Циник и его Барбариска [СИ] [Настя Ильина] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Настя Ильина ЦИНИК И ЕГО БАРБАРИСКА

Пролог

Просыпаться с бодуна капец как тяжело. Я обещал себе не пить ничего крепче кофе, но помнить не помню, что позволил себе вчера. Вообще, всё из памяти вылетело. Я точно знаю, что мы с Барбариской здорово провели время и хорошо повеселились. Чёрт! Как жаль, что я ничего не помню.

Ещё и спал как бомж на коврике…

Очень весело.

Приподнимаюсь на локте, а в голове начинают вертолёты кружиться. Я жмурюсь, слушая гул в ушах, и наклоняю голову из стороны в сторону, надеясь, что этот шум прекратится.

— Выспался? — слышу голос Барбариски, а затем вижу её, одетую в мою рубашку.

Член встаёт колом, из-за чего приходится сразу прикрыться пледом, скомканным в ногах. У неё такие охуенные ножки, что я так и представляю их каждый раз на своих плечах. В виски очередной раз стреляет, и я цыкаю от боли.

Барбариска подходит ближе, присаживается и протягивает мне стакан с водой и таблетку.

— Эт чё? — спрашиваю я, не переставая щуриться.

— Отрава… Боишься умереть молодым? — спрашивает она и игриво вскидывает бровь.

Блядь! Какая же она охуенная! Если бы я раньше знал, что она вырастет в фотомодель, то оберегал бы от поползновений всяких мудаков.

— Не помню, что было вчера! — говорю я, закидываю таблетку в рот и глотаю, запивая водой.

Обо мне первый раз позаботились, принеся таблетку с похмела. Охренеть просто! Не будь она сестрой моего брата, я бы, не раздумывая, женился.

— Совсем ничего? — спрашивает она, забирает стакан из моих рук и встаёт на ноги, расправляя плечи.

— Совсем… — честно отвечаю я. — Мы пошли в клуб, а как домой добрались… Вообще, дыра короче!

Я ёрзаю, потому что сидеть со стоящим членом как-то неудобно, ведь так и хочется удовлетворить потребность, но я понимаю, что рука на этот раз ни хрена не поможет.

— Я беременна, — говорит Барбариска.

Я начинаю кашлять, потому что походу совсем не вовремя решил проглотить слюну.

— Стой! Стой! Стой! Беременность воздушно-капельным путём не передаётся… У нас с тобой ничего не было… Я бы такое не пропустил.

— Ты серьёзно не помнишь, что произошло этой ночью? — обиженно выпячивает она нижнюю губу, а я в эту секунду невольно представляю, как эти губы скользили бы по моему члену.

Блядь!

— Слушай, лапочка, я бы точно запомнил, если бы между нами что-то было, потому что Кирилл мне череп за тебя проломит! — стараюсь оправдаться я.

Она улыбается… Что я смешного сказал?

— Стоп! А как ты узнала, что беременна, даже если что-то и было ночью? — задаю вопрос, похоже, верный, и она принимается смеяться.

— Видел бы ты сейчас своё лицо! — говорит она и уходит в сторону ванной комнаты, а я гляжу вслед и думаю о том, что этот милый ангел очень зря играет с огнём…

Ведь я могу спалить её крылья дотла.

Глава 1. Вот так встреча

Месяц назад.


— Иди на хер, Лиза! Между нами всё кончено! — зло рычу я, застёгивая ширинку.

Заговорить во время секса о свадьбе… Серьёзно? Она хоть поняла с кем ложилась в постель последние две недели? Розовые слоники и прочая лабуда не для меня. И жена мне не сдалась.

— Марк, подожди! Что я не так сделала?! — подбирает она сопли, натягивая платье.

Провожу взглядом по её фигуре. Сиськи что надо, да и в целом она сочная, но вот язык слишком длинный. И, видать, планы наполеоновские.

— Пошла вон! — на этот раз холодным голосом повторяю своё требование и смотрю на неё убийственно, чтобы поняла, что лучше не спорить.

Она размазывает тушь по щекам, поправляет тоненькую бретельку платья и спешит к дверям. Туфли надевает молча, но зато умудряется обернуться, когда открывает дверь и пискнуть:

— Ну и козёл ты, Соколов!

Пробирает на смех. Кто только меня козлом не называл… И мудаком… И бабником… И ублюдком. Лизочка оригинальностью и не отличилась как-то. Даже обидно немного становится, ведь я на неё такие надежды возлагал… Думал уже, что вот она — любовница мечты…

Взгляд опускается на наручные часы, и я думаю, а не рвануть ли в клуб?! С Лизой всё прервалось в самом разгаре, а трахаться с собственной рукой это как-то по-детски.

В висках пульсирует. Я уже выпил и за руль садиться в таком состоянии крайне нежелательно. Вызывать такси тоже не хочу. Зло рычу, думая, что если бы привёз цыпочку из клуба, сейчас уже перебрался бы с ней на стол… или под него.

Подхожу к кровати и плюхаюсь на неё. Допускаю, что мысль о сексе с рукой была не такой уж плохой, потому что яйца теперь полыхают адским пламенем. Чёрт бы побрал эту Лизу.

Дотягиваюсь до бокала шампанского, стоящего на прикроватной тумбочке, и делаю пару жадных глотков. Терпеть его не могу, но Лиза все уши прожужжала, чтобы не забыл купить — её любимое ведь. Тьфу. Возвращаю его на место и откидываюсь на подушки. Мне хватает несколько секунд для того, чтобы подскочить на ноги, достать из шкафа гладко выглаженную рубашку, быстренько надеть её и уже через пять минут оказаться на улице.

Я закуриваю сигарету и выдыхаю едкий дым из лёгких. Нужно немного успокоить нервы и отрезвиться. Найду себе новую девочку и буду трахаться с ней весь остаток ночи.

А в запасе у меня немало времени.

Я ехидно улыбаюсь собственному отражению в зеркале дальнего вида и завожу машину. Помню, что обещал себе прекратить садиться за руль пьяным, но ничего не могу с собой поделать в эту секунду. Вот же Лизка. Настоящее кидалово. Если меня оштрафуют, я непременно возьму с неё все деньги натурой. А я уверен, что она ещё прибежит ко мне.

Паркуюсь около клуба в VIP-зоне, выхожу из машины и спешу пройти внутрь. Во мне горит острое желание найти красивую цыпочку и свалить с ней в закат. Хотя… Можно воспользоваться кабинкой для приватных танцев и спустить пар там, а уж потом думать, ехать куда или нет.

«Марк, тебе уже тридцать лет, может, начнёшь думать чем-то кроме своего члена?» — звучит в голове голос отца, и я мысленно фыркаю ему в ответ.

Перебравшись в столицу, я перестал общаться с родителем. Только по работе. Ничего личного. С чего вдруг вспомнил сейчас его, не понимаю.

Я подхожу к барной стойке и как хищник, высматривающий себе добычу, начинаю озираться, приглядываясь к девушкам. Одна из них в коротком леопардовом платьице смотрит на меня и облизывает свои пухлые силиконовые губы. Рабочие губы я бы сказал. Я уже представляю, как идеально они будут скользить по члену, и хочу двинуться в её сторону, но взгляд возвращается к соседнему столику, за которым сидят девчонки из офиса и…

Она…

Та, кого я пытался забыть…

Хотел вычеркнуть из своей жизни…

Кошмар, оживший наяву.

Барбариска.

И она уже выглядит совсем не так, как раньше: превратилась в прекрасного лебедя и распустила крылья.

— Малыш, угостишь коктейлем? — слышу прокуренный пьяный голос и поднимаю взгляд. Та самая девушка с надутыми губами.

Мне на секунду думается, а не трансвестит ли она, но я решаю, что такие женственные черты явно не могут принадлежать мужику.

— Угощу, если девушка пообещает отплатить мне жарким сексом, — не церемонюсь я и вскидываю бровь.

Она улыбается и садится рядом, а я кошусь на тот самый столик. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Одна из менеджеров бросает на меня лукавый взгляд, затем поворачивается вторая… И следом за ней Барбариска. Смотрит на меня несколько секунд, обжигает жгучей ненавистью и резко отворачивается.

— Коктейль для дамы и пару рюмок текилы для меня, — бросаю официанту и отворачиваюсь от того столика.

Я пытаюсь забить. Не моё дело, с кем и где таскается моя недо-сестрёнка. Да она мне, вообще, никто, если уж на то пошло, пусть Кирилл за ней и приглядывает. Мне он тоже седьмая вода на киселе. Пошли они, вообще, к чёрту!

Завожу разговор со своей цыпочкой и пытаюсь переключиться, но от возбуждения не осталось и следа. Я готов поехать домой, рухнуть в кровать и уснуть.

— Мы к тебе поедем или, может, в машине? У тебя же есть машина? — кладёт руку поверх моей девица.

Как её там зовут? Да похер. Возьму её за десять минут, мне этого сейчас хватит, и выгоню. Я уже хочу уйти отсюда, когда слышу какой-то кипишь, что продирается и долбит по ушам, несмотря на музыку. Поворачиваюсь в сторону столика Барбариски и вижу, как какой-то мужик докапывается до девчонки. Сколько ей сейчас? Восемнадцать? Или чуток старше? Раньше она не была похожа на клубную девочку… Меня начинает бесить то, что кто-то лапает её. Будь ты проклят, Кирилл. Чтобы ты там не считал, но я не могу просто смотреть, как твою сестру разводят на секс. Встаю на ноги и направляюсь к их столику.

— Мужик, ты явно ошибся столиком, — говорю я и отмечаю, что он едва держится на ногах. Уложить его на лопатки не составит труда.

— А ты тут типа самый умный, что ли? — поворачивается он в мою сторону, и запах табака бьёт в нос.

— Хоть бы жвачкой зажевал сначала, — ворчу я и бью его в скулу, отчего тот теряет равновесие и покачивается.

Нахожу в толпе знакомого охранника взглядом и кивком даю понять, что надо бы разобраться. У меня тут платиновая карта, так что мои просьбы в приоритете. Алкаша уводят под белы рученьки, а я гляжу на перепуганную Барбариску.

— Марк Игнатьевич, вы такой молодец! — принимается строить глазки менеджер по продажам, кажется, Лиля.

— И правда, так всё разрулили! Спасибо! — присоединяется вторая, а она вроде бы Аня.

— Собирайся, я отвезу тебя домой… Или где ты тут остановилась… — бросаю я в сторону Бабариски.

— Я никуда не собиралась ехать, — огрызается она, с прищуром глядя на меня.

— А я не спрашивал, собиралась ты или нет. Я сказал, что ты поедешь. Или… Я могу позвонить твоему брату и поинтересоваться, где ты сейчас должна быть…

Я вскидываю бровь на пару секунд. Ей хватает этого времени для того, чтобы взять сумочку и виновато посмотреть на «подружек».

— Я поеду. Встретимся на работе, — оборачивается она к девушкам.

На работе? Какого хера? Я едва не обрушиваю на неё шквал вопросов в присутствии заинтересованных сплетниц, что глядят на нас. Меня едва хватает до машины, куда она идёт молча, повесив нос. Девочка вырвалась из-под крыла брата?! Очень интересно!

— Я доберусь сама дальше. Спасибо за помощь! — фыркает она, как лиса, пойманная в сети.

— Садись в машину. Ты же мне вроде как родственница…

— Я тебе не родственница! — почти кричит она и смотрит на меня взглядом разъярённой хищницы. — Совсем.

— Ладно! Ты сестра моего братца-бастарда… Да плевать! Садись в машину! — начинаю злиться и срываюсь на рык я.

Она садится, с опаской глядя на меня. Умница девочка!

— Куда едем? — спрашиваю я, стараясь унять чрезмерную раздражительность.

— В общежитие инструментального завода, — отвечает она, не глядя на меня.

— А теперь подробнее с этого места. Ты устроилась работать на мой завод? — возмущение закипает и начинает лавой выплёскиваться наружу.

— Не совсем… Меня прислали сюда на практику. Если бы знала, что это твой завод…

— То ты запаслась бы ядом побольше, ага! — ухмыляюсь я и завожу машину.

— Послушай, я могла бы добраться сама…

— Ты поедешь сейчас в мою квартиру. Завтра что-то снимем. В общаге живут только… В общем, ты видела, кто живёт в общаге.

— Ты сам-то чем лучше них? Ты же Марк Соколов, ублюдок, которому ничего не стоит натравить псов на ребёнка и смотреть, как они его терзают…

Я резко жму по тормозам из-за возмущения, которое закипело в груди. Я никого не скармливал псам. Вот только оправдываться перед ней не собираюсь. Так даже лучше. У Бронниковых и Соколовых неприязнь в крови. Пусть так и остаётся.

— Я не представляю, как брат тебя пустил сюда одну? Кирилл в курсе, где ты?

Щёки Барбариски покрываются густым румянцем. Так я и думал. Свалилась беда мне на голову. Я шумно выдыхаю и думаю, что она не хило охладила меня. Теперь о сексе думать не хочется.


Я понятия не имела, что Марк Соколов владелец завода, на который я получила «путёвку». Если бы знала, ни за что бы не стала так активно её добиваться. Я ведь и коньяк ректору купила на честно заработанные деньги, и не какой-то там, а дорогой, элитный. И сдала все экзамены на «отлично». Просто хотелось выбраться в столицу и избавиться от чрезмерной опеки брата. Кирилл ведь носится со мной, как наседка с цыплятами, хотя я ему уже сто раз повторяла, чтобы он за детьми своими получше следил. Вон Милашка, их с Варей старшенькая, нахваталась дурных слов в садике и сквернословит теперь везде. А у Ромы проблемы с произношением буквы «р». Ему уже пять, и логопеды говорят, что пора, а он всё никак не может.

Ярость потихонечку начинает ослабевать.

Я приехала в Москву несколько дней назад. Устроилась в общежитии и познакомилась с девочками, которые пообещали показать мне самые главные места в городе. Если бы знала, что потащат меня в ночной клуб, я бы не пошла, а вот на его пороге уже стыдно было идти на попятную, показывая собственную трусость. И надо же, как всё совпало «удачно»! Познакомилась так успешно со своим боссом и теперь еду в его машине к нему в квартиру!

И ладно, если бы босс был красавцем писанным, с хорошим приданным и ангельским характером, так нет же…

Это, мать его…

Марк…

Я вспоминаю, сколько бед он принёс моей семье в прошлом. Издевался над Кириллом и шантажировал его. Он думал, что жизнь — игра без правил, что можно покупать людей. Если бы Варя была чуть глупее, то он бы с лёгкостью настроил её против Кира и не позволил такой счастливой семье воссоединиться.

Пробирает до мурашек, когда я вспоминаю псов, которых Марк вместе с мамашей спустил на меня. Кто меня спас, я так и не поняла, но «людоеды» не успели причинить вреда. Я много раз пыталась заговорить на эту тему, но брат давал понять, что этот день мы должны оставить в прошлом. Впрочем, я не жаловалась. Вспоминать страх, который я пережила за секунды до потери сознания хотелось меньше всего на свете.

— Ты так и не ответила — твой брат в курсе, что ты поселилась в общаге? — повторно задаёт вопрос Марк.

Мне хочется скривиться и ответить ему что-то эдакое, но я сдерживаю злость. Глупо спрашивать то, на что уже известен ответ. А он ведь знал. Этот хитрый ящер точно осознавал, что сможет угрожать мне звонком Кириллу.

— Задавать человеку вопросы, на которые знаешь ответ — признак высокого уровня интеллекта, — не могу удержаться я и язвлю.

— Отвечать как маленькая обиженная девочка, тоже высокий уровень, — ухмыляется Марк.

— Ты пьян… — констатирую я факт и думаю, как, вообще, решилась сесть с ним в машину.

Ах да! Точно! У меня просто не было другого выхода!

— Я немного выпил, а это разные вещи.

Я думаю о том, что это ужасно глупо и опрометчиво — ехать в его квартиру. Он ведь может изнасиловать меня… Снова попытаться скормить псам… Выбросить из окна. Да что только не придёт в голову больного человека?! А Марк явно не блещет здоровым умом. С такой матерью, у него очень низкие шансы иметь нормальную психику.

— Отвези меня в общежитие! — скорее требую, чем просто говорю я, понимая, что придётся привести кучу аргументов и по возможности переспорить его.

— В общежитие? Серьёзно? Очень интересно. Я уже сказал тебе, что не собираюсь везти тебя ни в какое общежитие, Барбариска! Тебе было мало мужика, который докопался до тебя в клубе?

— Я уже два дня ночевала в общежитии, и ничего не случилось! — продолжаю стоять на своём.

— А на третий могло бы! Я ответственен за тебя, пока ты находишься тут. И я позвоню Кириллу, если ты решишь спорить со мной. Завтра сниму тебе квартиру, и ты свалишь туда. Знаешь, я тоже не горю желанием держать тебя рядом. У меня всё-таки есть личная жизнь.

У меня в голове будто бы зажигается лампочка по щелчку пальцев. Я довольно улыбаюсь и выдыхаю. Комендант у нас в общежитии строгий, и не впустит посторонних, даже если это Марк Соколов.

— Мне нужно забрать свои вещи хотя бы. Я же не буду спать нагишом, — пожимаю плечами и прикусываю щёку изнутри, надеясь, что трюк пройдёт.

— Чёрт! — цедит Марк сквозь зубы и разворачивает машину. — Я дам тебе пять минут. Дольше ждать не стану.

Мне именно это и нужно. Как-нибудь позабочусь о себе сама, но не стану находиться наедине с монстром.

Марк паркует машину около общежития. Я выхожу из неё и спешу укрыться в здании.

— Ну что вот за дела-то? В одиннадцать уже надо быть у себя! Решила как все стать? Я была о тебе лучшего мнения, Алёнка, — ворчит комендантша.

— Простите! Такое больше не повторится, — отвечаю я и спешу в свою комнату.

Выглядываю из окна на Марка. Он стоит и курит около своей машины, сверля взглядом дверь.

Наивный.

Неужели до него ещё не дошло, что выходить я не собираюсь?

Глава 2. Чёртово колесо

Я стою у машины около часа и понимаю, что меня развели как лоха. Можно было бы войти в общагу, перекинуть Барбариску через плечо и силой усадить в машину, но я тут же думаю — надо ли оно мне. Ответ приходит сразу — нет. Обойдётся девчонка. Я просто придумаю изощрённый способ мести и заставлю её пожалеть, что так поступила со мной. Ещё никто не бросал Марка Соколова без последствий.

Сажусь в машину и еду домой. В квартире скидываю с себя верхнюю одежду, плюхаюсь на кровать и почти сразу засыпаю.

Новый день начинается со звонка будильника и крепкого кофе. Голова гудит, а неудовлетворённое желание отвечает мне утренним стояком. Не удивлюсь, если к обеду ещё и прыщ какой-нибудь выскочит. С этим нужно что-то решать. Я даже почти готов простить Лизу, если она напишет мне сегодня и предложит приехать.

Приняв леденящий душ и допив кофе, я надеваю синюю рубашку и брюки. Насчёт пиджака немного сомневаюсь, но за окном сгущаются тучи, а это значит, что сегодня жарко вряд ли будет, поэтому всё-таки надеваю его.

Я еду на работу довольный, словно кот, вылакавший бочонок сметаны. Уже представляю себе перепуганный взгляд Барбариски, когда я сообщу, что говорил с нашим общим братом. Или лучше на самом деле поговорить?!

Я терзаюсь этим вопросом, пока еду до офиса. Только оказавшись на парковке, достаю телефон и набираю номер телефона Кирилла. Мы с ним общаемся очень редко. К сожалению или счастью, ненависть между нами была слишком сильной, чтобы просто взять и забыть её, сделав вид, что и не было ничего.

Ждать ответ долго не приходится. Кирилл отвечает в течение минуты. Его голос заспанный, наверное, опять ночью «воевал» с детьми.

— Марк, скажи, что у тебя есть повод для звонка, а то я обрушу на тебя шквал негодования! — говорит он и зевает.

— Я встретился с твоей сестрой! — выдаю я и замираю на пару секунд. — А что за повод для шквала? Жена спать не дала?

Варя, жена Кирилла, понравилась мне сразу после знакомства. Поначалу я просто думал, что она такая же, как все, а потом втянулся. Даже испытывал к ней влечение и хотел посостязаться с братцем, но понял — Кирилл нравится ей куда сильнее меня. Варя казалась мне чистым волшебным созданием, и я решил отступить, не портить её счастье.

— Варя… Она же беременна. На втором месяце сейчас. От токсикоза умирает, а я просыпаюсь с ней, и к детям хожу. Стоп! Ты видел Алёнку?

— Вчера. На работе. Ты ведь знал, что она будет проходить практику на моём заводе?!

Я улыбаюсь собственному отражению в боковом зеркале и вскидываю бровь, делая взгляд загадочным. На девок этот жест всегда действовал безотказно.

— Не знал. Ты руководишь инструментальным заводом? — переспросил Кирилл.

— А ты думал, что папаня будет содержать меня за спасибо или выгонит ни с чем за помощь тебе? Не выгнал. Купил мне заводик, а я его поднял с колен за четыре года.

— Отлично! Как Алёнка? Она вчера звонила в девять вечера, сказала, что готовится к первому рабочему дню и ляжет пораньше.

Маленькая врушка. Я ухмыляюсь, понимая, что получил ещё один козырь в свой рукав. На пару секунд замираю, чтобы придумать какое-то оправдание… Я пока не собираюсь сдавать её. Но это только пока.

— Она приходила заполнять кое-какие документы… Вот и встретились.

— Вот же круглая Земля! Марк, пожалуйста, пригляди за ней там! Я волнуюсь, чтобы Москва не испортила её. Проверь, что там за квартиру ей выделили. Надеюсь, не клопушник?

— Проверю! Не ссы! Всё будет в лучшем виде. Ты, если что, добро даёшь на её переселение в квартиру получше?

— К тебе?

Мне показалось, что братец забрызгал телефон слюной, так сильно закричал. Даже в ушах зазвенело.

— Я сниму ей квартиру недалеко от работы, — отвечаю я невозмутимым тоном.

— Так вроде у неё прям рядом. Она сказала, что и на метро не придётся ездить!

Я прикрываю микрофон рукой, чтобы он не услышал мою ухмылку. Барбариска завралась. Понятно, что ей хотелось вырваться от чрезмерной опеки братца, но врать родному человеку… Кажется, в семействе Бронниковых такое не практиковалось.

— Посмотрим! Созвонимся ещё!

— Давай! Как бы это глупо ни звучало — я рассчитываю на тебя.

Я отключаю телефон и выхожу из машины. Вижу Барбариску в компании этих двух девочек, что сплетничают между собой и хихикают. Она на их фоне выглядит чужой, потерянная какая-то.

— Алёна?! — окликиваю я, кажется, впервые называя её по имени. Она оборачивается и хлопает глазками несколько секунд.

Придумывает, как оправдать вчерашний поступок? Замечательно! Пусть шевелит извилинами, потому что я поговорил с братом, и теперь она будет плясать под мою дудку, чтобы не сообщил ему, что сестрёнка лапши китайской ему на уши навешала.

— Марк! — налетает на меня со спины Лиза, тыча своими пальцами в глаза, изображая роль счастливой девушки, которая прикрывает глаза для эффекта неожиданности.

Пока я убираю её руки, Барбариска сваливает. Блядь. Вот же неуловимая. Я оборачиваюсь и гляжу на Лизу.

— Я неправа была вчера. Ну не готов ты к браку и ладно! Я хочу тебя… А ещё я хочу платье из новой коллекции. Ты же сделаешь мне подарок?!

Я думаю всего несколько секунд, а потом пожимаю плечами.

— Сделаешь мне минет по быстренькому в кабинете, а я выпишу тебе чек на оплату платья, — говорю я, зная, что она не откажет. Мне надо расслабиться, а Ванильке получить дорогую вещичку.

— Ты заметила, что наш босс неровно дышит в твою сторону? — с нотками зависти в голосе спрашивает Лиля, менеджер по продажам, у которой я должна буду стажироваться две недели.


Знала бы она, какое дерьмо этот человек, не завидовала бы мне. Впрочем, шушукаться за спиной Марка о его прошлом я не собираюсь. Решаю, что просто буду игнорировать подобные намёки. Он мне почти родственник. Хотя, вынуждена признать, что внешность у него ничего. В янтарных глазах так и плещется азарт, когда он смотрит на меня, и мне бы хотелось понять, с чем он связан.

Марк хочет завершить неоконченное дело и избавиться от меня?

Что плохого я ему сделала?

Я ведь так и не поняла истоков его ненависти. Также я не понимала, почему Кирилл продолжает с ним общаться, и как смог простить все подлянки, которые ему сделал Марк. Хотя… Мой брат — вселенская доброта.

— Бред это всё. Тебе показалось, — пытаюсь оправдаться я и пожимаю плечами.

Краем глаза замечаю, как быстрым шагом Марк проходит в свой кабинет, а следом за ним бежит девушка, которая отвлекла его внимание у входа на завод.

— Это Лиза… Она приходила на собеседование. Хотела устроиться его секретаршей, но не задержалась и до конца рабочего дня в качестве сотрудницы. Зато в качестве любовницы уже недели две с половиной держится…

Я ещё раз бегло смотрю на девушку: осиная талия, длинные стройные ноги, большая грудь, широкие бёдра, жгучие чёрные волосы. Она практически эталон красоты. Вроде бы именно такие женщины нравятся мужчинам.

— А спорим, Алёнка не интересна Марку? — подходит к нам девушка, с которой мы вчера были в клубе.

У меня внутри вдруг закипает. Чем я хуже этой Лизы?! Я блондинка, но умная! У меня большие синие глаза, а это большой плюс! Грудь маленькая, но аккуратная. Осиной талии нет, но что поделать, если я люблю сладкое?!

— А спорим, она влюбит его в себя и разобьёт ему сердце?! — подначивает Лиля. — Он явно обращал на неё внимание. Значит, она ему интересна.

Лиза быстро выходит из кабинета Марка, идёт по заводу счастливая, с широкой улыбкой на лице, и вытирает уголки губ по пути. Даже представить мерзко, чем они там занимались. Вроде бы не больше десяти минут прошло…

— Алёна, зайди ко мне в кабинет! — слышу голос Марка в динамиках.

Он урчит, как довольный кот, значит, мои предположения оправданы. Передёргиваю плечами. Противно до жути. И как заходить в его кабинет после такого? А главное, что можно говорить? Я проваливаюсь в мысли на пару секунд.

— Ну что, Алёнка, забьёмся? На пятёрку?! Если влюбишь в себя Марка и разобьёшь его холостяцкое сердечко, ты умница… А нет… Значит, нет, — пожимает плечами девушка.

Я пытаюсь вспомнить её имя. Кажется, Аня. Она предлагает глупый спор. Пытается уговорить меня разбить сердце Марка неспроста. Наверняка он уже успел обидеть её, и теперь ей хочется отомстить. Или сделать так, чтобы пострадал ещё кто-то кроме неё. Впрочем, мне даже интересно это. С другой стороны, он вроде как брат моего брата… Мне пусть и никто (слава богу у нас с Киром одна мама, а отцы разные), но всё равно неправильно это. Я думаю несколько секунд, что ответить ей, но голос босса снова льётся из динамиков, встряхивая меня.

— Босс зовёт, — пожимаю я плечами и, не дав ответ, иду в его кабинет.

Мне ещё следует придумать, как перед ним оправдываться. Хотя… Что тут можно думать? Так и скажу всё как есть.

Я открываю дверь, наполненная решимости, но замираю на несколько секунд на пороге. Рубашка Марка расстёгнута, и я вижу кубики пресса, от которых бросает в жар. У меня, конечно, были парни, но совсем не такие… И… Что уж там греха таить, брат так сильно запугивал их, что в свои девятнадцать я всё ещё девственница. Марк застёгивает рубашку ловким движением пальцев и хитро улыбается, видимо поймав моё недоумение.

— Зачем я тебе нужна, Марк? — спрашиваю, стараясь глядеть прямо в глаза, чтобы не казаться забитой и запуганной девочкой.

— Ты? Мне? Во-первых, на работе я для тебя Марк Игнатьевич. Я твой начальник, не следует забываться. Во-вторых, можешь расслабиться… Я разговаривал с твоим… Ммм… С нашим… братом. Он столько подробностей мне сказал о том, как и где должна жить его сестра сейчас, что я задумался — об одной ли Барбариске мы говорим.

Ярость очередной волной захлестывает меня. Появляется желание послать всё к чёрту, в том числе и Марка прямым текстом, и рвануть обратно в Казань. Да. Кир будет продолжать ходить за мной, как наседка, но это всяко лучше, чем попасть на удочку шантажиста.

— Чего ты хочешь от меня, Марк Игнатьевич? — задаю я вопрос в очередной раз, не отводя от него взгляд.

— Хочу, чтобы ты стала послушной девочкой и переехала в квартиру, которую я тебе сниму. А когда пройдёшь практику, свалишь обратно, в Казань, чтобы духу твоего в столице не было!

Меня поддевают его слова. Кто-кто, а Марк не имеет права указывать мне, что я должна буду делать, когда и как. Уж тем более не ему решать, уеду я из столицы или нет.

— Видишь ли, тут ты просчитался… Когда ваши специалисты предлагали места для прохождения практики, они пообещали дальнейшее трудоустройство… Так что…

Я пожимаю плечами и лукаво улыбаюсь.

— Ничто не помешает изменить правила. Я тут главный. Если захочу, ты вылетишь уже сейчас, поэтому я предлагаю тебе сделку — пройдёшь практику и уедешь!

— Идёт! Но в сделке я тоже хочу выдвинуть своё условие: я прохожу практику и уезжаю, а ты отвечаешь на один вопрос! Честно!

— Договорились! Задавай!

— Почему ты люто ненавидишь меня? — спрашиваю я и ловлю смятение на лице Марка.

Глава 3. Сделка

— Я отвечу тебе на этот вопрос, когда выполнишь свою часть сделки. Договорились? Всё-таки я первый выдвинул условия! — говорю Барбариске.

Я не знаю, что ей сказать… Ты меня просто бесишь, и всё? С самого начала. С того самого момента, как умерла ваша с Киром мать, а я увидела тебя, пучеглазую перепуганную замарашку, и впервые подумал, что мой отец ведёт себя как гавнюк? Что я разочаровался в своей семье, понял, насколько всё было фальшиво и неправильно после появления Бронниковых, которые стали бельмом на моём глазу?

— Нет! Не договорились… Ты сказал задать вопрос, я это сделала, — начинает спорить Барбариска, и меня это ещё сильнее подначивает.

Закатываю глаза и ухмыляюсь. Девчонка младше меня лет на девять-десять, а выводит из равновесия просто нереально.

— Ладно! Хочешь знать, почему я тебя ненавижу? — Она решительно кивает. — Из-за твоей мамаши отец отдалился от семьи! А ты её явная копия внешне! Из-за тебя моя мама лежит в психбольнице, а отец пьёт! Нужны ещё доводы или хватит этих?

От её былого энтузиазма не остаётся и следа. Барбариска втягивает голову, пожимает плечами и отрицательно мотает головой.

Конечно, я не думаю, что всё это на самом деле из-за неё. Раньше именно так и считал. Ненавидел, за то, что так похожа на мать, за то, что родилась, вообще… Может быть, отец ушёл бы из семьи, если бы не она, и сошёлся с той женщиной, а мама построила счастливое будущее с другим человеком… А потом я понял, что разочаровался в своей семье. Узнав о незаконнорожденном сыне своего отца, я возненавидел ту фальшь, мнимую преданность, которая якобы царила в семье… Я ненавидел мать за то, что она такая жестокая. А потом понял, что она знала об изменах отца. Знала и молча таила в себе ненависть, однажды желая отомстить. Она помешалась на мести, утонула в ней и не замечала собственного сына. Барбариска тут точно ни при чём была. И когда отец забрал Кирилла, после смерти их с Алёнкой матери, чтобы журналисты не осудили его за нагулянного брошенного сына, а девчонку запер в детском доме, мне стало ещё противнее. Всё в нашей семье делалось ради того, чтобы избежать пересудов.

— Я выполнил свою часть сделки, поэтому после работы ты переезжаешь в квартиру, которую я тебе сниму рядом с заводом.

Она пытается открыть рот и что-то сказать, но я тут же перебиваю её:

— Больше никаких трюков, Барбариска! Ни-ка-ких! Иначе я звоню Кириллу и сдаю тебя… А ещё наша сделка расторгается, и ты едешь домой!

— Ладно… Перееду. Но ты не станешь указывать мне с кем общаться, как себя вести, где гулять и отдыхать, — выдыхает она и немного щурится.

Вот же заноза в заднице!

— Ещё как стану! Вплоть до контроля за режимом дня! Я обещал Кириллу… И выполню обещание. Теперь ты можешь идти работать, а то о нас быстро поползут не самые лицеприятные слухи…

Она разворачивается на месте, открывает дверь и глухо бурчит себе под нос:

— Будто бы для тебя хоть что-то значит Кирилл, которого ты чуть не втоптал в грязь!

Я решаю ничего не отвечать на её выпад. К чёрту! Она права! Я не собирался проникаться братскими чувствами к Киру. Я не планировал сближаться с ним. Именно по этой причине свалил в столицу, подальше от всех своих родственников. В Казани Варя бы мне покоя не дала, пытаясь подружить «братьев».

Работа быстро закручивает в свой водоворот, и у меня не остаётся времени даже на поиск квартиры для Барбариски, поэтому я звоню знакомому риэлтору и прошу разрулить всё. Я диктую требуемые параметры и назначаю просмотр на девятнадцать ноль-ноль.

Встреча с крупным заказчиком затягивается на несколько часов, отвлекая меня от эмоциональных качелей, которые начались с вопроса Лизы: «А когда мы поженимся?», — и продолжились встречей с Барбариской.


Я выхожу из кабинета Марка взбешённая. Его поведение раздражает, подбрасывает, чертовски выводит из себя. Он ведёт себя, точно маленький ребёнок. Ненавидит меня за то, что я просто родилась! В психиатрическую лечебницу мать Марка отправил его же отец, закрыл её там навсегда, чтобы не портила его репутацию и не мешала жить. Её могли посадить в тюрьму за то, что натравила на меня своих псов, но Кирилл пошёл на уступки, понимая, что с его отцом спорить бесполезно и лучше принять предложение — упечь женщину в психушку.

Глупо ненавидеть меня за то, что она спустила своих «людоедов». Я ничего не сделала ни той женщине, ни самому Марку. Хотя… Впрочем, сейчас меня настолько бесило его циничное поведение, что хотелось встряхнуть его, показать, что мир вокруг него одного не вертится.

— Он просто демон воплоти! — цежу я сквозь зубы, приближаясь к своему рабочему месту.

— Марк Игнатьевич? — переспрашивает Лиля. Я киваю ей в ответ. — Он тот ещё нахал, но, согласись, он чертовски соблазнительный…

Что было, то было. Марк, и правда, хорош собой. Он очень похож на отца. Если Кирилл больше походил на маму, то Марк, напротив, повторял своего отца. И мне даже стало понятно, почему мама спуталась с женатым мужчиной в своё время — она просто купилась на его красоту. Вот только красота не самое главное. Важнее внутренний мир человека, а он у Марка был прогнившим, по крайней мере, именно такое ощущение и складывалось при общении с ним.

Уголки губ трогает лукавая улыбка, когда к нам подходит Аня и напоминает о споре, который предложила до моего визита в кабинет Марка.

— Знаешь, Ань… Я думаю, что готова согласиться с твоим предложением. Я попытаюсь соблазнить Марка.

— У-у! Решилась-таки! — она протягивает мне руку. — Лиль, разбей!

— Дурёха ты, Алёнка! Как есть дурёха! Если он проявил к тебе интерес, то тебе бежать от него надо, а не пытаться влюбить в себя! У него-то сердце каменное, а вот твоё… Раздавит и не поморщится!

Лиля была старше меня и Ани. Ей уже лет тридцать, наверное. Она, конечно, женщина опытная, но я тоже знаю, что делаю. Я хочу заставить Марка страдать.

— Разбивай, Лиль! — решительно говорю я.

И только когда Лиля разбивает, а Аня с коварной ухмылкой барабанит пальцами по столешнице, до меня доходит, на что я только что подписалась из ярости. Впрочем, это будет даже интересно.

Судя по всему, Марк планирует проводить со мной немало времени, а это прекрасный шанс сблизиться с ним и влюбить в себя. Хотя… Можно ли влюбить циника, зацикленного на себе? В довесок он ещё и ненавидит меня…

До обеда я хожу сама не своя и, только когда появляется возможность, сбегаю в столовую, заказываю кофе с эклером и пытаюсь спрятаться от всех. Мне не хочется общаться с Лилей или Аней… Не хочу случайно встретиться с Марком. Кушаю эклер, наслаждаясь его нежным кремом, и на мгновение забываю, что в один день заключила несколько сделок. И обе не радуют меня. Не узнаю себя. Не понимаю, почему Соколов выводит меня из себя, почему так злит, почему мне, вообще, важно — ненавидят меня или нет.

Закончив с обедом, я возвращаюсь в офис и провожу там остаток дня. Настроение потихоньку улучшается, ровно до того момента, пока я не встречаюсь с «боссом», который пришёл в наш отдел явно по мою душу. Он делает вид, что проверяет работу, даже успевает пофлиртовать с Аней, которая тут же тает под его взглядом, а потом подходит к моему столу, упирается в него ладонями и улыбается.

— Сделка… Помнишь? Заедем за твоими вещами и в квартиру.

Аня косится на нас, явно желая услышать, о чём говорим, но Марк произносит свои слова глухо, с низкими вибрациями в голосе, щекочущими слух. Его может расслышать в этот момент только тот, кому адресованы слова. Я хитро улыбаюсь, поднимаюсь на ноги и беру в руки сумочку.

— Пока, девочки! До завтра! — говорю Лиле и Ане, не даю им опомниться и задать хоть один вопрос, просто спешу за Марком.

Мы с ним идём по заводу молча. Когда приближаемся к его машине, он резко останавливается, разворачивается, и я не успеваю отреагировать, врезаюсь в его грудь лбом. Хватает двух секунд, чтобы отскочить назад, словно ошпаренная.

— Какого чёрта? — спрашиваю я и возмущённо гляжу на Марка.

— Брось! Таким девочкам как ты нельзя упоминать чёрта… Ну знаешь, крылышки отрежут и нимб отнимут, — пожимает он плечами и хитро вскидывает бровь.

— Ты больной, — отвечаю я, а потом понимаю, что такой стиль общения никак не заставит его влюбиться в меня.

Следует стать мягче… Попытаться принять его… Вот только не могу. Вижу его, и внутри такая ярость расползается, что хочется вцепиться когтями в это личико и оставить глубокие шрамы.

— А есть на этой планете хоть один здоровый человек? — спрашивает Марк, совершенно не обижаясь на мои слова.

Так даже лучше.

— Если хочешь, чтобы я выполняла свои условия сделки, веди себя нормально, — бурчу я, открываю дверцу и сажусь на заднее сиденье.

Марк занимает место водителя и смотрит на меня через зеркало.

— Я веду себя более чем нормально. Зря ты так. Барбариска!

— Не называй меня так! — почти рычу я, и кусаю щёку так, что во рту появляется привкус зелёного яблока.

— Вот чего не могу не делать, того не могу! Прости! Кроме того, я свои условия выполнил, так что на тебе должок!

Марк заводит машину и едет к общежитию. Я молчу, но очень хочу обрушить на него шквал возмущения и задать кучу вопросов. Потом я вспоминаю о споре и понимаю, что должна вести себя хоть чуточку вежливее, но когда эти янтарные глаза обжигают своими прикосновениями, пусть и через зеркало заднего вида, меня снова начинает разрывать от эмоций и желания опустить этого человека на самое дно.

— Знаешь, я тоже придумаю тебе прозвище! — говорю я, едва Марк останавливает машину около общежития.

— Прозвище? Вроде бы тебе нравилось, когда тебя называют Барбариска?!

Нравилось! Пока ко мне так обращались мама и Кирилл. А он… Марк ведь даже не знал, почему меня так стали называть… Никакой связи с леденцами там точно не было. Всё дело в треклятой аллергии на Барбарисы, единственные цветы, которые приводили меня маленькую в восторг.

— Нет! Не нравилось! Ты ошибся! Как и во многом другом! — отвечаю ему, открываю дверцу и выхожу на улицу.

— Брось! Барбариска! — он специально подначивает меня, но я не ведусь на провокацию. — Жду не дождусь, когда ты придумаешь для меня прозвище…

Я не оборачиваюсь и, когда захожу в общежитие, слышу, как вибрирует телефон.

Марк: «Если посмеешь обмануть меня, как вчера, взвалю на плечо и потащу в машину силой *смайлик-чёртик*».

Он уже и до телефона добрался…

Глава 4. Первое приключение

Барбариска не рискует в этот раз и выходит из общежития с небольшой спортивной сумкой. Я замечаю пытливый взгляд коменданта сквозь приоткрытую шторку. Понимаю, что легко могу дать ещё больше почвы для пересудов, на работе ведь так любят трещать о личной жизни босса. А баба Маша точно всем разнесёт свежие новости. Интересно, во что всё это может вылиться, поэтому…

Выхожу из машины и иду навстречу Барбариске. Беру у неё сумку, хоть она пытается огрызаться сквозь стиснутые зубы, и несу в багажник.

— Ты туда кирпичей наложила? — спрашиваю я, чуть наклоняясь к ней так, чтобы казалось, словно мы любезничаем друг с другом.

— Это всего лишь вещи и ноутбук! — отвечает она, кажется, впервые за всё время так просто.

Дальше я молча ставлю её сумку в багажник, сажусь в машину и завожу мотор. Барбариска села снова на заднее сиденье. Для неё я мерзкий тип. В ином случае она непременно села бы рядом. Впрочем, меня это не волнует. Так даже лучше. Ничто не испортит мою миссию по наблюдению за «сестрёнкой».

Мы приезжаем к месту, где договорились встретиться с риелтором, но он, гад, задерживается на десять минут. Всё это время Барбариска сидит, прислонившись лбом к стеклу. Она игнорирует моё присутствие, и это чертовски бесит. Блядь! Ну почему столько эмоций из-за одной маленькой проблемы?!

— Барбос! — говорит Барбариска, нарушая тишину своим звонким голосом.

— Где? — переспрашиваю я и смотрю по сторонам.

— Твоё прозвище! Барбос! Ну… Раз тебе так нравятся собаки и травля ими живых людей.

Я сглатываю тугой ком и отворачиваюсь. Мог бы и рассказать ей правду, но Барбариска не поверит, а если всё же поверит… Будет таскаться за мной как собачонка на задних лапках. Мне не нужны её благодарность и чувство вины.

К чёрту!

Замечаю мужчину в чёрном, что крутится около подъезда, и в эту же секунду у меня звонит телефон.

— Простите, Марк, я тут немного опоздал…

— Сейчас выйду! — отвечаю ему холодно, пытаясь поставить на место и дать понять, что со мной лучше всего не шутить. — Пошли, — говорю Бабрбариске, а она недовольно корчит лицо, но всё же выходит.

Мы приближаемся к риелтору и без лишних приветствий заходим в подъезд. Внутри чистенько, заметно, что недавно была произведена побелка. Лифт тоже ничего. Не грузовой, конечно, но опрятный. Нам тесно в нём втроём, пока едем на девятый этаж, и Барбариска несколько раз прижимается ко мне. Я замечаю, как она краснеет от этих мимолётных прикосновений, и едва сдерживаюсь, чтобы не съязвить на эту тему.

На площадке тоже чистенько. Входная дверь в квартиру установлена хорошая: консервным ножом её точно не вскрыть. Я пытаюсь обращать внимание на все детали, чтобы не упустить что-то важное из вида. Большая просторная спальня со свежим дизайнерским ремонтом, выполненным в тёмных кофейных тонах, выглядит вполне себе уютно. Мне нравится бледно-молочный цвет дивана, напоминающий пенку на поверхности кофе. Постельное бельё есть в выдвигающемся бельевом ящике, причём хорошего качества. Шкаф-купе, стоящий в комнате напротив дивана, глубокий и довольно вместительный. Ничего лишнего нет. Телевизора тоже нет, но он сейчас никому и не нужен, зато стоит классная акустическая система, можно включать музыку и кайфовать. Мне кажется, что Барбариске тут будет комфортно, но что-то продолжает смущать, потому что риелтор время от времени втягивает шею, точно страус.

Барбариска ведёт себя безучастно. Она делает вид, что просто выполняет свою часть сделки и ей безразлично, в каких условиях жить. Я приближаюсь к окну. Вид из него немаловажен. Пусть она пока не осознаёт всего, но потом обязательно скажет мне спасибо. Сейчас, в тусклом вечернем освещении, ничего толком не рассмотреть, но я думаю, что ночью тут будет охренительно смотреть на кольцо развязки.

Ловлю себя на мысли, что забочусь о девчонке с того самого момента, как узнал, что моя мать чуть не убила её из ненависти. Словно пытаюсь загладить перед ней вину… Я ведь тоже ненавидел её раньше, думал, что они с Кириллом зло.

Сверху или снизу из соседской квартиры доносится протяжный женский стон, а за ним следуют активные шлепки голых тел друг о дружку. Я передёргиваюсь, наверное, от того, что уже вторые сутки у меня не было нормального секса. Впрочем, иногда надо отдыхать от этого дела.

— Идём отсюда! — говорю я Барбариске и бросаю на риелтора искромётный взгляд. — Эта квартира нам не подходит.

— Но ведь такое может быть везде! — пытается оправдаться он. — Вариант самый лучший! Есть ещё два других, но они так себе…

— Эта квартиранам не подходит! — повторяю я, выделяя интонацией каждое слово.

— А мне нравится! — тут же вклинивается Барбариска. — Тут и охранная сигнализация есть! Здесь здорово!

Я понимаю, что она снова пытается сказать что-то против, лишь бы досадить мне, но решаю проучить её. Ухмыляюсь и пожимаю плечами.

— Ну, раз девушке нравится, я готов заключить договор и оплатить аренду.

Барбариска смотрит на меня, чуть приоткрыв рот, напоминая рыбку, которую только-только вытащили из воды. Я взял тебя за жабры, детка?

— А-а-а-а-а! — громко стонет девушка, скорее всего, с верхнего этажа.

Барбариска отходит к окну и скрещивает руки на груди. Она поджимает губы и смотрит вниз. Этаж высокий. Интересно, она хотела сбежать отсюда через окно?

Я ведь не дурак, не собираюсь платить за это… НО! Я хочу услышать от неё, что девочка сдаётся на милость победителя и готова признать свою неправоту.

— Как тебе? Видимо, ей там хорошо, — ухмыляюсь я, когда стоны становятся чаще и протяжнее.

Барбариска бросает на меня гневный взгляд. У неё дёргается нижняя губа. К нам приближается риелтор и протягивает типовой договор. Который мне остаётся подписать, потому что мои паспортные данные в конторе уже имеются.

— А ты завидуешь? — спрашивает Барбариска и улыбается, как маленький демонёнок.

— Я? Завидую? — задаю ей встречный вопрос.

— В ином случае вряд ли стал бы так тщательно прислушиваться к звукам… А ты иди, спроси, может, они не против, чтобы ещё один присоединился?!

Кажется, в эту секунду критичный уровень моей ярости достигает пика. Я в эту секунду, наверное, напоминаю дымящийся чайник, который раскалили докрасна. У девчонки нет ни капли стыда.

— Уверена, что тебе нравится? — пытаюсь побороть ярость я.

— Уверена! Шикарное место для одинокой девушки, которой, возможно, захочется привести в свою обитель одинокого мужчину…

Её слова режут по живому. И я решаю, что если девочке хочется, то почему бы и нет?! Пусть поживёт тут. Зато будет сладким тот миг, когда она зайдёт в мой кабинет и скажет: «Я была не права, пожалуйста, давай снимем другую квартиру?!».

Я беру ручку и ставлю жирную подпись, а потом быстро перевожу арендную плату на счёт агентства через телефон.

Риэлтор уходит. Мы с Барбариской несколько секунд молчим. Кажется, воздух, который наэлектризовался между нами, можно потрогать рукой.

— Сумка! Надо пойти и забрать её из машины, — говорю я. — И… раз уж ты решила остановиться тут, то мы сейчас заедем в магазин и купим тебе продукты.

— Я могла бы сделать это сама, — надувает губы Барбариска.

— Это, конечно, очень круто. Но ты сделаешь это со мной… Уж прости, но я обещал твоему брату и должен позвонить ему вечером, чтобы отчитаться о безопасности его сестры!

Она шумно выдыхает и обречённо двигается вперёд. Взгляд скользит по фигуре, которая у неё неидеальная, но вполне себе аппетитненькая.

«Идиот! Это же Барбариска!» — обрываю себя и понимаю, что просто обязан пригласить Лизу к себе в квартиру на ночь.


Я иду по магазину, безучастно глядя себе под ноги. Мне ничего не хочется. Голова занята глупым спором. И я уже готова признать своё поражение перед девчонками и отступить от затеи разбивать сердце Марка. Вряд ли я смогу, вообще, заставить его испытать хоть какую-то эмоцию.

— Барбариска, хватит вести себя так, словно тебя на аркане тут ведут! Тебе как лучше делают! — подходит Марк, и я заглядываю ему в глаза.

Приходится поднять голову, потому что он гораздо выше меня. Я едва достаю ему до плеча. Карие глаза сейчас отдают золотом, будто бы он играет со мной, словно задумал какую-то пакость.

— Я устала, — пожимаю плечами, впервые с момента встречи с ним не желая спорить.

— Окей. Думаю, что купленного хватит… Пошли на кассу. У меня планы на вечер, так что нужно поскорее избавиться от тебя.

Сказал это так, словно я сама напросилась. Я закатываю глаза и потихоньку выдыхаю воздух, который скопился в лёгких.

Пока Марк складывает пакеты и расплачивается на кассе, я подхожу к окну и смотрю на парковку. Уже начало смеркаться. Я устала и хочу спать. Глаза буквально слипаются. Ненависть вытягивает так много сил…

— Могла бы и помочь сложить всё это! — бурчит Марк, приближаясь и проходя мимо меня.

Я следую за ним, решив, что сейчас не самый удачный момент. Возможно, завтра всё будет по-другому. Сегодня бы добраться до дивана…

Мы приезжаем к подъезду снятой пару часов назад квартиры и выходим из машины. Я беру маленький пакет, а Марк большой и мою сумку. Не думала даже, что он может быть таким джентльменом.

— Барбариска, доставай ключи! — командует Марк, и я смотрю на него, ничего не понимая.

— Ключи?! — переспрашиваю, прикусывая щеку.

— Ключи… Чем мы откроем домофон, и как войдём в подъезд? — ёрничает он.

— У меня нет ключей, — пожимаю плечами.

— То есть как это нет? Ты серьёзно? — рычит Марк сквозь стиснутые зубы.

— Я думала, что ты взял их со стола… — стараюсь оправдаться, как школьница за двойку перед родителями.

— Зашибись! Получается, ключи никто из нас не взял, а двери захлопнули… Блядь!

Марк ставит мою сумку и пакет с продуктами на скамью и достаёт телефон. Наверное, он звонит риелтору.

— Блядь! Они не возьмут трубку до утра! Барбариска, как ты могла забыть ключи внутри? Как? — почти кричит он.

— Послушай! Ты сам навязался с квартирой! Мне неплохо было и в общежитии! Отвези меня туда, — пытаюсь уговорить я Марка.

На самом деле я так сильно устала, что готова уснуть где угодно. Всё-таки после встречи с Марком в клубе, я долго не могла сомкнуть глаза, всё вспоминала прошлое, дни, которые мне пришлось провести в детском доме вдали от брата, без надежды на счастливый исход. Меня чуть было не увезли в Германию, а Марк… Он вечно путался где-то рядом и пытался уничтожить мою семью.

— Чёрт! Поедешь ко мне сегодня. Утром свяжусь с риелтором и попрошу, чтобы приехал с запаской. Надо будет сделать кучу ключей и засунуть их тебе, куда только можно!

Несколько секунд я стояла с широко раскрытыми глазами, желая найти что-нибудь обидное, чтобы уколоть его в ответ.

— Слушай! Я считал, что ты ангел… Не о том подумала, Барбариска, я имел в виду карманы курток, сумочки… Ящик стола в офисе, — начинает оправдываться он, а потом фыркает: — Да на хрен! Короче поехали ко мне! Вопрос решён!

— Я не буду спать вместе с тобой, — пытаюсь сразу расставить всё по своим местам.

— А я уж думал, что будешь… И не только спать. Ты меня разочаровала, — с наигранным сожалением бросает Марк и двигается к машине.

Оказавшись в салоне, я отправлю брату сообщение о том, что у меня всё хорошо, но я слишком устала и ложусь спать.

Кир: «Марк нашёл тебе хорошую квартиру?».

Вопрос Кирилла только убеждает меня в том, что Марк не солгал. Он действительно звонил моему брату.

Я: «Да. Она шикарная. Я завтра позвоню и покажу».

Мне ещё хочется спросить у него, почему вдруг Кирилл стал всецело доверять своему братцу недоделанному, но решаю оставить этот разговор на завтра.

Оказавшись в квартире Марка, я даже не осматриваюсь: добираюсь до кровати, укладываюсь на неё в одежде и засыпаю.

Глава 5. Твою ж за ногу!

Я думаю о том, чтобы свалить в клуб, и пока кручусь у холодильника, где, слава богу, хватает места, чтобы временно разместить продукты Барбариски, она засыпает.

Охренеть.

Я подхожу поближе, чтобы убедиться, что не мухлюет, даже вожу руками перед её лицом, но она не моргает. Уснула за минуту, от силы — две.

— Отлично! — бурчу себе под нос.

Диванов у меня нет. Спать в кресле не хочу. Укладываться на коврике, как пёс, последнее дело. Я прикидываю, что вполне себе мог бы зарулить к Лизке.

Нет!

Ночевать у бабы тоже не стану, а то одомашнивать ещё начнёт.

Вспоминаю о том, что недалеко тут есть нормальная гостиница, и собираюсь рвануть туда, но с губ Барбариски срывается стон.

Я оборачиваюсь и несколько секунд гляжу на неё. Волосы у неё влажные, а на лбу проступили капельки пота. Неужели жарко? Я мог бы включить кондёр, но что-то заставляет протянуть руку и осторожно коснуться её лба. Эта девочка непростая, может и щель вместо зубов оставить, если что не понравится.

Руку я одёргиваю почти сразу, потому что Барбариска вся горит. Твою ж за ногу! И что могло с ней произойти за каких-то пару часов?! На работе же всё было нормально! Или нет? Она с вечера как-то вяло себя вела и не принимала никакого участия в выборе квартиры. Я поначалу подумал, что она мне назло, а теперь вот всякие другие мысли в голову полезли.

— Эй! Барбариска! Ты как? — присаживаюсь рядом и тихонько задеваю её за плечо.

— Кир, я устала, хочу спать! — отвечает она уставшим голосом, не размыкая веки.

— Барбариска! Это не Кирилл! Это Марк! У тебя жар! Нужно вызвать скорую! Ты меня слышишь?

Она ничего не отвечает, и мне становится реально страшно. Набираю номер телефона скорой помощи и сообщаю всё сбивчивым голосом.

Блядь!

Свалилась же мне проблема на голову! Надо было сделать вид в баре, что я её не узнал, а на работе как-то бы разминулись, перевёл бы принудительно в другой отдел… Вот зачем решил поиграться в хорошего мальчика?! Бесит, потому что я не привык за кого-то волноваться, а сейчас ноги ватными становятся. Надеюсь, у неё нет аллергии на мой парфюм или ещё что-то… Не хочу, чтобы меня обвинили в смерти девчонки!

Скорая приезжает быстро. В элитном районе всегда есть дежурная машина. Я пропускаю врача к Барбариске, а сам тушуюсь.

— Полис и паспорт гражданки! — смотрит на меня медсестра и тянет руку.

— Нету у меня ни хера! Помогите ей, я всё оплачу! — шиплю на неё и иду к врачу, который уже осматривает Барбариску.

— Мы не можем без полиса, дайте тогда свой! — возмущается медсестра и напоминает мне своей навязчивостью мелкую приставучую собачонку.

— Нету. Полиса, — выделяю я каждое слово интонацией и гляжу прямо на неё.

— Зоя, не спорьте. Всё нормально, — одёргивает свою помощницу врач. — Как девушку зовут? — наверное, этот вопрос он адресовывает мне.

— Барбариска… Ой! То есть Алёнка. Простите, — пожимаю я плечами и нелепо улыбаюсь.

Привычка — страшная сила. Мне бы её так на работе не начать называть, если она ещё доживёт до возвращения туда…

— Алёна, вы меня слышите? Откройте глаза…

Доктор что-то делает, и она открывает глаза. Стонет, снова пытается заснуть, а потом опять открывает глаза и привстаёт на локте.

— Что происходит? — спрашивает она и тяжело вздыхает.

— Я доктор. У вас сильный жар. Сейчас поставим укольчик. Вы только померьте температуру для начала…

— Температуру…

Барбариска садится и берёт градусник. Выглядит она, мягко говоря, неважно. Да и каждое движение такое ленивое, что мне хочется помочь.

Я вспоминаю перепуганную девочку, что закричала и побежала вперёд от собак, которых на неё натравила моя мать. Цепных псов она растила для того, чтобы защищаться, но как я потом уже понял, моя мать не защищалась, а нападала с их помощью на невинных. Барбариска запнулась о корягу и упала. Ещё бы немного и эти псы её растерзали, разорвали бы на части, но я успел схватить её на руки и положить в машину. Дверцу едва захлопнул, до того как ощутил жгучую боль в районе щиколотки, откуда уже текла кровь…

— Тридцать девять и два. Надо сбивать, — говорит доктор.

Я ухожу к окну и устремляю в него взгляд, пока врач ставит Барбариске укол. Слышу, что врач продолжил осмотр и приближаюсь к ним.

— Что с ней? — спрашиваю я, когда врач убирает стетоскоп.

— Небольшие хрипы в лёгких, но не воспаление. Скорее всего, продуло под кондиционерами. Я не имею права выписывать рецепты, поэтому вам лучше будет вызвать с утра участкового терапевта, однако… Если добавить к тому, что мы осмотрели её без полиса, ещё немного, то я могу посоветовать чудесное средство, которое поставит девушку на ноги уже через два-три дня.

— Выписывайте, — жму я плечами и кладу перед врачом десять тысяч. Наверное, это половина его заработной платы, потому что он улыбается и выписывает рецепт.

— Лекарство лучше начать давать прямо с утра. После еды. Всего доброго! Выздоравливайте.

Я провожаю врача и ловлю на себе недовольный взгляд медсестры. Ведёт себя так, словно я кусок дерьма. Да плевать. Какая-то серая противная мышенция. Возвращаюсь в комнату и смотрю на Барбариску. Выглядит она чуть лучше, наверное, температура начала падать потихоньку.

— Что стряслось-то? Я думал, что всё хорошо, захожу, а ты спишь и сгораешь… — говорю я.

— Даже не думай, это не ты такой горячий, что я не смогла устоять, — отвечает она и натягивает на себя плед.

— Ты убиваешь меня без ножа! Ну разве так можно резать по самооценке? — наигранно покачиваю я головой, но только теперь отпускает, потому что я убедился, что девчонка под моей опекой пока не умирает.

— Меня продуло, наверное, в самолёте… Я замёрзла там, а потом ещё в общаге в окна дуло… Там такие щели…

— А ты ещё не хотела переезжать оттуда, — закатываю я глаза. — Короче, смотри… Мой номер у тебя в телефоне есть, я писал с него. Если станет плохо, звони… Я буду ночевать в гостинице рядом. Утром привезу тебе таблетки и цитрусовые.

— Спасибо! — шепчет она, скатывается на подушку и закрывает глаза.

Она умеет не огрызаться? Это для меня что-то новое. Впрочем, я уверен, что как только девчонке полегчает, она тут же снова выпустит клыки и начнёт кусаться.


Всё перемешивается в голове. Марк уходит, я слышу, как закрывается дверь, и сразу же проваливаюсь в пропасть снов. Когда просыпаюсь, замечаю на тумбочке упаковку с таблетками и записку.

Барбос: «Как проснёшься, позвони! В твоих интересах быть послушной девочкой, Барбариска».

Я закатываю глаза и шумно выдыхаю. Откидываюсь на подушку и ещё несколько минут лежу, глядя в потолок. Тотальный контроль Кирилла больше не кажется мне таким уж тотальным… Не понимаю, зачем Марку надо заботиться о той, кого когда-то ненавидел, да и сейчас испытывает презрение?!

Чувство вины?

Возможно, совесть у него всё-таки есть.

Чтобы этот Барбос не позвонил Кириллу и не науслькал брата, которому только дай повод, и он примчится проверять, как я тут, я всё же решаю ответить на сообщение. Тело ломит. Лень, вообще, двигаться.

Я: «Проснулась. Пока жива».

Больше ничего не пишу и отправляю сообщение. Вероятно, Марк там сидит на телефоне, потому что тут же начинает печатать мне ответ.

Барбос: «Умница! Таблетки пей по расписанию! Ключи у риелтора я забрал. Не хочу, чтобы ты задержалась в моей квартире надолго».

Смешок срывается с губ. Я убираю телефон на тумбочку и потягиваюсь, но это движение получается ленивым. Заставляю себя подняться на ноги, чтобы дойти до кухни и взять яблоко и стакан воды. Беру всё это, возвращаюсь назад, съедаю, выпиваю таблетки и снова падаю на матрас и закрываю глаза.

До вечера я то просыпаюсь, то засыпаю. Весь день проходит точно в бреду. Марк контролирует, чтобы я послушно пила лекарство, а когда возвращается с работы, долго испытующе смотрит на меня, словно пытается прочитать мои мысли.

— Как себя чувствуешь? — срывается с его губ первый вопрос.

Я прикусываю язык, чтобы не съязвить что-то в духе: «а тебе не всё ли равно». Выдавливаю из себя улыбку, которая, наверное, больше походит на оскал и отвечаю вполголоса:

— Спасибо. Уже лучше.

— Не думал, что ты умеешь разговаривать нормально, — тут же говорит Марк. — Я заказал запечённый картофель и цыплёнка-табака. Привезут еду через час. Мне дождаться или сама откроешь?

— Как хочешь…

На самом деле, если вчера мне было всё равно одна я остаюсь или нет, то теперь как-то боязно стало. Что если этому психу придёт в голову обвинить меня в краже или что-то в этом роде?! Мне кажется, что он вполне себе способен на такое, но, с другой стороны, зачем ему тогда было возиться со мной и отхаживать?!

— Тогда я поеду… У меня тоже дела. В общем, поправляйся. И телефон далеко не убирай. Я буду писать и хочу получать ответ сразу, а не через час, — возмущается Марк и идёт к дверям.

Дверь снова закрывается за его спиной. Я слышу, как звенят ключи в замочной скважине и закрываю глаза. Спать уже не хочется. Надо бы посмотреться в зеркало на свой вид. Пока я думаю пойти умыться, прилетает сообщение от коллеги.

Аня: «Вы с Марком уже переспали?».

От воспоминания о споре на лбу проступают капельки пота. Глаза широко раскрываются, и я несколько секунд пытаюсь отдышаться. Дельные мысли не лезут в голову в этот момент. Я кручу телефон в руках, а потом быстренько набираю банальный ответ.

Я: «Нет, но всё ещё впереди».

На самом деле доводить дело до постели я не планировала. Мы поспорили, что я влюблю в себя Марка, но не буду спать с ним. Хотя… Последнее сделать было бы куда проще. Отложив телефон, я иду в ванную и соображаю, что Марк не занёс мою сумку с вещами в квартиру, а вещи, что были одеты на мне, пропитались запахом пота. Шмыгаю носом и приближаюсь к его шкафу. Надеюсь, хозяин дома не сильно расстроится, если я одолжу его рубашку?! Выбираю первую, что попадается под руку и прикидываю. Она мне почти до колена достаёт. Длинная, это хорошо. В ванной вижу полотенце и решаю, что ничего не случится, если вытрусь им один раз. Уж лучше воспользоваться полотенцем Марка, чем валяться грязной.

Душ помогает освежиться. Я просушиваю волосы полотенцем, раскидываю их по плечам, чтобы сохли быстрее и выхожу. Смотрю на настенные часы и отмечаю, что курьер вот-вот должен будет приехать, но вместо звонка в дверь, снова слышу скрежет ключей.

— Я вещи забыл взять! — говорит Марк и поднимает взгляд.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и мне начинает казаться, что он готов сожрать меня своими глазами. А потом понимаю это выражение, написанное на лице Марка. Я стою полуобнажённая посреди его комнаты, в его рубашке. Он сглатывает слюну и подходит к шкафу, а я чувствую, как внизу живота разливается тепло и стягивает всё тугим узлом.

«Чёрт! Нельзя! Это же Марк!» — мысленно приказываю себе остановиться, но на меня никто не смотрел с таким же нескрываемым желанием раньше.

Или я просто не замечала этого?

Глава 6. Кто кого?!

Мне едва хватает сил удержать стон, даже скорее рык, который так и рвётся наружу, зудя в гортани. Женщины у меня не было несколько дней, а Барбариска в моей рубашке выглядит настолько аппетитно, что мужское либидо тут же даёт о себе знать, наливая член кровью. Я подхожу к шкафу и упорно пытаюсь выбрать хоть какую-то одежду, вот только какой там?! Когда вся кровь уходит в другую голову, соображать не получается.

«Это блядь Барбариска!» — пытаюсь вбить себе умную мысль я, чтобы только отхлынуло.

Да, она выросла.

Да, она чертовски сексуальна.

Да, я хочу её трахнуть.

Но нет! Это мать её Барбариска.

Она фактически сестра мне, если не учитывать тех кровных хитросплетений, благодаря которым мы ни капли не кровные.

— Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка? — спрашиваю я как бы невзначай, просто потому, что хочу услышать её голос.

Нежный… Ласкающий слух, словно длинные изящные пальчики, касающиеся клавиш пианино.

Вот только она молчит. Делает вид, что не слышит меня. Я оборачиваюсь и придумываю очередную колкость, но замечаю, что она медленно расстёгивает пуговицы, открывая вид на своё обнажённое тело.

Блядь… У неё ведь ничего нет под рубашкой. Я только теперь обращаю внимание на чётко очерченные полушария небольших грудей и торчащие соски, скрытые под тонкой тканью… У неё, наверное, и трусиков нет… Последняя мысль так больно бьёт по вискам, что голова начинает кружиться.

— Стоп! Барбариска, не делай то, о чём будешь потом жалеть, потому что если ты снимешь это, то, правда, будешь жалеть! — признаюсь я, а она лукаво улыбается, застёгивает пуговицы обратно и пожимает плечами.

Ну конечно! Снимать она ничего не собиралась! Видимо, просто пыталась вывести меня на эмоции. Что ж, у неё прекрасно получилось сделать это! Я испугался. Больше боялся того, что не смогу держать себя в руках, и покажу ей, что от ненависти до страсти всего один, мать его, шажочек.

Выглядит Барбариска куда лучше, чем вчера, даже шутить умудряется. Ей стало легче, а это отличный шанс отправить её в квартиру, которую она сама же так активно хотела снять. Только не могу сделать этого, пока она полностью не вылечится.

— Мне звонил Кирилл, справлялся о твоём здоровье, — говорю я, и она смотрит на меня перепуганными глазами, в которых застывает немой вопрос — что ты ему наговорил. — Я сказал, что ты вся в работе. Не к чему расстраивать нашего общего братца, ведь правда?!

— Спасибо, — отвечает она глухо и начинает мяться, глядя на сумку со своими вещами.

Почувствовала себя неловко?! То-то же, маленькая развратница! Вот только чем дольше я стою тут и гляжу на неё в моей рубашке, тем сильнее начинают зудеть яйца и напоминать о том, что мне срочно нужна баба.

— Знаешь, я еду не буду дожидаться. У меня тут дела вырисовываются. Вечером я приеду, чтобы справиться, как у тебя тут дела. Возможно, уже завтра ты сможешь перебраться в ту квартиру.

Она кивает, а я разворачиваюсь на месте и ухожу.

Я просто ни хрена не понимаю, что происходит, сажусь в машину и еду к Лизе. Я почему-то уверен, что она дома, и не ошибаюсь. Она встречает меня в маечке и шортиках. Явно удивлена тем, что я не позвонил, но плевать. Впиваюсь в её губы поцелуем, от которого ничего на этот раз не чувствую, стягиваю с неё шортики вместе с трусиками и разворачиваю к себе спиной, заставляя опереться руками о комод, стоящий в коридоре. Я думаю о Барбариске, и сразу же возбуждаюсь. Прикрываю глаза, спускаю штаны и резким рывком вхожу в Лизу.

— Марк, не надо! — хриплым голосом говорит она.

— Не надо? Почему? Ты не хочешь меня? — спрашиваю, понимая, что надолго тут не задержусь.

Я быстро двигаю бёдрами, чтобы получить разрядку, а потом вспоминаю, что не надел презик.

Бляяя…

Вот только останавливаться сейчас не могу, потому что член отдаёт болезненными спазмами.

Запускаю руки под майку Лизы, сжимая её большие груди и массируя большими пальцами её затвердевшие соски. Она стонет и изгибается подо мной всем телом, льнёт ко мне как кошка. А я на её месте представляю Барбариску, и уже приближаюсь к оргазму. Когда остаётся совсем чуть-чуть, выхожу из Лизы, помогаю себе рукой, быстро-быстро двигая вниз и вверх, и кончаю на спину своей «подстилки».

Я ничего не хочу говорить. Мне противна эта ситуация. Впервые за всё время я не думал о том, чтобы и любовница испытала удовлетворение, я просто использовал её…

— У меня сегодня опасный день, — говорит Лиза и поджимает губы, натягивая шортики.

— И ты, блядь, говоришь мне это сейчас? — рычу на неё, вымещая злость за то, что не получил ни капли морального удовлетворения. Даже оргазм был пресным, беспонтовым каким-то.

— Ты не дал мне ничего сказать! — огрызается Лиза.

— Да пошла ты!

Я открываю дверь и ухожу. Охуенно просто… Мог влипнуть сейчас по самое не могу! Мало того, что у неё грёбанный опасный день, так ещё и презик не надел…

Долбаёб!

Так паршиво на душе становится… Я сажусь в машину и еду… Просто еду, хер его знает куда…

На улице темнеет, начинают сверкать молнии, и гремит гром. Капли дождя поначалу мелкие превращаются в ливень, и дворники толком не справляются со своей задачей… Я вспоминаю, что так и не отдал Барбириске сумку с вещами, ругаюсь себе под нос и поворачиваю в сторону своего дома.

Это просто грёбаный повод лишний раз увидеть её… Но на кой-хрен оно мне надо?!


Я так и не попросила Марка занести мои вещи, поэтому в очередной раз открываю шкаф и разглядываю его содержимое. Не буду же я встречать курьера полуголая…

Выбираю удобные шорты, которые на мне сидят, как юбка, и майку стрейч, потому что в другой утонула бы.

Я уверена, что Марк ещё припомнит мне пользование его одеждой. Когда мне в очередной раз звонит Кирилл, а следом за ним Варя, я просто не могу игнорировать их и отвечаю.

— Привет! Тут Кирилл уже почти купил билеты в столицу, — говорит Варя.

— Знаю я своего братца, — начинаю смеяться я. — После работы решила принять ванную…

— Алёнка, как ты? — прижимается к Варе Кирилл, и я им завидую немного.

Мне бы тоже хотелось найти такого парня, от которого мурашки бы по коже бежали, и хотелось находиться рядом с ним и провести вместе остаток жизни. Вот только важно, чтобы он не оказался таким же гадом, как Марк… Думаю о нём, а у самой мурашки бегут по коже, и взгляд этот искромётный, словно прожигает меня снова.

— Всё хорошо! — отвечаю и немного покашливаю.

— Заболела? — хмурится Кирилл, не давая Варе и слово вставить.

— Вроде бы нет, просто чуть продуло в поезде. Всё хорошо, правда. У меня же тут секьюрити личный есть, — фыркаю я.

— Кстати, о нём! Ты его там пока не загрызла? — заботливым голосом спрашивает Кирилл, словно злыдня у нас тут я, а не Марк.

— Эй, погоди! Ты на чьей стороне, вообще? Этого психопата не загрызть… Вообще, не представляю, как ты ему доверил мою охрану… Честно, лучше без него…

— Алён, ты многого не понимаешь и не знаешь! — начинает Кирилл.

Пусть ещё расскажет, какой Марк хороший на самом деле… После того как он вместе со своей мамашей чуть было не отправил меня на тот свет. Когда звонит домофон, я прощаюсь с братом и иду открывать.

Ммм… Уже почти чувствую во рту вкус цыплёнка и картошки…

Какая же я, оказывается, голодная.

Я открываю дверь и жду, но когда из лифта выходит Марк с моей сумкой и грозно смотрит на меня, тушуюсь, делая несколько шагов назад.

— Ты даже не спросила кто это… Никакого инстинкта самосохранения, Барбариска! — ворчит он, а потом ставит сумку и кивает. — Иди переоденься… Знаешь, будь я на месте курьера, однозначно изнасиловал бы тебя…

Я хочу возмутиться, но замечаю в зеркало, стоящее в прихожей, что соски затвердели и теперь выделяются, как две пуговки, и спешу уйти. Вот это да! Что со мной такое вообще? Я же не замёрзла… Чёрт! Почему этот придурок так действует на меня?

Я всё-таки беру сумку, вытаскиваю из неё джинсовый сарафан на лямках и ухожу в ванную комнату. Быстро переодеваюсь, надеваю трусики, которые уже успели высохнуть на батарее, и выхожу. Курьер как раз в это время привёз еду, и у меня во рту моментально собираются слюни. Живот начинает урчать, напоминая о том, что я иду на поправку, и питание должно быть полноценным.

Марк рассматривает меня, словно я трофейный экспонат какой-то. Становится чертовски неловко, но я выдерживаю его взгляд и двигаюсь к кухонному столу.

— Ты решил остаться на ужин? — спрашиваю я, надеясь, что он просто хотел занести мою сумку с вещами, но нет же, он идёт мыть руки и бросает мне через плечо:

— Не стану оставлять тебя в одиночестве, я же обещал твоему брату позаботиться о тебе, а вдруг ты поперхнёшься, Барбариска!

Вот же Барбос!

Я поджимаю губы.

Вот на кой-чёрт ему сдалась эта забота? Я была уверена, что Марк ведёт двойную игру… Вот только не понимала, что именно он задумал.

Глава 7. Благотворительный вечер

На удивление Барбариска ведёт себя, как послушная лапочка девочка… Она не огрызается и выполняет все мои требования, потому я отвожу её на следующий день в квартиру, которую она выбрала сама, пусть и была подкошенная болезнью.

Я оставляю её там, желаю удачи и выхожу… Надеюсь, что соседи допекут её, и она позвонит мне с мольбой забрать её оттуда, но до самого вечера тишина… А потом ещё и до утра…

Утром я не выдерживаю и сам еду к ней. Под предлогом подвезти её на работу хочу выяснить — всё ли в порядке. Я слишком зациклен на этой девчонке и уже начинаю подумывать, что если трахну её, то весь этот дурман развеется сам по себе.

Наша ненависть тянется с её подросткового возраста… И она всё ещё ненавидит меня, потому что не знает всей правды о том, кто спас её от проклятых псов моей матери… Швы на теле начинают ныть, напоминая о той раздирающей боли, которая охватила меня тогда. Рука начинает отниматься: её почти по кускам собирали лучшие врачи города… На губах появляется горькая ухмылка. Я, как самый настоящий герой, решил запретить рассказывать Барбариске правду, а теперь она напоминала мне при каждом удобном случае ту историю и обвиняла в том, что это я пытался убить её.

Да. Я хотел насолить брату, когда помог отцу упрятать девчонку в приют и скрыть факт её существования от журналистов, но на этом всё… Я никого и никогда не думал убивать. Не преследовал похожей цели.

Сижу в машине около её подъезда, и когда Барбариска выбегает из двери и смотрит на наручные часы, сигналю, а сам любуюсь её красотой. Ей очень подходит эта бежевая водолазка и джинсовый комбинезон.

В член снова стреляет желание взять её, и я уже начинаю считать себя больным фанатиком. Я никогда не хотел так девушку. Возможно, всё дело было в том, что раньше они сами выстилались передо мной, а Барбариска — запретный плод… Мне Кирилл яйца с корнем вырвет, если узнает, что я трахал его сестру.

Пока она идёт, у меня звонит телефон, и я отвечаю. Это деловой партнёр, и чёрт его дёргает пригласить меня на благотворительный вечер, который он организовал. С девушкой…

Да, мать его, это финиш.

Какую девушку я могу взять-то?

Барбариска садится в машину, и шальная мысль слетает с языка раньше, чем я могу её перемусолить.

— У тебя вечернее платье есть?

— Я не пойду с тобой на свидание, Барбос! — отвечает она и чуть вздёргивает подбородок.

Смотрит на меня своими глазищами, а я охреневаю от того, как начинает долбить в голову её присутствие.

— Я бы не стал приглашать на свидание сестрёнку. Это благотворительный вечер. Ты туда едешь, Бабариска. Вместе со мной! И если платья нет, то я завезу тебя в салон недалеко от завода.

— Я не пойду никуда с тобой! Практика таких обязанностей не предусматривает, — не перестаёт спорить она и недовольно фыркает.

Самый настоящий ёжик. Я улыбаюсь. Ещё не поняла на кого нарвалась, маленькая?!

— Это не входит в обязанности моей стажировки… Это небольшой побочный эффект заключения сделок со мной… Я по-прежнему могу рассказать Киру, как вырвал тебя из лап потного мужика в клубе. Его сразу сердечный удар хватит, или он успеет приехать сюда?!

Она цокает языком и резко отворачивается в окно.

О, милая, я тоже умею показывать характер!

У меня вдруг даже настроение поднимается, и до завода я еду с широченной улыбкой на лице.


На работе на меня сразу накидываются девчонки. Ане не терпится узнать, соблазнила ли я Марка и было ли у нас то самое… Я отрицательно мотаю головой и сообщаю, что сегодня иду на благотворительный ужин в роли его девушки…

Когда меня загружают работой, остаюсь наедине с монитором и понимаю, что выбрала совсем не ту дорожку. Я вру всем, кто меня окружает. А ложь до добра не доводит.

Честно говоря, мне страшно представить, что будет дальше: как будут складываться отношения в коллективе и с Марком.

Я завралась…

Знала же, что ложь — это самое мерзкое чувство. И всё равно связалась с этим делом. Я ведь сама просила Кира не обманывать Варю! Даже ради меня! А тут выходит, что сама впуталась чёрт знает во что.

Аня теперь завидует, что я иду с Марком на благотворительный вечер, а Лиля всё пытается убедить меня, что лучше будет признать поражение и отказаться от глупого спора. Но уже поздно… Тем более Барбос сам делает всё, чтобы я раскрошила его сердце…

Он приходит за мной за час до окончания рабочего дня и забирает с собой под завистливые взгляды Ани. Зачем она, вообще, предложила поспорить, если теперь смотрит на меня щенячьим взглядом, словно я мечту её жизни отобрала?!

Мы едем в салон вечерней моды, где Марк сам выбирает платье, в котором хотел бы видеть меня… Вот только я была бы не я, если покорно согласилась. По пути в раздевалку я подговариваю девушку принести другое… Более откровенное и подороже.

— Хочу сделать молодому человеку подарок, — пожимаю я плечами.

И она согласно кивает, а уже скоро приносит два платья так, что Барбос и не замечает обмана.

И первым я, конечно же, надеваю то, которое выбрал он… Бесцветное… Серое… Мешковатое… Выхожу в зал и показываюсь, выдавливая из себя ядовитую улыбку.

Хотел этого?

Получай!

Марк кивает и просит девушку выписать чек, но я говорю ей, чтобы не спешила, иду в раздевалку и надеваю другое. Смотрю на своё отражение, и самой становится немного стыдно. Но я ведь хотела соблазнить Марка, а в том мешке точно ничего не выйдет…

Изумрудное платье идеально подчёркивает, а вырез декольте увеличивает мою небольшую грудь. До пояса платье облегает, а от него струится вниз, давая свободу движениям и красиво переливаясь каким-то перламутровым цветом. Ткань очень мягкая, и она мне нравится. Очень. Ей-богу, выбирала первое попавшееся, а ткнула на платье мечты.

Я распускаю волосы для большего эффекта и немного щипаю щёки, чтобы придать им румянец.

Давай, Марк! Ты же любишь таких девушек?!

Вот только как бы я ни убеждала себя, что это просто месть за прошлое, в котором он пытался растоптать мою семью, всё равно выхожу из кабинки на едва гнущихся ногах.

Марк уже стоит около кассы и смотрит на наручные часы. Я нагло гляжу на его черты лица… Мужественные и в то же время нежные, как у мальчиков с глянцевых журналов. И когда он поднимает взгляд, краснею по-настоящему.

— Бля-я-я-ядь… — протягивает Марк, шумно выдыхает и облизывает губы.

Он смотрит на меня жадно, словно пытается понять, что находится под одеждой… Господи! Что же я творю? Что? Я ведь не собиралась соблазнять Соколова! Да я про него даже думать забыла, когда ехала сюда… Надеялась, что начну новую жизнь, с чистой страницы, но всё вышло совсем не так… Совсем… Почему он снова вторгся в мою жизнь и привязался ко мне как банный лист к мокрой заднице?! Почему?!

Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!

Мы стоим и смотрим друг на друга, и у меня перехватывает дыхание. Марк проглатывает слюну.

— Мы покупаем… Отрежьте бирки! Девушка уходит в этом…

Мои глаза широко раскрываются, продавщицы уже снуют вокруг меня и отрезают бирки, а Марк проводит оплаты.

— А вещи девушки? — спрашивает кассир.

— Не нужны, — отвечает он и не даёт мне и слово сказать.

— Как это не нужны? — спрашиваю я, оказавшись на улице. — Ты, может, и миллионер, но это мои вещи… И зарплата у практикантов, мягко говоря, не очень…

— К чёрту! Будешь ходить в этом постоянно! — говорит Марк и открывает машину.

— Постоянно?! Серьёзно?! — кривлюсь я.

— А на что ты надеялась, когда выбрала именно это платье? У меня уже всё наготове… — он играет бровями, глядя на меня.

Мне так сильно обжигает щёки, а воздух, словно металлическим кулаком, выбивают из лёгких. Взгляд опускается, куда не следовало, и мне точно нужно окунуться ледяную ванну, чтобы не сгореть от смущения… И… Возбуждения.

Чёрт! Марк явно не тот, кому я хотела бы подарить свою девственность! Совсем!

Глава 8. Косые взгляды

Я хотел смутить Барбириску, и у меня получается сделать это — она краснеет как перезревший помидор. Не ожидал, что она вздумает соблазнять меня, и уже почти раскусил её — решила довести меня до того состояния, когда я сам пошлю её, потому что не захочу спать с сестрой Кира и портить отношения, которые только-только начали между нами налаживаться.

У меня встал, даже когда она тот мешок на себя нацепила, а когда увидел её в этом платье а-ля диснеевская принцесса и с распущенными волосами, так совсем башка кругом пошла. И не только башка. Мой товарищ тут же напомнил о себе болезненным потягиванием в области мошонки.

Замечаю, что Барбариска краснеет ещё сильнее, заметив, что я не просто так бросаю пошлые намёки, а констатирую факты, и иду в машину. Ведёт себя так, словно член никогда не видела… И это он у меня в штанах, а что бы с ней было, увидь она его…

Блядь!

Ну хватит уже думать о Барбариске! К чёрту! Я её оберегать типа должен, а не трахать.

Она садится в машину на заднее сиденье. Так будет даже проще, потому что её запах сводит с ума, а близость заводит до чёртиков.

В салон красоты везти Барбариску не вижу никакого смысла, потому что она без них слишком охренительно выглядит. Мне даже слегка растрёпанные её волосы нравятся, но она ловко собирает их заколкой, и причёска получается ничуть не хуже, чем сделали бы парикмахеры.

Мы ничего не говорим друг другу, пока не приезжаем к месту назначения. Я переключаюсь к тому, зачем мы сюда приехали. Никогда не любил все эти фальшивые улыбки, удачные знакомства на подобных вечерах и поиски партнёров или выгодной партии для брака.

— Просто веди себя так, словно ты моя девушка, — говорю я Барбариске, когда мы выходим из машины.

— Ты сказал, что я просто иду с тобой… — возмущается она.

— Передумал, когда ты надела это платье, — играю я бровями и хитро улыбаюсь.

Счёт выровнялся, правда, девочка?

Барбариска поджимает губы и идёт следом за мной.

— Знаешь, отвратительная из тебя фея-крёстная вышла, — говорит она. Если кто-нибудь обратит внимание случайно, что у меня шлёпки на ногах вместо туфель…

Бляяяядь…

Платье длинное в пол, и я даже не подумал о том, что нужно купить ей туфли. Я гляжу на Барбариску несколько секунд и берусь за ручку входной двери в здание.

— Тебе так удобно? — спрашиваю я.

Она кивает, широко раскрыв глаза.

Неужели не думала даже, что я могу беспокоиться о её удобстве?! Да я последние дни только это и делаю…

— Тогда забей на всех. Плевать, что они там подумают! Вот серьёзно!

Барбариска кивает, а я открываю дверь и учтиво пропускаю свою даму вперёд. Да мне сегодня все обзавидуются, когда увидят её…

Монотонность этого вечера начинается с приветствия одного из партнёров и тянется томительных полчаса. Барбариска ходит рядом, держа меня под руку. Я никому не говорю, кто она, потому что вопросы лишние не задают, так даже лучше… Потом могу сказать, что она просто сотрудница или сестрёнка моего сродного брата…

Фу… Сестрёнка моего брата. Инцестом попахивает, но ни хрена подобного! У нас с ней прям очень разная родня… Если брата не считать… Блин… Какие сложности.

Мне проще назвать её своей девушкой.

СВОЕЙ!

Пока мой партнёр задвигает речи о том, что благотворительный вечер создан с целью оказания помощи какому-то там приюту, я стою и думаю… Когда Барбариска задала мне тот вопрос, я не нашёлся с ответом, а теперь знал: я ненавидел её с Кириллом, потому что завидовал тому, что они были друг у друга, а у меня не было никого. Я думал, что помогу отцу упечь Барбариску в приют, и у меня появится брат, но сам делал всё для того, чтобы оттолкнуть его от себя. Я сам лишал себя семьи. Делал всё для того, чтобы её не было… И начал понимать это слишком поздно, когда познакомился с Варей и понял, что за деньги не покупаются настоящие чувства… Когда подбил брата на спор соблазнить эту автомойщицу, Варю… Спасая Алёнку от псов, я думал только об одном — я хотел искупить свою вину, но теперь понимаю — в этом мире нет ничего, способного помочь искупить то зло, которое я сотворил по молодости, издеваясь над братом…

Я же чуть было не нашёл Барбариске приёмную семью из Германии тогда…

Скоро девушки с ногами от ушей в коротеньких мини-юбочках начинают ходить по залу и собирать пожертвования, а я кривлюсь, достаю из кармана пиджака чек, и кладу на блюдо одной из них. Ненавижу, когда они начинают строить глазки.

Барбариска скучает, безучастно глядя себе под ноги. И мне хочется взять её в охапку и увезти отсюда. Особенно я начинаю беситься, когда замечаю косые взгляды в её сторону. Мужики глядят на неё, как на кусок сочного мяса, который хотят насадить на вилку и попробовать на вкус… Впрочем, я понимаю, что и сам далеко не ушёл.

— Ах ты, гад! Изменяешь мне тут? — приближается ко мне Лиза, одетая в форму промоутерши.

Чёрт! Она-то как сюда попала? Не думал, что она будет работать на таких мероприятиях, или просто пришла сюда, чтобы найти выгодную партию для себя? Ну, а что? Я-то ей ничего, кроме платы за секс, не обещаю, а какой-нибудь старичок может купиться на невинные глазки.

— Возьми себя в руки, — цежу я сквозь зубы, глядя на неё.

— В руки? Почему ты пришёл сюда с ней, а не со мной? — кивает она в сторону Барбариски, которая теперь заинтересованно наблюдает за нами.

И как ещё не бросила что-то язвительное в наш адрес?!

— Так ты в любом случае тут. В чём проблема? — пытаюсь перевести я всё в шутку и замечаю, что на нас уже начали коситься.

— Проблема? Ты это серьёзно? Спрашиваешь в чём проблема? Я должна стоять тут, на её месте! В этом платье, а не в наряде жалкого промоутера.

Я мотаю головой и решаю, что разборки устраивать пока не готов…

— Ты просто подстилка… Причём очень дорогая… Поэтому лучше бы тебе закрыть рот и больше ни слова не говорить! Ты не имеешь права устраивать здесь подобные сцены — я тебе ничего не обещал, а теперь у тебя не будет и того, что было раньше!

Я, по сути, и раньше понял, что больше не хочу с ней связываться, а теперь вот решил высказать лично.

Подзываю охранника и прошу увести взбесившуюся девушку. Говорю, что в глаза её никогда раньше не видел, а когда её уводят, прощаюсь с организатором и решаю, что пора покидать это пропащее место.


Марк показывает себя во всей красе, когда просит, чтобы охранники увели его любовницу и называет её подстилкой. По-настоящему мужской поступок. Впрочем, я могу его понять — я такую занозу сама послала бы куда подальше.

Мы едем домой молча. За время благотворительного вечера я была послушной «куклой», потому видимо мне и перепадает такое счастье — обойтись без подколок Марка какое-то время.

— Может, поедем ко мне? — слышу его голос, когда Марк останавливает машину около подъезда квартиры, которую снял для меня.

— К тебе? С чего бы? Ключи я на этот раз взяла… — отвечаю я, а внутри появляется толпа мурашек, которых испугали, и они побежали в разные стороны.

Я боюсь Марка, но не понимаю почему.

— И правда… С чего бы… — сам себе говорит Марк и выходит из машины следом за мной.

— Куда ты собрался? — взволнованным голосом спрашиваю я.

— Куда? Хм… Решил проверить, не разнесла ли ты квартиру, которая, между прочим, по договору сдаётся мне, в пух и прах… Ты серьёзно думала, что я отпущу тебя одну в таком платье? Да ты знаешь, сколько психов может поджидать тебя в подъезде.

— По-моему, самый главный псих ты сам… И мне надо опасаться тебя, а не кого-то другого!

Марк хмыкает и ничего не отвечает на этот выпад. Как-то странно даже, если честно. Впрочем, я решаю, что если на самом деле хочу соблазнить его, влюбить в себя и разбить сердце, то должна перестать напоминать о матери психопатке и о томслучае, когда они меня чуть было не угробили…

Марк провожает меня. Нас разделяет порог в мою квартиру, и я знаю, что если приглашу его пройти — он не откажется. Вот только я уже всё решила — секса между нами не будет. Я хочу, чтобы первый раз у меня был по любви! Я просто доведу его до исступления, выиграю спор и на этом точка…

Мы глядим друг на друга, а узел внизу живота стягивается от напряжения, превращаясь в самый настоящий, морской…

— Барбариска, блядь! — ругается Марк, делает шаг в квартиру, и у меня тело обмякает, когда он прижимает меня к стене, опираясь в неё ладонями и прижимаясь ко мне грудью. Марк наклоняется к моему уху, обжигая дыханием, и я понимаю, что меня возбуждает это действие. — Не знаю, что за игру ты затеяла, но лучше прекрати… Ты мне не сестра… Так что дело времени, когда лимит моего терпения лопнет, и я возьму тебя во всех позах. Просто держись от меня подальше!

Марк отрывается от меня и уходит, а я слушаю, как бешено бьётся сердце в груди.

Глава 9. Дурные известия

Неделя проходит словно в бреду. Я не могу выбить из башки дурную мысль о том, как сильно хочу Барбариску. Смотрю на неё, даже когда просто сталкиваемся на заводе, а член уже колом стоит. Она мне нравится… А её желание сделать что-то против меня подстёгивает ещё сильнее. Я с головой ухожу в работу, только бы не позволить себе ничего лишнего, и зачёркиваю дни в календаре до того момента, пока она не закончит практику и не свалит отсюда на хер. Она должна вернуться в свою Казань, потому что, если не уедет, моё терпение лопнет…

Я пытаюсь максимально оградиться от неё, со стороны наблюдаю, как она живёт, а ещё нанял водителя, который возит её на работу и обратно.

Мне даже за эти дни начинает казаться, что она сама ищет повод лишний раз пересечься, но это скорее просто шёпот собственной фантазии, которая хочет оказаться правдой.

Когда очередной рабочий день движется к обеду, я подумываю перекусить в местной забегаловке, но ко мне врывается Лиза.

— Кто тебя пропустил сюда? — рычу я на неё. Я ей все сказал ещё на том благотворительном вечере… Не нуждаюсь больше в услугах такой дорогой подстилки.

— Я беременна. Ты должен на мне жениться! — выдаёт она.

Я начинаю смеяться, но когда она кидает какую-то справку на стол и начинает утверждать, что на самом деле беременна, пугаюсь не на шутку. Вспоминаю последний раз, когда не использовал резинки, и в голове набатом долбит дурная мысль о том, что её слова могут оказаться правдой.

Вот только никто и никогда не посмеет играть с Марком Соколовым, и я чувствую, как каждая венка наполняется яростью.

— Ты сейчас уверена в своих словах? — спрашиваю я, напряжённо глядя на Лизу.

— Уверена, — гордо вздёргивает подбородок она.

В кабинете нарастает напряжение. Оно буквально искрит, его даже потрогать можно, если захотеть. Лиза выжидает несколько минут, а затем выдаёт:

— Справка тебе ни о чём не говорит?!

— О том, что ты отсосала у гинеколога мужика, чтобы он её выписал? — отвечаю я вопросом на вопрос, и замечаю, что Лиза пугается…

Вот так значит? Меня её смена уверенности на нечто непонятное настораживает, и я улыбаюсь как Чеширский Кот.

— Так ты уверена, что беременна? Потому что если ты скажешь да, то мы проверим это… прямо сейчас… У моего знакомого врача. Не дай бог тебе соврать, Лиза! Я закопаю тебя живьём!

Конечно, я не собираюсь её убивать, но припугнуть хочу, чтобы сама сказала правду… Потому что мне лень сейчас срываться и ехать в клинику. Я и без того был слишком злой и напряжённый. Целую неделю трахал собственную руку, потому что с бабами у меня моментально опадало, как у импотента какого-то… Я представлял Барбариску, но они ни капли не были на неё похожи. Вот и сейчас смотрел на Лизу, которая выпятила свои сиськи, хвастая ими, и ничего не ощущал.

— Марк, я… — её голос начинает дрожать.

— Да или нет? Я не спросил ничего сложного! Ты беременна? — я пытаюсь сделать взгляд, как можно злее, и она ломается.

— Нет! — садится на стул напротив меня и начинает наматывать сопли на кулак.

— Тогда какого хрена? Лиза, какого хрена, я спрашиваю?! Мне не нужны твои лживые слёзы! Бери ноги в руки и вали подобру-поздорову! Иначе я вызову охрану, и тебя выкинут как щенка.

Она вытирает слёзы и смотрит на меня, словно надеется, что я передумаю.

— Пошла вон! — повторяю я, и она уходит.

Ничего не говорит и не огрызается, потому что понимает, что я могу выполнить обещание. А ещё мог отметить её, как подстилку, где нужно… И тогда ей точно не светит найти богатого жениха…

А я злюсь. Больше злюсь на себя из-за того, что только такие продажные подстилки всю жизнь меня окружают… Сжимаю руки в кулаки от ярости. Хочу разнести что-нибудь, а когда дверь открывается, тут же кричу:

— Какого хрена ты тут забыла?

Барбариска смотрит на меня опешившим взглядом и ничего не говорит.

Бляяя…

Я думал, что это Лиза вернулась.

— Извини. Не за ту тебя принял, — говорю я.

— О! Мне не привыкать! Ты меня всю жизнь не за ту принимаешь… Я пришла, потому что… В общем… — Барбариска краснеет. — Девушки сказали, что тут есть красивые поющие фонтаны. И я подумала… Может, свозишь меня? Очень хочу на них посмотреть.

Это что сейчас было? Она приглашает меня на свидание? Или я чего-то не понимаю?!

Мы напряжённо смотрим друг на друга.

Какая-то разительная перемена произошла в Барбариске, и я честно не понимаю её, но как дурак соглашаюсь, потому что она пришла, а у меня тут же начало улучшаться настроение.


Аня начинает напирать и говорить, что я не смогу соблазнить Марка, так как он потерял ко мне интерес, а мне вдруг обидно становится, и азарт принимается подначивать. Неужели я не отомщу обидчику и не заставлю его страдать? Впрочем, мстить я на самом деле перехотела уже давно… Слишком много хорошего Марк сделал для меня здесь, и я даже подумывала — может, он не такой гавнюк на самом деле?! Не следовало, вообще, встревать в этот спор, но теперь, раз уж ввязалась, я хотела выйти из него победителем. Поэтому я решилась пригласить Марка на «свидание».

В груди расползалось дурное предчувствие, а ещё ощущение того, что сама выйду проигравшей из этой битвы не давало мне покоя… Потому что я неосознанно искала встречи с ним… Сталкивалась с ним на заводе, непонятно зачем… Искала его взглядом в столовой…

Это ведь Марк! Прожжённый циник! Тот, кто чуть было не убил меня! Но я всё равно искала его, а когда случайно встречала, чувствовала ликование.

И вот теперь мы приехали на эти фонтаны. Как оказалось, чертовски романтичное место, а Марк снял со своих плеч пиджак, надевая на мои, и я ощутила жгучую потребность оказаться в его объятиях.

— Знаешь, мне кажется, что ты нарушил свою часть сделки, не сказал мне правду, — говорю я, любуясь струями воды, переливающимися разными цветами и двигающимися в такт музыке, разливающейся откуда-то из динамиков.

— И почему тебе так кажется? — спрашивает он, подходя ближе и сложа руки на мои предплечья.

Марк стоит со спины, а меня бьёт лихорадочная дрожь.

Почему?

Говорят, что от любви до ненависти один шаг… А от ненависти до любви целая пропасть… Я не могла проникнуться к нему тёплыми чувствами, тем более таким, как любовь…

— Не знаю, не могу объяснить, — пожимаю я плечами и утопаю в его горячем дыхании, распространяющемся по моему телу.

— Не накручивай себя, Барбариска! Я не принц на белом коне, и ни хрена хорошего во мне нет, — отвечает он, убивая всю романтику этого момента.

И я вспоминаю спущенных псов… Самодовольную улыбку Марка, а по коже бегут мурашки. Лиля права — я должна отступить от спора… Проще признать своё поражение, чем вот так выиграть.

— А знаешь, что, Барбариска? Давай заломимся в клуб и потусим?! Просто сделаем вид, что временно зарыли топор войны. Как тебе?

Я оборачиваюсь и гляжу на Марка несколько секунд. Только один раз. И я не позволю себе ничего лишнего. А потом… Потом я откажусь от спора, соберу вещи и вернусь в Казань. Так будет правильнее.

Глава 10. Размывая грани

Просыпаться с бодуна капец как тяжело. Я обещал себе не пить ничего крепче кофе, но помнить не помню, что позволил себе вчера. Вообще, всё из памяти вылетело. Я точно знаю, что мы с Барбариской здорово провели время и хорошо повеселились. Чёрт! Как жаль, что я ничего не помню.

Ещё и спал как бомж на коврике…

Очень весело.

Приподнимаюсь на локте, а в голове начинают вертолёты кружиться. Я жмурюсь, слушая гул в ушах, и наклоняю голову из стороны в сторону, надеясь, что этот шум прекратится.

— Выспался? — слышу голос Барбариски, а затем вижу её, одетую в мою рубашку.

Член встаёт колом, из-за чего приходится сразу прикрыться пледом, скомканным в ногах. У неё такие охуенные ножки, что я так и представляю их каждый раз на своих плечах. В виски очередной раз стреляет, и я цыкаю от боли.

Как она оказалась в моей квартире? Почему не отвёз её к себе? Что произошло и почему? Почему блядь на ней моя рубашка?!

Барбариска подходит ближе, присаживается и протягивает мне стакан с водой и таблетку.

— Эт чё? — спрашиваю я, не переставая щуриться.

— Отрава… Боишься умереть молодым? — спрашивает она и игриво вскидывает бровь.

Блядь! Какая же она охуенная! Если бы я раньше знал, что она вырастет в фотомодель, то оберегал бы от поползновений всяких мудаков.

В том числе и от себя! Серьёзно! Я просто не подпускал бы её близко. А теперь я понятия не имел, какого чёрта смог позволить себе.

— Не помню, что было вчера! — говорю я, закидываю таблетку в рот и глотаю, запивая водой.

Обо мне первый раз позаботились, принеся таблетку с похмела. Охренеть просто! Не будь она сестрой моего брата, я бы, не раздумывая, женился.

— Совсем ничего? — спрашивает она, забирает стакан из моих рук и встаёт на ноги, расправляя плечи.

— Совсем… — честно отвечаю я. — Мы пошли в клуб, а как домой добрались… Вообще, дыра короче!

Я ёрзаю, потому что сидеть со стоящим членом как-то неудобно, ведь так и хочется удовлетворить потребность, но я понимаю, что рука на этот раз ни хрена не поможет.

— Я беременна, — говорит Барбариска.

Я начинаю кашлять, потому что походу совсем не вовремя решил проглотить слюну.

— Стой! Стой! Стой! Беременность воздушно-капельным путём не передаётся… У нас с тобой ничего не было… Я бы такое не пропустил.

— Ты серьёзно не помнишь, что произошло этой ночью? — обиженно выпячивает она нижнюю губу, а я в эту секунду невольно представляю, как эти губы скользили бы по моему члену.

Блядь!

— Слушай, лапочка, я бы точно запомнил, если бы между нами что-то было, потому что Кирилл мне череп за тебя проломит! — стараюсь оправдаться я.

Она улыбается… Что я смешного сказал?

— Стоп! А как ты узнала, что беременна, даже если что-то и было ночью? — задаю вопрос, похоже, верный, и она принимается смеяться.

— Видел бы ты сейчас своё лицо! — говорит она и уходит в сторону ванной комнаты, а я гляжу вслед и думаю о том, что этот милый ангел очень зря играет с огнём…

Ведь я могу спалить её крылья дотла.

Барбариска возвращается из ванной, и я пулей лечу туда, потому что если не охлажусь, то буду напоминать перегретый самовар, и дым повалит даже из ушей. Почти ледяная вода делает своё дело — я успокаиваюсь. Чувствую себя уже куда лучше и выхожу из душа.

Я надел только шорты и чертовски не вовремя соображаю, что спалил себя с потрохами в этот момент. Я ловлю на себе взгляд Барбариски. Она перепугана. Смотрит на меня, а черты её лица искажаются.

— Что это? — спрашивает Алёнка и глядит на меня, а я теряюсь.

Я не хотел, чтобы ей становилась известна правда. Она ведь и правда начнёт винить себя во всех смертных и восхвалять меня, как героя.

— Это?! — я показываю на свой бок, разодранный мощными когтями, а затем кошусь на руку, которая вся испещрена различными шрамами. — Это пустяки… Попал как-то под колёса трамвая! — пожимаю плечами.

Барбариска подскакивает на ноги и приближается ко мне. Она внимательно смотрит на отметины, и я понимаю, что она неглупая. Она уже обо всём догадалась. Знает, что это непростые следы от укола вилкой или чего-то похожего. Там видно рваные швы от укусов псов моей матери.

— Почему? — спрашивает она и смотрит на меня, а у меня сердце колет от жалости.

Слёзы, застывшие в её взгляде серпом по яйцам проходятся.

— Что не так? — спрашиваю я.

— Почему мне никто и ничего не сказал? Почему Кирилл молчал? — повторно задаёт она вопрос.

Слезинка катится по её щеке, и я тянусь, чтобы вытереть, но Барбариска резко отстраняется, делает шаг назад и продолжает смотреть на меня. Сейчас её выразительные глазища словно заглядывают в мою душу.

— Я попросил Кирилла и Варю молчать. Я не герой, понимаешь? — говорю я. — Я чуть было не уничтожил вашу семью. Поздно понял, что тупо завидовал вам… Из-за меня ты могла пострадать. Этим спасением не искупить тот факт, что я просто хреновый человек. Я не смогу никогда стать героем! Не такой у меня склад ума… И гены не такие.

— Вы должны были сказать мне! Я же тебя ненавидела всё это время. И сейчас пыталась ненавидеть, — она прикусывает губу.

Кажется, что её слова «пыталась ненавидеть» капают на раны целебным бальзамом. Я сглатываю и смотрю прямо на неё.

— Я не хотел и по-прежнему не хочу, чтобы меня причисляли к лику святых. Я не такой, Барбариска!

Она кивает, подходит ко мне и долго смотрит в глаза. Я не понимаю, чего она хочет… Влепить пощёчину? Ещё несколько секунд, и Барбариска резко сокращает расстояние, которое было до этого между нами, впивается в мои губы своими, обхватывая руками моё лицо, а я не могу больше сдерживать страсть, которая с самого первого взгляда на неё управляла мной, хватаю её за бёдра и поднимаю на руки.

— Лучше тебе остановиться, потому что я слишком долго держал себя в руках, — шепчу я, отрываясь от её губ, но Барбариска целует меня снова, давая понять, что не хочет останавливаться.

Несу её в комнату, смахиваю всё со стола и усаживаю её на него…


Я ненавидела себя за то, что внутри появились чувства к человеку, который чуть было не растоптал мою семью… Но теперь поняла — он мой спаситель.

Сердце ведь невозможно обмануть, оно бы точно не позволило себе влюбиться в недостойного человека, и вот теперь я расслабляюсь и даю волю собственными желаниям, которые охватывали всю эту неделю.

Я целую Марка, утопая в дурмане, который напрочь выбивает из головы все мысли и разносится в ней мелким покалыванием. Вибрации идут по всему телу, превращая его в пластичную глину, способную стать шедевром в руках искусного мастера. О том, что мой Циник такой, я и не сомневаюсь.

Чёрт!

Почему называю моим?

Но этот вопрос стирается очередным поцелуем Марка.

Он мой…

По крайней мере, сейчас.

Горячие губы касаются мочки моего уха, заставляя негромко простонать от наслаждения, а затем медленно двигаются по шее. Кончиком языка время от времени Марк касается моей кожи, заставляя дрожать от возбуждения.

Сегодня все грани стёрты… Если раньше я ещё сомневалась, то теперь точно знаю что хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной… И это не желание отблагодарить за спасение, о котором я и не догадывалась раньше… Это необходимость принадлежать ему одному, которая сейчас сжигает меня изнутри.

Изгибаюсь в спине, когда Марк стягивает с меня майку и ищет пальцами застёжку бюстгальтера. Ему не составляет труда расстегнуть её, а мне становится немного стыдно, когда он смотрит на мою грудь и шепчет:

— Охуенная…

Он снова целует мои губы, наши зубы ударяются друг о дружку от порыва сблизиться, а руки Марка касаются моих грудей и начинают массировать их, отчего я постанываю и утопаю в море нежности. Обвиваю его шею руками, путаюсь пальцами в волосах, а он опускает голову и обводит языком затвердевший сосок.

— Хочу тебя! Бля-я-я-ядь! Как же я хочу тебя с самого первого дня… Как увидел тебя в клубе, чуть умом не тронулся, — говорит Марк и снова целует меня в губы.

Я чувствую, как сильно он возбуждён, потому что член сквозь шорты упирается в моё бедро.

— И я хочу, — вторю его признанию, хоть и считаю себя последней бесстыдницей в эту секунду.

Марк расстёгивает ширинку на моих джинсах и тянет их вниз сразу с трусиками. Мне чертовски неловко и хочется погасить весь свет — выключить даже солнце…

— Марк, подожди, — говорю я ему дрожащим голосом. — У меня ещё никого не было.

— И чем я заслужил такой подарок? Только не говори, что узнав о том, что спас тебя от собак я, ты решила отплатить мне своей девственностью, — становится в мгновение серьёзным он.

— Нет! Давно хотела, — смущённо отвечаю я, а Марк поднимает меня на руки и несёт на кровать.

— Первый раз будет больно на столе…

Он несёт меня на кровать, осторожно укладывает на матрас и закрывает шторы, будто бы прочитал мои мысли и понял, что я смущаюсь, а потом стягивает джинсы с меня и принимается ласкать пальцами, массирует клитор, и я извиваюсь на простыне, вцепляясь в неё пальцами. По телу растекается тяжесть, граничащая с удовольствием и обещающая ещё больше. Я ёрзаю, отдаваясь его ласке без остатка и желая большего.

— Разденься, так нечестно, — со всхлипом говорю я.

— Сначала скажи, что хочешь меня! Мне важно слышать это, — отвечает Марк и делает несколько дразнящих движений пальцами, которые вынуждают меня свести ноги вместе.

— Хочу-у-у! — протягиваю с мольбой в голосе я.

Марк послушно снимает шорты.

Господи! Он был без трусов! И Господи! Он хорош… Вот только мне становится страшно, что будет очень больно.

— Я боюсь, — честно признаюсь я.

— А ты не бойся ничего…

Марк надевает презерватив и устраивается между моих бёдер. Он ласкает мою грудь рукой, наклоняется и покрывает шею поцелуями, а потом поднимается и смотрит в глаза несколько секунд.

— Ты уверена?

— Да! — отвечаю без капли сомнения, и вскрикиваю, потому что внизу живота в это время разливается болезненный спазм, словно меня разорвали надвое.

— Тсс! Всё хорошо! Всё хорошо! Какая же ты охуенная… узкая… только моя-я-я! — шепчет Марк, двигаясь во мне медленно, и целует в губы.

Боль проходит быстро, сменяясь наслаждением. Он заполняет меня полностью, сжигает изнутри и заставляет стонать и двигаться в такт ему.

— Марк, я не могу больше, — шепчу я, когда чувствую, что больше не могу терпеть.

Марк начинает двигаться чаще, и на меня обрывается волна цунами, захлёстывая наслаждением. Пальцы на ногах и руках сжимают простынь подо мной, прокусываю губу до крови и не могу контролировать своё тело — извиваюсь под Марком. Стон срывается с губ, и я хватаю ртом воздух, а Марк толкается во меня ещё несколько раз и прикрывает глаза на несколько секунд, а потом я чувствую пульсацию его члена внутри.

— Это было охуенно! — шепчет Марк, целуя мои губы.

— Согласна, — отвечаю я.

Мы засыпаем вместе и спим до самого вечера… а потом заказываем пиццу и добрую половину ночи смотрим фильмы.

Глава 11. Серпом по…

Мы приезжаем на работу вместе с Барбариской. Я отмечаю для себя, что впервые спал вместе с девушкой и рад был проснуться вместе. Мне хорошо с ней, и я не хочу скрывать это. Впервые, мать его! Впервые! Кажется, что за спиной выросли крылья… И стоит просто распахнуть их, чтобы взлететь.

Я провожаю её к рабочему месту, и пока никого нет, обнимаю, впиваясь в её губы.

— Знаешь, я передумал, — шепчу я, касаясь губами её шеи. — Не хочу, чтобы ты уезжала в Казань после практики. Будешь тут, со мной…

Она обвивает руки вокруг моей шеи и льнёт ко мне всем телом.

Моя Барбариска!

Моя девочка!

Только моя!

Вот только я пока понятия не имею, как оправдываться перед её — моим — братом…

— Кхм — кхм, — слышу покашливание и выпускаю Барбариску из объятий. — Молодец, Алёнка! Быстро ты! Выиграла спор! Снимаю шляпу!

Оборачиваюсь и вижу эту девчонку…

Аня…

Она ко мне подкатывала и предлагала себя очень откровенно, вот только я ей сразу дал понять, что такая мне на хуй не нужна, даже на один раз. В итоге она с того времени нервно косилась на меня, а вот теперь…

— Спор? — спрашиваю я и перевожу взгляд на Барбариску.

— Марк! Я сейчас всё объясню тебе! — начинает оправдываться она.

— Ой! Да что тут объяснять, ну спорили мы, что она переспит с боссом и разобьёт его сердце…

— Это правда?

Барбариска кивает.

— Я понял! Хорошего дня! — говорю я и вздыхаю, как будто серпом по яйцам получил в этот момент.

— Марк, подожди! — кричит она, и спешит следом за мной.

— Я всё понял, ни к чему объясняться… — отстраняю её от себя.

— Ну и катись ты! — с обидой выплёвывает Барбариска.

Я иду к себе в кабинет и начинаю смеяться. Конечно же, я понял, что она не ради спора со мной была… Потому что она не умеет врать. И девственность свою отдавать из-за какого-то ничтожного спора она бы не стала… Вот только она забилась на меня, вот почему поначалу начала льнуть ко мне… Хотела отомстить… И должна быть наказана.

Мне и самому сложно терпеть на самом деле… Я еле удерживаюсь до обеда, а потом решаю, что с клоунадой пора заканчивать, поэтому вызываю Барбариску к себе.

Она входит в мой кабинет с опущенной вниз головой, стыдится посмотреть в глаза, а когда смотрит, я замечаю, что она долго плакала.

— Барбариска! — говорю я, и она шмыгает носом.

— Прости! Я действительно хотела отомстить за те гадости, что были в прошлом… Я же думала, что собак ты натравил, что убить меня хотел, а тут Аня…

— Я не дурак, Барбариска, но я очень хотел тебя проучить! — говорю я, встаю на ноги и подхожу к ней, заключая в кольцо своих рук. — Сразу понял, что вчерашний день… Твой подарок мне… Что это не из-за спора.

— Дурак! — всхлипывает Барбариска, но я затыкаю ей рот поцелуем.


Я испугалась… На самом деле испугалась, что Марк обиделся на меня. И я собиралась написать заявление, а уже вечером сесть на поезд в Казань.

И вот теперь он стоит, целует меня, а голова кругом идёт. Разве я думала когда-то, что смогу вот так стоять с человеком, которого раньше ненавидела всем сердцем?! Да никогда! Если бы кто-то сказал, что такое произойдёт, я просто посмеялась бы ему в глаза. Вот серьёзно. И теперь я не просто стояла и целовалась с ним — я сгорала от этого поцелуя, словно была мотыльком, которого пожирал огонь.

Вот только было одно большое «но» в наших отношениях… Если раньше всё было более-менее понятно — мы с Марком ненавидели друг друга, то теперь я не знала, что нас связывает… Это был взрыв эмоций, желание принадлежать ему, страх потерять и стать просто «очередной»… А что испытывает он? Это оставалось большим вопросом, который я не решалась задать.

— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Марк.

— Да вроде бы ничего, — пожимаю я плечами.

— Не болит ничего?

Я хмурюсь, стою в его объятиях, обвивая его шею руками, и не хочу отпускать.

— Нет…

— Мы бы могли попробовать на столе… — играет он бровями, а я улыбаюсь.

— Что тебя останавливает?

— Всего одна деталь…

Марк подходит к двери, закрывает её на ключ, подхватывает меня за бёдра, заставляя обхватить его ногами.

— Моя! — шепчет он.

И мне нравится эта одержимость… Пусть я пока не знаю, чем всё закончится, и что будет с нами дальше…

Эпилог

Спустя три месяца.


— Послушай, а это обязательно? Ну… Тащиться со мной? Марк, Кирилл может неправильно принять твой визит… — начинает оправдываться Барбариска.

Хочет, чтобы я остался в гостинице? Не-а… Не дождётся. У меня свои планы на этот визит к братцу, да и Варюху не видел сто лет… А детей их тем более. Незнаком с собственными племянниками, это же надо…

— Не волнуйся ты так… Скажем, что я решил лично сообщить брату о том, что ты переведена в штат компании…

Барбариска цокает, но не спорит со мной. Я целую её в губы, и мы едем ближе к дому братца.

Ух… Дай Боже смелости — по роже я сегодня точно получу.

Когда мы входим в дом, лицо Кирилла резко становится мрачным. Он обнимает сестру, а сам косится на меня, выжидая подвох от этого визита.

— Какими судьбами? — спрашивает Кирилл, а я уже обнимаю его жену и показываю ему язык.

— Варя, ты, как всегда, неотразима, а у моего братца всё язык болтается по делу и без, — передразниваю я, а затем отстраняюсь от Вари и раскрываю руки, подзывая Кира. — Обними брата, а потом и вопросы задавай… Хотя не, сначала накорми и в баньке попарь…

— Давай без ехидства. В чём дело? Алён, всё хорошо?!

Сердитый злой ёжик. Кирилл не изменился, хотя… Я на его месте точно так же относился бы к себе после спора, из-за которого его Варя чуть было не бросила совсем.

— Всё хорошо, — смущается Барбариска. — Не хотела тебе говорить… В общем, я… Я вакансию получила на заводе, больше не практикуюсь. Защищу диплом и сразу туда, работать.

— Как туда? Мы ведь договаривались, что это только практика в столице… — начинает нудить Кирилл.

— Слушайте, а где детки-то? Один вижу в животике у мамы, а остальные?! — пытаюсь разрядить я обстановку.

— Одна, — говорит Варя. — Мы дочку ждём! А остальные у сестры… Она решила немного понянчиться с племянниками.

— Помню-помню твою сестру… Горячая штучка, — решаю подколоть Барбариску я, и замечаю, как она зыркает на меня.

Маленькая ревнивица. Я уверен на все сто, что наши с ней отношения всегда будут напоминать вулкан, который в любой момент может начать извергать лаву, но я не могу без подколов… мне нравится видеть, что она ревнует, что я ей не безразличен.

— Короче, я ходить вокруг да около не стану! — начинаю я, а Барбариска вмиг бледнеет. — Кирилл, мне плевать, чё ты скажешь и будешь делать. Хочешь, убивай, но я женюсь…

На меня устремляются три пары глаз, аж самому смешно становится.

Так зловеще прозвучали мои слова, что ли?

— На твоей сестре… И прежде чем ты скажешь хоть слово против — мы уже переспали, так что поздно!

Мне прилетает в правую скулу кулаком, и во рту появляется привкус крови.

— Кирилл! — в один голос кричат Варя и Барбариска.

— Прости, Барбариска, что не предупредил, но этот разговор был просто необходим… И удар тоже, да… Я не знаю, что ты скажешь сама, и как всё это называется… Это не любовь, нет… Это куда больше! Барбариска, ты выйдешь за меня?

— Да, — отвечает она.

Мне прилетает от Кирилла второй раз уже по другой скуле, но примерно такое развитие событий я и ожидал, а уже к концу вечера мы решаем кого будем приглашать на свадьбу, и где будем отмечать её — в Москве или Казани.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1. Вот так встреча
  • Глава 2. Чёртово колесо
  • Глава 3. Сделка
  • Глава 4. Первое приключение
  • Глава 5. Твою ж за ногу!
  • Глава 6. Кто кого?!
  • Глава 7. Благотворительный вечер
  • Глава 8. Косые взгляды
  • Глава 9. Дурные известия
  • Глава 10. Размывая грани
  • Глава 11. Серпом по…
  • Эпилог