Дочка (СИ) [KatrinaT] (fb2) читать онлайн

— А вот это будет моим секретом, — подмигнул мне Бальтазар и обворожительно улыбнулся.

Ох его харизма и мимика…

— Ладно, идемте отсюда, — беспечно выдал Габриэль, торжественно оглашая: — Да начнется развлечение!..

Комментарий к Глава 3. Наказание и встреча

(1) - Лагер - распространенный в Европе вид пива.

Небольшой АУ. В сериале Бальтазар сбежал, когда Винчестеры остановили Апокалипсис, у меня же в фанфике он сбежал вместе с Гейбом во время войны Михаила против Люцифера.

========== Глава 4. Привет, марихуанский Амстердам! ==========

Горит косяк и у тебя глаза горят

Всё это нашей конопле благодаря.

И нас уносит от земли чудесный запах

Конопли.Чудесный запах конопли.

Набью мешочек коноплёй

И привезу его домой

И дома эту коноплю

Любовь мою

Через косыночку пробью.

И началось наше развлечение… В Амстердаме.

Да-да.

Мой дядя решил, что Пайк-Крик город небольшой и в нем мало развлечений… Пабы, бары, бордели, стриптиз-клубы — все это банально и шаблонно. Куда интереснее переместиться в Голландию, а именно в её столицу — Амстердам, и весело провести время. Ведь страна тюльпанов и сыров заскучать явно не даст… Да и в конце концов, Амстердам — рай для любителей покурить… И не только сигаретки.

— Добро пожаловать в Амстердам! — огласил Габриэль, когда мы туда перенеслись.

Мои способности заблокированы Люцифером, но ведь Бальтазар и Габриэль тоже умеют летать… Поэтому — нам не составило труда перенестись из Америки в Нидерланды.

Я уже предвкушала наше развлечение.

Знаете, самое интересное во всей этой истории было то, что с нами был Бальтазар. Даже не так… Что рядом с этим неправильным ангелком я не чувствовала какого-то дискомфорта или напряжения. От него исходила неимоверная легкость, веселость и колоссальная энергия — энергия позитива и радости. Меня даже не удивлял тот факт, что в его руках постоянно был стакан, и он не упускал возможности прибухнуть. Я искренне изумлялась, насколько он был похож на Габриэля характером. Также, что меня привлекало в нем — особенный французский шарм, мимика и поведение в целом.

Ох уж эти французы — родственники Наполеона.

Мы были знакомы всего три часа, но даже за столь маленький промежуток времени у меня создалось ощущение, что я его знаю вечность. Этот ангел, настолько неправильный и человечный, доказал мне ещё раз — не все небесные дети безвольные существа, созданные для выполнения приказов Михаила. Не все они военные машины для его игр… Бальтазар сломал ангельский стереотип, чего уж говорить.

— Эй, Орели, как насчет кофешопа? — голос Габриэля вывел меня из раздумий, и я сразу же посмотрела на него и его дружка.

— А что такое кофешоп?

Таким вопросом я повергла обоих друзей в шок. Бальтазар ехидно улыбнулся (стоп, только не поддаваться его обворожительной улыбочке), а потом ответил на мой вопрос:

— Сейчас узнаешь!..

Секунда — и мы уже в переулке, ведущему к этому священному месту.

***

Abraxas — большой и уютный кофешоп, расположенный в центре голландской столицы. Как потом мне рассказал Бальтазар, кофешоп — заведение, в котором разрешено легально продавать коноплю, а также продукты из неё. Помимо непревзойденного местного сорта — Nederwiet, меню заведений предлагает как минимум пять или шесть видов марихуаны и гашиша. А также пирожные с марихуаной, коктейли с марихуаной, тортики, конфетки…

Кстати, в центре Амстердама курят все и везде, а полиция изо всех сил закрывает на это глаза. И именно поэтому считается, что Голландия — родина наркоты.

В общих чертах, крутяк.

Вот вся наша троица и пришла в это заведение.

Сказать, что я была удивлена такому количеству народа — не сказать ничего. Там было столько голландцев и туристов, что яблоку негде упасть. И все были уже под кайфом. Ох и мы оторвемся, я чувствую.

— Ого… Ничего себе, — изумленно выговорила я, смотря на верхний этаж, где, словно король на троне, раскинулся большущий куст конопли.

— Это местная достопримечательность, — объяснил Габриэль, умудрившийся уже купить леденец на палочке с начинкой… Правильно, марихуаны. — С ней туристы фотографируются часто.

— Я забронировал нам столик, — добавил Бальтазар. — Что будешь заказывать? — спросил и протянул мне меню странного заведения.

Пока мы шли к столику, я его изучала.

Как только я прочитала, ЧТО предлагалось в меню, глупо засмеялась. И это я ещё не курнула.

— Я закажу себе пару Space Cake, то бишь кексиков с марихуаной, — огласила я, садясь за столик.

— Ты в этом уверена? — вскинув бровь, спросил Бальтазар. — Именно два? Просто смотри, эффект произойдет не сразу. Кексы тут особенные. Сначала ты будешь чувствовать себя как обычно, и накроет тебя где-то через часик. Даже от одного кекса вставит так, что улетишь на Небеса… И вместо лёгкого расслабления накатит что-то совсем неудобоваримое. Ты готова к этому?

— Это будет классно! — захихикала я.

— Ну, как знаешь, солнце, — беззаботно ответил ангел и подозвал официанта.

Себе он заказал бутылку виски и пирожное, в состав которого вошел каннабис.

— А где Гейб? — поинтересовалась я, поудобнее развалившись на стуле, который был сделан в форме… Зубчатого листа конопли!

Бальтазар усмехнулся и указал вперед. Там, вдалеке, около конопляного прилавка, или я не знаю, как это назвать, стоял Габриэль и покупал прессованный порошок из смолы каннабиса. Этот порошок был более сильный чем, собственно, марихуана, оттого и подходил для более опытных курильщиков.

— Зря ты купила кексы, — заговорил архангел, подходя к нам. — Эффект непредсказуемый. Тебя вставит так, что потом будут проблемы… Люцифер тогда меня подвесит за яйца на сосне, если ты будешь обкуренной! Или воткнет архангельский клинок мне в зад, если что-то пойдет не так…

— Гейб, не переживай, — успокоила я дядю, дожевав первый кекс. — Я сама за себя отвечаю, и знала, на что иду… Я прекрасно осознаю, что мы делаем и не жалею об этом. Давайте веселиться и не думать ни о чем.

— Я с ней согласен! — радостно поддакнул Бальтазар. — Мы в Амстердаме, а что ещё нужно для кайфа?

***

Как и предостерегал меня Фокусник, кексики с наркотой проявили себя чуток позже. Примерно через час-полтора. Эффект был и вправду неожиданный, и меня конкретно накрыло. Бальтазар и Габриэль вели себя как обычно и казалось на первый взгляд, что им вообще ничего от каннабиса и марихуаны. Чего я не могла сказать о себе…

Идя по центральной улице Амстердама, я не только глупо ржала, как конь и сдавливала руку бедного Бальтазара, любезно согласившегося меня поддерживать (чтобы я не потерялась из-за курения косяка), но ещё и пела… Причем пела гимн Германии на французском языке. Потом я кричала, как бы хотела в армию к Гитлеру, кричала что-то о «любимом» мною Джастине Бибере, предлагала устроить гей-парад на центральной площади (кстати, эту идейку любезно поддержали местные амстердамские геи и встретили меня бурными криками и аплодисментами), целовалась с деревьями (везде при этом таскала за собой изумленного Бальтазара) и творила много всякой неадекватной херни.

— Слоники… Там прыгают розовые зайчики и слоники! — закричала я и залилась дурацким хихиканьем, которое позже переросло в ржач. — Слоник сейчас поцелует зайца…

Бальтазар и Габриэль переглянулись и в голос расхохотались. Я даже не замечала, как друзья шли и хватались от смеха за животы. Когда ангел отпустил мою руку, точнее, когда я его бросила, то побежала вперед и с криками «За Святое воинство, за архистратига Михаила» взобралась на лавочку.

— Ого… Не знал, что новичков так может штырить, — проговорил какой-то незнакомый чувак, проходящий мимо нас. — Она, видать, достаточно косячков забила.

— Нужно приводить её в чувства, — справившись со смехом, огласил Габриэль.

— Я — Цезарь, вкуснейший салат! — вопила я, даже не обращая внимание на происходящее вокруг.

Бальтазар продолжал ухахатываться.

— Как? — сквозь смех спросил он. — Ты только посмотри на наше обкуренное солнышко. — И он указал вперед.

Я к тому времени уже слезла с лавочки и сейчас, как идиотка, подбегала к деревьям, называла их именами скандинавских богов и поклонялась им.

— Локи! — завопила я и обхватила руками ствол тополя.

— Кажется, меня позвали, — с улыбкой сказал Габриэль и оттащил меня от дерева.

— Её нужно вернуть в Америку… Нам нужно возвращаться. Я, конечно, тоже под кайфом и все такое, но не настолько же…

— И я под кайфом, — беспечно отозвался Трикстер, внезапно задав другу вопрос: — но как я её приведу домой? В таком виде? Люцифер тогда три шкуры с меня сдерет… — Габриэль поднял меня на руки и с помощью своих способностей сковал движения, не давая мне шевелиться. — Я не знал, что нефилима так может накрыть. Она же не простой человек, а дочь архангела…

— Она съела десять кексов с марихуаной, чувак. Десять. Сильных. Наркотических. Кексов, — четко, выделяя каждое слово, ответил Бальтазар. — А этого хватит, чтобы самого Михаила с ума свести.

— Пусти меня, император Александр Второй! — заливалась я истерическим смехом и пыталась дергаться.

Я реально видела Габриэля в образе русского императора…

— Погуляли, так погуляли, — сделал вывод сладкоежка, поудобнее усадив меня на руках.

— Стоп… Вот мы укурыши с тобой! — Бальтазар внезапно остановился и ударил себя ладошкой по лбу. — Чего мы ещё думаем? Ты же смог усмирить нашу любительницу косячков с помощью своих способностей? Так что мешает тебе снова применить силы и снять действие наркоты?

— Точно! Что-то я сегодня затупил…

— Может быть, потому что ты употреблял порошочек из смолы каннабиса?

Габриэль засмеялся, а потом посмотрел на меня. Эффект чудо-кексиков был очень непредсказуемым, и я внезапно уснула. Да, секунду назад я глупо ржала на всю центральную площадь, целовалась с деревьями и пела песни, а теперь я сплю на руках у дяди.

— Она спит, — огласил Габриэль и положил мне два пальца на лоб.

— Интересно геи пляшут, — выдал Бальтазар.

— Очень. Принцесса косяков…

И друзья снова захохотали.

Я же видела розовые, конопляные сны…

А если тяга пропадёт

То ей на смену мак придёт

А ты забей косяк полней

Ещё полней

И заторчишь ещё сильней

========== Глава 5. Пернатые чудеса случаются ==========

Спустя две недели…

Очередной день начался банально и неинтересно. Под меланхоличную классическую музыку, а если быть точнее, под Моцарта, (кажется, это была Лунная соната) я медленно открыла глаза, взглянула на часы и неохотно, бурча себе под нос что-то нечленораздельное, встала. Снова опаздываю, вот блин.

Далее, традиционно, пошла в ванную комнату, подошла к рифленому, большому зеркалу и просмотрела на свое отражение. Ужаснулась, перекрестилась, чуть ли не завопила. Оттуда, из зеркала, на меня смотрел какой-то стрёмный зомби-алкаш, который не просыхал недель пять. Хотя на моем фоне любой зомби мог бы по праву считать себя мисс/мистер Америка. (Я не знаю об особенностях полов — зомби-парень или зомби-девушка? Вообще это какой род?) Я дебил, да.

— Ужас, — сделала выводы я, тыкая пальцем в отражение.

Ещё бы не ужас. Волосы торчат в разные стороны, и сухим, объемным пучком соломы спадают на плечи. Синие, даже серые круги под глазами гламурно сочетаются с бледной кожей и прыщами, появившимися совсем недавно — крупными и красненькими. Тут даже тональник не поможет.

Эх, а все равно идти в универ нужно… Даже если мое лицо и прыщеватое.

***

Когда я спустилась на кухню, то заметила, что Люцифера в доме не было. Интересный поворот событий.

«Дочь, я пока отсутствую. Не скучай, скоро приду, и тогда повеселимся. Удачи тебе в университете!» — гласила папина записка, прикрепленная к холодильнику и написанная… Кровью? Мило. Очень мило.

Сразу же в голове возникла пара вариантов, где мог находиться Дьявол. Намбер уан: либо он пытал, расчленял, мучил грешников, с радостью (под песни Стасика Михайлова) отрезая у них конечности и с наслаждением упиваясь их стонами и воплями, или же убивал людей. А что? Это вполне нормально и естественно убивать своих коллег, начальников, одногруппников, соседей, если те не угодили. Да каждый второй американец этим занимается в свободное от работы время.

Улыбнувшись своим гениальным мыслям, точным и логическим рассуждениям и, схватив со стола банан, я отправилась в университет.

***

— Итак, записываем. Тема лекции: «Нарциссическое расстройство личности. Особенности, проявления, симптомы».

Что? Нарциссическое расстройство личности? Эх, Люцифера бы сюда…

Лектор, упитанная коротко-стриженая женщина бальзаковского возраста, с книгой в руках расхаживала по аудитории и монотонно что-то диктовала. Ну как что-то. Вообще-то предмет назывался «практическая психология», но по её вялому недо-бубнежу сложно было это понять. Интересно, миссис Бланк никогда не думала о том, чтобы петь в церковном хоре? Нет, ну, а что? С её стрёмненьким голосом только там и выступать. Это явный конкурент любимому мною Биберу, и не мамка ли его?

— У моего отца, кстати, такое есть, — молвила я, доставая из сумки колоду карт. — Нарциссическое расстройство личности так про Ника…

Ох, как же оживились мои одногруппники при виде карт. А как можно было себя ещё развлечь, как ни азартной игрой? В самом деле — не слушать же бред миссис Блейк? Куда веселее и интереснее «забить козла», как говорится, или играть в преферанс на деньги. Очешуенно!

— Мисс Клайн, — Строго обратилась ко мне лектор, — ещё слово скажете и составите компанию стенам. Я думаю, Вы с ними найдете общий язык!

Четкий юмор. Сказала, как отрезала. Гений сарказма и иронии, Петросян в молодости. А в каком месте смеяться?

— Продолжаем пару! Итак… Древнегреческая легенда о Нарциссе, проклятом нимфой Эхо и умершем из-за безответной любви к своему отражению, нашла продолжение в современной психологии. Нарциссическим расстройством личности называют патологически преувеличенное чувство собственного превосходства и значимости… Самой явной чертой людей с нарциссическим расстройством личности является чрезмерное чувство собственного Я, своих умений и ценности себя. Это расстройство стабильно, его проявления не уменьшаются с возрастом, а зачастую и наоборот, усугубляются…

А дальше я лекцию уже не слушала.

— Что козырь? — шепотом спросил Джейсон, беря в руки карты, которые я раздала.

— Пика, — ответила Моника, демонстрируя нам козырную шестерку. — Я хожу.

И как только Моника походила крестовым королем, дверь аудитории тихо открылась, и в дверной проем просунулась светлая голова… Бальтазара. При его появлении в стенах университета я вздрогнула и от неожиданности выронила из рук карты. Ангел пришел ко мне на пару? Что происходит?

— А можно Орели позвать? — вполне дружелюбно обратился к преподавательнице Бальтазар.

— Выйдете, мисс Клайн, — буркнула женщина, не отрываясь от учебника.

— Ого, у него шикарная футболка, — с улыбочкой заметила Моника, во всю пялясь на ангелочка. — Обожаю серый цвет и большие вырезы…

— Тишина в аудитории! Продолжаем: физиологических или органических причин нарциссического расстройства личности не существует…

— Что тебе нужно здесь, Бальти? — спросила я, когда вышла из аудитории.

Он закрыл дверь, поправил свой пиджак и сложил руки у груди.

— Сегодня я сыграю роль твоего похитителя, — сообщил пернатик и объяснил: — Габриэль сейчас в лесу. Он приглашает меня и тебя по грибы.

— Куда приглашает?

— Ночью прошел хороший дождик, и в лесу, так говорят, взошло много грибов. Сегодня рай для грибников со всего Дэлавера.

— И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— В яблочко.

— Нарушать правила наше все! Я согласна!

Бальтазар и сам не ожидал, что я так быстро соглашусь на его предложение, но почему-то я посчитала, что идейка прекрасна. Меня невольно притягивало к нему, и я не могла объяснить даже самой себе — почему…

***

Появились мы с ним посреди осеннего леса.

Ах, от очарования, представшего пред нами, у меня пропал дар речи. Я давно не была в осеннем лесу и позабыла о красоте, царившей здесь. Багряные листья осины были похожи на спелые яблоки, желтые листья ивы на кораблики, а клена на золотые звезды. Краснели на солнце кусты рябины, словно драгоценные, серебряные бриллианты.

А какой здесь был воздух. Он кардинально отличался от городского, ведь тот был загрязнен многочисленными машинами, фабриками, всякими ТЭС, а здесь ничего такого не было. Воздух был свеж и прозрачен. По голубому небу лениво проплывали облака. Некоторые из них были похожи на ветряные мельницы, а некоторые, как мне показалось, на лошадей.

— Тебе нравится? — спросил Бальтазар, хотя прекрасно знал мой ответ. — Мы находимся вдали от городской суеты, и это меня несказанно радует!

— Аналогично.

— А теперь пошли, твой дядя нас уже заждался, — проговорил пернатый и, взяв меня за руку, повел вглубь леса.

Поляна, на которой расположился Габриэль, была небольшая, но очень живописная и умиротворенная. Позолоченные листья на деревьях, воздух наполнен приятным ароматом хвои, которая здесь господствует, если можно так выразиться; осеннее, приятное солнце.

— Добро пожаловать! — радостно воскликнул архангел (когда мы подошли) и обнял меня. — Рад видеть, Орели.

— Я тоже. Бальтазар прям с пары по психологии меня утащил. Мы как раз нарциссическое расстройство личности проходили.

— И преподом был Люси? — рассмеявшись, спросил Габриэль.

— К сожалению, нет.

— Кстати, пока вас не было, я тут за грибочками сходил, — огласил он и протянул нам глубокую, плетенную корзину, доверху наполненную свежими лесными грибами.

— Ничего себе ты прыткий, — изумился Бальтазар, беря из корзины гриб и внимательно подозрительно его рассматривая. — А ты уверен, что их можно есть?

— Конечно. Да и вообще, мы ведь ангелы, и поэтому хоть мухоморы съедим… Нам все равно ничего не будет, не отравимся.

— Согласен.

— Я так понимаю, будем готовить грибной суп? — догадалась я, отдавая корзину обратно Габриэлю.

— Жульен, — просветил нас Бальти.

— Именно жульен, — подтвердил сладкоежка, а потом хлопнул в ладоши. — Значит план у нас такой: я буду сейчас устанавливать мангал и готовить все для шашлыка, а вы оба отправляетесь за дровишками. Ещё на мне и грибной суп. Как вы догадались, я ваш организатор и куратор нашего осеннего пикника.

— То есть нам идти за дровами?

— Молодец, племяха! — Заметив, что мы туго соображаем, Габриэль цокнул языком и спросил: — А чего стоим, кого ждем? Шашлык сам себя не пожарит… — А потом, пожав плечами, достал из кармана куртки шоколадный батончик.

***

— Может быть, поможешь? — обратилась я к Бальтазару, подняв с земли приличную охапку дров.

Да, мы час уже собирали дрова, и все время этот милый наглец вальяжно сидел на пенёчке и наблюдал за тем, как я работаю. Да, не царское дело — дровишки собирать. Куда интереснее наблюдать за процессом. Кто не работает — тот ест. Похоже этому правилу следовал ангел…

— Ну ладно, — сделал одолжение небесный воин и встал с пенька. А потом подошел ко мне и принялся помогать.

Невольно коснулся меня, и я вздрогнула, почувствовала тепло, которое волной разнеслось по всему телу.

Не прекращай, умоляю тебя. Я признаюсь, что мне нравится это… Ах, его касания… Не скажу, что прям таю от такого, словно мороженое в июле, но мне безумно-безумно становится приятно. От него исходит колоссальная энергия (о которой уже не раз упоминала), я чувствую её всеми фибрами души. Никакого солнца не нужно, чтобы ощутить весь тот жар, исходящий от него.

Заметив, что я не убираю руку и не сопротивляюсь, Бальтазар принялся нежно гладить меня, и теперь делал это вполне осознанно.

— Бальт, а расскажи что-то интересное, — неожиданно попросила я, заглянув в его голубые глаза.

— О чём, например?

— Обо всём. Например, о Рае… Почему бы и нет? Наверняка, ты там не скучал?

— И то верно, — оживился он. — Ну хорошо, слушай…

— Ну что, Бальтазар, давай исполняй желание. Уговор — дороже денег. Сам предложил игру такую! — Габриэль стоял напротив слегка хмурого ангелка и ожидал от него хоть каких-то действий.

Всё дело в том, что одним райским вечерком, когда солнце зашло за горизонт, а воздух наполнился ароматом ночной фиалки, ангел и архангел решили сыграть в фанты, и Бальтазару выпало одно интереснейшее желание. В то время не было уже готовых карточек с заданиями, и поэтому приходилось создавать всё самим. Из папируса, выращенного специально для канцелярских целей, небесные дети научились делать пергамент, на котором стали записывать нужную информацию. Особенно важно это было для архистратига, который каждый день подписывал отчеты воинов гарнизонов, издавал приказы и просто физически не мог удержать всё в голове.

— А может не надо?

— Как так? Против правил не попрешь, — с ухмылкой ответил Фокусник, теребя в руках перо.

— Если я это сделаю — мне будет грозить минимум темница, а максимум — большой позор. На меня каждый ангелок пальцем будет показывать и считать придурком.

— Ты знал, на что шел, — непреклонно продолжил Габриэль.

— Да, но я же не думал, что ты напишешь такие желания, и до такого додумаешься, — парировал Бальтазар. — Засунуть бы тебе твоё перо в…

— Я креативный! Меньше слов — больше дела. Давай, или я тебя заставлю сделать это в кабинете Михаила.

— Сволочь, — хмыкнул ангел и снял с себя тунику, оставаясь в чём мать родила. — Я как Ева прям…

— А теперь, Бальти, пятнадцать кружочков вокруг поляны. Я считаю — ты бежишь. На старт! Внимание! Марш!

И небесный ребёнок, пару раз звучно выругавшись, побежал вокруг Пионовой Поляны, под удивленные взгляды любопытных ангелков. Заметив бегуна, садовник Джошуа обреченно покачал головой, а Габриэль залился громким смехом.

— А где песенка? Задание там большое, — сквозь дикий ржач, спросил архангел.

Бальтазар захныкал и на бегу затянул песню:

А в Раю растёт цветок

Голубой да аленький;

Ни за что не променяю

Хуй большой на маленький!

Не за разум меня любят

Не за милое лицо

А за длинный хер горбатый

И за правое яйцо

— То есть ты бегал обнаженным по Эдемскому саду, распевая похабные песенки? — изумленно спросила я, дослушав историю.

— Абсолютно голым и босым. А песни были просто космос! — Ангел отпустил мою руку и захохотал, вспомнив прошлое. — Видела бы ты лица Михаила и Рафаила в тот момент! Я как раз добегал десятый круг, когда архистратиг заметил…

— И тебя наказали?

— Ещё бы! И не только меня.

— Слушай, выходит, ты не можешь попасть сейчас в Рай? — спросила я (сама не понимая почему), перестав смеяться. — Прости, если вопрос странный, просто раз уж мы заговорили об Эдеме и все такое.

— Я сбежал от Михаила, инсценировал свою смерть и теперь скрываюсь, — честно признался пернатый, становясь серьёзным. Ну, почти серьёзным. — Если архистратигу кто-то доложит о моём местонахождении, то он отдаст приказ своим солдатам разыскать меня. А потом жестоко накажет. Я уже упоминал, что украл мощнейшее оружие Небес? Помнишь, мы были в пабе, и я тебе об этом говорил? Так вот, за это мне грозит расплата. Я сейчас, конечно, скрыт от райского лидера и всё такое, но он может меня найти, если захочет. Для него Небесный арсенал представляет большую ценность. И воровство, предательство — карается одним способом — казнью. Хотя знаешь, что забавнее всего? Несмотря на свой план: инсценирование смерти, побег, ограбление хранилища, я все равно остаюсь воином и подчиняюсь Михаилу. То есть власть он надо мной имеет, и это очевидно.

Заметив, что от услышанного у меня аж уши покраснели, Бальтазар решил успокоить моё Люциферово величество:

— Всё нормально, Орели, не забивай свою головку ерундой. Уверяю тебя — не беспокойся. Сегодня мы пришли на пикник, чтобы весело провести время, и давай веселиться.

— Бальтазар…

— Отставить, — скомандовал он. — Зачем грустить, зачем страдать, берем коньяк — идём бухать!

Я просто не смогла найти на эту гениальную фразу достойный аргумент. Доктор философских наук, блин. Сократ Пятый Дэловеровский.

— О, кстати, — Небесный воин бросил взгляд на гору дров, которых мы насобирали, и проговорил: — пора нести их Габриэлю. Мы и так полтора часа здесь были. Так быстро время пролетело. Я даже глазом не успел моргнуть.

— Потому что нам хорошо вместе, и абсолютно нет никакого смысла следить за временем.

— Верно, Орели.

— Бальт, а ты потом мне ещё расскажешь о ваших приключениях с Гейбом?

— Обязательно, клубничка моя спелая.

***

— О, вы так быстро справились, — иронично проговорил Габриэль, раскусывая шоколадную конфету-трюфель. — Дровишки. Кстати, я уже наварил нам грибного супчика.

— А где ты взял чан? — удивился Бальтазар, бросая взгляд в сторону котла с только что приготовленным жульеном.

— Где взял, там уже нет, — шуточно ответил дядя.

— Давайте сначала продегустируем суп Гейба, а потом займемся шашлыком?

— Отличная идейка, — подмигнув мне, произнёс сладкоежка и достал три пластиковые тарелки. Налил туда свое произведение искусства и протянул нам.

Бальтазар взял порцию и, прикрыв один глаз, начал пробовать стряпню Габриэля.

— Неплохо. Только если они съедобные. Как называются грибы-то?

— Не имеет значения, — с нотками таинственности в голосе ответил архангел. — Пока мой суп остывает, а мангал разогревается — я предлагаю попеть. Песни под гитару, что может быть лучше?

— Под гитару? — переспросила я, уплетая супчик.

Ничего такой… Только вкус странноватый, необычный. Чем-то на марихуану похож. Быть может, это какие-то другие съедобные грибочки, о которых я не знала?..

— Я и гитару припас! — торжественно объявил Габриэль, доставая музыкальный инструмент.

Бальтазар уже доел сей кулинарный шедевр и приготовился подпевать.

— Давно не играл, — сказал Гейб, проведя руками по струнам и начиная петь.

I’m walking alone, the streets are empty*

The only thing I can see is my own silhouette

I’m getting stronger step by step

The clock is ticking but there is no time for regrets

Голос дяди был приятным, и пение ему давалось на «ура». Я прям загордилась ним.

Бальтазар тоже от него не отстал и подхватил:

I’ve been flying from town to town

From Paris to Taiwan

I’ve been all around the globe

Trying to protect your soul

— И вместе, — скомандовал Габриэль.

We are heroes tonight.

We will fly above the sky

We are heroes tonight,

yeah

We are heroes tonight.

We will fly above the sky

We are heroes tonight,

yeah

— Вот это класс! — сделала выводы я, когда дядя перестал играть и отложил в сторону музыкальный инструмент. — Песни под гитару, грибной супчик и отличная компания!

Дальше были другие песни и долгожданный шашлык. Кстати, пожив среди людей, Габриэль, наверное, научился и его готовить. Мясо вышло сочным и очень аппетитным. Поэтому справились мы с ним быстро.

— Замечательный день, — подытожила я. — Не хочу, чтобы он заканчивался.

А потом я увидела летающую красную корову, говорящую на хинди…

…Все-таки то были не маслята и даже не подосиновики.

Комментарий к Глава 5. Пернатые чудеса случаются

* - Я бреду в одиночестве, улицы пусты,

Единственное, что я вижу - собственный силуэт.

С каждым шагом я становлюсь сильнее,

Часы тикают, но на сожаления времени нет.

Я летал из города в город,

Из Парижа в Тайвань,

Я побывал на всем земном шаре,

Стараясь защитить твою душу.

Сегодня мы герои,

Мы полетим выше облаков,

Сегодня мы герои, да,

Сегодня мы герои.

Мы полетим выше облаков,

Сегодня мы герои, да.

Ночь, да,

========== Глава 6. Ангел перекрёстка ==========

— Доброе утро, Вьетнам! — заорал Люцифер, подойдя к моей кровати.

Я привыкла уже к столь забавному пробуждению и не обращала внимание на отца. Он меня каждое утро так будил и картинка была словно дежавю. Поэтому я пробурчала что-то непонятное, как будто это был лепет запойного алкаша, и перевернулась на левый бок. Но папулика такой поворот событий не устроил.

— С добрым утром, тебя-я-я-я, с днем рождения тебя-я-я-я-я, Орели тебе двадцать, поэтому с днем рождения-я-я-я тебя! — пропел Люцифер и залился смехом.

Ах, да, точно. Я и забыла. Сегодня же был у меня день рождения. Траурная дата. Я обведу этот день в календаре черным. Мне исполнялось двадцать лет, я стала старой и детство мое давно закончилось. Короче, я вообще не любила отмечать дни рождения. Знала, что время идет только вперед, и семнадцать мне не будет никогда. Старуха, мать её…

— Папа, блин! Я тебе, наверное, подарю абонемент на шоу «Голос страны», чтобы ты там проявил свой талант петь! — недовольно проговорила я, широко распахнув глаза. — Ты же знаешь, что после своего семнадцатилетия я больше не отмечаю дни рождения.

— Да ладно тебе, дочурка. — Архангел махнул рукой и состроил свою любимую ироничную мордашку. — Беда-печалька, дочь выросла и превращается в старушку… День рождения такой милый праздничек, много людишек его отмечают, дарят подарки и т.д. и т.п.

— Я в тебя щас чем-то кину!

— Кстати, Орели, хоть ты и не любишь праздник такой, но я тебе приготовил подарок…

— После твоего дивного браслетика может не нужно сюрпризов? — Я встала с кровати и стала натягивать свое любимое вязаное платье.

— Дочь, давай я его сниму? Я надеюсь, ты подумала над своим детским поведением и больше не будешь общаться с гопниками? Все-таки ты не подросток уже, а взрослая девушка… А уличное быдло, — Люцифер скривился, — бе-е-е-е.

И тут меня осенило. До меня внезапно дошло, что золотой браслет прекрасно подходит к моему платью, и я его полюбила. Тем более он был из чистейшего золота, ярко переливался, и с ним я выглядела солиднее. Ну, типо, как королева Елизавета Вторая там… Или другая европейская монахиня? Монархиня? Монархушка? Монархистка? Мать её, будет просто правительница. Только у них такие дорогие украшения. Завидуйте, сучки.

— Пап, а ты можешь сделать так, чтобы он был обычным? Я не хочу его снимать, мне он нравится. Только магию убери и все.

— Не вопрос. — Архангел щелкнул пальцами, и браслет снова засветился ослепительным желтым светом. — Отныне это просто дорогое украшение. А теперь пошли во двор. У меня для тебя подарок!

***

Как только я увидела, какой подарок мне преподнес отец — впала в шок.

Прям у крыльца нашего дома стоял роскошный, красный автомобиль. Я не очень разбиралась в марках машин, не могла отличить Шевроле от Рено, но эту Детку узнала сразу. AUDI — TT — дорогая, изящная, с мощными техническими характеристиками машина — мечта любой милой дамы.

— Как тебе сюрприз? — спросил Люцифер, замечая, как у меня загорелись глаза. — Эта ласточка намного мощнее и круче, чем Детка самого Дина Винчестера. Я понимаю, что у тебя есть крылья и все-такое, как и у меня, но…

— Ничего не говори, папа! Я… Рада. — А дальше я сделала самое непредсказуемое — подбежала и крепко обняла отца.

Архангел улыбнулся, обнял меня и потрепал по волосам.

— Можно я прокачусь?

Люцифер покачал головой в знак согласия и протянул мне ключи от машины.

***

Сидя за рулем своей новой Детки, я почему-то размышляла о… Бальтазаре. Как бы мне хотелось сейчас, чтобы он пришел и поздравил меня. Ну, или не пришел, а прилетел… В общем, чтобы он был рядом со мной в эту минуту. Мне не нужно особых подарков, лишь бы увидеть его.

У меня такое чувство, что Бальтазар вонзился в моё сердце, словно стрела, пробив насквозь словами и поведением мою душу. Я впервые в жизни ощутила невероятное влечение. Он такой неправильный, но по-своему интересный персонаж. И мне начало казаться, что пернатик больше и больше подчиняет меня себе. Что это такое: страсть, каприз или просто дурость?

У меня не было особо длительных отношений, и я никогда по-настоящему не влюблялась. Я не была красавицей, у ног которой штабелями лежали мужчины. Были парни — школьная, университетская любовь, но таких, как Бальтазар, не было. Зачастую те молодые люди, с которыми я встречалась, были либо мои ровесники, либо — младше. Это общеизвестный факт, что мужчины отстают в развитии от нас, девушек, на пять лет. И это правда. Поведение моих бывших ухажеров эту теорию подтверждало.

Даже гопник Джереми меня не привлекал. Я никогда не думала о романе с ним.

Ни он, ни кто-либо другой и мизинца Бальтазара не стоят.

А наш недо-пикник? Я буду долго помнить, как он на меня смотрел, когда мы пели песни под гитару. Да и Габриэль, наверняка, заметил так называемую искорку между нами, ведь он нас вдвоем отправил за дровишками. А сам не пошел, позволив нам побыть наедине в окружении первозданной осенней природы. Неужели хитрый Фокусник обо всем догадывается?

POV Бальтазар

Как всегда мой вчерашний день прошел в одном из лучших борделей города. На пару с Габриэлем я туда пошел и провел весело время в компании прекрасных дам, если можно так сказать. Я привык к свободному, фривольному образу жизни, и для меня такое поведение было вполне нормальным и естественным. Я знал, что после своего побега на Землю, Отец покинул нас — ангелов, а Люцифер порвал сценарий, сжег его страницы. Он не просто восстал, отказался преклоняться пред людьми, он доказал всем нам, что такое полная и абсолютная свобода: слова, мысли, действия… Он думал своим умом. Мы — ангелы, не все подневольные существа. Мы можем получать от жизни всё — вот я и получаю…

…Все.

Но!

В этот раз поход в притон меня не очень обрадовал. Точнее, я почувствовал, что стал терять интерес к подобным заведениям. Выпить? Всегда пожалуйста. Где льется — там я первый, и это не изменится никогда. А вот насчет девушек легкого поведения… Они мне надоели, и все это банально. Нет, я никогда не изменю отношение к выпивке и курению травы, а вот к публичным домам. Пора остановиться хотя бы с таким времяпровождением.

А ещё Орели.

Я чувствовал, что меня начинает к ней притягивать. Когда мы были в Амстердаме я воспринял её как укуренную подружку, обнимающуюся с деревьями и горланящую песни. Все-таки зря она те кексы заказала. Вставляет. Так вот, тогда я относился к ней как к подруге, да и были мы знакомы всего три часа…

Потом наш грибной пикник. Жульен, кстати, был здоровским. Нужно будет повторить. Вот ещё что вспомнил — наш поход за дровишками. Я к ней начал прикасаться. Сначала делал это невольно, мимолетно, а потом заметил, что ей начинает нравится такое моё поведение. Я не слепой и прекрасно видел, как она наслаждалась прикосновениями, как смотрела на меня, как слушала историю из жизни в Эдеме. Она кайфовала, когда я находился рядом, чего греха таить-то?

Когда я упоминал, что за мной охотятся солдаты Святого воинства, просто не мог не заметить её волнение. Она покраснела до кончиков волос об одной мысли о том, что меня схватят. Здесь нужно быть дебилом, чтобы не понять, что она переживала.

И у меня создалось ощущение, что знаю Орели всю жизнь. Я рад, что нас познакомил Габриэль.

А ещё я вспомнил, что сегодня у неё день рождения и решил поздравить. Для чего я это делал — объяснить не могу, но душа кричала: поздравь её, ей необходимо это… В том числе и твое присутствие в такой особенный и памятный для неё день. И я подчинился голосу сердца. Послушал его.

Нарвал Украл Выдрал с корнем из местного ботанического сада кислицу пестроцветную, сделал из неё букет и смело направился к дому Люцифера. Я в своем репертуаре. Хотел сначала купить пару три розы для неё, но потом понял, что это банально и неинтересно, и придумал взобраться на территорию сада и нарвать растений там… Самое прикольное, что цветы эти необычные. Они похожи на карамельные леденцы на палочке. Гейб бы заценил. Самому аж понравились.

Теперь насчет Люцифера… Я не переживал насчет того, что он будет против моего присутствия на именинах дочери (Как же я ошибался). Ещё когда я служил в гарнизоне — общался с ним. Это было до войны, пока он не взбунтовался. Я не скажу, что мы были прям хорошими друзьями, как в случае с Габриэлем, но и врагами друг друга тоже не считали. Общались, немного дружили. И я думаю, сейчас тоже все нормально. В тот момент я даже предполагать не мог, насколько в будущем наши отношения поменяются, и какие ужасные испытания и проверка на прочность их (имеется ввиду, отношения) будут ждать.

Конец POV Бальтазар

***

Я приехала на своей новой машине обратно домой. По пути увидела какое-то ДТП, участие в котором, слава Люциферу, не приняла, тихо проехав мимо. Меня как будто сам Чак оберегал — только я отъехала на безопасное расстояние, машина, которая врезалась в другую машину, воспламенилась. За секунду, буквально, она взорвалась, искры от взрыва полетели в разные стороны, а в воздух поднялось большое дымовое черное облако. Жуткая картинка. Я многое повидала, будучи дочерью Люцифера, начиная от пыток расплавленным свинцом, радием или ураном и заканчивая отрезанием достоинств грешникам-мужчинам.

Доехав домой, я припарковала автомобиль у крыльца и хотела было направиться в гостиную, чтобы отдохнуть, однако появление внезапного гостя мои планы резко изменило. Это кто? Бальтазар? С цветами в руках топчется у забора?! Почему сейчас? Я же не накрашенная… Хотя, я страшная что накрашенная, что нет. Мой жуткий видон и гламурные синие мешки под глазами даже косметика не замаскирует.

— Эй, Бальт, привет, — громко произнесла я, быстро подходя к другу, облокотившемуся на забор. При виде меня Бальтазар улыбнулся и протянул букет с любовью выдранных украденных цветов.

— Это тебе. С праздничком и все такое, — проговорил он.

— Спасибо, но не стоило. Я не люблю именины, и если ты пришел, чтобы отметить их… То я тебя разочарую. Не будет бухла и тортика, или чего-то в этом роде, даже не надейся. Мне очень приятно, что ты залетел на минутку, да ещё и грабанул по дороге местный ботанический сад, но это было лишним.

Бальтазар слегка нахмурился и погрузился в раздумья. Будучи позитивным жизнелюбом, он сейчас погрустнел и ничего не ответил мне. Неужели я была права относительно алкоголя, и он пришел просто чтобы бухнуть? И сейчас обиделся, что я такая супер гостеприимная хозяйка, с порога отказавшая ему в этом?.. Нет, так дело не пойдет. Не по адресу пришел.

— Давай спор? — внезапно предложил ангел, заставив меня подавиться собственной слюной.

— Ч-ч-ч-его?

— Спорим, что я приготовлю тебе такой сюрприз, который сможет перевернуть твоё представление об именинах и заставит тебя полюбить день рождения? Докажет, что ты ошибаешься относительно праздника. Орели, ты обвела день собственного двадцатилетия черным в календаре. Для молодой девушки любящей развлечения, это ненормально! Глупо полагать…

— Ты обкурился, Бальти? — оборвала на полуслове друга, даже не дав ему продолжить. — Марихуана сегодня даже тебя взяла в плен, — едко заметила я.

— Не перебивай меня, женщина! — прикрикнул Бальтазар, чем вызвал у меня искреннее удивление. И я реально заткнулась… То ли от страха, то ли от шока. — Умница, звезда моя. Так вот, я тебе устрою такой сюрприз, который ты будешь вспоминать всю оставшуюся жизнь… Знаю, фраза прозвучала больше как угроза какого-то гопника с района, но всё же…

— И?

— Если я выиграю ты исполнишь любое моё желание. Любое! — Акцент ангел сделал именно на последнее слово.

Он подмигнул, и по его хитрющему фэйсу я поняла, что желание будет явно не детское…

— А если проиграешь и сей жениаль-план потерпит фиаско?

Что-то у меня проснулась резкая любовь к французскомуязыку.

— Тогда… Ты будешь иметь полное право…. Сдать меня Михаилу, например. А что? Я ведь проигравшим буду, и такое наказание заслужу — взойду на эшафот и исчезну из твоей жизни навсегда. Я тебе уже говорил, когда мы были в осеннем лесу, как меня может наказать Михаил?

— Казнь. Грустный будет финал.

— Но я надеюсь, что у меня всё выйдет, и предстать пред Верховным главнокомандующим мне не придётся. Так что ты согласна, Орели?

— Глупо и бессмысленно.

В голубых глазах Бальта весело заплясали огоньки. Он уже предвкушал будущее веселье, наперед зная мой ответ. А относительно меня? Я и вправду решила согласиться на его условия, ведь, реально, а что я теряю? Ровным счетом ничего.

— Фиг с тобой. Да, — молвила я и протянула ему руку.

Он взял меня за руку и повел по направлению к центральному входу.

Около входной двери стоял Люцифер, который появился, буквально, пять минут назад, и внимательно наблюдал за нашим разговором. Вот почему именно сейчас? При виде Бальтазара отец сложил руки на груди и проговорил:

— Стой, кто идёт!

— Стою, — ангел шуточно отдал честь, а потом также весело и иронично огласил: — Пельмень Виталик и прекрасная принцесса!

— Так, пельмень, а какого хрена ты живой? — Люцифер внезапно нахмурился и сосредоточился на столь «желанном» посетителе, который явился на званый ужин.

Я закатила глаза и вздохнула. Меньше всего мне хотелось, чтобы отец пристал к ангелу и стал ему читать нудную лекцию на морально-этическую тему, например о том, что предавать своих — нехорошо, и друзья так не поступают. Хотя, кто бы говорил? Люцифер сам далек от идеала, ведь он сотворил нечто немыслимое и рискованное — отказался склониться пред кучкой клопов, этих гадких, бракованных недоносков-людишек, устроил гранд-истерику, взбунтовался и начал войну. И не ему судить о мотивах поступка Бальтазара.

Я невольно бросила взгляд на друга и заметила, что он, подобно Дьяволу, тоже слегка нахмурился. Тяжело вспоминать прошлое — по себе знаю. Но Бальтазар не был бы Бальтазаром, если бы не смог саркастично ответить, на лету, буквально:

— Обманул Небеса, инсценировал свою смерть, предал главнокомандующего, грабанул его хранилище, каюсь. Но там стало невозможно жить после твоей глобальной ссоры с Михаилом. Габриэль своим побегом воодушевил меня сделать тоже самое, поэтому, собственно, я и здесь. Ещё вопросы будут?

Люцифер внимательно выслушал старого друга, обдумывая, что ему отвечать, а я старалась заставить себя из последних сил выдержать весь их диалог. После езды на машине я безумно устала и больше всего сейчас хотелось отдохнуть, а не выслушивать претензии и недовольство отца.

— Бальтазар, ты дурачина дурацкая! — заявил, возвращая меня из раздумий в реальность. — Михаил не дремлет… Жестоко накажет тебя.

— Он меня не найдёт, — отмахнулся ангел и, заметив недоумение на лице Падшего, объяснил: — Я скрыт от него.

— Научился у Гейба? Только вот архистратиг его все равно нашёл. И тебя найдёт, — безразлично ответил отец.

— Может хватит языком чесать? — Я не выдержала и повысила голос на папу. Он офигел. Бальтазар офигел. Местные алкаши офигели, аж перестав пить. Голуби, кстати, тоже были в ах… Бабушки на скамейках около домов аж перестали обсуждать пылкую любовь дона Хуана и Карменситы, прифигев вдвойне. — Серьёзно, что ты к нему пристал? Отпусти нас уже. Пап, если тебе нечем заняться — иди грешников в Аду помучай. Поджарь их сладкие, грешные задницы на сковороде, подлей в котлы кипяточка, расчлени своих жертв, отрежь им конечности. Или поиздевайся над людьми, убей их всех, ибо нефиг ходить по священной Земле Чаком сотворенной. Придумай что-то креативное, а от нас отстань!

С этими словами я взяла опешившего ангела за руку и, слегка толкнув возмущённого Люцифера в сторону, прошла в дом.

— На самом деле, мне и вправду пора. — Когда мы прошли в гостиную дома, оповестил Бальтазар. — Нужно подготовиться к завтрашнему дню, ведь я тебе обещал веселье.

— Что же, иди. А с чего ты так уверен, что все получится?

— Я же Бальтазар, дорогуша. А теперь — пока!

И ангел вмиг исчез, не дав мне ничего сказать.

— Кретин пернатый!

Поскорее бы наступил завтрашний день. Как пережить столь томительную ночь? И что же придумал Бальтазар, а?

***

— Какого чер… Кастиэля? — Сразу после исчезновения Бальтазара, в гостиную вошел отец. Его, видать, не устроило такое развитие событий. Не нравилось архангелу, когда его оставляли в стороне и в наглую отпихивали. — С каких пор ты общаешься с ангелочками-ренегатами? И сколько вы знакомы?

Ну надо же, Люцифер мне устроил настоящий допрос. Хотя, его можно понять. Он же собственник до корней светлых волос, а здесь увидел единственную дочь в компании хитрожопого ангелочка, додумавшегося обвести вокруг пальца Михаила. Не порядок. Отец не любил, когда на меня смотрел кто-то из мужчин. Всего лишь смотрел. Я уже не говорю о тех, которые по-хамски заявились на нашу территорию.

— Ах ты моя шельмочка, — В своей привычной манере продолжил папа, начиная выделываться и кривляться. Его странное, детское поведение заставило меня начать невольно смеяться, — связалась с Бальти, мне ничего не сказала… Я не удивлен, что он выжил. Бальтазар тот еще негодяй. У него каждое перышко пропитано алкоголем и четким таким юморцом. Он мне составляет конкуренцию прям.

— Я рада, что ты о нём так отзываешься, папулька. Да и ваша встреча… Когда-нибудь вам пришлось бы пересечься, как небесным друзьям.

— Хитрожопость этого крылатого засранца зашкаливает.

— Окай, пап, я, наверное, пойду к себе. Сегодня устала. За подарок спасибо. Как раз такой дамской красоты мне и не хватало.

— Все для тебя, дочурка. Как хочешь. Хоть иди, хоть плыви.

Как только отец это проговорил, я кивнула и направилась на второй этаж. Быстро поднялась по ступенькам, закрыла дверь и увалилась на кровать. Невольно подняла глаза к потолку, усеянному множеством маленьких, разноцветных лампочек в форме созвездий, и улыбнулась сама себе.

Холодная, осенняя ночь опустилась на Пайк-Крик и пленила весь Дэлавер.

Интересно, что придумает для меня ангелок? Лишь бы с ним ничего не случилось, ведь он не раз упоминал уже, что натворил.

Комментарий к Глава 6. Ангел перекрёстка

http://cdn.fishki.net/upload/post/201410/24/1319857/7b6d79628dd59809bb2a809e5f9d745a_970x.jpg - Кислица пестроцветная. Красиво, не так ли?

========== Глава 7. Под небом Парижа ==========

Et le ciel de Paris (1)

A son secret pour lui

Depuis vingt siècles il est épris

De notre île Saint Louis

Quand elle lui sourit

Il met son habit bleu

Quand il pleut sur Paris

C’est qu’il est malheureux

Quand il est trop jaloux

De ses millions d’amants

Il fait gronder sur nous

Son tonnerre éclatant

Mais le ciel de Paris

N’est pas longtemps cruel

Pour se faire pardonner

Il offre un arc-en-ciel

Туманное утро превратилось в золотисто-ясный осенний день, снявший с горных вершин угрюмую пелену и наполнивший Пайк-Крик ярким солнечным светом.

Наконец он, то бишь день, наступил. Я прекрасно помнила вчерашнее маленькое пари с Бальтазаром и очень надеялась, что он придумает что-то поистине красочное и запоминающееся и сможет выиграть спор. Именно выиграть, вы не ослышались. Да, я готова была принять поражение, лишь бы ангелочек доставил мне неописуемую радость и безбашенное веселье — креативный подарок в своём стиле.

— Привет, Орели. Надеюсь, ты готова? — Услышала я столь знакомый голос и вышла из ванной комнаты.

На прикроватной тумбочке сидел ангелочек и улыбался мне во все тридцать два зуба. По всей видимости, он пребывал в отличном расположении духа и уже предвкушал будущее развлечение. В руках он держал стакан, в котором лениво колыхалась ярко-янтарная жидкость.

— С самого утра сливы залил? — негостеприимно спросила я, прекрасно зная, что Бальтазар без своего любимого напитка не Бальтазар. Он и дня прожить без него не может. — Обычный человек за весь рабочий день выпивает чашечки три ароматного кофе или чая, а ангел Бальтазар — бутылки три виски или коньячка.

— Мартини ещё, — подмигнул мне друг, абсолютно не обижаясь на предыдущую фразочку. — Хорошо, что я не обычный человек. Так что, ты собралась? — Он вопросительно на меня посмотрел и залпом осушил стакан с виски.

— Давай, Бальти, задай жару в этом захолустье!

— Обязательно, детка. — И ангел, даже не дав ничего ответить, положил руку на моё плечо и перенес меня…

…Во Францию.

***

Спустя минуту, я стояла под Эйфелевой башней, держа за руку Бальтазара и предвкушая будущее веселье. Точнее, его сюрприз. Я не была удивлена тому, что ангел выбрал для осуществления своего плана Париж, ведь город для него был родным. Вокруг нас ходили туда-сюда толпы туристов, а также местных жителей. Везде блистели яркие вспышки фотоаппаратов, видеокамер — туристы знали, с чем ехать в Париж даже осенью. Недалеко от них гости из Африки, то бишь мигранты (из-за наплыва которых город, буквально, стонал), продавали сувениры: подвески, календарики, магниты с Эйфелевой башней, Нотр Дамом де Пари и самой французской столицей.

— Туристы, — огласил Бальтазар, когда неизвестный немец наступил ему на ногу. — Ненавижу этих лысых макак.

— Люди как яблоки — сверху красивые, а внутри гнилые, — с философским видом произнесла я, не отпуская его руки. — Поэтому для моего ненаглядного отца всё это — мусор да и только.

— Ладно, пошли, — резко оборвал меня он, не давая продолжить тираду о порочных недоносках. — Наступило время обещанного сюрприза. — И ангел, чаша чьего терпения переполнилась, когда какой-то ребёнок обляпал его любимый черный пиджак мороженым, в наглую стал расталкивать туристов, в надежде достигнуть-таки желанной цели.

Не много времени понадобилось Бальтазару, чтобы придумать, как весело и эксцентрично провести очередной осенний день. Он не знал, понравится ли мне подарок или нет, но очень надеялся, что понравится. Он хотел подарить мне эмоции — яркие и незабываемые, и делал для этого всё возможное… Тогда ещё я не знала, на что решился экстравагантный ангел и что сотворил, чтобы я надолго запомнила столицу Франции.

***

— И что дальше? Это твой многообещающий подарок? — саркастично спросила я, когда мы оказались на самой вершине Эйфелевой башни. — Если ты перенес меня сюда, чтобы удивить железным творением Гюстава Эйфеля — идея провальная. Мне неинтересно… Я лучше выпью французского винишка в каком-нибудь баре или посещу шоу «Феерия» в кабаре Мулен Руж, чем буду здесь торчать.

— Погоди, милочка, не вопи. Мы обязательно выпьем изысканное французское вино, обещаю. Но позже. А пока… — Бальтазар заговорщически улыбнулся и подвел меня к широкому, стеклянному борту, откуда открывался завораживающий вид на все двадцать округов Парижа. — Весь город как на ладони, не так ли?

— Ага. Через стекло. Кстати, — Я осмотрелась вокруг себя и только сейчас заметила, что в панорамном помещении мы одни. Многочисленные туристы из разных стран мира, снующие туда-сюда, буквально, десять минут назад, как будто испарились. Все они. Просто пропали, — а где люди?

— Люди? — переспросил Бальтазар.

— Ну, зрители, созерцатели, туристы. По идее их здесь должно быть предостаточно, ведь многие хотят посмотреть город с вершины знаменитой железяки Эйфеля.

— Это неважно, Орели. Для людей на двери временно висит табличка «Закрыто», — загадочно ответил он, подвергая меня непередаваемому шоку.

Выходит, ради меня одной, смышленый ангелок подкупил людей, договорился с кассиршами и выкупил всё панорамное помещение? Выкупил только для того, чтобы осуществить задуманное? Что же это за идея такая, ради которой туристам запретили сюда приходить и мешать нам?

Не поняла, если честно, мотив поступка друга.

Быть может, он хотел уединения со мной, а людишки нам бы просто мешали? Да, надеюсь, что всё так и было.

— Ладно, допустим, — стараясь скрыть непередаваемое волнение, согласилась я. — Но что дальше?

— А дальше… — Пернатый обернулся, когда к нам подошел небольшого роста неизвестный мужчина, лет сорока-сорока-пяти, с обильной щетиной на физиономии, пепельного цвета короткими волосами и маленькими карими глазками.

— Мисье… Бальтазар, — баритоном заговорил мужчина, — всё готово. Прикажете начинать?

— Да, спасибо.

— Но, позвольте Вам задать последний вопрос… — Заметив одобрительный кивок со стороны моего друга, незнакомец продолжил: — Вы точно уверены в этом? Смею Вам напомнить, что высота её составляет триста двадцать четыре метра.

— Я знаю, мисье Лафонтен, — ответил Бальтазар. — Я достаточно образован.

Жак, а именно так звали мужчину, невесело улыбнулся, замечая:

— Никто и никогда не совершал такого. За двадцать лет моей работы здесь, я ни разу не видел, чтобы с Эйфелевой башни совершали прыжок с парашютом. Вы либо экстримал, либо безумец. Или у Вас, как у кошки, девять жизней?

Стоп, он сказал прыжок с парашютом? С Эйфелевой башни? Не может быть… Кажется, он сдерживает свое обещание относительно сюрприза, который я должна буду запомнить на всю жизнь. Ай-да Бальтазар! Ай-да эксцентричный ангел! Я в полном шоке! Конечно, профессиональные парашютисты прыгают с высоты и большей, например, четыре тысячи метров, но мне хватит и такого…

— Есть ещё один вариант, мисье, — слегка засмеявшись, сказал пернатый.

— Да. Если только у Вас на плече ангел-хранитель сидит, — изрёк Жак.

— В точку!

— Все равно, мисье и мадемуазель, я обязан вас обоих ознакомить с правилами техники безопасности. Никто не решался ещё на столь оригинальный поступок. Это в многовековой истории Парижа впервые. Столько эпох изменилось, правителей. Франция превратилась из монархии в республику, но никто и никогда не прыгал с башни: ни республиканцы, ни бонапартисты, ни монархисты. Конечно, мы позаботились и приняли все необходимые меры безопасности, вам не за что переживать. — Жак слегка сбавил тон. — Тем более за такие деньжищи, что Вы нам заплатили, наш долг со всей серьёзностью отнестись к заданию и выполнить всё на высшем уровне.

— Не стоит. Достаточно лирики, мисье. — Бальтазар старался быть сдержанным, но по его голосу я заметила, что он потихоньку начинает терять терпение, а правильный Жак всё больше и больше раздражает его. — Я все прекрасно знаю, и мадемуазель осведомлена! Вы получили достойную плату, и давайте сделаем это? И да, высота не столь большая. Люди покоряют куда большие вершины.

— Да, большие бабосики творят чудеса, — оживился Лафонтен, уже предвкушая покупку роскошного особняка где-то в Лос-Анджелесе. — Ладно. Тогда я предлагаю вам переодеться и совершить безумный прыжок. Осуществите вашу мечту!.. Всё необходимое снаряжение сейчас у вас будет.

***

Когда все приготовления были сделаны, мы взобрались на бортик (уже без стекла) и синхронно посмотрели вниз. С высоты больше трехсот метров мне показалось, что французская столица такая маленькая. А парижане. Просто муравьи — жалкие и ничтожные букашки. Да, воспитание Люцифера все-таки проявляется.

— Понеслась, — произнёс Бальтазар, на секунду прикрывая глаза. — Я же обещал тебе, ma chérie (2), что этот день ты запомнишь на всю жизнь, а подарок мой перевернет твоё представление о сюрпризах, днях рождениях и праздниках в целом. Давай, зая. На счет три. Un, deux… (3)

— Trois, (4) — закончила я, и мы синхронно прыгнули вниз.

Секундный прыжок.

Неописуемое чувство полета.

Восторг.

Жизнь играет новыми красками.

Бешеный адреналин и захватывающий азарт.

Приземление где-то в долине реки Сены — яркое и незабываемое.

***

— Ну, я смог тебя удивить? Выиграл спор? — спросил ангел, снимая с себя комбинезон и надевая такие привычные для него пиджак и брюки. — Первый раз в жизни я спрыгнул с Эйфелевой башни с парашютом.

— Да… Я…

Впопыхах, в состоянии некого аффекта, если можно так выразиться, я стала приводить себя в порядок — заплетать волосы в косу, надевать джинсы и любимый свитер с Angry Birds, а также прятать снаряжение обратно в рюкзаки.

Эмоции и вправду переполняли меня. От непередаваемых ощущений, которые подарило мне небо, от свободы, которую я ощутила во время полета, мне захотелось прямо сейчас накинуться на друга и обнять его. Он подарил мне то, чего так давно не хватало — ощущение счастья и эйфории — адреналин, бушующий в крови, и разбавил мои серые, осенние, однотипные будни столь экстравагантной выдумкой.

— Я понял по твоей реакции, что ты под впечатлением, — с усмешкой отозвался Бальтазар, уваливаясь на землю, усыпанную желтыми, красными и бордовыми листьями. — Конец сентября в Париже очарователен. Не зря долина Сены осенью привлекает местных художников, которые не прочь запечатлеть столь дивную красоту на полотне.

— Жалко, что ты не художник. — Покачала головой я и улыбнулась.

— Ты в этом уверена, мадемуазель Клайн? — смеясь, уточнил он.

— О, а не слишком ли ты самоуверен, Бальтазар? — Я демонстративно сложила руки у груди и хитрющим взглядом голубых глаз посмотрела на друга.

— Так, значит, не веришь? — Он подошёл ближе ко мне.

Его такого же цвета глаза прищурено и коварно стали на меня смотреть.

— Нет, не верю, — специально сказала я, желая узнать, как быстро можно взбесить пернатого и реально ли вывести его из себя? Мы, девушки, такие. Любим поиграть на нервах парня.

— Что же, милочка, я докажу правдивость своих слов. — С этими словами Бальтазар осмотрелся по сторонам и, заметив, что вокруг никого нет, а нас окружают только деревья и шум протекающей рядом Сены, прищелкнул пальцами.

Около него возник мольберт с холстами, а также разноцветная палитра красок: акриловых, витражных и гуашных.

— Ты бросила мне вызов, дорогуша, и я его принял, — торжественно проговорил ангел, беря в руки длинную, мягкую кисть. — Я тебе докажу, что я самый настоящий художник и напишу твой портрет.

— Карикатурой? — насмешливо спросила я.

— Могу и карикатурой, — также ответил он. — Если тебе не понравится моя работа — можешь её сжечь. А если понравится…

— Тогда я повешу её в своей спальне.

— Замётано, милочка! — согласился Бальтазар, а потом приказал: — Иди вон к тому красивому дереву, садись на рифленую скамеечку и наслаждайся. Ты будешь моей музой, позировать мне будешь. Только чтобы получился годный портрет, ты должна будешь на некоторое время застыть. Вообще не шевелиться.

— Ладно, — сдалась я, идя к дереву, на которое указывал друг. — Надеюсь, картина будет того стоить.

Проводив меня взглядом, мужчина подошел к мольберту и принялся рисовать. Я же красиво присела на лавочке и замерла, как было приказано. Слово молодого художника — закон. Забавно, шустрый ангелок даже скамейку наколдовал.

***

— Готово! — триумфально сообщил Бальтазар, когда картина была написана.

Я, наконец-то, выдохнула и расслабилась. Нет, я понимала, что ангел со всей серьёзностью отнесся к поставленной задаче и писал портрет аккуратно и старательно, но ожидание меня утомило. Три часа понадобилось Бальтазару, чтобы закончить картину, и три часа он меня мучил. Из-за того, что я не могла шевелиться, шея заныла, даже затекла, а ноги схватила жесткая судорога. Надеюсь, мои мучения не были напрасными, и у ангела всё получилось.

— Иди сюда, Орели, уже можно, — пригласил меня он. — Тебе понравится.

Прихрамывая, подошла к холсту и взглянула на картину.

— Я…

— Под очередным впечатлением, — закончил за меня Бальтазар. — Ну, как?

— Охуеть. Очень красиво. Ты не говорил, что умеешь рисовать, как профессиональный художник.

— Профессиональный — нет, художник… — Бальтазар сделал жест головой, якобы «Ну такое» и лучезарно улыбнулся.

— Помнишь, я тебе сказала, — начала говорить я, не отрываясь от собственного портрета, — что если мне понравится твоя работа — то я заберу её к себе и повешу в спальне. Так вот, она мне не просто понравилась. Она — впечатлила меня. Но я хочу, чтобы картину забрал ты. Пускай она напоминает тебе обо мне. Пускай будет в твоем доме.

— Забавно, я только подумал об этом.

— Бальтазар.

— Ничего не говори, моя звезда. Я и так все понимаю. И если ты хочешь…

— Хочу! Каждый день будь со мной!

— Серьёзно? — Я наблюдала за ангелом и отчетливо видела, как лучезарная улыбка становилась все шире и шире, и теперь не проходила с лица мужчины. Он теребил в руках кисть, периодически поглядывая на потрет. — Она словно оживает. Это первое мое творение в столь необычном стиле. Я не портретист, и писать с натуры мне в новинку. И знаешь, как же ты похожа на него… Такой же серьезный, задумчивый взгляд, та же манера поведения. Удивительно, вы как две капли воды. Ты прям женская версия Михаила.

— Спасибо за комплимент. Ты справился с картиной, Бальти. Обещай мне, что мы повторим сегодняшний день!.. Каждый день будем повторять!.. Давай же! Я хочу это услышать!

— Да! — пылко ответил он, вложив всю страсть в это короткое слово.

А также надежду.

***

Так и провели мы много часов вместе. В компании Бальти я даже не заметила, насколько быстро потемнело, и наступила почти полночь. Время, время, прошу, остановись!

Да-а-а-а-а, сегодняшний день был и в правду особенным. Ангелу удалось покорить меня своим грандиозным двойным сюрпризом. Он проявил фантазию, находчивость, поставил перед собой цель и достиг ее — смог меня удивить. Он сделал то, чего давно не удавалось сделать никому (Габриэль не в счет. Он — Фокусник) — внес яркие краски в мою жизнь и разбавил серые, хмурые будни. Этот день я не забуду никогда.

А то, что он проявил себя как талантливый художник-портретист, до сих пор не укладывалось у меня в голове. Девушка с портрета выглядела настолько реалистично, как будто это была не картина, а фотография — профессиональная работа опытного фотографа.

Теперь можно проанализировать наш прыжок с парашютом.

Сегодня я увидела непередаваемое величие и красоту неба. Его могущественную власть, прекрасное очарование, свободу и раскованность. Будучи нефилимом, я, разумеется, имела крылья, передавшиеся мне от отца. Но я никогда не пользовалась ими и не собиралась. Способность эта у меня была развита плохо, и я почти не умела летать. И учиться не хотела. Ни Люцифер, ни Михаил не настаивали на этом, и на то были у них свои причины (архистратиг ними поделится в далеком будущем). Я старалась использовать традиционные методы перемещения: пешие прогулки, байк, подаренная отцом машина и даже трамвай. Но не крылья! Да, вот такой вот был парадокс: дочь Люцифера ни разу не видела Небес. Ну, в ангельском смысле этого слова, и именно поэтому подарок Бальтазара для меня стал самым запоминающимся событием сентября. Конечно, как когда-то я уже упоминала, я хорошо владела способностью раздваиваться. Габриэль приложил максимум усилий, чтобы обучить меня создавать иллюзии, и у него это вышло. Я иногда применяла это умение, оно было очень полезным, при этом, разумеется, кардинально отличалось от телепортации, которая мне не давалась, хоть убейте. В отношении перемещения я была бездарным неучем и признавала это. А по жизни была печальным лохом, чего уж грешка таить.

Кстати, чтобы хорошо освоить астральную проекцию мне пришлось очень сильно попотеть. Да, ничего не даётся просто так и всему приходится учиться. Как говорится: век живи — век учись, что я, собственно, и делала прежде, чем овладела этой способностью. Сладкоежка Габриэль слишком много потратил сил, чтобы научить меня и заставил пройти все круги Ада. У меня не получалось ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего… Я закатывала ему истерики, кричала, что я ленивая задница, тупая курица и дебил с большой дороги. Что проще зайца научить говорить на иврите, нежели меня — раздваиваться выучить. Но архангел не сдавался — он поставил перед собой цель и выполнил её. В конечном итоге я всё же овладела его способностью.

— О, а вот и явление Кастиэля народу! — Моё прекрасное настроение как ветром сдуло, когда я пришла домой и увидела там отца (в плохом настроении, судя по всему) и архангела Михаила.

— Папа, дядя, — с неким разочарованием, потому что они мне испортили завершение дня, обратилась я к родственничкам. — Что-то случилось?

— Привет, Орели, — поздоровался со мной Небесный правитель, делая шаг вперед. — Я тебя с днем рождения зашел поздравить, прошедшим. Прости меня, что не смог сделать это раньше — на Небесах было много дел. Молодые ангелочки поступили на службу и нужно было ими заниматься. Рафаил один бы не справился, да и Верховный главнокомандующий войсками — я. Кстати, он тебе привет передает и свой подарок подарит лично сам.

— Избавь меня от подробностей, Михаил! — фыркнула я, не желая слушать о его безграничной власти и Святом воинстве. — Спасибо, что поздравил. Это все? А Рафаилу передай, что я с ним готова встретиться в любое время. Соскучилась.

Ну надо же… Вот и третий дядька решил проявить себя. Хотя архангел Рафаил меньше всего принимал участие в моей жизни и редко трогал меня, за что я его и уважала. Если нужно было — он всегда мне помогал, вытаскивал из передряг, но сам не навязывался никогда. Красавчик шоколадный.

— И у меня есть подарок для тебя, племянница. — Архангел вытащил из кармана джинсов позолоченный маленький ключик.

— Подожди с подарком, братец. Разве ты не хочешь узнать, где же сие прекрасное создание шлялось до одиннадцати вечера? Да, сударыня? — ехидно поинтересовался Падший архангел, обламывая нам всю малину. — Папик скучал. И ты вернулась такой радостной, дочурка, как будто тебя поцеловали единороги в задницу. Или ты вместе с гопотой, с этими Джереми и Мартином курила марихуану? Смотри у меня: за наркоту папочка а-та-та даст. Выпорю! Или ты снова отжимала смартфоны? Опять над отличниками издевались? Так что на этот раз? Конопелька, мужской стриптиз, гопота?

— Конопля? Мужской стриптиз? Я чего-то не знаю, барышня? — изогнув бровь, переспросил архистратиг. — Орели, ты отбираешь смартфоны и айфоны? Что за новости я слышу от младшего брата?

Да уж… Строгий и правильный дядя шутку папаши явно не оценил и продолжил допрос, не давая мне ни малейшего шанса оправдаться:

— Дружишь с представителями городской прослойки низкого социального статуса? С малообразованными молодыми людьми? Люцифер, куда ты смотришь? Ты совершенно не занимаешься воспитанием дочери. — Нравоучительный тон Михаила оставался спокойным, но в его строгом взгляде и холодных зелёных глазах было столько властности, что мне стало немного не по себе как, собственно, и самому Дьяволу.

О, Чак, о… Нафига папаша ляпнул такое? Я давно бросила своё занятие, официально оборвала все связи с Джереми и его компанией и даже удалила его из друзей на Фейсбуке. Я стала взрослой, и общение с гопниками было не в моих правилах уже. Да и в моей жизни появился Он — Бальтазар и кардинально изменил её.

— Не тебе меня учить, братец, — отмахнулся Люцифер. — Командуй своими солдатиками, обучай их, следи за дисциплиной в гарнизонах, но не указывай мне, как воспитывать дочь.

— Как учил тебя, так и буду учить, — сухо ответил старший архангел. — Она мне тоже родная, осмелюсь тебе напомнить. И если бы я был ее отцом, у меня бы она не шлялась до одиннадцати ночи непонятно с кем!

— Но ее папулик — я, — заметил младший архангел, специально выделяя последнее слово. — И когда нужно, я её наказываю, уж поверь. Орели дама достаточно взрослая, и я предоставляю ей демократию. Иногда.

— Вот поэтому твои дидактические методы оставляют желать лучшего, — едко подметил Михаил. — Много демократии, Люцифер.

— Тебя-то это… Трогает?!

— Очень.

Мда, и снова начался между братьями спор. Почему я не удивлена? Люцифер и Михаил нормально общаться ведь не могут! И чтобы хоть как-то предотвратить начинающуюся ссору отца и дяди, я внезапно спросила, бросив беглый взгляд на ключик, который все это время теребил в руках архистратиг:

— Ты собираешься дарить мне его?

И резко наступила тишина. Архангелы перестали спорить друг с другом, синхронно повернули на меня головы и приготовились слушать, ну или отвечать на мои вопросы. Я решила воспользоваться моментом и, недолго думая, заговорила, только уже мой спокойный тон изменился, и в голосе отчетливо стали слышны раздражительные нотки:

— Значит так, дорогие мои папа и дядя. Признательно благодарна вам двоим за то, что вы устроили столь драматический спектакль вначале первого ночи, но пора заканчивать. Мне надоело слушать ваши вечные перепалки. Я не намерена это терпеть. Знаю, что ты, Михаил, пришел сюда не для того, чтобы выносить мозги отцу и обучать его, наставлять. Хотя ты это любишь. В самом начале разговора ты поздравлял меня, достал ключик, который два часа теребил в руках. Ты пропустил мимо ушей мой вопрос: собираешься ли ты мне дарить его?

— Да, — ответил старший архангел, наконец-то понимая, чего я от него хочу. — Прости, пожалуйста, Орели. Мы и вправду увлеклись.

Михаил вздохнул и протянул мне долгожданный сюрприз.

— На день твоего двадцатилетия я бы хотел тебе сделать особенный подарок. Этот ключик от твоей новой, роскошной квартиры в Венеции. Я долго думал, как тебя можно удивить, дорогая племянница, и придумал. Я дарю Орели апартаменты в Италии. Теперь ты девушка с богатым приданным.

— Ну ты даешь, братец, — искренне удивился отец, смотря на дорогую вещицу в моих руках. — Не ожидал, что ты подаришь ей квартиру в Венеции.

От подарка, преподнесенного райским правителем, я впала в радостный шок и минутную эйфорию. Я поверить не могла, что у меня теперь есть не только собственная красавица-машина, но и личная квартира. И, судя по словам архангела, она очень дорогая. Вай, мне теперь пол группы в универе завидовать будут. Теперь, когда меня будет доставать отец, я буду сбегать от него в Италию и там наслаждаться свободной, вольной жизнью в собственном доме. Класс. А еще, выходит, я смогу там принимать Бальтазара и совершенно не переживать относительно того, что Люцифер каким-то образом сможет нам мешать.

— Кажется, ты смог удивить дочку, — заявил Дьявол.

— А теперь — мне пора. Я думаю, Орели нужно отдохнуть.

— Гениальное наблюдение. Прилетай ещё, Михаил. Ты мне поднимаешь настроение. А то мне иногда не с кем ругаться, а тут ты раз и появишься. И сразу есть с кем повздорить. — И папа, как ни в чем не бывало, показал старшему брату язык.

На этот жест я только улыбнулась, а архистратиг продемонстрировал ему увесистый, смачный кулак. И исчез, оставив после себя только величественное, бело-голубое перо.

— Что, дочурка? — недоуменно спросил Люцифер, когда мы остались наедине. — Не удержался.

— Такой ты у меня.

— А то!

Я улыбнулась отцу и пошла к себе в комнату. Сегодня был тяжелый, но запоминающийся для меня день, подаривший мне настоящие приключения.

Комментарий к Глава 7. Под небом Парижа

(1) - И у неба Парижа

Есть свой собственный секрет,

Вот уже двадцать веков оно влюблено

В наш остров Сен-Луи

Когда остров ему улыбается,

Небо надевает свой голубой наряд,

Когда идет дождь над Парижем,

Небо несчастно,

Когда оно слишком сильно завидует

Миллионам своих возлюбленных,

Небо посылает на них

Свой раскатистый гром,

Но небо Парижа

Недолго жестоко

Чтобы его простили,

Оно дарит радугу…

(2) - ma chérie (фр.) - моя дорогая.

(3) - un, deux (фр.) - один, два

(4) - trois (фр.) - три

Ну вот не умеет Oжп летать. Да, и такое может быть в этой странной стори :))))))

========== Глава 8. Вишенка для Бальтазара ==========

Холодный, мерзкий дождь уже вторую неделю заливал весь Дэлавер. Его большие капли барабанили по подоконнику, стекали по стеклу и придавали моему и без того отвратительному настроению ещё большие черные нотки. Ничего мне не хотелось. Желание было только одно — закутаться в плед, включить грустную песню (может даже какую-то классическую мелодию Шопена или Моцарта) и хорошенько поплакать. Да, на первый взгляд у меня были ярко-выраженные признаки осенней депрессии. Но так только казалось.

На самом деле причина крылась в Бальтазаре, а, точнее, в его отсутствии. После нашей прогулки в Париже, и после того, как он проявил себя талантливым художником-портретистом, он просто исчез. На все мои звонки пернатый не отвечал, чем вынуждал меня тревожиться и переживать. Дурные мысли так и лезли в голову, не хотели отступать, заставляли меня нервно теребить в руках мобильный телефон и слабо верить в то, что с ним всё хорошо.

Только сейчас я осознала, насколько мне нужен ангел. Я без него просто не могла. Частенько вспоминала, как подарил он мне надежду, как сказал заветное и уверенное «Да». И как и многие пылко-влюбленные барышни я стала считать себя его девушкой… Может это звучало странно, но мне так хотелось стать кем-то большим для него, нежели просто подругой; предаться мечтательным, сладостным грёзам. Мне захотелось быть с ним рядом всегда и не отпускать его руки. И сам ангел ведь ясно дал понять, что наши отношения имеют место быть.

Внезапный звонок в дверь прервал все мои размышления. Интересно, кто это мог быть, ведь Люцифер придет только вечером, а у Михаила и Рафаила свои заботы?.. В надежде, что гостем окажется Бальтазар, я бросилась на первый этаж, примчалась и открыла дверь.

Разочаровалась.

На пороге, демонстрируя мне свои белые, красивые зубы, стояла моя университетская подруга — Моника и махала рукой.

— Моника? — удивилась я, посмотрев на девушку.

— Привет, Орели. Может впустишь? Просто не очень приятно стоять под дождем. — Барышня невольно подняла глаза к небу, покрытому серыми тучами, и констатировала: — Сто пудов ближе к вечеру гроза с молниями будут или даже ураган.

Я натянула театральную улыбочку, сказала, как рада её видеть, что согласна с предположениями относительно непогоды и пригласила подругу на кухню. Усадила её за стол, поставила перед ней шоколадные конфеты, корзину с бисквитами и, повернувшись к плите, подключила чайник.

— А есть жасминовый чай? — нагленько задала вопрос брюнетка, прекрасно зная мой ответ.

Да, у меня всегда был её любимый жасминовый чай, который я и сама частенько попивала. Из всех чайных разновидностей я всегда предпочитала именно его. Причем натуральный. Не дешевую подделку, а настоящий, сделанный именно из нежных и пахучих лепестков жасмина.

— С чем пожаловала?

— Переживала я за тебя. Ты уже две недели не ходишь в универ да и вообще пропала. Решила зайти и проведать тебя, убедиться, что не болеешь. Ты ведь хорошо себя чувствуешь или хворь одолела? — Моника взяла клубничный бисквит и откусила кусочек. — Блаженство, райское наслаждение. Ты очень гостеприимная, Орели.

— Болею. У меня этот… Как его… Перитонит. И давление восемьсот на тридцать, — иронично выдала я. — На самом деле я и в правду приболела. Вчера температура была, да и головные боли стали донимать.

Брюнетка улыбнулась, хитро на меня посмотрев. По одному только её лукавому взгляду я догадалась, что дело было здесь не чисто. Ну не просто так она заявилась ко мне, чтобы о самочувствии узнать и выслушать мою ложь. Она хотела сказать мне что-то очень важное, и я это отчётливо видела.

— Что-то случилось? — опасливо поинтересовалась я, на что подруга цокнула языком и ответила:

— Не примут меня в партизаны. Ты смогла разоблачить мое величество. — Моника взяла второй бисквит и, не переживая за свою стройную фигуру, запихнула его в рот. — Я забежала спросить, не забыла ли ты о таком великом и важном празднике как трехсотлетие университета? Твоя мигрень не должна нам мешать веселиться.

Точно. Как я сама могла забыть. Через четыре дня ведь исполняется нашему учебному заведению триста лет и, наверняка, ректор — мистер Стивенс устроит по этому поводу грандиозный пир на весь мир. Он просто не сможет обойти столь важную дату стороной.

— И что там будет? — заинтересованно спросила, наконец-то отключая чайник и разливая в красивые венецианские чашечки чай.

— Как что? — Покачала головой барышня, аккуратно беря в руки чашку. — Я просто обожаю его. Ради такого чая можно и душу Дьяволу продать!

— Не стоит! Он души не покупает, уж поверь. — При упоминании отца я вздрогнула и недовольно посмотрела на жизнерадостную подругу.

— Теперь отвечаю на твой вопрос. Там будут прежде всего посвящение первокурсников в студенты, — защебетала, словно соловей, брюнетка, — ну это нам не интересно с тобой; поздравления ректората, выступления деканов, а потом… — Моника на секунду замолчала, а потом сообщила: — Студент-пати! В этом году будет новая студенческая вечеринка, лично организованная молодым мистером Стивенсом! Представляешь, Орели? Кстати, она будет проходить вечером, под светом ночных фонарей. Там будут танцы-шманцы-обниманцы, сладости, вкусности, а потом выбор Мисс и Мистера университет! Ты должна обязательно присутствовать. Будет весело. Тем более магистры говорят, что сам Тоби её посетит!

— Подожди, а разве в том году такого не было?

— Ты что, Орели? Мигрень в голову дала? Конечно не было! В том году ректором был мистер Тёрнер, а этот старикан не то что вечеринку, ярмарку боялся устроить! Все студенты от скуки выли.

— А, точно. Но все равно — дела это не меняет. Я туда не пойду, Моника, и даже не уговаривай!

От моего признания девица изумленно раскрыла рот, даже перестав пить.

— Совсем уже?

— Мне нечего там делать. Тем более мистер Стивенс не в моем вкусе, и глазеть на смазливого милашку ректора я не хочу.

Девушка недовольно на меня посмотрела и отставила чашку в сторону.

— Хочешь опуститься до уровня Джессики и Николетты? Уподобиться этим девственным серым мышам? Кстати, там будут все, и даже они… Или тебе просто не с кем пойти?

— В смысле?

— В прямом, Орели. На студент-пати приглашены все курсы и их вторые половинки. Это типо как правило появления на вечеринке — наличие партнёра. Со мной, например, Джереми пойдёт. Он даже согласился временно изменить свой амплуа: из уличного гопника превратиться в кавалера на вечер. Нет, если у тебя нет партнера, так и скажи. Это ничего…

— У меня есть человек, который может меня сопроводить! — в сердцах выпалила я, буравя разозленным взглядом подругу.

От всплеска внезапных эмоций барышня аж печеньем подавилась. Заметив, что обстановка резко накалилась, она примирительно молвила:

— Я верю тебе, солнце. Успокойся. Приходи на вечеринку со своим кавалером и удиви всех нас. Будем тебя ждать.

Я вздохнула, но ответить подруге не успела, так как на втором этаже дома послышались странные звуки, чем-то напоминающие шелест крыльев, а потом раздался звон бьющегося стекла и треснутой лампочки. Неужели Бальтазар объявился? Я очень надеялась, что это был именно он, ведь ангел мне необходим в эту минуту также, как Монике косметичка.

— Что это?! — перепугано задала вопрос девица, когда услышала, как наверху что-то громко упало.

— Котэ, — отмахнулась я, стараясь вести себя как можно непринужденнее.

— Котэ? Но насколько я знаю, у тебя ведь нет домашних питомцев? И с какой это радости кошки люстры бьют?

— Так это соседский. Фрау Ван дер Барр, та толстая немка, которой ты нахамила, уехала на несколько дней в Германию и оставила нам своего Леонардо, чтобы мы за ним присмотрели. Он такой безбашенный… Может даже броситься в окно и проломить его.

— И Ник не против? Он к этому так спокойно относится?

— О, он только «За». Папик обожает кошек.

— Ну хорошо. — Моника выдохнула и взглянула на настенные часы. — Что-то засиделась я у тебя. Мне пора. У тебя есть четыре дня на подготовку, помни об этом.

И брюнетка, чмокнув меня в щеку, покинула особняк Люцифера. Я же отправилась наверх, чтобы посмотреть, кто ко мне пожаловал, и кем же был на самом деле таинственный питомец фрау Гванделин.

Кстати, моя ложь относительно немки наполовину правда.

***

— Так вот ты какой, Леонард, — загадочно вымолвила я, переступая порог спальни.

Я, действительно, угадала. На кровати, в окружении шелковых подушек, сидел Бальтазар, лениво потягивая коньяк и рассматривая меня поверх стакана. При виде его я облегченно выдохнула. Теперь ангел находился со мной в одной комнате, был, буквально, на расстоянии вытянутой руки, и я была точно уверена, что он в безопасности. Осознала это, и словно гора с плеч свалилась.

— Bonjour, ma chérie (1),— поздоровался со мной Бальтазар, отпивая из бокала любимый напиток. — Comment ça va? (2)

— Ça va bien, merci, (3) — ответила я.

Довольный столь «оригинальным» французским диалогом, небесный воин заговорил:

— Прости за такое феерическое появление. Люстра у тебя в комнате была немного лишней. Но я уже все вернул на круги своя. Кстати, ты прозвала меня Леонардом? С чего бы это?

— Котэ. Ты котэ… — Заметив на себе его удивленный взгляд и немой вопрос «Принимала ли ты ЛСД, курила каннабис или марихуану?» я быстро оправдалась: — Приходила моя подруга — Моника, услышала твое перфектное появление в спальне, и мне пришлось выкручиваться. Я сказала, что ты кот…

— Летающий?

— Ага, в окна.

— Котэ с крыльями. Как прокладка… — На последнем слове ангел прыснул со смеху. — Прости… Я представил летающего по твоей спальне Леона, и представление это вызвало у меня приступ легкого агонического угара. Аж ностальгия появилась по тем временам, когда я вместе с Гейбом курил траву. Да и ты в Амстердаме… Этого я не забуду никогда, Орели.

— Не напоминай, пожалуйста. Я не хочу вспоминать Амстердам и то, что я там творила. Дурные кексы. Закажу-ка я десяточек себе…

— Не будь занудой, — беспечно изрёк ангелок, махнув рукой. — Это было круто. Ты тогда отожгла. Мы аж загордились тобой. Кстати, ты рада меня видеть? — Он перестал смеяться и выжидающе на меня посмотрел.

— Да. Но где ты все это время пропадал?

— Пытался придумать новый способ, как сделать так, чтобы архистратиг меня не нашел. И у меня все получилось, — триумфально похвастался он. — Михаилу придется постараться, чтобы разыскать меня. Гейба-то он нашел и в темницу посадил. За грехи прошлого.

— Знаю. Люцифер же при тебе говорил об этом. Как он там? — Мне искреннее стало жалко веселого Фокусника, отбывающего наказание из-за детскости и инфантильности, и я, грустно вздохнув, присела около ангела и обхватила руками овчинную подушку, которую назвала барашек Шон. Да, подушка моя имеет своё собственное имя и считается членом архангельской семьи, чтобы вы понимали!

— Мне проход в Рай закрыт, но ангелесса Рахиль иногда проведывает его, а потом обо всем докладывает. Он хорошо: веселит крылатый народ. Ангелочкам иногда тоже хочется радости и развлечений, и архангел им это предоставляет. — Бальтазар усмехнулся и налил себе ещё коньяка. — Не переживай, скоро выпустят. Тем более не в стиле Михаила его там долго держать. Научит дисциплине и правилам и отпустит.

— Хотелось бы верить. Кстати, ты появился, Бальтазар, и этому я несказанно рада. Но… Ты ведь сделал это не просто так?

— Вообще-то просто так. Я скучал, Орели, и пришел тебя проведать, — пожав плечами, объяснил небесный воин.

— Лукавишь, — догадалась я.

— Да.

— А серьёзно?

— А серьёзно… Помнишь недели две назад мы заключили пари? У нас был уговор: если выигрываю я — ты исполняешь любое мое желание, а если выигрыш твоим будет — тогда ты сдаешь меня нашему венценосному правителю. Так вот, пришло время отдавать должок! — Пернатый поставил стакан обратно на тумбочку и потер ладошки. — Готова, милочка?

— Прямо сейчас? — Я почувствовала, как от волнения щеки наливаются тяжелым румянцем.

— А когда? Сейчас… Или ты боишься?

Сказать честно, я правда побаивалась. Я прекрасно знала обширную фантазию Бальтазара и представляла, что он может придумать… Темперамент фривольного пернатика был особенным, а чувство саркастического юмора не знало границ. А учитывая его любовь к пошлостям и алкоголю. Не удивительным было, если бы он придумал мне желание наподобие трех иксов…

— Готова.

— Хорошо. — Бальтазар на секунду призадумался, а потом приказал: — Поцелуй меня.

— Что?

— Поцелуй меня, — повторил он приказ. — Это моё желание. И не просто так… Не в щеку. Брось, Орели. Не строй из себя невинную монашку и девственницу девяностого левела. Я прекрасно знаю, что ты хочешь этого. Я чувствую, что давно тебе нравлюсь, и влечение превращается в страсть. У меня тоже самое. — Он встал с кровати и подошел к окну, посмотрел на унылую, дождливую погоду и резко обернулся. Заговорил: — Ты мне нужна, Клайн. Очень.

— И ты мне, — заявила я и, отбросив подушку в сторону, подошла к мужчине.

Теперь мы стояли и смотрели друг на друга. На лице его играла загадочная улыбка.

Ангел вплотную приблизился ко мне, чувствуя моё дыхание на своих губах. Он обнял меня и, ничего не сказав, прильнул к ним. Потом тайно подумал, даже испугался, а вдруг я его оттолкну и не выполню оригинальное желание?.. Что тогда? Но я этого не сделала, а только притронулась своей теплой рукой к его щеке и прикрыла глаза. Мужчина крепче прижал меня к себе, нежно коснулся сладких губ.

Время незаметно пролетело, а мы все стояли и целовались. Только теперь поцелуи были более решительными, пылкими и страстными. А вкус их… Он идеальный, абсолютный, незаменимый. Я уже не переживала, что сделаю что-то не так… Просто доверилась Бальтазару и растворилась в его сильных, жарких объятьях, задыхаясь от страсти и любви.

— Ты только моя, Орели, — разорвав долгий поцелуй, констатировал небесный ребенок, зарываясь носом в мои волосы.

— Собственник.

— Никому-никому тебя не отдам, дорогуша.

Комментарий к Глава 8. Вишенка для Бальтазара

(1) — Bonjour, ma chérie (фр.) — привет, моя дорогая

(2) — Comment ça va? (фр.) — как дела?

(3) — Ça va bien, merci! (фр.) — все хорошо, спасибо!

========== Глава 9. Подруга дней моих суровых ==========

— Поверить не могу, что все так произошло, — сказала я, поудобнее умащиваясь в теплых объятьях любимого ангела. — Мне так хорошо с тобой, Бальти…

— О, да. Я замутил с дочерью Люцифера! — ликующе молвил он. — Я крут!

— Прям так и замутил? Она тебе ещё не дала согласие, смею напомнить…

— Да ладно? — переспросил он, притягивая меня к себе и снова целуя. — А так?

Я, разумеется, ответила на поцелуи. На этот раз они вышли ещё более страстными и пылкими, чем, буквально, час назад.

— Зая, можно тебя кое о чём попросить? — задала вопрос, оторвавшись от его лакомых губ.

— Да?

— У нас через четыре дня намечается праздник в честь трехсотлетия университета. Приглашены все курсы. Под конец вечера наш ректор организовывает студент-пати, и я бы хотела…

— Чтобы я сопроводил тебя на эту вечеринку? — догадался Бальтазар, даже не давая мне завершить рассказ до конца.

— Примерно.

— А что мне за это будет? — В голосе ангела отчетливо стали слышаться пошленькие намёки.

— Я тебя буду целовать. Долго. Горячо. Пламенно…

— Райское наслаждение будет. Даже никакого «Баунти» не нужно!.. Умеешь же ты уговаривать, — заявил ангелочек, гладя меня по волосам. — Хорошо.

— Ты чудо, Бальтазар. Моё пернатое чудо.

— Орели, я…

Но договорить он не успел.

Внезапный звонок в дверь прервал нашу идиллию. Ну почему в этом бренном мире все так несправедливо? Только между мной и ангелом наконец-то разрушился невидимый барьер, стерлись границы, нам взяли и помешали… Я не хочу никого сейчас видеть, неужели непонятно? О, люди, безмозглые волосатые макаки, почему вы такие тупые и недалекие? Как же Бог ошибся, создавая вас. Хотя, стоит признать, у Чака отменное чувство юмора…

— Кто это? — недоуменно поинтересовался Бальтазар, выпуская меня из объятий. — Если это вернулся Люцифер, то я, пожалуй, пойду. Не хочу лишний раз его злить.

— С какой радости папик в дверь звонит? Он же имеет крылья и обычно телепортируется сюда. Поэтому вариант с ним отпадает.

— Архистратиг?

— Исключено. Михаил точно также делает. Он просто переносится, когда ему вздумается. И его совершенно не волнует, что у меня могут быть дела. Может появиться даже посреди ночи.

— Все равно я пойду, — настаивал на своём ангел. — Ты и так сегодня была просто… Космос, детка. Я даже не ожидал, что ты так умеешь целоваться. Я этого не забуду, — дополнил он и ухмыльнулся.

— Нет, останься, Бальти! Или ты боишься?

— Ты же не разгневанная мадемуазель Париж, чтобы тебя бояться. — Заметив, что я не понимаю, о чём идет речь, он задорно объяснил: — Я переспал с мадемуазель Шанталь и бросил её на следующий день. Она поклялась отомстить…

— Бальтазар! — вскричала я, но повторный звонок в дверь все же не дал мне продолжить. — Пошли открывать, а про Шанталь обязательно поговорим вечером. Я тебя убью, сволочь пернатая! Пошляк и кретин!

— Боюсь-боюсь, — шуточно отсалютовал пернатик и, взяв меня за руку, перенесся на первый этаж дома.

Решительно открыл дверь.

Удивился.

— Ну привет, мотылёк, — проговорил посетитель, а если быть точнее, посетительница и заулыбалась.

Это была средних лет симпатичная девушка азиатской внешности, одетая в серую футболку с открытым декольте, кожаную черную куртку и такие же обтягивающие то ли лосины, то ли штаны. Чёрные волосы и желтые глаза выдавали в ней очень могущественного, древнего демона.

— Дагон? Ты? Как такое может быть, ведь Азазель…

— А что происходит? Вы знакомы? — Я посмотрела на девушку, а потом на Бальтазара. — Это одна из твоих бывших подружек?!

— Привет, я Дагон, — с притворной ухмылкой представилась незнакомка. — Может пустите в дом или так и будем стоять на крыльце и любоваться друг другом? А может сразу скушаем по мороженке? — Её желтые глаза стали обычными.

— Нечего говорить, — ответил ангел, нехотя приглашая брюнетку в дом. — Дагон — принцесса Ада.

— Принцесса? Рили? А как же я? Это мой титул…

Демонесса закатила глаза и, ехидно взглянув на небесного воина, объяснила:

— Твой неглупый комок перьев правду говорит. Меня зовут Дагон, как я уже говорила. Я одна из четверых желтоглазых демонов, именуемых Князьями Ада. Я была лично обращена Люцифером вместе с Азазелем, Рамиэлем и Асмодеем. Конечно, Азазель кончился, Рамиэль… Откинулся. Асмодей… Вообще говорить не хочу, а я осталась. Точнее, выжила. Все думали, что я тоже кокнулась, но нет. Мне суждено было стать генералом в адской армии, как и Азазелю, и повести демонов против Святого воинства архангела Михаила. Но я подумала-подумала и решила, что пускай все катится к чёрту, мне и так хорошо. Ну что, по мороженке?

— От меня что нужно? — спросила я, дослушав историю так называемого Князя Ада до конца. — Отец? Так его нет дома…

— Пришла зачем?

— Бальтазар, заканчивай строить из себя серьёзного ангела и уподобляться Кастиилу. Тебе это не идёт. Как поживают твои конопляные плантации? Может пригласишь и вместе предадимся сладострастному курению травы?

— Растут и крепнут, как младенцы, — сиронизировал возлюбленный, беря меня за руку. — А теперь, киса, давай рассказывай все от начала и до конца.

— Дагон, вот ты и попалась. Оперативно работают демонята, — слащаво проговорил Люцифер, сосредоточенно изучая стоящую перед ним темноволосую демонессу. — Я думал, ты бросила меня. Не хорошо так с Создателем поступать…

— Что Вы, милорд, как я смею? Просто…

— Просто что? Ты думала, я тебя не достану, если мне потребуется твоя помощь? Ты серьёзно считала, что сможешь укрыться от меня, своего Короля, в мире людишек? Ты — умная баба, имеющая редкие для демона мозги? Низя так, солнце. Понимаю, что братец твой — Рамиэль, хотел уединенной жизни в одиночестве, чтобы его никто не трогал и всё такое… И это было его правом. Только вот… Умер он, няшка-бедняжка. Какая досада. Я тебя, конечно, простил за выбор свободы и все такое, но ты все равно у меня в должниках числишься. Хотя бы за то, что сохранил твою жизнюшку сладенькую.

Падший архангел положил руки на подлокотники трона и поудобнее умастился на нем.

— Больше повествовать не буду. Это было лирическое отступление, а теперь к делу. По Аду слухи ходят, что якобы этот убогий, ничтожный ублюдок объявился — Кроули, и никто не знает, что у него на уме. Конечно, это только слухи, ведь столько лет прошло… Он подыхал, воскресал, опять подыхал, опять воскресал и бла-бла-бла. Короче, суть приказа в том, чтобы ты охраняла моего карапуза.

— А разве ей что-то угрожает? — удивленно спросила Дагон, смутно удивляясь столь странному и внезапному приказу. — Да и Ваши братья. У неё три могущественных дяди. А один из них правитель Рая.

— Её дяди тоже свою задачу знают, уж поверь. Нет, ей ничего не угрожает, но все-таки осторожность не помешает. Охранён — значит вооружен! И да, — Сын Зари хитро сверкнул глазами, — за безопасность нефилима отвечаешь своей няшной, кудрявой головкой. Тебе ясно?

— Абсолютно.

Он удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку трона.

— Мышцу свело. Ты не знаешь, где здесь пилатес-класс?

— Могу Вам дать адресок, милорд, — саркастично выдала демонесса.

— Я её смогу уберечь и без тебя, Дагон, — фыркнул Бальтазар, недовольно смотря на гостью.

— Эй, я и сама вообще-то не промах! Нефилим, как-никак, — обидчиво напомнила я. — Я смогу за себя постоять, уж поверьте!..

И в доказательство своих слов мои глаза стали слабо желтыми. Только цвет их отличался от цвета глаз Князя Ада. Они были другими, такими, какие свойственны ребёнку архангела и человека.

— Поэтому я и здесь, — равнодушно сообщила Дагон, а мои глаза снова стали нормальными. — Кстати, какая вы милая парочка. Умилительные, уси-пуси.

— Милочка, заткнись, а?

— И это поведение джентльмена? — наигранно вздохнув, изумилась демонесса. — Тебе, Бальтазар, нужно сняться в реалити-шоу «Из гопника в лорды». А вообще тебе, часом, не пора?

— Кстати, вы, я так посмотрю, хорошо знакомы? — Я переводила взгляд с любимого на Князя Ада, и обратно.

— Пересекались пару раз в далеком веке… Даже не помню. Да, дорогуша? — Бальтазар ехидно подмигнул темноволосой.

— Я думала, он кокнулся. Тогда шла война Люцифера против Михаила, — она в долгу не осталась. — Но жив, хитрец. Из всех слабых, противных мотыльков этот самый смышленый. Ему удалось своей живучестью даже меня удивить. Ну да ладно. Не моё дело.

— В яблочко! — поддакнул Бальтазар. — Ладно, так и быть. У меня есть одно важное дело, поэтому я вас покину. На время. Но это не значит, пупсик, — Он недовольно взглянул на Дагон, — что я тебе доверяю.

— О, я не причиню зла твоей подружке, комок ты с перьями. Повелитель мне дал приказ, и я буду его выполнять, даже не смея перечить.

— Охотно верю. — Любимый резко притянул меня к себе и поцеловал. — Не скучай, детка. Скоро появлюсь. Я помню про наш уговор. Люблю.

— Я тоже.

— Ну надо же, как мило! Я потекла, — пропела Князь Ада.

***

— Значит, ты теперь в роли моей недо-мамы?

Когда Бальтазар исчез, я дружелюбно пригласила демонессу в гостиную, и теперь мы сидели друг на против друга и разговаривали. Я не сказала бы, что стала доверять новой знакомой, ведь слишком она была странной. Но раз она так уважала моего отца, была предана Люциферу, то мне не стоило её опасаться.

Вообще Дагон была интересным желтоглазым демоном… Она обладала сарказмом, иронией, таким свойственным для демонов черным, даже пошловатым юморцом, и редким умом (судя по её рассказам). Признаться, мне было чему у неё поучиться. Да и ироничная манера поведения у нас совпадала. Я не знаю, поладим мы в будущем или нет, но пока какого-то отвращения или ненависти к ней я не испытываю.

— Скорее недо-старшей сестры, — усмехнулась брюнетка, лениво листая какой-то модный журнал. — Кстати, отец знает о твоей любви к Бальтазару?

— Нет! — отмахнулась я. — Даже не догадывается.

— И ты не собираешься ему говорить?

— Нет. У нас все произошло очень быстро, и чувства вспыхнули, буквально, за пару недель. — Я и сама не понимала, для чего выложила всю правду Дагон на золотом блюде. Мне просто захотелось откровенности, и я, не думая о последствиях, начала отвечать на её вопросы.

— Смотри, подруга, как бы потом не пожалела. Дьявол его по стенке размажет, если узнает о ваших отношениях. Тогда твой ангелочек будет… Чувствовать страшные мучения, жариться на раскалённых углях в преисподней, испытывать… — Заметив, что я не воспринимаю её черный юмор, как юмор, Князь Ада решила разрядить обстановку: — Шучу. Не бойся, малая, никто не узнает.

— Плохие шутки!

— Я демон как бы. Пускай и очень сильный и древний. Кстати, какое ты там обещание дала этому ходячему мешку с перьями для моей подушки? Или он тебе его дал?

— Не называй его так! — выкрикнула я, так как поведение Дагон начинало меня бесить. — Он Бальтазар, запомнила?

— Вспыльчивая что-то ты, подруга, ну да ладно. Так что там за обещание? — Брюнетка не собиралась отступать.

— Что он меня сопроводит на студенческую вечеринку.

— Так ты ещё и учишься у нас? — выгнув бровь, поинтересовалась желтоглазая. — Люцифер времени зря не теряет. Дает тебе образование. М-да… Ну да ладно. И ты ведь пойдешь?

— Не знаю.

— У, какая-то ты скучная, подруга. Не порядок. Ты должна туда пойти! Тем более с таким кавалером. — Блин, ещё одна Моника. Что эта девчонка мне покоя не давала с этим балом, что теперь демонесса. Князь Ада недалеко ушла от моей однокурсницы. Ну и дела. — У тебя есть, что надеть?

— Типо платья?

— Типо да, — перекривляла меня девушка. — Ты должна там блистать, детка! Хотя… Я сейчас даже не буду спрашивать у тебя о гардеробе. Я ведь знаю, что тебя Дьявол один воспитал и вряд ли привил тебе вкус красиво одеваться. Он же все-таки мужчинчик и в дамских штуках разбирается плохо. Поэтому тебе, определенно, нужна демонская женская рука…

Заметив, что я снова туплю, Дагон цокнула и заявила:

— Мы отправляемся за покупками, подруга. Раз у меня миссия быть рядом с тобой и помогать, то… Буду быть рядом с тобой и помогать.

— А может поехали? — переспросила я, доставая ключи от машины.

***

— Либо я сошла с ума, либо ты считаешь меня за идиотку. Это ведь… Мы приехали не за платьями, — недовольно выдала я, когда мы подъели к фешенебельному, двухэтажному зданию с отдающей золотом надписью «Whittemore House».

Дагон ничего не ответила, только быстро вышла из машины и, схватив меня за руку, потащила ко входу.

— А то ещё сбежишь, — все-таки молвила она.

К слову, «Whittemore House» — самый модный салон красоты в Пайк-Крике, расположенный в центре города. Это место, куда простым смертным ступать запрещено (дорого так, что среднестатистическому жителю Пайк-Крика не хватит и пяти зарплат, чтобы оплатить самые обычные услуги, будь то стрижка или укладка). Только элита города, звезды и депутаты местной городской администрации забегают сюда в свободное от посещения ресторанов время, чтобы насладиться роскошью и шиком царящими здесь. Атмосфера внутри здания ярко передает девятнадцатый век, что подчеркивается тонированными стенами в серо-коричневых тонах, разнообразными декорированными панно (создающими сходство с обоями викторианского века), старинной мебелью и дорогущими, хрустальными люстрами.

— Чем могу быть полезна? — почтительно обратилась к нам молодая белокурая девушка лет двадцати-пяти старательно ухоженная и одетая по последней моде. — Дагон, ты, что ли?

— Я. Рада меня видеть?

— Очень. Что забыла здесь столь знаменитая в наших кругах особа?

Барышня бросила игривый взгляд в сторону моей новой подруги, чем заставила меня удивиться ещё сильнее. Выходит, они знакомы? Откуда Дагон знает администраторшу салона?

— Да вот привела к тебе юную леди. Точнее, — Князь Ада придирчиво осмотрела мой внешний вид и нагло меня оскорбила: — Золушку. Нужно сделать из неё принцессу. Да что там… Королевну! Чтобы сама Елизавета Вторая прифигела, глядя на неё. Маникюр, педикюр, мелирование, наращивание ресниц, ногтей. Не мне тебя учить!

— Поняла, — ответила блондинка, недовольно цокнув языком. — Здесь работы часов на пять, если не на весь день.

— Занимайтесь тогда, в чем проблема? Кстати, Орели, это Кимберли — хозяйка салона, Кимберли, это Орели, — представила нас друг другу желтоглазая и подмигнула. — А я пойду по магазинам. Нужно прикупить тебе пару модных платьев! Мы должны там блистать, ясно? А то Бальтазар тебя никогда замуж не позовет.

Ещё слово, и я в неё чем-то кину.

— Пойдём. Переоденемся и… Добро пожаловать в мир красоты и моды, Орели! — гостеприимно пригласила меня Кимберли в соседний, не менее великолепный зал, обширный и богатый. — Мои девочки тобой займутся.

— Потрясающе, — вздохнула и пошла за владелицей салона красоты.

***

Кимберли выполнила обещание данное Дагон, и уже через шесть часов со мной произошли настоящие метаморфозы. Густые черные волосы, спасибо генам, передавшимся от Михаила, мне красиво завили и уложили; ресницы нарастили; маникюр сделали. Джессика, одна из маникюрщиц нарисовала мне на нарощенных ногтях модные завитушки-узорчики золотисто-коричневым лаком. Дальше мне очистили кожу лица с помощью каких-то гелей, скрабов и тоников, чем вызвали у меня бурную реакцию — я кричала так, что слышал, наверное, весь район. Это было больно и неприятно. В те минуты мне показалось, что я попала на раскаленную сковороду в Аду, и сам Люцифер пытает меня расплавленным ураном. Дальше был тайский массаж, а также педикюр и эпиляция. Насчет последнего я промолчу. Там цензурных слов у меня не было вообще. Раскаленный воск на кожу, оставляющий после себя большие розовые пятна. Какая прелесть. Я лучше сожру из унитаза дерьмо, чем ещё раз подпишусь на это!

— Красота требует жертв, дорогуша, — будто издеваясь, констатировала Дагон, поднимая палец вверх. — Ладно, всё, закончили. Она уже и так блестит, как медная монета!

— Вот это я понимаю! — присвистнула Кимберли, когда экзекуции надо мной закончились, и я, еле поднявшись из-за боли от повторного тайского массажа, поковыляла к зеркалу.

— Сама в шоке, — патетично ответила демонесса. — Сразу замуж!

— Результат превзошел все мои ожидания! — победно заявила хозяйка.

А я что? Я просто стояла у зеркала и ждала, пока подруги иссякнут и перестанут мной восхищаться. На самом деле, в отличие от них — заядлых модниц, я чувствовала себя, как говорится, не в своей тарелке. Я не была серой мышкой, но и никогда не уделяла особое внимание красоте и уходу за собой. Было много других дел, и я не собиралась тратить время на бессмысленные походы в дорогие салоны. Мне было комфортно в моём образе — джинсах, свитерах и балетках. Я не нуждалась во всех этих девичьих фиговинках, и не хотела тратить часы сидя у зеркала. И теперешняя я — просто искусственная, ненастоящая картинка, обладающая фальшивой красотой. Фарфоровая кукла.

— Нормально, — сделала выводы я.

— Нормально? Да ты просто… Пэрсик. Дома ещё платья будем мерить…

— И я приду! — бесцеремонно объявила Кимберли. — Будем тебя вместе готовить на… Свадьбу?

— Пока что на студенческое пати, — поправила подругу Дагон.

— Прекрасно! Вот и договорились! Ждите меня в гости.

«Господи, убейте меня кто-то!» — подумала про себя, совершенно забыв, что желтоглазая умеет читать мысли.

— Сначала — студент-пати и Бальтазар, а потом смерть, — произнесла Дагон.

Кажется, мадемуазель Клайн, ты конкретно попала.

Комментарий к Глава 9. Подруга дней моих суровых

Затянул главу, простите.

Сюда захожу редко, в Вк и подавно, а сейчас ещё и моя работа активизировалась. Приемная комиссия, абитуриенты так и прут, злостная заведующая кафедрой и постоянные нарекания декана задолбали. Но про фанфик я не забыл, поэтому ловите продолжение XD

========== Глава 10. Побег из Шоушенка (Часть 1) ==========

Следующие три дня прошли относительно спокойно (признаться, я думала, что будет хуже, ведь Дагон делала всё, чтобы я не упала в грязь лицом на вечере студентов и не опозорила Люциферов род). Я ходила в университет, посещала нудные пары, делала попытки написать хотя бы теоретическую часть курсовой работы, спорила с отцом (который не упускал шанса мастерски постебаться или приколоться надо мной) и слушала нудные нотации Михаила о том, что я мало времени уделяю учебе и не думаю о собственном будущем. С Бальтазаром за эти дни я не виделась, ведь он снова пропал… Что же… Наверное, у него свои дела. Я надеюсь, что он хотя бы сегодня появится и сдержит данное мне обещание — сопроводить меня на студенческий вечер.

— О, детка, ты прекрасно выглядишь. Смотри, много не пей там, а то я тебя потом буду вылавливать где-нибудь на окраине Пайк-Крика. Или тащить пьяной домой. Интересно, сколько нужно бухлишка, чтобы споить нефилима? Вот тебе задачка со звездочкой! Где там Архимед? — шуточно напутствовал меня отец, сидя на фитболе и играясь зажигалкой.

— Что ты тут забыл, пап? — недовольно спросила я, кружась у зеркала. — Это моя комната, и ты не должен тут быть! Ещё сглазишь.

— Да неужели? — Люцифер откуда-то взял два неизвестных мне провода — красный и синий и соединил их вместе. Послышался небольшой бабах.

— Твою мать! — выругалась я, повернувшись в сторону довольного отца. — Физика — не твое.

— Зато весело, — отмахнулся архангел, щелкая зажигалкой. — Я прирожденный Альберт Эйнштейн!

— Скорее Мария Склодовская-Кюри, — отпарировала я, на что папаня показал мне язык. — Люси Склодовская-Кюри. Так лучше.

— Сейчас сделаю так, что ты останешься дома под замком! — пригрозил Люцифер. — А вообще, солнце, ну не получается у тебя иронизировать. Иронизирование — дисциплина, которую не преподают в ваших университетах или колледжах. Ты знаешь, Ли, ирония делает человека глубже, масштабнее, открывает ему путь к спасению на более высоком уровне.

— Спасибо за философскую лекцию, мой пернатый Сократ, — съязвила я. — Лучше скажи, как я тебе?

— В платье тебе определенно лучше, чем в джинсах и в этих твоих кофтах с Микки-Маусами и Злыми Птицами, — заметил отец, задорно добавляя: — А лучше вообще без платья!

— Папа!

— Да?

— Ты в своем репертуаре!

— Бинго! — Падший архангел немного посерьезнел, предупреждая меня: — А если серьёзно, будь осторожна, дочь. О планах Кроули я не знаю, и опасно все это. Конечно, рядом Дагон, и ты сама далеко не промах, но все же. Я как любящий папашка должен тебя предупредить. И травку не употребляй. Даже если сильно хочется: твоя любимая марихуана под запретом. Кстати, а кто будет твоим сопровождающим? Или ты туда идешь сама? Ну, обычно на такие вечеринки ходят с особями противоположного пола…

— Я пойду с Моникой! — бросила я, не желая признаваться отцу о том, кто на самом деле мой кавалер.

Конечно, у меня с Бальтазаром отношения и все такое, и когда-то я должна буду рассказать обо всем Люциферу, но ведь кто сказал, что делать это нужно прямо здесь и сейчас?.. Я прекрасно осознаю, что правда раскроется — рано или поздно, мы ведь не сможем играть вечно в тайную любовь?.. Я невольно вспомнила старую встречу отца и Бальтазара на моём дне рождения. И она не была столь радостной. А потом папа миленько назвал его хитрой жопой. Затем в памяти вспыхнул монолог Князя Ада, в котором она твёрдо и уверенно заявила, что Дьявол не одобрит мою привязанность к Бальтазару. Он его по стене размажет, если узнает. Заставит жариться на раскалённых углях. Но мне абсолютно всё равно на мнение папика. Я люблю ангела и буду с ним!

— С Моникой? — недоверчиво переспросил отец, прерывая мои размышления. — Ну, хорошо. Только если у этой Моники ничего между ног не висит.

— Я все поняла, дорогой папочка. И про ноги, и про член. Так что, платье норм?

Архангел усмехнулся и покачал головой.

А я осмотрела себя. Действительно, шелковое нежно-зеленое, украшенное небольшим пояском, не длинное и не пышное, оно идеально подходило к моим голубым глазам и даже умудрялось скрывать вечную бледность. Удивительно, насколько у Князя Ада был хороший вкус. Она знала, что выбирать, и мне даже не стоило ей напоминать, насколько я не любила пышные платья в стиле дам девятнадцатого века.

— Всё я собралась. Скоро Дагон придет. — Я надела поверх платья короткую, светло-зеленую махровую кофточку, поправила причёску, взяла с тумбочки сумочку-клатч, надела туфли на довольно приличном каблуке (Господи, хоть бы не убиться и спуститься нормально) и направилась на выход из комнаты. — Идешь?

— Иду.

— Папа, если тебе не сложно, пожалуйста, помоги мне спуститься вниз? Чтобы я не убилась в этих вот…

— И это ещё леди, — обреченно произнес Люцифер, придерживая меня. — Неуклюжий мамонт!

Да, нужно быть совсем слепым идиотом, чтобы не заметить, как «плавно» и «грациозно» я передвигаюсь в туфлях на каблуке. Беременный кузнечик нервно курит в стороне. Не зря я по телеку часто слышала, что, как только женщина надела каблуки — все, мозг уже занят поддержанием равновесия. Так во-о-о-т оно что!

***

— Ну вот где он? Уже прошло три с половиной часа. И телефон выключен — нет связи, — причитала я, теребя в руках смартфон.

Небольшое кафе под названием «Kozy Salon Urbain» расположенное в центре Пайк-Крика, было популярным местом для всяческих дружеских посиделок и встреч. Благодаря ненавязчивому светло-бежевому, даже кремовому интерьеру и вкуснейшей домашней кухне, кафе привлекало молодежь: школьников, студентов, влюбленных парочек, а также местную богему: художников, писателей и поэтов.

— Орели, выдохни. Ничего страшного не произошло. Ну задержался крылатый, ну с кем не бывает? — Дагон, смакуя «Мохито», разумеется алкогольный, пыталась меня успокоить, развлечь и развеять напряженную обстановку. — Платье не комкай. Конечно, у него ткань не мнется, и хоть на войну в нем иди, но все же… И кофту дорогостоящую не вздумай испачкать!

— Дагон, тебе легко говорить. Откровенно говоря, я тут переживаю за Бальтазара, а ты о платье говоришь?

— И волосы не трогай, — продолжала напутствовать Князь Ада. — Прическу испортишь! Ничего с твоим комком перьев не случится.

— Ещё одно слово… — Но пригрозить своей няньке я не успела.

В кафе быстрыми шагами вошел Бальтазар и направился к нашему столику. Одет он был все также: (даже не смотря на то, что сегодня он должен меня сопроводить на бал) серая футболка с большим вырезом, черный пиджак, такие же брюки, и живой взгляд голубых очей. Мне интересно, он когда-нибудь свой образ меняет?

— Прилетел твой мотылек, а ты переживала, — успокоительно сообщила желтоглазая. — У него крылья как у прокладки — надежные. Я сделала бесплатную рекламу прокладкам «Always».

— Почему ты задержался? Неужели…

— Нет! — отказал Бальтазар, догадываясь, о чём я хотела спросить. — С Люцифером не встречался, архистратиг не нашел. Твой отец и дядя здесь не причём. Просто было пару дел. Прошлое постучало в дверь, и нужно было уладить кое-что. Но теперь я твой от начала, и до конца. Целиком и полностью. Кстати, ты прекрасно выглядишь. Это платье тебе очень идет, любимая. Аж непривычно.

— Спасибо. Я рада, что тебе понравилось платье и аксессуары к нему.

— Мне и ты нравишься, Орели.

И Бальтазар, даже не обращая внимание на язвительные шутки и подколы Дагон, притянул меня к себе и горячо поцеловал. Я, разумеется, не сопротивлялась, и на глазах у подруги, а также у парочки студентиков, находящихся в это время в помещении, жадно впилась в его губы поцелуем. Ох, как же мне его не хватало всё это время. Хоть прошло всего три дня, но мне показалось, что вечность пролетела.

— Харе, голубки, — прервала нашу жаркую встречу Князь Ада и обратилась к нам: — Заканчивайте свои няшности и милости. Нам пора. И да, с причесочкой аккуратнее. А то её не хватит.

— Точно, — произнесла я, разрывая сладкий поцелуй. — Мы уже опоздали на четыре часа.

— Не беда, — безразлично ответил Бальтазар, махнув на происходящее рукой. — Секунда, и мы там.

— Хоть одна дельная мысль от него за сегодня, — одобрила Дагон, улыбаясь во весь рот.

***

Университетский парк в этот вечер, буквально, пестрил множеством разноцветных лампочек и причудливых гирлянд, которые были развешаны на сосны и хвойные деревья. Даже фонари, стоящие по обеим сторонам центральной аллеи, которые никогда в жизни не включались, и те сегодня ярко горели, освещая пространство всеми цветами радуги. На улице тоже было приятно, несмотря на то, что был уже конец октября. Воздух был прохладный, но не холодный и не противный. За счет хвои дышалось приятно и легко. Да уж… Это было даже странно, я насчет погоды, ведь осень в Дэлавере обычно омерзительная, хмурая и противная с проливными дождями и вечной грязью.

— Почему вы так поздно? — удивленно спросила Моника, когда я, Бальтазар и Дагон вошли в ворота парка. — Вы пропустили четыре часа нашей программы: посвящение в студенты перваков, выступление администрации, включая ректорат, а также поздравления мэра. Я, конечно, всё понимаю, но нельзя так.

— Леди, — Желтоглазая демон решила не церемониться с подругой и как можно поскорее избавиться от неё. В этом, кстати, я её поддержала, — идите веселиться! Я не думаю, что вам интересна причина нашего опоздания.

— Нашла новую подругу? — Моника придирчиво, я бы даже сказала, ревниво осмотрела брюнетку. — Ну-ну.

— Вы ещё здесь, мисс?

— Я даже не буду спрашивать тебя, Ли, насчет твоего кавалера. — Подруга перевела взгляд на скучающего Бальтазара, который сосредоточенно изучал свои ногти, и недовольно цокнула.

— А твой кавалер?

— Здесь! — огласил Джереми, подходя к нам. В руках парень держал бокал с шампанским. — Орели, новый ухажер Орели, салют вам двоим!

Как только я увидела экс-друга, то очешуела. Я знала, что он составляет компанию моей подруге, это меня не удивило. Больше поразил меня его внешний вид. По его дорогому черному смокингу, бабочке, уложенным волосам не сразу можно было догадаться, что он — первый гопарь на районе, отжимающий сижки, айфоны и айпады и чмырящий ботанов-заучек. Прям мистер Америка. Вот что значит подобранный со вкусом костюм, который к лицу даже гопнику.

— Ладно, идёмте вперед. Там будет шведский стол, и ректор будет пати открывать, — пригласила нас Моника и, крепко взяв за руку своего гопарического ухажера (чтобы не свалил, видать), пошла вперед.

Мы сделали тоже самое, точнее, попытались. Когда Бальтазар быстрыми шагами направился к столу в надежде вкусить дивное пойло на халяву (то бишь выпить винишка или шампусика), Князь Ада решила не медлить и внезапно остановила меня. Она схватила меня за руку, потащила в кусты и принялась наставлять:

— Сейчас я вас покину, подруга, так-как, — она кокетливо проводила взглядом проходящего вдалеке ректора и игриво улыбнулась, — любопытное дело есть. А ты… Бери быка за рога. То есть Бальтазара за его цепочку и… Ну ты поняла.

— Дагон! — прикрикнула я, когда до меня дошел смысл сказанного.

— Что? Вы же любите друг друга? Так вперед.

— Ну это да. Ладно, посмотрим.

***

— …И на этой удивительной ноте я хочу завершить свою поздравительную речь и объявить, что университетская вечеринка, первая в своем роде, объявляется открытой! Мои поздравления. Студенты, магистранты, аспиранты и гости нашего праздника вперед веселиться!

Под бурные овации мистер Стивенс покинул сцену, и уже через десять минут, когда прозвучала волшебная фраза ведущего «А теперь — белый танец. Кавалеры приглашают дам», он обнимал довольную Дагон. Ректор нежно, но в то же время сильно, держал демонессу за талию и наслаждался её компанией, не забывая при этом открыто пялиться на её сиськи. Конечно, в этой открытой футболке не заметить столь объемную и привлекательную грудь было сложно. От этой картины я только раскрыла рот и потеряла дар речи. Офиг из офигов. Самый поворотный поворот из всех поворотных поворотов.

— Сучки, завидуйте, — выдала Князь Ада и, схватив ректора за галстук, страстно притянула к себе. — Тоби, вы не жалеете отсюда уйти? Здесь столько глаз…

— С вами хоть в сам Ад, дорогая Дагон, — профессора очаровательная демонесса, которая ещё раз доказала, что в раба мужчину превращает красота, сразила наповал.

— Ты это видел? — обратилась я к Бальтазару, когда он закончил пить шестой бокал шампанского. — Может хватит?

— Хватит? Шутишь? Тут прекрасное дорогое бухло, и я просто не могу упустить такой момент.

— Бальтазар!

— Окаюшки, всё, — ангел пригубил последний фужер и предложил: — Потанцуем? Сейчас будет другая песня.

— Я не против, — сделала красивый реверанс, и любимый, взяв меня за руку, повел в центр танцпола, туда, где кружились другие пары.

А потом случилось самое странное, и в то же время смешное происшествие. Пятикурсник, диджей Рикардо, включил медляк — песню под названием «My Heart Will Go On». И как только Бальтазар услышал её, то внезапно остановился и застыл, словно каменное изваяние. На первый взгляд мне показалось, что он увидел голого Дональда Трампа, обнимающего Барака Обаму.

Near, far, wherever you are

I believe that the heart does go on

Once more you open the door

And you’re here in my heart

And my heart will go on and on

— Что такое? — взволнованно спросила я, глядя на возлюбленного.

— Меня сейчас вырвет бухлишком, — разочарованно ответил Бальтазар, морщась при каждом слове песни. — Ненавижу Дион. Когда я слышу её голос, мне хочется удариться об стену головой. Быть может, повторно отправиться в прошлое и спасти «Титаник» ещё раз? А что? Если нет никакой истории, связанной с этим кораблём, то и нет фильма о нём, а нет фильма — нет песни.

— Но ведь…

— Все, Орели, валим отсюда. Пошли. У меня есть идейка получше, как нам провести время и сохранить мою психику. Пожалей меня, дорогая, ведь ты же не хочешь, чтобы такой милашка, как я пострадал от пения бабки Селин? Адские муки.

— Хорошо, пошли, — сдалась я, и ангел, довольный собой, быстро увел меня с танцевальной площадки. — Вот тебе и пати.

Комментарий к Глава 10. Побег из Шоушенка (Часть 1)

Спасибо моей соавтору Кейт, что написала эту главу и последующие почти самостоятельно. Чтобы я без тебя делала. Я, скорее, работала бетой, нежели автором XDXDXD

Дождались, мои Хатики, дыа!!! Я же говорил, что не заброшу историю! Рассказ этот и дальше будет видеть Фикбук, так как Кейт внесла в развитие истории свою огромную лепту.

А ещё я решил выкладывать главы каждый четверг))))

========== Глава 11. Побег из Шоушенка (Часть 2) ==========

— Куда ты меня переместил, Бальтазар? На остров? — Я демонстративно осматривала местность, где мы очутились.

Безумно красивый остров в подбрюшье Индии, но без индийских грязи и нравов. Посреди острова скрываются руины древних столиц, пещерные храмы и скальные дворцы, а на пепельном берегу старые голландские форты делят песок с лохматыми и просоленными насквозь бунгало. Это место, где никогда не бывает холодно. В отличие от Америки, где сейчас конец октября, здесь тепло, уютно, чудесно и… Темно.

— Это не просто остров, это Шри-Ланка, — весело ответил ангел, тыкая пальцем в небо. — Смотри, сколько звёзд. Сегодня удивительная ночь, и я вычитал в Интернете, что возможен даже звездопад. Чем тебе не романтика? Я предлагаю устроить нам обычную романтическую ночь. Мы очень далеко от Америки, и нам ничего не должно мешать!

— Даже Михаил?

— О, если он меня в Америке не нашел, то в Индии и подавно не найдет. Хотя, бесспорно, сделать ему это как пить дать, и я это признаю.

И снова мне аж поплохело. Переживания за жизнь любимого начали одолевать с новой силой, и я невольно обратилась к Создателю с молитвой защитить его. Если с ним что-то случится, я не смогу жить. Сведу счеты с жизнью. Где святое масло и Иерусалим я прекрасно знаю.

— Орели, не переживай. Успокойся и выдохни. Мы с тобой в Индии, на чудесном острове в окружении райской первозданной природы, и повода для волнения нет. Забей на все, и давай просто наслаждаться присутствием друг друга? Романтика и Рай на Земле только для нас двоих! Дух свободы и любви! Это там — осень, а здесь — лето, лето и ещё раз лето!

— Ладно. — Я сделала вид, что согласилась с ним. Не хотелось портить столь желанный и дорогой для меня момент.

— Вот и славно.

Бальтазар присел на разложенный у моих ног клетчатый плед, который своей расцветкой напомнил мне почему-то о братьях Винчестерах и Джоне… На самом пледе стояла красивая плетёная корзиночка со всякими вкусностями, которые припас для меня любимый. Там же и лежал букетик из цветов жасмина, который специально прикупил ангел по этому случаю. Тоже для меня, кстати.

— Присаживайся, mon amour. — Бальт указал на место рядом с собой. — Давай с тобой выпьем вина. Его мне твой дядя когда-то подарил. Это было много-много лет назад.

— Да уж, кому как не Габриэлю разбираться в выпивке, — неудержалась от язвительного комментария я, присаживаясь на плед. — Вы с ним столько бутылок выпили вместе, что их хватит, чтобы споить всю Индию несколько раз.

— Мы ведь не только пьём алкоголь, но ещё и создаём его сами. Точнее, создавали, я не так выразился, — с нотками гордости добавил ангел, разливая напиток в стеклянные фужеры. — Разве ты забыла об этом? Или я тебе не рассказывал о наших приключениях в Раю?.. Что мы там творили, будучи под травкой и алкоголем.

— Рассказывал, родной. Хах, я помню, как вас тогда спалил Михаил, когда вы своим черничным чудо-пойлом — самогоном или бражкой, споили половину Эдема? Шмурдяком, короче, каким-то…

— Брагой. А, точнее, самодельным винишком. Пьяные ангелы… Они… Ну такие. В особенности Кастиэль. Для него вообще такое поведение чуждым было. Просто представь пьяного Каса. Тогда-то он пчелок и полюбил. Просто видел часто — мохнатых таких, шершавеньких. Черника, кстати, для этого и росла!

— Бедный Касси, — усмехнулась я, беря в руки бокал с вином.

Это уже заставило смеяться нас обоих. Как же хорошо мне было в такие минуты: со мной рядом был он — Бальтазар, задорно смеющийся и забавно бухающий; я знала, что он рядом, что он не оставляет меня. Мне нужна его любовь — ею я живу. Эх, время, прошу, остановись!

Растущая луна мягким светом освещала небольшую поляну, окружённую многочисленными пальмами: кокосовыми, арековыми, а также священными для народа Индии деревьями Бодхи. Именно благодаря им, деревьям Бодхи, воздух в этом месте был наполнен приятным свежим ароматом, бодрящим всех вокруг, несмотря на позднюю ночь.

— Это, кстати, тебе. — Бальтазар достал из корзины тот самый букет жасмина и протянул его мне.

— Такого я от тебя точно не ожидала, — беря в руки цветы, заявила я. — Я думала, что ты скорее подаришь мне букет из своей дорогой травки, чем из настоящих цветов.

— Своей травкой я не буду ни с кем делиться. Ну, может только с Габриэлем, потому что он помогал мне её выращивать. Это моя прелесть.

— Ты сейчас очень напомнил Голума из Властелина Колец, — с улыбкой сказала я, откладывая в сторону подарок и отпивая немного вина из своего бокала.

— И не стыжусь этого! — также улыбаясь, заявил ангел.

— Да тебе вообще не знакомо слово «стыд», Бальти.

— Это точно. Эти цветочки ты можешь хоть в вазу поставить, хоть заварить для чая. Я знаю ведь, что ты обожаешь жасминовый чай. Да и пахнет он не хуже, чем сам букет.

— Я позже подумаю, как именно мне поступить с этим презентом, а пока что давай просто насладимся этим редким моментом, когда мы оба стараемся обойтись без пошлостей и излишнего сарказма.

— Звучит как тост, — подняв свой фужер, сказал Бальтазар. — Давай выпьем за этот чудесный вечер. Пускай он закончится даже лучше, чем начался!

Чокнувшись бокалами, мы в несколько глотков опустошили их практически одновременно.

— В следующий раз предлагаю выпить на брудершафт, — вновь разливая красную жидкость по ёмкостям, предложил ангел.

— Мне придётся поддержать это предложение, — с нотками веселости в голосе огласила я.

— Точняк.

Подобным образом, находя в процессе разговора идеи для последующих тостов, мы провели практически половину ночи. Мы даже не обращали внимания на постоянное шуршание бурундуков и пальмовых белок, а также на шипение очень опасной и ядовитой гадюки Рассела, способной за секунду изощренно умертвить. Всё это казалось для нас просто фоновой живой музыкой. Быть может, если бы мы были людьми, то возможно бы у нас внутри уже давно поселилось чувство страха. Однако мы были, наверное, самой необычной парой из тех, что могла существовать в этом мире. Ангел и нефилим — дочь Люцифера, куда уж странее?..

— Мне кажется, у нас вышла самая романтичная ночь за всё то время, что мы с тобой знакомы, — улегшись на спину и глядя на небо, молвила я.

— А кто же в этом виноват? — вновь опустошив бокал с вином, спросил Бальт.

— Ты что обвиняешь во всём меня, что ли? — приподнявшись на локтях, решила уточнить. — Вообще-то из нас двоих именно ты шлялся по бабам и курил свою драгоценную травку. Я вот, к примеру, даже учиться пошла. Вместе с людьми, хотя их я порой еле терплю. Мой отец был прав насчёт них. В большей степени они все лишь тупые амёбы, инфузории-туфельки, но и среди них бывают неплохие экземпляры.

— Какое милое описание людишек. Кстати, тебе не кажется, ягодка моя, что мы засиделись? — пошло поинтересовался Бальтазар, а потом наигранно пропел: — Что-то скучно стало…

Он стал медленно наклоняться к моему лицу, желая поцеловать. Когда до столь желанного момента оставалось несколько миллиметров, я неожиданно увернулась, вынуждая под действием силы притяжения ангела упасть вперёд на плед. Лишь по счастливой случайности он успел выставить перед собой руки, чтобы удержать себя от падения.

— Эй, ты чего? — возмутился Бальтазар, с лёгкой обидой взглянув на меня.

Я же ничего не ответила. Внезапно вскочила с пледа и босиком побежала вперед, распугивая своим странным забегом макак, мартышек, бурундуков и прочий удивительный животный мир Шри-Ланки.

Ангел среагировал быстро. Тоже вскочил и бросился догонять меня, при этом угрожающе восклицая: «Догоню, ох и догоню! А когда догоню… Накажу-у-у-у»! Да уж. Все-таки он пошляк ещё тот!

— Пусти, дурачок! — хохотала я, когда Бальтазар все-таки меня догнал и одержал победу в нашем безумном любовном забеге.

— Не пущу. Ты моя, моя и только моя! — Он прекратил меня щекотать, стиснул в объятьях и поцеловал.

— Конечно твоя. Бальтазар, мне так хорошо, когда ты рядышком — вот здесь. — Я положила руку на сердце, а потом добавила: — И мне абсолютно наплевать, что скажет по этому поводу отец. Я готова связать с тобой свою жизнь, и никому, никогда тебя не отдавать.

— Знаю. Я люблю тебя, Орели.

Промолчала. Только поудобнее умастилась в его объятиях и положила голову ему на плечо. В тот момент я была самой счастливой на всей Земле. У меня было то, в чем нуждалась любая девушка — принц на белом коне, а, точнее, в черном пиджаке.

***

Довольная вчерашней (или сегодняшней) ночью я вернулась в Пайк-Крик уже под утро. Точнее, меня переместил Бальтазар, ведь летала я хреновенько (и это ещё мягко сказано). Да уж… Наверное, пора учиться это делать, ведь я вспомнила о подарке Михаила на двадцатилетие — собственной роскошной квартире в Венеции. Он даже не догадывался, как я планировала использовать его дорогой сюрприз — свидание с Бальтазаром, и это очевидно. О, да. У нас будет наше личное семейное гнездышко. Только вот, чтобы переноситься в это гнездышко, нужно причесать перышки.

— Габриэль? — удивленно спросила я, переступив порог комнаты.

На кровати, в окружении фантиков от конфет, вальяжно сидел Фокусник и смотрел на меня задорным взглядом медовых глаз.

— Привет, племяха! — поздоровался со мной архангел, разворачивая шоколадную конфету с грецким орехом внутри. — Я на свободе. Михаил из тюрьмы небесной выпустил, ты рада?

— Очень. — Я подбежала к сладкоежке и накинулась на него.

Тот слегка опешил, а потом крепко обнял в ответ.

— Лучше бы ты в нее не попадал. — Я заглянула в глаза дяде и положила ему голову на колени. Габриэль стал гладить меня по волосам и поцеловал. О, если бы мы были не родственничками, можно было бы на первый взгляд подумать, что он мой возлюбленный. Хотя, меня тянуло и влекло к сладкоежке — ужасно, невыносимо. Прям страстное притяжение какое-то присутствовало. — И сколько ты там был?

— Достаточно долго. Но это было прикольно, Ли. Один фокус с фениксом чего стоял, представляешь? Я тебе не рассказывал? Армаэль и ангелы-стражи рты пооткрывали. Я, грешным делом, подумал, что сейчас они будут собирать собственные челюсти по земле. Ловкость рук, никакого мошенничества и роскошный фокус тут как тут. Любой иллюзионист позавидует. Я и без своих способностей им та-а-а-акое показал… На всю жизнь запомнили.

— А почему без способностей?

— Потому что они в тюрьме автоматически блокируются. Даже у Михаила. Отец такое когда-то сделал.

— А оттуда есть шанс сбежать?

— Никакого, — уверенно ответил Трикстер, а я поднялась с его колен и пересела на любимого барашка Шона, подогнув под себя ноги. — Почему ты мне ничего не сказала?

— О чём? — Я непонимающе смотрела на дядю, который уплетал шоколадный батончик.

— О Бальтазаре. Ты думаешь, я ничего не знал? Поверь, знал.

— Как?

— Ау, девочка, я Три-и-и-ии-кстер, — поиграв бровями, ответил архангел.

— Вообще-то, ты был в темнице, — попыталась оправдаться, не понимая, почему Габриэль немного злится. — Кстати, ты сам себе противоречишь. Упрекаешь меня, что я не сказала тебе о любви Бальтазара, при этом сам обо всем знаешь. Логика, ау, ты где?

— Та ото-ж, племяха. Ты как партизан молчишь, поэтому, собственно, и приходится обо всем узнавать самому. Хорошо, что я Фокусник, Трикстер и проказник…

— Да уж. Ну прости, Габи, не обижайся.

— Ладно. Сегодня я добрый и прощаю тебя, племяшка. Чем займемся?

— Даже не знаю, — я соскочила с барашка Шона и, подойдя к окну, облокотилась о подоконник.

— Предлагаю поиграть в «Яблочный теннис»! Как идейка?

— Гейб, на дворе последние дни октября, и это… — на секунду замолчала, а потом уже с энтузиазмом и огоньком в глазах добавила: — А, впрочем, давай! Яблочный баттл! Архангел Габриэль против нефилима Орели. Битва не на жизнь, а на смерть! Как раз где-то у меня валялись ракетки…

— Мы будем уничтожать яблоки до победного конца, — захохотал сластёна и, спрыгнув с кровати, поднял меня на руки. Закружил, словно в танце.

— Ты моё дорогое чудо! — на эмоциях выпалила я.

— Твое и только твое, конфетка.

Комментарий к Глава 11. Побег из Шоушенка (Часть 2)

Арековые не ошибка. Такие пальмы и вправду есть в Индии.

А за эту главу спасибо Линочке. Брат мой, ты чудо!

========== Глава 12. Конец игры в прятки ==========

Осенние дни сменяли друг друга, и каждый раз Бальтазар переносил меня в нашу квартиру в Италии (уже называла её «Наше семейное гнездышко»), и мы проводили там время. Ради него я даже начала пропускать университет и забила на все пары. После студенческого бала меня там больше не видели. Да и ангел стал для меня, буквально, всем. В Венеции я делала все, чтобы угодить любимому: сама варила ему кофе, как обычный — черный, так и латте, капучино, американо, макиато и другие разновидности. Также научилась печь фруктовые пироги, которые так полюбились Бальтазару. По вечерам мы выходили гулять на набережную. Обнявшись, неспешными шагами мы прогуливались по Венеции и любовались закатами, слушали уличных музыкантов и катались на гондолах по каналу.

Небесный ребёнок всеми силами пытался сделать так, чтобы Люцифер не узнал правду. Он знал, что отец не очень его любит и старался замаскировать всё так, чтобы архангел ни о чём не догадался. Он даже стал применять ангельскую магию. Опьяненные страстью и любовью мы не замечали ничего вокруг. Нам казалось, что мы одни в этом безумном-безумном мире… А зря. В те сладкие минуты нашего романа мы даже догадываться не могли, чем обернется для нас игра в прятки с Дьяволом.

Я тоже лгала отцу. Говорила, что стала ночевать у Дагон, которая якобы прикупила квартирку в Испании (кто же знал, что это правда) и очень надеялась, что Люцифер поверит в мою ложь. И он верил… Точнее, делал вид. Я ведь тогда не знала, что папа не такой простой, каким прикидывался. Он начал догадываться о том, что я завела роман. Правда вот об избраннике ещё не знал. Но вскоре правда раскроется, и мы ощутим обратную сторону тайной любви. А коварный собственник Люцифер пойдет на все, чтобы нас разлучить и придумает такой план, который перевернет всю мою жизнь.

Но об этом потом.

Будущее. А пока…

***

— Пап, а пап, можно тебя кое о чём попросить? — обратилась я к Люциферу, когда мы сидели на кухне и пили ромашковый чай с клубничными пирожными. — Только ты сильно не впадай в шок.

Архангел бросил удивленный взгляд на Дагон, сидящую напротив него (она стала прям членом семьи), а потом ответил, не удержавшись от своей привычной иронии:

— Чтобы меня шокировать, тебе придется сказать что-нибудь умное, доченька.

Я закатила глаза, а потом сказала напористее:

— Давай без сарказма, пап! Выслушай меня!

— Конечно, карапуз, — согласился Дьявол. — В чём проблема? Аль решила поговорить о том, откуда детишки берутся?

— Папа! — прикрикнула я. Иногда его юмор начинал меня бесить.

— Шутка, — состроил потешную мордашку архангел и ухмыльнулся: — Так о чём ты попросить хотела? Денег не дам, на мужской стриптиз не пущу, мучить грешников и использовать демонов для личной выгоды — не позволю.

— Ну вот, я так хотела. Ты мне всю малину обломал, — Я всплеснула руками и театрально надула губки. — Ладно… Пап, научи меня летать…

От столь необычной просьбы, прозвучавшей из моих уст, архангел аж закашлялся, а Князь Ада опрокинула чашку. Почему такая реакция? Можно подумать, что я попросила Люцифера убить Габриэля, или Дагон раздеться перед ними двоими.

— Ты не умеешь летать? — отойдя от десятиминутного шока, поинтересовалась нянька. — Как так?

— А вот так, — фыркнула я. — Эта способность у меня развита плохо. Дядя Габриэль научил меня раздваиваться. То есть создавать столько копий, сколько я захочу. И это замечательно. Но у меня же и другие силы есть. Крылья, кстати, тоже. Отец, — обратила взор на няньку, — старался избегать этой темы и игнорировать её.

— Я хотел, чтобы ты жила нормальной жизнью, — перебил Падший, делая акцент на слове «нормальной», — чтобы не зависела от пернатых и не подчинялась Михаилу! Иллюзии, которым научил тебя Гейб, это, безусловно, хорошо и нужно, другие твои славные способности — да пожалуйста, но вот перышки…

— Но ведь я наполовину архангел!

— Она права, — внезапно начала заступаться за меня Дагон. — Ли — нефилим, и желание научиться летать, то есть использовать крылья для перемещения, для неё вполне естественно. Это нормально, Люцифер.

— Я просто хотел уберечь её, — парировал отец. — Я Келли обещал обеспечить ей нормальное детство, такое, как у обычных детей! И юность, студенчество!

— Но она не может быть обычной, априори! Она — Люцифера дочь! Член венценосной семьи архистратига, в конце концов! — в тон ему восклицала желтоглазая. — Так, друг мой, успокойся и выполни просьбу ребёнка.

— Ш-ш-ш-ш, молчите, бабы, ваш день — восьмое марта! — заявил Люцифер, чем заставил меня еле сдержать смех.

— Ещё скажи, что женщине место на кухне, — шикнула Князь Ада.

— Точно. Ладно, — Падший вздохнул и обвел нас обеих тяжелым взглядом. — Будут вам уроки и практика. Сдаюсь. Против двух баб в семье бессилен даже Дьявол, — философски заключил он напоследок.

А дальше он щелкнул пальцами, и в считанные секунды мы втроем исчезли.

***

Появились мы… На вершине огромной скалы Эль-капитан.

Эль-капитан является одним из крупнейших монолитов в Северной Америке. Он расположен в национальном парке Йосемити в штате Калифорния. Вершина горы находится на высоте девятьсот десяти метров над долиной Йосемити и на высоте две тысячи триста семь метров над уровнем моря. Состоит скала в основном из гранита, на восточном склоне Эль-капитан находится водопад, название которого отражает его форму «Лошадиный хвост».

— Наш урок начнется прямо сейчас, — оживленно огласил Люцифер, потирая ладони. — Вперед, дочурка.

Как только я осознала, как отец собирается меня учить летать — быстро попятилась назад. Инстинкт самосохранения сработал безупречно, и, даже не обращая внимания на Дьявола, я бросилась прочь. Дагон же просто за всем наблюдала, поудобнее расположившись на скале.

— Думала сбежать, Орели?

Люцифер появился прямо передо мной, и это вынудило меня отскочить на несколько метров назад.

— Дочь, я вообще-то умею летать, — ненароком напомнил мне он, лукаво добавляя: — В отличие от тебя. И да. Ты сама меня попросила о тренировке, а теперь убегаешь? Кто мне устроил целый шкандаль и, кто кричал: «Папочка, хочу летать! Я наполовину архангел» и бла-бла-бла?.. Ты желала практику, вот и получай.

— Ты меня хотел со скалы сбросить, — напомнила я, посмотрев на ухмыляющегося отца. — Исправь, если я не так все поняла.

— Правильно догадалась. Я хотел тебя толкнуть с неё. В этом случае ты волей-неволей применила бы крылья и начала ими махать в воздухе, лишь бы выжить и не разбиться. А как по-другому?

— Макаренко грёбаный! — моему негодованию не было предела.

— Дидактика. Обожаю её, — гордо продолжил архангел, подмигивая мне. — Ладно, давай серьёзно, карапуз. Стань моей гордостью.

С этими словами Люцифер подошел к краю скалы и посмотрел вниз. А потом гордо вскинул голову и расправил свое чудо.

Его крылья. Это совсем другая история. Великолепные, восхитительные, позолочено-бежевые, они ослепительно отражались в лучах заходящего солнца ноября. Перья в них были тоже особенными: длинные, сотворенные словно из золота и очень мягкие. Завораживающие. И по всей этой не поддающейся описанию красоте тяжело было догадаться, что Люцифер — Падший архангел…

— Орели, подойди, — подозвал меня отец, и я сама, не понимая почему, подчинилась. Нерешительно подошла к нему и стала рядом. — Расправь крылья.

— Но ведь…

— Давай, мисс Клайн, ты сможешь. Расслабься, забудь о страхе, боли, тревогах, печалях, забудь обо всем на свете. Отключи сознание, переставай думать и просто доверься небу. Ощути на себе всю красоту и мощь полета!

— Ладно, постараюсь, — ответила и попыталась скрыть страх, который в тот момент переполнял. Отошла подальше…

…Расправила их.

Они были среднего размера, белые, на краях позолоченные, как будто солнце их поцеловало, и мягкие, словно кашемир. Крылья немного меньше, чем у отца (ведь я наполовину человек), и даже у других архангелов — Габриэля и Рафаила, но больше, чем у обычных рядовых ангелов, херувимов и даже серафимов. Конечно, архистратиг имел крылья ещё более величественные и роскошные, которые символизировали его статус и положение, что вполне понятно. Да и я не обижалась, ибо все меня устраивало. Я не пыталась угнаться за архангелами, ведь они были сильнее, и это очевидно. Я промолчу насчет самого старшего из них. Я им не соперница и знала это. Да что там говорить! Я свои крылья никому не показывала и старалась забыть об этом. Для меня было неважным — имею ли я их или нет! Та же фигня и сейчас. Только ради Бальтазара это и делаю.

— Отлично, — одобрил архангел и оказался в воздухе. — Наша цель — во-о-о-он то место.

Я и глазом моргнуть не успела, как Люцифер уже стоял на противоположной скале (именно это и было нашей целью) и смотрел на меня. Все произошло, буквально, за секунду. Вот он около меня, а спустя секунду — вдалеке. Ну надо же, я-то думала, что папа сейчас меня возьмет за руку и бережно начнет обучать полетам. А он просто изменил дислокацию, оставив меня наедине с небом и облаками. И внимательно следящей за нами Дагон.

— Чего ты застыла? — вопрошал он. — Лети ко мне!

Я невольно опустила глаза, посмотрела вниз и вздрогнула. От страха сердце забилось с бешеной скоростью, ноги стали ватными, а по телу пробежали противные мурашки, заставив содрогнуться. Расстояние от этой скалы до той, на которой стоял отец, было приличное, и я понимала, что добраться к нему будет непросто.

Когда я совершала прыжок с Эйфелевой башни, даже в тот момент мне не было так страшно, как сейчас. Конечно, одно дело прыгать с парашютом, а другое — учиться летать.

— Не м-могу-у-у, — заикаясь, ответила я. — Мне страшно.

— Можешь, — настаивал Дьявол, однако стараясь не давить на меня. — А вообще, дочка, ты самая настоящая слабачка, раз не можешь совершить полёт!

— Я не слабачка, — обиделась я, скрестив руки и исподлобья смотря на обидчика.

— Ну, раз не слабачка, то и докажи это, Орели! Сколько можно? Я заждался. Давай, малышка, лети ко мне — я скучаю!

Я взяла себя в руки, на секунду прикрыла глаза, попросила помощи у Чака, помолилась и спрыгнула. А потом, когда уже оказалась в небе, громко завизжала, почувствовав, как теряю равновесие. Люцифер, заметив, что мне становится все тяжелее и тяжелее, а ору я все громче и громче, молниеносно оказался рядом и схватил меня.

— Опору ощути, дочь! — прокричал он, а я крепче сжала его руку. Рядом с ним я почувствовала себя в безопасности и осознала, что архангел не позволит мне полететь вниз и разбиться ко всем чертям.

Я попыталась сосредоточиться и ещё раз взмахнула крыльями, каждое перышко которых трепетало от легкого ветра. Удивительно, но теперь они мне не казались такими тяжелыми, как это было, буквально, десять минут назад. Я потихоньку стала привыкать к ним, ко всему происходящему и резче ими махать. И я стала ощущать опору, о которой столько времени твердил отец.

В те минуты поняла, что полет в небесах, действительно, нечто незабываемое. Небо, ветер, развивающий мои волосы, облака подарили мне непередаваемые ощущения и чувства бесконечной свободы, свободы, о которой так любил говорить Бальтазар. Мне стало так легко и спокойно на душе, что захотелось просто расцеловать Создателя за то, что сотворил такое вот чудо.

— Ну как? — спросил архангел, все ещё держа меня за руку. Но теперь он заметно ослабил хватку, а это означало, что я невольно, мимолетно, сама пыталась удерживаться в воздухе, и Люцифер позволял это.

— Неплохо. Только вот, я летаю коряво. Не так красиво, как ты! — грустно выдала.

— Но ведь сегодня только первое наше занятие, — улыбнувшись, ответил Падший. — Дальше будет больше практики, обещаю. Ты молодец. Ты уже более уверенно держишься в полете, чувствуешь небо. У тебя пропал страх, и это самое главное.

— Пап, а можно я сама?

— Попробуй. Если что, я тебя поймаю.

Я кивнула и отпустила его руку, отправляясь в свободное плаванье. Точнее, в свободный полет. А Люцифер, явно загордившись мной, прилетел на противоположную скалу и принялся ожидать моего прибытия. Поначалу было все ещё тяжело: дуновение ветра проходило сквозь пёрышки на крыльях, а из-за того, что он усилился, меня стало уносить в разные стороны, толкать то вперед, то назад. Но я решила все-равно не сдаваться. Собралась с силами и взмахнула крыльями. И полетела — навстречу свободному небу, счастью и удовольствию.

— Ну как тебе урок полёта, доча? — спросил отец, когда я достигла вершины скалы и свернула удивительный дар Чака. — Понравилось?

— Не ожидала, что смогу ощутить такую гамму эмоций: беспокойство, страх, спокойствие, драйв, наслаждение, эйфорию. Короче, мне понравилось!

— Кстати, я тоже тобой доволен, Ли, учитывая, что это был твой первый урок. Может ты прикидывалась всё это время, что не умеешь летать, а на самом деле могла это делать? — Дьявол прищурился и ехидно ухмыльнулся, а я нахмурилась, подняв указательный палец вверх.

— Я не стала бы рисковать своей единственной жизнью без присутствия кого-нибудь, кто мог бы меня спасти в экстренной ситуации.

— То есть я? Ну спасибо. — Падший покачал головой, опустил глаза, а потом поднял взгляд и посмотрел на меня, при этом философски изрекая: — Похвала от дочери — лучше всего поощряет ее отца.

— Ой, тогда я рада, что потешила твоё эго, дорогой папуля! — также с ухмылкой произнесла я, все же обняв папу и посмотрев на заходящее солнце, которое постепенно пряталось за серыми облаками.

В этом месте даже природа выглядела какой-то поистине мистической. Совсем недавно небо было голубым, но уже сейчас его заволокли тяжелые свинцовые тучи, которые нагнали дождь.

Я оторвалась от обнимашек с Люцифером и огласила:

— Если не хотим обмочить наши крылышки, надо сваливать домой.

— Ты права, подруга, — Дагон тоже подошла к нам. Ну надо же. А мы про неё и забыли, — погода странная: то голубые облака, то серые, то солнце, то дождь. Настоящие ноябрьские метаморфозы.

— Говорит Князь Ада, — ненароком заметила.

— Кстати, молодец, мотылёк. — В голосе желтоглазой демонессы появились нотки триумфа. — Полетала здорово! Я прям как сериал смотрела, наблюдая за вами. И не хотела мешать столь умилительной идиллии отца и дочери.

— Это точно. Ладно, дома обменяемся впечатлениями. Пора валить.

— Нет проблем. — По привычке папа положил мне ладонь на плечо, и мы через секунду оказались дома.

Дьявол отправился в зал, довольный уроком, который провел для меня, а Дагон куда-то исчезла. Наверное, решила от нас отдохнуть где-то в Амстердаме. А я… А я разозлилась и быстро догнала отца, перегородив ему дорогу.

— Что происходит, киса? — спросил удивлённый архангел, даже не догадываясь о причинах моей внезапной злости.

— Почему ты переместил нас в дом?

— Потому что дождь начинался, — ответил отец, просто и по делу. Однако не для меня.

— Но я хотела сама переместиться, ещё полетать, без тебя! Ты же сам говорил, что надо учиться!

— Ты хочешь устроить скандал, что ли? Абсолютно не имея на это причины.

— Я лишь хочу, чтобы ты не считал меня за ребёнка и позволял мне быть более самостоятельной!

— Да ладно тебе, дочь, — махнул рукой на моё провокационное высказывание Люцифер, добавив: — летай сколько угодно. Только грозу и непогоду пережди и практикуйся.

— Правда?

— Ну конечно!

***

С момента, как я научилась, ладно, почти научилась, летать прошло ещё три дня. За это короткое время я не виделась с Бальтом, но постоянно грезила о нем. Он являлся ко мне в сновидениях, постоянно всплывал в памяти. Точнее, вспыхивали воспоминания о тех счастливых днях, проведенных вместе. Я осознавала, что полюбила. И любовь эта была длинною в жизнь. Он для меня являлся примером настоящего, идеального мужчины, и я точно знала, что судьба нас свела неспроста. Именно Бальтазар и являлся второй половинкой для меня. Это моё хрупкое, бесценное счастье, и никто не посмеет тронуть его: ни Михаил, ни Люцифер. Обломитесь, папули.

***

— Да ладно?! Маньяк-убийца? В Пайк-Крике? — удивленно спросил сам у себя Люцифер.

Архангел лениво сидел на диване и читал в Интернете последние городские новости.

«Очередная жертва неизвестного маньяка.

Вчера в городском парке снова был найден труп молодой девушки, ставшей жертвой загадочного и очень кровожадного убийцы. По словам главного прокурора города — мистера Саймона Вильямса, жертвой оказалась Джессика Лафейн, семнадцатилетняя студентка, приехавшая в Пайк-Крик на каникулы к бабушке. Раннее говорилось, что девочка не первая погибшая от рук маньяка. Уже было четыре подобных случая, и полиции так и не удалось выйти на след преступника. Мэр города — Николас МакГири убедительно просит отцов, у которых в семье растут дочки, быть бдительными и внимательными, стараться ограждать девочек от плохих компаний, в особенности мужских, а также не пускать их гулять после 22:00».

— Какая познавательная информация, — проговорил Дьявол и заметил, как его ноутбук выключился. На самом интересном месте, как говорится. — Что? Разрядился? Уже? Ладно, сейчас зарядим тебя. — Архангел заглянул под журнальный столик в надежде найти блок питания, но у него ничего не вышло — зарядного там не было. Он на минуту призадумался, а потом радостно воскликнул: — Ну точно! Я же его Орели вчера отдал! Она-то своё спалила. Ну и дочка у меня. Как можно спалить блок питания?! Эх, дочурка. Окаюшки, пойду в её комнате поищу.

Свистя и засунув руки в карманы джинсов, Люцифер отправился наверх, чтобы поискать зарядное. Он планировал сделать это очень быстро и незаметно, чтобы не раздражать дочь и не нарушать её личное пространство.

Зайдя в комнату, он обнаружил на комоде девушки (которая явно куда-то торопилась) «лёгкий», творческий беспорядок, и нахмурился. Требовательный ко всему, он подметил, что стоило бы устроить лекцию для Орели по поводу уборки, которая должна быть проведена во всей комнате, в том числе и в раритетном трюмо, потому что там царил настоящий хаос. К слову, Люцифер был уверен: дочь нужно приучать к порядку!..

Довольный своей гениальной идеей, архангел принялся искать блок питания, аккуратно открывая тумбочки и шкафчики, но все было тщетно. Тогда он решил посмотреть в столе и осуществил задуманное. Открыв один из ящиков, он заглянул внутрь. Падший архангел понимал, что копаться в вещах дочки нехорошо, и очень наделся, что Орели в комнату не войдет. Хотя бы за эти двадцать минут. А лекцию относительно уборки он ей прочитает. Нельзя жить в таком свинарнике, она же девушка!

Итак, Люцифер начал внимательно изучать содержимое ящика, отбрасывая в сторону ненужные предметы наподобие блокнотов, ручек, карандашей, разнообразных украшений, расчесок, обручей и прочего девичьего приданного.

— О, ревизорро не рекомендует это место, — с ухмылкой комментировал (в ходе ревизии в комнате дочери) Падший, представляя себя ведущем программы «Ревизорро». — Так-с, что это у нас тут? — Его шутливое настроение как рукой сняло, когда он увидел на дне ящика удивительную вещицу. — Интересно. — Он перевернул фоторамку, протер её от пыли и увидел фотографию, вставленную туда…

…И разозлился.

На фотографии была изображена живописная поляна, на которой, в окружении ромашек, сидели две обнимающиеся и улыбающиеся фигуры — Орели и… Бальтазар. Чего? Такого поворота событий Дьявол явно не ожидал. Он потёр глаза, чтобы убедиться, что увиденное не галлюцинации, встряхнул головой и снова посмотрел на изображение. Ничего не изменилось — фото не исчезало.

Шокированный архангел сел на кровать, кладя фоторамку рядом и с укоризной произнося:

— Где же я так согрешил, Отец, что ты моей дочери подослал этого мерзкого типа? Екарный бабай!

Постепенно удивление переросло в злость и обиду, так как собственник Люцифер понял: он стал ревновать дочь к ангелочку. Её выбор ошибочный, и это очевидно. Бальтазар не достоин его ребёнка. Как он посмел не только приблизиться к ней, но ещё и влюбить её в себя? Какой отвратительный поступок! Где же взялся этот ангелочек-плохиш на его с дочкой голову? Понятно было, что теперь Дьявол ненавидел Бальтазара и презирал его не меньше Михаила, объявившего, в свою очередь, на пернатого чуть ли не охоту. Люцифер настолько сильно погрузился в размышления о наказании для Орели, что забыл, для чего вообще пришел в её комнату. Теперь ему было явно не до разрядившегося ноутбука.

Возмущённый и взбешенный, он за секунду переместился в гостиную и принялся ждать возвращения непокорной Орели, а также мысленно убивать/пытать/расчленять будущего зятя.

«Немыслимый поступок», — раздраженно подумал Люцифер, думая, что придумать, чтобы жестоко покарать дочь и внушить, что Бальтазар ей не пара.

Но, как говорится, что сделано — то сделано. Время назад не вернуть, а свершившийся поступок не вычеркнуть и не стереть из памяти. Остаётся только смириться со всем происходящим, понять и простить виновницу торжества и войти в её положение. Но он — Дьявол, и делать этого, разумеется, не будет.

Комментарий к Глава 12. Конец игры в прятки

Глава насыщенная событиями и сюжетными поворотами. Много переходов, временных скачков, много слов и букв XD События развиваются “галопом по Европам”, да. Но эта глава по своему важная. Она не переходная, а скорее связывающая две сюжетные линии рассказа. Это как бы сердце истории, поэтому она тяжелая для осознания и восприятия.

========== Глава 13. A world of their own ==========

Погруженная в собственные мысли о светлом будущем вместе с любимым Бальтазаром, окрылённая мечтами о совместной жизни с ним, я вернулась домой. Сегодняшний поход в самый дорогущий ресторан города, где ангел назначил свидание, я не забуду. Крылатому снова удалось меня приятно удивить и преподнести такой сюрприз, о котором я буду вспоминать ещё долго. Радостная, счастливая и любимая им я вошла в гостиную и не сразу заметила косо смотрящего на меня отца, находящегося, по всей видимости, в отвратном настроении. Мне не понравилось такое его поведение, потому что я прекрасно знала папу, и если он был таким разозленным, то мне можно было вешаться. Я догадалась, что дальнейший разговор с ним не сулит ничего хорошего и не ошиблась.

С замиранием сердца посмотрела на Люцифера, моментально оказавшегося около меня и сильно схватившего за руку. Из-за этой выходки я поморщилась, а потом закричала:

— Папа, мне больно!

Со страхом заглянула в его глаза и увидела, что они стали кроваво-красными. И поняла — все ещё хуже, чем я предполагала.

— Терпи, ты же не подумала сразу о последствиях общения с Бальтазаром! Я все знаю, Ли! Я нашел фотографию, где ты и этот сучонок… Вы обнимаетесь! — Архангел посильнее сжал руку, и я услышала, как она противно захрустела. — Сама виновата!

— Но я самостоятельная! Я — личность, а ты нарушаешь мои права! И вообще, как ты мог копаться в моих вещах?! Это нарушение Всеобщей декларации ООН по правам человека! Вторжение на частную территорию!

— О, правда? Личность? — расширив глаза, Светоносный изобразил искреннее удивление, но учитывая их кровавую красоту, выглядело подобное шоу, мягко сказать, устрашающе. — Теперь так ты запела! Ты мне про декларацию ООН смеешь что-то говорить?!

— Отец, он хороший ангел, а его прошлое меня не волнует. Оно не отражается на мне, и ты знаешь это.

— Я не узнаю свою девочку! Ты раскисла и стала мягче! Он испортил тебя! И ещё испортит! Лучше бы ты с теми гопниками продолжила общение, нежели с ним!

— Ты сам запретил видеться с Симоном! — парировала я, пытаясь терпеть боль, сковывающую меня по руках и ногам.

— Теперь жалею об этом. Бальтазар — плохой выбор!

— Но он мой! Я взрослая, и ты не имеешь никакого права стоять у нас на пути!

— Ты глупая, Ли! Глупая девчонка, которой этот ангел-паршивец затуманил разум! А помимо того, что он изменник, так ещё и вор небесный!

— Все мы имеем право на ошибку! — Я продолжала защищать любимого, даже не замечая, насколько такими действиями драконила отца.

— То есть, ради него ты готова пойти против меня? Если он предложит тебе это? — Вопрос был риторический, с подвохом, и я, не соображая, что за ересь несу, заявила:

— С ним до конца!

Как только я ответила, Люцифер отпустил мою руку. Только спустя минуту наконец-таки осознала, что ляпнула. Ответ прозвучал грубо по отношению к нему, и я мгновенно успела пожалеть о сказанном. Я закусила верхнюю губу и посмотрела на отца, застыв в ожидании дальнейших его действий. Мне оставалось молиться Чаку, чтобы архангел меня помиловал. А он только опустил глаза в пол и сосредоточенно принялся изучать его, а потом чаще задышал. И я поняла его реакцию — он в бешенстве. Финита ля комедия, пути назад нет. Слово не воробей — вылетит, не поймаешь — правильно люди говорят. Эта поговорка имеет место быть. Раз сказала, придется выкручиваться.

Задержав дыхание, продолжила наблюдать за всем происходящим, но даже предположить в те минуты не могла, что произойдет дальше. А Падший, подняв голову, внезапно замахнулся и наградил звонкой пощёчиной, от чего я чуть не упала. Потом схватилась за больную щеку и заплакала, не обращая внимания на то, как поменялся цвет глаз — вместо голубых они стали желтыми.

Мне было больно и ужасно страшно. Перед глазами вмиг возник русоволосый ангел, улыбающийся мне, а потом и сам Дьявол, пытающий его — жестоко и бессердечно. Я закрыла лицо руками и опустилась на пол. Говорить с остывшим уже Люцифером, который присел рядом и постарался прикоснуться ко мне, чтобы, вероятно, успокоить, не собиралась.

— Ли, — сказал он тихо и сочувственно, — я не хотел так тебя ударить. Не рассчитал силы. Но Бальтазар, действительно, принесёт тебе неприятности, серьёзно говорю.

— Не смей ко мне прикасаться, — прошипела я сквозь слезы, чувствуя, как рана на щеке затянулась сама по себе. Мои глаза продолжали сиять желтым цветом. — Ты меня ударил, папа! Никогда, слышишь, никогда…

Я вскочила и бросилась прочь из дома. В тот момент мне было плевать, что на дворе царила ночь.

— Печалька, — вздохнув, проговорил архангел и взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы.

***

Через полчаса я прибежала на детскую площадку, расположенную в другой стороне от нашего дома в районе многоэтажных домов. Пайк-Крик был небольшим городом, состоящим в основном из традиционных частных особняков, таких же, как и у Ника. Но был в нем один райончик, где располагались обычные жилые многоэтажки. Самый высокий дом имел двадцать четыре этажа и соединялся с соседним старинной аркой XIX века, служащей входом во внутренние дворы с фонтанами и лавочками.

— Hum, bonne soirée, Aurélie (1), — Бальтазар появился за спиной в тот момент, когда я сидела на качели и размышляла о том, что произошло.

— Mon bien-aimé (2), — проговорила, и ангел оказался передо мной.

Он облокотился рукой о железную трубу и спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Качаюсь.

— Что произошло? Ты меня пугаешь.

— Люцифер меня ударил! Понимаешь, Бальтазар? Мой отец впервые за двадцать лет поднял на меня руку! — Я вскочила с намерением убежать куда угодно, лишь бы подальше от всего этого кошмара, но возлюбленный остановил меня, ухватив за руку.

— Не пущу, ma chère, — сказал Бальтазар и притянул к себе.

Он заключил меня в свои объятья и успокаивающе погладил по черным волосам. Я глубоко вздохнула и расслабилась. И сразу так хорошо стало, тепло. Все проблемы, боли, обиды, ссора с отцом отошли на второй план.

— Ты правильно сделал, что появился. Мне было без тебя так пусто и одиноко. Люцифер узнал о нас и разозлился.

Ангел промолчал. Я не услышала от него ни слова, а только ощутила его учащенное сердцебиение.

— Знаешь, мне плевать на него, — продолжала, не собираясь лелеять ночную тишину. — Я не откажусь от своей любви к тебе, пускай выкусит. Даже если мне придется пойти против него.

— Нет, ты не сможешь, дорогуша, — возразил Бальтазар, решая всё же высказаться. — Он твой отец, и неправильно ради любви предавать того, кто тебе подарил жизнь. Я тоже не смогу без тебя существовать, желанная, драгоценная, но если так нужно…

— Не смей, слышишь? — Я выскользнула из объятий любимого и оттолкнула его от себя. — Мы будем вместе, кто бы что не говорил. Ты никуда от меня не денешься. Я помирюсь с отцом, и он признает наши отношения! У него не будет другого выхода, как смириться со всем происходящим. Я от своего не отступлюсь. И мои родственники с этим согласятся.

— Особенно Михаил, — в тон мне ответил ангелочек, по привычке иронизируя. — Он прям такой сговорчивый и сразу же даст согласие на наши отношения… Посмертно.

— Да срать на него, как ты не можешь понять! — повторила я. — На него, на Люцифера, на архангелов в целом. Гейб правда исключение. Он наш общий друг.

— Ладно, милочка, не нервничай. — Бальтазар примирительно поднял руки вверх, и около нас загорелось четыре уличных фонаря, до этого не работающих года три.

— Ты понял? — Я успокоилась и подошла к возлюбленному.

— Oui. Кстати, — на лице небесного воина при тусклом свете фонарей отразилась улыбка, — я тут пропаду на пару деньков, ты не пугайся. Просто хочу тебе сюрприз один приготовить. Всё, как я люблю.

— Это обязательно? Ты меня опять оставляешь одну, Бальти?

— Не-а, я на некоторое время отлучусь, чтобы подготовить тебе такой подарок, который сможет тебя поразить! Ты только глянешь на него и обомлеешь, скажешь: «Ах, милый Бальтазар, это просто ошеломляюще! Феноменально! Невообразимо! Мать честная, что за диво!»

— Прям так и скажу? — От экспрессивной речи Бальтазара я расхохоталась. — А если нет?

— Да-а-а-а-а-а-а-а-а, Орели.

— И все равно не хочу, чтобы ты оставлял меня, родной.

— Дык, я же сегодня-завтра и все. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, а сюрпрайс тут, как тут! — Он расставил руки в стороны и заулыбался во весь рот. — Иди ко мне, дорогуша, согреемся вместе.

Конечно послушала его.

***

— Вот где она? Дагон, я придурок.

Люцифер сидел на диване и задумчиво барабанил пальцами по нему. По его поведению, а также по тому, как нервно он теребил в руках смартфон, сразу было понятно, что он волнуется. Переживает за всё то, что случилось. Да, разумеется, он себя винил. Вспылил, не сдержал эмоций. Но ведь и объяснение этому было: он просто не хотел, чтобы дочь совершила очередную глупость, совершила то, о чём потом будет жалеть, приняла необдуманное решение, из-за которого потом бы только страдала. Он желал ей добра, счастья и хотел, чтобы жизнь у неё сложилась лучше, чем у него. И горько было осознавать, что она так и не поняла этого.

— Успокойся, повелитель, — молвила Князь Ада, наблюдая за Создателем. — Ты сам виноват в том, что произошло. Хотя… Она тоже глупо поступила. Даже маскироваться не умеет.

— Дагон! — на эмоциях вскочив, прикрикнул на неё архангел. — Я бы все равно всё узнал. Они не могли же вечно прятаться от меня. Лучше бы она выбрала этого пророка Папочкиного — Кевина, Самандриэля, Эфраима, да кого угодно, только не Бальтазара. Почему именно он?!

— Потому что он няшка, — с сарказмом констатировала темноволосая демонесса. — Я бы на твоем месте съела бы мороженку и расслабилась. Тоже мне проблема. Ну, конечно, пернатый кадр ещё тот, но мозг у него работает на «ура». Как и безрассудство. Даже не знаю, смогла бы я кинуть архистратига, который, кстати, тоже не промах. Михаил умён и это нужно быть уникумом, чтобы его обмануть.

— Короче, Дагон, найди мою дочь, хватит лясы точить, — раздраженно приказал Падший и плюхнулся в кресло. Он приложил пальцы к вискам и принялся их массажировать.

— А почему это не можешь сделать ты?

— Могу. Но я не думаю, что она будет рада меня видеть, а уж тем более говорить. Она не пойдет со мной, если увидит, ибо дочурка обижена и расстроена. А с тобой может и найти общий язык. Точнее, согласится вернуться домой.

— Не понимаю, что ты накрутил, ну ладно. Как прикажешь.

Желтоглазая демонесса вздохнула, закинула голову назад и отправилась на выход, что-то недовольно бурча себе под нос. Проводив взглядом подчиненную, Дьявол погрузился в тяжелые раздумья.

***

Я сидела на лавочке, прижавшись к Бальтазару, и никого не трогала. У меня не было никакого желания думать о чём-то плохом, о ссорах, скандалах и драмах, разыгравшихся вокруг нашего романа. Я наслаждалась присутствием любимого и тем, что он рядом в трудную минуту. А больше мне ничего не нужно было…

…И никто.

— Дагон? — Я удивилась, когда увидела её на детской площадке.— Что ты здесь делаешь?

— Ну, наконец-то. Обыскалась тебя уже, — выдохнула желтоглазая, подходя ближе и патетично вскидывая голову. — Даже для такого демона, как я, утомительно искать дочь Дьявола, учитывая круг её общения.

— Чего хотела?

Я была не рада появлению Князя Ада, ведь сразу догадалась о причине её визита. Но, Чака ради, решила промолчать и выслушать няньку. Вдруг у неё было что-то важное. И снова я поняла, насколько демонесса умна. Она сосредоточенно изучала меня, читала, словно открытую книгу и видела насквозь.

— Можешь его хотя бы выслушать, дивная мамзель?

— Зачем? Чего нового он мне скажет?

— Он не нарочно это сделал, Орели. Своими скрытностью и недальновидностью ты вынудила его свершить такое. Ты допускаешь ошибки, мамзель, одну за другой.

— Отец ударил меня и больно. Я не хочу домой, и это факт.

— Орели, Дагон права, — сказал вдруг Бальтазар, и я обернулась на него, изобразив на лице искреннее удивление. — Надо уметь прощать.

— Бальтазар, ты серьёзно? Ты сам понимаешь, что говоришь?

Я нахмурилась: даже возлюбленный на стороне отца!

— Да, и отдаю отчет своим словам. Дорогуша, это не дело. Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдала или ругалась с Люцифером.

— Мы тебя вдвоём будем уговаривать, принцесска?

— Орели, пожалуйста, ради наших отношений, — Бальтазар посмотрел на меня щенячьим взглядом, да таким, который даже Сэму Винчестеру свойственен не был, и я сдалась. Решила все-таки выслушать Дьявола, хотя обида на него никуда не делась.

— Хорошо, — согласилась, снова прижавшись к ангелу. — Только ради тебя, дорогой.

Небесный ребенок обнял меня, поцеловал, а потом, под шорох перьев, вместе со мной исчез.

— Про красотку Дагон забыли, да? — обидчиво крикнула в пустоту желтоглазая демон, после чего сделала выводы: — Двоим влюбленным третий не нужен. Эх, даже здесь кинули, словно прыщавую школьницу. Ну, мотылёк, берегись. Пойду, что ли, прогуляюсь по ночному городу или проведаю мистера Стивенса. Он меня там как раз на глинтвейнчик приглашал.

***

Лежа на кровати, я задумчиво наблюдала, как разноцветная хрустальная люстра под потолком меняла цвета: с синего на малиновый, а с малинового на красный, зеленый, золотистый. Занятие было, может быть, бессмысленное, но оно меня реально успокаивало. Злополучная рамочка с фотографией, которую нашел отец, стояла на видном месте. Теперь я могла любоваться снимком без зазрения совести. Правда раскрылась, и мои отношения стали известны не только Дагон.

Внезапно дверь в спальню открылась, и на пороге появился отец. Я знала, что он придёт, но не особо обрадовалась такому повороту событий.

— Дочь, я… Был неправ, — с порога начал говорить архангел, проходя в центр. — Понимаю, что я Люцифер и бла-бла-бла, не должен извиняться и все такое, но каюсь, искренне. Я не одобряю твои отношения с Бальтазаром, и на то есть причины: переживания мои за тебя. Просто не хочу, чтобы жизнь трахала мадемуазель Клайн во все дыры. Ты не должна ошибиться в выборе, а потом страдать, когда ангел тебя бросит и пойдет по бабам шляться. Когда застукаешь его в постели с какой-то сиськастой молодой любовницей! Думаешь, я буду рад видеть, как ты слёзы льешь? Как жизнь свою ломаешь, а она пинает тебя, словно Месси футбольный мяч.

— Даже если я буду на месте Месси и его мяча, я справлюсь, не сомневайся. А насчёт Бальтазара ты не прав. Он изменился, и я это чувствую. Всё, что было раньше — больше не имеет смысла, ибо он поумнел и образумился. Всем свойственно меняться.

— Мне сейчас так хочется возразить, Орели, но я не буду этого делать, чтобы не ругаться с тобой повторно. Чак с тобой, пускай будет так. Только не лей потом слёзы, когда окажется, что я прав был.

— Все сказал? — уже саркастично спросила я, больше не желая выслушивать его нравоучения.

Да, конфликты между родителями и детьми испокон-веков считались делом естественным и нормальным… А тем более, если родители не одобряли выбор их ребёнка и не любили будущего родственничка. Можно понять Люцифера, признаю, но факт того, что он дал мне пощёчину не выходил из головы и заставлял меня продолжать обижаться на отца. Я уселась на кровати и, подогнув под себя ноги, поинтересовалась:

— Ещё что-нибудь дополнишь?

— Делай, как считаешь нужным, — устало заявил архангел, направляясь к выходу. — Где ты с ним познакомилась? Жили ведь нормально. Но нет, Бальтазар умудрился всё испортить одним только своим появлением! Срань господня!

Комментарий к Глава 13. A world of their own

(1) — Hum, bonne soirée, Aurélie — Доброй ночи, Орели.

(2) — Mon bien-aimé — Мой любимый (возлюбленный).

Катюша, ты чудо! Спасибо!

========== Глава 14. Райский узник ==========

Уже пару дней Орели и Бальтазар находились порознь друг от друга, и Дьявол чувствовал спокойствие от осознания того, что дочь дома и не зависит от ангела-ренегата, который так ему не нравился.

Да ещё Падшего бесило, что Бальтазар постоянно становился причиной конфликта его и дочки.

Внезапно в голове у короля Ада возникла тайная мысль, которая так была ему свойственна: а не сдать ли недо-служителя Небес архистратигу и не отгородить большого ребёнка от плохого влияния беглеца? Люцифер задумался об этом, не на шутку беспокоясь о судьбе дочери. Стал взвешивать все «за» и «против», старался вспомнить как можно больше различных моментов с ангелом в Эдеме: его взлеты и падения, удачи и поражения, развратное поведение и чётко выполненные приказы. Его дружбу с Габриэлем и участие в военных кампаниях архистратига…

***

Пока Дьявол вспоминал поступки горе-Бальтазара, находясь где-то на девятом круге Ада, тот готовил обещанный два дня назад праздник для его дочери, скрупулезно обдумывая идеи, которые ещё не воплощал в реальность, чтобы сделать день Орели особенным и незабываемым. Ангел немного подзабыл как это — быть кому-то по-настоящему нужным и давно не ощущал такого счастья ни с кем. Поэтому поначалу ему было сложно собраться с мыслями, но он взял себя в руки и продолжил готовить сюрприз. Он был счастливым, веселым и любимым ею. И все было бы в его жизни хорошо, если бы не тот роковой визит.

В комнате с Бальтазаром появились два ангела — Захария и Уриил — главные прихвостни Михаила, для которых выслужиться перед архистратигом было заданием ключевым и священным. Даже не столько для Уриэля было это важно, сколько для Захарии. Нравилось ему подтирать зад начальнику, чего уж тут поделать.

— Захария? Уриил? Что вы здесь делаете? — заметив их и опешив, спросил Бальтазар.

Конечно, воин Небес догадался, что произошло наверху, но до последнего отказывался верить в это. Серафим, сложивший перед собой руки в замок, переглянулся с Уриилом, хмыкнул и произнёс:

— Ты прекрасно знаешь цель нашего визита, Бальтазар. Ты — беглец, который должен быть наказан.

— Но… как вы меня нашли?

— Это будет нашей маленькой тайной, которую никто не узнает. Никто, кроме нас и Михаила.

— Люцифер вам сказал, не так ли? — с ноткой обиды в голосе спросил Бальтазар, устремив взгляд на темнокожего ангела, который мгновенно повернул голову в сторону серафима.

— Мы не обязаны перед тобой отчитываться, — предвзято сказал Захария, сунув руки в карманы брюк и уставился на ангелочка таким важным взглядом, от которого тот невольно содрогнулся. Тошнило Бальту от одного только вида этого самодовольного наглеца.

— Чего ты такой выпендрежник? Хотя, ты всегда им был. Смотришь на всех свысока, как будто главнее тебя здесь никого нет. Чуть ли не Михаилом себя возомнил. А как был его девочкой на побегушках, так и остался. Да, Наташа?

— Я не должен выслушивать твои бредни! Бальтазар, ты — ренегат, которого ждёт возмездие, — Захария улыбнулся и, наклонившись к уху нахмурившегося ангела, прошептал: — За грешки.

***

Спустя минуту Бальтазар оказался в Раю с закованными в цепи руками, блокирующими его способности. Никому не было выгодно, чтобы ангелок снова удрал, ведь даже без сил он умудрялся сбегать в такие уголки Небес, которые никто не видывал. Его вели мимо тренировочных полян, где Рафаил показывал новичкам боевые приемы, приводящие к победе над противниками. Мимо большой деревянной беседки для обсуждений, в которой новый капитан гарнизона Михаила — Ханна обсуждала нововведения и дисциплину с другими опытными ангелами, такими как Кастиэль, Наоми, Эсфирь и Инайа, вступавшими в настоящие дебаты друг с другом. Мимо Эдемского сада, где темнокожий садовник Джошуа ухаживал за растениями и придумывал новые виды, сажая их в землю и ожидая результата. Но когда небесные дети прошли мимо здания казармы, где находился кабинет Михаила, Бальтазару стало действительно не по себе, и он спросил:

— Эй, а куда вы меня ведёте? Разве архистратиг не на своём рабочем месте?

— У него их два: одно — кабинет, а второе — тронный зал, — пояснил Уриил.

— Но Отец никогда не упоминал о таком месте…

— Потому что Он им не пользовался. А Михаилу наскучило постоянно торчать в кабинете и устраивать там важные встречи, поэтому он переместился туда. Ладно, без лишних слов, — фыркнул серафим. — Мы почти пришли. Нам было приказано доставить тебя к нему.

Сказано — сделано.

Серафим и ангел довели удивленного Бальтазара до одной роскошной постройки, выполненной в наполеоновском стиле ампир и очень похожей на дворец. Они синхронно отворили центральные позолоченные двери, и взору ангелочка открылся величественный коридор, да такой красивый, что дух захватывало. Помещение выглядело насколько богато, что даже Бальтазар им залюбовался, но как только он дошел до тронного зала — эйфория враз исчезла. Еще и Захария масла в огонь подлил.

— Ну, пернатый вор, готовься морально к казни.

Уриил промолчал, так как ему было немного жаль собрата, однажды совершившего такой необдуманный и эгоистичный поступок. Но побоявшись выставить себя мягко-характерным перед напарником, темнокожий натянул маску безразличия, и они с Захарией распахнули еще одни двери, проводя Бальтазара в центр зала. Для себя русоволосый заметил, что ангелов здесь собралось очень и очень много, а это означало, что его дело — дрянь.

***

Сосредоточенный на размышлениях обо всем происходящем, Михаил внимательно смотрел на Бальтазара, который стоял неподалеку, и собирался с мыслями, чтобы начать тяжелый, но столь долгожданный разговор. В его зелёных глазах отражались искренние непонимание, строгость, гнев, но не ярость. Разумеется, в душе архистратиг злился на пернатого за предательство, неподчинение, мятеж, своеволие и томил его ожиданием разговора. Или просто думал, что делать дальше, и как карать осужденного.

Но вскоре молчание прервалось, когда архангел, не отрывая взгляд от Бальтазара, услышал запоздалый доклад Захарии:

— Михаил, беглец доставлен.

— Отлично, а теперь свободны, — коротко приказал брюнет, на что Уриил и Захария отдали честь и отошли к противоположной стене, приготовившись наблюдать за происходящим.

Бальтазар проводил взглядом собратьев, а потом шуточно поинтересовался:

— Вы фильмов насмотрелись про царей и императоров? Что это за шоу?

— Молчать, Бальтазар. Отвечай только на мои вопросы и рот свой не открывай без повода, — серьёзно выдал Михаил, возмущённый поведением своевольного подчиненного. От его твердого голоса ангелочек сглотнул, закрыв голубые глаза, а после чего широко их распахнул и удивленно посмотрел на старшего архангела. — Я понятно объясняю?

— Понятно.

— Вот и замечательно. — Михаил успокоился, взгляд его смягчился, а ледяные нотки в голосе пропали. Удивительно было наблюдать, как мог за секунду меняться в эмоциях архистратиг. — Итак, Бальтазар, лучший друг моего младшего брата, беженец и грабитель. О, не надо так смотреть на меня, ты знаешь, о чем я говорю. Отпираться бесполезно.

— Я и не пытаюсь. Мне это не выгодно.

— Здесь ты прав, потому что надо уметь выкрасть оружие так, чтобы никто сразу не спохватился. Но, Бальтазар, почему ты так поступил? Тебе было плохо в Раю? Решил присвоить звание преступника?

— C’est gros comme un camion! (1) Михаил, мне нужно было оружие, чтобы сильнее стать. Я его планировал использовать в своих корыстных целях. И использовал. Ты даже не представляешь, какой силой обладают человеческие души, и что они могут. При нынешней экономике это прекрасное средство выживания. Я не жалею, что такое совершил, потому что я бизнесмен и финансист, прекрасно знающий своё дело. Сначала оно, то бишь оружие, лежало у меня в тайнике, никого не трогало, а потом, когда пришло время, я придумал, как использовать его по назначению. Что сделано — то сделано!

— Справедливо, — покачал головой райский лидер. — Это уже не исправить никак. Все ошибаются, да. Но за свои ошибки потом же и расплачиваются. Всегда есть выбор, Бальтазар. Ты фальсифицировал собственную смерть, украл оружие и подставил жизни ангелов серьёзной угрозе. Мне не стоит тебе напоминать о ценности небесного арсенала, и для чего хранилище охраняют лучшие серафимы Рая. Охраняли.

— А кто угрожал-то?

— Как будто ты не знаешь, что ангелы периодически воюют с некоторыми наглыми левиафанами, желающими проникнуть на нашу территорию. Дик Роман в любую минуту может объявить войну, и без мощного оружия нам тяжелее будет выиграть. Чудовищный поступок, немыслимый!

Брюнет сильно повысил голос, чем напугал даже всегда самоуверенного до предела Захарию. Ангелы-стражи, которые стояли у трона, перепугано переглянулись, стараясь скрыть волнение под безэмоциональным взглядом, а Бальтазар содрогнулся, проклиная себя за длинный язык и моля мысленно Михаила о пощаде. Он не хотел повторять судьбу Люцифера. Да и злить архистратига никто не решался. Все это делать просто боялись, не самоубийцы же. Ведь при одном только виде его ангелы склонялись до земли, настолько он был великим и могущественным правителем.

— Я вынужден вынести тебе наказание. Поверь, оно не самое ужасное, которое существует, — намного спокойнее проговорил архангел, сев на трон и продолжив: — Ты будешь находиться в темнице десять лет. У тебя не будет возможности выйти на улицу или за пределы камеры, чтобы встретиться с тем же Габриэлем или Кастиэлем. О всех развлечениях, алкоголе и прочих прелестях жизни тебе придется забыть. Надолго. И это самое мягкое. Я должен был тебя казнить. Жестоко. Но делать этого не буду, просто из уважения к твоим военным подвигам и прошлой службе в гарнизоне. Ты отличный солдат, Бальтазар, которым я гордился и горжусь! Твои тактика и стратегия не раз спасали меня на войне. Сколько раз мы с тобой сражались. Я даже посчитать не могу. Но нужно думать о том, что ты делаешь. Всегда. А также просчитывать последствия.

Как только Михаил огласил приговор, Бальтазар нахмурился и постарался взять себя в руки, чтобы не высказать главнокомандующему все, что накипело. Ангел не мог представить свои вечера без выпивки, лучшего друга и Орели, в которую влюбился до корней своих волос. Она была простой, веселой, по-детски наивной, и смогла его крепко-накрепко к себе привязать. И была эта любовь сильная и страстная. Именно этот момент и заставил ангела оспорить решение архистратига.

— Михаил!

Но брюнет уже не обращал внимание на него, что-то активно подписывая. На секунду оторвавшись от бумаг, он коротко приказал страже:

— Уведите его.

Ангелочки бросили печальный взгляд на собрата и подчинились.

— Не грусти, Бальти, — подбодрил ангела Армэль. — Пойдём.

Комментарий к Глава 14. Райский узник

(1) C’est gros comme un camion! - разговорное французское выражение, которое означает “Это очевидно”. Его русский эквивалент “Ясно, как Божий день”.

Катя снова спасла. И эта глава выложена благодаря тому, что она её прекрасно написала. Спасибо, дорогая! Ыыыыыы ты подарила этой истории жизнь.

========== Глава 15. Новый дом — небесная тюрьма ==========

Комментарий к Глава 15. Новый дом — небесная тюрьма

**Мне написали дополнение!!! - https://ficbook.net/readfic/7375899. Срочно бегите читайте. Йееееееее, мои милые мадемуазель, мерси!!! Вы осчастливили меня**.

Просторная арочная темница из камня; широкие, серые коридоры; узкие, большие окна с расписными рисунками эпохи Ренессанса; камеры-одиночки, кстати, тоже арочные и полукруглые — вот примерное описание небесной тюрьмы — места, в котором томился Бальтазар. Обширное здание, построенное Отцом для неподчиняющихся и провинившихся ангелочков, испокон-веков служило печальным местом заточения. Никто конкретно не мог сказать, сколько веков существовала темница. Говорили, что как только Господь создал Эдем, так роковое строение и появилось. И по мере того, как менялись века — изменялся и фасад здания. Каждая историческая эпоха — будь то Классицизм или Барокко, вносила свои изменения в декор, и Ромаэль — ангел, отвечающий за архитектуру небесных сооружений, старался преобразовать тюрьму, следуя моде.

Бальтазар стоял с ногами на лавочке и задумчиво смотрел, как в рифленое окно камеры пробирается солнечный свет. Какое нелепое наказание для него придумал Михаил. Лучше бы просто казнил, чем обрек десять лет томиться в этой дыре. Да и заточение бы намного легче переносилось, если бы в его жизни не было Орели. До встречи с ней он был свободным, ни от кого независимым ангелком, который не нуждался в отношениях. Он вел фривольный, раскованный образ жизни и не обременял себя долгой любовью. Если захотел секс — девочки из борделя искусно удовлетворят в любое время суток, и все равно, что развлечение это на одну ночь. Зачем привязывать себя к одной-единственной девушке, обещать ей свадьбу и детей, если можно просто кутить? Беззаботно жить в удовольствие, развлекаться и веселиться.

Так и жил себе ангел — жил и не тужил.

До встречи с Орели…

А теперь она изменила его мировоззрение и сотворила невероятное — заставила по-настоящему полюбить. Самое интересное было то, что ангелу не хотелось банально затянуть её в постель и трахнуть. Ему хотелось любить её, ценить, быть рядом… Поддерживать всегда.

— Даже поговорить не с кем, — грустно проговорил Бальтазар, сосредоточенно изучая солнечные лучи. — Тюрьма райская большая. Где-то в этих стенах находится Анна, сидит вечность Гадриэль. Развлеките меня, я скучаю! Михаил, чтобы тебе… Поскорее жениться.

Бальтазар пересел на каменную лавочку и запел легендарную «Бель», чтобы разрядить напряженную обстановку.

Belle

Est-ce le diable qui s’est incarné en elle

(Дьявол ли вселился в ее тело),

Pour détourner mes yeux du Dieu éternel?

(Чтобы отвести мои глаза от Бога, что вечен?)

Qui a mis dans mon être ce désir charnel

(Кто зажег во мне это плотское желание),

Pour m’empêcher de regarder vers le Ciel?

(Чтобы не дать мне обратить взгляд к небесам?)

Elle porte en elle le péché originel

(В ней есть первородный грех),

La désirer fait-il de moi un criminel?

(Преступление ли для меня — желать ее?)

— Ещё немного и от скуки я умру.

— Не умрешь. Ты мне нужен живым, Бальти. А поешь хорошо. Неужели, ты влюбился, а? Ты? Свободолюбивый Бальтазар?

Когда в темницу пришел старший архангел, русоволосый поднялся со своего места и подошел к решетке. Прильнув к прутьям, он увидел архистратига, облокотившегося спиной о стену и сложившего руки у груди. Потом состроил жалостливую мордашку и спросил:

— Я так понимаю, сюда ты пришел не для того, чтобы меня помиловать? И да, в этом бренном мирке всякое бывает. А где твои прихвостни — Борис и Наташа? — Бальтазар и сарказм единое целое.

— Нет. Зашел проведать непокорного мне ангела, — ровно ответил архангел, оставаясь таким же флегматичным, как и всегда. — Привыкай, Бальтазар. Теперь это твой новый дом. Но новость о том, что ты влюбился повергла даже меня в шок. Я не завидую даме твоего сердца. Ну да ладно. Хватит об этом. Здесь ты не сможешь думать о ней, потому что твое пространство малость ограничено.

— И что?

— Ничего. — Михаил отошёл от стены и подошел ближе к камере ангела. — Бальтазар, раньше надо было думать, теперь поздно! — А дальше он одарил задумчивого русого безразличным взглядом и направился на выход.

— Почему ты такой бессердечный? — услышал архангел последний вопрос от Бальтазара.

***

Наступил именно тот день, когда Бальтазар должен был мне презентовать свой сюрприз, обещанный на детской площадке той ночью. Он долго к нему готовился, интриговал, заверял, что это будет поистине круто, и мне обязательно понравится. Сколько же он до этого мне делал подарков. Одного только путешествия по странам Европы хватило с головой. Я была на седьмом небе от счастья, что ангел показал мир: Индия, Франция, Голландия — как это прекрасно. Непередаваемые эмоции и ощущения. И теперь он снова готовил сюрпрайз. Только вот что было странным: ангел пропал. Все уши мне прожужжал о нем, но так и не появился. Неужели что-то случилось? Быть может, я наивно ожидаю от него праздника, а самому Бальтазару сейчас необходима моя помощь? Я думаю о каком-то пустяке, а сердцу милый ангел — страдает? Нет, я должна всё разузнать.

На том и решила.

Быстро выбежала из своей комнаты и побежала в гостиную. Там, на диване, сидел папа и читал газету. Стопэ. Газету? Дьявол? Окай, проехали. Или же остановите планету, я сойду.

— Пап, ты случайно не знаешь, где пропадает Бальт? — с порога спросила я, заставив Люцифера вздрогнуть и прервать своё занятие.

— Понятия не имею, Орели, — спокойно и довольно быстро ответил отец, и в его хитрющих глазах заплясали коварные огоньки. Я напряглась: он что-то знает!

— Па-а-ап! Я предполагаю, что ты обманываешь меня, а это ни есть хорошо!

— С чего такие выводы? Сдался мне твой дружок.

— Ты его ненавидишь. Я помню тот роковой вечер, когда ты залепил пощечину и кричал, что он мне не пара; что лучше бы я полюбила гопника Симона, нежели его; что он предатель и вор, маньяк, кровожадно убивающий прыщавых девственниц!

— Высказалась? Слушай, дочка, я бы не сдал Бальта. Он, конечно, мерзавец и паршивец, но не достоин эдемской тюрьмы. Я думаю, он просчитался где-то и был пойман воинами гарнизона. Бальтазар хитрый и ловкий говнюк, который предугадывает события наперед, кстати, за это я его уважаю, но… Ошибиться мог и он. Михаил очень умен и дальновиден, и если у твоего ангела получилось его обвести вокруг пальца один раз, то это не значит, что получится и во второй. Братишка больше не позволит себе такой слабости.

Внимательно посмотрела на Дьявола, который говорил достаточно убедительно. Вот как мог папаня закрутить все так, чтобы я ему поверила? Он так уверенно внушал свою правоту, что я невольно смирилась с тем фактом, что архангел здесь не при чём. А зря.

— Хорошо, папа, — проговорила, выслушав отца. — Но если я узнаю, что ты замешан в этом деле…

— То, что, киса? Сбавь тон, Орели. Не забывай, с кем говоришь! Дочь, я здесь не причём, уверяю тебя. Я сейчас тебе даже крест бы показал, чтобы ты убедилась в правде, но это будет выглядеть странно. Дьявол и церковь… Чтобы ты понимала, вопреки всеобщему мнению я не лгу, мне это ненужно!

— Надеюсь, — Я вздохнула и направилась обратно в комнату, чтобы поразмышлять, где может находиться моё голубоглазое чудо.

Плохие предчувствия, появившиеся из ниоткуда, не давали мне здраво мыслить и рассуждать. Я сердцем чувствовала, что с Бальтазаром что-то произошло, и это что-то было очень важным и воистину устрашающим. Между нами создалась какая-то невидимая нить, которая нас связывала, и я ощущала, что ему необходима помощь и поддержка.

— Габриэль? — устало спросила я, переступив порог спальни.

На подоконнике, ослепительно улыбаясь, сидел дядя и уплетал шоколадный батончик.

— А я вот развлекался. Представляешь, я перенесся в Рио-де-Жанейро. Там проводился прелестный карнавал, воистину феерическое и захватывающее шоу с зажигательными певцами, музыкантами, облаченными в пестрые и яркие костюмы. Карнавал, считающийся самым большим уличным музыкальным перфомансом в мире, и отдельно в Ресифе, превзошёл все мои ожидания! А потом ко мне подошла прекрасная Франческа, — на одном дыхании делился впечатлениями архангел и чуть ли не захлебывался, рассказывая мне всё, — и мы…

— Стоп, Габри. Карнавал — это прекрасно, и мне интересно послушать твои приключения в Бразилии, но сейчас не до этого, прости. Ты мне обязательно потом расскажешь про свою Франческу, и я за тебя порадуюсь!

— Ну хорошо, конфетка, — Согласно кивнул сластёна. — Как-нибудь, обязательно.

— Замётано.

— Ты напряжённая и расстроенная, Орели. Случилось что-то? Ты на себя не похожа! Где моя веселая племяшка Ли, обожающая всевозможные тусы и развлечения, а? С Люцифером опять пацапалась?

— Гейб, а ты случайно не знаешь, где Бальтазар? — задала спонтанный вопрос, из-за чего младший архангел подавился шоколадным батончиком и начать кашлять. По одному его взгляду догадалась, что у моего любимого большие проблемы. — Знаешь, стало быть?

— Нет, понятия не имею, — справившись наконец-то с кашлем, ответил архангел.

Ха, посмотрите, он ещё отпирается! Ну как так? И играет хорошо — артистично и профессионально. Спрашивает, чем я обеспокоена, прекрасно зная ответ и мою безграничную любовь к его дружку. Хорошая театральная постановка!..

— Дядя, не ври мне! Тем более могу мысли прочитать для большей убедительности, — Габриэль хотел было открыть рот, чтобы возразить, но потом, когда вспомнил, что от отца мне передалась телепатия, что-то пробубнил и признался:

— Захария и Уриил поймали нашего Бальта и доставили наверх.

— И?..

— Михаил его бросил в темницу небесную.

От услышанного я похолодела и не сразу поверила в то, что произошло. Самые худшие опасения подтвердились, а сердце не зря чувствовало беду. Я пулей вылетела из комнаты и побежала на первый этаж, к выходу, под громкие крики отца и Габриэля. Понятно было одно — мне с Михаилом нужно поговорить. Хорошо, что он показал способы попасть в его небесное царство. Я прекрасно знала, что архистратиг может сделать за вмешательство в его дела, но бросить Бальтазара в беде не могла. Он слишком для меня дорог, и ради него я готова вынести любые пытки.

Доехала до одной из заброшенных детских площадок Пайк-Крика, которой много лет никто не пользовался. Деревянные лестницы от старости и частых дождей прогнили; на железных турниках давно потрескалась и слезла краска; карусели остановились и не крутились, а если и крутились, то противно скрипели; песочница почти разломалась. Короче, забытое Чаком место.

Вы спросите, для чего я сюда приехала? А ответ был прост: дело в том, что здесь находился портал в Рай, открыть который могли специальные ангелы, стоящие на страже и охраняющие Врата. На этот раз они вселились в сосуды девочек-подростков — одной на вид было лет пятнадцать, а второй — где-то тринадцать. Девочки катались на дряхлой качели и вели себя так, как будто они простые школьницы. Песочница, с грязным серым песком, тоже была обычной и не вызывала ничего подозрительного.

— Что тебе здесь нужно, нефилим? — спросила первая ангелесса — Пура, окинув меня презренным взглядом с ног до головы.

— Аудиенция у архистратига, — коротко ответила, сложив руки на груди.

— Да неужели?

— Не веришь? Кстати, как ты смеешь со мной так себя вести? Я — принцесса Рая, между прочим. Врата открывай.

— Неужели дело настолько важное, — подключилась к диалогу вторая девчонка, — что ты решилась перенестись на Небеса?

— Очень важное. Можно даже сказать мега-важное. И тем более Михаил мне не запретил проникать в его царство. Поэтому, открывайте портал, или я вас убью. И я не шучу. Люцифер меня многому научил…

Пура переглянулась с младшей ангелессой и, вздохнув, начала проводить ритуал по открытию ворот в Эдем. Она нарисовала какие-то неизвестные мне символы на песке, соединила их и начала читать известное только стражам Врат заклинание на енохианском языке. Из центра нарисованной пентаграммы вырвалось голубое дымовое свечение и озарило пространство.

— Проходи. Только учти, назад тебя сможет вернуть сам архистратиг, — объяснила Азраил, мимолетно смотря на песочницу. — Извини, новые правила у нас там. В целях безопасности, так сказать. Ангелы могут приникать в Рай через порталы, известные только им, да, но на Землю переноситься теперь им строго запрещено. И использовать телепортацию, соответственно, тоже. Только если Михаил издаст соответствующий приказ, как в случае с Захарией и Уриилом. Исключение составляет один архангел — Габриэль, которому плевать на правила. Вышел из тюрьмы и давай за свое. Сколько его не пытался перевоспитать архистратиг — абсолютно пофиг. Суть ты поняла.

— Да, без разрешения Михаила я не смогу покинуть Рай, — монотонно повторила я, на что ангелессы синхронно закивали.

— Добро пожаловать, Орели.

Я бросила взгляд на портал и вошла в него.

***

Преодолев препятствие в виде школоты пятнадцатилетних девочек, я оказалась где-то на окраине Эдемского сада. Моему появлению садовник Джошуа не удивился, а лишь слабо улыбнулся и продолжил свое занятие — высаживание нежных камелий. Я кивнула и, собравшись с мыслями, пошла по прямой дороге. Понятное дело, я была разозленная и даже обиженная на правителя Рая. Как он мог так поступить с ангелочком? Это несправедливо, ведь сколько ошибок совершала я сама? Сколько было взлетов и падений, удач и поражений? Ох, и почему именно мой Бальтазар так попал? Лучше бы я оказалась в той темнице — не так бы было обидно и противно на душе. За этими размышлениями я даже не заметила, как дошла до здания небесной казармы — места, где находились ангелы из гарнизона Михаила. Там же располагался и его кабинет, о котором упоминалось уже. В общем, широко распахнула двери и удивилась — пусто! Странно, куда бы мог подеваться архистратиг, ведь он же всегда на своём рабочем месте.

Но мне не составило особого труда разыскать его после расспроса пары-тройки ангелов о местонахождении их начальника. Воины гарнизона с радостью поделились со мной этим маленьким секретом, заметив у меня в руках ангельский клинок. К слову, я никогда не была в Раю, и Люцифер старался отгородить и уберечь меня от этого. Он мне запретил сюда переноситься, и запрету я подчинялась на протяжении двадцати лет. Но сейчас был случай-исключение, который вынудил меня нарушить правила, установленными отцом. Именно поэтому в данный момент я стояла в начале тронного зала и внимательно осматривала всё то, что меня окружало — золотая комната воистину поразила своими масштабами и роскошью.

— Нравится здесь?

Я перевела взгляд на райского лидера, который стоял у трона и беспристрастно смотрел на меня. Почему он такой строгий всегда? Ах, да, потому что он архистратиг и главнокомандующий Святым воинством. Я медленно стала подходить ближе к нему, стараясь скрыть страх и волнение перед архистратигом. Да, я побаивалась его, ведь он был, воистину, могущественным и мог размазать по стенке.

— Что это такое, Михаил?

— Ты разве ещё не поняла? Это небесный дворец.

… — Твоё новое место правления, — догадалась я, на что брюнет согласно кивнул. — А старое чем не угодило?

— Там неинтересно.

— Ещё здесь ты чувствуешь глобальное превосходство над подчинёнными, всё-таки царь-король-монарх, сидящий на золотом престоле.

— Ты ведь не интерьер пришла обсуждать?

Взгляд старшего архангела ни капельки не смягчился. Он оставался всё таким же строгим, но не злым. Я не видела ярости или ненависти ко мне в его пронзительных зелёных глазах.

— Да, ты прав. Меня интересует ангел, которого ты бросил в тюрьму.

— О, который именно? У меня их несколько.

— Не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.

— Догадываюсь. Бальтазар, не так ли? — Архистратиг вздохнул и снова сел на трон. — Не думал, что словечко за него будешь говорить ты, а не твой дядя-сладкоежка. Неужели, влюбилась? Орели, я поверить не могу. Неужто пел он о тебе? Как ты могла поддаться ему? Бальтазар не тот челов… ангел, которого я хотел бы тебе в мужья. Он бабник и развратник, который бросит тебя также, как и предыдущих своих барышень. Я не сомневаюсь в этом. Он не знает, что такое настоящая любовь. Все его романы максимум на два дня. А с тобой, наивной Орели, он просто играет.

— Не смей так говорить! — резко вскричала я, чем заставила спокойного архангела вздрогнуть. — Я его люблю, и он любит меня! А ты не знаешь, что это такое, Михаил! Ты лишил меня любимого и думал, я закрою на это глаза?!

— Следи за своим тоном. — В голосе правителя Рая появились стальные нотки, но сам он оставался уравновешенным и до жути спокойным. — Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Это моё решение, и ты не вправе его оспаривать. Я не буду смягчать наказание, потому что он заслужил его, и это правильно.

— Точно?

— Абсолютно.

— Тогда я сама проберусь в темницу и вызволю его. — Моя решительность поразила даже меня саму. Только вот страх стал сильнее.

— Не сможешь, ведь усиленная охрана тебя не пропустит. А вообще ангел твой — преступник.

— Он не преступник! — воспротивилась я и снова повысила голос.

Михаилу, видать, это не очень понравилось, и он решил поставить меня на место — взмахнул рукой и меня прилепило к стене. Правильно поступил, да, ведь он тут главный, и я не имею права перечить. Но я защищаю свою любовь и буду делать это до последнего. Даже будучи прикованной к стене его способностями.

— Ли, ты не представляешь, кого защищаешь. Он — самый настоящий изменник и предатель. Бальтазар подставил под удар репутацию Рая, выкрав из моего хранилища ценное оружие. А потом прям на поле боя фальсифицировал свою смерть. Мы думали он погиб, а он просто сбежал, прихватив с собой арсенал!.. Он у него веками хранился, и когда пришло время… Этот… Ангелочек хитрый начал использовать его в своих корыстных целях, чтобы мощь накопить.

— И без тебя всё знаю, — фыркнула я. — Давно причём! Но каждый способен меняться.

— Но прошлое нельзя изменить, мадемуазель Клайн.

— В очко! Но можно дать ему второй шанс. — Я перестала кричать и попыталась взять себя в руки. Немного успокоилась, а потом, с мольбами, обратилась к правителю Рая: — Михаил, не наказывай его, прошу. Хочешь, я на колени встану? Я люблю его, жить без него не смогу. А ты своей правильностью заставляешь меня, свою племянницу, испытывать душевную боль. Ты просто идешь на принцип, ведь знаешь, что прекрасно справишься и без арсенала. Если левиафаны сюда проникнут, ты самолично разнесешь Чистилище и глазом не моргнешь.

Я умоляюще стала смотреть на теперь задумчивого архистратига, который, заметив, что я успокоилась, прищелкнул пальцами, и я отлипла от стены.

— Лучше?

— Однозначно. Шея затекла. Ещё бы в цепи заковал, — обидчиво дополнила.

— Орели, дочь, я не могу. Я хороший правитель — строгий и непоколебимый, не проявляющий слабостей ни в чем. Его преступление, по меркам Рая, очень серьёзное. Это предательство, которое карается смертью виновного. Но я не стал его убивать, из уважения к прошлым военным подвигам. Он умный, бравый солдат, и столько раз мне спину в бою прикрывал, что и не сосчитать. Но бессмысленным побегом и кражей он перечеркнул все. Я понимаю твои чувства, и теперь не осуждаю тебя за любовь к нему, ведь ты взрослая, в конце концов, и сама решаешь, как поступать. Кого любить, кого ненавидеть. Детство твое закончилось, и ни я, ни Люцифер не имеем права указывать тебе. Я поменял точку зрения.

— Хватит демократических речей! Освободи его! — притопнув ногой, продолжила настаивать я. — Ненавижу либералов-диктаторов!

— Нет, — парировал Михаил, не собираясь проявлять слабину. — Все, сеньорита Клайн, аудиенция закончена. Иди в сад, на берег озера, к своей подруге Ханне или куда-нибудь еще. Азраэль тебя предупредила, что покинуть Рай без моего на то приказа ты не сможешь?.. Но давать такое разрешение я не буду, ведь смысла нет. Ты без Бальта и сама отсюда не уйдешь, верно? И да, выучи значение слов «либерализация» и «диктатура». Могу подарить словарь.

— Ирония?

— Отцовский совет. Кстати, есть ещё один вариант, — глаза архангела не хорошо засияли, — можешь составить компанию Бальтазару. Как ты относишься к эпохам Рококо и Барокко?

От предложения лидера Рая я нахмурилась и чуть ли не всхлипнула. Не хотелось мне увидеть небесное царство за решеткой и лишиться свободы, но с другой стороны. Невольно, неосознанно, он сам мне подкинул идейку, как попасть к Бальтазару… Только оказавшись в тюрьме я смогу увидеть любимого. Почувствовать его прикосновения, обнять. Ох, любовь полностью вскружила голову, и я готова горы свернуть ради него. Никогда бы не подумала, что мной завладеет такая страсть. Хотя идея мне пришла и вправду гениальная. Главное попасть туда, а как выбраться назад — способ найдется. Да и может быть мне удастся связаться с Люцифером телепатией, и отец поможет нам. Он не любит Бальтазара, но меня-то любит. А ещё я почему-то уверена, что архистратига замучает совесть, и он уступит. Тогда еще я не знала, что Михаил не тот архангел, с которым можно играть.

— Михаил, ну будь ты милостивым, выпусти Бальта! Он ведь не один такой. Многие нарушали правила, дисциплину. Да тут половина ангелочков заслуживают тюрьмы! Или, можно подумать, все твои воины беспрекословно выполняют приказы? Никто не лажает? Все прям такие безупречные, идеальные солдаты, перфектные воины? Нет! Я уверена, что все косячат!

— Не путай, Ли, маленькие оплошности с преступлением. Одно дело нарушить дисциплину, не так расслышать приказ, неправильно его выполнить (или вообще не выполнить), а другое — ограбить хранилище.

— Михаил, пожалуйста…

— Орели, ты надоела мне с этим ангелом, — архистратиг властно на меня посмотрел и покачал головой. Он оставался неуклонным, бескомпромиссным, и от одного только его глубокого взгляда бросило в дрожь. Старший архангел настолько правильный, хороший лидер и сын Его, что не хочет уступить в такой ситуации. Показывает свою власть и холодность даже в моём присутствии, — поэтому посидишь в камере, — он взял меня за руку и повёл из тронного зала на выход, кажется, в тюрьму.

Эх, допрыгалась, мисс Клайн! Никогда не нарушала закон, а тут за решеткой оказалась. Да ещё и где? В Эдеме, блять!

Просто браво!

Пиздец подкрался незаметно.

Прощай, свобода, ты была сладостной. То ли воля, то ли неволя…

========== Глава 16. Начало конца ==========

— Пиздец какой-то, — выругалась я, когда мы вошли в здание. Этим выражением я заставила Михаила, державшего меня за руку, закатить глаза. — Как мило с твоей стороны самолично сопроводить меня в такие царские хоромы. Я польщена. А вообще, ты не должен меня сюда сажать, а знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я не солдат Небесного воинства, и не отношусь к ангелам. Я живу на Земле, в Америке, а не здесь.