Темнейший пленник [Джена Шоуолтер] (fb2) читать онлайн

Джена Шоуолтер Темнейший пленник (Повелители Преисподней — 14,5)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ!

Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчики: vishenka2012

Редактор: Shottik

Русифицированная обложка: inventia

Пролог

Дорогая Легион!

Во-первых, миллион раз благодарю тебя за то, что прячешься не в мире смертных. Я должен выследить тебя в стиле большого злого волка… мой любимый вид охоты. Даже лучше, что ты живешь в такой древней реальности, где нет даже Wi-Fi. Теперь я могу общаться с тобой через почтовых роботов-голубей. Счастье для меня. Кстати, эти птицы «бесценны» и не были созданы для того, чтобы помочь мне «набрать очки» в моем «по-мужски взрослом увлечении» бла-бла-бла, поэтому, пожалуйста, не уничтожь механизм в приступе досады.

Лайфхак для украшения дома: переделай роботов-голубей в безделушки, чтобы создать атмосферу стимпанка. Вовсе не для того, чтобы я мог наблюдать за тобой через глазные камеры (подмигивание).

Во-вторых, иногда невозможно судить о чьем-то тоне по письму. Поскольку я противник недоразумений, то хотел бы прояснить все с самого начала. Тон: сухой, как пустыня, смешанный с нотками ярости и пеной у рта.

Кристально ясно? Или грубо?

В-третьих, я отказываюсь называть тебя «Хани», как называют тебя твои друзья. Малышка, я тебе не друг, а потенциальная одержимость. И, чтобы быть до конца честным в этом вопросе, я бы предпочел называть тебя Сахарной Грудью МакДжина; лучше пусть мои крылья оторвут от спины (снова), чем назову тебя «Хани». Именем, которое тебе нравится только потому, что ты ненавидишь ту девушку, которой была раньше.

Горячие новости: мне нравится старое имя Легион. (Легги. Лэгс. Я пытаюсь придумать тебе новые прозвища. Неужели мы только что нашли победителя?) Прошлая ты подарила мне свою девственность в туалете бара через пять минут после знакомства. Или через четыре? Я всегда забываю. А что тут может не нравиться?

Конечно, ты переспала со мной только для того, чтобы жестоко убить после того, как я кончу, тем самым защищая Аэрона, человека, которого ты действительно хотела. И да, я, вероятно, заслуживаю еще пару десятков попыток убийства, потому что позже я похитил твою беременную подругу в неэтичной борьбе за власть. Но ведь у каждой пары есть свои проблемы, верно?

Вместе с тобой я готов пойти на психологическую консультацию. Можешь ли ты сказать то же самое? Пожалуйста!

К твоему сведению, моя команда находится в режиме ожидания, готовая в любой момент похитить всемирно известного психиатра. От тебя мне нужно только слово «да».

Ну и под конец, я знаю, что ты побывала в аду и вернулась… в буквальном смысле. Я знаю, что тебя ранили и издевались самым ужасным образом. Тон: мягкий, как чертово перышко. Я сожалею обо всем, что тебе пришлось пережить. Если ты действительно хочешь причинить боль тем, кто причинил боль тебе, счастлив помочь. Не позволяй прошлому разрушить твое будущее.

Пожалуйста, дай мне шанс узнать тебя получше. Шанс помочь тебе исцелиться, если смогу. Я постоянно думаю о тебе, мечтаю о тебе каждую ночь и хочу тебя каждую секунду каждого дня.

Навсегда твой,

Гален Великолепный.

PS: На страницах 2-35 этого письма ты найдешь фотографии отрубленных голов демонов. Из-за мистического щита вокруг твоей обители, я не могу положить мертвых врагов-мучителей к твоим ногам. Вместо этого мне приходится довольствоваться тем, что я кладу на твой стол фотографии их срезанных голов. (Извини, но обмен подарками противоречит политике Галена).

PPS: Меня разыскивают по нескольким причинам. Хорошо. По двум. По двум причинам. Первая: кто-то предложил десять миллионов долларов за мою жизнь (даю гарантию, что стою большего. Спроси каждую женщину, с которой я когда-либо встречался, а затем спроси каждую, которая надеется встретиться со мной в будущем).

Вторая: если ты читаешь между строк, то поймешь, что я очень тонко намекаю, что мегатонна других женщин считают меня неотразимым, и я не залежусь на мясном рынке. Хватай это филе высшего класса, пока у тебя есть такая возможность.

* * *

Йо! Ли. Лили. (Да? Нет? Может, мне стоит придерживаться классического имени — Легион).

Прошла неделя с тех пор, как ты получила письмо № 1, а взамен я получил пшик, ноль, пустоту. Я могу только предположить, что ты все еще потрясена поэтической красотой моих слов. И это говорит не демон Ложной Надежды.

Конечно, демон сидит у меня в голове со своим хорошим другом, Завистью, и эти два ублюдка любят строить меня и разрушать, но давай же! Ты не можешь отрицать, что у меня крылья ангела, а лицо и тело греческого бога. Не старого и дряхлого, а действительно прекрасного.

Признай это. Если бы мы были персонажами (супер-горячего) любовного романа, ты была бы уязвимым младенцем, нуждающимся в защитнике, а я был бы заправским альфа-злодеем, которого все тайно жаждут приручить. Предупреждаю о спойлере: у тебя с моего позволения самый большой шанс на мое укрощение. Потому что даю разрешение.

Интонация: на сто процентов равнодушно-спокойная.

Знаю, что ты не хочешь меня видеть, потому что я «опасен», «ненормален» и, возможно, «худшее существо, когда-либо созданное Зевсом… или кем-то еще». Но под этой чеканной бронзовой внешностью бьется, наверное, золотое сердце. Ты никогда не узнаешь правду, если не выйдешь из укрытия и не заглянешь еще раз под мой капюшон.

Ну же — взгляни еще раз — и на этот раз постарайся не поцарапать мою бесценную внешность. Шучу, только шучу. Я хочу, чтобы ты исцарапала мою внешность — в основном сзади — только не надо вырывать мой двигатель своими когтями.

Обещаю, что никогда тебе не наврежу. Я буду причинять боль другим людям — многим другим людям — ладно, бесчисленному множеству других людей, но никогда тебе. Итак, что ты скажешь? Пойдешь ли ты со мной на самое лучшее свидание в своей жизни?

Твой,

Гален Жаждущий

PS: Знаю, что сейчас кажусь навязчивым, но уверен, что ты поблагодаришь меня позже.

* * *

Моя дражайшая Хани!

Что мне сделать, чтобы доказать свою правоту? Или хотя бы получить ответ? Я был бы счастлив, если бы хоть одно слово было написано на пыльном окне. Подожди. Вот дерьмо! Вас ведь не учили читать и писать, когда ты жила в аду, так?

Что же. Черт подери. Как я могу дать тебе понять, что нет такой черты, которую я не переступил бы ради тебя, нет настолько темного поступка?

По крайней мере, тебе не придется услышать сегодняшний тон: унизительно серьезный.

Более того. Я все еще собираюсь закончить это письмо на тот случай, если ошибаюсь.

Война, бушующая между Гадесом и Люцифером, распространяется по разным сферам Преисподней и даже проникает в мир смертных. С каждым днем сражения становятся все более ожесточенными. Я знаю, что ты считаешь Гадеса своим другом и думаешь, что он защищает тебя и все такое — и это так на данный момент — но рано или поздно насилие достигнет твоей двери, и ты останешься одна.

Я не хочу, чтобы ты была одна.

Если ты уедешь со мной, то получишь круглосуточный уход и огромный социальный пакет. Я не смогу перепродать этот пакет льгот. Твоя безопасность, благополучие и удовлетворение от хорошо сделанной работы будут моими главными приоритетами, клянусь.

Я хочу тебя защищать. Мне НЕОБХОДИМО тебя защищать. Пожалуйста, позволь мне это делать.

Если ты боишься меня… пожалуйста, не бойся. Я теперь совсем другой человек. Ну, может быть, и не изменился, как таковой. «Изменение» предполагает, что было что-то не так со старым, совершенным мной. Но. Я рассматриваю возможность того, что подумаю о преображении в идеального мужчину. Знаешь, буду еще прекраснее.

На этот раз я не прошу дать мне шанс. А умоляю тебя об этом.

Твой,

Гален Отчаянный

PS: Если думаешь, что я горячий, очаровательный и вообще сокровище, за которое стоит бороться, не отвечай на это сообщение.

Глава 1

Одержимый двумя самыми страшными демонами, которых только можно себе представить. Экстраординарный злодей. Любитель дешевых вин и дорогих женщин. Изображающий ангела. Бессмертный убийца. Отсутствующий отец двадцатилетней гарпии, которая ненавидела его до глубины души по тысяче разных причин. Гален был этим всем и даже больше.

У большинства людей на одном плече сидит демон, а на другом — ангел. У него же было два демона… Ложная Надежда и Зависть. Другими словами, у него было скорее развращенное сознание, чем совесть. Демоны питались разрушением, и они всегда были голодны.

На протяжении бесконечных эпох своего существования он лгал друзьям и врагам, обманывал без всякой задней мысли, крал все, что хотел, и убивал с дикой самоотверженностью. Играйте по правилам — и проиграете тому, кто эти правила нарушает.

Он нарушал правила лучше всех.

Он сделает все, чтобы защитить то, что ему дорого. Может быть, потому, что было очень мало вещей, которые действительно ему дороги? Первой в этом коротком списке значилась его друг и приемная дочь Фокс, которая — как ни странно — была хранительницей Недоверия — единственная, кому он доверял. На втором месте — его многочисленные дома.

И третье место занимала Легион. Если бы она хоть немного его подбодрила, то заняла бы вторую строчку. Но неееет. Настойчиво упрямясь, она продолжала отрицать их связь. К тому же, отвлекла его от всего этого дерьма.

В каком-то смысле она напоминала ему его же демонов. Что вполне логично. Когда-то давным-давно Легион была дочерью ада — демоном в прямом смысле — мучая души с девяти до семнадцати. Настоящая безжалостная работа. Чтобы стать человеком и сохранить свое бессмертие, она заключила сделку с Люцифером, принцем Тьмы.

Гален подозревал, что сделка каким-то образом включала в себя потерю его рассудка.

С самого начала его одержимость Легион ставила в тупик. Раньше его всегда тянуло к плохим девушкам, которые притворялись хорошими. Может быть, потому что он тоже веками притворялся хорошим парнем — настоящим ангелом — и в своих любовницах видел самого себя.

Значит, в основном он встречался сам с собой?

Да, полностью подтвержденная логика. Как же не любить супер злодея, готового на все, чтобы выполнить задачу и достигнуть цели?

Легион же была полной противоположностью: хорошая девочка, которая притворялась плохой. Но даже так она обладала двумя сверхспособностями, которыми никто другой никогда не обладал. Первая — способностью заставить Галена сосредоточиться на будущем, оставив его дерьмовое шоу в прошлом и сделав настоящее несущественным. Вторая — способностью снимать с него слои с трудом завоеванной утонченности, оставляя первобытного пещерного человека, отчаянно нуждающегося в сексе.

Как она это делала?

«Как будто ты не знаешь». Если бы Гален когда-нибудь создавал женщину с нуля, он бы использовал Легион в качестве шаблона. У нее были опасные изгибы роковой женщины, увенчанные шелковистым водопадом темно-русых кудрей, которые он сжимал в кулаке. Черные ресницы обрамляли глаза цвета виски — и такие же пьянящие. Пухлые алые губы искушали всех, кто смотрел на них, безмолвно обещая сопроводить грешников на небеса.

Ее личность только добавляла ей привлекательности. С дразнящей порочной жилкой, схожестью с какой-то принцессой, удивительно сильными сторонами и мучительной уязвимостью, она соответствовала тем его потребностям, о которых Гален никогда даже не подозревал.

Ему необходимо затащить ее в свою постель. Как исключительный джентльмен, он продержит ее там всего несколько месяцев. Может быть, несколько лет. Всего лишь миг для бессмертного.

После того, как он прикоснется и попробует каждый дюйм ее тела, примет все мыслимые позы и доведет ее до оргазма около тысячи раз, ее воздействие на него, вероятно, будет нейтрализовано, и он сможет сосредоточить свою энергию на войне. Так просто. Так легко.

Но сначала он должен спасти ее жизнь.

Сегодня вечером один из врагов Галена послал целую армию, чтобы похитить Фокс. Это была попытка сбить его с толку, потому что она была ему не просто другом, а правой рукой. В списке потенциальных подозреваемых значилось только два имени.

1. Люцифер, что вероятнее всего.

2. Кронос, бывший правитель Титанов, который умер… или вроде того.

Попытка закончилась не так, как надеялся ублюдок. Кто бы ни оказался ответственным за это. Фокс отделалась лишь незначительными ранами. Гален продолжал раздражаться. Потому что, будто на «бис», его враг решил похитить Легион, хрупкий цветок, который увядал при первом намеке на насилие. Не считая того раза, когда она сама пыталась убить Галена, конечно.

Бог или король приложил столько усилий, просто чтобы ударить по большому, плохому Галену? Или, может быть, преступник хотел заставить его действовать силой. В стиле «сделаешь это, или девчонка умрет».

«Эй, козел. Тебя позвал Гален из Древней Греции. Он хочет вернуться к собственному плану».

Гален должен найти и обезглавить умника. После того, как он уничтожит ораву бессмертных солдат, марширующих к жилищу Легион. Приоритеты.

«Твои усилия напрасны. Ты не сможешь ее спасти. Воины найдут ее первыми. Она умрет, проклиная твое имя…»

Он заскрежетал зубами. «Ненавижу Ложную Надежду!» Демон извращал истинную надежду, вызывая страх… искажал, внушая худшие опасения. «Я сделаю все возможное, пересеку любую черту, чтобы добраться до Легион раньше солдат».

Полный решимости, он достиг искривленных деревьев, протиснулся мимо спутанных ветвей и перепрыгнул через массивные опорные корни. Пот стекал с его висков, струился по затылку и ручейками сбегал по мускулам торса. Запах сосны и жасмина цеплялся за его кожу, а листья и насекомые путались в его крыльях.

Крылья, чувак. Белоснежное пернатое безобразие было одновременно и благословением, и проклятием. Его внешний вид говорил: «Подойди ближе, потрогай…» В тот момент, когда кто-то подчинился — бум! Гален наносил удар. Очень немногие люди знали, что он отрастил крылья только после того, как стал одержим демоном. Подарок от Ложной Надежды.

«Передарок, да?»

Хотя Гален обладал исключительным ночным зрением, отточенным веками тренировок, он не мог видеть сквозь густую, всепроникающую тьму, которая в настоящее время окутывала реальность. Если бы не алые лучи, испускаемые глазами его робота-проводника в виде голубя, он был бы слеп. Скоро взойдет солнце, и у солдат появится преимущество.

«Быстрее!» Он мчался в течение нескольких часов. Теперь же его мучила крайняя усталость. Его легкие горели так, словно он вдыхал кислоту, а не кислород, а конечности дрожали так сильно, что кости казались натянутыми на играющей гитаре. Волдыри возникали и лопались на его ногах, наполняя ботинки кровью. Его сердце колотилось о ребра на супер-скорости, задавая темп ногам. «Уже почти пришел».

Чем ближе он подходил к Легион, тем лучше чувствовал ее запах. Полевые цветы и искушение.

Он мог бы добраться до нее быстрее, если бы взлетел, но воздушная пиранья встречала любого, кто осмеливался парить над верхушками деревьев. Звери, способные съесть человеческую плоть и мускулы за считанные секунды, оставляя после себя только кости и смерть. Гален знал это, потому что однажды подбросил туда человека. «Виновен».

Телепортация — перемещение с одного места на другое силой мысли — тоже не вариант. В тот момент, когда вы появлялись в другом месте, воздушная пиранья появлялась возле вас.

Гален посещал этот лесистый лабиринт бесчисленное количество раз, пытаясь всеми мыслимыми способами добраться до Легион. В конце концов, ему удалось запомнить маршрут до хижины, где бы он ни находился, но только пешком.

Ему еще предстояло преодолеть самое большое препятствие. Мистические обереги, окружавшие хижину.

Каждый, кто ступал на крыльцо хижины, молил о смерти. Гален знал это не понаслышке.

Вот почему он прибегал к отправке рукописных сообщений через птиц-роботов вместо того, чтобы, скажем, послать посыльного с доставкой от его величественного величества.

Может быть, армии врагов повезло бы больше с оберегами, ведь огромное количество тел подавило бы магию, а может, и нет. Любой риск, мизерный, это слишком много. Ради Легион Гален должен будет стать первым и единственным, кто добьется успеха.

Послышался ровный топот шагов, ворвавшийся в его мысли. Ну-ну. Наконец-то он догнал армию. Время для второго этапа операции: всех убить.

Гален выхватил два коротких меча и ускорил шаг.

— А это что такое? — Говоривший уловил затрудненное дыхание Галена и его тяжелые шаги.

— Стоять, — крикнул кто-то еще. Топот прекратился. — Приготовиться к нападению.

Зашуршала одежда, зашевелились тела. Засвистел металл, оружие подготовлено.

Слишком разъяренный для изящной атаки, Гален пронесся мимо ряда деревьев. С помощью робота-голубя он составил каталог своих противников. Сорок три человека в окровавленных доспехах. Сорок воинов держали в руках мечи, трое — зажженные факелы. Солдаты разбились на группы по четыре человека и встали плечом к плечу, каждый из них смотрел в свою сторону.

«Давай сделаем это».

Почти с пеной у рта Гален нанес сокрушающий удар по одной группе, отбросив мужчин ко второй четверке. Когда они столкнулись вместе, он расправил крылья. Из-за огромных размеров они сделали бы его еще большей мишенью, если бы он не начал крутиться. Бритвы, которые он вплел в кончики перьев, резали одно горло за другим. Боевой прием, которому он научился у воина по имени Пьюк Непобедимый.

Следующие несколько минут Гален играл в игру, которую любил называть «война Санты». «Отрезанный позвоночник — для тебя. Потрошка — для тебя. Сапогом по яйцам — тебе». Он снова ударил ногой, убедившись, что упомянутые яички получили билет в один конец — внутрь дыры в грудной клетке мужика.

Те, кто получал подарки, хрюкали, стонали и ревели. С небольшим последующим презентом, они умирали. Медный привкус насыщал слишком горячий бриз, смешиваясь с другими запахами битвы: опорожненными кишками, мочой и едким потом.

Когда последний солдат упал, Гален бросился за факелоносцами. Факелы тоже упали, золотое пламя быстро распространилось по траве, деревьям и телам, как, скажем, лесной пожар. Мучительные крики эхом разносились в ночи, выжившие делали все возможное, чтобы погасить огонь.

Гален заметил, верша очередное убийство, что в его плече вспыхнула боль. Он посмотрел вниз. В промежуток между ключицей и сердцем вонзилась стрела. «Отравлена?» У него закружилась голова и в глазах заплясали звезды.

Он едва не промахнулся мимо меча, нацеленного ему в горло. Блок. Поворот. Все закачалось.

«Не могу проиграть. Нужно сражаться».

Раненые солдаты поднялись на ноги, чтобы атаковать. Близился второй раунд. Гален пригнулся и развернулся, одновременно ударив по концу стрелы рукоятью собственного меча, чтобы отбросить ее в сторону. Затем он поднялся, размахивая руками. Раздались лязг, свист, звон.

Несмотря на боль и головокружение, его свирепость и жестокость не ослабевали.

Зависть говорила: «Эти люди жаждут того, что принадлежит мне. Они должны умереть».

Впервые Гален согласился с демоном.

Глава 2

— Пора принять решение, раз и навсегда. — Легион ходила из одного конца гостиной в другой, стены комнаты, казалось, сжимались вокруг нее. Глубокий вдох, выдох. — Очень важно иметь правильное имя. — Особенно, когда ты когда-то была предметом, который передавали другим людям. — Но наличие двух имен сбивает с толку. Я Легион или Хани? Я думаю о себе как о Легион, но Легион означает множество, как будто я всего лишь одна в тысячной толпе. Но Хани (прим. переводчика — мед) — это полезный заменитель сахара, а я никого не заменяю. Вообще предпочитаю кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, самый лучший из подсластителей. — Фу! — А может, сработает Эй Ты.

Ее сосед по комнате Типси (прим. переводчика — пьяница) — он же Сипс (прим. переводчика — выпивающий) — профурчал что-то в ответ. Он был занозой в заднице и карликовым енотом, которого Гадес спас на парковке бара.

Эволюция прозвища маленькой милахи никогда не переставала забавлять. «Типси… Типпи Пу… Типпи… Тип-Тип… Тип-Тип Ура… Типпи-Типпи Бум-Бум… Типпи-Сиппи… Повелитель Сиппи… Сипс». Кроме сегодняшнего дня. Сегодня ее ничто не забавляло.

— Может быть, мне стоит помахать белым полотенцем капитуляции? — Она нахмурилась. Эта фраза показалась ей странной. Но с другой стороны, отсылки смертных всегда сбивали ее с толку. — Может быть, мне следует согласиться с предложением этого мужчины и навсегда называть себя Сахарная Грудь МакДжина. Хотя я могу себе представить, какой ответ получу от других. Привет, МояВагина. Иди сюда и посыпь меня своим сахарком. — Нет уж, спасибо.

В любом случае, почему имя вообще имеет какое-то значение? Она ни с кем никогда не общалась, кроме Сипса.

Но ей хотелось поговорить с кое-кем другим…

Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть.

Легион вышла бы из убежища и выследила бы его, а может, и нет, если бы только предчувствие, покалывающее ей затылок, не приказывало оставаться дома, никуда не ходить и ни с кем не разговаривать. За этими стенами ее ждала боль, и только боль. В этом нет никаких сомнений.

Неужели она действительно хочет начать новый сезон ночных кошмаров? Когда наконец-то начала засыпать.

Хорошо. Значит, все решено. Она останется дома, будет мучиться из-за имени и откажется… категорически откажется!.. размышлять о прекрасном мужчине, который вдохновил ее на этот спор.

Прекрасном?

Ха! Попробуй садистский. Зловещий. Сводящий с ума. В этих вещах не было ничего прекрасного. Хотя, да, хорошо, она когда-то любила эти качества. Отлично! Какая-то часть ее все еще чувствовала это. Но только в том случае, если мужчина использует эти качества против врагов.

«Неважно». Новое имя не изменит того, кем или чем она была. Quinientos Dieciséis of the Croisé Sombres of Neid and Notpe-hocil. Титул, данный ей при рождении.

Смесь языков, слов и цифр буквально переводилась как «пятьсот шестнадцатая в Легионе темных крестоносцев зависти и нужды». Одна из миллиардов демонов, назначенных наказывать людей, совершивших преступления на почве ревности.

Легион ахнула, когда подол ее бального платья зацепился за щепку и порвался. Дурацкое платье! Почему она так сильно любила и обожала непрактичную одежду для выпускного вечера? Почему вообще хотела чувствовать себя красивой? Ей не на кого было производить впечатление. Она любила и потеряла.

«И об этом тоже не стоит думать. Если только ты не хочешь начать рыдать?»

Отчаянно пытаясь отвлечься, она сосредоточилась на жилище. Дом, милый дом. Легион была здесь уже… некоторое время. Она потеряла счет времени. Несмотря на свои небольшие размеры, это место было настоящей мечтой. Состаренное белое дерево. Хрустальная люстра. Витражи. Каждый предмет мебели имел сельский, но модный вид.

Ей оставалось только сказать холодильнику, чего она хочет, и, вуаля, еда волшебным образом появилась. То же самое и со шкафом в ее спальне. Легион не нуждался ни в чем… кроме душевного покоя. И самоуважения. И, знаете ли, жизни, которую стоило бы прожить.

Ладно, значит, отвлекающий маневр не сработал. Погрозив пальцем Сипсу, она сказала:

— Прекрати придумывать способы помучить меня и начни помогать.

Енот сидел на диване с цветочным узором и наблюдал. Каждый день он разыгрывал какую-нибудь шутку. Подкладывал камешки в ее туфли. Оставлял змей или скорпионов в постели. Мочился на ее одежду. Но черт бы его побрал, если бы он не был самым очаровательным существом на свете.

— Забудь о моем имени. Мне нужно принять еще одно решение. Встречаться или не встречаться с… — «Сделай это. Назови его». — С Галеном. — Вот. Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть был назван.

Неужели она случайно призвала его так же, как когда-то люди призывали ее?

С бешено колотящимся сердцем она развернулась и принялась обыскивать каюту в поисках его следов. Нет. Никаких признаков. Она вздохнула с облегчением. Да. С облегчением. А не с разочарованием.

— В колонке плюсов: он бессмертный воин. Невероятно сильный. Способный убить любого, кто мне угрожает. В колонке минусов: он известен как предатель. Как я вообще могу ему доверять?

Раздалось фырканье. Сипс проголосовал за все плюсы. «Зачем такому прекрасному экземпляру понадобилась ТЫ?»

— Отличный вопрос. — Легион продолжала вышагивать. Во время их первой встречи она пыталась убить Галена. Почему он дал ей второй шанс нанести удар? Если только сам не собирается на нее напасть?

Нет-нет. У него была масса возможностей сделать это. Вместо этого он всегда только защищал ее. Даже столкнулся с гневом ее первой любви, Аэроном, просто чтобы провести с ней время. Гален искренне ее желал. И, конечно же, она была польщена его вниманием.

— Окей, я расскажу тебе все по порядку, ничего не утаивая. — Может быть, она найдет ответы на свои дилеммы. Попытка игнорировать проблемы не помогла. «Ну, поехали». — Целую вечность назад я влюбилась в Повелителя Преисподней Аэрона, бессмертного воина, когда-то одержимого демоном Гнева. Тогда я была полностью демоном и понимала, что не смогу его завоевать. Поэтому я заключила сделку с Люцифером, чтобы приобрести человеческое тело и сохранить свое бессмертие и демоническую защиту. А именно мои ядовитые зубы и когти. Лучшее в обоих мирах. В обмен у меня было ограниченное время, чтобы затащить Аэрона в свою постель. Неудача означала возвращение в ад… в качестве рабыни Люцифера. Я могла бы победить, если бы Аэрон не был занят тем, что влюбился в Посланницу Оливию, отправленную его убить.

Опять фырканье. «Зато теперь есть хорошее, основательное имя с большим потенциалом прозвищ. Лив. Оли. Олив. Вия».

— Ты вообще меня слушаешь? — топнув ногой, потребовала Легион.

«Ты злишься на Аэрона за то, что он отверг тебя, ага-ага».

Ну, он не ошибся.

— Со временем я сделала еще одну попытку завоевать сердце Аэрона… остановив сердце его самого большого врага, Галена. Знаю, знаю. Сердце — это слишком шаблонный подарок. Но, постой! Это же был мой первый романтический жест.

«Наконец-то! Все становится интересным. Продолжай».

— Я выследила Галена в баре смертных и заманила его в дамскую комнату, где поцеловала. Чтобы его отвлечь. Но этот мужчина знает, что делать со своим языком. Как только мы начали целоваться, я захотела большего. Так что, будучи самой собой, я и взяла больше. Забрала все. Он сорвал мою ягодку. Именно так люди называют потерю девственности, да?

Сипс хихикнул. «Ты попала в яблочко. Гален хорошо сорвал твою ягодку».

«Хорошо» совсем неподходящее слово для описания.

— Потом я взяла себя в руки и укусила его, впрыснув ему свой яд. Но в глубине души мне кажется, что я вроде как хотела, чтобы он выжил. Впрочем, это не имело никакого значения. Аэрон выбрал Оливию, и я проиграла пари с Люцифером.

Легион сдержала поток слез. Принц Тьмы избивал и насиловал ее самым ужасным образом. Потом он позволил своей армии сделать то же самое.

Нахлынули непрошеные воспоминания. «Руки связали за спиной. В рот засунули кляп. Одежду сорвали. Громко смеялись».

Ее горло сжалось, не давая возможности вздохнуть. То, что демоны делали с ней — то, как они издевались над ней — всеми этими отвратительными способами они сломили ее дух, душу и тело.

Аэрон и еще несколько человек пришли ей на помощь, но к тому времени она уже превратилась в оболочку самой себя.

«Бедная Легион. Фарфоровая кукла, разбитая на миллион маленьких кусочков».

Ее взгляд наткнулся на письма, которые Гален отправил через роботизированных птиц, — страницы были сложены стопкой на ярко-розовом столе. Она набросала и уничтожила бесчисленное количество ответов. Да и что она могла ему сказать? День их встречи был последним разом, когда она испытывала волнение. Ей было с ним очень весело.

Она забыла об этом на какое-то время, но теперь, когда вспомнила… она жаждала большего. Ей нужно было больше. И была небольшая проблема, едва ли заслуживающая упоминания, но, хм, мысль о том, чтобы быть с мужчиной, любым мужчиной, причиняла ей физическую боль.

— Гален — плохой, — сказала она. — Худший из худших. Ему нужен кто-то, у кого есть моральный компас. Мой компас вроде как сломался. Или вообще не существует. — Выросшая в аду, она знала, что причинять вред другим — это привилегия, а крики агонии — идеальная колыбельная. Если ты сдержишь свое слово, то окажешься глупцом, нуждающимся в наказании. Если ты намеренно помогаешь кому-то, ты — глупец, нуждающийся в наказании. Если бы ты сказал правду, то был бы дураком, нуждающимся в наказании. — Он тщеславен, высокомерен и полный придурок… но все же я хочу дать ему шанс. Почему?

Фырканье. Возможный перевод: «Ты ненавидишь человека, которым становишься. В глубине души ты знаешь, что единственный способ иметь другую жизнь — это сделать что-то другое. Гален, безусловно, относится к разряду «другое».

Или, может быть, правильный перевод был: «Ты тупица».

— Чтобы пойти на одно свидание с Галеном, мне придется навсегда покинуть дом. — Здесь она чувствовала себя храброй, как в старом добром Легионе. А снаружи она боялась всего. — В ту же секунду, как я уйду, я уничтожу защиту Гадеса. — Он сказал, что задолжал кому-то услугу и что, оказав помощь Легион, выполнил свой долг, а потому никогда не будет тратить время на повторную активацию оберегов. — Неужели быть с Галеном стоит того, чтобы отказаться от защиты хижины?

«Только если ты хочешь испытать удовольствие».

Она хотела. Она ведь не больна физически, помнишь?

Вздохнув, она поправила диадему, приколотую к косам. Блеск — обязательное дополнение к гардеробу каждой девушки.

— Было бы неплохо иметь поддерживающего тебя партнера. — Такого же, как Аэрон, который боготворил и обожал Оливию…

В теории эта пара казалась странной. Невинный ангел и эротический демон. Но, по правде, они прекрасно подходили друг другу.

— Аэрон стал мне братом. Сладкий мужчина, конечно, но все же брат. Просто… он всегда помогал мне чувствовать себя в безопасности. — А сейчас? Эта честь принадлежит хижине. Какие-то односторонние отношения. Но у Галена был потенциал. Он был так невероятно силен, что мог бы держать ее одной мускулистой рукой, а другой удерживать весь мир на расстоянии. — Разница только в том, что я могу доверять своим чувствам рядом с Аэроном, но не могу доверять ощущениям рядом с Галеном.

Что было реальным, а что создано его демонами?

Странная тишина охватила Сипса, шерсть на его спине встала дыбом. Напряжение сгустилось в воздухе.

— Что случилось? — спросила она, а ее сердце подпрыгнуло в груди.

Его коготки застучали по деревянному полу, когда он пересек гостиную. Он подпрыгнул и приземлился на подоконник, затем выглянул в окно. Солнце уже начало подниматься, отбрасывая приглушенные золотистые лучи на лес за окном.

Он опять зафырчал. «Ой-ой. Кто-то входит».

Входная дверь распахнулась, посыпались деревянные щепки. Легион ахнула. В проеме показался окровавленный Гален, его лицо исказила гримаса гнева.

Ее колени так тряслись, что стучали друг о друга, в ней бушевала смесь страха и восхищения. Гален. Здесь.

Такой же высокий и накачанный, как всегда, но не такой безупречный. Спутанные белокурые волосы и сверкающие угрозой и болью глаза цвета морской воды. Забрызганная кровью рубашка и кожаные штаны.

Она называла его красивым, но ошибалась. Он. Был. Восхитительным. Приглушенный солнечный свет создавал эффект ореола, превращая его в падшего ангела. Зловещий, коварный… и явно страдающий от боли. Как только он ступил на крыльцо, ему пришлось столкнуться лицом к лицу с защитой Гадеса.

По словам ее домовладельца, эти обереги заставили бы мужчину чувствовать себя так, словно его голова была хлебной миской, наполненной мозговым супом.

Она судорожно сглотнула.

— Ч-что ты здесь делаешь?

— Спасаю тебя, — проскрежетал Гален, его голос был глубоким, хриплым и полным боли. — Пошли отсюда.

Провода в ее мозгу, казалось, ожили, напоминая о том, что она когда-то знала об этом мужчине. Давным-давно он привязывал бессмертных к столу на недели или месяцы, вырезал разные органы и помещал их в банки, чтобы жертва всегда могла их видеть.

Пойти с этим парнем?

— Нет, — ответила она. «Не паникуй. Оставайся спокойной, в сознании, будь бдительной». Ее кинжал. Где же ее кинжал?

— Если хочешь жить, — сказал он, входя в комнату, — ты пойдешь со мной. Сейчас же.

Глава 3

Гален так давно не видел Легион, что ее вид произвел на него глубокое впечатление. Как удар кулаком в душу. В металлических перчатках с шипами.

От ее красоты у него перехватило дыхание.

Шок и похоть на мгновение затмили пульсирующую боль в висках. Эти проклятые обереги. Сражаясь с их мистической силой, он с упоением смотрел на Легион. Водопад темно-русых волос, увенчанных бриллиантовой диадемой. Темно-карие глаза, которые сейчас широко раскрылись от изумления. Идеальные губы в форме сердца, которые оставались приоткрытыми, словно отчаянно нуждаясь в поцелуе.

У нее было лицо ангела и тело порнозвезды, и он хотел молиться и грешить одновременно.

Несмотря на всю серьезность их положения, Гален нашел время, чтобы одарить ее сочное тело томным взглядом, которого оно заслуживало. Пока она тяжело дышала, ее пухлые груди быстро поднимались и опускались. А соски затвердели.

На ней было изысканное розовое бальное платье с корсетом и глубоким вырезом, юбка которого была расшита розами. На ногах — меховые домашние сапожки. Сапфировое колье обвивало ее шею, а многочисленные рубиновые ленты украшали запястья, добавляя еще один слой сладости ко всему комплекту «святая грешница».

Без сомнения, эта женщина была создана с целью соблазна — и падения — Галена.

Его колени задрожали, угрожая подогнуться. Когда боль усилилась, его зрение затуманилось. Он проглотил рев ярости и разочарования. «Я еще не закончил смотреть на Легион!»

Решив все-таки добраться до своей добычи, чтобы спасти ее, он сражался еще яростнее. «Оставайся в вертикальном положении. Не обращай внимания на боль. Перемести вперед одну ногу, затем другую…»

Наконец-то! Движение. Мышцы отрывались от костей, и он, спотыкаясь, вошел в фойе.

Обереги упорно сопротивлялись, расплавляя его мозг. Что-то теплое и влажное капало из его глаз, носа, ушей. Гален нахмурился и поднял дрожащие пальцы. Мельком глянув, он увидел огромное количество крови.

Оба демона завыли, и боль пронзила их насквозь.

Легион оглядел Галена и вздрогнула. Затем хриплым голосом сказала:

— Я не уверена… думала, что смогу… но не могу! Тебе лучше уйти. Ты должен уйти.

— Я никуда… не пойду… без тебя. — Боль усилилась, обжигающая агония поглотила каждый дюйм его тела. И все же он, спотыкаясь, продвинулся вглубь комнаты. Всплеск адреналина подействовал как топливо, удерживая его на ногах. — Там еще одно войско… идет за тобой.

Краска сошла с ее лица, когда она отпрянула. Эта реакция вызывала у него отвращение в каждой частице его души. Ему очень хотелось крикнуть: «Не убегай от меня! Подойти ближе».

— Другое войско? — спросила она, между хриплыми вздохами.

— Первое я уничтожил. Всегда, пожалуйста.

Енот спрыгнул с окна, оглядел Галена с головы до ног и зевнул. Было в этом животном что-то странное. Энергия, с которой он никогда раньше не сталкивался.

Нет времени обдумывать это. Сильный удар опрокинула его на колени, совершенно новая боль пронзила свод его крыла. Он понял, что в него попала стрела.

Вот черт. Прибыло второе войско.

Он оглянулся через плечо. Примерно в миле отсюда солдаты вышли из леса и запустили копья. С проклятием Гален захлопнул дверь.

Бах. Бах. Бах.

Острия показались с другой стороны. Он двинулся к центру комнаты, одновременно выдергивая стрелу из своего крыла. Из раны хлынула алая кровь.

— Через несколько минут начнется вторжение, — проскрежетал он.

— Невозможно. Это какой-то трюк. — Она обошла его, чтобы выглянуть в окно. Ее охватила дрожь. — Солдаты, вероятно, работают на тебя.

Гален последовал за ней и выглянул через ее плечо. Солнечный свет осветил более сотни мужчин с арбалетами, мечами и копьями.

— Ты думаешь, я когда-нибудь позволю своим людям причинить мне вред? — рявкнул он.

Следующий залп чуть не сбил ее с ног.

— Ладно. Да. Просто… оставайся здесь. Я возьму свою дорожную сумку.

— Оставь все.

В ее глазах вспыхнула ярость.

— Мои драгоценности. Мои.

Демонстрация духа посредством драгоценностей? Это его заинтриговало. Он поднял руки ладонями вверх.

— Делай то, что должна. Но поторопись.

Осознав, что почти бросила ему вызов, она сжалась. Затем выбежала из комнаты, оставляя за собой лишь стук шагов.

А что, если она его бросит?

«Неважно. Я найду ее».

Держа в руке два кинжала, он оглядел гостиную. Уютный уголок с приятной мебелью: диван с цветочным принтом, два глубоких кресла, журнальный столик с золотыми черепашками под каждой ножкой и пушистая тахта. Стены украшали плакаты, на каждом из которых было изображено лесное животное в нижнем белье.

Что-то вроде эротики для енота?

По обе стороны мраморного камина стояли книжные шкафы с коллекцией справочников и художественной литературы. Как быстро читать, как правильно пользоваться этикетом, как «выучить грамматику», а также полное собрание книг Джилл Монро, Кресли Коул и Филис Каст.

В дальнем углу стоял заваленный бумагами письменный стол. Рядом стояла маленькая мусорная корзина с одним… пятью… десятью… пятнадцатью смятыми листками бумаги. Любопытство взяло над ним верх. Концы его крыльев касались пола, когда он шел вперед, и каждый шаг был новым уроком страдания.

«Игнорируй боль. Сконцентрируйся на бумаге, на словах».

Когда он прочел первые два слова — «Дорогой Гален» — его охватил шок. Легион умела читать и писать, и она отвечала ему, просто не отправляла по почте через робото-экспресс. Осознание того, что она не оставила его в подвешенном состоянии, успокоило его сердце. Совершенно по-мужски. Очень типично.

Он никогда не был хорошим парнем, но какого черта. Он сделает Легион одолжение и лично доставит письма сам себе, экономя ее время и почтовые расходы. Он засунул под рубашку как можно больше листов бумаги. А почему бы и нет? Идеальная синхронизация. Легион вернулась с рюкзаком, перекинутым через плечо.

Он взял ее ношу. Или попытался это сделать. Она зарычала на него и рявкнула:

— Мое!

Она действительно любила свои драгоценности. Принято.

Когда она заметила его окровавленные кинжалы, то потеряла весь запал. Легион открыла было рот, но тут же закрыла его, издав лишь сдавленный звук.

Он с трудом подавил хмурый взгляд.

— Эти клинки никогда не причинят тебе вреда. Они всегда будут только защищать тебя.

Напряжение не покидало ее. Она подхватила енота и прокаркала:

— Мы готовы.

Еще больше багажа. Идеально.

— Мы выйдем через заднюю дверь и…

— Нет. — И снова она превратилась из котенка в львицу на полсекунды. — Ты пойдешь за мной.

Он почти улыбнулся. Как же ему не хватало ее страсти и жажды жизни!

Она быстро прошла через маленькую комнатку и остановилась в спальне, где откинула ногой ковер, открывая потайную задвижку.

— Под домом есть туннель.

— Куда он ведет?

— В мир смертных с жуткими грызунами. Это слова Гадеса, а не мои. Он сказал, что это запасной выход. — Она прикусила нижнюю губу, переводя взгляд с люка на дверь. — Может быть, нам лучше разделиться? Ну, чтобы увеличить шансы на успех. Я пойду по туннелю, а ты через черный ход. Хорошо? Да?

Он прищурился.

— Ты хочешь пережить грядущее нападение?

Она сглотнула, как будто он только что произнес угрозу. Затем кивнула.

— Тогда мы останемся вместе. — Раненые мышцы запротестовали, когда он открывал задвижку. Ржавые петли лопнули, искореженное дерево заскрипело, и вскоре показалась темная яма.

Пылинки взметнулись вверх, принеся с собой затхлый запах. Свет лился от фонаря, висевшего на стенном крюке, освещая несколько ветхих ступенек. Дно… слишком темно, чтобы его можно было разглядеть.

— Спускайся вниз и жди меня, — приказал он. Он предпочел бы пойти первым и расчистить путь, если это будет необходимо, но Легион не была достаточно сильна, чтобы закрыть люк.

— Лезть вниз… самой? Ты прав. Нам нужно держаться вместе. — На ее лбу и над верхней губкой выступили капельки пота, а щеки побелели. — Я… я… не могу попасть в ловушку… не хочу…

Он понимал ее паническую реакцию. Травма может навсегда изменить вашу реакцию на старые и новые ситуации.

— Однажды я провел сто лет, запертый в могиле, — сказал он. — Чувствовать беспомощность — это не самое лучшее времяпрепровождение для меня, но сейчас нет времени спорить.

Вдалеке послышались шаги, войско быстро приближалось.

Гален сорвал простыню с кровати, привязал один конец к ручке люка, а другой сжал в кулаке, затем притянул Легион к своему твердому телу, стараясь не раздавить нахлебника-енота. Она ахнула — неудивительно. Это шок? Она тоже таяла в его объятиях, словно внезапно успокоенная его присутствием. Ощущение ее тела…

«Сосредоточься!» Правильно. Он покрепче сжал ее… и прыгнул в яму.

Когда они упали, простыня дернулась, и крышка захлопнулась с тяжелым стуком, запечатав их внутри похожего на гробницу туннеля. Свет в фонаре погас.

Когда ткань натянулась, материал порвался. Он расправил свои поврежденные крылья и, несмотря на боль, попытался замедлить их падение, но туннель был слишком узким, и он ничего не добился. Оставшись без всякого выхода, он обернул Легион перьями и повернул их тела под углом, гарантируя, что именно он будет тем, кто…

Упадет!

Он ударился первым. Легион врезалась в него, тяжелый рюкзак прибавил ей веса. Многочисленные кости хрустнули. Его крылья сломались и изогнулись. Казалось, что все органы повредились, и его накрыло новой волной агонии. Вкус старых медяков ощущался на языке, и он был почти уверен, что кровь сочилась из каждого его отверстия.

— Ты в порядке? — Слова прозвучали невнятно, и он понял, что откусил себе половину языка.

— Я в порядке, в порядке, — выпалила она. — Сипс?

Енот ответилей писком: «Ииииии…»

Он бы понял это так: «Я в порядке».

Гален сплюнул кровь, кусок языка и, возможно, зуб. Отпустив Легион, он с трудом поднялся на нетвердые ноги. Головокружение усилилось, и звезды замигали перед глазами. «Нужно оставаться в сознании. Я не могу потерять сознание, пока моя женщина не будет в безопасности».

«Моя женщина? Как будто мы уже договорились?»

Когда его глаза привыкли к темноте, он заметил мерцающий свет примерно в ста футах впереди. Он взял Легион за руку и начал продвигаться, оценивая окружающую обстановку по пути. Туннель напоминал ему старую заброшенную станцию метро. Граффити на стенах, крысы, снующие туда-сюда. Ничего жуткого в этом…

Нет. Ничего страшного. Просто у крыс были рога. И клыки. И раздвоенные хвосты.

Свободной рукой он вытащил из кармана телефон и отправил сообщение Фокс.

«Возможно, умираю, преследуют. Нужно подобрать как можно быстрее».

Гален приучил себя писать с завязанными глазами и одной рукой, левой или правой. Он также щедро платил за использование мистического Wi-Fi, так что мог связаться с кем угодно, в любое время. Заметка для себя: добавить Легион к ежемесячному счету.

Телефон завибрировал. Он взглянул на экран, и его охватило облегчение.

Фокс: «Мой мальчик получил своего ангелочка? Не переживай, я найду тебя».

Развязная девица. Но ведь они были вместе веками, видели друг в друге и лучшее, и худшее. Они сражались бок о бок и спасали друг друга бесчисленное количество раз.

Фокс была Привратником, способным открыть портал в любом месте. Тайна, которую они хранили веками. У Привратников был ограниченный срок жизни, известный как оборот. Примерно один в две тысячи лет. Когда она достигла конца своего оборота, Гален помог ей обрести демона Недоверия, чтобы она жила вечно.

Как и ожидал Гален, демону не потребовалось много времени, чтобы начать менять своего человека. Меньше улыбок и шуток. Более мрачные приступы гнева. Гораздо более темнее. Мгновения черной ярости.

Малая плата за то, чтобы всегда быть вместе.

Они познакомились в Древней Греции, когда Гален воевал с Повелителями Преисподней. Тринадцать бессмертных воинов, одержимые собственными демонами. Аэрон, Торин, Мэддокс, Амун, Рейес, Баден, Страйдер, Парис, Камео, Гидеон, Кейн, Люциен и Сабин. Когда-то его самые близкие друзья и союзники. А потом — его злейшие враги. А теперь… опять друзья?

Пока Гален вел Легион по туннелю, вся его жизнь пронеслась перед глазами, а в голове разыгрывались разные воспоминания.

…Время его «рождения». Зевс, король Олимпийцев, создал множество воинов для своей личной охраны. Мужчин и женщин, готовых уничтожить любого, кто угрожал бы их лидеру.

…Зевс решает доверить одному стражнику — Пандоре — таинственный ящик из костей, отчего ревность распространяется по рядам, как лесной пожар.

…Гален расспрашивает короля об этом решении. Он никогда не забудет тот ответ. «Должен ли я передать в твои руки самое дорогое, что у меня есть? Ведь ты — самый разочаровывающий из моих детей. Неужели ты думаешь, что твое колебание перед тем, как нанести смертельный удар, осталось незамеченным?»

Тогда он удивлялся, почему они убивают, а не сажают в тюрьму. Зачем впустую тратить жизнь? Неужели искупление невозможно?

Теперь он хорошо знал. Будь тем, кто убьет, или сам станешь жертвой. Здесь нет никакой середины.

…Гален решает доказать свою состоятельность, украв и открыв коробку, и приглашает своих друзей принять в этом участие.

…Занятная вторая мысль — как они могли так вероломно предать Пандору.

…Вот он просит остальных воинов отступить. Они отказались.

…Сильно переживая, он признается в своем плане Зевсу.

Но Гален опоздал с признанием. Мэдокс уже открыл коробку, выпустив орду демонов на ничего не подозревающий мир.

В наказание Зевс заставил каждого Повелителя принять в себя одного демона. За исключением Галена, конечно, поскольку именно он спровоцировал весь этот беспорядок.

…Сброшенные с небес, остальные Повелители объединяются, избегая Галена.

…Демоны пожирают сознание Галена.

Он создал целую армию людей, одержимых идеей уничтожения «злых» бессмертных.

… Находит и заботится о Фокс, пятилетней сироте, с усердием, которое он надеется однажды использовать, но потом, где-то в процессе, он ее полюбил.

…Узнает, что у него есть дочь по крови. Гвендолин, прекрасная гарпия, вышедшая замуж за Сабина, хранителя демона Сомнений.

Чувство вины кольнуло его сзади в шею. Он обращался с Гвен как с мусором, зная, что связь с ним часто приравнивалась к смертному приговору.

…Встреча с Легион и призыв прекратить войну с Повелителями, положив конец их многовековой вражде. У него даже было открытое приглашение переночевать у них, когда понадобится.

Подождите. Почему он снова переживает все это? «Неужели я умираю?»

Дрожь в его конечностях усилилась, и он споткнулся. Если бы не Легион, он бы упал. Хотя она выглядела хрупкой, у нее оказалось достаточно сил, чтобы удерживать его в вертикальном положении.

— Может быть, нам стоит отдохнуть? — спросила она, тяжело дыша.

Он выплюнул еще один глоток крови, прежде чем пробормотать отрицание.

Она поправила лямку рюкзака, вес которого только их задерживал. И снова попытался его забрать. И снова она отказала. Очень хорошо.

Слабый скрип гнилого дерева разнесся эхом, когда солдаты начали спускаться по ступеням. Отлично! Армия последовала за ними в туннель.

Впереди клин лазурного света рассек воздух. Ткань времени и пространства отодвинулась, открывая дверь в другую реальность. С другой стороны стояла Фокс, высокая и стройная, с черными, как смоль волосами и поразительными чертами лица. Она была одета в короткий топ и черные кожаные штаны, а в каждой руке сжимала по кинжалу; каждым дюймом своего тела она будто говорила «плохая девочка». Ни одна женщина не дралась грязнее и не производила на Галена большего впечатления.

Облегчение придало ему последний прилив сил. Он задвигал ногами быстрее… еще быстрее.

Фокс заметила Легион и выругалась. Они уже встречались однажды, после того как Гален похитил подругу Легион, Эшлин — жену Мэддокса, хранителя Насилия. Легион предложила себя в обмен. В то время она боялась Галена и ненавидела Фокс. Это чувство было взаимным для Фокс, которая терпеть не могла слабости любого рода.

Гален тоже обычно ненавидел слабость. Но. Когда дело касалось Легион, ничто не имело значения, кроме самой женщины.

— Быстрее, — Фокс махнула ему рукой, заглядывая ему через плечо. — Они тебя догоняют.

Дрожь затрясла Легион. Она попыталась оглянуться назад, но Гален подавил всплеск боли — слишком сильного, чтобы даже дышать — и расправил свои сломанные крылья, закрывая ей обзор. Нет причин пугать ее еще больше. В то же самое время он притянул ее ближе и прижал ее лицо к своей впадинке на шее.

Сипс запротестовал против такого близкого соседства, расцарапав к чертовой матери грудь Галена.

— Веди себя прилично, молодой человек, — пробормотала Легион. — Я имею в виду вас, юноша. То есть, молодой енот. Гален пытается нас спасти.

Пытается? Нет. Сделает это? Да.

Наконец они проскользнули через мистический дверной проем, войдя в одну из его многочисленных личных реальностей. В его любимую. В крепость, построенную для того, чтобы противостоять любой природной или сверхъестественной катастрофе.

В тот момент, когда портал закрылся, отделяя их от солдат, гарантируя безопасность Легион, Гален рухнул, радуясь облаку тьмы, которое целиком его поглотило.

Глава 4

Легион широко раскрытыми глазами наблюдала, как Фокс затащила Галена в просторную спальню. Стиснув зубы и приложив кучу усилий, другая женщина ухитрилась уложить огромного мужчину на кровать. Дрожа всем телом, она разрезала его одежду, чтобы осмотреть раны. По какой-то причине у него под рубашкой и кожаной курткой оказалась куча бумаг. Фокс бормотала проклятия по поводу того, что глупые люди подвергают себя опасности, чтобы быстрее покувыркаться в стоге сена, и сдирала одну забрызганную кровью ткань за другой.

«Сократи дистанцию. Помоги человеку, который помог тебе. Ну же!» Но Легион стояла как вкопанная, яростно дрожа, прижимая Сипса к груди, ее мысли кружились. Почему Гален спас ее? Нет человека более расчетливого и корыстного, так что у него должна быть причина. Так ведь? И да, хорошо, его письма утверждали, что он хочет ее сексуально, но физическое желание не было достаточной причиной, чтобы рисковать своей жизнью.

Хотя, если быть честной, она могла бы умереть счастливой в ту ночь, когда Гален лишил ее девственности. Секс был горячим, напряженным и приятным. Ничего похожего на ту пародию, которую она пережила в аду.

«Внимание! Стоп!» Воспоминания о пытках приведут ее в состояние глубокой депрессии.

Мучительный рев Галена эхом отразился от стен, и она вздрогнула, отшатнувшись назад. Вдруг он… умрет?

Она судорожно сглотнула. Когда-то она заплатила бы хорошие деньги, чтобы стать свидетельницей его кончины. Ну, может быть, не очень хорошие деньги, но вполне приличные. Ну, может быть, и не очень приличные. Деньги покупали драгоценности, а Легион любила драгоценности. А теперь? Их недолгая возня привела к тому, что в ее портфеле мудрых решений оказалась первоклассная недвижимость. Внезапно мысль о том, что она никогда больше не увидит его, никогда не услышит его голос, вывела ее из себя.

Нет. Он должен выжить. Должен!

Несколько минут спустя — целая вечность — Гален пробормотал вопросы о безопасности этой реальности.

Фокс огрызнулась:

— Не беспокойся о вторжении. Беспокойся из-за моего характера. Я же говорила тебе не выходить из дома. Кто-то заключил контракт на твою жизнь и…

— Несколько подозреваемых, — ответил он невнятно. — Обычное явление. Ты выяснила, кто именно?

— Да. Можешь поблагодарить Кроноса 2.0. Этот ублюдок клонировал себя перед смертью.

Гален тяжело вздохнул и что-то невнятно пробормотал.

Легион показалось, что он сказал:

— Свяжись с Сиенной. И не обижай мою гостью.

Даже сейчас, терзаемый болью, он пытался обеспечить ее безопасность? Слеза сползла вниз по ее щеке.

— Легион. Хани. — Два имени, два слова — оба невинные — и все же Фокс каким-то образом превратила их в проклятия. Ее серые глаза метнулись к Легион и прищурились, хотя она все еще обращалась непосредственно к Галену. — Как бы ее ни звали, я ей не доверяю.

— Ты никому… не доверяешь. — Его дыхание стало неглубоким, более затрудненным.

— Ха-ха, — сказала Фокс сухим, как пустыня, голосом. — Почему ты так о ней заботишься? Скажи мне! Помоги мне понять, потому что я хочу, отчаянно нуждаюсь, ее убить.

«Да, Гален. Расскажи нам!»

«И может быть, мне следует бежать, пока Фокс не выполнила свою угрозу?»

Он ответил, заставив Легион переводить.

— Впервые за все время моего существования у меня есть цель. Я полон, удовлетворен и доволен… когда я внутри нее.

Либо он был не против сделать такое признание в присутствии Легион в комнате, либо он потерял из виду все, кроме Фокс и своей боли.

— Хм. Спасибо, папуля, — сказал Фокс. — Рада узнать, что я никогда не добавляла ценности в твою жизнь, и что ты больше заботишься о девушке с магией….

— Достаточно. Не обижай… ее даже… словами. — Он закрыл глаза и склонил голову набок.

Фокс выпрямилась и подошла поближе к Легион. Глаза этой женщины потемнели от беспокойства, а в ее угловатых чертах появилось напряжение.

То же самое напряжение терзало Легион, казалось, превращая ее конечности в валуны. Она не могла пошевелиться. «Скорее! Пока Фокс не нанесла удар». Но подруга Галена… любовница?.. так и не напала.

— Если ты выйдешь из этой комнаты, я позабочусь, чтобы ты покинула ее в мешке для трупов. — Сказав это, она захлопнула дверь перед носом Легион.

Свобода манила ее к себе. Она могла бы выйти из дома, даже не затрудняясь. Фокс ничего не узнает, да ей и все равно. Гален тоже не узнал бы, хотя ему было бы не все равно. Но в его положении он ничего не сможет сделать для того, чтобы ее остановить.

Она ожидала бури облегчения.

Ожидала…

Продолжала ждать…

И что же она почувствовала? Тревогу. Какие новые ужасы ожидали ее за этими стенами?

Ну, что теперь. Она остается на месте.

Теперь ее охватило облегчение.

Сипс почесался и укусил ее за руку. Енот будто говорил: «Отпусти меня, дурочка».

— Ладно, ладно. — Встав на пол, он почесался и укусил ее за ногу, просто для смеха. Когда она запротестовала, он убежал.

Вместо того чтобы исследовать дом, Легион закрылась в спальне рядом с комнатой Галена и распаковала свои драгоценности. Бесценные сокровища, которые она считала частью своей семьи. Все это время невероятный запах воина дразнил ее. Летние грозы, темные пряности и мужской мускус.

Может быть, ее пребывание здесь не будет таким уж плохим.

* * *

Дни проходили в тумане сонливости и тоски. Кошмары Легион вернулись с полной силой. Сипс, предатель, никогда не входил в просторную комнату, оставив ее одну, испуганную и преданную. Почему она вообще скучает по этому глупому еноту?

Все просто. Он был полным придурком, да, но он был ее придурком.

Подождите, это прозвучало неправильно. Как бы то ни было, ее единственным утешением были драгоценности. Нужно погладить драгоценности.

Гален проревел серию проклятий, и она вздрогнула, ее желудок перевернулся. Он ревел каждый раз, когда просыпался. Помощь воину перестала быть простым желанием — она превратилась в невнятную потребность. Но как? Как бывший демон, который специализировался на усилении боли своей жертвы, она ничего не могла ему предложить.

— Фокс! Тащи сюда свою задницу. — Его хриплая речь уже была не такой невнятной, как раньше. Неужели часть его языка отросла? — Пусть это все прекратится.

Легион охватила беспомощность. Она должна все хорошенько обдумать. Чтобы хорошенько все обдумать, ей придется сначала очистить голову от мусора. Может быть, ей стоит прогуляться?

Она выглянула из единственного окна своей спальни и увидела белое море. Облака? Неужели Гален вознес ее на уровень небес, где Посланники охотятся на ее сородичей ради забавы?

Ладно, никакой прогулки. Она отпрянула назад и прижалась спиной к стене. Вдох, выдох.

В книге «Самопомощь» упоминалось о преимуществах фокусировки на монотонной деятельности, поэтому она попыталась сделать это и посчитать мебель. Один — кровать с балдахином, мягким перьевым матрасом и прелестным розовым покрывалом. Два — туалетный столик, украшенный разноцветными драгоценными камнями. Три — гардероб, переполненный бальными платьями. Четыре, пять, шесть — шкатулки с драгоценностями, заполненные до краев. Семь — тумбочка, сделанная из перламутра.

Ее сердцебиение замедлилось, страх отступил. Эта комната, казалось, была создана специально для нее, как будто дизайнер проник в ее мозг и покопался в предпочтениях. Это работа Галена?

Какой единственный недостаток? Отсутствие книг. В аду чтение было запрещено. Но в один из редких визитов Гадеса в домик он подарил ей айпод, загруженный обучающими программами, и уроки не заняли много времени. Теперь Легион любила читать, открывать новые миры, никогда не покидая своего безопасного дома. Каким бы диким, каким бы жестоким ни был герой любовного романа, он никогда не причинял вреда своей героине, его ледяная внешность таяла только для нее одной.

«А я — героиня Галена?»

Хотела ли она ею быть?

«Очисти свое сознание и узнай ответ!»

Голос Фокс просочился сквозь стены, привлекая ее внимание.

— Сначала тебе надо поправиться, но ты не поправляешься. Почему тебе не становится лучше, Гален?

Грудь Легион обожгло словно кислотой. Раньше она боялась, что Гален может умереть. Сегодня эта возможность казалась еще более вероятной.

Нет. Нет! Он переживет это, хотя бы для того, чтобы спасти Легион от Фокс. В книгах герои никогда… или крайне редко умирали. Все зависело от того, захочет ли автор, чтобы Легион выследила ее и пожаловалась! Хотя Гален, вероятно, квалифицировался как злодей, а злодеев всегда приговаривали.

Почему бы не обследовать дом, прочистив мозги и наметив на всякий случай путь отступления?

На тяжелых ногах Легион медленно вышла в коридор. Сделала глубокий вдох, выдох. Хорошо, все шло хорошо. Шаг вперед, пауза. Еще один шаг, пауза. Когда она завернула за угол и ничего плохого не произошло, ее напряжение немного спало. Шаги стали легче, и она пошла дальше, заглядывая в комнаты и изучая современную технику и дорогой декор.

У Галена был превосходный вкус, это уж точно. Она узнала вазы династии Цяньлун и Минь, изысканные персидские ковры и бесценные произведения искусства, за владение которыми коллекционеры, вероятно, совершат ужасные преступления. Произведения искусства, которые она смутно помнила, считались украденными на протяжении веков.

Хозяин дома также обладал разнообразными технологическими чудесами, напоминающих роботизированных птиц, которых он послал в каюту. В рабочей комнате она обнаружила столы, заваленные инструментами, всевозможными металлами и различными роботами на разных стадиях завершения работы.

Когда она вошла в кабинет, то чуть не заплакала от радости. Так. Много. Книг. Целый корабль. Ее новое любимое место. Может быть, ей удастся найти медицинский справочник для бессмертных.

Она осмотрела полки, и волнение сменилось разочарованием. Почти каждый том был посвящен войне, пыткам или преодолению травмирующего прошлого.

Какие травмы он перенес за свою долгую-долгую жизнь? Если его переживания хоть немного похожи на ее… Легион пронзил неожиданный укол сочувствия.

Точно! Может, стоит отправить сообщение Аэрону и Оливии, чтобы они знали об ее уходе из хижины, и спросить, знают ли они, как спасти жизнь Галена.

И дать этой парочке шанс напасть на воина, когда он не может себя защитить? Нет.

Ее внимание привлекла книга без названия. Она пролистала страницы, и ее глаза расширились. Альбом с вырезками о Гвендолин Свирепой, дочери Галена. Страницы были заполнены фотографиями Гвен с четырехлетнего возраста до совершеннолетия.

Он же только недавно узнал о ее существовании и заявил, что не хочет иметь с дочерью ничего общего. И все же он так глубоко копался в ее прошлом? Зачем ему прятаться…

— Ему не становится лучше. — Раздался знакомый голос в кабинете, прервав размышления Легион.

Вздрогнув, она резко обернулась, чтобы встретить угрозу лицом к лицу. Усталая Фокс стояла в открытом дверном проеме, скрестив руки на груди, Сипс обвился вокруг ее ног, как кошка.

Страх сдавил горло Легион. Ее сердце глухо стучало о ребра, а в желудке бурлила тошнота. На мгновение ее мысли перенеслись в ад, когда она была пленницей Люцифера — ее глаза закрыли повязкой, когда лезвие вонзилось в ее торс. Она кричала и боролась, но безрезультатно. Демоны радостно хихикали. Горячее, зловонное дыхание обдало ее ухо, клыки царапнули между грудей, прежде чем погрузиться глубже…

— Нет! — закричала она, переводя дыхание.

Фокс бросила на нее испепеляющий взгляд.

Вдох, выдох. Слезы жгли ей глаза. Легион ненавидела быть такой. Когда-то давным-давно она смело и уверенно встречала каждый вызов. Ее ничего не пугало.

— Успокойся, — потребовала Фокс. Выше Легион на несколько сантиметров и неповторимо царственная, она не просто командовала в этой комнате — она командовала всем, что только видела. — Думаю, что Гален был отравлен, спасая твою никчемную жизнь.

Искра гнева сожгла последние остатки прошлого, остатки старой Легион, и она огрызнулась:

— А, может быть, ты просто паршивая сиделка?

— Неправильно. Я бездарная сиделка. А теперь расскажи мне, что произошло. — Черные линии расходились от ее глаз, как признак ярости и как следствие присутствия демона, которого она носила внутри.

— Вокруг моего дома стояли защитные обереги, предназначенные для того, чтобы вызвать временное кровоизлияние в мозг и смятение, так что любой нападающий должен меня забыть. — Почему Гален ее не забыл? — Как только мы вышли из дома, Гален должен был исцелиться от этого. Что же касается других его ран… я видела только стрелу, пронзившую крыло. Все остальное — результат сражений, которые он вел до того, как добрался до меня. — Она прикусила нижнюю губу. — Если это Люцифер послал армию, значит, Гален был отравлен.

Даже произнесенное имя Разрушителя оставило неприятный привкус во рту, но подозрение в отравлении оказалось гораздо хуже. Если бы только страх не всколыхнул ее мозг, она бы поняла это раньше!

Она сама могла избавить Галена от многих дней мучений. Если бы он достиг точки невозврата, оживить его было бы уже невозможно. Неужели она уже опоздала?

— Ты все еще думаешь, что Кронос несет за это ответственность? — спросила она с надеждой.

— Да. Вероятно, он использует те же методы, что и принц Тьмы. Злодеи учатся друг у друга. Так что расскажи мне о яде, — настаивала Фокс. — Где я могу найти противоядие?

— Это Ла-Пир Морт. Самая страшная смерть. Яд не исчезнет, пока Гален не умрет. И нет никакого противоядия.

Фокс выпятила челюсть. Сжала кулаки.

— Должно быть…

— Нет. — Легион покачала головой, чтобы подчеркнуть свои слова, пряди волос хлестнули ее по щекам. Ла-Пир Морт нес в себе неотвратимую гибель. — Чтобы спасти его, нам придется его убить.

— Нет. Ни в коем случае. Ты лжешь. Ты скажешь все, что угодно, лишь бы добиться его смерти.

— Потом, — продолжала она, как будто Фокс ничего не говорила, — нам придется его оживить.

Другого выхода нет.

Страдание окрасило лицо Фокс.

— Скажем, ты права. Как только он умрет, демоны уйдут. Без них мы не сможем его оживить.

— Ошибаешься. Мы сможем заставить эту парочку остаться на месте. — До того, как Легион превратилась в получеловека, Аэрон вызвал ее из глубин ада и держал в круге соли и сахара. Смесь покрывала волдырями плоть демона так, как не смог бы сделать даже огонь. — Гален придет в себя. — Он должен. — И я это сделаю. Присоединяйся ко мне или прочь с дороги.

Смелые слова от трусливой девчонки. Тем не менее, она пронеслась мимо Фокс, которая в шоке даже не попыталась остановить ее, и потопала по коридору. На кухне она отыскала пакетик сахара, и контейнер с солью. Только наполовину заполненный.

О, смотрите. Она подумала, что он наполовину заполнен, а не наполовину пуст. Это что-то новенькое. Однако. Половина не могла образовать полный круг вокруг Галена, поэтому она собрала чесночную соль, сельдерейную и еще соевый соус.

— Ты собираешься приготовить его на ужин после того, как убьешь? — спросила Фокс.

— Чур, его печень моя, — пробормотала она и снова зашагала по коридору.

Когда она вошла в спальню, Фокс осталась стоять рядом. Тошнота заполняла воздух, обжигая ноздри. Гален корчился на пропитанной кровью кровати, его крылья запутались в простынях. Он кашлял и хрипел, из его рта брызгали алые капли.

Ее грудь сжалась, чувство вины снова начало покалывать затылок. Это она позволила ему томиться в таком состоянии, ничего не делая.

Это она заслужила такие страдания.

Насыпав полный круг соли и сахара вокруг его тела, она устроилась рядом с ним, стараясь не сдвинуть ни крупинки. От тяжелого запаха чеснока у нее зачесался нос.

— А почему сахар и соль? — требовательно спросила Фокс. Очевидная настройка по умолчанию.

— Ты же знаешь, что у некоторых людей аллергия на арахис? Тот же принцип, но совершенно по-другому. — Легион провела дрожащей рукой по лбу Галена, откидывая назад прядь серебристо-светлых волос. Муки отпечатались на его пожелтевшей коже, пробуждая беспокойство и сострадание, превосходя все остальные эмоции. — Мне нужен кинжал.

Тошнота вернулась с новой силой. Она уже очень давно не держала в руках оружия. И никогда больше не хотела. Но для Галена сделает это. Она перед ним в долгу. Но после этого они будут квиты. Полностью.

— Надеюсь, что само собой разумеется, что я отрежу тебе голову, если он не оживет, — проскрежетала Фокс.

Она вспомнила времена, когда посмотрела бы на Фокс, улыбнулась и вырвала бы у нее трахею. А теперь? Она увяла, как лепестки роз в палящем зное.

— Угрозы не помогут.

— Я вовсе не угрожала. — Вся охваченная яростью и страхом, Фокс выхватила клинок из ножен и ударила рукоятью по протянутой ладони Легион. — Просто объясняла ситуацию.

— Я… Я убью его, а ты оживишь. Договорились?

Гален… умрет… пусть даже на несколько секунд…

— У меня нет никакого опыта в этих делах.

Напряжение прокралось сквозь нее, ее спокойный фасад треснул. Почему она продолжает заботиться об этом мужчине? Его не могли неправильно понять, он был плохим до мозга костей. За прошедшие столетия он предал своих друзей, разлучил множество пар и причинил вред еще большему числу невинных. Мужчины и женщины всего мира будут радоваться его смерти. Ее будут превозносить как героиню.

Легион все еще не знала, зачем она ему нужна, или что он собирается с ней делать, но это не могло быть ничем хорошим, верно? Если он использует ее против Аэрона и других Повелителей? Если он вернет ее Люциферу и получит награду за голову? Если он обменяет ее — ее жизнь — за услугу? Если он просто хотел наказать ее за то, что она однажды попыталась его убить?

Вспышка страха заморозила ее кровь. Но… если он действительно имел в виду то, что написал в тех письмах, и хотел бы проводить с ней больше времени? Он жаждал ее защитить. Потому что он жаждал ее, телом и душой, и жаждал ее прикосновений.

Сможет ли она снова прикоснуться к нему, не вспоминая о тех ужасных вещах, которые пережила вскоре после прошлого раза?

Легион не знала, но подумала, что, возможно, в каком-то смысле… захочет узнать.

Хриплый стон сорвался с его потрескавшихся губ — предсмертный хрип. Время на исходе.

— Позволь мне помочь тебе, Гален, — прошептала она. — Позволь мне облегчить твою боль.

Его ресницы затрепетали, и он нашел ее взглядом. В океанских глубинах вспыхнуло узнавание, за которым последовало счастье.

— Ты… стоишь того, — прошептал он в ответ.

Он нашел в ней что-то стоящее? В ней? Она видела счастье в его глазах?

Ее грудь сжалась. Возможно, он действительно жаждал ее.

— Прости, — сказала она ему. — За все, что я сделала… и сделаю.

С новой струей горячих слез, обжигающих ее щеки, она приставила острие кинжала к его сердцу. Глубокий вдох…

Счастье исчезло.

— Ты… предаешь?

«НАДАВИ».

— Пожалуйста, пойми. Нет другого способа тебе помочь.

Он протянул руку, чтобы обхватить ее запястье, но его хватка была очень слабой.

— Мне так жаль, — обрывающимся голосом повторила она. «Сделай же это!»

Выдохнув, она глубоко вонзила клинок и повернула его. Он использовал свой последний вздох, чтобы проклясть ее. Его голова склонилась набок, глаза смотрели куда-то вдаль, словно он не хотел в последний миг видеть ее лицо.

Гален Великолепный умер точно так же, как и жил — с разбитым сердцем.

Демоны поднялись из его тела, два темных облака со скелетообразными лицами и неоново-красными глазами. Чистая, ничем не замутненная ненависть исходила от этой пары, и она отпрянула назад.

Как только демоны учуяли запах соли и сахара, они нырнули обратно в Галена, чтобы спрятаться.

— Скорее, скорее. — Каждая секунда имела значение.

Теперь Фокс приступила к работе.

— Исцели его. — На этот раз Легион требовала. — Исцели его прямо сейчас.

Иначе…

Глава 5

Гален проснулся с ревом, назревающим в глубине горла. После столетий тренировок у него выработался навык заглушить этот звук, прежде чем он вырвется наружу. Не стоит предупреждать ближайшего врага, что он уже очнулся и готов надрать ему задницу.

Он резко выпрямился и расправил крылья, готовясь к полету. Приступ боли ознаменовал приближение головокружения и тумана перед глазами. Полет оказался невозможным, да и ненужным. Он решил, что находится в своей спальне. Той, что была рядом с комнатой, которую он приготовил для пребывания Легион. Когда опустился обратно, то узнал мягкость своего матраса и одеяла.

Ноющая боль терзала его избитое тело, мышцы кричали в знак протеста. Легкие изо всех сил пытались раздуться, но органы как будто были погружены во влажный цемент.

Что, черт возьми, с ним случилось? И почему его комната пахнет поджаренными куриными крылышками?

Он быстро заморгал, и в его голове пронеслось множество воспоминаний. Сражения и ранения. Спасение Легион. Он лишился языка и зуба, но они снова отросли. Фокс. Портал домой. Кинжал в сердце?

У него действительно было слегка неровное сердцебиение. Нахмурившись, он провел рукой по своей груди. Никаких ран.

Когда его зрение прояснилось, он бегло осмотрел комнату. Да. Его. За исключением окровавленного кинжала, лежащего на ночном столике, ничего не изменилось со времени его последнего визита.

Этот кинжал укрепил его подозрения. Его ударили ножом. Кто бы посмел…

Всплыло воспоминание, и он зарычал. Легион держала в руках это оружие.

Объект его обожания пытался его убить. Опять! Она извинялась и плакала, но все-таки вонзила кинжал ему в сердце.

Тьма окутала его разум, так много тьмы, и он, казалось, падал, падал в бесконечную бездну. Потом вспыхнули огни, и Фокс издалека закричала: «Вернись ко мне, или я убью Легион. Клянусь, я так и сделаю».

Он вспомнил, что почувствовал, будто молот стучал по его груди. Вспомнил, как Легион умоляла Фокс поторопиться и привести его в чувство.

«Нет другого способа тебе помочь. Мне жаль».

Когда последние слова Легион пронеслись в его голове, гнев ослаб. В ее тоне он уловил искреннее раскаяние, агонию и решительность. Так что девушка, которую обычно рвало при виде крови, убила его, да, но она не хотела, чтобы он оставался мертвым.

«Динь-динь-динь». Всплыла еще одна деталь. Фокс что-то бормотала о его смерти, об уничтожении какого-то яда. Интересная идея. Если бы Легион действительно предала его, то позволила бы умереть по-настоящему, навсегда. Но она этого не сделала.

Надежда расцвела ярко, блестяще и изысканно. Она пошла на многое, чтобы его спасти. Потому что заботилась о нем.

Или потому что Ложная Надежда заставил ее чего-то хотеть от него?

«Из-за тебя у меня нет ничего хорошего», — мысленно выплюнул он своему демону.

Раздался радостный смех, и Гален захотел пробить дыру в своем черепе.

Куда же подевалась Легион? Теперь, когда он пошел на поправку, им нужно поговорить о настоящем и будущем.

Сдавленный звук достиг его ушей. Гален замер и затих, во второй раз окинув взглядом комнату. У изголовья кровати спала Легион, свернувшись калачиком в кресле.

Его охватило примитивное удовлетворение. Ощущение, которым он никогда раньше не наслаждался. Его женщина здесь, в пределах досягаемости, ее аромат диких цветов дразнил его. «Пусть это никогда не кончается».

Свежие шрамы на его плече натянулись, когда он потянулся к сотовому телефону на ночном столике. Он набрал номер Аэрона и написал: «Выше голову. Моя девочка со мной. Она здорова благодаря мне. Гадес позволил бы ее украсть. Всегда, пожалуйста».

Ответ Аэрона пришел через несколько минут: «Г. сообщил, что ты ее спас. У тебя есть моя благодарность. Но если ты не вернешь ее как можно скорее, внутри тебя появится много разных безделушек».

Гален: «Подожди минутку, я поищу твои чертовы угрозы…»

Гален: «Я все еще в поисках…»

Гален: «Извини. Не нашел ни одной реальной».

Аэрон: «Я люблю ее и хочу для нее самого лучшего, даже если мне придется заплатить за ее счастье своей жизнью. Можешь ли ты сказать то же самое?»

Гален отправил смайлик, который создал для подобных ситуаций. В нем он делал непристойный жест рукой, а в центре вспыхивали слова: «Посмотри, что я подарил твоей мамочке вчера вечером».

Затем он напечатал: «Послушайте, доктор Философии. Я не видел, чтобы ты бросил вызов подопечным Л., чтобы помочь мне сбежать от этой кровожадной армии. Она в безопасности, в порядке. И я могу сказать то же самое. Я действительно защищал ее ценой своей жизни. Так что будь хорошим папочкой и позволь своей дочери расправить мои крылья. Конец связи, скотина».

Он вернул телефон на тумбочку.

Легион резко тряхнула головой и издала еще один сдавленный звук.

— Нет. Пожалуйста, нет.

Он мог себе только представить, какие образы преследовали ее в ночных кошмарах.

Не обращая внимания на вспышку боли, он спрыгнул с кровати и присел перед ее креслом. Он легонько погладил ее подбородок, затем поднес ее руку к своему лицу и прижал ладонь к своей щеке.

— Я здесь, сладкая. — Его пересохшее горло превратило слова в дым.

Несколько месяцев назад Гален заключил сделку с Гадесом. Каждый раз, когда Гален выполнял задание для князя Преисподней, он получал награду. Чего же он пожелал? Демонов, которые причинили боль Легион. Он замучил и убил всех ублюдков, кроме Люцифера.

— Нет. Пожалуйста, нет. Не надо! — Ее глаза закатились под веками, Легион тяжело дышала и стонала. Несколько секунд ее пальцы дергались, как будто она пыталась отразить удар. — Нет!

Он заскрежетал зубами. Когда-нибудь, очень скоро, эта красота будет покоиться в уюте и безопасности его рук. Страх потеряет свою власть над ней, и удовлетворенность станет постоянным спутником. «Я позабочусь об этом».

— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — поклялся Гален. — Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Она расслабилась в кресле и тихо вздохнула. Гордость переполняла его. На этот раз он скорее успокоил ее, чем напугал.

Хотя ему очень хотелось задержаться, он вернулся в постель, чтобы не напугать ее, когда она проснется.

Перед тем как вернуться на прежнее место, он бросил на нее последний взгляд, и сердце его глухо забилось. «Мое восхитительное падение. Даже безупречное». На ней была черная майка и серые спортивные штаны, закатанные на талии и лодыжках. Очаровательно, да, но он скучал по выпускному платью.

Длинные волосы цвета меда ниспадали на одно нежное плечо. Щеки покрывал румянец точно там, где он ее ласкал. Ее украшали драгоценные камни: бриллианты на шее, рубины и сапфиры на запястьях, кольца на каждом пальце.

Возможно, ее сны не имели никакого отношения к прошлому. Может быть, она беспокоилась из-за Галена? Эта мысль пришлась ему по душе. Если только она не возникла благодаря Ложной Надежде? Демон наслаждался его агонией. Чем возвышеннее были его надежды, тем больнее падание. Конечно, в самом низу Зависть нашептывал ему на ухо сладкие пустяки. «Ты заслуживаешь гораздо большего. Возьми это!»

А потом прилетал Ложная Надежда, чтобы вернуть Галена на прежнее место. «Как только ты уберешь препятствия на своем пути, ты будешь так счастлив».

Когда Гален перегибает палку, а так случается всегда, он потеряет то, что ему дорого. Демоны радостно хихикают, и процесс начинается заново.

Гален отдал бы все, чтобы извлечь эту парочку. Но когда бессмертный связывает себя с человеком, местом или предметом, вольно или невольно, он привязывает к ней и свою жизненную силу. Одно не могло выжить без другого.

Единственный плюс от спутников Галена… они ранили его врагов так же сильно, как и его самого.

Мысль о том, что Легион тоже может пострадать таким образом…

Замерев, он произнес:

— Просыпайся, красавица.

Она подчинилась с изяществом товарного поезда, вскочив со стула и одновременно нанеся удар кулаком. Ее глаза цвета виски сверкали от ужаса, когда она осматривала комнату, а зрачки были размером с блюдца. Когда она заметила его, ужас сменился облегчением. После того, как она осмотрела его еще раз, облегчение уступило место осознанию.

Осознание? Или он просто выдал желаемое за действительное? Он так долго хотел эту женщину.

Нет, чувство должно быть подлинным. Воздух между ними нагрелся, словно знойная летняя грозовая ночь.

Его клетки шипели, пораженные разрядами желания.

— Ты жив, — прохрипела она.

Его пессимистическая сторона поднялась на дыбы.

— Ты разочарована?

— После всех трудов Фокс и моих ради твоего возвращения? Нет.

— Я помню твои последние слова. — И он заговорил фальцетом. — О, Гален, мой возлюбленный, нет другого способа тебе помочь. Ты должен жить, потому что я погибну без тебя.

Она проглотила наживку, ощетинившись.

— Я не называла тебя возлюбленным.

«Но ты это сделаешь. Скоро».

— Значит, ты так подумала? Ты можешь мне сказать. Я сохраню твою тайну.

Ее щеки вспыхнули, еще больше усиливая его желание. Насколько горяча ее кожа?

— То, что ты сделала, ты сделала, чтобы помочь мне. Я все понял, — сказал он. — Но мне не понравилось, что ты рисковала моим будущим. Когда одержимый демоном бессмертный загибается, его дух оказывается в тюрьме. — Гален и так уже провел слишком много времени в заключении.

Совсем недавно клон Кроноса срезал ему крылья и посадил в клетку рядом с бессмертной по имени Киликаель, она же Красная Королева, одна из сильнейших существ в истории, обладающая мегатонной сверхспособностей.

Гален уважал Кили и восхищался ею. Даже любил ее. Поразительно, но их дружба сохранилась даже после того, как она вышла замуж за Торина, хранителя Болезни.

Невидимый нож пронзил грудь Галена. Когда-то Торин был его лучшим другом. Если этот парень не мог простить крупное предательство своего доверия и несколько сотен жалких попыток убийства, он не заслуживал того, чтобы Гален был в его жизни.

— Как ты себя чувствуешь? — Легион подошла к краю кровати, смахнула на пол крупицы сахара и соли и села. Сфокусировав взгляд, она протянула руку, явно намереваясь прижать ладонь к его лбу. В последнюю секунду напряглась и опустила руку, не дотрагиваясь до него.

Он жаждал контакта с ней. Зачем отступать? Чего она боялась в нем больше всего? И как он мог помочь ей преодолеть это?

Если этот страх имел корни в интимной близости, то он знал только один способ ей помочь. Находить повод для прикосновений так часто, чтобы этот акт стал таким же автоматическим, как дыхание.

Работа тяжелая, но он найдет способ прорваться.

Шаг первый: «Дай ей причину прикоснуться к себе… или извиниться».

Гален откинулся на подушки, словно его покинули силы.

— Меня лихорадит.

Истина. Его клетки разгорались все жарче, и только Легион могла охладить его… после того, как она сожгла бы заживо в огне страсти.

— Есть еще какие-нибудь симптомы инфекции? — спросила она, протянув руку… да! На этот раз она прижала ладонь к его лбу. В нем вспыхнуло чувство триумфа.

Шаг второй: «Борись с улыбкой, если получится».

Он потянулся за ее прикосновением, наслаждаясь нежной, как бархат, и теплой, как недавно сваренная патока, кожей.

Шаг третий: «Наслаждайся».

Насколько сладкой она будет на вкус?

— Хорошая новость. Ты горяч, но не слишком. — Ее взгляд скользнул по нему. Через мгновение из нее вырвался сдавленный звук; она вскочила на ноги и резко развернулась, разрывая контакт.

Он проглотил проклятие и осмотрел себя еще раз, гадая, что же вызвало такую бурную реакцию. Что же. «Привет, эрекция. Как же я скучал по тебе». С тех пор, как он лишил Легион девственности, быть с другими женщинами оказалось невозможным. Его тело хотело ее, и только ее. И теперь, когда она рядом…

Ему очень нужен секс.

— Почему ты спас меня? — спросила она, меняя тему разговора. — И не говори, что ты просто хотел со мной переспать. Хотя, твое желание отчасти очевидно. Мне нужна настоящая причина.

— Отчасти очевидно? Дорогая, в моей эрекции нет ничего частичного.

Ее щеки порозовели.

— Тут должно быть что-то еще. И я говорю не о твоей реакции!

Демонстрация ее духа вызвала боевой клич в голове Галена: «Еще!»

Выдать кому-то правду, всю правду и ничего, кроме правды? Обычно он отказывался. Когда ты произносишь истину вслух, то обнажаешь тайный стыд, скрытые желания и замаскированные уязвимые места. Непреднамеренное действие, но все же. Зачем давать кому-то ненужную власть над собой? Но это была Легион. Очевидно, исключение из всех его правил.

— Чтобы понять, причину моих поступков, — сказал он, — нужна небольшая предыстория.

— Я слушаю.

— Как и все бывшие солдаты в армии Зевса, я был создан полностью сформированным. В отличие от большинства других, я испытывал незамедлительное желание руководить, завоевывать, владеть всем, что я видел. С течением веков это желание только усиливалось.

Каждый раз, когда он выигрывал битву, казалось, сама судьба говорила: «Ты должен править».

— Значит… ты хочешь, чтобы я стала совладельцем этого мира вместе с тобой? — спросила она, нахмурив брови.

Да. Нет. Он хотел разделить с ней ее удовольствие. И он это сделает. Но конкретно эта правда только напугает ее.

— Когда тебя пытали в аду, — сказал он осторожно, — я пошел за тобой. Я не знал всего ужаса, содеянного с тобой, я просто осознавал, что часть меня хотела задеть тебя так же, как ты задела меня, в то время как другая часть меня хотела вернуть тебя в мою постель. Но я позволил личной мести против кого-то другого разрушить мои планы. Факт, о котором я буду вечно сожалеть. Поэтому, когда я обнаружил, что армия марширует к твоей хижине, ничто и никто не мог помешать мне, добраться до тебя. А теперь, — добавил он со вздохом, — мне нужен шанс помочь тебе выздороветь, лапочка. Мне нужно тебе помочь.

Она не убежала. Хороший знак.

— Можешь называть меня Легион, — прошептала она. — Сойдет.

Нет, не сойдет. Ее имя, ее выбор. Он был ослом, настаивая на обратном.

— Как насчет того, чтобы я называл тебя… Лейла, — сказал он и кивнул, очарованный звуками, которые слетели с языка.

Она нахмурилась.

— Лейла?

— ЛЕ от Легион, плюс ИЛА.

— Ила означает темную красоту на древнем языке. — Уголки ее рта дернулись, и это зрелище едва его не погубило. — Да! Мне нравится, нравится, нравится.

Может ли мужчина спонтанно испытать оргазм? Эта почти улыбка действительно зажгла фитиль на его ракете.

— Почему ты спасла меня? — спросил он, склонив голову набок. И что же было написано в ее письмах?

Письма! Некоторые бумаги пропитались кровью. Но, конечно, некоторые из них остались разборчивыми. Куда же Фокс их положила? В следующий раз, он в одиночку отправиться на охоту.

Медленно, заламывая руки, Легион сказала:

— Я спасла тебя, потому что… должна тебе.

Значит, долг. Разочарование обожгло его жаром тысячи солнц, но ни словом, ни делом он этого не показал. На самом деле,гордость приклеилась к безразличному выражению лица. К сожалению, гордость была намазана на слабый клей.

— И еще, потому что ты меня заинтриговал, — добавила она мягким голосом. — И еще потому, что я вспомнила, как хорошо мне с тобой было. И потому, что я устала бояться каждую секунду каждого дня. И еще потому, что я не знаю, как измениться, как защитить себя. Может быть, ты мог бы… я не знаю… научить меня? Может быть, — повторила она.

Пока его сердце бешено колотилось, Ложная Надежда нашептывала яд. «Чем больше времени ты будешь проводить с ней, тем больше она узнает о тебе и тем больше начнет ненавидеть».

Противоположность надежды? Страх. И опять-таки — величайшее оружие демона.

Гален прикусил язык, пока не почувствовал привкус крови.

— Да, — сказал он. — Я научу тебя.

Не обращая внимания на его внутреннее смятение, Легион… Лейла… сказала:

— Ты говорил Фокс, что Сиенна тебя защитит. Я полагаю, ты говорил о Сиенне Блэкстоун, хранительнице Гнева, жене Париса и нынешней королеве Титанов.

— Именно.

— Как?

Он понял вопрос — как он заручился такой поддержкой.

— Некоторое время назад она и Повелители отчаянно пытались найти ларец Пандоры. — После того как они открыли его много веков назад, он исчез. Ничего особенного, кроме того, что шкатулка якобы обладала способностью убивать всех одержимых демонами бессмертных в мире. — Чтобы найти его, понадобилось четыре артефакта. У меня был один, и мы поторговались. Артефакт в обмен на два года защиты.

Повелители получили лучшую часть сделки, без сомнения. В конце концов, они нашли шкатулку. По сей день Сиенна выполняла всякие дерьмовые поручения Галена.

Легион — черт побери, Лейла — удивила его вопросом.

— Раз уж мы заговорили о печально известной шкатулке, почему ты предал своих друзей и рассказал Зевсу, что они собираются ее украсть?

— По многим причинам, — проскрежетал он, ненавидя эту тему. — А почему тебе так любопытно?

Уже ищет причину, чтобы бросить его и его уроки?

Она проигнорировала его вопрос.

— Назови три причины, по которым ты сделал то, что сделал.

Он прищурился.

— Зачем?

— Я… ну… — Она пожала плечами, изо всех сил стараясь казаться непринужденной. — Я беру у тебя интервью на должность моего помощника.

Учитывая, как сильно он хотел получить эту работу, он снова выбрал честность.

— Во-первых, Люциен и Сабин были лидерами Элитной Гвардии Зевса, и я надеялся, что их уволят. Во-вторых, мне нравилась Пандора, и я не хотел, чтобы ее казнили, если план «украсть и открыть» удастся. В-третьих, я попытался поговорить с ребятами о своих опасениях, но они проигнорировали меня, и я решил, что они заслужили провал.

— Значит… назло?

— Да, — признался он.

Между ними повисла тишина, напряженная и гнетущая, ее мысли явно кружились. Он открыл было рот, чтобы пояснить, но передумал и промолчал. Он хотел, чтобы Лейла возжелала настоящего Галена, а не какого-то фальшивого красавчика.

Кроме того, если он скажет еще что-нибудь, то скорее оттолкнет ее, чем привлечет. С его хрупким цветком нужно обращаться очень осторожно. Но ждать Галену всегда было нелегко. Когда он хотел чего-то, он хотел этого сразу. А Лейла… ее он хотел больше, чем кого-либо другого.

— А что мы будем делать, если Кронос или Люцифер найдут нас? — спросила она.

— Они этого не сделают, здесь ты в безопасности. Никто не знает, что я владею этой реальностью, и никто не сможет войти сюда без портала. Немногие бессмертные владеют магией, необходимой для портала, и ни у одного ублюдка нет Привратника в штате.

Даже у Гадеса его не было, хотя ходили слухи, что сын Гадеса — Уильям обладал такой способностью в ограниченной степени.

Наконец Лейла кивнула.

— Я ненавижу торговаться, но другого способа договориться не знаю. Ты защитишь меня и поможешь преодолеть мои страхи, все мои страхи, двигаясь в удобном для меня темпе, а я… — Она прикусила нижнюю губку, очевидно, по привычке. — Что ты хочешь взамен?

Нет смысла размышлять.

— Тебя. Я поглощу каждый твой дюйм, если ты когда-нибудь дашь мне разрешение, — сказал он хриплым от желания голосом. — А сейчас мы поужинаем.

Глава 6

После того как Лейла вернулась в свою спальню, Гален отправил Фокс ряд инструкций. Затем нашел и прочитал письма, которые Лейла написала, но так и не отправила. Как он и надеялся, некоторые из них можно разобрать.

Ее ответы варьировались от «оставь меня в покое» до «никогда не переставай хотеть меня» и «я никогда не испытывала настоящего удовлетворения до нашей интерлюдии в баре. В аду я была частью собственности, переходящей от одного насильника к другому. Я ничего не хотела. Я была НИЧЕМ. Но для тебя, думаю, я имею значение».

В этот момент слова расплылись. Потому что ему в глаза попала пыль.

Он чувствовал то же самое по отношению к ней. Возможно, он не имел для нее никакого значения — пока — но в тот момент, когда он вошел в нее, был единственным и неповторимым моментом, когда Гален испытал настоящее удовлетворение. Впервые в жизни им овладело что-то иное, чем ненасытная жажда власти. На самом деле, этот голод даже был на какое-то мгновение утолен. Она поглотила его мысли и поработила тело.

В своих письмах Лейла также упоминала, что хотела остаться с ним после того, как они занимались сексом, и задавалась вопросом, какой была бы ее жизнь, если бы она выбрала иной путь.

Он не мог изменить прошлое ради нее, но мог сделать все возможное, чтобы улучшить ее состояние… и ни один другой мужчина с ним не сравнится.

«Другой мужчина… прикасается к моей женщине…»

«Я убью его».

Гален принял душ, тысячу раз почистил зубы и очень тщательно оделся к предстоящему ужину. Все это время он дрожал от нетерпения. А не от нервов. Нет. Только не у него. Он никогда не нервничал.

Он проверил свое отражение в зеркале во весь рост в поисках недостатков. Ни одного. Темный костюм в тонкую полоску, сшитый из тончайшего шелка, который только можно было купить за деньги, имел вырезы для крыльев, застегнутый на белые пуговицы, облегал его значительные мышцы. Да уж. Он выглядел так хорошо, что влюбился сам в себя. Его светлые волосы казались растрепанными ветром, но в то же время идеальными. Осмелится ли он упомянуть о блеске в своих электрически голубых глазах?

Сомнения Лейлы растаяли бы, как мороженое в жаркий летний день. И как ее трусики.

«Если только она не использует тебя как замену Аэрона».

Он напрягся. Очевидно, Ложная Надежда и Зависть собирались испортить ему вечер. Какая жалость. Ничто не могло его испортить. За исключением длинного списка эмоциональных ловушек, конечно. Его прошлое. Его настоящее. Его будущее. Его норов. Слишком сильный напор. Слишком слабый напор. В принципе… все в нем.

Дрожь усилилась. Потому что он даже более нетерпелив, чем нервозен.

Он встретится с Лейлой на кухне через пятьдесят девять минут и двадцать восемь секунд и будет чертовски с ней романтичен.

Итак, у него никогда не было свидания… ни разу. Ну и что с того? Он во всем самый лучший.

«Да, это так, — сказала Ложная Надежда. — Больше всего ты преуспел в неудачах».

«Вдох. Выдох. Не обращай внимания на демона». В прошлом, если Гален хотел женщину, он либо платил за несколько часов ее времени, либо флиртовал, занимался сексом, а затем прокладывал путь к ближайшему выходу. У него никогда не было больше одной ночи секса. Зачем строить жизнь, которую демоны однажды уничтожат?

Кроме того, у Галена были проблемы с доверием. И это правильно. Приглашение любовницы в его дом могло закончиться только одним из трех вариантов. Нападением, когда он был бы отвлечен удовольствием — уловка, которую он часто использовал против своих врагов. Засадой на более поздних сроках. Или тем, что его личная информация просочилась бы к другим. Нет, спасибо.

О том, чтобы пойти к женщине, тоже не могло быть и речи. У него слишком много врагов, готовых использовать женщин в качестве приманки.

Отвлечение убивало так же верно, как клинок.

Но Лейла снова оказалась исключением из всех его правил.

— Мне, наконец, удалось поговорить с Сиенной, — раздался позади него голос Фокс.

Он повернулся на каблуках своих дорогих итальянских туфель, приподняв одну бровь.

— И что же?

Она стояла перед дверью, Cипс крутился у ее ног. Грязное подобие панды прониклось к ней симпатией.

— Она сказала мне, что ты жив сегодня только потому, что она взяла себе некоторые контракты на твою жизнь. Она попросила тебя залечь на дно и упомянула, что поможет Аэрону снять с тебя шкуру живьем, если ты причинишь вред Легион.

«Вдруг Аэрон решит, что ему нужна Лейла в качестве пары? Неужели она побежит обратно к нему?»

«Ты не сможешь завоевать ее любовь. Так зачем пытаться?»

Зависть пытался переключить его внимание. А Ложная Надежда хотел остановить его еще до того, как он начал.

Гален напрягся. «Игнорируй. Их».

— Ты сделала то, о чем я просил, и…

— Нашла с помощью Google лучшие вопросы, которые можно задавать на первом свидании? Да, — вставила она, размахивая пачкой записок.

— И ты…

— Похитила шеф-повара, который специализируется на любимых блюдах Легион? И снова да.

— И…

— Купила Легион мобильный телефон? — она швырнула устройство в его сторону. — Да.

Отлично. Как и он, Лейла никогда по-настоящему не ходила на свидания. Гален хотел провести все на высшем уровне, с ее любимыми блюдами и подарками.

Фокс подошла ближе и поправила ему галстук.

— Еда уже готова. Я доставила шеф-повара домой и убедилась, что он навсегда усомнится в том, что видел и слышал.

Единственное преимущество Недоверия — можно внушить другим неуверенность в себе. Мало кто знал, как распознать шепот демона.

Сипс последовал за Фокс и обвился вокруг ее лодыжек. Что-то в этом существе вызвало тревогу в голове Галена. Может быть, его взгляд. Слишком уж разумный.

— А твой новый питомец — оборотень? — спросил он.

— Нет. Он шпион. Гадес подключиться к его сознанию в любое время. Но Сипс говорит мне, когда князь у руля.

— О, так теперь ты говоришь с енотом?

— Как будто это трудно? — Она ухмыльнулась и взъерошила волосы. — Радуйся моим навыкам. Именно Сипс рассказал мне обо всех любимых кулинарных шедеврах твоей девушки.

Девушка. Это слово он никогда не устанет слышать.

— Спасибо, что помогли мне.

— У меня такое чувство, что ты не будешь так благодарен, когда отведаешь изысканную цирковую кухню. — Она вздрогнула. — Сначала Сипс сказала мне, что ей нравится жареная белка на палочке. После того, как я пригрозил кастрировать его, он рассказал правду, которая еще ужаснее.

Может быть, они говорят о цирковом арахисе и попкорне? Его аппетит угас.

— Просто… поторопись и поимей девушку, чтобы твоя одержимость ею исчезла, и мы смогли вернуться к нашей программе мирового господства. — Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но нахмурилась и покачала головой.

Неужели демон Недоверия пытался настроить ее мысли против Лейлы? Или Галена?

Он знал о существовании такой возможности еще до того, как поймал демона, но посчитал, что риск стоит награды.

Гален обхватил ладонью одну сторону ее лица и нежно поцеловал другую.

— У нас есть вечность, чтобы продвигать нашу программу мирового господства. В течение следующей недели, месяца или, может быть, следующего года, давай сосредоточимся на нашем личном дерьме. — Но разве одного года будет достаточно? — Иди, отдохни немного. Наслаждайся вечером разврата где угодно, только не здесь.

— Я тебя тоже люблю, — проворчала она.

— Я люблю тебя, да. От всего сердца. Но ты обломщица. Всегда мешаешь моему стилю.

— Имеешь в виду, что твое убийство прямо сейчас подпортит тебе вид?

— Горячо. Ладно, иди, вопросы потом.

Она сделала вид, что засунула в рот кляп.

— Ты можешь не хотеть видеть меня поблизости, но я нужна тебе. Укус Легион все еще ядовит. Если она нападет…

— Позвольте мне тебя остановить. Что бы ни случилось, ты не должна вредить Лейле — Легион. Скажи мне, что ты понимаешь это.

— Но…

— Мне все равно, даже если ты вернешься и обнаружишь, что мои отрубленные конечности жарятся на вертеле. Она для тебя недоступна. Скажи это.

Ее глаза сузились, но она сказала:

— Легион для меня недоступна.

— Хорошая девочка. — Он похлопал Фокс по щеке в знак одобрения, взял записи и вышел из комнаты, готовясь начать соблазнение Лейлы…

* * *

Потрясенная до мозга костей, Легион медленно оглядела комнату. Кухня Галена была превращена в рай арабской ночи. Мерцающие свечи заполнили всю комнату. Разноцветные шарфы каскадом свисали с потолка, смешиваясь нитями бус.

Журнальный столик заменил кухонный стол, драгоценные подушки — стулья. Поверхность стола была вся заставлена, но в центральной ее части находилась инкрустированная драгоценными камнями лампа джина.

«Ваше желание для меня закон…»

Аромат сосисок в тесте, картофеля фри с сыром и сладкой ваты насыщал воздух, и у нее потекли слюнки.

Когда Гален прошел мимо прозрачного пурпурного занавеса, электрические импульсы пробудили все нервы в ее теле.

Он осмотрел ее.

— Лейла, ты прекрасна.

От его хриплого тембра у нее по спине побежали мурашки. И, когда он во второй раз оглядел ее пышное платье с затянутой талией и тюлевой юбки до середины бедра в паре с балетками, его радужные оболочки накалились… как и ее кровь.

Гален был одет в темный, идеально сшитый костюм, блестящий шелк которого только усиливал дикость его натуры. Осознание его присутствия затмило все ее страхи, и это было приятно. Даже лучше, чем приятно. Замечательно! На мгновение она снова почувствовала себя прежней Легион.

— Полагаю, я тоже сногсшибательный? — подсказал он.

Неужели она уловила в его голосе неуверенность? Как это мило. Дерзкий, сверхсамоуверенный Гален переживал из-за ее мнения. Значит, она имеет над ним власть. Как приятно!

— Так и есть, — призналась она. — Думаю, что ты прочел мои мысли.

И она была этому рада. Однажды она заключила сделку с дьяволом, потому что мечтала влюбиться, быть любимой в ответ и узнать, почему люди так одержимы раздеванием и катанием в постели. Здесь, сейчас, она поняла, что часть ее все еще тоскует по этим вещам, несмотря на все, что произошло.

Страх надолго поставил ее жизнь на паузу. Но она заслужила удовольствие.

Если она хочет большего, то должна за это бороться. Но правильного ли выбрала человека для этого? Того, кто будет терпелив с ней, кто вернет ее к жизни и отдаст столько же, сколько и возьмет?

Время, так или иначе, откроет ей правду, но она возлагала на него большие надежды. Гален был силен. Готов был пересечь любую черту, чтобы получить желаемое, и по какой-то причине больше всего ему хотелось ее защищать.

Если только он не решит переспать с ней, даже если она скажет «нет».

Тошнота скрутила ее желудок. Она никогда не сможет от него отбиться. Ее тело могло нравиться мужчинам, но оно было слишком хрупким, слишком слабым.

— Что бы ты там ни думала, — проскрежетал Гален, — остановись. Пожалуйста. Ложная Надежда приветствует тебя. — Он сжал ее руку, не давая продолжать гладить бриллиантовое колье на шее.

— Я не понимаю. Мои мысли не обнадеживают. Они мрачные.

Он поцеловал ее запястье, коснувшись губами того места, где бился ее пульс. Это действие удивило ее и вызвало короткое замыкание в мозгу.

— Мрачные, как в страшном сне? — Когда она кивнула, он добавил. — Страх — это разновидность надежды. Ожидание самого худшего из возможных исходов.

Да, конечно. «Должна была догадаться». Выросшая в аду, она не понаслышке знала, что такое обман демона. Лучший способ борьбы с Ложной Надеждой? Правда.

Если бы Гален хотел причинить ей боль, то у него было уже много возможностей. В обмен на спасение ее жизни он мог бы просить о чем угодно, даже о сексе. Когда он проснулся и понял, что она вонзила клинок ему в сердце, он не стал делать поспешных выводов и наказывать ее. Он все тщательно обдумал.

Страх? Внезапно от него ничего не осталось, и правда освободила ее от этих оков.

Гален, должно быть, почувствовал в ней перемену. Он ухмыльнулся, воплощая обольщение, и махнул рукой в сторону стола.

— Присаживайся. Пожалуйста.

Не в силах сопротивляться, она опустилась на подушку рядом с кофейным столиком. Он выбрал подушку прямо напротив нее, тепло его тела и запах быстро окутали ее, даже сильнее, чем обычно.

Он наполнил тарелку едой, протянул ей, затем наполнил свою, только дважды поморщился.

— Насколько я поняла, ты не поклонник сосисок в тесте, — сказала она. — А не слишком ли ты утончен?

— Ты хочешь сказать, что я тот, кто предпочитает, чтобы его пища не заходила в один конец и не била фонтаном потом с другого? На сто процентов правда.

— Ты только что упомянул… ты действительно это сделал. — Она самозабвенно рассмеялась.

Восхищение зажглось в его глазах, и она затихла. Ее щеки запылали.

— Ну что же, — сказала она и откашлялась. — У нас нет ничего общего с точки зрения вкуса.

Он наклонил голову в сторону.

— А для тебя важно иметь что-то общее?

— Согласно книгам по самопомощи, которые я читала, подобные симпатии и антипатии рекламируются как «важные», да, но только если вы хотите, чтобы ваши отношения продлились.

«Я думаю о длительных отношениях? Уже?»

«Ну, почему бы и нет?» Гален был единственным мужчиной, который возбуждал ее и одновременно пугал.

Какова вероятность того, что он предаст ее в какой-то момент, каким-то образом? Высокая. Когда-то он дружил с Повелителями. А потом позаботился о том, чтобы их поймали с руками в банке из-под печенья. Или, скорее, с ларцом Пандоры. Веками он воевал со своими бывшими друзьями и даже убил одного из них. Бадена, бывшего хранителя Недоверия.

Конечно, Гален и Повелители уже помирились. Но она знала, что он, не колеблясь, убьет одного из них, если это будет означать спасение его собственной жизни. Никто не берег себя так, как Гален. Неужели он добровольно уберет и Легион ради своей цели? Какой бы ни была эта его цель.

Тьфу. Неужели Ложная Надежда снова залез в ее мысли?

Гален протянул руку и провел костяшками пальцев по ее подбородку, пытаясь отвлечь от мыслей.

— Расскажи мне, что тебя беспокоит. Позволь помочь тебе успокоиться.

— Мне интересно, смогу ли я когда-нибудь доверять тебе, — тихо призналась Легион. Она требовала от него правду, поэтому готова была предложить то же самое в ответ.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Я изменился. Я научился ценить настоящую дружбу и умру, чтобы защитить людей, которых считаю своими.

«А кем ты считаешь меня?» Нет-нет. Ей не стоит спрашивать.

Продолжив разговор с того места, где они остановились, он сказал:

— Мы с тобой в отношениях — твои слова, не мои, никаких отступлений — и у нас есть общее. У нас обоих темное, грязное прошлое. У нас есть мечты о лучшем будущем. И давай не будем забывать о наших сексуальных желаниях. Мы оба наслаждаемся оргазмом.

Возможно, он был прав. Может быть, он изменился. Может быть, у них есть что-то общее, и они могут заставить что-то работать. Но сексуальное желание…

Кровь отхлынула из ее головы, в ушах зазвенело. Знать, что она заслужила удовольствие, и на самом деле оставаться спокойной, испытывая его, как оказалось, две несовместимые вещи.

Он снова потянулся к ней, и на этот раз она вздрогнула. Она все это затеяла и теперь не была уверена, что сможет когда-нибудь довести дело до конца.

Он замер, затем опустил руку в сторону. Очарование, которое она так любила видеть в его глазах, сменилось разочарованием.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Я не хотела…

— Нет, ты не сделала ничего плохого, — вмешался он. — Я хочу тебя. Я ужасно хочу тебя. И думаю, что ты тоже хочешь меня. Иначе тебя бы здесь не было. Но тебе никогда не придется переживать, что я буду настаивать на сексе. Твое удовольствие имеет для меня значение, и если ты не готова, то не испытаешь этого удовольствия. Кроме того, я не могу спать с тобой, пока не буду уверен, что ты не попытаешься меня убить.

Ой. Еще одно вздрагивание.

Он добавил:

— Слишком рано пошутил?

— Даже вечность может быстрее пройти. — Она тяжело вздохнула. — Гален, я не знаю, буду ли вообще когда-нибудь готова отдаться… сделать это…

— Ты помнишь наш первый раз? — спросил он.

Как будто она могла когда-нибудь это забыть. Легион тогда подошла прямо к нему и сказала: «Я не хочу выходить за тебя замуж и не хочу иметь от тебя детей. Мы займемся сексом, и тебе это понравится».

Он ответил: «Позвольте мне все прояснить. Мы пойдем в туалет, и я тебя трахну, а ты даже не хочешь знать мое имя?»

«Вообще-то я бы предпочла, чтобы ты держал свой дурацкий рот закрытым», — сказала тогда она ему.

«Ну-ну. Возможно, ты просто моя родственная душа», — ответил на это он.

— Да, — ответила она сейчас. — Помню.

— Хорошо. Просто хотел убедиться. А что касается наших разных вкусов… — Он поднял картошку фри, — …еда не имеет большого значения. Компания, которой ты придерживаешься, наиболее важна.

Он не ошибся. Ей нравилось то, что нравилось ей, а ему нравилось то, что нравилось ему самому. Пока им было весело вместе, кухня не имела значения.

Легион ела со смаком, и, о, все эти ароматы взрывались у нее на языке. Гален наблюдал за ней, казалось, снова очарованный, возможно, даже загипнотизированный… и голодный. Когда она слизывала сахарную вату с губ, его зрачки растеклись по радужной оболочке, как чернила по поверхности океана.

Может быть, ему и не нравилась еда, но он определенно наслаждался тем, как ее ест она.

Новая дрожь пробежала по ее спине, удивляя ее. За этим последовало покалывание в груди. Между ног у нее тоже все болело.

Что же. Неудивительно, что он напомнил ей об их первом свидании. Это воспоминание обострило некоторые части ее тела.

Он откашлялся и пробормотал:

— У меня есть для тебя подарок.

— Подарок? Для меня? — Она подпрыгнула на своей подушке. — Давай сюда!

Он сунул руку в карман и достал оттуда телефон.

— Он полностью загружен модными приложениями, и мой номер сохранен в списке контактов. Он будет работать везде, в любое время.

Прижав телефон к груди, она сказала:

— Спасибо, Гален. Я люблю это.

С ошеломленным выражением лица он кивнул в знак согласия.

— Самое время отвлечься. Я имею в виду, начать разговор. — Одна из его больших красивых рук протянулась и взяла карточку из стопки рядом с лампой. Гален зачитал вслух. — Если бы вы были геометрической фигурой, какой именно? — Он прищурился и нахмурился. — Ты, должно быть, шутишь.

— Наверное, квадратом? — начала она.

Резкими движениями он поднял еще одну карту.

— Какое имя знаменитости стоит первым в вашем списке? — Хмурое выражение лица усилилось. Другая карта. — Если бы вы были непристойным фильмом, как бы вы назывались?

— Дай же мне возможность ответить, — раздраженно сказала она. — Хм. Дай подумать. Мое название было бы…

— Ты не обязана отвечать, — проворчал он.

— О! Я знаю! Мое название будет звучать так: «Я буду Злым на Рождество». Что насчет тебя?

Уголки его рта дернулись.

— «Королевская Рождественская Херня». — Со вздохом он бросил карточки. — Забудь об отвлечении внимания — я имею в виду о начале этого разговора.

Он так нервничал из-за свидания с ней, что ему нужна помощь для начала разговора? Более чем очаровательно — трогательно. Она улыбнулась. В полном смысле этого слова. Затем даже рассмеялась, дрожа всем телом. Потом он засмеялся, и это был такой прекрасный момент веселья и общения. Легион никогда не думала, что снова испытает подобный момент с кем-нибудь. Так же, как и желание.

«С этим мужчиной у тебя может быть будущее…»

Такая прекрасная мысль. Так многообещающе. Но еда, которую она съела, превратилась в свинец внутри ее желудка, и ее веселье быстро угасло. Может, эта мысль была слишком обнадеживающей? Как Ложная Надежда, обнадежив, готовит ее к ужасному падению?

Люди всегда сравнивали «любовь» с «падением». «Я просто влюбляюсь в тебя». Бла-бла-бла. Но падать было совсем не весело и неприятно. Когда ты ударяешься, тебе очень больно. Иногда разные части тебя разбиваются вдребезги. Например, способность доверять или способность бороться за счастье.

Легион не была уверена, что сможет отойти от очередного падения, не говоря уже о том, чтобы его пережить.

— Итак, — прохрипела она, дергая себя за воротник платья. — Ты сказал, что мы начнем наши новые отношения с ужина.

Он моргнул, словно ему было любопытно, куда она клонит.

— Верно.

— Ну, а что дальше?

Его пристальный взгляд задержался на ней и подогрел еще на тысячу градусов. Только когда она заерзала на своем стуле, он сказал:

— В течение одного месяца мы будем яро ухаживать друг за другом. Мы будем писать любовные записки… и фактически доставлять их. Будем ужинать вместе каждый вечер, улыбаться и флиртовать. Будем дарить друг другу подарки.

Ухаживать. За ней. Как будто она была какой-то особенной. От этой мысли у нее слегка закружилась голова.

— Но ведь пары занимаются сексом. Раньше я не преувеличивала. Я не знаю, смогу ли я это делать.

— Ты меня неправильно поняла. Мы только будем притворяться парой, словно у нас в отношениях тест-драйв. После того, как мы почувствуем вкус обязательств, то решим, хотим ли мы попробовать по-настоящему.

Это была неплохая идея. Возбуждение действительно клокотало.

— Короткий вопрос. Поскольку у меня нет денег, и я не хочу выходить из дома, чтобы пойти за покупками, ты хорошо отнесешься к домашними подарками? Например, я могла бы нарисовать захватывающую дух фреску на одной из твоих стен или что-то в этом роде.

— Мне нравятся фрески с обнаженными женщинами, лежащими в огромных морских раковинах. Дай птицам-роботам список всех красок и принадлежностей, которые тебе понадобятся, и они все принесут.

— О, это будет легко. Мне понадобится одна гибкая кисточка и банка розовой краски.

Его темные брови сошлись вместе.

— Вся твоя фреска будет одного цвета?

— Я назову это… «Безоблачное розовое небо», — сказала она, взмахнув рукой для большей убедительности.

Его глаза засверкали.

— А как насчет того, чтобы я нарисовал фреску с тебя? Когда я жил на небесах, рисование было моим хобби. У меня с этим все в порядке. Я воспроизведу резню наших врагов с одной стороны стены, а праздничный бал — с другой. Одну мы назовем «Тьма Лейлы», а другую — «Свет Лейлы».

Он сказал, «наши враги», а не только ее. Как будто они уже были парой. Командой.

— Мне нужны обе эти фрески больше всего на свете. Давай их мне!

Ой-ой. Ее демоническая сторона проявилась.

— Тогда фрески будут моим первым подарком тебе. — Гален поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев. — Я также доставлю сюда Аэрона для воссоединения.

Она покачала головой.

— Я еще не готова встретиться с Аэроном.

— Почему?

— Я просто… наверное, какая-то часть меня обижается на него.

Он вскочил на ноги, полный угрозы и агрессии.

— Эта часть тебя обижена на него за то, что он выбрал Оливию? Неужели эта часть тебя хочет быть с ним?

— Нет, вовсе нет, — ответила Легион, удивляясь, почему ей не страшно. — У меня было то, что люди называют собачьей любовью.

Часть его напряжения исчезла.

— Ты имеешь в виду щенячью любовь? — Он снова опустился на подушку.

— Щенок — это же собака, да? Кроме того, каждый раз, когда я вижу его лицо, я вспоминаю его ужас, когда он спасал меня, а это заставляет меня вспоминать, что со мной сделали, а уже это заставляет меня ненавидеть себя.

— Тогда никакого Аэрона. — Легким, как перышко, прикосновением Гален погладил ее подбородок. Он сделал это так быстро, что у нее не было времени обдумать его намерение, и она только ощутила прекрасный результат. — Если ты когда-нибудь возненавидишь себя, скажи мне. Моей любви хватит для нас обоих.

То, что говорил этот милый человек… что делал… что давал…

Подождите. Милый? «Гален? Что со мной происходит?» Кстати, о подарках, которые он подарил.

— Я так и не поблагодарила тебя должным образом за головы демонов. Я обожаю это. И обещаю, что никогда не устану, начни ты их мне дарить повторно.

Он одарил ее едва заметным намеком на улыбку.

— Теперь об этом знает весь бессмертный мир. Ранить Лейлу значит болезненно умереть.

Самые. Сладкие. Слова. В мире.

— В последний раз, когда я видела тебя, ты жил с Повелителями. Вы были почти в дружеских отношениях.

— Мы не самые лучшие друзья, но и не самые худшие враги. Я ценю их жизни. — Пауза. — Но твою я ценю больше.

Он действительно так думал. Он ценил ее. Ее! У него были все основания ненавидеть ее, но он продолжал за ней ухаживать за ней. То усилие, которое Гален уже предпринял ради нее без обещания награды… он пытался, делал все, что в его силах, чтобы стать тем, в ком она нуждалась. Каждым своим действием он еще больше подтверждал свои слова и свои намерения.

В этот момент что-то бесконечно нежное овладело Легион. Она бросилась к нему и обняла за плечи.

— Я счастлива, что встретила тебя, Гален, и еще больше счастлива, что ты выжил, встретив меня.

Глава 7

Откровенные ухаживания потрясали.

Впервые в жизни Гален забыл об остальном мире. Война в Преисподней… кому какое дело? Мировое господство… может подождать.

Удовольствие… не прекращалось.

Лейла наблюдала, как он двумя пальцами водит в жестянке с краской, смешивая цвета. Она застонала, и ему пришлось скрыть улыбку.

— У тебя что-то болит, моя милая? — спросил он, изображая невинность. Роль, которую он довел до совершенства.

— Нет. Просто думала. — Она облизнула губы. — Ты должен нарисовать демонов без одежды и заключить их гениталии в зубастые капканы. Ну, чтобы придать фреске немного остроты.

Вытерев пальцы о голую грудь, чтобы привлечь ее взгляд, он подошел ближе. Черт побери, от ее вида у него как обычно перехватило дыхание. Сегодня на ней был красивый розовый сарафан, сверкающие драгоценности и балетки. Толстая темно-русая коса свисала с одного плеча, а на другом сидела робото-птица.

— Ты все это время думал о гениталиях? — поддразнил он.

— Нет! — взревела она, и Гален с трудом сдержал улыбку. — Я имею в виду, что так оно и было, но только в целях пытки.

— Тогда я делаю что-то не так.

Хотя у него никогда не было серьезных отношений — притворных или нет — но ему нравилось иметь живую девушку. Особенно это касалось именно этой девушки. Ее смесь наивности и смекалки очаровывала его, и само ее присутствие приводило на грань сексуального безумия.

«Терпение. Будь тем, кто ей нужен, и получишь награду».

Ее взгляд скользнул вниз по его торсу, прежде чем задержаться на очевидной эрекции за ширинкой. Она начала часто дышать… от волнения.

Они ухаживали друг за другом уже три дня. То, что она перестала отпрыгивать от него, когда он проявлял сексуальное желание… сладкий прогресс!

— Нравится то, что ты видишь? — спросил он.

— Да, — прошептала она, и румянец на ее щеках стал еще ярче. — Я, э-э, испекла тебе кое-что. Мой первый подарок тебе. — Она что-то прошептала робото-птице, и механическое чудо улетело… только чтобы через несколько минут вернуться с серебряной вилкой. — Я спросила Фокс о твоем любимом десерте, и она сказала, что ты любишь унизительный пирог. Я никогда о таком не слышала, но, к счастью, Оливия нашла рецепт.

Проклятая Фокс.

— Оливия — женщина Аэрона? Я думал, что ты не заинтересована в общении с Повелителями и их женами.

— Оливия вышла со мной на связь. Как бывший Посланник, она может говорить в умах людей даже с большого расстояния. Неважно. Я даже никогда не слышала о некоторых ингредиентах, но Фокс нашла их для меня. Фарш из субпродуктов, мука из кузнечиков и протухшая рыба.

Что сделала с ним Лейла? Во второй с их встречи его вкусовые рецепторы рыдали.

— Это была моя первая попытка испечь пирог, но я почти уверена, что справилась. — Весело продолжала она, протягивая пирог и вилку. — Подойди. Попробуй. Поделись мнением.

«Спрячь гримасу. Убьешь Фокс и Оливию позже». Он взял вилку, вдавил зубцы в тарелку и осторожно откусил кусочек того, что выглядело в прямом смысле слова дерьмом.

Даже хуже. Он прожевал отвратительное подношение, а затем заставил себя проглотить его. Чего бы он только не отдал, чтобы вернуться к старым добрым временам и сосискам в тесте.

— Вкусно? — спросила она.

У Галена не было проблем с тем, чтобы лгать людям. На самом деле, он даже предпочитал лгать. Чем меньше кто-нибудь будет знать о нем, тем лучше. Но здесь, сейчас, он не хотел оскорблять Лейлу ложью. Поэтому продолжал есть. Пока его рот был полон, ему не нужно было говорить.

Когда он закончил, она улыбнулась. Ослепительной, сияющей улыбкой.

Тошнит… но оно того стоило.

— Спасибо, — поблагодарил он ее, но тошнота усилилась, и его желудок скрутило так сильно, что он побелел, как полотно. На его лбу и над верхней губой выступили капельки пота. — Эй, быстрый вопрос. Был ли мышьяк включен в список ингредиентов?

Ее улыбка исчезла, и она побледнела.

— Нет. А должен быть?

— Извините, я на минутку. — Он помчался в свою ванную комнату, и его вырвало прямо в унитаз.

Лейла последовала за ним, шмыгая носом и приговаривая:

— Мне очень жаль.

В тумане рвоты и боли ему не хватило сил, чтобы ее утешить.

— Позволь мне помочь тебе, — взмолилась она, вытирая его холодной влажной тряпкой. — Я больше никогда не буду печь, клянусь. Сейчас тебе станет легче. Тебе обязательно должно стать лучше.

Его последняя мысль перед тем, как он заснул: «Ради того, что происходит при болезни, я попрошу ее приготовить еще один унизительный пирог, как только у меня вырастет новый желудок».

* * *

К утру Гален выздоровел. Ему следовало бы радоваться. Вместо этого он надулся… очень мужественно. В какой-то момент ночью Лейла пробормотала: «Я собираюсь наверстать упущенное». А потом оставила его одного в ванной.

Теперь он пару десятков раз почистил рот, принял душ и оделся.

Готовый выследить ее, он вышел… и резко остановился. Лейла, должно быть, работала всю ночь. Она заполнила всю комнату подарками. Коллаж из селфи в рамке, дуэльные пистолеты, меч с украшенной драгоценными камнями рукоятью и пошлый снежный шар. Лучше всего было то, что она создала план обороны, атаки, и контратаки на случай вторжения демонов.

«Моя умная, порочная красавица».

Он улыбнулся. Ловушки, которые она предлагала, были поистине дьявольскими. Капканы для гениталий, которые она хотела, чтобы он нарисовал. Соляные и сахарные туннели, чтобы расплавить плоть демона до костей. Как создать невидимые проходы, ведущие в реальности, напоминающие Сладостную, где из-за магии невозможно мучить друг друга.

Будь он проклят, если не хочет, чтобы она была рядом с ним во всех битвах и войнах. У их врагов не будет ни единого шанса. Но больше всего он хотел, чтобы она оказалась в его постели. Его страстное желание к ней продолжало расти, постепенно поглощая.

Гален должен продолжать свою игру.

И он так и сделал.

Весь оставшийся месяц их тест-драйва он стучал в ее дверь, по меньшей мере, три раза в день, держа в руке новый подарок. Черепа демонов, которых он убил в ее честь. Уникальные украшения, которые он приобретал на протяжении веков. Любовные романы с участием злодейских героев, которые спасали мир и завоевали девушку. Букеты различных жареных мясных блюд на палочках.

Под его опекой она расцвела. К концу месяца она оживлялась всякий раз, когда он входил в комнату. Когда он прикасался к ней, она почти мурлыкала. Она больше улыбалась, чем хмурилась.

То же самое происходило и с Галеном. Лейла успокаивала его демонов, казалось, понимая каждый раз, когда эти двое выходили из себя. Пока Ложная Надежда извергал яд, она говорила правду. Когда Зависть омрачал его настроение, она зажигала свет в его сердце простой улыбкой.

Этим утром у Галена был для нее новый подарок — предложение, от которого она (он надеялся) не сможет отказаться. Когда он стоял у закрытой двери, примыкающей к их комнате, его захлестнула волна дурных предчувствий. Должно было произойти что-то очень, очень плохое.

Неужели кто-то вторгся в эту реальность?

Ярость вскипела в крови Галена, когда он надевал оружие. Кинжалы. Кольца с шипами. Наручные манжеты с проволокой-удавкой.

Он написал сообщение Фокс. «Я иду разведку в поисках захватчиков. Оставайся начеку».

Он подумал, не написать ли Лейле тоже, но потом отбросил эту мысль, решив не пугать ее вероятным вторжением.

Решив устранить любую угрозу, он вышел на свой балкон без перил. Прохладный свежий ветерок, пахнущий солью, сандалом и жимолостью, обдувал его. Знакомо. Ничего чужого. Вдалеке грохотали волны, кричали птицы. Но он колебался. Оставить Лейлу хотя бы на час или два? Его грудь сжалась. «Воин сделает то, что должен, чтобы защитить свое сокровище».

Гален нырнул с уступа и взмахнул крыльями. Ветер поднимал его все выше и выше, развевая волосы и взъерошивая перья. Он любил свободу, которую находил в небесах. Любил ощущение свободного падения и парения.

К счастью, он не обнаружил никаких признаков вторжения. Ни одна из его ловушек не сработала. Воронки, растяжки и мины.

Может быть, ему стоит взять Лейлу на экскурсию? Вся реальность состояла из розового песчаного пляжа, окутанного густым белым туманом, сверкающего фиолетового океана и леса лавандовых глициний. Два солнца усеивали горизонт, их янтарный свет был приглушен, как будто сумерки навеки здесь опустились.

Когда Гален впервые попал сюда, он подумал: «Легион это понравится». Поэтому, конечно же, он убил владельца и все присвоил себе. Сила эквивалента праву. Первым делом он выбрал спальню для Лейлы и наполнил всеми ее любимыми нарядными вещами.

Ложная Надежда прошептал: «Все хорошо… не о чем беспокоиться…»

Гален напрягся, его предчувствие достигло новых высот. Может быть, это и была истинная надежда демона. Наполнить его страхом — злокачественным раком — и испортить ему время с Лейлой. Из-за пустяков!

У него был выбор. Позволить демону победить или заставить Лейлу снова смеяться. Нужно было убедиться, что его женщина расслаблена и счастлива, или напряжена и встревожена.

В поле зрения появилась крепость — массивное сооружение с древними каменными стенами. Вдоль медной крыши стояли на страже горгульи. Гален приблизился и замедлил полет, затем повернулся всем телом, чтобы встать на балкон. Снова поднявшись на ноги, он хлопнул крыльями по бокам.

Убрав оружие, он вернулся к двери, соединявшей его спальню с комнатой Лейлы, и ухо его дернулось, уловив легкий стук шагов. Наконец их разделял лишь шепот воздуха. Сегодня на ней была простая белая футболка и больше ничего.

На мгновение его мысли сошли с рельсов. «Посмотри на эти бронзовые ноги длиной в милю, готовые обвиться вокруг твоей талии. Или вокруг твоих плеч».

— Ты голодна? Ты, должно быть, проголодалась, — сказал он. Ему снова захотелось посмотреть, как она ест. И да, конечно, смотреть на кого-то, смакующего еду, было, наверное, жутковато, но Лейла была его зависимостью, болезнью в его крови, и от нее не было лекарства. Симптомы включали:

1) Острую опухоль в паху — есть.

2) Выделение пота днем и ночью — есть.

3) Полное отсутствие концентрации — есть.

— Я не голодна, — сказала она и шмыгнула носом.

Шмыгнула носом? Он заставил себя снова поднять взгляд на ее тело, но только для того, чтобы выругаться. Ее глаза покраснели, а на щеках блестели слезы. Его сердце сжалось. Он взял ее за подбородок и требовательно спросил:

— Что случилось?

— Все! Ты был так добр ко мне, но теперь наш тестовый месяц закончился. Ты наверняка хочешь переспать со мной, просто чтобы покончить со мной и… и…

Не зная, что еще можно сделать, он быстро поцеловал ее в губы. Она задохнулась, пульс у основания ее горла забился сильнее.

Может ли конец месяца быть причиной его дурных предчувствий?

— Ты хочешь знать, какой самый любимый день в моей жизни? Когда ты лечила меня. И следующий день, когда ты мне улыбнулась. А еще следующий день — только потому, что ты была рядом со мной. Я бы не изменил ничего из того, что произошло между нами… разве что попросил бы больше месяца твоего времени.

Ее глаза изумленно расширились

— Серьезно?

Гален кивнул.

— Как насчет того, чтобы продлить тест-драйв еще на месяц?

— Да. Конечно. — Она прислонилась к нему, прижавшись щекой к его груди. Интимная поза, инициатором которой была она сама. — Ты тоже становишься моей любимой частью каждого дня.

От правильности ее слов… от прикосновения ее тела к его… он чуть не взвыл от восторга. «Держись». Двигаясь медленно, томно, словно ему было все равно, он обнял ее. Она не запротестовала и не напряглась, поэтому он сделал еще один шаг вперед и провел пальцами по ее шелковистым кудрям.

Вздохнув, она еще крепче прижалась к нему.

Аромат полевых цветов зажег в нем маленькие огоньки.

— Переоденься, и встретимся в спортзале, — сказал он, целуя ее в висок. — Я собираюсь преподать тебе урок самообороны.

«И потрогать твое восхитительное тело».

— Это было бы потрясающе. — С радостным визгом она подскочила и поцеловала его в щеку. Затем отступила и захлопнула дверь у него перед носом, оставив его потрясенным до глубины души.

Как легко она только что к нему прикоснулась. Как легко она выказала ему свою любовь. Так не похоже на ту испуганную девушку, которую он нашел в той хижине.

Насвистывая себе под нос, он направился в спортзал. По пути он заметил вещи, которые Лейла оставила вокруг. Часть ее драгоценностей была здесь, одна из туфелек — там. На диване лежал расшитый блестками топ. Взъерошенная юбка — на стуле. Это зрелище произвело нечто странное на его почерневшее сердце.

Орган снова ожил.

За очень короткое время Лейла стала необходимой частью его семьи. Хотя она и Фокс не всегда ладили, они терпели друг друга, так что… победа.

Он снял свою тунику — «так лучше для того, чтобы соблазнить тебя, моя дорогая» — а также бритвенные лезвия со своих крыльев. Он ни за что не рискнет ее порезать. Нуждаясь в отвлечении во время ожидания, он начал бить по боксерской груше, работая до хорошего пота. Может быть, если он выплеснет достаточно энергии, то не будет возбуждаться каждый раз, когда прикасается к ней.

Нет. Нужно смотретьправде в лицо. С такой женщиной, как Лейла, он будет щеголять со стояком целую вечность.

Через полчаса она вошла в спортзал. Она собрала свою массу волос в высокий хвост и надела розовую майку и крошечные шорты, эти длинные ноги все еще были великолепно выставлены напоказ. И да, у него была эрекция.

— Готова к уроку? — спросил он, и его кровь запела от предвкушения.

— Мускулы, — выпалила она и тут же ахнула. Прелестный розовый оттенок разлился по ее щекам, ярче, чем когда-либо прежде. — Я имею в виду, да. Пожалуй.

Все больше и больше она начинала видеть в нем сексуальное существо. Что вполне справедливо. Сам Гален был одержим каждым ее дюймом.

Он провел рукой по двум татуировкам в виде бабочек, выгравированным на его груди, их крылья размещались на вершинах его мускулов. Знаки его демонов. Ее пристальный взгляд проследил за его действиями, и он подавил усмешку.

Конечно, Ложная Надежда воспользовался возможностью. «Научишь ее самообороне и окажешься не нужным. Она покинет эту реальность. Она…»

Лейла обхватила его лицо своими нежными руками и сказала:

— Спасибо за этот новый подарок. Я буду вечно тебе благодарна.

Демон притих, и Гален тяжело вздохнул.

— Не за что, — сказал он и нахмурился. — Зачем ты сняла свои безделушки? Важно тренироваться, когда ты их носишь, чтобы ты знала, как поступить, если кто-то попытается использовать их против тебя.

— Хорошее замечание. Я надену их в следующий раз, обещаю. — Она сцепила руки вместе, жестом закрывая себя. — Ты не хочешь надеть рубашку, прежде чем мы начнем?

И отказать себе в экстазе от соприкосновения кожи с кожей? Никогда.

— Я вспотею еще сильнее. Нет причины пачкать рубашку. Все время стирать? — Он расправил крылья, обернув их концы вокруг ее икр, чтобы подтолкнуть ее поближе. — Кроме того, я никогда не лишу тебя своей красоты. Разве что ты не в состоянии контролировать свою реакцию на мои прикосновения?

— Я думаю, что это вполне возможно, — призналась она и выглядела почти… очарованной его крыльями. Она провела пальцами по его внешнему краю. — Такие мягкие.

Гален вздрогнул от удовольствия и подтолкнул ее еще ближе.

— Ты мне доверяешь, Лейла? — Он продолжал ласкать ее икры, его перья скользили вверх и вниз, подталкивая ее еще ближе. И с каждым движением вверх он все больше и больше набирал высоту. Наконец, кончики его крыльев коснулись идеальных полушарий ее попки.

— Да. Я тебе доверяю. — Она схватила его за плечи, чтобы не упасть. — Но я также… и не доверяю тебе.

Умная. Он мог бы вести себя рядом с ней как прирученный домашний кот, но внутри него притаился голодный лев.

— Скажите мне кое-что, профессор Сахарок. Как я могу заработать доверие Лейлы?

Она засмеялась и сказала:

— Для вас я доктор МакДжина. — Но она быстро протрезвела и прикусила нижнюю губу.

Ему пришлось прикусить язык, чтобы не позволить себе заменить ее зубы своими собственными.

— Почему ты так сильно хочешь моего доверия? — спросила она, почти рассеянно играя кончиками его волос.

— Ты знаешь почему. — Его кровь пылала. Крылья все еще скользили. Вверх-вниз. Вверх-вниз, вызывая мурашки на поверхности ее кожи. — Так скажи это.

Она встретилась с ним взглядом. Он завороженно смотрел, как расширяются ее зрачки, словно темная дождевая туча, проносящаяся над пустыней. Румянец распространился по ее горлу, где ускорялся пульс. Ее дыхание стало прерывистым.

— Ты хочешь, чтобы я оказалась в твоей постели.

— Правильно. Хочу. Хочу быть внутри тебя.

Она положила руки ему на грудь, словно собираясь оттолкнуть. Вместо этого она впилась ногтями в тело, чтобы удержать его на месте. Его Лейла была прирожденным хищником. Она просто забыла об этом на какое-то время.

— Ты хочешь от меня только секса? — спросила она.

— Я могу предложить только секс.

И еще больше врагов. Если он сделает их отношения официальными, то сделает из нее большую мишень, а за ее голову назначат огромную награду.

А как насчет семьи? Хотела ли она когда-нибудь иметь детей? Гален был никудышным отцом.

«Привет, детишки. Вы должны извинить папулю на секунду, он должен смыть мозги с рук».

— Как думаешь, есть ли хоть малейшая вероятность того, что мы навсегда останемся парой? — спросила она.

В ее тоне… он услышал проблеск надежды. Любезность демона?

— Ты хочешь быть парой навсегда?

Черт. Он же и так хорошо расслышал отголосок надежды в ее тоне.

— Я не знаю. Может быть? Аэрон и Оливия так счастливы вместе. Все Повелители и их жены счастливы. В полном восторге.

— Я не такой, как другие Повелители. — Он положил одну руку ей на талию, а другую протянул вперед, позволив своим пальцам замереть над ее губами. Когда она почти незаметно кивнула в знак одобрения, он провел кончиком пальца от одного уголка ее рта к другому. — В глубине души они хорошие. Идеальные. А я — нет.

Напомнив ему Лейлу, которую он впервые встретил, она сделала шаг ближе к нему, убедившись, что их ничто не разделяет, даже шепот. Ее тело прижалось к его телу. Когда они вдыхали воздух друг друга, их сердца забились в унисон.

— Я не хочу идеального, — сказала она низким и хриплым голосом. — Я хочу идеального для меня.

Был ли он идеален для нее? Были ли они идеальны друг для друга? Мужчина, который когда-то притворялся ангелом, и женщина, которая когда-то была настоящим дьяволом. Или же она должна принадлежать какому-то безымянному, безликому мужчине, который не стал бы разрушать ее жизнь?

«Кто бы он ни был, убей его, — потребовала Зависть. — Оторви ему руки и ноги, чтобы он никогда не смог к ней прикоснуться. Отрежь ему язык, чтобы он никогда не смог поцеловать ее. Кастрируй его!»

Лейла, должно быть, почувствовала всплеск насилия. Она выдернула ногти из его груди и отступила назад, разрывая контракт.

«Успокойся. Остановись».

— Все еще боишься меня? Если я не причинил тебе вреда после того, как ты пытался убить меня унизительным пирогом, я никогда не причиню тебе вреда. — Он будет напоминать об этом столько раз, сколько потребуется.

На мгновение веселье сменилось тревогой в ее глазах. Но она протрезвела так же быстро, как и раньше, и сказала:

— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда. По крайней мере, я думаю, что знаю. Логически. Но твои демоны… иногда я не уверена, что могу доверять тому, что ты заставляешь меня чувствовать.

Его сердце подпрыгнуло.

— Что же я заставляю тебя чувствовать, а?

Мгновение тишины.

— Желание, — наконец призналась она. — Сексуальное желание.

Тысячи эмоций одновременно обрушились на него. Какое самое сильное? Полное удовлетворение, не похожее ни на что, что он когда-либо испытывал.

— Дай мне время, сладкая. Я докажу, что твои чувства искренние. — Или он умрет, пытаясь это сделать.

Он будет искушать и дразнить ее, пока она не начнет страдать без его прикосновений. Пока не возжелает его, как наркотик.

«Так же, как она когда-то жаждала Аэрона».

Гален сжал кулаки. «Ненавижу Зависть!»

— Тогда, — продолжал он, — когда ты захочешь получить больше того, что я предлагаю, тебе нужно будет только сказать мне, и я дам тебе больше.

Гораздо больше. Он мог бы дать ей все. Несмотря на сложности, несмотря на опасности.

Эта мысль поначалу вызвала у него тревогу: все было совсем не так, как он позволял себе желать или ожидать. Но мысль растянулась и устроилась в его голове удобнее. Он никогда никому не предлагал «всего». Душу, сердце и тело. Прошлое, настоящее, будущее. Все, чем он был, все, чем он будет. Все, чем владел. Слишком часто его надежды и мечты рушились и сгорали. Если он отдаст эти надежды и мечты в руки Лейлы, а она бросит его, он может никогда уже не оправиться.

В конце концов, она рисковала.

«Возьми, что хочешь, и оставь этот корабль. Войди, выйди». По крайней мере, он оставит ее в лучшем положении, чем нашел. Еще один смысл для него.

— Почему ты даешь мне время? — спросила она. — Почему продолжаешь желать меня? Почему я тебя не отпугнула?

— Я не понимаю вопроса. Почему бы мне не хотеть тебя? Ты очень умная. Сама научилась читать и писать. Да, я знаю об этом. Ты очень хитрая. Боец. Ты прекрасна, соблазнительна, каждый дюйм твоего тела создан специально для меня. Ты напористая.

Она увяла, ее плечи опустились.

— Нет, это раньше я была напористой. Теперь я просто слабое звено.

— Тебя сильно ранили, твой дух сломали. Но ты складываешь все кусочки вместе, и это делает тебя героем в моих глазах.

На ее глаза навернулись слезы, а подбородок задрожал. Во второй раз Лейла шагнула ближе к нему. Когда она прижалась лбом к его груди, он заключил ее мягкое, сексуальное тело в свои объятия.

— Ты не похожа ни на кого из тех, кого я когда-либо знал, — продолжал он. — Идеальное сочетание обаяния, ранимости и вспыльчивого характера. Когда мы закончим наши уроки, ты сможешь оттолкнуть любого, в ком почувствуешь угрозу, даже меня. — Он поцеловал ее в лоб. — У тебя есть какой-нибудь опыт в самообороне?

— Целая тонна. Я выросла в аду, в доме лжецов, воров, убийц и… — она поморщилась, и ему не пришлось гадать, что она собиралась сказать. Насильников. — Если ты не защитил свои вещи, то потерял их.

— Тогда мы будем считать это курсом повышения квалификации. Готова?

Мгновение тишины, затем кивок.

Он не был уверен, но все равно собирался ее обучить.

— Допустим, мужчина схватит тебя за горло обеими руками, чтобы задушить. Что ты сделаешь?

— У меня есть клинок, или я обезоружена?

— Обезоружена.

— Тогда я бью ему по яйцам и убегаю.

Ай.

— А если ты не сможешь дотянуться до его яиц?

— Я вонзаю пальцы ему в глазницы, вырываю глазные яблоки и убегаю.

Отлично. В ее прошлом опыте было много игр в с ударами в пах и бегом. Принято.

— Давайте начнем с прямого захвата. Я собираюсь положить свои руки тебе на горло. Все в порядке?

Хотя она и побледнела, но снова согласилась. Поэтому он сделал, как и сказал, положив пальцы на уязвимую шею. Нежная, такая нежная. Тут же ее пульс подскочил, а дыхание изменилось. Он не мог терпеть вспышку страха в ее глазах.

— Во-первых, ты должна подавить свою панику.

Долгое время он оставался неподвижным, как статуя, позволяя ей привыкнуть к теплу его кожи и тяжести его прикосновения.

Когда напряжение исчезло с ее лица, он провел большими пальцами по ее пульсу.

— Хорошо. Теперь отодвинь одну ногу назад и утяни меня вниз как можно больше, сгибая колени. — Когда она подчинилась, он продолжил. — Положи одну руку мне на плечо и повернись.

— Вот так? — Она совершила идеальное вращение, заставив его ослабить хватку.

— Да, так. — Отлично. — Теперь ты воспользуешься той же самой рукой, чтобы толкнуть меня локтем в любое место, куда сможешь дотянуться. Не беспокойтесь о цели. Просто выбрасывай локоть столько раз, сколько необходимо, пока не освободишься.

Когда она безупречно выполнила это движение, Гален вздохнул с облегчением. Она научилась грязным уличным боям в аду, эти навыки были просто похоронены под горой страха. Сегодня гора начала разрушаться.

В течение нескольких часов они занимались рукопашным боем и меняли оружие, которым пользовались — от кинжалов до полуавтоматических пистолетов. Он показывал ей все свои хитрые уловки, намеренно заманивая ее в компрометирующие позы, вытаскивая на поверхность один за другим ее страхи.

Всякий раз, когда она всхлипывала, он чувствовал себя так, словно у него вырвали кишки. И все же он продолжал настаивать. Как и она сама. Результаты еще никогда не были столь критичны. Из жалости жестокий.

В первый раз, когда он опустил ее на пол, она замерла, окаменев. Во второй раз ее охватила паника, и она вслепую ударила его кулаком в глаз, чуть не сломав нос.

— Мне так жаль, — сказала она, тяжело дыша.

— Не беспокойся.

— Хватит. Давай отдохнем. Мне нужен перерыв.

— Нет еще. — Сдаться сейчас — значит, только подлить масла в огонь ее страха.

— Я устала.

— И?

— Мы достаточно поиграли для одного дня.

— Поиграли? — повторил он глухим голосом. Они боролись за ее жизнь. За их жизнь.

— Да. Поиграли. Люди говорят, что победа или поражение не имеет значения, важно только то, как ты сам играешь в эту игру. Ну, я играю плохо, и мне нужно подзарядиться.

— Какой-то нелепый идиотизм.

— Ты имеешь в виду идиому, афоризм?

— Нет, я имею в виду идиотизм. Ты должна играть ради победы, всегда, без исключения. Ты отдаешь игре все свои силы и никогда не отступаешь. Соперник никогда не позволит тебе взять тайм-аут.

Она резко вдохнула, тяжело выдохнула и кивнула.

— В порядке. Продолжим.

Он нежно погладил ее по подбородку, чуть не лопаясь от гордости. Посмотрите, как далеко она зашла.

— Покажи мне все самое лучшее, а не только то, что достаточно хорошо. И никогда не стесняйся использовать свой ядовитый укус. Тебя могут ударить, но обидчик не сможет долго оставаться на ногах.

В третий раз, когда он бросил ее на пол, она была так же напугана, как и раньше. Но он продолжал все время сбивать ее с ног и вскоре вызвал гнев… гнев, направленный на них обоих.

— Я собираюсь стереть твою печень в порошок, — проревела она, потрясая кулаком в его сторону.

Он скрыл усмешку.

— Пожалуйста. Попробуй.

К двадцать четвертому разу она уже отбивалась, специально замахиваясь на него всякий раз, когда приземлялась. Если ей не удавалось установить контакт, она пыталась укусить его, как он и велел. Маленькая лисичка даже преуспела бы, если бы Гален не закинул ей руки за голову, ограничив круг ее движений.

Он точно знал момент, когда она поняла, что его мускулистый вес прижимает ее к полу, и каждое ее движение заставляло их тела тереться друг о друга, почти сводя его с ума от удовольствия. Она замерла, едва слышно выдыхая воздух. Подстегиваемая страхом?

— Хочешь, чтобы я слез? — спросил он, сам не зная, какой смысл вкладывает в свой вопрос. Из жалости жестокий, помнишь? Хотя ему самому было противно, он приклеил на лицо хитрую ухмылку. — Заставь меня слезть. Если только ты не слишком слаба. Да, держу пари, что так оно и есть. Ты в моей власти. Милосердия у меня никогда не было.

«Заткнись! Довольно! Ты слишком сильно не нее давишь».

«Чересчур сильно».

— Я могу сделать с тобой все, что захочу, — насмешливо сказал он, — и ты не в силах меня остановить.

Прерывистые вздохи участились.

— Гален, — прохрипела она, едва не разбив ему сердце. — Я хочу… мне нужно… — она выгнула спину, намеренно прижимаясь к нему.

Прерывистый стон сорвался с ее приоткрытых губ, чертовски его шокировав. Она не испытывала ни малейшего страха. Ею управляло желание.

Застонав, он повернул свои бедра, чтобы потереться своим членом между ее ног. Удовольствие… боль. «Я умираю. Нет, я умираю счастливым».

— Ты можешь остановить меня, — сказал он. — Лейла, останови меня! Докажи, что можешь. Тогда ты можешь делать со мной все, что захочешь. Все, что тебе нужно.

Дальнейшее произошло в мгновение ока. Не выдавая своих намерений, Лейла ткнулась лбом ему в подбородок. Перед глазами замигали звезды, а рот наполнился кровью. Она просунула одну ногу между их телами, подтягивая колено все выше и выше. Затем ударила его ногой в лицо, так что его мозг стукнулся о череп. Он перестал видеть звезды, черная бездна грозила поглотить его целиком.

В следующее мгновение он понял, что Лейла прижала его. Он лежал на спине, тяжело дыша, и приступ боли постепенно утихал. Он пристально посмотрел на нее, гордость переполняла его.

— Ты сделала это, — сказал Гален и улыбнулся. — Ты сама себя защитила.

Ее взгляд по-прежнему был прикован к его губам. Томным и хриплым голосом она сказала:

— Я хочу…

— Скажи, Лейла. — «Пожалуйста». — Чего ты хочешь?

Теперь их взгляды встретились, открывая бесконечные озера тепла и надежды.

— Я хочу большего.

Глава 8

Когда крыло Галена впервые коснулось кожи Легион, внутри нее начало нарастать давление. Кого она обманывает? Давление росло с того самого момента, как он ее спас. Нет, до того, как он ее спас. С того самого момента, как они встретились.

Сегодня давление вызвало жар. Жар пробудил покалывание, бешеное сердцебиение и нескончаемую боль между ног.

Гален перевернул ее, прижав к полу, как и до этого. Его крылья заслонили весь остальной мир. Любой намек на отстраненного и контролируемого учителя самообороны исчез. На его месте оказался безжалостный соблазнитель.

— Ты уверена, что хочешь этого? Ты уверена, что хочешь меня? — На одну руку он опирался. Другой — обхватил ее грудь и подразнил большим пальцем пульсирующий сосок.

— Да.

Желание прогнало все затянувшиеся страхи. Этот мужчина… О, этот мужчина. Он был воплощением чувственности, линии напряжения расходились от его глаз и эротического разреза рта. Его светлые волосы были растрепаны, а лазурные глаза ярко сияли. На его коже блестел пот.

Но что же делало его самым прекрасным? Он был также уязвим перед ней, как и она перед ним.

Своими словами, своими действиями он придавал ей силы и зажигал огонь. В аду она была просто вещью. Для Галена стала настоящим сокровищем.

«Я смогу наладить с ним жизнь. И очень хорошую. Мы сможем быть счастливыми».

Легион вскрикнула от этих желаний. Да, да. Хорошая жизнь. Счастье. Снова вспыхнули старые желания, те самые, из-за которых она рисковала всем, чтобы заполучить это человеческое тело. Она могла бы иметь собственную семью. Если будет работать достаточно усердно, то сможет стать королевой своего замка, такой сильной, что никто не сможет заставить ее делать то, чего она не захочет.

Конечно, Гален мог потерять к ней всякий интерес в какой-то момент. Ее сердце стукнулось о ребра. Ни Галена, ни семьи. Он может выбрать другую женщину, оставив королеву без ее короля.

Мгновенная догадка — Зависть поработал.

Сосредоточившись на восхитительном удовольствии, которое бурлило внутри нее, она повторила свое требование.

— Я хочу большего. Сейчас же! Дай это мне.

— Да. — Он наклонился и прижался губами к ее губам. Их языки соприкоснулись, сладость его вкуса развеяла все застоявшиеся сомнения.

Ее сморщенные соски задели его грудь, когда Легион вдохнула. Так как она тяжело дышала, то вдыхала воздух часто. Каждый вдох оказывался мельче предыдущего. Обжигающий ток наэлектризовал ее клетки. Ноги и руки дрожали. Внутри нее только усиливались давление и жар.

Она обвила его руками, прижимаясь к единственному мужчине, который когда-либо хотел ее. Настоящую ее. Единственному мужчине, который когда-либо знал ее настоящую. Который оживил ее простым прикосновением.

— Даже лучше, чем раньше, — прошептал он ей в губы.

Да, да. Теперь она знала его как личность, а не как врага.

Он… это… это было так хорошо, нет, великолепно, нет, невероятно; она не могла представить лучшего момента. Он был тверд, как скала. От него пахло раем. И его руки… эти большие мозолистые руки. Одна запутался в ее волосах, другая переместился на талию. Обе держали ее крепко, благоговейно, как будто он никогда не держал в руках такой ценный приз. Так сильно отличается от…

Нет! «Не позволяй прошлому вторгаться в настоящее».

— Лейла. — Его черный магический голос ее околдовал. — Я никак не могу тобой насытиться.

Ее тело прижалось к его. Выгнув спину, она раздвинула дрожащие ноги. Он прижал свой член к сосредоточию ее страсти, посылая еще больше покалывающего тепла, проходящего через нее. Рай на земле.

— Тебе это нравится, — сказал он, и она не была уверена, что он имел в виду, утверждение или вопрос. — Я тебе нравлюсь.

Для «эгоистичного ублюдка»… любимое прозвище от Аэрона, не от нее… Гален определенно давал больше, чем брал. Затем ее мысли разлетелись в разные стороны, в голове звучало только по одному слову за раз. Возвышенный. Блестящий. Божественный.

— Гален.

Так или иначе, его имя прекрасно вмещало все эти качества.

— Да, Лейла. — Он прикусил ее скулу, затем провел зубами по мочке ее уха. — Всегда да.

Когда она одобрительно замурлыкала, он снова обратил свое внимание на ее губы. Отчаяние окрасило их следующий поцелуй. С все большей и большей агрессией он провел языком по ее губам. Так хорошо! Блаженство…

Вращаясь вокруг его длины все быстрее и быстрее, она запустила пальцы в его шелковистые волосы, провела ногтями по его спине и по пушисто-мягким перьям в его белоснежных крыльях. Он замер, закрыв глаза, и на его лице появилось выражение абсолютного восторга. Поэтому она сделала это снова. Двигалась по кругу. Скользила. Царапала.

Он вздрогнул и поднял голову, светлые пряди упали ему на лоб. Когда она протянула руку, чтобы пригладить выбившиеся пряди, он уткнулся носом в ее ладонь. Это был жест нежности, а не просто похоти.

Так вот на что похож экстаз.

Мгновение спустя он снова целовал ее, наполняя все большим блаженством, утопая в еще большем экстазе. Он мял ее грудь, тепло его кожи просачивалось сквозь нее. Кровь в ее жилах расплавилась, а кости растеклись.

— Давайте сделаем тебе более удобно. — Он сорвал с нее топ, потом лифчик.

Прохладный воздух ласкал ее разгоряченную плоть. Да! Двойственные ощущения. Слишком много, но недостаточно.

Оглядев ее, он издал какой-то животный звук.

— Сделано для меня.

Он провел пальцем по одному соску, затем перешел к другому, и все ее тело дернулось. За руками следовал его рот.

Он приподнялся и слегка прикусил губу. Все это время она извивалась под ним, близкая к оргазму.

— Ни одна женщина не сравнится с тобой. — Он наклонился в сторону ровно настолько, чтобы заскользить своим непослушным пальцем вокруг ее пупка, снова и снова. Желание пропитало ее женскую сущность. Боль поглотила ее.

— Гален. — Его имя было одновременно и мольбой, и проклятием. Легион знала, что она должна ему ответить, может быть, провести пальцами по его соскам или протянуть руку между их телами и схватить его массивную эрекцию, но ее ногти сейчас были вонзены в его широкие плечи, и ей нравилось держать их там. Хищнический инстинкт требовал, чтобы она удерживала своего мужчину на месте, пока он ее не удовлетворит.

— Когда я, наконец, войду в тебя, — сказал он, дыша так же тяжело, как и она, — тебе не придется кусать меня, чтобы убить. Удовольствие сделает это.

— Да. Войди в меня, — умоляла она.

— Я не собираюсь брать тебя, только не сегодня. Я собираюсь доказать, что могу с тобой поддерживать строгий контроль, чего бы это ни стоило моему рассудку. Я заставлю тебя кончить. Ты достаточно доверяешь мне, чтобы позволить доставить тебе удовольствие иным способом?

Она открыла глаза, чтобы лучше рассмотреть его черты. Напряжение на прекрасном лице обострилось, в небесно-голубых радужках закипала буря. Его губы были красными и слегка припухшими от поцелуев.

«Он мой, и я оставлю свой след».

— Я… я достаточно доверяю тебе, — наконец ответила она.

Застонав, он расстегнул ширинку своих кожаных штанов и просунул свою длинную и твердую как железо длину под ее шорты и трусики. Твердость встретила мягкость, тепло встретило тепло. Обезумев от желания, она зашипела на одном дыхании.

— Ах, сладкая, ты насквозь промокла. — Он наградил ее похотливой улыбкой. Такой, какую мог применить для соблазна только падший ангел, чтобы соблазнить другого ангела на падение. Такую, о которой она и не подозревала до сих пор. — Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, скажи мне, и я остановлюсь.

Ногти, погружались все глубже.

— Просто… поторопись!

Гален не стал снимать с нее оставшуюся одежду, просто повернул бедра так, что головка его члена прижалась к ее ноющей сердцевине, раз, другой. Копья мучительного удовольствия пронзили Легион насквозь, вызывая жар предвкушения.

Когда же он заставит ее кончить?

Он вытащил свою длину из ее трусиков, вырывая стон из ее груди.

Нет, нет, нет.

— Гален!

— Я еще не закончил с тобой, сладкая. — Он погрузил палец глубоко-глубоко в нее.

— Да.

Вошел-вышел. Он размазал ее влагу по клитору. Вошел-вышел. Со следующим внутренним скольжением Гален погрузил в нее второй палец, и она вскрикнула. Два пальца растянули ее тело. Вперед-назад, вперед-назад.

— Ты заставляешь меня жаждать все эти вещи, — сказал он между тяжелыми вдохами. Вставляя третий палец, он прижал большой палец к сердцу ее желания. — Я беспомощен перед твоим очарованием.

Вот. Так. Боль и давление столкнулись, бомба экстаза взорвалась внутри нее. Она задрожала, теряясь в муках страсти. Мышцы сжимались и разжимались. Ее окутал раскаленный добела жар. А внутренние стенки сжались вокруг его пальцев, словно не желая с ним расставаться.

Никогда еще Легион не чувствовала себя так хорошо, ее тело было живым проводом ощущений. Она взмыла к звездам, пока не разбилась вдребезги. Ее оборона… исчезла.

С тех пор как она спаслась из ада, ее терзали эмоции. Ненависть, ярость и беспомощность. Агрессия варилась в ней и постоянно гноилась. Здесь, сейчас, когда ее барьеры разрушились, все три эмоции хлынули через нее, оставляя ее кровоточащей и измученной.

Гален убрал пальцы, чтобы размазать эссенцию по ее нижней губе. К ее удивлению — и восторгу — он лизнул то место, к которому прикоснулся. Восхитительно скандальный поступок. То, что удерживало ее в этом моменте, безумная потребность, позволяющая прошлому отступить.

— Ударь меня, — тихо приказал он. — Тебе нужно очиститься, а мне нужно почувствовать твою ярость. Когда ты больше всего нуждалась во мне, я не смог тебя спасти.

Теперь прошлое нахлынуло снова, присоединившись к эмоциональному потоку.

— Я д-должна была спастись сама.

— Иногда мы не можем спастись сами. Я был заперт в нескольких темницах, связан цепями. Когда-то дракон-оборотень сжигал меня заживо каждый раз, когда я регенерировал. Я был привязан к столу, мое тело разрезали от грудины до лобковой кости, чтобы демоны могли полакомиться моими органами.

Она съежилась.

— В аду эта конкретная пытка известна как «вы можете поесть в буфете».

И это еще не самое худшее. Мне вырвали все зубы плоскогубцами, а гениталии — садовыми ножницами. По сей день одна Греческая богиня использует мою мошонку в качестве кошелька для монет.

Теперь Легион разразился лающим смехом, только чтобы вздрогнуть от шока.

— Как ты можешь превратить ужасную минуту в радостную?

— Это просто дар. — Он поцеловал ее в висок — жест, который уже делал раньше. На этот раз Гален последовал дальше, поцеловав сначала в кончик носа, потом в подбородок, как бы ставя клеймо на каждую отдельную черту лица. На этот раз у нее защемило сердце. — Я хочу сказать, что иногда самосохранение невозможно по тысяче различных причин, но ни одна из этих причин не означает, что у тебя есть недостатки. Наше сердце, ум и тело могут принять так много. И это нормально. Это случается со всеми нами. Вот почему семья и друзья так важны. Они помогают нам, когда мы больше всего в этом нуждаемся. А потом, когда им понадобится помощь, мы ответим им тем же.

Ее глаза затуманились, а желудок сделал кульбит. Кровь внезапно разгорячилась и похолодела. Каждое его слово было лаской, но и обжигающей кочергой для ее внутренних ран. Это сопоставление ее ошеломило.

— Ударь меня, — повторил он.

— Никогда!

— Ударь меня! На протяжении веков я причинял другим боль. А теперь предпочел бы принять на себя всю тяжесть твоих страданий.

— Нет, — ответила она, но даже когда отрицание эхом отозвалось между ними, она замахнулась. Ее кулак врезался ему в плечо. Прежде чем ее разум успел переварить грохочущую волну ужаса — «я только что ударила мужчину, который доставил мне удовольствие» — другая ее рука метнулась к его лицу.

Рыдая, она вырвалась, нанося и нанося удары.

— Вот это моя девочка. — С кровью на зубах сказал он.

Удары становились все сильнее и сильнее. Она никогда ни с кем не делилась своим горем. Никогда и не хотела делиться, всегда хотела только забыть. Когда она разделила боль с Галеном, гноящиеся внутренние раны стали болеть немного меньше.

Его глаз распух, и кровь затуманила ему зрение. На его челюсти образовался синяк.

— Выпусти эту боль наружу. Все до последней капли.

Удар стал еще сильнее, пока не иссякли последние силы, и она не упала на пол.

— Мне очень жаль, — прошептала она прерывающимся голосом.

Он подхватил ее на руки, встал и понес в гостиную, где опустился на стул, предназначенный для размещения его крыльев. Долгое время он просто держал ее в объятиях. Никто из них не произнес ни слова.

— Мне очень жаль, — сказала она с большей силой. — Не имеет значения, во что ты веришь, но ты не заслужил моего гнева.

— И ты не заслужила тех ужасных вещей, которые Люцифер и его демоны сделали с тобой. — Он снова поцеловал ее в кончик носа, в щеку, в уголок рта.

Вот видишь! Заявляет права. Эти легкие, как перышко, прикосновения губ проливали яркий свет предвкушения в ее увядшее сердце, открывая истину, которую она забыла. Жизнь не должна быть бесконечным парадом плохих моментов. После грозы распускаются цветы.

Может быть, Ложная Надежда была причиной перемены в ее настроении, а может быть, и нет. Скорее всего, нет. В нем не было и намека на обычный страх этого демона.

— Я хочу рассказать тебе, что со мной случилось. — Слезы хлынули, обжигая ее щеки.

Он весь напрягся.

— Это может уничтожить меня, но ничего страшного. Мы вылечим друг друга.

Вылечим друг друга. Да. Она хотела этого. Так и поступила. Легион ему все рассказала. Как ей завязывали глаза и часто привязывали к алтарю. Как демоны смеялись и дразнили ее. Как они тыкали и толкали ее… как многими способами ее насиловали. Как она никогда не знала, какой новый ад обрушится на нее, а ожидание порой было даже мучительнее, чем настоящая пытка.

Сначала она молилась, чтобы Аэрон ее спас. Через некоторое время она начала надеяться, что Гален окажет ей эту честь, несмотря на то, как ужасно все закончилось между ними. Потом она молилась о быстрой смерти. Но смерть никогда не стучалась к ней, мучители тщательно следили за тем, чтобы ее человеческое тело пережило каждый новый ужас. В конце концов, она смирилась с мучительной вечностью.

Гален напряженно слушал. Ее зубы начали стучать, хотя она не замерзла, и он крепче сжал ее руку.

— Прости, что меня не было рядом с тобой. — Очень нежно он вытер ее слезы. — Их поступки говорят об их зле, а не о твоем. Твоя ценность не была запятнана тем, что сделали они.

В его голосе звучала уверенность. Стопроцентная, без капли сомнений. Легион это не убедило.

— Будучи демоном, я мучила бесчисленное множество душ. Позже я пыталась убить тебя. Может быть, я действительно заслужила то, что было.

— Нет. Но давай предположим, что ты права. Допустим, ты заслужила все, что произошло, и даже больше. Почему именно эти демоны заслужили быть твоими палачами? Что дало им право судить тебя за твои преступления?

Хороший вопрос.

— Ничего?

— Вот именно. Ничего. — Мятная свежесть его дыхания ласкала ее макушку. — Ты любишь Повелителей, несмотря на их преступления, которые они совершили в прошлом, и все же судишь так сурово себя.

Ух ты, неужели у этого грубияна было такое количество слоев, что они просто смешались. И каким-то чудом она начала верить, что он был… прав. Никто не имел права бросать в нее камни. Никто не имел права посягать на ее тело.

Осознание этого заставило реки снова открыться, и она опять зарыдала. Он гладил ее по волосам и спине, обнимал крыльями, ласкал перьями одну сторону ее тела, а его пьянящий аромат наполнил ее нос.

К тому времени, как слезы высохли, ее глаза опухли, а нос заложило. Измученная и всхлипывающая, она обмякла рядом с ним.

— Гален?

— Да, Лейла?

Она сделала паузу, чтобы еще раз проверить свои желания. Неужели она действительно хочет предложить то, что собирается предложить? Да!

— Думаю, что мы должны закончить тестовую часть наших отношений и попробовать по-настоящему.

* * *

— Согласен. — Слова хлынули из его уст, как неудержимый товарный поезд. Пока он держал эту прекрасную женщину в своих объятиях, раскачивая взад и вперед, она переместилась на первое место в его списке ценностей.

«Она — моя. Я храню то, что принадлежит мне».

— Покончим с временным соглашением, — сказал Гален, — и перейдем к постоянным обязательствам.

Он хотел эту женщину. Физически. Эмоционально. Психологически.

Навеки.

Он никогда и раньше не собирался прекращать их отношения; просто не хотел признаваться в этом, боялся быть отвергнутым. Но чтобы отпустить ее, ему придется вырвать лучшую часть своего сердца и души, став только наполовину мужчиной.

Черт возьми, Лейла была не просто первой в его списке. Она была для него всем, ее потребности и желания стали важнее его собственных. Ему было все равно, здоров он или нет. Но он заботился о ней. Гален сделает все возможное, чтобы защитить ее от последствий связи с ним.

Когда она разлеталась на кусочки в его объятиях, выдыхая его имя и цепляясь за его тело, когда ее плотные внутренние стенки сжались вокруг его пальцев, что-то внутри него изменилось. Удовлетворенность манила его, ближе, чем когда-либо прежде.

Фокс была права. Лейла — само волшебство.

Каждый день с тех пор, как она переехала сюда, он просыпался, переполненный предвкушением, гадая, что она скажет или сделает дальше. Ошеломляющая красота превратила обычные дела в мини-приключения, а еду — в живые фантазии. Каждую ночь, положив голову на подушку, он засыпал с улыбкой, вспоминая их общение за день.

Возможно, Гален и был создан для войны, но теперь жил ради Лейлы. «Его все», — снова подумал он. Она значила для него больше, чем любая война, титул или королевство. Потому что…

Да. Каждая его частичка любила каждую ее частичку. Никто еще не подходил ему так идеально. Она стала его величайшей силой и любимой слабостью. Настоящий маяк надежды.

Это знание Галена повергло в штопор возбуждения, а не паники. Его будущее никогда еще не выглядело таким ярким. Она успокаивала разрушительное воздействие его души и полностью удовлетворяла мужчину, который всегда хотел большего.

Так, начало у них было трудное. Ну и что с того? Конец имел большее значение, чем начало.

Но это не значит, что они закончат. Она доверила ему свою страсть, и теперь он будет бороться за ее сердце.

«Ты никогда не сможешь наладить с ней отношения. Скоро она вспомнит, что ты предатель. Гален Коварный. Она уйдет».

— Ты напрягся, — сказала Лейла, проводя кончиками пальцев по щетине на его подбородке. — С тобой все в порядке?

Он уткнулся лицом в ложбинку на ее шее, прижимаясь к женщине, которая владела его будущим.

— Когда ты со мной? Да.

* * *

Переполненная уязвимостью, Легион провела кончиками пальцев по ушной раковине Галена.

— Когда мы целовались, я кончила, а ты — нет.

— Поверь, я прекрасно это понимаю, — сухо ответил он.

— Ну… Я хочу, чтобы и ты кончил.

Он подмигнул ей, и в его радужках вспыхнуло желание.

— Да. Я хочу тебя. Нуждаюсь в тебе. — Но он нахмурился. — Ты это слышала?

Он не дал ей возможности ответить, просто вскочил на ноги, схватил ее рубашку и натянул ей через голову, прежде чем толкнуть ее за спину и застегнуть молнию на брюках. Когда он сжал в руках два кинжала, послышались шаги. Их было очень много, они сливались воедино, двигаясь с разным темпом.

Страх пробрал ее до костей. Вторжение?

— Беги, — скомандовал он, расправляя крылья. — Прячься. Сейчас же!

Часть ее кричала: «Да! Беги! Сейчас, сейчас, сейчас же». Другая ее часть кипела от бешеного прилива ярости. Как кто-то посмел прервать самый прекрасный момент в ее жизни?

Она не оставит Галена сражаться в грядущей битве в одиночку. А тут будет битва. Агрессия наполнила воздух.

Хотя она и дрожала, но твердо стояла на ногах. «Я буду стоять. Я буду сражаться за этого мужчину. Неважно, какой ценой».

Стекло разбилось вдребезги. Целая стена рухнула, и более сотни мужчин ворвались в гостиную. Один человек в группе выделялся. У него были темные волосы, бронзовая кожа и холодная, расчетливая улыбка. Кронос, бывший король титанов. Вернее, его клон. Как он открыл портал, чтобы попасть сюда?

«Более могущественный, чем они предполагали…»

— Так приятно снова видеть тебя, Гален. — Улыбка Титана стала еще холоднее. — Я знал, что, заключив контракт на твою жизнь, ты приведешь меня к моей добыче. — По щелчку его пальцев армия двинулась вперед… наступая на Лейлу.

Глава 9

«Что происходит?»

Легион стояла неподвижно, как статуя, ее благие намерения были стерты в порошок. Страх затмил гнев.

У Галена таких трудностей не было. Он действовал быстро: наклонился, чтобы сжать рукоять меча, который был прикреплен к нижней части кофейного столика.

Сколько оружия было спрятано в этом месте, и где она могла его взять?

«Будто ты сможешь навредить кому-нибудь». Беспомощная…

Гален сражался с солдатами с профессиональным мастерством. Но ведь у него было сердце воина и душа хищника. Конечности их врагов с глухим стуком упали на пол. Потекла кровь. Рев боли и агонии создавал ужасающий хор.

И все же она оставалась на месте, ее сердцебиение сбивалось, а желудок скрутило узлом.

Еще больше солдат окружило Галена. Их было так много. Слишком много. Все направили мечи в его сторону, один за другим. Он пригнулся и парировал удары, одновременно защищая ее. Сколько бы ран он ни получил, но продолжал сражаться.

Зачем она понадобилась Кроносу? К чему столько хлопот?

Неужели она ничего не сделает для мужчины, который только что доставлял ей удовольствие и утешал? Который поддерживал и хвалил ее. Или она все же найдет способ преодолеть свой ужас и спасти его?

Металл просвистел в воздухе. Гален взревел, когда его запястье отрубили. Через секунду его кисть шлепнулась на ковер с тошнотворным стуком.

Легион закричала, ужас разрушил то, что оставалось от ее спокойствия.

— С-стоп, — крикнула она. — Пожалуйста! Я… я пойду с тобой. Просто оставь Галена в покое.

— Нет, — закричал ее крылатый воин.

Тот же крик эхом отозвался в ее голове. Тем не менее, она пристально посмотрела на Кроноса и взмолилась:

— Не трогай его больше.

Хотя кровь хлестала из перерезанной артерии, ослабляя его, но Гален продолжал бороться, пока его колени не подкосились, и он не упал.

Чуть не исторгнув содержимое желудка, Легион прыгнула перед ним и раскинула руки. Дышать теперь было почти невозможно, воздух казался слишком густым. Ее легкие содрогались, горели и сжимались, отторгая то малое количество кислорода, которое ей удалось втянуть.

В мгновение ока рядом с ней появился Кронос. Он схватил ее за подбородок, поворачивая лицо то в одну сторону, то в другую.

Все еще стоя на коленях, Гален попытался ударить короля в живот. Но его рефлексы резко замедлились, и он промахнулся. Наверное, голова кружится. Кронос легко отразил оба удара.

— Я сказала, остановись! Если ты убьешь Галена, — прохрипела она, — я буду сражаться с тобой. Чего бы ты от меня ни хотел, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты никогда этого не получил.

Она должна была вытащить Титана и его людей отсюда, чтобы Гален мог вызвать Фокс.

Король пожал широкими плечами. Еще ни один мужчина не был таким самодовольным.

— Сражайся со мной или нет. Для меня это не имеет никакого значения. В любом случае, я получу желаемое.

— А ты уверен? — «Думай, думай». Как его отсюда вытащить? — Ч-чего именно ты хочешь?

— Я многого хочу от тебя, демоница, потому что ты редкое и удивительное создание. Лучшая из людей, лучшая из бессмертных.

— Я ничего не понимаю.

А не могла бы она вытащить и выбросить Галена из окна, чтобы дать ему шанс убежать? Ей придется сделать это достаточно быстро, чтобы ни один из солдат не смог на него замахнуться.

Гален изо всех сил пытался подняться, по-прежнему отказываясь сдаваться. Один из солдат ударил его ногой в лицо. Воздух покинул его легкие, а изо рта брызнула кровь. Легион проглотила крик отчаяния.

— Подумай только. Я могу разорвать тебя на части, — небрежно сказал Кронос, как будто человек не истекал кровью у его ног. — Если я вырву твои зубы, то смогу прикрепить их к любому оружию. Я могу извлечь твой костный мозг и создать свою собственную армию демонов. Легион, которым командую я, и только я один. Я могу использовать твои кости как клинки. Ибо что может убить демона? Другой демон. Возможности безграничны.

В груди у нее все сжалось, ее захлестнула тошнота.

— Ты бы не стал так сильно беспокоиться ради такого.

А Гален все еще пытался подняться.

— Ты совершенно права. — Кронос ударил Галена коленом под подбородок, отправляя его обратно на пол. — Я хочу проникнуть в твою голову. У тебя есть секреты, которые я раскрою.

Она попыталась накрыть собой мужчину, но один из солдат схватил ее за руку, чтобы удержать на месте. Гален хрипло выдохнул, встретившись с ней взглядом, и стало ясно, что он больше не может говорить. Впрочем, слова были не нужны. В его глазах она увидела горе, раскаяние и ярость; он скорее умрет, сражаясь, чем увидит, как Титан использует ее для чего-то.

— Если ты сейчас уйдешь, не убив его и не причинив ему еще больше боли, — прохрипела она, — я не сотру свою память. — Блеф и откровенная грязная ложь. Может, это сработает, а может, и нет, но она должна была попытаться. Единственный способ преподнести ложь? Уверенность. — Ты знаешь Камео, бывшую хранительницу Несчастья? Демон стирал ее разум всякий раз, когда она испытывала счастье. Это демонический трюк. Я сохранила свои демонические качества, помнишь? Я могу стереть все по своему желанию. Там не останется ничего, что можно было бы раскопать.

А какие секреты ему были нужны? У нее их не было.

Кронос пристально посмотрел на нее, и мускул на его челюсти дрогнул.

— Ладно, — наконец сказал он. Затем исчез и снова появился прямо за спиной Галена, чтобы ударить его рукоятью кинжала в висок.

Ее прекрасный воин упал на спину, закрыв глаза. Он бы с треском приземлился, если бы она не вывернулась из рук солдата и не подхватила его, помогая опуститься вниз.

Горячие слезы обжигали ее щеки. Она оторвала ткань от подола своей рубашки, собираясь связать ему предплечье. Кровь продолжала хлестать из его перерезанной артерии. Но сильные руки обвились вокруг нее, таща назад.

В последний раз, когда она видела Галена, он лежал на полу лицом вниз, и вокруг него собиралась лужа крови.

class="book">* * *
Гален моргнул и открыл глаза. Молочная пленка затуманила его зрение, а жгучая боль распространилась по всему телу. Застонав, он протянул руку, чтобы вытереть лицо…

Одной руки не было.

Воспоминания загремели в его голове, и он дернулся. Удивление Лейлы, когда она кончила. Ее ярость, когда она набросилась на него. Ее боль, когда она поделилась своим прошлым. Вторжение Кроноса. Армия.

Шок смешался с ужасом, лед растекся по его клеткам. Люди окружили его, и хотя он сражался, сражался изо всех сил, Гален не смог спасти Лейлу.

«Ты сделаешь это», — сказал Ложная Надежда. И он поверил этому демону, потому что знал, что сделает все возможное, пересечет любую черту, чтобы обеспечить безопасность своей женщины. Теперь…

«Ее прошлое может повториться, и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить это». Он запрокинул голову и заревел в потолок.

Ее страх был ощутимым, но это не помешало ей торговаться с Кроносом. Просто чтобы спасти жизнь Галена. Он подвел ее, но она все равно за него боролась.

Какие тайны надеялся раскрыть бывший король?

И разорвать ее на части? Гален умрет первым!

На полу лежала полоска материи. Кусок рубашки Лейлы. Должно быть, она пыталась перевязать его рану. Он обхватил запястье, зубами связал концы вместе и с трудом поднялся на ноги. Потоки головокружения едва не сбили его с ног. Сломанные кости обеих ног тоже не помогали.

Он и раньше терял руку. Вообще-то раньше он терял все свои конечности. Через несколько недель придаток снова вырастет. Но он ни за что не стал бы ждать, чтобы отправиться за Лейлой. Если Фокс поможет ему одеться, а затем откроет портал, он сможет завербовать Повелителей в течение нескольких минут. Они помогут ему, не задавая лишних вопросов. Не ради него, а ради Лейлы.

«Ты не можешь ее спасти. Ты слишком слаб. Восстанови свои силы, прежде чем бросить вызов Титану».

«Ненавижу Ложную Надежду!» Дьяволу очень хотелось помешать ему своими страхами. Гален не успокоится, пока Лейла не будет в безопасности. Для начала ему нужен телефон.

Спотыкаясь, он побрел по коридору в спальню, оставляя за собой кровавый след. На лестнице его колени ослабли, и он чуть не упал. Но двинулся дальше…

Дошел. Успех. Он сбросил сообщение Фокс, собрал свой аварийный набор и плюхнулся в изножье кровати, где снова воспользовался зубами, чтобы затянуть жгут вокруг предплечья.

Открылся портал, и воздушная завеса откинулась назад. Фокс вошла в спальню, взглянула на него и выругалась.

— Что случилось?

За ее спиной резко закрылся портал, и по комнате пронесся сильный порыв ветра.

— Кронос 2.0. нашел нас. Должно быть, у него в штате есть Привратник, или он использует больше магии, чем мы предполагали. Он схватил Лейлу… Легион. Теперь мне нужно добраться до Аэрона.

Двигаясь со скоростью света, Фокс разожгла огонь в очаге, нагрела кинжал и прижгла его свежую открытую рану. Пока он выкрикивал проклятия и обливался потом, она собрала припасы и закончила его перевязывать.

— Я не советую носить протез, — сказала она. — Пока ты не излечишься…

— Достань мне протез, — настаивал он, тяжело дыша. — Это будет… сподРУЧно.

Она прищурилась.

— Мне сейчас не нравится твой извращенный юмор.

Может быть, и нет, но его извращенный юмор был необходим. Им обоими. Пока у него есть силы дразнить ее, ему не грозит смерть, как остальным членам ее семьи.

Ее напряжение немного спало, подтверждая его мысли. Бормоча что-то себе под нос, она надела рукав на его искалеченное запястье и закрепила одну из его многочисленных роботизированных рук на место. Ту, которую она специально для него соорудила. На самом деле у него было несколько протезов для каждой конечности; технологические чудеса не раз спасали ему жизнь.

— Пожалуйста, подумай еще раз. Ты не в том состоянии, чтобы… — начала она.

Но он оборвал ее, требовательно сказав:

— Сейчас же. — Его стальной тон не допускал никаких возражений. — Отведите меня прямо к Повелителям. Никакой высадки в миле от них, чтобы они не увидели, как ты используешь свою силу. — Давным-давно Гален и Фокс решили скрывать ее способности, невзирая на обстоятельства. Он больше не заботился о последствиях. Время секретов прошло. Каждая секунда на счету. — Я им доверяю. Пришло время показать им, на что ты способна.

— Ты можешь им доверять, но я — нет. Они не самые большие твои поклонники. А мои? Они не терпят меня. К тому же мне не нравится их компания. Боги, богини, Посланники, гарпии.

— Сделай это для меня. Пожалуйста, — сказал он. Он засуетился по комнате, поднимая оружие. — Ты можешь не верить, что они помогут мне, но поверь, они помогут Лейле.

До прихода армии она смотрела на Галена с чем-то похожим на благоговейный трепет, как будто считала его достойным своего времени, своей жизни… своего сердца. Он хотел, он нуждался в том, чтобы снова увидеть этот взгляд. И он это сделает. Скоро. Кронос дорого заплатит за то, что забрал женщину Галена… заплатит кровью.

В темных глазах Фокс мелькнуло беспокойство, но она сдержанно кивнула, повернулась и проделала сложную серию жестов, отчего воздух перед ней заискрился.

— Идя к Повелителям…

— Объяснения не нужны. Просто доставь меня туда. — Он сжимал и разжимал свои металлические пальцы. Боль пронзила его руку, каждое движение отзывалось мучением. Ну и ладно. — Я готов рискнуть чем угодно, лишь бы вернуть Лейлу как можно скорее.

Все, что угодно, лишь бы уберечь ее от новых издевательств.

Искры усилились, почти ослепив его. Наконец, еще один невидимый занавес отодвинулся, создавая портал, похожий на Звездные врата.

— Я пойду пер… — Фокс замолчала, когда Гален прошел мимо нее. — Тогда ладно. Я пойду за тобой.

Он напрягся, готовый ко всему, когда шагнул через то, что казалось водопадом жидкого стекла… Фокс держался рядом с ним, держа в руках два коротких меча.

Они вошли в грозовую тучу агрессии.

В просторной комнате с металлическими стенами не было никакой мебели. Что же там было? Семь самых жестоких хищников в истории человечества. Хотя Гален уже привык доверять этим людям, как он и говорил, но инстинкт самосохранения требовал, чтобы у него был план действий на случай, если кто-то нападет.

Две самые большие угрозы? Гадес, один из девяти князей подземного мира, и его старший сын, Уильям Вечно Похотливый, который был проклят умереть, как только влюбится. У этих двух бессмертных было меньше угрызений совести, чем у Галена, и больше власти, чем должно быть у любого существа. Как же Гален завидовал их силе…

Он зарычал. «Ненавижу Зависть!»

Гадес мог превратить свое тело в дым и проплыть сквозь противника. Уильям мог разверзнуть крылья дыма по желанию и причинить еще более страшный вред другим, чем обереги в хижине Лейлы.

Чтобы выиграть битву против этой парочки, Галену придется сражаться грязно. Даже очень грязно.

— С возвращением, Гален, — подмигнул Уильям. — Может быть, теперь грозные и могущественные Повелители Преисподней наконец-то сделают гастроскопию, в которой так отчаянно нуждаются, и перестанут жаловаться на тошноту в твоем присутствии.

Он получил свирепый взгляд от Аэрона, бывшего хранителя Гнева и первой любви Лейлы.

Сиенна, нынешняя хранительница Гнева и королева Олимпийцев, занимала место рядом с Парисом, хранителем Разврата. Эти двое никогда не были далеко друг от друга. Парису нужно было заниматься сексом хотя бы раз в день, иначе он ужасно ослабевал.

Наконец, могущественная пара. Кили, Красная Королева, и Торин, хранитель Болезни. Одно прикосновение кожи к коже — и этот беловолосый зверь может спровоцировать мировую эпидемию чумы. Люди умирали, а бессмертные становились носителями вируса. Но с помощью Кили он нашел способ обойти этот процесс.

— Фокс — Привратница. Интересно. — Гадес шагнул вперед, высокий, внушительный. Выражение скуки ему шло, как и его прекрасный костюм.

— Сипс, маленький непостоянный ублюдок, — пробормотала Фокс.

Гален проследил за ее взглядом и увидел енота, выглядывающего из-за плеча Гадеса.

Сипс пожал плечами, мол, а что я могу сказать?

Князь Преисподней почесал Сипса за ухом и сказал Фокс:

— Я всегда хотел иметь Привратника в штате «Гиена огненная». Нам с тобой нужно многое обсудить. — Его тон был мягким, ровным, но почему-то более угрожающим, чем клинок. — Однако теперь, когда наши гости наконец-то присоединились к нам, нам нужно заняться делами.

Гости? Наконец-то? Как группа узнала, что Гален и Фокс появятся здесь? (Кроме его руки.)

— Ты не получишь ее. Ни сейчас, ни потом, — сказал Гален, и в глубине его сознания жужжало нетерпение. — Легион…

— Исчезла. Да, мы знаем. — Аэрон выплюнул эти слова. Это был крупный мужчина с огромным количеством татуировок на коже, темными волосами и фиалковыми глазами — и Гален не был уверен, что именно Лейла когда-то увидела в нем особенного. — Ты позволил кому-то ее похитить.

Стыд и чувство вины пронзили его грудь. «Никогда он не был так хорош, как Повелители. Они преуспевают, а я терплю неудачу. Это они заслуживают того, чтобы потерпеть неудачу. Они…»

«Хватит уже, Зависть!»

Ложная Надежда пришел в действие. «Спаси Лейлу сам. Будь ее героем».

Ублюдок. Демону нравилось убеждать его довериться не тому человеку или не тому поступку, поэтому он и стал архитектором своей собственной гибели. Как самоисполняющееся пророчество и действительно коварное зло. Демон не мог понять, что гордость ничего теперь не значит для Галена. Только безопасность Лейлы имела значение.

— Никто не ненавидит эту ситуацию больше, чем я, — сказал он Аэрону. — Вызови меня на дуэль или как тебе будет угодно, и мы уладим наши разногласия раз и навсегда. Просто подожди, пока мы не спасем Лейлу. Легион.

— Хани, — огрызнулся Аэрон.

Нет времени на споры. Он снова сжал свою металлическую руку и сделал знак Фокс.

— Пойдемте. Открой портал.

— Небольшая проблема, — ответила она, заставив его снова зарычать. Больше никаких задержек! — Я смогла войти сюда порталом, потому что в прошлый раз, когда мы были вместе, я поставила на Сиенну маячок. — Все, кроме Галена, выругались. — У меня нет сигнала на Кроносе или Легион. Итак. Кто-нибудь хочет догадаться, куда он мог ее отвезти?

— Сегодня рано утром богиня Возможного Будущего показывала мне два вероятных конца для Легион, — объяснил Гадес. — В одном случае ее похитил Кронос. Что было для меня неожиданностью, учитывая, что Сиенна его обезглавила.

Чтобы объяснить, пришлось бы распаковать целую тонну багажа.

— А что произошло после похищения? Что же произошло во втором будущем?

Гадес сдвинул свои черные брови, его темные глаза были похожи на бесконечные ямы ярости.

— Сначала расскажи мне, как Кронос пережил свое обезглавливание.

«Делай все, что нужно. Доберись до Лейлы». Он кивнул Фокс.

— После того как Кронос сбежал из Тартара, он мистически клонировал себя. — Тартар — тюрьма для бессмертных. — Клон был запрограммирован на пробуждение после его смерти, с единственной миссией. Найди его душу в загробной жизни.

Это имело смысл. Души могут покидать духовную реальность, но только если у них есть физическая форма для обитания. Аэрон был живым доказательством того, что это работало. Всевышний — создатель Посланников, ангелов и людей — одарил его новым телом после обезглавливания.

— Тебе следовало сказать нам об этом раньше. — Торин встал перед Галеном, сжав руки в кулаки, готовый замахнуться.

Гален вздернул подбородок.

— Ты можешь бросить мне вызов после Аэрона. Сделай мне одолжение и встань в очередь, пока Лейла не будет найдена.

Когда-то Торин был его самым близким другом. И да, Гален, возможно, в некотором роде любил этого парня. Белые волосы, черные брови, бледная кожа и зеленые глаза — сила и хитрость — чувство юмора еще более извращенное, чем у него самого…

Да, если бы Гален когда-нибудь и влюбился в мужчину, то только в этого. На протяжении веков Торин всегда был тем другом, по которому Гален скучал больше всего.

Если бы он мог вернуться назад…

Нет. Он ничего не изменит. Если бы его прошлое было каким-то другим, он, возможно, не стал бы тем человеком, в котором нуждалась Лейла. Ради нее он готов был вытерпеть все, что угодно.

Уильям полировал ногти с небрежной изысканностью. Обманчивой. В его ярко-голубых глазах бушевал ад.

— Если ты не придумываешь, как спасти Легион, не говори ничего. Да, я говорю с тобой, Торин. И с Аэроном тоже. И всеми остальными тоже. Если вы это сделаете, то потеряете свои языки. У меня нет времени. Группа ботаников ждет, что я их убью, если они не выполнят моего поручения.

Что бы это значило.

Кили подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

— Ты собираешься потупить как Ганнибал Лектер, как я предлагала?

Уильям раздраженно всплеснул руками.

— Неужели никто больше не слушает, когда я угрожаю?

— Я еще не закончил. Неужели я говорил так, будто все сказал? — Гадес поднял руку ладонью вверх, и все остальные обитатели дома замерли и притихли. — Богиня показала мне, кого следует завербовать для поиска и спасения Легион, а также для вашего прибытия, где мы и найдем девушку.

Гален обошел Торина, приближаясь к Гадесу. Надо действовать с осторожностью. Учитывая количество мощь князя Преисподней и слабость Галена, он не мог позволить себе завести нового врага.

— А Лейла не пострадала? — потребовал он ответа. — Ты знаешь, что с ней делают? Скажи мне!

— Скажи мне, — повторил Аэрон, его голос прерывался на грани срыва.

Гадес погладил темную щетину на своем упрямом подбородке.

— В одном из будущих у нее были синяки на лице и разбитая губа. Что бы с ней ни сделали, она выжила. В другом… она потеряла голову.

Глава 10

Страх замораживал Легион изнутри, в то время как холодные ветры покрывали ее льдом снаружи. Все ее тело сотрясала дрожь. Зубы стучали, желудок скрутило, будто от смеси битого стекла и кислоты, а в голове крутились мысли обо всех ужасных вещах, которые эти люди могли с ней сделать. Но больше всего она беспокоилась о Галене.

Успел ли он вовремя получить помощь? Или…

Нет! Она не станет рассматривать другой вариант.

После того как Кронос и его армия вытащили ее из дома, они провели ее через ряд магических проходов. Не порталов, такие, как создавала Фокс, они были меньше по размеру, с более тревожным прохождением; всего на секунду, когда вы переступали из одной реальности в другую, вас, казалось, избивали камнями.

В конце концов, они разбили лагерь на коварной земле, где мили снега разбавлялись редкими ледяными горами. Морозный воздух сгустился. Солнца не было, только темное, сердитое небо, грохочущее от негодования.

Единственным источником света были костры, на которых жарились разные животные. Золотые лучи мерцали здесь и там, отгоняя тени, но Легион не была уверена, что лучше. Тьма или свет.

Кто-то связал ей руки за спиной и привязал одну лодыжку к деревянному столбу. Веревка почти не давала возможности двигаться. Никто не причинил ей вреда… пока. Но и не помог и даже не дал пальто. Она все еще была одета в майку и шорты, ее ноги были «защищены» только парой тонких носков и легкими теннисными туфлями.

Снова и снова она задавалась вопросом, как это случилось. Как же она стала пленницей во второй раз? Она боялась привлечь к себе внимание. Связанная капризами бессовестного короля. Беспомощная.

Нет, не беспомощная. Никогда больше не будет беспомощной! Особенно сейчас, когда Гален нуждался в ней. Гален, который провел с ней несколько часов, напоминая о боевых навыках, которыми она и так обладала.

«Страх — это якорь. Отрежь якорь и взлетай».

Или беги.

Да, она пойдет на план Б. Она осмотрела лагерь. Казалось, никто не обращал на нее никакого внимания. Вокруг суетились люди, ставя палатки и разводя новые костры. Никаких признаков Кроноса. Легион перевела взгляд на землю, ища возможное оружие. Сверкающие сосульки… еще сверкающие сосульки… там! Острая. Она вытянула ногу, зажала кусок льда между ног и подтащила его поближе.

Покрутившись так и этак, она смогла ухватиться за кусок, чтобы распилить веревку. Она согласилась уехать вместе с Кроносом, но не оставаться на месте.

На нее упала тень, и она напряглась и подняла взгляд. Кронос! Его мускулистое тело затмевало свет костра.

— Нам пора приниматься за работу, — сказал он, присев на корточки так, чтобы они оказались лицом к лицу. — Я должен предупредить тебя. У моего предшественника была совесть. У меня нет. Истинный король должен был получить гарантии, что я сделаю все необходимое для выполнения своей миссии.

Миссия? Надо продолжать пилить как можно незаметнее.

— Как ты думаешь, какими секретами я владею?

Он протянул руку, чтобы пропустить ее волосы между пальцами.

— Когда-то ты жила в аду. Теперь ты — гибрид демона и человека, который провел время во дворце бесконечных ужасов Люцифера. Ты — единственный человек, которого я знаю, который сбежал и остался в живых.

Колючий комок встал у нее в горле, когда она отпрянула. Дворец бесконечных ужасов — место ее пыток.

— Я выясню все, что ты знаешь о планировке дворца, — продолжал Кронос, не обращая внимания на ее эмоциональное смятение. — Даже детали, которые ты, возможно, увидела, но не осознала.

— Я ничего не знаю. Я была… — она вздрогнула, — в основном с завязанными глазами.

— Это не имеет значения. Ум — это лабиринт знаний, собранных нашими чувствами. Или головоломка, с разбросанными по ней разными кусочками. И я могу их собрать воедино. Но. Чтобы извлечь нужную мне информацию, я должен установить между нами мистическую связь.

Связь… другими словами, он должен вторгнуться в ее сознание. Изнасиловать ее разум.

— Нет! — Она покачала головой. — Нет, нет, нет. — Тысячу раз нет. — Я не позволю тебе сделать это.

— Мне не нужно твое разрешение. — Его тон был таким резким, что можно было резать стекло. — Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больше вреда я причиню. Не беспокойся. Тебе будет больно, но ты выживешь. Хотя наверняка захочешь другого. А если ты сотрешь свою память, я вернусь к Галену и закончу начатое дело.

«Блефуй!»

— Ты думаешь, меня это волнует? Если я сотру свою память, то не вспомню его.

Он внимательно на нее посмотрел.

— Тогда сделай это. Сотри свою память.

Аааа! Надо пилить веревки!

Ублюдок излучал удовлетворение.

— Давай начнем.

Надо пилить быстрее. Веревка немного ослабла, но этого было недостаточно. «Ну же, давай же. Сражайся!»

Он схватил ее за подбородок и приказал:

— Посмотри мне в глаза.

Она крепко зажмурила веки, продолжая пилить.

Он крепче сжал ее руку, и она вскрикнула. Или попыталась. Кто-то опустился на колени позади нее, обхватил мощной рукой ее шею и сжал горло. Хотя ее грудь горела, она сопротивлялась.

— Открой глаза, — уговаривал Кронос, — и я дам тебе дышать. Разве это не милосердно? Твои легкие наполняются. Подумай, как это будет хорошо.

Чей-то палец коснулся ее колена, и веки автоматически распахнулись, без разрешения мозга. Подождите. Не палец. Сипс? Да! Енот был здесь, на этой замерзшей пустоши.

Неужели Гален и Фокс пришли ей на помощь?

Надежда расцвела. Если только недостаток кислорода не вызвал у нее галлюцинации? Нужно вдохнуть.

— Ну же, — сказал Кронос. — Посмотри мне в глаза, Легион.

Нет. Никогда. Но в его голосе было что-то такое…

Против своей воли она скользнула взглядом по его лицу… «Отвернись, отвернись». Слишком поздно. Его радужные оболочки гипнотически закружились, захватывая ее так же уверенно, как сеть. Хватка на ее горле ослабла, и она глубоко вдохнула. Легион охватило полное расслабление, теплое, как вода в ванне, и холодные ветры исчезли из ее сознания. Холодные, пульсирующие ноги? Больше нет. Ледяная кровь? Нет, о, нет. Лава текла по ее венам

Почему она боролась с этим? Так приятно. Нет, так чудесно, совсем как Кронос, человек, которому она надеялась понравиться больше всех остальных навсегда и… Острая боль пронзила ее виски, чувство расслабления исчезло, открыв темную сторону угрозы. Казалось, по ее лобной доле ползают насекомые. Она не могла… ей нужно…

Шаги, проклятия. Металл лязгнул о металл. Насекомые выскочили из ее головы, новая боль пронзила виски. Из носа потекла кровь. Она быстро заморгала… «давай, сосредоточься!»

В поле зрения появилась ледяная тундра, подсвеченная ямами с кострами. Среди всех звуков царил хаос войны. Мужчины и женщины сражались с дикой решимостью. Беспощадно.

Там был Уильям Вечно Похотливый, он рассмеялся, разрезав человека от носа до пупка.

Гадес вырвал у человека трахею и бросил ее на землю, как мусор.

Торин и Кили накинулись на группу из шести человек, отрывая конечности сразу у двух противников, чтобы перейти к следующим.

Парис и Сиенна рассекали эту массу так же легко, как масло.

Аэрон! Сердце Легион бешено колотилось, и слезы застилали обзор. О, как же она скучала по татуированному воину, который когда-то предложил ей дом, дружбу и жизнь, полную любви и смеха. Почему она его избегала? Увидев его сейчас, так яростно сражающегося за нее, ее старые обиды исчезли.

Потом появилась Фокс, женщина, обезумевшая во многих смыслах. Она была воплощением гнева, когда крутилась, била, снова крутилась, снова била… Легион заметила Галена и застонала.

Он не дал себе времени восстановиться и исцелиться. Он пришел за ней.

Ее сердце забилось быстрее. Если Фокс была гневом, то Гален — чистой, неуправляемой яростью. Он использовал свои крылья, как для нападения, так и для защиты. Он размахивал мечами, бил кулаками и ногами, все время паря в воздухе.

Вокруг него образовался круг из противников. При его следующем вращении она заметила, что из краев его крыльев торчат металлические крюки. О. О, ничего себе. Эти крюки потрошили одну жертву за другой. Наверное, Гален заменил бритвенные лезвия более толстым металлом для максимального повреждения.

На одной из его рук тоже блеснул металл. Рука, которую отрубили солдаты. Протез?

Его скорость оставалась непревзойденной, тела падали одно за другим. Он дрался грязно, как демон, но у него было сердце ангела.

«Он — мой. Мой мужчина».

Гален не просто пришел за ней, а рискнул всем, чтобы прийти за ней.

Внезапно Кронос подошел к ней сзади, рывком поставил на ноги и приставил кинжал к ее горлу. Острие упиралось в ее бешено бьющийся пульс.

— Ни шагу больше, — сказал он Галену.

Легион боролась со своим ужасом и продолжала пилить, несмотря на близость своего похитителя.

Тяжело дыша, с ледяным туманом, плывущим перед лицом, Гален резко остановился в нескольких метрах от него. Он был не один такой. Аэрон подошел к нему вплотную. Уильям, Гадес и остальные тоже. Все, кроме Торина, который добивал оставшихся солдат.

Наконец-то! Веревка упала с ее запястий. Легион потянулся, чтобы схватить Кроноса за предплечье, оттолкнуть его и убрать острие. Но он только глубже вонзил нож.

— Причинишь ей еще боль, и я сделаю твою пытку своей жизненной миссией. — Гален улыбнулся, медленно и очень зло. — Я с удовольствием привяжу тебя к своему столу. А, когда устану от твоих криков, твоя смерть станет поучительной историей.

— Ты можешь взять те части, которые я предпочитаю не трогать, — сказал Уильям Галену. — То есть, ты ничего не получишь. Я только что получил свой чудо-клинок, и мне не терпится увидеть, смогу ли я разрезать череп так же легко, как помидор.

Кронос зашипел и вонзил нож еще глубже.

Одновременно Гален и Аэрон сделали шаг вперед.

— Ближе не подходите, — крикнул Кронос. Учитывая то, как его тело дрожало рядом с ней, она подозревала, что его панический взгляд метался между мужчинами. В отличие от своего создателя, он не имел реального жизненного боевого опыта.

— Сосредоточься на мне, Титан, — сказал Гадес, когда Сипс прыгнул в его распростертые объятия. Он поймал мурлыкающего енота и погладил по спине, напоминая Доктора Зло, вымышленного злодея, которого она вроде как раскрошила во время своего пребывания в хижине. — Я тот, кого тебе следует бояться.

Кронос дернулся, снова погружая нож немного глубже.

Она подавила вздох боли, чтобы Гален и Аэрон не взбунтовались.

— У тебя было много возможностей убить Люцифера, — выплюнул Кронос, — и все же ты потерпел неудачу. Ты позволяешь войне продолжаться, бесчисленное множество людей гибнет за твое дело. А почему это так, а? Ты должен сказать своим, так называемым друзьям правду. Что касается меня, то я сделаю все возможное, чтобы вернуть себе трон. Это ты должен понять. Теперь у тебя есть выбор. Беги за мной или спасай свою демоническую девочку.

С этими словами он резко провел лезвием по горлу Легион. О, какая боль! Жжение, покалывание. Поток горячей крови. Зрение расплывается. Колени подгибаются. Раздается свист воздуха, когда она падает. Темнота вторглась в ее сознание, но не раньше, чем сильные руки обхватили ее, смягчая падение.

Раздался хриплый крик отрицания, теплое дыхание коснулось ее макушки.

— Ты исцелишься от этого, Лейла. Поняла? Я тебя нашел и никогда не отпущу.

Глава 11

Легион то приходила в сознание, то теряла его. При первом пробуждении она чуть не обезумела от боли, когда Фокс зашивала рану на ее шее, а Гален отдавал команды и выкрикивал непристойности в адрес Аэрона.

— Осторожно! Не делай ей больно. Спаси ее любой ценой. — В голосе Галена слышались ярость и страх. — Аэрон, убирайся с дороги Фокс, пока я не задушил тебя собственными кишками!

— Я не доверяю твоей подруге, — прорычал Аэрон. — Если она начнет играть против моей девочки, то потеряет голову.

— Она — моя девочка, — прорычал Гален в ответ.

— Вы оба как дети, — пробормотала Фокс. — Почему бы вам обоим не убраться с моей дороги, а?

Когда игла уколола сухожилие, поток жгучей боли послал сообщение в мозг Легион: «Полное закрытие фабрики».

Свет погас.

Когда свет вспыхнул вновь, острые игольчатые уколы пронзили каждый дюйм ее тела, омертвевшие нервы восстанавливались. Появился ледяной холод — шоковое состояние? — и она вздрогнула. Она лежала на спине на мягком матрасе.

— Холодно, сладкая? — Раздался голос Галена. — Позволь мне тебя согреть.

Он приподнял ее ноги и засунул босые ступни под свою рубашку. Милый мужчина делился теплом своего тела, напомнив ей любимого героя из романа Джулии Гарвуд.

Когда Легион погрузился в сон, она подумала: «Кажется, я влюбилась».

Проснувшись в следующий раз, она обнаружила, что свернулась калачиком рядом с Галеном, их тела были укрыты мягкими одеялами. Или, может быть, его крыльями? Он весь взмок от пота. Хотя ее зубы все еще стучали от холода, он явно перегрелся. Но, казалось, не возражал, когда она прижалась ближе, наслаждаясь восхитительным теплом его тела и роскошным ароматом.

Снова засыпая, она подумала: «Я определенно влюблена».

Наконец, она окончательно проснулась и оценила свое физическое состояние. Только легкий дискомфорт в шее. Неплохо. Она потянулась, разминая затекшие мышцы.

Нахлынули воспоминания о попытке Кроноса изнасиловать ее разум, но их быстро затмили воспоминания о храбрости и доброте Галена.

Где же он?

Разочарованная тем, что осталась одна, она осторожно села. Рядом с ней на подушке лежала записка. Она прочла: «Все живы и здоровы. С любовью, Г.»

Подождите, подождите, подождите. С любовью? Может быть, он имел в виду это как фигуру речи? Или же он любил ее?

Волнение нарастало, но она подавила его и продолжила читать.

«PS: Теперь, когда я спас тебе жизнь — дважды! — нет лучшего времени, чтобы признаться, что я сэкономил тебе на почтовых расходах, когда украл твои письма из хижины. Те, что ты написала, но так и не отправила. Особенно мне понравилась та часть, где говорилось, что до меня ты никогда не испытывала истинного удовлетворения. Давай все обсудим».

Ааа. Окровавленные бумаги, которые она видела под его одеждой, наконец, обрели смысл. Может быть, нормальной реакцией должен быть гнев? Но прямо сейчас она была просто благодарна ему за то, что он знал о мыслях, которые крутились у нее в голове.

По крайней мере, одно было ясно. Галена поблизости не было, и все же она надеялась на лучшее завтра. Следовательно, Ложная Надежда тут ни при чем. И теперь, когда она подумала об этом, она также не испытывала никакой Зависти. Возможно, его демоны не имели над ней реальной власти. Живя в присутствии зла в течение многих веков, она имела лучшую защиту, чем большинство других.

Легион положила записку на тумбочку и огляделась. Солнечный свет проникал через большое эркерное окно, освещая всю спальню. Здесь был письменный стол с искусной резьбой, шкаф с хрустальными ручками, повсюду оружие — мечи, топоры, полуавтоматика — и роботизированные птицы. Она узнала обои в цветочек. Гален привел ее в крепость, принадлежащую Повелителям Преисподней.

И еще лучше — он привез сюда ее драгоценности. Все, что она спасла, когда те солдаты вторглись в ее хижину. Милашка.

В мраморном очаге потрескивал огонь, пылая стеблями амброзии, словно благовониями. К потолку поднимался пьянящий дым. Амброзия была лучшим лекарством для бессмертных, она притупляла боль и стимулировала успокоение. Это было очень мило с его стороны, но она проспала столько, что хватит на всю жизнь.

Легион поднялась на нетвердые ноги и сделала несколько неуверенных шагов, металлическая птица в ногах кровати следила за каждым ее движением. Предупреждает Галена?

Эта мысль ее успокоила. На всякий случай, если он не знает о ее пробуждении, она напишет ему сообщение. Легион открыла ящик тумбочки, ожидая увидеть там свой старый сотовый телефон. Хм. Телефона не было, зато была огромная коробка презервативов. Ароматизированных презервативов. Очень маленьких. Они никак не могли принадлежать Галену. Так кто же их туда положил?

Загадка на следующий день.

В ванной она умылась и почистила зубы. Ну-ну. Мельком взглянув в зеркало, она увидела, что ее окровавленная одежда была заменена на розовую футболку с надписью «Дайте мне Галена или… просто дайте мне Галена!» и шорты с маленькими красными сердечками.

В ящике с аксессуарами для волос, диадемами и щетками она нашла еще одну коробку ароматизированных презервативов очень маленького размера. Серьезно. Кто жил в ее комнате?

Торопливые шаги отдавались эхом за несколько секунд до того, как дверь спальни распахнулась. Гален шагнул внутрь, его великолепные крылья изогнулись над широкими плечами, и он закрыл вход ударом ноги. Его светлые волосы торчали колючками. Черная перчатка прикрывала протез. Он был одет в белую футболку, облегающую его бицепсы, и в свободные брюки для отдыха. Обычная одежда, но сам он казался каким угодно, только не расслабленным.

Знакомое напряжение исходило от него, когда он пересек расстояние и прислонился к двери ванной. Увидев его, она испытала гамму ощущений. Сначала появился жар, потом покалывание, а затем поток возбуждения. Она поспешно закрыла ящик, пряча презервативы.

— Как ты? — осторожно спросил он.

Почему осторожно?

— Мне уже лучше.

Жива. Если бы она умерла, не будучи с Галеном — не провела с ним время, испытывая желание, а не гнев, негодование или месть — что же, вот тогда был бы настоящий абсурд.

— Ты злишься на меня? Из-за писем, я имею в виду.

— Нет. Я рада, что ты их прочитал, — призналась она. — И я рада, что ты здесь.

Он настороженно посмотрел на нее, когда она подошла и обняла его. Может быть, просто боялся надеяться, что она говорит серьезно?

— Я скучала по тебе, — сказала она, поднимаясь на цыпочки. Ее губы склонились над его губами, и она вдохнула его сладость.

Сначала он был неподвижен, как доска, возможно, немного растерян.

— Ты хочешь поговорить о…

— Нет. Я хочу тебя поцеловать.

Расслабившись, он одной рукой обхватил ее за талию, а другой — протезом — затылок. Один рывок, и ее тело оказалось вровень с его. Их стоны смешались, когда он прижался губами к ее губам и поцеловал ее.

Когда он прижался сильнее, она обхватила его ногами за талию. Гален вслепую потянулся к ручкам душа и принялся возиться с ними. Вода хлынула с потолка, издавая мягкий стук. Вскоре горячий пар превратил ванную комнату в знойную сказочную страну.

— Я хочу тебя. Ты мне нужна, — прохрипел он. — Но чего же ты хочешь, сладкая? Что тебе нужно?

— Ты. — «Только ты». — Весь ты.

— Тогда ты получишь всего меня. — Он схватил воротник футболки и потянул, разрывая ткань. Затем сделал с ее футболкой то же самое. Прохладный воздух коснулся ее груди, соски затвердели. Он застонал. — Моя великолепная женщина.

Она шагнула ближе, теплая кожа прижалась к теплой коже. Вдох. Трение. Выдох. Трение. Желание вспыхнуло, распространяясь подобно дикому огню, сжигая ее изнутри и снаружи.

— Если ты делаешь это, чтобы забыть о случившемся, или потому что чувствуешь себя в долгу передо мной… я не возражаю. Но в следующий раз, а может быть, на пятый… или пятнадцатый, я настаиваю, чтобы ты хотела меня так же, как я хочу тебя, или я скажу «нет». Может быть.

Она засмеялась, а потом застонала.

— Слишком много разговоров. Поцелуй меня.

Запустив металлическую руку в перчатке в ее волосы, он снова прижался к ее губам. Их языки соединились в диком танце. Он опустил ее ноги на пол и разорвал ее шорты, и трусики. Да, да! Отдаваясь так сильно, как только могла, она тоже разорвала его мягкие хлопчатобумажные штаны, оставив его обнаженным.

Гален. Обнаженный. Зрелище, которым она еще не имела возможности насладиться, когда они были вместе. В первый раз они были в общественном месте и спешили. Во второй раз его перебил Кронос. Теперь они были одни и под хорошей охраной. Она могла делать все, что захочет…

Легион прервала поцелуй, нуждаясь в мгновении, чтобы впитать его образ в себя. Он был невероятно красив, возможно, самый красивый мужчина на свете, с огромными мускулами, двумя татуировками в виде бабочек на груди — идеальный холст для ее языка — и роскошной бронзовой кожей.

Ее взгляд опустился, и она облизнула губы. Он был большой. Огромный. И ее ноющее тело казалось без него пустым.

Когда он сжал свою длину, как бы предлагая ее, она облизнула губы. Великолепно. Существовал ли на свете более соблазнительный мужчина?

Он повторил то же самое еще раз, только медленнее и тщательнее. Его зрачки расширились, поглощая радужную оболочку, заставляя ее обожать тело, которое ей преподнесли.

Нет. Еще ни один мужчина не был настолько соблазнителен.

— Протез, — начала она, но тут же издала пронзительный звук, когда костяшки его пальцев обхватили ее сосок. — Давай я помогу тебе снять его. — Она поцеловала бы рану, которую он получил за нее.

— Нет необходимости. Перчатка водонепроницаемая. — Гален вошел в душевую кабину, увлекая ее за собой, и горячая вода омыла их обоих. — Он может, как и ты, промокнуть насквозь.

— Миссия уже выполнена, — прошептала она.

Он легонько ущипнул ее сосок, посылая луч удовольствия прямо в сердцевину.

— Ты готова к большему?

— С тобой? Всегда. — Неоспоримая истина. Шокирующая правда.

Прежде чем Легион успела сжать в кулаке его массивную эрекцию, он развернул ее и прижал спиной к своей груди. Затем поднял ее руки и прижал ладони к кафельной стене.

— Я хочу, чтобы ты была лучше подготовлена.

Она была в ожидании интенсивной сексуальной игры, когда его большие руки будут массировать ее грудь. Человек и машина сработают вместе. Кроме того, она ожидала, что он засунет в нее свои пальцы и направится прямо к нужной точке. Вместо этого он мягко вымыл и привел в порядок ее волосы, затем намылил ее сверху донизу, его прикосновение было небрежным. Позволяет ей привыкнуть к новым ощущениям?

— Я готова, — сказала она и застонала.

— Недостаточно.

Возможно, это ему нужно было подготовиться. Она повернулась к нему лицом, схватила мыло и вымыла его. Сохранять формальности — это не выход. Она боготворила его тело. Вскоре в его груди раздалось тихое рычание.

— Ты ведь не следуешь никаким правилам, кроме своих собственных, не так ли? — прохрипел он. — Я такой же.

— Я рада.

Без предупреждения он снова развернул ее, заставив прислониться спиной к его груди. На этот раз он поместил свой член между ее ягодицами. Он прикусил мочку ее уха, обхватив ладонями грудь. В то время как его рука и протез разминали ее пухлую, подающуюся плоть, протез прилагал немного больше сил. Эта вариация сводила ее с ума.

Предвкушение жужжало в ее нервных окончаниях, и она гадала, что он будет делать дальше.

— Больше? — Гален скользнул рукой вниз по ее животу и обвел пупок.

— Да, пожалуйста. — Потянувшись назад, она запустила пальцы в его мокрые волосы.

Он продолжал разминать ее протезом, раздвигая ей ноги и используя свою руку, чтобы просунуть в нее два пальца. Немедленное удовольствие. Легион вскрикнула, выгнув спину.

Его ладонь прижалась к центру ее желания, каждое внутреннее скольжение посылало сквозь нее новую вспышку бешеной страсти. Он занимался с ней любовью этими пальцами. Вонзаясь глубоко, так глубоко. Туда и обратно. Туда и обратно. Все шло медленно, так мучительно медленно. Это уже не просто сводило с ума — это доводило до грани безумия.

— В этот первый раз, — сказал он, — я заставлю тебя кончить жестко и быстро. Я собираюсь снять напряжение и дать тебе попробовать все, что я предлагаю. — Он провел зубами по раковине ее уха. — Но этого будет недостаточно. Это никогда не будет достаточно.

Давление нарастало, блаженство поглощало ее постепенно. Она задыхалась сильнее, извивалась с большей силой и тянула его за волосы, переполненная чувствами.

— Гален.

— Больше? — спросил он. Все еще сжимая, все еще пощипывая. Все еще засовывая пальцы внутрь и наружу, внутрь и наружу.

Затем он вставил третий палец.

Она сразу же кончила со сдавленным криком, внутренние стены сжались. Яркие, красивые звезды замерцали перед глазами, а разум зацепился за одно-единственное слово: «Да, да, да». Ее скачущее сердце колотилось о ребра. На мгновение легкие сжались, дыхание стало невозможным. Потом она снова задышала, впитывая запах Галена. Нет. Их запах. Полевые цветы, темные специи, буря… секс.

Жестко и быстро? Сделано.

Силы покинули ее тело, и она обмякла рядом с ним. Хорошо, что Гален обхватил ее своими сильными руками, удерживая в вертикальном положении.

— Хорошо? — спросил он грубым, отрывистым и напряженным тоном.

— Очень хорошо. — Но он был прав. Этого было недостаточно. Вспыхнули новые огоньки, давление снова нарастало. Голод стал ненасытным, еще один каскад тепла растекся между ее ног. — Ты готов к этому, Гален?

— Да, — прошипел он. Затем погрузил палец в ее лоно, как будто ему нужно было еще раз ощутить ее влажность. Как будто она была его наркотиком.

— Недостаточно, — передразнила она его. Решив сделать его таким же обезумевшим, она резко обернулась. Поцеловала его точеный торс… лизнула татуировки в виде бабочек, точно так, как она себе представляла. Мистические чернила обжигали ей язык.

— Ты не должна этого делать, сладкая.

— Я знаю. — Встав на колени, она смотрела на завораживающего мужчину сквозь густые ресницы. — Ты мой, так что я сделаю это. — Положив руки ему на бедра, она наклонилась к нему… ближе… и лизнула.

Прикрыв тяжелые веки, Гален запрокинул голову и заревел от удовольствия. Мышцы его шеи напряглись, сухожилия удлинились. Вытянув руки, он уперся кулаками в стены кабинки. Вода стекала по бабочкам, по каждой выпуклости, и попадала прямо на его массивную длину. «Великолепный зверь».

— Лейла, — прохрипел он.

— Если я сделаю что-то не так, скажи. — Она схватилась за основание его ствола. — Я никогда раньше этого не делала.

По своей воле.

— Ты не обязана, — начал он, делая еще одну попытку.

— Мое, — сказала она и поглотила его длину.

Сначала она действовала неумело, но ей было все равно. А ему, похоже, было не все равно. Он шипел, рычал и царапал когтями стену. Вскоре их обоих охватил жар, не менее важный, чем его оргазм. Она лизала и сосала.

У него вырвался рев, и именно тогда, в этом безумном потоке жизни, Легион осознала всю силу своей власти над этим мужчиной. Каким бы сильным он ни был, она была сильнее, потому что он жил ради того, чтобы сделать ее счастливой.

Это знание придало ей смелости. Он принадлежал ей. Этот момент принадлежал ей.

— Не хочу кончать тебе в рот, — прохрипел Гален. — Только не в этот раз.

Согласна. Она хотела узнать его вкус, хотела все испытать вместе с ним, но в этот первый раз она хотела, чтобы он кончил глубоко внутри нее.

Легион встал на дрожащие ноги. Гален подхватил ее на руки, вынес из душа и положил на кровать. Поцелуй прохладного воздуха на ее влажной от воды коже заставил вновь задрожать. Но Гален быстро согрел ее, его язык, словно пламя, облизал ее тело. Он лизнул ее соски, подразнил пупок и потерся зубами о внутреннюю сторону бедер.

Она неглубоко дышала. Кто-нибудь когда-нибудь чувствовал себя так хорошо? Он проложил дорожку ближе к сердцу ее желания.

— Да, — умоляюще произнесла она. — Сделай это.

Ширина его плеч позволяла ей широко расставить ноги, делая ее открытой для любого его каприза… и она этому радовалась.

Теплое дыхание ласкало ее внутренние складки, когда он улыбнулся ей, медленно изогнув губы.

— Ты такая мокрая для меня.

— Очень сильно, — призналась она.

— И весь этот мед… мой.

— Твой.

И он лизнул. Крик вырвался из ее души. Гален. Поглощал. Ее. Она потянулась вверх и назад, чтобы ухватиться за железное изголовье кровати. Он просунул свой язык внутрь нее. Снова. И еще раз. Волна за волной восторга обрушивались на нее. Когда его пальцы присоединились к пиршеству, Легион подумала, что ее разум может взорваться от удовольствия. Лизнул, входил. Пососал, выходил. Прикусил, входил… на этот раз двумя пальцами. Тремя.

Да! Чувствительная с головы до ног, она кончила снова, на этот раз еще более интенсивно, наслаждаясь почти невыносимо ярким наслаждением. Сильным. Быстрым. И еще более удивительным.

— Мне нужно быть внутри тебя, — сказал Гален, его голос был более хриплым, чем когда-либо прежде.

— Внутрь. Сейчас же!

— Я собираюсь все отдать тебе. — Он резко вскочил, накрыв ее рот своими губами. Их языки перекатывались и сталкивались в чувственной битве, удовольствие было неоспоримым, продлевая ее оргазм. Она застонала.

Подсунув руку ей под колено, он раздвинул ее ноги еще шире инаправил свой ствол в нее. Затем остановился, тяжело дыша. Легион тоже остановилась, ее прерывистое дыхание было зеркальным отражением его собственного. Их взгляды встретились, между ними пробежали электрические разряды.

По его виску стекла капелька пота.

— Тебе нужен именно я? Уверена в этом?

— Ни тени сомнения.

Он ворвался в нее.

Да, да! Она закричала, и третий оргазм уводил ее все выше и выше, поглощая тело и душу.

Гален вошел внутрь и выскользнул наружу. Вошел-вышел. «Хорошо» — не совсем подходящее слово, решила она. Грандиозно? Ближе. Совершенно — да.

— Гален.

Она сомкнула свои лодыжки на его спине, прижимаясь к нему, желая, чтобы его тело испытало такое же возвышенное наслаждение.

— Ты такое заставляешь меня чувствовать… — Тяжело дыша, он схватился за спинку кровати, используя ее как рычаг. Он двигался сильнее, быстрее. Гарантируя, что она чувствует его в каждой своей клеточке. В его глазах блеснула эйфория. — Я уже близко.

Она выгнула спину и прикусила его подбородок.

— Поцелуй меня.

Охваченный безумием, он опустил голову и прижался губами к ее губам. Его ствол продолжал двигаться вперед и назад. Все быстрее и быстрее, сотрясая всю кровать, заставляя дребезжать изголовье. Картины попадали со стен и разбились вдребезги на полу. Никто не обратил на это никакого внимания. Вошел-вышел. Еще быстрее. Вперед-назад. Волны превратились в цунами ощущений. В восторженную силу шторма.

Она растворилась в этом мгновении, в этом мужчине. Он запрокинул голову и заревел в потолок, приближаясь в раскаленном добела порыву. Она отпустила его, вновь шагая за край…

И влюбляясь еще сильнее.

Глава 12

Сердцебиение Галена еще не замедлилось. Он прижал Лейлу к своему обнаженному телу, грудь к груди, мягкость ее изгибов подходила твердости его силы. Одно крыло простиралось под ней, а другое прикрывало ее. Он окружил ее со всех сторон. Каждый раз, когда он дышал, то втягивал все больше ее сочного запаха.

Никогда, за все его бесконечные годы, секс не поглощал его так сильно. Мир мог бы рухнуть, и ему было бы все равно. Ничто не имело значения, кроме удовольствия Лейлы. Она ожила, и ее страсть была факелом, который чуть не сжег его дотла.

Лучший способ умереть.

В их первый раз он испытал некоторое удовлетворение. Да, это был шок, учитывая, что они занимались сексом в уборной. Но то удовольствие не шло ни в какое сравнение с этим. Это…

Это было совсем не похоже на то, что он когда-либо испытывал. Отчасти удовольствие, отчасти восторг, с удовлетворением и искренней надеждой на лучшее будущее. Это была та жизнь, о которой он всегда мечтал, но боялся, что не сможет достичь. Именно это ему и было нужно. Пара, которая ценила бы его.

Он понял, что лучше жить с Лейлой, чем править тысячью миров. Как бы слащаво это ни звучало, она его дополняла. Проводить вместе каждый день было бы недостаточно. Гален жаждал проводить с ней еще больше времени и не мог винить в этом Зависть.

Однако это не помешало Ложной Надежде замахнуться на него. «Повелители возненавидят ее… из-за тебя. Они никогда не простят тебе того, что ты сделал в прошлом. Они могут притворяться, что это не так, но ненависть всегда будет заражать их сердца. Чем дольше Лейла будет оставаться с тобой, тем выше вероятность того, что ты разрушишь ее жизнь. Она обидится на тебя. В конце концов, ты ее потеряешь».

Гален скорее умрет, чем потеряет ее. «Борись с нарастающей паникой».

Она погладила его грудь, говоря:

— Демоны капризничают? Может, сказали тебе, что нам суждено расстаться?

— Как ты узнала?

— Они пытаются убедить меня расстаться с тобой. Но я, как и ты, знаю, что они лжецы. Нам просто нужно сделать противоположное тому, что они предлагают, и приготовиться к потрясающим результатам.

Противоположное ненависти к Повелителям — борьба за их любовь. Гален не мог контролировать то, что они чувствовали к нему, но мог контролировать то, как он сам относится к ним, и отпустить прошлые обиды.

Он поцеловал Лейлу в уголок рта.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Ее тупой ноготь скользнул по его соску, когда она нарисовала крестик на его груди. — Этот раз был лучше, чем первый, верно?

Намек на ее уязвимость оказался совершенно очаровательным.

— То, что мы только что сделали, было лучше, чем когда-либо. Я никогда не оставался после секса, никогда не хотел начать еще один «круг» и не хотел запечатлеть свою сущность на другом человеке. А теперь, я думаю, что устрою очень мужественный припадок, если ты попытаешься сбежать.

Она хихикнула, радуя его. Гален боялся, что это последнее похищение сломает ее, омрачит выздоровление, но у нее появился новый интерес к жизни.

— Я могу сделать все, что угодно, — добавил он со стопроцентной серьезностью, — только не отпустить тебя.

— Ты можешь сделать все, что угодно. За эти годы ты мог бы убить намного больше Повелителей. Но не стал. Ты мог бы выиграть намного больше сражений и уничтожить всех Повелителей сразу. Но не стал. Ты мог убить Эшлин, когда ее похитил. Но не сделал этого. Потому что ты никогда не вкладывал всего своего сердца в войну. — Она на мгновение задумалась, а потом ахнула. — Тебе ведь просто нравилось драться с парнями, поэтому ты и сохранил им жизни?

Проницательное наблюдение. Он никогда не позволял себе думать об этом, даже когда уходил от сражений, в которых знал, что может победить. Гален только говорил себе, что каждому злодею нужен герой, кто-то достойный его мастерства, иначе вечность станет очень скучной, очень быстрой.

— Когда-то, — сказал он, — я мог бы стать очень хорошим парнем. Но больше нет. — То, что он сделал… сделает, если кто-то причинит вред его женщине… — Ты надеешься, что я превращусь в кого-то вроде Аэрона, который придерживается строгого морального кодекса?

— Ты мне нравишься таким, какой есть, — мягким голосом сказала она. — А ты надеешься, что я превращусь обратно в горячую девочку, которую ты знал раньше?

— Конечно, нет. Ты мне нравишься такой, какая есть. — Ему нравилась она в той уборной. Но женщина, которой она стала сейчас? Женщина, которая таяла, когда он прикасался к ней? Она нравилась ему намного больше. — Думаю, что ты нравишься мне так сильно, насколько это возможно.

— Подожди. Почему ты не хочешь вернуть меня свирепую и бесстрашную?

— Не пойми меня неправильно. Мне тоже нравилась та девушка, и я восхищаюсь ее дерзостью. И думаю, что она все еще существует внутри тебя. — Время от времени он ловил отблеск ее огня. — Но она хотела Аэрона, а это для меня полный провал. Женщина в моих объятиях гораздо умнее. Очевидно же. Она сама решила быть со мной. И она сильнее, чем ты думаешь. Она боролась, чтобы выжить в мрачной ситуации. Дважды! И знаешь в чем ее изюминка? Она знает мое прошлое, но все равно смотрит на меня так, словно я поместил луну на небо. — Теперь он ощутил эйфорию от ее взгляда.

Лейла встретилась с ним взглядом, и он глубоко вздохнул. Так оно и было. Взгляд, полный обожания. Иииии да. Мгновенный кайф.

Твердый как камень, Гален обхватил ее затылок и притянул ближе для мягкого, продолжительного поцелуя, полного томного жара и неугасимого желания. Когда он подумал о том, чтобы скользнуть в нее во второй раз, его осенило, и он выругался.

— Я не одел презерватив.

Ее глаза расширились, и она села, скрестив ноги, ее грудь подпрыгнула.

— Значит, я могу забеременеть. Мама… я никогда не думала о том, чтобы иметь ребенка. А у тебя есть? Подожди. У тебя есть Гвен. — Нахмурившись, она спросила. — Почему у тебя хранится альбом с вырезками о ее жизни, но ты игнорируешь ее в реальности?

В груди у него что-то сжалось.

— Ее жизнь лучше без меня. Если бы я искал отношений с ней, то только вбил бы клин между ней и Сабином.

— Я думаю, что она способна урегулировать отношения с вами обоими, так же, как я собираюсь найти баланс в отношениях с тобой и Аэроном. Так как насчет того, чтобы дать ей право выбора в этом вопросе?

Зависть встрепенулся, готовая наброситься на него. Лейла и Аэрон? «Сначала я умру!»

Гален проигнорировал демона и его ярость. Он провел рукой по лицу.

— Когда-то я работал с Реей, женой Кроноса. Она узнала о Гвен раньше меня, и хотя мы были союзниками, она стремилась уничтожить девушку. Насколько жестче будут мои враги, если узнают, что я люблю ее?

— Гвен может сама о себе позаботиться. Кроме того, у нее есть Повелители. — Лейла забарабанила ноготками по колену. — Рея помогла тебе создать Ловцов?

Ловцы — армия людей, которые верили, что Гален — ангел. По его приказу мужчины и женщины сражались за то, чтобы уничтожить бессмертных и их «зло» в этом мире. Все то время он смеялся над тем, что они и понятия не имели, что поклоняются самому злобному бессмертному.

— Она была заключена в тюрьму в Тартаре на протяжении многих веков, но да. До своего побега она использовала смертных защитников.

То, что они вместе делали…

«Игнорируй чувство вины». Оно будет только тяготить.

Лейла провела кончиком пальца по простыне. Хотела казаться беспечной?

— А ты бы расстроился, если бы я забеременела?

— Я… нет, — сказал Гален удивленно. Но он сказал правду. Шанс стать отцом и частью законной семьи — иметь вечную связь с женщиной, которую любит — эта идея очень ему понравилась. — Но пока мы не уладим все дела с Аэроном и другими — и с Кроносом, и Люцифером — мы должны быть более осторожны.

В ее глазах промелькнуло разочарование, но она кивнула.

— Ты совершенно прав. Я знаю, что ты прав. Я имею в виду, мы даже не говорили о том, являются ли наши отношения особыми.

— Мы только что обсуждали рождение ребенка. Конечно, у нас особые отношения. Однако раз уж заговорили об Аэроне, ты должна знать, что у нас с ним есть кое-какие незаконченные дела.

— Из-за меня?

Он коротко кивнул.

— Мы находимся в самом эпицентре многогранного спора.

Когда он не продолжил дальше, Лейла вздохнула и подсказала:

— И?

Почему бы не признать правду и не оценить ее реакцию?

— Я хочу быть с тобой, а он хочет меня выпотрошить. Я хочу навсегда остаться с тобой, а он хочет нас разлучить нас. Я хочу продолжать дышать, а он хочет, чтобы я прекратил делать это.

Она выпрямила плечи — реакция, которую он ожидал, но надеялся, что ее не будет.

— Обещай мне, что ты поговоришь с ним, как джентльмен, и не причинишь ему вреда.

И снова поднялся страх. Вот оно, доказательство того, что он потеряет Лейлу, если не сможет наладить отношения с Аэроном.

Похоже, в конце концов, ему придется забыть о прошлых обидах и сосредоточиться на будущем. Иначе говоря, с благодарностью вручить Повелителю свои яйца и скажет: «Сэр, могу ли я дать вам что-то еще?»

— Обещаю, но если и ты дашь слово не оставаться с ним наедине. И я оставляю за собой право защитить себя от смертельного удара.

Она напряглась, проскрежетав зубами.

— Ты настолько не веришь мне, что думаешь, будто я изменю с женатым мужчиной?

— Я не доверяю Зависти. Демон рушит мой контроль.

— Звучит как оправдание. — Она хмыкнула, но все же погладила его татуировку в виде бабочки, как будто хотела успокоить, прежде чем его охватит ревность. — Но я согласна на твои условия. Так. Продолжай. Попрактикуйся в своей джентльменской речи. Представь, что я Аэрон.

— Хорошо, я так и сделаю. Хотя большинство людей любят представлять свою аудиторию голой, чтобы не нервничать, я скорее вырву себе глаза, чем представлю эту конкретную аудиторию раздетой. Так что мы поменяемся местами. Ты можешь представлять меня голым.

Она усмехнулась, когда Гален высвободился из ее объятий. Затем встал рядом с кроватью, предоставив ей полный фронтальный доступ к его поднимающейся длине. Женское одобрение окрасило ее щеки, и она обмахнула лицо.

«Хочу большего».

— Ну, черт возьми, красавчик, — сказала она и пошевелила бровями. — Но как я могу использовать свое воображение, когда ты на самом деле голый?

Он погладил свой член вверх и вниз.

— Ой. Моя ошибка. Может, мне что-нибудь надеть?

— Не смей этого делать! А теперь давай послушаем эту речь, чтобы я могла обсудить с тобой слабые места.

Он хотел это. Хотел ее. Он с преувеличенной силой прочистил горло.

— Аэрон, — сказал он самым добрым голосом, на который был способен, — я здесь сегодня смиренно прошу тебя отвалить нахрен. Конец.

Лейла прикрыла рот рукой в безуспешной попытке скрыть улыбку.

Он выгнул бровь.

— Что ты думаешь? Я знаю, знаю. Середина слишком длинная и нуждается в доработке. И я не был уверен в том, что правильно использую «смиренно». Или «прошу».

— Ты не перечислил ни одной из причин, по которым тебя ко мне влечет. Или насколько я совершенна. Или как ты почитаешь каждый дюйм моего тела.

Он еще раз погладил свою длину.

— А как насчет того, чтобы я отдал тебе каждый дюйм своего тела?

Искушение обрело силу, и она повалилась назад, откинувшись на подушки.

— Да. Напомни мне, как идеально мы подходим друг другу.

Понимание наполнило воздух. Медленно и томно улыбаясь, он оперся руками и коленями на матрас и пополз вверх по ее маленькому пышному телу, задрожав, когда мурашки побежали по внутренней стороне ее бедер.

— Ты хотела бы сначала устную презентацию или обучение вручную? Не бери в голову. — Он лизнул ее клитор, заработав хриплый стон. — Я уже говорил, что могу делать несколько вещей одновременно?

* * *

Хотя Легион и была сексуально удовлетворена, она никак не могла успокоиться. Она поиграла своим бриллиантовым колье, но драгоценности ее не успокоили. Именно тогда она поняла, что ей не нужны были драгоценности, когда Кронос забрал ее; ей нужен был Гален.

Он и Фокс стояли перед большим окном, наблюдая, как она ходит из одного конца игровой комнаты в другой. Массивный плазменный экран занимал всю стену. Кожаный диван, усыпанный обшитыми бисером подушками и забытыми зернышками попкорна, образовывал полумесяц вокруг кофейного столика, на котором были разбросаны миллионы игровых билетиков. Мусорный бак был переполнен пустыми пивными банками и разбитыми бутылками из-под вина.

На стенах висели разные картины с изображениями Повелителей, каждая из которых была еще более веселой, чем предыдущая. Очевидно, они пытались превзойти друг друга в нелепости своих нарядов и поз. На дверце мини-холодильника висели тысячи разных магнитиков, начиная от медвежат и кончая рекламой эректильной дисфункции. В маленькой круглой кухоньке на одном из стульев сидела надувная кукла.

Дом, милый дом. Как же она скучала по этим людям и их извращенному чувству юмора.

Дверь распахнулась, и она вздрогнула. Аэрон вошел внутрь, его глаза сузились. Он сжал кулаки, но не взялся за оружие, так что Легион сочла это победой.

Аэрон был потрясающе красивым мужчиной. Не так прекрасен, как Гален, но кто вообще может сравниться с Галеном? Даже лучше, татуированный воин имел золотое сердце под внешностью плохого мальчика.

— Аэрон.

С бешено бьющимся сердцем она подбежала к нему и бросилась в его раскрытые объятия.

Он развернул ее, поставив на ноги, и подтолкнул в спину. Сбитая с толку, она оглянулась… Ах. Ладно. Гален пересек комнату и теперь стоял в нескольких шагах от нее. Теперь его глаза были прищурены, а кулаки сжаты.

«Он же предупредил меня». Она встала между ними, вытянув вперед руки.

— Я не хочу, чтобы вы воевали. Пожалуйста, не ссорьтесь. — Как она должна была уживаться с двумя самыми важными мужчинами в ее жизни? Особенно когда ее бойфренд был воплощением ревности, а его «конкурент» был ее первой любовью, мужчиной, ради которого она отказалась от всего.

Аэрон провел языком по зубам.

— Он тебе нравится?

— Да.

Очень. Она любила его. Хотя не была готова признаться в своих чувствах всем подряд. Для начала она должна была привести свою новую жизнь в порядок.

В аду мучители убили ее дух. Теперь, благодаря Галену, она ожила.

— Скажи мне почему, — настаивал Аэрон. — Почему именно он, а не кто-то другой?

— Да, Лейла. Скажи ему почему, — подсказал Гален лишенным эмоций тоном.

Окей. Сделай это.

— Не важно, как сильно Гален презирал меня за мои действия по отношению к нему, не важно, насколько он был зол на меня, он всегда меня желал. Меня, и никого другого. Он всегда рад меня видеть, даже если я выхожу из комнаты всего на пять минут. Он считает меня совершенной именно такой, какая я и есть.

Выражение лица Галена начало смягчаться.

— Он вор и лжец. Предатель. — Аэрон потянулся к ней, но она уклонилась от него, ее живот перевернулся. — Ему нельзя доверять. Он уничтожает все, к чему прикасается.

Теперь Гален рассмеялся. Она услышала боль, никакого намека на веселье, и это разорвало ее внутренности в клочья. Он совершал ошибки. Очень много ошибок. Как и она. Как и Аэрон. Он заплатил за это кровью. Пришло время прощать.

— Ты прав, Аэро-медведь. Мне нельзя доверять, и я уничтожаю все, к чему прикасаюсь. — Взгляд ярко-голубых глаз скользнул по Легион. Он больше не был похож на веселого, чувственного воина, который потряс ее мир. Здесь, сейчас, он был безжалостным злодеем, способным на любое темное дело. — Он совершенно прав. Я лгал самому себе. Я не хочу отпускать прошлое. Я солгал тебе. Я не буду просто защищаться от нападения. Если он попытается удержать тебя от меня, я его убью. Никто не заберет тебя у меня.

Позволил Зависти управлять собою? Она вздернула подбородок и расправила плечи. Последние несколько недель Гален был очень сильным ради нее. Сегодня она будет сильной ради него.

— Он не сможет удержать меня от тебя, — сказала она. — А если попытается, тебе не придется его убивать, потому что я сама снесу ему голову.

Гордость сверкнула в глазах Галена, и, возможно, Аэрона тоже.

— Я хочу, чтобы вы оба были в моей жизни, — продолжала она. — Вы не подумали, что меня уже достаточно всего лишили? Так что найдите способ жить дальше. Это приказ.

Фокс шагнула вперед. Планируя угрожать Аэрону?

— Нет. — Легион указала на нее пальцем. — У тебя вообще нет права голоса.

Женщина вернулась на свое место и встала рядом с Галеном.

Ну-ну. Легион уже давно не обладала таким властным видом, и ей это понравилось.

— Гален, скажи Аэрону, что ты больше никогда не будешь ему лгать.

— Я не буду лгать, если…

— Гален, — резко бросила она.

— Я не буду лгать, — сказал он и вздохнул.

— Аэрон, — сказала она затем. — Скажи Галену, что он желанный гость в твоем доме.

Аэрон продолжал упрямиться.

— Он убил одного из моих друзей.

— Да, но он вернулся к жизни, — напомнила она ему.

— Спустя тысячу лет, — возразил он.

Легион сверкнула глазами.

— Скажи. Ему.

Как и ее парень — ей действительно нравился этот титул — Аэрон вздохнул.

— Прекрасно. Он здесь желанный гость.

— Хорошие мальчики, — она потрепала Аэрона за щеку и поцеловала Галена в губы. — Моя работа выполнена.

И, развернувшись на каблуках, она направилась в свою комнату.

Глава 13

— Легион!

— Медовая булочка!

— Медовый барсучок!

Когда Повелители и их леди заметили ее появление на кухне, раздался хор голосов. За столом Кили сидела на коленях у Торина и кормила его виноградом. Парис стоял позади кресла Сиенны, массируя ее крылья и плечи. Сабин сидел на подоконнике, наблюдая, как Гвен расхаживает перед ним.

Все бросились обнимать Легион. Она вся сияла улыбкой, отвечая на их объятия.

— Ты так хорошо выглядишь, — сказала Кили. — Вся светишься! Я знала, что Гален будет потрясающим любовником. Я просто знала это.

Торин съежился, говоря:

— Мои бедные, сладкие уши.

Щеки Легион вспыхнули.

— Когда-нибудь в будущем я хотела бы поговорить с тобой наедине, Кили. — Слишком много всего происходило прямо сейчас, здесь было слишком много любопытных ушей. У нее остались вопросы о ментальной связи Кроноса — способах остановить его, если он или кто-то другой попытается украсть ее снова. Сколько бы лет ни было Кили, сколько бы знаний у нее ни было, она все равно узнает.

— Ты собираешься попросить у меня совета насчет секса? — спросила женщина. — Потому что я думала об этом последние две минуты и у меня есть кое-какие идеи.

Времени на ответ не было. Гвен быстро встала перед ней.

— Ладно, мне нужно, чтобы ты дважды моргнула, если Гален заставляет тебя выглядеть такой счастливой, тогда мы сможем его выпотрошить.

Дочь Галена была потрясающе красивой женщиной. Гарпия. Неважно. У нее были длинные светло-рыжие волосы, большие голубые глаза, так похожие на глаза ее отца, и безупречная золотистая кожа. Очаровательные радужные крылья трепетали на ее спине.

Гарпии происходили от демонов и вампиров, и они были необычайно сильны и быстры, как молния. По своей природе они были кровожадны, злобны и мстительны.

— Я действительно счастлива, — сказала Легион, и ее улыбка стала еще шире. — Твой отец — хороший человек. Он ведь любит тебя, ты же знаешь. Я думаю, ты должна дать ему шанс.

— Фу. Отстой, — Гвен поморщилась. — Ты сказала слово на «О».

— Ты приручила неукротимого Галена. — Сиенна протиснулась вперед, пользуясь своими крыльями, чтобы оттолкнуть людей с пути. — С этого момента я буду называть тебя Легионером.

Следующая на сцену вышла Кили.

— Я так тебе завидую. У тебя есть Гален в сладком месте — отчаянно нуждающийся в твоем одобрении. Никогда не позволяй ему уйти отсюда.

Легион взъерошила ее волосы.

Послышались шаги. Все разговоры прекратились. В воздухе потрескивало напряжение.

Жар пронзил ее от шеи до спины. Гален последовал за ней, так ведь?

Она медленно повернулась на каблуках. И действительно, он появился в дверях кухни. Его голубые глаза внимательно осматривали остальных, и неподготовленному наблюдателю он мог показаться холодным и отстраненным. Но не Легион. На долю секунды его взгляд остановился на Гвен, и во взгляде промелькнула невыразимая тоска.

То же чувство поглотило и Легион, смешавшись с любовью в ее сердце. Так много тоски и любви, что это пугало ее. Неужели она всегда будет ощущаться рядом с Галеном столько всего? А что будет, если она когда-нибудь его потеряет?

— Привет, предатель, — ровным тоном произнес Сабин. Он изобразил улыбку, полную язвительности, но в ней не было настоящей злобы, как будто он хотел сохранить обиду, которую уже простил.

И все же в ней вспыхнул гнев. Может быть, наброситься на него не так уж и плохо.

— Привет, сынок. — Улыбка Галена тоже была ядовитой, но, как и в случае с Сабином, в ней не было злобы. Он развел руками и замахал пальцами. — Подойди и поцелуй папку.

— Как насчет того, чтобы я устроил тебе полный сеанс поцелуев с моими кулаками? — Сабин бросился на него.

В мгновение ока Гвен уложила своего бойфренда-мужа-супруга-как угодно на пол, поставив ботинок ему на затылок.

— Нет. Никаких драк. Я не люблю кровь на своей кухне.

«Однажды я стану быстрой и сильной». Она будет тренироваться до тех пор, пока ничто и никто не сможет ее одолеть. Она будет защищать Галена так же, как он защищал ее.

— Где была эта враждебность в последние сто раз, когда я приезжал сюда? — небрежно спросил Гален.

Хотя Гвен придавила ему горло и все такое, но Сабину удалось каким-то образом выдавить:

— Тогда ты не спал с нашей девочкой.

— Моей девочкой. И любой, кто говорит иначе, получает… — Гален посмотрел на Легион, выпятив челюсть. — Десятисекундный французский поцелуй. Никакого кинжала в сердце.

— Нет ничего хуже. — Парис сделал вид, что его вырвет.

— Я! Я! — Кили подняла руку. — Запишите меня!

Рычание поднялось в груди Легион, удивив ее. Она любила Кили и знала, что эта женщина никогда не изменит Торину, так почему же…

Ааа. Да. Демон Зависти. Легион теперь было что терять, так что она наконец-то почувствовала истинный вкус зла этого ублюдка, несмотря на свою естественную защиту. Неудивительно, что Гален не хотел, чтобы она проводила время наедине с Аэроном.

Ее крылатый воин одарил ее чувственным подмигиванием.

— Посмотри на меня, я уже большой мальчик. Я не напал, даже когда меня провоцировали. Получу ли я награду?

— Большие мальчики получают большие награды, — сказала она и послала ему воздушный поцелуй.

— Прошу нас извинить. — Гален сжал запястье Легион своей металлической рукой и повел из кухни.

Никто не возражал. Несколько человек удивленно подняли брови. Кили попыталась дать пять Гвен, но та наотрез отказалась, и Красная Королева дала пять сама себе.

— А кто-нибудь еще только что нашел Галена горячим? — услышала она слова Сабина. — Ах, да. Да. И я тоже.

Она фыркнула. Гален закатил глаза, но не смог скрыть своего удовольствия.

Когда они вышли в отдельный коридор, он резко повернулся к ней лицом. Нет, не просто встретился с ней лицом к лицу, он прижал ее спиной к стене. Положив руки ей на виски и обхватив ее бока крыльями, он будто заключил ее в клетку.

Сердце бешено колотилось, кровь закипела, и она пристально на него посмотрела.

— В прихожей по-быстрому?

Он провел кончиком своего носа по ее носу.

— Я хочу подготовить тебя, — сказал он.

— Я тоже хочу, чтобы ты подготовил меня. — Выгнув бедра и коснувшись его члена, она поцеловала громыхающий пульс на его шее. — Может, для начала пройдем в нашу спальню?

— Я говорю не о сексе, — прошипел он, сделав глубокий вдох. — Хотя до этого мы еще доберемся. Я хочу подготовить тебя к истине. Боюсь, я все испорчу. Быть милым с людьми, которые угрожаю, для меня внове, и я прошу… нет, молю тебя об обучении. Теперь я понимаю, что, возможно, был слишком оптимистичен. — Он усмехнулся. — Когда обещал не нападать на твоих близких.

— Наших близких, — поправила она. Гален хотел иметь семью, а она хотела, чтобы он был счастлив. Поэтому она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь ему исправить его разрушенные отношения. — А может быть, это я была слишком честолюбива, прося тебя всегда отступать. Кроме того, Повелители и их леди не выглядят так, будто не могут себя защитить.

Он удивленно моргнул, прежде чем одарить ее своей самой порочной улыбкой на сегодняшний день, его взгляд обещал несказанное чувственное наслаждение.

— Если бы я не подозревал, что наша толпа подслушивающих будет выглядывать из-за угла и наблюдать, я бы упал на колени прямо здесь, прямо сейчас.

От эротического блеска в его глазах… дрожь и жар охватили ее. Легион положила руку ему на сердце — его бешено колотящееся сердце. Как бы сильно она ни хотела его, он хотел ее с не меньшей силой.

Аэрон завернул за угол, заметил их и вздохнул.

— У нас есть местоположение Кроноса. Пойдем. Я, конечно, занял очередь на его убийство первым, но вы можете раздробить его кости или потом насладиться его органами.

Подождите, подождите, подождите. Вся сила, которую она приобрела, казалось, исчезла в одно мгновение. Внезапно почувствовав тошноту, она впилась ногтями в плечи Галена. Он уже отправляется на войну?

На его лице промелькнуло предвкушение, и ее охватило беспокойство. Если с ним что-то случится…

Гален быстро поцеловал ее в губы.

— У нас есть незаконченные дела, Сахарная Грудь. Я вернусь, и мы начнем с того, на чем закончили. Рассчитывай на это.

Она фыркнула от смеха, и ее глаза расширились. Все же этот мужчина обладал способностью развлекать ее в самые напряженные моменты жизни.

«Он сильный. Он вернется ко мне».

А если нет?

К горлу у нее подступил комок.

— Будь осторожен, — сказала она, заставляя себя оторвать ногти от его тела.

Он одарил ее еще одним быстрым поцелуем, прежде чем зашагать прочь с Аэроном, бок о бок, вдвоем они заспорили о том, кому достанется этот последний, смертельный удар.

Одинокое белое перо упало на пол. Она наклонилась, чтобы поднять его, и провела кончиком по складке губ. Такое мягкое, такое теплое. Благоухает уникальным ароматом ее мужчины. Истинным комфортом.

Уложив перо под лифчик, Легион вернулась на кухню. Поняв, что не одна, она резко остановилась. Фокс осталась позади и теперь сидела за столом, поедая бутерброд.

— А почему ты не с Галеном? — спросила Легион. — Разве ты не должна была открыть мистическую дверь или что-то в этом роде и прикрывать его спину?

— Уильям владеет магией. Он открыл проход. Я не… я не могу… — Фокс нахмурилась и схватилась за волосы.

Демон Недоверия разыгрался?

— Тебе не о чем беспокоиться. Уильям не станет нападать на Галена, потому что, причинив вред Галену, повредит и мне.

Много веков назад Уильям жил в аду. Как приемный сын Гадеса, он имел собственное царство. До тех пор, пока его не прокляла ведьма и не предсказала ему смерть от руки любимой женщины. Теперь он проводил целые дни, пытаясь расшифровать книгу со странными символами и текстами, которая могла бы объяснить или не объяснить, как его спасти.

Он жил только по своим собственным моральным принципам, но они были такими же извращенными, как и чувство юмора Галена. И все же, кого бы он ни любил — а в списке было всего несколько имен — того он строго и яростно защищал. Легион, как часть семьи Повелителей, относилась к друзьям.

Фокс глубоко вдохнула, резко выдохнула и опустила руки на колени, как будто ей стоило больших усилий сосредоточиться на разговоре.

— Ты совершенно права. Я должна быть с Галеном, охранять его спину. Но он прислал сообщение и приказал мне оставаться здесь, чтобы защищать тебя. — Она сделала паузу. — Ты станешь его погибелью. Ты ведь это знаешь, правда?

— Нет. — Легион покачала головой и схватилась за живот. — Я бы никогда этого не сделала…

— Ты не хочешь этого делать, но сделаешь. Посмотри на жен других Повелителей. Все они сильные. Все они способны защитить себя и своих близких. Но ты… ты просто обуза. Гален вынужден защищать тебя, оставаясь открытым для нападения.

Кровь отхлынула от лица Легион, в ушах громко зазвенело. Фокс не ошибалась. Ее страхи сделали ее слабым звеном. Она — якорь, способный утащить его вниз… потопить.

И что ей теперь делать?

* * *

Гален спешил вниз по узкому подземному коридору, Аэрон шел рядом. С известнякового потолка капала вода. Светлячки сияли ярким флуоресцентным светом, пока не услышали звук тяжелого дыхания и грохот шагов.

Во всяком случае, темнота лучше подходила для сегодняшней засады.

В прохладном влажном воздухе витал затхлый запах. Как же ему не хватало сладости диких цветов Лейлы!

«Сосредоточься». Правильно. Ему нужно было выяснить, что Кронос хотел получить из дворца бесконечных ужасов Люцифера, и быстрее.

— Предашь ее, — сказал Аэрон, когда они завернули за угол, — и я отрежу тебе яйца своим мачете.

Гален фыркнул, не обращая внимания на новый приступ ревности. Он знал, что Лейла умрет за Аэрона. «Будет ли она жить ради меня?»

— Ты воспользуешься любым предлогом, чтобы потрогать мои яйца.

— Дети, пожалуйста. — Уильям бежал в нескольких шагах позади, практически потрескивая от нетерпения. — Нехорошо спорить на глазах друзей… не позволив им сначала сделать ставки на того, кто победит.

Их группа свернула еще за один угол, и все подшучивания прекратились. Коридор сужался, ограничивая продвижение крыльев Галена. Несмотря на приятную температуру, его кожа блестела от пота.

«Кронос не знает, что вы здесь. Вы удивите его, выбьете из колеи, и все будет отлично».

Ложная Надежда пытался его подбодрить. Галена охватило дурное предчувствие. Если демон утверждал, что король Титанов понятия не имел о прибытии Повелителей, то все было наоборот.

— Кронос знает, что мы здесь, — сказал Гален. — Он нас ждет.

— А ты откуда знаешь? — потребовал ответа Аэрон. — Вы с ним вдвоем посещали один и тот же курс «Злодей 101»? До сих пор мы нашли… позволь посчитать, ноль ловушек, и убили всех охранников, с которыми столкнулись.

Постоянное сомнение в нем доставляло ох сколько веселья.

— Он никогда раньше не позволял себя отыскать. Почему именно сейчас, если у него нет никаких планов?

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Аэрон. — Мы убьем его, независимо от того, знает он, что мы здесь или нет.

Они опять свернули за угол и наконец, резко остановились. Множество рядов вооруженных солдат преградили им путь, целясь из полуавтоматических винтовок.

«Бах, бах, бах!» Армия открыла огонь, пули пробили пещеру насквозь. Гален прыгнул перед Аэроном. Острая боль пронзила его плечо, живот, крыло и бедро. Жгучая агония. Нечеткое зрение. Звон в ушах. Из каждой раны хлынула кровь

Получить раны, предназначенные кому-то другого? «Это что-то новенькое».

Силы быстро его покидали, и он упал. Бонус: он избежал следующего залпа. Используя падение в своих интересах, он перекатился вперед, пнув двух солдат между ног, и замахнулся на других. Его короткие мечи пронзили их торсы. Кишки вывалились наружу, всплеск смешался с ревом шока и боли. Простым движением запястий он нанес еще один удар, снеся им головы

Краем глаза он увидел, как Уильям одним взмахом дымовых крыльев уложил сразу шестерых человек. Мужчины царапали когтями свои лица, а плоть таяла на костях.

«Заметка для себя: оставаться в хороших отношениях с Уильямом».

Пробиваясь сквозь вражеские ряды, Гален уничтожал солдат, причинивших наибольший урон его… союзникам. Может быть, когда-нибудь они снова станут друзьями, а может, и нет. Враждовать было легко. Тебе вообще не нужно было беспокоиться о том, что уязвим ли ты или предан. Но, как учила его Лейла, забота о других приносит безграничную награду.

Вокруг него падали тела. Почувствовав чье-то присутствие позади себя, он резко обернулся. Вовремя. Он увидел, как Аэрон уничтожил двух солдат, которые подкрались сзади к Галену, планируя его обезглавить.

— Теперь мы квиты, — сказал Аэрон.

— Ты принял на себя мою пулю? — спросил он, сражаясь с другим воином. Осевая атака. Отражение удара. — Тогда нет. Нет, мы еще не квиты.

— Кто-нибудь видит Кроноса? — прокричал Сабин.

— Нет.

— Ни разу.

— Перед моими глазами слишком много чужой крови.

Совсем немного воинов Титана еще оставались стоять. Гален схватил одного из последних за горло и сжал достаточно сильно, чтобы пережать дыхательное горло парня.

— Где же ваш предводитель? Говори!

— Не… — жертва безуспешно била его по рукам, — знаю.

— Тогда ты нам не нужен.

Он не стал тратить время на настоящий допрос или пытки. Он сжал руку сильнее, пока мужчина не задохнулся насмерть, свесив голову вперед.

С отвращением Гален отпустил его, позволив рухнуть на каменистую землю. Тяжело дыша и чувствуя слабость в коленях, он осмотрел пещеру. Его команда добила оставшихся солдат.

— Все из вас в порядке? — спросил Аэрон между тяжелыми вдохами.

— Едва ли, — пробормотал Гален.

Остальные тоже заговорили. Среди них было много раненых, но с этим можно было бороться, ведь никто не умер, так что все было хорошо. Лейла была бы счастлива. И возможно, Гален тоже был счастлив. Было приятно, что люди, которых он когда-то считал братьями, защищают его, а не нападают.

Прежде чем у него подкосились ноги, он устроил целое представление, садясь на земле.

— Давайте посидим немного, чтобы вы, слабаки, могли отдохнуть.

Уильям бросил ему горсть бинтов.

— Перевяжи свои раны, пока ты не истек кровью. Никто из нас не хочет выслушивать нотации от Легион.

— Она не читает нотаций, — сказал он, принимая подношение, — она плачет и эмоционально вырывает тебе кишки.

— О. В таком случае… — Уильям попытался вернуть себе бинты.

Гален, зарычав, отбросил его руку прочь.

— Мое.

Хихикая, воин взъерошил ему волосы.

— Посмотри на себя. Такой собственник бинтов. Напоминаешь мне юного Уильяма, когда я был еще совсем мальчишкой в возрасте около ста лет. Продолжай в том же духе, и ты скоро станешь одним из нас.

Глава 14

Откуда-то из глубины коридора донесся гул голосов. Неужели все вернулись?

Предвкушение охватило Легион до костей. Она перестала поглаживать свои многочисленные браслеты и выбежала из спальни. Дальше по коридору. Вниз по винтовой лестнице. Прошло всего несколько часов, но ее беспокойство только усилилось. И, черт побери, она скучала по Галену больше, чем, если бы у нее отняли руку или ногу.

Голоса становились громче, и она поняла, что на правильном пути. По дороге она столкнулась с Оливией, женой Аэрона.

У Оливии были темные густые вьющиеся волосы, которые идеально контрастировали с ее жемчужно-бледной кожей. До сих пор, несмотря на все увиденной, живя с Повелителями, и все пережитое в своем стремлении спасти Аэрона от демонов-убийц, ее небесно-голубые глаза смотрели на мир с невинностью и оптимизмом, двумя вещами, которыми Легион никогда не обладала.

Будучи Посланником, Оливия сначала была Гонцом, а потом ее повысили до Воина, (предположительно) безумной, плохой, дикой машины для убийства, единственной миссией которой было бы уничтожение демонов. Но поскольку Оливия обнаружила в себе чувства к Аэрону, то предпочла впасть в немилость и вместо того, чтобы убить его, оставила свой дом и семью, чтобы только быть с ним.

Когда-то Легион презирала ее за это. «Я думала, что хотела Аэрона только для себя». Боже, как же она ошибалась! Она ведь никогда по-настоящему не желала его, так? По крайней мере, в сексуальном плане. Она боготворила его как героя, первого мужчину, который отнесся к ней по-доброму. Жаждала его ласки, а не прикосновений. Желала его внимания, а не тела. С Галеном она хотела всего, и ничто ее не сдерживало.

Никогда еще она не была так благодарна милой и щедрой Оливии, которая была всем, в чем нуждался измученный Аэрон. Столь же саркастичный и резкий Гален был всем, в чем нуждалась Легион. Он был безжалостным, беспощадным и целеустремленным — качества, которые удерживали ее от потери себя в прошлом.

— Легион! — Оливия усмехнулась, и они обнялись. — Извини, извини. Я имела в виду Хани. Я так рада тебя видеть.

— Я тоже очень рада тебя видеть. И я хорошо отношусь к обоим именам. Правда! — Внутри она знала, кто такая, никаких «если», «и» или «но». Она была Лейлой, простой и незамысловатой. Но это особое прозвище было зарезервировано для человека, который подарил ей его. Оно только для него одного.

— Значит, с Галеном все хорошо? — спросила Оливия без осуждения или неодобрения в голосе.

— О, да, — Легион просияла, — он никак не может мной насытиться.

— А кто может? Ты — настоящее сокровище. — Оливия поцеловала ее в лоб. — И я рада, что ты нашла своего человека. Ваше счастье — это наше счастье.

Охваченная волной нежности, она обняла Посланницу во второй раз.

— Спасибо тебе. За все. Ты замечательная женщина. А теперь пошли. Пойдем, поприветствуем наших мужчин.

Вместе они снова направились дальше, спеша, чтобы быстрее попасть через открытую дверь в оперативный зал.

Аэрон, Уильям, Гвен и Кили прижались друг к другу, перешептываясь. Это был жаркий обмен мнениями. Торин, Сабин, Парис и Сиенна, обсуждая Кроноса, чистили свое оружие, которое хранилось в большой оружейной комнате. Очевидно, он не присутствовал на королевской битве.

Все ее друзья были забрызганы кровью. Где же он…

Там! Ее сердце неровно забилось. Гален был без рубашки — ее любимый вид, ну, после его полного обнаженного вида — с перевязанным бинтами торсом. Его кожаные штаны были разорваны, открывая повязки на одном бедре. На нем оказалось больше крови, чем на других.

Увидев его раненым и окровавленным… раскаленная добела ярость обрушилась на нее, сокрушая любой намек на страх. Кронос причинил боль ее мужчине. Последняя ошибка этого ублюдка.

«Я убью его. Он умрет с воплями».

Ее ногти удлинились и заострились, превратившись в когти. Ярость продолжала накаляться, быстро закипая, сжигая страхи, которые она слишком долго вынашивала. Старые инстинкты вспыхнули вновь, возродив злобу, которая хорошо служила ей, когда она терзала души.

Кто-то может причинить ей боль? Она заставит их мучиться.

Она может очень плохо умереть? Это будет лучшее развлечение.

Гален был ранен в драке, в которой должна участвовать она. Больше никогда такого не будет.

Но Легион знала, что войны не всегда выигрываются на поле боя. Иногда побеждал ум. Прежде чем сделать хоть один шаг, она должна подготовить наилучший план действий. А именно, идти самой или набирать команду? Если она пригласит одного Повелителя, они все будут настаивать на своем присутствии. Как группа подпитываемых тестостероном пещерных людей, у них появляются проблемы со скрытностью, предпочитая полное тактическое нападение.

«Кронос пожалеет о том дне, когда разыскал меня».

Когда взгляд Галена встретился с ее взглядом, между ними проскочило понимание. Ярость превратилась в сильное желание. Она справится с Кроносом… скоро. Но прямо сейчас она хотела справиться с Галеном, со всем Галеном, и отпраздновать то, что он выжил.

— Вот это да. — Оливия обмахнула лицо. — Этот взгляд достаточно горяч, чтобы опалить мои брови.

— Лейла, — прохрипел он.

Не колеблясь ни секунды, она подбежала и прыгнула в его распростертые объятия. Он крепко обнял ее и закружил, заключив в объятия безопасности и в мягкость своих крыльев, а их губы слились в лихорадочном поцелуе. Желание наэлектризовало ее нервные окончания.

Она отдаленно отметила, что другие разговоры прекратились. А может быть, они просто исчезли из ее сознания. Да и кому, какое дело? Амброзийный вкус Галена опьянял ее, заставляя голову кружиться и болеть все тело.

— Да, детка! — радостно воскликнула Кили, и в этом не было ничего отдаленного. Ее голос гремел так, словно она использовала огромный микрофон. — Снимите это и запишите!

— Не смей целоваться с моей дочерью передо мной, — проскрежетал Аэрон.

Дочь. Да. Название подходило, как идеальный кусочек головоломки, вставший на свое место. И, как признанная дочь, Легион подняла голову, улыбнулась своему приемному отцу и гордо его послала.

Все женщины в комнате разразились хохотом. Некоторые мужчины тоже засмеялись. Но лучше всего было то, что напряжение Аэрона испарилось.

— Гален мой, и я оставлю его себе, — объявила она. — Тебе не обязательно любить его, но ты будешь уважать мой выбор. Вообще-то, нет. Он должен тебе нравиться.

Грудь Галена раздулась, хотя он и пытался это скрыть.

— Я хочу тебя, Лейла. Я хочу заявить о своих правах на тебя сейчас и навсегда, — громко сказал он ей. — Скажи «да».

— Да! — Удовольствие покалывало в ее нервных окончаниях. — Да, да, тысячу раз да.

— Верни ее к десяти, — проворчал Аэрон, — или я прикончу вас обоих.

— Ты хочешь сказать, что сотрешь лицо Галена в порошок? — спросила Кили. — Или что ты отрежешь ему крылья и посадишь на землю, как самолет?

Аэрон кивнул.

— И то, и другое.

— Вы все отстой. — Гален вынес Легион из комнаты, поцеловал ее раз, другой, его язык учил ее злому поединку. — Ты, как всегда, исключение. Ты ворвалась в комнату, желая поприветствовать своего мужчину после битвы. Прогулка показалась мне чересчур долгой.

— Ну, я скучала по тебе, — призналась она.

— Ты заботилась о моем благополучии, нуждалась в моих объятиях так же сильно, как я нуждался в том, чтобы предложить тебе их.

— Никогда не отпускай меня. — Мольба прямо из ее сердца.

— Никогда, — эхом отозвался он. — Позволь мне заранее извиниться за то, что выпачкаю тебя кровью.

Его раны! Она задохнулась от ужаса и попыталась сползти вниз, но он только крепче прижал ее к себе.

— Опусти меня, я буду тебя лечить. — Легион должна была первым делом заняться его ранами, а потом уже прыгать на него.

— Да я лучше умру, чем отпущу тебя.

Расстраивающий ее, но прекрасный мужчина.

— Если ты и дальше будешь отказываться, то, возможно, именно я прикончу тебя.

— Оно того стоит, — сказал он и наклонил голову, чтобы прикусить ее нижнюю губу.

— Это одновременно и романтично, и безрассудно, Гален.

— Ты попала в самое яблочко, Лейла.

Хотя она боролась с весельем, уголки ее рта приподнялись.

— Послушай, любимый. — Она позволила прозвищу повиснуть в воздухе, а затем кивнула. Да, это сработало. — Мне нужна твоя энергия и выносливость, чтобы быть сегодня на высоте. Ты и я? Мы займемся сексом, и тебе это понравится.

Слова, которые она уже однажды ему говорила. На этот раз они значили гораздо больше. Он значил гораздо больше.

— Я буду в восторге. — Весь став сжатой пружиной потребности и испепеляющего отчаяния, он произнес нараспев. — Я буду обладать тобой, всей тобой, и ты будешь обладать каждым дюймом меня. Когда мы вместе, энергия и выносливость никогда не будет проблемой.

Войдя в ее… их спальню, он одним точным пинком захлопнул дверь, затем прошествовал в их личную ванную комнату, где усадил ее на угол ванны.

— Мне нужно тебя увидеть, — сказал Гален.

Когда она подняла руки, он сорвал с нее рубашку.

Рубиновое ожерелье, которое Легион носила, легло в зону декольте. Его пристальный взгляд прошелся по ее телу, затем вернулся к груди, прикрытой кусочками кружева. Кружево было такого же красного цвета, как и ее драгоценности.

— Восхитительно, — прохрипел он.

Его зрачки расширились, когда он обхватил ее, а затем принялся сжимать поддающуюся плоть. Под кружевом ее соски напряглись для него, требуя внимания. Он, не обращая внимания на свои перевязанные раны, слегка их ущипнул.

Воздух застрял у нее в горле, когда она раздвинула ноги, чтобы приветствовать его ближе. Поскольку он уже был без рубашки, на его мускулы и татуировки открывался великолепный вид, кожа прижалась к нагретой коже. Но недостаточно близко. Никогда не будет достаточно близко.

Он был убийцей, опасным для всех, кроме нее.

— Ты для меня единственная, — прохрипел он. — Я буду брать только тебя и никого другого. — А потом он поцеловал ее, рассеивая мысли в голове. Только удовольствие имело значение.

* * *

Гален снял с Лейлы лифчик… брюки… трусики, оставив ожерелье, и только. Прекращение их поцелуя было пыткой, но он сделал это, а затем отступил назад, чтобы налюбоваться. Эти восхитительные, пышные груди с розовыми вершинками. Плавные изгибы и длинные ноги. Между этими ногами находился центр всего его мира.

Положив руку и протез ей на колени, он еще сильнее раздвинул ее ноги. Такая розовая и красивая. «Такая влажная для меня, только для меня». Он завладел ее ртом в очередном обжигающем поцелуе и погрузил два пальца глубоко в ее горячую, влажную сердцевину.

Удовольствие принадлежит ему. Она тоже принадлежала ему. Каждый раз, когда он раздвигал свои пальцы на манер ножниц, она извивалась и царапала его спину. «Я заставил ее потерять контроль».

С наслаждением пришел новый всплеск желания… еще!.. чувства накрыли его словно цунами. Необходимо. Он ощущал ее сладость во рту, и ее экзотический аромат наполнял его клетки. Сущность Лейлы пропитала его пальцы, внутренние стенки плотно сжались. Освобождение манило его, но он боролся с ним также яростно, как защищал эту драгоценную женщину от Кроноса.

Что может быть важнее для мужчины, чем сохранение своей драгоценности?

В тот момент, когда Лейла вошла в оперативный зал, Гален забыл о своих ранах и зрителях, потеряв представление о мире. Даже забыл о своих демонах. Он ни к кому не ревновал. В этом не было — и нет — никакой необходимости.

С Лейлой у него было все, что он мог пожелать и в чем нуждался. И в первый раз в своей жизни ему не пришлось задумываться об истинности своей надежды. Он понял, что настоящая надежда не сопровождается страхом или дурными предчувствиями, а приносит покой. Такой прекрасный покой, словно свет, прогнал тьму из его души.

В этом случае демоны больше не имели над ним власти. У них с Лейлой было блестящее будущее, потому что они оба готовы вложить в это дело все силы.

— Помнишь, как я хотел опуститься на колени перед тобой в холле? — спросил Гален, целуя ее шею.

— Сомневаюсь, что я когда-нибудь это забуду. — Ее голос охрип от страсти, каждое слово было таким же сильным, как ласка.

— Пора воплотить фантазию в реальность. — Он опустился на корточки. Обхватив ладонями ее колени, он потянул ее вперед, пока попка Лейлы не уперлась в край. Оставив ноги раздвинутыми, Гален замер в нескольких дюймах от ее сочной сердцевины.

Глядя на него с обожанием, она откинулась назад и с мольбой протянула к нему руку.

— Сделай это.

Не просьба, а требование. Но оно пришлось ему по вкусу.

При первом же поцелуе похоть затуманила его голову, и мышцы напряглись. Он должен был предотвратить внезапный и жестокий оргазм, чтобы продержаться для своей женщины равно столько, сколько ей нужно.

— Да! Еще, еще! — Она дрожала и стонала. — Пожалуйста, Гален.

Эти мольбы почти подтолкнули его за край, прямо в агонию.

— Теперь я понимаю это прозвище. Хани. Мед. — Он уткнулся носом в ее бедро, и мурашки побежали по его коже. Поцеловать. Лизнуть. Сосать. — Я хочу, чтобы твой мед был повсюду на мне. Мое самое большое желание — дать тебе все, что ты хочешь.

Он снова ее лизнул. Еще. Затем провел языком по маленькому комочку нервов, прежде чем всосать сильнее. А потом засунул свой язык в ее тугие ножны, имитируя секс. Она вонзила ногти ему в голову.

— Я никогда не смогу тобой насытиться. — Он наслаждался ею, выжимая один… два… три оргазма из ее тела, пока ее грудь вздымалась с каждым вздохом, а крики не стали бессвязным лепетом.

Пока не кончились силы, чтобы вынести свою агонию и пустоту.

Гален резко вскочил на ноги. Она рванула ширинку его кожаных штанов, освобождая его пульсирующий член из тюрьмы. Наконец-то! Нежные руки обхватили основание, сжали и погладили его, вызвав стон из глубины его груди.

Он ожидал, что сильнейшее из пульсирующих ощущений утихнет или притупится. Нет. Каждое ощущение усиливалось.

— Если я не войду в тебя, то потеряю свой офигенный разум, — сказал он между тяжелыми вдохами. — Ты готова принять меня, сладкая?

— Даже больше. Мне нужно это.

— Значит, ты тоскуешь по мне?

— Всегда.

Его пронзила вспышка гордости. Есть миллионы мужчин в мире, но Лейла желала его, и только его одного. Она доверила ему свое тело… и свое сердце? Может быть. Она посмотрела на него снизу вверх, с обожанием и надеждой, и он выпятил грудь. Обычное дело в ее присутствии. Ведь у него была женщина, которую желали другие мужчины. Жизнь, которой завидовали другие мужчины.

Он протянул руку, открыл верхний ящик и вынул из коробки презерватив.

— Ты положил презервативы в моей спальне. Но они… с ароматами. И такие маленькие!

— Это подарок от Торина. — Он зубами разорвал фольгу, а затем скользнул латексом вниз по своей твердой, как камень, длине. — Он подумает, что будет забавно, если я остановлюсь и начну объяснять, что презервативы в коробке на самом деле очень большие. Но это так. Очень большие. Наверное, XXXL.

Лейла хихикнула, и он сделал то же самое.

Он использовал протез, чтобы подтолкнуть ее вперед. В то же самое время прижал кончик своей длины к ее лону. Так просто отчаянная потребность сменила веселье, и они застонали в унисон.

— Ты горячая, как огонь, милая Лейла, и я хочу сгореть.

Их взгляды встретились. Желание затуманило ее глаза, а радужки исчезли. Страстная лихорадка исходила от ее плоти. Красные пухлые губы распухли от его поцелуев.

Он наклонился к ней, чтобы прикусить эту сладкую нижнюю губу… и попал домой. Мышцы на его спине напряглись, удовольствие было почти невыносимым.

Она издавала хриплые стоны, очаровывая его своей необузданной самоотверженностью.

— Гален!

Ни одна женщина еще не отвечала ему так пылко.

Его ноги начали дрожать, и он расправил крылья, используя перистые части, чтобы удержаться в вертикальном положении. Затем…

Гален перестал сдерживаться.

Он входил и выходил из нее, чувственные реакции Лейлы ослабляли его контроль. Покрасневшая кожи. Дрожащие конечности. Бешеный пульс. Ее груди подпрыгнули, а соски задели его грудь. Чувственная ссадина, как кремень на стали, разжигающая огонь. Ее хриплые крики прозвучали как песня сирены.

Он понимал, что не удовольствие владеет всем хорошим, всем плохим и всем ужасным в нем, а именно эта женщина. Была ли она той огненной лисицей, которую он встретил впервые, или ранимой красавицей, которую спас в хижине, но она принадлежала ему, словно специально созданная для удовлетворения всех его тайных желаний. Гален был у нее первым, и станет последним.

Внутри него вспыхнули возбуждение, восторг. Удивительно. Он не заслуживал ее, но никогда с ней не расстанется. Ничто и никто их не разлучит.

Он провел зубами по мочке ее уха, потом лизнул бьющийся пульс. Лейла издала тихие мяукающие звуки. Охваченный голодом, он прикусил цепочку на ее шее. Она дернулась к нему и выкрикнула его имя, внутренние стены сжались вокруг его длины, требуя своего.

Удовольствие и давление, нарастающие внутри, правильность момента с правильной партнершей, наконец, он дома, где ему самое место, с той, кто владела его сердцем.

Он занялся любовью с ее губами, а потом поднял голову ровно настолько, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Свет струился по золотистой коже, освещая ее безупречную красоту. Одно из его перьев вплелось ей в волосы, и от этого зрелища захватывало дух.

«Каждая моя частичка принадлежит ей».

Пот покрыл его, когда он увеличил свои толчки. Тепло собралось в его яичках, вскоре выстрелив вверх по его стволу…

— Лейла! — Гален кончил с ревом, запрокинув голову. Горячая волна за горячей волной наслаждения хлынули в презерватив. Он содрогнулся от восторга.

Наконец, когда дрожь утихла, он обмяк рядом с ней. Она положила голову ему на плечо, пытаясь отдышаться. Его собственное дыхание было неровным, горло саднило от стонов.

— Это… это было потрясающе, — сказала она.

— Одно из моих самых любимых воспоминаний всех времен. — Он снял презерватив, завязал конец и бросил латекс в мусорное ведро. Несмотря на свое глубокое удовлетворение и удовлетворенность, он уже снова был тверд.

Не сводя с нее пристального взгляда, он порылся в ящике и вытащил еще один презерватив.

— Опять? — спросила Лейла и задрожала от волнения.

— Опять. — После того как Гален раскатал резинку по всей длине, он обхватил одну сторону ее лица рукой без перчатки, провел большим пальцем по скуле и нежно поцеловал в губы. — Закуска была великолепной, сладкая. А теперь я готов к трапезе.

Глава 15

Восемь дней блаженства. Гален и Лейла оставались в постели, занимались любовью, разговаривали и смеялись. Но что-то серьезное беспокоило его женщину, и он не знал, что именно и как это исправить. Он только знал, что его дурное предчувствие вернулось и удвоилось.

Гален неоднократно замечал, как Лейла стояла у окна их спальни и смотрела на улицу, погруженная в свои мысли. Теряясь в ярости, ее тело становилось натянутым, как лук, а кулаки сжимались. Он спрашивал о том, что случилось, просил ответа, но она просто целовала и ласкала его, пока он не забывал свое имя.

Его Лейла любила получать удовольствие, а он любил дарить его ей. Любил, когда она сразу же отвечала.

Демоны делали все, что было в их силах, чтобы разозлить Галена, но он отказывался проглотить наживку. Он доверял своей женщине, а не дьяволам. Лейла расскажет ему, что случилось, когда будет готова, и они найдут способ решить эту проблему. Никакой другой исход не приемлем. Потому что впервые в его жизни настоящее счастье стало возможным только благодаря Лейле.

За эти восемь дней с ней произошли и другие перемены. Ее страх? Исчез без следа. Она часто улыбалась и всегда принимала его в свои объятия, в свою постель. Иногда он был агрессивен, иногда она отдавала ему должное; они сменяли друг друга.

Лейла крепко спала, кошмары больше ее не мучили. И теперь, когда он знал, как приятно обнимать ее во сне, он не мог заснуть, если ее нет рядом. Она стала его миром. Его семьей. Его всем. Он принадлежал ей и только ей.

Несколько дней она даже шутила с ним. «Мы должны тебя клонировать. Один Гален, чтобы воевать, другой — чтобы убирать нашу комнату, а еще семеро — чтобы заботиться о моем сексуальном удовлетворении. Я не уверена, что ты справишься сам, любовничек».

Он усмехнулся, вспоминая это, но веселье длилось недолго. Он еще не признался ей в любви. Хотя знал, что она тоже его любит. Должна. Лейла начала собирать перья, которые выпадали. Но она тоже не говорила об этом, и у него было чувство, что причина кроется в ее ярости и в ее причине.

Эта ярость… он испытал ее, когда они тренировались. Ответственный за это умрет в агонии, без сомнения.

Мастерство Лейлы его поразило. Чем больше она вспоминала свою боевую подготовку, тем чаще бросала его на землю. В свою защиту можно сказать, что его отвлекали ее груди. И ее ноги тоже. И ее рот. И каждый тихий писк, который она издавала. И пульс, который бился у основания ее шеи. Главным образом, улыбка, которую она дарила ему так часто, как только можно.

Вчера Кили присоединился к их сражению, и выставила Галена. Он вышел из комнаты, но остался поблизости, прислушиваясь к разговору, убеждая себя, что подслушивает на всякий случай, просто, если он понадобится своей женщине.

— Ты говорила, что у тебя есть ко мне вопросы, — сказала Кили, — и я готова ответить.

— Кронос, — начала Лейла с дрожью в голосе. — Он вторгся в мой разум. Как мне защитить свои мысли, свои воспоминания?

У Галена скрутило живот.

Кили тихо хмыкнула, что вызвало интерес.

— Чтобы проникнуть в чей-то разум, ты должна установить психическую связь. Если только у этого кого-то нет ментальных щитов. Чтобы установить ментальные щиты, нужно практиковаться. Но я буду честна. Я удивлена, что Кронос сделал это. Психическая связь — это худший из возможных способов извлечь информацию из другого человека. Ты не просто видишь чужие воспоминания, ты чувствуешь эмоции, которые испытали другие. Зачем так себя мучить?

Неужели Лейла все еще таит в себе страхи, просто лучше их скрывает? Неужели она ожидала, что Кронос снова найдет ее и причинит вред?

«Надо найти его первым. И остановить».

Если Лейла и боялась очередного похищения, то никак этого не показывала. Сегодня утром она отправилась за покупками с другими женщинами, несколько Повелителей выступали в роли охранников — защищая смертных, с которыми они сталкивались. Гвен, ее сводная сестра Кайя, а также подруга Люсьена Анья, младшая богиня Анархии, часто действовали как эмоциональный эквивалент детей, накачанных кофеином в сочетании с диснеевскими злодеями.

Гален остался, что было нелегко, хотя он и знал, что Лейлу будут хорошо защищать. Просто… он хотел, чтобы у нее были нормальные переживания, как у девочек в выходной день. Хорошо. Она сказала ему держать свою задницу дома, чтобы она могла расслабиться со своими подружками.

Теперь он развалился в шезлонге рядом с Аэроном, попивая ледяное пиво на крыльце, ожидая возвращения их женщин. Вот это жизнь. Солнечный луч пробился сквозь стену серых облаков, легкий ветерок благоухал анютиными глазками.

— Ты делаешь ее счастливой, — сказал Аэрон, смирившись.

— Знаю. Как и она меня. — Он просто жалел, что они не продвинулись вперед с Кроносом. До сих пор шпионы больше ничего не видели и не шептались. Гален послал своих лучших людей на поиски. — Я буду заботиться о ней всю вечность, клянусь.

Пауза. Вздох. А потом:

— Я тебе верю.

Его грудь сжалась.

— Я не заслуживаю твоего доверия, но благодарю за это. И хотя я не могу сожалеть о прошлом, которое свело нас с Лейлой вместе — да, ты неотесанный тиран, как ты это твердишь — но я сожалею о той боли, которую причинил тебе на протяжении многих веков.

Еще один вздох.

— Ты прощен. Мы все делали что-то, что навредило другим.

Гален пожал плечами.

— Не жалуюсь, но… это прощение было бы уместнее еще несколько дней назад.

— Несколько дней назад моя женщина не ставила мне ультиматума. Простить тебя по-настоящему и навсегда, или спать на диване.

Гален поморщился, словно чувствуя неловкость.

— Ты такой подкаблучник.

Внедорожник с затемненными стеклами пронесся по подъездной дорожке, с визгом остановившись перед массивным мраморным водопадом. Девочки вернулись! Он вскочил на ноги и бросился вниз по извилистой каменной дорожке.

— Да, именно я, — крикнул Аэрон.

Не оборачиваясь, Гален поднял руку, чтобы показать ему средний палец. Задняя дверь машины открылась. Лейла вывалилась наружу, держа в руках пакеты. «О, да. Это я подкаблучник». На ней был черный кожаный топ на бретельках и очень короткая мини-юбка; ему пришлось вытереть слюни.

Как только она заметила его, обожание осветило ее лицо. Взгляд, который он любил и жаждал. Это заставило его вспомнить первые дни своей жизни, когда он верил, что каждая жизнь имеет значение и искупление возможно. Но даже сейчас его дурное предчувствие поднялось еще на ступеньку выше. Она могла бы быть просто обожающей, но напряжение исходило от нее, сильнее, чем когда-либо.

Все ее сумки подпрыгнули, когда она подбежала и бросилась в его распростертые объятия.

— Знаешь что? — сказала она, заставляя его забыть о своих сомнениях. — Кили сказала мне, что я не беременна и не буду в ближайшие пару лет. Значит, мы успеем хорошо подготовиться.

Смесь разочарования и облегчения, странное ощущение.

— Это не значит, что мы должны прекратить пытаться.

— Согласна.

Он повернулся и зашагал мимо роз, растущих вдоль кованых железных решеток, приближаясь к крепости — строению одновременно высокому и раскидистому, с двумя боковыми башнями и медными шпилями. Несколько увитых плющом каменных стен. По периметру стояли на страже изумительно детализированные каменные статуи людей и чудовищ.

Когда Гален нес свою женщину через переднюю дверь, Аэрон крикнул:

— И тебе привет, Легион.

Она поморщилась.

— Прости, Аэрон. Я тебя там не заметила.

Гален мысленно послал Зависть, и демон заскулил.

Лейла быстро поцеловала его в губы.

— Подожди, я покажу тебе, что купила.

— Что-нибудь сексуальное? — спросил он, почти убитый этой мыслью.

— Что-то очень сексуальное. Предупреждаю о спойлере. Стринги будут сводить тебя с ума… когда ты наденешь их, танцуя для меня.

* * *

«Я должна это сделать, и ты должен мне позволить».

Эти слова шепотом звучали в голове Галена, сопровождаемые тиканьем бомбы, которая вот-вот взорвется. Сонный, но достаточно бдительный, чтобы понять, что его женщина не находится в его объятиях, он перевернулся и потянулся к ней, намереваясь притянуть Лейлу ближе. Но встретил только холодные простыни. Тик-так.

Он нахмурился. Моргая, он открыл глаза и сел. Яркий свет струился через окно, освещая розовые стены и картину маслом в рамке, которую она вчера повесила. На ней Гален позировал как некто по имени Джордж Костанза. Кем бы он ни был.

Вчера Лейла также повесила мерцающие рождественские лампочки вокруг кровати с балдахином и украсила каминную полку чучелами сбитых у дороги животных, которые она одела в кукольные наряды.

— У них был ужасный конец, — сказала она. — Будем надеяться, что эта дань воздаст им должное.

Он ухмыльнулся тогда и ухмыльнулся сейчас. Ее причудливый стиль нравился мальчику, которым он никогда не станет. Мальчику, которым он всегда хотел стать.

Ни ее следов, ни даже одежды, которую они разбросали по полу прошлой ночью. Тик-так.

— Лейла? — крикнул он, отказываясь волноваться.

Ответа нет. Тик, тик, тик. Гален свесил ноги с кровати. Когда он встал, его ступни утонули в мягком ковре. Прохладный воздух коснулся его неприкрытой кожи. Обнаженный, он расправил плечи и вытянул руки над головой. Его раны полностью зажили, и он больше не жаловался на скованность движений.

Встряхнув крыльями и оставив перья на полу, он направился в ванную. Тик. Гардеробная комната. Тик.

Может быть, она завтракает на кухне? Он забрал всю ее энергию прошлой ночью.

Он ухмыльнулся. После нескольких часов занятий любовью, когда ее настойчивые стоны дразнили его слух, они лениво свернулись калачиком в постели. В отличие от предыдущего раза, Лейла не рисовала крестики по его груди, когда они нежились в лучах вечернего солнца, ожидая, пока их тела успокоятся.

Его ухмылка исчезла. Тик-так. Почему она такая задумчивая? Прошлой ночью он был слишком измучен, чтобы размышлять о причинах. Теперь он гадал, какие мысли носились у нее в голове.

«Она поняла, что ей будет лучше без тебя. Она…»

«Хватит!»

Тик-так. Гален поспешно почистил зубы и оделся… хорошо. Это определенно была не его одежда. Должно быть, кто-то из Повелителей прокрался сюда, украл всю его одежду и заменил ее футболкой с надписью «Мой тесть любит печень, бобы и сухое красное», парой слишком тесных кожаных штанов и ботинками, порезанными так, что они напоминали шлепанцы на рваных носках.

Теплая волна удовлетворения захлестнула его, на мгновение, заглушив тикающую бомбу. Повелители Преисподней подшучивали только над своими друзьями. Чем серьезнее была шутка, тем больше ты их волновал.

Гален был перед Лейлой в неоплатном долгу. За это и многое другое. Она подвела его к этому моменту, совершив невозможное, дав его сердцу новую жизнь. Научила его любить и жить. Напомнила, как много значат доверие и преданность, как они ценны. Как редки! Она показала ему, как важно создавать связи с другими людьми.

Одним из первых уроков, которые он усвоил в бою, было то, как важно иметь подстраховку. Его инструктор говорил: «Думай о каждом солдате, как о веревочке. Свяжи две… три… четыре нити вместе, и каждая из них принесет пользу. Каждый из них укрепляет. Чем больше струн вместе, тем труднее врагу разрезать или разорвать одну, а тем более все».

Кому не понравится быть сильнее?

С точки зрения дружбы Гален добрался до всех, кроме своей дочери. Каждый раз, когда он пытался заговорить с ней, она выходила прочь из комнаты. Вчера вечером, по настоянию Лейлы, он «забыл» свой альбом для вырезок. Теперь ему оставалось только ждать и надеяться на лучшее. И он это сделал. В первый раз поверил, что у него будет все самое лучшее, что они с Гвен смогут найти что-то хорошее. Однажды. Если он смог завоевать Повелителей, то сможет покорить любого. Просто нужно бороться за то, что хотел, никогда не признавая поражения.

Внезапная догадка потрясла его. Если бы ему удалось убить Повелителей во время их войны, то сейчас у него не было бы их дружбы. Если бы он убил Аэрона, то не встретил бы Лейлу. У него не было бы ни семьи, ни шанса с Гвен. Он пропустил бы все это и даже больше. Скучал бы в той жизни, которую ему суждено было бы вести.

Как же Гален был близок к тому, чтобы потерять все, лишить себя совершенной судьбы, а ведь он даже не знал об этом.

Его самый ранний порыв оказался верным. Жизни стоили того, чтобы их спасать. Даже его собственная. Даже те, кого он когда-то ненавидел. С одной маленькой оговоркой, конечно. Любой, кто угрожал Лейле или причинял ей вред — их жизнь была потеряна, все равно, что исчезла; они заслужили то, что получили.

Нуждаясь в ее объятиях, он вышел из спальни. Прямо перед ним парила робото-птица с зажатым в клюве листком бумаги. Любовное письмо от Лейлы? Улыбка вернулась, но тут же исчезла, когда он прочитал текст.

Мой дорогой Гален,

Я абсолютно и безраздельно люблю тебя. Мне жаль, что я никогда не говорила тебе этого в лицо. Я собиралась раскрыть все, когда преподнесу тебе подарок (подробнее об этом через секунду). Но на всякий случай я решила признаться прямо сейчас. Не хочу, чтобы ты шел по жизни, не зная о моих чувствах.

Ты очень много значишь для меня, и я хочу защитить тебя так же, как ты защищал меня. Я буду защищать тебя. Ты спрашивал, что беспокоит меня в последнее время, и я готова тебе ответить.

Я думала о том, как избавиться от Кроноса, и, наконец, поняла. Итак, я отправляюсь за королем Титанов.

Пока ты не взбесился — пожалуйста, не волнуйся. Я сделаю это, любовничек. Мне даже не придется никого выслеживать. Просто нужно покинуть крепость, чтобы он смог найти меня, не беспокоясь о том, что придется иметь дело с вами, Повелителями. (Да. ТЫ — Повелитель Преисподней. Грозный воин, которого любят и обожают все остальные. Они умрут за тебя. Конечно, они будут постоянно жаловаться на это, но все равно сделают это). Я заметила, как легко вы, ребята, общаетесь друг с другом, и от этого я счастлива.

Пожалуйста, не ходи за мной. Позволь мне прийти к тебе… с головой Кроноса. Это будет мой тебе подарок! (С Днем рождения, с Рождеством и с юбилеем на все года!)

Мне очень жаль, что я не осталась здесь, чтобы обсудить это с тобой лично. Я знала, что ты попытаешься отговорить меня от этого или даже примешь меры, чтобы остановить. Но я должна это сделать. Он причинил тебе боль. Никому не позволено причинять тебе боль. Ты дал мне так много. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь передать абсолютную радость от осознания того, что я та, кто принесла тебе удовлетворение после того, как ты ждал несколько жизней. Я! Взамен ты не просто вернул мне мою жизнь, Гален. Ты стал моей жизнью.

С любовью,

Твоя Лейла

Тикающая бомба, наконец, взорвалась внутри Галена. Он сжал бумагу в кулаке, и в груди его раздалось неровное рычание.

«Я должна это сделать, и ты должен мне позволить». Эти слова Лейла, вероятно, произнесла перед тем, как оставить его спать в постели.

Затем последовал еще один обрывок запомнившегося разговора. Прежде чем они уснули, она спросила: «Ты знаешь, что Кронос хочет во дворце Люцифера?»

«Нет. А ты?»

«Может быть? О дворце всегда ходили слухи. Видите ли, Люцифер любит похищать души умерших, души, которые принадлежат другим людям. Он держит своих любимых пленников в частном владении, и только у него есть ключ от него. Этот ключ якобы заколдован, смотреть на него — значит забыть. Предположительно. Что, если Люцифер украл душу Кроноса — настоящего Кроноса — из реальности тюрьмы, предназначенного для демонов Пандоры? Если Кронос 2.0. получит в свои руки ключ Люцифера, то сможет найти и освободить дух Кроноса. Тело и дух сольются, гарантируя, что принц Тьмы больше не сможет удержать короля Титанов».

Тело — это, так называемый, дом духа. Когда дом рухнул, дух был вынужден перейти в духовную реальность. И таких реальностей было много. Одна на верхнем уровне небес и одна в самых глубоких ямах ада. Но, как и говорила Лейла, существовали также тюремные реальности для таких, как Повелители Преисподней и для Кроноса, как бывшего хранителя Жадности.

Так как Лейла напряженно тренировалась, Гален должен был понять, что она собирается напасть на Кроноса. Паника охватила его, и демоны, осмелев, набросились на добычу.

«Я потеряю ее. Может быть, уже слишком поздно».

Нет. Нет! Она умна, хитра, ее тренировки были не хуже остроты ее ума. Она могла пережить все, что угодно.

Она решила сделать это одна. Очень плохо. Хотя Лейла научилась доверять себе, но все еще не доверяла другим. И Гален все понял, понял. На небесах он делал то же самое. Дело в том, что ей не нужно было делать это в одиночку. Они были одной командой, и он навсегда вернет ее себе.

Гален ворвался в зал с криком:

— Аэрон! Фокс! Уильям! Гвен! — Их имена царапали ему горло, как бритвы. Его дочь, возможно, не любила его и не хотела иметь с ним ничего общего, но она была натренированной убийцей, и он хотел, чтобы ее опыт помог ему выполнить самую важную миссию в его жизни. — Хватайте свое оружие и готовьте свои задницы к бою. Мы идем на охоту.

Глава 16

Два солдата толкнули Легион на колени прямо перед Кроносом. Король Титанов восседал на троне из черепов.

Она оказалась именно там, где и надеялась. В его власти. Главное, не улыбаться.

В ней больше не осталось места для страха. Все захватила ярость.

«Осторожно. Нужно казаться слабой, испуганной и неопасной».

Как странно. Она так долго мечтала быть сильной, непобедимой. Все исполнилось. Мечты действительно сбывались. Однако если она собирается избежать этой битвы, ей нужно, чтобы король серьезно ее недооценил.

Всего несколько часов назад она бродила по недалекому от замка району Будапешта, словно заблудилась. Накануне она прогуливалась по этому району, абсолютно счастливая. Она хотела, чтобы Гален был рядом, но ей нужно было его отсутствие, чтобы продать свои самые ценные драгоценности и оплатить древний меч, о котором упоминали ее друзья.

Из рукояти торчали металлические крылья, а клинок был выкован Посланником. Идеальное оружие для Галена.

Меч прибудет в крепость завтра. «И я буду там, чтобы увидеть, как его лицо озарится при подарке».

Сегодня она хотела, чтобы стражники Кроноса вышли из укрытия и устроили ей засаду. Они не разочаровали. У нее не было при себе никакого оружия, потому что она ни в чем и не нуждалась. Ни тогда, ни сейчас.

«Посмотри на меня, меня так легко победить. Берите, что хотите, Ваше Величество… уверяю Вас».

— Уходить от Повелителей было глупо, а ты вовсе не глупая женщина, — сказал Кронос. — Так зачем же ты это сделала?

Он захватил реальность, которой владела Рея — его бывшая жена. Что же, Рея владела им еще до того, как Камео, хранительница Несчастья, жестоко избила ее и оставила валяться. Венцом славы реальности был этот открытый, воздушный храм, построенный из древних камней. Но здесь можно найти и другие сокровища. Деревья с разноцветными, как крылья бабочки, листьями окружали наружные стены, в воздухе стоял тяжелый запах амброзии. Драгоценные камни были разбросаны по земле, как галька, сверкая на солнце.

Как только Легион убьет Кроноса, она заберет это королевство себе.

«Голову — Галену. А эту реальность — мне. Нам».

Вокруг храма стояло не менее сотни солдат. Мужчинам она предложит выбор: отпустите меня или умрете. Это всего лишь вопрос времени.

Не сейчас, но скоро. В углу стояли десять крылатых воинов, каждый из которых был связан цепью. Эти особенные Посланники имели белые и золотые крылья, что означало, что они были Воинами. Хотя они стояли прямо, но с закрытыми глазами, как будто спали. Магия потрескивала в воздухе вокруг них.

Как Кроносу удалось захватить их в плен? Даже без сознания они излучали злобу и решимость. Как только их освободят, они попытаются разорвать Титана на куски, без всякого сомнения.

Будут ли они рвать и метать, когда обнаружат, что Легион уже убила мужика?

В этот момент она пожалела, что не взяла с собой Галена. Они могли бы сделать это вместе, могли бы сражаться бок о бок. Могли бы защитить друг друга. Она просто… она хотела доказать, что сможет сделать это сама.

— Я задал тебе вопрос. Не заставляй меня спрашивать снова, — выплюнул Кронос, ударив ее сзади.

Боль пронзила ее голову, и кровь заполнила рот, покрывая язык вкусом старых медяков. Он носил кольца с шипами. По крайней мере, он не ударил ее ножом. К его спине были пристегнуты два коротких меча. У него даже была удавка, обернутая вокруг запястья, и два кинжала в ножнах на поясе. И еще по кинжалу у каждой лодыжки.

Гален любил вооружаться подобным образом. Неужели клон его скопировал?

«Приступим». Она выплюнула кровь и сделала все возможное, чтобы ее голос звучал слабо.

— Мне нужно было поговорить с тобой. Ты ранил Галена так сильно… так сильно. Он еще не пришел в себя. Если я дам тебе то, что ты хочешь, ты оставишь его в покое? Пожалуйста. — «Не чересчур ли?» — Тебе не нужно рыться в моих воспоминаниях. Я расскажу тебе все, что помню. Просто оставь Галена в покое, ладно?

Кронос улыбнулся с холодным расчетом, именно такой реакции она и ждала.

— А что помешает мне взять то, что я хочу, а?

— Честь? Честность? Вообще-то ты не сможешь прочитать мои мысли. — Ложная Надежда хорошо ее научил. Как использовать силу внушения. Как пробудить в людях и бессмертных искушение и жадность. Как внушить кому-то надежду… а потом отобрать. — Теперь у меня есть щиты. Лучшие из них.

Истина. Она работала вместе с Кили. Но у нее не было никакого желания использовать эти щиты.

Король побарабанил пальцами по столу, и она поняла, что почти зацепила его.

— Если я захочу войти, ты не сможешь меня удержать.

— Ты ошибаешься? — Легион произнесла эти слова скорее как вопрос, чем как утверждение. Притворившись испуганной, она встала, словно собираясь бежать. Стражники, стоявшие по бокам от нее, толкнули ее назад с такой силой, что ее мозг стукнулся о череп. За это они умрут вместе со своим королем. — Я смогу не пустить тебя сюда. И я это сделаю. Если только ты не согласишься на мою сделку.

«Не соглашайся, Кронос. Давай. Примени силу…»

Он скользнул к краю трона и наклонился к ней, его глаза сузились. Ну, теперь его зацепило по-настоящему.

Триумф вспыхнул, напомнив ей о славных днях, когда пытки были единственным пунктом в ее списке дел. «Не стоит улыбаться».

— Посмотри на меня, — приказал он, положив руки ей на виски.

— Нет, пока ты не согласишься на мои условия.

— Посмотри, — проскрежетал он.

И снова она притворилась испуганной. Медленно, она скользнула по нему взглядом. Как только их глаза встретились, Кронос пальцами обхватил ее голову, сортируя мысли. Она не сопротивлялась, ее воспоминания лежали на поверхности. И вот он это сделал.

— Нет у тебя никаких щитов, — самодовольно пробормотал он. Торжествующе.

Ее неискренние мольбы о пощаде только ободряли его. Когда он нашел желаемое — Дворец бесконечных ужасов — она чуть не рассмеялась. Легион дала ему полный доступ к воспоминаниям… и ко всем эмоциям, которые пришли вместе с ними. Страх. Унижение. Деградация. Боль. Беспомощность. Желание умереть.

Он отдернул от нее руки, разрывая контакт. Слишком поздно. Сильные эмоции невозможно было прогнать прочь. Со стоном он потянул себя за волосы.

— Наслаждайся воспоминаниями с моими комплиментами, — сказала она и ударила его кулаком в нос.

Хрустнули хрящи, хлынула кровь, и его следующий стон сменился ревом. Она не теряла времени даром, сжав рукояти его кинжалов и вонзая их ему в горло. Снова и снова. Еще больше крови. Теплая влага брызнула ей на лицо и руки, но она не замедлилась. Продолжила резать кожу, мышцы и сухожилия, пока его голова не повисла на одной нитке ткани… тогда она отрезала и это тоже.

Когда голова и тело разъединились, она поняла, что сделала это. Победила! И все же… победа оставила ее опустошенной, потому что Галена здесь не было, чтобы разделить ее.

Ее прежняя мысль обрела форму. Да, тысячу раз да, она должна была поговорить с ним, рассказать обо всех своих мыслях и планах. Она отдала этому человеку свое сердце и свое тело. Почему отказала ему в этом?

«Никогда больше», — поклялась она себе.

Позади нее поднялся ропот, стражники собрались вместе, готовясь сразиться с тем, кто убил их короля.

«Значит, они тоже решили умереть». Отлично.

Она обернулась… и увидела Галена. Он был не один. Привел с собой Аэрона, Гвен, Сабина, Фокс и Уильяма. Вооружившись для войны, группа бросилась через портал. Они быстро осмотрели эту сцену, а затем расположились перед солдатами Кроноса, блокируя их.

Когда стражник поднял свой меч, Гален цокнул языком и сказал:

— Ты же не хочешь этого делать.

Счастье охватило Легион. Он пришел за ней!

— Гален, смотри! — Она наклонилась, запустила пальцы в волосы Кроноса и высоко подняла отрубленную голову. — Смотри, что я сделала!

Он послал ей воздушный поцелуй, смешанный с облегчением, весельем и радостью… пьянящее сочетание.

— Я очень горжусь тобой, сладкая.

К ее удивлению, закованные в цепи Посланники в одно мгновение распахнули глаза. В унисон разошлись, разделившись посередине, чтобы открыть третий клон Кроноса. Вот дерьмо. Он носил белую тогу и столько же оружия, сколько и его предшественник. В отличие от Посланников, не был закован в цепи.

— Еще один? — взревел Аэрон.

— Я должен создать свой собственный клон, — заметил Уильям, ничуть не смущаясь. — Наконец-то! У меня будет идеальная пара.

Легион раздраженно топнула ногой. Почему бы Титану просто не умереть уже наконец?

Новый Кронос — НК — открыл глаза и осмотрел храм.

— В атаку!

Стражники бросились в бой, размахивая мечами и копьями в сторону ее друзей. Зная, что они могут сами о себе позаботиться, она швырнула отрубленную голову в НК. Он отшатнулся назад.

Краем глаза она заметила, что Фокс перестала бороться с охранниками. Кто-то попытался схватить ее за горло, но Гален отбил нападающего. Фокс продолжала смотреть на Посланников, ее взгляд почернел. Черные линии появились и под поверхностью ее кожи, разветвляясь по щекам, спускаясь вниз по шее. Как яд. В то же время кончики ее волос загорелись, но так и не сгорали.

«Это что-то новенькое». Благодаря Недоверию?

Посланники оставались неподвижными, как статуи, но в их глазах кипела ярость. Из их ноздрей мог бы вырваться пар.

А, ну да. Кронос определенно использовал магию, чтобы обездвижить воинов.

— Я могу удержать Кроноса внутри храма, — сказал Уильям напряженным голосом, выпотрошив одного за другим трех солдат, — но только временно. Тот, кто хочет получить все почести, должен убить его быстрее.

Легион снова перевела взгляд на Галена, который взмахнул мечом, отсекая солдату голову. Он кивнул ей.

— Сделай это, сладкая, — сказал он, доверив ей заботу о самом большом зле.

Глава 17

Контуженный, но совершенно зачарованный, Гален машинально убивал охранников короля Титанов одного за другим, наблюдая, как Лейла переходит в наступление, атакуя новейшую версию Кроноса.

«Великолепное создание». Кровь забрызгала ее кожу. Она была одета для убийства в черную кожу, демонстрируя мастерство и злобность, которой он восхищался. Лейла использовала кинжалы, свои кулаки, ноги и локти, каждая часть ее тела была оружием. Всякий раз, когда это было необходимо, она подныривала или уворачивалась.

Только что пробудившись от долгого сна, у Кроноса 3.0. рефлексы были замедленными. Он отбивался, конечно, даже наносил удары, но получал гораздо больше пинков, чем раздавал.

— Обидеть моего мужчину? Ударить меня? — Лейла бросалась обвинениями. — Я. Всегда. Мщу! — Она подчеркивала каждое слово жестоким ударом кинжала. Первый — в его сердце. Второй — в почку. Третий — в печень.

Но Титан продолжил сражаться, обнажая свои короткие мечи. Он владел клинками с потрясающим мастерством. Один раз… два… дюжину раз Галену пришлось остановить себя, чтобы не сократить дистанцию и не закончить битву. «Сделаешь больно моей женщине и пострадаешь».

Он сумел устоять перед искушением, основанным на гордости. Лейла не излучала никакого страха, вообще заблокировав это чувство. Нет, она была воплощением ярости, решимости… и радости.

Кронос не знал этого, но он уже проиграл войну, как только Лейла обрела уверенность в себе.

— Не могу… продолжать… — проскрежетал Уильям. Он стоял с распростертыми руками, его черты лица были напряжены, пока он поддерживал невидимый барьер вокруг храма, не давая Кроносу телепортироваться.

— Не беспокойся. У меня есть кое-что. — Лейла уклонилась от следующего удара Кроноса. Затем наклонилась ниже, развернулась и подошла, взмахнув кинжалами. Да! Клинки перерезали горло Титана. Кровь хлынула рекой, когда он отшатнулся назад и судорожно глотнул воздух, который никак не мог поступить в легкие.

Гален усмехнулся. Расплата больно ранит.

Когда она присела во второй раз, то выдвинула ногу, сбив короля с ног. Слишком слабый, чтобы выпрямиться, он упал на спину. Удар потряс мужчину. Безжалостная Лейла выпрямилась и нанесла еще один удар, затем еще, пока он не отпустил оба меча. Только тогда она запрыгнула на него сверху.

Но он снова ударил ее наотмашь, разбив ей губу прежде, чем она успела нанести последний удар. Сейчас она работала, чтобы сохранить свой дом, поэтому наклонилась… и впилась зубами в его уже изуродованную шею, вырвав часть трахеи.

Гален знал силу этого укуса и сопутствующего ему яда и обрадовался. Скоро у Кроноса не будет сил подняться, не говоря уже о том, чтобы снова ее ударить.

Белая пена собралась в уголках его рта, движения замедлились. Лейла уперлась ногами в его бедра, а коленями — в плечи, подняла руки и ударила. Ее кинжалы вонзились ему в шею.

«Вот это моя женщина».

Сухожилия, мышцы, даже позвоночник были разорваны. Даже когда Кронос затих, она продолжала. Кровь брызгала во все стороны, вскоре покрыв ее руки, капая с кончиков пальцев. Удар, удар, удар. Наконец, голова отделилась от туловища. Рана, от которой не смог бы оправиться ни один бессмертный.

Окровавленные кинжалы выпали из ее дрожащих рук. Галену хотелось стукнуть себя кулаком в грудь от гордости. Вокруг него Гвен, Сабин и Аэрон пробирались сквозь солдат, с убийственной точностью прореживая стадо. Вокруг них громоздились тела и части тел.

Фокс беспокоила Галена. Она пробиралась к Посланникам, нападая на всех, кто попадался ей на пути, даже на своих союзников. Через каждые несколько шагов она останавливалась и качала головой, явно сопротивляясь демону Недоверия.

Два стражникаподошли к Галену сзади, их громкие шаги возвещали о приближении. Он взмахнул крыльями и развернулся, металлические крюки перерезали им глотки.

— Нет, Фокс! — закричал Сабин. — Не делай этого!

Гален снова развернулся, готовясь броситься вперед. Вот только она не нуждалась в защите. Посланники нуждались в защите от нее. Затерявшись в тумане кровожадности, она рвала и резала каждого воина, а они не могли сопротивляться, так как оставались неподвижными.

Прежде чем Сабин схватил ее, все десять воинов были убиты.

Гнусное проклятие вырвалось из уст Галена. Что же она только что наделала…

Скоро другие Посланники почувствуют смерть и придут за ней. А поскольку она была одержима демоном, у убийц этих самых демонов появится дополнительный повод ее казнить.

«Лучше начать переживать завтра».

Он внимательно осмотрел храм. Только один солдат оставался стоять. Гвен воспользовалась мужским бедром как опорой и закинула свободную ногу ему на плечи, чтобы принять сидячее положение. Балансируя на нем, она положила руки по разные стороны его челюсти и дернула, сломав ему шею. Он рухнул, и она встала на ноги, уходя без оглядки.

— Довольно! — Лейла запустила пальцы в волосы Кроноса и выпрямилась, свесив голову набок. Тяжело дыша, торжествуя, она подняла вторую голову и крикнула. — Вот что происходит, если связываешься со мной и моими друзьями. Понятно?

— Это потрясающая речь и все такое, — сказала Гвен, — но, хм, солдаты уже мертвы, так что твоей аудитории не существует. Жаль, так жаль!

Гален убрал оружие в ножны и пошел навстречу Лейле. Она опустила голову и тоже направилась к нему. Затем они побежали, столкнувшись на полпути. Он закружил ее, и она засмеялась, радуя его. Такой музыкальный звук. К тому же волшебный.

— У тебя получилось, — похвалил он ее. — Ты отлично постаралась.

— Да, я это сделала, так?

— Я люблю свои подарки, сладкая. Отрубленные головы — это такая новая мода.

Она усмехнулась, и это еще больше его обрадовало.

— Я никогда не отпущу тебя, Лейла, — сказал он ей. — Я люблю тебя. Я тебя так люблю.

Надежда осветила ее лицо, и это не имело никакого отношения к демону.

— Да? Я имею в виду, я знала, что это так, но приятно слышать.

— Да. — Он сказал ей слова, похожие на те, что она ему написала. — До тебя у меня не было жизни. Теперь, ты — моя жизнь.

— Я тоже тебя люблю. Так сильно. — Она крепко сжала его руку. — Я хочу быть с тобой, и ничто меня не сдерживает. Я хочу быть твоим партнером во всех смыслах, формах и проявлениях. И хочу, чтобы вы с Аэроном навсегда стали лучшими друзьями. И чтобы вы с Гвен поладили. Ты же ее любишь. Скажи ей! И я хочу, чтобы Фокс признала, что я идеально подхожу тебе, и чтобы она с этого момента называла меня мачехой.

Смех только зародился и сразу же затих. Он подводил Гвен каждый день ее жизни, а сегодня подвел Фокс, позволив ей подтолкнуть Посланников к войне.

— Для тебя, сладкая? Что угодно. — Он поставил Лейлу на ноги и повернулся к остальным собравшимся вокруг.

Да, он несколько раз пытался поговорить с Гвен, но мог бы сделать и больше. Надо было стараться лучше. В конце концов, он, вероятно, только сильнее ранил ее, позволяя думать, как она мало для него значит. Если уж на то пошло, чем усерднее вы боретесь за что-то, тем больше вы доказываете значимость в ваших глазах.

Он знал, почему мало приложил усилий. Страх отказа. Но отказ был кинжалом в сердце, а сожаление — кинжалом в душу. Больше никаких сожалений. Больше не надо идти дорогой труса. Если ты чего-то хочешь, то должен за это бороться. Никаких извинений. Если тебя сбивали с ног, надо снова встать. Лейла превосходный пример. Она восстала из пепла своего прошлого, более сильная и жесткая, чем когда-либо, непобедимая сила женской ярости.

— Гвен, — начал он, продолжая обнимать свою женщину.

— Прекрасно! Ты меня уговорил, — неохотно призналась Гвен. — Я дам тебе шанс.

Так легко?

— Я… спасибо. — Именно в тот момент он осознал поразительную истину. Часть гарпии тоже хотела иметь с ним отношения. Когда он больше всего нуждался в ней, она без колебаний помогла. — Я тебя не подведу.

— Ты нашла альбом для вырезок, — с улыбкой сказала Лейла, положив голову ему на плечо, — да?

Гвен кивнула, ее глаза наполнились слезами.

— Это было… неважно. Пустяки.

Лейла самодовольно ухмыльнулась.

— Я знала, что ты сдашься, как только увидишь эти страницы.

Аэрон похлопал Галена по плечу.

— Хорошо поработал сегодня.

— Да. И ты тоже.

«Пустяки», — подумал он, передразнивая свою дочь. Тем временем он пошатнулся. Была ли эта удача действительно его?

Чувство удовлетворенности поселилось внутри него, растянулось и устроилось удобнее, двигая его теперь всегда вперед.

Он протянул ему руку. Аэрон колебался мгновение, только мгновение, прежде чем согласиться. Они пожали руки, и чувство удовлетворения усилилось.

— Фокс, — сказал Гален потом. — Посланники придут за тобой. Они…

— Я знаю, — прохрипела она. По крайней мере, ее глаза вернулись к своему обычному цвету, и черные линии исчезли с ее кожи. — На меня что-то нашло. Как бы я ни старалась, не могла остановиться. Они… — она крепко сжала губы. Ее сотрясала дрожь. — То, что я сделала…

Лейла бросилась к девушке и обняла ее.

— Не беспокойся. Мы тебя защитим. Мы не допустим, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

Сначала Фокс была неподвижна, как доска, но вскоре растаяла рядом с этой женщиной.

— Спасибо тебе. Кстати, я не собираюсь называть тебя мачехой. Но подумай над тем, чтобы называть друг друга… подругами?

От Лейлы исходило возбуждение.

— Да! Согласна. Мы подумаем о том, чтобы подумать об этом.

Гален обменялся смущенным взглядом с Аэроном, Уильямом и Сабином. Э-э… Что это было?

— Я была неправа насчет тебя, — продолжала Фокс, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Ты не слабое звено.

Подождите. Подождите. Фокс сказала Лейле, что она слабое звено? В его груди зародилось рычание.

Лейла вернулась к нему и прижала палец к его губам.

— Придержи язык за зубами, любовничек. Большие девочки разговаривают.

Он игриво прикусил палец, чем вызвал у нее еще один смешок. Когда-то она сказала ему, что никогда не будет той девушкой, какой была раньше, но сейчас она была той самой девушкой, даже сильнее раз в двадцать, и он любил ее за это еще больше.

— Может быть, вы двое заслужили друг друга, — пробормотал Аэрон.

Галену пришлось проглотить новый смешок. Несмотря на все трудности, с которыми им еще предстояло столкнуться, жизнь не могла стать лучше, чем сейчас.

* * *

Легион прижалась к боку Галена. Они приняли душ, занялись любовью и лежали в постели, пока не принесли его подарок. Она ожидала увидеть сияние на его лице, так и произошло. И сильный, выносливый воин даже прослезился. Он обнял ее и благоговейно поцеловал.

— Я знал, что люблю тебя, — сказал он с благоговением, — знал, что отдам свою жизнь за твою. Но эта радость… я никогда не знал ничего подобного. Никогда не знал, что подобное возможно для такого человека, как я.

— Та же радость живет и во мне.

— Ничего из того, что говорят демоны, никогда не сможет испортить этого, — сказал он тогда. — Это слишком сильно.

И вот они снова оказались в постели, его сердце билось в синхронном ритме с ее сердцем, его теплое дыхание обдувало ее макушку, а пальцы скользили по ее спине. Надежда на лучшее завтра светилась внутри нее, более сильная, чем когда-либо, и она была более чем уверена, что это не имеет ничего общего с его демоном. Впервые за все время своего существования она была по-настоящему довольна.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал он.

— Для меня? Что-то кроме бесконечных оргазмов? — она захлопала в ладоши. — Давай сюда.

— В дополнение ко всем этим оргазмам. — Он поцеловал ее в ухо, потом наклонился и вытащил из-под кровати коробку.

Легион разорвала красивую розовую обертку, сорвала крышку и уставилась на самую большую, самую красивую диадему, которую когда-либо видела, с бриллиантовыми розами. На мгновение ее глаза затуманились. У нее не было слов.

— А шпильки служат одновременно и оружием, — сказал он. — Ты моя королева, и тебе нужны соответствующие украшения.

— Спасибо! — Она закрепила корону, прежде чем толкнуть Галена на спину и оседлать его талию. — Мне вдруг захотелось сесть на свой трон.

Много потных часов спустя они снова лежали в постели. Легион все еще не сняла диадему. Живя в аду, она была лишена всего прекрасного. Теперь у нее был самый красивый мужчина, тело и душа, и самые красивые драгоценности. Самая прекрасная жизнь.

Только одно бросало тень на их будущее.

— Ты прав. Посланники придут за Фокс, — сказала она, крепче прижимаясь к своему мужчине.

— Да. Мы должны готовиться к новой войне.

Судьба действительно была непостоянной девицей, не так ли? Для Легион решение идти за Кроносом стало гарантом лучшего будущего. Для Фокс это решение полностью изменило ход ее жизни — к худшему.

— Я имела в виду то, что и сказала. Я буду сражаться на твоей стороне и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить нашу подругу. — Фокс теперь была частью семьи Легион, а семья имела огромное значение.

— Спасибо, сладкая.

— Для тебя, любовничек, все, что угодно.

— Я знаю и тоже должен поблагодарить тебя за это. Ты — моя идеальная пара — дала мне все, что я когда-либо желал, все, что мне было нужно, и даже больше.

— Гален, — сказала она. — Ты возводишь меня на пьедестал… и мне это нравится. Никогда не останавливайся.

Он фыркнул.

— Я поставил тебя на пьедестал, чтобы заглянуть под юбку.

«Это мой мужчина».

— Скажи мне кое-что. — Глядя на него из-под опущенных ресниц, она спросила. — Стоит ли это того, что ты так долго ждал?

Гален воспользовался своими крыльями, чтобы поднять их и перевернуть ее. Он навис над ней, пряди светлых волос упали ему на лоб. Его океанская синева сияла эйфорией.

— Лейла, ты стоишь всего.

Уголки ее рта медленно приподнялись, когда удовлетворение наполнило каждую клеточку ее тела.

— Как и ты, любовничек. Как и ты.

Конец книги!!!

Данная электронная книга предназначена только для личного пользования. Любое копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам — запрещены. Пожалуйста, после прочтения удалите книгу с вашего носителя.

Оглавление

Джена Шоуолтер Темнейший пленник (Повелители Преисподней — 14,5)

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17