Ночь [Гузель Шамилевна Яхина] (fb2) читать онлайн

Ночь Сценарий для чтения

МОСКВА – ВЕЧЕР

Огромный город внизу медленно погружается в вечерние сумерки. Оранжевое солнце садится за горизонт. По трассам огненной лавой ползут миллионы крошечных фар.

Сквозь далекий шум большого города – гул моторов, нервные гудки автомобилей, скрип тормозов, чью-то ругань, разговоры прохожих – доносятся приглушенные обрывки радиосигналов: песни, мелодии, диалоги, новости. Еле различимый голос одного из дикторов звучит дольше остальных, но потом также пропадает в общей какофонии.

ДИКТОР. …по официальным данным сегодня в России насчитывается порядка миллиона трудовых мигрантов, но специалисты считают, что эта цифра сильно занижена: в реальности количество гастарбайтеров в нашей стране превышает десять миллионов человек…

Громкий звонок мобильного – причудливая восточная мелодия – перекрывает все звуки. Трубку снимают, и начинается телефонный разговор. Он плывет над вечерним городом; голоса звучат так отчетливо, что слышно даже дыхание говорящих.

ЛЕЙЛА. Батыр, ты?

БАТЫР. Хочу к тебе.

ЛЕЙЛА. Деньги на метро есть?

БАТЫР. Сегодня всю зарплату маме перевел.

ЛЕЙЛА. Как же?..

БАТЫР. Пешком дойду.

ЛЕЙЛА. Через всю Москву?

БАТЫР. Жди.

Одновременно во всем городе вспыхивают уличные фонари. Сумерки густеют. В городе – почти ночь.

МОСКВА, ЯРОСЛАВСКОЕ ШОССЕ – ПРОСПЕКТ МИРА – СРЕТЕНКА – НОЧЬ

БАТЫР, восточной внешности парнишка лет восемнадцати, заурядно одетый (джинсы-кроссовки-футболка), бодро шагает по обочине Ярославского шоссе. Мимо несутся машины.

Впереди шумит оживленная трасса. Это МКАД.

Дорожный указатель поясняет: «Москва».

Батыр поднимается по крытому надземному переходу через МКАД. Его маленькая фигурка останавливается наверху, на середине перехода, на фоне закатного неба.

Он смотрит вниз, на плотный поток машин.

Видит (вид сверху): табун лошадей мчится с глухим топотом, вздымая клубы пыли. Конские спины, гривы, хвосты текут рекой, струятся.

Батыр азартно свистит в два пальца, подгоняя табун.

Лошади, словно подчиняясь его свисту, скачут стремительнее, ржут, откидывая головы.

Батыр улыбается и хочет идти дальше. Замечает, что к рукаву пристала тянучая жвачка, кем-то прилепленная раньше на поручень перехода. Кое-как оттирает жвачку, на рукаве остается белый след. Идет дальше.

Шагает вдоль Ярославского шоссе, мимо толкающихся в бесконечной пробке и истошно гудящих автомобилей. Легко перепрыгивает через лужи, обгоняя автомобили.

Впереди – здания ВВЦ. Освещенные прожекторами фигуры Рабочего и Колхозницы светятся в темноте.

Батыр смотрит на скульптуру.

Видит: Рабочий идет впереди (приосанился, важно заложил одну руку в проем майки, вторая в кармане, шагает степенно, с достоинством), Колхозница, скромно потупившись, семенит за его спиной (на голове – длинное покрывало, закрывающее волосы и верхнюю часть тела, серп и молот несет в охапке, прижав к груди).

Батыр, засмотревшись, спотыкается о поребрик, чуть не теряет равновесие, но удерживается на ногах. Улыбается и идет дальше.

На Сретенке, у филиала театра Маяковского, большая толпа возбужденных девушек с цветами: галдят, толкаются, тянут шеи – смотрят на закрытую дверь театра.

Батыр замечает сидящего на низком заборчике таджика в оранжевой рабочей спецовке.

БАТЫР. Кого ждут?

ТАДЖИК. Актера какого-то. Говорят: безрукий. Давай подождем вместе – посмотрим на инвалида.

Дверь театра приоткрывается – толпа с восторженными воплями «Безруков!» бросается к ней. Начинается давка.

Батыр смотрит на толпу.

Видит: стадо оглушительно блеющих баранов рвется к кормушке; животные вскакивают друг на друга, топчут тонкими ногами, трясут вислыми ушами, скалят длинные зубы.

Край толпы захватывает Батыра, вовлекает его в давку. Он еле вырывается, замечает, что порвали футболку. Идет дальше.

Когда улица становится пустынной, навстречу ему выбегает из темноты одинокая блеющая овца, торопливо проносится мимо, цокая копытами, и исчезает в темноте по направлению к оставшемуся позади театру.

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ – НОЧЬ

На чернильном небе сияет жемчужный кругляш луны.

Батыр выходит на Красную площадь, залитую ярким лунным светом. Видит под ногами выпуклую брусчатку. Нагибается, с улыбкой ощупывает неровные камни. Выпрямляется и идет по ним, прикрыв глаза.

Представляет себе: маленькие мальчишеские ноги в стоптанных сандалетах быстро шагают по неровным камням горной дороги.

МАЛЕНЬКИЙ БАТЫР (десяти лет) взбегает по дороге вверх и скоро оказывается на краю пропасти.

Под ним – освещенные ярким солнцем гряды гор, их вершины блистают снегом. Вдали синим осколком сверкает полоска моря. Над ним – бездонное небо. Величественно парит в нем беркут, его резкий крик взрезает тишину.

Маленький Батыр бежит дальше, забегает в горный поселок.

Желтые каменные заборы переходят один в другой, за ними виднеются плоские крыши домиков. Через заборы свешиваются ветки фруктовых деревьев, усыпанные яблоками, абрикосами, гранатами.

Здесь звуков много, они сливаются в радостное многоголосье: лай собаки, крик индюка, шорох льющейся в арыке воды, женский ласковый голос зовет с улыбкой: «Батыр! Батыр!..»

Ноги Маленького Батыра двигаются все быстрее, он бежит на ласковый голос. Дыхание его учащается, он смеется.

В небе вспыхивает белым огромное раскаленное солнце.

И тут же – вскрик боли, абсолютная темнота.

Взрослый Батыр сидит на брусчатке, вытирая ушибленный лоб.

На ладони – темная, блестящая в лунном свете кровь.

Перед ним – Лобное место в центре Красной площади, об ограждение которого он только что ударился лицом.

Фигурка Батыра шагает, хмуро подняв плечи, по Большому Каменному мосту в направлении от Кремля. Кремлевские звезды горят оранжевым.

ПЕШЕХОДНЫЙ ПЕРЕХОД НА ПЯТНИЦКОЙ – НОЧЬ

Батыр идет, обхватив себя руками, по пустынной Пятницкой. Светят фонари. Редкие машины со свистом проносятся мимо по ночным улицам.

Батыр чуть не врезается в СТАРЦА, внезапно возникающего из темноты. У Старца длинная седая борода и ослепительно белая чалма, в руках – посох.

СТАРЕЦ. Переведи через улицу, сынок.

Батыр бережно берет старика за тонкую морщинистую руку, помогает пройти по пешеходному переходу. Старец послушно семенит рядом, легонько постукивая посохом по асфальту.

БАТЫР. Что же вы один в такой час гуляете, бобо? Опасно.

СТАРЕЦ (по-русски). Всякий чучмек меня еще жить будет учить!

Батыр изумленно поворачивает голову к Старцу.

Видит: помятую, заросшую седой щетиной наглую старческую морду с вопиющими следами алкоголизма. На голове – белая кепка козырьком назад. В руке –видавший виды костыль, постукивающий об асфальт.

Рука Старца незаметно выскальзывает из кармана джинсов Батыра, вынимая бумажник.

Старец отстраняется от Батыра и скрывается в темноте, постепенно ускоряя шаг.

Батыр хватается ладонью за пустой карман.

БАТЫР. Верни!

Слышен звук резво убегающих ног – не догнать.

БАТЫР. Денег там все равно нет, бобо.

Звук убегающих ног затихает где-то за углом, вдали.

ВАРШАВСКОЕ ШОССЕ – НОЧЬ

Батыр бежит рысцой вдоль Варшавского шоссе. Ныряет в знакомую арку.

Бежит через скупо освещенный фонарями двор. В тишине слышны только громкий звук его шагов и рваное от бега дыхание.

Луна уходит за тучи. Становится совсем темно.

Кусок двора, освещенный фонарем: крыльцо крошечного магазинчика со светящейся вывеской «24 часа», большое дерево, под ним лавка; низкий забор огораживает палисадник. На заборе сидит ЗУХРА – девушка яркой восточной внешности, лет двадцати, в длинном покрывале, закрывающем ее до пят. Курит, стряхивая пепел на асфальт.

Завидев ее, Батыр умеряет бег, заходит в желтый круг света, образованный фонарем.

БАТЫР. Ты почему одна в такое время? Опасно.

ЗУХРА. Я не одна. Мой парень за сигаретами пошел. (Кивает на вывеску магазинчика.)

БАТЫР. Ну ладно. Тогда будь здорова.

Уходит. Зухра ничего не отвечает.

Через несколько шагов, уже выйдя из круга света, Батыр оборачивается и видит: три черные тени окружили Зухру.

Изумленный Батыр возвращается, останавливается недалеко от границы освещенной территории и рассматривает возникшие из ниоткуда «тени».

Главный среди них, очевидно, ТАМЕРЛАН – властный мужчина тридцати лет, в расшитом золотом камзоле, на поясе поблескивает длинный гнутый кылыч в драгоценных ножнах, на голове торчком стоит отороченная соболем острая шапка, из-под которой свисают две длинные черные косы. Узкие глаза – черными полосками, маленькая острая бородка – треугольником.

За плечами у него высятся два рослых ДЖАГАТАЯ, юноши по двадцать с небольшим лет – безбородые лица с высокими скулами, треугольные войлочные шапки с защитными костяными плашками, из-под них свешиваются перевязанные лентами косицы. Одеты в длинные чаргахи (костяные панцири), в руках – алебарды.

ТАМЕРЛАН. Ну что, здравствуй, шлюха.

ЗУХРА (вставая с заборчика и отбрасывая сигарету). Я не скажу вам, где он.

ТАМЕРЛАН. Нам нужна ты, а не твой русский щенок.

ЗУХРА. Я в Москве, не на Памире.

ТАМЕРЛАН. Проверим?.. (Дает знак джагатаям.)

ЗУХРА. Никита-а-а-а!

Джагатаи затыкают ей рот, привязывают к дереву. Она сопротивляется, кусается, мычит, но джагатаи явно сильнее.

Тамерлан не ввязывается в борьбу, ждет, лениво теребя рукоятку кылыча.

БАТЫР (вступает в круг света). Эй, земляки!

Тамерлан оборачивается.

БАТЫР. За что?

ТАМЕРЛАН. Она спит с русским. Давай, помоги нам.

Тамерлан вынимает из ножен кривой кылыч.

ТАМЕРЛАН. Хочешь сам обрезать ей волосы? (Протягивает кылыч Батыру.)

Зухра уже привязана джагатаями к дереву, во рту – самодельный кляп из какой-то тряпки; она стонет, трясет головой. Покрывало ее упало на землю, длинные черные волосы распустились.

Батыр испуганно мотает головой.

Тамерлан подходит к Зухре.

Наступает остроносым, богато расшитым сапогом на ее валяющееся покрывало.

Хватает за волосы, приближает свое лицо к ее.

ТАМЕРЛАН. Забыла, откуда ты? Корни свои хотела обрезать?

Тамерлан начинает срезать под корень длинные черные пряди Зухры.

Та беззвучно и яростно плачет.

БАТЫР. Постой! (Делает движение вперед.)

Джагатаи скрещивают алебарды перед Батыром, не давая ему пройти.

Батыр вцепляется в алебарды, замирает.

ТАМЕРЛАН. Забыла про достоинство? Про девичью честь?

Голова Зухры уже наполовину острижена. Сквозь остатки волос кое-где светится нежно-бледная кожа головы.

ТАМЕРЛАН. Ты – на Памире. И всегда будешь там, куда бы ни уехала. Помни это.

Тамерлан обрезает последние пряди. Затем вынимает самодельный кляп изо рта Зухры.

ТАМЕРЛАН. Теперь – кричи, если хочешь.

Зухра жмурится, клонит стриженую голову на грудь, тихо скулит от позора.

В тишине раздается громкий незнакомый голос.

ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Вот ублюдки: свою же деваху…

В круг света уверенно шагают из темноты несколько мощных фигур: ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД – дебелый мужик лет тридцати, в тонкой кольчуге, подпоясанный кушаком, с палицей в руках, на голове шлем-луковка с тонкой бармицей – и остальные СКИНХЕДЫ, они чуть младше, в кольчугах, с обнаженными мечами, в стальных шлемах.

ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Ну, братья-славяне, покажем чернушкам!

Даже не дослушав фразу до конца, скинхеды бросаются на противников с обнаженными мечами.

Начинается громкая битва. Джагатаи орудуют алебардами, скинхеды – мечами. Звон металла, тяжелые звуки ударов, громкое дыхание воинов. Сражение идет с переменным успехом.

Батыр пытается убежать с поля боя, но не успевает – его ранят. Он падает на землю, прикрывает голову руками. Скоро около него валяются остальные (то ли раненые, то ли мертвые).

На ногах остаются только Тамерлан и Главный Скинхед. Тамерлан до последнего обороняется блестящим кылычем, но под конец тот ломается о могучий меч Главного Скинхеда. Тамерлан, раненый, оступается и падает. Главный Скинхед замахивается мечом, чтобы нанести смертельный удар.

Батыр выхватывает алебарду у одного из неподвижно лежащих джагатаев. Замахивается и рубит по шлему Главного Скинхеда. Раздается оглушительный звук удара. Главный Скинхед падает как подкошенный.

Из-за туч выходит луна, заливает все ярким белым светом.

Батыр видит: кровавая мешанина из раненых человеческих тел под фонарем. Джагатаи – вовсе не в чаргахах и войлочных шапках; они в поношенных спортивных костюмах, дешевых китайских кроссовках, коротко стриженные.

Тут же валяется Тамерлан – в футболке и обтягивающих джинсах, ярких безвкусных мокасинах, с модной короткой стрижкой, в руке – сломанный кухонный нож.

Скинхеды – вовсе не в кольчугах и шлемах; они в черных джинсах и футболках, высоких шипованных ботинках, с наголо бритыми, обнаженными головами, на плечах синеют татуировки. В руках – ломики. Главный Скинхед лежит с проломленным черепом, из раны обильно течет кровь.

Батыр смотрит на свою руку.

В ней – белая металлическая труба со следами крови на конце.

Из дверцы магазинчика «24 часа» осторожно выбирается БЛОНДИН, славянской внешности молодой человек с выражением ужаса на лице, и опрометью убегает прочь.

Привязанная к дереву Зухра смотрит на Батыра расширенными от страха глазами. На ней – самая обычная одежда: джинсовая юбчонка, блузка в обтяг. Волосы у нее на самом деле неровно обрезаны ножом под корень.

Зажигается несколько окон в соседних домах. Раздаются взволнованные вскрики. Где-то далеко воет полицейская сирена.

С громким металлически звяком труба падает из рук Батыра на асфальт.

Батыр опрометью бросается прочь, в темноту арки.

ДВОР В СПАЛЬНОМ РАЙОНЕ НА ЮГЕ МОСКВЫ – НОЧЬ

Батыр, задыхаясь, бежит что есть сил по какому-то пустынному двору в предрассветных сумерках.

Высотный дом, несколько окон в нем светится. Одно из них – на втором этаже, с открытым балконом.

Батыр поднимает с земли камушек и бросает на балкон. С протяжным вздохом просыпается юная ЛЕЙЛА – она дремала там сидя, опустив голову на руки; вскакивает, перегибается через перила.

Батыр карабкается по решетке, закрывающей окно первого этажа. Хватается руками за перила балкона, подтягивается, встает на балкон с внешней стороны.

Батыр и Лейла обнимаются, прижимаются друг к другу лицами. Между ними – только балконная ограда.

ЛЕЙЛА. Батыр!

БАТЫР. Домой хочу.

ЛЕЙЛА. У тебя же денег на билет нет.

БАТЫР. На два билета.

ЛЕЙЛА. А как же?..

БАТЫР. Пешком пойдем?

В вышине рассветного неба слышится резкий крик беркута.

Батыр и Лейла изумленно поднимают головы на крик.

МОСКВА – УТРО

Уличные фонари гаснут в одно мгновение.

В городе – рассвет.

Гастарбайтеры в оранжевых тужурках высыпают на улицу, начинают работать лопатами, кирками, ломами. Их очень много, вся улица полна.

Откуда-то несутся обрывки радионовостей, кое-как прорываются сквозь музыку и утренние развлекательные передачи.

РАДИО 1 (по-русски). …сегодня ночью на юге Москвы группа киргизских скинхедов избила киргизскую девушку…

РАДИО 2 (по-русски). …в районе Варшавского шоссе произошло очередное столкновение радикально настроенных групп граждан с трудовыми мигрантами из стран ближнего зарубежья…

В море оранжевых спецовок и одинаковых хмурых лиц мы замечаем пару знакомых. Тамерлан стоит, угрюмо опершись о лопату, ссадины на его лице и руках кое-как замазаны йодом и залеплены пластырем. Один джагатай лениво ковыряется в земле киркой. Второй джагатай курит, сидя на корточках и держа папиросу в перебинтованной руке.

Гастарбайтеров так много, что улица стала вся оранжевая. Крошечные фигурки копошатся вдоль длинной канавы, как муравьи.

Огромный город внизу освещается первыми лучами солнечного света. Плотные потоки машин несутся по трассам. Мощный гул утреннего большого города: рев моторов, звуки электричек, хлопки дверей, звонки мобильных…

Над Москвой торжественно встает оранжевое солнце.

Оглавление

Ночь Сценарий для чтения