Смутные Времена: Кровь Королей (СИ) [Arbalet] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

“- Я проснусь, когда ударюсь о землю.

- Ты умрёшь, когда ударишься о землю.”

Бран Старк и Ворон.

Дорогая фарфоровая кружка, расписанная прекрасным узором, сорвалась с краешка стола и разбилась об пол от неловкого взмаха рукава молоденькой сереброволосой девчонки, когда та неожиданно вскочила, услышав крик брата со второго этажа. Вместе с ней из-за стола поднялся грузный, желтоволосый и златобородый мужчина, пальцы которого были украшены перстнями, а одежда просто кричала о богатстве своего владельца. Девочка и толстяк обеспокоенно переглянулись, а потом торопливо кинулись к лестнице.

Дверь, из-за которой совсем недавно был слышен крик, оказалась заперта. Толстый мужчина оттолкнул в сторону девочку, которая изо всех сил пыталась тянуть ручку на себя, навалился на дверь всем своим весом. Плотное дерево заскрипело, но не поддалось. Мужчина стал давить сильнее, и уже через пару секунд скрип превратился в оглушительный треск, а толстяк ввалился в комнату.

Это была хорошо обставленная спальня. Посреди помещения стояла большая двухместная кровать, украшенная красивой резьбой и укрытая роскошным балдахином. По краям кровати размещались тумбочки, уставленные двумя масляными лампами, замысловатые узоры на которых, говорили об их немалой стоимости. Полы устилались коврами, а одну из стен украшали редкие охотничьи трофеи, самым выделяющимся из которых была могучая голова кабана, с торчащими наружу грозными бивнями. Напротив кровати находился столик с огромным зеркалом, перед которым, к слову, и стоял единственный обитатель этой спальни - высокий, тощий юноша с сиреневыми глазами, серебряные волосы которого были туго зачесаны назад и скреплены странной брошью. Сейчас юноша застыл, уставившись на свое отражение. Он даже не обратил внимания на мужчину, вломившегося в его комнату, и девочку, что робко выглядывала у него из-за спины.

- Что случилось, светлейший? - в голосе толстяка все еще можно было уловить нотки беспокойства, хоть и было очевидно, что он слегка успокоился, увидев юношу живым и здоровым.

- А? - казалось парень только сейчас осознал, что он не один в своей спальне, и повернулся в сторону двери. Несколько секунд он глядел на мужчину, затем перевел взгляд на девочку, которая, наконец, решилась выступить вперед и встать рядом со своим спутником. В глазах парня плескался непередаваемый ужас.

- Мы с принцессой Дейнерис, очень испугались, когда услышали ваш крик, светлейший, - мужчина придал своему голосу оттенки неподдельной заботы, предпочитая не замечать то, как застонал и прикрыл лицо руками его собеседник, услышав имя собственной сестры. - Вы… вас что-то побеспокоило?

- Брат… - сереброволосая девочка сделала маленький шажочек в сторону юноши, однако остановилась в нерешительности, не зная, что делать дальше

- Ни… Ни-чего, - казалось, юноша учится снова говорить на неизвестном языке. Он поднял взгляд, несколько секунд внимательно рассматривал мужчину, потом нерешительно кивнул: - Ничего страшного… магистр Иллирио?

Имя толстяка парень произнес с вопросительной интонацией, заставив брови последнего подпрыгнуть вверх в недоумении. Складывалось ощущение, что он впервые слышал нерешительность в голосе принца Визериса, с которым был знаком уже несколько месяцев. За это время он успел сложить свое мнение об этом юноше: очень высокомерный и тщеславный, однако слишком нерешительный, чтобы свершить что-то действительно великое. Однако в нем все еще текла кровь королей древней Валирии, и его внешность, как и голос, всегда вызывали подсознательное желание подчиняться.

Визерис не обращал на своих собеседников почти никакого внимания, по прежнему пребывая в каком-то полуобморочном состоянии.

- Eto son, - услышал магистр слова на неизвестном языке. - Ya prosto splyu. Mne nado prosnutsya…

- Светлейший? - Иллирио шагнул вперед, словно пытаясь успокоить принца, однако его опередила принцесса Дейнерис:

- Брат, что с тобой? - она нерешительно дотронулась до плеча юноши. Магистр на секунду испугался обычной в этой ситуации вспышки гнева со стороны Визериса: тот не упускал случая обидеть сестру словом и действием, так что толстяк даже шагнул вперед, пытаясь предотвратить грядущую безобразную сцену, однако…

…Ничего не произошло. От легкого тычка девочки, Визерис отступил назад, и даже покачнулся, словно получил серьезный удар.

- Я… Я в порядке, - Визерис, словно не веря собственным ощущениям, прикоснулся к месту, где до него дотронулась сестра, взглянул на нее с ужасом. - Мне… позвольте мне несколько минут побыть одному. Пожалуйста.

Дейнерис и Илиирио переглянулись нерешительно, удивляясь голосу принца, в котором не было привычного высокомерия, однако от слов воздержались. Магистр даже позволил себе склонить голову:

- Как вам будет угодно, светлейший, - произнес он, отступая к двери. Дейнерис обеспокоенно глянула на брата, потом на толстяка. Снова на брата. Затем, поджав губы, неуверенно направилась к выходу. Визерис не обратил на них никакого внимания, снова обернувшись к зеркалу.

Пара отступила в коридор, обменялась взглядами и стала медленно возвращаться в гостиную. Каждый из них думал о своем.

Далеко отойти они не успели. Из комнаты принца снова послышался крик - на этот раз злобный, полный ненависти и боли, а сразу за этим душераздирающий звон ломающегося стекла.

Иллирио, вместе с принцессой, не сговариваясь кинулись обратно. Дверь уже была сломана, так что в спальню Визериса они проникли беспрепятственно.

Увиденное отчего-то поразило магистра Пентоса до глубины души. Визерис стоял на том же месте, где они его оставили - прямо перед зеркалом. Однако зеркало это было разбито и пошло уродливыми трещинами, разбивая отражение принца на тысячу мелких осколков. С костяшек пальцев дракона, сейчас впечатанных в середину собственного лица, отражающегося на матовой поверхности, стекали капельки крови, а сам Визерис с недоумением смотрел на собственный кулак, словно не веря своим глазам:

- Ne son, - повторял на неизвестном языке юноша, безумным взглядом глядя на осколки стекла, что застряли в его собственной плоти. - Ne son… Chert, eto ne son…

- Брат!!! - на этот раз первой отмерла Дейнерис, кинулась вперед, схватила парня за руку, на секунду забыв о том, сколько раз эта самая рука поднималась вверх, чтобы обрушиться на ее беззащитное тело. Сейчас в каждом ее движении был неподдельный ужас и мягкая забота, с которой она относилась к родной для себя крови. - Что ты делаешь?!

Принц напрягся на секунду, но отталкивать сестру не стал, и она бросилась аккуратно вытаскивать самые крупные осколки стекла, что торчали из кулака юноши.

- Светлейший, - решил, наконец, обратить на себя внимание Иллирио, - что здесь происходит? Почему вы… Что вам сделало это зеркало?!

Юноша перевел взгляд на магистра, но ничего не сказал. Вместо этого, он глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоиться, и аккуратно отодвинул Дейнерис, что прижималась к руке брата, не обращая внимания на капли крови, что пачкали ее платье.

- Все в порядке, - произнес, наконец, Визерис, и Иллирио впервые за сегодня увидел его улыбку. Это не была его обычная высокомерная улыбка, вместо этого в кривом изгибе губ принца магистру почудилась настоящая обреченность. Также Иллирио заметил, что обращался он в большей степени к Дени, а не к нему. - Я просто… вспылил. Сегодня… не очень хороший день…

Наследник Железного Трона по-прежнему делал очень длинные паузы в словах, словно вовсе не был уверен, что его знания языка достаточно хороши.

- Так нельзя, брат! - Дейнерис прекрасно понимала, что ее слова вполне могли “разбудить дракона”, и сразу за этим последует какое-то наказание, однако, промолчать просто не сумела - беспокойство за Визериса было слишком велико. - Ты мог серьезно пострадать!

- Ага…

А дальше Визерис сделал то, отчего принцесса, вместе с магистром, потеряли дар речи: он протянул здоровую руку, и мягко погладил сестру по макушке. Сделал он это, очевидно, совершенно бессознательно, ибо взгляд его в это время блуждал где-то далеко. Однако, то, как был выполнен этот простой жест, сказало Иллирио о многом: уж слишком привычно, слишком уверенно Визерис сделал то, что сделал. Кого мог так гладить дракон, магистр не знал, но очень хотел узнать. Если у принца появились от него тайны - это очень плохо.

Дейнерис покраснела, даже сделала шаг вперед, но тут же, словно опомнившись, отступила. Визерис не обратил на это никакого внимания, сосредоточив свой взгляд на Иллирио:

- Я… я могу попросить вас вновь оставить меня? - не слишком решительно спросил юноша. Потом снова улыбнулся, и снова в его улыбке не было ни грамма привычных чувств, лишь обреченность и отчаяние. - Обещаю, что такого больше не повторится.

Визерис виновато указал на свой израненный кулак.

- Конечно, - после небольшой паузы, ответил магистр. - Вы вольны делать все, что вам захочется, светлейший… Однако я пришлю кого-нибудь, чтобы осмотрел ваши раны.

Принц кивнул, но ничего не сказал, перестав уделять своим собеседникам хоть какое-то внимание. Вместо этого, он снова сосредоточился на собственном кулаке, словно очарованный капельками алой крови, что просачивались сквозь раны.

Толстяк взял принцессу за руку, и потащил к выходу. Та слегка упиралась, но подчинилась, то и дело бросая на брата странные взгляды через плечо. Визерис по-прежнему не обращал на них никакого внимания, продолжая глядеть на собственную руку. На лицо его вернулось выражение ужаса, пополам с неверием.

Надо сказать, Иллирио по-настоящему испугал взгляд принца, брошенный на него секунду назад. В глазах Визериса было столько ненависти и боли, что магистр Пентоса с трудом подавил желание отшатнуться назад, и схватиться за рукоять кинжала, который был спрятан в глубине его рукава.

- Что случилось с братом, мастер? - громким шепотом спросила Дейнерис, когда они спускались по лестнице. В голосе ее угадывались нотки нешуточного беспокойства.

- Я не знаю, - покачал головой Иллирио, прислушиваясь к звукам, идущим из-за разбитой двери в комнату принца. Однако заставил себя улыбнуться, пытаясь успокоить принцессу. - Надеюсь, что с ним все будет в порядке, и мы уже скоро увидим привычного нам Визериса.

Девушка бросила на магистра странный взгляд, но нерешительно кивнула:

- Да… я тоже… надеюсь.

Комментарий к Пролог

Собсна… С друзьями решили попробовать написать несколько фанфиков в известной вселенной, кое-как связанных между собой. Посмотрим, что из всего этого выйдет.

https://ficbook.net/readfic/6502715 - собсна одно из связанных произведений (пока, ясное дело, связи никакой, но просто чтобы было понятно).

========== Глава 1 ==========

“Жестокую истину труднее всего принять”.

Джиор Мормонт.

Новое платье, подаренное братом было поистине прекрасно. Дейнерис казалось, что в этот подарок Визерис вложил толику своих чувств, так что цвет, фасон и даже стоимость платья ничего для девочки не значили. Тем более, что платил за все Иллирио, однако Дени точно знала, что выбирал подарок Визерис.

- Как оно на мне смотрится? - не в силах погасить счастливую улыбку, спросила принцесса Таргариенов, крутясь перед зеркалом. Красивая сиреневая, под цвет ее глаз, ткань плотно облегала худенькую фигурку, выгодно подчеркивая изгибы только начавшего формироваться тела.

- Великолепно, милая сестрица, - Дени с тоской заметила, что расцветшая на губах брата улыбка так и не коснулась его глаз. - Однако, я пребываю в уверенности, что ты была бы прекрасна даже в самых ужасных лохмотьях.

- Хи-хи, - не сумела сдержать счастливый смешок девочка. - Спасибо, брат… Но… ты уверен, что мне… стоит носить такую роскошь?

- Почему нет? - Визерис продолжал улыбаться все такой же бесцветной улыбкой. - Магистр Иллирио выдал мне определенную сумму, и я вполне сумел уложиться в нее.

- Но я не заметила, чтобы ты покупал что-то для себя…

- А… Не волнуйся, - юноша приподнял руку, и Дейнерис заметила перстень на среднем пальце брата. - Себя я тоже не обидел.

Дени нахмурилась. Перстень выглядел совсем небогато, если не сказать - бесвкусно. Дешевый, железный ободок, удерживающий какой-то простенький камень, за который даже самый предвзятый ювелир не даст больше пары монет. Странное украшение, совершенно неуместное на аристократическом пальце молодого дракона.

- Не желаешь прогуляться, милая сестренка? - Визерис подал девушке руку, и та с удовольствием обхватила ее, наслаждаясь чувством тепла и уюта, которое с недавних пор начала испытывать рядом с братом.

Да, Визерис изменился, она это, должно быть, заметила скорее всех. Брат стал намного мягче, по крайней мере, по отношению к ней. Много разговаривал, спрашивал у нее о разных странных вещах, задавал сложные вопросы, на которые она, зачастую, просто не могла дать ответ. В то же время, он явственно отдалялся от Иллирио, и это совершенно точно толстяку не нравилось. Дошло до того, что магистр даже попытался повлиять на Визериса через Дени, однако та сделала вид, что не понимает, чего от нее хотят. Ее изменения в брате радовали, и она вовсе не хотела ничего менять.

Однако девочка тоже беспокоилась. В Визерисе появилась… грусть? Она так и не сумела объяснить себе, как именно стал ощущаться брат, и в чем именно отличие от прошлого Визериса, однако конкретно эта черта в его характере пугала девочку.

Может быть, поэтому сегодня, когда они, наконец, остались наедине, шагая вдоль берега моря, вдали от глаз и ушей Иллирио, она наконец, решилась заговорить:

- Брат, объясни, что тебя беспокоит, - Дени прижалась к плечу Визериса, в глубине души все еще опасаясь, что он ее оттолкнет, ударит, накричит. Она боялась “разбудить дракона”, однако за последние несколько дней успела привыкнуть к непривычной доброте брата. - Если я могу помочь… я помогу, обещаю!

- Помочь? - брови Визериса подскочили вверх, словно две веселые ласточки, которых спугнули неловкие охотники. - Помочь… Хе-хех… Помочь… Точно… Ха-ха-ха…

Юноша расхохотался, правда в смехе этом не было ни капли веселья.

- Брат?..

- Не обращай на меня внимания, - успокоившись, произнес Визерис. - Помочь мне, милая сестрица, ты не сможешь. Никто, наверное, не сможет…

- Ты уверен? - в голосе Дени проскользнули нотки легкой обиды. - Хотя бы расскажи в чем дело!

- Дело?… Ох, как бы это объяснить?… Скажем так, я чувствую, что не должен быть здесь.

- М-м-м… - протянула девочка. Она прекрасно знала, что брат не должен быть здесь - его место на Железном Троне, сейчас захваченном Узурпатором, но ей почему-то казалось, что Визерис имел ввиду вовсе не это.

- Представь себе, на минутку, - продолжил юноша после недолгой паузы, - что ты… не королева. А, допустим… ну, обеспеченная горожанка. Ты живешь счастливо с мужем, который любит тебя, а ты любишь его. Есть дети: наверное, старший сын и младшая дочь, которых ты, должно быть, обожаешь. Рабо… мгм… скажем так, ты каждый день занимаешься любимым делом, так что скучать не приходится. Неподалеку живут любящие родители, которые готовы помочь в любое мгновение… В общем, хорошая, простая, счастливая жизнь… Представила?

- С трудом, - честно ответила Дени, пытаясь в узоре накатывающих на берег волн разглядеть судьбу, которую описывал ей брат.

- Постарайся, - Визерис усмехнулся, но в усмешке этой было столько боли, что Дейнерис бы предпочла, чтобы он плакал.

- Я… могу себе такое представить, - она отвернулась, чтобы не видеть лица брата.

- Хорошо, - юноша нежно погладил тыльную сторону ладони девушки, что обвивала его плечо. - А теперь представь, что это у тебя отняли. В одно мгновение: просто ты уснула однажды, а проснулась… уже здесь. Со мной - братом, который может ударить, может накричать, который в своем высокомерии готов пожертвовать тобой, безо всяких зазрений совести?.. Что бы ты почувствовала?

- А ты… пожертвуешь мной? - мгновенно вычленив главное для себя, она неосознанно сжала его руку, боясь услышать ответ: как всегда предельно честный и причиняющий боль. Зажмурилась, ощущая как в уголках глаз собирается предательская влага.

- Нет.

Дейнерис резко распахнула глаза, в неверии уставилась на брата. Она знала о его планах: слышала их не раз. Помнила, что ей придется стать женой какого-то дикаря, только для того, чтобы у Визериса была армия, дабы вернуть Железный Трон.

- Тогда… А как же?… Я не понимаю…

- Ты еще слишком молода, чтобы все понимать, - брат улыбнулся, по-прежнему успокаивающе поглаживая тыльную сторону ее ладони. - Увидишь, мы со всем разберемся.

- Правда?

- Да.

- Ах… Хорошо! - Дейнерис неосознанно потерлась щекой о плечо юноши, идущего рядом. Тот тихонько засмеялся, но снова веселья в его смехе не ощущалось совсем. Это заставило ее вспомнить об их предыдущем разговоре: - А… если бы меня так… мгм… если бы я проснулась в таком месте… С братом, которого не знаю, но вдали от семьи, которую люблю… Я бы, наверное, была зла. И попыталась вернуться.

- Вот и я так думаю, - едва слышно ответил Визерис. Дени даже пришлось приложить определенные усилия, чтобы его услышать.

- Но ведь ты… не такой? - она почему-то очень боялась услышать ответ. - У тебя нет… семьи где-то далеко?

- Ха-ха-ха! - вот на этот раз брат смеялся совершенно искренне. Девочка даже обиделась: чего такого смешного в ее словах? - Как ты себе это представляешь, милая сестренка?

- Не знаю, - буркнула она. - Тогда зачем рассказывал глупые истории?

- Просто так, - он мягко щелкнул ее по носу, заставив яростно фыркнуть и отвернуться надув щеки от обиды. - Я тебе говорил, что ты очень милая, когда злишься?

- Нет, - обида прошла мгновенно, и Дени, забыв обо всем, тут же перестала дуться.

- Вот. Говорю теперь… О… - Визерис указал в сторону фигуры, что грузно двигалась в их направлении. - Это магистр Иллирио?

Девочка поджала губы, неохотно кивнула:

- Должно быть, больше нет на свете человека с таким телосложением…

Визерис усмехнулся: прогулка с сестрой и этот странный разговор явно подняли ему настроение. Пусть ненамного, но все же…

- Светлейший! Принцесса! - борясь с одышкой, заговорил магистр, приблизившись на расстояние вытянутой руки. - Прибыли послы от всадников!

- Так это что дотракийцы что ли? - нахмурился Визерис. - Ebanie дотракийцы. Ненавижу, blyat’, дотракийцев…

Иллирио и Дейнерис уставились на юношу в недоумении. Он подождал пару секунд, словно ожидая чего-то, потом вздохнул тяжело, как-то обреченно. Обратился к сестре, добавив в голос заговорщеские нотки:

- В следующий раз, сестренка, если я скажу нечто подобное, ты должна ответить: “Какой ты чувствительный мальчик, Визерис!”… Ладно?..

Дени переглянулась с магистром, однако решилась на вопрос:

- Э… Зачем?

Визерис глянул на девочку с тоской, снова вздохнул: тяжело, обреченно; улыбнулся грустно:

- Не обращай внимания… Пошли. Покончим уже с этим…

*

Иллирио был в ярости. Ему приходилось скрывать свой гнев за привычной вежливой улыбкой, однако больше всего на свете, ему хотелось съездить этому сумасбродному Таргариену по красивой роже. А потом еще раз. И еще. До результата. Самого кровавого из возможных.

Это же надо было, уничтожить дело, на которое было потрачено столько усилий, ресурсов, а главное - времени, всего парой слов! Седьмое пекло, неужто этот Визерис и вправду настолько глуп?! Или это чувства к сестре взыграли? Ревность? Не хочет отдавать ее? Проклятый мальчишка!

Нет вернуть расположение степных всадников, конечно, можно. Надо будет постараться, но, нет таких дверей, которые не открыл бы осел, груженый золотом. Однако, стоит ли?.. Если брат и сестра Таргариены не будут заинтересованы, то и толку в такой сделке никакого…

Кровавое Пекло, вот же напасть!..

- Уверен, вы хотите обсудить произошедшее, мой друг, - Визерис улыбался. Улыбался ставшей привычной за последние несколько дней грустной улыбкой, которая была совершенно нехарактерна для него ранее. Такие изменения пугали, но куда сильнее страха Иллирио мучило любопытство: что стало причиной таких перемен?

Честно говоря, у магистра было только одно объяснение. И, оценив куда более взрослое поведение юноши за последние несколько дней, Иллирио решил озвучить его:

- У вас был вещий сон, светлейший?

Брови Визериса резко взметнулись вверх. Он явно хотел что-то сказать, но лишь в шоке раскрыл рот, так и не сумев вымолвить ничего, кроме:

- О…

- Значит, я прав! - Иллирио даже приподнялся на стуле, опираясь ладонями об краешек стола. - Невероятно! Вы действительно наследник Дома Таргариенов!

Молодой дракон откинулся на высокую спинку стула, впился в лицо магистра острым взглядом.

- Одно это уже доказывает, что Железный Трон принадлежит вам, - горячился Иллирио. - Вы должны рассказать мне, что видели… Хотя, нет… Вы ничего не должны… Однако, если бы я знал, как действовать…

Визерис продолжал молчать, не спуская глаз с лица магистра. Его острые скулы обозначились еще четче, когда он сжал зубы, придя к каким-то своим выводам. Иллирио понимал, что начинает терять контроль над принцем, однако в данный момент ему надо было снова завоевать доверие Таргариена, поэтому он решил пойти на любые уступки, которые тот запросит.

Молчание затягивалось. Магистр почувствовал, как внутри разрастается смущение, в то время как Визерис, казалось, нашел что-то очень интересное на его лице. Иллирио ощутил навязчивое желание проверить, не прилипло ли что-нибудь к его щекам.

- Я…

- Скажите, друг мой, - не дал толстяку начать мысль дракон, - какие у вас планы на меня?

- Простите?

- Ну, знаете, планы? - Визерис улыбнулся мягко, и Иллирио вдруг почувствовал, что очень хочет поверить любому его слову: очарование правителей древней Валирии было ошеломительным. - Что бы произошло, если бы с дотракийцами удалось договориться?

- Вы бы стали королем!

- Речь не обо мне, а о вас, - мягко поправил собеседника Визерис.

- Осмелюсь напомнить, - хитро прищурился Иллирио, - что вы обещали мне место Мастера-над-монетой…

- И вас бы это устроило? - этот вопрос был задан очень тихо, словно предназначался не ему, а самому себе.

- Светлейший, я…

- Неважно, - снова перебил собеседника Визерис. - Зайдем с другой стороны: сколько времени, по-вашему, мне бы понадобилось, чтобы вернуть себе Железный Трон?

Магистр нахмурился:

- Какое это имеет значение?

- Для вас, - дракон был убийственно серьезен, - определяющее.

- Для меня? - настал черед Иллирио вопросительно выгибать кустистые брови.

- Ага, - уверенно кивнул Визерис. - У вас, мой друг, не так много времени.

- Не понимаю…

- Эх… Знаете, что такое hypercortisolism?

- Простите?

- Конечно, не знаете, - выдохнул Визерис. В его голосе было разочарование и грусть. - Дело в том, мой друг, что в вашем теле происходит огромное количество различных реакций. Так, например, орган, который называется… эх… нету аналога в этом языке… “glandulae suprarenale”, или “nadpochechniki”… Короче говоря, этот орган вырабатывает определенный секрет. И у вас он работает неправильно.

Иллирио усиленно моргал, пытаясь понять, о чем ему толкуют. Неожиданно магистр осознал, что Визерис очень пьян. Его язык чуточку заплетался, а взгляд, хоть и прямой, был слегка затуманен.

- Светлейший, думаю, такие разговоры не очень своевременны, - попытался соскочить с неприятной темы Иллирио. Ему не нравилось говорить о смерти. Тем более о своей.

- Почему же? - Визерис поднялся, слегка покачнулся, но удержал равновесие. Подошел к столику в углу, где хранились бутыли с дорогим вином. Схватил два кубка. - Вам налить?

- Будьте любезны. Если, конечно, вас не затруднит…

- Нисколько.

Послышался звук наливаемой в емкость жидкости. Иллирио неприязненно смотрел в спину Визериса, пока тот продолжал говорить:

- Из-за неправильной работы nadpochechnikov, вы, кстати, помимо всего прочего, страдаете от лишнего веса… А знаете, что самое плохое? - юноша поставил перед собеседником наполненный до краев кубок, с трудом поковылял на свою половину стола, плюхнулся в кресло. - Я понятия не имею, как это можно исправить. Не в этих srednevekovih условиях.

- В каких условиях? - не понял значения незнакомого слова Иллирио.

- Не обращайте внимания, - тяжело вздохнул Визерис. - Просто примите за факт: вам осталось жить не больше пяти лет. Смогу я за это время получить Железный Трон и посадить вас на место Мастера-над-монетой?

Магистр продолжал хмуро сверлить взглядом собеседника, хотя мало что понимал из его слов. Пять лет? Это пророчество? Если да, то плохо… С другой стороны, это же целых пять лет! За такое время можно многое успеть… Однако в одном принц прав: на то, чтобы завоевать Железный Трон, времени может не хватить.

- Ладно, - выдохнул Иллирио. - Чего вы хотите от меня?

- Честности, - пожал плечами Визерис. - Просто ответьте на вопрос: зачем вам помогать мне вернуть мою корону?

Мопатис усмехнулся, испил из кубка. Вино было удивительно вкусным сегодня.

- Долг, светлейший, - просто ответил магистр. - На Железном Троне должен сидеть законный наследник. Таргариен, и никто другой.

- Действительно, - после паузы прокомментировал спокойные слова собеседника Визерис. Голос его звучал очень грустно. - У вас очень высокие цели.

Принц встал, обошел стол, приблизился к Иллирио, тяжело оперся на его плечо и зачем-то прошептал, приблизив свои губы к уху магистра:

- Только смотрите, не задохнитесь от своих амбиций, друг мой.

После чего зашагал на второй этаж.

Иллирио усмехнулся, хотел окликнуть принца, но вдруг почувствовал что ему не хватает воздуха. Он попытался сделать вдох, но тело не слушалось, попытался закричать, но горло сдавило спазмом. Мужчина оперся на стол, захрипел, борясь с накатившим головокружением. Попытался встать, но едва удержал равновесие. Перед глазами все плыло. Вдруг взгляд Иллирио зацепился за кольцо, оставленное Визерисом на столе. Обычный, дешевый перстень, который, однако, магистр сразу узнал: такие носили, чтобы хранить в них маленький пузырек яда.

Иллирио почему-то захотелось засмеяться. Все-таки пророчество Визериса не сбылось: жить ему оставалось куда меньше пяти лет.

========== Глава 2 ==========

Ты должен совершить свой выбор самостоятельно и весь остаток своей жизни прожить, зная это.

Мейстер Эймон Джону

Раньше брат часто врывался в ее комнату, когда ему вздумается, но в последние несколько недель, такого себе не позволял, сводя их общение к разговорам в библиотеке, в саду или в гостиной. Обратные ситуации, когда она сама стучалась в его дверь (быстро восстановленную в первую же ночь), чтобы перекинуться с Визерисом парой слов, случались - хоть и редко, но все же случались. Но брат, после того, как она удалялась к себе, беспокоить ее не решался совсем.

Однако сейчас после деликатного стука, даже несмотря на столь поздний час, когда весь дом уже давно спал, девочка точно знала, кто стоит за дверью.

Накинув шаль, чтобы скрыть оголенные плечи и верх только начавшей формироваться груди, Дени кинулась открывать.

- Брат! - она позвала до того, как дверь успела открыться до конца. - Что случилось?

- Как я и говорил, дорогая сестра, - Визерис был неестественно бледен, а по виску его стекала крупная капелька пота. - Сегодня нам придется снова примерить на себя роль беглецов.

От него едва заметно пахло вином.

- Но… ты так и не объяснил, почему! - девочка впустила брата внутрь, и тот охватив комнату единым подозрительным взглядом, прошел к зеркалу, знаком попросил сестру подойти ближе. Помотал головой, словно отгоняя непрошеные видения. Улыбнулся, хоть улыбка, как всегда в последнее время, казалось совершенно неуместной на его осунувшемся лице.

- Эх… ты еще слишком молода, для…

- Ничего не молода! - Дени сердито топнула ножкой. - Я заслуживаю знать!

Несколько секунд Визерис молчал, казалось, глядя куда-то сквозь сестру.

- Хорошо, - наконец, кивнул он, после небольшого колебания. - Я только что убил магистра Иллирио.

- Что?! - Дени прикрыла рот ладошкой, глядя на брата расширившимися от страха глазами. Ей понадобилось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя.

- Но… почему?!

- Это сложно, - поморщился юноша, подготавливая керамическую емкость с каким-то красноватым порошком. Через несколько секунд добавил горячей воды, которая стала быстро окрашиваться в медный. Девочка помнила, что Визерис купил кучу непонятных вещей: порошков, бальзамов и масел, когда в последний раз они посещали рынок. Она не знала для чего, но, судя по всему, ей предстояло это узнать сейчас. - Подойди сюда, пожалуйста…

Дени в два длинных шага оказалась рядом, села на недвусмысленно предложенный ей стул, следуя движению рук брата, уставилась на себя в зеркало.

- У тебя прекрасные волосы, милая сестра, но сейчас нам надо их скрыть, - с явно различимым оттенком грусти, произнес Визерис. - Поэтому, позволь мне немного тебе помочь, хорошо?

Девочка скосила взгляд в сторону подозрительной смеси в емкости, но промолчала. Брат же сначала удивительно умело вымыл ее волосы, а затем со все тем же умением, которое говорило о немалой практике, стал наносить ту самую медную смесь на ее волосы. Глядя в зеркало, Дени казалось, что ее голову покрывают грязью, но она, доверяя брату, молчала.

- Отлично, - спустя минут пятнадцать, произнес брат, укутывая ее волосы темным полотенцем. - Теперь тебе стоит надеть какую-нибудь неброскую одежду, и мы пойдем.

- Нет, подожди, - наконец, отмерла девочка. - Сначала ответь на мои вопросы!

Визерис тяжело вздохнул, бросил на сестру обреченный взгляд.

- Ладно. Давай свои вопросы. Только быстро.

- Сначала… где ты научился так обращаться с волосами?!

- Ха… будет у тебя жена и дочь, которым хочется быть рыжими, а не блондинками, тоже научишься…

- Что?!

- Это была шутка, - брат улыбался очень грустно. - Не обращай внимания… Ты удивишься, сколько у меня скрытых талантов, милая сестрица. Еще вопросы?

Дени была настолько ошарашена, что даже не знала о чем дальше спросить. Вместо этого она, подгоняемая Визерисом, схватила первое попавшееся платье, потом отбросила его, потом схватила снова. Брат вздохнул, быстро помог выбрать то, что выделялось меньше всего. Накинул на плечи сестры темный плащ с капюшоном. Со все еще сохнущим на голове полотенцем, девочка выглядела очень комично, но сейчас им было не до этого.

- Хорошо, - брат улыбнулся, и подойдя к зеркалу, вдруг вытащил из мешочка острую бритву. Несколько минут, и вот его волосы уже упали к ногам. Дени была столь сильно ошеломлена произошедшим, что не сумела вымолвить ни слова. Брат на ее глазах превращался в незнакомца: девочка и представить себе не могла, как сильно меняли человека его волосы. Сейчас, потирая только что образовавшуюся лысину, Визерис казался ей очень чужим: куда более суровым, более взрослым, более диким.

Дейнерис поняла, что дрожит. Брат подошел ближе, нежно потрепал ее по щеке, словно желая убедить, что это все еще он, что, несмотря на внешние изменения, внутри он остался все таким же.

- Идем? - Визерис взял ее за руку.

- Да! - Дени кивнула, мгновенно отбросив всякую нерешительность. Брат с сестрой поспешили вниз.

И только увидев безжизненный труп магистра Иллирио, девочка вспомнила о чем говорил юноша, когда только постучал в ее дверь.

- Chert, надо было его спрятать… Хотя такую тушу тащить…

- Брат… брат… зачем ты это сделал? Он же был добр к нам, - Дени не замечала, как по ее щекам текут слезы.

С одной стороны, ей вовсе не было жаль старого толстяка. Она знала, что именно Иллирио подал брату идею продать ее дотракийцам в обмен на армию, и это не добавляло очков симпатии магистру Мопатису. Однако, Дейнерис никогда не желала ему смерти. Тем более от рук брата.

- Ну, у меня был выбор, - девочка заметила, что несмотря на то, что Визерис храбрился, его руки дрожали, - или ты, или трон. Я выбрал тебя.

Дени понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем до нее дошел смысл его слов:

- Подожди, ты… Стой!.. Я не понимаю, о чем ты!

Визерис очень глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться и набраться смелости для тяжелого разговора. Усадил сестру на свободный стул, не обращая внимания на уже начавший синеть труп, что сидел рядом:

- Послушай, Дени, - кажется, брат впервые назвал ее по имени за очень долгое время. - Ты хочешь стать королевой Вестероса? Хочешь отобрать трон у Узурпатора, и все дела? Или ты хочешь просто быть счастливой?

Это был странный вопрос. Без сомнения, она хотела вернуть Железный Трон: не для себя - для брата. Он был истинным драконом, и только ему должна была принадлежать корона Семи Королевств… Но хотела ли она сама быть королевой?

- Я вот за последние несколько дней понял, что не хочу, - ответил за нее Визерис, опустившись перед сестрой на корточки, и глядя на нее снизу вверх. Дени ощущала тепло его ладоней, когда он держал ее за руки. - Мне не нужен Железный Трон. Пусть Узурпатор подавится им.

- Но… как же…

- Зато, - не обращая внимания на замешательство сестры, продолжал юноша, - Трон этот очень нужен людям вроде Иллирио. Вчера нам удалось отбиться от дотракийцев, но магистр нашел бы другие пути, чтобы возложить идиотскую корону на мою башку. А если я в процессе еще и потеряю тебя: его такой расклад вполне устроит. Его и его друзей.

- Друзей?..

- А ты думаешь, он один такой? - Визерис усмехнулся недобро. - Всегда найдутся люди недовольные властью. Кому-то не хватило денег при дележке. Кто-то недоволен тем, что возвысили его врага. Кровная вражда, опять же наверняка где-то там затесалась… Короче, я уверен, в Семи Королевствах много тех, кто хотел бы свергнуть Узурпатора, и посадить твоего любимого брата на его место… Вот только если бы это удалось, недовольных стало бы еще больше. Пришлось бы пролить реки крови, чтоб удержать трон. И вовсе не факт, что мне бы удалось пережить смуту… не говоря уже о тебе. Ты для этих людей - всего лишь разменная монета, которую можно выбросить, если она станет бесполезной… Как и я, впрочем.

- Я все еще не понимаю! - девочка чувствовала, что у нее голова идет кругом. Слова брата достигали ее, она понимала их смысл, но осознать все, что он говорил, было ей не под силу.

- Поэтому я и говорил, что ты еще слишком молода, - улыбнулся Визерис, вновь нежно погладив ее по щеке. - Поэтому, давай, скажем проще: если бы я выбрал магистра Иллирио, то, возможно, получил бы Трон, кучу проблем, с этим связанных, и, вероятно, нож в сердце, спустя несколько лет правления, которое стало бы очень кровавым… Может, меня бы назвали “Визерис Убийца” или “Визерис Душегуб”. Мне не очень хочется войти в историю под такими именами…

Дени поняла, что он попытался пошутить, но не смогла заставить себя улыбнуться.

- Кроме того, я бы совершенно точно потерял тебя, - пытаясь выглядеть невозмутимо, пожал плечами брат, поднимаясь на ноги. - Так что, я решил выбрать свою любимую сестренку, вместо Железного Трона. Поэтому… мы сбежим. Затеряемся где-нибудь на просторах Вольных Городов, подальше от Вестероса, и больше не будем претендовать на престол. Найдем себе тихий угол, чтобы жить счастливо… Что скажешь?

Визерис говорил очень странные вещи. Приятные, но очень странные. Вещи, которые она еще несколько недель назад никак не могла бы принять. Однако сейчас… сейчас Дейнерис решила довериться брату. В конце концов, она всегда так делала.

- Хорошо, - Дени встала вслед за юношей. - Я пойду туда, куда скажешь.

- Э… нет, - неожиданно не принял ее ответ Визерис. - Я тут вдруг понял, что совершенно не поинтересовался твоим мнением, когда все это затевал. Это… нечестно. Поэтому, давай сделаем так: сейчас ты мне скажешь, хочешь ли ты быть королевой, или нет. Если хочешь, обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы посадить тебя на Железный Трон. Не факт, что у меня получится, но я постараюсь…

- Нет, - девочка в ужасе замотала головой, боясь, что разочаровала брата. - Я не хочу быть королевой!

- Уверена?

- Ага, - на самом деле, уверена, Дени, конечно, не была, однако решила, что сейчас не время. В конце концов, может быть, когда подрастет, она лучше поймет брата.

- Хорошо, - Визерис быстро подошел к трупу, снял с его шеи какой-то ключ, висевший на резной цепочке, направился в одну из комнат, где, как она знала, находилась сокровищница Мопатиса. Девочка поспешила за юношей.

Тяжелая, окованная железом дверь открылась без усилий. Брат с сестрой оказались в небольшой комнате без окон, все пространство которой занимали какие-то предметы, большинство из которых были Дейнерис совершенно незнакомы.

- Что это? - спросила девочка, подходя к какой-то резной вазе, стоящей на высоком постаменте.

- Ваза, - пожал плечами Визерис, не обращая никакого внимания на ошарашенную сестру. Вместо этого, он направился к ближайшему сундуку, в котором, должно быть, находились монеты. Достав небольшой мешочек, юноша начал быстро заполнять его золотом. - Древняя, наверное. И дорогая. Может, даже бесценная. Вот только продать мы ее не сможем, так что для нас она совершенно бесполезна.

- Вот как? - Дени коснулась гладкой поверхности, ощутила под пальцами трещину, от которой явственно веяло древней силой. Отшатнулась назад, обратив на себя внимание брата:

- Все в порядке? - спросил он, глянув на сестру через плечо, и отвлекаясь от своего занятия.

- А… Да… Все хорошо, - Дени улыбнулась слегка испуганно, дав себе зарок больше не приближаться к странной вазе.

Девочка стала медленно прохаживаться меж стеллажей, подставок и постаментов, на которых располагались странные предметы. Один из них привлек ее внимание: красивый сундучок из красного дерева, обитый железными вставками, и снабженный массивным замком. В замочную скважину замка был вставлен ключ. Не очень осознавая, что делает, девочка повернула ключ, и раскрыла сундук…

То, что она там увидела, заставило ее ахнуть, снова привлекая внимание брата.

- Чего там опять? - в голосе Визериса явно слышалось беспокойство, но Дени, не обращая внимания на его тон, потащила удивительно легкий сундучок к юноше:

- Брат, смотри!

Визерис равнодушно глянул внутрь. Несколько секунд он смотрел на три овальных предмета, хранившихся в сундуке. В глазах его было явственное недовольство, однако Дени, восторженная находкой, не обращала на него никакого внимания. Ее ладони нежно поглаживали чешуйчатую поверхность трех драконьих яиц.

Комментарий к Глава 2

Да, я знаю, коротко, и ни о чем, но у меня было вдохновение ответить на вопросы в комментах, так что эта часть (которая, в плане занимала всего один абзац) выросла в полноценную (ну, может, не в совсем полноценную) главу. Такие дела.

========== Глава 3 ==========

“Рейегар был последним из драконов, и он погиб у Трезубца. Визерис… это даже не змея — тень её”.

Джорах Мормонт

Брат явно не хотел забирать с собой это сокровище. Долго и с нескрываемым раздражением смотрел на сундук, озадачивая Дени своей реакцией. Потом попытался доказать, что эти яйца не могут быть настоящим потомством драконов, однако девочка чувствовала, что он не прав, поэтому настаивала на своем. Когда до Визериса дошло, что такой подход не сработает, юноша стал объяснять, будто они просто не смогут взять яйца с собой: им предстоит опасный путь, и хрупкая скорлупа может разбиться, уничтожив ценное наследие драконов. На это Дейнерис ответила, что скорлупа далеко не такая хрупкая - раз, что яйца весят совсем немного - два, и что она сама потащит их, укрыв в заплечном мешке - три. После чего, и вправду, стала перекладывать ценные трофеи из сундучка в мешок, в котором до этого планировала переносить запасную одежду.

Визерис тяжело вздохнул, сказал что-то непонятное, но по тону девочка заключила, что он ругался. От брата вообще в последнее время звучало множество непонятных слов, но она не желала заострять на этом внимание. Может быть, потому что боялась заострять.

- Ладно, поступай как считаешь нужным, - махнул Визерис рукой, возвращаясь к своему занятию. Дени заметила, что он взял несколько небольших кошельков, в которые складывал разное количество монет. В некоторые он клал только драгоценные камни, в другие - только золото.

- Если у Иллирио было столько денег, мог бы просто купить мне армию, - хмыкнул Визерис, когда закончил со своим занятием.

Золота, на подозрительный взгляддевочки, он взял не то, чтобы много… но, наверное, достаточно. Брату, в конце концов, видней.

- А он мог бы? - брови Дени подпрыгнули вверх. Ей такая идея почему-то никогда в голову не приходила.

- Конечно нет, - стоило брату глянуть ей за спину: на мешок, который стал ощутимо больше из-за сложенных внутрь драконьих яиц, как в голосе его появилось раздражение. - Тут бы хватило, чтобы нанять не слишком большой отряд… может на год. Но для завоевания Вестероса этого бы явно было недостаточно.

Дени кивнула. Она перестала понимать чувство юмора брата, но подумала, что он, должно быть, в очередной раз попытался пошутить. Странные у него шуточки, сказала бы девушка, если бы спросили ее мнения. Правда, ее мнения по этому вопросу никто спрашивать не спешил.

- Для начала пойдем, надо снять с твоей головы это полотенце, - произнес брат, и снова потащил ее в комнату.

Дейнерис скосила взгляд на неподвижную тушу Иллирио, когда проходила мимо, но заметила, что уже не дрожит при виде безжизненного трупа.

Они поднялись наверх, Визерис усадил сестру на стул перед зеркалом, принес таз с теплой водой.

- Закрой глаза, так будет проще, - посоветовал брат, и девочка просто отдалась на милость умелым движениям парня, который начал колдовать над ее волосами.

- Жаль, fen-а нет, - посетовал он вполголоса. Дени в очередной раз не поняла, что юноша имеет в виду. После этого он принялся за лицо, то и дело прикасаясь то к области вокруг глаз, то к щекам, то к вискам. Так прошло немного времени, но, когда Визерис, наконец, разрешил открыть глаза, Дейнерис ошеломленно уставилась в свое отражение. Оттуда на нее смотрела почти незнакомая рыжая девочка, черты лица которой лишь отдаленно напоминали ее собственные. Нет, знакомые принцессу Таргариенов, конечно, узнают, однако незнакомцам она запомнится совершенно другим человеком. Слегка укороченные волосы были туго стянуты на затылке, подчеркивая высокий лоб и красивую линию шеи, а легкие тени вокруг глаз делали ее взгляд даже более выразительным, чем раньше.

- Не очень хорошо вышло, - поморщился брат, - но, к сожалению, косметики тут у тебя не так много… Ладно, и так сойдет, надеюсь, это ненадолго.

Дени не была с ним согласна: ей очень понравился ее новый образ, однако послушно кивнула, и направилась следом за Визерисом, который поспешил в крыло для слуг.

Дом магистра Мопатиса все еще спал. Снаружи можно было расслышать лай собак, стрекот цикад да, изредка, ругательства охранников, которым не повезло стоять в патруле этой душной ночью. Девочка старалась не обращать на них внимания, но каждый раз вздрагивала, когда слышала приглушенные голоса за окном.

Вскоре брат постучался в какую-то дверь. Прошло не меньше минуты, прежде чем изнутри послышалась возня, и наружу выглянул заспанный человек, в котором Дени с легкостью узнала одного из приближенных слуг магистра Иллирио.

- Светлейший? - слуга подавил зевок, явно обратив внимание на подозрительный наряд брата и сестры. Однако от комментариев воздержался. - Простите, не узнал вас сразу… Прошу прощения за мой вид, но чем я могу помочь?

- У меня для тебя не очень хорошие новости, - в голосе Визериса слышалась властность, которую в разговоре с сестрой дракон в последнее время не демонстрировал совсем. Дени даже вздрогнула и украдкой глянула на аристократическое лицо брата, опасаясь что ее кошмар, которым был старый Визерис, вернулся.

- Простите? - слуга напрягся, но оставался вежливым.

- Пойдем, - даже не пытаясь убедиться последует ли за ним слуга, юноша направился в сторону гостиной.

Дейнерис поспешила следом.

- Господин! - увидев безжизненный труп Иллирио, слуга кинулся вперед, попытался привести хозяина в чувство, засуетился, однако, под резким взглядом Визериса был вынужден довольно быстро успокоиться: - Что здесь произошло?

- Откуда мне знать? - брат недовольно дернул плечом. Дени заметила, что его рука все еще дрожит. - Когда я спустился, чтобы выпить вина, увидел его в таком состоянии.

- Ох, за что нам такое…

- Прекрати причитать, и послушай, - юноша довольно грубо схватил щуплого мужчину за плечо. - Я знаю, что ты довольно умен, и, думаю, ты в курсе, что у меня много врагов. Поэтому мы с моей сестрой вынуждены сбежать, пока они нас не нашли… Понимаешь?

Слуга заморгал глядя в лицо Визериса, который возвышался над ним, казалось, на целую голову:

- Не совсем, светлейший…

- Мы уже проходили через такое, - поморщился брат, явно переживая не лучшие воспоминания. - Когда убили… нашего предыдущего покровителя, мы лишились всех средств и были выставлены на улицу. Я больше такого не допущу.

- Но…

- Однако и оставаться в этом доме мне больше нельзя, - Визерис не дал слуге возразить. - Поэтому я позволил себе наведаться с сокровищницу магистра и забрать оттуда совсем небольшое (сравнительно) количество денег.

- Светлейший!…

- Не шуми, - юноша тряхнул пожилого мужчину за плечо, заставляя замолчать. - Единственное, что я хочу сказать: там еще много осталось… Понимаешь?

Когда брат объяснял Дени свой план, она заметила, что брат слишком сильно рассчитывает на жадность слуг. Ей казалось сомнительным, что кто-то может предать своего господина столь быстро и легко.

На это Визерис ответил, что он предпочитает рассчитывать на жадность, чем на верность. Так, сказал брат, куда больше шансов добиться успеха.

Сейчас, наблюдая за глазами слуги, что заблестели после слов Визериса, Дени понимала, что он прав.

- Вы хотите…

- Я спрятал ключ от сокровищницы, - пояснил юноша с усмешкой. - Проведи нас через охрану и доведи до пристани до утреннего прилива, и я скажу тебе где он.

- Это может быть опасно, - покачал головой слуга, однако, как и предсказывал брат, это была просто попытка выторговать себе лучшие условия, а не отказ. Дени мысленно сплюнула в презрении. - Откуда мне знать, что это не вы убили моего мастера?

- Не будь глупцом, - поморщился Визерис. - Зачем мне убивать собственного покровителя? Пока я жил здесь, магистр Иллирио помогал мне вернуть трон, что принадлежит мне по праву. Он единственный, кто был готов помочь, так зачем мне пилить сук, на котором я сижу?

Очень меткое выражение, - мысленно заметила Дени, бросив еще один удивленный взгляд в сторону брата.

- Понимаю, - медленно кивнул слуга. - Но тогда зачем убегать? Вы могли бы…

- Ты идиот? - снова не дал закончить собеседнику свою речь брат. - Я же сказал: магистр Иллирио мог подавиться вином, а мог быть убит - я этого не знаю, и не хочу знать. Но если за этим стоят наши с ним враги, я буду следующим. Поэтому мне нужно исчезнуть из Пентоса, понимаешь?

- Да… теперь понимаю, - слуге явно не понравилось, что брат назвал его идиотом. - Однако, вынужден заметить, что вообще-то, дверь в сокровищницу можно открыть и без ключа…

- Да, - согласился Визерис. - Но это займет время. К тому же, те, кто придут открывать сокровищницу, заберут большую часть ее содержимого себе. Достанется ли тебе хоть монетка - большой вопрос… Но если ты поможешь мне, то сможешь забрать все, до чего сумеешь дотянуться, ибо будешь первым, кто заглянет внутрь. Подумай об этом. Может быть, тебе даже не придется больше быть слугой…

- Я понял, - после небольшой паузы, ответил слуга. - Мне кажется, помочь друзьям мастера - мой долг. Это то, чего бы он хотел.

- Без сомнения, - усмехнувшись краешком губ, произнес брат.

Дени незаметно покачала головой за спиной юноши, восхищаясь его красноречием. Сумела бы она сама так провести разговор, чтобы убедить этого человека и поколебать его верность? Сейчас это казалось не таким уж сложным, но, очевидно, что брат продумал все заранее, так что ей оставалось лишь следовать за ним.

- Пойдемте, - слуга засеменил к выходу. - Кстати, откуда я знаю, что вы не обманите меня?

- Еще раз: а зачем мне это делать? - очень натурально удивился Визерис, шагая рядом с сестрой. - Ну, обманул я тебя, и оставил ключ себе. Какая мне от этого выгода? Наложить лапу на эти сокровища я не смогу в любом случае: как ты и сказал, просто кто-то другой взломает дверь в сокровищницу и все ценности уплывут в какой-то чужой карман. Так какая мне разница в чей: в твой или не твой?

- Хмм…

- Кроме того, ты мне более или менее знаком, - брат усмехнулся, и, почему-то, эта усмешка показалась Дейнерис очень неприятной. - Кто знает, может быть, когда-нибудь мы снова встретимся, и ты вспомнишь благодаря кому ты обрел свое богатство… Но если я тебя обману, то просто приобрету еще одного врага. Зачем мне совершать такую глупость?

- Понимаю, - после паузы кивнул слуга. - Мое мнение о вас стало еще выше, чем прежде, светлейший. Ваша мудрость неоценима.

- Благодарю, - было очевидно, что неумелая лесть не произвела на Визериса никакого впечатления.

- Тем не менее, сейчас я вынужден попросить вас подождать здесь, - слуга на секунду склонил голову. - Мне придется объяснить охране, куда мы так торопимся в такой час, так что прошу вас набраться терпения.

Слуга и раньше был довольно вежлив, а сейчас, почуяв выгоду, стал просто идеалом кроткости. Дейнерис едва скрыла презрение, в очередной раз порадовавшись предусмотрительности брата, который надел ей на голову капюшон.

- Рассчитываю на тебя, - кивнул брат, замедлив шаг, и позволяя слуге оторваться вперед, дабы тот смог договориться с охранниками. Дени слегка беспокоило, что они не знают, что именно будет говорить этот презренный. Вдруг он задумал очередное предательство? Однако брат был спокоен, и это спокойствие передалось девочке, так что она позволила событиям развиваться своим чередом.

Прошло немного времени, и они добрались до внешних ворот. Охрана слегка поклонилась, но, очевидно, задерживать Таргариенов не собиралась, так что брат с сестрой пересекли границу поместья магистра Мопатиса без проблем. Оставалось добраться до пристани.

- Вы собираетесь отправиться в Вольные Города, светлейший? - подал, меж тем, голос слуга, который семенил рядом. Договор о том, что он получит местонахождение ключа, когда доведет их до пристани, все еще действовал, так что мужчина старался не отставать.

- Я пока еще не знаю, - покачал головой Визерис.

- Один из моих знакомых отправляется в Браавос сегодня с утренним приливом, - закинул удочку слуга. - За небольшую плату, я уверен, он найдет для вас место на своем корабле.

- Правда?

- Да, - уверенно кивнул мужчина. - Конечно, условия не слишком хорошие, однако если вы заплатите достаточно, думаю, он найдет для вас самую удобную койку из возможных.

- В таком случае, я в очередной раз полагаюсь на твою помощь, - брат все еще был необычайно вежлив, и сейчас никак не походил на того надменного Визериса, которого знала Дени. Тот Визерис, очевидно не счел бы какого-то достойным его благодарности… впрочем, девушка сомневалась, что тот Визерис вообще сумел бы сбежать из дома, окруженного охраной.

До моря было не слишком далеко. Им понадобилось около получаса, чтобы добраться до пристани, на которой покачивались на волнах десяток кораблей разных размеров.

- Сюда, пожалуйста, - слуга суетился, петляя меж каких-то грузов, и продвигаясь к одному ему известной цели. Брат с сестрой двигались следом.

Наконец, слуга остановился перед трапом на какое-то суденышко, которое, на взгляд Дейнерис, вовсе не должно было носить гордое имя “корабль”. Грязное, пропахшее странным ужасным запахом, какое-то пузатое и непропорциональное нечто, качалось на волнах неподалеку, и девушка вдруг отчетливо поняла, что не хочет никуда плыть на этом, так называемом, корабле.

- Хоть выглядит оно не очень, - запричитал слуга, - но судно довольно удобное… К тому же капитан очень надежен. Позвольте, я позову его…

Слуга быстро прошагал по трапу, который немилосердно трясся под его сандалями, и исчез в люке. Несколько матросов, суетящихся на палубе, с любопытством разглядывали юных драконов, но те старались не обращать на них особого внимания.

- Не нравится мне это, - кажется, впервые за последние несколько часов, подала голос Дейнерис.

- Да, мне тоже, - согласился брат. - Однако, есть ли у нас выбор?

- Может, поищем другой корабль? - девочка поняла, что дрожит, но ладонь Визериса, сжавшая ее пальцы, успокаивала.

- К сожалению, милая сестрица, боюсь, нам не хватит времени, - покачал головой юноша. - Корабли уходят с приливом, а он вот-вот начнется… Магистра Иллирио найдут в течение пары часов - самое больше. До следующего прилива у нас просто нет времени… Прости меня, я немного не рассчитал время. Слишком долго провозился с нашей маскировкой…

- Понимаю, брат, - кивнула Дени, состроив серьезную мину. Визерис, поглядев на нее, отчего-то рассмеялся, потрепал по щеке, заставив покраснеть от смущения. Ее смущение еще сильнее рассмешило брата. Девочка надулась, фыркнула недовольно. Неизвестно чем бы закончилось это маленькое противостояние, в котором каждое последующее действие сестры, все сильнее веселило Визериса, но очень вовремя вернулся слуга. Рядом с ним шагал грузный детина с короткой черной бородкой и давно немытым лицом. Одет он был в черную стеганку, которая явно была ему мала. От мужчины несло потом и перегаром.

- Меня зовут капитан Болер, - произнес он, обдав драконов запахом эля и жареного чеснока. - Этот человек говорит, что вам нужно в Браавос?

- Если есть такая возможность, - с сомнением глядя на капитана произнес Визерис.

- 50 золотых монет, - назвал свою цену Болер.

Брат подумал о чем-то, потом кивнул. Отошел в сторону вместе со смуглым слугой магистра Иллирио… хотя, наверное, он уже бывший слуга?… Неважно. Очевидно, что брат передаст ему ключ от сокровищницы, и они вскоре покинут этот край.

Не то, чтобы Дейнерис не нравилось здесь. Наверное, эти несколько месяцев, проведенные в поместье магистра Иллирио были одними из самых спокойных в ее жизни. Особенно последние пара недель, когда брат неожиданно изменился, став таким… надежным? Она вряд ли сумела бы подобрать правильное слово, однако отрицать то, что ей новый Визерис нравился гораздо больше старого, просто не могла.

Девушка взглянула вверх, на усыпанное звездами небо. Иногда ей хотелось уметь летать, как настоящим драконам, чтобы скрыться от всех невзгод. Однако сейчас, рядом с братом, это желание посещало ее все реже.

- Хорошо, милая сестрица, - улыбнулся юноша, когда слуга после разговора, подозрительно оглядываясь поспешил обратно в поместье, - я закончил с делами…

А потом обратился к Болеру:

- Скажите, капитан, как скоро мы отплываем?

- Прилив начинается, - хмыкнул мужчина, сверившись с какими-то, одним морякам известными, приметами. - Вам очень повезло, что вы успели. Мы отходим немедленно.

- Хорошо.

- Добро пожаловать на борт, - мерзко усмехнулся Болер, пропуская молодых драконов на трап.

Те прошли по хлипкому мосту, ступили на палубу. Здесь пахло еще хуже, чем снаружи. Дени подумала, что ее сейчас стошнит, но каким-то чудом сумела сдержаться.

- Пойдемте, я покажу вам ваше место, - все с такой же мерзкой усмешкой, которая, очевидно, должна была изображать вежливую улыбку, капитан повел своих пассажиров через маленькую дверь, а за ней - вниз по узенькой лесенке.

Спустившись, брат с сестрой обнаружили себя в трюме. И то, что они там увидели, им не понравилось.

Большая клетка, в которой сидело, лежало, стояло с десяток человек разного пола и наружности.

- Работорговцы? - удивился Визерис, резко поворачиваясь в сторону Болера. - Капитан, что это значит?..

Вместо ответа крупный детина, с удивительным проворством шагнул вперед, и коротко ударил Визериса под дых. Тот согнулся пополам.

- Брат!!! - Дени кинулась вперед, чтобы помочь юноше.

- Ничего личного, - выражение лица Болера не изменилось ни на йоту. - Только бизнес.

Следующее, что увидела Дейнерис, это подошва огромного флотского сапога, ударившая ее в лицо.

А еще через мгновение мир погрузился во тьму.

========== Глава 4 ==========

“Из олова не выкуешь железный меч, сколько ни стучи молотом, но это не значит, что олово бесполезно”.

Джон Сноу

Натаниэль Хоук никогда не жаловался на судьбу, хотя иногда закрадывались мысли, что на его месте, любой бы уже давно сдался и позволил отчаянию захватить себя.

Боги не были благосклонны к нему. С самого детства. Ни разу.

Сразу после рождения в какой-то грязной таверне, он был оставлен в придорожной канаве, Браавоса, откуда его подобрал какой-то житель, с непонятной целью. Почему “с непонятной”? Потому что в шесть лет, Натаниэль оказался на улице, когда дом его благодетеля сожгли во время очередной междоусобицы. Чтобы выжить, мальчишка прибился к одной из уличных банд, и даже получил какой-никакой авторитет… пока те, кого он считал своей семьей, не подставили его, бросив умирать после очередной поножовщины. Он выжил, и, сбегая от преследователей, пробрался на корабль, который увез его в Мейрин, где из него сделали раба. Когда Натаниэлю исполнилось двадцать, он сумел сбежать вместе с небольшой шайкой, и даже прибился к пиратской команде. И все было относительно неплохо, они много лет грабили торговцев, пока их утлое суденышко не встретило в море корабли железнорожденных, которые, походя, показали пиратам из вольных городов, кто на самом деле правит морями вокруг Вестероса.

В очередной раз чудом избежав смерти, Нат попытался вернуться к началу: в Браавос, однако его провели, бросив в этот трюм. И теперь его дальнейшую судьбу вряд ли можно назвать радужной.

Тем не менее, как уже отмечалось, Натаниэль никогда не жаловался. Просто потому, что всегда есть те, кому хуже.

Вот, как, например, эти двое, кои попались на удочку капитана Болера и его сообщников, которые, кажется, имеются в каждом городе, сбывая ему беглецов всех мастей. Конкретно эти детишки, судя по всему - близкие родственники к тому же из них благородная кровь так и прет. Получили по пинку и вырубились: явно раньше подобного с ними не происходило. Да и одежда дорогая, правда, ее-то, как раз, и сорвали почти сразу, ничуть не стесняясь почти незаинтересованных взглядов будущих рабов. Денег у новых собратьев по несчастью, судя по всему, было немало, потому что Болер радостно хохотал, обирая бедных подростков.

Их раздели до белья, капитан равнодушно глянул на девчушку, что едва-едва начала формироваться. Она была вся какая-то угловатая, хоть уродиной ее, конечно, не назвать. Однако сравнивать ее с сочными, фигуристыми женщинами, которых особенно ценили в Вольных Городах, было бы глупо. Болер, безо всякого стеснения, запустил руку ей между ног, удовлетворенно хмыкнул, убедившись что перед ним девственница - за таких давали гораздо больше. Возможно только этот факт и спас молодую рыжую девочку от поругания: все-таки прибыль для капитана была куда важнее сиюминутного сомнительного удовольствия.

- Бросьте их к остальным, - коротко приказал капитан, и неизменный охранник, разочарованно вздохнув, принялся отпирать общую клетку. - Если кто-то посмеет хоть пальцем тронуть девчонку - высеку так, что стоять не сможете еще несколько недель. И еды не дам - самим мало! Вы меня знаете…

Тела кинули в угол, прикрыли куском мешковины, да так и оставили.

Нат тяжело вздохнул. Ему не нравилось то, что происходило, но поделать он ничего не мог. Лучше не думать об этом.

Подростки пришли в себя довольно быстро: прошло не больше получаса, правда, корабль все равно успел сняться с якоря и уже отдалялся от Пентоса. Первым открыл глаза мальчишка, бросил по сторонам сокрушенный взгляд, поморщился, осознавая ситуацию. Нат ожидал криков, просьб, обращений к охраннику, лениво развалившемуся у прутьев решетки, но вместо этого парень нахмуренно молчал, оглядывая своих новых собратьев по несчастью недобрым взглядом.

Хоуку не понравились эти глаза. В них плескалось слишком много разочарования и злобы, чтобы это было нормальным. А вот стоило ему заметить плачевное состояние сестры, как в них уже легко замечалось самое настоящее бешенство.

- Расслабься, парень, - попытался удержать мальчишку от глупостей Хоук. - Злыми взглядами делу не поможешь.

Мальчик пожал плечами, осторожно осматривая синяк сестры, расползающийся по щеке. Вздохнул тяжело, поправил на ней мешковину, пытаясь скрыть выступающие из-под ткани нежные девичьи бедра:

- Как долго мы плывем?

Вопрос, очевидно, предназначался Нату, так что он небрежно ответил:

- Около получаса.

- Ясно, - паренек снова поморщился, откинулся назад, прислонившись спиной к деревянному борту, тяжело вздохнул. - Nenavidgu etot mir.

- Что? - Нат краем глаза отметил заинтересованный взгляд лхазарянской женщины, что, так же, как и он сам, попала в компанию будущих рабов совсем недавно, но уже успела завоевать авторитет среди девушек, что разделяли с ними этот душный трюм. Женщина была немножко полновата, на вкус Хоука, но все еще сохранила удивительную, какую-то чувственную красоту. А любопытный взгляд карих глах, и ореол черных, жестких волос дополнял образ экзотической дикарки.

- Не обращайте внимания, - отмахнулся парень. - Меня зовут Визерис.

Нат почесал кончик носа указательным пальцем, усмехнулся:

- Почему ты думаешь что здесь это кого-то интересует?

Мальчик задумался на мгновение, потом медленно кивнул, соглашаясь. Не ответил, и снова закрыл глаза, погружаясь в некое подобие дремоты, дожидаясь пробуждения сестры.

Такое спокойствие удивляло, или даже - восхищало. Если, конечно, допустить, что это действительно спокойствие, а не апатия, вызванная полным принятием своего поражения.

Вдруг рыжая девочка застонала, открыв глаза, схватилась за поврежденную щеку. Визерис тут же кинулся к ней, заговорил тихо, стараясь успокоить. Судя по всему, ему это удалось, потому что вскоре начавшиеся, было, всхлипы девочки успокоились, и она, так же, как и брат, закрыла глаза, прислонившись к его плечу. Разве что мешковину, заменяющую ей одежду, поправила.

Хоук усмехнулся, покачал головой, но ничего не сказал. Новенькие были странными, однако в своей жизни бывший пират повидал куда более странных людей.

Кто-то в трюме закашлялся, сразу за ним - второй. Нат брезгливо сморщил нос, но двигаться было слишком лениво. Однако Визерис, неожиданно встрепенулся, огляделся вокруг более встревоженным взглядом, словно замечая нечто скрытое от глаз в этом сыром трюме; после чего оторвал кусок мешковины и стал обматывать его вокруг своего лица. Его тихий шепот не достиг слуха Натаниэля, однако сестра, к которой обращался подросток, поспешила повторить за братом.

- Что ты делаешь? - не в силах сдержать любопытство, обратился к парню Хоук, краем глаза отметив, что остальные рабы тоже с интересом наблюдают за действиями новичков.

- Это… мгм… - подросток явно задумался над тем, как сформулировать свой ответ, а затем выдал: - Считай это некой формой защиты.

- Защитой от чего?

Визерис вздохнул тяжело, словно устав от тупости своего собеседника, поджал губы, и вдруг ответил вопросом на вопрос:

- Чем ты сейчас занимаешься? - его голос из-под маски звучал странно.

- Что? - Нат почесал щеку с отросшей щетиной, раздраженно махнул головой сдувая челку, что выбилась из прически и прилипла к вспотевшему лбу. - В каком смысле?

- В прямом. Что ты сейчас делаешь?

- Э… сижу?

- А еще?

- Плыву на корабле Семеро знают куда.

- Еще?

- Мгм… - ему начинали надоедать эти глупые игры. - Не знаю. Какой ответ ты хочешь услышать?

- Ты дышишь, - с недовольной миной на лице, подсказал бывшему пирату Визерис. - Вдыхаешь воздух. А потом выдыхашь его.

- Ну… да. Я всегда это делаю.

- А вот они, - Визерис указал на кучку рабов, большая часть из которых почти беспрерывно кашляла, - выдыхая и кашляя, выпускают в воздух таких… существ, которые ты можешь вдохнуть. И заболеть. Как они.

- Ты говоришь о духах? - лхазарянская дева резко подалась вперед, хотя до этого момента молчала. - Великий Пастырь должен защитить… Не слышала, чтобы от духов защищали повязки на лицо.

- Думай, что хочешь, - парню явно было все равно.

- Ты - шаман? - продолжала допытываться до Визериса лхазарянка.

Парень глянул на нее так, что она смутилась. Да и сам Нат бы смутился если бы на него посмотрели, как на полного идиота.

- Как давно больные здесь? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Визерис.

- Кто-как, - ответил Нат, пожимая плечами, и, все-таки решив последовать примеру паренька. Великий Пастырь, конечно, может, и защитит, но дополнительно позаботиться о себе не помешает. Просто, чтобы не создавать никому из божеств дополнительных забот. - Некоторые уже больше месяца. Другие только присоединились, как и вы.

Визерис снова поморщился.

- Воздух влажный. К тому же, тут очень душно и, не сказать, чтобы жарко…

- Ты не видел это место во время шторма, - хохотнул Хоук. - Хотя, я уверен, что у тебя еще будет возможность…

Паренек хмуро кивнул, с каким-то болезненным любопытством наблюдая за кашляющими рабами. Вдруг его палец указал на ближайшего к Нату:

- Pnevmoniya…

Ла-а-а-адно… Это уже очень напоминает заклинание. Парень, что, и вправду шаман?

Лицо мужика, на которого указали, побелело от страха, он даже перестал кашлять. Между тем, палец Визериса двинулся дальше, указав на следующего кашляющего раба:

- Bronhit…

Выбирая одного раба за другим, мальчишка говорил странные слова, заставляя сердца людей вокруг сжиматься от страха. Вдруг палец Визериса остановился на каком-то мужчине, который, кажется, без перерыва кашлял уже несколько минут. Глаза мальчишки расширились, когда он произнес:

- Pnevmotoraks…

В следующий миг, кашляющий раб стал заваливаться набок. Лицо его посинело, он начал царапать себе грудь, словно что-то мешало ему сделать вздох. Все отшатнулись в сторону, включая самого Ната, но Визерис, к удивлению всех, кинулся вперед. Быстрым движением разорвал хрупкую от влаги одежду раба, стал надавливать пальцами на какие-то точки на его груди. Лицо его становилось все более и более хмурым.

- Мне нужно что-то острое! - воскликнул подросток, бешеными глазами осматриваясь вокруг. - Быстрее!

- Если бы у нас было что-то острое… - Нат не договорил, но ухмыльнулся недобро краем глаза наблюдая за немного заинтересованным стражником. Тот нервно оглядывал происходящее но пока вмешиваться не спешил. В руках он держал дубину а за поясом его был кинжал.

- Blyat’…- в голосе Визериса вдруг проявилась сила и властность, которую мало кто ожидал от столь молодого человека: - Внутри этого человека дух, который называется “pnevmotoraks”. Если его сейчас не извлечь, после смерти… мгм… носителя, дух обезумеет и может убить всех здесь.

- Так я была права! - воскликнула лхазарянка. - Ты все-таки шаман!

- Заткнись! - охранник нахмурился, глаза его панически двигались туда-сюда. - Никому не двигаться!

- Тогда мы все обречены! - воскликнул Визерис. - Pnevmotoraks - очень могущественный дух! Я могу понять, почему он здесь очутился, но…

- Я тебе не верю! - заявил охранник. - Ты врешь, чтобы захватить оружие.

Визерис выругался, потащил умирающего раба к решетке. Для столь тщедушного тела, он обладал немалой силой.

- Иди сюда, - голосу этого человека была очень сложно сопротивляться, и охранник осторожно приблизился, по пути удобнее перехватив свою шипастую дубину. - Вытащи свой кинжал, и полей его… у тебя там ром? Отлично, подойдет… Полей лезвие.

- С чего это я буду…

- Просто сделай это! Быстрее!

Охранник выругался, а Нат покачал головой. Голос Визериса обладал почти сверхъестественной силой, и вскоре кинжал был окраплен ромом. В воздухе одуряюще запахло спиртным.

- Теперь режь, раз уж мне не доверяешь, - продолжал командовать подросток, проводя пальцем по боку умирающего раба. - Вот здесь. Только не слишком глубоко, но и царапины не хватит…

- И.. как мне…

- Тьфу… давай сюда, я буду держать лезвие, а ты - рукоять, чтобы я вдруг “не завладел твоим оружием”, - голос мальчика сочился сарказмом, когда он схватил лезвие, и сделал удивительно уверенный надрез, расширил рану пальцами, предварительно смочив их в роме. После чего сильно надавил на грудь больного раба. Тут же из раны послышался душеразирающий звук выходящего воздуха.

- Это дух! - воскликнула лхазерянка. - Дух выходит на свободу!

Рабы отшатнулись, как, впрочем и охранник, который резко вырвал свое оружие из рук мальчика, оставив на руке последнего глубочайший порез. Подросток зашипел, но не отвлекся ни на секунду. Бросил быстрый взгляд по сторонам, и вдруг схватил пустоту и засунул что-то в рот. Шумно сглотнул:

- Готово, - произнес он, не скрывая раздражения. Актером он был не очень хорошим, и Нат бы ему не поверил, если бы факты не говорили сами за себя. - Теперь дух никому не навредит…

Визерис продолжал возиться с рабом, на которого уже почти никто не обращал внимания. А между тем, тот дышал, синева быстро уходила из его лица, заменяясь слегка болезненным, но румянцем.

- Мне нужен кто-то, чтобы помочь, - судя по всему, работа подростка все еще не была закончена. Вылив остатки рома на относительно чистый кусок мешковины, оторванный от его собственной пародии на одежду, Визерис затравленно огляделся. - Дени?..

- А… Да, конечно, брат, - девочка замялась на секунду, борясь с собственными страхами, но через мгновение кинулась вперед, и это позволило оцепенению сойти с рабов. Нат, видя самоотверженность девочки, нахмурился и опередил ее.

- Что нужно сделать?

- Я тоже помогу, - рядом оказалась та самая лхазарянка.

- Ага, хорошо, - Визерис не обратил на своих новых помощников никакого внимания. - Зажмите рану. Да, вот так. Крепко.

- Кстати, меня зовут Мира, - нашла время, чтобы представиться женщина. - Ты обучен путям мейстеров?

- Немного, - кивнул подросток, вызвав удивленный взгляд со стороны сестры, который не ускользнул от Ната. - Ты, приподними его, мне нужно сделать перевязку.

Обращение “ты” покоробило, но бывший пират сам был виноват, не назвавшись, когда была такая возможность.

- Натаниэль Хоук, кстати, - произнес он, глядя на быстрые и умелые действия мальчишки. - Таково мое имя.

- Ага, - не впечатлился Визерис. - Тут никого это не волнует, я уже осознал, не нужно повторять… Крепче держи, хорошо?

Нат хмыкнул. Вскоре спокойное и глубокое дыхание раба, который совсем недавно находился у самого порога смерти, дало понять, что тот уснул. Визерис вытер руки от крови, позволил своей сестренке вытереть пот со лба. Улыбнулся ей.

- Ты очень талантливый мейстер и сильный шаман, - покачала головой Мира, обращаясь к подростку. - Ты знаешь много имен духов?

- Некоторых, - уклончиво ответил Визерис.

- Я никогда не слышала о таких духах, - задумчиво прикусила нижнюю губу лхазарянка. - Где вы обучались?

Она как-то очень легко переходила с “ты” на “вы” и наоборот.

- Далеко.

- Мгм… - осознав, что подросток явно не настроен отвечать на вопросы, девушка нахмурилась, и Нат воспользовался моментом, чтобы задать свой вопрос:

- И как же так вышло, что такой талантливый человек умудрился попасть в рабство?

- Духи весьма… своенравны, - проворчал Визерис, бросив подозрительный взгляд на женщину, которая кивала на каждое его слово. - Они далеко не всегда готовы ответить на призыв. А еще… всегда просят что-то взамен. Иногда сделка неприемлема.

У Хоука сложилось впечатление, что парень нагло врет, но Мира, знающая о духах явно больше его, соглашалась удовлетворенно, так что он вынужден был принять слова парня на веру.

Вскоре они отошли, предварительно оттащив раба обратно в глубь клетки. На лице Визериса был явный отпечаток усталости.

А еще сапога капитана. След сапога выделялся сильнее.

- Ну, и что ты собираешься делать теперь? - Нат присел рядом с подростком, оглянулся вокруг, заметив, что теперь на мальчишку смотрят с немалым уважением и страхом.

- Я-то? - Визерис вдруг солнечно улыбнулся и от этой улыбки у бывшего пирата тоскливо засосало под ложечкой. - Я собираюсь попросить духов вызвать бурю.

Комментарий к Глава 4

Не забываем, что эта скромная работа, всего лишь малая часть цикла “Смутное Время”, в который, пока входят:

- https://ficbook.net/readfic/6502715 - Любовник Королевы. Отличная работа с классическим попаденцем, который наверняка всех нагнет, и уже на данный момент круче всех моих попаденцев (во всех моих поделках) вместе взятых. Короче и спец, и жнец, и на дуде игрец. А еще алкоголик и бабник, да. Вам наверняка понравится.

- https://ficbook.net/readfic/7029172 - Золото Королей. Великолепная история про девушку из рода Арренов. Пока не так много, но начало интригует и уже заставляет задуматься, что, согласитесь, далеко не мало. Люто рекомендую.

========== Глава 5 ==========

“Никогда не извлекай свой меч, если не намереваешься немедленно воспользоваться им.”

сир Родрик Кассель.

- Эй, - взгляд единственного стражника, оставленного, дабы присматривать за рабами в клетке, отражал неподдельный испуг, - что еще за бурю?!

Брат удостоил говорившего лишь мимолетным мазком своих усталых глаз, но ничего не ответил. Сел, забавно скрестив ноги. Закрыл глаза.

- Эй! Я к тебе обращаюсь! - стражник явно нервничал, оглядывая рабов, которые неожиданно стали группироваться вокруг Визериса, очевидно, связывая с ним свои надежды на освобождение. - Никакой бури! Я… я капитану пожалуюсь!

Этот возглас показался Дени столь по-детски наивным, что она не сдержалась и хихикнула. Охранник окатил девушку свирепым взглядом, но хоть как-то наказывать сестру “шамана” не решился.

Не придумав ничего лучше, мужчина достал свой короткий меч:

- Клянусь, я положу этому конец, - придав голосу зловещих интонаций, решительно произнес он. В замок был вставлен ключ, и в трюме раздался неприятный скрежет давно не смазанного механизма.

- А зачем? - вдруг подал голос брат, мгновенно приковав к себе внимание. Он даже глаз не открыл, продолжал сидеть в странной позе, скрестив ноги, да говорил, казалось, ни к кому конкретно не обращаясь. Охранник ответил недоуменным взглядом, который, однако Визерис увидеть не мог, но, словно угадав мысли всех присутствующих, счел нужным пояснить: - Какой тебе смысл “положить этому конец”? Начнем с того, что это, возможно, будет не так просто, так как защитить себя от одного человека, я, пожалуй, смогу. Теперь-то я готов, в отличие от момента, когда меня захватывали…

Брат невесело усмехнулся, так и не открывая глаз.

- Во-вторых, даже если ты убьешь меня… - Визерис пожал плечами с видимым равнодушием. - Забыл о смертельном духе, который сидит внутри меня? Тот самый Pnevmotoraks, которого я совсем недавно запечатал с твоей, между прочим, помощью? Когда я умру, как думаешь, что случится?

Охранник, который от неожиданности даже перестал возиться с ключом, неуверенно нахмурился:

- И что? Что случится?

- Он вырвется. И убьет всех на корабле.

Тихий гул возмущения стал подниматься среди рабов. До них вдруг дошло, что смерть Визериса больше не пройдет мимо них, что их она тоже коснется, и отсидеться в стороне, как они всегда делали до этого, уже не получится. Их лица приобрели еще более решительные выражения.

Дени не понимала, почему они так верят брату, но чувствовала, что тот просто не оставляет им выбора. На него косились недобро, и в глазах рабов не было никакого уважения и благодарности - только страх и решительность. Это было странно, ведь Визерис пробыл среди этих людей меньше часа, но они уже вынуждены были следовать за ним: хотят они того, или нет.

Это и есть сила настоящего короля? - пришла вдруг в голову принцессе Таргариен неуместная мысль. Она не знала, сумела бы вот так же повести за собой людей: даже уже сломленных и принявших свою судьбу. Однако очень хотела когда-нибудь попробовать.

Чем решительнее становились лица рабов, тем более растерянным выглядел охранник. Теперь лезть в клетку в одиночку уже явно не казалось ему хорошей идеей.

- Я сообщу капитану, - вновь вернулся к своей детской угрозе он.

- О, конечно, - уголки губ брата чуточку поднялись, и это было единственным изменением выражения его лица. А вот голос изменился разительно, став каким-то… провоцирующим. - Однако он тебе не поверит. И, конечно, вряд ли будет столь любезен, чтобы сохранить мне жизнь.

Охранник явственно сглотнул, очевидно, представив себе, реакцию Болера, и то, что произойдет дальше. Если брат умрет, и злой дух вырвется на свободу, то какая разница, кто именно убьет этого раба? Исход все равно будет один.

С другой стороны то, с каким равнодушием Визерис отнесся к перспективе своей неминуемой смерти, потрясло Дени. Она понятия не имела, когда брат успел стать настолько хладнокровным.

- Я… Я….

- Ты можешь просто подождать, - дернул плечом молодой дракон, тем самым заставив всех присутствующих, включая саму Дейнерис, непонимающе воззриться на него.

Визерис, словно почувствовав на себе удивленные взгляды, снова дернул плечом, в непонятном жесте равнодушия:

- Мне может понадобиться некоторое время, чтобы… прийти к соглашению с духами, - произнес он. - Может, пара часов. А может - дней. Времени достаточно. Но когда начнется буря… к тому моменту ты успеешь решить: хочешь ты помочь своему капитану (тем самым рискуя тем, что меня убьют и духи разбушуются еще сильнее), или все же предпочтешь не дергать смерть за усы и поможешь нам.

Несколько долгих секунд охранник размышлял.

Сейчас Дени ощущала себя довольно странно: будто смотрела на всю эту ситуацию со стороны. И понимала, насколько абсурдными выглядели требования брата, тем более что она была более чем уверена, что с никакими духами он общаться не может. Поэтому ей казалось очевидным, что охранник должен прямо сейчас кинуться к своему капитану, и все ему рассказать…

Однако тот не кинулся. Вынув ключ из замка, он отступил на несколько шагов от решетки, потом хмуро глянул на скучковавшихся вокруг Визериса рабов. Сплюнул на грязные доски.

- Я слежу за тобой, - высказав то ли угрозу, то ли обещание, охранник вернулся на свое место, улегся на лежак, стараясь не спускать глаз с брата.

А тот, казалось, не проявил никаких признаков довольства или недовольства. Просто продолжал сидеть.

Шли часы. Напряжение, которое образовалось после разговора Визериса и охранника, потихоньку спадало. В трюме установилась совершенно неестественная тишина, прерываемая только нечастым кашлем рабов, да шумными ударами волн о борт корабля.

Вдруг Визерис закряхтел, поднялся со своего места, одновременно открывая глаза. Это мгновенно подняло напряжение на совершенно новый уровень, Дени вдруг поняла, что каждый в трюме задержал дыхание, боясь и ожидая чего-то… чего-то… ЧЕГО-ТО!

- Ноги затекли, - пояснил брат, заставив всех шумно выдохнуть, и мгновенно разрывая все накопившееся напряжение в клочья. Он поделал какие-то странные упражнения, очевидно, пытаясь вернуть ногам чувствительность, потом снова уселся на место, уже сменив позу.

- Кстати, - обратился Визерис то ли к охраннику, то ли к ближайшему рабу, - кормить-то нас тут будут?

- Будут, - ответили с той стороны решетки. - Скоро.

Брат лишь кивнул.

Так и потянулось время.

Иногда им приносили еду: довольно мерзкую на вид и вкус кашицу из водрослей и какой-то рыбы. Брат, правда, жадно ел, следя за тем, чтобы и Дени полностью съедала свою порцию. После этого, он усаживался на свое место, и просто… сидел, закрыв глаза. Иногда девочке даже казалось, что он попросту спит таким образом, но эффект, который оказывала его спокойно сидящая фигура на всех рабов и одного неизменного охранника был потрясающим.

Все ждали. Ждали бури.

К удивлению Дени, она действительно пришла.

*

Первым, кто понял, что у шамана все получилось, был Нат. Благодаря своему опыту пирата, он первым услышал нервный топот ног по верхней палубе, отрывистые крики штурмана, да резкую смену курса. Корабль явно пытался избежать грозовых облаков, что появились на горизонте, но, очевидно, у него не получится. В это время года, бури в Узком Море налетали внезапно, и так же внезапно заканчивались. От них не убежать, можно лишь молиться, чтобы ветер не порвал паруса, а молния не ударила в мачту. Нат это знал, поэтому сразу же стал готовиться. Готовиться к неизбежному бою.

- Ну, что, - обратился он к охраннику, которого знал только по кличке - Щербатый - одновременно приближаясь к решетке. - Ты решил, что делать? За кого ты будешь?

Тот бросил недовольный взгляд на шамана, что продолжал сидеть во все той же позе, словно не замечая начавшуюся вокруг суету.

- Давай начистоту, Нат, - произнес охранник, приближаясь к решетке, и понижая голос почти до шепота. - Ты ему и вправду веришь? Он правда может… ну… убить всех?

- Ты про духа? - усмехнулся Хоук, вдруг осознав, что Щербатый давно уже все решил. Обычно он даже не обращал внимания на Натаниэля, а тут даже озаботился вспомнить его имя. Очевидно, ему нужен был лишь небольшой толчок, чтобы все покатилось по наклонной.

Визерис неожиданно умел запугивать не меньше, чем вести за собой.

- Ты же сам все видел, - постаравшись скопировать спокойную, подчеркнуто равнодушную манеру общения молодого лысого паренька с сиреневыми глазами, произнес Нат. - Сам помогал вытащить… этого… как его?.. Пнеморак?.. Премвосакас?.. А, в пекло, не помню… Не важно. Думаю, ты меня понял.

- Угу, - Щербатый хмуро кивнул. Вздохнул тяжело, да вставил ключ в замок и повернул его. Клетка открылась с какой-то даже торжественностью.

Нат кровожадно улыбнулся.

Да, у них не было оружия, и они были истощены, в отличие от людей Болера. Но их было почти в три раза больше! К тому же, надо лишь немного подождать, и борьба с бурей истощит моряков не меньше, чем рабов, и это еще больше уравняет шансы!

У них появилась реальная возможность захватить этот корабль!

И все благодаря Визерису.

*

Охранник, вдруг открывший дверь, казалось, стал неожиданностью только для Дени. Рабы кинулись, было, к выходу, но рослый мужик, который постоянно крутился рядом с братом, резко остановил их. Он объяснил, что сейчас атака ни к чему хорошему не приведет, нужно переждать бурю, чтобы люди капитана устали. Ну, еще, может, кого-то волной унесет. И вот тогда уже можно будет напасть.

Подумав, рабы согласились. Правда, косились при этом на Визериса, очевидно, ожидая его одобрения. Брат же, задумчиво потирая подбородок, медленно кивнул. После этого последние сомнения рабов развеялись, и все начали ждать конца бури.

Оказалось, что это не так просто. Утлое суденышко мотало из стороны в сторону, и всем людям, что остановились в трюме, приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы не расшибиться, поскользнувшись на скользком полу. Уже через несколько минут, Дени ощущала, как мерзкая жижа, что она с трудом проглотила совсем недавно, рвется наружу. Брат выглядел лучше, хоть, прижимаясь к его теплому боку, девочка чувствовала, как он дрожит.

Это, продолжалось, казалось, целую вечность.

Наконец, качка стала успокаиваться, и раб, который предложил выждать до конца бури, повел всех в бой.

- Держись за моей спиной, поняла? - тихо наставлял сестру Визерис, явно не торопясь на передовую этой битвы.

Девочка послушно кивнула, тем более, что страх и тошнота уже давно сковали ее конечности, и она с трудом заставляла себя делать шаги по постоянно качающейся палубе.

Наверху послышались крики, ругань, звуки ударов стали о сталь. Иногда до ее слуха доносился предсмертный крик.

Брат выскочил наружу как-то очень резко, рванул куда-то в сторону, увлекая за собой сестру. Солнечный свет ударил по глазам, а события замелькали перед ее взором с какой-то сверхъестественной скоростью: вот она чувствует чью-то кровь на своем платье, вот, дрожа от ужаса, кидается к брату, чтобы проверить, не ранен ли он. Вот Визерис в приказном тоне, велит ей забиться в щель между какими-то ящиками, а вот рядом с ней падает чей-то труп с разорванным горлом - и непонятно то ли это свой, то ли один из матросов Болера. Вот она с криком выбирается наружу, подальше от столь страшного трупа, ищет глазами брата, чтобы вновь прижаться к его спине, как в единственным месте, где она ощущает себя в безопасности. Видит Натаниэля - того самого самопровозглашенного предводителя рабов, что схватился с Болером в яростной схватке. Выхватывает глазами окровавленную фигуру брата, что возвышается на палубе, целясь из арбалета в сторону рослого силуэта работорговца, что выделяется на фоне беспокойного неба.

И в следующий миг, капитан… уже бывший капитан этого корабля, падает в море, со стрелой в спине.

Словно только этого и ожидая, вокруг поднимается крик. Восторженный крик выживших рабов, что отвоевали свою свободу.

*

До сих пор не понимаю, как у нас получилось.

Серьезно, это было глупо! Никогда не пытайтесь подобное повторить: для этого вам нужна какая-то феноменальная удача, да сборище идиотов вместо врагов.

С другой стороны, я просто плыл по течению. Ничего больше. Ну, еще опыт просмотренных шоу про всяких ведьм, колдуний и прочих шаманов, что крутят у нас по зомбоящику с завидной периодичностью, здорово помог. Никогда не думал, что подобные передачи могут быть хоть в чем-то полезны, а вот поди ж ты…

Тем не менее, не скажу, что я счастлив после столь впечатляющей победы. Я вообще, кажется ни разу еще не был счастлив. С самого гребанного начала: с того самого дня, как оказался в этом мире, после того, как всего лишь хотел на минутку вздремнуть после, чего уж греха таить, хоть и утомительной, но все еще любимой, работы.

Ненавижу этот мир.

Хочу домой. К жене. К детям. К любимой собаке, по кличке Барон. Он, кстати, был отличным: великолепный, огромный сенбернар, который обожает обниматься…

И все это исчезло. В одно мгновение.

Если бы не память Визериса Таргариена, что помогла мне сориентироваться в первые несколько… дней, после моего… вселения в это тело, то, наверное, меня бы прикончили сразу.

Другое дело, что вместе с памятью, пришли и чувства Визериса: его амбиции, его неудовлетворенное эго, его безграничная убежденность в собственной избранности… и любовь к сестре. Странная, надо сказать любовь, но Дейнерис и вправду чем-то напоминала мне мою собственную дочь, так что, когда, наконец, смирился со своим существованием в этом мире, решил позаботиться хотя бы о ней. Не то, чтобы очень хотел, но выбора особого мне не оставили - в конце концов, единственный родной человек в этом мире.

Мысль о побеге из дома магистра Иллирио мне пришла спонтанно. Я отлично понимал, что втягиваясь в какие-то чужие политические игры, рискую очень быстро лишиться головы. Не скажу, что очень ее ценю, но инстинкт самосохранения у этого тела развит весьма сильно, и оно хочет жить. И меня заставляет.

Тем не менее, убежать от Иллирио можно было только после его смерти, и в какой-то момент, мне вдруг пришло в голову: “А почему бы и нет?”. Вы кинули меня в этот гребаный мир, лишили родных и близких, безо всяких внятных перспектив вернуться, и ждете, что я буду играть по правилам?! Ха, ха. Гори оно все пламенем, как говориться.

Так что… да. Яд в кубок и все дела.

Правда, потом я сглупил: позволил себе довериться служке, которого почти не знал. Но тут надо понимать: у меня в тот момент была паника, в конце концов, я впервые убил человека. Да и выпить пришлось изрядно, так что соображал я в то мгновение не очень хорошо.

Однако… однако все вышло так, как вышло. И я убил уже второго человека в этом мире. Расту, так сказать, над собой.

Самое смешное, что ничего особенного после чьего бы то ни было убийства, я не почувствовал. Это в своем мире, после очередной неудачной операции, меня мучили муки совести, и я в тысячный раз проматывал в голове свои действия, пытаясь понять: можно ли было поступить как-то по другому, чтобы спасти жизнь пациенту? Сейчас такого нет.

- Ну, - мистер Хоук, один из рабов, с которым у меня сложились почти дружеские отношения, заговорил со мной после победы. На лице его была улыбка, а мешковина раба заляпана кровью. - Отличный выстрел, парень! Просто отличный!

- Ты бы с ним и так справился, - махнул я рукой, борясь с непреодолимым желанием упасть прямо здесь и уснуть. Может, приснится дом? - Что дальше-то? Сколько тебе нужно людей, чтобы управлять этой пародией на корабль…

- Да нескольких будет достаточно…

Нат не успел договорить, как ко мне кинулась сестра, что обвила свои тоненькие ручонки вокруг моей груди, вызывая у меня болезненный стон.

- Что? - она испугалась моей реакции. - Ты ранен?.. О, семеро, у тебя кровь!

- А, - я осторожно коснулся распоротого бока. - Теперь понятно, почему так болит.

Черт. Надо зашить. Будет совсем смешно, если сдохну тут от потери крови.

Ага. Без анестезии. Конечно. Это других я зашиваю так легко, с собой такой трюк явно не прокатит.

- Нат, я в каюту капитана, - мне срочно нужно прилечь, да и вещи свои достать было бы неплохо. К тому же у него должен быть спирт… или что-то спиртосодержащее. Надо хоть рану обработать.

Хоук кивнул, начал, на мой неумудренный взгляд, вполне себе профессионально строить оставшихся в живых рабов. Те лениво зашевелились, выполняя несложные приказы, а я поплелся в каюту, придерживаемый заботливой Дени.

Хорошая девочка. Кому-то будет отличная жена. Если, конечно, найду ей подходящего мужика.

Ладно. Надо дойти до кровати. Сейчас это самое важное.

========== Глава 6. ==========

Недоверие ко мне — ваш самый мудрый шаг с тех пор, как вы приехали сюда.

Лорд Петир Бейлиш

Брат шипел, изо рта его доносились едва слышные проклятия, перемешанные со словами на неизвестном Дени языке, которые, однако, она с легкостью могла интерпретировать, как грязные ругательства. Девочке было до слез жалко брата, однако его ругательства почему-то казались ей смешными, хоть умом она и понимала, что не должна смеяться. И все же подавить улыбку было сложно.

- Чем я могу помочь, брат? - тихо спросила Дейнерис, не зная, куда деть руки.

- Постарайся не улыбаться так счастливо, глядя, как я страдаю, пожалуйста, - хмуро произнес Визерис, в очередной раз проталкивая иглу сквозь собственную плоть, и сшивая края широкой раны шелковой нитью.

- Прости-прости, - несмотря на голос и перекатывающееся внутри беспокойство, Дени так и не сумела подавить смешок. Все же слишком забавным выглядел брат, цедящий сквозь зубы проклятья и ругательства… если не обращать внимания на кровь, покрывающую его руки, конечно.

- Ага, - Визерис тяжело дышал. Ему явно было больно, но Дейнерис вдруг поняла, что если бы он молча переносил всю эту боль - это было бы страшно, а если кричал что-то невразумительное, пытаясь облегчить ее - жалко. Однако Визерис ругался, причем, судя по интонации, ругался, как сапожник, однако это, почему-то не выглядело ни страшным, ни жалким - просто смешным.

- Ты - лучший, брат, знаешь? - произнесла, вдруг она, нежно погладив подростка по недавно облысевшей макушке.

- А? - выражение лица брата сейчас было удивительно комичным, так что она снова не сдержалась, и издала очередной смешок. Страх от прошедшей недавно битвы и беспокойство за брата рассеивались, словно утренний туман, с каждым мгновением.

Несколько секунд Визерис пристально глядел на сестру, и во взгляде этом она читала неподдельную нежность и заботу. Потом вздохнул, и продолжил зашивать свою рану.

Это заняло не так уж много времени.

- Фух, - произнес брат, закончив с раной и тщательно промыв ее ромом, а затем - водой, после чего вновь надел дорогую одежду, которую скотина-Болер снял с него, когда он был без сознания. Сама Дейнерис переоделась в первую очередь, сменив грязную мешковину на удобное платье и неприметный плащ с капюшоном. В заплечном мешке ее уже покоились три яйца, и только вернув их, девочка, наконец, почувствовала себя спокойнее. - Ладно. Теперь давай думать, как нам выбираться из того дерьма, в которое я нас с тобой втянул.

- Прости? - удивилась Дени. Она почему-то была уверена, что Визерис, как раз-таки всех спас.

- Нам надо сбежать, - бросив на сестру острый взгляд, пояснил брат. - Как можно быстрее.

- О чем ты?

- Мы в опасности, милая сестрица… как бы не в большей, чем были до того, как этот так называемый корабль сменил своего капитана, - понизив голос, произнес Визерис. Он нервно огляделся, прислушиваясь к звукам с палубы, и, только убедившись, что их никто не подслушивает, заговорил: - Ты ведь помнишь, что во мне, якобы, сидит некий дух, да? Так вот, как бы ты, на месте всех этих бывших рабов, отнеслась к человеку, который может убить всех на корабле?

- Но ведь ты не можешь? - Дени даже на секунду позволила себе засомневаться: брат, в последнее время был слишком удивительным, вдруг он и вправду способен общаться с духами?

- Конечно, не могу, - отмахнулся Визерис. - Однако никто, кроме нас с тобой, об этом не знает… А значит, они будут бояться меня.

- Это плохо?

- В начале - нет, - покачал головой брат. - Но пройдет некоторое время, и страх превратится в раздражение, а затем - в злость. Однако когда у них и появиться мыслишка избавиться от такого проблемного пассажира, вот тогда у нас начнутся серьезные проблемы.

- И как же? Убить-то они тебя не могут!

- Могут бросить за борт, когда корабль наберет скорость, - пожал плечами брат. - Пока я утону, барахтаясь на волнах, судно успеет убраться далеко… Или, еще лучше, усыпить бедного меня, подложив что-нибудь в вино, а потом оставить мое бессознательное тельце в лодке посреди океана, а самим - уплыть. Вариантов масса.

Дени нахмурилась. Она вовсе не была уверена, что рабы, отупленные до состояния, когда даже смерть товарища не может поколебать их апатию, смогут додуматься до таких вещей.

- Будет совсем плохо, если произойдет очередной шторм, - покачал головой Визерис. - Они будут рассчитывать на меня и “помощь духов”, но ее, конечно, не будет. И тогда начнутся подозрения… что не очень хорошо.

- Хмм… - девочка неуверенно кивнула. А потом, словно, вспомнив что-то важное, вскинулась: - Кстати, а как ты вызвал предыдущий шторм?

- Ха?.. Конечно, я ничего такого не вызывал! Натаниэль же сам обмолвился, что “мне обязательно придется испытать” “незабываемые“ ощущения в трюме во время шторма; так что я подумал, что такие природные явления в этой части моря и в это время года - дело обычное.

- То есть, - Дени недобро прищурилась, - то что, ураган поднялся так вовремя - простая случайность?

- Ну, да…

- А что бы ты делал, дорогой братец, - зашипела девочка, поняв, как близко к краю прошел Визерис, - если бы Болеру удалось избежать шторма?! А?!

Она даже голос приглушить забыла, так что брат быстро прикрыл ей рот ладонью:

- Тише ты! - не хуже нее зашипел в ответ брат. - Ну, если бы такое произошло, я бы сказал, что с духами воды договориться не удалось, но я договорился с духом корабля.

- Чего?!

- Эх… ладно, - молодой дракон усадил девчонку к себе на колени, и заговорил тихим шепотом, щекоча своим дыханием мочку ее уха. - Сейчас закрой глаза, и послушай, что говорит тебе скрип досок этого судна… Слышишь?.. Вот сейчас… “Все… будет… хорошо… вы… не… умрете…”

Дейнерис в изумлении раскрыла глаза, повернулась, уставившись на брата в немом изумлении:

- Как?!

Визерис рассмеялся, не замечая, как близко оказались их лица.

- Всего лишь твое воображение, милая сестрица, - произнес он, как-то совершенно естественно коснувшись губами ее щеки, и заставляя ее покраснеть до кончиков ушей. - Воображение, которое я лишь чуточку подтолкнул в нужном направлении… И, раз уж получилось с тобой, уверен, получилось бы и с другими…

- Я все еще не понимаю, - борясь с собственным смущением, и желанием подольше оставаться в том же положении, произнесла девушка. - Как тебе вообще такое в голову пришло?!

- Хо… - в глазах брата снова появилась та самая грусть, которую Дени успела возненавидеть. - Однажды я слышал, как кто-то пел песню на… другом языке. На языке, которого я не знал. Я не понимал ни слова, однако мне так понравилась мелодия, что я записал слова, которые запомнил, чисто по звучанию… В результате у меня получилось что-то вроде: “Приди, сила, приди, я жду тебя, жертвуя всем*…” и прочий бред… Мы, зачастую, слышим в незнакомых звуках то, что хотим услышать.

Дени мало чего поняла из его объяснений, и, если честно, не хотела понимать. Ей было просто очень комфортно сидеть так, ощущая тепло от его тела, и мягкость рук, что нежно обнимали ее за талию.

- Удивительно, - сумела, наконец, подобрать слова девочка, по прежнему, пытаясь вслушиваться в шум волн и треск досок корабля. Сейчас разобрать в случайных звуках, доносящихся до ее слуха, осмысленные слова и предложения было уже сложно.

- Да уж, - Визерис как-то по особенному, очень глубоко вздохнул, словно пытаясь очистить сознание от невеселых дум, на мгновение крепко обнял сестру, запустив нос в ее волосы. Это длилось всего секунду, но Дени чувствовала себя так, будто весь мир замер, и время никак не может сделать очередной шаг вперед. При этом все вокруг, продолжало существовать нормально: брат отодвинулся, корабль, в очередной раз накренился, взбираясь на следующую волну, море шумело, с палубы доносились крики бывших рабов… Но вот сама Дени, как будто застряла во времени, ее разум опустел, мысли застыли, а тело одеревенело.

- Эй, сестренка, - Визерис легонько встряхнул девочку, заставляя ее прийти в себя. - С тобой все в порядке?

- А… да… прости, - она натянуто улыбнулась. - Так… о чем ты говорил?

- Хуже всего, если наши новые друзья потребуют от меня еще каких-нибудь чудес, - терпеливо повторил, очевидно, уже произнесенную, но неуслышанную девочкой, мысль брат. - Я, конечно, подстраховался немного, но… боюсь, надолго это их не сдержит.

- И… что теперь?

- Не знаю, - поморщился Визерис. - Нам нужно на берег. Как можно быстрее… Вот только, рабам туда, наверное, хода нет… Хотя, не знаю. Пойдем, поговорим с нашим новым капитаном.

Он усмехнулся и, взяв сестру за руку, повел ее на палубу.

*

Кажется, впервые за последние несколько месяцев, Натаниэль мог назвать себя счастливым. Ветер свистит в ушах, соленые брызги тают на лице и губах, паруса радостно трепещут, палуба качается в такт волнам, а под пальцами - штурвал настоящего корабля, который он, наконец, может назвать своим.

Место капитана перешло к Нату само по себе, что несказанно его порадовало. Если честно, было два человека, которые могли оспорить его новую должность: Итцу - огромный молчаливый детина откуда-то с восточных островов, очень неплохо показавший себя во время их рабского бунта, и, конечно, новоявленный лысый шаман. Однако оба они уступили без боя, оставив место капитана вакантным. Так новым владельцем судна стал Нат, чему был безусловно рад.

Конечно, его беспокоили некоторые вещи. Так, например, капитанскую каюту все же занял Визерис, и, почему-то у Ната не хватило решимости поставить подростка на место. Это злило бывшего (а может, уже и не бывшего) пирата, хоть он и старался изо всех сил контролировать свой вспыльчивый характер.

То, что шаман и его сестра первыми переоделись, избавившись от своих лохмотьев, и теперь выделялись на фоне других рабов еще сильнее, не помогало ни капли. Нат вдруг почувствовал себя особенно грязным, глядя на чистый воротник рубашки Визериса.

- Здравствуйте, капитан, - шаман удостоил Хоука легким поклоном, что немного примирило последнего с реальностью. - Как наши дела? Куда мы направляемся?

- Дела не очень, - поморщился Нат, краем глаза поглядывая на сестру Визериса, которая, переодевшись, отчего-то стала казаться намного милее. - Мы вынуждены направится в Мир, но там, наверняка, есть подельники Болера, которые, конечно, будут не рады тому, что их товарищ сгинул в пучинах вод, а его корабль перешел к каким-то рабам.

- Тогда давайте сменим курс, - спокойно предложил подросток.

- Не выйдет, - покачал головой Нат. - У нас слишком мало питьевой воды. Скотина-Болер экономил на всем. Видимо, он закупил продовольствия и воды по самому минимуму, не собираясь поить и кормить рабов больше самого необходимого… Однако, вырвавшись на свободу, оголодавшие люди серьезно сократили запасы, и теперь у нас нет выбора, кроме как идти в ближайший порт.

- Ясно, - настала очередь морщиться Визерису. - Когда прибудем?

- Если ветер не сменится: дня через два, - дернул плечом Натаниэль. Потом прищурился, глянул на собеседника из-под кустистых бровей. - Или, может, сможешь ускорить нас? Договоришься там с духами, и все дела?

- Не пойдет, - покачал головой Визерис. - Как я и говорил, с духами… трудно. Они не слуги, а… наоборот. Делают только то, что хотят, и только за соответствующую плату.

Нат хмыкнул, отвернулся.

Визерису это явно не понравилось. Он, казалось, занервничал, очевидно, начав что-то подозревать. Огляделся, поймав несколько неприязненных взглядов,

- Подумать только, - донесся до Хоука его приглушенный голос. - Меня не было всего пару часов, и вот уже все ненавидят своего спасителя… Какая ирония…

Он вдруг резко повернулся лицом ко всем, стоящим на палубе:

- Слушайте внимательно, - в голосе Визериса не осталось ни капли кротких и спокойных интонаций: сейчас он дрожал от гнева и сочащейся властности. Этому голосу невозможно было сопротивляться, каждое слово шамана отпечатывалось в мозгу, словно клеймо, выжженное каленым железом. - Если хоть кто-то посмеет задумать против меня или моей сестры что-то плохое: все на этом корабле умрут!

На губах его появилась злобная усмешка, и Нат вдруг отчетливо понял: так и будет. Они умрут. Каждый. Никто не выживет.

- Мы с сестрой сойдем в Мире, и вы никогда нас больше не увидите… однако, если вам захочется сдохнуть, я могу устроить и такой вариант. Не смейте думать, что я - обычный человек! Не смейте считать себя умнее Болера, которому удалось меня захватить! Этот заплатил за это и уже кормит рыб. Хотите последовать за ним - вперед. Нет… просто постарайтесь не замечать меня в следующие несколько дней. Этого будет достаточно.

После этих слов Визерис снова взмахнул полами плаща, и спокойно зашагал обратно в каюту. Люди расступались перед ним, словно волна, разбивающаяся об нос корабля. Сестра парня поспешила за ним.

Как только дверь за странной семейкой закрылась, Щербатый протиснулся к Нату:

- Ну, что теперь? - злобно спросил он. - Отменяем план?

- А как ты думаешь? - не менее злобно ответил Хоук. - Мы разозлили этого парня, и теперь, боюсь, он от нас не отстанет! Наверняка, как только мы высадим его в Мире, наш корабль атакуют его духи, и тогда все! Конец!

- И что теперь?

- Теперь… теперь надо придумать, что делать. Визерис не должен добраться до Мира! Это вопрос жизни и смерти для нас.

_________________

Не очень хорошая отсылка, но, чтобы понять, можете посмотреть вот это видео:

https://youtu.be/U4JZu5T6Tu4?t=56s (пришлось почти час искать в понравившемся, чтобы проиллюстрировать, что я имею ввиду… Я идиот.)

Комментарий к Глава 6.

Незапланированная глава. Просто вдохновение накатило по случаю собственного ДР.

========== Глава 7. ==========

“С чего бы мне, - сказал тот лорд, - склоняться пред тобой?”

отрывок песни “Рейны из Кастамере”.

Резкий удар и жалобный треск досок гибнущего корабля застали Дени врасплох. Девочка скатилась с койки, недоуменно огляделась, пытаясь осознать, что произошло. Полудрема, из которой столь резко вывалилась Дейнерис, все еще окутывала ее сознание, поэтому сестра Визериса никак не могла понять: а что, собственно, тут происходит.

Брат пришел в себя гораздо быстрее.

Мгновение, и он оказался рядом, схватил ее за локоть, рывком поднял на ноги. Дени протестующе вскрикнула, однако в следующую секунду, волны подхватили утлое суденышко, и снова бросили на неведомую преграду, и только рука брата, надежно удерживающая ее рядом, позволила остаться на ногах.

- Что-то явно сильно не так, - с трудом сохранив равновесие, отметил Визерис, прислушиваясь к крикам снаружи.

А послушать было чего.

Яростный звон от сталкивающихся мечей, недобрые крики матросов и бывших рабов, предсмертный треск ломающихся досок.

- На нас, очевидно, кто-то напал, - обеспокоенно заметил юноша.

- Кто? - только задав этот вопрос, девушка осознала, насколько он был глуп: брату-то откуда знать?

- Понятия не имею, - покачал головой Визерис. - Но, судя по всему, нашим заклятым друзьям там приходится несладко.

Очередной крик, сразу за которым - почти звериный рев. Дени поежилась, вцепилась в руку брата, словно в спасительную соломинку. Тот обратил внимание не сестру, нежно и успокаивающе провел по ее окрашенным в рыжий волосам:

- Все будет хорошо, милая сестрица, - вымученная улыбка смотрелась на бледном лице брата совершенно неестественно, но, почему-то, успокаивала.

В дверь, которую еще вчера они с братом подперли массивным столом (который, прежде всего, был прибит к палубе, но Визерис с удивительным проворством сумел выдернуть массивные гвозди с помощью куска железной фурнитуры), заколотили с другой стороны. Послышался громкий голос Майи:

- Господин Визерис! Пожалуйста, спаси…!

Дени дернулась, когда голос лхазарянки оборвался на полуслове, а за ним послышался крик, сразу за которым - болезненный стон.

В следующее мгновение в дверь пришелся мощнейший удар, который, казалось, заставил содрогнуться весь корабль.

- Эй, тут закрытая дверь! - голос был незнаком - грубый, мощный, скрежещущий, словно и не принадлежал человеку вовсе.

Еще один удар. Дверь жалобно заскрипела, словно умоляя оставить ее в покое. Визерис поджал губы, кинулся к маленькому окошку, которое выходило к задней части корабля. Высунулся наружу, убеждаясь, что окно слишком маленькое, дабы через него пролезть. Зарычал, словно загнанный зверь, огляделся, как будто искал что-то. Кинулся к кровати.

- Дени! - голос его был тих, но звенел от напряжения, когда он вытаскивал массивный сундук из-под лежанки, на которой когда-то спал ублюдок-Болер. Откинул простынь, открывая небольшое пространство, которое еще пару секунд назад занимал тот самый сундук. - Быстрее, спрячься здесь.

Девочка растерянно заморгала, но послушно кинулась выполнять просьбу брата, больше похожую на приказ.

- Скорее, - торопил сестру Визерис. - И, Дени…

Юноша нежно поцеловал сестру в лоб, взглянул в глаза, приблизив свое лицо к ее:

- Что бы ни случилось, не вылезай, слышишь? Затаись. Только если почувствуешь, что тонешь, и другого выхода нет, можешь выдать себя. Хорошо?

Дени неуверенно кивнула, и брат опустил простынь, не слишком надежно укрыв сестру от глаз незнакомцев, что решили напасть на корабль. Сквозь небольшую дырку в ткани, очевидно, проеденную молью, Дейнерис видела, как парень схватил кинжал, с сомнением взвесил его в руке. Потом хмыкнул, вложил клинок обратно в ножны, торопливо, как-то судорожно проверил заряженный арбалет. Отложил оружие в сторону, схватил тяжелую фурнитуру, пару раз взмахнул ей на пробу, словно примериваясь. Кивнул удовлетворенно.

В это самое мгновение в дверь пришелся мощный удар топора. Просмоленная древесина, не выдержав такого издевательства, поддалась, и в образовавшуюся щель, тут же сунул любопытную рожу какой-то мужчина с густой рыжей бородой. Очевидно, что он первым хотел добраться до сокровищ, спрятанных в каюте капитана, однако забыл, насколько опасной может быть излишняя жадность в этом мире.

Арбалетный болт угодил ему прямо в правую щеку, с отвратительным “чавк” пробил кость, откинул мужчину назад. Снаружи послышался многоголосый вопль ярости. В дверь снова ударили - на этот раз чем-то тяжелым. Дени подозревала молот. Брат же стал судорожно перезаряжать оружие.

Не успел. Дверь стала разваливаться и внутрь, рыча, протиснулся очередной разбойник. Ему сильно мешал стол, и брат не преминул этим воспользоваться: кинулся вперед, с удивительной ловкостью, которой часто гордился в детстве, запрыгнул на стол, и смачно, с оттягом опустил тяжелую фурнитуру на голову мужчине. Тот попытался неловко прикрыться рукой, но неудачно, ибо импровизированное оружие Визериса проломило такой хилый блок, опустилось точнехонько в бровь его противника. Тот заорал от боли, тут же получил во второй раз - на этот раз в нос, уже снизу. Кровь брызнула во все стороны, вместе с зубами и костями, разрисовав стену каюты сюрреалистичным узором.

Жаль, но на этом успехи брата закончились. Второй разбойник, что ломился следом, схватил Визериса за ногу, резко дернул. Брат с трудом удержал равновесие, попытался отмахнуться своим оружием, однако промазал. Пришлось отступить, и это стало началом конца. В дверь протиснулись сразу двое, и пока дракон отступал, неловко отбиваясь от куда более опытного противника, на него навалились уже втроем. Вскоре юношу завалили на грубо обработанные доски палубы, скрутили руки за спиной.

- Ты, смотри, какой шустрый малый, - хохотнул один из пиратов. - Двоих успел уложить… Да и Карта, кажется, приложил неслабо своим ножичком… Эй, Карт? Ты как там?

Наемник, который провел короткий бой с Визерисом, громогласно выругался, пытаясь зажать глубокую рану в боку. Это почему-то развеселило разбойников. Они заржали, не забыв при этом пару раз пнуть лежащего у их ног парня. Тот жалобно застонал, заставив сердце Дейнерис болезненно сжаться. Желание выбраться из укрытия, кинуться к брату и помочь ему, стало почти нестерпимым. Девочка до крови закусила собственный кулак, чтобы не закричать от ужаса.

- Обыщите ко’лабль! - послышался из-за двери очередной незнакомый голос. - Выпот’лошить тут все! Потом мы пуcтим эту о‘оханку ко дну!

- Да-а-а! - громогласный крик десятка глоток, заставил Дени отчаянно поежится.

- Эй, командир! - тот пират, что пнул Визериса обратился к кому-то, кто, очевидно, стоял за дверью и Дени его не видела. - Этот парниша уработал Лорха и Роржа, да еще серьезно ранил Карта. Что с ним делать-то будем?

- Се’льезно? - в каюту капитана вступил очень худой мужчина, настолько высокий, что ему приходилось пригибаться, чтобы не задевать макушкой потолок. Одет он был получше остальных, да и великолепное золотое монисто, болтающееся на шее, должно быть, стоило немало. Вытянутое, какое-то изможденное лицо и длиннющая, до самого пояса, борода завершали картину.

- Забавный ма’ый, - продолжая шепелявить, произнес тот, кого назвали командиром. Потом медленно потащил свой меч из ножен.

А Дени вдруг отчетливо поняла, что сейчас произойдет. Ее брата убьют. Единственного человека, который остался у нее, ее единственной родни сейчас просто не станет.

- Нет! - ей понадобилась секунда, чтобы понять, что это был ее собственный крик. Тело само кинулось вперед, закрыло бессознательного брата собой. И только спустя секунду девушка поняла, какую глупость совершила, что пошла против наказов брата, но почему-то сожалений не чувствовалось. Только липкий и противный страх.

- Вы той’ько посмот’лите на это! - развеселился командир. - Какая сй’адкая па’лочка!

Пираты, на секунду растерявшиеся от неожиданного появления девочки, расхохотались.

- А ну ка, та’сите их на палубу! - распорядился командир, возвращая меч в ножны. - Да и вообще всех та’сите. По’ла лазъяснить этим отб’лосам, что их жизнь дово’йьно си’йьно измени’йась, ха-ха!

Продолжая хохотать, пираты схватили Дени за волосы, подняли, отрывая ее от брата. Боль ослепила, из глаз брызнули слезы. Дейнерис всхлипнула, но сумела удержаться от крика. Брат закашлялся, когда ему в очередной раз досталось по ребрам, а затем его довольно грубо потащили к выходу.

Их бросили на грубо обработанные доски. Дени с трудом оторвалась от вида брата, стала обращать внимание на окружение.

Первое, что бросалось в глаза - корабль, который борт к борту стоял рядом с лоханкой Болера. Выглядел он, правда, немногим лучше, но явно был больше и вмещал в себя куда более многочисленную команду. Сейчас, посреди ночи, корабль пиратов казался еще более страшным и грозным.

Девушка заметила, что мертвых тел на палубе уже не было, однако кровывые следы, которые вели за борт, да два молодчика, которые деловито оттаскивали очередную бездыханную тушу да кидали ее на поживу морским обитателям, не оставляли сомнений в том, что потасовка была хоть и короткой, но кровавой.

Девушку бросили на колени посреди палубы. Рядом кинули брата, который болезненно застонал, когда его в очередной раз грубо приложили по ребрам носком солдатского сапога.

Затем позади них стали выстраивать остальных рабов, которые, казалось, еще совсем недавно обрели свободу. Девушка краем глаза заметила, что их новоявленного капитана Хоука среди них нет - очевидно, что один из кровавых следов принадлежал его бездыханному телу. А вот Майя была здесь. На лице ее красовался здоровенный синяк, но в остальном, кажется, лхазарянка была здорова.

Как-то так вышло, что рабы стали кучковаться за спиной Визериса, и брат с сестрой оказались впереди всех.

И только сейчас девочка заметила, насколько они выделялись среди остальных. Не только одеждой, которая у Таргариенов выглядела куда лучше. Ухоженный вид, гладкая кожа, чистые волосы - по крайней мере у нее: брат по прежнему ходил с лысой макушкой.

Кто-то плакал. Другие молились своим богам. Слева слышались непрекращающиеся ругательства. Все это создавало тихий гул, который явственно витал вокруг, но оборвался, стоило заговорить командиру, поднявшемуся на небольшое возвышение у самого борта:

- Так, заткну’ись все! С вами гово’лит Ва’лго Хоут! Команди’л наемнич’его от’ляда “Б’лавые Лебята”!

Слева снова выругались. Очевидно кто-то слышал об этом отряде, но сама Дейнерис ничего о “Ребятах” не знала, поэтому осталась равнодушна.

- Сегодня вам жутко повез’йо! - продолжал вещать Варго. - Ибо у вас есть выбо’л: и’йи п’лисоединиться к нашему б’лавому воинству, и’йи… отп’лавится на ко’лм лыбам!

Должно быть, это была шутка, потому что пираты вокруг захохотали. Дени шутки не поняла, как, кажется, не поняли ее и бывшие рабы Болера. Потому что никто из них не смеялся.

- Но п’лежде чем вы сде’йаете свой выбо’л, я дой’жен показать вам, что сй’учается с теми, кто оказывает мне соп’лотив’ение, - произнес Хоут, знаком приказав поднять Визериса, и поттащить его к нему. Командир достал из ножен свой ужасный кривой меч. Дейнерис кинулась, было вперед, однако рука пирата, прижавшая девчонку к палубе, не позволила ей вырываться.

- Нет! - крикнула Дени. - Стойте!

Ее, конечно, никто не слушал. Меч Варго поднялся и коротко опустился… прямо на правую руку Визериса.

- Кха-а-а! - крик брата, почти сразу перешедший в вой, оглушил Дейнерис. А отрубленная кисть, которая, разбрызгивая кровь, вдруг прикатилась к ее собственным ногам, совсем вогнала сознание девочки в ступор.

В голове билась только одна мысль: “Этого не может быть!”

В следующий миг крик брата стал еще страшнее, и, когда девушка подняла взгляд, чтобы узнать, что происходит, Дени увидела, как к обрубку руки Визериса прижали кусок раскаленного металла. Зашипело, в воздухе отвратительно запахло паленым мясом. Слезы текли из глаз непрерывным потоком, страдания брата отдавались в ее собственном сердце страшной болью. Перед глазами все расплывлось, а сознание так и норовило убежать, спрятаться в небытие спасительного забытья.

- С этого момента, вы все - мои лабы! - заявил тем временем Варго, удовлетворенно оглядывая лица своих пленников. - Есй’и я захочу: от’луб’ю вам луки и ноги, пос’йе чего б’лошу пос’леди пустыни на ко’лм ско’лпионам! Захочу: ода’лю го’лой зо’йота… когда оно у меня будет, конечно.

Смех наемников доносился до Дени, как сквозь толщу воды. Все, что она могла видеть: брата, которого бросили рядом с ней, словно мешок с мусором. Девушка хотела кинуться к нему, но не смогла даже двинуться, хотя на этот раз ее никто не удерживал.

Ее сознание продолжало твердить, что это невозможно, что все вокруг - нереально, а тело застыло, словно окаменев. Последней каплей, переполнившей чашу ее переживаний за этот день, стал какой-то наемник, со смехом пнувший отрубленную кисть брата, тем самым выбросив ее за борт.

После этого боги, наконец, смилостивилось над бедной девушкой, и ее сознание покинуло ее.

*

Боль не проходила. Она сводила с ума, тем, что, казалось, поселилась в несуществующей более кисти, и уходить оттуда не собиралась. Сколько бы я не убеждал себя, что руки больше нет, что болеть там уже буквально нечему, мозг отчаянно отказывался в это верить.

Я знал что это. Такие боли называются фантомными, и даже существует метод лечения, который позволяет избавиться от них. Вот только в данных условиях, мне реализовать такой метод пока не грозит.

Странно, но страха не было. Была злость - на себя, на этого Варго Хоута, на Болера, на Илларио, на весь этот чертов мир. Ненависть, ярость и злоба поднимались волнами, и бессильно разбивались о железобетонный волнорез моей апатии, трансформируясь в глухое раздражение, которое продолжало копиться где-то внутри кровавым гнойником.

Единственное, что меня хоть чуть-чуть сейчас волновало - благополучие Дейнерис. Девочка, по сути, ни в чем не виновата, а я втянул ее в такие неприятности, что лучше бы она оставалась в поместье магистра Пентоса. Я уже десять раз пожалел, что тогда решил действовать именно так, а не иначе, но… что я могу сказать? Лишь сакраментальное: “Тогда это казалось хорошей идеей”.

Кто-то скажет, что я больно уж спокоен для человека, которого лишили руки. Да, пусть не основной, но потеря правой кисти - далеко не приятное событие.

Согласен по всем пунктам. Однако в тот момент мне все еще было все равно. Ну, потерял руку, подумаешь. Я все равно не собирался проживать “долгую и счастливую” жизнь, да и будем честны, Визерис Таргариен заслужил подобное наказание. Вот только наказание за него несу я, но, черт возьми, кого это волнует в этом несправедливом мире?

Странно, что после суровой расправы, меня не выбросили за борт, ибо, лично по моему мнению, я уже бесполезен. Однако у Варго, очевидно, были какие-то планы, потому что меня, в числе всех остальных рабов, погрузили на корабль “Бравых Ребят”, и мы отправились… куда-то. Лоханку Болера наемники отправили на дно. Туда ей и дорога, если хотите знать мое мнение.

Плыли недолго, и уже к полудню следующего дня причалили в какой-то неприметной бухте. Варго был явно доволен своей вылазкой: неплохой куш, плюс наши с Дени деньги, “честно украденные” у магистра Мопатиса, да еще и три яйца дракона, каждое из которых стоит целое состояние. Есть отчего быть довольным.

Вскоре меня притащили в какое-то помещение. Девушек, в том числе и Дейнерис, увели в куда-то в другое место, а мужчинам… выдали доспехи. В этот момент я слегка подзавис. Выдавать оружие и защиту рабам? Да, плохенькие, да, не по размеру, да такие вряд ли защитят от чего-то серьезного, но… это же доспехи! Это что еще за аттракцион невиданной щедрости? Так ведь рабы и восстание поднять могут!

Выяснилось, что с оружием я поторопился. Его нам выдавать никто не собирался. А делали из нас самое натуральное пушечное мясо - мы должны были “создавать массовку” (видимо, это как-то влияло на оплату), плюс именно на рабов Варго планировал принимать основные удары вражеских сил.

А то, что эти самые “вражеские силы” будут никто не сомневался.

Я продолжал волноваться за Дени, однако поделать хоть что-то не мог. На все вопросы наемники отвечали веселыми шуточками, смысл которых мне совсем не нравился. Искать ее самостоятельно мне бы никто не позволил.

Так прошло пара дней.

Вдруг в палатку к рабам вошел сам Варго Хоут. Увидев меня, он удовлетворенно улыбнулся, и знаком что-то приказал двум наемникам. Те подхватили меня за плечи, с явным намерением сделать больно, если вдруг начну упираться. Пришлось подниматься, хоть не очень-то и хотелось.

Мы подошли к палатке вход в который охранялся каким-то увальнем, который выглядел столь довольным, что захотелось просто съездить ему по улыбающейся харе.

- Входи! - коротко приказал Варго.

А я вдруг понял, что не хочу. Понял, что если войду внутрь, обратной дороги уже не будет, что изменюсь навсегда.

- Входи! - на этот раз в голосе Хоута была неприкрытая угроза. Я встретился взглядом с карими глазами “козла”, как его тут часто называли за квохорский шлем в виде козлиной головы, и понял, что даже если не войду, меня втолкнут внутрь силой.

Вздохнул, и шагнул через порог, предварительно отодвинув входную ткань палатки искалеченной культей.

В нос ударил резкий запах. Я не смог с ходу определить, чем именно пахнет, но спустя пару секунд этого уже не понадобилось.

Дени лежала на широком ложе. Полуобнаженная, но свернувшаяся в позе эмбриона, она сейчас казалась совершенно беззащитной и абсолютно… сломленной. Взгляд ее был пуст, лицо превратилось в застывшую маску. На теле ее видны были синяки, особенно в районе спины и… того, что пониже.

А я вдруг с ослепительной четкостью осознал, что это за запах. Семя. Мужскоесемя.

Мою сестру явно насиловали, причем не один раз.

Осознание этого накатило, смяв всю апатию, которое мягким саваном укрывало мое сознание от невзгод внешнего мира.

- Ну что? - раздался насмешливый голос Варго. - Н’лавится вид? Мои лебята уже достаточно с ней повесе’и’ись, так что, ес’йи хочешь, могу оставить вас наедине… Хочешь?

Я почувствовал приступ тошноты, но с усилием проглотил горькую желчь. Шагнул вперед, попытался обнять сестру, но та, с ужасом отпрянула в сторону, зажмурилась, тихо подвывая от боли и унижения.

Причина. Моя единственная причина жить превратилась в… это? Я не смог защитить единственное дорогое мне существо, не сумел оградить ее от ужасов этого жуткого мира. Я виноват. Никто, кроме меня.

Но почему?

Почему я поступал именно так, а не иначе? Почему?..

Да потому что мне было все равно. Я не ощущал себя Визерисом Таргариеном. Для меня он был очередным аватаром в какой-нибудь компьютерной игре по мотивам известной вселенной. Мои поступки никак не повлияют на меня - меня Андрея Суворова, примерного семьянина и неплохого хирурга. Никак не скажутся на моих родных, на моей работе, жизни. Я всего лишь игрок, которому доверили судьбу кого-то чужого, почему мне должно быть до него дело?..

Я не осознавал этого, просто погряз в жалости к самому себе, забыв, что отвечаю так же и за сестру. За это невинное создание, которое не должно было страдать из-за моих ошибок.

Но пострадало. Все потому что я никак не мог смириться с тем простым фактом, что я - больше не Андрей Суворов. Я просто не мог принять… принять самого себя таким, каким стал в этом новом мире.

И за это буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь.

*

Варго Хоут торжествовал.

Как же он обожал такие мгновения. Мгновения, когда эти изнеженные уроды, родившееся с серебряной ложкой во рту, ломаются, превращаясь в жалкие пародии на самих себя.

Да, другие из “Бравых Ребят” могли не заметить сиреневых глаз парня и его, очевидно, сестры. Могли не обратить внимания на аристократичные манеры, на богатые одежды и нежную кожу.

Но он видел. Видел, породу. Скотскую породу двуличных аристократов.

Ничего. Вот сейчас. Сейчас этот парень тоже сломается. Так же как сестра сломалась, когда он забрал ее девственность а его парни, наконец, смогли утолить свою похоть пусть с молодым, но уже вполне себе сформировавшимся телом.

- Ну, что скажешь? - решил еще немного подтолкнуть забавного парнишку к краю безумия Варго. - Оставить вас одних? Пове’ль, она может доставить тебе кучу удово’йствия! Уж я-то знаю, ведь именно я бы’й у нее пе’лвым!

Он ожидал чего угодно. Крика ярости, попытки бросится на ненавистного обидчика, грязных слов, слез и отрицания действительности.

Однако он не ожидал молчания.

- Знаешь, я думаю, что другие лабы будут счаст’йивы поиг’лать с ней, - чувствуя, как внутри поднимается легкое раздражение, произнес Хоут. - Как думаешь, ей пон’лавится?

Молчание.

- Ты испытываешь мое те’лпение, лаб! - Варго вытащил меч, шагнул в сторону дерзкого мальчишки, однако следующие слова паренька заставили его замереть на месте.

В громком голосе лысого юноши была Сила, настоящая мощь, которая вколачивала в сознание всех, кто его услышал, каждый возможный смысл каждого произнесенного слова. В этих словах была угроза и обещание. Леденящая ненависть и теплая нежность. Страдание, взвалившего на себя огромную тяжесть обессиленного человека, и облегчение от освобождения от цепей.

Это был голос, перед которым хотелось, наконец, преклонить колено:

- Меня зовут Визерис Таргариен. И я не буду рабом вечно!

Комментарий к Глава 7.

В честь нового сезона Игры Престолов, и недавно прошедшего ДР Аргутуса.

========== Глава 8. ==========

“Раз ты лорд, научись говорить вежливо, как подобает владыке”.

Тирион Ланистер

Сознание Варго Хоута задрожало, не поспевая за эмоциями, которые менялись со скоростью молнии. Стоило наемнику осознать смысл слов пленника, а наваждению от голоса мальчишки пропасть, как на смену восхищению пришла лютая ярость.

Не будет рабом? Этот мальчишка только что сказал, что сбежит от него? От него! От Варго Хоута!!!

С глухим рычанием предводитель “Бравых Ребят” шагнул вперед, коротко ткнул пленника мечом. Раскаленный добела гнев не позволял четко соображать, однако своего мастерства Хоут не потерял - клинок наемника устремился к груди мальчишки. Тот, словно не понимая собственной беспомощности, схватил лезвие здоровой рукой, закутанной в тонкую кожу обрезанной перчатки. Понимание того, что это насекомое все еще пытается сопротивляться, вызвало новую волну гнева. Хоут надавил на клинок сильнее, однако Визерис даже не думал останавливать его меч. Вместо этого, он, казалось, направил оружие наемника прямо себе в грудь.

Варго удивился на секунду, но что-то менять уже было поздно - слишком сильно он давил на свой клинок, чтобы сейчас пытаться остановить его движение.

Меч с отвратительным хлюпом вошел в плоть парня, а еще через секунду вышел из спины - уже окровавленный. Сила удара увлекла Варго за собой, и он был вынужден сделать еще один шаг вперед, встав к Визерису вплотную. Их лица оказались как-то совсем рядом, и во взгляде мальчишки Хоуту почудилось удовлетворение.

Визерис упал на колени, захрипел, пытаясь сделать вдох. Варго выпустил рукоять клинка, отступил, все еще не полностью отдавая себе отчет в собственных действиях.

И только спустя пару мгновений до наемника дошел полный смысл фразы, которую произнес паренек:

- Меня зовут Визерис Таргариен…

…Визерис Таргариен…

…Таргариен!…

Проклятье!

Он только что, собственными руками зарубил огромный мешок золота! Роберт Баратеон на Железном Троне заплатил бы за живых Таргариенов столько, сколько ему и не снилось… Да, может, мертвый принц-дракон тоже чего-то стоит, но наверняка Королю Семи Королевств приносят этих “принцев” пачками, а пойди еще докажи, что именно твой - настоящий!

Пекло!..

Впрочем, не так все страшно. У него осталась еще принцесса, очевидно, тоже Таргариен. Да, немного порченая, но, ничего. Уверен, Роберт не полезет ей под платье, что бы про него не судачили. А значит, надо…

- А-а-а! - крик полный ярости и боли заставил начавшего уже поворачиваться к девчушке наемника, резко закончить движение.

Молодая Таргариен сидела на кровати, и широко открытыми глазами глядела на брата, в груди которого торчал меч Хоута. Варго видел, как одно выражение сменяется другим, и, наверное, в других обстоятельствах подобные метаморфозы аристократки доставили бы ему истинное удовольствие.

Вот в сиреневых глазах девушки появилось осознание. Затем - горе. Наконец, все ее лицо перекосила гримаса бешенства, и, прежде чем Хоут успел сделать хоть что-то, Дейнерис схватила первое попавшееся оружие, которым оказался торчащий на подставке факел, и бросилась на наемника.

Девушка была быстрой словно ласка и яростной словно рысь. Хоут едва успел прикрыться рукой от факела, которым просто и неумело ткнули ему в лицо. Руку обожгло, перед глазами вспыхнул сноп искр. Несколько огненных щепок попали ему на роскошную бороду, которая мгновенно стала тлеть, грозя перерасти в настоящую проблему.

Варго быстро отступил, в пару движений затушил бороду, однако девчонка с яростным криком атаковала снова. В гневе от сложившейся ситуации, Хоут взялся за кинжал, но в последнее мгновение остановил потенциально смертельный удар, вспомнив о цене, которую можно было получить за живую принцессу Таргариен.

Дейнерис, тем не менее, и не думала отступать. Ее не заботило собственное благополучие, она атаковала с яростью и неудержимостью берсерка, которому плевать на все, кроме возможности вцепиться в горло своему врагу. Слегка ошеломленный натиском, Хоут позволил себе пропустить еще один удар, который обжег кожу на щеке, вызвав очередную волну гнева. Несдержанная натура наемника снова дала о себе знать, и Варго на этот раз не стал останавливать свою руку. Факел отбросило в одну сторону, а Дейнерис, нижняя губа которой лопнула, словно перезрелая вишня, после встречи с его кулаком - в другую.

Факел упал очень неудачно - прямо в кучу каких-то масел и вин, которые мгновенно занялись, но Хоут, сосредоточенный на борьбе с взбесившейся девочкой, не обратил на это никакого внимания.

Та, тем временем, стала ползти к кровати, очевидно, в надежде найти еще какое-то оружие. Этого Враго ей позволять был не намерен, поэтому шагнул вперед, но в это мгновение, что-то схватило его за ногу. Удивленный наемник обернулся, и пришел в ужас, увидев полумертвого Визериса, вцепившегося в своего противника мертвой хваткой. Из груди мальчишки торчал меч, из уголка его рта вырывалась струйка крови, он явно не мог стоять, только ползти на коленях, но тем не менее держал крепко.

Гнев, который и так кипел внутри Хоута, взорвался с новой силой:

- Да сдохни ты у’зе нако’йец! - заревел он, замахиваясь кинжалом…

Не успел. Что-то тяжелое ударило его в грудь, выбив воздух из легких, и, прежде чем Варго успел прийти в себя, Визерис повалил его на землю. Ошеломленный Хоут глянул в сторону девочки, в руках которой была сумка, когда-то хранившая главное богатство брата и сестры Таргариенов - окаменевшие яйца. Сейчас одно из них валялось рядом, пущенное меткой рукой принцессы-дракона.

Визерис, тем не менее, воспользовался ошеломлением противника в полной мере. Он с удивительной для его состояния скоростью перехватил выпавший из ладони мужчины кинжал. Однорукий парень на мгновение завис над наемником, словно воплощение возмездия, которое, наконец, настигло Варго Хоута.

- Я же говорил, - тихо произнес дракон, силясь сделать вздох. Голос его при этом звучал удивительно спокойно, особенно для того, кто находился на пороге смерти: - Что не буду рабом вечно…

Словно подтверждая его слова, огонь, наконец добравшийся до просмоленной ткани палатки, вспыхнул особенно яростно, мгновенно охватывая стены. Вспышка пламени, добравшегося до вожделенной пищи, на секунду ослепила наемника, а Визерис выбрал именно это мгновение, чтобы безжалостно нанести удар.

Прямо в горло.

Боль оказалась вовсе не такой сильной, как ожидал Варго, ему даже на секунду показалось, что паренек промазал. И только спустя мгновение до него дошло, что вот этот фонтан красной жидкости, бьющий куда-то в сторону, это и есть его кровь. Хоут пришел в ужас, попытался остановить кровь, а вместе с ней и быстро ускользающую от него жизнь. На секунду удивился насколько тяжелыми вдруг стали руки, и как плохо они его слушаются.

Краем глаза наемник заметил девчушку, бросившуюся к брату, и положившую его голову к себе на колени. Пришла злорадная мысль, что и самому Визерису осталось недолго. Остатки сознания, отчаянно цепляющиеся за реальность, дабы не соскользнуть в небытие, обратили внимание на огонь, который уже жадно поедал крышу его роскошной палатки. Сейчас пламя доберется до несущих конструкций его немудреного жилья, и потом… Что потом?.. Это было важно, Варго попытался додумать мысль, но у него никак не получалось…

- Не волнуйся, брат, - донесся до затухающего сознания голос Дейнерис. - Ты же сам мне говорил, что драконам не страшно пламя…

Последними звуками, которые слышал Варго Хоут в жизни, был усталый голос Визериса Таргариена:

- Да, точно… Как я мог забыть?…

*

Лейтенанта “Бравых Ребят” звали Урсвик, иногда за глаза добавляя “Верный”. Не за верность, конечно. Скорее - наоборот. Не было для него авторитетов, он служил тому, кто больше заплатит, как, впрочем, и любой наемник.

У такой жизни были свои плюсы. Так Урсвик мог получить много женщин, если бы желал их, или любые богатства, до которых сумел бы дотянуться своим мечом. К сожалению, некоторые ограничения накладывал Варго Хоут, и меч Урсвика неожиданно оказывался на целый локоть короче, чем хотелось бы.

Справедливости ради, надо отметить, что Хоут позволял своим подчиненным куда больше, чем другие предводители. Это не всегда было хорошо, но в данном случае, Урсвик был недоволен капитаном Бравых Ребят.

Дело в том, что у лейтенанта отряда была маленькая слабость - он любил молоденьких девочек. И рыжеволосая чертовка из пленниц очень понравилась Верному. Однако Хоут не позволил своему подчиненному получить малышку - даже после того, как сам сорвал цветок ее девственности. Да и вообще никому не позволил. Это бесило Урсвика, но поделать с этим он ничего не мог. Просто запомнил на будущее.

Верный знал, что у Варго есть свои странности, но, право же, у кого их нет? Лейтенант понимал - у капитана на девочку свои планы, но это не умаляло вспыхнувшей и не желающей уходить обиды.

Огонь он заметил не сразу. Сначала до его носа донесся едва заметный запах гари, затем - странный, все усиливающийся гул. Урсвик сбросил с себя потрепанную рабыню-пленницу, которая неумело пыталась изображать страсть, дабы избежать очередной порки, кинулся на улицу, на ходу застегивая штаны.

Его отбросило волной жара, а сила незнамо когда разгоревшегося пламени ослепила. Палатка, из которой он только что выбрался, вдруг вспыхнула словно спичка. Изнутри донесся душераздирающий крик, и люди начали выбираться наружу - кто через вход, кто - протискиваясь под толстой, просмоленной тканью, которая все больше окутывалась покрывалом из горящего пламени.

Небольшая бухта не предоставляла много места для лагеря, поэтому палатки стояли очень кучно, особенно в центре, а ветер, словно бы специально подгадавший момент, дабы начать свой вечный разбег в сторону моря, раздувал неведомо откуда появившееся пламя, заставляя его перекидываться с одной палатки на другую.

Вокруг бегали люди. Их рты были открыты, словно они кричали, кричали не переставая, но Урсвик не слышал ни звука. Лейтенант стоял, словно очарованный бушующим пламенем, не обращая внимания на то, как выгорают его собственные кустистые брови. Мимо пробежала абсолютно неуправляемая лошадь. Верному пришло в голову, что дотракийцы из Бравых Ребят, традиционно заботящиеся о своих лошадях, а значит и обосновавшиеся у самого края лагеря, смогут с легкостью выжить. А вот среди квохорцев, лиссенийцев и иббенийцев пламя возьмет обильную жатву.

Вдруг в застывшего посреди горящего ада Урсвика врезалась какая-то рабыня, бегущая прочь, не разбирая дороги.

Это привело лейтенанта в чувство. Он метнулся прочь, пытаясь найти единственно возможный путь к спасению среди горящих жилищ еще недавно спокойно храпящего лагеря.

Вскоре к нему присоединилось несколько человек. Потом еще. А еще через несколько мгновений, в его компании бежало человек тридцать, спеша, обгоняя и расталкивая друг друга.

Урсвик был уже немолод, и его ноги растеряли часть своей быстроты и легкости. Он бежал, то и дело замечая, как его обгоняют другие, кто-то даже толкнул немолодого наемника плечом, и тот едва удержал равновесие, продолжая бежать, от стены пламени, стремительно распространяющегося все дальше и дальше.

Вдруг молодая лхазарянка, бежавшая прямо перед ним, споткнулась, упала, растянувшись на земле прямо перед Урсвиком. Чтобы не упасть, наемник в последнее мгновение оттолкнулся от земли, но чуть не рассчитал силу броска, поэтому его окованный сталью сапог приземлился прямо на спину бедняжки. Та хрипнула, но Урсвик был слишком занят попыткой сохранить равновесие, чтобы обращать внимания на ее реакцию. Удержался на ногах, метнулся прочь, не заботясь более об оставшейся лежать на земле девушке.

Воздух в легких заканчивался, пепел, кружащийся в воздухе, словно снег, которого немолодой наемник никогда ранее в своей жизни не видел, забивал ноздри, так что трудно было дышать. Урсвик продолжал бежать, то и дело оглядываясь назад, приходя в ужас от того, насколько громким может быть гул досыта накормленного огня.

Наемник не знал, сколько времени прошло, пока он кружил меж палаток, пытаясь выбраться из ловушки, в которую превратился охваченный пламенем лагерь. Наверное, ему просто повезло, ибо в какой-то момент он, и те, кто бежал рядом с ним, выскочили к морю, и, не задумываясь, кинулись в воду. Огонь, словно разочарованный из-за упущенной добычи, взвился как-то особенно сильно, и лизнул борт корабля, пришвартованного слишком близко к берегу. Толстые борта сумели воспротивится ужасному жару, а вот провяленная от соленой воды парусина - уже нет. Пламя успело пройти по ткани всего пару раз, но этого хватило, чтобы она загорелась. Странно, но дыма почти не было. Темная, вязкая, какая-то маслянистая масса, стелящееся у самой земли мало напоминала дым - скорее жутких духов мщения, что пришли забирать свою ежегодную жатву. Вдохнув такой дым, человек терял всякие силы, падал, не в силах сделать вдох. Урсвик видел множество людей, которые лежали на земле и молили о помощи, но даже их мольбы звучали жалко, сквозь плотный туман, который их окутывал с каждой секундой все сильнее.

В ужасе Урсвик отплыл подальше, спасаясь даже не столько от жара, сколько от дыма, который, подгоняемый ветром, словно взялся преследовать беглецов, заставляя последних отплывать все дальше и дальше…

…Вообще лагерь Бравых Ребят горел недолго. Урсвик успел замерзнуть в прибрежных теплых водах Узкого Моря, но возвращаться на место пожарище не решался, пока окончательно не рассвело.

На краю бывшего лагеря, довольно четко обозначенного границей покрывающего землю пепла, собирались выжившие. Как и предполагал лейтенант, большинство из них оказались дотракийцами, хотя, конечно, не все. Из трех тысяч человек, которые еще вчера имели честь называть себя “Бравыми Ребятами”, и полутора тысяч рабов, считавшихся пленниками Варго Хоута, выжило не более трех сотен. Рабов почти не было - те, кто выжил, разбежались, прекрасно зная, что ничего хорошего с ними наемники, потерявшие все всего за одну ночь, не сделают.

Урсвик появился как раз вовремя - люди с оружием, лишившиеся руководства и только что пережившие ужас буйства огненной стихии, были, мягко говоря, очень раздражены. Где-то уже начались потасовки, где-то - не обошлось и смертоубийства.

Ничего нового.

- Заткнитесь все, - коротко приказал Урсвик, привычно беря на себя командование. - Кто знает, что случилось с капитаном?

- Мертв наверняка, - покачал головой Утт, чуть выступив вперед. - Именно с его шатра все и началось… Я у входа стоял, сторожил. Он туда того симпатичного паренька привел…

Бывший септон облизал потрескавшиеся губы, не в силах совладать со своей пагубной страстью. Об этой “милой” особенности Утта в отряде знали, но находили странность молодого человека довольно забавной - не более. Тем более, что он так весело умолял Семерых простить его, после очередного убийства…

Урсвик отогнал непрошеные мысли.

- Какого именно?

- Того, кому руку на корабле отрубили, помните? - зачем-то закивал Утт. - Кто еще Лорха и Роржа отправил к богам?

- Ясно, - Урсвик кивнул, вспоминая. Тот мальчишка и вправду оказался довольно боевым, однако не более того. Вот его сестра…

Урсвику снова пришлось приложить усилие, чтобы отсечь нехорошие мысли:

- Разве тот паренек не староват для тебя, Утт, - хохотнули из толпы наемников.

- А других нету, - обиделся бывший септон.

Кто-то рассмеялся. Другие подхватили, что немного разрядило напряженную ситуацию.

- Что будем делать, лейтенант? - вперед выступил дотракиец по имени Золло, и которого за огромную фигуру называли “Жирным”. Обычно он таскался за лидером, в ожидании очередной подачки, но сейчас именно за ним сгрудилось больше всего дотракийцев, и, кажется, Жирный выступал от их имени. Учитывая, что именно дотракийцы сейчас являются самой мощной группой среди выживших… Короче, с Золло сейчас лучше не ссориться. А поставить дикаря на место Урсвик сможет и потом.

- Давайте, обыщем лагерь, - предложил лейтенант Бравых Ребят. - Возможно, найдем чего полезного и ценного.

- Вряд ли, - поморщился Утт, с тоской оглядывая пожарище. - Там жар стоял такой, что корона Роберта-Оленя расплавилась бы, брось ее туда.

Урсвик нахмурился, но кивнул.

- Все равно надо осмотреть, - пробасил Золло, первым ступив на территорию бывшего лагеря, покрытую толстым слоем пепла. Потревоженная столь бесцеремонным вторжением, зола поднялась в воздух, закручиваясь маленькими зловещими вихрями.

Урсвик поежился. Похоже, что не он один. Все наемники до единого обнажили оружие, и осторожно двинулись вперед, боясь разбредаться друг от друга слишком далеко. Чего именно они боялись, никто не знал, но с оружием в ладонях, все же было чуточку спокойнее.

- Смотрите! - Утт первым добрался до палатки Варго Хоута. Умно, если у кого и могли быть ценности, сохранившиеся в том аду, что разверзся здесь всего пару часов назад, так это у капитана. - Что это за…

Перед выжившими наемниками предстала очень странная сцена. Среди гор золы и мусора, выделялась фигура девушки, сидящей на коленях. Пепел и копоть плотно облегали ее хрупкий стан, ноги утопали в едва тлеющих, но все еще горячих углях, что делало девушку похожей на странную статую, которую какой-то сумасшедший художник сотворил из пепла, головешек и угля.

Больше всего наемников поразили ее волосы. Прекрасного серебряного цвета, они развевались на ветру, словно бросая вызов черной гари, покрывающей все вокруг.

Урсвику понадобилось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя. Девушка была абсолютно жуткой, от ее вида дрожь пробирала до костей, но она оставалась такой… прекрасной. Очарованный он даже шагнул вперед, но едва не споткнулся, наткнувшись на очередной тело, скрытое за слоем золы.

Красота момента тут же улетучилось, и лейтенант позволил себе отвлечься от сидящей неподвижно девушки. Урсвик присел перед трупом, об который споткнулся, вздохнул, провел рукой по груди мертвеца, очищая ее от копоти, уже зная что там увидит. Золотое монитсо - частично оплавленное, но все еще узнаваемое, и с которым Хоут не расставался, кажется, даже когда спал.

- Вот и нашелся наш капитан, - произнес Урсвик тихо, но его услышали.

- Мда уж, - кажется его голос вывел Золло из оцепенения, вызванного видом “пепельной” девушки. - Кто-нибудь может мне объяснить, что тут произошло?

- Какая разница? - Урсвик стал деловито снимать монисто с шеи своего бывшего капитана. Иногда монеты, из которых состоял доспех, приходилось отрывать вместе с оставшимся мясом, в которое он был буквально вплавлен, но наемника это не останавливало.

Краем глаза Урсвик заметил движение. Утт, казалось, все еще очарованный девушкой, подошел ближе. Опустился рядом с ней на колени. Протянул руку, чтобы коснуться ее, и…

…вдруг странно захрипел, закашлялся, в потом стал заваливаться набок. Урсвик тут же вскочил, отскочил назад, выставив перед собой меч. Остальные наемники поступили так же, глядя на сцену, от которой волосы на затылке лейтенанта Бравых Ребят явственно зашевелились.

Куча мусора у ног “пепельной” девушки, оказалась вовсе не тем, чем казалось. Это был мужчина, столь сильно заваленный золой, что распознать в нем человека не представлялось возможным. И секунду назад именно его рука, сжимающая кинжал, ударила Утта точно в сердце.

Мужчина стал медленно подниматься, пепел и зола спадали с него, словно смытые струей воды, и обнажая тощий торс, тонкие бедра, длинные ноги… и ужасно выглядящую, зияющую черной копотью рану в груди.

Еще через мгновение, вслед за ним поднялась и “пепельная” девушка. Она также была обнажена, но, казалось, ничуть не стеснялась своей наготы.

Две пары сиреневых глаз, обвели взглядом пейзаж, на секунду задержавшись на застывших в ужасе наемников.

“Пепельный” мужчина опустил голову набок, словно собираясь что-то сказать, но в следующую секунду…

Чихнул.

Мощно так, что стены палатки, если бы она еще стояла, наверняка, затряслись бы. Сразу после чиха, начался кашель, и еще спустя пару мгновений парень сплюнул на землю нечто черное, что подозрительно напоминало кровь.

От “пепельного” донеслось несколько непонятных слов, но по интонации Урсвик догадался, что тот ругается.

- Проклятый пепел…

Сейчас уже было понятно, что перед ними не духи мщения или огня, восставшие дабы нести возмездие Бравым Ребятам, но люди.

Это слегка успокоило наемников, хотя они все еще оставались настороже.

- Кто вы? - Золло мгновенно растерял всю свою уверенность, но ему хватило смелости выступить вперед.

Взгляды парня и девушки скрестились на огромном дотракийце.

В потом “пепельный” шагнул вперед и заговорил. Каждое его слово казалось Урсвику чем-то невероятно важным, и он был вынужден слушать, даже если не хотел. Был вынужден вдумываться, даже если не хотел. Был вынужден понимать, даже если не хотел.

- Меня зовут Визерис. Это - моя сестра - Дейнерис Бурерожденная - Разрушительница Цепей, Матерь Драконов и… будущая Кхалиси Великого Травяного Моря.

Судя по удивленному лицу “пепельной” девушки, эти титулы она слышала впервые.

Однако дотракийцев, вдруг подавшихся вперед, интересовало нечто совершенно другое:

- “Кхалиси… Великого Травяного Моря”? - Золло, очевидно, высказал общее изумление наемников из своего народа столь громким титулом девушки.

Визерис усмехнулся, шагнул вперед, оставляя сестру в шаге за собой и заговорил снова:

- Вы, дотракийцы, уважаете только силу, верно? Чтобы стать вашим кхалом, надо быть сильнейшим, верно?! Только такой кхал поможет Жеребцу покрыть весь мир, верно?!!!

Дотракийцы Бравых Ребят заводились с каждым словом. Если на первое “верно”, они лишь угрюмо кивали, то на последнее, уже кричали в ответ, помахивая своими аракхами.

- Еще вчера мы с сестрой были рабами…

Голос Визериса понизился, став глухим и жестким. В нем ощущалась угроза, от которой у Урсвика затряслись поджилки. Однако это ни шло ни в какое сравнение с ужасом, охватившим лейтенанта, когда парень поднял свою правую культю.

Только сейчас Ребята узнали своего бывшего пленника.

Урсвик вдруг осознал, что человек, восставший из пепла - вообще ничем не похож на того забитого, усталого инвалида, который смотрел на мир лишь с легким оттенком любопытства. Сейчас перед Бравыми Ребятами стоял воин - да, это не лев, способный разорвать врага на куски, не волк, который измотает и вцепится в горло, не отпуская до самого конца.

Нет. Перед Урсвиком была змея. Не слишком большая, но смертельно опасная. Она в первый и последний раз затрясла своим хвостом, предупреждая, что стоит вам стать ее врагом, как она впрыснет свой смертоносный яд в вашу кровь.

Лейтенант не был единственным, кто узнал Визериса. Варго Хоут отрубил ему руку перед всеми, так что леворукий стал, в некотором роде, местной знаменитостью. Вот только если совсем недавно над ним не зазорно было посмеяться, то сейчас смеяться никому не хотелось.

- Еще вчера надо мной издевались, и пытались убить, а мою сестру - осквернить, - продолжал между тем Визерис, заставляя людей дрожать от ощущения смертельной опасности, исходящей от каждого его слова. - Но что же сегодня? Все, кто пытался обидеть меня или мою сестру - мертвы. Убиты моей рукой! И сожжены рукой моей сестры!!!

Урсвик не знал почему, но ему хотелось кричать. Орать от восторга, от сопричастности к чему-то великому, которое он совершил вместе с теми двумя, кто стоял перед ним. Это было глупое, неправильно чувство, ведь еще вчера они были врагами, и лишь случай позволил им избежать гнева брата и сестры, обрушевшегося на их врагов.

- Мы вдвоем убили тысячи за одну ночь, - Визерис сделал маленький шаг назад, вновь встав рядом с Дейнерис. Направил руку, с зажатым в ней кинжалом, на котором все еще блестела кровь Утта, на наемников. - И клянусь, что убьем любого, кто встанет на нашем пути.

Наемники молчали. Урсвик ощущал, что ужас медленно ползает по его кишкам, ища путь наружу. И чувствовал, что скоро найдет.

- Сегодня, в это самое мгновение я создаю свой кхаласар, - объявил вдруг Визерис. - И клянусь, что этот кхаласар станет самым могущественным во всем Великом Травяном Море. Обещаю, что помогу Жеребцу покрыть весь мир!

Он стоял там, спокойный и уверенный. На нем не было одежды, он был покрыт копотью и золой. Со стороны казалось, что он вовсе не должен внушать уважение.

Но он внушал.

Визерис знал, что говорить и когда. Он знал многое о дотракийцах, и легко играл с их чувствами, говоря именно те слова, которые были им понятны. А еще они знали, что именно он с сестрой устроили пожар, который забрал жизни почти трех тысяч человек. Урсвик успел продумать множество умных вещей, но поделать ничего не мог. Какая-то часть его восхищалась Визерисом, но другая приходила в ужас от опасности, которую тот излучал.

Золло рядом с лейтенантом трясло. Он шагнул вперед, все еще грозно помахивая своим оружием. В его глазах медленно распускался цветок фанатичного пламени.

Вдруг Жирный упал на колени и опустил голову перед братом и сестрой.

Спустя мгновение за ним повторил каждый дотракиец Бравых Ребят.

Урсвик вдруг с ужасом осознал, как мало тех, кто остался стоять на ногах. Его взгляд столкнулся со взглядом Визериса, и лейтенант понял, что не уйдет отсюда живым, если сейчас же не сделает то же самое, что и дотракийцы.

Один за другим Бравые Ребята падали на колени, пока Урсвик не остался последним. Несколько долгих мгновений он смотрел на Визериса, а потом опустил голову, и опустился на колено.

Последней каплей, заставившей его принять такое решение, было три маленьких дракона, которые деловито выбрались из кучек золы. Двое из них забрались на плечи Дейнерис, а один - на плечо Визериса.

В тихой бухте недалеко от Мира в это самое мгновение родился новый кхаласар. Его рождение сопровождалось криком трех новорожденных драконов.

========== Глава 9. ==========

“Голос предводителя войска должен быть слышен на всём поле боя”.

Джон Аррен

Стервятники. Их крик - высокий, мерзкий, ввинчивающийся в мозг, вызывает глухое раздражение, от которого не убежать, не спрятаться, и которое только и может, что копиться внутри, грозясь когда-то прорваться, вспучиться и залить все вокруг черной желчью.

И, конечно, такое обязательно случиться в самый неподходящий момент.

Песок перед воротами Мира приобрел красноватый оттенок, и это вовсе не из-за солнца, что бросает свои косые алые лучи, стремясь к горизонту. В доказательство этого, в нос бил яркий, металлический запах крови.

- Ты мне скажи, босс, почему эти дотракийцы такие нищие? - Урсвик, ставший за эти годы бессменным капитаном “Бравых Ребят”, подошел ближе, бросил на землю нехитрые украшения. Большинство из них были в крови, на некоторых же все еще сохранялись засохшие куски плоти. Третьи были оплавлены огнем дракона. - Вроде, грабят эти места уже Семеро знает сколько времени, а как были нищим сбродом, так и остались! Дерьмо!

Наемник был явно разочарован. Впрочем, он часто такой - особенно после боя. Война вообще довольно разочаровывающая штука, если хотите знать мое мнение. Особенно для проигравших. Вон воины кхаласара Дрого, мертвыми валяющиеся неподалеку и сейчас деловито обыскиваемые “Бравыми Ребятами”, не дадут соврать.

- Расслабься, - Золло - все такой же крупный дотракиец, с неуклюже переваливающимся из стороны в сторону жирным телом, махнул рукой в латной перчатке. Вообще дотракиец в доспехах выглядел довольно необычно (особенно Золло), если не сказать - потешно, однако мало кто осмеливался шутить по этому поводу. Да и терять такого воина, обладающего непререкаемым авторитетом среди своих соплеменников и мастерством, сравнимым с лучшими наемниками “Золотого Отряда”, никто не хотел, так что латный доспех - это скорее приказ, чем личное желание дотракийца. - Мы ведь не грабить пришли. Наоборот - защищать.

Золло хохотнул саркастически, кивнул в сторону высоких стен, заставив Урсвика криво усмехнуться. Вообще была у Жирного такая милая черта - умел он отлично сглаживать конфликты еще до того, как они разродились, вызывая неприятные раздоры внутри отряда.

- Да уж, - Верный ответил на смех товарища, и через секунду уже весело болтал с остальными.

Я вздохнул, снова скользнул взглядом по мертвецам, многих из которых уже клевали стервятники. Выругался по-русски, вслух, но едва слышно, дабы не смущать людей вокруг. Многие уже давно считают меня странным.

Перевел взгляд в сторону облака пыли, которое осталось от отступивших дотракийцев кхала Дрого. Огромный кхаласар, двигаясь по степи, в какой-то момент выплеснулся за ее пределы, как всегда уничтожая или облагая данью все города и поселения, которые встречались на его пути и, по проторенной дорожке, в конце концов, добрался до Мира.

Судьбе было угодно, чтобы в тот же момент город осадили колдуны Кварта, вместе с пятью тысячами своих Безупречных.

Таким образом мы: Бравые Ребята и отряд знаменитых Мирийских арбалетчиков противостояли почти каноническому войску Дейенерис, о которой я читал когда-то давно, кажется, целую вечность назад.

Знаете, что самое смешное?

Мы защищали рабовладельцев. Более того, мы сами ими были - и вполне успешными, надо сказать. А у моей миленькой сестренки даже мысли не возникло, что в этом есть нечто неправильное. Так что не быть ей, похоже, “Разрушительницей Цепей”.

- Проклятье… И как все так обернулось?!

*

Год назад. Сразу после пожара в лагере Бравых Ребят.

Брат вошел в одну из немногих сохранившихся палаток, которая, надо сказать, была куда менее роскошной, чем палатка Варго Хоута. Вошел, вслед за Дени, перебросился парой слов с грузным, усталым лейтенантом со злыми глазами, спокойно о чем-то попросил откровенно жирного дотракийца. После того, как эти двое вышли, постоял несколько секунд, а потом просто рухнул посреди палатки, словно одна из тех странных кукол-марионеток, внезапно лишившаяся нитей, которыми ею управлял умелый кукловод. Дракон, все это время сидевший у него на плече неловко взмахнул крыльями, с трудом удержавшись на своем излюбленном месте.

- Брат! - Дени ринулась вперед, подхватила юношу за локоть, пытаясь удержать, хоть и сама не понимала зачем. - Что с тобой?!

К ее удивлению Визерис рассмеялся:

- А сама как думаешь? - он поморщился от боли, но в голосе его было больше веселья, чем она слышала от него за всю прошедшую жизнь. - Меня вообще-то мечом проткнули.

Девушка моргнула, застыла на секунду, а потом вдруг всхлипнула, словно осознав, что брат совсем недавно был на волосок от смерти. Маленькие драконы, сидевшие у нее на плечах, жалобно рыкнули, словно поддерживая хозяйку.

- Зачем?! - после очень длинной паузы спросила Дейенерис.

- “Зачем”, что? - Визерис был занят, пытаясь устроиться поудобнее на куче шкур, что заменяли тут кровать, и не смотрел на сестру.

- Я видела, - голос Дени звучал тихо, но оттого еще более угрожающе. - Ты сам почти проткнул себя. Своими руками!.. А до этого еще и Варго провоцировал! Я видела!

К концу ее эмоционального монолога, ее голос уже не был тихим. На самом деле, он был настолько громким, что Визерису пришлось рвануться вперед, обнять сестру и прикрыть ее губы ладонью, дабы заставить замолчать. Драконы заворчали недовольно, но со своих мест срываться не спешили.

- Потише, пожалуйста, - совсем по-змеиному зашипел Визерис. Потом оглянулся воровато, убеждаясь, что никто не ломиться в палатку требуя ответов на вопросы; подождал, должно быть, целую вечность, продолжая удерживать сестру, и не давая ей вымолвить ни звука. Наконец, отпустил, виновато глянул на Дени, и, тяжело вздохнув, ответил: - Таков был план.

- План?! - девушке стоило огромного труда снова не сорваться на крик. - Дать себя убить?!

- Не совсем, - еще один тяжелый вздох, в ответ на который золотой дракон, сидевший на плече юноши, укусил его за ухо. - Ауч.. Подлая тварь!

Визерис снова зашипел, стукнул пальцем по голове ящерицы-переростка. Та в ответ выдала струйку слабого огня, которая, однако до Визериса не добралась, лишь опалив его лицо волной жара.

Парень выругался, а дракон, тем временем, слизнул кровь, капающую с уха хозяина, и удовлетворенно заурчал.

Визерис вздохнул, взглянул на сестру, наблюдающую за возней брата и его питомца странным взглядом. Неловко прокашлялся, и вернулся к разговору:

- Понимаешь, если правильно нанести удар, можно вполне себе комфорт… мгм… короче, можно выжить даже после того, как тебя проткнут, - принялся объяснять он. Златочешуйчастый, тем временем, слизнул следующую каплю крови, падающую с проколотого уха юноши. Глядя на счастливого брата, остальные два дракона явно стали приглядываться к ушам своей хозяйки, но им хватило одного предостерегающего “цыка”, чтобы прекратить даже думать об этом. Золотой был счастлив.

- В этом случае, рана выглядит очень страшно, но жизни не угрожает, - не обращая внимания на выходки дракона продолжал парень.

Дейенерис вскинула брови, но промолчала, ожидая продолжения.

- План был такой: я называю себя Таргариеном, меня протыкают в порыве гнева… желательно побезболезненнее. Затем Варго осознает, что мы - ценные заложники, и ты оказываешься в безопасности, пока Бравые Ребята не найдут способ переправиться в Вестерос и продать тебя Узурпатору. Больше тебя трогать наемник бы не посмел, и другим бы не дал.

Парню явно было трудно вспоминать о том, что Хоут уже успел “тронуть” его сестру. Девушка же, казалось, не обратила на это никакого внимания:

- А ты? Что тогда случилось бы с тобой? - спросила она, с каким-то болезненным любопытством наблюдая, как дракон брата пьет его кровь, урча при этом от удовольствия.

- Ну, в идеале, меня бы посчитали полумертвым и попытались забальзамировать (или что там делают, дабы сохранить тело? Думаю, король Баратеон заплатил бы даже за тело, так что просто прикопать под ближайшим кустом мне не грозило). Был шанс, что я смогу оклематься, сбежать, вернуться в палатку Варго и спасти свою возлюбленную сестренку из лап страшного злодея, - Визерис подмигнул, словно побуждая Дени поддержать его шутливый тон, однако девушка продолжала хмуро и требовательно глядеть на брата. Тот вздохнул и продолжил: - Еще был вариант, что меня отправят в местное подобие лазарета, но там, скорее всего, спасать бы не стали, посчитав безнадежным. И тогда возвращаемся к варианту номер один. Или же, попытались лечить, и тогда я бы уже придумал что-то другое: но в любом случае пациенту лазарета проще, чем рабу.

- И? - голос Дейенерис звучал очень хмуро, и это не предвещало брату ничего хорошего.

- И… все получилось… в некотором смысле даже лучше, - пожал плечами Визерис. Потом мрачно добавил: - Кроме одной детали…

Девушка промолчала, ожидая, когда брат продолжит.

- Вообще нескольких деталей… - поправился он, стушевавшись под взглядом сестры. - Ну… откровенно говоря, я не ожидал, что меч Варго будет таким широким…

- Что?!

- И, - не дал себя перебить Визерис, - поэтому рана, нанесенная мне, оказалась шире, чем ожидалось… Как ты понимаешь, это не очень хорошо.

Дейенерис, казалось, окаменела от ужаса.

- В свое оправдание могу сказать, что я ожидал удара кинжалом, а не мечом, - поморщился юноша, казалось, не замечая состояния сестры, и пытаясь отодвинуть детеныша, что продолжал слизывать кровь с уха. - А когда понял свою ошибку, изменить ничего уже было нельзя. Ибо если бы дал ударить Варго так, как он хотел, рана стала бы куда более опасной.

- А сейчас? - хрипло от волнами накатывающегося ужаса, просипела Дени. - Сейчас рана опасна?

- Она в любом случае была бы опасной, - мягко произнес Визерис. - А огонь, хоть и во многом спас нам жизнь, сделал ситуацию, еще хуже…

- Брат… Пожалуйста, прекращай ходить вокруг да около, и скажи, что с тобой?!

- М… Короче, я умру… Так, стоп, не спеши впадать в ярость: во-первых, все мы когда-нибудь умрем! - Парень замахал руками, пытаясь успокоить сестру, и это не понравилось дракону, сидевшему на плече, и поэтому он снова выдохнул небольшую струйку пламени. Визерис повернул к нему голову, уставил свой указательный палец уцелевшей руки прямо перед мордочкой зверя и веско произнес: - Тихо!

Дракон тут же прижался к плечу, виновато, и в то же время, настойчиво взглянул хозяину в глаза, и тихо хрипнул, словно извиняясь.

- Так вот, о чем это я? - попытался вернуться к разговору Визерис.

- О том, что мы все умрем, - мрачно напомнила Дени.

- А. Точно, - юноша кивнул, после задумался на несколько секунд словно собираясь с мыслями. - Ну, да. Мы все умрем когда-нибудь. Просто… я, наверное, чуть раньше остальных. Это если я прав.

class="book">- Почему? - девушка не плакала, не истерила, но с каким-то мазохистским удоволетворением заметила, что прокушенное ухо брата уже не кровоточит.

- Э… это сложно объяснить, - произнес Визерис после длинной паузы. - Короче, мой опыт… мгм… мейстера подсказывает мне, что в результате удара мечом и пожара… некоторые процессы в моем теле… были нарушены, скажем так. Это приводит к тому, что я… мгм… скажем так, медленно умру в лучшем случае, или умру в любое произвольное мгновение - в худшем.

Помолчали. Дени обдумывала, сказанное братом, потом вдруг призналась:

- Я ничего не поняла.

- Ничего страшного, - парень мягко потрепал сестру за макушку, слегка взлохматив волосы. Та возмущенно фыркнула, но не сопротивлялась. - Просто помни: если я прав, то проживу… года два. Может, три. В самом благоприятном случае - пять.

- А если не прав? - тут же ухватилась за оговорку брата сестра.

- Ну, тогда я буду жить долго и счастливо, - хохотнул Визерис. Правда, через некоторое время, снова стал мрачен: - Впрочем, я бы не особо на это рассчитывал…

Дени вздохнула тяжело, бездумно схватила самого крупного - черного - дракона со своего плеча, прижала к груди. Тот возмущенно что-то рыкнул на своем, на-драконьем, но никто его не слушал - слишком мал еще.

- Надеяться-то я могу? - как-то обреченно спросила она, не особо рассчитывая на ответ. Ответа и не последовало. Визерис лишь улыбнулся грустно, да потрепал своего - золотого - дракона по маленькой морде, помолчал пару секунд, а потом резко сменил тему:

- Знаешь что? Надо бы дать имена этим мелким ящерицам, - заявил он. - Этот мой, и он должен прожить очень-очень-очень долгую жизнь, так что я назову его своим именем. Пусть будет Визерионом, и пусть пронесет мое имя через века.

- Ха?! - удивленно вскинулась Дейенерис, глядя на счастливого дракона, получившего имя, и в честь этого, выпустившего в воздух очередную струю пламени. - Тогда я тоже хочу назвать одного из них своим именем!

- У тебя целых два, - пожал плечами брат. - Называй любого.

- Тогда этого, - девушка подняла черного дракона, которого и так держала в ладонях. - Он самый большой и сильный, так что наверняка ему уготована тяжелая ноша по защите своих глупых братьев…

Девушка украдкой бросила взгляд на брата: не обиделся ли? Но нет, тот лишь с нежностью наблюдал за сестрой, заставляя щеки Дейнерис предательски заалеть. Дени приблизила свое лицо к мордочке зверя, потерлась носом об его нос:

- Так что, малыш, хорошенько постарайся, ладно? С этого момента будешь зваться Дейенерионом!..

- Отличное имя, - похвалил сестренку Визерис.

- Хихик, - девушка не удержалась и хихикнула, заметив, однако, что Дейенерион не пытался дышать огнем, выбрав вместо этого, спокойное и степенное принятие своего имени. Должно быть, считал подобные фокусы ниже своего достоинства. Еще бы: хозяйка и мать возложила на него обязанность защищать своих братьев, так что дышать огнем от радости, конечно, не самый взрослый поступок.

Девушка улыбнулась, отложила черного, взялась за зеленого, явно пытаясь придумать имя последнему из братьев.

- Раз уж теперь нас тут семья драконов, - с какой-то потаенной торжественностью, предложил вдруг юноша: - почему бы нам не назвать последнего Рейгалем? В честь нашего брата, погибшего на берегах, столь же зеленых, как его чешуя?

- Хорошо! - тут же согласилась Дени, не в силах погасить счастливую улыбку.

Возня с драконами доставляла ей ни с чем не сравнимое удовольствие, и даже заставила забыть обо всех бедах, произошедших с ними в последнее время.

- Теперь ты - Рейегаль! - обращаясь к малышу-дракону проговорила девушка. Потом напустила в голос строгости и добавила: - Надеюсь, ты прославишь имя нашего брата.

Визерис не удержался и тихо засмеялся. Через секунду к нему присоединилась и сестра.

Однако веселое настроение довольно быстро улетучилось. Брат явно устал, и Дени почувствовала, что должна дать ему отдохнуть. И в то же время она понимала, что стоит брату закрыть глаза, как ее голову одолеет тысяча мрачных вопросов, а страх того, что брат больше никогда не проснется, сдавит сердце с куда большей силой, чем сейчас. Поэтому повинуясь эгоистичному желанию оттянуть этот момент подольше, она заговорила:

- Раз уж ты так хорош в составлении планов, - помимо ее воли, в голосе Дейенерис проявился сарказм, - скажи, что нам делать дальше? Опять сбегать?

- Боюсь, уже не получится, - покачал головой Визерис, поудобнее устраиваясь на шкурах, провонявших чьим-то чужим запахом. - Нам страшно повезло, что большинство выживших - именно дотракийцы. Они верят в воплощение “Жеребца, покрывающего весь мир”, и это не какое-то божество, а конкретный человек, который завоюет все вокруг. Каким должен быть такой человек? Сильным, не терпящим поражений. Уничтожив лагерь Хоута мы доказали, что можем быть или тем самым Жеребцом, или родителями Жеребца. И только поэтому они за нами пошли и будут подчиняться нашим приказам… до первого поражения. После этого их религиозная вера в нашу непобедимость пройдет. И останутся у нас не фанатики, верующие в нашу силу, а всего лишь наемники. Которые за нами, естественно, не пойдут… если, конечно, к тому времени у нас не будет достаточного авторитета (или золота), чтобы повести их за собой.

- И? Что делать? - вопрос, откуда брат все это знает, даже не возник в голове девушки - уж слишком она устала за последние несколько дней.

- Пока дотракийцы нас защищают - мы в безопасности, - Визерис заразительно зевнул, явно борясь с накатывающей сонливостью. Дени и сама чувствовала, что смертельно устала, поэтому, не думая дважды, просто забралась к брату на шкуры, позволила себя обнять, и прижалась спиной к тощей груди юноши. - Однако продолжать поддерживать легенду о Жеребце будет невероятно трудно. Ведь нужно не просто побеждать врагов, а побеждать врагов во много раз превосходящих нас по силе.

- Например, таких, как Варго Хоут и его “Ребята”?

- Например, таких, как Варго Хоут и его “Ребята”, - подтвердил парень. - Честно говоря, повторять такой опыт как-то не хочется… Поэтому надо как-то прибиваться к какому-нибудь городу, и попытаться получить там постоянную работу. На этом можно заработать авторитет, пополнить ряды, улучшать отношения с правителями… короче, все по заветам “Скакуна и Клинка”…

- Чего? - девушка, уже почти провалившаяся в дремоту, заморгала, пытаясь смахнуть с ресниц намертво прилипшую к ним сонливость.

- М… не обращай внимания, - Визерис снова зевнул. - Сейчас давай спать. Я договорился о разговоре с бывшим лейтенантом “Ребят” на завтра. Узнаем, что планировал Хоут - не зря же он рабов набирал, вооружал, одевал. Явно готовился к чему-то. Зная Хоута, это “что-то” могло быть очень прибыльным делом, хотя, возможно, и весьма неприятным… В любом случае, остатки казны “Ребят”, вроде как, у дотракийцев, так что они должны быть в безопасности. Однако что-то мне подсказывает, что ненадолго. Да, “Ребят” стало меньше, и платить им, кажется, надо тоже меньше. Да я и не уверен, что дотракийцам вообще надо платить… Опять же, до первого сокрушительного поражения. Так что нужен доход, нужны клиенты. Завтра об этом с лейтенантом и поговорю…

Визерис еще что-то говорил сонным голосом, то и дело прерываясь на зевки, но Дейнерис уже не слышала. В какой-то момент она просто уступила усталости, и провалилась в мягкий, обволакивающий сон.

*

Один за одним потянулись дни, наполненные пылью дорог, неудобными лежаками, запахом конского навоза и немытых тел. Хоть брат и назвал людей, решивших идти за ним, “кхаласаром”, на самом деле все продолжали называть себя “Бравыми Ребятами”. Именно под этим именем и нанимались они к тем или иным хозяевам, не всегда, однако, доводя свою службу до конца.

Изначально отряд был очень мал, и на что-то крупное рассчитывать не приходилось. А еще их преследовала дурная слава Варго Хоута, и с ней приходилось бороться, если они не хотели оставаться пушечным мясом для своих нанимателей. Как уже отмечалось, размеры весьма сильно поредевшего отряда накладывали свои ограничения. Вольные города не хотели иметь дел со столь малыми силами, а сам Визерис не торопился пополнять ряды “Ребят”, и если уж нанимал кого-то, то эти люди были или чем-то лично обязаны принцу-дракону, или обладали какой-то скрытой ценностью, которая неизменно раскрывалась позже.

Да, Визерис не был великим воином, способным в одиночку перевернуть ход сражения. Не был он и невероятным полководцем, знающим все аспекты искусства войны. Однако брат умел слушать и заставлять людей, окружающих его, высказываться, проявляя свои лучшие качества.

Так, оказалось, что “Жирный” Золло, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, является непревзойденным бойцом, а Урсвик “Верный” - прекрасно знает, как командовать войсками на поле боя. Потом появились и другие. Те, кого слушали брат с сестрой Таргариены, те, кто давал советы и был выслушан.

Был Квиберн - бывший мейстер, и штатный врач “Бравых Ребят”, который каким-то чудом выжил в страшном пожаре, но проникся к Визерису странным уважением после одного единственного разговора. Этот мерзкий человек был абсолютно помешан на мертвых. Ему брат разрешил вскрывать любые трупы врагов, возбуждающих его интерес, и за это, Квиберн стал ближайшим союзником принца-попрошайки. Они с братом могли часами обсуждать какие-то заумные вещи, в которых Дейенерис ничего не понимала, и, если честно, не очень хотела понимать. Хотя Визерис и не прочь был объяснить, однако Дени испугалась, решив, что вполне обойдется без этих знаний. Квиберн тогда лишь грустно и разочарованно улыбался, глядя на валирийскую принцессу, но, казалось, уважать Визериса стал еще больше.

Был мужчина по имени Шагвелл по прозвищу Шут - редкий весельчак, который любил шутить даже во время боя. Нередко он заставлял бойцов смеяться посреди схватки, и это поднимало боевой дух. Сам Шагвелл говорил, что любит смотреть, как они умирают с улыбкой. С другой стороны, именно у него Визерис брал уроки владения мечом и кинжалом, кроме того, не было у Ребят человека лучше разбирающегося в ядах чем он. И этому Визерис тоже обучался вместе с сестрой. Не раз девушка ловила на себе сальный взгляд наемника, однако страх за свою жизнь заставлял мужчину относиться к принцессе с уважением.

Были и другие. Брат называл их “специалистами”. Специалисты по переговорам, по торговле и работорговле, по снабжению и передвижению, по обучению и знанию. Особое место занимали разведчики, их было сразу несколько, и даже Дейенерис редко видела их лица.

“Специалистов” было не так уж много, но мнение каждого учитывалось, и, в конце концов, принималось решение. Визерис говорил, что это заставляет их чувствовать себя значимыми, и тихо посмеивался.

Чаще всего отряд не нанимался, как другие. Нет. “Ребята” “оказывали услуги”. Чаще всего - разовые, но не простые, а, так сказать, весьма деликатные. У брата откуда-то всегда были сведения, он знал у кого есть и могут быть проблемы, и знал, как их можно решить. Он умел внушать доверие, и если первое впечатление он производил благодаря своему обаянию и почти сверхъестественному умению подбирать правильные слова в нужное время, то после приходилось подтверждать слова золотом или клинком. И тут уж в дело вступали те самые “специалисты”, которые все вместе выносили решение, и отряд его исполнял. Случались и неудачи, но чаще они добивались успеха. Поэтому, хоть фанатичный огонь в глазах дотракийцев и угас через пару недель, дальше они шли за братом и сестрой Таргариенов не из-за слепой веры в Жеребца, а по собственному осознанному и взвешенному выбору. Что, как говорил Визерис, куда надежнее. У Дейенерис не было причин не верить брату.

Платили за “услуги” отряда обычно очень хорошо. Отряд путешествовал между городами Триархии и Залива Работорговцев, иногда отдыхая в гостеприимных тавернах Вольных Городов. Люди обзаводились деньгами, лохмотья и старое железо “Ребят” постепенно сменялось добротными доспехами и яркими одеждами.

Обзаводились члены отряда и рабами. Личными.

В одно из посещений Астапора, в обмен на очередную “деликатную” услугу семье добрых господ Наколзов, у Дейенерис появилась личная гвардия из тридцати Безупречных и личная служанка-переводчик по имени Миссандея. На том, чтобы выкупить ее настоял Визерис. Он, как всегда оказался прав - молодая наатийка умело говорила на многих языках, могла легко поддержать любой разговор, а также прониклась огромным уважением и любовью к своей хозяйке, став для нее не только верной служанкой но и отличным другом.

Брат тоже заимел себе девушку-рабыню, которая по ночам грела ему постель. Это вызывало непонятное глухое раздражение внутри Дени, но поделать с этим она ничего не могла. Секс ее особенно не интересовал: в свой первый раз с Хоутом девушка натерпелась такого страха, что одна мысль о том, чтобы быть с мужчиной “в этом смысле” вызывала в ней липкие волны жгучего отвращения.

Кстати про “грелку” Визериса у “Ребят” ходили самые странные слухи: одни говорили, что она колдунья из Асшая, другие - что куртизанка из Браавоса. Сама Дейнерис была уверена, что это просто маленькая дрянь, да и Визерис всегда настаивал на том, что это самая обычная девушка, которую брат просто пожалел.

Не брезговали “Ребята” покупать и бойцов. Те же Безупречные - хоть и стоили дорого, но все в отряде утверждали, что они заслуживают каждой монетки, потраченной на их покупку. Визерис морщился, но так или иначе среди “Ребят” появилось небольшое подразделение, состоящее из Безупречных, и оно постепенно пополнялось.

Надо сказать, что слава о “Бравых Ребятах” не гремела по Эссосу, как, например молва о “Золотых Мечах” или “Воронах-Буревестниках”. И если вы подсядете к очередному барду или путешественнику в любой из таверн, предложите ему выпить и спросите о “Бравых Ребятах”, скорее всего, ваш собеседник задумчиво почешет макушку, и с трудом вспомнит, что да, мол, когда-то был такой отряд, но давно уже о нем ничего не слышно.

С другой стороны, все, кому надо, о “Ребятах” знали.

Так что, да, слава не гремела. Она тихо просачивалась, словно маленькая и смертоносная змея, под дверьми в домах самых богатых жителей Эссоса, чтобы остаться там надолго и терпеливо ждать своего часа.

Время неумолимо утекало. Брат учился владеть кликом левой рукой. Никакого таланта у него явно не было, да и занимался Визерис спустя рукава, однако откуда-то появилась слава о великом Леворуком бойце. Когда юный дракон услышал эти россказни о себе, он смеялся до слез, да и Шаггвеллу за очередной анекдот с собой в главной роли, высказал.

Дейенерис также училась. Брат заставлял ее штудировать книги, на которые тратились огромные, по ее меркам, средства, она училась править людьми и командовать слугами.

Не забывал Визерис и о торговле. Совершенно неожиданно он женился на девушке из купеческой семьи Ормоленнов. То, что “невесте” только-только исполнилось пять лет, ни жениха, ни “счастливого” отца не волновало. Зато часть дел по торговле благовониями Трегар Ормоленн передал принцу-попрошайке, а тот, в свою очередь, полностью перепоручил это дело сестре.

В результате, девушке все чаще приходилось из-за купеческих дел оставаться в Лисе, и данный город, надо сказать, Дейенерис любила всей душой. Это был настоящий райский уголок, а поместье, подаренное своему зятю Трегаром Ормоленном, и в котором в основном жила Дени, было куда прекраснее, роскошнее и богаче, чем любой дом, в котором она жила раньше. Даже могучее спокойствие Красного Замка, который, впрочем, девушка видела только во снах, уступало в роскоши поместья Ормоленнов.

Впрочем, поднатаревшая в интригах за последний год, и сгорающая от ревности принцесса-дракон, уже думала над тем, что через несколько лет, семья Ормоленнов погибнет в полном составе, оставив своему зятю и его сестре все свое состояние. Об этих мыслях своей любимой сестры Визерис не знал, и Слава Семерым! Иначе его вера в невинность Дени могла быть поколеблена, а этого девушка категорически не хотела.

Вообще брат говорил, что им просто надо подождать. Год или два, пока их драконы не подрастут, и не наберутся сил. И вот тогда, утверждал Визерис, никто не посмеет встать у них на пути. А если и посмеет будет сожжен огнем дракона.

Дени уже давно мечтала сесть на трон Триархии (со столицей в Лисе, конечно), поэтому терпеливо ждала, пока ее сундуки наполнятся золотом, армии прирастут верными людьми и рабами, а драконы вырастут достаточно, чтобы сокрушить ее врагов и врагов ее брата.

А пока нужно затаиться. Так же, как змея в траве…

Впрочем, Визериса часто называли драконом, притворяющимся змеей. Почему его сестра должна отставать?..

========== Глава последняя. ==========

Когда выпадет снег и задуют белые ветры, одинокий волк гибнет, но стая живет.

(Эддард Старк)

Похороны закончились, и Дейенерис спокойно вошла в свой кабинет. Прикрыла дверь, лениво вспоминая лица тех, кто стоял там - у горящего костра рядом с телом ее брата, и пытаясь понять, что у каждого из них было на уме. Мысли текли медленно, словно пробираясь сквозь вязкую смолу, но Дени заставляла себя додумывать каждую из них, пока они еще свежи и не затерлись поволокой воспоминаний.

На столе лежали бумаги. Работы было много, и девушка привычно уселась в кресло, собираясь закончить с делами. Это было важно, особенно в связи с грядущей войной с Юнкаем.

- Моя госпожа? - дверь открылась и в образовавшуюся щель, неуверенно, даже как-то робко просунул голову Эйгон Коннингтон, которого за глаза называли Молодым Грифом, а некоторые смельчаки - даже Эйгоном Таргариеном.

- Слушаю? - Дейнерис холодно улыбнулась, не вставая со своего места и всем своим видом показывая, как занята.

- Простите, - слегка стушевался молодой человек. - Я подумал… вы потеряли брата… не думаю, что вам сейчас стоит…

- Не волнуйся, - улыбка Дени не стала ни на йоту теплее. - Со мной все в порядке.

- Мгм… - Гриф явно не был в этом уверен, однако настаивать не решился. - Как скажете…

Эйгон закрыл дверь, но, Дейенерис знала, остался у ее порога, готовый помочь в любое мгновение. Такая верность и рвение заслуживали награды, и девушка позволила себе несколько секунд подумать об этом. Потом покачала головой, и вернулась к бумагам.

Работа не клеилась. Письма, которые необходимо было отправить как можно быстрее, никак не удавалась закончить, мысли путались, а приказы, ожидавшие лишь ее одобрения, все еще не были просмотрены.

Было душно. Девушке явно не хватало воздуха, казалось в кабинете повисла удушающая вонь, раньше разбавляемая свежим ароматом хвои из-под повязок брата, которые он никогда не снимал. Сейчас этого аромата не было, и вонь сильно отвлекла, вызывая какие-то почти незаметные приступы тошноты, на которые девушка предпочла не обращать внимания.

Дени устало вздохнула, потерла виски, встала. Обошла стол, взяла лежащую в углу книгу, подошла к шкафу, стоящему в углу, чтобы поставить книгу на место, потому что брат никогда не возвращал их туда, куда следует. Это создавало путаницу, вносило небольшой хаос, который она рада была исправлять…

Но сегодня все книги были на месте. Она удивленно глянула на тяжелый труд в руках, поняла, что это бухгалтерский учет, которым занималась Миссандея, но никак не Визерис.

- О, - она улыбнулась. - Знаешь, брат, эта глупая…

Дейенерис обернулась к стулу, на котором обычно сидел Леворукий, но никого там не обнаружила.

Да… Точно… Он мертв.

Голова внезапно закружилась, но Дени оперлась на стол, и сумела сохранить равновесие. Боковое зрение стало расплываться, девушка попыталась сморгнуть неожиданно появившееся недомогание, но с некоторым даже удивлением почувствовала влагу на ресницах.

Почему-то трудно было сделать вздох. Она дышала все быстрее и быстрее, пытаясь хоть как-то наполнить легкие, но у нее никак получалось.

Перед глазами проносились сцены ее жизни с братом. Казалось, она может вспомнить каждое мгновение, пока они были вместе - драгоценные воспоминания, которые сменяли друг друга со возрастающей скоростью.

Их счастливое детство в доме Виллема Дарри, когда Визерис все еще был мальчишкой, принявшим на себя слишком большую ответственность. Затем долгие скитания по вольным городам, унижения и насмешки, которых она почти не понимала, но готова была терпеть, пока находилась рядом с братом. Она видела, как он менялся, как ожесточался, погружаясь в пучины отчаяния, но ничего не могла поделать.

Она вспоминала жизнь в доме Илларио Мопатиса - кошмарное отношение к себе, которое, однако резко прекратилось в один прекрасный день. Затем побег, рабство, страшные раны Визериса. Их собственный маленький кхаласар, родившийся в огне чудовищного пожара вместе с тремя драконами. Их восхождение к вершинам славы и власти, и, наконец, маленькая победоносная война, поддержанная тремя могучими драконами, закончившаяся ее воцарением в объединенной Триархии…

Воспоминания сменялись одно за другим, все быстрее и быстрее, и вот она уже не может стоять на ногах из-за сильнейшего головокружения. Девушка упала на пол, все еще не в силах сделать вдох, или унять струящиеся по щекам слезы.

Это было странно. Она каждый день видела его раны, помнила, его слова. Что у него осталось не так много времени. Год, два или пять, он сказал. В результате прожил чуть больше шести, заставив ее поверить, что он ошибся, что все же его “опыт мейстера” на этот раз дал сбой, и у них еще есть время…

- Обманщик, - тихо произнесла девушка, не в силах даже поднять руки, чтобы вытереть слезы, что неудержимыми ручейками стекали на мраморный пол дворца. - Ты - обманщик, брат…

Ей всегда казалось, что брат почти всемогущ - он знал все и про всех, умел каждую безнадежную ситуацию повернуть в свою пользу, к тому же пути мейстеров не являлись для него тайной…

Визерис каждый день был рядом, он поддерживал ее, помогал, рассказывал, показывал, учил, и… и она позволила себе ослабить бдительность. Он не раз шутливым тоном заявлял, что к нему не стоит привязываться, ибо у них не так много времени, но…

…Это же была шутка, да?

Она знала. Знала всегда: он не шутил. Проблема, которую она не должна была, не имела права игнорировать. Но игнорировала:

Он умрет.

И ничто не может этого изменить.

Дейенерис знала это всегда. Брат сразу сообщил ей, что у него осталось не так много времени, но, Семеро!, почему они тратили его так бездарно?!

Когда-то она сказала, что не хочет быть королевой, и он принял ее слова.

Но обманул, снова обвел свою глупую сестренку вокруг пальца, посадив ее на трон - пусть не Железный, зато мраморный, сделанный лучшими мастерами-скульпторами Лиса.

И она рада была поддаться на этот обман, обменять счастливые минуты жизни рядом с любимым человеком на бремя власти, которое, как она сейчас понимала, ей совсем не нужно.

Зачем ей подданные, если они бесполезны? Зачем богатства, если они не могут вернуть Его?!

Какой во всем этом смысл, если ее мечта, ее единственная мечта просто стала кучкой пепла?!

Они могли бы быть счастливы. Просто быть вместе, просто жить рядом, если бы… если бы этот проклятый мир не распорядился по-другому. Если бы на их пути не встретились именно те люди, с которыми встречаться не следовало. Если бы…

Девушка наконец зарыдала. Ее рыдания напоминали вой - вой раненного дракона, оставшегося совсем одиноким.

Дверь тут же распахнулась, и внутрь ворвался Эйгон:

- Госпожа! - молодой человек кинулся вперед, заключил хрупкую девушку в свои объятия, пытаясь успокоить.

Это не помогало. Какое-то мгновение Дейенерис надеялась, что это Визерис, но через секунду поняла, что руки, обнимающие ее - чужие. Она почувствовала приступ отвращения, но это было все-таки лучше, чем боль.

Поэтому она осталась в объятиях Юного Грифа.

========== Эпилог. ==========

— Что ты делаешь?

— Учу тебя летать.

— Я не могу летать.

— Ты уже летишь.

— Я падаю.

— Каждый полет начинается с падения.

(Бран и Ворон)

Над головой Шейры развевался стяг - многоголовый валирийский красный дракон. Мать впервые разрешила ей подняться сюда - на вершину самой высокой башни дворца в Лисе, на которой реяло гордое изображение древнего существа. До того, подниматься сюда разрешалось только сводной сестре Элии из почти уничтоженного рода Ормоленнов - даже храбрые до безумия младшие братья не смели ослушаться приказа грозной Дейенерис Таргариен.

Мама говорила, что этот флаг здесь повесили семнадцать лет назад, в день ее рождения, в честь того, что они больше не будут прятаться. Чтобы помнили о драконьем пламени, что ждет каждого, кто посмеет бросить им вызов.

Впрочем, никто и нигде не смел забывать, что они - Таргариены, величайшие правители на обоих континентах.

И Семи Королевствам вскоре предстоит ощутить это в полной мере.

Отец, давно уже отбросивший фамилию Коннингтон, и с гордостью начавший называть себя Эйгоном Таргариеном, готовился к вторжению. Он был еще совсем не стар, и надеялся усесться на Железный Трон, наконец, осуществив свою давнюю мечту.

Сильная армия, собранная из остатков наемничьих отрядов и дотракийских всадников, но главное - два дракона, которые вскоре должны были позволить его сыновьям усесться себе на спину, сделали амбиции Грифа вполне себе осуществимыми. И пусть юным драконьим всадникам всего по пятнадцать лет, они уже великолепные воины. А верхом на драконах станут и вовсе непобедимыми.

За море собирались улететь Рейегаль и Дейенерион.

Визериона мать, которой было откровенно плевать на Вестерос, не отпустила. Она вообще отказывалась отпускать его далеко, предпочитая коротать свои дни в компании могучего ящера и любимой старшей дочери. Шейра мечтала о дне, когда Визерион позволит ей оседлать себя, но пока никому кроме матери, этого добиться не удалось.

Ничего. Шейра была уверена в своих силах. Когда-нибудь, она подберет ключик и к сердцу дракона, а пока… Пока он ей не нужен!

Пусть братья и отец мечтают о землях за морем, ей-то они зачем? Она лучше подарит маме земли Пентоса и Браавоса, положит конец притязаниям господ из Залива Работорговцев и укротит всадников Великого Дотракийского Моря.

Дейенерис всегда говорила, что для нее время, проведенное с дочерью куда важнее, чем вся власть в мире, но Шейра очень хотела стать достойной имени своего рода.

В успехе предприятия отца она не сомневалась. По всему Вестеросу будет греметь имя Эйгона Таргариена и его сыновей. А она? Ее имя будет забыто в тени истории? Нет уж!

Пусть мама недовольна, пусть хмурится ожесточенно, и ищет в глазах старшей дочери какие-то одной ей ведомые черты. Пусть не желает отпускать от себя далеко. Да, Шейра не хочет расстраивать мать, но уж лучше так, чем умереть беззвестным, как тот же дядя Визерис, например, погибший незадолго до ее рождения.

Она не хотела, чтобы о ней напоминал один единственный портрет! Да, картина на которой беловолосый мужчина без правой кисти, устало улыбался, опираясь на голову золотого дракона, радостно пытающегося слизать кровь, просачивающуюся из раны на плече, была потрясающей. Да, Леворукий на том изображении казался почти живым, в веселом изгибе его губ чудились ответы на любые вопросы. И, да, картина висела на стене рабочего кабинета матери, в котором она проводит большую часть своего времени, но разве этого достаточно?.

Нет! Ее портреты будут повсюду в Эссосе. Ее статуи будут украшать самые большие площади самых крупных городов! Она станет сильнейшей!

Надо только немного подождать. В конце концов семнадцать лет - это совсем мало, правда?