Когда богам скучно (СИ) [Medysa] (fb2) читать онлайн

========== 1 Жил-был попаданец ==========

Комната напоминала офис солидной компании. На большом экране, занимающим почти всю стену, было одновременно открыто несколько видео-файлов. Вот только их сюжеты не вполне подходили антуражу.

— Что это значит, я тебя спрашиваю?! — молодая женщина в темно-синем брючном костюме раздраженно ткнула пальцем в сторону экрана.

— Эй-эй, Леди-Босс, да что такого-то? — парень, одетый как аристократ викторианской эпохи, выставил перед собой руки и всем видом показывал недоумение.

— Опять ты меня так называешь,— вздохнула она.

— А что делать, если ты не представилась? — манеры собеседник демонстрировал отнюдь не викторианских аристократов.

Женщина обреченно махнула рукой.

— Ладно. Напомни-ка мне свои обязанности, — в голосе появились металлические нотки.

— Не давать тебе скучать,— послушно начал парень. — Проживать каждую жизнь так, чтобы за мной было интересно наблюдать.

— Вот! Разве этого много? Ты выторговал право выбирать себе пол и семью, в которой родиться. Даже миры находим вместе. А что я получаю в итоге? Смотреть за похождениями кобеля было интересно только первые два раза. Ладно, три.

— Я не виноват, что пользуюсь популярностью у дам!

— Ещё бы! Рождаешься, каждый раз аристократом с большими капиталами, а целями выбираешь простолюдинок. — Женщина раздраженно прошлась по комнате и села в кресло.

— А вот это было обидно!

— Хотя смотреть на то, как ты решил создать гарем из равных себе по происхождению девушек, а потом не мог совладать с ними, оказалось забавно. В итоге они тебя дружно отравили!

Парень поморщился.

— Так что теперь слушай внимательно, герой-любовник, даю последний шанс! — в глазах собеседницы зажглись нехорошие огоньки. — Я отправлю тебя в весьма интересный и перспективный мирок, дам тело красавчика-принца, всё как ты любишь. Но если снова вынуждена буду наблюдать лишь дешевые потрахушки (теперь уже в восточном антураже), следующую жизнь ты проведешь наложницей в гареме деспота-самодура!

— Э… зачем же так круто, Леди-Босс…

— А что? — она поднялась на ноги и неспешно подошла к мнущемуся парню. — Целый пласт новых, неизведанных ощущений для незадачливого попаданца. Женские интриги, ублажение господина, беременность, роды… Или, может быть, будешь наложником?

— Понял-понял! По-максимуму встряхну мирок, чтоб никому из обитателей скучно не было! Какой мир-то хоть? — убито поинтересовался он.

— Узнаешь! — лукаво усмехнулась женщина и толкнула собеседника в грудь.

— По-одожди-и! — в последний момент парень попытался зацепиться за изящную ладошку, но пальцы ухватили лишь один из браслетов. Разноцветные бусины градом брызнули в стороны, большей частью улетая в портал вслед за горе-работником.

— Всегда бы был таким прытким, — девушка усилием воли призвала оставшиеся бусинки, покатала на ладони.— Хотя, пожалуй, это будет даже интересно!—она скинула собранное в уже закрывающуюся воронку.

***

Всё тело болело. В ушах звенело. Перед глазами плыли разноцветные круги, горло саднило. Мысленно прокляв свою нанимательницу, парень смежил веки и попытался хоть как-то сориентироваться в пространстве. Когда удалось притерпеться к неприятным ощущениям, стало ясно, что под ним мягкая подстилка. Чьи-то прикосновения к обнаженной коже воспринимались странно, словно тело потеряло чувствительность. Память того, чьё место он занял, отсутствовала напрочь, что не добавляло уверенности. Голоса. Язык похож на японский. И вроде как обращались к нему. Наконец удалось разобрать слова.

— Юмейнару-сама, вы меня слышите?

Мысленно возблагодарив судьбу за то, что одна из прошлых жизней была в Японии, парень открыл глаза. Разобрать по-прежнему мало что получалось, только в этот раз вместо кругов были разноцветные пятна разных форм и размеров.

— С…слышу, — горло царапнуло, собственный голос показался хриплым карканьем.

Под затылок и шею скользнула рука, осторожно приподнимая, губ коснулся керамический край какой-то емкости.

Жидкость с травянистым, чуть горчащим вкусом оказалась на языке. Глотать было неожиданно тяжело. Наконец посудину убрали, а его снова аккуратно опустили на постель. Пятна начали обретать формы. Кое-как удалось сфокусироваться.

Рядом оказался молодой мужчина с правильными, немного тяжелыми чертами лица. Чуть в отдалении обнаружился статный старик. Одежда на обоих была добротная. Откуда-то доносились тихие девичьи голоса, но их обладательниц увидеть не удалось.

— Юмейнару-сама, как вы себя чувствуете? — в голосе придвинувшегося ближе старика была нешуточная тревога. Молодой мужчина только чуть слышно вздохнул и прикрыл глаза. Создавалось впечатление, что его уже успели основательно достать.

«Юмейнару. Значит, вот как меня зовут. «Сама», ну, хоть действительно аристократ».

Попытка ответить вызвала кашель.

— Ему нужен покой, Бенджиро-доно. — С легким укором произнес, похоже, лекарь.

— Простите, Сенджу-сан, — кажется, старик слегка смутился.

Имя показалось странно знакомым. Ладонь лекаря засветилась мягким зеленоватым светом. Прикосновение прекращает кашель и притупляет усилившуюся было боль.

«Магия?» — подобное открытие вызвало легкое удивление, напополам с радостью. Ведь это давало интересные возможности.

— Юмейнару-сама, попробуйте пошевелить руками, — голос лекаря звучал спокойно, но чувствовалась в нем какая-то сила, заставляющая подобраться.

Выполнить распоряжение удалось не сразу - руки дрожали и не хотели слушаться, но получилось сперва их сдвинуть, а затем и приподнять.

— Хорошо, а теперь ногами.

Мысленно обругав богиню, закинувшую не в маленького ребенка, а в какого-то калеку, парень, стиснув зубы, выполнил распоряжение.

— Прекрасно, — лекарь довольно улыбнулся. — Как видите, Бенджиро-доно, ничего непоправимого не произошло.

— Юмейнару-сама, вы помните, что случилось? — слегка расслабившийся старик тут же налетел с вопросами.

— Нет. — Коротко ответил парень, едва сдерживаясь, чтобы не ругаться. Глаза уже начали слипаться и разговаривать не хотелось.

— Бенджиро-доно, он чуть в Чистый мир не отправился, — теперь в голосе лекаря звучало неприкрытое раздражение. — Дайте Юмейнару-сама придти в себя!

Мысленно поблагодарив единственного разумного человека, парень провалился в забытьё.

***

Таджима неслышно сдвинул сёдзи и глянул на спящих сыновей, свернувшихся клубочком на футоне. Сердце сжалось от боли. В доме слишком тихо и пустынно. Это теперь не изменить. Глава клана не должен демонстрировать слабость, даже если хочется забиться в угол и тихо выть от ощущения безысходности. Да, удалось отделаться малой кровью, но пострадали те, кто вообще не должен был попасть под удар. Провал стоил неожиданно дорого для самого мужчины. Чудо, что Мадара и Изуна оказались в то время в другом месте и потому выжили. Не давала покоя мысль, что неизвестно, кто это сделал, и как прошла утечка информации. Сам собою вспыхнул шаринган, томоэ готовы были слиться в узор мангекё. Удержаться удалось усилием воли. Сейчас это ничего не даст, а сажать зрение из-за эмоций — непозволительная роскошь, особенно сейчас, когда не ясно, можно ли будет с кем-то поменяться глазами.

Поднявшись на крышу, Учиха всмотрелся в яркую россыпь звезд на темном небе. Ветерок ерошил волосы, вот только не мог унести мысли. Одинокая падающая искра привлекла внимание: ещё не время для звездопада. А через миг легкий удар по голове застал врасплох. Словно кто-то, играясь, бросил камешек. Вот только не верилось, что найдется идиот так подшучивать над и без того взвинченным главой клана. Мужчина сосредоточился, прислушиваясь к своим чувствам. Никакой опасности, да и поблизости пустынно.

Так и не поняв, что это было, Таджима спустился вниз, расстелил постель и вытянулся на футоне. С помощью самогендзюцу отправил себя в сон без сновидений - необходимо было отдохнуть от всего.

***

— Доброе утро, Юмейнару-сама! — невысокий парень, по виду лет пятнадцати-шестнадцати, появился на пороге комнаты внезапно. Осанка и движения были наполнены какой-то величественностью, не вяжущейся с голосом и тоном. Поверх привычного кимоно незнакомец носил странное шелковое одеяние с длинными рукавами*. — Как хорошо, что всё обошлось! Я так испугался, ведь лошадь могла переломать вам все кости! Повезло, Сенджу-сан оказался при дворе.

— Доброе, — осторожно приветствовал Юмейнару, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. Ночь была наполнена обрывками чужих воспоминаний, среди которых часто фигурировал и визитёр, но ни кто он, ни имени вспомнить не удавалось.— А сколько прошло времени с того момента?

— Сегодня уже четвёртые сутки, — с готовностью ответил парень. — Первый день ирьёнин от вас не отходил, и ещё двое суток находился поблизости, Момо-сама ему помогала.

От подобного заявления Юмейнару замер, как громом пораженный. Он был уверен, что случилось всё вчера. Незнакомые слова и имена довершили путаницу.

— Вас что-то беспокоит, Юмейнару-сама? — встревожился собеседник. — Позвать ирьенина?

— Не нужно, — слова дались с трудом. Впервые за всё время попаданческой карьеры встал вопрос, как показать своё незнание обстановки. Всё-таки, раньше его вселяли в маленьких детей. — Я…Меня беспокоит то, что я ничего не помню!— последние слова едва не вырвались с криком. Признаваться было страшно, но осознание, что такое долго не утаить заставило решиться.

Визитер пораженно замер, хлопая глазами. Подобная растерянность позабавила бы, не будь дело так серьёзно.

— Совсем ничего? — тихо уточнил он. — Меня вы тоже не помните? — в голосе парня мелькнули едва заметные тревожные нотки.

— Не знаю, сон это или воспоминания, — вздохнул Юмейнару,— но как будто мы сбежали ночью ждать весну и до утра просидели рядом, под одним хантеном**

— Но вместо этого пошел снег и мы оба заболели, — весело закончил парень, явно обрадовавшись. — Значит есть шанс, что и другие воспоминания вернуться.

— Хочется в это верить,— несколько натянуто рассмеялся Юмейнару, мысленно в который раз обругав начальство за такое экстренное и кривое подселение.

— Моё имя Рюичи, — всё-таки догадался представиться визитёр,— и я сопровождаю вас последние пять лет. Хорошо, что вы не стали таиться. Нужно немедленно сообщить об этом вашему отцу. — Парень начал подниматься на ноги. — Пока никто не посмеет требовать вашего присутствия где-либо, а сюда придут разве что Момо-сама и кто-то из её сопровождения.

— А как я её узнаю?

Закономерный вопрос заставил Рюичи тихо охнуть.

— Точно! Момо-сама наша ровесница и она с вами… — парень смутился,— ваш отец, Камикото-сама, пророчит её вам в жены, а сопровождают её две женщины постарше, Хана-сама любит синие цвета в одежде, а Карин-сама предпочитает зеленые.

Юмейнару заторможено кивнул, пытаясь осмыслить такую информацию. События стали развиваться как-то слишком быстро.

На Рюичи каригину. Ношение каригину выправляло осанку и вынуждало передвигаться медленно, руки приходилось держать чуть приподнятыми, поскольку у каригину были очень длинные рукава.

Хантен— подбитая утеплителем накидка.

***

Рывок вышел сам собою, как продолжение беспокойного сна. Виски заломило от нахлынувшей информации, только через пару мгновений пришло осознание, что додзюцу непроизвольно активировалось под влиянием скопившегося нервного напряжения.

— Таджима-сама, осторожнее! — в голосе отпрыгнувшего ирьенина была нешуточная тревога. Вернувшееся головокружение заставило поубавить прыть и опуститься на походную постель. Когда успели разбить лагерь, вспомнить не удавалось. После того как Буцума, навязав-таки тай, ухватил его за волосы и приложил головой об камень, всё было очень расплывчатым. Вроде как удалось извернуться и всадить кунай в бедро противника. Судя по тому, сколь сильно доспехи и одежда изгвазданы чужой кровью, Сенджу надолго выбыл из строя.

— В порядке я,— поспешил ответить глава Учиха, подавив подкатившую тошноту. Пришла непрошеная мысль, что и он сам вынужден будет отдыхать не меньше Сенджу. Осторожно коснувшись головы, мужчина провел ладонью от лба к затылку, оценивая состояние. Под пальцами обнаружилась корка крови, намертво слепившая волосы, а затем удалось наткнуться на полыхнувшую болью рану. Шиноби не сдержал тихого шипения. Нащупав свободной рукой кунай, мужчина принялся срезать слипшиеся пряди. Промыть их в походных условиях не выйдет, а занести инфекцию не хотелось бы.

Опомнившийся медик сел рядом, мягко отобрал оружие и сам принялся за дело.

***

«Понятно, почему стрелы не получили здесь большого распространения - пока лучники выстрелят, шиноби их, в зависимости от стихии, десять раз поджарят, сдуют, смоют или прикопают. Порох рассматривают лишь как наполнитель для фейерверков по той же причине.» — Юмейнару отложил очередной свиток с хрониками. Голова пухла от обилия информации, вернулась ломота во всем теле, хотя лечение у местных было удивительно эффективным и быстрым.

— Вам не стоит так напрягаться, — Рюичи, сразу заметил неладное, хотя не понял истинной причины состояния, списав всё на одни лишь травмы. — Камикото-сама придет через пару часов, отдохните.

— Ты абсолютно прав, — покладисто согласился новоиспеченный принц, вытягиваясь на постели.

— Я опущу шторы и посижу снаружи. — Добровольный просветитель выскользнул из комнаты, с шуршанием опустил полотнище, приглушая свет.

Вот только одиночество не принесло успокоения.

«Да лучше бы в гарем наложницей!» — забилась паническая мысль.

Липкий ужас вновь сковывал тело. Сердце заполошно стучало, словно хотело проломить грудную клетку. Юмейнару до боли и побелевших костяшек сжал пальцы.

Добрый Рюичи отвечал на вопросы обстоятельно и озаботился разнообразной литературой. Опытный попаданец с ужасом опознал мир когда-то давно просмотренного аниме. И, по закону подлости, Леди-Босс выбрала именно тот мир, в который попадать совсем не хотелось.

«Это она мне так мстит, по-любому!»— медленно выдохнув, парень постарался расслабиться. Вышло плохо. Мысль наложить на себя руки и сбежать из мира, где обитают монстры, способные своей силой сметать города и менять ландшафт, была неожиданно соблазнительной. Но стоило подумать, что за такой облом с ним сделает нанимательница, как желание решить проблему столь радикально пропало.

«Ну почему именно этот временной промежуток?! О нем же информации почти нет. Чем ей не угодило время, когда двенадцатилетние обормоты кошек ловили?»

Неожиданно силуэт Рюичи, видимый сквозь штору, низко поклонился. Пожилой мужчина в дорогих одеяниях рукой отвел преграду и шагнул в комнату.

Камикото надвигался неотвратимо, под стать значению своего имени*. Властным жестом остановил попытку подняться и сел рядом с постелью.

— Верно, ли я понял, что ты потерял память, сын? — голос прозвучал неожиданно мягко, с бархатистыми нотками.

—Да, то-сама,— вырвалось как-то само-собой и, судя по тому, что не вызвало удивления, такое обращение было привычно.

Мужчина глубоко вздохнул и на несколько секунд прикрыл глаза.

— Ты жив и не покалечен,— наконец нарушил он молчание. — Это единственное, что имеет значение. Но столь прискорбный факт нужно сохранить в секрете. У меня не осталось больше прямых наследников. Помни, что твоя смерть ввергнет страну в смуту.

— Я всё понимаю,— выдохнул парень, с облегчением осознав, что всё оказалось легче, чем он успел напридумывать. Вот только продолжение заставило мысленно похолодеть.

— И обрати внимание на достойных девушек вокруг себя - род не должен прерваться, я жажду увидеть внука.

«Как там Леди-Босс выразилась? Не желает видеть одни лишь потрахушки? Все претензии к даймё!»

Камикото-божий суд

***

— Юмейнару-сама, я так испугалась, что вы погибните.— Момо ненавязчиво придвинулась ещё ближе - это уже выходило за все рамки приличий.

Юмейнару впервые чувствовал лёгкую растерянность. Девушка неоднократно присылала со служанкой сложенные в изящные оригами послания. Волевым усилием, удалось частично возродить в памяти то, чему учили его предшественника: писать ответы и даже складывать записки в фигурки. Судя по тому, что переписка в благосклонном ключе продолжалась не один день, да и личных встреч Момо не избегала, всё делалось правильно. Вот и теперь девушка пришла без сопровождения служанок, или еще кого-либо, сидела рядом, чуть склонив голову, ненавязчиво демонстрируя изящную шею. Лучи заходящего солнца играли на цветах канзаши и темных волосах, уложенных в сложную прическу. Припомнилось, что во время прошлой чайной церемонии, наполняя его чашку, Момо как бы невзначай заголила руку существенно выше запястья.

Отец, позволением такого и понимающими улыбками при упоминании Момо, недвусмысленно показывал, что одобряет такую инициативу. Однако, как подступиться к девушке, было не вполне ясно. Подобная робость удивляла его самого и явно унаследовалась от предшественника: всё же тот Юмейнару прожил достаточно долго, был сформировавшейся личностью и не мог исчезнуть бесследно. Но вот такую инициативу от нее не ожидал. Теперь, видимо устав от его бездействия, Момо решила действовать прямо.

Юмейнару осторожно коснулся пальцами подбородка девушки, побуждая приподнять голову, склонился, целуя нежные, трепещущие губы. Скользнул по ним кончиком языка, пытаясь углубить ласку. Момо доверчиво подалась вперёд.

Парень ненавязчиво коснулся ее языка, наполняя невинный поцелуй страстью. Плавные изгибы тела под кимоно манили. Промелькнула и пропала мысль, что кто-нибудь может войти.

Губы горели от поцелуев, возбуждение в теле все нарастало, хотелось большего, в момент, когда девушка придвинулась ещё ближе, почти прижимаясь, парень осторожно коснулся её груди, огладил сквозь слои шелка, осознав, что не прогоняют, решительно развязал пояс. Оби змеёй скользнуло на пол. Щеки Момо расцвели румянцем, но девушка не отстранилась, только чуть вздрогнула. Притянув красавицу к себе, принц провел губами по нежной коже шеи, поцеловал ключицу.

Мысленно ругая местную моду на многослойные одежды с длинными широкими рукавами, то и дело, путаясь и в её и в своём наряде из-за ставших непослушными пальцев, Юмейнару наконец коснулся нежной кожи, источающей приятный цветочный аромат. Вид обнаженной девичьей груди вызвал сладкий спазм внизу живота. Упругие полушария удобно легли в руки, наклонившись, он скользнул кончиком языка по затвердевшему соску, мягко облизал.

Тихо охнув, Момо схватилась за его плечи. Не прекращая ласки, Юмейнару уложил её на татами, окончательно освободил от одежды и сам, наконец, смог избавиться от дзюбана. Показалось, что во взгляде красавицы мелькнула легкая опаска. Вот только в висках стучала кровь, желание вытеснило связные мысли.

Перед глазами замерцали яркие искры.

Властно прижав девушку своим весом к татами, огладил и развел в стороны стройные ноги, завел руку под поясницу Момо, побуждая приподнять бедра, чтобы, наконец, войти в желанное тело.

Горячо и очень тесно.

Неожиданно возникшее неприятное ощущение заставило приостановиться и присмотреться к партнерше. Зажмуренные глаза, прикушенная губа и болезненный вздох при очередном толчке подействовали отрезвляюще. Сдержать себя и двигаться неспешно удалось с трудом. Юмейнару мягко коснулся губами дрожащих ресниц, ощутил солоноватый привкус, выдохнул и мысленно назвал себя болваном: наверняка он у Момо первый.

Стараясь отвлечь от неприятных ощущений, принц целовал её лицо, шею, чуть прихватывал нежную кожу губами, вычерчивал языком кружева влажных узоров. Постепенно скованность уходила. Девушка смогла расслабиться, отпустила судорожно сжатую пальцами ткань одежды. Момо тихо застонала и прогнулась в пояснице, обхватила ногами, стараясь прижаться ближе.

========== 2 Чужие сны ==========

— Буцума-сама…

Тревога в голосе нарушившего повисшую тишину старейшины едва уловима, но напряжение всех собравшихся отчетливо ощущается.

— Я отправлюсь в столицу, — подавил желание выругаться глава клана. — Со своим отрядом, больше брать бессмысленно.

Буцума чувствовал: чего-то он в сложившейся ситуации не понимал. Это лишило покоя, ведь ошибка главы клана могла стоить очень дорого. Сенджу помнил отчёт ирьенина. Соклановец дотошно описал, какие травмы получил принц и что было сделано для лечения. По всему выходило: Юмейнару-сама уже давно должен был активно участвовать в жизни двора, но парень так и не появился. Конечно, можно было предположить, что уже после отбытия ирьенина, была какая-то диверсия, но разведке не удалось найти ни следа.

Принесенные гонцом вести были тревожными. Заигрывание с кланами других стран могло плохо кончиться, но даймё словно этого не видел, или вел свою игру. Вот только почему-то больше волновали не эти внезапно навалившиеся проблемы, а прерванный приходом посланца сон.

Сны в последнее время были странными. Огромные, сверкающие на солнце дома, людей в каждом находилось как бы ни больше, чем во всём клановом поселении. Странные повозки никто не тянул, но они быстро мчались по дорогам. Каких-либо печатей, которые могли бы такое обеспечить, увидеть не удалось. И люди. Слишком много, странно одетые, непривычно слабые и… мирные. Они были беспечны даже в толпе, так легко подпускали всех столь близко к себе, что Буцуму начинали охватывать противоречивые чувства. Ни у кого из них не заметно оружия. И даже те жители, которые, судя по движениям, занимались боевыми искусствами, не использовали чакру.

А порой вместо картин мирной жизни слишком большого города удавалось увидеть странные видения, в которые всё было как нарисовано, хотя и знакомо. Как то, прерванное сновидение.

Река, наверное, та самая, что естественной границей протекала между их клановых владений. Стилизованный Таджима был легко узнаваем, да и самого себя узнать удалось без труда. И собственных детей. Двое мальчишек, находящихся рядом с врагом, были незнакомы, скорее всего, это его сыновья, о которых доносила разведка.

Они случайно столкнулись, или на какой-то миссии? Не понятно только, отчего наследники обоих кланов были без брони. И узнать уже вряд ли удастся. Вероятность того, что сновидение вернётся, невелика, а он не настолько силен в менталистике, чтобы вызвать его из глубин подсознания.

Вот только ощущение тревожности и неправильности не желало покидать. Если предположить, что Хаширама подружился с наследником Учиха, а об этом единовременно стало известно и главе Учиха и самому Буцуме, то происходящее было бы логично. Устроить ловушку, прихватив в качестве поддержки младшего сына, чтобы информация не ушла дальше и на наследника ни тени подозрения в предательстве не упало.

Да. Определенно он так бы и поступил. И Таджима тоже. Они слишком хорошо знают друг друга и то, что реакция Учиха и его стиль боя в последнее время стали немного иными, ничего не меняло. Но поверить в сам факт, что такая ситуация действительно могла произойти, не получалось. Это слишком. Чтобы наследник настолько доверился врагу. Хаширама, конечно, порой излишне мягок, но не идиот же.

Мысли перешли на предстоящую миссию. Отчаянно захотелось куда-нибудь подальше, да хотя бы, как в том сне, на реку к Учиха, чтобы сцепиться с давним врагом и спустить пар.

***

Юмейнару поворошил черновики, во множестве разложенные по столу и татами. Убедившись, что ничего не забыл, парень аккуратно собрал их в одну стопку. Принц и сам был удивлен тому, сколько всего можно было внедрить в этом мире. Оставалось убедить отца в необходимости данных мер. Перебирая в памяти возможные аргументы в пользу своих проектов, попаданец почти пропустил время визита.

Сперва Юмейнару услышал шаги. Он уже узнал походку Рюичи и величественную поступь даймё, а вот ещё один визитёр был незнаком. Столь большая делегация заставила сердце тревожно сжаться. Чтобы занять руки, парень взял со столика один из уже прочитанных свитков, развернул и сделал вид, что изучает.

Традиционное приветствие дало ещё несколько секунд на то, чтобы окончательно успокоиться и рассмотреть новое действующее лицо.

Третьим человеком оказался слуга, принёсший объемный свёрток.

— Я понимаю твои опасения, сын, — неспешно начал Камикото, — боязнь вызвать ненужные пересуды из-за того, что по незнанию сделал что-то не то понятна, но теперь по столице пошли другие слухи. О твоей гибели.

Юмейнару медленно выдохнул. Чего-то подобного он и ожидал. Из рассказа Рюичи он понял, что слишком многие видели его полёт с лошади. И легко было догадаться, какие выводы сделали зрители после того, как принц надолго исчез с глаз.

— А знающие правду начинают искать причины такого поведения. Мне в столице война разведок Сенджу и Учиха не нужна. Да и остальные кланы добавят хлопот. — Уже не просто отец, правитель, буквально припечатал. — Тебе пора покинуть свои покои. Не делай такое лицо, я не собираюсь немедля тащить тебя на приём.

Юмейнару мысленно выругался, понимая, что бесстрастную маску не удержал.

— Это мой доверенный человек, Кано-сан. Он знает правду и поможет решить эту проблему.

Слуга поклонился.

Принц ещё раз мысленно выругался: он умудрился забыть о том, что в комнате их четверо. Уж слишком неприметен был мужчина.

Кано быстрыми уверенными движениями развернул свою ношу. Под слоем ткани оказалась одежда, какую носили слуги и большая шкатулка.

— Юмейнару-сама, я помогу вам стать невидимым, чтобы заново узнать дворец и людей.

— Под видом слуги? – подобный расклад порадовал. — Это будет весьма интересно!

***

Темнота не мешала рассмотреть сидящую напротив женщину. Разговор выдался не из легких, а документы, что она доставила, словно жгли руки.

— Это точно он? — спросил глава клана — Не двойник?

— Таджима-сама, — в голосе разведчицы скользнули понимающие нотки. — Проникнуть в ту часть дворца нелегко, но возможно. Я видела парня лично. Это, несомненно, был принц Юмейнару. Да, его поведение несколько изменилось, но прошло довольно много времени. Тем более такие травмы не проходят бесследно.

— Значит, он всё же выжил… — Учиха покачал головой. С момента, когда обезумевшая лошадь скинула юного аристократа себе под копыта, прошло примерно полгода. Всё это время наследник страны не показывался на люди. Слухи ходили противоречивые. Смерть или недееспособное состояние, старательно скрываемые его отцом, дабы не спровоцировать войну. Затворничество или помешательство из-за обезображенной внешности. – Какое твоё мнение о нем?

— Он словно не до конца понимает, что и зачем ему делать. Выполняет всё, но как марионетка.

— Думаешь интрига Яманака?

— Я рассматривала этот вариант. – Нахмурилась женщина. — Вряд ли. Мои люди при дворе уже получили задание, посмотрим, что они смогут найти.

Недосказанное продолжение чувствовалось отчетливо. Таджима жестом отпустил разведчицу. Она быстро куснула палец и сложила печати обратного призыва. Мужчина вздохнул. Разговор о странных снах придется отложить на потом. Как бы ни хотелось задержать Аико в клане, её таланты нужнее в столице. Она и так рисковала, подорвавшись сюда. Но слишком серьёзной была ситуация с принцем. Клану необходима передышка. Бесконечная грызня феодалов приносила выгодные заказы, но если Хи но Куни разорвёт гражданская война, не поздоровиться всем. Соседние страны не упустят шанс, а у них тоже есть кланы шиноби.

Ознакомление с документами могло подождать до утра, а вот если потускнеют будоражащие память образы, восстановить их будет сложно.

Гендзюцу как и все ментальные техники требовало определенных умений. Учиха сосредоточился, привычно вошел в нужное состояние и принялся методично собирать в единое целое всё, что снилось, присовокупив к уже имеющейся картине новые детали и пытаясь соотнести её с окружающим миром.

Сора-ку, в полностью восстановленном виде, наверняка был бы похож на один из тех городов, что ему снились. Да и в соседних странах имелись древние развалины. И относились они ещё ко времени, когда Рикудо не принес в мир своё учение.

Сны отображали прошлое? Это объясняло, почему среди приснившихся людей не удавалось заметить никого похожего на шиноби. Или будущее, когда от кланов осталось лишь воспоминание? На это указывала рисованная история. Собрать её в единое целое не удавалось. Но и от фрагментов становилось жутко. Учиха вернулся к реальности. Горло пересохло.

Выхлебав полкувшина воды и всматриваясь в темноту ночи с энгавы, Таджима в который раз пожалел, что Буцума не проломил ему голову. Жить с осознанием того, какому позору подвергнется родной клан в будущем, было невыносимо. То, что ему снилось, давно лишило покоя.

Знакомые названия кланов. Типично-клановые, хотя и стилизованные облики шиноби. Нарисованная жизнь большого поселения, в котором спокойно совместно проживали те, кто давным-давно должен был перебить друг друга, оказалась привлекательной лишь на первый взгляд. Ужасность и бредовость происходящего во снах уже превзошла все границы. И факты, вызвавшие такой страх, которого никогда не было. Если в начале ещё можно было воспринимать всё бредом, относиться философски и даже с юмором, то чем дальше, тем больше хотелось написать письмо потомкам, а именно некому Фугаку, с наказом тщательно подойти к воспитанию детей. И пристальное внимание уделить юному Обито.

Идея, при ближайшем рассмотрении была признана глупой. Не факт, что послание дойдет, да и послушают ли. Такое не проконтролируешь. Более выполнимо загрузить собственного наследника до предела, чтобы сил и времени бегать к водоёмам, камушки кидать, не осталось.

Подобной судьбы своему клану не хотелось. Даже Сенджу повезло больше! Сгинуть во время боёв не такой позор.

Надежда, что снится бред, была ещё жива. Если правильно удалось определить возраст нарисованных Мадары и Изуны, всё должно разрешиться в ближайшие год-полтора.

***

Рюичи шел вперед неспешно, но уверенно, прокладывая дорогу подобно ледоколу. Принцу оставалось лишь следовать за ним. С момента подселения прошло уже почти полгода. Но покидать свои покои всё равно было просто страшно. Память предшественника так и не вернулась в полной мере. А кое в чем парень сознательно изображал неведение, желая немного оттянуть момент выхода в свет. Но дальше откладывать уже было нельзя.

Другая прическа, немного грима и одежда слуги словно превратила его в невидимку. Этот факт очень радовал Юмейнару - самое оно для первой попытки пройтись по незнакомым коридорам, не рискуя породить вопросы: отчего это принц путает расположение помещений или не узнаёт людей? Какой спрос с сопровождающего господина слуги?

Юмейнару осторожно посматривал по сторонам, заново открывая дворец. Постепенно в памяти начинали возникать образы, явно относящиеся к жизни его предшественника.

— Невысокий, болезненного вида мужчина доверенное лицо министра, отвечающего за церемонии, — тихо пояснил Рюичи. Он то и дело сворачивал в попадающиеся на пути небольшие беседки, уединённые уголки в саду и, делая вид, что любуется пожелтевшими деревьями, поздними цветами или рыбками, коротко рассказывал о попавшихся на глаза людях. Вот и сейчас глядя на парня можно было подумать, что он очень увлечен наблюдением за лениво плещущимися карпами.

— Риота-сан, — припомнил рассказы принц. — А его собеседник? Он, часом не родственник военного министра?

— Тора-сан. Да, они близкая родня. Но не ладят между собой. Не дай ками упомянуть одного при другом. Хорошо, что они почти не пересекаются при дворе… Идем, нужно ещё много где побывать.

Юмейнару послушно двинулся чуть позади.

Внимание привлек идущий по террасе мужчина с необычной для местных причёской. Воображение сперва услужливо дорисовало на незнакомце кожаную куртку, а потом и иные панковские аксессуары. Неожиданно Рюичи приостановился. Юмейнару не видел выражение его лица, но не осталось сомнений: друг напряжен и несколько испуган. А в воздухе разлилось ощущение угрозы. Принц прикусил губу, едва сдержав рвущийся вопрос и осторожно начал подглядывать по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Воздух вокруг привлекшего внимание мужчины задрожал, словно от жары. Созданный воображением образ рассыпался, пришло осознание, что движется этот человек как опытный боец, а взгляд сам собой опустился ниже, на вышитый на спине веер.

Мигом вспомнились местные уроки геральдики. Учиха. Ноги стали ватными, а потом пришла злость на самого себя. Да, шиноби, да, один из прозванных демонами Учиха. И дальше-то что? Представители красноглазого клана, несмотря на репутацию, не бешеные, чтобы бросаться на всех без разбору, особенно здесь.

Юмейнару выдохнул. В конце-концов, его самого латал ирьенин-Сенджу. Логично, что при дворе будут представители всех более-менее значимых кланов шиноби. Но, что послужило причиной такого напряжения?

— Ками-сама, как они вообще смогли пересечься… — прошептал Рюичи.

Воспользовавшись этой подсказкой, принц обратил внимание на того, кто двигался именно навстречу Учиха. Высокий крепкий мужчина с монами Сенджу на одежде. От знакомого ирьенина он существенно отличался. Шаг, другой. Юмейнару показалось, что воздух между двумя шиноби вот-вот заискриться. Разошлись. Ни слова, ни жеста, но принца не покидало ощущение, что встретились два крупных хищника, принюхались, порычали друг на друга, сделали какие-то выводы и разошлись.

Отмерший Рюичи продолжил путь, но чуть более поспешно чем раньше.

— Что случилось? — шепотом поинтересовался Юмейнару, убедившись, что поблизости никого нет.

— Это были главы кланов. — В голосе друга звенело напряжение.

— Внушают, — коротко признался парень.

— Упаси ками они решат, что их встреча провокация, или намеренное оскорбление со стороны Камикото-сама! Нужно немедленно сообщить обо всём вашему отцу!

***

Юмейнару чувствовал себя морально опустошенным. Пришлось старательно изучать отчеты разведки, чтобы, невзначай ввернув в разговорах пару-тройку фраз, поддержать спешно придуманную легенду, по которой принц не показывался на люди, потому как хотел инкогнито посмотреть владения. А ведь ещё были проекты, чьё воплощение приходилось курировать лично. Парень бросил взволнованный взгляд на даймё. Пожилой мужчина выглядел уставшим больше, чем обычно. Попаданец испытал тихую радость: отец, доставшийся в этой жизни, любил его в достаточной мере, чтобы выделить средства на то, что другой бы счел блажью и даже пришел посмотреть на испытания лично. Кольнула мысль: не стоило так спешить, родителю нужно было передохнуть после изматывающих переговоров.

Правитель задумчиво рассматривал получившуюся конструкцию, разложенную на столике. Выражение лица у мужчины оставалось непроницаемым. Его немногочисленная свита тоже не показывала эмоций, но Юмейнару не обольщался относительно первого впечатления. Самодельный бикфордов шнур вышел не особо красивым, да и получившиеся бомбы изяществом не блистали. Но этого от них и не требовалось.

Ладони вспотели. Парень мысленно помолился, чтобы Рюичи нигде не ошибся и самый важный взрыв произошел нормально, а единственный помощник, чьё присутствие уже стало привычным как тень, не покалечился. Ведь в этот раз они многократно увеличили заряд, добавили мелкого металлического лома, чтоб возведенные мишени понесли максимальный урон. На миг стало жутко: они перестарались и осколки могут прилететь и в укрытие.

За терзаниями принц пропустил момент, когда все произошло. Хлопки вышли неожиданно громкими. Скала обрушилась, порождая ещё больший шум. Дом лишь покосился, но даже из укрытия было видно, что он посечен насквозь. Установленные вокруг манекены устояли, но Юмейнару уже знал, в каком они будут состоянии.

—То-сама, давай посмотрим результат поближе, — спокойно заявил парень, до того, как правитель успел открыть рот.— Я понимаю, пока последствия кажутся не особо впечатляющими.

Видя, как по мере осмотра меняются лица у первых людей в стране, Юмейнару с трудом сдерживал ликование и прикусывал губу изнутри, дабы не показать предвкушающую улыбку. Манекены, как стоящие кучно, так и по отдельности, были посечены, доспехи не спасали от осколков. Конец осмотра проходил уже в гробовой тишине. Подоспевший Рюичи мрачнел с каждой минутой, это нервировало.

Не до конца осевшая пыль заставляла прикрывать лица, то и дело вызывала у всех кашель.

— Кто придумал это? — в голосе правителя звучал лед.

— Один из мастеров, изготовлявших порох, видел сны, в которых люди таким вот образом взрывали скалы для того, чтобы проложить дороги или добраться до месторождений руды, — с готовностью отозвался принц. — Я прочел это в одном из отчётов и решил, что подобное стоит внимания. Благо на первую проверку не потребовалось много средств. — Подобная реакция удивила, и он порадовался, что заранее озаботился легендой.

— Я желаю его видеть.

— Простите, Камикото-сама, — склонил голову Рюичи, — но тот мастер был очень стар, последний год все время болел. Однако он оставил после себя черновики и подробные эскизы, по ним удалось завершить работу.

— Сын, жду тебя через три часа у себя. — Голос правителя звучал сдавленно.

Юмейнару растерянно поклонился. Реакция несколько удивила.

— Что мы сделали не так? — тихо спросил принц, когда отец со свитой оказались достаточно далеко.

— Не знаю, Юмейнару-сама, но в любом случае вы всё узнаете, идемте, нам необходимо подготовиться.

Парень поморщился: как минимум нужно было переодеться и хотя бы обтереть пыль с лица и рук.

***

— Оно того стоило, — пробормотал Таджима, снова вытягиваясь на татами.

Странное чувство: разочарование, пополам с облегчением поселилось в груди. Вечер в святилище прошел плодотворно. Каменная плита была осмотрена со всех сторон, чуть ли на зуб не попробована. Вот только никаких тайных знаний она не несла. Всё, что на ней написано и так давно известно всему клану. То ли изменения были внесены позже, то ли сны и вовсе не нашли воплощения в их мире. Царапнула мысль, что таинственный Зецу уже давным-давно внес свою редактуру. Но тогда установить подлинность текста не представлялось возможным. Во всяком случае, логических несостыковок заметно не было. В конце-концов, та рисованная история, плод чьей-то фантазии, не обязательно события в ней должны были стать реальностью. А при желании тайные послания можно разглядеть даже в растертых чайных листьях. Хотя проверяя все и вся по нескольку раз, заставляя себя смотреть на все события с разных точек зрения, мужчина и без Зецу нашел немало интересного: пару шпионских сетей других кланов, нескольких медовых куноичи, притащенных в клан под видом необученных гражданских с чакрой.

Резь в глазах потихоньку прошла. Таджима протянул руку, убрал с век смоченный отваром целебных трав компресс. Сел и посмотрел по сторонам, убеждаясь, что по-прежнему видит ясно. Учиха мысленно обругал себя за такую мнительность. Во всех клановых свитках, касаемых мангекё, прямо было записано, что зрение начинает портиться при слишком частом и долгом использовании. Там же оказались приведены рецепты компрессов, способствующих снятию неприятных симптомов. Да и годами владеющие мангекё соклановцы, хоть и видеть стали хуже, слепнуть не спешили. То ли в той реальности дела Учиха пошли настолько плохо, что даже главная ветвь уже не могла себе позволить некоторые травы, то ли сыновья Буцумы превратились в таких монстров, что Мадаре и Изуне приходилось весь бой вести с мангекё. Или собственные дети оказались идиотами, не способными позаботиться о своём здоровье.

Мужчина помассировал виски, чувствуя, как начинает побаливать от свалившихся сведений голова - мангекё давал большую нагрузку не только на глаза, но и на мозг. Таджима ещё ни разу не использовал новые силы на главе Сенджу и уже искренне сомневался, стоит ли это вообще делать. Смерть Буцумы не принесла бы победы, а вот за собственное критическое мышление и адекватность Таджима опасался. У любого более-менее сильного Учиха в лесном клане был шиноби, ненавистный настолько, что это чувство начинало трансформироваться в извращенную любовь, когда непонятно, чего хочется больше: перегрызть горло, или просто прикусить, чтоб не дергался, а потом испятнать шею засосами. Убить, или насадить на совсем другой “клинок”, разложив, где придется, словно какую-то юдзё.

А потеря объекта страсти, приводила к тому, что Учиха начинал лихорадочно искать замену и порой слишком терял осторожность -погибал совершенно по-глупому.

***

— А теперь я хочу знать правду, Юмейнару.— От того, каким тоном это было произнесено, попаданец мысленно проклял свои милитаристские начинания. И так до назначенного времени успел понервничать.

— Но мастер говорил, что ему это приснилось, — парень заставил себя расслабиться. Служба безопасности то и дело сообщала о людях, рассказывающих о совершенно невероятных снах и видениях. Если для местных они казались безумными бреднями и пророчествами, то попаданец уверенно опознавал привычные картины жизни в других мирах. Похоже, такой эффект дали улетевшие вместе с ним в портал бусины из браслета работодательницы.

— И поэтому для демонстрации былы необходимы не только скала, но и столько манекенов в доспехах и дом? О, я понял, ты хотел показать, как это может быть опасно!— мужчина обмахнулся веером.— Похвально, что ты ищешь способы усилить страну, но в столь радикальных мерах нет нужды. Тем более, для прокладки дороги в скалах достаточно нанять тех же Сенджу. Шиноби, владеющие дотоном, не только проложат путь, но и укрепят стены, чтобы избежать обвалов. Да и с обустройством рудников они же справятся. – Даймё подал неприметный знак, который едва не оказался пропущен.

— Понимаю, это было неразумно, — парень понизил голос. — Помнишь, отец, как ты рассказывал о попытках забрать под свою руку кланы шиноби и объединить страну?

— Глупая была идея, — достаточно громко произнес правитель с явным неудовольствием в голосе. — Великие кланы согласятся, лишь получив слишком много привилегий. А кланы поменьше не дадут нужного усиления. Тем более, те же Сенджу и Учиха могут счесть подобное угрозой для себя. Оставим это. Надеюсь, другие твои проекты не столь разрушительны?

Юмейнару тихонько вздохнул, глядя, как собеседник, протянув руку за чашкой, скинул на столик небольшую записку.

— Что ж, спасибо за разъяснения, отец, — парень осторожно подтянул бумагу и спрятал ее в рукав. — Позволишь показать список других проектов?

— Завтра. Я долго обходился без отдыха, — правитель покачал головой. — И уже слишком стар, чтобы отказываться от такого удовольствия, как возможность спокойно посидеть с сыном. Скажи, скоро ли мне ожидать внуков? Ваша с Момо-сан осторожность похвальна, но династия не должна прерваться. Я в твоём возрасте уже был отцом. Да и необходимость официальной жены не лишит тебя наложниц и к их выбору стоит подойти с умом. Или тебя вполне устраивает общество Рюичи-сана?

Юмейнару едва не поперхнулся воздухом от столь резкого перехода. Насмешка в глазах правителя стала совсем уж явной. Оставалось присоединиться к игре.

— Мой друг, при всех неоспоримых достоинствах, наследника мне не родит,— принц вернул улыбку. — Я поговорю с Момо-сан, думаю, она будет рада.

— Только с ней?

— Столь прекрасный цветок прекрасно смотрится и не в букете,— парировал попаданец, похолодев при воспоминании о разговоре с начальницей.

— А вот теперь ты можешь говорить открыто, — неожиданно заявил Камикото, когда парень уже совсем было, решил, что весь остаток дня они проведут, обсуждая девушек.

— Я хотел показать, какое преимущество может дать нам порох, он поможет говорить с шиноби на равных. При его закладке не используется чакра, значит не почувствуют сенсоры, да и для взрыва она не нужна. Подрыв можно произвести на расстоянии. Вряд ли шиноби обратят внимание на группу крестьян, оказавшихся поблизости от их сражения молящимся всем ками, чтобы уцелеть.

— Интересное решение. — Протянул правитель. — Но если шиноби поймут, что порох не только фейерверки, все причастные к появлению такой идеи могут тихо и незаметно исчезнуть. Пока не предпринимай ничего. Мне нужно всё обдумать.

***

Женщина, одетая как гейша, торопливо наполнила чашку горячей водой, разводя мелко перетертый порошок зеленовато-бурого цвета. Ожидая остывания снадобья, вернулась к расстеленной постели, на которой разметалась ровесница-пациентка. Увидев покрывшую её тело испарину, женщина нахмурилась, коснулась ладонью воды в небольшой бадейке. Жидкость словно прилипла к коже, потянулась следом, сформировав шар. Прижав его к чужому животу, сосредоточилась.

Тело под руками дернулось, однако быстро замерло. Распахнувшиеся глаза полыхнули алым, но через миг пациентка зажмурилась, пряча додзюцу и только тихо шипела.

— Живо выпила! — стряхнув помутневшую жидкость в бадейку, женщина одной рукой приподняла Учиха голову, а второй прижала к бледным губам край чашки с остывшим отваром. — Ну, же, Кури, — добавила она уже мягче.

— Тьфу, Камеко, добить меня решила? — поморщившись прохрипела пациентка, осушив чашку. Молодая женщина приподнялась на локте, закашлялась, выплюнула сгусток крови и вытерла губы рукавом валяющейся рядом одежды: всё равно загваздана и ей, и грязью.

— Только попробуй сдохнуть, сволочь красноглазая! — буквально прорычала Камеко. — Где успела нарваться на эту отраву?

— Кха… Что, Сенджу, завидно? — Кури вновь откинулась на постель. — Сколько раз ты меня отравить пыталась?

— Вот именно!— возмутилась та, поправляя одеяло. — Травить тебя за моей спиной!

— Собственница,— усмехнулась Кури.

— А кто год назад вместо того, чтобы меня добить, полмесяца отпаивал целебными сборами и всей столице головы дурил?— поняв, что пациентке лучше, женщина принялась стирать с лица уже и без того размазавшуюся косметику.

— Врага надо держать ближе, чем друзей! Кто знает, кого бы на твое место прислали.

— Вот и я о том же… Тем более, где я ещё такую хорошую грелку найду? — в подтверждении слов, Сенджу ловко выскользнула из кимоно и юркнула под одеяло, прижимаясь к горячему телу.

— Я грязная. — Напомнила Кури.

— Ерунда. Потом вместе отмоемся.

Учиха тихо засмеялась, а затем вновь закашлялась, на этот раз без крови.

— Я эту белобрысую сучку придушу! — выдохнула она, отдышавшись.

— Яманака? — уточнила Камеко, пряча беспокойство.

— Курама.

— А, да, она тоже блондинка… Была. — По губам куноичи скользнула жесткая усмешка.

— Хм?

— Она решила, что заманила меня в гендзюцу. После того, как я из твоих иллюзий выбиралась! Значит, это она тебя отравила?

— А вот это уже Яманака. — Призналась Кури. — Хотя тут я сама подставилась.

— Так тот скандал твоих рук дело? – подниматься не хотелось, Камеко просто повернулась на бок и приподнялась на локте. — Ками-сама…Зачем и главное как?!

— Поменяла чашки. Лучше уж я, чем тот, кому яд предназначался.

— Ты…Ах ты… — Сенджу, опешила от такого откровения. Последовавшая речь была наполнена весьма экспрессивными выражениями.

— Слышал бы Горо-сама, какие слова знает нежнейшая красавица Камеко!— лукаво протянула Учиха, возвращая её обратно и укладывая голову на удачно подвернувшееся плечо.

— Ещё при тебе за языком следить… — Проворчала куноичи, устраиваясь удобнее.— Не нравятся мне все эти шевеления при дворе. Правда ли избранница наследника перестала принимать не дающий понести отвар?

— Правда. – Легко призналась Кури, а затем тихонько вздохнула и продолжила. — Меня больше волнует то, что принц надолго отлучается из столицы неизвестно куда и его одежда по возвращению пахнет порохом. Но и здесь немало поводов запустить фейерверки, для этого не обязательно уезжать с малой свитой.

— Откуда сведения?— насторожилась Камеко.

— Один из свиты даймё перебрал саке и сболтнул лишнего.

— И ты делишься такой информацией?— Сенджу прищурилась.

— Шаринган. — Вздохнула Кури.— Я хорошо подпоила того аристократа и влезла в сознание. Оружие, — куноичи прикрыла глаза. — То, над чем работает принц, может быть оружием. Догадаешься, на кого оно будет направлено? Я могу… — она замялась. — Могу показать… то, что увидела.

Камеко вздохнула и прижалась плотнее. Некоторое время они обе лежали неподвижно, тишина нарушалась лишь легким дыханием. Изящная ладонь легонько коснулась щеки Учиха.

—М?— та с удивлением приоткрыла глаза.

—Я хочу это увидеть.

========== 3 Тайна ==========

Таджима скрытно следовал за отпрыском на некотором отдалении. Чем дальше от кланового поселения отходил Мадара, тем спокойнее, даже беспечнее он начинал себя вести. Подобное заставляло недовольно морщиться: и от пренебрежения собственной безопасностью и от осознания, куда, а точнее к кому понесло его беспутного сынка.

Глава Учиха подавил тяжелый вздох: эта часть из снов начала сбываться, года не прошло. А ведь так хотелось верить, что всё те сновидения лишь бред и результат слишком сильного удара по голове.

Вот мальчишка вышел на… да, ками-сама, это ж почти натоптанная тропа! Мужчина подавил желание приложиться лбом о ствол дерева, за которым прятался. Неужели Сенджу уже успел настолько задурить голову его первенцу, что тот последние капли осторожности растерял? Заставив себя дышать как при медитации, Учиха тенью скользнул дальше, к реке. Сосредоточившись, удалось почувствовать очаг чужой чакры, пахнущей лесом. Вот на противоположном берегу появился ровесник Мадары.

Активировав додзюцу, Таджима окончательно убедился, что перед ним действительно сын Буцумы. Сходство было несомненным, хотя мальчишка, когда вырастет, будет иметь более мягкие черты лица. Меж тем наследники двух враждующих кланов вплотную приблизились к воде и кинули камешки точь-в-точь как во сне. После такого незамысловатого ритуала оба расслабились окончательно и, уже смеясь, преодолели последнее препятствие, пробежав по водной глади, поднимая брызги.

Мужчина, убедившись, что дети в достаточной мере увлечены друг-другом и вообще отошли от места встречи, ещё раз внимательно оглядел заросли на том берегу, убеждаясь, что за Сенджу не пришел хвост в лице младшего брата, а то и отца. Можно было облегченно выдохнуть - похоже, отлучки Хаширамы ещё не успели привлечь внимания.

Мысль о том, что сын - законченный идиот, с напрочь отсутствующим талантом сенсора была отметена как глупая. Мадара прекрасно знал, чьи владения по ту сторону реки. Не почувствовать чакру находящегося столь близко шиноби весьма сложно, тем более, что Сенджу и не прятал её. Значит, наследник прекрасно понимал, с кем общается. Пусть не статус, но как минимум клановая принадлежность приятеля не должна быть для него секретом. В то, что у Буцумы уродился идиот, неспособный опознать Учиха несмотря на типично-клановую внешность и в открытую демонстрируемую огненную чакру, тоже не верилось. Оставалось понять мотивы.

Время бежало незаметно. Сосредоточившись на наблюдении за играющими мальчишками, Таджима подмечал детали, считывал мимику и чувствовал, как начинает ломить в висках и от долгого использования додзюцу и от осознания надвигающихся проблем. Перебравшись на противоположный берег и найдя путь, по которому следовал Сенджу, мужчина вздохнул: тоже почти что тропка.

Почувствовав приближение детей, Учиха затаился в зарослях. Вот мальчишки, каждый на своём берегу, вновь обменялись камешками и поспешили прочь. Рукоять танто словно сама прыгнула в ладонь. Один удар и всё это закончится. Расслабившийся наследник лесного клана и понять ничего не успеет. Тело никто не найдет. Сын не узнает правды. Просто приятель исчезнет. Не придет на следующую встречу. И на очередную. Сенджу потеряют сильнейшего бойца, за биджу знают сколько поколений. И когда Мадаре придет время стать главой клана, врагам некого будет ему противопоставить.

Сердце билось спокойно и размеренно. Тело привычно перетекло в более удобную для быстрой атаки позу. Сейчас. Ещё чуть-чуть. Мысль о том, что можно подождать, пока младший Сенджу заинтересуется отлучками брата, подкараулить и разом лишить вражеский клан наследников показалась неожиданно соблазнительной.. Губы тронула жесткая улыбка. Живи пока, Сенджу Хаширама.

***

Оставшись в одиночестве, глава Сенджу наконец смог дать волю эмоциям. Никаких техник. Усиленный чакрой удар раздробил кусок скалы. Пальцы отозвались слабой болью, не заглушающей ту, что ела изнутри. Гибель младших детей ударила неожиданно сильно. И ведь совершенно по-глупому все получилось. В глубине клановых земель, там, где должно быть относительно безопасно!

Очередной удар обратил в щебенку ещё один валун. И ещё. Разрушение скалы продолжалось до тех пор, пока усиление чакрой перестало помогать. На камнях стали появляться кровавые следы.

Почувствовав, что потихоньку отпускает, Буцума, уже в темноте, покинул полигон. Не потревожив чутко спящих детей, тенью проскользнув в кабинет и, зажегши свет, мужчина ещё раз развернул чуть смятый отчет. Теперь можно было перечитать, постараться увидеть то, что могло ускользнуть за эмоциями.

Отряд напоролся на чьих-то разведчиков. К какому клану принадлежали шиноби, установить не удалось: тела погибших уничтожила какая-то странная техника, а несколько человек смогли прорваться и скрыться. Вот только действия были похожи на совместную работу Сарутоби и Шимура. С чем связано внезапное потепление отношений между этими поддерживающими вооруженный нейтралитет кланами, было понятно. Даймё и его политика.

Сенджу тихо выругался: ситуация проседала слишком быстро. Увеличение цен на всё. Стычки с теми кланами, которые раньше лезть опасались. Сочащиеся через границы разведчики из других стран. И самым неприятным было то, что правитель умудрялся талантливо создавать впечатление: он тут совершенно не при чём. Не было формального повода для недовольства!

Радовало и одновременно пугало то, что Учиха в последнее время вели себя тихо. То ли красноглазый клан столкнулся со схожими проблемами и теперь решал их, то ли готовил какую-то ловушку.

***

— Опять приграничные стычки. — Отложив очередной свиток, Таджима помассировал переносицу. Стоило вернуться домой, как стало ясно, что дружба сына не такая уж большая проблема.

— Потери уже больше, чем в боях с Сенджу. — Поставила перед фактом отвечающая за ирьенинов старейшина. — Мы слишком привыкли к их тактике и техникам.

— В прошлый раз наши отряды разошлись миром.— Сказало было как бы невзначай, но все дружно вздохнули.

— Сенджу…

Старейшины, озвучивший фамилию давних врагов, и остальные скривились, как от кислого.

— Общая граница, не уступают нам по силе, знаем, что друг от друга ожидать, — неспешно перечислил глава клана, чувствуя какое-то извращенное удовольствие, — и, главное, Сенджу поставлены в схожую ситуацию и понимают это.

Атмосфера в комнате, где собралось руководство клана, царила напряженная. Но возмущений не было. Хорошим воображением обладали все, так что обрисованную главой картину каждый представил в деталях. Отчёты разведки оказались неутешительными.

— А если поискать других союзников? Тех же Хатаке?

— Отсутствие общих границ. Да и даймё они больше поддерживают. А ещё предложение правителя приняли Хагоморо. Видно, опасаются нашей мести.

Атмосфера при упоминании этого клана ещё больше сгустилась.

— Они всё равно своё получат, — воспоминание о гибели жены, троих детей и сопровождающих их бойцов вновь вызвали глухую боль, Таджима с трудом сдержал рвущуюся злость. Та диверсия лишь чудом не стала фатальной. Собравшиеся ненадолго притихли, ожидая пока буря окончательно минет.

— Абураме? — было внесено следующее предложение.

— А ты можешь сказать, что у них на уме? — уточнил старейший из собравшихся.

Раздались нервные смешки: всё-таки жуки в головах у шиноби названного клана были в буквальном смысле слова.

— А в головах у Сенджу?

— Предпочел бы увидеть там свой кунай,— парировал старик,— но, похоже, теперь не выйдет.

Таджима, не вмешиваясь, слушал вяло идущий спор. В том, каким окажется итоговое решение, он не сомневался. У них просто нет иного выбора.

— Таджима-сама, что мы будем делать со смутьянами? Подыскать миссии, с которых мало шансов вернуться живыми?

— Хотелось бы этого избежать. — Мужчина вздохнул: недовольные однозначно будут. Но ослаблять собственный клан глупо. — Предлагаю взять передышку. Не важно, с кем в итоге придется договариваться. Нужно решить, что мы можем получить, предложить и на какие уступки готовы пойти.

Намёк был понят правильно.

Оказавшись дома, глава Учиха устроился на энгаве. Сакэ никогда не было любимым напитком, но сейчас помогало снять напряжение.

Луна словно заняла собой половину неба. Дневная жара спала. Прохлада ночи слегка остудила горящую голову. Сна не было. Слишком много мыслей. Стоило закрыть глаза, как сами собой всплывали в памяти картинки увиденного на реке. Таджима отставил о-тёко, чувствуя себя морально опустошенным, как в день самого страшного своего провала, когда потерял жену и младших детей.

Мысль о том, чтобы подождать и разом убить в будущем сильнейших шиноби Сенджу, теперь вызывала отвращение. Да, это было бы верным решением. Да, Буцума, окажись он на его месте, поступил бы так же. Но знание того, что будет, подталкивало поступить иначе.

Понятие «проклятья» заиграло новыми красками. Мужчина готов был возненавидеть способность шарингана видеть ложь. Таджима прекрасно знал, сколь падки соклановцы на искренность, сам такой же. Видел, что зацепило сына. Оба мальчишки были предельно честны в своих чувствах. Смерть Хаширамы сделает лишь хуже - Мадара успел к нему прикипеть, такая рана не закроется. А осознание того, как бы поступил давний враг, неожиданно стало ещё одним поводом действовать иначе. Сколько раз случалось так, что преимущество оказывалось у одного из кланов? Вот только это так и не приводило к чьей-то победе. Словно в насмешку судьба подбрасывала выигравшим испытание, на которое приходилось отвлекаться, и уже было не до того, чтобы добивать противника.

Тем более сейчас, если Сенджу станут союзниками. В этом случае то, что он не стал спешить, даже лучше. Значит, стоит пойти другим путём. Раз уж тот бред, снящийся ему в последний год, неожиданно начал сбываться, нужно использовать полученные знания на благо клану.

***

В очередной раз тайно сопроводив сына к реке, Таджима вздохнул и покачал головой: мальчишки снова вместе и, похоже, ничего не заметили, а ведь он специально не пожалел времени, чтобы наведаться в их место и оставить незначительные следы чужого пребывания. Тянуть дальше было нельзя. Кто знает, как скоро младший брат наследника лесного клана заподозрит неладное, и решит проследить? Сны на это ответа не давали.

Притаившись за деревом, мужчина присмотрелся к тренирующимся детям. Уровень у обоих оказался примерно одинаковый, тем более, приятели сдерживались, чтобы не повредить друг-другу.

Впервые за долгое время мужчина испытал некое замешательство от осознания того, что не может выбрать, какой вариант своего появления лучше использовать. Нужно произвести наибольшее впечатление, но при этом не напугать до потери соображения. Ловить Сенджу в лесу не было никакого желания, тем более, собственный отпрыск наверняка поймёт не так и постарается помешать. А в итоге будет только хуже.

Вот оба оказались к нему спиной. Подобравшись поближе, Учиха выметнулся из-за прикрытия зарослей, одним прыжком преодолев разделяющее их расстояние. Мальчишки успели почувствовать движение, но вот отреагировать уже нет.

Таджима придержал заваливающиеся тела - ещё не хватало, чтоб они головы себе расшибли. Удар он сдерживал, так что надолго вырубиться не должны были, но ждать не хотелось. И без того время много потерял. Всплески чакры заставили мальчишек заворочаться. Отступив на пару шагов в сторону, мужчина ждал, пока те осознают происходящее.

Вот потирающий голову Мадара сел и всё-таки соизволил его заметить. Неверие, удивление, страх, решимость проскользнули на лице сына за какую-то секунду. Полыхнула огненная чакра, покраснела темная радужка.

— А теперь вы мне перечислите, какие ошибки допустили, хотя бы в эту вашу встречу! — командирским тоном велел Таджима, понимая, что оказался прав в предварительной оценке того, сколь сильно отпрыск успел прикипеть к Сенджу.

Рефлекс у обоих мальчишек на такое поведение сработал как надо, заставив сразу подобраться и сосредоточиться на предстоящей задаче.

— А потом я покажу все упущенные вами следы чужого пребывания. — Мужчина продолжил уже мягче, закрепляя результат. — Ками-сама, не знаю, чему учат Сенджу, но сын, неужели все уроки твоих наставников вылетают из головы при мысли о предстоящей встрече? И, погаси уже, наконец, шаринган, не трать зря чакру. – Только многолетний опыт и выдержка позволили изобразить невозмутимость, уж очень потешные выражения лиц стали у обоих наследников.

— Отец, — неуверенно нарушил повисшую тишину Мадара, — ты злишься… на нашу потерю осторожности? Только из-за этого?

— На остальное злиться уже поздно, — махнул рукой Таджима, уселся на землю рядом с так и не поднявшимися на ноги мальчишками, позволил себе плутоватую улыбку и мечтательные нотки в голосе. — Тем более я хочу увидеть лицо Буцумы, когда он обо всём узнает! Может хоть так смогу считать эмоции без шарингана.

Сенджу подавил нервный смешок, подтвердив теорию, что у его отца и дома некоторые проблемы с выражением чувств.

— А теперь, когда мы разобрались с моим отношением к происходящему, напоминаю, что всё ещё жду ответа на вопрос. Чтобы воплотить в жизнь вашу мечту, нужно хотя бы выжить!

— И как давно вы знаете? — Хаширама окончательно сбросил оцепенение.

— Около месяца.— Таджима в очередной раз полюбовался вытянувшимися лицами. — Ребята, вы даже на направленное внимание не реагировали. Такая вопиющая беспечность, что у меня просто слов нет!

— Папа, ты, правда, не против? — создалось ощущение, что сын готов броситься ему на шею.

— Любая эпоха с чего-то начинается и чем-то заканчивается. — Мужчина пожал плечами. — Какова вероятность того, что наследники враждующих кланов случайно столкнуться, а потом будут искать встречи вновь и вновь? Есть знаки, которые нельзя игнорировать. Видимо, настала очередь клановым войнам подойти к завершению.

Сын всё-таки не выдержал. Мгновенно повис на шее, чуть не опрокинув на спину. Оставалось порадоваться, что его приятель постеснялся последовать в этом, хотя бы пока.

***

После пробуждения шарингана, Мадара стал реагировать быстрее, его начали обучать клановому стилю боя и нормальным тренировкам пришел конец.

Когда тебя раз за разом валяют в пыли, это неприятно. Но раньше Учиха смеялся, подшучивал, а сегодня испугался. Даже больше, чем когда обнаружил отца рядом с ними. Друг едва справился с дрожью в руках и долго в красках рассказывал, что было бы, не успей он остановить удар. Сам Сенджу до конца не понял как так произошло, просто в очередной раз обнаружил, что вынужден отплёвываться от земли, щеку саднит, а в колене пульсирует боль. Но Мадара не склонен был паниковать и преувеличивать. Оставалось поверить, что действительно чуть не погиб.

Попытки разработать какой-то стиль, подходящий им обоим, тоже ничего не давали. Учиха мог легко подстроиться под его движения, но это не было полноценной синхронизацией, да и как на такие атаки будет отвечать живой противник?

Они явно что-то делали не так. Хаширама прогнал чакру и невольно потёр пострадавшее колено. Под одеждой, судя по ощущениям, наливалось множество синяков. И лишь освоенный недавно шосен избавил от слишком приметных следов на лице. Чем ближе было клановое поселение, тем больше становилось внутреннее напряжение. Наследник Сенджу тихо усмехнулся: обычно происходило наоборот. В этот раз пришлось сделать крюк, дабы у несущих караул возникло ощущение, что возвращается он совсем с другой стороны. Но, пока его отлучки не привлекли внимания, да и как бы невзначай брошенные слова о тренировках притупляли любопытство.

Проходя мимо небольшого полигона, где под присмотром наставников занимались совсем юные шиноби, Хаширама невольно замедлил шаг. Некстати вспомнились погибшие братья. Сначала свои, а потом и Мадары. Учиха рассказывал о них неохотно, явно винил себя.

Они должны найти какой-то выход, стать сильнее и защитить тех, кто ещё жив!

Подойдя ближе к дому, Хаширама отчетливо почувствовал внутри чакру отца. Это было странно, он обычно не возвращался так рано. Заглянув на кухню, мальчик едва не сложил «кай». За последние пару лет стало привычно стряпать самостоятельно, видеть за готовкой отца было странно. Буцума, закатав рукава, резал овощи. Вот только нож остался лежать не у дел. Мужчина привычно пользовался кунаем. Хаширама подавил вопрос, чем так провинился дайкон, что его столь зверски разделывают, и принялся чистить рыбу. Вот только отец всё равно притягивал взгляд, особенно неровный шрам, идущий к локтю. Вспомнилось, какими словами крыл отец врага, который в очередной раз пустил ему кровь.

Учиха Таджима.

Хаширама едва на распорол себе палец. Слишком неожиданной была посетившая голову мысль. Отец друга знал о них. Но не причинил вреда. Даже не ругался особо. Спокойным, ровным тоном рассказал какие они идиоты, подкрепляя слова демонстрацией не замеченных следов. И оставленных им, и их собственных.

Как же после этого горело лицо! Даже чакра не помогала. Мадара тоже по цвету походил на спелую вишню. Глава Учиха проверил как они замели следы, перечислил ещё раз правила безопасности и… просто ушел, напоследок велев выбирать места поукромнее.

На следующую встречу идти было страшно, но любопытство пересилило. Мадара оказался один. Несколько раз после этого удавалось почувствовать поблизости ещё одну огненную чакру, но следы были смазанными, почти исчезающими, словно мужчина просто наведывался проверить, выполняются ли рекомендации. Хаширама сильно сомневался, что его отец поступил бы так же.

Может быть, у Мадары получится убедить отца прийти, посмотреть и дать совет?

***

Таджима с удивлением понял, что большая часть дел позади, хотя только середина дня. Всё складывалось как-то легко. Никаких приграничных стычек с другими кланами, в селении спокойно. Еще и несколько прибыльных, но не сложных заказов, подвернулось. Складывалось ощущение, что после того памятного разговора сама судьба решила сделать клану подарок в виде передышки. Глава Учиха по-прежнему сопровождал наследника к реке, отмечая про себя: теперь мальчишки каждый раз выбирают новое место встречи и двигаются с большими предосторожностями. Мужчина не показывался им на глаза, держась в отдалении, не только наблюдая, дабы увлекшиеся наследники не пропустили чьего-нибудь визита, но и, отдыхая, слушая, как живет лес.

Убрав бумаги, Учиха довольно потянулся, прогоняя по телу чакру. Скоро Мадара опять отправится к другу и, кажется, эти отлучки уже привлекли внимание Изуны. Теперь стоило ожидать, что братец Хаширамы уже заметил его слишком частые отлучки из поселения и решать, что же делать.

Вопрос оставался открытым. Таджима не обольщался насчет актерского мастерства детей. Сделать вид, что впервые друг друга увидели, они ещё смогут, но и только. Ненависть правдоподобно изобразить уже не выйдет. Да после первого же сражения любому шиноби станет ясно - это что угодно, но не бой насмерть.

Как подготовить к такому открытию Буцуму, чтобы тот не наделал глупостей? В то, что глава Сенджу способен убить собственного ребенка, Учиха не верил, но давний противник мог вспылить и упереться, на корню оборвав любые попытки договориться. Нужно было событие способное выбить Буцуму из колеи настолько, чтобы новость о том с кем дружит наследник, уже не воспринималась так остро.

От размышлений оторвало ощущение приближающегося Мадары.

— То-сан, ты не мог бы посмотреть, что мы делаем не так? — от заглянувшего в комнату сына шла легкая неуверенность, это слегка удивило.

— Какие-то проблемы с тренировкой Изуны?

— Нет, — Мадара чуть замялся. — Можешь… придти на реку? Мы понимаем, что как-то не так выполняем связку ударов, но в чем дело не ясно.

От вопроса на миг перехватило дыхание. Стоило убедить себя отказаться от слежки за детьми, признав, что меры предосторожности достаточны, наследники сами попросили помочь.

— А твой друг как к этому отнесется?

— Он сам это предложил.

— Да, я приду. — Говорить спокойно почему-то оказалось тяжело.

Кто или что вызвал эти сны, Учиха не знал, но был искренне благодарен. На то, чтобы принять именно такое решение, ушли дни напряженных размышлений и несколько выжженных полигонов. В противном случае, не вышло бы реагировать на всё происходящее и сына Буцумы так спокойно. При воспоминании о первом общении и пророщенных мокутоном травах и цветах, которыми маскировали те тропы, губы тронула улыбка. Очень подходящая метафора к их отношениям. Даже если сейчас союза не выйдет, Сенджу получат лидера, который просто не сможет сражаться с Учиха всерьёз.

***

—Хватит уже, — не выдержал Таджима, — мы слишком осторожничаем. — Только сказав это, мужчина осознал, что примерно это же самое сообщил сыну и его другу, посмотрев на их попытки создать общие боевые связки.

Аико-сан и её ученица посмотрели с легким недоумением.

—То, что вы предлагаете, потребует не одного года. В другой ситуации я бы согласился, вот только сейчас у нас нет столько времени. Что я, Буцуму не знаю?

— Как воина - несомненно, а вот как человека? — осторожно уточнила до того молчавшая ученица.

— Я озаботился этим, Кури-сан, — Таджима не стал уточнять, что с этой стороны он начал изучать давнего врага совсем недавно, дополняя знакомый образ той информацией, которая всплывала при общении с Хаширамой.

Наблюдая за тренировкой обоих наследников, Таджима невольно видел на их месте себя и Буцуму. Они ведь тоже впервые встретились примерно в этом же возрасте. Вот только их знакомство произошло сразу на поле боя, что отмело даже призрачный шанс на какие-либо другие отношения. Учиха заново открывал для себя противника и увиденная картина нравилась.

Сейчас мужчина отчетливо увидел, как разведчицы готовы допустить ту же ошибку, что и Мадара. Глупо пытаться вести, когда партнер либо не достаточно доверяет, либо пока чисто физически не может угнаться за тобой.

— И что вы предлагаете? — заинтересовалась Аико-сан.

Таджима ещё раз припомнил детали последней тренировки мальчишек. Ошибка Хаширамы была в том, что он слишком осторожничал, опасаясь, что в связке напарник не успеет среагировать и попадет под его же удар. Вот только шаринган позволял избежать этого. Но Хаширама и Мадара друзья, а у Буцумы ещё нет оснований сдерживаться. Пусть Сенджу пока поведет в их тандеме, поймет, что ему доверились, и он может довериться.

— Верно ли, что глава Сенджу порой наведывается в «Мерцающую бабочку»? — поинтересовался Учиха, приняв решение.

— Даже такому человеку не чуждо желание расслабиться, — чуть улыбнулась Аико-сан, — мои девочки могут туда проникнуть.

— В этом я не сомневаюсь, — Таджима усмехнулся уже открыто и выразительно глянул на Кури: её чакра всё ещё несла на себе хоть и слабые, но характерные признаки. Девушка смущенно потупила взгляд. — Но в этот раз пойду я сам. У вас ведь есть средства, способные задурманить разум? — в свою способность, не входя в образ, сходу очаровать Сенджу, Таджима не верил.

— Таджима-сама, вы в полной мере осознаете возможные последствия? — уточнила Аико.

— Меня они не смущают. — Невольно припомнились посещавшие по-юности сны, в которых Буцума представал в весьма недвусмысленных ситуациях.

Аико, пряча улыбку, кивнула ученице. Та ловко извлекла из-за пояса небольшой флакончик и вручила Таджиме.

— А у вас есть идеи лучше? — поинтересовался мужчина.— Я не могу просто так подойти к Буцуме. Посланием договориться о встрече не получится: на нейтральной территории слишком ненадежно, к нам он не пойдет, а я не явлюсь к ним. А говорить об этом во время сражения… даже не смешно.

— И потому медовые методы, — кивнула женщина и сразу продолжила, видя, как собеседник начинает злиться. — Да я же не говорю, что план плохой! Как раз таки имеет хорошие шансы на успех именно своей внезапностью. Не думаю, что Сенджу часто оказывается в подобных ситуациях.

— Он точно придет туда?— уточнил Учиха, неожиданно почувствовав легкую неуверенность.

— Скорее всего, — глава разведки тихонько кашлянула, явно маскируя смешок. — Это заведение уже лет семь под контролем Сенджу. Вот только с его хозяйкой я знакома лишь немногим меньше. Моя приятельница эффект от новых благовоний заметила, оценила результат и теперь там жгут лишь их. Дальше дело за тобой.

— Эти снадобья очень сильные? — Учиха откупорил емкость и принюхался. — Мне не хотелось бы, чтобы у собеседника совсем мозги отказали.

— Оно почти без запаха. — Предупредила Аико. — Сильные. Много втирать не стоит, а то у самого мозги откажут, через кожу тоже действует, хоть и слабее.

Хмыкнув, мужчина закупорил бутылочку и убрал в потайной кармашек на поясе. Прокусив палец, сложил печати призыва. Крупный кот вальяжно огляделся, затем требовательно посмотрел в глаза. Получив информацию, животное как в воздухе растворилось.

Накинув неприметное хенге, Таджима неспешно покинул дом, сделав большой крюк и, убедившись в отсутствии слежки, добрался до бурлящего жизнью квартала развлечений. Краски, движения, голоса, музыка сливалось в один гул. Затеряться в таком веселье было легко. Нужное заведение нашлось быстро. Переданные Аико в гендзюцу образы не дали заплутать. Найдя укромный уголок, Учиха вновь призвал ниннеко. Кот громко мурлыкнул, буквально светясь довольством.

Следуя за проводником, Таджима благополучно минул установленные у потайного хода и внутри него ловушки, и затаился, погрузившись в подобие медитации.

Наконец удалось почувствовать знакомую чакру. Довольно усмехнувшись, Учиха откупорил пузырек, плеснул на ладонь прозрачную жидкость и принялся втирать её в шею.

Убедившись, что Буцума больше никуда не идет, мужчина осторожно выбрался из убежища, добрался до комнат выбранной Сенджу таю и проник в спальню. Легкость, с какой это удалось сделать, насторожила, но ничего подозрительного замечено не было, ниннеко по-прежнему бдил поблизости. Напомнив себе, что это все-таки бордель, а не крепость, Учиха успокоился и устроился так, чтобы его сложно было заметить в первый момент. Оставалось дождаться, когда девушка закончит развлекать гостя музыкой и сопроводит в последнюю комнату*.

*В приличных заведениях апартаменты девушки состояли из гостиной, приёмной и спальни.

***

— Учиха, — констатировал давний противник, чуть сместившись, так, чтобы тело девушки не помешало.

— О, прости, что нарушил твои планы, но по-другому мирно встретиться просто не вышло бы, — Таджима постарался говорить спокойно, сдерживая предвкушающую улыбку. Даже не активируя додзюцу, было видно, что Сенджу напряжен, не только от неожиданной встречи. Использовать техники в столице Буцума не рискнёт, значит, лишь тай. Всё для себя решив, Учиха приблизился чуть ближе и чуть резче, чем следовало бы. Стальные пальцы сжались в захват. Вот только вместо того, чтобы ударить в ответ, Таджима продолжил начатое движение Буцумы, так, что они оба упали на пол, прижался всем телом и тихо рассмеялся.

— Решил, что я достойная замена таю? Польщен!

Невозмутимость отказала Сенджу. Не дать подняться, или скинуть себя сложно, но снадобья сделали своё дело. Сквозь ткань отчетливо чувствовалось: тело извечного противника, словно огнём охвачено. Столь сильное возбуждение Сенджу несколько удивляло. То ли какая-то индивидуальная реакция на компоненты афродизиака, то ли у лесного клана та же проблема, что и у них. Собственная одежда начала доставлять дискомфорт.

В пол вжали так, словно хотели по доскам размазать. На стыке плеча и шеи сомкнулись зубы. Больно, но укус гораздо слабее, чем мог бы быть. Пришлось приложить усилия, чтобы не ударить в ответ. Прижаться сильнее и сместить руку, коснуться ладонью чужого затылка, запустить в волосы пальцы, но не сжимать в кулак, а чуть помассировать. Противник замер от неожиданности. Осторожное движение бедром заставило Буцуму шипеть сквозь зубы. По коже от этого пошли мурашки, место укуса пульсировало болью.

— Как ты возбужден, — голос прозвучал неожиданно хрипло, — неужели это на меня такая реакция?

Нащупать и развязать узел на сбившемся поясе Буцумы у Таджимы получилось не сразу. Наконец удалось запустить руки под одежду. Разгоряченная кожа, бугорки шрамов. Прикосновение к лопаткам вызвало едва слышный вздох. Рывок за собственный пояс такой сильный, что кажется, ткань вот-вот затрещит.

Влажно-шелковистое прикосновение языка к прихваченной коже. Сенджу наконец разжал зубы, чуть отстранился, перенеся часть веса на свои руки и давая возможность нормально вдохнуть. Следующее прикосновение к шее, теперь уже губами.

— Ослабь хватку, мою одежду так просто не скинуть. — Напробу попросил Учиха. — И, может, на постель переберемся?

Странно, но просьбу выполнили. Стараясь не делать резких движений, Таджима выскользнул из балахона. Хищным взглядом, окинул фигуру скинувшего кимоно Сенджу. В глаза бросился совсем свежий шрам на груди. И это явно работа кого-то другого. Подобное открытие рождает злость: кто посмел покуситься на его противника?

— Кто? — выдохнул на ухо Учиха вновь притянув Буцуму к себе, с нажимом проведя пальцем по розоватому рубцу.

— С Шимура схлестнулись. — легко признался Сенджу.

— Шимура значит, — буквально прошипел он, прихватывая зубами плечо Буцумы. Спустился, чуть ниже, скользнув языком по шраму. Вот только попытка проявить инициативу пресеклась на корню.

На этот раз его вдавили грудью в футоны. Сенджу коснулся губами между лопаток, навалился, целуя шею, огладил бока, задерживая пальцы на шрамах.

Такая поза не особо понравилась, хотя было понятно, почему извечный противник, а теперь уже и любовник выбрал именно её - лишить возможности использовать гендзюцу.

Сильная ладонь скользнула по животу, забралась под ткань штанов. Прикосновение неожиданно мягкое и нежное. Довольный вздох, вырвался сам собой. За шею осторожно прихватывают зубами. По пульсирующему болью следу первого укуса нежно прошелся кончик языка. Момент, когда он сам оказался полностью обнажен, как-то ускользнул из внимания. Думать о чем-то постороннем не хотелось, но осознание, что потерявший голову любовник, скорее всего, навредит им обоим, слегка охладило пыл.

На полноценную близость Таджима не чувствовал себя готовым, но можно обойтись и так. Учиха по-кошачьи выгнул спину, ощущая, как напряженный член скользнул по ягодицам, а затем и между бедер. Притереться так близко, как только возможно, соприкасаться пальцами, лаская друг-друга. Очередной укус вызывал волну приятной дрожи. Стук сердца оглушал. Легкое касание губами мочки уха, горячее сбившееся дыхание. Кажется совершенно естественным повернуть голову, ловя смазанный поцелуй.

Долго сдерживаться они не смогли. Сильные пальцы сжались на бедрах до боли. Только чудом удалось не просто рухнуть, а мягко перекатиться на бок, размазывая по животу смешавшееся семя.

Сенджу собственнически обхватил поперек груди, не давая отстраниться.

На то, чтобы отдышаться, потребовалось время. Кровь ещё закипала, но способность здраво мыслить уже вернулась. И не только к нему. Разжав объятья, Буцума откатился в сторону, хотя атаковать не спешил.

— Хорошо… — протянул Учиха, довольно потягиваясь.

Сенджу придавил взглядом, как камнем, вздохнул, но никаких действий больше предпринимать не стал. Решив считать это согласием, мужчина продолжил.

— Я хотел поговорить о политике даймё. Не поверю, что ты не понимаешь, к чему это всё ведёт. – Шевелиться было лениво, но Таджима заставил себя подпереть голову руками, чтоб лучше видеть собеседника. — Наши кланы просто перестанут существовать. Во всяком случае, как шиноби.

— Хочешь сказать, что у власти находится идиот, собственноручно подрывающий силу своей страны? — всё же нарушил молчание Буцума.

— Качество можно заменить количеством. Мы оба были на церемонии. Даймё нас боится. Пусть и старается этого не показывать. — Таджима тихо порадовался, что диалог всё же начался. — Но уже сейчас видно, что он благоволит тем, кого легко контролировать. Малые кланы без кекке-генкая. Хьюга, которые страшны лишь в ближнем бою. Хатаке, похоже, сами не определившиеся до конца, шиноби они или самураи. Клан Сарутоби почти готов принести вассальную клятву, чувствуя выгоду. Шимура присоединятся, не желая терять позиции. Хагоморо, и те уже приняли предложение.

Буцума промолчал, но судя по мрачному выражению лица, слова попали в цель.

— Даймё хочет объединить страну. Когда все аристократы окажутся под его властью, нашим кланам простонеоткуда будет получать заказы в необходимом количестве. — Таджима нехотя сел, потянулся за одеждой и принялся одеваться. Завязав пояс, подошел к всё ещё лежащей на татами таю.

— Что с девушкой? — поинтересовался Сенджу.

— Проблем не будет, — подхватив на руки, Учиха отнес её на постель, — это всего лишь гендзюцу, скоро проснётся, уверенная, что у вас всё было. — Быстрыми движениями развязал оби на таю и стянул с неё одежду. Вытащил из волос многочисленные канзаши, распустив прическу.

—Для чего ты всё это затеял?

—Ты прекрасно знаешь меня.— Таджима усмехнулся.— А я знаю тебя. Через месяц буду ждать в чайном домике Хошико-сан на ночной чай*, она позаботится обо всём.

Ночной чай— чайная церемония начинается около полдвенадцатого и идет часов до четырех.

========== 4 Рубеж ==========

Рюичи согрел пальцы дыханием, а затем ещё раз сверил то, что видел с выданной схемой.

Юмейнару глянул на друга и улыбнулся уголками губ. Не самое подобающее занятие для людей их положения - лазить по скалам. Но доверить столь деликатное дело, мало кому можно.

Камень под ногой неожиданно поехал вниз, а затем и вовсе сорвался, увлекая за собой песок и гальку. Сердце пропустило удар, пальцы лихорадочно зашарили в поисках опоры. Веревка натянулась, удерживая на месте. Парень прикусил губу, злясь на самого себя - слишком расслабился, забыл, что это тело непривычно к такому, а опыт одной из прошлых жизней не закреплен рефлексами. Заметив встревоженный взгляд друга, Юмейнару жестом показал, что всё в порядке.

Заставить себя продолжить работу нелегко: двинуться просто страшно. Помогло мысленное напоминание о поджимающем времени. Принц, стараясь действовать максимально осторожно, заложил очередной заряд. При мысли о том, какой тут произойдет взрыв, если работники допустят оплошность, становилось жутко.

К вечеру всё было закончено. Взобравшись по камням, парень оказался на площадке, отвязал страхующую веревку и уселся прямо на землю, стараясь отдышаться. С непривычки тело ломило. Подоспевший слуга принял инструменты и смотал веревки.

Следом из ущелья выбрался закончивший проверку Рюичи.

— Всё в порядке, — выдохнул он.

— Нужно уходить, пока нас не заметили. Оповести отряд. — Отдал распоряжение принц.

Нагруженный слуга поклонился и убежал.

Юмейнару устало, но довольно улыбнулся: пока всё шло по плану. Отец позаботиться об остальном. Заказы уже наверняка переданы через доверенных лиц. В том, что оба клана не упустят момент, сомнений не было. Отряды глав непременно окажутся в нужном месте. Сенджу, Учиха, не важно, кто из них погибнет. Их наследники ещё дети. Потерявший сильнейших бойцов клан будет ослаблен и наверняка более благосклонно отнесется к идее перейти под руку правителя.

Переглянувшись, друзья поднялись на ноги и, неспешно направились в сторону лагеря.

Их встретила деловитая суета. Всё уже было погружено в небольшой возок.

Неприметный мужчина, одетый как простолюдин, находился чуть в стороне, отрешенно наблюдая за суетой. У его ног стоял потертый кусури-тансу*

— Надеюсь на вас, Кано-сан, — Юмейнару старательно отогнал от себя мысль, что можно было бы ехать и в возке. Только верхом. Имидж, чтоб его.

Мужчина, молча, почтительно поклонился. Это уже было привычно. За всё время их знакомства тот не стал более разговорчивым. Принцу не раз приходилось мысленно напоминать себе, что Кано не немой.

Подавив желание зашипеть от боли, Юмейнару решительно взобрался на лошадь. Нужно было возвращаться в столицу.

Кусури-тансу— аптекарский шкафчик с множеством отсеков, носимый за спиной.

***

Буцума откинул с лица мокрые после мытья волосы и тихо, сквозь зубы, выругался. На миг показалось, что запах Таджимы и его чакра вновь отчетливо ощущаются, словно в кожу въелись. При одном воспоминании о сильном жилистом теле, прогибающемся под ним, плечах и шее со следами засосов и укусов, бросило в жар.

Сенджу тихо вздохнул, прогнал по телу чакру, усилием воли подавил нахлынувшее возбуждение.

Сбросить напряжение взаимными ласками не было чем-то необычным в отрядах шиноби, тем более, миссии порой длительные, а надежные заведения, в которых под видом таю или юдзе не окажется куноичи враждебного клана, не всегда есть поблизости.

Произошедшее в квартале развлечений не шло из головы, то и дело являлось во снах.

Проклятый Учиха смог в один разговор добиться того, чего не получилось достичь годами сражений: заставил потерять контроль. Но главным было не это. Всё, что говорил старый враг, было правдой. Они оба понимают, чем кончится дело, осталось только выяснить, смогут ли они довериться друг другу. Таджима, судя по произошедшему перед разговором - готов. При воспоминании о собственном поведении вновь бросило в жар. Что же должно было произойти, чтобы он настолько потерял контроль? Чай был чист, а если в благовониях и использовали что-то, способствующее возникновению у клиентов определённых желаний, оно не подействоло бы столь сильно.

Буцума старательно припомнил детали вечера. В начале атаки вопрос убивать или нет, не стоял. Так почему же по телу быстро разлился огонь желания? И вместо того, чтобы сильнее сжать зубы на шее, он разжал челюсти, а потом и вовсе лизнул место укуса. А сам Таджима не ударил, не вывернулся, а прижался, лаская? В сражениях они стали близки как и у любовников не всегда выходит. Неужели это - закономерный итог?

Буцума сжал виски. По молодости, было дело, после боя радовался, что пластины доспеха надежно закрывают не вполне обычную реакцию на врага. Но так тогда шел самый рост, тело перестраивалось и бурно реагировало вообще на многие раздражители. Но сейчас-то почему? От Учиха не пахло никакими препаратами. Неужели дело в огненной чакре? Ведь они впервые сцепились без доспехов, ткань в полной мере давала возможность почувствовать друг-друга. Мысль, что именно поэтому Учиха и стараются не лезть в тай, пришла внезапно и вызвала нервный смешок. Сенджу представив, во что бы тогда превратились бои, тихо выругался.

Место, назначенное давним врагом, было выбрано с умом. Заведение Хошико-сан весьма известное, специализировалось именно на чае. А с учетом расположения и репутации чайного дома, устраивать там какие-либо разборки, выходящие за рамки культурного спора, никто не рисковал. Отсрочка по времени дала возможность собрать дополнительную информацию и о хозяйке и о персонале. Вот только никаких зацепок не нашлось, Сенджу подозревал, что их и не было. Таджима не идиот, чтобы так подставлять свою агентурную сеть. Скорее всего, просто использует гендзуцу, которое позволит им поговорить, не привлекая излишнего внимания. Оставалось решить, идти или нет. Времени до назначенного Учиха срока всё меньше, а ясности не прибавилось.

Утром отряд должен был выступить из селения. И без личного участия не обойтись. Наниматель-приближенное к даймё лицо, сотрудничество с ним будет выгодно клану. Как знать, может и не придется рисковать, доверившись Учиха.

***

Таджима подловил своих противников, заставил потерять равновесие и рухнуть на землю. Пользуясь моментом, сгрёб обоих в охапку, с некоторым сожалением отмечая, что вскоре подобное сделать получится лишь с полного согласия. Дети быстро учились и превращались в слаженную команду. Вот и сейчас могли бы вырваться легко и ловко, но позволяли себя повалять, демонстративно бурча на детские нежности. Вот только всё равно старались устроиться поудобнее. Желание подольше насладиться моментом было велико, но время поджимало, нужно закончить основные дела перед очередной миссией.

— Ну что, расскажите, какие у вас возникли идеи для воплощения своей мечты?

Этот вопрос словно прорвал плотину. Говорили оба одновременно, быстро, горячо, но умудряясь не перебивать, а скорее дополнять друг-друга.

План, изложенный мальчишками был именно что детским - хорошая идея, но слишком наивные способы для воплощения.

— Вот как отреагируют другие кланы и даймё, если вдруг выяснится, что давние враги заключили союз? – неспешно начал мужчина. — Скорее попытаются снова стравить и подорвать такую силу, чем порадуются. Людям нужно время притерпеться к недавним врагам, чтобы, когда провокация произойдёт, шиноби друг на друге не срывались, а виновника искали. Вот пройдет несколько лет, тогда и допустить утечку информации.

Мальчишки погрустнели, но возражать не стали.

— И звать присоединиться никого не надо, — продолжил мысль Таджима.

— Почему? — удивился Хаширама.

— Ну не просто же так я это сказал. Думайте.

Полюбовавшись на ушедших в себя будущих реформаторов, Учиха освободил руки, вытащил из-за пояса свиток, и, распечатав чайник и чашки, принялся осторожно подогревать воду. Спокойно выслушивать, искать аргументы для каждого ответа оказалось неожиданно увлекательно. Мальчишки талантливы, а сейчас как раз такой возраст, когда необходим взрослый, который подскажет, но при этом будет относиться как к равным.

— Они захотят присоединиться сами. — Первым озвучил Сенджу.

— Поняли в чем разница?

— Тогда им придется соглашаться с нашими условиями, а не торговаться. — Улыбнулся сын. — Хотя на некоторые уступки пойти можно будет.

— А теперь вам придется решить не менее важную задачу. Мадара, Изуна заметил твои отлучки. Хаширама, думаю, твой брат тоже уже заинтересовался, куда ты сбегаешь, или скоро заметит слишком частые отлучки. Что делать будете?

***

Изуна осторожно крался за братом. Мадара, снова улизнув из селения, быстро и уверенно двигался в сторону границы клановых владений. Это происходило уже не первый раз, но до сих пор проследить до конца не получалось - брат умудрялся скрываться. Но не сегодня. Мадара явно спешил и меньше осторожничал. А может просто не заметил “хвост”.

Скоро должны были начаться владения Сенджу, а брат и не думал тормозить или менять направление. Неожиданно след потерялся. Попытка почувствовать чакру тоже ничего не дала. Удивлённо хмыкнув Изуна немного вернулся, нашёл след брата и вновь попытался продолжить путь.

Увлекшись, мальчик не сразу заметил движение сбоку. Уйти от захвата не получилось. Разглядеть напавшего толком не вышло, зато отчётливо удалось почувствовать чакру, пахнущую лесом. Сенджу!

Попытка высвободиться ничего не дала: противник оказался сильнее и тяжелее. Он просто придавил к земле, заломил руки и теперь аккуратно опутывал веревкой. Умело - любая попытка дернуться только сильнее стягивала путы. Впиться зубами тоже не вышло, дело закончилось тем, что во рту оказался кляп.

Мальчишка, по виду ровесник брата, проверил узлы, а затем осторожно подхватил на руки. Изуна дернуться всем телом. Сенджу тихо охнул, едва не уронив. Перехватил поудобнее, закинул на плечо.

Вариантов, зачем он понадобился живым, немного и оптимизма они не внушали. Подавив поступившую панику, Изуна постарался расслабиться. Путы слегка ослабли и можно было начать их распутывать. Тихий плеск и ощущение чакры брата, Учиха вздрогнул, повернул голову. Приостановка тока чакры ничего не дала. Мадара так и стоял на противоположном берегу, удерживая на плече связанного светловолосого мальчишку.

От неожиданности Изуна даже дёргаться перестал, замер, разглядывая такую картину. Сенджу, поймавший его, никак не отреагировал на появление ещё одного Учиха и собственного сородича. Подошёл к берегу, а затем ступил на воду.

Что происходит было непонятно. Вот брат поудобнее перехватил ношу и тоже неспешно пошел по воде. Изуна, поняв, что немедленно его освобождать не собираются, присмотрелся к товарищу по несчастью. Белобрысый мальчишка по виду был его ровесником и явно тоже не понимал, что происходит. Чакра, хорошо ощущаемая, походила на чакру поймавшего его Сенджу, явно тоже братья, но ситуацию это не прояснило, только больше путало.

Встретившись на середине реки, Мадара и Сенджу поправили каждый свою ношу, переглянулись, словно о чем-то беззвучно поговорив, неспешно пошли рядышком куда-то. До того извивающийся и пытающиеся всячески вырваться белобрысый мальчишка притих, но сверлить злобным взглядом, похоже, старшего брата не перестал. Внимание перепало и самому Изуне, но тот демонстративно расслабился: Мадаре он верил. Тем более, если висеть тряпочкой, есть шанс, что окружающие потеряют осторожность и будет возможно освободиться. Наконец, все они оказались в укромном месте. Младший Учиха с трудом сдержал хмык, когда его и ношу брата пристроили рядышком к стволу поваленного дерева. Связанный Сенджу пытался отстраниться, но тщетно.

— У тебя такой милый братик, когда молчит! — наконец заговорил Мадара.

— Твой тоже! — подхватил Сенджу.

Изуна не выдержал, фыркнул сквозь кляп, зло посмотрел на брата и его, похоже, приятеля. Недовольно покосился на товарища по несчастью, осознавая, что делали они одно и то же, синхронно. Встретившись взглядом с темно-красными глазами и увидев в них отражение собственных чувств, Изуна отвернулся и демонстративно надулся, борясь с ощущением того, что и это действие было выполнено синхронно.

Тихие смешки только подтверждали догадку.

— Папа знает. — На пробу начал Мадара. — Обо всём этом.

Изуна не выдержал, повернулся к брату, понял, что тот не шутит. Скосив глаза на белобрысого мальчишку, наткнулся на шокированный взгляд.

— Наш нет. — Подхватил эстафету откровений старший Сенджу.

Вот только теперь Изуна с трудом сдерживал смех и косился на товарища по несчастью со злорадством. Ситуация становилась всё более абсурдной, но появилась надежда, что это какой-то план отца и брата. Жаль только, он узнал обо всём так.

— Но скоро узнает. — Как ни в чем не бывало, продолжил Сенджу.

— От нашего папы! — добавил Мадара, явно веселясь.

— А теперь вы не будете бузить, если мы вас развяжем? — оратор состроил умильную физиономию.

Изуна поперхнулся воздухом. Взгляд, которым связанный Сенджу одарил своего родича был красноречивее всех слов.

— Ани-чан, ты идиот! — немедленно заявил мальчишка, едва Мадара убрал кляп.

— А я почему не знал?! — тоже получивший возможность говорить Изуна немедля озвучил рвущийся вопрос.

Два возмущенных возгласа слились в один.

— По-моему, с кляпами им было лучше, — задумчиво протянул Мадара. — Я теперь и развязывать боюсь, ещё покусают в процессе.

На такое заявление Изуна, примерявшийся как бы ловчее впиться зубами в неосторожно оказавшуюся рядом руку Сенджу, демонстративно отвернулся. Сказать хотелось многое, но с этим стоило повременить до дома. Пока же рядом была не менее интересная цель: словно закаменевший ровесник сверлил сматывающего веревку Мадару напряженным взглядом.

***

Каменные стены вокруг заставляли чувствовать себя неуютно, будто Учиха уже успели их опередить, устроить в ущелье ловушку и вся эта громада вот-вот обрушится на головы. Или всё окажется залито огнём. Необходимость скрывать чакру делала отряд почти слепым. Буцума глянул на напряженного сенсора: пока тот не подавал сигнала тревоги, и шансы успеть у них были.

Может это и неразумно, так сбивать дыхание перед боем, но если они успеют проскочить ущелье и встретить Учиха с той стороны, красноглазые окажутся в невыгодном положении.

— Стойте! — возглас сенсора продублировало не только эхо, но и чужой голос.

Остановиться мгновенно у разогнавшихся шиноби не получилось. Про тех, кого предупреждение застало в момент рывка, и говорить нечего. Два отряда едва не влетели друг в друга.

Сдавленные ругательства с обеих сторон как нельзя лучше характеризовали сложившуюся ситуацию. Учиха явно имели точно такой же план. А в итоге оба клана оказались в весьма невыгодном положении. Место, в котором они столкнулись, заставило всех напрячься. Ущелье было удобно для техник дотона, но Учиха просто могли залить всё огнём. Слишком тесно для манёвров и боя на мечах. От метательного железа легко укрыться за камнями и выступами, а техниками запросто можно задеть товарищей.

Ощущение опасности стало почти осязаемым. Вот только Учиха были напряжены не меньше. Таджима неожиданно рванул в сторону, на миг опережая раздавшийся со всех сторон грохот.

Увернуться от падающих валунов не составило бы труда, не лети они так кучно. Дневной свет внезапно стал красноватого цвета, вокруг разлилась горячая чакра Учиха, неожиданно оказавшись осязаемой. Ощущение было странное. Валуны на голову почему-то не обрушились. Удара техникой, или клинком тоже не последовало. Осмотревшись по сторонам, лидер Сенджу понял, что это не свет покраснел, а их полностью засыпало, только камни удерживались какой-то техникой.

Один из Учиха опустился на колени, сложил печати и коснулся ладонями земли. Отчетливо ощущалось, как его чакра уходит в камни.

— Ксо! Стихия дотона в отряде только у меня. Сенджу, либо вы присоединяетесь к раскопкам, или нас скоро тут завалит! Таджима-сама долго не продержится!

Вокруг ещё нескольких Учиха сформировались подобные каркасы из чакры, забирая часть нагрузки на себя.

Это заявление скинуло оцепенение. Глава Сенджу медленно выдохнул. Учиха прав. Таджима и так уже бледнее, чем обычно, по щекам текут капли крови. Слившиеся в узор томоэ. Вот только думать об этом было некогда. Отдавать распоряжения собственному отряду не потребовалось: проверять, как скоро камни окажутся на головах, не горел желанием никто.

Самому Буцуме для столь простой манипуляции складывать печати не требовалось. Породы сверху упало много, но она не была монолитной. Чтобы просто сдвинуть камни нужно было не мастерство, а только запас чакры. Завал пришел в движение.

Они едва успели укрепить стены, предотвращая новый обвал.

Пришлось приложить определенные усилия, сдерживая странный порыв: метнуться вперед, поддержать заметно покачнувшегося Таджиму. Судя по ощущениям, тот был на грани чакроистощения. Да и помогавшие ему соклановцы тоже. Похоже, использованная техника была очень затратной.

Оба отряда быстро расходились в разные стороны. Открывшаяся снаружи картина заставила внутренне похолодеть - обвал затронул всё ущелье. Вот только путем этим неоднократно пользовались, он надежен. Такое обрушение невозможно было представить без применения техник дотона, а никаких всплесков чакры никто не чувствовал.

Подав знак отступить, Буцума был готов к проблемам. Глупо же. Учиха явно потратили больше чакры, сильнейшие бойцы ослаблены. Можно было бы переломить противостояние в свою пользу. Вот только уйти казалось единственно правильным. Этот приказ оказался исполнен незамедлительно и вопросов никто не задал, даже когда отряд отошел на достаточное расстояние от едва не ставшего общей могилой ущелья.

Стоянку разбили быстро, не нарушая недоуменной тишины. То, что произошло, не укладывалось в привычную картину.

Теперь было время спокойно подумать. Новая эволюция шарингана. Буцума понимал, что это значит. Когда Учиха успел испытать такую боль, предположения были. Скорее всего, после гибели жены и детей. Судя по тому, как уверенно возник доспех, у его противника было время освоиться с новыми способностями. Но почему тогда Таджима использовал мангекё только сейчас, чтобы защитить? Мысль, что в боях Учиха специально подстраивался под него, была дикой.

Помассировав переносицу, Буцума всё же заставил себя сосредоточиться на происходящем вокруг. К нему соклановцы с расспросами пока не лезли, но между собой переговаривались

— Получается… теперь у нас долг перед Учиха? — в тихом голосе море сомнения и растерянности.

— Глупости, сами бы они не откопались. — Вот только у отвечающего уверенности не больше.

Ведь возможность вообще выбраться появилась лишь потому, что глава Учиха успел всех прикрыть.

***

Подсохшая кровь стягивала кожу на щеках. Учиха потер лицо ладонями, стараясь её очистить, чувствуя, как на руках остаются темные чешуйки. Наконец от неприятного ощущения удалось избавиться.

Чакра частично восстановилась, и теперь Таджима почувствовал предвкушение: Сенджу не атаковал сам и отвёл своих людей. Сдержать довольную улыбку удалось с трудом. От внимания не укрылось легкая тревога во взгляде Буцумы, да и приостановленный в самом начале рывок явно не нес в себе угрозы. Подобная реакция вряд ли возникла, будь та близость в «Мерцающей бабочке» лишь плодом одурманенного состояния. План удался даже в большей мере, чем ожидалось. И, как знать, может желание повторить опыт, получится осуществить и без помощи средств из арсенала Аико-сан.

— Таджима-сама, — голос одного из подчинённых отвлёк от составления планов. – Не стоит ли поискать того аптекаря?

— Аптекаря? — уточнил, Таджима с недоумением глянув на собеседника. Внешне Мамору был само спокойствие, но глава клана знал его слишком хорошо.

— Когда мы отходили, со склона спускался пожилой мужчина с аптекарским комодом.

— Вроде какие-то лекарственные травы любят каменистую землю. — Глава Учиха почувствовал легкую досаду: сам он постороннего не заметил. Броня сусаноо потребовала неожиданно много чакры, удерживать камни оказалось сложнее, чем защищаться от техник. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы не показать насколько поплохело, да и отследить реакцию Сенджу было очень интересно.

— Но их сезон уже прошел. — Возразил мужчина.

В это оставалась только поверить. Сам Таджима в лекарственных травах разбирался не настолько хорошо.

— Не поверю, что пожилой аптекарь этого не знал. А выбрать такой путь, чтобы обойти бой…

Продолжение не требовалось. Раз человека сразу никто не почувствовал, он - гражданский. И ему проще и безопаснее было подождать, пока шиноби закончат сражение, чем без чакры пробираться таким путём.

Мысленно помянув ёкаев, Таджима поднялся на ноги. В любом случае, этот обвал был слишком подозрителен. Стоило отрядить тех, кто не потратил много сил, сходить проверить ущелье хотя бы с их стороны. Если тот аптекарь не привиделся Мамору от напряжения после мангекё, и не решивший поразвлечься дух, его следы найдут. Главное не углубляться в ущелье, чтобы вновь не столкнуться с Сенджу. Те наверняка тоже решат проверить, в чем дело, но представителям лесного клана потребуется время, чтобы осмыслить произошедшее, не стоило их пока провоцировать.

***

Момо тихонько вздохнула во сне и прижалась теплым боком. Юмейнару довольно потянулся, провел пальцами по прядям её волос, легонько поглаживая. Сна не было. Интуиция, тренированная несколькими жизнями, начала подавать сигналы, но с чем вызвана лёгкая тревога понять пока не удавалось.

Торопливые шаги были отчётливо слышны в тишине ночи. Прислушавшись, принц узнать походку Рюичи. Вот затрепетал огонек свечи. Наконец подсвеченный силуэт парня оказался за сёдзи, стало слышно сбившееся дыхание.

— Юмейнару-сама,— тихий шепот. Створка двери чуть отползла в сторону. — Юмейнару-сама…— визитер осекся, явно заметив девушку.

Мысленно помянул ёкаев и биджу, принц приподнялся на локтях.

— Сейчас. — От резкой отповеди удержало лишь то, что подобное поведение не было свойственно Рюичи. Внутри все тревожно сжалось.

Сёдзи вернулись на место. Путаясь в потёмках в полах и рукавах, Юмейнару торопливо натянул необходимый минимум одежды. Стеснение давным-давно умерло, но не стоило давать пищу пересудам, если в коридорах кто-то встретится.

— Что случилось? — вид смущенного друга позабавил бы, да ситуация не располагала к веселью.

— Камикото-сама получил это недавно, и велел передать вам, — Рюичи торопливо вручил письмо.

Заинтересованный Юмейнару схватил бумагу, быстро пробежал взглядом по кандзи. Перед глазами всё поплыло.

«Выжили.»— Набатом билось в голове.

«Выжили.»— Воздух с трудом удалось протолкнуть в лёгкие.

Парень прикрыл глаза, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Медленно выдохнул. Ещё раз перечитал чуть смятый отчёт, понимая, что всё понял правильно.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался Рюичи. — Простите, — парень стушевался под взглядом, — я не решился смотреть, а Камикото-сама…

— План провалился, — коротко пояснил Юмейнару, жестом останавливая оправдания.

Убрал бумаги за пазуху и неспешно отправился к излюбленному месту в саду. Ночь была лунной и ясной, Рюичи погасил свечу и безмолвной тенью следовал чуть позади.

«Проклятые шиноби!»— на плечи навалилась усталость. Не верить Кано оснований не было. Мужчина дотошно описал как начали шевелится и сдвигаться камни после обвала. Как представители враждующих кланов дружно выбрались из получившегося колодца и споро разошлись в разные стороны. Мирно. Упоминал агент и странное красноватое свечение, погасшее через миг после того, как шиноби откопались.

«Сусанно.» — В отличие от Кано, Юмейнару понял, что именно светилось под камнями и почему все выжили. — «Значит, кто-то из Учиха оказался достаточно силен, чтобы освоить подобное. А тонны камней сверху прекрасно стимулировали обретение взаимопонимания с Сенджу.»

— Какие будут распоряжения? — тихо поинтересовался Рюичи. —Кано-сан уже ушел с новой миссией, найти его будет непросто.

— Нам велено пока ничего не предпринимать.— Озвучил принц короткую приписку к отчету, сделанную явно рукой правителя. — Думаю, он сам решит эту проблему.

В то, что Кано найдут, Юмейнару не верил. В конце концов, человек отца не первый год выполнял поручения, связанные с шиноби и до сих пор был жив.

***

Вдох-выдох. Это следовало ожидать. Прогнать чакру, успокаивая дыхание. Погасить шаринган, хотя томоэ так и норовили слиться в узор мангекё.

— Я надеюсь, ты в достаточной мере сбросил скопившееся напряжение, чтобы не только выслушать, но и услышать. — Холодно поинтересовался Таджима у распростертого на земле соклановца. Мальчишка ещё, дышит загнанно, чакры осталось мало, шаринган не погасил, но той ненависти во взгляде уже нет, только безысходность и задавленный страх. Кажется, до него начала доходить разница в силе и опыте.

Повисшая тишина давила на уши.

Глава клана с трудом сдерживал выражения, которые сделали бы честь и последователю Джашина. Вместо этого, придавив тяжелым взглядом собравшихся представителей клановой верхушки. Учиха ждал, чувствуя, как шиноби потихоньку опускают глаза и стараются стать незаметнее.

Горячка боя начала отпускать, теперь можно признать: последний выпад был довольно опасным. Стала чувствоваться боль в подставленной под удар руке. Мужчина бросил быстрый взгляд на пострадавшую конечность. Крови не видно - прижег рану мгновенно, а пальцы хорошо слушались, значит ничего страшного, однако дома нужно обработать как следует. Но иначе было нельзя. С оружием он бы этого мстителя серьезно ранил, а то бы и убил. И это был бы полный проигрыш, признание того, что обвинения правдивы. Противник этого и ожидал. И те, кто его науськал, другого развития событий не ждали.

Что ж сегодня удалось показать свою силу и хотя бы временно заткнуть недовольных.

— Повторюсь ещё раз, — Таждима заставил себя говорить спокойно и вежливо. — Касаемо возможного, — он выделил последнее слово голосом, незачем сразу сообщать, что оно почти факт, — перемирия с Сенжду, — то это решение принято не только мною, но и советом. Если кто-то ещё хочет обвинить меня в предательстве, делайте это сейчас! Ну же, — Таджима предвкушающе улыбнулся. С каким-то легким злорадством отметил, что это напугало собравшихся больше, чем могла бы демонстрация ки, — у меня нет никакого желания каждый раз бросать все дела ради поединка с ослепленными местью родичами. Смелее, я все ещё не собираюсь использовать оружие. Нет? — в голосе сами собой зазвучали нотки легкого разочарования. — Кейтаро-кун, идешь со мной. — Недавний противник словно стал ещё меньше, но безропотно поклонился. — Остальных не задерживаю!

Полигон и близлежащая территория мгновенно опустели. За небольшим исключением.

— Таджима-сама, позволите? — ирьенин его отряда сдвинул сумку, чтобы удобнее было пользоваться её содержимым.

— Займись им, — глава клана кивнул в сторону Кейтаро. Показывать при нем рану не было никакого желания, эффект не должен смазаться.

— И я хотел бы принести списки с необходимым, для комплектования отрядов,— медик правильно всё понял.

— Через час.— За это время можно было вытрясти из сдавшегося мальчишки всё интересующее.

========== 5 Решение ==========

Большой ворон с громким карканьем опустился рядом на землю. Встретившись с призывом взглядом и получив короткое гендзюцу, Синдзи сорвался с места и поспешил к возгоранию. Пламя уже взметнулось из небольшого дома. Преобразовав чакру в воду, шиноби залил огонь. Запах гари заставил поморщиться. Создалось впечатление, что одежда насквозь провоняла.

— Кто-то из слуг в панике перевернул зажженную лампу, — отмел от себя подозрения в использовании техник катона приславший птицу соклановец.

Парень в ответ лишь рукой махнул. Ага, в пятый раз. Больно много в этом поместье полуночников, коротающих время со светом и обязательно роняющих его источник при приближении Учиха. Повезло, что у него такая нетипичная для клана вторая стихия, позволяющая быстро тушить начинающиеся возгорания.

— Всех нашли? — вместо разоблачения поинтересовался Синдзи.

— Поместье никто не покидал.

Громкий шорох одежды, топот ног и заполошное дыхание были услышаны ими издалека.

— Сам им займусь, — Синдзи оттолкнулся от стены, пробежался по крыше, спрыгнул вниз и приземлился перед слугой, несущимся не разбирая дороги. Быстрый взгляд шаринганом и погрузившийся в гендзюцу мужчина резко останавливается. Какое-то время он простоял неподвижно, затем облегченно выдохнул и посмотрел на шиноби уже без страха.

— Возвращайся к себе и ложись спать, — распорядился Учиха. — Все закончилось.

В этом он даже не соврал. Поместье оказалось большим, но уединённым и это была единственная причина, по которой они смогли успешно захватить его столь малым отрядом. Оставалось выловить всех гражданских обитателей и задурить им головы гендзюцу. И тогда можно будет даже задержаться на денёк-другой, дать себе передышку.

Главное не позволить никому сбежать. Ощущение знакомой чакры.

— Аки, только не говори, что и у тебя кто-то случайно перевернул лампу и мне необходимо тушить ещё один пожар!

— Тоши-сан срочно желает тебя видеть! — приятель как-то излишне весело сверкал глазами.

— Ему-то я зачем, — вздохнул парень, сосредотачиваясь. Почувствовать допросчика удалось не сразу. Был он, как ни странно, не в подвале.

Мысль о том, что придется ассистировать, энтузиазма не внушала. Хотя работать с гражданскими всё же проще. Найти нужное помещение удалось быстро.

— Тоши-сан, вы хотели меня видеть?

— Я решил, что тебе интересно будет присоединиться к нашей беседе… Поднабраться опыта в этом деле, — миловидная внешность в сочетании с проникновенным тоном и идущим ощущением угрозы.

Вот только в этот раз что-то пошло не так. Отловленный аристократ, до того демонстрировавший этакое холодное пренебрежение, заметно посерел и шарахнулся, но не от допросчика.

Синдзи недоуменно хмыкнул: он ведь только переступил порог. Кажется, в этот раз больше испугались его. Тоши-сан, пользуясь моментом, использовал гендзюцу. Взгляд жертвы остекленел. Судя по довольной улыбке сородича, в этот раз удалось пробить защиту сходу.

Учиха помялся на пороге, ожидая, когда озвучат, зачем его позвали, не дождавшись, прошел в комнату, полюбовался картиной в небольшой нише.

— Ты мне очень помог, — отвлёкся от чужого сознания допросчик. — А теперь спустись в подвал, там всё поймёшь, тебе работа будет.

— Тоши-сан, — вздохнул парень, понимая, что пояснений не добьётся: собеседник вновь вернулся к копанию в чужих мозгах. Оставалось выполнить распоряжение.

Пара попавшихся по пути соклановцев поглядывала с затаённым весельем, точно предвкушали развлечение. Подобное внимание уже начало настораживать. После прохладной ночной свежести, дышать в подвале было особенно тяжело. Допрос - это всегда грязно, даже если проходит в гендзюцу, передавая ещё и отголоски чужих ощущений.

Подобным Учиха занимался редко, но работу мастера наблюдать доводилось. Недоумение, вот что почувствовал Синдзи едва переступил порог. И это чувство с каждым мгновением становилось всё сильнее. Что именно он должен был понять, стало ясно, стоило присмотреться к лежащему на полу телу, над которым склонились ирьенин и Аки. Хоть никто в отряде тупыми шуточками не увлекался, Синдзи непроизвольно активировал додзюцу, убеждаясь, что ошибки нет. Сразу стало ясно, почему допросчик столь страстно возжелал его видеть. Когда измочаленный по твоему приказу шиноби врывается в комнату целым и невредимым - это не оставит равнодушным.

Сам Синдзи теперь тоже был впечатлён. Слишком они похожи, стало жутко. Словно самого себя со стороны разглядывал. Наглядная иллюстрация того, что бы с ним сделали, попади в подобную ситуацию. Хотя, ему досталось бы больше - глаз бы точно лишили.

— Сенджу на тебе, — вывело из задумчивости осторожное прикосновение к плечу и голос сокомандника.

— Я? — возмутиться вышло как-то вяло: богатое воображение тоже плохо. Не сразу получилось выкинуть из головы представленные картины. — Какого биджу, это ты у нас специалист по ценным пленникам!

— А это не пленник, а будущий союзник,— парировал Аки, — и вообще, твой брат!

Последнее заявление убило наповал. Тем более что оно было правдиво. Ирьенин, до этого возившийся с бессознательным шиноби тихонько фыркнул, явно маскируя смешок.

— Заодно про папашу своего узнаешь, — окончание фразы доносилось уже из коридора.

Синдзи помянул ёкаев. Учиха знал, что его отцом был кто-то из лесного клана, медовая куноичи не упустила шанса зачать сильного ребенка и не видела смысла что-то скрывать от сына. Ни о каких чувствах там и речи не шло. Парень не исключал вероятность встречи с тем самым Сенджу, или его детьми на поле боя. Но специально искать папашу и в мыслях не было: Синдзи не сомневался, даже пойми он кто перед ним, рука бы не дрогнула. И его бы тоже убили, не задумываясь. И уж точно такого не предполагал.

Подойдя поближе, Учиха осмотрел нежданно обретенного родича, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Пусть он и не был из тех, кто при одном упоминании о Сенджу звереет, тёплых чувств не возникало. Разве что лёгкое сочувствие - одно дело пытать, чтобы узнать сведения, но тут явно срывали злость.

— Недоучки работали, — недовольным тоном подтвердил его предположения ирьенин. — Или просто развлекались так.

Синдзи вздохнул: вот что мешало этим умникам тихонько добить Сенджу, свалив всё на неопытных палачей? С учётом ситуации, никто ничего не заподозрил бы.

— Синдзи.

Парень немедля вгляделся в шаринган сокомандника.

Комнаты в пространстве иллюзии почти не было - медик решил не тратить время и чакру.

— Только давай без глупости. Ты прекрасно знаешь, почему Сенджу ещё жив.

— Знаю. — Отрицать было бессмысленно. Глава клана, вместе с советом, не поленились лично переговорить с работающими в поле отрядами, в красках описав ситуацию. Пусть ни союз, но перемирие нужно обоим кланам. И первые шаги придется делать им. Показать, что репутация демонов - для врагов, а так, они вполне адекватные и на диалог способны. И для этого необходимо продемонстрировать готовность к сотрудничеству. Раз уж такая возможность представилась сама собой, упускать её глупо.

— Если тебе это настолько поперек натуры, что не сможешь сдерживаться, я займусь им сам. — Вздохнул ирьенин.

— Справлюсь, — пересилил малодушное желание согласиться на щедрое предложение Учиха. — У тебя и так много работы. — Понятно, что никому в отряде не хотелось такой головной боли, вот и ухватились за их родство, чтобы хоть как-то обосновать собственное отступление.

Они-то знают, что с Сенджу перемирие, а знает ли об этом данный представитель лесного клана? А если и в курсе, не выскажет ли горячую благодарность попыткой убить, чисто на рефлексах?

— Рад, что ты все понял, — улыбнулся собеседник, развеивая гендзюцу. — Принеси воды, посмотрим, что тут можно сделать.

— А может, сразу в офуро? — нужное помещение уже попадалось на пути, пока обыскивали поместье. — Все равно его отмывать надо, да и сами изгваздались.

***

Уйти от стрелы не составило труда, как и заметить, где притаился стрелок. Вот только добраться до него не представлялось возможным. Ощущение захлопывающейся ловушки стало почти осязаемым. Из темноты вывалился силуэт, чей пол даже определить с ходу было сложно - бесформенные одеяния невразумительного цвета скрадывали очертания фигуры и лицо. По земле расползлась кровавая лужа.

— Сюда! — движение, тихий шепот, от рефлекторного удара удержаться удаётся с трудом. Выскользнувший из темноты Учиха смахнул с куная кровь.

Странно было видеть Таджиму таким. От обычной внешности почти ничего не осталось. Впрочем, в нем самом мало кто заподозрил не то, что глав клана, вообще шиноби. Друг друга они узнали больше по чакре и интуитивно — за столько лет научились чувствовать и на каком-то более глубоком уровне. Идти под хенге было непривычно, но раз уж обвал был столь сильным, то стоило поддерживать ощущение, что план сработал и лесной клан остался без главы. Вот только, похоже, заинтересованные лица уже были в курсе.

Необходимость сдерживать силы теперь давала преимущество пока невидимым противникам.

— Как же они мне надоели, — посетовал Таджима и неожиданно выпустил несколько мелких огненных шаров в близлежащее здание. Пламя взметнулось сильно, ярко. Раздались панические крики. — Не отставай!

— Сдурел?! — сдержать возглас удалось с трудом.

— Без нас разберутся, там есть шиноби со стихией суйтона, потушат! — Учиха схватил его за руку, сбивая последовательность печатей. — За той стеной расположена кухня, решат, что там что-то полыхнуло.

В поднявшейся суматохе, когда неясно, кто, куда и откуда бежит, действительно были хорошие шансы уйти. Они уже успели оказаться достаточно далеко, когда на бегущего впереди Учиха вылетел вроде как пьяный гражданский. Миг - и он завалился мешком. Что конкретно сделал Таджима, рассмотреть не получилось. Зато удалось схватить его за руку и с силой дернуть в сторону, выводя из-под ударов сенбонов. Ещё миг и металлические иглы полились дождем. Стена, возведенная дотоном, укрыла от снарядов, оставалось смириться с тем, что себя они выдали.

С тихим стуком, теряя сенбоны, с крыши упал зонтик.

— Наконец-то, — довольно усмехнулся Учиха и пояснил. — Призыв закончил работу.

Будто в подтверждении слов, следом мягко приземлился крупный кот с перемазанными кровью лапами и мордой. Ниннеко. Становилось понятна столь высокая эффективность разведки давних противников — ну кто обратит внимание на дремлющую, или умывающуюся в сторонке кошку?

— В заведение Хошико-сан теперь лучше не соваться. Предлагаю поговорить в более уединённом месте. И нужно заняться твоей раной.

Подобное заявление вызвало недоумение: боли не чувствовалось, но вот левая рука почему-то стала неметь. Одного взгляда хватило, чтобы понять, причину. Одежда не спасла от сенбонов.

Раздраженно зашипев, Буцума выдернул иглы, закатал рукав и быстро полоснул по ранкам кунаем.

— Это было неожиданно, — Таджима повертел в пальцах одну из игл, явно поняв, в какой момент она нашла цель: когда его выдернули из-под металлического дождя. Хенге с них всё-таки слетело. Ветерок донес запах гари, но зарева пожара уже не было.

— Яд нужно выпустить пока хотя бы так.

— Я не это имел в виду. — Учиха вновь использовал хенге.

— Неожиданно было то, что в борделе произошло, — отмахнулся Буцума, чувствуя легкое смущение. — И то, что в ущелье ты прикрыл той техникой всех, — чуть помолчал, но продолжил,— и то, что не использовал против меня новые возможности глаз. А это уже закономерный итог. — Он остановил кровь и тоже сложил печать, возвращая выбранный образ. — Куда предлагаешь отправиться?

— Неподалеку есть один из принадлежащих клану домов, — осторожно начал Таджима.

— Подойдет, — закралось подозрение, что Учиха явно генерируют какое-то поле, от которого здравый смысл отключаются. Или он сам окончательно сошел с ума, раз добровольно соглашается идти в такое место без прикрытия.

— Может, всё же связаться с твоими людьми и позвать ирьенинов?

— И тогда точно вся секретность биджу под все хвосты. Это всего лишь дурманящий препарат, не страшно. И вообще, хватит меня соблазнять,– слова будто сами сорвались с языка. — Таджима, если ты продолжишь, наброшусь на тебя как тогда, — закончить фразу вышло как-то естественно, — и так после боёв с тобой в штанах тесно, а тут такая заботливость.

Собственная болтливость удивила, но сдержать тихий смешок не получилось, очень уж забавным стало выражение лица у Учиха.

***

На первый взгляд казалось, что два подвыпивших приятеля, поддерживая друг друга, возвращаются после гуляний. Тело сковывает от растерянности, осознание, что же именно она видит, как удар пыльным мешком. Таджима-сама в одном из своих образов, а вот его спутник вызывает вопросы. Особенно начинающей ощущаться чакрой.

Мужчины буквально завалились в дом и после этого хенге с них слетело. Шаринган вспыхнул сам собой. Тихий вздох: ошибки нет. Усилием воли додзюцу гасится.

— Таджима-сама…

— Нужно вывести яд. Да не у меня! — останавливает резкий оклик.

— Эй, я уже… — попытался возразить Буцума, но Таджима его перебил.

— Будто бочонок сакэ в одиночку выпил! Выполняй, Кури-сан. Также свяжись с домом и с разведкой Сенджу, знаю, у тебя есть выходы. О том, что мы тогда выжили, стало известно.

Картинка распалась. Камеко с тихим оханьем схватилась за голову. Гендзюцу не только дало полный эффект присутствия, но и передало эмоции, едва не вызвав сенсорную перегрузку.

— Прости, не рассчитала, — пробормотала Кури, взволнованно пройдясь по комнате.

— Ещё бы… — Сенджу поморщилась. — Это действительно Буцума-сама.

— Ну, хоть признала! — Учиха нервно рассмеялась и всё же села рядом.

— А потом, что было? — поинтересовалась собеседница, вертя в пальцах канзаши: как выхватила заколку на рефлексах, так и не убрала. Слишком внезапно появилась Кури и без предупреждения.

— Постель приготовила, принесла травяные сборы, что помогают яды выводить. А потом, — Кури досадливо вздохнула, — меня чуть ли не пинком выпроводили. Сообщила наставнице и к тебе. Ты мне лучше скажи, — продолжила она, — не выйдет ли так, что найдется умник, способный заявить, будто глава клана под гендзюцу и все это ловушка.

Кури придвинулась ближе, мягко забрала канзаши. Камеко чуть склонилась, чтобы возвращать заколку на место было удобнее, прикусила губу. Ещё год назад она сама бы не сомневалась. А сейчас без опаски дает вроде как врагу закреплять сокрытое оружие в прическе.

— Не знаю. — Честно призналась Камеко. — Так-то ситуация подозрительная. Но вообще нашей разведке пришло задание, выйти на вашу и постараться устроить встречу. Можно обставить все как успешно выполненную миссию.

***

— Ани-чан, это опасно, — Тобирама в очередной раз попытался воззвать к осторожности, но брат продолжал деловито суетиться, собирая снадобья. — Не разумно! И вообще, может быть ловушкой! Это же Учиха!

— Не ты ли сетовал на то, что глупые взрослые никак не могут договориться? Отец и пошел этим заниматься, — Хаширама тряхнул сумку, убеждаясь, что в ней ничего не брякает.

— И потому буквально через час с того момента как встреча должна была состояться, к тебе прибегает ниннеко с запиской? — Тобирама покосился на так и не ушедшего кота. В ответ на подобное внимание тот только громко муркнул и насмешливо прищурился. — Я уж молчу о том, как чужое призывное животное смогло сюда пробраться!

— Он меня знает. Таджима-сама призывал его, когда тренировал нас с Мадарой. — Брат торопливо заворачивался в маскировочный плащ.

— Ты себя-то слышишь? — Тобирама досадливо цыкнул. Беспечное: «Нас с Мадарой» резануло слух. Так привычно было произнесено. Сенджу и сам не ожидал, что слова могут породить такую боль. Словно он теряет ещё одного брата. — Такое чувство, что ты главе Учиха начинаешь доверять как отцу!

Прикосновение к ноге было неожиданным. Ниннеко, как обычный кот, потерся об одежду теплым пушистым боком, одним прыжком оказался у дверей и словно просочился сквозь сёдзи.

— Приберись пожалуйста,— Хаширама вскочил на ноги. — Мне уже бежать надо.

Несколько секунд Тобирама растерянно смотрел вслед проигнорировавшему слова родичу, а затем решительно схватил ещё один плащ, захлопнул дверцу тансу и выскочил следом. Тихо обругав брата, на ходу обернул плотную ткань прямо поверх домашней одежды.

Минуть патрули оказалось не сложно: малые рост и вес помогли. Было несколько лазеек, которыми пока можно воспользоваться.

В темноте под ноги то и дело попадались кочки и камни, корни. Не примеченные сразу ветки норовили зацепить одежду или с хрустом сломаться под ногами. Тобирама чувствовал, как лицо начинает гореть: он безнадежно отставал, да ещё и шумел словно гражданский. Хаширама двигался неожиданно быстро, похоже полностью положившись на кота. Лишь сенсорные способности помогали не сбиться со следа. В какой момент он оказался практически на том самом месте, где его скрутил Мадара, Сенджу и сам не понял. Поморщился от воспоминаний: Учиха действовал аккуратнее, чем соклановцы во время учений.

Вспорхнула потревоженная птица. Легкий шорох.

Тобирама разом выбросил из головы лишние мысли и всмотрелся в темноту. Чакра брата была рядом. Каким-то чудом удалось не опоздать. Миг - и из зарослей выскользнул темный силуэт. Хаширама был узнан не столько визуально, сколько сенсорикой. В ответ на это, на другой стороне реки тоже началось шевеление. Вода скрадывала звуки. Две тени сблизились, постояли рядом, а затем шагнули навстречу друг другу, сливаясь в одну, и исчезли с тихим хлопком.

Сенджу вздохнул. По крайней мере, тут засады не было. Вот только рядом словно находился ещё один обладатель чакры, но понять, кто он и где притаился не вышло. Через несколько минут на сонных берегах вновь началось движение.

— Ты ведь тоже меня чувствуешь. — Вынырнувший из темноты бесформенный силуэт оказался поменьше ушедших. Негромкий голос был хорошо слышен в тишине. Изуна. Чуть помедлив, Тобирама всё же покинул укрытие. Учиха явно пришел один.

Какое-то время неподвижно стояли каждый на своем берегу, а затем медленно двинулись навстречу друг другу. Замерли почти на середине реки.

Вздохнули тоже в унисон. Не произнося ни слова, прошли немного вниз по течению, и скоро добралась до укромного места, куда их в первый раз притащили как трофеи. С тихим шелестом на землю слетели бесформенные плащи. Сразу стало прохладнее.

Сенджу невольно прикусил внутреннюю сторону губы, сдерживая смешок: на Учиха оказалась юката. Похоже, тоже подорвался вслед за братом, толком не собравшись.

— Ты в темноте словно светишься. — Нарушил молчание Изуна.

— Плохо, — Тобирама потянул руку к скинутой ткани.

— Красиво.

Сенджу от такого заявления вздрогнул и замер, так и не коснувшись плаща.

— Это мешает маскироваться, — пробормотал он, чувствуя смущение.

— Здесь прятаться не от кого,— возразил Учиха, усаживаясь на плащ. — Мы оба хорошие сенсоры.

Чуть помявшись, Тобирама последовал его примеру. Они надолго замолчали, вглядываясь в темноту. Снова пошел мелкий снег. Сенджу с удивлением приметил, что снежинки тают не долетая до тела Учиха.

— Значит, это, всё-таки, правда. — Вздохнул Тобирама.

— А ты ожидал засады? — поинтересовался Изуна.

— Не исключал такую возможность. — Согласился он.

— Еще предположи, что засада там, куда они отправились. — Не удержался от подколки собеседник и подышал на пальцы.

Тишина после этих слов повисла звенящая. Тобирама прикусил губу: только что был озвучен один из его тайных страхов.

— Что, правда, об этом думаешь? — развернулся к нему Учиха, чуть сдвигаясь и оказываясь совсем рядом. Теперь отчетливо чувствовался идущий от тела жар. — Тобирама? — В голосе звучало искреннее недоумение, а удивленно распахнутые глаза делали Изуну похожим на котёнка.

— Это маловероятно. — Наконец отмер Сенджу. — Но ани-чан…

— Думаешь. — Изуна тихо фыркнул.— И я думаю. А утром мы оба узнаем, ловушка ли это. И если да, то чья.

— Кажется, подобные мысли даже не приходили нашим братьям в головы. — Тобирама не сдерживал досаду. Учиха прав. С одинаковой вероятностью это могла быть и работа разведки Сенджу.

Мальчишки вновь вздохнули в унисон.

— Если будем ждать здесь, нужно обустроиться, а то продрогнем. — Учиха поднялся на ноги.

—Это не имеет смысла.— Всё же завернулся в плащ Тобирама. Холод, после того как Изуна отодвинулся, ощущался ещё острее. — Письма и распоряжения в любом случае придут в кланы. Дома мы быстрее узнаем новости.

— Значит до утра. — Изуна повторил его действия.

— До утра. — Тобирама развернулся и поспешил в сторону дома. Мысль о том, что нужно немного попетлять, сбросить возможную погоню, мелькнула и пропала. Стоило попытаться поверить друг другу.

***

Воздух становился всё холоднее. С неба начали слетать редкие снежинки. Ответа от Кури пока не пришло, но порученное ей дело было не быстрым. Таджима медленно выдохнул, наблюдая за облачками пара. Тревога не отпускала.

Буцуму повело, когда они уже переступили порог дома. То ли неверно оценил свойства бывшего на сенбонах яда, то ли переоценил собственные силы. На первый взгляд казалось: Сенджу пьян. Во всяком случае, хотелось верить, что снадобье лишь развязывает язык. Никаких признаний, могущих навредить клану, Буцума не делал, однако, сказанное и без того было шокирующим но, самое главное, правдивым. Шаринган не обманешь. Говорить такое в адекватном состоянии Сенджу точно бы не стал.

Таджима коснулся шеи. Место укуса тогда долго саднило, но это ощущение оказалось приятным. Довольную улыбку сдержать не получилось. Такое разнообразие в жизни было многообещающим. И клану будет хорошо. Обоим кланам.

Ниннеко убежал пару часов назад, а дети уже были тут. Такая скорость реакции удивляла. Хоть Хаширама и демонстрировал доверие при тренировках и общении, выполнить такую просьбу - совсем другой уровень.

Осторожно прокравшись к кухне, Учиха прислушался к тихой возне обоих наследников. Хаширама, шепотом ругаясь, растирал в ступке сушеные травы. Сын сидел рядом и подогревал чакрой воду в чайнике.

— Думаешь, там что-то серьёзное? — нарушил молчание Мадара.

— Представляю, что мне дома выскажет отец.— Вздохнул Сенджу. — Уже предчувствую подзатыльник тяжелой рукой и долгую проникновенную речь на тему того, какой я идиот.

Притаившийся Таджима улыбнулся. Хорошо, что Хаширама сам понимает, как опрометчиво поступил, и подорвавшись из поселения едва получив послание, и, не задумываясь, прибежав к условленному месту, а затем последовав за чужим призывом. Другое дело, что сейчас такое доверие пошло всем на пользу.

— А Тобирама как на это отреагировал? — поинтересовался Мадара. — Хм, вода, кажется готова.

— Думаешь, как я вообще смог выбраться? Брат помог, хотя ворчал сильно. Он тоже за отца переживает.

Воздух наполнился легким сладковато-травянистым ароматом.

— Я вообще удивлен, что он никому ничего не сказал.

— Кому, кроме отца он мог сообщить? А папы сперва не было в селении, потом братец услышал, как на совете обсуждалась предстоящая встреча, так что поверил.

— А Изуна до сих пор дуется, что я его с собой не брал.

Мальчишки тихо рассмеялись.

Почувствовав, как изменилась чакра Буцумы, Таджима осторожно покинул наблюдательный пункт. Им стоило поговорить.

***

При воспоминании о том, что он успел наговорить Таджиме, хотелось долго и с чувством ругаться. То, что всё произошло под действием развязывающего язык снадобья, было слабым утешением. От осознания собственной глупости становилось тошно. Не умер бы, но последствия ещё долго бы давали о себе знать. Посчитал себя ирьенином, называется!

— Кажется, в этом году весна будет поздней.— Учиха тихо задвинул за собой сёдзи, подошел и встал рядом.

— Таджима, ты ничего не хочешь объяснить? — Пышные хлопья снега повалили ещё гуще. Чакра не спасала от ощущения прохлады, забирающейся под одежду. А вот от Учиха чуть ли пар не шел. — Например, откуда здесь мой сын? И почему он явно хорошо знает тебя?

Собеседник чуть помолчал, вглядываясь в заснеженный сад.

— В начале прошлого лета наши очень самостоятельные наследники умудрились встретиться на берегу пограничной реки и насколько приглянуться друг другу, что сбегали общаться при каждом удобном случае.

Это заявление было как удар. Сенджу вздохнул, припомнив, что как раз в то время вернулся со сложной дипломатической миссии, разгребал скопившиеся дела и как-то упустил детей из виду, довольствуясь отчётами их наставников.

— И ты, конечно, воспользовался моментом.— В памяти сами собой всплыли приснившиеся события. Значит, они всё же воплотились в реальность, но вот так.

— Можно подумать, я научил Хашираму чему-то неподобающему или закладки поставил!

— Учиха! — в короткий возглас удалось вложить всю гамму чувств.

Таджима резко качнулся вперёд, притянул его к себе и впился в губы поцелуем. Бросило в жар, то ли от огненной чакры, то ли от такой близости. В первый момент ладони упёрлись в чужую грудь, а затем как-то сами собой скользнули на плечи. Руки Учиха, горячие настолько, что их жар чувствуется через слои одежды, оказались на спине. Ладони с силой огладили вдоль позвоночника, побуждая прижаться ближе. Ещё миг и они опустились ниже, сильные пальцы сжались на ягодицах. Невольно вырвался тихий вздох. Слишком мало. Попытка Таджимы чуть отстраниться вызывает желание немедля удержать. Под собственными пальцами короткие волосы на затылке, не ухватишь как раньше. Напряжение, прошедшее от Учиха, всё же заставило слегка отстраниться. Полыхнувшие алым глаза не вызывают опаски, только недоумение: что не так? Пристальный взгляд в лицо, а затем вновь расслабившийся Таджима тянется за поцелуем и увлекает в дом, чудом не снеся собой сёдзи.

Ощущение приближающихся очагов чакры заставило всё же отлепиться друг от друга, спешно поправить сбившуюся одежду. В глазах Таджимы плясали веселые искры. Сёдзи осторожно сдвинулись, являя обоих наследников. От мальчишек шло легкое напряжение, хотя они пытались это скрыть. Несший травяной отвар Хаширама старательно отводил взгляд, явно не ожидая ничего хорошего за свою самодеятельность. Приготовленное снадобье отличалось мерзким вкусом, но мозги прочищало хорошо, выводя остатки дурмана.

Хлопанье крыльев, вспышка чакры. Мадара торопливо вновь открыл сёдзи, впуская крупного ворона, несшего свиток. Призыв скинул ношу в руки Таджимы, а сам с хлопком исчез.

Учиха быстро развернул послание, вчитался. Складка между бровей стала глубже.

— Ознакомься, — вместо пояснений протянул он свиток.

Подобное предложение было неожиданно. Вернув сыну опустевшую чашку, Буцума вгляделся в текст.

— Подожди, сейчас лампу зажгу, — опомнился Таджима, вспоминая, что без шарингана в темноте читать проблемно. — А вы оба марш спать, — шикнул на замерших мальчишек. — Завтра отдохнуть никому не выйдет.

Чуть помедлив, дети всё же выскользнули в коридор.

— Похоже, они решили, что мы повздорили и сцепились, — с усмешкой поделился наблюдением Учиха, возясь с лампой. Да уж, сенсорикой не всегда получалось понять, чем занимаются люди. Наконец свет разгорелся достаточно ярко, можно было ознакомиться с посланием.

***

Проснувшись, Мадара некоторое время, не открывая глаз, прислушивался к своим ощущениям. Проверял, не оказались ли сном недавние события. Вот чакра Хаширамы, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки: вечером они сдвинули футоны. Друг, судя по работе очага и току чакры, ещё спал. Значит, реальность! Довольно улыбнувшись, Учиха потянулся и постарался “прощупать” весь дом. Бдивший на крыше ниннеко почти не чувствовался, а вот их с Хаширамой отцы отчетливо ощущались. Оба мужчины, похоже, спали, вот только ток чакры был странным и два очага находились совсем рядом. Так и не поняв, что именно чувствует, мальчик открыл глаза, откинул одеяло. Стараясь не разбудить друга поднялся на ноги. Краем глаза заметив шевеление, Мадара остановился.

— Что-то случилось? — сонно поинтересовался Сенджу.

— Попробуй почувствовать, кто в доме. — Предложил Учиха.

Хаширама недоуменно посмотрел на него, затем сложил печать, прислушиваясь к тому, что ощутил. Мадара наблюдал, как на лице друга проступает всё большее удивление.

— Посмотрим? — предложил Учиха.

Хаширама мгновенно оказался на ногах. До комнаты, где оставались с ночи отцы, они добрались быстро. Мадара по пути успел придумать пару убедительных причин, чтобы, если что, объяснить их неурочный приход. Переглянувшись с Хаширамой, они одновременно коснулись сёдзи, осторожно сдвинули их и глянули внутрь. Несколько секунд ушло на осознание увиденного.

Становилось понятно, что именно они почувствовали ночью. Мадара ощутил, как щёки начинают гореть. Столь же аккуратно вернув сёдзи на место, перевёл взгляд на растерянного друга, взял его за руку и потянул за собой.

— Ну, ведь ничего страшного не произошло, — Хаширама отмер, только оказавшись в комнате. По тону невозможно было понять, это констатация факта, вопрос, или попытка убедить самого себя.

— Конечно, — легко согласиться Учиха, сворачивая постель.

— Зато теперь мы знаем, — друг слегка расслабился, — как ощущается… Подобное взаимодействие.

— Не перепутаем, — вздохнул Мадара.

Тема оказалась неожиданно смущающей, но он чувствовал и облегчение: теперь перемирие точно будет достигнуто.

Сердитое цвирканье и возня во дворе окончательно разрядили обстановку. Хаширама отодвинул сёдзи и не сдержал смешок: на одном дереве сидели два призывных животных. Сердитая белка в цветастом хаори то и дело поправляла закинутый на спину свиток и сверлила соседа недовольным взглядом. Важный сокол в синем жилете делал вид, что его это не касается. Развалившийся на энгаве ниннеко наблюдал за ними с явным интересом, то и дело выпуская в доски когти. Похоже, кот был единственной причиной, почему оба посланца до сих пор не сцепились.

— Гин-сан! — в ответ на зов птица мгновенно сорвалась с ветки. Учиха протянул руку, тихо вздохнул, чувствуя, как впиваются сквозь одежду когти. Едва мальчик успел вытащить из-под жилета послание, сокол с хлопком исчез, видно, чакры почти не оставалось. Мадара осмотрел руку, досадуя, что не взял перчатку. На коже выступили кровавые капельки.

От ладони Хаширамы пошел зеленоватый свет. Не говоря ни слова, Сенджу перехватил его руку и залечил царапины.

Белка насмешливо цвиркнула, покосилась подозрительно на мурлыкающего ниннеко, но спустилась с дерева, демонстративно игнорируя кота, прошла мимо. Мадаре тоже достался настороженный взгляд, отчего мальчик испытал острое желание потискать пушистого гонца. Кажется, его мысли были слишком хорошо читаемы: белка торопливо прыгнула на руки к Хашираме, скинула свиток и ушла в свой мир.

— Не думаю, что нам стоит распечатывать послания, — справился с любопытством Учиха. — Приготовим пока что-нибудь?

***

Воздух словно загустел, его никак не удавалось протолкнуть в лёгкие. На тело навалилась тяжесть, прибивая к полу. Ощущение длилось всего несколько мгновений, но и этого хватило, чтобы перед глазами всё поплыло. Поджившие раны полыхнули болью. Наконец удалось нормально вдохнуть. Прикосновение горячих рук. Его осторожно подняли, не давая завалиться, прислонили к себе. Огненная чакра окутывает тело, рождая противоречивые желания. Вбитые годами тренировок рефлексы требуют хотя бы впиться зубами, раз не выходит драться иначе. А что-то глубинное побуждает прижаться, в странной уверенности, что не оттолкнут, обнимут в ответ. Потому как при таком тесном контакте особенно ярко чувствовалось родство.

— Может быть, уже хватит брыкаться? — словно в издевку его обняли.— Я не причиню тебе вреда.

— Опять? — вошедшего в комнату не видно из такого положения, но Сора узнает по голосу. Ирьенин. — Где была эта прыть, когда попался!

При воспоминании о сделанной глупости хочется взвыть. Перед глазами, наконец, перестало плыть и можно разглядеть лицо, так похожее на собственное. Ещё одно доказательство отцовской неосторожности.

На постель перенесли как маленького.

“Надеюсь, им весело”,— Сора с тоской припомнил услышанную в детстве легенду, что когда Ками хотят повеселиться, они исполняют желание смертного. Ребенком, Сенджу мечтал о брате. Младшем, раз уж повезло появиться первым. Но потом родились сёстры, а затем гибель родителей окончательно сделала желание несбыточным. Как оказалось, оно давно сбылось.

Синдзи ухаживал за ним, как будто действительно был братом не только по крови.

Бинты осторожно разматали. Теперь можно оценить работу ирьенина: за столь короткий срок мало кто смог бы сделать больше. Вокруг ладоней медика сформировалось зеленоватое свечение. Довольно слабое, но стабильное.

Раны выглядят получше, их даже оставляют открытыми. Пальцы шевелятся, но ещё тяжело слушаются, о складывании печатей пока и думать нечего. Зато уже можно сказать, что не покалечили. Синдзи обменивается с ирьенином быстрым взглядом, чуть кивает, словно получив ответ, выскальзывает из комнаты.

— Сенджу, я, конечно, знаю, что в упертости вас превосходят разве что Узумаки, но начни, наконец, думать! По голове ж тебя не били! — от неожиданности Сора даже забыл, что нельзя смотреть Учиха в глаза. Обычно ирьенин ограничивался несколькими короткими фразами относительно лечения. — Завтра мы покидаем поместье, ты будешь передан своим соклановцам.

Подобное заявление заставило вздрогнуть. Учиха нельзя верить. Слишком много между их кланами крови пролито.

— Потом можешь забыть о нас как о страшном сне, но прояви сейчас хоть немного благоразумия. — Закат окрасил лицо собеседника красноватым цветом. — В твоем состоянии даже простая демонстрация ки вредит, не говоря уже о более серьезных методах воздействия. Терпение Синдзи не безгранично.

Учиха. Те, кто убили родителей. Те, кто теперь выхаживали его. Сквозь привычную ненависть пробивалось осознание, что среди носителей шарингана наверняка найдется немало тех, чьих близких убили его родные. И себе можно признаться: на месте Синдзи, сорвался бы быстрее, и только лишь демонстрацией ки могло не ограничиться.

Вернулся то ли надсмотрщик, то ли сиделка с груженым подносом в руках. Чайник с чашкой, прикрытые мисочки.

— Надеюсь, ты хоть сейчас поешь нормально, — так и не представившийся медик, покинул комнату.

Пристроив ношу рядом с постелью, Синдзи наполнил чашку темным, терпко пахнущим отваром. Запах знаком - один из укрепляющих сборов. На языке оседает приятная горчинка. Удерживать емкость несколько неудобно, но это мелочи - скоро подвижность вернётся в полной мере.

Небольшой кусочек тушеного мяса оказался прямо возле губ.

Лицо начало гореть. Конечно, сейчас будет тяжело удержать палочки и есть аккуратно, но это уже перебор!

— Ты можешь ими пользоваться, не сомневаюсь. Но мне совсем не хочется узнать, насколько сильно они вонзятся в меня же, если будут напитаны чакрой. — Кажется, подобное положение смутило и Учиха, вот только отступать он не собирался.

Сора вздохнул, признавая обоснованность опасений. Сам виноват. Нечего было так брыкаться. Стоит отдать должное, приготовлено вкусно. Никаких посторонних добавок не чувствовалось, силы понадобятся в любом случае. А если вести себя спокойно, как знать, может, получится выведать, что происходит в мире.

Вот только воплотить это желание не вышло. Навалившаяся сонливость оказалась сильнее.

Осторожное прикосновение вернуло в реальность. Судя по тому, что вокруг уже совсем темно и тихо, наступила ночь. Учиха сидел рядом. Выражение его лица сложно разобрать, но почему-то поселилась уверенность, что он встревожен.

— Я могу использовать гендзюцу и погрузить в сон без сновидений, но проблему это не решит. Только загонит глубже в подсознание.

Сон. Что именно привиделось, Сора сказать бы затруднился. Что-то пугающее, мутное, наполненное ощущением беспомощности и боли. Бледная кожа Синдзи словно светилась в темноте. Учиха налил в чашку пахнущий мятой успокаивающий сбор, чакрой подогрел его до теплого состояния.

— Нужно просто пережить. — Вздохнул Сенджу, разозлившись сам на себя. Шиноби, а с каким-то сном совладать не мог. От осознания того, что чай уже был готов, хотелось провалиться хоть обратно в подвал. Учиха знал, кошмары будут, и озаботился заранее.

— Что ты хочешь? Я же вижу. Скажи.

— Обними меня. — Слова пришлось буквально вытолкнуть из горла. Глупое, детское желание. Но держать его в себе уже нет сил. Да и Учиха сам просил, вот и видно будет, как он отреагирует на такое.

На миг Синдзи замер. Даже темнота не помешала разглядеть его растерянность. Посетовать на собственную глупость Сора не успел. Учиха улыбнулся и без слов забрался под одеяло, лег рядом. Притянул к себе, помогая удобнее устроиться.

Чужая чакра окутала теплом, под ухом чуть быстрее нужного стучит сердце… брата. Да, хотя бы на несколько часов можно позволить себе такую веру.

========== 6 Связи ==========

Уснуть, никак не получалось. Синдзи прислушался к дыханию Сенджу и пытался понять свои чувства. Выходило плохо. То, что у них один отец, ничего не меняло. Они друг другу никто. Родственные узы не возникают по щелчку пальцев. Позаботиться о Соре - лишь задание. Успешное выполнение давало дополнительные шансы к призрачной пока возможности перемирия. Поведение Сенджу тоже понятно и логично: не с чего ему было доверять тем, с кем сражался всю сознательную жизнь. Учиха скорее бы забеспокоился, демонстрируй Сора обратное. Уже то, что хотя бы в этот раз он не брыкался и не пытался отплевываться, а нормально поел, можно было считать достижением. Как и прекратившиеся атаки. Синдзи даже заподозрил попытку усыпить бдительность. Вот только просьба выбила из колеи. Она оказалась искренней настолько, что Учиха даже оторопел, пытаясь осознать, чего же от него хотят, и не ослышался ли.

Им как-то сразу удалось лечь так, чтобы не мешать друг другу. Чакра лежащего рядом шиноби была родственной и не вызывала беспокойства, несмотря на поколения вражды. Голову Сора устроил на его плече, но пока это не причиняло дискомфорта. Напряжение чужих мышц и изменившееся дыхание заставили насторожиться, подобраться в ожидании атаки. Через несколько секунд пришло понимание, что опасности нет, всего лишь очередной кошмар у Сенджу. Тихий всхлип. Еще миг и Синдзи почувствовал, как его сжали, словно игрушку. Вздохнув, Учиха осторожно погладил своё «задание» по напряженной спине. Сосредоточился на собственной чакре, стараясь как одеялом окутать ею их обоих.

— Тише, отото, — никакой уверенности в этом не было, но ирьенин твердо заявлял, что Сенджу всё же младше.

Чужое дыхание выровнялось. Сквозь одежду хорошо чувствовалось, как постепенно расслабились мышцы. Впрочем, из захвата его выпускать и не думали. Синдзи немного повозился, сместил руки, устраиваясь удобнее. Негативной реакции на эти действия не последовало. Сора, не просыпаясь, чуть подвинулся, давая возможность комфортнее устроиться. Глупо, но где-то в глубине души, словно котенок свернулся и тихонько мурлыкал, уводя в сон.

Утро ударило по голове резким хлопком бесцеремонно раздвинутых сёдзи. Учиха, ещё толком не проснувшись, протянул руку. Пальцы сомкнулись на оставшейся возле постели чашке. Миг - и она устремилась в полёт.

— Прелесть какая! — замерший на пороге Аки поймал снаряд и уходить не собирался.

— Ага, — сонно пробурчал Синдзи, — мастер-керамит работал. — Под руками напряженно замер явно проснувшийся Сора.

Странный кашляющий звук, секунда тишины, а затем друг прыснул. Пришлось всё же открыть глаза и посмотреть, что происходит. Судя по царящему полумраку, было ещё раннее утро.

— Не обращай внимания, он всегда такой, — уверенным движением вернув на место постаравшегося отстраниться Сенджу, Синдзи недовольно глянул на нарушителя спокойствия. — Аки, если тебе так скучно в компании котлов и продуктов, прихвати кого-нибудь из местных поваров, они наверняка уже встали. Только следи за ними, а то мало ли… — Зевок сдержать не удалось. — А у меня своё задание.

— Конечно, скучно! Бросили меня одного против готовки. – Притворно сокрушаясь, Аки прошел в комнату, быстро собрал на поднос оставшуюся с ночи посуду. — А задание, да, вижу. Справляешься превосходно! Я вас в первый момент чуть не перепутал.

— Да ты видно не проснулся, хочешь, взбодрю?— Синдзи начал преобразовывать чакру. С друга сталось ляпнуть что-нибудь. Проверять реакцию Сенджу на двусмысленные шуточки не хотелось. — А то такой невнимательный, даже страшно!

Аки, подхватив груженый поднос, со смехом выскочил прочь. Вернуть на место сёдзи он и не думал.

Учиха вздохнул: вставать с нагретой постели не хотелось, но в дверь уже начала вползать прохлада, да и мало ли кого могло ещё принести. Нехотя разжав объятья, Синдзи выскользнул из-под одеяла, в два шага оказался у седзи и сдвинул их. Повернулся к севшему на постели Соре.

— Уже выспался? Можно ещё полежать. Аки сегодня готовит, а он просто не способен сделать это тихо.

— Если мы,— слово «мы» было произнесено с едва заметной запинкой, — сегодня уходим, незачем тянуть время. — Сенджу поднялся на ноги немного неуверенно, точно проверяя, действительно ли можно.

— Как знаешь. — Учиха пожал плечами. — Значит, будем собираться. Заодно проверим найденное снаряжение. Скорее всего, оно твоё.

Во время и гигиенических процедур и сборов они почти не нарушали молчание, вот только движения и незначительная мимика могут быть не меньшим разговором и Синдзи вполне его понимал. Прятал улыбку от того, что творилось на душе у Сенджу, не видел отторжения своих действий и чувствовал, как в груди потихоньку теплеет.

Когда Сора переоделся, Синдзи мгновенно заподозрил соклановцев в сговоре. Они точно решили подшутить над отрядом Сенджу. Иного объяснения, почему приготовленная одежда почти такая же как у самого Синдзи, не было. Учиха пожалел, что не носил броню. Теперь словно на лбу написано: «Да, мы братья». Предположить реакцию встречающих он затруднялся.

Переигрывать было поздно: слишком мало времени до выхода, найти другую одежду не выйдет. Немного успокаивало, что Сора, похоже, тоже понял подоплёку, но отреагировал спокойно. На несколько секунд прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, то ли смиряясь с неизбежным, то ли от того, что придется какое-то время пробыть не только с одним Учиха.

— Потрясающая регенерация, — влетевший в комнату ирьенин довольно сощурился и быстро провел засветившимися от шосена ладонями над руками Сенджу, затем уверенно обошел кругом. То ли действительно проверял, как всё поджило, то ли убеждался в том, что нужное сходство достигнуто.

— Доброе утро Така-сан, — вздохнул Учиха. Пляшущие в глазах товарища биджу окончательно уверили в том, что догадка верна.

— И вашими стараниями тоже, Така-сан, — ровный, спокойный тон и вежливый поклон на секунду заставили ирьенина сбиться. Синдзи незаметно прикусил губу. Кажется, Сенджу решил подыграть. Во всяком случае из комнаты он выходил уже совершенно спокойным.

Учиха слишком хорошо знал своих товарищей и только порадовался, что на подколки не было времени: они и так задержались в этом месте почти на сутки дольше планируемого. Промедление могло стоить дорого. Быстрый завтрак и короткие сборы.

— До места встречи недалеко, но тебе пока вредно так напрягаться. — Ирьенин приостановил Сору и бросил на Синдзи хитрый взгляд.

— Донесу,— Учиха смирился с тем, что всем во встречающем отряде решили донести информацию о близкой родственной связи.

Сора чуть помедлил, но всё же зашел ему за спину и обхватил руками за плечи. Усиление чакрой делало ношу почти незаметной. Синдзи легко сорвался с места. Как бы там дело не кончилось, а посмотреть на выражение лиц шиноби лесного клана было интересно. Тем более выбранное командиром построение не даст в первый момент толком рассмотреть их с Сорой.

***

— Да нет там ничего! — раздраженный голос менталиста пробился сквозь головную боль. Сора осторожно прогнал по телу чакру, стараясь пригасить неприятные ощущения. Стало легче. — Не буду я больше его сознание смотреть! Всё там так, как Сора-кун и рассказывал. Никаких следов воздействий.

— Но Учиха…

— Да биджу тебя сожри! — оборвал мужчина старейшину. Тот на такое заявление только поморщился.— Парень в порядке, насколько это вообще возможно после всего произошедшего! Даже остаточные явления от пыток оказались частично сняты!

— Кеншин-сан, — мягко вклинилась в разговор одна из старейшин, когда менталист выпустил пар, — вот это нам и не понятно. Зачем Учиха так стараться?

— Да мне-то, откуда знать? Может на эмоциях, всё же они действительно внешне очень похожи. Или у того Учиха Сора-кун братские чувства вызвал. А может, хотели показать, что способны контролировать себя и поколения войны не станут помехой при сотрудничестве.

— Союз с Учиха?! — от подобного предположения у самого закостенелого сторонника уничтожения давних врагов прорвалась ки. — Ни за что! И нужна ещё одна проверка! Красноглазые выродки умеют быть изобретательны. Да и сам факт родства с ними нуждается в дополнительном рассмотрении.

— Конечно, Джиро, — в голосе его давнего оппонента скользнул неприкрытый сарказм, — и тогда Учиха никакие закладки и не понадобятся. Заботливый брат явно предпочтительней, чем выворачивающие мозги соклановцы.

Сора с трудом сдержался, чтобы не поёжиться: ощущение от копания в сознании были весьма неприятными, даже при работе такого опытного и осторожного менталиста как Кеншин-сан. И уже без удивления и ужаса словил себя на мысли: сейчас действительно, с охотой оказался бы под боком у Синдзи. Чтобы, наконец, выспаться.

— Можешь свою родословную проверить! — продолжал посмеиваться самый старый представитель совета. — Вдруг тоже найдется заботливый красноглазый братец. Хотя, скорее всего, будет такой же старый параноик как ты!

Спор набирал обороты и уходил от самой причины.

Давление ки заставило всех замолчать и разом подобраться.

— Буцума-сама!

— А теперь в сторону эмоции. — Припечатал глава. — Я вас не для того, чтобы выслушивать стенания, собрал! Нам прямым текстом предлагают переговоры. А учитывая последние новости тянуть просто опасно.

— Но Учиха в союзниках… Может, лучше попробовать наладить контакт с Нара?

— Поздно. Пришла информация, что они уже в союзе с Яманака и Акимичи, притом соглашение было достигнуто несколько лет назад и скрывалось. Мы вынуждены будем подстраиваться. Стоит искать других союзников. Что опять возвращает нас к красноглазым, — отвечающий за разведку старейшина уже откровенно веселился.

— А если Курама?

— После того, что произошло недавно? Уж лучше Учиха! От них хоть знаешь, что ожидать. Тем более, они кровно заинтересованы в решении части вопросов.

***

Небольшой листочек был уже перечитан множество раз, текст давным-давно выучен наизусть, но всё равно принесенная призывным вороном записка до сих пор жгла руки как огонь. Последняя весточка от брата.

Кейтаро непроизвольно потер пострадавшие ребра. Они уже не болели, но воспитательные пинки главы клана запомнились очень хорошо. Странно, что он был настолько мягок: не убил за такие оскорбительные высказывания и даже ничего не сломал. Да и последующий допрос больше походил на беседу за чаем. Или Таджима-сама просто понимал причины?

Кейтаро вновь перечитал послание, словно надеялся увидеть что-то новое, не прочитанное ранее. Никаких новых кандзи обнаружить, конечно, не удалось. Даже при проверке на потайные записи. Брат уверял: союз с Сенджу необходим, что осознаёт все риски и идёт на миссию добровольно, потому как сам принять мир с давними врагами не может даже под гендзюцу. И лучше принести клану пользу выполнением самоубийственного задания, чем подвести из-за того, что самогендзюцу однажды слетит.

Сейчас, успокоившись, Кейтаро понимал, что его просто накрутили и даже осознавал, кто это сделал.

Учиха вздохнул. Впору было идти и тоже просить подобную миссию. От понимания, что придется какое-то время провести в обществе тех, кто косвенно виноват в смерти близкого человека, в душе поднималась удушающая жаркая волна, грозящая в любой момент вырваться огненным безумием. Ведь придется не просто рядом побыть, а спину доверить и самому прикрывать, возможно, даже приказы выполнять, если отряды перемешают между собой.

Останавливала неоднократно повторенная в письме просьба жить и осознание, что он не один такой, а желаемое получали лишь единицы.

Убрав записку, Кейтаро вышел из дома. Где мог находиться нужный человек, он примерно представлял, а вскоре удалось почувствовать и чакру. Приблизившись к полигону, Учиха некоторое время с почтительного расстояния наблюдал, как бурлит от техники вода в пруду. Казалось, что в нем завелся кто-то большой и теперь ворочается в логове.

Наконец водоем успокоился.

— Что-то случилось, Кейтаро? — приятель без всяких печатей вытянул лишнюю влагу из одежды и о тренировке напоминал только просевший резерв и чуть сбившееся дыхание. — Вопросы по предстоящей миссии?

— Синдзи, как оно вообще? — вздохнул Кейтаро, а затем уточнил.— С Сенджу общаться… так близко.

— С каких пор я стал специалистом по лесному клану? — удивился тот.

— Ну… Ты ведь за тем Сенжду ухаживал и вообще, родственниками ближе, чем по Рикудо оказались.

Синдзи рассмеялся. Ну, да. Как с Сенджу воевать все знали, а вот что с ними в мирной обстановке делать - вопрос.

— Сложно. — Наконец выбрал он подходящее слово. — Сам не ожидал от себя такого терпения. Сдерживаться помогало осознание, что ему ещё сложнее. Вот мы поговорили с человеком и знаем, был ли он честен. Как ни владей мимикой, а шаринган детали подметит. Сора же не мог понять, насколько я искренен. В общем, привыкай к тому, что во всех твоих действиях и словах будут искать подвох.

— Теперь понятно, зачем ирьенин запаковал с собой столько успокаивающего сбора!

***

— Всё прошло удачно? — наконец смог задать интересующий вопрос Хашираме.

— Более чем, — он на миг замялся, а затем широко улыбнулся. — Ничего серьезного не произошло.

В следующий момент на Тобираму обрушился град подробностей. Мальчик посмотрел на светящегося от счастья брата. Тот так рад подвернувшейся возможности лишний раз увидеться с Мадарой? В этот раз мысль об Учиха не вызвала раздражения. Сенджу неожиданно почувствовал легкое предвкушение: сам он вполне может пообщаться с его младшим братом. Это будет даже интересно, да и в тренировке с равным легче оценить собственные силы.

Волнение наконец-то отпустило. Появилось желание вновь встретиться с Изуной, поделиться впечатлениями. Учиха ведь тоже волновался. Вот только они второпях не договорились о способе связи, всё же придется просить о помощи Хашираму. Или ждать официальной встречи. Они - наследники и должны будут присутствовать.

Видимо, всё действительно прошло как надо. Да и отец по возвращению выглядел довольным. Словно не с давним врагом переговоры вел, а выбрался с другом пообщаться. А вот старейшины после нескольких переданных с призывными животными писем, были вымотаны как будто бой вели.

— А где отец? — в поток откровений всё же удалось вклиниться.

— Вроде у них очередное собрание, — пожал плечами брат. — Хочешь опять пойти подслушать?

— Настоящий шиноби должен уметь незаметно добывать информацию! — сохранить невозмутимость и не начать оправдываться оказалось не так легко. — А вот ты до сих пор и не научился как следует прятаться!

Не дожидаясь ответа на подначку, Тобирама выскочил из комнаты и, максимально сокрыв чакру, незаметно пробрался на давно облюбованное место. В то, что его до сих пор не заметили особой веры не было, но раз до сих пор не прогнали, значит негласное разрешение дали.

— Харуто-кун… Уверены, что парень справится? С учётом ситуации может и сорваться.

— Все мы можем не выдержать. — Голос командира группы звучал чуть приглушенно, но со своей лежки Тобирама слыша всё отчетливо.

— Значит, состав команды утвержден. — Поставил точку в обсуждении этого вопроса глава. — Хикару-сан, до выхода ещё есть время. Если возникнут сомнения в том, что выбранные шиноби смогут держать эмоции под контролем, заменяй.

Тобирама с трудом сдержал разочарованный вздох: всё интересное пропустил. Дольше задерживаться становилось опасно. Осторожно покинул наблюдательный пост и, отойдя подальше, постепенно перестал скрывать чакру.Тихое мяуканье привлекло внимание. Небольшая кошечка оказалась чуть ли не под ногами. С мурлыканьем обтерлась о лодыжку и как в воздухе растворилась, оставив после себя сложенный листочек. Чуть поколебавшись, Тобирама всё же развернул записку. Поняв, что именно он держит в руках, мальчик не сдержал довольной улыбки. А вот будет братьям сюрприз на тренировке. Не все же им секреты разводить!

***

Из-под сени деревьев выскользнули размытые силуэты. Шиноби замерли беззвучными тенями, вот только воздух, казалось, готов был заискриться от напряжения. Слишком часто собравшимся воинам приходилось сражаться друг с другом.

— Нам точно сюда? — с сомнением огляделся Хикару. Состояние подчинённых с каждым часом волновало Сенджу всё сильнее, он начинал опасаться срыва: Учиха слишком близко. И самому приходилось сдерживаться, чтобы, находясь рядом с ними, не искать рефлекторно оружие.

— Андзен-сан, — командир Учиха глянул на одного из своих подчинённых.

— Да как сразу-то скажешь. — Развел тот руками. — Если купец верно запомнил внешность попутчика, то да.

— Так это может быть и совсем другой человек? — уточнил Хикару, чувствуя, что ещё немного и проблемы доставят не Учиха, чего он изначально опасался, а собственный отряд.

— Могу показать, — невозмутимо отозвался разведчик.

Командир Сенджу успел бросить быстрый предупреждающий взгляд на Харуто. Подобное предложение вызвало у мечника тихое рычание и рефлекторное касание ладонью рукояти клинка. Возникло ощущение, что Учиха вот-вот сорвутся, но нет.

— Да не собирался я тогда тебя атаковать! — возмутился Андзен. — Некогда там было рассказывать, а гендзюцу быстрее.

Хикару помассировал переносицу. Так действительно быстрее, но упрекнуть своего подчинённого он бы не смог. Не был уверен, что не поступил бы так же, прилети гендзюцу ему самому.

— Я посмотрю! — вызвался Даики, до того, как разозленный Харуто успел отреагировать и спокойно посмотрел в кружащиеся томоэ.

Несколько секунд мужчины стояли, замерев.

— Похож. — Наконец вынес вердикт Сенджу. — Но только как его искать? Тут целая россыпь деревушек.

— Значит, и работать будете вместе! — припечатал командир Учиха. — Раз уж Даики-сан достаточно разбирается в иллюзиях, чтобы понять, когда его атакуют, а когда хотят поделиться сведениями. Заодно и местность так удобнее будет прочесать.

— Думаешь, это хорошая идея? — Хикару показалось, что этим предложением Мамору сильно поспособствовал сближению обоих отрядов: на того с одинаковым недоумением уставились все.

— А, биджу знает, — развел тот руками. — Но подведём итог, — вздохнул командир Учиха. — Один забылся и использовал гендзюцу, чтоб быстрее передать сведения, другой воспринял это как атаку. Мы чудом не передрались между собой, а этот аптекарь ушел.

Ответом стала пристыженная тишина.

— У меня тоже нет идей, как ещё наладить взаимодействие. — Признался Хикару. — Раз отрядами у нас пока работать не получается, может хоть по парам выйдет. Но такие напарники друг друга не убьют?

— Ты своих людей лучше знаешь. — Учиха был сама невозмутимость. — Мои смогут сдержаться.

У Хикару возникло ощущение, что после этих слов все красноглазые дружно принялись сами себя убеждать в необходимости подобного. Успешно. Отступить в такой ситуации было равносильно признанию проигрыша, оставалось решить, кого с кем ставить в пару.

***

Вкус чая оставлял желать лучшего, но простая сытная еда пришлась кстати. Легкое гендзюцу прекрасно развязывало языки. Даже слишком хорошо. Чересчур разрозненной была информация в том ворохе новостей, что на них обрушился. Хозяин небольшого постоялого двора теперь воспринимал их то ли как постоянных клиентов, то ли как старых знакомых и спешил поделиться новостями. Тем более пока отвлечь его было некому. Мамору глянул на напарника. Харуто явно начал терять нить повествования. Хенге сделало его моложе года на четыре, теперь он вполне тянул на ученика. Сам Учиха изображал как раз таки аптекаря. На доставшемся маршруте располагалось больше всего деревень, да и оживленный тракт проходил рядом. Если их цель появлялась в этих местах, они поймут это по реакции жителей даже без особых расспросов.

Но, судя по тому, с какой заинтересованностью их встречали, надежда обнаружить неуловимого аптекаря была невелика.

Мамору поймал взгляд собеседника. Мужчина замер, а затем резво вскочил на ноги и умчался в сторону кухни.

— Уходим. — Подхватив кусури-тансу, Учиха быстро направился на выход. За спиной послышалась возня и торопливые шаги: Харуто хоть и замешкался, из образа гражданского не вышел. Вопросов тоже не задавал. Ещё бы не боялся, совсем хорошо было. Постоянно ощущать от напарника легкую опаску неприятно.

— Я использовал гендзюцу. — Тихо пояснил Мамору. – Мужчина решил, что на кухне еда подгорает, а о нас уже забыл.

Рассказывать такие простые истины было непривычно, но Учиха чувствовал - это необходимо, пояснять свои действия хотя бы пока не появилось осознание, что не нужно искать подвох в каждом движении. При упоминании гендзюцу Харуто сбился с шага. Даже не видя лица Сенджу, мужчина почти был уверен: тот сжал губы, нахмурился и попытался коснуться сокрытого хенге оружия. Что послужило причиной столь резкой реакции на ментальные техники было непонятно, хотя предположения имелись.

Заметив приближающихся селян, Мамору чуть замедлил шаг, чтобы Харуто его нагнал и принялся рассказывать «ученику» о свойствах целебных трав и методах их заготовки.

Отойдя от деревни на достаточное расстояние, они сошли с тракта, углубились в лес и скинули хенге.

Погода хоть и не баловала теплом и ясным небом, но по крайней мере на головы не лило. От вездесущей влаги пока спасали плотные плащи. Под ногами блестела грязь, оставалось поблагодарить даруемую чакрой возможность держаться на такой поверхности. Сгущающаяся темнота заставила притормозить. Без снега лес стал ещё мрачнее. Мамору приметил, как напарник уже несколько раз лишь в последний момент замечал корни или избегал столкновение с ветками.

Тихий шорох в кустах. Миг - и кунай рассёк воздух.

— Хм, кролик, — негромко прокомментировал мужчина. — Отлично, Харуто-кун, не придется тратить запасы.

Парень чуть заметно вздрогнул и несколько смутился. Глянув на напряженного напарника, Учиха подавил тяжкий вздох: силен, но в некоторых вещах ещё такой ребенок. Вот и сейчас. Он же специально так сказал. Мог ведь подыграть, сделав вид, что целенаправленно поохотился.

— Займись добычей, а я пока обустрою лагерь. В кусури-тансу есть специи, в нижнем ящичке. – Мамору приметил небольшой, относительно сухой пятачок, и скинул туда ношу. На то, чтобы набрать хвороста и подсушить ветки чакрой не ушло много времени. Лишь выплюнув небольшой огненный шар, разводя костер, Учиха заметил, как напрягся напарник.

— Харуто-кун, не стоит так дергаться, мы отошли от тропы и заночевать здесь вполне безопасно.

Сенджу что-то неразборчиво пробурчал, подхватил уже ободранную и выпотрошенную тушку и перебрался поближе к огню. Обустраивая лежку, Учиха краем глаза поглядывал, как парень разрезал мясо кунаем. Когда напарник сложил несколько печатей, Мамору постарался остаться безмятежным: земля пришла в движение - вбитые рефлексы требовали отскочить, но на демонстрацию собственного напряжения не было права. Он - старше по возрасту, командир, и не должен показать испуг или недоверие без серьёзного повода. Тем более, что Харуто просто вытянул из земли немного глины и теперь обмазывал ею куски мяса. Закончив с этим, Сенджу снова использовал дотон, чтобы сделать небольшое углубление рядом с огнём. Через несколько секунд пошедшая по почве волна сдвинула костёр на подготовленного к запеканию кролика.

Оставшись без дела, Харуто напряженно замер, явно не зная куда себя деть. Учиха подсел к огню. Повисшая тишина не была уютной. Мамору невольно пожалел о таком распределении на команды: с ровесником-Кейтаро Сенджу наверняка легче нашел бы общий язык. От предложения удержало осознание: самые младшие в отрядах могут по неопытности что-то упустить, или, поссорившись, не смогут пойти на уступки. И опасение, что он сам не смог бы сработаться с Хикару: оба слишком привыкли командовать.

— Что можешь сказать о прошедшем дне? – нарушил молчание мужчина. Нужно было хоть как-то разговорить парня.

— Наша цель пошла другим путём. – Сенджу веточкой поворошил в костре.

— Да. Мы в пустую обошли три селения. Проверять остальные деревни нет резона. Наша цель не владеет чакрой, по такой грязи он не пройдет. – Мамору уловил легкую недосказанность. — Хочешь о чем-то спросить?

— Гендзюцу. – Выдохнул Харуто после непродолжительного молчания. — Вы не задумываетесь, использовать его или нет… Мамору-сан, вас совсем не волнует, что дальше будет с этими людьми?

— Э? — Учиха с недоумением посмотрел на собеседника. — Харуто-кун, я ведь их не катоном поджарил. Будут жить, как жили, даже не вспоминая об аптекаре и его ученике. Это ведь не пыточное гендзюцу.

От взгляда не укрылось, как слегка дрогнули чужие пальцы.

— Ты попадал в такую иллюзию? — озвучил Мамору предположение.

Удар заблокировать не получилось, только сместиться, чтобы лезвие лишь рассекло одежду и кожу на плече. Скорость с которой Сенджу успел обнажить катану вызвала восхищенный вздох.

— Даже не помнишь меня, ёкай… — злое шипение. Чужая ненависть обжигает жаркой волной.

— Цукиёми! — проверять, как сработает простая иллюзия паралича, нет никакого желания. Тем более гендзюцу Андзена в тот раз было стряхнуто за мгновение.

Харуто упал на землю, лишь чудом не напоровшись на свой же меч. Выругавшись, мужчина прижег рану катоном, мазнул пальцем по кровавому разводу, сложил печати призыва. Крупный ворон появился с карканьем, встретился с Учиха взглядом и, получив через иллюзию распоряжения, взлетел на дерево охранять. Осторожно разжав чужие пальцы, Мамору вытащил из них оружие, перетащил то ли напарника, то ли врага на приготовленную постель. Привычно сосредоточился, погружаясь в своё творение.

Пространство иллюзии отображало всё тот же лес и их стоянку. Сенджу замер в стойке, выставив перед собой клинок. Сокрытый от восприятия парня Мамору вновь помянул биджу и ёкаев.

— Хорошо, что в напарниках не Кейтаро-кун, — вздохнул Учиха. — Они точно поубивали бы друг друга.

Мысль о том, что получившиеся команды и так могут это сделать, была задвинута подальше.

Мужчина проявил себя, будто шагнув из темноты. Клинок моментально прошел насквозь, не встречая сопротивления. Не ожидавший такого Харуто сделал лишний шаг и уже впечатался в грудь Мамору.

— Может, поговорим? — без особой надежды предложил Учиха, осторожно придержав парня.

Ответом стал рывок из рук и очередной выпад. Лезвие вновь прошло насквозь.

— Кай! — Сенджу отпрыгнул и быстро сложил печать.

Мамору хмыкнул: подобным образом из цукиеми не выбраться. Пропустил через себя очередной выпад и всё же попытался вспомнить, где он мог пересечься с Харуто раньше. Ведь если Сенджу не перепутал его с другим Учиха, они уже встречались. Память хранила молчание. Да и немало было в жизни битв с Сенджу, всех не упомнишь.

— Признаю, не помню, — согласился мужчина. — Может, подскажешь?

Выпад вновь прошел сквозь тело.

— Ну, серьёзно, не получается вспомнить. Предположу, что мог использовать на тебе какую-то иллюзию, возможно и пыточную, но хоть скажи когда. И перестань мечом махать, видишь же - бесполезно.

Харуто приостановился и вновь сложил «кай».

— Да не выберешься ты отсюда так. Это мир цукиёми, мы здесь надолго.

Название иллюзии оказалось для Сенджу как удар. Парень посерел, остановился на середине движения и разжал пальцы. Оружие упало на землю.

— Я всё ещё хочу знать ответ, — мягким тоном напомнил о своём присутствии Учиха.— Мне же теперь интересно.

— Посмотри сам. — Бесцветно отозвался Харуто, опускаясь на землю.

— Это совсем другая техника, они не сочетаются. — Мамору покачал головой. Сейчас он предельно ясно чувствовал парня и то, что творилось в его эмоциях, не нравилось. Такая глухая и безнадёжная тоска под воздействием чакры и иллюзии могла убить не хуже кунаев в печень, сердце и горло одновременно.

— Пять лет назад. — Всё так же равнодушно ответил Сенджу. — Ты тогда приложил иллюзией всю группу. Выбраться смог один я. Только волосы стали… такими. А у меня в отряде была сестра. Её первая боевая миссия.

Учиха замер от осознания. Пять лет назад. И если Харуто не пепельный, а поседевший то, картинка сложилась.

— Вот как… — Мамору сел рядом. — Брат тогда меня оттолкнул, а сам погиб. Чакры почти не оставалось, на сражение и эволюцию глаз ушла. Не ожидал, что гендзюцу получится такой силы. Не могу даже сказать, какую иллюзию тогда использовал, упал с чакроистощением.

— Брат? — эхом отозвался Сенджу.

— Старший. У нас большая разница в возрасте была, он мне отца заменил. Такой шаринган можно получить, лишь испытав очень большую встряску. — Взгляд глаза в глаза. Харуто всмотрелся в узор мангекё. То ли парню было уже всё равно, то ли решил - раз в иллюзии терять нечего. – Война. Вот только теперь есть возможность что-то изменить. Если наши кланы заключат союз, получится оградить от боёв детей, пока они не войдут в силу.

— На кленовый лист похоже, — неожиданно выдохнул Харуто.

— А? — столь резкий переход удивил и почти сбил с мысли.

— Узор в твоих глазах.

— Как-то не присматривался, — растерялся от такой ассоциации Мамору. Он никогда не связывал узор, в которые сливались его томоэ с одним из символов благословения, красоты и изящества. Вот только подобное признание настроило на соответствующий лад. Обстановка вокруг начала меняться. Заметно потеплело, лес наполнился светом утра, на ветках распустились нежные листочки.

— У нас ещё есть время, пока продержится иллюзия. — Мужчина поднялся на ноги, увлекая за собой напарника. — Прогуляемся.

Шаг, другой и лес превращается в виденный когда-то сад у дворца одного из аристократов. Изящные деревья, окутанные бело-розовой пеной цветов, нежный аромат.

— Красиво. — Харуто коснулся пальцами одного из цветков. – И на ощупь как настоящий.

Вот только до самого дворца доводить спутника Учиха не стал, изменяя картину. В памяти хранилось немало красивых моментов, запечатленных с помощью шарингана.

Наконец гендзюцу рассеялось. Мамору глянул в сторону ворона на ветке. В глазах птицы вспыхнули томоэ. Короткая иллюзия показала - всё в порядке. За те минуты, что прошли в реальном мире, опасности не возникло.

На постели зашевелился приходящий в себя Харуто. Сел, растерянно вертя головой.

— Я думал, ты меня до Чистого мира проводил.

— Туда мы всегда успеем. — Мамору накинул на плечи парню плащ: после ощущаемого в иллюзии тепла холод чувствовался особенно сильно. – Я не собирался тебя убивать.

— Что, просто так забудешь всё произошедшее?

— Я думал, мы это обсудили, пока любовались красотами. – Мужчина поворошил веткой пышущие жаром угли. — Кажется, мясо скоро должно приготовиться. — Неосторожное движение заставило тихо прошипеть от боли. За время цукиёми как-то подзабылось, что прижженная рана никуда не делась. — Надеюсь, ты клинок ничем этаким не обрабатывал? — поинтересовался Учиха, скинув балахон и прогнав чакру, чтобы согреться.

— Ой! — судя по растерянному выражению лица собеседника, это забыл не только он. – Нет. Подожди, я видел в тансу заживляющую мазь и бинты. — Харуто протянул руку к стоящему неподалеку аптекарскому комоду, но замер, едва коснувшись древесины пальцами. — Позволишь?

Учиха кивнул. В цукиёми он прекрасно мог отличить ложь от правды, за те дни, что прошли в цукиёми, Сенджу успел успокоиться и посмотреть на ситуацию иначе. Не навредит. А сам Мамору смог убрать последствия прошлой своей иллюзии. Теперь можно было попробовать снова налаживать отношения.

***

Лёгкая полудрёма слетела от ощущения чужого присутствия.

Учиха. Враг!

Тело отреагировало само. Отскочить, разрывая дистанцию. Привычно отвести взгляд от разгоревшегося шарингана, смотря ниже и угадывая направления атаки по движениям рук и ног.

Это было так естественно, но Учиха почему-то не огрызался техниками, да и за оружие браться не спешил, лишь уворачивался и подставлял клинок, только если не успевал уйти. Темнота мешала. Несколько раз под ноги попадали корни деревьев, но враг почему-то этим не воспользовался. Чакры становилось всё меньше, а убить или хотя бы ранить Учиха не выходило. Неожиданно противник словно растворился в воздухе. Краем глаза удалось увидеть размытую тень, сильный удар сбивает с ног, на бедра и живот наваливается тяжесть, а в следующий миг тело каменеет под взглядом алых глаз. Чужая ярость обжигает. Усилием воли удалось сбросить оцепенение, дернуться, так, что лезвие танто входит в землю рядом с шеей. В следующий миг получилось выйти из захвата.

Дымовые бомбочки дали секунды на то, чтобы уйти. Нужно оторваться, дождаться, пока рассветает и там уже можно понять, где оказался и что делать. Внезапно Хикару словно налетел на стену. Мозг проснулся окончательно. Разом вспомнились и совместная погоня за неуловимым аптекарем, и план разделить отряды на пары, чтобы легче было прочесать местность. Кейтаро, по крайней мере пока - союзник и миссия у них сейчас одна. От осознания того, какие бы были проблемы, окажись Учиха недостаточно быстрым и погибни или получи раны, прошивает ужасом. Выругавшись, Сенджу несколько раз впечатал кулак в ствол дерева. Наконец запал кончился. Хикару медленно выдохнул, понимая, что обошлось, они оба живы. Убрал оружие.

Ощущение огненной чакры, в темноте отчётливо проступил силуэт Учиха.

— Хикару-сан, что случилось? — тяжело дыша поинтересоваться нагнавший его напарник. За оружие не схватился, но и ближе он благоразумно не подошел. — Успокоились? — Кейтаро осторожно приблизился.

Ответить было нечего. Он просто опасен. И для миссии, и для напарника. Под руку удачно попался так и не использованный кунай.

— Это плохая идея, Сенджу. — Отстранённая вежливость слетела как шелуха. В голосе теперь звучала сталь. — Положи оружие.

Шаг, другой и горячие пальцы сомкнулись на запястье. Хикару не сопротивлялся, позволил забрать кунай. Вот только убирать руку Учиха и не подумал, потащил за собой через темноту.

— Так корежит от нахождения рядом с Учиха, что готов сдохнуть, поставив под угрозу возможность союза?! — зло прошипел Кейтаро, не останавливаясь.

— Куда ты меня тащишь? — наконец опомнился Хикару, постарался освободить ладонь, но вышло как-то вяло. Подобный напор от ещё мальчишки, до этого послушно выполнявшего распоряжения, стал неожиданностью.

— А перед этим послал призыв с письмецом к кому-то из родственников, да? — собеседник его словно не слышал и продолжал. — В котором уверял, что союз с давними врагами необходим, но ты принять его не можешь и потому сбегаешь. — Теперь в голосе Кейтаро отчетливо слышалась горечь, а его пальцы сжались так, что стало больно.

— Ты получил такое письмо? — ошарашено спросил Хикару. Слишком личные нотки прозвучали.

Учиха остановился столь резко и неожиданно, что Сенджу влетел в украшенную веером спину, ткнулся лицом в собранные в высокий хвост темные волосы.

— Да. От брата.

Накрывшая после этих слов тишина была оглушающей. Даже звуки ночного леса разом смолкли. Появилось ощущение, что Кейтаро сейчас его убьет и за срыв и за растревоженную душевную рану. Будет прав.

— Как тебе это вообще в голову пришло?! — тихо, но эмоционально прошипел Учиха.

— Сорвался, — признался Хикару, понимая, что право командовать он, похоже, теряет. — Слишком непривычна твоя чакра. Сложно не атаковать по привычке, вот спросонья и не разобрался.

— Я не про это! — собеседник всё же развернулся к нему лицом. — Сорвался, бывает. А вот как я должен был объяснить твою смерть?

К щекам прилила кровь. Сенджу быстро прогнал чакру, задавив реакцию и мысленно выругался. Проклятый шаринган! Ничего-то не скроешь. За тот, не до конца осознанный, порыв было стыдно. Особенно из-за того, что не останови его Кейтаро, действительно, на эмоциях мог бы сделать глупость, не задумываясь о последствиях для обоих кланов.

— У меня во время боя самогендзюцу слетело. —Тихо произнес напарник. — Я тебя чуть не убил.

Подобное признание вызывает смешок. Оба хороши.

Хикару медленно поднял руку и положил ладонь на плечо Кейтаро. Не сбросил, только посмотрел в упор, словно в саму суть заглянул. Охота отвести взгляд, но глаза напротив всё ещё черны - это радует.

Тихий шорох, в свободную руку ложиться небольшая фляжка.

— Успокаивающий сбор? — определил по запаху Сенджу, осторожно глотнул, покатав жидкость по языку и убеждаясь, что там больше ничего не намешано. — Теперь понятно, почему Учиха такие спокойные.

— В основном самогендзюцу, — поправил Кейтаро. — Этот сбор, если часто пить, внимание притупляет. Раз тебе внезапно стало интересно, что я такого намешал, значит, решил повременить с Чистым миром и, надеюсь, не будешь пытаться отправить туда меня. — Учиха неожиданно повернул голову и плюнул мелким огненным шаром куда-то в сторону.

Оранжево-желтые язычки слизнули часть темноты, стало понятно, что напарник притащил его на их же раскуроченную стоянку. А подпалил заранее подготовленные ветки в кострище, которые они чудом не разметали, пока прыгали вокруг. Кейтаро, не дожидаясь ответа, легонько подтолкнул его в сторону разворошенной лежки.

— Идем, надо отдохнуть. Не волнуйся, призыв покараулит.

***

—А потом оказалось, что этот настой не только бодрит, но и повышает болтливость.— Смех у старика был под стать, дребезжащий.— Ичиро-сама был рад раскрытию заговора, да только я решил не дожидаться его благодарности и потихоньку улизнул из дворца. Мало ли в чем она может выражаться. А мне бы к травкам поближе.

Попутчик оказался разговорчив. Истории про травы, минералы и методы их заготовки сменяли одна другую, чередуясь со случаями, произошедшими во время сборов и странствий.

Беззвучное: «Это он» пришло, стоило встретиться взглядом с напарником. В том, что Учиха понял его согласие, Даики не сомневался. Образы и ощущения сыпались почти постоянно. От непривычно большой нагрузки на сознание голова начала болеть уже к вечеру первого же дня совместной работы.

Сенджу перевел взгляд на их цель. Талантлив! Если бы не переданный через гендзюцу целый список того, на что стоило обратить внимание, Даики остался бы уверен: перед ним обычный старик, не имеющий никакого отношения к обвалу в ущелье. Аптекарь извлек из кусури-тансу небольшой полотняный мешочек с сушеными травами и теперь готовил сбор, ловко растирая в ступке листики. Земля и сок растений прочно въелись в кожу на ладонях, вот только теперь было заметно, что на них присутствуют и мозоли, которые можно получить, тренируясь с мечом. Легенда о службе у какого-то мелкого аристократа звучала правдоподобно, да только гендзюцу от Учиха прилетело мгновенно. И весь проникновенный рассказ мигом превратился в бездарную сценку, разыгранную третьесортным актером. Андзен явно веселился, показывая, как выглядит ложь для обладателя шарингана.

Ещё немного и приятный травянистый аромат коснулся носа. Аптекарь разлил получившийся сбор по чашкам.

— Да уж, старик, — хохотнул Учиха, продолжая играть роль грубоватого рубаки-наёмника, — что самураи, что остальные порой так про честь загнут, и с сакэ не разберешься!

Царапнувшее беспокойство заставило взять в руки горячую емкость, будто греясь, благо утро выдалось холодным. Использованные травы были узнаны и в момент растирания: посторонних запахов от отвара не ощущалось. Мужчина слегка пригубил остывающую жидкость, подержал на языке, не чувствуя ничего подозрительного, осторожно глотнул.

— Андзен-сан, если совсем остынет, потеряет весь вкус, — старик поднес к губам чашку.

Напарник неспешно взял оставшуюся емкость, вдохнул идущий от отвара аромат. В следующую секунду Сенджу почувствовал нечто странное. Он и сам ещё не до конца понял, что происходит, но чувство опасности просто взвыло.

— Андзен, — само сорвалось с губ.

Старик неожиданно сделал несколько мелких быстрых глотков, вздрогнул всем телом и закашлялся. Учиха, уже не пряча шаринган, сорвался с места, мгновенно оказался перед аптекарем, ловя взгляд. Даики хотел подняться, но тело словно онемело, попытка пошевелиться привела к тому, что он завалился. Кое-как удалось подставить руки, смягчая приземление. Изнутри поднялось жжение, перед глазами всё плыло, перехватило дыхание. Резкий рывок за плечи. Горлышко фляги ткнулось в губы, только сделать глоток не получалось.

Что произошло, Даики понял не сразу. Ещё удалось ощутить прикосновение к лицу, а потом шел провал. Сколько он продлился было непонятно. Ощущение во рту какой-то жидкости с резким, неприятным травянистым привкусом появилось неожиданно. Вот только глоток был сделан как против воли. Ещё прикосновение. Чужие губы. Обжигающе-горячие. Это открытие вызвало состояние близкое к шоку. Во рту снова оказалась та же жидкость. В голове прояснилось.

Похоже, его все же не целуют, а пытаются заставить хоть так выпить противоядие. Или напарник совмещает? Уж больно нежным оказалось следующее прикосновение, да и задержался он чуть дольше, чем было нужно. Учиха, словно нехотя, отстранился, помог подняться, усадил обратно на ствол поваленного дерева. Даики отрешенно осмотрел развороченную стоянку.

Горло всё ещё саднило, хотя дышать уже было легче. Почти под ногами валялся сбитый в лужу и потерявший форму парик. Почувствовав взгляд, Сенджу перестал изучать ложную шевелюру и глянул на напарника. Андзен отошел от неподвижно лежащего тела. Размазавшийся грим пополам с грязью окончательно лишил лицо запоминающихся черт. Но распростертый на земле мужчина теперь не казался стариком. Похоже, был немногим старше их.

— Опоздал. — Вздохнул Учиха и сел рядом. – Я могу работать с сознанием умирающего, а тут труп. Яд оказался слишком сильным.

— Ками-сама, ты всё ещё можешь нормально разговаривать! — Даики нервно рассмеялся, но сразу закашлялся.

За время работы с Андзеном сложилось впечатление, что будь его воля, Учиха бы вообще заменил слова сплошным гендзюцу. Вот и сейчас пришло ощущение чужой тревоги и немой вопрос.

— Мне уже лучше, это так, остаточное. — Отдышавшись, ответил Сенджу. — Жаль, миссию мы провалили. Не стоило тратить время на меня.

— Смерть одного из нас тоже была бы провалом. — Напарник пожал плечами. — А ответы на вопросы мы можем поискать и там. — Он кивнул на поваленный набок потертый кусури-тансу. — Не зря же этот мужчина даже на последнем дыхании пытался столкнуть его в костёр.

Натянув защитные перчатки, Учиха открыл ящички и принялся осторожно вынимать их содержимое. Немного понаблюдав за его работой, Даики преобразовал чакру в воду, поставил её подогреваться и достал чай уже из их запасов. Проверять безопасность сборов, что обнаружились Андзеном, не было никакого желания.

— Какой интересный выбор наполнения. Даже порох. — Сенджу с любопытством осмотрел находки.

— На дереве специальная пропитка, оно вспыхнуло бы мигом.

Вытряхнув содержимое тансу, Учиха тщательно исследовал сами ящички, стенки корпуса. Вытащив кунай, напарник что-то подцепил внутри комода, наконец, с хрустом открыл потайную нишу. Извлек оттуда небольшой тубус.

— Может, не стоит дальше его разбирать? Вдруг повредим что-то. Дождемся остальных. Я могу призвать ласточку, чтобы им сообщить. – Рассказать о своей призывной птице вышло неожиданно легко.

— Пожалуй. – Андзен снял с огня дошедшую до нужной температуры воду. — А то моей ниннеко потребуется больше времени, да и она терпеть не может такую погоду, если позову, лишь отнести послание, будет долго возмущаться.

Даики куснул палец сильнее, чем собирался. Откровение за откровение, или просто они уже считали друг друга напарниками и так сообщали информацию, которая могла помочь взаимодействовать?

Небольшая птичка устремилась на поиски остальных групп.

— Ты специально первым выпил тот отвар? — неожиданно спросил Андзен, разливая заваренный чай.

— Да. Я подозревал, с ним может быть что-то не то. — Стало прохладно, то ли так проявлялись последствия отравления, то ли тело непроизвольно отреагировало на неприятное воспоминание. Чай слабо помогал избавиться от всё ещё стоящего во рту привкуса противоядия, да и об теплые бока чашки больше хотелось греться, чем пить содержимое.

— А этого «аптекаря» я заставил выпить, увидев, что он только изображает глоток. — Учиха подсел ближе, огненная чакра манила теплом.

— Для тебя накладывать гендзюцу, как дышать, — Даики, чуть склонил голову, давая согласие на не высказанный вслух вопрос. Горячая рука приобнимает за плечо. Чакра Андзена пахнет дымом и какими-то пряностями, укутывает одеялом.

Скользнуть в чужую иллюзию легко и как-то естественно. И голова, если не пытаться постоянно контролировать процесс, не болит. Эмоции, ощущения, намерения напарника понятны, как собственные. Ответ нет нужды проговаривать, достаточно потянуться, мягко коснуться губами губ.

========== 7 Лишь начало ==========

— Занятно. — Буцума отложил послание от Нара. — Кажется, меры предосторожности оказались недостаточными. Или у кого-то идет утечка информации. Иначе как бы они узнали о наших переговорах.

— Три клана, это и разведка в тройном объёме, — пожал плечами Таджима. — тем более, если они уже несколько лет сотрудничают. Нужно решить, как реагировать на их осведомленность.

— Ну, по крайней мере, наши люди пока справляются с заданием. Хотя читая отчет, хотелось, и ругаться, и смеяться.

— А у меня такое чувство, что они это специально устроили. Если сокрыть факт союза не удалось, почему бы не вынести его на всеобщее обозрение?

Учиха придвинулся ближе. Как бы невзначай сдвинул ладонь так, чтобы дотронуться кончиками пальцев до руки Сенджу. Сбежит, или останется? Легкое, на пробу, прикосновение пальцами к чужой ладони.

— Посмотрим, что наши отряды смогут найти во дворце…— Буцума осекся, заметив поползновения.

Медленно, чтобы движение никоим образом не расценивалось как угроза, Таджима перебрался совсем вплотную. Чужое волнение очевидно, кажется, что удаётся услышать даже более сильный, чем при боях, стук сердца.

Сейчас они оба точно не под воздействием препаратов, или момента. Если не ответит на пока ненавязчивое прикосновение, значит всё, что происходило, было вызвано искусственно и можно будет отступить. Чужие ладони на плечах. Стало жарко. И от рвущейся огненной чакры и от предвкушения. В ту ночь близость была иного плана. Легкая дрема под утро в одной постели. А до того - изучение присланных документов, составление предварительного договора и примерного плана первой совместной миссии. Сейчас же никто не помешает.

В какой-то момент кажется, что Сенджу всё же сбежит. Настороженность, идущая от Буцумы, чувствовалась отчетливо.

Поцелуй напряженный, но попыток отстраниться, или оттолкнуть нет. Да и уложить себя на татами Сенджу позволяет, более того, обнимает, устраивает ладони на пояснице, поглаживая и притягивая ближе. Учиха легко прихватил зубами нижнюю губу Буцумы. Отстраняется, наблюдая реакцию. Короткая встреча взглядов и Сенджу быстро прикрыл глаза, похоже, даже не осознавая, что сделал. Таджима улыбнулся – годами вбиваемые рефлексы сильнее разума, опаска гендзюцу так просто не проходит.

Всё так же, не открывая глаз, Сенджу потянулся за поцелуем. Обхватил ногами за пояс, не давая возможности отстраниться. Сдержаться и не пытаться вывернуться нелегко - собственные рефлексы требуют немедленно высвободиться: усилив тело чакрой, Буцума вполне мог и кости сломать.

— Свяжи меня. — В просьбе нет игривости, да и взгляд слишком серьёзен. Сильный, но не травмирующий захват разжимается.

— Не ожидал, что ты любишь такие игры, а то прихватил бы веревку. — Таджима развязал любовнику пояс, стянул им подставленные запястья.

— Скорее необходимость. – Вздохнул Сенджу. — Умом я понимаю, что ты не причинишь мне вреда. Но рефлексы требуют не обнимать, а придушить. Не думаю, что тебе понравится захват с чакрой дотона, если я потеряю контроль, — добавлено было почти шепотом, и Таджима не сдержал широкой улыбки.

— Вот как раз этого я и опасался, — быстро пояснил он, пока его Сенджу себе что-нибудь не напридумывал. Распахнул юкату Буцумы, любуясь крепким телом и белеющими на коже неровными росчерками шрамов. Торопливо распустил свой пояс, стянул им ноги любовнику, чувствуя, как даже на ласковые прикосновения всё равно напрягаются мышцы. Порывисто коснулся губами шрама на бедре, того самого, последнего.

Путы чисто символические, такие не остановят шиноби, порвутся от одного хорошего рывка. Вот только Буцума странно расслабился, явно отдал контроль над ситуацией. Таджима почувствовал, как от вида связанного бывшего врага, а теперь союзника и любовника, почти отказала выдержка. Не наброситься удалось лишь на остатках самообладания. Но вот отказать себе в удовольствии прижать всей массой к татами - уже нет.

— Есть ли что-то, чего я не должен делать? — говорить получается лишь тихо, на ухо, слегка прихватывая за мочку зубами.

— Не делать? — чуть растерянно переспрашивает Сенджу.

Они вновь встречается взглядами, но партнер не торопиться зажмуриться, всматривается в шаринган. Приходит понимание, что все щиты, которые Буцума поддерживал неосознанно, теперь убраны. Даже не залезая в чужой разум, удаётся поймать отголосок эмоций и мыслей. Ещё миг на то, чтобы осознать их.

Можно.

Учиха прихватил зубами доверчиво подставленную шею, не оставляя следов. Целуя, спустился ниже, уже сильнее куснул за плечо. Тихий довольный вздох в ответ побудил действовать смелее.

Где именно заканчивается граница дозволенного, понять не удалось, но как-то само вышло её очертить. Такое доверие испугало, но одновременно пробудило желание показать - оно не напрасно.

***

Удар по руке. Чашка, расплескав содержимое, пролетела по воздуху, покатилась по полу. Девушка упала безвольно, как кукла.

Сенджу, ещё не до конца осознав происходящее, рефлекторно отпрыгнула, ища угрозу.

— Что ты творишь, Учиха?! — куноичи с трудом сдержалась, чтобы не кричать.

Приставленный к ней красноглазый обнаружился опирающимся ногой на столик. Попытка приблизиться к лежащей собеседнице, была остановлена резким возгласом.

— Стоять!

— Да что ты себе позволяешь?! — ладонь непроизвольно коснулась рукояти спрятанного в одежде куная.

— Дура, тебе жить надоело? — прошипел Кейтаро, до того как куноичи успела что-либо сделать.

От удивления девушка посмотрела прямо в глаза, будто и нет никакого шарингана, но тут же, отвела взгляд.

— Не даю напарнице — он выделил последнее слово голосом, — пить ту подозрительную бурду, что приготовил Акасуна.

— Акасуна?!

—Ага,— с напускной беззаботностью согласился Учиха. — И если бы я был уверен, что ты не попытаешься меня убить, он бы не ушел. У тебя ведь суйтон, собери разлитое, думаю содержимое чайника чисто.

Тихо злясь и на себя за невнимательность, и на раскомандовавшегося красноглазого, Сенджу всё же выполнила распоряжение. Собрать удалось почти половину чая.

Внезапно мир раздробился на части, поплыл.

— Что?! — Мина растерянно посмотрела по сторонам. Чашка стояла там, где она её и оставила, но вот Кейтаро там, где он должен был находиться, не оказалось.

— Я не только глазами гендзюцу могу наложить. — Учиха обнаружился чуть в стороне, склонившимся над лежащей на полу девушкой. — У неё давнее ментальное воздействие,— вздохнул он.— Больше четырех лет прошло.

— Ах ты…

— Я, пока с сознанием работаю, беззащитен. А ты как бешеная, за кунай по делу и без хватаешься! Мне лишние дырки в теле не нужны.

Мина осеклась, понимая, что Учиха прав - она готова была использовать оружие не колеблясь.

— Вот, перелей сюда чай, — решив не заострять внимание, парень протянул небольшой флакон, извлечённый из потайного кармашка.

— А с ней как быть? — куноичи кивнула на всё ещё не подающую признаки жизни девушку.

— Я внушил ей ощущение головокружения и потерю сознания. Так что приведешь в чувство и успокоишь.

Мина не задумываясь преобразовала чакру. Миг - и не превратившаяся в технику вода уже стекала с Кейтаро ручьями. Учиха недоуменно посмотрел на натекшие лужи, перевел взгляд на Сенджу.

— Это тебе за гендзюцу! — нашлась растерявшаяся Мина. Она была уверена - парень уклонится. — И за то, что слишком раскомандовался!

Кейтаро сложил печать. Куноичи рефлекторно отшатнулась, но техника оказалось направлена на него самого. От посмеивающегося парня повалил пар. Вот только если одежда просто высохла, то волосы распушились, делая похожим на одуванчик.

Сенджу прикусила губу, борясь с неуместным приступом умиления. Злиться на такого Учиха не получалось.

—Давай образец, отнесу ирьенинам.

Хмыкнув, Мина вернула закупоренную ёмкость.

***

Похожая, но разных оттенков одежда скрадывала отличия во внешности, и они с Сорой становились как близнецы. Чувства от этого рождались странные. Маскироваться чужим моном было непривычно, но от Сенджу никто не ждёт сильного гендзюцу и сокрытый под иллюзией шаринган давал преимущество.

Вот и сейчас Сора был поблизости, явно хотел о чем-то поговорить, но ещё отмалчивался, да и им пока не доводилось остаться вдвоем на достаточно долгое время. Помогать ему Синдзи не спешил. В конце концов, он своё отношение продемонстрировал. Если Сенджу поверит и примет - пусть покажет это без подсказок.

— Мина, сколько можно? — услышав голос командира, Синдзи и Сора, не сговариваясь, замедлили шаг. Тонкие перегородки давали хорошую слышимость. – Учиха пока ведут себя удивительно спокойно, зачем ты нарываешься? Если так тяжело быть рядом с ними, для чего вызвалась? Мы все здесь добровольно.

Стоило подойти ближе, как разнос прекратился, вот только атмосфера всё равно была накалённой. Учиха сделал вид, что ничего не слышал и постарался расслабиться, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации.

Выскользнувший из коридора Кейтаро передал Хикару запечатанные послания и, как ни в чем ни бывало, устроился поблизости от всё еще недовольной Мины.

— Терпение…— пробормотал мужчина, рассматривая присланные отчеты. – Только терпение.

— Всё настолько плохо? – Кейтаро сдвинулся ближе к командиру Сенджу.

— Последствия нашей прошлой миссии. — Тот передал ему листы. — Так что тоже думай, как всё можно обыграть.

Синдзи подавил усмешку: похоже соклановец задался целью всё же вывести девушку из равновесия. Большая часть их сводного отряда поглядывала друг на друга настороженно и о том, чтобы так сближаться и речи не шло.

Остальные пары шиноби просочились в комнату поочередно.

— Надеюсь, никто больше не привлёк излишнего внимания? — поинтересовался Хикару.

Ответом стала тишина.

— Ладно, что удалось узнать? — он, напоследок придавив темпераментную подопечную взглядом, со вздохом повернулся к собравшимся.

— Даймё врёт. — В этом Синдзи уверен: признаки, практически незаметные у опытного лицедея, легко считываются шаринганом. — Нас явно хотят заманить в ловушку с контрактом на защиту. И Дан-сан не человек. Я заметил, что у него зрачки на свет не реагируют, и присмотрелся внимательно. Кукловод кто-то из его окружения.

— Кажется, тут не только даймё решил поиграть. — Хикару прикрыл глаза. Синдзи прекрасно чувствовал напряжение собравшихся. — Не давая однозначного ответа мы лишь ещё сильнее раздразнили окружающих.

Каждый шаг, как по лезвию и решение вопроса: довериться или нет. Слишком необычно происходящее. Сенджу тоже нелегко, но они старались вести себя естественно. Распоряжения глав кланов прозвучали недвусмысленно.

— И всё равно, это было не разумно, так подставляться.

— Не более, чем всё, что приходится делать. — Пожал плечами оторвавшись от бумаг Кейтаро.

— Кстати, чай вроде как чист, — на этих словах ирьенина единственная в отряде Сенджу куноичи фыркнула.

— Не стал бы он меня травить в столице! — вот только уверенности в голосе было немного.

Марионеточники могли приготовить имедленный яд, способный проявится через несколько дней, а то и месяцев.

— Мина, хватит. — Неожиданно резко осадил её медик. — Твой напарник поступил правильно. Проверяли мы чай не в лаборатории и могли не заметить чего-то. Или предпочла бы своим отравлением подорвать то подобие доверия, что пока возникало?

Девушка насупилась, но промолчала.

— Удалось узнать, что было в последнем обозе, — продолжил Синдзи. — Большое количество пороха и какие-то непонятные конструкции.

— Фейерверки?

— Я знаю, как выглядят фейерверки, это не они. Да там запасов на пару лет хватит! Зачем столько? Порох может отсыреть, или взорваться. Почему бы не спросить напрямую?

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовался Хикару, явно проглатывая более грубые слова.

— Как будто тут всех слуг в лицо знают. – Синдзи заметил предвкушающие улыбки соклановцев, и в очередной раз напомнил себе, что методы у их кланов разные. — Подходящая одежда, немного иллюзий, а дальше каждый сам додумает образ человека, который имеет право находится в этом месте. Идти лучше мне, там всем заведует Рюичи-сан, а он ищет подходы к Сенджу.

— Сколько времени потребуется на подготовку? — уточнил Хикару.

— Около часа. Ниннеко потребуется время освоиться. Тем более сегодня у части отрядов есть повод оказаться во дворце официально.

Напоминание о предстоящем мероприятии заставило всех подобраться. От Синдзи не укрылись обреченные вздохи и Хикару, и Кейтаро. Обоим придется больше всех ломать головы, чтобы распутать замысловатые кружева словесных узоров, а соклановцу ещё и изображая неопытного юнца действительно не попасться в ловушки.

***

Хошико-сан улыбалась, становясь похожей на задумавшую шалость кицунэ. Немолодая, но красивая женщина посмотрела ей в глаза. «Да, ты всё поняла правильно. Она вернулась». Сенджу расслабленно улыбнулась и с легким предвкушением окинула взглядом собравшихся гостей. Компания оказалась большой и оказавшиеся тут по воле различных обстоятельств шиноби были весьма кстати.

Сопровождающий заказчика Хьюга сидел вроде как расслабленно, но явно чувствовал подвох и пока не мог понять, от кого его ждать.

Низкорослая, изящная, как цветок, Яманака. Крашеные волосы неплохо скрывали от многих её принадлежность к клану менталистов. Девушка, кокетничая, наполняла чаем чашки. Вот только Хатаке, на которого и были направлены недвусмысленные посылы, то ли талантливо делал вид, что их не замечает, то ли действительно не замечал. Для остальных гостей большая часть этих игр оказалась незаметной.

Ощутить приближение Кури удалось без труда. Учиха как ждала, чтобы появиться рядом. Её желание поразвлечься чувствовалось кожей. Сейчас. Вот-вот. Легкие шаги, шорох сдвигаемой сёдзи. От взгляда не укрылось, как дрогнули пальцы Яманака.

Вежливые приветствия заставляли внутри всё трепетать от предвкушения.

— Ах, Мика-сан, как неожиданно тебя здесь видеть, — Кури, наконец, уделила внимание взявшей себя в руки Яманака. — Ходили слухи, что ты серьёзно заболела, но твой цветущий вид радует глаз.

— Я слышала, что и ты, Кури-сан, столкнулась со схожими проблемами, — вернула вежливую улыбку Мика.

Завуалированное пожелание сдохнуть отчетливо было слышно любому шиноби.

Судя по тому, как переглянулись Хьюга и Хатаке, оба решили, что попали в центр разборок куноичи разных кланов и явно мечтали оказаться где-нибудь подальше.

— Ох, погода в этом году столь переменчива, что сложно сохранить здоровье,— покачала головой Кури.— Но лето обещает быть теплым. – От многозначительного взгляда, брошенного на неё, Камеко почувствовала - в груди разгорается жар.

Просьба хозяйки о танце была как нельзя кстати.

— Если мне составит компанию равная в этом искусстве, — в голосе против воли звучат мурлыкающие нотки.

Кури, принимая приглашение, одним плавным движением оказалась на ногах. В руки Учиха скользнул веер. Камеко позволила себе на миг забыть о том, что происходит вокруг. Собравшиеся гости теперь для неё не важны, хоть они по-прежнему не выпускаются из поля зрения. Мало ли. Многолетняя привычка, не раз спасавшая жизнь.

Движения-слова, вопросы и ответы. Многообещающие намёки. Они обе успели соскучится.

Обрыв музыки очень кстати, кто знает, насколько далеко они могли зайти в этом танце-разговоре. Вот только остаток вечера проходит, словно в тумане.

Покинув чайный домик, Камеко ненадолго приостановилась, ощущая, как на неё наваливается всё буйство красок летнего фестиваля. Праздничные одежды, разговоры, музыка - всё это слилось в одну круговерть. Мягкий сумрак вечера расцветили фонарики. Гуляния набирали обороты. Камеко в который раз мысленно посетовала на слишком хорошо развитую сенсорику, делающую подобные мероприятия сродни пыткам. А ещё чужое внимание. Притом не просто любующихся красотой мужчин и женщин. Шиноби. Как пришедшие открыто представители разных кланов, так и те, кто тщательно скрывали своё владение чакрой.

— Пусть смотрят. — Учиха касается её пальцев своими.

— Мы ведь за этим здесь. Ко мне?

— Да.

Такая открытая прогулка неожиданно приятна. В этот раз они обе выбирали наряды, чтобы не только подчеркнуть свою красоту, но и гармонично смотреться рядом. Возникает странное ощущение, что перед ними и по бокам словно чуть больше свободного пространства, чем должно.

Прийти в одни и те же комнаты не таясь непривычно. Сенджу уверенно активировала барьеры. Теперь о союзе заявлено во всеуслышание, стоило ожидать провокаций.

Кури жестом пригласила сесть рядом с собой и, едва просьба была выполнена, принялась аккуратно вытаскивать из сложной прически всё, что в ней сокрыто. Пригодные для метания шпильки, гребни, канзаши со спрятанными в полостях сенбонами и даже обычно носимый за поясом кайкен с расписанной рукоятью. Наконец ничем больше не удерживаемые пряди упали свободной волной.

— Слушай, а мы не переигрываем? — Камеко сладко прищурилась, когда кожи головы коснулись чуткие пальцы, помассировали, мягко прошлись по волосам. Сдержать довольный стон не получилось. Извлеченный на свет набор оружия весил немало.— Я понимаю, что не подразнить Яманака выше твоих сил, но остальные-то… О-ох! Да… Вот так…

Мягкий массаж перешел на шею, и Камеко временно стало не до претензий.

— Мы довели белоглазого до нервного тика, — Кури хищно улыбнулась. — А этот недосамурай чуть чашку не выронил.

— Интересно, от осознания факта… — всё же нашла силы ответить Сенджу, — или слишком богатого воображения?

— Можем у него спросить.

— Кури!

Та весело рассмеялась и пресекла попытку отстраниться.

— Зато теперь все заинтересованные ещё раз подумают, стоит ли принимать предложение даймё. — Губы Учиха мягко прихватили кожу на шее, затем мочку уха. — А сейчас я желаю, исполнения того, что мы друг другу в танце пообещали. – Горячее дыхание на коже, нежное касание языком. — Найдешь всё оружие, что на мне?

— На мне ещё тоже много всего…— Камеко бросила игривый взгляд из-под ресниц.

Ответом стало развязывание банта на оби.

Ещё один кайкен, спрятанный за оби, выпал вместе с тяжёлым веером со скрытыми металлическими пластинками. Учиха привычными движениями находила оружие.

— Теперь и здесь хранишь их? — Кури обнаружила ещё сенбоны за её оби-ита. * Ладонь Учиха скользнула в запах одежды. Прикосновение к почти незаметному шраму на боку-тому, с которого их отношения перешли на другой уровень, вызвало тихий вздох от нахлынувших воспоминаний. Камеко протянула руки и принялась ощупью вытаскивать канзаши из причёски Кури. Чтобы развязать бант всё же пришлось ненадолго отстраниться. Россыпь железа вокруг них всё росла. Наконец на татами упала последняя металлическая игла. Увлекая в сторону от сваленного оружия Учиха как-то незаметно вновь оказалась у неё за спиной.

— А там тоже что-то спрятала? — тёплые пальцы огладили между бёдер.

— Проверь, — игриво прищурилась Камеко.

С коротким смешком Кури по-хозяйски обхватила её свободной рукой, притягивая к себе ближе. Жар, идущий от тела куноичи, распалял ещё больше. Изящные, но сильные руки нежно ласкали кожу.

— Собственница… Я тоже хочу вести, — Камеко прикусила губу, ощутив внутри себя пальцы.

— Мы куда-то спешим? — горячие губы вновь коснулись шеи слегка прихватывая кожу.

Повернувшись к Учиха лицом, Сенджу встретилась взглядом с черно-красным водоворотом шарингана и позволила затянуть себя в него. В том, что любимая всё обещанное поняла правильно, сомнений не было. Откинувшись на руки Кури, Камеко подалась навстречу ласковым движениям. Ночь действительно долгая.

Оби-ита*- небольшая дощечка, крепящаяся спереди между слоями оби, чтобы не было складок.

***

Несколько слуг торопливо прошли мимо, лишь мазнув по Синдзи безучастными взглядами.

Иллюзии прекрасно помогали избежать ненужного внимания. Вот только время всё равно было ограничено: церемонии вечно идти не будут. После их завершений собственное присутствие, в случае чего, объяснить будет сложно.

Да и часть отрядов, изображавшие бурную деятельность в городе, не смогут долго скрывать их отсутствие.

Синдзи тщательно проверил почти весь дворцовый комплекс, стараясь найти следы пропавшего обоза. Осталась лишь ещё пара зданий, стоящих чуть обособленно.

Сосредоточившись, почувствовал поблизости прикрывающих напарников. На глаза попалась, пробежавшая по крыше, ниннеко.

Кошка уселась на приглянувшееся место и сделала вид, что умывается. Присмотревшись к движениям лап, Учиха довольно хмыкнул: охраны было больше, но все важные строения находились в другом месте.

От несших караул воинов чувствовалась чакра. Синдзи, решив не рисковать, взобрался по стене, спрыгнул вниз и оказался во внутреннем дворе. Быстро осмотрелся и почти сразу увидел нужного человека, выходящего на энгаву. — Сенджу-сан?! — молодой мужчина дернулся, заставляя замереть. Хотя обращение уже не вызвало напряжение. Удалось в достаточной мере вжиться в роль.

Синдзи улыбнулся, пряча тревогу. Гендзюцу не сработало в полную силу. Такое бывало, если попадался человек с сильной волей. Достаточно просто повторить воздействие более тщательно. Но не сейчас, а когда собеседник немного успокоиться.

Аристократ был как-то излишне напряжен, нервно сжимая в руках странного вида конструкцию. Полая трубка оказалась направлена прямо на Синдзи. Почему-то по телу прошел холодок дурного предчувствия, хотя никакого оружия у парня не было, а сенсорика не могла почувствовать рядом никого опасного. От подстраховывающих Сенджу угрозы тоже не исходило. Да и соклановцы поблизости.

— Прошу простить, не хотел напугать, видимо моё появление было слишком внезапным, — мягко продолжил Учиха. Он прекрасно видел чужой страх. — Рюичи-сан,— Синдзи неспешно приближался, стараясь не создавать ощущение угрозы, — не могли бы мы поговорить?

Что-то с силой толкнуло в грудь. На ногах удалось устоять лишь благодаря усилению чакрой. По ушам ударил грохот, странная конструкция в руках аристократа дернулась, окуталась дымком. А затем по телу разлилась боль, вдох сопровождался странным булькающим звуком.

Шаринган вспыхнул сам собой. Парализующее гендзюцу сковало, метнувшегося было в сторону, Рюичи. Миг - и аристократ отлетает сломанной куклой, от удара откуда-то вылетевшего Соры.

Уже заваливаясь, Синдзи увидел, как выскользнули из укрытия прикрывающие его сокомандники. Проваливаясь в темноту, удалось заметить сосредоточенное лицо склонившегося ирьенина.

***

Вставать не хотелось, тем более так рано. Ощущение горячего тела под боком было приятным. Таджима в полудреме улыбнулся и окончательно просыпаться, тоже не спешил. Перекатился ближе, устроил голову на плече. Обняв в ответ, Сенджу почти уснул снова, вот только царапанье снаружи не дало этого сделать.

Сёдзи сдвинулись и в щель протиснулся ниннеко, следом влетела ласточка. Замкнутое пространство не понравилось птице и та, заложив круг, сбросила письмо на постель и выпорхнула из комнаты. Ниннеко тихонько фыркнул в усы, важно подошел, скинул принесенные послания под руку Учиха и залез на постель. Чуть потоптался и, развалившись, замурлыкал как обычный кот. Подобное поведение удивило - призывные животные неохотно шли на контакт с кем-то кроме призвавшего.

— Потрясающая наглость: использовать двух глав кланов как футон, — Таджима все же вынужден был поменять позу, для более удобного чтения. Кот шевеления проигнорировал, только сильнее вытянулся, удобнее устраиваясь на их обоих.

— Да они издеваются! — Буцума, не веря своим глазам, еще раз перечитал принесенное ласточкой послание.

— Я хотел сказать то же самое, — Таджима отложил листки. — Половина кланов страны резко возжелала пообщаться. Притом хоть сейчас… О, а это к тебе!

Груженая свитком, белка с недовольным цвирканьем зацепилась ношей за сёдзи, но оказалась в комнате.

— Наши умники чуть не спалили дворец! — Сенджу принял распечатанные зверьком послания. С усмешкой глянув на удивленного Учиха, передал ему прочитанный лист и вернулся к изучению новых писем. Они, за исключением имён, слово в слово повторялись.

— Радикально, но оправдано, — признал Таджима. — И они, наконец, научились работать вместе.

Осознание, что и в этом их мысли совпадают, было приятным. Все получилось на удивление удачно. Миссия выполнена и на их кланы не падёт подозрение: в умении шиноби сводного отряда заметать следы сомнений не было. И даже ранение одного из Учиха в итоге сработало на улучшение отношений.

— Сплошная выгода, — Буцума притянул к себе любовника. — А раз это не мы так горим желанием с ними всеми общаться, — он смахнул с постели письма, — можно заставить окружающих немного понервничать.

Ниннеко понятливо скатился в сторону.

— Коварно, — промурлыкал Таджима, почти переползая на него. Горячие губы вновь коснулись шеи. Появилась мысль, что это Учиха сказал про собственные действия.

— Ещё как! — Сенджу подмял его под себя. Недовольства такая инициатива не вызвала.

Раз их всё равно разбудили рано, стоило воспользоваться моментом.

***

— Скажи мне кто полгода назад, что буду так выкладываться, вытаскивая Учиха, отравил бы, — ирьенин, на этот раз их клана, переступил порог и задвинул за собой сёдзи.

Сора не сдержал нервный смешок. Как раньше уже не будет. Это осознавали все. Не после тех сведений, что удалось добыть. Не после совместного заметания следов и последующего отдыха в одном из домов, принадлежащих лесному клану. Вот только общее напряжение всё равно не отпускало. Оно чувствовалось в позах и словах. Сора по-настоящему осознал, насколько ему повезло: уже успел привыкнуть к Учиха, а представители красноглазого клана были большей частью из того самого отряда, что его вытащил и тоже уже свыклись. Хикару-тайчо смог привыкнуть за время прошлой совместной миссии. Остальным вбитые годами рефлексы приходилось сдерживать усилием воли.

— Это действительно твой брат, — слова сокомандника заставляют вздрогнуть.

Медик опустился на колени рядом с постелью. От его ладоней пошло зеленоватое свечение медицинской техники.

— Я не…

— Брось. Мы не слепые и Учиха тоже. А проверка по крови окончательно отмела сомнения. В сложившейся ситуации это даже к лучшему, – бросил ирьенин, сосредотачиваясь на лечении.

Чуть помедлив, Сора развернул один из свитков. Всё равно пока ничем помочь не сможет. Выловить в иносказательном и очень метафорическом тексте крупицы полезной информации оказалось нелегко. Пусть не шифр, но запутанно. Сложившаяся ситуация не давала покоя.Что ему делать, Сенджу не знал. Насколько было бы проще, окажись их с Синдзи похожесть результатом какой-то техники, а поведение Учиха - игрой.

Вот только в груди почему-то разливается тепло.

— На сегодня всё. — ирьенин свернул технику, достал из сумки флакончик и поставил его на стол. — Проверенное восстанавливающее средство, ты знаешь, как его использовать. Синдзи-кун скоро очнётся, убеди его поесть.

Чуть заторможено кивнув, Сора проводил медика взглядом. Оставалось только ждать.

Шевеление и тихое, сквозь зубы, шипение, заставили бросить недочитанный свиток и торопливо перебраться поближе к постели раненного.

— Тише, не дергайся, — Сора осторожно коснулся чужого плеча. — Рану растревожишь.

Синдзи замер, словно осознавая, где находится и что происходит.

— Вот, это хорошо восстанавливает силы, — Сенджу влил в чашку половину оставленного медиками флакончика и разбавил снадобье водой. – Сейчас помогу подняться. А потом тебе нужно поесть. Вообще, ирьенины тебе вставать и ходить разрешили, но только осторожно и при ком-нибудь. — Продолжил Сора, аккуратно приподнимая под голову и за плечи. Жар, идущий от тела Учиха, уже привычен и не заставлял тянуться к жаропонижающим.

Решив не обращать внимания на двусмысленность позы, Сенджу помог опереться на себя, отслеживая реакцию и в любой момент готовый зажмуриться, или отвести взгляд: про опасность спонтанных гендзюцу его уже успели просветить. Синдзи выдохнул и только после этого открыл глаза. То, что обошлось без шарингана, радовало.

— Еда подождёт, — Учиха, не задавая вопросов, выпил предложенное лекарство. — Что произошло.

— Та странная штука в руках аристократа оказалась оружием и очень мощным, — вздохнул Сенджу, чуть меняя позу, чтобы им обоим было удобнее сидеть. — Выстреливает вот чем, — протянув руку, Сора взял со столика заранее принесенный снаряд.

— Значит, вот этим меня так приложило… — Синдзи повертел в пальцах небольшой кусочек металла. — Тебе сильно досталось? Я видел, как ты того аристократа отшвырнул.

— Не особо, — пожал плечами Сора. — Я ведь его не убил.

Уточнять, что таким образом гражданскому можно переломать ребра, было излишним.

Учиха усмехнулся, но сразу поморщился от боли.

—Тот снаряд ирьенины изучают, да и не только.

— Не выглядит опасным.

— Но жив ты остался чудом. Повезло, что не задело сердце, повезло, что ирьенины оказались полны сил и больше никого не ранило.

— И повезло, что одним из ирьенинов был Сенджу, всё-таки у вас лечить лучше получается. Как-то быстро мы ролями поменялись. — Синдзи усмехнулся.

—Я проблем доставил больше. Прости.

— Могу подергаться, как только перестану разваливаться на части, — улыбка Учиха стала лукавой.

— Выздоравливай, ани-чан, — мышцы под руками едва заметно напряглись и Сенджу мысленно проклял свой слишком длинный язык. — Ну, у нас и вправду один отец, — всё же продолжил Сора, — ты старше на четыре месяца и…

— Отото, — теперь действительно брат неловко развернулся, стараясь обнять в ответ, — хватит уже дергаться. Я только ждал твоего решения.

***

Отец и глава Сенджу сидели рядом. О чем они разговаривали с главами других собравшихся кланов, с такого расстояния было не слышно, а отдельные фразы, прочитанные по губам, ясности не добавляли. Официальная часть закончилась, и повода подойти ближе не оказалось. Оставалось умерить любопытство и немного прогуляться. Чужое внимание заставляло нервничать.

Чем дело закончится, было неизвестно. Учиха припомнил всё, что удалось узнать о первых совместных миссиях с Сенджу. Отец говорил немного, но отряд явно нашел что-то важное. Ради чего и были затеяны эти переговоры.

Мадара заметил младшего брата, о чем-то тихонько шептавшегося с Тобирамой. Оба мальчишки даже не прятались и сидели на энгаве, почти прижавшись, друг к другу. В контрасте с настороженно поглядывающими на носителей других монов взрослыми это особенно бросалось в глаза. Наследник Учиха подавил вздох. Не так должны вести себя дети глав кланов, только-только заключивших перемирие. Оставалось надеяться, что окружающие спишут это на любопытство и отсутствие серьёзного боевого опыта. Мадару не покидало чувство: все давно поняли, что и они с Хаширамой делают вид, будто впервые увидели друг друга недавно. Но тут уж ничего поделать было нельзя. Слишком сработались, чтобы контролировать все действия. Оставалось делать вид, словно всё идёт по плану. Немного успокаивало - Учиха и Сенджу поневоле старались оказаться поближе друг к другу: знали, что ожидать от такого соседства, а участвовавшие в совместных миссиях и вовсе. Один из шиноби лесного клана, юноша с пепельными волосами, просто-напросто сбежал от слишком докучливого Яманака к Мамору-сану. И теперь соклановец наглядно показывал мозголому, что мозг можно вынести и без всяких техник.

Да и их с Хаширамой отцы сидели чуть ближе друг к другу, чем положено по протоколу. Из множества «чуть» окружающие должны сложить свою картину. Сам Мадара сделал вывод, что теперь можно не таиться, другие кланы поверят, что союз давний и прочный, просто раньше скрывался ото всех.

Успокоившись окончательно, Учиха немного углубился в сад. Далеко отходить он не рисковал: пока друга нет рядом, стоило приглядывать за обоими младшими братьями. Слишком много вокруг шиноби разных кланов, напряженная атмосфера не добавляла благодушия. Хоть на таких мероприятиях и старались вести себя тихо, мало ли у кого какие заскоки. Открыто оружие никто не носил, но в официальных одеждах явно запрятано немало, да и каждый шиноби сам по себе опасен.

Налетевший вихрь был опознан как Хаширама. На голову сразу оказался вывален ворох информации. Отсеять нужное от эмоций и восклицаний вышло привычно. Учиха испытал легкое злорадство, глянув на «принесенных порывами» ровесников. Судя по слегка стеклянному взгляду наследника Яманака и глубоко задумавшемуся Нара - Сенджу уже показал собственную способность загрузить мозги. Сарутоби и Шимура косились друг на друга, на остальных и явно не могли понять, как они вообще тут оказались. Лишь Акимичи воспринимал всё происходящее благодушно: привык к разносторонней нагрузке на сознание за время общения с союзниками, или просто относился ко всему философски. Мадара улыбнулся: от того какие выводы сейчас сделают окружающие тоже будет зависеть немало. Пора вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. Кланам нужен договор и они его получат.

***

Смотреть на отца и правителя было страшно. Принц всерьёз опасался, что у того может случиться инфаркт и гадал, смогут ли ирьенины с таким справиться. Принимать на плечи всю полноту власти попаданец чувствовал себя не готовым.

— Пора заканчивать с твоими экспериментами, — негромко произнес даймё. — Они не приносят должного эффекта, и чуть не привели к серьёзным неприятностям. Пожар в столице это уже слишком. — Припечатал правитель. — Год обещает быть сложным. Кому надо легко истолкуют это дурным знаком.

Юмейнару оставалось только покаянно склонить голову. То, что подобное может произойти, он предвидел и не уставал напоминать о мерах предосторожности. Но взрыв случился. И где! Столичный дворцовый комплекс уцелел лишь чудом. Повезло и в том, что порох и все образцы хранились на окраине, и в том, что среди находящихся на территории ниндзя были обладатели стихии суйтона.

— А как же шиноби? — осторожно уточнил принц. — И что делать с уже имеющимися запасами?

— Порох на фейерверки. Твой план не удался. Оба главы кланов живы и здоровы. Если продолжить в том же духе, есть вероятность того, что давние враги узнают, кто за всем стоит и сплотятся против общей угрозы. Что при этом ожидает страну и династию, полагаю говорить не нужно. Пора остановиться, пока шиноби сдерживают договора и клятвы.

— Но оружие…

— На переплавку!

— То-сама!

— Оно не годиться против шиноби, да и в бою с обычными людьми от твоих игрушек будет мало толку. Производить дорого, медленно перезаряжать.

— Но сам факт использования может внушить страх. Грохот, дым, необычный вид ран, — Юмейнару припомнил какой эффект произвела демонстрация. — А со временем можно увеличить скорострельность.

— Довольно.— Даймё слегка изменился в лице. — За те деньги, что уже ушли на это, можно было нанять оба великих клана!

— Я всё понял, отец, — парень вновь склонился. Осознавать провал оказалось тяжело, но принц прекрасно видел, что правитель принял решение. Упорствование могло усугубить ситуацию. — Немедленно отдам необходимые распоряжения.

Властным жестом Камикото недвусмысленно велел удалиться.

С трудом сдерживая недовольство, Юмейнару быстро, насколько это позволительно, направился прочь. Нужно было ещё проведать Рюичи.

Резкий запах лекарств и крови ударил в нос. Друг выглядел скверно, но хоть не казался мертвым, как в первое посещение. Увидев, кто пришел, Рюичи сделал попытку подняться, сразу скривившись от боли. Бинты не давали посмотреть, насколько сильны повреждения, но что-то подсказывало: внешность парня наверняка претерпела серьёзные изменения.

— Простите, Юмейнару-сама…

— Хорошо, что ты остался жив, — перебил Юмейнару, хотя вид друга заставлял внутренне содрогнуться. — И постарайся не делать резких движений, тебе же больно! — предупредил сразу, зная, что с того станется склониться, разводя церемониал. — Как ты?

— Ребра сломаны, — шепотом признался друг. — Ирьенин с ними долго возился. А от большинства ожогов следов остаться не должно.

— Что произошло?

— Не знаю. Все выполняли распоряжения насчет безопасности. Что будет с проектом?

— Закрыт, — вздохнул Юмейнару. – Отец признал его слишком опасным.

— Это… — парень дернулся.

— Никоим образом не твоя вина! — принц придержал друга и помог ему улечься удобнее. — Когда-нибудь подобное случилось бы. Отдохни. Всё образуется. А мне нужно идти, не стоит испытывать терпение ирьенина.

Создавалось ощущение, что отца подвергли каким-то воздействиям. Как и Рюичи. Друг говорил о сломанных ребрах. Ожоги - понятно, ушибы тоже. Но чем можно было нанести такую травму? На Рюичи ничего не падало и его никуда не отбрасывало с такой силой.

Принц едва не сбился с шага. Ведь он сам проснулся с мыслью, что попросит отца закрыть проекты и больше никогда не вернётся к этой идее. Потом вспомнилось, что прогресс редко обходился без жертв и к моменту разговора, пришло решение не пороть горячку.

Постепенно замедлив шаг, Юмейнару притормозил, неспешно свернул вглубь сада. Небольшой прудик всегда действовал умиротворяюще. Добравшись до него, принц некоторое время наблюдал, как искажается в воде небо и облака, постепенно проваливаясь в подобие транса и вспоминая события последних дней.

Вот мелькнуло незнакомое лицо. Молодой мужчина всё время словно держался в тени. Вроде был чем-то занят, но, что он делал, рассмотреть не удавалось, будто глаза сами собой норовили глянуть в сторону. Конечно, попаданец не помнил всех слуг, но те, которые обихаживали семью даймё, исполняли свои обязанности годами, их Юмейнару знал и поимённо. А вот этого слугу вспомнить не удавалось. И никто его не представлял, как нового. То ли из-за суматохи после взрыва и пожара забыли, то ли остальные и не замечали ещё одного человека.

Вспомнилась алая вспышка в глазах слуги. А вот затем в памяти был провал.

Юмейнару сжал кулаки, пользуясь тем, что ладони закрыты длинными рукавами и медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Гендзюцу! А он сам, похоже, обладает большей устойчивостью. Из-за своей попаданческой природы, ведь одно из условий его контракта - защита от воздействий на разум.

Даймё ошибся. Как минимум Учиха знали правду, наверняка и взрыв подстроен ими. Первым порывом было немедленно вернуться к отцу, поделиться догадкой. Принц подавил его усилием воли. Правитель под гендзюцу и не поверит. И Рюичи тоже. А если и удастся каким-то образом разрушить воздействие, никто ничего предпринимать не будет.

Ведь в следующий раз шиноби могут решить, что проще сменить династию. Оставалось признать: этот раунд он проиграл.

Юмейнару закусил губу. Ещё есть аристократы и кланы шиноби, готовые перейти под руку даймё. Назревала очередная игра, и нужно было помочь отцу выиграть её.