Красная Графиня [СИ] [АlshBetta] (fb2) читать онлайн

АlshBetta КРАСНАЯ ГРАФИНЯ

Часть I

Я люблю тебя так, что мурашки гуляют по коже.

Посреди суеты даже время сбавляет свой бег.

Я люблю тебя так, как никто никогда и не сможет,

Потому что ты мой, навсегда только мой человек.

Я люблю тебя так, что порою немножечко странно…

Параллели судьбы превратились в неистовый круг,

Чтобы рядом, за руку ходили с тобой постоянно,

Чтобы был ты отныне любимый, любовник и друг…

— Когда это началось? — Изабелла, путаясь в длинном красном платье, спешила поскорее подняться наверх по мраморной лестнице. Её ничуть не пугала возможность упасть — были вещи куда хуже.

— Неделю назад, миледи, — так же торопясь, отвечала молоденькая служанка, посланная встретить госпожу. Она едва сдерживала эмоции, бороздящие юную душу. — Мы бы сообщили раньше, но гонца заставила медлить непогода.

— Что говорят лекари?

— Все что могли, они сделали. На все воля Божья…

Когда впереди показался коридор, отделанный красным деревом, Изабелла приложила все силы, чтобы не медлить ни секунды.

Сейчас счет велся именно на них.

Темная дверь впустила женщин, тяжело захлопнувшись за их спинами. Стоящие у широкой бирюзовой кровати люди обернулись и почтительно склонили головы.

Впрочем, Изабелле было не до них, хотя правила приличия твердили ответно поклониться и неспешно, гордой походкой войти в комнату.

Вопреки всем порядкам, графиня в буквальном смысле пробежала по паркету, ступила на светлый ковер и, схватившись за балдахин для опоры, замерла.

Лежащий на белесых простынях мужчина что-то пробормотал, ворочая головой и смотря куда-то сквозь Изабеллу. Он не видел перед собой бледной растрепанной жены, в рекордные сроки добравшейся до Лондона, когда дошли вести о его болезни. Нет. Перед ним была картинка из прошлого, где красавица с каштановыми локонами в легком розовом платье кружит по лугу с цветами, напевая какую-то старую песенку, которую выучила у матери.

— Эдвард, — непослушными губами шепнула графиня, разглядывая до невозможности изменившееся лицо вечно улыбающегося, бесконечно живого мужа. Теперь картина была совсем иной — осунувшийся, почти сливающийся с белоснежными подушками человек. Некогда бронзовые волосы потемнели, утратив свой блеск. Даже седина на висках — и та стала почти незаметна. Некогда розовые губы стали сероватыми, потрескавшись в некоторых местах до крови…

По одному виду можно было понять, что ситуация безнадежна, и доктора правы — ничто не поможет.

Но Изабелла верила, что с её приездом может что-то измениться. Почему-то уверенность, поселившаяся в ней ещё на пороге, никак не отпускала хрупкое девичье сознание. Словно каленым железом выбивало оно варианты спасения любимого мужа…

С трудом оторвавшись от назойливых мыслей, графиня тяжело опустилась на кровать, не утруждая себя расправить дорогое платье. Ничто не имело значение. Ничто не было так важно, как Он.

Бережно подняв с покрывал опаловую ладонь, она взяла ее в обе свои руки, осыпая маленькими нежными поцелуями, желая показать, сказать, что рядом. Что будет рядом до конца, как и прописано в церковных проповедях.

Кажется, на графа это подействовало.

Он перестал бормотать непонятные незаконченные фразы и обратил свой взор на Изабеллу. И губы его дрогнули в улыбке — она приехала!

— Как же это? — не веря, шептала графиня, не переставая покрывать поцелуями кожу мужа и с болью осознавая, что она намного горячее обычного. — Эдвард, как же так?

Доктора, до этого молчаливо стоящие в стороне, решили высказать свое мнение:

— Простите меня за дерзость, госпожа, — учтиво начал высокий седовласый мужчина, одетый по первой моде, продиктованной парижской аристократией. Он поклонился, как следует джентльмену, и лишь за тем продолжил, — Вам не следует здесь находиться. Болезнь заразна.

— Я никуда не уйду, — спокойно и в меру громко произнесла в ответ та. Её плечи начинали подрагивать, но никто не смел этого заметить. — А вот вы убирайтесь. Проводи их, Мария.

Служанка растерянно развела руками в ответ на немой вопрос обернувшихся к ней почтенных господ.

— Миссис Мейсен, — подал голос второй, но и его молодая женщина резко осадила, оставляя за спиной все возможные правила приличия:

— До свидания, сэр.

До тех пор пока все присутствующие не покинули комнату, Изабелла смотрела в сторону двери. И лишь когда все вышли, повернулась обратно к графу, снова начавшему что-то бормотать.

— Я здесь, — сдерживая слезы, шепнула она, наклоняясь и целуя его. — Я вернулась.

Это утверждение снова заставило мужчину на миг выпутаться из бредней и осознать происходящее.

— Я думал, ты не успеешь, — слабо проговорил он и горько усмехнулся.

— К тебе я всегда успею, — качнула головой графиня, — я тебя люблю.

Невозможно было передать словами те эмоции, что отразились на лице мужчины после услышанного. На миг ему даже полегчало — ведь все было так, как нужно. Будто бы и не прошли те долгие три месяца, что отсутствовала его Изабелла в городе. Будто бы только-только свершилось венчание, и они, улыбаясь, смогли полноправно остаться вдвоем, оторвавшись от всего мира.

Будто все случившееся — кошмарный сон. Сейчас он проснется. Ещё чуть-чуть, и он проснется. Обязательно. И не будет ломить тело, не будут плясать перед глазами цветные круги, не пробьет дрожь, не придут лекари, не станут применять болезненные процедуры, пытаясь сделать то, что не удавалось ещё никому…

— Не бойся, — наверняка заметив страх в глазах мужа, произнесла Изабелла и придвинулась ближе, свободной рукой стирая испарину с его лба. — Ты поправишься. Ничто не помешает тебе стать на ноги. Мы теперь вместе, видишь?

Вместе.

Одно слово отстукивало в голове, не давая возможности его игнорировать. Знала бы Изабелла, что произойдет за её отсутствие, никогда бы не отправилась в Лондон. Смерть отца, несомненно, тяжела для неё, но даже она не идет ни в какое сравнение с потерей Эдварда. Нет.

Скупая, одинокая слезинка прокатилась по лицу молодой женщины — так отчаянно ей хотелось верить в то, что все случившееся в Грейфленде не больше, чем игра воображения.

Эта прозрачная капля была отражением слезы графа. Никогда прежде он не позволял эмоциям брать над собой верх — такие поступки не прощаются в высшем свете. Но сегодня был особенный день и, наверняка, один из немногих, которые остались ему в этой жизни.

— Я боюсь, — смотря прямо в каштановые глаза графини, признался Эдвард. Едва заметная тень пробежала по его лицу, но для Изабеллы легко было уловить даже это. Тем более сейчас.

— Чего боишься? — ласково спросила она, теперь целуя его скулы.

— Смерти.

— Не нужно, — мягко уверила женщина, сглатывая рыдания. — Ты не умрешь.

— Не отрицай, — граф качнул головой. — Ты их слышала…

Его взгляд на секунду метнулся к двери, отчего Изабелла поджала губы.

— Они ошибаются. Все ошибаются. У людей есть право на ошибку.

— Изабелла…

— Они ошибаются! — отчаянно вскрикнула женщина, одновременно делая глубокий вдох. — Все ошибаются…

Граф смотрел на дорогое лицо, на родные глаза, губы, шелковые волосы, и ему становилось ужасно жаль это юное существо, обреченное на такие страдания.

Внутренний голос предупреждал его даже не допускать мысли о том, чтобы взять в жены Изабеллу — ещё бы! Их разделяла пропасть в двадцать семь лет!..

Но судьба распорядилась иначе. Она сама его полюбила. Полюбила пламенной, страстной, первой и единственной любовью. Такого сильного влечения ещё не было между парами Англии.

На том самом балу, когда увидел свою невесту впервые, мужчина понял, что покорен ею. До невозможности красивая, нежная и, что самое главное, близкая. Уже тогда близкая. В тот самый день.

Как им было хорошо вдвоем! Сколько всего они испытали, сколько пережили, сколькому радовались и сколько планов строили…

Неужели все это рухнет в небытье совсем скоро?

— Изабелла, — граф заставил жену посмотреть на себя, — лекари правы. Уходи отсюда, не дай бог с тобой что-то случится…

Графиня отрицательно качнула головой, всем своим видом выражая, что никуда отсюда не выйдет.

— И в болезни, и в здравии, помнишь?

Эдвард вздохнул, немного успокаиваясь. Изабелла упряма и точно знает, чего хочет. Она не пропадет. Все его имущество достанется ей, а она-то сможет верно им распорядиться.

Ещё вчера ночью мужчина жалел о том, что у них так и не появились наследники, но сейчас понял, что так было нужно. Почему дети должны оставаться без отца? Почему должны смотреть на слезы матери?..

Немного оправившись, Изабелла снова выйдет замуж и будет счастливой матерью и женой, как только позабудет свой первый неудачный брак.

Уверения уверениями, а по неизвестной причине графу было до невозможности горько, что любимая может его забыть. Даже если ей это во благо, даже если так распорядилась судьба, даже если… иного выхода нет.

Жаль.

Бесконечно жаль.

— Я принесу спирт, — прикусив губу, решила графиня, поглаживая лицо мужа и отмечая, насколько оно горячее.

— Не поможет.

— Поможет, — будто бы не слыша слов мужчины, уверила она и поднялась, выпуская из своих ладошек его руку.

Эдварду это совсем не понравилось, но он сдержался, прежде чем позвать Беллу обратно. Может быть, ещё не все потеряно?..

Ох, как он хотел на это надеяться!

Часть II

…Я люблю тебя так, что становится частым дыханье.

Все теперь на двоих: и желанья, и сбивчивый пульс.

Ты — мой близкий, надежный, хороший, родной и случайный…

Тот, который сумел разогнать беспросветную грусть.

Я люблю тебя так, что всё «сложно» становится «просто».

Мы повенчаны небом, свечами, иконой навек.

Разрешились проблемы, заботы, дела и вопросы,

Потому что со мной самый лучший и мой человек.

Ночью температура графа стала ещё выше, чем днем. Изабелла, не отходившая от его кровати ни на шаг, постоянно говорила с мужем, пыталась внушить, что все в порядке, и лекари исправят ситуацию.

Седовласые господа, в свою очередь, прикладывали все возможные усилия — за спасение жизни графа каждому из них был обещан особняк со штатом прислуги.

Но какими бы не были стремления получить награду, все средства были бесполезны. Были испробованы все методы, но ничего не помогало.

Сбить жар никак не удавалось, и, наконец, даже лекари опустили руки.

— Мне очень жаль, графиня, — сочувственно произнес тот самый, что пытался образумить молодую женщину утром, — но ничего не поделаешь, мы бессильны.

— Сколько?.. — не в состоянии выговорить предложение полностью, обратился к ним граф. Его бред грозил вот-вот начаться снова, и он торопился завершить все, что должен. Ему хотелось узнать время. Точное время, которое осталось.

— До утра, — опустив голову, сообщил помощник первого лекаря. — Может быть, чуть дольше — до полудня.

Прикрыв глаза, Эдвард сдавленно кивнул.

Изабелла, побледневшая куда больше обычного, молча выпроводила мужчин за дверь и снова села на край кровати.

— Значит, так нужно, — пробормотал граф.

— Ну почему?.. — ещё одна слезинка прокатилась по лицу Изабеллы. — Почему с нами? Господи, почему!..

И вот уже не одна, а десяток соленых слез стекали с атласных щек графини. Ей было горько. До ужаса горько. Она так хотела вернуться назад, в день своего отъезда, и все изменить! Мария уже сообщила ей, что граф выезжал на охоту даже тогда, когда началось недомогание. Получается, он сам загнал себя в гроб…

Если бы она была здесь! Она бы его не пустила, остановила, уберегла!..

Но, как известно, утраченного не воротишь…

— Изабелла, все бумаги у сэра Арчибальта, забери их после похорон, — путаясь в словах, изложил свои мысли мужчина, чем лишь усилил поток слез жены.

— Эдвард, прости меня, — пропуская мимо ушей предыдущую сказанную фразу, шепнула Изабелла. Её плечи вздрагивали, грудь часто вздымалась, корсет казался как никогда тесным и неудобным. Но пошевелиться не было никаких сил… — Я не имела никакого права уезжать. Я не хотела… Пожалуйста, прости меня!

— В этом нет твоей вины, — граф приложил некоторые усилия и легонько сжал белую ладошку в своей. — Может, так и лучше… Да, так лучше.

— Не говори такого. Не лучше, — отрицала она. — Лучше бы я заболела. Лучше бы ты меня похоронил, а не наоборот.

— Никогда бы такого не случилось, — уверенно шепнул в ответ граф.

И Изабелла действительно знала это. Он бы нашел возможность спасти её. Созвал бы всех лекарей страны, был бы рядом, помог, поддержал… Она же самое тяжелое время провела вдалеке, а когда приехала, стало уже слишком поздно. Другие доктора не сумеют доехать до рассвета. Никто из них не сможет так быстро прискакать даже из ближних провинций.

Приходилось смиряться, поддаваться, склоняться под гнетом злого рока.

Рока, отбирающего у неё единственную жизненную ценность — мужа. Любимого, нежно хранимого, такого нужного и близкого человека.

Подумать только, столько преград рухнуло на пути к их счастью! Браку не помешало ни её социальное положение, ни возраст графа, ни отказ дать благословение отца Изабеллы…

А теперь все кончено.

И это окончательно.

— Я тебя люблю, — сквозь слезы выдавила графиня, обвивая руками мужа, будто бы была в состоянии забрать его болезнь себе.

— И я тебя люблю, — шепнул граф. — Спасибо…

— За что спасибо? — женщина принялась гладить рукой его мокрое лицо. — Это я должна тебя благодарить за все, что ты для меня сделал.

— Спасибо за то, что была в моей жизни, Изабелла, — чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, пробормотал Эдвард. — Это неоценимая услуга и одолжение, которое ты могла мне оказать.

* * *

Утром следующего дня, в девять часов до полудня, графа Мейсена не стало. Изабелла задремала на его плече перед самым рассветом, всего на час, но когда открыла глаза, обнаружила, что мужа рядом больше нет.

Поднявшись, она вытерла пальцами слезы, заправила за ухо непослушные пряди волос, расправила красное платье.

— Мы будем вместе совсем скоро, — наклонившись к уху Эдварда, шепнула она. А затем поцеловала пересохшие, холодные губы. В её голове уже созрело решение. Ей казалось, оно всегда было там, просто ждало нужного момента, чтобы сообщить о своем присутствии.

Открыв деревянный шкаф ручной работы с вырезанными на нем золотыми лилиями, она достала с верхней полки фамильный кинжал благородного рода Мейсенов, который совсем недавно оборвался — его последний представитель скончался. Графиня, как никто иной, знала всю историю семьи мужа. Единственный ребенок, которого было поручено беречь, как зеницу ока. И что? Они смогли его уберечь, а она нет.

И за это должно следовать наказание. Несомненно, должно.

Изучив серебряную поверхность ручки, графиня осторожно вытащила предмет из чехла, отшвырнув ненужную кожаную тряпицу в сторону.

На лезвие падали солнечные блики, забавно отражающиеся на стенах и паркете.

Изабелла крепко взялась пальцами за рукоять и подошла к ставням, чтобы взглянуть на солнечные дали, бесчисленные зеленые луга, безоблачное голубое небо.

Смелый солнечный зайчик обратил взор женщины на чистые листы бумаги.

— Самое время, — робко улыбнувшись, вздохнула она.

Затем обмакнула перо в чернильницу и, не заботясь о красоте почерка, вывела адрес похоронного бюро и название сиротского приюта, куда следовало отдать все их имущество. Мария вскоре получит это послание и отдаст адвокатам. Все выйдет, не нужно сомневаться.

Вместе с запиской и кинжалом молодая женщина вернулась к кровати, уложила бумагу на прикроватную тумбочку, поудобнее устроилась на покрывалах, смотря только лишь на застывшее лицо мужчины.

И в этот момент провела острым лезвием по запястьям — сначала левому, затем правому. Алые полосы постепенно увеличивались в размерах, и совсем скоро тонкими струйками потекли по побледневшим ладоням.

Нет, Изабелла не боялась умирать. Она умерла многим раньше. В тот самый момент, когда узнала, что шанса на Его спасение нет.

Отбросив нож подальше, женщина легла рядом с графом, обвила его руками, сплела их пальцы и поцеловала мускулистую, но уже холодную шею.

— Ну вот, теперь я здесь, — шепнула Изабелла и закрыла глаза.

Свидетелями этих событий стали Солнечные Лучи, забредшие в комнату вместе с ветром. И пока тот гладил красное платье женщины, одновременно перебирая её локоны, Они смогли наблюдать, как опаловые кроватные простыни становятся темно-алого, насыщенного цвета, распространяющегося по всей поверхности покрывал все быстрее и быстрее…

Оглавление

Часть I

Часть II