Не по плану (СИ) [_YamYam_] (fb2) читать онлайн

========== Начало ==========

У них с самого начала всё пошло не по плану и не «так».

О Хери тогда сидела на крыше подготовительной школы, сжимала в ладонях листы с результатами очередного пробного экзамена на госслужащего и пыталась просчитать вероятность того, что старший брат отходит её каким-нибудь кнутом, едва только узнает об этих ничтожных «59/100». Хери прежде никогда в себе не сомневалась и давалось ей всё без особенных сложностей. Она поэтому и окончила старшую школу без проблем, стала одной из лучших студенток в колледже и рассчитывала без всяких трудностей сдать этот чёртов экзамен, но провалилась сразу же — с мысленными воплями, криками и ощущением приближающейся безысходности. И что-то подсказывало Хери, что она провалится и во второй раз, буквально через полгода. А статистика экзамена на госслужащего, что по ночам спать спокойно не даёт большинству молодёжи, говорит о том, что тройной провал подписывает смертный приговор.

Хери вздохнула, ощущая себя такой никчёмной, как никогда прежде, и несколько раз затылком впечаталась в бетонную стену позади спины. Боль не отрезвила ни капли и чувствовать себя чуть более виноватой, чем прежде, не помогла. И за это — единственное — Хери было стыдно: в конце концов, она находится сейчас на полном обеспечении старшего брата, который вместо того, чтобы копить средства на приближающуюся свадьбу, оплачивал дорогущие счета за её обучение в частной подготовительной школе. Девушке вообще казалось отчего-то, что её жизнь сразу после выпуска из колледжа превратилась вдруг в одно сплошное сосредоточение простого и ёмкого «жопа» — глубокая, непроходимая и чёрная. По результатам впервые сданного экзамена она не вошла даже в три сотни лучших, не могла устроиться на подработку, потому что подготовка к попытке повторной сдачи в следующем году отнимала всё время, а ещё абсолютное нежелание прикладывать какие-то усилия, когда прежде всё само шло в руки, едва не разъедало черепную коробку. И Хери злилась: на себя, на брата, что не одобрял выбранного пути и просил хотя бы поторопиться в таком случае со сдачей экзамена, на его невесту, что всегда поддерживала её с улыбкой, но не упускала случая предложить тысячу и один вариант другой работы, на своих одногруппников, которые отвлекали от учёбы, снова и снова соблазняя отвлечься от неё и заняться чем-нибудь куда более привлекательным.

Хери вздохнула снова, затылком прилипнув к стене, и лениво приоткрыла глаза.

А затем чуть не подавилась воздухом.

На самом краю крыши, слегка навалившись на невысокий и совершенно непрочный парапет, стоял парень. Ветер развевал за его спиной безвкусную клетчатую рубашку, и Хери казалось, что даже его джинсы, вытащенные словно бы из коллекции манекенщицы восьмидесятых, колыхались от сильных порывов. Девушка сглотнула, потому что всё это сильно напрягало — паренёк выглядел так, будто вот-вот собирается сигануть вниз, а она понятия не имела, что в таких случаях следует говорить. Она видела целую кучу фильмов о подобном, а ещё брат, работающий в полицейском участке, не единожды делился тем, что им с сослуживцами снова и снова приходилось доставать «всяких дебилов» из петли. Но вот только Хери действительно не знала, как ей следует поступить сейчас: рвануть ли вниз за помощью, надеясь на то, что этот смертник не решится на подобную глупость так быстро, или же попытаться окликнуть его, стараясь потянуть время и даже переубедить. Спина парня так и пылала безысходностью, плакала едва ли не кровавым слезами, словно бы молила о спасении. И едва только тот наклонился, перевешиваясь через парапет половиной тела, Хери, не задумываясь ни о чём, просто рванула вперёд, откинув от себя листы с результатами, что тут же подхватил ветер, и обхватила парня за талию руками, умудрившись при этом упасть на колени от неудачного столкновения.

— Не делай этого! — крикнула она отчаянно. — Жизнь слишком хороша, чтобы умирать! Не знаю, сколько у тебя баллов, но наверняка всё не так плохо, чтобы портить своей смертью репутацию школы!

Хери говорила столь громко, пытаясь перекричать ветер, слишком хорошо ощущаемый на крыше, и собственный шум в ушах, что совсем скоро почувствовала в горле сухость и зашлась в кашле, словно бы ставя точку в своём коротком монологе, что вроде как должен был заставить суицидника передумать. У неё сердце билось, словно сумасшедшее, а в голове стоял звон, но ещё она заметила, что парень в её недообъятиях какой-то слишком напряжённый. Хери подняла несмело голову, под щекой ощущая твёрдую кожу ремня, вдёрнутого в джинсы, и столкнулась с совершенно непонимающим взглядом своего одногруппника, обернувшегося в её сторону.

— Ты чего творишь?

***

Пак Чимин был немного странным — каким-то не особо людимым, тихим и спокойным, казалось, незаинтересованным ни в чём другом, помимо подготовки к важному экзамену. Хотя, быть может, именно это и позволяло ему быть в списке результатов первым во всей школе. Он подозрительно одевался, кутался в странные мешковатые кофты и не менее странные широкие джинсы и брюки, хотя в хорошем материальном состоянии его или его семьи сомневаться совсем не приходилось. Парень был действительно словно бы немного не от мира сего, но этого на самом деле оказалось достаточно, чтобы Хери все два месяца, что он учился в их группе, сверлила взглядом его затылок, пытаясь понять, что же с этим Пак Чимином не так. И тем более неловко и смущающе было не узнать его спину там — на крыше.

Они сидели в кафетерии на первом этаже: Чимин придирчиво ковырялся палочками в еде на подносе, а Хери с характерным звуком цедила из трубочки колу, что едва плескалась в бумажном стакане на самом донышке, и пристально разглядывала макушку парня. Их в ответ разглядывали все остальные учащиеся, что вышли из классов, воспользовавшись переменой, чтобы перекусить, и если её это не волновало совсем, то Чимин, кажется, готов был провалиться сквозь землю.

— Тебе обязательно сидеть здесь?

Хери едва заметно вздрогнула, отвлекаясь от собственных мыслей, и с большим вопросом посмотрела на сидящего перед ней парня, действительно не понимая, что того так сильно может напрягать. Она искренне не могла поверить в то, что дело в её обществе — в конце концов, они даже не болтали, что, пожалуй, могло бы смутить Пак Чимина, с упорством мула избегающего, кажется, любого разговора с особой противоположного пола.

Он смотрел ей в глаза лишь пару секунд — всего одно мгновение — и снова затерялся в подносе, оставив Хери лишь возможность любоваться своей макушкой. Волосы, к слову говоря, у него были что надо — густые и очень послушные на вид. Девушка даже немного завидовала, привыкнув по часу торчать в ванной, чтобы из собственного вороньего гнезда свить что-то более ли менее похожее на адекватную причёску.

— Ну, мы же теперь вроде как друзья, — усмехнулась она, ставя локти на стол и подаваясь вперёд — Чимин в одно мгновение оказался прилеплен к спинке стула. — Не зря говорят, что стрессовые ситуации сближают людей.

— Я уже тысячу раз повторил, что не собирался прыгать.

Парень сильно сутулился, прятал шею и исподлобья, очень аккуратно смотрел на всех тех, кто глядел, абсолютно не стесняясь, на них. Ему явно было неуютно и некомфортно, он натягивал на запястья манжеты этой своей жуткой рубашки, а Хери хотелось подойти к нему сзади, хлопнуть ладонью по затылку, сжать в пальцах плечи и заставить того распрямиться. Она только теперь, по прошествии стольких лет поняла вдруг, как выглядела в глазах своих одноклассников в первом классе старшей школы, принимая подобное, как данность. И вовсе не потому что сама ощущала себя одной только тенью человека и той самой «серой мышью», о которых затем прочитала слишком много научных и псевдонаучных статей, а потому что ей с самого начала определили отчего-то такое место, а она не сразу нашла силы этому противиться.

— Ну да, — улыбнулась Хери широко и располагающе — так, как срабатывало всегда, — ты снова первый по результатам. Зачем тебе прыгать?

— Думаешь, люди только из-за неудач в учёбе совершают суицид? — протянул неловко Чимин, а девушка с радостью ухватилась за возможность продолжить разговор.

— А ты знаешь, сколько школьников и студентов из года в год делают подобное из-за учёбы?

— Сколько?

Парень склонил голову набок в таком искреннем интересе, что Хери невольно прыснула.

— Вот и я не знаю, — подмигнула она растерявшемуся парню. — Но наверняка много.

Чимин буквально на долю секунды прищурил вдруг глаза и поджал губы, становясь словно бы другим человеком, а Хери, удовлетворённая, только улыбнулась в ответ.

— Я О Хери, — представилась она, протянув через стол руку.

— Я в курсе. О тебе все тут говорят, так что не могла бы ты…

— Ты не должен говорить «я в курсе», — усмехнулась она, прерывая его и кивком головы указывая на собственную руку. — Ты должен представиться в ответ и пожать протянутую ладонь.

Пак Чимин совершенно точно не был похож на интроверта, скорее на полную его противоположность, загнанную в навязанные рамки. Так что Хери совершенно и абсолютно не испытывала ни капли стыда, столь откровенно и навязчиво влезая в его зону комфорта и ломая забор личного пространства. Парень, закусив нижнюю губу и ещё раз стрельнув глазами, кажется, сразу на всех обедающих, всё же протянул руку и даже позволил Хери коротко сжать его ладонь в своей.

— Пак Чимин, — кивнул он. — Но, послушай…

— Ого, сколько времени! — в очередной раз прервала его девушка, изо всех сил стараясь избегать вопросов о том, почему она к нему прицепилась, и просьб, чтобы перестала это делать.

Хери притворно глянула на руку, где на запястье не оказалось часов, и тут же потянулась к телефону, повторно протянув:

— Как незаметно летит время!

Она подскочила со стула — тот слегка проехался ножками по полу, создав неприятный шум, — и закинула на плечо сумку.

— Что же, рада была повидаться, — улыбнулась она Чимину, во все глаза наблюдающего за её поведением, и хлопнула того по плечу. — Улыбайся почаще — всем идут улыбки.

А на следующий день Хери с привычно громкогласным «Привет!» опустила на его парту сумку и плюхнулась на соседнее место. Чимин смотрел на неё так, словно она объявила о Третьем Пришествии, и девушка усмехнулась одними глазами, поворачиваясь к нему вполоборота:

— Тут ведь свободно?

Он кивнул как-то совсем неуверенно — она кивнула в ответ и припечала коротко:

— Что ж, теперь не свободно.

Чимин был странноватым, потому что был не особо уверенным. Хери была странноватой, потому что уверенной была излишне. Но она совсем не сомневалась в том, что парень он на деле наверняка хороший, и жалости, которую она по одной только глупости сначала к нему испытывала, он абсолютно не заслуживает. Хери страшно любит и уважает хороших людей — наверное, потому что много чего «хорошего» не достаёт ей самой. А ещё она уверена, что такие вот наверняка отличные парни не должны просиживать в сторонке жуткие штаны, пока худшие из представителей их пола купаются в любви и внимании. Хери сама толком не знает, зачем ей это нужно, и почему собирается отвлекаться от учёбы делом, совершенно точно не требующим её вмешательства, но с Чимином дружить хочется — она ещё с первого взгляда это поняла, — а потому подалась в сторону, слегка толкая парня плечом, и предложила:

— Поедим сегодня вместе?

Парень даже раскрыл губы, собираясь что-то ответить, но на весь класс разнёсся голос Им Реджуна:

— Эй, Хери, у меня тут тоже свободное местечко! — и он захлопнул рот, так и не успев ничего сказать.

Девушка обернулась коротко, кинула расслабленно и с улыбкой:

— Прости, но мне больше нравится сидеть с друзьями, — а затем снова обернулась к смущённому, кажется, до глубины души Чимину и предложила почти шёпотом: — Ну так как, пообедаем вместе? Я угощаю.

***

Однако крепость по имени Пак Чимин не сдаётся под гнётом О Хери очень долго. Он упирается из последних, кажется, сил даже тогда, когда любая другая пала бы уже очень давно и позволила захватить себя почти без остатка. Но Хери упорная тоже — она старается снова и снова, бьётся о камни непонимания и привычки не подпускать к себе близко никого, кроме знакомых с самой средней школы двух друзей-парней. Девушка терпит изо всех сил, хотя иногда хочется обидеться на деланное и напускное безразличие Пак Чимина, но всё равно берёт себя в руки и продолжает вытаскивать камни, разбирая явно кем-то навязанную стену и стирая ладони в кровь. Хери абсолютно искренна в своём желании стать ближе и действительно подружиться, поэтому лишь смотрела непонятливо на Чимина, что протягивал ей свою огромную тетрадь с — как говорят слухи — потрясающими в своей простоте схемами и таблицами.

— Сбрендил? — хмыкнула она, глядя на него снизу вверх и прижимая собственные тетради к груди. — Ещё раз такое сделаешь или хотя бы подумаешь обо мне такое — побью.

Хери обидно до безобразия, а ещё почти больно от того, что искренности её не разглядел тот, на кого она сделала все ставки. Девушка всё равно не собирается отходить от намеченной цели, однако невольно всё же становится менее напористой и всё чаще углубляется в свои мысли и думы, пытаясь понять, что она сделала не так, заставив Пак Чимина подумать о ней столь плохо. Она отвлекается от учёбы, задумываясь о таком, и переводит взгляд с учебника на улицу за окном. Хери стучит автоматическим карандашом по своим записям, кусает губы, решая, что, пожалуй, была излишне напориста, ошиблась немного в выборе тактики, не совсем верно распознав Пак Чимина хотя бы поверхностно, и получила, пожалуй, по заслугам. Она правда мучается этим и не может сконцентрироваться на чём-то другом, потому и не замечает, как напротив неё за стол в библиотеке опускается другой человек. Хери только носом улавливает изменившийся поблизости запах — один в один эспрессо из автомата с кофе на первом этаже — и поворачивает голову, в тот же миг замечая перед собой Чимина.

Тот сидел, всё так же сутулясь, закусывая нижнюю губу и глядя на неё исподлобья. Причём смотрел так виновато, будто лично убил её хомячка, которого, разумеется, нет.

— Вот, — он протянул вдруг руку и на раскрытые страницы учебника, прямо рядом со стаканчиком дымящегося напитка, положил шоколадный батончик, — говорят, что сладкое стимулирует работу мозга.

Хери моргнула несколько раз подряд, находясь в оцепенении от неожиданной компании и ещё более неожиданной инициативы. А потом просто улыбнулась привычно широко, слегка наклоняя голову, и в ответ получила абсолютно противоположную её, несмелую и тонкую улыбку одними уголками губ.

Они после этого стали заметно ближе — Чимин уже не столь сильно её шугался, не подавался в противоположную сторону, едва Хери хлопала его по плечу или локтём легко проезжала по рёбрам. Он уже через неделю улыбался ей совершенно легко и спокойно, через две — смеялся над несмешными шутками, а спустя месяц острил сам и делал это удивительно виртуозно — настолько, что у Хери иногда невольно глаза на лоб лезли, и она думала, что совершенно и абсолютно ошибалась насчёт сидящего напротив неё парня.

Они сидят всегда вместе, обедают — тоже, улыбаются и смеются, собирая на себе по-прежнему удивлённые взгляды сокурсников, потому что все уверены почему-то: Хери милая, весёлая и популярная, ей незачем с таким невзрачным парнем, как Чимин, общаться. Вот только сама девушка думает иначе — она на его фоне блекнет и меркнет, потому что далеко не так хороша, как её новый друг.

А спустя ещё пару недель Хери замечает нечто действительно невероятное и улыбается хитро, стреляя глазами в сидящего как всегда напротив парня. Тот взгляда не отводит от Ли Соры, что в одиночестве занимается за самым дальним столом, а Хери тут же отгоняет от себя мысль о том, что это «невероятно». Пак Чимин, в конце концов, тоже парень, и ему не просто могут — должны — нравиться симпатичные девушки. А Ли Сора именно такая: высокая, темноволосая, стройная, со вздёрнутым по-милому носиком, маленьким личиком и блестящими, как у оленёнка, глазами. А у Чимина и у самого взгляд начинает блестеть, едва только она попадает в зону его видимости.

— Тебе нравится Ли Сора? — прищурилась Хери и слегка толкнула Чимина плечом, заставляя того едва пошатнуться.

Они возвращаются домой почти одним маршрутом — идут вместе ровно до ближайшей парковки, где парень садится в свою машину, а Хери, снова и снова отказываясь от предложения подвезти, спешит к станции метро. Ей на самом деле просто страшно, что Чимин вновь может подумать о ней что-то плохое, воспользуйся она его добротой.

— Вовсе нет, — пробурчал он в ответ, поправляя на плече рюкзак. — С чего вдруг такие предположения? Мне никто не нравится.

— Это не то, чего тебе бы следовало стесняться, — фыркнула Хери. — Сора вроде отличная девушка: красивая, учится хорошо, работает на полставки в какой-то неплохой фирме, слышала, она даже не пьёт, а ещё играет на фортепиано.

— Ты откуда вечно всё знаешь?

— Это потому что меня знают, — хихикнула девушка, останавливаясь у знакомого серого — «это серо-перламутровый» — автомобиля. — Со мной болтают, а я умею слушать. Тебе тоже надо попробовать.

— Вот уж спасибо, обойдусь, — хмыкнул Чимин и, сняв сигнализацию, привычно уже предложил: — Давай всё же подвезу тебя?

Но Хери только отрицательно покачала головой и, собственным телом перекрывая путь к дверце, спросила снова, слегка подаваясь вперёд корпусом:

— Так тебе нравится Ли Сора?

Чимин тяжело вздохнул, отвёл взгляд, а рука сама привычно потянулась к затылку, пока щёки медленно заливались румянцем. Хери улыбнулась и кивнула сама себе, продолжая:

— Тогда познакомься с ней. Если будешь тянуть время, ничего хорошего не будет.

— Ничего хорошего не будет в любом случае, — не согласился он. — Ты права, Сора отличная девушка, зачем ей такой парень, как я?

— Зачем ей клёвый парень? — хмыкнула Хери и улыбнулась, наблюдая за окончательно смутившимся Чимином. — Эй, ты большинству просто не даёшь шанса узнать, насколько ты потрясающий.

— Я не могу так. Это Сора потрясающая, она всем нравится, а я…

— Тебе нравится Ким Убин? — улыбнулась девушка, прерывая его прежде, чем он успеет наговорить ещё большей ерунды.

— Чего? — растерялся на несколько мгновений парень. — Ты о чём?

— Ким Убин. Актёр.

— Это который из «Наследников»?

— Ага, — кивнула согласно Хери. — Смотрел?

— Видел пару серий, — всё так же смущённо пробормотал Чимин, глядя куда-то в сторону.

— Ну так он нравится тебе?

— Я парень, мне не может нравится Ким Убин.

— А я — девушка, но Ли Сора мне нравится, — пожала плечами Хери. — Дело сейчас не в поле, а в том, какие чувства — симпатии или антипатии — мы испытываем к человеку, которого мы знаем не то чтобы особенно хорошо. К человеку, Чимин, а не к возможному объекту наших чувств.

Парень задумался на несколько мгновений и выглядел в тот момент настолько забавно, словно бы решал судьбу всего мирового сообщества — не меньше, что Хери улыбнулась невольно, наблюдая за сведёнными на переносице бровями и поджатыми в мыслительном процессе пухловатыми губами.

— Не особо, если честно, — всё же проговорил он. — Тогда уж лучше Ли Минхо.

— Ну вот, — кивнула девушка. — А мне до чёртиков нравится Ким Убин. Он — мой идеальный тип. Идеальный, понимаешь? — Чимин покачал отрицательно головой, и Хери вздохнула, приготовившись делать то, чего совершенно не умела — объяснять: — Люди всегда склонны кого-то идеализировать. И, помимо прочего, мы всегда в этом случае почему-то уверены, что это делают и другие. То есть, если я вижу в Ким Убине только хорошее, идеальное, то мне непросто смириться с тем, что этого не видишь ты. Мне это кажется невозможным, кажется, будто ты только обманываешь меня, а на самом деле тоже считаешь его отличным парнем — как и все вокруг. Ты так же думаешь про Ли Сору — уверен, что она нравится всем, только потому что она нравится тебе. Но всё совсем не так — у нас у всех слишком разные вкусы, понимаешь?

Чимин смотрел на неё так, словно бы она заново открыла Америку, а Хери было одновременно забавно и неловко от того, что этот чрезвычайно умный парень знал, казалось, всё и обо всем, но на деле совершенно не ориентировался в том, что куда более важно — в человеческих взаимоотношениях и чувствах.

— Я хочу сказать, — продолжила девушка, так и не дождавшись ничего, кроме внимательного горящего взгляда, — что ты не можешь быть уверен в том, что она нравится кому-то так же сильно, как тебе, поэтому это всегда меньшее, о чём стоит волноваться. Ведь, даже если нравится, — разве это проблема? Это правда меньшее, что должно тебя волновать, большее — это закинуть удочку.

— Закинуть удочку?

У Чимина лицо настолько удивлённое, а взгляд столь ошарашенный, что Хери не сдержала вырвавшегося смешка.

— Ну да, — кивнула она. — Для начала — познакомиться с ней, потому что по факту вы даже не знаете друг друга.

— Дурная это затея, — вздохнул Чимин, обходя её стороной и протискиваясь к машине. — Это всё не для меня, у меня всё равно нет шанса.

— Прекратить идиотизм, — скомандовала Хери, ловя его за локоть. — Я помогу тебе, хорошо? Я, в конце концов, тоже девушка, — парень глянул на неё так, словно бы впервые увидел, окинул взглядом с ног до головы и тут же попытался выскользнуть из её хватки. — Да-да, Чимин, О Хери — девушка и твой друг. Тебе несказанно повезло, чтоб ты знал. Ты же не думал, что у друзей пола нет? Это глупости.

Чимин вздохнул столь устало, что ей даже стало как-то не по себе, а затем прикрыл на секунду глаза, словно бы мирился с собственной участью.

— Ты ведь не отстанешь? — со страшной безнадежностью в голосе протянул он, а Хери только покачала головой, подтверждая его слова, и припечатала:

— Рада, что ты это понимаешь.

Чимин улыбнулся — едва-едва, мягко, щуря глаза и становясь похожим на нечто слишком-слишком милое — и припечатал в ответ:

— Тогда садись в машину, я подвезу.

========== Первые звоночки ==========

— Я всё ещё думаю, что это ужасная затея.

Чимин сопротивлялся, кажется, изо всех сил и даже тормозил об асфальт пятками, пока Хери тянула его вперёд, заставляя поторапливаться, и смеялась, совсем того не скрывая. Он правда казался ей страшно забавным — и исключительно в хорошем смысле этого слова. Чимин был похож на серьёзного взрослого мужчину столь же сильно, как, одновременно с этим, на маленького, смущённого всем и каждым подростка. Он упирался, краснел, придумывал тысячу и одну причину, чтобы не участвовать в том, что она задумала, и Хери даже почти поверила в две из них. Правда, Пак Чимин врать совсем не умел, оттого попытка обмана и раскрылась так быстро.

— Ты должен это сделать, — проговорила девушка, сильнее обхватывая его локоть ладонями. — Если не ты, то никто, понимаешь?

— Но это слишком, — продолжал канючить он. — Ты смерти моей хочешь? Я помру от стыда, и это будет первый в истории случай, поэтому меня отправят на опыты. А я не хочу на опыты.

Хери хмыкнула в очередной раз и, наконец, остановилась, достигнув точки, определённой в своей голове ещё пару дней назад.

— Не придумывай, — фыркнула она, падая на скамейку и утягивая парня за собой, — и не пытайся перевести разговор. Я не поддамся больше. Хотя мне и правда интересно, действительно ли это первый в истории случай.

— Думаешь, много кто умирал от стыда?

— Так! — прикрикнула она и, сощурив глаза, приблизилась к Чимину, погрозив указательным пальцем. — Не пытайся.

Он тяжело вздохнул и не менее тяжёлым взглядом окинул развернувшуюся перед ним территорию одного из центральных парков. Хери здесь нравилось до ужаса: пахнет всегда вкусно, людей ходит до ужаса много, так что затеряться в толпе столь же приятно, как стать одним с ней целым. А ещё тут всегда толпится чрезвычайно много одиноких девушек — как раз то, что и было сейчас им с Чимином необходимо.

— Ну вот, — улыбнулась она, разводя руки в стороны. — Выбирай любую — и вперёд.

Но Чимин в ответ только склонил голову едва ли не до коленей и накрыл затылок ладонями. Хери отчасти его понимала — понимала всю сложность, всю неловкость и бушующее в крови и голове желание подпрыгнуть и убежать. Но ещё она понимала некую необходимость, потому что на деле всё оказалось многим хуже, чем она предполагала. Ей эта идея ударила в голову ровно в тот момент, когда Хери осознала, что весь исток проблемы крылся не только в том, о чём она подозревала с самого начала. Чимин женское общество не просто избегал и не просто его сторонился — он едва ли не бежать был готов, едва девушка показывалась на горизонте, и отшатывался в сторону, стоило ему заметить, что кто-то из представительниц прекрасного пола оказывается рядом слишком близко. Для Хери всё ещё удивлением было и — одновременно — гордостью, что её он уже не чурался и даже не противился тому, что она иногда его касалась.

— Я не смогу, — пробормотал он в свои ноги. — Это как-то слишком.

— Это вовсе не слишком, — хлопнула она его по спине. — Тебе всего лишь надо взять номер телефона, а не позвать девушку под венец. Что в этом такого страшного для тебя?

Чимин вдруг распрямился и подался в её сторону с таким лихорадочным блеском в глазах, что Хери даже на несколько секунд опешила. У него страх вместе мольбой столь откровенно плескались на дне чёрных зрачков, едва ли не полностью заполнивших радужку, что девушка на секунду правда поверила в то, что надо это всё прекратить, пока Чимин действительно не упал прямо тут без чувств.

— Но мы договорились только на Ли Сору, — протянул он, и Хери выдохнула не без облегчения, — зачем мне знакомиться с другими девушками?

— Чтобы не оплошать перед Сорой, — пояснила она с улыбкой. — Ты от каждой девушки в школе шугаешься так, будто она прокажённая или всю жизнь грозилась убить и тебя, и всех твоих близких. Ли Сора — это как финальный босс в игре, понимаешь? Если ты, не прокачанный игрок первого уровня, сунешься к боссу сотого, то тебя размажут по стенке прежде, чем ты успеешь сказать «кимчи». Другое дело — когда к нему придёт не дурачок с перочинным ножичком, а сильный и уверенный в себе воин в самых крутых доспехах. Я точно не знаю, потому что ты не говоришь, но у меня чувство иногда складывается, что ты девушек остерегаешься, — осторожно и очень мягко продолжила Хери, воспользовавшись его задумчивостью от предыдущих своих слов. — У тебя были отношения?

Чимин вздрогнул как-то очень дёрганно и посмотрел на неё косо и коротко. У неё от одного только этого закрались нехорошие предчувствия, а кулаки уже зачесались, мечтая оказаться в волосах той, что успела причинить боль такому замечательному во всех отношениях парню.

— Мне жаль, — неожиданно протянул он, — но психологической травмы у меня нет.

Хери удивлённо моргнула, действительно этого не ожидая. А ещё воображаемая и страшно неприятная девушка, чьи не менее воображаемые выдранные волосы она сжимала в руках, испарилась в одной только дымке.

— Чего? — всё же вырвалось невольно у неё.

— Я знаю, что чаще всего у парней, вроде меня, такие проблемы связаны с психологическими травмами или типа того, — неловко протянул Чимин, снова стрельнув в её сторону глазами и пригладив в очередной раз волосы на затылке. — Я просто интересовался этим, потому что не понимал, что со мной не так. На самом деле было бы неплохо иметь какую-то травму, — улыбнулся он совершенно натянуто. — Тогда можно было бы просто избавиться от неё, и всё стало бы проще. Но я правда не знаю, откуда во мне всё это взялось. Думаю, я просто таким родился… Ну, родился с боязнью девушек.

— Не неси чепухи, — не согласилась с ним Хери, слегка нахмурившись. — Если ты не боишься меня, то наверняка сможешь не бояться и любую другую.

— Просто в каждом правиле есть исключения, — кивнул Чимин, а потом признался смущённо: — И отношения у меня были.

Хери глянула на него заинтересованно, совсем путаясь и не понимая, что в таком случае творится с этим парнем. Да, он не особо в себе уверен, да, смущается, кажется, каждой мелочи, и да, боится девушек, как огня. Но при этом не сторонится её, встречался с кем-то — и, судя по всему, не единожды, а ещё периодически кажется самым настоящим гением насмешки, которому смущение не свойственно совсем. Хери путается, впервые не понимая, что на самом деле скрывается в человеке, столь прочно и плотно занимаемым все её мысли. Он отбросил психологическую травму слишком легко — и она отчего-то не сомневается, что Чимин не соврал. Он заявил вдруг, что и отношения у него были — значит, и тактильного контакта, от которого он прежде уклонялся раз за разом, Чимин не боится. Он соглашается зато, что боится девушек, но Хери теперь сильно сомневается, что дело на самом деле именно в этом.

— Нормальные отношения? — спросила она, вглядываясь в его глаза, и, замечая абсолютное непонимание во взгляде напротив, пояснила: — Ну, с тактильным контактом всё было так, как у всех? Объятия, поцелуи… Секс?

У Чимина вспыхнули красным даже уши, едва только с языка у неё сорвалось последнее слово, и Хери поджала губы, стараясь скрыть улыбку. Он был настолько же милым, насколько и забавным, и её не покидало ощущение, будто она тут разглагольствует о необходимости контрацепции со своим совсем маленьким и неразумным шестилетним сыном, которому знать это ещё вовсе не нужно.

— К-конечно, — пробурчал он, слегка запнувшись и снова почесав затылок. — Я просто не особо в этом хорош, но мне всё-таки двадцать три, а не тринадцать.

— Тебе двадцать три? — удивилась Хери, хотя в голове набатом ещё звучало это его странное «я не особо в этом хорош». Чимин кивнул, подтверждая, а девушка часто заморгала, неожиданно для самой себя растерявшись. — Надо же, а я думала, что мы ровесники.

— Я так и подумал, — фыркнул парень с таким непередаваемым выражением насмешливости на лице, что Хери растерялась во второй раз. — Удивился сначала, что ты говоришь со мной не формально, а потом привык.

Хери почувствовала вдруг, как загораются румянцем её щеки, и поспешила отвернуться, как можно незаметнее переводя взгляд на людей в парке. У неё почему-то прежде и мысли не мелькало о том, что Чимин может быть старше — и уж точно не старше на два года. Она уверена была, что он, как и она, только-только закончил колледж и случайно — по одной только неопытности — завалил экзамен, а теперь дожидался нового шанса.

— Ты должен был сказать, — пробурчала она недовольно.

— Я тоже не был уверен, что ты младше, — улыбнулся Чимин, — только подозревал. Тем более, разве парни не позволяют девушкам с самого начала обращаться к ним не формально? Если хочешь, — слегка подтолкнул он её в плечо — совсем так, как делала прежде она сама, — то можешь теперь называть меня «оппа», раз уж мы всё пояснили.

— Боже, — выдохнула потрясённо Хери, резко повернувшись к нему лицом, — я правда ненавижу тебя в такие моменты, — она почти молниеносно обхватила парня за шею и, скрепив захват обеими руками, почти прижала к животу в попытках скрыть собственное неожиданное смущение. — Кто ты такой и куда дел Пак Чимина?

Он звонко смеялся — как-то особенно высоко на этот раз — и ладонями цеплялся за её предплечья, пытаясь высвободиться из странного плена.

— Да что я такого сказал опять? — хихикал он как-то слишком подозрительно — наверняка на самом деле отлично всё понимал.

— Ты такой странный иногда, что жуть берёт, — припечатала Хери, позволяя ему расцепить её руки и выпрямиться. — В тебе что, Джекил и Хайд сидят?

— Да ты о чём вообще? — протянул Чимин и почесал в очередной раз затылок — столь натурально, что Хери просто не могла ему не поверить. — Идём, — кивнул он на большую очередь, неожиданно собравшуюся прямо посреди парка, — купим сладкой ваты и прогуляемся, пока погода позволяет.

Хери прекрасно понимала, о чём он говорит. Август в этом году выдался действительно пугающим в частоте осадков и удивительной прохлады, и то, что сегодня солнце светило так ярко, а дети носились вокруг фонтанов, не боясь лезть в холодную воду, было настоящим чудом и оазисом в целой неделе дождей. Но вот только что-то всё равно Хери смущало, и уже спустя пару мгновений она поняла, что именно.

— Стоять, — поймала она за плечо рванувшего уже с места парня, — правда думал, что я забуду, для чего мы здесь на самом деле? За дело, друг.

Чимин простонал так громко и отчаянно, подняв голову к небу, будто для него наказания худшего было не придумать. Хери рассмеялась только, кивком головы одновременно с этим указывая на весьма милую девушку, сидящую через пару скамеек от них, и слегка подтолкнула Чимина вперёд.

В тот день прозвенел первый звоночек, но О Хери его даже не заметила.

***

Первые прогрессы наметились уже спустя неделю, куда более серьёзные — спустя три, в начале сентября. И когда одна из их одногруппниц — высокая, с Чимина ростом, и крепкая, как два Чимина, Кан Сольхи — врезалась в него в самых дверях кабинета, а Хери мысленно подписала другу смертный приговор, наслышанная о нраве девушки, тот, вопреки всем ожиданиям, смог удивить. Он не только не свалился от кошмарного удара явно нелёгко тела, но ещё и поддержал заваливающуюся на бок Сольхи, поймав ту за локоть. Чимин заглянул в её лицо с самым искренним беспокойством и поинтересовался:

— Ты в порядке? Извини, иногда я совсем не разбираю дороги.

Хери рванула в их сторону едва ли не всех парах, расталкивая желающих хлеба и зрелищ одногруппников и морально готовясь не за шкирку, но словами оттягивать взбешённую тяжелоатлетку от бедняги Чимина, на самом деле совершенно ни в чём не виноватого. Да вот только Кан Сольхи вдруг выпрямилась, глянула на стоящего перед ней парня как всегда сурово, кинула:

— Бывает, — и прошла в кабинет под удивлённые взгляды одногруппников.

У Хери и самой рот раскрылся совершенно невольно, и она глазами ещё долго провожала спину Сольхи, что в несколько раз превосходила её и в росте, и в ширине, а потом глянула на подбирающего с пола рюкзак Чимина и не смогла сдержать улыбки. Она подскочила к нему почти моментально, подхватила под локоть, заставив парня вздрогнуть от неожиданности. Он оглянулся и, увидев её, улыбнулся приветливо и как-то даже расслабился в её руках.

— Ты ведь понимаешь, что это успех? — хмыкнула Хери и засмеялась, едва только Чимин привычно покраснел.

Они теперь все перерывы напролёт проводили в ближайших парках и скверах, занимаясь, по мнению Чимина, одной только ерундой. И пока Хери искренне веселилась, глядя на его в очередной раз покрасневшее лицо и слыша «Это точно был последний раз», Чимин действительно менялся — медленно и верно, снова и снова перебарывая самого себя. Он премило расстраивался раз за разом, получая отказы и наивно считая, что делает ошибки, а Хери приходилось прикладывать всё больше сил, чтобы сдержать за зубами язык, и кусать губы, чтобы не сказать раньше времени лишнего.

Они не тратили на это действительно много времени, зато с новыми силами возвращались в школу и в состоянии не иначе как вдохновения принимались за учёбу, слушали непростые иногда лекции и делали пометки в своих записях. Зато в выходные, когда свободного времени было действительно много, Хери хватала Чимина за руку и тащила в Каннам, заставляя «работать» в полную силу. Он в ответ на следующий день хватал её за шкирку и, становясь опять сам на себя непохожим, грозился привязать к стулу, если она не станет учиться как следует и попытается свалить снова.

— Я правда не понимаю, в чём твоя проблема, — сокрушался Чимин, проверяя её решения, где на первых листах пестрили одни только «о», свидетельствующие о правильности ответов, зато следом начинались сплошные «—». — Ты теряешь концентрацию или что?

Хери лишь пожимала плечами, будучи сама точно не уверена в чём проблема, и отвлекалась на разрисовывание тетради Чимина — тот против не был, а её нелепые в своей простоте рисунки только украшали скучные листы.

— Нет, серьёзно, — сокрушался парень снова и снова, — ты такая способная, но такая ленивая.

— Если бы я не была ленивой, то тебе бы пришлось потерять своё первое место и стипендию вместе с ним, — улыбалась Хери в ответ.

Они проводили вместе действительно много времени и узнавали друг друга всё лучше и лучше. Чимин теперь знал, что она живёт в маленькой совсем арендуемой комнатке-студии на третьем этаже в трёхэтажном доме, потому что не желает смущать своим присутствием съехавшихся старшего брата с его невестой. А Хери теперь знала, что он, будучи в её глазах страшным гением и умником, заваливал экзамен на госслужащего уже трижды, хотя и закончил когда-то старшую школу экстерном — на год раньше, чем всё остальные.

Они сидели в очередной раз в парке, шмыгали носами почти в унисон и прятали замёрзшие ладони в карманах ветровок. Чимин уже три раза за это время умудрился попроситься домой, но Хери в своём желании была, как и прежде, абсолютно непреклонна.

— Ты могла бы тогда хотя бы сказать, что я должен делать, чтобы всё это срабатывало, — протянул он, хмуря брови. — Если считать в процентном соотношении, то всего полтора из ста дали мне свои номера. Я же понятия не имею, как должен себя вести.

— И ты спрашиваешь у меня такое спустя столько времени? — хмыкнула в ответ Хери. — Почему не спросил с самого начала?

Чимин даже открыл рот, чтобы ответить явно в очередной раз что-то страшно логичное и остроумное, учитывая выражение его лица, но потом только захлопнул его, поджал губы и отвернулся.

— В любом случае, я бы ничего тебе не посоветовала, — улыбнулась девушка. — Пикапа, курсы которого в последнее время так откровенно рекламируют, на самом деле не существует. Это всё психология чистой воды, прикрытая почти красивыми лозунгами и, чаще всего, грязными намерениями. Видел рекламу на баннере прямо напротив школы?

— Ты про «ключ к соблазнению к каждой девушки»? — фыркнул Чимин. — Его только слепой ещё не видел, а немой не обсудил.

— Так вот не было, нет и никогда не будет такого ключа, — вздохнула Хери. — Личность, индивид, индивидуальность… Профессор Ли только сегодня распалялся об этом — все слишком индивидуальны. Ты ведь знаешь, сколько разных есть замков, но разве есть универсальный ключ? Равно как нет инструкции, которая подходила бы каждому прибору. Стиральная машина и блендер не могут эксплуатироваться одинаково. И даже соковыжималки одной фирмы имеют каждая свою инструкцию. С людьми всё ещё сложнее — невозможно найти что-то, что одинаково подходило бы всем и каждому. Так что и я не могу сказать тебе того, что поможет познакомиться с каждой девушкой, не получив отказа, но получив номер её телефона.

Хери повернулась в сторону Чимина, едва только закончила говорить, но совершенно неожиданно столкнулась с его взглядом. Он смотрел на неё внимательно, как всегда ссутулившись в плечах и приоткрыв губы, впитывая в себя информацию. Ей вмиг отчего-то стало не по себе от мысли о том, что Чимин глядел на неё всё то время, что она объясняла в очередной раз прописные истины, а потом поспешила отвернуться, чтобы не смущать саму себя лишний раз. Пак Чимин на самом деле странным был ещё потому, что мог её смутить одним лишь взглядом, тогда как сама Хери была уверена, что утратила всякую возможность испытывать стыд.

— Ты никогда не участвовала в дебатах, пока училась в школе? — спросил он неожиданно, а девушка в ответ только прыснула, честно признаваясь:

— Терпеть их не могла.

— Зря, — протянул Чимин и, отвернувшись от неё, поднял голову к небу. — У тебя прямо почти дар убеждения. Ты так часто говоришь вещи, с которыми я не согласен и с которыми хотел бы поспорить, но едва только ты заканчиваешь, я просто не нахожу слов, потому что мне кажется, что ты права.

Хери закашляла притворно и прикрыла рот сжатой в кулак ладонью, почувствовав жар смущения куда более сильный, чем прежде. Она понимала отчасти, почему не краснела так, когда её хвалили преподаватели или — когда-то очень давно — родители. Ей просто не было до этого дела, а до Чимина — было. И это тоже сильно смущало, потому что, несмотря на сравнительно недолгое их общение, Хери казалось почему-то, что именно Пак Чимин тот, кого принято в обществе называть лучшим другом.

— В любом случае, — решила признаться она, — номера телефонов никогда не имели значения.

Парень глянул на неё так, будто Хери сказала только что, что именно она подложила ему под задницу подушку-пердушку, заставив тем самым опозориться сразу перед всем миром.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просила тебя брать номера телефонов у девушек, — кивнула она, — но эти номера не были самой целью.

Чимин неожиданно хмыкнул, привлекая её внимание, и предположил:

— Целью было то, чтобы я говорил с ними?

— Ага, — согласилась с улыбкой Хери. — Здорово, что ты сам это понял.

— Поверить не могу, что купился на это, — заканючил вновь парень, снова пряча лицо в собственных коленях инакрывая затылок ладонями. — Ты очень, очень жестокая девушка, О Хери.

Она рассмеялась, напрочь проигнорировав то, что мозг неожиданно зацепился за то, что она «жестокая девушка», а не «жестокий друг», и слегка похлопала Чимина по спине, наклонившись к нему же.

— Ты ведь понимаешь, что это было необходимо, да? Ли Сора, — напомнила Хери и в тот же миг, представив перед собой упомянутую девушку, вдруг не почувствовала к ней той симпатии, что прежде. — Ты ведь не забыл? — а затем для чего-то добавила: — Она тебе ещё нравится?

Чимин повернул голову в её сторону, и Хери как-то отвлечённо отметила для себя, что так близко она его прежде не видела. А ещё поняла, что парень на самом деле вполне может считаться не только милым и не только симпатичным. Он смотрел на неё, совершенно не моргая, по-прежнему не убирая ладоней со своего затылка. И глаза у него были по-приятному блестящими и будто бы влажными, словно похожими на резиновые безвкусные маслины.

— Да, я забыл, — признался Чимин неожиданно, а у неё в груди как-то странно дёрнулось сердце.

В тот день прозвенел второй звоночек, но О Хери предпочла его проигнорировать.

========== НЕ!щупать ==========

Хери переставляла ноги изо всех сил, заставляла себя двигаться всё дальше и дальше, хотя дыхания не хватало из-за непрекращающегося и неконтролируемого смеха, и бежала — ей казалось — как никогда быстро. Хотя на самом деле, разумеется, она едва поспевала за Чимином, упорно тянущим её за руку, и путалась в ногах, по одному только волшебству не запинаясь за каждую неровность и не распластываясь по асфальту, в кровь стирая и колени, и ладони, и лицо. В глазах всё плыло, яркий свет фонарей в темноте сумерек ослеплял, и умереть хотелось чуть меньше, чем грязно и некрасиво выблевать всё, включая собственную печень и лёгкие, которые горели огнём. Хери только сейчас признала, что Чимин, должно быть, был прав, когда около сорока минут назад поставил ей короткий диагноз, едва окинув взглядом: «перебрала». Но в тот момент она так вовсе не считала и, отмахиваясь от надоедливого и занудливого как никогда друга, продолжала с остальными одногруппниками праздновать собственные «89/100». Для неё то была настоящая победа, а Чимин, не выпивший ни капли, только раздражал и, казалось, так и напрашивался на неприятности. Однако, как оказалось впоследствии, на эти самые «неприятности» напрашивалась именно она, не следя как следует за собственным языком. И теперь они с Чимином неслись по тёмным улицам, стараясь их избежать. Где-то за их спинами — кажется, достаточно далеко, — раздавались голоса, кричащие что-то о том, чтобы они немедленно остановились, а ещё обещали расправу самую жёсткую, едва только они это сделают. Хери хотелось смеяться до боли, до коликов в животе, и она это делала, хотя и не уверена была до конца в причине собственного веселья: то ли от резко подскочившего в крови адреналина, то ли от серьёзного как никогда выражения лица Чимина.

Они петляли по узким улочкам, снова и снова сворачивая за всё новые углы, то поднимаясь вверх по небольшим горкам, то снова спускаясь вниз — уже по разломанным временем ступенькам. Хери жалела, что позволила однокурсникам затащить себя в закусочную в неизвестном районе, потому что не сомневалась — будь они сейчас где-нибудь в центре, никаких проблем бы не было, как не было бы и компании подозрительных мужчин, решивших отметить что-то в той же лапшичной, что и будущие госслужащие. Пак Чимин и вовсе появился там только после того, как она лично позвонила ему и пробубнила что-то в трубку — Хери даже сейчас затруднялась вспомнить, что именно наговорила ни в чём невиновному парню, но тот приехал по указанному адресу почти моментально. Он сначала полчаса потратил на отказы всем и каждому, а затем всячески отговаривался от предложений выпить и упорно тянул Хери за локоть, на ухо упрашивая пойти домой. Она глупо хихикала от того, как забавно его дыхание щекотит её кожу, и румянилась пуще прежнего, в ответ уговаривая присоединиться к веселью. В игру тогда вступила тяжёлая артиллерия: Кан Сольхи схватила его едва ли не за шкирку, усадила за стол, и Чимин моментально перестал вырываться из рук девушки, что большинство людей пугала одним лишь своим взглядом.

Хери снова зашлась в приступе несдерживаемого смеха, едва это припомнив, и оглянулась назад, пытаясь хотя бы примерно рассчитать, насколько далеко они с Чимином умудрились убежать от недовольных и разгневанных мужчин. Но те оказались близко, забавно расплываясь мармеладными мишками перед глазами, — намного ближе, чем Хери могла бы предположить.

Они снова свернули за очередной бетонный дом, выкрашенный в серый цвет, и сделали это как раз вовремя — мимо них пролетело что-то чёрное и небольшое, подозрительно похожее на чужой ботинок. Хери отстранённо подумала, что было бы ужасно обидно получить одним таким по голове, а потом с разбегу вдруг врезалась в спину остановившегося Чимина. Она не без труда восстановила равновесие и с вопросом заглянула в лицо друга, пытаясь понять, что же такое случилось, что могло заставить его замереть в ожидании быть поколоченным мужчинами, средний возраст которых наверняка превышал сорок лет. Чимин смотрел прямо перед собой, и Хери перевела взгляд следом за ним, чтобы встретиться затем лицом к лицу с высокими воротами из металлической крупной сетки.

— Тупик, — протянула она, прекрасно сознавая, что, не будь в её крови такого процента алкоголя, можно было бы без особых сложностей влезть вверх по этой сетке и перемахнуть на ту сторону.

Ей вдруг страшно жалко стало Чимина, который был совсем ни в чём не виноват, который лишь схватил её, действительно перебравшую и вступившую в бессмысленную баталию с одним из мужчин вместо того, чтобы его проигнорировать, и потащил за собой, спасая жизни и здоровье сразу обоих. Хери враз стало не по себе от того, что она втянула друга в то, во что не должна была ни при каких обстоятельствах, и потому решила во что бы то ни стало спасти хотя бы его. Девушка уже в тот момент, когда высвобождала ладонь из хватки пальцев Чимина и медленным бегом направлялась в сторону ворот, представляла, как будет кричать ему что-то вроде: «Беги, оставь меня! Ты должен жить, чтобы творить великие дела!», а потом, не рассчитав, вдруг врезалась боком в решётку, и та с лёгкостью открылась. Хери пальцами схватилась за сетку, пытаясь не упасть, хотя ноги почему-то в тот же миг зажили отдельной жизнью и решили отказать на пару секунд.

— Боже, — выдохнул Чимин где-то поблизости и подхватил её подмышки, оттаскивая от ворот. — Пожалуйста, больше никогда не пей.

Хери торжественно кивнула, приложив руку сердцу и пробормотала едва разборчиво:

— В твоём присутствии — больше никогда.

Где-то излишне близко снова послышались крики преследовавших их мужчин, неизвестно как ещё остающихся на ногах после такого марафона, и Чимин снова рванул вперёд, ухватив Хери за руку.

— Тогда уж лучше только в моём, — пробормотал он не менее разборчиво, но она отлично расслышала и улыбнулась почему-то совершенно глупо и счастливо, абсолютно по-идиотски.

Они успели пробежать ещё около шестисот метров и услышать о себе ещё с полтысячи всего хорошего, прежде чем Хери поняла, что больше не может. У неё закололо нещадно бок и затошнило пуще прежнего, поэтому она, едва на горизонте появилось подходящее по её мнению укрытие, толкнула Чимина в кусты и по инерции полетела следом за ним. Оказавшиеся ужасно колючими, заросли совершенно неприятно оцарапали и лицо, и руки, и открытые зоны шеи, зато скрыли их обоих целиком и полностью. Хери положила к губам указательный палец, едва, еле как привыкнув к темноте, разглядела перед собой широко распахнутые глаза Чимина. А уже потом, спустя всего пару мгновений, вдруг поняла, что он дышит прямо в её губы, колено её едва ли не зажато между его ног, а под ладонью её вовсе не твёрдая земля — земля, во всяком случае, не такая тёплая и не такая… живая. Хери, засмущавшись вдруг подобной близости и, кажется, протрезвев за секунду, тут же рванула вверх, собираясь избавить парня от своей компании. Однако Чимин легко удержал её рядом с собой, ухватив за плечо, и сделал это абсолютно вовремя — где-то совсем рядом, невозможно близко раздались голоса преследующих их людей. Они снова громко говорили, перекрикивались между собой, обсуждали на повышенных тонах, куда «девчонка с пацаном» могли деться, не подозревая даже, что те прятались в кустах. Но Хери, откровенно говоря, не было до этого никакого дела — она слишком сильно поглощена была тем фактом, что находится к Чимину так близко, как никогда раньше, и мучилась от странного ощущения того вакуума, что словно бы накрыл их со всех сторон. Ей чудилось даже, будто бы время остановилось, а они, словно актёры-дилетанты, замерли, смотря друг другу в глаза и позволяя камере крутиться вокруг них, запечатляя всю абсурдность и театральность происходящего.

Она первой вывалилась — выкатилась — из кустов, едва только отсчитала про себя, путаясь в цифрах, до десяти после того, как голоса разыскивающих их мужчин на улице постепенно стихли. Хери встала на ноги, слегка пошатнувшись из-за закружившегося вокруг неё пейзажа, одёрнула куртку и даже поправила растрепавшиеся из хвоста волосы. Ей было страшно неловко из-за произошедшего, но она искренне не могла понять, из-за чего сильнее: то ли от того, что накликала на них с Чимином беду и втянула его в неприятную ситуацию, то ли от того, что заставила его терпеть своё столь близкое присутствие и, опять же, втянула тем самым парня в неприятную ситуацию.

Он тем временем тоже показался из зарослей, отряхнул одежду от земли, грязи и листьев, неаккуратно потёр на лице ссадины, полученные от веток и колючек, и как-то затравленно, исподлобья посмотрел на Хери.

— Идём? — кивнул он небрежно в сторону, и девушка согласно покачала головой, чувствуя, как сжимается в личностном разочаровании сердце.

Она ведь знала — и знала уже очень давно, — что Чимину страшно неприятны близкие контакты с кем бы то ни было, а её он лишь терпит, то ли привыкнув, то ли смирившись. А она столь бездумно сломала между ними самый последний барьер доверия, сделав это ужасно варварски и совершенно неправильно, что теперь лишь оставалось сутулиться, подобно Чимину, прятаться в кожаной куртке от холодного ветра ночного сентября и тащиться вслед за парнем, по-настоящему физически ощущая всё то «неприятное» в молчании, что повисло между ними.

Они побрели в сторону метро совершенно не сговариваясь, спустились туда, отмечая про себя предночную пустоту, и плюхнулись в вагоне на соседние места. Чимин бурчал что-то о том, что крайне не вовремя сдал машину в техобслуживание, сетовал на ссадины на их лицах и, обхватив её руку за запястье и присмотревшись, цыкнул недовольно на длинную царапину. Хери в это время думала только о том, как, должно быть, ему сейчас неловко рядом с ней и как бы сильно он хотел оказаться в противоположном углу вагона. Но вот только Чимин слишком хороший, чтобы позволить себе поступить подобным образом.

— Прости, — выдохнула она вместе с парами алкоголя и, учуяв их, скривилась от самой себя.

Но Чимин улыбнулся — именно так, как умеет только он: искренне, мило и ласково, щуря глаза до одних только щёлочек и обнажая зубы в идеальной улыбке.

О Хери именно тогда впервые подумала о том, что идеальная она именно потому, что в действительности совсем не идеальная.

***

Утро не принесло с собой ничего хорошего: одну только сухость во рту, ненависть к жизни, звенящую боль в голове и бессмысленные обещания и клятвы о том, что «никогда больше». Хери мучилась ещё от того, что помнила всё произошедшее в мельчайших деталях и подробностях — вплоть до того, сколько ватных палочек они использовали, пока разворачивали полевой госпиталь в её квартирке, и насколько твёрдое у Чимина под одеждой тело.

Хери простонала прямо в кружку, вспоминая это невольно, едва не захлебнулась водой, закашлялась и спрятала горящее лицо за ладонями. Она помнила, как в метро извинялась скупо и скованно перед другом за собственное поведение, а теперь поверить не могла в то, что сделала это для того, чтобы впоследствии позволить устроить себе подобную вакханалию. Хери было стыдно, совестно и страшно — она поверить не могла, что лично едва ли не довела Чимина до ручки, позволив себе то, что можно было бы позволить с кем угодно, но только не с ним.

Он стоял тогда на кухне, бёдрами оперевшись о разделочный стол, и героически терпел, пока она разбиралась с ссадинами на его лице и — что греха таить — мстила за то, как до этого он разбирался с её. Чимин шипел, фыркал и дёргал головой, снова и снова отодвигаясь, чтобы и ватная палочка, и мазь на ней, и даже антисептик не коснулись чувствительных царапин. Хери только улыбалась себе под нос и поджимала губы, стараясь это скрыть, хотя и получала какое-то странное садистское удовольствие от всего происходящего. Она понимала целиком и полностью, что не должна поступать подобным образом, но всё равно не упускала случая чуть сильнее прижать ватную палочку к коже и услышать затем тихое, едва сдерживаемое «щщщ».

— Прости, — извинялась она после этого совсем не искренне.

— Пользуешься своей властью? — хмыкал Чимин, дёргая бровями, но, что удивительно, попыток вырвать из её пальцев инструмент самой настоящей пытки и заняться самолечением не предпринимал.

Он терпел издевательство над собой действительно со всей мужественностью, и даже когда Хери покачнулась едва на всё ещё заплетающихся ногах, подхватил её осторожно за талию, хотя имел полное право не только не помогать ей, но ещё и потоптаться затем по её распластанному по полу телу — по крайней мере, она в тот момент искренне так думала. Однако едва только Хери, сжимая в пальцах рубашку на его плечах, поняла, что они какие-то излишне твёрдые для того, кто всё своё свободное время тратит на подготовку к экзаменам и — теперь — на попытки знакомства с девушками, всё остальное перестало иметь всякое значение.

— Это ещё что? — пробубнила она едва разборчиво, отпуская рукав рубашки и самым натуральным образом ощупывая его плечо. — Чимин, это что, мышцы?

Парень, кажется, шокирован был настолько откровенно, что какое-то время, пока приходил в себя, позволил ей вдоволь потрогать свои руки и убедиться в том, что там, под рукавом очередной безвкусной рубашки, скрывалось то, что, кажется, называлось бицепс и трицепс.

— Хери, стой, стой, — поймал он её запястье и заглянул серьёзно в глаза, — не надо так делать.

— Но у тебя мышцы!

— Не надо говорить так, будто у меня не мышцы, а блохи, хорошо? — улыбнулся он нервно. — Мышцы есть у всех.

— Но ты качок! — не соглашалась упорно Хери и, вырвав руку из совсем слабой хватки, потянула в сторону воротник распахнутой на груди рубашки, под каждую из которых парень упорно надевал цветастые футболки. — Погоди-ка…

Девушка одним лишь движением сдёрнула с его плеча рубашку, задрала короткий рукав футболки и во все глаза уставилась на совершенно обычную руку.

— Ну-ка напряги, — попросила она, ладонью накрывая открытый участок его кожи и как-то совершено отвлечённой отмечая то, какая она обжигающе горячая.

— Хери…

— Ну пожалуйста, — протянула она, поднимая голову и заглядывая в его глаза, — один разочек.

Чимин вздохнул невероятно тяжело, на пару секунд прикрыв веки, а уже в следующее мгновение Хери почувствовала, как под её ладонью рука его вмиг становится ещё твёрже, а под кожей невероятно красиво выделяются самые настоящие рельефы.

— Обалдеть! — выдохнула она обескуражено и, снова задрав голову и различив на лице Чимина нескрываемое смущение, но не придав тому нужного значения, бездумно коснулась обеими ладошками футболки на его животе. — А шоколадная плитка у тебя есть?

— Что у меня есть? — захлопал глазами парень.

— Шоколадная плитка, — с готовностью повторила Хери и пояснила, слегка похлопав по его животу: — Ну, пресс. Девчонки это дело обожают.

— И ты тоже? — улыбнулся Чимин неожиданно.

— Ну я же девчонка, — пожала она плечами и улыбнулась в ответ. — Хотя чаще всего я к нему равнодушна, а вот бёдра… Парни редко качают ноги, и делают это абсолютно зря, — Хери кивнула собственным мыслям и, поняв вдруг кое-что совершенно и абсолютно разумное, потянула правую руку вниз, рассчитывая проверить собственную догадку. Чимин бегает действительно быстро — у подобной скорости должны быть тренировки, а у тренировок должен быть результат. И Хери отчего-то не терпелось с этим результатом познакомиться.

— Нет, — вдруг поймал Чимин её за запястья сразу обеих рук. — Не надо, ладно? Ты не можешь вот так щупать парня.

Хери замерла, пытаясь осознать всё то, что Чимин ей сказал и что попытался донести, а потом засмущалась собственной экспрессии одновременно с тем, как заалели щёки парня. Она опустила взгляд на его шею, действительно почувствовав неловкость, однако всё-таки пробурчала едва слышно:

— Я бы всё равно никому не сказала. То, что ты качок, стало бы просто ещё одной нашей тайной.

— Хватит называть меня качком, — вздохнул Чимин, — я просто слежу за собой немного. Но дело не в том, сказала бы ты кому-нибудь или нет, нельзя вот так щупать парней. Они могут неправильно понять.

— Да никого я не щупаю, — нахмурилась Хери и снова подняла голову, сталкиваясь с его неожиданно серьёзным взглядом. — Просто было интересно, насколько крепкие мышцы у моего друга. Что, я даже тебя пощупать не могу?

— Меня — тем более, — ответил тогда Чимин очень тихо и очень сдержанно, а затем развернул её и легонько толкнул в сторону. — А ещё кое-кому пора проспаться.

Хери подалась вперёд и лбом ударилась о крышку кухонного стола. Она не может — не имеет права — показываться сегодня на занятиях и пугать Чимина собственным появлением. Он почти наверняка теперь будет её шугаться, а она не для того столько времени избавляла его от до сих пор неизвестно откуда взявшейся фобии девушек, чтобы затем собственноручно нанести ему тяжёлую психологическую травму. Чимин наверняка сейчас страдал, а вчера обязательно бы напился, едва ушёл из её квартиры, если бы пил вообще. Он так до конца и не сознался, в чём именно дело, только сказал как-то загадочно: «Когда я выпью, хуже тебя раз в десять, так что я стараюсь этого не делать».

Хери действительно готова была наплевать на занятия — по крайней мере, сегодня. Она готова была выбраться лишь до ближайшей аптеки и купить что-нибудь, что в теории помогло бы избавиться от похмелья, которое неожиданно накрыло вдруг всего лишь в двадцать один год. Хери готова была весь день заниматься одним только самобичеванием и поисками в интернете способов избавиться от недавней психологической травмы. Она уже действительно решилась на это, когда вдруг завибрировавший от звонка телефон едва не довёл её до истерики. На экране высветилось «Никчёмный оппа», и Хери ответила, тут же поставив звонок на громкую связь, потому что сил не было даже на то, чтобы держать телефон возле уха.

— Ты уже собралась? — по-противному бодро раздалось на той стороне, и Хери невольно скривилась, не ощущая того же приподнятого настроения. — Вылезай из своего гнёздышка, твой невероятный оппа такой добрый, что подбросит до академии.

Хери не хотелось рвать и метать — Хери хотелось умереть. Впервые жизни.

Она достала из шкафа чёрную бейсболку, которую прежде надевала лишь один раз — когда они с друзьями, учась в старшей школе, решили проникнуть в неё ночью, чтобы убедиться в лживости кучи историй о призраках, обитающих в ней. Тогда это был самый настоящий квест, а сейчас казалось самой настоящей глупостью. Хери натянула на голову кепку, влезла в самые неприметные чёрные джинсы и самую отстойную серую толстовку, — оделась ровно так, как никогда бы не позволила себе прежде. И даже свою любимую помаду оттенка с пафосным названием «ледяной розы» отложила в сторону, ограничившись одной только тушью и тонкой линией подводки. Хери собиралась быть сегодня максимально неприметной — совсем такой, чтобы Чимин не заметил её среди остальных сорока студентов.

— Скажи честно, — прищурился брат, едва только она захлопнула за собой дверцу машины, а он окинул её скептичным взглядом, — ты собралась ограбить банк или перешла дорогу коллекторам? Обращалась к ростовщикам?

— Просто поехали, — вздохнула она, отворачиваясь к окну и не имея никакого желания шутить, — голова болит.

— Ты должна мне сказать, Хери, — хмыкнул он. — Твой оппа — детектив, позволь мне выписать тебя из семейного реестра, прежде чем ты сделаешь что-то противозаконное, и это отразится на моей блистательной карьере.

Девушка только вздохнула ещё раз и глубже натянула на лицо кепку, совершенно не замечая, с каким искренним переживанием косится на неё брат на протяжении всей поездки.

***

Избегать Пак Чимина и оставаться для него незаметной выходило намного сложнее и тяжелее, чем Хери могла бы даже предположить.

Он оказался на своём привычном месте, когда она зашла в кабинет вместе с целой толпой остальных учеников, и ей пришлось действительно постараться, чтобы остаться для него незамеченной, ведь он внимательным взглядом сканировал всех и каждого из вошедших. Она быстрым шагом пронеслась к самым задним партам, бедром отодвинула в сторону потерявшего дар речи от удивления Ким Сокджина — самого симпатичного и популярного типа, какой только может занимать второе место в рейтинге, и прежде, чем он успел на неё наехать, бросила коротко:

— Позволь мне сидеть здесь, и я расскажу, кто пустил слух о том, что ты пускаешь слюни на профессора Им.

Сокджин сощурил глаза, глянул коротко сначала на Чимина, что взгляда не сводил со студентов, входящих в кабинет, затем на профессора Им, раскладывающую какие-то свои бумаги на столе, и усмехнулся.

— Нет такого слуха.

— Будет, — пообещала в ответ Хери, приложив силы, чтобы улыбнуться, — если не позволишь мне тут сидеть.

Ким Сокжин только усмехнулся ещё шире, но пододвинулся в сторону, уступая ей больше места.

Для неё спокойно прошли только первые две лекции — во время третьей она получила от Чимина первое сообщение, посмотреть которое не нашла сил, а на перемене после неё, когда они обычно ходили есть, скатилась по стулу под парту, едва только парень поднялся и с одним только телефоном вышел в коридор, напоследок ещё раз мазнув взглядом по последним рядам. Парта над ней почти в тот же момент зашлась в вибрации, и Хери совсем не сомневалась в причине подобного катаклизма.

— Подать тебе телефон? — лениво протянул Сокджин.

— Лучше выруби звук, — буркнула она в ответ.

Хери была уверена, что не готова ни ко встрече с Чимином, ни к разговору с ним. Она, откровенно говоря, вообще не ожидала, что он будет звонить ей и писать — уверена была, что попытается избегать любых с ней встреч. А теперь, выходит, он собирался обсудить с ней произошедшее, а у Хери в запасе не было ни одной связной мысли помимо той, где ей очень стыдно.

Парта снова завибрировала, но уже спустя две-три секунды перестала гудеть, а спустя ещё мгновение ей в затылок прилетело:

— С парнем поссорилась?

Хери правда собиралась фыркнуть и проигнорировать вопрос или даже послать Сокджина куда подальше, не волнуясь о своей репутации, но вместо этого откинула голову на сиденье стула позади себя и призналась:

— Хуже, — Ким Сокджин, согнувшись в три погибели и заглядывая под парту, выглядел крайне комично, и Хери едва улыбнулась. — Вышло кое-какое недоразумение с другом.

— Так ты и Пак Чимин не встречаетесь? — искренне удивился он, а она только хмыкнула.

— Это ещё более нелепо, чем твоё увлечение профессором Им. В конце концов, я совсем не в его вкусе.

Сокджин улыбнулся, обнажая излишне белоснежные зубы, и как-то забавно дёрнул носом.

— Мило, что ты говоришь, будто не он не в твоём вкусе, а ты — не в его, — хмыкнул он неожиданно дружелюбно. — Это потому что он в твоём вкусе?

— В моём вкусе ты, — засмеялась Хери неожиданно даже для самой себя и тут же почувствовала, как в голове неприятно зазвенело, — но какое это имеет значение, если ты пускаешь слюни на вечно всем недовольную и неудовлетворённую сорокашестилетнюю профессора Им?

— Она такая только потому что на самом деле я на неё слюни не пускаю, — подмигнул он и вытащил из-под парты голову. — Надо же, О Хери, твой дружок вернулся и теперь смотрит на меня так, будто в чём-то подозревает. Каков шанс, что в течение пяти минут он бросит мне в лицо перчатку?

Девушка закатила глаза и, скрестив на груди руки, прикрыла веки.

— Если не заткнёшься, Ким Сокджин, — передразнила она его, — то брошу тебе в лицо её я.

Он засмеялся — достаточно громко для того, чтобы привлечь к себе внимание, а Хери только прохныкала себе в ладони, действительно не зная, как должна поступить.

Она в итоге все последующие лекции провела, прячась за спиной впереди сидящего незнакомого парня, потому что ей действительно казалось, что Чимин периодически оглядывается, недовольно сощурив глаза, и смотрит именно на неё. Хери играла в мыслях словами, вертела их как только могла, вспоминала все известные ей приёмы и методы, но всё равно никак не могла придумать, что ей следует сказать другу, а ещё понятия не имела, что он собирается сказать ей прежде. И когда она услышала неожиданное:

— Переходим в кабинет на третьем этаже, я хочу показать вам нечто особенное, — Хери едва на стенку лезть была не готова.

Она накинула на голову капюшон, потянула за шнурок под смешки Ким Сокджина, пряча своё лицо едва ли не полностью, и, сжав перед собой учебники, снова вклинилась в самую толпу, пытаясь в ней затеряться. Но Хери поняла, что не вышло у неё ровным счётом ничего, когда её возле самой лестницы схватили вдруг за локоть и, вырывая из скопления студентов, легко подтолкнули за ближайший угол и сдёрнули с головы капюшон.

— Чимин, — протянула она с дрожащей улыбкой, замечая перед собой парня, что смотрел на неё так, будто она вырезала всю его семью, и хмурил брови, — доброго утра. Как поживаешь?

— Серьёзно? — фыркнул он несдержанно, совсем нетипично для него, и вырвал вдруг из её рук тетради. — Это правда всё, что ты можешь мне сказать, после того как?..

Хери закончить ему не дала, перебила нещадно, чувствуя вновь подступающий к щекам стыд, и поклонилась ему едва ли не в талию.

— Прости-прости-прости, — пробормотала она и несмело подняла на него глаза. — Мне очень жаль и я жутко виновата, и я знаю, что состояние опьянение — это отягчающее, но прости меня только на первый раз, хорошо? — Хери столь сильно увлеклась собственными сбивчивыми объяснениями, что совсем не заметила того, с каким удивлением смотрел на неё Чимин. — Я обещаю, что больше никогда-никогда к тебе не прикоснусь. Правда обещаю!

— Не надо! — вдруг выпалил парень, подаваясь вперёд и заставляя теперь Хери замереть в удивлении. Он кашлянул коротко, прочищая горло, и слегка отвернулся от неё, смущаясь и снова превращаясь в знакомого Чимина. — В смысле, не надо за такое извиняться, Хери, я всё понимаю. Я только не понимаю, зачем было игнорировать меня и прятаться под партой у Ким Сокджина. Серьёзно, — вздохнул он, откидывая со лба волосы, — поверить не могу, что ты пряталась под его партой. От меня.

— Прости, — ещё раз извинилась Хери, чувствуя, что это слово всё сильнее, наверное, обесценивается в глазах Чимина, когда произносит его она. — Я просто не знала, как себя вести и что сказать.

— Стыдно было? — усмехнулся вдруг он, а Хери только кивнула в ответ, наблюдая за тем, как он прячет её тетради в своём рюкзаке. — Угостишь меня кофе — забыть ничего не обещаю, но извинить обязуюсь.

Девушка расплылась в широкой улыбке и подалась невольно вперёд, по одной только привычке едва не обхватив локоть Чимина обеими рукам. Она замерла буквально в тридцати сантиметрах от него, сжала ладони в кулаки и улыбнулась снова.

— А как же лекция? — вспомнила Хери. — Решил стать бунтарём и меня на прогулы подбиваешь?

— Мне напомнить, кто начал это первым?

Девушка поджала губы, прекрасно понимая, что намекает он на неё, и решила в очередной раз, что Чимин — парень слишком хороший, и что она у него в больших долгах. А в долгах она быть не любила, поэтому подняла голову и улыбнулась, предлагая:

— Завтра устроим операцию «Пара вон на кофе». Ты уже совершенно точно готов, и Ли Сора никуда не денется.

И только после этого Хери вдруг поняла, что улыбалась она как никогда натянуто и откровенно искусственно.

========== Не по плану ==========

Они вдвоём стояли у самого входа в кафетерий и внимательно следили за происходящим. Причём Хери чувствовала себя по-настоящему глупым и — одновременно — абсолютным героем, каких часто показывают в комедийных шпионских боевиках, а Чимин — она была уверена — страшно желал оказаться где-нибудь в другом месте и, желательно, даже в другом времени. Девушка ну никак его винить не могла, прекрасно понимала и сознавала, что первые шаги всегда делать труднее всего, а ещё отчего-то и сама не хотела заниматься подобным и тоже совсем не отказалась бы скрыться как можно дальше. Но она пообещала Чимину помочь, а значит обязана была подтолкнуть парня в верном направлении. Да только вот — проблема — что-то совершенно непонятное внутри, похожее то ли на чутьё, то ли на интуицию, кричало и ревело о том, что вектор направлен в ошибочную сторону.

— Запомни самое главное, — наставляла она его, — никаких «Простите», «Извините» или «Прошу прощения», понял?

— Это элементарная вежливость, — не соглашался Чимин, искоса поглядывая на беседующую с подругой Ли Сору. — Предлагаешь мне просто взять и ворваться в их разговор? Это будет провал.

— Провал будет, если ты начнёшь мямлить извинения. Это я тебе как девушка говорю, — фыркнула Хери. — Тебе надо лишь сказать «Привет» и улыбнуться. Гарантирую — всё внимание вмиг сконцентрируется на тебе. Такого эффекта ни одна «элементарная вежливость», — передразнила она его, — не произведёт.

Чимин вздохнул тяжело и откинул голову назад, с глухим звуком встретившись затылком со стеной. У него были нахмурены брови, едва выглядывающие из-под вечной чёлки, и сжаты сухие и слегка потрескавшиеся губы. Хери в тот же момент страшно захотелось потянуться к сумке и торжественно вручить парню увлажняющую помаду, потому что ужасно кощунственным казалось доводить до подобного состояния губы, о которых мечтает каждая вторая девушка. Она замерла на пару секунд, подумав об этом, прокрутила ещё раз в голове столь странную мысль и поняла, сколь многозначительно то прозвучало. Хери, разумеется, думала о том, что каждая вторая мечтает, чтобы у неё были губы, хотя бы издали напоминающие губы Чимина. В то, что каждая вторая мечтает о том, чтобы его поцеловать, Хери не верила совсем. По крайней мере, в начале коридора стояла Ким Минсу, которой не было дела ни до кого, кроме какого-то недавно сольно дебютировавшего айдола. А следующей за ней, то есть второй, как раз была Хери, и уж она совершенно точно не мечтала о подобном. О губах друзей, во всяком случае, не мечтают.

Девушка кивнула сама себе, соглашаясь с этой важной и нужной мыслью, и перевела взгляд на нос стоящего перед ней парня, что всё так же мучился одновременно от собственного бездействия и нехватки сил к действию. Хери вздохнула — почти идентично с тем, как сделал это он полминуты назад — и подалась вперёд, рассчитывая друга поддержать, но застыла с поднятой рукой, ладонь которой находилась буквально в паре сантиметров от его плеча. Она тут же вспомнила, как обещала и ему, и самой себе сохранять между ними расстояние и границы не переходить, заставляя обоих чувствовать себя неловко. Хери сжала руку в кулак и, поймав на ней внимательный взгляд Чимина, подалась назад, пряча ту за спину, и улыбнулась.

— В любом случае, сейчас подходящий момент, — проговорила она. — Судьба, считай, благоволит тебе, потому что для успешного знакомства нужен предлог. Нет, ты, конечно, можешь напрямую заявить о своих намерениях, но большинство девушек пугаются такого и отказывают раньше, чем успевают подумать. Именно поэтому важно закинуть сначала удочку. Нам это подходит, потому что Ли Сора всегда перед глазами и уж точно никуда не денется.

Чимин смотрел очень серьёзно, впитывал, кажется, каждое её слово, и Хери невольно улыбнулась, радуясь такому вниманию. А затем он протянул руку и сжал зачем-то её плечо. Девушка часто заморгала, откровенно не понимая, что могло произойти, и вопросительно посмотрела на его ладонь, удивительно уместно смотрящуюся на её плече.

— Не проблема, ясно? — буркнул Чимин, выглядя при этом столь непривычно сурово, что у Хери сил хватило только на то, чтобы кивнуть несмело, всё так же понятия не имея, о чём он говорит. Парень, кажется, тоже это понял, поэтому вздохнул ещё раз, мимолётно закатив глаза, и убрал с её плеча свою ладонь. — Забудь. Так что ты там говорила про предлог?

— Ах, это! — тут же улыбнулась Хери, пользуясь ситуацией и как можно глубже и дальше засовывая непонятный осадок, оставшийся в душе после такого же непонятного произошедшего. — «Пара вон на кофе», помнишь? — напомнила она и, дождавшись кивка, продолжила: — Когда я говорила о том, что судьба благоволит тебе, то имела в виду именно это. Ли Сора постоянно берёт кофе именно здесь, в кофейном аппарате, который сломался пару дней назад.

Чимин глянул в кафетерий, нашёл взглядом упомянутый аппарат и, заметив рядом с ним пару человек, делающих покупку, с большим вопросом покосился на девушку.

— Да не в этом смысле, — отмахнулась она тут же. — Он перестал принимать бумажные купюры.

— И что? — непонимающе заморгал Чимин, а Хери в ответ улыбнулась, перенеся вес на одну ногу и скрестив на груди руки.

— А то, что это отличный предлог, чтобы сказать «привет» Ли Соре и попросить её помощи в размене денег, — пояснила Хери. — Она закупается здесь едва ли не каждую перемену, так что у неё наверняка есть монеты, а отказать в помощи парню вроде тебя она точно не сможет.

— Парню вроде меня? — протянул вопросительно Чимин и перевёл на неё взгляд. — Это какому?

— Ох, да прекрати, — засмеялась Хери, снова едва удержавшись от того, чтобы толкнуть его привычно заигрывающе. — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что кажешься всем хорошим парнем. Ли Сора не откажет в помощи вот такому хорошему парню. Судя по всему, ей только такие и нравятся. «Бэдбои» точно не её тип. Они вообще мало кому нравятся.

— Да неужели? — хмыкнул с улыбкой Чимин.

— Плохие парни хороши только в фильмах, книгах и вебтунах, — пожала Хери плечами, — где они резко становятся хорошими только для одной особенной девушки или вообще перестают вдруг быть откровенно «плохими».

— Другими словами, это и не твой тип тоже?

— Другими словами, да, — улыбнулась она. — А что? Хотел меня с кем-то познакомить? Ты и с плохими парнями водишь дружбу?

Чимин коротко рассмеялся и как-то неоднозначно пожал плечами, пригладив на затылке волосы. Всё это было крайне похоже на положительный ответ, и Хери стало немного не по себе от того, что он дружит с подобными людьми, а ей открывался так долго и неуверенно. Она тут же напомнила себе о том, что главная проблема заключалась в её половой принадлежности, но одного этого оказалось мало, чтобы потушить всё разгорающийся огонь ревности к этому гипотетическому «плохому парню».

— Ладно, — вздохнула она, бросив взгляд на часы и поняв, что до следующей лекции осталось чуть менее получаса. — Просто иди и завоюй её. Будь как Цезарь: пришёл, увидел, победил.

— Цезарь кончил весьма так себе, — вздохнул Чимин, слишком явно продолжая тянуть время. — Уверена, что желаешь мне такой участи?

— В отличие от Цезаря, у тебя нет племянника, — фыркнула в ответ Хери и, мысленно попросив прощения у всех, кого только можно было, нарушила собственное обещание и, ухватив Чимина за локоть, вытолкнула из-за угла. — Без победы не возвращайся, — шепнула она напоследок и, не удержавшись, тихо рассмеялась над выражением лица Чимина, до глубины души, кажется, оскорблённым её предательством.

Однако вся улыбка вдруг сама собой сошла на «нет», когда парень, одёрнув совершенно несимпатичный серый свитер в полоску, двинулся вперёд. Он всё ещё сутулился, но это не казалось более такой серьёзной проблемой, потому что подбородок Чимин держал прямо и смотрел он на всех, казалось, свысока. А уж когда парень растягивал медленно в улыбке губы, то и вовсе превращался на несколько мгновений в того, кто «заполучу любую девушку за пять минут». Правда, уже в следующую секунду он улыбался широко, щурил глаза и едва ли не сиял, становясь страшно милым «Пак Чимин — ваш дружелюбный сосед».

Хери могла видеть лишь его спину и привычно спрятанную в карман правую ладонь. И сзади действительно казалось, будто он уверен в себе чуть более, чем полностью, а ещё контролирует ситуацию от начала до конца. Вот только девушка не сомневалась, что на самом деле он страшно переживает, а затем, едва только у него всё получится, Чимин не сможет усидеть на месте и едва ли прыгать не будет от перевозбуждения, когда она устроит ему допрос с пристрастием. В конце концов, она имеет полное право знать все подробности.

Ей казалось, что время тянется крайне долго, что Чимин идёт крайне медленно, и её терпения действительно не хватало. У неё сердце в груди билось так быстро, переживая за парня, что казалось, будто это она собирается познакомиться с кем-то, кто ей страшно нравится. Хери кусала губы, нетерпеливо то сжимала, то разжимала кулаки, переступала с одной ноги на другую, дожидаясь самого главного. Всё действительно тянулось до странного и пугающего медленно, зато, едва только Чимину оставалось сделать всего лишь один шаг, из-под контроля вышло всё, что только могло, и время понеслось вскачь.

Ли Сора вдруг обернулась и, не успев даже заметить никого перед собой, врезалась в парня со всей силы, на которую только было способно её тело. Кофе — наверняка холодный американо — тут же оказался на кофте Чимина, а сама девушка — в его объятиях. Он поймал её за предплечья, подавшись вперёд, и едва, кажется, удерживал, потому что у той ноги всё подгибались.

У Хери сердце забилось ещё скорее, а лицо вдруг загорелось огнём. Она ненадолго, на один лишь миг допустила мысль о том, что это неправильно: что это не Ли Сору должен был Чимин спасать от встречи с полом, что это не Ли Сора должна была в панике вытаскивать из сумки бумажные платочки, что это не Ли Сора должна была разбрасывать их по всему кафетерию, выглядя абсолютно милой, бессмысленно пытаясь оттереть пятно от кофты Чимина, и это не они оба должны были забавно кланяться друг другу едва ли не в такт, извиняясь за произошедшее. Она правда лишь на мгновение задумалась об этом, и этого хватило, чтобы всё в одну секунду полетело в пропасть.

Всё было не «то» и всё было не «так». Потому что Хери поняла, наконец, что на месте Ли Соры хотелось быть ей.

Всё пошло не по плану.

***

Всё пошло не по плану во второй раз, когда, сидя на скамейке и пряча горящее лицо в ладонях, Хери почувствовала чьё-то присутствие.

Она нагло и абсолютно бессовестно прогуляла четвёртую лекцию, никому и ничего не сказав, просто потому что страшно нуждалась во времени для одной только себя. Хери не могла себе позволить встретиться с Чимином в подобном состоянии, когда тому жизнь подарила подобный шанс. Судьба, кажется, действительно ему благоволила, пока к ней повернулась если не задницей, то боком точно, насмехаясь над тем, какой глупой и слепой была О Хери, не замечая собственных метаморфоз с самого начала. «Хороша была помощница, — насмехалась она сама над собой, — гуру в чужих чувствах и отношениях, зато страшная идиотка в собственных».

Ей казалось действительно необходимым побыть одной, привести себя в порядок, собственные мысли собрать в одну кучу и найти в себе силы натянуть улыбку и продержать её на лице столько времени, чтобы Чимин не заподозрил ничего плохого, пока будет в мельчайших подробностях делиться с ней произошедшим. Хери уже почти слышала в голове его голос, слышала его слова о том, как билось у него сердце, как счастлив он был и рад подобному повороту, и как чуть не закричал от радости на всю школу, едва Ли Сора на весь кафетерий перед этим не пообещала угостить его обедом в виде извинения. Девушка именно тогда и скрылась за поворотом, не зная, что делать, как следует поступить и с чего надо начать, чтобы привести всё в норму, а лучше — вернуть в точку отсчёта, в изначальную позицию. И в итоге просидела за самобичеванием и непривычно серьёзными мыслями целую лекцию, придя всё же к выводу, что ей, чёрт возьми, действительно нравится Пак Чимин.

А теперь она смотрела удивлённо на стоящего прямо перед ней парня, что улыбался приветливо и вполне доброжелательно, но всё равно с какой-то насмешкой, и прятал руки в карманы рваных джинсов. Солнце стояло в зените как раз за его спиной, и от того Хери щурилась и закрывала глаза приложенной ко лбу ладонью, действительно теряясь в догадках о причине, по которой перед ней красовался во всём своём извечном великолепии Ким Сокджин.

— К слову, это крайне неприлично, — заговорил он с улыбкой, — тебе стоило хоть немного постараться, чтобы скрыть своёразочарование тем, что ты увидела меня, а не того, кого бы хотела.

— А я вообще приличием не особо отличаюсь, — хмыкнула в ответ Хери.

Ким Сокджин казался невероятно огромным, почти исполинским. Он был выше Чимина, кажется, на целый десяток сантиметров — а то и больше, и раза в полтора шире в спине и плечах, и потому Хери, всегда отличавшейся только собственной миниатюрностью, рядом с ним было в два раза более неуютно. В четыре — когда он вот так над ней возвышался.

— Это точно, — щёлкнул он пальцами и, подавшись вперёд, в один шаг преодолел расстояние до скамейки и плюхнулся на неё, — но именно это мне в тебе и нравится, О Хери, — она глянула на него искоса, приподняв брови, а Сокджин только ещё шире улыбнулся. — Ну чего ты так смотришь? Я не успел сказать, но ты тоже мой тип. По крайней мере, со вчерашнего дня.

Девушка не сдержала смешка и, спрятав руки в карманы куртки, перевела взгляд вперёд. Что удивительно, ей подобная компания никакого дискомфорта не доставляла. Да, этот парень казался огромным и неповоротливым, но одновременно с тем он не был исключительно плохим или исключительно хорошим. Он однозначно был тем, кто своим присутствием не напрягает и не раздражает — даже в те моменты, когда тебе, кажется, хочется побыть только одному.

— И ты ничего не скажешь? — снова подал он голос, так и не дождавшись от неё никакого ответа. — Ты у меня целые сутки из головы не выходишь, имей совесть, О Хери.

— Имей совесть, Ким Сокджин, — в очередной раз передразнила она его, правда не понимая, почему он снова и снова обращается к ней по полному имени, не уставая его повторять.

— Джин, — перебил он её и снова широко улыбнулся — по-настоящему очаровательно. — И я обязуюсь перестать назвать тебя «О Хери», договорились?

— Имей совесть, Джин, — улыбнулась она в ответ, — пригласи меня на свидание, и мы поговорим обо всём, что тебя интересует. К чему ещё эти твои хождения вокруг да около?

— Согласишься, если позову? — не растерялся он на ни секунду и, положив руку на спинку скамейки за её спиной, придвинулся ближе. — Или я должен рискнуть? Нравятся рисковые парни?

— Уверен, что тебе будет интересно, если я вот так просто всё расскажу?

Ким Сокджин — Джин — точно был неплохим. И он был идеальным — не потому что на самом деле не идеальным, а потому что выточен был едва ли не по образцу. Он был совсем таким, как она сама, и наверное поэтому отталкивающим и излишне «излишним» не казался. С ним болтать было интересно, флиртовать вот так открыто — весело, наблюдать за эмоциями на красивом лице — почти бесценно. Но дыхание не сбивалось, сердце оставалось спокойным, а нахождение его лица в десятке сантиметров от её собственного совсем не смущало.

— Ты права, — хмыкнул он, на пару мгновений опуская голову, чтобы затем снова заглянуть в её глаза с искрами веселья в зрачках своих. — Так ты правда свободна? Ты и Пак Чимин… Вы двое правда только друзья?

«Пак Чимин» и «друзья» больно кольнуло куда-то в грудь, и Хери невольно сглотнула, ощущая свою собственную вину. Они правда друзья, и она не имеет никакого права становиться для него кем-то другим, мешать ему своими чувствами в борьбе за его чувства. Это глупо, неправильно и ужасно эгоистично. Ей Чимин правда очень нравится, он ей действительно дорог, а люди в таком случае делают всё, чтобы те — «дорогие» — были счастливы. Значит, и первоначальная задача её остаётся неизменной.

— Я ведь уже говорила об этом, — вздохнула она, вспоминая, как неловко отписалась Чимину в сообщении: «Ушла в “Старбургер”. Тут очередь. Хочу поесть. На лекцию не приду». — Мы дружим, но не встречаемся. Откуда вообще такие мысли в твоей голове?

— Не в моей, — усмехнулся Сокджин, взмахивая рукой, — слухи такие ходят. Вы прямо как настоящие Золушка и Принц. Только Принцесса и Золушк.

— Золушк? — прыснула Хери. — Звучит просто кошмарно, уж извини.

— Извиню, если сходишь со мной поужинать. Я, знаешь ли, считаю, что это всё мило и страшно романтично, но Принцессы созданы для Принцев, а Золушки — для Золушков.

— А ты, значит, Принц?

— Заметь, не я это сказал, — усмехнулся Джин, приподняв брови. — Обещаю быть настоящим джентльменом, много не пить, тебя не спаивать и не приставать. Без твоего согласия, разумеется.

Хери была с ним согласна целиком и полностью, веря в возможность и долгосрочность исключительно равных отношений. Да вот только Чимина она за «Золушка» не считала, а себя за «Принцессу» — и подавно. И всё же достаточным предлогом и достаточной причиной для того, чтобы Джину отказать, это не считала. И Хери уже даже открыла рот, собираясь ответить согласием, как в кармане завибрировал телефон, и она потянулась за ним, собираясь ответить на звонок.

На экране высветился незнакомый номер, и девушка глянула на Сокджина, извиняясь одним взглядом, но тот в ответ только кивнул с улыбкой, и она приложила телефон к уху.

— О Хери? — раздался по ту сторону совершенно незнакомый мужской голос, и девушка невнятно промычала, отвечая согласием. — Прошу прощения, если отвлекаю, ваш номер мне дал господин Кан из квартиры тридцать девять. Я ваш сосед сверху и, кажется, я вас затопил.

Хери замерла невольно и захлопала глазами, пытаясь вникнуть в ситуацию, а потом пробормотала:

— Вы уверены? — она прокашлялась и продолжила, невольно поднимаясь с насиженного места и не замечая, как Джин следует за ней. — Я живу на самом верхнем этаже.

— А я со вчерашнего дня снимаю домик на крыше, — тут же последовал ответ. — Пожалуйста, не могли бы вы поторопиться и приехать? Нам следует убедиться, что с вашей квартирой всё в порядке, потому что мой пол залит уже на добрые десять сантиметров, а вода всё прибывает.

— Тогда просто перекройте её! — нетерпеливо буркнула Хери, начиная паниковать и оглядываться по сторонам, судорожно соображая, что надо делать. — Я скоро буду!

Она сбросила вызов быстрым и резким скольжением пальца по экрану телефона и судорожно выдохнула, давая себе пару секунд на то, чтобы подумать и принять верное решение.

— Что-то серьёзное? — спросил Джин, едва прикоснувшись к её плечу, а она вздрогнула, действительно забыв, что находится не одна.

— Меня, кажется, затопили, — постаралась улыбнуться Хери дрожащими уголками губ. — И мне срочно надо домой, — пробормотала она и, наконец, найдя решение, едва не воскликнула: — Такси!

Она уже успела подхватить со скамейки сумку, закинуть её ремешок на плечо и разблокировать телефон, как Джин снова схватил её на плечо, на этот раз чуть ниже, и едва не пробасил, тут же потянув за собой:

— Я подвезу.

Хери в ответ только заторможено кивнула головой, действительно не имея ничего против, и поспешила вслед за ним, на парковку.

Она настолько оказалась поглощена тихой паникой и переживанием за съемную квартиру, в которой лично её была только кровать, пара кружек и одежда, что вся дорога прошла как-то мимо неё, а Хери лишь кусала губы и неустанно поправляла волосы, заправляя выпавшие пряди за уши. Она даже молилась всеми известными ей молитвами, чтобы звонивший мужчина ошибся, и ничего серьёзного на самом деле не случилось.

Хери, не чувствуя ног и ступая по одному только автоматизму, вылезла из автомобиля и направилась в сторону подъезда, точно зная и слыша, что Джин следует за ней, когда получила вдруг от Чимина короткое: «Ты где?» Она отписалась не менее коротким «У меня дела, я позвоню», пока поднималась по лестнице, и по одному только счастливому чуду или одной только счастливой случайности не упала, расплатавшись по всему лестничному пролёту.

Возле квартиры стоял действительно незнакомый ей высокий парень в смешных шортах и майке с глубокими прорезями в подмышках. Хери с Джином коротко переглянулись и, едва тот заметил их тоже, поспешили вперёд. Девушка уже в тот момент начала копошиться в сумке, разыскивая ключи, а затем, полностью проигнорировав и приветствие, и все остальные слова новоявленного соседа сверху, залетела в квартиру на всех парах, да так и остановилась.

Обои на потолке пузырились, вода капала на пол не переставая, заставляя размокать паркет, на стенах были огромные разводы и пятна, половина обоев, под самым потолком, отклеилась, и теперь свисала настолько низко, насколько вообще могла, а Хери действительно понятия никакого не имела о том, что должна сделать.

— Вы перекрыли воду? — обернулась она к парню, который огромными глазами осматривал сначала весь причинённый ущерб, а потом глянул на неё с таким виноватым видом, что Хери поплохело вдвойне.

— Кран отлетел, когда я пытался это сделать, — признался он. — Так что остаётся ждать управляющую компанию, чтобы воду перекрыли во всём доме.

Хери приложила к голове руки, искренне задаваясь вопросом, может ли быть ещё хуже.

И тут же неожиданно получила ответ.

Телефон снова коротко свибрировал, оповещая о новом сообщении, и она глянула на экран с обречённостью, вчитываясь в неожиданно грубое: «Настолько серьёзные, что ты уехала решать их с Ким Сокджином?» Хери даже удивиться не успела тому, что Чимин оказался в курсе, как тут же пришло продолжение: «Парковка отлично просматривается из окна кабинета корейского. Ким Сокджин единственный, кто нормальной машине предпочтёт красную тайоту». Девушка сглотнула непонятно откуда взявшееся волнение и ещё раз перечитала входящие, переполненные едва ли не концентрированной злобой.

— Хери! — окликнул её Джин, и она снова вздрогнула, тут же вспоминая, в какой ситуации оказалась. — Нужны вёдра, тазики, кастрюли, всё что угодно подобное.

Девушка кивнула, возвращаясь всеми мыслями к проблемам куда более важным и насущным, и рванула в сторону кухни, пряча телефон в заднем кармане джинсов с прочитанными, но оставленными без ответа сообщениями.

Комментарий к Не по плану

Очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Невысказанное ==========

О Хери прожила счастливые двадцать один год, будучи преисполненная уверенности в том, что никакие странности, неприятности и проблемы никогда её не коснутся. Они всегда были где-то далеко, где-то там, откуда ни за что не дотянули бы до неё свои противные склизкие лапы. Аварии, землетрясения, пожары, наводнения — всё это было чем-то далёким и непонятным, тем, что случается только с другими, но никогда — с ней самой или близкими ей людьми. Хери вообще смеялась всякий раз, когда брат начинал переживать, провожая её в аэропорту или сажая на автобус в соседний город. Она отмахивалась от его беспокойства и отвечала: «Со мной точно такого не случится. Я родилась под счастливой звездой — знаешь ведь». И Хери правда так думала, действительно в это верила, потому что не могла найти никакого другого объяснения тому, что ей столько всего даётся легко, почти играючи, а все неприятности обходят её дальней дорогой, всячески стараясь избежать встречи.

А теперь она занималась ликвидацией последствий совершенно неожиданного потопа, который выбил из-под ног всякую почву, заставив понервничать как никогда сильно. Рядом не было брата, которому Хери опасалась позвонить, боясь втягивать в очередной раз в проблемы, которые должна от начала и до конца решать самостоятельно — в своём-то возрасте. Рядом не было Чимина, которому девушка не звонила из одного только принципа, хотя и списывала всё на разрядившийся телефон, заряжать который от промокших насквозь розеток казалось ей самоубийством. Она всё ещё не была уверена, что они достаточно просохли для этого, а все альтернативные варианты Хери всячески отметала — в душе поселилась сильная, иррациональная обида на парня, который писал отчего-то незаслуженно грубо. Он, конечно, понятия никакого не имел о том, что произошло, но и не мог — не должен был — вот так набрасываться на неё только потому, что она была с Ким Сокджином.

Хери думала об этом снова и снова, хотя терзаться должна была одними только мыслями о затопленной квартире, и со скрипящим сердцем призналась сама себе, что то наверняка была ревность. Однако это не обрадовало и счастья никакого не принесло, потому что Хери знала ещё, что в Чимине не чувство симпатии к ней говорит, а одно только дружеское «моё». И это заставляло её злиться сильнее — в конце концов, у него есть Ли Сора, и Хери совсем его не осуждает, даже подталкивает к ней, наплевав на собственные чувства, так почему у неё не может быть Ким Сокджина?

Она правда злилась снова и снова, едва задумывалась об этом, продолжала раздражаться, взгляд кидая на разряженный телефон, не понимала, почему Чимин разобиделся так сильно, хотя должна была это сделать только она одна, и страшно желала и не желала одновременно, чтобы тот нашёл способ с ней связаться. Хери хотела увидеть его ровно настолько же, насколько хотела вцепиться в грудки при первом же удобном случае, наплевав на разницу в росте, встряхнуть его и прорычать злобное и откровенное «придурок», глядя прямо в глаза. И вот эта вот собственная неопределённость раздражала больше всего остального, заставляя её понимать, что она потихоньку превращается в типичную безответно влюблённую истеричку.

Хери поэтому всячески старалась отогнать от себя все мысли, которые хоть немного, хоть отчасти касались личности Пак Чимина, и пыталась в голове найти ответ на простой по своей сути вопрос: «Что делать?» Квартира нуждалась в ремонте, ремонт нуждался в средствах, а в средствах нуждалась Хери, потому что таковых у неё не было. Обращаться к старшему брату было стыдно — он и без того содержал её так долго, а теперь ещё оплачивает её подготовительные курсы и не даёт умереть голодной смертью. У Хери из своих личных средств было только одно — эта самая квартирка, которую она сняла сразу после выпуска из колледжа, и на которую потратила сразу все деньги, честно заработанные во время студенчества. Ей меньше всего хотелось возвращаться к подработкам, к тяжёлым сменам в клубах по ночам или не менее тяжёлым — в кафе и ресторанах. Там платили в разы больше, чем в кофейнях, на доставке или при работе няней, но и риск быть облапанной и обласканной тупыми и неприятными словами существенно повышался. И хотя Хери действительно не хотела повторения всего этого, привыкнув за полгода в свободное от учёбы время отдыхать или — опять же — учиться дополнительно, понимала, что выбора вроде как другого и нет.

Рядом с ней правда не было ни брата, ни Чимина. Зато были Ким Намджун — тот самый новоявленный сосед сверху, который в произошедшем оказался виноват ровно настолько же, насколько сама Хери, и Ким Сокджин, который без устали отмахивался от предложений забить на всё и уехать. Эти двое знали будто бы всё о потопах, точно были уверены в том, что делать надо, а что — не надо. Они помогали невероятно сильно, не позволяли наделать глупостей Хери, которая — наоборот — представления никакого не имела о том, как в таких ситуациях поступать. А уж когда в этот же пятничный вечер к ней заглянул собственник с претензиями выше головы, девушка правда на мгновение подумала, что сначала расплачется, а потом ещё лишится рассудка.

Господин Ха не был милым человеком, скорее властным, честолюбивым, горделивым и жадным до денег настолько, насколько то вообще было возможно. Он кричал громко, распалялся невероятно, тыкал в мокрый потолок, распухший паркет и свисающие со стен обои, пока Хери безмолвно топталась за его спиной, впервые за очень многие годы не находя почему-то нужных слов. Она страшно хотела его заткнуть, напомнить, что совсем не виновата в подобном положении вещей и что все риски, связанные с его собственностью и произошедшие по причине, никак с ней не связанной, несёт именно он. Но рот как назло не открывался, а язык никак не поворачивался. И потому, когда на пороге открытой квартиры показались и Намджун, и Джин, так не вовремя выходившие в магазин, Хери выдохнула с большим облегчением.

Она почти тут же оказалась за спиной Сокджина, едва выглядывая из-за его плеча и впервые ощущая себя рядом с ним не ущемлённой, а защищённой, и бросала короткие взгляды на Ким Намджуна, что посылал ей в ответ такие же короткие поддерживающие улыбки с ямочками на щеках. На него со стороны господина Ха посыпались обвинения ещё хуже и ещё громче, и Хери сжала зубы и кулаки, злясь на эти самые действительно беспочвенные обвинения. Намджун виноват не был ни в чём — с этим они разобрались ещё несколько часов назад — наоборот, парень сделал всё, чтобы минимизировать потери и ущерб. А вот Хери, окажись она вдруг на его месте, не смогла бы сделать ничего, кроме как поддаться панике.

— Так вы владелец всего здания, не только этой квартиры? — вступил вдруг в диалог Джин, чем моментально привлёк внимание раскрасневшегося господина Ха. — Вам не стоит в таком случае пугать нас судом, — улыбнулся он так мягко и так жутко, что у Хери по коже пробежали мурашки. — Это стоит делать нам. Но для всех будет лучше решить всё мирным путём.

— А ты ещё кто такой? — фыркнул недовольно мужчина, и Хери поморщилась, ощущая, как с каждой секундой он становится ей всё противнее.

Она прекрасно понимала, что Джин, по сути, лицо постороннее, и влезать в такой спор не должен ни при каких обстоятельствах. Но ей всё равно страшно хотелось, чтобы он это сделал, ведь ни она сама, ни Ким Намджун, действительно готовый пойти на уступки и признающий отчасти ту вину, которой не видели ни Хери, ни Джин, не были почему-то способны дать достойный отпор господину Ха.

— Ах, это… — протянул он наигранно задумчиво и, обхватив вдруг Хери за талию, прижал к своему боку, заставляя выйти из-за его спины. — Ким Сокджин, — представился он с улыбкой, — жених Хери.

У господина Ха брови дёрнулись совершенно так же, как — Хери уверена — дёрнулся глаз у неё. Он окинул их подозрительным взглядом, сощурился и неприязненно ухмыльнулся. А у неё в тот момент впервые в присутствии Джина сердце забилось быстрее, а уши словно бы обдало горячим паром, и Хери осталось только порадоваться за то, что те прикрыты волосами.

Рука у Сокджина оказалась крупная и горячая, невероятно большая на её талии — такая, что казалось, будто бы, обними он её обеими ладонями, наверняка обхватил бы полностью. И от одной только мысли об этом покраснели ещё и щёки.

— Жених? — хмыкнул господин Ха, возвращая тем самым Хери с небес на землю. — Ну и почему, жених, твоя невеста живёт в таком захолустье, да ещё и одна?

— А это потому что жених достойный, — заговорила девушка, почувствовав невероятный прилив силы и уверенности, — и не собирается приводить в свой дом ни невесту, ни жену, пока тот не будет удовлетворять всем его требованиям, как родовое гнёздышко, господин Ха.

— И уж точно не посчитает нужным попросить свою невесту, — подыграл ей Джин, бросив на Хери полный насмешки взгляд, — послать приглашение на свадьбу недобросовестному собственнику здания, где она жила, когда они встретились, — он вдруг в один миг перестал скалить в улыбке зубы и продолжил говорить хмуро и серьёзно, превратившись в совершенно другого человека: — Но если вы действительно готовы обратиться в суд, мы спорить с вами не будем, как не будем и умолять этого не делать. Вы проиграете это дело, господин Ха, потому что любой умелый адвокат повернёт всё так, что наша сторона не только окажется правой, но и вы окажетесь в большой долговой яме из-за тех штрафов, которые суд на вас возложит. Дом не в том состоянии, в каком должен быть, а бремя его содержания висит именно на вас, я уже не говорю о риске случайной гибели, которую любой, даже не самый умелый адвокат, без особых сложностей преподнесёт судье под нос. Вины Ким Намджуна здесь нет тоже — вода хлынула из труб, которые давно следовало сменить, и любая экспертиза это докажет. В том, что он не сумел её перекрыть, вины его нет тоже, — можно лишь догадываться о состоянии вентиля, если он отвалился сразу же. Моя невеста снимает эту квартиру, верно, — Джин снова разулыбался, и Хери показалось, что он прижал её ещё ближе к себе, — но и её вины в случившемся нет, хотя за имущество ответственность она несёт. Выбор за вами, господин Ха, но я бы решительно советовал пойти на мировую, раз уж и Ким Намджун, и Хери готовы отчасти покрыть расходы на ремонт.

Девушка глядела на Сокджина во все глаза, поражаясь тому, как легко он оперирует всеми фактами, как играется со статьями закона, поворачивая их так, как ему только заблагорассудится, и как потрясающе при этом выглядит. Хери даже отчасти завидовала ему, считая саму себя неспособной на такое вот поведение и на такую вот уверенность в разговорах с такими людьми, как господин Ха — они пугали, подавляли, заставляли проглотить собственный язык и лишь безропотно слушать всё, что они говорят. Но Джин был действительно потрясающим, и Хери искренне обрадовалась тому, как приятно защекотало у неё где-то внутри от взгляда на него.

Они с господином Ха и Намджуном перекинулись ещё парой почти ничего не значащих, но злобных и раздражительных фраз, а потом мужчина едва не вылетел из квартиры, кинув на прощание:

— Встретимся в суде! — и громко хлопнув дверью.

В квартире повисла минутная тишина, позволяющая каждому из присутствующих обдумать произошедшее и понять, что как минимум двое из них вляпались по самые не балуйся. А потом Хери усмехнулась, осознавая, что настроение у неё удивительно хорошее для той, на которую проблемы — и серьёзные, и мелкие — навалилось одной огромной кучей, и произнесла, искоса глянув на Джина и скрестив на груди руки:

— Долго ещё собираешься меня обнимать?

— Ты, кажется, не особо против, — посмотрел он на неё в ответ и усмехнулся почти зеркально, — так почему я должен себе в этом отказывать?

Хери рассмеялась, а потом припечатала коротко:

— Ты представился моим женихом.

— Я в курсе, — кивнул Джин, но руку с её талии всё же убрал, рассудив, видимо, что иначе покажется ей не слишком приятным, — не поверишь, но я был там, когда говорил это.

— И почему сразу не мужем?

— Если так хочешь, — прыснул он, — то дай мне всего неделю, и я буду представляться им каждому встречному.

— А ты не слишком торопишься?

— А с тобой иначе нельзя — уведут.

Хери уже открыла рот, собираясь ответить нечто ещё более саркастичное и откровенное, нежели Джин, но поблизости раздался тактичный кашель, и она только тогда вспомнила, что в квартире они не одни. Скулы тут же опалило розовым — но не от понимания того, что она в очередной раз открыто и бесстыдно флиртовала с Ким Сокджином, а от того, что свидетелем тому явилось ни в чём не виноватое третье лицо. Хотя теперь именно Намджун смотрел на них виновато и неловко, слегка наклонив голову и глядя исподлобья.

— Я, конечно, страшно извиняюсь, — произнёс он, — но вы двое не встречаетесь что ли?

Хери захлопала глазами, не ожидая подобного совсем, а потом нелепо замахала руками, засмущавшись в очередной раз — слишком часто за последние три месяца.

— Вовсе нет, — пробормотала она, — мы учимся вместе.

— Ты, Намджун, мне конечно нравишься, — кивнул торжественно Джин, — но это не значит, что Хери свободна, понимаешь? Я просто в процессе.

Девушка ткнула его локтём по рёбрам, в ответ получив один только смех, и, понимая, что, кажется, этот его «процесс» двигается слишком быстро и неотвратимо, встретилась взглядом с почёсывающим затылок Намджуном. И этот его жест показался таким знакомым и щемящим сердце, напоминающим о том, кто так грубо и неприязненно несколько часов назад писал последние сообщения, что улыбка сама собой пропала с губ.

Хери ещё разглядела в полупрозрачных пакетах, которые парни притащили из магазина поблизости, несколько алюминиевых баночек пива, которые в тот же миг захотелось распечатать, чтобы утолить невесть откуда взявшуюся жажду. Но затем в голове набатом раздалось, разлетелось по всем мыслям воспоминание о том, как она выпила в последний раз. Хери словно бы заново услышала это Чиминовское «тогда пей только вместе со мной», и всё настроение пропало тоже.

— Да я не поэтому спросил, — объяснил Намджун, едва ли не за шкирку вытаскивая её из вороха собственных переживаний, — просто вы действительно очень похожи на пару.

— Слышала? — тут же оказался рядом Джин, закинув ей на плечо руку и наклонившись так низко, чтобы их головы оказались на одном уровне. — Это ли не знак.

Хери в ответ смогла лишь натянуто улыбнуться.

***

А в субботний вечер, когда прошли ровно сутки с того момента, как её квартира оказалась под самым настоящим водопадом, на пороге вновь появился Ким Сокджин — на этот раз без Намджуна, с которым они нашли общий язык чрезвычайно скоро и быстро, и уже через пару баночек почти безалкогольного пива называли друг друга братьями и клялись в дружбе на веки вечные, пока сама Хери сидела напротив них, совершенно бездумно глядя в чёрный экран смартфона и не замечая всех тех взглядов, полных переживания, которые посылал в её сторону Джин.

Он улыбнулся ей своей привычной уже широкой улыбкой, едва стряхнул с волос капли дождя, промокших за то время, пока он добирался до её квартиры от машины, и потянул ей powerbank.

— Это ещё зачем? — не поняла она.

— Собираешься и дальше находиться в изоляции от общества все выходные? — усмехнулся Джин. — Я даже позвонить тебе не могу, меня это раздражает. Нет, я, конечно, могу купить пару почтовых голубей…

— Ладно-ладно, — засмеялась Хери, принимая переносной аккумулятор из его рук, хотя заранее знала, что пользоваться им не будет — слишком сильно боялась увидеть количество пропущенных от Чимина, хотя куда больше — на самом деле — опасалась не увидеть ни одного. — Проходи, — отступила она от порога, — ни чай, ни кофе предложить не могу, стараюсь не пользоваться электроприборами, но у меня есть вода и сок. Так себе выбор, конечно.

— Расслабься, — улыбнулся Сокджин, — я действительно приехал только для того, чтобы передать аккумулятор. И как бы ты меня не умоляла, я откажу — родители ждут меня на ужин.

— Не будь так категоричен, — тут же привычно подыграла ему Хери, — я даже не пыталась.

Джин замолчал на пару мгновений, внимательно вглядываясь в её лицо с высоты своего роста, а потом признался, покачав головой:

— Ты права. Поэтому даже не уговаривай, иначе я соглашусь и получу от мамы. А удар у неё сильный.

Хери рассмеялась, коротко с ним попрощалась, а потом всё же окликнула — когда он уже начал спускаться по лестнице.

— Просто хотела поблагодарить, — улыбнулась она, — за вчерашнее. Спасибо, что вступился за меня и за Намджуна. И хотя теперь мне надо искать где-то адвоката…

— Зачем тебе его искать? — прервал её Джин, и Хери замолчала. — Ты ведь дружишь с Пак Чимином, зачем тебе париться и искать кого-то?

— Ты о чём?

— Нет, ты меня правда поражаешь, — покачал Сокджин с улыбкой головой. — Дружишь с ним ты, но почему-то именно я знаю, что его отец — председатель одной из самых лучших адвокатских коллегий.

Хери в итоге ещё целые сутки провела, глядя пустыми глазами во всё ещё разряженный телефон и понимая, что дружба — если таковая правда имела место быть — у них с Чимином вышла действительно странная. Они знали друг о друге вроде бы многое, но на практике оказывалось, что не знали ничего.

Было уже воскресенье — третий день по счёту, который она потратила на то, чтобы хотя бы попытаться привести в порядок свою квартирку. Маленькую, но страшно уютную обычно, но теперь напоминающую собой старый и обветшалый дом в трущобах. У неё даже матрац был мокрый, не позволяющий спать спокойно на кровати, так что он стоял у одной из стен и обсыхал. Хери очень хотела вытащить его на улицу, подставить под солнечные лучи, но оба Кима очень своевременно напомнили, что октябрь выдался слишком дождливым, чтобы можно было позволить себе это со спокойной совестью.

Она как раз пыталась приклеить обои к стене, используя при этом клей, совсем для этого не подходящий, когда по всей квартире разнёсся звонок дверь, и Хери, слегка вздрогнув от неожиданности, разулыбалась. Она наверняка знала, что Джин будет ворчать и фыркать забавно, едва только не сможет до неё дозвониться и поймёт, что телефон она так и не зарядила. А ещё девушка точно знала, что он примчится и — откровенно говоря — отчасти ждала этого. И именно поэтому дверь открыла с широкой улыбкой на лице.

Которая тут же совершенно невольно потухла.

Пак Чимина было почти не узнать — особенно в таких сумерках. Его лоб, обычно прикрытый чёлкой, обнажал в этот раз аккуратные брови. На нём не было дурацкой рубашки или не менее дурацкого свитера — одна только вполне адекватная футболка и тёмно-бордовая кожаная куртка. И даже чёрные джинсы с почти незаметными потёртостями были подобраны идеально по размеру и слишком выгодно выделяли весьма привлекательные бёдра, незаметные прежде под мешковатой одеждой. Хери даже как следует не успела удивиться его внешнему виду, как вспомнила вдруг, как Ли Сора обещала ему обед — и обед наверняка на выходных.

Она коротко обернулась и глянула на часы, висящие на стене и показывающие седьмой час вечера — время очень подходящее для того, чтобы обед закончить. И Хери стало страшно обидно от того, что Чимин вот таким вот образом принарядился для девушки, к которой у неё уже начало зарождаться чувство неприязни.

Он смотрел на неё исподлобья, спрятав ладони в карманы узких джинсов, и походил на того себя, когда начинал вдруг злиться, хмуриться или относиться излишне серьёзно. И Хери действительно стало не по себе, когда она поняла вдруг, что Пак Чимин нравится ей и таким.

— Назови мне хотя бы одну адекватную причину, — заговорил он, — по которой я узнаю, что у тебя потоп, не от самой тебя.

— Что? — Хери едва воздухом не подавилась от удивления и в тот же миг почувствовала, как вся симпатия вдруг полетела вниз головой с обрыва. — Ты сейчас серьёзно? Ты едва ли не ведро помоев на меня вывалил своими сообщениями, а теперь спрашиваешь такое?

Чимин провел ладонью по волосам, закусил нижнюю губу и медленно сглотнул, словно бы действительно чувствовал вину, а сейчас подбирал верные слова, которые никак не хотели ему помогать. Хери в это время лишь сжимала судорожно ручку двери, ожидая продолжения, и чувствовала что-то непонятное — будто бы на деле виновата в чём-то и она.

— Был не прав, — в итоге коротко произнёс Чимин.

— И всё? — так же коротко и сухо спросила Хери.

— А что ещё? — нетерпеливо взмахнул он рукой. — Ты, толком ничего не объяснив, вдруг убегаешь в этот свой «Старбургер», потом не являешься на следующую лекцию, и пока я пытаюсь до тебя дозвониться, хотя у тебя занято, все остальные собираются у окон и начинают обсуждать то, что ты и Ким Сокджин уезжаете вместе посреди занятий. Но знаешь, что самое отвратительное? Все, оказывается, думали, что мы встречаемся.

— Отвратительное? — неверяще повторила вслед за ним Хери, отказываясь узнавать человека перед собой. — Тебе действительно так противно от одной только мысли о том, чтобы встречаться со мной?

Чимин отшатнулся от неё так, будто это она ему дала пощёчину, а вовсе не он похоронил парой слов всё то, что только возможно было похоронить. А потом вдруг рванул вперёд, обхватил её за локти и, притянув ближе к себе, судорожно заглянул в глаза.

— Ты вообще слышишь меня? — спросил он. — Или предпочитаешь слышать только то, что тебе хочется? Если бы ты была мне противна, меня бы здесь не было. Но мне было действительно неловко от того, что, пока все, как оказалось, считали нас парой, ты уехала с другим парнем.

Хери почувствовала себя странно в один миг: ей словно бы захотелось выдохнуть с облегчением и — одновременно — разозлиться на Чимина за то, что он думает так эгоистично.

— Какое тебе дело до того, что думают люди? — в итоге пролепетала она, чувствуя, как сердце от такой вот близости снова начинает сходить с ума. — Отношения — это всегда дело лишь тех, кто в них участвует. И неважно, любовные это отношения или дружеские. Я правда хочу, чтобы ты был счастлив, и я правда не против, чтобы ты встречался с Ли Сорой, — соврала она, — и мне правда плевать, что скажут остальные, если думают, что мы встречаемся. И если у тебя есть Сора, почему у меня не может быть Джина?

Последнее сорвалось с языка почти невольно, словно бы само собой… Но всё же сорвалось, было услышано, принято к сведению, и ничего поделать уже было нельзя. Хери стало больно и стыдно в очередной раз, но она только и смогла в итоге смотреть в глаза Чимина, дожидаясь от него ответа.

Они никогда прежде не ссорились — даже по пустякам, а теперь вдруг выясняли отношения, непонятные, кажется, никому из них двоих, стоя на лестничной клетке и пытаясь прислушаться к тому, что пытаются донести до них собственные сердца.

— Он нравится тебе? — в итоге спросил парень, хмурясь и как-то странно щуря глаза, не позволяя Хери разглядеть, что же плещется на их дне. — Собираешься встречаться с ним?

Девушка правда не знала ответа ни на один из этих вопросов и не могла их придумать, найти в голове хотя бы намёк, и Чимин, ничего не дождавшись, продолжил:

— Ты права, — вздохнул он. — У меня есть Сора, у тебя — Сокджин. Это нормально. Прости, — сглотнул парень как-то невнятно, съев половину слова и не замечая, как медленно белеет лицо Хери всё сильнее, — я действительно был неправ. Я просто волновался за тебя.

Хери было странно. И больно. И это «у меня есть Сора» аукнулось где-то внутри так остро и невозможно сильно, почти до слёз, что ей пришлось проморгаться, уговаривая саму себя терпеть то, во что влезла сама.

— Я тоже всегда волнуюсь за тебя, — призналась она на выдохе и опустила взгляд, не имея больше сил смотреть на его лицо. — Я всегда стараюсь уважать твоё мнение и все твои решения, прислушиваюсь к ним и соглашаюсь. Я всегда готова помочь, Чимин, и всегда готова поддержать, если то потребуется. Но я никогда, ни одного единственного раза не повысила на тебя голос и не говорила с тобой грубо, потому что мне не нравилось, что ты пялишься на Сору или думаешь о ней. Я даже стараюсь держаться от тебя подальше, хотя я тот самый человек, для которого тактильный контакт, которого ты так опасаешься, — дело обыденное. Мне становится не комфортно без него, тебе становится не комфортно с ним. И я уважаю это, стараюсь изо всех сил, я…

— Не старайся, — вдруг прервал её Чимин, слегка встряхнув в своих руках и заставляя снова посмотреть на него. — Видишь? — кивнул он будто бы сам себе и сильнее сжал пальцы, переместив свои ладони на её запястья. — Я в порядке.

Хери медленно и грустно улыбнулась, думая, что Чимин, наверное, тот самый тип парней, который раскованно — насколько это вообще возможно — чувствует себя именно с теми девушками, к которыми ничего «этакого» не чувствует. Едва ли он набрался бы смелости хоть пальцем коснуться Ли Сору, а её — Хери — запястья сжимает в своих руках с такой лёгкостью, будто делал это всегда, и, судя по лицу, ни капли неудобств не ощущает.

Хери правда обидно. Правда больно. И правда страшно. Потому что она знала, что не нравится ему совсем, что он смотрит со страшным воодушевлением и любовью только на Ли Сору, а её своим взглядом лишь обжигает. Хери знала, что дальше будет хуже, больнее и тяжелее, но всё равно не могла найти в себе силы разорвать все те дружеские узы, которые уже между ними появились. Поэтому лишь продолжала едва улыбаться, смотря Чимину прямо в глаза.

И вскрикнула невольно, когда он резко потянул её на себя, заставляя неприятно и чуть больно удариться носом о твёрдое плечо. А потом замерла, едва ощутила чужие, но такие знакомые руки на своём теле.

Чимин обнимал крепко — намного крепче, чем Хери могла бы себе представить даже в самых смелых мечтах. Он одну руку запустил в её распущенные волосы, сжал шею почти отчаянно, пуская по всему телу самый настоящий ток, а второй обхватил поперёк талии, подбородком прислонившись к виску.

— Я в порядке, — повторил Чимин, — если это ты. Я же говорил, есть исключения, и ты им стала. Не сразу, конечно, но я привык, Хери, так что не надо больше ограничивать себя, хорошо? Просто… — он замялся на секунду, и девушка вдруг явственно ощутила, что Чимин, наконец, привычно засмущался собственного порыва. — В общем, если захочешь, то просто трогай меня. И можешь даже обнять, как сейчас, потому что это нормально. Мне не нравится Ким Сокджин, но если он нравится тебе, то всё в порядке. И ещё… Пожалуйста, всегда говори мне, если что-то происходит: ночью, днём, утром — неважно. Я должен знать, хорошо?

Хери кивнула едва заметно и, боясь и переживая, всё же нашла в себе смелость коснуться в ответ спины парня и слегка сжать в кулаках кожу его куртки. Это было так странно и, одновременно с тем, приятно, что даже бьющееся в груди сумасшедшее сердце и горящие щёки никак не мешали.

У них, кажется, всё снова было хорошо. Они, кажется, действительно помирились.

Но Хери вместе с тем прекрасно понимала, что ничего и никогда уже не будет как раньше. Между ними повисло кое-что почти неосязаемое, несказанное и невысказанное.

Хери знала, что это её чувства, как знала и то, что они от начала и до конца безответны.

Комментарий к Невысказанное

Как и просили :3

Хери: http://ipic.su/img/img7/fs/C5Hf49VUkAAMlXl.1550746108.jpg

http://ipic.su/img/img7/fs/jjj.1550746152.jpg

Чимин: http://ipic.su/img/img7/fs/687474707.1550746227.jpg

http://ipic.su/img/img7/fs/ee54b85177470.1550746238.jpg

Джин: http://ipic.su/img/img7/fs/347596a6.1550746259.jpg

http://ipic.su/img/img7/fs/50233440.1550746270.jpg

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== В последний раз ==========

Всё началось с неожиданного звонка Чхве Сумин, которая долго и упорно щебетала в трубку что-то едва понятное, торопилась и тараторила, как и обычно, а ещё говорила о том, что обязательно сядет в лужу, погибнет, умрёт и много чего ещё, если только Хери не согласится. Та в ответ смеялась над паникой невесты брата, уговаривала остановиться и отдышаться, чтобы произносимое девушкой стало чуть более разборчиво, а потом лишь вздохнула и согласилась.

Ей, в конце концов, действительно было совсем несложно составить компанию Сумин на очередном вечере, куда она оказалась приглашена, потому что чувствовала себя среди остальных гостей достаточно уверенно и была вполне способна поддержать ни к чему не обязывающие разговоры, что так непросто давалась самой Сумин. Хери в такие моменты, правда, хмурилась и цыкала, поминая братца не самыми лучшими эпитетами, но и понимала отчасти его нежелание посещать такие вот вечера. В конце концов, О Сынхён вечно ощущал себя самой настоящей белой вороной, едва только оказывался в кругах, привычных для своей невесты, но непривычных для него, и сбежать оттуда хотел слишком сильно, чтобы затем соглашаться на то, чтобы становиться её спутником снова и снова. Во всяком случае, он делал это раз за разом, едва только подворачивалась возможность спихнуть подобную ответственность на младшую сестру. Сынхён точно знал, что Хери никогда и никому не даст Сумин в обиду, как знал и то, что она обязательно согласится, едва услышит про кучу приглашённых гостей, развлечения и — что действительно было фактором немаловажным — бесплатную выпивку и шведский стол.

Она потому и ответила согласием, почти не раздумывая, едва только невестка произнесла ключевые слова, упрашивая составить ей компанию на вечере в честь чьей-то там помолвки — Хери даже не стала запоминать имён, зная, что просто переспросит у Сумин важную информацию ровно перед тем, как с улыбкой поприветствовать героев вечера.

Хери только затем, спустя почти пять минут разговора и обсуждений по типу «что я должна надеть?» и «еду в салон, но не знаю, чего хочу», поняла вдруг, что данное мероприятие планируется именно на сегодняшний день.

— А что такое? — снова заволновалась Сумин, вмиг переходя на третью космическую скорость говорения. — Ты занята сегодня? Хери… — протянула она наигранно плаксиво и продолжила: — Пожалуйста, ты не можешь меня бросить, как Сынхён. Я буду выглядеть просто ужасно, если по приглашению «1+1» приду в одиночестве.

— Будет лучше, если придёшь с другой девушкой? — прыснула Хери, неосознанно дёргая прядь длинных волос.

— Да ладно тебе, — фыркнула в ответ Сумин, — все и без того уже знают, что ты — младшая сестра моего жениха, этим уже никого не удивишь.

Хери, поджав губы, кивнула, соглашаясь с ней от начала и до конца. Это ещё год назад, когда она впервые выбралась с Сумин «в свет», на них поглядывали искоса и даже шептались прямо за спинами, заставляя девушек глушить вырывающийся смех в кулачках и искоса друг на друга поглядывать. А теперь с самой Хери здоровались, целовали коротко в щёку и сжимали в приветствии ладонь, спрашивая, как у неё дела.

— Твоя взяла, Сумин, — пробормотала она в трубку, едва только краем глаза заметила спускающуюся по лестнице знакомую фигуру. — Знай, что я жертвую ради тебя своей личной жизнью.

— Если расскажешь мне все подробности, не скажу ничего Сынхёну, — игриво ответила девушка. — Надеюсь, он достаточно красив?

Хери тихо рассмеялась, смотря прямо в глаза направляющегося в её сторону парня, шепнула коротко:

— Почти как бог, — и попрощалась, сразу после этого сбросив вызов.

— Я ужасно ревную, когда ты поступаешь подобным образом. Сразу начинает казаться, что ты говорила с каким-то парнем.

КимСокджин привычно улыбался, пряча ладони в карманах брюк, а затем привалился плечом к стене прямо рядом с ней. Хери не смогла сдержать улыбки в ответ, поворачиваясь к нему лицом.

— Всё, что я скажу, будет сейчас использовано против меня, верно? — прищурилась она. — Так что оставлю тебя в блаженном неведении.

— Жестоко, — хмыкнул Джин, приложив ладонь к груди, — и в самое сердце.

Хери Ким Сокджин нравился. Совсем не так, конечно, как нравился Чимин, но вполне достаточно для того, чтобы она думала о нём иногда и с лёгкостью могла представить себя рядом с ним. Ким Намджун был прав, когда сказал почти неделю назад, что они похожи на пару — Хери и сама так думала, изредка замечая их отражения в витринах магазинов или зеркалах. Да, она казалась рядом с ним совсем маленькой и излишне хрупкой. Да, она снова и снова стала доставать из шкафа туфли на каблуках. Да, она пожимала плечами и улыбалась натянуто, когда Чимин сначала удивлённо смотрел на её ноги, а потом щурился как-то слишком уж неприязненно и с головой уходил в конспекты. И да, Хери точно знала, что той части симпатии, которую она ощущает, вполне достаточно, чтобы попытаться выкинуть никому ненужные чувства к Чимину и с головой окунуться в отношения с Джином.

— У меня для тебя ещё и контрольный выстрел припасён, — слабо улыбнулась она. — Прости, не получится встретиться сегодня, планы резко изменились.

— Ты серьёзно? — вмиг растерял всю весёлость Джин. — Что-то случилось?

— Ничего из того, из-за чего тебе следовало бы волноваться. Подруга попросила помочь, я не смогла отказать, это действительно важно для неё.

Сокджин виском прислонился к стене, совершенно глупо и нелепо надув губы, наверняка зная, что смотрится при этом страшно уморительно, и пробормотал наигранно обидчиво:

— Это должно было быть наше третье свидание. А третье свидание самое важное, чтоб ты знала.

— Это ещё почему? — заинтересованно наклонила голову Хери.

— Потому что после него можно перестать вести себя, как джентльмен, — улыбнулся он. — По крайней мере, так говорит стереотип. Но ты всё время рушишь все мои планы, так что я уже боюсь загадывать.

— Если скажешь, что я особенная, обещаю развернуться, уйти и страшно в тебе разочароваться, — кинула весело Хери, скрестив на груди руки. — Потому что в том случае я наверняка убежусь, что ты не ухаживаешь за мной, а пытаешься склеить.

— Ты же не обои, чтобы тебя клеить, — усмехнулся он, а девушка лишь отмахнулась:

— Слишком устаревшая шутка, попытайся ещё.

Джин рассмеялся, забавно тряся плечами и морща нос, и Хери расплылась в улыбке следом за ним, чувствуя небывалую лёгкость — ту самую, какой невероятно сильно не хватало им с Чимином.

Она в тот же момент, словно бы по взмаху волшебной палочки, заприметила выходящую из кафетерия пару. И если Ли Сора удостоилась от неё лишь одного короткого и смазанного взгляда, то в выражение лица улыбающегося и говорящего что-то Чимина Хери вглядывалась показавшиеся вечными три секунды. Он заметил её тут же, мазнул нечитаемым взглядом по спине стоящего рядом Джина и улыбнулся поджатыми губами — так, словно бы ему было неловко. Хери едва заметно кивнула в ответ, заставив уголки губ чуть приподняться, и снова перевела взгляд на Сокджина. Но тот, в свою очередь, на неё не смотрел, предпочтя обернуться и одними только глазами сверлить спины удаляющихся Соры и Чимина.

Хери всю неделю — ровно с того момента, как друг познакомился, наконец, со столь сильно симпатичной ему девушкой, а они нелепо рассорились, так же затем нелепо помирившись — чувствовала в их возобновившемся общении одну только тяжесть и страшную недосказанность. Она прежде думала, что дело только в ней одной — в том, что она так глупо и совершенно незаметно для самой себя влюбилась вдруг в совершенно не подходящего для этого человека. А затем осознала, что и Чимин не договаривает чего-то очень важного, готового снова и снова сорваться с его языка, но так и остающегося в итоге за зубами. И этим «чем-то» оказалась Ли Сора, что так неожиданно влетела вдруг на своих ангельских крыльях в их крохотный особый мирок только на двоих и, разворошив там всё, осталась сидеть в самом центре.

Они теперь все перемены проводили отдельно друг от друга и даже обедали не вместе: Чимин — с Ли Сорой, что воспылала вдруг к нему необычайным интересом, она — с Джином, который компанию свою навязывал так умело, что навязыванием это не казалось. Они встречались только на занятиях, по-прежнему деля соседние места за партой, и болтали периодически о всяких глупостях или о Ким Сокджине и Ли Соре — тоже о темах «так себе» для тех, кто прежде мог говорить о всякой весёлой чепухе, не ощущая при этом никакого давления.

Им явно было неловко друг с другом, хотя они оба тщательно закрывали на это глаза, стараясь не замечать, словно бы говорили сами себе: «Если я этого не вижу, этого не существует». И это правда почти работало, хотя Хери слишком опасалась того, что Чимин, если и не был уверен ещё до конца, то совершенно точно мог подозревать о том, что она так усиленно пыталась скрывать.

— А они удивительно неплохо смотрятся вместе.

Хери часто заморгала, понимая, что задумалась слишком сильно, и с вопросом глянула на Джина, не совсем понимая, что тот имеет ввиду.

— Пак Чимин и Ли Сора, — пояснил он с улыбкой и, обернувшись, кивнул на скрывающихся на лестнице ребят. — Честно сказать, я сначала не особо поверил в то, что вы двое действительно друзья, а ему нравится совсем другая девушка. Теперь убеждаюсь в этом снова и снова.

— Недоверие, чтоб ты знал, это очень и очень плохой признак, — улыбнулась Хери, всячески отгоняя от себя неприятные мысли, и согласилась, хотя и предпочла бы об этом не думать вовсе: — Но они действительно выглядят гармонично.

— Но не настолько гармонично, как мы с тобой, верно?

Джин коснулся её запястья очень мягко, почти ненавязчиво, а Хери словно током всё тело прошило от одного только воспоминания о том, как — совсем иначе — касался её рук Чимин, сжимая действительно сильно, почти отчаянно. Она улыбнулась задрожавшими вдруг губами и попыталась привести в норму сбившееся от одной только подобной глупости дыхание.

— Ким Сокджин не был бы Ким Сокджином, если бы вечно не перетягивал на себя одеяло, верно?

— Если хочешь узнать, действительно ли я перетягиваю на себя одеяло, только скажи, — шепнул он заговорщески, большим пальцем очертив линии на её ладони.

— Должна сказать, меня искренне поражает твоя способность пошлить, совсем при этом не пошля, — призналась со смехом Хери.

— Кто пошлит? Я? Да ни разу, — наигранно возмутился Джин. — Но должен сказать, — передразнил он её, — что меня искренне поражает твоя способность в каждом моём слове видеть подтекст.

Хери в ответ только толкнула его плечом, проходя мимо и едва не улетев притом в противоположную сторону, и, тихонько смеясь, направилась в сторону кабинета. Сокджин в тот же момент двинулся за ней, в две секунды преодолев разделяющее их расстояние, и зашагал рядом, кидая на неё весёлые и по-доброму насмешливые взгляды.

Хери Ким Сокджин действительно нравился, и она нисколько виноватой себя в том, что он отчасти заменяет Чимина, не чувствовала. Во всяком случае, они были слишком разными, чтобы таковое было возможно, и Хери наверняка знала, что обязательно ответит ему должной взаимностью, едва только выкинет из головы и из сердца недостойные чувства к другу. Ведь любое остальное её действие казалось ей откровенным хамством по отношению к Джину, который совершенно точно подобного отношения не заслуживал. И кидаться с головой в омут, не выбравшись при этом из болота, Хери не собиралась ни при каких условиях — более всего прочего она хотела быть уверена в собственной решительности.

***

Хери не сразу поняла, что было не так. Просто почувствовала вдруг нечто странное, словно бы непривычное и щекочущее что-то внутри. И только спустя несколько секунд осознала, что все эти немыслимые метаморфозы лишь от того, что на неё смотрел, не отрываясь, Пак Чимин.

Она, не скрывая удивления, обернулась в его сторону, решив наплевав на лекцию, которую и без того не слушала уже на протяжении нескольких минут, мыслями улетев в страну платьев и туфлей, и в тот же миг столкнулась с его потяжелевшим взглядом. Чимин смотрел, кажется, на все её лицо сразу, зрачками скользил с глаз на нос, с носа на губы, с губ на лоб, со лба на глаза — и так по новой. У Хери даже карандаш невольно соскользнул с зубов, и она поспешила вытащить металлический колпачок изо рта, страшно засмущавшись того, что тот вообще там оказался — впрочем, в очередной раз, стоило ей сильно задуматься.

— Ты чего? — тихонько спросила она, наклонив голову и приподняв брови. — Всё в порядке?

Чимин весь раскраснелся в тот же миг и уткнулся взглядом в лежащие перед ним раскрытые конспекты. Он вдруг напомнил ей того самого «июльского» Пак Чимина, который избегал её всеми возможными способами. И это воспоминание так приятно отдалось теплом где-то внутри, что Хери не смогла удержать ползущих вверх уголков губ.

— Всё отлично, — пробурчал он едва слышно и разборчиво. — У меня просто едет крыша.

Хери не сдержала смешка, хотя и не поняла ровным счётом ничего, а Чимин в ответ глянул на неё с такой детской обидой, что смеяться захотелось лишь сильнее. В тот момент между ними словно бы не было никаких преград и тяжёлого молчания, душащего и мешающего невероятно сильно, и Хери страшно захотелось, чтобы этого не было никогда.

Она вспомнила, как сильно удивилась, увидев перед собой в понедельник самого обычного и привычного Чимина — совсем не того действительно крутого парня, который вдруг обнял её у дверей собственной квартиры, заставив после этого мучиться бессонницей всю ночь. Не то чтобы Хери не считала обычного, привычного и «нормального» Пак Чимина крутым, но тот, в отлично сидящих на фигуре джинсах и идеально подобранной кожаной куртке, которая не смотрелась излишне броской, был действительно… крутым.

И всё же перед ней стоял парень в рубашке в грязно-оранжевую клетку, в широких штанах болотного цвета и с закинутым на плечо рюкзаком. Но даже тогда Хери неожиданно для себя подумала, что выглядит он, со своими вечно блестящими глазами и чуть задранным кверху подбородком, просто потрясающе.

— Удивлена? — улыбнулся он в тот раз несмело, и она проблеяла в ответ:

— Вроде того, — голос едва не подвёл, и пришлось прокашляться: — Я хочу сказать, — продолжила она, — не думаешь, что мало один раз появиться перед девушкой в другом виде? Если уж ты решил вдруг стать для Ли Соры клёвым модником, то должен быть таким всегда, а не на одном только свидании.

— Я в курсе, — провёл он ладонью по затылку, — но дело было не в Соре… Так совпали обстоятельства, что, когда она предложила встретиться, я был… таким.

— Ты был «таким»? — не поняла Хери. — Что это значит?

— Я просто встречался с другом, — вздохнул Чимин. — С другом, который считает себя гуру среди всех возможных стилистов и на дух не переносит то, как я обычно выгляжу. Поэтому иногда мне приходится… — он ещё раз вздохнул и выдавил из себя: — делать это.

И Хери рассмеялась невольно: то ли от радости из-за того, что не Ли Сора стала причиной его непривычного вида, то ли от нелепости лица Чимина, что теперь дулся и негодовал, глядя на неё исподлобья.

— Ладно, прости, — протянула она, стараясь успокоиться, и прикрыла улыбающийся рот ладонью. — Просто… Это правда забавно. Не думала, что кто-то может заставить тебя хотя бы на время пересмотреть отношение ко всему этому, — кивнула Хери на его одежду.

— Ты, кстати говоря, и не пыталась, — задумчиво склонил он голову набок. — Думаю, с твоей стороны разумно было бы попытаться уговорить меня сменить стиль, если уж я — по твоей же задумке — должен был знакомится с девушками.

— Я из тех людей, которые не верят в то, что «встречают по одёжке», — улыбнулась Хери. — Не одежда красит человека, а человек — одежду. Важно то, как ты носишь вещи, но совсем не то, во что ты одет. К тому же, — протянула она, — это твоя изюминка. В то время я думала, что переодеть тебя — значит заставить чувствовать себя неловко и вообще потерять «себя». Теперь понимаю, что это не так.

— Я в порядке, — улыбнулся Чимин, кивая, — даже если одет непривычно. Но чувствую себя некомфортно, потому что это привлекает внимание.

— Ты в любом случае привлекаешь внимание, — хмыкнула в ответ Хери. — Я же сказала: дело не в одежде, дело в человеке. Ты сутулишься — это раздражает, но в остальном ты выглядишь очень даже неплохо, и поэтому кажешься людям интересным. Смирись, — пожала она плечами и, потянувшись вперёд, ладонями обняла лицо Чимина, слегка сжав щёки, — ты клёвый.

Он посмотрел на неё как-то странно, совсем непонятно, и Хери тут же отпрянула, отдёрнув руки так, будто сильно обожглась — и то было почти верно.

— Прости, — пробормотала она, — это было слишком, я забываюсь и…

Ей пришлось замолчать и покраснеть почти отчаянно, когда Чимин в ответ подался вперёд и сделал аналогичное, сжав ещё щёки куда сильнее, чем она — его.

— Ого, — улыбнулся он дружелюбно, но как-то слишком хитро, — а под этим углом ты даже милая.

— Чего? — нахмурилась Хери. — А обычно я не милая?

Она тогда хлопнула его пару раз по плечу, хотя и не смогла избавиться от дурацкой улыбки на лице, а теперь вспоминала это с огромной ностальгией, потому что после того раза они даже и не говорили как следует, почти физически ощущая повисшее между ними в воздухе напряжение.

И тогда Хери решила, что с этим надо что-то делать.

Девушка едва дождалась звонка, оповещающего о конце занятий, и, поймав Чимина под локоть и буркнув короткое «надо поговорить», выволокла в коридор, пока остальные студенты прощались друг с другом, отправляясь кто — домой, кто — на подработку.

— В общем, так больше нельзя, — протараторила она, едва не впечатав Чимина в стену, — если тебя что-то волнует и тебе что-то не нравится, ты должен мне это сказать, понимаешь? Никто и никогда не сможет решить проблему молчанием, а меня оно и вовсе убивает. Я не понимаю, что творится, и не могу ничего исправить, потому что просто не знаю, что не так. И если ты и дальше будешь молчать, я так и не узнаю.

Она вздохнула, переводя дыхание, потому что выложила всё как на одном духу, потратив не более семи секунд, и воззрилась в нетерпении на друга, который смотрел на неё как-то расфокусировано, словно бы старался понять, что она имела в виду, говоря на непонятном ему иврите. Рядом вдруг неожиданно появился Джин, вышедший из кабинета вместе с остальными. Он глянул на них как-то непонятно, кинул:

— Я буду в машине, — и двинулся дальше.

Хери кивнула его спине, хотя прекрасно знала, что парень этого не увидит, и повернулась обратно. Однако Чимин смотрел не на неё, предпочитая провожать взглядом Ким Сокджина, и она вздохнула в очередной раз, чем моментально привлекла его внимание.

— Сказать тебе, что не так? — вдруг заговорил он. — А хоть бы и это, — Чимин как-то невнятно кивнул на удаляющийся силуэт Джина и продолжил: — Мне напомнить, сколько времени я уговаривал тебя ездить со мной? И сколько из этих раз ты согласилась? Или это потому что я — друг, а он — парень? Но ведь ты сама сказала, что даже друзья имеют пол, так в чём тогда дело?

— Ты серьёзно? — нахмурилась в ответ Хери, чувствуя, что, кажется, они неминуемо близятся к ещё одной ссоре, но останавливаться отчего-то совсем не захотела. — Может, это мне тебе напомнить, кем ты меня считал? Думал, что я общаюсь с тобой из-за одной только выгоды. Да я не только ездить с тобой, я еду из твоих рук боялась принимать, думая, что ты опять подумаешь обо мне невесть что! — кинула она разозлённо. — Почему я так легко езжу с Джином? Наверное, потому что он меня за дерьмового человека не держит?

Хери фыркнула, откинула с плеча волосы и, поправив на плече ремешок сумки, поспешила на выход. Да вот только Чимин почти тут же ухватил её за локоть, заставив развернуться к себе лицом, и выдохнул с какой-то слишком обречённой улыбкой:

— Извини, об этом я не подумал. Не ты дерьмовый человек, Хери, а я — дерьмовый друг.

— Не хуже меня, — ответила она тут же, чувствуя, что сердце оттаивает от одной только его улыбки. «Не хуже меня, раз уж я умудрилась в друга и влюбиться», — поправила она про себя и, подавшись вперёд и приподнявшись на носочки, обвила руки вокруг его шеи. — С этого момента, — прошептала Хери, чувствуя, как нерешительно, почти невесомо касается её талии правая ладонь Чимина, — будем делать всё, чтобы перестать быть дерьмовыми друзьями. Договорились?

— Договорились, — ответил парень, и она в ту же секунду разомкнула объятия, клятвенно пообещав себе, что это было в последний раз.

Хери ещё раз улыбнулась ему, коротко попрощалась и направилась в сторону выхода из подготовительной школы, будучи преисполненной уверенности в том, что теперь-то у них всё наладится. Она должна — просто обязана — стать ему лучшим другом из всех возможных. Ровно таким, какого никогда не назовут «дерьмовым». Ровно таким, о котором никогда не скажут ни одного плохого слова. Ровно таким, который обязательно будет любить хоть всех вокруг, но своего друга — одной только платонической и «дружеской» любовью.

Хери подумала тогда, что именно в тот момент нашла все необходимые точки для своего «i», и поэтому улыбнулась широко и ясно, совсем не натянуто, когда едва не влетела от переизбытка счастья в спину дожидающегося её возле машины Сокджина. Она решила, что обязательно, во что бы то ни стало избавится от лишних чувств к Пак Чимину, которому те совершенно не нужны, и подарит их парню, который смотрит на неё так, будто О Хери — действительно нечто хорошее.

Комментарий к В последний раз

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Третий — не лишний ==========

Сумин позвонила во второй раз, когда Хери оказалась уже в полной боевой готовности и лишь поправляла в очередной раз перед зеркалом легко завитые волосы. Она почти тут же запрыгнула в туфли, накинула на плечи тонкий плащ, из шкафа извлекаемый только по таким вот случаям, и, сунув телефон в крохотный клатч, поспешила на выход.

И чуть не снесла с ног открытой дверью Ким Намджуна, так неожиданно и не вовремя оказавшегося за ней.

Парень замер на несколько мгновений — совсем так, как она сама, — а затем медленно и приветливо улыбнулся, дружелюбно щуря глаза за стёклами очков с весьма стильной оправой.

— Привет, — едва не пробасил он, отступая от двери, которая его чуть не убила, и ещё раз окинул Хери взглядом с ног до головы. — Отлично выглядишь.

Девушка тут же словно бы очнулась, качнула легко головой и засуетилась, закрывая дверь и натягивая на лицо извиняющуюся улыбку. Это правда было неловко, но куда более неловко могло бы стать, вылети она из квартиры хотя бы секундой позже — Намджуна тогда наверняка пришлось бы соскребать с пола.

— Привет, — проговорила Хери, отчасти смущённая произошедшим, — спасибо.

Она даже окинула взглядом Намджуна в ответ, собираясь похвалить и его внешний вид тоже, да вот только парень был одет в привычные свои шорты с майкой и вообще выглядел так, словно буквально только что выкатился из своего домика на крыше. Хери невольно воззрилась на него с вопросом в собственной голове, не понимая, что он в таком случае делал здесь.

— А я, собственно, к тебе, — улыбнулся неловко Намджун, отвечая на так и не произнесённый вопрос, и покачнулся с пятки на носок. — Сильно торопишься?

На самом деле Хери действительно спешила, отлично зная, что у Сумин с терпением проблемы были правда большие, а уж о том, как сильно она была повёрнута на пунктуальности, и вовсе можно было слагать легенды. Но девушка лишь качнула головой, улыбнулась и произнесла:

— Всё в порядке, есть пара минут. Что-то случилось?

— Вроде того, — потёр нос Намджун, — но не переживай, много времени я не отниму. Только хотел сказать, что мне буквально несколько минут назад звонил господин Ха, сказал, что уже подал иск, — у Хери невольно распахнулись в удивлении губы, и она едва не готова была на всех парах влететь в ближайшую стену — так стыдно было перед самой собой за то, что она умудрилась забыть об этом. — Но не беспокойся сильно, — тут же замахал руками Намджун, заприметив её реакцию, — в иске ответчиком значусь только я, возможно…

— Глупости это всё, — перебила его нещадно Хери и нахмурилась. — Что с того, что ответчиком значишься только ты? Это всё равно неправильно — ты совсем не виноват… Вот же задница, — выругалась она со вздохом и снова подняла на парня глаза, приблизившись на один только шаг и в порыве поддержки коротко сжав его предплечье в ладони. — Ты только не отмалчивайся, если случится что-то ещё, хорошо? И спасибо, что сказал, — улыбнулась Хери. — Честно говоря, правосознание у меня развито не особо, но и ты уже не такой чужой человек, вроде отличный парень и сильно помог мне тогда. Поэтому можешь от начала и до конца рассчитывать на меня, я обязательно выступлю в твою защиту, а понадобится ещё что — смело обращайся.

— Спасибо, — лучезарно и широко улыбнулся Намджун. — Нет, Хери, правда, большое спасибо. Я позвоню тогда Джину, ты же не против?

Девушка, не сдержав короткого смешка, прикрыла рот ладонью и улыбнулась в ответ.

— А почему я должна быть против? — сощурилась она. — Или ты метишь на моё место?

— Упаси господь! — тут же замахал руками парень, а Хери только рассмеялась, искренне забавляясь над его выражением лица.

Телефон как раз завибрировал, оповещая о заканчивающемся терпении Сумин, и девушка поспешила попрощаться, сбрасывая звонок.

— Извини, Намджун, — протянула она, — мне пора.

— Конечно, — кивнул парень, — прости, что отнял время.

И когда Хери удалилась уже на несколько метров, вот-вот готовясь ступить на лестницу, чтобы поспешить вниз, он снова её окликнул. Хери обернулась с большим вопросом на лице, а потом и вовсе впала в короткий ступор, услышав вдруг:

— Извини, если лезу не в своё дело, но Джин — отличный парень, ты же знаешь?

— К-конечно, — с запинкой ответила она, едва поборола двусекундную немоту. — Но к чему ты это сказал?

Теперь замялся Намджун: он переступил с ноги на ногу, одёрнул и без того страшно растянутую майку и даже почесал затылок, видимо, не находя нужных слов. А у Хери как-то странно и подозрительно засосало под ложечкой. Но договорить они так и не успели — у неё снова затрезвонил мобильный, и девушка заговорила, натягивая на лицо задрожавшую от нехорошего и неприятного предчувствия улыбку:

— Прости, мне правда надо бежать. Договорим потом, хорошо? Не думай, что я забуду.

Она ещё погрозила пальцем, мечтая выглядеть как можно более расслабленно, а саму не покидало ощущение, будто ей под кожу воткнули тысячи иголок. Хери никогда поклонницей китайской медицины не была, а оттого чувствовала себя ещё хуже.

Девушка все три лестничных пролёта едва ли не пролетела, действительно спеша, а потом чуть не вошла в уже открытую для неё дверь такси. Рядом с машиной стояла Сумин, выглядящая, как и всегда, просто замечательно, и с большим скептицизмом глядела то на неё, но на часы на тоненьком ремешке на своём запястье.

— Каюсь, — хихикнула Хери, потому что злиться у Сумин не получалось совсем — настолько она была милой, приятно пухлощёкой и забавной в своей искренней доброте, — но можем мы устроить мою экзекуцию по дороге?

Девушка вздохнула наигранно тяжело и уселась в машину обратно, а Хери тут же последовала за ней, мечтая лишь о том, чтобы любым способом отвлечься от странного послевкусия, которое оставили слова Ким Намджуна. Она всё ещё не понимала, что он имел ввиду, но не могла избавиться от ощущения того, что сказанное им не понравилось бы ей очень сильно. Хери покачала головой, уговаривая саму себя подумать о чём-нибудь другом, и повернулась лицом к Сумин, тёмно-синее платье которой мило и по-особенному игриво выглядывало из-под полов пальто.

— Почему вдруг на такси? — спросила она. — Я думала, ты будешь на своей машине.

— Я собираюсь выпить сегодня, — честно ответила девушка, уже спустя пару секунд поездки перестав строить из себя суровую и обиженную. — А Сынхён после той истории с маньяком не позволяет пользоваться услугами трезвых водителей — ты ведь знаешь.

У Хери невольно мурашки пробежали по шее и спустились по позвоночнику вниз, едва только Сумин напомнила о ситуации трёхгодовалой давности. Тогда весь Сеул стоял на ушах, потрясённый количеством зверских убийств, и едва не задыхался слезами из-за слишком лишней информации, которую полиция не смогла защитить от просачивания в Сеть. Сынхён сутками не появлялся дома, а едва приходил — хвастался только своими синяками под глазами, большой раздражительностью, целовал Хери коротко в лоб и снова торопился в участок, мечтая покончить с этим делом поскорее и расслабиться хоть немного, не переживая уже так сильно за, как он признался один-единственный раз, главную женщину в своей жизни. Хери помнит, что Сумин именно тогда официально появилась в их с братом быту — она стала той самой девушкой, которой Сынхён доверил присматривать за своей семьёй, состоящей из одной только младшей сестры. А потом уже всё завертелось как-то само собой.

— Тогда мог бы забрать и сам, — пожала плечами Хери. — Раз уж так переживает.

— Хватит вечно на него ворчать, — рассмеялась коротко Сумин. — Сынхён на дежурстве сегодня, а я всё больше укрепляюсь во мнении, что тебе не достаёт его внимания, и поэтому ты злишься.

— Вот ещё, — фыркнула в ответ Хери и, скрестив на груди руки, отвернулась к окну. — И оставь эти свои психологические штучки для своих ненормальных.

— Они не «ненормальные», они пациенты с некоторыми особенностями.

— Один уверен, что понимает язык животных, другой — что избранный для связи с космосом, третий однажды пытался изгнать злых духов из твоей клиники. Это правда только особенности?

Сумин рассмеялась снова, и Хери почувствовала, что от её смеха успокаивается и сама, оставляя неожиданно появившееся напряжение прямо за дверями машины. Губы сами собой растянулись в медленной улыбке, а пальцы, судорожно сжимающие предплечья, разжались, позволяя спокойно выдохнуть. И более Хери так сильно уже ни о чём не переживала и не волновалась.

***

Они довольно быстро добрались до места назначения, болтая об одной лишь глупой чепухе и обсуждая предстоящую свадьбу, на которую, как казалось самой Хери, приглашена была если не половина Сеула, то третья его часть — точно. Сынхён страшно не любил большие скопления людей и крупные празднества, зато их любила Сумин, а он — её. И Хери, положа руку на сердце, иногда действительно сильно ревновала брата к будущей жене — слишком непривычно было для неё вдруг оказаться не единственной и не самой для него важной. Это место теперь приходилось делить с девушкой из богатой семьи с соответствующими запросами, и ровно как прежде Хери не любила Сумин, так сейчас её обожала, найдя в себе силы лишь однажды той в этом признаться.

Людей было действительно много — куда больше, как показалось Хери, чем обычно. И если четвёртую их часть она знала, улыбалась на приветствия, подставляла под смазанные поцелуи щёки и пожимала протянутые иногда руки, то о личности всех остальных присутствующих могла лишь только догадываться. Ей не было неловко, но было отчасти непривычно ловить на себе взгляды, что так и кричали: «А это кто?» Хери отлично понимала, что так смотрят если не на всех, то на большинство точно — при всём желании нельзя знать всех тех, кто собрался в этом зале сегодня. И всё же Хери неожиданно сама для себя тушевалась, заразившись, видимо, неуверенностью и скромностью от Чимина, и ни на шаг не отходила от Сумин, что впервые на памяти Хери наблюдала за ней с какой-то странной и совершенно непонятной полуулыбкой.

— Расскажешь мне, кто он? — дёрнула она бровями, и Хери от неожиданности чуть не подавилась шампанским, бокал которого так не вовремя преподнесла к губам. Сумин довольно рассмеялась и едва заметно похлопала её по спине, поясняя: — Про того, кто красив «почти как бог». Так ты, кажется, сказала?

— Ага, сказала, — подтвердила девушка и пожала плечами. — Я-то расскажу, а ты потом всё разболтаешь Сынхёну.

— Я ведь сказала, что умолчу об этом.

— В прошлый раз ты тоже так сказала, — усмехнулась Хери, — а на следующее утро мне позвонил братец с криками «кто такой У Мину, вашу мать?»

— И я сделала правильно. Мину был тем ещё мудаком, согласись.

— А вот это уже дело десятое, — отмахнулась девушка. — В конце концов, я уже не маленькая, да и в людях разбираюсь намного лучше. И вообще, — вздохнула она, — для отношений «на погулять» Мину был настоящей находкой.

— И долго ты ещё собираешься вот так «гулять»? — улыбнулась Сумин.

— Пока не нагуляюсь.

— И когда произойдёт это чудо?

— Мне напомнить, что Сынхёну тридцать один, а тебе — двадцать восемь? — фыркнула она и улыбнулась. — Как минимум семь лет у меня ещё есть, и я не собираюсь их упускать.

— Вот же вертихвостка, — усмехнулась в ответ девушка и легко щёлкнула её по носу. — Ну а с учёбой как обстоят дела?

Хери едва не взвыла, услышав этот вопрос, и тут же судорожно начала оглядывать толпу, надеясь каким угодно способом избежать неудобного разговора, который очень легко затем с темы учёбы перепрыгивает на тему работы — а это было самым меньшим из того, что девушка вообще хотела обсуждать. Тем более сейчас, когда настроение стремительно летело вверх и на достигнутом пока оставаться не хотело.

— Всё отлично, — коротко улыбнулась Хери и продолжила: — Но Сумин… Почему здесь столько людей, которых я вижу впервые?

— Гости со стороны будущего жениха, — пожала плечами Сумин. — Он владелец какой-то юридической фирмы, а у них вечно куча знакомых просто везде — и среди своих, и среди не-своих. Нас, психологов и прочих врачей, тут почти и нет, а большинство ты знаешь — как и невесту.

Ли Киён Хери действительно знала — видела пару раз на таких вот вечерах и даже говорила с ней, не считая, правда, достойной собеседницей. С Сумин, по крайней мере, ей было куда интереснее и веселее. До тех пор, разумеется, пока она не начинала учить её жизни.

— И вот тянет же вас, психологов, — передразнила её Хери, — во всякие болота. То детективы, то владельцы юрконсультаций.

— Правильно подобранная профессия — это вообще почти как гороскоп, — улыбнулась Субин. — И поэтому я все ещё против твоего выбора.

— Ну не начинай, пожалуйста, — заканючила Хери. — Для меня это — лучший выбор.

— Худший, — не согласилась с ней девушка. — Я уже не раз говорила, что готова поддержать тебя в любом начинании, но само начинание — именно это — поддерживать не буду. Ты же погибнешь, Хери, загнёшься под завалами документации и скуки.

— Я тоже могу быть серьёзной, когда надо, — нахмурилась Хери. — Вы с Сынхёном сами не разрешили мне заниматься тем, чего я хотела, так что я выбрала подходящую вашим требованиям альтернативу. Безопасно, — начала она загибать пальцы, — стабильно, хорошо оплачиваемо.

Сумин вздохнула тяжело и пробормотала:

— Даже не надейся меня устыдить. Я, как и Сынхён, всё ещё считаем, что сделали правильный выбор, не позволив тебе стать детективом.

— Ну вот теперь и не жалуйтесь, что я буду госслужащим, — улыбнулась натянуто Хери. — Это, в конце концов, мой выбор, который удовлетворяет и вашим требованиям тоже.

— Почему ты не понимаешь, что первым делом поучаешь не нас, а вредишь самой себе?

— Я понимаю это, — призналась впервые девушка, — но отступать не собираюсь. В этой жизни не так много вещей, которыми я бы хотела заниматься. И из всего множества я выбрала то, что хотя бы отчасти удовлетворяет моим желаниям. То, что удовлетворяло полностью, вы безжалостно выкинули на помойку вместе с моим «хочу».

— Хери… — протянула Сумин и сжала в руках её плечи. — Мы с Сынхёном просто хотим, чтобы у тебя всё было хорошо.

— Я знаю, — грустно усмехнулась она в ответ, — и я верю. Поэтому было бы замечательно, если бы мы раз и навсегда закрыли эту тему.

— Тогда один шанс, — предложила вдруг Сумин, заглянув в её глаза. — В последний раз. Я хочу познакомить тебя кое с кем, но мне надо, чтобы ты подождала меня прямо здесь.

Хери вздохнула тяжело, зная, что всё равно этого не сделает и попытается как можно скорее скрыться в толпе, не желая ни с кем ни знакомиться, ни обсуждать понятное и ясное в тысячный раз. Она только кивнула невнятно, ничего наверняка не обещая, а затем проводила взглядом исчезающую в толпе спину Сумин.

Хери на самом деле не осуждала сильно ни её, ни Сынхёна. Теперь не осуждала. А ранее закатывала скандалы, хлопала дверями и слушать никого не хотела, крича одно только: «Ты мне не отец, а ты — не мать! Просто отвалите!» Сейчас, по прошествии стольких лет, она понимала, что отчасти именно родителей они ей и заменили. Что Сынхён стал папой, взвалив на себя — двадцатидвухлетнего парня — обязанность по её воспитанию, едва только родители погибли в автомобильной аварии, а Сумин чуть позже стала названной мамой, о чём Хери не единого раза не говорила вслух. У них не было такой уж большой разницы в возрасте, но этого оказалось достаточно, чтобы их двоих, как старших и более опытных, она всё же уважала.

Хери невольно улыбнулась, вспоминая всё это, опустила на стол так и не выпитый бокал шампанского и уже даже успела развернуться, заранее продумывая и проигрывая в голове все пути отступления от Сумин, вознамерившейся познакомить её с кем-то, кто наверняка — по мнению девушки — заставит Хери передумать. Развернулась — и так и замерла с раскрытыми широко глазами и некрасиво распахнутым от удивления ртом.

— Ого, — выдохнул парень, — а я уже успел подумать, что обознался. Но это и правда ты.

Хери сомкнула губы — зубы при этом совсем не забавно клацнули во рту — и сглотнула, едва подавляя в себе желание протереть глаза, чтобы убедиться, что это не её воображение сыграло с ней злую шутку. А потом в голове набатом раздалось всё то, что она когда-то и от кого-то успела услышать, и в мыслях сложилась вдруг мозаика со странным и не особо подходящим «бинго!»

— Это и правда я, — согласилась она с расплывшейся невольно по лицу улыбкой. — А это и правда ты. И чёрт возьми, Чимин, — прыснула Хери и поджала губы, стараясь сдержать эмоции от переполняющей душу радости от неожиданной встречи, — я, пожалуй, скоро привыкну к тому, что ты можешь выглядеть настолько потрясающе.

Пак Чимин тут же привычно засмущался и коротко оглядел себя с ног до головы, мимолётно и наверняка автоматически поправляя узел галстука на шее. Ему страшно шёл чёрный костюм — ровно как шли и стрелки на чуть укороченных брюках и идеально уложенные густые волосы.

— Ну, — кашлянул он в кулак, — иногда обстоятельства вынуждают. Тебе так нравится?

Чимин посмотрел на неё с таким блеском глазах, с таким искренним интересом, слегка наклонив голову, что у неё сердце совершенно невольно забилось скорее, ударяясь о рёбра, и Хери вспомнила, как ещё сегодняшним днём подалась вперёд и позволила себе обнять его, нагло пользуясь случаем. Уши тут же опалило огнём, и девушка сглотнула ещё раз, уговаривая саму себя успокоиться и вспомнить собственное обещание. «Чимин — друг», — повторила она про себя несколько раз, а затем улыбнулась, подняв голову, и почти смело подошла ближе.

— Всем нравятся стильно одетые люди, — кивнула девушка, — и я — точно не исключение.

— Буду иметь в виду, — кивнул серьёзно Чимин, нахмурив брови, а Хери едва не укусила себя за язык.

— Нет-нет, — затараторила она, нелепо взмахнув руками, — это не значит, что ты должен как-то меняться, если вдруг мы пойдём куда-то. Я уже поняла, что ты делаешь это для того своего друга, но меня ты устраиваешь и в…

— Даже если я хочу?

Чимин перебил её так неожиданно, что Хери замерла с открытым ртом, потом моргнула пару раз и переспросила:

— Что?

— Даже если я захочу вдруг выглядеть хорошо, — улыбнулся Чимин, — мне всё равно выглядеть плохо, потому что тебя всё устраивает?

— Нет, конечно, — тут же ответила Хери. — Я ведь говорила уже, — вздохнула она, — что ты вообще не должен думать о том, что подумают остальные. Нет, я не прошу тебя забывать про нормы морали или элементарные социальные правила, просто…

Чимин вдруг неожиданно засмеялся, и Хери замолчала снова, воззрившись на него со всем возможным непониманием.

— Прости, — всё так же смеясь, заговорил он. — Просто ты так забавно сейчас быстро говорила, что я почти ничего нормально не услышал. Но я тебя понял, Хери, — сощурил Чимин глаза, — спасибо.

У девушки опять совершенно невольно сбилось дыхание, а в голове галопом пронеслась мысль о том, что не сможет она, ни при каких вариантах не справится с поставленной задачей. Парень перед ней казался слишком красивым, слишком милым и привлекательным. И если Ким Сокджин не был излишне «излишним», то Пак Чимин был — и был слишком «слишком». Настолько, что Хери не могла себе представить, что смотрит на него как-то иначе, чем на того самого очаровательного парня, что не может не нравится.

— Не ожидал тебя тут увидеть, — улыбнулся он, отвлекая её от собственных размышлений, что селили в душе одну только боль напополам в разочарованием — а ведь любовь вроде как должна была только счастье и приносить. — Ты с кем-то?..

— Да, — кивнула Хери, не без радости уцепившись за новый виток разговора. — С подругой… В смысле, с невестой брата. Он не смог составить ей компанию, так что я здесь почти вместо него. А ты?

— С родителями, — подтвердил её догадки Чимин и оглянулся по сторонам. — Я вообще-то думал, что они где-то здесь, хотел познакомить, но…

— Не надо! — Хери едва не прикрыла ладонями рот, застеснявшись вырвавшихся слов, и тут же поспешила объясниться перед отшатнувшимся в удивлении Чимином: — В смысле… Это ужасно смущает, и я наверняка умерла бы со стыда, потому что не была готова.

— Не знал, что ты умеешь смущаться, — усмехнулся по-доброму парень, а она пробормотала в ответ:

— Ты даже не представляешь, насколько я в этом хороша.

— Прости, — вдруг произнёс Чимин, привлекая её внимание, и продолжил: — Я часто думаю о том, что ты говоришь мне, так что понял, что делаю много ошибок. Мне чаще стоит интересоваться твоим мнением и учитывать твои желания тоже, — поджал он губы, никакого представления, кажется, в действительности не имея о том, как сильно смущает её такими вот своими неожиданными признаниями. — Я довольно эгоистичен, а ещё жадный просто до ужаса, поэтому посчитал нужным извиниться за это и поблагодарить за то, что ты не ненавидишь меня за то, что я иногда говорю, — Чимин закрыл вдруг лицо рукой и пробормотал прямо в ладонь: — Боже, так смущает говорить всё это.

И Хери совершенно невольно рассмеялась, в сердце почувствовав одно только приятное щемление и переполняющую нежность к этому потрясающему во всех отношениях парню. Да, он не любил её так, как ей того хотелось бы, но и не признавал её чужой — иначе ни за что и никогда не стал бы признавать своих ошибок, да ещё и извиняться за них. Хери даже открыла рот, чтобы поблагодарить его в ответ и извиниться тоже — вообще за всё, что только можно, раз они решили начать почти с начала, устроив друг другу работу над ошибками, да только так и замерла, в противоположном конце зала заметив знакомо мелькнувшее тёмно-синее платье.

— Ой, — вырвалось у неё, и Хери тут же шагнула ближе к Чимину, пытаясь спрятаться за ним и костеря себя за то, что умудрилась забыть о Сумин, — прости меня, конечно, — улыбнулась она в ответ на его растерянный взгляд и подняла голову, — но мне надо прямо сейчас скрыться как можно лучше, так что поговорим потом, хорошо?

Парень оглянулся тут же, видимо, решив разглядеть, что послужило причиной такого её поведения, а Хери шагнула назад, рассчитывая испариться. Но Чимин вдруг — уже действительно привычно — поймал её за локоть, даже не глядя, а потом повернулся обратно, не имея представления о том, как всё её тело содрогнулось от незамысловатого касания.

— Что-то случилось?

— Слишком долгая история, — улыбнулась она, бросая взгляды из-за его плеча на всё приближающуюся с каким-то мужчиной Сумин. — Мне просто надо прямо сейчас избежать встречи со своей невесткой.

Чимин улыбнулся, ещё раз коротко оглянулся назад, хмыкнул, а потом подался в её сторону и, скользнув ладонью с её локтя на запястье, мягко потянул за собой.

— Тогда идём.

Хери едва поспевала за ним, и прежде не отличаясь широким шагом, а на каблуках и вовсе начинания сменить, но послушно брела следом, изредка оглядываясь, чтобы проверить, насколько далеко Сумин, и ловя на них с Чимином внимательные взгляды окружающих.

— Ты не обязан…

— Не обязан, но хочу, — ответил он тут же, одним этим прерывая все дальнейшие пререкания.

Они минули весь зал, спустились напервый этаж, где было чуть спокойнее, чем на втором, где проходило главное торжество помолвки, и вышли через незаметную для Хери дверь во внутренний сад. На улице было действительно прохладно, а сумеречный октябрь совсем не располагал к прогулкам в одном лишь платье, и девушка невольно поёжилась. Они были здесь не одни — в темноте, разгоняемой фонарями, вполне можно было разглядеть ещё как минимум три пары, решивших уйти от шума и суматохи вечера, и Хери невольно улыбнулась, думая, что они наверняка в глазах других выглядят именно так — парой.

— Сильно холодно, да? — спросил Чимин и тут же потянулся пальцами к пуговице пиджака.

— Всё отлично, — поймала она его руки и улыбнулась, чувствуя, как бегают по всей коже мурашки. — Я привыкну, но не смей его снимать, договорились?

— Это ещё почему?

Чимин почти очаровательно нахмурился и продолжил бороться с пуговицей, не смотря на её руки на запястьях. Хери пришлось сжать его пальцы, чтобы остановить это.

— Я тоже, знаешь ли, довольно эгоистична. Не хочу, и всё.

— Будем мериться эгоизмом? — хмыкнул Чимин. — Или ты просто его наденешь? Потому что в любом случае наденешь.

Хери едва не подавилась воздухом от подобной дерзости и, пока хлопала глазами, растерявшись, парень уже разобрался с пиджаком и сдёрнул его с плеч.

— Вот уж нет! — тут же отступила она на шаг, а Чимин встряхнул его совсем так, так тореадор — красную тряпку. — Сейчас же надень его обратно, я буду в порядке.

— Зато я не буду.

— Слушай, ты вывел меня из зала незаметно — спасибо. Но на этом всё.

— Это было в моих интересах тоже, — пожал он плечами и шагнул вперёд. — Я тоже не хотел, чтобы ты с кое-кем встретилась.

— Это ещё с кем? — нахмурилась Хери.

— Надень, — снова встряхнул он пиджак и улыбнулся. — Я скажу.

— Правда думал, что я на это куплюсь?

— Ты упростишь нам жизнь, если наденешь его прямо сейчас, не замёрзнешь и не заболеешь. Потому что я любом случае не поленюсь хоть по всему саду за тобой с ним бегать, но просто представь, как это будет выглядеть со стороны.

Хери вспыхнула и едва не вырвала из его рук пиджак, тут же накидывая себе на плечи. Это было страшно смущающе и неловко — намного более пугающе, чем показывали в кино. А ещё очень тепло, потому что одежда хранила температуру тела чужого человека — того самого, который никак не хотел её отталкивать, каждым словом и действием лишь притягивая всё ближе, не зная даже, сколько неприятной боли этим самым причиняет.

— Но я соврал, — улыбнулся он, — я всё равно не скажу, с кем не хотел, чтобы ты встретилась.

— И без того поняла, что ты это придумал, — закатила в ответ глаза Хери, но Чимин лишь как-то действительно подозрительно улыбнулся ей поджатыми губами.

Одним только боковым зрением девушка заметила вдруг появившуюся в саду Сумин, и едва не потеряла собственные глаза — так сильно, ей показалось, она их выпучила.

— Чёрт, — пробормотал Чимин, моментально понимая, в чём дело, и, ухватив её за локоть, подтолкнул вперёд, заставляя спиной столкнуться с холодной стеной дома. — Тихо.

— Чего? — не поняла ровным счётом ничего Хери, вмиг засмущавшись того, как её дыхание разбилось о шею оказавшегося слишком близко парня. — Чимин, не дури, мне надо…

— Тихо, — шикнул он на неё, повернув голову, и девушка замолкла, провалившись в тёмные глаза. Парень вдруг ладонью опёрся на стену прямо рядом с её лицом, приблизился так близко, что Хери показалось — действительно почудилось — будто он вот-вот её поцелует, и пробормотал шёпотом: — Я тебя прикрою, просто помолчи и потерпи.

И девушка действительно замолкла, затаив дыхание, и наблюдала во все глаза за тем, как медленно Чимин наклонил голову вбок, как приблизился ещё ближе, согнув руку в локте, как дёрнулся кадык на его шее, едва он сглотнул, и как мимо них, не обратив совершенно никакого внимания, пронеслась Чхве Сумин.

Хери выдохнула только в тот момент — Чимин выдохнул тоже и чуть отодвинулся, посмотрев в её глаза. Это было странно, очень напряжённо и — одновременно — настолько потрясающе, что Хери казалось, что она вся дрожит, потрясённая до глубины души, и никак не может найти подходящих слов. Даже скомканное «спасибо» никак не хотело срываться с губ, и они просто смотрели друг на друга во все глаза, кажется, действительно ища и не находя в голове нужного и подходящего макета поведения.

Сгустившуюся между ними тишину разбила вдруг вибрация мобильного телефона, и Хери уже потянулась к клатчу, собираясь ответить на звонок Сумин, потерявшей её, как Чимин вытащил из кармана брюк свой и молча воззрился на экран. Девушка опустила взгляд тоже и почувствовала вмиг, как в грудь очень больно воткнулось три копья сразу. Экран мигал коротким, но отчего-то показавшимся очень нежным «Сора», и Хери готова была себя лично четвертовать, поняв, что совсем забыла о её существовании.

— Не ответишь? — спросила она тихо, пока Чимин всё так же глядел на телефон.

— Да… — выдохнул он. — Да, я должен. Она, наверное, хочет ответить.

— Хочет ответить? — не поняла Хери.

— Да, — снова кивнул Чимин и вдруг посмотрел на неё так, что вся почва моментально улетела из-под ног. — Я предложил ей встречаться.

Хери подумалось, что не одна только почва улетела из-под ног — испарилось вообще всё. А она, одна, осталась парить в невесомости.

— Тогда ты должен ответить ей тоже, — улыбнулась она, — прямо сейчас.

***

— Парням больше нравятся девушки в белье, чем голые девушки. Правда или ложь?

— Только в том случае, если это красивая девушка в красивом белье, — ответил парень, коротко отсмеявшись, и придержал для Хери дверь подъезда. — Девушкам важно материальное состояние парня. Правда или ложь?

— Только если это серьёзные отношения с намёком на продолжение в виде семейной жизни, — усмехнулась она. — Парни очень боятся встречи с ревнивыми старшими братьями девушек. Правда или ложь?

— Правда. В случае, если этот ревнивый старший брат выше него на двадцать сантиметров, шире в плечах на сорок, в весе больше на пятьдесят, и удар у него очень сильный.

Хери рассмеялась снова — в тысячный раз за один только вечер, и искоса глянула на шагающего рядом с ней Ким Сокджина. Ей нравилась эта их странная игра: выспрашивать друг у друга действительно интересующее, прячась под типичными штампами, и отвечать действительно честно, но прячась под масками этих общих «парня» и «девушки». Хери, откровенно говоря, вообще нравилось с Джином — с ним всегда было интересно, весело, он многое знал и никогда не кичился этим излишне сильно, предпочитая доказывать не пустословием, а всегда уместными высказываниями. Её не смущала даже их разница в возрасте, оказавшаяся пятилетней, а лишь интриговала и казалась по-особенному интересной. В конце концов, Джин уже успел посмотреть на жизнь — закончить университет, поработать, сходить в армию, снова поработать, а ещё провалиться единожды — так же, как и она — на экзамене на госслужащего.

— Девушки любят в подарок получать цветы, — заговорил снова он, когда они оказались уже на её этаже. — Правда или ложь?

— Правда, если это не букеты, — улыбнулась Хери, пряча замёрзший нос в намотанном на шее шарфе. Вылезти из машины Джина казалось ей уже не такой хорошей затеей. — Живые цветы куда лучше, и их не выбросишь, как засохшие букеты. А лучше — кактусы. Они милые и не требуют тщательного ухода.

— Я запомню, — рассмеялся парень, останавливаясь возле её двери. — Ты и сама похожа на кактус.

— Это ещё почему? Тоже милая и не требую тщательного ухода?

— Такая же колючая, — пожал плечами Джин, улыбаясь. — На всё своё мнение, на всё свой ответ… Палец в рот не клади — откусишь.

— А ты и не клади, — фыркнула Хери.

— Хорошо, что есть альтернати…

— Замолчи, — тут же прервала его девушка, приподнявшись на носочки и накрыв его рот ладонями, — не смей пошлить хотя бы сегодня.

Она почувствовала, как растягиваются в улыбке губы Сокджина прямо под её рукой, и это было так по-особенному приятно, что Хери улыбнулась сама. Он вдруг накрыл её ладони своими, отрывая от своего лица, и, сжав пальцы, заглянул в глаза слишком серьёзно, в один миг потеряв всю весёлость.

— Могу я задать один последний вопрос?

— Он будет сложный? — улыбнулась Хери. — Опять правда или ложь?

— На этот раз предложу альтернативу, — усмехнулся он слабо. — Кто больше нравится О Хери: Ким Сокджин или Пак Чимин?

Девушка чуть не задохнулась от волнения тут же, а ещё едва не потеряла равновесие, меньше всего ожидая именно этого и теряя с лица всякую улыбку. Но Джин смотрел крайне серьёзно, действительно ждал от неё честного ответа, и Хери нашла в себе силы лишь вздохнуть и опустить взгляд на его шею, скрытую под горлом водолазки. Он всё ещё сжимал, грея, её пальцы, и всё ещё был здесь, хотя, видимо, догадывался обо всём уже достаточно давно. И, кажется, всё стало слишком очевидно как раз после того, как Пак Чимин и Ли Сора несколько дней назад стали официальной парой, а сама Хери слишком откровенно начала кидать на них двоих излишне ревнивые взгляды.

— Я знаю, что ты умеешь слушать, — заговорил он снова, так ничего и не дождавшись, — но я умею замечать. Вообще на задней парте интересно сидеть — всё как на ладони. И симпатичная однокурсница О Хери тоже, — девушка снова подняла на него взгляд, едва только услышала в словах улыбку. — Было обидно, что ты игнорировала меня, а потом вдруг села с Чимином. И ещё обиднее было, когда я понял, что ты не просто симпатичная. А теперь я готов удариться в депрессию, потому что точно знаю, что вы, может, и друзья, но у тебя к нему не дружеские чувства. Какого чёрта вообще? — усмехнулся он. — Почему не ты ему нравишься, а он — тебе? Что в этом Пак Чимине такого?

Хери рассмеялась, потому что и сама бы очень хотела знать ответ на этот вопрос, и произнесла искренне:

— Извини, — она набрала в грудь побольше воздуха вместе со смелостью и продолжила: — Это случайно вышло, не сразу. И это вовсе не значит, что с тобой я… Как бы сказать… В общем, не думай, что я не искренняя с тобой или вроде того, просто…

— Хорошо, — улыбнулся Джин, прерывая её и понимая, видимо, что ничего связного она так и не скажет. — Тогда изменю вопрос. Я нравлюсь тебе?

— Очень нравишься, — призналась Хери на выдохе. — Правда.

— Господи, — покачал головой парень, — я правда сойду с тобой с ума. Чтоб ты знала, ты первая девушка, в отношениях с которой я третий лишний.

— И вовсе нет, — прыснула Хери. — Третий — не лишний, а запасной. Так говорят.

— Легче мне не стало, — рассмеялся Джин, потянув девушку на себя, и руки её спрятал в карманах своего пальто вместе со своими. — Но я могу получить поцелуй в качестве компенсационной выплаты?

— Наша сторона должна всё обдумать, прежде чем идти на такие риски, — улыбнулась в ответ Хери, искренне радуясь тому, что он, кажется, действительно не особо на неё обижается.

— Я не собираюсь после этого заставлять тебя встречаться со мной, — сказал Джин, наклонившись к её лицу и перейдя на полушёпот. — Я действительно не собираюсь настаивать на этом и могу подождать, пока ты захочешь отношений сама. Но раз теперь у меня есть шанс…

— Он у тебя был с самого начала, не прибедняйся, — фыркнула Хери, и Джин с улыбкой продолжил:

— В общем, теперь я не отстану просто так. А раз конфетно-букетного периода у нас нормального не было, могу предложить поцелуйный период, что скажешь? Или поцелуйно-сексуальный. Мне нравится больше второй вариант, но наша сторона учтёт и ваши пожелания.

— И всё-таки спошлил, — покачала головой девушка.

— И всё-таки да, — согласился он. — Так могу я поцеловать тебя?

В кармане её куртки зазвонил вдруг телефон, разгоняя вибрации по всей одежде, и Хери потянулась за ним, костеря уже мысленно того, кому она умудрилась понадобиться в такой момент. Джин только кивнул, ни капли её не укорив, а потом нечитаемым взглядом уставился в наверняка неприятное ему «Чимин» на экране. А Хери так и подмывало рассмеяться — истерически и громко, изо всех сил. Но она только заблокировала телефон, не сбрасывая вызов, но игнорируя его, спрятала смартфон в куртку и снова подняла взгляд на Джина.

— Тебе всё ещё нужен ответ на этот вопрос? — улыбнулась она слабо.

Губы у Ким Сокджина оказались мягкими, совсем не сухими и страшно приятными.

Комментарий к Третий — не лишний

Глава получилась намного больше, чем обычно и чем я рассчитывала. Но я надеюсь, что вы не утомились сильно, читая :3

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Правило первого поцелуя ==========

— Я знал, что пожалею об этом.

Чимин покачал головой очень скорбно и натурально сожалеюще, но у Хери почти получилось сдержать вырывающийся из груди смех. Однако парень рядом захохотал быстрее, и она в тот же миг последовала за ним, мысленно отмечая, что это ненормально — ну не может смех у обычного и нормального человека быть таким заразительным. Хотя Ким Тэхён с ног до головы был одним сплошным «заразительным»: заразительной была его широкая белозубая улыбка, его привычка поправлять двумя пальцами тонкие пряди на лбу — настолько, что это сразу же хотелось сделать самой Хери, хотя и чёлки у неё не было, заразительными были слова-паразиты, слишком быстро оседающие на чужую речь, и заразительным оказался смех. И всё же ничего плохого в этом Хери не видела, как не приглядывалась, изначально составив об этом парне не самое лестное личное впечатление. Но Ким Тэхён оказался страшно дружелюбным, открытым, до ужаса прямолинейным и улыбчивым настолько, что за уже три часа знакомства девушка начала искренне переживать за его лицевые мышцы.

Парень в очередной раз кинул прямо на Чимина вешалку с очаровательной и страшно сексуальной — по мнению Хери — чёрной рубашкой, и она сразу после этого вручила ему в руки ещё одну — с джинсами.

— Я не хочу с дырами, — заканючил он, и Ким Тэхён мигом оживился, отвлекаясь от кучи другой одежды в магазине.

— С дырами? — переспросил он, глянув на Хери, и, дождавшись её кивка, уточнил: — На коленях?

— И потёртость на правом бедре, — почти торжественно отчиталась она, забираясь едва ли не с головой в прилавок с футболками.

Тэхён снова обернулся к Чимину, окинул его взглядом с ног до головы и припечатал коротко:

— Хочешь, — заставляя самого Пака со стоном возжелать, кажется, только смерти и уже совершенно точно пожалеть о своём решении.

— Я знал, что не должен был вас знакомить.

— За свои ошибки приходится платить, — пропела в ответ Хери и набросила прямо на его плечо ещё одну футболку. — Не помню, чтобы когда-то прежде получала такое удовольствие от шоппинга.

— Это всё моя волшебная компания, — фыркнул Тэхён, заставляя её прыснуть, и добавил: — А ещё карточка Чимина. Эй, друг, у твоей кредитки вообще есть лимит?

— Раньше я думал, что нет, — прокряхтел он, — но теперь сомневаюсь. И вообще, — глянул парень на Хери, — почему я чувствую себя проституткой из «Красотки»?

— Не называй Джулию Робертс проституткой, — тут же фыркнула Хери, постепенно продвигаясь вглубь магазина и продолжая выискивать взглядом всё то, что просто обязано отлично смотреться на Чимине. — Даже её персонаж.

— Джулия потрясающая, — моментально поддержал её Тэхён, — так что не греши.

— Лучше просто молчи, — добавила она.

— Или я прикуплю в отделе напротив строительный скотч, — кивнул парень.

— Будет больно, но заслуженно.

— А ещё очень оригинально.

Хери рассмеялась и тут же отбила протянутую ладонь Тэхёна. Она была отчего-то уверена, зная при этом парня совсем немного, что наверняка выбрала бы именно его, стань перед ней возможность поменять вдруг себе брата. С ним было правда весело, он каким-то неведомым образом понимал её буквально с полуслова, отлично выглядел и дружил с Чимином. Хери подумала тогда, что это наверняка лучший набор качеств для человека, который обязан стать другом и ей.

— Вы двое, — протянул Чимин, отвлекая её от мыслей и разглядывания светло-серых брюк, стрелки на которых были выглажены с такой тщательностью, что это даже пугало, — реально жуткие.

Хери в ответ только снова рассмеялась, в душе, в мыслях и в сердце чувствуя такой небывалый подъём, какого не было уже слишком долго. Ей вообще казалось, что она тихонько двигается в сторону депрессии, а от неё — к фрустрации, чувствуя себя страшно виноватой перед Джином, который снова и снова оказывался рядом, отвлекал от всяких глупостей и заставлял забывать о всё не утихающих чувствах к собственному другу. Ким Тэхён этим был страшно на него похож — рядом с ним Хери снова начинала ощущать себя хорошим для Чимина другом — и никем более. А ещё этот парень настолько забавно и очаровательно улыбался всем встречающимся на его пути девушкам, что у Хери самой невольно уголки губ ползли вверх, и она прикрывала рот рукой, пряча смех, пока Чимин со страдающим выражением лица закатывал глаза, одним только этим пытаясь донести до неё, как часто всё это происходит и как сильно его это достало.

— Слушай, Хери, — протянул Тэхён, пристраиваясь вдруг рядом с ней и понравившиеся брюки умыкая прямо из-под носа, — давай ты и моим сенсеем по пикапу будешь?

— Во-первых, прекрати называть это пикапом, — улыбнулась она в ответ, — во-вторых, я сомневаюсь, что ты в этом нуждаешься.

— Конечно, не нуждается, — подключился к их разговору Чимин, которому в тот же момент в руки, и без того нагруженные одеждой, вручены были ещё одни брюки. — Просто не слушай его, Хери, идём, — затолкал он её дальше по магазину и, нагнувшись вдруг к самому уху, прошептал достаточно громко: — Иногда Тэхёна полезно принимать за стенку.

Её тело в тот же момент пробило сразу тремя зарядами тока, и Хери едва заставила себя растянуть в улыбке губы, слегка поворачивая голову в его сторону. Она больше всего хотела и почти уже мечтала о том, чтобы таким же вот образом её организм вместе с сердцем реагировали на одного только Ким Сокджина. Но тот, как назло, заставлял лишь едва-едва трепыхать крылышками бабочек в её животе, и Хери считала это нечестным и неправильным, потому что он совершенно и однозначно заслуживал большего. А уж о том, как сильно она хотела ему это самое «большее» дать, и вовсе не следовало даже думать — было понятно и без лишних слов и мыслей. И девушка только теперь, в свои ощутимые двадцать один, поняла, наконец, что же значило то загадочное и любимое взрослыми «сердцу не прикажешь». Хотя предпочла бы лучше так никогда и не узнать.

— Ну и что это тогда, если не пикап? — очень быстро нагнал их Тэхён и, слишком откровенно пользуясь преимуществами своего роста перед ними двоими, закинул свои руки на их плечи. — И да, Чимин, — повернулся он коротко в сторону своего друга, — стены, чтоб ты знал, тоже умеют быть настойчивыми.

— Да-да, — отмахнулся он от Тэхёна как-то невразумительно и, потянувшись, скинул с плеча Хери его ладонь, — ты только не перебарщивай. Ты знаешь её всего день — не наглей так и не позорь меня.

— Да всё в порядке, — рассмеялась девушка и в тот же момент ощутила, как вернулась рука Тэхёна на прежнее место. — Я не отношусь к таким вещам серьёзно и обязательно скажу, если что-то вдруг не понравится.

— Слышал? — фыркнул он, а Чимин в ответ только отвернулся от них и, задрав подбородок, предпочёл отмолчаться. — Так что там по поводу пикапа?

— Да прекрати ты это назвать пикапом, — улыбнулась Хери. — Пикап направлен на количество, а не на качество.

— А ты, я смотрю, разбираешься, — протянул Тэхён.

— Мой брат когда-то всерьёз этим увлекался, — призналась Хери, тут же ощутив на себе внимательный взгляд Чимина. — Но, как говорится, и на старуху бывает проруха — он женится через месяц.

— Наш холостяцкий полк всё беднеет и беднеет, — вздохнул притворно печально Тэхён и поинтересовался: — Так у вас это семейное?

— Ты о чём?

— Пикап, — поиграл он бровями. — Вот только обмануть меня не пытайся, ты ведь знаешь, что жутко нравишься парням. Ещё скажи, что не пользуешься этим.

— Разве что в крайних случаях, — рассмеялась Хери, стараясь одним только этим скрыть неудобство и смущение, вызванное столь пристальным вниманием Чимина. — Но если ты так упорно и тщательно стараешься меня проверить, потому что волнуешься за своего друга, то должен уже успокоиться и понять, что мы действительно дружим, и я не собираюсь никак ему вредить.

— Чего? — замер Чимин с расширенными от удивления глазами и, нахмурившись уже в следующую секунду, толкнул Тэхёна в плечо. — Ты опять?

— Ну а что? — потёр он руку и улыбнулся широко, но откровенно натянуто. — Я просто переживаю за тебя. Ответственность чувствую.

— Какую ответственность, придурок? — буркнул недовольно Чимин, но щёки его покраснели едва заметно, и Хери чуть улыбнулась. — Я старше тебя.

— Перестать кичиться этими несчастными месяцами, — фыркнул Тэхён и, потянувшись, снова приобнял девушку за плечо. — Но раз уж ты настаиваешь, то с этого момента я всю свою доброту и заботу перенесу на Хери. Я же старше? — обратился он к ней с искрами веселья в глазах.

— Старше, — кивнула она в ответ, не сдержав улыбки. — Оформим твоё шефство документально?

Чимин тут же подался в их сторону, протискивая своё тело прямо между ними, и, перевесив всю одежду на одну руку, самым настоящим образом снова отодрал запястье Тэхёна от её плеча. Хери почувствовала себя странно, потому что рассмеяться захотелось нисколько не меньше, чем расплакаться — Чимин действительно не лгал, называя себя жадным, но такая вот откровенная его дружеская ревность приятна ей не была совсем, хотя обязательно показалась бы забавной ещё месяц назад.

— Я справлюсь сам, понял? — хмыкнул он, обращаясь к своему другу. — Так что держи свои шаловливые ручонки при себе, я тебе не доверяю. И ты, — повернулся Чимин к ней лицом, — не доверяй ему тоже, он только выглядит безобидно.

— Мы тебя поняли, поняли, — засмеялся Тэхён и подтолкнул парня в сторону примерочных. — Боже, иногда он просто невыносим.

Хери согласно кивнула, но промолчала и улыбнулась натянуто в ответ на взгляд прищуренных глаз Чимина, когда он ещё раз глянул на них ровно перед тем, как скрыться за ширмой примерочной. Тэхён потянулся, проводил взглядом засмотревшуюся на него девушку, подмигнул ей напоследок и скрепил руки в замок прямо на затылке.

— И всё же, — протянул он и глянул на Хери сверху вниз со всей серьёзностью, на которую, кажется, вообще был способен, — почему Чимин знакомит меня с тобой, а не со своей девушкой? Как там её?..

— Ли Сора, — напомнила она, чувствуя, как язык еле двигается, произнося это имя.

— Точно, — кивнул Тэхён и как-то скривился. — Даже от имени веет скукой. Она точно нормальная?

— Нормальная, — рассмеялась Хери. — Симпатичная, неглупая, трудолюбивая…

— Я же говорю, — перебил её Тэхён, — скучная.

Девушка стушевалась, не зная, как на это реагировать, и замолчала, невольно скрестив на груди руки. Без Чимина с Тэхёном стало сразу как-то неловко — особенно при таких вот разговорах. Он ни разу не упомянул девушку Чимина, пока они были все вместе, а теперь вдруг решил обсудить её именно с ней — с той, кто любить Ли Сору не мог по определению, как бы не хотела, не старалась и не пыталась.

— Так есть идеи, Хери, почему ты здесь? — снова спросил он, а девушка только вздохнула, понимая, что так просто Ким Тэхён, кажется, не отвяжется.

— Ты ревнуешь Чимина ко мне? — напрямую спросила она, а парень в ответ прыснул. — Я просто не нахожу других причин твоим этим непонятным проверкам. Да, он дружит со мной, но он дружит и с тобой. Правда не сможем его поделить?

— Я просто пытаюсь понять, что вас двоих на самом деле связывает, — улыбнулся он. — Учились вместе аж два месяца и только потом подружились вдруг. Разве не странно? А затем ты помогаешь ему с этой его дебильной проблемой с девушками и оказываешься тут вместо самой его девушки.

— Я здесь не вместо Ли Соры, — нахмурилась Хери, — я никогда не «вместо». Будет отлично, если ты запомнишь это, Ким Тэхён.

— Я тоже хочу дружить с тобой, О Хери, — усмехнулся он вдруг, расцепляя ладони и опуская руки в карманы свободных брюк. — И хочу, чтобы ты тогда запомнила кое-что тоже: я всегда докапываюсь до правды.

Хери всплеснула руками, закатив глаза совершенно невольно, и пробормотала:

— Они встречаются всего пару с лишним недель, а мы общаемся вот уже четыре месяца. И ты спрашиваешь, почему он решил познакомить тебя, своего лучшего друга, со мной?

— Ладно, ладно, Хери, — рассмеялся Тэхён и потрепал для чего-то её по макушке, — не злись на меня. Просто ты мне нравишься, и это пугает. Мне редко нравятся люди вот так — с первого слова.

— Ты тоже мне нравишься, — вздохнула она, — но перестань, пожалуйста, искать во мне какой-то подвох.

Ким Тэхён снова рассмеялся — почти оглушающе громко — и закивал головой, соглашаясь с выдвинутыми требованиями

— Слушай, — протянул парень, — раз уж мы так друг другу нравимся, то не должны ли…

— Не должны, — со смешком перебила его Хери, в ответ тут же получив широкую улыбку. — Я вроде как занята.

— Вроде как? — усмехнулся парень. — Я смотрю, Джин теряет хватку, да?

— Что? — замерла невольно Хери и почувствовала, как в один миг у неё с лица пропала всякая улыбка. — Ты знаешь Джина? В смысле… Знаешь про нас с ним?

Ким Тэхён медленно моргнул пару раз, кажется, совсем не понимая, что её смутило, и протянул:

— Ну конечно. Вы же вместе были на помолвке у моего брата.

— Что? — снова вырвалось у Хери. Ей казалось, что мозги у неё просто кипят в черепной коробке, никак не находя ни ответа, ни его подобия, всё более погружаясь в хаос от непонимания. — Я… Я была только на одной помолвке — пару недель назад, но я была там с подругой…

— Ну да, — кивнул Тэхён. — Помолвка Ким Тэджуна и Ли Киён. Мой старший брат и моя невестка. Я видел тебя среди гостей, но потом ты куда-то пропала — Чимин долго искал тебя.

Хери помнила, что действительно уехала с того вечера много раньше, чем хотела и чем собиралась. У неё тогда в душе был настоящий ураган из чувств, а в голове — сплошной сумбур из мыслей. Терпеть это показалось невозможным.

— Тогда, — выдохнула она, — хочешь сказать, что Джин тоже был там?

— А ты не знала? — удивился парень. — Вся его семья была приглашена, но он вроде как не собирался приходить. Так что я был немного шокирован, когда его увидел. Ну а Чимин сказал, что он вроде как ухаживает за тобой, вот я и подумал, что вы были вместе…

Хери прикрыла на секунду глаза, пытаясь собраться с мыслями и разгадать, наконец, разложить по полочкам всю ту информацию, что вдруг получила, и вздохнула. Не получалось ровным счётом ничего, а в то, что получалось, верить не хотелось.

— То есть, Чимин и Джин знакомы? — протараторила она. — Хорошо знакомы?

— Хочешь сказать, ты и этого не знала? — захлопал глазами Тэхён. — Их отцы — партнёры по бизнесу. Конечно, они знакомы.

— И Чимин знал, что Джин тогда был на помолвке? — сощурилась Хери.

В груди бушевал настоящий огонь. Самое настоящее адское пламя, ей казалось, разрывало грудную клетку на куски и заставляло дышать Хери часто-часто. Ей чудилось, что прежде она никогда и ни на кого так не злилась. А теперь перед глазами стоял один лишь туман вместе лицом улыбающегося Чимина, что сжимал в пальцах свой пиджак и обещал назвать имя того, с кем она встретиться не должна. В груди пылал огонь, а в лёгких — чистая ярость. И едва только Тэхён задумчиво протянул это своё:

— Ну да… — Хери рванула в сторону примерочных, как-то отстранённо замечая, что обязательно заработает морщины, если продолжит так хмуриться.

Она отодвинула ширму в сторону быстро и абсолютно нещадно, никакого внимания не обратив на Чимина в одних лишь джинсах, и процедила сквозь зубы:

— Что ты такого знаешь про Джина, чего не знаю я?

Он распахнул глаза в удивлении, и от шока же наверняка забыл прикрыться хоть немного, продолжая смотреть на неё так пристально, как никогда раньше. А Хери казалось, что она от переполняющего душу недовольства забыла, как правильно дышать, и теперь судорожно втягивала в себя воздух, но что-то шло не так, и она тут же выпускала его из себя. Чимин перевёл взгляд куда-то выше её плеча — девушка легко догадалась, что он глянул на Тэхёна, оставшегося позади — и снова посмотрел на неё.

— Хери… — протянул он. — Может быть, я сначала оденусь?

— Нет, не оденешься, — кинула она недовольно. — Но на все мои вопросы ответишь прямо сейчас. Почему, чёрт возьми, ты и словом не обмолвился о том, что вы знакомы? Я всю голову сломала, думая о том, откуда же ты узнал про потоп. А тебе, оказывается, просто позвонил Джин!

— Не он мне позвонил, — нахмурился Чимин.

— Что?

— Это я ему позвонил, не он — мне, — пояснил парень. — Твой телефон был выключен, а уехала ты именно с ним. Это показалось мне неплохой идеей, хотя звонить ему я хотел меньше всего.

— Почему ты и словом не обмолвился о том, что вы знакомы? У меня чувство, что вы оба просто водили меня за нос всё это время.

Хери всхлипнула совершенно неожиданно для самой себя и закусила от волнения нижнюю губу. Пальцы сжали ткань ширмы так сильно, что та натянулась и вот-вот, казалось, сорвётся с петель.

— Я обязательно скажу тебе всё, что понадобится, — проговорил чётко Чимин и снова посмотрел куда-то за её спину, — но сейчас на нас пялится целая куча людей…

— А мне плевать, — зло процедила Хери и коротким взглядом скользнула по его телу. — Стесняешься наготы? — фыркнула она. — Можешь успокоиться, стесняться нечего.

Чимин нахмурился в ответ, сжал зубы и как-то по-особенному, чисто по-своему прищурился. А Хери лишь страшно захотелось припечатать уже его к стене и потребовать, наконец, ответов. Да так быстро, чтобы он не успел придумать ни одной очередной своей отговорки.

— Плевать? — переспросил он и хмыкнул. — И стесняться нечего?

Хери ответить ничего просто не успела — Чимин ухватил её за запястье, потянул за себя, утягивая в примерочную, и с громким и очень характерным звуком задвинул ширму за ними.

— А чего ты ждала от меня? — едва не прошипел он, не дав толком прийти в себя, и придвинул собственным телом к стене. — Да, мы знакомы, но мы не общаемся должным образом. Даже не здороваемся, если того не требуют обстоятельства. Что я знаю о нём? Только то, что тебе стало плевать на меня и не плевать на него.

— Что? — выдохнула потрясённо Хери и, подавшись вперёд и вцепившись в его плечи, развернула их обоих, оказавшись в один миг не той, кого прижимают, а той, кто прижимает. — Уж извини, но я тебя пощупаю, Чимин. Ты сам себя слышишь? Не стыдно говорить подобные вещи? Мы снова и снова, кажется, возвращаемся к одному и тому же. К тому, что ты — чёртов эгоист. Ли Сора теперь занимает всё твоё свободное время, но сказала ли я хоть слово против? Хотя мне очень хотелось, чтобы всё было как раньше. Но что делаешь ты? Ты ведь сказал, что поддержишь меня, сказал, что готов исправляться и не быть таким… жадным. Но оказывается, что ты собираешь все возможные грабли снова и снова!..

Хери невольно замолчала, потому что Чимин вдруг коснулся её запястий, и она резко расцепила пальцы, сжимающие его плечи. Однако едва только она потянула на себя руки, как он стиснул их сильнее и шагнул в её сторону, заставляя невольно отступить. Чимин сделал еще ровно два шага, чтобы заставить её позвоночником коснуться противоположной стенки примерочной, и, всё так же не отрывая взгляда, придвинулся невозможно близко. Хери вмиг ощутила сбившееся вновь дыхание — но уже совсем не по причине заливающей глаза злости. Ощутила, как скорее забилось в груди сердце — но не потому что она не понимала откровенно ничего. А ещё почувствовала самое настоящее дежавю — всё было совсем так, как две недели назад, на вечере в честь помолвки, когда в саду, пряча её от внимательной Сумин, он прижал её к стене совсем так же. Чимин даже смотрел совсем аналогично — тяжело и обжигающе, страшно обволакивающе и по-настоящему невыносимо.

— Тебе, кажется, это было интересно? — совсем тихо спросил он — ни капли не озлобленно и не хмуро, как прежде, и Хери одними только кончиками пальцев ощутила вдруг не просто тепло — самый настоящий жар — чужого тела. — Ты всегда извинялась за то, что прикасалась ко мне, но это я должен был извиняться, потому что очень этого хотел.

Хери короткими партиями набрала в лёгкие воздуха и почувствовала, как задрожали её губы. Чимин, всё так же сжимая запястья, прижимал её ладони к своему животу, а скулы его были едва ли не красными от смущения — Хери совсем не сомневалась, что примерно так же выглядит сейчас и её лицо тоже.

— Это правда сводит с ума, Хери, — признался он, дыханием своим обжигая её лоб, и столь странно прозвучало это его надсадное и одновременно излишне нежное «Хери», что у неё, кажется, задрожали ноги. — Мне Сора понравилась давно — ещё до того, как ты вдруг подумала, что я собираюсь свалиться с крыши и разбиться в лепёшку. И я правда благодарен тебе за всё то, что ты для меня сделала, но… Чёрт возьми, из-за тебя и к тебе я чувствую столько всего, что это заставляет мой мозг умирать. Хери, — выдохнул он, наклонившись ещё ниже, а девушка, кажется, во второй раз забыла, как дышать, — ты же всегда говорила, что я отличный парень, повторяла это снова и снова. Так чем Ким Сокджин лучше меня? Или ты просто врала?

А Хери только сейчас, наконец, поняла, что всё это время творилось между ними двумя. Что несказанное и невысказанное было не только у неё, что страх и боязнь мучили не одну только её душу, а непонимание и ожидание будущего будоражили не только её сущность. Она в один миг, за одно только короткое и неожиданное признание увидела вдруг в Чимине столько всего, сколько не видела за все те четыре месяца, что они провели вместе.

Действительно вместе.

— Я ему нравлюсь, — едва проговорила она непослушными губами, пока глаза наполняла непонятно откуда взявшаяся влага. — И он не мой друг. Вот, чем он лучше.

— Но ты тоже мне нравишься! — каким-то пугающе отчаянным шёпотом проговорил Чимин едва ли не в самые её губы, отпустив, наконец, запястья, но взяв в ладони лицо. — И я тоже не хочу быть твоим другом, — он большими пальцами очертил её скулы и повторил: — Не хочу, слышишь?

Хери судорожно выдохнула, по-прежнему ощущая под своими ладонями то, как быстро от дыхания двигается всё его тело, но силы в себе нашла только для того, чтобы прошептать:

— Если ты собираешься поцеловать меня…

— Нет, — прервал её Чимин и как-то грустно усмехнулся, — я помню всё, что ты когда-либо говорила. Целовать нужно неожиданно.

Хери коротко улыбнулась в ответ и опустила взгляд, выдыхая:

— Так и есть.

Однако даже не успела выговорить всё до конца, последние звуки слов теряя уже в чужих губах, которые смяли её в поцелуе действительно неожиданно и так умело, что на секунду — на одно только мгновение — Хери потерялась в пространстве, растерявшись действительно сильно. Чимин целовал её сильно, сжимал губы своими с непонятным остервенением, мазал по ним то коротко, то — наоборот — продолжительно и основательно, с особым смаком. Он вжимал её тело в стену настолько плотно, что Хери чувствовала, кажется, каждую неровность его тела, и с сожалением для самой себя понимала, что хочет большего, намного большего. Чимин касался языком, заигрывая, её губ и чуть цеплял нижнюю зубами, оттягивая, и Хери всё же сдалась, чувствуя в себе почти природную неспособность сопротивляться, подалась навстречу, раскрывая призывно губы и отвечая на поцелуй, а руками заскользила вверх, поднимаясь до самой его шеи.

Они целовались действительно долго, отрываясь друг от друга буквально на пару мгновений, чтобы глотнуть хоть ещё немного необходимого кислорода и снова с головой уйти в одни только чувства и ощущения. Чимин касался её волос, сминал в ладони пряди на самом её загривке, немо прося быть её ещё ближе. Он сжимал её талию, впивался пальцами так сильно, что казалось, будто он обязательно умрёт, если отпустит её хотя бы на секунду. Хери не думала ни о чём, лишь не отказывалась, прижималась всё ближе и ладонями скользила по обнажённым плечам. Она только потом вдруг вспомнила, почти почувствовала, как коснулся её губ Джин, как сжал их едва-едва, совсем не настаивая, и как переплёл в тот момент пальцы их рук в карманах своего пальто.

Хери показалось, что её душу в клочья разорвал этот всплывший одними только ощущениями контраст, и она разорвала поцелуй, уставившись в тёмные глаза прямо перед собой. Ей не верилось, и она упорно не могла понять, откуда в Чимине, что столь откровенно прежде смущался от одного простого «секс», столько всего по-настоящему тёмного, и откуда в откровенном и дерзком обычно Джине столько потаённой нежности.

— Хери, — снова позвал её Чимин, и она невольно сглотнула, вновь сталкиваясь с его взглядом, — я не могу тебя ни с кем делить.

Он вдруг прижал её к себе — совсем так, как, кажется, почти целую вечность назад, когда они поссорились в самый первый раз. Тогда — Хери помнит — это казалось странным, непривычным и необычным, а теперь таковым для них стало мирное время, не омрачённое непониманием и злостью друг на друга.

— Я сделал ошибку, когда предложил Соре встречаться, — продолжил Чимин, прижимаясь подбородком к её виску, — но я думал… Я был уверен, что таким образом наверняка выброшу тебя из головы. Но я не могу. И я ведь… Я ведь тоже тебе нравлюсь, так?

— Нравишься, — призналась Хери в его плечо и продолжила, едва уловив его вздох облегчения: — Но это ничего не значит.

— Что?

Чимин тут же отпрянул от неё и, сжав в ладонях плечи, вгляделся в лицо так, будто в одних только её глазах хотел найти ответы на сразу все вопросы.

— Это ничего не значит, — улыбнулась Хери дрожащими губами. — Я не смогу быть с тобой, а ты — со мной. Ты эгоист и собственник, и в отношениях ты не изменишься. А я люблю свободу, и я не изменюсь тоже.

— Это же бред, — усмехнулся Чимин. — Мы ведь дружили, сможем и…

— Мы дружили или я дружила? — нахмурилась Хери, перебив его нещадно. — Сейчас я понимаю, что это была игра в одни ворота. Может быть, я и набиваю себе цену, переоцениваю саму себя, но я так чувствую… Я так думаю, Чимин. А ещё я с Джином.

— Ты не с ним, — нахмурился он в ответ, — вы ещё не встречаетесь.

— Всего лишь дело времени, — снова улыбнулась Хери, хотя чувствовала, как внутри всё обрывается и падает в саму пропасть. — К слову… Ты ведь помнишь правило первого поцелуя?

Чимин вздрогнул и, нахмурившись, медленно разжал пальцы, оставляя в порядке её плечи.

— Да ты издеваешься, — неверяще усмехнулся он. — Хочешь сказать, он уже поцеловал тебя?

Хери хмыкнула и поправила на плече съехавший ремешок сумки. Она отлично помнила, как они смотрели вместе фильм, названия которого она даже не запомнила, и как быстро предсказала его конец, поразив тем самым Чимина до глубины души. «Правило первого поцелуя, — улыбнулась тогда Хери и рассмеялась. — Если речь о любовном треугольнике, то девушка всегда достаётся тому, с кем поцеловалась раньше».

— Прости, — выдохнула она, собираясь полностью проигнорировать сорвавшийся с его губ вопрос. Хери чувствовала себя страшно грязной и виноватой перед Сокджином, когда позволила себе ответить на этот поцелуй. — Но у меня пропало всякое желание веселиться, так что я просто пойду домой.

Она легко обогнула замершего парня стороной, выскользнула из примерочной и направилась в сторону выхода, тут же наткнувшись на внимательный взгляд Тэхёна. Он стоял ровно там, где и прежде, и почти наверняка не мог слышать совсем ничего, но отчего-то смотрел так, будто знал всё досконально.

— Хери, — услышала она за спиной и обернулась раньше, чем успела подумать, — я ведь не сдамся.

Чимин ухмылялся и щурился, на этот раз совсем не смущаясь всех тех взглядов, какими награждали его мимо проходящие люди. Тэхён посмотрел на Хери с ещё большим вопросом, но она лишь отмахнулась и поспешила дальше.

— В конце концов, в каждом правиле есть исключения! — прилетело ей в спину. — Или это не правило!

Комментарий к Правило первого поцелуя

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Новое начало ==========

Хери торчала у доски с объявлениями уже слишком долго — во всяком случае, достаточно для того, чтобы на неё уже подозрительно косились мимо проходящие студенты, а она, хотя и замечала это краем глаза, положения своего всё равно не меняла. Хери не думала и даже подозревать не могла, что это взволнует её так сильно, что скрутит что-то внутри в одну тугую косу, перевернёт в голове всё имеющееся вверх дном и заставит перед глазами всплыть картинки слишкомдалёкого прошлого, которое, как думала прежде сама девушка, уже давно стёрлось из памяти и волновать её не может. Но в мыслях вместо этого снова и снова раздавался смех мамы и наигранно строгий, поучительный тон отца, узнавшего о новой мечте дочери.

— Это очень достойно, — улыбнулась, кажется, тогда женщина. — Я начинаю гордиться тобой ещё больше, когда ты говоришь такие вещи, Хери.

— Надеюсь, это не из-за того проходимца Кан Тэмина? — нахмурился отец. — Отвратительный пример для подражания.

— Прекрасный молодой человек, — не согласилась мама, — и очень достойный.

— Школа могла бы подобрать кого получше на роль их классного руководителя, — фыркнул мужчина, упорно не соглашаясь. — Детям всего по двенадцать лет, чему хорошему он их научит? В своё время не вылезал из дисциплинарных взысканий за своё поведение, зато теперь вон — учитель. Тьфу!

Хери невольно разулыбалась, вспоминая об этом, и поджала губы, припомнив и то, что при всех своих минусах Кан Тэмин на всю жизнь остался одним из любимых учеников её отца. А потом родители вдруг погибли, оставив её действительно ни с чем, и всё в один миг перестало иметь значение — и мечты, и цели, и всё прочее, показавшееся лишь пустым и напускным, совершенно ненужным и — вопреки словам учителя Кана — вовсе не необходимым. И уж чего Хери не ожидала совсем, так это чувства странного трепета, возникшего в душе от одного только взгляда на доску объявлений. Она в один миг вдруг переместилась на девять лет назад и попала в тело двенадцатилетней девочки, которая с большим восторгом взирала на пример для подражания и утопала в мечтах и чаяниях о том, какой должна стать, едва вырастет.

— Что делаешь?

Хери едва не подпрыгнула от удивления — и почти наверняка действительно оторвала бы ноги от пола, если бы на её талию не опустились тяжестью чужие ладони. Она тут же обернулась на голос, совершенно невольно мазнув губами по слишком близко оказавшейся щеке, и отпрянула в противоположную сторону — насколько вообще позволили это сделать удерживающие её на месте руки.

— С ума сошёл? — выдохнула Хери потрясённо и, сжав чужие запястья, попыталась оторвать от себя руки, но парень в ответ лишь сильнее стиснул пальцы. — Люди смотрят, — прошипела она недовольно.

Чимин совершенно и абсолютно довольно улыбнулся — настолько, что его страшно захотелось огреть чем-нибудь максимально тяжёлым, и с ещё большим удобством устроил свой подбородок на её плече.

— И с каких это пор тебя интересует то, что подумают люди?

— Ровно с тех, с каких это вдруг перестало волновать тебя, — кинула раздражённо Хери — она дожидалась задержанного профессором Им Джина и меньше всего хотела, чтобы тот увидел развернувшееся в коридоре первого этажа представление, в главных ролях которого оказались они с Чимином. — Отпусти, пожалуйста.

Парень вздохнул, послушно убрал с её талии руки, спрятав их в карманы джинсов, однако подбородок свой так и оставил покоиться на её плече. Хери хотелось провалиться сквозь землю, потому что тело, сердце и даже голова — всё слишком однозначно реагировало на этого парня, ставшего в последнее время настолько же невыносимым, насколько и более желанным. И это к чертям собачьим сносило все барьеры, тщательно установленные Хери в собственной голове, и заставляло гореть огнём все возможные внутренние предохранители.

— Просто, — выдохнул парень, — я умею не обращать внимание на посторонние вещи, когда в чём-то заинтересован и собираюсь получить желаемое.

Он говорил это легко и просто, наигранно — слишком наигранно — дуя губы и почти бубня под нос. А у Хери от одного только этого загорелись в один момент щёки, сбилось дыхание, и ей показалось, что они поменялись вдруг местами, хотя и чувство, будто ей очень долго и со смаком дурили голову, никуда не исчезло.

— Экзамен на учителя, — протянул Чимин, глядя на доску объявлений и снова заставляя Хери вздрогнуть. — Хочешь попытать счастья?

— Не говори глупостей, — отмахнулась она тут же, делая шаг вбок, рассчитывая увеличить между ними расстояние, да только парень последовал за ней — будто бы прирос к её плечу. — Какой из меня учитель? Это слишком большая ответственность.

— Ну не знаю, — протянул Чимин. — Будь у меня такой учитель, я бы был отличником.

— Ты и без того отличник, — фыркнула Хери. — Не придумывай.

Парень вдруг оторвался от неё, выпрямился во весь рост, заставляя её удивлённо обернуться, и улыбнулся во весь рот. Хери в последнее время рядом с Чимином было… странно. Они теперь знали всё и обо всём: он — о её чувствах, она — о его. И хотя парень страшно спешил всё менять, рвался в самый настоящий бой, действительно несясь к видимой цели со всех ног, внимания не обращая на окружение, то Хери призывала все свои возможные силы, чтобы оставаться к этому равнодушной. Одна её часть действительно рвалась навстречу Чимину, а вторая — разумная — молила держаться от него подальше и оставаться максимально спокойной в его присутствии. Потому что парень, что казался раньше открытой книгой, теперь виделся совсем иным, и иногда Хери со всей серьёзностью думала о том, а не стоит ли представить его Сумин. Она раньше лишь шутила про живущих в нём Джекила и Хайда, а теперь это смешным не казалось совсем.

— Ну не думаешь же ты, что я всегда таким был? — хмыкнул он. — Я занялся учёбой только на последних курсах колледжа, когда мне ясно дали понять, что в другом случае я могу пролететь по всем фронтам.

Хери заинтересованно наклонила голову и поняла неожиданно, что даже так, всего лишь под другим углом зрения, Чимин выглядит совсем другим — в прямом, внешнем, смысле слова. Она вдруг краем глаза заметила идущую в их сторону Ли Сору в окружении двух своих подруг и выпрямилась в спине, невольно возжелав оказаться рядом с ней не такой невысокой и незаметной. Сора, быть может, и выглядела обычно тускло, предпочитая подозрительно несуразную цветовую гамму, зато выигрывала за счёт своей мягкой улыбки и ласковых глаз — Хери подобным похвастать никогда не могла.

Девушка, проходя мимо, скользнула по ней светлым и как всегда чистым взглядом, улыбнулась Чимину, получив в ответ совершенно аналогичное, и скрылась за поворотом в кафетерий. А Хери только в тот момент, кажется, снова начала дышать.

— Это точно какая-то магия, — протянула она, глянув искоса на Чимина. — Что ты ей сказал такое, что она не ненавидит тебя после того, как ты бросил её?

— Я её не бросал, — прыснул парень, — всего лишь предложил расстаться мирно и по обоюдному согласию. А ещё сказал правду: про то, что благодаря ей осознал свои чувства к другой девушке, и про то, что действительно долгое время смотрел только на неё.

— И это сработало? — прищурилась Хери, скрестив на груди руки и всячески игнорируя вновь проснувшийся в душе трепет от таких его слов. — Прости, звучит слишком сомнительно.

— А ты бы предпочла вырвать волосы сопернице?

— Я бы предпочла вырвать волосы неверному парню.

— Неверному? — хохотнул Чимин. — Это в каком месте я неверный?

Хери прищурилась и, шагнув ближе к нему и понизив голос, процедила сквозь зубы:

— Ты поцеловал меня, пока встречался с ней. Так дела не делаются, это неправильно. Чувства переменчивы, люди — тоже, так что человеческие чувства — понятие вообще слишком непостоянное, я понимаю. Но прежде чем интересоваться другой, правильным было бы расставить все точки над «i» с первой.

— Считаешь тот поцелуй изменой? — хмыкнул Чимин и, в ответ подавшись вперёд, склонился к самому её уху. — Сказать тебе, что я считаю изменой? — Хери тут же подалась в противоположную от него сторону, но Чимин слишком легко удержал её на месте, пальцами зацепившись за ткань блузки на её животе. — То, что я вообще начал встречаться с Сорой. Это моя единственная измена. И та — по отношению к тебе. Так что не приписывай мне грехов, которые я не заслуживаю.

Чимин медленно отстранился от неё и лучезарно улыбнулся — так неправильно и откровенно наигранно, что Хери потеряла дар речи. Ей хотелось спросить столько всего, узнать невыносимо много, но она не могла и шевельнуть языком, одновременно с этим боясь раскрыть ту правду, которую желала.

— Экзамен уже через три недели, — кивнул Чимин на стенд за её спиной так, будто это вовсе не он только что шептал на её ухо откровенно смущающие вещи, и не он прижимался всем телом к её спине, положив при этом так невыносимо собственнически ладони на её талию. — Ты должна попробовать, если хочешь, — Хери уже открыла рот, чтобы воспротивиться его словам полностью, но он не дал вставить и звука: — Не отговаривайся, — усмехнулся парень, — стала бы ты по другой причине столько времени торчать тут? Мой экзамен только в феврале, так что я могу помочь тебе подготовиться.

Хери невольно растерялась, а ещё страшно засмущалась: она с самого детства решила забыть, выкинула нещадно из головы это глупое «здорово было бы стать хорошим учителем». Хери похоронила это вместе с родителями и никто и никогда помыслить не мог о том, что она — та самая девушка, которая к жизни относится настолько несерьёзно, насколько то вообще возможно, — может или хотя бы могла мечтать о подобном. А теперь это знал Чимин — и смущало это так сильно, что желание провалиться сквозь землю увеличилось троекратно.

— Глупости это всё, — пробормотала она и едва не выдохнула от облегчения, заметив спускающегося с лестницы Сокджина. — Это никогда мне не подходило.

Хери махнула невнятно рукой и, легко обогнув Чимина стороной, быстрым шагом направилась в сторону Джина, приветствующего её улыбкой. Он — в противовес Паку — никогда и ничего не говорил, не возмущался, не злился и не психовал, замечая её в его обществе. Ким Сокджин отлично понимал и принимал это, хотя — Хери иногда думала об этом — быть может, не реагировал так бурно, потому что понятия не имел о том, что их чувства друг другу оказались вдруг взаимными.

— Что будем есть? — спросил он первым делом и кинул лишь один короткий взгляд за её спину. — Если опять возьмёшь чачжанмён, то я рискую умереть от одного только его вида. Смотреть на него больше не могу.

Хери рассмеялась и, откинув привычно с плеча волосы, ответила:

— Нет. Сегодня я собираюсь объесться мясом.

Однако не успели они толком войти в кафетерий, не успел Джин занять им столик, а Хери — место в очереди, как к ней подскочила вдруг абсолютно незнакомая девушка, которую она слишком редко замечала среди остальных учащихся, и на её лице, блузке и волосах оказалась вода. Хери выдохнула по-настоящему потрясённо и уставилась прямо перед собой, почувствовав такое неприятное дежавю, что в горле в один миг встал ком. По всему кафетерию тут же разнёсся шокированный вздох, и даже стук столовых приборов о тарелки смолк, погружая всё в одну напряжённую тишину. Хери захлопала глазами, пытаясь сморгнуть с ресниц неприятную влагу, поёжилась от сковавшего тело холода, и спросила, силы в себе найдя только на то, чтобы слабо усмехнуться:

— И за что?

Девушка напротив тут же покраснела ещё более явно, скривилась вся в злобе и занесла явно для удара руку. Да вот только Джин, столь своевременно оказавшийся рядом, перехватил её запястье, сорвав с губ обедающих ещё более шокированный вздох, и процедил сквозь зубы:

— Ты чего творишь?

Она моментально вырвала свою руку из чужой хватки, окинула Сокджина и Хери, видимо, самым своим неприязненным взглядом, и бросила неожиданно низким голосом:

— А тебе всегда мало, да? — фыркнула девушка. — Думаешь, раз красивая, то тебе всё позволено? Чего тебе на жопе ровно не сидится? — Джин в один момент шагнул вдруг в её сторону, но Хери легко удержала того на месте, вцепившись в рукав рубашки. — Защитничка нашла, да? — процедила она неприязненно. — А он знает, какая ты шлюха? — Сокджин снова рванулся вперёд, и ей все силы пришлось приложить, чтобы заставить остаться его на месте. — И чего они все в тебе находят? Ты ведь пустышка! Вы все пустышки! — всхлипнула вдруг девушка, и губы её задрожали. — Зачем тебе понадобился мой Уджин? У нас всё было хорошо, пока ты не влезла! Почему бы тебе просто не исчезнуть?!

Она сорвалась на совершенно высокие, явно не привычные для себя ноты, и зашлась в самых настоящих рыданиях. Хери нахмурилась и поджала губы, чувствуя на себя внимательный взгляд Джина, мышцы рук которого под её ладонями были так напряжены, что сомневаться не приходилось — он наверняка влезет в неожиданную ссору, едва только она ослабит бдительность. А уж меньше всего ей хотелось, чтобы он стал участником тех событий, к которым не имел никакого отношения.

— Ты сказала всё, что хотела? — тихо спросила Хери и тут же почувствовала, как на её плечи опустилось что-то тёплое.

Она удивлённо обернулась, но взглядом упёрлась лишь в ткань капюшона слишком знакомой толстовки, который оказался накинутым ей на голову. Девушка задрожала невольно, почувствовав, как сжались коротко чужие пальцы на её плечах, а потом услышала у самого уха:

— Думаю, она сказала даже больше, чем было нужно.

Чимин вдруг подтолкнул её прямо к Джину, и Хери, сильно удивившись, врезавшись прямо в грудь парня, обернулась. Но друг — действительно ли друг? — смотрел не на неё, а на Сокджина. А затем ещё кивнул как-то совсем непонятно, и Хери почувствовала, как скользнула на её талию чужая ладонь.

— Идём, — шепнул ей коротко Джин и потянул в сторону.

— Но…

— Ничего он не сделает, — фыркнул парень, — говорит он лучше, чем машет кулаками. По крайней мере, с девушками.

Хери чуть улыбнулась и вцепилась пальцами в соскальзывающую с плеч толстовку, которая оказалась такой тёплой и приятно пахнущей, что холодно уже не было совсем. А колотить продолжало лишь от неприятности и осознания того, что всё повторяется снова и снова — словно бы какой отвратительный день сурка или даже судьба, в которую Хери упорно не верила, и которая, кажется, никак не хотела оставлять её в покое.

Джин первый свернул в ближайший женский туалет, и Хери последовала за ним. Он сразу же проверил все кабинки, пооткрывав настежь двери, и улыбнулся ей поддерживающе через зеркало — Хери не смогла не ответить тем же. Она скинула с себя толстовку, тут же вновь почувствовав пробирающий едва не до самых костей холод, и потянулась к бумажным салфеткам, рассчитывая хоть немного избавиться от влаги на лице и шее. Джин умастился рядом, бёдрами уперевшись о ряд умывальников, и внимательно следил за каждым её действием. Хери в самом воздухе чувствовала всю ту тысячу вопросов, которую он хочет задать, и прекрасно его понимала, хотя и отвечать не хотела ни на один из них. А ещё была страшно благодарна за то, что он держал себя в руках.

— Что же, — улыбнулась Хери, не зная, однако, кого именно из них двоих пытается этим успокоить, — это хотя бы была вода, а не горячий кофе или томатный сок, например.

Но Джин не улыбнулся в ответ совсем — только окинул её внимательным взглядом и спросил:

— Это ведь не в первый раз, так?

— Не в первый, — выдохнула Хери, не видя причин лгать, когда парень уже сам для себя сделал определённые выводы. — Сразу почувствовала себя младше лет на пять. Ох уж эти непростые времена в старшей школе.

— Только ли в школе?

— Ладно-ладно, — усмехнулась Хери, — в колледже я тоже пару раз попадала в такие ситуации.

— А здесь?

— А здесь впервые, — пожала она плечами. — Самое обидное то, что я даже не знаю, кто такой этот её Уджин.

Джин прыснул, а Хери коротко рассмеялась, чувствуя небывалое облегчение от того, что девушке той он, кажется, не поверил совсем.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Тебе спасибо, — парень одним только взглядом указал на просвечивающую на её груди блузку. — Теперь я знаю, какое бельё ты предпочитаешь.

— Ты правда такой извращенец или притворяешься? — покачала Хери головой, но тут же потянулась к одолженной толстовке и, моментально утонув в её рукавах, застегнула молнию до самого конца. Её волосы были неприятно мокрыми и липли к лицу, но натягивать капюшон ей отчего-то не захотелось. — Как тебе по ночам-то спокойно спится?

— А откуда ты знаешь, что спокойно? — усмехнулся он. — Страшно не высыпаюсь, чтоб ты знала.

Хери улыбнулась и поджала губы, пальцы пряча в рукавах ощутимо большеватой ей кофты. У неё в голове всё ещё стоял серьёзный голос Чимина, что обедать направился сразу вслед за ними, и его не менее серьёзный взгляд, когда он посмотрел на Джина. Эти двое, кажется, общались одними только мыслями, и Хери опять стало не по себе, а одно только чиминовское «я не знаю о Джине ничего» не показалось таким уж честным, как ранее. Она зубами коротко сжала нижнюю губу, вздохнула, решаясь, и, подняв на Сокджина взгляд, всё же произнесла:

— Я кое-что узнала не так давно, но не находила сил спросить… Помолвка Ким Тэджуна и Ли Киён… Ты ведь знал, что я тоже была там?

Джин вздохнул не менее тяжело, чем она, но ответил всё же честно:

— Узнал слишком поздно для того, чтобы успеть встретиться там с тобой.

— Почему не сказал?

— Чтобы ты чувствовала себя неловко? — усмехнулся он коротко. — Как сейчас? — Хери в ответ лишь пожала плечами, и парень уточнил: — Чимин сказал?

— Ким Тэхён, — покачала она головой.

— Вы знакомы? — удивился Джин, и девушка сощурила глаза.

— А вы с Чимином? Почему только его отец — председатель адвокатской коллегии? Почему сказал о нём, но умолчал о себе?.. Нет, — коротко мотнула она головой, — я понимаю, что вроде бы не имею права злиться на вас обоих. Подумаешь — не сказали о такой мелочи. Но я всё равно злюсь, потому что чувствую, будто стала центром всемирного заговора, о котором знали все, кроме меня одной.

Джин вздохнул и, протянув руки, легко сжал её ладони в своих. Хери готова была войти в стену головой, потому что не почувствовала от этого его жеста ничего, кроме обычного человеческого тепла. Он правда, действительно и по-настоящему нравился ей, и девушка искренне не понимала, что же в таком случае было не так.

— Давно узнала? — спросил парень.

— В пятницу, — пожала она плечами, — четыре дня назад.

— Почему молчала?

— Ну ты ведь тоже молчал, — прыснула она.

Дверь вдруг распахнулась, и, едва только Хери заприметила на пороге Чимина, как совершенно невольно, абсолютно не подумав, выдернула свои руки из ладоней Джина.

Да так и замерла.

Чимин, увидев это, только дёрнул заинтересованно бровями и как-то странно, слишком многозначительно улыбнулся, а Хери сквозь землю готова была провалиться, когда перевела взгляд на ошарашенного Джина.

— Я… — начала было она, да только так и замолчала, не зная, что сказать, и понимая, что не сможет прямо сейчас вернуть руки на прежнее место и сделать вид, будто так всё и было.

— Идём, — кивнул Чимин на выход, — я отвезу тебя домой. Не стоит ходить в мокром.

Сокджин тут же встал, выпрямляясь во весь рост, и едва только Хери подумала, что понятия не имеет, с кем должна будет уехать, чтобы не испортить всё совсем, как он спросил вдруг:

— Довезёшь в целости?

— Есть причины сомневаться? — хмыкнул в ответ Чимин и, приблизившись к ним в пару шагов, мягко коснулся её кисти. — Идём.

Хери кинула короткий извиняющийся взгляд на Джина, но послушно поплелась вслед за Чимином, всячески игнорируя голос разума. Ей было стыдно и так неловко, что почти хотелось умереть. Однако едва только они почти вышли из уборной, как в спину им прилетело:

— Когда это случилось, Чимин? — Хери невольно остановилась и удивлённо обернулась. Оглянулся и Чимин. — Когда тебе захотелось Хери? Когда ею заинтересовался я? Так понравилось отбирать у меня то, что мне нравится?

Джин хмурился и впервые на памяти девушки выглядел настолько серьёзным. Чимин сильнее — наверняка неосознанно — сжал её ладонь, а Хери почувствовала только страшную необходимость развести их обоих по разным углам прямо сейчас. Они смотрели друг на друга абсолютно спокойно, говорили ровно, не крича и не цедя сквозь зубы, и Хери не понимала, почему же тогда её не покидало ощущение того, что парни сцепиться друг с другом готовы.

— Я? — хмыкнул Чимин. — Ты сам от всего отказался.

— Потому что ты не оставил мне выбора.

— Я просто раньше тебя понял, чего хочу и что для этого необходимо. Не пытайся искать виноватых и Хери не сравнивай с…

— Всё выглядит именно так, — перебил его Джин, а девушка вмиг почувствовала себя ещё хуже, не понимая, с чем её пытались сравнить. — Что ещё я должен думать, если ты?..

— Прекратите, — процедила сквозь зубы Хери, прерывая его нещадно и моментально привлекая к себе внимание. — Я понятия не имею о том, что там между вами двумя произошло, а меня, кажется, никто в курс дела вводить не собирается. Так что и меня тогда не приплетайте в свои дела — а я в ответ не буду думать, что вы там не поделили.

— Кого, — хмыкнул Джин, заставив её вздрогнуть. — Тебя.

Достойного ответа на это у Хери просто не нашлось.

Зато нашлись силы вырвать из хватки Чимина руку и, развернувшись, вылететь из уборной самой настоящей торпедой.

***

Ким Сокджин позвонил ей тем же вечером, искренне и честно — совсем так, так умеет только он — извинился за устроенную сцену, невольным свидетелем которой она стала, и попросил встречи. А Хери просто не смогла ему отказать, почувствовав виноватой во всём именно себя и услышав: «На самом деле я уже возле твоего дома. Знаю, что ты не откажешь. Я ведь очаровашка». Она улыбнулась тогда и, надев ботинки прямо на босу ногу и накинув куртку поверх домашней толстовки, выскочила за дверь. Спортивные широкие штаны смешно и нелепо топорщились из обуви, а холодный ветер задувал под куртку, поэтому вывалившийся их её рукава шарф оказался как раз кстати. Хери замотала его абсолютно безразлично, наобум и поспешила вниз, где, опираясь бёдрами о капот машины и улыбаясь приветливо, её дожидался Ким Сокджин.

В итоге они просидели в сумерках долгие минуты, разговаривая на совершенно отвлечённые темы и морозя задницы о холодный металл автомобиля, а потом замолчали в один миг, едва только очередь дошла до того самого, для чего парень приехал на самом деле. Хери вздохнула, сунув руки в карманы куртки, и плотнее запахнула её на себе, пытаясь собрать побольше тепла. Они оба не спешили забираться в машину, и ей это казалось отчего-то правильным и верным решением.

— Так ты, — начал Джин и прокашлялся, — знаешь, что нравишься Чимину?

— И ты знаешь это тоже, — кивнула Хери.

— Давно?

— С пятницы. А ты?

— С самого начала, — хмыкнул он. — Прости, сказать тебе о таком — значило похоронить свои собственные шансы. Но… — протянул Джин, — сегодня уже вторник, а вы не вместе.

— Сегодня среда, — улыбнулась Хери, намекая на перевалившее за полночь время, — и мы не вместе.

— Почему?

— Следуя этой логике, вместе должны быть и мы с тобой, — усмехнулась она, отталкиваясь от машины и, развернувшись, встала прямо перед парнем. — Потому что ты нравишься мне, а я — тебе.

Сокджин усмехнулся в ответ, туже завязывая шарф на её шее, и, потянув вдруг за его концы, притянул девушку ближе к себе, заставляя расположиться прямо между его ног. Хери чувствовала себя странно — её словно бы переполняла одна только нежность, которая так и хотела вырваться из её сердца и расплескать всю себя вокруг. С Чимином было иначе — волнительно и тягуче, очень непросто и пугающе. И всё равно отчего-то глупые чувства упорно перевешивали именно его чашу весов.

— Мы оба знаем, что с ним у тебя всё иначе, — усмехнулся Джин. — Хотя почти наверняка ты уже была бы моей, если бы не Чимин. С чего вы вдруг вообще начали общаться?

— Не расскажу, — засмеялась Хери, — потому что ты можешь помереть со смеху.

— Всё настолько плохо?

— Едва ли ещё мне когда-то было так же стыдно за собственные действия, — усмехнулась она.

— Ты ведь не напала на него и не облапала? — дёрнул бровями Джин. — Потому что я в таком случае завидую ему ещё сильнее.

Хери покачала отрицательно головой, не пряча улыбки, но вспоминая невольно, как уже спустя долгое время их с Чимином знакомства, будучи в не совсем трезвом состоянии, действительно едва его не облапала. Тогда всё было очень легко и очень просто, но вместе с тем Хери вдруг застопорилась, когда спросила саму себя, хочет ли то время вернуть.

— Тебе ведь интересно, что не так между мной и Чимином? — спросил вдруг Джин, и девушка вздрогнула.

— Я не хочу, чтобы ты заставлял себя это рассказывать, — нахмурилась она. — Вполне переживу и без этого.

— Бизнес, — коротко бросил Джин и продолжил: — У отцов он общий, но преемник должен быть только один — второй обязательно окажется в кресле заместителя. А мы с Чимином оба слишком амбициозны, чтобы это терпеть. Я всегда был старше, а он никогда не проявлял интереса к подобной работе, занимался только всякой ерундой, так что я был уверен, что буду тем, кто встанет затем во главе. Но когда я вернулся из армии, Чимина словно подменили — он точно знал, чего хотел, не обращал больше ни на что другое внимание и полностью посвятил себя учёбе. Тогда отцы впервые заговорили о том, что он встанет во главе компании, хотя именно я уже проработал там несколько лет и именно у меня была лицензия адвоката.

— Но тогда почему Чимин здесь? — нахмурилась Хери, совершенно ничего не понимая. — Зачем ему экзамен на госслужащего? И зачем он тебе?

— Это условие его отца, — хмыкнул Джин. — Ни я, ни он ни за что не сели бы вот так сразу в кресла руководителей — нам бы просто не позволили. Чимин должен сдать этот экзамен, потому что он намного сложнее экзамена на адвокатскую лицензию. Господин Пак считает, что он только так докажет, что способен и что готов. А я… — усмехнулся он. — Я действительно собираюсь стать госслужащим и забраться так высоко, как только смогу.

— В чиновники метишь? — прыснула Хери.

— Может быть, даже ещё выше, — улыбнулся Джин в ответ.

Девушка рассмеялась и, вытащив руки из карманов, потёрла замёрзшие щёки. А Сокджин тут же перехватил её ладони и привычно уже сжал в своих. Тепло стало сразу же всему телу.

— Спасибо, — улыбнулась она, — за то, что рассказал.

— Поцелуешь в качестве благодарности? — усмехнулся Джин, подаваясь вперёд, а Хери замерла, вспомнив, как совсем недавно целовала совсем другого человека. — В последний раз.

— В последний раз? — переспросила она удивлённо и моргнула. — Я не собираюсь встречаться с Чимином.

— Но не собираешься и со мной, — хмыкнул он. — Давай будем честны друг с другом. Я не хочу, чтобы ты была со мной только из-за того, что чувствуешь жалость и ответственность. Я, в конце концов, достаточно хорош, чтобы понравиться ещё кому-нибудь, а?

Хери рассмеялась снова, а потом вдруг почувствовала, как с ресниц сорвались капли солёной воды, и замерла. Она судорожно вдохнула воздух и всхлипнула, ощущая подступающую к горлу истерику и всё льющиеся из глаз слёзы. Стало просто невозможно стыдно, и Хери подалась назад, рассчитывая спрятать лицо в шарфе, но Джин тут же протянул руки и, обняв её лицо ладонями, прошептал:

— Ну тише, — он улыбнулся и большими пальцами избавился от влаги на щеках, — оно того не стоит.

— Стоит, — не согласилась, всхлипнув, Хери.

— Тогда поцелуй, если стоит.

Девушка тут же подалась вперёд, пальцами впиваясь в лацканы пальто на теле Сокджина, и ощутила его руки на своей талии, что сжимали её тело под курткой — впервые так сильно, впервые с таким отчаянием. Она приоткрыла губы навстречу чужим, придвинулась близко-близко, чувствуя на языке привкус того самого солёного, что никогда её глаз не должно было покидать, и растворилась в одних только ощущениях, понимая, что это — действительно в последний раз. Джин касался её осторожно и медленно, почти трепетно, и Хери невольно подумала о том, способен ли он на другое, может ли иначе. И если может — то с кем? Ей было действительно хорошо и уютно с ним, но всё казалось не «тем». Сам Ким Сокджин, кажется, был не «тем», как бы она не старалась разглядеть в нём иное.

— Ого, вот это засосал.

— По самые гланды.

Хери даже не сразу поняла, что происходит, а потом вдруг словно обухом по голове получила, расслышав и поняв до конца, что произнесли два голоса, и отстранилась от Сокджина, тут же во все глаза уставившись на стоящих буквально в паре шагов от них двоих старшеклассников. Высокий темноволосый парень и маленькая совсем — с неё ростом — девчушка смотрели на них в ответ, будто всё так и должно быть и удивляться здесь совершенно нечему. Они оба были жутко симпатичными даже в школьной форме, под которой одеты были целая куча кофт и толстовок, и Хери как-то отвлечённо подумала, что ребята, должно быть, жутко популярны в школе.

— Эй, Чонгукки, — протянула девушка, перекатив во рту чупа-чупс, и голос у неё оказался высокий и очень красивый, — ты запомнил, как надо?

— Ага, — кивнул паренёк, проделав со своим леденцом то же самое и поправил висящую на плече гитару, — когда опробуем?

— Мелкий, оставь это всё для своих фанаток.

— Ты старше всего на два дня, Санхи, так что не зуди.

— Это достаточно для того, чтобы ты называл меня нуной.

— Я буду тебя так называть, когда мы начнём встречаться.

Хери хлопала глазами, всё так же вцепившись в пальто Джина, и совершенно не понимала происходящего. Эти дети откровенно пугали — они говорили о чём-то своём, но смотрели на них с Джином слишком открыто. А ещё выглядели настолько безразлично при этом, совершенно одинаково перекатывая за щеками такие же одинаковые — Хери была уверена — конфеты, что вовсе казались близнецами из фильмов ужасов.

— Вы двое, — вздохнул вдруг Джин, и девушка тут же обернулась к нему, чувствуя, как мягко он сжимает в руках её талию, — почему ещё не дома? На улице ночь.

— Так мы с выступления, хён, — шмыгнул носом паренёк, пока Хери честно старалась прикрыть распахнувшийся от удивления рот. — Провожаю Санхи до дома.

— Это я тебя провожаю, — хмыкнула девушка, — и охраняю от посягательств.

— Ты знаешь их? — шепнула тихонько Хери, но ответа так и не получила, потому что Санхи — кажется, именно так звали крашенную блондинку — шагнула вдруг ближе и, оглядев её с ног до головы, спросила:

— Оппа, это твоя девушка?

— Санхи, Чонгук, идите домой, — вздохнул Джин. — Намджун наверняка беспокоится.

— Намджун? — переспросила невольно Хери.

— Ва-а, — протянула тем временем старшеклассница, совсем никакого внимания, кажется, на Сокджина не обратив, — а ты красивая, — она показала вдруг сразу два больших пальца вверх и совершенно залихватски подмигнула Джину. — Полностью одобряю.

— Пошли уже, критик, — подтолкнул её вперёд Чонгук, всем весом навалившись на хрупкое плечо, и Хери спиной уже услышала: — Дай хёну спокойно дотолкать свой язык до её пищевода, потом всё спросишь.

Девушка невольно покраснела, а Джин только расхохотался, всё отлично расслышав тоже. Она пихнула его в плечо и спросила коротко:

— Кто эти дети?

— Дети? — хмыкнул Джин. — Это дьяволы во плоти. Особенно Санхи — она младшая сестра Намджуна, живёт с ним с недавних пор. Ну и Чонгук там же.

— Не знала, что на крыше теперь так весело, — протянула Хери, — ни разу их не видела.

— Уходят утром, возвращаются ночью, — пожал парень плечами, — а в перерывах доводят Намджуна до истерических припадков беспокойства.

Хери коротко рассмеялась и тут же почувствовала, как мягко и осторожно Джин коснулся её давно уже высохших на щеках слёз. Она отчасти недовольна была неожиданным появлением школьников, что отвлекли их двоих, но была вместе с тем и благодарна — нельзя, абсолютно недопустимо было затягивать всё то, что между ними происходило.

— Беги, — кивнул Джин на дом за её спиной, — иначе замерзнешь окончательно. А я знаю только один способ согреться.

— Хорошо, — улыбнулась Хери, на прощание коротко сжав его ладонь в своей и, развернувшись, побрела домой.

И даже смогла ни разу не обернуться.

Комментарий к Новое начало

Видимо, началась эра больших глав. Sorry.

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Хороший/Плохой ==========

На неё все пялились. Парни и девушки, одноклассники и студенты других групп и классов, преподаватели и даже работники кафетерия. Они не смотрели — именно что пялились, не сводили глаз и шептались слишком громко: за спиной, перед лицом и сбоку. А Хери действительно казалось, будто она попала в прошлое и оказалась вдруг в старшей школе, где слухи появлялись снова и снова, и с каждым месяцем — только лишь изощрённее. Это раздражало и нервировало, хотелось забраться на ближайший стол и закричать, что все они ошибаются, делают поспешные выводы, и О Хери совершенно и абсолютно ни в чём не виновата. Но девушка в итоге только сжимала зубы и плотнее куталась в надетый поверх топа пиджак, стараясь абстрагироваться от такого неприятного внимания, отвыкнуть от которого успела уже слишком сильно.

— Опоздать хочешь? — вдруг раздалось совсем близко, и Хери повернула голову, во все глаза уставившись на пристроившегося рядом Ким Сокджина. — Идём, — хохотнул он и, приобняв её за плечи, потянул быстрее по коридору, — если не поторопимся, точно опоздаем.

Хери знала, что они решили всё мило и полюбовно. Знала, что вроде как почти расстались на дружеской и адекватной ноте. Но полночи проглядела в потолок с вопросами «Что дальше?» и «Что будет?»

Она понимала отчасти, что им следовало бы вернуться к прежнему макету поведения — к тому, где они знали о существовании друг друга, но тщательно его игнорировали, не считая нужным делать что-то ещё. И Хери была почти уверена, что именно так Джин и поступит. Но он вдруг оказался рядом, заставив в один миг позабыть о всех неприятностях, и одной только широкой улыбкой мастерски рассеял сгустившийся вокруг неё туман агрессии и почти физически ощущаемой неприязни.

В аудитории моментально стихли все разговоры, едва только они появились на пороге, и если Хери неосознанно замерла, чуть отшатнувшись, то Сокджин не обратил на это внимание, кажется, совсем и потянул её дальше. Он привычно плюхнулся за всегда свободную последнюю парту, растянулся по ней всей, и Хери, коротко улыбнувшись, упала на длинную лавку следом.

— Придётся потерпеть, — буркнул Джин недовольно. — Вряд ли это будут долго обсуждать.

— Не меньше двух недель, — пожала плечами девушка. — Если, конечно, не случится ничего другого, что весь интерес перетянет на себя.

— Например? — хохотнул он. — Если кто-то нибудь пробежит голым по всей школе? Думаю, этого будет достаточно.

— Ты мыслишь слишком категорично, — улыбнулась Хери. — И слишком масштабно.

Она от разговора отвлеклась совершенно неосознанно и нехотя, лишь краем глаза заметив знакомо мелькнувшую на самом пороге класса макушку. Чимин внимательным взглядом обвёл всю аудиторию, одновременно с этим поправляя на плече лямку рюкзака, и расплылся в улыбке, едва только столкнулся с её глазами. Ему бы пройти чуть дальше да плюхнуться привычно за первую парту, но он вдруг повернул в их сторону и начал медленно подниматься по ступеням вверх, направляясь — Хери отчего-то не сомневалась — именно к их парте, где свободных мест было ещё слишком много. У неё в один момент сердце забилось в другом ритме — том самом, какой соответствовал каждому шагу Чимина, а мысли заволокла поволока слабой злости. Хери было стыдно признаваться в этом даже самой себе, но вовсе не Ким Сокджина она ждала вчера и вовсе не из-за его звонка просидела целый вечер рядом с телефоном, ожидая, когда же заветное «Чимин» появится на экране, а следом последуют хоть какие-то объяснения происходящего. Она действительно получила их в полном объёме — но вовсе не от того, от кого ждала так долго и так сильно.

Парень сначала кинул на парту рюкзак и только потом бухнулся на скамью, тут же подъезжая так близко к Хери, что коснулся своим бедром её, девушку заставляя едва ли не вжаться в сидящего с другой стороны Сокджина. Она нахмурилась, едва поймав на себе довольный взгляд прищуренных глаз, и плечом навалилась на Чимина, пытаясь отвоевать себе хоть немного свободного места. Однако тот оказался много сильнее и тяжелее, чем выглядел на первый взгляд, и упорно не поддавался, давя в себе смешки. Хери тогда ладонями упёрлась в его рёбра, не собираясь давать слабины и всеми возможными способами решая доказать и показать, насколько сильно она на него обижена, однако и это не помогло совсем. Чимин только рассмеялся ещё более откровенно, ловя её запястья и сдаваться упорно не собираясь.

— Напоминаю просто, — вдруг услышала Хери голос Джина и замерла, ощущая, как краснеют у неё кончики ушей, — что я всё ещё здесь.

Она тут же вырвала свои руки из чужой хватки и снова вжалась в его тело, проехавшись по скользкой скамье и отстраняясь от Чимина так сильно, как то вообще можно было. Тот вздохнул тяжело, вмиг теряя всякую улыбку, и, бросив на парту перед собой тетрадь с конспектами, откинулся на спинку сидения.

— Ты сделал то, о чём я просил? — спросил он вдруг, почти наверняка обращаясь к Джину, но не смотря на него совсем.

— Третья группа, — тут же последовал ответ, а Хери только замотала головой, в очередной раз не понимая совсем ничего, — четвёртый этаж, кабинет 43В.

Чимин кивнул, а девушка не выдержала сразу же:

— О чём вы двое опять?

— Тебе об этом беспокоиться не следует, — улыбнулся успокаивающе Джин.

— Может, Хери сама будет решать, о чём ей стоит беспокоиться, а о чём — нет? — фыркнул Чимин, и она удивлённо повернулась в его сторону.

— Это с каких пор ты начал так думать?

— Я, знаешь ли, прикладываю все силы, чтобы не наделать новых ошибок.

— Кажется, я только что лишился возможности слышать, — протянул Джин и, глянув коротко на них, добавил: — И видеть тоже. Будь другом, свали на своё место, у меня хроническая чиминонепереносимость.

— Останусь здесь только потому что быть твоим другом не хочу, — хмыкнул тот в ответ. — Хотя с детства страдаю аллергией на всякое твое присутствие.

Хери фыркнула недовольно, чувствуя, как чаша её терпения постепенно наполняется до самых краёв, и, боясь, что дальше будет только хуже, быстро собрала с парты все разложенные тетради, сунула за ухо ручку и буркнула недовольно:

— Как дети малые. Вы ещё подеритесь здесь.

Она приподнялась, рассчитывая пересесть как можно дальше, чтобы не слышать этих глупых и бессмысленных перепалок двух действительно взрослых молодых людей, но на неё почти одновременно опустились две чужих ладони, заставляя остаться на месте: одна — на плечо, вторая — чуть выше колена. Хери тут же скинула руку Чимина со своего бедра и опалила самым своим негодующим взглядом, в ответ, правда, получив одну только улыбку.

— Извини, — коротко сжал её плечо Джин и отпустил. — Будем молчать.

— Хорошо, если так, — хмыкнула Хери, снова раскладывая все тетради по парте. — В любом другом случае обязуюсь закрыть вас двоих в каком-нибудь чулане и не выпускать до тех пор, пока вы там друг друга не облобызаете от переизбытка любви.

— У меня мурашки по коже от ужаса, — пробурчал Чимин, а Хери улыбнулась, полностью собой довольная. — Ты становишься жуткой, когда злишься.

— Тогда в твоих интересах перестать меня злить, — пожала она плечами, и ровно в тот же момент прозвенел звонок, оповещая о начале занятий.

В кабинете моментально оказался профессор Ли, заставляя своим появлением подняться всех студентов на ноги.

— Я не договорил, — шепнул Чимин ей на ухо. — Не жуткой, а жутко сексуальной.

Покрасневшую от смущения Хери хватило только на то, чтобы локтём ткнуть излишне болтливого Чимина в рёбра.

***

К концу дня Хери хотелось убивать. Долго, много, со вкусом и беспощадно. Потому что сидеть одновременно с Джином и Чимином оказалось действительно невыносимо ни для психического здоровья, ни для физического. Они правда не говорили друг другу ни слова, но от того атмосфера, повисшая между ними тремя и привлекающая так откровенно внимание сразу всех однокурсников, никуда не девалась. Всё казалось неправильным, неразумным и дико смущающим. А ещё становилось невыносимым, когда Чимин подавался в её сторону — вроде как привычно и обычно — и уточнял что-то, что не расслышал или не успел записать.

Разумом Хери понимала, что так было всегда: он постоянно, с самого момента их знакомства и начатого соседства наклонялся в её сторону, грудью прижимаясь к плечу, и спрашивал что-то тихо на ухо или подглядывал в её записи. Но только теперь Хери начала видеть и замечать в этом совершенно однозначный подтекст, который дыхание заставлял сбиваться, а щёки пунцоветь. И девушка всё чётче стала осознавать, что они действительно словно бы поменялись друг с другом местами, а ещё опасаться — какбы после всего этого у неё паники перед противоположном полом не развилось.

Остаться одной ей удалось только на второй большой перемене, когда солнце уже начало тихонько скрываться за горизонтом, уступая место сумеркам, а время неумолимо стремилось к шести часам вечера. Она спустилась во внутренний двор подготовительной школы, укуталась плотнее в куртку, прячась от холодного ветра, так свойственного началу ноября, и плюхнулась на лавочку, отмечая про себя, что это, кажется, то самое место, где они с Ким Сокджином впервые перебросились чуть больше, чем парой ничего не значащих слов. Хери улыбнулась, вспоминая, что с самого начала не ощущала с ним никакой неловкости, и выдохнула изо рта пар, наблюдая, как тот потихоньку испаряется, исчезает в опускающейся на Сеул темноте. Она подумала, что было бы очень хорошо, исчезни и испарись вот так же её чувства к Чимину, чтобы игнорировать его стало совсем легко, не чувствуя при этом ни вины, ни желания ответить всем сердцем. Хери в любовь никогда особо не верила, признавая одну только симпатию, которая и была единственно важной, а теперь готова была уверовать в то, что вляпалась, кажется, как никогда сильно, действительно впервые влюбившись в свои двадцать один.

Она не сразу обратила внимание на послышавшиеся слишком близко голоса, будучи с головой погруженной в результаты поискового запроса одного простого «любовь». А потом расслышала совершенно определённо тон Чимина и, вздрогнув, подняла голову, удивлённо уставившись прямо перед собой.

В её сторону действительно двигался Пак Чимин, руку закинув на плечо какого-то маленького и щупленького паренька, который, кажется, хотел оказаться как можно дальше отсюда. Он улыбался широко и дружелюбно, обращаясь к своему неожиданному спутнику, трепал того по макушке волос, а потом вдруг подтолкнул с силой вперёд, едва их с Хери стало разделять всего пара шагов. Незнакомец по инерции полетел носом ей навстречу, и Хери подскочила, рассчитывая его поймать и вернуть равновесие, да только тот отшатнулся от неё, словно от прокажённой, едва разглядел лицо, и, коротко обернувшись на Чимина, поклонился вдруг низко-низко.

— Мне очень жаль! — торжественно прокричал он, кажется, на весь двор, и Хери даже покачнулась, совсем этого не ожидая.

— Нет-нет, — замотал головой Чимин, не дав вставить ей и слова, и подошёл к замершему в явно неудобном положению парню. Он наклонился к самому его лицу, руку положив на плечо, и продолжил: — Попробуй ещё раз, На Уджин, более искреннее. Так, как мы репетировали.

— На Уджин? — выдохнула удивлённо Хери и в тот же миг встретилась взглядом с распрямившимся Чимином. — Тот самый?..

— Мне правда жаль! — проговорил отчаянно парень, разогнувшись, и заглянул в её глаза. — Я не должен был приплетать тебя, но Раым бы никогда не позволила мне уйти от неё в другом случае!

Хери действительно старалась удержать себя в руках, но рот сам собой распахнулся в удивлении, а глаза забегали, перемещаясь с лица Чимина на лицо Уджина. В голове тут же всплыл образ разозлённой девушки, не постеснявшейся облить её водой и опозорить перед всеми сразу, и Хери поймала себя на мысли, что ту наверняка звали Раым, и она действительно не позволила бы расстаться с собой так просто.

— Но… — сглотнула девушка и вдруг в свете проезжавшей мимо машины, что фарами осветила весь тёмный двор, заметила на лице Уджина слишком специфический и слишком узнаваемый красно-синий след прямо на скуле. Её взгляд соскользнул на стоящего рядом Чимина, и она продолжила: — Мы ведь даже не знакомы, зачем было говорить подобное?

Ей было жаль парня ровно настолько же, насколько сильно злость и обида на такую его слабость заполняла всю душу. Хери понимала, что он своё получил — след на щеке то ли от пощёчины, то ли от кулака Раым был слишком очевидным, но ничего не могла поделать с собственными чувствами. А потом, едва только Чимин протянул руку и указательным пальцем ткнул Уджина в висок, тот отшатнулся от него в панике так явно, что Хери нахмурилась.

— А вот тут и начинается самое интересное, — хмыкнул он и похлопал парня по плечу слишком лживо поддерживающе, слишком насмешливо. — Или мне рассказать?

— Чимин, — нахмурилась Хери, привлекая внимание, — ты перебарщиваешь.

— Переборщил только он, — не согласился парень и, спрятав руки в карманы джинсов, весь как-то нахохлился и даже, кажется, надулся. — О последствиях своих слов тоже надо думать, а то судьба потом даст в бубен.

— Ты что ли судьба? — пробурчал недовольно Уджин, и Хери едва успела рвануть вперёд, чтобы протиснуться между парнями.

Чимин сжимал губы и хмурился так откровенно, дыша всей грудью, что девушка поняла — успела как раз вовремя. Она в ответ сжимала его плечи, в пальцах комкая явно в спешке накинутую куртку, и, задрав голову, вглядывалась в действительно разозлённое лицо.

— Да что на тебя нашло? — пролепетала она как-то слишком слабо — настолько, что едва расслышала сама себя. Однако Чимин услышал её тоже и, как-то странно вздрогнув, опустил на неё взгляд. — Проблем захотелось? Ты чего нарываешься?

— Я? — потрясённо выдохнул парень. — Да он с самого начала знал, что его ненормальная не оставит в покое ни его, ни его новую девушку. Он специально назвал твоё имя, чтобы его драгоценную Мисо не трогали. И это ещё я не прав, Хери?

Она замерла, в один миг почувствовав, как замерло и её сердце тоже, ощутив буквально на себе тот тяжёлый и жалящий взгляд, каким наградил её Чимин, а потом обернулась в сторону Уджина. Хери по-прежнему опасалась отпускать плечи излишне эмоционального Чимина и продолжала прижиматься к нему, хотя где-то там, глубоко внутри, понимала отчасти, что упорно находит для себя ненужные оправдания.

— Правда? — протянула она и, получив в ответ утвердительный и скомканный кивок, как-то особенно горько усмехнулась.

— Мне очень жаль, просто…

— Забудь, — фыркнула девушка и кивком головы указала на дверь, ведущую обратно, в здание. — Мне от твоих извинений ни холодно, ни жарко.

Парень снова поклонился ей — и снова совершенно неискренне — и поспешил скрыться подальше, кажется, от них обоих. А Хери медленно повернулась обратно и вновь встретилась глазами с тяжёлым взглядом Чимина. Его зрачки снова были необычайно большими — или, быть может, так казалось в темноте — и девушка судорожно выдохнула, ощутив, как на талию её опустились чужие ладони.

— Отпусти.

— Нет.

— Ты ударил его, — нахмурилась она. — Что за бандитские замашки?

— Я? — захлопал глазами Чимин. — Да я в жизни никого не ударил!

— Врёшь, — припечатала Хери, а он в ответ только раскрыл рот, облизнул явно пересохшие от волнения губы и, вздохнув, прикрыл веки, так и не найдя, кажется, подходящих слов, кроме одного только:

— Вру.

Хери легко сбросила с талии чужие ладони — Чимин совсем не сопротивлялся — и, скрестив руки на груди, внимательно на него посмотрела. Он действительно казался всё тем же парнем, что вполне мог разозлиться на то, что она лезет к нему слишком сильно, кто говорил иногда грубо и поступал — тоже. Но прежде не было в нём этой странной силы, не было пожара в тёмных глазах и распрямившихся вдруг самих собой плеч — словно бы по волшебству. И это действительно пугало, напрягало и не отпускало, щекотало нервы и заставляло едва подрагивать всё внутри, потому что — как бы не хотелось — неприязни это не вызывало.

— Вот и как с тобой можно говорить и строить что-то серьёзное, если ты столько врёшь? — едва слышно прошептала она и сильнее сжалась в собственных объятиях. — Я иногда смотрю на тебя и не узнаю. Или даже хуже — не могу понять.

— Он полез первым, — пробурчал Чимин и покачнулся с пятки на носок.

— Вот этот зашуганный бедняга? — усмехнулась Хери. — Самому-то не смешно?

— А ты не суди по внешности, — вдруг серьёзно заявил Чимин и сделал шаг в её сторону. — Почему не понимаешь, что не все такие, как ты? Это у тебя душа нараспашку и правда сыплется, как из рога изобилия. Большинство людей хуже. Я хуже, Ким Сокджин хуже, этот «бедняга», — кивнул он в сторону здания школы, — хуже. Мы все врём и притворяемся, носим тысячи масок, потому что это нормально и привычно. Может быть, и неправильно, но почти все делают так. Это разумно — быть одним человеком с определённой категорией людей, и совсем другим — со второй.

— Это, — сглотнула Хери и поджала губы, — самое ужасное оправдание, которое я слышала.

— Потому что это не оправдание, а признание. Почему ты знаешь столько потрясающих вещей, всегда так грамотно и правильно всё преподносишь, но становишься такой неразумной в обычных делах?

Чимин холодными ладонями коснулся её разгорячённых щёк, мягко, почти невесомо очертил скулы, по всему телу разгоняя приятную негу, и спустился к шее, пальцами за линию челюсти приподняв её голову, чтобы встретиться взглядами. У Хери всё тогда полетело вниз, башни разрушились, а пленники были убиты — не потому что крепость решила сдаться без последнего боя, а потому что решила потопить сама себя, стереть с лица Земли.

Она знала всё это отлично, не единственный раз видела в глазах напротив, и точно была уверена в правдивости таких постулатов, да вот только всячески отгоняла от себя подобные мысли. Просто потому что верить в это не хотелось. В Чимине ведь всегда это было, всегда — с самой первой встречи — проклёвывалось сквозь едва не сросшуюся с его лицом маску, и не было других виноватых, кроме неё самой, что она это замечала, но тщательно игнорировала.

— Почему нельзя было сказать сразу? — спросила она, чувствуя, как губы начинают дрожать. — Зачем были эти концерты? Так забавно было наблюдать за тем, как я верю тебе и как доверяю?

— Да потому что ты бы ушла, — фыркнул Чимин. — Сначала ты мешалась и раздражала, я искал в тебе тысячу подвохов, а потом мне стало интересно. Но ты бы ушла, потому что тебе нравятся только «хорошие».

— Значит, признаёшь, что ты — плохой?

— Да, — кивнул он медленно, а сам подался ещё ближе к ней, прижавшись всем телом, и нагнулся ниже к лицу. — Все плохие, а ты хорошая. Не потому что ты прилежная и правильная, а потому что всё своё плохое не прячешь и не стыдишься.

Хери слишком отчётливо чувствовала, как горло её сжимать начинают в тисках самые настоящие слёзы, которые поступают ещё и к глазам, и ненавидела себя за слабость. Тяжело поверить было в то, что она вообще способна на это — лить солёные ручьи два дня подряд. Однако держать всё в себе оказалось вдруг так тяжело, что позорный всхлип всё же сорвался с губ.

— А эта боязнь девушек? — спросила она прямо. — Её ты зачем придумал?

— Не придумал, — выдохнул он. — Я не врал. У меня действительно были… Вернее, до сих пор ещё есть некоторые проблемы.

— Я не верю. Ты не можешь быть тем, у кого могут быть такие проблемы. Больше не верю.

— Я просто отпустил это, Хери, — поджал губы Чимин. — Если бы ты не дала мне пинка, не отпустил бы. Но ты помогла. Так что я просто… — он вдруг запнулся и задумался, судорожно оглядывая всё её лицо в поисках, кажется, подходящего ответа, а потом выдохнул: — Теперь всё так.

— Опять чего-то не договариваешь, — поняла Хери и прищурилась.

— Только не сейчас, — попросил парень и, потянувшись ближе, почти коснулся её губ своими, остановившись буквально в считанных сантиметрах. — Я не могу ещё сказать.

Девушка прикрыла глаза и слегка опустила голову, лбом уткнувшись в его нос. Ей почему-то вдруг перестало казаться всё неправильным, и в душе не звенело больше это надоедливое «ты пожалеешь, если начнёшь встречаться с ним». Всё за один только разговор стало просто и понятно, но от этого не менее волнующе и удивительно нервирующе.

— Я пообещала самой себе, что не буду с тобой, — призналась она на выдохе и в ответ получила заглушенный смешок. — А ещё вчера я… — запнулась Хери, вдруг растеряв привычную смелость. — Как бы… Я и Джин…

— Поцеловались, — фыркнул Чимин, и девушка тут же задрала голову, во все глаза уставившись на парня перед собой. — Я знаю, — усмехнулся он. — Как знаю и то, что вы всё вчера решили, и ты такая же свободная, какой была, когда мы только познакомились. Сокджин рассказал, что вы виделись, и, конечно, не упустил случая и возможности полить всё это соусом из того, какая ты была счастливая, красивая, довольная и много всего ещё. Так что этот твой «Джин», — скривился парень, самым натуральным образом выплюнув имя знакомого, — тоже не такой уж хороший парень. Перестань считать его таковым.

Хери вдруг страшно захотелось рассмеяться, и ей стало по-настоящему жутко от подобной сменяемости собственных эмоций. Ей совсем недавно хотелось расплакаться, а теперь вдруг так забавно стало от видимого недовольства на лице Чимина, что смех распирал грудную клетку и поднимался к горлу вместо слёз.

— Видишь, как я стараюсь? — хмыкнул он. — Вчера я разрешил ему быть с тобой после того случая и даже не сорвался и не приехал, как только узнал о том, что он был у тебя. Хотя очень хотел.

Хери понимала, что он прав. И действительно вдруг поверила в то, что он не только старался — он будет стараться и дальше. Но она знала ещё, что стараться всегда должны двое, и почувствовала себя страшно виноватой за то, что так долго выставляла претензии лишь ему. И ни одной — себе.

— Злишься? — слабо улыбнулась она, чувствуя, как ладони Чимина опять заскользили вверх, к самым ещё щекам.

— Я в бешенстве.

Хери невольно прыснула, а потом кинула не без улыбки и безо всякого зла:

— Так тебе и надо.

А Чимин вместо ответа только потянулся и очень быстро нашёл её губы своими, самым натуральным образом врезаясь в них. Хери вцепилась в ткань куртки на его плечах, почувствовав вдруг, как едва не подводят её ноги, и прижалась ближе, слегка приподнявшись на носочки. Хотелось больше, хотелось сильнее. Хотелось всего и сразу: плакать и смеяться, целовать Чимина до потери сознания и награждать его пощёчинами снова и снова, тянуться навстречу ему и продолжать ускользать из его рук.

— Дыши ровнее, — вдруг разбилась усмешка о её губы.

Но в ответ сказать она не успела ровным счётом ничего — лишь раскрыла рот и раскраснелась в щеках, как тут же почувствовала, как Чимин снова затянул её в поцелуй, одной из ладоней зарывшись в волосы на её затылке. Он соскользнул второй рукой вниз по её телу, сжал коротко талию, поднырнув под полы куртки и позволив ветру лизнуть её кожу, и прижал её ещё ближе к себе, заставляя едва ли не срастись с собственной грудью.

Губы горели огнём, в животе не бабочки — какие-то дикие животные — отплясывали кадриль, взмахивая сразу и лапами, и копытами, и крыльями, а Хери медленно плавилась, распадаясь на самые настоящие атомы в сильных руках Чимина. Она тонкими пальцами зарывалась в волосы на его затылке, сжимала совсем так, как сжимал он её, и отвечала на этот сумасшедший поцелуй совсем так, как если бы он был последним.

Чимин целовал её спешно, будто боялся и очень торопился взять столько, сколько успеет, прежде чем произойдёт что-то непоправимое. Он попеременно сжимал её губы в своих, мазал языком по губам, зубам, нёбу и её языку тоже, вжимал в себя всё сильнее и, едва вырывал из груди эти невольные, постыдные и протяжные «м», довольно улыбался, не отрываясь от неё совсем.

А Хери вдруг стало откровенно плевать: хороший или плохой, скромный или настойчивый, откровенный или скрыващий что-то. Он в любом из случаев был Пак Чимином, и если уж Википедия сказала, будто «глубокая привязанность и устремлённость к человеку» и есть любовь…

То так тому и быть.

Комментарий к Хороший/Плохой

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Воздаяние ==========

Ким Санхи забавно переминалась с ноги на ногу — совсем так, как её старший брат — и наигранно безразлично, но очень типично и привычно для себя глядела прямо на Хери. Она в ответ шире открыла дверь, приветливо улыбаясь, и кивнула в сторону квартиры, приглашая зайти.

— Я тут как посол доброй воли, — усмехнулась девушка, почти незаметно перекатывая во рту леденец, а Хери невольно задумалась о том, как ей ещё плохо не стало от такого количества сладкого в крови. — Братец просил передать в качестве благодарности.

Она в руках чуть подкинула контейнер с чем-то, кажется, съедобным, и девушка только тогда обратила на это внимание.

— Ты проходи, — пригласила она Санхи внутрь и отошла с порога. — И я уже сказала Намджуну: не стоит благодарности. В конце концов, я к этому делу тоже была причастна, и в моих интересах было то, чтобы всё разрешилось с минимальными для нас обоих потерями.

Судебное заседание относительно возникшего спора между господином Ха и Ким Намджуном состоялось буквально вчера, и Хери действительно сделала всё возможное, чтобы поддержать его от всей души. Но куда большее, разумеется, сделал Сокджин, который с таким страданием на лице взял на себя обязанности адвоката «ну точно в последний раз», что Хери расхохоталось. Однако дело было выиграно с такой лёгкостью и чистотой, что парнем хотелось только восхищаться и просить забыть уже про всевозможные разногласия и вернуться в компанию их с Чимином отцов, чтобы продолжать свою адвокатскую деятельность, потому что он самым натуральным образом был, кажется, рождён именно для неё.

— Если так задуматься, — хмыкнула Санхи, проходя знакомым уже маршрутом в её кухню, — если бы Намджун затопил не тебя, то едва бы выиграл дело, потому что не познакомился бы тогда со стариканом.

— Ты не можешь называть Джина стариканом, пока он этого не слышит, — улыбнулась Хери, двигаясь вслед за ней. — Это разобьёт ему сердце, если он узнает.

— Если ты пыталась меня разжалобить, то с треском провалилась.

Ким Санхи была действительно чудесным ребёнком. И Хери она правда нравилась, хотя и пряталась вечно под тысячей шипов и иголок. Она снова и снова вспоминала, как Сокджин однажды сравнил её с кактусом, и Хери думала, что раз уж она — кактус, то Санхи самый настоящий бронепоезд, пробить который просто невозможно. Её ярко-красные волосы, бывшие сизо-фиолетовыми ещё пару дней назад, самым настоящим огнём пылали на несколько метров вперёд, ровно как и никогда, кажется, не улыбающиеся губы, тонущие в матовых помадах всевозможных оттенков. Они с Чон Чонгуком, который именовался коротко не лучшим, а худшим другом, создавали собой страшный шум, делили одну на двоих подводку, ссорясь за неё по утрам, старались как можно сильнее и обиднее задеть другого и были действительно яркими — словно бы пытались скрыть за этим всё остальное пустое, которое тяжким грузом висело на худых совсем детских плечах.

— Намджун сказал, чтобы я соврала, будто бы это приготовила я, — усмехнулась Санхи, опуская контейнер на стол. — Но на самом деле он просто пытается освоить готовку и жутко этого стесняется.

— Впрочем, ничего нового, — улыбнулась в ответ Хери и, потянувшись, включила чайник. — Как твои дела?

— Родители всё ещё меня ненавидят, — причмокнула губами девушка и отмахнулась так, будто для неё это не значит ровным счётом ничего, хотя на дне глаз плескалась жуткая обида, — новые песни не пишутся, учителя в школе пытаются делать вид, что им не всё равно, и Намджун жутко расстроен, потому что в рейтинге я снова почти в самом конце. В общем, — хмыкнула она, — я думаю о том, чтобы удариться в депрессию. Слышала, по крайней мере, что в том случае музыка пишется просто на «ура».

— Что ж, — хмыкнула Хери, — из всего вышесказанного я могу сделать вывод, что ты в порядке.

— Так и есть, — кивнула Сахи и, потянувшись, открыла контейнер. — Ты должна попробовать, это правда удивительно вкусно.

Хери взглянула на красиво и аккуратно разложенное в пластиковой коробочке печенье, но почувствовала лишь подступившую к горлу тошноту. Она за последние несколько недель съела, кажется, слишком много сладкого, чтобы теперь вот так просто могла смотреть на него и вдыхать излишне сахарный запах. А ещё вся жизнь вдруг у неё стала такой сладкой и приятно-тягучей, что это даже пугало и заставляло настораживаться, опасаясь последствий.

— Боюсь, сегодня я должна воздержаться от этого, — неловко улыбнулась Хери, чувствуя себя виноватой.

— Понимаю, — хмыкнула Санхи и бодро закинула одну из печенюшек в рот, наплевав, кажется, на леденец, — вчерашние панкейки все ещё в горле стоят? Я весь вечер думала только о том, куда в тебя столько помещается.

Хери засмеялась и, прижав ладони к животу, честно призналась:

— У меня желудок размером с Чёрную Дыру, и ем я сразу за четыре Годзиллы.

— Ты такая жуткая, — поделилась Санхи, положив подбородок на ладони, а локтями уперевшись о столешницу, — и всё равно милая. Как у тебя это получается?.. И вообще, — вдруг фыркнула она, — зачем встречаешься с этим своим коротышкой? Встречайся лучше с моим братом.

— Ты этому коротышке сама едва достаёшь до носа, — припомнила Хери, почувствовав вдруг неожиданную обиду за Чимина. — Ровно как и я. Это называется закон равновесия.

— По закону равновесия ты должна была начать встречаться с Намджуном, — не согласилась девушка, — потому что это он тебя затопил. Знаешь, как в таких ситуациях говорят? «Я видела порно, которое начиналось так же».

— Очень надеюсь, что на самом деле ты его не видела.

— Кто знает, — пожала весело плечами Санхи, — я живу с двумя парнями, у которых просто отличная коллекция сразу на двоих.

Хери засмеялась следом за старшеклассницей, а сама подумала о том, что до сих пор не знает, по какой причине Намджун приютил под своей крышей — в прямом смысле слова — ещё и лучшего друга сестры, которая из родительского дома самым настоящим образом сбежала. Те, в свою очередь, на самом деле судьбой дочери действительно обеспокоены не были совсем, и подвыпивший Намджун, туша сигарету, ругался сквозь сжатые зубы и винил во всём происходящем одного только себя. Джин тогда на правах старшего врезал ему ладонью по затылку и забрал из рук бокал с алкоголем, а Хери только вздохнула, понятия не имея, что говорить. Она, в отличие от Ким Сокджина, не знала о своих соседях сверху почти ничего.

— Слушай, — протянула вдруг Санхи, привлекая её внимание, — ты ведь хорошо разбираешься во всех этих штучках?

— Это каких?

— Отношения там… Парни… И всё такое.

— Как показала практика, — хмыкнула Хери, — я разбираюсь в этом просто отвратительно.

— Ну это-то да, — кивнула Санхи. — Коротышка и старикан — так себе у тебя вкус, но кто не без изъяна?

Хери вздохнула и, глянув коротко на девушку перед собой, что привычно пустыми глазами глядела на улицу из окна, произнесла:

— Они оба старше тебя. Взрослые мужчины. Тебе не стоит обращаться к ним так не формально и не уважительно.

— Я называю старикана «оппой», — фыркнула Санхи, — а это достаточно уважительно. Разве нет?

— За спиной — тоже.

Ким Санхи вздохнула, закатив глаза, и, посмотрев на Хери, протянула:

— Ты иногда такая зануда, просто жуть. Я всего лишь хотела попросить у тебя совета, а ты всё усложняешь.

— Ну прости, — улыбнулась девушка, подавшись ближе, и, понизив голос до заговорщического шепота, поинтересовалась: — Тебе кто-то нравится?

— Мысленно я встречаюсь с Кан Минхёком из CNblue, — усмехнулась Санхи и, получив в ответ смешок, коротко рассмеялась тоже. — Да ладно, ты тоже по-любому мысленно встречалась с кем-то.

— Разве что с Ким Убином, — припомнила Хери.

— Боже, у тебя правда жуткий вкус.

— Говорит мне девочка, которая заглядывается на Минхёка, — хмыкнула с улыбкой Хери. — И это Джин ещё — старикан?

— Дело не в возрасте, — отмахнулась она, — а в том, что он страшно нудный, понимаешь? Весь такой правильный, что хочется просто взять и… — Санхи запнулась коротко, видимо, сама не зная, что хотелось ей сделать, но лицо её пылало таким праведным гневом, что в искренности суждений сомневаться не приходилось. — Да ещё и морда такая лощёная… Люди же гнилые внутри. А те, кто с виду такие хорошие, обычно хуже всего. Это ж как яблоки… Вот бывают же такие, которые только сверху как бы чуть порченые, слегка задетые, зато внутри — чище некуда. Но куда обиднее купить красивое, ровное и красное, чтобы внутри увидеть только гниль… Ого, — выдохнула она потрясённо и посмотрела на Хери широко распахнутыми круглыми глазами, — кажется, мысленно я написала новую песню. Надеюсь только, что Apple после этого не подадут иск о нарушении авторских прав за её название.

Хери улыбнулась и покачала отрицательно головой, думая про себя о том, что совсем это неправильно. Не должны дети, учащиеся во втором всего классе старшей школы, думать о таких вещах и искать в окружающих одну только гниль и грязь. Они не должны сбегать из дома, подвергаться косым взглядам со стороны, петь по вечерам — почти по ночам — в клубах и барах, а ещё держаться друг друга так отчаянно и крепко, что просто не позволять больше никому другому проскальзывать в их крохотные мирки, рассчитанные только на двоих или — теперь — на троих.

— Так что ты хотела спросить? — напомнила Хери, искоса наблюдая за тем, как интересно заперебирала Санхи пальцами по столешнице в одном только ей известном ритме.

Девушка чуть вздрогнула, отвлекаясь от собственных мыслей, и, посмотрев на неё, протянула:

— Ах, это… — она шмыгнула носом и продолжила: — Как точно убедиться в том, что я нравлюсь парню?

Хери рассмеяться захотелось ещё сильнее.

— Да уж, — скривилась она скептично и, услышав, как вскипел чайник, поднялась на ноги, — я, кажется, провалилась по всем фронтам. Советчик из меня совершенно никудышный.

— Но ты же встречалась со стари… тьфу, — качнула головой девушка, а Хери улыбнулась, доставая чашки, — с Сокджин-оппой. А теперь с тем, другим… Значит, точно всё знаешь.

— Мы с Джином не встречались, — вздохнула она, — и я совсем не знаю, как объяснить тебе всё это правильно. Просто… Я и Чимин дружили, а Джин за мной ухаживал, но теперь… Всё как бы наоборот.

— Понятнее не стало, — согласилась с ней Санхи, торжественно качнув головой. — Но это и неважно. Лучше скажи, достаточно же будет, если я его поцелую?

Хери поставила на стол чашки, за одну только неделю общения с девушкой, которая воспылала вдруг к ней невиданным интересом, запомнив, что тот должен быть жутко горячим и жутко же сладким, и присела на стул.

— Ты не можешь просто так взять и поцеловать человека.

— Почему?

И столько искреннего интереса и непонимания в глазах, что Хери всё-таки рассмеялась.

Ей жутко нравилось говорить с Санхи, хотя она и понимала отчасти, что то — самый настоящий эгоизм, позволяющий ей чувствовать себя серьёзной, взрослой и ответственной. Хери столь многое хотелось рассказать и дать девушке, которая взрослой только лишь выглядела, что сердце начинало щемить от переполняющего его чувства всепоглощающей нежности.

— Потому что это неправильно, — улыбнулась она мягко. — Ты можешь заставить человека почувствовать себя неловко, можешь сделать ему больно своим необдуманным поступком, заставить сожалеть. Мы не можем так беспечно набрасывать на кого-то свои чувства — это слишком эгоистично и безответственно. Разве тебе было бы приятно, поцелуй тебя малознакомый парень, к которому ты ничего не чувствуешь?

— Если он симпатичный и хорошо целуется — почему нет? — пожала плечами Санхи, совсем не раздумывая, а потом вдруг замерла и, захлопав глазами, как-то вся ссутулилась. — Хотя ты права. Приятного было бы правда мало… Тогда как ещё узнать?

Хери бы очень хотела дать ей правильный ответ на этот вопрос. Очень бы хотела знать его, наверное, и сама. А ещё страшно желала, чтобы колючая, но совсем по факту беззащитная Ким Санхи не наделала ошибок, которые могла.

— Попробуй спросить прямо, — предложила она в итоге. — Мне бы ни за что не хватило на это смелости, а вот в тебе её хоть отбавляй.

Санхи распахнула губы, не тронутые в этот вечер помадой, и тогда столько всего и сразу пронеслось в её глазах, что Хери осталось лишь наблюдать за этим с замиранием сердца, ощущая, как попала, кажется, своими словами в самую цель. Её телефон вдруг коротко свибрировал на столе, и она, оторвавшись от зависшей на несколько секунд старшеклассницы, потянулась к нему.

Губы сами собой растянулись в улыбке, когда на экране высветилось новое сообщение от Чимина, а потом сразу же поджались от непонимания, вызванного странным «Т г е». Хери нахмурилась, но ответить не успела ничего, потому что пришло чуть более ясное: «Ты ге?» Она отпечатала короткое «дома», а потом со всем возможным шоком уставилась на отправленную геолокацию. Санхи присвистнула, наклонившись над её смартфоном тоже, и припечатала:

— Кажется, он в дрова, раз не может даже нормально написать адрес, откуда его забрать.

— Чимин не пьёт, — тут же покачала головой Хери. — Не пил, во всяком случае…

— Я же говорила, что ты жуткая, — хохотнула Санхи, — парень в запой ушёл, как только начал с тобой встречаться. Нет, — мотнула она головой, — тебя только мой Намджун выдержит.

***

Хери поняла, что всё плохо, едва только выбралась из такси и заприметила фигуру Ким Тэхёна за одним из столиков, что находился под навесом закусочной.

Хери поняла, что всё очень плохо, когда разглядела напротив него Чимина, который полулежал на столе, уткнувшись лицом в согнутые в локтях руки.

Тэхён очень быстро заметил её и замахал приветливо рукой, подзывая к себе, и девушка послушно рванула в их сторону, в голове строя тысячу и одну догадку о том, что же такого действительно могло произойти, что Чимин вдруг решил напиться, хотя всячески прежде открещивался от каждой капли алкоголя. В мыслях тут же промелькнула довольная рожица Санхи, которой для полного счастья не хватало только рожек на голове, и это её «парень в запой ушёл, как только начал с тобой встречаться». Хери действительно не могла отметать и такого варианта, потому что прошла всего неделя с тех пор, как Чимин заглянул в её глаза и произнёс:

— Мы встречаемся, — и вопросом это не было совсем.

Она подобралась к их столу, минуя все остальные, за которыми, несмотря на позднее время, всё ещё сидели люди, и с большим вопросом глянула на кажущуюся совсем неподвижной тушу Чимина.

— Пришла? — улыбнулся Тэхён и просиял во все тридцать два — или сколько там у него их было — зуба.

— Ну и что это? — нахмурилась Хери, кивая на стол, где закусок почти не было, зато пустых бутылок из-под соджу — целая куча. — Вы серьёзно всё это только вдвоём выпили?

Тэхён хохотнул и, подавшись вперёд, локтями упёрся о стол и поднял голову, глядя на девушку вполне себе трезвыми глазами из-под длинной чёлки.

— Вынужден тебя разочаровать, — усмехнулся он, указав длинным пальцем на макушку Чимина, — это всё он.

Хери сначала подумала, что ослышалась, затем решила, что Ким Тэхён насмехается над ней, решив подшутить. А потом снова заглянула в его глаза и поняла — не врёт он совсем.

— Но… — начала она и прокашлялась, потому что голос так и застрял в горле. — Чимин ведь не пьёт.

— Знаешь, как говорят в таких случаях? — ухмыльнулся парень и, подняв руку, щёлкнул пальцами. — Редко, но метко. И вот как раз по этой причине не пьёт.

— Потому что много? — не поняла Хери, но Тэхён только покачал головой и кивнул на поднявшего голову Чимина.

— Потому что вот.

Девушка обернулась в его сторону и с непонятным каким-то замиранием сердца воззрилась на то, как парень хмурится и щурится, пытаясь проморгаться. Он был страшно помятым, с наглухо испорченной укладкой и отпечатавшейся на щеке пуговицей с рукава рубашки. А ещё вокруг него было слишком много пустых бутылок из-под алкоголя. И всё равно Хери почувствовала одну лишь не поддающуюся контролю глупую нежность к парню, показавшемуся слишком милым.

— О Хери, — протянул он серьёзно, едва сфокусировал на ней взгляд, а у девушки от удивления брови на лоб поползли. Чимин вдруг усмехнулся и повернулся к Тэхёну. — Она моя девушка, представляешь? — указал он на неё коротко пальцем, а потом хлопнул себя раскрытой ладонью по груди. — И она приехала за мной.

Хери подумала тогда, что, будь это действительно анатомически возможно, то она наверняка потеряла бы свой подбородок где-то на полу. Просто потому что на самом деле Пак Чимин пьяным не выглядел совсем — говорил слишком внятно, смотрел вполне осознанно и думал, кажется, логично, адекватно составляя цепочки из мыслей. Но вместе с тем он выглядел настолько непривычно и странно, что сомневаться в его нетрезвом состоянии не приходилось.

И Ким Тэхён её догадки только подтвердил.

— Он в дрова, — припечатал он коротко, пока Чимин, положив голову на раскрытую ладонь, пристально глядел на Хери. — Кризис уже миновал, но от него все ещё можно ожидать всего самого неожиданного… Как бы странно это ни звучало.

Хери ему верила. Потому что Чимин, кажется, совершенно никакого внимания не обращал ни на какой другой посторонний фактор, кроме неё самой. Он смотрел серьёзно, сидя абсолютно ровно, и даже почти не моргал, с упорством самого настоящего барана оглядывая её с ног до головы и не уставая от этого совсем. А Хери себя чувствовала едва ли не под микроскопом, и сердце, что должно было уже привыкнуть к такому количеству внимания со стороны парня, всё никак не унималось.

— Ладно, — протянула она на выдохе и судорожно облизала губы, — мне просто нужно отвести его домой, так?

— Так, — кивнул Тэхён. — Со мной он ехать отказывается, потому что я, видите ли, не его девушка.

Хери прыснула и, подойдя ближе, одну руку просунула ему под мышку, а второй обхватила плечо и потянула наверх, заставляя подняться.

— Давай, пора ехать баиньки.

— Я не настолько пьян, — серьёзно заявил Чимин, и на девушку в один момент обрушился такой сильный запах сладковатого соджу, что она едва не закашлялась. — Но если хочешь меня потискать, я не буду сопротивляться. Можешь даже воспользоваться моим состоянием. Обещаю не закатывать утром истерик, если женишься на мне.

— Он всегда такой болтливый? — прохрипела Хери, в один миг почувствовав на себе едва ли не весь вес Чимина, который на неё навалился. — И я не смогу на тебе жениться, гений.

— Тогда и моё целомудрие останется при мне, — серьёзно кивнул Чимин. — Думала, я так просто тебе дамся? А вот и нет.

Хери вздохнула, понимая, что всё, кажется, намного хуже, чем она думала прежде, и снова повернулась в сторону Тэхёна, который смотрел на них с такой нескрываемой насмешливостью, что впору было пустить в ход кулаки. Но девушка честно приказала себе держать себя в руках и не провоцировать лишний раз и Чимина, от которого, видимо, действительно можно было ожидать всего. Парень правда весьма устойчиво стоял и передвигался на своих ногах, но вместо этого предпочёл устроить свой подбородок на её плече и дышать обжигающе прямо в ухо.

— Закажешь нам такси? — попросила она, всячески игнорируя то, сколь откровенно Ким Тэхён наслаждался ситуацией.

— Он на своей, — кивнул парень на Чимина, а Хери готова была пасть на колени и, подняв руки к небу, вопросить: «За что?» — Можно, конечно, тут её оставить…

— Где у тебя ключи? — вместо этого спросила Хери, поворачиваясь в сторону самого настоящего героя вечера. Он действительно шагал ровно за ней, повиснув всем телом и руки положив на талию, однако упорно не убирал своей головы с плеча, словно бы прилипнув к нему. — Тебе страшно повезло, что у меня есть права, иначе пришлось забирать бы машину завтра утром отсюда.

Хери остановилась ненадолго, дожидаясь ответа, а парень расплылся в такой улыбке, что ей в один миг как-то сразу поплохело.

— Не надо придумывать оправданий, если хочешь пощупать меня, — заявил он, отрываясь от неё, наконец, а Тэхён рядом захохотал слишком громко. — В заднем кармане.

— Ну вот и какой нормальный человек носит ключи от машины там? — процедила сквозь зубы Хери, хмурясь. Ей в один момент вдруг стало страшно стыдно перед Чимином за то, что ему когда-то пришлось разбираться с такой же пьяной ей. — Доставай, — парень опять разулыбался, но она только категорично мотнула головой и протянула требовательно руку. — Нет, сам доставай.

Чимин вздохнул, надув губы, но послушно полез в задний карман, а потом вложил ключи в её ладонь, коротко мазнув по ней тёплыми пальцами. Хери правда хотела злиться на него, но почему-то всё раздражение слишком быстро сходило на «нет», и девушка страшно опасалась, что однажды просто не сумеет как следует ему противостоять.

Они быстро миновали пустые улицы, направляясь в сторону нужной парковки, и пока Ким Тэхён искренне, кажется, наслаждался моментом, не стесняясь хихикать, поглядывая на них, а Чимин с величайшим довольствием передвигался, вновь расположив свой подбородок на плече Хери, сама девушка мечтала только о том, с каким удовольствием завтра будет припоминать парню о случившемся, как он припоминал это так долго ей. Она очень быстро затолкала — самым натуральным образом — Чимина на переднее пассажирское сидение, захлопнула за ним дверь и, переведя дыхание, обернулась в сторону Тэхёна. Он пошатывался откровеннее своего друга, зато в глазах и вообще в целом казался много трезвее и адекватнее. По крайней мере, это не Тэхён сейчас прилип лбом к автомобильному стеклу и дышал на него, впоследствии пальцам пытаясь изобразить нечто понятное только ему одному.

— Садись тоже, — кивнула Хери на автомобиль. — Я действительно неплохо вожу.

— Не хочу мешать вам двоим, — покачал он в ответ головой, а потом улыбнулся широко и сверкнул игриво глазами: — Поняла, наконец, почему он меня с тобой знакомил, а не с той своей… Как её там?.. — махнул Тэхён рукой совершенно непередаваемо, а Хери только улыбнулась, засмущавшись в очередной раз.

— Так ты поэтому упорно приставал ко мне? — поняла она. — Чимин сказал заранее?

— Да ему и говорить ничего не надо было. Он просто стал собой.

— Стал собой? — не поняла Хери.

— Прежним собой, — улыбнулся Тэхён, слишком явно наслаждаясь её недоумением.

— Ты можешь говорить не загадками?

— Тогда всё было бы слишком просто, — фыркнул парень и, помахав ей коротко ладонью, развернулся и направился в противоположную сторону.

— Серьёзно уйдёшь вот так просто? — крикнула она ему вслед, но в ответ получила лишь ещё более продолжительное махание рукой. — Вот же ж…

Чимин снова что-то судорожно заизображал на стекле, бурно жестикулируя и привлекая её внимание, и Хери обернулась, замечая на окне абсолютно косое сердечко. Завтра он наверняка будет злиться на самого себя за то, что пальцами марал стёкла, а она смеяться над ним, искренне наслаждаясь ситуацией.

Девушка честно старалась закатить глаза и скривиться, но в итоге лишь растянула в улыбке губы и, провернув на пальце ключи, обошла машину, чтобы оказаться на водительском сидении.

— Я так скучал, — тут же заканючил Чимин, нелепо выпячивая губы и подаваясь в её сторону, но Хери только хмыкнула и поспешила пристегнуться.

— Ты только что строил из себя крутого мачо, а до этого – недотрогу, — проговорила она, глядя в зеркало заднего вида и проворачивая руль. — Теперь чей черёд?

— С тобой вечно ничего не работает, — пробурчал он обидчиво и, протянув руку, ткнул в сенсорную панель и присмотрелся, пытаясь среди сохранённых адресов в навигаторе найти свой. А у девушки сердце забилось чаще, едва она в списке увидела знакомую улицу и номер дома, в котором снимала квартиру. — Моя О Хери такая недотрога…

Чимин глянул вдруг на неё с таким жаром, что этот жар моментально оказался на её щеках, ушах, шее и в сердце. А это его «моя О Хери» и вовсе провалилась куда-то в живот — совсем не туда, куда следовало. Она моментально отвернулась и судорожно сглотнула, всеми мыслями обращаясь к одной только дороге и соглашаясь с народной мудростью, гласящей, что пьющий мужик — горе в семье. Девушка только добавила от себя, что пьющий заигрывающий мужик — горе двойное, а пьющий заигрывающий мужик, уверенный в собственной неотразимости — тройное.

Чимин проглядел на неё, взгляда не отрывая, всю дорогу, и хотя Хери всячески старалась это игнорировать, всё же должна была признать — если это была очередная его тактика, пришедшая в нетрезвый ум, то она однозначно работала. Потому что связно думать у неё никак не получалось.

Она именно поэтому едва и не вывалилась из машины, стараясь сбежать как можно скорее, и собиралась уже безразлично отправить Чимина по направлению к его дому, что совсем не выделялся среди остальных таких же габаритных особняков, как он вдруг снова навалился на неё всем телом, запутавшись вдруг в ногах, и Хери разом перестала сомневаться в том, что перед ней в очередной раз разыгрывают цирк. Она честно пообещала самой себе однажды отомстить за это со всем возможным коварством, на которое только была способна, и, приобняв Чимина за талию, согласно потащила его в нужную сторону, стараясь не обращать внимание на то, как откровенно онулыбается, не в силах, кажется, справиться с собственными эмоциями.

— Две девятки, — проговорил парень, едва только они оказались у кодового замка, и Хери послушно нажала на нужные цифры, ненадолго отпуская запястье той руки, которую Чимин закинул ей на плечо, — ещё две девятки, — кивнул он, — тринадцать и четырнадцать.

Дверь коротко пропищала, оповещая их о принятном пароле, и чуть приоткрылась, пропуская вперёд. Хери тут же последовала дальше, поражаясь тому, насколько невесомым выглядит Чимин, и насколько тяжёлый он на самом деле, и мельком оглядела совсем небольшую площадь перед домом с одним только деревом и аккуратно подстриженным газоном. Возле гаража, двери которого были чуть приоткрыты, стояла крупная чёрная машина, и Хери отчего-то не сомневалась, что та принадлежит отцу Чимина.

Они довольно быстро миновали маленький совсем сад и даже почти не зависли у самых дверей, пока Чимин искренне пытался разыскать в карманах куртки ключи от дома. И только внутри девушка смогла вздохнуть спокойно, скинув с себя действительно тяжёлое тело.

— Проходи, — расплылся в очередной дурной улыбке Чимин, когда спиной прислонился к стене и начал стягивать с себя ботинки, — и чувствуй себя, как дома.

Вот только Хери понятия не имела, как сможет чувствовать себя подобным образом в месте, которое по размерам было наверняка больше пяти её квартир. Когда родители были живы, у них всех — дружной и тёплой семьи О — тоже был большой и полный любви дом, но вот только и он не казался таким огромным.

— А твои родители? — обернулась она коротко к Чимину, стягивая с шеи шарф и расстёгивая на груди куртку.

— Хочешь остаться со мной наедине? — дёрнул парень в ответ бровями и, слишком быстро подавшись вперёд, обхватил её руками, плотно прижавшись к спине. — У них были какие-то дела сегодня вечером, так что мы действительно одни.

Хери судорожно выдохнула, не понимая саму себя, и вцепилась пальцами в запястья Чимина, хотя и не пытаясь оторвать его руки от себя. Она чувствовала себя странно, потому что прежде испытывала одно только отвращение к пьяным людям, если не была, конечно, пьяна сама. Выпивший брат раздражал невероятно, становясь настолько любвеобильным, что его хотелось огреть чем-нибудь тяжёлым, а нетрезвые парни, толпы которых встречались на подработках, бесили так сильно, что приходилось прикладывать все силы, чтобы оставаться в способности продолжать улыбаться и быть милой с ними. Но с Чимином всё было совсем иначе. От него действительно пахло алкоголем, и он действительно был невыносим, но что-то внутри мешало относиться к нему так, как ко всем остальным. Это «что-то» заставляло лишь глядеть на него с улыбкой и призывать все силы, пытаясь оставаться грозной, чтобы не давать ему лишний раз спуску.

— Эй, Хери, — вдруг раздалось в самое её ухо, и она невольно вздрогнула, — а давай сегодня спать вместе?

— С ума сошёл? — прыснула она, хотя и мысли, и всё тело уже отозвались на подобное предложение слишком явно. — Ты родителей хочешь с ума свести?

— Не-а, — ответил Чимин, сильнее сжимая руки вокруг неё. — Я только тебя хочу.

Хери подумала тогда, что это точно воздаяние. За одно только то, что она додумалась несколько месяцев назад позвонить вдруг Чимину, когда выпивала с однокурсниками.

Комментарий к Воздаяние

Всегда очень жду ваших мнений и отзывов :)

========== Поступки и последствия ==========

Комната Чимина была действительно большой, а ещё светлой и тёплой даже несмотря на сгустившуюся за окном темноту позднего совсем вечера. К ней прилегала гардеробная, кажущаяся действительно огромной даже издалека, и ванная комната, из-за двери которой раздавался сейчас характерный звук льющейся воды, смущающий больше всего остального.

Хери снова потянула вниз объёмный шарф, высвобождая шею, и обмахнула его кончиком лицо. Жарко было просто невыносимо, но снимать куртку девушка себе запретила, изо всех сил соответствуя тем условиям компромисса, к которым они с Чимином пришли около пятнадцати минут назад почти у самых входных дверей. Хери почти без лишних пререканий согласилась с тем, что должна вернуть должок и со всей возможной ответственностью проследить за тем, чтобы парень уснул хорошо и крепко, после чего со спокойной совестью могла вызвать такси и уехать домой. Чимин, конечно же, был категорически против, но идти на ещё большие уступки и себе, и ему Хери не собиралась.

Она вздохнула — в двухсотый, кажется, раз за всего десять минут — и снова покосилась на аккуратные ряды книжных шкафов, в которых помимо учебной литературы стояли ещё томики японской манги и старые DVD-диски. Хери вмиг представила, как старшеклассник Пак Чимин плюхался с разбегу на двуспальную кровать с синим покрывалом, не снимая с себя формы, но ослабляя галстук, откидывал в сторону рюкзак и очки — она отчего-то была уверена, что те обязаны были быть — и едва лицом не влезал в чёрно-белые рисунки на страницах манги. Ей вдруг стало как-то обидно, что Ким Тэхён знал его таким, а вот она — совсем нет.

У него в комнате было жутко чисто — слишком подозрительно и удивительно для парня. Хери помнила, что у брата всегда была одна лишь куча мусора вместе с грязными вещами и упаковками от съеденных полуфабрикатов. Но у Чимина бардак касался только рабочего стола, на котором стоял спящий ноутбук, и кровати, видимо, не заправленной в спешке с утра. Хери было неловко смотреть на неё, и она сразу отводила взгляд, понимая, что именно её смущает, а ещё искренне пыталась сконцентрироваться на чём-нибудь ещё. Однако звук льющейся в ванной воды и понимание того, что там, за дверью, пытается привести себя хоть в какое-то чувство Чимин, совсем не помогало, лишь будоража сильнее мысли и заставляя вскипать кровь. Хери коротко покачала головой, отгоняя от себя всё то лишнее и ненужное, что парень собственноручно вложил в её голову своими словами и действиями, и двинулась в сторону стола, заваленного бумагами. Она подумала тогда, что обязательно отвернётся и найдёт любой другой объект для внимания, если поймёт вдруг, что нос свой суёт туда, куда не следует, и взяла в руки пару листов.

Света в комнате почти не было — торшер рядом с кроватью наверняка предназначался не для того, чтобы видеть всё отлично и замечательно, и Хери чуть прищурилась, пытаясь разглядеть написанное. А потом, едва это получилось, улыбнулась коротко и потянулась к другим бумагам. Их было великое множество, и все — с одними только комментариями законов, со списками поправок и официальных толкований. Кое-что было обведено маркерами разных цветов, кое-где стояли то вопросительные, то восклицательные знаки и значилось короткое «уточнить у папы» или «найти больше». Пак Чимин действительно все силы прикладывал к тому, что быть первым, а ещё больше — к тому, чтобы стать лучшим. Первым среди первых. Его, кажется, искренне интересовал закон, но куда больше — судя по пометкам — пути его обхода. Хери знала теперь благодаря Ким Сокджину, что Чимин метит в адвокаты, но понимала так же, что и госслужащий наверняка вышел бы из него просто потрясающий.

Совсем не такой, как из неё.

Хери интересовала социология, интересовало право как само социальное явление, ей нравилась теория, кажется, любой науки и даже — иногда — непростой философии. Она отлично знала родной язык и так же хорошо разбирались в литературе, мечтая когда-то давно преподавать именно её. И теперь, смотря в заметки Чимина, поняла вдруг, что наверняка была бы столь же усердна, занимаясь тем, что ей действительно нравится и что интересно просто невероятно.

Хери не сразу поняла, действительно глубоко задумавшись, что что-то словно было не так. Она положила на место листы, прислушиваясь к собственным ощущениям, и осознала, что вода в ванной стихла. Однако всё равно страшно напугалась, когда о её висок разбилось шепчущее «Бу!», а следом за ним — довольное тихое хихиканье.

— В могилу решил меня свести? — нахмурилась Хери, резко обернувшись, да так и замерла, не заметив на торсе Чимина ничего, кроме висящего на шее полотенца. Она сощурилась, стараясь сглотнуть как можно более незаметно, и сделала короткий шаг назад, отступая к столу. — Или соблазнить?

Парень прятал руки в карманах свободных штанов и выглядел показательно расслабленно, взирая на неё сверху вниз. У него с мокрых волос до сих пор ещё капала вода, стекая вниз по крепкому телу, а полотенце столь провокационно висело на шее, скрывая лишь часть груди, что сомневаться в том, что это — открытая игра, совсем не приходилось.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Чимин, делая шаг вслед за ней, и Хери ладонями вцепилась в край стола, понимая, что имеет все шансы сдаться без боя.

— Слушай, — протянула она со вздохом и подняла взгляд, тут же встречаясь с блестящими в полумраке тёмными и действительно чарующими глазами, — мы же договаривались, что я просто пожелаю тебе сладких снов.

Чимин протянул руку и положил её на щеку, тут же заставляя пол под ногами заходить ходуном, а весь воздух по волшебству испариться из лёгких. Он средним пальцем коснулся чувствительного места прямо за мочкой уха, а большим прочертил тонкую дорожку по скуле и опустился к самому уголку её рта, касаясь мягко и совсем ненавязчиво. А у Хери от одного только этого заполыхало перед глазами красным цветом.

Она судорожно выдохнула, когда он приблизился к её лицу, и совершенно невольно опустила взгляд на губы Чимина. Девушка была уверена, что с недавних пор у неё на них самый настоящий фетиш, потому что ничто более не казалось таким привлекательным, как мягкие и чертовски умелые губы её парня.

— Одно другому не мешает, — повторил Чимин, ладонью поднырнув под её свитер, надетый под курткой, и пустив искры по всему телу, холодной ладонью соприкоснувшись с горячей кожей. — Тем более, от меня больше не пахнет так отвратительно.

Он тут же подался вперёд, коротко проехавшись большим пальцем по её губам, заставляя их приоткрыть, и ухватился за подбородок, крепко сжимая его в своих пальцах. Чимин прижался к ней изо всех сил, самым натуральным образом вжав в стол за её спиной, и ладонью плавно повёл вверх под её кофтой, поднимаясь по рёбрам. Он всегда целовал сильно, заполняя собой всё пространство вокруг, заставляя мир сужаться до крошечных размеров, которые включали в себя только его одного, но касался при этом мягко, почти нежно, совмещая в себе такое по сути несовместимое, что это сводило с ума, заставляя то умирать, то возрождаться в его руках.

Хери понимала, что Чимин был прав — от него не пахло больше алкоголем, о чём она напрямую заявила ему внизу, пытаясь избежать губ, которые нашли в итоге её щёку и поцеловали звонко и с характерным «чмок!» Хери чувствовала лишь приятный запах геля для душа — чисто мужского и всегда сильно и резко пахнущего, но кажущегося несмотря на это действительно вкусным, а на своих губах и во рту ощущала самую обычную мятную пасту, которая холодила как-то особенно приятно. И всё же Чимин был по-прежнему пьян — это отрицать было совершенно невозможно — и девушка все свои возможные силы приложила, чтобы, уперевшись ладонями в его плечи, разорвать поцелуй, подавшись слегка назад. Но парень тут же наклонился следом и снова, мазнув коротко языком по её верхней губе, ухватил её в плен своих — таких пухлых и мятно-сладких, что отдаться всему и без остатка захотелось почти невыносимо.

Хери позволила себе ответить лишь на несколько секунд, сжав в пальцах чужие крепкие плечи, на которых под кожей бугрились такие приятные, но не огромные в своей отвратительности мышцы, что отрываться не хотелось совсем. Но она всё же разорвала вновь поцелуй и, во избежание повторения провала, подняла ладонь и разделила их губы, в тот же момент почувствовав, как горячо Чимин выдохнул в самые её пальцы.

Он распахнул глаза, продолжая прислоняться губами к её руке, и обжёг таким взглядом, что пожар, который сразу же разгорелся внутри неё, потушить стало почти невозможно. Парень наклонил медленно голову, не разрывая зрительного контакта между ними, а потом приоткрыл вдруг рот и слегка прикусил подушечку её указательного пальца, заставив внутри сломаться всю оборону, которую только могла предложить Хери. Она покраснела, кажется, ещё больше, а потом и вовсе захотела провалиться сквозь землю и проклясть себя за то, что не развернулась и не уехала ещё в самом начале. Потому что Чимин потянулся и носом уткнулся в самую её шею. Вторая его ладонь в ту же секунду тоже оказалась на её талии и, коротко сжав, вместе с первой заскользила вверх снова, пересчитывая все рёбра Хери и очерчивая пальцами её позвоночник.

Он вдохнул в себя воздух слишком громко и откровенно, заставив девушку порадоваться тому, что от неё пахнет духами, а не каким-нибудь рисом с кимчи, которое привезла Сумин и которое Хери ела вот уже почти целую неделю. Чимин носом провёл вверх по её шее, словно бы самым натуральным образом ластясь и достигая её уха, а потом прошептал, слишком горячим дыханием обжигая ставшую чувствительной из-за него самого кожу:

— Пожалуйста, Хери, — он снова ладонями заскользил по её телу, кончиками пальцев одновременно с этим изображая на её спине нечто неизведанное, — ты очень нужна мне.

Он губами коснулся её кожи под самой мочкой, вжимаясь в ставшее слишком податливым тело с самым настоящим отчаянием, а Хери лишь судорожно выдохнула, вцепившись в его плечи. Парень вил из неё верёвки — абсолютно нагло и не стесняясь, находясь при этом в нетрезвом состоянии, — а она не могла ему противостоять как следует, находясь в твёрдой памяти.

— Ты пьян, — промямлила она из последних сил, когда он мокрыми поцелуями спустился вниз по её шее, заставляя дрожать.

— Всегда, когда с тобой, — так же невнятно ответил Чимин.

— Как пошло.

— Прости, — хмыкнул он, возвращаясь к её лицу и совсем вскользь касаясь её губ своими, — в голову идёт лишь банальщина, — а затем вновь завладел её поцелуем полностью и без остатка.

Хери потянулась в ответ совершенно невольно, обнимая его шею ладонями, скользя по ней мягко и нежно — словно бы в противовес тому, как сильно и глубоко целовал её Чимин, пытаясь как будто бы стать самым настоящим одним целым. Девушка подумала тогда, что наверняка опьянела от него самого, потому что никак иначе не могла объяснить собственную податливость и силу ответности переполнявших её чувств. Чимин вдруг потянул её на себя, заставляя оторваться от стола, и, не разрывая поцелуя ни на одно короткое мгновение и даже дышать ей не позволяя лишний раз, повёл за собой, заставляя следовать ровно в ногу за ним и позволять направлять себя руками, что покоились на её теле, доведённом едва ли не до температуры кипения.

Хери сама не поняла, как оказалась вдруг на кровати, как провалилась в страшно мягкий матрац и словно бы утонула в запахе, названия которому не знала. Всё просто пахло Пак Чимином — его туалетной водой, его гелем для душа и шампунем, наверняка пеной для бритья и даже чернилами из чёрной гелевой ручки, которые он просто обожал. Но было ещё что-то — что-то неясное, почти неосязаемое, но очень важное, без чего Чимин не пах бы так, как Чимин.

Но вот только Хери не хотелось думать, не хотелось решать задачки в своей голове, коих и без того в последнее время стало там слишком много. Ей хотелось лишь чувствовать и быть ещё ближе, наплевав на все обстоятельства и голос разума, который вопил где-то слишком глубоко в подсознании: «Не так всё должно быть, не так!» Хери не слушала его, потому что Чимина хотелось слушать больше: то, как он дышал громко и хрипло в самый её рот, как скрипел мягко кроватью, наваливаясь на руку прямо рядом с её головой, как почти шумел его обнажённый торс, проезжаясь по всё ещё надетой на Хери куртке. Ощущать его крепкие руки на себе казалось чем-то невообразимым, а чувствовать, как сильно припухли от грубых иногда поцелуев губы, и вовсе нереальным.

У Хери словно бы сами собой подогнулись ноги, сгибаясь в коленях, и будто бы по одному только своему собственному желанию разошлись в стороны, позволяя Чимину прижаться к её телу плотнее и, коснувшись своими бёдрами её, податься вперёд, с губ девушки срывая судорожный полувсхлип-полувздох. Ей казалось отчего-то, что руки его были везде и — одновременно — нигде: так сильно хотелось большего и откровенного. Так сильно хотелось выгибаться ему навстречу, подставляясь под всё более разнузданные поцелуи и горячие касания, так сильно хотелось вцепляться в волосы на его затылке, чувствуя невероятные губы на своих ключицах, так сильно хотелось всё чаще и откровеннее подмахивать бёдрами навстречу его поступательно-имитирующим движениям, так сильно хотелось целовать в ответ каждый сантиметр его кожи, кажущейся чуть соленоватой… А ещё очень хотелось, чтобы при всём этом Пак Чимин был в полном сознании и полной ясности.

Хери в тот момент словно бы молнией пронзило, и она оторвалась от жаждущих её губ, невольно прикрыв глаза, когда парень снова медленно, но очень ощутимо подался вперёд, одновременно с этим целуя её коротко в подбородок. Она ладонями упёрлась в его крепкий живот, подрагивающий под её касаниями, и протянула, чувствуя, как парень вновь всё внимание обращает на одну только её шею:

— Чимин, — воздуха катастрофически не хватало, и ей пришлось судорожно вздохнуть, чтобы продолжить, — так неправильно.

Парень лишь вытащил свои руки из-под её свитера — без них сразу стало страшно холодно — и попытался с плеч её сдернуть куртку, не отрывая губ от шеи. Но та не поддавалась, и он, нависнув над Хери и кончиком носа коснувшись её собственного, проговорил медленно, изредка касаясь, словно дразня, её губ:

— Ты дрожишь, — его руки снова коснулись живота под кофтой, и Хери только тогда ощутила, что её действительно чертовски ведёт, — но не потому что тебе страшно или неприятно.

Дело было в том, что ей на самом деле страшно приятно — и они оба отлично это знали.

Девушка подалась вперёд первая и, завладев его губами в почти кротком и почти нежном поцелуе, заставила Чимина перевернуться на спину и, опоясав его талию ногами, ладонями провела вниз по груди, полотенце с которой потерялось где-то уже слишком давно.

— Ты ещё такая одетая, — едва не промычал Чимин в поцелуй и, поймав её руки, вдруг переплёл их пальцы.

Хери странным казался этот их контраст, почти парадокс: огромная нежность и чуткость в чувствах, но самая настоящая несдержанность в касаниях — вплоть до красных следов на коже. И всё же было в этом что-то такое особенное, что не давало ей собраться с мыслями.

Чимин под ней был страшно красивым, раскрасневшимся и чуть видимо недовольным своим положением, но удивительно терпящим, дышащим ещё чаще и громче, чем до этого, и с заволоченным одной только темнотой взглядом. Хери тогда соскользнула с его талии чуть ниже и, ощутив под собой твёрдость, отзывчиво двинула бёдрами, получая в раскрытые губы невероятно хриплое, на самом выдохе:

— Хери.

Она потянулась к щеке Чимина, понимая, как трудно ей всё это даётся, и коснулась её мягко губами, чувствуя, как руки парня, отпустившие её собственные, в ответ касаются бёдер, сжимая их действительно сильно.

— Спи спокойно, — прошептала она через силу и, воспользовавшись одним только эффектом неожиданности, соскользнула на пол и едва не упала на подкосившихся ногах.

— Что?..

Она мигом поправила на себе куртку и шарф, умоляя не оглядываться в сторону кровати, и едва не бегом направилась к выходу из комнаты. Громкое, хриплое и страшно недовольное «Чёрт, Хери!» догнало её уже у самой лестницы, ведущей на первый этаж, и она прибавила ходу, быстро перебирая ногами, отмечая про себя, что в коридоре стало подозрительно светло.

Она подняла голову, рассчитывая узнать, сколько ей ещё осталось до финального рывка у самой двери, потому что отлично знала — не уйдёт отсюда, если остановится хоть на миг, — да так и застыла посреди лестницы, потому что встретилась взглядами, кажется, сразу с двумя людьми. Мужчина и женщина, одетые ещё в верхнюю одежду и, кажется, только вошедшие в дом, смотрели на неё с не меньшим шоком, чем она — на них.

Хери очень быстро признала в них обоих родителей Чимина и так же быстро подписала себе смертный приговор, понимая примерно, как сейчас выглядит: раскрасневшаяся, взъерошенная, с припухшими от поцелуев губами, со спутанными чужими пальцами волосами и в слегка помятой одежде. Она сглотнула коротко, моментально ощущая, как катится под откос её жизнь, выпалила:

— Здравствуйте! — и поклонилась уважительно, не зная, что ещё может показаться хоть чуть более умесным.

— Хери! — снова раздалось за спиной — да так гневно и хмуро, что у девушки невольно мурашки пробежали по коже, когда она обернулась.

Парень замер так же шокированно на самом верху лестницы, едва понял, что они уже не одни, раскрыл в удивлённии рот, сверкая видом ещё куда более откровенным, чем она сама, а потом вдруг сорвался с места и скрылся в своей комнате. У Хери чуть сердце не провалилась в самый желудок от подобных махинаций, а внутри что-то сжалось особенно неприятно, едва она поняла, что, кажется, осталась один на один с его родителями. Однако не успела девушка себя толком похоронить, как Чимин снова вылетел из комнаты, едва не сбив плечом косяк, и, натягивая на себя футболку, проговорил едва разборчиво:

— Мам, пап, моя девушка, — кивнул он на неё, пока сама Хери широкими от удивления глазами наблюдала за тем, как он, вроде как протрезвев, начал вдруг путаться в ногах так, как не путался прежде. Она поймала его под локоть, когда он достиг её ступеньки, и подумала, что вряд ли ситуация может стать ещё хуже. — О Хери.

Девушка чуть вздрогнула, услышав своё имя, а потом снова поклонилась, повернувшись лицом к его родителям, и пролепетала:

— Здравствуйте, — и уж лучше бы они действительно познакомились на том вечере в честь помолвки, как того хотел сам Чимин.

Господин Пак нахмурился, становясь таким похожим на своего сына в минуты его гневных припадков, что Хери невольно сглотнула, приготовившись к тому, что её прямо сейчас выставят за дверь. Но мужчина только спросил:

— Пил? — и девушка растерялась совсем.

Однако Чимин разулыбался, протянул, замахав руками:

— Совсем нет! — и непонятно стало вовсе.

— Всё в порядке? — вдруг обратился господин Пак к ней, блеснув совершенно такими же глазами, как у сына, и Хери осознала, насколько же они двое оказались похожи.

— А? — растерялась она ненадолго. — Да, конечно…

А мужчина снова нахмурился, глянув на сына, и направился в их сторону.

— Ну пап! — протянул Чимин. — Мне двадцать три! — однако был вдруг схвачен за ухо, и тут же замолчал, скривившись. — Ну зачем при Хери?..

— Прошу прощения, милая леди, — улыбнулся вдруг мужчина, — воспитательный момент, — и потащил сопротивляющегося сына в его комнату, оставив девушку лишь хлопать глазами, совершенно и абсолютно не понимая всего того, что успело произойти.

Она развернулась и медленно поползла вниз по лестнице, понимая, что сейчас должна будет что-то сказать ещё и матери Чимина, которая уже смотрела на неё с огромным интересом, дожидаясь, видимо, соответствующих объяснений. Да вот только у Хери в голове была одна только пустота, покрытая ещё сверху слишком неожиданным поведением господина Пака, который прежде представлялся настолько суровым и жёстким человеком, что наверняка неугодного сына и не менее неугодную его девушку сослал бы куда-нибудь в Сибирь, но не отходил за ухо за одно лишь — видимо — то, что сын умудрился выпить.

— Прошу прощения, — посчитала нужным в итоге извиниться Хери и снова поклонилась, едва оказалась напротив женщины. — Мне очень сейчас неловко, но я просто отвезла Чимина домой и… — она запнулась, столкнувшись с улыбкой на чужом лице, и продолжить уже не смогла, ограничившись одним только: — Но я уже ухожу…

— О Хери, верно? — переспросила госпожа Пак и, дождавшись кивка, представилась в ответ, чуть кинув головой: — Пак Дарим.

Девушка чувствовала себя неловко рядом с красивой и достаточно молодой ещё женщиной, которая одета была в потрясающее красное платье и чёрное пальто с меховым воротником. Хери, в специально подобранной на пару размеров больше куртке и с длинным, крупным шарфом на шее, казалась самой себе какой-то совсем «никакой». Она знала, что может выглядеть лучше — намного лучше — и винила один только чёртов случай в том, что в итоге всё пошло совсем не по плану.

— Вы были не вместе? — спросила её женщина, а Хери отрицательно покачала головой.

— Нет, Чимин был с Ким Тэхёном.

— Следовало догадаться, — улыбнулась она коротко и сверкнула как-то непонятно глазами. — Далеко собрались, милая леди?

Хери застопорилась, не ожидая, что госпожа Пак вдруг заговорит совсем так, как её муж, и сглотнула, не зная точно, как и что ответить.

— Время уже позднее, — проговорила она чуть более мягко, — оставайтесь, — и девушка растерялась ещё больше.

— Спасибо, — кивнула она, — но, думаю…

— Оставайтесь-оставайтесь, — засмеялась госпожа Пак, — никто вас тут обижать не собирается. В доме полно свободных комнат, можете выбрать любую. Всем необходимым я вас снабжу.

И Хери бы отказаться ещё раз, поклониться ещё более уважительно и извиниться снова за предоставленные неудобства… Но она в итоге только кивнула и поджала губы, думая, что хуже совершенно точно быть не может. А таким образом у неё точно мог появиться хоть минимальный шанс на то, чтобы изменить о себе почти наверняка не лучшим образом сложившееся мнение.

Комментарий к Поступки и последствия

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Обещание ==========

Утром всё стало только хуже, страшнее, ещё более смущающе и неловко. Потому что сидеть за одним столом со взрослыми людьми, которые не так уж и сильно уступали в возрасте родителям Хери, будь они живы, действительно оказалось жутко непривычно. А от осознания того, что они, ко всему прочему, ещё и родители её парня, что сидел сейчас напротив неё, и вовсе хотелось провалиться и сквозь пол, и сквозь землю — дойти до самого ядра, если бы это спасло от всё растущего в груди смущения.

Хери понимала, что ей наверняка не было бы так стыдно и неуютно, познакомься они при более удачных обстоятельствах, и не виси на ней сейчас одна из футболок Чимина, которую минувшим вечером вместе со спадающими с талии штанами принесла госпожа Пак, усмехнувшись в ответ на её полыхающие красным щёки.

— Думаю, в этом тебе будет удобнее, — сказала она тогда, а Хери только в очередной раз смогла молча кивнуть головой.

Вещи пахли чистотой и кондиционером для белья, но ей всё равно казалось, что на самом деле от них исходит слишком явный запах Чимина, и она, топя саму себя во всепоглощающем стыде, натянула ворот футболки на нос и, перевернувшись на живот и уткнувшись в подушку, искренне попыталась уснуть. Да вот только в голову, как назло, лезли одни только картинки и воспоминания о прошедшем вечере, в мыслях снова и снова всплывали все слова Чимина и его обжигающее дыхание. И даже тело — чёртово предательское тело — словно бы горело фантомными касаниями, заставляя и саму Хери плавиться от желания, столь дерзко разбуженного Чимином и оставшегося в итоге неудовлетворённым. Девушка вовсе не жалела о том, что решила остановиться тогда — разве что немного — но корила себя за то, что не сделала этого раньше и не скрылась из дома семьи Пак безо всякого труда.

Однако Хери, вместе с тем, отлично понимала: сделанного не воротишь. И потому завтракала сейчас за одним столом с господином и госпожой Пак, чувствуя, как сердце её готово выпрыгнуть из груди ещё и из-за взглядов парня, сидящего напротив, и всех этих его чёртовых махинаций. Ей правда хотелось проверить, до конца ли он протрезвел, потому что она никак иначе просто не могла объяснить то, почему он переплёл её ноги под столом со своими и никак не выпускал из своеобразного замка. Чимин при всём при этом выглядел так, будто всё это творит вовсе не он, и, лучисто улыбаясь на каждый материнский взгляд, кружил ложкой в супе, который совсем не просто так называют «похмельным».

Хери снова потянула на себя ногу, рассчитывая высвободить хотя бы одну, и вновь почувствовала, как лишь сильнее сжались икры вокруг её лодыжек. А сам Чимин глянул на неё так коротко, и так обжигающе, пока того не видели родители, занятые собственным завтраком и проверкой личной почты на смартфонах, что у девушки действительно загорелось всё внутри. Она поверить не могла в то, что он действительно ведёт себя подобным образом, хотя ещё полчаса назад, едва заприметил её на кухне за одним столом с мамой, пока они пили кофе, так выпучил глаза, словно менее удивился бы, увидь тут того же профессора Ли. Он тогда выдохнул коротко «Боже» и прикрыл ладонью слегка опухшее лицо, разворачиваясь к ним спиной. А господин Пак, что как раз спустился вслед за ним, добродушно ухмыльнулся, глядя на Хери, и, потянув за край футболки сына, натянул ту ему на голову, оголяя часть и спины, и живота. Девушка тогда невольно поперхнулась, госпожа Пак отзывчиво похлопала её по лопаткам, а мужчина кинул коротко:

— Не пугай дам, сначала приведи себя в порядок.

— Я умылся, — пробурчал Чимин прямо в ткань футболки, что закрывала его лицо, но оголяла бесстыдно живот, который парень выставил на обозрение, повернувшись в их сторону вслед за отцом. — А всё остальное — наследственное.

— Остряк, — хмыкнул мужчина, — прикройся уже.

А теперь этот «остряк» сидел напротив неё, сжимал всё сильнее ноги вокруг её собственных, а потом и вовсе беззвучно проговорил, шевеля губами:

— Это компенсация.

Хери непонимающе нахмурилась, а Чимин поднёс ладонь к собственному лицу и указательным пальцем постучал по щеке, заставляя девушку покраснеть пуще прежнего. Она и без его напоминания отлично помнила обо всём том, что произошло вчера, и прекрасно понимала, что доволен он не был совсем, потому что словно бы и сейчас слышала это его жутко разозлённое и неожиданно низкое «Чёрт, Хери!» Девушка, ко всему прочему, ещё и жутко на него злилась, ведь никакого стыда и ущемления совести, которых она так ждала, он, кажется, не испытывал совсем и старался только как можно более явно показать, что именно Пак Чимин — сторона пострадавшая.

Его отец вдруг вздохнул, привлекая всеобщее внимание и заставляя их двоих перестать переглядываться, и отложил в сторону телефон, вновь беря в пальцы палочки.

— Так что там, — заговорил он, оперевшись локтём о край стола, — насчёт вас двоих?

Хери снова поплохело, и она поспешила запить комок вставших в горле нервов соком, любовно разлитым госпожой Пак по стаканам. Девушка прекрасно понимала, что именно таких вопросов стоило ожидать, но несмотря на то, что отлично знала ответы на любой из них, просто не представляла, как верно и правильно сформулировать мысль. Она вовсе не боялась ни госпожу Пак, что была с ней крайне мила и обходительна, не интересуясь ничем, что могло бы её смутить, ни господина Пака, который без костюма, с не уложенными ещё волосами, в футболке с длинным рукавом и домашних штанах и вовсе не выглядел грозно.

Хери правда не опасалась их, но жутко смущалась, поняв вдруг, как давно не общалась с людьми их возраста. Они были родителями — тёплыми, мягкими и нежными — совсем такими, каких не хватало ей самой. И Хери, поняв вдруг, как на самом деле сильно скучала по своим собственным, расчувствовалась настолько, что ночью умудрилась даже пролить пару слезинок на чужую наволочку. Господин Пак совсем не был похож на её отца — всегда хохмящего и лучисто улыбающегося — из него наоборот лился сарказм, и за морщинками вокруг глаз пряталась серьёзность, какая плескалась и на дне зрачков Чимина. Да и госпожа Пак была совсем другой — ухоженной, очень самодостаточной, с гордым прищуром глаз, но до удивительного ласковой улыбкой. Её же мама навсегда в памяти осталась просто лишь бесконечно доброй женщиной с мягкими руками и тёплыми объятиями. Но несмотря на всё это, несмотря на всю их непохожесть, они всё равно были родителями — родителями Пак Чимина, совершенно ей небезразличного — и Хери просто не могла воспринимать их со спокойным сердцем, видя ту незримую теплоту и почти неосязаемую нежность, царимую между ними тремя.

— Хери — моя девушка, — проговорил чётко Чимин и снова бросил на неё взгляд исподлобья. — Неделю.

— Почему так мало? — тут же последовал следующий вопрос, и Хери озадаченно повернулась в его сторону.

— Ну пап…

— Сколько вы знакомы? — подключилась ещё и госпожа Пак, и девушка в очередной раз растерялась совсем. — Извини, — тут же проговорила женщина, которая только лишь утром вежливо спросила, может ли обращаться к ней менее формально, и коротко улыбнулась, — наше любопытство. Чимин не часто знакомит нас со своими девушками.

— Называй вещи своими именами, — хмыкнул мужчина, — «не часто» — это никогда.

— Ну пап… — снова протянул Чимин, закатывая глаза и начиная смущаться так мило, что Хери не смогла сдержать улыбки.

Она в один миг почувствовала себя страшно особенной, хотя и понимала отчасти, что их знакомство — всего лишь вынужденная мера. Сомневаться в том, что всё случилось бы ровно так же, окажись на её месте любая другая бывшая девушка Чимина — та же Ли Сора — совсем не приходилось.

— Мы учимся вместе, — решилась произнести она и, поймав на себе чуть растерянный взгляд Чимина, снова попытала счастья с высвобождением своих ног и снова провалилась, — в подготовительной школе. С апреля.

— Познакомились в июле, — дополнил её Чимин.

— И начали общаться, — кивнула Хери.

— Дружить, — подтвердил парень. — А теперь вот… Встречаемся.

— Учитесь вместе с апреля, но встречаетесь неделю, — кивнул каким-то, кажется, своим мыслям господин Пак. — Нынешнее поколение меня пугает, Дарим.

Женщина усмехнулась, дёрнув подбородком — совсем так, как это делал всегда Чимин — и произнесла:

— Для нашего времени ты тоже был излишне спешным.

Хери заморгала, в очередной раз пытаясь понять, о чём же идёт речь, и посмотрела вопросительно на Чимина, который как-то слишком загадочно улыбнулся в ответ.

— Мои родители поженились спустя три месяца после того, как отец проиграл маме дело.

— Вы тоже адвокат? — удивилась Хери, обернувшись в сторону женщины, но та мягко рассмеялась.

— Прокурор.

— Правда? — выдохнула девушка. — Так вы… Вы по разные стороны закона?

Чимин засмеялся тоже, явно наслаждаясь её растерянным видом, а потом вдруг замер и, серьёзно посмотрев на неё и нахмурившись, спросил:

— А ты откуда знаешь?

Хери не сразу поняла, о чём он говорит, а потом снова захотела исчезнуть, потому что успела совершенно забыть о том, что лично он ей ничего ни о себе, ни о родителях толком не говорил — совсем так, как она сама.

— Джин сказал, — пришлось признаться ей и почувствовать, как в очередной раз сильнее он сжал её ноги под столом. — Как-то сама собой речь зашла…

— Ким Сокджин? — уточнила женщина и, дождавшись согласного кивка, заметила с улыбкой: — Очень достойный молодой человек.

— Мам, Хери моя девушка.

— И я не протестую, — рассмеялась она коротко, тактично прикрыв рот ладонью, — лишь констатирую факт. Хери, — обратилась она к ней, и девушка заинтересованно подняла брови, — мы можем узнать, чем занимаются твои родители?

— Ох, — выдохнула она, одновременно и не ожидая, и дожидаясь этого вопроса, и чуть улыбнулась, — у меня только старший брат. Мои родители погибли, но ему позволили оформить надо мной опеку, так что вырастил меня он. Сынхён, — девушка чуть запнулась и тут же поспешила пояснить: — мой брат… Он детектив.

Чимин вдруг разжал свои ноги, и Хери вопросительно глянула на него, не ожидая полученной вдруг свободы. А потом поняла, что он этого не знал — просто не мог знать, ведь она говорить не спешила, не считая это действительно важным и нужным.

— Я… — начал Чимин и прокашлялся.

— Не смей извиняться, — тут же перебила его Хери, чуть нахмурившись, а потом посмотрела на его родителей и чуть улыбнулась. — Для меня это не драма, честно. Прошло уже слишком много лет, так что я не испытываю ни доли страданий, когда говорю об этом. Поэтому, пожалуйста, не чувствуйте себя неловко из-за меня, — она чуть поклонилась — насколько то позволял стол и стоящая перед ней тарелка — и улыбнулась снова.

Господин Пак ухмыльнулся как-то довольно и покачал головой, предлагая:

— Тогда и ты не чувствуй себя неловко рядом с нами.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ Хери.

Они все снова погрузились в завтрак, позволяя наполнить кухню одному только звуку стучащих о тарелки приборы, а Чимин вновь скользнул ногами в её сторону, заставив чуть вздрогнуть от неожиданности, и, расположив ступни по обе стороны от неё, замер, не заигрывая уже с ней настолько откровенно, однако продолжая всячески одаривать своим вниманием. Хери в жизни это внимание — излишнее — не нравилось, а к любому парню, что перебарщивал, сразу вдруг появлялось отвращение. Но Пак Чимин с самого начала, с самого первого шага в её жизнь во всём был исключительным. И это фактор исключением — как бы забавно то ни звучало — не был. Хери даже нравилось его неустанное внимание: его взгляды — то ласкающие, то обжигающие, его слова — то смущающие, то будоражащие, его касания — то мягкие, то откровенные. Ей просто нравился Пак Чимин — полностью — со всеми его плюсами, минусами, недостатками, недомолвками и странностями, — а значит просто не могло не нравиться всё остальное, идущее в комплекте.

Молчание, однако, не продолжалось достаточно долго, и господин Пак поинтересовался снова:

— Хери, — чуть кашлянул он, привлекая внимание, — выходит, ты тоже готовишься к экзамену на госслужащего?

— Да, — кивнула она с лёгкой улыбкой. — У меня уже была одна провальная попытка, и я очень надеюсь не допустить прежних ошибок.

— Одна — это не две, — хмыкнул мужчина и глянул на Чимина не без насмешки, на которую тот только фыркнул недовольно и опять весь обратился в один только суп, который, кажется, всё никак на самом деле не убывал. — Почему именно эта профессия?

Хери застыла ненадолго, не ожидая этого вопроса совсем, и аккуратно опустила палочки на стол, не потеряв аппетита, но почувствовав в один миг слишком сильное неудобство. И ей бы соврать, наплести с три короба о том, как сильно она мечтала об этом и как стремилась половину жизни, но с губ в итоге сорвалось:

— Наверное, по той же причине, что и у большинства, — Хери чуть улыбнулась поджатыми губами и продолжила: — Престиж, высокая зарплата, большие гарантии, полная защищённость благодаря Конституции. Можно не опасаться сокращения и уничтожения должности. Это… Полностью удовлетворяет требованиям для хорошей жизни.

— А для счастливой? — вдруг спросила госпожа Пак, и Хери растерялась, посмотрев на неё. Женщина чуть прищурилась и растянула тонкие губы в улыбке, подбородок расположив на скрещенных пальцах рук. — Удовлетворяет ли это требованиям не для хорошей, а для счастливой жизни?

— Ну…

Девушка задумалась и чуть ссутулилась, понимая, что совершенно не знает ответа на этот вопрос. Она прежде никогда не думала об этом — просто плыла по течению, точно зная, что однажды ей придётся выбрать профессию и начать ходить на работу, умирая под гнётом тяжёлых трудовых будней, как то делало большинство населения Кореи. Так не делала Сумин, обожающая то, чем занималась, и не делал Сынхён, хотя и ворчал периодически на постоянную загруженность и трудности. Хери именно по той причине на последнем году обучения в старшей школе заявила им двоим, что собирается поступить в Полицейскую Академию. Старший брат был счастлив даже несмотря на все минусы выбранной карьеры, и Хери подумала тогда, что не будет сожалеть тоже. Но и Сумин, и Сынхён оказались категорично против настроены и попросили выбрать что-то другое — что-то чуть более безопасное, чуть более спокойное и чуть более лучше оплачиваемое. А ещё, кажется, брат сказал тогда: «Выбери то, о чём мечтаешь сама, а не о чём мечтал всю жизнь я». Да вот только Хери запретила себе мечтать одновременно со смертью родителей и не могла придумать совершенно ничего, опасаясь бередить старые чаяния.

До недавних пор.

Когда они сами вдруг ворвались в её жизнь.

— Я поэтому и сказал тебе попробовать, — произнес вдруг Чимин, вырывая её из океана собственных мыслей. — Ты ведь хочешь, так? Не смотрела бы так, если бы не хотела.

— Это мне не подходит, — категорично ответила она, мотнув головой и прекрасно поняв, о чём он ведёт речь.

Чимин вообще никак не хотел забывать тот случай, когда застал её за рассматриванием объявления о приближающемся экзамене на учителя. Он говорил об этом снова и снова, подбивая попробовать и попытаться, гарантируя её успех в этом предприятии и неустанно предлагая собственную помощь в подготовке. Да вот только сама Хери готова к этому не была, уверенная, что никогда и ни за что не справится с подобной работой. Детям всегда, во все времена нужен был не просто тот, кто будет вкладывать в их головы знания о науках, а тот, кто будет учить ещё и жизни, вдалбливать в пустыеиногда головы необходимые для взрослой жизни постулаты и поддерживать тогда, когда те, будучи совершенно незащищёнными и не знающими почти ничего, нуждаются в этом больше всего. Разве способна это сделать О Хери, которая ни на что на самом деле не годна?

— Тебе не подходит работа госслужащего, — нахмурился в ответ Чимин, а девушка уставилась на него во все глаза, не ожидая такой прямоты совсем. — Ты со скуки умереть хочешь? — парень отложил ложку в сторону и, подавшись вперёд, локтями упёрся в столешницу. — Постоянно будешь сидеть на одном и том же месте, просыпаться в одно время, засыпать — так же по расписанию. Ты даже обедать будешь в определённое время, потому что так говорит трудовой распорядок. Ты слишком яркая для всей этой ерунды, Хери.

Каждое слово — что стрела в сердце. Каждое слово — что стопроцентное попадание в цель. Каждое слово — что истинная правда, самая настоящая аксиома. И всё же…

— Постоянная усталость, стрессы, низкая зарплата, возможное неуважение, стремление быть лучше и переживания, переживая, переживания, — перечислила Хери буквально на одном дыхании. — Это, по-твоему, лучше?

— Это, по-моему, — передразнил он её и улыбнулся очень мягко, — как раз по тебе.

Хери замерла снова, вглядываясь в его глаза, потому что поняла вдруг — опять ровно в цель, опять правда и опять стрелы. И что с этим делать, она не имела никакого понятия.

Девушка лишь продолжала смотреть в тёмные глаза напротив, которые, войдя в её жизнь, переменили столько всего и, кажется, не собирались останавливаться на достигнутом, что это пугало. Она в этих глазах словно бы видела, как рушится привычный её уклад и планы, встроенные ровно по миллиметру. И там, под слоем серой и высокой башни с одним только окошком на самом её верху, оказывается что-то совсем другое: что-то яркое и, кажется, нравящееся ей просто до ужаса.

Хери словно бы из какого-то мыльного пузыря, который тут же лопнул, услышала тактичное покашливание и чуть вздрогнула, отрываясь от глаз напротив. Она только сейчас вспомнила, что они с Чимином были вовсе не одни, и поступили слишком неуважительно и опрометчиво, забыв об этом.

— Я отвезу Хери домой, — поднялся парень на ноги, и Хери тут же последовала за ним, боясь остаться одна. — Думаю, будет правильнее выбрать другое время и другой случай для того, чтобы поболтать.

— Конечно, — улыбнулась госпожа Пак.

— Думаю, ужин для этого отлично подойдёт, — кивнул её муж. — Ты ведь не откажешь нам в таком удовольствии?

— Буду рада, — ответила Хери и совсем-совсем не покривила душой.

Она ещё раз коротко поклонилась, замечая краем глаза, как Чимин обошёл её стороной и вышел из кухни, направляясь наверх, а потом тут же последовала следом за ним, улыбаясь себе под нос. Его родители были страшно милыми с ней даже несмотря на то, что первая их встреча оказалась слишком казусной, и Хери искренне и от всего сердца была им благодарна.

Девушка проскользнула в спальню Чимина вслед за ним, а потом, едва парень остановился, замерла тоже, подумав, что, пожалуй, сделала это зря. Он хотел отвезти её домой, и ей следовало бы направиться тогда в комнату, что была выделена ей на ночь, чтобы переодеться в свои вещи и встретиться с ним уже внизу. Хери очень хотела постучать себя по голове, но просто не успела, потому что Чимин вдруг оглянулся и окинул её страшно насмешливым взглядом.

— Тебе идёт, — коротко припечатал он, а она невольно опустила взгляд, смотря на висящую на ней одежду.

Спортивные штаны были откровенно большими, широкими и длинными — Хери пришлось дважды загнуть их, чтобы не споткнуться при ходьбе, а ещё завязать на талии максимально сильно, чтобы они не спадали так откровенно. С футболкой дела обстояли чуть лучше, но всё же недостаточно хорошо, чтобы Хери чувствовала себя уверенно. Но Чимин вдруг шагнул вперёд, приближаясь к ней до расстояния в буквально тридцать сантиметров, и она подняла заинтересованно голову, отвлекаясь от созерцания собственного неожиданного стиля.

Парень протянул руку и, ухватив её за затылок и притянув к себе, впечатался в её губы, заставляя распахнуть от удивления глаза. Хери не была готова к этому совсем, а потому лишь продолжала хлопать ресницами, и ладони прижимать к его груди, всё пытаясь осознать, почему же всё произошло так резко и неожиданно. Однако едва только она прикрыла веки и подалась вперёд, отзывчиво двинув губами, Чимин поцелуй разорвал и заглянул ей в глаза со смешинками в своих, всё так же не убирая ладони с затылка.

— Хотел сделать это с того самого момента, когда увидел тебя вдруг на кухне с мамой, — признался он.

— Я просто… — застеснялась тут же Хери, почувствовав жуткий стыд за то, что вот так просто согласилась на предложение его матери, не посовещавшись с ним самим. — Твоя мама предложила остаться, и я…

— Сделала абсолютно верно, — кивнул Чимин. — Я бы злился, если бы ты уехала в ночь.

— Злился? — прыснула Хери.

— Считаешь это забавным? Тебе показать, как я злюсь?

— Я уже знаю.

— Нет, не знаешь, — мотнул головой Чимин и подался вперёд, заставив её отступить.

А потом ещё. И ещё.

— Это ты так угрожаешь? — улыбнулась она чуть дрогнувшими губами, не понимая, чего он добивается, раз за спиной у неё — одна только приоткрытая в коридор дверь.

— Пытаюсь пугать и выглядеть грозно, — растянулся в улыбке Чимин, но вот Хери ему не поверила совсем.

Потому что выглядело всё это так, словно он на самом деле вовсе не просто «пытался».

Он остановился на самом пороге, переместил свою руку с её затылка на шею, всё так же не разрывая взгляда, а второй потянулся куда-то за её спину, и уже спустя мгновение Хери услышала, как захлопнулась дверь. Чимин тогда снова подался вперёд, вжимая её в дерево всем телом, и девушка поняла, что воздуха вновь стало катастрофически не хватать.

— На самом деле я почти в страшной обиде, — протянул он, нагнувшись ниже к ней, а Хери заинтересованно дёрнула бровями. — Ты собиралась вчера бросить меня.

— Ты был пьян, — припомнила ему девушка, чуть нахмурившись.

— И вот поэтому я почти в обиде, — чуть улыбнулся Чимин и в коротком поцелуе коснулся её губ своими. — Спасибо, что не позволила мне всего. Я не хотел так.

— Хотел, — улыбнулась Хери, ладонями скользя по его груди и добираясь до шеи. — Очень уверенно и настойчиво хотел.

— Умный и приличный Чимин тогда спал, но он не хотел.

— Значит, не отрицаешь, что вас там двое?

— Хорошо, если не четверо.

Хери первая потянулась вперёд, приподнявшись на носочки, и первая поцеловала его, обхватив лицо руками и тут же почувствовав, как отвечает он, свои ладони перемещая на её талию. Ей казалось отчего-то, будто бы целоваться с Чимином просто не может надоесть. Не может пресытиться то, как заставляет он её распахнуть губы сильнее, как сжимает их своими собственными, как полностью всегда перенимает инициативу и заставляет следовать только своим правилам, которые вслух никогда не произносятся. Хери не ведомая, всегда только ведущая, но с Чимином почему-то и здесь одни только исключения.

— Эй, Хери, — выдохнул он хрипло, — можно я поставлю тебе засос?

— Совсем чокнулся? — тут же прыснула девушка, отстраняясь от него совсем немного — ровно настолько, насколько позволила дверь за её спиной. — Я как на занятия буду ходить?

— С гордо поднятой головой и открытой шеей. Никаких водолазок.

— Нет.

— Пожалуйста.

— Исключено, Чимин.

Она отвернулась от него, едва только он наклонился ближе к ней с выпяченной нижней губой и заканючил в самое ухо непрекращающееся «только один разочек, один-единственный, маленький совсем, и только один, пожалуйста, Хери, почти крошечный». Он при этом так приятно сжимал её талию, пальцами почти невесомо поглаживая искрящуюся от его прикосновений кожу, что ей почти захотелось плакать.

— Да зачем тебе? — пробурчала она, хмурясь и краснея от одной только мысли об этом.

Она, в конце концов, О Хери. И не должно ей ходить с засосами на коже. Разве что с одним — от пылесоса, под самой коленной чашечкой и чисто ради научного интереса, какой посещает умы четырнадцатилетних девочек.

— Чтобы красиво было, — расплылся в улыбке Чимин. — А я тебе дам себя пощупать.

— Чего?

Парень прыснул и, подавшись снова вперёд, вдруг губами нашёл мочку её уха, заставляя вздрогнуть в своих руках, а потом ещё и едва-едва царапнул её зубами.

— Забыла? — хмыкнул он в самое ухо. — Ты хотела меня облапать, когда была пьяна. Больше не хочешь?

Хери хотела невозможно сильно на самом деле — нельзя не хотеть, имея точное представление о том, что скрывается под одеждой. Но это всё равно жутко смущало, а ещё раздражало, что он снова и снова напоминал ей об этом.

— Ты мой парень. Я в любой момент могу тебя пощупать, если захочу, — фыркнула она и, доказывая свои слова, потянулась вперёд, рассчитывая коснуться его груди, но Чимин слишком легко и слишком быстро перехватил её запястья, улыбаясь излишне довольно и излишне хитро.

— Один раз.

А у Хери уже всё тело трепетало от — чёрт возьми — проснувшегося интереса и нервного и щекочущего напряжения в груди и в животе. Ей вдруг и самой страшно захотелось этого, но признаться уже было неловко. Но куда более неловко — собирать затем на себе любопытные взгляды.

— Чтоб не видно было, — прошептала она едва слышно, пряча глаза в шее Чимина, а тот в ответ рассмеялся.

— Так неинтересно.

— Тогда мы не придём к компромиссу.

— Один раз, — повторил Чимин, снова наклоняясь к её шее и щёки заставляя пунцоветь, — совсем маленький, и я разрешу тебе пощупать меня и порулить.

— Порулить? — спросила Хери, сглатывая, потому что его губы уже и без того слишком вызывающе касались иногда кожи, пуская толпы мурашек.

— Неделю будешь за рулём.

— Две, — предложила она, действительно испытывая в последнее время какую-то не совсем здоровую тягу к вождению именно его машины.

Чимин вдруг, всё продолжая сжимать её запястья, направил её руки вниз и расположил на самых своих бёдрах, сердце заставив подскочить к горлу, а сам произнёс:

— Идёт, — и уже не сдерживаясь припал губами к её шее.

Хери правда хотела и правда старалась, готовясь и ожидая этого изо всех сил, но всё же не смогла сдержать судорожного вздоха, когда он коснулся её кожи языком, когда ненадолго отпрянул, дыханием оставляя ожог, и когда, вновь прижавшись губами к месту под самым её ухом, втянул кожу, заставляя Хери пальцами впиться в свои ноги и почувствовать твёрдость мышц под ладонями. Это длилось всего лишь одно короткое мгновение, но девушке казалось, будто она за это время успела умереть тысячу раз и столько же — воскреснуть.

Чимин отстранился от неё, коротко поцеловав в самую линию челюсти, и улыбнулся довольно, наверняка замечая пылающий красный на её скулах.

— Это обещание, — сказал вдруг он, указательным пальцем коснувшись ровно там, где ещё мгновение назад касались её его губы.

— Что ты имеешь ввиду?

— Когда ты сдашь экзамен на учителя…

— Я не собираюсь сдавать его, — прервала Чимина девушка, однако тот только подался ближе и в самые её губы повторил:

— Когда ты сдашь экзамен на учителя, Хери, ты станешь моей.

— Я и так твоя девушка, — напомнила она со смешком, хотя и почувствовала, как дёрнулось сердце на это его всегда собственническое «моей».

— Полностью, — расплылся он в улыбке, а у неё вмиг сбилось сразу и дыхание, и сердцебиение, едва она поняла, о чём он говорит.

— Осталось всего две недели, — вспомнила она.

— Это целых две недели, — поправил её Чимин, — но терпеть я умею, — и снова вовлёк её в один из тех поцелуев, от которых ей напрочь сносило голову и которые так и пытались развить тахикардию.

Хотя это сам Пак Чимин, пожалуй, навязывал ей этот диагноз и заставлял кружиться голову. Но Хери, что удивительно, против не была совсем.

Комментарий к Обещание

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Взрослый ==========

Хери положила на стол загнутый учебник с типичными тестовыми заданиями, откинула автоматический карандаш и, подняв на лоб очки, потёрла глаза. Спать хотелось невероятно сильно, усталость давила и на виски, и на веки, заставляя те закрываться сами собой. И девушка на несколько секунд даже поддавалась иногда, зависая над раскрытыми конспектами, а потом вздрагивала, приходя в себя, и снова начинала готовиться. На часах светилось красным 02:16, но Хери упорно не шла спать, заставляя саму себя заниматься дальше, и выкидывала из головы все мысли, где хотя бы едва проскальзывало «сон» или «кровать».

Она отлично понимала, что надо это ей лишь одной, что стараться она должна лишь для самой себя, а потому снова и снова корпела над новой информацией, едва появлялось свободное время. Заниматься вместе с Чимином было невозможно — не потому что он непонятно говорил или плохо объяснял всё то, что сама Хери понимала недостаточно хорошо, а потому что он просто был. И одним только своим присутствием отвлекал так, как ничто другое. Он всё время наклонялся к ней излишне близко, стоя за спиной и пальцем указывая на что-то в учебнике — Хери едва удерживала себя от того, чтобы не откинуть назад голову на его плечо и не наплевать на подготовку. Он всегда улыбался, сидя напротив, пока она пыталась разобраться с тестовыми заданиями, и, положив голову на ладонь, внимательно наблюдал за ней, не сводя глаз, — и это отвлекало тоже.

Но куда больше, разумеется, мешали его руки на её теле, его губы на её губах и моментально просыпающееся в них обоих желание, едва они только оказывались друг к другу ближе, чем на полметра. Значения тогда не имела ни подготовка, ни приближающийся со скоростью света экзамен, ни кипящий на плите рамён и уж точно не обещание, данное Чимином и ей, и самому себе. Он, к слову, всегда умудрялся вспоминать о нём, отрывался совершенно нехотя от её губ, ссаживал со своих бёдер то на пол, то на диван, и почти летел на кухню, бормоча что-то о том, что лапша может перевариться. Хери как-то крикнула ему рассерженно в спину:

— Скоро переварюсь я! — на что Чимин улыбнулся крайне довольно, выглядывая из-за угла, а она мысленно огрела себя по голове ломом за несдержанность.

Хери с тех пор тщательно следила за своим языком, а ещё полностью сосредоточилась на одной только учёбе, начав всячески игнорировать ничего не понимающего парня, а после заявив ему:

— Я буду готовиться одна. Так будет эффективнее и соблазнов отвлечься меньше.

— Подожди-подожди, — догнал её тогда Чимин с выражением абсолютной растерянности на лице, какое в последнее время слишком редко появлялось на довольно улыбающейся мордочке, — я больше не буду, честно.

— Что не будешь? — сощурилась Хери, сжимая перед собой учебники. — Специально делать всё это, а потом строить из себя святую наивность? Нет уж, — категорично махнула она головой, — думаю, этого достаточно.

И теперь, потирая сонно глаза, она совсем о своём решении не жалела. Хери за последние только пару дней успела изучить столько материала, со скольким прежде разбиралась бы всю неделю, деля своё внимание и сосредоточенность между Чимином и учёбой. Причём, именно первый получал большую часть.

Сейчас Хери чуть жалела лишь об одном — что некого было попросить принести ей чашку горячего кофе и не на кого было положить голову, позволив отдохнуть себе всего пару минут, прикрыв в усталости глаза.

Она поднялась в итоге на ноги, отодвинув от стола стул, потянулась, разминая затёкшие мышцы спины, и заскользила в сторону кухни, не находя в себе сил оторвать от пола ноги. Паркет позволял вырисовывать на нём почти такие же пируэты, как на льду, и Хери наглым образом пользовалась такой возможностью, не жалея собственных носков, которые из-за этого сильно протирались. Она щёлкнула выключателем, позволяя свету залить маленькое пространство скромной кухни, и включила чайник, сразу после этого потянувшись за самой большой — любимой — кружкой.

И как раз в этот момент в дверь её забарабанили так, будто случился конец света, и Хери едва не выронила чашку из рук, не ожидая подобного совсем. Она ещё раз глянула на часы, понимая, что время слишком позднее для визитов, а потом услышала ещё и звонок — видимо, ночной посетитель только теперь заметил его — и поспешила в сторону двери. Сердце колотилось в бешеном ритме, не зная точно, чего ожидать, однако, едва только Хери посмотрела в дверной глазок, выдохнула с видимым облегчением, хотя всё ещё не понимала, что такого важного могло случиться. Она быстрыми движениями пальцев провернула замок и распахнула дверь, тут же встречаясь с действительно перепуганным взглядом парня. Сердце в плохом предчувствии снова бухнуло по рёбрам.

— Я… — запнулся Чон Чонгук и переступил с ноги на ногу, рукой проводя по волосам. — Простите, что разбудил, — затараторил он вдруг, поклонившись, — но Джин-хён не берёт трубку, а Намджун-хён не должен знать, и мне просто не к кому больше обратиться. Я бы позвонил, но у меня…

—Тише, — выдохнула Хери, слегка выходя из квартиры, и коснулась в поддержке его локтя, — спокойнее, ладно? Ты не разбудил меня, можешь не переживать, лучше объясни, что произошло.

У неё сердце сжималось в самых страшных предчувствиях совсем так же, как Чонгук сжимал судорожно в ладони лямку чехла, в котором за его спиной снова висела гитара. Хери впервые видела его таким — взъерошенным и страшно перепуганным, не наигранно безразличным, не натянуто взрослым и не искусственно дерзким. Она вдруг разглядела в нём самого обычного старшеклассника — совсем ещё ребёнка.

— Там… Санхи, — сглотнул он, а у Хери и вовсе закружилась голова. — Она в полицейском участке, нас задержали из-за того, что мы были в клубе, хотя несовершеннолетние… Но… Меня отпустили, потому что опекун приехал, а Санхи не говорит номера родителей и брата, а ещё…

— Погоди, — тут же перебила его Хери, вернувшись обратно в квартиру, — пройди и оставь гитару там, где посчитаешь нужным, нечего с ней таскаться. Я сейчас соберусь, и мы поедем.

Чонгук только кивнул, проходя вслед за ней, а девушка пролетела на всех парах к шкафу, чтобы вытащить оттуда привычную куртку вместе с шарфом, и так же быстро проскользила обратно, едва не запрыгивая в ботинки.

— В каком она участке? — спросила она, судорожно заматывая на шее шарф и не думая о том, как нелепо будет смотреться в крупной куртке и плотно облегающих стройные ноги лосинах. — Как давно вас забрали? Что сказали?

— В центральном в Итэвоне, — тут же ответил Чонгук, внимательно наблюдая за тем, как она вызывает такси, судорожно скользя пальцем по экрану телефона. — Никто не ожидал, что приедет полиция, об их рейдах хозяин всегда знает, так что предупреждает нас, чтобы мы не выступали в те дни. Но сегодня… Я не знаю, они приехали неожиданно, а Санхи ещё и…

— Что с ней? — нахмурилась Хери. — Она же не пила?

— Нет, конечно, — мотнул головой Чонгук. — Она побила одного мужика, который полез к ней, а тот написал заявление, будто Санхи накинулась на него. Они сейчас вместе в участке.

— И ему поверили? — потрясённо выдохнула Хери, понимая, что старшеклассница просто не могла натворить ничего настолько серьёзного, чтобы это превратилось вдруг в обвинение в её сторону.

Чонгук снова пригладил волосы, проведя по ним рукой, и шмыгнул носом, признаваясь:

— Санхи очень хороша в этом, — девушка нахмурилась, непонимающе на него уставившись, а ещё мысленно поторапливая машину, которая слишком медленно ехала за ними. — Я хочу сказать, что она отлично дерётся.

— Санхи? — переспросила шокированно Хери, а Чонгук только снова кивнул головой. — Она ведь такая маленькая…

Телефон почти радостно пропищал, оповещая о том, что машина прибыла, и девушка, коротко переглянувшись с Чонгуком, выскочила из квартиры почти одновременно, моментально поспешив вниз. У Хери всё ещё в голове не укладывалось произошедшее, и она судорожно пыталась понять, что должна сейчас сделать, чтобы хоть как-то помочь решить возникшую у этих двоих детей проблему. Они несомненно сильно были виноваты в том, что сознательно нарушали закон, выступая в тех местах и с теми людьми, которые совсем им не подходили. Но они оба просто не знали другого и иначе, кажется, просто не умели, а Хери отчего-то чувствовала непонятное обязательство по отношению к ним.

— Полицейский участок Итэвона, — коротко отрапортовала Хери, едва запрыгнула на заднее сидение автомобиля и сразу отодвинулась в сторону, освобождая место рядом упавшему Чонгуку. — И побыстрее, пожалуйста.

— Скоростной режим не нарушаю, — хмыкнул в ответ водитель, — штрафы нынче слишком большие.

Хери только кивнула головой и снова потянулась к телефону, начиная выискивать в списке контактов того самого единственного человека, который, кажется, мог помочь.

— Ты чего ещё не спишь? — услышала она вместо приветствия. — Время видела?

— Конечно видела, — протараторила она. — Сынхён, скажи лучше, ты знаешь кого-нибудь из детективов в Итэвоне?

Старший брат завис на несколько секунд, не торопясь с ответом, а потом поинтересовался, тяжело вздохнув:

— Тебе ведь срочно?

— Очень, — кивнула Хери. — И это важно.

— Чхве Бонсан работает там сейчас.

— Правда? — удивилась она, припоминая страшно доброго и чуть полноватого мужчину, бегающего, однако, получше любого легкоатлета. — Ты можешь отправить мне его номер прямо сейчас?

— Бонсан сейчас в отпуске на Чеджу, а я на дежурстве, Хери, и могу приехать сам, если нужен. Объясни просто, что произошло.

У Чонгука вдруг тоже зазвонил телефон, и тот поспешил ответить, привлекая тем самым внимание девушки.

— Хён, — выдохнул он с огромным облегчением и посмотрел на Хери, одним взглядом давая понять, что Ким Сокджин перезвонил ему, — да, случилось… Да, серьёзное…

— Хери? — позвал её брат, так и не дождавшись никакого ответа, но она проигнорировала его, прислушавшись к чужому разговору. — Кто это у тебя там?

— Санхи в полицейском участке, — продолжил Чонгук. — Да, из клуба… Да, я знаю… Хён, не ругайся… В Итэвоне, да… — он вдруг замолк, а потом позвал: — Джин-хён?

Но тот ему, видимо, не ответил, и парень убрал от уха трубку, глядя на погасший от сброшенного вызова экран. Он снова посмотрел на неё, всем своим видом демонстрируя непонимание происходящего, а Хери выдохнула с облегчением, поясняя:

— Значит едет, — а потом снова обратилась к брату: — Всё уже в порядке, правда. Я позвоню тебе, если что-то пойдёт не так, хорошо?

— Чёрт возьми, Хери, я помру с тобой от волнения.

— Сначала обеспечь меня племянником, а потом вали на все четыре стороны, — хмыкнула она и, не дослушав ответа, сбросила вызов тоже. — Всё будет нормально, — чуть улыбнулась девушка, коснувшись плеча переживающего столь откровенно Чонгука, что за него самым натуральным образом болело сердце. — Джин поможет.

— Да, — закивал старшеклассник. — Да, он обязательно поможет.

А Хери лишь снова медленно улыбнулась, чувствуя, как потихоньку беспокойство покидает её тело, заставляя расслабиться хоть немного. Она верила Ким Сокджин чуть более, чем полностью, а в его способностях и отзывчивости и вовсе не сомневалась, будучи наверняка уверенной, что он головой стены пробьёт — лишь бы помочь далеко не чужим ему людям. А Намджун, Санхи и Чонгук, смотрящий на него всегда, как на объект для подражания, ему как раз таковыми были.

— Как тебя отпустили? — поинтересовалась она, когда тишина в дороге стала невыносимой. — Позвонили родителям?

— Нет, — качнул головой парень и весь сжался, спрятав ладони в карманах куртки. У него под ней был лишь какой-то тонкий красный свитер, а ноги были обёрнуты в страшно разорванные джинсы. И от одного взгляда на него Хери стало холоднее вдвойне. — Секретарь отца.

— Секретарь? — переспросила невольно девушка, а Чонгук шмыгнул носом, обернувшись в её сторону, и усмехнулся как-то совсем горько.

— Мой отец… Он типа слишком крут для того, чтобы обращать на меня внимание.

И Хери вроде как понимала, что должна поддержать его, что должна поспорить с ним, сказать, что он наверняка ошибается — каждый родитель на самом деле любит своего ребёнка. Да вот только язык не поворачивался для такой откровенной лжи, и она вздохнула, отвечая:

— Такое бывает… Но, если задуматься, всё не так уж и плохо, верно?

Девушка улыбнулась, а Чонгук посмотрел на неё так, будто она только что призналась в том, что употребляет на завтрак младенцев.

— Я хочу сказать, — продолжила Хери, — что ты зато занимаешься только тем, чем хочешь сам. У тебя есть свобода самоопределения и свобода сама по себе. Об этом мечтают многие ребята твоего возраста, которых тошнит от внимания родителей. А твои руки развязаны, и ты в состоянии строить свою жизнь так, как сам того хочешь. Захочешь — поломаешь её, захочешь — выстроишь в нечто потрясающее. Разве я не права?

Чонгук смотрел на неё внимательно, раскрыв потрескавшиеся губы, а в круглых больших глазах плескалось что-то такое непонятное, но совершенно точно не плохое, что Хери улыбнулась снова, думая о том, что с ним, кажется, никто и ни о чём не говорил как следует.

— А если… — прокашлялся он и отвернулся к своим коленям. — А если я не знаю, чего хочу?

— Знаешь, — не согласилась девушка. — Может быть, боишься признать? Или просто плохо ищешь. Не все наши желания всегда лежат на поверхности в нашем подсознании, иногда надо как следует покопаться, чтобы разыскать их.

— Я только одно знаю, — вздохнул парень и снова посмотрел на неё своими блестящими влажными глазами. — Я не хочу жить так, как мой старший брат.

— Это как?

— Как вы описали, — шмыгнул он снова носом. — Без свободы выбора и без возможности самоопределения. Я, выходит, — хохотнул Чонгук, — настоящий счастливчик на самом деле, да?

Хери не смогла ему ни ответить согласием, ни кивнуть, подтверждая слова, — только лишь улыбнулась поддерживающе и подумала, что у этих двоих — Чонгука и Санхи — общего намного больше, чем казалось даже не первый взгляд. Они на самом деле были самыми настоящими близнецами, которые только друг в друге и находили то, что очень сильно искали и в чём очень сильно нуждались. И Хери совсем не думала, что это правильно.

Она молча передала купюры водителю, уже почти на половину выйдя из машины, а потом захлопнула за собой дверь и в очередной раз переглянулась с нервничающим до ужаса парнем. Он сразу же подбежал к ней, едва такси, что разделяло их прежде, отправилось далее по своим делам, и нетерпеливо кивнул в сторону здания за её спиной.

— Да, идём, — пробормотала она, вновь начиная чувствовать покалывание на самых кончиках пальцев, и плотнее закуталась в так и не застёгнутую куртку.

Она совершенно случайно, буквально краем глаза заметила вдруг знакомую красную машину и выходящего из неё парня, одёргивающего без устали воротник рубашки под пальто.

— Джин! — крикнула Хери, привлекая внимание, и, ухватив Чонгука за запястье, потащила в нужную сторону.

Ким Сокджин обернулся тут же, совершенно растерянным взглядом оглядев их двоих с ног до головы, и даже попытался улыбнуться привычно, да вот только у него не вышло ровным счётом ничего, и он нахмурился, понимая это.

— Ты приехал, хён, — выдохнул Чонгук с такой благодарностью в голосе, что у Хери защемило сердце. — Спасибо.

— Санхи внутри? — уточнил он по-деловому и, получив кивок, посмотрел на Хери. — А ты что здесь делаешь?

— Я попросил, — не дал ей и слова вставить старшеклассник. — Ты не брал трубку, так что я…

— Молодец, — кивнул Джин и хлопнул Чонгука по плечу. — Расслабься уже, хорошо? Ничего совсем страшного не случилось. Оставайся здесь, не надо лишний раз мозолить глаза детективам, — школьник кивнул, а Сокджин посмотрел на неё и усмехнулся. — Ты со мной?

— Спроси что-нибудь менее очевидное, — хмыкнула она в ответ и тут же поспешила вслед за ним, едва поспевая за широкими шагами.

Джин выглядел странно, помято и почти злобно. Сжимал зубы, хмурил брови и глядел на всё исподлобья. Хери понимала, что он просто переживал — совсем так, как она сама — но чувствовала себя совершенно и абсолютно неловко, осознавая, что ни единого раза ещё не видела его таким. Даже тогда — в тот день, когда они с Чимином вдруг решили устроить глупую детскую перепалку прямо посреди женского туалета.

— Был занят? — предположила Хери, а Джин усмехнулся, коротко повернувшись в её сторону.

— Был не один.

— Ого, — выдохнула она и улыбнулась, — ты не говорил, что у тебя появилась девушка.

— Со своей девушкой я тебя обязательно познакомлю, как только она появится, — хмыкнул Джин. — С остальными даже я знакомиться нужным не считаю.

— Я начинаю переживать, когда ты ведёшь себя, как типичный бабник.

— Я вовсе не такой, — фыркнул парень, придерживая для неё дверь. — Я думал, уж ты-то точно это знаешь.

Хери пожала плечами и оглянулась по сторонам. В участке было очень шумно и светло, гудели лампы, звук которых не перекрывали даже громкие голоса, а ещё было слишком много людей, и Хери понятия не имела, что делать дальше.

— Идём, — позвал её Сокджин, и она моментально последовала за ним вглубь здания.

Ким Санхи заметить было очень легко — её голубые волосы едва ли не флагом сияли во всём этом кипише. Девушка стояла перед столом детектива и что-то доказывала, едва по груди себя не хлопая, но пальцем тыча в сидящего рядом мужчину. Тому было где-то около тридцати, на скуле у него зиял синяк, под глазом — ещё один, а правая рука была перемотана эластичным бинтом и всунута в поддерживающую повязку. Хери как-то очень быстро для самой себя решила, что он наверняка и есть тот, кто выдаёт себя за пострадавшую сторону, пока Санхи пытается доказывать обратное.

Детектив вдруг громко хлопнул ладонью по столу, поднимаясь на ноги, и девчонка отшатнулась, едва оставшись на ногах.

— Вечно как вырядится… — процедил сквозь зубы недовольный Джин, и Хери вопросительно на него глянула.

Санхи действительно одевалась в своём особом откровенном стиле, а красилась ярко, но это никогда не казалось ей самой главной проблемой. Девушка и сейчас сверкала на весь участок своими почти голыми ногами, обёрнутыми в одни только тонкие чёрные колготки и короткие шорты. Кожаные ботинки — не особо крупные на деле — смотрелись, однако, жутко массивными на ней. Ровно как и куртка, явно натянутая впопыхах, а сейчас съехавшая с одного плеча.

— Да разуйте глаза уже! — услышала её Хери, едва они подобрались ближе. — Я психованная по-вашему?

Девушка тут же сделала финальный рывок, мечтая скорее оказаться рядом, и сжала плечи Санхи, перепугав её, кажется, до ужаса. Она обернулась тут же с абсолютно ошалевшим взглядом и, разглядев перед собой всего лишь Хери, выдохнула с видимым облегчением. Однако тут же снова напряглась, едва увидела ещё и Сокджина. Старшеклассница сразу как-то нахохлилась и нахмурилась, смотря на него, как на врага народа, и процедила сквозь зубы:

— Гук настучал?

— Не настучал, а позаботился о твоей неблагодарной заднице, — так же не сдержано ответил он, заставляя Хери снова на него покоситься.

Сокджин вдруг ухватил Санхи за предплечье, дёргая на себя и вырывая из рук Хери, а потом, руку положив на её голову, поклонился вместе с ней, всячески игнорируя все её попытки выбраться.

— Я прошу прощения, — улыбнулся он совершенно неискренне, обращаясь к явно ничего непонимающему детективу. — Санхи иногда бывает невыносима, но она хороший ребёнок.

Девчонка фыркнула, откидывая его руку со своей головы и в ответ получая взгляд предупреждающе сощуренных глаз. Она, однако, полностью его проигнорировала, и снова прильнула к Хери, уцепившись за её локоть и стреляя испепеляющими взглядами в ответ. Девушка тем временем искренне пыталась понять происходящее. Она знала — слишком давно заметила — что отношения у Санхи и Джина не ладятся: он пытается учить её жизни, а она злится и раздражается, не собираясь признавать в нём ни капли авторитета. Но она и предположить не могла, что всё настолько плохо.

— Вы опекун? — спросил детектив, привлекая внимание парня.

— Нет, лучше, — качнул он головой и, кинув ещё один короткий взгляд на Санхи, потянулся во внутренний карман пальто, чтобы вытащить оттуда так нелюбимое им адвокатское удостоверение. — Законный представитель Ким Санхи. Ким Сокджин, — представился он и кивнул, отвечая на поклон детектива. — Так я могу забрать её?

Мужчина как-то даже растерялся и кинул взгляд на того самого, что сидел, побитый, рядом.

— Боюсь, ваша подопечная здесь не из-за возраста, — произнёс он, наконец, а Джин заинтересованно дёрнул бровями. — Побои.

Парень моргнул пару раз, наклонил голову, словно бы пытался понять, что только что услышал, нахмурился и посмотрел, наконец, на сжавшую пуще прежнего руку Хери Санхи.

— Это была самооборона, — совсем тихо протянула она, смотря на него в ответ исподлобья, — он подкатывал ко мне свои… В смысле, — кашлянула она, — приставал ко мне и руки распускал.

— Да это ты на меня напала, ненормальная! — вспылил мужчина и поднялся на ноги, указав на неё пальцем. Хери первым делом задвинула школьницу за свою спину. — Вешалась на меня, а потом как!..

— Сядь на место.

У Хери самым натуральным образом мурашки пробежали по всему телу сразу, едва она услышала голос Сокджина — низкий, тихий и столь предупреждающий, что сесть на место захотелось ей самой.

— А ты куртку снимай, — продолжил он чуть спокойнее, обращаясь уже к Санхи.

— Зачем? — не поняла она.

Джин закатил несдержанно глаза, с каждой секундой убеждая Хери всё больше в том, что она, кажется, не знала его совсем, и сам потянул рукав куртки на себя, заставляя девушку остаться в одной только кофте — почти такой, как у Чонгука — и зябко поёжиться. Он осторожно обхватил её запястье пальцами и, закатав до локтя рукав, обнажил красно-синие следы от пальцев на руке.

— На левой так же? — спросил Джин её, и Санхи кивнула. — Он был один? — старшеклассница кивнула снова, и парень посмотрел на враз побелевшего лже-потерпевшего. — Я думаю, найдётся тысяча и один свидетель, а это домогательство. Ещё и в отношении несовершеннолетней. Советую забыть о разногласиях и пойти на мировую. Или, — вдруг посмотрел он на Санхи и усмехнулся, спросив почти шёпотом: — проучить его?

Девушка замотала отрицательно головой, кажется, прекрасно осознавая, что виновата ещё и сама, а потом вырвала свою руку и прижала её к груди, совершенно точно ощущая явное неудобство. Хери страшно рада была, что здесь оказался Джин — едва бы ей самой хватило и полномочий, и ума на то, чтобы вытащить отсюда Санхи. И уж особенно сильно она была рада тому, что он знал — наверное, заметил, как и всегда, привыкнув подмечать детали — что кожа у неё была тонкая и бледная, на которой синяку выскочить — раз плюнуть. Окажись в такой ситуации Хери, это бы не сработало наверняка: она была слишком толстокожей для этого.

— Ладно, — вздохнула она, — это, кажется, надолго. Я пойду к Чонгуку — он там совсем один.

Джин кивнул ей, полностью одобряя, а Санхи переспросила:

— Он здесь? — и, получив кивок, поджала губы.

Хери улыбнулась ей поддерживающе, коротко сжала ладонь, преисполненная уверенности в том, что теперь всё точно будет хорошо, и направилась в сторону выхода, легко лавируя между людей. На улице была уже глубокая ночь, однако участок, кажется, не спал даже тогда.

Чонгук нашёлся совсем там, где его оставили — стоял у машины и притопывал ногой, выдыхая холодный ноябрьский воздух. А Хери, лишь присмотревшись, увидела вдруг крохотный совсем огонёк у его лица и поняла, что не воздух это совсем, а дым.

— Развлекаешься? — усмехнулась она, а парень подпрыгнул от испуга и обернулся, тут же пряча сигарету за спиной и заходясь в кашле. — Да кури на здоровье, — пожала девушка легкомысленно плечами, — мы ведь уже решили, что это только твоя жизнь.

— И ругаться не будете? — прищурился Чонгук, а Хери отрицательно мотнула головой. — И нотации читать? — она повторила своё движение. — И Намджун-хёну не скажете? Он расстроится.

— Если знаешь, что расстроится, зачем делаешь?

Чон Чонгук казался Хери странным, но, вместе с тем, невероятно милым ребёнком. Он бунтовал и протестовал против всего и вся так, как только мог, но одновременно с тем говорил всегда осторожно, а с ней — и вовсе всегда уважительно. Хери, признаться честно, и вовсе видела почему-то себя, смотря на него, и, пожалуй, именно поэтому чувствовала к нему такую необъяснимую симпатию, перемешанную, к её собственному недовольству, с жалостью.

— Ну, — пожал он плечами и затянулся как-то неловко — явно стесняясь её присутствия, — говорят, что успокаивает нервы.

— Правду говорят?

— Без понятия, — шмыгнул он носом и поспешил перевести тему: — Как там Санхи?

— Всё в порядке, они с Джином скоро выйдут, решают лишь кое-какие дела, — чуть улыбнулась Хери.

— Это хорошо, — выдохнул парень и поднял голову к небу.

— Не жалко своих связок? Ты ведь поёшь.

— Поёт Санхи, а я — так… Всего лишь гитарист на подпевках. Мне голос ни к чему. Руки есть — и самое главное.

— Тогда и глаза себе выколи, — хмыкнула Хери и, поймав на себе непонимающий взгляд, пояснила: — Ведь глаза гитаристу тоже не нужны. И носа, и ног тоже лишиться не так уж и страшно, да?

— Вы утрируете, — усмехнулся Чонгук. — А ещё делаете вид, что самая умная.

— Не умная, а старшая, — поправила его девушка. — И имею полное право так говорить, потому что уже наделала все те ошибки, которые у тебя лишь впереди… И выводы сделала тоже.

— Я учусь только на своих ошибках.

— Как и большинство из нас, — согласилась Хери. — Но было бы здорово, будь это не так.

Они замолчали и уставились оба в темноту, каждый думая о своём. Было странно стоять вот так ночью на парковке у полицейского участка и размышлять почти о вечном, пытаясь на небе разглядеть хоть одну звезду, которых за городом всегда было так невозможно много, но в самом Сеуле — почти ни одной.

— А если, — заговорил вдруг Чонгук и окурок легко отбросил в ближайшую урну, попав туда легко и просто, — я знаю, чего хочу, но у меня не выходит?

— Плохо стараешься, — усмехнулась Хери. — Иногда приходится перебарывать самого себя и находить в себе всё новые пределы силы, чтобы достигнуть необходимого.

— Иногда проще всё бросить и не мечтать.

— Конечно, проще, — согласилась девушка и кивнула. — Я сама так сделала, а теперь так стыдно за это — просто жуть, — она улыбнулась криво, поймав на себе любопытный взгляд и продолжила: — Иногда может показаться, что ты не имеешь права мечтать, потому что недостоин этого. Можно снова и снова думать: «Чем я лучше других? Почему я могу мечтать, а они уже не смогут никогда? Почему я имею право жить, когда у остальных его отбирают, даже не спросив?» Таких вопросов может быть миллионы и миллиарды, и все они в конце концов приведут к тому, что ты заблудишься и потеряешься. У этих вопросов могут быть разные причины, но последствия всегда одни и те же. И они все очень плохие. Надо просто знать, — улыбнулась она снова, — что способность мечтать и желать чего-то не делает тебя лучше или хуже. А уж когда ты поставил себе цель, надо просто брать и делать, прикладывая все силы.

— Этого иногда недостаточно, — покачал головой Чонгук, а потом замолчал резко и обернулся, потому что где-то совсем близко раздались голоса.

Хери последовала за ним и увидела на самом выходе из полицейского участка Санхи и Джина. Они, кажется, снова ссорились, но она никак не могла услышать, в чём было дело. Старшеклассница обильно жестикулировала, доказывая свою точку зрения, а Сокджин тихо и яростно злился, пальцами впившись в её предплечье. Хери нахмурилась и уже сделала шаг по направлению к ним, как Чонгук вдруг остановил её, положив руку на плечо, и усмехнулся.

— Не обращайте внимание, это нормально. Санхи перебесится и успокоится, уж я её знаю, — фыркнул он. — Джин-хён просто слишком сильный для неё соперник, вот она и злится.

— Соперник? — не поняла Хери.

— Она всех взрослых только так и воспринимает, — пожал Чонгук плечами. — Ну, кроме вас с Намджун-хёном. Вы ей нравитесь, — ей показалось, что она вдруг даже покраснела от такого неожиданного признания. — Но Джин-хён тоже не плохой, она просто ещё не поняла этого.

— Она тебе нравится, да? — улыбнулась мягко Хери и пояснила, увидев удивлённый взгляд: — Санхи.

— А вы совсем в дружбу между парнем и девушкой не верите, да?

— Как-то не сложилось, — пожала она плечами.

— Санхи мой лучший друг, — произнёс Чонгук и чуть прищурился, — и единственный. Я не отрицаю то, что она красивая и интересная. И я не был бы против, если бы мы… Как это там называется? Друзья с привилегиями? — Хери чуть не подавилась воздухом, услышав это, и глянула на совсем ещё молодого парня перед собой. — Но с недавних пор, — признался он, глянув на неё, — мне нравится другая девушка.

Хери качнула понимающие головой и снова посмотрела на всё продолжающих спорить Санхи и Джина. Девушка махала рукой, указывая в сторону, будто бы отправляла его куда-то, а тот, в свою очередь, продолжал хмуриться и цедить что-то сквозь зубы.

— Так что насчёт того, что иногда моих сил недостаточно? — снова заговорил Чонгук. — Что, если я прикладываю все силы, но этого мало?

— Как раз для этого и нужны взрослые, — улыбнулась Хери. — Для того, чтобы помогать.

— Взрослым плевать, — не согласился он с ней резко и неприязненно сощурился. — Они притворяются и врут, думая, что этого достаточно. Но мы тоже не тупые, мы тоже всё это видим.

Хери хмыкнула и, подцепив парня под локоть, повернула его в сторону сцены, что не переставала разыгрываться на крыльце участка. Она указала пальцем прямо на Санхи, которую Джин, кажется, уже готов был огреть чем-то тяжёлым, и спросила:

— Ему тоже плевать?

Чонгук замер и, проморгавшись, медленно перевёл взгляд на неё.

— Взрослые — это не всегда только родители или учителя в школе, — пояснила она с улыбкой. — И раз уж вы не тупые, — передразнила Хери его, — то должны понимать, что у каждого должен быть такой взрослый, которому не плевать. Настоящее счастье, если он не один. У Санхи есть её брат, как когда-то такой же брат был у меня — тот самый взрослый, которому не плевать. Если ты не справляешься сам, если тебе не хватает сил, то просто найди взрослого, которому не плевать.

Хери невольно улыбнулась, видя перед собой совершенно обескураженное лицо, и в очередной раз подумала, что, несмотря на кричащую внешность и налепленные сверху притворные маски, Чонгук — как и Санхи — совсем ещё ребёнок. Наивный, чуточку глупый, беззащитный и недолюбленный ребёнок.

— Я уже нашёл, — произнёс вдруг он, так и не отрывая от неё взгляда.

— Да, думаю, Намджун отлично подходит на такую роль, — усмехнулась она, но парень лишь категорично мотнул головой.

— Не Намджун-хён. И не Джин-хён, — признался Чонгук и спрятал руки в карманах джинсов, взглянув на неё как-то скукоженно, исподлобья и смущённо. — Почему не признаётесь, что вам тоже не плевать? Лично я хочу, чтобы вы были моим взрослым. Пожалуйста.

А у Хери сердце, кажется, бухнулось прямо куда-то в ноги, потому что никогда, ни на одну долю секунды она прежде не задумывалась о том, что может стать вдруг для кого-то взрослым. Она ведь совсем недостойна всего этого: слишком неразумна, слишком безответственна, слишком несерьёзна и ещё слишком много «без-» и «не-».

Ведь так?..

Комментарий к Взрослый

Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)

========== Конец ==========

Хери всю трясло. Ей казалось, что она никогда в жизни ещё не чувствовала себя так уверенно и неуверенно одновременно. Она прижимала к груди собственное резюме вместе со всей прочей нужной документацией и едва, кажется, не шаталась на каблуках, бредя вдоль коридора. Чёрная юбка-карандаш постоянно задиралась, белая блузка была чуть испачкана следом от туши, щёточкой которой Хери от переизбытка нервов умудрилась ткнуть себя сегодня утром почти что в грудь, а ещё вечно непослушные волосы чуть растрепались и теперь торчали, кажется, в разные стороны.

Хери не просто так, уткнувшись в плечо Чимина, говорила о том, что сдать экзамен на учителя — лишь малая половина дела, куда более страшно и пугающе — это получить заветное «да» от комиссии, что должна определять профессиональную пригодность, а затем выносить всегда строгий вердикт. Девушка именно поэтому, едва выйдя из кабинета, где проходило собеседование, и столкнувшись после этого с внимательными взглядами остальных будущих учителей и не-учителей, почувствовала себя крайне странно. Её действительно трясло, почти колошматило из стороны в сторону, сердце глухо билось в груди, а из головы всё не выходили строгие голоса председателей комиссии.

Она едва-едва заставила себя спуститься вниз, судорожно цепляясь ладонью за перила лестницы, и тут же взглядом вперилась в макушку Чимина, что сидел на диванчике прямо напротив. Он локтями опирался о колени и, наклонив голову, ладонями касался своего затылка, не щадя впиваясь в собственные волосы. Ступни его при этом ходили ходуном, показывая, насколько сильно он нервничал, дожидаясь её здесь вместе с вердиктом. И Хери не смогла не улыбнуться, вспомнив, как чуть более часа назад он храбрился и фыркал, убеждая её в том, что ей совершенно не о чем переживать, и что она обязательно — вне всяких сомнений — очарует комиссию настолько, что ничего помимо «да» они просто не смогут выговорить. Девушка, откровенно говоря, была страшно ему за это благодарна, потому что сама наверняка бы погибла от переполняющего сердце волнения, будучи неуверенной в себе настолько, насколько это вообще было возможно для всегда обычно пылающей самоуверенностью О Хери.

Она спустилась с последней ступеньки, покрытой почти торжественным тёмно-зелёным ковром, и стук её каблука по плитке моментально разнёсся по почти пустому коридору. Чимин тут же поднял голову, привлечённый звуком, и замер, увидев её перед собой. Ему ровно три такта её сердца — Хери действительно успела посчитать — понадобилось для того, чтобы прийти в себя, а потом подпрыгнуть резво на ноги и, добравшись до неё в пару больших шагов, спросить, заглянув в глаза с таким волнением, что оно как-то враз исчезло из тела Хери:

— Да?

Девушка выдохнула, поднимая на него взгляд, поправила на плече ремешок сумки, что прежде жутко мешалась, при ходьбе ощутимо ударяя её о бедро, и призналась с улыбкой:

— Да.

Чимин подхватил её на руки так резко и неожиданно, что Хери невольно вскрикнула, умудряясь выронить папку с документами, а потом тихо рассмеялась, пальцами сжав до ужаса и кошмара невыносимо сексуальную чёрную рубашку на его плечах. Она не чувствовала под ногами пола, зато ощущала на талии сильные руки Чимина, а это уверенности и силы давало даже больше, чем самая обычная почва вместе с земной корой.

— Я же говорил, — разулыбался он страшно широко, сильнее сжимая её в объятиях и собственные глаза превращая в одни только щёлочки.

— Говорил, — согласилась Хери.

— И предсказывал.

— Предсказывал, — кивнула она.

— Но ты не верила, — хмыкнул парень, а она хихикнула.

— Каюсь.

— Тогда целуй, — коротко дёрнул он бровями, — я заслужил.

Хери рассмеялась, совсем несильно хлопнув его ладонью по плечу, и напомнила:

— Мы всё ещё в Министерстве Образования.

— Вот и давай образовываться, — хмыкнул он и опустил её на пол, объятий, однако, не размыкая. — Ты ведь теперь учитель О, вот и научи меня всему.

— Ужасно, — хохотнула Хери, — как только подобное вообще появляется в твоей голове? Иногда я очень сильно скучаю по Чимину, который краснел при слове «секс».

— Ты даже представить себе не можешь, насколько это было сложно, — усмехнулся парень, а потом вдруг в один миг вытянулся в лице, приняв свой самый, кажется, невинный вид, и даже как-то по-особенному свёл брови. — Хери, я… — запнулся он и чуть заметно покраснел в скулах. — Я совсем не умею целоваться, можешь ты…

— Жуть! — хлопнула она его по груди, покраснев при этом сама. — Поверить не могу, что раньше могла купиться на такое!

Чимин рассмеялся, запрокидывая голову, а Хери легко выбралась из его объятий и, опустившись коротко на корточки, подняла с пола выпавшую из рук папку. Ей было хорошо и спокойно рядом с Пак Чимином, как бы странно он иногда себя не вёл и как бы странно периодически не говорил. Но едва только он подключал все свои явно потрясающие актёрские способности, превращаясь в одно мгновение в того самого парня, которого Хери искренне пыталась научить не бояться девушек, так она сразу вдруг начинала смущаться и пунцоветь сильнее самого Чимина.

— В любом случае, не думай, что сейчас я буду вестись на это так просто, — фыркнула она, заглядывая в его всё ещё улыбающиеся глаза. — Мы оба знаем, что ты на самом деле хам и грубиян.

Чимин тихонько захихикал себе под нос, а потом, подавшись вперёд и наклонившись над самым её ухом, обдал кожу горячим шёпотом:

— Мне нравится, когда ты принимаешь меня за плохого парня.

— Ты жуткий, — наигранно безразлично сообщила она, ткнув его в живот, хотя у самой вмиг, кажется, покраснели даже кончики ушей. Она обошла его стороной и поплелась в сторону выхода, кинув: — Даже не пытайся смущать меня. Не сработает.

У неё на самом деле сердце билось просто сумасшедше сильно, и весь организм сходил с ума вслед за ним. Хери не знала, что с этим делать, потому что оставаться спокойной рядом с этим невозможным Пак Чимином она не могла, а оставаться без него — и подавно. Девушка подумала тогда, что если это не диагноз — она правда не знает, что это.

Хери сначала услышала запах его туалетной воды, потом — тихое и самодовольное хихиканье под нос, и только затем почувствовала его плечо рядом со своим, а на талии — приятно тяжёлую, но совсем не крупную ладонь, совершенно и абсолютно будто бы идеальную для неё.

— В кое-что я тоже поверить не могу, — признался Чимин, привлекая её внимание. — Я ведь правда был уверен, что тебя вообще ничем невозможно смутить.

Он снова довольно загоготал, а Хери закатила глаза, отворачиваясь от него в смущённой обиде, которая — она знала наверняка — пройдёт уже спустя полминуты. Дуться на Чимина чуть дольше было невозможно, а ещё — опасно для жизни, потому что прощение выпрашивать он умел слишком хорошо. Настолько, что впоследствии опять хотелось смущаться и обижаться, а подобные потрясения были слишком тяжелы для её и без того волнующегося сердца.

Они очень быстро облачились в верхнюю одежду — Чимин при этом действительно джентльменски придержал для неё пальто — а затем вышли из здания министерского представительства, торопясь оказаться побыстрее в машине, где было много теплее, чем на улице.

— Я чувствую себя странно, — призналась Хери, едва Чимин повернул руль, а затем посмотрел на неё. — Сложно поверить в то, что всё это происходит со мной: я теперь официально имею право преподавать, мой брат через два дня будет женат, а я встречаюсь с парнем из богатой семьи.

— Последнее тебя особенно гложет? — хохотнул Чимин. — Не воспринимай так серьёзно то, что сказали мои родители. Ты им нравишься, поэтому они ещё долго будут донимать нас подобными разговорами.

Хери невольно поёжилась, вспоминая это «О женитьбе вы ещё не думали, я так понимаю?» Она тогда снова искренне захотела провалиться сквозь землю, но положение в очередной раз спас Чимин, протянув почти капризно:

— Пап, мы даже месяца не встречаемся, прекрати ставить мою девушку в неловкое положение.

— Я на всякий случай интересуюсь, — хмыкнул мужчина, вновь принимаясь за ужин. — Чтобы Хери ещё успела сбежать от тебя, пока шанс есть.

— Ну пап!

Девушка хихикнула, припомнив раздосадованное выражение лица Чимина. Тот своё это «ну пап!» за один только вечер выкрикнул столько раз, что, переведи это в доллары, можно было бы безбедно жить целую неделю. Хери мысленно каждый раз аплодировала господину Паку, потому что сама вдруг резко перестала справляться с тем, чтобы вводить Чимина хотя бы в состояние неловкости. Она была искренне благодарна мужчине уже за одно то, что он делал это вместо неё.

— Близится пора, когда они снова начнут требовать с меня внука, — усмехнулся парень, а Хери чуть воздухом не подавилась.

— Внука? — удивилась она. — Снова?

Чимин пожал плечами, будто ничего удивительного в этом нет совершенно, и пояснил:

— Когда я учился в старшей школе, они просили меня не превращать их в бабушку и дедушку раньше времени. Но когда я закончил колледж, мама стала усиленно намекать на то, что ей некуда девать свои нереализованные до конца «материнские ресурсы», и было бы неплохо, если бы я женился.

— Если бы ты знакомил их со своими девушками, такой бы проблемы не было, — улыбнулась Хери. — Когда что-то получают постепенно и по частям — это лучше, чем когда выливают вдруг вот так неожиданно. Я, конечно, скрывать не буду, — протянула она, отвернувшись к окну, — мне приятно было узнать, что я первая, но… Правда, почему ты не представлял никого?

— Потому что я не встречался.

Хери резко обернулась обратно и уставилась во все глаза на сосредоточенного Чимина, который выглядел так, будто занят одной только дорогой, хотя сам жевал губы и сглатывал слишком часто.

— Но ты ведь сказал, что у тебя были отношения, — припомнила Хери. — Да, ты сказал, что не особо в этом хорош, но…

— Это были не те отношения, при которых родителей и девушку следует знакомить. Это сложно объяснить, Хери, — выдохнул он и посмотрел коротко на неё, — но я обещаю всё тебе сегодня рассказать, хорошо?

— Ты пугаешь меня, — нахмурилась девушка, а Чимин как-то криво усмехнулся.

— Наверное, заслуженно.

Они замолчали, почувствовав вдруг какое-то странное давление. И Хери показалось даже, что воздух резко потяжелел и стал густым-густым, тяжело вдыхаемым. Она не понимала ровным счётом ничего, а эти совершенно подозрительные намёки Чимина ситуацию лишь усугубляли, заставляя предполагать всё самое худшее.

— Чёрт, — шикнул вдруг парень и потянулся за телефоном, — совсем забыл.

— Что-то случилось?

— Да, — кивнул Чимин, — совсем забыл позвонить… — он замолчал на секунду, а потом посмотрел на Хери и договорил, наконец: — мамуле.

Девушка захлопала глазами, непонимающе на него уставившись, и подумала, что сегодня, пожалуй, Пак Чимин бьёт свои собственные рекорды по странности.

— Ало, мамуля? — едва не пропел он в трубку, а Хери вдруг стало жутко в тысячный раз. — Мы освободились, мамуля, и Хери со мной… Конечно, она справилась, мамуля… Мы будем через десять минут.

— Что? — спросила шёпотом девушка, совсем не готовая сегодня к встрече с его родителями.

— В смысле… — исправился тут же Чимин. — Мы будем у неё дома через десять минут, я везу её домой, да… Не переживай, мамуля, и прекрати говорить такие вещи, ты портишь своё биополе, — парень довольно прыснул, а Хери с вопросом глянула на него, заставляя того кашлянуть и посерьёзнеть в один миг. — В общем, вы успеете, мамуля, пока.

Он сбросил вызов, запихнул телефон в карман пальто и снова уставился на дорогу, будто так и надо. А Хери правда начало казаться, что Пак Чимин сегодня не в себе ровно настолько, насколько то вообще возможно.

— Ты поссорился с мамой? — предположила она.

— С чего ты взяла?

— Ты называл её «мамуля» и повторял это снова и снова, — пояснила Хери и чуть нахмурилась. — Я бы выписала тебя из семейного реестра после всего этого.

— Буду иметь в виду, — улыбнулся он, — что тебя мамулей назвать не стоит.

Девушка только покачала головой, закатила глаза и, скрестив на груди руки, снова отвернулась к окну, понимая, что никаких объяснений сегодня от Чимина просто не дождётся.

Они всю остальную дорогу провели в тишине, только переглядываясь и по-глупому улыбаясь друг другу, когда одновременно тянулись к магнитоле, чтобы переключить радиостанцию и избавиться от не понравившейся песни. А потом, едва только Чимин привычно припарковал машину буквально в двух шагах от её дома, Хери обернулась в его сторону и, неожиданно для самой себя, сглотнула.

— Ты зайдёшь?

— Если пригласишь, — улыбнулся парень в ответ и, потянувшись, обнял ладонью её шею, притягивая Хери ближе к себе. — Тем более, обещания надо исполнять.

— Иногда у меня складывается ощущение, — призналась, краснея, девушка, — что ты только об этом и думаешь, — хотя и сама думала об аналогичном.

— Не спорю, — хмыкнул Чимин и коротко её поцеловал, — но с двумя неделями я явно переборщил. Переоценил, так сказать, свои силы.

Он отстранился от неё и вышел из машины — Хери тут же последовала за ним, обходя автомобиль стороной и направляясь в сторону лестницы. Она улыбалась совершенно невольно, запахивая на груди пальто, и быстро-быстро перебирая ногами в коротких совсем сапожках на высоком каблуке. Ей нравилось, что они с Чимином становились почти одного роста, едва только она влезала в них, а парень так страдальчески заламывал брови, замечая их, что Хери хотелось смеяться. Зато ей не надо было вставать на носочки, пытаясь дотянуться до его губ, а ему — нагибаться, чтобы достать её, и девушка искренне не понимала иногда, что же его в таком случае не устраивает.

— Я всё никак не перестану усложнять себе жизнь, — вздохнул вдруг Чимин за её спиной, когда они остановились у самой её двери, а Хери полезла в сумку, пытаясь найти ключи.

— Ты о чём?

— О том, что терпение — благодетель, — вздохнул он так страдальчески, что девушка обернулась в его сторону, забыв даже о том, что начала переживать, не находя ключей в нужном месте.

— Ты правда очень странный сегодня, — тихонько сказала она, а Чимин вдруг приобнял её за талию и потянул вперёд, свободной рукой касаясь дверной ручки и нажимая на неё слишком просто. — Что за?..

— Проходи, — только хмыкнул парень, продолжая толкать её в оказавшуюся открытой квартиру, — не переживай ты так.

А потом ей на шею прямо из темноты бросилось что-то непонятное, заставляющее вскрикнуть и отшатнуться, спиной врезавшись в грудь Чимина, и уши пронзил самый настоящий стройный хор голосов, состоящий из оглушительного «Поздравляем!», криков, хлопков и улюлюканий. Хери совершенно невольно замерла, едва только в квартире загорелся свет, а она увидела прямо перед собой чуть меньше десятка людей, которые, однако, на её маленькой жилплощади казались целой толпой.

— Поздравляю, — широко улыбнулась Санхи, отрываясь от её шеи, и, подхватив под руку, пропела по слогам, растягивая все гласные: — У-чи-тель-О.

А Хери только и могла раскрывать и закрывать рот, пытаясь примириться с тем, что происходит, и понять, как такое вообще возможно. Её старший брат вместе с Сумин стояли прямо рядом с Ким Сокджином. Тот, в свою очередь, довольно усмехался, закинув руку на плечо едва уступающему ему в росте Чонгуку. И посреди всего этого безобразия — Ким Намджун, застывший на одной ноге вместе с тортом в руках, и Ким Тэхён, едва не севший почему-то на шпагат вместе с тарелками с закусками в пальцах обеих рук.

— Вы… Вы откуда здесь? — захлопала ресницами Хери. — И откуда знаете?..

Обо всём происходящем знал один только Чимин, и он наверняка не смог бы никому рассказать, потому что она, в свою очередь, не смогла бы пропустить его звонок. А говорил её парень с одной только мамой… И вот как раз тут Хери словно ломом по голове получила, резко всё понимая, и оглянулась на Чимина.

— Мамуля? — скептично переспросила она, а он только рассмеялся, стягивая с плеч пальто.

— Это я, — приветливо замахал рукой Сокджин, — дочерью называть не буду, не проси.

Хери хохотнула и, чуть нагнувшись, поспешила стянуть со ступней сапоги, от которых ноги, откровенно говоря, успели уже устать. Намджун только тогда, кажется, пришёл в себя и неловко поставил торт на стол, заставив её коротко улыбнуться его вечной неловкости. Он был похож на слона в посудной лавке или на медведя в прачечной, однако едва только собирался с мыслями и растянутую майку менял на рубашку, а шорты — на брюки, действительно становился похож на учителя Ким Намджуна, страшно популярного среди учеников. Помнится, едва только Хери узнала о его профессии, долго ещё приходила в себя, никак не находя сил поверить, а Санхи громко хохотала, искренне забавляясь над её растерянностью.

— А вы как узнали? — спросила она тихо у брата.

— Если парень моей сестры не идёт к её брату, то её брат идёт к парню, — фыркнул он. — Почему не сказала мне ничего?

— Откуда вечно всё знаешь? — нахмурилась Хери и оглянулась снова, глянув на Чимина. — Ты почему не говорил, что вы познакомились?

— К слову не пришлось, — улыбнулся Чимин.

— А ты как узнал? — снова обернулась девушка к брату.

— Я сказала, — улыбнулась Сумин.

— А ты откуда знаешь? — пуще прежнего удивилась Хери.

— Я сказал, — хмыкнул Джин, до самого конца вводя её в состояние шока.

— А вы откуда знакомы? — выдохнула она потрясённо и на ногах осталась, кажется, только благодаря тому, что Чимин снова подхватил её за талию и заставил идти вперёд. — У меня опять чувство, будто я стала центром заговора.

Все только рассмеялись над её растерянностью, а Хери почувствовала в душе такое тепло, какого не было прежде, кажется, никогда. Она в итоге тоже сначала улыбнулась, а затем коротко рассмеялась вместе с остальными.

— Так мы теперь можем назвать вас учителем? — хмыкнул Чонгук, легко поведя плечами и сбрасывал руку старшего товарища. — «Учитель О» звучит просто потрясно.

— Ещё бы, — хмыкнула Санхи, — ты ж только это и повторяешь по но…

Парень тут же потянулся и, приобняв подругу за шею, закрыл ей рот ладонью, улыбнувшись при этом так широко и довольно, что Хери просто не сдержала ответной улыбки, пока старшеклассница пыталась вырваться. Джин тогда снова потянул Чонгука за шкирку на себя и снова перекинул через плечо руку, заставляя оставаться на месте.

— Намджун, а можно Хери будет работать у нас?

— О, а ведь точно, — тут же оживился ещё и Чонгук, перестав даже вырываться, — отличная идея, Санхи.

— Конечно, это ведь моя идея, а не твоя.

— Нарываешься?

— А если и так? — усмехнулась старшеклассница, но Джин пробасил вдруг, показательно разминая плечо:

— Моя вторая рука всё ещё свободна, — и она вмиг замолчала, почти отскакивая и врезаясь в Тэхёна.

— Эй, Джин-хён, — усмехнулся он, касаясь её плеча, — ты пугаешь девушку.

— Она несовершеннолетняя, — дёрнул Сокджин бровями, а Тэхён и сам отпрыгнул от Санхи, руку отдёрнув, будто обжёгся.

— Пардон, мадемуазель.

Хери покачала головой, наблюдая за этим цирком, и подумала, что, наверное, она только такого и заслуживает. Дурак дурака точно видит издалека, потому они, пожалуй, и находятся все сейчас здесь.

— Я ещё не совсем учитель, — решила признаться она и глянула на Санхи, — но спасибо за предложение.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Намджун. — Назначили практику?

— Сказали найти школу, которая согласится принять меня на полставки, — пояснила она, чувствуя, как чуть сильнее сжалась рука Чимина на её талии. — Я должна наработать опыт, а затем снова пройти комиссию.

— Это лишь формальности, — усмехнулся добродушно Намджун. — Ты просто кажешься им слишком молодой, но будь уверена — ты уже точно учитель. А полставки готова предложить почти каждая школа, но зарплаты самые высокие в тех, что с раздельным обучением. Старшая школа для мальчиков «Сеорин» вроде как раз…

— Это исключено, — вдруг перебил его Чимин, заставив и саму Хери вздрогнуть, — никаких мальчиков.

— Полностью поддерживаю, — кивнул почти торжественно Сынхён.

Хери смогла лишь покачать головой, мирясь с тем, что всё действительно очень плохо, однако потом всё же захихикала по-глупому себе под нос.

***

В квартире было очень шумно и жарко. Ким Тэхён самым натуральным образом насиловал струны гитары Чонгука, пока Санхи искренне старалась спеть под вырывающиеся из неё звуки что-то более ли менее суразное, Намджун глядел на всё это безобразие с действительно отеческой улыбкой, пока Джин, в свою очередь, всё повторял и повторял это своё «она несовершеннолетняя», а забывающийся Тэхён пучил глаза, бросал почти привычное уже «пардон, мадемуазель», но потом вновь широко улыбался, открыто заигрывая со школьницей. Хери фыркала под нос, наблюдая за этим, но вмешиваться, как то делал Сокджин, не спешила — Санхи, в конце концов, смотрела на всё это с добродушной насмешкой и всерьёз парня не воспринимала совсем, глядя на него скорее как на неразумное дитя, которым при всём при этом оставалась сама. Сынхён умчался скорее ветра, едва только ему позвонили с работы, буквально спустя полчаса с того момента, как пришли Хери с Чимином. А Сумин почти сразу последовала за ним, как только услышала в телефоне, что случился какой-то аврал в банкетном зале, где планировалась свадьба. Сам Чимин с ленивой улыбкой наблюдал за всем происходящим, укладывая свой подбородок на её голову, едва только Хери подавалась в сторону и прислонялась к его плечу.

Она в итоге вздохнула ещё раз, чувствуя, как скопившаяся усталость давит на веки вместе с шумом и смехом присутствующих, и поднялась на ноги, бросив потревоженному парню одно только:

— Пойду подышу воздухом.

Чимин кивнул, а она очень быстро накинула на себя пальто, влезла в ботинки, наплевав всячески на свой вид, и выпорхнула из квартиры. Там, оперевшись о перила и дымя очередной сигаретой, стоял Чонгук, с вопросом оглянувшийся тут же, едва только дверь за Хери захлопнулась.

— Ты, я смотрю, не прячешься больше? — усмехнулась она и подошла ближе. — Могу составить тебе компанию?

— Конечно, — тут же кивнул старшеклассник и затушил едва начатую сигарету. — Намджун-хён сказал, что при девушках не курят, — пояснил он в ответ на её вопросительный взгляд, а Хери хихикнула коротко.

— Сказал Намджуну? — поняла она, и Чонгук кивнул. — И как он отреагировал?

— Попросил, чтобы я не тратил на это своих денег, а брал сигареты из его запасов, — пожал плечами парень. — И ещё… Мне теперь пачки почти на неделю хватает, — добавил он с гордостью. — Я решил, что голос мне всё-таки ещё понадобится.

— Бросаешь? — удивилась Хери.

— Ну знаете, — махнул он рукой невнятно, — стимулы там и мотивация всякая… Думаю, будет неплохо, если я перестану курить, так что хотя бы попытаюсь.

Хери рассмеялась тихо и сжала перила в руках. Она и понятия никакого не имела прежде о том, насколько это приятно — знать, что ты не просто пустословишь и льёшь воду, ни на что не рассчитывая, а умудряешься достучаться всё же до раненых сердец — не для того, чтобы исправить их, а чтобы просто попытаться понять. Хери на дух не переносила, когда детей, подобным Санхи и Чонгуку, называли тихо «дефектными», кривились от одного только взгляда на них и махали рукой, думая, что всё бесполезно. И всё действительно было бесполезно — но лишь по той причине, что на самом деле дефектными они не были.

— Ты молодец, — улыбнулась она.

— Вы тоже, — кивнул парень, и Хери вопросительно на него глянула. — Я хочу сказать… Никто не сомневался, что вы справитесь. Я тоже не сомневался, но… Вы всё равно молодец. Правда.

Девушку почти умиляла эта его привычка делать долгие паузы между словами, кивать, словно бы соглашаясь с собственными мыслями и запинаться иногда — совсем коротко и едва заметно. Санхи говорить умела лучше него — у них с братом это наверняка было семейное — но у неё не было той потрясающей искренности и блеска в глазах, какие были у Чонгука.

— Спасибо, — улыбнулась она, — за то, что не сомневался.

— Да всегда пожалуйста, — потянулся парень и руки скрестил за головой. — Будет здорово, если вы выберете нашу с Санхи школу. Обещаю тогда перестать прогуливать.

— Так ты ещё и прогульщик? — сощурилась Хери, поворачиваясь к нему и скрещивая на груди руки.

Чонгук весь сконфузился и скривился, словно бы пожалел о том, что сказал. Однако ответить уже не успел, потому что весь обратился во внимание, когда дверь её квартиры снова открылась, и на площадке показался Чимин. Девушка чуть улыбнулась ему, а Чонгук дёрнулся и, кинув:

— Я пойду, — вернулся обратно в дом.

— Я бы мог подумать, что пугаю его, но, сдаётся мне, дело не в этом, — хмыкнул Чимин, ладони пряча в карманы пальто и подходя ближе. — Ты должна быть осторожна со всеми этими школьниками.

Хери рассмеялась и, просунув руки в пространство между локтями и телом Чимина, подалась к нему ближе, прижимаясь всей грудью и поднимая голову, чтобы видеть его лицо.

— Не суди по себе, — хмыкнула она, — Чонгук правда очень хороший ребёнок.

— Это меня и беспокоит, — кивнул он. — Я сам был старшеклассником и знаю, что у них в голове творится. Они любят строить из себя очаровашек перед красивыми девушками.

— Повторю ещё раз, — чуть нахмурилась она, подаваясь назад, — не суди по себе. Напомнить, кто в действительности строил из себя очаровашку? Только ты при всём этом был уже давно не школьником.

— Ладно-ладно, — засмеялся Чимин и, ловя её за руки, снова прижал к себе. — Я — плохой, этот ребёнок — хороший, я понял, — Хери усмехнулась, не собираясь с ним спорить, а потом чуть вздрогнула, когда его дыхание коснулось её щеки. — Давай уедем отсюда?

— Это моя квартира, гений, — напомнила она.

— Они справятся и без тебя, — хмыкнул Чимин, — а я без тебя не справлюсь.

Его руки мгновенно оказались на её талии, проникнув под полы пальто, а большие пальцы очертили рельеф чуть выпирающих рёбер, заставляя Хери совершенно невольно задрожать.

— И куда мы поедем? — спросила она, задрав голову.

— Ко мне.

— А родители?..

— Сегодня пятница, они наверняка у друзей.

Однако уже спустя полчаса Чимин глядел на горящий в окнах своего дома свет, пока Хери скептично глядела в ответ на него, а затем развернулся, ухватив её за талию, и затолкал обратно.

— Плевать, просто плевать, — цедил он сквозь зубы, — просто поедем в мотель.

Хери засмеялась, разворачиваясь обратно и останавливая его. Чимин выглядел страшно забавным, почти разозлённым и раздражённым, и девушка отчасти понимала его, пытаясь осознать, почему же у них всегда всё идёт кувырком.

— Мы можем просто не торопиться, а спокойно посидеть с твоими родителями, — мягко улыбнулась она, — раз уж веселье в моей квартире тебе надоело.

Чимин посмотрел на неё с такой болью, что смешнее стало ещё сильнее.

— Скажи честно, ты издеваешься надо мной?

— Да в каком месте?

— Хотя, — вдруг расплылся в улыбке Чимин, а у девушки совсем нехорошо засосало под ложечкой, — идём.

Он ухватил вдруг её за руку и потащил вслед за собой в дом, заставляя очень быстро перебирать ногами. Однако, едва только дверь за их спинами захлопнулась, Чимин едва ли не прокричал на весь дом, одновременно с этим затолкав девушку в спину, немо прося двигаться вверх по лестнице:

— Мам, пап, я дома! Хери со мной, она сдала экзамен, поздравите её потом! Мне срочно надо кое-что ей показать, увидимся позже!

И, толкнув ничего не понимающую девушку в свою комнату, захлопнул за собой дверь, а затем ещё и провернул замок. У Хери сердце моментально забилось скорее, едва только она услышала столь характерный звук и едва нашла в себе силы обернуться. Чимин, сдёргивающий со своих плеч пальто, и остающийся в этой своей невозможной чёрной рубашке и серых брюках, был настолько потрясающе невыносимым, что она невольно сглотнула. А потом, едва только он шагнул в её сторону с совершенно однозначным прищуром глаз и нескрываемой улыбкой на лице, Хери судорожно замотала головой и выставила перед собой руки.

— Даже не думай, — протараторила она, в тот же момент ощутив его руки на своих щеках. — Я не могу так, у тебя родители за стеной.

— Дом большой.

— Сомнительный аргумент, — выдохнула она судорожно, потому что Чимин тогда же придвинулся ещё ближе и поцеловал её — мокро и со вкусом.

— Мы тихо, — почти прошептал он, едва только оторвался от её губ, и усмехнулся, — я не настолько хорош, чтобы ты могла сорвать голос.

Хери моментально покраснела и чуть ощутимо хлопнула парня по груди, после чего повела ладони вверх и, обхватив его плечи, ответила:

— Прекрати набивать себе цену.

Чимин медленно усмехнулся и раскрыл губы, наверняка собираясь ляпнуть ещё что-то более смущающее, но Хери подалась вперёд, целуя его прежде, чем он успеет это сделать. Он тут же в нетерпении наклонил голову, проезжаясь языком по её губам и углубляя поцелуй, и, опустив руки вниз по её телу и очертив его полностью, сжал в своих пальцах её ягодицы, прижимая девушку к себе ещё сильнее и заставляя промычать в поцелуй что-то совершенно невразумительное даже для неё самой.

Хери понимала, что он толкает её по направлению к кровати, понимала, что он почти сдирает с неё одежду, понимала, что он поцелуями осыпает, кажется, не одни только её губы, что терзает действительно нетерпеливо и её шею, и её ключицы. А ещё понимала, что где-то там — в любом месте в доме — были его родители… Но ей вдруг действительно стало на это плевать.

Она громко дышала — совсем так, как Чимин, — выдыхала громко в самые его губы, позволяя себе плавиться под нежными, но ужасно сильными прикосновениями. Хери отвечала ему тем же: сжимала судорожно плечи, вела ладонями вверх, поднимаясь до шеи, зарывалась пальцами в волосы на его затылке, а потом снова опускалась вниз, очерчивая ключицы, чувствуя впадинку на груди и — ещё ниже — действительно приятно подтянутые мышцы живота. Чимин тогда сглатывал гулко, отрываясь от её губ, вздрагивал всем телом и, кажется, жутко этого стесняясь, с ещё большей силой почти вгрызался в её рот, будто бы надеясь отвлечь от того, свидетелем чего она только что стала. Однако Хери не забывалась, только улыбалась прямо в поцелуй, и снова ногтями легко касалась его живота, в ответ чувствуя зубы на своих губах.

— Хватит, — вдруг почти рыкнул он, схватив её за запястья, а девушка проказливо и тихо рассмеялась.

— Ты такой чувствительный, — шепнула она в поцелуй, а потом вдруг в один только миг оказалась опрокинутой на кровать.

— Мы в этом похожи, да? — усмехнулся Чимин, наваливаясь сверху и продолжая — вместо неё — расстегивать пуговицы на своей рубашке. — Всегда так дрожишь, — медленно протянул он на самое её ухо, — когда я рядом.

Хери вздрогнула и засмущалась снова, мурашками покрываясь от этого вечно шепчущего и соблазняющего голоса. Она подалась вперёд, губами касаясь его челюсти и заставляя Чимина чуть отстраниться, посмотреть на неё всего лишь долю секунды, а потом снова припасть к губам — будто бы важнее не было ничего. Хери почувствовала, как руки его соскользнули за её спину и чуть подалась вперёд, выгибаясь и упрощая доступ к застёжке бюстгальтера. А затем сама заскользила ладонями по его плечам, стаскивая абсолютно ненужную сейчас рубашку. Чимин оторвался от неё всего на мгновение, застряв в не расстёгнутых манжетах, и, едва снова услышал тихий её смешок, подался вперёд и утянул в поцелуй.

Они дышали очень громко, почти, кажется, оглушающе, шуршали одеждой, пытаясь в какой-то ненормальной спешке избавить другого от всего лишнего, и целовались, целовались, целовались… Хери чудилось, что у неё лёгкие горели от нехватки воздуха, а губы наверняка опухли, становясь в разы больше, однако она всё равно не могла отказать себе в этом удовольствии, подставляясь под чужие поцелуи всё сильнее и всё откровеннее.

Чимин вдруг отстранился от неё и подался чуть в сторону — Хери пришлось запрокинуть голову, чтобы понять и увидеть, что он тянется к прикроватной тумбочке. Она чуть улыбнулась, ладонями снова проскользив по его животу, оказавшемуся у самой её груди.

— Я на таблетках, — шепнула Хери.

Чимин посмотрел на неё сначала удивлённо, а потом расплылся в страшно довольной улыбке, шепнул язвительно:

— Я точно в раю, — и поцеловал её одновременно с тем, как ладонью накрыл лобок и, без всякого предупреждения, проник в неё средним пальцем, большим одновременно с этим накрывая маленький совсем комочек нервов.

Хери показалось, что она почти задохнулась в тот момент, дёрнула неловко ногами, поджимая к себе колени, и сжала его плечо, неловко промычав в чужой рот. А потом, буквально спустя пару-тройку фрикций и этих с ума сводящих круговых движений внизу её живота, Чимин добавил вдруг ещё один палец, и девушка разорвала поцелуй, запрокидывая голову, и губы ощущая в тот же момент на своём подбородке. Он двигался внутри неё как-то резко и дёрганно, в неоднозначном темпе, проникая действительно глубоко — она, кажется, слишком отчётливо чувствовала костяшки его пальцев — и заставлял едва сдерживаться от вырывающихся из груди всхлипов своими сумасшедшими касаниями губ ко всему, до чего дотягивался.

Хери чувствовала, как другой рукой он сжимает её грудь, как невероятно громко дышит, сам, кажется, сдерживаясь изо всех сил, как ведёт носом по её шее, поднимаясь к щеке, и как зубами иногда сжимает кожу, наверняка оставляя после себя следы. Она потянулась первая, ловя его лицо в ладони, хотя сконцентрироваться было слишком нелегко, и утянула в поцелуй, чувствуя в нём страшную необходимость. Хери чуть упёрлась в его плечи, намекая на то, чтобы он перевернулся, и Чимин, обхватив её за талию и выскользнув из неё, заставляя почувствовать пустоту, неожиданно легко подался, позволяя ей оказаться сверху. Он, однако, тут же подался вперёд, всё не отрываясь от её губ и усаживаясь на кровати, а девушка устроилась на его коленях, тут же ощутив, как упёрлась в неё горячая плоть. Она опустила руку, обхватывая его член ладонью и из груди Чимина вырывая почти хрип, почти стон, и направила в себя, опускаясь медленно и вдыхая глубоко, ощущая то самое необходимое чувство заполненности.

Парень выдохнул сквозь сжатые зубы, прикрывая глаза, и стиснул в пальцах её ягодицы. Он подался вперёд, губами накрывая шею Хери и заставляя её поднять голову выше, подставляясь под поцелуи сильнее и откровеннее. Она двинулась на его бёдрах, ступни для удобства расположив чуть выше его коленей, и получила в ответ сиплое:

— Сильнее.

Чимин отстранился от неё, поцелуй оставляя на самом подбородке, и, сильнее сжав её в своих руках, чуть двинулся навстречу, проникая глубже и заставляя девушку глухо простонать. Хери тут же снова повела бёдрами и, позволив ему полностью контролировать процесс своими руками, задвигалась ровно в том ритме, какой диктовал Чимин.

Это было сумасшедше и сильно, слишком хорошо, жарко и почти невыносимо. И всё равно почему-то хотелось только большего, хотелось только сильнее, хотелось почти до боли и красных кругов перед глазами, которые и без того уже мелькали под веками, сигналя о слишком сильном потрясении. Чимин сжимал её ягодицы, сжимал бёдра, сжимал талию, сжимал грудь, скользя ладонями по всему её телу и заставляя выгибаться почти дугой. Он каким-то неведомым абсолютно образом успевал сцеловывать, кажется, каждый миллиметр её кожи — наверняка страшно солёной и горячей. У Хери даже распущенные волосы липли к спине, а Чимин сжимал их иногда, накручивая на собственный кулак, и, чуть натягивая, снова заставлял её открывать свою шею под его поцелуи. У него у самого страшно растрепалась вся укладка, влажные пряди облепили лоб, а Хери отстранёно подумала только о том, что он страшно красивый сейчас.

Чимин вдруг остановил её, сжав в очередной раз талию, а потом подался вместе с ней вперёд, опрокидывая на спину и нависая моментально сверху. Хери только призывно двинула бёдрами навстречу, когда он вновь толкнулся в неё, а потом пальцами пробежалась по его груди и животу, заставляя Чимина вздрогнуть в очередной раз.

— Свяжу, — услышала она выдох в самое ухо, а потом, едва только парень толкнулся, одновременно со сказанным, как-то особенно глубоко, простонала совершенно невольно.

Она, однако, руки с его живота убрала, соскользнув на плечи, а затем — на шею и на затылок, чтобы сжать волосы в тонких пальцах. Чимин, рукой оперевшись в кровать прямо рядом с её лицом, двигался быстро и часто, другой сжимая её бедро и заставляя действительно сильно дрожать, ощущая, как тянутся все её мышцы в ожидании скорой разрядки.

— Боже, — выдохнула она невольно, когда парень снова скользнул внутри неё ощутимо глубже, сжала в пальцах его плечо и запрокинула голову, ощущая, как накопившееся напряжение медленно исчезает в наступающей — наоборот — дрожи.

Чимин толкнулся ещё несколько таких же глубоких раз, губами накрыв пульсирующую жилку на её шее, и выскользнул из её тела, заканчивая, кажется, и на её бёдра, и на постельное.

— Чёрт, — выдохнул он почти так же, нависнув над лицом Хери, и как-то по-шальному улыбнулся.

Они оба дышали тяжело, пытаясь прийти в себя, касались друг друга руками и улыбались непослушными губами совершенно счастливо и по-дурацки.

— Чувствую себя подростком, — признался Чимин, нагнувшись и коротко поцеловав её, а затем перевалился на другую сторону кровати и, прикрыв лицо ладонью, рассмеялся. — Кажется, это был лучший секс в моей жизни.

— Эй! — вяло возмутилась Хери и так же вяло ударила его куда-то в рёбра. — Дай мне две минуты, и я побьютебя за то, что ты говоришь такие смущающие вещи.

Чимин рассмеялся, ловя её руку, а затем потянул её на себя, заставляя навалиться на собственную грудь.

— Ты бы не говорила так, если бы знала, сколько я ждал этого.

— И сколько? — заинтересованно дёрнула она бровями, подложив под подбородок ладонь. — Когда я вообще тебе понравилась?

— Захотел, — сглотнул Чимин, глянув на неё, — я тебя раньше.

— Что?

— Это нормально для парней, не дерись, — засмеялся он снова, а Хери фыркнула.

— Я в курсе, что нормально, поэтому даже руки не подняла. Так когда это произошло, Чимин?

— Впервые, кажется, в тот день, когда ты села со мной, — задумался он, а у Хери невольно расширились глаза. — Ты была в юбке, которая чертовски задиралась, когда ты сидела, а я пялился на твои ноги, как ненормальный.

— Жуть какая, — раскраснелась она в тот же миг, — мы были знакомы второй день.

— Я же сказал, что это нормально, — засмеялся Чимин. — У меня были проблемы с девушками, но это не значит, что я не думал о них вообще.

Хери вздохнула, вспоминая об этом, и с большим удобством расположилась на его груди, приподнявшись чуть выше.

— Кстати об этом, — вспомнила она, чуть надув губы, — всё ещё не понимаю, что с тобой было не так. Иногда я думаю об этом, но правда не могу понять.

— Рассказать тебе? — внезапно спросил Чимин, а Хери моргнула. — Я ведь пообещал рассказать тебе.

— Рассказать мне что? — нахмурилась она непонимающе.

Чимин усмехнулся как-то криво и грустно, закинул руку за голову, удобнее устроившись на подушке, и протянул:

— О том, почему у меня были проблемы с девушками.

— Ты сказал, что это не психологическая травма, — припомнила она и нахмурилась, — сказал, что это с рождения.

— Приукрасил, прости, — хмыкнул он. — Я не доверял тогда тебе настолько сильно.

Хери было обидно, но — одновременно с тем — вполне понятно. И она кивнула, призывая к тому, чтобы он продолжал.

— Но это правда не психологическая травма, — мотнул он головой, — я действительно не знаю, как так вышло. Я просто… переусердствовал.

— Понятнее не стало.

— Я любил девушек, Хери, — протараторил он и снова прикрыл лицо ладонью.

— Тоже мне, удивил, — хмыкнула она.

— Много девушек, — добавил он, а Хери невольно приподнялась на локтях, — и часто. И…

— Погоди, — выдохнула она шокированно и, порывшись в своей памяти, прошептала неверяще: — Хочешь сказать, ты не знакомил родителей с девушками, потому что у тебя отношения были типа «повстречались и забыли»?

— Скорее «переспали и забыли», — поправил он, разводя пальцы в стороны и глядя на неё одним глазом. — Понимаешь, почему я не говорил?

Хери снова упала на его грудь, подбородком уткнувшись в крепкое тело, и выдохнула, почувствовав почему-то страшную обиду за такое неприятное его прошлое.

— Тогда понятно, почему ты вечно вёл себя совсем не как скромник, — хмыкнула она. — А откуда тогда боязнь? — не поняла она. — И с каких пор?

— Со второго курса колледжа, — ответил Чимин тут же, протянув руку и коснувшись её волос, спутанные пряди пытаясь пропустить сквозь пальцы. — Я поверил сам себе, понимаешь? Знаю, как сложно в это поверить… Но ещё сложнее это объяснить, Хери. Я просто… — вздохнул он и продолжил: — Многим девушкам постарше — а мне тогда нравились только такие — нравились, в свою очередь, парни скромные и нерешительные. Уж не знаю, сколько я раз лишался девственности на словах, но… В общем, не хочу я тебе всё это рассказывать, понимаешь? — заглянул он в её глаза. — Я просто пользовался этим, потому что у меня получалось строить из себя идиота, недотрогу и скромника. А потом… Да всё просто прахом пошло, потому что я словно бы стал тем, кем только притворялся, и всё усложнилось. И было сложно до этого лета.

А у Хери словно весь мир вверх дном перевернулся. Она не раз и не два слышала о подобном феномене, но в жизни не встречала ни разу, а потому всё никак не могла поверить в то, что услышала, и в то, что такое вообще возможно. Хери знала ещё, что даже актёры, играющие роли, слишком часто перенимают что-то от своего персонажа, и значит Чимин действительно мог настолько увлечься, чтобы это вылилось в подобные серьёзные последствия. Но правда ли это имеет смысл?..

— Тогда почему ты не пустился во все тяжкие? — спросила она, подняв на него взгляд. — Почему снова не стал встречаться с кучей девушек, когда боязнь ушла?

— Я пустился, — ухмыльнулся он, а у Хери на мгновение, кажется, перестало биться сердце. — Ты, знаешь ли, не пушинка, оказывается, я рёбер не чувствую.

— Идиот, — пихнула его девушка, нахмурившись, и перевалилась обратно на спину.

Однако Чимин, подхихикивая гаденько и довольно, последовал следом, вновь над ней нависая.

— У меня с тобой вообще всё не по плану пошло, понимаешь? — хмыкнул он. — Мне приходилось импровизировать, но чем больше я это делал, тем сильнее путался. А потом уже просто не мог сказать.

— Мой парень — плейбой, соблазняющий нун, — протянула Хери, растягивая слова, словно пробуя их на вкус. — И это у тебя со мной что-то не по плану? Ты должен был быть милым пареньком, с которым я хотела подружиться.

— Даже если и плейбой, то бывший, — растянулся в улыбке Чимин. — И если ты называешь меня парнем… Я ведь могу тебя поцеловать?

— Ты должен, — хмыкнула Хери, обнимая его лицо ладонями и чувствуя, как тот в ответ руками снова касается её талии и коленом опирается в матрац прямо между её ног, — иначе…

Её прервал совершенно неожиданный стук в дверь, и девушка вся переполошилась, наверняка свалившись бы с кровати, если Чимин не держал бы её так крепко.

— Вы голодные? — послышался голос госпожи Пак. — Ужинать будете?

— Да, я голоден! — крикнул в ответ Чимин, снова заставляя щёки Хери пунцоветь. — И я как раз пытаюсь ужинать!.. А ещё я завтра же, мама, съезжаю в отдельную квартиру!

Хери, кажется, снова захотела провалиться сквозь землю.

========== Конец? ==========

Один год спустя

Хери двигалась вдоль школьного коридора, прижимая к груди учебник корейского языка и корейской литературы, и на самом деле едва заставляла себя отрывать ноги от пола. Её глаза закрывались сами собой, и спать хотелось невероятно. Хери вовсе не на работе сейчас хотелось быть, а в тёплой и мягкой постели, желательно — не пустой, чтобы прижиматься замёрзшим носом к чужой груди и чувствовать на своей спине приятно тяжёлую ладонь. Но всё это были только мечты — пустые и несбыточные. По крайней мере, не сейчас — не в самое начало рабочего дня.

Хери подняла голову, разминая затёкшую шею, и приоткрыла глаза, понимая вдруг, что ушла, кажется, намного дальше своего класса. Она огляделась по сторонам и поняла, что действительно промахнулась, не услышав привычного шума и криков даже здесь, в коридоре. Девушка нахмурилась невольно и, развернувшись, медленно задвигалась обратно, прислушиваясь к стуку собственных каблуков.

Эта тишина действительно наталкивала на худшие из мыслей, и Хери даже заглянула тихонько в окна кабинета, чтобы заметить, что внутри всё вроде как обычно и привычно. Школьники не галдели и не прыгали по партам, что устраивали периодически, а только переговаривались тихонько друг с другом и переглядывались. Она выдохнула с видимым облегчением и, подойдя к двери, отодвинула её в сторону, входя в кабинет.

Сбоку тут же послышались сразу несколько звуков хлопков, заставляющих Хери подпрыгнуть и прикрыть голову. А потом ей на волосы упала медленно одна из выпущенных конфетти, а весь класс взорвался оглушающе громкими:

— Поздравляем! Поздравляем!

Девушка прыснула совершенно невольно, убрала от головы руки и оглядела всё происходящее, не в силах справиться с совершенно глупой и счастливой улыбки. Её ученики стояли на ногах и, улюлюкая и хлопая в ладони, громко и упорно скандировали это своё «поздравляю!», заставляя её щёки гореть красным.

— Ладно-ладно, — чуть прикрикнула девушка и рассмеялась, не сдержавшись, — хватит! Откуда вы узнали?

Шум потихоньку стих, а она двинулась в сторону кафедры, располагая на ней учебники. Хери снова оглядела ребят перед собой и расплылась в ещё более глупой улыбке.

— Учитель Ким сказал вчера, — просветил её староста Лим Ханыль, широко улыбнувшись, а девушка не знала, должна пожать за это Намджуну руку или настучать по голове.

— Поздравляем с должностью учителя на полную ставку! — ещё раз похлопала в ладоши сидящая рядом с ним красавица Риса — вечная заводила и главная хулиганка. — Вы должны угостить нас чем-нибудь особым, учитель О!

Класс моментально стройно заулюлюкал, соглашаясь с таким предложением полностью, а Хери фыркнула, чуть хлопая книгами по столу и призывая к тишине.

— Как только сдадите выпускные экзамены, я лично налью каждому из вас то, что захотите, — усмехнулась она. — Вы ведь уже все совершеннолетние, верно?

— Учитель О, вы лучшая! — закричала с задних парт Минхё, поднимая руки в форме сердечка, и все снова загалдели, возвращаясь в своё привычное состояние.

— Вы только не думайте, что мы захотим что попроще, — хмыкнул Ким Убин, сразу ставший её любимчиком благодаря одному только имени и тяжёлому взгляду. — Вам придётся вести нас в самый крутой клуб к самому крутому бармену.

— Это точно!

— Учитель О, вы попали!

— Я записал на диктофон всё, вы не отвертитесь!

Она засмеялась снова, взгляд кидая на разбросанные по полу конфетти, и покивала головой на все их слова. Хери не была против того, что ей самым натуральным образом уже целый год назад подсунули в классное руководство один из самых шумных классов, называющихся грубо и некрасиво — «проблемные». Девушка так не считала, потому что полюбила всех этих двадцати двух детей едва ли не в первую же неделю, а они так же быстро полюбили её в ответ — потому что она не навязывалась, говорила прямо, ничего не скрывая, и улыбалась им всегда искренне, в ответ получая такую отдачу и такую нежность, как ни от какого любого другого класса.

— Ладно, — вздохнула она и ещё раз хлопнула учебниками по кафедре, замечая краем глаза тут же опустившиеся на парту две тёмных головы. — Успокаивайтесь и готовьтесь к сегодняшним занятиям.

— Как? — удивился Ханыль. — Даже объявлений не будет?

— Хотите снова послушать о том, что вы должны постараться как следует? — улыбнулась Хери. — Вы ведь и так знаете, что до выпускных экзаменов осталось всего ничего. Сейчас к концу подходит ноябрь, а в феврале вы все уже закончите школу — вот и посчитайте. Я не хочу говорить вам всё то, что вы и так слышите снова и снова: про то, что должны учиться, и про то, что должны постараться как можно лучше написать тесты. Просто сосредоточьтесь, хорошо? — она прищурилась, снова кинув взгляд на почти спящих посреди класса школьников, и хлопнула по кафедре много сильнее и громче, заставляя их напугаться и едва не подпрыгнуть от неожиданности. — Будущих айдолов это касается тоже, нечего расслабляться.

Чон Чонгук весь надулся и нахмурился, глядя на неё исподлобья и едва, кажется, держа глаза открытыми, а Ким Санхи откинулась на стуле и протянула:

— Учитель О, вы такая жестокая. Мы ведь стажируемся до посинения.

Она была страшно симпатичная сейчас — со слегка пополневшими щёчками и куда более явными ямочками на них, с выкрашенными в жгучий чёрный волосами и почти полным отсутствием косметики на лице. Они теперь с Чонгуком, что за один только год вытянулся ещё сильнее, действительно выглядели самыми настоящими близнецами.

— А кто говорил, что будет легко? — хмыкнула она, поднимая книги с кафедры и выходя из-за неё. — Это точно всё, никаких новостей пока нет. Готовьтесь к урокам и приберите в классе.

Ей в спину опять полетел стройный гул недовольных голосов, а она улыбнулась, получив самый лучший заряд бодрости. Она уже успела направиться в сторону кабинета, где у неё был первый урок, как сзади раздалось:

— Учитель О! — и девушка обернулась, останавливаясь.

Чонгук слегка дёрнул головой, откидывая прядь волос, лезущую прямо в глаз, а потом заговорил, руки привычно спрятав в карманы школьных брюк:

— Мне надо вам кое-что сказать.

— Я слушаю, — улыбнулась она.

— Но это секрет, — чуть нахмурился Чонгук. — Агентство сказало держать это в тайне, позволили предупредить только семью, но… Я хочу, чтобы вы это знали.

— Что-то серьёзное?

— Ничего плохого, — хохотнул он, — не переживайте. Всего лишь дебют.

— Дебют?! — переспросила Хери, а потом тут же закрыла рот ладонью и, понизив голос, уточнила: — Вы дебютируете?

— Да, — чуть улыбнулся Чонгук, всё ещё имея проблемы с выражением эмоций. — Я подумал, что вы должны знать. Если бы не вы, ни я, ни Санхи… В общем, мы многим вам обязаны. Правда.

Хери наклонила голову вбок и внимательно посмотрела на парня перед собой. Он сильно вырос за последние полгода — совсем так, как Санхи. Они оба стали спокойнее и увереннее, куда более социализированы и не смотрели больше на чужих так, словно ждали одной только подлости и гадости. Хери приятно было знать, что Чонгук чувствует благодарность, однако не считала, что заслуживает её в такой мере.

— Не забывай, — произнесла она с улыбкой в итоге, — что благодарить надо ещё и себя.

— Я благодарю себя, — кивнул Чонгук. — Не только песни Санхи вошли в наш первый альбом. Моя тоже там есть.

— Это же замечательно.

— Она не стала заглавной, конечно, но…

— Санхи пишет музыку почти всю жизнь, — напомнила ему Хери, — а ты совсем недавно начал это делать. Не торопись. Было бы скучно, если бы всё и всегда получалось с первого раза.

Чонгук замер на несколько мгновений, будто бы переваривая, как всегда, услышанное, а потом покивал головой.

— Но знаете, учитель О, — усмехнулся он, — когда я писал эту песню, то думал о вас.

— Что? — сорвалось с её губ, и она заморгала, пытаясь осознать услышанное. Хери только секунду спустя вспомнила, как буквально только что он говорил ей «спасибо», и едва не выдохнула от облегчения. — Не думаешь, что первый альбом — слишком раннее время для песен-благодарностей?

— Вы правильно всё поняли сначала, — хмыкнул тем временем Чонгук, наклоняя набок голову, — это не песня-благодарность, учитель. Это песня о моей первой любви.

— Чонгук…

Хери не знала, как осталась на ногах после такого вот внезапного признания. Она иногда думала об этом, иногда подозревала, ловя на себе совершенно не читаемые его взгляды, но сразу же отгоняла подобные мысли, думая, что только лишь придумывает чёрте что. Ей уже не в первый раз признавались парни, одетые в школьную форму, но ожидать этого от того, кого она знала ещё до того, как стала вдруг преподавать, никак не могла.

— Да вы не напрягайтесь так, учитель, — хохотнул он, — я ведь не претендую. Просто не думайте, что я это говорю по той же причине, что и остальные. Дело не только в том, что вы красивая и всё такое… Просто вы столько всего сделали и столько всего важного сказали мне… В общем, все претензии можете оставить при себе, потому что вы сами влюбили меня в себя. И я не собираюсь любить вас всю жизнь или вроде того, не переоценивайте себя.

Хери прыснула, не сдержавшись, и, прижав ближе к себе учебники, взглянула на парня снизу вверх.

— Знаешь, если хочешь стать популярным у девушек, тебе надо поработать над искусством признания.

— Я и так популярен, — пожал плечами Чонгук, — напрягаться не собираюсь. Если это правда, зачем мне придумывать что-то ещё?

— Вот видишь, — улыбнулась Хери чуть дрогнувшими губами, — у тебя ведь были девушки, так что не называй меня своей первой любовью, пожалуйста. Это ужасно смущает.

— Девушки были, любви не было, — фыркнул он. — Что в этом такого?

Хери ответить не успела из-за одного только звонка, оповестившего всю школу о начале занятий, а, когда повернулась обратно к Чонгуку, отвлечённая музыкой, увидела лишь закрывающуюся дверь кабинета. Она поджала невольно губы и вздохнула, думая, что Чон Чонгук — этот потрясающий во всех отношениях ребёнок — достоин всего самого лучшего в этой жизни.

***

В конце учебного дня, в ту самую редкую пятницу, когда Хери позволяла уходить себе с работы одновременно с учениками, не дожидаясь действительно позднего вечера, она увидела у самых ворот школы слишком знакомую машину. Девушка чуть нахмурилась, поправила на плече ремешок сумки и двинулась в сторону закутанной в пальто фигуры, на которую без устали косились все школьники и перешёптывались между собой.

— Вот знаешь, — заговорила Хери, умудрившись парня напугать едва ли, кажется, не до смерти, — встретить тебя здесь я ожидала меньше всего.

Ким Сокджин выдохнул, хватаясь за сердце, и посмотрел на неё с улыбкой.

— А ты всё хорошеешь, — дёрнул он бровями.

— А ты всё такой же льстец, — констатировала Хери и скрестила руки на груди, не скрывая улыбки. — Я бы обязательно обняла тебя, если бы мы встретились при более располагающих обстоятельствах.

— Боишься, что пойдут слухи в школе? — понял он.

— Они уже и так ходят, — махнула рукой девушка. — Намджун сказал, что слышал, как ребята делали ставки на то, есть ли у меня парень, и если есть — кто. Пока большинство голосует за мои тайные отношения с Пак Богомом. Неплохо, согласись?

Джин рассмеялся, подаваясь назад и бёдрами упираясь в свою несменяемую красную тайоту.

— Но что ты здесь делаешь? — спросила Хери. — Знаешь, после твоей двухмесячной командировки я меньше всего ожидала увидеть тебя у школы.

Ким Сокджин вдруг посерьёзнел и, спрятав руки в карманы пальто, признался:

— Я здесь не из-за тебя, не переживай.

— Не переживать?

— Вдруг подумаешь, что я снова начну подбивать к тебе клинья? — усмехнулся он, но вышло это как-то слишком натянуто, и, едва Джин заметил её серьёзное лицо, перестал притворяться тоже. — Это долгая история, Хери, и очень мутная, так что я просто…

Он вдруг запнулся, замер, смотря куда-то за её спину, и девушка обернулась тут же, встречаясь взглядом с Чон Чонгуком и замечая такую же застывшую рядом с ним Ким Санхи.

— Я забыла… — пробормотала старшеклассница, делая шаг назад. — В общем, что-то забыла…

Она тут же развернулась и едва ли не бегом рванула обратно в школу, а Хери чуть не снёс собой Сокджин, что тут же последовал за ней, процедив громко и сквозь зубы:

— А ну стоять!

Девушка захлопала глазами, почувствовав, как жизнь самым настоящим образом, кажется, прошла мимо неё, и вопросительно глянула на Чонгука. Тот только пожал плечами и усмехнулся, припечатав:

— Ну вот как-то так.

***

Она скинула с себя ботильоны с невероятным наслаждением, едва закрыла за собой дверь, а потом с таким удовольствием ступила на паркет, что едва не замурчала от переполнявших чувств.

— Ты стонешь там каждый раз громче, чем подо мной! — услышала она откуда-то из квартиры и улыбнулась, наконец-то чувствуя себя дома.

— Может быть, кому-то надо больше стараться? — спросила она ехидно, проходя в гостиную, но не застав привычно на диване в обнимку с бумагами и очками на носу ровным счётом никого.

— Уверена? — хмыкнули сзади, и Хери обернулась, с удивлением замечая Пак Чимина на кухне. — Я ведь правда могу, а что насчёт тебя?

Она рассмеялась и, расстёгивая на себе пальто, направилась в его сторону, сумку оставляя на тумбе рядом с огромным телевизором — именно Чимин захотел такой, а ей оставалось только качать головой, думая о том, что она собирается жить с самым настоящим великовозрастным ребёнком.

— Устал? — спросила она, коротко чмокая его в щёку, пока он отставил от себя кружку с кофе. — Тяжёлое дело?

— Тяжёлый клиент, — хмыкнул Чимин, ловя её за талию, и, обнимая и прижимая к себе, лбом уткнулся в её плечо. — Ненавижу изнасилования.

Хери вздохнула, понимания его полностью и осознавая то, что она и вовсе не смогла бы быть адвокатом, зная, что человек, которого она защищает, на самом деле виновен. Девушка подняла руки и пальцами зарылась в его волосы, начиная осторожно двигать ими.

— Продолжишь в том же духе, и я усну прямо здесь, — пробубнил он, поворачивая, однако, голову и оставляя влажный поцелуй на линии её челюсти. — А я хочу не только этого.

Хери тихонько прыснула, ощущая, как руки его слишком однозначно начали вытягивать подол её рубашки из джинсов, и подумала, что они оба точно не в порядке. Девушка задумывалась иногда, что с ними обоими не так, раз они всё никак не могут устать друг от друга, раз всё продолжают ластиться один ко второму и целовать другого до умопомрачения. Хери как-то спросила Чимина, когда они, наконец, проснутся и не почувствуют друг к другу ничего? Он тогда ляпнул что-то глупое, притянул её к себе и обо всём этом заставил забыть.

— Знаешь, какой сегодня день? — вдруг спросил парень, улыбаясь, а у неё разом пропало всё настроение.

Это был плохой звоночек — очень плохой. Обычно сразу после этого Чимин начинал дуться и набивать себе цену, обижаясь на то, что она забыла какую-нибудь очередную «бесконечно важную дату». Хери искренне не понимала, как он помнил их все, но пыталась запомнить хотя бы половину.

— День, когда О Хери стала учителем на полную ставку? — предположила она с улыбкой.

— Думай ещё.

— Так, — выдохнула Хери, — наша годовщина отношений уже прошла, год с первого свидания прошёл… Год с первого свидания как пары? — предположила она.

— Холодно, — протянул Чимин с улыбкой.

— Год с первого секса? — скривилась она, потому что именно с третьего неверного предположения у Чимина начинала дёргаться бровь.

Но тот только прыснул, а потом кивком головы указал куда-то за её спину, и Хери вопросительно обернулась.

— Ты должна была увидеть её, как только зашла на кухню, но проигнорировала полностью, — проговорил он ей на ухо, сильнее стискивая в объятиях, и Хери только тогда заметила на кухонном столе одиноко лежащую бархатную коробочку. Сердце моментально пропустило удар. — Я очень надеюсь, что сегодня день, когда О Хери скажет мне «да».

Она повернулась обратно к нему с широко распахнутыми глазами и, всмотревшись в лицо, поняла, что Чимин совсем не шутит.

— Ты делаешь мне предложение? — неверящим шёпотом переспросила Хери, и парень кивнул.

— Отказы принимать не собираюсь, так что подумай минимум семь раз.

Но Хери только подалась вперёд и, обняв его судорожно за шею, едва удержала себя от того, чтобы не запрыгать от счастья.

— Да! Да! Да! — прокричала она в самое его ухо. — Минимум семь раз «да»!

— Боже, — прохрипел Чимин, однако смеясь и обнимая её в ответ, — почему ты такая, а? Ты должна была к кольцу кинуться, а не на меня. Этого не было в моих планах.

Но О Хери только рассмеялась в ответ, подумав, что жить по плану, пожалуй, слишком скучно для них обоих.