениваю обстановку. Нарядно! Прямо декорации средневековой казни. Аутодаффе. «Сожжение ведьмы на медленном огне»!

Со своей позиции мне не слишком много видно, но ведь у меня локатор имеется. Площадь просто усеяна зомбарями. Очень плотно заставлена бойцами. Близко к центру событий их относительно немного: правильно — чего мешаться и жопами толкаться? Но зато уверен — тут собрана вся «элита». Best of best! Похоже Мишаня действительно воспринимает нас всерьез и к внезапному переносу портала приготовился на все сто! Даже если бы мы высадились совершенно неожидаемо — все равно тупо не смогли бы продавить столь плотную и густую массу.

Правда сейчас эта гвардия в животном страхе инстинктивно ломанулась врассыпную. Подальше от места извержения появившегося из ниоткуда водопада.

Только «разумные обратившиеся» после неизбежной паузы от неожиданности — оправившись, пытаются организованно сопротивляться напору врага и воды, вызвавшему панику у их подчиненных.

Таких тут тоже хватает. Ну ничего — наши должны справиться. Природа поможет.

«Неспортивно»? Возможно. Но зато крайне эффективно! Хотя я очень и очень сомневался в успехе!

Главное, хвала демиургам — практически точно угадал с местом! Мы материализовались из воздуха буквально на самом краю «бассейна».

Помост с дровами почти рядом. Рул на нем. Как живая! Только в клетке. Аки птичка! Ворона чернявая! Мраморно бледная и похоже охреневшая в край — то ли от страха перед предстоящей лютой смертью, то ли от нашего инопланетного вторжения — глазищи «по-полтиннику».

Сейчас на мне дыру прожжет! Не удержавшись — подмигиваю кобре!

Наши уже почти рядом с ней. Тихий шорох — как будто в воздух одновременно торопливо вспорхнул десяток птиц. За ним еще и еще! Полтора десятка эльфийских Робин Гудов строчат как бешеные. Поливают площадь стрелами не хуже пулеметов! Своих бы не загасили в такой суматохе! Да нет — мастерство не пропьешь. Все в елочку будет.

Понимаю, что все пока получается просто блестяще! Фактор неожиданности срабатывает на все сто! Так разрываются шаблоны!

Сам Вотан от нас далековато. Жаль — мне его рожи не видать. Очень хотел бы хоть одним глазком глянуть. Эх — ну что же ты так, Мишаня? Извини, но наверное сегодня не увидимся. Печаль. Мы просто очень спешим.

И вот уже наши бойцы снимают клетку. Сейчас поволокут её к арке.

Вода хлещет, как из пробоины на «Титанике». Мышцы и связки аж воют! Вот-вот позвоночник в букву С превратится. Или в S. Завтра мы с Амазонкой наверное сдохнем от боли во всем теле.

— Как ты, родная?

— Гидромассаж, что надо! Зачетный. Давно мечтала, — сверкая покрасневшими, но все же дико синющими глазищами, выгибаясь под бурным напором мокрой кошкой, позабыв даже про свою прилипшую ко лбу драгоценную челку, явно с трудом заставляет себя криво улыбнуться моя Валькирия.

…Ну как такую не любить?

Пока эти гоблины понимают, что произошло, пока справляются с паникой, пока разворачивают свои ближние, не дрогнувшие сквады на нас — мы всё успеваем.

— Все — отмучились. — выплевываю я, — Отцепляемся, девочка! Полетели! Хватайся за меня, а то уронишься… Эй, кто-нибудь, придержите нас. Только нежно!

Рот и ноздри набиты железом и солью. Тело почти онемело. Душа поет!

Отлетев в сторону — все же оба каким-то чудом удерживаемся на трясущихся ногах. Все! Как отрезало. Проход закрыт! Был водопад и нету его больше! Цирк закончился. Фокусник устал…

Отход штурмовой группы отработан заранее. В разнообразных вариантах в зависимости от обстановки.

— Вариант семь на семь, — принимая командование на себя, кричу — оценив сложившуюся к этому моменту картину боя.

Первые четырнадцать бойцов во главе с Ольгой уходят — унося с собой Черную Королеву прямо в клетке.

Их прикрывают семеро стрелков, сдерживающих зомбарей и не дающих им подойти и семеро наших. На случай прорыва в клинч. Но нугари не дают зомберам шанса приблизится.

Теперь я окончательно верю про двенадцать стрел в минуту! Даже про пятнадцать. Причем, редкая из них не находит себе цель.

Клетка почти у арки. Получилось! Выдыхаю. Мельком, поподробнее оглядываю освобожденную. Клетка тесная — не присесть, ни особенно пошевелить затекшим телом.

— Валим, валим поживее, мужчины! Герда — шевелитесь, мля!

Всем известно: самая клёвая вечеринка — та, с которой вовремя свалил…

Буквально в последний момент из рядов врага один за одним — прилетают сразу два дротика, стремящиеся к клетке с пленницей. Понимаю, что даже под «интуитом» мне не успеть. Время замедляется — как в кино. Что!? Все зря?

Кто-то из бойцов, чуть ли не в прыжке с падением — прикрывает черную королеву своим телом и принимает оба копья на себя. Хлыст? Ничего не понять — в этой суете все мельтешит, как на карнавале в Рио.

— Виталя? Виталя, ты как? Хлыст ответь, нна! Хлыст!?

— Все норм, Егор. Я в поряде. Спасибо брат. Моих девчонок…

Да, вот же мля! Накаркал, сука! «Блестяще»! Не кажи «гоп»! Ладно — авось обойдется. На «том свете» разбираться будем.

— Валя, мать твою — бегом сюда…

Оборзевший «за край» от легкости прошедшей операции — Шептун окончательно «охреневает в атаке» и неизвестно откуда появившимся в мощных пальцах синим маркером дописывает на плите фонтана: «Здесь были Егор, Валерик и Валёк!» И в несколько профессионально отточенных движений пририсовывает снизу под надписью большой половой орган. Естественно мужской!

Клоун! Сука! Он заранее это придумал что ли? Вот балбес великовозрастный!

Уходим гордые и почти довольные собой и жизнью. У бешеных эпический облом! Надеюсь. Зато теперь Мишаня и присные станут относиться к нам и нашим возможностям гораздо серьезнее. А вот это минус, конечно. Но что ж поделать? Жизнь — боль…

Ну а пока — аривидерчи и аста маньяна, дефективные. А портал уйдет сам. Чуть позже. В свое время! Функцию переноса я давно активировал.

В «самых дверях» «в разлуку» в спину прилетает:

— Это было красиво! И грамотно. Четко сработали, сволочи. Креативно. Умыл ты меня и моих придурков. В прямом и переносном смысле, — короткий смешок, — Уважаю. Но больше не приходи, Горан! Реально — лютой смертью умрешь.

— Благодарю. Позже спишемся как-нибудь! Передавай привет от меня Лидии Михайловне.

— «Были демоны, но они самоликвидировались», — ржет Зимний, шагая в арку.

— Это была моя реплика, — хохочет художник.

Мы ушли!

Глава двадцать третья. Земля. Май

Дожди закончились внезапно. Им на смену мгновенно, без паузы и промедления пришли сухость и жара. Сразу же под тридцатник днем и чуть менее того ночами. Весенние порывистые степные ветра стихли и миром овладела сухая, удушливая духота. Можно было представить, как сейчас в городе запари́ло горячим асфальтом и вонью разлагающегося отходов и гнилья. Амбре летнее постапокалиптическое… весьма неприятно там находиться наверное.

Ну а мы — далеко от мегаполиса. «В полях».

Как вы уже естественно поняли — я сейчас говорю о Земле.

Мы здесь. «Дома». Движемся по недавним, еще «не остывшим» следам орды. Я со своей группой — по тем, откуда они не так давно вернулись. Нурлан со следопытами нугари в помошниках — по старым, почти двухмесячной давности, когда обезумевшие и одержимые покинули город. Поддерживаем связь между отрядами. Расстояние позволяет. Да и движемся мы почти параллельно. Нурлаша — красавчик! Не моргнув раскосыми глазами — молча пойдет в любую жопу и сделает все как надо. Именно поэтому он там старший. Без нервов парень! По крайней мере внешне — его поведение почти всегда выглядит именно так.

В общем — путешествуем. Перебросили портал в примерно известном направлении максимально далеко от города — в заболоченную низину, и немного порыскав на месте следопытами — «встали на след», определились по дальнейшему маршруту и покопытили. Благо — трофейными лошадьми богаты. Даже американцев тремя десятками одарили. Хоть на торг выставляй. На обмен за полезных людей и ништяки… (Кстати это надо будет обдумать).

Ну а пока продвигаемся без каких-либо достойных внимания событий. Время позволяет вкратце поведать о прошедших днях…

…Хлыста больше нет. Виталий умер прямо у портала, едва перенесшись в мир Нугари. Не дав Полине ни единого шанса «вытащить» его. Кровопотеря была слишком большой. Бедренная артерия…

Удар второго дротика пришелся в бронежилет и не причинил ему никакого вреда. Однако хватило и одного. Вот так…

Какую там строку в финальной сцене «Игры престолов» Бриенна Тарт вписала в летопись «белых плащей» о Джейме Ланнистере? «Погиб, защищая свою королеву», кажется. То же самое можно было бы написать и о Виталии.

Его «девочки»: мать и дочь — восприняли известие, которое мы им принесли, вернувшись в лагерь — на удивление спокойно. Во всяком случае без заламывания рук, громких стонов и рыданий. Обошлось и без обвинений в адрес вернувшихся — оставшихся целыми.

Возможно его профессия уже давно приучила их обеих к мысли о том, что подобное когда-нибудь может произойти с их сыном и отцом. Только дочка Хлыста печально и неприязненно глянула в сторону своего лечащего врача, но ничего не сказала…

Вечером, на закате мы кремировали останки экс-майора. Так захотела его семья — сославшись на волю покойного.

Никто из нас раньше подобным не занимался — поэтому сделали как могли.

Соорудили помост из бревен и уложили на него тело Виталия, омытое его матерью и его женщиной. Непривычно молчаливой и замкнутой.

Перехватив тряпичной ленточкой, сомкнули его когда-то сильные, а теперь безжизненные и холодные — уже не желающие гнуться пальцы, на рукояти топора, уложенного на широкую, опавшую в посмертии грудь. Кто его знает — а вдруг Валхалла все же существует? Ну или какое-то её подобие — так пусть же этот бывалый воин войдет туда с достоинством и при оружии, как ему и подобает. И будет равным среди равных…

Он не был слишком близким мне человеком, хотя вполне вероятно — может когда-нибудь мы и стали бы друзьми. Но все же какую-то часть пути мы с этим парнем шли в одном направлении. И на этой дороге он вел себя достойно мужчины.

…Тоже хотел бы чтобы меня сожгли, когда придет моё время. А чего червяков-то раскармливать? Надо будет девочке-самураю и Шептуну с Зимним на всякий случай сказать… Мля! Что вдруг за мысли? Предчувствие? Повестка от костлявой? Да ну! Просто загоняюсь! Чепуха какая! Видел я тех, кто не жилец…

Непрогоревшие останки мы зарыли. Над захоронением соорудили небольшой холм из камней и обложили его землей и дерном. Спи, солдат. Твоя война закончилась. Ты победил! Твои близкие все целы!

В ночь после похорон я и Рул долго, почти до рассвета вдвоем сидели у маленького похоронного кургана и тупо напивались под лягушечью ночную какофонию и автоматный стрекот каких-то цикад. Даже моя Валькирия ни одним взглядом не высказала неудовольствия по этому поводу.

Тепло и безветренно. Тихо и темно. Горький запах полыни, рассеянный звездный свет и лихорадочный блеск в темных глазах Рул.

— Прости, Виталик. Прости, Горан. Простите меня… все у кого получится. — тихо, еле слышно, почти шепчет она.

— Да особенно не за что, — чуть подумав, отвечаю ей, — Возможно даже наоборот — нам даже стоит тебя поблагодарить. Если бы не твои угрозы — мы не спешили бы с эвакуацией. Не вывели бы людей. И наверное еще в день возвращения уродов в город — все так и полегли бы в замке. Так что… — пожимаю плечами.

— «Я часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо», — саркастично усмехается она. — Не получилось у меня побыть владычицей морской, как и у той старухи из сказки… Кажется пришла пора платить по счетам.

— Чего думаешь?

— Честно? Вообще — ни-че-го. Ни хрена не хочу… Возьмешь к себе? Ни на что не претендую, буду просто бойцом — а хочешь в «штрафбат» меня определи. Буду искупать, что наворотила. Пока не сдохну.

— Не спеши. Умереть не сложно. Без проблем. Особенно сейчас. Что же он — зря тебя вытаскивал и под копье вместо тебя подставился? Давай-ка ты — живи. Хотя бы пока. Все только начинается. Ничего еще не сделано… Да и дочь у тебя. Хорошая, кстати девка… Чего сидишь — наливай!

…Встреча с американской порталисткой отложена. По нашей инициативе. Но сотрудничество развивается.

Несмотря на то, что албанцы пока притихли и никак не проявляются — наши обьединенные передовые разьезды, набравшись наглости шныряют весьма глубоко в степи. Отслеживают их возможную активность «на дальних рубежах». Но сверх меры разведчики не борзеют. Да и к чему? О местоположении балканского портала нам и без этого совершенно ненужного риска вождь Таксан все расскажет. С ним тоже встреча состоится по возвращению из этого рейда. Тогда и будем решать, как нам задавить бородатых.

И все же — как я уже говорил: лично мне твердо ясно — нам рано делать ставку исключительно на новый мир и окончательно покидать землю.

Земные ресурсы и изделия очень нужны в мире Нугари. Без них не обойдемся. А пока здесь рулят демоны нормальную бесперебойную и систематическую поставку не обеспечишь.

Да и к чему корчить из себя мизантропа — людей под пятой зомбарей оставлять жалко. Особенно детей.

Ну а раз уж мы не в состоянии тупо задавить главного врага массой в прямом бою, то

необходимо искать варианты. И потому основное на данном этапе — найти ответ на главный сейчас вопрос: куда уходили одержимые? И зачем?

Кто и каким образом организовал их во время отсутствия и вернул уже сплоченной стаей?

Мне кажется прежде всего нужно выяснить именно это. Может там заодно найдется и ключ к решению вопроса — как им противостоять. Ибо повторюсь: тупое рубилово не поможет. Их слишком много и по своему скудоумию они не боятся смерти.

Надо попытаться проехать по их пути. Многие — да таже Мари-мелкая со своим бойфрендом Костей, видели направление в котором одержимые двигались в день исхода. Такая масса тел, шагающих в одном направлении, просто не может не оставить на своем пути множества следов.

Впрочем чего чересчур мудрить? Можно тупо последовать в противоположном направлении — по следам орды, когда та вторгалась в город.

Надо было ехать. Я буквально шкурой это чуял.

…Вот мы и поехали.

И уже напоследок, перед самым отправлением на Землю — неожиданно получили еще один кусочек информации к размышлению. От дважды трансформировавшегося, обратившегося пленника, который постепенно все более возвращался в разум:

… - Я ничего не понимал. Вообще не мог связно соображать. Но как бы нутром чуял, что должен убивать! Чтобы выжить. Чтобы мне хватило пищи и воды. Встречая подобных себе — чувствовал, что мои враги не они, а такие как вы. Все зло от вас — вы враги потому, что можете забрать себе всю мою еду.

А потом вдруг резко понял, что должен идти! Причем — знал куда. И пошел… По пути нас становилось все больше. Еды не хватало. В тех деревнях, что мы проходили — её было недостаточно. По дороге мы ели таких как вы и даже тех из своих, кто был подохлее… И мы дошли. Там такая штука стоит… — он замялся, не в состоянии подобрать слова.

Вообще — мужик был из «недалеких». С мозгом не обезображенным чрезмерными излишками интеллекта и эрудиции. Типичный среднестатистический обитатель городских окраин. Теория Рул в его случае подтверждалась на все сто. Вот и приходилось помогать, задавая наводящие вопросы.

— Как это выглядело? На что похоже?

— Ну такой… не памятник, а… такая хренотень… — он морщит шелушашийся картофелеподобный нос и неширокий лобешник.

— Алтарь? Портал? Зиккурат?

— А чего это?

— Да, хрен бы с ними! Не грузись. Что дальше было?

— Мы выбирали повелителя! Не все мы, а некоторые. Другие… которые потом стали нашими командирами… Кто-то, кого-то убивал… Очень много смертей… Я почти ничего не помню. Будто пьяный в мясо… Всё в тумане… В голове только куски рваные…

— Не жуй! Дальше давай! — нетерпеливо погоняет бедолагу Зимний.

— Там, около этой… этого памятника — нам открылась главная задача…

— И в чем она?

— Подчиниться самому достойному и действовать согласно воле повелителя, — смущенно промямлил бывший обезумевший, уткнувшись взглядом в землю. — Я не знаю, что это было.

— Ничего кореш, авось когда-нибудь и попустит… наверное, — Зимний благосклонно хлопает мужичка по сутулому, мелко вздрагивающему плечу и сует под нос фляжку…

Что же там такое? Действительно — их алтарь? Культовое сооружение неземного происхождения? «Место силы»? Колыбель цивилизации обезумевших? Ясно одно — это место их всех к себе притянуло и частично обуздав животное начало — обьединило, создав из разрозненных особей сплоченную орду с четко структурированной иерархией и жесткой дисциплиной.

Надо смотреть своими глазами. Десантировали портал среди болот к северу от города и поехали. А комары там злые и жутко голодные — ох и настрадается моя девочка-самурай в долгом ожидании! Жалко её — а что делать?

Уже в дороге связался с нашей «агентессой» и поделился с Мэрилин инфой о том, что узнал и ближайшими планами. Хотя какие там планы — едем искать «сами не знаем что, но вдруг чего-нибудь из этого, да выйдет».

И вот едем, беседуем и рассуждаем вслух:

«Обезумевшие» — просто животные. Особи с недостатком интеллекта и слабой психикой. Видимо они совсем не эволюционируют. Ибо не способны. Приматы. Жрать, чесаться, спариваться и спать. Бывшие «одержимые», они же «разумные обратившиеся» — агрессивные, но гораздо более развитые создания. В процессе развития, как и нормальные индивиды — получают разнообразные бонусы: связь, локатор и прочее.

Судя по рассказу бывшего зомби — именно одержимые бились у подножья зиккурата за верховную власть. Победителя зиккурат наградил силой власти над подобными. Всем остальным провел что-то вроде обряда инициации!

Разумные командуют безмозглыми. «Все как у людей» — выслушав перевод гыкает О’Конелл.

«Заморский гость» Билли, вместе с дочерью и помошником Клеем, в поисках ответов на одинаково актуальные на всех континентах вопросы — пожелал потрястись в седлах вместе с нами. Ну и заодно уж — совершить бесплатную экскурсию в когда-то далекую, легендарную и загадочную Siberia. Вот интуристы и едут с нашей группой.

— Вполне нормальная, рабочая гипотеза. Эта штука — их бонус. У нормальных людей ведь порталы имеются. Почему бы и «мэдам» свои плюсы от новых директоров не получать? — он как всегда шумно скребет свою щетину, — Ну и раз их обьединил этот «алтарь», то возможно его уничтожение приведет к обратному процессу — к новому разобщению? Это вполне годная версия, парни.

— Возможно, — киваю я, — но где гарантия, что не появится новый? Надо уничтожать и их главного — Вотана, до кучи!

— Тогда уж и всех «разумных обратившихся» — вставляет Рул, — Ибо иначе они смогут снова провести процедуру или обряд инициации и его заменит кто-либо другой.

— Ага. Проще всего вообще тупо уничтожить их всех. Без разделения на одержимых и обезумевших. Только — это же сколько их рубить придется? Даже я устану! Да и топоров у нас не хватит. Сточим до деревяшек, пока все завершим. И это я оптимистично — ибо невменяшки в ответ тоже отмахиваться станут. — дурачится художник…

Да — одни вопросы…

…Едва успеваем пересечь серую и пыльную, асфальтовую ленту пустынной и разбитой сельской дороги — срабатывает локатор! Тревога!

Поспешно ныряем в узкую и длинную полосу ветрозащиты из молодого кленовника. Сойдет! Скрытность более-менее. Разве что — почти в упор наших коняшек здесь обнаружить получится. Такими вот посадками тут вся местность на лоскуты раскроена.

Вдоль некоторых из них и проселки протекают. Но около «нашей» нет. А вот с ближней к нам стороны следующей, находящейся метрах в пятистах — как раз такая дорога и наезжена. И по ней-то вражеский отряд как раз двигает.

Со вчерашнего дня то тут, то там — все чаще встречаются шныряющие волчьими стаями разьезды противника. Интересно…

Переждали, пока враги отдалятся на достаточное расстояние. Заодно уж и позавтракали. Жаль — всухомятку и без горячего. С этой зомберской движухой одно расстройство: ни чаю-кофе выпить, ни мяса пожарить, ни супчика похлебать. Гады бешеные! Ладно, переживем — чего ж нам, кабанам? Двинули дальше.

— Странная активность — не находишь? Что они здесь забыли? Неужели им в городе рабов не хватает, — принимается размышлять вслух шериф, когда мы продолжаем свой путь, — Хотя именно покоренные фермеры обеспечат «мэдов» провизией. А может они охраняют свой зиккурат? Может мы уже совсем близко к нему?

Серб, прекрасно владеющий английским и сейчас едущий рядом, отмалчивается, но все же реагирует, пожимая широкими, крепкими плечами. Поначалу наш южнославянский мачо — в силу историко-политических причин, не слишком дружелюбно отнесся к появлению на нашем горизонте недавних врагов его небольшой страны. Но после «битвы при поселке» — признал за ними право на существование в новых мирах и теперь дышал в сторону шерифа более спокойно.

Я поступаю аналогично «братушке» и примерно так же «шевелю суставами». Кто же знает что у Вотана в голове? Сам бы с удовольствием заглянул туда. Как недавно сказал её обладатель — в обоих смыслах: прямом и переносном.

Неизвестно как обстоят дела по сторонам от нашего маршрута, но по пути следования мы еще не встретили ни одного сохранившегося поселка или деревни. Только пустые и вырезанные… И лишь изредка: частично вырезанные — частично брошенные. «Фартовые». Успевшие хотя бы малым числом «везунчиков», сбежать от орды — голодной саранчой уничтожающей все живое на своем пути: людей, собак, коров и кошек.

Однозначно, где-то здесь, в редких в данной местности лесах — должны скрываться выжившие. Но нашей целью не является их поиск и потому мы можем лишь отвлеченно порассуждать о их дальнейшей участи.

Приходим к общему выводу, что везение их относительно и конечно. Ну ладно, лето перебедуют — а что зимой делать станут? Вымерзнут и с голоду помрут. По-крайней мере большинство.

Ближе к вечеру впереди появляется очередная деревня. Уже ожидаемо пустующая.

У околицы решаем спешиться. Пройтись пора — задницы с ногами размять, да спинам расслабуху дать. Сменить форму мышечной активности.

Деревушка — совсем невеличка. Глушь. Захолустье. «Медвежий угол». Ни оживленной автомобильной трассы, ни «железки» — поблизости не проходило. В подобных обычно — только старичье свой, невеликий на радости крестьянский век и доживало. И таких на просторах нашей губернии немало было, думаю. А уж в масштабах Рассеи и не сосчитать вовек…

«Наши» американцы, пронаблюдав с десяток подобных убогих поселений — уже не округляют глаз и не лезут с глупыми вопросами о былом состоянии сельского хозяйства в нашем отечестве. Пообвыклись. А то — прямо достали поначалу. И хотя я к этим делам никаким боком, но мне было стыдно. Не то, чтобы: «за державу обидно» — фули мне теперь та держава? Но неловко как-то перед людьми — за весь этот жалкий и убогий пейзаж, в котором жил мой, недалекий в массе своей, народ. Как вон тот дважды перетрансформированный мужик. Жил — местами гордый ложными и подмененными смыслами — несчастный в этом своем невежестве. Да еще и замордованный всеми былыми разнообразными властями, начиная еще от царя Гороха… Вернее будет сказать — выживал. Всю дорогу своей печальной истории…

Ухабистая немощеная дорога с лужами в бесчисленных ямах — сейчас относительно суха. Вдоль нее — темные от времени, ветров и дождей, рассохшиеся доски кривых заборов, местами проломленных. Серый, пыльный — ещё прошлогодний, невыкошенный бурьян. Сараюхи инвалидного вида. Деревянные, покосившиеся в разной степени, избенки. Просевшие рубероидные крыши. Кое-где выбиты окна. Совсем печально жили здешние обитатели. Ни одного кирпичного дома. Впрочем, откуда в подобном месте доходы? С картошки? Себя бы прокормить. И тишина. Ни кошки, ни курицы, ни собаки. Только густое и глухое жужжание мух.

Споткнувшись о начисто обглоданный коровий или конский мосел, за спиной злобно матерится Валерон. Вполголоса. Негромко. Почему-то в подобных местах не разговаривается в полный голос никогда.

Решаю заглянуть в один из домишек… Рядом со входом оборванная веревка для сушки белья — от кургузого забора к сеням, одним углом просевшим в землю. С опаской ставлю подошву на явно давно подгнившее крыльцо. Заходим.

Пыль и грязь. Проржавевшее ведро с погнутой ручкой валяется.

Топот тяжелых ботинок по дощатому полу. Поскрипывают половицы. Выворачивающий душу смрад. Аж глаза режет! Мертвяк в доме. И так уже все понятно. Зачем дальше сунулся? Сам не знаю… Я на секунду.

Перекрученная и затоптанная грязная половица. Жалкая скудная мебелишка. Треснувшая печь. Левая створка подвесного шкафчика раскрыта настежь. Вторая, сорванная — валяется на полу. Рассыпаные макароны и горох. Непочатая пачка соли на боку посреди усеянного мукой стола. Старая небогатая посуда не побита, как ни удивительно.

Жирные и блестящие большие мухи буквально облепили синюшные человеческие останки. Ну и черви, конечно. Белесые и мелкие.

Донельзя распухшее мертвое тело. Казалось — вот-вот, именно сейчас — ка-ак лопнет, забрызгивая все вокруг! Под телом мутная лужа.

Почему не сожрали? Да — не суть. Может лошадью или коровой голод уже утолили, может еще чем. Или командир группы из разумных поторапливал.

Или уже после кто-то из местных вернулся — да здесь и помер. Отчего? Да кто его теперь знает — может сердце не выдержало.

Следом за мной в дом сунулся кто-то еще. Заскрипел половицами. Оборачиваюсь. Эбигайл. Бледно-розовые губы подрагивают, как разрубленные дождевые червяки. Глубоко и часто задышав и этим только усугубив свое состояние — женщина выскакивает во двор. Ничего — проблюется. Надеюсь — кишки не выблюет. Иду следом. Я тоже не извращенец.

На какой предмет вообще вырезали деревеньку? Вопрос на который ответа не будет уже никогда…

И вообще, увиденное что-то очень уж придавило… даже самому странно. Хотя за последнее время еще и не такое повидать довелось.

Лошади, как пропеллерами гиперактивно машут хвостами, отгоняя мух. Неподалеку от калитки на дорожке замечаю некрупный собачий череп.

Все бурьяном в пояс вышиной зарастет вскоре. Уже к середине лета. Дичает планета. Города и окружающие их ближайшие пространства еще будут возделываться, а вдали от них воцарятся тишина и запустение.

Земель, могущих прокормить — много, но численность населения за зиму, скорее всего еще поубавится…

Всё — хватит постапа и хоррора на сегодня. Покопытили отсюда!

— Стой! Валя — вон в том домишке с зелеными воротами кто-то есть. Да не хватайся за топор — он из вменяемых. И поаккуратнее, не спугните человека.

Отстраненно отмечаю охотничий блеск, сверкнувший в глазах Рул…

Бойцы расходятся на две стороны. Через пять минут приводят обнаруженного «партизана».

Абсолютно седой парень, еще не достигший и тридцатника. Только брови и веки с темными ресницами странно и неприятно диссонируют со всем остальным обликом.

Острое, туго обтянутое смуглой кожей лицо. Сероватое от только что пережитого страха.

Глаза пусты. Но не от отсутствия мыслей, а скорее — эмоционально выгоревшие. Хотя — бояться он не разучился. А может это просто единственное оставшееся доступным ему ощущение? Худющий, как из Бухенвальда. Могу поспорить — если снять с него грязную и растянутую, выцветшую футболку болотного оттенка — по четко обрисованным ребрам и ключицам можно наглядно изучать анатомию.

Убедив мужчину в том, что мы не собираемся причинять ему зла, плотно накормив и слегка подпоив — разговорили парня. «Разморозили».

Рассказывает рвано — явно все еще находясь под впечатлением:

— Я здесь еще в детстве все вдоль и поперек исходил. Каждый куст знаю и потому охренел, когда эту штуковину увидел. Заинтересовался. Решил осмотреть. А тут они… Упыри! Спрятался, где успел. Сдуру на дерево влез — есть там старый-старый дуб. Здоровенный. И все видел, — блестнув глазами, он ознобисто передергивается и замолкает.

«Давай». — киваю Шептуну. Парень булькает фляжкой. Закуривает.

— Я, короче — на дереве. Почти на самый верх забрался со страху. А они вокруг…

Беснуются! Долго. Страшно. Сутки. Потом вторые. А мне — никак. Не уйти. Везде они. Куда ни глянь. Уходили, приходили — то одни, то другие. Но основная масса никуда не трогалась. Потом один приволок несколько голов. Потом следующий. Потом еще и еще — я их уже не считал. Высыпа́ли на постамент. Остальные что-то выли. Пи…дец как страшно! А потом начали мочить друг-дружку. Те — которые головы притащили. Типа — самого крутого выбирали. Остальные не мешали — только подвывали. Жуть, сука!

Потом один — всех кто против вышел — победил. Не осталось у него соперников. Остальные попадали головами в землю. Жопами кверху. Типа — признали его главным. Ну — я так понимал. Представляешь? Куда глаз не кинь — везде их спины на земле. Как меня самого в разуме оставило? — он протягивает руку с подрагивающими грязными пальцами за следующей сигаретой, — А этот, который главным стал — начал тем, кто перед ним распростерся — глотки вскрывать. По какой системе не понял — да кажись ее и не было там. просто шел между тел и резал. Пятерых пройдет — шестого раполосует. Потом через одного переступит, а второго кончит. Потом десяток минует и сразу двоих подряд приговорит. А они даже не сопротивлялись! Представляете! Как должное принимали! В общем — кончал он их чуть ли не полдня, наверное. До заката.

Ну, а как солнце зашло — у них другая тема началась. Они вокруг этого кристалла столпились и сами подходили по одному, на кого главный укажет. И он им уже прямо на постаменте горляки резал. А кровь в чашу или купель — шестерки сливали. Этот кристалл в оконцовке даже засветился изнутри. А может мне показалось. Я не в себе был. Главное они сами подходили — даже, как будто радостно! А остальные бурчали одобрительно. Гудели! Страшно! И камень гудел. А может, тоже показалось. А потом главный прямо в той купели с кровищей — как в ванной лег и отключился… Долго спал. Остальные все тоже рубанулись… Про «змеиные свадьбы» слышал? В интернете смотрели? А я как-то раз — даже в реале на болотах видел! Кубло, бля! Так вот — тут такое же, только в миллион раз жутче!

Он снова прикладывается к фляжке. От ломтя вяленного мяса, предложенного «на закусить» — парень не отказывается, но прибирает его в свой замызганный рюкзак, «на потом». Благодарит кивком.

— Я еще долго — наверное несколько часов, не решался попытаться уйти. Дрожал так, что казалось, аж дерево качалось. Но потом понял — сейчас или никогда! Выбирался очень долго — чуть не по воздуху шагал. Они везде! Но видать, уберег меня кто-то…

— Место, где эта хрень стоит — покажешь? — азартно раздувает ноздри Рул.

Впрочем как и все мы сейчас, наверное.

— Нет! Обьяснить — обьясню, тут недалеко — сами легко найдете, а большего не просите…

— Рассказывай!

Парень достает из чехла большой нож-свинокол и начинает его острием чертить на земле «карту» окрестностей.

— Охрана там большая? Засады или заставы на подступах есть?

— Откуда мне знать! Я теперь в том направлении даже дышать боюсь…

Глава двадцать четвертая. Земля. Май

Лежим в траве на обратной стороне невысокого холма на склоне у вершины — неподалеку от «места темной силы». Та штуковина — действительно похожа на большой кристалл. Высотой примерно по второй этаж. Темный. Непрозрачный и матовый. Какой-то зловещий, что ли. И «живой»!

Погода «шепчет». Солнечно и ярко. В безветренном и тихом, прозрачном воздухе разлито тепло, но оно еще не достигло полуденного жара. Даже роса еще кое-где не испарилась. Посверкивает алмазно-искристо и радостно. Эх, сейчас бы опрокинуться на спину и валяться, тупо и бездумно глазея в синь высокого ясного неба. Вдыхая хмельные ароматы подступающего лета и разнотравья — которыми сколько не наполняй ноздри и легкие — все равно впрок не надышишься… Зато перед смертью — возможно именно их и вспомнишь…

Чего это меня опять в такие размышлизмы потянуло? Тьфу. Накатило просто. Угу. Главное — вовремя!

Пестрая бабочка фестивально-оранжевого оттенка, безбоязненно садится на черный корпус бинокля, примявший траву. Концептуальненько картинка смотрится!

В лесу за спиной — короткими очередями долбит неуемный дятел. Хорошо хоть он, а не кукушка-пророчица вещает! А то я что-то слишком часто задумываться не о том стал. Пригрузился бы как пить дать.

Мы тут с самого рассвета загораем. Еще ночью вышли на место. Действительно — недалеко от той последней деревни с седым «партизаном» оказалось. Если бы еще немного проехались — я бы и сам локатором засек это чудо.

Наблюдаем за происходящим, стараясь не засветиться сами.

Кристалл располагается на каменном постаменте, утвердившемся на вершине небольшого холма, которых тут полно. У фронтальной стороны присобачено какое-то достаточно обьемное корыто. Наверное оно и есть — та «купель», как её седой обозначил.

Сам холм сейчас по кругу обложен кучами из костей и разлагающихся тел. Можно сказать прямо небольшими курганами. На кой? Те, кто просыпались после эволюции или трансформации — жрали тех, кто еще спит? Хз. А вообще — реально зиккурат какой-то!

Ну да — эпидемии-то нынче отменены, наряду с электричеством, порохом и прочим. Можно и такое нагородить. Вот ведь суки демиурговские! Хорошо, что ветра нет — а то пришлось бы дышать миазмами тухлого мяса.

Что же это такое? Все-таки алтарь и место темной силы? Да пох, как эту байду не обзови — она зло! Ясно одно — это место их всех притянуло и обьединило, создав из разрозненных особей орду.

Сейчас мутантов здесь не особенно много. Количество не поражает воображение.

Особей под сотню. Из них четверо — «разумных обратившихся». Этих и без локатора видно. Легко. Все равно, как волка от собаки отличить. Или человека от орангутана.

Нас — сорок три.

Один — примерно к двум с половиной получается, если в сухой теории.

Но у нас шестнадцать первоклассных лучников. И у каждого земного бойца — арбалет и нехилый набор прочего метательного оружия.

Плюс наши с Рул ментальные умения — гипотетически позволяют увеличить число бойцов на два, как минимум. В том смысле, что один «набаффленный» будет стоить двух, естественно… Порвем чертей, как тузик грелку.

По предварительной договоренности в случае столкновения — я кидаю «допинг» на наших, а она вкладывает свою энергию в бойцов противника. Может от индивида с красной репой ментальное воздействие подействует сильнее? Если вообще подействует…

— Может «языка» возьмем, командир? — в чате раздается голос Шептуна, — Вон того, бритого налысо крепыша, например. Он похоже здесь за самого главного. Или вон тот долговязый? Как думаешь?

— Думаю — на кой нам такие сложности, Валя? Только лишняя возня и канитель. Ну допустим — подберешься незаметно и дашь ты ему по башке. Ладно. Но ты же его в бессознательном состоянии пытать не станешь? А он, как придет в себя — так сразу своим в чате сигнал и подаст. Если они сами его раньше не хватятся… Еще предложения есть?

Шептун нисколько не смущается и над следующим предложением думает недолго:

— Тогда, может пощупаем сразу всех этих уродов за вымя? И «мавзолей» их железяками поковыряем? Может, кусочек-другой на сувениры и отколупнем, а?

Мне и самому жуть как этого хочется, но… А — была не была! Что мы теряем-то?

Принимаю решение.

— Кипишуем в любом случае. Если получится разрушить или хотя бы повредить этот зиккурат — хорошо! Но что-то сомневаюсь, в возможности подобного, в принципе. Не для того он этими суками-демиургами сюда поставлен. Если ничего не выйдет — просто понервируем охрану. И то — хлеб. Глядишь, сюда часть сил оттянется — меньше в других местах шлындать будет. А мы под шумок там народишком разживемся да ништяков намародерим без лишних проблем.

— Йес! Сделаем красиво!

— Ты головушку-то остуди, Валя. Не закружилась? Охолони. Чего резвишься раньше срока?

— Всё! Понял — принял. Натюрлих. Яволь — цу бефель. Медленно, медленно спускаемся с горы и имеем все стадо. Так нормально?

Придурок конечно! Но лучше его нет. Огромный свирепый воин, вооруженный громадным мясницким топором и абсолютным бесстрашием, дикой и страшной природной силой и неизмеримой безбашенностью в бою. Массивность почти не влияла на скорость и проворство Шептуна. Сила медведя вполне уживалась в его теле с ловкостью кота. И довеском ко всему — кулачищи в половину моей головы.

Зато в часы мира и покоя — это был образец гуманизма, добродушия и самоиронии. Всегда оставаясь честным, добрым и верным…

— Ладно — вперед!

…Все действительно оказалось несложно.

Подобрались поближе. Начали.

«Артподготовка». Успешная и на две трети выбившая стадо мутантов. Не то, чтобы все они были мертвы, но драться полноценно для них было проблематично. Особь с дыркой в плече или пробитой ляжкой — небоеспособна на полные сто процентов, уж точно.

Но безумных демонов это не останавливает и остатки их отряда с ревомустремляются на нас.

Залп из самострелов. Дротики. Метательные пластины.

Минус двадцать — как минимум.

Можно было вообще не вступать в непосредственный контакт с обратившимися, а отступая — держать дистанцию и выбивать их на расстоянии. Пока все не закончатся.

Но тут Рул сама ломанулась навстречу мчащимся безумцам.

У неё что — совсем забрало упало? Напрочь крышу снесло? Ни хрена из себя не представляя как боец — эта дура лезет в самую гущу схватки! Смерти ищет, что ли? Хотя может и обойдется — за неё «интуит» топит.

Громко матерясь, за черной королевой первым устремляется художник. Уже именно он увлекает за собой остальных. Да собственно — там уже не так и много работы. Мне вон даже отдельного, персонального соперника не хватает.

Приблизившись к месту схватки на несколько шагов — «лениво» разряжаю «шайтан-трубу» в широкую спину какого-то невменяшки. Надо же! Стоит, нна! Крепок! Подрезаю клинком под коленом его опорной ноги и опускаю щит на мясистый грязный затылок.

На лицо брызгает неприятно-красным. Что за…? Откуда..? А — ясно!

Как свинья из поговорки грязи найдет — так и Валя всегда умудрится на ровном месте заагрить на себя пару противников.

Вон он: как всегда — сатаной кружится в самом центре махача, окропляя кровавыми брызгами со своего стремительного топорюги все вокруг. Был бы индейцем — точно заслужил бы прозвище: «Красный дождь».

…Вскоре все заканчивается. Добиваем подранков и идем к заветному холму.

От кристалла, как от трансформаторной будки — идет гудение и явно исходят какие-то невидимые флюиды. Нехорошие. Сильные. Аж до потрескивающих корней волос на голове.

Пресловутые «эманации зла»?

— Что-то не слишком они старались свой фетиш защищать. — забрав у верного Сережика его топор и направляясь к кристаллу замечает Валера.

Невозмутимо, но аккуратно миновав кучки гниющих останков и добравшись до цели — Зимний недолго рассматривает кристалл почти в упор и решившись, широко размахнувшись, с силой бьет обухом по его темной матовой поверхности.

«Банг» — как будто железом о железо. Топор отскакивает. И… ничего.

— Засадил Никита свинке! — поднимаясь к приятелю, весело крякает Шептун.

— Ну, надо же! — удивляется Зимний и размахивается снова.

«Банг». «Банг». «Банг, банг, банг».

Кристалл все так же непоколебим и равнодушен. И надменно — совершенно игнорирует попытки нанести ему хоть какие-то повреждения. К Валере присоединяются Шептун и Мастиф. По мальчишески азартно — все трое колотят по телу «камня зла».

«Ну подвиньтесь. Ну чё вы?! Дайте я ему всеку»! — канючит Сережик из-за их могучих спин.

— Бесполезняк, — через какое-то время устало и разочарованно замечает Мастиф, смахивая со лба грязный, перемешанный с потеками недавней чужой крови, пот. — Так его не взять. Ему похрен вообще.

— Ни царапинки! — даже с каким-то уважением замечает Валентин, хрипло дыша. — Что это за материал такой? Камень? Сплав? Минерал?

— Тунгусский метеорит, мля, — злится Зимний. Он всегда свирепеет, когда не может сдвинуть то, что возникает у него на пути. — Тут как-то иначе надо, Егор. В лоб эту байду не прошибешь.

— А может попробуешь его «заменталить»?

— Ну не знаю. Сам уже прикидывал. Как бы ответки не прилетело, — я задумываюсь…

— Ты где? — в голову неожиданно врывается звенящий и возбужденный голос Мэрилин.

— На том самом «месте силы», о котором ты мне рассказывала. Мы нашли его.

— Я так и поняла. Они выезжают туда… Ты — как я только что слышала: там чего-то натворил?

— Только попытался. Ничего не добились. Разве что — охрану порубили.

— Зато ты теперь точно знаешь — где это находится. Уроды в спешке выехали небольшим отрядом — их всего около полусотни. Мой мутант остался за главного в городе. Они очень торопятся. Вотан и самые старшие офицеры. Только верховые. Потому их и мало. Можете попробовать там его прищучить. Я думаю, что если убрать с доски Вотана — может быть это что-то даст? Ждите его там. Засаду или как это называется сделайте. Из луков своих подстрелите или рубитесь… в общем сам решай — тебе виднее.

— Понял тебя, Марина. Спасибо!

— Убей его, Горан.

— Я постараюсь…

…Так — прямо здесь, мы его все же ждать не будем. Дорога со стороны города тут в общем-то — всего одна. Отдалимся от кристалла на пару-тройку кэмэ. Подберем подходящее место. Да и засядем поджидать дружка Мишаню.

Вон в том овражке, который ночью миновали — самое оно, скорее всего будет. Если в нем расположиться да замаскироваться — мимо нас сюда никто не пройдет. Есть шанс! Если, конечно — не учитывать фактор наличия у Мишани умений, распознавать цели без визуального контакта. Как и у меня.

…Стоп! Но ведь отсюда до города — расстояние гораздо больше дальности действия моего чата! Может быть — этот проклятый кристалл ретранслирует..?

Я уже не успеваю — ни внятно осознать происходящее, ни отдать команду о передислокации или отходе группы…

Звуковой сигнал на локаторе прямо взрывается. Верещит и надрывается, как тревожная сирена в фильмах про ядерную войну или тонущий корабль. Настолько пронзительного визга я даже не припоминаю. Замираю. Кто-то из моих что-то спрашивает. Отмахиваюсь. На экране внезапно появляются большие массы «обратившихся». Со всех направлений одновременно! Мы в эпицентре. В кольце. В западне?

Мишаня меня переиграл?

Его кунг-фу оказалось лучше моего кунг-фу? Он засек меня раньше? И как они в таком количестве оказались здесь уже сейчас? Заранее готовились? Все это — хитроумная ловушка?

Пронзительность сигнала нарастает! Закрывая собой экран — его края заполняет красное кольцо. Оно все толще и толще. Центральный кружок нейтрального оттенка в центре — неотвратимо сужается. Да они все здесь, что ли?

…Визуально враги еще не видны. Да и не слышны пока. Но видимо в моем поведении или лице что-то отражается, потому что окружающие замирают, уставившись в мою сторону.

Но пока молчат. Ждут, когда сам озвучу. И я молчу. Мне нечего им сказать. Разве что: «Приготовьтесь. Сейчас мы будем умирать». Мля, как же хорошо, что Амазонки с нами нет… И других девчонок… Кроме Эбби… Рул — не в счет. Американцев жалко — влипли не за свое. И стыдно снова перед ними — подставил я их. Про Тара и его нугари и говорить нечего… Перед всеми стыдно. Что с нашими в том мире будет? Тяжко им без нас придется. Могут и не вывезти. Здесь ведь сейчас лучшие бойцы племени полягут! Стремный из меня союзник и командир. Никакой! Убогий и недалекий! Был…

— Что? — наконец, осторожно спрашивает Зимний.

По глазам вижу, что чуйка этого старого, битого и повидавшего волчары — уже все прочувствовала.

— Всё? — Валера уже не столько спрашивает, сколько просто желает услышать внятное подтверждение своим догадкам.

— Всё! Они уже рядом. Везде. — я киваю. Мне больше нечего сказать товарищам…

Встречаюсь взглядом с шерифом. Похоже и тут перевод не нужен.

Рул бешено сверкает темными глазами. Похоже черная гарпия «закусила удила». Железная баба! Айрон мэйден!

И только в глазах молодого военного вождя нугари тлеет что-то похожее на надежду.

— Прости друг.

— Сколько их? Может, все-таки на прорыв? — уточняет Мастиф.

— Слишком много и слишком плотно. Может одному-другому и фартанет… но вряд ли. Только ослабим себя. Лучше в куче. Эффективнее выйдет.

— Ну это мы еще поглядим, — недобро щерится Валентин. — Пошли-ка, командир — встанем вон на тот пригорочек. Там и пободаемся. На нем — упираться сподручней будет. Давай — командуй!

Приблизившись, протягивает мне фляжку со своим абсентом. Еле слышно, так что улавливаю только я, бормочет:

— Приложись давай и встрепенись. Ты ни в чем не виноват. Здесь все взрослые — знали куда лезли. Или тебе по морде зарядить для тонуса? Чего скис-то, Егор? Мы пока еще не умерли!

Смотрим друг на друга в упор. Долго не выдерживаю — отвожу глаза и киваю.

…Загнав коней в круг, за спины — построились дерзкой стеной щитов и приготовились к своему самому последнему бою. Как где-то в дебрях забытых времен, наши далекие, позабытые по именам предки — стояли и ждали врага.

Так и стоим. Ждем. У меня по левую руку со щитом — перелесочек, по правую с мачете — холмистая равнина с притягивающим взгляд кристаллом. Если обьективно, то ждем не очень долго. Но время растягивается. Устав пожирать себя изнутри — тупо забиваю на это самоедство. На кой сейчас рефлексии? Чему быть — тому уже параллельно. Судьбу не обманешь…

Строй молчит. Вообще — никто ничего не говорит. Чего тут скажешь? Все прониклись. Каждый наедине с собой. В последний раз такая возможность жизнью подарена. Вот-вот уже умирать будем. Это ведь не люди. Не немцы из кино — тут руки в гору не подымешь и в плен не попросишься…

Наконец — первые густые цепи зомберов показываются не только на экране. За ними следующие ряды. И еще… Попытка прорыва была бы однозначно обречена. Демоны превосходят по численности наше жидкое колечко — как минимум в десятки раз. Овермногократно.

Застывший строй громко выдыхает и шевелится. Готовимся умирать!

Что-то сказав своей очень бледной дочери, О’Конелл часто барабанит пальцами по ложу своего навороченного арбалета.

По взгляду брошенному Рул, понимаю, что второй раз она на костер не пойдет. Здесь ляжет.

Невменяемые адепты кристалла не спешат. Не доходя сотни шагов — останавливаются по громко выкрикиваемым, резким командам, своих разумных командиров.

Отрицательно машу гривой в ответ на незаданный вождем нугари вопрос.

Не будем начинать первыми. Они ждут и мы подождем. Хотя, если честно: я хз — какого тут можно дожидаться?

Чего эти-то тормозят? Ждут своего верховного повелителя, поди? Мишаня желает насладится своим триумфом по полной? Вон — кто-то выезжает из-за спин… Женщина?

Не веря глазам — кидаю взгляд на сканер. Точно!

— Привет! Пока Вотан не подьехал — хотела еще раз на тебя взглянуть. Поговорить. Попрощаться.

— Зачем ты с ними? Ведь ты же нормальная?

— Просто я люблю и всегда любила только своего зверюгу! А он меня. А на остальных мне — глубоко и всерьез! Так уж вышло, что он стал одержимым. Но на меня его кровожадность не распространилась. Любовь — страшная сила, Горан! Как и красота! — взмыв ввысь длинными пушистыми ресницами, она звонко и заливисто смеется. — До чего же вы, козлы — все ведомые. Увидел смазливую мордашку и стройные ноги и все! Поплыл головушкой. Критическое мышление напрочь пропало. Ведь так?

Киваю. Скорее не ей, а сам себе. Соглашаюсь.

— А зеленая репа и уровень?

— В том отрывке моего рассказа — почти все правда. Я тоже умею быть откровенной и искренней, — она коротко хохотнула, влажно блеснув идеальными зубами.

— А ты и впрямь актриса! Зачем там в сквере помогла мне уйти?

— А что бы я сделала? Совершенно случайно ведь на тебя наткнулась. Закричала бы? Навела на тебя бойцов? И в чем тогда там — была бы моя заслуга? В том, что первой заметила? Мелко. А мелкие услуги и оплачиваются соответственно. Да и к тому же — в таком сценарии присутствовал риск лично для меня. Вдруг бы ты дотянулся. А сейчас не кинешься — за тобой твои люди. Будешь ждать главного — до последнего. Ты же хитрожопый. И все равно надеешься — вдруг что-нибудь, да обломится. И не самое малозначительное: мне нужно было сделать это более красиво и эффектно, чем просто с визгом закричать — «вот он». Так — как сейчас, например! Здесь — ты сам и наверняка, вся твоя элита. Хотя, честно говоря — я была почти уверена, что вас всех еще на площади у фонтана возьмут. Но ты накреативил. Прими мои бурные овации. К тому же после того выступления — твоя ценность стала гораздо выше. Соответственно и награда будет весомее. По иному прайсу.

— Прямо Мата Хари. Волчехерская… Актриса! — повторяю я, — Ты ведь такая же трёхнутая! Со своей индивидуальной спецификой, но такая же.

— Возможно! Мне все равно. Умей проигрывать, Горан. Все мы рано или поздно ошибаемся в людях! — её красивые глаза смеются, а в голосе резвится задорный смех, она снова хлопает ресницами и кокетливо складывает «сердечком» свои сочные яркие губы.

Прямо точно — «Мэрилин». Только: «пум-пум-пиду — пу», не хватает.

Смотрю на неё почти беззлобно… Сам дурак! Повелся на смазливый лик ангельский. Как пацан-спермотоксикозник… Она права. Красота усыпляет мудрость и критическое восприятие. Это факт. Не зря говорится: самая красивая змея, как правило и самая ядовитая!

… «Я солдат — недоношенный ребенок войны

Я солдат — мама залечи мои раны

Я солдат — солдат забытой богом страны

Я герой — скажите мне какого романа…»

Ооо! О-о-о-о-о-о, у-е!

Я солдат: мне обидно когда остается один патрон

Только я или он…»*

Знакомый голос с хрипотцой из-за кустов — горланит сипло и немелодично, но с большим чувством.

Вслед за голосом показывается и его обладатель…

— Здорово, Горан! Давно не виделись. И все же ты не послушал моего доброго совета, дружище. Я ведь предупреждал тебя… Зря ты сюда вернулся.

Его насмешливые глаза сужаются до остроты лезвий. Думаю, что и мои сейчас не намного шире…


* гр. 5NIZZA

* * *
Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!

Глава двадцать пятая. Земля. Май

Вотан подьезжает не спеша. Также не спеша — двигаюсь навстречу.

— Неважно выглядишь. — я стараюсь держать фасон.

— Да и тебя жизнь не жалеет, как я посмотрю. С перевязанной башкой, а все бегаешь. — в тон отвечает он.

Не стесняясь и не скрываясь, пристально оглядываем друг-друга.

Он все так же, как тогда на плоту — очень старается выглядеть невозмутимым, бесстрастным и незыблемым как скала.

Все та же — защитного цвета милитари-кепка с длинным козырьком, все те же — вдрызг разбитые берцы. Прежняя широкая улыбка до ушей и хищный пронзительный взгляд водянистых глаз.

Как и в первую встречу — между нами совершенно отсутствует какое-либо напряжение. И как ни странно — я все так же чувствую его расположение ко мне. Не показное — искреннее.

И все-таки, что-то в нем изменилось. Взгляд не потух, но не столь ярок и дерзок, как прежде. В глазах, нет-нет да всплескивает непонятная тоска. Манера держаться всё такая же насмешливая, как и при первой встрече — но вот былого инфернально-вызывающего куража не ощущается.

— Что, тяжела шапка Мономаха? Или ты предпочитаешь сравнение с Дракулой?

— Ты про город? Ха! Это слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней без смеха, — кривит губы в широкой и циничной улыбке Вотан-Мишаня.

Такое впечатление, что он сейчас прикрывается ей, как щитом.

— Как бабуля поживает? Здорова? Как здесь закончим — вернешься, передавай привет от Горана… Хорошая она. И не её вина, что… именно тебя вырастила.

— Нелюдя-упыря и убийцу детишек? — Вотан мотает головой. Как конь, укушенный оводом. У него нервно дергаются желваки и кадык, — Нету больше бабушки. Померла она. Представилась. Сердце видать.

Открываю рот, но передумав что-либо говорить, закуриваю и просто киваю.

Он все замечает.

— Знаю, что ты сейчас хотел сказать. И ты прав — слишком много на мне… И я все равно тебе благодарен. Ты ей хоть небольшой, но кусок жизни подарил… А я… Одна она у меня была. Родная. За всю жизнь никого больше.

— Об этом мы уже как-то говорили. Если так — может, тогда отпустишь? В её память. Не меня — остальных моих. Они больше не придут.

— Не могу. Принципы. Я же обещал, что ты умрешь. Чего скалишься — у меня они тоже есть, каким бы смешным тебе это не казалось.

— Ну да, ну да… Маньяк с принципами, — я ухмыляюсь. — Ну раз так — чего тогда по-пустому тележить? Приятно было пообщаться. Пошли, что-ли?

— Куда? — он удивлен.

— Ты к своим, я к своим. Умирать среди друзей веселее. Впрочем — это не про тебя. Не поймешь. У тебя «свои»- слишком специфические. Увидимся на поле брани — как сказал бы один из моих близких. Вон тот, здоровый.

— Видел его там, в городе. — кивает Мишаня, — Слушай, Горан: я реально не смогу вас отпустить. Не то место, время и зрители…

Невольно оглядываюсь на окружившую нас толпу.

До неё добрая сотня метров, но в безветренной тишине слышно даже как сопят и почесываются обратившиеся животные.

— Знаешь, что могу? Поединок! Хочешь? — словно увидя выход из изначально безвыходной ситуации — жгуче сверкает болотными глазами он.

— Поединок? — я озадачен, — Не понял. В смысле: ты и я? По-взрослому?

— Угу! — ощеривается мой визави. — По-взрослому и по-честному: без всякой хрени, типа ментальных ударов. По-мужски — чисто как бойцы.

— Что мне это даст? И моим людям? В смысле — в случае моей победы. С поражением и так все понятно.

— Ты сначала победи, а там и узнаешь. — расплывается в фирменной улыбочке до ушей «прежний» Мишаня. — Жить будешь, точно… Но тебе не светит, дружище. Я просто хочу дать тебе шанс. Чтобы все честно было — именно между нами двумя. В знак благодарности и в память о ней. О бабе Лиде моей. На все остальное мне насрать!

— А если, все-таки умрешь ты, а не я?

— «Наемники не умирают — они уходят в ад на переподготовку», — громко заржав, повелитель обратившихся отвечает старой бородатой присказкой. И залихватски взмахнув рукой, окончательно превращается в того Мишаню, который предстал передо мной там на плоту посреди реки в первую встречу. — Ну так как, Горан? Зарубимся?

Зачем ему это? Они ведь нас в пять секунд — тупо безмозглым мясом задавить могут. Легко! Пусть и с потерями. Да ну — что ему те потери?

Мишаня так уверен в своей победе, что хочет сорвать куш, лично убив сильного бойца своего уровня? Что еще..?

Да пох! Не все ли равно? Какие бы мотивы им не руководили — иного выбора у меня нет. Хуже чем сейчас — уже все равно не будет.

— Уговорил, красноречивый. Умеешь быть убедительным, — столь же открыто и освобождено от всего суетного, улыбаюсь ему в ответ я.

Сообщаю своим о предстоящем бое. Комментариев не последовало даже от Шептуна. Похоже соратники не менее моего ошеломлены столь неожиданным поворотом сюжета.

— Здесь, у места нашей силы, единства и могущества — я желаю дать честный поединок этому необратившемуся. Призываю столп силы и власти в судьи и свидетели этого поединка!

Верхушка кристалла тускло блеснула темным переливом! Или мне показалось?

Мышцы сами по себе внезапно непроизвольно сокращаеются. Меня словно током долбануло…Что за хрень?

Стоящий напротив Мишаня, тоже заметно дергается, как от электрического разряда.

Кристалл «сигналит» еще раз. Все-таки не показалось.

— Да будет так! — увидев это сверкание, не очень стройно и синхронно и кажется, не слишком охотно, выкрикивают «разумные».

— Уа-а-ыуаы! — подхватив, энергично мычат безмозглые зомбари.

— Всё. Мы с тобой оба пустые. Без энергии. Он всю сожрал, — малость скривившись, мотает головой в сторону «места силы» мой противник. — Ты готов?

— Всегда готов.

— Ну, тогда вперед!

И мы начинаем свой древний волчий танец! Он и я!

Вот оно как! Значит кристалл или как его там — высосал из нас энергию?! Лихо!

Значит все решат бойцовские качества. Без читов. Ладно — пободаемся!

…Ни он, ни я — не торопимся сходиться в схватке.

То напружинив, то расслабляя мышцы — аккуратно переставляя ноги, вкрадчиво кружим, меняя стойки. Каждый выдерживает дистанцию. «Прицениваемся».

Он очень опасен, как боец. Возможно — гораздо лучше меня! Ощущаю и вижу это. По его мягкой походке, в любую секунду готовой взорваться стремительным броском или отскоком, по тигриным шажочкам, по плавным, «ртутным» сменам стоек и «перекатам» его мощного тела.

Ну, это естественно — иначе он не стал бы тем, кем сейчас является. Не победил остальных претендентов на «трон безумия».

…Мир замирает в неподвижности и останавливает внешнее время. Вселенная сжимается до узкого коридора — в котором остаются только двое: я и он… Звуки пропадают. Все, кроме моего дыхания — слышного только мне. А буквально секунду назад я слышал сопение каждого крота на этой поляне. Скрип каждого сухого ковыля. Жужжание каждой мухи.

Чувствую каждую мышцу, каждое сухожилие, каждую каплю пота на виске. Вижу каждую мельчайшую щербинку на лезвии его топора!

Время загустело. Стало резиново тягучим и совершенно беззвучным! Планета обезлюдела! Только я и он! Два оскалившихся волка! Две мухи в клею бесконечности.

…Оба скрываем ритм своего дыхания. Он — ожидаемо в теме. Боец с опытом. Не даст сопернику преимущества — атаковать себя в самый удачный момент — на начале вдоха. В этом поединке все может решить малейшая пылинка, вовремя упавшая на нужную чашу весов. Бой одной ошибки! Ибо второй скорее всего уже не будет.

Глаза Мишани сосредоточены, холодны и страшны. Мои, по-любому, такие же.

И все же он чувствует себя самым крутым на этой поляне. Первым после бога и кристалла. Что ж — я не гордый, я подыграю. Поработаю вторым номером.

…Неожиданно оступаюсь, угодив правой пяткой в какую-то ямку.

Вотан метнулся ко мне быстрее атакующей змеи.

Прикрываюсь щитом от его, весело взвизгнувшего от собственной скорости, топора. Тупо. Без отвода вектора удара. Нет времени на комбинации — и так, еле-еле успел вертикально выровняться и утвердиться на ногах.

Из-под щита, снизу — мачете его сейчас не достать. Ударив — он резво отскакивает и больше не приближается настолько близко. Не подставляется. Заманчиво приоткрываясь — все же обозначаю намерение уколоть по среднему уровню. Не покупается на столь дешевую разводку! Предсказуемо.

Зато мой лоу-кик в голень более-менее проходит! И похоже неплохо выводит противника из равновесия. Душевного. Не любит!

Мишаня огрызается ударом сбоку. Удар не достигает цели — я ушел, но успел дотянуться и скользяще резануть его по предплечью. Легко, но ощутимо. Хех!

Соперник включает форсаж. Его щит летит мне в лицо. Летит лишь для того, чтобы хоть на пол мига «связать» меня отражением этой атаки. Рисково! Не ждал! Просто чудом успеваю вскинуть свой. Деревянный диск с хрупаньем отскакивает в сторону. Он выполнил свою задачу: отвлек и выиграл время для своего хозяина — следом за ним на меня налетает сам владелец. С топором в правой и большим ножом в левой.

Началось! Он беспрерывно атакует «поставленными» связками — сериями, следующими одна за одной, не давая мне даже подумать хоть о какой-нибудь контратаке.

Остается лишь одно — уходя от его стремительных и мощных ударов, снова и снова пытаться разрывать дистанцию. Ничего другого он мне сделать просто не позволял! Идти в тесный клинч с этим монстром сейчас — самоубийство!

В таком пассивном состоянии обороняющегося — я был обречен. Рано или поздно — ошибусь в прочтении его действий или тупо не успею и та или иная комбинация врага достигнет своей цели. Но ничего с этим поделать у меня не получалось. Между его действиями не было даже полсекундного интервала. Мишаня стремителен, силен и техничен. Скачет как молодой бабуин. Места вокруг много и в маневре он не ограничен. А я постепенно начинал выдыхаться и впадать в тупое отчаяние. Вот-вот уже сдохну окончательно.

Ва-банк? Все или ничего? Иного решения не найти.

Решаюсь! Пан или пропал! Идя навстречу намерениям противника — охотно подставляю щит под неутомимое лезвие его топора. Почти под прямым углом. Еще. Еще. Сверху, сбоку, сверху, сбоку. Силы на исходе! Рука отсыхает. Еще. Лишь бы щит выдержал, не развалился! Есть! Завяз, сука! Это минус топора. На то и расчет был.

Мобилизовав последние резервы выносливости и силы — «взрываюсь». Левая рука выброшена в сторону и освобождена от тяжести щита с завязшим в нем оружием врага.

Скидываю мачете — просто выпустив его и подготовленной к этому правой — вцепляюсь прямо в лезвие его ножа, уже нацелившегося нырнуть мне в пах. Уй-йо! Резкая и острая боль обжигает ладонь даже через адреналиновый приход.

Льну к Мишане, стремясь плотнее и теснее прижаться к его корпусу, перехватываю запястье его правой и жестко со всей дури пробиваю «с головы» в его лицо. Он плывет и обмякает. Еще разок! Дубль два! Нокаут! Это нокаут! Его тело подламывается в ногах и начинает заваливаться назад… «Взял на калган»! Так это называлось в моей далекой драчливой юности… И все-таки — я тебя сделал, Мишаня!

Некогда оглядываться! Пока не спохватились, не ломанулись и не помешали — торопливо выхватываю из ножен на бедре «вишню» и бритвенной остроты лезвием вскрываю его горло. Ставя финальную точку — загоняю её ему под кадык в межключичную впадину.

Прощай, Мишаня! Ничего личного. Почти. Извини, если что не так. Думаю — в царстве теней тебе будут рады.

Будто со стороны слышу свой хриплый и торжествующий дикий рев и вместе с ним в меня врывается мир полный звуков.

Вот теперь позволяю себе оглядеться. Что дальше..?

Ничего еще не закончено — застывшие на месте зомбари явно ждут от меня какого-то продолжения. Тишина висит — как у церкви майской ночью. Что- то подсказывает мне — как именно надо поступить.

Кровь хлещет из ран на месте отсутствующих двух фаланг мизинца и одной на безымянном. «Горан трехпалый», мля! Но сухожилия целы, вроде… Перетянув запястье жгутом, который как и на той войне, всегда под рукой. — поднимаю мачете, сиротой лежащее на земле. Повозившись — отрезаю голову Вотана и держа перед собой за недлинные светлые волосы — не слишком уверенно несу её к алтарю. Возлагаю на плиту… Пауза. Кристалл словно раздумывает и колеблется. Тишина. Будто никто из тысячи присутствующих здесь людей и обратившихся, совсем не дышит. Наконец, система выносит свой вердикт:

«Вы победили, вызвавшего вас главу обратившихся вашего сектора в поединке. Теперь вы можете занять место главы обратившихся вашего сектора.

Дополнительное условие: вы можете быть им, пока один из разумных обратившихся не кинет вам вызов. В этом случае — вы должны будете принять вызов и подтвердить свое право на первенство. В случае вашего поражения — главой обратившихся станет вызвавший вас индивид.

Дополнительное условие: В случае если вы сами решите кинуть вызов необратившемуся разумному индивиду — он также может претендовать на место главы обратившихся в случае своей победы в поединке.

В случае, если необратившийся разумный индивид решит кинуть вызов вам — вы вправе, как принять его, так и отклонить без ущерба для вашего статуса главы обратившихся»

Вот оно что! Это значит Мишаня еще раз меня за бабу Лиду отблагодарил! Дал шанс. Рискнул, хотя наверное и был уверен в себе и своей победе…

Система напоминает о себе неприятно звучащим зуммером.

«Вы принимаете пост главы обратившихся вашего сектора»?

— А куда деваться-то? Уверен, что иначе они моих отсюда не выпустят.

«Принять»…

Верхушка кристалла снова бликующе переливается. Или я все же подгоняюсь?

…Признавая меня своим повелителем — обратившиеся зомби разом рюхаются на колени.

«Для окончательного вступления в права и начала процесса прохождения инициации — вы должны принести жертву на плите постамента столпа силы и власти. Жертвой могут стать любые существа. Как обратившиеся, так и разумные.

Шиздец! Дожил! Но делать нечего — куда бежать с подводной лодки?

— Ты и ты — идите сюда! — не сходя с постамента, повелительно приказываю двум ближайшим зомбарям.

Придут?

Послушно поднимаются…

Фу, мля! Но раз назвался груздем… Жестом подозвав какого-то «разумного» и забрав у него топор — рублю им бошки. Зомбари сами послушно подставляют шеи. Разве что свои грязные космы не откидывают, чтобы лидеру удобнее было.

Вожусь с этим долго и неумело — затратив по-нескольку ударов на каждого. Ну извините, парни! Потерпи́те. Большой и искренний сорян — просто до сегодняшенего дня у вашего нового повелителя должной практики не было. Не приходилось ему как-то раньше — палаческое ремесло осваивать. Да еще эти пальцы… Ффух! Закончил, наконец.

Всё? Достаточно? Или еще придется? И так сам себе противен — весь в кровище как скотобоец!

…Ух и суки космические! Уроды межпланетные! Какие же вы все-таки твари — «наблюдатели» херовы!

«Для окончательного завершения процесса инициации и вступления в права — вы должны принести в жертву разумного индивида с положительной репутацией».

О как! Лихо! Невольно усмехаюсь. Криво и не очень весело.

Ну, а по-другому, видать моим отсюда не уйти. Я-то сам уже по ноздри в дерьмо влетел. Не выгребусь. Ладно — не обо мне речь. Стаю вытаскивать надо.

«Разумного с положительной репой», говорите?

Что ж — так тому и быть.

С высоты постамента пристально смотрю в глаза Марине-Мэрилин.

Властным и уверенным взмахом руки, приказываю ей подойти. Она испуганно оглядывается на своего «зверя», повелителя и любимого мужика. Едва заметно помедлив — он подтверждающе кивает. Отворачивается от неё и смотрит на меня. В его глазах му́ка и ненависть! В моих — холод смерти и право хозяина! Молча подчиняется, признавая за мной право господина. Хлипковат ты в коленках видать, братец. Бросить мне вызов он не решается, а по другому — за неповиновение и ослушание, его по одному хлопку моих ресниц разорвут. Как газету. На сто кусочков! Он делает свой выбор — предпочитает откупиться её жизнью, не рискуя своей. Подхваченная под локти двумя демонами — женщина поднимается на холм. Не моргая — смотрит в упор, до последнего на что-то надеясь. Схватив за волосы — бью ей по голени, подсекая ноги и ставя на колени. В огромных изумрудных глазах — детское неверие в то, что все закончилось. Закончилось вот так…

— Не шибко-то, видать, он тебя и любил… Куколдом твой «зверь» оказался. Это печально, но умей проигрывать, Марина. Все мы рано или поздно ошибаемся в людях. Вот и твоя очередь подошла. Все, как ты и говорила. Не бойся — я быстро…

Была бы энергия — отключил бы ей сознание и отправил в обморок. Но увы — я пуст как барабан.

Без прелюдий — неожиданно вонзаю клинок под высокую грудь.

Сначала сердце. Зачем девку мучать? Запрокидываю уже мертвую голову и перерезаю горло. От уха до уха. Руки омерзительно липкие. Кажется, что я уже с ног до маковки в пахучей крови.

Система молчит. Что не так-то? «Маловато будет», что ли?

Оглядываюсь… Там, где-то неподалеку — еще двух её подружек видел… Видать — такие же. Вероятно светские дамы на спектакль посмотреть приехали. С сопутствующим пикничком… Указываю на них невменяхам. Старательно посапывая, зомбари с энтузиазмом подтаскивают обоих ко мне…

Вот так вот барышни. Ничего личного — онли бизнес.

Режу и этих двух самок. Верещащих и обоссавшихся. Режу без особого оргазма, но и без каких-либо терзаний. Просто — так надо.

Как это выглядит со стороны и как будет донесено до племени — даже представлять не хочу. Сначала надо своих отсюда целыми отправить. Вокруг них по-прежнему — всё то же, плотное кольцо демонов.

— Отошли от них! Пусть уходят. Не мешать. — указываю на соплеменников, так и продолжающих стоять в изготовившемся к смерти строю.

— Дать пройти! — повторяю приказ, сгруппировавшимся в кучку у подножья холма «разумным обратившимся». Своим новым «братьям по разуму», подданным и подчиненным.

Мир перед глазами карусельно мельтешит! Месседжи торопливо сыплются один за другим.

Не вдаюсь в частности. Уясняю лишь самое главное — инициация успешно пройдена и теперь мне предстоит трансформация. Неотлагательно. Прямо здесь и сейчас.

Чувствую как с каждым выдохом слабею.

«Братья по разуму» — повинуются. Кольцо раскрывается, открывая проход в своей плотной массе.

То-то же, твари! Король умер — да здравствует король!

— Уходите, — в групповом чате кричу своим, сквозь рябь системных сообщений перед глазами. — Быстрее! Быстрее, бля — пока я в памяти. Скачите уже отсюда! К порталу! Живее! Меня сейчас вырубит!

— А ты? Что будет? — раздается голос Шептуна.

— Иди нах, Валя! Жить буду… Уходите же, уроды! — грязно и устало матерюсь на тупых друзей. Из-за них ведь страдаю. Еле держусь… Хочется упасть и не шевелиться.

Наконец они размыкают строй. Поспешно вскакивают на лошадей. Уходят! Уходят, дьяволы! Все хорошо! До портала на рысях отмашут. А там моя Валькирия всех в нормальный мир переправит!

Плохо! Мне очень плохо! Из ленты сообщений уже с большим трудом снова вычленяю главное:

«Вы стали главой всех обратившихся вашего сектора! Для окончательного инициирования в сан и переформатирования репутации — вы будете погружены в трансформационный сон. Вам необходимо пройти трансформацию».

«Переформатирование репутации»?! А заодно поди — мозгов и памяти?

Праздник закончился — гроб опускают в землю?

В чем смысл? Все непонятно и так мало информации!

Да и пох! Стану главдемоном — и все узнаю!

Устало и обреченно оборачиваюсь к купели-алтарю. Делаю мелкий шажок в ту сторону. Вымотался в ноль! Ноги не держат — будто не свои. Еле волоку. Лечь и умереть!

Перед тем как рухнуть — еще раз оборачиваюсь. Мои уже достигли кромки леса. Оглядываются… С трудом поднимаю тяжелую руку… Прощайте, братцы. Возможно с концами…

Запомните меня таким! На всякий случай… И Ольге расскажите…

Ушли! Гребаный Экзюпери! Теперь я спокоен. Теперь — все будет хорошо.

Может быть мозг мне до самого дна и не выжгут?

А вдруг: и прошлое или память о нем и даже, хотя бы частично «прошлый я» — все-таки сохранимся где-нибудь на «жестком диске»? Или в «корзине».

А может, дело вообще ограничится каким-нибудь «биополярным расстройством личности»?

И все же, на всякий случай — прощайте друзья!

«Драккар горящий — мой погост»! Откуда это? Не могу вспомнить… А все-таки — я был не самым плохим парнем на этом свете. И жизнь моя — тоже была прожита не совсем уж зря!

Или это еще не конец истории Горана?

Или теперь это будет совсем иная история и иной я. Или совсем не я, а совершенно другой персонаж? Узнаю, когда пройду эту трансформацию. Если вообще — буду способен кого-нибудь узнать. Ну и суки же вы, демиурги гребанные!

Страшно до судорог в икрах!

Всё! «Уплываю», напоследок прощально улыбнувшись, выглянувшему из облаков — до ослепления яркому солнцу!

Лето пришло!

Всегда везти не может…


Оглавление

  • На рубеже миров. Май
  • Глава первая. Планета Нугари. Май
  • Глава вторая. Планета Нугари. Май
  • Глава третья. Земля. Май
  • Глава четвертая. Земля. Май
  • Глава пятая. Земля. Май
  • Глава шестая. Земля. Май
  • Глава седьмая. Земля — планета Нугари. Май
  • Глава восьмая. Земля. Май
  • Глава девятая. Земля. Май
  • Интерлюдия 1
  • Глава десятая. Планета Нугари. Май
  • Глава одинадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава двенадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава тринадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава четырнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава пятнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава шестнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава семнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава восемнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава девятнадцатая. Планета Нугари. Май
  • Глава двадцатая. Земля. Май
  • Глава двадцать первая. Земля. Май
  • Глава двадцать вторая. Планета Нугари — Земля. Май
  • Глава двадцать третья. Земля. Май
  • Глава двадцать четвертая. Земля. Май
  • Глава двадцать пятая. Земля. Май