Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Решили как-то Илья Муромец и Алеша Попович силой померяться. Померялись: у Алеши длиннее, у Ильи толще.
* * *
Жарит как-то Баба Яга Иванушку в печи, а Кот-Баюн ей и говорит: «Что ж ты, старая кочерыжка, всех Иванушек в печь-то суешь, лучше бы напоила-накормила, да хоть новостей бы послушала?».
А та в ответ: «Да чем их, сердешных, кормить-то, коль они все поодиночке ходють?»
* * *
Украл как-то Змей-Горыныч Василису Прекрасную, а жених ее, Иван-Царевич, идет по лесу, горючими слезами обливается. Навстречу ему волк. «Ешь меня волк!» — говорит Иван-Царевич, — «мне без Василисы теперь и жизнь не мила.» «Не буду я тебя есть,» — говорит волк человеческим голосом, — «лучше возьми-ка ты вот эту скатерть, она не простая — волшебная, как развернешь ее, любые на ней кушанья появляются!». «На что мне кушанья, коли я в болото топиться иду?» — приуныл Иван. «А вот на то, что отнесешь ты эту скатерть Змею-Горынычу, он и не станет твою Василису есть, а станет есть кушанья, и снова покой на земле будет! Только торопись!» — промолвил волк, и скрылся в темной чаще.
Обрадовался Иван, развернул скатерть, а на ней жареные гуси, калачи да пряники вмиг появились. Схватил Иван пряник, скатерть за пояс заткнул, да бегом на гору, в Змеиное логово. А там Змей сидит, когти-зубы точит, страшный такой! Иван-то не испугался, прямо к Змею подходит, а тот как зарычит: «хаживал я за обедом, а тут обед сам за мной ходит!» «Не спеши!» — кричит Иван, — «хватит тебе и на ужин, коли будешь с моей волшебной скатерти кушать!».
Обрадовался Змей, взял у Ивана скатерть, развернул, и на скатерти в тот же миг появились жареные Иван с Василисой…
Тут и сказке, сами понимаете что.
* * *
Едет мужик через лес, а навстречу ему медведь:
— «А ну, мужик, я тебя заломаю!» — «Не тронь меня, Миша, лучше иди ко мне в долю!» — «А что мне в том проку?», спрашивает медведь.
— «А вот посею я на поляне репу, сам возьму токмо корешки, что в земле, а тебе все вершки достанутся!» — «Ладно», говорит медведь, «но коли обманешь, в лепешку раздавлю!» Усмехнулся мужик, и пошли они репу сеять: медведь желуди давит — мужик в ромашки плюет, медведь слепней гоняет — мужик матом ругается, медведь деревья шатает — мужик бороду чешет.
Два идиота!
Так ничего и не вышло.
* * *
Посадил дед репку. А она «хрясь!» — со стула упала.
Посадил дед репку. А она «хрясь!» — опять на полу.
Посадил дед репку, и лыком привязал. А она «хрясь!» — вместе со стулом.
Посадил дед репку, привязал и граблями подпер. А репка «хрясь!» — на пол, вместе со стулом, а грабли «шмяк!» деда по балде.
Посадил дед репку, привязал, граблями подпер, и позвал бабку — стул держать. а бабка старая, «хрясь!» — на граблях навернулась, и стулом «шмяк!» деда по балде!
Позвала бабка внучку — деда поднять, а внучка побежала через двор, да в колодец так и рухнула.
Позвала внучка жучку — сама не знает зачем, а жучка сдуру подумала, что в колодце кошка, и тоже туда загремела.
Тут дед очухался, схватил репку и швырнул ее в колодец, «хрясь!» — внучке по балде.
Станешь тут дураком, когда каждый день по голове бьют.
* * *
Повадился конек-горбунок рожь топтать. Братья подумали, и решили ночь не спать. Час не спят, два не спят, а рожь как лежала потоптанная, так и лежит.
Вот уж рассвет зарделся, а рожь все лежит. Оказалось — старший брат с открытыми глазами спал.
* * *
Была у зайца изба на курьих ножках, а у лисы на коровьих лепешках.
Была у зайца дверь из пряников, а у лисы из старых подштанников.
Была у зайца ограда из ивы, а у лисы из жухлой крапивы.
Была у зайца крыша из жести, НУ КАК ЕГО, СПРАШИВАЕТСЯ, БЫЛО НЕ СЬЕСТЬ?!
* * *
Испекла старуха колобок, а тот прыг в окно!
Старухе 90 лет, что вы хотите…
* * *
Закинул старик в море невод, а оттуда 33 мужика здоровых!!!
Ну Пушкин так прикалывался.
* * *
Жили-были братец Иванушка и сестрица Аленушка. Иванушка козлом стал, а Аленушку печка пирогами откормила, рожа — ВО!
Потом как-то все вроде нормализовалось.
Последние комментарии
2 часов 43 минут назад
3 часов 3 минут назад
3 часов 28 минут назад
3 часов 32 минут назад
13 часов 3 минут назад
13 часов 6 минут назад