Ларин Петр и Сокровище острова Корвид [Ярослав Морозов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


Ярослав Морозов Ларин Пётр и сокровище острова Корвид

Глава первая КАНИКУЛЫ НА ФАБРИКЕ ВОЛШЕБСТВА

Сдача экзаменов. Право на собственные взгляды. Бал в школе. Прогулка в тот мир на Поляну Грёз. Последний взгляд на родную школу. Грустное прощание.
Ларин спустился по узкой винтовой лестнице и на миг остановился возле одного из зеркал в вестибюле. То, что он увидел там, его шокировало. Он знал, что на Фабрике Волшебства зеркала способны на любую шутку — например, добавить тебе на макушку два лишних уха или превратить твой нос в свиной пятачок, но не так же прикалываться…

К тому же среднее из этих зеркал, которое звали Иу, считалось самым серьёзным из всех и обычно показывало только то, что было на самом деле.

А тут…

— Ни фига себе! — только и вымолвил Петя.

Если верить зеркалу, на его левом плече сидело какое-то странное существо фиолетового цвета с двумя парами бегающих глазок и длиннющим носом-присоской, который к тому же постоянно шевелился.

Всё ещё надеясь на то, что Иу вдруг объелось белены и вовсю расшутилось, он провел рукой вдоль плеча. Пальцы дотронулись до чего-то морщинистого и скользкого, и Петя тут же инстинктивно отдёрнул руку.

— Не бойся, он не кусается! — в уголке залитого майским солнцем зеркала откуда ни возьмись появилась смеющаяся Соня Туманова. — Это всего лишь карликовый тролль.

Она щёлкнула пальцами, и страшная тварь сразу исчезла.

— Эх, знал бы ты, какого тролля я сварганила на экзамене по образование! Его даже наш Пантелеймоныч испугался.

— Да ты рехнулась так прикалываться! Меня тут чуть кондрашка не хватил! — обиженно провопил Петя, который уже понял, в чём дело. — Надо же меру знать своим шуткам.

— Тоже мне, умник… А кто мне прям в тарелку стоглазую улитку подсунул, а? Это как, в меру было, по-твоему?

— Подумаешь, улитка…

— Ничего себе «подумаешь»! Я потом два дня есть боялась.

— Да! А я вообще чуть не спятил, когда это уродство увидел, которое ты прямо на меня посадила.

— Ладно, все, кончай ныть! Завтра каникулы!

Если вы думаете, что на Фабрике Волшебства каникулы ждали не так нетерпеливо, как в обычных школах, то вы глубоко ошибаетесь.

Перед тем как этот счастливый день наконец настал, ученикам пришлось хорошо потрудиться. В конце каждого учебного года их ждали самые настоящие испытания в виде экзаменов. В этот раз директор школы Илья Данилович тоже решил не делать исключений — он сам заявил на торжественном собрании, что такие мелочи, как его исчезновение и захват власти злобной ведьмой Брензельдой, не должны влиять на учебный процесс. И поскольку поверженная Брензельда в это время уже скучала в одном из болот пятого измерения, помешать Илье Даниловичу было некому.

Этому, впрочем, все были только рады. Ведь дети в этой школе очень любили своего директора, а сущая злюка Брензельда со своими помощницами до сих пор снилась им в страшных снах.

В один прекрасный день она откуда ни возьмись появилась на Фабрике Волшебства.

А до этого её тайная союзница Изольда Германовна, которая вела иностранные языки, напоила директора Фабрики Преображенского своим отваром и запихнула в какие-то очень далёкие измерения.

Если бы не Пётр, то их школой по-прежнему руководила бы эта жуткая ведьма, и ни один нормальный человек такого бы просто не вынес.

Поэтому дети очень обрадовались, когда их директор вернулся. Уж лучше поднапрячься и сдать экзамены, чем терпеть то страшилище, которое компостировало мозги своими идиотскими порядками.

Петру в этом году ещё повезло. У него экзаменов было всего четыре: левитация, которую он сдал на крепкую четвёрку, — немного поднатужившись, он смог подняться над партой на целых два метра, — его любимый предмет парализация, английский и история волшебства.

На последнем экзамене ему попался вопрос про Виделиуса де Лавиолло. В учебнике было написано, что этот маг изобрёл эликсир бессмертия. Пётр толково рассказал обо всём, но тут же заявил, что сам относится к этому параграфу учебника как к детской сказочке.

Учитель истории Виссарион Галактионович Поголини был человеком спокойным, но, услышав такое, он чуть не побелел от злости:

— Ну фто вы шебе пожволяете? Неувели истовишешкую науку мовно называть шкаж-кой! — вопил он, дико шепелявя.

— Пусть мне сначала покажут этого де Лавиолло, и тогда я поверю в то, что это правда, — ответил Петя. — Ведь он же бессмертный — значит, где-то живёт.

В общем, ему чуть было не влепили трой-бан. Но Илья Данилович, который тоже был членом экзаменационной комиссии, заявил, что каждый из учеников имеет право на собственные взгляды, даже если они являются ошибочными. И в конце концов Пётр отделался четвёркой с минусом.

С иностранным языком было чуть сложнее — Зигфрида Герундиевна, которая стала у них училкой английского вместо превратившейся в ведро воды злючки Изольды Германовны, оказалась дамой строгой. Но Петя всё честно выучил, не прибегая ни к каким магическим трюкам, и поэтому ему даже поставили пять.

Зато Соне жизнь мёдом не показалась. Ей даже пришлось сдавать экзамен по образованию! Но ученицей она была очень прилежной и поэтому справилась.

Образование было у обитателей Фабрики чуть ли не самым любимым предметом, несмотря даже на то, что вёл его маленький старичок Никодим Пантелеймонович, которого острые на язык ученики иногда за глаза называли Панталонычем. Это был добрейшей души человек, но от его лекций по «Технике безопасности во время сеансов образования» засыпали все мухи в округе — не говоря уже о слушателях.

Всем хотелось сразу приступить к практике, а не грузиться бесконечной теорией, которую так обожал Пантелеймоныч. Только в конце третьего занятия он позволил ученикам с помощью простейшего заклинания создать пару бабочек. А когда Артём, давно проглотивший все учебники по образованию вплоть до десятого класса, исподтишка смастерил неплохую лягушку, учитель был готов на него даже разозлиться и в мгновение ока дематериализовал эту тварь, не дав никому на неё толком и посмотреть.

Но потом было найдено противоядие. Ребята стали потихоньку таскать из кабинета Пантелеймоныча волшебные волосы, которых там была уйма, и уже на переменах или после занятий превращать их в тех, в кого им хотелось. Отсюда и улитка на тарелке.

По случаю каникул был устроен торжественный бал. Петра он, конечно, поразил не так сильно, как тот первый его бал на Фабрике волшебства — перед началом учебного года. Но всё равно это было здорово!

Да и Илья Данилович постарался на славу. Скорее всего именно он придумал самый главный трюк вечера. Вряд ли кто-то другой позволил бы себе запустить фейерверк прямо посреди торжественного выступления самого директора школы.

А дело было так.

Собрав всю Фабрику Волшебства на площадке у главного входа, где устроили импровизированную сцену, Илья Данилович стал говорить напутственное слово ученикам:

— Дорогие друзья! Ещё каких-нибудь пару дней, и все мы разъедемся на целых два с лишним месяца. Тот отрезок времени, который называют «учебный год», уже закончился. Был он для нас непростой. И радости нам пришлось испытать, и печали — их, может быть, даже больше было. Да и на каникулах жизнь у некоторых из вас будет совсем не беззаботной. О том, что колдовство нельзя использовать среди простых людей, наш уважаемый завуч наверняка всем вам сообщил — и скорее всего не раз. Хотя, конечно, бывают особые случаи… И они, как мне кажется, будут…

Но, впрочем, не стоит об этом. Темой моей короткой лекции, которая не продлится и часа, в этот раз будет сублимация интравертов. С позиций экзистенциализма познающий субъект склонен к сублимации…

Все просто недоумевали: с чего бы это их директора вдруг понесло читать какую-то лекцию? К тому же из всего этого ребятам были понятны разве что предлоги.

А Илья Данилович невозмутимо продолжал:

— Онтологическое видение данной проблемы опровергает установленные нами прежде критерии. Потому ка…

Именно здесь, на полуслове, ему пришлось остановиться.

Всё началось сразу и везде. Прямо из-под земли вылетали громадные шутихи и, разрываясь в воздухе, превращались в лебедей и разлетались кто куда. В небе то и дело мерцали звёздочки, тут же принимая форму то медуз, то ладошек. А одна из них на каких-то пару секунд даже стала маленьким слоником.

Где-то в парке заиграл струнный квартет, а со стороны пруда стали доноситься весёлые латиноамериканские ритмы. Странно, но друг другу они совсем не мешали.

— Можете танцевать, друзья! Счастливого вам вечера! — крикнул в микрофон Илья Данилович. Теперь тон его голоса был совсем другим, чем когда он ни с того ни с сего стал читать какую-то лекцию.

Когда они уже вконец устали от танцев, Петя, Артём и Соня присели на ступеньки возле входа, не в силах оторвать взгляд от разворачивающейся повсюду сказочной феерии.

— Вот бы чего-нибудь пожевать! — мечтательно пробормотал Артём. — А то я как позавтракал, так больше ничего и не ел.

— Ну так пожуй, что за проблема! — ответила Соня.

Артём просто не поверил своим глазам: прямо возле их крыльца стояли длиннющие столы с разными вкусностями. Другие ученики ещё пока не заметили этого подарка, и эта компания была первой.

Хотя вкусностей хватило на всех — как только блюдо с эклерами или корзинка с конфетами пустели, они сразу же заполнялись снова.

— А вкусные пирожные, правда? — Пете из всего этого разнообразия больше всего понравились маленькие печёные домики с кремом внутри.

— Да, таких нигде больше нету. Их один Илья Данилович умеет делать. И никто не знает, в чём секрет, — сказала Соня.

— А что, он сам не признаётся?

— Он говорит, что никакого секрета тут нет. А рецепт даже в одной газете печатали — «Колдунская правда», по-моему. Но почему-то ни у кого они такие вкусные не получаются, сколько ни пробуй. Вот мы с мамой так уже старались…

Домики были к тому же совсем нежирными, и поглощать их можно было до бесконечности.

Но тут на танцплощадке перед сценой все оживились, и друзья решили посмотреть, что там происходит.

Среди танцующих откуда ни возьмись появились маленькие человечки с огромными — раза в два больше туловища — головами. Они подпрыгивали высоко вверх, разбрасывая переливающиеся всеми цветами радуги конфетти.

— Ну, сегодня вообще всё здорово получилось! — восхищённо сказал Артём. — Очень классно, что опять пуликов позвали.

— Кого? — спросил Петя.

— Пуликов. Это такие человечки, они живут где-то на уровне четвёртом. Их Илья Данилович иногда к нам приглашает, чтобы они здесь устроили веселье.

Тут один из пуликов ловко дёрнул Лизу за косичку. Когда та обернулась, его уже и след простыл. Лёва хотел было припрыгнуть в танце, но чуть было не упал — шнурки у него оказались завязанными.

— Да, эти ребята очень озорные, — сказал Артём. — Им палец в рот не…

В этот момент он и сам получил сзади хорошую затрещину.

На следующий день ученики Фабрики Волшебства занимались кто чем хотел. Можно было играть в футбик или в шахматы либо просто лежать на травке.

А желающим предложили прогуляться в тот мир, который открывался за картиной в актовом зале. Там было одно чудное местечко — Поляна Грёз, и услышав, что их поведут именно туда, Артём очень обрадовался.

Петя тоже согласился прогуляться в те места. Он ведь там никогда ещё не был. А Соня сказала, что для неё нет ничего лучше, чем спокойно почитать книжку в библиотеке.

И хоть она действительно очень любила читать, друзья ей не поверили. Ведь Соня была нормальной девчонкой, и назвать её заучкой язык не поворачивался. Просто, вчера она, наверно, слишком устала от танцев на балу. К тому же кавалеры не давали ей передохнуть.

Ученикам Фабрики было строго запрещено выбираться в потусторонний мир самостоятельно, без взрослых. С ними обычно ходил кто-то из учителей. Сначала им говорили, что они пойдут на Поляну Грёз в сопровождении физрука Спартака Кимовича, но в последний момент тот почему-то отказался. И тогда Илья Данилович сказал, что сам поведёт туристов.

Петю это, конечно, очень обрадовало. Директор Фабрики Волшебства был ему намного симпатичнее, чем этот сенсей, который одно время даже был на стороне Изольды Германовны и Брензельды. К тому же Илья Данилович мог рассказать по пути очень много интересного.

Поляна Грёз оказалась действительно сказочным местом. Стоило только попасть туда, как твоё настроение становилось просто прекрасным, каким бы оно ни было до этого. Их группа, в которой было человек двадцать ребятишек, расползлась по окрестностям, разглядывая огромные разноцветные цветы и выискивая среди них местных обитателей — маленьких оранжевых тушканчиков, на кончике хвоста у которых росла ещё одна голова. Лёва даже умудрился поймать одного из них, но, как только он отпустил руку, чтобы вытащить из кармана орешек для угощения, тушканчик улучил момент и сбежал.

После обеда, особенно вкусного на свежем воздухе, Илья Данилович объявил, что им надо сделать одно важное дело. У себя в теплице он вывел особый сорт бамбука и теперь собирается торжественно посадить в землю первый его росток.

Когда это было сделано, все радостно зааплодировали. По такому случаю Илья Данилович наколдовал каждому по бокалу лимонада.

А потом были ещё игры в прятки и слепого кота…

Вернувшись вечером в свою комнату, Пётр с грустью подумал, что этот день был последним на Фабрике Волшебства. Уже завтра почти все дети разъезжались. За Петей тоже должен был заехать на машине друг его отца Павел Леонидович Дроздов.

Прощание было грустным и трогательным. Ларин в некоторые моменты едва удерживался, чтобы не пустить слезу. Это ведь подумать только — здесь он наконец нашёл своих настоящих друзей — Соню, Артёма, Лёву… Столько всего страшного и радостного им пришлось пережить вместе за этот год! А теперь всё закончилось, и они не будут видеться почти три месяца.

Было классно, что друзья разделяли его чувства. И поэтому, когда Артём предложил Соне и Пете встретиться на каникулах, они с радостью согласились.

— Только я не смогу до июля, — сказала Соня с едва скрываемой гордостью. — Моих родаков вызвали куда-то в Шотландию, там они должны поймать водного дракона, который в озере завёлся. И меня с собой взять обещали!

Соня как-то обмолвилась, что её родители считались одними из лучших ловцов драконов в Северном полушарии и поэтому часто ездили в заграничные командировки. Но раньше дочку они никуда не брали.

Услышав это, Петя невольно вздохнул. Ведь своими родителями он не мог гордиться — у него их просто не было. Папа погиб от удара молнии (Петя до сих пор вздрагивал от одного воспоминания об этом ужасном дне), а мама… Она исчезла много лет назад, и о её судьбе Ларину до сих пор ничего не было известно.

Первый летний месяц он вряд ли проведёт так же весело, как Соня. Павел Леонидович уже говорил Пете по телефону, что купил ему путёвку в детский летний лагерь «Дружный».

— Пообщаешься там со сверстниками, отдохнёшь, наберёшься здоровья, — сказал он тогда Ларину.

Пете никогда не приходилось бывать в таких лагерях, но и желания особого тоже не было. Хотя… может, там и действительно будет весело?

Шубины приехали за сыном прямо с утра, и Петя едва успел попрощаться с Артёмом. Хорошо ещё, что он вообще проснулся, — вчера прощальный вечер сильно затянулся, и их компания полночи сидела возле костра.

— Ладно, Петька, созвонимся в начале июля, — крикнул Артём, уже выбегая из комнаты.

Сонины родители тоже обещали заехать ещё до обеда. И поэтому Петя решил не терять времени, чтобы успеть её повидать.

Когда он постучался в дверь её комнаты, Соня уже собрала все свои вещи — её аккуратно уложенная сумка стояла возле кровати.

— Ну что, Петь, грустно расставаться? — спросила она.

— Да не знаю… — Ларин, конечно, не хотел показывать, что ему действительно было очень грустно.

— Не стоит грустить, приятель, — дверь в этот миг открылась, и на пороге показался Сонин отец. — Ба, да это же знаменитый Пётр Ларин! Очень рад познакомиться! Мне дочка много рассказывала про твой героизм.

Он это говорил полушутя, но без всякой издёвки. Пожав руку Пете, отец Сони тут же предложил погостить у них на даче — после того, как они вернутся из командировки в Шотландию. Ларин, конечно же, с радостью согласился.

Игорь Викторович взял Сонину сумку в правую руку, и они все вместе пошли на улицу. Там возле главного входа в корпус стояло синее «Пежо» Тумановых.

— Ну, с Ильёй Даниловичем я уже попрощался, так что можем ехать прямо сейчас, — сказал Сонин папа своей дочке. — Последний взгляд на родную школу — и вперёд.

— Эх, — тяжело выдохнула девочка. — Грустно расставаться…

Соня была готова расплакаться.

— Ну всё, счастливо! Не забывай, обязательно звони, — крикнула она перед тем, как захлопнуть за собой дверцу.

Машина уже давно уехала, оставив лёгкое облачко летней пыли, а Петя всё ещё стоял как вкопанный на том же самом месте.

Глава вторая КОЧЕГАР МИХАЛЫЧ

Скучные будни в лагере «Дружном». Использовать магию на каникулах категорически запрещено. Наряд вне очереди. Аппрамата Руури!
Предзакатное красное солнце отражалось от ровной глади воды, и зловещие блики образовывали полосу, идущую от лодки куда-то вдаль, за невидимый горизонт.

И вдруг поверхность озера чуть заметно зашевелилась. Ещё миг — и над ней показался трехметровый отросток — то ли лапа, то ли хвост. Ларин судорожно сжал арбалет, стрелы которого были пропитаны снотворным для драконов, готовясь к встрече.

И тут… На самом интересном месте…

— Ребя-а-ата, па-адъём! — в палату вошёл вечно ухмыляющийся вожатый Сергей Юрьевич. — Давайте-давайте, нечего дрыхнуть. Сегодня после завтрака на озеро.

Петя нехотя открыл глаза. Озеро… Какое тут озеро? Разве та лужа, что находилась километрах в двух от лагеря, за маленькой деревушкой Кудри, и куда вожатые иногда водили ребят, чтобы те не померли со скуки, шла хоть в какое-то сравнение с огромным и величавым Лох-Нессом, по водам которого сейчас плавала Соня?

Да, в лагере было даже скучнее, чем он мог себе представить. С утра до вечера ребята сидели чуть ли не взаперти — выходить за территорию «Дружного» им строго-настрого запрещали, а внутри делать особо было нечего. Не играть же с утра до ночи в карты?

Хотя многие занимались этим изо дня в день. Народ в отряде Ларина собрался не особо находчивый. У мальчишек были свои компании, у девчонок — свои. И все они развлекались тем, что подкалывали друг друга, но подкалывали так, что Ларина этим было не развеселить. К примеру, Петин сосед Ванька страшно гордился, когда в один прекрасный вечер намазал ручку двери девчоночьей палаты зубной пастой и кто-то, видно, испачкал ею руки — судя по истошному визгу, который раздался в том крыле здания.

Если бы Петя рассказал о том, какую классную шутку провернул он над Соней Тумановой, подкинув ей в тарелку улитку, все бы просто решили, что он рехнулся. Ведь никто из его «однопалатников» ни в жизнь бы не поверил, что такое возможно.

Ларин откинул простыню, и через миг был уже на ногах. Теперь ему предстояло самое трудное — заправить постель. Причём не как-нибудь, а очень аккуратно — так, чтобы покрывало лежало гладко и ровно. А не то Сергей Юрьевич устроит разнос.

Петя взял в обе руки непослушное покрывало и неумело бросил его на кровать, при этом стараясь расправить. С десяток большущих складок говорили о том, что эту работу ему придётся переделывать.

М-да, подумал он, а ведь на Фабрике Волшебства для того, чтобы убрать постель, надо было лишь прикоснуться к стене.

— Эй, Петька, у тебя, ваще, откуда руки растут, а? Видно, не из плеч, — тут же стал подкалывать его Ваня.

Вся палата весело рассмеялась.

На завтрак снова подали макароны с подгоревшим гуляшом — как и вчера, как и почти каждый день. Петя еле сдержался, чтобы не поднапрячься да не наколдовать себе чего-нибудь вкусного. Как-то раз у него даже получились чудесные блины с подливкой. Можно было бы попробовать повторить. Но тут он мысленно представил себе строгий взор завуча Егора Владимировича и отказался от такой мысли.

Ведь использовать магию на каникулах ученикам Фабрики Волшебства категорически запрещалось.

«Но если не блины, так, может, хоть кетчуп, — подумал Петя. — А то ведь есть эту дрянь невозможно».

«Ладно, — в конце концов решил он. — А вдруг завуч ничего не узнает?»

Он закрыл глаза, сосредоточился и произнёс заклинание, представляя перед собой гуляш, политый кетчупом. Так прошла одна минута, затем вторая…

— Эй, Ларин, ты что, рожать собираешься? — вожатый проходил мимо их стола в самый неподходящий момент.

Все засмеялись. Ларин обиженно надул щёки и взялся за еду.

Но как только первые макаронины попали к нему в рот, они сразу же были выплюнуты назад в тарелку. Из-за того, что Пете помешали, вместо кетчупа у него получилась какая-то ерунда — что-то вроде мазута. Во всяком случае, макароны с такой добавкой были совершенно несъедобны.

— Ларин, да жри ты нормально, блин! — толкнул его локтем Толян по кличке Шнырь из его палаты. — Хорош свинячиться!

Толя был низкорослым рыжеволосым мальчуганом, который очень любил показать, какой он крутой. Поэтому он даже говорил с этакой хрипотцой в голосе — думал, что так будет казаться взрослее и солиднее.

— Ну, извини… — растерянно пробормотал Петя.

Про завтрак можно было забыть. Есть очень хотелось, но… Только не макароны с мазутом.

Оставался ещё, правда, горячий компот. Но когда Петя протянул к нему руку, Ваня, сидевший справа, выхватил стакан прямо у него из-под носа.

— Э-э, слышь, куда руки тянешь, а? Я тоже компота хочу! — громко, так, чтобы все слышали, крикнул он, изображая на лице возмущение.

— Не тяни руки, а не то протянешь ноги! — тут же добавил Толян.

— Ребята, это мой компот… — промямлил Петя.

— Чего? Да ты свой выпил уже, урод.

— Да не пил я…

— Слышь, вали отсюда! Было ваше, стало наше! — и Ваня нахально ухмыльнулся перед тем, как отхлебнуть из стакана.

В ответ Петя лишь грустно вздохнул. Ругаться из-за таких мелочей ему не хотелось.

Но неприятности на этом не кончились. В дверях столовой опять замаячила грузная фигура Сергея Юрьевича.

— Та-ак, ребята, быстрее доедаем и пошли. На счёт три чтобы всё доели! — раско-мандовался он. — Раз!

Все, впрочем, и так уже справились с лагерным завтраком. Полная тарелка была у одного Пети.

— Ларин, а ты чего? — вожатый подошёл к нему.

Петя взял свою железную плошку и молча понёс её на стол с грязной посудой.

— Я сказал, доели! — заревел Сергей Юрьевич. — Ларина это тоже касается.

— Я не хочу, — безучастно произнёс Петя.

— Та-ак, взял и доел! Мужики должны хорошо жрать, чтобы быть крепкими, ясно?

— Да он не мужик, — пошутил проходивший мимо Ваня. И все опять дружно стали ржать.

— Я не хочу, — повторил Петя спокойно, но настойчиво.

При этом он молча вывалил приправленные мазутом макароны в бак для отходов.

Вожатый аж покраснел от злости. Сначала он даже не знал, что сказать в ответ на такую «наглость», но потом… Потом к нему вернулся дар речи. И ревел он, видно, минут десять.

— Все нормальные дети пойдут на озеро, а тебе наряд вне очереди, ясно, да? — такими были его последние слова.

Пете, конечно, не раз приходила мысль применить к этому крикуну какое-нибудь весёлое заклинание. Но он всякий раз себя сдерживал. В школе волшебства его учили, что обидчиков надо прощать. Даже если не очень хочется.

Сергей Юрьевич подошёл к лагерному завхозу Алексею Леонидычу и спросил, нет ли у него работы погрязнее. У Леонидыча такого добра всегда было сколько угодно. И для Ларина, конечно, тоже нашлось.

— Короче, пойдёшь вдоль столовой, и там будет домик такой маленький с трубой — кочегарка то есть, — инструктировал Петю вожатый. — Будешь там Михалычу помогать. И чтоб до обеда оттуда носу не высовывал, ясно?

Сразу за корпусом столовой виднелась большущая ржавая труба. Рядом с ней ютилась обветшавшая одноэтажная постройка, на правой стороне которой была маленькая железная дверь.

«Наверно, это здесь», — подумал Петя и постучал.

Никто ему не ответил. Ларин постучал снова, уже погромче. Но лишь стрекот кузнечиков на выжженной солнцем траве нарушал царящую вокруг тишину.

— Эй, есть здесь кто-нибудь живой? — крикнул он.

Вслушиваясь в тишину, Петя сам ответил на свой вопрос:

— Видно, никого нету.

Он уже собрался было обойти вокруг здания, чтобы, убедившись в отсутствии его хозяина, с лёгким сердцем отправиться восвояси, когда за дверью наконец послышался чей-то приглушённый голос.

— Э-э, кто это? Щас иду…

Пете показалось, будто его обладатель был чем-то болен или напуган. Когда дверь наконец открылась, перед Лариным предстал сам кочегар, лысоватый толстячок лет шестидесяти. Он странно посмотрел на Петю — как будто бы ждал на самом деле не его, а кого-то совсем другого.

Вид у него, надо сказать, был не ахти. Давно не мытые волосы торчали в разные стороны, на грязно-белой майке красовалось огромное жёлтое пятно, а на старых замусоленных штанах виднелась здоровенная дырища.

К тому же от этого мужика сильно разило перегаром. Судя по бурачному цвету лица, в плане выпивки он не любитель, а профессионал.

— Ну, чего тебе? — спросил он Петю.

— Да вот, вам в помощники прислали.

— А, в помощники… Да, хорошо, хорошо. Хотя… на кой мне такие помощники, а?

— Действительно, — радостно поддержал его Ларин. — Так что, можно идти?

— Да… Нет, подожди. Давай-ка мы с тобой… Ну, скажем, лопаты почистим.

Дело было явно не в лопатах. Просто, торчать здесь одному целый день кочегару не хотелось. Ларин прекрасно его понимал и в чём-то даже ему сочувствовал, но… Мужик был не из приятных.

Не успели они начать, как Михалыч предложил попить чаю. Когда они вошли в подсобку, Петя чуть было не упал в обморок. Такого затхлого воздуха он не встречал ещё никогда в жизни. Видно, кочегар никогда у себя не проветривал.

Михалыч воткнул в один из стаканов кипятильник, а себе налид какой-то серо-буро-малиновой жидкости из полупустой литровой банки. От одного её запаха Ларина чуть не стошнило.

— Ну чего, юнга, садись давай, — он кивнул Пете на трехногий стул, опускаясь на грязную кровать. — Тебя как звать-то?

— Ларин Пётр, — по привычке отрапортовал мальчик.

— А о…

Михалыч осекся на полуслове, и секунд пять его обросший щетиной рот был настежь открыт. Как будто бы ему сказали какую-то военную тайну.

— Погоди, а лампу-то я в котельной выключил, а? — через миг он уже пришёл в себя. — Надо бы посмотреть.

Когда Михалыч своей шаткой походкой поковылял к выходу, Петя услышал, как он вполголоса пробормотал: «Да, кто бы знал, кто бы знал».

— Ну что, Петька, как настроение? — спросил кочегар, вернувшись на своё место и одним махом опустошив стакан.

— Да так себе.

— А чего оно? Жизнь ведь у тебя молодая, не то что я, старик уже. Да, кстати… Вы там небось с пацанвой по лагерю бегаете, так это… Не видал здесь, чтобы люди какие ходили такие… ну…

— Какие такие?

— Ну… — Михалыч явно не мог выразить свою мысль, — странные, что ли.

— Да нет вроде бы.

Кочегар налил себе ещё. Он и так уже еле ворочал языком.

— Да, лю-юди, э… Н-ну, так, к-короче, ик, увидишь кого, св…вистни, да? На м-мо-рож… это… ну ясно, да?

Ларину было ясно только одно: пора сматывать удочки. Вряд ли этот пьянтос будет стучать на него, если он прямо сейчас убежит.

— Хорошо, — согласился он. — Ну я пошёл.

— Э-э… щас… поддддджи, — Михалыч снова налил. Увидев это, Петя тут же вскочил на ноги, и уже через миг он пытался справиться со щеколдой на железной двери.

Михалыч с вытянутой вперёд рукой попытался встать с кровати и схватить беглеца, но не тут-то было. Его туша грузно рухнула на пол, едва он сделал первый шаг. Ларин уже отодвинул заедавшую щеколду, и дверь открылась.

— Э… чч… чел-ловек в пппппер…чат-ках. Он с…стра…, — Ларин это услышал уже с улицы.

А когда он почти дошёл до столовского корпуса, на всю округу вдруг раздался страшный вопль: «АППРАМАТА РУУРИ!»

Глава третья ЧЕЛОВЕК В ПЕРЧАТКАХ

Мессага по и-мэйлу. История про чёрную руку. Потасовка с Толяном. Как убить время до обеда. Очень странный сон. Маленькие глазки на мочках ушей. Они нашли Крипсла.
Когда прозвенел отбой, палата тут же затихла. И Сергей Юрьевич, ввалившись туда через десять минут с проверкой, мог видеть только мирно посапывающие на подушках головы ребят.

Но кому, как не Ларину, было не знать все эти трюки!

И действительно, как только звук шагов вожатого затих в коридоре, все вмиг оживились. Ваня аж привскочил на своей кровати и грозно зашептал:

— Так, пацаны, короче, моя очередь…

— Э-э, какая твоя! — возмутились все. — Ты же вчера.

— Дай лучше я, — зашептал Димка, спавший возле окна. — Про ковёр с жёлтым пятном, который бабушку убил.

— Да ну тебя к бабушке, у меня вот…

— Так, ладно, харэ базарить! Основные, типа, — Толян здесь был самым главным. — Сегодня Пашина очередь. Пошёл, в темпе!

Ларин повернулся на другой бок. Все эти истории про разные там красные глаза и гробики на колёсиках за девять лагерных ночей его достали. Вот поспать бы…

Но не тут-то было!

— Ну, короче, пацаны… — потихоньку раскачивался Паша. — Про чёрную руку.

— Да ну, — тут же возмутился Ваня, — Старо, как сопли мамонта. Я про эту руку ещё в том году слышал, в «Строителе».

И со всех сторон палаты посыпалось: «Я тоже в курсах», «Уже вчера про руку было», «Давай другое».

— Не, пацаны, это чисто новая тема, — оправдывался Паша. — Никто не слышал, отвечаю.

— Ну давай, не тяни, — подбодрил его Толян.

— Короче… Одному мальчику как-то по и-мэйлу пришла мессага…

— По чему пришла? — переспросил Ваня.

— Да по электронной почте, темнота. Вот, и там написано было: «Мальчик, мальчик, чёрная рука сегодня убьёт твою маму». Мальчик посмеялся, подумал, что всё это ерунда. Просыпается утром — а мама лежит задушенная в луже крови. Ну, похоронили её… А на похоронах там ещё был мужик такой, в шляпе и чёрных перчатках, он как-то странно смотрел на мальчика.

Тогда ему опять мессага пришла: «Мальчик, мальчик, чёрная рука сегодня убьёт твоего папу». Мальчик испугался, но папе не сказал. Взял ружьё, спрятался в шкафу в папиной комнате и стал караулить. Вот двенадцать уже, час ночи… а всё ничего нету. Мальчик уже заснул почти, когда вдруг в форточку влетела чёрная рука и стала душить папу. Он выскочил и давай стрелять. Но рука быстренько додушила и улетела.

Тогда бабушка отправила мальчика в лагерь, подальше от города. Сначала там всё нормально было, но через две недели мальчику сон такой снится. Там, короче, этот человек в шляпе и перчатках говорит ему: «Ты от нас спрятался, но мы тебя нашли. Сегодня чёрная рука задушит тебя».

Ну, мальчик перед сном закрыл все форточки в палате, сказал своим друзьям, чтобы они не спали. Но все заснули. И вдруг он посреди ночи просыпается и слышит такой шёпот страшный: «Мальчик, мальчик, сейчас чёрная рука задушит тебя!» Он думает: «А фигушки, я форточку-то закрыл». И тут видит: из розетки выползают тонкие-тонкие пальцы, и когти там такие выползают и тянутся к нему. Он сначала чуть с ума не сошёл от страха, а потом убегать стал. Но пальцы тянутся за ним, они уже метра три в длину. Он в самый дальний угол забился и кричать стал. Но его друзья все спят как убитые, сколько их ни буди.

А пальцы уже у самой шеи обвиваются. Тогда мальчик к двери бросился и стал звать вожатого. И как только он дверь открыл, видит: на пороге стоит тот самый человек в шляпе и перчатках (а это и был их вожатый, он превратился только) и лыбится так.

Мальчик от него шарахнулся — а пальцы уже тут как тут. Ну, короче, так и нашли его наутро с вытянутым языком. И без руки нашли, потому что рука, когда душит, отрезает её, а потом она тоже чёрной рукой становится.

С минуту длилась удивительная тишина.

— Да, стра-ашно, — первым подал голос Ваня.

— Слушай, а у нас в палате тоже розетка есть, — вдруг прошептал Дима. — А что, если…

— Да харэ тебе пугать, сам же спать не будешь! — тут же возмутился Толян.

Потом пацаны болтали о всякой всячине. Спорили о том, какой мопед самый лучший, анекдоты травили и всё такое. Прошёл целый час, а то, может, и больше, прежде чем разговаривать им наконец надоело.

— Ладно, всё, давай спать, — скомандовал Толян.

Другие спорить не стали — у них у самих глаза уже слипались. И только Петя всё никак не мог заснуть.

Ларин повернулся на спину. Луна была полной, и огромные причудливые тени деревьев шевелились на полу и стенах палаты, будто бесчисленные извивающиеся щупальца какого-то монстра. Ветер трепал листву и со страшным гулом налетал на электропровода.

«А ведь и правда жутковато», — подумал Петя.

По четвергам у них в отряде обычно был футбол. Этот день все пацаны считали настоящим праздником и ждали его всю неделю.

Поле в лагере было только одно, футбольный мячик, похоже, тоже. И поэтому каждый отряд мог рассчитывать всего лишь на пару часов такого удовольствия в неделю.

Ларин футбол любил — ещё когда учился в обычной школе, Петя даже ходил в секцию и считался там одним из лучших полузащитников. Поэтому он ждал четверга так же нетерпеливо, как и все остальные.

После завтрака все пацаны из их отряда собрались у дверей в столовую. Ларин пристроился к их компании, и все вместе двинули на встречу с физруком Николаем Павловичем — владельцем драгоценного чёрно-белого мяча. Футбольное поле раскинулось на окраине лагеря.

— Эй, очкарик, а ты куда? — удивился Толян, когда увидел, что Ларин идёт на футбол вместе с ними.

— На футбол, — спокойно ответил Петя.

— На футбол? — издевательски ухмыльнулся Толян. — Да ты ж мячик больше чем на метр не пихнёшь! Иди лучше в классики поиграй.

Ларин ничего не ответил. Он уже научился не обижаться на всевозможные оскорбления. К тому же Петя прекрасно помнил, как неделю назад их команда вчистую сделала ту, в которой заправлял Толян. Петя тогда легко обмотал этого героя и забил козырный гол, который стал пятым по счёту и довершил дело. В фут-бик ведь играют не языком, а ногами и головой.

В этот раз, увы, получилось иначе.

— Ну что, будем старыми командами играть? — спросил физрук, когда ребята дошли до ближайших ворот.

— Не, давайте поделимся по новой, — запротестовал Толян. — Ну, я типа за капитана.

— Ладно, давайте, — согласился Николай Павлович. — А кто ещё в капитаны? Ты, Ваня?

— Ну хорошо, — не скрывая гордости, согласился тот.

После этого каждый из капитанов стал по очереди выбирать себе игроков. Сначала брали самых сильных, а потом уж всех остальных.

Ларин заметил, что ребят собралось тринадцать, то есть неровное число. Это значило, что кому-то из них места в команде не найдётся. Но Петя, который был здесь не самым слабым игроком, надеялся, что ему эта участь не уготована.

И, кстати, ошибался. То, что его не выберут с самого начала, было и ёжику понятно. Но потом, когда все друганы Толяна и Вани уже будут при деле…

Кучка ребят всё редела и редела. Вот Толян, на секунду задумавшись, выбрал из пятерых рыжего Серёгу, который был на две головы меньше Петра. Вслед за ним в команду Вани пошёл Игорь.

— Та-ак, ну, чисто один мусор остался, — Толян презрительно оглядел троих. — Ладно, Витюха, иди к нам, только смотри, опять в свои ворота не забей, как в прошлый раз.

Ване предстояло выбирать из Пети и своего тёзки — пухленького и малоподвижного мальчугана, который страшно доставал всех своим занудством. Ларин потупил глаза. Уже одно такое соседство было для него оскорбительным.

— Так, толстый, давай рули к нам, — сказал Ваня. — Стань у ворот и никуда не отходи. Будешь тушей давить.

Ларин готов был разрыдаться.

— Ну, мальчики, разобрались? — спросил физрук. — Всё, поехали!

Вскоре раздался свисток, и футбольное поле загудело. На Петю больше никто не обращал внимания.

Делать было нечего, и он побрёл себе куда глаза глядят. Оставалось только убить время до обеда.

Маленькая площадь перед столовой и актовым залом была пуста. Там царила полная тишина, нарушаемая лишь гудением нескольких пчёлок, которые крутились над цветами на клумбе.

Ларин примостился на скамейку. Настроение у него было хуже некуда. Обидно до слёз, когда тебя так несправедливо пробрасывают.

Вокруг не происходило ничего интересного. Ларин, чтоб хоть чуть-чуть развлечься, решил немного нарушить правила. Петя имел способность видеть, что делается за стеной, и ради прикола ему захотелось узнать, чем занимается директорша лагеря, дородная бабёнка с крашеными волосами, которая внушала страх и детям и вожатым. Но Лидия Семеновна в это время делала маникюр, в упор разглядывая свои пальцы. Наблюдать за этим было скучно, тем более что Ларин смотрел сквозь стену и сильно от этого уставал.

В столовке тоже всё было как обычно. Повара трудились над очередной отравой, которую сегодня дадут на обед. Солнце пекло вовсю, и Петя сам не заметил, как задремал.

Ему снился странный сон.

Мама берёт его за руку, и они выходят из квартиры. Сначала их путь лежит через знакомые Пете улицы — до станции метро, потом на другую линию, потом до Чайковского… Но потом места становятся совсем незнакомые — Ларину никогда не приходилось видеть, чтобы в Питере прямо на улицах росли пальмы.

Да и люди, которые встречались на этих узких мощёных улочках, тоже были необычные. У одного вон какая-то шапка треугольная на голове, у второго на ногах прикольные бермуды, а под ними видны чулки, у третьего…

М-да, это уж слишком! Петя сразу заметил, что в ушах у здоровенного мужика, обросшего неопрятной рыжей щетиной, что-то торчит, но когда он увидел, что же это было… Вместо серёг у толстяка на мочках ушей были глаза — самые настоящие глаза, только размером поменьше обычных.

Тем временем они вышли за город. Теперь им приходилось идти не по тротуару, а по узкой разбитой дороге, которая в один прекрасный миг превратилась в грязную просёлочную. Смеркалось, и поэтому становилось страшновато.

— Интересно, что это, — Петя заметил, что на обочине лежит какой-то серый шарик.

— Ой, смотри, это ёжик! — воскликнул он, подойдя поближе.

Петя хотел склониться над ним, чтобы рассмотреть повнимательнее, но мама мягко потянула его за руку:

— Пойдём скорее, нам надо успеть. К тому же, он неживой.

О том, куда им надо было успеть, Петя и не спрашивал. Тем временем уже совсем стемнело.

И вдруг Петька стал узнавать места. Каким-то странным образом они с мамой очутились возле лачуги Михалыча. А на улице был уже не поздний вечер, а жаркий солнечный день — такой же, как тогда, когда Петю отправили туда на «гауптвахту».

Михалыч был в своём репертуаре. Когда мама открыла дверь, он еле держался на ногах.

Но, увидев, кто пожаловал к нему в гости, кочегар в мгновение ока переменился. Пьяная улыбка идиота вмиг сошла с его лица, и теперь на нём отчётливо прочитывался явный испуг.

— Г-госпожа… — только и промямлил Михалыч.

— Приветствую тебя, мой прежний верный слуга, — сказала ему мама. — Говорят, ты и у новых хозяев не прижился. И предал их так же, как в своё время меня. Это так?

— Да… Не ваше д-дело! — вдруг осмелел Михалыч.

— Ладно, Крипсл, я не ругаться с тобой пришла. Бог тебе судья. Давай лучше поговорим серьёзно.

Всё это время мама не выпускала Петину руку. Кочегар поднял голову и уставился на неё тупым непонимающим взором.

— Отдай ему то, что ты тогда подло… — было видно, что мама еле сдерживает свои чувства, — подло украл.

— Чего? Чего отдать?

В ответ мама устало вздохнула. Но тут же продолжила спокойным голосом:

— Ты знаешь, о чём я. О том, что лежит у тебя на самом дне чемодана, который под кроватью.

— Как это отдать? А мне что за это будет?

— Скорее тебе за это ничего не будет. По крайней мере, от меня.

— Чего? Вас-то уж я не боюсь. Вас сейчас нечего бояться. Вы только во сне мне и способны голову морочить. Тоже, понимаешь…

— Крипсл, они тебя уже нашли. У тебя осталось совсем немного времени, чтобы подумать.

Пете показалось, что кочегар действительно на секунду призадумался. Но только лишь на секунду…

— Мальчик, извини… — голос прозвучал где-то в другой реальности.

Ларин встрепенулся и тут же стал протирать глаза руками.

Перед ним стоял высокий мужчина с длинными белыми волосами, спадающими на плечи. На нём был строгий чёрный фрак, узкие брюки такого же цвета и лакированные ботинки — то есть вид у него был довольно-таки странным для здешних мест.

— Да, — отозвался Ларин, приходя в себя.

— Слушай, ты не знаешь, тут должен где-то работать такой человек… Кажется, он здесь канонир или кочегар. Его зовут Иван Михайлович Пригов.

— Да есть тут… мммм, — Петя сразу понял, что речь идёт о Михалыче, но потом ему вспомнилось, что тот кого-то боится. Может, и не стоит говорить, где его можно найти?

— Я его старший брат, — стал объяснять незнакомец, — Вот приехал из-за границы, решил повидаться.

— Канонир? — переспросил Петя. — Да нет у нас тут никакого канонира! И пушек тоже нету, чтоб из них стрелять.

— Так ты не знаешь, да? — незнакомец был раздосадован. — Ладно, спрошу у кого-нибудь ещё.

…И всё-таки ему было очень жарко в этом прикиде — тридцать градусов ведь не шутка. Пенсне, висевшее у мужчины на макушке, запотело, и, прощаясь с Петей, он сделал машинальное движение, чтобы его поправить.

Ларин чуть было не открыл рот от изумления и испуга — на руках у этого человека были белые кожаные перчатки.

Глава четвёртая АТАКА ДОХЛЫХ ЁЖИКОВ

Встреча в лачуге Михалыча. Умение видеть сквозь стены очень может пригодиться. Летающая рука. Посылка для Михалыча. Мятая десятка за услугу.
Конечно, незнакомец сразу же узнал, где обитает Михалыч, и без его, Петиной, помощи. Ведь стоило только спросить об этом у первого встречного… Кочегар был в лагере заметной фигурой, и после того, как однажды по пьяни он заснул прямо в мужском туалете в обнимку с унитазом, издеваться над Михалычем стало любимым делом всего персонала, вожатых, да и детей тоже.

Мужчина в перчатках галантно постучал в дверь кухни, зашёл, и через миг он уже вновь показался на пороге в сопровождении кухарки. Та показывала ему, куда идти:

— Сюда до конца, потом повернуть направо, и там труба будеттакая ржавая. Вот в домишке возле неё Михалыч и живёт. Так вы, говорите, братом ему будете? Старшим? — и она недоверчиво оглядела незнакомца.

На вид ему было от силы лет сорок — в то время как Михалычу уже стукнуло раза в полтора больше.

— Да, это просто я… хорошо сохранился, — незнакомец, видно, понял, в чём причина такого подозрительного взгляда.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильник, повертел его в руках, направил антенной на оторопевшую кухарку и нажал на какую-то кнопочку. Ларин почувствовал — что-то случилось. И постарался сделать вид, что снова заснул.

— Ой, где это я? — удивлённо произнесла кухарка. — Пионерлагерь какой-то… А, я же тут работаю, кажись…

К счастью, мужчина не обратил на Ларина никакого внимания. Он двинулся в сторону лачуги Михалыча своей медленной величавой походкой. Обойдя корпус столовой с другой стороны, Петя медленно последовал за ним. Напрягшись, он услышал, как мужчина процедил сквозь зубы:

— Ия более чем уверен, что это был он. Его мать — лучший специалист по заклинаниям совпадений. Да, надо было сделать всё сразу.

Добравшись до угла, Ларин остановился. Тут ему следовало быть осторожнее. Хотя… если поднапрячься, можно увидеть, что делается в логове Михалыча, даже отсюда. Петя сразу решил, что насчёт любимых завучем разборов полётов можно не беспокоиться.

Раздался уверенный стук в дверь. Немного повременив, незнакомец дёрнул за ручку. Но Михалыч, как видно, закрылся на щеколду с той стороны.

— Крипсл, открывай, я знаю, что ты здесь, — раздался железный голос незнакомца.

Имя, которое он назвал, показалось Петру знакомым.

— Хватит играть в прятки, — незнакомец опять подал голос. — Открывай, я хочу с тобой поговорить.

Ответом ему было молчание.

Интересно, как отреагировал на это Михалыч? Может, его вообще там нету. Хотя он вроде бы и нечасто покидал стены своей родной лачуги — только для того, чтобы раздобыть где-то новую порцию пойла.

Петя осторожно высунулся из-за дома и сосредоточился. Теперь он мог видеть то, что творится в жилище кочегара.

М-да, этого и следовало ожидать. Михалыч мирно храпел — явно под мухой. На всё, что происходило в этом мире, ему было глубоко наплевать.

Ещё миг — и дверь с грохотом слетела с петель. После этого послышались осторожные шаги незнакомца. Он с опаской переступил порог лачуги. Петя даже представлял себе выражение лица этого пижона, когда он вдохнул неповторимый «аромат», царивший там.

— Ты знал, что от меня не спрячешься. Знал ещё тогда, — до Пети доносился всё тот же голос. — Да где ты? Не выводи меня из терпения. Я пришёл, чтобы просто поговорить.

Ответа он так и не дождался. Вернее, ответом был слабый храп.

«Хй-хи, посмотрим, как этот парень сейчас попляшет», — подумал Петя. Терять возможность насладиться таким зрелищем ему не хотелось, да и энергию здесь, в лагере, было попросту некуда девать, так что её можно было не экономить. Петя напрягся, и теперь он снова мог видеть сквозь стены.

Незнакомец медленно подошёл к кровати и снял чёрные очки. Наверно, он думал, будто Михалыч притворяется. Эх, не знал он, на что способен этот тип.

— Так, вставай! — грозно приказал нежданный гость.

Но красная рожа хозяина по-прежнему оставалась безмятежной.

— Вставай, я кому говорю! — и он с опаской дотронулся до безжизненной туши.

Ноль реакции. Если, конечно, не считать всё того же храпа.

Незнакомца всё это вывело из себя. Он вытащил свой мобильник и стал быстро нажимать разные кнопки.

Правая рука Михалыча немного пошевелилась. Он тяжко опёрся на неё, слегка приподнялся… И тут…

Отвратительная бурая жижа полилась у него изо рта прямо на пол, и пару её капель попали на прекрасные брюки пришельца. Почуяв невыносимый запах, тот неприязненно сморщился. Прошёл ещё миг — и он уже пулей выскочил из лачуги.

Петя резко отскочил в сторону — и как раз вовремя.

— Ничего, ты ещё получишь у меня колючий приз, — промямлил человек в перчатках. После этого он снова вытащил свой мобильник, нажал на красную кнопку и тут же растворился в воздухе.

Петя вернулся ко входу в главный корпус и снова сел на лавочку. Почему-то все эти странности его не очень сильно взволновали, и этому можно было даже удивляться.

Мужик в таком странном прикиде с волшебной палочкой, впаянной в мобильник, Криспр или как там его, который Михалыч и который кому-то что-то должен… Конечно, Ларин не понял, к чему всё это, но и еноту было ясно, что его оно тоже касалось. Толком поразмыслить на сей счёт времени не оставалось — глянув на часы, Петя понял, что пора отправляться на обед.

При мысли об этом Ларину стало грустно — ведь все наверняка будут болтать про футбольный матч, и ему снова сделается обидно и горько за то, что его так подло прокинули.

И действительно, разговоры у пацанов из их отряда, толпившихся у раздаточного окна, были только на эту тему. Поэтому Ларин сделал всё для того, чтобы занять место рядом с Витей Раскольниковым. Это был заядлый компьютерщик, который ничего в жизни не знал, кроме сидения перед монитором, и футбол ему был совершенно неинтересен.

В лагере компьютера не было, и бедному Вите оставалось лишь о нём трепаться. Это делало разговоры с ним совершенно невыносимыми. Особенно если ты не знаешь, что такое «аська» или «проц».

Но сегодня выбирать не приходилось.

— Ну как жизня? — доброжелательно поздоровался Ларин, ставя на стол свою плошку с жидким супом.

В ответ он ожидал услышать какую-нибудь цитату из компьютерного журнала. Но вместо этого Витя только как-то странно улыбнулся.

— Что, скучно здесь торчать? — Ларин сделал ещё одну попытку развязать разговор.

— Да уж, поскучаешь тут, — Петя вдруг заметил, что вид у парня был какой-то испуганный. — Так и винт полететь может. Летают тут всякие…

— Кто летает? — спросил Ларин, мысленно жалея беднягу, у которого уже, как видно, поехала крыша.

— Да эти тут всякие… руки. Захожу сегодня в палату, смотрю — а там такая дура чёрная шевелится, с пальцами ещё длинными. Ну, я дёру дал, конечно. А она как меня увидела, так сразу в окно.

Голос бедного Вити тут же заглушил дружный взрыв смеха. Парень говорил тихо, но так случилось, что о чёрной «дуре» с длинными пальцами услышали все.

— Слышь, Ванёк, а я ж тебе говорил, что он псих, — радостно отметил Толян. — А ты мне не верил.

— Да он в натуре дурак, — ответил Ваня. — Чё я не верил, я это сразу просёк, с первого дня.

Витя грустно улыбнулся и продолжил ковыряние в тарелке. Ларин тоже сосредоточился на этом занятии.

После обеда стало ещё скучнее — как никак, наступил тихий час. Это было самое убийственное время для всего лагеря.

По идее с трёх до пяти все должны спать. Но, естественно, этого никто не делал — разве можно спать, если тебе этого не хочется? Но выходить из палаты всё равно было запрещено.

Пацаны сдвинули две койки вместе и стали дуться в карты, а бедному Пете делать было решительно нечего. То есть наступило самое время для того, чтобы всё обдумать.

Сон, который приснился ему… Это ведь не случайно!

Мама снилась ему часто, но в этот раз всё было как-то особенно. Он точно помнил, что они вместе ходили к этому Михалычу. И потом мужик в чёрном костюме — явно волшебник… Он тоже что-то от него хотел. Какую-то вещь…

Петя чувствовал, что для разгадки всей тайны чего-то не хватает. И поэтому единственное, что оставалось делать, — это ждать. Ждать, пока хоть что-нибудь прояснится.

Но ждать не хотелось. И Ларин решил в тот же день посетить Михалыча — когда он наконец проспится и более-менее протрезвеет. Кроме него, рассчитывать было не на кого. А если быть терпеливым, то этого пьянтоса вполне можно разговорить.

С такой мыслью Петя опустил голову на подушку и минут через пять сам не заметил, как заснул. Но ничего необычного ему в этот раз не снилось.

До ужина оставалось ещё часа два. Никаких мероприятий у них в отряде на это время не было запланировано, и Петя направился в сторону лачуги Михалыча.

Когда он уже заворачивал за главный корпус, он вдруг подумал, что надо бы подыскать какой-нибудь повод для нанесения визита, — если явиться к кочегару просто так, тот ещё, чего доброго, заподозрит неладное.

С такими мыслями Петя нарезал круги вокруг да около ржавой трубы — ничего путного ему в голову не приходило. Может, придумать, будто его снова отправили «на губу»? Нет, это плохая идея — а вдруг к Михалычу зайдёт кто-то из начальства, скажем сам завхоз? Может, просто заглянуть к нему и рассказать о том, что его сегодня искали?

Петя как раз завернул за угол и теперь мог видеть дверь лачуги. Кухарка, которая сегодня чуть было не лишилась памяти, шла по тропинке, ведущей к ней. В руках у неё был странный металлический ящик.

— Эй, Михалыч, тебе тут посылка, — крикнула она, дойдя до двери и стукнув пару раз по ней ладонью.

— Млллл, — послышалось оттуда что-то невразумительное.

— Открывай давай, алкаш хренов! Посылка тебе пришла.

— К-какая посылка? — Михалыч уже стоял на пороге своего жилища. Вид у него был, прямо скажем, неважнецкий.

— Да вот мальчик приезжал на велосипеде, такой, без руки. Передать просил.

И она показала ему металлический ящик. Судя по всему, он был не очень тяжёлым — женщина могла поднять его одной рукой.

— Без руки? — переспросил Михалыч. — БЕЗ РУКИ! Да я тебе сейчас башку оторву за такие посылки, баба дурная!

Он бросился на бедную кухарку и замахнулся, чтоб ударить её своей ручищей, но вдруг остепенился и успокоился. Женщина успела лишь испуганно взвизгнуть.

— Я тебе говорил, чтоб ты мне всякую дрянь сюда не носила, да? — грозным тоном стал отчитывать её Михалыч. — Говорил или нет?

— Да я не…

— Посылка, тоже мне… Говорил или нет, я тебя спрашиваю?

— Но это ведь… Сказали, что варенье от сестры, и свитер тоже… — оправдывалась кухарка.

— Убирайся отсюдова, и чтоб духу твоего здесь больше не было. Ясно!?

Повторять эти слова ему не пришлось. Женщина в страхе засеменила по тропинке обратно. А Михалыч потянулся, почесал толстый живот и горделиво огляделся вокруг, что-то мыча себе под нос.

И тут он заметил Ларина. Расстояние между углом корпуса и лачугой было небольшим — метров где-то тридцать, — а наблюдая за этой сценой, Петя не принял мер предосторожности, чтобы его не заметили.

Прятаться было поздно. Но Михалыч, похоже, был рад увидеть Ларина. Он скривил свой рот в страшной улыбке и махнул рукой, подзывая его к себе:

— А, это ты! Ну пойди сюда, поговори с дедушкой.

Ларину пришлось повиноваться. Они снова сидели в грязной комнатке Михалыча.

То, что сегодня приходил этот незнакомец в перчатках, кочегара не удивило.

— А, вот оно что! А то я и думал — чего это с дверью случилось? Весь день сегодня чинил. Да, кстати, забыл!

Невероятно проворно он вскочил на ноги, подлетел к двери и крепко-накрепко её запер. Было видно, что Михалыч ждал новых гостей.

— Ничего, не достанут они меня здесь, — сказал он. — Это как крепость.

И действительно, Ларин заметил, что на единственном в лачуге маленьком окошке появились массивные железные решётки. «И к чему они?» — подумал Петя. Ведь через эту дырку даже собака большая не пролезет.

Но как раз в этот момент что-то со страшной силой ударило в окно. Стекло задрожало и чуть было не разбилось. Но решётки выстояли.

Ларин, который уже было спрятался на пол, вскочил на ноги и подбежал к окну. На траве под ним он успел заметить маленький серый комочек. Ещё миг — и он исчез.

— Да ты не боись, пацан, не достанут они, — Михалыч весело улыбнулся и протянул руку к почти пустой литровой банке с какой-то гадостью. Заклинания крепости я ещё помню, однако.

Ларин давно понял, что кочегар — человек непростой (а может быть, и вовсе не человек?), и поэтому он уже не удивлялся ничему.

— Вот, дорогой, ну ты садись, не стой. У меня к тебе дело.

— Слушайте, а что это… Ну там, на траве было? — Ларин всё-таки отважился задать этот вопрос.

— На траве? А, та дрянь, которую они мне в окно бросали. Ну, это… как бы сказать…

Михалыч наклонился, придвинувшись к парню поближе, и перешёл на полушёпот. От перегара, которым от него несло, Пете чуть было не стало дурно. Но он решил крепиться. Надо ведь было всё узнать.

— Понимаешь, — продолжал Михалыч, — так просто они меня не могут грохнуть. Порядок такой. Сначала они должны мне вес-точку прислать, как положено. То есть символ мой, но мёртвый. А у меня ёж был в гербе, ясно, да?

— Мммм, — только и смог из себя выдавить Ларин. Хотя кое-что он действительно стал понимать.

— Так вот. Пока они мне этого ежа мёртвого не подсунули, всё нормально. А как только… Тогда уж я на этом свете не жилец.

— Так а ёжик здесь при чём, а? — спросил Петя. — Тем более мёртвый.

— Да нет, ёжик — это фигня, в общем. Это как знак. Получил ежа в руки — значит, смертный приговор получил. А уж завалить меня… Это они сделают, будь спок. Найдут как. Главное, чтоб мне этого ежа не подсунули в руки. Потому что если он у тебя в руках — значит, всё, приговорили. Вышка тебе, одним словом.

— Скажите, а за что… За что они вас убить хотят? — осмелился спросить Ларин.

О том, кто такие «они», Петя, конечно, мог только догадываться. Да и насчет того, что этот Михалыч (или Кри… как там его?) успел им действительно хорошенько насолить, догадаться тоже несложно.

— За что? Да так, удрал я как-то с чужими денежками. Эх, а так ведь я их и не использовал… На многое их бы хватило. Да и не только денежки там были, ещё кое-что.

Петя уже понял: именно загадочное «кое-что» и является самым ценным. Вот бы узнать, что же это такое!

— Ну да ладно. Я тебя вот о чём попрошу, — Михалыч поспешил сменить тему разговора.

Ларину почему-то показалось, что сейчас его пошлют за поддачей. И он не ошибся.

— Я отсюда выйти не могу — сам понимаешь, — тон голоса Михалыча стал очень спокойным, он как будто подлизывался к Пете. — А вот сидеть тут очень скучно. Эх, хоть бы рюмочку пропустить!

В этот миг где-то в комнате послышался шорох. Казалось, будто он приближался.

— Ах ты зараза! — воскликнул Михалыч. — А ведь про печь-то я и забыл!

Как раз в этот момент её стало трясти от сильных ударов. Михалыч тут же вскочил на ноги и придвинул кровать вплотную к печи. Потом, немного подумав, вернул своё ложе на прежнее место, вытащил из кармана зажигалку, чиркнул и стал что-то шептать. Через пару секунд печь была задраена наглухо — вместо хилой заслоны её закрывал толстый слой стали.

— Да, ну так вот, — когда дело было сделано, он снова сел на кровать. — Слушай, как говорится, не в службу, а в дружбу. Сходи к нашему завхозу и возьми у него для меня… вот в эту баночку.

Михальгч тут же опустошил литровую банку, вылив остатки бурды к себе в стакан.

«Ах, значит, наш завхоз самогонкой приторговывает, — подумал Петя. — Очень интересно!»

— Да нет, что вы, я как-то… стесняюсь, — Ларин робко пытался отвертеться. Ему не хотелось спаивать человека.

Но не тут-то было. Михалыч уговаривал его долго, и, когда он перешёл к угрозам, парню ничего не оставалось, как согласиться.

Кочегар объяснил ему, куда идти, и, когда Ларин уже встал с кровати, вдруг сказал:

— Да, слушай. Если увидишь тут мальчика такого… или не мальчика… но без руки, так ты с ним не говори ни о чём, ладно? Это его слуга.

После этого Михалыч тут же всучил ему замасленную пятидесятирублёвку, литровку в авоське и буквально вытолкнул Ларина за дверь, тут же закрыв её за ним.

Искать завхоза пришлось не меньше чем полчаса. В кабинете его не было, и никто на кухне не знал, куда подевался Алексей Леонидович. Даже его супруга Ольга Викторовна, которая работала в лагере поварихой.

Пете всё это показалось очень странным, и тогда он решил намекнуть, зачем ему нужен завхоз. Что в корне изменило дело.

— А ты не врёшь ли, а, пионер? — раза три подряд спросила Ольга Викторовна.

— Да нет, что вы, — Петя старался говорить как можно убедительнее. — Михалыч меня действительно послал. Ему самому… плохо, так он меня попросил.

— Ага, плохо! Да уж, конечно…

Женщина на минутку задумалась. Наконец её сомнения развеялись, и она весело сказала:

— Ладно, пионер, давай посуду. И бабки тоже давай.

Потом Ольга Викторовна куда-то ушла. Вернулась она очень скоро и с полной банкой. Видно, запасы пойла были у них где-то в столовском корпусе.

Петя засунул литровку в авоську, чтобы никто в лагере вдруг не увидел, что у него в руках, и наскоро распрощался с Ольгой Викторовной.

— Так, только смотри, не подводи меня, — в напутствие сказала она ему, — А то, может, вы её сами с пацанами глушить будете…

От одной мысли об этом Ларину чуть не сделалось дурно.

К счастью, по пути ему никто не встретился. И преодолевая постоянное искушение вылить эту гадость на траву, Петя без проблем дотащил её до лачуги Михалыча.

Дверь открылась мгновенно. Кочегар встретил его очень радушно. Он втащил Петю в комнату, моментально закупорился на все замки и сделал неловкую попытку погладить парня по голове. К счастью, Ларину удалось вовремя отскочить.

— Ой, Коля, ну ты и молодец, — не уставал повторять кочегар, ласково обнимая банку с отравой.

Пете, конечно, хотелось сказать, что никакой он вовсе не Коля, но… какая уж тут разница? Хоть Джон Стюарт — лишь бы унести отсюда поскорее ноги.

— Вы извините, мне на ужин надо уже, — робко сказал он.

— На ужин? Да, Коля, иди. На вот тебе на мороженое.

Не прошло и минуты, как Петя снова дышал чистым воздухом, сжимая в руке мятую десятку. От неё, конечно, стоило отказаться — Ларин таких подарков никогда не принимал из чувства самоуважения. Но в этот раз он просто не успел.

Когда Петя отошёл от лачуги метров на десять, он вдруг услышал страшный сдавленный крик.

— Интересно, что там происходит? — подумал он. — Надо взглянуть.

Посреди комнаты стоял Михалыч, сжимая в руках злополучную банку. Приглядевшись получше, Петя увидел, что в серо-буро-малиновой жидкости плавает какой-то тёмный комок.

Это вполне мог быть очередной дохлый ёжик, который теперь находился прямо в руках у Михалыча.

Глава пятая ЧЕМОДАН КРИПСЛА

На суперкрутом велике катается только безрукий мальчик. «Кое-что» лежит в чемодане под кроватью. Несколько фраз знакомым голосом. Крипсл не спит, он мёртв! Странные предметы под тонкой фанерой. Для чего фон Иволу щупальца вместо пальцев. Как бы унести ноги?
Тем временем пора было отправляться на ужин. Прием пищи, которую все здесь называли пайкой, был самым важным мероприятием в лагере. И поэтому, заскочив в свою палату на пару минут, Ларин поспешил в столовую.

Он шёл по асфальтированной дорожке вместе с другими девчонками и пацанами из своего отряда. После всех происшествий этого дня слушать их болтовню ему было даже приятно.

Возле столовой Толян остановился, а вместе с ним и все остальные из его компашки — неподалёку от входа стоял велик. Этим никого здесь было не удивить — кое-кто из лагерного персонала добирался на велосипедах из соседних деревень. Весь вопрос был в только в том, что это за машина.

Велик был суперкрутой, с ручным тормозом и кучей прочих прибамбасов. И Толян с видом знатока сразу стал его расхваливать.

«Интересно, а кто же это мог кататься на таком? — подумал Ларин. — Может, у кого-нибудь из ребят в лагере богатые предки? Или гость какой прикатил?» В этой глуши таких продвинутых велосипедов не было ни у кого в радиусе километров двадцати.

Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. Из столовой вышел паренёк лет пятнадцати и, не обращая внимания на завистливо-заинтересованные взгляды всех пацанов, ловко вскочил в седло. А ведь ему это было сделать не так и легко — у бедняги недоставало правой руки.

— Ну что, рессоры нормально работают? — попытался завязать с ним разговор Толян. — А то я слышал, в таких великах они могут заедать.

Парень ничего не ответил и стал крутить педали. Через миг он исчез из виду.

Про безрукого мальчика Ларин слышал сегодня уже раза два — сначала от кухарки, а потом от Михалыча. Тот ещё назвал его чьим-то слугой. Наверное, этого пижона в перчатках.

Петя не стал об этом думать. Ему страшно хотелось есть.

На ужин, как обычно, была пшёнка, к которой прилагался кусочек батона и маленький квадратик масла. В нормальное время Петя на такую гадость даже бы и не посмотрел, но сейчас он уплёл её мигом и с удовольствием.

Можно было бы, конечно, попробовать наколдовать себе добавку, но недавнее злосчастное приключение отбивало к этому охоту.

Когда с едой было покончено, Петя вернулся в корпус, сел на подоконник и приготовился было скучать в ожидании отбоя. Но тут его вдруг окликнули.

— Эй, ты, — это был Дима из их палаты. — В тыщу играть умеешь?

— Умею, — ответил Петя.

— Тогда давай, третьим будешь. А то нам человека не хватает.

Играть в карты Ларин не любил, но в этот раз решил согласиться. Ведь надо было как-то развлечься после всех этих сегодняшних свистоплясок. А в шахматы в их отряде никто толково не играл.

Раздали карты. Ларин был на сотне, и ему спихнули никому не нужный прикуп. Но он выстроил такую удачную комбинацию, что недобрал всего десять очей. После этого его сразу зауважали.

— Да, очкарик, в штуку ты играешь покруче Толяна, — сказал Дима, когда Ларин в очередной раз сделал блестящую партию.

Обычно третьим был как раз Толян. И Петя спросил, почему он сегодня не играет.

— Он в палате сидит, говорит, что-то плохо ему.

— Да, совсем плохо! — подхватил ещё один картёжник, тот самый Паша, который рассказывал про чёрную руку. — Его аж прям колбасит! Аж трясёт всего.

— Трясёт? Отчего? Недавно ведь всё у него «хоккей» было, — удивился Ларин.

— Кажись, напугал его кто-то, — Паша перешёл на полушёпот. — И мне кажется, что…

— Ай, да ладно тебе! — резко оборвал его Дима. — С ума сошёл, что ли? Рука ему, понимаешь ли, мерещится.

То рука, то безрукий, то ёжики какие-то… Ларину от всех странностей сегодняшнего дня уже было и так тошно, и поэтому он с радостью перевёл разговор на другую тему.

Он знал, что это затишье перед бурей.

Как только прозвенел отбой и палата угомонилась, Петя решил ещё раз поразмыслить обо всём, что случилось сегодня. К счастью, в палате этой ночью не сильно шумели — Толян, как ни странно, вёл себя очень тихо, — и поэтому Ларину никто не мешал.

Событий сегодня было столько, что в них он буквально терялся. Тут даже чтобы вспомнить обо всём, так и то придётся попотеть.

Сначала был… футбол. Вернее, сначала Петю не взяли в команду. Он сидел на лавочке, и ему сон приснился про маму и Михалыча. А потом этот мужик в перчатках подошёл. Михалыч ещё вчера говорил, чтобы Ларин его остерегался.

Потом эти ёжики были. И в конце концов кочегару его всё-таки, похоже, всучили. Значит, что-то вскоре должно измениться. Или Михалыча всё-таки убьют, или… он успеет смотаться.

О том, почему за ним так охотились, Ларин тоже догадывался. Михалыч, он же Крипсл, похоже, был пройдохой ещё тем. И скрывался он в русской глуши, устроившись для прикрытия кочегаром в детский лагерь, совсем неспроста. Сначала он обманул маму Пети, прихватив с собой их денежки, а потом… потом он сбежал и от её врагов — наверно, чтобы с ними не делиться. Хотя… может, дело было и не в деньгах?

«И кое-что ещё» — вспомнились ему слова кочегара.

Что именно? Об этом Петя пока не мог и догадываться. Может, какой-нибудь магический предмет? Может, оружие? Может…

Впрочем, чего уж тут гадать? Ларин знал только то, что лежало оно у него в чемодане под кроватью.

— Эх, добраться бы до чемодана, — подумал Петя.

С этой мыслью он и заснул.

Снился Пете всяческий бред. Безрукий мальчик на своём супервелике гнался за ним по коридорам Фабрики Волшебства. Толян, надев на руки белые перчатки, а на голову — чалму, торговал на рынке какими-то страшными снадобьями, из которых торчали человеческие ногти. Кочегар Михалыч запаковывал свой чемодан и по мобиле вызывал такси-вертолёт.

Чемодан! Чемодан! Чемодан!

Это слово крутилось у него в голове постоянно. Он бредил им, как больной, потерявший сознание.

Потом чемодан вдруг превращался в большущего дохлого ёжика и с диким криком начинал гоняться за кухаркой. Та истошно визжала и пыталась отмахнуться от него метлой. На ней сидела маленькая Элеонора со своими косичками, которая превратилась в летучую мышь. Ну, а её подруга Брензельда, снова захватившая место директора Фабрики Волшебства, одетая в кимоно, скакала на татами, вызывая Спартака Кимовича на поединок.

От таких снов Ларин неоднократно покрывался потом.

Когда Петя проснулся, в голове у него отчётливо звучала фраза: «Ты должен взять то, что лежит на дне чемодана Крипсла, прямо сейчас. А не то будет поздно».

Он не понимал, откуда эта фраза взялась. Но голос, который её произносил, казался ему знакомым, хотя и подзабытым. Причём знакомым с самого детства.

Петя привстал на кровати и огляделся. За окном ещё было темно, хотя светловатый оттенок неба свидетельствовал о том, что приближается рассвет.

Он сунул руку под подушку и нащупал часы. Времени было минут двадцать четвёртого. Вся палата, да и весь лагерь тоже, мирно спали, и вокруг стояла полнейшая тишина.

«Взять то, что лежит на дне чемодана… Прямо сейчас… Будет поздно…» — Петя повторил про себя обрывки фразы.

Прямо сейчас… Значит, надо действовать. А не то будет поздно.

Ларин бесшумно встал и оделся. В коридоре не было ни души. Проходя мимо палаты вожатых, он услышал сладкий храп Сергея Юрьевича.

На ночь их корпус всегда запирали, но в коридоре было открыто большое окно.

Вылезть через него на улицу оказалось плёвым делом.

Подняться, видно, будет тяжелее, решил Петя. И загодя подтащил к окну пару кирпичей.

Сначала он шёл очень медленно, постоянно оглядываясь по сторонам. Но такие меры предосторожности были явно излишними.

«Наверное, кроме меня все в лагере спят, — подумал Петя. — Ещё бы, время такое…»

И тут он вдруг встал как вкопанный. В лачуге Михалыча горел свет.

Петя тут же юркнул за угол дома и, только убедившись, что его не заметили, стал осторожно оттуда выглядывать. Впрочем, вокруг всё было тихо. Да и у Михалыча тоже.

Пробив своим взглядом стену, Петя сначала был страшно удивлён: ему показалось, что внутри никого нет. Повсюду были разбросаны грязные шмотки и прочая дрянь, но самого кочегара он не увидел.

— Неужели он успел смотаться! — Пётр был близок к отчаянию.

Но тут, приглядевшись повнимательнее, он заметил, что на грязном полу среди разного барахла лежит что-то большое. Это было очень похоже на ногу Михалыча. Чуть повернувшись, он увидел и его самого, неподвижно развалившегося у входа в лачугу.

«Наверно, опять нажрался, — решил Петя. — Что ж, прекрасно! Ты спи, дорогой, а мы пока посмотрим, что у тебя в чемодане».

Ларин даже не задумывался, что всё это смахивало на обычное воровство. Ведь тут дело касалось чего-то очень важного и к тому же то, что интересовало Петю, самому Крипслу не принадлежало.

К счастью, дверь была закрыта только на крючок. Подцепив его своим перочинным ножиком, Петя легко справился с этой преградой.

Внутри царил ужасный беспорядок. Было похоже, что Михалыч действительно собирался сделать ноги и куда-то ехать. Только вот… не успел.

Он лежал прямо перед дверью, и первым, на что наткнулся Петя, попав в лачугу, была его здоровенная туша.

Ларин склонился над ним, чтобы убедиться в том, что он крепко дрыхнет, но тут же отпрянул в ужасе. Рука Михалыча была холодной. И если раньше, когда кочегар засыпал по пьяни, его грудь равномерно вздрагивала, исторгая ужасный храп, то теперь она оставалась неподвижной.

Петя догадывался об этом и раньше, но… такие мысли ему хотелось поскорее отбросить.

Однако теперь было очевидно: Крипе л не спит, он мёртв.

Как и отчего умер кочегар — выяснять не время. И не место — первым желанием Пети было поскорее смотаться.

Но тут он вспомнил про чемодан. Да, они уже успели убить Крипсла, но, может, ещё не добрались до того, ради чего всё это затевалось? Может, чемодан всё ещё здесь?

С трудом протиснувшись в комнату, Петя сразу же бросился под кровать. Пылища там скопилась такая, что он чуть не задохнулся. Но главное… Главное, что чемодан никуда не исчез!

Ларин тут же вытащил его в центр комнаты. Таких чемоданищ раньше видеть ему не приходилось — во сне он снился ему совсем другим. Во-первых, чемодан был здоровенный — метра полтора в длину, во-вторых, его углы были обиты железом с какими-то странными надписями. И в-третьих… слишком уж он старомодно выглядел. Как будто бы в древних фильмах.

Чемодан закрывался на замки. Но справиться с ними оказалось намного проще, чем показалось сначала. Достаточно было только всунуть туда перочинный нож и разок крутнуть.

Ларин думал, что, как только чемодан откроется, он сразу ахнет, удивлённый несказанными сокровищами. Но не тут-то было. Внутри находилась куча разного хлама — какие-то рубашки, штаны, ремень с пряжкой «Морфлот» и прочая ерунда.

Копошиться во всём этом было занятием не из приятных, к тому же Петя искал ведь не ржавую электробритву «Харьков» или шерстяные носки.

Резким движением отбросив носки в сторону, он вдруг заметил, как что-то со звоном брякнулось на пол. Это были часы — старинные карманные часы на длинной золотой цепочке. Для того чтобы крышка поднялась, надо было нажать на кнопочку.

Когда это произошло, Петя мигом отпрянул, а часы снова оказались на полу, выпав из рук. С пронзительным криком оттуда вылетела железная кукушка размером раза в три больше, чем сами часы. Она стала кружиться по комнате, не умолкая ни на секунду:

— В Альмагире сегодня прекрасный денёк. Гир МакХаррис стал изобретателем нового пылесоса для ковров-самолётов. Новинка уже внедрена в производство корпорацией «Рим Убо Дир Кап и сыновья». Планируется, что это изделие составит превосходную конкуренцию небезызвестному Тир Сану. Что касается курса валют, то сегодня бруар снова упал — теперь он составляет всего…

Слушать этот вздор у Пети не было никакого желания — он ведь не знал, что такое бруар, да и ковра-самолёта у него не имелось.

Зато кукушечий пронзительный визг мог разбудить кого-нибудь в лагере.

«Эх, и что бы такое сделать, чтобы она замолчала?» — в сердцах подумал Ларин.

Тут же ему пришла замечательная идея: а что если снова захлопнуть крышку часов?

И точно — не успел он это сделать, как сумасшедшая кукушка с дикой скоростью залетела обратно. И наступила тишина.

«Интересно, зачем этот Крипсл таскал с собой такую безделушку? — подумал Петя. — Штука, конечно, прикольная, спору нет, но… На кой она ему сдалась? Сувенир из прошлой жизни?»

И тут вдруг где-то вдалеке ему послышалось тихое поскрипывание велосипедных спиц и шершавые звуки. Как будто кто-то катился по асфальтовой дорожке.

Петя вспомнил таинственные слова: «А не то будет поздно».

«Ну я и дурак! — пронеслось у него в голове. — Занимаюсь тут всякой фигнёй, когда каждая секунда на счету!»

Петя снова взялся за дело. Его слегка дрожащие от страха руки с удивительной быстротой выгребали содержимое чемодана, выкидывая его прямо на пол.

В основном это были всё те же шмотки. Попадались среди них и вещички поинтереснее носков — вроде странной шапки-треуголки с прикольным помпончиком, — но времени разглядывать их не было.

«Ну где же, где же, наконец?» — лихорадочно думал Петя. Мысль о том, что в чемодане ничего нету, даже не приходила ему в голову.

Но всё-таки она появилась — после того, как он, перевернув чемодан, высыпал из него остатки барахла.

Петя готов был разрыдаться от отчаяния. Теперь этот огромный чемодан был совершенно пуст. Ларин раза два или три тщательно осмотрел его внутренности, но… ничего там от этого не появилось.

А скрип велосипедных шин раздавался всё ближе и ближе. Самое время уносить ноги.

Но тут Петя вспомнил, что в книгах часто пишут о чемоданах с двойным дном. Может, и этот какой-нибудь заколдованный?

Но всё оказалось ещё проще. Как только он перевернул пустой чемодан и бросил его на пол днищем вверх, сразу же что-то звякнуло. Дно оказалось тонкой фанеркой, а под ней…

Под ней лежали два маленьких плоских мешочка (очень, однако, тяжёлых) и какие-то свёрнутые бумаги. Подняв их, Петя наткнулся на слова «отдав на повеление ветру».

Рассматривать всё это не было времени. Ларин забросил и мешки и бумаги в очень кстати попавшийся под руку полиэтиленовый пакет и, не медля ни секунды, выскочил из лачуги.

И, между прочим, очень вовремя. Не успел он добежать до главного корпуса, как звук шарканья шин по асфальту послышался уже со стороны маленькой площади перед зданием.

«Сейчас он будет здесь, — понял Петя. — Надо мотать в другую сторону».

Он снова пробежал мимо трубы и лачуги Михалыча-Крипсла. Метрах в двухстах от неё стояли другие лагерные корпуса, и при желании можно было спрятаться за углом одного из них. Только бы его не заметили!

Ларин уже почти добежал до корпусов, когда увидел одинокую фигуру, бредущую в его сторону. Рослый мужчина с длинными волосами, одетый как-то странно… Неужели это вчерашний гость Михалыча?

Значит, и этот путь к отступлению был отрезан. Сделай Ларин один или два шага больше, его бы наверняка увидел этот недобрый волшебник.

Петя попал в настоящие тиски: сзади был безрукий мальчик, спереди — человек в перчатках, слева — забор, а справа — лачуга. И куда уж тут податься при таких раскладах?

Думать о том, что будет с ним, если его поймают, Ларину не хотелось.

Времени на размышления не было совершенно — шаги и скрип шин приближались.

И тогда Ларин принял единственно правильное решение. Он бросился назад к лачуге, пробежал мимо трубы и спрятался за углом кочегарки, стоявшей сразу за ней.

Когда Ларин уже почти достиг цели, он вдруг споткнулся и чуть было не грохнулся на землю. Его очки упали и затерялись в траве, но… сейчас было не до них. Главное — успеть спрятаться.

И Петя успел. До жилища Крипсла было рукой подать. Но те места, издалека похожие на свалку, заросли высоким бурьяном, и поэтому укрыться там было несложно. Тем более в темноте.

Зато можно было разобрать разговоры этих двоих. Как только Петя нашёл себе убежище, мальчик и мужчина наконец встретились.

На миг они остановились у входа в лачугу — видно, их испугало то, что в ней горит свет. Но потом Ларин услышал, как дверь открылась.

— Все, Крипслу конец, — радостно произнёс мужчина. — Вот и дело сделано. Это заклинание я всегда очень любил. Главное — никаких следов.

— Да, высочайший фон Ивол, — ответили ему. — Негодяй наконец-то наказан.

— Эх, Крипсл, сколько беды ты мне принёс! Сколько я из-за тебя натерпелся от госпожи!

Мужчина говорил это спокойным голосом, склонившись над трупом. Сосредоточившись, Ларин смог разглядеть его лицо — красивое и благородное, но какое-то ужасно холодное, безжизненное.

— Так, Хорк, нам нельзя медлить, скоро рассвет, — скомандовал он. — Давай-ка поищи то, что надо.

— Но, сударь, есть ли оно здесь? Тут, я вижу, беспорядок.

— Этот мерзавец пытался улизнуть сегодня ночью, я-то уж его знаю. Но моё заклятие настигло его как раз вовремя. Всё, за дело! Давай, живо!

После того как на него прикрикнули, Хорк стал шевелиться. Ловко орудуя своей единственной рукой, он перебрал груды тряпок, валявшихся на полу.

— Ничего нету, мой господин, — наконец сказал он.

— Что!? Как нету? А ну давай ищи!

Послышался глухой звук удара и тихий всхлип. Судя по всему, слуга получил увесистый подзатыльник.

Но дела это не изменило. Ведь то, что они искали, Ларин держал в своей правой руке.

Хорк ещё долго копошился в комнате, залезал под кровать и даже внимательно осмотрел пустые банки из-под самогонки. Безрезультатно.

— Может, негодяй их спрятал в печи? — вдруг подумалось фон Иволу. — Ага, да он её залил сталью! М-да, а старина Крипсл ещё не совсем забыл волшебство. Сможешь открыть?

Ларин не видел, что происходило в комнате, но, судя по всему, у Хорка ничего не получилось. Это стоило ему новой оплеухи.

— Вот, учишь вас тут! — проворчал фон Ивол. — Ладно, давай я сам.

Пете стало интересно посмотреть, как он колдует. Мужчина снова вытащил свой мобильник и стал осторожно нажимать на разные кнопки. Вдруг антенна телефона извергла страшную молнию. От её удара стена дала трещину.

— Тьфу ты, ничего не получается, — выругался фон Ивол. — Не привык я к этим проклятым перчаткам. Надо бы их снять.

Когда он стянул перчатку с правой руки, Петя чуть не обомлел. Вместо пальцев у фон Ивола были маленькие щупальца — как у осьминога.

«Вот почему он носит перчатки!» — понял Ларин.

Фон Ивол стал ловко орудовать своей мобилой, и не прошло и минуты, как сталь испарилась. Хорк тут же получил приказ засунуть в печку свою единственную руку.

Естественно, там он тоже ничего не нашёл, кроме застоявшейся сажи. И фон Ивол наконец стал понимать, что, сколько бы он ни молотил безрукого беднягу, делу это не поможет.

— Но Крипсл не мог их куда-то унести! — ревел он. — А, всё, я понял! Это дело рук того мальчишки!

Фон Ивол стал внимательно осматривать комнату и даже, как показалось Пете, на миг принюхался. Этого ему хватило, чтобы понять:

— Он был здесь совсем недавно! Если бы ты, Хорк, быстрее шевелил клешнями, то взял бы его тёпленьким.

— Но я…

Ответом был ещё один подзатыльник.

— Так, он не мог далеко отсюда уйти. НЕ МОГ! Он где-то здесь. Сейчас я попробую выйти на след.

Сердце Ларина судорожно сжалось. Радоваться тому, что он так удачно смог убежать, было рано — они наверняка его найдут.

Фон Ивол и Хорк вышли из лачуги. Первый двинул в сторону столовой, а второй — к корпусам, до которых так и не добежал парень. Петя пока оставался в безопасности. Но только пока…

Тем временем стало совсем светло — и это не добавляло шансов остаться незамеченным. Ларин огляделся. Бежать дальше было некуда — свалка за углом кочегарки, где он спрятался, кончалась за его спиной кирпичной стеной, ограждавшей какое-то газохранилище или что-то в этом духе. Перелезть через неё быстро и незаметно — нереально.

— Он побежал не туда, — уверенно сказал фон Ивол, опять встретившись с Хор-ком возле лачуги. Наверно, надо посмотреть вон там.

Шаги стали приближаться — они направились в его сторону. От страха Ларин чуть не потерял рассудок.

Времени оставалось всё меньше и меньше — оно таяло, как мороженое. Мысли Пети лихорадочно крутились вокруг одной цели — КАК БЫ ЭТО УНЕСТИ НОГИ?

А фон Ивол уже шагал мимо лачуги. Ещё немного — и он выйдет на пустырь.

Ларин хотел вскочить и броситься бежать, куда глаза глядят: не ждать ведь свою смерть сложа руки? Но шансов спастись таким образом не было никаких — эти ребята наверняка остановят его каким-нибудь прекрасным заклинанием. И тогда всё.

Если бы не тот цепенящий ужас, который охватил парня в эти страшные секунды, Петя вряд ли додумался бы до такого. И потом он сам удивлялся тому, что смог поднять своим взглядом приличного веса булыжник, лежащий к тому же далековато от него, возле самого корпуса.

Когда фон Ивол был уже совсем близко, а его слуга медленно обходил кочегарку с другой стороны, камень, валявшийся себе мирно на траве, вдруг поднялся в воздух, набрал страшную скорость и врезался в одно из окон корпуса на втором этаже.

Петя знал, что это окно спальни завхоза, и поэтому выбрал именно его.

Стекло рассыпалось вдребезги. Ларин почувствовал, как от этого звона его преследователи невольно вздрогнули.

Хотя скорее всего этим их было не испугать — во всяком случае, настолько, чтобы они перестали искать Ларина. И если бы в окне не показалась сонная рожа завхоза, говорить о спасении было бы преждевременно.

Завхоз, конечно, ничего не понял. Но это не помешало ему тут же открыть рот для громогласного извержения всевозможных ругательств.

— Сударь, они подняли тревогу, — подскочив к своему хозяину, тревожно зашептал Хорк. — Нам надо уходить.

— Что? Да ты думаешь, что говоришь? Госпожа от меня пустого места не оставит, если я не принесу ей бумаги.

— Но… Нельзя, чтобы нас обнаружили; это и сама госпожа говорила. А эти сейчас наверняка начнут обыскивать лагерь, — робко возразил слуга.

Петя видел, как лицо фон Ивола исказилось от гнева.

— Да подожди ты. Мальчишка уже почти в наших руках. Сейчас я превращу его в горсть пепла, и тогда мы спокойно уйдём.

— Эй вы, козлы вонючие, да я вас щас всех живыми в землю зарою! — голос, раздавшийся со стороны корпуса, прервал его. — Это ж надо — камни по окнам бросать, собственность портить!

Завхоз вышел на улицу и теперь грозно продвигался в их направлении, ни на миг не прекращая своих ругательств.

— Надо уходить, — шёпотом повторил Хорк. — Их много, и мы можем со всеми не справиться.

Но фон Ивол медлил, крутя в руке свой волшебный мобильник. И если бы что-то больно не ударило его в плечо, заставив дико взвизгнуть, он, быть может, и не стал бы нажимать на красную кнопку.

Хорк исчез вместе с ним, успев прихватить и свой велосипед. В руках у завхоза Петя заметил охотничье ружьё. Видно, он засадил мерзавцу хорошую порцию соли.

— Ну что, уроды, получили, да! — радостно вопил завхоз. — Э, а куда вы подевались?

Ларин так обрадовался исчезновению фон Ивола, что готов был броситься Алексею Леонидычу на шею. Но всё-таки он решил не высовываться. Ведь мало того, что шляться по ночам в лагере было строжайше запрещено — в лачуге лежало бездыханное тело бедного кочегара.

Если бы Ларин обнаружился неподалёку от него, ему пришлось бы пройти через милицейскую волокиту, стараясь объяснить что-то людям, которые не верят в магию. А расскажи он им всю правду — так его скорее всего отправят в дурдом.

Пётр бы и сам отправил в психушку любого, кто ещё год назад сказал бы ему, что такое возможно.

К счастью, завхоз ещё покричал немного, стоя в начале тропинки, ведущей к Михалычу, но дальше не пошёл — видно, решил досмотреть свои нарушенные сны.

Времени натикало уже полшестого, когда Петя стал украдкой пробираться к себе в палату. По лагерю ему удалось пройти никем не замеченным, хотя физрук скорее всего уже делает свою зарядку.

Пирамида из трёх кирпичей, которую Петя предусмотрительно соорудил у открытого окна, оказалась как нельзя кстати. В палате все спали, и только Дима поднял голову, окинул парня ничего не понимающим взором и снова заснул.

Глава шестая СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Издевательства продолжаются. Нормальные пацаны не носят очков и не читают книжек. Стычка с завхозом. Можно ли стоять на посту в шлёпанцах? А можно литорговать самогонкой? Маленькая победа.
Смерть Михалыча никого особо не удивила. «Да уж, естественно! — говорила на сей счёт кухарка. — Разве будешь жить, если выжирать по литру «самогнёту» в день!»

Но всё равно те, кто знал кочегара, — да и весь лагерь тоже — на следующий день были в подавленном настроении. Это же надо — вчера над ним ещё можно было посмеяться, а сегодня этого человека уже нет в живых!

Никто (кроме Пети, конечно) не знал, отчего умер Михалыч, и все думали, что причиной стало банальное пьянство. Врач, осмотревший наутро тело, был такого же мнения.

Это был серый и безрадостный день — жара наконец спала и нежданно-негаданно наступил период дождей. Петя совершенно не выспался за прошлую ночь, и поэтому он чувствовал себя препротивно.

Целый день Ларин слонялся по лагерю, смотрел на опустевшее жилище Михалыча, где уже не таилось ни загадки, ни угрозы, на новое стекло, которым поспешил обзавестись завхоз, и вспоминал вчерашнее — вспоминал отрывочно, как будто это был сон или кошмар наяву.

Удобной возможности разобраться с находками у него так и не появилось. Ещё тогда, утром, сразу после возвращения, Петя запихал их на самое дно своей сумки, надёжно прикрыв грязным бельём. Он надеялся, что никто туда не сунется. И нетерпеливо ждал момента, когда можно будет спокойно распаковать холщовые мешки — вдалеке от чужих глаз.

Петя, конечно, не знал, что буквально в этот же день его ждут новые приключения.

Толян наутро снова был в нормальном расположении духа. К тому же он стал активно отрываться за вчерашнюю слабость. Отрывался он, само собой, на Петре.

Раньше Толян издевался над ним только по случаю, а теперь он решил сам этот случай создать. Петя мирно стоял в очереди за пайкой, изо всех сил стараясь не спать на ходу, когда Толян, проходя мимо, сильно толкнул его.

И тут же с грозным видом стал на него наезжать:

— Э-э, очкарик, чё толкаешься! Совсем уже, да?

— Ты сам не толкайся, — ответил Петя. И тут же получил крепкий удар в плечо.

Неизвестно, чем бы всё закончилось — или Ларину набили бы морду, или бы он всё-таки нарушил правило и, использовав магию, сделал со своим врагом что-нибудь нехорошее, — но тут появился вожатый, и их разняли. Причём влетело, как всегда, Пете.

После этого Толян не отставал от Ларина весь день. Другие пацаны с удовольствием присоединились к этим издевательствам. К Толяну в один миг примкнула вся палата. А за Ларина было решительно некому заступиться.

Сначала Пете плюнули в тарелку, потом, на тихом часу, у него украли кроссовки и залили их какой-то гадостью, потом ему как будто случайно врезали воланом между глаз — на дорожке возле корпуса, где ребята играли в бадминтон.

Ларин всё никак не мог понять, за что его так невзлюбили. И, потирая ушибленное место, он не выдержал и спросил:

— Эй, ребята, вы чего? Что вы от меня хотите?

— Да чтоб ты сдох, урод несчастный! — весело ответил Толян.

— Но почему? — Петя был готов расплакаться.

— Да потому, что ты урод, в натуре! Ты не пацан.

— Почему? — упрямо допытывался Ларин.

— Да ты, как девчонка, книжки всё читаешь. А разве кто видел пацана в очках, а?

В ответ все одобрительно загудели. И действительно — разве может нормальный парень носить очки?

— Эй, братва, давай ему ввалим хорошенько! — предложил Толян.

— Может, не стоит? — Паша из их компании был самым осторожным. — А вдруг он Сергею наплачет?

— Фигня, братаны, — перебил его Ваня. — Мы скажем, что он полез первым. Нас же больше.

— Все на одного, да? — завёлся Петя. — Нормальные пацаны так не делают.

— Да на разы только пацан с пацаном выходят, понял, да? А ты не пацан, а урод. Тебя как собаку бить надо, всем скопом.

После этого были долгие упражнения в беге. Несмотря на то что Ларина пацаном никто в лагере не считал, он смог разогнаться до такой скорости, на какую никто из его врагов не был способен. Толян отстал одним из первых — в беге он был таким же спецом, как и в футболе.

— Э, давай, заходи справа! А ты, Ванёк, его там подсеки, — командовал он своим друзьям, отставая от них метров на десять. — Гони его туда, там водокачка есть.

Они как раз пробегали мимо главного корпуса. Ларин специально завернул туда, надеясь, что эту травлю заметит кто-нибудь из вожатых или администрации. Заметили. Но никто и не подумал её останавливать, даже тогда, когда камешек, брошенный кем-то из банды Толяна, попал Пете в плечо.

Ларин свернул в сторону трубы и лачуги Михалыча — больше просто было некуда. Весело перекрикиваясь, преследователи бросились за ним. Петя слышал, как Толян подбадривал дружков: «Вот тут мы его и завалим».

Так они добежали до противоположного конца лагеря. Его территория со всех сторон была окружена здоровенным кирпичным забором, и именно в него рисковал уткнуться сейчас Ларин.

Он собирался, петляя, вернуться назад к главному корпусу, но этот путь был отрезан — Ваня и Дима уже бежали к нему с той стороны.

Петя был загнан в угол. И Толян с компанией прекрасно это понимали, судя по весёлым возгласам и улюлюканьям.

И вдруг в голове Ларина пронеслось… нет, как будто бы кто-то подсказал ему: «Не останавливайся! Беги!»

Делать было нечего, и он, ни о чём не думая, помчался на всех парах. Мчался прямо к забору, до которого было всё ближе.

Сердце Ларина бешено колотилось. Он уже мог различить ряды кирпичей на ровной стене. Но продолжал нестись на полной скорости.

Как это произошло, Петя так и не понял. Просто в один чудесный момент, когда он наконец выдохся до такого состояния, что бежать больше не мог, он заметил, что забор был не впереди, а сзади. Преследователи — тоже.

Их голоса всё ещё были слышны по ту сторону. Было похоже, что они-то и подавно ни во что не врубаются. Теперь Толян с компанией были неопасны — перелезть через забор было выше их сил.

Тяжело дыша, Петя рухнул на землю. «Слава богу, — подумал Ларин, — что мне удалось как-то проникнуть через эту стенку».

Однако Петины неприятности на этом не закончились.

Отдохнув и придя в себя, он двинулся вдоль забора к воротам лагеря — попасть назад другим путём было невозможно. Обычно там дежурил кто-нибудь из старшего отряда, и то, что кто-то входит или выходит через ворота, их не сильно волновало. Но в этот раз на посту ни с того ни с сего оказался сам завхоз.

И Ларин увидел его слишком поздно — уже почти вплотную подойдя к шлагбауму. Поэтому дать задний ход и подождать, пока завхоз даст ценные указания дежурным и уйдёт, было нельзя.

Алексей Леонидович его тоже заметил. Он как раз выговаривал парням что-то насчёт их внешнего вида: мол, дежурный должен быть одет аккуратно и всё такое, но, завидев Петю, тут же переключился на него.

Судя по всему, у завхоза было поганое настроение после ночных происшествий, и он отрывался на всех, кто попадался под руку, точно так же, как и Толян.

А под руку постоянно попадался как раз таки Ларин.

— Ага, гуляем, значит, да! — не скрывая своей радости от возможности поиздеваться над новой жертвой, завопил он. — ГУЛЯЕМ, ДА! А инструкции по пребыванию в детском оздоровительном лагере — это что, не указ? Я кого спрашиваю?

Ларин молчал. Ему за сегодня всё уже так надоело, что огрызаться ни малейшего желания не было.

— Так, из какого отряда, а? — продолжал отрываться завхоз. — Да ты будешь говорить или нет?

— Из пятого, — ответил Ларин.

— Да как ты со старшими разговариваешь!? — ревел Алексей Леонидович. — А ну руки по швам, ноги вместе, стоять прямо! Прямо, я сказал!

Петя повиновался. Его всего аж прямо колотило ото всех этих дурацких передряг.

Узнав, как его звать, завхоз начал выпытывать у Пети, что он делал за территорией лагеря. Надо было срочно придумать какую-нибудь правдоподобную историю — скажем, насчет того, что к нему мама приехала по срочному делу. Но мозги у Ларина совершенно не работали. Да и мама к нему не могла приехать.

И в ответ он только промямлил:

— Да так, гулял…

— Что!? — услышав это, завхоз аж встрепенулся. — Гулял?! Ты что, не знаешь правил пребывания в лагере от 19 июня 1967 года? Не знаешь, да?

Ларин ещё больше съёжился и покачал головой. Очень глупо попадаться по такому поводу. Да ещё и после всего.

— Ну так я тебе объясню! — торжествующе воскликнул Алексей Леонидович. — Я тебе объясню. Там в пункте 3 раздела 2… или в пункте 2 раздела 3 написано, что находящиеся в лагере пионеры могут покидать территорию лагеря только в сопровождении вожатого или других установленных лиц. А знаешь, что бывает в случае нарушения?

Пётр опять покачал головой.

— Ну так я тебе объясню! — повторил завхоз. — Согласно пункта 4 раздела 2, нарушителя ожидают следующие санкции: выговор на пионерском собрании и 30 часов исправительных работ на кухне или других хозяйственных объектах. Ясно, да? А в отдельных случаях возможно отчисление из лагеря.

Ларин всё это не слушал. Настроение у него было таким унылым, что… вдруг стало бодрым. Просто взяло и стало — как-то само собой. Случается ведь и такое.

— Ну-ну, — весело сказал он. — Не выгоните вы меня из лагеря, да и на кухню не отправите тоже. Руки коротки.

— Что? — вид у завхоза стал такой, будто на него вылили ведро помоев.

— То самое. Ведь самогонкой торговать тоже запрещено. И не только в лагере. За это можно и статью получить.

Теперь со стороны могло показаться, что завхозу досталась не ведро, а целая цистерна помоев. Простояв минуты две с открытым ртом, он на миг призадумался, почесал затылок и наконец изрёк.

— Ладно. Возвращайся в палату.

— Спасибо, Алексей Леонидович, — радостно ответил Петя. И пошёл своей дорогой.

Потеряв свою жертву, завхоз тут же снова набросился на дежурных — теперь ему хотелось оторваться на них ещё и за Ларина:

— Эй, дежурные, а ну по стойке смирно, когда со старшим разговариваете! Почему кеды не чищены? Что, в шлёпках? Да разве можно на посту в шлёпках стоять?

Он распылялся бы ещё очень долго, если бы заметил, что оба парня совсем не реагируют на его слова. Даже не смотрят на грозного начальника.

Когда завхоз, обезумев от гнева, заревел на них ещё громче, один из ребят спокойно сказал:

— Слышь, мужик, иди ты себе лесом. Тоже мне, самогонщик…

После этого завхоза оставалось только пожалеть. Он страшно испугался, что кто-нибудь выдаст его лагерному начальству, и поэтому… пошёл туда, куда ему указали, наконец-то оставив бедных дежурных в покое.

Ларин понаблюдал за всем этим издалека и двинулся к своему корпусу. Ему страшно хотелось спать.

Глава седьмая ЧЁРНАЯ РУКА

Оживление пластмассового слоника. «Вот ты и попался, очкарик!» Булъбулярия ух ма! Парализации больше чем на минуту не хватает. Толяна словно подменили. Возвращение из лагеря.
До отбоя оставалось часа полтора, но Пётр сразу направился в палату. Пацаны, которые совсем недавно гоняли его по всему лагерю, сидели за картами в беседке возле их корпуса. На Ларина они не обратили никакого внимания — их вожака Толяна рядом не было.

Сняв кроссовки и аккуратно положив очки под подушку — на виду их оставлять Петя побоялся, зная, как неровно дышит к этим стекляшкам его приятель Толян, — Ларин бросился на кровать и сразу погрузился в полузабытьё.

Все события этих ужасных дней враз промелькнули в его сознании, создавая суматошный калейдоскоп. И ведь это не конец!

Завтрашний день тоже не сулил ничего хорошего.

Конечно, Толян его просто так не оставит. Значит, надо что-то с ним делать. Но подумать об этом лучше как-нибудь попозже. А сейчас — спать!

Ларин решил переключиться на что-нибудь приятное. Ему вспомнилась Фабрика Волшебства, их чудесные вечеринки с фейерверками, шахматные партии с Артёмом, чаепития с Захаром и его верным другом Гурдом. Соня Туманова опять пела своим сказочным голосом, а Илья Данилович, сидевший на первом ряду актового зала, внимательно её слушал, изредка теребя свою солидную бороду.

Фабрика Волшебства, куда Ларин попал прошлой осенью, была его самым любимым местом — можно сказать, настоящим домом. После того как погиб отец, другого дома у него не было.

Эх, как же его друзья на Фабрике отличались от тех ребят, которых он встретил здесь в лагере? Там они не издевались друг над другом, а были одной семьёй. Они любили друг друга — даже если и проделывали всяческие штучки.

Интересно, а где теперь Соня? И Артём тоже.

Соня, наверное, ещё в Шотландии. И когда она приедет, то будет долго рассказывать о своих приключениях. А Ларину что рассказать в ответ? Как он убегал от всяких придурков?

Про то, что он вытащил из чемодана Крип-сла, Петя как-то забыл.

Ну да ладно — главное, скорее увидеться с друзьями. Ларин снова вспомнил чудные посиделки по вечерам с Соней и Артёмом и милые фокусы, которые они вытворяли.

Как-то раз им даже удалось покрасить здание Фабрики в розовый цвет — в одной старинной книге Соня нашла нужное заклинание, а трава для этого зелья, как оказалось, росла в их теплицах. Помнится, Илья Данилович долго смеялся, когда узнал об этой проделке, но всё равно их слегка отругал. Конечно, не так, как этот завхоз.

Или оживление пластмассового слоника… Они чуть не умерли от смеха в тот день. А ведь этот чудило даже умел слегка пищать!

От таких воспоминаний Пете хотелось расплакаться.

Уже засыпая, он вдруг услышал слабое жужжание, доносившееся с улицы. Этот звук показался ему странным, но разбираться, откуда он исходит, не было ни сил, ни желания.

* * *
Когда Петя проснулся, шум стал таким сильным, что от него аж зазвенело в ушах.

На улице было уже темно, но в палате Ларин по-прежнему оставался один. Значит, отбой ещё не наступил.

Парень медленно спустил ноги на пол, ещё не совсем отойдя ото сна, когда… мимо него вдруг пролетело что-то чёрное и довольно-таки большое.

За последнее время Ларин уже научился ничему не удивляться и ничего не бояться. И поэтому он не испугался. Даже тогда, когда наконец рассмотрел эту летающую штуку.

Она была чем-то похожа на небольшую чёрную корягу. На её конце парень увидел шесть тонких, длинных, постоянно шевелящихся отростков, совсем непохожих на пальцы.

Это оказалась не очередная шутка Толяна, как Пете сначала подумалось. Чёрная рука, про которую травили байки позапрошлой ночью и которая успела напугать ребят, явилась собственной, так сказать, персоной.

И теперь её мишенью был не кто иной, как Петя. Именно на его шее должны были сомкнуться эти длиннющие когтистые пальцы.

Если бы у него было время, он бы, конечно, пожурил себя за то, что не верил в её существование и считал те рассказы полным вздором. Но сейчас было не до того.

Рука, зависшая на миг под самым потолком, вдруг спикировала и на бешеной скорости ринулась на Петю. Для того чтобы вспомнить заклинание противодействия, у него было всего пару секунд.

Раньше оно получалось прекрасно — однажды он даже схлопотал за него пять баллов, отбросив летевший прямо ему в лицо футбольный мяч метров на пятнадцать. Но за время этого идиотского сидения в лагере он многое успел подзабыть.

Поэтому Пете удалось разве что изменить направление полёта чёрной дуры. С бешеным грохотом она пролетела прямо над головой парня и рухнула на кровать Толяна.

К счастью, рука запуталась в одеяле, и у Пети появилась пара спасительных минут, чтобы придумать план действия.

Ларин решил использовать только те заклинания, которые он знал назубок. Без огня было лучше обойтись — во-первых, рука могла оказаться огнеупорной, а во-вторых, что бы тогда осталось от корпуса в случае успеха?

Поэтому Петя, мысли которого крутились в голове со скоростью компакт-диска, решил пойти другим путём. Это заклинание было очень сложным, и он сильно рисковал.

Но сначала надо было включить свет. Рука прекрасно себя чувствовала в темноте, а вот Петя — не особо. Он подскочил к выключателю, и, нажав на него, мог понаблюдать за удивительной картиной.

Одеяло вдруг резко поднялось в воздух и стало носиться по палате. Если бы кто-нибудь туда сейчас зашёл, то наверняка бы грохнулся в обморок.

Хотя к Толяну это, конечно, не относилось. А на пороге палаты через миг появился именно он.

— А, очкарик, вот ты и попался! — ликующе завопил он, размахивая кулаками.

— Уйди, дурак! — закричал на него Ларин. — Пошёл вон, а то пожалеешь!

Рука в это время выписывала пируэты у карниза. Один из её пальцев уже показался из-под одеяла.

— Чё! — озверел Толян. — Эт ты типа мне?!!

Петя сосредоточился, готовясь к встрече с рукой. До этого идиота ему просто не было дела.

Удивительно, но Толян не заметил ничего странного. Или просто не обратил внимания? Может, после вчерашних страхов, за которые ему сегодня было стыдно, он убедил себя в том, что бояться нечего?

Но свою растерзанную кровать Толян заметил. И тогда его стало трясти от ярости. Видно, он подумал, что виноват во всём его враг.

С криком «Даятещасурою!» он ринулся на Петю. И случилось это как раз в тот момент, когда рука, вконец освободившись от одеяла, снова пошла в атаку.

Ларин молниеносно отпрыгнул в сторону, и таким образом он спасся от обеих опасностей.

А вот Толян… Он, что называется, попал под руку.

Когда эти ужасные пальцы сомкнулись на его шее, бедняга чуть было не потерял сознание от страха. Его глаза расширились до таких размеров, что, казалось, вот-вот выпадут на пол. Он пытался крикнуть, но не мог — пальцы уже сжимали его горло.

— Бульбулярия ух ма! — Петя крикнул первое, что пришло ему в голову.

Но противодействие не помогло. Толян рухнул на пол — заклинание достало и его, — а рука продолжала свое дело.

Лицо бедняги сильно покраснело, и это значило, что конец его близок. Спасение было только одно. Петя собрал все свои внутренние силы, мысленно повторил заклинание парализации, сконцентрировал внимание на руке и, отчётливо выговаривая каждый слог, произнёс:

— Стопариар дрысь кар му а двари!

Кажись, подействовало! Эта зараза больше не шевелилась.

Петя тут же кинулся к распростёртому на полу Толяну. А что, если рука застыла и её не удастся оторвать от шеи? Никаких заклинаний на этот счёт Петя не помнил.

Нет, к счастью, всё обошлось. Рука была мягкой — как будто из резины. И освободить Толяна оказалось плёвым делом.

— Э… Чё… Чё это было? — парень еле мог говорить.

— Всё, дружище, не боись, — Петя держал неопасную теперь руку под мышкой. — Всё кончилось.

— Кончилось?

— Ну да. Я ж тебе сразу сказал, чтоб ты валил отсюда подальше. Ну ничего…

И вдруг один из пальцев руки пошевелился. Он сделал слабый рывок, чуть было не выскользнув на пол.

— Тьфу ты, да я и забыл! Парализации ж больше чем на минуту не хватает, — Петя понял свою оплошность. — И что теперь?

Рука стала снова обретать силу. И очень скоро она должна была полностью восстановиться.

— Ага, а если так! — крикнул Петя. И с этими словами он воткнул уже совсем окрепшую чёрную руку двумя пальцами в торчавшую над кроватью Вани розетку.

Едва он отскочил в сторону, как эту тварь стало не на шутку колбасить. Она извивалась как змея, старясь выбраться. Но не тут то было — Ларин приложил все свои силы, чтобы засадить её длинные тонкие пальцы как можно глубже в розетку.

Конвульсии были недолгими. И очень скоро чёрная рука снова затихла — теперь уже навсегда.

Свет тут же погас — и у них в палате, и во всём корпусе. Наверно, произошло короткое замыкание. Отовсюду сразу раздались бешеные крики, заглушавшие голос вожатого: «Ну тихо, тихо, спокойно! Там на электростанции какая-то авария случилась, сейчас всё починят».

К счастью, никто так и не понял, отчего всё произошло на самом деле. А погибшая рука как-то незаметно исчезла — когда в их палату заглянул Сергей Юрьевич с фонариком, её уже не было.

Свет в этот вечер так и не включили, и поэтому у Ларина была прекрасная возможность выспаться. Наутро он чувствовал себя так, будто заново родился.

За завтраком Толян, который успел уже чуть-чуть отойти, пытался рассказать своим дружкам про чёрную руку, но те сразу его обсмеяли.

— Это ж надо, так страшилки попёрли! — сказал Ваня.

— Да это сказки, ты пойми! — убеждал его Паша.

Толян молчал. Он-то ведь знал, что никакие это не сказки. Его самого вчера чуть было не задушила такая чёрная тварь.

Больше к Пете он не приставал — наоборот, хотел даже с ним подружиться. Да и вообще, после этого ужасного случая Толяна словно подменили.

Ларин, конечно, догадывался, откуда могла появиться чёрная рука. Ведь тогда фон Ивол и Хорк его так и не смогли поймать. Наверно, решили достать другим способом.

И вряд ли они остановятся. Скорее всего от них надо ждать новых штучек-дрючек.

Так оно и случилось. Через два дня к Ларину приехала бабушка, и он упросил забрать его из лагеря до окончания смены.

Глава восьмая МОНЕТЫ С ЗАСКОКАМИ

Самое радостное событие за месяц. Послушная водная дракоша. Мир по ту сторону картины. Странные бруары охотятся на разную мелкую живность. Монетам тоже хочется сделать что-нибудь прикольное.
— Ну, Петя, я смотрю, ты даже похудел, — Сонин папа Игорь Викторович отрезал ломоть батона и строго взглянул на него. — Что, кормили вас в лагере плохо?

— Да нет, бегал много.

Вспоминать об этом гиблом месте ему не хотелось. Здесь, на даче Тумановых, он чувствовал себя как рыба в воде, а там… как рыба на сковородке.

Приехав к бабушке, Петя тут же набрал телефон Сони. Оказалось, они вернулись из Шотландии и как раз собирались отправиться на дачу. Игорь Викторович пообещал заехать и за Лариным.

Встреча с Соней стала самым радостным событием за этот месяц. Девочка выглядела прекрасно — видно, что на Лох-Нессе они чудесно отдохнули. Загоревшая и улыбающаяся Соня, встретившая их на пороге уютного дачного домика, была одета в длинный сиреневый сарафан с фантастическими цветами — явно купленный где-то за границей. В её длинных волосах виднелись сверкавшие на солнце зелёные блёстки.

— Это чешуйки дракона, — объяснила она потом. — Когда дракониха линяет, от таких чешуек прямо деваться некуда.

Говорила она таким же серьёзным тоном, как и раньше, на Фабрике Волшебства. Но именно из-за серьёзности Соню никто не осмелился назвать занудой.

…И вот они уже сидели на веранде и пили чай с волшебным шоколадным маслом и вареньем из цветков папоротника. Мама Сони умела варить его очень хорошо — хотя вкус, надо сказать, показался Петру необычным.

Говорилось в это время обо всякой всячине. Игорь Викторович вспоминал свои молодые годы — как однажды, будучи студентом, он, чтобы испугать соседа по общаге, принёс домой яйцо дракона, а тут этот зверь как раз начал вылупливаться.

Только он сказал про дракона, Пете загорелось расспросить, как прошла экспедиция.

— Здорово! — воскликнула Соня. — На Лох-Нессе так классно!

— Да ничего особенного, — Игорь Викторович не разделял её чувств. — Там одна самка водного дракона взбесилась. Решили её на Лох-Несс поселить, чтобы туристов привлекать. Так она вдруг ни с того ни с сего хулиганить стала. Как-то на берег вылезла, купальную кабинку перевернула, напугала пару женщин. Отдыхающие ведь народ странный — водных драконов боятся. Чего, спрашивается? Они даже не огнедышащие. А эта девочка вообще почти карликовой была — не больше чем пять метров в холке.

— Нет, красивая девочка! — вставила Соня. — Когда мы её слегка успокоили, её можно было даже погладить. Такая милашка!

— Да, с этой дракошей проблем больших не было — она послушная, дрессированная… Зря столько времени на этом озере проторчали — можно было раньше возвратиться домой.

— Ну здрасьте! — возмутилась Соня. — Там ведь так классно!

— Это тебе классно. А вот по мне, так лучше этой дачи нет ничего на свете. Здесь спокойно, тихо… и никаких драконов.

Видно, Игорь Викторович не был большим любителем приключений. Что и неудивительно — ведь в его жизни они и так постоянно случались.

У Пети, впрочем, тоже. Он решил рассказать Соне о своих приключениях, когда они останутся наедине. Ведь чем меньше людей будет знать эту тайну, тем спокойнее.

Девочка поначалу ему не поверила. Ей показалось, что Ларин всё это придумал. И она даже понимала зачем. Ведь ему было обидно, что пока она тусовалась на Лох-Нес-се, он торчал в каком-то дурацком лагере вместе с детворой, которая даже и не подозревает о существовании драконов.

Петя не стал её ни в чём разубеждать. Он просто сходил в свою комнату и принёс полиэтиленовый пакет, позаимствованный в ту ужасную ночь в лачуге Михалыча.

Наконец наступило время узнать, что же в нём лежало. Этой минуты Ларин ждал столько дней! Ему постоянно хотелось разорвать холщовые мешки, не медля ни минуты, но, собрав свою волю в кулак, Петя отчаянно боролся с такими мыслями.

Но теперь это можно было сделать спокойно. От Сони у Ларина не было никаких секретов.

Они сидели на веранде за круглым столом при свете слабой настольной лампы. Было уже половина одиннадцатого. Внизу, в высокой траве, которая начиналась сразу за домом, стрекотали кузнечики.

Ларин вытащил содержимое пакета на стол. Соня спокойно и почти безразлично наблюдала за его движениями — видно, она всё ещё думала, что это какой-то розыгрыш.

— Слушай, у тебя нет ножа? — развязать узелок на тяжёлом пухлом мешочке у Пети никак не получалось.

— Подожди, дай я, — Соня выхватила мешочек у него из рук. — Ага, да тут они постарались, однако! Никогда не видела таких сложных волшебных узлов.

Наконец она справилась. И опасливо сунула туда руку.

— Ну что там? Золото? — Петя аж горел от нетерпения.

— Нет, явно не золото. Кажись… — Соня на секунду призадумалась. — Кажись, это синяя медь, — закончила она фразу, извлекая из мешка какой-то квадратик.

— Что? — не понял Петя. — Какая синяя медь?

— Ну, может, и не синяя, я не знаю. Во всяком случае, в одной книге написано, что в некоторых местах она ценится больше всего.

Соня поднесла квадратик к свету. Вдруг он вспыхнул — как будто экран мобильника. Ещё миг — и по нему забегали какие-то циферки.

— Прикольная эта синяя медь, — сказал Петя.

— Здесь, в этом мире, её вообще нет. Но штука прикольная, спору нет, — Соня разглядывала квадратик с не меньшим интересом, чем Петя.

— Только вот…

— Что? — не поняла Соня.

— Только вот, на кой это всё надо, а?

— На кой надо? Ну, из этой меди обычно деньги делают. Не у нас, конечно, а где-нибудь подальше отсюда.

Петя прекрасно понимал, что Соня имеет в виду не какую-нибудь там Африку, а мир, который находится по ту сторону картины в актовом зале и других входов. Волшебный мир, где тоже есть свои страны и моря.

Высыпав содержимое мешка на стол, ребята стали считать квадратики. Всего их было пятьдесят семь. Точнее, квадратиков было всего тридцать, но кроме них в Петины руки попали ещё треугольнички и ромбики.

— Видно, это деньги разного номинала, — предположила Соня. — Ну, знаешь, как у нас — бывают бумаги по десять рублей, а бывают и по пятьсот.

— Интересно, а эти какие? И что на них можно купить?

— Кто его знает? Сначала надо добраться до тех краёв, где их принимают. У нас в обменнике их точно не возьмут.

Содержимое второго мешка было таким же. Взяв один из квадратиков, Соня стала внимательно его изучать. Потом она встала, пошла в комнату и вернулась оттуда с толстенной книгой. «Энцилопедiя ма-гическiхъ странъ» — прочитал Петя название.

— Вроде бы это бруары, — наконец изрекла она. — Ходят в большинстве левоверхних стран Азир Туоком или, упрощенно говоря, четвёртого уровня. В 1889 году за 1 бруар можно было купить две восьминогие коровы.

— Ну, коровы мне не нужны. А у меня сколько этих… бруаров? — нетерпеливо спросил Петя.

— Здесь их, кажется, сто восемь, — Соня повертела квадратик в руке.

— Ав треугольничке?

— Тридцать четыре, — поднеся его к свету, девочка внимательно вгляделась в циферки. — Вот, смотри, здесь высвечивает.

Ребята стали увлечённо считать бруары. И занимались этим как минимум часа два. Такое дело было не из простых — каждая монета имела свой номинал, и цифры, как правило, попадались некруглые. Но, в общем, квадратики были более ценными, чем треугольники, а ромбики, по тамошним меркам, и вовсе казались мелочью.

Петя перебирал монеты, а Соня записывала, сколько в них бруаров, в столбик на листе бумаги. Главное — не запутаться; хотя уже подсчитанные монеты складывались в отдельную кучу, пару раз всё-таки приходилось начинать сначала.

Когда Петя держал в руке последнюю монету, та вдруг выскочила у него из рук и кинулась на стаю мошкары, роившейся у лампы. Ларин испуганно отдёрнул руку.

— Ничего, с ними бывает, — успокоила его Соня. — В этой книге как раз написано, что такие монеты иногда охотятся на разную мелкую живность.

— Так что, они… живые? — Петя ничего не понял.

— Да нет, они на неё просто так охотятся. Заскок такой.

— Значит, им надо что-то есть?

Соня укоризненно посмотрела на него и со снисхождением в голосе стала объяснять — как будто ребёнку:

— Да нет, Петенька, они монеты. Но монетам ведь тоже иногда хочется сделать что-нибудь прикольное.

Ларин опять ничего не понял. Но решил больше не спрашивать, а не то Соня сочтёт его невеждой.

— Ладно, сколько там всего получается? — сменил тему Пётр.

— Да лови ты его! — Соня указала на квадратик, который висел над парапетом веранды, переливаясь всеми цветами радуги. — А то, гляди, улетит, искать придётся.

— А он… не кусается? — Ларин был готов уже ничему не удивляться.

— Не боись, не укусит. Ну, сколько там?

— Вроде бы сто тринадцать.

— Ясно. Сейчас сосчитаем. Можно формулой Бен, а можно калькулятором.

На математике их учили, как складывать и умножать большие числа без помощи калькулятора. Но выходило это отнюдь не быстрее, чем так, как обычно все делают. И поэтому Соня сходила в гостиную за папиным ноутбуком.

— Ита-аак… Семь тысяч восемьсот двадцать три бруара! — торжественно огласила она результат. — По моему, это очень много.

— Да, можно купить аж пятнадцать с лишним тысяч коров, у которых будет… сколько там пар ног?

— Пятнадцать на восемь… Сто двадцать, конечно же. Сто двадцать тысяч, для ровного счёта. Кстати, коровы эти восьминогие — они длиннее наших раза в три. Я одну такую видела в учебнике по биологии — прикольные создания. Мы их в этом году будем проходить.

Значит, Соня уже думала про следующий учебный год. Что ж, ей это свойственно.

— И что мне с этими деньгами прикажете делать?

— Ладно, богач, отправляйся-ка ты спать. Вот что прикажу. А там посмотрим.

Действительно, было уже далеко за полночь. Самое время спать.

Летя аккуратно сгрёб все монеты в мешочки. Соня в это время собирала чашки, чтобы отнести их на кухню.

И вдруг Ларин вспомнил: кроме мешочков там же ещё были какие-то бумаги!

Глава девятая ОСТРОВ КОРВИД

Запись на тонком пергаменте. Разбирая странные надписи на рисованной от руки карте. Название страны или название острова? Серьёзный разговор с бабушкой. Что поведал мультисон. Мамины враги. Да благословит тебя Бог!
Спать этой ночью они пошли уже засветло. Соня сходила на кухню и сделала по чашке кофе, но, как только Петя взялся за свёрток, сон их и так как рукой сняло.

Это был лист тонкого пергамента, и одного взгляда на него хватило, чтобы понять: перед ними какая-то карта. В него был завёрнут маленький листочек бумаги, и всё скреплялось тонкой полоской, на которой и были слова «отдав на повеление ветру», бросившиеся в глаза Пете ещё в лачуге Михалыча-Крипсла.

Вообще на этой полоске было написано вот что:

«Попасть в Альмагир несложно. Из города Румбра плыви левоверхне, отдав судно на повеление ветру, и попадёшь в Нун-Кат. Оттуда надо взять правонижний курс, и на параллели — 23,7 смени галс, и, поставив два токер-умпа, доберёшься до острова Кор-вид. То, что тебе надо, спрятано там».

— Если честно, я ничего не понял, — признался Петя. — Что за Альмагир, что за Рум-бра? И какой такой правонижний курс?

Соня призадумалась. Судя по всему, она что-то вспоминала.

— Ну, насчёт правонижнего курса — это всё просто, — наконец сказала она. — Там ведь нету севера и юга, запада и востока — солнце встаёт посередине. То есть по-нашему это будет… юго-восточный курс.

— А Румбра что такое?

— О, это я тоже знаю. Есть такой большой город, столица Азир Туоком. Мы это скоро будем проходить по географии. Там вроде бы туристов много, особенно из нашего мира. А вот насчёт Альмагира мне пока ничего неизвестно. Надо будет в книгах порыться.

Энциклопедия, которая по-прежнему лежала на столе, дала совсем немного. Такого слова там не нашлось вовсе, но, поскольку в статье про Азир Туоком было написано, что он ещё только исследуется географами, это вполне можно было объяснить.

По энциклопедии, на левоверхе от Рум-бры располагалась страна под названием Умагирл. Скорее всего это и был Альмагир, только на каком-нибудь другом языке.

— Ничего, я схожу в библиотеку и найду там книжечку поновее, — сказала Соня. — Да и дома у меня есть хороший географический справочник. Давай смотреть дальше.

Дальше было ещё интереснее. Ребята развернули карту и склонились над ней.

В правом верхнем углу пергамента была фиолетовая надпись: «Альмагир. Корвид». Альмагир — это было название страны, а Корвид — острова, который в ней находился.

Самым удивительным казалось то, что карта была нарисована от руки, а не напечатана в типографии. Там было обозначено, как лучше пристать к острову, чтобы не напороться на скалы, и на какой широте и долготе он находится.

Петя заметил, что величина широты и долготы может иметь отрицательное значение — перед цифрами стоял знак минус. Но этому он уже не удивился. Мало ли что может твориться в этом Альмагире?

На карте были отмечены всякие места, кое-где даже попадались рисунки. Скажем, возле Грота Утопленника была небольшая скала, в которой виднелась пещера. А Дерево-Нож обозначалось странной формы кинжалом.

Понять всё это было невозможно. И поэтому, отложив на время карту, ребята стали изучать последний листик — в надежде, что хотя бы он что-нибудь объяснит.

На листике было написано:

«Ты получишь то, без чего нельзя попасть в Мир Z. Туда есть только один путь, и никто из смертных его не найдёт, если не будет иметь Это.

Иди мимо Грота Утопленника к Поляне Кровавых Буков, пока не увидишь Дерево-Нож. Сверни тогда левонижне, и мимо Скалы Мёртвых Душ пусть будет твой путь. Стрелка в зубах бегемота покажет тебе, куда направиться дальше. Когда тень от Берёзы Сна упадёт на Скалу Мёртвых Душ, разбей горластика и сделай пятьдесят шагов правоверхне от его глаза. Там, между двух треугольных камней, найдёшь то, что нужно тебе сейчас больше всего».

Ни Петя, ни Соня не могли сказать, что они поняли всё до конца или, вернее, что они хотя бы что-то поняли. Но из-за этого им сделалось ещё интереснее. И дохлому ёжику, которого всучили Крипслу, было ясно, что здесь скрывается какая-то тайна.

— Именно за этими бумагами гонялся фон Ивол, — вспомнил Петя. — Кажется, он говорил, что деньги — это мура.

— Значит, бумаги действительно очень ценные, — сказала Соня. — Или не они, а то, что там лежит.

— Значит, надо это найти! — в тон ей ответил Петя.

Соня призадумалась.

— А вдруг это… не очень ценное? А мы всё бросим и станем его искать, — засомневалась она.

— Да ну, ты что? Стал бы этот фон Ивол тогда напрягаться? Делов у него, что ль, больше нет?

— Ну, это правда, — согласилась Соня. — Хотя… узнать бы вот, что это! В смысле, что там спрятано.

— Да, было бы неплохо. Если подумать…

— Э-эй, пхр-ребята, тчт-то это вы там впхвытворяете? — откуда-то из дома раздался вдруг сонный голос. — Д-давайте-ка спать!

Это был Сонин папа. Что поделать, пришлось расходиться по своим комнатам.

Они бы дрыхли до обеда, если бы Игорь Викторович не устроил им подъём в 8.30 — чтобы знали, как ночами не спать. Но его победа была неполной. Позавтракав, Соня с Петей вытащили на улицу гамаки и тут же снова заснули — на свежем воздухе, в яблоневом саду.

Это было сущее блаженство. Петя обезумел от счастья. Подумать только — ещё пару дней назад он торчал в этом идиотском лагере, а сегодня… Сегодня он спит на свежем воздухе, под пение птичек, посреди дня. И никакой Сергей Юрьевич не волен ему помешать.

К тому же эти загадки, от которых завораживало дух…

Ларин плохо запомнил, что ему снилось в этот раз. До того момента, когда они с мамой зашли в бабушкину квартиру, были какие-то поезда, парусник, плывущий по морю, пальмы…

— Привет, — сказала мама. — Как ты?

— Плохо без тебя, доченька, — ответила ей бабушка, распахивая двери квартиры настежь.

Было видно, как несколько слезинок, появившись в её морщинистых глазах, быстро сбежали вниз по щекам.

— Мне надо с тобой поговорить, — мама держала Петю за руку, как и тогда, во время разговора с Крипе лом.

— О чём?

— Ты должна ему всё рассказать. Всё, что знаешь.

Услышав это, бабушка разволновалась. На её лице чётко отпечаталось озабоченнопонурое выражение.

— Но… Он же ещё такой маленький!

— Ничего страшного. Сейчас у него хватит сил на всё. И кроме него, никто не сможет это найти.

— Ой, пусть бы ещё… Пусть бы просто жизни радовался, зачем ему это?

— Он будет радоваться жизни вместе со мной. По-другому никак. Расскажи ему всё. И отдай компас.

Здесь сон оборвался. Ларин не понял, что всё это значило, но ясно было одно: бабушка знает кое-что важное. О чём? О его маме, о том, что спрятано на этом острове, о фон Иволе и других врагах?

Сложно сказать. Надо как можно скорее с ней повидаться.

— Эй, соня Соня, сколько можно дрыхнуть! — в саду раздался весёлый голос Игоря Викторовича. Я вот вам ещё одного приятеля привёз.

Ларин тут же вскочил с гамака и побежал к выходу из сада.

Артём!? Да, собственной персоной. Сколько лет, сколько зим!

Остаток дня они провели просто супер. Купались в озерце, шлялись по ближайшим лесам, пили припасённый в холодильнике лимонад, болтая о том о сём.

Артём пробыл весь этот месяц со своими родителями. Торчать в городе летом оказалось довольно-таки грустным делом, и он был несказанно рад выбраться на природу.

Для него нашлась кровать в той же комнате, где спал Петя. Она была на втором этаже и выходила прямо на веранду.

— Как ты думаешь, стоит рассказать ему? — спросила Соня, когда Тёма, вдруг вспомнив, что у него в сумке остался пирог, испечённый его мамой для всей компании, пошёл к себе в комнату.

— Да что за вопрос? — удивился Петя. — Конечно, стоит.

Вечером того же дня они решили отправиться в лес неподалёку от дачи и развести там костёр. Петя уже давно не испытывал такой радости — когда подолгу смотришь на огонь. И поэтому, прежде чем перейти к делу, он долго сидел молча и без движений.

Сначала Артём ему не поверил. По его версии, кто-то из ребят решил подшутить над Петей с Соней и подсунул им самодельную карту и какие-то дешёвые волшебные безделушки вместо монет.

Петя терпеливо повторил историю появления денег и карты. Рассказал он и про сегодняшний сон.

— Наверно, эта штука, которая там спрятана, касается твоей мамы? — предположила Соня.

Ларину тоже приходили такие мысли. Но он пока не хотел об этом думать. Он вообще как-то дал себе слово не думать про то, где сейчас мама. Почему? Потому что сколько об этом ни думай, ничего ведь не изменится.

— Блин, как будет здорово, если она найдётся! — воскликнула Соня. — Ой, извини.

Она заметила, что Петя чуть не заплакал.

— Да нет, ничего, — ответил он.

Языки костра лизали тёплый июльский воздух. Где-то вдалеке заливался соловей. Ярко-зелёные листья деревьев сплелись над ними вверху, образуя настоящий шатёр.

— Ну что, внучек, погулял-то со своими друзьями? — радушно встретила бабушка Петра.

Петя кратко её поприветствовал и, сняв кроссовки, быстро прошёл в комнату. Бабушка без умолку расспрашивала о всякой чепухе: кто родители Сони и растут ли у них на даче говорящие кактусы.

Ларин отвечал ей почти односложно. И когда она наконец поняла, что он пришёл к ней не просто так, Петя изрёк:

— Бабушка, ты должна мне всё рассказать!

Было видно, как по её лицу пробежала тень испуга. Но сначала она пыталась даже не подавать виду:

— Что рассказать, Петенька?

— Ты знаешь, — сухо ответил он. — То, о чём просила моя мама.

— Ах, она тебе тоже снилась! — воскликнула бабушка. — И научила же я её когда-то устраивать мультисны!

— А что это такое? — полюбопытствовал Петя, сменив тон.

Бабушка была рада ему ответить. Она была рада говорить о чём угодно, только не об ЭТОМ.

— Ну, мультисон — это когда ты снишься не одному человеку, а двум или трём даже. Скажем, захотел позвать друзей на день рождения — и приснился каждому из твоей компании сразу. Не открытки ведь им посылать…

«Открытки, кстати, было бы проще. А то и по телефону можно…» — промелькнуло в голове у Пети. Ну да ладно, дело не в этом.

— Ясно, — Петя постарался выразить своё равнодушие ко всему, кроме главного. — Ну и о чём просила тебя рассказать мне мама во время этого… мультисна?

Было видно, что бабушку мучают сомнения. Но, как бы то ни было, она уже не пыталась делать вид, будто не понимает, о чём речь.

— Бабушка, пока ты мне всё не расскажешь, я от тебя не отстану, — приободрил её Петя.

Она колебалась ещё минуту:

— Ой, ну ведь ты у меня такой маленький, а, внучек! Рано тебе ещё…

— Ничего, главное, чтоб не было поздно. Ну так расскажешь ты мне или нет?

— Ладно, — бабушка встала со стула и начала нервно ходить по комнате. — Твоя мама была сильной волшебницей. Но однажды у неё появился враг: Ульрика Гир-Храум.

Это имя бабушка произнесла шёпотом, с нескрываемым страхом. Петя не преминул спросить её о том, что это за птица.

— О, это тоже могучая волшебница, её родовое имение находится в земле Краби-ус, и никто из ныне живущих не может его захватить. Ульрика способна уничтожить любого. В её тюрьмах гниют тысячи врагов, и их список постоянно пополняется. Поговаривают, что она хочет подчинить себе всё, и лично я охотно в это верю.

— Хорошо, ну а мама… — начал было Петя.

— Она была единственной, кто мог ей помешать. Мама умела кое-что, чему не могла противостоять сама Ульрика. Что именно, я не буду тебе говорить. Да и толку-то — ведь уже столько времени…

Бабушка не выдержала и всплакнула. Удержаться от слёз ей было нелегко.

— …Столько времени Ульрика держит её в Мире Z.

— Держит… где? — спросил Петя. И вспомнил, что о Мире Z ему уже где-то приходилось слышать.

— Ну, есть такое… как бы сказать… место, куда никто неможет попасть. Ульрика не могла убить твою маму, а стены её собственной тюрьмы показались ей слишком ненадёжными. И тогда она решила отправить её в Мир Z. Ульрике удалось обмануть её и, парализовав, запихнуть в это ужасное измерение.

— И что там? — нетерпеливо спросил Петя.

— Что там?! — воскликнула бабушка. — Да кто ж его знает? Никто не может попасть туда, а выбраться оттуда — и подавно. Хотя твоей маме всё же удаётся посылать тебе сны. Это первый раз — никогда нё слышала о том, чтобы узник Мира Z кому-то сны посылал. Наверно, сложно это ей, бедняжке.

— Так а как же она туда попала — в этот мир?

— У Ульрики есть ключ — единственный во всех мирах. После того как она расплавила Тримегиста Железного, ключ попал в её ужасные лапищи. Но… — тут бабушка приумолкла.

— Что? Что «но»? — не отставал от неё Ларин.

И наконец она решилась:

— Мама знала, что такое может случиться. Вернее, предчувствовала. И тогда она и её друзья сделали одну вещь. Благодаря ей вроде бы (никто ведь не проверял) можно добраться до этого Мира Z. Её спрятали на острове Корвид — это где-то в Альмагире. Помочь найти это место может карта. Крипсл, слуга твоей мамы, должен был отдать эту карту мне, но, когда эта бедняжка попала в Мир Z (бабушка снова всплакнула)… Крипсл предал нас и перешёл на сторону Ульрики, прихватив с собой и мамины деньги, которые ему поручили. Потом он и Ульрику тоже предал и, говорят, прячется где-то в нашем мире.

— Уже не прячется, — сухо сказал Петя.

— Правда? Да, чутьё мне подсказывает, что это так. И в конце-то концов… Разве есть такое место, где можно было бы спастись от Ульрики! А карта у тебя?

Получив утвердительный ответ, бабушка продолжала:

— Я не знаю, что это за штука такая. Но она должна открыть тебе вход в Мир Z. Найти её можешь только ты — друзья мамы, спрятавшие её на острове, заколдовали его. Я знаю, что люди Ульрики всё прочесали в тех краях, а острова Корвид так и не нашли.

— Что же, придётся попытаться его отыскать! — с напускным геройством произнёс Петя.

— Ой, внучек… Очень за тебя я боюсь. Ну что ж, надо так надо…

Бабушка, всё это время не прекращавшая измерять комнату шагами, остановилась у своей кровати и, щёлкнув пальцами, выдвинула из-под неё большой кованый сундук. Ларин с интересом наблюдал за каждым её движением.

— У меня есть то, что тебе поможет, — сказала она. — Вот. Это компас.

В руке у Пети был странный круглый предмет с мерно покачивающейся внутри маленькой рыбкой. Издалека он действительно был похож на какой-то прибор, но только издалека. И при чём здесь эта селёдка?

— Как ты уже понял, он заколдован, — продолжала бабушка. — С этим компасом найти остров Корвид будет намного проще — стрелка всегда указывает прямо на него.

«Стрелка — это, видно, и есть та селёдка», — подумал Петя. Но сейчас она указывала в сторону платяного шкафа.

Потом они ещё долго говорили с бабушкой, и та рассказала Пете много интересного и полезного. Ей бы очень хотелось, чтобы Ларин остался у неё ночевать, но увы — Игорь Викторович, который подбросил Петю утром в город, должен был завезти его назад на дачу.

К тому же ему не терпелось обсудить всё со своими друзьями уже сегодня.

— Ну ладно, внучек, счастливо! — бабушка встала, чтобы проводить его до дверей. — И да благословит тебя Бог. Пусть Он поможет…

Петя видел, что она снова готова заплакать. И тяжёлый комок вдруг ни с того ни с сего подкатил к его горлу. Очень хотелось обнять бабушку и разрыдаться, уткнувшись щекой в её старенький халатик.

Ларин открыл дверь и постарался как можно быстрее оказаться на лестнице.

Глава десятая ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ФАБРИКУ

Атлас всех потусторонних миров. Советы компьютерного эльфа тоже бывают полезными. Встреча с Захаром. Глаз трёхлапого орка, магнит возвращения, батарейка для подзарядки энергии и другие штуки.
— А как же мы попадём в этот Альма-гир? — спросил Артём.

— Ну, можно ж туда попасть как-нибудь, — неуверенно ответил Петя.

— Конечно, можно, какие проблемы! Надо только знать дорогу, — это была уже Соня.

Совещание длилось уже третий час. К счастью, Игорь Викторович решил съездить на ночную рыбалку, и поэтому ребята могли говорить громко, не боясь быть услышанными.

— И как же мы эту дорогу узнаем? — недоверчиво спросил Артём.

— Как узнаем? Да очень просто. У меня дома стоит на полке атлас всех тех миров.

Хотя постойте — кажется, отец этот сидюк покупал. Может, мы его сейчас в компе найдём.

Петя был удивлён тому, что где-то продают компакты с картами потусторонних миров. Хотя чему уж тут удивляться, если они где-то и в книгах печатаются?

Соня тем временем стала колдовать над папиным ноутбуком. «Вот, ура!» — закричала она, когда отыскала там атлас.

Кликнув мышкой по его значку, ребята увидели на экране маленького бородатого человечка. Тот весело подмигнул им, цокнул каблуками и зарядил свою долгую речь:

— Дорогие волшебники и волшебницы! Корпорация «Дориус Ыма Ги» предлагает вам па-атрясающее путешествие по необъятным пространствам разных миров. Во время нашей с вами виртуальной экскурсии вы уви…

— Эй, Колик, а ну перестань трепаться! — приказала ему Соня.

— Ты что, его знаешь? — спросил Петя. И тут же удивился несуразности своего вопроса: ну разве можно быть знакомым с каким-то рисованным персонажем?

— Ну конечно. Это компьютерный эльф, он много где появляется. Главное, его выгнать потом подобру-поздорову. А то он любит в гостях зависать. Только место на винте занимает.

Услышав это, эльф обиженно свернул губы в трубочку.

— Ладно ты, не дуйся, знаем мы вашего брата, — пожурила его Соня. — Скажи лучше, как нам до Альмагира добраться.

— Секундочку! Будет сделано! — отчеканил Колик. И снова цокнул каблуками своих сапожек.

Вскоре ребята уже знали, что Альмагир находится между Нижним Ури и Кадара-Пыр-Буаса. Впрочем, от этого им легче не стало.

— Слушай, ты спроси его, как нам отсюда добраться, — шепнул Петя Соне. — В этих буасах разбираться будем потом.

— Хм, отсюда… — призадумалась Соня. — Это посложнее будет. Ведь нам надо ещё в те миры из этого попасть. А входы засекречены, и Колик про них не скажет.

— Не скажу! — весело улыбнулся Колик.

— Молчи себе, понял? — цыкнула на него Соня. — Сейчас мы что-нибудь придумаем.

— Слушай, а мы ведь один вход знаем, — подал голос Артём. — Вернее, два даже. Один в актовом зале, а второй был в доме этой страшилки Изольды.

— Точно! — воскликнула Соня. — И там на первых уровнях что было такое заметное, а?

— Ну, скажем, Поляна Грёз, — вспомнил Петя.

— О, супер! Поляна Грёз — чудесное место. И Соня снова обратилась к эльфу:

— А скажи-ка ты нам, дружище, как попасть в Альмагир с Поляны Грёз?

Колик сконфуженно на неё посмотрел. Было видно, что ему не хочется выполнять поручение — то ли из вредности, то ли по какой-то другой причине. И тогда Соня снова на него прикрикнула:

— Эй ты, давай-ка побыстрее, а не то я ка-ак дёрну за твой виртуальный нос!

Эльф вздохнул и нехотя стал выдавать информацию. Ведь ребята не нарушили условия — они спросили маршрут именно по потустороннему миру.

Путь от Фабрики Волшебства до Альмаги-ра был неблизким. Это оказалось даже дальше, чем те места, куда попадал Петя в поисках Земфиры и Ильи Даниловича, пленённых ведьмой Брензельдой.

Но, как выяснилось, можно было укоротить маршрут. Относительно недалеко от Поляны Грёз проходил Колодец Эрика, и, соскользнув в него, путешественник попадал прямо в Кадара-Пыр-Буаса. А оттуда до Альмагира рукой подать.

Правда, рассказывая о нём, эльф заметил, что этот вид транспортировки не рекомендуется беременным женщинам и людям, страдающим острой сердечной недостаточностью. Но таковых в их компании не было.

— Думаю, за день доберёмся, — подвела итог Соня. — Если на ковре-самолёте полетим. Хорошо бы туда всем троим уместиться.

Артём уже давно мечтал о своём ковре-самолёте — ведь все ребята мечтают о технике. И поэтому он, не скрывая своей зависти, спросил:

— А у тебя есть свой ковёр самолёт?

— Нет, своего нету, — смутилась Соня. — Но я у папы выпрошу на недельку. Он всё равно пока никуда не собирается.

Оставалось только одно — добраться до Фабрики Волшебства. Но Соня заверила всех, что и это не большая проблема — она сможет убедить отца отвезти их туда. Мол, соскучились по школе, и всё такое.

— Да, всё просто как грабли! — воскликнул Артём.

И действительно, тогда их дело казалось им простым и весёлым. От предвкушения приключений у друзей аж дух заняло. Весь вечер никто из них даже думать ни о чём не мог, кроме как о путешествии по таинственным мирам, которое предстояло им через считаные дни.

В эти летние дни Фабрика Волшебства была пустынной, как никогда. Все ученики разъехались на каникулы, учителя — в отпуска. Илья Данилович, как потом узнали ребята, отправился на свою дачу на третьем уровне, где он торчал целое лето, изучая диковинные растения и лишь изредка заглядывая на Фабрику.

На месте был только закадычный друг Петиной компании — лесник Захар. Именно он открыл путешественникам ворота школы. И как только они вышли из машины Игоря Викторовича, загрёб в свои объятия всех троих зараз.

— Вот здорово, что вы приехали! — Захар не мог скрыть своей радости. — А то нам с Гурдом здесь одним сидеть — такая скукотень…

— Ты что, один во всей школе? — удивился Петя.

— Да нет, ещё Спартак Кимович. Но он только и знай, что в своём кимоно кривляться, ещё и с мечом этим кривым. С ним чаю толком не попьёшь.

И он тут же повёл ребят в свою хижину. Они приятно провели остаток дня, болтая о всякой всячине. В перерыве между чаепитием Захар показал друзьям школьный цветник. За месяц там появилось много чего нового и интересного.

Но Петя думал совсем не о цветочках. И, вглядываясь в лица Артёма и Сони, он понимал, что те думают тоже не о них.

Ведь их компанию ждало невероятное приключение! Необитаемый остров Корвид прямо стоял у Пети перед глазами.

— Ну а вы-то, ребята, чего сюда приехали? — от этих мыслей его отвлёк вопрос Захара.

«Эх, а может, ему всё рассказать, а?» — появилась у Пети идея.

Но всё-таки он сдержался. А Соня с Артёмом тем временем наплели про то, как они соскучились по школе и как, проезжая мимо, решили заглянуть.

— А-а, — понимающе кивнул Захар.

Попасть в их комнату Артёму с Петей действительно было так радостно. Ведь столько здесь всего произошло за год!

И, упав на мягкие кровати, появившиеся из ровной стены, они пару минут молча валялись на них, вспоминая и страшное, и весёлое, и грустное.

Когда разговор зашёл о завтрашнем походе, парни вдруг услышали, как кто-то скребётся в коридоре. Открыв дверь, они увидели маленькое человекообразное существо, покрытое со всех сторон иголками. Именно ими человечек тёрся о стенку, отчего и получался такой звук.

— Это ещё кто? — испуганно прошептал Петя.

Заметив ребят, существо поприветствовало их, крикнув: «Эй, дай-ка мне жвачку или “Сникерс”», и испарилось.

Петя и Артём услышали за спиной чей-то смешок и разом обернулись. Из-за угла за ними наблюдала улыбающаяся Соня.

— Да ну тебя с твоими шуточками! — обиделся на неё Артём. — Этак и рехнуться можно.

— А мне понравилось! — не согласился с ним Петя. — По-моему, весело.

— Мне тоже понравилось, — согласилась Соня. — Ладно, давайте-ка о другом. Какие у вас на завтра планы?

Совещание они устроили в комнате Артёма и Пети — как и в те вечера, когда ребята вынашивали планы по борьбе с коварной Брензельдой.

Попасть на Поляну Грёз можно было хоть сейчас; главное — проникнуть в актовый зал, где находилась дверь во все потусторонние миры.

А вот это оказалось не так и просто, потому что дверь туда была закрыта на ключ!

— Да, я сегодня проходила там мимо, — сказала Соня. — Стопудово она закрыта.

Артём ей не поверил, и они решили сходить к актовому залу прямо сейчас. Прогулка по знакомым коридорам, по случаю лета освещённым лишь разбросанными там и сям искусственными светлячками, которых дети делали на уроках ботаники, напомнила Пете про многие прикольные моменты учебного года. Но…

Результат её оказался неутешительным: Соня была права. И ребята побрели назад, думая, как преодолеть эту преграду.

— Интересно, а есть ли этот ключ у Захара? — Пете пришла одна мысль.

— Наверно. Он же вчера говорил, что иногда делает уборку везде, — сказала Соня.

— Слушайте, а что если…

— Украсть его? — перебил Артём.

— Да нет, ну тебя! Давайте попросим его открыть эту дверь. Скажем, что хотим прогуляться на Поляну Грёз.

— Ага, так он и согласится! — Соня явно не считала эту идею стоящей. — Тоже мне, гений мысли!

И действительно, всё было бы куда проще, если бы у них на Фабрике не было строгого правила, согласно которому дети могли посещать потусторонний мир только с кем-нибудь из учителей. И Петя об этом правиле не мог не знать.

— Хорошо, а вдруг он всё-таки согласится? На крайняк можно ведь его взять с собой.

— А куда ты потом его денешь? — спросил Артём.

— Ну, скажем, можно заблудиться. Что-нибудь уж придумаем, чтобы унести ноги. Только вот достанется ему из-за нас, наверно. Мы же надолго уйдём.

— Не надолго, — перебила его Соня. — Максимум дня на два.

Артём и Петя остановились возле закрытой пустой учительской, мимо которой они как раз проходили, и стали зло смеяться. Им показалось, что Соня только что сказала какую-то несусветную чушь.

— Ну-ну, смеётся тот, кто смеётся последним, — оставалась невозмутимой девочка. — Если у тебя есть глаз трёхлапого орка, месяц в тех мирах равен дню здесь — а может, ещё и меньше.

— А у тебя он есть?

— Да, — торжествующе ответила Соня.

Петя слышал про разные волшебные штучки, но лишь очень немногие из них ему приходилось подержать в руках. Но Соня, похоже, была к ним привычна. Ведь она родилась в семье волшебников!

— Я в Шотландии очень много всякого добра накупила, — стала она хвастаться. — Там, конечно, товаров разных уйма, не то что тут, где даже скатерть-самобранку толковую не найдёшь.

— И что это за штуки? — в глазах Пети появилось страшное любопытство.

— Сейчас покажу, давай только до вашей комнаты доберёмся.

Соня села на кровать Артёма и сняла свой маленький рюкзачок. Он, как оказалось, был доверху набит всякой волшебной всячиной. Петя вряд ли понял бы, что к чему, если бы Соня не стала сама всё объяснять.

— Это магнит возвращения, — говорила она. — Например, если тебе надо вернуться куда-то быстро, а идти, скажем, лень, то можно его использовать. Одну часть магнита оставляешь там, где ты начинал путь, а вторую берёшь с собой. Сказал заклинание — вернулся.

— Хорошо, — сказал Артём. — Не надо будет назад топать. А то далеко ведь.

— А эта хлопушка — троллей гонять.

— Кого? — переспросил Петя, — Разве нам и такие будут попадаться?

— По идее нет. Тролли живут левониж-не, то есть юго-западнее по-нашему. Но… штука, однако, прикольная.

— А это что за батарейки такие? Как будто от плеера, — спросил Артём.

— Это чтоб энергией заряжаться. Помнишь, нас на уроке учили, как её пополнять. А можно просто вставить батарейку в ухо — и готово. Энергии будет через край. Вот так.

Соня на секунду всунула себе в ухо батарейку. Прибавилось ли у неё от этого энергии, Петя не знал, но выглядело всё до безобразия смешно.

— Ну у тебя и видок! — рассмеялся Артём.

— У тебя тоже не лучше, — сказала Соня, быстро всовывая ему в ухо вторую батарейку.

Глава одиннадцатая ЧЕРЕЗ ТРАВЯНЫЕ ДЖУНГЛИ

В поисках Колодца Эрика. Прыжок в бездонную дыру — не такое уж простое занятие. Трава размером с девятиэтажный дом. Пробираясь через океан зелени. Полёт на ковре-самолёте. До выхода из джунглей осталось совсем чуть-чуть.
— Слушай, Захар, ну мы только на чуть-чуть туда сходим и вернёмся…

Уговоры длились уже битый час, но лесник по-прежнему оставался непреклонным. Нельзя, мол, и всё.

Они стояли у входа в оранжерею, куда Захар отправился, чтобы полить цветочки. Его верный друг Гурд (или верный гурд Друг, как любил шутить Петя) был тут же. Он укоризненно смотрел на троицу ребят, как будто бы вторя своему хозяину: ну сказали же вам, что нельзя, а вы тут начинаете!

— Ну а если мы с тобой туда сходим, а? — поняв, что одних Захар их не отпустит, Петя пригласил и его присоединиться к ним.

— Тебе ведь тоже здесь торчать надоело, правда? — уламывала его Соня.

— Э, нет, у меня сегодня дел по горло. Некогда мне по всяким мирам шляться, — отбивался от неё лесник.

— А там весело, интересно…

— Да мне и тут неплохо. Я на скуку никогда не жаловался.

Но было видно, что сдерживать организованный натиск Пети и его приятелей Захару становится всё сложнее. Не такой у него был характер, чтоб кому-то в чём-то отказывать. Даже если планы на этот день у него были совсем другими.

В конце концов Петя вспомнил, что у Захара неподалёку от Поляны Грёз живёт приятель — негр по имени то ли Бхалабу, то ли Булабха. Он работал лакеем в графском имении, и с Захаром их связывала закадычная дружба — при всей внешней непохожести.

Это и довершило дело. Стало сразу видно, что Захару и самому страсть как хочется отправиться в потусторонний мир — хотя бы для того, чтобы повидать Бхалабу.

В путь решили отправиться после обеда, который по такому случаю запланировали очень рано — всего через час после завтрака.

— А может, не стоит обедать? — Пете, да и всей их троице, явно не терпелось как можно скорее попасть в Альмагир.

— Да, действительно, — поддержала его Соня. — Где-нибудь там и перекусим. У меня и скатерть-самобранка есть.

Захар не соглашался — он считал, что его любимые гренки на скатерти-самобранке всегда получаются недожаренными, а чеснока в них или не хватает, или столько, что их в рот не возьмёшь. Но Соня снова его уломала, клятвенно пообещав наколдовать такие гренки, от которых пальчики оближешь.

Итак, ребята двинулись в путь вместе с Захаром и неразлучным Гурдом. От этой парочки они надеялись избавиться где-нибудь по пути, как только представится возможность.

На первом, тренировочном уровне всё было по-прежнему. Фигурки людей и чудовищ застыли в ожидании новобранцев Фабрики, которым предстоит здесь пройти испытание.

Путешественники преодолели эти края очень быстро — идти по волшебному миру было куда как легче, чем по обычной земле. И уже часа через полтора они добрались до Поляны Грёз.

Это место, как и прежде, радовало глаз своей красотой, особенно в такой солнечный день. А росток бамбука, посаженный Ильёй Даниловичем, за месяц успел превратиться в длиннющий ствол, похожий на фонарный столб. Петя не удержался от желания вскарабкаться на самый его верх.

— Ну, ребята, давайте-ка пообедаем, — весело предложил Захар, когда Пётр спустился.

Соня вытащила из рюкзачка скатерть-самобранку, стараясь не выронить какой-нибудь из других своих волшебных предметов, который вызвал бы у Захара подозрение. Расшитую лепестками роз скатерть расстелили прямо на сочной траве.

— М-м, а греночки действительно что надо! — Захар был доволен Сониной стряпнёй. — И как у тебя такие получаются? Обычно ведь из этой скатерти выходит такая гадость, что лучше уж самому на сковородке поджарить.

— Спасибо, я старалась, — ответила Соня.

После еды все разлеглись на траве. Под пение суетящихся маленьких птичек путешественников неудержимо клонило ко сну. И вскоре Захар уже вовсю храпел, подложив под голову свою мускулистую руку.

Соня тут же подползла к Пете и дёрнула его за рукав. Тот нехотя поднял голову.

— Всё, подъём, давай сматываться, — зашептала она. — Кажись, Захар спит.

— Тссс, а то разбудишь. К чему такая спещка? Сейчас он к своему негру двинет, вот увидишь, и Гурда с собой прихватит. А пока отдыхай себе спокойно, а не то он чего заподозрит.

Петя уже не один раз удивлял и себя, и других своей осторожностью. Соня нехотя ему повиновалась. Хотя ей и не спалось — в отличие от обоих мальчиков.

Петя, как всегда, не прогадал. Подрыхнув часок, Захар встал и, растормошив Ларина, тихо ему сказал:

— Ну, вы тут и дальше спите, а я схожу Бхалабу проведаю, идёт?

— Идёт, — как будто бы равнодушно согласился Петя.

Как только Захар скрылся в лесной чаще, Соня тут же вскочила на ноги. Но Ларин опять её успокоил: пусть Захар доберётся до Бхалабу, и тогда уж он точно не вернётся, даже если забыл здесь какую-нибудь мелочь.

Десять минут ожидания пролетели как целая вечность. Но вот наконец этот миг наступил. Петя звучно крикнул «Пора!»

Соня развернула карту. Для того чтобы попасть к колодцу, им надо было пройти через Баобабовый лес, пересечь речку Писк-лявку и чуть подняться в гору.

— Давайте мы через лес пройдём, а дальше и полететь можно, — сказала она. — А не то ещё напоремся ковром на какой-нибудь баобаб — и что я потом скажу папе?

Лететь над этой сказочной страной было неописуемым удовольствием. Внизу росли деревья и огромные цветы, паслись коровы и бегемоты, люди куда-то шли или просто стояли на месте. Лучи яркого послеполуденного солнца, проникая в облака, заставляли их искриться. В один прекрасный момент мимо ребят промелькнул на своём ковре какой-то усатый кавалер и, сняв перед Соней шляпу, прибавил скорости.

Но когда они стали приближаться к цели, оказалось, что найти нужное место не так и легко. Вокруг громоздились скалы, и разглядеть среди них Колодец Эрика было невозможно. Хотя бы потому, что там оказалось разных колодцев штук сто.

— А вот, наверно, и он! — радостно вскрикнул Артём, показывая на какое-то тёмное углубление в одной из скал.

Но когда они туда приземлились, оказалось, что колодец назывался по-другому: Брибенкран — так было написано на табличке. И, похоже, он никуда не вёл, потому что был кем-то предусмотрительно забетонирован.

Так было и с другими колодцами. И если бы им на пути не попалась какая-то дамочка, летевшая на своём маленьком женском коврике отдыхать на курорт, они бы провозились в поисках Колодца Эрика до самого вечера. К счастью, дамочка знала, где он находится.

Колодец был довольно-таки узким — бездонная дырка в скале диаметром не больше чем метра полтора.

И в эту дырку надо было прыгать! Узнав о таком способе перемещения, ребята и не подумали, как это страшно. А теперь они в нерешительности стояли возле шахты.

— Ну, кто первый? — выжидающе спросила Соня.

— А может, не надо нам туда? — Артёму явно не хотелось быть первым. — Может… мы лучше как-нибудь так доберёмся.

— Надо, Федя, — сказал Ларин. И прыгнул.

Лететь было, однако, не очень приятно. И это ещё мягко говоря! Петя не привык находиться в свободном падении, и поэтому сказать, что он буквально трясся от страха, — это значит не сказать ничего.

Вокруг была сплошная тьма — хоть глаз выколи. Где-то вверху вдруг раздался пронзительный крик. «Наверное, это Соня», — подумалось парню.

Зато приземление было совсем не таким страшным, как ребятам казалось во время полёта. Когда Петя увидел внизу свет и понял, что тоннель кончается, он и сам был готов крикнуть. Земля приближалась с огромной скоростью, но посадка почему-то была мягкой — как будто бы ты просто спрыгнул со стула.

— Здо-орово! — восхищённо сказал Артём, когда они уже более-менее очухались. — Круче любых аттракционов в сто раз.

— Только страшновато, блин! — Соня с ним была, как видно, не особо согласна.

Местность вокруг очень сильно изменилась. Раньше она напоминала обычные русские пейзажи — если бы не попадавшиеся то там, то сям баобабы, — но теперь это были скорее какие-нибудь джунгли.

Ребята стояли на маленьком круглом пятачке, который, как видно, сделали специально для приземлений. Вокруг них были настоящие заросли — нет, не деревьев, как сначала показалось Пете, а самой обычной травы. Только трава эта была размером с девятиэтажный дом. Ближе к верху на ней росли маленькие ягодки.

— Ну и куда теперь? — спросил Артём.

— Секундочку, я гляну карту, — Соня полезла в свой рюкзак. — Та-ак, кажется, направо. Но лучше сначала взлететь, а потом уже оглядеться.

Однако это оказалось непросто. Ни Соня, ни тем более никто из ребят не умели толком управляться с ковром-самолётом, а площадочка, на которую они выпали из колодца, была слишком маленькой.

— М-да, горизонтальный взлёт — это дело настоящих асов, — удручённо сказала Соня, когда они в очередной раз чуть было не перевернулись, столкнувшись с огромным стеблем. — Придётся пойти пешком.

Между травинками кое-как удавалось протиснуться, но занятие это было не из лёгких. К тому же стебли оказались очень скользкими — наверно, в тех краях не так давно прошёл дождь.

— Ничего себе! — воскликнул Артём, когда, цепляясь за свесившийся листик, им надо было преодолеть пятиметровую пропасть. — Да тут прямо альпинизм какой-то!

Петя не ответил. Обхватив стебель обеими руками, он пытался нащупать в нём хотя бы какое-нибудь углубление, чтобы поставить туда ногу.

Через полчаса ребята мечтали только об одном — выйти на какое-нибудь ровное место. А заросли и не думали кончаться.

— Слушай, глянь там на карту, а не то мы до утра не выберемся, — попросил Артём Соню, когда они присели передохнуть. Девочка повиновалась.

— Ну глянула и что, легче стало? — Соня снова стала сворачивать карту. — Эти джунгли ещё километров на двадцать.

— И что же прикажете делать?

Соня призадумалась. Петя подполз к ней, чтобы тоже взглянуть на карту, хотя, надо признаться, в ней он не особенно разбирался.

— Здесь где-то левонижне должна быть полянка побольше, — наконец сказала Соня. — Это нам не по пути, но… Думаю, надо двинуть туда.

— Это ещё зачем? — не понял Петя.

— Как зачем? Ты что, пешком до самого Альмагира собрался добираться? Или всё же на ковре-самолёте?

— Ясно.

К счастью, они не заблудились, хотя заблудиться было совсем немудрено в таких зарослях. Но всё равно добираться до поляны пришлось долго. И когда ребята наконец были на месте, то первых минут пятнадцать пришлось потратить на отдых.

Места здесь действительно было больше, и ковёр кое-как удалось поднять в воздух. Со стометровой высоты джунгли казались намного более привлекательными, чем снизу. Перед взором путешественников был развёрнут бесконечный океан зелени.

— Так, надо бы сориентироваться, — оглядевшись вокруг, Соня вытащила карту и компас. — Ага, нам левоверхне. И вроде бы недалеко. Минут через сорок доберёмся до Румбры.

— Думаю, там можно сделать привал, — сказал Петя. — Интересно пошляться по чужому городу.

— Угу, ночью как-то стрёмно лететь, — согласилась с ним Соня.

Да и сейчас это было не особо приятно. Ветер здесь на высоте оказался очень сильным, и ребята уже слегка покашливали.

— Так что, мы на ковре-самолёте до самого Корвида долетим? — спросил Артём.

— А почему бы и нет?

— Ну а вдруг он сломается… вернее, порвётся? Это же ужасно далеко.

— Вообще, я слышала, что так далеко на коврах обычно не летают, — ну, разве только спортсмены. Но… можно, в конце концов, и попробовать.

Впрочем, как вскоре выяснилось, на коврах в здешних местах было не долететь. Не прошло и десяти минут, как ребята заметили, что их летательный аппарат начинает терять высоту.

Соня пыталась исправить положение, буквально напичкав ковёр разными заклинаниями, но толку от них было мало. Земля становилась всё ближе и ближе.

К счастью, к тому времени они уже почти добрались до края травяных джунглей. Но посадки — которая, впрочем, прошла безболезненно для ковра — на огромный зелёный лист травы избежать всё равно не удалось.

Петя сполз на землю первым, Артём — вслед за ним. Соне ещё надо было свернуть ковёр, и она была недовольна, что её не подождали.

— Помогите мне, он же тяжёлый, — крикнула она сверху.

Артём подсадил Петю, и ему удалось вскарабкаться на нижний стебель. Теперь Соня могла просто бросить ковёр к нему в руки без страха, что он зависнет в каком-нибудь недоступном месте.

— Да он же весь мокрый! — воскликнул Петя, спрыгивая на землю.

— А ты что думал? — Соня спустилась вслед за ним. — Наверно, здесь воздух такой. Не везде же можно на коврах-самолётах летать. В нашем мире, например, их даже от земли не оторвать — если ты, конечно, не монстр волшебства. Да и скатерть-самобранка у нас почему-то не работает.

— Да, у нас, чтоб пожрать, надо у плиты полдня стоять, — сказал Петя.

— Ну, не так чтобы полдня. Бывают ведь всякие продукты волшебные — саможаря-щиеся котлеты и всё такое. У нас их, правда, мало, да и по вкусу не то, а в Шотландии мы такую индейку ели…

— Что, может, она сама себя ещё ощипывает, а? — Артём был склонен слегка поиздеваться. — Своим же клювом.

— Нет, не ощипывает, — серьёзно ответила Соня. — Там просто косточки такие продают, с заклинанием на обложке. Скажешь заклинание — а мясо само нарастает. Сразу жареное.

— Ни фига себе! — не поверил Петя. — Никогда таких не видел.

— Ну, это ты уж загнула! Придумала бы чего поправдивей, — Артём не собирался ей верить.

Соня собиралась обидеться всерьёз. Она долго убеждала ребят, что в Шотландии такими индейками никого не удивишь, а кроме них, бывают ещё курицы и кролики.

Они бы спорили ещё кучу времени, если бы Петя не сказал, что, в конце концов, пора бы подумать кое о чём поважнее. Времени уже натикало много, а ночевать в этих ужасных местах никто не горел желанием.

Компания снова стала продираться через джунгли. Оставалось совсем немного — вот-вот они должны были кончиться. И это придавало силы.

— Слушай, а как же мы до Альмагира доберёмся? — спросил Артём, когда ребята устроились на последний привал.

— Ну, сначала попадём в Румбру, а там что-нибудь придумаем, — Петя не собирался сдаваться.

До выхода из джунглей оставалось совсем ничего — сквозь сплошную массу листьев уже кое-где просачивались лучики солнца, а лица друзей трепал приятный, лёгкий ветерок.

В гущу травы ветер не попадал вообще, и там было душновато.

— Вообще, на той бумажке что-то про корабли было написано, — вспомнила Соня.

— А где же мы корабль-то возьмём? — впервые за всё время Петя понял, что их задача совсем не такая простая, как ему сначала казалось.

— Ладно, придумаем что-нибудь. Главное — до Румбры добраться. Ну всё, подъём, банда. Вперёд!

Глава двенадцатая ВЕЧЕР В РУМБРЕ

Причудливые строения, похожие на кактусы, растут подобно растениям. Женщины здесь носят длинные бесформенные платья до самой земли, а мужчины — разноцветные пиджаки и чулки. Поездка на кентавре. Знакомство с многоэтажным фонтаном. Зелёная гостиница на берегу моря.
Когда Румбра наконец показалась на горизонте, был уже вечер. Издалека ребята увидели, что в некоторых городских домах зажглись огоньки.

Выйдя из джунглей, Петя и компания попробовали снова оседлать ковёр-самолёт, надеясь, что на маленькой высоте он всё-таки будет летать, но тот ещё не успел высохнуть и поэтому постоянно барахлил.

— О, смотрите, а вон и Румбра! — Артём первым заметил город, когда после одного Сониного заклинания они вдруг поднялись сразу метров на сорок.

— Да, красотища! — восхищённо прошептала Соня. — Это ж надо!

Перед ними стояли длинные ряды причудливых строений, по форме чем-то напоминавших кактусы. Они к тому же были разноцветными — зелёного, чёрного, бирюзового цвета.

— Я где-то читала, что цвет дома в мире Азир Туоком зависит от того, кто его владелец. То есть если ты какой-то мрачный колдун, то дом у тебя вырастет чёрным, а если светлый волшебник — то каким-нибудь оранжевым или фиолетовым.

— А что, у них дома растут? — удивился Петя.

— Само собой. Не будут же они их строить. Берёшь росток — это, скажем, домик такой маленький, — начинаешь в нём жить — и глядишь, он уже стал настоящим коттеджем.

Соне опять не поверили.

— Интересно, а почему эти дома бывают разноцветными? — спросил Петя, когда до Румбры стало ещё ближе и можно было кое-что разглядеть. — Там что, квартир много?

— Да нет, дело не в этом, — у Сони, казалось, были ответы на все вопросы. — Просто… люди ведь разные бывают. Один человек может быть наполовину хорошим, а наполовину плохим. Вот они и меняют окраску.

— Да, странное дело… — промямлил Петя. — Эй, осторожно-оооо!

Ковёр вдруг ни с того ни с сего стал резко падать. Соня едва успела применить нужное заклинание, чтобы более-менее нормально его посадить.

В город они входили пешком и поэтому могли как следует разглядеть всё вокруг. Дома, как выяснилось, были сделаны из странного чешуйчатого материала. Казалось, будто он живой, и поэтому теперь мальчики почти не сомневались, что такие здания могут расти.

Они шли по узким кривым улочкам, облепленным небольшими и не очень красивыми домишками. В одном месте прямо над дорогой между ними была натянута верёвка — хозяева сушили на ней бельё.

— А издали всё казалось красивее, — сказал Артём, когда одна такая улочка переросла в следующую.

— Ничего, окраины и в Африке окраины, — успокоила его Соня. — Сейчас до центра доберёмся, там покруче будет.

Но усталость брала своё. Всё-таки почти весь этот день ребята провели на ногах. Да ещё столько приключений…

— Интересно, может, здесь транспорт какой-нибудь ходит? — с надеждой в голосе произнёс Петя.

— Не похоже, — возразил Артём.

И действительно, за тот час, который они шли по узким улочкам, ничего, что могло бы двигаться, замечено не было. Да и жители города почти не показывались.

— Может, они ночные, — предположила Соня.

— Что? — в один голос спросили ребята.

— Ну, может, это ночные кварталы? То есть здесь люди днём спят, а ночью дела свои обделывают. Знаешь, как животные ночные бывают.

Скорее всего именно так и было. Во всяком случае, когда на улице стало темнеть, народ стал вылезать из своих жилищ. Вид у многих горожан был очень сонный.

— О, ранние птахи, — Артём хотел пошутить, но в его шутке явно была доля правды.

Прошло ещё пятнадцать минут — и улицы заполнились. Петя и его компания сильно выделялись среди остальных, хотя по росту здешние взрослые были почти такими же, как наши герои. Но одевались они вовсе не в джинсы и майки: женщины носили длинные бесформенные платья, которые чуть ли не волочились по земле, а мужчины — смешные разноцветные пиджаки и чулки. Подобные прикиды у нас можно увидеть разве что в фильмах про пиратов.

Первым, что действительно удивило в этом городе, стало странное создание, издалека напоминающее коня. У него было всё как положено — и хвост, и копыта, и туловище пегого цвета, но…

Кентавров они уже изучали на биологии в прошлом году, но всё равно, увидев, что башка-то у этого коня человечья, Петя невольно вздрогнул.

— Абу пара кап самда? — обратился к ним кентавр с вопросительным видом.

— Что? — не понял Петя. И про себя подумал: «Ну вот, только проблем нам с этой тварью не хватало. Сейчас ещё обидится чего доброго».

Но всё оказалось лучше, чем он думал. А кентавр даже, как выяснилось, говорил по-русски — правда, с небольшим акцентом:

— Слуш, па-адвезти не хошь? Да-а-ава-ай па-адвезу!

Вскоре ребята поняли, чего от них хотело это существо.

— А, это, наверное, типа такси, — сказал Артём. — Ну чё, прокатимся, чтобы пешком не тащиться?

— Так денег-то нет, — сказал Петя. — У меня только десятка российских. Интересно, может, их здесь где-нибудь берут?

— Как нет, а бруары?

Петя тут же вспомнил, что по здешним меркам он был очень богат. Кентавр оценил свои услуги максимум в полбруара, и продолжать путь на собственных ногах не было нужды.

Кентавр присел, и ребята по очереди вскарабкались на его длинную спину. Места им там хватило, да и сидеть было удобно — даже без сёдел.

Но тут вдруг возник немаловажный вопрос: а куда, собственно, ехать?

— Может, давайте в центр? Потусуемся там хорошенько, — предложила Соня.

— В центр? — переспросил кентавр. — Мо-ожно в центр. Пло-ощадь Ру-Абу па-да-айдёт?

— А там красиво? — поинтересовалась Соня. — Там есть чего посмотреть?

— Да-a, туриста-ам нра-авилься! — проблеял в ответ их перевозчик.

Наверно, они были не единственными пришельцами из другого мира, которых кентавру приходилось возить. Отсюда он и русский знал — из нашей страны туристов сейчас везде хватает.

— Э-э, куда-а везти? — кентавр всё ещё крутился на месте.

И вдруг Петю посетила прекрасная идея: а не пора ли им отдохнуть? Ведь если есть деньги, то вполне можно зависнуть в какой-нибудь гостинице, снять там номер и как следует выспаться.

— Скажите, а у вас тут гостиницы нету? — спросил он кентавра.

— Гостини… э… а-а… отеля? — понял тот.

— Да, и в центре где-нибудь, чтоб красиво там было вокруг, — тут же добавила Соня.

Кентавр немного подумал и решил, что «Сур Ды Арл», где работает его тётушка, им вполне подойдёт. Он сказал, что там тихо да и цены не кусаются.

После этого таксист так погнал по полутёмным улицам, что Соня специально попросила его ехать помедленнее — ей хотелось всё внимательно рассмотреть.

А смотреть, надо признать, было на что. Особенно после того, как они выехали из окраинных районов. Дома в центре были побольше и поинтереснее, а их ветви ярко светились в темноте разными цветами. Кое-где попадались какие-то странные знаки — наверное, реклама или вывески магазинов.

Туристов здесь действительно было много — в толпе кое-где мелькали люди, одетые в майки, шорты или джинсы. Никто на них особенно не глазел — к людям из другого мира в Румбре все давно привыкли.

Вдруг улица перетекла в широкую площадь, прямо посередине которой бил широкий многоэтажный фонтан, освещённый кучей разноцветных фонарей. Подъехав поближе, ребята увидели, что он по-настоящему висит в воздухе, а круглые чаши ничем между собой не скреплены, и поэтому они, да и фонари тоже, свободно движутся, из-за чего фонтан каждую минуту становился другим.

— Площадь Ру-Абу, — сообщил кентавр.

— Я извиняюсь, а можно, мы здесь остановимся и сходим посмотрим? — попросила Соня. — Больно уж всё красиво!

Кентавр ответил, что ему всё равно, но за остановки тоже надо платить. То есть как в обычном нашем такси.

Ребята спрыгнули на землю и огляделись по сторонам. Настроение у них было преза-мечательное — ещё бы, буквально сегодня они ещё тихо и мирно пили чай с Захаром, а тут такие приключения!

Вокруг фонтана было много народу — как здешнего, так и туристов. Все весело болтали между собой на разных языках и пили что-то из баночек, похожих на большое куриное яйцо. Купив одно такое в расположенной тут же небольшой лавчонке, Петя понял, что это напиток типа колы, только слишком уж кислый.

Но сам фонтан был необычным. Вместе с водой из золотых шаров выскакивали и маленькие насекомые — что-то вроде стрекоз. Они высоко взлетали и тут же исчезали куда-то, и, когда на их крылья попадал свет, эти точки переливались всеми цветами радуги.

Ребята очень долго проторчали у фонтана, завороженно наблюдая за этой картиной. Им казалось, что они попали в сказку, хотя, конечно, так оно, в общем, и было.

— Ну что, может, нам ехать пора, а? — Артём вывел всех из оцепенения. — А то этот ждёт… как его? Кентавр.

Их таксист покорно стоял у тротуара, почитывая невесть откуда взятую газетку.

Когда ребята вернулись, он напомнил, что такой долгий простой обойдётся им в копеечку. Но Ларину было всё равно — здесь он был богачом.

Гостиница оказалась небольшим домиком зелёного цвета. Стоял он совсем недалеко от моря, и Соня тут же предложила с самого утра отправиться на набережную.

Портье, который тоже слегка понимал по-русски, очень удивился тому, что ребята путешествуют без родителей, и сначала не хотел их селить в гостиницу. Но когда Петя вытащил из кармана ромбик бруаров, он тут же проникся к, ним уважением.

Они взяли себе три одноместных номера — и сразу же об этом пожалели. Ведь спать одному в гостинице, да ещё и в незнакомом городе, было как-то… не то чтобы страшновато, но неприятно, во всяком случае.

Да и сами комнаты оказались странными. Зайдя к себе, Петя подумал, что он попал внутрь огромного глобуса. Ничего похожего на кровать или другую мебель внутри не было. Но Ларина это не смутило — ведь у них на Фабрике Волшебства комнаты тоже сначала казались пустыми.

Только вот интересно — как оно всё появляется? И что для этого надо сделать? А то ведь спать хочется.

Петя поискал на стене что-нибудь вроде выключателя. Бесполезно. Тогда он стал хлопать в ладоши, щёлкать пальцами и разве что не клацать зубами. Никакого эффекта. Заклинания тоже не помогли.

«Наверно, надо спросить об этом у кого-нибудь из персонала», — мелькнула у Пети здравая мысль. Но тут же ему стало стыдно — ведь тогда над ним все сразу начнут издеваться: мол, приехал лох такой, самых простых вещей не знает.

В конце концов думать Пете надоело. Он опустился на мягкий пол, свернулся калачиком и тут же забылся.

Глава тринадцатая ЧЕЛОВЕКОСОБАКИ

Посещение местного кафе. Соня чуть не съела живого таракана. Поющие камни на улицах Румбры. Прогулка по набережной кончается неожиданностью. Столкновение на рынке. Стоит ли заходить в страшный дом? Соня вовремя вспоминает заклинание.
Проснулся он от весёлого громкого смеха. На пороге стояли Соня с Артёмом, и смеялись они, как он сразу понял, именно над ним.

Как только Петя, кряхтя, встал на ноги и протёр свои ещё слипшиеся после сна глаза, он сразу понял, в чём дело. М-да, он бы и сам лопнул от смеха, увидев такое со стороны.

Дело в том, что кровать, которую так хотел вытащить Ларин, стояла буквально у него под носом — как раз рядом с тем местом, где он, ворочаясь от неудобства, спал на полу.

— Ага, кажись, ты тоже не разобрался! — обрадовался Артём. И Петю это слегка успокоило — он не один.

— Так спросил бы у меня, а? — сквозь смех произнесла Соня. — Вот Тёма тоже не мог кровать образовать.

— Да я спать хотел, — пробубнил Петя своим сонным голосом.

— Ну, солдат, вставай! — окликнули его друзья. — А не то родину проспишь.

Петя расправил руки и всем телом потянулся. Вставать было давно пора — солнце на улице уже светило в полную силу.

Скинув джемпер, Ларин хотел было откинуться на кровать, чтобы, сев на неё, завязать кроссовки, но… плюхнулся прямо на пол и, к счастью, не ушибся.

Это вызвало новый взрыв смеха.

— Эй, ну что это за шуточки такие, а? — возопил он возмущённым тоном. — Вы что, совсем уже рехнулись? Приколисты, блин.

Но Соня тут же заверила его, что они с Артёмом тут ни при чём:

— Эти кровати появляются от мысли. То естьзахотел ты, скажем, спать — вот она и появилась. А когда проснёшься полностью, то и исчезают они сами. Ты вот проснулся — так кровать и исчезла.

Но Пете от этого стало не легче. Шнурки он завязывал, сидя на полу, дав слово никогда в жизни не доверять волшебной мебели.

Днём, при солнечном свете, Румбра казалось совсем другой. Город не выглядел таким загадочным, как вечером, и чем-то он неуловимо напоминал Москву.

Чем именно? Скорее всего ритмом жизни — столпотворениями на улицах, спешащими куда-то людьми. Одеты они, правда, были очень странно, но дела это не меняло.

Пройдя до конца маленькой улочки, где располагалась их гостиница, ребята вышли на огромный проспект. Кентавры носились по нему со страшной скоростью, а было их столько, что ребята удивлялись, как они не врезаются друг в друга.

Посреди проспекта стоял прикольный человечек в большущей панаме с ярко-красным пером. Он махал двумя фонариками, подбрасывая их как жонглёр. Скорее всего это был регулировщик.

— Ну что, неплохо бы позавтракать, — предложила Соня.

— Неплохо, — согласился с ней Петя. — Да вот только где?

— Да хотя бы вон там, — и она махнула рукой куда-то на противоположную сторону улицы. — Кажись, там кафешка.

Петя попытался было двинуть через дорогу прямо там, где стоял, но Соня вовремя окликнула его. Нарушать правила дорожного движения в чужом городе было не только неприлично, но ещё и опасно — к тому же регулировщик был совсем близко.

Вместо переходов со светофорами над проспектом были построены мосты — такие у нас бывают только на вокзалах. Но ребята не огорчились, что пришлось подниматься по длинной лестнице, — им было интересно взглянуть на окрестности сверху.

Проспект оказался очень длинным — ему не было ни конца ни края. Чуть правее от него, совсем недалеко, находилась та площадь, где они вчера любовались фонтаном. До моря отсюда тоже было рукой подать.

— Ну что, куда пойдём? — Пете хотелось всюду побывать, и от этого у него аж захватывало дух.

— В кафе, — напомнила ему Соня. — Шляться по городу на голодный желудок — ужасно плохая идея.

— Так у тебя же скатерть-самобранка есть, — напомнил Артём.

— Это да, но мороженого она тебе не сделает, правда?

— Факт, — согласился Петя.

Как только друзья отошли от парапета на пешеходном мосту, над ними со страшным грохотом вдруг пронеслось что-то огромное. Ребята в испуге зажали уши руками.

— Не бойтесь, это маланказавры, — Соня стала успокаивать друзей, когда шум уже был далеко впереди. — Они тоже перевозками занимаются, как и кентавры.

— Шумные, однако, эти завры. Прям как реактивный самолёт.

— Ну что поделаешь, какие есть, — согласилась Соня. — Не пешком ведь ходить!

И ребята разом решили, что прокатиться на таком маланказавре было бы очень здорово.

В кафе мороженого не оказалось. Было там что-то другое, но что именно, друзья так и не поняли. Они ведь не понимали местного языка, а бармен не знал ни слова по-русски.

В стеклянной витрине стояли какие-то очень странные блюда — белая масса на плоской тарелочке с воткнутой в неё куриной лапкой, маленькие пирожные в форме глазиков, жуки размером с ладонь, посыпанные сахарной пудрой.

— Кажется, мы не туда попали, — сказала Соня. — Пойдёмте поищем другое место.

Но Пете с Артёмом вдруг захотелось отведать блюд местной кухни. Хотя бы ради интереса.

— Ой, только не покупайте этих жуков, ладно? — попросила Соня. — И глазики тоже не надо.

В головах Пети и Артёма одновременно мелькнула мысль купить именно жуков и глазики. Но они решили этого не делать, чтобы не огорчать подругу.

Ларин показал бармену на какую-то штуку в форме бутылочки, сделанную из чего-то зелёного и явно съедобного, и положил на прилавок маленький кружочек, который ему дали сдачи с ромбика.

Это оказалось что-то вроде муса, но привкус у него был какой-то странный. Сев за столик, ребята съели десерт без особого удовольствия — хотя и без отвращения. В их мире сладости были куда вкуснее.

— Ой, а можно и мне попробовать? — Соня отважилась на это только после того, как уже половина бутылочки исчезла в животах Пети и Артёма.

Она взяла ложечку и, зачерпнув мус, отправила его в рот.

— Ну как? — спросил её Артём. — Ерунда, правда?

— Да ничего, мне нравится! Ой, а что это?

Петя как раз добрался до дна, и все увидели, что на нём что-то лежит.

— Нет, только не это! — взвизгнула Соня, закрывая лицо руками.

На дне блюдца был огромный таракан, к тому же живой! Он внимательно посмотрел на ребят (во всяком случае, им так показалось) и зашевелил своими усищами.

— Интересно, чем питаются туристы в этих местах? — Соня всё ещё не могла отойти от этого зрелища, даже после того, как они выскочили из кафе на улицу, страшно удивив этим бармена.

— Неужели тараканами? — в тон ей спросил Петя.

И тут где-то вдалеке на проспекте они вдруг увидели знакомую вывеску.

— «Макдональдс»? — удивлённо вымолвил Артём. — Да не может быть!

Раньше Петя не очень любил то, что продавали в этих забегаловках, но теперь он был только рад её увидеть. Ведь голод, как говорится, не тётка.

На двери кафе было написано большими буквами по-русски: «Пользование своими скатертями-самобранками строго запрещено». Видно, знали они наших туристов и их экономность, решил Петя.

Ребята уже предвкушали радости от поглощения картошки фри и шоколадных коктейлей. Но радость была преждевременной — «Макдональдс» продавал здесь очень оригинальные версии своих блюд, рассчитанных, судя по всему, на местных. Скажем, внутри «биг-мака» красовалась здоровенная стрекоза, а посыпан он был сверху чьими-то маленькими глазиками.

— Тьфу ты, ёлки, — в сердцах пробормотал Петя.

— О, you are tourists, aren’t you?* — дежурившая в зале девушка обратила на них внимание.

* Так вы, наверное, туристы? (англ.)

— Да, и жуки со стрекозами нам не особенно нравятся, — по-английски ответил ей Петя.

— Хорошо, — дежурно улыбнулась девушка, — Специально для таких случаев у нас есть меню для туристов.

Еда здесь оказалась не особо вкусной — лучше было позавтракать с помощью скатерти-самобранки. Но зато Соня получила долгожданное мороженое.

Подкрепившись, друзья двинули на морскую набережную. К счастью, Соня прихватила с собой маленькую карту Румбры, и поэтому они знали, куда идти.

Путь лежал через улицу Уаб-Ма, на которую друзья попали, свернув с центрального городского проспекта. Место это было очень интересное — через каждые десять метров здесь попадались огромные колючки, стоявшие на специальных постаментах. Возле каждой из них тусовалась стайка туристов.

— А это что такое? — спросил Артём у Сони, которая знала про Румбру больше всех.

— Это? Ну, мне кажется… Да, я вспомнила, в одной книге я читала про думбараэ.

— Чего?

— Думбараэ. Такие камни у них живые, на дикобраза похожи. Они знамениты тем, что умеют петь.

— Что-то я не слышу, как они поют, — Петя напряг свои уши, но без результата.

— Ну, может, у них настроения сегодня нету или… Здесь же шумно; вообще, надо поближе подойти, чтоб услышать.

И действительно, как только ребята подошли к одному из думбараэ почти вплотную, они услышали очень высокий, почти писклявый звук: эээ-э-э-эээ-эээ-эээ-э-э-э-эээ…

— Ну прям Паваротти какой-то, — сострил Петя.

— Ничего, был бы ты камнем, посмотрела б я тогда, как ты запоёшь, — в тон ему ответила Соня.

На набережной тоже были думбараэ, только размером поменьше. Но не они привлекли к себе внимание Петиной компании.

Первым, что они увидели, выйдя к морю, был корабль. Да ещё какой!

В порту стоял на якоре огромный парусник, и вокруг него суетились рабочие, загружая судно грузом. Фигура на носу корабля изображала страшного гоблина — вернее, гоблиниху — с огромным носом.

От этого зрелища ребят было не оторвать. Прокатиться на таком корабле было самой большой мечтой и Пети, и Артёма, и даже Сони.

— Кстати, может, и придётся прокатиться на какой-нибудь шхуне, — сказала она. — Там ведь было что-то написано про судно. А на остров иначе, как на корабле, не доплывешь.

Вообще на набережной было весело. Там гуляло много народу, среди которого постоянно попадались туристы; оркестр маленьких ушастых существ, похожих чем-то на эльфов, играл на трубах какую-то весёлую мелодию; везде продавали прикольные сувениры.

— Может, купим себе чего-нибудь на память? — предложила Соня.

Но Пете эта затея показалась глупой. Зачем покупать какие-то побрякушки, если впереди у них столько приключений?

Но, увидев какую-то сладость вроде мороженого, Соня всё-таки уломала Петю её купить. И эта штука оказалась очень вкусной, да ещё к тому же в ней не было никаких насекомых. Поэтому Артём и Петя тоже взяли себе по одной.

Усевшись на парапете, они смотрели на море. Смотрели долго, не отворачиваясь и почти не разговаривая.

— Да, море — это класс! — Петя наконец прервал молчание.

— Не то слово, — вторил ему Артём. — Только вот… Почему-то оно цвета такого странного. Оранжевого как будто.

— Ну, я бы сказала, что оно скорее тёмно-красное, — не согласилась Соня. — Это от водорослей. Здесь такие водоросли растут, что море из-за них красным становится. Про это даже в нашем учебнике, по-моему, писали.

Артём с Петей потупили глаза. Они читали учебники не настолько внимательно, чтобы запоминать каждую мелочь.

— И что мы дальше будем делать? — спросил Артём, когда с этой вкусной штукой, название которой они так и не узнали, было покончено. — Пора бы уже и за дела приниматься.

— Да, это точно, — согласился Петя. — Хотя… День ведь большой, может, ещё немного погуляем, осмотримся как следует. Авось тогда и мысля какая придёт…

Артём и Соня с радостью с ним согласились. Они понимали, что прибыли в Румбру совсем не ради прогулок, но… Настроение было таким хорошим, что задумываться о чём-то серьёзном совсем не хотелось.

Ребята встали и не спеша двинулись дальше по набережной. Вокруг было столько всего интересного, что они даже не заметили, как свернули немного левее.

Теперь от моря их отделяла небольшая площадь, а улица, по которой они шли, вела в глубь города.

— Что, может, вернёмся к морю? — предложила Соня.

— А может, пойдём вперёд? Вдруг там тоже есть что-нибудь интересное? — Петя и сам не знал, куда им лучше идти.

На том и порешили — в крайнем случае можно вернуться.

Улочка, по которой они пошли, была небольшой. Сначала на ней попадались красивые дома жёлтого и зелёного цвета с огромными вывесками, но потом, когда дорога стала всё больше сужаться, места уже не радовали глаз.

Здания здесь были очень большими, и ребятам казалось, будто они попали в каменный мешок. Да и цвет домов чем дальше, тем становился темнее.

— Кажется, здесь живут не очень добрые волшебники, — Артём вспомнил, что вчера говорила Соня о цвете домов.

— М-да, — сказал Петя, — пора возвращаться.

— И куда ты привёл нас, Сусанин-герой? — весело спросила его Соня.

Они уже собирались было повернуть, как вдруг Петя увидел небольшую толпу людей, тусовавшихся на пятачке возле одного из домов. Судя по всему, там был какой-то маленький рыночек, и ребятам стало любопытно посмотреть, что на нём продают.

Торговцы встретили их не очень-то радушно. Да и люди эти были не из приятных. В основном на рынке торговали скорченные в три погибели старухи в бесформенных чёрных одеяниях. Как только Петя и компания подошли поближе, по рядам пронеслось тихое шушуканье.

Товары там были ещё страшнее. На одном из прилавков лежал огромный череп какого-то животного, второй был уставлен ровными рядами голов летучих мышей.

Увидев всё это, Соня тут же ущипнула Петю за руку и показала ему глазами, что нечего им тут делать. Тот сразу согласился и не медля повернул к выходу — ему тоже стало как-то жутковато.

Пройдя пару шагов, они заметили, что Артёма-то с ними нет. Обернувшись, Петя увидел, как толстая женщина, по виду очень похожая на цыганку, уламывает Артёма попробовать яблочко из лежащих у неё на подносе.

— Не бери! — крикнула ему Соня.

Но было уже поздно. То ли парень не заметил подвоха, то ли его загипнотизировали, но Артём, ничего не подозревая, потянулся за яблоком.

И тут же отдёрнул руку. Яблоко упало на землю. На пальцах парня красовались свежие порезы.

— Бежим отсюда, — прокричал Петя, хватая Артёма за плечо.

И тут «цыганка», угостившая его яблочком, вдруг стала возмущённо вопить, как будто бы её кто-то обидел. Все старушенции, стоявшие за прилавками, разом зашевелились.

— Абина уна! Абина уна! — услышали ребята.

Раздумывать насчёт того, что бы это могло обозначать, времени не оставалось — было ясно, что в любом случае пора уносить ноги.

К выходу из рыночка Петя с компанией добрались почти бегом. Какой-то злобный карлик с метлою в руке пытался перекрыть им дорогу, но Артём своим заклинанием тут же отбросил его на пару метров назад.

Друзья со всех ног помчались в сторону набережной. Сзади они слышали шипение и визг, и это означало только то, что за ними устроена погоня.

— Эх, не хотел бы я попасться в эти костлявые лапищи! — тяжело дыша, пробормотал Артём.

— Да уж, — согласился Петя, — из них не выбраться. Эй, а где Соня?

Парни обернулись и увидели, что девочка отстала от них шагов на тридцать. Было видно, что бежать так быстро, как они, Соня не может.

А где-то за углом уже слышались голоса преследователей.

— Давай, Соня, давай быстрей! — во весь голос кричали ей Петя с Артёмом.

Соня, конечно, старалась, но…

— Афира нур кара! — послышалось откуда-то сзади, когда Соня наконец догнала ребят.

Обернувшись, Петя увидел, что впереди старушек, которые вполне могли сдать на разряд по бегу, мчатся какие-то страшные создания, похожие на собак. Лица у них были человеческие, а большущие острые уши делали их совсем уродливыми.

Зубы этих тварей произвели на Петю такое неприятное впечатление, что он больше не оборачивался.

Ребята попытались помочь Соне, подставив свои плечи, но толку от этого не было никакого. Расстояние между осклабленной пастью первой человекособаки и нашими героями сокращалось с каждой секундой.

— Так, у меня идея, — крикнул Петя, когда они снова завернули за угол. — Давай сюда.

Схватив Соню за рукав майки, он потащил её за круглый ствол дома. Артём шмыгнул вслед за ними — и как раз вовремя для того, чтобы не попасться на глаза преследователям.

Здесь было сумрачно и уныло. Казалось, солнце никогда не попадает в эти места.

Дворик дома был завален каким-то мусором, а прямо посреди него рос большой кривой кактус, похожий на мёртвую каракатицу. В самом доме, казалось, уже давно никто не жил — настолько он был тихим и пустынным.

Но это было не главное. Преследователи промчались мимо, не заметив их убежища!

— Уфффф! — ребята наконец могли отдышаться.

Но опасность не миновала — человекосо-баки с бабушками могли и вернуться. Было самое время оглядеться по сторонам и решить, что делать дальше.

Соня предложила выбираться другой дорогой, но ребята сразу поняли, что это совсем не просто. Все пути были завалены кусками каких-то то ли домов, то ли деревьев, и некоторые из них были почти в рост человека.

— Слушайте, я предлагаю вернуться, — сказал Петя. — У нас ведь этот магнит.

И действительно, магнит за секунду перетащил бы их в безопасное место, оставив с носом жутких преследователей.

— Ты оставила его на Поляне Грёз, правда? — умоляющим тоном спросил Петя Соню.

— Оставила. Но как же Корвид, как же корабль?

Если они вернутся, путешествие придётся отложить — скорее всего надолго.

— Может, поищем, где тут дверь, и спрячемся в подъезде? — предложил Артём.

Но это тоже не выход — лезть в такой страшный дом ребята не согласились бы ни за какие коврижки.

— А вдруг там тоже они… бабули эти, — испуганно пробормотала Соня.

М-да, она как будто в воду глядела. Откуда-то из дома вдруг раздался низкий хриплый голос:

— Харира ру абара мапрр-ррпа?

Голос был очень грозным и совсем не доброжелательным. А когда вслед за ним послышались и шаги, бедняги поняли, что пора сматывать удочки.

Бежать больше было некуда, и они выскочили на ту же самую улицу, по которой ещё совсем недавно удирали от человекособак. Теперь толковых идей на тему «что делать дальше» не было ни у кого, и на пару мгновений ребята застыли в нерешительности.

Бежать вперёд? Но ведь туда уже промчалась эта стая. Вернуться назад к рыночку? Нет уж, увольте! Там наверняка кто-нибудь остался.

Можно было, конечно, попытать счастья ещё в какой-нибудь подворотне, но… Кто знает, что ещё таится в этих мрачных домах?

— Что это? — Петя вдруг услышал прерывистые звуки в стороне набережной.

Через миг их слышали уже все. Это было очень похоже на то, как дышат собаки. Потом донеслись переговоры старушенций.

Ещё минута — и вся толпа покажется из-за поворота. Выход оставался один.

— Так, Соня, — скомандовал Петя. — Доставай свой магнит.

Девочка его послушалась на удивление быстро — Соне уже тоже стало очень страшно. Ведь звуки становились всё ближе и ближе.

— Так… где же он? Кажись, вот. Нет, это батарейка… — Соня рылась в своём рюкзачке.

— Да быстрее ты! — завопил Петя. — Нашла?

— Нет, погоди.

Из-за угла показались первые человеко-собаки. Завидев своих жертв, они тут же прибавили прыти. Между ними и Петей с друзьями оставалось не больше пятидесяти шагов.

— Вот, есть! — воскликнула Соня. — Сейчас надо сказать заклинание… Эх, блин!

— Только не говори, что…

Петя хотел сказать: «Только не говори, что ты его забыла». Но не успел, к счастью.

— Магнитикус ур! — отчётливо произнесла Соня, хватая обоих мальчишек за майки.

Это было как раз вовремя, так как самый быстрый в стае человекопёс уже приготавливался к прыжку. Его страшную физиономию, бритый череп и дикие глаза Петя запомнит навсегда.

Глава четырнадцатая ВМЕСТЕ С ЗАХАРОМ

Ребята рассказывают о приключениях в Румбре. Захар вспоминает молодость. Кого превращали в пурлов. Подготовка к новому путешествию. Прощальный ужин. Разговоры за чаем с тортом.
Ребята ещё никогда не видели Захара таким строгим, но они понимали, что обижаться на него нет ни малейшего повода.

Увидев их в дверях актового зала живыми и невредимыми, он был готов расплакаться от счастья. Но потом, когда радостные чувства улеглись, Захар не преминул устроить Петиной компании хороший разнос.

— Да, сделали вы мне подарочек! — сказал он. — А я-то вам верил!

— Нет, Захар, подожди, — заикаясь от волнения, промямлила Соня. — Сейчас мы всё расскажем.

И ребята подробно, но очень сбивчиво изложили свои приключения. Кое о чём они всё-таки не стали говорить, и Захар понял, что в их рассказе отсутствует самое важное.

— Ну и чего же вас понесло тогда в эту Румбру, спрашивается? Только не говорите, что решили отведать умберто со льдом.

Потом ребята узнали, что умберто — это как раз та вкусная штука, которую они ели на набережной.

— Мы, это… — начал Артём.

— Решили испытать ковёр-самолёт, — перебил его Петя. — А то на Поляне Грёз он плохо летал. Поэтому и…

— Враки! — отрезал Захар.

— А ещё нам хотелось Румбру посмотреть, — вступила Соня. — Она такая кра…

— Чушь!

Петя вот уже пару минут как изучал носки своих кроссовок, слегка припорошённых зелёной пылью Румбры. И для того чтобы мигнуть ему, Соне пришлось незаметно его ущипнуть.

Пётр всё понял, но решил, что был не прав, пытаясь обмануть Захара. Ведь лесник всегда был с ними так добр!

Петру стало стыдно. Конечно, надо было рассказать ему всё сразу, с самого начала. Захар их поймёт и непременно поможет.

— Хорошо, Захар, — Петя оторвал наконец взгляд от пола. — Мы всё тебе расскажем. Правда, не знаю, поверишь ли ты в эту историю, ведь не больно-то она покажется правдивой.

— Да, дело серьёзное! — заключил Захар, когда рассказ был закончен.

Сначала он действительно поглядывал на ребят с недоверием, но, когда из рюкзака Пети показались мешочки с деньгами, а потом и карты, Захар сразу понял, что ему не врут.

— Я помню историю с твоей мамой, — сказал лесник. — Здесь все её хорошо знали. Мы очень переживали, когда это случилось. И готовы были сделать всё, чтобы хоть как-то ей помочь. Но…

Повисла неприятная пауза, прерывать которую не отважился никто из ребят. За это время на лице Захара появилось совсем другое выражение: только что он был полон сострадательного внимания, но теперь снова стал строгим.

Чтобы хоть как-то развлечься, Петя взглянул на Гурда. Но тот, как ему показалось, смотрел на ребят так же строго, как и его хозяин.

— И что, нельзя было сказать всё сразу! — Захар повысил тон, и у Сони аж в ушах заложило. — Что, нельзя было поделиться со мной этой тайной, а, скажите?! Я когда-нибудь сделал вам плохо? Когда-нибудь не выслушал вас, не помог? Ну что молчите, а?

Но никто и не думал открывать рта. Ведь все понимали, что Захар прав на все сто, и говорить было нечего. Разве только…

— Захар, — робко пролепетала Соня. — Прости нас…

Лесник встал с кресла в актовом зале и нервно прошёлся вдоль сцены и назад, о чём-то размышляя.

— Ладно, прощу, что с вами сделаешь? — наконец изрёк он. — Хотя… Может, и стоило бы стукнуть вашему завучу, попрыгали бы тогда ваши косточки. Вылетели бы из Фабрики Волшебства в одно касание.

Наконец он успокоился и устало плюхнулся в кресло. Было видно, что всё время их путешествия Захар сильно переживал.

— Это ж надо! — в сердцах произнёс он. — Забрести к умберонам, в такой район, да ещё средь бела дня! Очень мне интересно, как вы выбрались оттуда живыми. Слава Тебе, Господи, что Ты услышал мои молитвы. Я верил, что Ты им поможешь.

После этого всей троице стало ещё грустнее. Подумать только — Захар их так любит, так переживал за них, а они его обманули без зазрения совести.

Ничего не оставалось, как снова попросить прощения.

К тому же он мог очень помочь нашим путешественникам — как выяснилось, Захар знал о Румбре намного больше, чем даже Соня, прочитавшая дома пару туристических брошюр.

— Да, бывал я в тех местах, — сказал Захар, когда страсти улеглись и они мирно попивали чаёк возле его домика. — По молодости часто летал туда на шабашку.

Ребята этому очень удивились — ведь им казалось, будто они чуть ли не первопроходцы.

— Ничего такой городок, — продолжал Захар. — Если знать, куда не стоит совать носа, — тут он пристально окинул взглядом троицу. — Я даже помню, как по-ихнему «здрасьте» будет.

— Ну и как? — Соне стало очень любопытно — ведь местный язык был для неё совсем непонятным.

— Как? — лесник призадумался. — Ну, скажем, вот: «Аби ум па рас ку». Знаете, что я сказал?

— Откуда?

— Ну, угадали бы. А это было что-то вроде «Привет, дружище, как дела?». Интересный язык у них — чудной такой, но красивый.

И Захар тут же весело рассмеялся. Он уже не сердился.

— Что-то мне он красивым не показался, — возразил Артём. — Сплошная белиберда какая-то.

— Ну, это только на первый взгляд… или на первое ухо. А привыкнешь — так понравится.

— Русский им, наверное, тоже белибердой кажется, — вставила Соня.

На самом деле ей, конечно, хотелось узнать побольше о месте, где они побывали. Устроив им разнос, Захар упомянул кое-что очень интересное. И ребятам не терпелось узнать подробности о той передряге, в которую они попали в Румбре.

— Слушай, Захар, а кто такие эти… убер…? — Петя как будто ловил Сонины мысли.

— Умбероны? Э-э, пацаны, об этих тварях лучше вообще не знать.

— Ну вот, мы и не знали…

— Да, тут ты прав, — согласился Захар. — Знать как раз таки надо. Чтобы обходить их за версту. Это такая каста есть… или как у них это там называется? Они в тех местах живут, куда вы как раз и забрели. Там мэрия в Румбре уже давно к тому кварталу подбирается, снести хочет к ед-рене-фене, да всё не выходит никак — боятся, верно.

— А чего тут бояться? — спросил Артём.

— Бояться, дружище, — тут Захар по-отечески похлопал парня по плечу, — есть чего! Злые они, эти умбероны. Если кто попадёт к ним в лапы, так вряд ли выберется уже живой.

— А почему они… злые такие? — спросил Петя. — Из-за денег, наверно?

— Да уж нет, руары тут ни при чём. Им кожа нужна человеческая. Они из неё свои гадости варят — отвары там, мази. Колдуют потом по-всякому, проворачивают тёмные делишки.

— Ну а яблоко-то при чём? — Артём положил на стол свою забинтованную Руку.

— Яблоко? Какое яблоко? — удивился Захар. — Никогда об этом не слыхивал.

Тогда ему рассказали историю с угощением Артёма яблоком.

— Когда эта тётка на меня посмотрела, я аж застыл сразу, — говорил Артём. — А она как уставится — и прямо в глаза! Ну, я и взял яблоко.

Услышав про это, Захар призадумался, а потом выдал:

— Да кто его знает, дурость какая-то. Много у них там всяких ритуалов мерзопакостных. Возможно, это один из них.

— А там ещё такие уродины были, — Петя вспомнил про человекособак. — У них морды как у людей вроде, хотя и страшные очень, а сами на собак похожи.

Услышав про человекособак, Захар аж присвистнул:

— Это, Петька, штука известная. Их пур-лами называют. Они, умбероны, специально такую породу вырастили — из людей причём. Заколдуют человека — и он уже и на человека не похож, ничего в нем нормального нет, никаких желаний. Только бы пожрать да поспать.

— И что, они каждого могут так заколдовать? — спросила Соня.

— Да нет, не каждого. Только тех, кто на поводу у них поведётся. Они ведь обещают сладкую жизнь. Говорят: давай типа мы все твои желания исполнять будем, пожрать тебе там, попить чего хошь. Работать, мол, не надо, мы тебя всем обеспечим. А если ты поведёшься, через годик уже сам себя не узнаешь — так они тебя обработают. Тоже бегать будешь и кусаться.

— Ужас какой! — воскликнула Соня. Петя и Артём мужественно промолчали, хотя им тоже стало страшно.

— Так что, вы этих пурлов прям так на улице видели? — Захар почувствовал, что надо бы сменить тему.

— Ну да. Гнались за нами они, штук так двенадцать… Ну, десять так точно.

— Ни фига себе! — лесник был не на шутку удивлён. — А ведь раньше они этих пурлов никому не показывали, скрывали их где-то. Ну, разве в особых случаях они появлялись. А теперь… Ну и времена пошли — чтоб пурлы в открытую бегали! И куда их пилма только смотрит?

— Что смотрит?

— Ну, милиция ихняя. Да, в Румбре теперь надо быть поосторожнее.

В ответ на это троица ребят лишь удручённо вздохнула.

— Так что смотрите: когда опять там будем, не шляйтесь нигде особенно. Лучше со мной ходите — вместе не пропадём.

Друзья не могли поверить своим ушам — Захар говорил что-то про возвращение в Румбру.

— Так что, мы опять… Мы опять туда полетим, да? — ошарашенно спросила Соня.

— Ну, насчёт того, чтоб лететь, — не знаю. Я бы лучше сапоги-скороходы надел, во-первых, там воздух нелётный, а во-вторых, пешком полезнее ходить всё-таки. А то щас люди такие пошли: в соседний мир — и уже на ковре-самолёте. Хотя вряд ли мы здесь столько сапог найдём — одному Гурду четыре надо. Да и чтоб по размеру подошли…

— Нет, так мы вернёмся в Румбру? — серьёзно спросил Петя.

— Вернёмся ли мы в Румбру? Да ясный пень! Надо ж, Петька, твою маму спасать. Конечно…

Это «конечно» сразу настораживало. Особенно Артёма и Соню — ведь бабушка сказала, что без Пети остров Корвид не найти. А вот их-то как раз могли запросто оставить дома — в смысле в нашем мире.

Но всё оказалось куда как лучше — ведь Захар никогда не считал, что его друзья слишком маленькие для настоящих дел.

— Конечно, надо было бы обо всём Илье Даниловичу рассказать, — продолжил он. — Но я вот покумекал тут немного и решил, что не стоит. Делов у него и так выше крыши, а тут ещё и ответственность брать придётся. Так что, думаю, сами справимся, если никто больше глупостей делать не будет.

Услышав это, ребята были вне себя от счастья. Они были готовы тут же вскочить на ноги и расцеловать Захара — да и Гурда с ним в придачу.

Все следующие дни ушли на подготовку. Соня достала ключ от библиотеки и проторчала там несколько суток, добывая разную информацию об Альмагире. Каждый вечер ребята подолгу сидели возле домика Захара, вынашивая планы.

Очень скоро они смогли решить самую главную задачу — как добраться до Корви-да. Соня вычитала, что среди жителей Рум-бры есть много отличных моряков, и можно без проблем нанять там корабль.

В этой книге (а это был «Атлас добытчика динозавровой шерсти») даже цены были указаны примерные. За месяц плавания команда из семи моряков с капитаном берёт примерно 2–3 тысячи руаров и ещё столько же обойдётся корабль.

— Ну, так это недорого! — радостно воскликнул Петя. Конечно, ему было очень приятно чувствовать себя богачом.

— Главное, что у нас хватает, — ответил Захар.

Была у путешественников и ещё одна проблема. Захар не мог оставить Фабрику Волшебства без присмотра на целый месяц. Мало ли что могло за такое время случиться — ведь Спартак Кимович ничего не знал, кроме своих тренировок, и ребята встречали его хорошо если раз в день.

К счастью, выход удалось найти. Захар вспомнил, что его приятель, тот самый негр-лакей, что-то говорил о времясжима-ющих таблетках. Это была такая штука, с помощью которой один день в тех мирах был равен всего лишь часу в нашем. То есть типа глаза орка, который был у Сони.

— И как такое может быть? — восклицал Артём в недоумении. — Ведь час — он и в Африке час!

Но никто ему ничего и не пытался объяснить — все ведь понимали, что таблетки волшебные.

Наутро следующего дня Захар отправился к другу, и вернулся он только после обеда. Заскучавшие от безвылазного сидения на фабрике ребята обиделись на него за то, что он пошёл так надолго и не взял их с собой, но главным было не это. Захар приволок аж три упаковки времясжимающих таблеток. Их точно должно было хватить на месяц.

Отправление назначили на 19 июля — то есть ровно спустя неделю после того, как ребята вернулись со своей неудачной вылазки в Румбру.

— Надо будет отметить такой день, — предложил Петя. — Всё-таки надолго…

Все сразу с ним согласились, а Соня даже вызвалась испечь торт. До 19 июля оставалось четыре дня, и тянулись они как целая вечность.

Все это время ребята слонялись по Фабрике и окрестностям, думая, чем бы себя занять. Раньше это место им очень нравилось, но теперь, в преддверии потрясающего приключения, оно могло лишь нагонять тоску.

18 июля все были как на иголках. Артём и Петя проснулись часов в девять утра и весь день не находили себе места. Соня проспала подольше, но, как только она встала, сразу тоже начала нервничать.

Только Захар был спокоен как всегда. Рано утром он вместе с Гурдом устроил обычный обход своих владений и, когда ребята нарисовались возле его домика, уже загорал на травке, попивая чаёк.

— Ну что, орлы, готовы? — окликнул он их.

— Ещё бы! — они действительно буквально места себе не находили. — Скорей бы…

— Зачем торопиться? Торопятся, когда блох ловят, — размеренно проговорил Захар. — Успеете ещё жизни порадоваться.

Последнюю фразу лесник сказал таким тоном, что было ясно: он считает, будто приключения им принесут лишь трудности. Естественно, никто из их компании так не думал, хотя ребята немного и побаивались тех диких краёв, где им скоро придётся побывать.

Весь день друзья ждали только одного: скорее бы наступил вечер. Ведь после него утро, и… всё наконец начнётся.

Прощальный ужин решили устроить в семь — Захар сказал, что встать придётся рано и надо хорошо выспаться. Чтобы скоротать время, Петя устроился на травке у главного входа школы с плеером в ушах. Соня, как обычно, двинулась в библиотеку, а Артём решил прогуляться по одной из аллей парка, где он пару дней назад видел какие-то незнакомые грибы.

Под звуки музыки в голове у Пети стали рождаться странные образы — огромные розовые скалы острова Корвид, дерево, похожее на кинжал, страшный Грот Утопленника… В своих мечтах Ларин уже шагал по густой траве под пение каких-то странных жёлтых птиц размером с лягушку…

— Тьфу, а это ещё что?

Петя открыл глаза. На его правой руке сидела маленькая жёлтая лягушенция. На сей раз он сразу понял, чьи это проделки.

— Ну всё, вставай, я уже торт испекла, — смеющаяся Соня стояла прямо перед ним.

— А что… уже пора ужинать? — Петя немножко потерял счёт времени.

— Да, минут через десять мы должны быть у Захара. А Артём где?

— А кто его знает?

Артём действительно куда-то запропастился. В том конце парка, куда он отправился, его не было. Петя с Соней обошли почти всю прифабричную территорию, но парня они так и не нашли.

— Может, он у Захара уже? — предположил Петя. Бегать по парку в поисках Артёма ему, если честно, не очень-то и хотелось.

Но Захар не видел парня ещё с утра. И он попросил всё-таки его найти: мол, если есть торт, так уж вместе…

— Ну что, может, к пруду сходим, а? — предложила Соня.

— Да, сейчас, я только плеер занесу в комнату.

Открыв дверь своей спальни, Петя тут же обнаружил пропажу. Как ни в чём не бывало Артём сидел у себя на кровати и смотрел в потолок.

— Эй, ты чё здесь делаешь? — окликнул его Петя. — Захар давно ждёт.

— Захар? — переспросил Артём. — Да, сейчас иду.

Когда они добрались к домику лесника, Соня уже успела порезать торт. Получился он действительно на славу, хотя девочка и жаловалась на то, что не смогла найти пыльцы цветков папоротника. Но Петя этого даже не заметил.

Когда на улице почти стемнело, разговоры затихли. Все молча потягивали свой чай, думая о том, что ждёт их завтра.

— Ну, да благословит нас Господь, — сказал вдруг Захар. — Ничего, не пропадём! А теперь и спать пора.

Глава пятнадцатая ПХКР И ДРУГИЕ

Встреча с морским волком. Осмотр кораблей — не такое уж весёлое занятие. Суп с плавающими жучками. Посещение закусочной для туристов. Новые члены команды моряков. Случайных совпадений не бывает. Артём предлагает проверить новичков.
Подготовка к отплытию принесла намного больше мороки, чем ребята себе представляли. Раньше они думали, что за пять минут найдут оснащённый корабль, заберутся на него, поднимут якорь и рванут на всех парусах.

Но оказалось, что всё не так просто. Сначала надо было подыскать подходящее судно, потом собрать команду, потом закупить провизию — на тот случай, если скатерть-самобранка вдруг промокнет или потеряется.

На всё на это у путешественников ушло недели три — и при том, что они очень спешили поскорее отправиться в путь.

Вернувшись в Румбру, друзья поселились в маленьком уютном отеле, вроде того, где переночевали тогда ребята. Целыми днями они занимались всякой ерундой — шлялись по набережной или ходили по лавчонкам с сувенирами. На одном маленьком рыночке Артём купил себе прикольного карликового кролика. Соня была без ума от этого крохотного чёрного существа с большущими, как у Чебурашки, ушами.

— Ой, какой хорошенький! — когда Артём принёс кролика в гостиницу, она протянула к нему руку, чтобы погладить.

Но тут же её отдёрнула — и вовремя. Оказалось, что у этого милашки огромные клыки.

— Да, ты с ним поосторожнее, — сказал Артём. — Он кроме как хозяину никому не даётся в руки.

— А как ты решил его назвать? — спросила обескураженная Соня.

— Ну, подумаю… Я ещё пока ничего не решил.

— Может, Боба? Больно мордочка у него прикольная, — предложила Соня.

— Можно и Боба, почему нет?

— Сам ты Боба, — подал голос Петя, наблюдавший за всем этим с нескрываемым раздражением. — И куда ты его денешь, а, Тёма? Может, думаешь этого зверя с собой брать на корабль?

— Само собой. Куда ж его ещё?

— Ну ты ваще! Это кто же таких берёт-то с собой, а?

— Да какая разница? Еды он много не съест, шуму тоже не наделает…

— Только вот кусается, — вставила Соня.

— Во-во, кусается. Как укусит кого-нибудь…

— Да не боись, не укусит. Я вот ему и намордник купил. К тому же Гурда ведь берут с собой.

Услышав своё имя, собака, развалившаяся на ковре в их номере, подскочила к Артёму и, положив ему лапы на плечи, стала нежно лизать физиономию. Парень еле её успокоил.

Против Гурда никто ничего не имел. Поэтому пришлось смириться и с Бобой.

Захар тем временем занимался делами посерьёзнее. На следующий же день после приезда он пошёл в порт, чтобы разузнать, как у местных моряков идут дела. В это время ребята, прихватив с собой Гурда, пошли гулять по парку.

Ему повезло, и в одном кабачке он наткнулся на прожжённого морского волка по кличке Пхкр (по-нашему это было бы что-то вроде тюленя). Знания языка хватило Захару, чтобы разговориться, и, когда вышибала сообщил им, что кабачок уже закрывается на ночь, они выходили оттуда настоящими друзьями.

Пхкр пообещал Захару подыскать подходящую посудину по сходной цене. А ещё он сказал, что и сам бы не прочь сплавать — а то, мол, плохо ему на суше дышится.

Об этом Захар доложил ребятам, вернувшись поздно ночью в гостиницу. А о своём новом приятеле он говорил с особым восхищением:

— Да это настоящий моряк, до мозга костей! Кажется, что в венах у него не кровь течёт, а вода солёная. Лицо у этого парня, конечно, не особо приятное, но… Ясное дело, обветрилось за столько-то лет. Всё равно он выглядит красавцем — даже и без руки.

— Без руки? — переспросил его Петя. Он уже знал одного безрукого товарища, и встречаться с ним снова у него не было никакого желания.

— Да. Полруки у него как не бывало. Говорит, что потерял её в битве с водными троллями лет десять назад.

— Ну, говорить он может многое.

— Да перестань ты, — Захар был склонен доверять Пхкру. — Завтра он назначил стрелку на набережной, пойдём лодки подходящие смотреть — ну корабли, в смысле. Как найдём, так можно будет трогать.

— Ой, а… Можно, мы с тобой? — смущённо попросила Соня.

— Ну, в общем, как бы я и один справлюсь. Хотя ладно, давайте. Скажу ему, что… я ваш классный руководитель.

— Придумал бы чего поправдивее, — идея Соне явно не понравилась. — Такое путешествие на классную экскурсию совсем не смахивает.

— Ладно уж, придумаю. Скажу, что мы отправимся на поиски… ну, скажем, сока манго для зелья твоей мамочки.

— А зачем так далеко за соком плыть? — не отставала Соня. — Его же можно в любом магазине купить!

Захар призадумался, но в конце концов только махнул рукой:

— Ну ладно, скажу что-нибудь, не придирайся.

Пхкр оказался как раз таким, каким его описал Захар. И впечатление на ребят он произвёл странное. Такого колоритного типажа даже на экране кино они не встречали.

Роста он был небольшого — как говорится, метр с кепкой. Хотя в здешних краях это было нормальным. Его грязные волосы, заплетённые в десяток косичек, спадали почти до земли. Усы у Пхкра тоже были не лишь бы какие — слева большущие гусарские, а справа — тоненькие.

Ребята ни разу не видали, чтобы кто-нибудь носил разные усы, но здесь это, наверное, было модно.

Одет Пхкр был в длинную зелёную робу на голое тело и ботинки с огромными пряжками. Его необычно большая правая рука и обрубок левой были усеяны разными татуировками, изображавшими всяких змей и прочую нечисть.

— О-о, пхивет, пхивет! — закричал он, завидев ребят. Те тоже с ним поздоровались.

Захар стал говорить ему что-то на непонятном языке — за последние дни он успел его слегка подучить. После этого вся компания двинулась в корабельные доки.

Экскурсия получилась немного скучноватой. Ведь очень приятно смотреть на корабли, когда они летят по морю на всех парусах или хотя бы стоят на причале. Но в доках суда были наполовину разобранными, похожими на скелеты каких-нибудь бронтозавров. Петя сам не знал почему, но их вид вызвал у него жалость.

Новый друг ходил мимо них, без остановки ворочая языком. Он считал себя настоящим докой в кораблестроении и, как видно, давал Захару ценные советы.

Но стоит ли ему верить? Именно такой вопрос сильно волновал сейчас Петю. И он решил поговорить об этом с друзьями. Удобный случай появился, когда Пхкр с Захаром поднялись на борт одной бригантины, чтобы посмотреть, нет ли дырок в трюме.

Друзья в это время уселись на свернутом бухтой здоровенном канате. Он пахнул как-то странно, и Ларин нутром почувствовал, что это запах моря.

— Что-то мне не нравится этот кадр, — прошептал Петя, следя за тем, чтобы кроме Артёма и Сони никто его не слышал.

Гурда они оставили сторожить номер. Сначала он, бедняга, сильно переживал разлуку с хозяином, но Захару удалось его кое-как успокоить.

— Да, это явно шпион, — поддержал его Артём.

— Какой шпион, Тёма, ты что, рехнулся?! — не соглашалась Соня. — Нравится он или нет — дело десятое. Главное, чтоб он нас к острову Корвид доставил. А моряк он, как видно, что надо.

— Ну, кто его знает? Я же не Захар, чтобы верить каждому встречному.

— Э-э нет, Захар в людях толк знает, это всякому известно. Умеет он их различать. Помнишь, как он эту ведьму Изольду просёк?

— А вдруг он умело прикидывается? Может, этот кадр на самого фон Ивола работает?

Петя заметил, что, когда он произнёс это имя, Артёма передёрнуло. «Но что же тут удивительного, — подумал он. — Ведь фамилия такая страшная. По-английски это будет “злой”».

— Слушай, ну что это ты придумал? Зачем же сразу всех подозревать? Может, нормальный парень попался, морской волк и всё такое? — Соня почему-то защищала этого Пхкра.

— Подозревать? Так он ведь… подозрительный весь какой-то. Правда, Тёма?

— Ну да, — охотно согласился тот. — Типаж подозрительный. Может, он действительно злой? Лучше с ним не иметь дела.

— Вот и я про то же.

Но Соню было не убедить:

— Ну хорошо, и как же мы поплывём тогда без капитана, а? Сами, что ли?

— Да лучше уж сами, чем… — тут Петя осекся, — чем связываться с кем попало.

Из трюма послышались голоса. Захар и Пхкр поднимались наверх по узкой винтовой лестнице.

— Ладно, — Соня стала шептать ещё тише. — Захару мы доверять можем, это сто пудов. А он уж разберётся, будь спок.

Петя нехотя с ней согласился. Захару он действительно доверял, хотя ему иногда и казалось, что его дружелюбие ко всем может сослужить делу плохую службу.

— Ну как вам эта посудина? — спросил Захар, ловко спрыгнув с трапа на пол.

— Да кто его знает? — Петя пожал плечами. В кораблях он, если честно, не очень разбирался.

— Как по мне, так вроде ничего. Но Пхкр говорит, что тяжеловата слишком. Обещал подыскать получше.

Пхкр тут же появился собственной персоной, улыбаясь во весь рот своей почти беззубой улыбкой. Он ласково потрепал Петю по плечу — отчего того слегка передёрнуло — и, слегка задумавшись, выдал:

— Досвиання!

Видно, ему хотелось сказать ребятам что-нибудь приятное, но другого слова по-русски он просто не смог припомнить.

Потом они с Захаром стали осматривать другие корабли, пробуя на прочность мачты и спускаясь в трюм. Ребята всё это время скучали поблизости. Они не думали, что их сегодняшний поход будет таким долгим и занудным.

— А я же вам сразу говорил, ещё в гостинице, — Захар, казалось, понял, что у них на уме. — Вы думали, тут развлеку-ха будет какая, да? Не до этого сейчас, надо дела сделать.

К этому времени Захар, который только что осмотрел уже седьмой по счёту корабль и подошёл к почти сонным от скуки ребятам, уже и сам порядком устал. Поэтому предложение пообедать было принято всеми с большой радостью.

— Обед! О, да, хорошь! — воскликнул Пхкр.

И тут же он стал объяснять Захару, что знает неподалёку отличное местечко. У ребят, которые уже успели познакомиться с некоторыми особенностями местной кухни, сразу появились опасения, но Захар их не послушал.

И потом об этом пожалел. Когда ему подали суп с плавающими в нём жучками, бедняге пришлось изрядно попотеть, чтобы найти повод от него отказаться. Наученные горьким опытом, ребята решили вообще ничего не заказывать в этом странном кафе, стены которого были украшены большущими живыми медузами.

Место и еда нравились, похоже, только Пхкру. Он с аппетитом уплетал голову гигантского жука, политого какой-то вонючей красной жижей, то и дело оглядываясь по сторонам. Медузы отвратительно шевелились, и смотреть на них было сущим наказанием.

Пхкр что-то сказал Захару, и он перевёл:

— Говорит, что это самое крутое место во всей Румбре. Типа сборище настоящих моряков и всё такое, и медузы эти… может, я чего недопонял, но они вроде как людей едят.

«М-да, радостное известие», — подумал Петя. И вслух сказал:

— Захар, мы все, конечно, без ума от этой местной еды с тараканами, но… Может, ты спросишь у своего приятеля, где тут что-нибудь нормальное продают?

— В смысле, для нас нормальное, — дополнила его Соня. — Потому что, как говорится, о вкусах не спорят.

Как выяснилось, ближайшая закусочная для туристов располагалась только на набережной, и пилить до неё пришлось не меньше двадцати минут, подождав ещё столько же, пока Пхкр наконец расправится со своей гадостью. К тому же места здесь были тихие, и кентавры не попадались.

В кафе было многолюдно. Это оказалась обычная забегаловка быстрого питания — с той только разницей, что столы и стулья были сделаны не из пластмассы, а из чего-то похожего то ли на волосы, то ли на верёвки. Ставя на такой стол поднос с пиццей и чаем, Петя испугался, что он не выдержит.

Устроившись на стуле, который оказался на удивление удобным, он принялся с интересом рассматривать посетителей, дожидаясь, пока Соне приготовят её любимый борщ.

Народ здесь был в основном из их мира. В дальнем углу сидела компания немцев в большущих ботинках. Ледорубы, связка которых лежала на полу неподалёку от них, свидетельствовали, что они собираются покорить какую-то горную вершину, — в том, что поблизости их было пруд пруди, Петя и не сомневался. Пара китайцев, пожиравших картошку фри, попала сюда скорее всего по работе — одеты они были так же, как и все жители Румбры.

— А вот к еде их так и не привыкли, — злорадно подумал Ларин. — Ещё бы… Интересно, а наших нет?

Но сколько он ни прислушивался, русский язык нигде не попадался. Хотя то, что говорил кто-то у стойки, он вполне понимал:

— Я вже казав, шо тут нема сала, а ты, Мыкола, мне не верив…

«Как видно, ребятки из Украины, — подумал Петя. — А прикольно было бы здесь пообщаться с кем-нибудь из своих».

Петя уже придумывал, как бы познакомиться с украинцами, когда остальные наконец дождались своих порций и тоже сели за столик.

— Однако еда здесь неважнецкая, — отметила Соня, проглатывая первую ложку борща.

— Да, это точно, — согласился с ней Захар. — У меня вот котлеты совсем не прожарены.

Их новый приятель всё это время стоял у стойки, молча потягивая какой-то напиток. Он был очень удивлён, что Захар с ребятами может есть такую дрянь — без жуков, глаз и тараканов.

— А пицца так ничё…

Докончить фразу Петя не успел. Большой кусок пиццы, который он как раз держал в руке, выпал и плюхнулся прямо к нему на шорты, оставив там ужасное пятно. Да и сам Ларин чуть было не шмякнулся носом об стол.

Это случилось потому, что кто-то сильно толкнул его. Обернувшись, Петя увидел, как мимо него пулей промчался какой-то парень в красной кепке и такой же майке с большой надписью «Nike». Открыв дверь ногой, он выскочил из кафешки и со всех ног рванул по набережной.

Взяв салфетку, Петя попытался было поднять кусок пиццы, но в этот миг его снова толкнули. Вслед за парнем в кепке к выходу устремился и какой-то усатый мужичок.

Петя хотел было попросить его быть поаккуратнее, но тому явно не было до него никакого дела. Выскочив на улицу, он кричал во всё горло:

— Неу, stupid guy get back! You’ve stolen my red amethyst![1]

— Чего он там вопит? — Захар не знал английского.

— Да какой-то аметист у него якобы украли, — обиженным голосом объяснил Петя, вытирая салфеткой жирное пятно. — Ну а я-то тут при чём, а?

— Ну, так всегда бывает, дружище! — стал утешать его Захар, — Кто-то виноват, а другому отделываться. Эй, Пхкр, ты куда? Пиак нр у?

Их новый приятель уже успел загореться желанием отомстить за Петины шорты, и Захару с трудом удалось его успокоить.

Конечно, все заметили, с каким рвением Пхкр бросился защищать Ларина, но доверия к «морскому волку» от этого у них не прибавилось.

Когда друзья уже допивали чай, дверь кафе снова открылась. На пороге возникла очень странная компашка — два немолодых мужичка в изношенных костюмах моряков с какими-то штуками в руках.

Одна из этих штук была похожа на каркас маленькой железной кровати. И когда по пружинам провели рукой, звук был соответствующим.

Второй мужик, размахивая чуть ли не над головой какой-то трещёткой, затянул своим железным голосом до жути заунывную песню:

— Ммм-э-ээа-мм-эээа-маааа-мммууу…

У ребят от такого шума возникло естественное желание заткнуть уши, а вот Пхкр, наоборот, приободрился, едва услышав эти звуки.

— Стары песня морский, — сказал он и тут же стал что-то шептать Захару.

Как только музыканты закончили играть (к облегчению всех присутствующих) и собирались обойти столики с большой чёрной шляпой, Пхкр подскочил к ним и бросился в объятия.

Было видно, что это старые друзья, которые, однако, давно не виделись. Минут пять они трепались о чём-то своём, расположившись у барной стойки.

Потом Пхкр подвёл обоих музыкантов к столику, где сидела вся компания. И тут же стал представлять своих приятелей, говоря о них что-то очень хвалебное.

Захар, которому пришлось усвоить непривычную для себя профессию переводчика, понял из всего сказанного Пхкром только то, что это его приятели-моряки, которым сейчас приходится зарабатывать себе на жизнь таким вот образом.

Одного из них звали Умк. Это был низенький, но крепкий мужичок, и, когда он стянул свою шляпу для приветствия, под ней показалась совершенно лысая голова. Второй, рыжеволосый Рвк, был намного печальнее своего друга. Не отрываясь, он смотрел на свои истоптанные ботинки, которые, как показалось Пете, давно уже просили кушать.

Ларину самому стало жалко этих людей, и он вполне мог представить, какими глазами смотрит на них сердобольный Захар. Поэтому в голову Пете закралось ужасное подозрение, которое… осуществилось буквально через миг.

— Слушайте, а может, предложить им сплавать с нами? — на мгновение задумавшись, сказал Захар. — Пхкр говорит, что они отличные моряки и лучших мы здесь вряд ли найдём.

— Так отчего же они тогда тут попрошайничают? — задал Петя резонный вопрос.

Но ответ Захара тоже был резонным:

— Ну, знаешь, разное в жизни бывает.

И он тут же шёпотом стал советоваться с Пхкром. Услышав о том, что его приятелей собираются взять в команду, тот был готов прыгать от радости. И сразу сообщил об этом двоим музыкантам.

Те сначала даже не поверили своим ушам. На их лицах на пару мгновений застыли изумлённые улыбки. А потом… потом они в один голос разрыдались.

— Пхкр говорит, что это отличные ребята, — переводил Захар. — Только вот жизнь у них как-то сложилась неважнецки. Их старый капитан давно умер, а сейчас охотней берут молодых моряков. Потому и шляются они себе здесь без дела.

— Ура — в море! — радостно вскрикнул Пхкр, не в силах сдерживать свои чувства. Остальные моряки тоже что-то стали кричать.

А Захар, готовый прослезиться от умиления, всё говорил Пете:

— Понимаете, для морского человека быть долго на суше — настоящая пытка. Они уже так к морю привыкли, что с ума здесь сходят. Вот будет здорово, когда эти отважные ребята окажутся на палубе нашего корабля!

Петя, однако, совсем не разделял всеобщей радости.

— Ну и что вы думаете по этому поводу? — спросил он своих друзей, когда они, добравшись до отеля, наконец остались втроём.

— По какому? — не поняла Соня.

— Ну, насчёт нашей команды моряков, и всё такое.

— Что-то здесь неладное, как мне кажется, — сказал Артём. — Не сказал бы, что эти ребята мне понравились.

— Вот и я о том же, — согласился с ним Петя.

Соня задумчиво откинулась на спинку кровати, появившуюся как раз в тот момент, когда она на неё опустилась. Отвечать девочка не спешила.

— Ну а ты, Сонь, что думаешь? — поторопил её Петя.

— Да нечего тут думать, вот и всё. То, что эти чуваки — заправские моряки, и ёжику понятно. Ну а если выглядят они как-то не так, это тоже нормально — они ведь небось всю жизнь на корабле провели. Некогда им за собой следить было, понимаешь ли. Так что…

— Я не об этом, — перебил её Петя. — Не о том, что они грязные такие. Просто… как-то странно этот Ппп… как там его… появился, тебе не кажется?

— Ну, бывают ведь и счастливые случайности, — возразила ему Соня. — И ничего я странного тут не вижу.

— Ага, не видишь! Так он ведь сам Захару напросился, и эти ещё…

— Ну и что, если напросился? Может, ему просто в море опять хочется, а? Может, без нас ему сложно было устроиться куда-нибудь на корабль?

— А сегодня эти двое — они что, случайно появились? — спросил её Артём.

— Во-во, я то же самое хотел сказать. Они явно договорились — факт.

— Не факт! — не соглашалась Соня.

Но парни стали переубеждать её изо всех сил. Они в один голос называли Соню наивной и говорили, что таких случайностей в жизни не бывает.

— Хорошо, пусть это не случайность, — не сдавалась она. — Пусть себе они договорились и всё такое. Хотя откуда Пхкру было знать, что мы в то место пойдём?

— Так он же нас туда и привёл…

— После того, как ты попросил, — закончила Соня Петину фразу. — Ну да ладно, пусть! Пусть себе они договорились — и что с того? Эти двое мечтали попасть к нам на корабль, но ведь и нам нужны толковые моряки!

— А вдруг они совсем не толковые?

— Вот это надо проверить, — серьёзно сказала Соня. — Я поговорю с Захаром, чтобы он за ними приглядывал ещё до отплытия.

— А вдруг…

— Только вот не надо говорить, что они шпионы, я вас умоляю! Никаких ведь поводов нет, — сказав это, Соня невольно зевнула.

Пора было ложиться спать — ведь сегодня по требованию Захара они проснулись ни свет ни заря.

— Ладно, давайте вот что, — Артём решил подвести итог. — Мы их проверим и, если подойдут, возьмём. А в пути будем присматривать за ними как следует.

Петя был не согласен, но никаких доводов, чтобы возразить, не нашёл.

Глава шестнадцатая «РОЗАЛИЯ ПУПСКАЯ»

Пхкр проверяет на прочность несколько кораблей. Забраковка прекрасной шхуны. Настоящее крутое судно. Назначение капитана. Закупка провизии. Инцидент в море. Новый пассажир.
Сложно было сказать, хороший человек этот Пхкр или нет, но, если бы не он, вряд ли путешественникам удалось бы так быстро найти подходящий корабль.

Казалось, новый друг знает абсолютно всех, кто хоть как-то связан с морем. И с владельцами многих парусников он говорил на дружеской нотке. Хотя и относился к их судам очень придирчиво. Захар рассказывал, что однажды он чуть было не свалился с мачты, потому что залез на самую её верхушку, чтобы проверить на крепость.

После того как мачта треснула, Пхкр отругал судовладельца за такой дрянной товар — ведь случись это во время шторма, никакими заклинаниями её уже не склеить.

Другие корабли оказались совсем не лучше. То в трюме находились дырки, то такелаж успел обветшать, то ещё что-нибудь было не так. После того, как Пхкр забраковал прекрасную на вид шхуну «Королева Лу», ребята и вовсе разуверились в том, что когда-нибудь отыщется корабль, которым он был бы доволен.

К счастью, не прошло и двух недель постоянных поисков, как такое случилось. Одним чудесным вечером Захар заскочил к Пете в номер в особо приподнятом настроении. И Ларин сразу понял — корабль нашёлся.

— Ну что, — воскликнул Захар, — пошли смотреть!

— Гм, — ответил Артём, только что вышедший из ванны, — а я вот тут уже собирался спать…

— Ну и ладно, спи себе! — воскликнул Петя. — А я, пожалуй, схожу посмотрю. Соня, думаю, тоже не откажется.

Петю очень удивило, что Артём не отправился с ними. Ведь посмотреть на корабль, на котором они отправятся путешествовать, было очень интересно.

Шхуна «Розалия Пупская» стояла в порту метрах в трёхстах от берега. На фоне заката её изящный силуэт был особенно красив.

Пхкр, который встретил их на набережной, тут же стал расхваливать корабль. Он говорил, что осмотрел там каждый угол и не нашёл повода, к чему бы придраться.

— Ну да ладно, поверим ему на слово, — сказал Захар. — Только вот хорошо бы самим посмотреть.

Когда он сказал это Пхкру, тот сразу стал размахивать всеми своими конечностями, приглашая компанию спуститься на пристань. Там они нашли лодку, на которой красовалась надпись по-русски: «Розалия Пупская».

— Наверно, хозяин узнал, откуда мы, вот и постарался, — решил Петя, когда Соня недоуменно взглянула на него.

Едва ступив на борт шхуны, ребята уже были готовы кричать от восторга. Ведь раньше они могли лишь мечтать о том, чтобы хоть на часок прокатиться на паруснике, а теперь… Теперь он был ИХ.

Настоящий корабль выглядел намного круче, чем показывают в кино. К тому же каждую снасть можно было потрогать. И Петя с Соней, отправившись на экскурсию по шхуне, не уставали повторять восхищённое «Ого!» или «Ух ты!».

— Ну, кажись, подходит, — голос Захара звучал более чем уверенно. — Такую посудину можно и зафрахтовать, как вы считаете? Интересно только почём.

Аренда такой шхуны, как оказалось, стойла очень прилично. Но Пете, который всё ещё не очень-то хорошо разбирался в местных деньгах, это было нипочём. Зато Пхкр, услышав цену, тут же стал причитать и вопил аж до того момента, пока не скинул её на целых пятьсот руаров.

За месяц с них взяли две тысячи, причём, как сказал владелец корабля, только по знакомству с Пхкром. Вообще, по его словам, он согласился отдать этот корабль в чужие руки, лишь узнав, что поведёт его этот мореход.

О том, что Пхкр будет у них капитаном, Захар Пете не сообщал. Хотя можно было и так догадаться.

На даже это не могло расстроить Ларина в такой чудный вечер. Попав на корабль, ему хотелось остаться на нём навсегда. И когда Захар напомнил, что пора возвращаться в гостиницу, Петя повиновался без особого удовольствия.

Но как только их шлюпка причалила к берегу, Пхкр вдруг стал о чём-то настойчиво говорить Захару, показывая в сторону ближайшего кабачка.

— Да, — согласился он. — Такое дело можно и отметить.

Найдя самое тихое и безлюдное место на всей набережной, они с Пхкром заказали себе по стакану загадочной настойки из ягод ибиа, а Соня с Петей смогли полакомиться умберто.

Самое главное было позади, но все хлопоты с отправлением на этом не закончились. Ведь, кроме корабля, надо было сделать ещё кое-что очень важное — найти команду.

Пара человек у них уже была — к недовольству Пети. Буквально наутро к ним прибавились ещё трое — боцман Ымб, Дврад и Аквл. Их имена были такими неудобоваримыми, что Соня предложила записать их на бумажке, чтобы ни в коем случае не перепутать.

Но как только ей наконец удалось их более-менее запомнить, Аквл был уволен. Пхкр сказал, что это совершенно непутёвый моряк и из-за него в прошлый раз одно судно чуть было не попало в лапы к водным троллям.

Искать ему замену пришлось очень долго — из-за разборчивости Пхкра. Когда моряки приходили устраиваться к нему в команду, он мог целыми часами пытать их, расспрашивая обо всём на свете. Из десяти кандидатов подошли только двое.

Самым сложным оказалось найти кока — ведь надо было, чтоб он умел готовить блюда и для моряков, и для Петиной компании. В конце концов Пхкр за большие деньги переманил повара одного ресторанчика, с которым раньше, по его словам, им уже приходилось плавать.

Повара звали Риур, и он более-менее понимал по-русски. Это был единственный член команды, который понравился Пете. Но делать было нечего — спорить с Пхкром казалось затеей бесполезной, и приходилось с ним во всём соглашаться. К тому же Захар поддерживал приятеля.

Когда команда была собрана, осталось закупить провизию. Наняв кентавра с тележкой, Захар с Пхкром целыми днями слонялись по каким-то лавкам, привозя в порт всё новые и новые бочки да ящики.

Петя с друзьями смотрели на всё это почти безразлично. Им уже страшно надоела подготовка к плаванью — очень уж хотелось наконец-то отплыть.

И вот наконец этот день наступил. Друзья распрощались с гостиничным портье, который за последнее время стал для них как родной, и, сев на одного из постоянно дежуривших на соседней улице кентавров, отправились в порт.

Всё это время ребята вовсю глазели по сторонам — ведь вполне возможно, что они увидят Румбру очень не скоро. Соня снова спрятала неподалёку от Поляны Грёз магнит возвращения, и друзья решили, что, когда они найдут сокровище острова Корвид, назад можно будет вернуться этим путём — так и проще и быстрей.

У причала их уже ждала шлюпка с надписью «Розалия Пупская». И, гордо пройдя мимо кучки зевак-туристов, они заняли в ней места.

Для того чтобы добраться до корабля, грести не надо было: шлюпку как следует заколдовали, и, лишь только ребята в неё забрались, она сама собой отвязалась и потихонечку поплыла к шхуне.

— Оба-на, зырь, Вован, эт блин фокус! — впервые за всё время в Румбре Петя услышал на набережной родную речь. — Сама плывёт!

И теперь Ларин не знал, стоит радоваться по поводу встречи земляков или не стоит.

Море в этот день было необычайно спокойным. Дул лёгкий ветерок, приятно обмывавший лица путешественников. Яркое солнце застыло прямо над их шхуной и уже начинало конкретно припекать.

Соня радостно махала людям на набережной, и кто-то махнул ей в ответ. Ребята впервые заметили, как красиво смотрится город с моря, особенно если отплыть метров на двести.

Но вдруг на набережной началась какая-то кутерьма. Петя даже ненароком подумал, что это из-за них. Может, здесь в Румбре принято провожать корабли громкими криками?

Как только он это подумал, шум усилился. Какой-то парень, с силой оттолкнувшись от парапета, взмыл в воздух, держа перед собой совсем маленький коврик.

— Ни фига себе! — пробормотал Петя. Это был как раз тот кадр в красной кепке, из-за которого Ларин испортил свои лучшие шорты.

Теперь история была очень похожей: не успел нахал отлететь метров на двадцать, как на набережной нарисовалась погоня. Несколько мужиков, двое из которых были одеты по-ме-стному, а на третьем красовались «бермуды» и что-то ещё нашенское, ревели во все глотки на разных языках.

Увидев, что парню опять удаётся удрать, они пришли в дикую ярость. Разные заклинания сыпались на летуна одно за другим.

— Эй, гляди, чтоб они нас не зацепили ненароком, — испугалась Соня. — Давайте, может, натянем экран.

Петя с Соней обвели руками вокруг лодки, и теперь всяким мелким заклинаниям их уже было не достать.

А вот парню в кепке наконец-то попало. В один чудесный момент его коврик вдруг потерял свою магическую силу, и бедняга кубарем полетел вниз.

Плюхнулся в воду он как раз неподалёку от шлюпки, в которой плыли ребята. И его падение вызвало радостный смех на берегу.

— Help, please…* — завопил утопающий.

* Пожалуйста, помогите… (англ.)

— Ну что, поможем? — весело спросил Петя у своих друзей.

— Надо помочь, конечно, — запричитала Соня, — он, кажись, плавать не умеет, того и гляди утонет.

— А может, не стоит? — злорадно ухмыльнулся Артём. — Его же неспроста скинули, он это заслужил.

Но Петя уже думал, как бы им остановить лодку. Развернуть её удалось далеко не с первой попытки, и, когда она наконец подплыла к бедняге, тот уже еле дышал.

— Ну что, сударь, мы доставим вас на берег, — радостно предложил ему Петя, когда парень слегка очухался. — По-моему, там вас уже ждут…

Но он пришёл в такой ужас, что, казалось, готов был выброситься за борт. Промокший до нитки парень без конца повторял по-английски: «Нет, нет, нет…» Судя по всему, на берегу его ждали крутые неприятности.

— Но с собой-то мы его точно не возьмём, — Петя решил посовещаться с Соней. — И что тогда делать?

— Делать нечего, придётся взять, — ответила та.

— Ни фига себе! — обиделся Артём. — Не хочу я плыть с каким-то уродом.

Петя очень удивился тому, что его друг стал таким злым. Раньше Тёма был куда добрее.

— Ладно, мы избавимся от него, как только получится, — стала уговаривать его Соня. — А теперь-то что поделать?

Бывший утопленник, судя по всему, совершенно не понимал по-русски, и при нём они могли смело говорить о чём угодно.

— Ну хорошо, — согласился Петя. — Пусть пока будет так. Да и возвращаться неохота. Но только…

И тут он обратился к беглецу:

— Знаешь, приятель, мы возьмём тебя с собой в плавание…

— Oh thank you… — лицо незнакомца сразу просияло. Он был готов скорее попасть в желудок дракона, чем в лапы преследователей.

— …но при одном условии: ты должен вернуть то, что украл.

Парень сразу стал причитать, уверяя, что ничего не воровал и что гоняются за ним просто так, для удовольствия. Но Петя резко его перебил, приказывая лодке повернуть к берегу.

Воришка мигом одумался. И через миг в руке Пети уже лежал маленький малиновый камешек, переливавшийся всеми цветами радуги. Приглядевшись, Ларин заметил, что внутри его сидит какое-то совсем крошечное существо, — оно прыгало и вовсю корчило рожи.

— Соня, ты знаешь, как его можно туда транспортировать? — спросил Петя.

— Ну, пусть Тёма попробует. У него ведь лучше всех получается.

Но в этот раз у Артёма почему-то ничего не вышло. К счастью, они уже подплыли почти к самому берегу, где их нетерпеливо ждали хозяева камня, придумывая, как они будут разделываться с его похитителем. И поэтому Сониных сил вполне хватило на то, чтобы транспортировать камешек прямо в руки мужику в «бермудах».

Заполучив его, преследователи тут же стали внимательно разглядывать пропажу, не обращая на пассажиров шлюпки никакого внимания. И ребятам удалось безо всяких приключений добраться до шхуны.

— Ну где вас носило, а? — прокричал уже давно заждавшийся их Захар. — Уже полчаса, как вы должны были приплыть.

— Да ты что, не видел, чего там творилось? — спросил Петя, подумав, что их командир скорее всего занимался другими делами и историю с рухнувшим в море ковром можно будет ему потом в красках рассказать.

— У нас вот пассажир новый, — добавила Соня. — Надо парня спасти. Ты не против, если…

— Ладно, потом разберёмся, — проворчал Захар. — Всё, пора отправляться. Отдать швартовы!

Глава семнадцатая МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ

Морские будни оказались совсем не романтичными. Пётр с Артёмом работают юнгами. Борьба Сони с морской болезнью заканчивается весьма плачевно. Откровения Сэма. Главная мечта Захара. Странное сборище в трюме.
Как выяснилось, нового участника экипажа звали Сэм, и родом он был из страны дядюшки Сэма, в смысле из Штатов. О том, как он попал в Румбру и что там делал, Петя решил даже не спрашивать — было ясно, что паренёк промышлял тёмными делишками.

Едва попав на борт шхуны, Сэм тут же стал уверять всех, что будет вести себя очень хорошо, но Петя, да и все остальные, понимали, что верить ему не стоит. Поэтому Сэму просто отвели малюпасенькую каютку в носовой части корабля и строжайше запретили совать свой нос в чужие дела.

А Румбра к тому времени была уже далеко. Дома-кактусы сливались в единую массу, и каждый из них по отдельности разглядеть было невозможно. Шхуна огибала скалистый выступ, направляясь в открытое море.

Пхкр на самом деле оказался заправским капитаном. Размахивая своей здоровой рукой и остатками второй, он деловитой походкой обходил подчинённых, раздавая им указания.

Пете с Артёмом тоже нашлись места в команде. И парни на своей шкуре узнали, что быть юнгами — это совсем не так романтично, как пишут в книгах. Это, по большому счёту, значит быть мальчиками на побегушках.

Поручений было много, и поэтому, когда наконец наступил вечер и Захар пригласил их чаёвничать, ребята очень обрадовались.

Уселись они прямо на палубе. За этот день все изрядно устали, и говорить никому не хотелось. Зато смотреть, как вода плещется о борт корабля, и слушать шум ветра в туго натянутых парусах, было настоящим удовольствием.

Следующий день путешествия прошёл без приключений, но ребята всё равно чувствовали себя на вершине счастья. Глядеть на бескрайние морские просторы, забравшись на верхушку фок-мачты, они могли часами — и не надоедало.

Надоедать это стало уже потом, дня через три. И вид однообразной бесконечной водной глади стал вселять разве что тоску.

К тому же свою злую шутку сыграла и морская болезнь. Ребята готовились к тому, что она появится, и поэтому они ещё на Фабрике Волшебства запаслись порошком из лёгких рыбы-пилы, который, если добавить его в молоко, должен хорошо помогать.

Но Соне этого показалось мало, и в какой-то аптеке в Румбре она купила дорогущий сироп из желудочного сока осьминога, настоянный на драконьей крови. В рекламке говорилось, что морскую болезнь эта штука снимает в одно касание.

Поэтому, как только Соня почувствовала, что её слегка покачивает, она тут же проглотила большую ложку этого сиропа, о чём с радостью сообщила друзьям.

— Эй, вы тоже, может, по ложке? — предложила она им. — А то морская болезнь, говорят, штука неприятная.

Но парни пока не страдали и поэтому решили не рисковать с желудочным соком осьминога, а Захар так и вовсе не уважал все эти современные лекарства.

— Зелья нельзя фабрично делать и продавать в аптеке, — сказал он на этот счёт. — Тут ведь у каждого колдуна свой должен быть рецепт, правда? Да и где они возьмут столько осьминогов?

Как выяснилось, в этом случае Захар оказался прав.

Соня приняла сироп после завтрака, а потом пошла в каюту, и юнги, занятые своими делами, не заметили её отсутствия. Но когда она не появилась на обед, Петя решил сбегать посмотреть, что с ней приключилось.

Он постучал — один раз, потом ещё. Никто не ответил. К счастью, дверь каюты оказалась не заперта, и он осторожно её приоткрыл.

— Мамочки! — вскрикнул он, увидев Соню. — Ни фига себе!

Девочка лежала на своей койке и, как видно, спала. Но лицо…

Цвет её лица стал светло-синим, как будто его покрыли ровным слоем краски. Такие же светло-синие руки выглядывали из рукавов кофточки.

— Соня! — закричал Петя. — Соня, что с тобой!

Ему пришлось слегка её растормошить, потому что просыпаться Соня не хотела. Видно, такая сонливость была тоже от этой отравы.

Прохрюкав «дащасвстаю», Соня приподнялась на локтях и потянулась за лежавшим на тумбочке зеркальцем. И тут началось:

— Э-э… Что это! ЧТО ЭТО!!! Петя, что за фокусы…

— Это не мои фокусы, это всё твой сироп из осьминожьего сока!

Ларин стоял смирно, всем своим видом показывая, что он тут ни при чём. И Соня сразу поняла, что он говорит правду.

После этого с ней случилась маленькая истерика. Девочка очень переживала, что выглядит так ужасно, и упрямо не хотела никого к себе пускать.

На то, чтоб её расколдовать, у Захара и Пети ушёл почти весь четвёртый вечер их плавания. К счастью, в аптечке нашлась сколопендровая мазь — без неё многие антизаклятия были как мёртвому припарка.

— Лучше уж переболеть морской болезнью! — в сердцах проронила Соня, когда она наконец вернула себе нормальный вид.

Про Сэма в первые дни они вспоминали только ради того, чтобы его накормить. Но потом ребята всё-таки смилостивились над ним — бедняге ведь наверняка было очень скучно торчать одному в маленькой каютке. А сам он без нужды никому на глаза не показывался.

Поэтому в один вечерок Соня всё-таки уломала Петю сходить за ним и позвать к чаю. Естественно, парень очень обрадовался, что про него вспомнили.

И о том, что ребята его пригласили в свою компанию, жалеть им не пришлось. Сложно было сказать, что у него было на уме, но зато Сэм оказался очень весёлым человеком. И он чудно оживил их посиделки.

Как выяснилось, Сэм проторчал в Румбре в общей сложности около года. Он решил прикупить там за бесценок всяких интересных вещичек, чтобы, тайно переправляя их в наш мир', загонять за большие деньги фанатам-коллекционерам. В первый раз у него всё выгорело на ура, но потом… Прикольные штучки стали попадаться всё реже и реже, а цены на них росли с каждым днём — скорее всего из-за того, что туристы валом повалили в этот город. И тогда Сэм решил провернуть одну аферу, а после этого свалить из Румбры насовсем.

— Так а что это за камень такой? — спросил Петя. — Он и правда ценный очень?

— Ну, камень прикольный. Насчёт того, что ценный, так и не скажешь. Зато есть у него одна фишка. Если его правильно заколдовать, так он сам к тебе возвращаться будет. Не зря ж его прозвали «аметист-бумеранг».

— И что с того? — не понял Петя.

— Как что? То, что его можно загонять кому угодно, а потом он сам к тебе возвращаться будет. Правда, это заклятие работает, если…

Тут он употребил какое-то заковыристое слово. И хотя ребята в прошлом году на «инглише» долго изучали колдовской язык, Сэма они не поняли.

— Ну, короче, если рядом стоять, футах в шести. Вот так я и делал, пока чуть было не попался сегодня. Найдёшь какого-нибудь лоха-туриста, наврёшь ему с три короба про этот камешек…

— Интересно, и что ты врал? — укоризненно спросила его Соня.

— Да по-всякому. Если клиент спортом занимается — подводным футболом, скажем, или вулканной акробатикой, — скажу ему, что скорость вырастает, если камешек съесть. А этому усатому я вообще наплёл, что от аметиста овцы начинают лучше расти… Лохов ведь хватает. Да и камень прикольный, в нём ещё puplechroom сидит, чудной такой. Вот, ну, короче, загоню я ему этот камень руаров за пятьдесят, сам отойду в сторонку, скажу заклинание — и он опять у меня в кармане. Всё супер было, пока этот фермер меня на днях не застукал. Он целую погоню за мной устроил со своими друганами какими-то. Если б не вы, давно б меня прикончили.

— М-да, скажи нам спасибо, — согласился Петя. — В следующий раз…

Сэм аж прямо в лице переменился. Казалось, он готов был вскочить со стула от возбуждения:

— Да какой следующий раз! С меня и так хватит. Всё, больше никаких дел. Хватит людей обманывать.

— Ага, — призадумалась Соня. — Хорошо тебе! Сам небось денег нагрёб…

— Да нет, — печально пожал плечами Сэм.

— Не нагрёб? А куда же подевались руа-ры, которые ты с этих лохов брал?

Взгляд Сэма потупился. Было видно, что ему не хочется об этом говорить. Но Соня продолжала вопросительно на него смотреть.

— Я… Это… Я вчера на толкучке ключ купил, мне сказали, что если его в землю посадить, то через час дом вырастет настоящий. Я так и сделал, но…

Соня еле сдержала улыбку. А Петя издал короткий смешок.

— Дом не вырос. А я все бабки отдал. И ведь столько старался их наскрести…

— Значит, плохо старался, — Соня не очень-то ему сочувствовала. — Не так, как надо, старался. Вот тебя, дружок, самого и лоханули.

Естественно, Сэму от её слов легче не стало.

Если верить Пхкру, пути до Корвида было не меньше чем десять дней. И уже через неделю ребята заскучали.

Морские пейзажи не менялись, и смотреть на них больше не было никакой радости. А торчать безвылазно на корабле, где даже сходить толком некуда, оказалось самым тоскливым времяпрепровождением.

Вот тебе и приключение!

Петя и Соня часто пробирались в капитанскую рубку и подолгу смотрели на рыбку в компасе, подаренном Петиной бабушкой. Тогда Пхкр, который не любил, когда ему мешают, придумывал для них какие-нибудь поручения, понять которые из-за его незнания русского было невозможно.

Но тоскливей всего жилось, конечно, Гурду. Собаке было сложно объяснить, почему она не может вволю набегаться или поохотиться в лесу на кротов. Да и с Бобой они не сдружились — как только Гурд пытался Дружелюбно обнюхать его, чтобы наладить общение, кролик тут же показывал свои большущие зубы.

И поэтому несчастный пёс целыми днями лежал на палубе, время от времени уныло поглядывая по сторонам. Всё-таки, собаки — совсем не морские животные.

Зато его хозяин чувствовал себя на высоте. Он то и дело с важным видом прохаживался по палубе, болтая с матросами о том о сём. Захар не раз говорил, что его давней мечтой было освоить морское дело, и теперь он занимался этим вовсю.

— Эх, ещё бы месяц так поплавать, и я смогу заменить Пхкра, — мечтательно говорил он.

Соню с Петей от одной мысли об этом аж трясло.

А тут ещё и с погодой не подфартило — если в первую неделю ветер был почти попутным, то во вторую он сначала совсем утих, а затем и вовсе стал правоверхним, то есть дул чуть ли не в обратную сторону. Захар с Пхкром долго колдовали, чтобы ветер снова сделался попутным, но ничего у них не вышло.

На тринадцатый день их пути стало совсем тоскливо. Ребята почти не разговаривали между собой.

— Эх, блин, а я-то думал: парусник там, и все дела, — разочарованно говорил себе Петя, посланный Пхкром в трюм за мотком каната. — А тут такая…

Он чуть было не произнёс негромко слово «фигня», но тут вдруг услышал чьи-то голоса.

Обычно в трюме никого не было. И поэтому Петя удивился и слегка насторожился. «Интересно, что им здесь надо?» — подумал он.

Это были Умк, Рвк и ещё кто-то третий. Петю отделял от них ряд ящиков с продуктами, и они не могли его видеть. А вот он — вполне.

Моряки говорили полушёпотом, но всё равно было ясно, что они горячо спорят. Умк и Рвк, казалось, убеждали в чём-то третьего товарища — его имени Ларин не помнил. А тот с ними не соглашался и стоял на своём.

В этот миг Петя сильно пожалел, что не знает их языка. Такое тайное сборище в трюме — это ведь неспроста! Надо будет ребятам рассказать.

И он тут же осторожно попятился к трапу, совсем забыв про моток каната.

Глава восемнадцатая СТРАННЫЕ СТРАННОСТИ

Странное пение на палубе. Был ли летящий клубок человеком? Мытьё палубы. Внимательная слежка даёт результаты. Драка на палубе. Приплыли? Исчезновение Рпра.
— Ну подумаешь, болтали они в трюме, и что с того? — возражала Соня. — Может, дела у них какие?

Они сидели в каюте Сони. После того как Захар пошёл спать, Петя сказал друзьям, что им надо кое о чём переговорить.

— Да знаем мы, какие у них дела могут быть. Вся эта бригада заодно.

— Это уж точно, — согласился с Петей Артём. — Я давно за Умком приглядываю. Странный тип.

— Ив чём это, скажите на милость, выражается? — не сдавалась Соня. — Ты, может, тоже странный.

— Ай, да что с тобой говорить, — махнул рукой Петя. — Пока они не сдадут нас фон Иволу и этому безрукому уроду, ты и бровью не поведёшь.

Услышав такое, Соня призадумалась. Попадаться в чьи-то лапы ей не хотелось. И парни это заметили.

— А может, Пхкр и есть тот урод, а? У него же тоже руки нету? — предположил Артём.

— Так ты, Петь, говорил же, что у этого велосипедиста её совсем нету, а у Пхкра всё-таки есть немного, — возразила Соня.

— Ну и что? — подал голос сам Петя. — Если уметь грамотно перевоплощаться, то можно и полбашки себе припаять.

— А чего же он тогда себе целую клешню не приклеил, а? — шёпот Сони был таким громким, что смахивал больше на крик.

— Да ладно… — начал Артём.

Но Петя подал ему знак затихнуть. Он услышал чьи-то шаги.

Кто-то из команды прошёлся по палубе к носу корабля и там застрял.

Соня неслышно встала с койки и тихотихо приоткрыла дверь каюты. Она выходила в маленький коридорчик, который кончался трапом, ведущим на палубу.

— Вроде ничего не слышно, — сказала она. — Интересно, кто бы это мог быть так поздно?

— Конь в пальто, — грубо пробормотал Петя, и Соня тут же на него цыкнула.

И тут с палубы донеслось какое-то бормотание: «Уаээ-урррр-уаэээ…» Услышав его где-нибудь в Питере, ребята страшно бы испугались, но здесь они уже успели к нему привыкнуть. Это была одна из морских песен, которые команда с удовольствием горланила перед отбоем.

— Может, это дежурный? — предположила Соня. — Зашёл сюда за какой-то ерундой, а мы уже караул кричать стали.

Но Петя её не слушал. Он на цыпочках вышел в коридор и осторожно прокрался на палубу.

Посмотреть, что там творится, сквозь стенку у него не получалось — от палубы его отделяло несколько кают. И поэтому ничего не оставалось, как только рискнуть здоровьем.

Петя осторожно высунул голову из-за дверного косяка и огляделся.

Стояла тихая ночь — ни малейшего ветерка. Где-то в носовой части, на капитанском мостике, горел огонь.

И вдруг…

Что-то с ужасным рёвом пронеслось мимо. Отпрянув, Петя чуть было не скатился кувырком по трапу. Перепугался он не на шутку.

Морская песня донеслась снова, но уже с другой стороны. Когда Петины мозги более-менее отошли, он подумал, что этим летящим клубком скорее всего был человек, которому вдруг ни с того ни с сего вздумалось заняться на палубе гимнастикой, пройдя по ней колесом.

— Только не спрашивайте, что бы это всё значило, — закончил Пётр свой короткий рассказ.

Действительно — что толку спрашивать? Если и так ясно, что всё неясно.

— Может, тренировался этот чувак, а? — предположил Артём. — Перед тем как…

— Как что? — перебила его Соня. И Петя так разозлился, что про себя даже обозвал её дурой.

— Перед тем, как отправить нас на корм водным троллям, — ответил Ларин.

Услышав это, Соня вскочила и нервно зашагала по каюте. Она ещё долго убеждала ребят в том, что поводов подозревать команду в заговоре пока нету.

Зато назавтра они появились, и теперь их вполне хватало. Но до этого момента случилось ещё одно важное событие.

Наконец подул попутный ветер, и Пхкр снова приказал поставить паруса. Ребят это, конечно, сильно обрадовало. «Так, глядишь, через годик-другой и доберёмся», — ехидно пробубнил себе под нос Петя, наблюдая за тем, как пара морячков полезла на мачту.

Соня тем временем отправилась на поиски Захара, чтобы с его помощью узнать у Пхкра, сколько им осталось плыть.

— Ну, денька три-четыре, если всё будет как положено, — перевёл Захар.

Услышав такое, ребята были готовы взвыть — торчать на этой посудине целых четыре дня воспринималось как наказание. И Пхкр, чтобы им жизнь такой скучной не казалась, приказал юнгам заняться мытьём палубы.

Петя с Артёмом провозились с этим делом до обеда. Палуба оказалась больно уж грязной, и даже волшебное средство для мытья «Куур» не помогало.

Зато хватило времени, чтобы поболтать о наболевшем.

— Как ты думаешь, что они затевают? — негромко спросил Петя, убедившись, что никто его не слышит.

— Умпрроофф…

Артём в это время как раз набрал полный рот «Куура» и собирался выплеснуть его на большущее бурое пятно. Потому ответил он не сразу:

— Наверно, они хотят найти сокровище, а потом… пустить нас в расход.

Поскольку он думал о другом, «Куур» плюхнулся в одно место, а не разлился по всему пятну. Петя потянулся за банкой, чтобы попробовать самому, но Артём его опередил и снова набрал полный рот этой гадости.

Когда она выплеснулась на палубу, у него чуть было из ушей пузырьки не пошли.

— Ну, так оно, верно, и есть, — сказал Петя, приказывая швабре потереть в том месте, где было пятно. — А то сами ж они его фиг найдут.

— Так что остаётся нам… — сказал Артём, склонившись почти над самым ухом Пети.

— Что? — испуганно перебил он.

— …остаётся нам подождать, пока мы доплывём до острова, а там делать ноги.

— А если раньше они… того?

— Да нет, раньше не будут. Им ведь надо до Корвида доплыть, а то как они найдут его? Да и нам, если по-честному, бежать-то не сильно есть куда.

Артём, конечно, оказался прав, и спорить с ним смысла не было.

— Ну хорошо, а потом? — спросил Петя, переходя на шёпот.

Артём призадумался перед тем, как что-то ответить, но, пока он собирался с мыслями, на палубе появился Захар.

— Что, ребята, работаем, да? — весело окликнул он их. — Э-э, Петька, да кто ж так пол моет! Давай покажу.

Он по-молодецки ухнул, щёлкнул пальцами и даже влепил швабре хороший щелбан.

От этого она стала крутиться как ужаленная. Не прошло и пяти минут, как палуба была домыта.

Петя посмотрел на Захара. Он так и не рассказал леснику о таинственной сходке в трюме и о том, что творилось ночью на палубе. Хотя надо было это сделать.

Как только Пётр собрался подойти к Захару, чтобы поговорить, откуда ни возьмись появился Пхкр. Он сразу уцепился за лесника и заверещал, увлекая его за собой куда-то в сторону капитанского мостика.

— Как знал! — пронеслось у Пети.

И тут же его мозг пронзила ужасная догадка: а вдруг они действительно знают?

— Ну знают, и что с того? — ответил он сам себе. — Ведь до Корвида надо добраться и им и нам, так что… Можно пока даже виду не подавать. Улыбаться этим рожам и всё такое.

А вдруг они решили убрать Захара прямо сейчас? Чтобы мы не успели ему рассказать. Этот дурачок с ними по-прежнему сюсюкается и ничего не замечает.

От одной мысли об этом Пете стало страшно.

Оставалось только одно — не выпускать из виду ни этого Пхкра, ни, само собой, Захара. При Пете они не будут делать свои тёмные дела. Значит, им придётся немного повременить. А пока то да сё, может, и план появится толковый. Время ведь ещё есть — дня три-четыре.

Поэтому Петя целый день ходил по пятам за Захаром. И Пхкр это вроде бы даже заметил. Ларину показалось, что капитан изо всех сил старается от него избавиться: то придумает какое-нибудь поручение,то спросит, почему бы ему не поиграть в шахматы с Артёмом.

Однако Пётр делал всё, чтобы никуда надолго не отлучаться.

Захар почти целый день крутился на капитанском мостике, расспрашивая у Пхкра о том, как точнее идти по галсу и когда опускать кливер. Он с головой был погружён в морское дело и ни о чём другом не думал.

Петя тоже сделал вид, что ему интересно. Он часто просил Захара перевести, что говорит Пхкр. Ларину пришла в голову хорошая мысль: а что если проверить, знает ли капитан русский язык?

Он-то ведь делал вид, что не знает почти, но… Петя теперь сомневался во всём. Ему казалось, что противники опережают их на пару ходов. И поэтому ухо с ними надо держать востро.

Для того чтобы это проверить, надо было просто заговорить с Захаром о чём-нибудь, что затронуло бы Пхкра. Сначала Петя хотел назвать его одноруким козлом, но вовремя опомнился — Захар всегда говорил, что капитана надо уважать, и лесника бы это не обрадовало.

Тогда Петя решил пойти другим путём. И завести разговор о сокровищах.

— Захар, послушай! — окликнул он лесника.

После того как Захар, отвлёкшись от разглядывания штурвала, повернулся к нему, Петя стал плести ему что-то про свои сны и всё такое. В конце концов он громко и отчётливо сказал:

— Ты знаешь, у меня такое чувство, что там никакого сокровища нет.

Захар тут же бросился утешать его и говорить, что такого не может быть. Но Ларин его не слушал. Резко подняв голову, он поймал испуганный взгляд Пхкра.

Пете показалось, что капитан был чем-то не на шутку раздосадован.

Когда ребят заставили мыть палубу, Соня не отказала себе в удовольствии слегка позлорадствовать. Ведь нету большей радости, чем смотреть на воду или на то, как другие работают.

Но потом она даже пожалела, что её тоже не сделали юнгой. Что ни говори, но скука на корабле была просто смертельной. А когда ты чем-то занят, то скучать намного приятнее — даже если это такое дурацкое занятие, как мытьё полов.

В то время, когда Петя тусовался с Пхкром и Захаром на капитанском мостике, Соня сидела на корме и смотрела на ровную гладь морской воды, нарушаемую корпусом их корабля. Она сидела там очень долго, и, хотя смотреть на воду Соня любила (даже больше, чем на то, как другие люди работают), в этот раз она не получала от этого удовольствия. Ведь кроме воды девочка в последнее время ничего особо не видела.

«И когда мы, наконец, приплывём, — нетерпеливо думала она. — Выбраться бы на этот остров, упасть под баобаб… Интересно, а баобабы там растут? Кажется, да».

Соня вспомнила, что где-то в Петиных бумагах, кажется, было про баобаб написано. Значит, растут. Интересно, высокие они там? Или, может, карликовые?

«Лучше, чтоб были высокие, — подумала девочка. — Ведь карликовые баобабы — это такое уродство! Вообще непонятно что…»

Соня резко обернулась, услышав шаги. Прямо у неё за спиной стоял человек.

Когда их взгляды встретились, он был готов, казалось, сквозь землю провалиться. И тут же испуганно отвёл глаза, застыв как статуя. Пакетик с какими-то сушёными жучками выпал у него из рук и оказался на полу.

Это был один из моряков — кажется, Рпр. Соня старалась запомнить по имени каждого, но иногда их всё равно путала. Судя по всему, он не ожидал увидеть тут Соню и поэтому страшно испугался.

Девочка хотела было ему улыбнуться, но… Улыбка расплылась на её лице как клякса, когда из люка, ведущего на палубу, показалась ещё одна голова.

Страшно ругаясь, Умк (а это был именно он) подскочил к Рпру и схватил его за шиворот. Бедняга отчаянно упирался. Соня застыла в нерешительности, не зная, что делать.

Потом она будет долго укорять себя за то, что тогда не вступилась за Рпра. Но… времени на раздумья у неё было очень мало. Умк обхватил моряка своими железными ручищами, волоком протащил его по палубе, впихнул в люк и отпустил. Соня услышала, как тело Рпра глухо ударилось, зацепившись за трап. Умк тут же исчез вслед за ним.

Соня вскочила — так резко, что раскладной стульчик, на котором она сидела, чуть было не свалился за борт, — и побежала к люку. Оттуда слышались голоса — не только Рпра и Умка, но и ещё двоих-троих человек. Конечно, девочка не понимала, о чём говорят моряки, но она вполне могла предположить, что они не на шутку ругаются.

Голоса становились всё злее и злее. В конце концов ссора закончилось дракой.

А потом всё стихло.

Может, там нужна помощь?

Соня бросилась на поиски Пети и Артёма, чтобы рассказать им обо всём. Её буквально трясло от волнения.

Неужели ребята оказались правы? Неужели команду действительно стоит подозревать?

На главной палубе было удивительно многолюдно. Туда высыпали почти все, кто был на корабле. Интересно, и что ещё здесь случилось?

Пхкр что-то возбуждённо кричал матросу, который сидел на наблюдательной площадке на верхушке мачты. Другие моряки галдели один громче другого.

На Соню никто не обращал ни малейшего внимания. Ей приходилось буквально продираться через активно машущих руками членов экипажа, стараясь, чтобы её ненароком не задели.

Наконец она добралась до Захара. Тот как раз что-то кричал Пхкру, но он его не слышал, потому что и сам что-то кричал.

— Захар, послушай… — начала Соня.

— Ой, ну я тебя тоже поздравляю! — девочка тут же оказалась в могучих объятьях лесника. — А я-то, по правде, думал, что это никогда не закончится. Ну, наконец…

— Захар, мне надо тебе кое-что сказать, — настойчиво трясла его за руку Соня.

— Да, моя хорошая, я знаю, ты очень рада. Это ж надо, наконец мы приплыли!

— Приплыли!? — вырвалось у неё.

— Ну да. Дежурный сегодня забрался на мачту, и… Короче, на горизонте земля!

Сказав это, Захар чуть было не пустился в пляс от радости. В другую минуту Соня сама сплясала бы вместе с ним, но…

Тут где-то за спиной у Захара замаячило Петино лицо. Его выражение тоже было совсем не радостным, и Соня это сразу поняла.

— Ну что, Захар, я тебя поздравляю! — с наигранной радостью Ларин стал трясти его ручищу. — Скажи теперь нашим морячкам, что сегодня вечером они могут отдохнуть и погулять. А нам и покалякать не мешало бы кое о чём.

Петя понял, что, если попытаться заговорить с ним напрямую, Захар сразу начнёт отшучиваться, и поэтому он не стал выкладывать всё сразу.

— Да, Петь, хорошо, — согласился Захар. — Вволю они поработали, так пусть себе отдохнут.

— Угу, и спроси у Пхкра, когда мы на якорь становиться будем, о’кей?

Захар тут же обратился к капитану. Когда тот отвечал, выражение лица у него было каким-то странным, и Петя сделал всё, чтобы не показать, что он обо всём догадывается.

Соня всё-таки хотела рассказать Захару о том, что произошло на корме, но тот её не слушал. Они с Пхкром стали дружески болтать, похлопывая друг друга по плечу и чуть было не обнимаясь.

— К утру станем на якорь! — проревел он, наклоняясь над Петей и Соней. — Наконец это всё закончилось!

Было странно, что Захар так радуется концу путешествия. Ведь он, казалось бы, увлёкся морским делом и с удовольствием его изучал. Да и насчёт того, чтобы поплавать месяцок-другой — это были его слова.

Петя хотел было ему это напомнить, но потом подумал, что сейчас не место. Надо удрать с корабля ещё до того, как они доберутся до острова. А иначе…

Поэтому он потащил Захара к себе в каюту. Тот, однако, сопротивлялся — от говорил, что надо поздравить каждого из моряков, и не успокоился, пока этого не сделал.

Петя надеялся, что Захару удастся разгулять весь экипаж и, когда морячки заложат за воротник, их бдительность можно будет легко притупить. Но Пхкр наотрез отказался от идеи отпраздновать прибытие. Наоборот, он приказал всей команде не расслабляться.

— Говорит, мы ещё не приплыли, — сообщил Захар. — А там эти… камни могут быть подводные, рифы и всё такое. Или если ветер вдруг разгуляется, надо будет тогда поработать. Прав он, конечно. Морячки пусть потом погуляют, мы им разрешим.

И вдруг на палубе появился Умк. Завидев его, Соня была готова спрятаться за широкую спину Захара.

Но этот морской волк не обратил на девочку никакого внимания. Он прямиком направился к капитану и стал ему что-то говорить на ухо.

— Эй, Захар, спроси, что там случилось, — у Сони появились плохие предчувствия.

Когда Захар услышал ответ, благодушное выражение тут же исчезло с его лица.

— Пхкр говорит, Рпр пропал. Да ёлки зелёные, как это могло случиться!

Пхкр подбежал к нему вплотную и затараторил о чём-то. Захар кивал головой, а потом перекрестился.

Пропал! Ничего себе! Понятно, куда он пропал!

Соня была и сама готова броситься в пучину вод морских — туда, где наверняка был этот бедняга. Ведь она реально могла ему помочь!

— Ну что там? — Петя нетерпеливо дёрнул Захара за рукав.

— Да вот, говорит, сбежал этот кадр отсюда. Забрался в шлюпку и был таков. Морячки сказали, он мокриц сушёных из трюма воровал постоянно, очень эту гадость жрать любил. Так они его ловили, ну и… получал он от них, короче. Вот не выдержал и сбежал.

Пхкр повысил голос, но Захар от него отмахнулся.

— Говорит, нечего такого гада жалеть, — перевёл он. — Говорит, если чего и жалко, так это новой шлюпки. Да я бы этому идиоту все мокрицы отдал, пусть бы он ими подавился. Но только чтоб без глупостей. Вдруг он погибнет? Вдруг не доплывёт?

Соня решила не говорить о том, что она знала. Всё равно ведь было уже поздно.

Глава девятнадцатая ИГРА В ГОРОДА

Захар ничего не подозревает. Заклятие парализации возвращается бумерангом. «Пока корабль плывёт, с нами ничего не случится». «Или мы их, или они нас», — сказал Артём. Игра в города не спасает положения. Решение бежать.
Уломать Захара поговорить наедине удалось только перед самым ужином. Палуба наконец опустела, и все страсти улеглись.

— Так, приятель, к тебе тут разговор серьёзный будет, — сказал Петя перед тем, как закрыть за собой дверь в их коридорчик. — И надо, чтобы не было лишних ушей.

Но когда он выглянул, чтобы убедиться, что их никто не будет подслушивать, на палубу вышел Сэм.

В последние дни он так увлёкся изобретением самосоздающейся сети для трёхглазых тушканчиков, что до всего остального ему не было дела. Поэтому ребята успели совсем про него забыть.

— О, привет! — радостно крикнул он Пете. — У меня наконец получилось! Когда я вернусь домой из этой вашей scrape (такого слова Ларин не знал, но мог понять, что оно означает), я стану ловить тушканов и продавать их на рынке за большие деньги. Моя сеть — просто супер!

Чтобы это продемонстрировать, он щёлкнул пальцами, и какая-то липкая дрянь откуда ни возьмись стала сгущаться над Петиной головой.

— Так, замолчи! — грозно прошептал Ларин, своевременно применяя заклинание противодействия. — У нас разговор есть. Хочешь жить — рули за мной.

Было очень жестоким оставлять этого пройдоху на корабле. Ведь тогда он однозначно стал бы жертвой Пхкра и его молодчиков. Правда, и брать с собой его тоже не хотелось. Но… другого выхода пока не было.

Сэм, само собой, ничего не понял, но вид у Ларина был такой загадочный и в то же время мрачный, что парень и не думал его ослушаться.

Они спустились по короткому трапу. Захар шёл по тихому и пустынному коридору немного впереди, и Петя крикнул ему, чтобы он завернул в каюту Сони.

И тут… Откуда ни возьмись из-за угла показался Пхкр.

Петя схватил недоумевающего Сэма за рукав и потянул его назад. Было интересно, что затевает этот негодяй.

Капитан их, кажись, не заметил. С самым благодушным видом он подошёл к Захару и стал с ним о чём-то трепаться. Захар во весь рот улыбнулся.

Но потом Пхкр, судя по всему, сменил тему разговора, и вид у лесника был теперь уже не таким счастливым. Он даже слегка накричал на капитана. Пхкр стал спорить с ним.

Петя, конечно, не понимал, о чём идёт речь. Но зато он понял — вернее, почувствовал — самое главное.

Ларин бы и сам не объяснил, почему в один прекрасный момент ему вдруг показалось, что Пхкр вот-вот применит к Захару какое-нибудь страшное заклинание. Иногда он чувствовал магию каким-то неизвестным органом чувств. Но никогда это не было так явно, как сейчас. Ларин даже знал, что это за магия, — он был убежден в том, что его друга через минуту-другую попытаются парализовать.

Петя напрягся. Он решил, что действовать надо как раз в тот момент, когда Пхкр начнёт осуществлять свой подлый план. Ведь если поспешить, то как потом доказать, что капитан действительно что-то задумал?

Но и опоздать нельзя.

Сэм нетерпеливо дёрнул Петю за рукав и спросил, что стряслось. Ему тут же приказали заткнуться.

А Захар всё ещё болтал с капитаном, ни о чём не подозревая. Петя был весь внимание. Он уже понял, как надо действовать в этом случае. Пусть Пхкр получит то, что…

И вдруг в голове Пети отчётливо пронеслась мысль: «Давай!»

Он резко выскочил из-за угла, краем глаза успев заметить, как Пхкр очень странно махнул рукой. В это заклятие зеркала Ларин вложил все свои силы. Он так хотел спасти своего друга, что… оно просто не могло не подействовать.

Пхкр вдруг поднял правую ногу и по-идиотски припрыгнул на месте, медленно дёргая целой рукой, как будто бы хотел защититься от какой-то силы.

Но защищаться было уже поздно. Через миг он рухнул на пол.

— Эта сволочь получила своё, — сказал Петя в ответ на недоуменный взгляд Захара.

— Не понял… Чего это ты? — лесник был страшно испуган. — Ты что, рехнулся — капитана парализовывать?

— Это не я его парализовал, это он сам. Хотел тебя этим заклятием долбануть, а я ему зеркало подставил. Вот оно и вернулось к нему бумерангом.

— Меня? — недоуменно глядел на него Захар. — Но почему?

— Почему? — переспросил Ларин. — Да просто подонок этот твой Пхкр, вот и всё. Я тебе сразу говорил, что с такими дружбы вести не стоит.

Захар стоял в нерешительности. Наверно, ему было стыдно из-за того, что его так легко облапошили. Ведь до самой последней секунды он доверял Пхкру на все сто.

— А правда, — наконец изрёк он, внимательно разглядывая застывшее на полу тело капитана. — Тут было очень редкое заклинание парализации, и ты, Петька, знать его просто не мог. Значит…

— Захар, послушай! — Петя готов был разнервничаться. — Да мы давно за этими гадами следим. И подозреваем их давно. Там вся команда в сговоре — кроме того пацана, который сегодня якобы исчез.

На палубе послышались шаги, и Петя сразу перешёл на шёпот.

— Ладно, пойдём в каюту, — сказал Захар. — И этого предателя я тоже сейчас затащу. А Сэму скажи, чтобы он сбегал за Соней с Артёмом.

Захар едва успел перетащить Пхкра в каюту, как Сэм с Соней уже вернулись. А вот Артёма на палубе не было.

— Как бы не приключилось с ним чего, — разволновался Захар.

— Да нет, вот он. — Петя в этот миг открыл дверь своей каюты и увидел приятеля, мирно похрапывающего на собственной койке. — Ну, вставайте, граф, вас ждут великие дела.

Артём, судя по всему, даже и не знал обо всём, что творилось на корабле в последнее время. Он спокойно себе дрыхнул.

— Ну, ребята, что делать будем? — спросил Захар, когда все наконец собрались.

— По идее надо делать ноги, — сказал Петя. — Мы с Тёмой так прикинули: пока корабль плывёт, у экипажа нет смысла от нас избавляться. А когда мы уже вот-вот причалим… Похоже, они решили начать открытую войну.

— Понятно, — согласился Захар. — И когда сматываемся?

— Да хоть прямо сейчас. Возьмём вторую шлюпку — и дело с концом. До острова вроде бы недалеко, так что сами кое-как доберёмся.

— Но если они нас догонят? — испуганно прошептала Соня. — Высадятся себе на остров и найдут нас там?

— Я думаю, их замочить всех надо, — подал голос Артём. — А то они нас замочат, когда на остров высадятся.

— Не высадятся, — парировал Захар. — Мы корабль заколдуем, и он не сможет к острову пристать. Не думаю, что эти морячки его смогут расколдовать.

— А Пхкр?

— Ну, этот парень ещё с недельку полежит, наверно. Только надо, чтоб никто не узнал о том, что с ним случилось.

Петя почесал затылок, чтобы ускорить мыслительную деятельность. Всё это пока не особо укладывалось у него в голове.

— Интересно, — спросил Артём, — а чего этот моряк исчез странный? Рпр или как там его зовут.

— Пхкр сказал, что он спёр чего-то и умотал себе. Он мне как раз об этом говорил, когда парализовать хотел. Эх, Петя, если бы не ты…

Захар чуть не прослезился. Да и сам Петя был очень горд за себя.

— Ну, мне кажется, ерунда это всё, — сказала Соня. — Ничего Рпр не воровал. Просто, он не хотел в заговоре участвовать, вот и всё. Помнишь, Петя, ты видел, как они ссорились в трюме? Да и сегодня этот Умк на него как налетел… Вот и убрали они его.

Захар посмотрел на часы. Времени было полдесятого. Значит, скоро отбой. Когда все морячки уснут, сматываться будет намного проще.

— Короче, полчаса ещё подождём, правда? — предложил Захар. — Пусть они все улягутся, и мы тогда… А сейчас я схожу к ним, пожалуй; отдам указания.

Все были готовы наброситься на Захара. Неужели сейчас, когда всё наконец стало известно, он отправится в самое логово этих тварей?

— Нельзя, чтобы они теперь чего-нибудь заподозрили, — возразил Захар. — Я скажу им, что Пхкр у меня в каюте сидит или в кают-компании. Скажу, что… ну, в картишки, к примеру, решили мы перекинуться.

— Ладно, тогда я с тобой, — сказал Петя.

Уговорить его остаться Захар не смог.

Вдвоём они прошли через всё судно, как будто бы прощаясь с ним. Уже смеркалось, и очертания мачт при таком освещении казались зловещими.

Но на корабле всё было тихо, и ничто не предвещало беды. Компашка матросов сидела возле камбуза, рассказывая друг другу какие-то байки. Захар перекинулся с ними словечком и пошёл дальше, к капитанскому мостику.

Изо всех сил он старался делать вид, будто ни о чём не подозревает. И это у него получалось. Или Пете так показалось?

Узнав о том, что корабль можно ставить на якорь ближе к утру, Захар наказал дежурному держать его в курсе, а если что-нибудь случится, обязательно сообщить Пхкру. Сам капитан, по его словам, засиделся у них в каюте.

Возвращаясь назад, Захар с Петей обратили внимание на то, что шлюпку придётся тащить по палубе, перед тем как опустить её на воду. Значит, исчезнуть бесшумно не удастся. Дежурные их услышат наверняка и могут запросто поднять тревогу.

— Видно, придётся их ненадолго усыпить, — прошептал Захар. — Ничего, пусть потерпят малость…

Конечно, Петя знал, что у лесника самая добрая на свете душа, но иногда он ему прямо поражался.

— Всё, ложимся спать! — приказал Захар, возвращаясь в каюту. — Подождём до ночи, и тогда…

Соня, которая пыталась вспомнить все заклинания, для того чтобы заколдовать корабль, и записать их на бумаге, оторвалась от своего дела и вопросительно посмотрела на лесника.

— Но если мы сейчас разойдёмся спать, где гарантия, что нас не сцапают по одиночке? Мы ведь не знаем, что у них на уме.

Повисла тревожная пауза.

— Я думаю, если Пхкр у них главный, без его приказа нас никто не тронет, — сказал Захар. — Так что не стоит волноваться.

Ага, легко сказать… Он мог успокаивать всех сколько угодно, но волнений от этого только прибавлялось.

— Друзья, вы, в конце концов, расскажете мне, что происходит, или нет? — подал голос Сэм. По-русски он понимал не ахти и поэтому ещё до сих пор ни во что не врубался.

— Чего он хочет? — спросил Захар.

— Да ничего, — Петя явно не хотел пускаться в долгие объяснения, и поэтому он просто сказал Сэму, что, если этой ночью они не убегут отсюда, им конец.

— А давайте всё-таки держаться вместе, — предложила Соня. Ей было очень страшно идти в свою каюту и оставаться там в одиночестве.

— Нет, они могут заподозрить, — ответил Захар.

— Не заподозрят, если мы… ну, займёмся там чем-нибудь. Поиграем в игру какую-нибудь, — Пете вдруг пришла неплохая идея.

— Кстати, можно и так, — согласился Захар. — Мы рады тому, что прибыли, и поэтому решили поиграться в… ну, скажем, в города. Правдиво ведь, правда?

— Во что? — спросил Артём.

— Ну, это игра была такая, когда я ещё малым был. Называешь про себя город, говоришь заклинание, и надо, чтоб такой шарик полетел, с какой-нибудь заметной там штукой. А остальные угадать должны. Ну, смотри.

Захар на миг призадумался, сосредоточился, и изо рта у него вдруг выплыло кольцо прозрачного дыма. Медленно клубясь над головами ребят, оно потихоньку исчезало в воздухе. А в середине этого кольца была крепостная стена и башня со звёздочкой.

— Oh, Moscow! — радостно воскликнул Сэм.

— Молодец, америкос, отгадал. А если такое…

Теперь очертания были уже не такими знакомыми. Ребята разглядели колонну с памятником на ней, вокруг которой постоянно кружили какие-то маленькие точки, и рядом что-то похожее на телебашню.

— А это что? — спросил Сэм. — Похоже на Трафальгарскую площадь. Только башня тут при чём?

— Что он говорит? — спросил Захар.

— Он говорит, что ты Лондон с Парижем смешал, — ответила Соня. — Трафальгарская площадь в Лондоне, а Эйфелева башня — в Париже.

Захар глубоко вздохнул:

— Эх, тяжко с вами, молодыми. Ладно, давайте вы кто-нибудь загадает загадку. Придумаешь что, вспомнишь — и говори такое вот заклинание.

Петя хотел было вспомнить какой-нибудь совсем маленький городок, который бы никто не отгадал, но на память почему-то приходил только Питер. Все ждали, когда же он чего-нибудь родит, и времени на раздумья было в обрез.

— Ладно, пусть это.

И он запустил кольцо (которое с первого раза, надо сказать, получилось очень корявым) с картинкой своего двора. Естественно, никто её не узнал. Сначала все ломали головы, а потом уже стали просто называть города наугад. Так и до правильного дошли.

— Ай, так неинтересно! — возмутилась Соня. — Я, может, тоже могу свою деревню загадать, и фиг вы её отгадаете.

— Деревню не можешь, — сказал Артём. — Мы ведь в города играем.

— Ну, у меня там городской посёлок был.

— Так не город ведь? Вот и всё…

В конце концов ребята всё-таки договорились называть только известные места и только из их мира. Игра увлекла их настолько, что они напрочь забыли об опасности.

Лучше всех отгадывал Сэм — на своём веку ему пришлось много где побывать. А когда он сам придумывал загадки, они оказывались не по зубам. Тогда Петя начинал на него ворчать и говорить, что он нарушает правила игры и загадывает какие-то мелкие деревушки.

— Как деревушки? — обижался Сэм. — Да это ж Рио-де-Жанейро! Большущий город, и очень известный. Статуя Христа Спасителя…

Но в Рио никто из наших друзей не бывал, а по географии Латинскую Америку они ещё не проходили.

Петя как раз придумал классную загадку — Золотые ворота во Владимире, — когда в дверь вдруг постучали.

Все вмиг насторожились, и хорошее настроение сразу улетучилось.

На пороге стоял Умк. Единственной мыслью у наших друзей по этому поводу была такая: ну что здесь могло понадобиться этому ублюдку? Но Соня, грозно окинув всех взглядом, напомнила, что и виду нельзя подавать, будто они знают, кто такой Умк на самом деле.

Умк был сама любезность. Он извинился за то, что нарушил спокойствие «дорогих господ» в такое позднее время, и спросил, не видели ли они Пхкра.

Захар тут же перевёл это всё, и Петя с ходу родил идею:

— Скажи, что вы с Пхкром немного выпили и он отдыхает в соседней каюте.

В сущности, это во многом было правдой — Пхкр действительно валялся в Петиной каюте на полу. Только был он совсем не пьян.

Умк сказал что-то вроде «а-а». Неужели он заподозрил? — пронеслось в голове у Сони.

Захар это, казалось, тоже почувствовал. И поэтому он стал сбивчиво грузить Умка какими-то планами на завтра. Фантазии леснику было не занимать: как Захар потом рассказал друзьям, он даже придумал устроить на берегу праздник вроде Дня Нептуна в честь приплытия.

Самым главным сейчас было показать, что друзья ни о чём не догадываются, и дать понять: у заговорщиков будет возможность расправиться с ними.

Умк убрался восвояси, а друзья продолжили играть в города — хотя уже и без особого удовольствия.

Когда Петя через полчасика осторожно прошёлся по палубе, тишина была совершеннейшая. Видно, все уже спали.

— Ну что, — прошептал Захар, когда Ларин доложил ему обстановку, — медлить больше нельзя. С Богом!

Глава двадцатая НА БЕРЕГУ

Бегство с корабля проходит успешно. Захар накладывает особое заклятие на вражескую шхуну. Первое знакомство с берегом. Экскурсия по джунглям оказывается небезопасной. Соня разочаровывается в том, что читала про остров. Исчезновение.
На то, чтобы собрать шмотки, Захар дал ребятам не больше трёх минут. Но вещей у них было немного, и, если бы Соня не забыла, что ещё вчера повесила вечером свою скатерть-самобранку сушиться на снастях возле левого борта, они бы вполне уложились.

Каюта Сэма выглядела по-свински. За всё время плаванья он даже и пальцем не пошевельнул, чтобы как-то её убрать. Да ещё этот приятель вдруг вспомнил про свою бездонную банку. И если бы сердобольная Соня не помогла ему искать её среди обрывков бумаг, объедков и прочего мусора, Петя бросил бы Сэма вместе с его «Пепси».

Чуть сложнее было с животными. Боба, дрыхнувший на койке Артёма, пришёл в себя сразу, а вот Гурду пришлось очень долго объяснять что и почему. К тому же прошлое путешествие на лодке он перенёс очень плохо, и поэтому были все основания опасаться, что пёс и в этот раз начнёт выть.

За окном стояла спокойная безлунная ночь. Вода тихо плескалась о борт корабля. Больше не было слышно ни единого звука.

— А как мы будем заколдовывать корабль? — в глазах Сони загорелся огонёк любопытства, когда друзья вышли на тёмную и пустынную палубу.

— Сейчас увидишь, — не глядя в её сторону, ответил Захар.

— С вокруготоптанием?

— Что? — лесник явно думал о другом. Каким топтанием?

— Как? Разве ты не знаешь, что это такое? — удивилась Соня. — Это когда ты, куда б ни шёл, всё равно не сдвинешься с места. Будешь по кругу ходить, и всё тут.

— А, трёхсосний, — Захар знал это заклинание под другим названием. — Штука хорошая, но не для этого раза. Её каждый ребёнок снять может.

От этих слов ребята обиделись.

— А вот и неправда! — заспорила Соня. — Если его два раза подряд наложить, а потом ещё ускорителя добавить, чтобы крутило их хорошо…

— То они разобьются, — продолжил за неё Захар. — Ветер налетит — и хана им.

— И что с того? — удивился Артём. — Разобьются — и поделом.

Захар пристально взглянул на него и невесело улыбнулся:

— Не-ет, приятель, если мы их убивать будем, чем мы тогда лучше их? Здесь надо Другое.

— А что ты предлагаешь? — спросил Петя.

— Да я ж те говорю: сейчас увидишь. Так, вы готовьтесь шлюпку спускать, а я пойду пока с дежурными разберусь.

Захар еле слышно двинулся по палубе, направляясь к капитанскому мостику. Через пару минут там послышался удивлённый голос одного из моряков, но он тут же оборвался на полуслове.

— Ну что стоим, а? — вернувшись, Захар подзадорил ребят, которые действительно как-то забыли про своё поручение. — Давайте-ка шлюпку спустим. Только тихо. Сразу поднимаем, и…

Легко сказать! Поднатужившись, им впятером еле удалось слегка приподнять эту шлюпку. Причём сил у ребят не хватало, чтобы её держать. Но когда эта тяжеленная дура чуть было не рухнула на палубу, Соня, высвободив руки, наколдовала пару подпорок.

Шлюпка как будто бы застыла в воздухе. Оставалось только слегка подтолкнуть её вперёд, после чего она плюхнулась на воду.

Друзья, конечно, старались не шуметь, однако было удивительно, что они не переполошили весь экипаж.

Но дело было сделано — они сидели в шлюпке. Оставалось только заколдовать корабль.

Захар сосредоточился, хлопнул в ладоши и после этого, перевалившись через борт, дотронулся до водной глади.

В этом месте откуда ни возьмись возникло сильное течение, и шлюпка стала крутиться на месте как юла, собираясь вот-вот столкнуться с кораблём.

— Отплывай! — завопил Захар, позабыв про конспирацию.

Он сам выхватил у застывшего в ужасе Пети весло и стал грести изо всех сил.

Метрах в десяти перед кораблём образовался маленький водоворот. Как только шхуна в него попала, она тут же начала крутиться на месте.

— Эт тебе покруче всяких трёхсосен будет, скажи! — Захар одним прикосновением большого пальца включил фонарь на носу и весело подмигнул Соне.

— И… в чём тут соль? — спросила девочка.

— Соль в том, что дальше они — ни на метр. Захотят назад — пожалуйста! А к острову им никак не подплыть.

— Ай, надо было их потихоньку парализовать всех спросонья, — сказал Артём. — Так надёжнее.

Но его уже никто не слушал. Уважение к Захару, которое почти исчезло из-за того, что он не распознал в друзьях врагов, опять возродилось.

Шлюпка постепенно отдалялась от брошенной шхуны, устремляясь в ночную тьму. Ребята были на вершине счастья, потому что им удалось избавиться от этого ужасного Пхкра и его подельников. Пока Петя вдруг не подумал, что…

— Кстати, Захар, а ты знаешь, куда нам плыть? — испуганно спросил он.

— А то ж! — лесник довольно ухмыльнулся, вытаскивая из кармана компас, подаренный Петиной бабушкой. — Если не буря, всё будет в полном порядке.

К счастью, ночь была тихой, и, когда рассвело, все увидели, что до острова осталось совсем ничего.

Друзьям дико хотелось есть, но Сонина скатерть-самобранка так и не успела высохнуть, и поэтому харчи, которые она могла породить, были совершенно непригодны к еде.

— Интересно, а там на острове есть что-нибудь съедобное? — спросил Петя. И все тут же стали думать о еде.

— Доплывём — посмотрим. Потерпите, уже совсем мало осталось, — успокаивал их Захар.

Теперь друзья были очень довольны, что бездонная банка Сэма всё-таки нашлась. По крайней мере, можно было отхлебнуть «Пепси».

Прямо по курсу они увидели небольшую бухточку, причалить к которой можно было безо всяких проблем. Последние метры до берега преодолевались особенно долго — или так просто казалось.

И вот… наконец!

Первым на берег выбрался, конечно, Гурд. Когда шлюпка ещё только подплывала, он не выдержал и кинулся за борт. Петя с радостью готов был последовать его примеру.

Бухточка оказалась очень симпатичной. Между здоровенными валунами там виднелся мягкий оранжевый песочек. Поваляться в нём часок-другой было настоящим удовольствием.

К счастью, скатерть высохла, и можно было наконец пообедать. Конечно, хотелось бы отведать и каких-нибудь здешних фруктов, но, сколько бы Соня ни заверяла Захара в том, что по ботанике у неё всегда была пятёрка, лесник всё равно строго-настрого запретил им даже прикасаться к любым растениям.

— Да я же их наизусть выучила, ещё на Фабрике, — канючила Соня. — Все до одного.

— Это ещё откуда? — удивился Артём. — Ты мне ничего не говорила…

Соня довольно улыбнулась. Она была рада преподнести друзьям такой сюрприз.

— От верблюда. Я на Фабрике Волшебства в библиотеке один справочник нашла, очень старый. И в нём про Корвид тоже есть.

Все стали расспрашивать Соню о том, что же здесь растёт. Та вытащила из рюкзачка пару листочков бумаги.

— Вот, смотри, это змеевидное дерево, — она дотронулась до пустого квадратика на бумаге, и на его месте тут же появилась цветная картинка. Дерево было действительно очень похоже на змею, и Захар с этим согласился.

— Правда, какой-то шутник позавязы-вал на ней узлов, — съязвил Петя. — Тоже мне, змея…

— Да ну тебя, — отмахнулась от него Соня. — Кстати, я читала, что эти деревья на Корвиде растут повсюду. Значит, они и тут должны быть.

Но сколько бы друзья ни оглядывались вокруг, ни одного змеевидного дерева они не увидели. Вдоль берега рос низкий чахлый кустарник, а чуть подальше, похоже, начинались настоящие джунгли.

Именно оттуда появился Гурд. Весело виляя хвостом, он быстро огибал прибрежные скалы, направляясь к хозяину.

— Ну, дружище, набегался! — Захар ласково потрепал его по шее. — Эй, а это что?

В зубах у Гурда он увидел какое-то странное создание ядовито-зелёного цвета. Оно было похоже и на птицу, и на крысу одновременно — то есть крыса с крыльями. Из кровожадного рта сочилась отвратительная жёлтая жидкость.

— А ну фу! Брось эту гадость! — скомандовал Захар. — Сколько тебя учили… А вдруг она отравная.

— Да нет, они не ядовитые, — стала объяснять Соня. — Только если укусят. Это пирк, или, по-другому, летучий хомяк-кровопийца. Гадкая тварь, нечего сказать.

— Хм, так тут и такие водятся, — процедил Петя.

Соня, нежившаяся на мягком песочке, на миг призадумалась. Казалось, она чем-то очень удивлена.

— Да нет, ты знаешь, вроде их тут не должно быть. Там в книге ничего не писалось, что они тут водятся. В других местах, типа Кахир Урма, — там понятно…

— Это там, где людоеды? — Петя тоже кое-что помнил из географии.

— Ну да. Не людоеды, а гоэли. Мясо-то они не жрут, их только кости человеческие интересуют и мозг спинной. Да, там этих пирков прям-таки полно. Как они ещё гоэ-лей не сожрали?

Захар, пользуясь случаем, прочитал лекцию на тему того, что в лесу надо быть поаккуратнее. Ведь отправляться на корм пиркам или другой какой-нибудь нечисти никому не хотелось. А мало ли что могло водиться в незнакомых местах?

Конец этого дня друзья решили целиком посвятить отдыху. «Утро вечера мудренее», — сказал Захар по такому случаю.

Перво-наперво ребята хорошенечко искупались. Такое удовольствие они испытывали в первый раз за всё путешествие — вода в Умбре оказалась очень грязной, и они туда не лезли. Зато в этом диком месте море оказалось что надо. И Сэм, не умевший плавать, с завистью глядел с берега, как резвится вся компания во главе с Захаром. После обеда лесник хотел вздремнуть часок-другой, но… поспать ему так и не дали. Остальные путешественники в один голос стали кричать о том, что они хотят устроить экскурсию по окрестностям. Последняя ночь была суматошной и почти бессонной, однако Петю, Соню и Артёма это не останавливало.

— Ребята, давайте попозже выберемся, — умолял Захар. — Перед ужином.

— Да ладно тебе, успеешь ещё выспаться, — подзадоривала Соня. — Хочется ведь посмотреть, куда мы попали. Может, и найдём случайно какие-нибудь места нужные: баобаб этот, или… Дерево-Нож, или… что там ещё есть?

— Вот-вот, — согласился с ней Петя. — А если не найдём, так просто часок погуляем.

В конце концов Захара удалось уломать, и дружная компания двинула вдоль берега. Вещи они решили оставить в бухточке — вряд ли в таком диком месте найдутся воры, а от всякой живности их можно было обезопасить одним элементарным заклинанием.

Места вокруг были удивительно красивые. И, глядя на возвышающиеся над морем скалы, изящный изгиб береговой линии и видневшиеся вдалеке джунгли, друзья думали о том, что, возможно, они первые люди, которые всё это видят. Ну не первые, конечно, но… таких людей было немного.

Петя стал восхищённо делиться своими мыслями с приятелями. Их компания огибала возвышающуюся над морем скалу, осторожно ступая по узкой полоске над огромным обрывом, и, как раз когда Петя всё это сказал, они вышли на небольшую полянку, посреди которой было… что-то вроде кострища.

— А ты говоришь — первопроходцы! — ухмыльнулась Соня, поднимая с земли клочок газеты. Это оказалась «Комсомолка»-толстушка за прошлый год.

— М-да, блин, — обескураженно промямлил Пётр. — Где наши только не появлялись!..

— А ты думал! — улыбнулся Захар. — Наших и на край света занесёт.

— Да пусть бы их куда угодно заносило, — сказала Соня. — Только вот… Что за дурацкая привычка — не убирать за собой!

Хлама на этой поляне действительно было пруд пруди. И объедки, и какие-то шмотки, и даже палатка. Видно, этим ребятам было лень тащить свои вещи назад, и они оставили их на острове — на радость местной живности.

Невысокое плато, по которому они шли вдоль берега, вдруг оборвалось, и дороги дальше не было — буквально через пару метров стеной стояли непроходимые скалы. Надо было поворачивать — или назад, или направо, в сторону джунглей.

— Ну что, куда пойдём? — спросил Захар. — Может, восвояси?

Но троица стала в один голос канючить, что они хотят погулять ещё.

— Джунгли — это, видно, самое интересное? — предположил Петя.

— Ещё бы! — вторил ему Артём. — Давайте глянем, что за джунгли.

Захар беспомощно махнул рукой и повернул направо.

Спустившись с горки, они вышли в узкое ущелье, на дне которого текла маленькая речушка. Петя хотел было набрать в ладошки воды, чтобы умыться и утолить жажду, но Захар запретил ему это делать: мол, а вдруг она окажется какой-нибудь отравной.

— Так все эти зверюги, что здесь водятся, её пьют ведь — и ничего! — возразила Соня.

— Ну, зверюги — это одно, — мудро рассудил Захар. — Может, они какие особенные — кто их знает? А мы — это другое.

Выйдя из ущелья, путешественники очутились прямо в джунглях. Места здесь были совсем иными, чем те, которые попадались на пути в Румбру. Если там росла гигантская трава, то здесь вместо неё встречались гигантские цветы, чем-то похожие на наши васильки. Но вместо лепестков у них были своеобразные лианы, которыми эти трёхметровые цветочки и сплетались между собой.

Пробираться через них было легче, чем карабкаться по огромным стеблям, но всё-равно трудно. Соня сдуру надела босоножки вместо кроссовок, и ей пришлось помучиться по полной программе.

Минут через пятнадцать, когда они уже порядочно углубились в эти дебри, показались и их обитатели.

— Смотри-ка, а это что? — Петя увидел, как что-то живое зашевелилось на лепестке-лиане. Гурд, почуяв добычу, тут же бросился в это место. Ребята побежали вслед за ним.

— Эй, постойте, подождите! — взмолилась Соня. Как только она перешла на бег, она тут же потеряла правую босоножку.

Поскольку этот лепесток был на большой высоте, допрыгнуть до него Гурду не удалось, и, когда его хозяин запретил псу заниматься ерундой, тот послушался без особого огорчения.

Петя с Артёмом ничего не смогли увидеть, и только Захар мог удовлетворить их любопытство, хотя и не спешил это делать.

Будучи готовым мигом произнести парализующее заклятие, Захар осторожно дотронулся до лепестка, причём для этого ему пришлось протянуть вверх руку, несмотря на его огромный рост.

— Ну что там? Интересно? — тут же посыпались вопросы.

— Да слизняк какой-то, с ушками и глазищами треугольными, — безучастно ответил Захар. — Пойдёмте лучше дальше, ничего интересного.

— Слизняк, говоришь? — Соня наконец догнала всю компанию. — Он такой маленький, да, на букву «Г» похожий? Круантил-лой зовётся.

И она начертила в воздухе, что-то отдалённо напоминающее букву «Г». Соне было приятно, что она мигом отгадывает такие загадки.

— Да нет вроде бы, — ответил Захар. — Насчёт того, чтобы на «Г» похоже… Нет вроде, просто кусок желе. И глазки сверкают треугольные.

Соня удивлённо пожала плечами и сказала, что в книге про таких не писали. Ребята лишь довольно перемигнулись — мол, нечего зазнаваться.

— Ну что, вперёд, бойцы! — скомандовал Захар. — Скоро уже и назад поворачивать пора.

Как только он это сказал, прямо над ухом Пети вдруг раздалось шуршание — как будто бы кто-то продирался сквозь заросли. Парень инстинктивно отпрянул и обернулся. Ближайший к нему лепесток ещё слегка покачивался.

— Боба! — воскликнул Артём. — Удрал! Вот дурак! Съедят же его…

Артёмин приятель во время экскурсии мирно сидел на плече у своего хозяина, и никто на него не обращал внимания. Но тут ему что-то стукнуло в голову, и он вдруг проявил такую несвойственную ему прыть.

Забыв обо всём на свете, Артём бросился вслед за ним. На ходу раздвигая лепестки руками, он пытался окликнуть Бобу. Но тому было на всё наплевать.

— Эй, куда ты? — крикнул Захар. — Куда побежал, а ну вернись!

Но Артём слушался не больше своего кролика, и леснику пришлось их догонять. Вслед за ними помчался и Гурд.

— Петь, ты только меня не бросай здесь одну, хорошо! — попросила Соня. Ведь ей, с её босоножками, за ними было уж точно не угнаться.

— Что, страшно, да? — спросил Ларин.

— Ещё бы, — честно призналась Соня.

— Ладно, давай мы потихоньку пойдём. Думаю, там и без нас разберутся.

Голос Захара и лай Гурда раздавались уже где-то вдалеке. Но Соню с Петей это не беспокоило — ведь друзья и-х одних не бросят.

Они потихоньку шли по следам, которые Захар оставил на мягкой земле. В местах, поросших мхом, их не было видно, но потом они снова начинались.

— М-да, природа здесь прикольная такая, — сказала Соня. — А я ведь в книжке совсем другое читала, странно.

Чтобы ей ответить, Пете пришлось обернуться.

— Ну, чтобы книжки писать, совсем не обязательно по островам плавать, верно?

— Не знаю, — процедила Соня. — Я-то раньше книжкам верила. Там написано, что по лесу на Корвиде обычно можно пройти без проблем, а тут… еле ноги волочу.

— Так надо было на эти ноги надеть что-нибудь получше, глупая! Ты бы в тапках ещё пошла!

— Ай, да сколько можно меня подкалывать! — обиделась Соня. — Я ж не знала, что…

Петя обернулся, чтобы сказать: мол, надо было знать. Но…

Сони за его спиной не было.

Не успел он подумать, куда она могла подеваться, как его мигом опутали неизвестно откуда взявшиеся щупальца, и перед тем, как парализованный страхом Петя вспомнил, что он знает какие-то заклинания, парень уже висел вниз головой метрах в двух над землёй, причём висел он не на лиане, а прямо в воздухе.

Глава двадцать первая В ЯМЕ

Странные существа с длинными головами и всклокоченной шерстью. Хижины, сплетённые из стеблей гигантских цветов. Что хотят эти твари? В книге написано, что остров Корвид — необитаемый. Заклинания через сетку не действуют. Сэм проявляет находчивость. Странные сны про гоэлей.
Сначала Петя подумал, что это всего-навсего какой-то страшный сон. И ему очень хотелось, чтобы он как можно скорее закончился.

Но ничего не менялось — Ларин по-прежнему висел вверх тормашками, опутанный с ног до головы какой-то липкой на ощупь сетью.

Петя попробовал её порвать, но из этого ничего не вышло: сеть была очень прочной. Тогда он решил применить какое-нибудь заклинание — к примеру, исчезновения. Однако, сколько он ни напрягался, избавиться от сети никак не получалось. Другие заклинания тоже не работали.

Петя с трудом пошевелил рукой и попытался нащупать фонарик, подаренный ему в прошлом году супругой Ильи Даниловича. Было достаточно нажать на его кнопочку, чтобы враг или препятствие исчезли. Правда, это можно было сделать всего три раза, но, хотя Петя и приберегал фонарикна потом, сейчас, казалось, для него самое время.

К счастью, фонарик оказался на месте. Петя осторожно вытащил его и нажал на кнопочку. Но сеть от этого не исчезла.

И тут он заметил, как где-то внизу стебли цветов раздвинулись, и на маленькую полянку вышли двое каких-то странных существ, по виду отдалённо напоминающих людей. У них были большущие длинные головы, со всех сторон поросшие всклокоченной шерстью, и короткие кривые ножки. То есть эти твари могли своим видом испугать кого угодно — даже если не висеть вверх ногами.

Увидев Петю, они были готовы прыгать от радости. Ларин услышал их разговоры, похожие на какое-то ужасное сюсюканье.

Один из них махнул своей похожей на корягу ручонкой — и Петя сам собой стал медленно двигаться в воздухе, постоянно натыкаясь на лепестки и стебли.

Потом он уже перестал встречать перед собой препятствия. В джунглях откуда-то появилась дорога, и эти твари направили его именно туда.

«Интересно, а где же друзья? — пронеслась у него мысль. — Может, они мне помогут?»

Он стал громко звать Захара и Соню.

Оглядевшись, Петя понял, что вряд ли ему кто-то сможет помочь. Вслед за ним в таких же коконах над землёй летел сначала Захар, потом Соня, а потом и бедняга Сэм. Девочке повезло больше всех — она висела не вверх тормашками, а вверх головой, и поэтому ей не было так дурно, как Пете.

А тварей вокруг прибавилось. Они суетились где-то внизу, то и дело пускаясь в пляс.

«Наверное, рады такой добыче», — догадался Петя.

Конечно, ему было очень интересно, что с ними собираются делать. Но об этом он предпочитал пока не думать. Ведь их схватили совсем не для того, чтобы вкусно накормить. Скорее — накормиться ими…

А тем временем джунгли кончились, и они вышли на большую поляну. Показались какие-то хижины, сплетённые из стеблей цветов. Свежий ветерок приятно обдул покрывшееся испариной Петино лицо, но сильно обрадовать пленника он не мог.

Они пролетели надо всем селением, наблюдая за тем, как из хижин высовываются довольные морды дикарей. Когда поляна была уже позади, один из конвоиров сделал жест рукой, и коконы стали спускаться.

Глянув вниз, Петя увидел под собой что-то вроде ямы. Не успел он подумать, что она предназначена скорее всего для них, как один из дикарей хлопнул в ладоши, и Ларин тут же рухнул прямо в неё.

Вслед за ним туда полетели и Захар с Соней. Девочка сильно ушиблась, и на её заплаканное личико было больно смотреть.

Последним плюхнулся Сэм — с громким криком и какой-то руганью.

Двухметровую яму тут же накрыли несколькими слоями сетки — такой же, как и та, которую использовали для ловушки, только потолще.

Петя хотел было изловчиться и подползти поближе к друзьям, но… в это время дикари окружили яму. Один из них, похоже самый главный, взвизгнул во весь голос, и остальные стали стучать по тамтамам, сделанным из человеческих черепов.

Всё это было так страшно, что Петя тут же закрыл глаза и уши.

Вакханалия кончилась только через час, и друзья наконец получили возможность обсудить своё положение.

Они кое-как подползли к левому краю ямы. О стенку можно было более-менее удобно опереться, и это оказалось единственной радостью в этом гиблом месте.

— Ну что, а вы-то как попали в эту историю? — спросил Петя.

— Да очень просто, — грустно улыбнулся Захар. — Рванул я за Тёмой, бегу себе, бегу… И тут баа-ах — смотрю, я уже над землёй болтаюсь. Даже моргнуть не успел.

— Да и со мной то же случилось, я же ещё рядом с тобой шла, — сказала Соня.

— Интересно, а что с Артёмом?

— Да кто его знает? Может, повезло парню, а может, и нет.

Главный вопрос, который сейчас беспокоил Петю, он медлил задавать. Но Захар, казалось, читал его мысли.

— Слушайте, и что хотят от нас эти твари? Что с нами будет?

Вопрос, конечно же, адресовался Соне. Ведь она всегда знала больше всех.

— Сложно сказать, — девочка всё ещё не могла прийти в себя. — Я вообще… ни во что не врубаюсь.

— Что, разве в книге не писали про каких-то дикарей? — спросил Петя, теперь уже без всякой издёвки.

— В том-то и дело, что нет. Там написано, что остров Корвид — необитаемый. А эти уроды, они…

— Да уж, что уроды, так это точно, — перебил Захар. — Ужасные твари.

— Они вроде бы… — продолжала Соня.

Потом она ещё какое-то время собирались с мыслями и наконец изрекла:

— Вроде бы это гоэли. Всё сходится: и сетка эта, и внешний вид, и хижины. Похоже, мы попали в лапы именно к ним.

От таких слов у Пети аж мороз пошёл по коже. На географии им, конечно, говорили про этих существ. На тех уроках Ларину казалось, что никого страшнее их не найти во всех мирах.

— Но ведь… — Петя недоверчиво взглянул на Соню, — Эти гоэли — они же только в Ка-хир Урма водятся, это нам ещё географица говорила. А это же не Кахир Урма совсем.

В ответ на это Соня только пожала плечами:

— Но всё сходится, однако. И эта сетка — она, я читала, вообще только у одних гоэлей и бывает.

— Я так понял, заклинания через неё не действуют? — спросил Захар.

— Совершенно верно. Если попал туда, то пиши пропало.

— Эй, ребята, объясните мне что-нибудь, — подал голос Сэм. — И добавил на ломаном русском: — Что здъэс происходить?

Соня в меру своего знания английского сообщила ему про всё. Нельзя сказать, что парня это утешило.

— Ну что, думал, мы тебя от смерти спасли, а тут вот как получилось, — грустно вздохнул Петя, обращаясь к американскому приятелю.

— Да уж. И что, с этой сеткой никак не справиться?

— Кажись, нет. Ни одно заклинание не действует. Не знаю уж, что тут может помочь.

— А я знаю, — самоуверенно сказал Сэм. — Nippers.

— Это ещё что? — Петя такого слова не знал, и поэтому он спросил у Сони. Однако и та не поняла Сэма.

Но вскоре всё стало понятно. Американец потянулся в карман своих широких штанов и вытащил оттуда… кусачки!

— М-да! — изумлённо воскликнул Захар. — Хорошо, что есть люди, которые повсюду с собой эту штуку таскают.

— Может, Сэм один в своём роде! — обрадовался Петя. — И нам с ним повезло.

А Сэм тут же стал пробовать перекусить нить сетки. Сначала это получалось у него через пень-колоду — хотя нить была тонкой, она почему-то не резалась. Но наконец он справился.

— Ага, а ведь правду говорят: против лома нет приёма! — обрадованно закричал Захар. — И никакое волшебство не поможет.

Минут через десять Сэм уже освободился и стал освобождать Петю. Ещё через полчаса друзья наконец смогли размять совершенно затёкшие ноги.

Но радовались они рано. Ведь чтобы выбраться из ямы, им надо было справиться ещё и с сетью, которой она была накрыта сверху, а эта сеть оказалась потолще.

И сколько бы Сэм, взобравшись на плечи Захара, ни пытался перекусить её своими затупившимися кусачками, всё было без толку.

Наконец он махнул рукой, поняв, что ничего не получится, и плюхнулся на дно ямы. Никто из друзей у него даже ни о чём не спросил — было всё и так понятно.

Вскоре стемнело. У Пети были часы с подсветкой, которые, лишь скажешь про себя волшебное слово, не только время сообщить могут, но и анекдот рассказать. Этими часами он очень гордился — они всегда поднимали ему настроение.

Но в этот раз, сколько бы анекдотов он ни вытряхивал из часов, никто даже не улыбнулся.

Если раньше у бедных путешественников почти не было времени для того, чтобы как следует обдумать своё положение, то теперь оно появилось. Положение оказалось, мягко говоря, никудышным.

Поэтому они, расположившись друг против друга, удручённо молчали. Выходов из этой ситуации в голову никому из них не приходило, и поэтому говорить было не о чем.

Несмотря на ужасную усталость, спать нашим героям долгое время не хотелось. Но потом глаза у них стали слипаться сами собой — ведь и в прошлую ночь они поспали совсем чуть-чуть.

Пете снилось, что вместе с Ильёй Даниловичем они поливают баобаб, надев зачем-то толстые перчатки. На стволе одного из этих деревьев Петя заметил какую-то ягодку. Она была похожа на клубнику, только раза в два больше и намного аппетитнее. И росла прямо из коры баобаба, что казалось особенно удивительным. Ларин спросил своего учителя, можно ли её есть.

— Можно есть, а можно и не есть, — ответил Илья Данилович. — Она всё равно безвкусная. Она только кажется красивой. А на самом деле — сама бесполезность.

Петя ничего не понял, но ягоду всё-таки решил попробовать. Ведь если ни пользы, ни вреда, то почему бы…

Но, как только он поднёс её ко рту и откусил, какая-то гадость вдруг забрызгала его лицо. Это было что-то горячее и жгучее — наподобие перцового соуса.

Петя вытащил носовой платок и хотел было вытереть её, но, сколько бы он этого ни делал, ничего у него не выходило. На месте вытертой им гадости мигом появлялась новая. Даже странно, что в какой-то одной ягодке могло содержаться столько этой дряни.

— Нет, дружище, так не пойдёт, — услышал он где-то над собой ласковый голос Ильи Даниловича. — Теперь ты уже никогда не отмоешь. Придётся снимать кожу.

Петя так испугался этого, что впал в истерику. Но, как только он закричал, Илья Данилович нежно прикоснулся к нему правой рукой, и мальчик затих, мигом успокоившись.

— Если хочешь, можешь поспать немного, — предложил он Ларину. — Не всем нравится, когда у них на глазах им меняют лицо. Думаю, твоя новая кожа тебе понравится.

И Петя действительно заснул. Его сон, казалось, длился целую вечность. Спать во сне — это что-то особенное. И, между прочим, очень интересно.

Когда Ларин наконец пробудился, его переполняли какие-то приятные ощущения — как будто бы только что в его жизни произошли очень важные и радостные события.

Петя лежал на кровати в своей родной комнате на Фабрике Волшебства. Встав и сунув ноги в тапки, он по привычке подошёл к зеркалу, чтобы расчесаться. И тут же остолбенел от ужаса.

Оттуда на него смотрела отвратительная яйцеобразная башка гоэля, со всех сторон поросшая шерстью.

Петя схватил первое, что попало ему под руку, — это был мамин портрет в рамке — и хотел было запустить им в ухмылявшуюся ему отвратительную харю, но тут…

Соня вдруг стала кричать: «Уйди! Уйди!», и Ларин проснулся.

— Э-эй, т…ты… ччто? — спросонья Петя решительно ничего не понял.

— Уйди! Пошёл вон! — кричала Соня.

Ларину пришлось хорошо постараться, чтобы её растормошить. Наконец девочка пришла в себя.

— И что тебе, интересно, приснилось? — спросил у неё Петя.

— Да так, фигня всякая… Представляешь, мне снилось такое вот: захожу я, значит, на дачу — то ли в пруд я купаться ходила, то ли ягоды собирать, не помню уже. И тут меня папа зовёт откуда-то со второго этажа. Я хожу, ищу его, ищу… (тут Соня не могла удержаться, чтобы не зевнуть). Выхожу на мансарду — и вижу: сидит мой папа с лицом таким… Вернее, нет — этот урод сидит в халате моего папы. То есть халат папин, а морда гоэля. Представляешь!

— Представляю, не боись, — в тон ей ответил Петя. — Мне вот кое-чего поинтереснее снилось.

И он тут же рассказал ей про всё, что ему пришлось пережить во сне.

— И неспроста ведь это всё. Может, это послание какое? — закончив свой рассказ, Петя недоуменно пожал плечами. — Может, если расшифровать…

Но Соня в ответ на это лишь невесело улыбнулась:

— Да, дружище, сон тебе приснился прикольный, спору нет. Но вот насчёт смысла — дело другое. Тут лучше вообще не париться, пытаясь его разгадать. Особенно если знаешь, что все сны, которые снятся под этой сеткой, ничего не значат.

— А ты об этом откуда знаешь? — удивился Петя.

— У тебя что по географии было? Четыре? Странно… Я бы больше тройки не поставила. Надо книжки читать, дружище. Хотя… (и тут она снова грустно улыбнулась) не всегда они могут помочь.

— Так всё это ничего не значит? — удивился Петя.

— Решительно ничего. Это просто работа твоего подсознания, и не больше того. Как и обычно бывает со снами. А через эту сетку никакой стоящий сон не пройдёт. Так уж у гоэлей всё задумано, не то вырваться от них было бы куда проще. Попал себе в ловушку — приснился какому-нибудь приятелю, и тот сразу с этими гоэлями разберётся. Но у них всё хитрее — увы.

Конечно, Петя был раздосадован. И минут пять он сидел молча.

— Слушай, а твой магнит этот… Может, хоть он работает? — вдруг Ларин вспомнил, что у Сони есть с собой одна очень полезная штучка.

— Да нет, где уж там! Я его, если честно… (девочка опустила глаза — ей было очень неловко и стыдно) сразу попробовала, как только в эту сетку попала. Я тогда испугалась страшно, аж прямо ничего не соображала, поэтому как-то оно так и… Вы уж простите меня, что я о вас не подумала. Но… всё равно ничего не получилось.

— Да уж, простите! — зло проворчал Петя. — Сама унесла бы ноги, а мы тут как хочешь…

Но смысла обижаться на девочку не было. Ведь все они сидели здесь, в этой жуткой волчьей яме, и ждали неминуемой гибели.

Соня не могла ему ничего ответить, и Петя стал её тихо пилить — просто так, от нечего делать. Кончилось это тем, что из глаз девочки ручьями полились слёзы. Ларину стало жалко Соню, и он бросился утешать её.

— Интересно, а где сейчас Артём? — спросила она, придя в себя.

Петя хотел было что-то ответить, но тут прямо у него над ухом прогрохотал голос Захара. Открыв глаза и увидев таращившихся на него Сэма, Петю и Соню, он тут же отпрянул и прижался к противоположной стенке ямы.

Очухавшись, Захар рассказал, что ему приснилось, будто все его друзья были гоэ-лями. Потому он их и испугался.

Глава двадцать вторая КОНЕЦ ИСКУССТВЕННОГО СОЛНЦА

Соня рассказывает историю гоэлей. Страшное ожидание в жуткой яме. Спасение приходит от Гурда. Гоэли колошматят друг друга. Битва с вожаком. Фонарик оказывается очень кстати. Заклинание воздухоподнятия.
Эта ужасная ночь казалась им очень долгой — как будто бы прошло не каких-то шесть или семь часов, а как минимум неделя.

— Скорей бы она кончилась! Скорей бы… — шептала Соня, прижавшись к плечу Захара.

Пете смотреть на всё это было противно. Ну кончится эта ночь, и что с того? Ведь ничего хорошего новый день им не принесёт. Скорее всего гоэли расправятся с ними уже наутро.

Петя откинулся на спину, стараясь разглядеть сквозь мелкие клеточки сети хотя бы одну звёздочку. Это оказалось делом непростым, и вскоре он закрыл глаза.

М-да, а ведь ему хотелось только одного — спасти свою маму. И вместо этого он попался сам.

Теперь маме уже некому было помочь. Ларин знал — или, вернее, чувствовал: то, что может сделать он, её сын, не сможет больше никто. А если его завтра не станет…

Пете было жалко даже не себя или своих друзей — то чувство досады, которое охватило его, имело другую причину. Ведь от освобождения его мамы зависело очень многое — не только в его судьбе, но и в судьбе других людей, о которых Петя даже не знал.

— Нет, не может быть! — от этой мысли он аж подскочил на месте. — Не может быть, чтобы всё кончилось именно так!

Слегка успокоившись, Петя окинул взором своих друзей. Соня всё ещё причитала, Захар тихонько молился. А Сэм… Он, как оказалось, уже долго выспрашивал у Пети что-то на своём английском. Но тот как не обращал на него внимания, так и не обратил.

— Ну, Захар, что же теперь делать? — спросил Ларин у своего самого старшего и мудрого друга.

— Остаётся только верить, — серьёзно ответил лесник.

— Верить? Во что? — не понял Петя.

— Во что? — переспросил Захар. — Да, естественно, в чудо. Кроме чуда, нас уже ничто не спасёт. Но… Господь всемогущ.

Это звучало так утешительно, что Соня перестала причитать. Подняв своё заплаканное личико, она молча смотрела в спокойные глаза Захара.

А Сэм всё не унимался. Ему хотелось узнать, что это за гоэли и чего от них можно ожидать.

— Слушай, Соня, объясни ему, а? — попросил Петя. — А то этот америкос меня достал совсем.

Соне совсем не хотелось думать на этот счёт, но Захар, который понял, о чём речь, даже не зная английского, тоже попросил рассказать всё, что она знает.

— Ну, короче, гоэли — это народ такой, очень маленький и страшный, — начала она. — Толком про них никто не знает, потому что все, кто попадался к ним в лапы, живыми уже не выбирались. Но всё-таки одному мужику… или двум… как-то удалось смотаться, и они об этом целую книжку написали, я про неё в Интернете видела.

— А кто это? Люди? — спросил Захар.

— Да нет, не совсем. Их злая колдунья создала, из головы вот вылетело, как её зовут. Чтобы они за неё воевали. Но потом, лет триста назад или что-то в этому духе, воевать им надоело уже, и тогда они поселились на одном маленьком островке, Кахир Урма называется, и стали там себе жить. Их много никогда не было, штук пятьдесят, не больше.

Петя переводил всё это на английский, путая и забывая слова.

— И чем же они такие страшные, эти… гоэмы? — спросил Сэм.

— Не гоэмы, а гоэли! — всхлипнула Соня. — Да у них же башка только одним забита — чтобы заловить кого-нибудь в свои сети и потом спинной мозг высосать.

— Тоже мне, много кайфа, — зло пошутил Петя. — И на кой им спинной мозг?

— Я толком не знаю, но, по-моему, так их сделали, — ответила Соня. — Чтоб они покровожаднее были. В спинном мозгу и в костях человека они вроде бы силы черпают для жизни.

— Странно, — сказал Захар. — А где же они столько народу находят на своём-то островке?

— Ну, нас вот нашли.

— Да всё дело в том, что в этих гоэлей никто не верит особо, — сказала Соня. — Многие считают, что те двое чуваков, которые от них всё-таки смотались и книгу написали, всё врут. Придумали страшилку, чтобы деньжат подзаработать. Но наша географица, кстати, так не считает. Потому она нам про гоэлей и рассказала. А люди некоторые не боятся по этому острову ходить. Места ведь здесь красивые.

— Точно, — согласился Захар. — Помнишь, мы мусор видели, который наши землячки оставили на берегу? Давно, видно, сожрали их косточки.

Сэм, который наконец всё понял, на миг призадумался. И вдруг взорвался:

— И чего вас на этот остров занесло, если тут живут такие уроды?

У Пети тоже появился повод для размышлений: вопрос ведь был непростой. Каким это, интересно, ветром, их занесло на Кахир Урма, если компас всегда показывал только одно направление — на Корвид?

Ни Захар, ни Соня ничего не могли сказать на этот счёт. Рыбка в компасе плавала головой кверху — это значило, что они были в том месте, на который она показывала во время пути.

— Ладно, ребята, потом разберёмся — даст Бог, конечно, — сказал наконец Захар.

— Ну что, давайте подождём, может, что изменится в лучшую сторону, — сказал то же самое Сэм, но по-английски.

Порывшись в кармане, он вытащил оттуда свою неисчерпаемую банку. Никто из ребят раньше не любил «Пепси» — а Захар его и вовсе не признавал, — но здесь, в этой ужасной яме, им показалось, что нет ничего лучше, чем глоток сладкого напитка.

А тем временем наступило утро. Друзья заметили это даже сквозь квадратики плотной сети, преграждавшей им путь к спасению.

Стало прохладно, но никто из пленников этого не чувствовал. Забыли они и про голод, хотя вот уже часов двенадцать, как во рту у них не было и маковой росинки.

Все застыли в напряжённом, нетерпеливом ожидании. Именно про него говорят, что ожидание смерти хуже, чем сама смерть.

— Интересно, а как они… этот мозг высасывают? — спросил Петя, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

— А кто ж его знает? — невесело отозвалась Соня. — Я читала, что иногда они просто оставляют людей на солнышке париться — чтобы кости сами высохли.

— Ну, так это ж долго.

— …А иногда их просто убивают, а потом мясо соскабливают с костей, — продолжила Соня. — Это когда они голодные.

— Интересно, голодные ли эти твари сейчас? — пробормотал Захар.

— Сейчас узнаем.

И действительно — ждать пришлось недолго.

Как только солнце взошло, пленники услышали топот маленьких ножек, приближавшийся к ним, и какое-то до ужаса отвратительное сюсюканье.

Голова Пети инстинктивно вжалась в плечи. А звуки становились всё ближе и ближе. И даже не зная, что к чему, можно было понять, какое настроение охватило этих тварей. Судя по их воодушевлению, не кушали они давно.

Возле самой ямы гоэли остановились — то ли в нерешительности, то ли по приказу своего вожака. Несколько самых нетерпеливых особей бросилось прямо на яму, пытаясь сорвать сеть своими лапами, но раздавшиеся тут же звуки борьбы означали, что остальное племя их остановило.

— И что они… тут, — невнятно бормотал Петя.

— Да кто их знает? — процедил Захар.

Откуда-то издалека донёсся странный звук, похожий на писк комара. Прислушавшись, можно было понять, что он приближается. Гоэли в страхе умолкли.

На пару секунд над ямой воцарилась полная тишина. Пленники, у которых от этого гнусного сюсюканья уже давно болела голова, смогли вздохнуть с облегчением.

Но тишина длилась недолго. Её прервал отвратительный громкий голос. По его тону можно было догадаться, что он раздаёт приказы.

— Поди, самый главный у них, — предположил Захар.

Наверху зашевелились. Толпа гоэлей расступилась по сторонам, пропуская кого-то или что-то.

Что это было, бедняги поняли очень быстро.

Когда в их яме вдруг стало очень жарко, Петя даже обрадовался — за всё это холодное утро он успел промёрзнуть до костей. Но потом, когда эта жара стала невыносимой…

Теперь поднять голову и посмотреть вверх было невозможно. И пленникам пришлось закрыть глаза.

— И что они там вытворяют? — шептал Захар, обливаясь потом.

— Наверно, это что-то типа лазера, — печально сказал Петя. — Хотят нас побыстрее обжарить.

— Да нет, — Соня уже еле дышала, — жарить им нас не надо. Им надо, чтобы кости высохли, и тогда…

Было видно, что она уже слабо соображает, что говорит.

— Солнце, это солнце! — никого не слушая, кричал Сэм.

— Ты что, рехнулся? Какое солнце? — резко оборвал его Петя. — Совсем дураком стал…

— Это искусственное солнце, я знаю такие, — продолжал Сэм. — Его можно сделать, если очень… Оно не жарит, а…

Теперь уже Петя его не слушал. Буквально вжавшись в землю, он изо всех сил пытался и сам не сойти с ума.

Мучение продолжалось очень долго. Через полчаса пленники уже немного привыкли к жаре, но если им и стало легче, то совсем не намного.

Следующие полчаса были ещё более ужасными, чем предыдущие.

Толпа наверху постепенно рассасывалась. Наверно, гоэли разошлись заниматься своими делами, чтобы скоротать время, пока обед будет готов.

Сознание постепенно покидало Петю, и, когда откуда-то сверху вдруг послышался собачий лай, ему показалось, что он просто бредит.

— Гурд! Гурд! Давай! Молодец! — голос Захара раздавался как будто бы из другой Вселенной.

И тут Петя почувствовал, что прямо за шиворот ему сыплется земля. Сначала он даже обиделся на судьбу — мол, и без того хватает мучений, — но потом…

Захар встал во весь рост и кричал что только было силы:

— Давай, Гурд, молодец! Выкопай эту дурацкую сетку.

Концы сети, которая накрывала яму, были зарыты в землю, чтобы у пленников не было никаких шансов спастись. Выкопать её снизу они не могли, да и для человека, который стоял наверху, это было делом очень непростым. Но только не для собаки.

Откуда в этом месте взялся Гурд и как у него хватило ума сделать именно то, что могло спасти его хозяина и всех остальных, можно было только догадываться. Но… на то он и Гурд!

— Так, ребята, подъём и вперёд! — скомандовал Захар, когда туго натянутая раньше сеть стала потихоньку оседать к ним в яму. — Давай, Соня, вставай! И ты, американский друг…

Но тут наверху раздалось возмущённое сюсюканье. Видно, кто-то из гоэлей увидел, что происходит возле ямы, и бросился спасать добычу.

— Так, Гурд, взять! — грозно скомандовал Захар. — Займись-ка этим уродом.

Собака не стала дожидаться, пока гоэль подбежит к ней вплотную. Гурд сам ринулся на врага, и через пару секунд в яму просочились пару капель зелёной жидкости. Уже потом Петя и его друзья узнали, что она была у гоэлей вместо крови.

— Так, Петь, стань-ка мне на плечи и копай с этой стороны, — приказал Захар. — Надо успеть, пока шайка снова не соберётся.

Ларин с трудом мог держаться на ногах, но всё-таки кое-как вскарабкался на плечи лесника и стал копать. Делать это рукой было очень неудобно, а ничего подходящего в яме не было.

Кроме неисчерпаемой банки. Сэм, сделав из неё последний глоток, расплющил жестянку ногой и протянул её Пете.

Теперь работа пошла быстрее. Пот ручьями струился по лицу Ларина, смешиваясь с землёй. Но его было не остановить.

Возбуждённое дыхание Гурда слышалось совсем близко. У пленников появился шанс, и упустить его было нельзя.

А тем временем вокруг ямы стали собираться и другие гоэли. Один из них даже поймал Гурда в свою сеть — после чего все остальные стали радостно приплясывать на месте.

Но ведь сила собаки совсем не в колдовстве. Сила собаки в когтях и зубах. Гурд быстро разорвал сеть в клочья и тут же показал обидчику, где раки зимуют.

Но силы были неравны, и все это понимали. Поэтому Захар то и дело поторапливал Петю, да и тот старался изо всех сил.

— Так, хватайся за сеть и тяни её книзу! — командовал Захар.

Петя повис на сети, а лесник стал тянуть его за ноги — что, однако же, было больно. Преграда не поддавалась.

Но тут Гурд копнул ещё немного, и Петя рухнул на дно ямы, больно ударившись коленкой.

— Ура, свобода! — закричал он, с трудом вставая на ноги.

Соня уже к тому времени вылезла наружу, став ногами на плечи Захара, а Сэм готовился последовать за ней.

Однако на этом всё не закончилось. Гоэли совсем не хотели выпускать свою добычу.

— Мы выбрались! — радостно закричала Соня, морщась от света чего-то жёлтого (что, кстати, действительно было похоже на искусственное электрическое солнце). Мы на свободе! И те…

Девочка вдруг поднялась над землёй. Она и пикнуть не успела, как эта противная сеть полностью опутала её. Один из гоэлей аж подскочил от радости.

Но радовался он недолго. Сэм понимал, что, выкарабкавшись наверх, надо не кричать от счастья, а уничтожать врагов. И го-эль, который захватил Соню, тут же получил по заслугам.

Могучий поток воздуха сбил его с ног и стал кружить над землёй. Ещё один гоэль хотел было нацепить сеть и на Сэма, но не успел он и подумать об этом, как тут же получил в подарок снаряд в виде своего товарища собственной персоной.

Столкнувшись лбами, оба врага злобно зашипели и… бросились друг на друга.

Почему так случилось, сказать, конечно, сложно. Наверно, эти существа были по своей природе очень агрессивными и просто не могли держать себя в руках.

Два гоэля колошматили друг друга с таким удовольствием, что тут же напрочь позабыли о пленниках. На помощь к каждому из них ринулось ещё по нескольку маленьких уродцев.

— Эх, давно мы так не веселились! — весело сказал Сэм, заставляя подняться в воздух одного из гоэлей, чтобы тут же швырнуть его в самую гущу дерущихся.

— Оу, осторожней! — крикнул ему Петя, который тоже выбрался наружу.

И, кстати, не зря. Сэм отпрыгнул в сторону как раз вовремя. На том месте, где он стоял, откуда ни возьмись появилась сеть. Она стянулась в тугой комок, так и оставшись без добычи.

Петя не умел так залихватски поднимать в воздух существ, которые были хоть и меньше людей, но всё-таки потяжелее карандаша. Поэтому он использовал свой старый добрый приём — заклятие парализации.

Действовало оно на гоэлей, надо сказать, слабо. Застыв всего на минутку, эти твари снова начинали шевелиться. Но Сэму обычно хватало этой минуты, чтобы как следует тряхнуть врага, швырнув его или мордой в землю, или куда-нибудь ещё.

Гурд тоже не отставал. Опутанный сетью, он тем не менее нападал сразу на четверых гоэлей. Если бы эти существа могли испытывать страх, они наверняка бы его натерпелись.

— Держитесь, ребята, я сейчас! — крикнул Захар, пытаясь вылезти из ямы. Помогать ему в этом было некому, но в конце концов он всё-таки выбрался наружу.

Зрелище, которое увидел Захар, было не для слабонервных. Вокруг него всё ходуном ходило. Гоэли лупили друг друга, Гурд царапал и кусал гоэлей, а те пытались поцарапать и укусить Петю и Сэма. Над поляной то и дело пролетали маленькие волосатые тушки, падая на себе подобных. И всё это озвучивалось непрерывным сюсюканьем.

— Ну, на, приятель, получи! — Захар подскочил к одному из гоэлей и как следует врезал ему кулаком по морде.

— Ах ты, какие мы нежные! — промолвил лесник, увидев, что после удара от головы гоэля осталось лишь мокрое место.

— Захар, осторожней! — крикнул Петя, хватая лесника за руку. — Ложись!

Обернувшись, Захар увидел, что от жёлтого шара, который был причиной всех их мучений в яме, откололся большущий кусок. Случилось это после того, как Сэм швырнул туда одного из дикарей. Этот го-эль хотел напасть на Захара сзади, но… не успел.

Воткнувшись головой в шар, бедняга долго трепыхался, размахивая своими ручонками.

А от искусственного солнца отлетали всё новые и новые кусочки.

Увидев, что ему пока не угрожает опасность, Петя огляделся вокруг. Врагов осталось уже мало, и почти все они, собравшись в кучу, колотили друг друга, не обращая внимания на своих недавних пленников.

Захар по сравнению с этими коротышками казался настоящим гигантом. Он расправлялся с ними безо всяких заклинаний — что называется, одной левой.

Соня всё ещё трепыхалась в сети — возможности её освободить пока не представлялось. Это было делом нелёгким — ведь она висела в нескольких метрах над землёй.

Когда друзья уже считали, что битва выиграна, со стороны посёлка гоэлей вдруг раздался комариный свист. Что-то похожее они уже слышали час назад.

— Наверно, вожак! — негромко сказал Захар. — А ну, ребята, попрятались.

Петя тут же спрятался за ближайший стебель, увлекая за собой и Сэма. И успел он как раз вовремя.

Через миг на поляне показалась очень странная компания. Трое существ тащили на себе четвёртого, но уже двуногого, на носилках из лиан, похожих на паланкин. Благодаря огромной короне из костей, возвышавшейся у него над головой, можно было догадаться, что командует здесь именно этот парень. А те, кто его вёз, были такими же гоэлями, как и все остальные, только четвероногими.

Заметив Захара, вождь громко фыркнул, хлопнул в ладоши и показал на него пальцем.

Захар исчез так молниеносно, что друзья ничего не поняли. Вокруг него образовалось синеватое облачко, и, когда оно рассеялось, лесник был опутан тройным слоем густой сети.

Гурд, который было уже бросился на врага, передумал и со всех своих лап помчался на помощь хозяину. Но не успел он даже добежать до него, как и сам оказался в таком же облачке. Поднявшись ни с того ни с сего над землёй, бедный пёс громко залаял — он был очень испуган.

Сэм сплюнул на землю и процедил сквозь зубы что-то о том, как хорошо эта корона войдёт в мягкое солнце — вместе с головой. Через миг он выскочил навстречу вождю с готовым заклинанием.

Но реакция у того оказалась покруче, и ему удалось опередить Сэма. Не успел он и глазом моргнуть, как тоже висел вниз головой.

Свободным остался один лишь Петя. Прильнув к гигантскому стеблю, он боялся даже пошевелиться. Силы были неравны, и лезть напролом со своими заклинаниями не имело смысла.

/О.

А вождь тем временем приказал своим «лошадям» проехаться вокруг поляны. Он явно искал Ларина, чтобы расправиться и с ним.

Петя был весь парализован страхом. После всего, что случилось за последние сутки, он был уже не в состоянии о чём-либо думать.

«Фонарик! — пронеслось у него в голове, когда паланкин вождя был совсем рядом. — У меня же есть фонарик!»

Подарок Натальи Ивановны был на месте. Петя осторожно вытащил его из кармана, стараясь не делать лишних движений, чтобы его не обнаружили раньше времени.

Надо было подпустить цель поближе — а не то есть опасность промахнуться. Паланкин двигался как раз в его направлении, и поэтому осталось лишь подождать пару секунд.

В тот миг, когда между ними оставалось метров десять, Петя выскочил из-под стебля и тут же нажал на кнопку.

К счастью, он успел. Едва заметный лучик фонарика коснулся страшной головы вождя, похожей на огромную овальную дыню. На этом месте показалась здоровенная дырища.

Но полностью враг не исчез. Всё-таки это был не тренировочный уровень, для которого предназначался фонарик.

Вождь попробовал напустить своего синего дыма, но что-то у него не получилось, и липкая гадость окутала его собственных «лошадей» вместо Пети, который на всякий случай юркнул назад в своё укрытие.

«Надо попробовать ещё разок, — решил Ларин. — А то этот козёл оклемается».

Когда Петя снова выглянул, дырка в башке вождя начала зарастать — как будто сама собой. Ларин ещё раз нажал на кнопочку, а потом и ещё — зарядов он решил не жалеть. От головы вождя остались одни воспоминания.

— Ну, приятель, ты молодец, — Петя вдруг услышал за спиной голос Сэма. Наверно, тот перекусил сетку своими кусачками. — Щас мы ему покажем… Знаешь заклинание воздухоподнятия? Давай на раз-два-три.

Вдвоём им кое-как удалось сдвинуть с места искусственное солнце, из которого всё ещё торчали ноги бедного гоэля. К счастью, оно было не таким тяжёлым, как казалось со стороны, хотя двигать его в сторону вождя, паланкин которого беспомощно крутился на месте (по одной маленькой причине: «лошади» не слышали больше грозных приказов и поэтому не знали, что и делать), было очень сложно. У Пети аж глаза на лоб вылезли от напряга.

— Так, паа-аднимаем! — командовал Сэм. — Апу-уска-аем!

И большой жёлтый шар рухнул на паланкин, накрыв и вождя, и всю его свору.

Искусственное солнце разлетелось на сотни кусочков, и один из них чуть было не попал Пете прямо в голову. Но когда всё улеглось, они увидели, что на том месте, где минуту назад был паланкин, осталась только тлеющая бесформенная масса.

— Слушай, чем это пахнет? — спросил Сэм.

— Похоже на то, как пластмасса плавится, вообще-то.

Петя смело подошёл к останкам вождя и даже не побоялся до них дотронуться.

— Ни фига себе! — удивлённо пробормотал он.

— Что? — спросил Сэм.

— Да оказывается, эти гоэли из пластмассы были сделаны, или из пластика. Они ненастоящие, оказывается.

Сэм в ответ на это мог только пожать плечами: мол, кто ж его знает?

Глава двадцать третья БУЛЬТЫХАЛА И КУСАТИК

Батарейки подзаряжают энергией. Появление Артёма. Чистка деревни от гоэлей. Найденный компас многое объясняет. Невероятный план Сэма. Поймать бультыхалу и кусатика совсем не просто. Путь на остров начался!
Освободить Соню и Захара оказалось делом непростым. А всё потому, что висели они очень высоко, и ни Петя, ни Сэм (несмотря на свою долговязость) не могли до них дотянуться.

Наконец Сэм придумал, что сделать. Он поднял в воздух свои кусачки и подтащил их прямо к рукам Сони. Девочке понадобилось чуть ли не полчаса, чтобы справиться с сетью, — раньше ведь кусачками ей никогда не приходилось пользоваться.

— Э-эй, ловите меня! — крикнула Соня, когда почувствовала, что с работой вот-вот будет покончено.

Но где уж тут словишь? Падать с такой высоты — дело, конечно, не очень приятное. Хорошо ещё, она не сломала ногу.

Захар смог освободить сам себя намного быстрее, и после того, как Гурд, который всё это время отчаянно драл сеть зубами, превратил её в кучу лохмотьев, вся компания была в сборе.

Когда Петя перетаскивал искусственное солнце, он с непривычки так устал, что теперь чувствовал себя как выжатый лимон. Но ему повезло — у Сони нашлось с собой пару ушных батареек, и друзья смогли подзарядиться энергией.

— Как вы думаете, может, ещё остались какие-нибудь гоэли? — спросила Соня.

— Да кто ж его знает? — ответил Петя. — Может, и остались. Вон у них там целая деревня.

До первых шалашей гоэлей было совсем недалеко, но рассмотреть, что там делается, было невозможно из-за высоких цветов.

— Придётся подойти поближе, — сказал Захар. — Не хотел бы я получить удар в спину.

Деревня, как показалась друзьям, была совершенно пустынной.

— Как будто бы все её обитатели вмиг повымирали, — сказала Соня перед тем, как пролезть в узкую нору одного из шалашей, служившую дверью.

Попав туда, она поняла, что не «как будто», а точно — повымирали. Прямо посреди жилища валялась здоровенная голова одной из этих тварей. Когда эта башка была прикреплена к телу, нельзя было даже и подумать, что она сделана из пластмассы, но, увидев её в отдельности, Соня сразу поняла, что имеет дело с разодранной на части куклой.

— Интересно, что у них там стряслось? — спросила она саму себя, выбираясь из шалаша.

Пока этого никто не знал.

— Гм, а куда это Гурд подевался? — увидев, что поблизости собаки нет, Захар забеспокоился.

Ответы на оба эти вопроса друзья получили сразу. После того, как за углом показался сначала пёс, а потом…

Посреди маленького прохода между шалашами стоял улыбающийся Артём. На плече у него восседал неразлучный друг Боба.

Радости друзей не было предела.

Позже, когда они уже добрались до берега, до того места, на котором была оставлена шлюпка и их вещи, Артём рассказал, что каким-то чудом избежал ловушки в лесу и узнал обо всём только потом, когда, поймав Бобу, стал искать всю компанию.

Проследив, где их держат, они с Гурдом, который догнал его ещё в лесу, стали наблюдать за тем, что творится на поляне. Улучив подходящий момент, Артём отправил пса на выручку, а сам стал по одному убирать тех гоэлей, которые остались в деревне.

Парню было очень стыдно и горько, что его безрассудность чуть не стоила друзьям жизни. И Захар, чтобы успокоить его, сказал:

— Ну да ладно, что было, то было. К тому же не факт, что мы не попали бы в ловушку при любом раскладе. Мы ведь не ожидали ничего такого.

— Ага, кто же ждал… — грустно улыбнулся Артём.

К счастью, карта оказалась на месте. Какое-то животное полазило в вещах путешественников за время их отсутствия (несмотря на заклинание Захара), но свитки пергамента были для него совсем неинтересны.

Устроившись на камне возле самой воды, Петя ещё раз посмотрел на карту и вспомнил всё, что он знал об острове Корвид.

Когда их приключения ещё только начинались, Ларину казалось, что добраться до острова и найти там сокровище будет плёвым делом. Тогда он даже не мог предположить, какие испытания ждут их впереди.

Сейчас надо было решать, что делать дальше.

Конечно, самым разумным в этом случае было бы вернуться с помощью волшебного магнита Сони. Да и что им ещё оставалось, если толком подумать? Как добраться до острова, имея в распоряжении только какую-то маленькую шлюпку? Да и где этот остров искать?

Петя обернулся, чтобы взглянуть на своих приятелей — или, если угодно, товарищей по несчастью. Соня доедала приготовленные скатертью-самобранкой бутерброды. Захар, откинувшись на спину, неподвижно лежал и смотрел в небо, а Артём играл со своим Бобой. Сэм ещё полчаса назад пошёл гулять вдоль берега.

«Интересно, думают ли они тоже о том, что делать дальше? — спросил себя Петя. — Наверно, да».

Хотя думай тут не думай, а вариантов других нет.

Ларин перевёл взгляд на море. Спокойные волны легко омывали берег, отражая яркое солнце. Но эта красотища совсем не радовала Петра.

— Интересно, а что это? — Ларин вдруг увидел на небольшой полоске песка, только что омытой водой, какую-то блестящую штуку. — Видно, горлышко от бутылки.

Он даже и не думал, как оно могло попасть в такую глушь. Людей некультурных ведь везде хватает.

От нечего делать Петя спустился со скалы и осторожно, стараясь не намочить ноги, подошёл вплотную к воде.

— Ни фига себе! — вырвалось у него, когда он увидел, что же это было на самом деле.

Ларин поднял полузакопанный в песок предмет и рассмотрел его повнимательнее. Что ж, сомнений не было — у него на ладони лежал компас. Точно такой же, как тот, что дала ему бабушка.

— Захар, слушай, — через миг он уже тормошил лесника, успевшего было задремать. — А ты компас не потерял?

— Компас? К-какой компас? — видно, Захару в этот раз приснилось что-то приятное. — А, этот… Да нет, вот он у меня где-то здесь, в этом кармане. Только вот… тол-ку-то от него! Из-за этой штуки мы ведь и попали неизвестно куда.

— А ну покажи! — потребовал Петя.

Компасы были совершенно одинаковые. С той только разницей, что в одном рыбка плавала головой кверху, а во втором её голова смотрела куда-то направо.

И тут до него дошло!

— Ну этот Пхкр и сволочь! — в сердцах крикнул он, швыряя один из компасов на землю. — Это ж надо — такое задумать!

— Что? Что случилось? — встрепенулся Артём.

— Как это что? Теперь я всё понял… Эх, блин, если бы сразу…

— Что ты понял? — не поняла Соня.

— Смотри, — Петя изо всех сил старался успокоиться. — Когда мы решили смотаться с корабля, этот урод нам не помешал, хотя наверняка ведь догадывался, что мы задумали.

Догадывался, точно — сто пудов. Но не помешал. Он просто притащил нас к этому острову, а потом подсунул неправильный компас. И все дела! Умно, правда?

— Подожди, — Захар всё ещё не соображал. — Но как это… у него получилось?

— Запросто! У этого козла всё было просчитано на сто ходов вперёд — не зря он таким хозяевам служит. Они привезли нас сюда, потом подсунули этот дурацкий компас, а правильный компас выкинули в море. Хорошо ещё, его на берег выбросило. Может, кстати, и не случайно.

— Да, Петь, я слышала про управление случайностями, — сказала Соня. — Твоя мама наверняка в этом спец.

— А может, этот компас тоже неправильный какой, почём ты знаешь? — спросил Артём. — Может, его тоже подбросили?

Но все тут же стали убеждать его в том, что такого просто не может быть. Хоть один компас из этих двух должен оказаться настоящим. А поскольку первый из них путешественники уже проверили на своём горьком опыте…

То, что сказал Ларин, действительно объясняло, как они очутились на этом острове, в одной компании с гоэлями. Но неясно другое — как теперь добраться до Корви-да? Даже если ты знаешь, куда плыть.

Но тут вдруг подал голос Сэм, который уже вернулся со своей прогулки:

— Ну что, ребята, вам, наверно, интересно, как мы доплывём до этого вашего дурацкого острова?

Петю такая бравада только разозлила:

— А ты хочешь нам чего-нибудь предложить? Давай, вали.

— Ну ладно, уговорил. Короче…

И Сэм поведал про идею, которая пришла ему во время шатания по берегу. Её суть заключалась вот в чём.

— На лодке далеко мы, конечно, не уплывём, это ясно, — рассуждал он. — Можно было бы присобачить к ней мотор, и тогда дело пошло бы быстрее, но…

— Загвоздка в том, что мотора нет, — вставила Соня.

— Правильно. Зато есть bouleboulers.

— Кто-кто? — не понял Петя.

— Наверное, он про бультыхал говорит. Это что-то типа дельфинов, — пояснила Соня. — Они здесь, кажется, водятся. Но при чём…

Ларин тут же спросил Сэма, при чём здесь дельфины.

— Ну как это при чём? — возмутился тот. — Если привязать бультыхалу к шлюпке, то поплывёт она быстрее любого моторного катера. Это ж понятно.

— Но как заставить бультыхалу нас везти? Вдруг, он вообще никуда не поплывёт — или поплывёт совсем не туда?

Сэм хитро улыбнулся перед тем, как изложить самую гениальную часть своего плана.

— Поплывёт как миленький, — сказал он. — Особенно если мы используем biter.

— Чего используем? — спросил Петя.

Сэм в ответ на это стал изображать ладонями подобие челюстей.

— А, поняла, — это была Соня. — Да, есть здесь такая тварь, её кусатиком называют. Вроде акулы, но очень маленькая — зато с большими зубами. Плавает и всех кусает.

Сэм предложил привязать спереди лодки бультыхалу, а сзади — кусатика. Попав в такую передрягу, первый будет удирать от второго, а тот — за ним гнаться.

— А где мы возьмем этих зверей, скажите на милость? — недоверчиво спросил Артём. — Неужели они по своей воле согласятся нас подвезти?

— Мы их поймаем, — спокойно ответил Сэм. — Кое-какие мыслишки по этому поводу у меня уже есть.

План показался друзьям совершенно невероятным, но… другого просто не было.

Об этом тут же доложили Захару, который не понимал английского. Но тот забраковал идею Сэма:

— А вдруг этот кусачий всё-таки догонит бультыхалу? Жалко животину безвинную. Да и что мы будем делать тогда посреди моря?

Когда Петя перевёл Сэму эти возражения, тот опять хитро улыбнулся.

— На это есть мой бронеколпак. Наденем его на бультыхалу — и дело с концом.

Покопавшись в одном из своих огромных карманов, Сэм вытащил что-то вроде резинового шарика и, слегка надув его, напялил себе на голову.

— Попфобуй мене тепферь удафить, — сказал он Пете.

Ларину долго не хотелось заниматься рукоприкладством, но Сэм настаивал. Когда Пете надоело отказывать, он вмазал своему американскому другу по башке с таким чувством, что у того по идее аж искры должны были посыпаться из глаз.

Но всё случилось совсем по-другому. Рука Пети отскочила от пузыря с жуткой силой, и Ларин еле удержался на ногах.

— И что, неужели зубы этого кусатика его не прокусят? — недоверчиво поинтересовался Артём.

Петя перевёл, и Сэм в ответ на это стал энергично качать головой. Потом он вытащил из какого-то кармана уже известные друзьям кусачки и протянул их Артёму.

— Попфобуй пвоткнуть! Ну дафай, да-фай… — Сэм явно подталкивал парня на мокрое дело. — Но остовожней.

Это было сказано кстати. Кусачки отлетели от пузыря с такой силой, что Соня, стоявшая рядом, чуть было не пострадала.

Ловить этих водных тварей оказалось непростой затеей. И промокнув до нитки, Петя не раз ругал себя за то, что согласился с затеей Сэма, которая чем дальше, тем больше казалась бредовой.

Конечно, Сэм предложил и свой способ отлова. С помощью скатерти-самобранки они наколдовали много всякой еды, на которую явно должны были клюнуть бультыхалы. Потом надо было нацепить одному из них Сэмов колпак — и дело, можно сказать, сделано.

Конечно, всё оказалось куда как сложнее. Бультыхалы действительно с радостью клевали приманку, но вот с тем, чтобы им чего-нибудь нацепить…

Хотя животные людей не боялись, но, как только Петя пытался натянуть им на голову колпак, они тут же давали дёру. Видно, не хотелось им попасть в упряжку.

— Ладно, короче, мне надоело! — после десятка неудачных попыток Петя вылез на берег и протянул колпак его создателю. — Теперь твоя очередь.

— Но я же плавать не умею.

— Так на тебе спасательный жилет. С ним каждый дурак может плавать, — Петя был неумолим. — А если что, тогда вытащим.

Сэм оказался куда попроворнее. Он решил сделать вид, что и сам является каким-то морским животным — вроде бультыхалы, — и, когда те подплывали к нему, не обращал на них никакого внимания, мерно покачиваясь на поверхности воды.

Это длилось очень долго — Сэм не спешил. Но когда ребята решили, что он, наверно, просто заснул, приятель вдруг встрепенулся и одним ловким движением натянул колпак на плескавшегося возле него здоровенного бультыхалу.

К колпаку была предусмотрительно привязана толстая верёвка, и вырваться у бультыхалы не было теперь никаких шансов.

— Ну ладно, с этим ты справился, — сказал Петя. — А как насчёт кусатика? Он ведь… кусается.

— Нет проблем, — ответил Сэм. — Ку-сатик сам скоро появится. Давайте-ка лучше загружаться в лодку.

Его план был простым, как всё гениальное. Кусатика действительно не надо было ловить — ведь как только он появился поблизости, то сразу бросился на бультыхалу. Тот, естественно, начал удирать.

К счастью, в этот момент путешественники уже были собраны. Но в лодку всё равно пришлось вскакивать на ходу. И Соню чуть не хватил кондрашка — в какой уже раз за последнее время, — когда она, не удержавшись, плюхнулась в воду.

И в этом не было ничего удивительного: бультыхала рванул на всех парах, кусатик тоже не отставал.

Так начался их путь на остров Корвид. Самым сложным было, конечно, управлять бультыхалой — ведь никто не знал, в какую сторону ему стукнет в голову поплыть. Но Сэм кое-как справлялся с этой задачей, используя верёвку вместо вожжей.

Когда кусатик наконец так устал, что преследовать свою недостижимую добычу больше не мог и поэтому конкретно отстал от лодки, друзья этому не сильно огорчились. Они тут же освободили бультыхалу, накормив его целой кучей всяких вкусностей — из благодарности за тяжёлый труд и неоценимую помощь.

В это время на горизонте уже можно было разглядеть очертания конечной цели их невероятного путешествия — острова Корвид.

Глава двадцать четвёртая АТАКА КОЛЮЧЕК

Разговор о дирижаблях мешает плыть вперёд. Путь через дикий лес из змеевидных деревьев. Рассматривание карты не помогает отыскать Грот Утопленника. На пути к Скале Мёртвых Душ попадается всё больше колючек. Колючки оказываются живыми!
Остров оказался даже красивее, чем они себе представляли.

Конечно, ещё до того, как друзья отправились в путь, их фантазия рисовала всяческие заманчивые картинки — пальмы там растут и птички летают разные. Но в реальности всё было куда как круче.

Со стороны Корвид казался огромным ярко-фиолетовым пятном. Соня очень удивилась, увидев, что все листья там именно фиолетовые — ни о чём подобном в книгах ей читать не приходилось.

Друзья были даже рады тому, что последние мили пути приходилось идти своим ходом. Благодаря этому можно было рассмотреть всё поподробнее и получить огромное удовольствие.

Большущие деревья с роскошными кронами отражались в кристально прозрачной воде. Их очертания были невообразимо странными, и друзья целый час разглядывали их, споря о том, на что это похоже.

— Смотри, а вон телебашня настоящая! — восклицала Соня. — И на неё ещё дирижабль приземлился.

— Ну разве ж это дирижабль! — не соглашался Петя. — Дирижабль — он же такой овальный. А тут ящик просто здоровенный.

Соня возразила, что дирижабли квадратные тоже бывают, и Петю это даже немного разозлило:

— Да уж, конечно! Скажи ещё треугольные! Ты хоть раз дирижабль в жизни видела?

— Да, — невозмутимо ответила Соня. — Как-то мои родители летали на нём ловить драконов куда-то в Анголу. Так он квадратный был.

Петя подумал, что она это просто придумала. Ведь никто сейчас на дирижаблях не летает.

В какой-то книжке он читал, что некоторые волшебники используют эти старомодные агрегаты — то ли потому, что есть такие края, где они летают покруче ковров-самолётов, то ли потому, что им просто это нравится. Но в их мире волшебные летательные аппараты были запрещены.

— Заливай ещё тут, — сказал он. — Небось ты дирижабль с самолётом перепутала. Да если бы кто полетел на нём в нашем мире…

В ответ на это Соня обиделась. И тут же стала объяснять:

— Они в Анголу не через наш мир летели, а в обход. Там где-то на третьем уровне тоннель есть, так быстрее получается. Пролетел на нём час какой-нибудь на дирижабле, а потом через вход, который в Анголе находится, выбрался на поверхность. Вот и все дела. Зачем же лишний раз париться?

Петя хотел было снова сказануть что-нибудь резкое, но не стал. Во-первых, Соня уже не раз удивляла его всякими волшебными штучками, а во-вторых… чего там спорить насчёт какого-то отражения в воде?

— Кстати, Петька, а сам ты дирижабль-то видел? — спросил Захар, сидевший за вёслами.

— Нет, — признался Ларин. — Ну, только… по телику. Я целый фильм про них зато смотрел, и там они все овальные.

— Так это обычные все такие, а волшебные могут быть разные, — заметила Соня. — Скажи, Захар.

— Скажу вам, ребята, честно: не знаю. Лучше бы вы про шлюпки поговорили, помахивая вёслами.

Петя понял намёк и сменил Захара, пыхтевшего уже часа три или четыре без остановки. Никакого волшебства, чтобы заменить труд гребца, они на этот раз не придумали. Да и боязно было — а вдруг они сделают что-то не то, и шлюпка поплывёт прямиком к «Розалии Пупской», как это было в порту?

Работа была нелёгкая, и сил Ларина хватило ненадолго. Он попытался было запрячь Артёма, но тот так мирно спал на корме шлюпки, что Соня вступилась за него и запретила будить.

— Ага, разоспался тут! — возмутился Петя. — А работать кто будет?

И, слегка привстав, он наклонился над Артёмом, чтобы его потормошить. Но тут Боба, который сидел на плече своего хозяина, показал зубки, и Ларин решил не рисковать здоровьем.

Заставить грести Сэма оказалось тоже делом нелёгким. Да и устал он буквально минут через десять.

— Да ну вас, тоже мне! — сказал Захар, забирая у него вёсла. Все эти споры и препирания ему надоели.

Тогда Сэму стало стыдно, и он стал работать усерднее, хотя было это уже возле самых берегов острова.

Найти подходящее место для того, чтобы пристать, в этот раз оказалось делом непростым. Да и опасность напороться на подводные рифы была очень велика.

Путешественники были вынуждены битый час курсировать вдоль берегов в поисках более-менее безопасной бухточки. Один раз они чуть было не сели на мель — здоровенный камень был почти не виден под водой, — но Соня вовремя заметила, что глубина в этом месте меньше чем по колено.

Немало бед доставляли и какие-то птицы, очень похожие на чаек, но куда понахальнее, которые с диким визгом то и дело проносились над лодкой. Одна из них чуть было не стащила Петины очки — Ларин, крича «кыш!» и вовсю махая руками, еле отбил эту очень нужную для себя вещицу.

— Интересно, а они не хищники? — спросил Захар.

— Вряд ли, — > ответила Соня. — Похоже, они просто летят на тепло.

И в этот раз она не ошиблась. Найдя в кармане монетку и как следует её нагрев зажигалкой, девочка подбросила её в воздух, приказав остаться на месте. И тут же налетели эти птицы, устроив дикую драку из-за маленького кусочка горячего металла.

Наконец Петя заметил расщелину между скал, которая образовывала маленькую уютную бухточку. Лучшего места для того, чтобы пристать, не было, наверно, на всём острове.

Выбравшись на берег, друзья размяли совсем затёкшие за время долгого путешествия ноги и огляделись.

Природа на острове была действительно необычной, и путешественники убеждались в этом вновь и вновь. Чего стоили хотя бы большие и красивые цветы, что росли прямо из скал! Или змеевидные деревья, о которых уже рассказывала Соня!

Артём предложил сначала устроить экскурсию, и Соня его в этом поддержала. Но Захар заявил, что они сюда не развлекаться приехали, а совсем по другому делу.

Поэтому, немного отдохнув, перекусив и искупавшись, друзья уселись кружочком на самом берегу моря, чтобы обсудить план действий.

К поискам сокровищ было решено приступать прямо сейчас, не медля ни минуты. Петя достал и развернул свою карту, и все долго спорили о том, где на ней обозначено то место, в котором они сейчас находятся.

— Надо было раньше обо всём подумать, — вздохнул Захар, — когда мы ещё плыли сюда. Издалека ведь всё лучше видно, как никак.

Само собой, он был прав. Сориентироваться теперь было очень сложно.

— Ладно, может, потом разберёмся, — Захара ничто не могло остановить. — Как говорил кто-то умный, дорогу осилит идущий. Так что вперёд!

Их путь лежал через совершенно дикий лес, который, как правильно было написано в книге, состоял из змеевидных деревьев. Размером они были небольшие — Пете, к примеру, где-то по шею. А изгибались эти деревья как настоящие змеи. Соня даже призналась, будто ей кажется, что вот-вот её укусят.

Идти через такой лес было несложно — это ведь не джунгли какие-нибудь. И поэтому прогулка казалась путешественникам очень приятной. Разве что Гурд доставлял немного хлопот — он то и дело бросался куда-то в сторону в погоне за какой-то живностью. Но, учитывая тот героизм, который их приятель проявил в бою с гоэлями, никто на него не злился.

Друзья даже не заметили, как дорога пошла в гору. Но потом подъём стал круче, и на него пришлось обратить внимание. Лес тем временем редел, и вскоре они выбрались на высокий холм.

Забравшись на него, можно было оглядеться. Путешественники в очередной раз пожалели, что не захватили с корабля ничего вроде бинокля или подзорной трубы. Такая штука здесь бы очень помогла.

Петя развернул карту, пытаясь понять хоть что-нибудь. Но оказалось это делом непростым. Ведь на карте были обозначены только особые места — типа, скажем, Дерева-Ножа.

— И где же вы прикажете искать этот Грот Утопленника? — Захар глядел на карту у него из-за спины. — Тут вокруг леса одни и всё.

— Может, мы найдём что-нибудь большое и очень заметное и тогда поймём, где здесь что? — предложила Соня.

Петя стал вглядываться в окрестности в поисках чего-нибудь заметного. Но где уж там — всё ему казалось каким-то не особо примечательным.

То есть вид с этого холма, конечно, открывался очень красивый, но нельзя было сказать, что какая-нибудь часть этого пейзажа особенно выделялась.

— И что ты видишь здесь большое и заметное? — спросил у Сони Артём.

— Ну, скажем…

— Скалу Мёртвых Душ! — вместо неё ответил Захар. — Видите, вон там скала такая. Это, видно, то, что нам надо.

Все стали спрашивать, почему именно эта и чем она понравилась. Захар ответил, что по форме она очень похожа на рисунок на карте. С этим, конечно, можно было поспорить, но… чтобы не терять времени, друзья решили сходить туда.

Издалека грот в этой скале не был виден. А Скалу Мёртвых Душ можно было опознать только по нему.

Пилить до этого места было прилично. Друзья несколько раз делали привал, чтоб немного отдохнуть.

Леса здесь заметно изменились. Деревья стали побольше, и никто бы не сказал, что они хоть чем-то похожи на змей. Где-то наверху пели птицы — правда, здесь у них это получалось как-то совсем некрасиво.

— Это что, птицы поют? — ехидно спросил Петя.

— Ну да, — ответила Соня. — А ты что думал?

— А я думал, это паровозные гудки. Или токарский станок. Или…

— Глупые шутки, — перебила его Соня. — Если прислушаться, ты поймёшь, что какая-то прелесть в этом пении тоже есть.

— Не знаю — сколько бы я ни слушал, ничего хорошего сказать не могу, — вступил в разговор Артём.

Они бы и дальше об этом спорили, но вдруг листья того дерева, мимо которого как раз проходила Соня, зашевелились. Девочка в страхе отпрянула.

Это было маленькое животное, которое сначала показалось путешественникам очень похожим на нашу белку. Пробежав по ветке, оно ловко перепрыгнуло на соседнее дерево, дав друзьям возможность рассмотреть себя повнимательнее.

— Оба на! — воскликнул Петя. — Да это ж…

— Кажется, это дракоша такой. Или… динозаврик. Только очень маленький, — восторженно затараторила Соня.

Ребятам тут же захотелось его поймать, но Захар строго-настрого запретил им это делать. Ведь, во-первых, животное могло кусаться, во-вторых, нечего мучить братьев наших меньших, а в-третьих…

— Чего вы тут ерундой всякой занимаетесь? — стараясь выглядеть как можно более грозным, прикрикнул на них Захар. — У вас что, нету дел посерьёзнее?

Друзья мигом образумились и пошли дальше, уже не обращая внимания на всяких там белок или… динозавриков.

Подойдя к скале поближе, путешественники лишь развели руками — грота в ней не было.

Но совсем неподалёку от этой скалы Петя увидел ещё одну, поменьше. Добираться до неё было непросто — лес в этом месте оказался очень густым, а прямо на деревьях росли какие-то жуткие колючки, продраться через которые, не попортив одежду, было нереально. Но ничего другого просто не оставалось.

Захар шёл впереди, стараясь по возможности расчистить дорогу. Поэтому он терпел от колючек больше всех, и очень скоро на его штанах красовалась здоровенная дырища.

Но и ребятам тоже досталось по первое число, хотя Захар старательно срубал колючки топориком. И Петя догадался, в чём тут дело.

— Слушай, а эти колючки шевелятся! — удивлённо промолвил он. — Ни фига себе!

Как раз в этот миг он заметил, как одна из маленьких треугольных колючек быстренько спустилась по стволу соседнего дерева и одним махом перепрыгнула на то, мимо которого как раз проходил Сэм.

— Осторожней! — крикнул ему Петя.

Но было уже поздно. Гадкая колючка изо всех сил вцепилась в рубашку Сэма, разодрав её насквозь и оставив глубокую царапину.

Бедняга аж взвыл от боли. Соня, осторожно подойдя к нему, смазала рану волшебным раствором. Кровотечение удалось остановить, но след остался заметный.

— Они же двигаются! — воскликнул Петя. — В смысле, эти колючки…

— Чего? — не понял Артём. — Ну скажи мне: как колючки могут двигаться?

— Ну, как-то могут. Они живые.

Артём ему, конечно, не поверил, но не успел он открыть рот, чтобы об этом заявить, как его плечо вдруг пронзила острая боль.

— И откуда она взялась здесь? — удивлённо воскликнул он, приложив ладонь к поцарапанному плечу. — Только что на этой ветке никаких колючек не было.

Теперь они шли очень медленно, постоянно оглядываясь вокруг. Колючки атаковали путешественников со всех сторон. И крики вроде «Соня, справа!» или «Захар, прямо за тобой!» звучали над лесом постоянно.

А лес всё не кончался и не кончался. Они шли по нему вот уже часа два и совершенно устали от борьбы с этими колючками. А сколько ещё оставалось до скалы, не знал никто.

К тому же чем дальше они заходили, тем больше было этой заразы. Захар уже наловчился бороться, рассекая колючку топориком ещё до того, как она успеет на кого-нибудь прыгнуть. Но всё равно — сколько бы он ни старался, путешественники были исцарапаны буквально с головы до ног.

Ребята жутко устали. Когда ты гуляешь по лесу в своё удовольствие — это одно. А когда постоянно чувствуешь напряжение, оглядываясь по сторонам, устаёшь очень быстро.

— Уффф, — фыркнул Захар, вытирая со лба крупные капли пота. — Давайте-ка отдохнём.

Здесь лес был не таким густым, как обычно, и на этой маленькой полянке можно было не так опасаться нападения колючек, как в других местах.

Жутко хотелось пить. Петя попросил у Сэма его неисчерпаемую банку, совершенно позабыв, что сам же использовал её вместо совка в яме гоэлей. Соня развернула свою скатерть-самобранку, пытаясь наколдовать хоть чаю, но в этом месте он получился таким противным, что только Захар смог его пить.

— Слушайте, и чего к нам прицепились эти колючки? — начал Петя о наболевшем. — Как будто бы они специально гоняются за нами, чтобы поцарапать.

— Ну, похоже, так оно, в общем, и есть, — сказала Соня.

— Но зачем? — спросил Артём. — Зачем им это надо, а?

— Действительно, — вторил ему Петя. — Висели бы себе спокойно — и все дела.

Соня ненадолго призадумалась. Казалось, она всерьёз хочет найти ответ на этот вопрос, хотя Петя задал его в шутку, не надеясь узнать, из-за чего у них появились такие беды.

— Мне кажется, этот лес не хочет, чтобы мы через него шли, — наконец изрекла она. — Вот он и приказывает колючкам нападать на нас.

Петя в это поверил с трудом. Он не думал, что лес может чего-то не хотеть или приказывать. Хотя — если лес волшебный…

— Захар, а ты что думаешь на этот счёт? — спросила Соня.

Но Захар, похоже, ничего не думал. В то время, как они спорили, лесник внимательно изучал карту.

— Я думаю, что это Острый лес, — ответил он. — Видишь, вот он здесь обозначен.

Взглянув на карту Корвида, Соня с Петей нашли надпись «Острый лес». Рядом с ней был какой-то рисунок.

— А что это за шестерёнка? — спросил Петя.

— Какая шестерёнка, глупый. Да это же колючка!

И точно — подняв с земли кусочки разрубленной им надвое колючки, Захар увидел, что по форме она очень похожа на рисунок на карте.

Продолжая вглядываться в неё, друзья увидели, что до Скалы Мёртвых Душ им осталось идти ещё прилично. Но главным было то, что они шли в правильном направлении. Ведь когда они найдут эту скалу, искать всё остальное будет намного проще.

— Ну что, ребята, привал закончен! — Захара это открытие приободрило. — Вперёд!

Если бы они не знали, что идут правильным путём, то вряд ли бы осилили эту ужасную дорогу.

Глава двадцать пятая ОТ СКАЛЫ МЁРТВЫХ ДУШ — К ПОЛЯНЕ КРОВАВЫХ БУКОВ

Фиолетовая пыльца на дне Грота Утопленника. Соня зачитывает любопытные вещи об острове. Кто такие липеролы? Дерево-Нож найдено! Захар снова изучает карту. Свежий след.
К Скале Мёртвых Душ они добрались только вечером. Солнце уже исчезло куда-то за большую гору, видневшуюся на горизонте. Но, к счастью, ещё не стемнело, и поэтому можно было осмотреться.

Подойдя к гроту, ребята едва преодолели искушение забраться туда. Но Захар так строго запретил им это делать, что… не заметил, как в пещеру рванул его верный Гурд.

— Эй, а ну вернись! Ко мне! — скомандовал тут же лесник.

Когда пёс выпрыгнул из зияющего чернотой отверстия, путешественники его не узнали. Гурд был светло-сиреневым. От кончика хвоста и до лап он испачкался в какую-то грязь, имевшую странный для грязи цвет.

— А ну пойди сюда! — ругал его Захар. — Фу, Гурд, плохой Гурд…

Бедняге тут же стало очень стыдно. К тому же он и сам заметил, что его шерсть изменилась, хотя обычно собаки не обращают на это никакого внимания.

Поэтому Гурд не знал, что и делать — или смирно лежать у ног хозяина, поджав уши, как это делают все провинившиеся собаки, или крутиться по траве, стараясь стряхнуть с себя грязь.

— Интересно, — Соня, подойдя к собаке, чтобы её немного утешить, дотронулась до фиолетовой головы Гурда. — Кажется, это пыльца. Как будто у бабочек. Помните, мы её на уроках превращения использовали для одного зелья.

Откуда на дне грота могла взяться пыльца такого красивого цвета, никто, конечно, не знал.

Вообще, место здесь было мрачноватое. Да и что тут говорить, если даже само его название вселяло ужас!

— Слушай, Соня, а ты не в курсе, почему эта скала так называется, а? — спросил её Петя. — Может, в твоей книжке про это хоть что-то написано?

Они устроились на травке неподалёку от входа в грот. Друзья были очень рады тому, что колючки закончились, и поэтому они даже не думали о том, где им сегодня ночевать и куда дальше идти. Надо было как следует отдохнуть.

— Да нет, в том справочнике про скалу ни слова не было, — ответила Соня. — Но про остров я прочитала там кое-чего интересное.

Естественно, все сразу навострили уши.

— И что ж ты раньше нам не рассказала об этом? — укоризненно покачал головой Захар.

— Да вы как-то и не спрашивали. К тому же про сокровища там ничего и не было.

— Ну конечно! — сказал Петя. — Эту книгу когда напечатали? Ещё до революции, небось. Да и кто про сокровища пи-сать-то будет? Но всё равно надо было рассказать.

— Ладно. Рассказывать я не буду. Лучше прочитать.

Порывшись в рюкзачке, Соня вытащила листочки, на которых было написано про Корвид, и принялась читать вслух:

— Та-ак… Остров Корвид расположен… Чтобы подплыть к нему… Ну, это нам не надо, мы уже здесь. Растительный и животный мир Корвида богат и разнообразен… Это мы и сами знаем. Ага, вот!

Несмотря на то что остров Корвид считается необитаемым, человечеству он известен уже очень давно. По некоторым сведениям, именно у его берегов произошла решающая битва между титаном Гониром и липеролами в мае 123 года до Рождества Христова. Впоследствии липеролы, уцелевшие после битвы, долго прятались в подземных пещерах, которыми изобилует остров. Глубина их достигает более километра, и только такие неприхотливые создания, как почти вымершие к нашему времени липеролы, не требующие ни воды, ни воздуха, ни пищи, могли там жить…

— А чего ж эти липеролы тогда вымерли, если они такие крутые? — спросил Артём.

— Историю учить надо было, приятель! — ответила Соня. — Оттого и вымерли, что крутые. Ведь если ты крутой, так можно особо и не париться. Потому и перебили их почти всех ещё лет тыщу назад. Ладно, читаю дальше.

В Средние века, а возможно и позже, остров Корвид использовался как место ссылки особо опасных преступников, чьи нарушения колдовского устава были наиболее существенны. Живя здесь, они имели возможность раскаяться в своих злодеяниях путём размышления в уединённом месте — и тогда срок ссылки им могли сократить. Но лишь очень и очень немногие действительно раскаивались до глубины души. Большинство же так и умирало на безлюдном острове. Их высушенные солнцем кости по-прежнему белеют кое-где среди травы и камней.

Услышав об этом, ребята встрепенулись. Им очень не хотелось увидеть вдруг чьи-нибудь белеющие кости. А как только они об этом узнали, им сразу стало казаться, что кости лежат где-то рядом. Петя даже не поленился встать и отбежать метров на тридцать, где, как ему показалось, что-то белело. Но это был всего лишь камень.

Неудивительно, что наступившая ночь прошла очень неспокойно.

На ночлег они устроились прямо на траве возле Скалы Мёртвых Душ. Путешественники договорились дежурить по очереди, по одному. Но так случилось, что сначала никто не мог заснуть, а потом, уже под утро, когда усталость стала превозмогать страх, отрубились все и сразу.

Но ничего плохого в эту ночь с ними не случилось. Разве что спать на траве было неудобно. Но наши герои этого, конечно, не заметили.

С утра пораньше они отправились на поиски Дерева-Ножа. Искатели клада решили пройти по тому маршруту, который был указан в описании, но в обратную сторону и добраться таким образом к Гроту Утопленника. А там уже решать, что делать.

Описание это было, конечно, очень загадочным. А о том, кто такой горластик, никто не знал. Петя сначала подумал, что так называется какое-то животное, но Соня не нашла в справочнике никакого упоминания о нём.

Когда друзья уже собирались в путь, Сэм предложил сначала позавтракать. Но ребятам, да и Захару тоже, так не терпелось отыскать это место, что они решили перекусить на каком-нибудь из привалов.

Им думалось, что от Скалы Мёртвых Душ до Дерева-Ножа было совсем недалеко. Но это оказалось неправдой. И Петя тоже пожалел о том, что они не позавтракали, особенно после того, как их группа забрела в какую-то непроходимую чащобу.

Пришлось возвращаться назад. Выйдя на первую же более-менее широкую поляну, Сэм всё-таки настоял на том, чтобы устроить завтрак. И Петя на этот раз его горячо поддержал.

К сожалению, скатерть-самобранка на этом острове работала не ахти как. Может, всё дело было в самом Корвиде, а может — и в скатерти. Ведь Соня последний раз стирала её ещё на корабле. А когда скатерть становится грязной, ничего более-менее вкусного от неё не добьёшься.

Скорее всего на этом острове тоже можно было найти что-нибудь съестное, но путешественники решили не рисковать. Отравиться в такое ответственное время было для них недопустимой роскошью. Поэтому наскоро прожевав полусырые оладьи, они опять двинулись в путь.

В этот раз им удалось удачно обойти непроходимое место и выбраться на широкую просеку, поросшую низким кустарником. Где-то впереди виднелось здоровенное дерево странной формы, и друзья сразу поняли, что именно оно — Дерево-Нож.

Ничего похожего никому из этой маленькой компании в жизни видеть не приходилось. Дерево-Нож было высотой с девятиэтажный дом и шириной метра в два. Друзья долго спорили о том, как можно обозначить его цвет — то ли светло-синий, то ли тёмноголубой. В любом случае цвет этот показался им совсем не жизнерадостным, а, наоборот, какиМ-то зловещим.

Но самым интересным было то, что дерево оказалось плоским и тонким.

— Ну прямо как настоящий нож, — сказала Соня, прикоснувшись к его краю. — Ой, а он острый!

Она вовремя отдёрнула руку, едва не порезавшись. После этого все поняли, что дерево так назвали не случайно.

— Ну что, теперь надо найти Грот Утопленника, — сказал Захар, когда все уже налюбовались диковинкой и слегка передохнули.

— А зачем? — подал голос Петя. — Может, лучше сразу пойдём искать этого бегемота?

В пояснении к карте упоминалась какая-то загадочная стрелка в зубах бегемота. О том, что это могло быть на самом деле, друзья не догадывались.

Захар призадумался. И действительно, если они подошли к Дереву-Ножу с другой стороны, то зачем было идти назад?

Но был здесь и ещё один момент. Описание продумали так тщательно, что любое отклонение от него могло стать роковым.

— Нам надо выйти на эту дорогу, — сказал он. — Когда мы найдём Грот Утопленника, то сразу поймём, о чём там говорилось. Видно, есть какой-то прямой путь. Надо идти по нему, и тогда мы найдём этого дурацкого бегемота. А иначе фигушки.

Ничего похожего на бегемота на пути от Скалы Мёртвых Душ до Дерева-Ножа им действительно не встречалось. И поэтому ребята согласились с Захаром.

До Грота Утопленника они добрались всего лишь минут за сорок. Это была низенькая скала, посредине которой зияла большущая дырища.

— Прям как будто дырявый зуб из рекламы пасты! — сказал Петя.

Гурд хотел было залезть и в этот грот, но Захар успел вовремя его остановить. Пёс нехотя послушался и развалился на камне возле входа.

— Так, — пробормотал Захар, разворачивая карту — в который уже раз за этот день! — Теперь нам надо к Поляне Кровавых Буков. Лучше было, наверно, двинуться туда прямо от Дерева-Ножа, ну да ладно…

Кое-как сориентировавшись, они отправились искать эту поляну. Приложив к карте компас, Захар сказал, что она где-то юго-восточнее или правонижне.

Двинув в этом направлении, друзья впервые почувствовали, что описание составлено с толком. Им надо было идти через густой лес — типа того, где они сражались с колючками. Но когда они уже приготовились к новым злоключениям, Захар, шагающий впереди всех, вдруг вышел на почти ровную и прямую просеку.

Деревья и кусты на ней попадались только иногда, и, почуяв лёгкую дорогу, наши герои сразу прибавили ход.

Эта просека была краем густых зарослей из каких-то ещё неизвестных путешественникам то ли больших кустов, то ли маленьких деревьев — тем местом, где проходила граница между ними и лесом змей.

Змеи-деревья здесь были повыше, чем на побережье, и сквозь них даже не было видно неба. Поэтому Соня решила, что ей очень повезло, когда, обернувшись, чтобы посмотреть, не отстали ли Артём с Сэмом, краем глаза она увидела знакомый силуэт Дерева-Ножа.

— Смотрите, кажется, это именно здесь! — тут же закричала она.

В описании было написано вот что: «Иди мимо Грота Утопленника к Поляне Кровавых Буков, пока не увидишь Дерево-Нож».

Захар обернулся с непонимающим видом. С того места, где он стоял, Дерева-Ножа видно не было. Хотя лесник ушёл вперёд всего-то метров на десять.

— Да, кажется, это здесь! — поравнявшись с Соней, Петя тоже увидел знакомые контуры. — Может, дальше не пойдём, а?

Но Захар всё ещё сомневался. Было очень легко сбиться с пути в каком-нибудь месте, и тогда все усилия будут напрасными.

— Ладно, — наконец произнёс он. — Вы тут пока постойте, а я сбегаю вперёд и посмотрю, есть ли там эта поляна. Если есть — значит, всё в порядке.

— А можно я с тобой? — вызвался Петя.

— Ия тоже хочу, — Соня не столько жаждала прогуляться по лесу, сколько боялась оставаться на одном месте.

Захар улыбнулся:

— Ну ладно, пожалуйста. Если вы так хотите… Но пойдём мы в темпе.

Гурд, само собой, даже не спрашивал разрешения. Шли они действительно очень быстро, и, чтобы успевать, Соне ничего не оставалось, как иногда переходить на бег трусцой. Ведь один шаг Захара был такой же длины, как четыре или пять её шажков.

Минут через двадцать деревья стали редеть. Это означало, что поляна где-то близко.

— А вот, кстати, и буки, — сказал Захар.

— Буки? — удивилась Соня, успевшая изрядно запыхаться.

Ребята только теперь заметили, что вокруг росли уже не змеи и кусты, а какие-то высокие красные деревья. Цвет листьев у них действительно был кровавый.

Вскоре показалась и поляна. Значит, друзья были на верном пути.

— Ну что, а сейчас так же бодренько пойдём назад. Только ещё быстрее, — Захар слегка подколол Соню с Петей.

Как только они дошли до поляны, то сразу свалились в траву, потому что очень устали. И вставать не хотели ни в какую.

Если бы в лесу их не ждали Артём с Сэмом — который, как видно, вообще: и во что не врубался, потому что его так и] г посвятили в подробности, а русского он не понимал, — Захару вряд ли удалось бы поднять ребят всего через каких-то пять минут. Они были готовы проваляться в сочной траве как минимум час.

— Сейчас, подожди ещё минутку, — попросила Соня.

Петя вскочил на ноги раньше её и прошёлся по поляне, поглядывая на верхушки деревьев.

Они были похожи на треугольные метёлки, и каждая отличалась от другой. Рассматривать их оказалось очень интересным занятием.

— Ну что, приятель, не устал ещё? — Петя подошёл к Гурду, который всё это время рылся в кучке земли, выкопанной посреди травы каким-то животным вроде нашего крота.

И тут Ларин буквально обомлел от удивления. Прямо посреди этой кучки, уже наполовину разрытой собакой, виднелся отчётливый и свежий след босой ноги.

Глава двадцать шестая СЮРПРИЗ

Что же было под бегемотом? О чём поведала Берёза Сна. Прикольная скульптура горластика. В погоне за железным глазом. Ларин находит вход в пещеру. Никакого тайника. Встреча с длинноволосым блондином в чёрном фраке.
То, что они на острове не одни, не на шутку перепугало путешественников. И теперь они продвигались медленно, стараясь не шуметь.

Следующим ориентиром должна была стать Скала Мёртвых Душ. То есть они возвращались примерно в те места, откуда вышли сегодня утром.

Их маленькая группа шла по азимуту через лес из змеиных деревьев. Сначала Захару почему-то показалось, что «левонижне» — это на юго-восток, и команда направилась в другую сторону. Но Соня первая поняла, что они идут не лево-, а правонижне. Захар сразу признал свою ошибку и исправил её.

— А вон и Скала Мёртвых Душ, — сказал Петя, увидев знакомые очертания сквозь заросли змеиных деревьев.

Скоро будем у цели, — обернулся Захар.

А вот насчёт этого у Пети возникали сомнения. Никто ведь не знал, где эта цель расположена и что из себя представляет.

Хотя очень скоро стало ясно: беспокоился он слишком рано.

Самым главным сейчас было понять, что же имелось в виду под бегемотом. Именно у него в зубах должна быть стрелка, указывающая путь дальше.

Путешественники думали, что это будет какой-нибудь камень, похожий на бегемота, или скала. И когда они увидели скелет большого животного, удивлению их не было предела.

— Наверно, это и есть бегемот, правда? — Пете не терпелось сказать это первым. — И откуда он взялся?

— Да кто его знает? — полушутя ответил Захар. — Бегемоты — они ведь обычно толстые. А тут ни грамма жира.

Гурд так резво бесился внутри костей скелета, что всем показалось, будто они вот-вот рухнут. А ведь надо было ещё отыскать зубы!

Соня подошла к черепу бегемота первой, но тут же в нерешительности остановилась. Она боялась скелетов.

Захар был куда как смелее. Он склонился над черепом, внимательно его разглядывая. Но ему сразу стало ясно: для того, чтобы увидеть зубы, надо было повыдирать густую траву, которая росла прямо из глазниц.

— Эй, ребята, помогите, — крикнул он Пете с Артёмом. — А ты, дружище, свали-ка отсюда.

Последнее касалось Гурда, который решил, что без него это дело никак не обойдётся.

Выщипывать траву через узкие глазницы оказалось занятием не из лёгких, и для того, чтобы справиться с ним, нашей троице понадобилось добрых полчаса. Но наконец дело было сделано, и путешественники могли видеть маленькие, но на удивление острые зубки бегемота во всей их красе.

— Смотрите, а вот и стрелка! — Захар аж присвистнул от радости.

Между двумя боковыми зубами торчал кусочек жести в форме стрелки. Показывала она куда-то направо.

— Ну что, вперёд! — скомандовал Захар. — Теперь нам надо найти эту Берёзу Сна.

На карте она не была обозначена. Да и вообще — казалось очень удивительным, что в таких далёких краях могут расти какие-то берёзы. Хотя, конечно, смотря что под ними понимать. Пройдя с полкилометра по густому кустарнику, путешественники вышли на маленькую полянку правильной круглой формы, посредине которой росло дерево, чем-то похожее на пальму. Только вот окраска у неё была как у наших берёзок.

— А почему её назвали Берёзой Сна? — спросил Петя вслух.

— Может, возле неё всегда спать хочется, — зевая, ответила Соня.

Но спать ей хотелось не только возле берёзы. Соня отдала бы полцарства только за то, чтобы плюхнуться сейчас в мягкую постельку, приняв до этого горячий душ. Да и другие тоже…

— Ага, понятно! — сказал Захар, подходя к берёзе вплотную. — Идите и послушайте.

Приложив ухо к стволу берёзопальмы, можно было услышать какой-то странный звук, очень похожий на храп. Видно, именно поэтому её так и назвали.

— А вдруг мы не увидим, когда тень упадёт на скалу? — вопрос Артёма был вполне резонным.

Скала была далековато, и по идее тень от берёзы не должна на неё падать. Но ведь в таких местах, как это, могут твориться и ещё более невероятные вещи!

— Ну, пусть сначала упадёт, а там посмотрим, — ответил Захар. — Здесь ведь всё продумано небось толково.

Пришлось ждать. Захар прикинул, что это должно было случиться где-то после обеда.

— Кстати, насчёт обеда… — напомнил Петя.

Покушав, друзья успели вздремнуть часок-другой. Как-никак, а глаза у них сами слипались, несмотря даже на то, что им очень хотелось всё-таки дождаться того момента.

Захару пришлось их долго будить, когда он увидел, как на скале появилась чуть заметная тень.

— Ребята, смотрите! Вон она! — лесник обрадовался как ребёнок.

Открыв глаза, Петя услышал громкий лай Гурда. Глянув в ту сторону, он привскочил от изумления.

Возле берёзы прямо из-под земли вдруг вылезла фигура из глины (или чего-то похожего) ростом метра в полтора. Посреди маленькой головы сверкал на солнце здоровенный железный глаз.

— Ага, а вот и горластик! — воскликнула Соня. — Да, горло у него действительно офигительное.

Добрую половину скульптуры занимала шея. Голова смотрелась на ней как-то неубедительно.

— Так, сказал бедняк, — пробормотал Захар. — А сейчас надо его разбить — ведь так там сказано?

Ребятам было очень жалко уничтожать такую прикольную штучку. Но утешало их только одно — до сокровищ оставалось всего ничего. А там ведь наверняка будут вещицы и поприкольнее.

Захар вытащил свой маленький топорик и, как следует размахнувшись, врезал гор-ластику прямо по макушке. Бедняга разлетелся на маленькие кусочки, и найти потом его глаз было нелегко. Хорошо ещё, что он был большим и сверкал на солнце.

Как только Петя взял его в руки, вытащив из-под глиняных обломков, глаз вдруг вырвался и покатился куда-то в лес. Захар и Гурд тут же бросились за ним в погоню.

— Стой, дурак! — закричал Артём, побежавший вслед за ними.

Но глаз и не думал останавливаться. Он катился себе и катился, пока не добрался до здоровенного валуна, поросшего синим мхом.

Убедившись, что он лежит на месте и больше не собирается устраивать никаких фокусов, Захар принялся отсчитывать шаги.

Тут было, конечно, непонятно, чьи шаги имелись в виду в описании. Ведь, как мы уже говорили, их длина у Захара и, скажем, Сони сильно отличалась.

В конце концов лесник решил делать не очень большие шаги. Но именно из-за этого Захар постоянно сбивался. То ему казалось, что его шаг получился слишком длинным, то наоборот… Тогда приходилось начинать всё сначала.

— Да ладно тебе, — не выдержал наконец Петя. — Давай лучше я пройду.

— Или я, — сказала Соня. — Тут любой может идти. Главное, не сбиться с курса. А сколько шагов — это уже неважно.

Конечно, она была права. Девочка первая поняла, что к треугольным камням они всё равно доберутся, если пойдут в правильном направлении.

Сначала Захар, который уже успел порядком устать, что-то напутал с компасом, и друзья уверенно пошли в сторону отвесной скалы. Им надо было уткнуться в неё носом, чтобы понять, что они ошиблись.

Вернувшись к глазу, Захар снова взялся за компас. Но Петя решил, что намного проще будет обойти окрестности того места и отыскать эти камни самому, без всяких компасов.

В общем, он правильно мыслил. Может, Пете просто повезло, но… ему хватило всего пару минут, чтобы найти правильное место. Захар к тому времени только начал опять отсчитывать шаги.

Продравшись через куст колючего кустарника, очень похожего на скопище кактусов, Ларин увидел два камня правильной треугольной формы. Между ними был вход в маленькую пещерку.

— Эй, ребята, идите сюда! — закричал Ларин. — Я нашёл!

Чувства, которые охватили путешественников, когда они поняли, что цель достигнута, — после стольких злоключений! — были попросту непередаваемыми. От радости они прыгали на месте, обнимали друг друга, кричали «Ура!» на весь лес, позабыв о мерах предосторожности.

Только Сэм и Гурд не понимали, в чём причина такой бурной радости. Но им тоже досталось — не жалея сил, Захар сгребал в свои могучие объятия всех по очереди, не исключая и своего четверолапого друга.

— Петь, а как ты думаешь, что там? — спросила Соня, когда страсти немного улеглись.

— Да кто ж его знает? — ответил он. — В тех свёртках ничего про это не было написано.

— Ну а как ты думаешь?

Петя честно признался, что насчёт этого он никогда не задумывался:

— Зачем же гадать, если не знаешь?

— А ты угадай…

— Ладно, друзья, чего уж тут гадать,действительно? — Захар, как всегда, был самым серьёзным в их компании. — Давайте-ка лучше заберёмся туда и посмотрим.

Позабыв обо всём на свете, путешественники бросились ко входу в пещеру. Это настроение передалось даже кролику Бобе, который обычно мирно спал на плече у Артёма. Но в этот раз он соскочил на землю и забежал в пещеру быстрее всех.

Сразу вслед за ним туда прыгнула Соня. Вход был маленьким, и поэтому возле него образовалась небольшая пробка.

— Так, ребята, не торопись, потихонечку, — командовал Захар.

Глубина пещеры была небольшой, и залезать туда оказалось удобно. К тому же по пологому склону можно было просто скатиться.

— О, так эта пещера не такая и маленькая, — донёсся Сонин голос, за которым последовало глухое эхо.

— Ну что там? — Пете не терпелось узнать это больше, чем кому-либо ещё.

— Пока ничего. Здесь темно и страшно. Я дальше вообще ни шагу.

— Да не боись ты, — Захар уже тоже успел спуститься. — Сейчас я найду фонарик.

Сэм полез вслед за ним — даже толком не понимая зачем. Теперь друзья ему полностью доверяли, и поэтому не боялись от него никакого подвоха.

— Вау! — крикнул Захар. — Ну здесь и эхо!

— Ну что вы там видите? — донимал их Петя.

— Да ты знаешь, пока ничего.

— Как ничего?

Ларин не очень вежливо поторопил Сэма, который замешкался на спуске. Забираясь в пещеру, Петя так спешил, что чуть было не сломал ногу, прыгнув с высоты метра в полтора на каменное дно.

Пещера была полукруглой и действительно большой — или так казалось, потому что вокруг была кромешная тьма. Тонкий луч фонарика Захара маячил где-то на противоположной стороне.

Соня стала вспоминать заклинания освещения. Сначала она чуть было не устроила в пещере пожар, но потом ей всё-таки кое-что удалось.

Несмотря на то что свет, которым Соня осветила пещеру, был очень тусклым, Захар, чьи глаза уже привыкли к темноте, аж зажмурился.

И первое, что он увидел, когда привык к свету, — это слёзы в глазах Ларина.

Петя сразу осмотрел пещеру и понял, что в ней нету решительно ничего.

— Да ладно, Петь, не плачь, — успокаивала его Соня. — Надо здесь получше поискать.

И она обошла пещеру вдоль и поперёк. Но всё без толку. Каменный мешок, в котором находились наши герои, был совершенно пустым.

— Может, здесь есть тайник? — предположила Соня. — Петя, давай мы тут всё осмотрим.

Но, хотя они исследовали каждый сантиметр пещеры, никакого тайника найти не удалось.

Пете очень хотелось, чтобы эти поиски растянулись как можно дольше. Ведь если делаешь что-нибудь, тогда просто не думаешь ни о чём плохом.

Но в конце концов стало ясно, что никакой надежды отыскать клад нету. И с этим пришлось смириться.

— Ну что, поднимаемся наверх! — Захар попытался придать своему голосу бодрый оттенок, но получилось это у него не ахти.

— Может, мы чего-то перепутали? — Соня пыталась вселить в своих друзей (да и в себя тоже) хоть немного надежды. — Может, это не та пещера?

— Кстати, очень может быть, — голос Пети вдруг стал спокойным. — Надо посмотреть, что здесь ещё поблизости.

Для того чтобы подняться наверх, им была нужна лесенка. Захар вырубил в земляном склоне ступени, и Артём, который решил их опробовать первым, выбрался на поверхность.

— Ну, Петька, давай теперь ты, — сказал Захар. — А я тебе помогу, если что.

Ларин настолько устал, что вскарабкаться на первую ступеньку было ему очень тяжело.

А еле дотянувшись до второй, он плохо поставил ногу и едва не свалился назад.

— Осторожнее! — крикнул Захар, подхватывая Петю чуть ли не на лету.

В конце концов он всё-таки поднялся почти до самого края и завис возле самой поверхности, чтоб немного передохнуть.

— Ну, Соня, давай наверх, — позвал её Захар. — А ты, Артём, подготовься, руку подашь.

— Сейчас, я тут гляну, не забыли ли мы здесь чего, — послышался снизу её голос. — Ой, посмотрите, Боба. Как это Артём…

— Ладно, Соня, давай быстрее. Думаю, Боба не пропадёт, — сказал Захар. — Эй, Соня, где ты?

Ответа не было.

— Соня, что с тобой? Сэм?

Петя слышал испуганный голос Захара, доносившийся откуда-то из глубины пещеры. Лесник отправился туда посмотреть, что случилось.

— Соня, очнись! Я за…

Фраза оборвалась на полуслове. Петя не понял, что там произошло, но там было что-то серьёзное.

Видно, в пещере их подстерегала какая-то опасность. Но вот только какая?

— Эй, Захар, где ты? — подал он голос.

Никто ему не ответил. Петя не знал, стоит ему спускаться вниз или лучше сначала выбраться наверх, чтобы уже там, будучи в безопасном месте, решить, что делать дальше.

Подняв голову, Петя хотел спросить об этом у Артёма:

— Слышь, Тёма, там что…

В этот миг Ларин чуть не умер от разрыва сердца.

Вместо Артёма на кромке стоял длинноволосый блондин в чёрном фраке.

Петя встречался с ним всего один раз, но не узнать его было невозможно.

Фон Ивол делано улыбнулся и помахал Пете рукой, заканчивающейся ужасными щупальцами.

Глава двадцать седьмая БОЙ И ПЫТКА

Гнусные откровения фон Неола. Артём — это совсем не Артём. Друзья становятся подопытными кроликами для испытания новых заклятий. Борьба с ураганом. Неточное заклинание даёт сбой.
Ларин в мгновение ока выбрался из грота и приготовился защищаться.

Но фон Ивол и не думал на него нападать. Он спокойно стоял вразвалочку, сложив руки на груди. Отвратительная улыбка так и не сошла с его лица.

— Ну что, юный кладоискатель, как твои дела? — притворно-ласковым голосом спросил он.

— Спасибо, неплохо, — пробормотал Петя, стараясь сохранять невозмутимость.

— Серьёзно? А как же то сокровище, которое завещала тебе твоя покойная матушка?

— Она не покойная! — еле сдерживая слезы, воскликнул Ларин.

— Да, ты прав. Но, думаю, скоро будет. Вряд ли ей суждено пережить гибель своего единственного сына. Узнав о том, что случилось с тобой — вернее, ещё случится в ближайшие десять минут, — скорее всего она этого не переживёт. Госпожа Ульрика испытала много способов, чтобы её уничтожить, и ничего не вышло. Но я считаю, что этот окажется самым эффективным.

Петя заревел от злости.

— Я уж постараюсь, — продолжал фон Ивол, — чтобы твоя дорогая мамочка узнала обо всём, что сейчас с тобой случится, очень подробно. Не думаю, что хоть одна мать такое выдержит.

Ларин внимательно изучал носки своих кроссовок. А фон Ивола было не остановить:

— Если бы ты знал, мерзкий глупый щенок, сколько беды ты принёс мне, барону фон Иволу! Госпожа чуть не разжаловала меня до простого слуги, когда узнала, что ты утащил эти дурацкие карты прямо у меня из-под носа.

— Что ж, это ваши проблемы, — злорадно ответил Петя.

Его всего колотило — и от злости, и от отчаяния. Мало того что он не сможет спасти маму, так ещё и станет причиной её гибели!

— Ничего, теперь проблемы начнутся у тебя. М-да, не хотел бы я оказаться на твоём месте! Если бы ещё я сразу знал, что сокровище, которое может спасти твою маму, — это всего лишь надувательство кого-то из её дружков, давно уничтоженных Великой Госпожой…

Петя не верил своим ушам. Ведь он думал, что фон Ивол успел утащить сокровище перед тем, как они зашли в пещеру. А так… получается, что его и вовсе не было.

От этого Ларину стало ещё тоскливее. Значит, они рисковали своей жизнью за просто так.

— А что с моими друзьями? — спросил Петя.

— Ничего хорошего. После того как мы с Хорком чуть было не скормили вас гоэ-лям (ух уж эта псина получит!), мне наконец представился хороший шанс разобраться с вами. Госпожа велела доставить вашу шайку в её лаборатории. Пусть они там побудут в роли подопытных кроликов для испытания новых заклятий. Их смерть будет долгой и мучительной, смею тебя заверить. Но ты всё равно можешь им позавидовать.

— А… что… ты с ними… сделал? — слова путались у Пети в голове, и, чтобы произнести эту короткую фразу, ему пришлось приложить много усилий.

— Что сделал? Ну, ты можешь и сам это увидеть. Эй, Хорк, тащи их наверх.

Из грота показалась голова Сони. Девочка медленно выплыла на поверхность, оставаясь неподвижной. Её красивые глаза были широко открыты, а на лице застыло удивлённое выражение. Казалось, будто она притворяется.

Вслед за ней появился Сэм, потом Гурд и, наконец, Захар. Он был единственным, на лице которого отразилась тревога.

Фон Ивол был явно на вершине блаженства:

— Ну что, Пётр Ларин, скажи своим друзьям «до свидания» — вернее, «прощай». Тебя они слышат, только вот виду не подают. Замечательное заклинание, не правда ли? Сам придумал…

Неподвижные тела друзей остановились в воздухе совсем неподалёку от Пети. Ему хотелось броситься на шею Захару, обнять Соню…

— Простите меня, — прошептал Ларин. — Простите. Ведь всё это из-за меня.

Пленниками управлял однорукий мальчик по имени Хорк, с которым Пете уже приходилось сталкиваться в лагере. Он делал лёгкие движения пальцами единственной руки, и застывшие фигуры тоже двигались — как в театре марионеток.

— Вот, познакомься. Это Хорк, мой верный слуга. Сегодня этот кретин даже не подкачал, не то что обычно. Кстати, ещё пару минут назад вы все его называли Бобой и считали, что это всего-навсего какой-то кролик.

Ларина как будто током ударило. Конечно, он уже успел кое о чём догадаться, но…

— Да, кстати, — продолжал фон Ивол. — Меня вы имели счастье наблюдать вот в таком виде.

На какую-то долю секунды перед Петей снова предстал улыбающийся белокурый Артём.

— С ума сойти! — пробормотал Ларин.

Друзья ожидали подвоха отовсюду, но только не с этой стороны. Они подозревали Сэма, Пхкра и команду, хотя их враг всё время был с ними рядом.

— Артём?! — Петя был всё ещё не в силах в это поверить. — Это… настоящий Артём?

— Ну, как бы это сказать… — непринуждённо отвечал фон Ивол. — Скорее это его отражение, которое я напялил на себя. Настоящего Артёма ты вряд ли когда-нибудь увидишь.

— Но почему?.. — отрывисто бормотал Петя. — Артёма я знаю… Если бы он изменился, я бы заметил.

— Э-э, приятель, тут штука посложнее будет. Мы создали не просто внешний образ Артёма. У его двойника — то есть у меня — был его характер, его манеры, повадки и всё такое. Я надел на себя Артёма как костюм, понимаешь?

— Нет, — честно признался Петя.

— Ну ничего страшного. Это и умный-то не всякий поймёт, не то что ты. Видишь, какие колдуны работают под началом Великой Госпожи! И ты ещё дерзнул с нами бороться?

— Но как?.. — вырвалось у Пети. — Как у вас это получилось?

— Нам понадобилась всего лишь одна капелька крови. Помнишь, там, в Румбре, на этом рыночке, Артём поранил палец? Ладно, хватит об этом. Пора приступать.

Фон Иво л дал своему слуге знак, и тот исчез вместе с неподвижными пленниками. Потом он опять обернулся к Пете.

— Ну что, дружок, получи!

Плечо Ларина тут же пронзила жгучая боль. Он почувствовал, как острый железный клин, взявшийся неизвестно откуда, стал впиваться ему под лопатку.

Петя чуть было не потерял сознание от боли, но всё-таки он вспомнил заклинание отторжения.

Может, его сила была и не очень большой, но клин отскочил на целых пару метров и чуть было не попал между глаз самому фону Иволу.

— О, да ты брыкаешься! — удивился тот. — Вижу, с характером! Ну ничего, это ещё только начало…

Петя тут же пошёл в атаку. Он не вспомнил ничего, кроме заклинания парализации — самого любимого своего заклинания.

Ларин повторил его раза два подряд, но на его противника это никак не подействовало. Фон Ивол лишь улыбнулся:

— Знаешь, от твоих детских штучек мне даже не щекотно.

— Так получи вот это! — крикнул Петя, проговаривая про себя заклинание огня.

Фон Ивол мигом отпрянул. Но сноп огня, который вспыхнул на том месте, где он только что стоял, был небольшим. А повторить заклинание Петя не успел.

— Ну что, дружище, вот тебе гостинец! — фон Ивол сделал круговой жест своей правой рукой.

Хорошо ещё, Ларин додумался тут же отскочить в сторону и спрятаться за выступ скалы. Ведь ему навстречу полетел ужасной силы ураган. Листья и даже камни, попавшиеся ему на пути, закружились в бешеном круговороте.

Когда ураган был запущен ещё раз, Петя встретил его во всеоружии. Он не стал убегать, а просто поставил зеркальное заклинание.

Но фон Иво л а этим было не смутить. Вернувшись к нему, вихрь тут же утих.

— Ну что, приятель, сейчас мы испытаем на тебе новую штучку, — радостно сообщил он. — Думаю, узнав о нём, враги Великой Госпожи станут её покорными слугами.

— Да уж, попробуй, — крикнул Петя из своего укрытия.

— Не бойся, у меня всё получится.

— Посмотрим, посмотрим…

Ларин пытался «заговорить» врага, чтобы притупить его бдительность. Но было это не так просто. И тогда он решил не стесняться в выражениях.

— У таких лохов и идиотов, как ты, даже муху заколдовать не получится, не то что меня, — громко объявил он, делая особый акцент на слове «лох».

Это подействовало мгновенно. Видно, фон Ивола ещё так никто не называл — кроме, конечно, его начальницы.

— Что, да это я идиот? — завопил он. — Ну я тебе сейчас покажу…

В этот момент Петя мигом выскочил из своего укрытия и пустил на противника сноп огня. Запахло жареным.

Ждать больше было нельзя — эта единственная возможность унести ноги. Ларин даже забыл про свою усталость — он так припустил бегом, что аж пятки сверкали. Помогло и заклинание ускорения, которое он очень кстати вспомнил.

Ноги вынесли его в знакомое место возле той бухточки, где стояла их шлюпка, — и это был шанс спастись. Прыгнуть в шлюпку и отплыть в море, а там будь что будет.

Погони за ним не было. Может, этот фон Ивол бегает не ахти как?

Тяжело дыша, Пётр быстро шёл вдоль берега, пытаясь отыскать их бухточку. Ага, а вот и она! И шлюпка на месте.

До неё оставалось всего каких-то пару метров, когда в шлюпке откуда ни возьмись вдруг возникла знакомая фигура с железной улыбкой.

Фон Ивол зло рассмеялся.

— Ну что, юноша, вы всё ещё хотите убежать? — ехидно спросил он.

Петя молча смотрел на него, вытаращив глаза.

— Да вы, я вижу, чем-то удивлены? Или в вашей дурацкой школе вам пока не приходилось проходить телепортацию? Что ж, значит, плохо вас учат там, плохо… Ничего, когда Великая Госпожа приберёт её к своим рукам, всё наладится.

— Да ну тебя! — выплеснул Петя, всё ещё тяжело дыша. — Такому не бывать. Ты слышишь: НЕ-БЫ-ВАТЬ!

Ответом ему стал громкий и едкий смех. Фон Ивол отрывался по полной программе.

— Что ж, я всегда говорил, что все эти так называемые добрые колдуны — одно лишь отребье. Как можно иметь власть, если ты не поклоняешься ей как Богу? Как можно быть сильным, если считаться с другими? Но мы не такие кретины, как вы, не волнуйся.

Петю буквально колотило от страха. Он ждал, когда фон Ивол закончит трепаться и начнёт свои пытки. Надежда спастись Ларина совсем оставила.

— Ну а толку-то вам от этой вашей власти и силы? Какой в них толк? — спросил Петя, чтобы хоть немного оттянуть этот страшный миг.

— Какой толк? — переспросил фон Ивол. — Смысл сил и власти в них самих. Если я захочу, то могу убить хоть тысячу человек зараз — вот в чём смысл! Я хочу, чтобы все были моими рабами, с которыми можно делать что угодно. И благодаря моей Великой Госпоже я смогу достичь многого. И мне не надо учиться в каких-то там дурацких школах типа вашей.

— Но ведь… человеку приятно, когда он делает приятное другому. А когда он делает зло…

— Не скажи, не скажи… Мне будет очень приятно сделать с тобой то, что я хочу с тобой сделать вот уже целый месяц.

Ларин открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но было уже поздно. Фон Ивол понял, что он и так слишком много времени потратил на разговоры, и поэтому приступил к осуществлению своих угроз.

Петя вдруг поднялся над землёй. В тот же миг каждую клеточку его тела пронзила неописуемая боль. Бедняга чуть было не потерял сознание.

— Ну как тебе моё новое средство пыток? — вежливо поинтересовался фон Ивол у бьющегося в конвульсиях Ларина. — Тебя будет постепенно раздирать со всех сторон, как будто бы в твою тушу воткнули тысячу крючков и потянули сразу за все. И это ещё только начало. Сейчас будет больше.

Боль усилилась. Ларин не мог сдержаться, чтобы не закричать. Его руки дёргались сами собой, безуспешно пытаясь хотя бы немного уменьшить эту жуткую боль.

— Вот, дружок, если бы ты знал, как мне приятно сейчас на тебя смотреть! — вкрадчивым голосом произнёс фон Ивол. — Думаю, нет большего удовольствия, чем наблюдать за мучениями своего врага.

Петя ничего не ответил — он просто не мог говорить.

— Ну что, подбавим жару! — фон Ивол заговорщицки улыбнулся.

Но в тот момент, когда Петя вроде бы должен был совсем рехнуться от нестерпимой боли, случилось непредвиденное.

Пытка почему-то прекратилась. Вместо этого Ларин поднялся в воздух метров на сорок.

— Ёлки-палки, где-то я недоработал заклинание, — слышал он внизу голос фон Иво-ла. — Ладно, попробуем-ка вот так.

Петя поднялся ещё на пару метров и с огромной силой полетел в сторону гряды здоровенных скал. Он уже решительно ничего не соображал.

В самый последний момент перед потерей сознания взгляд Пети запечатлел, как чья-то мускулистая рука схватила его за шиворот и куда-то потащила.

Глава двадцать восьмая СОВЕТ ОТШЕЛЬНИКА

В гостях у брата Бенедикта. Эликсир бессмертия. Бороться с фон Иволом нужно без всякой магии. Рогатка для охоты на рябчиков годится и для другого дела. Ночные разговоры. Честный поединок.
Ларин не знал, сколько времени он провёл без сознания. Когда он наконец открыл глаза, были сумерки. Петя мог различить только лишь силуэты — какой-то стул, проём в стене…

Сначала он долго не мог понять, где он и что с ним произошло. Все приключения последних дней смешались в одну кашу, и это казалось чем-то сродни кошмарному сну.

— Может, это и был сон? — сказал себе Ларин.

Ему и раньше часто снились кошмары, и самым счастливым мгновением было то, когда он просыпался и понимал, что все ужасы — это только лишь сон. Который кончился.

Но нет, это был не сон. Ведь сон приснился — и всё, и исчез навсегда. Всё плохое, которое в нём случилось, исчезает тоже.

Ларину очень бы хотелось, чтобы всё снова стало таким, каким оно было до этого путешествия. Чтобы, выйдя на улицу, он встретил улыбающуюся Соню, а Артём предложил ему сразиться в шахматы.

Но Петя понимал: это невозможно. Его друзья попали в плен к фон Иволу; что случилось с Артёмом, было вообще непонятно, а он сам…

Он сам по идее давно должен был очутиться на том свете. Неужели ему и в этот раз удалось удрать? Неужели фон Ивол его упустил?

А может, он умер, а это и есть тот мир?

Петя привстал и огляделся. Он лежал на каменном выступе, покрытом кучей какого-то тряпья. Рядом на маленьком столике, сооружённом из плоских камней, стояли старинный глиняный кувшин и незажжённая свечка. Нет, это было совсем непохоже на какой-то посмертный мир!

Ларин как раз подумал, что входа в эту пещеру он не видит, когда одна из стен вдруг раскрылась — почти как двери в метро. Петя увидел, что за ней кто-то стоял.

Он насторожился и приготовился защищаться, вполне, конечно, понимая, что ничего из этого у него скорее всего не получится. Но пришелец и не думал на него нападать. Подойдя поближе к Ларину, он его перекрестил и что-то сказал на непонятном языке.

«Наверно, это латынь», — подумал Петя.

Теперь Ларин мог разглядеть этого человека. На вид он был очень старым. Длинная борода клочьями свисала с его лица, закрывая глубокие морщины, но глаза казались очень живыми. Одет он был в какое-то странное чёрное платье, ужасно истрёпанное и местами протёртое до дыр.

— Кто вы? — спросил Петя.

Пришелец улыбнулся:

— О, я вижу, вы говорите по-русски! Очень приятно! Лет двести назад я от нечего делать выучил этот язык, но теперь, боюсь, его подзабыл — у меня так и не представился повод на нём с кем-нибудь поговорить.

— Но… — Петя решительно ни во что не врубался. — Где я?

— Вы на острове Корвид, — ласково ответил дедушка. — Надеюсь, помните, как вы здесь очутились? Кажется, у вас были проблемы с каким-то беловолосым мужчиной. Не знаю, из-за чего — сверху я не разглядел.

— А, это фон Ивол. Он злой волшебник.

— Что ж, тогда понятно, — бородач мягко улыбнулся. — Кстати, как вы себя чувствуете? Уже лучше?

— Ну, кажется да, — Ларин попробовал встать с постели.

Получилось это у него не очень хорошо, и дедушка настоял на том, чтобы Пётр снова прилёг. Вообще, этот человек сразу располагал к себе и вызывал доверие, хотя Петя после всего случившегося был убеждён, что он никогда в жизни не будет никому доверять.

— Вам лучше пока не вставать, — с заботой в голосе сказал дедушка. — Подождите немного, я принесу отвара из уйи. Думаю, после него вам полегчает.

Камень снова раздвинулся, пропуская бородача, и Петя оказался один. В пещере стало совсем темно, и поэтому Ларин с нетерпением ждал возвращения незнакомца.

Он появился очень скоро. В руке у него был глиняный кувшин, из горлышка которого шёл пар. Петя попробовал из него отхлебнуть, но зелье оказалось слишком горячим.

— Не дайте ему остыть, — сказал хозяин жилища. — Когда горячее, оно лучше помогает.

И действительно, после того как Петя сделал пару глотков, ему заметно полегчало. А когда кувшин был выпит до дна, настроение у Ларина сделалось вообще прекрасным.

— Может, пройдёмте в мою келью? — предложил незнакомец. — Там немного уютнее.

То, что он называл кельей, находилось прямо за камнем-дверью. Это была такая же пещера, но побольше. К тому же в ней горел костёр.

— Скажите, а… вы давно здесь живёте? — спросил Петя, усаживаясь на каменный топчан.

Ему, конечно, было очень интересно узнать, что это за странный человек, в гости к которому он пойал. Но спрашивать об этом прямым текстом было как-то неприлично.

Незнакомец, кажется, всё понимал и без вопросов:

— Вам наверняка интересно узнать, кто я такой и как сюда попал. Ну что ж… В моей истории нет ничего удивительного, но я думаю, она может показаться вам полезной и поучительной. Во всяком случае, во избежание ошибок, подобных моим…

Этот человек говорил очень высокопарным языком, который можно было встретить разве что в старых книжках, но Петю это совсем не раздражало.

— Ну вот, — продолжал он. — Моё имя — брат Бенедикт. Жизнь моя началась в одном из прекраснейших мест Сицилии, где я появился на свет… кажется, в 1523 году. Одним словом, давно это было, и, невзирая на то, что Господь наделил меня прекрасной памятью, точную дату я порой забываю.

Даже находясь ещё у самых истоков своего жизненного пути, я пытался решить проблему, бесконечно сложную и для умудрённого опытом старца. Сами мысли о том, что когда-нибудь мне суждено будет почить, не давали мне ни секунды покоя. Тогда я думал, что смерть в нашем, человеческом её понимании, есть величайшее из всех возможных наказаний Всевышнего. О, как я тогда заблуждался!

Моей мечтой было изобретение противоядия от этого ужасного зла. В древних книгах я читал о том, что некий великий мудрец смог получить эликсир бессмертия, но почему-то не воспользовался им. Что ж, теперь я понимаю почему.

Желание победить смерть привело меня в доминиканский монастырь, где я постригся в монахи. Там нам говорили, что самое страшное — это иная смерть, духовная. Но тогда я не придал этим словам большого значения — по своей бесконечной глупости.

Живя в монастыре, я продолжал мечтать об эликсире бессмертия. Если бы вы только знали, сколько долгих ночей — прекрасных ночей, которые могли быть отданы мной молитве или отдыху, — я провёл в своей алхимической лаборатории!

Сначала все мои опыты были безуспешными, но потом, по истечении двадцати лет напряжённого труда, та цель, которая стояла передо мной, была достигнута. Помню, когда эликсир уже настаивался, я был так измождён, что заснул в своём кресле. И во сне чей-то голос — теперь я не сомневаюсь, что это был голос ангела, — убеждал меня вылить плод моих трудов в канаву для нечистот. Но я его не послушался. И стал бессмертным.

Петя аж рот открыл от изумления. Раньше он тоже что-то слышал про этот эликсир, но считал, что все эти рассказы — дурацкие байки. Так он и сказал на экзамене по истории, и из-за этого чуть было не схлопотал тройбан. Но здесь, прямо перед ним, сидел человек, который его изобрёл.

— Скажите, а… Виделиус де Лавиол-ло — это… не ваше имя? — с опаской спросил Петя.

— Да, молодой человек, вы совершенно правы. Это моё мирское имя. Но, приняв постриг, я сменил его на другое.

— И вы… по-настоящему бессмертны?

— Увы, но это так, — грустно вздохнул брат Бенедикт.

— Честно говоря, я не верил в то, что вы есть, — признался Петя. — Мне даже тройку чуть было не поставили.

Услышав об этом, монах грустно вздохнул. И Петю это насторожило:

— Но… Мне кажется, что вы совсем не рады тому, что стали бессмертным. Хотя, наверно, вы самый счастливый человек на земле.

— Увы, молодой человек, вы заблуждаетесь, — твёрдо ответил брат Бенедикт. — Прожили б вы хотя б лет триста, тогда и поняли бы, что почём.

— Так это ведь здорово — долго жить! — воскликнул Петя. — А что, разве нет?

— Смотря сколько, — мудро сказал монах. — Первые лет сто пятьдесят мне действительно так казалось, а потом… Потом мне, честно говоря, стало очень скучно. И именно тогда я понял, что Бог придумал смерть по Своей мудрости. Но, впрочем, вы ещё слишком молоды, чтобы могли это осознать.

Петя с ним согласился. Понять такое ему действительно было нелегко.

— А как вы попали на этот остров? — спросил он.

— Меня сюда сослали по решению трибунала колдунов всех миров. После того как люди узнали, что я стал бессмертным, многие, самые старые и мудрые, меня просто жалели. Ведь жизнь здесь — это в некотором роде жизнь в тюрьме. Но закон есть закон, и я его нарушил. Потому меня сюда и сослали.

— Тогда понятно, почему вам не хочется быть бессмертным, — сказал Петя. — Ведь здесь же ужасно скучно.

— Нет, что вы! — удивился брат Бенедикт. — Здесь замечательное место. Можно успокоиться, сосредоточиться на молитве. Как только я стал бессмертным, я сразу же бросил свой монастырь и стал жить разгульно. Ведь мне не надо было уже ни о чём беспокоиться — или так казалось. Но мне это надоело так быстро, что… я чуть было с ума не сошёл от тоски, которая меня охватила. Тогда я покаялся и… попал сюда. И недавно Господь дал мне откровение, что, если я буду усердно молиться, Он дарует мне умереть. Лет через двести…

Ларина это удивляло всё больше. Неужели есть люди, которые добровольно пойдут сдаваться, чтобы их сослали в какую-то глушь?

— Ну а вы, простите за любопытство, как попали в столь пустынное место? — вопрос монаха оторвал Петю от раздумий.

Ларин рассказал свою историю. Брату Бенедикту он мог доверять на все сто. Да и чего уж тут теперь скрывать, когда всё так плохо закончилось…

Отшельник его внимательно выслушал не перебивая, но ничего не сказал. Казалось, он задумался о чём-то.

— Может, вы посоветуете, что мне теперь делать? — Петя решил обратиться к нему прямо, не кривя душой.

Почесав свою бороду, брат Бенедикт ответил:

— Видите ли, молодой человек, я так давно не думал о делах житейских, что… Вряд ли я смогу быть вам полезен.

— Но вы же наверняка знаете магию? — не отставал Петя.

— Да нет. На этом острове мне запретили колдовать — ну, кроме некоторых отдельных случаев, — и поэтому я уже всё успел подзабыть. Но дело, как мне кажется, даже не в этом. Просто… Не думаю, что вы сможете победить этого фон Ивола с помощью какого-нибудь сильного заклинания.

— И что ж мне тогда делать? — растерянно спросил Петя.

Брат Бенедикт не обратил на его вопрос никакого внимания и продолжал:

— Все могучие маги имеют защиту от большинства заклинаний. Для них не составит большого труда использовать эти заклинания против вас же самих. И это значит только одно…

— Что фон Ивол непобедим? — ехидно спросил Петя.

— Нет, молодой человек, не стоит делать скоропалительных выводов. Это значит, что бороться с ним надо безо всякой магии.

— Это как?

— Ну, скажем, попробуйте это.

Монах подошёл к стенке и снял с крючка какую-то вещицу. Это была рогатина, к которой присобачили кусок кожи.

— Вот рогатка, с помощью которой я охочусь на рябчиков, чтоб на Святую Пасху не остаться без мяса, — пояснил брат Бенедикт. — Если хотите, могу вас научить ею пользоваться.

Петя чуть не рассмеялся ему в лицо. Победить могучего волшебника фон Иво л а с помощью какой-то ерунды, которая сгодится разве что для войны с воробьями…

— Я вижу, моя идея вам не очень-то нравится, — монах как будто читал его мысли. — Что ж, решайте сами. Но вот, к примеру, обычный пастух Давид с помощью пращи смог победить силача Голиафа. Потому что Десница Божья была с ним.

— Ну ладно, я подумаю, — согласился Петя.

— Да-да, конечно, — ответил брат Бенедикт. — У вас ещё есть время — по крайней мере, до завтрашнего утра.

— А почему… до утра? — насторожился Ларин.

— Ну, просто, этот господин, который является злым волшебником… Он вас ищет по всему острову. Летая сегодня по своим житейским делам, мне было сложно его не заметить.

— Что ж, — сказал Петя, поразмыслив. — Если других вариантов нету…

Петя взял рогатку и, зарядив её маленьким камешком, выстрелил в пещеру. Получилось у него с первого раза не очень хорошо. Но когда брат Бенедикт дал ему пару хороших советов, Ларин быстро освоил эту нехитрую науку.

— Может, стоит заколдовать заряд? — спросил он у монаха.

— Ни в коем случае, — ответил тот. — Никакого колдовства! Я думаю, вы не знаете ни одного заклинания, от которого у вашего противника не было бы защиты. А вот простой камешек может стать для него роковым сюрпризом.

— У нас так говорят: против лома нет приёма, — сказал Петя, пряча рогатку в карман.

— Что-что? — брат Бенедикт не понял русскую пословицу сразу, но её смысл дошёл до него ещё раньше, чем Петя успел его объяснить.

Они сидели у костра до поздней ночи. Спать Пете не хотелось: за те сутки с небольшим, которые он провёл без сознания, парень успел выспаться.

Наутро монах предложил Ларину позавтракать. Во рту у него не было ничего уже целую вечность, и Петя согласился.

— Интересно, а чем вы здесь питаетесь? — тут же спросил он. — Наверно, у вас есть скатерть-самобранка…

— Нет, что вы. Только натуральное. Каша из колючек фейя, которые растут на этом острове, — прекрасная пища. И к тому же очень полезная. Вот, попробуйте.

Положив в рот ложку этой каши, Петя чуть не выплюнул её назад в тарелку. Большей кислятины он в жизни не пробовал.

— Вижу, этот вкус показался вам непривычным, — сказал отшельник. — Да, он действительно несколько резковат. Поэтому вам лучше есть эту кашу с зёрнышками ту. Они, наоборот, ужасно пресные.

Да, таким способом Ларин действительно смог покушать. Он брал пол-ложки каши, добавлял туда пару зёрен и одним махом проглатывал.

— Думаю, компот из местной черники вам понравится больше, — брат Бенедикт с улыбкой наблюдал за мытарствами бедняги.

Петя очень любил компот из черники, но как только он отхлебнул из кувшина, то чуть не подавился. Парню показалось, будто в рот ему напихали раскалённой ваты.

— И как вы питаетесь таким? — спросил он у отшельника. — Это ведь… уму непостижимо!

— Да что вы, — улыбнулся тот. — Я привык. Пожили бы на этом острове хотя бы лет сто, тоже бы привыкли. Я думаю, что ваша обычная пища тоже покажется мне сейчас невкусной. Эй, стойте, куда вы?

В пещере по-прежнему царил полумрак. Петя так истосковался по солнцу, что решил выглянуть наружу и отправился к выходу, завешенному какой-то тряпкой.

— Осторожно! — крикнул отшельник.

И очень своевременно. Когда Петя замер, он увидел, что стоит буквально в нескольких сантиметрах от края пропасти.

— Простите за мою забывчивость, но я так вам и не сообщил, что моя уютная келья находится на вершине скалы, — спокойным голосом сказал монах. — Здесь меня никто не беспокоит, кроме горных орлов, да и виды прекрасные.

«Вот те на», — подумал Петя. И тут же спросил:

— Но… как же вы сюда добираетесь? Ведь чтобы залезть на такую скалу, надо, видно, целый день потратить. А если сорвётесь…

— Нет, дня для этого будет мало, — сказал брат Бенедикт. — К счастью, мне разрешили иногда использовать мои старые колдовские навыки. Поэтому сюда я просто летаю.

Петя посмотрел на него с восхищением — летать без ковра-самолёта умели только самые продвинутые волшебники.

— А легко этому научиться? — спросил он.

Ответа Петя так и не услышал. Поток воздуха огромной силы вдруг ударил его в грудь, и он стал стремительно падать вниз.

Не прошло и секунды, как Петя очутился неподалёку от шлюпки — в той же бухточке, где совсем недавно его пытали.

Прямо перед ним стоял улыбающийся фон Ивол.

— Ну что, дружище, — весело сказал он. — Ненадолго с тобой мы расстались.

Ошарашенный Петя ничего ему не ответил.

— А как тебе понравилась моя новая воздушная ловушка? — спросил он. — Ты был всего лишь вторым, кто попался мне в руки с её помощью. Так что можешь гордиться.

Фон Ивол провёл своими щупальцами по белым волосам.

— Первые испытания моей начастираз-диралки прошли не совсем удачно, — подчёркнуто спокойным голосом продолжал он. — Там произошёл какой-то сбой. Но ничего — второй раз у меня, уверен, всё получится.

Волшебник медленно подошёл к Пете поближе, разминая на ходу руки. Самодовольная улыбка по-прежнему не сходила с его лица.

— Ну что, приступим! — сказал он. — Твоя смерть будет одной из самых мучительных в истории человечества. Так что готовься.

В этот миг фон Ивол посмотрел Пете прямо в глаза. Волшебнику казалось, что при одном упоминании о пытке у Ларина должны затрястись коленки. Но не тут-то было.

Петин взгляд излучал лишь твёрдую уверенность.

— О, кажется, ты смирился со своей участью, — удовлетворённо произнёс фон Ивол. — Ну что, может, хочешь сказать своё последнее слово?

— Да, — был ответ. — Я хочу вызвать тебя на честный поединок.

Фон Ивол чуть было не рухнул на землю от дикого, злого, безудержного смеха.

— Ты хо… хочешь вв-вызвать меня на поединок? — его всё ещё трясло. — Да я же тебя по стенке размажу!

— Посмотрим, — коротко ответил Петя.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда рогатку. К счастью, подходящий камешек удалось найти под ногами.

— Ты можешь использовать против меня всё, что хочешь, — сказал Петя. — Любые заклинания. У меня будет только эта штука.

Фон Ивола стал душить новый приступ смеха. Когда он немного отошёл, Петя уже стоял наготове.

— Ну что, — крикнул волшебник. — На счёт три я превращу тебя в улитку. Поехали! Раз, два, три. По…

Видно, он хотел сказать «Получи!», но не успел. Петя выстрелил первым.

Тогда он даже не думал о том, что выйти с одной рогаткой против могучего волшебника — это просто идиотизм. Он вообще ни о чём не думал. Он просто действовал — спокойно и сосредоточенно.

Выстрелив, Петя остался стоять на одном месте, закрыв глаза. Убегать куда-то не было никакого смысла — от фон Ивола разве убежишь? Так что Ларин понимал — или пан, или пропал. И лучше не дёргаться.

Открыв через минуту глаза, Петя с удивлением обнаружил, что с ним ничего не произошло. Он был готов к самому худшему — его ведь обещали превратить в улитку. Но он всё-таки остался Петей.

А вот фон Ивол…

Неподвижное тело волшебника лежало на траве. На его лице застыла всё та же противная улыбка. Только теперь она вызывала не страх, а жалость.

Камешек — о чудо! — угодил ему прямо в висок. И никакая магическая защита против него действительно не помогла.

Глава последняя САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПОДАРОК

Встреча с директором Фабрики. Фон Ивол ещё не умер, но будет судим трибуналом колдунов. Илья Данилович рассказывает, что случилось с ребятами. Моряки с «Розалии Пупской» ни в чём не виноваты. Странное сокровище. Верхом на волшебном велосипеде.
Петя был так удивлён, что ему показалось, будто он спит — в который раз за последнее время!

Он медленно побрёл куда глаза глядят. Никакие мысли в его голову не приходили.

Но не успел он дойти даже до ближайшего леса змеевидных деревьев, как прямо над ним послышался рёв мотора. Огромный дирижабль (и, кстати, почти квадратный) приземлился или, вернее будет сказать, рухнул на землю рядом с Лариным и тут же растворился в воздухе.

— Ну что, Пётр, живой! — услышал он знакомый голос.

Это был Илья Данилович. От его всегдашней уверенности и подтянутости остались одни воспоминания. Пётр никогда не видел директора Фабрики с растрёпанными волосами и мешками под глазами, означавшими жуткую усталость. К тому же правая штанина у него была разорвана в клочья, открывая большущую царапину.

— Петь, ты в порядке? — испуганно спросил он.

Тот в ответ слабо кивнул.

— Этот фон Ивол с тобой ничего не сделал?

И только теперь до Ларина дошло: к нему прилетел сам Илья Данилович! И откуда же он здесь взялся?

Радость, охватившая Петю, была невероятной. Он был готов тут же броситься к директору на шею. И вместо того чтобы рассказать о своих приключениях, стал расспрашивать о том, что теперь происходит на Фабрике.

— У нас всё нормально, — ответил Илья Данилович. — А тебе вот надо принять успокоительное.

Он дунул на Петю и что-то прошептал. Удивительно, но парень тут же пришёл в себя, и его «соображалка» заработала на полную катушку.

— Ну рассказывай, что с тобой случилось. Где фон Ивол?

Петя молча показал в ту сторону, где на земле было распростёрто неподвижное тело колдуна.

— Он умер? — спросил Петя, когда они подошли поближе.

— Кажется, нет, не совсем, — ответил Илья Данилович. — Но ты его здорово вырубил! Вот это да! Неужели из рогатки?

Ларин поведал про их поединок, не забыв упомянуть, что послушался совета брата Бенедикта.

— Да, он прислал мне весточку, — сказал Илья Данилович. — Но прибыть сюда раньше у меня не получилось.

— А этот… Я думаю, его надо уничтожить, — Петя кивнул в сторону поверженного врага. — Не то вдруг очнётся.

— Нет, уничтожать мы его, конечно, не будем, — плавно произнёс Илья Данилович. — А вот трибунал колдунов будет рад присудить этому гаду пожизненное заключение. Он ведь уже давно числится в розыске.

Директор щёлкнул пальцами, и колдун стал стремительно уменьшаться. Когда по размеру он был не больше лягушки, Илья Данилович брезгливо взял его двумя пальцами и, вытащив из кармана маленькую железную коробочку, запихнул туда.

— Вот, милок, посиди пока там, — сказал он. — Вместе со своим верным слугой.

Как только Илья Данилович вспомнил про Хорка, Петю как будто током ударило. Ведь его друзья попали в беду, а он… Он про это даже забыл.

— А Соня, Захар… Что с ними? — тут же спросил он у директора, мысленно готовясь к худшему.

— Хорошего мало, — ответил тот. — Но, думаю, через месяц оклемаются. Эта сволочь применила к ним очень сильное заклинание, и отойти от него не так и легко.

— Так они не в плену у Ульрики?

— Нет. К счастью, в этот раз я не опоздал.

— Вы проникли в царство этой колдуньи? — удивился Петя.

— Это сделать пока не сможет ни один волшебник, — Илья Данилович грустно покачал головой. — Мне удалось перехватить их по дороге. Хорк вёл их по специальным тоннелям, попасть в которые могут только люди Ульрики. Но я знал там одну лазейку и, проникнув в тоннель, устроил засаду. Между прочим, возле самых ворот Ульрики. Хорошо ещё, что меня никто там не заметил.

Петя присел на траву — ноги его больше отказывались держать. Илья Данилович примостился рядом с ним.

— Эх, ну и денёк, — вздохнул директор. — Давай-ка, наверно, пообедаем.

Он вытащил походную скатерть-самобранку и наколдовал Пете бутерброд с колбасой. Он получился не очень вкусным — как и всё на этом острове, — но Ларин так давно не ел нормальной пищи, что слопал его с удовольствием.

— Скажите, а как вы узнали… — прожевав, он задал вопрос, который его интересовал больше всего. — Как вы узнали о том, что мы здесь.

— К сожалению, не от вас, молодой человек! — Илья Данилович неожиданно грозно взглянул на него. — Неужели нельзя было рассказать обо всём в самом начале?

— Но… Мы просто боялись, что вы нас никуда не отпустите, — честно признался Петя.

— Кто его знает, может быть, и не отпустил бы, — согласился Илья Данилович. — Но всё равно нельзя так поступать, ясно? Представьте себе — приезжаю я с дачи, а на Фабрике ни души — кроме этого сенсея, который ни о чём ни сном ни духом. Обследовав парк, я понял, что Артёма похитили.

Пете вдруг вспомнилось, как в их последний день перед отправлением Тёма куда-то ненадолго пропал. Тогда никто из ребят, конечно, ничего не заподозрил.

— К счастью, моя давняя знакомая Брен-зельда, которой поручили это грязное дельце, как всегда, оставила кучу следов. В обмен на обещание не превращать её в ящерицу навечно — а просто сдать на милость властей — она кое о чём мне поведала. Пролетая над Альмагиром, я увидел ваш корабль «Розалия Пупская», морячков которого вы совсем несправедливо подозревали…

— Да, надо бы перед ними извиниться, — сказал Петя. — Действительно плохо вышло.

— И заплатить, кстати, тоже, — добавил Илья Данилович. — Вы ведь им так и не заплатили.

Деньги, наверно, лежали где-то в шлюпке, среди других вещей. Но Петя думал сейчас, конечно, не о них.

— А как вы поняли, что мы попали в беду? — спросил он. — Неужели, интуиция?

— К счастью, ко мне приехала твоя бабушка и дала мне вот это, — директор вытащил из нагрудного кармана рубашки какой-то медальон на золотой цепочке. — Хорошая штука. Как только тебе угрожает опасность, он тут же нагревается. Один раз это было, когда вы находились где-то в районе Кахир Урма, но туда я просто не успел. А второй — здесь, на Корвиде. О том, что это за опасность, догадаться несложно. К тому же наши люди по возможности следят за тем, что творится во владениях Ульрики.

Что это за «наши люди», Петя решил не спрашивать. Он замолчал, думая о чём-то своём.

— И всё-таки… — огорчённо произнёс Ларин. — Как жалко, что на этом острове не было сокровища! А я ведь так хотел помочь своей маме!

На это Илья Данилович ничего не ответил.

Перед тем как вернуться на Фабрику Волшебства, они решили ещё раз заглянуть к отшельнику.

Для того чтобы подняться к нему в келью, Илья Данилович одним взмахом руки создал дирижабль — тоже квадратный. Отыскать обиталище брата Бенедикта оказалось делом трудным, но,услышав рёв мотора, он сам вылетел к ним навстречу.

Потом Илья Данилович разговаривал с монахом на каком-то непонятном языке, потягивая какой-то отвар из глиняного кувшина. Ларин, чтобы не скучать, решил подумать о чём-нибудь приятном.

Но разве это могло получиться? Как ни старайся…

Петя вспомнил маму. В последний раз он видел её во сне. Но стоило ему только закрыть глаза — и она стояла перед ним как живая.

Он отдал бы всё, чтоб увидеть её наяву. Если бы у Пети спросили, согласился ли бы он повторить все свои приключения, он не раздумывал бы ни секунды.

Но увы…

«И как могло получиться, что на этом острове мы ничего не нашли?» — сверлила его одна мысль.

Неужели это действительно было чьим-то розыгрышем? А может, Ульрика придумала про сокровище специально, чтобы заманить Петю в ловушку и там с ним расправиться? Таким способом она могла уничтожить и своего старого врага — Петину маму.

Да нет, вряд ли. Мама ведь сказала про это бабушке ещё очень давно.

А может, они просто плохо искали? Может, сокровище осталось неподалёку от той пещеры?

И тут Пете пришла прекрасная мысль. А что если спросить об этом у отшельника? Он ведь живёт на острове уже много столетий и наверняка успел его облазить вдоль и поперёк.

Ларин решил не медлить ни минуты. Хотя, конечно, он знал, что перебивать взрослых невежливо.

— Простите, пожалуйста, — обратился он к брату Бенедикту, выждав, пока тот замолчит перед тем, как сказать очередную философскую мысль.

Отшельник отреагировал не сразу. Он был весь погружён в свои раздумья. Но тон его голоса был очень вежливым и совсем не раздражённым.

— Что вы хотели, молодой человек?

— Я просто хотел спросить. Скажите, пожалуйста, путешествуя по острову, не находили ли вы чего-нибудь… странного?

— Странного? — переспросил монах. — Да, кажется, нет. Как-то в одной пещере я отыскал очень странную машину — никогда таких раньше не видел. Но если вы насчёт сокровища… Илья Данилович только что высказал мне своё удивление тем, что оно всё-таки не нашлось. И, похоже, он прав. Сокровище не нашлось потому, что его просто не было.

Услышав это, Ларин готов был расплакаться.

— Смиритесь с этим, молодой человек, — сказал отшельник. — Увы, но неко…

И вдруг Пете пришла одна рисковая идея. Из-за неё он даже осмелился перебить старца на полуслове.

— Скажите, а эта машина… она у вас по-прежнему есть? — спросил он.

— Ну да, пылится где-то в кладовке. Я очень долго думал, зачем она была изобретена каким-то магом, и в конце концов понял, что это приспособление помогает людям перемещаться по земле. Когда летать мне надоедает, я тоже порой использую её с такой целью.

— А можно мне на неё взглянуть?

— Конечно, — ответил брат Бенедикт. Он был готов исполнить любой каприз своего гостя.

Порывшись в кладовке, расположенной за стеной напротив входа, отшельник вытащил оттуда… самый настоящий спортивный велосипед. Махина была старенькой и добитой — кое-где спицы даже успели поржаветь. И ничего необычного в ней не было. Но Петя всё равно удивился, увидев её в таком неподходящем месте.

Но кто-то ведь прятал этот велик в пещере! Спрашивается, зачем?

Чтобы узнать это, Петя решил на нём прокатиться. Но для этого надо было спуститься на землю.

Уломать Илью Даниловича помочь ему это сделать оказалось штукой непростой. Но Петя так ему надоел, что директору просто ничего не оставалось, как в конце концов согласиться.

Проехать на велике по лесу было очень сложно. Но Петя всё-таки решил попробовать.

Он попросил Илью Даниловича опустить свой дирижабль на той просеке, которая вела к Поляне Кровавых Буков. Искать это место пришлось долго, но в конце концов найти его удалось.

Петя ловко вскочил в седло. Педали крутились с трудом — их неплохо было бы смазать машинным маслом.

Велик кое-как катился, переминаясь с кочки на кочку. Ларин очень не хотел, чтобы тот потерял управление, скинув своего всадника. Поэтому он сосредоточился и по сторонам не глазел.

И то, как сильно изменились места, Петя заметил далеко не сразу. Не было уже ни змеевидных деревьев, ни кустарника с колючками, не было светлого неба острова Корвид. Велик ехал по ровной серой поверхности, и всё вокруг было таким же безрадостно-серым.

Но вдруг среди этой серости где-то впереди показался чей-то силуэт. Увидев его, Петя тут же прибавил скорость.

— Мама! Мама!!! — кричал он, спрыгивая с велика.

Да, это было она! Самая настоящая. Он прижался к её щеке, ощущая исходящее от неё тепло. Из глаз как-то сами собой полились слёзы.

— Мама! Теперь мы снова вместе! — прошептал Петя, как только к нему вернулся дар речи. — Навсегда!

— Нет, мой милый, не навсегда, — мама грустно улыбнулась. — Пока ещё не навсегда. Пройдёт пара минут, и я исчезну.

— Но… почему? — огорчённо спросил он.

— Ничего не поделаешь. Но ты у меня молодец. Ты нашёл то, что может меня спасти.

Этот велосипед приведёт тебя в Мир Z. Ты и сейчас в нём, но… тебе придётся проехать немного дальше, чтобы меня забрать. Но я верю — ты справишься. Да, ты у меня молодец… Такой смелый…

И мама тоже прослезилась.

— Ну ладно, моё время заканчивается, — сказала она. — Передай привет бабушке, скажи, что мы скоро с ней увидимся…

— Да, обязательно передам…

За последние годы Петя так часто мечтал поговорить с матерью, так много он хотел ей всего рассказать и у неё спросить, но… сейчас, когда такая возможность появилась, самым приятным для него было просто молчать. Смотреть на любимое лицо и молчать.

И вдруг он заметил, как мама стала потихоньку растворяться в воздухе.

— Ну всё, кажется, мне пора, — её голос постепенно слабел и как будто удалялся. — Ну, прощай…

— До свиданья, мама, — ответил Петя. — До скорой встречи.



Примечания

1

Эй, придурок, вернись! Ты украл мой красный аметист! (англ.)

(обратно)

Оглавление

  • Глава первая КАНИКУЛЫ НА ФАБРИКЕ ВОЛШЕБСТВА
  • Глава вторая КОЧЕГАР МИХАЛЫЧ
  • Глава третья ЧЕЛОВЕК В ПЕРЧАТКАХ
  • Глава четвёртая АТАКА ДОХЛЫХ ЁЖИКОВ
  • Глава пятая ЧЕМОДАН КРИПСЛА
  • Глава шестая СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
  • Глава седьмая ЧЁРНАЯ РУКА
  • Глава восьмая МОНЕТЫ С ЗАСКОКАМИ
  • Глава девятая ОСТРОВ КОРВИД
  • Глава десятая ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ФАБРИКУ
  • Глава одиннадцатая ЧЕРЕЗ ТРАВЯНЫЕ ДЖУНГЛИ
  • Глава двенадцатая ВЕЧЕР В РУМБРЕ
  • Глава тринадцатая ЧЕЛОВЕКОСОБАКИ
  • Глава четырнадцатая ВМЕСТЕ С ЗАХАРОМ
  • Глава пятнадцатая ПХКР И ДРУГИЕ
  • Глава шестнадцатая «РОЗАЛИЯ ПУПСКАЯ»
  • Глава семнадцатая МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ
  • Глава восемнадцатая СТРАННЫЕ СТРАННОСТИ
  • Глава девятнадцатая ИГРА В ГОРОДА
  • Глава двадцатая НА БЕРЕГУ
  • Глава двадцать первая В ЯМЕ
  • Глава двадцать вторая КОНЕЦ ИСКУССТВЕННОГО СОЛНЦА
  • Глава двадцать третья БУЛЬТЫХАЛА И КУСАТИК
  • Глава двадцать четвёртая АТАКА КОЛЮЧЕК
  • Глава двадцать пятая ОТ СКАЛЫ МЁРТВЫХ ДУШ — К ПОЛЯНЕ КРОВАВЫХ БУКОВ
  • Глава двадцать шестая СЮРПРИЗ
  • Глава двадцать седьмая БОЙ И ПЫТКА
  • Глава двадцать восьмая СОВЕТ ОТШЕЛЬНИКА
  • Глава последняя САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПОДАРОК
  • *** Примечания ***