Локи. Там, где живет ложь [Макензи Ли] (fb2) читать онлайн

Литературно-художественное издание

Для широкого круга читателей

СЕРИЯ «ВСЕЛЕННАЯ MARVEL»

Макензи Ли

ЛОКИ. ТАМ, ГДЕ ЖИВЕТ ЛОЖЬ

Заведующий редакцией Сергей Тишков

Ответственный редактор Софья Боярская

Литературный редактор Оксана Другова

Корректор Екатерина Солодянкина

Верстка Александра Лытаева

Marvel

MACKENZI LEE

LOKI

WHERE MISCHIEF LIES

МАКЕНЗИ ЛИ

ЛОКИ

ТАМ, ГДЕ ЖИВЕТ ЛОЖЬ

Перевод с английского Веры Гордиенко

Часть первая

Глава 1

Королевский пир в честь Гулльвейг, как все пиры в Асгарде, радовал любителей послушать слишком длинные речи, обменяться бессмысленными комплиментами и пострадать, когда вам оттаптывают ноги, – в Большом Зале столпилось множество гостей, и никто из них не умел ходить на каблуках.

Локи был уверен, что придворные на самом деле терпеть не могут пиров, но не признаются, чтобы не прослыть ограниченными и узколобыми личностями. Лоб у Локи был высоким, а взгляды – широкими, да и на каблуках он расхаживал ловко, а потому беззастенчиво заявил:

– Ненавижу пиры.

Улыбка искушенного дипломата, которую Тор, стоявший рядом с Локи среди встречающих, специально отрепетировал для таких случаев, даже не дрогнула. Однако, когда младший брат намекнул, что показывать гостям все зубы не очень-то прилично, особенно если в них что-то застряло, Тор сомкнул губы и несколько минут смешно двигал челюстью, ощупывая рот изнутри языком. Заметив эти необычные гримасы, несколько придворных поспешно изменили курс, предпочитая оказаться подальше от цепочки встречающих.

– Без пиров нельзя, – заявил Тор. – На пирах правители Асгарда внушают подданным умеренность.

– Внушают уверенность, – поправил Локи.

Улыбка по-прежнему сияла, однако брови Тора сдвинулись к переносице.

– Что?

– Я заучил те же слова, – пояснил Локи. – Там точно говорится – уверенность.

– А я что сказал?

– А ты... Ничего, забудь. – Локи расплылся в преувеличенно радушной улыбке и повысил голос, чтобы перекричать громкую музыку – оркестр заиграл веселую народную песню. – Ты все сказал правильно!

Тор поправил красовавшийся на голове королевский венец. Под золотым ободком выступили капельки пота, и украшение медленно сползало на лоб. Локи тоже предлагали надеть тиару, мать выбрала для него серебряную, украшенную драгоценными камнями. Однако, как ни тянуло Локи ко всему блестящему, он отдал предпочтение простому, но элегантному костюму, с которым тиара совсем не смотрелась. Может, он и не любил пиры, но выглядеть на них старался изысканно. Высокие, закрывавшие колени сапоги так и тянули прогуляться по залу, постучать по плитам пола высокими и тонкими, как метательные ножи, спрятанные за манжетами, каблуками. Камзол Локи выбрал с высоким воротником и зеленой отделкой на плечах, и брюки того же оттенка. Амора однажды сказала, что в зеленом его глаза сверкают как изумруды, однако он осторожничал, стараясь появляться в одежде этого цвета не слишком часто. Пусть Амора не воображает, что он запомнил ее слова. Может, она и всегда права, но знать ей об этом совсем необязательно.

Локи оглядел цепочку сановников и почетных гостей, бросил взгляд на Тора и Фриггу в струящемся серебристом платье – спрятав руки в широкие рукава, она улыбалась и кивала асгардийке, затянувшей витиеватый комплимент прическе королевы, в которой серебрились седые пряди. По другую сторону от Фригги послы Варинхейма и Рингсфьорда склонились перед королевой Джоленой, а та в который раз звучно просила их говорить громче. Еще дальше Карнилла, королева Норнов и личная чародейка Одина, стояла прямо, как солдат. Ее длинные темные косы сплетались вокруг золотой тиары с лиловым камнем, сиявшим прямо надо лбом. Лицо Карниллы было как всегда непроницаемо. За все годы, что Локи встречал Карниллу при дворе, он ни разу не видел на лице чародейки никаких эмоций, только приличествующую случаю учтивость. Руку с длинными тонкими пальцами Карнилла положила на плечо Аморе, будто зная, что ученица сбежит, если ее не удерживать.

А такой поворот был вполне возможен.

Амора явно скучала. И даже больше, чем могли себе позволить вежливые придворные. Вот если бы Локи нацепил на лицо такую усталую гримасу, отец обязательно отчитал бы его со всей строгостью. Может, и Аморе достанется после пира от Карниллы, но сейчас девушка явно не заботилась о том, что подумает наставница. Локи тоже хотел бы не раздумывать, что скажет или подумает Один, однако отец, казалось, отмечал в памяти каждое событие и каждый поступок сыновей, мысленно готовясь ко дню, когда придет время назвать Тора или Локи наследником короны Асгарда. Вот если бы у Одина был только один сын... Аморе проще – она единственная ученица Карниллы, и только у нее во всем Асгарде достаточно сил, чтобы однажды стать королевской чародейкой и королевой Норнов. Благодаря магии для нее нашлось место при дворе. А Локи приходилось прятать свой дар.

Чародею не место на троне. Короли Асгарда – воины. У них золотистые развевающиеся кудри и блестящие доспехи, а шрамами от полученных в битвах ран они хвастают как драгоценными украшениями. «Ах, этот? Остался после поединка с негодяем из сакаариан. Глупец решил, что сможет меня победить!»

Аморе удалось отойти от Карниллы и взять бокал с подноса проходящей служанки. Локи заметил, как девушка, коснувшись вина, подняла в воздух крошечную каплю и заставила ее зависнуть над открытой ладонью. Не прошло и минуты, как Карнилла, не поворачивая головы, хлопнула ученицу по руке и разрушила заклинание. Амора недовольно поморщилась, а потом, почувствовав неприлично пристальный взгляд Локи, оглянулась. Посмотрев ему в глаза, девушка мимолетно улыбнулась уголком рта. Локи почувствовал, как краснеют его уши, и чуть было не отвернулся. Амору не обманешь. Она точно знает, сколько он на нее пялился. И потому Локи в притворном негодовании широко распахнул глаза, а ученица чародейки жестом показала, что готова повеситься от скуки.

Локи фыркнул. Тор было нахмурился и проследил за взглядом младшего брата, но Амора уже вежливо улыбалась, слушая подошедшего придворного. Она старательно растягивала губы в очевидно неестественной гримасе – тогда как Тор, например, изо всех сил пытался выглядеть искренним, – однако Амора все же улыбалась, и потому никто не смог бы упрекнуть ее в неподобающем поведении.

Тор сильнее сдвинул брови, и венец на мгновение сполз ему на лоб, но был тут же отправлен на место. Он отвернулся с глухим вздохом, явно подражая отцу.

Когда Локи снова поймал взгляд Аморы, девушка едва заметно кивнула на плиты пола и приподняла тонкие брови.

Локи задумался. Плести заклинания, которым его научила Амора, за обедом или в классной комнате – это одно дело, а колдовать на королевском пиру – совсем другое. Конечно, если окрасить пол Большого Зала в розовый цвет, никому хуже не станет, к тому же он сам предложил когда-то Аморе провернуть этот трюк. Но, если честно, Локи тогда просто хотел поразить юную чародейку своей храбростью и изобретательностью, вовсе не собираясь колдовать при всех на самом деле.

Однако Амора была из тех, кто любит все доводить до конца. Если что-то можно было сделать, она это делала, невзирая на последствия. А последствия не заставляли себя ждать, будь то подзатыльник от наставницы или выговор за закрытыми дверями спальни.

Амора всегда шла напролом.

Локи даже завидовал ее бесстрашию. Судя по всему, Амора ничуть не раскаивалась, когда ее распекали Один или Карнилла. А вот его сердце всегда горело от стыда, даже если он был уверен в собственной невиновности; при этом Локи старался держать голову высоко, сохраняя хотя бы видимость непокорности. Однажды, еще в детстве, силой магии Локи потушил в королевском дворце все огни вплоть до самой маленькой свечки. К удивлению мальчика, Один не только не обрадовался и не похвалил его, но разъярился так, что Локи по-настоящему испугался. Впрочем, бить сына Один не стал, а лишь запер его в детской, где мальчик мучительно пытался сообразить, в чем же его вина. Позже мать объяснила Локи, что волшебство, которое струится в его жилах, следует скрывать и постараться стать воином, как старший брат. «Так будет лучше, – сказала мама. – Потом пригодится». Она говорила очень мягко, как всегда, но Локи запомнилось, как остро он ощутил тогда унижение, и стоило ему с тех пор сплести даже самое простое заклинание, как это чувство мгновенно напоминало о себе.

До встречи с Аморой Локи почти позабыл о магии и учился быстро бегать, биться на мечах и не кривиться от боли, пропустив удар. То есть делать все, что Тору, казалось, давалось само собой. Именно военные таланты, как считалось, были необходимы будущему королю Асгарда. А единственным талантом Локи было умение превращать напиток в бокале брата в слизней, стоило тому отпить глоток, а скользкую шевелящуюся массу снова в вино, когда Тор выплевывал ее изо рта.

Не лучший способ справиться с разочарованием, но по-другому Локи не умел.

На слизней обратила внимание Амора. Тор забрызгал стол вином так, что даже Один отчитал старшего сына за плохие манеры в присутствии Карниллы, королевы Норнов, и ее ученицы Аморы. Тор твердил, что в вине были слизни, самые настоящие слизни, скользкие, гадкие слизни. Локи, сам не понимая зачем, вдруг взглянул на Амору и обнаружил, что она уже давно его изучает, стиснув губами вилку. Когда она отвернулась, Локи опустил голову и принялся сверлить взглядом мясное рагу.

Он мысленно оправдывал свою шутку со слизнями, вспоминая, как брат сбил его с ног утром на спарринге, хоть и дал слово этого не делать. Тор забыл об этом своем обещании, как только заметил неподалеку Сиф. Локи решился в тот вечер колдовать не потому, что хотел удивить Амору – чародейку и ученицу чародейки. Прежде единственной известной Локи чародейкой была Фригга, его мать. Но Фригга никогда не колдовала по-настоящему, ограничиваясь «детской» магией, как называл ее про себя Локи. Фригга скрывала волшебную силу и настойчиво просила Локи следовать ее примеру. А вот Аморе разрешалось не стесняться своего дара и открыто плести заклинания, учиться у лучшей чародейки, чтобы однажды занять место при дворе. И не потому, что Амора заплела свои локоны цвета меда в косы и уложила, будто змей, в корону на голове. И не потому, что черты ее лица не были идеально правильными, а улыбка скорее походила на кривую ухмылку...

«А чего ты ожидал? – мысленно посмеивался над собой Локи, гоняя кусок тушеного мяса по тарелке. – Думал, она завизжит от счастья, обнаружив в Асгарде другого мага?» Да и какой из него чародей, если никто и никогда не учил его управлять своими силами, и волшебный огонь превращался в дым, в глупые розыгрыши. Большего Локи не умел.

А слизняки получались что надо. Это точно.

Локи незаметно взглянул на Амору, но ее темные глаза – совсем черные, если не считать тонких изумрудных ниточек, пронзавших тьму, как молнии, – были устремлены на Карниллу. Она слушала, как Карнилла и Один обсуждали, чему и как следует обучить Амору при дворе до пира в честь Гулльвейг и как подготовить ее к будущей роли – месту чародейки при одном из сыновей Одина. Локи захотелось стать маленьким и незаметным, чтобы никто из обладавших магией о нем и не вспомнил.

Однако, когда ужин подошел к концу и Локи допил вино, он обнаружил на дне бокала крошечную улитку, едва шевелившую рожками. Он огляделся, но Амора уже ушла, оставив ему на прощанье вот такую скользкую визитную карточку.

– Слизняки в бокале – это умно, – сказала она позднее, когда Локи отыскал ее в дворцовой библиотеке.

Она свернулась калачиком на скамье у окна, из которого открывался вид на сады. На полу красовалась стопка книг. Локи почему-то решил, что девушка выбрала их исключительно по цвету обложек.

– А что, если дождаться, пока он соберется глотать вино, и потом превратить его в слизняков? Проглотить такую гадость гораздо страшнее, чем выплюнуть на стол. Согласен?

Такое Локи в голову не приходило. Он не предполагал, что сможет осилить подобное, наверняка довольно сложное, заклинание.

Он не ответил, и Амора, оторвавшись от открытой книги, равнодушно взглянула на него. Она распустила косы, и теперь, стоило ей качнуть головой, локоны струились по плечам, будто ковер, развернутый перед заехавшим в гости королем.

– Кто научил тебя этому заклинанию? – спросила она.

– Никто.

Локи пытался обуздать свою магию, найти ей применение, но продвигался на ощупь, мелкими неверными шагами. Он чувствовал в душе глубокий колодец, но не знал, как в него заглянуть.

– Я и не знала, что сын Одина – чародей, – произнесла Амора.

– На то есть причины.

Он хотел бы сесть рядом с ней, но боялся показаться навязчивым, наглым, будто ей только и дела, что радоваться его обществу. Поэтому Локи попытался непринужденно прислониться к стеллажу с книгами, лишь на полпути догадавшись, что опора гораздо дальше, чем он рассчитывал.

– Наследным принцам Асгарда не разрешается владеть магией. Подданные ценят в королях совсем другое.

Амора внимательно смерила его взглядом, а потом захлопнула книгу, предварительно загнув уголок страницы, – это небольшое действие показалось Локи таким непозволительно разрушительным, что ему тут же захотелось загнуть все уголки всех страниц в каждом томе в отцовской библиотеке.

– Неужели Один не нанял тебе учителя? – удивилась Амора. – А что говорит твоя мать? Она же чародейка.

– Нет, – покачал головой Локи, ощущавший в этот момент, будто по щиколотку проваливается в ковер. – То есть, да. Она, конечно, владеет магией. Вот только отец не хочет, чтобы я учился у чародеев.

– Потому что он тебя боится.

Локи расхохотался, представив огромного, как тяжеленный валун, силача Одина, который боится худенького младшего сына.

– Да не боится он. Просто хочет, чтобы я был достоин занять трон, и потому я должен учиться военному делу.

Теперь рассмеялась Амора.

– Проще говоря, он держит крейсер на мелководье. Глупо.

Поглаживая корешок книги, девушка оглядела Локи с головы до ног. Она казалась сотканной из дыма, хрупкая, свернувшаяся у окна. Амора сбросила туфли и прижалась голыми ступнями к каменному изголовью скамьи.

– Ты не солдат, – сказала она. – Ты чародей. И кто-то должен научить тебя правильно распоряжаться магией.

– Да, – подтвердил он. – Кто-то должен.

Она улыбнулась, и Локи послышалось, как будто рядом медленно, со зловещим металлическим скрежетом потянули из ножен кинжал, чтобы ударить наверняка. Амора раскрыла книгу – сердце Локи остановилось. Неужели он все-таки слишком холодный, слишком непонятный, слишком мрачный –- полная противоположность брату? Сколько ни указывали ему на эти недостатки учителя и сколько ни поддразнивали товарищи в военном лагере, от странностей он так и не избавился.

Однако Амора вдруг спустила ноги со скамьи и спросила:

– Ты так и будешь стоять?

И он сел.

С того дня прошли месяцы. Долгие месяцы, в течение которых Локи и Амора стали неразлучны. О них шептались слуги и неодобрительно отзывались придворные. Даже сейчас, в день великого пира, в Большом Зале Асгарда, Локи жгли любопытные взгляды гостей. Они все гадали, изменился ли сын Одина, подружившись с упрямой ученицей Карниллы.

В вышине парили люстры-корабли, мерцающее пламя свечей плясало на золотистой гирлянде листьев, на деревянных стенах. В этом зале с необычным потолком Локи чувствовал себя как внутри музыкального инструмента, где любой звук отдается эхом и любое празднество кажется еще более грандиозным. Он вгляделся в темные плиты пола, по которым золотистые прожилки вились, сбегаясь в мощный корень дерева Иггдрасиль у подножия великолепной лестницы. Когда Локи посмотрел на Амору, она преувеличенно умоляюще затрепетала ресницами и сложила руки молитвенным жестом – что ж, он подожжет дворец и пробежит сквозь огонь голышом, ей стоит только попросить.

– Что ты задумал? – послышался рядом голос Тора.

– Задумал? – переспросил Локи, нацепив свою лучшую улыбку, чтобы отпугнуть двинувшегося было к ним придворного. – Я никогда ничего не задумываю.

– Да ладно, – фыркнул Тор.

– Что, не веришь? Или в самом деле повеселить публику? – Тор незаметно наступил брату на ногу, и Локи прикусил язык, чтобы не завопить от боли. – Осторожнее, эти сапоги мне дороже родного брата.

Тор перевел взгляд на Амору, но юная чародейка уже смотрела прямо перед собой невиннейшим взглядом. В отличие от младшего, старший брат ее чарам не поддавался. Тор поучаствовал с Локи и Аморой в нескольких проказах, но всякий раз неохотно, настороженно оглядываясь и так часто повторяя «А может, не надо?», что Амора предложила штрафовать его за эти занудные слова. В конце концов Тор оставил их, чему Локи был только рад. Ему вовсе не хотелось делить Амору со старшим братом. Он вообще предпочел бы ни с кем ее не делить. Она принадлежала ему как никто прежде – просто потому что никто и не хотел ему принадлежать. Да и приятно хоть раз выгнать старшего из компании.

Тор никогда не высказывал своего мнения об Аморе. Да и никто о ней ничего прямо не говорил. Только шептались за спиной, обсуждали, как и Локи. Она была слишком непредсказуемой, чересчур сильной – нельзя было выпускать ее из Норнхейма, пусть король и его чародейка надеялись, что придворная жизнь изменит Амору к лучшему.

Внезапно трижды громоподобно прозвучал гонг, заглушив и музыку, и разговоры в зале. Музыканты опустили инструменты, придворные умолкли, все взгляды обратились на верхнюю ступеньку широкой лестницы. Локи последовал примеру прочих встречающих и увидел Одина в алых, специально для пира, одеждах, с копьем Гунгниром в руке. Борода Одина была перевита золотыми нитями, а на лбу сияла тиара, очень похожая на ту, что поправлял Тор. Локи почувствовал укол сожаления. Наверное, стоило тоже надеть тиару, даже если она выбивалась из стиля.

– Асгардцы! – воззвал Один; его голос, оттолкнувшись от выгнутого потолка, прокатился по залу. – Друзья, высокие гости из Девяти Миров, вы оказали нам честь, явившись на пир Гулльвейг.

Локи много раз слышал эту речь с некоторыми вариациями. Удивительно, сколько героических воинов Асгарда было решено увековечить, давая в честь каждого пир. И хотя угощение всегда бывало отменным, оно не могло быть достаточной наградой за то, чтобы стоять в этой глупой цепочке и приветствовать гостей, позволяя придворным трепать себя по затылку, а потом еще и выслушивать нудную речь Одина о каком-нибудь блондине с огромными бицепсами и неутолимой жаждой крови, в честь которого, собственно, и давали пир.

Однако пир Гулльвейг стоял в этой череде особняком.

– Сегодня, – продолжил Один, касаясь пальцем черного кружка, закрывавшего пустую правую глазницу, и оглядывая подданных, – мы чествуем короля-воина, который сотню веков назад покорил ледяные потоки Нифльхейма при осаде Муспельхейма и выковал из них зеркало – Всевидящее Око Бога. Всевидящее Око поднято из тайного хранилища силой волшебства, подвластного королевской чародейке из Норнхейма. Сейчас зеркало поведает о событиях, которые ожидают Асгард в будущем. Увидев, что нам грозит, мы подготовимся и встретим врага во всеоружии. Так мы сохраним наши земли от посягательств Девяти Миров и от самого Рагнарека. Всевидящее Око не дает ответов на все вопросы. Лишь раз в десять лет, в один и тот же день, оно показывает Асгарду, чего стоит опасаться и как сохранить силу и могущество. Когда пир окончится, вместе с полководцами и советниками мы решим, что предпринять ради процветания нашего народа.

Незадолго до пира Локи специально выспросил подоплеку этих событий у своих учителей истории. Сегодня Всевидящее Око, впервые на памяти Локи, освободят от покровов, и Карнилла явит всем его силу. Локи приподнялся на цыпочки, чтобы ничего не пропустить. За спиной Одина эйнхерии церемонно раздвигали занавес.

Зеркало представляло собой гладкую, таинственно поблескивающую стену из черного обсидиана. Идеальный квадрат в тонкой золотой раме с резными посохами, обвивающими каждый угол. Локи уже видел его, когда Один показывал сыновьям сокровищницу в подвале дворца и объяснял, какие силы скрыты в каждом артефакте и как трудно защитить подданных от этого волшебства. Сейчас, в Большом Зале, вдали от полумрака, темных стен и собранных за столетия страшных сокровищ, каждое из которых могло приблизить конец света, Всевидящее Око Бога казалось более величавым, излучавшим особую силу. Зеркало стояло само по себе, без опоры и поддержки.

В Большом Зале установилась необыкновенная, звенящая тишина. Карнилла поднялась по ступенькам, Один протянул ей навстречу руку, и вместе они подошли к зеркалу. Один занял место по одну его сторону, Карнилла – по другую. Она приложила ладони к гладкой темной поверхности. Один передал Гунгнир одному из эйнхерий и обернулся к подданным, простирая над залом руки.

– Да снизойдет мир и процветание на наш прекрасный мир на всю следующую декаду! – провозгласил он.

Что-то коснулось локтя Локи, а у самого уха раздался голос Аморы:

– Ну что, покрасим плиты сейчас, пока твой отец занят, или попозже, чтобы все увидели, насколько его одеяние не смотрится на розовом фоне?

Раздался треск, посыпались искры, и Локи не успел ответить. Волосы у него на затылке встали дыбом, воздух в зале сгустился, как перед грозой, стало тяжело дышать. Крышу Большого Зала пронзила белая молния. Придворные одновременно охнули, но Карнилла, не сходя с места у зеркала, подняла руку и притянула сверкающий вихрь в горсть. Локи застыл с открытым ртом, безмолвно восхищаясь изысканной простотой заклинания и силой, с которой чародейка так просто подчинила себе разлитую в воздухе магию.

Амора ткнула его в спину.

– Локи.

Карнилла раскрыла ладонь и прижала ее к обсидиану. Углы рамы засияли, на черном фоне проявились линии рун. Казалось, еще мгновение, и рисунки заполыхают огнем. По черному зеркалу пробежала едва заметная волна – будто камень бросили в озеро, – и единственный глаз Одина побелел. Сейчас перед ним проносились образы будущего, видимые только правителю.

– Ты меня не слушаешь, – прошептала Амора, едва не касаясь губами уха Локи.

– Тише, – прошипел стоявший рядом Тор.

Амора тут же обернулась.

– Ой, извините, пожалуйста, может, я кого-то отвлекаю от важных дел?

Еще одна молния, сверкнув под потолком, устремилась в руки к Карнилле.

– Веди себя прилично, – еле слышно процедил Тор.

– Разве я сказала что-то неприличное? – удивилась Амора.

– Да... сейчас вообще разговаривать неприлично.

На плечо Локи опустилась чья-то рука. Он слегка повернул голову и увидел Фриггу. Мать встала между ним и Аморой и, не сводя глаз с Одина на вершине лестницы, тихо проговорила:

– Довольно.

Локи хотел было возразить, потому что, в конце концов, он-то ни звука не произнес на этой важнейшей государственной церемонии, но Фригга сжала пальцы, и слова застряли у него в горле.

Карнилла выпустила молнию прямо в поверхность зеркала – не такую, как прежние, Локи это сразу почувствовал. В воздухе что-то изменилось, и он поежился от всплеска магии. Фригга тоже вздрогнула и крепче сжала плечо сына. Один вдруг отшатнулся от зеркала, подняв руку, будто отталкивал что-то. С его губ сорвался крик. По другую сторону зеркала Карнилла замерла, вытянув руку, увитую белыми вихрями молний.

Один оторвался от Зеркала, разрывая заклятье. Магия оставила его, сверкающий глаз потемнел от ужаса. Покачиваясь, Один ухватился за перила. Придворные ахнули в унисон. Эйнхерии бросились к правителю, но тот оттолкнул их, крепко сжал посох и медленно пошел вниз по лестнице. Вероятно, Один пытался взять себя в руки, но получалось у него очень плохо. Карнилла дождалась, пока заклинание развеется и молния потухнет у нее на ладони, и выступила из-за зеркала. Чародейка направилась следом за Одином, но по другой стороне лестницы.

– Пируйте без меня, – приказал Один капитану охраны, вытянувшемуся в струнку у подножия лестницы. – Я скоро вернусь.

Правитель помедлил, посверлив единственным глазом сначала Тора, а потом Локи. От тяжелого, многозначительного взгляда отца по спине Локи пробежал озноб. Он ясно понял одно: отец увидел в будущем своих сыновей.

Правитель Асгарда запустил руку в бороду и кивнул Фригге, приглашая ее следовать за собой.

– Моя королева, – сказал он.

Рука матери покинула плечо Локи. Фригга направилась за правителем. За ней поспешили Карнилла и королевская охрана. Когда за ними захлопнулись двери, в Большом Зале зажужжали голоса, встревоженные, беспокойные.

По обе стороны от Локи Амора и Тор стояли молча, глядя вслед Одину. Все мысли о розовых плитах пола, изменяющихся прямо под ногами придворных, улетучились. Внутри у Локи разверзлась холодная темная пропасть – откуда она взялась и как от нее избавиться, он не представлял. Прежде ему не доводилось видеть на лице Одина такого безотчетного страха. Да и был ли это страх? Как узнать, если ничего подобного никогда себе и не воображал?

– Что произошло? – первым решился заговорить Тор.

– Скорее, что же он такого увидел? – поправила его Амора.

Глава 2

По приказу капитана эйнхерий, которому Один повелел продолжать пир, подали угощение, хоть короля в зале по-прежнему не было. Музыканты снова заиграли, теперь минорную мелодию, – хотя последнее Локи, возможно, просто показалось. Все разговоры в зале превратились в осторожные перешептывания – обсуждения произошедшего. Прежде чем унесли первую перемену блюд, среди гостей прокатились слухи: Один увидел в темном камне собственную смерть, гибель Асгарда в битве и Рагнарек, конец света.

– Отец скоро вернется? – в пятый раз спросил Тор.

Он не притронулся к еде, лишь резал овощи в тарелке острым ножом на аккуратные кубики.

– Как только узнаю, тебе первому сообщу, – сухо ответил Локи.

– Он тянет время, придумывает, как бы покрасивее соврать о том, что видел, – заметила сидевшая напротив Амора.

Тор яростно на нее воззрился.

– Не смей дурно отзываться о моем отце.

– Неужели? С чего бы это?

– Мой отец никогда не лжет.

– Давай проверим. Это он посоветовал тебе надеть эту миленькую тиару?

Тор машинально потянулся к тонкой короне.

– Нет. Я сам ее выбрал.

– Тогда ладно. Согласна. Наверное, он и правда никогда не лжет.

– Король не станет лгать подданным, – запротестовал Тор, подцепив большим пальцем тиару. Видимо, раздумывал – снять, или пока оставить. – Если будущее, которое он увидел, касается Асгарда, Один обо всем расскажет придворным.

– И все знают, что прежде чем чистосердечно сказать дорогим придворным правду, необходимо сбежать из зала, где все собрались, ожидая речи любимого правителя.

Тор крепко сжал челюсти и обернулся к Локи.

– А ты что смотришь? Это же почти предательские речи.

– Ой-ой-ой, – притворно нахмурилась Амора. – Всего лишь «почти» предательские?

Локи хотелось зажать уши и не слушать их перепалку. Он все думал об отце, о том, как тот медленно, покачиваясь спустился по лестнице, как взглянул на сыновей и что было написано у него на лице.

– Локи, – снова начал Тор, и Локи почувствовал, что сейчас взорвется.

Он швырнул салфетку на стол и отодвинулся от стола.

– Выйду подышать.

– Я с тобой, – вскочила Амора.

– Нет. Я пойду один, – прозвучал решительный ответ, и девушка замерла.

Локи впервые сказал ей нет.

Он незаметно выскользнул из зала через дверь для прислуги, которую они с Тором обнаружили за гобеленом еще детьми. На картине были вытканы валькирии, простиравшие руки к воинам Асгарда и указывавшие им путь на поля Вальгаллы. И грациозные валькирии, и широкоплечие воины потрясали воображение Локи в ранней юности, но сейчас он бесстрастно шагнул за гобелен и направился по тайному переходу.

За те месяцы, что Амора провела при дворе, она успела научить Локи большему, чем он узнал за всю жизнь. Среди прочего, они обсуждали и способы изменения внешности. Локи еще не до конца освоил все тонкости процесса, но сейчас для успешного выполнения плана того и не требовалось. Главное, точно воспроизвести одежду кухонных служанок, что он и проделал: скопировал платье со спешивших мимо девчонок и легко в него уместился. Локи прихватил со стола поднос с пустыми бокалами и поспешно наполнил их из так кстати оставленного в коридоре кувшина.

Кухонная служанка, которая несет королю и королеве в спальню напитки, никого не заинтересует, она практически невидимка. Скорее всего, Один скрылся с Фриггой и Карниллой именно в спальне. А там служанку никто не заметит, подслушивай сколько хочешь. Вот змею бы обнаружили скорее, чем прислугу, – сначала Локи хотел превратиться в рептилию, что было гораздо проще. Однако та наверняка привлекла бы к себе внимание; Тор, например, просто обожал змей и не упускал случая взять их в руки, чтобы полюбоваться.

Локи открыл дверь в королевскую спальню и застыл на пороге. Путь преграждали двое эйнхерий, мимо не проскочишь. Удивившись этому, Локи споткнулся и едва не пролил напитки. За эйнхериями в глубине комнаты виднелся диван с сидящим на нем спиной к двери Одином. Рядом с королем стояла Фригга.

– Оставьте нас! – не оборачиваясь, рявкнул правитель.

– Меня прислали с кухни, Ваше Величество, – пропищал Локи, подражая девичьему голоску. – Я принесла напитки.

– Нам ничего не нужно! – разъярился Один.

Фригга оглянулась, и Локи почувствовал, как разгорается на его щеках румянец. Впрочем, даже если королева узнала сына, то ничем этого не выдала.

– Возвращайся на пир, – мягко посоветовала она. – Если понадобишься, мы тебя позовем.

Локи поклонился, и длинные локоны, которые носили все служанки, упали ему на лицо и прямо в бокалы на подносе.

– Тогда я оставлю напитки вот здесь.

Под пристальными взглядами стражи Локи опустил поднос на столик у двери. Металл проскрипел по металлу, и воцарившаяся с появлением Локи в комнате тишина стала еще заметнее.

Застенчиво улыбнувшись, Локи произнес, будто бы спохватившись:

– Ох, многовато принесла.

Взявшись за четвертый бокал, он наложил заклинание. Двусторонние чары подслушивания никогда не давались ему легко, хоть подобных заклинаний, как писали, существовало довольно много. Локи воспользовался единственным, что было ему знакомо, – тем, до которого додумался когда-то сам, еще ребенком соединив заклинанием баночку румян в материнской спальне с чернильницей в своей комнате. Он сделал это, чтобы подслушать, что подарит ему мать на день летнего солнцестояния. Локи уже и не помнил, почему ему казалось таким важным узнать, каким будет подарок, но заклинание все равно долго не продержалось. По нескольким причинам. Во-первых, Локи тогда не очень умело управлял своей магией, а его спальня находилась на противоположном конце замка от спальни матери, – на таком расстоянии любое заклинание поддерживать тяжело. Во-вторых, чары работали в обе стороны, и Фригга очень быстро заметила на туалетном столике болтливую коробку румян.

С тех пор многое изменилось. Дотронувшись до ножки бокала, Локи почувствовал, что заклинание сработало. Очень приятное ощущение: как будто зубцы шестеренок идеально встали на место и заработал большой механизм. Фригга на мгновение выпрямилась, будто ощутив укол магии, но прежде чем королева обернулась, Локи уже подхватил четвертый бокал, присел в реверансе перед стражами и выбежал за дверь.

Как только королевские покои остались позади, Локи свернул за угол, проглотил содержимое бокала – голова от этого пошла кругом, но надо было опустошить сосуд как можно скорее, – и приложил его к уху. Донеслись приглушенные голоса, обрывки разговора. По-видимому, зачарованный бокал, который остался в спальне, был еще полон, и Локи слышал все будто бы сидя под водой. Он с трудом разобрал слова матери:

– Ты ничего не знаешь наверняка.

– Я видел его, – прозвучал ответ Одина. – Он вел армию.

– Это необязательно Рагнарек.

– А что же? Что еще?..

Кто-то схватил Локи за плечо, и от неожиданности он едва не выронил бокал. Молниеносно развернувшись, он переложил кинжал из рукава в свободную руку.

За его спиной, скрестив руки на груди, стоял Тор.

– Что ты тут делаешь?

Локи, все еще в обличье служанки, поклонился, стараясь незаметно спрятать кинжал в складках юбки.

– Прошу прощения, милорд, я просто отнесла королю...

– Бросай этот театр, братец, – перебил его Тор. – Я знаю, что это ты.

– Брат? – повторил Локи, склоняясь к самому полу. – О котором из братьев вам угодно говорить, милорд?

Тор схватил его за запястье и потянул вверх, не давая выпасть ножу. Локи насупился, но тут же сбросил личину, прижав бокал к груди, чтобы в королевских покоях не услышали подозрительного разговора.

– Подсматриваешь? – потребовал ответа Тор.

– Тебе не кажется, что, чтобы «подсматривать», надо кого-то «видеть»?

– Значит, подслушиваешь.

– Да, это ближе к истине. – Встретив горящий яростью взгляд Тора, Локи вздохнул. – Я просто хочу узнать, что видел отец.

– Если это нас касается, он обязательно нам скажет. Когда придет время.

– Если нас это касается, то я почти уверен, что от него мы об этом ни слова не услышим. Ты же его видел. Как он вылетел из зала... Он явно ожидал увидеть в Зеркале нечто плохое, что может случиться с Асгардом в будущем. Что же могло напугать его аж до такой степени? – Тор, прикусив губу, перевел взгляд на бокал. – Я не хочу слушать красивую ложь, которую расскажут придворным. Мне нужна правда.

– Он сам нам расскажет правду. Я верю, – ответил Тор.

– Хорошо. Пусть эта вера греет тебя долгими ночами.

Локи выдернул руку из железных пальцев Тора и прикрыл розоватые следы братских объятий длинным рукавом. Он приложил бокал к уху, однако Тор дернул его сзади за камзол.

– Локи. Не надо!

– Я тебя здесь не держу, – ответил младший брат, жестом намекая старшему, что тот может идти своей дорогой. – Тебя подслушивать не заставляют. Ты же не вынесешь такого нравственного падения.

Он прижал бокал к уху, но Тор неожиданно склонился и тоже подсунул ухо под бокал. Локи сдержал улыбку. Братья прижались друг к другу лбами, пытаясь расслышать хоть слово, и Локи подумал, как глупо они сейчас выглядят – асгардийские принцы, сосредоточенно внимающие пустому бокалу.

В разговор короля и королевы вступила Карнилла:

– ... не оружие. Они нужны, чтобы увеличить силу. Ведь его мощи, даже с «усилителем» не хватит, чтобы разрушить этот мир.

– Откуда мне знать, на что он способен, – отвечал Один. – Это-то меня и пугает.

– Дыши потише, – прошипел Локи Тору. Старший брат сопел, будто пытаясь раздуть костер.

– Я всегда так дышу.

– Значит, не дыши. Они нас тоже слышат.

– Так замолчи, – нарочито громко бросил Тор, и Локи настороженно прикрыл бокал ладонью.

Он выглянул из-за угла, ожидая увидеть, как распахнется дверь королевских покоев и оттуда выйдет эйнхерий, посланный выяснить, с чего это таинственный бокал спорит сам с собой.

Ничего не произошло.

Локи снова поднял бокал, Тор подчеркнуто тихо втянул воздух, и принцы снова прислушались.

– Возможно, Зеркало ошибается, – сказала Фригга. – Ты же сам сказал всем собравшимся, что никакое видение о будущем нельзя считать безусловным ответом на все вопросы, даже если в этом замешана магия.

– Всевидящее Око никогда не ошибалось, ни разу за всю историю нашего народа, – ответил Один. – И, скорее всего, так и есть, если только прежние короли не схитрили. Все, что показывает Зеркало королю, обязательно случается. Я узнал о грядущей войне с ледяными великанами именно от Зеркала. Мы выжили тогда только потому, что успели подготовиться, построили укрепления. Зеркало предупреждает о серьезных вещах, а не о глупостях, которые, может, сбудутся, а может, и нет. Если Око показало его во главе армии живых мертвецов, угрожающей нашему народу, надо готовиться к худшему.

– Не стоит повышать на меня голос, – произнесла Фригга. По-видимому, Один кричал. Полный бокал скрадывал звуки. – И как ты предлагаешь подготовиться к худшему? Накажешь его за то, что он, возможно, совершит в будущем? Тогда придется посадить в тюрьму половину придворных – мало ли что они когда-нибудь учудят.

Наступила тишина, и Локи подумал, что чары, наверное, развеялись, однако вскоре до него донесся голос Карниллы.

– Мы удвоим охрану у Норнийских камней.

– Этого недостаточно, – ответил Один.

– Но потеря камней не обязательно... – начала было Фригга, однако Один ее перебил:

– Если Норнийские камни попадут в чужие руки, Асгарду придет конец.

– И ты считаешь, что руки твоего сына – чужие?

Снова тишина. Сердце Локи билось так громко, что он побоялся не расслышать следующих слов отца. Грудь вдруг стянуло, стало тяжело дышать. Рядом с ним Тор застыл как каменный, чуть приподняв плечи, как в боевой стойке, так знакомой Локи по тренировкам. Тор готовился к битве, пока не зная, где враг.

«Скажи, – мысленно требовал Локи. – Скажи, который из твоих сыновей поведет за собой армию против Асгарда. Кто из нас начнет страшную войну».

– Нам пора возвращаться на пир, – наконец сказала Фригга. – Подданным нужен их король. Они захотят узнать, почему ты так неожиданно их покинул. И рассказа о конце света вовсе не ожидают.

Локи почувствовал, как Тор потянул его за полу камзола назад, подальше от комнат Одина, и затем через открытую дверь, с глаз долой. Бокал выпал из его руки и со звоном покатился по полу.

Тор привел их в часовню, посвященную Всематерям, где Один в одиночестве возносил молитвы перед битвами. Это была небольшая комната, в которую сквозь высокие окна проникал золотистый свет, заливавший теплом деревянные ниши. На колоннах были вырезаны сцены безумия змей и Всематери, возносящиеся на троны, – резьба была старинная, потертая по краям.

Тор обессиленно опустился на резную скамью перед фреской с изображением Геи Сочувствующей – руки у женщины на картине были грустно опущены, ладони вывернуты наружу. Локи сел неподалеку, по другую сторону от прохода, и, облокотившись о твердую спинку, почувствовал, что у него почти в ту же минуту заныла спина. Тор съежился, опустив голову на руки, а Локи сидел прямо, рассматривал Гею – кончик ее подбородка, опущенные глаза, тонкие, приоткрытые в мольбе губы.

Тор заговорил первым.

– Отец видел одного из нас во главе армии, идущей на Асгард.

– Да, я помню, –- ответил Локи, не сводя глаз с Геи. – Я слышал то же, что и ты.

– Один из нас...

– Если вдаваться в детали, то он сказал «одного из сыновей», так что возникает вопрос: нет ли у Одина тайной семейки, которая живет себе в одной из башен замка и лелеет зловещие планы перерезать нам горло?

Тор выпрямился, сложив руки на груди, и повернулся к Локи.

– О нюансах семантики спорить будем, братец?

– Только если ты произнесешь слово «семантика» по буквам.

– Хватит издеваться.

– Да я никогда... – ответил Локи, рассматривая руки Геи. Терпеливые. Покорные. Слабые. – Тут конец света приближается.

Тор грохнул кулаком по скамье перед собой, и та подпрыгнула, гулко ударив ножками по каменному полу.

– Все шутишь? Дошутишься!

Локи метнул взгляд на брата.

– По-моему, раз ты так трепетно принял эту новость, то тем самым доказал – армию поведешь не ты.

– Что ты хочешь сказать?

– Знаешь, если выбрать наугад несколько асгардийцев и спросить их, кто из нас, по их мнению, скорее восстанет против отца, я выиграю с большим отрывом. -– Локи глухо рассмеялся, стряхивая пыль с брюк. – Наверное, это будет моя первая безоговорочная победа над тобой.

– И тебе ничуть не страшно? – спросил Тор.

Локи пожал плечами.

– Понимаешь, я теперь знаю, что видел отец, и если вдруг, когда и обнаружу себя во главе армии, то остановлюсь, подумаю, и – да, так будет лучше! – просто не стану этого делать.

– А что, если, пытаясь поступить иначе, ты все же исполнишь пророчество?

Локи нахмурился.

– Думаешь, видение непременно сбудется?

– Всевидящее Око не ошибалось ни разу за всю историю Асгарда, – ответил Тор. – Зеркало предупреждает о неминуемых опасностях, и они обязательно приходят. – Он отвернулся и прижал кулак ко лбу, а потом снова взглянул на Локи. – Возможно, отец сам не знает, кого из нас видел в Зеркале.

– Ну да, нас ведь так легко спутать, – хмыкнул Локи. – Может, я и ошибаюсь. Во главе армии куда легче представить тебя. Я-то предпочитаю плестись по обочине, жуя на ходу что-нибудь вкусное. – Он стукнул по полу каблуком. – И я ни за что не отправлюсь в бой в этих сапогах.

Тор уперся локтями в колени и уронил голову на сцепленные ладони.

– Неужели тебя ничего не волнует? – спросил он так тихо, что Локи от неожиданности замер.

– Наоборот, – коротко ответил Локи и встал, угодив каблуком в щель между каменными плитами. Он высвободил каблук и направился к дверному проему.

– Ты куда? – спросил Тор, глядя ему вслед.

– Поговорить с Аморой.

– Сейчас? Без этого никак?

Локи помедлил у двери и подумал, не притвориться ли, что не расслышал слов брата? Тор явно пытался его задеть. Заставить вернуться. Локи давно перестал подыгрывать старшему брату, но на этот раз обернулся.

Тор тоже встал, держась одной рукой за спинку деревянной скамьи.

– Что ты хочешь сказать?

Тор на мгновение опустил глаза и снова взглянул на Локи.

– Она плохо на тебя влияет.

– Ты говоришь, как отец. Только смотришь на меня двумя глазами.

– Я не шучу.

– Не сомневаюсь, ты совершенно серьезен.

Локи старался говорить спокойно, но в его голосе зазвучали железные нотки. Не так много у него было друзей. Тор и его приятели-воины недвусмысленно дали Локи понять, что не рвутся дружить с хилым сыном Одина, чтобы не заразиться его слабостью, будто это была болезнь.

– Ты просто завидуешь, – парировал Локи, тут же сообразив, как глупо звучит его ответ. Как отчаянно и глупо.

– Чему тут завидовать? – удивился Тор.

– Не знаю, пока не придумал. – Развернуться бы и уйти, однако Локи сделал шаг к Тору, обратно в часовню. – С кем я провожу время, тебя не касается.

– Еще как касается, ты же мой брат.

– Значит, мне стоит побеспокоиться, чем ты занимаешься по ночам с Сиф, когда вы остаетесь потренироваться вдвоем? – выпалил Локи.

На щеках Тора выступил румянец.

– Это другое. Она помогает мне развить...

– Чторазвить? – Локи саркастически приподнял бровь. Он бы ни за что не признался, что давно репетировал этот жест перед зеркалом, на всякий случай. – Гибкость?

– А чему тебя учит Амора? – сорвался Тор. – Хочет превратить тебя в такую же ведьму, какой стала сама?

– Она не ведьма, – с не меньшей горячностью ответил Локи. – Амора – чародейка. И однажды она станет королевской чародейкой.

Тор хмыкнул.

– Когда я буду править, ноги ее не будет при дворе!

Локи скрестил руки на груди.

– И когда же ты будешь править? План готов?

– Я не то хотел сказать.

– А сказал именно то.

– Ладно... может, я то и имел в виду, – в голосе Тора прорезался грозный рык. – Не прекратишь с ней якшаться, и тебе при дворе места не найдется.

– Ты мне угрожаешь? – уточнил Локи. – Не надо, не мучай свою голову такими сложными выдумками. Кто сказал, что я захочу служить королю, который засветил себе в лоб своим же молотом?

– Всего один раз!

– Но в наших сердцах эта память будет жить вечно.

– По крайней мере, я встану за правое дело, когда придет Рагнарек! – загрохотал Тор. – Я буду сражаться за Асгард, а не против него!

Локи прикусил изнутри щеки, чтобы не показать, как больно заныло сердце. Они оба подозревали, что Один видел в зеркале младшего сына, однако Тор первым сказал об этом вслух. Локи почувствовал, как в груди разгорается пламя, жаркое, душное. Тор невозмутимо встретил его взгляд, только в глазах мимолетно мелькнуло сожаление.

– Возможно, Зеркало ошиблось, – тихо произнес Локи.

– Всевидящее Око никогда не ошибается, – ответил Тор.

– Можно подумать, будущее неизбежно. А что, если ты выхватишь кинжал и убьешь меня на месте, не дав дожить до конца света? Я ведь тогда не смогу проявить свою предательскую сущность, согласен?

– Не злись... пожалуйста.

– Я не злюсь.

– Ты кричишь.

– Я не... – Локи умолк, вдруг осознав, что его голос эхом разносится по часовне. Он обернулся к двери и дернул засов. – Счастливо попировать, братец.

– Локи, подожди...

Тор быстро приблизился, тяжело ступая по каменным плитам, и едва не схватил брата за плечо, но тот увернулся. Сердце Локи грохотало в груди тяжелым молотом, но он ухитрился говорить ровно и даже не очень язвительно:

– Ты лучше держись от меня подальше. В конце концов нам предначертано стать врагами.

Он ожидал, что Тор станет протестовать, оправдываться и оправдывать, но брат молчал. И у Локи внутри зародилось нечто темное и очень холодное.

Конечно, Тор сразу решил, что это он встанет за правое дело, когда придет конец света. Это он поднимет воинов на защиту Асгарда. Старший сын Одина был рожден, чтобы стать королем, –это знали все придворные без исключения. Стоит только взглянуть на Тора, и сразу понятно, что его ждет. Боги не смогли бы создать более подходящего короля, чем он – светловолосый, широкоплечий, сильный и быстрый. Рядом с ним Локи казался бледной тенью, стружкой, которую выметет столяр, когда закончит работу: худой, бледный, с крючковатым носом и темными прямыми прядями, которые спускались на шею, загибаясь некрасивой волной. У Тора кожа быстро темнела на солнце, и он становился бронзовым, как будто надевал доспехи, а Локи всегда оставался белым, как молоко, и так же легко скисал и злился.

И если один из них король, то другой – предатель, третьего не дано. Отвергнутый отцом, изгнанный нелюбимый сын восстанет при падении Асгарда.

Но он был порождением Асгарда. Принцем. А не предателем. Он не поведет армию против родного брата. Против своего народа.

Или поведет?

Глава 3

Локи вернулся в Большой Зал и оглядел его в поисках Аморы, но девушка, видимо, уже ушла, так что ему удалось незаметно ускользнуть, не привлекая внимания Одина, который уже восседал во главе пиршественного стола, как будто ничего особенного не случилось.

Локи отыскал подругу в оранжерее, где растения из Девяти Миров прижимались листьями к стеклянным перегородкам размером с игральные карты и сплетались стволами. Грустная фиалка из Альфхейма с лепестками нежно-голубого, как ледник, оттенка отшатнулась от тени Локи, когда он проходил мимо. Амора сидела под широкими листьями Мидгардийского папоротника у бившего из земли источника. Девушка гладила траву у воды, как будто ласкала живое существо, и Локи заметил искры, вспыхивавшие на травинках при каждом прикосновении юной чародейки.

– Что, новое заклинание придумала? – спросил он, и Амора подняла голову.

– Нет. Это Свартальфхеймская трава. – Снова пробежав пальцами по траве, она показала на брызнувшие крохотные искорки, разлетавшиеся, будто семена. – Никакой магии. Обыкновенная природа.

– А мы, получается, искусственные, не обыкновенные? – спросил Локи.

Тонкие прожилки зелени в ее глазах, казалось, заняли на мгновение всю радужную оболочку, будто впитав зелень оранжерейных джунглей. Потом девушка опустила взгляд на траву и задержала в ладони крошечную искорку, раздув ее ненадолго до небольшого язычка пламени. Локи присел с ней рядом, достаточно близко, чтобы соприкоснуться коленями. Даже сквозь непроглядный туман, окутавший Локи после разговора с Тором, его будто ударило током от этого прикосновения, когда Амора осталась на месте, не отодвинулась. И пусть это было лишь мимолетное касание...

– Можно задать тебе один вопрос? – спросил он.

– Смотря какой.

Локи помрачнел, мысленно поежился и даже разозлился на девичье непостоянство и легкомыслие, хотя, как правило, не обращал на них внимания.

– Ничего. Я передумал.

Он встал, собираясь уйти, но Амора поймала его за руку и усадила обратно.

– Сядь, Шутник, и не драматизируй. Конечно, я отвечу. Спрашивай.

Шутник. Раньше, услышав от Аморы это прозвище, Локи краснел. А теперь это была их тайна, только Амора звала его так. «Если я Шутник, то ты Колдунья», – ответил он, впервые услышав это прозвище, и с удовольствием улыбнулся ее растерянности. Амору почти невозможно было застать врасплох, она никогда не показывала слабости.

«Колдунья? – радостно переспросила она тогда. – Это куда лучше, чем Ведьма, правда?»

Амора помолчала, глядя Локи в глаза.

– Задавай свой вопрос, – сказала она, почти касаясь руки Локи. – Я постараюсь ответить.

Он не знал, как лучше сформулировать. Выговорить что-то вроде: «Как ты считаешь, я похож на того, кто ускорит приближение конца света? Предначертано ли мне судьбой восстать против Асгарда? Если я узнаю ответ, смогу ли я изменить судьбу, или что ни делай, ничего не изменишь?»

Так что Локи просто спросил:

– Как ты считаешь, отец когда-нибудь возведет меня на престол?

– Никогда, если ты не изменишь прическу, – ответила она.

Локи в отчаянии закатил глаза.

– Амора!

– Нет, правда, если тебя подстричь и научить по утрам причесываться, из твоей шевелюры вполне можно сотворить что-нибудь стоящее. – Она игриво растрепала заправленные за ухо Локи темные пряди. – Думаешь, твой отец стал бы королем без своей шикарной бороды?

– Пожалуйста, не произноси слово «шикарный», если речь о моем отце. Не могу этого слышать.

Амора не перестала насмешливо ухмыляться, однако черты ее лица смягчились. От ее ласкового взгляда Локи стало теплее. Пусть бы она коснулась его еще разок, подергала за волосы. Да пусть растреплет хоть всю шевелюру!

– Если твой отец не назначит тебя наследником, значит, он просто глупец, – сказала она.

– Думаешь, мой отец глуп?

Амора было засмеялась, но при этом так крепко сжала губы, что смех получился больше похожим на фырканье.

– Ты очень умный.

– Бывает.

– И часто. Даже слишком.

Локи заметил прилипший к колену листок и попытался его смахнуть. Ему это не удалось – малыш приклеился к брюкам чем-то вроде смолы и отказывался падать на землю. Щелкнув пальцами, Локи наслал на одинокий листок порыв ветра, чтобы сдуть упрямца, однако не рассчитал силу заклинания, и вихрь разметал локоны Аморы и сдул черные пряди Локи с лица. Локи наморщил нос. Распределять волшебную силу у него пока получалось плохо, ведь из-за запретов Одина он очень редко прибегал к магии.

– Ты невысокого мнения о моем отце, – произнес Локи.

– Я просто стараюсь о нем не думать, насколько это вообще возможно, – ответила Амора, перебрасывая длинные пряди на плечо и расчесывая их пальцами. – А почему ты вдруг задал мне этот вопрос?

– Да так. – Локи привалился к камню за спиной. – Мысли всякие бродят.

– Это прелестно. Когда ты погружаешься в раздумья, у тебя между бровями даже морщинка появляется.

Амора коснулась пальцем его переносицы.

– Хватит, – он оттолкнул руку девушки, но та лишь рассмеялась. – Ты видела Карниллу после церемонии с Зеркалом?

– Нет. Разве она не с твоим отцом?

– Они вернулись на пир.

Амора провела рукой по коленям, разглаживая брюки.

– А почему ты спрашиваешь? Разве она должна мне о чем-то рассказать?

– Я знаю, что мой отец узрел во Всевидящем Оке.

Амора жадно взглянула ему в лицо.

– Расскажи.

Локи только сильнее уперся ногами в пыль, глядя, как поднимаются у каблуков крошечные облачка. Амора уткнулась носком своего ботинка в сапог Локи.

– Расскажи-и-и-и, – протянула она.

– Он увидел одного из своих сыновей во главе армии, восставшей против Асгарда! – выпалил Локи. Он именно это и собирался сказать, но без этого грубого волнения. – Он полагает, что это Рагнарек.

Локи ожидал бурной реакции, однако Амора даже не переменилась в лице.

– Которого из сыновей? – безучастно уточнила она.

– Он не сказал.

– Но ты считаешь, что догадался.

– Тор уверен, что речь обо мне.

Амора сжала тонкими пальцами травинку, и та рассыпалась в прах.

– С каких это пор ты веришь тому, что несет Громоголовый?

– Не называй его так.

Локи и сам не знал, почему бросился защищать брата, после всего что тот только что наговорил. Наверное, потому что предпочитал сам насмехаться над Тором, не передавая этой чести никому другому.

– Как ты думаешь, я мог бы так поступить? – снова спросил он. – Мог бы я восстать против Асгарда? Против отца, родных, моего народа?

– Наверное, мы все порой не подозреваем, на что способны.

Она говорила, легко нанизывая слова, но в ее голосе звучали противоречивые нотки. Амора по себе знала, каково это – жить, зная о своем предназначении, опасном и в то же время хрупком. Девушка была сиротой. Карнилла забрала ее из приюта, когда узнала о малышке, поднимающей других детей к потолку силой мысли, и удочерила. Однако Амора была бесстрашной. Импульсивной. В чем-то даже отталкивающей – так говорили и о Локи, он сам слышал. И все же они с Аморой были как две стороны одной медали. Амора болтала без умолку, а Локи все больше молчал. Они оба казались странными и не от мира сего, их слишком многие не любили – из-за магии, доставшейся им по воле случая.

Амора отряхнула ладони, проведя ими по брюкам, смахнула прилипшие травинки.

– С этим видением ты ничего поделать не можешь. Разве что прямо спросить отца, – наконец сказала она. – Остается одно: живи себе, как живется, и сам увидишь, не окажется ли за твоей спиной в один прекрасный день армия, выступившая против Асгарда.

– А еще можно посмотреть в Зеркало, – ответил он.

Амора задумчиво приподняла бровь.

– Во Всевидящее Око Бога?

У Локи голова пошла кругом, безумные мысли сменяли друг друга, не успевая оформиться во что-нибудь стоящее.

– Зеркало наверняка уже отнесли в сокровищницу. Нас никто не заметит. Сегодня оно еще может показать будущее, а завтра уже уснет на следующие десять лет. Если Одину позволено знать, что со мной будет, значит, можно и мне.

– Если ты хочешь посмотреть во Всевидящее Око, – напомнила Амора, – кто-то должен будет наполнить это Зеркало магией.

– Карнилла ведь смогла это сделать, значит, и ты сможешь.

– А разве я согласилась помочь?

– Ой. – Локи почувствовал, как заливаются краской щеки. – Но я думал...

– Расслабься. Конечно, я с тобой. – Она ткнула его локтем в бок. – Не стану же я сидеть и смотреть, как ты один-одинешенек отправляешься в запретную сокровищницу, чтобы сплести опасное заклинание. Не для того я живу на свете.

Сердце Локи стучало быстро-быстро, но он старательно прятал свои чувства. Амора не знала страха. Она говорила, что у нее нет времени, чтобы чего-то бояться. Впервые Локи подумал, что мог бы заглянуть в Зеркало, когда сел напротив Аморы. Возможно, он вспомнил, что все равно не сможет провернуть этот план в одиночку – кто бы ни смотрел во Всевидящее Око, он не мог одновременно наполнять его магией. Зеркало строго охраняли. И защищали. Хранили лишь для глаз короля.

И точно так же, пока рядом не появилась Амора, Локи и представить себе не мог, что когда-нибудь будет превращать цветы в драконов, или покрасит ногти в черный цвет, или научится маскироваться, превращаясь в другие сущности.

Амора серьезно, без тени обычной хитрой улыбки смотрела ему в лицо.

– Ты и правда хочешь это узнать?

Он сглотнул, как будто слова встали комом в горле.

– Да.

– Тогда пошли, узнаем. – Локи принялся было подниматься, но Амора задержала его, взяв за руку. – Подожди.

Он смотрел на нее сверху вниз, на тонкие пальцы, сплетенные с его. У нее ногти зеленые, а у него – черные. Ему нравилось, как они смотрелись рядом – как чешуйки на змеиной шкуре. Ему нравилось, как ее пальцы прижимались к его коже, как она держала его за руку. И вдруг он забеспокоился, что она почувствует, как участился его пульс, как заколотилось сердце от ее прикосновения. Амора смотрела вниз, и Локи был уверен, что от нее не ускользнул охвативший его трепет, и сейчас она что-нибудь обо всем этом скажет.

Однако Амора спросила:

– Ты что, надел мои сапоги?

– Ну... М-м-м... –- Теперь они оба смотрели вниз. – Я видел тебя в них вчера и подумал, что они очень даже ничего.

Амора преувеличенно грустно вздохнула.

– Ладно, уж если ты будешь таскать у кого-нибудь одежду, то лучше бери мою. У вас тут никто понятия не имеет о моде и нормальной одежде. Все только и кутаются кто в плащи, кто в шали. Как будто набрали где-то штор и заворачиваются в них с утра до вечера.

– Признаю, не всем идут камзолы, – кивнул Локи. – Такие фигуры, как у тебя, – огромная редкость.

При этих словах щеки Аморы немного порозовели, если только у него не разыгралось воображение. Однако она очень быстро скрыла смущение за кривой ухмылкой.

– Вот такая я божественная с головы до ног, правда? – спросила девушка и подмигнула, заставив Локи густо покраснеть.

Глава 4

Часовые эйнхерии, охранявшие вход в сокровищницу в подвалах дворца, вытянулись по стойке смирно, когда мимо них по лестнице прошел Один в развевающихся алых одеждах. Воины прищелкнули каблуками, покрепче прижали к бокам щиты и склонили головы.

Что было очень кстати, поскольку Локи до сих пор не умел надолго надевать личину и под пристальными взглядами морок быстро развеивался. Он довольно точно скопировал отцовский нос, широкие плечи и черную повязку на глазу, из-за которой стало сложно ориентироваться. Он дважды чуть не врезался в колонну и не сломал нос только благодаря Аморе, которая, превратившись ненадолго в ординарца-эйнхерия, решительно направила короля в правильную сторону, взмахнув широким рукавом.

Он уже спустился до половины лестницы и думал только о том, чтобы не встретиться с настоящим Одином, безмолвно моля Всеотца заставить эйнхерий подольше рассматривать башмаки, пока мимо проходит сам король.

У подножия лестницы его приветствовал один из воинов с плюмажем на шлеме, по которому Локи узнал его звание – капитан. Парень отсалютовал и проговорил:

– О, мой король, мы не ожидали...

– Не смейте со мной разговаривать, – рявкнул Локи.

Часовой застыл на месте.

– Ваше Величество?

Локи с грохочущим сердцем уставился на солдата и быстро произнес:

– Я Один.

– Да, Ваше Величество, –- наморщив лоб, ответил часовой.

– Отличная работа, – едва слышно прошептала ему на ухо Амора.

«Соберись!» Локи вцепился в полы мантии, пытаясь сообразить, что сказал бы на его месте отец, но только не слишком разборчиво пробормотал:

– Просто... посещаю сокровищницу.

Часовой не ответил, и Локи резким жестом указал на дверь в конце коридора.

Солдат неуверенно помялся, но все же кивнул, как полагается.

– Конечно, Ваше Величество. Чем могу служить?

– Его Величество желает остаться в одиночестве, – вмешалась Амора.

– Слушаюсь, – капитан склонил голову. – Если пожелаете, я или мои люди...

– Не пожелаю, – оборвал его Локи. – Но если передумаю, то сообщу. Но я не передумаю. Нет. Или да. Благодарю вас.

Он кивнул. Капитан, совершенно сбитый с толку, тоже кивнул. Потом Локи скатился по лестнице к двери в сокровищницу, пытаясь спасти положение, хотя бы завершив разговор.

Рядом с ним Амора провела рукой по бороде на лице часового, в которого она обратилась.

– Поделюсь замечаниями, – тихо произнесла она.

Локи с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза, – да с одним глазом должного эффекта все равно бы не получилось.

– И когда ты обходилась без замечаний...

– Мы учимся на ошибках. Во-первых, красный тебе не идет, – сказала она, кивая на алый подол его королевских одежд. – Ты слишком бледный. Зеленый или золотистый тебе гораздо больше к лицу.

– Какое отношение это имеет к наведению иллюзий?

– Никакого, просто сообщаю. Во-вторых, ты забыл изменить свои ногти.

Локи бросил взгляд на черные ногти. В темном коридоре они мерцали, как драгоценные камни.

– Никто не заметил.

– Я заметила.

– А, ну да. Никто не смотрит на меня так пристально, как ты.

Она толкнула его плечом, доспехи тихо звякнули.

– Перестань, а то я покраснею. В-третьих: «Я Один»? Что это было? Больше ничего в голову не пришло?

– Я запаниковал!

– Надеюсь, так и было. Если бы ты вел себя так с холодной головой, мне стоило бы заволноваться.

Они подошли к двери в сокровищницу, и Локи натянул отцовские перчатки для верховой езды, которые стащил из конюшни почти без усилий, пока Амора болтала с конюхом. Двери были защищены от воздействия магии и открывались только, когда их касался его отец. Локи пошевелил пальцами, вбирая кожей память об отпечатках отцовских рук, сохранившуюся на внутренней стороне перчаток. Этому трюку его научила Амора – некоторые мелкие детали можно было копировать с одежды: например, форму и ширину плеч – с камзола, изгиб коленей – с помнивших эту форму брюк.

– Действуй, Шутник, – сказала Амора.

Локи сдернул перчатку с руки. На его пальцах и ладони запечатлелись отцовские отпечатки, как будто он с ними родился. Локи прижал руку к двери. Замок мягко щелкнул, и двери распахнулись.

– Я поражена, – сообщила Амора.

– Думала, не получится?

– Была почти уверена, что ты не сможешь провернуть этот трюк.

– Ты ошиблась.

– Все бывает в первый раз.

Стены сокровищницы уходили ввысь, к потолку, а проход впереди был выложен темным полированным камнем. В стороны уходили короткие штольни. Каждая вела к алькову, в которых хранились сокровища короля Асгарда. Некоторые из артефактов были добыты с помощью Всевидящего Ока.

Локи взглянул на Амору. Наведенное чарами лицо телохранителя истончилось, появились знакомые скулы и гладкий заостренный подбородок. Прямые волосы до плеч развернулись змеиными кольцами, собираясь в длинную косу. Одежда меняться не спешила, а вот тело под ней стало девичьим. Постепенно доспехи исчезли, а рубашка и брюки уменьшились до правильного размера.

Амора провела рукой по лицу, по своему настоящему лицу, и на носу и щеках появилась россыпь веснушек. Ей многое удавалось, но ко всему прочему, что бы она ни делала, всегда выглядела при этом на редкость привлекательно. Каждое ее движение было искусно выверено, и если бы придворный художник запечатлел ее на стене дворца, зрители не смогли бы отвести глаз. Амора никогда не бывала красивее, чем в минуты, когда превращалась в себя, мерцающая и изменчивая, как пламя свечи. Она возвращалась в свою кожу, как орлица опускается в гнездо, грациозно складывая крылья.

Обратное превращение Локи скорее походило на полет голубя-недотепы. Силуэт Одина растекся, как вода, способная, казалось бы, принять любую форму, и появился Локи, старавшийся не стесняться своего невысокого щуплого тела.

Амора, критическим взглядом наблюдавшая за трансформацией, усмехнулась.

– А вот и знакомая улыбка!

Локи метнул на нее хмурый взгляд.

Она направилась вперед по проходу, вглядываясь по пути в каждую нишу.

– Ты бывал здесь раньше?

Локи поспешил за девушкой, подтягивая за голенище великолепные сапоги, сползшие почему-то ниже колен.

– Только вместе с отцом. Он приводил сюда нас с Тором, когда мы были совсем маленькими.

– Как здорово вы проводили время с папочкой! Что может быть занимательнее, чем показать детям подвал, набитый штуковинами, каждая из которых может запросто устроить нам конец света.

– Здесь мне понравилось гораздо больше, чем на полях смерти Свартальфхейма.

Амора помедлила у поворота к Камертону, на ее лице блеснула отражением тонкая полоска света.

– Да. Так насчет сапог. Я не сержусь, просто завидую, что тебе они идут больше, чем мне. Возьми себе. Дарю.

Локи обернулся как раз вовремя, чтобы поймать оценивающий взгляд, которым Амора рассматривала его ноги. По его спине пробежал озноб.

В конце прохода прямо перед ними стояло Всевидящее Око Бога. Его слабо мерцающая поверхность почти сливалась с окружающей тьмой. Вблизи Зеркало казалось синевато-черным, как вороново крыло, однако, когда Локи приблизился, то не увидел в нем своего отражения. Он взглянул на Амору – та коснулась рукой позолоченного уголка рамы и провела по искусно вырезанному завитку.

– Тебе не обязательно смотреть в Зеркало, – тихо произнесла она.

Нет. Обязательно. Он должен был узнать, что увидел отец.

– Встань здесь, – сказал он, показывая Аморе на место, где стояла у зеркала Карнилла.

И когда девушка скрылась за каменной глыбой, даже зная, что она по-прежнему рядом, Локи невольно вздрогнул от страха. Он как будто остался один. Один – и сейчас увидит конец света.

– Ты знаешь, как пробудить Зеркало? – спросил он, и голос его прозвучал тоньше, чем ему бы хотелось.

Амора выглянула из-за Всевидящего Ока. Коса свесилась ей на грудь.

– Я вызову магию, а рамка направит ее, куда Нужно. Это основы рунической магии.

– Да, конечно, – кивнул Локи, как будто знал все, что требовалось, о рунической магии.

На самом деле он впервые о таком слышал. Вот и еще один пробел в его магическом образовании.

Амора скрылась на своей стороне Зеркала и проговорила:

– Руны и перекладины направят заклинание. Чародею только и надо, что наполнить их магией.

– Знаю.

Локи не видел девушку, но почти почувствовал, как она усмехается.

– Никто и не сомневался, дражайший принц. Ты готов?

Над их головами раздался грохот, похожий на раскаты грома. Белая вспышка обожгла Локи кожу.

– Готов, – ответил он.

Амора управлялась с магической энергией не так уверенно и изысканно, как Карнилла. Молния немного поплясала по сокровищнице, прежде чем устремиться к ладони чародейки. Когда Амора прижала руки к черной каменной плите со своей стороны, Локи увидел на мерцающей поверхности блики света, внутри как будто взрывались гроздья салюта, гасли и вспыхивали снова, однако ясно разглядеть происходящее не удавалось.

– Нужно добавить магии! – крикнул Локи Аморе и услышал, как она громко прерывисто вздохнула.

Воздух вокруг них снова сгустился.

Изображение проявилось отчетливее, Локи увидел ряды войска. Однако это были не воины Асгарда. Скорее они напоминали оборванных дикарей, бледных, с раздутыми телами и пеной на губах. Ряд за рядом они появлялись из смотровой башни, соединявшей Асгард с Биврёстом, у радужного моста, ведущего к столице. Одинокая фигура застыла среди солдат у самой двери в башню. В руке стоящего сверкало лезвие клинка. В сероватой дымке лица этого воина было не разобрать.

Локи сжал кулаки. Как ему хотелось оказаться там, внутри, схватить неизвестного и выяснить, кто он такой, даже если бы пришлось взглянуть в лицо самому себе.

– Мало энергии! Еще! – крикнул он Аморе, когда изображение снова потускнело.

– Это все! Больше магии я собрать не могу! – крикнула та в ответ.

Локи склонился ближе, уперся пальцами в гладкую поверхность. «Покажи мне, – мысленно потребовал он. – Покажи мне его».

Картинка дернулась, вздрогнула и прояснилась, но на такое короткое мгновение, что Локи не успел осознать, что же он видит. Ему открылось будущее.

В его руках тоже собиралась магия, но он ее не почувствовал, пока сила не вырвалась наружу. Зеркало вспыхнуло белым, Локи отшатнулся, отдернув обожженные руки, и повалился навзничь. Он услышал, как на другой стороне глыбы вскрикнула Амора, и загородился руками от нестерпимо яркой вспышки, возникшей от соединения их сил. Видение бесследно исчезло.

Зеркало задрожало. Трещины поползли по темной поверхности от середины во все стороны, и каменная глыба разлетелась на куски, оставив после себя лишь пыль и высокие острые, как ножи, осколки. Некоторые из них вонзились в стены. Локи закрыл руками лицо, но Амора быстро сплела заклинание, отгородив себя и Локи невидимой стеной, сквозь которую каменные обломки не проникали. Один камень пролетел мимо них и угодил прямо в Камертон. Прозвучавшая высокая нота эхом отдалась от стен и потолка. Локи скорее почувствовал этот чистый и высокий звук, чем услышал его, даже сквозь грохот осыпавшегося Зеркала. От звука Камертона застучали зубы. Все факелы в нише вспыхнули и тут же погасли, погрузив сокровищницу в полную тьму.

Локи сел, стряхивая с одежды черную пыль. Она покрывала его с ног до головы. Напротив скрючилась на полу Амора, она кашляла, пытаясь смахнуть пыль со светлых волос. Он пополз к ней на четвереньках, чувствуя, как горят ладони.

– Ты как? Жива?

Она провела рукой по лицу, размазывая пыль темными полосами.

– Что ты сделал?

– Кажется, мы переборщили с магической силой.

– «Мы» ничего такого не сделали, – резко ответила Амора, перекидывая локоны на спину. – Это ты сплел заклинание.

– Я случайно. Просто хотел тебе помочь.

– Вряд ли отец оценит твои добрые намерения по достоинству.

Он проследил за взглядом Аморы. Пол был усыпан осколками Зеркала: пылью, обломками камня и изломанными кусками рамы. От ужаса у него свело все мышцы в животе, и он испугался, что его сейчас стошнит. Они уничтожили Всевидящее Око, один из самых мощных артефактов в сокровищнице Одина.

«У меня хватило магии, чтобы разбить волшебное Зеркало!»

Эта мысль мелькнула у него прежде, чем он запретил себе об этом думать. Наверное, она должна была привести его в ужас. Но нет. Напротив. Он пришел в восторг.

«Я могущественный чародей».

Из непроглядной тьмы до Локи донесся какой-то шум. Пол задрожал.

Амора подняла голову.

– Что там еще?

Локи с трудом поднялся на ноги, схватив один из ножей, и осмотрелся. Что-то там шевелилось, какие- то силы собирались, и не те, что они с Аморой направили в Зеркало.

– Посиди здесь, – бросил он Аморе. – Я посмотрю, что...

Нечто подхватило его за пояс и сбило с ног. Нож вылетел из руки, звякнул о камни и исчез. Локи приземлился на спину, сильно приложившись головой о камень, перед глазами замелькали черные точки.

Когда зрение прояснилось, он услышал грозный рев и над ним появилось огромное чудовище с лиловой кожей, футов шести в высоту, с блестящей лысой головой и уродливым лицом – из-за толстых губ выглядывали длинные острые зубы. Мышцы на плечах у незнакомца вздувались, как валуны, а грудь была не уже огромного бочонка. Монстр раскрыл рот и снова зарычал, на лиловой коже выступили жилы и канаты мышц. Рядом с Локи на пол опустился массивный кулак. Младший сын Одина откатился в сторону, слыша резко ускорившийся стук собственного сердца. Чудище заревело, и откуда-то сбоку у него выросла третья рука. Локи попятился, в ужасе заметив, что противник увеличился в размере по крайней мере на фут. Лиловый двинулся вперед, с каждым шагом оставляя в каменном полу неглубокие выемки.

Внезапно монстр отступил, снова зарычав, но на этот раз от боли. Амора больше не лежала на полу в нише, а, встав за спиной чудовища, вонзила каменный осколок Зеркала ему в спину. Великан взмахнул шестипалой рукой, ладонь которой была больше, чем голова Аморы, однако та присела, увернулась от удара и перекатилась к Локи.

– Кто это? – крикнула она, и ее слова прозвучали едва слышно среди новых воплей чудовища.

– Таинственный Незнакомец.

Видимо, его пробудил от волшебного сна звук Камертона. Локи не раз видел чудовище на арене, где воины проходили проверку, прежде чем вступить в ряды эйнхерий. Он появлялся по звуку Камертона и исчезал, когда требовалось. Бой с Таинственным Незнакомцем был последним испытанием для эйнхерий, в котором воины показывали свою боевую выучку и одновременно храбрость, способность противостоять любому врагу.

– Он питается страхом, – прокричал Локи Аморе, которая собирала в ладонях магический заряд. – Чем сильнее его боятся, тем больше он растет.

Третья рука чудовища взмахнула чуть слабее – будто, услышав свое имя, монстр лишился толики сил, однако воздух она по-прежнему рассекла со свистом. Амора метнула в великана синий сгусток энергии, но пламя погасло, едва коснувшись его кожи. Локи потянулся за вторым клинком. Его руки дрожали. Чудовище росло, и по его вине – питалось его страхом. Магия, переполнявшая Локи совсем недавно, будто бы испарилась.

«Ты не великий волшебник. Ты слаб, испуган и не владеешь собой».

– Как его победить? – спросила Амора, вытаскивая из стены застрявший осколок Зеркала.

– Надо бороться с ним без страха, – ответил Локи, понимая, что это невозможно. – И тогда он исчезнет.

Таинственный Незнакомец и не думал исчезать. Он рос. Из другого бока выросла четвертая рука, описала круг и хлестнула Амору по лицу. Девушка отлетела в сторону и впечаталась спиной в стену. Потом монстр обернулся к Локи и схватил принца за горло. Задыхаясь, Локи пытался дотянуться до шеи чудовища. Как только его пальцы коснулись жесткой кожи и набухших мышц, он, не глядя, ударил ножом. Великан взревел от боли, по его шее потекла густая черная кровь, руки разжались.

Локи приземлился на корточки, хватая ртом воздух, но времени приходить в себя не было. Таинственный Незнакомец уже вынул из шеи кинжал и метнул его в Локи. Тот отодвинулся, пытаясь увернуться, но недостаточно быстро – лезвие скользнуло по щеке, а потом со звоном ударилось в стену.

Чудовище занесло руку для нового удара, и тут Амора подпрыгнула и оседлала его шею, свалив того на пол. Казалось, вся сокровищница содрогнулась, когда великан упал навзничь. Амора стояла над ним, впившись каблуками в лиловую грудь. Из-под ее сапог стекали струи черной крови. Девушка собрала в ладонях новый импульс силы и швырнула его чудовищу в лицо. Великан завопил. Его тело уменьшилось и тут же снова выросло: спокойствие Аморы встретилось со страхом Локи.

И опять магический заряд впитался в кожу чудовища, не нанеся ему вреда. Лиловый схватил Амору за ноги и швырнул прочь, как пушинку. Девушка стукнулась спиной о колонну, сползла на пол и осталась лежать неподвижно.

Локи вдруг охватил совсем другой страх – страх за Амору, и за нее он испугался гораздо сильнее, чем боялся за себя. И чудовище стало расти на глазах, его зубы казались острыми глыбами, а из спины появилась еще одна рука. Великан шагнул к Локи. Тот отступил, неуклюже зацепившись каблуком за щель между каменными плитами, и соскользнул в углубление между проходом и стеной. Таинственный Незнакомец направился к двери в сокровищницу, кроша по пути каменные плиты толстыми, как стволы деревьев, ногами.

Локи выбрался обратно в проход, его одежда была изорвана острыми осколками камней в клочья. Если и было заклинание, способное остановить Незнакомца, Локи оно было неведомо. С оглушительным ревом великан плечом двинул деревянную дверь, и от нее брызнули щепки. От второго удара створки распахнулись настежь. Локи услышал крики ошеломленных часовых.

Амора вдруг оказалась с ним рядом. Ее лицо было испачкано кровью, стекавшей из глубокой царапины на лбу.

– Ты ранена, – сказал Локи.

– Ты тоже. – Она схватила его за руку и потащила за собой. В груди Локи что-то екнуло. – Шевелись.

За дверью сокровищницы кипела битва. Питаясь страхом и удивлением встречных солдат, чудовище росло, пока не уперлось плечами в потолок, сбрасывая с крюков огромные люстры. Сражаться с Таинственным Незнакомцем на арене – это одно, а встретить его в подземелье дворца без малейшего предупреждения – совершенно другое. Эйнхерии пытались бить Незнакомца копьями, но тот без труда отламывал острые наконечники. В голосах солдат, пытавшихся собрать строй и атаковать вместе, звенел невольный страх, а великан тем временем расшвыривал их мощными ногами, как мячики. Один из эйнхериев собрался с духом и бросился на Незнакомца с боевым кличем, заглушившим на мгновение рев чудовища.

От распахнутой двери в сокровищницу Локи, застыв от ужаса, смотрел, как великан нанес эйнхерию – Локи узнал его, этот воин когда-то учил его правильно держать меч и сгибать ноги в коленях – страшный удар, от которого нападавший упал и замер. Локи не знал, что делать.

А чудовище внезапно испустило другой крик, не похожий на страшный рев, от которого звенело и ушах. Этот звук скорее напоминал о песне Камертона. Великан стал уменьшаться на глазах, сжимаясь и сворачиваясь, будто улитка. Локи ошеломленно смотрел, как Таинственный Незнакомец корчится, извивается, становится совсем крошечным – такой, наверное, уместился бы у Локи на ладони, – а потом исчезает... без следа.

Локи поднял голову.

На верхней ступеньке лестницы стояли Один и Карнилла. Чародейка еще не успела опустить руку, которой насылала на великана заклятье. Она первой пошла вниз, превратив по пути свою длинную юбку в брюки, чтобы не испачкаться в крови лежавших на лестнице эйнхериев. Один остался на месте – руки сложены на груди, лицо неподвижно, гнев выдают только покрасневшие щеки. За его спиной выстроилась личная охрана с копьями, все готовы к бою. Двое в первом ряду изо всех сил старались не показать страха. За ними стоял Тор, и смотрел он только на Локи.

Один подал знак своим гвардейцам, и те пошли вниз, догоняя Карниллу, которая осматривала лежавших на каменном полу воинов, проверяя, кому следует немедленно оказать помощь, а чьи раны оказались смертельны.

– Локи, – позвал Один.

Голос его прозвучал как треск ледяной корки на зимнем пруду. Локи поднял голову и встретил холодный взгляд отца. Он почувствовал, как по щеке бежит струйка крови, но решил не шевелиться и не вытирать ее.

– Объясни, что произошло, – потребовал Один.

Локи оглянулся на Амору. Та яростно уставилась на Одина, видимо, вовсе не собираясь извиняться. Локи пожалел, что сам не способен на такой подвиг. Под взглядом Одина он склонил голову.

– Я прошу прощения, отец.

– Зачем ты пришел сюда? – грозно спросил Один, не сводя единственного глаза с младшего сына.

Локи знал: любой ответ прозвучит бессмысленно и нелепо. При Одине все объяснения вдруг теряли смысл и превращались в глупости.

– Мы пришли заглянуть во Всевидящее Око, – пробормотал Локи, стараясь держать голову повыше, хотя все вокруг наверняка понимали тщетность этих попыток.

– И что произошло после того, как вы посмотрели в Зеркало? – холодно осведомился Один.

Локи сглотнул подступивший к горлу ком.

– Мы его разбили.

Этого Один точно не ожидал. Его каменное лицо на мгновение дрогнуло, сквозь маску невозмутимости проступило смятение. И страх.

– Что вы сделали?!

– Это вышло случайно.

– Вы уничтожили Зеркало?!

В голосе Одина звучал не гнев, а страх. Сердце Локи, еще не успевшее войти в обычный ритм после схватки с Таинственным Незнакомцем, снова зачастило. Отец его испугался. Устрашился его магической силы. Он испугался бы любого, кто оказался в состоянии разбить Всевидящее Око. Однако на этот раз осознание собственной силы – я все-таки могущественный волшебник! – оставило Локи равнодушным. Один узнал правду, осознал силу, которой владел его младший сын, понял, что эту магию нельзя выпускать на свободу. Его сын был достаточно силен, чтобы встать во главе армии, идущей на Асгард.

Возможно, Амора тоже это почувствовала. Возможно, этот страх остудил ее гнев. Возможно, она знала, что Локи никогда не станет наследником престола, если подданные заподозрят всю глубину его магических сил. Как бы то ни было, Амора выступила вперед, оттолкнув плечом Локи, и взглянула Одину в лицо.

– Зеркало разбил не Локи, – произнесла она. – Это сделала я. Я направила энергию в Зеркало, но не рассчитала силу потока и уничтожила Всевидящее Око.

У подножия лестницы замерла Карнилла. Амора бросила короткий взгляд на наставницу, и Локи подумал, что девушка гордится собой, как будто она собственными силами уничтожила опасный артефакт и теперь наслаждалась сделанным. Выражение лица Одина переменилось. Он снова выглядел разгневанным, и Локи с отвращением заметил искорку облегчения в глазах отца. Один со вздохом провел рукой по лицу и кивнул эйнхериям у себя за спиной:

– Взять ее.

Амора побледнела.

– Что?

– Но... – начал было объяснять что-то Локи, однако гвардейцы времени не теряли.

Один из них, стараясь поскорее выполнить приказ, даже сбил Локи с ног. Девушку схватили за локти, а когда она попыталась вырваться, заломили руки за спину и заставили опуститься на колени. Амора закричала от удивления и боли, стараясь вывернуться, но прежде чем она успела сплести заклинание, эйнхерии опутали ее цепями, которые надевали на владеющих магией пленников.

– Отец, не надо! – взмолился Локи, с трудом поднимаясь на колени. Он ненавидел себя за эту позу, но встать на ноги с пола быстрее не мог. – Я тоже виновен.

Один даже не взглянул на сына.

– Стой, где стоишь.

– Тогда арестуй и меня! – срывающимся голосом крикнул Локи. – Это я захотел открыть сокровищницу!

– Я сказал: стой на месте! – взревел Один и отдал новый приказ солдатам: – Отведите ее в темницу, пусть дожидается нашего решения там, в подземелье!

Эйнхерии потащили Амору прочь, но та уперлась каблуками в последней попытке вырваться. Вскоре колени девушки подогнулись, она упала, и дальше ее волокли по каменным плитам, усыпанным осколками камней, оставшимися после боя с Таинственным Незнакомцем. Брюки Аморы разорвались об острые камни, по ногам потекла кровь.

– Отпустите меня! Карнилла, помоги! Карнилла, скажи им! – кричала Амора.

Карнилла молча отвернулась.

Локи хотел бы броситься за Аморой, потребовать, чтобы ее отпустили, или войти с ней в одну камеру в подземной тюрьме, отказавшись от защиты юной чародейки. Но он не мог шевельнуться. Он стоял, пригвожденный, будто насекомое, к каменному полу взглядом Одина. Отец устало осматривал разбитую дверь в сокровищницу и тела воинов на лестнице.

– Тор, – позвал он, бросив взгляд за спину. – Отведи брата в свои покои и жди моих указаний.

Тор выступил вперед, опасливо оглядывая лестницу и перила, как будто Таинственный Незнакомец мог вот-вот снова появиться из небытия. Он протянул руку Локи, однако тот встал сам, не приняв помощи. Впрочем, стоял он, сгорбившись и слегка пошатываясь, а вовсе не так грозно и решительно, как надеялся.

Когда они вышли из подземелья, Тор положил руку Локи на плечо, но брат увернулся.

– Чего тебе надо?

– Ты ранен.

– Да, но обе ноги у меня целы.

Локи приложил ладонь к лицу, прежде чем вытереть следы крови. Красная дорожка пролегла по щеке к подбородку, и капли крови испачкали воротник камзола. Локи пошел вперед, ступая не так уверенно, как хотелось бы.

– Локи! – Тор без труда обогнал младшего брата и загородил ему дорогу. – Мне очень жаль.

– Чего тебе жаль? – спросил Локи, складывая руки на груди, хотя от этого больно стрельнуло в ребра. – Жалеешь, что пропустил веселье?

– Прости, что столько всего наговорил тебе.

– Вспомнил, какой я впечатлительный, и прибежал утешать? Спасибо.

– Я не хотел... Зря я сказал... – Тор в замешательстве потер шею. – Из тебя выйдет отличный король.

– Думаешь?

– И ты никогда не предашь Асгард. Неважно, что там увидел отец. – Тор пробежал взглядом по стенам и потолку дворцового коридора и тихо спросил: – Что ты увидел в Зеркале?

Локи снова провел ладонью по щеке, хоть царапина и перестала кровоточить.

– Тебя, меня, отца и мать – мы все вместе перед концом света. Такая вот счастливая семейка, ни одного предателя.

– Пожалуйста, скажи мне, – в голосе Тора прозвучали нотки отчаяния.

– Не тревожься, брат, – ответил Локи, отталкивая того с дороги. – Тебя я не увидел.

Глава 5

– Я опасен?

Пальцы Фригги замерли над мешочком целебных трав. Помедлив, она взглянула на Локи, сидевшего подтянув к груди колени на скамье у окна. Отбитые ребра болели, но он не двигался. Сидеть, сжавшись в комок, казалось безопаснее.

– Почему ты спрашиваешь меня? – осведомилась Фригга.

Локи смотрел в окно, на Асгард. Туманный закат опускался на высокие шпили, в этот час от города будто исходило сияние. Все золотилось и мерцало. Локи уткнулся подбородком в колени.

Амору арестовали из-за его магических сил. Если ее сочли опасной из-за магии, значит, на самом деле опасен был и он. Однако та сила, прежде чем отец столь яростно осудил ее, заставила Локи ощутить невиданную прежде мощь. Таким могучим Локи никогда не чувствовал себя рядом с другими воинами или Тором.

Локи сильнее прижался лбом к коленям.

– Меня все боятся.

– Они боятся не тебя, – возразила Фригга.

– Значит, боятся магии. Или тех, кто ею владеет, как я.

– А меня? – коротко спросила она, затягивая шнурок на мешочке.

Локи открыл было рот и снова закрыл, глядя, как Фригга подносит мешочек к губам и произносит короткое заклинание. Воздух наполнился нежным цветочным ароматом. Никого в Асгарде не любят так сильно, как его мать. Значит, дело не в магии. А только в нем самом.

– Возьми.

Она подошла к Локи, и тот задрал рубашку, давая матери приложить целебный мешочек к отбитым ребрам. Боль отступила, и он глубоко вздохнул, впервые с тех пор как они с Аморой увидели в сокровищнице Таинственного Незнакомца.

– Приложи и не снимай, – сказала Фригга, возвращаясь к рабочему столу.

На нем тут же появились миска с водой и кусок чистого полотна.

– Скоро заживет.

Локи прижал мешочек локтем и прислонился спиной к подоконнику.

Фригга намочила полотно в воде иаккуратно отжала. Локи смотрел, как стекает в миску струйка воды, и пытался снова вдохнуть поглубже – получалось неважно, и вовсе не из-за больных ребер.

– Подойди, – позвала его Фригга.

Локи подошел к матери и опустился на табурет рядом с ней прежде, чем она попросила. Фригга пропела влажной тканью по его шее, стирая засохшую за ухом кровь.

– Что отец увидел в Зеркале? – спросил Локи, пытаясь говорить непринужденно. – Он выскочил из Большого Зала как будто бежал от пожара.

Мать приложила ткань к его лицу, размягчая засохшие следы крови.

– Ты же знаешь своего отца. Он всегда реагирует слишком бурно на самые незначительные новости.

Локи склонился к матери, позволяя ей приподнять темные пряди и промыть царапины за ушами. Он вспомнил слова Аморы и, не удержавшись, спросил:

– Он боится меня?

Фригга улыбнулась.

– Какие трудные вопросы.

– Самые обыкновенные. – Локи сел, и мать отвела руку, не касаясь его лица. Плечо Локи стало влажным от мокрой ткани. – Тору ты бы так не ответила.

– Но ты не Тор.

Гнев вспыхнул в его груди, и Локи вскочил, опрокинув табурет.

– И об этом мне напоминают каждый день!

Он развернулся и зашагал к двери, но сразу понял, что вовсе не хотел бежать от матери – куда бы он пошел? Оставаться в одиночестве совсем не хотелось. Он вернулся к матери и остановился у ее туалетного столика.

– Почему ты не позволила мне учиться магии?

– Локи...

– Он знает, что на поле битвы я Тору не противник, мне не победить старшего брата. Но почему отец настаивает, чтобы я учился тому, в чем мне никогда не преуспеть? Я мог бы победить в другом... Но он хочет, чтобы я проиграл. – Голос Локи обрел новую силу. – Он хочет, чтобы все видели, как я слаб и что я не гожусь в короли. Тогда он без сомнений выберет Тора наследником по праву рождения – разве можно выбрать слабака вроде меня? Если Рагнарек начнется из-за меня, виноват будет отец. И я не желаю слушать твоих загадок и туманных оправданий. Скажи мне правду!

Локи кричал. Не хотел, но кричал. Фригга опустила миску с водой на туалетный столик, взмахом руки вернула табурет на место. Локи неподвижно следил за ней, желая приблизиться, но не шевелясь. Его опущенные руки сжались в кулаки. Фригга села, прижав ладони к коленям, и взглянула на сына.

– Кто сказал тебе, что Рагнарек начнется из-за тебя?

– Я... – Он неуверенно замолчал. – Разве отец не это увидел?

– А ты тоже это увидел?

Ребра по-прежнему ныли. Хотелось спать. Лечь и уснуть на несколько дней.

– Нет. Я слышал, как он сказал это тебе... Мы с Тором подслушивали.

Фригга сжала губы. Лившийся в окно свет золотил ее отблесками заката.

– Твой отец, – наконец произнесла она, – увидел своего сына во главе армии воинов, восставших из мертвых. Он верит, что это видение конца света.

– Во главе армии стоял я? – Не дождавшись ответа, Локи настойчиво спросил: – Что, если я перестану выходить из дворца, или отец посадит меня в темницу, или я просто уеду далеко-далеко и никогда не вернусь в Асгард?

– Что бы ты ни сделал, будущего не изменить, – проговорила мать.

– Но отец затем, и смотрит в Зеркало, разве нет? – удивился Локи. – Он хочет знать, каких опасностей следует избегать.

– Ты сам по себе не опасен, Локи, опасна магия. Волшебные силы развращают чародеев, и только самые стойкие из обладающих этими силами могут подчинить их себе. Большинство становятся жертвами магии. Твой отец видел, как магия крушила целые королевства. Он осторожен. Не более того.

– Так научи меня, как подчинить себе магию! Если отец так боится, что сила поработит меня, почему бы не научить меня всему, что требуется, и тогда ничего ужасного не случится?!

– Потому что нельзя научить тебя управлять магией, не обучив самой магии. Один считает, что, если оставить тебя в неведении, ты никогда не соберешь в своих руках достаточно магических сил. С этим решением... – Помедлив, она закончила, аккуратно подбирая слова, будто медленно вытягивая из ящика шелковый шарф: – ...я не согласна. Но король он. – Фригга подняла на Локи сверкающий взгляд. – Я знаю, каково тебе приходится. Я помню этот голод. И знаю, что он никогда не проходит. Только становится сильнее. – Она приложила ладони к щекам Локи, как часто делала в детстве, и уткнулась носом ему в лоб. – Ты совсем молод и обладаешь невиданной силой. Перед тобой открыты все пути, тебе предстоит еще многое узнать.

– Так позволь мне учиться.

– Хорошо.

Такого ответа он не ожидал.

– Что ты сказала?

– Мне давно следовало обучить тебя управлять силой, которая досталась тебе от рождения, – продолжила Фригга. – Твоими учителями должны были стать мы с отцом. – Она отжала промокшую ткань над миской, и вода окрасилась в ржаво-коричневый цвет. – Если ты желаешь обучиться магии, я буду твоей наставницей.

– Чему ты меня научишь? – горько спросил он. – Как разводить огонь, принимать чужой облик и прочим смешным трюкам, чтобы веселить придворных, не пугая? Слишком поздно меня приручать. Я долго жил на воле.

– Я научу тебя управлять силой. Покажу, как распорядиться ею с умом.

Голос Фригги вдруг донесся из-за спины Локи. Обернувшись, он увидел мать у окна. Она стояла, сложив руки на животе. Сначала он не понял, которая из женщин настоящая: ведь одна мать по-прежнему сидела перед ним за туалетным столиком, а у окна стояла другая, осененная золотистым светом. Обе женщины серьезно смотрели на него, и Локи почувствовал, будто его пришпилили к месту две пары одинаковых глаз.

– Магия живет во всем на нашей планете. Волшебство – это энергия, и она есть и в воздухе, и в земле, и в тебе, и во мне. Некоторые появляются с врожденными способностями управлять этим даром. – Силуэт у окна стал понемногу тускнеть, края изображения сворачивались, как бумага в огне. Локи обернулся к женщине за туалетным столиком. Ее глаза все так же были устремлены на него. – Я расскажу твоему отцу, что стану учить тебя. Однако предмет наших занятий останется строго между нами.

Локи ошарашенно смотрел на мать, не зная, что ответить. Для него Один и Фригга всегда были единым целым, идеальным союзом. Мягкость матери сглаживала боевую жесткость отца. Она поддерживала супруга. Он с ней советовался. Они вместе принимали решения, и их мнение и политика становились только крепче от взаимной поддержки.

Однако Фригга не принадлежала его отцу как вещь. Она была сама по себе.

– Волшебные силы Асгарда влечет к тебе, – продолжила она. – Этого ты изменить не в силах. Научиться управлять этими силами можно точно так же, как мы укрепляем мышцы упражнениями или тренируем память, повторяя одно и то же. Однако самое важное искусство состоит в том, чтобы подчинить себе магию. Взять над ней верх, а не пасть ее рабом. – Фригга встала и протянула сыну руку. – Я научу тебя этому искусству. Мне давно следовало это сделать.

Локи не принял ее руки.

– Не этому ли Карнилла должна была научить Амору?

Рука Фригги упала.

– Амора совсем другая. Твой отец и Карнилла опасались, что ее магия слишком велика и управлять ею будет слишком трудно. Один отправил ее в темницу не из-за мимолетного каприза. Это давно было решено. А последние события только убедили его – пора действовать.

Локи с трудом сглотнул подкативший к горлу ком. Вина и раскаяние душили его, горло горело огнем.

– Что с ней будет?

– Решать твоему отцу и Карнилле.

– А что будет со мной?

Он хотел было спросить: «Какое наказание ждет меня?», но вопрос прозвучал даже горше, чем он ожидал. «Что будет со мной? Со мной и с магией, которой я обладаю?» Что случится, если он воспротивится магии? И еще более важный вопрос: что, если он не будет против?

Фригга легко коснулась его щеки кончиками пальцев.

– Терпение, сын мой.

Глава 6

Для суда над Аморой Один не стал собирать королевский двор. У трона стояли только Фригга, Карнилла, Тор и Локи. Стражи привели девушку, ее руки были скованы за спиной. На Аморе было то же платье, в котором она пришла на пир, только выпачканное в пыли и крови после битвы в сокровищнице. Длинные локоны девушки спутались и неопрятно повисли.

Локи не знал, зачем его позвали на судилище, но время от времени ловил себя на том, что в любую секунду готов отразить удар. Возможно, его накажут вместе с Аморой. Или Один решил показать сыну, что он может сделать с ним, предупредить. Цепи на лодыжках бывшей ученицы чародейки мелодично позвякивали, как будто она надела драгоценности. С ее лица так и не вытерли кровь. И синяки не залечили.

Один не встал с трона, когда солдаты остановились у подножия. Только крепче сжал в руке Гунгнир. Карнилла, стоявшая по левую руку от правителя, пристально смотрела на Амору, напряженно стиснув губы. Под короной из темных кос, обвивавших голову, чародейка казалась бледнее обычного.

– Амора из Норнхейма, – произнес Один громко и отчетливо, как всегда говорил на больших собраниях, хотя сейчас в зале собралось совсем мало слушателей. В отзвуках прокатившегося эха зал показался совсем пустым. – Ты обвиняешься в измене, краже, уничтожении священной реликвии и ограблении. Желаешь ли что-нибудь сказать в свое оправдание?

Не поднимая склоненной головы, Амора ответила:

– Вы повторяетесь, государь.

Локи почувствовал, как рядом напрягся Тор. На лбу Одина собрались морщины.

– Что ты сказала?

– Кража и грабеж – это одно и то же, не так ли, Ваше Величество? – спросила Амора. – Похоже, вы намеренно расширяете список моих прегрешений, добавляя синонимы.

– Молчать!

Локи ожидал, что этот приказ выкрикнет Один, но голос возвысила Карнилла. Амора опустила голову ниже. Чародейка, громко шелестя юбками при каждом шаге, приблизилась к бывшей ученице.

– Я дала тебе все. Королевство в наследство. Научила управлять данной тебе магией. Дала тебе дом.

– Клетку, – колко возразила Амора.

– И вот чем ты мне отплатила! – снова повысила голос Карнилла. – Ты дерзишь королю. И мне. Отшвыриваешь инструменты, которые тебе дали, чтобы распоряжаться магией. Твоя сила поработила тебя, и ты ей это позволила.

– Я не хочу, чтобы мною распоряжались, – горячо возразила Амора. – Я обладаю магией, так позвольте мне использовать все данные мне силы!

– Именно магия и уничтожила тебя, – перебил девушку Один. – Я спросил Карниллу, заступится ли она за тебя. Спросил твоих соратников из Норнхейма, желает ли кто-нибудь из них взять тебя на поруки. Ни один не согласился. Никто не встал на твою защиту, Амора.

Вот сейчас Локи и надо было заговорить. Он и хотел было... Уже чувствовал, как собираются на кончике языка слова: «Это я виноват. Накажите меня. Это я слишком силен. Я опасен».

Он поднял голову и встретился взглядом с Аморой. Тогда, в подземелье, она пожертвовала собой ради него, но ни один из них не ожидал, чем все кончится. Так и не разжав губ, Локи опустил голову.

– Твоя магия слишком велика, чтобы остаться без должного управления, а ты отказываешься обуздать свои силы, – продолжил Один. – А посему ты будешь сослана в Мидгард, где и останешься до конца своих дней.

Локи прикусил язык, чтобы не вскрикнуть. Смерть на эшафоте была бы более милосердным приговором, потому что отцовский приговор оставлял Аморе совсем не жизнь, а медленную и мучительную смерть, самую жестокую из возможных. В Мидгарде магии не было, неоткуда было черпать энергию, от которой зависела жизнь и чары юной волшебницы. Ее магия постепенно ослабеет, и она станет слабеть вместе с нею. От этой мысли Локи охватил озноб. Он представил, как магия медленно покидает его существо, очень медленно, по капле, по крошечной частице ее высасывает мир, в котором он приговорен жить. Это бесчестье. И боль. Это смерть. Был бы Один хоть немного милосерден, он взял бы топор и прикончил несчастную здесь и сейчас.

Глаза Аморы распахнулись, по лицу пробежала незнакомая тень страха, пожирающего все ее существо. Чего бы она ни ожидала, закрыв собой Локи в сокровищнице от гнева Одина, но так далеко ее опасения не заходили.

– Пожалуйста, только не это.

– Тебя отведут в обзорную башню, и перед тобой откроется Биврёст, – грохотал Один, перекрывая жалобные крики Аморы. – Обратно дороги тебе не будет никогда.

– Нет! Прошу вас! – билась в рыданиях Амора. – Карнилла! Помоги! Не позволяй изгнать меня!

Повинуясь кивку Одина, стражи поволокли девушку прочь, однако та сопротивлялась, как пойманный в сети сокол.

«Скажи что-нибудь, – приказал себе Локи. – Спаси ее». Но с его губ не сорвалось ни звука.

– Карнилла! Прошу тебя! Ваше Величество, смилуйтесь! Милости прошу! – Она упала на колени, и Локи почудилось, что дворец дрогнул. – Бросьте меня в темницу. Позвольте мне сгнить в подземелье. Заточите меня в Норнхейме, швырните в червоточину, только не изгоняйте в Мидгард!

Стражи перехватили девушку под локти и потащили спиной вперед к двери.

– Карнилла! – Амора развернулась в другую сторону. – Фригга! Моя королева! Госпожа! Умоляю! Спасите.

– Мама, – очень тихо произнес Локи и тут же почувствовал руку матери на своей спине.

Стражи были уже почти у самой двери. Амора кричала из последних сил:

– Моя королева! Умоляю! Фригга! Локи! Подождите! Локи, прошу тебя, скажи ему...

Двери захлопнулись, и Один поднялся, поворачиваясь к Локи. Тор куда-то испарился, поспешив убраться с пути разгневанного отца, хоть ярость Одина была направлена не на старшего из сыновей.

Фригга встала между супругом и Локи.

– Один, оставь...

Но король поднял руку.

– Позволь мне поговорить с сыном.

Фригга умолкла, но не отступила, когда Один приблизился. С каждым шагом его поступь становилась все тяжелее. Остановившись перед Локи, король оперся о массивный посох.

– Предупреждаю тебя, сын мой, – произнес он, – с тобой будет то же самое, если ты необдуманно дашь волю своей силе. И титул тебя не спасет. Я не позволю тебе разрушить этот мир.

Ну вот. Признался. Один раскрыл, что показало ему Всевидящее Око. Теперь Локи знал. И Тор знал. Они все знали, который из принцев восстанет против Асгарда.

Локи почувствовал, как горло стягивает спазмом, а руки сами сжимаются в кулаки.

Он мог бы заговорить. Он и хотел. Мечтал быть похожим на Тора и спорить с отцом, и выходить из спора правым, зная, что отец втайне гордится вспыльчивым сыном и его страстью отстаивать свое мнение. Но Локи не был Тором. Его заносчивость Один не примет за проявление силы, это будет лишь неповиновение, разбушевавшийся дух противоречия. Они с братом могут сколько угодно спорить за симпатии отца, однако правила этой игры навсегда изменились. Тьме со светом не по дороге. Сначала приходит тьма, а потом уже свет. Тьма должна быть более быстрой, более умной и более скрытной.

Локи был не похож на отца. Он был не Тор и не Фригга. Локи был того же поля ягода, что и Амора. А ее увели из дворца в цепях и навсегда бросили в Мидгард. Он должен быть хитрее и осторожнее, чем она. Он должен выучить все, что можно, и никогда никому не открывать всех своих знаний.

Он не чувствовал себя принцем. Скорее всего, королем ему тоже не бывать. Он не был создан воином и пока не знал, хочет ли стать злодеем. Просто не понимал, будет ли у него выбор.

Единственное, в чем Локи был уверен, так это в своей волшебной силе.

Магии у него хватит, чтобы навсегда уничтожить этот мир.

Часть вторая

Глава 7

Тор первым усложнил дипломатическую миссию, с которой они отправились в Альфхейм.

Братьям подробно рассказали о культуре ледяных эльфов и о правилах поведения при Ледяном дворе. В Альфхейме гостям не принято заговаривать первыми в присутствии членов королевской фамилии. Однако стоило появиться в холле принцу, генералу Асмунду, как Тор тут же воскликнул:

– Привет, Асмунд!

Приветствие разнеслось к высоким потолкам, заставив трепетать свисавшие по углам сосульки. Голос Тора, равно как и он сам, был словно нарочно создан для битв.

Возможно, старший сын Одина ошибся случайно, хотя возможно и то, что он решил проигнорировать хорошо известные правила, как частенько делал в последнее время. Или Тор все же по-настоящему уснул во время нудного рассказа о традициях ледяных эльфов, а вовсе не «дал отдых глазам», как объявил тогда во всеуслышанье, и теперь не понимал, какую ошибку совершил. Как бы то ни было, Локи этот случай запомнил – если дипломатическая миссия провалится, можно будет указать на Тора, ведь он сделал первую ошибку.

И все-таки вряд ли Один станет в чем-то разбираться, он просто обвинит младшего сына, если задание не будет выполнено. Локи подумал, что будь он даже за три мира от Альфхейма и к тому же привязан к стулу, отец все равно нашел бы способ обвинить его в любых неприятностях.

Но Локи вовсе не был за три мира от эльфов. И уж точно ни к чему привязан тоже не был.

Локи не часто отправлялся на задания по Девяти Мирам вместе с Тором. Младший сын Одина никогда не отличался силой и воинской выучкой и не раз слышал, что взгляд у него слишком острый и обиженные аристократы из других миров вполне могут о него порезаться.

В Асгарде Локи и Тора по возрасту считали мужчинами, однако Локи по-прежнему был слишком худощавым и далеко не таким ярким блондином, как старший брат. Любая беседа с иностранным дипломатом начиналась с замечания, как мало Локи походит на отца – в отличие от старшего брата. Возможно, Одину надоело тратить время на выслушивание таких замечаний, и он перестал отправлять Локи с визитами. Однако Тор, в свою очередь, был слишком напорист, говорил громко и настойчиво, возможно, считая, что так проявляются его лидерские качества. Локи же рядом с ним говорил тише и не пробивал кулаком стены – почему-то некоторые считали это признаком его ненадежности.

«Есть в тебе что-то такое, – однажды сказал ему Тор, – отчего тебе трудно доверять». Но Локи все же пытался. В последние несколько лет он много и настойчиво учился, становился умнее, набирался опыта, стараясь стать лучше и на поле битвы, и в магии, изо всех сил пытаясь измениться, не стать тем предателем во главе армий, идущих на Асгард, которого увидел во Всевидящем Оке его отец.

Один заметно старел. Он медленно вставал, жалуясь на боль в суставах, засыпал после двух кубков медового вина, иногда не успевая даже выйти из-за стола, за которым продолжался пир. А принцы взрослели, достигли совершеннолетия. Но с каждым днем, как бы Локи ни старался преуспеть, притворяться даже перед самим собой, что Один все еще обдумывает, кого из сыновей назначить наследником, было все труднее. Близился день, когда Один передаст корону достойнейшему, и Локи чувствовал, что отец давно решил, на чье чело опустится древний венец.

Заглянув в будущее, Один угодил в ловушку, думал Локи. Ведь не посмотри тогда отец в Зеркало, не увидь он там Локи и армии мертвецов, возможно, он дал бы младшему сыну шанс. А стань Локи королем, разве повел бы он захватчиков против собственного народа? Зачем? Возможно, будущее становится неизбежным, когда мы своими действиями делаем его таковым.

И все же Локи каждый день пытался доказать, что он не такой, каким его показало отцу Зеркало. И теперь он стоял в Альфхейме, вместе с Тором, явившись сюда с поручением от короля: оповестить ледяных эльфов о пропаже Камней Норнов и уверить соседей в том, что Асгард держит ситуацию под контролем.

По крайней мере, первую ошибку совершил именно Тор.

Принц-генерал Асмунд замер в дверном проеме, а за ним застыли, неуверенно переглядываясь, и сопровождавшие его воины. Один из стражей, с длинными белыми косами, даже незаметно потянулся к рукоятке меча, как будто ожидая приказа лично разобраться с невежливым сыном Одина.

Асмунд скрестил руки на груди, серебристая вышивка на камзоле заиграла в лучах зимнего солнца. Волосы Асмунда были длинными и светлыми, как у Тора, но, если у сына Одина кудри казались напоенными солнечным светом, локонам Асмунда просто не хватало красок. Кожа принца тоже была очень белой, с синеватым отливом, как у всех ледяных эльфов, будто высеченных из самого сердца ледника. Эти воины были словно слеплены из снега, чтобы сливаться с ледяным пейзажем родной земли. Одного взгляда на принца-генерала Локи было довольно, чтобы снова ощутить окружавший холод – и осознать, что он его почти не ощущает. Тор в своих мехах то и дело вздрагивал и переминался с ноги на ногу, пытаясь согреться, а вот Локи ничего не имел против льда, снега и холодного ветра. Любопытно.

Когда Асмунд остановился, явно пораженный таким пренебрежением к традициям, Тор решил, что его таким образом приглашают приблизиться, и шагнул к принцу-генералу, чтобы пожать тому руку.

Локи довольно улыбнулся. Вот и вторая ошибка. Ледяные эльфы рукопожатиями при встречах не обмениваются. Они вообще старательно избегают касаться друг друга. Для них даже похлопывание по плечу – уже жест нестерпимо интимный.

Асмунд взглянул на руку Тора, потом на его широкую улыбку и блестящие голубые глаза. Локи молча ждал, в глубине души надеясь, что сейчас его старший братец схлопочет пощечину за наглость, и в то же время готовясь встать на его защиту, если такое все же произойдет. И тут, с огромным трудом, как будто к каждому пальцу у него было подвешено по тяжеленой гире, Асмунд все же пожал руку Тора. Жест вышел неуклюжим, как будто принц-генерал о рукопожатиях что-то слышал или читал, но никогда их не видел и никому сам рук не пожимал. Тор мгновенно схватил Асмунда другой рукой за локоть и дружески хлопнул по спине с такой силой, что с волос принца посыпались сосульки.

– Рад тебя видеть, генерал.

И Асмунд улыбнулся.

Локи захотелось спалить этот мир самым жарким пламенем. Вот он согнулся в поклоне, от которого болят колени, едва не окосел, читая и заучивая наизусть тонкости этикета ледяных эльфов, а Тор только что буквально выбил в гостях дверь ногой – и его не выгнали, нет, его встретили вежливой улыбкой. Каким чудом Тору удавалось завоевать сердце каждого встречного всего лишь силой улыбки?

– Добро пожаловать, Тор, сын Одина, – сказал Асмунд.

Локи услышал эти слова на асгардийском благодаря магической способности понимать сказанное на всех языках.

Через плечо Тора Асмунд бросил взгляд на Локи, склонившегося в нижайшем поклоне так, что едва не слился с полом, и произнес:

– И тебе добро пожаловать, принц Ловкач.

Локи скрипнул зубами.

– Меня зовут Локи.

– А разве я назвал тебя как-то иначе? – удивился принц-генерал.

Тор расхохотался. Локи скривился. Прекрасно, два сапога пара.

– Отец передает вам наилучшие пожелания, – начал Тор, и Локи выпрямился, хрустнув замерзшими позвонками. – И благодарность за теплый прием при дворе.

– Это для нас большая честь, – ответил Асмунд.

Амора сейчас бы здорово повеселилась, подумал Локи. Начала бы дразниться, называя его новым имечком, наверняка бы хохотала до упаду. Локи часто вспоминал Амору, воображая, что она сказала бы и как бы рассмеялась. Ей точно показалось бы забавным, что о Камнях Норнов вспомнили, только когда они пропали. Что же это за странные артефакты такие – нет их, и все перепугались.

Амора. Локи каждый день ощущал ее отсутствие, как будто под кожу насыпали пригоршню песка, а каждая мысль и каждое его заклинание выходили с трудом, продираясь сквозь горестные воспоминания. Где она сейчас? После изгнания ее не видел даже Хеймдалл, хранитель врат. Никто не знал, где она. Быть может, умерла. Быть может, Мидгард лишил ее магии и сил, и она провалилась в небытие. Или спряталась в тайном уголке вселенной, где скрываются те, кто не желает быть найденным. Локи надеялся, что Амора жива, и мечтал, что, обретя однажды корону, вернет подругу в Асгард, чтобы сделать своей помощницей-чародейкой, такой как Карнилла при Одине. Глупая мечта, что и говорить, и вот почему. Во-первых, у Аморы наверняка не осталось ни капли магических сил. И во-вторых, королем ему стать уж вряд ли доведется.

Интересно, кем бы он стал, останься Амора в Асгарде? Сильным магом? Лучшим претендентом на трон, обогащенным знаниями, которыми делилась с ученицей Карнилла. Мать учила Локи подчинять себе магию, управлять доставшимися ему силами, но никогда не давала ему испытать себя, на чем наверняка настаивала бы Амора. Возможно, он и в Альфхейме бы сейчас не стоял, похрустывая суставами на морозе, и не замечал бы на себе взгляд Тора, каким смотрят на неудачников.

Взмахнув костлявой рукой, Асмунд указал на длинный вестибюль.

– Вас ждет пир.

– Нас отправили не пировать, – откликнулся Тор, – а сообщить о важном происшествии...

– Обсудим за ужином. Идем, вы, наверное, умираете с голоду. Я настаиваю.

– Мы с радостью к вам присоединимся, – прервал брата Локи, и когда Асмунд скользнул по его лицу взглядом, медленным, как громадный ледник, снова поклонился, но на этот раз не до самого пола. Застрять на полпути, поднимаясь из нижайшего поклона, не хотелось. – Мы следуем за вашей милостью.

Тор и Асмунд взглянули на Локи, как на кусок грязи, прилипший к подошве сапога. Локи мысленно воздел руки к небу и решил забыть все тонкости досконально выученного придворного этикета эльфов. Видимо, соблюдения манер ледяные эльфы требовали далеко не ото всех гостей.

На пиру подали двенадцать перемен блюд, каждая последующая была холоднее предыдущей. Говорили, только когда уносили одни блюда и подавали другие, в остальное время за столами было слышно одно громкое чавканье, от чего аппетит у Локи окончательно испортился.

Тор вертелся на стуле рядом с Локи, быстро проглатывал угощенье и с трудом сдерживался, чтобы не обсудить дела, ради которых братья и явились к ледяным эльфам. Асмунд, напротив, медленно наслаждался каждым блюдом, облизывал пальцы и обсасывал косточки снежных зайцев, которых подавали и целиком и разделанными, и утыкался в тарелку, ожидая, пока принесут следующее блюдо. При таком хозяине никто и слова не решался сказать. Даже Локи с трудом скрывал раздражение – Асмунд явно тянул время. Младший сын Одина разглядывал потолок с угловатыми нишами и сияющими стрелами снежинок, каждая из которых издавала голубоватое сияние – светила, но не грела. Стены пиршественной залы будто облили водой, и капли и потеки застыли в пути, не достигнув пола. На ледяных наростах были выгравированы сцены из богатой событиями истории Альфхейма. «Представляю, как разозлятся художники, если вдруг потеплеет и все их произведения искусства растают в одночасье», – подумал Локи. Ему даже захотелось развести костер у стены прямо сейчас.

Когда с угощением было наконец покончено, Асмунд вытер уголки рта салфеткой и аккуратно сложил ее треугольником. На кружевной отделке виднелись капли подливы.

– Итак. Какое дело привело вас к нам, сыны Одина?

Тор склонился вперед, упершись локтями о стол. На широком лбу билась синяя жилка – воин устал молчать.

– Без сомнения, до ваших ушей дошли сведения о Камнях Норнов, которые были украдены у чародейки Карниллы.

Асмунд взмахом руки попросил наполнить ему бокал, и Локи заметил на каждом пальце принца-генерала по кольцу с драгоценными камнями, заостренными, как кусочки льда.

– Ах да. Карнилла и Камни Норнов. Самые мощные усилители магии в Девяти Мирах.

Локи взглянул на Тора: интересно, брата тоже постепенно охватывало ощущение темного страха?

– Верно, Ваше Величество.

– И она ухитрилась их потерять.

– У Карниллы пропало пять камней, –- возразил Тор. – Один набор из многих.

– И они не потеряны, – пояснил Локи. – Камни украли.

– И чародейка не чувствует, где они находятся? – спросил Асмунд.

– Это возможно, только если вор воспользуется камнями, – ответил Локи. – Чего пока не произошло.

– Однако мы явились к вам по поручению нашего отца, чтобы обсудить с вами намерение Асгарда отыскать камни и заручиться вашей поддержкой. Возможно, ваши подданные смогут нам помочь.

– А что произойдет, когда Камни Норнов отыщутся? – поинтересовался Асмунд.

– Их возвратят Карнилле Норнхеймской, – откликнулся Локи.

– У которой их однажды уже украли.

– Неприступных крепостей не бывает, – парировал Локи. – После этого неприятного инцидента охрана была усилена.

Один из слуг встал между Локи и Тором – у него в руках был серебряный кувшин, он намеревался наполнить кубки сыновей Одина. Жидкость в кувшине напоминала полурастаявший лед. Локи принюхался: слишком сладко на его вкус.

Асмунд скривил рот, обводя пальцем край бокала.

– Если Асгарду требуется наша помощь, чтобы отыскать утерянные ценности, мы хотели бы обсудить более равномерное распределение опасных артефактов по Девяти Мирам.

– Вы хотите получить Камни Норнов? – требовательно спросил Тор.

Асмунд приподнял правую бровь.

– Только один набор. Каждому миру по набору камней, и наша магия возрастет, мы сможем защищать себя сами, не полагаясь на Асгард.

– Под защитой нашего отца вы в безопасности, – ответил Тор.

– А Камням Норнов просто не повезло?

– Асгардийцы оберегают все Девять Миров. Так было веками. Мы пришли не затем, чтобы обсуждать кардинальные изменения в политике. Вас лишь поставили в известность о случившемся, чтобы вы уделили больше внимания защите своего мира. Мы вовсе не обязаны были оказывать вам эту любезность.

– Мой брат хочет сказать, – вмешался Локи, чувствуя, как Тор сжимает и разжимает кулаки, – что Камни Норнов принадлежат Асгарду.

Асмунд отпил еще глоток сладкого вина.

– Они принадлежат Норнхейму.

– Который является провинцией Асгарда! – взорвался Тор.

Локи скрежетнул зубами.

– Камни Норнов находятся на хранении у нашей чародейки и позволяют ей черпать дополнительные магические силы, чтобы защищать все Девять Миров.

– Кроме того, это означает, что у Асгарда во владении находится магия, которую можно направить и на мое королевство, – ответил Асмунд. – На любое из королевств.

– Асгардийская чародейка никогда не применяла магию против других королевств, – прервал его Тор. Только это он, по-видимому, и усвоил на уроках истории.

– И все же ей не хватило сил противостоять обыкновенному вору. – Асмунд уставился на Тора, потом снова улыбнулся, но глаза его остались холодными. – Понимаете ли вы всю силу, которая заключена в Камнях Норнов? Она бесконечна. Владелец камней может придавать материи любые формы, строить порталы между мирами, насылать иллюзии, увеличивать свои способности, поднимать из могил мертвецов. Почему все это должно быть доступно лишь чародейке Асгарда? Камни Норнов любой мир делают слишком сильным по сравнению с остальными. Их магию необходимо разделить поровну.

– Ты считаешь, что твой мир достоин владеть волшебными камнями? – спросил Тор.

Лицо Асмунда осталось бесстрастным, однако Локи заметил, как напряглись его челюсти и сжались зубы.

– Не менее достойным, чем Асгард. Я заручился поддержкой южного двора ледяных эльфов. Наши посланники в Ванахейм вернулись с уверением, что южные соседи с нами.

– Значит, внутри Девяти Миров зреет заговор против Асгарда, – произнес Тор. – Вы пригласили нас, чтобы взять в плен?

– Если Один желает обсудить этот вопрос, пусть приходит сам, а не присылает мальчишек.

– Мы говорим от имени нашего отца, – заявил Тор.

– Ваш отец никогда не повел бы себя так неосмотрительно и настойчиво, как вы, сыны Одина.

Тор встал, стукнувшись коленями об стол так, что тот пошатнулся. Белое вино пролилось из кубков на стол, впиталось в кружевную скатерть. Локи тоже поднялся, схватив брата за руку, как будто воина в ярости можно было так удержать. А вот короткое заклинание, заставившее сердце брата биться ровнее, унявшее его гнев, пришлось очень кстати. Тор глубоко вздохнул, по его телу пробежала дрожь.

Асмунд не шелохнулся. С кубком в руке он взглянул на братьев и сделал новый глоток.

– Мы приглашаем вас переночевать, сыны Одина. Возможно, мы найдем время поговорить об этом завтра.

– Конечно, спасибо, – первым ответил Локи, отметая любые протесты, которые готовил Тор. – Благодарим за гостеприимство. А сейчас мы вас оставим.

Отвернувшись, Локи столкнулся с капитаном стражников, который подошел к ним сзади, на случай если Тор все же решился бы опрокинуть стол. Они вцепились друг в друга, чтобы не упасть.

– Прошу прощения, – пробормотал страж.

– Это я виноват, – с улыбкой ответил Локи и повернулся к брату. – Тор, ты идешь?

Тор, сузив глаза, смотрел на Асмунда, но все же отвернулся и зашагал прочь, миновав и Локи, и стража. Выйдя из зала, он напоследок как следует стукнул дверью о стену.

Глава 8

– Они что, с ума посходили? – недоумевал Тор, следуя за эскортом эльфов по коридору к отведенным гостям покоям. Локи с трудом поспевал за братом. На ледяных полах было скользко, не спасали даже шипы, которые он вырастил на подошвах сапог. – Эти камни не принадлежат ни Альфхейму, ни другим мирам. Они – собственность Асгарда!

– Ну, если вдаваться в детали, то все-таки Норнхейма, – поправил брата Локи.

– То есть провинции Асгарда!

– Да, ты уже это говорил. Я рад, что ты запомнил кое-что из уроков географии. Учитель бы тобой гордился. – Локи поскользнулся и проехал вперед несколько шагов, едва на свалившись на пол. Тор подхватил младшего брата и помог обрести равновесие. Братский жест, вот только держал он Локи слишком крепко, а глаза его метали молнии.

– Не зли меня, Локи. Я не в настроении слушать твои глупости.

– Перед эльфами ты рассыпался в любезностях и не считал это глупостью.

– Я просто хотел поболтать с ними по-дружески.

– А получилось довольно грубо. Ты что, не прочел выписку, которую составил библиотекарь?

Тор глухо взбрыкнул и глотнул воздуха, будто запихивая собственные слова обратно в горло.

– У меня нет времени на чтение.

– Угу, миловаться с леди Сиф, спрятавшись за книжными стеллажами, у тебя время находится.

На секунду Локи показалось, что Тор сейчас швырнет его в стену, и он даже на секунду задумался, считать ли такой инцидент домашним или межмировым. Сочтут ли братскую ссору политическим кризисом, если она происходит за пределами их мира? Тор не раз швырял его в стену, но поводом к войне это пока не стало.

– Милорды, – прервал братьев один из стражей, и Локи заметил, что они уже стоят перед закрытой дверью.

Когда стражники открыли дверь в покои для гостей, Тор молча шагнул в проем, и Локи последовал за ним, поблагодарив стражей коротким кивком.

В комнате был такой же наклонный потолок с острыми углами, как в пиршественном зале, а вот стены оказались более гладкими и покрытыми толстыми гобеленами. Вероятно, в эту комнату селили гостей, которые плохо переносили холод. На кроватях лежали меховые шкуры, напротив двери виднелось окно. Тор упал на кровать и сильно стукнулся затылком об изголовье. Локи и не надеялся, что братец от такого удара лишится чувств и даст ему отдохнуть и собраться с мыслями. Он подошел к окну и выглянул во двор – там расхаживали часовые.

– Ну простое же дело было? – вдруг спросил Тор. – Отец сказал, мы справимся в два счета.

Локи, не оборачиваясь, ответил:

– Отец никогда не дает простых поручений.

– Да, если ты ввяжешься, то ничего просто не получится, – фыркнул Тор.

Локи бросил взгляд на брата. Он слишком хорошо знал, как тот умеет говорить гадости всего лишь из желания разозлить младшего, полюбоваться на его ответную злость. А еще он знал, что больше всего Тора разозлит разумный, взвешенный ответ, произнесенный очень спокойно.

– Ты имеешь в виду поручения, для выполнения которых не требуется пробивать стены?

– Я умею... и еще кое-что!

– Возможно. Вот только умение говорить многосложными словами к ним не относится.

– Тогда ты и возвращайся к отцу и объясняй своими длинными и многосложными словами, что нас отправили с инструкциями передать план рекламаций, а вернулись мы с предостережением возможной межмировой войны, – выдал вдруг Тор.

– Какая драма!

– Что отцу-то скажем?

– Нам не придется ему ничего говорить, если эльфы откажутся от своего смехотворного требования.

– И как мы их заставим?

– Мы докажем, что их Призма не в состоянии защитить их так, как они заявляют.

– Какая еще Призма? – переспросил Тор.

– Центральная точка их дворца – самое безопасное место в Альфхейме. Магией, которая там сосредоточена, освещается дворец. Это источник света, но не тепла. Слушай, ты хоть иногда проглядывай краткие сведения о тех, к кому мы едем, а?

– И как ты предлагаешь нам попасть к этой Призме?

– А вот так.

Локи засунул руку в карман камзола, вынул связку тяжелых ключей и бросил их на кровать рядом с Тором.

Тор подпрыгнул, уставился на ключи, потом перевел взгляд на Локи.

– Где взял?

– Подарили.

На самом деле, в то время как Тор разыгрывал за обедом настоящий спектакль, Локи дождался, пока за его креслом не окажется какой-нибудь стражник, и внезапно встал, будто намереваясь выйти из-за стола. В итоге он наскочил на стражницу высокого чина. На ее шлеме красовался плюмаж; особой расцветки – один такой на весь зал, – а рукоятка меча была инкрустирована богаче, чем у остальных стражей. Когда они столкнулись, стражница отвлеклась, извиняясь и одновременно пытаясь удержаться на ногах и оттолкнуть Локи из врожденной эльфийской неприязни к физической близости. Локи вынул ключи у нее из кармана и положил на их место связку вилок, удачно прихваченных со стола – так ключей не хватятся сразу. Локи был уверен, что пропажу вот-вот обнаружат, но пока тревоги во дворце слышно не было. Стражница, вероятно, стыдилась признаться, что произошло, и, возможно, не откроется начальству еще день. Она наверняка заставила подчиненных обшарить каждый уголок в поисках потерянных ключей, и Локи решил, что, может, и подкинет связку куда-нибудь в угол, чтобы растяпе не пришлось признаваться.

Как только Асмунд завел речи против Асгарда, Локи принялся строить планы, просчитывать следующие шаги. Тор, может, и не видел, что их ждет, но Локи почувствовал это в движении холодного воздуха. Эльфы не слушали разумных речей Тора и только и искали повода затеять с Асгардом драку, к которой давно стремились. Остановить их можно было, только указав им на их недостатки. Заставить отступить без скандала, чтобы отец и не узнал, какой мятеж готовили воинственные соседи.

Локи не имел права провалить задание. Может, Тору это бы сошло с рук, но младший сын еще слишком многое собирался доказать отцу, и слишком мало случаев для этого могло представиться.

– Мы можем продолжить переговоры завтра, – сказал Локи. – Договориться до безвыходной ситуации с принцем-генералом и вернуться в Асгард, где нам придется рассказать отцу, что мы позволили лидеру ледяных эльфов, чье королевство без труда уместится в стенном шкафу асгардийского дворца, помыкать нами, как мальчишками. Вдобавок ко всему в Девяти Мирах зреет коалиция против Асгарда, которая подвергает сомнению нашу власть во вселенной.

– Или?

– Или мы можем доказать, что даже в лучшее свое время ледяные эльфы не в состоянии обеспечить своему миру такую защиту, какую дает им Асгард. Они не смогут уберечь Камни, не говоря уже о других артефактах, так, как мы. Поставим Асмунда на место и вернемся к отцу с уверениями от Альфхейма в помощи, если потребуется, в поисках Камней Норнов.

Тор ничего не ответил.

– Но, если ты не желаешь взять дело в свои руки, – продолжил Локи, – что ж, пожалуйста. Возможно, в следующий раз тебя снова отправят на переговоры с ледяными эльфами. Хотя я предполагаю, что в следующий раз Один захочет проследить за ними лично, раз уж без его надзора мы с тобой дело провалили. Но отец будет с нами. За нас, короче говоря. Нам и рта раскрыть не дадут, раз уж мы на этот раз отличились.

Тор ударил кулаком по открытой ладони. Локи был готов поклясться, что он слышит, как, поскрипывая, шевелятся колесики в мозгу у брата.

– Хватит подначивать.

– Я просто рассказываю тебе, как обстоят дела. Камни принадлежат Асгарду. В них заключена сильная и опасная магия, и охранять их должно не то королевство, где капитан стражников не замечает, как у нее из кармана исчезает связка ключей. Если не мы, кто может стать следующим вором? Если доверить эльфам Камни Норнов, не пройдет и дня, как этот артефакт окажется на черном рынке Свартальфхейма.

Тор подхватил ключи и подбросил их в воздух. Поймав, улыбнулся Локи –: впервые с той минуты, как они пожаловали к ледяным эльфам. А может, такой улыбки младшему брату не доставалось куда дольше.

– А ведь задание-то было несложное...

Локи натянул на плечи подбитый мехом плащ. Он чувствовал, как на кончиках пальцев искрится заклинание.

– Несложные задания обычно самые скучные.

Глава 9

В коридорах Ледяного дворца лежал тонкий слой снега. И чем ближе подходили Локи и Тор к центру здания, тем громче хрустели у них под ногами снежинки. Братья дождались темноты и только тогда вышли из комнаты. Вмерзшие в плиты пола волшебные шары излучали призрачный голубоватый свет – очень подходящий для тайных вылазок и прочих хитростей, подумал Локи.

Чем дальше углублялись братья в лабиринт дворца, тем холоднее становилось. Даже случайные стражи, которые встретились на пути, – с ними, кстати, разделывались быстро: если Локи не успевал отвести стражу глаза заклинанием, то его отправлял отдохнуть тяжелый кулак Тора, – были одеты гораздо теплее, чем те, кто стоял в пиршественном зале. Полушубки стражей были сделаны из необычного материала – скользкого, маслянистого, напоминавшего рыбью чешую.

– А почему ты не мерзнешь? – прошипел Тор, оглядываясь на Локи.

Старший сын Одина уже давно сложил руки на груди и закутался в меховой плащ. Его молот, Мьёльнир, топорщил одеяние у пояса.

Чтобы добраться до Призмы Ледяного двора, им предстояло преодолеть три двери, грубо вытесанные из толстого льда. Мастера, повесившие эти преграды, заботились о мощной защите, а о красоте и не помышляли. Все двери открывались разными ключами со связки, позаимствованной у капитана стражи. В Альфхейме, в отличие от Асгарда, не было магических течений, с помощью которых можно было бы обеспечить более серьезную защиту.

За последней дверью открылась комната с высоким, как в соборе, потолком, посреди которой возвышался вмороженный в лед огромный цилиндр пульсирующего ярко-голубого света. Волосы у Локи на затылке зашевелились – магия в этой комнатке была сконцентрирована нешуточная. От двери до дорожки, проложенной вокруг Призмы, шел хлипкий ледяной мостик – такой вряд ли выдержит Тора, да и Локи тоже. Под мостом собралась озерцом вода, на ее поверхности сверкали кусочки льда. С потолка сорвалась струйка жидкости и стекла по спине Локи. Он запрокинул голову. Высоко над мостом свисали рядыдлинных сосулек, прозрачных и подрагивающих, будто готовых упасть в любую секунду. Кончики у сосулек казались острыми, будто наконечники мечей.

Тор осторожно ступил на мост. Лед скрипнул, братья вздрогнули, однако мост устоял. Тор сделал еще шаг, потом другой, отошел подальше и подпрыгнул. Мост задрожал, но не треснул. Тор обернулся к брату:

– Иди за мной. Эта штуковина крепче, чем кажется.

Локи заметил, что Тор выхватил Мьёльнир и держит его в руке, будто готовясь к битве. С кем он собрался воевать?

Локи медленно охватывало неприятное ощущение, словно холодная змея касалась его тела. Множеством иголочек по коже пробежал быстрый озноб – это был знак другой магии, не той, что дарила сияние Призмы. Локи даже оглянулся, чтобы проверить, не идет ли кто следом. Казалось, за каждым их шагом наблюдают.

– Ну вот. – Тор выбрался на дорожку, окружавшую Призму, и, раскинув руки, обернулся к Локи. – Мы в самом сердце Ледяного дворца. Мы доказали, что эльфы не смогут защитить Камни Норнов. Что делаем дальше?

Локи встал рядом с Тором и посмотрел вниз. В небесно-голубом сиянии его руки казались чужими, кожа из белой стала совсем синей.

– Призму можно выключить, – размышлял Тор. – Или уничтожить. Это проще. Хоть и нехорошо. Скажут: враждебные действия... Ты чего так смотришь?

– Что-то здесь не так.

– В каком смысле? Ты же сам нас сюда привел.

Локи хотел было шагнуть к Тору, но вдруг почувствовал, что не может оторвать ногу от пола. Лед хрустнул, и его осколки проткнули Локи штаны. Он опустил голову. Сапоги в самом низу уже были покрыты тонким слоем льда. Локи дернулся, подпрыгнул, сбивая и растаптывая лед.

– Когда я предлагал прийти к Призме, то не говорил, что все получится легко и просто.

– Так давай действовать сейчас, пока ничего не случилось. Может, нам...

Тор хотел было шагнуть в сторону, но остался на месте. Взглянув вниз, сыновья Одина обнаружили, что ноги Тора почти до колен покрыты плотной коркой льда, и лед становится все толще, расползаясь все выше. Тор попытался высвободиться, но ледяной капкан не поддался. Зарычав в раздражении, светловолосый гигант принялся крушить лед Мьёльниром, однако лед нарастал быстрее, чем топор отбивал его куски. Вторая нога Тора тоже оказалась в ледяном плену.

– Локи! Что происходит?

Локи почувствовал, как что-то сжало ноги, и посмотрел вниз. Его сапоги тоже исчезли под слоем льда, холодные кристаллы пригвоздили его к поверхности моста. Высвободиться не получилось. Тогда он начаровал шар горячей энергии и швырнул его под ноги, однако растаявший лед моментально намерз снова, отвоевав позиции.

Локи почувствовал, как на голову ему что-то капнуло, и взглянул на потолок. Там все окрасилось в оранжевый цвет – такой непривычный среди пастельных тонов Ледяного дворца, что Локи решил: так не бывает, зрение играет с ним неудачную шутку.

Одна из сосулек упала, пробив дыру в ледяном мосту, ведущем к двери.

– Это ловушка!

Локи выхватил асгардийские ножи из рукавов и вонзил один из них в бок Призмы, стараясь подтянуться и вырваться из ледяного плена. Плечи заныли от усилий. Рядом с ним Тор ухитрился освободить с помощью Мьёльнира одну ногу, однако с другой стороны его тело уже покрылось льдом до пояса. Старший сын Одина кряхтел, выворачиваясь, подбирая угол удара, однако топор не наносил ледяным наростам значительного ущерба. Тор выбросил руку над головой, призывая Мьёльнир поднять его в воздух и вырвать из плена, однако и тут ничего не вышло – его тело словно превратилось в дерево, пустившее крепкие корни.

Упала еще одна сосулька. От моста полетели острые ледяные брызги. Некоторые попали Локи в лицо. Следующая сосулька ударила в центр моста и пробила его насквозь. С потолка уже вовсю капала ледяная вода, замерзая, едва коснувшись лужиц под мостом.

Лед уже доходил Локи до пояса. Сопротивляясь, маг решительно втянул воздух, стараясь собрать в руках все волшебство, до которого мог дотянуться, но лед был сильнее – он слишком быстро поднимался вверх, к груди, грозя лишить возможности дышать. И даже если Локи удалось бы выбраться, единственный путь к выходу из комнаты был разрушен. Вода с каждым упавшим в нее куском льда поднималась все выше, поверхность озерца бурлила и пенилась. Тор закричал от боли, когда лед сомкнулся над его рукой, все еще сжимавшей Мьёльнир, и сдавил и так крепко сжатые в кулак пальцы.

Внезапно двери распахнулись, до Локи донеслись громкие крики. Извернувшись, он увидел сгрудившихся у входа солдат, наставивших на них с Тором копья и заряженные луки. В середине стоял принц- генерал с мечом наголо. Казалось, хозяин дворца ничуть не удивился, обнаружив асгардийских принцев, примерзших к полу и по шею во льду, в самом потайном месте Альфхейма.

Сердце Локи упало. Хоть попасть в плен, а не скрыться навечно в водах ледяной реки, было предпочтительнее, все же такой поворот событий означал, что скрыть произошедшее от Одина не удастся. Такой простой, на первый взгляд, план, призванный показать превосходство Асгарда, обратился в нечто большее, чем межмировой дипломатический инцидент. Рядом с ним Тор сочувственно прогудел:

– Не тревожься, брат. Отец все поймет правильно.

Глава 10

Один не понял ничего.

– Вы столько лет учились, – произнес он, смерив коленопреклоненных сыновей у подножия трона огненным взглядом, которым можно было бы растопить весь Ледяной дворец до последней льдинки, – столько наставников тратили время и жертвовали собой, лишь бы обучить вас наукам и дипломатии, и что в итоге? Вам взбрело в головы прорваться в центр укреплений дружественного мира и доказать, что эльфы не способны защитить ценный артефакт?

– Камни им не принадлежат, – пробормотал Тор.

Локи бросил на брата быстрый взгляд. Тор яростно сверлил глазами пол, дергал нитку на штанах и выглядел гораздо более возмущенным, чем полагалось посреди выволочки, устроенной отцом.

– Молчать! – Один вонзил Гунгнир в пол, и стук острого наконечника о каменные плиты разошелся эхом по всему тронному залу. Локи почувствовал, как дрожит пол. У него даже зубы застучали. О провале, постигшем принцев, пока не были оповещены ни Фригга, ни их наставники, равно как и придворные асгардийцы. Асмунд лично сопроводил их, промокших до нитки и промерзших до костей, в Асгард. Принц-генерал и его стражи с таким апломбом промаршировали конвоем от обзорной башни у моста Биврёст до самого тронного зала, что ни один часовой не решился их остановить. В предрассветные часы почти все придворные спали, так что свидетелей позора нашлось немного. Одина разбудили, подняли с постели, и сейчас он, облаченный всего лишь в ночной халат, сурово смотрел на братьев. Во всех Девяти Мирах только Один и смог бы выглядеть так грозно в пижаме.

Локи поежился. Его колени, пострадавшие от беспощадного ледяного плена, начинали болеть.

– Нас обманули, – сказал Тор, поднимаясь на ноги без разрешения. Один ничего не сказал на это. А вот если бы встал Локи, эхо от грозных окриков короля уже разнеслось бы по всему дворцу. – Принц-генерал намеренно заманил нас во дворец, предлагая помощь лишь в обмен на отказ от Камней Норнов.

– И в ответ вы решили не продолжать переговоры и даже не посоветовались со мной? – поинтересовался Один. – Вы просто устроили диверсию с попыткой уничтожения артефакта?

– Нас спровоцировали, – не сдавался Тор.

– Конечно, вас спровоцировали! – вскричал Один. – Захват моих сыновей при попытке разрушить источник энергии Ледяного дворца со всей справедливостью доказывает, что Асгард не в состоянии защитить доставшиеся ему весьма мощные магические артефакты!

– Отец... – начал было Тор, но Один прервал его:

– Хватит!

Помолчав, Один покрепче перехватил Гунгнир и тихим голосом, в котором все так же звенели металлические нотки, произнес:

– Вы разочаровали меня, сыновья. Возможно, я, в надежде увидеть вашу готовность принять то, что принадлежит вам по праву рождения, поторопился и возложил на вас слишком большую ответственность.

– Это не я придумал! – выпалил Тор. Его щеки раскраснелись, на лбу билась голубоватая жилка. – Это Локи предложил так доказать нашу силу. Он все устроил.

Локи на мгновение вообразил, что скажет отцу, если превратит Тора в хорька – прямо здесь, посреди тронного зала.

Один перевел горящий, будто факел, взгляд с Тора па Локи.

– Это правда, Локи?

Локи, не поднимаясь с колен, взглянул сначала на брата, который смотрел в другую сторону, а потом на отца, который, напротив, пожирал его яростным взглядом. Да, он ошибся в своих расчетах, но Тору все же не следовало объявлять об этом вот так прямо. Мог бы и разделить ответственность за проступок.

– У меня не было выбора, пришлось идти за ним, – добавил Тор.

«Нет, – подумал Локи, – хорек для Тора слишком жирно будет. Вот в паука бы его превратить... В маленького и надоедливого, которого так легко раздавить каблуком».

– Локи, – сказал Один.

Не поднимая глаз, Локи сглотнул подступивший к горлу ком. Солнечный свет, вливавшийся в тронный зал сквозь большие окна, слишком ярко золотил выложенный причудливыми узорами каменный пол. Локи захотелось закрыть глаза.

– Это правда, отец.

– Хорошо. – Один секунду молча смотрел на сыновей, постукивая пальцами по древку копья, а потом произнес: – Тор, истинный король не перекладывает вину за свои поступки на других. Он принимает все последствия. Король достаточно силен, чтобы принять вес своих ошибок и признать, что принял неверное решение. Он никогда не скажет: «У меня не было выбора», потому что знает – выбор есть всегда. Постарайся это запомнить.

– Да, отец, – глухо пробормотал Тор.

– А что касается тебя, Локи... – повернулся к младшему сыну Один, и Локи готов был поклясться, что круги под глазами у отца еще больше потемнели. Один вздохнул и продолжил: – Тор, оставь нас. Мне нужно поговорить с твоим братом наедине.

Второй раз повторять Тору было незачем. Он выскочил из тронного зала, как стрела, глядя куда угодно, лишь бы не на Локи. Дверь захлопнулась с тяжелым стуком. Один встал, опираясь на Гунгнир, и, тяжело ступая, спустился с возвышения, на котором стоял трон.

– Встань, сын мой.

Локи повиновался. Он был гораздо уже в плечах, чем отец, но почти того же роста и, стоя рядом, мог смотреть ему прямо в глаза. Однако Один остановился, не дойдя до Локи двух ступеней, чтобы по-прежнему смотреть на сына сверху вниз. Как, скажите на милость, королю удавалось смотреть так остро и пронзительно всего одним глазом, когда другие не смогли бы достичь и половины такого эффекта, будь они хоть сделаны из одних глаз?

– Инстинкты даются нам с определенной целью, – произнес Один, и Локи приготовился выслушать длинную нотацию, одну из тех, после которых долго пытаешься понять, что же это значило?

Придворные считали рассуждения короля слишком сложными и философскими, чтобы пытаться их понять, однако Локи слушал речи Одина слишком долго и удостоверился, что по большей части они ничего не означали.

– Врожденное чутье нас защищает, – продолжил Один. – Оберегает. Оно идет из глубины сердца, от самых чистых наших помыслов и желаний. И я боюсь, сын мой, что твое шестое чувство порочно. – Локи было вскинулся, собираясь возразить, но Один поднял руку. – Я надеялся, что ты готов к этому заданию. После долгих лет учебы, занятий с матерью я хотел, чтобы ты был готов. Я мечтал увидеть, что ты достоин важного поручения и оставишь в стороне глупые детские выходки. Я дал тебе возможность показать, что ты готов к дальнейшим поручениям и ответственности, которая ложится на членов королевской семьи. Боюсь, я ошибся.

Локи стиснул зубы. Конечно, Тору Один мягко намекнул о роли истинного короля, а с Локи обращался едва ли как с простым придворным.

– Ледяные эльфы что-то замышляли, – не подумав, сказал Локи.

– И ты решил ответить им тем же? Состряпать хитрый план? – Вопросы Одина прозвучали риторически.

Локи укусил себя изнутри за щеку.

– Я им ничего не должен.

– Вы явились к их двору как гости, – напомнил Один. – Посланцы Асгарда. Вы обязаны были проявить к хозяевам уважение. Все твои действия, продиктованные инстинктами, оказались противоположны тому, как следовало себя вести. Некоторым вещам обучить невозможно, например, изменить то, что скрыто в глубине наших сердец. Истина всегда выплывет наружу.

В голове у Локи проносились тысячи готовых возражений и остроумных ответов, от «Это твой золотоволосый любимчик чуть было не опрокинул стол за ужином на принца-генерала» до «Может, если бы ты иначе управлял Девятью Мирами, нам не пришлось бы впутываться в эти дипломатические склоки» и наконец «Если бы ты перестал считать меня врагом, которого увидел во Всевидящем Оке, возможно, ты относился бы ко мне, почти как к Тору, с толикой терпения и снисходительности».

Но вслух Локи произнес только два слова:

– Да, отец.

Один развернулся и тяжело поднялся к трону. Стоя спиной к сыну, он сказал:

– Мы с Тором вернемся в Альфхейм, чтобы принести извинения ледяным эльфам, прежде чем начинать поиски Камней Норнов.

Ноги у Локи затекли и горели. Ему хотелось сорваться с места и убежать.

– А я?

Один помолчал и, не поворачиваясь, ответил:

– А ты останешься здесь, в Асгарде.

Локи поднял голову.

– Отец...

– Продолжай учиться, – сказал Один, будто ничего особенного они только что не обсуждали. – И посещай дворцовые собрания, пока мы в отъезде.

– Видимо, я должен рассыпаться в благодарностях, – горько усмехнулся Локи.

Следовало промолчать, он и так ступил на опасную почву.

– Я не хочу сидеть дома, пока ты даешь Тору новый шанс доказать, что он способен быть королем, – заявил он. Один остановился, опершись о подлокотник тронного кресла. Локи не отставал: – Дай и мне шанс. Позволь показать, на что я способен. Мое сердце не порочно. Я просто ошибся. И готов это признать. Разве не так должен поступать истинный король?

Один опустился на трон, разгладил густую бороду и пристально взглянул на Локи.

– Думаешь, я дал тебе недостаточно возможностей доказать, что ты достоин короны? – спросил он.

Локи чувствовал, что петля ловушки затягивается, но все же ответил:

– Нет, отец, недостаточно.

– И просишь дать тебе новое поручение?

– Да.

– Тогда займись делом, до которого у меня из-за твоих глупостей не дошли руки. На Земле что-то творится с магией...

– В Мидгарде? – презрительно фыркнул Локи. – Не надо, спасибо. Я посижу в Асгарде.

– Ты сам просил дать тебе шанс, – напомнил Один.

Локи едва сдержался, чтобы не стукнуть изо всех сил кулаком по каменному полу. Отец и тут смог повернуть слова сына против него же.

– Какое поручение ты дашь мне в Мидгарде? – сквозь стиснутые зубы проговорил он.

– На Земле работает некая организация, которая отслеживает передвижения между мирами и в Мидгард. Люди Мидгарда ничего не знают о существовании других миров, и мы предпочитаем, чтобы так и оставалось впредь. Организация называет себя Обществом ШАРП.

– Глупейшее название, – бросил себе под нос Локи, но отец либо сделал вид, что не слышит, либо и правда ничего не расслышал.

– По их мнению, несколько человек в центре Лондона погибли от магических сил, источник которых лежит в ином мире. Они ждут нашей помощи в расследовании. – Один взглянул на Локи, приподняв бровь. – Ну как, интересное поручение? Смерть и магия?

Локи пожал плечами.

– Это всего лишь люди.

– И их жизни куда менее важны, чем твоя?

«Да, естественно, они же просто люди», – подумал Локи, однако вслух ничего не сказал.

– Ты отправишься в Мидгард от моего имени, – продолжил Один. – Встретишься с членами Общества ШАРП и выяснишь, что у них есть по этому делу. Поможешь им советом и делом, если потребуется.

«Советом и делом». Тор будет искать вора, укравшего важнейшие магические артефакты, а Локи отправляют улыбаться и согласно кивать в ответ людишкам, истерически обвиняющим асгардийцев в убийствах с помощью магии. Как будто асгардийцам больше заняться нечем.

– Ты вернешься, когда я решу, что ты достоин снова появиться в Асгарде, – сказал Один.

Вот такое изгнание в миниатюре. «Сиди в углу, пока не выучишь урок».

Локи раздумывал, как бы выбраться из этой ловушки, а Один тяжело вздохнул, приложив ко лбу ладонь, и сгорбился. В последнее время он часто выглядел усталым, но на этот раз король, видимо, устал именно от Локи.

– Не испытывай мое терпение, – посоветовал он. – Я мог бы наказать тебя гораздо больнее за эту ошибку. Лучше поблагодари. За милосердие.

Локи неподвижно смотрел на отца. Мышцы свело. Хотелось поджечь тронный зал, но это было бы слишком глупо.

Вместо этого он сделал то, чему давно научился и общении с отцом: проглотил свою гордость и склонил голову. За долгие годы Локи научился притворяться, что согласен с требованиями Одина и даже доволен ими. Младший принц научился сидеть тихо, не показывая кипящего внутри гнева.

– Да, отец, – ответил Локи и вышел из тронного зала.

Один его даже не окликнул.

Глава 11

Локи вернулся в свою комнату, чувствуя себя пленником в собственной спальне даже сильнее, чем когда отец отсылал его сюда в детстве в наказание. И как в детстве, Локи с отчаянием повалился на кровать. Он смотрел на гобелены, чувствуя, как копится внутри ярость, несмотря на все попытки ее утихомирить. Сколько раз Тор вел себя гораздо хуже, отправляясь с поручениями от Одина? И никогда старшего брата не ждал такой прием. Никогда Тору не запрещали участвовать в заданиях, как будто специально созданных, чтобы доказать, готов ли принц стать королем. Неужели Один нарочно отсылает младшего сына? Давно ли он держал в запасе такой ход? Или отец просто ищет способ держать Локи подальше от трона?

Тор не постучал, но Локи и с закрытыми глазами узнал бы шаги брата. Только Тор топал по дворцу как медведь.

– Оставь меня в покое, – произнес Локи, утопая в меховом покрывале.

– Мне очень жаль, – сказал Тор.

– Ничего тебе не жаль. – Локи сел, сдержавшись, чтобы не расчесать волосы пятерней. Он наверняка выглядит растрепой, но в гневе не время думать о тщеславии. – Если бы тебе было жаль, ты бы взял ответственность на себя. Ты слышал, что сказал отец?

– Но я же ни в чем не виноват.

– Странно. А мне помнится, рядом с эльфийской Призмой я видел одного знакомого белобрысого великана. Он еще пытался разбить лед молотом. Наверное, у меня галлюцинации, бред маленького мозга.

– Пусть я там был, но это еще не значит, что я несу за все ответственность, – огрызнулся Тор.

– Но ты же согласился со мной, – напомнил Локи. – Хотя бы это ты мог признать?

– Прости, Локи, но я не могу позволить, чтобы отец на меня сердился, особенно сейчас, – честно и без колебаний ответил Тор, и Локи чуть не завопил от возмущения.

– Думаешь, я могу?

– Я пытаюсь тебе помочь. И отец тоже.

Локи повалился на кровать.

– Уйди. Я не в настроении с тобой разговаривать.

– Не сердись.

– Поздно извиняться. Радуйся, что я не наслал на тебя орду моих маленьких ненасытных драконов с острыми зубами.

– Локи, если я тебя обидел...

– Если?

Тор тяжело вздохнул.

– Я не знаю, что я такого сделал, – тише обычного проговорил он.

– Ой, не прикидывайся, – фыркнул Локи.

– Я же пытаюсь извиниться!

– И при этом не знаешь, в чем виноват. Попытка не засчитана.

Тор уставился на брата, сжимая и разжимая кулаки. Локи приготовился к удару, который, возможно, придется на него, но вместо этого прозвучал горький вопрос:

– Ты теперь будешь меня презирать?

Уж лучше бы ударил. Локи дернулся, как от боли.

– Я не...

Но Тор поднял руку.

– Не надо, брат. Что бы ты ни держал против меня, как бы я тебя ни обидел, надеюсь, ты понимаешь, что я тебе не враг. Я хочу сражаться бок о бок с тобой, а не против тебя.

Они молча смотрели друг на друга. Локи хотел бы объяснить, что не может отделить брата от невидимых сил, которые сделали их такими, какие они есть. Между братьями пролегла пропасть. И Локи не знал, как жить в мире, который они выстроили и продолжали строить, в мире, где его, младшего из братьев, ожидала участь предателя.

Наконец Тор произнес:

– Мы с отцом возвращаемся в Альфхейм.

Локи перекатился на спину и подтянул колени к груди.

– Пришли мне ворона, когда доберетесь до места, и я буду знать, что с вами все в порядке, – сухо ответил он.

Тишина. А потом Тор добавил:

– Жаль, что ты с нами не едешь.

– А мне не жаль, – парировал Локи, уставившись в стену. – Я так счастлив! Меня отправили в Мидгард, к людям, с их прелестными маленькими человеческими личиками, жирной едой и лишенной всякой магии кровью.

– Будь осторожен, – сказал Тор.

Локи, не оборачиваясь, щелкнул пальцами.

– Поди вон.

Локи пересчитывал углубления в потолке и ждал, когда послышатся удаляющиеся шаги брата и хлопнет дверь. Наконец он сел и пригладил волосы, спускавшиеся уже почти до плеч. Запустив пальцы в темные пряди, как делала, задумавшись, Амора, он только еще больше их запутал.

«Думай, как самый мудрый чародей, – приказал он себе. – Ты должен быть умнее, остроумнее и быстрее, чем все вокруг. Придумай что-нибудь».

Но разум отказывался повиноваться. Он погряз в ревности, зависти и гневе. Впервые Локи пожалел, что у него нет молота. Ему страшно хотелось разбить что-нибудь на куски.

Однако, возможно, кое-что он мог разнести в пух и прах в Мидгарде. Не слишком многое. И не слишком очевидное. Так, чуть-чуть, чтобы его заметили. И чтобы прославляли как героя, когда он вернется, распутав загадочную неразбериху. Которую сам же и породит.

Глава 12

Когда струящееся сияние портала, сквозь который странники проникали из Асгарда на Землю, померкло, Локи обнаружил, что оказался буквально посреди неизвестности. Мидгард и так застрял посреди неизвестно чего, уж если говорить о Девяти Мирах, а в этом конкретном месте цивилизацией и не пахло. И к тому же шел дождь. Не успел он сделать и двух шагов в Мидгарде, а уже увяз по щиколотку в грязи.

Сельская местность, куда его занесло, не была слишком неприятной, – просто сельской местностью. Пологие холмы, облитые зеленью с крошечными белыми точками – промокшими овцами, щипавшими траву и разочарованно блеявшими. Локи даже захотелось к ним присоединиться. Он сделал шаг, вытащив сапог из хлюпающей грязи, и с удивлением ощутил под ногой нечто твердое. Это оказалась положенная на землю железная перекладина, соединенная с точно такой же, уложенной параллельно, перпендикулярными деревянными досками.

Пронзительный свист почти оглушил Локи и так его испугал, что сын Одина чуть было не полетел вверх тормашками. Тряхнув головой, Локи огляделся. По рельсам на него наползало нечто огромное, плюющееся в небо черным дымом. По металлическим бокам зловонного монстра колотили капли дождя. Чудовище испустило еще один вопль, явно не намереваясь останавливаться, и Локи отпрыгнул в сторону, безотчетно выхватив нож.

Это же поезд, сообразил Локи, глядя, как, покачиваясь, движется мимо металлическая громадина и поршни толкают колеса. С высоты паровоза машинист прокричал что-то обидное – наверняка ругательство. Локи с трудом поднялся и спрятал нож в рукав, как обычно. Он и забыл, как примитивно устроена жизнь в Мидгарде, как ужасающе отстали они от Асгарда. Паровозы – это же древняя древность! В какую дыру забросил его отец?

Локи смотрел, как тащится мимо поезд, в окнах первых вагонов угадывались силуэты людей. У второй половины вагонов – совершенно черных – окон вообще не было. На боку красовалась эмблема: змея, поедающая собственный хвост, а под ней – череп и скрещенные кости. Еще были какие-то слова, но магический переводчик Всеяз, благодаря которому Локи понимал сказанное и написанное на любом языке, не успел их перевести.

Локи с неудовольствием оглядел себя: он уже был забрызган грязью до колен, а одежда промокла под дождем и липла к телу. Вздохнув, он сплел простое заклинание-зонтик, чтобы укрыться от дождя. Фригга предупреждала, что в Мидгарде волшебные силы расходуются быстрее, чем в Асгарде, и пополнять магический запас труднее – ведь магия не разлита в воздухе, как привык Локи в Асгарде. Даже небольшие заклинания будут отбирать больше сил и в конце концов не оставят ему ни капли магии. Для пополнения запаса придется носить с собой заранее накопленную магию, как кувшины воды в пустыне.

Однако пожертвовать каплей магии ради собственного удобства Локи считал вполне разумным.

Отец сообщил ему, где собираются члены Общества ШАРП, – в Скандинавском крыле Британского музея в Лондоне. Можно подумать, этот набор слов что-то значил. Как бы то ни было, место встречи с таким названием не могло располагаться в пригороде, среди изумрудных, вымокших под дождем холмов. Локи зашагал следом за поездом и, взобравшись на очередной холм, увидел, как темнеет впереди небо, окрашенное черным густым дымом из заводских труб. Даже дождь, казалось, шарахался от этого черного места.

«Вот и Лондон», – подумал Локи и двинулся по шпалам дальше.

Прожив всю жизнь в Асгарде, младший сын Одина подозревал, что Мидгард его разочарует. Но неужели все вокруг действительно должно было оказаться таким невзрачным? После сияющих небес над золотым дворцом короля Асгарда, чистых до блеска улиц и прозрачной воды в фонтанах на каждой площади улицы Лондона под серым небом, сквозь густые облака на котором не пробивалось солнце, и было невозможно понять – сумерки настали или это туман, да к тому же огромные трубы дымили, совершенно сбивали с толку. Воздух был густым, улицы – сырыми и заболоченными, а люди – серыми, как небо. Лондонцы шли мимо него, сгорбившись, в ветхой, неопрятной одежде, кричали друг на друга, перекрывая шум и гам скрытых от взгляда машин. На углах мальчишки в обносках подбрасывали в воздух газеты, выкрикивая заголовки в унисон с воплями не только из таверн, но и из борделей, хотя еще едва перевалило за полдень. Люди отбрасывали с лиц давно не мытые свалявшиеся пряди, их кожа казалась морщинистой и коричневой, как у старых ботинок. В поводу они вели полудохлых от голода лошадей с облепленными мухами задами. Лошади испражнялись прямо на улице, и их отходы никто не убирал.

Локи надеялся, что успел испачкать сапоги только в грязи, не наступив во что-нибудь более зловонное.

Однако были у Лондона и приятные стороны, если не обращать внимания на грязь, конечно. Город походил на поле боя, бурлящее и кружащее голову, где требовалось собрать все силы и умение, чтобы просто удержаться на ногах. По сравнению с этим местом Асгард напоминал похоронную процессию. Возможно, так Тор чувствовал себя, глядя в глаза врагу перед сражением. От города исходила хаотичная энергия – это было подходящее поле битвы для Локи.

Если Асгард его не принял, быть может, он устроит себе королевство здесь. Городу явно не хватало хозяйской руки. Может, ему еще поставят памятник.

Оглядевшись, Локи превратил свой зеленый с черным камзол, в котором щеголял в Асгарде, в более или менее привычную для здешних мужчин одежду: темный костюм с высоким воротником и белым галстуком. Он вытянул руку, наколдовал себе черный цилиндр и тут же надел обновку. Морок вряд ли продержится долго, но этого и не требовалось. Хватит, чтобы отыскать Общество ШАРП и достать настоящую одежду. Хотя, если честно, он не собирался задерживаться. Может, и обойдется наколдованным костюмом.

Локи прошагал квартал и решил, что цилиндр слишком высокий. Недолго думая, он превратил его в мягкую шерстяную шляпу.

У мальчишки-газетчика на углу Локи выяснил, где находится Британский музей; за информацию пришлось заплатить – мальчишка потребовал монетку. Локи дал ему зачарованный камешек, и газетчик, решив, что получил шиллинг, с радостью предложил показать щедрому господину дорогу к музею.

По сравнению с библиотеками и галереями, которые Локи посещал с самого детства в столице Асгарда, Британский музей казался маленьким и жалким, однако в сумеречном, задымленном городе, по-видимому, это было впечатляющее строение. Выложенный камнем фасад был украшен колоннами с витым верхом, здание накрывала островерхая крыша, а каменные стены сверкали даже под густым слоем копоти. Внутри каменные арки стояли одна на другой, обрамляя вход, и голоса отдавались от высоких потолков. То и дело слышались смех и веселые разговоры. Локи шел по карте, взятой у входа, мимо двух чучел животных с длинными шеями, по длинному коридору со стеклянными витринами, в которых рядами лежали золотые саркофаги, ровно, как клавиши рояля.

Локи не знал, кого ему следует отыскать и где его ждет встреча с членами Общества ШАРП, но Скандинавское крыло он узнал сразу. Было очень странно оказаться среди знакомых – почти знакомых – предметов. Может быть, если вывалять Асгард в грязи, отбить несколько кусков по краям и оставить гнить где-нибудь пару тысячелетий, то эти экспонаты вполне сошли бы за артефакты из такого Асгарда. Кое-что Локи узнавал по форме. Вот гравированные бронзовые пластины, линии на них извиваются и переплетаются, как корни священного дерева Иггдрасиль, вот ручки топоров, украшенные резными головами драконов, вычурные мечи и кубки – добавить пару драгоценных камней, и не самые знатные придворные не погнушались бы ими воспользоваться. Музейные цитрины были переполнены, а на следующем уровне галерей, закрытых для публики, шкафы ломились от древних фолиантов в толстых кожаных обложках. По центру зала тянулись столы, уставленные бокалами, посудой и небольшими фрагментами камней, разложенных на подушках по обе стороны.

«Безумие какое-то», – подумал Локи, разглядывая бесформенные камни со стертыми гранями. Стоявшая рядом табличка поясняла, что это, оказывается, игральные кости. Рядом лежали вещи, которые люди якобы сохранили в память о предках и сочли достаточно важными, чтобы выставить напоказ в музее. Да кто захочет, чтобы потомки любовались на его вилку или гребень? Разве так узнаешь, как на самом деле жили предки?

– Великолепные экспонаты, не так ли?

Локи обернулся. У него за спиной стоял юноша с рыжеватыми кудрями, выбивавшимися из-под плоского кепи. Бледное лицо было усыпано веснушками, как будто его обрызгали грязью. Или и правда обрызгали – в этом грязном городе может произойти все что угодно. Локи не слишком преуспел в определении возраста мидгардийцев, однако человек перед ним был молод и все же опирался на трость, избегая ступать на вторую ногу.

Локи засунул руки в карманы и повернулся обратно к витрине, всем видом будто бы говоря: «Оставьте меня в покое».

– Да, неплохо.

– Неплохо? – Юношу или непреодолимо тянуло высказаться, или он не умел общаться с людьми.

Он прохромал к витрине рядом с Локи и ткнул пальцем в стекло, оставив на прозрачной поверхности смазанный отпечаток пальца.

– Да вы знаете, на что любуетесь?

– На столовые приборы, – коротко ответил Локи.

Юноша нахмурился, заметив оставленный на стекле отпечаток, и попытался стереть его рукавом. Ничего не вышло – только размазал грязный след.

– Это столовые приборы народа, который жил тысячи лет назад.

– Вы лектор? – осведомился Локи. – Я не заказывал экскурсию.

– Нет, мне просто очень горько видеть посетителей, которые не ценят древние артефакты по достоинству.

Молодой человек повернулся к другой витрине у себя за спиной. Там, будто в настоящей могиле, лежали два скелета. Кости выглядели старыми и истончившимися, однако кто-то не пожалел времени и вложил в пальцы покойникам рукоятки мечей с потемневшими от времени клинками. Один из черепов был пробит сбоку, на другой был надет шлем с защитной пластиной на лбу.

Юноша внимательно следил за выражением лица Локи, но тот намеренно не позволял себе показать чувства, просто чтобы позлить надоедливого собеседника.

– Это воины, – не выдержал парень.

– Нет, это просто скелеты.

– Но при жизни они были воинами.

– А какая разница? – спросил Локи. – Смерть уравняет всех.

– Ну, для начала, это не мужчины, – перебил его юноша. – То есть один – мужчина, а рядом с ним – женщина. Мечами они обменялись в знак брачного ритуала. Это лучше, чем кольца, мне кажется. Практичнее.

– Для воина – возможно.

– Или если вам безразличны драгоценности. – Мужчина протянул Локи руку. В лунках ногтей темнела грязь, а кожа была сухой и потрескалась. – Кстати, меня зовут Тео. Тео Белл.

Локи высокомерно пожал юноше руку и отвернулся.

– Мне это не интересно.

– Совсем-совсем? – спросил Тео.

– А должно быть? – вопросом ответил Локи.

– Ну, вообще-то да. Это ведь самый интересный зал в одном из самых интересных мест Лондона.

Локи рассмеялся.

– Не слишком-то впечатляющие сокровища вы храните в вашем мире.

– В нашем... мире? – удивленно повторил Тео.

– То есть на вашей Земле.

– Это и ваша земля.

– И все же я не обязан восхищаться какими-то обломками, найденными на заднем дворе и положенными в музей рядом с позолоченной табличкой.

Он кивнул на витрину, в которой лежали два странных предмета, а рядом красовалась подпись «Сковородки», хотя узнать кухонные принадлежности в помятых кусках металла, погрызенных по краям ржавчиной, было совсем непросто.

– Вы слышали древние истории? – спросил Тео, когда Локи отвернулся. – Мифы... о богах, мечах, кораблях и прочих штуках. Об Одине, Торе и Локи.

Локи остановился и бросил на юношу острый взгляд. Тео, кажется, пытается подать ему знак, а он, Локи, его упорно игнорирует. Если это член Общества ШАРП, впору разворачиваться и возвращаться прямиком в Асгард, нигде не задерживаясь. Да лучше скрести каменные полы дворца голыми руками, пока отец с Тором разыскивают Камни, чем иметь дело с такими людьми.

Тео улыбнулся. Уши у него были великоваты и торчали, как листья.

– Вы нездешний, правда?

Локи со вздохом смирился с мыслью, что это и есть его связной.

– Да, вас не проведешь.

Тео улыбнулся еще шире.

– Можно, я вам кое-что покажу?

– Почему бы нет.

– Только не надо так огорчаться. Это слишком заметно.

Локи прошел следом за Тео по залу к незаметной двери, которую тот открыл своим ключом. Быстро оглядев зал, он пригласил Локи войти. За дверью открылся не новый музейный зал, а темная кладовая без окон, уставленная длинными деревянными ящиками, похожими на гробы. Из-под крышек торчала солома, сохранявшая неизвестные сокровища в целости и сохранности. Ящики были достаточно большими, чтобы перевозить даже скелеты новобрачных вместе с их мечами.

Дверь за ними захлопнулась, и Локи повернулся к Тео, скрестив руки на груди.

– Что мне рассматривать в этом шкафу? Другие скелеты? Кажется, у вас есть на этот счет поговорка.

Тео не ответил. Он прислонил трость к двери и теперь возился с маленькой серебряной коробкой.

– Что это?

– Вы табак нюхаете? – спросил Тео, откидывая крючок.

– Нет.

– Вот и хорошо. – Он пожал плечами. – Потому что табака у меня все равно нет.

Локи нахмурился.

– Вы в своем уме?

Однако прежде, чем Локи успел сделать хоть шаг, Тео откинул крышку и выдул из-под нее прямо в лицо младшему сыну Одина облачко густого черного порошка, вроде золы из почти потухшего камина. Локи безотчетно вдохнул и почувствовал, как горит изнутри горло. Он закашлялся, потом сильнее, темная пелена перед глазами стала еще гуще, замерцали искры.

– Что это? – выдавил он, задыхаясь от кашля.

Тео уже убрал серебряный ларчик в карман и тянулся к крюку у двери. Сняв с него другой пиджак, напоминавший мундир, он быстро переоделся. Вряд ли так выглядела встреча долгожданного посланца из дальних стран. Скорее всего, гость угодил в ловушку.

Локи потянулся за ножами, но призывать магию становилось все сложнее. Лезвие с болезненной медлительностью скользнуло к нему в ладонь. Тео, услышав металлический скрежет, обернулся и нахмурился:

– Ох ты Господи.

Он приставил наконечник трости к груди Локи и, не дожидаясь, пока тот отшвырнет трость кинжалом, надавил. Он и толкнул-то Локи несильно. Асгардийца таким ударом не свалить. Однако Локи не устоял на ногах. Он повалился навзничь и упал прямо в открытый ящик. Взметнулось облако соломы – тонкие сухие травинки прилипли к ткани костюма. Нож выскользнул из руки и поскакал по полу.

Тео подхватил клинок и засунул за голенище. Слишком гладко это у него вышло. Наверняка не в первый раз видит оружие. Вставив трость в ручку двери, Тео похромал к ящику. Локи попытался сесть, но его руки и ноги отказывались повиноваться, будто не «слышали» приказов.

Тео секунду полюбовался на дело своих рук, будто раздумывая, что предпринять, а потом снова достал из кармана серебряную коробочку и высыпал Локи в лицо остатки черного порошка.

Локи совсем ослабел и повалился на спину. Он медленно закрыл глаза, а когда снова открыл, крышка над ним была задвинута и стало совсем темно. Неужели он потерял сознание, и черный порошок медленно его пожирал? Но потом посланник Асгарда услышал громкие удары молотка, между досками появилась тонкая щель – крышку приколачивали.

У Локи не было сил сплести заклинание, он не мог даже призвать нож из рукава в ладонь, как бы ему ни хотелось воткнуть лезвие в крышку и угадать по звуку, куда же он попал. В полусне ему послышались голоса, ящик перевернули – и не туда, потому что голова Локи оказалась внизу. Он соскользнул и больно стукнулся о деревянную стенку. Впрочем, от удара он почти пришел в себя.

Снаружи послышался крик Тео:

– Куда? Голова не там!

– Переживет.

Ящик снова упал, и зубы Локи лязгнули. «Проснись! – безмолвно крикнул он себе. – Двигайся! Думай! Сражайся!»

Однако он по-прежнему лежал, неподвижно скорчившись, в ящике, который вполне мог стать ему гробом, и его несли в неизвестном направлении.

Глава 13

Прежде чем в голове у Локи прояснилось, действие порошка усилилось. Хотя, быть может, сыграло роль неудачное положение в темном ящике, почти гробу, болтаясь вниз головой в практически полной черноте, Локи не мог и предположить, сколько времени прошло с тех пор, как Тео дунул на него тем порошком, и до момента, когда ящик наконец с громким стуком опустили на твердую поверхность. Потом крышку открыли ломом, отогнув забитые Тео гвозди. По-видимому, порошок подействовал гораздо сильнее, чем Локи предполагал: когда крышка открылась, он по-прежнему ничего не видел. До его слуха долетали лишь обрывки разговора:

– ...использовал все?!

– Иначе не получилось!

Голос Тео Локи узнал, а вот его собеседницу он слышал впервые.

– Ты хоть представляешь, как трудно его раздобыть? – спросила женщина. – Тем, что у тебя было, хватило бы свалить с ног Ледяного великана.

– Откуда ты знаешь, что возьмет Ледяного великана?

– Они свалились бы без чувств, понюхав твои подмышки, – прозвучал третий голос.

– Отвали, – огрызнулся Тео.

Лом звякнул об пол, загрохотала отброшенная деревянная крышка. Свет легко коснулся закрытых век Локи. Кто-то сжал его запястья – наверное, пытались нащупать его пульс, удостовериться, что пленник жив. Солома колола шею, кто-то касался его лица.

Откуда-то сверху послышался голос Тео:

– Так это он и есть? Локи, принц Асгарда, Повелитель тьмы, обмана, хаоса и всевозможного зла?

Соображал бы Локи чуть яснее, может, и запротестовал бы громогласно против ужасающего титула, которым его наградили с поразительной уверенностью. Да, он принц Асгарда, но ни о каком повелителе тьмы и так далее в его свидетельстве о рождении не упоминалось.

Послышались легкие шаги, по камням зазвенели каблуки, и женский голос проговорил:

– Не думаю, что он предпочитает этот титул, однако – да, это он.

– Щуплый он какой-то и низкорослый, – произнес третий голос в отдалении. – Вроде тебя, Белл.

– Хватит, Гем, – приказала женщина. – Подними его.

Локи пока не понял, насколько сильно сковал его таинственный порошок, однако сдаваться без борьбы он не собирался. Открыв глаза, он выскочил из ящика. Наклонившийся было над ним Тео отшатнулся с удивленным криком. Руки и ноги слушались едва-едва, но у Локи хватило сил схватить Тео одной рукой за шею и прижать его к груди, поставив живым щитом от тех, к кому его доставили.

Он приказал кинжалу скользнуть в руку, потянулся приставить его к горлу Тео и обнаружил... что и пальцах пусто.

Локи поднял голову и огляделся. Он стоял в обшарпанной комнатушке немногим больше гроба, узкой, с низким потолком и уставленной такими же ящиками и коробками, в какую его так бесцеремонно запихнули. Слабый свет исходил от фонарей, в струях тусклого света мелькали темные мотыльки. Единственное окошко виднелось под самым потолком. Сквозь грязные стекла Локи различил ботинки и сапоги прохожих на улице. По другую сторону от ящика, в котором его принесли, стояли, уставившись на пего, два человека. Мужчина с очень коротко подстриженными, будто нарисованными на черепе, волосами шириной плеч мог бы поспорить с самим Тором. Он сжимал в руках лом, которым, видимо, и открыл деревянную крышку, а теперь поднял, готовясь к бою. Рядом с ним, подняв руку, чтобы остановить неминуемый, казалось бы, бой, стояла женщина с подернутыми сединой волосами, стянутыми в аккуратный пучок. Она была одета с безукоризненной элегантностью, в черные широкие брюки, которые Локи считал юбкой, пока женщина не шагнула вперед. Она была очень худой, почти одни кости, едва прикрытые тонким слоем плоти – тоньше, чем глазурь на пироге. Женщина смотрела на Локи пристально, однако без страха.

Он снова потянулся за кинжалом, встряхнув свободной рукой, но ничего не произошло. Тео вцепился в сжимавшие его горло пальцы, стараясь высвободиться, и Локи чуть было не отпустил добычу. Его великолепный план по захвату заложника, жизнь которого он собирался выставить на торги с захватившей его бандой, в отсутствие оружия практически провалился.

Заклинания тоже были недоступны. Что-то произошло между Скандинавским крылом музея и этим местом, отчего морок, наведенный на одежду, перестал действовать. Локи снова был в привычном камзоле из Асгарда. Он нерешительно переступил с ноги на ногу, раздумывая, какое бы еще оружие вызвать или хотя бы прихватить из находящегося неподалеку, чем можно было бы врезать, крутанув изо всех сил в руках. Однако в окружавшем его иссушенном воздухе не было ни малейшей капли магии. Он чувствовал себя умирающим от жажды в пустыне, даже хуже. Локи задыхался без магии.

– Что ж, впечатляющее представление. – Женщина сложила руки на груди.

Ее голос звучал резко, слова вылетали четкими, совсем непохожими на растянутые и неразборчиво смазанные, которые выговаривал широкоплечий.

– Кто вы? – требовательно спросил Локи. – И гдея?

– Прежде всего, отпустите мистера Белла, и мы все спокойно обсудим.

– Не раньше, чем вы скажете, что вам от меня нужно.

Он пошевелил рукой, отчаянно призывая нож, и даже зарычал, когда оружие снова отказалось повиноваться. Локи будто срывался в пропасть, в последний раз касаясь края скалы кончиками пальцев.

– Если вы пытаетесь сплести заклинание, – сказала женщина, – советую оставить попытки. Вы измучаетесь, а результата не достигнете.

– Почему я не могу пользоваться магией?

– Мы наложили на вас особые ограничения.

– Ограничения? – переспросил Локи.

Вытянув руку, он заметил на запястье металлический браслет. Видимо, его нацепили, когда он валялся в ящике почти без сознания. Другую руку обхватывал точно такой же браслет. Локи узнал металл – асгардийский, из такого ковали цепи для узников дворцовых темниц, чтобы те не вздумали колдовать. Выходит, что снять их самому нельзя. Локи неслышно выругался.

– Миссис Ш., – прохрипел Тео, и Локи понял, что все это время безотчетно стискивал пальцы на горле пленника. Он слегка ослабил захват, и Тео судорожно втянул воздух, продолжая впиваться ногтями в руку Локи.

– Мы собирались связать вас покрепче, когда вы проснетесь, – сказала женщина, миссис Ш., – чтобы избежать недопонимания и все разумно обговорить.

– Как, скажите на милость, можно что-то «разумно обговаривать», если один из собеседников связан? – поинтересовался Локи.

Улыбка впервые тронула тонкие губы женщины.

– По-видимому, вас никогда правильно не связывали, друг мой. Отпустите-ка мистера Белла и давайте познакомимся. Обойдемся без цепей и наручников.

– А браслеты с меня снимут?

– Чуть позже, – ответила миссис Ш. – Наверное, всем ясно, что пока вы не можете воспользоваться магией, сжимать горло мистеру Беллу совершенно бессмысленно.

– Я могу сразиться с вами и без магии.

– Конечно, можете, друг мой. Однако будет лучше, если вы не станете нам этого доказывать.

– У вас еще остался темный порошок? – спросил широкоплечий мужчина, Гем, покачивая ломом из стороны в сторону, будто готовясь нанести удар, если ответ окажется отрицательным.

– Скорее всего, да, – тихо ответила миссис Ш., мрачно глядя на Тео.

Даже Локи решил, что винить в провале пленника – нечестный выпад.

– Я здесь ни при чем! – закашлялся Тео. – Он гораздо сильнее, чем вы думали!

– Ради бога, – покачала головой миссис Ш. – Он уже посинел. Ваше Величество, прошу вас, освободите моего помощника. Человеку вашего положения не пристало так мучить других.

– Откуда вам известно, кто я? – снова потребовал ответа Локи.

Миссис Ш. приподняла брови, и Локи неохотно выпустил горло Тео. Тот, покачиваясь, зашагал прочь и споткнулся больной ногой о деревянный ящик. Гем поднял трость, которую раньше выронил Тео, и бросил ее бедняге.

Хотя никто из окружавших его людей не выглядел особенно угрожающе – кроме, пожалуй, Гема, хотя, с другой стороны, тот был похож на Тора, так что угроза была знакомой, – Локи вдруг ясно ощутил, что находится в меньшинстве, в незнакомом месте, без оружия и без возможности добраться до источника магии. Он никогда раньше не бывал отрезанным от магических сил, и одного этого было достаточно, чтобы по его спине пробежал озноб. Он быстро оглядел комнату в поисках какого-нибудь оружия, однако оказалось, что все самое лучшее – трость и лом – уже было в руках противников, а копаться в набитых соломой ящиках в поисках подходящих заостренных предметов вряд ли было разумной тратой времени в данной ситуации. Локи размял пальцы. Он умел сражаться и без заклинаний, однако понимание, что у него нет возможности сплести и простейшего, если понадобится, щита, ставило его в тупик. Без магии он не знал, что делать.

– Ваше Величество, – обратилась к младшему сыну Одина миссис Ш., – не желаете ли присесть?

– Куда? – поинтересовался Локи.

Миссис Ш. пожала плечами.

– Да это я так, из вежливости. Хотя, если желаете, я с радостью попрошу Гема опуститься на четвереньки и стать для вас табуретом.

– Кто вы?

– Мы представители Общества ШАРП – Школы акклиматизации гостей с различных планет.

– Я слышал об этом обществе, – кивнул Локи.

Миссис Ш. коротко ему поклонилась. Кольцо на ее левой руке вдруг полыхнуло ярким огнем.

– Очень приятно.

– Отец сказал, вам известно, что я направляюсь на Землю.

– И это верно.

– Так зачем же вы лишили меня магии и уложили в этот ящик?

– Наша задача в том, чтобы уничтожать межпространственные угрозы, – сказала она, – а вы явились по межпространственному тоннелю и обладаете неизвестным нам уровнем силы. Мы всего лишь предприняли некоторые предосторожности, как и полагается при встрече с таким, как... вы.

– Что значит «с таким, как я»? – уточнил Локи. – Я здесь по приказу отца.

Вряд ли Один рассказал этим людишкам, что его младший сын не самый обязательный и мудрый из асгардийцев, но как же иначе объяснить такую встречу? Похоже, здесь прослышали о его художествах. Уж Одина-то встречающие не стали бы посыпать черным порошком и укладывать в ящик, обложив соломой.

– Вы неизвестное существо. Простите нас за некоторые причиненные неудобства.

– Я не собираюсь никого прощать.

– Позвольте вам напомнить, – не сдавалась миссис Ш., – что вы в нашем мире – гость.

– Я в вашем мире по распоряжению моего отца, правителя Асгарда! – взорвался Локи. – У меня есть неоспоримое право здесь находиться.

Уголок рта миссис Ш. дернулся вниз.

– Что за колониальные замашки. Вы гость Общества ШАРП...

– Идиотское название, – отрезал Локи. – Полная бессмыслица.

– Но это означает... – начала было миссис Ш., однако Локи ее оборвал:

– Я и в первый раз прекрасно слышал.

– Мы сначала выбрали аббревиатуру, а потом уже ее расшифровали, – признался Тео.

– Могли бы что-нибудь и получше придумать.

– Оставим подробности, – вмешалась миссис Ш. – Наше общество наблюдает за поведением гостей с других планет в нашем мире и вмешивается, если считает необходимым. И хотя вы являетесь нашим гостем, в наши обязанности входит присматривать за вами и держать вашу деятельность под контролем.

Локи собрался было возмутиться, ведь он пока не совершил ничего такого, что потребовало бы «держать его деятельность под контролем», однако он смертельно устал от этого бессмысленного спора.

– Сообщил ли вам отец причину вашего вызова? – осведомилась миссис Ш.

– Вызов – слишком громкое слово, – ответил Локи. Ему ужасно хотелось присесть на край ящика, ноги едва держали, однако показывать слабость не в его правилах. – Я делаю вам одолжение.

– Право же, цепляться к словам – не лучшее времяпрепровождение, – сообщила миссис Ш. В ее голосе звенел гнев. Гость явно испытывал ее терпение. – Что ж, хорошо. Мы обратились в Асгард за помощью в расследовании цепочки необъяснимых преступлений, совершенных в Лондоне.

Локи воздел руки в воздух:

– Да дело проще некуда! У меня уже есть для вас ответ.

Воцарилась тишина, а потом Тео робко спросил:

– Вот так сразу?

– Конечно. – Локи сложил руки на груди так, будто собирался объявить ужасные новости, и очень серьезно произнес: – Ваших людей убивают... другие люди. -– Когда ни один из собеседников не рассмеялся, Локи захохотал в одиночестве. – Вы полагаете, что кто-нибудь придет в ваш убогий мирок по межпространственному тоннелю, чтобы лишить жизни парочку людишек? Не обижайтесь, но я бы мог снести целые континенты одним движением руки, большинство так называемых гостей из других миров найдут куда лучшее применение своему времени.

– Наши граждане гибнут, и виновата в этом магия, – заявила миссис Ш. – Этого нельзя не принять во внимание.

– Но у вас нет доказательств, что это магия.

– Взгляните на трупы, и сами поймете, что убили их не «другие люди», а какой-то колдун.

– Взглянуть на трупы... Как заманчиво! – Локи потер ладони. – Но я считаю, обсуждать тут больше нечего.

С этими словами он зашагал было к двери, однако миссис Ш., Гем и Тео преградили ему путь.

– Нам необходима помощь Асгарда, – в голосе миссис Ш. впервые послышались нотки отчаяния. - Без Асгарда нам этого колдуна не отыскать.

– А зачем вам его искать? – удивился Локи. – Судя по всему, в этом вашем городишке толпы людей гибнут и безо всякой магии. Будьте любезны показать мне выход из этого чудного местечка, и я отправлюсь домой.

Гем бросил взгляд на миссис Ш., потянулся было к ящику, однако Локи неумолимо прервал его:

– Ни в коем случае. Ни в какой гроб я больше не полезу.

– Я отведу его обратно к кольцу фей, – сказал Тео.

– Ты уверен? – спросила миссис Ш., взглянув на его трость, однако, если Тео и заметил ее взгляд, то никак этого не показал.

– Гему скоро на дежурство. Я справлюсь.

– Просто покажите, как выбраться из этого подвала, а дальше я сам, – вмешался Локи, которому вовсе не хотелось проводить с людьми больше времени, чем необходимо. – И снимите эти штуковины, пожалуйста. – Он протянул руки к Тео, кивком указав на браслеты.

Тео взглянул на миссис Ш., ожидая инструкций. Та по-прежнему стояла, скрестив руки на груди, и Локи начал подумывать, а открывает ли она вообще когда-нибудь глаза пошире, или всегда и на все так и смотрит – прищурившись.

– Пока не нужно.

– Если я не смогу начаровать себе приличествующую случаю и времени одежду, то буду расхаживать по вашему городу как чертов шут.

– Ничего, рискнем ради здоровья мистера Белла, – сказала миссис Ш.

– Не беспокойтесь, – добавил Тео, – до самого странно разодетого горожанина вам далеко. Идемте уже, отсюда не так просто выбраться.

Локи фыркнул.

– Вы похожи на обычных детективов-любителей, а не на тайную полицию.

– Мы члены тайного общества, – напомнила миссис Ш., – и стараемся хранить наши тайны. Иди с ним, Тео. Мы с вами скоро увидимся, Ваше Величество. – И миссис Ш. слегка поклонилась.

Локи в ответ искривил губы в улыбке.

– Искренне надеюсь, что этого не случится.

Глава 14

Локи не хотелось признавать, что Тео прав, но по тоннелям под Британским музеем действительно пройти было непросто. Все коридоры выглядели одинаково. Они были темными, узкими, сумрачными и уставленными ящиками, то большими, вроде того, в который заключали Локи, и даже больше, то совсем маленькими, со спичечный коробок. Крышки на некоторых были открыты, и виднелось их содержимое – головы статуй, вырезанных из серого камня, золотые фибулы, нагрудные пластины с чеканкой филигранной работы. К тому времени, как они с Тео вышли на освещенные тусклым солнцем лондонские улицы, Локи уже не мог определить, где они находились и в какую сторону шли.

Тео поскреб тростью по подошве ботинка, снимая налипшую грязь.

– Вам нужно вернуться к кольцу фей.

– Что это?

– Место, куда вы прибыли – точка соединения между Асгардом и Землей, – ответил Тео. – На Земле их сотни – одна из них неподалеку.

– Почему это место называется кольцом фей?

– Ну, люди придумали для этих пунктов разные названия: стоунхенджи, кольца фей, порталы. Там пересекаются миры.

– А почему вы не встретили меня в том кольце, а заставили тащиться в музей?

Тео пожал плечами:

– Мы бросили жребий, и никто не захотел стоять под дождем и дожидаться вас. К тому же миссис Ш. работает в музее, там наши экспонаты легко затерялись среди музейных. Да и всегда лучше встречать врага на знакомой территории.

– Разве я вам враг? – удивился Локи. – Разве вы не ждали очень нужного помощника из Асгарда?

Тео или не услышал вопроса, или сделал вид, что не слышит. Он обернул шею шарфом и подул на замерзшие пальцы.

– Идемте, вы же торопитесь домой.

Однако Локи не тронулся с места.

– Не бойся, я тебя и пальцем не трону.

Тео улыбнулся.

– И я вам верю.

В пути оба молчали. Когда стали сгущаться сумерки, Тео заплатил фонарщику и получил свечу под небольшим абажуром. Маленький факел едва освещал дорогу на два шага вперед. Вокруг потянулись палисадники пригорода, каменные мостовые Лондона уступили место грязным проселочным дорогам, испещренным колеями, оставленными колесами телег с полукруглыми отпечатками копыт.

Тео первым прервал молчание. Он откинул голову, отвел с лица рыжеватые кудри. В полутьме его кожа приобрела сероватый оттенок, как будто он только что выбрался из-под воды. Едва заметно улыбнувшись, Тео вытянул руку, показывая куда-то вперед:

– Смотрите!

Локи проследил за указующим перстом Тео, не очень-то представляя, что он должен увидеть.

– Небо сегодня ясное, – сказал Тео. – В городе звезд никогда не видно.

И Локи понял, что Тео показывал ему всего лишь звезды. Он тоже поднял голову: темное небо было окрашено густой белой патокой Млечного Пути, отмеченного по краям брызгами планет и созвездий. За спиной золотом ночных фонарей светился город, сам себе маленькая галактика под черным небом. Лондон был золотисто-медным и серебристым, окутанным облаками пара, с темными пустотами и черными дырами, которые поглощали свет.

– Отсюда видно Асгард? – спросил Тео, не сводивший глаз с неба и просто упивавшийся видом.

Локи знал ответ – дом был далеко, за звездами, – но все же пошарил взглядом по небу и только потом ответил:

– Нет.

– А в Асгарде есть звезды?

– Есть ли в Асгарде звезды?

– Ну, вы видите у себя звезды? – пояснил свою мысль Тео. – Или у вас по ночам пустое небо?

– Мы видим звезды в Асгарде, – ответил Локи. – И даже больше, чем вы на Земле. В десяток раз больше.

– А как у вас насчет пива? – осведомился Тео.

– Видно ли от нас пиво?

Тео оторвался от созерцания далеких миров и с пренебрежением взглянул на Локи.

– Пиво у вас в Асгарде есть?

– Множество сортов, – ответил Локи, не понимая, куда ведут все эти вопросы, но развеселившись странному повороту мыслей Тео от звезд к пиву. – И медовые вина есть, и яблочный сидр, и игристые напитки, от которых любой почувствует себя юным, и алкоголь, способный вышибить дух из здорового мужика.

– А музыка?

– На всех пирах.

– И танцы?

– А что же еще делать, когда играет музыка?

– А собаки есть?

Локи нахмурился, не зная, что ответить.

– Честно говоря, не понимаю, о чем ты, так что отвечу – вряд ли.

– Ну, это вам минус.

Теперь уже Локи бросил на собеседника пренебрежительный взгляд.

– Можно подумать, Мидгард можно хоть в чем- то сравнить с Асгардом.

Тео рассмеялся, откинув голову.

– Мидгард? Так вы нас называете?

– Что тут смешного?

– Нет, ничего. Мне нравится. Мидгард. А я, значит, мидгардиец? – Он выпятил грудь и заявил: – Мидгардиец – это звучит мощно.

– Может, перевод на ваш язык получился корявым...

– Подождите немного, не торопитесь. – Тео прислонился к дереву и поморщился, вытянув вперед больную ногу. – Простите, быстро идти не могу.

– Давай мне факел. – Локи протянул руку, и Тео вложил в нее свечу. – Сломал, что ли?

– Ногу? – Тео хмыкнул и тяжело вздохнул. – Давно уже. Так и не срослась как следует.

– Могли бы на поезде доехать, – предложил Локи. – Через то... кольцо фей, как вы его называете. Я видел там рельсы.

Тео покачал головой.

– Тот поезд не для нас. Это некрополь на колесах. По рельсам из Лондона вывозят мертвецов, чтобы похоронить на загородных кладбищах.

– Вы не хороните покойников в городе?

– Места не осталось. После эпидемии холеры тела складывали на улицах штабелями.

Тео снова тяжело вздохнул, и Локи вдруг почувствовал себя неуютно рядом с тяжело дышащим и страдающим от боли проводником. Стемнело, и верхушки деревьев казались черными облаками. Летучие мыши точками чернели на фоне серебристой луны.

Когда Локи снова взглянул на Тео, то увидел, что тот загадочно улыбается.

– Почему ты так странно на меня смотришь? – спросил Локи.

На лице Тео не дрогнул ни один мускул.

– Как – странно?

– Как будто забавляешься.

– Я бы не назвал вас забавным. – Он взял трость, прислоненную к дереву, и шагнул вперед, снова поморщившись. – Мы с миссис Ш. давно работаем вместе, но я ни разу еще не встречал гостей из других миров. Да еще таких, как вы.

Тео протянул руку за свечой, но Локи и не думал ее отдавать.

– Каких – как я?

– Ну, вы... – Тео неопределенно повел в воздухе рукой. – Вы же Локи.

– Знаю.

Они пристально смотрели друг на друга в темноте, а воздух между ними золотился и танцевал в мерцающем пламени свечи. Тео что-то знал о нем, в этом Локи был уверен. И все члены тайного общества это знали. Но почему же они так странно с ним обращались? Что сказал им отец? «Я пошлю к вам сына, который явился мне в видении во главе армии, выступившей против меня. Развлекайтесь с ним, как хотите, отберите у него магию и делайте свои выводы!»

С отца станется.

Тео поправил шляпу и пошел дальше по дороге.

– Скоро будем на месте.

Когда они пришли к кольцу – кружку голой земли на поле, который пересекали рельсы, – Тео отбросил трость и обессиленно опустился на камень. Он стянул шляпу и вытер со лба пот. Локи ждал каких-нибудь слов, вроде «прощай» или «спасибо, что заглянул к нам», или даже просьбы расписаться на чем-нибудь на память. Однако Тео лишь продолжал загадочно улыбаться.

Локи вытянул перед собой руки.

– Сними их.

– А где «пожалуйста»? – спросил Тео.

– Вы лишили меня магии, так что простите уж, обойдемся без вежливых слов.

Тео взял руку Локи в свои и повернул ее ладонью к небу, а потом принялся возиться с замком. Локи едва не поинтересовался, откуда в Мидгарде асгардийские наручники, однако передумал. Неважно. Скоро он будет дома.

Если отец позволит ему вернуться домой.

Вскоре наручники были сняты, и Тео похлопал Локи по запястью, прежде чем спрятать металлические браслеты в карман пиджака.

– Вот и все, Ваше Высочество. Вы свободны.

Локи размял пальцы, чувствуя, как под кожей потоками скользит магия. Медленнее, чем в Асгарде, но все же – какое облегчение! Развернув манжеты, он взглянул Тео в лицо.

– Что ж, сказал бы, что рад был познакомиться, но ненавижу врать.

– Вот и хорошо.

Локи не шелохнулся. Его почему-то раздражало нежелание Тео хотя бы помахать на прощанье. Тео вытянул ноги и заложил руки за голову, всячески демонстрируя свое безразличие.

– Смотри внимательно, сейчас ты увидишь настоящий переход в другой мир. И если тебе понравилось проводить со мной время, это приключение вполне может свалить тебя с ног.

– Поживем – увидим, – ответил Тео.

– Что значит «увидим»?

– Скоро узнаем, примет ли тебя Асгард.

– Почему бы Асгарду не принять меня обратно? – спросил Локи, старательно добавляя в голос гнева, чтобы скрыть страх. Отец сказал, что Локи останется на Земле, пока его работа не будет признана удовлетворительной, но Один же не заставит его ползти в Асгард на коленях и вымаливать прощение?

– Потому что вас послали нам на помощь, а помощи мы не получили, – ответил Тео. – Миссис Ш. говорит, что ваш отец не впустит вас домой, пока задание не будет выполнено.

– Отлично. Смотри сам.

Локи вышел в центр кольца фей и, желая устроить из перехода настоящий спектакль и заодно показать Тео, что тот дурак, каких свет не видел, запрокинул голову, раскинул руки и крикнул:

– Хеймдалл! Забери меня!

Он ожидал, что небеса разверзнутся, воздух заискрится молниями, облака разойдутся и Биврёст откроется перед ним.

Ничего не произошло.

Ночь хранила молчание.

– Хеймдалл! – еще раз крикнул Локи. – Хеймдалл, забери меня отсюда!

Тишина.

Локи так яростно воззрился в небо, будто его гневный взгляд достиг бы Биврёста.

– Хеймдалл, это не смешно! Забери меня отсюда. Скажи отцу, пусть заберет меня домой. Хеймдалл, чертов ты... – За его спиной раздалось непонятное похрустывание, Локи развернулся на каблуках и крикнул Тео: – Ты ешь?!

Тео, запустивший руку в грязноватый бумажный пакет, оцепенел:

– Да, не успел поужинать.

– Я тут пытаюсь открыть межпространственный портал, а ты жуешь?!

Тео протянул пакет Локи.

– Хотите? Это орешки, арахис. В Асгарде есть арахис?

Локи запрокинул голову к небу.

– Хеймдалл, вытащи меня отсюда. Ну, давай, Хеймдалл, проснись! – И, повернувшись к Тео, сообщил: – Видимо, привратник занят.

– Наверное.

– Или просто меня не ждет.

Тео подбросил в воздух орех и, не поймав его губами, отбил лбом.

– Ясное дело.

– Скорее всего, Хеймдалл... спит. Или что-то вроде того.

– Уверен, так оно и есть, – с серьезным видом кивнул Тео, хотя Локи заметил хитрую ухмылку, скользнувшую по его губам. – Спит. Подождете здесь и потом попытаетесь еще разок? Когда привратник... проснется?

Локи едва удержался, чтобы не затопать от раздражения по грязи. Даже если Хеймдалл спит, что, скорее всего, неверно, разбудить его Локи не сможет. Мать говорила, что однажды Локи, возможно, и научится перемещаться между мирами самостоятельно, без помощи порталов и привратников, но случится это еще не скоро. Даже во дворце Локи пока с трудом переносился из комнаты в комнату.

– Вы можете связаться с Асгардом? – спросил он Тео. – Мне нужно поговорить с отцом.

Тео вытер рот тыльной стороной ладони и кивнул:

– Да, можем. Из штаба.

Локи отвернулся, чтобы не закатить в раздражении глаза. Конечно, у этой жалкой кучки детективов-любителей есть целый штаб.

– Отлично. Веди меня в штаб.

– Сначала вы пойдете со мной в Саутварк.

– Куда?

– Это район в южной части города. Там хранят тела погибших. – Тео запихнул пакет с орешками в карман и улыбнулся. – Пока Хеймдалл не проснулся, вы вполне можете полюбоваться на причину вашего вызова.

Локи выдохнул через нос – он знал, что в таких случаях ноздри у него крайне непривлекательно раздувались, так ему говорила Амора, но решился все же продемонстрировать свое неудовольствие. Больше всего ему хотелось лечь на землю, сложить руки на груди и не двигаться, пока Хеймдалл не засосет его из этого богом позабытого мирка обратно в Асгард через Биврёст. Он бы с удовольствием повалялся на сырой траве и дал бы ей поглотить себя, лишь бы не возвращаться в Лондон. Он должен быть в Альфхейме. С отцом и братом. Заниматься делом, достойным короля, а не топтаться в этой грязи. Уж если хлюпать по такому полю, то хотя бы в битве, с мечом в руке.

– Никаких наручников я больше не потерплю, – заявил Локи.

Тео пожал плечами.

– Ладно, но я не потерплю ваших колдовских штучек.

«Можно подумать, ты меня как-то остановишь». Локи страстно захотелось превратить Тео в лягушку, просто чтобы напомнить человечишке, кто здесь главный, однако заклинание превращения в земноводных слишком сложно, стоит ли тратить на него столько волшебства на лишенной магии планете? Даже если очень хочется испытать хоть какую-то радость от пребывания здесь.

Локи прерывисто вздохнул:

– Договорились. Веди меня в ваш южный угол.

– Саутварк, – напомнил Тео.

– Какая разница? – Заметив, что Тео улыбается, Локи недовольно воззрился на него: – Да ты надо мной издеваешься.

– Меня предупреждали, что вы весьма сообразительны.

– Кто тебя предупреждал?

– Книги.

– Книги? – ошеломленно переспросил Локи, но Тео уже подхватил трость и зашагал обратно той же дорогой, по которой они пришли из Лондона.

– Скорее, миссис Ш. ждет нас в морге.

Глава 15

Саутварк ютился на берегах вонючей реки. Исходящее от нее зловоние заставило Локи приподнять воротник сорочки и спрятать в него нос, хотя Тео и предупреждал, что вести себя так одновременно и неприлично, и подозрительно. Даже в слабом свете газовых фонарей было видно, что стены кирпичных домов покрыты слоем сажи, тротуар весь в трещинах и, крошась по бокам, осыпается на проезжую часть миниатюрными камнепадами. Дети с вымазанными углем лицами сидели по краям грозящих обвалиться крыш и плевали друг в друга не то семечками, не то собственными зубами. Булыжники торчали из мостовой, будто выбитые снизу сильными корнями деревьев, а густые и скользкие помои из канав захлестывали улицы.

– Это и есть твой дом? – спросил Локи, скривив губы и старательно обходя гниющий пучок овощей, почти превратившийся в липкую кашицу на камнях. – Представляю, как ты им гордишься.

– Да ладно, наверняка есть места и похуже на дальних ветках Иггдрасиля, – весело отозвался Тео. – Может, и немного, но хотя бы одно-то найдется.

– Если такие и существуют, я их не видел.

Локи прошел следом за Тео по короткой улочке, потом по задам таверны с кривыми, забранными красными ставнями окнами, второй этаж которой нависал над улицей под опасным углом. К удивлению Локи, в переулке собралось достаточно людей, желавших войти в здание как можно скорее, и шум возбужденных голосов эхом разносился по узкому коридору. Продавцы проталкивались сквозь толпу, назойливо предлагая направо и налево печенье и дольки апельсинов.

Может, конечно, перевод сыграл с ним злую шутку, но Локи ожидал увидеть нечто другое, когда Тео сказал, что «поведет его смотреть на тела». Он представлял себе кладбище или хотя бы тихий холодный подвал. Подземный коридор музея теперь представлялся ему наиболее подходящим местом, для демонстрации таких экспонатов – среди многочисленных зрителей, которые собрались, суда по всему, пошуметь и повеселиться, Локи почувствовал себя как на ярмарке.

Тео же ничуть не смущался. Он уверенно продвигался сквозь толпу к миссис Ш., которая сидела на угольном ящике и спокойно вязала. Она едва взглянула на подошедших Локи и Тео.

– Я рада, что вас по дороге не ограбили, – сказала она, когда они подошли поближе.

– Я уверен, что Его Величество без труда защитил бы меня от сильных грабителей, – ответил Тео. – Ну, или защитил бы себя, а меня – за компанию.

– Кошелек-то на месте? – спросила она.

– Да, – уверенно ответил Тео, но Локи заметил, как тот все же ощупал карман. – Что вяжете?

– Шляпу для принца, – ответила миссис Ш., приподнимая бесформенную вязаную ткань, – с рогами.

– Что это за место? – вмешался Локи.

Миссис Ш. метнула на него острый взгляд.

– Разве Тео тебе не рассказал?

– Он говорил, что это морг, – ответил Локи. – Но что здесь делают все эти люди?

– Это посетители, – пояснила миссис Ш., укладывая вязание в небольшой саквояж и смахивая пыль с коленей. – В Париже мертвецов стали выкладывать на всеобщее обозрение, вот и в Лондоне подхватили моду. За шесть пенсов с носа каждый может лицезреть множество способов покинуть этот мир. И чем отвратительнее вид трупа, тем сильнее он привлекает публику. А недавние таинственные смерти только добавили выставке популярности. – Она встала и кивнула на зевак: – Быть может, вашим согражданам стоит брать со здешних процент со сборов?

– Эти люди пришли смотреть на мертвецов? – уточнил Локи. – Отвратительно.

– Обычное человеческое любопытство, – пожала плечами миссис Ш. – Идемте.

Пробираясь сквозь плотные ряды туристов следом за членами тайного общества к входу, Локи разглядел еще одну группу людей, стоявших почти у самой двери. У каждого на шее висели большие куски картона с надписями, а некоторые нараспев скандировали нацарапанный девиз: «ДАЙТЕ ИМ ЖИТЬ». Миссис Ш. прошла мимо этой группки, не останавливаясь и не оглядываясь.

Локи последовал за ней, однако женщина с надписью бросилась к нему и вложила в руку мятый листок.

– Те, кого выставили в этих залах, еще не отправились в лучший мир! – брызжа слюной, крикнула она, обращаясь одновременно к Локи и к толпе. Кликуша была ровесницей миссис Ш., с темными, тронутыми сединой волосами и в маленькой аккуратной шляпке с булавкой. Темная юбка на женщине приподнялась, зацепившись за доску с надписью. – Полиция и газетчики уверяют вас, что здесь мертвецы, но эти люди просто спят! – кричала она, размахивая листовкой перед носом Тео, который спрятал руку в карман и отвернулся. – Похоронить этих мертвецов – значит похоронить их заживо!

– Не задерживайтесь. – Тео подхватил Локи под руку и потащил за собой, подальше от крикливой женщины. Локи взглянул на захватанный потными руками листок. Буквы размазались, но картинка на самом верху осталась нетронутой: скелет стоял, согнувшись, опираясь об изогнутый полумесяцем серп. Крупные буквы под иллюстрацией сложились в слова: НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ ЖИВЫХ ЗАДЫХАТЬСЯ В МОГИЛЕ. МЕРТВЕЦЫ ЖИВЫ НАДЕЖДОЙ.

Внизу следовало несколько абзацев очень мелким, трудным для чтения шрифтом. По-видимому, женщине было что сказать о живых мертвецах. Локи запихнул листовку в карман и последовал за Тео и миссис Ш. в морг.

* * *

В залы набилось столько посетителей, что как бы Локи ни вытягивал шею в попытках разглядеть тускло освещенные ящики, получалось у него неважно. По обе стороны от прохода за стеклянными перегородками лежали трупы. Обнаженные, искусно прикрытые тканью тела были уложены так, чтобы зрителям было лучше видно. Одежда, снятая с мертвецов, висела рядом на вешалках. На потолке виднелась металлическая труба, с которой падали темные капли, – наверное, холодная, чтобы остужать воздух за стеклами. Вдоль прохода по обе стороны от стеклянных перегородок прохаживались полицейские, почти не обращавшие внимания на происходящее.

Локи едва не скрутило от отвращения. И вовсе не от вида смерти – мертвых тел он не боялся. Любая жизнь рано или поздно оканчивается, они с Тором усвоили это с детства. Воины отдают жизни за Асгард каждый день. Даже те, кто умирал в старости, прожив мирную жизнь, отдавали все силы на служение миру. В этом морге отвратительно было видеть зевак, шарящих взглядами по распростертым телам безо всякого уважения, детей, прижавшихся носами к стеклу и с раскрытыми ртами пялившихся на открытые раны. Конечно, это всего лишь люди, но на мгновение Локи захотелось погрузить их всем скопом на корабль и отправить в Хель.

– Какое варварство, – пробормотал он.

Рядом с ним Тео смотрел в пол.

– Зато у нас есть собаки.

Миссис Ш. остановилась за спинами большой группы зрителей и молча ждала, нетерпеливо постукивая носком ботинка по полу. Когда они подошли к стеклу, Локи услышал, как кто-то у него за спиной прошептал:

– Я ждала целую неделю, чтобы прийти посмотреть на живых мертвецов.

Локи резко обернулся.

– Что ты сказала?

Невысокая девушка с прыщавым лицом вздрогнула от испуга, но тут же решительно выпятила подбородок.

– Так их называют все газеты, – пояснила она. – Тех, кто умер без причины. – Она ткнула пальцем в сторону стекла. – Это живые мертвецы.

Ее последние слова всколыхнули в Локи воспоминания о том, что когда-то увидел Один в волшебном зеркале – Всевидящем Оке: армия живых мертвецов и его сын во главе войска.

Миссис Ш. сомкнула тонкие пальцы на его руке и потащила за собой, подальше от девушек.

– Смотрите внимательно, у нас мало времени.

Тео остался позади, в толпе, а Локи прошел в первые ряды, где зеваки, едва не распластавшись по стеклянной перегородке, уставились на тело женщины. Она лежала обнаженной, грудь прикрывали длинные пряди волос. В призрачном свете женщина вовсе не выглядела мертвой – она будто спала. Ее кожа не приобрела синеватого оттенка, как у других трупов, не было на теле и следов болезни или ран. Локи до сих пор не считал задание отца интересным, однако теперь подошел к стеклянной перегородке так близко, что едва не касался ее носом.

И тогда, окинув взглядом ряд трупов за стеклом, он вдруг заметил: все мертвецы казались спящими, а не упокоившимися. Не было ни крови, ни ран, ни явных причин расставания с жизнью. Общим для всех было одно – они были явно мертвы.

И Локи понял, почему миссис Ш. так уверенно заявляла, что убила этих людей магия: здесь не было ничего естественного, ничего присущего людям и Мидгарду.

– Сколько их? – спросил Локи.

Стекло затуманилось от его дыхания.

– Этот зал и еще два, – ответила миссис Ш. Он видел ее отражение в стекле. – Скотленд-Ярд не позволяет их хоронить. Трупы выставили на всеобщее обозрение, чтобы понаблюдать

– Понаблюдать? – повторил Локи. – И за чем же?

– Никто не знает, – ответила женщина. – Однако тела не разлагаются, и некоторые верят, что эти люди еще живы. Они не дышат, их сердца не бьются, однако это не обычные трупы. Полицейские могли бы провести вскрытие – то есть проверить тела особым способом, пригласить хирургов, выяснить, отчего умерли эти люди...

– Я знаю, что такое вскрытие, – прервал ее Локи, хоть никогда и не слышал о таком.

– ...но родственники не позволили.

– Почему так важно провести вскрытие? – спросил Локи.

Он попытался произнести незнакомое слово уверенно, однако прозвучало оно странно. Если миссис Ш. и заметила недостатки в произношении, то ничем себя не выдала.

– Они выглядят очень необычно, и единственный способ убедиться в том, что они действительно мертвы и предать тела земле, – провести вскрытие. А поскольку нет уверенности, что перед нами трупы, коронер ничего не может сделать без разрешения родственников. А те не соглашаются отдать любимого брата, сестру, отца или мать на растерзание хирургу – вдруг откроется способ оживить их? А раз нет вскрытия, то и хоронить нельзя. Вот тела и складывают здесь, у всех на виду. Группы вроде той, что встретила нас снаружи, – женщина ткнула пальцем за спину, показывая на вход, – убедили родственников не соглашаться на вскрытие, поскольку, по их мнению, эти люди живы.

– Те протестующие? – уточнил Локи.

Миссис Ш. кивнула:

– Не знаю, как обстоят дела в Асгарде, но здесь предпочтительнее не закапывать человека, не убедившись сначала, что он действительно мертв. Иначе он задохнется в земле и умрет по-настоящему.

– Да, полагаю, это правило действует во всех мирах, кроме разве что подземных жителей – они хоронят своих мертвецов в небе.

Миссис Ш. тихо рассмеялась. Локи по-прежнему видел ее слабое отражение в стеклянной перегородке, отделявшей их от мертвецов.

– Стоит мне только поверить, что я узнала о вселенной все самое невероятное, я слышу рассказы о еще более странных обычаях. Похороны в небесах. – Она потерла подбородок, и Локи подумал, что она представляет себе, как мог бы выглядеть этот необычный ритуал.

– Как вы узнали об этом? – спросил Локи.

– У нас есть свой человек в полиции. От него мы получаем информацию. И это наша обязанность – знать, когда происходит нечто подобное.

– Кто же возложил на вас эту обязанность?

– Ваш отец.

– И что он дает вам взамен? – Локи снова пристально вгляделся в тела за стеклом. – Вы тратите время, работая на чужаков, миссис Ш.

– А вы, Ваше Величество? Потратите ли вы немного вашего драгоценного времени, работая с нами? Кажется, вы пока не вернулись в Асгард.

– Мой переход откладывается.

Локи не хотелось признаваться – ни этой женщине, ни отцу, если тот, когда-нибудь пустит его обратно в Асгард, – но задачка с живыми мертвецами его заинтриговала. Если на этих людей воздействовали магией, то прежде он такого волшебства не встречал.

– Ах, откладывается, – понимающе кивнула миссис Ш., и Локи послышалось в ее голосе веселое удивление.

– Наверное, я пока останусь с вами и приму участие в расследовании.

Локи увидел отражение миссис Ш. – та улыбалась.

– Как это любезно с вашей стороны, Ваше Величество.

Глава 16

Штаб-квартира общества ШАРП находилась в доме номер три дробь два по Финч-стрит, таком узком, что его будто бы забыли построить, а потом вдруг вспомнили и втиснули, как могли, между соседями в проулок. Едва ли такой дом пригоден для того, чтобы служить главной конторой тайного общества. Окон по фасаду было меньше, и входная дверь выглядела уже, чем у соседских магазинчиков. Над крышами домов фабрика выплевывала через равные интервалы клубы черного дыма. В бледных рассветных сумерках Локи разглядел на двери небольшую табличку: «Б. А. ШАРП, АНТИКВАР».

Когда Тео распахнул перед Локи дверь, зазвенел колокольчик, однако магазин оказался совершенно пустым. В стеклянных витринах и на полках не было ничего, кроме пыли и паутины. На прилавке разрасталась плесень, из трубы под потолком безостановочно капала вода.

– Что, магазин сам по себе антиквариат? – полюбопытствовал Локи.

– Что? – Тео, пытавшийся зажечь лампу, поднял голову. – А, нет, магазинчик принадлежал мистеру Шарпу. Мы используем только задние комнаты, там у нас штаб. Идемте.

Тео провел Локи за прилавок, за пыльный бархатный занавес, от которого пахло тухлой водой, которая собиралась на столешнице.

Назвать это помещение штабом можно было с большим трудом. Локи начал подозревать, что и обществом новых знакомых тоже называть не стоило.

В задней комнате, в отличие от магазинчика, свободного места не было. Стопки сложенных книг достигали потолка; тяжелый круглый стол посреди комнаты был завален бумагами, уставлен ящиками, а сбоку от него виднелся даже очень ржавый меч. В углу стоял небольшой рабочий столик, заваленный проводами и рычагами.

Пока Тео снимал плащ, Локи увидел кольцо с явно фальшивым драгоценным камнем. Камень был выдвинут из углубления, под ним поблескивали крошечные иглы.

– Не трогайте это, – быстро сказал Тео.

– А для чего оно? – спросил Локи.

– Стреляет дротиками, смазанными снотворным. Ну, или будет стрелять, когда починим. Пока срабатывает не каждый раз.

– Откуда все это взялось?

– Я сконструировал.

– Сам?

– Почти все. Я когда-то учился на инженера. Хотел строить всякое, но жизнь пошла не по плану. – Он пожал плечами. – У вас в Асгарде, наверное, есть механизмы поинтереснее.

– Пожалуй.

Тео, подкладывавший в этот момент в печь дров, бросил на Локи яростный взгляд:

– Не следовало со мной соглашаться.

Локи пожал плечами.

– Но ты же сам так сказал.

– Верно, но я-то надеялся, что услышу в ответ что-то вроде: «Нет, твои изобретения замечательны, у нас в Асгарде такого не хватает, а ты прекрасный инженер, Тео, очень умный и к тому же красавец». – Он чиркнул спичкой о взятый со стола коробок и бросил ее к дровам. Над очагом взвился дымок огонь не спешил разгораться. – Слишком самоуверенно с моей стороны, я понимаю.

Локи взял со стола потускневшие золотые перчатки – такие скорее встретишь в Асгарде, а не на Земле.

– Что делают они?

Тео чиркнул второй спичкой и взглянул на Локи

– Ничего. Мистер Шарп привез их из экспедиции.

– Мистер Шарп? Таинственный владелец пустот магазина?

– Нет в нем ничего таинственного, – возразил Тео. – Просто муж миссис Ш. Он был археологом, собирал скандинавские артефакты для Британского музея. Они вдвоем собирали. Мистер Шарп первым связался с вашим отцом и Асгардом, совершенно случайно обнаружив кольцо фей неподалеку от Бруквуда.

– Мистер Шарп, – повторил Локи. – Теперь глупейшее название вашего общества обретает некоторый смысл. – Тео фыркнул. – И все же вам стоит его поменять, хоть сделаете визитные карточки с нормальным названием, которого можно не стыдиться.

– Мы не раздаем визитные карточки. – Тео подул на дрова и добавил: – Да и какое общество останется тайным, если его члены начнут раздавать визитки?

– Может, вам проголосовать? – предложил Локи, проводя пальцем по грязному подоконнику. – Полагаю, многие и многие члены вашей, без сомнения, огромной тайной организации сбегутся в ваш штаб, стоит вам обзавестись более благозвучным именем.

Тео, прикусив нижнюю губу, пристально разглядывал спичечный коробок.

– Название имеет глубокий смысл, – сказал он.

– Какой?

– Наше общество названо так в честь мистера Шарпа.

– Это я понял. А что с ним случилось?

– Он умер несколько лет назад. Я с ним никогда не встречался. Вы не умеете, случайно, вызывать огонь? Ведь браслеты я с вас снял. – Тео бросил третью спичку в сложенные в печке дрова. – Чертовски холодно, а у меня никак не получается.

Локи внимательно оглядел мужчину. Подумал, не ответить ли нет. Тео театрально вздрогнул и постучал зубами.

– Хорошо.

Локи подошел к печке, потер ладони – отчасти для того чтобы убедительнее сыграть роль, и отчасти потому что в комнатке действительно было холодно – вызвал крошечное пламя, взял его пальцами и уронил в чрево печи. Дрова тут же разгорелись, обдав его и Тео мягким розоватым светом. Локи прижал замерзшие ладони к печи и взглянул на Тео.

– Что-то не так?

– Это... – Тео схватил себя за подбородок, и Локи вдруг почувствовал себя странно, как бывало в Асгарде, когда проявлялась его магия. Но Тео закончил неожиданно: – Это потрясающе.

– Да, некоторые из нас умеют плести заклинания и всякое такое прочее.

Тео повесил трость на спинку стоявшего у кругло го стола стула и повалился на сиденье, сдвинув в сторону ржавый меч.

– А браслеты тоже твоих рук дело? – спросил Локи, подначивая Тео. Он уселся напротив инженера и вытянул ноги к печке. – Те, что подавляют магию.

– Нет, наручники из Асгарда, – пояснил Тео. – Ваш отец прислал их миссис Шарп на случай, если потребуется задержать чужака-чародея. По всей видимости, такие случаи бывали.

Локи подумал, что уж если кому-то пришла в голову мысль нанять людей для борьбы с чародеями, стоило бы снабдить таких сотрудников верным оружием, однако прежде, чем он успел поделиться этой мыслью с Тео, тот взял пачку листков и принялся раскладывать их веером на столе перед Локи.

– Так вот, это у нас полицейские отчеты...

– Подожди, – прервал его Локи, прихлопнув бумаги ладонью. На мгновение его рука неуклюже коснулась пальцев Тео – неприятное ощущение кожи к коже, – однако отдернул руку, будто обжегшись, только Тео.

– Ты обещал мне связаться с Асгардом, если я схожу с тобой в морг, – напомнил Локи.

– Разве? – Тео потер шею.

– Да, я отлично помню, как будто это случилось вчера. – И, помолчав, добавил: – На самом деле с тех пор не минуло и нескольких часов.

– Теперь вспомнил, спасибо.

Тео рывком поднялся и взял с полки над рабочим столиком кувшин и миску. Поставив предметы прямо на разложенные полицейские отчеты, он распечатал кувшин и вылил из него в миску прозрачную жидкость.

– Это прислал нам Один.

– Подумать только, поделился с вами кувшином воды? – Локи прижал руку к груди трогательным жестом. – Какой у меня предусмотрительный отец, добрейший...

–    Нет, он дал нам миску, – пояснил Тео. – Она работает как двухканальный передатчик между Землей и Асгардом.

Тео сделал шаг назад. Поверхность жидкости замерцала, и со своего места Локи мог с уверенностью сказать, что в воде что-то отразилось. Но что?

– Предпочитаете пообщаться со своими без свидетелей? – спросил Тео.

– Зачем? Разве ты услышишь и меня, и моего собеседника?

– Зачем? – переспросил Тео. – А вы что, не обо мне говорить будете?

– Все может быть. И все сплошь гадости, уверяю тебя.

Тео взял трость, бросил грустный взгляд на горячую печь и откинул бархатную штору,бросив напоследок:

– Передайте от меня привет отцу.

Локи нагнулся над миской. Вода слегка дрожала, как будто стол шатался. Локи ожидал увидеть отца в зале совета, или в башне Хеймдалла, или даже в тронном зале. Ну, в самом крайнем случае, в библиотеке или у картографов – в любом из мест, какие посещают уважаемые гости Асгарда и откуда с ними устанавливают связь, если выпадает такая нужда.

Однако вскоре выяснилось, что Локи смотрел на ничем не примечательный каменный потолок, настолько простой, без мало-мальски заметной отделки, что этот потолок никак не мог находиться в одном из важных залов дворца. Где бы Один ни решился принять вызов от тайного общества ШАРП, ничего особенного в этом месте не было. Локи почувствовал укол гнева: отец вынудил его отправиться в эту глушь и не может даже ответить из приличного зала? Похоже, для работы с людьми Один не потрудился выделить даже стола в зале совета. В этом неизвестном углу Локи никого не застанет. Ему повезет, если мимо пройдет мальчишка, выносящий ночные горшки.

Локи оглянулся, собираясь позвать Тео и спросить, как они вообще разговаривали с Асгардом, если им отвели такое несовершенное средство связи, и уточнить, не было ли установлено заранее какого-то распорядка для сеансов. Однако в воде что-то мелькнуло, и Локи тут же едва не уткнулся носом в воду.

– Тор!

После долгого молчания послышались шаги и показалась какая-то тень, заслонившая потолок. Это был Тор со спутанными, влажными от пота волосами и блестящей голой грудью.

– Локи! – удивленно воскликнул он.

– Пожалуйста, только не говори, что ты без штанов, – взмолился Локи.

– Что ты делаешь в умывальнике? – поразился брат.

Так вот куда его занесло. Даже хуже, чем он предполагал. Выходит, Один отвел для связи с обществом ШАРП раздевалки и душевые в спортивных залах, где тренировались воины. Сам король там никогда не показывался.

– А как тебя угораздило ответить на вызов в умывальнике? – парировал Локи. – Ты в спортивном зале?

– В раздевалке под ним. Ты не мог бы... – Тор отвернулся на секунду и, подхватив откуда-то полотенце, набросил его себе на плечи, будто прикрывая наготу. – А если бы я тут был голый?

– Ты поразил бы меня в самое сердце, – сухо сообщил Локи. – Поверь, будь у меня выбор, я связался бы не с умывальником.

Тор вытер голову полотенцем и бросил его на пол. Стой Локи рядом, ему бы потребовалось все его самообладание, чтобы оставить то лежать на полу.

– Оно никогда не высохнет, если ты оставишь его вот так, – заметил он.

– Что?

– Полотенце.

– Ты что, явился, чтобы обсуждать мои... привычки?

– Умеешь ты подбирать слова.

Тор шумно выдохнул, взглянул на полотенце и, решив, по-видимому, не ссориться с братом, поднял его с пола.

– Ты сейчас где? – спросил Тор.

– В Мидгарде, – ответил Локи, – куда меня сослали.

– Тебя не сослали, – с негодованием прогремел Тор, – а отправили выполнять задание.

Локи улыбнулся так сладко, как мог:

– Ах, какая прелесть, что ты в это веришь. А почему ты не в Альфхейме?

– Отец отбыл один, – ответил Тор. – Я во главе отдельной бригады выхожу на поиск Камней в порт неподалеку от Ванахейма. Поступили сведения, что камни, вероятно, переправлены оттуда на черный рынок.

Локи от гнева, к которому в то же время примешивалась надежда оказаться прямиком в Асгарде, едва не окунул голову в воду.

– Тебя ждет новое геройское приключение, добавишь к списку уже выполненных заданий.

– Отец счел, что применить мои умения лучше там...

– Конечно, так и есть, – перебил его брат. – А мои таланты только и годятся на то, чтобы играть в детектива с людьми в Мидгарде.

– Это важное задание для короля... – начал было Тор, но Локи его остановил:

– Нет, это потеря времени и способ меня наказать. Вытащи меня отсюда.

Тор нахмурился.

– Вызови Хеймдалла.

– Я пытался. Похоже, отец приказал ему не впускать меня обратно. Биврёст для меня закрыт.

– Значит, я тем более не смею и пытаться возвращать тебя в Асгард.

Локи почувствовал, что безотчетно вцепился в края миски.

– Брат, прошу тебя.

– Ты на задании...

– Нет никакого задания. Отец выдумал какие-то глупости, чтобы выслать меня из Асгарда и успокоить этих жалких людишек, которые почему-то уверены, что нам интересно, как они живут. Возьми меня с собой на поиски Камней. Там я отцу пригожусь гораздо больше. Он же не в Асгарде и ни о чем не узнает, пока я не вернусь с тобой из похода.

Тор прикусил изнутри щеку, на его лбу знакомо надулась жилка.

– Прости, брат, не могу.

– Тор, ну пожалуйста...

– Желаю тебе удачно справиться с заданием. Увидимся в Асгарде, когда вернешься домой.

– Тор! – крикнул Локи, но брат ушел. Он появился всего на мгновение, чтобы подхватить полотенце и свернуть его в тугой ком, и снова пропал из виду.

Локи повалился на стул и откинулся на спинку, прижимая кулаки ко лбу и разочарованно вздыхая. Может быть, он и преувеличил, говоря, что на Земле ему делать нечего. Кто-то действительно поразил тех людей в морге магией, но Локи вовсе не улыбалось выяснять, кто это сделал. Он мечтал искать Камни Норнов вместе с Тором в Девяти Мирах, а не сидеть в малюсенькой комнатушке, где едва можно раскинуть руки, с людьми, этими не самыми удачными копиями асгардийцев. А уж о пересушенном воздухе Мидгарда, от которого нападала чесотка, не хотелось и думать.

Локи вскочил и отбросил штору, едва не врезавшись в Тео, который стоял напротив, прислонившись к прилавку.

– Это называется «поговорить без свидетелей»? – воскликнул Локи.

– Но штора-то нас отделяла, – ответил Тео, чьи скулы слегка порозовели. Потом спросил, не в силах сдержаться: – Выходит, мы жалкие людишки, на которых твоему отцу плевать?

Локи медленно выдохнул через нос.

– Я ни секунды не сомневаюсь, что работа, которую вы выполняете, невероятно важна для вашего мира, его безопасности, поддержания порядка и прочих дипломатических тонкостей. Однако вы не видите всего величия вселенной, не понимаете своего места в ней. Самое грандиозное событие в Мидгарде не более чем короткая вспышка. Мгновение. Сравнимое на межпространственном уровне с чихом. Мой брат отправляется на поиски одного из самых опасных усилителей магии, готовится пройти из конца в конец Девять Миров, так что простите, если я без особого энтузиазма воспринимаю расследование смертей парочки граждан вашего ничем не примечательного городка.

Тео стиснул зубы и произнес всего несколько слов – Локи при этом показалось, что многое тот оставил при себе:

– У этих граждан остались семьи.

– У всех есть семьи.

– Это не значит, что их жизни бессмысленны.

– Ох, хватит, – фыркнул Локи. – Жизнь сама по себе противоположность редкому и ценному. Она повсюду. Если рыдать по каждой потерянной жизни, которая действительно имела значение, стон будет стоять до скончания века.

– Они заслуживают справедливости, – настаивал Тео. – А остальные, оставшиеся в живых, заслуживают мира и покоя, защиты от того, что убило других, точно так же, как асгардийцы заслуживают права жить в безопасности и не бояться магии тех артефактов, которые разыскивает ваш брат.

– Решил меня разжалобить? – Локи развел руки в стороны, будто распахивая объятия. – Думаешь, заплачу? Не выйдет, я не из слезливых.

– Понимаю, глупо ожидать слишком многого. – Над дверью прозвенел колокольчик, и Тео резко обернулся. – У нас закрыто... – начал было он, но тут же кивнул: – А, это ты.

Локи не сразу узнал Гема в синей униформе и высокой остроконечной шляпе. Даже если бы он не встретил полицейских в морге накануне, и так догадался бы, что Гем – один из них. Служители закона во всех мирах выглядят примерно одинаково.

Гем раскраснелся и дышал с присвистом, его широкая грудь ходила ходуном, как земля при землетрясении.

– Нашли еще одну жертву, – проговорил он.

Локоть, которым Тео опирался о прилавок, соскользнул с краю.

– Что?

– В Скотленд-Ярде говорят, – выдохнул Гем. – Констебль в Клапхеме, за Плоу. Еще одно тело.

Тео беззвучно выругался.

– А миссис Ш.?

– Я зашел к ней в музей. Она идет туда. Ты знаешь, как добраться до Клапхема? Мне с тобой нельзя.

– Найду. Вот только набор возьму. И плащ. – Тео бросился в заднюю комнату и едва не врезался в Локи. – А, да, и еще... Вы идете с нами.

– К покойнику? – уточнил Локи.

– На место преступления, – ответил Тео.

Глава 17

Трактир в Плоу был окружен почти такой же плотной толпой, как морг. Локи не мог решить, как относиться к такой яростной тяге людей к страшным зрелищам – восхищаться ею или же ее презирать.

В последних рядах толпы дожидалась миссис Ш. в черном плаще с капюшоном поверх корсажа с высоким воротником. Широкие штанины брюк развевались над короткими полусапожками. Руки она выжидательно сложила на животе. Наверное, она хотела бы выглядеть нетерпеливой или раздосадованной, однако Локи показалось, что она просто пыталась согреться. На носу миссис Ш. красовались очки в маленькой оправе, едва ли больше, чем ее собственные глаза.

– Наконец-то, – приветствовала их миссис Ш. – Мне удалось кое-что выудить у здешнего полицейского, хоть он и привел меня в ярость. Гем сообщит нам подробности позже. Это Эшфорд и Бейнс, – сказала она, обращаясь к Тео. Наверняка эти имена что-то означали, потому что Тео тут же крепко сжал губы. – А теперь вот что, – обратилась она к Локи. – Просто подготовим вас к тому, что сейчас произойдет...

– Я увижу труп? – предположил тот.

– Хм. – Миссис Ш. помолчала. – Конечно, без этого не обойдется, однако я хотела предостеречь вас относительно здешних полицейских: дружелюбными их не назовешь.

– И они недружелюбны по отношению ко всем?

– Да, но к нам – особенно.

– Как же так, миссис Шарп! – Локи сложил руки на животе точь-в-точь как миссис Ш. – Почему же вас не любят все без разбору?

– Речь сейчас только о том, – не обратила внимания на его колкость женщина, – как поскорее пройти на место преступления и как можно тщательнее осмотреть тело. Набор у тебя с собой? – спросила она Тео, и тот похлопал по кожаному саквояжу, болтавшемуся на ремне через плечо. – Прекрасно. Позаботься о принце.

– Я и сам в состоянии о себе позаботиться, – заявил Локи.

Миссис Ш. приподняла брови, но ничего не сказала.

– А теперь за мной, – скомандовала она.

Толпа оказалась спокойнее той, что окружала морг: люди перешептывались, как скорбящие на похоронах, обмениваясь воспоминаниями о покойном. Локи заметил, как некоторые при виде миссис Ш. приникли к уху соседа, разглядывая необычные очки и широкие брюки члена тайного общества. Другие женщины в Мидгарде брюк не носили, вдруг понял он.

Перед толпой, взявшись за руки и сдерживая людей, замерли двое полицейских. Один из них оказался Гемом, который успешно делал вид, что не замечает знакомых. Другой – с такими же широкими плечами, как у Гема, и так же коротко подстриженный – с отвращением фыркнул в их сторону:

– Какой ожидаемый сюрприз!

– Добрый день, Пол, – ответила миссис Ш. Прекрасно выглядишь.

– Обращайтесь ко мне «констебль», миссис Шарп, – поправил ее Пол.

Та прищелкнула языком.

– Твоя матушка рассердится, если ты станешь и дальше разговаривать со мной таким тоном.

Пол покраснел.

– Она не желает иметь с вами ничего общего, и я тоже.

– Да, я помню, она сама мне об этом говорила, кивнула миссис Ш. – Могу я побеседовать со старшим по званию?

– Ма говорит, вы чокнулись, когда ваш муж сыграл в ящик, – не умолкал Пол.

Улыбка миссис Ш. стала жесткой.

–    Как я рада, что твоя матушка меня не забывает. И я просто счастлива, что ты вспомнил ее слова именно здесь и сейчас. – Она повернулась к Гему. – Сэр, будьте любезны пропустить нас – мне необходимо переговорить со старшим по званию. Раз уж ваш братец нас не понимает.

Тогда-то Локи и заметил, как они похожи – Пол и Гем. Не как две капли воды, но похожи, и не просто потому, что у обоих широкие плечи и большие руки. У них одинаково плоские носы, маленькие глазки и необыкновенно широкие лбы.

Гем бросил взгляд на брата.

– Пол, они ничего такого не сделают.

– Детектив Бейнс не любит... – начал было Пол, однако Гем опустил руку и сказал: – Проходите, миссис Шарп.

– Спасибо, Гем, – ответила она и прошла между полицейскими, а за ней последовали и Тео с Локи. – Передай матери, что я полностью сохранила ясность ума и молюсь за ее здоровье.

Гем кивнул.

– Конечно, мэм.

Тело убитого выглядело точно так же, как тела в морге: дряблые, потерявшие упругость черты лица, безжизненные руки и ноги, однако его можно было принять за спящего. На покойнике были гольфы до колен и пальто из грубой ткани. Его пальцы почернели у ногтей, а привязанные за спиной метлы и щетки на длинных рукоятках свалились в грязь, лямка же, на которой они висели, намертво впилась ему в горло.

Несколько человек в такой же униформе, как на Геме, бродили по переулку, переворачивали ящики и рылись в грязи, выискивая улики. Мужчина устанавливал фотоаппарат на колченогий штатив, чтобы сделать снимки. Двое мужчин разговаривали, стоя над трупом. У одного были густые усы, а у другого, худощавого и голенастого, – рыжие волосы и колючая борода. Оба замолчали и подняли головы, глядя на приближающихся миссис Ш. с сопровождающими.

– Смотрите, ребята, команда по привидениям явилась.

Во взгляде миссис Ш. блеснула решительность.

– Добрый вечер, детектив Эшфорд. – Она взглянула на рыжеволосого и коротко кивнула: – И вам того же, детектив Бейнс.

– Миссис Шарп. – Эшфорд поднял руку, загораживая им дорогу. – Вы без разрешения находитесь на месте преступления, которое расследует Скотленд-Ярд. В который раз.

– Предпочитаете устроить наш привычный обмен репликами? Вы будете требовать, чтобы я удалилась, а я отказываться? – поинтересовалась миссис Ш.

– Нет, я вас просто арестую, – ответил Эшфорд.

– Это на вас совсем не похоже, детектив. – Миссис Ш. вытянула перед собой руки ладонями вверх и пошевелила пальцами. – Вы же не любите пачкать руки.

Эшфорд подтянул штаны и ухмыльнулся.

– Что же явилось причиной смерти на этот раз? Привидения? Призрак? Или его задушил полтергейст? А может, он повстречался с той же ведьмой, что и остальные чертовы мертвецы в Лондоне?

– Завел себе нового дружка, Белл? – спросил Бейнс у Тео, прежде чем миссис Ш. успела выговорить хоть слово. – Скользкий типчик, а? Я думал, ты предпочитаешь интеллектуалов.

Плести заклинания на глазах у полицейских, равно как и угрожать им вслух, считалось неблагоразумным, и потому Локи всего лишь состроил такую угрожающую физиономию, по которой легко было прочесть: «Я превращу тебя в жабу».

– Не обращайте внимания, – сдавленно пробормотал Тео на ухо Локи.

– Как вам мои брюки? – спросила миссис Ш. у полицейских, и Тео ткнул Локи тростью.

– Идемте, нужно все рассмотреть, пока она их отвлекает.

– Теперь так разрешают ходить в музее, – услышал Локи, шагая следом за Тео по краю места преступления.

– Стали сама себе мужем, раз уж мистер Шарп протянул ноги? – с гадкой улыбочкой осведомился Бейнс. – Зачем вам так хочется выглядеть мужчиной, миссис Шарп?

– Потому что, – не раздумывая и не глядя на пахала отвечала миссис Ш„ – вам, ребята, надо хоть с кого-нибудь брать пример.

Тео скрипнул зубами и опустился на колени рядом с трупом, едва слышно охнув от боли, когда больное колено коснулось земли. Локи склонился с ним рядом.

– Так, ну вот, – пробормотал Тео. Он запустил руку в саквояж и вытащил две пары очков вроде тех, что красовались на носу миссис Ш.

– Зачем они? – спросил Локи, принимая одну из них.

– В них видны следы заклинаний.

– Я и не знал, что магия оставляет следы.

– Только на Земле – у нас в воздухе слишком мало магии. Подозреваю, что в Асгарде, где магией все переполнено, следов отыскать невозможно.

Локи поднес очки к глазам. Цвета вокруг стали намного ярче, но в то же время сумерки будто сгустились, и только серебристая полоска воздуха колебалась над мертвецом, будто выпавший снег, покрывший тело. Локи посмотрел на покойника поверх очков – серебристый свет исчез. Пристроив очки на кончике носа, Локи посмотрел на свою руку, быстро сплел заклинание и придержал его на кончиках пальцев. К его удивлению, пальцы окрасились тем же призрачным светом.

– Ты сам их сделал? – обратился Локи к Тео.

– Очки? – уточнил Тео, тоже сдвигая свои на нос. – Я их собрал, но мысль пришла не мне. Очки действуют по тому же принципу, что и двойная экспозиция при фотографировании призраков.

– Не понимаю ни единого слова.

– Не страшно, это не особенно важно, – пожал плечами Тео. – Вы знаете, что это за заклинание?

– Разве заклинания разные? Вот, смотри. – Локи показал Тео свою руку, снова вызвав заклинание.

Тео нахмурился, пристально взглянул на Локи сквозь очки и затем поверх стекол.

– И мне неизвестны заклинания, которые могут такое сотворить с человеком. Или с любым другим живым существом.

Локи откинулся назад, неудачно выставил руку и едва не упал. Стараясь обрести равновесие, он отчаянно схватился за что-то – и это оказалась обнаженная рука мертвеца. Он ощутил магию, хоть и. не смог расшифровать заклинания. Тело, которого он касался, оставалось теплым даже в смерти. Тут мускулы лежавшего человека свело судорогой, он схватил Локи за запястье и открыл глаза. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом мужчина обмяк – он снова выглядел умершим.

Локи отшатнулся, сдирая с носа необычные очки и разглядывая человека. Он был мертв. Был. Точно. А потом, всего на секунду...

Как оказалось, он был не единственным свидетелем этого странного происшествия. Полицейские прекратили привычную перепалку и завопили, не понимая, что произошло. Несколько человек в толпе, видимо, разглядевшие что-то из-за массивных плеч Гема и Пола, тоже закричали. Некто схватил Локи за воротник пальто и оттащил в сторону, а потом склонился и пощупал пульс мертвеца.

– Ничего, – объявил он, ни к кому определенному не обращаясь.

Детектив Эшфорд, побледневший, с округлившимися глазами, произнес:

– Я видел. Он...

Бейнс поднял голову.

– Я тоже видел. Все видели.

– Черт подери.

– Что вы сделали? – прошептал Тео на ухо Локи.

– Понятия не имею, – ответил тот.

Детектив Бейнс развернулся на каблуках и толкнул Тео, сбив его с ног прямо в грязную лужу. Очки с особыми стеклами слетели и поскакали по каменной мостовой.

– Шуточки с нами шутить вздумал? – заорал полицейский.

– Я ничего такого не сделал! – возразил Тео.

– Черта с два я тебе поверю, – зарычал детектив, наступая на очки. Оправа и стекла хрустнули, как кости. – Стоило вам здесь объявиться, как начались всякие странности. Совпадение, скажете?

– Оставьте его в покое, – потребовала миссис Ш.

Детектив топнул по луже, целясь брызгами в Тео, – тот отвернулся.

– Я ведь могу тебя снова арестовать.

Полицейский поднял ногу, выбирая, куда бы побольнее ударить Тео, однако Локи вскочил и быстрее молнии закрыл Тео собой. Локи не терпелось вызвать магией кинжал и выхватить его, однако демонстрация холодного оружия вряд ли была сейчас к месту. Детектив замер с поднятой ногой. Они с Локи смерили друг друга взглядами, и полицейский снова топнул по луже, забрызгав обоих, прежде чем они успели отвернуться.

– Миссис Шарп, – послышался голос Эшфорда. – Пожалуй, вам пора идти вместе с вашими спутниками.

Локи подал руку Тео – тот схватился за нее и, пошатываясь, встал. Миссис Ш. принесла Тео трость и кивком показала, куда идти.

Когда они пробирались сквозь толпу, вслед им неслись свист и оскорбления, подслушанные у рыжего детектива. Несколько человек, которые не разглядели странную сцену с покойником, пытались встать у них на пути и выяснить, что произошло. Кто-то заявил, что из газеты, и попросил дать комментарий. Миссис Ш. ни на кого не обращала внимания.

– Чума бы вам не помешала, – вздохнул Локи, когда они выбрались на улицы Клапхем-коммон, забитые повозками и телегами. По тротуарам, однако, можно было пройти, не опасаясь за жизнь. – Пора проредить население этого городка.

– Уже была, – ответила миссис Ш., – и не одна, уж если на то пошло. Только мерзавцев меньше не становится. – Она остановилась и взглянула на Тео. – Может, тебе присесть? Очень больно?

Тео грустно покачал головой.

– Пойдемте домой.

– Да. Конечно. Я возьму кеб. Побудьте с ним, – попросила она Локи и сошла с тротуара, подзывая экипаж.

Тео привалился к стене мясной лавки. Локи встал с ним рядом, уставившись на перепачканные кровью и прочими отходами деятельности мясника булыжники под ногами.

– Спасибо, – помолчав, произнес Тео.

Локи пожал плечами. Странное ощущение, когда благодарят не по заслугам, но стоит ли говорить Тео, что на самом деле он не собирался вмешиваться и понял, куда движется, только оказавшись на полпути к полицейскому?

– Так всегда? – спросил Локи. – В смысле, охранники всегда такие?

– Полицейские-то? – По лицу Тео скользнула тень улыбки. – Как правило. Иногда плюются. Еще сильнее обзываются. На этот раз еще легко отделались.

– И часто вам приходится с ними работать?

– Как любезно с вашей стороны предположить, что мы с ними работаем. Наши пути пересекаются. Частенько. Обычно, когда случаются какие-то неприятности, вызванные магией, полицию отправляют выяснить, в чем дело. Никто из них не верит, что в деле замешано колдовство. И на месте преступления мы с ними пересекаемся, а им это не нравится. Без ругани не обходится. – Он снял шляпу и пригладил спутанные кудри. – Однако Гем, а он полицейский, на нашей стороне. И некоторые другие... тоже. – Последнее слово, впрочем, прозвучало неуверенно.

– Ваша всеобъемлющая тайная сеть, – кивнул Локи.

Тео искоса взглянул на него.

– Именно так. Всеобъемлющая.

Вскоре вернулась миссис Ш.

– Есть экипаж, довезет нас до самой конторы. – Она непринужденно взяла Локи под руку. – Идемте, Ваше Величество. Для меня большая честь продемонстрировать вам, как люди ищут выход из безвыходных положений.

– И как же? – заинтересовался Локи.

– Мы напиваемся. В стельку.

Глава 18

Пили они в штаб-квартире Общества ШАРП за круглым, слишком большим для маленькой комнаты, столом. Миссис Ш. достала из шкафчика бутылку с прозрачной жидкостью и налила три бокала, при этом успела дважды осушить свой, прежде чем остальные потянулись за напитками. Локи принюхался: резкий кислый запах с примесью цветочных ароматов. Он сделал всего несколько маленьких глотков, и его глаза заслезились. Локи поставил бокал на стол в полной уверенности, что алкоголь сжег его изнутри и нанес организму непоправимый вред. Тео сделал большой глоток и, по-видимому, сразу же об этом пожалел. Он прижал кулак к груди и крепко сжал губы, одновременно надувая щеки, будто пытаясь не разбрызгать выпитое.

– Итак, – произнес в тишине Локи, – на самом деле вы не такое уж большое тайное общество. Верно?

Тео взглянул на миссис Ш., которая снова наполняла свой бокал.

– Мы не государственная организация, если вас это интересует. Униформы, жалованья и защиты со стороны закона предложить не можем.

– Сколько вас всего?

– Трое.

– Не считая вас с Тео?

– Нет. Нас всего трое.

Локи так и подозревал и с некоторым удовольствием убедился в своей правоте. К удовольствию, однако, примешивалась и неожиданно разросшаяся в груди жалость. Миссис Ш. вытерла большим пальцем уголок рта и снова потянулась за бутылкой.

– Пусть мало нас, но мы не так просты. Кажется, лорд Байрон говорил что-то вроде этого.

– Нет, – ответил Тео, не поднимая головы.

Миссис Ш. взмахнула рукой.

– Но было же что-то о братьях или о братстве?

– «О нас, о горсточке счастливцев, братьев, – продекламировал Тео, – Тот, кто сегодня кровь со мной прольет, Мне станет братом...» Хотя это вовсе не Байрон.

Миссис Ш. с гордостью кивнула Тео и сообщила Локи:

– Некоторые из нас учились в университете.

– Учились, да не доучились, – поправил ее Тео. – Меня выгнали, помните?

– Мы не раз пытались объяснить полиции нашу точку зрения, – сказала миссис Ш., глядя на пламя сквозь стенки бокала, будто отыскивая в них трещины, – и просили о помощи. И даже предупреждали их о невероятном и необъяснимом. Однако нам не верят и в основном смеются в ответ.

– Только смеются, – снова поправил Тео. – Над нами только и делают, что смеются и издеваются.

– Откуда вы узнали о моем отце? – спросил Локи. – Об Асгарде, Девяти Мирах и обо всем остальном?

Миссис Ш. допила бокал и очень серьезным, таинственным тоном ответила:

– Моя матушка была валькирией.

Тео взглянул на нее, открыв от изумления рот.

– Не может быть! Правда?

Миссис Ш. ничего не сказала. Она не сводила глаз с Локи, а ее правая бровь, будто сама собой, медленно ползла вверх. Локи ответил ей пристальным взглядом, откинулся на спинку стула и покачал головой:

– Я вам не верю.

Миссис Ш. громко рассмеялась. Тео закатил глаза и вскочил.

– Схожу-ка я в туалет, – объявил он.

Когда Тео скрылся за шторой, миссис Ш. уселась поудобнее, подсунув одну ногу под себя, и уставилась в потолок. Она так долго молчала, что Локи уже и не надеялся услышать настоящий ответ на свой вопрос. Наконец она проговорила:

– Мы с мужем были археологами. Ездили по миру, собирали древности, в основном для Британского музея, но и сами приторговывали. – Она взмахом руки указала на магазинчик. – Однажды на аукционе в Париже мы приобрели кое-что похожее на артефакты викингов, однако в музее их не приняли, забраковали. Сказали: подделка. Мой муж вознамерился доказать свою правоту и выяснил, что наши находки действительно не имели отношения к викингам, а прибыли из Асгарда. А продал нам их воришка из Ванахейма, грабивший вашего отца. Вскоре нас отыскали воины Одина и потребовали вернуть украденное, а в благодарность король прислал нам корабль золота...

– Целый корабль? – перебил ее Локи.

– Совсем маленький. – Миссис Ш. развела руки, показывая приблизительные размеры корабля. – Однако нам этого вполне хватило, чтобы жить безбедно. Тогда-то мы с мужем и вызвались следить за возможными межмировыми неприятностями, так или иначе проявляющимися на Земле, и ваш отец согласился. Так все и началось.

– О каких неприятностях речь? – уточнил Локи.

Он ни разу не слышал от отца имени археолога Шарпа.

– Чего только не бывало. Вороватые путешественники во времени проходили между мирами через порталы в Праге. Или демон, призванный из Хеля, подчинял себе души итальянских монахов. – Она сделала глоток и печально добавила: – Мой муж погиб, служа вашему отцу: пытался утихомирить горгулий, державших в страхе Париж. Конечно, глупо было браться за такое дело в одиночку, а подкрепление от вашего отца прибыло слишком поздно. То есть поздно оказалось для моего мужа, – быстро пояснила она. – С Парижем все в порядке. Стоит себе, где стоял.

– Когда это случилось? – спросил Локи.

Она пожала плечами.

– Недавно. Несколько лет назад.

Локи нахмурился. В последние два года он не пропустил ни одного заседания совета в Асгарде и ни разу не слышал ничего о горгульях на Земле и об Обществе ШАРП. Какие бы просьбы о помощи ни приходили из Мидгарда, до асгардийского совета они не долетали.

Миссис Ш. провела большим пальцем по краю бокала.

– Мы присматриваем за кольцом фей за городом. Не знаю, как вы называете эти места в Асгарде. Это точки, где пространство разрывается Биврёстом и предметы падают в другие миры. Порталы. Пороги. Линии силы. Поляны, где дары сыпятся с неба. – Она допила прозрачный напиток и отодвинула бокал. – Не давайте мне наливать новый. Я наверняка попытаюсь это сделать, но вы мне не позволяйте.

– И теперь вы работаете одна? – спросил Локи.

Миссис Ш. кивнула.

– Трудно, конечно, женщине среди мужчин, как везде. Но в магию никто не верит, и мне еще труднее. Поразительно, как мужчины цепляются за свое главенство даже в том, о чем не имеют ни малейшего представления.

– А где вы познакомились с Тео и Гемом?

– Гема я знаю с детства. Мы дружили с его матерью. Однако, когда мы с мужем стали работать в несколько ином направлении, она и ее супруг не захотели больше со мной знаться. Все думали, что мы сошли с ума. Гем как раз вернулся из армии – он служил в Южной Африке – и рассказал нам о женщине с зеленой кожей, которую встретил в тех краях. Она говорила, что явилась из космоса. Мне показалось, что у Гема с ней была интрижка. Но подробностей я не выспрашивала. – Она потянулась было за бутылкой, но замерла на полпути. – Что бы между ними ни случилось, это как-то повлияло на него, и он пришел к нам. Теперь он служит в полиции и одновременно сотрудничает с нами. Удобно иметь такой доступ к закрытой информации. К тому же он силач.

Локи фыркнул.

– А что Тео?

– Ах, Тео! Здесь все сложнее. – Миссис Ш. удостоверилась, что Тео не вернулся, и тихо пояснила: – Он был в Уондсворте. – Ив ответ на непонимающий взгляд Локи пояснила: – В тюрьме.

– Он преступник?

– На вид-то он безобидный, да? Больная нога, и все такое... Хотя проломить жертве череп тростью может и хромой. Но Тео, конечно, не убийца, – быстро добавила она, сжав бокал так, что побелели костяшки пальцев. – Вскоре после смерти мужа я пыталась выяснить, как действуют некоторые механизмы на фабриках некоего Старка, мне казалось, там замешана магия... – Миссис Ш. прервала рассказ взмахом руки. – Мелочи не имеют значения. Однако в результате расследования я попала в Уондсворт, на беседу с арестованными за беспорядки на фабриках. Одним из них оказался Тео Белл. Он был худым, как будто год не ел по-человечески, да еще и со сломанной ногой, поскольку кто-то прознал о том, что он... тот, кто он есть, и наступил ему на бедро, а остальные и пальцем не пошевелили, чтобы ему помочь.

– Он был замешан в скандале с фабриками? – спросил Локи.

К его удивлению, он искренне заинтересовался историей Общества ШАРП. Совсем недавно Локи считал людей жалкими и неинтересными созданиями и особенно презирал тех, кто вызвал его в Мидгард. И вот как все повернулось.

– Он находился на фабрике в тот момент, когда туда пришли арестовывать предполагаемых преступников. Тео был студентом и работал над проектом усовершенствования станков.

– Но это же несправедливо, – заметил Локи. – Как можно арестовывать человека только за то, что он где-то находится?

– Жизнь вообще несправедлива. Полагаю, и в вашем мире найдутся такие несовершенства. Мне кажется, это закон жизни во всех мирах. – Миссис Ш. запрокинула голову и уставилась в потолок. Снаружи темнело, и в тусклом свете сумерек черты ее лица казались будто вырезанными из камня. – Всех отпустили, а его задержали по обвинению в непристойном поведении.

– Непристойном поведении? – повторил Локи.

Миссис Ш. прищурилась и тихо фыркнула.

– Ой-ой-ой, у вас там истинный рай, мир и равенство, да? Скажите, а женщины уже получили право голоса?

– Разве в Мидгарде женщины не имеют права голоса? – спросил Локи.

Миссис Ш. взглянула на него, решая, насколько серьезен он в этом разговоре, и сказала:

– Тео – мужчина, который любит других мужчин. А может, и не только мужчин. Мы никогда не обсуждали с ним деталей. Однако в нашем мире это преступление. Двое мужчин не имеют права вступать в интимные отношения.

– Ох, – выдохнул Локи, не подобрав другого ответа.

Он знал, каково это, когда тебя гонят, не принимают только потому, что ты отличаешься от других. Как хочется найти в себе силы гордиться тем, какой ты есть, даже если остальные считают, что быть таким вовсе не стоит. Понять подобное состояние может только тот, кто сам через него прошел.

– Только не рассказывайте Тео о нашем разговоре, – предупредила миссис Шарп, склоняясь поближе к Локи. – Он не любит это обсуждать. А я слишком много выпила. Я обещала вам крепкий алкоголь, но о веселье речи не было. – Она звякнула своим пустым бокалом о полный бокал Локи. – Вы что, не допили?

– Это яд.

Миссис Ш. приложила руку к груди.

– Да как вы смеете так отзываться о нашем национальном напитке! Вам бы понравилось, явись я к вам и наговори гадостей о ваших нектарах?

– У вас не было бы повода. Наша медовуха совсем другая на вкус. – Локи еще раз понюхал содержимое бокала, раздумывая, не сделать ли глоток в утешение миссис Ш„ однако его чуть не стошнило. – Особенно если сравнивать с этим.

Миссис Ш. рассмеялась. Штора, отделявшая комнатку от магазина, отодвинулась с громким хлопком, и появился Тео, на этот раз вместе с Гемом.

– Смотрите, кого я встретил.

Миссис Ш. вскочила и приветственно распахнула объятия:

– Тео!

Гем приподнял брови.

– Вы что, пьяны?

– Немного. Случайно оговорилась. – Подцепив стул ногой, она толкнула его к Тео и снова села. Гем склонился над печкой, согревая руки. – Есть у тебя для нас новости?

– Мужчину зовут Рори Гарбер. Двадцать один год. Трубочист. В морг на опознание явилось три девицы.

– Дочери? – спросил Тео, но Гем покачал головой.

– Жены.

– Мормон, что ли? – поразился Тео.

И прежде чем Локи успел спросить, кто такой мормон, Гем пояснил:

– Просто козел. Каждая думала, что она его единственная.

Миссис Ш. громко расхохоталась.

– Ах, эти ужасающие тайны, всплывающие у смертного одра! Налей-ка мне кофе, Гем. – Когда тот передал ей чашку, она добавила: – А о причине смерти что-нибудь прояснилось? Когда он умер?

– Ничего особенного. Все, как у других. Ни причину, ни время смерти установить невозможно. Все три жены уверяют, что покойник был отменного здоровья. Никто ничего не понимает.

– И свидетелей тоже не нашли, я полагаю, – кивнула миссис Ш.

– Ни единого. Однако у него при себе было шесть шиллингов, складной нож, визитная карточка и игральные кости.

– Чья визитная карточка? – спросил Тео.

– Клуб «Инферно». Местечко в Ковент-Гарденс, где играют со смертью. Там и имя было на карточке, женское. Какая-то прорицательница. Наверное, погадала ему на картах.

Тео бросил взгляд на миссис Ш.:

– Может, нам заглянуть в этот клуб?

Миссис Ш. сжала пальцами виски.

– Клянусь богом, у всех убитых при себе были визитные карточки. Разные. И ни одна из них не выжала подозрений. В этом городе просто жить не могут без всяких этикеток. Да, вот еще о чем мы не поговорили. – Миссис Ш. оперлась локтями о стол и, сжимая длинными пальцами чашку, взглянула на Локи. – Дорогой мой, что вы сделали с тем мертвецом?

– Не знаю.

– Вы его оживили, – напомнил Тео.

Локи взглянул на него.

– Ничего подобного.

– Да, да, именно оживили, – повторил Тео. – Мы все это видели. Да вся чертова улица видела.

– Я не умею оживлять мертвецов, – возразил Локи, защищаясь от нападок. – Не знаю таких заклинаний.

– Я бы сказала, что вы каким-то образом заставили его пошевелиться, – задумчиво произнесла миссис Ш.

– Я ничего такого не делал! – запротестовал Лови. – Я просто показывал Тео, как выглядит моя магия по сравнению со следами волшебства, оставшегося на том человеке, и потом я до него дотронулся и...

– Вдохнули в него жизнь, пусть всего на мгновение, – закончила за него миссис Ш.

Живые мертвецы. Тень снова пронеслась над Локи. Он будто услышал голос отца.

– Выходит, те кликуши правы? – спросил Гем. Он налил себе кофе и стоял с крошечной чашкой в огромных ручищах. – Может, есть способ этих мертвецов вернуть к жизни?

Он взглянул на миссис Ш., однако та молчала. Ее губы были крепко сжаты, а пальцами она выстукивала по столу какой-то мотив. Тео вытянул больную ногу и принялся разминать колено кулаком.

– Бессмыслица какая-то.

– Поясни? – спросила миссис Ш.

– В этих убийствах нет ничего общего. Даже Потрошитель выбирал жертв по определенному плану – он убивал проституток в районе Уайтчепел. А наши жертвы гибнут повсюду.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась миссис Ш.

– Здесь не обошлось без магии, но, возможно, действует не убийца, – предположил Тео. – Здесь что-то другое.

Гем щелкнул пальцами.

– Колдунья!

Локи вскинул голову:

– Что ты сказал?

– Колдунья, – повторил Гем. – Прорицательница в Ковент-Гардене. Ее имя было на визитной карточке.

Локи почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, щеки раскраснелись, голова пошла кругом.

Колдунья. Между ними годы и миры. Неужели он отыскал ее здесь?

Не может быть.

Или как раз может.

– Ваша знакомая? – спросил Тео.

– Нет, – быстро ответил Локи, хотя пылающее лицо говорило об обратном. Его сердце колотилось с безумной скоростью. – Просто имя понравилось. Хотел бы я себе такое: Локи Колдунья.

Тео хихикнул.

– Вы хоть понимаете, что это значит? Колдунья – женский род от «колдун».

– А какая разница?

– Для многих мужчин – очень большая, – очистила миссис Ш. – Они не хотят быть женщинами, проявлять слабость. – Она снова посмотрела на потолок. – Пожалуй, надо бы приглядеться к этому клубу. Других зацепок все равно нет.

– Я все разузнаю, – сказал Локи, старательно, но безуспешно пытаясь скрыть вспыхнувший интерес.

Тео приподнял брови:

– Неужели?

– Ну конечно, ведь если там есть какая-то магия, то мне и расследовать, я же среди вас единственный, владеющий ею? Хотя я уверен, магии там нет. И эта женщина, конечно, о волшебстве ничего не знает. Она же не настоящая колдунья, так? Наверняка самозванка, правда, я, конечно, точно не знаю, потому что с той колдуньей не знаком!

«Да что это с тобой! – мысленно отругал себя Локи. – Не части! Веди себя нормально!»

Он сглотнул подступивший к горлу ком и уже спокойнее добавил:

– И потом у Тео болит нога, Гем только что вернулся с обхода, а вы пьяны. Значит, остаюсь только я.

Тео все еще хмурился, и Локи был уверен, что услышит отказ, однако миссис Ш., которая либо опьянела еще больше, либо не слишком заботилась о том, что в итоге получится, ответила первой:

– Отрадно видеть, что вы наконец-то погрузились в расследование, ваше сиятельство. – Она приветственно подняла пустой бокал. – За принца Асгарда! Да крепнет его тайный сговор с людьми на долгие годы!

Глава 19

Когда Локи добрался до клуба «Инферно», солнце уже бросало на крыши домов лишь тусклые янтарные отблески. Он миновал стадо черных овец, мирно щипавших траву на истоптанной лужайке, и понял, что вообще-то овцы были белыми, только потемнели от жизни в городе.

На улицах было много людей, казалось, город переполнен жителями. Над тротуарами трепетали полотняные навесы, фасады магазинчиков облупились и были заляпаны грязью. От экипажей на проезжей части было не протолкнуться, а пешеходы сновали между телегами, едва не падая под колеса. В узких переулках, куда телегам и экипажам было не проехать, властвовали дикие коты и кошки, висевшие на забитых водосточных трубах и взиравшие на толпы вонючих крыс.

Человечество было поистине отвратительно.

Вход в клуб «Инферно» находился в самой середине квартала, посреди покрытых сажей стен магазинчиков и съемных домов, между которыми сохло на веревках белье. Рядом с ничем не примечательными фасадами клуб торчал золотым зубом в ряду гнилых – дверь охраняли каменные демоны, стоящие на задних лапах, с распростертыми крыльями и длинными змеиными хвостами. Они смотрели на стремящихся войти посетителей сверху вниз, их острые зубы в разинутых ртах сверкали рядом с золотыми буквами: «Инферно». А под названием клуба снизу вверх вдоль дверного проема было написано: ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ.

Не многовато ли пафоса?

Локи встал в конец очереди. Все посетители были одеты весьма экстравагантно, особенно по сравнению с обычными прохожими на улицах – повсюду вуали, высокие шляпы с чучелами птиц на полях, шлейфы из крепа, волочащиеся по земле. И все это – черное. Локи захотел было вернуть своим ногтям черный цвет, однако вспомнил, что ни у кого в Мидгарде крашеных ногтей пока не видел. И не стоит искушать судьбу.

Из-за дверей клуба донеслись визгливые звуки какого-то струнного инструмента, как будто из потустороннего мира. Толпа гудела, возбужденная и немного напуганная.

Люди не только отвратительны, они к тому же так легко увлекаются.

Войдя внутрь, Локи увидел полукруглые, как в тоннеле, стены и потолок и ведущую вниз лестницу. Освещали пространство газовые лампы, без абажуров горевшие на стенах. В их тусклом свете можно было рассмотреть других демонов, похожих на тех, что стояли у двери. Они взбирались на плечи друг к другу и старались прижать к земле оставшихся внизу. Их круглые лысые головы венчали небольшие рожки, а лица кривились в злобных усмешках. Внизу, у самого пола, на барельефах были вырезаны сцены страдания – обнаженные люди кричали в агонии, а адское пламя пожирало их тела, в то время как демоны вдавливали несчастных в землю. Женщина, ступавшая следом за Локи, вскрикнула и тут же довольно засмеялась, ее друзья к ней присоединились.

Путь вниз окончился черным занавесом, за которым наконец-то оказалось помещение клуба. Фонари в клетках из тонких костей, висевшие под самым потолком, слегка покачивались. Стены были задрапированы тяжелыми черными шторами, собранными элегантными складками. Создатели интерьера постарались: столы в форме гробов, на стенах – скелеты, кости и дьявольские маски. Сцены из битв и казней на стене за барной стойкой, над которой к тому же висела табличка: «Смертельные яды». А внизу – следующий список: рак печени, возбудитель туберкулеза, трупная холера. Человек за стойкой был одет как монах, на его шее болтался сделанный из костей крест. Когда Локи проходил мимо, бармен с шумом набрал во рту слюны и выплюнул серый сгусток слизи в пепельницу.

Свободных мест за столами в зале не было, повсюду сидели посетители в траурных одеждах. Некоторые посмеивались над попытками их напугать, другие же явно вспотели от страха.

– С меня хватит! – прокричал сидящий у барной стойки мужчина, поворачиваясь к залу. – Чума меня достала. Добром это не кончится.

В дальнем от входа углу у задернутых наглухо черных штор стоял на страже, сложив на груди мускулистые руки, человек, также в черной траурной одежде. Над его головой было написано: СЕДЬМОЙ КРУГ, и еще: КОЛДУНЬЯ. Грудную клетку Локи сжало, сердце едва не перестало биться. «Дыши!» – приказал он себе.

Темный страж исподлобья наблюдал, как к нему подходит Локи. Капюшон тяжелого монашеского одеяния медленно соскальзывал на плечи, открывая лысый череп.

– Добрый вечер, – поздоровался Локи. – Я бы хотел увидеть Колдунью.

– Десять шиллингов, – прорычал страж.

– Что, простите?

Человек удивленно уставился на Локи, но все же повторил, медленно, почти по слогам.

– Десять шиллингов. Полсоверена. За место.

– Место? – повторил Локи.

– Тупой,что ли? – Мужчина вытер нос рукой и осушил ладонь о брюки. – Покупаешь место, смотришь представление, там и Колдунья.

– Разве я похож на человека, желающего посмотреть какой-то спектакль?

Страж окинул Локи оценивающим взглядом:

– Ты похож на ведьму.

Локи быстро оглядел свой костюм. Он передумал зачаровывать одежду и по дороге в клуб купил, что попалось, пытаясь заодно сохранить волшебные силы, и теперь стоял весь в черном, включая черную булавку в черном галстуке и сапоги на высоких каблуках от Пакстона. Впрочем, каблуки были все же непростительно низкими.

– Спасибо.

– Ведьмы – это девки такие.

– Что ж, ваши слова я по-прежнему могу принимать как комплимент, не так ли?

Мужчина фыркнул, но не так, как смеются над доброй шуткой.

– Десять шиллингов – и пройдешь на следующее представление, – сказал он, обшаривая Локи взглядом с головы до ног. – И можешь попробовать меня заколдовать, ведьмачок.

Локи уже почти согласился, но все же решил попробовать еще вариант.

– Отнесете ей записку? – спросил он. Мужчина молчал, и Локи поспешил добавить: – Просто скажите, что пришел ее Шутник.

– Ее Шутник? – переспросил страж, видимо вкладывая в эти слова куда более важный, но не понятный Локи смысл.

– Ну нет, не прямо ее, то есть... – Локи знал, что его лицо отчаянно краснеет, видел это по наползающей на губы стражника ухмылке. – Я Шутник, – снова объявил он и быстро пояснил: – Не какой-то конкретный и не ее, просто... Скажите просто: Шутник – и все, сможете?

– За десять шиллингов – смогу.

Локи повернулся спиной к стражу и зашагал к барной стойке. Мужчина на высоком стуле все крутился, вещая что-то чуме. Явно пьян, но ботинки начищены, и подстригся недавно. Может, и не богач, но денег, чтобы напиться и кричать о чуме, у него хватало. Локи подавил желание закатить глаза, сдвинул галстук слегка набок, прохромал к мужчине и вцепился в него, будто падая.

Тот от неожиданности чуть не свалился со стула.

– Потише, приятель!

– Купи выпить, а? – заплетающимся языком проговорил Локи.

– Отвали. – Мужчина равнодушно склонился над собственным стаканом, однако Локи продолжал упрашивать, незаметно добавляя в голос сладких волшебных струн.

– Мне нужно десять шиллингов на выпивку, дружище. Работу потерял, жена умерла, а у семерых детей корь. На еду денег нет, впору младшенького съесть...

– Ну, ладно, ладно! – Мужчина с заметной тревогой отшатнулся от Локи и выудил из кармана пригоршню монет. – Держи. Купи себе выпить, только отстань.

– Премного благодарен!

Локи поправил галстук и, вернувшись к стражу, высыпал добычу ему в ладонь.

Если тот и видел, каким способом Локи раздобыл деньги, то ничего не сказал, слишком занятый пере- считыванием монет. Сложив кругляшки в карман, он подмигнул Локи:

– Везунчик ты.

– Правда?

Страж кивнул на пьяного у барной стойки:

– Он боксер. Я видел, как он укладывает парней раза в два крупнее тебя.

– Неужели?

– Здорово ты его околдовал, ведьмачок.

– Наверное, – ответил Локи.

* * *

За занавесом в темной комнате полукруглым амфитеатром располагались ряды стульев. Сцена внизу была почти полностью занята круглым, выкрашенным в черный цвет столом, в середине которого виднелась доска с золочеными буквами мидгардийского алфавита. Посетители расселись по залу. Большинство гостей пришли в черном и теперь стали почти незаметными на темном фоне. В душном зале было накурено. Подносы с курительными травами располагались по обе стороны от двери, и, впуская каждого нового гостя, страж ронял горящую спичку на один из подносов, посылая в воздух новые клубы дыма. Локи с трудом удержался, чтобы не раскашляться. Быть может, мидгардийцам такие ароматы и нравились, но он едва заставил себя продолжить расследование.

Локи сел в самом последнем ряду, прекрасно сознавая, что его сердце бьется слишком быстро. Когда занавес у входа откидывали для вновь прибывшего, в воздух поднималось облачко пыли. Оглядев зал, Локи попытался понять, что и кто его окружает, однако помещение как будто подавляло посетителей, вынужденных разместиться в слишком маленьком пространстве. Возможно, так и было задумано: усадить гостей так, чтобы они почувствовали себя, будто в гробу.

– Добрый вечер, – послышался голос со сцены.

Женщина по правую руку от Локи вскрикнула и схватила его за локоть. Он попытался стряхнуть с себя ее руку, но женщина упорно цеплялась за него до того мгновения, когда, видимо, вспомнила, что с другой стороны сидит ее муж и следует воспользоваться этим, а не приставать к незнакомцам.

– Добро пожаловать в «Инферно», – произнес кто-то нежным медовым голосом без малейшего намека на резкий лондонский выговор.

Каждое слово звучало музыкой, каждый звук появлялся на свет в чистейшем виде. У Локи мороз про бежал по коже.

– Я Колдунья. Сегодня я поведу вас на встречу с другим миром – за пределами нашего воображения.

Женщина ступила в круг бледного света. Ее лицо пряталось за вуалью, темное кружево скрывало тонкие черты. Локи устремился вперед, как будто мог заглянуть в эту полупрозрачную тьму. Голос ласкал, как шелковое покрывало, однако узнать его Локи не мог.

Это должна быть она.

Нет. Невозможно.

Колдунья села за стол, и кольца на ее пальцах со звоном встретились и вспыхнули, хотя света вокруг было маловато.

– Мне известна космическая истина, открытая лишь немногим на Земле. Стены между мирами тоньше бумаги. Моя связь с потусторонним миром сильна и лежит вне человеческого понимания, – продолжала женщина. – И если вы пришли сюда сегодня с открытым сердцем и желаете принять правду, которая может оказаться сложнее, чем мы готовы осознать, то в этой самой комнате вы услышите и увидите необъяснимое, чарующее разум. Однако все, что здесь случится, не менее реально, чем вы или я.

Женщина в первом ряду заплакала. Мужчина рядом с ней привлек ее к своей груди, будто пытаясь утешить, но, скорее всего, просто стремясь заглушить рыдания.

– Она очень чувствительная, – извиняющимся тоном сообщил он Колдунье.

– Разве это слабость? – спросила в ответ та. – Чувства не делают нас слабыми. Они говорят о том, что мы открыты миру. Вы ощущаете движения вселенной, чего другие, возможно, лишены. Как вас зовут, дорогая моя?

– Зидра Матулис, – с сильным акцентом ответила посетительница.

– Пройдите ко мне, на сцену. И вы тоже, – указала Колдунья на мужа плачущей женщины.

Зидра с мужем поднялись на несколько ступенек и смущенно остановились в заливавшем сцену свете фонарей. Колдунья указала им на два стула.

– Кого ты ищешь? – спросила она Зидру, тщательно расправлявшую складки длинной широкой юбки.

– Нашу дочь, – ответила Зидра. – Молли Роуз. Она одна из покойниц в Саутваркском морге.

– Живые мертвецы, – пробормотала Колдунья, и по залу пробежал холодок страха. – Скажи, когда она умерла.

– Две недели назад. Мы хотим похоронить ее, но нам говорят... Полицейский сказал, что она, быть может, не умерла. Что, быть может, все эти покойники живы. Мы надеялись, что вы отыщете ее дух, и она сама скажет нам правду.

– Да, конечно. – Колдунья обратилась к собравшимся: – Могу я пригласить на сцену нескольких гостей, которые объединили бы свои силы с моими и с энергией горюющих родителей?

Она медленно оглядела зал. Несколько человек подняли руки, и Колдунья наугад указала на счастливчиков длинным пальцем в черной кружевной перчатке.

Локи не смел шелохнуться. Он не хотел поднимать руку, не хотел питать ожившую в груди надежду. Ему казалось, что удача недостижима. Однако Колдунья замерла, глядя на него. Даже не видя ее глаз под вуалью Локи чувствовал силу этого взгляда. Его будто пришпилили к креслу и тщательно осмотрели, при этом кожа Локи начала гореть так, как бывало от взгляда единственного существа во вселенной.

Она протянула к нему руку:

– Сэр, не соблаговолите ли присоединиться к нам?

Это не она. Не может быть.

Женщина отбросила с лица вуаль, всего на мгновение, но он увидел, как вспыхнули ее зеленые глаза.

Это была Амора.

Он встал. Ноги дрожали. С чего бы? И пошел на сцену.

Колдунья пригласила еще нескольких гостей, заполнив все стулья за столом.

Локи сел напротив Аморы, остро ощущая всего себя – дыхание, кожу, даже спускавшиеся на уши пряди волос. Он готов был поклясться, что чувствует исходящее от Аморы тепло – а может, его просто жгло от ее близости. Впервые за долгие годы они снова были рядом.

Зидра, по-прежнему проливая слезы, потянула Амору за кружевной рукав.

– У меня с собой ее локон, – произнесла она, но Амора подняла руку и отвернулась.

Не говоря ни слова, она расставила в центре круглого стола четыре свечи, по одной у каждого угла доски с золотыми буквами, и зажгла их. Поверх большой доски с буквами Колдунья положила еще одну, маленькую, с вырезанным в середине отверстием.

– Духи не говорят с нами, когда того хочется нам, людям, – не поворачиваясь к Зидре, сказала Амора. – Мы не можем пообщаться сейчас с вашей дочерью, духи ведут меня дальше... к мужчине. – Она взглянула на Локи, из-под колыхнувшейся вуали блеснули глаза. – Они желают говорить с вами.

Локи растерянно сглотнул.

– Мне тоже о многом хотелось бы их спросить.

– Так возьмите меня за руки.

Локи потянулся через стол и сжал ее руки в своих, их пальцы сплелись, а дощечка с отверстием закрутилась. Зидра охнула и, вцепившись в рукав мужа, зарыдала в голос.

Дощечка скользнула по слову ЗДРАВСТВУЙ и принялась прыгать от буквы к букве, складывая следующее слово.

– Духи! – дрожащим голосом воскликнул один из гостей за столом. – Они здесь!

– Что они говорят? – спросил муж Зидры.

– ЗДРАВСТВУЙ ПРИНЦ.

– Принц? – с удивлением переспросила Амора, как будто не она только что двигала дощечку, собирая по буквам слово.

Локи пока не понял, как она это делала, но тратить драгоценные волшебные силы Колдунья вряд ли рискнула бы. Слишком давно она покинула Асгард и не стала бы разбрасываться остатками магии ради глупых трюков.

– Это ваша фамилия? – поинтересовалась она с лукавой улыбкой. – Или нас почтил визитом член королевской семьи? – Из зала донесся приглушенный смех. – Каков ваш первый вопрос, дорогой принц?

Он смотрел на нее, на блеск зеленых глаз под вуалью и не знал, о чем спросить. Даже окажись они в одиночестве, а не в окружении толпы, что спросить у того, кто значит для тебя так много? У того, кто давно был потерян?

– Как? – хрипло проговорил он.

Дощечка отправилась в путь, отмечая ответ: МАГИЯ.

Амора улыбалась знакомой улыбкой-полумесяцем, приподняв уголок рта.

– Я скучал по тебе, – проговорил он и едва не задохнулся.

Она постучала пальчиком по тыльной стороне его ладони.

– Это не вопрос.

– А ты скучала?

Она указала подбородком на скользящую по буквам дощечку: КАЖДЫЙ ДЕНЬ.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Дощечка заскрипела: ПРЯЧУСЬ.

– И последний вопрос, – сказала она.

– Ты знала, что я тебя найду? – спросил он.

– О, мой дорогой, – услышал он ее шепот, едва различимый за скрежетом дощечки. – НЕ СОМНЕВАЛАСЬ.

Глава 20

Когда представление завершилось, гости встали из-за стола и вернулись на свои места в зале, Амора незаметно взяла Локи за руку и потянула за кулисы.

– У нас мало времени, – прошептала она, обдавая теплым дыханием его ухо. – Иди за мной.

И он пошел, как во сне, прислушиваясь к шелесту штор за сценой. Они прошли узким коридором с кирпичными стенами, где то и дело попадались веревки и рычаги, и, открыв боковую дверь, оказались в маленькой комнатке – по-видимому, артистической уборной Аморы. В гримерной было темно, на стенах мерцали затуманенные по краям, кое-где треснувшие, зеркала. На трюмо красовались тюбики с кремами, краски и кисточки; пудра высыпалась из перевернутой коробочки, оставив на столешнице след, будто от взрывшей снег пули.

Закрыв дверь, Амора обернулась и с такой быстротой сорвала с головы вуаль, что из прически вылетели все заколки и волосы ее рассыпались по плечам.

– Локи, – выдохнула она, и он замер, не зная, что отвечать.

Он не смог бы выговорить даже ее имени. Локи оцепенел, не смея шевельнуться, и тогда Амора, подойдя к нему, прижала ладони к его щекам и пристально вгляделась ему в глаза.

– Поверить не могу.

– Амора, – наконец-то произнес он и распахнул объятия.

Она приникла к нему, и пропали все слова, звуки, во всех Девяти Мирах не осталось ничего – лишь ее имя. Аромат ее локонов. Ее тело в его объятиях. Он и не подозревал, как сильно истосковался.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, прижавшись щекой к его плечу.

– Отец отправил меня сюда с заданием.

– С заданием? Как официально звучит. Достойно короля. – Она обняла его за шею и откинулась назад, изучая его лицо. – Может, я ошиблась с титулом, и ты уже король Локи – в это было бы несложно поверить.

Он не хотел отвечать. Не хотел говорить об Асгарде. Не теперь. Он помнил, как жил сам, и сейчас ему необходимо было узнать, как жила после изгнания Амора, выяснить о ней все до последней детали.

– Садись, – пригласила она, указывая на низкие стулья у камина. – Хочешь чаю? У меня выступление через четверть часа, но чай мы согреть успеем.

– Как ты здесь оказалась? – спросил он, усаживаясь. – Предсказываешь будущее и вызываешь духи мертвых?

Амора сняла чайник с крюка над огнем и принялась наполнять его водой из кувшина.

– Поверь мне, я пришла к этому не сразу. Я долго обшаривала этот жалкий мирок в поисках того, кто смог бы мне помочь или вернуть мои волшебные силы. Лондон вполне подходит, чтобы тянуть деньги с людишек, которые полагают спиритуализм проявлением настоящей магии. Стоит одеться в черное и печально, таинственно и нараспев произнести несколько слов, и зрители поверят, чему угодно. – Она усмехнулась. – А мне всегда нравился театр.

– Вот как ты это называешь? – спросил он. – Спиритуализм?

– Да, это одно из принятых здесь названий. Люди верят, что избранные среди них могут общаться с духами, с миром мертвецов и призраков.

– Это правда? – спросил он.

– Нет, конечно, – рассмеялась она. – На всей планете едва наберется несколько капель магии, так что ни с какими призраками связаться не хватит. Люди мрут от холеры, тифа, дизентерии, становятся жертвами убийц, и это не считая недавних смертей. Мертвецов так много, что их не успевают хоронить. Многие не успевают проститься со скоропостижно ушедшими друзьями и родными. Оставшимся в живых много не надо – достаточно сказать последнее «прости» дорогим и любимым, поделиться тем, чего не успели упомянуть при жизни. Человеческая трагедия, если хочешь знать.

Амора накрыла чайник крышкой и повесила его над огнем. Локи склонился над очагом, собираясь воспламенить почти потухший огонь, однако подруга его опередила. Взмахнув рукой, она вернула пламя к жизни.

Локи ахнул. Амора обернулась к нему с лукавой улыбкой и коротко поклонилась:

– Сюрприз!

– Ты не лишилась магии? – спросил он, не в силах скрыть удивления. – Но как тебе это удалось?

– Пришлось потрудиться. – Она подвинула стул и села рядом с Локи, касаясь его плеча своим. – В Мидгарде от моих сил почти ничего не осталось, ни единой капли настоящей магии. Представляешь, каково это – жить без магии? Как будто лишаешься руки или ноги. Или у тебя будто вырезают сердце и предлагают научиться жить без него. А когда магия покидает тебя медленно, но неуклонно... – Она вздрогнула, как от озноба. – Я умирала. Нет. Медленно угасала. Безнадежно и неотвратимо.

– Однако ты смогла вернуть магию?

Она откинулась на спинку стула, провела рукой над огнем, будто поглаживая воздух, и пламя откликнулось – его языки потянулись за рукой.

– С помощью этого самого спиритуализма, как ни странно. Я почти смирилась с ожидавшей меня участью – худшей, чем смерть, – но вдруг обнаружила, что люди, стремившиеся к общению с духами, открыты мне и моему влиянию. Они с готовностью делились со мной частичками своих душ. Конечно, много энергии от людей не получить, но мне на жизнь хватает – я получаю достаточно, чтобы плести маленькие заклинания. А люди, готовые делиться, идут и идут. Хоть почти никогда не догадываются, на что согласились.

Что-то в ее словах, какая-то недосказанность, умолчание, насторожило Локи. Он пристально следил за каждым движением Аморы, которая сняла с огня чайник и наполнила чашки, подав ему одну из них на блюдце. Смотрел, как она подносит к губам чашку, как постукивают по фарфору ее длинные ухоженные ногти. Лицо Аморы по-прежнему гладкое, отметил он про себя, кожа белая. Девушка едва ли постарела с тех пор, как они расстались. Никак не сказалась на ней и жизнь в этом лишенном привычных асгардийцам удобств городе. Он чувствовал, что она что-то недоговаривает, не хочет говорить, но желает, чтобы он все же узнал. Догадался.

Амора улыбнулась, приподняв уголок губ.

– Ты убийца, – вдруг произнес он.

Она замерла, не отнимая чашку ото рта.

– Что ты сказал?

– Трупы живых мертвецов по всему Лондону – твоя работа, сказал он с растущей уверенностью. – Тебя-то и разыскивает Общество ШАРП.

– О великие боги. – Звон чашки о блюдце удивительно напоминал ее смех. – Неужели Один велел тебе поиграть в детектива с этой кучкой неудачников?

– Ты их знаешь?

– Слышала кое-что. Они считают своим долгом выследить всякого чужака на планете, который попадает в их поле зрения, и уверены, что могут остановить любого из нас, если как следует попытаются. Забавно!

– Они выполняют задания моего отца.

Амора прижала ладонь к сердцу и недоуменно взглянула на Локи – так смотрят на ребенка, который, не зная о гравитации, уверен, что его ноги прилипли к земле, потому что он наступил на невидимый клей.

– Милый, они такие же слуги твоего отца, как уборщики дворцовой канализации. Этот недоумок Шарп узнал об Асгарде совершенно случайно, из-за недосмотра твоего отца, и Один подбрасывает ему работу, чтобы тот не болтал на всех углах о Девяти Мирах. Кто же захочет, чтобы люди вмешивались в межмировые дела? Они только все усложнят.

– Он умер, – сказал Локи. – Мистер Шарп. Тайным обществом управляет миссис Шарп.

– Неужели? Не повезло бедняжке, – ответила Амора, скривив губы. – На Земле все, трудное для мужчины, женщине труднее вдвойне.

– Так ты крадешь силы у людей? – спросил он.

Она пожала плечами и подтянула ноги на стул, усаживаясь поудобнее.

– Сначала брала понемногу, чтобы выжить, по капле – они ничего не замечали. А потом этого стало мало. – Она отпила глоток чая и взглянула на чашку в руке Локи – тот к ней еще не притронулся. – Может, положить тебе сахар? У меня есть. Хотя, если я правильно помню, тебе всегда нравились напитки... с горчинкой.

– Ты забираешь у людей силы, чтобы подпитывать себя, а потом бросаешь их тела на улицах? Разве это возвращает магию? У людей нет волшебных сил.

– У чародеев, таких как мы, жизненные силы накрепко переплетены с магическими. Стоит подпитать одну, и другая оживает. – Она пристально, как раньше, оглядывала его, будто надеясь отыскать в нем что- то, известное только ей.

Локи стало неуютно. Захотелось отвернуться, отвести взгляд, пригладить волосы, убедиться, что все в порядке.

В конце концов она откинулась на спинку стула и с недовольной гримасой проговорила:

– Похоже, ты не особенно удивлен. А я-то надеялась...

– Я не знал, что ты сможешь провернуть такое.

– И я не знала. Наверное, на то были причины. Наставники не сообщают ученикам, на что те способны на самом деле. Боятся проиграть в будущем, – с горечью сказала Амора.

Она снова поднесла к губам чашку, и Локи вдруг остро позавидовал этому фарфоровому сосуду, которого она касалась. Он не понимал, как сильно нуждался в Аморе, пока не встретил ее снова и не вспомнил, каково это – просто беседовать с кем-то. С тем, кому доверяешь.

Она убивала людей. Тех, что он видел в морге, и того мертвого трубочиста на улице. Она забирала человеческие души, чтобы подпитывать себя. И все же он думал только о том, как сильно соскучился. А теперь она здесь. И он с ней – рядом. Локи едва не потянулся к Аморе, чтобы коснуться ее руки, удостовериться, что она близко.

Амора поставила чашку на комод и оглянулась на Локи, крепко переплетя пальцы.

– Локи, посмотри на себя! Ты всегда был таким худым и несуразным, а теперь уже не такой худой и не такой несуразный.

Он рассмеялся:

– Ты не поверишь, но я перерос самого Тора!

– Как поживает твой дорогой братец? – спросила Амора. – Не сложил головушку в какой-нибудь жестокой битве?

Локи сделал глоток и едва не выплюнул чай: слишком сладкий, даже без сахара.

– Нет, Тор, как всегда, истинно по-королевски великолепен.

– Один уже назвал его наследником?

– Пока нет. – Отхлебнув еще невкусного чаю, он помедлил, дожидаясь, что скажет Амора, но та молча смотрела на него, не отводя глаз. Тоже ждала. – Я не стану королем, – выпалил он.

Слова ударили больно – и даже не ее, а его. Говорил ли он их вслух раньше? Смотрел ли честно в лицо судьбе?

Амора наморщила лоб:

– Он до сих пор в тебе сомневается?

– Я всегда буду для него лишь сыном, который вел за собой армию живых мертвецов. Пусть и в предсказании. – Позабыв обо всем, он взял Амору за руку. Она позволила ему подержать ее пальцы в ладони, а потом сжала его руку своими. – Я очень скучал по тебе.

– Мне надо идти, – вздохнула Амора, вставая без предупреждения и стягивая локоны узлом на затылке. Она потянулась за сброшенной вуалью и спросила: – Когда ты возвращаешься домой? Я хочу увидеть тебя еще раз.

– Не знаю. Отец разыскивает Камни Норнов и велел не впускать меня до особого распоряжения.

– Камни Норнов? – повторила Амора.

– У Карниллы украли мешочек с ними.

– И она до сих пор не отыскала пропажу?

– Карнилла не может определить, где они находятся, пока воры не задействуют их волшебную силу, – пояснил Локи. – А они пока этого не сделали.

– Интересно. – Амора постучала кончиком пальца по передним зубам. – Только представь, что мы могли бы натворить с кучкой этих камней.

– Тебя разыскивает Общество ШАРП, – напомнил Локи, вставая и следуя за Аморой по комнате. Девушка взглянула в зеркало, взяла на пальцы немного пудры из кучки на столе и похлопала себя по щекам. – Они нашли твою визитную карточку у последней жертвы.

– Ты о симпатичном трубочисте? Он привел жену, чтобы я ей погадала, и утащил ее прочь, как только я предположила, что их любовную лодку ожидают бурные времена. Поразительно, до чего додумываются люди, услышав самые туманные намеки. – Амора пощипала себя за щеки, чтобы те порозовели. – Я не боюсь Общества ШАРП.

– Знаю, не боишься, – кивнул Локи. – Но, если они сообщат моему отцу твое имя, он может с куда большим интересом отнестись к происходящему.

Она замерла, глядя на свое отражение, а потом посмотрела на Локи.

– Думаешь, он явится за мной?

– Не знаю. Но если вдруг так случится, во второй раз обычным изгнанием дело не кончится.

Амора рассмеялась, не разжимая губ.

– Твой отец и так обошелся со мной хуже некуда.

– Не испытывай судьбу, Амора, – посоветовал Локи.

Та потянулась за щеткой для волос с серебряной ручкой, и Локи, не раздумывая, схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. Девушка оказалась гораздо ближе, чем он рассчитывал.

– Прошу тебя. Ведь должен быть другой способ вернуть тебе магию.

– Думаешь, я не проверила все, что могла? – со злостью спросила Амора.

– Позволь, я помогу тебе. Увезу подальше. Туда, где отец никогда тебя не найдет, а тебе не придется красть людские души, чтобы выжить.

– Как ты это сделаешь?

– Не знаю. Что-нибудь придумаю.

Она помедлила, глядя ему в лицо, и опустила глаза, указывая на его руку, сжимавшую ее локоть. Локи тут же разжал пальцы, будто обжегшись, однако Амора не шелохнулась. Не убрала руку, словно приглашая Локи снова коснуться ее. Он и сам был не против.

Однако через мгновение она отвернулась, взяла вуаль и протянула ее Локи, кивнув на черепаховый гребень, прикрепленный к кружевам.

– Прикрепи мне это к шиньону, пожалуйста.

Он поднял вуаль и осторожно просунул зубья гребня в мягкие светлые завитки аккуратно стянутых в узел локонов, не отрывая глаз от молочно-белой полоски кожи над охватывавшим гибкую шею воротником. Амора, вероятно почувствовав его взгляд, изысканно изогнула шею и провела по ней тонким пальцем, будто предлагая собой любоваться.

Локи растерянно моргнул и бессильно уронил руки.

– Готово.

– Спасибо. – Она обернулась и быстро поцеловала его в щеку. – Приходи как-нибудь на представление. Мне еще многое нужно тебе сказать.

Сердце Локи подпрыгнуло в груди.

– Обязательно. Как только смогу.

– А Общество ШАРП сможешь держать от меня подальше?

– Постараюсь.

Она пристально посмотрела на него, облизнув розовым язычком губы. От ее голодного взгляда Локи стало жарко. Амора вдруг подалась вперед и снова поцеловала его – на прощанье – в тот момент, когда он повернул голову, так что поцелуй пришелся не в щеку, а в губы.

Амора прикрылась вуалью прежде, чем Локи успел рассмотреть выражение на ее лице.

Глава 21

Локи торопливо прошел через зал-амфитеатр и другой зал, с барной стойкой, чувствуя, как с каждой секундой новообретенная легкость сердца передается его шагам. Он шел как во сне. Будто парил над землей.

А потом увидел кое-кого у бара и с треском опустился на землю.

Тео сидел на высоком табурете у стойки, перед ним красовался стакан пива и прислоненная к нему книга. И смотрел Тео прямо на Локи. Приподняв руку, парень призывно шевельнул пальцами и похлопал по табурету рядом со своим.

Локи вздохнул, но все же пересек комнату и плюхнулся рядом с Тео.

– Знаю, я нездешний, – начал Локи, пробегая взглядом написанное мелом меню, будто выбирал, что заказать, – однако мне кажется, в таверну обычно книги не приносят.

Тео позволил страницам захлопнуться с пыльным шлепком.

– И со времен Шекспира никто не называл это место «таверной».

– А кто это? – поинтересовался Локи.

– Вы не слышали о Шекспире? – И, увидев честный, бесконечно удивленный взгляд Локи, Тео с довольным смешком хлопнул в ладоши. – Вы не слышали о Шекспире. В жизни не встречал того, кто не знал бы Шекспира. Господи, это же невероятно! Он был, вроде как, поэтом, и заодно написал несколько пьес, которые чаще других ставили и ставят на сцене. В его стихах в каждой строке определенное количество слогов, и в конце каждой – пьесы, не строки, конечно, – персонажи-возлюбленные или женятся, или умирают.

– А разве не так заканчиваются все истории? – спросил Локи.

– Думаю, жизнь знает и менее яркие примеры.

Локи взглянул на корешок книги, задавшись вопросом, а не эпическое ли произведение Шекспира перед ним, однако маленькие выпуклые буквы сложились в слова «Истории севера». Прежде чем он успел разглядеть подзаголовок, Тео смахнул книгу на колени, подальше от Локи.

– У Шекспира все или очень хорошо, или совсем плохо. Только крайности. Наверное, он самый известный писатель в... как вы нас называете? Мидгард? У нас все его знают.

– А, вроде Раджмагарфена? – уточнил Локи.

Пришла очередь Тео уставиться на собеседника

непонимающим взглядом.

– Кто такой Раджмагарфен?

– Ты не слышал о Раджмагарфене? – Локи хлопнул в ладоши с таким же удовольствием, как недавно Тео, хотя и обошелся без смешка – это выглядело бы слишком глупо. – Господи, это же невероятно! Раджмагарфен – непревзойденный писатель из Асгарда, и в конце всех его историй мертвые становятся возлюбленными, а поженившиеся умирают.

Тео подозрительно прищурился.

– Шутите?

– Нет, ни за что и никогда не стал бы я шутить о Раджмагарфене, – без намека на улыбку ответил Локи.

Тео закатил глаза и поднес к губам стакан, бормоча:

– А ваш отец и не упоминал, что от общения с вами начинается настоящая мигрень.

– Ты сам за мной пошел, – заметил Локи.

– Ничего подобного. Я просто заглянул выпить приличную пинту этого... – Тео заглянул в стакан и поправился: – Выпить пинту.

– Конечно, конечно. И зашел как раз в тот клуб, в который направился я, по важному делу.

– Да, такое вот совпадение. – Тео пальцем выловил из стакана ошметок непонятного происхождения и вытер руку о брюки. – Вы с ней знакомы? – непринужденно поинтересовался он.

Локи повернулся к барной стойке спиной. У противоположной стены четверо музыкантов в красном, похожих на дьяволят, настраивали инструменты.

– С кем?

– С Колдуньей.

Локи пристально разглядывал музыкантов, чувствуя на себе взгляд Тео. Один из участников квартета громко выругался, случайно ткнув себя в подбородок заостренными зубцами на кончике смычка.

– Вы не очень-то и пытались это скрыть, – спустя несколько секунд проговорил Тео. – С самого появления на Земле вы не горели желанием впутываться в наши дела и заниматься расследованием, однако стоило вам услышать ее имя, как все изменилось, и в вас вспыхнула страсть к работе детектива. Мы не слепые.

Локи медленно выдохнул через нос, раздумывая, как бы получше ответить.

– Мы дружили. Очень давно, – наконец сообщил он. – В детстве.

– Значит, ответ положительный.

– Да, я ее знаю. Но мы были знакомы много лет назад.

– Она на самом деле колдунья?

– Когда-то была.

– Значит, вам нельзя назваться Колдуньей. Ведь это имя занято. Вы с ней уже повидались? – Локи кивнул, и Тео задал следующий вопрос: – И о чем же -разговаривают при встрече гости нашей планеты?

– Да так, как обычно. Сначала поговорили о Рагнареке, обсудили придворные сплетни, не забыли отметить, что у меня мускулы крупнее, чем у брата. Мы, гости вашей планеты, такие же, как вы, знаете ли. – Локи, прищурившись, снова взглянул на меню над барной стойкой. – Если я вдруг действительно решу здесь выпить, чем меньше вероятность отравиться: инфекционными бактериями или тифоидной лихорадкой? И заодно такой вопрос: тифоидная лихорадка – это горячий напиток?

– Если вы мне не ответите, – проговорил Тео, – мне останется только предполагать худшее.

– Что может быть хуже?

– Что вы с ней вдвоем собираетесь завоевать всю Землю.

Локи пораженно фыркнул:

– Ничего себе! Мы же только что решили – я просто поболтал со старой знакомой.

Тео пожал плечами.

– Ничего не поделаешь. Пусть миссис Ш. сама решает. Я ей обо всем доложу.

– Я ее не боюсь, – ответил Локи.

– А зря.

– Под моим взглядом драконы склоняли головы.

– Подумаешь, под моим тоже, – ответил Тео и допил содержимое стакана.

Локи опять вздохнул и облокотился о стойку, готовясь поубедительнее солгать.

– Я просил ее отправить меня обратно в Асгард, но она сама здесь в изгнании и совсем лишилась магии – слишком долго пробыла на Земле.

Он говорил медленно, надеясь, что Тео все правильно поймет. И Тео не стал придираться. Просто спросил:

– Неужели вам так хочется от нас сбежать?

Может, Локи и показалось, но в голосе Тео явно прозвучала горечь.

– Вы здесь ни при чем, но мне и так есть чем заняться.

– Понятно. – Тео развернулся на стуле. – Жаль, что наши дела привлекают вас меньше, чем поиск артефактов, за которыми охотится ваш брат.

– Здесь и вполовину не так интересно, – ответил Локи. – Конечно, совсем уж неинтересными трупы не назовешь, но сравнения с магическими камнями они никак не выдерживают.

– Вы спрашивали ее о них? – поинтересовался Тео. – О трупах?

Сердце у Локи сильно забилось, однако на его лице не дрогнул ни один мускул.

– У нее совсем не осталось магии. Отец изгнал ее давным-давно, и она постепенно потеряла всю волшебную силу.

– А какая разница, владеет Колдунья магией или нет? – удивился Тео.

– В ваши очки видно, что погубили этих людей не без помощи магии, – пояснил Локи. Ему стало жарко и неуютно, захотелось выпить, хоть бы и какой-нибудь гадости. – А значит, она не смогла бы их убить.

– А как насчет магических артефактов? – не сдавался Тео. – Что, если у нее сохранилось тайное оружие?

– Тайное? А какое еще у нее есть оружие? – пробормотал Локи, однако Тео сделал вид, что не уловил иронии.

– Быть может, у нее ваши Камни Норнов, и с их помощью Колдунья убивает людей.

– У нее нет Камней Норнов. Камни украли значительно позже того, как ее изгнали из Асгарда. К тому же Камни сами по себе не оружие, ими убить нельзя. Они лишь усиливают магию владельца, и чародейка Одина сразу же почувствует, где они находятся, стоит вору пустить их в дело. Даже если предположить, что Колдунье плевать, поймают ее или нет, с их помощью невозможно уничтожить мидгардийцев. К чему тратить волшебные силы на тех, с кем обычно разделываются с помощью ножа в темном переулке?

Тео искоса взглянул на Локи. Лицо рыжеволосого парня густой россыпью покрывали веснушки. Локи в жизни не видел таких лиц. Другого такое сомнительное украшение только испортило бы, но Тео рыжеватые точки придавали особый шарм. Локи подумал, что кожа Тео сравнима со звездным небом, которое можно изучать годами и каждый день обнаруживать неизвестные созвездия.

– Я собирался пригласить вас переночевать у себя, но раз беседа пошла о ножах и темных переулках, наверное, мне стоит передумать.

Локи растерянно моргнул.

– Ты... ты хотел пригласить меня к себе?

– В квартиру. Переночевать, – быстро добавил Тео, заметно краснея. – Подумал, надо же вам где-то спать, ведь вчера мы всю ночь бродили. Миссис Ш. сказала, что вы можете сами о себе позаботиться, раз уж настроены так воинственно, но... у меня есть место. Не бог весть что, но есть крыша и пол, на котором можно устроиться на ночь.

– А кровати нет? – насмешливо поинтересовался Локи. – Я, как-никак, принц Асгарда.

Тео встревоженно нахмурился, как будто опасаясь, не разгорится ли из-за его слов межмировой скандал, но Локи лукаво приподнял правую бровь, и мужчина устало рассмеялся.

– Одна ночь на твердом холодном полу вам не повредит, Ваше Высочество.

Глава 22

Как и предупреждал Тео, дом, в котором находилась его квартирка, оказался не бог весть чем – мягко говоря. Ночь стояла промозглая, однако внутри было еще холоднее. Обои в коридоре расползались, открывая штукатурку и несущие опоры, по виду которых невозможно было предположить, что они что-то поддерживают. Квартира Тео была на третьем этаже, и хозяин, прежде чем открыть дверь, остановился на пороге, тяжело дыша и разминая больную ногу.

– Вы вселили в меня такие надежды, – вздохнул Локи, поднимая ногу, чтобы пропустить большого жука, скользнувшего в широкую трещину в стене.

– Что ж, дальше будет только лучше.

Пошарив в кармане, Тео вставил ключ в замочную скважину, навалился на него всем своим тщедушным голом, и дверь со скрипом отворилась.

– Вот видите? – спросил он, переступая через порог. – И короля пригласить не стыдно.

Локи вошел за ним следом.

Жить в этом помещении побрезговало бы любое живое существо. Локи не стал бы здесь даже трупы складывать. Пол – голые доски, едва обструганные и скрипящие при каждом шаге. На тонком матрасе кучей свалены тонкие одеяла, за каминной решеткой виднелся крошечный очаг, рядом с ним столовый прибор, жестяная тарелка и кружка. Выщербленная раковина и умывальник притаились под незастекленным окном, закрытым изорванным по углам листом промасленной бумаги, который просто прибили к раме гвоздями. Из-за книг, уложенных вдоль двух стен стопками почти до половины, комната казалась еще меньше.

– Знаешь, – сказал Локи, касаясь кончиком ботинка уголка тома, грозившего выпрыгнуть из стопки, – книги занимают слишком много места в этой комнате.

Тео повесил трость на каминную решетку и принялся разгребать золу.

– Я предпочитаю книги пространству.

– Что ж, когда пол провалится, не говори, что я тебя не предупреждал. – Минуту-другую Локи смотрел, как Тео пытается разжечь огонь, и наконец предложил: – Хочешь, я сделаю?

– Нет-нет, – тут же отказался Тео. – Я сам, позвольте мне побыть хозяином. Хоть гостей здесь принимать, конечно, не стоило бы.

В наступившей после этих слов тишине Локи смотрел, как Тео осторожно дует на угольки, пока те наконец не вспыхнули маленькими язычками пламени. Младший сын Одина вдруг остро ощутил, что в комнате их только двое, они очень близко друг к другу и не смогут разойтись дальше, чем на несколько шагов, даже если уткнутся в противоположные углы. Локи огляделся, раздумывая, на что бы посмотреть, кроме Тео, однако почти ничего интересного взгляду не открылось. Рассмотреть названия книг на корешках в сгустившихся сумерках не представлялось возможным, а разглядывать полусгнившие доски пола – занятие бессмысленное. Поэтому взгляд Локи то и дело возвращался к Тео, задерживаясь на сгорбленных плечах, округлившихся от натуги щеках, когда гот дул на угли, жесте, которым хозяин отбрасывал тыльной стороной ладони со лба надоедливые пряди.

«Почему ты на него так смотришь?» – спросил тихий тонкий голосок в голове Локи, очень похожий на голос Аморы.

И Локи отвернулся.

Тео встал, ухватившись за каминную решетку, и отряхнул ладони о брюки. Хозяин и гость посмотрели друг на друга, и Локи вдруг подумал, что Тео наверняка все время чувствовал на себе его пристальный взгляд. Смущенно улыбаясь, мидгардец засунул руки поглубже в карманы.

– Хотите чаю? – спросил он. – Или поесть? Или переодеться? Правда, мы довольно разные.... – Он поднял руку, сравнивая свой рост с ростом Локи, и снова опустил ее. – Хотя, наверное, вы что-нибудь придумаете, если захотите. Сплетете заклинание, например. Не так ли?

– Мне ничего не нужно, – перебил его Локи. Тео кивнул, уронив голову на грудь. Помедлив, Локи добавил: – Спасибо.

Тео опять кивнул и прикусил нижнюю губу.

– Располагайтесь. – Он огляделся, и Локи подумал, не уйти ли, чтобы выбраться из этой странной ситуации, но Тео вдруг сказал: – Заварю-ка я чаю. Себе. Если вы не против. То есть, вы тоже можете выпить... чаю... но это же просто... чай.

Он похромал к плите и снял с крюка на стене чайник. В пламени сверкнули зеленые стекла лежащих на каминной полке очков, в которых Тео был на месте преступления.

– Почему ты этим занимаешься? – спросил Локи.

Тео поднял голову:

– Чем?

– Работаешь с миссис Ш. и вашим тайным обществом. Или, точнее, работаешь на моего отца. Почему бы тебе не найти настоящую работу? За которую будут платить деньги, и потом...

– Миссис Ш. мне платит, – запротестовал Тео. А когда Локи недоверчиво приподнял брови, добавил: – Немного, но платит. За эту квартиру, например.

– Да, но ты мог бы зарабатывать больше и жить в приличном месте.

– Меня мало кто возьмет на работу.

– Потому что ты сидел в тюрьме? – уточнил Локи.

Крышка от чайника выскользнула из пальцев Тео и застучала по полу.

– Значит, вам все известно.

Локи подумал, не сделал ли ошибку, упомянув о тюрьме, и засомневался, стоит ли ночевать в этой квартире, однако тут же отвернулся и выбрал из стопки у стены первую попавшуюся книгу.

– Миссис Ш. что-то такое упоминала, – сказал он, листая страницы. – Когда полицейские...

– Чертов Скотленд-Ярд! – Тео повесил чайник над огнем и толкнул его в самое жаркое место, не рассчитав силы. Чайник стукнулся о кирпичную стену. – Эти мерзавцы своего не упустят. Желаете услышать все грязные подробности? Уверяю вас, интереснейшая история о безответных чувствах, ошибочно истолкованных знаках внимания и моем дурацком поведении, в конце концов приведшем к моему аресту. Достойно страниц низкопробного романа.

– Не понимаю.

Тео провел ладонью от затылка вниз, по шее.

– Я поцеловал человека, который, как мне казалось, проявлял ко мне интерес. А он ничего такого и не имел в виду. Меня забрали в тюрьму с фабрики, когда там начались беспорядки, а когда остальных отпустили, тот парень подал жалобу, и мне предъявили обвинение в непристойном поведении.

– Да нет, я понимаю, каким образом все это произошло, – пояснил Локи, – но не вижу смысла вот в чем: вы, мидгардийцы, такие ограниченные... почему?

Тео удивленно воззрился на него.

– Что вы имеете в виду?

– В Асгарде мы иначе смотрим на любовь и секс. Никто никого не ограничивает. Каждый сам выбирает, с кем быть. И, уж конечно, в тюрьму за это не сажают.

Тео широко раскрыл глаза. В мерцающем свете камина он смотрел перед собой, как будто увидел нечто удивительное и прекрасное, вроде полевого цветка, распустившегося на грязном подоконнике.

– Неужели так бывает?

Локи ничего ему не ответил – он не мог понять такого странного правосудия. Зачем занимать место в камере и тратить свое время, сажая человека, не совершившего никакого преступления?

Тео первым отвел глаза, вернувшись к чайнику. В отблесках пламени его лицо то появлялось, то исчезало.

– А вы кого предпочитаете? Мужчин или женщин?

– Я с равным удобством существую как те и другие.

– Нет, я о другом... мы же не умеем менять пол.

– Я и не меняю пол. Просто существую одновременно как мужчина и как женщина.

– Но вы не... Бессмыслица какая-то.

– Для меня это нормальное состояние.

– Что ж, в таком случае да здравствует Асгард.

Тео отступил на шаг и прижал пальцы ко рту, не сводя глаз с огня.

– Вы не сможете забрать меня с собой? – вдруг выдохнул он. – В Асгард?

– И как я тебя представлю? – поинтересовался Локи.

– Не знаю, – пожал плечами Тео. – Слугой? – Он засмеялся собственной шутке и добавил: – Забудьте. Господи, как это странно.

– Что странно?

– Я разговариваю об Асгарде с Локи, братом Тора.

– Будь добр, – прервал его Локи, – называй меня как угодно, только не братом Тора.

– ... богом обмана, и он уверяет, что во вселенной есть место, где всем плевать, в кого ты влюбляешься. И именно это кажется мне самым невероятным из всего, что я узнал. – Тео вытер глаза и длинной палкой снял чайник с крюка над огнем. – Точно чаю не хотите? Обещаю, мой чай гораздо вкуснее джина, которым поила вас миссис Ш.

– Ладно, давай.

Тео насыпал листья в крошечные сита над чашками с отбитыми краями и налил горячей воды. В воздух ленивыми колечками поднялся пар. Тео подал Локи чай, и они несколько минут молчали, приникнув к краю чашек в ожидании, пока их содержимое остынет. Тео при этом уселся на стопку книг, а Локи прислонился к стене.

– Неужели люди вот так и живут? – спросил Локи. – Ходят по музеям и клубам, пьют чай и спят на отсыревших матрасах в промозглых квартирах?

– В основном, – ответил Тео. – В перерывах мы еще деремся, работаем и умираем на фабриках. А что делают асгардийцы?

– То же самое, – сказал Локи. – Только фабрик у нас нет, и гибнем мы чаще всего на поле битвы.

– Мы тоже. Иногда. – Тео осторожно отхлебнул чаю и бросил взгляд на Локи поверх краячашки. – Вы в Асгарде умираете? То есть не вы лично, а... вообще. Люди у вас умирают? Или вы не люди? Как вас лучше называть? Асгардийцы?

– Умираем, – кивнул Локи. – Асгардийцы умирают. Не так быстро, как люди, впрочем. Мы живем гораздо дольше.

– Насколько дольше?

– Несколько тысяч лет.

Тео выплюнул в чашку чай, который не успел проглотить.

– Не может быть. Вы шутите?

– Да нет же! Это правда! – Локи рассмеялся, глядя на ошарашенного Тео. – Асгардийцы живут дольше, чем люди в силах осознать. Быть может, все дело в воздухе, которым мы дышим. У вас-то здесь настоящий яд.

– Как вы смеете так отзываться о Лондоне! – с деланой яростью воскликнул Тео. – Местами он просто великолепен.

– Что-то не заметил. Хотя собаки, говорят, у вас интересные.

Тео помолчал, прижавшись губами к чашке.

– Значит, вы достигли зрелости? По асгардийскому счету, конечно.

– Я всего лишь в начале пути. – Локи отхлебнул чаю – горячий, и вкус почти не ощущается, однако источает острый и горьковатый аромат, оставляющий на щеках влажную пленку. – Ты вряд ли будешь счастлив в Асгарде.

Тео пожал плечами:

– Там наверняка лучше, чем здесь.

– Будучи единственным человеком, ты быстро заскучаешь.

– А вы будете заходить в гости.

– Я очень занят.

– Ничего страшного. – Тео сделал глоток и вдруг сказал: – Как хорошо...

– Что? – отозвался Локи.

– Хорошо, что... – Тео провел кончиком пальца по краю чашки. – Есть место во вселенной, где таким, как я, жить не страшно.

Глава 23

Локи проснулся от стука дождя по подоконнику.

Он уснул на полу, рядом с грязным матрасом Тео, однако ночью непонятно как переполз к хозяину, потому что сейчас они оба лежали на том матрасе, съежившись, как кролики, каждый под своим одеялом. Тео спал, прижав руки к лицу и приоткрыв рот. Локи вскочил и потянулся к черному зонту, стоявшему у двери. Не стоит тратить силы на заклинания. К тому же прохожие могут заинтересоваться, по какому такому странному стечению обстоятельств один из них, гуляя под дождем, остается совершенно сухим. Тео наверняка догадается, куда он отправился. Расскажет миссис Ш. или сам отправится за ним. Но какая разница? Общество ШАРП не имело в глазах Одина слишком большого веса, однако стоит королю Асгарда услышать от миссис Шарп о встречах Локи с Аморой, его тут же втащат на Биврёст и запрут во дворце прежде, чем он успеет еще раз хотя бы увидеть ее.

До клуба «Инферно» было недалеко, однако дышалось промозглым влажным воздухом тяжело, и Локи почувствовал, что его охватывает беспокойство. Почему он так тревожился? Ведь его ждет Амора. Его друг. Они давно знакомы. А может, в этом и дело. Локи оглядел себя – весь в черном, как вчера, – и подумал, не изменить ли цвет галстука на изумрудный, в тон глаз Аморы. Но если она заметит, он же умрет от смущения. А если не заметит, то от разочарования. В любом случае его ждет смерть. Не самый лучший выход.

Он не знал, будет ли Амора в клубе, сможет ли он попасть внутрь, однако отправил ей записку с уборщиком, которого встретил в тоннеле, и тот вернулся спустя несколько минут с сообщением: Колдунья ждет Локи на сцене. В ярком утреннем свете, проникавшем в окна, убранство клуба выглядело глупо и совсем не страшно. Столы были вымазаны потеками засохших напитков, под подошвами ботинок похрустывали скорлупки орехов и раковины устриц. На лицах каменных демонов виднелись трещины, а на их телах явно не хватало кусков. За барной стойкой читал газету страж, проверявший билеты предыдущим вечером – в рубашке с закатанными рукавами и с платком на шее его было не узнать. Заголовок газеты, которую мужчина держал в руках, бросился Локи в глаза: «УБИЙЦА ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ НАНОСИТ УДАР. НОВЫЙ ПОТРОШИТЕЛЬ В ГОРОДЕ?»

Локи пересек комнату со столами и прошел в зал со сценой и амфитеатром, охранник при этом даже головы не поднял. В зале было темно, как и прошлым вечером, газовые лампы отбрасывали тонкие тени – Локи увидел силуэт Аморы на фоне кулис. Она отодвинула от стола с волшебной дощечкой все стулья и стояла на коленях, касаясь рукой чего-то под крышкой стола.

Увидев Локи, она на мгновение замерла и затем встала, отбросив длинную черную тень.

– Локи. Ты вернулся.

Он ступил на сцену, в тот же луч света, под которым стояла Амора. Они будто разделили на двоих маленькую вселенную. Вблизи, в ярком свете сцены, в отличие от полусумрака гримерной, лицо Аморы показалось ему мягче, нежнее, чем при их предыдущей встрече. Она всегда закрывалась от мира, стремилась надежно защититься от любых взглядов. Здесь же, возможно, она считала, что ее оберегает окружающий полумрак, или вовсе не беспокоилась о том, что ее увидят такой. Или же сама хотела показать Локи, что может быть мягкой и нежной.

Не найдя, что сказать, он указал на стол.

– Хочешь, помогу? Что бы ты там ни делала.

– Я отрабатываю новый трюк.

– Ты хочешь сказать, что вовсе не вызываешь настоящих духов настоящей магией?

Амора насмешливо закатила глаза:

– Это была бы поистине бессмысленная трата моей драгоценной жизни! Иди сюда, я тебе все покажу. – Она придвинула к столу пару стульев, и он послушно уселся на один из них. – А теперь, – предложила Амора, садясь рядом, – представь, что ты хочешь с кем-то связаться. Поговорить с дорогим тебе, но недавно скончавшимся другом, которому ты отчаянно желаешь сообщить что-то очень важное.

– Хорошо.

Она достала из-под стола колокольчик на подставке и опустила его в самую середину, поверх букв.

– Иногда мне нравится устраивать настоящий театр. Я впадаю в транс, содрогаюсь при встрече с духами и все такое прочее. – Она быстро показала, как впадает в транс, и Локи рассмеялся. – После такого вступления все верят, что дух явился.

– Вчера вечером ты ничего такого не показывала.

– Вчера, понимаешь ли, я слишком отвлеклась, чтобы убедительно впасть в транс. – Она на мгновение опустила глаза и приподняла уголок губ в лукавой улыбке. – Потом мы взываем к духу того, с кем желаем говорить, и проверяем, явился ли он на наш зов. – Амора постучала костяшками пальцев по столу, оглядела зал, будто отыскивая в толпе лицо, и подняла руки. – Дух, сообщи нам, явился ли ты!

Наступила тишина. Плотная, бесконечная тишина, будто за стенами зала все исчезло. Потом до Локи донесся звон стеклянных бокалов от барной стойки.

А потом колокольчик на столе прозвонил раз... другой... третий...

Локи аж подпрыгнул, хоть и ожидал чего-то подобного. Даже зная, что звонила Амора, он вздрогнул как от озноба. Девушка прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Желаешь ли ты задать духу вопрос?

– Дух, скажи, как ты это делаешь? – спросил Локи.

Он переводил внимательный взгляд с колокольчика на руки Аморы, пытаясь отыскать тонкую нитку или другой механизм.

Она откинула угол скатерти и показала Локи педаль под стулом. Когда Амора нажимала на педаль, тонкая леска, тянувшаяся к месту, на котором стоял колокольчик, дергалась, и тот звонил.

Локи засмеялся.

– Умно сделано!

– Уж если ты попался, люди с ума сойдут.

– Что еще у тебя тут спрятано? – спросил Локи, соскальзывая со стула, но Амора удержала его.

– Подожди, не смотри! Дай я покажу тебе настоящее представление.

Она вынула из кармана дощечку с пустой серединой и положила ее на букву «А», которая стала как будто больше.

Амора спрыгнула под стол и поманила за собой Локи. Скатерть упала, скрывая их от всего мира, плотная и пыльная. Амора, извернувшись, легла на спину и жестом приказала Локи лечь рядом. На внутренней стороне столешницы были нарисованы те же буквы, что на доске сверху. Амора достала из кармана магнит и прижала его к букве А.

– Обычно на каждом шоу помощник сидит под столом, если мы планируем работать с доской и буквами. Однажды ему здорово досталось: один из гостей пнул его прямо в нос, и у бедняги шла кровь до самого вечера.

– То есть вчера вечером мне отвечал какой-то незнакомец из-под стола? – с деланым негодованием спросил Локи.

– Бывают исключения. Ради некоторых гостей не жаль и капелькой магии пожертвовать. – Она подмигнула Локи и засмеялась. – Итак, гость задает вопрос, и потом...

Она скользнула магнитом по доске с обратной стороны стола, и над их головами послышался скрежет. Дощечка поползла по столу, перебирая буквы: ПРИВЕТ ЛОКИ.

Он улыбнулся.

– И тебе привет.

– Иди, сядь за стол и сам попробуй.

Он покорно выбрался из-под стола и сел на стул. Ноги Аморы торчали из-под стола, она звонко щелкнула каблуками и крикнула:

– Для начала поприветствуй духов.

– Ладно. – Он прижал ладони к столу и сказал: – Ну, доброе утро, духи.

Дощечка поползла по столу с тихим скрежетом и остановилась на слове «ПРИВЕТ». Над буквами было выведено несколько слов, чтобы ускорить беседу с духами.

– «Доброе утро» духам выговаривать слишком долго, – пояснила Амора. – Они вообще любят говорить просто и коротко.

Он снова рассмеялся и почувствовал, как расслабились мышцы в его плечах. Наверное, в первый раз после прибытия в Мидгард он чувствовал себя так свободно. Нет, впервые за долгие годы! Как же сильно давило на него напряжение, которое он носил в себе столько времени... а теперь оно вдруг улетучилось! Он будто снова стоял рядом с Аморой во дворце, перед Всевидящим Оком, и перед ним разворачивалось его будущее.

– Твоя очередь задавать вопрос, – напомнила Амора.

Он прижал кончики пальцев к губам, пытаясь сообразить, игра это или Амора его к чему-то подталкивает.

– Что у меня сегодня на завтрак?

Дощечка замерла, и Локи сделалось не по себе, хотя он прекрасно знал, что ответ сложит, двигая магнит под столом, Амора. Наконец дощечка поползла, и буквы сложились: «КРОВЬ ТВОИХ ВРАГОВ».

– Неплохое предложение, – честно ответил Локи. – Когда перестанет дождь?

Дощечка крутанулась вокруг своей оси и отправилась к слову «НИКОГДА».

– Похоже, ты снова права. – Он пошарил под столом ногой и осторожно коснулся мягкого живота Аморы. Она засмеялась, и доска на столе подпрыгнула. – Какой умный дух к нам заглянул!

– А ты задай настоящий вопрос, важный, – предложила она. – Пусть духи предскажут тебе будущее.

Локи помолчал. Он безошибочно чувствовал, когда Амора пыталась заставить его плясать под свою дудку, однако никогда не умел ей сопротивляться. Она раскрывала объятия, и он шагал к ней, не обращая внимания на кинжал в ее рукаве.

– Стану ли я королем Асгарда? – спросил он.

Дощечка заерзала по доске вперед-назад, будто не зная, на что решиться, полетала из конца в конец стола и потом написала: «МОЖЕТ БЫТЬ».

– Иногда духам приходится отвечать туманно, – сказала Амора, выбираясь наружу. В ее локонах виднелись комочки пыли. – На всякий случай, чтобы не ошибиться. – Она улыбнулась, но Локи не отозвался на улыбку, и Амора помрачнела. – Иди сюда.

Она похлопала ладонью по полу рядом с собой. Локи встал со стула и последовал за ней снова под стол, куда Амора тут же скользнула. Они снова оказались рядом. Лежа на спине. Над ними, будто светлячки в темном лесу, серебрились буквы говорящей доски.

– Я очень хотел бы помочь тебе, – сказал Локи.

– Помочь мне? – усмехнулась Амора и потянулась к светящимся буквам. – Как? Я и сама неплохо справляюсь, мой милый принц.

– Был бы я королем, вернул бы тебя в Асгард.

– И там я плела бы иногда простейшие заклинания и стала бы тихой и кроткой королевой, как твоя мать?

– Ты стала бы чародейкой. Самой могуществен ной в Девяти Мирах. И никогда ни от кого не скрывала бы своей силы.

– Да уж, для начала мне не помешало бы обзавестись силой, которую стоит прятать.

– Сколько ты еще продержишься? – спросил Локи. – Без подпитки жизненной силой другого существа?

– Не знаю, – ответила Амора. – С каждым разом магия уходит все быстрее. – Она горько рассмеялась. – У меня даже нет сил, чтобы быть сильной.

– Постарайся потерпеть еще немного, – сказал он. – Пусть все успокоятся. А Общество ШАРП поверит, что все кончилось. Я отыщу способ свалить вину на кого-нибудь еще, заставлю их поверить, что дело закрыто, если загадочные трупы перестанут всплывать то тут, то там. Я придумаю, как убедить всех, что никто не гибнет без причины. Убийства прекратятся, отец вернет меня домой, и тогда... – Он замолчал.

– И тогда я буду сидеть здесь и ждать, когда ты станешь королем, если только не умру раньше? – закончила она за него.

Локи погладил ее руку. Он не мог потерять Амору, только не теперь, когда они снова встретились. И это наверняка произошло не только по воле случая.

– Нам нужно выиграть время.

– Пока не случится что-то определенное? Что?

Локи прикусил губу и медленно, тщательно подбирая слова, произнес:

– Доверься мне. – Голос его прозвучал печальнее, чем он надеялся. – Я не позволю тебе умереть.

– Вряд ли вы властны над смертью, Ваше Величество.

– Я увезу тебя отсюда. Найду безопасное место. Мы вернем тебе магию и не станем больше убивать людей.

Амора молчала

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Просто я надеялась, ты мыслишь шире. – Она прижалась лбом к его плечу. – Пообещай, что поднимешь меня из мертвых, когда двинешь на Асгард со своей армией живых мертвецов. Мне бы очень не хотелось пропустить это зрелище.

Она сказала это беспечно, но Локи почувствовал ее боль и вспомнил, как все годы с того памятного пира Один смотрел на него, младшего сына, с недоверием, как предпочитал ему Тора, как делал вид, что не замечает Локи, опасаясь его силы и того, что он может сотворить своей магией.

– А может, люди не зря нас боятся? – спросил Локи.

– Они и должны нас бояться, – ответила Амора. – Потому что мы сильные.

– Нет, они считают, что мы несем им опасность.

– И что плохого в опасности? Один опасен. Потому он и правит Девятью Мирами. Я предпочла бы нести смерть, чем умереть самой. – Она перекатилась на бок и, подложив руки под щеку, устремила на Локи пристальный взгляд. – Ты не в силах спасти всех и каждого, милый. Давай просто радоваться, что нам посчастливилось встретиться еще раз. И простимся навсегда.

– Нет. Ты здесь из-за меня.

– Я сама так решила.

– Виноват был я.

– Давай не будем спорить о прошлом.

– О чем же нам говорить? О будущем? Я так и останусь вторым, младшим сыном, а ты обратишься в прах?

– А почему не о настоящем?

Он тоже перекатился на бок и, взглянув на Амору, осознал, как близко они лежат, как прекрасны ее локоны, уложенные облаком над бледным лицом, как давно он мечтал узнать вкус ее губ, прижаться к ним по-настоящему, а не на мимолетную секунду. Локи никогда прежде не целовал Амору, даже когда они были почти неразлучны в Асгарде – а ведь в то время он думал и мечтал о поцелуе едва ли не чаще, чем делал вздох. Ему так и не хватило храбрости. Он боялся, что она откажет. И до сих пор сомневался, что услышит «да».

– Может, у тебя еще остались вопросы духам? – спросила Амора, скользнув взглядом по его губам.

Как долго он по ней скучал? Как давно мечтал о ней? Сколько лет знал, что она единственная из всех понимает его и знает, чего он хочет? Единственная, в чьей крови горит тот же огонь, что и в нем, и кто уверен, что сделаны они двое из драгоценных камней и света, призваны сиять ярче всех. Глядя на ее лицо в бледных отсветах газовых ламп, он и сам почти поверил: все, из-за чего он чувствовал себя чужим, не таким, как все, превратилось в золото и рубины одним только волшебством ее близости.

– Можно тебя поцеловать? – спросил он.

Амора подалась к нему, их губы встретились, замерли на мгновение, а потом раскрылись, и она принялась игриво покусывать его язык. Вдруг оказавшись на Локи, Амора прижалась ногами к его ногам, а руками к его вытянутым рукам.

Она опьяняла, как сладкое вино. Он захмелел бы от нее прежде, чем бокал был бы наполнен снова. Всегда ли так было? Даже в детстве? Неужели он никогда не замечал, или бывало проще сделать вид, что ничего особенного не происходит? Всякая капля внимания становилась для Локи каплей воды в пустыне для измученного жаждой странника, так он устал от того, как обращался с ним отец.

«Вот оно», – подумал он и с силой выдохнул прямо в ее приоткрытые губы. Сердце Локи забилось быстрее, свет на сцене замерцал и погас. Наступившая темнота скрыла их движения и приглушила тяжелое дыхание.

Глава 24

Следующие дни прошли спокойно, новые «живые» трупы не появлялись.

Амора пообещала не тратить волшебные силы и дать Локи побольше времени, чтобы покинуть этот мир. Он держался как можно ближе к Обществу ШАРП, ходил с Тео в Британский музей в обеденные часы и разглядывал там артефакты из истории Мидгарда. Если шел дождь, Локи плел заклинания, укрывавшие его и Тео от ветра и грязи. Он знал, что тратит на это драгоценные магические силы, однако наблюдать, как Тео широко раскрывает глаза всякий раз при виде потоков воды, отскакивающих от наколдованной вокруг них прозрачной стены, было очень приятно.

Несмотря ни на что, Локи все больше нравилось проводить время с Тео. В Асгарде младший сын короля предпочитал любой компании одиночество, делая исключение только для Аморы, и едва ли ожидал, что человек – из всех существ во вселенной – сумеет его так увлечь. Однако Тео был весьма сообразителен, смеялся над своими шутками, прочел чересчур большое количество книг и знал слишком много обо всем. Он громко жевал, но медленно ел, так низко надвигал шляпу, что рыжие завитки волос лезли ему в глаза, и не любил ходить по мостовой, где ездили экипажи. Локи все эти недостатки почему-то совершенно не волновали.

Он даже начал получать удовольствие от недлительного общения с миссис Ш., например, за ужином, когда она возвращалась в контору Общества после долгого дня работы в музее. Временами, когда не нужно было на службу, к ним заглядывал Гем и съедал две тарелки ужина прежде, чем остальные успевали доесть первую. Еда в Мидгарде Локи не нравилась – безвкусная и липкая, однако он с удивлением обнаружил, что пристрастился к горячему шоколаду – густому, горьковатому напитку, который подавали в кофейнях, а миссис Ш. варила на маленькой печке в задней комнате в конторе. Наверное, вернувшись из Мидгарда, он станет скучать только по горячему шоколаду.

Миссис Ш. рассказывала ему о прошлом: о тех днях, когда они работали вместе с мужем до того, как встретили Одина, и после. По сравнению с приключениями археологов в ее историях асгардийские воины выглядели учениками, дравшимися на деревянных палках. Миссис Ш. поведала Локи, как однажды высосала яд от укуса ядовитой змеи из ранки на руке мужа в джунглях Амазонки, а потом несла его на себе семь миль до ближайшего жилья. Рассказывала она и о тропической лихорадке, которой они с мужем переболели; о проклятых могилах, которые они вскрывали; о пещерах, войдя в которые они обнаруживали, что вход за ними обвалился, и шли вперед, не зная, выберутся ли живыми. Локи узнал об упряжках собак, которые везли чету Шарп к самой северной точке побережья Норвегии, где и отыскались первые артефакты, принадлежавшие отцу Локи, и как миссис Ш. выкапывала их из снега голыми, посиневшими от холода руками, боясь остановиться даже на минуту, чтобы надеть перчатки – что, если все исчезнет в снегу и на этот раз навсегда?

– Почему вы больше не путешествуете? – спросил ее однажды вечером Локи, когда они ждали Тео.

– Одинокой женщине путешествовать сложнее. Раньше мой муж все планировал, выделял средства па поездки и публиковал наши отчеты, когда нам было что рассказать после возвращения.

– Это несправедливо.

– В жизни вообще мало справедливости. Ведь я его потеряла.

Грустно улыбнувшись, она привычным жестом покрутила на пальце гладкое обручальное кольцо со слегка зазубренными краями.

Локи вгляделся в густой шоколадный осадок па донышке чашки.

– Мой отец должен был лучше о вас позаботиться, – неожиданно произнес он, и когда все взгляды обратились на него, добавил: – Он должен был защитить вашего мужа. Защитить вас всех. Вашу работу безопасной не назовешь.

– Все в жизни сопряжено с риском, дорогой принц, – ответила миссис Ш. – Мой муж никогда не думал о себе и своей безопасности. Мы с ним предпочитали азарт и с радостью брались за любое задание.

– Он не должен был погибнуть, – настаивал Локи. – Если бы не задание моего отца...

– Можно потратить всю жизнь на сожаления о том, что сделал или не сделал, – перебила его миссис Ш. – Что, если бы мы не встретили вашего отца? Или я не познакомилась бы с мистером Шарпом? А родители отправили бы меня в Индию, еще в детстве, и выдали замуж за тамошнего султана с целым зверинцем тигров? Что, если бы я сварила сегодня кофе, а не горячий шоколад? Так, рассуждая о возможностях и невозможностях, и с ума недолго сойти. – Она отхлебнула из чашки и добавила: -– Мы знали, что занимаемся опасным делом. Всегда знали. Однако считали нашу работу очень важной. И мистеру Шарпу это нравилось. Опасность и важное дело.

Локи захотелось ей рассказать, что его отцу было совершенно наплевать на их работу. Не из жестокости, а просто, чтобы они знали – у них было такое право. Право сложить оружие и выйти из схватки, которая могла стоить им жизни. Уже стоила.

Однако он просто молча допил горячий шоколад.

Над дверью звякнул колокольчик, и почти сразу, откинув бархатную штору, в комнату вошел Тео. Его плечи потемнели от дождя. Юноша прислонился к печке и прижал к теплой поверхности ладони, пытаясь согреться.

– Ну и холод сегодня.

– Гем сообщил тебе что-нибудь новенькое? – спросила миссис Ш.

Тео покачал головой. С полей его шляпы сорвалось несколько дождевых капель.

– Новых жертв нет.

– А что насчет вскрытия?

– Рейчел Боуман заглянула к жене убитого, и та внезапно отозвала свое разрешение, а потом отправилась в Корнуолл, к родителям.

Миссис Ш. раздраженно выдохнула:

– Вот черт.

– Кто такая Рейчел Боуман? – поинтересовался Локи.

– Главная ведьма в обществе противников похорон наших покойников, – ответила миссис Ш. – Заранее прошу прощения у присутствующих ведьм – я не хотела никого обидеть.

– Она руководила протестами у Саутваркского морга, – добавил Тео. – Гем сказал, что стоит полиции добиться от семьи покойного разрешения на вскрытие, как тут же появляется Рейчел с букетиком цветов и очень убедительно доказывает родственникам, что их дорогой мертвец вовсе не мертвец, а просто ждет, когда его вернут к жизни.

Локи качнулся вместе со стулом назад и вытянул шею. Он давно дожидался удобной возможности предложить хитрый план, который они с Аморой придумали, чтобы окончательно сбить тайное общество со следа. Честно говоря, все идеи были его, а Амора только мрачно их комментировала. Наверняка она предпочла бы по-прежнему высасывать жизнь из людей, не чувствуя за собой никакой вины, не появись на Земле сын Одина. Амора согласилась, только когда Локи пообещал забрать ее с собой. Правда, куда они могут отправиться вместе из Мидгарда, он пока не придумал. Ничего, не все сразу. Он найдет вариант позднее.

– Я провел самостоятельное расследование, – как будто между прочим сообщил Локи, – и у меня наметилась теория. Я понял, почему вы до сих пор не схватили убийцу.

Миссис Ш. и Тео одновременно повернулись к нему. Тео, впрочем, не сдвинулся со своего места у теплой печки.

– Не желаете ли просветить нас о ваших изысканиях, или остановимся на простой констатации факта? – спросила миссис Ш.

Локи качнулся на стуле вперед, ножки звонко стукнули по полу.

– Вы не поймали убийцу, потому что ловить некого, – сказал он. – Виноват не человек, а вирус.

– Что виновато? – спросил Тео.

– Болезнь, – пояснил Локи. – Заклинание, которое обрушивается на жертв и губит их, – вовсе не дело рук злобного чародея. Это волшебство распространяется как любая болезнь в Лондоне. У нас нет волшебника-убийцы, мы имеем дело с эпидемией.

– Разве магия может распространяться вот так? – спросил Тео.

– Конечно, – ответил Локи. – Пару лет назад на одну из асгардийских провинций обрушилась как раз такая магическая чума. Выросла из земли. Здесь, конечно, все чуть-чуть иначе, ведь в вашей атмосфере магия не задерживается, однако тогда, в Асгарде, жертвы неизвестного вируса сами выцарапывали себе глаза. А те, кто пытался им помочь, подхватывали ту же болезнь.

Локи вдохновенно врал. Он в жизни не слыхал о магической чуме. Однако на Тео рассказ явно произвел должное впечатление.

– Если причина в вирусе, как его остановить? – спросил он.

– Так же, как борются с раковой опухолью, – пояснил Локи. – Найти источник и удалить его.

– И как же люди заражаются магической чумой? – поинтересовалась миссис Ш.

Ее, похоже, рассказ не особенно убедил. Прищурившись, она смотрела на Локи с совершенно бесстрастным выражением лица.

– Скорее всего, болезнь передается от зараженных тел. Нужно как можно скорее вывезти их из Саутварка и предать земле.

– Ничего из этого не выйдет, если источник заражения по-прежнему останется в Лондоне, – сказала миссис Ш. – Как нам его отыскать?

Локи глубоко вздохнул:

– Мне кажется, я его нашел.

Миссис Ш. вопросительно приподняла бровь.

«Спокойно, не спеши», – напомнил себе Локи. Лгать нужно легко и непринужденно. Как говоришь, как дышишь.

– Это Колдунья в клубе «Инферно».

Тео у печи поднял голову. Не глядя на него, Локи продолжил:

– Когда-то она была чародейкой в Асгарде, однако здесь ее магия изменилась и теперь несет людям зло. Она рассказала мне, что гадала на картах тому трубочисту, которого нашли мертвым на прошлой неделе. Вот почему у него оказалась ее карточка.

– То есть она колдует и вызывает духов? – спросила миссис Ш. – И тем самым отравляет гостей клуба, которые к ней приближаются? – Когда Локи утвердительно кивнул, она продолжила: – А ей вы об этом сказали? Вы ведь часто виделись в последнее время, и при этом Ваше Высочество не сочли нужным сообщить нам об этих встречах.

– Я же говорил вам, что собираюсь в клуб.

– И очень мало что поведали, вернувшись оттуда, – парировала миссис Ш. – А уж о следующих визитах к Колдунье не рассказали совсем ничего.

Тео опустил голову, но промолчал.

– Мы с ней давние друзья, – честно ответил Локи на проницательный взгляд миссис Ш. – Она мне верит. Узнай Колдунья о вас, и все бы изменилось. Я не мог так рисковать.

– Но могли хотя бы сообщить о своих планах.

Локи пожал плечами:

– Миссис Шарп, я не ваш сотрудник. Здесь я выполняю задание отца и поступил так, как считал лучшим для расследования. Колдунья, скорее всего, сама не знает, что губит людей своей магией.

– Тогда мы сообщим обо всем вашему отцу, вернем ее в Асгард и посмотрим, перестанут ли гибнуть люди, – сказала миссис Ш. – Все просто.

– Ей не позволено возвращаться в Асгард, – возразил Локи. – У нее возникли некоторые трения с моим отцом. Однако я мог бы увезти ее куда-нибудь. Я ее знаю. Она не захочет приносить людям горе. Если я расскажу ей обо всем, она непременно нам поможет.

Миссис Ш. в задумчивости коснулась пальцем уголка губ.

– И все же мы пока не знаем, как похоронить покойников.

– Организуем что-то вроде массового представления, какие проводят в клубе «Инферно». – Локи поздравил себя с актерской удачей: последнюю реплику он произнес так, будто только что случайно додумался до такого выхода, а не размышлял над ним последние несколько дней. – Пусть Колдунья свяжется с душами, подтвердит, что мертвецы окончательно и бесповоротно мертвы и их пора хоронить. – Локи подался вперед, всем своим видом показывая, как он взволнован новыми идеями. – Я видел у Колдуньи родителей мертвой девушки. Они хотели услышать именно это – убедиться, что их дочь мертва и покинула этот мир. Мы можем их отыскать. Как только у них не останется сомнений, они дадут разрешение на вскрытие. Тогда все тела объявят мертвыми и похоронят.

– А мы уверены, что эти люди действительно мертвы? – спросила миссис Ш.

– Как же иначе, – удивился Локи. – Сердце не бьется – разве это не главный признак смерти человека?

– А помните, как вы оживили того трубочиста? – тихо проговорил Тео.

Локи вздрогнул и едва не изменился в лице. Он почти забыл, как мертвец пошевелился, стоило ему коснуться того рукой.

– Он не ожил, – стараясь придать голосу побольше уверенности, заявил Локи.

– А откуда нам знать, что ваша теория верна? – спросила миссис Ш.

– Зачем мне вам лгать?

– На то есть множество причин, – уклончиво ответила миссис Ш. – И не в последнюю очередь мне вспоминается, что, едва явившись к нам, вы сразу же засобирались домой. Быть может, вы просто решили убраться отсюда подобру-поздорову?

– Полагаю, вам придется мне поверить. Я здесь, чтобы распутать это дело, не так ли? Дать вам совет. Ну вот – вы получили, что хотели: мой совет. – Локи откинулся на спинку стула. – И делайте с ним, что хотите.

Миссис Ш. пристально смотрела на него, прижав пальцы ко рту. Бросив взгляд на Тео, она сказала:

– Отойди от печки, пока не сжег брови. – Тео плюхнулся на стул между Локи и миссис Ш. и вытянул под столом больную ногу. – Что будем делать?

Локи начал было отвечать, но миссис Ш. остановила его, подняв палец:

– Вопрос не к вам. – Она кивнула Тео. – Что ты обо всем этом думаешь?

Тео дернул кадыком, будто сглатывая забивший горло ком. Он посмотрел на миссис Ш., потом на Локи и снова на миссис Ш. Локи слегка встревожился. Тео знал о его походах в клуб, и, честно говоря, Локи рассказал ему больше, чем следовало, об отношениях с Аморой. Не стоило так расслабляться.

Тео пожевал губу и сказал:

– Мне кажется, стоит к нему прислушаться. Он знает о магии куда больше, чем мы.

Подавив вздох облегчения, Локи пристально взглянул на миссис Ш. К его неудовольствию, догадаться, о чем думает эта женщина, было совершенно невозможно. Однако неожиданно она кивнула и произнесла:

– Хорошо. Идем к Колдунье.

Глава 25

Искуснее Локи врала только Амора.

Когда миссис Ш. объяснила ей в каморке-гримерной клуба «Инферно», как, по мнению тайного общества, происходило заражение людей, Амора разрыдалась – по ее щекам потекли самые настоящие слезы. Локи с облегчением вздохнул – он до последней секунды не был уверен, что Амора справится.

– Я не знала! – всхлипывала та. – Я не... ничего... не хотела никого убить.

Тео подал ей носовой платок.

– Вы и не могли ни о чем догадываться, – мягко сказал он. – Вы не виноваты.

Миссис HL, прислонившись к трельяжу, безапелляционно заметила:

– Конечно, это ее вина, чья же еще? Неведение не оправдывает преступления.

Амора подняла блестящие заплаканные глаза на миссис Ш.:

– Прошу вас, – пробормотала она, протягивая вперед руку, – умоляю, простите меня! Я никому не хотела причинить вреда.

– Мы и не уверены, что это только ваша вина, – быстро добавил Локи. – Мы всего лишь работаем над версиями.

– И все же, – сказала миссис Ш., – вы могли бы нам помочь.

– Я сделаю все что угодно! – громко всхлипнула Амора.

Миссис Ш. бросила взгляд на Локи и кивком указала на рыдающую девушку. Локи вздохнул.

– Нам необходимо получить разрешение полиции, чтобы предать мертвых земле, – пояснил он, как будто, они с Аморой не обсудили в мельчайших подробностях этот его план. Сначала нужно похоронить трупы, потом вывезти Амору из этого мира – тогда-то необъяснимые смерти и прекратятся. Обществу ШАРП вовсе не нужно знать, кто и как был повинен в гибели людей, а уж Одину и подавно. – Мы надеялись, что вы с помощью ваших спиритических сеансов убедите родственников погибших дать разрешение на вскрытие тел, чтобы ничто не мешало официально объявить их мертвыми.

– Принц перенесет вас в другую вселенную, где ваши силы будут действовать менее разрушительно, – заявила миссис Ш. – В соответствии с вашими желаниями или против них.

– Да, конечно, я все сделаю. – Амора снова захлюпала носом и смахнула большую прозрачную слезинку. – Невероятно...

– Не корите себя так, – сказал Локи, садясь на корточки рядом с девушкой.

Он едва не поверил, что она искренне раскаивается в совершенном, но как только ее рука оказалась в его ладони и тонкие пальчики скользнули по его линии жизни, голова Локи закружилась.

– Вы помните тех людей, которые оказались за гадальным столом вместе со мной? – спросил он. – Мужчина и женщина., они хотели поговорить с духом своей дочери, убедиться, что она мертва. Сможете ли вы отыскать их? – Амора кивнула. – Если нам удастся добиться их согласия, сообщив, что их дочь умерла и душа ее покинула этот мир...

– Только не используйте свою магию на самом деле, – прервала Локи миссис Ш. – Чтобы мы не сомневались в ваших добрых намерениях.

Амора всхлипнула. Локи укоризненно взглянул на миссис Ш., но та не обратила на него никакого внимания.

– И сообщите родителям, – продолжил инструктировать Колдунью Локи, – что их дочь обретет истинный покой, только когда ее тело будет похоронено. Тогда все умершие будут преданы земле, источник чумы мы удалим из Лондона, и болезнь прекратит распространяться. Вы справитесь?

Амора шумно высморкалась в платок Тео и протянула мокрый лоскут ткани обратно хозяину. Тео сморщился:

– Оставьте себе.

– Амора, – нетерпеливо окликнул ее Локи.

Вы нам поможете?

– Конечно, – ответила та и сжала его руку своими. – Я все сделаю. – Амора обвела взглядом всех троих и добавила: – Постараюсь хоть что-то исправить.

На прощанье Локи обнял Амору, будто утешая, а на самом деле, чтобы прошептать ей на ухо:

– Великолепный спектакль!

– Не понимаю, о чем ты, – шумно всхлипнула она и уткнулась ему в плечо. – Я просто в ужасе.

* * *

Миссис Ш. рассказала обо всем Гему, и полицейский вызвался отыскать семью Матулисов. Больших усилий прилагать не потребовалось – их адрес нашелся в картотеке Саутваркского морга, и вскоре Амора в сопровождении миссис Ш. нанесла им визит. К счастью, родители погибшей девушки не сопротивлялись и быстро договорились о встрече на спиритическом сеансе.

– Что за ужасная старуха! – набросилась Амора на Локи, едва увидев его в своей гримерной тем же вечером.

– Кто?

– Шарп! – Амора со злостью ткнула кисточкой с румянами в щеку – алое пятно расцвело совсем не гам, где следовало бы. – Встревает со своими якобы умными комментариями, лезет, куда не просят. Как ты ее выносишь?

– Не так уж миссис Ш. и плоха.

– Миссис Ш.! – фыркнула Амора, отшвырнув кисточку и растирая щеки, чтобы придать румянцу более-менее естественный вид. – Имечко как у высшей судьи!

– Она трудится на благо всей планеты.

Амора расхохоталась.

– Поверь мне, ее труд приносит гораздо меньше пользы, чем ты можешь себе вообразить. – Прищурившись, она поймала его взгляд в зеркале. – Только не говори, что она тебе нравится.

– Конечно, нет, – ответил Локи и сразу же переменил тему.

В клубе «Инферно» пришли в восторг, узнав о будущем спиритическом сеансе с живыми мертвецами. Предстояло раз и навсегда выяснить, живы эти люди или умерли. Стены залов даже оклеили газетами, в которых рассказывалось о жертвах – броские заголовки кричали отовсюду. Отыскали даже несколько фотографий с мест обнаружения покойников – эти картинки предлагали посмотреть в стереоскоп за пять пенсов. В меню добавили новый напиток с соответствующим моменту названием: «Выжимки живых мертвецов». Мелом на грифельной доске приписали: «подавать теплым».

Когда день проведения сеанса утвердили, по всему городу расклеили афиши. На узких улочках Саутварка объявлениями облепили все стены, почти закрыв грязные кирпичи. Тео и Локи каждый день ходили в морг и рассказывали будто прилипшим к месту зевакам о предстоящем разговоре с душами мертвецов.

Протестующие тоже не умолкали – изо дня в день Локи видел их на том же месте. Глядя на Тео и Локи, они взволнованно перешептывались, а темноволосая женщина, которую Локи запомнил еще с самого первого визита в морг, провожала его горящим взглядом. Однажды утром Локи посмотрел на нее и коротко кивнул, предлагая ей таким образом держаться от них с Тео подальше, но женщина неверно истолковала его жест и, напротив, приблизилась. На болтавшихся у нее на груди и спине широких досках виднелись надписи: «ЖИЗНЬ ДРАГОЦЕННА – БЕРЕГИТЕ ЕЕ» и «НЕЖИВОЙ НЕ ЗНАЧИТ МЕРТВЫЙ».

– Прошу прощения, сэр, – обратилась она к Локи.

В ответ, скрипнув зубами, он улыбнулся как можно более неприязненно.

– Чем могу служить?

– Полагаю, нам пора по-настоящему познакомиться. Ведь мы встречаемся не впервые. Меня зовут Рейчел Боуман. – Она протянула руку, но Локи ее не пожал.

– Меня это не интересует.

– Похоже, вы с товарищем проводите очень серьезную подготовку.

Она окинула взглядом толпу, и Локи, проследив за ее взглядом, увидел Тео в окружении молоденьких девушек. Он, видимо, пытался им объяснить сущность спиритического сеанса, но они лишь засыпали его смелыми шутками. Тео в панике озирался.

– Вы работаете в клубе «Инферно»? – спросила Рейчел Боуман.

– Какая разница?

– Наверное, никакой, если люди, которых вы пытаетесь похоронить, на самом деле умерли.

– Кто говорит, что мы пытаемся их похоронить? – уточнил Локи.

Рейчел зло усмехнулась.

– Мне все известно. Клуб «Инферно» получил от полиции взятку и задание убедить родственников жертв, что неживые на самом деле мертвы. Полицейские похоронят жертв, и дело на этом закончится.

Локи рассмеялся.

– Такой теории я пока не слышал. Примите мои поздравления – у вас острый ум и отличное воображение!

Она протянула ему листовку.

– Возможно, вам имеет смысл ознакомиться вот с этим, прежде чем насмехаться надо мной.

– Вы меня уже убедили, – ответил он. – Ваши листочки – захватывающее чтиво. Всю ночь не мог уснуть, все думал, что же там дальше.

Локи зашагал было прочь, однако Рейчел Боуман преградила ему путь. Табличка на ее груди качнулась и ударила Локи по коленям. Он поморщился.

– Если вы зароете этих людей в землю, – стараясь говорить, как можно тише, дрожащим голосом произнесла она, – то станете соучастником массового убийства.

Локи сложил руки на груди.

– Насколько я знаю, все они – уже стали жертвами убийцы. Потому-то и лежат здесь, в морге.

– Вы их видели? – Она ткнула пальцем в распахнутые двери. – Вы их внимательно рассмотрели? Взглянули им в лицо, коснулись кожи, ощутили тепло живых тел?

– Нет, – ответил Локи. – Там же стекло, до трупов нельзя дотрагиваться.

– А я дотрагивалась. – Она на удивление крепко схватила его за руку. – Я видела, как они двигаются. Один из них при мне поднял руку.

Локи старался удержать на лице равнодушное выражение. Была ли Рейчел в толпе, когда он коснулся трубочиста? Наверняка... а он ее не разглядел.

– Вряд ли.

– Мертвецы такими не бывают, сэр, – прошипела она. – По крайней мере, на Земле. И если вы позволите свершиться убийству, жертвы вечно будут преследовать вас. Надеюсь, однажды вы поймете, что совершили. И пусть мысли об этом вас раздавят.

– Прошу прощения, мадам. – Локи высвободил рукав пиджака из ее цепких пальцев. – При всем уважении к вам... вы не понимаете, о чем говорите.

Глава 26

В тот вечер клуб «Инферно» был заполнен до предела. Зрители выстроились у двери с рассвета, очередь с пугающей быстротой заполнила улицу, мешая проезду экипажей. Когда едва не дошло до драки между кучером и пешеходом, отказавшимся уступать дорогу, пришлось даже вызвать полицию. Наконец двери клуба распахнулись, и публика заполнила тоннель подобно бурному потоку – снеся по пути конечности нескольким демонам, украшавшим стены.

Тео следил из-за кулис, миссис Ш. расположилась в зале, а Амора заканчивала одеваться. Локи вызвался помогать Аморе на представлении, однако миссис Ш. отправила вместе с ним Тео, как будто для того, чтобы довести Колдунью от двери гримерной до сцены и следить потом, как бы не произошло чего-нибудь непредвиденного, можно было только вдвоем. Особенно эффективно это будет, если один из этих двоих едва волочит вторую ногу и добирается до места назначения гораздо медленнее любого здорового пешехода.

– Знаешь, я здесь сам справлюсь, – сказал Локи Тео, когда они устроились среди кулис, скрываясь во тьме. До него доносился ропот собравшейся в амфитеатре толпы. Взволнованные предстоящим действом люди будто разучились говорить тихо – они все время кричали. Тео не ответил, и Локи толкнул его локтем.

– Иди в зал, посмотри оттуда.

Тео покрепче перехватил трость, его плечи заметно напряглись.

– Я лучше побуду здесь. Если меня там свалят с ног, подняться мне будет трудновато.

Локи смерил его взглядом, безмолвно убеждая повиноваться.

– Ты мне не доверяешь, – наконец произнес он.

Тео тихо фыркнул.

– До сих пор? – спросил Локи. – После всего, что было?

– Мы знакомы всего неделю, – пожал плечами Тео.

– Не так уж и мало, – запротестовал Локи. Тео закатил глаза. – Почему ты мне не веришь? Ведь ты ходил за мной по пятам. Сковал меня, лишив магии, при первой встрече, потому что вообразил, будто я наложу на вас ужасающие заклятья.

– Скажу в свою защиту, что вы таки попытались призвать магию.

– После того как меня уложили в гроб, хотя могли спокойно спуститься по лестнице и поговорить, как ты и сделал бы с нормальным собеседником. Что вам рассказал обо мне отец? А?

Тео молча и неотрывно смотрел на пустую сцену. Лампы пока не зажгли в полную силу, и лицо Тео было почти целиком в тени.

– Ваш отец нам ничего не сказал.

– Тогда почему ты меня подозреваешь?

– Я просто осторожен.

– Это очень раздражает.

Тео усмехнулся. Локи сам не понимал, насколько искренне он сейчас говорит, а насколько прикидывается – по причине, которую младший сын Одина не мог постичь, недоверие Тео было ему неприятно. Да и никто, уж если честно, до конца ему не поверил. Что было бы странно – ведь он действительно всех обманывал и даже не пытался завоевать чье-то доверие.

– Я привел тебя сюда, – сказал Локи, вставая перед Тео и глядя ему в глаза. – Я тебе помог. Если бы мне вздумалось сговориться с Аморой и обмануть вас, разве я дал бы вам познакомиться? И каждое утро я разжигал магией в твоей сырой каморке огонь, чтобы тебе не приходилось тратить спички, и придержал тебе дверь на сцену, так?

– Да, это называется вежливость. Однако вежливость еще не гарантирует честности. Почему-то мне кажется, что Чингисхан был очень вежлив с гостями за трапезой.

– Понятия не имею, о ком ты говоришь.

– Да такой персонаж, вроде вашего Раджмагарфена.

Локи дурашливо толкнул Тео в плечо, и тот рассмеялся.

– Скоро начало, – взглянув на часы, заметил Тео.

Локи отвесил ему преувеличенно церемонный поклон.

– Уважаемый напарник, не дадите ли мне ваше бесценное разрешение привести Амору на сцену, или вамсовершенно необходимо меня сопровождать? Кто знает, какие волшебные неприятности ожидают меня по пути? Знаешь, мама говорила, что если я буду вот так закатывать глаза, они выкатятся у меня из головы.

– Наверное, у асгардийцев другое строение черепа, – ответил Тео. – Насколько мне известно, в хрониках не описано ни единого случая выкатывания глаз из человеческих голов. Вот смотрите. – Тео снова закатил глаза, даже более драматично, запрокинув голову. – Полагаю, вы можете отправляться за колдуньей в одиночестве.

– Ха! Видишь, ты мне доверяешь!

– Не испытывайте мое терпение.

Локи дважды постучал в дверь маленькой гримерки и распахнул ее. Амора сидела у трюмо, прижав пальцы к щекам, и смотрела в зеркало, будто убеждаясь, что по-прежнему находится в этом мире.

– Ты готова? – спросил Локи. – Все собрались.

Она встретилась с его взглядом в зеркале, и он с ужасом заметил в ее глазах слезы. Не огромные жемчужины слез, которые она проливала при миссис Ш., демонстрируя искреннее раскаяние, а крошечные капельки отчаяния.

Локи тяжело осел на стул рядом с ней и взял руки Аморы в свои. Она показалась ему более нежной, ее кожа – более тонкой, а кости – хрупкими. Впервые за все годы их знакомства Амора была рядом с ним такой – уязвимой и беззащитной.

– Что случилось?

– Куда ты поведешь меня, когда все закончится? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Куда-нибудь... подальше.

– Куда? – повторила она, и ее голос сорвался. – Разве найдется место во вселенной, где я смогу быть такой, как раньше? Неважно, что мы сделаем и куда отправимся, я никогда не стану прежней. Не стану собой. Я так устала, Локи. У меня совсем не осталось сил. Я долго не протяну.

В ее голосе зазвенела паника, и Локи нежно прижал пальцы к ее губам. Руки Аморы дрожали.

– Мы что-нибудь придумаем. Обещаю, ты не исчезнешь.

Она внезапно повернулась к нему. Загримированная, в полутьме, она казалась призраком со впалыми щеками и очерченными темным глазами.

– Ты мог бы забрать меня с собой в Асгард.

– Если бы я мог...

– Но почему нет?

– Как я проведу тебя через Биврёст? – спросил он. – Отец никогда не позволит тебе переступить границы Асгарда и уж точно не даст приблизиться к дворцу. И Карнилла ему в этом поможет.

– А если бы они оба подчинялись тебе? – спросила она.

Его руки разжались.

– Я тебя не понимаю.

– Будь ты королем, я смогла бы вернуться в Асгард.

В груди Локи забурлила волна гнева.

– Ты знаешь, что это не в моей власти.

– Но ты мог бы...

– Нет.

– Ты просто не хочешь.

Настала ее очередь сжимать его руки. По щеке Аморы скользнула слезинка, она не стала ее вытирать.

– Ты сдался. Решил, что так и останешься нелюбимым сыном, откажешься от своего права на выбор.

– Права на выбор? – повторил он чуть громче. – У меня нет права на выбор – мой отец решает, кого назначить наследником.

Амора встала, не выпуская рук Локи, и села к нему на колени. Их лица были так близко, что он чувствовал ее дыхание.

– Если бы ты меня любил, если я когда-нибудь была тебе дорога, ты бы сделал все возможное, чтобы забрать меня домой. Восстановить наше право, данное при рождении. Локи, я здесь задыхаюсь. Я умираю. Не знаю, какой день станет для меня последним. Я бегу и прячусь, потому что я пожертвовала собой ради тебя. Это ты должен быть здесь, в изгнании, и так и было бы, не отдай я свою жизнь вместо твоей.

Он отвернулся.

– Не надо...

Она взяла его лицо в ладони и повернула к себе.

– Прошу тебя. Я так хочу домой. Разве эту просьбу слишком сложно исполнить?

– Я не король...

– Но мог бы им стать. И ты должен. Ради себя самого и ради Асгарда. А если твой отец не передаст тебе корону, забери ее!

Локи покачал головой.

– Я не хочу завоевывать королевство.

– Почему?

– Я хочу заслужить титул короля. Получить его честно.

– О какой честности ты говоришь? – Она опустила руки и медленно попятилась к столику, на котором лежала вуаль. – Если твой не слишком умный отец не понимает очевидного, то какой у тебя может быть выбор?

– Это жестокая логика.

– Значит, мы с тобой жестоки. – Она обернулась, и края вуали взметнулись за ее спиной, будто крылья. – Быть может, люди не зря нас боятся.

Локи прижал ладонь ко лбу.

– Давай не будем сейчас об этом. Тебе пора начинать спектакль.

– Конечно. Спектакль. – Амора поправила кружевную накидку и воткнула гребень в локоны, не спуская глаз с Локи. – Вы с ним прелестная пара, кстати говоря.

Локи вскинул голову.

– С кем?

– Ты же всегда говорил, что не станешь испытывать к ним теплых чувств.

– Не понимаю...

Амора мимолетно улыбнулась.

– Все ты понимаешь.

– Если я и испытываю что-то, то это просто скука, – огрызнулся он. – Я ужасно устал от этого места.

– Но от мистера Белла-то ты не устал.

– Мы подружились. Какая тебе разница? Ревнуешь?

– А что он думает о тебе, хочешь знать?

– Вряд ли он считает меня своим другом, если тебе это интересно.

– Кем они все тебя считают, как ты думаешь? Почему они идут за тобой и одновременно сомневаются в тебе? Почему лишили тебя магии при первой встрече? Ты не обращал внимания на книгу, которую читает мистер Белл?

– Какая разница, что он читает? – вспыхнул Локи.

– Поверь мне, милый, очень большая.

Амора приникла к его груди, провела тонкими пальчиками по подбородку. Слезы, блестевшие недавно в ее глазах, испарились, будто их и не было.

– На твоем месте я бы обязательно поинтересовалась, прежде чем отдавать людям свое большое сердце. Ты для них не более герой, чем для жителей Асгарда. И никогда не изменишься. В их легендах ты давным-давно стал тем, кем стал. И они знали о тебе прежде, чем вы встретились лицом к лицу.

– О чем ты говоришь? – хрипло проговорил он.

– В их истории ты уже негодяй и мерзавец, Локи, – ответила Амора, пряча лицо под вуалью. – Быть может, пришло время сыграть свою истинную роль?

Глава 27

Амора вышла на сцену. По залу пронесся тихий вздох, и публика смолкла. Стало даже слишком тихо. Локи вздрогнул, как от озноба, глядя на Амору, – она шагала медленно, уверенно, но каждый шаг будто давался ей с огромным трудом. Рядом ерзал Тео, открывавший и закрывавший крышку карманных часов.

Амора произнесла ту же короткую речь, которую Локи услышал в свой первый вечер в клубе. Прозвучали знакомые слова о тонких преградах между мирами и призыв к публике открыть сердца и пригласить духов.

Локи почти не прислушивался. Он старался не смотреть на Тео, не думать о расстоянии между ними или, точнее, об отсутствии оного, не заострять внимание на том, почему по его коже каждый раз пробегают мурашки, стоит хромому мужчине шевельнуться. Тео ведь ему не нравится. И он точно не нравится Тео. Амора все выдумала. Из ревности. Ведь Локи нашел на Земле приятеля всего за неделю, а она, несмотря на проведенные здесь долгие годы, так и осталась одинокой. Так что она просто делала то, в чем ей не было равных. Однако сын Одина не позволит водить себя за нос.

– Начинается, – тихо произнес Тео, и Локи увидел Зидру Матулис на сцене рядом с Аморой. На этот раз все было чуть иначе. Проще. Всего два стула. Один напротив другого. На одном Амора, на другом – Зидра. Между ними –- небольшой столик для доски с буквами. Амора подвесила над столом зеркало, чтобы публика видела буквы из зала. Даже издали Локи видел, как дрожат руки Зидры, когда она доставала из кармана кольцо.

– Это кольцо принадлежало вашей дочери? – спросила Амора.

– Да, – тихо ответила Зидра.

– И сейчас она находится в Саутваркском морге?

– Да-

– Не живая и не мертвая.

– Мы хотим узнать, что с ней произошло, – сказала Зидра. – Куда она ушла. Если ушла. И может ли она двигаться дальше.

Амора положила кольцо на стол и принялась зажигать свечи, нараспев сообщая публике о своем даре общаться с духами покинувших этот мир.

– Ты веришь во все это? – вдруг спросил Локи у Тео.

– Вы спрашиваете меня, верю ли я в спиритизм, или верю ли я в магию, стоя в двух шагах от бога из другого мира?

– Разве я не чужой здесь? Не гость с другой планеты? Ведь что-то вроде этого говорится в названии вашего Общества.

– Я же объяснял, – ответил Тео, не сводя глаз со сцены, – мы выбрали короткое название, а потом подобрали расшифровку.

– А что, если вам изменить название? – спросил Локи. – Добавили бы смысла, пожертвовав благозвучием.

– С чего бы нам менять название?

– Тайное общество «МЕЧ»! Звучит?

– И что это значит?

Локи неопределенно взмахнул рукой.

– Это ты сам придумай. Буквы есть – подставь слова. Потренируй мозги. Справишься?

Тео покачал головой.

– Не знаю. Страшновато звучит. Как будто мы собираемся нападать.

– Тогда «ЩИТ»? Поговорим о защите?

– «ЩИТ»? – переспросил Тео. – Неужели «ШАРП» звучит хуже, чем «ЩИТ»?

– Я предлагаю тебе названия со смыслом.

– Правда? С чего вдруг принц Асгарда принимает в этом такое живое участие?

– Можешь не верить, но после нашей встречи ваша жизнь никогда не будет прежней.

– Я в этом и не сомневаюсь, – ответил Тео, отворачиваясь к сцене и пряча улыбку.

Сердце Локи чуть было не остановилось – и он едва не отшатнулся от Тео, сам не зная почему.

– О чем вы хотите спросить вашу дочь? – послышался голос Аморы.

Зидра и Амора положили руки на стол с буквами поверх дощечки с отверстием. В зеркале над сценой он видел, что доска остановилась на слове «ПРИВЕТ».

Зидра беззвучно плакала, слезы стекали по ее щекам, блестевшим, будто фарфор, в свете ламп.

– Это ты? – выдохнула безутешная мать. – Молли Роуз, это и правда ты?

Дощечка рванулась в противоположный угол. Зидра охнула и потянулась следом, а дощечка замерла на слове «ДА».

Зидра долго молчала, вздрагивая, пытаясь сдержать рыдания. В зале повисла тишина. Тео прерывисто вздохнул.

– Значит, ты... – наконец выговорила Зидра. – Значит, ты и правда... умерла?

Дощечка не двинулась с места. Амора застыла в напряжении. Она пыталась сдвинуть дощечку заклинанием, но даже несложное волшебство отнимало у нее много сил. Она очень ослабела за последние дни без очередной порции человеческой энергии.

ДА.

– Ты можешь вернуться к нам? – дрожащим от отчаяния голосом спросила Зидра.

Она встала, с такой силой упираясь в дощечку, что побелели костяшки пальцев. Локи даже испугался, как бы не треснул стол.

Дощечка снова двинулась вперед.

НЕТ.

– Ты упокоилась с миром? – прошептала Зидра.

И после недолгой паузы последовал ответ:

ДА.

Зидра уронила голову на грудь и задрожала всем телом.

– Прости, что мы отправили тебя на рынок одну. Мне нужно было пойти с тобой. Дать тебе пальто потеплее. Давно пора было починить тебе ботинки и разрешить завивать локоны, когда ты собиралась на танцы...

– Нужно задать вопрос, – прервала ее Амора.

Зидра кивнула и покачнулась.

– Ты простишь меня? – тихо спросила она.

Дощечка медленно описала круг по столу и остановилась на слове «ДА».

– Обман! Вранье! – послышались крики из зала. Локи выглянул из-за кулис, отыскивая нарушителя спокойствия. Тео тут же оказался рядом.

– Ох, господи, – пробормотал Тео. – Опять она.

Рейчел Боуман вскочила с места и кричала, обращаясь к Зидре, Аморе и ко всем собравшимся:

– Она обманщица и лгунья! Нет у нее никакой волшебной силы! В ее руках вы станете убийцей – погубите собственную дочь!

– Лгунья? – вставая, переспросила Амора, и Локи в страхе прикрыл глаза. «Не надо, – мысленно говорил он Аморе, отчаянно надеясь, что она услышит. – Оставь ее, не обращай внимания». Но было поздно. – Так вы полагаете, что у меня нет волшебной силы? – воскликнула Амора.

– Ты врунья, как все вокруг! – крикнула Рейчел и обернулась к зрителям. – Она хочет, чтобы вы убили собственных детей! Родных! Мужей и жен! Помогает городу избавиться от них навсегда!

– Давай-ка я покажу тебе, что такое магия, глупая женщина, – шагнув вперед, предложила Амора, но Локи мгновенно оказался с ней рядом и схватил за РУКУ-

– Оставь! Это неважно!

Что-то со свистом разрезало воздух совсем рядом и плюхнулось у их ног, обдав брызгами. Из зала швырнули гнилой кочан капусты, который теперь растекался мутной жижей по деревянной сцене. Амора в негодовании пнула капусту обратно в зал. Первые ряды с визгом отшатнулись, осыпанные вонючими ошметками.

– Как вы смеете!

В зале поднималась паника. Половина зрителей вскочила с мест и спешила к дверям, расталкивая более медлительных гостей. Полицейские прокладывали дорогу к Рейчел Боуман, но ее поглотила толпа. Тео, обняв за плечи Зидру, уводил ее со сцены.

Амора попыталась вырваться, но Локи держал крепко.

– Хватит. Все кончено, ты справилась.

– Лгунья, -– выдохнула Амора, стараясь вырвать руку. – Она думает, что я ничего не могу, что я обманщица. Отпусти, я покажу ей, что такое магия.

– Амора, прекрати. –- Локи притянул подругу к себе, прижал к груди. – Она никто, – тихо произнес он. – И ничего не знает.

Сначала девушка сопротивлялась, но постепенно успокоилась и приникла к Локи. Он уже не понимал, обнимает ее или держит, не давая упасть.

– Ты прав, – хрипло сказала Амора. – Она никто.

Глава 28

Полиция выгнала всех из клуба и закрыла увеселительное заведение на всю ночь, однако гости не ушли далеко и бродили по улицам, будто неупокоенные привидения. Зидре детектив Эшфорд выделил провожатых, а Амора осталась в гримерной, у двери в которую встал Гем, чтобы защитить Колдунью от протестующих или от обезумевших от горя родственников погибших, пришедших молить о помощи.

– Все пошло не совсем так, – сказал Тео, когда они с Локи ждали в пустом зале с барной стойкой миссис Ш. Та уговаривала владельца не кипятиться, а он жаловался на полицейских, которые выгнали не заплативших за выпивку клиентов.

– Вы хоть представляете, чего мне стоила вся эта история с вашими живыми мертвецами? – донесся голос хозяина.

– Ты разговаривал с Зидрой перед уходом? – спросил Локи у Тео.

Тот покачал головой.

– Миссис Ш. что-то сказала ей о вскрытии. Не знаю, как Зидра решит поступить. Если она откажется, придется искать другой способ вывозить тела из города и останавливать чуму. – Вздохнув, он сдул со лба рыжие завитки. – Вы увезете Амору сегодня вечером?

– Наверное, миссис Ш. захочет, чтобы мы остались, пока тела не преданы земле, – ответил Локи. – И мне еще нужно связаться с отцом.

– А как же вода в кувшине? – спросил Тео. – Он ведь сам дал нам отличный способ связи, на случай если понадобится помощь.

Локи хотел было сказать, что Один вряд ли задумывался о скорости получения посланий от Общества ШАРП, раз предложил им в качестве канала связи раковину в спортивной раздевалке, однако решил не обижать Тео. Ведь он и его друзья жертвовали собой, служа королю Асгарда, а тот о них вовсе не заботился.

– Скорее всего, отец еще не вернулся ко двору, – сказал Локи.

– А, ну да. – Тео сплел пальцы и уперся в барную стойку. – Ищет пропавшие усилители магии. Тогда вам придется будить Хеймдалла. – Локи не ответил, и Тео все же задал вопрос: – Куда вы ее повезете?

– В Девяти Мирах достаточно уголков, где она никому не причинит вреда. Даже случайно, – ответил Локи.

– Видимо, вы хотели сказать «непреднамеренно», – улыбнулся Тео.

Даже в тусклом свете пустого бара глаза юноши сверкали острым любопытством. Этот мир тысячу раз намекал Локи, что пора бы убираться восвояси, однако сын Одина остался – нужно было завершить начатое.

Слова Аморы звенели у него в ушах. «Ты же всегда говорил, что не станешь испытывать к ним теплых чувств». Она будто обвиняла его, насмехалась, как если бы он не попал в цель, стреляя из лука, или позабыл генеалогическое древо асгардийских королей.

Он не испытывал к ним теплых чувств. Не так ли?

Тео не сводил с него пристального взгляда, и Локи почувствовал, что больше не в силах это терпеть. Он встал, едва не опрокинув стул.

– Пойду поговорю с Аморой.

Тео потянулся за тростью, которую повесил на барную стойку.

– Я с вами.

– Нет! – слишком быстро воскликнул Локи, и Тео будто примерз к месту.

Локи глубоко вздохнул, расправляя внезапно застывшую грудь.

– Мы с ней не собираемся уничтожать Землю, – добавив в голос беззаботной искренности, сообщил он. – Просто взгляну, не нужно ли ей чего. Поесть или выпить. И вообще, как она там. Вечер у нее выдался трудный.

Тео смотрел на Локи, покусывая нижнюю губу, и не отпускал рукоятку трости.

– Я быстро, – добавил Локи. – Если миссис Ш. спросит, скажи, что я скоро вернусь.

Тео наконец кивнул.

– Ладно.

Гем стоял на часах у гримерной и, когда Локи взялся за ручку двери, тут же сообщил:

– Она ушла.

Локи замер.

– Куда?

– Сказала, хочет на свежий воздух. Набросила плащ и вышла.

Куда она могла пойти? И зачем? У Аморы не было причин уходить из клуба. Он же просил ее дожидаться в гримерной. Просил посидеть на месте.

– В какую сторону она пошла? – требовательно спросил он Гема.

Тот пожал плечами.

– Не знаю. Дорога на задворках ведет к реке. Может, туда и пошла. Мне же никто не приказывал держать ее взаперти, – недовольно сказал Гем. – Я охранял ее от зевак.

– Да? А я-то думал, ты в состоянии понять скрытый смысл моих приказов. – Гем открыл было рот, видимо, чтобы поинтересоваться, что такое «скрытый смысл», однако Локи не дал ему вставить и слова. – Увидишь миссис Ш. или Тео, не говори им, что Амора ушла.

Гем поскреб затылок.

– Я вроде не должен...

– Просто сделай, как я говорю, – бросил Локи и исчез во тьме.

Как только дверь клуба захлопнулась, он бросился бежать, не зная куда, но точно зная, что именно ищет – глухой закоулок, темный и безлюдный. Однако город весь состоял из переулков и теней. Поиски грозили затянуться.

Амору он обнаружил на пустой улице, вдоль которой выстроились мрачные кирпичные строения, испускавшие из труб клубы дыма. С Аморой был кто- то еще... у самой стены. Девушка прижалась ртом к губам другого человека и глубоко вдохнула, будто упиваясь великолепным ароматом. Локи был готов поклясться, что заметил переливчатую волну того же оттенка, что видел недавно сквозь зеленые линзы очков Тео – душа перетекла от жертвы к Колдунье.

– Амора! – позвал Локи.

Она от неожиданности сделала шаг назад, и тело Рейчел Боуман рухнуло на каменную мостовую. Руки и ноги женщины бессильно выгнулись, как у брошенной марионетки. Еще одна живая покойница.

– А, это ты, – произнесла Амора, когда Локи приблизился.

– Что ты делаешь? – спросил он, хватая ее за руку.

Его трясло от ярости. Как она посмела ослушаться, изменить данному слову и поставить под удар всю проделанную работу?!

Амора же, напротив, выглядела совершенно спокойно.

– Ты был прав, – откликнулась она, ткнув тело Рейчел носком ботинка. – Она никто.

– Отойди от нее.

Локи попытался оттащить Амору в сторону, однако та не поддавалась. Она наслаждалась произошедшим, глубоко вдыхала ночной воздух, устремив глаза к звездам.

– Амора! – рявкнул он и, когда та снова не отреагировала, схватил ее за плечи и развернул к себе. – Неужели ты думаешь, что никто не догадается? Общество ШАРП давно подозревало, что виноват какой-нибудь злобный чародей, а стоило нам с таким трудом убедить их в обратном, как ты высасываешь жизнь именно из той сумасшедшей, которая набросилась на тебя в клубе!

– Она сама напросилась, – пробормотала Амора.

– Какая разница! – Локи хотелось кричать, трясти девушку, заставить ее понять. Неужели она ничего не соображает? И как она могла нарушить обещание? – Ты все испортила.

Амора скрестила руки на груди.

– Прекрати истерику.

– Да нет никакой истерики! – кричал Локи. – Ты дура безмозглая! Хочешь выбраться из этого мира? Так у тебя ничего не выйдет, если продолжишь убивать здешних жителей!

– А ты? – звенящим от ярости голосом поинтересовалась Амора. – Ты хочешь выбраться? Или тебе здесь понравилось, с твоими новыми друзьями, этими людишками?

Он отвернулся, сжав руки в кулаки, и подошел к телу Рейчел.

– Нужно спрятать тело. Бросим ее в Темзу. Пусть думают, что она утонула.

– Как скажете, Ваше Величество, –- ответила Амора, но не сделала и шагу. Она стояла во тьме и смотрела, как Локи складывает Рейчел руки на груди и поднимает бездыханное тело с мостовой.

– Что стоишь?

– Не пойму, на чьей ты стороне, – холодно ответила Амора. – И проверять что-то не хочется.

– Ах ты...

Локи уронил Рейчел на землю и обернулся к Аморе.

– Я ведь здесь, с тобой, так? Исправляю твою ошибку. Все делаю для тебя.

Она промолчала. Локи нагнулся и снова приподнял тело Рейчел Боуман, на этот раз закинув ее руку себе на плечо.

– Помоги.

Мгновение казалось, что Амора откажется, однако она взяла Рейчел с другой стороны, и они подняли женщину с земли. Крутой спуск к реке был скользким, но зато довольно пустынным, так что Амора и Локи не привлекли особого внимания. Здесь на каждом углу были пивные заведения, и никому из редких прохожих не пришло в голову обернуться вслед двоим, влекущим домой упившегося третьего.

Они вытащили тело Рейчел Боуман на набережную и сбросили его в черные воды Темзы. Женщину вскоре унесло течением, и Амора повернула назад, к клубу.

– Если ты все решила и намерена продолжать так и дальше, – крикнул ей вслед Локи, – то я тебе помогать не стану!

Она помахала ему, не оборачиваясь, и сказала:

– Ты еще ко мне вернешься.

– Нет, Амора. Я не приду.

Развернувшись на каблуках, девушка послала ему воздушный поцелуй.

– Почитай их книги – узнаешь много нового, Шутник.

Она ушла, и Локи отвернулся. Он смотрел вслед телу Рейчел, уплывавшему все дальше. Вода часто уносит то, о чем хотели бы забыть люди.

Глава 29

Когда спустя три дня миссис Шарп ворвалась в штаб-квартиру Общества с утренней газетой в руках, Локи почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Сейчас выяснится, что тело Рейчел Боуман нашли, и все пойдет прахом. С Аморой он не разговаривал с той ночи, у реки. Локи не знал, продолжает она оставлять на лондонских улицах бездыханные тела или все же сидит взаперти в гримерной, понемногу расставаясь с магией. Конечно, она могла бы выбрать какой-нибудь третий, умеренный путь, вот только Амора никогда не стремилась к умеренности, ни в чем.

В любом случае, Локи был уверен, что вскоре услышит о ее художествах из газет.

Однако набранный огромными буквами заголовок газеты, которую миссис Ш. бросила на стол, за которым Тео и Гем завтракали, гласил: «НАЗНАЧЕНО ВСКРЫТИЕ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ. ПРИЧИНА СМЕРТИ НЕ УСТАНОВЛЕНА. СМЕРТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА».

– Они мертвы! – воскликнула миссис Ш., хлопая в ладоши от радости.

Такое проявление восторга совсем не вязалось с жутковатым объявлением.

– Зидра Матилус с мужем позволили провести вскрытие их любимой дочери, и живые мертвецы официально объявлены покойниками, то есть трупами! В воскресенье их вывезут из Лондона в Бруквуд.

Тео схватил газету и заскользил взглядом по строчкам.

– Значит, мы выиграли!

– О да! – Миссис Ш. обняла Локи сзади за шею. – Я прошу прощения, Ваше Высочество! Мы зря упрятали вас в ящик и лишили магии при первой встрече. Господи, какие прекрасные новости! Это надо отпраздновать. Сию же минуту пойду в Челси за булочками. Вам принести? Пожалуй, возьму целую коробку. Не отказывайтесь заранее – как только вы ощутите бесподобный аромат этой выпечки, не сможете не попробовать.

Когда миссис Ш. ушла, Локи целую минуту просидел в тишине. Тео внимательно читал газету.

– Вы знали? – спросил он вдруг, взглянув Локи в лицо.

В уголке страницы, рядом с главной новостью, было короткое сообщение: из Темзы выловили тело Рейчел Боуман.

– Нет, – ответил Локи. – Откуда?

– Это та самая женщина, которая кричала на представлении, – сказал Тео. – А еще мы встречались с ней у морга. Мне показалось, она даже подходила к вам познакомиться.

– Судя по крикам тогда, в клубе, она была пьяна, – пожал плечами Локи. – А потом, по дороге домой, наверняка поскользнулась на берегу, упала в Темзу и утонула.

– Все может быть. – Тео снова повернул газету к себе и потрепал уголок листа. – Вы были той ночью с Колдуньей?

– Да, – ответил Локи. – В ее гримерной, правда, Гем?

Гем поднял голову от тарелки и устремил взгляд куда-то в пространство между Локи и Тео.

– Он приходил к ней, – произнес Гем, на удивление точно подобрав слова. И не солгал, и всей правды не сообщил. Локи и не предполагал, что Гем способен на такие тонкости.

* * *

Только с третьего раза Локи удалось привлечь внимание жителей Асгарда к волшебной раковине в душевой у стадиона. На его зов откликнулся проходивший мимо мальчишка-слуга, судя по округлившимся глазам, явно перепуганный доносившимися из раковины звуками. Локи отправил его за Тором.

– С возвращением, – приветствовал он старшего брата, увидев знакомый силуэт.

Тор склонился над раковиной, длинные пряди соскользнули с плеч и упали в воду. В миске перед Локи вода тоже дрогнула.

– Нашел Камни Норнов?

– Пока нет, – с явными нотками разочарования в голосе хрипло ответил Тор. – Как твоя работа в Мидгарде?

– Полагаю, я добился того, зачем меня сюда посылали.

– Великолепно. Я передам отцу. Он как раз недавно вернулся.

– Нет... пока не нужно. Мне еще...

За его спиной зашуршали шторы, и Локи обернулся – на него смотрел Тео, просунувший в комнату только голову.

– Я ухожу по делам и подумал, вдруг... Ой, простите, я вам помешал?

– Я разговариваю с братом.

– Неужели? – Щеки Тео порозовели. – С вашим братом Тором?

– Именно с ним.

– Передайте от меня привет.

– Он будет просто счастлив. – Повернувшись к миске с водой, Локи сообщил: – Тебе привет от Тео.

– От кого? – нахмурился Тор.

Локи обернулся к Тео.

– Он тоже передает привет и говорит, что из нас двоих я симпатичнее и талантливее, да славится Асгард!

Тео отсалютовал в ответ, а Тор завопил:

– Я ничего такого не говорил! Локи, скажи этому Тео, что я этого не говорил!

В магазине звякнул колокольчик.

– Какая жалость – он только что ушел.

– Кто он такой?

– Мидгардиец. Мы вместе работаем над этим делом.

Тор расплылся в широкой и невероятно искренней улыбке.

– Ты завел друзей!

– Ничего подобного, – сердито ответил Локи.

– Но я же не хотел тебя обидеть, – пояснил Тор и добавил: – А люди, большинство, и не обиделись бы.

– Пожив среди людей, учишься мириться с их обществом. Научился же я жить рядом с тобой.

– Чего ты злишься?

– Ничего. Просто я не испытываю к ним... не завел я никаких друзей.

Локи запустил пятерню в темные волосы, откинул их со лба. За спиной Тора мелькнула тень, и кто-то голосом, похожим на голос Сиф, окликнул его.

– Минутку! – ответил кому-то невидимому Тор и обернулся к Локи: Так зачем ты меня позвал?

Локи глубоко вздохнул.

– Брат, мне нужна твоя помощь.

– Прости, что ты сказал? – Тор склонился над водой. – Что? Плохо слышно.

– Мне нужна твоя помощь.

– Повтори.

Локи поверил бы, что брату действительно не слышно, если бы тот не вздумал театрально приложить руку к огромному уху.

Локи в раздражении прищурился.

– Братец, ну что ты за чучело!

Тор, так и не отняв руки от уха, склонился слишком низко и ударился о воду лбом.

– Я правильно расслышал? Неужели тебе нужна моя помощь?

– Не заставляй меня повторять, – проворчал Локи. – Ни звука больше от меня не услышишь.

* * *

Тео еще не вернулся, а Локи уже перелил воду из миски обратно в кувшин и поставил его на полку. Оглянувшись, сын Одина вдруг понял, что этой тесной каморки ему будет недоставать... Да что с ним происходит?

Локи вышел из магазинчика под стук таблички «Открыто», покачивавшейся на ветру, и зашагал по улице. Он не знал, куда идет, – ноги сами принесли его к квартире Тео, где он до сих пор ночевал по приглашению хозяина. Бывал в квартире каждый день, а взглянуть поближе на книги времени не нашлось. Зачем Амора велела ему их прочесть?

«Не хочу о ней вспоминать, – подумал Локи, открывая дверь. – Это она все от зависти. И от страха. Вот и подначивает. Совсем отчаялась».

В комнате все было так, как они оставили утром. Мятые носки Тео лежали у изножья матраса, полотенце соскользнуло на пол с перекладины над раковиной. Локи поднял его, аккуратно сложил и повесил на место, старательно отводя глаза от книг. А это было нелегко, ведь книги занимали в комнате очень много места.

Чувствуя на себе чей-то взгляд, хотя в такой маленькой комнате спрятаться соглядатаю было бы негде, Локи подошел к стопкам книг и принялся читать названия. Скоро он отыскал ту, которую Тео читал в клубе «Инферно». Буквы на корешке были маленькими, однако Локи сразу узнал кроваво-красную обложку и вынул книгу из стопки. «Северные саги». Ничего особенного. Локи присел на пол и открыл книгу.

На первой странице повторялось название «Северные саги» с пояснением: «Справочник мифов, исторических сведений и легенд Старого Севера». На следующей странице красовалась картинка – корабль. Локи замер. При взгляде на корабль появилось такое же чувство, как тогда, в музее, когда он смотрел на знакомые артефакты. Форма паруса, письмена на мачте, изгиб форштевня... Корабль скользит по ледяным волнам, а на палубе, похоже, воины Асгарда.

Вот они – истории людей об Асгарде.

Локи с трудом припомнил рассказы учителей о том, как много веков назад некоторые люди знали о существовании Асгарда и поклонялись асгардийцам, будто богам. Люди записывали истории о северных богах и на примере семьи Локи учили собственных детей храбрости, верности, прививали отвращение к тщеславию и гордыне, учили не обманывать. И теперь у него в руках легенды, в которых открывается будущее Асгарда. Время не всегда бежит прямо. И Локи еще не прожил описанных в книге событий.

Вот откуда Тео так много узнал о Локи, даже прежде чем они встретились.

Локи помедлил. Стоит перевернуть страницу – и пути назад не будет. А как иначе узнать, что написано о нем в этой книге и насколько оно важно? В тот день, когда он разбил Всевидящее Око, мать сказала: «Нельзя жить, стараясь исполнить предначертанное или избежать его». Вот и теперь не было возможности узнать, правду скажут ему эти саги о будущем или перед ним лишь измышления людей.

Локи перевернул страницу.

Он читал, и перед его глазами мелькали видения: корабли, мечи, драконы. Некоторые из историй он читал и сам, давно, в детстве, в них говорилось о славном прошлом Асгарда. Вдруг Локи оцепенел, едва касаясь кончиками пальцев картинки. На ней был изображен темноволосый мужчина с упрямо выпяченным острым подбородком, а губы его складывались в зловещую ухмылку. Под неприятным портретом молодого человека с пронзительной улыбкой и жестоким взглядом было написано: «Локи, Шутник. Бог Хаоса». И сразу же в глаза бросились слова:

Неужели люди представляли его таким? Был ли он таким всегда или станет в будущем? Если эти истории известны людям, значит ли это, что описанные в них события уже сбылись? Локи знал, что время не везде течет одинаково, оно скользит и меняется. Но... негодяй? Неужели такова его судьба? Стоит ли пытаться творить добро, если будущее уже предсказано, а он, Локи, – отрицательный персонаж во всех известных людям северных сагах?

Скрипнули половицы, и Локи поднял голову. У открытой двери стоял Тео – Локи не позаботился запереть замок.

– Что вы делаете? – спросил Тео, однако по его голосу сразу стало понятно – он догадался.

Локи захлопнул книгу и вскочил.

– Да так, читаю, чтобы убить время.

Тео едва заметно отшатнулся, хотя, может, Локи просто показалось. Парень покрепче перехватил трость.

– Я хотел вам рассказать...

– О чем? – спросил Локи. – Поделиться, что вы все решили еще до моего прибытия? Уже знали, каков я? Поняли, что мне, скользкому, жестокому и лживому мерзавцу доверять нельзя? Ведь так сказано в ваших старинных сказках? Представляю, как вы огорчились, увидев меня вместо моего драгоценного солнцеликого братца! В этой книжице, – Локи швырнул томик на пол, – наверняка о нем сказано все самое лучшее. Он ведь герой, да? И всегда будет героем. В отличие от меня. Да спустись я с небес под ангельское пение и в столбе света и раздай всем жителям Мидгарда по единорогу и мешку еды, все равно остался бы для всех мерзавцем и негодяем из сказок.

– Я не знал, что думать! – воскликнул Тео. – Других книг об Асгарде у нас нет. А эти истории возникли не сами по себе. Они основаны на каких-то событиях. В них написано, кто вы и какой вы.

– Никто из вас не соизволил выслушать меня, узнать меня получше. Вы все считаете, что мои брат и отец чудесные и замечательные, потому что так написано в книге? Так вот вам правда: Одину плевать на ваше глупое Общество. Он и думать о вас забыл. Муж миссис Шарп погиб, потому что королю Асгарда плевать на смертных. Он никого не прислал вам на помощь, потому что даже и не думал ни о чем таком. А я здесь – в наказание. Вы – мое наказание. Вы все впустую тратите время и свои жизни. Думав те, что служите правителю неизвестной вселенной или помогаете сохранить равновесие Девяти Мирон, а на самом деле вы – никто. И не нужны никому, ни Одину, ни мне.

Не дожидаясь ответа, Локи выскочил из комнаты в коридор. Тео что-то крикнул, но Локи не обернулся. Отец всегда говорил, что только слабые воины оглядываются назад, даже чтобы проститься с домом. Храбрецы смотрят только вперед, ведь меч ударит туда, куда прикажет взгляд.

* * *

Амора была в гримерке, когда Локи ворвался к ней. Она сидела на стуле у огня, распутывая тонкими пальцами длинные локоны. На столике рядом с ней стояла чашка горячего чая.

Амора подняла голову и взглянула на гостя.

– Зачем пожаловал?

Локи не ответил. Он придвинул стул, вынул из кармана кожаный мешочек и с глухим стуком опустил его на стол. Стягивающий горловину шнурок развязался, и показались небольшие, таинственно мерцающие Камни Норнов.

– Ну вот, – сказал Локи. – Пришло время нам стать негодяями.

Глава 30

Амора коснулась одного из камней, и он тут же засиял золотом.

– Откуда они у тебя?

– Украл.

– У кого?

– А ты как думаешь? – огрызнулся он. Голова еще кружилась, мысли путались после всего, о чем он узнал из книги Тео. – У Карниллы.

– Ты и есть тот вор, которого ищет король?

Амора положила камень на ладонь и внимательно рассмотрела. Камни Норнов были чуть меньше ладони Колдуньи, угловатые и почти прозрачные. Бесцветные.

– Что, скажи на милость, ты собирался с ними делать?

Локи не хотелось рассказывать, как он устал от славных дел старшего брата и решил инсценировать собственную победу. Украден бесценный артефакт – его необходимо найти, и сделает это Локи. Никто, кроме младшего сына Одина, не сможет отыскать утраченное. Произнести перед Аморой: «И тогда отец меня заметит», – казалось глупым. Не вышло стать героем, так хоть придумать себе славу! Возможно, Один был прав. И Тео тоже. И книги не лгали.

– Куда лучше задать другой вопрос, – подсказал Локи, – что мы собираемся с ними делать?

Амора медленно подняла голову и взглянула Локи в глаза. На ее щеках кое-где остались полоски нестертого грима.

– Это самые мощные усилители магии во всех Девяти Мирах, – сказала она. – Мы с тобой при помощи этих камней смогли бы стереть все что угодно с лица любой планеты.

– Или поднять армии.

– Голыми руками возвести горные цепи.

– Захватить города.

– Захватить Асгард. – Амора пристально рассматривала камни, изредка бросая из-под темных ресниц острые взгляды на Локи. – Не молчи, – продолжила она. – Не может быть, чтобы такая мысль ни разу не пришла тебе в голову.

Бывало. Что уж отрицать. Ведь Один сам видел в волшебном Зеркале, как Локи ведет армию против асгардийцев, армию мертвецов, которых можно поднять из могил только силой Камней Норнов. Однако сам себя Локи убеждал, что действует из благородных побуждений. Почти благородных. Ведь он живет в мире, где все против него, так почему бы не подкрутить правила в свою пользу?

Обманщик – вспомнилось ему слово из книги.

– Как мы это сделаем? – спросил он.

– Твой отец сам нам все рассказал, – ответила Амора. – И ты видел это в Зеркале.

– Армия?

– Армия мертвецов. Люди никогда не пойдут против асгардийцев, а мертвые, если поднять их из могил с помощью магии Камней, – пойдут. У тебя скоро будет набитый трупами поезд – этих мертвецов я оставила в прекрасном состоянии. Из них получатся отличные воины. Трупы повезут из города в воскресенье, и путь их пройдет через точку, в которой соприкасаются Мидгард и Асгард. Ты сам откроешь Биврёст – Камни тебе помогут.

Локи вдруг вспомнил, как коснулся мертвого трубочиста. Сам он не сумел бы сплести заклинание, возвращающее мертвеца к жизни, значит, в тот раз за него это сделали Камни.

– А что будет с обычными пассажирами, с людьми? – спросил он.

– Расцепим вагоны, – ответила Амора. – Возьмем только то, что нам нужно.

– А ты пойдешь со мной?

– Я больше никогда тебя не оставлю.

У Локи закружилась голова. Амора была так близко, до него долетал ее лимонно-пряный аромат.

– Подумай, Локи, -– сказала она и опустилась перед ним на пол. – Подумай, мой король. – Взобравшись к нему на колени, она обняла Локи за шею и нежно погладила темные пряди. – Мы сможем забрать себе все. Получим все, чего заслуживаем. И чего лишили нас Один и Карнилла. Мы все вернем.

Он не раз думал об этом в последние годы. И не два. Он на троне. Амора рядом. Магия возвращена в Асгард и почитаема, как и должно быть.

Однако он никогда не собирался врываться в Асгард во главе армии.

Он понимал, что такого отец ему не простит, особенно если что-нибудь пойдет не так. И все же сидеть в подземелье, в цепях, казалось предпочтительнее, чем жить как прежде, навечно нацепив отвратительную покорную улыбочку второго наследника. Если судьба раздала вам плохие карты, стоит разок-другой передернуть. Или раздать заново. И победить в новой игре.

– Хорошо, – сказал Локи и поцеловал Амору. – Ведем армию на Асгард!

* * *

Железнодорожная станция Город мертвых примыкала к вокзалу у моста Ватерлоо. Совсем рядом на Темзе покачивались баржи. Фасад здания был выложен темно-красным камнем, над железными воротами виднелась тщательно начищенная надпись – КЛАДБИЩЕНСКАЯ СТАНЦИЯ – металлические буквы располагались полукругом. На двери в здание сиял станционный герб – череп, кости и песочные часы. Переступая порог, Локи краем глаза заметил девиз на гербе: Mortius quies, vivis salus.

Всеяз тут же перевел: «Достойная жизнь, мирная смерть» – слова вспыхнули перед глазами Локи.

Звонок над дверью тренькнул, возвещая их прибытие единственному работнику за конторкой. Мужчина встретил их на удивление веселой улыбкой, особенно если учесть его прямые обязанности: он управлял отправкой поезда смерти.

– Чем могу служить?

– Здравствуйте, сэр. – Амора взяла Локи под руку и подвела его к конторке. – Нам с мужем нужно заказать билеты на воскресенье.

– Конечно. – Лизнув кончик ручки, кондуктор раскрыл огромную книгу и приготовился писать. – Как звали почившего, которого вы намерены сопровождать?

Улыбка на лице Аморы померкла.

– А без этой информации не обойтись?

– По воскресеньям мы вывозим живых мертвецов из города в Бруквуд. Места в поезде заказывают целыми семьями. Мы регистрируем всех, чтобы не допустить туристов и зевак. Надеюсь, вы понимаете.

– Да, спасибо.

– Итак, имя вашего...

– А долго ехать? – перебила Амора, и Локи понял, что она тянет время.

– Чуть меньше часа, – ответил мужчина. – Иногда будем останавливаться, чтобы набрать воды, но все равно доедем до места менее чем за час. – Он кивнул на карту под стеклом на столешнице и ручкой показал предполагаемый маршрут. – Поезда отходят ежедневно, в одиннадцать тридцать, и пейзажи по дороге способствуют успокоению чувств. Поезд отходит от Ватерлоо и идет без остановок до Бруквуда, что в графстве Суррей. Бруквуд – восхитительное кладбище. Самое большое в Англии. И нет там такого столпотворения и грязи, как здесь, в городе. Очень советую воспользоваться нашей услугой.

– Наверное, вам платят, чтобы вы говорили именно так? – с лукавой улыбкой поинтересовалась Амора.

У продавца билетов покраснели уши.

– Ну, в общем, да, мэм, но я и так сказал бы то же самое. Вы уже заказали поминальную службу?

– Пока нет.

Кондуктор закрыл большую книгу и потянулся за маленькой брошюркой, которую тут же развернул перед посетителями и принялся показывать кончиком ручки на картинки с подписями.

– Мы предлагаем проводы по первому, второму и третьему разряду. Сопровождающие, соответственно, поедут в вагонах первого, второго и третьего классов. Оплатите проводы по первому разряду, и вы сможете выбрать место для могилы и памятник. Цены зависят от размера кладбищенского участка. Проводы по второму разряду обойдутся вам в фунт стерлингов, еще за десять шиллингов можно заказать памятник. Если же вы не поставите памятник, компания оставляет за собой право спустя некоторое время использовать могилу снова. По третьему разряду хоронят за счет церковного прихода на специально отведенной территории. Там памятники возводить не дозволяется, но есть возможность позже перевести могилу в другой разряд. Поминальные службы проводят на станции, у нас есть англиканские часовни, а за дополнительную плату подают сэндвичи и воздушные кексы. Вы англикане или нонконформисты?

Последнего вопроса Локи не понял и потому решил не отвечать, а спросил сам:

– Скажите, сколько тел вы повезете на кладбище в воскресенье?

– Ожидается, что поезд будет заполнен до отказа. В каждом вагоне умещается по тридцать тел. У нас постоянно действуют десять вагонов-катафалков, однако в воскресенье, скорее всего, добавим еще несколько штук. Мы пока не получили окончательных данных от Скотленд-Ярда. – Он снова взял в руки перо. – А теперь я настоятельно прошу сообщить мне имя усопшего.

Амора бросила взгляд на Локи, и тот произнес:

– Рейчел Боуман.

Работник сверился с каким-то списком и кивнул:

– Очень хорошо.

Он достал из ящика два билета и снова обмакнул ручку в чернила.

– А ваши имена?

– Сильвия и Джек Лаштон, – без малейших колебаний сообщила Амора.

Кондуктор вписал имена, поставил печати и подал ей билеты, получив взамен причитающиеся шиллинги.

– Постарайтесь быть на станции заполчаса до отправления поезда, – сказал он.

– Как это ужасно, не правда ли? – всхлипнула Амора. – Все эти мертвецы...

– Да уж, – мрачно вздохнул кондуктор. – Давно такого не было. А мои родители умерли от холеры.

– Кто бы это ни сотворил – мерзавец он и подлец, – добавила Амора.

Локи наступил ей на ногу, давая понять, что продолжать разговор не стоит. Амора не обратила на намек ни малейшего внимания.

– Я слышал, люди погибли от какой-то болезни, – сказал мужчина.

– А я слышала, это дело рук серийного убийцы, – доверительно сообщила Амора.

– Не может быть. – Кондуктор побледнел. – И вы в это верите?

– Нам пора. – Локи крепко взял Амору за руку.

– Да, конечно. Примите мои соболезнования, – мягко улыбнулся сотрудник станции. – Надеюсь, поездка вам понравится.

Амора печально улыбнулась в ответ:

– О да, я уверена, так и будет.

Они вышли из здания рука об руку, однако на краю платформы Амора остановилась, вглядываясь в уходящие вдаль и исчезающие в темных тоннелях города рельсы.

– Прекрати злорадствовать, – сказал Локи, не в силах сдержать раздражение.

– Я не злорадствую.

– Злорадствуешь. Только что, перед кондуктором.

– Ах, этим? – Она взмахнула рукой. – Он никто.

– Вот возьмет и пойдет в полицию.

– И что скажет? Двое неизвестных сплетничали на станции? Подумаешь, полиция! – Она развернулась к Локи и подняла к небу их сомкнутые руки. – Через два дня мы покинем Мидгард, и у нас в руках будут самые мощные усилители магии во вселенной. Дай мне немного порадоваться!

– План нужно разработать во всех деталях прежде, чем мы сядем в поезд, – ответил Локи. – За час нам армию не поднять.

Амора замерла и выпустила руку Локи.

– Но у нас же Камни Норнов.

– Они не изменят заклинаний. Придется открыть все гробы и оживить каждого мертвеца отдельно, а потом приказать им дожидаться сигнала.

– Твоя мать разве не учила тебя рунической магии? – Локи покачал головой, и Амора прищелкнула языком. – Ах, Фригга, как же так?! Карнилла колдует по всем Девяти Мирам, не покидая своего теплого уголка в Норнхейме. Все наблюдательные вышки в землях твоего отца она давно пометила рунами и теперь посылает через эти точки магические приказы. Рунами можно сплести заклинания, когда у тебя нет ничего, кроме волшебной силы.

– Так вот как работало Зеркало, – пробормотал Локи, припомнив вырезанные на тяжелой раме рунические знаки.

– Конечно. Руны направляют магические потоки. – Амора присела, подняла со шпал пригоршню камней и принялась раскладывать их на земле один за другим. – Если соединить kaun – символ смерти... – Она выложила камнями половину буквы X. – ...с руной bjarkan – освобождение... – Амора добавила треугольники к окончаниям каждой из линий. – ...получим заклинание «Освобождение от смерти». А потом просто наполним руны магической силой.

– И куда же мы наложим руны? – спросил он.

Внезапно налетевший ветер выдернул локон из аккуратно уложенной прически Аморы и бросил его девушке на плечо.

– Одну на поезд и по одной на каждое тело.

– И кто будет плести заклинание?

– Мы оба. – Она подвинула один из камней, меняя рисунок. – Сядем в поезд с остальными пассажирами и примемся за дело. Один камень возьмешь ты, а остальные – я.

– Почему ты забираешь почти все камни? – спросил он.

– У меня меньше сил, чем у тебя, забыл? – Амора встала и отбросила с лица пряди. – Из нас двоих только ты наслаждался жизнью в Асгарде и годами копил в себе магию.

Амора устало смотрела на Локи – ее кожа посерела, взгляд стал темным, как город, в котором они находились. Брови девушка свела на переносице и безотчетно обводила контур губ большим пальцем.

– Они с тобой?

– Камни? Конечно.

– Покажи.

Он достал мешочек и развязал его – из мрачной глубины призывно блеснули гладкие камни. Амора потянулась к ним, однако Локи быстро спрятал мешочек в карман.

– Надо подождать. Если Камни проснутся, Карнилла сразу почувствует. И поймает нас.

– Как же тяжело.

– Знаю.

– Я очень устала. – Амора прижалась щекой к груди Локи, и он тут же ее обнял. – Хочу домой.

– И я.

– Я хочу быть с тобой. – Она приподняла голову, и он почувствовал, как отчаянно его тянет коснуться ее губ, почти против воли.

– Скоро так и будет, – сказал он.

Амора поцеловала его, и ответ потерялся в поцелуе. «Скоро».

Глава 31

Под покровом тьмы они направились к Саутваркскому моргу. Тот оказался закрыт. Луна понемногу выходила из-за дымчато-серых облаков у самого горизонта, однако из бара с красной крышей доносились громкие крики и фальшивое пение, а на улочку то и дело вываливались подвыпившие гуляки. К окнам морга липли зеваки, тщетно пытавшиеся разглядеть что-то внутри здания. У входа караулил полицейский. Он стоял, сложив перед собой руки и держа на виду внушительную дубинку. Пьяный прохожий тыкал стража порядка в плечо и просил впустить, однако ответа не получал.

Локи присмотрелся и узнал полицейского – это был Гем.

– Сейчас я все устрою, – сказал Локи Аморе. – Жди здесь.

Полицейский не заметил Локи, потому что как раз рычал на пьяного:

– Отвали, не то сволоку в участок!

– Гем, – обратился к нему Локи, когда пьяный, шатаясь, побрел прочь.

Гем взглянул на Локи и вежливо кивнул.

– Добрый вечер, мэм.

Локи надеялся, что ему удалось сотворить убедительную личину миссис Ш. По крайней мере, в темноте вряд ли в глаза бросятся неточности, вот только свет из окон бара оказался гораздо ярче, чем хотелось бы. Надо было и шляпу сотворить, но он ни разу не видел миссис Ш. в шляпе.

– А меня впустишь? – спросил он Гема.

– Куда?

– В морг. Нам с Колдуньей надо бы заглянуть внутрь, пока тела не увезли.

– Вам с... – Гем нахмурился. – С ней?

– Хотим кое-что проверить, – неопределенно взмахнув рукой, сказал Локи. – Просто убедиться, что смерти действительно прекратятся, когда Колдунья уйдет из Мидгарда. С Земли. Из Лондона.

Локи мысленно отругал себя за оговорку, стараясь не менять беззаботное выражение лица.

Гем помрачнел.

– Вы же вроде говорили... – начал было он, но тут же умолк.

Локи сложил руки на груди. Очень худые руки. И вообще, миссис Ш. была на удивление миниатюрной дамой.

– Что я говорила, Гем?

Гем быстро оглядел улицу, будто опасаясь соглядатаев.

– Что нас не должны видеть вместе, – тихо ответил он. – И я не должен помогать вам как полицейский. Вы сказали, что иначе меня могут выгнать с работы.

– Так послушай, что я скажу теперь. Мы ничего плохого не сделаем. Или ты мне больше не доверяешь, Гем?

Гем снял фуражку, потер затылок, кивнул и снова надел головной убор.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Локи и обернулся было позвать Амору, которая терпеливо ждала поодаль, когда Гем вдруг спросил:

– Вы его нашли?

Локи замер.

– Кого?

– Бога коварства, – ответил Гем.

– Ах, этого. Он отправился обратно в Асгард.

– И как там Белл поживает?

– Тео? – Голос Локи предательски дрогнул. – А что с ним такое?

– Ну, не знаю. Сами говорили: «Дела сердечные». – Гем пожал плечами. – Я даже не знаю, что это значит.

Надо было уйти. Сию же минуту. Развернуться и идти к Аморе, не произнося ни слова, чтобы Гем ничего не заподозрил. Однако Локи почти никогда не находил в себе сил делать то, что следует.

– А думаешь о нем ты, Гем? – спросил он. – О Локи. Боге коварства.

Гем снова пожал плечами и описал дубинкой широкий круг, напомнив Локи о Торе с Мьёльниром в руках.

– Мрачный он какой-то. Зажатый, как пружина. Да я на его месте, наверное, вел бы себя так же.

– Ты веришь в легенды о нем? – спросил Локи. – Те, что в книгах, которые читает Тео?

– Мифы и легенды – они ж сами по себе, – ответил Гем. – Кто знает, где там правда. По мне, так надо посмотреть на человека, поговорить, узнать получше, а потом судить. А что? Почему вы вдруг о нем спросили, миссис Ш.?

– Мне показалось, он тот еще прохвост, – ответил Локи.

– Ну, так и вы не всегда придерживаетесь правил, – улыбнулся Гем. – Наверное, потому он вам так и понравился.

Все. На этом – стоп. Еще слово, и он помчится к магазинчику артефактов или в квартиру Тео. Распахнет дверь и потребует объяснений: что это у него еще за «дела сердечные»? Хотя Локи и догадывался, о чем речь. Но хотел бы услышать это от Тео.

Не двигаясь с места, Локи сглотнул и спросил:

– Так ты впустишь меня в морг?

Гем выудил из кармана часы и внимательно посмотрел на циферблат.

– Меня сменят через двадцать минут. Вам придется выйти до того, как появится мой напарник.

– Мы успеем.

– Я встречу вас у заднего входа.

– Лучше дай мне ключи, тогда тебе не придется покидать пост. Я верну, как только мы закончим.

Гем неохотно протянул связку ключей и нахмурился, когда Локи потянулся за ней.

– Ой, вы же не...

Локи замер.

– Что?

– Ничего, – быстро опустив голову, ответил Гем. – У вас двадцать минут.

– Я не задержусь.

* * *

В морге было темно, стекла, отделявшие пространство с телами от проходов, матово поблескивали. Тела, разложенные на столах, казались призраками в неверном свете, проникавшем с улицы. Кожа мертвецов светилась, как луна за облаками.

– Ножи не забыл? – спросила Амора, и Локи вынул верные кинжалы из рукавов. – Отлично, дай один мне. – Поколебавшись всего мгновение, он протянул ей оружие. – Руны помнишь? – спросила она и, взяв Локи за руку, вырезала руну на его ладони. Кровь появилась было на коже, но тут же впиталась. Рана лишь слегка саднила. – Все рисунки должны быть одинаковыми, иначе заклинание не сработает.

– Я все сделаю.

– Начинай отсюда. – Она показала на ближайшие к Локи столы. – А я пойду с другого конца. Встретимся посередине.

Когда Амора ушла, Локи повернулся к первому телу. Перед ним лежал мужчина средних лет, с темными, тронутыми сединой волосами и аккуратно подстриженной бородой. Казалось, его глаза распахнутся от малейшего прикосновения. Однако Камней Норнов у Локи с собой не было, и мертвец не шелохнулся. В темноте, тесно уложенные на столы в морге, трупы показались Локи более устрашающи ми, чем прежде.

Он взял мужчину за подбородок и открыл ему рот. Они с Аморой долго решали, где начертить руны. Если покойника станут переодевать для похорон, никто не должен заметить странный знак. Даже зная, что другого выхода нет, Локи поморщился, касаясь языка покойного, и поймал себя на мысли, что готов отдернуть руку, если вдруг челюсти мертвеца сомкнутся на его пальцах. Осторожно придерживая язык, Локи вырезал на его кончике руну – точную копию той, что отпечаталась на его ладони. Показалась кровь, и Локи усомнился, а вправду ли мертвы все эти люди? Быть может, их души не покинули тел? Ведь настоящие мертвецы не истекают кровью, не так ли?

Однако выбор сделан, и сожалеть было слишком поздно.

Локи промокнул капельку крови изнанкой рукава и двинулся к следующему телу.

Он работал быстро, стараясь не думать о теплой плоти, которой касались его руки, и о том, что сказал Гем. Эти люди казались живыми. Во втором зале, разжимая челюсти пожилой женщине – ее гнилые зубы крошились под лезвием его кинжала, – Локи вдруг услышал, как открывается дверь, через которую в этот зал входили посетители. Он присел за столом, пытаясь спрятаться. По коридору простучали каблуки. Это не Гем – его обувь не издает такого громкого звука.

Из темноты его кто-то позвал:

– Локи!

У стекла темнела тень, а рядом с ней, на полу, покачивался золотой кружок – свет от фонаря.

Локи встал, и фонарь перестал качаться.

– Миссис Шарп.

Они встретились у перегородки. Миссис Ш. подняла фонарь и внимательно рассмотрела Локи, так и не принявшего свой привычный облик.

– Картина, прямо скажем, жутковатая. Особенно через стекло. – Она постучала по прозрачной стене костяшками пальцев, стекло звякнуло. – Как будто смотришь в кривое зеркало.

– Как вы узнали, что я здесь? – спросил Локи.

– Гем сообщил. Он сказал, вы здорово меня изобразили.

Она подняла фонарь еще выше, и Локи догадался, что так удивило Гема – на левой руке миссис Шарп сияло обручальное кольцо. О кольце-то Локи забыл.

– Что вам нужно? – спросил Локи, стараясь говорить уверенно, однако получалось у него не очень.

– Просто искала вас, – ответила она. – Мы беспокоились.

– Обо мне – или об остальном мире?

– Тео мне все рассказал.

– Что – все? Я всего лишь прочел ваши книги о себе, и многое стало понятным.

Фонарь едва не погас, но тут же вспыхнул с новой силой. Миссис Ш. втянула щеки.

– Раньше я не знала, что именно вам было известно.

– Ничего мне не было известно, – ответил Локи. – А в ваших книгах уже все написано. И не раз. Люди знают обо мне абсолютно все – разве у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. – От дыхания миссис Ш. стекло между ними затуманилось. – Всегда, – повторила она.

– Значит, я выбираю быть таким, каким меня видят люди.

Она грустно улыбнулась.

– Мне очень жаль.

– Вы удивлены?

– Нет, – покачала она головой. – Но мне бы хотелось, чтобы все было иначе. У всех нас.

Локи увидел Амору прежде, чем ее заметила миссис Ш. Колдунья тенью скользнула в темноте, занося кинжал для удара. Локи почти собрался с силами предупредить миссис Ш. – она как раз коснулась стекла кончиками пальцев и готовилась произнести что-то еще.

В следующее мгновение она охнула, заметив отражение Аморы, и тут же получила удар рукояткой кинжала по затылку. Миссис Ш. осела, фонарь выпал из ослабевших пальцев. Амора подхватила ее и поставила на колени, прижимая лезвие к горлу.

Она взглянула на Локи. Миссис Ш. тоже подняла голову. Он чувствовал их взгляды и холод стекла под пальцами. Локи уронил руки. Он не знал, чего хочет. Не понимал, кто он. Все всё знали – кроме него.

Амора вонзила острое лезвие в шею миссис Шарп и потянула, перерезая ей горло. Яркие, будто драгоценные камни, капли засияли в темноте. Кровь потекла по груди миссис Ш. густым потоком, мерцая в свете упрямо горевшего фонаря. Локи слышал, как выходит воздух из перерезанного горла. Миссис Ш. дернулась, и Амора отступила, отпуская содрогающееся тело. На стекле остались капли крови.

Амора могла бы забрать душу миссис Ш. Выпить ее силу и оставить тело здесь, в морге, с другими мертвецами, вырезать на языке руну и поднять солдатом, принять в их ряды. Но она поступила иначе: перерезала горло кинжалом Локи и испачкала кровью пол. Если она и не считала себя убийцей прежде, то теперь Колдунье не было никаких оправданий.

Выбор есть всегда. И Амора свой выбор сделала.

А Локи ей это позволил.

Он снова коснулся стекла и уронил руки. Наверное, отпечатайся на них кровь, он бы не удивился.

Глава 32

Воскресным утром станция, с которой должен был отправиться поезд с покойниками, была переполнена. Проводить усопших в последний путь собрались не только родственники в темных траурных одеждах, но и зеваки всех сословий – они пришли поглазеть на «Поезд живых мертвецов», как будто в жизни не видели поездов и не нагляделись еще на выставленные в Саутваркском морге тела. Гробы выстроились на барже, пришвартовавшейся к прямо к платформе и покачивавшейся на темной воде Темзы. День был как по заказу серым, а густые облака скрывали поднимавшийся над городом дым от фабрик.

Локи и Амора стояли на платформе, в длинной очереди готовых к посадке пассажиров. Они оба оделись в черное, подняли высокие воротники и спрятали глаза за черными стеклами очков, несмотря на пасмурную погоду. Никто не обращал на них внимания. Царившее на станции общее настроение действовало на Локи угнетающе. Собравшиеся в последний раз полюбоваться на страшное представление излучали те же эмоции, что и толпа у ворот морга. Те же торговцы зазывали криками покупателей, предлагая жареные каштаны и открытки. Дети бездумно носились в толпе, взрывы их веселого хохота тонули в звоне колокола. Локи не нравилась эта атмосфера. Он бы предпочел единообразие чувств, эмоций, хотя бы одно-единственное лицо, по которому можно было бы догадаться о том, какая скорбная церемония им предстоит.

Полицейские разгуливали по платформе и, казалось, вполне разделяли неприятное впечатление Локи. Они держали дубинки на виду, придерживая их правой рукой, и рыскали по толпе настороженными взглядами, не зная, чего ожидать от такой толпы. Локи переступил с ноги на ногу. Ботинки на плоской подошве нравились ему куда меньше сапог на высоких каблуках. Он соскучился по черному лаку на ногтях и привычных одеждах. Соскучился по Асгарду. По дому.

Очередь двинулась вперед, и Локи качнулся вместе с толпой, когда кто-то врезался ему в плечо, едва не сбив с ног. Он безотчетно подхватил налетевшего, не давая тому упасть, и тут же в ногу ему уперся кончик знакомой трости.

– Простите, – пробормотал неуклюжий пассажир, и они оба одновременно взглянули друг другу в лицо.

Это был Тео.

При виде Локи его глаза расширились, и юноша потрясенно усмехнулся.

– Вы!

– Тео... – Локи безотчетно потянулся к нему, чтобы успокоить, однако Тео отбросил его руку.

– Никак не уймешься, да? – переходя на ты, резко спросил юноша.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Локи.

– Скорблю, – срывающимся голосом ответил Тео.

Локи бросил взгляд на уставленную гробами баржу.

– А что, миссис Ш., – начал было он, однако слова застряли в горле, когда Локи поймал взгляд сузившихся глаз Тео.

– Как ты узнал, что она умерла? – спросил Тео, и в его вопросе будто бы звучал ответ. Он словно знал, что погибла миссис Ш. от рук Аморы. Знал, какую роль сыграл в ее смерти Локи.

– Я... – Договорить он не сумел, его прервал громкий свисток кондуктора. – Мне пора.

Он шагнул мимо Тео, направляясь к Аморе, однако Тео заступил ему путь и стукнул тростью по ноге. Локи остановился, морщась от удивления и боли.

– Это ты ее убил? – усталым голосом спросил. Тео. – Прошу, скажи, что не ты...

– Не я, – ответил Локи. Его сердце болело, будто его сжимали и выкручивали, как выстиранный коврик, однако сдержаться он все же не смог и продолжил: – Но ты же мне не поверишь, правда? Как там меня называют в ваших книгах? Лжец? Обманщик?

Амора появилась рядом с Локи и потянула его за собой.

– Идем.

Тео ошеломленно рассмеялся.

– Ох, как мило, и вы здесь? Сладкая парочка.

– Держитесь от нас подальше, мистер Белл, – тихо произнесла Амора. – Вас это не касается.

– Я вас в поезд не пущу, – заявил Тео и потянул Локи в сторону, потом вдруг вытащил из кармана бумажник и швырнул его Локи – тот, от удивления скорее всего, поймал.

А Тео тем временем вопил:

– Помогите! На помощь! Полиция! Грабят!

– Тео, погоди, ты что... – забормотал Локи.

– Помогите! – кричал Тео, и прочие пассажиры уже начали оглядываться и отступать, оставляя Локи и Тео в пустоте. – На помощь! Ограбили!

Локи попытался вырваться и уронил бумажник, но Тео снова схватил его, удерживая на месте. Трость с сухим, похожим на выстрел, треском упала между ними, и несколько зевак вздрогнули от испуга.

Амора растворилась в толпе, пряча лицо под шляпкой.

– Стой... – бросил ей вслед Тео, но Локи воскликнул гораздо громче:

– Садись в поезд, я тебя найду!

Сквозь толпу к ним, звучно ступая, пробился полицейский – мужчина средних лет с обвисшими щеками.

– Что у вас тут, джентльмены? – поинтересовался он, приподнимая фуражку кончиком дубинки.

– Вот он залез в мой карман и попытался украсть бумажник! – сообщил Тео, отталкивая Локи и указывая на него пальцем.

Локи мгновенно принял решение: нужно вести себя рассудительно и спокойно, тогда полицейский его отпустит. Нацепив самую добрую и теплую улыбку, на какую только был способен – хотя в его сердце тепла почти не осталось, – он произнес:

– Сэр, позвольте, я все объясню.

Однако Тео не отступал. Он прохромал к стражу порядка и схватил его за руку.

– Не дайте ему сесть в поезд, он же всех ограбит! Только самый отвратительный злодей может решиться воровать у скорбящих.

Разгорался скандал. Стоявшие в очереди пассажиры оглядывались, вытягивали шеи, стараясь рассмотреть, что происходит. Женщины судорожно прижали к груди сумочки, видимо, опасаясь, как бы Локи не кинулся на них.

Полицейский сбросил руку Тео и взял Локи за рукав, кивком предложив пройти с перрона обратно на станцию. Локи не двинулся с места, и страж порядка уже без церемоний схватил его за плечо и потащил с платформы, подальше от поезда.

– Так, мистер, давайте-ка прогуляемся.

– Прошу вас, это какая-то ошибка...

Однако полицейский по-прежнему тянул его за собой.

– Ошибка? Значит, все быстро прояснится.

У Локи перехватило горло. Часы на станции пробили без четверти одиннадцать. До отправления поезда осталось пятнадцать минут. Оглянувшись, он поискал глазами Тео, но толпа уже заполнила перрон. Тео пропал из виду.

Полицейский втащил Локи на станцию и толкнул его к стулу у конторки, где продавали билеты. Контролер с любопытством воззрился на Локи.

– Ладно, дружище, показывайте билет, – сказал полицейский.

Локи протянул ему полученный от кондуктора кусочек плотной бумаги, и страж порядка чрезвычайно тщательно его оглядел, даже к свету поднял.

– Так что там произошло?

Полицейский, прищурившись продолжил рассматривать билет, будто вознамерившись доказать, что тот фальшивый.

– Понимаете, это какая-то ошибка, – привстав, ответил Локи. Он в любую минуту готов был рвануться к выходу. – Я случайно столкнулся в давке с тем, хм, молодым человеком, и он ошибочно истолковал мои намерения как противозаконные. Вот и все.

На платформе раздался свисток паровоза. Еще можно успеть вскочить в поезд.

– А что с бумажником? – не отставал полицейский. – Если вы всего-то столкнулись, как его бумажник оказался у вас в руках?

– Не было у меня в руках никакого бумажника, – ответил Локи. – Если бы вы видели все с самого начала, а не только истерику этого юнца, то поняли бы все иначе. Бумажник оказался на платформе, у нас под ногами. Вероятно, юноша его выронил.

– Давайте-ка удостоверимся, что бумажник не упал случайно вам в карман.

Полицейский потянулся было обыскать Локи, но тот перехватил руку в воздухе и отвесил апперкот прямо в подбородок. Страж порядка запрокинул голову, из носа потекла тонкая струйка крови. Контролер за конторкой тоненько вскрикнул, а когда Локи бросил на него острый взгляд, распахнул ближайшую дверь у себя за спиной и исчез.

Полицейский тряхнул головой и зажал нос пальцами. Он выругался и поискал глазами Локи. Тот метнулся к двери на платформу, однако полицейский успел схватить его за полу сюртука и дернуть. Локи споткнулся и налетел спиной на полицейского – оба покатились по полу.

Страж потянулся за серебряным свистком, болтавшимся на шее, Локи попытался ему помешать, однако тщетно. Резкий высокий свист прорезал тишину. Локи вытащил из рукава верный нож, скатился с полицейского и вскочил на ноги. Полицейский не отставал, тяжело топая каблуками по полу. По всей видимости, форменные сапоги были ему великоваты и стучали громче, чем предполагалось.

Локи прицелился и бросил нож, пригвоздив сапог к полу. Полицейский вскрикнул – не от боли, а от удивления. Носок сапога был намертво пришпилен к полу, и двинуться его владелец никуда не мог. Попытки высвободиться ни к чему не привели – асгардийская сталь держала крепко. Полицейский снова потянулся к свистку, однако Локи успел первым: сорвав цепочку со свистком с груди стража порядка, он запихнул ее в карман.

На платформе появились и другие люди в форме, вероятно, привлеченные свистком. Да и сбежавший кондуктор, скорее всего, позвал на помощь. Нож надолго не задержит полицейского. Конечно, клинок с места не сдвинуть, но толстяк наверняка сообразит снять сапог, когда слегка успокоится и убедится, что иначе ему с места не сойти. Локи не заметил, куда в этой суматохе пропал его билет на поезд, но задерживаться ради кусочка картона не собирался. Он был уверен, что найдется какая-нибудь дверь, пусть и для работников, и он сумеет незаметно пробраться в вагон.

Локи метнулся в первый попавшийся коридор и побежал на свет, сочившийся сквозь окна. Отыскав дверь черного хода, он оказался в доке, за станцией, куда пригнали баржи с покойниками. Пара дюжин гробов еще дожидались своей очереди, и грузчики один за другим тащили деревянные ящики по ступенькам на платформу, к поезду.

«Жестокая ирония», – подумал Локи, присев за огромным ящиком и высматривая удобный момент, чтобы исполнить свой план. Уезжает он так же, как приехал, – в ящике.

Глава 33

Тела живых мертвецов, может, и не смердели, однако о гробе этого сказать было нельзя. Свернувшись под деревянной крышкой, тесно прижавшись к теплому телу покойника, Локи изо всех сил сдерживал рвотные позывы – нестерпимо воняло гнилью и плесенью. Но вот гроб качнулся, его подняли.

– Тяжелый попался, – пробормотал грузчик.

Деревянный ящик накренился, его пронесли по крутым ступенькам, и Локи уткнулся головой в плохо обструганную стенку. Он закрыл глаза. Под крышкой и так было темно, однако с закрытыми глазами почему-то стало легче.

Гроб снова накренился, движение прекратилось, и Локи сосредоточился, пытаясь определить – попал он в вагон или еще нет. Ящик снова подняли, пронесли чуть вперед под небольшим углом, и послышался скрежет – гроб задвинули в подготовленную ячейку, будто в склепе. Локи лежал неподвижно, прислушиваясь к треску и скрипу снаружи – видимо, остальные гробы втискивали на соседние полки. Потом послышался рокот – это закрылась дверь вагона. Щелкнул замок.

Локи дождался первого стука колес о рельсы, почувствовал, как двинулся вперед состав. Гроб тоже качнулся, однако устоял. Поезд набирал скорость, и Локи, подтянув колени к груди, резко разогнул ноги и с третьего удара сбил крышку вместе со стоявшим на ней другим гробом. Крышка его ящика, упав на пол вагона, раскололась. Локи выбрался наружу и, покачиваясь в такт движению поезда, огляделся. Нужно было пробраться в первый вагон.

Дверь грузового вагона была заперта, но Локи, не теряя времени, открыл ее заклинанием и ступил на крошечную платформу перед вагоном. Ветер тут же набросился на него, сорвал шляпу и унес ее прочь. Они еще не выбрались из города, однако дома, мимо которых шел поезд, казались значительно чище, да и стояли дальше друг от друга, чем привык видеть Локи. Вдоль рельсов, пощипывая травку, прогуливались куры.

Локи не смог подсчитать, сколько вагонов отделяли его от пассажирского состава. Они с Аморой собирались незаметно пробраться в середину поезда и запустить заклинание в обе стороны, а потом отцепить вагоны с живыми от вагонов с ожившими мертвецами. Надо было отыскать Амору. Локи схватился за лесенку на стене вагона и выбрался на крышу.

Здесь ветер бушевал еще сильнее, ноги скользили по влажной поверхности. С высоты Локи насчитал восемь вагонов впереди и еще паровоз, испускавший черные клубы густого дыма. Первые три вагона – для пассажиров. В одном едут англикане, в другом – нонконформисты, а в третьем – самые бедные, кому не хватило денег на билет в первый и второй. Дальше два вагона для мертвых англикан первого класса, три вагона для нонконформистов, а остальные – для разномастных бедняков.

Локи медленно двинулся вперед, держась середины крыши – самой плоской ее части – и стараясь не терять равновесия. Сейчас пригодились бы асгардийские сапоги на толстой подошве. Уж они бы приклеились к этой крыше и не дали соскользнуть. Локи перескочил на следующий вагон, осторожно прошел по нему до самого конца и снова прыгнул. На этот раз не повезло – едва не свалился, но все же упал вперед, больно стукнувшись коленями о крышу вагона. Впереди виднелась чуть выступающая на поверхности крышка люка, и Локи пополз к ней, надеясь ухватиться за металлическую ручку. Люк, видимо, давно не открывали, и пришлось дернуть его несколько раз, прежде чем, обдирая ладони, Локи распахнул-таки металлическую крышку и пролез внутрь.

Приземлился он на четвереньки. В вагоне никого не было. Локи опасался, что встретит полицейского, однако увидел лишь гробы, мерно покачивающиеся в такт движению поезда. Они постукивали друг о друга, терлись о соседние гробы крышками и днищами. Пахло свежей стружкой и недавно оструганным деревом. Эти гробы явно стоили дороже, чем тот, в котором попал в поезд Локи.

Встав на колени, он выхватил кинжал. Взглянул на тонкий след руны на ладони и принялся вырезать точно такую же на полу. Деревянный пол недавно покрыли лаком, и теперь под лезвием собирались полупрозрачные крошки. Локи успел прочертить всего две линии, когда дверь в торце вагона открылась и подул ветер. Он поднял голову.

У открытой двери стояла Амора. Ее юбка развевалась, закручиваясь вихрем у коленей. Девушка захлопнула дверь. Локи встал и спрятал нож в рукав.

– Добрался-таки, – с облегчением произнесла она.

– Думала, не справлюсь?

– Ни секунды в тебе не сомневалась. – Амора протянула к нему руку. – Дай мне Камни. Я сейчас просто упаду, силы кончились. Ты даже не представляешь, чего мне стоило не выпить досуха кондуктора.

Локи не шевельнулся.

– Миссис Ш. ты «пить» не стала.

– О чем ты? – с той же улыбкой переспросила Амора.

– Ты убила миссис Ш., однако душу ее не тронула, – пояснил Локи. – А ведь могла бы насытиться.

– Какая разница? Давай мне мои Камни.

– Твои Камни? – выделив голосом первое слово, спросил Локи. – А я думал, у нас общее заклинание.

Вытянутая рука Аморы сжалась в кулак.

– Локи, дай мне Камни.

– Вот какое дело... – неопределенно начал Локи, выпрямляясь и закладывая руки за спину. – Нет. Не дам.

Амора рассмеялась, но почти сразу умолкла. В сумерках вагона он разглядел, как смертельно побледнело ее лицо.

– Что ты такое говоришь?

– Не трать силы, мы не в театре, – сказал Локи, поднимая руку к потолку. Не удержавшись, он все же покачал головой, изображая разочарованного родителя. Одина Локи мог копировать до бесконечности. – Ничего не выйдет. Я давно догадался.

Амора застыла, будто кролик, услышавший хруст веток под сапогами охотника.

– Догадался о чем?

– О том, что ты собиралась меня предать.

На этот раз она не засмеялась. Даже едва моргнула. На мгновение Локи даже засомневался в своей правоте. Неужели ему просто показалось?

– Ты считаешь, что я тебя предам? – ровным тоном переспросила она.

– Ну, я почти уверен, что так и будет, – ответил Локи. – Правда, понял я это не сразу, признаю. От любви кто угодно ослепнет, но я, к счастью, для этого слишком толстокожий. Иначе был бы... – Он пощелкал пальцами, подыскивая верное слово. – Человечнее, вот!

– Не понимаю, о чем ты говоришь, -– пожала плечами Амора, и Локи с восхищением отметил, как уверенно она держится, видимо, не собираясь отступать. – С чего бы мне предавать тебя?

– Сначала и я не понимал. А потом задумался: а зачем я Аморе? Что во мне такого? Ну, помогу я оживить армию мертвецов, но на самом деле тебе нужны Камни. Заберешь их и прикончишь меня потихоньку. Вот тебе и свободный путь к трону. Помнишь, как быстро ты предложила такой тщательно продуманный план захвата Асгарда армией живых мертвецов? Слишком уж быстро, сказать по чести.

– Мне никогда не унаследовать трон, – возразила Амора. – Есть твой отец и брат.

– Ни Один, ни Тор тебе не помеха, – махнул рукой Локи. – Они всего лишь воины, ты и спящая с ними разделаешься, стоит тебе заполучить Камни, армию и вернуть магию. Ты легко получишь все, что пожелаешь, и трон Асгарда в придачу. Вот только меня тебе не победить. Мы с тобой воюем совсем не так, как все остальные. И со мной, единственным во вселенной, тебе просто так не справиться. Ты всегда это знала. И ты знала, что за трон я буду сражаться с тобой насмерть.

Она скрестила руки на груди.

– Да с чего ты взял, что мне нужен этот трон?

– Понимаешь, с ролью придворной чародейки ты никогда не смиришься. Не тот характер. Да и на Карниллу ты насмотрелась достаточно. Тебе нужна власть над Асгардом. И на твоем пути к этой власти – только одна помеха. Я.

Амора быстро облизнула пересохшие губы.

– Маразм какой-то.

Локи назидательно поднял указательный палец:

– Не перебивай, дай мне закончить. Сейчас начнется самое интересное. Ты зря поставила так много на мои чувства к тебе. Любовь, уж прости меня, дело непостоянное. Да и слишком многое я люблю куда больше, чем тебя. Взять хотя бы сапоги на высоких каблуках, которые ты же мне и подарила. Как мне их не хватает! Зря я оставил их дома. А еще я люблю Асгард. А ты бы наверняка зауправляла его до неузнаваемости. Мне бы хотелось устроить в столице настоящий театр, я даже готов дать на него денег из казны, а вот ты вряд ли одобришь такую любовь к искусству.

– Так почему же ты пришел? – Голос Аморы прозвучал резко, как удар хлыста. – Если ты действительно давно обо всем догадался, почему же не объявил меня убийцей этих людишек и не явился арестовать с асгардийским войском? Отвез бы в свой любимый Асгард в цепях.

– Видишь ли, я решил сделать все это сам, – кивнул Локи. – Один хочет вернуть Камни Норнов и, я уверен, будет счастлив увидеть заодно и тебя – в темнице. Ведь это ты их украла. Ну, так я скажу королю. К тому же ты убийца, которую разыскивало Общество ШАРП. Все одно к одному. Очень удачно. Даже Тор не справился бы с таким делом в Мидгарде.

Они помолчали, глядя друг другу в глаза, пока тишину не разорвал низкий гудок паровоза.

– Ну и как мы это сделаем? – наконец спросила Амора. – Ты попытаешься меня захватить и потерпишь поражение?

Он пожал плечами.

– Можем попробовать. Но советую тебе сдаться прямо сейчас.

– Ну уж нет.

– Я тоже не привык терпеть поражение, – сказал Локи. – Боюсь, мы просто зайдем в тупик.

Он поднял руку, чтобы наколдовать цепи, однако Амора тут же швырнула в него горячим потоком сияющей энергии. Локи от неожиданности упал навзничь, стукнувшись головой об угол какого-то гроба, и Амора мгновенно оказалась у него на груди, прижала к деревянному полу, выплетая новое заклинание. Он дернулся и сбросил ее. Она с грохотом приземлилась, прическа ее растрепалась, и длинные пряди упали ей на лицо. Локи встал, собрал в ладонях тугой огненный ком, швырнул его в дверь, сорвав ее с петель, и тут же выскочил из вагона, ухватился за лестницу и взмыл на крышу.

Ветер яростно набросился на него, от едкого дыма из паровозной трубы заслезились глаза. Локи побежал по крыше к голове состава, стараясь двигаться как можно быстрее. Он перепрыгнул на следующий вагон, и крыша у него под ногами пошла трещинами. Локи откатился в сторону – Амора выскочила из вагона под ним сквозь дыру, которую сама только что пробила.

Девушка выпрямилась и взглянула Локи в глаза. Ветер трепал ее длинные волосы, и они сияли то золотом, то серебром в потоках волшебной энергии. В ладонях Аморы вспыхнул синий шар, и она бросила им в Локи так стремительно и искусно, что он не успел увернуться. Шар ударил Локи в грудь, сбил с ног, и сын Одина заскользил к краю. Вытащив нож, Локи вонзил лезвие в крышу и повис, из последних сил пытаясь подтянуться, не упасть на рельсы. Его ноги бились в воздухе, тщетно подыскивая опору.

Амора коротко взмахнула рукой, и новый разряд, горячий как кипяток, ударил в Локи. Он еще крепче вцепился в рукоятку кинжала, скользя обутыми в сапоги ногами по стене вагона.

– Ты думал, я покорюсь тебе? – крикнула Амора. – Никто и никогда не станет повиноваться тебе. Ты никогда не будешь королем. Делай, что хочешь. Даже принеси ты меня Одину связанную, будто гусыню на Июльский пир, да хоть с Камнями Норнов, это ничего не изменит. Ты всего лишь второй сын, Локи. Один никогда не объявит тебя наследником. Для него ты – змей, всегда готовый плюнуть ядом. Тебе опасно доверять. К тому же ты слишком глуп, чтобы силой забрать то, что тебе принадлежит.

Локи уперся носком сапога в стену и подтянулся чуть выше. Он никогда по-настоящему не дрался с чародеями. Прежде ему случалось биться с солдатами, но у них не было магии, и они не ожидали, что асгардийский принц вдруг исчезнет, растворится в воздухе или их клинки пройдут сквозь его ставшее вдруг прозрачным тело, а он, настоящий Локи, ударит их в спину.

Амора тем временем хохотала, глядя на судорожно сжимавшего кинжал Локи, на его попытки выбраться на крышу, несмотря на шквалистый ветер.

– Желаешь сражаться? – Она вытянула руку, и деревянная доска вместе с куском металла, взмыв в воздух, превратились в ее руке в настоящий меч. – Так давай!

Глава 34

Локи наконец взобрался на крышу, но Амора уже исчезла. Он обернулся кругом – она стояла у него за спиной. Амора взмахнула мечом, и Локи пригнулся. Меч врезался в крышу, насквозь пробив дерево. Внизу, в вагоне, буквально стонали деревянные балки. Амора снова взмахнула мечом, и Локи отразил удар кинжалом, который, впрочем, тут же рассыпался в его пальцах на тонкие острые куски, воткнувшиеся в крышу.

Амора бросила в него новую молнию и, не дожидаясь, пока та ударит под ноги Локи, снова оказалась у него за спиной и ударила носком ботинка по лицу. По спине Локи пробежал озноб. Он рухнул навзничь, кости затрещали, будто собираясь сломаться. Острые куски лезвия, застрявшие в крыше, оцарапали ему спину. Он почувствовал, как из ран засочилась кровь.

Амора перехватила меч и превратила его в длинные гибкие полосы, которые потянулись к Локи, прижимая его к крыше. Повинуясь приказу Аморы, обломки кинжала Локи устремились к ней, взрезая распростертое тело, собираясь в единое целое в ее руке. От острой, жаркой как пламя, боли, Локи вскрикнул и выгнул шею.

Амора приблизилась, поигрывая кинжалом, подбрасывая его и снова хватая цепкими пальцами. Его убьют его же оружием.

– Как же ты надеялся... – заговорила Амора, ставя ногу на грудь Локи и давя на нее каблуком в стремлении выбить остатки воздуха. Путы все туже стягивали его, не давая вздохнуть. – ...стать королем? Неужели рассчитывал, что ты... – она нажала сильнее, и ребра Локи предательски затрещали, – ...слабый, глупый, трусливый... – Кожа на груди Локи треснула. – ... хотя бы приблизишься к трону? Неужели ты не видел, как смотрит на тебя отец? И как он смотрит на твоего брата? Мне и Зеркало не пришлось спрашивать, чтобы узнать будущее. Асгарду нужен правитель-чародей, однако этим чародеем тебе не стать никогда. Ни в какой вселенной. Ни в одном мире.

– Не переусердствуй, – прохрипел Локи. – Ты, наверное, еле стоишь.

Глаза Аморы яростно вспыхнули.

– Отдай мне Камни!

– У меня их нет.

– Лжешь!

Свободной рукой она ощупала его карманы, забралась за пазуху, обрывая пуговицы на рубашке. Локи не двигался, позволяя ей шарить где вздумается и просто дышал. Наконец Амора раздраженно вскрикнула и так крепко прижала его к крыше вагона, схватив за горло, что застонали доски.

– Где они?!

– Откуда мне знать? – прохрипел он. – Ведь это ты их украла.

Амора, покачиваясь, поднялась на ноги, направила острие кинжала в грудь Локи и произнесла:

– Мне не нужны Камни. Я и так справлюсь.

Выбив дверь в крыше, она прыгнула вниз, в вагон.

Заклинание рассеялось – путы ослабли, и Локи тоже встал. Все тело горело, рубашка пропиталась кровью, однако он прыгнул следом за Аморой.

Она стояла на коленях среди гробов и вычерчивала на деревянном полу ту самую руну, которой они вместе пометили все тела в морге. Закончив, Амора прижала кулак к центру рисунка, и нечто темное и густое постепенно заполнило линии руны. Наполовину дым, наполовину патока, дюйм за дюймом продвигалось вперед, и руна засветилась, запульсировала, оторвалась от пола, оставив лишь обугленный след в деревянном полу.

Ничего не произошло.

Локи фыркнул и театрально отряхнул манжеты.

– Что ж, какая бессмысленная трата...

Но тут с ближайшего к нему гроба сорвало деревянный торец. Мертвец схватил Локи необычно теплой – у мертвецов таких не бывает – рукой прямо за лицо и попытался втянуть в гроб. Чужие ногти царапали Локи щеки, тянулись к глазам. Он ударил заклинанием, и труп съежился в углу. Локи попытался отползти от гроба, но крышки начали срываться и с остальных ящиков, из них выбирались мертвецы и вставали перед Аморой по стойке смирно.

– Взять его! – скомандовала та, и Локи тут же выкрутили руки и заставили распластаться на полу.

– У тебя сил не хватит, – сказал Локи, смеявшийся несмотря на то, что его голову к полу прижимал мертвой – самой что ни на есть – хваткой покойник. Вообще-то у Аморы сил оказалось побольше, чем он надеялся, однако сын Одина не собирался выказывать удивления. – Без Камней у тебя ничего не выйдет. Ну, поднимешь ты один вагон, и то, наверное, не весь. А остальных тебе не осилить. Против Асгарда с кучкой вчерашних трупов ты не пойдешь. Вот так чародейка!

Он почувствовал, что Амора шагнула ближе к нему, и увидел тень ее руки с кинжалом, по-прежнему зажатым в цепких пальцах. Нет, она его не убьет. По крайней мере, пока не узнает, где Камни. Амора медлила. Локи чувствовал, как она взвешивает за и против, принимая решение. Потом она сильно пнула его ногой в лицо, отбросив на спину и сбив с ног державших его живых мертвецов.

– Заприте его в последнем вагоне, – приказала Амора. – И смотрите, чтоб не сбежал!

Локи подняли и потащили в конец вагона. Амора отправилась в другую сторону. Его сердце забилось сильнее. Нет, она не знает. И сейчас она идет не за Камнями.

Ожившие мертвецы дотащили Локи до последнего вагона и швырнули на пол у стены. Здесь трупов не было – виднелись ящики с инструментами и скамейки, на которых, видимо, время от времени сидели рабочие, если им случалось путешествовать на этом поезде. Солдаты Аморы ушли, дверь захлопнулась. Локи полежал еще минуту, а потом вытер залившую глаза кровь. Голова раскалывалась, однако мысли не путались и сознания он не потерял.

Позади раздался шорох, и Локи обернулся. Неужели один из мертвяков все же остался? Однако из-за ящиков кто-то вдруг позвал его:

– Локи!

У него перехватило дыхание.

Подволакивая больную ногу, в его сторону спешил Тео.

– Откуда ты взялся? – воскликнул Локи.

– Меня не хотели пускать в вагон с другими пассажирами. – Тяжело дыша, Тео потер ладонями лицо. – Один полицейский узнал меня, ну и... Мне запрещено выезжать из города. Гем провел меня сюда. Чтобы я смог попрощаться на кладбище с миссис Ш. – Тео наконец поднял голову и взглянул Локи в лицо. – У тебя кровь.

– Знаю. Много?

– Ну... – Тео наморщил нос. – Немало. – Поезд дернулся на повороте, и они, не устояв на ногах, свалились друг на друга. Тео потянулся к затылку, проверяя, на месте ли шляпа. – А что тут творится?

Терять было нечего, и Локи объяснил:

– Амора поднимает мертвецов, чтобы собрать армию, пойти с ней на Асгард и свергнуть моего отца.

– А как онадоберется до Асгарда? – спросил Тео и сам же ответил: – Через кольцо фей?

Локи кивнул.

– Камни Норнов помогут открыть портал из Мидгарда без помощи Хеймдалла.

– Камни Норнов? – повторил Тео. – Не те ли, что разыскивает твой отец? Они здесь?

– Я их украл, – кивнул Локи, опустив взгляд. Признаваться в преступлениях он никогда не любил. – А теперь Амора хочет заполучить Камни, чтобы поднять всех, кого погубила.

– Значит, она все же знала, что убивает всех этих людей? И ты нам соврал? – Тео мрачно усмехнулся.

Локи видел, что теперь его бывший соратник по-настоящему испугался. Испугался и разозлился. И если против его злости Локи ничего не имел, это проявление внутренней силы ему даже нравилось, то страх был лишним. Страх Тео лишал Локи сил.

– Неужели мы для вас лишь пушечное мясо? – грустно спросил Тео.

– Ты же знаешь, кто я, – пожал плечами Локи. – Вы давно написали обо мне книги. Ты прочел все мифы и не можешь этого отрицать. Я всего лишь негодяй и мерзавец, о котором ты столько слышал. И другим мне не стать.

– Так создай новые легенды! – потребовал Тео, повышая голос. – Любую судьбу можно изменить.

– Не знаю, есть ли у меня выбор.

– Выбор есть всегда, – твердо произнес Тео.

Что-то такое говорила и миссис Ш. «Выбор есть всегда».

Они посмотрели друг на друга. Глаза Тео блестели от слез.

– Я бы очень хотел, чтобы твой мир тебя принял, – сказал Тео.

– А я бы хотел того же для тебя, – ответил Локи.

Тео приподнялся, сделал шаг-другой на четвереньках и прижался губами к губам Локи. Это был теплый, мягкий поцелуй, целомудренный, с сомкнутыми губами. Локи не отпрянул, и Тео нежно погладил его по щеке.

– Надеюсь, ты не против, – тихо сказал он, и Локи почувствовал дыхание Тео на своих губах.

Он протянул руку и вынул из кармана Тео мешочек с Камнями Норнов. Тео удивленно округлил глаза.

– Неужели это...

– Спасибо, что толкнул меня на платформе, – сказал Локи. – Очень удачно получилось. Иначе пришлось бы искать тебя в поезде.

Камни Норнов осветили лицо Тео. Юноша смотрел на Локи, раскрыв рот.

– Почему ты оставил их мне?

– Потому что я тебе доверяю.

Тео пробежал пальцем по острым граням Камней, неуверенно, будто опасаясь, что Локи его вот-вот остановит. Он накрыл мешочек рукой, и кончики его пальцев прижались к ладони Локи.

– Не знаю, что тебе известно, – произнес Тео, – но мне почему-то кажется, что все это неправда. Только ты решаешь, каким тебе быть. Не твой отец, и не Тор, и не старинные легенды о викингах. Никто ничего о тебе не знает. – Тео сильнее надавил рукой, прижимая Камни Норнов к ладони Локи. – Только тебе решать, каким быть.

Локи опустил глаза на их сомкнутые руки. Он не знал, что сказать. Не был уверен, что может принимать слова Тео всерьез. Боялся ему поверить.

– Так гораздо труднее, – наконец произнес он.

– Я знаю, – кивнул Тео. – И некого винить, кроме себя самого, если предашь меня.

Локи посмотрел Тео в глаза, и в ту же секунду поезд сильно дернулся – Тео упал навзничь, а Локи приземлился ему на грудь.

– Что это? – выдохнул Тео.

– Амора.

Локи поднялся и протянул руку Тео. Тот нащупал припрятанную поблизости трость и оперся о руку Локи.

– У тебя есть план? – спросил он, поднимаясь.

– Так, кое-какие наметки. Импровизировать придется гораздо больше, чем я собирался. Конечно, импровизации всегда есть место. Но сегодня почти ничего не идет по плану – и это заставляет задуматься.

– Что ты будешь делать?

– Остановлю Амору.

– Как?

– Я же сказал: сымпровизирую. – Локи засунул мешочек с Камнями в карман и обернулся к Тео: – Если я отведу тебя к голове поезда, ты сможешь отцепить вагоны с пассажирами? Отделить живых от мертвых?

– Только если ты возьмешь меня с собой в Асгард.

Локи задумчиво посмотрел на Тео и медленно выдохнул. Тео выдержал его взгляд, глаза юноши горели упрямством. Тем самым загадочным упрямством, благодаря которому он выжил в отвергавшем его мире.

– Я не могу, – тихо ответил Локи.

– Можешь!

Тео схватил Локи за руку и отчаянно сжал ее, впиваясь ногтями в кожу.

– Прошу тебя! Возьми меня с собой! Здесь у меня ничего не осталось. Миссис Ш. умерла, я совсем один, у меня ничего нет. Я не нужен этому миру, так отведи меня в другой, где я смогу начать жизнь заново. Пожалуйста, Локи!

Локи давно решил, что не позволит себе слишком привязываться к другим. Слишком это тяжело.

– Хорошо, – ответил он.

Тео выпрямился, как увядший цветок, вдруг поставленный в вазу с водой, но тут же отступил на шаг, подозрительно вглядываясь в Локи.

– Правда? Не обманешь?

– Обещаю.

– Не уверен, что тебе стоит верить, – сдавленно хохотнув, заметил Тео.

– Этому – стоит. Пошли. Я займусь Аморой, а ты отправляйся к голове поезда и отцепи вагоны с пассажирами.

Локи выхватил из ящика с инструментами пару заостренных железок и засунул их себе за пояс. Пробив в потолке дыру, он ринулся вверх, подхватив с собой Тео. Идти по вагонам Локи не решился. Амора наверняка подняла в каждом из них столько мертвецов, сколько оказалось в ее силах, и новоявленное войско вряд ли обрадовалось бы появлению сына Одина с сопровождающим. Локи перепрыгнул на крышу следующего вагона и протянул Тео руку. Тот, покачиваясь, стоял у самого края и собирался с силами. Наконец он закрыл глаза и прыгнул. Локи схватил его за руку, однако Тео тут же с силой потянул его вниз, почти сбросив с вагона. Локи рухнул, больно ударившись подбородком, о край крыши, но руку Тео из своей не выпустил.

Оказывается, один из восставших мертвецов схватил Тео за ногу, когда тот прыгал, и теперь взбирался по его телу на крышу. Собрав все силы, Локи вытянул его к себе. Мертвец не отставал и выбрался- таки на крышу, однако бог был готов к встрече. Кинжала у него больше не было, так что он вытащил из пояса железнодорожный штырь и ударил им прямо в запястье мертвеца. Горячая вонючая жидкость потекла из раны и залила крышу вагона. Локи провернул штырь в ране, и кисть мертвеца оторвалась, открыв белеющую в темноте кость. Однако мертвец, похоже, не заметил, что лишился конечности, и продолжил размахивать жуткой культей. Тогда Локи с размаху вонзил штырь мертвецу в горло. Черная кровь брызнула Локи на руки, залила крышу. Труп отшатнулся, а Локи, вынув из кармана один Камень Норнов, принялся плести заклинание, чтобы разорвать упрямого мертвеца на куски. Однако тут подоспел Тео и сбил труп с крыши одним ударом трости.

– Спасибо, – поблагодарил Локи. – Я бы и сам справился.

– Не сомневаюсь, – ответил Тео и покачнулся – колени у него дрожали. – Пошли.

Им удалось миновать половину следующего вагона, когда сквозь крышу изнутри пробилась рука и схватила Локи за щиколотку. Тео и Локи замерли на месте. Оживший мертвец вцепился в сына Одина намертво, ногти царапали его, погружаясь все глубже. Локи дернул ногой с такой силой, что вытащил из вагона женщину, которая и не думала разжимать пальцы. К нешуточному удивлению Локи это оказалась Рейчел Боуман. Ее совершенно белые глаза бессмысленно смотрели в пустоту, но она не выпускала раз попавшее к ней в руки. Локи присел, ударил женщину локтем в лицо и сбил ее с поезда в поток ветра. Локи тут же схватили другие руки, а из следующего вагона тянулись новые. Амора поднимала мертвецов вагон за вагоном.

Позади него Тео сбивал тростью выбиравшихся на крышу мертвецов. Один из них ударил его по больной ноге, однако Локи тут же остановил наглеца огненным шаром. Черная кровь обрызгала обоих.

Сжимая в кулаке Камень Норнов, бог коварства сплел заклинание и отправил еще один огненный сгусток по всему вагону – от двери до двери. Он надеялся всего лишь сбить мертвецов с ног, однако усиленное Камнем заклинание развеяло трупы по ветру, один за другим. Локи задумчиво посмотрел на стиснутый кулак – с Камнем он чувствовал себя невероятно могущественным, как много лет назад, когда разбил Всевидящее Око. Удивительно, неужели это особенное ощущение накатывало на него, только когда он что-то разрушал?

Локи повернулся к паровозу, и его глаза тут же заслезились от дыма. Он всматривался в мглу, выискивая руки живых мертвецов, пытаясь найти Амору. Где она? Чародейка наверняка почувствовала, когда он призвал силу Камней, разрывая ее заклинание. Она не может не прийти.

Крыша под ним рушилась. Схватив Тео, Локи перепрыгнул на следующий вагон. Они приземлились вместе – Тео упал на Локи сверху, не оставив тому в легких ни глотка воздуха.

– Вперед, – бросил Локи, и они снова двинулись в путь.

До перемычки между вагонами, разделявшей живых и восставших мертвецов, оставалось совсем немного, когда появилась Амора.

Она оказалась между ними. Тео отстал, а чародейка прорвалась на крышу снизу, из вагона. Амора схватила Тео и прижала к его горлу острый нож. Она могла бы остановить парню сердце заклинанием, но то была бы слишком быстрая смерть. Амора собиралась устроить торг.

Локи остановился. Повернулся к ней. Тяжело дыша, они молчали и смотрели друг на друга. Амора была совершенно измучена. Ее кожа посерела, истончилась, плечи согнулись, будто от тяжелой ноши. Да, Амора подняла армию сама, без Камней, однако истратила все силы.

Тео тихо охнул от страха.

– Отдай мне Камни, Локи, – потребовала Амора.

– Или что?

– Или я его убью. – Она сильнее прижала лезвие к шее юноши. – Разве не ясно?

– Думаешь, я променяю мир в моем мире на жизнь человека? – крикнул Локи. – На жителя Мидгарда?

– Я уверена, что ты куда более сентиментален, чем готов сознаться даже самому себе, – ответила она. – Ты слаб.

– Я не слаб, – возразил Локи. – Я не злодей и не дурак. Я защищаю родной дом. – Он резко поднял руку и воскликнул: – За Асгард!

Амора недоверчиво смотрела на Локи, на ее лбу лесенкой собрались морщинки.

– Прости, – хрипло пробормотал Тео.

– Ты-то за что извиняешься? – рявкнула на него Амора.

– Он слишком вошел в роль, – ответил Тео.

И Локи развеял морок. Без Камней, да еще и на Земле, у него бы, конечно, ничего подобного не вышло, однако сейчас он чувствовал себя сгустком светящейся энергии. Воздух замерцал, и Локи, стоявший перед Аморой, превратился в Тео, а Тео, которого чародейка душила в объятиях, принял свой истинный облик – Локи. Он ударил колдунью затылком, выбил прижатый к его горлу клинок и вонзил ей в плечо. В его другой руке сиял Камень Норнов, питающий то же заклинание, которое развеяло по ветру бесчисленные трупы. Только теперь это заклинание устремилось сквозь лезвие клинка в тело Аморы.

Чародейка вскрикнула от боли, ее объятия ослабли. Амора стремительно уменьшалась, скручивалась спиралью, будто проживая жизнь на огромной скорости. Плоть девушки прилипла к костям, лицо превратилось в оскал черепа, волосы побелели, спутались и выпали. Амора сжималась, выворачивалась, и не смотря на все, не думая о том, что она сотворила бы с ним, будь у нее силы, Локи потянулся к ней и взял за руку, не выпуская из кулака волшебного камня. Она застыла и на мгновение стала прежней Аморой, юной и беззаботной девчонкой, которая открыла ему путь к самому себе.

– Я не могу! – крикнула она. – Я не вернусь в Асгард! Только не так. Нет!

– Амора, – попросил он, чувствуя, как сгущается между ними магия. – Пожалуйста...

Но она уже разжала пальцы.

Ветер подхватил чародейку, стащил с поезда и унес прочь. Локи закричал, но было поздно. Поезд несся вперед.

Крыша вагона рядом с Локи провалилась, и в дыру полезли ожившие мертвецы. Амора исчезла, но ее заклинание по-прежнему действовало.

Магией Камней Локи развеял черный дым паровоза. Вдали он разглядел кольцо фей – видимо, с Камнями даже его зрение стало куда острее прежнего. Кольцо фей стремительно приближалось.

Тео спустился на перемычку между вагонами и всем телом налег на рычаг, чтобы расцепить замок. Локи спрыгнул к нему и крикнул:

– Давай! Жми!

Вместе они надавили изо всех сил, послышался скрежет, и сцепка разошлась. Поезд с живыми поехал вперед, пропасть между вагонами становилась все шире.

Тео обернулся к Локи и радостно спросил, отбрасывая со лба рыжие завитки:

– В Асгард?

– В Асгард, – подтвердил Локи и одним движением перебросил Тео на вагон, уносивший живых.

Перепрыгнуть обратно юноша бы не смог, сколько ни старайся. Тео потрясенно уставился сначала на рельсы, на пропасть, разделившую вагоны, и наконец поднял взгляд на Локи:

– Ты обещал! – крикнул он.

Локи отвернулся.

Паровоз и пассажирские вагоны миновали кольцо фей, и Локи приготовился призвать магию Камней, когда вагоны с живыми мертвецами подойдут к точке перехода. В вышине загрохотало, и Локи вскинул голову, вглядываясь в лиловые и серебристые полосы в небе, ничуть не похожие на облака. Биврёст открывался. Локи ощутил, как по-особому изменился ветер, потянувший его прочь от Земли.

Он знал, что обязательно пожалеет, но все же оглянулся на Тео – в последний раз. Паровоз утащил пассажирский состав довольно далеко, а вагоны с мертвецами постепенно замедляли ход. Тео по-прежнему стоял, прижавшись к стене вагона. Обида на его лице уступила место чему-то другому. Он смотрел на Локи разочарованно. Но без удивления. И сын Одина понял: Тео и не надеялся, что Локи сдержит слово.

Воздух сгустился и замерцал, Биврёст потянул отставшие вагоны в другой мир, прочь из Мидгарда. Больше он Тео не видел.

Глава 35

Локи будто увидел себя со стороны – во главе целой армии и с мощными магическими артефактами в руках.

И Тор знал, чего ожидать – Доки не зря предупредил брата. В последнем разговоре Локи сообщил, что прибудет вместе с Аморой и Камнями Норнов и попросил встретить его у наблюдательного пункта в точке перехода и прихватить с собой батальон солдат. Вот только заявился Локи не с Аморой, а с тремя вагонами восставших мертвецов. Поезд ворвался в Асгард и помчался, подскакивая, по радужному мосту, рассыпаясь на куски. Мертвецы выбирались из вагонов, все еще во власти заклинания Колдуньи.

Вот оно, видение, открывшееся Одину. Вот что король увидел тогда в волшебном Зеркале, понял Локи, вываливаясь из поезда. Колени у него подломились. Вот он, сын Одина, во главе армии оживших мертвецов, а впереди Асгард. Когда-то он и сам видел это в темной глубине Всевидящего Ока.

Отец всегда знал, что так будет.

А потом на него упала тень, и Локи поднял голову. Перед ним стоял Тор с Мьёльниром в руке, и его золотистые пряди развевались на ветру. Это был настоящий воин. Истинный король.

Локи на секунду задумался: у него в руках Камни, с ним целая армия. Что, если перехватить заклинание Аморы, подчинить себе восставших мертвецов и отправиться маршем к столице? Потребовать у отца трон? Столкнуть брата с дороги? Занять свое место?

Тор подал ему руку.

И Локи поднялся, опираясь на руку брата.

– Похоже, ты решил обставить свое возвращение с особым размахом, братец, – сказал Тор, взмахнув Мьёльниром.

– Ты меня знаешь, – ответил Локи. – Люблю покуражиться.

– Ты вооружен? – спросил Тор.

– Как всегда.

– Ранен?

«Да», – хотел было ответить Локи, но вслух произнес:

– Ничего, на ногах держусь крепко.

Тор кивнул и поднял молот. Он стоял на полшага впереди, защищая Локи от армии восставших мертвецов – защищая брата от его собственной армии. В эту минуту Локи отчетливо осознал, в чем их главное различие. Ему никогда не стать таким, как старший брат: героем. И что же остается ему, младшему? Кем он может стать?

Тор поднял Мьёльнир выше, и Локи встал рядом с братом. Их широким полукольцом окружили эйнхерии, поднявшие щиты и копья. Тор бросился вперед и разбил молотом череп первому мертвецу, эйнхерии последовали за командиром. Однако вчерашние покойники не спешили навстречу воинам, они шли по Радужному мосту в Асгард, стремились в город, к ничего не подозревавшим жителям. Горожане – не воины, к тому же они наверняка испугаются, услышав об армии живых мертвецов. Конечно, эйнхерии победят, но без жертв не обойдется. Многие погибнут.

Локи бросил взгляд на Камни Норнов, которые сжимал в ладони. Что ж, Амору привезти не удалось. Но он вернет украденные артефакты, хоть и не сможет объяснить, как они попали к нему в руки. Амору в краже обвинить не получится. Придется объяснять все отцу, и на благородные намерения, которые толкнули его на поиски чародейки, уже не сошлешься. А может, намерения и не были такими уж благородными?

Когда-то Локи говорил себе, что если Амора заманит его сладкими обещаниями, а потом предаст, то и он в долгу не останется. Захватит и ее, и Камни. Ради Асгарда.

Ради самого себя. Как можно вести речь о благородных намерениях, если он с самого начала мечтал превзойти брата, доказать отцу, что способен на большее, особенно после неудачи в Альфхейме, и снова претендовать на трон?

Можно, конечно, спрятать Камни, дождаться нового случая и как будто бы найти их – и стать для всех героем. Или воспользоваться магией необыкновенной силы, которую он держит в руках, но и взять вину на себя.

Локи взглянул на брата, забрызганного черной кровью мертвецов, на потоки темной слизи, заливавшие землю под ногами. На его месте Тор не стал бы колебаться.

Локи призвал магию, сплетая заклинание на кончиках пальцев. После Мидгарда колдовать в Асгарде было на удивление легко – здесь волшебство было щедро разлито в упругом воздухе. Сила вибрировала в Локи, ища выхода и упираясь в кулак, в котором были зажаты Камни Норнов.

Сколько всего он мог бы сотворить, довелись ему поиграть магией этих Камней!

Локи крепче сжал пальцы и направил поток магии в угловатые Камни. Артефакты засветились и выпустили волшебный удар такой силы, что Локи едва устоял на ногах, и даже Тор покачнулся. Земля перед ними раскололась. Коротко вспыхнуло синее пламя, и ожившие мертвецы один за другим рухнули на подломившихся ногах и больше не встали. На мосту остались только неподвижные трупы.

Спешившие навстречу армии мертвецов с противоположного конца Радужного моста солдаты-асгардийцы застыли, вскинув руки, чтобы защититься от волны заклинания.

Когда Локи собрался с силами и поднял голову, Тор кивнул ему и перебросил Мьёльнир в другую руку.

– Хорошо, что ты вернулся, братец, – сказал он, но Локи не был уверен в его искренности.

* * *

В тронном зале Локи увидел только Одина. Не было ни воинов. Ни Фригги. Ни Тора.

Отец неподвижно смотрел, как сын приближается к трону. Локи остановился у возвышения. Откладывать неизбежное бессмысленно. Он разжал кулак, и пять Камней с тихим стуком, будто капли весеннего дождя, упали на ступени у трона. Если Один и удивился, то на его лице это никак не отразилось. Король сидел молча, пока тишина не стала невыносимой.

Первым не выдержал Локи.

– В свое оправдание могу сказать, что меня оставили без присмотра.

Ни единый мускул на лице Одина не дрогнул. Сейчас король сам будто обратился в камень с такими же острыми гранями, как у Камней Норнов, разбросанных у его ног.

– Я не стану спрашивать, о чем ты думал, – произнес Один, – потому что ты не думал совсем – в этом у меня нет сомнений.

Локи, хоть и дрожал от стыда, но голову держал высоко. Он и представить себе не мог, что однажды окажется у трона Асгарда, перемазанный копотью и черной кровью, недавно наполнявшей жилы возвращенных к жизни мертвецов, а дымящийся след сотворенных им разрушений протянется от самого Мидгарда.

– У меня был план, – сказал он. – И я не виноват, что получилось не так, как было задумано. Я мог бы вернуть в Асгард и Амору, и Камни Норнов...

– Однако приносишь только свои извинения, – закончил за сына Один. Король не кричал. Хотя Локи предпочел бы услышать его гневный вопль. – Знаешь ли ты, на что это похоже, сын мой? На предательство.

«Предательство, – подумал Локи, – это еще слабо сказано. Я заявился в Асгард с армией мертвецов и крадеными усилителями магии. Хотя армию я сам развеял по ветру, за это меня можно бы и похвалить».

– Надеюсь, ты скажешь, что тебя заколдовали, или очаровали, или что там еще делают маги. Неужели сын, которого я вырастил, по собственной воле принес в наш мир горе и разрушения? – Один по-прежнему говорил, не вставая с трона.

Вот это был выход. Возможность сохранить лицо. Солгать. Однако здесь угадывалась и ловушка. Как будто и Локи, и Один знали ответ на вопрос, и если прозвучит нечто иное, оба поймут – это неправда. Один хотел убедиться, что его сын лжец. Хотел снова удостовериться, что Локи – пройдоха, лжец и воистину Бог Хаоса.

И вот что Локи ответил:

– Меня не заколдовали. Не зачаровали, не приворожили. Я поступил так, как решил сам. Я все решил сам – не Амора. И не кто-то еще.

– Почему?

Сложный вопрос. Локи и сам не был уверен, что заставило его поступить так, а не иначе. Быть может, он просто хотел стать королем? Но разве можно произнести эти слова, если отец даже не назначил наследника? Ответ прозвучит глупо, хоть и правдиво – они оба это знали.

И Локи сказал:

– Просто захотелось.

– Это не ответ.

– Тянуло поиграть с огнем. Решил сделать неправильный выбор. Назло тебе.

Неважно, что он говорил, и неважно, насколько благородны были его устремления. Может, и были они благородны. Хоть изредка. Отец давно увидел его в волшебном Зеркале и заранее знал, какую роль сыграет младший сын. Локи мог бы принести в Асгард хоть всех врагов, без сознания и в огромной клетке, а Один все равно не поверил бы в его искренность.

– Что ты хочешь услышать?

– Единственная правда, о которой тебе стоит всегда помнить, в том, – произнес Один, – что любой, кто поднесет руку к пламени, непременно обожжется. Сегодня ты очень меня разочаровал, сын.

– А когда ты бывал мною доволен? – запальчиво, к собственному удивлению, поинтересовался Локи. Не думая и не рассуждая, он поднялся по ступенькам и без приглашения приблизился к трону. – Я всегда разочаровывал тебя, с самого своего рождения. По крайней мере, ничего другого я от тебя не слышал.

Один покачал головой.

– А у меня не было причин вести себя с тобой иначе.

– Да, я натворил много такого, о чем можно только пожалеть, но и ты не оставил мне выбора. Скажи, отец, ты правда считаешь меня порождением зла? Неужели для тебя я чудовище? – Локи раскинул руки. – Тебе понадобился мерзавец и подонок, и я так удачно подвернулся? Рядом со мной Тор казался еще лучше, и если ты передашь трон ему, никто и не вспомнит о тех тысячах воинов, сраженных его рукой во имя мира и Асгарда?

– Довольно! –рыкнул Один, стремительно вставая, и Локи понадобились все силы, чтобы не отшатнуться в страхе, в том безотчетном ужасе, какой внушал всем правитель Асгарда в минуты гнева.

Но он не отступил. Локи упрямо смотрел отцу в глаза.

«Вот оно, – подумал Локи, едва не бросив взгляд на рассыпанные по ступенькам Камни Норнов, – могущество».

Один с такой силой сжал копье, что побелели костяшки пальцев.

– Я мог бы навсегда изгнать тебя, – очень тихо проговорил он. – Мог бы отправить в самый темный уголок Девяти Миров, лишить магии или отправить в Мидгард... а там пусть твоя Колдунья сама решает, как наказать тебя за предательство. – Один замолчал. Локи ждал, затаив дыхание. – Однако я милосердный правитель, каким тебе никогда не стать.

«Милосердный?» – ошеломленно подумал Локи.

– Ты не готов занять трон, сын мой, – продолжал Один. – Никогда не был и никогда не будешь готов. Ничто и никто, никакие наставники не смогут вырвать из твоей души поселившуюся там тьму. – Отвернувшись, король пошел вниз по ступенькам и медленно наклонился, чтобы подобрать Камни. – В праздник Солнцеворота я назову Тора наследником – он станет следующим королем Асгарда.

Локи закрыл глаза. Амора была права. Подтвердились все самые темные и страшные подозрения. Он никогда не станет королем. Один никогда и не считал его настоящим претендентом на престол. Правитель всегда смотрел только на Тора – юного бесстрашного воина, который пообтешется и со временем научится дипломатии и терпению. А Локи обтесать не получится. Слишком он угловатый, неудобный, сложный и непонятный. Такого захочешь обломать – сам сломаешься.

– Ты все понял? – спросил Один.

– Да, – ответил Локи.

Короткое слово, будто нож, вонзилось ему в сердце.

– И ты принимаешь мое решение?

– А разве у меня есть выбор? – горько спросил Локи.

– Выбор есть всегда.

И Локи вдруг вспомнил, как смотрел на него Тео, когда вагоны разъехались, и шанс попасть в Асгард у юноши буквально вырвали из рук.

Выбор есть всегда.

Ему никогда не стать королем. Не сравниться с братом. Не быть героем. И не стать Тео, отверженным, но не сдавшимся, не покорившимся горечи. Но и таким, как Амора, он не будет. Это Локи доказал, когда остановил армию мертвецов.

Что же осталось?

Он может стать великим магом. Или негодяем. Шутником, прохиндеем, коварным Богом Хаоса и жить так, как гласят легенды. И все убедились бы, что он с самого начала был паршивой овцой. Он служил бы лишь самому себе, исполнял желания лишь собственного сердца. Таким может быть его выбор.

Он станет чародеем.

Мудрым, всезнающим чародеем.

Об авторе

Макензи Ли получила степень бакалавра по истории и степень магистра искусств в области писательского мастерства и литературы для детей и подростков в колледже Симмонс. Писательница стала известной благодаря своим историческим новеллам в жанре фэнтези: The Monstrous Thing и The Gentleman’s Guide to Vice and Virtue, за которую Макензи Ли получила в 2018 году литературные премии Stonewall Book Award и New England Book Award, и даже написала продолжение под названием The Lady’s Guide to Petticoats and Piracy. Макензи Ли также пишет документальные произведения, среди них – цикл биографий о некогда известных женщинах Bygone Badass Broads; рассказы о собаках, внесших свой вклад в историю, – The History of the World in 50 Dogs. Кроме работы над книгами Макензи Ли управляет собственным независимым книжным магазином, в свободное время веселится со своим сенбернаром Квинни и всем напиткам предпочитает диетическую «Кока-Колу».

Оглавление

Литературно-художественное издание

Часть первая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Часть вторая

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Об авторе