Лед и тлеющий огонь (СИ) [Chat Curieux] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
====== Вместо предисловия ======
Локи знал, что где-то там, далеко, пылает Асгард. Он знал, что, если Таноса не остановить, он уничтожит все миры.
Локи знал. Но цена спасения была слишком высока.
Камень души. Самый жестокий камень. Камень, без которого Танос не сможет осуществить свою безумную цель. Камень, который совсем не оправдывает свое название. Камень, заполучить который можно, лишь отдав душу за душу. Свою? Легко. Чужую? Непосильно.
Локи крепче сжал рукоять кинжала. Кровь стыла под кожей при одной только мысли, что ему придется убить. Он убивал людей раньше. Но здесь — другое…
И иллюзии не спасут. В этот раз все по-настоящему.
— Локи? — Тор в ожидании смотрел на него единственным глазом. — Ну же, Локи!..
…А Локи и не думал раньше, что брат ему так дорог.
====== 1. Легенда о рождении миров ======
за тысячу лет до этого
— До начала не было ничего. Лишь туманный мир, да мир пылающий. Два мира — полные противоположности друг друга — разные, но не существующие один без другого, как нет дня без ночи. Нифльхейм — ледяной мир. Холодный и мрачный, окутанный туманом, таинственный, хранивший в себе множество тайн. Муспелльхейм — пылающий мир. Мир, в котором горело вечное пламя, озаряя все вокруг багровым светом. И жизнь появилась лишь после того, как воссоединились эти стихии. Огонь растопил лед, и это положило начало всему. И появились Боги. И создали они девять миров…
Голос матери звучал тихо и мягко. Тор и Локи сидели у ее ног, положив головы на ее колени. Фригга нежно перебирала пальцами пряди сыновей, и от нее веяло спокойствием и чувством защищенности.
В библиотеке — огромной, как целый отдельный замок, и такой же величественной — у них было свое место — в самом углу, у высокого окна до самого пола, за тяжелой портьерой. Отгороженные от всего мира, сидели они втроем вечерами там, глядя на ночное небо, усыпанное звездами. Фригга восседала в мягком кресле, ее сыновья — на подушках у ее ног. Тор — прижавшись плечом к массивному пюпитру, Локи — ближе к открытой в сад двери, откуда были лучше видны звезды.
— Мама, — спросил он, поднимая на нее свои зеленые глаза, которые в сумерках сверкали изумрудами, — а правда, что отец убил первого великана?
Фригга остановила задумчивый взгляд на младшем сыне.
— Да, это правда. И одна смерть положила начало всей жизни.
— Но разве может смерть дать начало жизни? — удивился Тор. Для своих юных лет он был уже могучим и крепким и говорил басом. Его утробный голос, который Локи сначала жутко раздражал, а потом завораживал, всегда звучал низко и громко, как ни старался Тор его приглушить.
— Ты еще мал, чтобы понять, — возразила ему мать. — Порой и смерть бывает во благо. Иногда просто нет другого выхода.
— Всегда есть другой выход, — робко, но в то же время упрямо возразил Локи. Его брови сошлись на переносице, и на лбу пролегла тонкая морщинка.
— Да, ты прав, — согласилась с ним Фригга. — Но в жизни слишком часто бывает так, что правильный выход только один. Боги понимали, что жертва — единственный способ породить жизнь…
— А зачем? — искренне удивился Локи.
— Что — зачем, милый?
— Зачем было порождать жизнь? Зачем девять миров? Почему не один?
Тор с трудом подавил зевок. Локи, когда начинал задавать вопросы, не мог порой остановиться. Тор был уверен, что с братом опасно разговаривать. Локи мог заговорить любого до тошноты, а в любом споре он всегда побеждал. По мнению Тора, его младший брат имел слишком острый и длинный язык. И это частенько нервировало юного Громовержца, который разговаривать не любил и в дискуссиях был не силен.
— Локи, — мать устало прикрыла глаза и вздохнула. — Если ты так хочешь узнать ответы на все вопросы, я могу найти для тебя нужную книгу.
Локи хитро прищурился. Его глаза лукаво сверкнули тем особенным зеленым огнем, который был так знаком Тору.
— Я мог бы сам поискать интересную для меня книгу, если бы ты дала мне ключ от той секции в библиотеке…
Фригга сразу поняла, чего добивается Локи. Она усмехнулась краешком губ и, глядя на сына из-под полуприкрытых век, сказала:
— Локи, твои уловки останутся безрезультатны. Можешь даже не пытаться меня перехитрить.
Локи наигранно вздохнул и уперся лбом матери в ладонь. Тор все-таки не удержался и зевнул. Он начал скучать еще с того момента, когда брат принялся занудствовать, задавая матери странные и совсем не интересные вопросы. Про войны и битвы Тору слушать было интересно. Он сам мечтал о сражениях и подвигах, а после рассказов матери всегда долго еще лежал перед сном в постели, представляя в красках великие битвы и вспоминая в подробностях легенды, которые рассказывала Фригга. А иногда Тор что-то додумывал сам. И в этих придуманных им войнах он был уже не мальчиком, а мужчиной. Воином, который бежит на врага впереди своих солдат. Тор любил сами рассказы о подвигах. Но эти вечные Локины «зачем» да «почему» напускали на наследника престола смертную тоску.
— Ну все, — Фригга, заметив настроение старшего сына, ласково потрепала Локи по плечу, вынуждая того поднять голову. — Уже поздно. Идите в комнаты…
Тор и Локи встали. Фригга поцеловала сыновей перед сном. Поднялась с кресла, зашуршав складками легкой юбки, и вышла из-за портьеры, исчезнув за бесконечными рядами книжных шкафов. Тор и Локи вышли вслед за ней, но пошли в другую сторону — к выходу. Библиотекарь при виде принцев встал и почтительно склонил голову.
— Зайди ко мне в комнату через полчаса, — шепнул Локи на ухо брату, когда они выходили из библиотеки, и мимоходом стянул с полки увесистый том в кожаном переплете. Тору показалось, что Локи даже не смотрел на название книги — просто стащил первое, что попалось ему под руку.
— А как же Кордам? — спросил он у брата про слугу, который ночью сторожил дверь в покои старшего принца.
— Обмани, — еле слышно ответил Локи и, не глядя больше на брата, пошел к себе в комнату.
Обмануть было непросто. Кордам — каменноликий страж — стоял прямо перед дверью в покои Тора. И юный Громовержец, как ни старался бы, никогда бы не смог пройти мимо него незаметно.
Локи, может быть, еще изловчился бы и проскочил юркой тенью мимо Кордама. Но для неуклюжего и прямолинейного Тора, который привык всегда действовать напролом, сделать это было почти невозможно.
Но он всегда слушался младшего брата, слепо подчиняясь его словам и каждый раз с готовностью делая все, что тот попросит. И раз Локи сказал прийти к нему в комнату, Тор придет. Пусть ради этого ему придется пойти на обман.
Тор пришел к себе в комнату, заперся изнутри и принялся напряженно размышлять над планом побега. Комната Локи располагалась над комнатой Тора, и для того, чтобы попасть в нее, нужно было преодолеть коридор и подняться по лестнице. Все крыло этой части замка принадлежало принцам. На этаже Тора располагались его покои, зал для фехтования, оружейная комната и много всяческих помещений, в которые Тор заходил от силы два раза. В распоряжении Локи помимо собственных жилых комнат была его личная библиотека и большая мансарда.
На каждом этаже находились слуги. И если у покоев Локи стоял охранник, который до смерти боялся юного бога колдовства и которого Локи было легко одурачить, то Тору попался абсолютно невозмутимый камнеподобный мужлан, которого ни обмануть, ни сдвинуть с места не получится.
Но необходимо было действовать. Его ждет Локи.
Тор окинул взглядом комнату. Эх, если бы он мог поднять Мьёльнир! Тогда бы он взял его за рукоятку, и молот сам вынес бы хозяина из окна и перенес прямо на мансарду к Локи. Но Мьёльнир Тор поднять пока не мог, а это значило, что он должен был своими силами придумать, как добраться до комнаты младшего брата.
Но как?..
Задумавшись, Тор не сразу услышал, как в его окно бьется птица. Но, заметив ее, вздрогнул и торопливо отворил тяжелую раму.
Птица влетела в комнату, покружила под потолком и, не рассчитав скорости и не успев затормозить, при приземлении ударилась о пол. Издала какой-то непонятный резкий звук и с тихим хлопком превратилась в Локи. Маленький бог иллюзий, покряхтывая, поднялся.
— Ну наконец-то ты меня впустил, — ворчливо пробормотал он, отряхиваясь. — Еще немного — и меня бы сдуло.
Тор рассеянно посмотрел в окно. На улице, действительно, поднялся сильный ветер. Деревья королевского сада качало из стороны в сторону, и Тор огорченно вздохнул, представив, как Локи-птичку уносит далеко-далеко.
— Ну ладно, — на лице Локи появилась привычная широкая улыбка, за которой всегда неминуемо следовало что-то, что принесет неприятности. — Я подумал, что для тебя будет проблематично выбраться ко мне в комнату, и поэтому я пришел к тебе сам.
Он по-хозяйски прошелся из угла в угол, осматривая коллекцию ножей, развешенных на стене. К холодному оружию Локи питал слабость. Он мог часами сидеть, рассматривая тонкое лезвие при солнечном свете, а в рукавах или карманах у него непременно оказывался какой-нибудь нож. Откуда он у него там появлялся, Тор не знал. Но однажды он стал свидетелем того, как Один, поймав младшего сына за интересным занятием подпиливания ножки трона, сгреб того в охапку и затряс с необычайной силой. Из Локи посыпались кинжалы, ножи для метания и даже маленький столовый ножичек. Все это отец забрал, лишив сына таким образом половины его богатства. После этого случая Локи перестал таскать холодное оружие с собой. С тех пор он складывал все свои ножи в сундучок. А Тор нет-нет, да и замечал, что из его коллекции пропал какой-нибудь клинок.
Вот и сейчас Локи заглядывался на серебряный кинжал с резной ручкой, инкрустированной аметистами. Тор, заметив это, кашлянул, привлекая внимание брата.
Локи обернулся. Его хитрющие глаза посмотрели прямо на брата, и тонкие губы изогнулись в кривую линию. Тор стушевался. Он всегда чувствовал себя неуверенно, когда Локи так на него смотрел. Младший брат с раннего детства имел власть над старшим. Тору это не нравилось, но поделать он ничего не мог. Локи был умнее. И хитрее.
Локи вышел в центр комнаты. Заложил руки за спину, чуть откинул голову назад, театрально полуопустил веки. Выдержал эффектную паузу и поднял вверх длинный указательный палец, привлекая к себе и без того повышенное внимание брата.
— Ты что-то хочешь сказать? — нарушил его сценарий Тор, прогудев эти слова басом.
Локи разочарованно цокнул языком. Но тут же спрятал досадливую мину, а вместо нее напустил на лицо загадочное выражение. Да, верно говорил отец: из Локи получится хороший актер или политик.
— Ты слышал что-нибудь о Гьяллархорне? — спросил Локи со значением.
Тор важно кивнул:
— Нет. Первый раз слышу.
Локи еле сдержался от желания закатить глаза. Вместо этого он подошел ближе к брату и, блистая горящими от лихорадочного возбуждения глазами, быстро заговорил, растеряв всю свою важность:
— Это рог Хеймдалля, в который, согласно предсказанию, он протрубит перед Рагнарёком!
— Перед Рагнарёком? — медленно переспросил Тор и уставился на брата, требуя объяснений.
Локи вздохнул, молча сетуя на тупость будущего царя Асгарда.
— Рагнарёк положит конец Асгарду! — зловеще вымолвил он, всем корпусом подавшись вперед и невольно округлив глаза. — Конец начала и начало конца, который уничтожит все живое и погасит мир богов…
— Это сказки, — отмахнулся от брата Тор. — Ты сам начитался книжек, а теперь мне мозги пришел промывать? Не надо.
Локи поджал губы.
— Это не сказки, — возразил он. — Это пророчество.
— Ну и катись ты со своим пророчеством, — проворчал Тор. — А меня оставь в покое!
Локи наигранно-печально вздохнул. Опустил глаза в пол, поковырял носком ботинка узор на полу и сказал:
— Жаль, что ты не хочешь мне помочь. Это было бы грандиозное сражение…
Локи определенно знал, куда бить.
— Сражение? — глаза Тора загорелись. — Я готов помочь! Что надо делать?
Локи поднял на брата лукавый взгляд.
— Достать ключ от секретного отсека Асгардской библиотеки, — тихо ответил он. — Только об этом никто не должен знать. Только я и ты.
Тор разочарованно притопнул ногой:
— А где же сражение? Ты предлагаешь мне воровство.
— О, мой милый брат, — Локи снова лучезарно улыбнулся. — У меня есть план. И сражение, поверь мне, будет. Ты знаешь, что такое отвлекающий маневр?
Тор уверенно кивнул, хотя не совсем понимал, что брат имеет в виду.
— Ну так вот, — Локи подошел к Тору совсем близко и последние слова прошептал тому на ухо: — Завтра отец встречает гостей из Ванахейма. В зале будет много людей. И забрать ключ будет проще простого. Он есть не только у матери, но и у Хранителя библиотеки. Я возьму ключ, посмотрю книжки, а потом быстро положу его на место. Никто ничего не заметит… Если ты мне, конечно, поможешь… Ты же поможешь мне?
Тор неуверенно кивнул. Он не считал, что идея Локи — хорошая идея. Но сомнения терзали его недолго. В конце концов, брат не сделает ничего такого, что могло бы как-то навредить ему или кому-либо еще.
— Отлично! — Локи просиял. — Тогда слушай мой план…
====== 2. Ключ от секретов ======
Тор шел по коридору в сторону библиотеки и на чем свет стоит обругивал в своей голове брата. С Локи так всегда. Выдумает какую-то шалость, а самое грязное дело поручит Тору. А потом сделает невинные глаза и весь такой из себя честный: «Я ни при чем».
Вот и сейчас Тор предчувствовал, что из их задумки не выйдет ничего путного. Но адреналин уже гулял в его крови, и пальцы сжимались в кулак в предвкушении битвы — «отвлекающего маневра».
План Локи был следующий: Тор должен был отвлечь внимание библиотекаря. Каким образом тот это сделает, Локи предоставил выбрать самому Тору. И Тор был весьма горд оказанным ему доверием.
У входа в библиотеку стояли трое мальчишек. На вид, они были ровестники Тора. Все были одеты в легкие латы, а на головах у них были шлемы, закрывающие волосы и плотно обхватывающие лоб. Мальчишки выглядели так, словно только что вернулись с урока по фехтованию: тяжело отдувались, но все, как один, сияли довольными улыбками.
Они стояли, склонившись над чем-то, что лежало на раскрытой ладони у одного из них. Юный Громовержец, заинтересовавшись, подошел ближе.
— Это не настоящий… — разочарованно протянул один из мальчишек, глядя на сияющую золотым светом нитку, которую Тор, подойдя ближе, смог отчетливо разглядеть.
— А вот и настоящий! — воскликнул второй звонким девчачьим голосом. — Он лежал рядом с конюшней. Я говорю же: это волос скакуна Одина. Того, что он впрягает в колесницу…
— Ш-ш-ш… — зашипел на них третий мальчик, заметив Тора.
Все, как один, повернули к нему головы.
— Это обычная золотая нитка, — обронил Тор между делом, оглядываясь по сторонам в поисках чего-то, что помогло бы ему отвлечь библиотекаря.
— Откуда знаешь? — враждебно спросил у него мальчишка с девчачьим голосом. Он насупленно смотрел на Тора, и весь его вид выражал недоверие и откровенную злобу.
— Да он просто считает себя умным! — насмешливо фыркнул тот, который утверждал, что волос не настоящий.
Тор обиженно вспыхнул.
— По-твоему, я вру?
Третий мальчик, самый тихий и осторожный из компании, примирительно вскинул руки:
— Огун хотел сказать, что…
— Фандрал, не вмешивайся! — прикрикнул на него звонким голосом самый враждебный из троих. — Ты же видишь, что он нарывается…
— Это я нарываюсь?! — окончательно рассвирипел Тор. Он всегда быстро выходил из себя, и так же быстро «остывал». Но в моменты злости его и без того недюжая сила удваивалась, и он громил все, что попадалось под руку.
Огун и Фандрал предостерегающе придержали за плечи своего товарища. Но мальчишка скорчил такую лютую рожу и так свирепо посмотрел на друзей, что те невольно отпрянули.
— Ты хочешь проверить, насколько крепок твой дубовый лоб? — прорычал он и, как хищник, стал медленно наступать на Тора. Юный Громовержец заметил, как тонкая рука противника тянет из сапога длинный и острый кинжал.
— Вы сами напросились! — заносчиво выкрикнул Тор и в свою очередь пошел на мальчишку. Он уже забыл, зачем пришел сюда. Обида и предвкушение обещанной битвы затуманили его сознание.
Оружия с собой у Тора не было. Поэтому он решил поступить, как всегда: пойти на противника в рукопашную. Его мощный кулак после первого же удара вырубал всякого, кто осмеливался принять вызов. И на этот раз Тор метил прямо в голову.
Но его расчеты оказались неверными. Тор размахнулся и уже готов был нанести сокрушительный удар, как вдруг почувствовал, что земля ушла из-под его ног. Мальчишка — маленький и ловкий — как стрела, проскочил под его тяжелой рукой и сделал Тору подсечку. Тор упал. И тут же оказался придавлен весом противника, который уселся ему на грудь и плотно стиснул его коленками.
— Ваше Высочество! — услышал Тор испуганный крик библиотекаря и мучительно покраснел. А сидящий на нем мальчишка наоборот — побелел от страха.
— Это принц! — ахнул кто-то из стоявших двоих, а Тор почувствовал, как сидевшего на нем мальчишку оторвали от него и подняли в воздух за воротник. Тот барахтался в воздухе, и его губы дрожали, как будто он вот-вот заплачет.
— Вас ждет разговор с царицей, — хмуро сказал библиотекарь, переводя взгляд с мальчишек на Тора. — Всех.
Тор встал и пристыженно потупил взгляд. Потом вдруг вспомнил, что должен был совершить «отвлекающий маневр», вздрогнул и поднял голову. В глубине библиотеки он успел заметить худенькую фигурку в темно-зеленом камзоле, которая тут же скрылась за поворотом стеллажей. Значит, Локи все-таки успел стащить ключ.
Что ж, битва проиграна. Зато план удался.
Локи все-таки удалось стащить ключ.
Тор, как обычно, перепутал ему весь план и как обычно сглупил. И как всегда, в итоге все получилось даже лучше, чем Локи мог предположить.
И вот теперь мальчик стоял перед резной золотой решеткой, за которой находилась маленькая шестиугольная комната с книжными шкафами по периметру вдоль стен и высоким пюпитром в центре, на котором лежала раскрытая книга. Вот уже несколько лет Локи пытался проникнуть в ту загадочную комнату. И все эти годы все его попытки заканчивались крахом.
Однажды он увидел, как мама выходила из этого отсека. Еще тогда его удивило и насторожило, что он запирается на ключ. А потом, когда Локи заметил, какую именно книгу читала Фригга, его любопытство превратилось в настоящую манию раздобыть ее и прочитать. И все дело было в обложке: старая, темно-синяя, с серебряным узором на корешке, точно таким же, какой однажды Локи увидел на своей коже. Он мог бы спросить обо всем у матери. Но Локи наверняка знал, что Фригга не скажет ему правды. Иначе зачем было запирать эту комнату на ключ?
Не мешкая больше, Локи вложил ключ в замочную скважину. Механизм щелкнул, и дверь сама отворилась перед мальчиком. Бледнея от страха, Локи переступил порог загадочной комнаты.
Времени было мало.
Не теряя ни секунды, Локи прошел прямиком к ближайшему стеллажу. Он торопливо разглядывал корешки книг, отыскивая нужную. Но тот старинный фолиант будто бы бесследно исчез.
Длинный тонкий палец прыгал от книги к книге. Бледные губы Локи что-то шептали. Он волновался. Прошла всего минута, но Локи казалось, что минула уже сотня лет. Он то и дело вздрагивал, испуганно оглядывался на дверь и принимался искать еще тщательнее.
Но книги не было.
В отчаянии Локи схватился за голову. Он наконец-то решился, и — ничего! Нет, Локи не мог уйти отсюда просто так!..
Он услышал шаги и замер. Кинулся к двери, но тут же вернулся. Волчком закружился по маленькой комнате. Его взгляд упал на пюпитр, и весь мир вдруг сжался до размера лежащей на нем книги.
Это была та самая книга.
Локи коршуном кинулся к ней. Схватил, прижал к груди. Развернулся, чтобы уйти, но замер, размышляя. Пропажу сразу обнаружат. Если не призвать на помощь иллюзии, в чем он был мастер. И тогда книга будет лежать на пюпитре, как настоящая, до тех пор, пока кто-нибудь не решит ее коснуться. Но Локи надеялся, что это произойдет не скоро. В любом случае, с помощью иллюзии он сможет выиграть время.
Локи едва успел выскользнуть из секретной секции и запереть дверь на ключ, прежде чем услышал шаги совсем близко. Ловкой тенью он нырнул в проход между рядами книг и затаился в темной нише между шкафами.
— Ты уверен, что с утра здесь никто не был? — услышал Локи голос матери и замер в страхе быть обнаруженным.
— Я уверен. Никто сегодня не проходил в библиотеку…
— Но ключ исчез?
В наступившей тишине Локи услышал, как стучит его сердце. Он крепче прижал книгу к груди и закрыл глаза. Бледные губы слились в тонкую линию, и на виске забилась голубая вена.
— Книги на месте, — услышал он голос библиотекаря спустя секунду. — Я бы сразу заметил, если бы что-то пропало.
— Значит, он еще придет, — до Локи донесся стук каблуков о мраморный пол.
— Закрой библиотеку, — уходя, сказала Фригга, и эхо подхватило ее голос и унесло высоко под потолок величественной библиотеки Асгарда.
Локи услышал, как стихли вдалеке шаги. В библиотеке раздался тихий щелчок, и все свечи вмиг погасли, словно их задуло чье-то невидимое дыхание.
А через несколько секунд из высокого открытого окна выпорхнула маленькая черная птичка.
Библиотека Асгарда опустела.
====== 3. У каждого свои цели ======
Весь день во дворце Асгарда проходила встреча гостей. «Весенние слеты», как называли между собой ежегодный праздник братья, всегда проходили пышно. Днем — официальные мероприятия, на которых вынуждены были присутствовать оба принца. Вечером — широкое празднество с пиром и танцами.
На обед Тор шел со страхом. Войдя в парадные двери просторной и светлой залы, он первым делом посмотрел по сторонам, ища глазами мать. Он не забыл угрозу библиотекаря, который, отпуская нарушителей порядка, уверял, что их ждет наказание. И теперь немного побаивался Фриггу.
Отец уделял сыновьям мало внимания. И воспитанием Тора и Локи занималась мать. Она никогда не ругала сыновей за их шалости. Но всегда очень огорчалась, и весь день ходила расстроенная, а вечером не приходила на их место в библиотеке, чтобы посидеть со своими мальчиками. Тор боялся этого больше, чем самого лютого наказания. Мать он любил. И видеть ее расстроенной не мог.
В зале было много людей. В центре уже стоял длинный стол, накрытый всевозможными явствами. В начале стола было четыре стула: один большой — для царя, один поменьше — для царицы и два маленьких — для принцев. Тор всегда сидел рядом с отцом, по правую его руку, Локи — слева от матери.
Протискиваясь между людьми, Тор целенаправленно шел к колонне у дальней стены, где уже стоял, сложив руки за спиной, невозмутимый Локи. Наследник престола шел быстрым шагом и молился, чтобы его никто не остановил, когда прямо над его ухом прогремел голос отца:
— Тор!
Тор замер от неожиданности. Обреченно вздохнув, обернулся. Отец стоял прямо за его спиной — величественный, строгий, старающийся сдержать свою ярость.
— Ты можешь мне объяснить свое отсутствие на утренних занятиях? — спросил он сухо, и Тор заметил, как сошлись на переносице его густые брови.
— Я… — Тор застыл с приоткрытым ртом, не зная, что ответить. Он еще не успел придумать, что скажет в свое оправдание родителям.
Тор затравленно обернулся на брата. Локи, издалека заметив Тора, лишь невозмутимо поднял одну бровь, словно хотел этим сказать: «сам выкручивайся». Тор врать не умел. Поэтому он тяжело вздохнул и сказал первое, что пришло ему в голову:
— Я подрался.
Один на эти его слова и ухом не повел. Его лицо, казалось, окаменело и не выражало ничего, кроме недовольства сыном.
— Я разочарован, — сказал он через некоторое время, глядя на Тора испепеляющим взглядом. — Ты мой старший сын. Мой первенец. Наследник престола. И ты позволил себе драку на пустом месте… Пойми, сын: мудрый царь не ищет войны…
— Но быть готовым к ней обязан, — как будто из ниоткуда, рядом с отцом нарисовался Локи. — Я помню, отец, ты всегда так говорил…
Один кинул на младшего сына быстрый взгляд, и его губы тронула легкая улыбка.
— Спрашивать у тебя причину отсутствия нет смысла? — спросил он у Локи с едва заметной насмешкой.
Локи виновато опустил взгляд. Глубоко и очень печально вздохнул и по-детски наивно, с горечью в интонациях, ответил:
— Я зачитался и совсем не заметил, как наступило время занятий… Прости меня, отец.
Один грустно покачал головой. Но было видно, что он уже не сердится на сыновей.
— Вы можете занять свои места, — сказал он, обращаясь к ним. — Скоро начнется обед. Не забудьте про сегодняшний вечер. Тор, — внимательные глаза отца остановились на юном Громовержце, — ты помнишь, что сегодня вечером тебе должны кое-кого представить? Ты должен выглядеть подобающе.
Тор вконец растерялся под взглядом отца. Один отвернулся от сыновей и медленным величественным шагом пошел к столу. А Тор поднял глаза и, почти не скрывая обиды, посмотрел на младшего брата.
— Что? — Локи наивно хлопнул зелеными глазами.
— Ничего, — в тон ему ответил Тор и отвернулся. Ему, как всегда, досталось и за себя, и за младшего брата. А Локи снова вышел сухим из воды. Умеет же он угодить всем одновременно!..
— Пойдем, — Локи потянул брата за руку и начал протискиваться вперед, к столу, попутно лучезарно улыбаясь каждому из гостей.
Тор вздохнул и послушно пошел за братом. Злость — не выход, решил он. Тем более, Локи не виноват, что отец рассердился не на него, а на старшего сына. В следующий раз Тор будет предусмотрительнее.
Решив так, Тор успокоился. И его сердце сладко сжалось в предвкушении вечера, на котором, как обещала мать, его познакомят с самой очаровательной девочкой Асгарда.
На празднике Мира присутствовали гости из разных миров. Если бы Локи задумался, в какой еще день в году можно увидеть в замке Асгарда представителей всех рас, ответ был бы: только в день Мира. Но если бы Локи задался вопросом, почему на этот праздник никогда не приглашают Ледяных великанов, ответа бы он не получил.
— Почему в Асгарде никогда не бывают гости из Йотунхейма? — спросил он однажды у матери. Фригга тогда, как и во многие разы позже, ушла от прямого ответа, обронив что-то вроде того, что в Асгарде для Ледяных великанов слишком теплый климат. Отец в ответ на тот же вопрос младшего сына ответил, что конец их хорошим отношениям положила тысячелетняя война, которая разгорелась между расами из-за предательства правителя Йотунхейма. Локи на этот счет имел свое мнение, но озвучивать его он не стал. И подобных вопросов тоже больше не задавал.
Но Тор, в отличие от брата, был постоянен в своих вопросах:
— Почему люди никогда не бывают в Асгарде? — по традиции спросил он у матери, когда официальная часть обеда была завершена и все приступили к трапезе.
— Потому что в Мидгарде не все знают о существовании других восьми миров, — привычно ответила Фригга заученный ответ.
Тор поковырял вилкой кусок мяса и нахмурился.
— А я все-таки не понимаю, почему людям нельзя о нас рассказать… — упрямо развивал он свою мысль, явно испытывая терпение Локи.
Младший принц вздохнул и едва удержался от желания закатить глаза. К Мидгарду и людям в целом Тор испытывал нездоровый интерес. И в отличие от Локи, который жаждал узнать о Йотунхейме как можно больше, имея исключительно важную причину, юный Громовержец просто гнул свою линию. Он считал людей милыми и забавными и жаждал увидеть их вживую, как дети хотят посмотреть на диковинных зверюшек, которых раньше видели исключительно на картинках в книжке.
Фригга пропустила слова старшего сына мимо ушей. Тор задумчиво притих, в открытую рассматривая гостей за столом.
— Не смотри пристально, — тут же сделала ему замечание Фригга. Тор недовольно уткнулся взглядом в свою тарелку.
А Локи думал.
И ждал.
Ждал, когда закончится этот долгий день. Тогда он сможет достать спрятанную в нише за кроватью книгу и прочитать ее. И, возможно, он наконец-то узнает, какой секрет связывает его и тот символ на обложке.
В том, что родители что-то от него скрывают, Локи был уверен. Однажды он случайно подслушал разговор отца и матери. Речь шла про Рагнарёк и предсказания, и в этом разговоре упоминалось два ключевых имени: имя Лафея — царя Йотунхейма — и его — Локи — имя.
А теперь ключ от всех тайн и загадок у него в руках. Спрятан между строк в книге с темно-синей обложкой и странным знаком на корешке…
— Локи?
Локи вздрогнул.
— Ты волнуешься?
Фригга заботливо склонилась над бледным и непривычно молчаливым сыном. Локи тут же напустил на себя беспечно-спокойный вид и успокоил мать:
— Все хорошо.
А сам подумал: «скорей бы уже вечер».
====== 4. Неподвластные тайны ======
Скорей бы вечер.
Тор изнывал от скуки, и даже вкусная еда была ему не в радость. Он ждал, когда же закончится этот долгий и очень нудный обед. И наступит вечер. Тогда он наконец-то увидит ту, о которой так много говорят.
Вилки стучали о фарфоровые тарелки, стукались друг о друга хрустальные кубки и не смолкал тихий, но веселый гомон. Тор вздохнул. Но, увидев, что на него не обращают внимания, откровенно зевнул. Потом еще раз.
— Тор! — в который раз за время обеда осадила его мать.
Тор прекратил зевать и даже заставил себя засунуть в рот кусок белого хлеба. И тут же услышал:
— Не чавкай. И спусти локти со стола…
Тор мгновенно убрал руки, нечаянно столкнув со стола свой бокал. Тонкий хрусталь, упав, разлетелся на мелкие осколки, и слуга тут же подскочил к нему, чтобы их убрать. Откуда ни возьмись, на столе появился новый стакан. Но это не помешало Фригге послать сыну один из таких красноречивых взглядов, после которых есть уже не хочется.
Тор виновато опустил глаза и сложил ладони на коленях. Юный Громовержец решил: раз он все делает не так, лучше и вовсе ничего не делать. Тогда не получишь замечания от матери и взгляда неодобрения от отца. А поесть он может и ночью: под подушкой у него была припрятана корзинка с вафлями в карамели, которые он прихватил с собой еще с завтрака. Чувствовал же, что во время обеда нормально поесть не получится!
Тор покосился в сторону брата. Локи сидел, уныло ковыряя вилкой свой салат, к которому он так и не притронулся, и тоже ничего не ел. Тор удивился этому. Локи знал все правила этикета, и причина его плохого аппетита точно была не в замечаниях от матери. Младший брат никогда не отличался большой любовью к еде, предпочитая «глотать» книги вместо физической пищи. И ел он всегда мало, частенько еще попрекая Тора за то, что тот «предается удовольствию набивания живота». Но на завтрак Локи не съел ничего, и теперь вон — еле жует…
«Бледный он какой-то, — думал Тор, с тревогой рассматривая брата. — И худой. Плечи острые, шея тонкая, лапки едва шевелятся…»
…лапки задвигались активнее, когда Локи заметил, что на него смотрят. Почувствовав взгляд Тора, он опустил правую руку под стол и под столом же скрутил «фигу». Тор отвернулся.
Обед прошел в полном молчании. Ни Тор, ни Локи ни сказали больше ни слова. А еда на их тарелках так и осталась нетронутой.
Локи притворился больным и сбежал с вечернего банкета. Фригга проводила сына обеспокоенным взглядом, но вмешиваться не стала. И теперь Локи почти бегом направлялся в свою комнату. Нетерпение разрывало его на части, а грудь сжимало от одной только мысли, что совсем скоро он получит ответы на все свои вопросы…
Оказавшись в комнате, он первым делом тщательно запер дверь и на всякий случай придвинул к ней стул. Наконец, он остался в полном одиночестве. Из сада до него доносились приглушенные звуки празднества, веселый смех и обрывки оживленных бесед. И чем больше мальчик вслушивался в эти далекие звуки, тем сильнее дрожали его руки и тем менее уверенным он себя чувствовал. А вдруг, его догадки — это всего лишь его догадки? И нет никаких тайн? В это очень хотелось верить. И до дрожи в коленях было страшно узнать о себе правду.
Отогнав сомнения, Локи прошел к тайнику. О тайнике — нише, которую Локи устроил себе за панелью в стене — знал только он. И, пожалуй, это было самое подходящее место для того, кто хочет что-то скрыть от чужих глаз. Удостоверившись еще раз, что в комнате он один, Локи прошептал заклинание. Подчиняясь воле юного мага, часть стены отошла в сторону. Мальчик глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и запустил руку в темноту ниши. Его пальцы нащупали чуть шероховатую обложку книги, и сердце замерло всего на одну секунду, чтобы в следующий миг забиться в два раза быстрее, как у подстреленной птицы.
Она снова была у него в руках. И теперь Локи мог рассмотреть ее, как следует. Он провел пальцем по краю книги и от волнения прикусил губу. Потрепанный корешок, вдоль которого тянется причудливый узор из непонятных символов, пожелтевшие тонкие страницы и необычайно приятный, восхитительно-старый запах — эта книга была у него в руках; то, что он так жаждал заполучить, теперь было ему доступно. Локи, почти затаив дыхание, подошел к письменному столу, который стоял у окна, и положил на него книгу.
Закатал рукав.
Там, на левой руке на сгибе локтя, он однажды увидел этот знак. Почти невидимый таинственный символ еле заметно проступал из-под молочно-белой кожи. Локи тогда сильно испугался. Но никому об этом не рассказал. Потому что чувствовал — эта руна на его руке хранит что-то, что может раз и навсегда изменить его жизнь. Это не была простая родинка. Это был именно знак, который хотел ему — Локи — что-то сказать. Локи уже несколько десятков лет изучал древние руны. Этот предмет, как и многие другие дисциплины, входил в курс обучения принцев. Локи всегда любил учиться, и к каждому предмету подходил со всем старанием, на какое был способен. Магические знаки и древние руны он знал досконально. Но тот знак на руке видел в первый раз.
И вот теперь книга с таким же знаком лежала перед ним. Открывай и читай, но сделать это непросто — страшно.
Но, с другой стороны, если бы эта тайна была опасна, родители бы уже давно предупредили его. И Локи хотел верить в то, что никаких секретов между ним и его родителями нет и не было…
Как бы он хотел в это верить!..
Не думая больше, Локи открыл книгу. Выхватил взглядом несколько слов…
…и ничего не понял.
Все, что было написано в книге, оказалось ему неподвластно. Локи не мог найти ни одну знакомую руну, ни одного похожего символа. Он лихорадочно перелистал несколько страниц и окончательно убедился в том, что прочитать книгу он не сможет.
Разочарование постигло его внезапно, и Локи не был к нему готов. Много лет он пытался увидеть эту книгу хотя бы краешком глаза, а теперь, когда она у него в руках — листай и рассматривай сколько угодно! — он не может ее прочитать. Сотни попыток овладеть древними знаниями, мечты об ответах на вопросы, годы, брошенные на изучение древних рун — и все впустую! Локи сжал кулаки, пытаясь сглотнуть вставший в горле комок. Смаргивая непрошенные слезы, он изо всех сил всматривался в строчки, словно пытаясь прожечь в странице дыру.
Вот и все.
Дверь, ведущая к отгадке, захлопнулась прямо перед его носом. Но что, если…
Локи судорожно вздохнул и снова склонился над книгой. Библиотека Асгарда огромна — наверняка на ее полках найдется учебник по мертвым языкам. Самая сложная часть задачи уже выполнена — книга у него. И слишком долго Локи ждал, чтобы теперь отказываться от всего, через что ему пришлось пройти.
Вот только что делать с книгой? Поиск и изучение нужных рун займет много времени, а спохватиться и обнаружить пропажу могут в любую секунду. Решение пришло мгновенно: Локи может сделать копию с каждой страницы. Правда, иллюзии будут бестелестны, и исчезнут, если их кто-нибудь коснется. Но фантомный Локи сможет читать книгу, как настоящую. А уж в иллюзиях Локи был мастер! Создавать двойников и отделять свой астральный дух от физического тела для него было проще простого.
Лицо Локи вновь приняло привычное уверенно-спокойное выражение, и мальчик, не мешкая больше, приступил к делу.
В сумерках дворец Асгарда казался еще величественнее, чем при солнечном свете. Посаженные вдоль изгороди по периметру сада причудливые деревья, розы в клумбах идеальной формы и цвета, фонтаны и золотые скамейки — все дышало роскошью и счастливой жизнью. Сам дворец возвышался над городом величественной золотой горой, пылая и мерцая отблесками праздничных огней. И небо, уже темно-синее сверху и насыщенного пурпурного цвета снизу, было в этот вечер особенным.
Тор вышел в сад и, увидев эту впечатляющую картину, замер в восхищении. Кругом, куда ни кинь взгляд, были счастливые лица. Шуршание тысячи юбок, веселый смех и голоса, шушуканье девушек, которые принимались томно вздыхать и яростно-кокетливо обмахиваться веерами, когда мимо них проходил старший принц Асгарда, — все это кружило Тору голову. Он пьянел от одного вида этой цветной мельтешащей толпы и никак не мог прогнать с лица довольно глупую улыбку.
— Ваше Высочество, — какая-то особенно смелая девушка присела в реверансе, едва Тор поравнялся с ней. Юный Громовержец расплылся в еще более широкой улыбке и совсем не по-царски кивнул ей головой. Ответом ему послужило веселое перешептывание подружек кокетки и обжигающе-наглый взгляд очаровательных синих глаз.
— Тор!
Очнувшись от оцепенения, Тор вздрогнул и обернулся в ту сторону, откуда до него донесся оклик. Фригга стояла у открытого амфитеатра, облокотившись локтем о перила, и с улыбкой смотрела на сына. Шушуканье позади мальчика стало более громким и откровенным. Тор услышал, как кто-то из девушек с неприкрытым восхищением обсуждает его, и покраснел от удовольствия.
— Тор! — позвала она снова и, расправляя складки богатого платья, начала спускаться по ступенькам.
Тор поспешил к матери.
— Ты не забыл, я надеюсь? — спросила его Фригга, едва он к ней подошел, и критично оглядела сына с ног до головы. На старшем принце был надет камзол, расшитый узорами из золотых и серебряных нитей — очень красивый и ужасно неудобный, такие же неудобные кожаные штаны и узкие туфли. Тор, ненавидевший парадную одежду всей душой, надел все это, скрепя сердце, и то ради того, чтобы не ударить в грязь лицом перед ней — прекрасной и еще пока незнакомой.
— Нет, я помню, — задыхаясь от томительно-сладкого предвкушения скорой встречи, ответил Тор. Его глаза блестели, как блестят глаза у сладкоежки при виде любимого лакомства.
Фригга улыбнулась краешком губ.
— Тогда идем. Она ждет.
Они пошли по выложенной жемчугом дорожке — туда, где белела в окружении дикого винограда красивая мраморная беседка. С каждым шагом сердце в груди Тора стучало все сильнее, отдаваясь звоном в ушах. Впереди он уже различал стройную девичью фигурку в светло-розовом легком платье, и его дыхание по мере приближения к ней все учащалось.
Когда до беседки оставалось всего несколько шагов, Тор выпрямил спину. Кивком головы откинул со лба выбившиеся светлые пряди и задрал подбородок вверх, стараясь казаться еще выше, чем он был на самом деле. Но его колени мелко дрожали, выдавая наследника с головой, и к горлу подступал предательский комок.
— Знакомься, Тор, — улыбкой поприветствовав присевшую в низком реверансе девушку, сказала Фригга, когда они вошли в тень беседки. — Это та, о ком я тебе так много рассказывала. Перед тобой самая милая барышня при дворе — леди Сиф! Чудесно выглядишь, милая.
Девушка подняла голову, и Тор не смог сдержать удивленного возгласа. На него смотрели два холодных пронзительно-серых глаза. Эти же глаза смотрели на Тора утром, когда мальчишка, сидевший на нем верхом, готовился снести кинжалом голову старшему принцу Асгарда.
— Рад видеть вас, — машинально произнес он, еле ворочая языком от удивления. На следующих словах он запнулся, но все-таки выговорил: — Л-леди Сиф…
Вот тебе и леди…
Сиф смотрела на него, не скрываясь, и явно была довольна произведенным эффектом. А Тор не знал, куда ему деться от этого пристального взгляда, под которым он готов был сгореть со стыда. И было отчего: узнать, что тебя избила девчонка! — с этим не каждый смирится.
— Я тоже рада, — звонко ответила Сиф и ослепительно улыбнулась Тору.
Бесстыжая девчонка.
Фригга незаметно подтолкнула сына ладонью ближе к девушке и с улыбкой попрощалась. Подростки остались вдвоем.
Сиф, совершенно не стесняясь, откровенно разглядывала нового знакомого. Тору очень это не нравилось, но поделать он ничего не мог.
— По-моему, я наказания избежала, — хмыкнула она спустя некоторое время, нарушив молчание. — Ты же не захочешь рассказать, что тебя одолела девчонка?
— Одолела? — оскалился Тор.
— Да! Одной левой!
— Да ты мне подножку поставила!
— На войне все средства хороши. И вообще: первенец великого Одина должен быть внимательнее…
Сиф сияла, как начищенный пятак. А Тор мечтал об одном: поскорее уйти с этого, ставшего ему в тягость, праздника. От его хорошего настроения не осталось и следа, и одежда тут же стала в разы неудобнее.
— Поздравляю, — буркнул он, глядя на девушку исподлобья. Но, как бы он ни злился на нее и на себя, не признать тот факт, что Сиф весьма хороша собой, было трудно. Стройная, легкая, хорошо слаженная, сильная (как успел проверить на себе Тор) Сиф выигрывала у многих девушек при царском дворе. У нее были кожа приятного нежного оттенка и волосы темного шоколадного цвета, которые, не спрятанные под шлемом, волнами спадали на изящно очерченные плечи. И глаза. Серые, чистые, со смешинкой на дне зрачков…
Тор, поняв, что слишком долго смотрит на девушку, ущипнул себя за руку и отвернулся.
— Я, наверно, должна извиниться, — услышал он тихий голос. Это утверждение прозвучало, как вопрос. Тор неоднозначно фыркнул, лишь бы не молчать.
— Но знаете, Ваше Высочество, — голос Сиф стал по-кошачьи мягким и утробным. — Если бы я знала, что тот лохматый мальчишка рядом с библиотекой — это Вы…
Сиф подошла ближе — Тор почувствовал ветерок от колыхания ее платья.
— …я бы все равно сделала то, что сделала.
Этих слов Тор не ожидал. Чтобы скрыть замешательство, он посмотрел на небо, потом на землю, потом обернулся и совершенно внезапно наткнулся на внимательный взгляд серых глаз.
— Ты любишь карамельный пломбир? — спросил он вдруг, и сам не понял, зачем он это сказал.
Уверенная Сиф растерялась. Решив, что нужно пользоваться замешательством противника, и не дав ей опомниться, Тор ткнул пальцем в один из длинных столов, которые стояли тут же, в саду, и сказал:
— Он вон там. Если хочешь есть, съешь лучше его, чем что-то еще. Этот пломбир готовили по специальному рецепту. Во-о-от столько ингридиентов в составе… — Тор широко раскинул руки, показывая, сколько ингридиентов вошло в состав карамельного пломбира.
Сиф смотрела на него широко раскрытыми глазами почти с ужасом и — совсем немного — с презрением. Но Тор уже не видел этот взгляд. Он быстро шел по дорожке в направлении замка, на ходу растегивая тесный камзол.
Праздничный вечер близился к завершению.
====== 5. О наказании Тора и секретах Локи ======
Локи удалось незаметно вернуть книгу и ключ на место, и ему до сих пор не верилось в свою удачу. Не теряя времени, после завтрака младший принц направился прямиком в библиотеку. Там он нашел стеллаж с книгами по древним рунам, взял лестницу и приступил к поискам.
Подходящих по названию книг оказалось очень много. Локи по одной спустил их все вниз, а когда спустился сам, остановился в растерянности перед внушительного размера стопой. Он не знал даже, как все это перенести к себе в комнату, а речи о том, как все это прочитать и не могло быть.
Однако Локи был упрямым. Он разделил все книги на небольшие кучки и перенес все до единой в свою маленькую библиотеку. Одиннадцать раз из комнаты в библиотеку Асгарда — лестница, коридор, лестница, длинный коридор, снова лестница — и обратно. К тому моменту, как все найденные на полках книги были перенесены в покои Локи, мальчик уже не чувствовал рук и спины. Но все-таки был чрезвычайно горд собой.
Осталось все прочитать.
И хорошо бы найти во всем этом хоть что-то полезное.
В своей библиотеке Локи тоже решил сделать перестановку. Он критично осмотрел немногочисленные шкафы, которые еще были относительно свободны, полностью освободил один из них и расставил принесенные им новые книги на полки в алфавитном порядке. Закончив, оглядел плод своих трудов и, прихватив несколько книг, что потолще, поспешил на занятия. Он разделается с задачками по математике за пятнадцать минут, и тогда остальное время можно будет посвятить «Истории мертвых языков».
В коридоре его поймала Фригга. Она остановила сына и с беспокойством заглянула ему в глаза:
— Локи? Ты ничего не хочешь мне сказать?
Локи испуганно замер на месте.
— Что ты хочешь услышать, мама?
Фригга грустно усмехнулась. Это умение сына повести разговор в нужное ему русло иногда напрягало и настораживало царицу.
— У Вас с Тором появились какие-то секреты?
— Кордам настучал? — настороженно спросил Локи, холодея внутри от одной только мысли, что каменноликий сторож мог услышать прошлой ночью, когда Локи пришел к старшему брату.
— Нет, — щеки Фригги заалели, и сама она вся вспыхнула от возмущения. — Если ты думаешь, что мы опустимся до того, чтобы следить за сыновьями, то ты ошибаешься, — холодно отчеканила она.
Локи немного расслабился.
— Я не хочу сказать, что он за нами следит, — с кислой миной сказал он, не сумев скрыть досаду. — Но просто он очень напрягает…иногда.
— Кордам очень хороший страж, — возразила Фригга. — И он всегда сможет вовремя защитить вас, если нагрянет опасность, и…
— …и ничто на свете не заставит его покинуть свой пост, — закончил за мать Локи и поднял на нее свои зеленые, до крайности послушные глаза: — Мамочка, я все это знаю.
Фригга сжала губы в тонкую линию и внимательно посмотрела на младшего сына, стараясь прочитать в нем ответ на свой вопрос. Поежившись под этим взглядом матери, Локи вздохнул и как можно более невинно произнес:
— Мама, ну какие секреты могут быть между мальчиками четырехсот сорока и пятисот двадцати восьми лет?
Фригга тяжело вздохнула.
— Не пойми меня неправильно, Локи, — она подошла к сыну ближе и положила ладонь ему на голову. Мягко пригладила чуть растрепанные волосы и нежно и немного грустно улыбнулась. — Я просто волнуюсь о тебе. Потому что очень тебя люблю.
Локи прижал книгу ближе к груди и тихо сказал:
— Отец будет ругаться, если я снова опоздаю на занятия… Не обижайся, ладно?
Он выскользнул из объятий матери и, послав ей самую добрую улыбку, быстрым шагом пошел в учебную комнату.
Но он еще долго чувствовал спиной взволнованный взгляд и никак не мог отделаться от ощущения, что Фригга что-то заподозрила.
Вот уже битый час Тор корпел над математическими задачками. Это — наказание отца. Вместо одного часа старший принц теперь целую неделю кряду должен был заниматься по два часа математикой и экономикой — в ущерб занятиям по фехтованию и боевому искусству.
— Кулаками махать ты и так научился, — сказал во время завтрака Один, оглашая сыну приговор, — а теперь пора учиться мыслить логически.
Речь отца ничуть не повлияла на аппетит юного Громовержца. И угроза не помешала съесть ему за завтраком четыре вафли со взбитыми сливками и два бутерброда с рыбой и зеленью. Тор правда думал, что угрозы отца так и останутся всего лишь угрозами.
А потом он пришел на утренние занятия. И понял, что Один совсем не шутил.
Со стоном Тор оторвался от книги и посмотрел на часы. Тут же он издал другой стон — более протяжный и мучительный. От положенного времени занятий прошла ровно половина.
Локи сидел рядом и увлеченно что-то переписывал из толстой книги в свой свиток.
— А ты-то чего сидишь? — уныло спросил Тор, с завистью глядя на младшего брата. Локи был уже свободен, но почему-то по-прежнему сидел рядом и усердно занимался.
— Не хочется никуда идти, — не отрываясь от книги, ответил он и перевернул страницу.
Локи читал везде: в комнате, на занятиях, в свободное время и даже во время обеда, спрятав очередной толстый фолиант у себя на коленях. Порой доходило до того, что Фригга насильно отбирала у него книги и просила библиотекаря не пускать младшего принца в читальный зал. Но едва ли это могло остановить Локи, который собрал в своей личной библиотеке уже довольно внушительную коллекцию.
Тор, заинтересовавшись, наклонился почти вплотную к поверхности стола и, поддев пальцем обложку книги, прочитал название:
— «История мертвых языков»… А это тебе зачем?
— Надо, — последовал лаконичный ответ, и Локи снова с тихим шелестом перевернул страницу.
— Ваше Высочество, — подал голос учитель математики, который все это время стоял за спиной Тора и смотрел ему в тетрадь. — Вам впору задать другой вопрос: почему ответ вашей задачи не совпадает с правильным ответом?
Тор сжал челюсть с такой силой, что зубы почти заскрипели. Он вздохнул и снова склонился над учебником. Но проклятая математика совсем не хотела решаться.
Тор оторвал кусочек пергамента и, написав на нем корявым почерком: «Я хочу тебе кое-что рассказать. Придешь ко мне в комнату перед обедом?», подсунул записку Локи. Младший брат, косо скользнув по ней взглядом, небрежно засунул записку между страницами книги и снова углубился в чтение.
Тор, не дождавшись от брата ответа, уставился на него, чтобы привлечь к себе внимание. Но, заметив строгий взгляд учителя, со вздохом вернулся к ненавистным задачам.
А Локи вдруг собрал все книги и, взяв свои богатства в охапку и обронив ненароком: «Я буду в библиотеке», ушел. Тор остался наедине с учителем, который ни в какую не хотел подсказать своему ученику, где же в его решении допущена ошибка.
…до конца мучений оставалось еще пятьдесят три минуты…
Когда время мучений истекло, до обеда оставалось чуть меньше получаса.
«Ни погулять, ни потренироваться», — расстроенно думал Тор, направляясь в свою комнату. Шедшие ему навстречу слуги при виде старшего принца почтительно склоняли головы, но Тор этого не замечал, полностью поглощенный в свои мысли.
— Ой, — сказал он после того, как случайно врезался в стражника, стоящего на углу коридора. Несчастный лишь побледнел и крепче сжал свое копьё: по уставу он не имел права двигаться, даже во избежание столкновения с наследником престола. Буркнув что-то извиняющееся и этим еще больше напугав побледневшего стражника, Тор целенаправленно двинулся прямиком к лестнице, ведущей на этаж, где располагалась его комната. Но до цели он не дошел.
— Ваше Высочество!
Звонкий голос остановил юного Громовержца и заставил его сжать кулаки. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и медленно повернулся.
Сиф — в доспехах и с убранными под шлем волосами — снова стала похожа на мальчишку. Она стояла, прислонившись к одной из колонн, и лениво, даже как будто делая ему одолжение, смотрела на Тора.
— Вы на тренировку?
Тор решил не отвечать. Он насупился и, отвернувшись, возобновил свой путь.
Но Сиф и не думала сдаваться. Она оторвалась от колонны и неспешным шагом пошла за старшим принцем по пятам. Девушка, очевидно, была чрезвычайно довольна собой: Тор действительно не сказал матери, что подрался именно с ней. И теперь отдувался за них обоих. А она ходила, где хотела, и делала, что хотела. И вдобавок еще издевалась над ним.
— Ваше Высочество, вы обижаетесь на меня?
Тор скосил глаза в ее сторону. Серые глаза Сиф лукаво сверкали на румяном лице.
— Нет, — буркнул Тор и быстро взбежал по ступенькам.
Сиф взбежала за ним следом. Тор, стараясь отвязаться от навязчивой девушки, в два прыжка миновал расстояние до двери своей комнаты и крикнул неизменному стражу:
— Не пускать ее!
Кордам тут же, словно только и ждал этого приказа, преградил Сиф путь. Девушка только фыркнула. Тор зашел в свою комнату и захлопнул за собой дверь.
— Очень жаль, что вы не хотите со мной разговаривать! — услышал он приглушенный крик девушки. — Я подумала, что Вам будет интересно узнать про турнир!..
Тор задумался. Про какой турнир она может говорить? Если бы Один захотел устроить какой-нибудь турнир, Тор узнал бы об этом первый. Наверно, слова Сиф — очередная уловка девушки с целью привлечь к себе внимание.
А вдруг нет?
Любопытство пересилило, и Тор открыл дверь. Выглянул в коридор. Кордам стоял напротив его комнаты, и больше никого не было.
— Где…эта? — спросил у стражника Тор, и Кордам тут же отчеканил:
— Ушла, Ваше Высочество!
Ушла.
Ну и пусть идет.
Локи не забыл о том, что Тор просил зайти к нему перед обедом. Он просто не успел. «История мертвых языков» оказалась такая сложная и запутанная, что ему приходилось по нескольку раз перечитывать одну и ту же строчку, чтобы уловить смысл. Однако видимой пользы это занятие не приносило. Только к концу второго часа непрерывного чтения у него сильно разболелась голова.
На обеде Локи выглядел мрачно, как ни старался скрыть свое состояние. Он сидел молча, уставившись в тарелку и уныло ковыряя золотой вилкой восхитительное на запах рагу. Но есть ему совсем не хотелось. От громкого голоса Тора, который постоянно что-то говорил, усилилась мигрень. Локи уже не вслушивался в этот поток слов, но последний вопрос старшего брата все-таки уловил:
— Отец, у нас будет турнир?
— Если только по математике, — Один посмотрел на сына смеющимися глазами. Но Тор не отстал от него с расспросами:
— Я слышал… Как кто-то говорил о турнире, и подумал, что ты захотел его устроить… Ну-у-у, так просто подумал.
Локи вдруг очень захотелось треснуть брата, да посильней, чтобы он наконец заткнулся. Но вместо этого он невольно застонал и уронил голову на сложенные на столе руки.
— Если не хочешь есть сейчас, тебе принесут обед в комнату, — мягко сказала Фригга, глядя на младшего сына с сочувствием. Она всегда жалела Локи, считая его слабым и малокровным. По сравнению с могучим братом тщедушный и бледный Локи действительно выглядел болезненно. Но всегда очень остро реагировал, когда его жалели: оскаливался, злился, дерзил.
Однако сейчас он не стал спорить. Он молча сполз с высокого стула и, так и не сказав ни слова, ушел из обеденного зала.
К еде он так и не притронулся.
— А потом этот мальчишка оказался не мальчишкой, а той самой леди Сиф, о которой нам рассказывала мама… — возбужденно рассказывал Тор, на эмоциях размахивая руками.
Локи сидел на подоконнике в его комнате и, казалось, совсем не слушал брата. Его глаза смотрели в одну, очевидно, только ему видимую точку впереди. А руки судорожно сжимали подтянутые к груди колени.
— А сегодня она приходит и такая: «Здрасьте»… — тут Тор заметил рассеянный вид младшего брата. — Ты меня не слушаешь?
Локи вздрогнул и перевел отстраненный взгляд на Тора. На его лице появилась привычная широкая улыбка, но в этот раз она была усталая и измученная.
— Я слушаю тебя, брат, — елейно пропел он, легко спрыгивая с окна. — Мне очень интересно. Продолжай.
Тор замотал головой:
— Не ври. Вечно ты врешь. Никогда правду ведь не скажешь… Что у тебя случилось?
Тор заботливо заглянул в глаза младшего брата. Его внимательный взгляд светился искренним участием.
Локи промолчал. Он сложил руки за спиной и подошел к стене с развешанными на ней ножами — любимому месту в комнате брата. А Тор, вспомнив что-то, очевидно, очень важное, даже подскочил на месте и слишком громко спросил:
— А ты нашел то, что искал, в той тайной секции в библиотеке? Ну, когда еще я должен был…
Локи испуганно подпрыгнул и, вмиг оказавшись рядом с неосторожным братом, зажал узкой ладонью его рот.
— Тш-ш-ш… — зашипел он на Тора. Зеленые глаза полыхнули недобрым огнем. — Нет, не нашел. И забудь про то, что мы с тобой провернули. Это была простая шалость…
— Ага, — уже тише проворчал Тор, когда Локи отпустил его лицо. — Шалость, говоришь? Что-то не похоже это на простую шалость. Я сегодня слышал, как мама говорила с зодчим о защитном барьере около этой самой двери в библиотеке.
Локи побледнел.
— Что еще она говорила? — быстрым шепотом спросил он у брата.
Тор задумался.
— Да вроде больше ничего… А что ты искал-то хоть?
Локи прищурился. Его подвижное острое лицо вновь стало надменно-уверенным. Он развернулся на каблуках и, направившись к двери, небрежно бросил на ходу:
— Да так… Посмотреть хотел.
— А как же Рагнарёк и меч Хеймдалля? — не унимался Тор, у которого вдруг с опозданием разгорелось любопытство. — И вообще это пророчество? А?..
— Сказки, — отмахнулся от него Локи, поворачивая дверную ручку.
— А сейчас ты куда? — крикнул ему в догонку Тор, не ожидавший, что брат уйдет так скоро.
— Мне нужно еще кое-что прочитать, — ответил Локи уже из-за двери, и его аккуратная темноволосая голова скрылась из видимости Тора.
Комментарий к 5. О наказании Тора и секретах Локи При написании этой работы я столкнулась с проблемой: как высчитать возраст Тора и Локи?
И я вывела следующую формулу (чисто для себя, чтобы хоть как-то определять возраст персонажей; не факт, что я все сделала правильно).
Крису, который сыграл роль Тора, 34 года. В “Войне Бесконечности” Тор говорил, что прожил полторы тысячи лет. Поэтому, если взять и разделить 1500 на 34, получится примерно 44. Следовательно, один год жизни Богов равен 44 годам человека.
Я решила, что разница между Тором и Локи составляет 2 человеческих года, и, следовательно, 88 лет. Если предположить, что Тору 12, а Локи 10, получается, что Тору 528 лет, а Локи 440.
====== 6. У всех свои дела ======
Локи поприветствовал вошедшего к нему в комнату брата самой что ни на есть радушной улыбкой. Но, словно опровергая ее, тут же заявил:
— Тор, прости, я сейчас занят. Ты не мог бы… М-м-м…зайти попозже? Недельки этак через две?
Тор, игнорируя брата, распахнул дверь пошире. Локи тут же подскочил ближе, но дверь не захлопнул и Тора не коснулся.
— Ты чего странный такой? — спросил Тор, делая попытку перешагнуть через порог. Локи, не ответив, молча преградил ему путь. Он все так же улыбался, но теперь его улыбка выглядела больше злой, чем приятной.
— Локи, — Тор посмотрел на брата и попросил: — может быть, ты уже впустишь меня?
Локи недовольно скривился. Тор, поняв, что словами от брата не получится добиться никакой реакции, уверенно протянул руку, чтобы отодвинуть Локи с дверного проема. Тот хотел отпрыгнуть, но не успел, и рука Тора прошла сквозь его плечо. Фантомный Локи исчез.
Тор тяжело вздохнул:
— Опять ты со своими фокусами?
— Вовсе нет, — вышедший из-за портьеры Локи скосил обиженные глаза в сторону брата, который по-прежнему стоял на пороге. — Я просто заранее знал, что уговорить тебя не приходить будет сложно. Честно, лучше не входи в комнату…
Когда Локи сказал это, Тор уже перешагивал через порог. Его нога, которую он опустил, не глядя, наступила на что-то твердое и неустойчивое. Юный Громовержец опустил глаза вниз и, не увидев там ничего, кроме чистого пола, с угрозой в голосе прорычал:
— Ло-ки!
Локи вздохнул и, напоследок скорчив брату недовольную мину, пропал снова — теперь уже без посторонней помощи.
Вместе со второй копией Локи пропал и порядок в комнате.
Тор сделал несколько шагов и тут же замер с поднятой ногой, не зная, куда ее опустить. Весь пол был завален книгами, разбросанными повсюду листами и свитками, исписанными мелким убористым почерком брата. Сам Локи сидел прямо на полу, в окружении внушительных размеров книжных гор и что-то читал.
— И зачем ты пришел? — осведомился он у брата, и Тор увидел выглянувшее из-за стопки книг недовольное лицо в ореоле растрепанных темных волос.
— Э-э, нельзя было? — Тор примирительно вскинул вверх руки и стал осторожно пробираться к брату.
Добравшись до Локи, старший принц вздохнул и с интересом осмотрел царившую в комнате разруху. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Кровать отодвинута от стены, шторы сняты с окна.
— Мне мало света, — прошипел Локи, проследив за взглядом старшего брата.
Тор пожал плечами, словно хотел сказать этим жестом: «делай что хочешь — мне-то что?»
Но тут он увидел давно остывший ужин, к которому Локи так и не притронулся, и вопреки своим принципам, с ужасом спросил:
— Ты что, так ничего и не съел?!
Локи раздраженно цокнул языком.
— Я не голоден.
Тор с сомнением посмотрел на тонкую фигурку брата. Сколько он уже вот так сидит? Два часа? Три? Пять? В последний раз Тор видел Локи во время завтрака, и то после того, как Фригга послала слугу с приказанием привести младшего принца. На обед Локи не пришел. Ужин не съел.
Тор всерьез забеспокоился. Он подошел ближе и вгляделся в осунувшееся лицо. Покрасневшие от усталости глаза, впалые щеки и бледные губы — таким он видел брата всего один раз, когда тот на спор наизусть выучил за два дня «Подробную историю тысячелетней войны. Причины и итоги.» размером больше чем в триста страниц. Тор четко знал одно: когда Локи пытался чего-то добиться, он становился похожим на безумного.
На безумного он был похож и сейчас.
— Локи, — Тор осторожно тронул брата за плечо. — Поешь, а?
Локи замер и прикусил губу, чтобы не нагрубить в ответ. Тор видел, что он пытается скрыть раздражение. Безуспешно.
— Я принесу горячее печенье, хочешь? Его только что испекли… Оно с карамелью!
— Неси! — прорычал Локи и оскалился.
Тор воспринял его слова, как приказ к действию, и ушел, чтобы вернуться через десять минут.
Он прошел прямо к брату, осторожно неся над головой тарелку с ароматным, только что испеченным хрустящим печеньем. Добравшись до Локи, сел прямо на пол рядом с ним.
— Ты читай, а я тебя покормлю, — предложил Тор, зная, что отвлекать брата, когда тот чем-то занят, подобно смертной казни.
Локи рассеянно кивнул и машинально откусил кусочек печенья, которое Тор поднес к его лицу. Но тут же спохватился.
— Что ты делаешь? — зашипел он на брата, но возражать не стал и, проглотив восхитительное лакомство, потянулся за следующим кусочком.
Печенье было действительно потрясающим: шоколадное, с нежным суфле и покрытое горячей, тающей во рту, карамелью. Совсем скоро тарелка опустела, и Локи, облизнувшись, язвительно спросил:
— Доволен?
— Это ты доволен, — хмыкнул Тор, с удовольствием глядя на сытое лицо младшего брата. — А я спокоен.
Но Локи его уже не слышал. Он снова уткнулся в свою книгу, и все остальное полностью потеряло для него какое-либо значение.
Вот уже больше недели Локи проводил дни, читая в своей комнате или библиотеке. Волновались все: и Фригга, и Тор, и даже Один. Но в итоге все-таки решили оставить младшего принца в покое.
«Наверно, учит эльфийский», — предположила Фригга, зная за сыном любовь к древним языкам.
«Он читает «Военную историю», — уверенно говорил всем Тор.
А Один ничего не говорил. Лишь настороженно и крайне серьезно смотрел на младшего сына.
Локи полностью ушел в свой мир, не оставив в нем места для старшего брата. Тор сначала обижался, но потом смирился. Он уважал Локи за его ум. И любил.
К тому же, у него и своих проблем хватало.
Тор нашел Сиф только к концу недели. Девушка как будто все это время пряталась от него, и юный Громовержец пошел на всевозможные ухищрения, чтобы разузнать расписание Сиф и отловить ее где-нибудь. И наконец-то расспросить про турнир подробнее.
И наконец удача улыбнулась ему.
Сиф шла с тренировки, и Тор, увидев ее и не поверив сначала в свою удачу, мигом оказался рядом с ней. На своем плече девушка несла увесистое копье, а на ее спине висел очень тяжелый на первый взгляд треугольный щит.
— Метишь в валькирии? — спросил у нее Тор вместо приветствия и пошел рядом с девушкой бодрым шагом.
Сиф же еле передвигала ноги от усталости. Но усталость не помешала ей сверкнуть своими преступно красивыми серыми глазами и огрызнуться в ответ:
— А вы, Ваше Высочество, в короли?
От такой наглости Тор на секундочку оторопел.
— Я-то королем стану, а вот ты воительницей — вряд ли, — не подумав, ляпнул он первое, что пришло в голову, и это что-то попало прямо в цель — на этот раз Сиф обиделась по-настоящему.
Она резко остановилась и развернулась на каблуках прямо к наследнику престола.
— Почему все считают, что девушка не может быть воином?! — злобно прорычала она в лицо старшему принцу и, не удержавшись, ткнула пальцем ему в грудь.
Какая бестактность.
— Потому что ты всего лишь девчонка, которая мнит себя генералом! — отпарировал Тор.
— Девчонка, которая уложила на лопатки самого возможно-будущего-короля Асгарда! — в тон ему проорала Сиф и, не дожидаясь ответа, злая и гордая, пошла прочь.
Нет, серьезно: ни капли почтения в ней нет!
С Локи она бы себя так не вела. С Локи вообще боялись общаться. При виде младшего принца все слуги смиренно склоняли головы, и никто уж точно не мог себе позволить лишнего вздоха, не то что насмешки.
Тор был другой.
Он был добродушный и простой. Легкий в общении, немного наивный и располагающий к себе. Местами он говорил невпопад и не всегда вел себя так, как подобает принцу. Он не был идеальным.
А Локи был хитрым и очень расчетливым. Он врал, как другие дышат. И всегда был идеально-аккуратным. Чужим. Холодным. Ледяным. Его боялись. И невольно уважали.
И Тор тоже хотел, чтобы его уважали. Поэтому он крикнул в спину удаляющейся девушке:
— Ты не забывай, с кем говоришь, леди Сиф!
Сиф в ответ только фыркнула и, не поворачивая даже головы, проскандировала:
— Простите, Ваше Зазнайство!
Сиф скрылась за колонной. Тор тяжело вздохнул. И только сейчас вспомнил, что хотел спросить у нее про турнир.
— Ладно, — пробурчал он себе под нос. — Иди! Посмотрим, как ты заговоришь, когда я буду царем Асгарда!
Тор выпрямил спину и, оправив на себе красный плащ, с чувством выполненного долга покинул опустевший коридор.
К концу второй недели своего добровольного заточения Локи готов был лезть на стену от отчаяния. Десятки книг были прочитаны, гора фолиантов, в которых мальчик надеялся хоть что-то найти, таяла на глазах, а ответов на вопросы все не было.
С досадой откинув в сторону очередную бесполезную книгу, Локи устало потер глаза и прислонился спиной к холодной стене. Незаметно в комнате сгустились сумерки, и Локи, прикрыв глаза, издал вздох облегчения: так было хорошо и прохладно. Буквы, руны и иероглифы все еще кружили перед глазами, вызывая тошноту, а в ушах отдавалось гулом.
«Так нельзя!» — пронеслось в голове младшего принца. Такими темпами он совсем скоро дойдет по психического расстройства, а то и того хуже.
Локи встал на ноги и едва не потерял равновесие. Нога после длительного сидения затекла и теперь неприятно покалывала. И голова кружилась. Сильно.
Схватившись за стену, Локи на пробу сделал несколько шагов. Сколько он не был на свежем воздухе? День? Два? И вообще: сколько прошло времени с того момента, как в руки к нему попала та самая злополучная книга?..
Локи тяжело вздохнул и оглядел беспорядок в своей комнате такими удивленными глазами, как будто он только сейчас заметил царивший здесь хаос. Всех слуг он разогнал давным-давно, и убирать было некому. А сам он все эти дни был слишком поглощен своим занятием, чтобы следить за порядком.
«Мама увидит — убьет», — подытожил Локи, никаких эмоций при этом, впрочем, не испытав. На негнущихся ногах он пошел к выходу.
«На воздух!»
Столик, попавшийся ему под руку, оказался слишком неустойчивым. Стоило только Локи ухватиться за него, как он поехал в сторону, и на пол посыпались разбросанные на нем в беспорядке книги. Одна особенно толстая упала Локи на ногу, и младший принц совсем не по-аристократичному взвыл, хватаясь за ушибленный палец. Его взгляд упал на обложку.
«Йотунхейм. Мантры и заклинания ледяного мира».
Локи поднял книгу и бегло пролистал страницы. Название одной из глав привлекло его внимание и заставило вчитаться в текст мелких букв. Но духота отвлекла его от чтения, и Локи, машинально засунув книгу подмышку, уверенно дернул ручку двери и, не думая больше ни о чем, кроме всепоглощающего желания поскорее оказаться в благословенной тени прохладного сада, вышел из душной комнаты.
====== 7. Путь к ответам найден ======
В саду было непривычно тихо. И очень сильно пахли розы. Их терпкий аромат, казалось, наполнял весь воздух вокруг. От него кружилась голова и хотелось спать.
Тор сидел на скамейке и читал книгу по экономике. Чтение давалось ему с трудом. Он продирался сквозь предложения с видимым усилием и недовольно пыхтел каждый раз, когда ему приходилось лезть в справочник, чтобы расшифровать очередной сложный термин. Старший принц давно бы уже бросил это занятие. Если бы Один не пригрозил сыну, что собственноручно проверит прочитанный им параграф.
А Сиф тренировалась на вымощенной мрамором площадке у фонтана. Сначала она размахивала мечом на полянке рядом с клумбами, но, завидев старшего принца, тут же сменила локацию. Очевидно, для того, чтобы Тор убедился в том, что из девушки воин ничуть не хуже, чем из мужчины.
После ее перемещения читать экономику стало еще труднее. Но Тор, беря пример с брата, решил быть гордым: все время, пока Сиф была рядом, он упорно смотрел только в книгу. И уже десять раз бездумно перечитывал одну и ту же страницу. Мешали воинственные кличи, с которыми Сиф атаковала невидимого противника.
Наконец, Тору это порядком надоело.
— Совсем не обязательно кричать, когда идешь в атаку! — прогремел он со своего места, и Сиф наигранно вздрогнула.
— Ой, — на ее лице расплылась самодовольная улыбка. — Простите, Ваше Высочество, я Вас не заметила.
Тор недоверчиво хмыкнул. Хотел вернуться к чтению, но Сиф, отвлеченная от своего занятия, вдруг стала мешать ему еще больше. Она подошла к старшему принцу и нависла над ним самой настоящей стеной, пытаясь, очевидно, разглядеть, что за книгу тот читает.
Тор нахмурился и сурово спросил, подняв голову:
— Что?
Но потом, вспомнив, что уже несколько дней не может ни от кого узнать ничего конкретного про турнир, спохватился:
— А, хотя, стой! Расскажи, наконец, про турнир. Помнишь, ты тогда говорила?..
Сиф, казалось, только и ждала этого вопроса. Она вся расцвела и заулыбалась. Ее глаза хитро прищурились, и девушка протянула довольно ехидно:
— А Ваше Высочество из дома выпустят?..
Тор вспыхнул и подскочил на скамейке. Но потом его глаза хитро прищурились, и он снова расслабленно опустил плечи.
— Понятно все, ты заливаешь про турнир! — уверенно протянул он.
— Ничего не заливаю! — Сиф топнула ногой.
Но Тор решил стоять на своем:
— Если в скором времени будет проходить какой-то турнир, я узнаю об этом первый!
— Да, но только в том случае, если турнир будет проходить на территории Асгардского дворца, — возразила Сиф, но, наткнувшись на довольный взгляд заулыбавшегося Тора, осеклась и притихла.
Тор узнал все, что хотел. Он захлопнул книгу, сунул ее под мышку и встал со скамейки. Сиф посмотрела на него оценивающе:
— Так ты меня обманул, да?
— Когда ты перешла на «ты»? — вопросом на вопрос ответил Тор, но Сиф пронесла его замечание мимо ушей:
— Но ты все равно не узнаешь, где именно он будет проходить…
— Теперь это для меня — раз плюнуть, — усмехнулся Тор, довольный, что его задумка удалась. — Всего доброго!
Он обогнул смутившуюся девушку и уверенным шагом победителя пошел в сторону дворца.
Аромат роз стал совсем уж невыносимо-терпким.
Локи наблюдал разыгравшуюся между Тором и незнакомой девчонкой сцену из-за пышного куста с белыми розами. Он сидел прямо на траве — посреди веток с шипами — и бездумно смотрел на то, как по колючему листу ползет маленький жучок. Черная, отливающая синим, спинка, шесть тонких ножек и эта пустая его цель — долезть до верхнего бутона розы, чтобы тут же сорваться вниз, — все это до боли в животе напомнило Локи его самого. Младший принц, повинуясь внезапному порыву, осторожно взял жучка и посадил его на одну из белых роз. Жучок довольно зажужжал и принялся потирать лапки.
— Так ты меня обманул, да? — донесся до Локи возмущенный крик, и младший принц, очнувшись от своих мыслей, удивленно поднял голову. Его старший брат смог кого-то обмануть? Это действительно больше похоже на сказку.
Интересный диалог между этими двумя совсем скоро сошел на нет, и Тор ушел. А девушка задержалась на несколько секунд, и Локи еще какое-то время мог лицезреть ее лицо, чрезвычайно довольное. Тор ушел, гордый собой, но его, похоже, снова провели. Локи всегда знал, что женщины хитрее мужчин, когда дело касается их самих и их интересов. Хорошо, что брат этого не понял.
Сад опустел, а Локи остался сидеть прямо под кустом, апатично рассматривая перламутровую спинку жучка. Ладони, которыми мальчик опирался о землю, покалывала трава, а его одежда вмиг стала мокрой от вечерней росы. Но Локи всего этого не замечал.
Он опустил глаза вниз и немигающе уставился на лежащую на его коленях книгу.
Йотунхейм.
Одно лишь это слово вызывало в нем бурю эмоций, начиная от непонятного трепета и кончая почти суеверным ужасом. Это слово навевало холод. Смерть. Пустоту.
Йотунхейм.
Локи открыл книгу на первой странице. В темноте буквы расплывались, и мальчик не мог ничего прочитать. Но один знак привлек его внимание. Он был один на всю страницу. Чем-то смутно знакомый…
Локи вгляделся пристальнее. Обвел пальцем контуры странного символа, который выделялся слишком четко черными чернилами на пожелтевшей бумаге. Этот знак Локи уже точно когда-то видел. Совсем недавно. Но тогда этот знак был…
…перевернутым.
От этой догадки Локи подскочил, как от удара током. Он быстро перевернул книгу и внимательнее вгляделся в ее страницу. Символ, начертанный на ней, без сомнений, был тот же, что появился на его руке однажды. Тот же, что отливал серебром на той книге. И этот символ принадлежал Йотунхейму.
Теперь все стало на свои места.
Он не мог прочитать ту книгу, потому что она была зашифрована. Но теперь Локи знал, как правильно читать эти символы. И от осознания этого вдруг растерялся.
Локи подхватил книгу и поднялся на ноги. В груди снова поднялось то трепетное тягучее чувство, которое он испытал, когда впервые увидел этот знак. Мелко задрожали руки, и зрачки непроизвольно расширились. Почти бегом он направился к себе комнату. Скорее достать, прочитать ее и узнать ответы на все вопросы…
…Из окна высокой башни дворца за ним все это время следили два внимательных глаза.
Фригга устало вздохнула и обвела грустным взглядом пустое пространство за портьерой. Вот уже больше недели ни Тор, ни Локи не приходили сюда вечерами, чтобы послушать истории о Древнем Асгарде. У ее сыновей были свои дела, ставшие вдруг более важными и значимыми, чем сказки матери.
Царица Асгарда неслышно прошла к скрытой части библиотеки и в нерешительности остановилась перед дверью. Также нерешительно потянула с шеи маленький ключик, который висел на тонкой золотой цепочке. Пришло ли время? И не ошибается ли она? Старые книги не любят, когда их часто читают.
Отогнав сомнения прочь, Фригга отомкнула замок. С легким щелчком дверь открылась перед ней, пропуская царицу к вековым тайнам. Здесь были собраны самые опасные книги. Книги, при прочтении которых можно потеряться в веках или навсегда оказаться заточенным во времени. И что случится с Локи, если он прочитает одну из таких книг, Фригга боялась даже представить.
Царица щелкнула пальцами, и одна за одной зажглись свечи, расставленные вдоль полок с книгами. Фригга подошла к лежащей на пюпитре книге и, протянув к ней руку и не донеся ладонь до обложки, что-то быстро зашептала. Книга вспыхнула рассеянным голубым светом — всего на секунду! — и снова стала прежней. Но все-таки другой. Менее опасной.
Фригга поставила защиту.
Эта книга хранилась среди вековых льдов Йотунхейма много веков, прежде чем была найдена во время тысячелетней войны и перенесена в библиотеку Асгарда. Фригга боялась больше всего на свете, что однажды Локи захочет прочитать ее — захочет узнать правду. И когда ей доложили о том, что пропал ключ от тайной секции, она прокляла тот день, когда этот артефакт увидел свет в Асгардской библиотеке. Но, во славу всем Богам, книга лежала на месте. А это значит, Локи не удалось ее стащить.
После этого случая Фригга приняла всевозможные меры по охране библиотеки. И до сих пор корила себя за то, что не сделала этого раньше. Зная Локи, царица была уверена, что младший сын ни перед чем не остановится. А, увидев его в саду — возбужденным и пораженным, испуганным и недоверчивым — таким, как будто он что-то понял, Фригга поняла, что тот момент, который она так долго оттягивала, все-таки настал.
Царица открыла книгу на нужной странице и склонилась над древними письменами. Золотые волосы упали на пюпитр, но Фригга не заметила этого. Ее бледные губы что-то шептали, и на лбу пролегла глубокая морщинка — она пыталась запомнить — выжечь в памяти — заклинание, которое, она надеялась, ей никогда не понадобится.
Но она должна быть готова.
Фригга зажмурилась и невольно поднесла руки к вискам, но ее пальцы в последнюю секунду зависли в нескольких миллиметрах от мертвенно-бледной в мерцании колеблющегося света кожи. Царица вздрогнула и распахнула голубые глаза. В последний раз она пробежалась взглядом по странице книги и вышла, мягко прикрыв за собой дверь. Свечи вмиг погасли.
Если Локи понадобится ее помощь, она должна быть готова.
Из сада Тор направился во дворец. Но в свою комнату он не пошел. Ему нужно было найти Локи.
Тор привык приходить к брату, когда возникал какой-то сложный вопрос. Потому что Локи всегда все знал. И когда перед Тором вставала трудная проблема, он, попытавшись в первую очередь решить ее самостоятельно и не справившись, также шел к брату. Локи либо оказывался виновником этой проблемы (и тогда проблема автоматически переходила в статус «нерешаемая»), либо находил решение. В любом случае, поход к Локи экономил Тору кучу времени.
Вопрос, который волновал юного Громовержца теперь, — что за турнир и где, если не на дворцовой площади, он будет проходить? Спрашивать это у Сиф он находил недостойным будущего короля, а у Локи с раннего детства везде были глаза и уши. Маленький колдун всегда узнавал обо всем первым, и никто не мог наверняка сказать, как он это делает.
Тор занес в комнату книги и выдвинулся на поиски младшего брата. В своей комнате Локи не оказалось. В библиотеке тоже. Вариантов, где он еще может быть, у Тора не было.
Тогда он снова поднялся на свой этаж и спросил, обращаясь к Кордаму:
— Ты не видел Локи?
Тот вытянулся по струнке и отчеканил не выражающим никакие эмоции голосом:
— Я никак не мог видеть Его Младшее Высочество, Ваше Высочество.
Тор с досадой поморщился.
— И что тогда толку от тебя, что ты тут стоишь? — пробормотал он себе под нос, решив еще раз наведаться в библиотеку — вдруг Локи уже там?..
Но на полпути Тор все же остановился и глубоко задумался. Про турнир наверняка точно знает Сиф. А, судя по ее недвусмысленным намекам, этот самый турнир может быть опасен. И если Локи вдруг узнает, что Тор заинтересован в этом-самом-опасном-турнире, он, того и гляди, расскажет обо всем матери или — что еще хуже — отцу. И тогда плакали все надежды Тора на участие в нем.
Нет, к Локи идти нельзя.
А что тогда делать? Придушить свою гордость и явиться к Сиф? Сказать ей, мол, снова-здорово, я опять к тебе с вопросами… А как же его желание проявить свою гордость и независимость?..
Тор очень глубоко задумался.
— Но ведь в конце концов, я будущий правитель Асгарда, — сказал он сам себе. — И мне должны подчиняться. Правильно?
Правильно, ответил он сам себе. И, развернувшись на сто восемьдесят градусов,поспешил вернуться в сад, где, как он надеялся, все еще тренировалась эта сеятельница смуты — леди Сиф.
====== 8. Шаг на ощупь в темноте ======
За завтраком Локи выглядел более оживленным, чем обычно. Он с аппетитом съел два яйца и шоколадное пирожное. Его щеки, обычно бледные, порозовели, а зеленые глаза довольно сверкали на бледном лице. Этот взгляд был хорошо знаком Тору. И сейчас, глядя на светящееся гордостью и очень довольное лицо брата, он понял, что Локи все-таки добился того, чего хотел. Всего лишь на один миг Тору захотелось узнать, чем же занимается Локи так долго. Но он тут же погасил свое любопытство. Локи скрытный. Он не скажет. Значит, и нет смысла ломать голову над этой загадкой.
После завтрака Тор поспешил к беседке в саду дворца, где у него была назначена встреча с Сиф и теми мальчишками, что были с ней в день их знакомства. Локи снова куда-то делся. Тор уже привык, что за последние недели брат, не сказав никому ни слова, незаметно исчезал и так же незаметно появлялся. В любой другой ситуации юный Громовержец уже давно бы обиделся на Локи. Но сейчас ему было на руку, что брат не с ним. Сиф предупредила Тора, что никто не должен узнать об их встрече. Иначе их вылазка на турнир не состоится. А о турнире Тор, доведенный недомолвками Сиф до лихорадочного нетерпения, мечтал больше, чем о войне. И не мог, как бы ему ни хотелось, рассказать обо всем Локи, от которого раньше у него не было никаких секретов.
Когда Тор пришел, в беседке уже были все, кроме Сиф. Мальчишки сидели на перилах и с интересом рассматривали старшего принца. Юный Громовержец, подойдя ближе, улыбнулся им. Мальчишки побледнели, а один из них чуть было не упал от неожиданности.
— Поверить не могу! — воскликнул тот, кого Сиф, если Тора не подводила память, в прошлый раз назвала Фандралом. — Ты правда настоящий?..
— А то! — Тор хмыкнул и для пущей убедительности протянул мальчишкам руку, чтобы те могли ее потрогать и убедиться, что перед ними взаправду сам наследник престола.
Фандрал осторожно ткнул пальцем мягкую ладонь и с восхищением присвистнул:
— Огун! Вот ты верил, что доживешь до того дня, когда сможешь поговорить вживую с Асгардским принцем?.
Огун что-то промычал в ответ, во все глаза глядя на Тора, как будто тот был чем-то вроде главной достопримечательности всех девяти миров. Старший принц покраснел от удовольствия. Внимание к себе он любил.
— Вы поосторожнее, — раздался за его спиной звонкий голос, который вмиг разрушил все очарование момента. — Он же щас лопнет от распирающей его гордости!..
Сиф уже стояла рядом — сияющая и взлохмаченная. На ее голове не было ставшего уже привычным шлема, и темно-шоколадные волосы разметались по лицу и плечам.
— Я тоже рад тебя видеть, — хмуро поприветствовал девушку ставший вмиг серьезным Тор.
Сиф с видом царицы прошла мимо него и легко вскарабкалась на высокие перила беседки.
— Все готовы? — зачем-то спросила она и, сочтя внимательный взгляд трех пар глаз достойным ответом, заговорила, тихо-тихо, так, что Тору и остальным пришлось нагнуться к ней, чтобы услышать:
— Турнир будет проходить сегодня в нижнем городе, — глаза Сиф блестели загадочным огнем, а таинственный шепот придавал ее словам совершенно особенное значение, — для участия нужна команда из четверых самых ловких и самых сильных асов. Поэтому, — ее серые глаза остановились на Торе, и тот невольно вытянулся по струнке, — мы выбрали тебя.
Несмотря на то, что тон, каким девушка это сказала, был хамоват, Тор почувствовал, как гордость заполняет каждую клеточку его тела. Сиф только что назвала его самым ловким и сильным асом и, несмотря на то, что старший принц и так это знал, похвала была чрезвычайно приятна.
— Сегодня в половину пятого встречаемся здесь же, — распорядилась Сиф. — Возьмите с собой оружие. И наденьте плащ с капюшоном.
Мальчишки послушно закивали, и Тор понял, что заводилой в их компании была Сиф.
— Вы все поняли? — спросила девчонка тоном командира и, не дождавшись ответа, легко спрыгнула на землю. — Только помните: никто ничего не должен знать!
Тор хотел сказать, что ему будет проблематично уйти сегодня в половине пятого из дворца. Он подумал, что, если прогуляет ужин, занятия по экономике, тренировку и не явится на глаза матери до самой ночи, Один его убьет. Или приставит к нему слугу, который будет контролировать каждый шаг принца. Так отец сделал в прошлом году, когда Тор, поведясь на уговоры Локи, сбежал в нижний город, чтобы на спор принести оттуда какую-нибудь вещь. Так он сделает и сейчас.
Но турнир — самый настоящий командный турнир! — бывает лишь раз в году. И Сиф с остальными полагаются на него. Если Тор откажется от участия в нем, они решат, что старший принц испугался. А если — что еще хуже — Сиф догадается об истинной причине… Тор представил, как будет хохотать над ним девчонка и невольно содрогнулся.
На турнире он быть обязан. Теперь это дело чести.
Поэтому он уверенно кивнул и скрепил свое слово рукопожатием с новыми друзьями. Он докажет им свою независимость.
А там будь, что будет.
Весь день Тор не мог найти себе места. Он изнывал от нетерпения, бросая каждую секунду взволнованный взгляд на часы, стрелки которых шли с ужасающей медлительностью, и в конце концов вынудил учителя математики сделать ему замечание:
— Ваше Высочество, Вы куда-то спешите? — поинтересовался тот тоном, показывающим, что ответ ему совсем не нужен.
Тор вздохнул и вновь опустил взгляд в свой девственно-чистый свиток. И продолжил считать минуты до конца занятий.
После обеда он помчался в Сокровищницу Асгарда. Локи, как в старые добрые времена, увязался за ним. Младший принц так же маялся весь день, слоняясь по замку молчаливой тенью. Чрезвычайно довольной молчаливой тенью.
— Опять молот поднять попытаешься? — ехидно поинтересовался он у старшего брата, когда они пришли к нужному месту.
Тор самоуверенно фыркнул:
— Подниму, уж будь уверен.
Какую нужную вещь он принесет на турнир! Молот — идеальное оружие в бою. Тор подумал об этом еще утром и решил, что его идея просто замечательная. Теперь оставалось дело за малым — надо его всего лишь поднять.
Он подошел к Мьёльниру и потянул за ручку. Но, как ни пытался старший принц его поднять, молот даже не сдвинулся с места.
— Угу, — прокомментировал действия брата следивший за ним Локи. — Конечно, поднимешь… А я доживу до этого дня?
Тор с досадой отпустил ручку молота — видно, поднять его ему пока еще не получится, а жаль. Вопрос младшего брата он решил проигнорировать. Те дни, которые он провел, скучая по общению с Локи, показались сейчас Тору самыми лучшими днями в его жизни. Сейчас бы он многое отдал за то, чтобы младший брат, как и несколькими днями ранее, сидел у себя в комнате и тихонько что-то читал. В этом был весь Локи: когда его не было рядом, Тор скучал; когда тот, наконец, вспоминал, что у него есть брат, и уделял ему время, Тор мечтал о том, чтобы тот исчез. Локи ужасно мешал ему, а главное — из-за него мог сорваться побег!..
Словно прочитав мысли брата, Локи вздохнул и ушел. Тор возликовал. И пошел к себе в комнату искать плащ с капюшоном.
Ровно в половине пятого Тор стоял рядом с беседкой и изо всех сил натягивал на лицо капюшон. Сиф, Фандрал и Огун бессовестно опаздывали, и у юного Громовержца даже мелькнула мысль, что его провели. Но он тут же отогнал ее. Они пообещали. Значит, придут. Тор убеждал себя в этом, но все никак не мог избавиться от этого липкого и ужасно препротивного страха, что его обманули.
Но вот вдалеке показались три фигурки в плащах, и старший принц с облегчением выдохнул. Его плечи расслабились.
Они пришли.
— Явился, — подытожила как всегда уверенная в себе Сиф, когда они подошли к беседке. Девушка сказала это слово с удивлением и недоверием, таким тоном, что Тору стало почему-то обидно.
— А я, по-твоему, мог не прийти?
Сиф пожала плечами и не ответила. Лишь стянула с плеча тяжелый рюкзак и отерла со лба испарину.
Тор молча поднял ее рюкзак и повесил себе на свободное плечо.
— Ну, пошли, что ли?
Сиф посмотрела на него оценивающе. Прищурилась и неслышно прицокнула языком.
— Отсюда есть выход, скрытый от глаз стражи, — понизив голос, сказала она. — Только, когда пойдем, идите за мной шаг в шаг, — тут ее серые глаза озорно сверкнули, и она добавила, обращаясь теперь непосредственно к Тору: — это тебя касается в первую очередь. С ними, — кивок в сторону мальчишек, — я уже сто раз туда-сюда через этот проход ходила…
Они молча пошли в сторону, противоположную входу во дворец. Впереди шла Сиф, за ней — Тор, а замыкал колонну Огун.
— По гравию прямо, потом налево до конца… — бормотала Сиф, словно для самой себя озвучивая их путь. — Потом между деревьями по жемчужной крошке и вниз…
Они почти кубарем скатились по высокому склону и уперлись в каменную стену высотой в четыре человеческих роста. Такую стену не перешагнуть, не перепрыгнуть.
— И?.. — Тор непонимающе замер, с неприкрытым разочарованием разглядывая совершенно-точно-безвыходную проблему. Сиф, поймав его растерянный взгляд, самодовольно улыбнулась. Она наклонилась и, неуловимым движением подцепив и приподняв часть искусственного газона, мастерски подделанного под настоящий, продемонстрировала деревянный люк в земле.
— Прошу, Ваше Высочество! — весело произнесла она и отвесила Тору шуточный поклон. — И поторопимся. Скоро опустятся сумерки…
Наступил вечер.
Опустились на Асгард сумерки, смолкли в саду птицы. Жизнь во дворце тоже как будто замерла — только стражники стояли вдоль коридоров замка, да прислуга изредка мелькала в золотых галереях, выполняя последние поручения.
Локи ждал наступления вечера весь день. А теперь, когда он наконец-то наступил, младший принц больше всего на свете хотел отмотать время назад, чтобы эта страшная минута все еще была впереди. Но он понимал, что медлить дальше было бессмысленно. Вот он — ключ от всех секретов — у него в руках.
Локи стоял в комнате, и вокруг него плясали таинственные тени от десятка зажженных свечей. Окна он занавесил тяжелыми шторами, поэтому все освещение исходило от них — призрачный, неяркий, рассеянный туман. Этот мерцающий свет нагнетал обстановку, вызывая по телу нервную дрожь и распаляя и без того бурное воображение. Нервы были накалены до предела — Локи чувствовал, как мелко стучат его зубы.
Пора!
Он вздохнул и сосредоточился. И шагнул из своего тела. Фантомный Локи взял в руки прозрачную копию книги и замер, не в силах заставить себя открыть ее. Страх накатил с новой силой. А вдруг, он узнает что-то страшное? А вдруг, ему не надо читать то, что там написано? А вдруг, ему лучше не знать ответы, которые он так жаждет получить?..
Весь день он ждал этого момента. И вот, с наступлением темноты, его страхи вновь стали слишком ясными и слишком сильными. Но с детства младший принц усвоил одну простую истину: победить свои страхи может только он сам.
Или сейчас, или никогда.
Глубоко вздохнув, как будто приготовившись к прыжку в воду, Локи открыл книгу. Иллюзия не издала никакого звука, и мальчик не почувствовал ни шелеста страниц, ни шероховатой поверхности книги. И снова мысль о том запредельном, ненастоящем, чужом и страшном заполнила собой все пространство вокруг и сдавило, сжало в тиски голову и грудную клетку. Локи жадным взглядом впился в книгу. Теперь, когда он знал, как правильно читать начертанные на древних страницах символы, письмена перестали быть бессмысленными. Руны складывались в связный рассказ, и перед Локи открылся бесконечный простор ледяных Йотунхеймских земель.
Потерянный младенец. Сын Лафея. Война. Разруха и хаос. Бесконечный лед.
Прошлое.
Черная роза. Молодой Бог. Хель. Пламя. Туман…
Муспельхейм — мир пылающий — и Нифльхейм — мир туманный…
…из начала в конец. Рагнарёк. Смерть. Уничтожение Асгарда. Тьма…
…Темнота подступила внезапно. Локи, полностью поглощенный чтением, не заметил, как одна за другой в комнате погасли все свечи. Последняя свеча, стоявшая перед фантомной книгой, погасла с едва уловимым шипением, и все вокруг погрузилось в темноту. Потом с таким же тихим шипением пропала и книга.
Толчок!..
Локи почувствовал, как какая-то неведомая сила «втолкнула» его в тело. По спине мальчика побежали мурашки. Но не от страха.
От холода.
От весьма ощутимого холода, который Локи почувствовал внезапно и который подкрался из темноты, вниз от кончиков пальцев к самой макушке. Тысячи крошечных иголочек впились в кожу, и от боли Локи зашипел. От всегда был невосприимчив к самым низким температурам. Но этот холод шел как будто изнутри.
Испугавшись, Локи кинулся к ближайшей свече, чтобы зажечь ее. Но онемевшие пальцы не слушались его, и огонь, вопреки заклинанию, которое шептал мальчик, не хотел разгораться. В отчаянии Локи бросился к двери.
«Бежать!»
Успев сделать всего несколько шагов, Локи упал и больно ударился головой о мраморный пол. В кромешной темноте ничего не видно, и мальчик на ощупь поднялся и — уже осторожнее — пошел к выходу.
Холод сковывал движения. Локи чувствовал, как он вгрызается в тело и покрывает его тонкой коркой. Всхлипнув, мальчик коснулся оголенного участка шеи. Его пальцы нащупали что-то выпуклое и твердое.
Лед.
Ноги снова подкосились. Все вокруг поплыло в сторону, потом прыгнуло куда-то вверх и снова ушло вниз. Чтобы не упасть, Локи нелепо взмахнул руками и вдруг уперся в стену. Темнота окутала его с всех сторон, боковое зрение полностью пропало, и Локи видел только маленький кружок пространства прямо перед своим носом. А в ушах стоял треск. Трещал лед, стремительно покрывающий его кожу.
Судорожными движениями Локи нашел дверную ручку и резко дернул ее на себя. Дверь послушно открылась, и Локи, обессилев, упал в коридор. Лед подобрался уже к горлу, и нормально вздохнуть никак не получалось.
К Тору!
На негнущихся ногах он поднялся и, двигаясь вдоль стены, пошел к лестнице. Главное — дойти до брата. Тор поможет и не задаст лишних вопросов. Главное — не оставаться одному. Главное — не упасть. Если он упадет, то уже не поднимется.
…лед намертво вгрызается ему в запястья…
Каждый шаг давался с трудом, и Локи не понял, как смог преодолеть лестницу. Глазами мальчик быстро отыскал нужную дверь, и все его уплывающее сознание сосредаточилось на ней, как на единственном спасении. Локи сделал шаг и упал. Поднялся. И упал снова.
Страшно!..
С трудом поднявшись и из последних сил стараясь удержать равновесие, Локи решился попросить о помощи. И еще прежде чем он осознанно это решил, из его груди вырвался хриплый крик:
— Кордам? Мне нужен Тор…
Над Локи нависла темная тень. Расфокусированным взглядом Локи поднял глаза на этот нечеткий силуэт. Уточнил:
— Кордам?..
И услышал в ответ испуганное бормотание:
— Хель меня забери…
Сфокусировавшись на стоявшим перед ним стражнике, Локи испуганно попятился назад. Кордам отнюдь не настроен дружелюбно. Локи истерично всхрипнул: пика стражника практически уперлась ему в грудь, и Локи рисковал быть насаженным на нее, как бабочка на булавку.
Холод. Дикий холод и кроме него — накатившее волной бессилие.
Локи затравленно смотрел на наступающего на него стража и, собрав последние силы, сделал попытку воззвать к его здравому смыслу:
— Мне нужен Тор! Я приказываю тебе…
На него смотрели испуганные и совершенно безумные глаза.
Бежать?..
Поздно…
— Йотуны в Асгарде! — закричал, перебивая Локи, Кордам.
Йотуны в Асгарде?!
Локи испуганно отскочил в сторону и тут же оказался вжатым в стену, которая при его прикосновении покрылась льдом.
Он в ловушке.
…лед подобрался к самому горлу…
— Тор! — из последних сил испуганно закричал Локи и, зажмурившись, вытянул вперед руку в попытке укрыться от занесенного над его головой оружия.
А потом все звуки вокруг него пропали.
С трудом Локи поднял вдруг ставшие очень тяжелыми веки и замер от ужаса. Там, где секунду назад стоял Кордам, теперь высилась ледяная статуя аса с занесенной над головой острой пикой. Ледяная статуя с искаженным от ужаса лицом и судорожно заведенными за голову руками с тяжелым оружием…
Бежать!
Бессмысленно…
К горлу подступила тошнота, и все тело свело судорогой. Локи испуганно дернулся, но не смог пошевелиться. Его обмякшее тело сползло вниз по стене. Тонкие, почти прозрачные запястья. Синие, отливающие льдом и переливающиеся узорами. Слабые ноги, не способные удержать вдруг ставшее очень тяжелым тело.
Йотун — это он?..
Свет, исходящий от факелов, стал нестерпимо ярким. Локи зажмурился. Откуда-то издалека до него доносились звуки шагов. Через несколько секунд здесь будет сотня вооруженных до зубов воинов. Локи сделал попытку подняться, но тут же без сил снова упал на пол. Слабо пошевелил рукой и затих в плену сковавшего все его тело льда.
— Тор… — попытался снова позвать он брата, но его слабый шепот тут же утонул в топоте приближающихся солдат и звоне оружия.
Локи крепче сжал зубы. Ему не осталось ничего другого, кроме как ждать того сокрушительного удара, который обрушится на его глупую голову. И зачем он только полез туда, куда его лезть не просили?..
Но где же Тор? Почему его нет рядом именно в ту минуту, когда Локи в нем так нуждается?..
Холодно.
Больно.
Последнее, что Локи почувствовал, прежде чем провалиться в темноту, — чье-то теплое до боли прикосновение к своему лицу.
====== 9. Небо кровавого цвета ======
Локи еще никогда не видел отца таким серьезным. И теперь, глядя на него с удивлением и страхом, ожидал, что Один изгонит его из Асгарда, проклянет, отречется от младшего сына, заключит в темнице или придумает еще что-то настолько ужасное, что не может уложиться даже в его, Локиной, голове.
Но отец не кричал на него. И ни разу за все время, пока Локи сидел на краешке кровати, укутанный в теплое одеяло, не сказал ему ни слова.
Фригга заботливо откинула с лица сына упавшую на лоб непослушную темную прядь и обняла Локи за плечи. У Локи очень сильно болела голова, а веки были такими тяжелыми, что все силы мальчика уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. Поэтому, когда мама села ближе к нему, он с благодарностью откинул голову ей на плечо и стал смотреть на отца из-под полуприкрытых век.
Один мерил комнату сына широким шагом. Фригга, не менее испуганно, чем младший сын, смотрела на супруга, очевидно, ожидая его гнева. Локи не помнил, чтобы отец позволял себе в его присутствии выходить из себя. Но по рассказам несчастных асов, которым не повезло попасть под горячую руку Всеотца, он знал, что царя Асгарда в гневе боялись все. Особенно когда рядом с ним в эти минуты не было его жены. Фригга умела гасить эти вспышки ярости в муже и поворачивать дело в более спокойное русло. Вот и теперь она была наготове на тот случай, если ей придется защищать сына от праведного гнева его отца.
— Я надеюсь, ты понимаешь, какой опасности подвергался, занимаясь этим…чернокнижеством? — заговорил Один, и его голос прозвучал сухо и тут же напомнил Локи карканье воронов, которые, по старым легендам, раньше служили Всеотцу, рассказывая ему обо всем, что происходит в девяти мирах.
Локи почувствовал, как мать толкнула его в бок, и поспешил ответить:
— Да, отец…
Его голос прозвучал слабо и непривычно жалобно, и Один, вздрогнув, остановился. Его единственный глаз внимательно посмотрел на сына.
— Локи, — заговорил он, понизив голос, — мой сын… Ты понимаешь, что ты сегодня мог погибнуть? Что, если бы твоей матери не оказалось рядом, тебя бы убили, как врага?
Локи опустил глаза. Боль, разрывавшая виски изнутри, усилилась, и каждое слово отца доставляло нестерпимые мучения.
— Эта книга была проклята, Локи. Я не знаю, как тебе удалось создать ее иллюзию, но, клянусь, если бы к тебе в руки попал настоящий артефакт, ты умер бы на месте. Тебя бы просто не успели спасти…
Локи вздрогнул и заставил себя посмотреть в глаза отцу. Теперь-то он понимал, насколько был глуп и упрям в своем стремлении узнать, может быть, несуществующую вовсе истину.
Один подошел к сыну и, тронув подбородок Локи, развернул его лицо к себе. Он заговорил снова, и его голос прозвучал теперь мягко и тихо:
— Обещай мне, что никогда больше не будешь читать древнюю книгу, не узнав, что это за книга.
— Обещаю… — прошептал Локи, виновато глядя на отца.
Один покачал головой:
— Локи, Локи… Как ты нас напугал…
Локи закрыл глаза и обнял себя за плечи. Ему до сих пор было страшно, и мальчик изо всех сил перебарывал в себе желание прикоснуться к лицу, чтобы убедиться в том, что его кожа не покрылась льдом снова. Но вместо этого он прикусил губу и уткнулся носом в одеяло.
Локи почувствовал, как его голова потеряла точку опоры. Фригга встала и, поцеловав сына в лоб, ушла вслед за Одином, который минутной ранее покинул комнату младшего сына. Локи без сил откинулся на подушки и сквозь окутавшую его полудрему услышал, как отец из коридора отдает распоряжение слугам найти Тора.
…старший принц бесследно пропал из дворца Асгарда.
— Осталось совсем немного, — бодро сказала Сиф в очередной раз и снова свернула направо. Они шли несколько часов, и уже почти совсем стемнело: только тонкая полоска неба прямо над открывавшимся над низкими домами горизонтом была еще светлая.
«Как она помнит дорогу?» — удивился Тор, который уже давно запутался во всех закоулках, по которым их вела девушка. Из дворца принцы выходили крайне редко — и то в сопровождении свиты. Поэтому все, что попадалось юному Громовержцу на глаза, было ему в диковинку. Тор постоянно вертел головой, рассматривая ничем не примечательные, совсем не золотые и от этого совсем уж прекрасные старые улочки нижнего города. Все, что он видел, казалось ему таким чудесным и таким настоящим, и таким фальшивым и чопорным виделся теперь ему дворец, что сердце старшего принца замирало в восхищении.
— Мы пришли, — оповестила друзей Сиф и показала рукой вперед, на большую площадь, зажатую между маленькими серыми домами, которые, однотипные и совершенно одинаковые, стояли и образовывали собой почти идеальный круг. Площадь была битком набита людьми, и вся эта колышущаяся толпа куда-то двигалась. Казалось, сам воздух дребезжал и гудел от множества голосов. Тор невольно затаил дыхание. Ему нравилось ощущать эту незнакомую ему жизнь простых асов.
Они подошли к самой площади. Все здесь было серое: и вымощенная камнем мостовая, и дома, и люди. И всю эту серость разбавляли только красные флаги с большой вышитой черными нитками буквой «Т».
— Почему этот турнир проходит вечером? — спросил Тор после того, как Сиф записала их команду под девятым номером.
— Потому что такие турниры днем запрещены, — подал голос Огун, с аппетитом жующий невесть откуда взявшееся яблоко.
— А почему? — все никак не мог понять Тор.
Фандрал усмехнулся, но ничего не сказал. Только его глаза сверкнули в предвкушении чего-то очень интересного.
— Потому что в этом турнире нет правил, — шепотом пояснила Сиф, и Тор удивленно моргнул. Он запоздало спохватился, что нужно было уточнить все это заранее.
Намного заранее.
— Пошли, — Сиф по-свойски схватила его за руку и потащила к изгороди, окружающей площадь. На место проведения турнира уже вышли первые участники.
Мальчишки во главе с Сиф, расчищая себе путь локтями, добрались до лучших мест и замерли с широко распахнутыми глазами. Тор почувствовал, как внутри у него что-то перевернулось в томительном ожидании — совсем как в раннем детстве, когда он долго ждал какой-то праздник.
Сиф приблизилась к Тору вплотную и горячо зашептала прямо ему на ухо:
— Этот турнир считается самым опасным во всем Асгарде. Каждый год дату и место его проведения переносят, чтобы власти не знали о нем… В прошлом году Асгардские стражники все же пронюхали все, пришли и разогнали всех…
— Но это было уже после того, как Вакрах лишился головы, — воодушевленно прошептал Фандрал в другое ухо Тора.
— Лишился головы?! — не сумев скрыть свой ужас, переспросил Тор. — Здесь что, дерутся на смерть?
— Да нет же, — Сиф поморщилась и махнула рукой. — Всего лишь до первой крови… Ну, противник падает, судьи начинают считать, и если он остается лежать после того, как счет доходит до десяти, то его соперник становится победителем. Вакрах прославился этим турниром. Он не сдавался вплоть до того момента, пока ему не отсекли голову…
— Отсюда многие уходят без руки или какой-либо другой конечности, — учтиво подпустил масла в огонь Фандрал.
Тор крепче сжал зубы и принялся молиться, чтобы все россказни его друзей оказались всего лишь розыгрышем.
— И вам это нравится? — только и спросил он, избегая смотреть в глаза Сиф и Фандралу.
— Да, — спокойно кивнул Фандрал.
— Это весело! — пожала плечами Сиф.
Огун по-прежнему молча ел яблоко.
Прогудел сигнал, возвещающий о начале турнира, и подростки замолкли, полностью поглощенные начинавшимся зрелищем. Тор поежился. Он уже дважды за последние пять минут пожалел о том, что пришел.
Со всех сторон напирал народ, и старший принц вдруг подумал о том, что, начнись давка, шансов выбраться живыми у четверых незадачливых подростков будет мало. Поэтому он крепче вцепился в перила ограждения и перевел, наконец, взгляд на площадь. В ее центре стояли четверо крепких мужчин и чего-то ждали.
— Смотрите! — Фандрал пальцем указал куда-то вперед, за спины людей, которые вдруг начали расступаться в разные стороны. — Фенриры!
Все, как один, повернули головы в ту сторону, куда указывал мальчик. Четверо мужчин с оголенными торсами и росписями по всему телу вели под крики и улюлюканье толпы двух волков, ростом больше, чем в человеческий рост. У самой изгороди они сняли с фенриров цепи и выгнали их на центр площади.
— Ты не говорила, что надо будет сражаться с…ними, — сдавленно произнес Тор и в упор посмотрел на Сиф. Девушка при виде гигантских волков растеряла весь свой пыл и уверенность и смотрела на имитированную арену с ужасом.
— Я говорила, что здесь нет правил? — робко ответила она вопросом на вопрос и смертельно побледнела.
От сигнала гонга, который прозвучал уже через секунду, затряслась вся площадь. Волки, словно почувствовав свободу, тут же кинулись на своих жертв. Раздался душераздирающий вопль, затем рычание. Тор почувствовал, как Сиф уткнулась ему в плечо, и зажмурился сам.
— Назад! — Фандрал оттолкнул друзей от изгороди, в которую секундой спустя ударилось откинутое фенриром мертвое тело одного из четверых участников. Тор почувствовал, как ему на лицо попало что-то теплое.
Кровь.
— Пошли отсюда, — он уверенно схватил за руку Сиф, которая словно окаменела и не могла сдвинуться с места. Фандрал и Огун послушались принца и кинулись к выходу. А девушка все так же стояла на одном месте и немигающим взглядом смотрела на изуродованный труп у изгороди.
— Сиф! — заорал на нее Тор и тряхнул ее за плечи с такой силой, что ноги девушки на секунду оторвались от земли.
Это подействовало. Девушка подняла на него глаза и кивнула, позволив утянуть себя в толпу.
Люди вокруг них обезумели. Они что-то кричали, свистели и с восторгом размахивали руками, раззадоривая своими действиями и без того разъяренных волков. И только Тор знал, что фенриры ненавидят громкие звуки.
Треск!
Тор, холодея от страшной догадки, что может издать этот треск, упорно проталкивал Сиф вперед. Крики радости вокруг сменились на вопли ужаса, и в следующую секунду Тор почувствовал, как толпа подалась назад вся разом. Тонкое запястье Сиф выскользнуло из его ладони, и на секунду старший принц дезориентировался в пространстве.
Этой секунды оказалось достаточно для того, чтобы потерять девушку из вида.
— Сиф! — закричал Тор, пытаясь рассмотреть вихрастый затылок девушки среди толпы.
Что-то пошло не так.
Снова треск!
Фенриры сломали ограду. Теперь их ничего не сдерживает.
— Сиф!
Толпа сокрушительной волной сметала все на своем пути, но от страшных волков спасения нет. Люди в ужасе бежали прочь. Совсем рядом Тор слышал крики, полные боли и отчаяния, а в следующую секунду поскользнулся на красной луже.
Кровь!..
— Си-и-иф!..
Он увидел девушку в паре метров от себя. А в нескольких шагах от нее — оскалившаяся морда фенрира. Тор, не успев подумать о своих действиях, кинулся вперед и сбил девушку с ног. Они упали на землю, и юный Громовержец навис над Сиф, стараясь закрыть ее от страшного удара.
Сверху их придавило чье-то стремительно костенеющее тело.
А потом Тор услышал такой знакомый свист стрелы и через мгновение увидел прямо перед собой застывшую в страшном оскале волчью морду. Мертвый фенрир упал всего в метре от лежащих на земле подростков.
Небо у горизонта постепенно окрасилось в кроваво-красный цвет.
Комментарий к 9. Небо кровавого цвета Фенрир в скандинавской мифологии — гигантский волк, сын Локи. Здесь имя собственное я переделала в нарицательное, назвав фенрирами целый вид волков-чудовищ.
Ох, знаете, Скандинавские мифы — отдельный вид искусства -
====== 10. Братья ======
Тор почувствовал, как чья-то крепкая рука схватила его за капюшон плаща и дернула наверх. Захрипев и смаргивая выступившие на глаза слезы, но по-прежнему не отпуская Сиф, старший принц перевел взгляд на своего спасителя и понял, что отец обо всем узнал.
Армия Асгарда уже была тут.
Солдат в отливающих золотом доспехах вытянул подростков из кровавого месива, в которое превратилась толпа, и повел к колеснице, стоявшей в отдалении от площади. Рядом с колесницей стоял Один.
— Отец… — Тор поднял на него глаза, полные раскаяния. — Я…
— После, — холодно отчеканил Один — как острым ножом по слуху резанул — и пальцем указал на стоявшую рядом с колесницей карету. — Садись.
Тор послушно влез на сидение и потянул за собой подругу.
— Леди Сиф поедет в другой карете, — так же холодно, не глядя на подростков, приказал Один, и Сиф от его тона поежилась, как от мороза.
Тор проводил девушку взглядом и посмотрел на отца. Один расположился в своей колеснице. Не хочет ехать с сыном в одной карете. Это плохой знак.
Скользнув взглядом по Слейпниру — восьминогому коню Одина — Тор невольно вспомнил, как в первую их встречу с друзьями Сиф пыталась убедить мальчишек, что золотая нитка — это волос из гривы Слейпнира. Какими наивными и простыми были они в тот день! И как сегодняшний вечер все изменил…
Что они наделали?!
Один отдал последние распоряжения, и его колесница помчалась вперед, в сторону дворца. За ней понеслись все остальные кареты, оставляя за собой столп пыли.
Тор плотнее запахнул свой плащ и вжался в сидение. По суровому взгляду отца старший принц понял: ничего хорошего ему ждать не приходится.
— Локи? Ты спишь?..
В комнату младшего принца просунулась взлохмаченная голова Тора, нарушив чуткий сон брата. Локи дернулся и открыл глаза. Испуганно сел и стал вглядываться в ту сторону, откуда раздался голос, пытаясь рассмотреть в темноте говорившего.
— Тор? — на всякий случай решил уточнить он.
Юный Громовержец не ответил. Он вошел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Перебежками добрался до кровати брата. Локи смотрел на него широко распахнутыми зелеными глазами, которые в темноте мерцали загадочным огнем. От взгляда этих больших, чуть испуганных глаз у Тора сжалось сердце. Без промедлений он залез на постель брата и, не дав тому опомниться, сгреб Локи в охапку.
— Я так испугался! — признался Тор, сжимая в объятиях хрупкое тело младшего брата. — Я как услышал, что здесь были йотуны… А ты один… А меня рядом не было!..
— Пусти! — зашипел Локи, брыкаясь и пытаясь скинуть Тора со своей постели. — Единственная угроза моей жизни — это твои объятия… Задушишь ведь!
Тор отпустил брата. Если Локи язвит, значит, с ним все в порядке. Старший принц с тревогой осмотрел младшего, чтобы убедиться, что тот действительно цел. Заострившиеся напряженные скулы, уставшие глаза и морщинка на лбу, а в целом Локи был как Локи. И по-прежнему весь светился сарказмом.
— Ты во мне дырку прожжешь, — с досадой сказал он спустя несколько мгновений, и Тор торопливо отвел взгляд. — Ты как тут вообще?
Юный Громовержец тяжело вздохнул.
— Кордам погиб, — сказал он расстроенно. — Поставили какого-то нового стражника. По-моему, глухого…
Локи пропустил шутку мимо ушей. От слов брата его и без того бледное лицо стало белым, как снег. Тор снова заволновался:
— С тобой точно…
— Да.
— Ты уверен?
— На все сто двадцать процентов.
Они замолчали. Сидели в темноте друг напротив друга и боялись встретиться взглядами. Каждый хотел рассказать другому о том, что с ним произошло в этот страшный вечер. И каждый боялся признаться в этом.
Локи, подловив момент, когда Тор, задумчиво прикусив губу, принялся рассматривать шторы на окне, внимательно посмотрел на брата. Где он был этим вечером? И почему вернулся таким испуганным и потерянным? Локи хотелось…
…очень хотелось…
…поддержать брата. Но он не знал, что нужно сделать и сказать. Поэтому сидел молча.
А Тор в эту минуту думал о том, что он плохой брат. Во дворце все только и говорили о том, что в Асгард пробрались йотуны. И мать выглядела уставшей и словно постаревшей на тысячу лет. Фригга ничего не сказала старшему сыну и Одину не позволила ругать его за самовольную вылазку ночью. Она проводила Тора в его спальню — даже поцеловала на ночь — и ушла. Но ушла с такими грустными глазами и с той самой складочкой у губ. И то давящее чувство внутри, которое разрывало старшего принца на части, усилилось.
Уснуть он не мог. Спать сейчас казалось ему чем-то странным. Чем-то неправильным. Поэтому он выбрался из постели и, стараясь создавать как можно меньше шума, выскользнул в коридор.
Ему нужно было увидеть Локи.
И вот Локи сидел перед ним — живой и сонный.
— Тор, — тихо прошептал он.
— Что? — так же тихо спросил старший принц.
Локи не ответил. Он смотрел в пустоту перед собой, его глаза блестели, а губы были сжаты в тонкую линию. Когда уже Тор решил, что брат ему не ответит, Локи сказал, и голос его прозвучал по-взрослому серьезно:
— Если что-то должно произойти, оно произойдет. И если что-то сегодня случилось, значит, так и должно было быть.
Тор вздрогнул. А Локи снова насмешливо скривился и, улыбнувшись своей неизменной улыбкой, сказал:
— Если не хочешь быть похожим завтра на Хель, лучше иди и ложись спать. Занятия по математике еще никто не отменял.
При упоминании о ненавистной математике Тор поморщился. Но то томительное чувство безысходности и глубокой вины отступило. Только Локи так мог: успокоить, сказав очередную колкость.
И как только ему удается, оставаясь по-прежнему младшим братом, казаться намного старше Тора?..
— Сила Локи будет расти, — задумчиво сказала Фригга, обращаясь к мужу.
Один стоял на открытом балконе и, положив руки на золотые перила, смотрел вдаль — туда, где простирался нижний город, невидимый обитателям дворца.
— Так тому и быть, — спокойно произнес он, словно отвечая не на слова жены, а на свои собственные мысли. — Он сын Лафея, и если ему суждено…
— Он наш сын! — перебила мужа Фригга, и ее глаза полыхнули яростным огнем. Она уверенно подошла к Одину и встала рядом.
— Я не хочу, чтобы он узнал о своем прошлом, — тихо сказала она, глядя на свои руки и — одновременно — в никуда. — Я хочу защитить его…
— Мы защитим его, — Один повернул голову к жене. — Пока Локи здесь, в Асгарде, он в безопасности. Но о своем прошлом он узнает. Рано или поздно. Он уже начал догадываться о чем-то…
Фригга подавила вздох и позволила себе опустить плечи. Как сильно порой у нее болела спина из-за идеальной осанки, которая должна была быть всегда у царицы Асгарда!.. И как сильно у нее болело сердце за своих сыновей…
— А Тор? — спросила Фригга ровным голосом, но ее пальцы, вцепившиеся в перила до побеления костяшек, выдали ее волнение с головой.
— А Тор сегодня получил хороший урок. Он запомнит его. И не совершит ошибок в будущем.
Конечно. Один все знал с самого начала. И он позволил старшему сыну беспрепятственно покинуть дворец.
— Это жестокий урок, — с упреком заметила Фригга.
— Это жизненный урок, — поправил ее Один.
И, как всегда, был прав.
Произошедшие события очень повлияли на обоих братьев. Локи уже не старался уединиться, а наоборот — тянулся к Тору, но всеми силами старался скрыть свои истинные чувства под язвительными насмешками.
— Что, воевать уже не хочешь? — спросил он у брата, когда тот, мрачный и хмурый, шел по коридору дворца к себе в комнату, чтобы забрать учебник по математике перед занятиями.
— А тебе что, колдовать расхотелось? — в тон ему ответил Тор, не зная наверняка, но сердцем чувствуя, что с братом тоже что-то произошло.
Локи прикусил язык и больше не сказал Тору ни слова.
Они дошли до своего крыла и разошлись на лестнице — каждый в свою комнату.
Тор, пройдя мимо нового стражника и вовремя подавив в себе желание по обыкновению обратиться к нему по имени, сказал:
— Ко… Э-э-э… Как там тебя? Ну, в общем, если мимо вдруг пройдет леди Сиф или Фандрал, или Огун… Короче, если поблизости окажется кто-то из них, скажи им, что я их ищу.
Стражник стал прямее самой ровной доски и отчеканил на удивление высоким голосом:
— Приказ понял, Ваше Высочество!
Тор удовлетворено кивнул и открыл дверь своей комнаты. Перешагнув через порог, тут же замер на пороге, увидев у окна высокую фигуру мужчины в плаще.
Его опасения подтвердились — отец все-таки приставил к нему надзирателя.
— Ваше Высочество… — повернувшийся на звук шагов мужчина почтительно склонил голову. Но по его горделивой осанке и жестким глазам старший принц понял: этот не из тех, кто будет подобострастно раскланиваться перед ним и спешить тут же выполнить любое поручение наследника престола. Тору попался крепкий орешек, раскусить который будет не так-то просто. А это значит, плакала его свобода.
— Занятия по математике у Вас начинаются ровно через три минуты, — сверившись с написанным в свитке расписанием, совершенно бесстрастно заговорил надзиратель, как про себя его уже окрестил Тор. — В три часа у вас запланирована встреча с гостями из Ванахейма, в пять — тренировка по ведению ближнего боя… Советую поторопиться. Если опоздаете к учителю математики, все расписание придется сдвигать, а это очень неприятно.
Тор, заскрипев зубами и ничего не ответив, молча подошел к своему письменному столу и сгреб с него все учебники. Так же молча прошел к двери и, услышав за спиной твердое напоминание: «Обед перенесен на полчаса раньше. Всеотец велел не опаздывать…», пулей вылетел в коридор, лишь бы только не слышать больше этот монотонный голос.
Но в конце концов, злиться ему было не на кого, кроме себя. Наказание он заслужил.
Женщина, которая стояла перед Локи, определенно была не похожа ни на прислугу, убирающую покои принца, ни на учителя. Высокая, худая, с бледной кожей и копной пышных золотых волос, затянутая в узкое платье с длинными рукавами, она была похожа на змею.
— Прошу прощения? — соблюдая правила этикета, вежливо, но с такой лютой гримасой на раздраженном лице поинтересовался Локи, подходя к женщине ближе и глядя на нее исподлобья снизу вверх.
— Ваше Высочество, — женщина присела в легком реверансе и чуть насмешливо посмотрела на младшего принца.
Такое поведение Локи не понравилось.
— Вы кто? — сухо спросил он, не глядя больше на незнакомку и старательно оправляя свою мантию перед зеркалом.
— Меня зовут Фрейя. Ваш отец…
Ах вот оно что.
— И что мойотец? — зашипел на Фрейю принц, перебивая ее.
— …Ваш отец меня назначил Вашим наставником, — невозмутимо закончила свою фразу Фрейя и улыбнулась Локи самой что ни на есть любезной улыбкой. Однако в ее голубых глазах сверкнул лед, и Локи это заметил.
И решил, наконец, поставить все на свои места. Он развернулся к ней на каблуках и твердо сказал:
— Книги собрать и выставить на полки в библиотеке по порядку, встаю я в восемь утра и ни минутой раньше, чай пью только зеленый, и сними, наконец, эти уродские шторы с окна, они мне никогда не нравились… Это приказ.
Фрейя усмехнулась и обдала младшего принца таким ледяным взглядом, что у того невольно побежали мурашки по спине.
— Я не прислуга, Ваше Высочество. И если вы опять забудете об этом, мне придется напомнить Вам. В мои полномочия входит применение наказания. Мне разрешено применять любые меры.
Фрейя в упор посмотрела на Локи, и тот только из чистого упрямства не отвел глаза. Эта женщина умела затыкать рот недовольным. А еще она обладала невероятной способностью прикнопить к месту одним лишь взглядом.
И Локи это совсем не нравилось.
— А сейчас, Ваше Высочество, вы возьмете свои книжки и пойдете в учебную комнату, — сказала Фрейя таким тоном, что сразу стало ясно: хозяйка ситуации здесь — она.
И Локи ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он будет выполнять все ее требования и вести себя примерно.
Пока.
А потом он обязательно что-нибудь придумает.
====== 11. У всего есть последствия ======
Сиф нашла Тора только после обеда. Она стояла у его комнаты, потупив взгляд, что было на нее непохоже. Бойкая и всегда уверенная в себе девушка теперь была тихая и непривычно молчаливая.
— Привет, — Тор при виде новой подруги не смог сдержать улыбку. — Я рад, что ты пришла. Тебя Ко…этот нашел?
Кивок в сторону нового стражника.
— Нет, — Сиф замотала головой, по-прежнему рассматривая носки своих остроконечных туфель. Ее пальцы судорожно сминали складки темно-бордовой мантии. — Я сама Вас нашла, Ваше Высочество.
От ее официального к нему обращения и безэмоционального голоса Тору стало не по себе. Он открыл дверь оружейной комнаты и кивком головы пригласил девушку войти туда. В комнате старшего принца прочно обосновался Тюр — так звали нанятого Одином надзирателя. И теперь Тор, зная о местонахождении неожиданного воспитателя, старался избегать лишних встреч с ним. А оружейная комната — единственное, пожалуй, место во всем замке, куда Тюр, относящийся к любому оружию с презрением, не заходил.
Сиф вошла в просторную комнату и замерла у входа. Юный Громовержец заметил, как восхищенно блестнули ее глаза при виде оружия, которое находилось в комнате.
— Это все твое? — она робко тронула пальцем лезвие висевшего на стене рядом с ней меча.
Тор кивнул:
— Да.
— Здорово, — щеки Сиф вспыхнули. Она прикусила губу и пошла вдоль стены, рассматривая клинки и копья.
Тор шел за ней следом, гадая, что же хочет сказать ему девушка. Сиф остановилась у ниши с двусторонним копьем и замерла.
Тор, заметив ее восторг, подошел ближе.
— Нравится? — спросил он, и Сиф кивнула.
Тогда Тор снял копье и протянул ей:
— Бери.
Сиф округлила глаза и быстро-быстро замотала головой — с такой скоростью, что старший принц всерьез заволновался, что у нее оторвется голова. Сиф спрятала руки за спину и даже отступила на шаг назад.
Тор расстроенно опустил уголки губ.
— Чего ты?
Сиф вздохнула. И, наконец, решилась сказать принцу то, ради чего пришла к его комнате:
— Я так виновата… Это из-за меня вчера все случилось…
Она сокрушенно затрясла копной шоколадных волос, и ее руки безвольно повисли вдоль тела. Тор растерялся. Такая Сиф его пугала.
— Можно уточнить? — он, пожалуй, слишком шумно вздохнул и, опустив копье, стукнул им о каменный пол. — Из-за тебя взбесились фенриры и началась давка?
Сиф поджала губы и уставилась на Тора исподлобья:
— Ты же отлично понял меня, — тихо сказала она, борясь с приступом неконтролируемого раздражения. — Я притащила вас туда. Из-за меня мы чуть не погибли. Из-за меня теперь тебя сопровождает конвой. Почему ты хочешь принизить мою вину?
— Я… — Тор уже привычно стушевался под взглядом девушки, которая, вновь став прежней, сверлила его ледяным и слегка обиженным взглядом. И как она только умудряется, даже извиняясь перед кем-то, выглядеть так, будто она делает этому кому-то одолжение?..
— Я… — протянул снова Тор и вдруг вложил Сиф в руки копье. — Я не умею успокаивать. Держи копье. Дарю.
— Меня не надо успокаивать! — моментально взвилась Сиф, но копье не отдала обратно. Она, все еще сохраняя независимый вид, нежно погладила пальцем удобную кожаную рукоять и вдруг ослепительно улыбнулась. — Спасибо, Тор.
Услышав свое имя, произнесенное Сиф, Тор расплылся в широкой улыбке. Он сам не понял, почему вдруг так расщедрился — подарил этой девчонке одно из лучших своих оружий. Помнится, еще месяц назад он накричал на Локи — своего родного брата! — который хотел стащить из его коллекции очередной меч в ножнах. А тут — едва знакомая ему девчонка…
Но дарить подарки оказалось приятно.
— Хочешь, возьми еще что-нибудь, — щедро предложил он, царским жестом окидывая комнату.
Сиф засмеялась:
— Нет, Ваше Высочество, мне и копья за глаза хватит.
Она немного помолчала, снова становясь серьезной. А потом спросила:
— Значит, все хорошо?..
— Конечно, — заверил ее Тор. А потом вдруг вспомнил что-то очень важное и в сердцах хлопнул себя ладонью по лбу. — Хель меня забери! Как я мог забыть про встречу?! Отец меня теперь точно убьет…
Они быстро распрощались и, договорившись встретиться вечером в саду, разошлись в разные стороны. Сиф пошла к себе в покои отдыхать перед тренировкой, а Тор со всех ног помчался в тронный зал, где отец с братом наверняка уже начали встречать гостей из Ванахейма.
Тор бессовестно опаздывал.
Локи нервно сжимал пальцами край расшитого золотом камзола и сгорал от стыда под внимательным и неодобрительным — будто вопрошающим — взглядом матери. А когда старший брат все-таки ввалился в тронный зал — мокрый и взъерошенный — ему и вовсе захотелось со стоном сползти под отцовский трон и сидеть там, спрятавшись ото всех вокруг.
В зале уже было полно людей. На счастье Тора, официальная часть, требовавшая присутствия принцев, еще пока не началась. Один принимал гостей, царица с сыновьями ждали их у трона
— Где ты был? — зашипел на брата Локи, когда Тор занял свое положенное место справа от младшего принца — ближе к трону.
— Я не обратил внимание на время, — простонал в ответ тот, лихорадочно пытаясь придать своим волосам божеский вид.
— Оставь, — осадил его Локи. — Только хуже делаешь…
Он встал на цыпочки и сам разложил длинные пряди, приведя прическу брата в более-менее сносный вид.
Тор стрельнул глазами по сторонам и спросил, наклонившись к Локи:
— К тебе тоже приставили?..
Младший принц грустно усмехнулся:
— А как же! Вон стоит — змеюка…
Кивком головы он указал на стоявшую у самого входа Фрейю, которая, подобно статуе, не шевелилась даже, наблюдая за своим подопечным твердым взглядом.
— А мой где? — на секунду удивился Тор, отыскивая взглядом Тюра. Найдя его в противоположном от Фрейи углу, юный Громовержец помрачнел. — А…вон он… Сколько по времени будет длиться прием?
Фригга шикнула на них, и Локи одними губами ответил:
— Час.
Братья синхронно вздохнули и оба еще сильнее выпрямили спины. Гости из Ванахейма — друзья, всегда учил их отец. А значит, относиться к ним нужно со всем почтением.
…На протяжении всего последующего часа Тор старательно пытался не зевать.
— Это была плохая идея, — уныло протянул Локи, когда Тор практически тащил его за руку в сад, где в беседке его ждали Сиф и мальчишки.
— Это хорошая идея! — возразил Тор и даже шаг ускорил. — Ты совсем уже завял без общения.
— Я общением с тобой по горло сыт! — огрызнулся младший принц. Он еле поспевал за широкими шагами брата.
Тор ответил не сразу, придумывая в голове такой ответ, который мог бы удовлетворить вредного Локи.
— Меня мало, — наконец, сказал он. — Я один, мама и папа не в счет. Вот и весь твой круг общения! Ну, временами поорешь на кого-нибудь из слуг, и все. Тебе нужно общаться со сверстниками.
Локи фыркнул.
— Зачем? — поинтересовался он. — Мне и так вполне себе комфортно.
— Так, все, — Тор устал спорить с братом. — Если не познакомишься с Сиф и остальными, скормлю тебя Слейпниру.
Локи скривился, но лезть в бутылку не стал, благоразумно решив промолчать на этот раз. Тор, завернув за угол, сбежал по ступенькам в сад. Локи практически скатился туда же вслед за ним. Уже в саду он предпринял последнюю попытку вырваться, но освободить руку из стального захвата старшего брата у него не получилось, и он уныло поплелся туда, куда его тащил Тор.
— А вот и мои друзья! — гордо провозгласил юный Громовержец, когда они оказались рядом с беседкой.
— Вот именно, мой любимый брат, — огрызнулся Локи. — Друзья твои, а не мои, и я не собираюсь…
Тут он тихо охнул и замолчал. Огун, увидев Локи, тоже повел себя чрезвычайно странно: он перегнулся через парапет беседки и посмотрел на младшего принца одним из тех самых ненавидящих взглядов, после которых хочется повеситься.
— Ты?! — рявкнул он, прожигая Локи откровенно агрессивным взглядом.
Локи отступил за спину брата, но это не помешало ему послать Огуну в крайней степени язвительную улыбку. Он хлопнул длинными ресницами и, моментально приняв самый невинный вид, на какой только был способен, спросил:
— Что?
— Я тебе сейчас покажу, что! — Огун легко спрыгнул на траву и, наклонив вперед голову, как молодой бычок, пошел прямо на младшего принца.
Тор понял, что пора вмешаться. Он встал между братом и отчего-то разозлившимся другом и примирительно вскинул вверх руки.
— Огун, объясни нам — что произошло?
Огун издал злобное шипение и выругался. Очевидно, выругался, потому что его злобное и непонятное бормотание Тор разобрать не смог совершенно. Зато все отлично разобрала Сиф:
— Прекрати сквернословить, — она сморщилась и высунула кончик языка, показывая таким образом, что ей неприятно слушать его брань. — Как-никак перед тобой два принца…
— Этот колдун — тоже принц? — Огун удивленно моргнул и даже как будто забыл, что еще минуту назад готов был порвать Локи на клочки. — В таком случае я свалю с этой планеты, если этот сумасшедший станет правителем Асгарда!
— Колдун? — в свою очередь не поняла Сиф, а Локи одновременно с ней вскричал:
— Да как ты смеешь, презренный?!
Тут уже и Фандрал, который до этого момента преспокойно наблюдал за всем происходящим с явным интересом, решил вмешаться. Он подскочил к Огуну и для верности придержал его за плечо. Тор, в свою очередь, крепко сжал ладонь брата.
— Да отпусти ты, — отмахнулся от него Локи. — Или ты думаешь, что я его покусаю?
Последние слова принца сквозили ядом, но Тор все-таки поверил брату и руку отпустил. Локи потер запястье и сказал, вложив в свои слова все вселенское презрение:
— Если этих асов ты называешь своими друзьями, я должен сказать тебе, милый брат, что ты неразборчив в выборе…
Назревала война, и Тор это понимал. Но он никак не мог понять, как сделать так, чтобы все разногласия решились мирным путем.
На помощь ему пришел Фандрал:
— Огун, что ты такой злой сегодня?
Огун, уже пришедший в себя, хмуро посмотрел на Тора.
— Только не принимай на свой счет. Но твой брат — чернокнижник…
Локи смертельно побледнел.
— Если ты так и продолжишь оскорблять Локи, я больше никогда не назову тебя своим другом, — прорычал Тор, которому надоели эти крики и препирательства.
Огун тяжело вздохнул.
— Твой брат однажды чуть было не оставил меня без руки, — нехотя признался он. — Во время торжества по случаю годовщины Великой войны он просто подошел ко мне и сказал: вытяни руку, я тебе фокус покажу. Ну, я вытянул… А он бац — и отрубил мне кисть руки. Просто дунул на руку каким-то порошком, а она раз — и пропала!
— Это было пятнадцать лет назад, — вмешался в разговор Локи. Он стоял и со скучающим видом смотрел в небо, разве что ногой не притоптывал от нечего делать
— Я испугался! — резонно возразил Огун. — Я без руки весь день ходил! А ты…ты сбежал!
— Я не знал, как вернуть ее назад, — Локи пожал плечами, как будто то, что он только что сказал, объясняло все на свете. — К тому же, мне нужно было на ком-то попробовать заклинание… Рука на месте?
— На месте, — процедил Огун.
— Вот и хорошо, — лаконично подвел итог Локи. — Забыли?
— Забыли! — обрадовался Тор.
Огун снова заворочался на месте и принялся тихо что-то нашептывать, очевидно, осыпая Локи всевозможными проклятиями. Но Тор уже этого не замечал. Он посмотрел на Сиф, которая нервно теребила кончик своих волос, и понял: что-то произошло. Девушка, которая снова была мрачнее грозовой тучи, не преминула подтвердить его опасения одной единственной холодной фразой, которая подействовала на Тора не хуже, чем удар молнии:
— В нижнем городе волнения. Из-за того, что случилось вчера.
Тут же все забыли о недавнем конфликте. Все взгляды обратились к Сиф, и девушка под прицелом четырех пар внимательных глаз помрачнела еще больше.
— Асгардская армия…подавила мятеж силой, и родственники погибших восстали…
— Но ведь не было никакого мятежа, — потрясенно возразил Тор, а Сиф горько усмехнулась:
— А кто разбирался в этом? Когда на кону стоит жизнь наследника, до простых асов никому и дела нет…
На это Тор не нашелся, что ответить. А уже через секунду он услышал ставшее за день таким знакомым тихое и властное: «Ваше Высочество» прямо за спиной и напрягся. Зато Локи наоборот — воспрял.
Тюр стоял в двух шагах от принцев. Тор успел лишь задаться вопросом — как он оказался рядом так незаметно? — прежде чем железная рука легла на его плечо.
— Его Величество попросил меня Вам кое-что показать, — тем временем продолжал Тюр. — Пойдемте со мной… — И, повернувшись к Локи: — Леди Фрейя ждет Вас в Вашей библиотеке через пять минут.
Локи, обычно всегда делавший все наперекор сказанному, теперь вдруг стал удивительно послушным. Он расплылся в довольной — наигранно-довольной, но, о чем знал только Тор, на самом деле раздраженной — улыбке и, величественно вздернув подбородок вверх, пошел ко входу во дворец. Юный Громовержец успел заметить, как скривился вслед младшему принцу Огун и с сожалением подумал о том, что его друзья не станут друзьями его брату. Кинув напоследок на Сиф и остальных полный скорби взгляд, Тор тяжело вздохнул — в который раз за вечер — и побрел за своим новым наставником.
— Куда ты меня ведешь? — спросил Тор, когда они с Тюром против ожиданий пошли не в боковой вход, а повернули за угол.
— Сейчас увидите, Ваше Высочество.
Они зашли во дворец с другого входа. Тору понадобилось немало времени, чтобы понять, в какую часть огромного дворца ведет его наставник. Тюр шел уверенно, петляя по бесконечным переходам и галереям Асгардского замка, и старший принц невольно удивился, откуда тот может так хорошо знать все дворцовые коридоры, которые были похожи один на другой и порой напоминали Тору лабиринт. Увереннее Тор себя почувствовал, когда они оказались в Сокровищнице, и старший принц различил мерцающий вдалеке нежным голубым светом Ларец Вечных Зим.
Тюр, минуя Мьёльнир, подошел к двери в углу коридора. Достал из кармана ключ и вложил его в замочную скважину. Дверь открылась с тихим щелчком, пропуская внутрь гостей. С непонятным трепетом Тор перешагнул через порог.
Все, что было в просторной круглой комнате — это лучи голубого сияния, исходящие из ниоткуда и заканчивающиеся словно в нигде. Тюр прошел к одному из таких лучей и, запустив в искрящийся свет руку, достал оттуда россыпь голубых искр. Широким жестом он подбросил искры вверх, и они тут же рассыпались в воздухе и растворились в нем, образовав некое подобие светящейся рамы.
— Что это за место? — спросил наставника Тор, восхищенно крутя головой и рассматривая необычную комнату.
— Здесь сосредоточена вся свободная магическая энергия, — бесстрастно ответил Тюр, продолжая выполнять своими руками различные махинации со светом.
— Это магия? — глаза Тора засияли; он подошел ближе к одному из лучей и аккуратно коснулся его кончиком пальца. Свечение в месте соприкосновения усилилось, и старший принц восхищенно замер, любуясь голубыми искрами.
— Не советую этого делать, — покосившись в сторону Тора, сказал Тюр. — Магия опасна в двух случаях: когда попадает в руки неумелому и когда ею владеет сумасшедший…
Тор обиженно засопел, но от голубого луча все-таки отошел подальше. На всякий случай.
— И такая же магия у Локи? — спросил он, не без зависти набюдая за тем, как ловкие пальцы мужчины сплетают из лучей света таинственную пентаграмму.
— Да, — лаконично ответил тот. — Только магия Вашего брата все же отличается от этой.
— Локи с детства колдует! — восхищенно произнес Тор. — Знаете, какой он умный!..
— Знаю, — Тюр позволил себе легко улыбнуться. — Но только еще я знаю, что магией может пользоваться даже тот, кто не рожден магом, но только в пределах этой комнаты. Что мы с Вами сейчас и сделаем…
Знак, появившийся и зависший в воздухе перед изумленным Тором, ярко вспыхнул и исчез. Зато вместо него появилась мерцающая воронка, в которую Тюр, не дав принцу опомниться, шагнул. Мужчина пропал, а через мгновение из воронки показалась его рука, которая крепко схватила Тора за плечо и втянула его за собой следом.
Тор увидел место, где они оказались, и его сердце пропустило удар. Они стояли на той самой площади. Только теперь вокруг них было тихо и безлюдно, а все ставни серых домов были плотно закрыты. Откуда-то издалека до них доносился приглушенный звон.
Тор не знал наверняка, но чувствовал точно: здесь, на площади, случилось что-то страшное. Что-то страшнее того, что случилось вчера вечером. И это что-то было здесь, сейчас, рядом с ним. Тор практически кожей ощущал ее.
Смерть.
А потом Тор обернулся туда, откуда раздавался набатом звучавший звон, и замер, не в силах пошевелиться. Там, всего в нескольких метрах от него, стояли не меньше дюжины виселиц с висевшими на них и колыхавшимися от ветра трупами.
— Это заговорщики, — все так же бесстрастно пояснил Тюр. — Те, кто затеяли смуту.
Тор потрясенно молчал и не мог заставить себя отвести взгляд от страшного зрелища. По его спине пробежали мурашки — от поясницы и до самого затылка. И неприятно засосало под ложечкой.
— Ваш отец знал, что Вы все правильно поймете. И просил Вам передать: мудрый царь не ищет войны.
Тор нервно дернулся. К горлу подступила тошнота, и закружилась голова от одной только мысли, что, не появись отец вовремя, и он, и его друзья погибли бы. Страх с запозданием накатил ледяной волной, и Тор, который не мог больше оставаться здесь ни на секунду дольше, решительно развернулся к Тюру. Тот правильно понял отчаянный взгляд принца и отошел в сторону, открывая светящуюся воронку. Они шагнули в портал, и легкий голубой свет неслышно рассеялся за их спинами.
Юный Громовержец шел по галерее Сокровищницы, ссутулившись. Из головы никак не шла увиденная им мрачная картина: холодные и посиневшие трупы, безвольно болтавшиеся на крепких веревках.
Это были его подданные. Люди, которые погибли по его вине.
Тор вышел из Сокровищницы Одина, повзрослев за один час на несколько лет. И не заметил того, как Мьёльнир чуть сдвинулся со своего места, когда он проходил мимо него.
====== 12. Известия из Хельхейма и Сон Одина ======
Комментарий к 12. Известия из Хельхейма и Сон Одина №6 в топе «Джен по жанру Любовь/Ненависть»
№10 в топе «Джен по жанру Постапокалиптика»
№32 в топе «Джен по жанру Hurt/comfort»
№40 в топе «Джен по жанру Повседневность»
№40 в топе «Джен по жанру Фантастика»
Спасибо!
— Сгинь… — простонал Локи, когда Фрейя развесила шторы. Комнату тут же залил солнечный свет и пребольно ударил младшего принца по векам. Локи зажмурился и сморщился, а потом и вовсе залез под одеяло с головой. Но и это его не спасло.
— Ваше Высочество, вставайте! У вас тренировка.
— Какая еще тренировка? — пробормотал мальчик и зачертыхался, запутавшись в одеяле. Спустя секунду его лохматая и чрезвычайно недовольная голова вылезла на свет божий из кромешного мрака простыней и подушек. — Какая к черту тренировка?!
Тут его взгляд упал на часы, и он вскричал, подпрыгнув на кровати:
— Шесть утра?! Шесть утра, Фрейя! Я же ясно тебе сказал вчера, что встаю в восемь и ни минутой раньше! В во-семь!
Фрейя спокойно выслушала истерику младшего принца и непреклонно заявила:
— А я тоже уже говорила о том, что обладаю всеми полномочиями, Ваше Высочество. Если Вы выбьетесь из расписания, Всеотцу это не понравится. Вы же не хотите расстраивать его?
Локи застонал и, избив ни в чем не повинное одеяло ногами и совершенно бессердечно скинув его на пол, все-таки встал с постели.
— Рубашку, — приказал он, зевая и вытягивая руку вперед.
— Я вам не прислуга, — поморщилась Фрейя и даже не сдвинулась с места.
Локи пробормотал что-то, очевидно, очень злое. К наказанию Один подошел с умом, как и ко всему, что он делал. Младший принц представил, что ему придется еще неизвестно-какое-долгое-время терпеть эту затянутую в тугое платье злобно-насмешливую женщину и решил, что будет лучше, если он просто выйдет в окно. Выносить Фрейю рядом с собой дольше часа было невыносимо. И Локи хотелось сделать одно из двух: или задушить мучительницу, или сделать так, чтобы ее жизнь рядом с ним стала не менее невыносимой, чем его.
Фрейя стояла, сложив руки на груди, и молча наблюдала за переменами на лице младшего принца. Заметив это, Локи придал своему лицу холодно-непроницаемый вид и гордо прошел мимо женщины к своей гардеробной. Открыв дверцу, он принялся с таким усердием выбирать себе рубашку, словно то, что он делал в данную секунду, было важнее всего на свете.
— Тренировка начинается ровно в половину седьмого на открытой площадке в саду, — сухо отчеканила Фрейя, прожигая спину принца поистине ледяным взглядом. — Идти до нее не меньше десяти минут. Сейчас шесть утра восемь минут. У вас есть ровно двенадцать минут, чтобы привести себя в порядок…
Локи очень захотелось кинуть в женщину чем-нибудь тяжелым. Но он не позволил себе потерять контроль над эмоциями. Также неспеша младший принц достал из шкафа брюки, рубашку и жилет и неторопливо разложил все вещи на кровати. В упор посмотрел на Фрейю.
— Одиннадцать минут, — не преминула напомнить та, да еще с таким лицом, которое говорило за свою хозяйку: «Была бы моя воля — ноги бы моей здесь не было…»
Намеков она не понимала.
— Мне нужно одеться, — вкрадчиво произнес Локи и очень даже вежливо склонил голову вбок. Но его зеленые глаза полыхнули недобрым огнем.
«Хель тебя забери…» — простонал он мысленно, когда Фрейя все-таки соизволила уйти.
Впервые за прошедшие сутки он остался наедине сам с собой. И тут же, словно по закону подлости, в голову полезли мысли, о которых он всеми силами старался забыть.
Йотунхейм.
Что-то определенно связывало его с этим местом, которым взрослые пугают своих детей. Что-то очень важное, что-то страшное было связано с этим холодным миром. И теперь Локи знал наверняка, что родители ему об этом не расскажут. Но и сам он не сможет узнать обо всем.
Это тупик.
«А может, лучше и не знать?» — подумал Локи, застегивая пуговицы на рубашке. Он совершенно точно не хотел больше сталкиваться с тем ужасом, который ему довелось пержить совсем недавно. В его голове раздался отчетливый предсмертный крик Кордама, и по спине побежали мурашки. «Йотуны в Асгарде!» Страж назвал его йотуном. Но ведь это не так?..
— Две минуты! — услышал Локи полный нетерпения голос Фрейи и, на ходу оправляя жилет, крикнул:
— Иду!
Фрейя привела Локи на открытую площадку в саду, где в это раннее утреннее время не было ни одной живой души, кроме них. Она уже успела переодеться, и на смену узкому платью надела кожаные брюки и рубашку с широкими рукавами.
— И что за тренировка? — вяло поинтересовался Локи, усаживаясь прямо на траву за неимением скамеек.
Фрейя улыбнулась — по мнению младшего принца, слишком кровожадно — и достала из сумки, которая невесть откуда вдруг взялась у нее за плечами, два длинных кинжала.
— Сначала я научу тебя пользоваться холодным оружием, — сказала она, кидая Локи нож. Тот, на секунду решив, что наставница просто-напросто хочет его зарезать, испуганно отшатнулся.
— Я умею пользоваться ножом, — прошипел он, уже не стараясь скрыть своих истинных чувств и с отвращением косясь на сверкающее в траве лезвие.
— Мясо резать на тарелке каждый может, — снисходительно фыркнула Фрейя, и Локи задал себе вопрос: зачем ей вообще нужен нож, если она и без него отлично режет своими острыми словами?
— Ну хорошо, — Локи, окончательно выйдя из себя, подобрал нож и встал на ноги. — А где защита?
— Какая защита?
Ага, включила «дурочку».
— Ну… Латы, шлем… Хотя бы щит… — терпеливо объяснил Локи.
— О, — Фрейя кивком головы откинула со лба волосы. — Скажите, Ваше Высочество, какова вероятность того, что на поле брани Ваши враги будут ждать, пока Вы наденете латы?
Локи упрямо сжал губы. Желание кинуться на навязанную воспитательницу росло в геометрической прогрессии.
— Удивите меня, Ваше Высочество, — Фрейя улыбнулась, и Локи, словно только и ждавший этих слов, поудобнее перехватил нож и кинулся на женщину.
Он не смог уловить тот момент, когда Фрейя, отклонившись от удара, сделала ему подсечку. Локи рухнул на землю и так и остался лежать ничком — злой и крайне удивленный. В какую-то секунду в его голове мелькнула мысль о том, что матери не понравится тренировка, если она увидит, как его обучает Фрейя. Он же легко мог упасть на собственный нож. Или разбить себе лицо. Сломать руку, вывихнуть ногу, свернуть шею…
— Вы долго собираетесь лежать, Ваше Высочество? — услышал Локи над головой насмешливо-приторный голос, и этот голос подействовал на него не хуже, чем разряд тока. Он вскочил и снова бросился в атаку.
Фрейя легко, играючи, отбила все его выпады. А потом снова с легкостью уложила младшего принца на лопатки и метнула в его голову нож. Локи зажмурился. А потом, устыдившись, открыл глаза. Нож крепко вошел в землю прямо над его макушкой.
— На поле боя я бы попала аккурат Вам в глаз, — тихо-тихо, по-змеиному, прошептала Фрейя и, наклонившись, не без усилий вынула из земли свое оружие. Локи смотрел на нее во все глаза.
— Научи, — тихо попросил он и, перекатившись на бок, поднялся с утрамбованного им газона.
Фрейя усмехнулась, но ее холодные глаза так и остались непроницаемыми. Она встала в стойку и приказала:
— Атакуйте, Ваше Высочество.
Всегда, сколько Тор себя помнил, Локи приходил вовремя. Но не сегодня.
Завтрак шел уже вовсю, когда Локи — уставший и измученный — решил-таки явиться. Он поприветствовал семью кивком головы и с трудом влез на высокий стул. Уперся локтем в стол и замер, неподвижно глядя в пространство перед собой.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовалась Фригга, глядя на сына с тревогой.
Локи подумал и ответил:
— Убитым.
Потому что, по словам Фрейи, за время тренировки он, не успев вовремя увернуться, был убит ею семь раз.
— Ваше Величество!
Голос стражника, вбежавшего в зал, прогремел слишком громко, эхом отскочил от стен и затих где-то под потолком. Один проницательно посмотрел на вошедшего, его лицо вдруг изменилось, и он, тяжело оперевшись о край стола, поднялся.
— Хельхейм? — только и сказал он, больше утверждая, чем задавая вопрос.
Получив в ответ утвердительный и до крайности напуганный взгляд, сухо спросил:
— Когда?
— Два дня назад, Ваше Величество…
— Почему Хеймдалль узнал об этом только сейчас? — снова спросил Один и, перебив сам себя, произнес уже тише: — Впрочем, это сейчас неважно…
Тор и Локи испуганно переглянулись. Они не знали, что произошло, но по виду нахмурившегося и вмиг ставшего мрачным и серьезным отца они поняли: произошло что-то страшное.
— Собери Совет, — приказал Один твердым голосом — таким, каким он говорил только в особо серьезных случаях — и, посмотрев на детей, обронил: — Идите в комнаты. Сегодня все занятия отменяются. Вы свободны, но из дворца — ни шагу!..
Тор послушно встал из-за стола и вытянул из-за него брата. Локи, которого Тор практически вытряхнул из стула, запихнул в рот вафлю и торопливо рассовал по карманам горсть конфет. Позавтракать нормально он не успел, и неизвестно, что еще будет сегодня с обедом. Когда отец собирает Совет, все расписание меняется и все ходят вокруг с бледными и встревоженными лицами.
— Ух, — сказал Тор, когда они вышли из обеденного зала. — Как думаешь, что произошло?
Локи неопределенно пожал плечами.
— Что-то внезапное.
— Он сказал Хельхейм… — Тор глубоко задумался. — Восстание? Нападение?
Локи снова пожал плечами. Единственное его желание было — прийти в комнату, упасть на кровать и лежать так долго-долго, всю жизнь. Или, что еще лучше, принять ванну. Холодную ванну.
— Что-то ты совсем вялый, — обеспокоенно произнес Тор и положил широкую ладонь на лоб брата. — Заболел?
Но лоб Локи был по обыкновению холодным, и юный Громовержец немного успокоился. В любом случае, к брату он больше не приставал — его голову занимали другие мысли.
— Ладно, — сказал он, когда они дошли до своего крыла. — Потом увидимся. Если что, я буду в саду…
— Отец сказал не выходить из замка, — вяло напомнил брату Локи, но, заметив как отмахнулся от его слов Тор, не стал настаивать. Старший принц ушел к себе в комнату, и Локи тоже пошел в свои покои.
Лечь и лежать.
Обед прошел без Одина. Ужин принцам и вовсе принесли в комнаты.
А на следующее утро Тор и Локи узнали, что Всеотец впал в Сон Одина.
— Такое уже случалось однажды, — рассказывала Фригга сыновьям за завтраком. — Это было почти пятьсот лет назад, когда шла Великая Война.
— Отец, когда спит, заглядывает в будущее? — предположил Локи, который давно уже перестал есть и с интересом слушал мать.
— Да, — Фригга кивнула. — Во время Сна ему видятся варианты развития событий. Он анализирует все и выбирает тот, который наиболее благополучный…
— Значит, в Сон отец входит, когда случается что-то серьезное? — снова спросил Локи, до побеления костяшек вцепляясь пальцами в край стола.
Фригга, отвлекшись на звон, донесшийся из коридора из-за того, что какая-то служанка случайно уронила поднос, не ответила младшему сыну. Но Локи уже и без ее ответа что-то смекнул. Он затих и за время завтрака не сказал больше ни слова.
Всю неделю, пока длился Сон Одина, во дворце было непривычно тихо. Фригга занималась обязанностями мужа, что давалось ей с видимым трудом. Она нервничала, иногда злилась, но чаще всего просто уходила в покои супруга, где тот лежал в мерцании рассеянного золотого света и ни на что не реагировал.
Тор и Локи также несколько раз приходили к Одину. И если Тор, садясь на стул рядом с постелью отца, принимался рассказывать ему обо всем, что творится в Асгарде, наивно полагая, что тот его слышит и понимает, то Локи сидел молча и пристально вглядывался в спокойное лицо Одина.
Один спал ровно две недели.
За эти две недели Локи свыкся с мыслью, что Фрейя с ним насовсем. Как порок или злостный паразит, от которого не избавиться. Свыкся младший принц и с тем, что ему теперь приходилось вставать каждый день в шесть утра. И если в первую неделю ему было тяжело, а после каждой тренировки у него ныло все тело, то к концу второй недели мальчик уже не чувствовал ту усталость, которая каждый вечер падала на его плечи тяжким грузом.
Но Фрейе было этого мало.
— Если Вы так и будете копаться по утрам со скоростью черепахи, еле шевеля лапками, то я, клянусь именем Вашего отца, начну будить вас в половине шестого, — заявила она однажды своему подопечному.
Угроза подействовала. Локи стал более старательно подходить к выполнению тех задач, которые ставила перед ним Фрейя.
Но он не смирился.
— Атакуйте.
Фрейя стояла перед ним, уверенная и излучающая силу. Тренировка шла уже около часа, и Локи смертельно устал, но женщина, в отличие от мальчика, даже не вспотела. Словно она была сделана из света — быстрого и ловкого — и ее волосы, сверкающие на солнце золотом, только усиливали это сходство.
Локи, схватившись за левый бок, который неприятно покалывал, тяжело поднялся с земли. Его грудь быстро вздымалась и опадала, он жадно хватал ртом воздух. В глазах темнело — принцу казалось, что он снова вот-вот рухнет на землю.
— Вы устали, Ваше Высочество?
Как же его раздражала эта довольная усмешка!..
Локи упрямо тряхнул головой и поудобнее перехватил рукоять кинжала. Длинное изогнутое лезвие сверкнуло ослепительным бликом.
А что, если ему удастся обмануть Фрейю?..
С тяжелым вздохом Локи встал на ноги и посмотрел на женщину внимательнее. Должно же быть у нее слабое место?
Шея.
Локи прищурился, и его зеленые глаза враждебно сверкнули. Он стал наступать на Фрейю, а через секунду сделал отвлекающий выпад, целясь зажатым в правой руке ножом противнице в бок. В его левой ладони сверкнул появившийся словно из ниоткуда другой кинжал — короткий и узкий. Им он полоснет ей по горлу — единственному незащищенному от одежды месту.
Фрейя легко отклонилась от обманной атаки, и уже через секунду ее длинные тонкие пальцы сжали запястье Локи. Женщина надавила сильнее, и Локи выронил оружие.
— Хорошая попытка, — с легким удивлением похвалила Фрейя, оценивающе глядя на способного ученика. — Но глупая. Запомните это, Ваше Высочество, если не хотите погибнуть.
Она отпустила руку младшего принца и сухо бросила:
— Тренировка закончена. Вам нужно принять ванну и спешить на завтрак. Я нужна вам до занятий?
— Нет, — процедил Локи, пронзая женщину люто ненавидящим взглядом.
Действительно — на кой-черт она ему сдалась?
— Хель тебя забери, — ненавидяще выплюнул младший принц вслед наставнице, но Фрейя его услышала. Она обернулась, и на ее губах заиграла ехидная усмешка.
— О, Ваше Высочество… — Фрейя тряхнула головой, и ее глаза сверкнули льдом. — Если Вы не знаете, Хель — еще не самый худший вариант…
— Локи! — Тор, издали заметив брата, замахал ему рукой, подзывая ближе. Локи спустился в сад и теперь неуверенно топтался на своем месте у золотой колонны, глядя на старшего брата, который сидел с друзьями в давно облюбованной ими беседке.
Локи, не раздумывая, подошел бы к брату. Если бы рядом с ним не было его друзей. Все они, исключая, разве что, Сиф, смотрели на него с открытой неприязнью, понять причину которой младший принц не мог. Вот и сейчас мальчишки отнюдь не дружелюбно косились в его сторону, а Сиф что-то рассказывала Тору, активно жестикулируя.
Локи посмотрел на Огуна и вдруг встретился с ним взглядом. Мальчишка смотрел на него с презрением и скрытым вызовом, и его взгляд будто бы выражал: «ну же, подойди ближе, если осмелишься». Этот взгляд подстегнул Локи и заставил его оторваться от колонны и небрежной походкой подойти к Тору и его-непутевым-друзьям.
— Дурака валяешь? — полунасмешливо поинтересовался Локи, подойдя ближе.
Огун, перебив не успевшего ответить брату Тора, ядовито прошипел:
— Дурак тут только один, и я бы с удовольствием ему навалял…
Локи, вспыхнув, стремительно повернулся в сторону обидчика и, не дав себе отчет в своих действиях, метнул в юного аса мгновенно появившийся в его ладони нож. Клинок просвистел всего в нескольких дюймах от макушки Огуна и глубоко вошел в ствол росшего рядом с беседкой дерева. Все четверо от неожиданности замерли, и Локи впервые за долгое время почувствовал чувство удовлетворения и затаенную радость. Месть сладка.
— Ого, — только и выдохнула Сиф. Она подошла к дереву и не без труда выдернула из него Локин нож. Взвесила его на ладони. — Хороший…
— Да, только бросок так себе… — протянул донельзя довольный Локи, который весь так и светился ехидством. Младший принц повернулся к Огуну и самым любезным тоном, на какой только был способен, поинтересовался: — Ты что-то говорил несколько минут назад? Я не расслышал…
Огун нахмурился и сложил руки на груди, но ничего не сказал. А Локи с видом победителя прислонился к перилам и чуть вскинул голову. Пусть эти асы знают, на что он — принц Асгарда — способен!..
— Ты где этому научился? — пораженно и чуть завистливо спросил у брата Тор, и его голубые глаза сверкнули неподдельным восхищением.
Локи слегка наморщил нос и усмехнулся, отчего на его щеках появились очаровательно-ехидные ямочки:
— Если ты считаешь, мой милый брат, что мой удел — отрубать руки с помощью магии, — младший принц кинул еще более насмешливый взгляд в сторону притихшего Огуна, — то ты ошибаешься. Я же коллекцию оружия не просто так собираю…
— Коллекцию? — Сиф вся подалась ему навстречу. Она жадно хватала каждое его слово, и Локи не могло это не нравиться.
— Да. Небольшую коллекцию. Два-три десятка различных клинков…
Сиф блаженно улыбнулась, Огун нахмурился, а Фандрал, который до этого сидел неподвижно и молчал, вдруг присвистнул.
— Ладно, — Локи вздохнул. — Тор, я к тебе по делу. Тебя Тюр ищет…
— А тебя Фрейя, — отпарировал Тор, заметив вдалеке стройную фигуру наставницы младшего принца.
Братья одновременно недовольно сморщились.
— Я, пожалуй, пойду… — Локи снова тяжело вздохнул и, не взглянув на остальных, коротко переглянулся с братом.
Попрощавшись с Тором, младший принц пошел по дорожке обратно к замку. Какое-то время Тор с тоской смотрел ему вслед, думая о том, что раньше они с братом проводили намного больше времени вместе. Еще несколько лет назад они пускались во все авантюры, за которые их, конечно же, частенько наказывали, но которые всегда приносили обоим много счастья. Локи всегда понимал Тора с полуслова, а сам Тор готов был выполнить любой каприз младшего брата. Но в последнее время между ними словно пробежала кошка. Тор с горечью отметил, что в их общении не было уже прежней теплоты и взаимопонимания. У Тора появились свои друзья, а Локи незаметно стал отдаляться от него.
От этих мыслей Тор тяжело вздохнул. Он очень постарается помирить своих друзей и брата. И снова вернет его расположение к себе.
…В какой момент на дорожке сада, находившейся от конюшни на приличном расстоянии, появился Слейпнир, никто не смог уловить. Но восьминогий конь Одина стрелой промчался прямо по цветущим клумбам и, остановившись в нескольких шагах от Локи, встал на дыбы. Теперь, когда Слейпнир, не убегая никуда, методично бил копытом, вспахивая землю, было видно совершенно нездоровую пену у его рта. Тор смертельно побледнел и крикнул, перегнувшись через перила:
— Локи, беги!
Локи испуганно замер, глядя на взбесившегося коня. Услышав крик, он лишь дернулся, но не сдвинулся с места. Тор, не думая ни секунды дольше, рванулся к брату, одним прыжком перемахнув через высокие перила.
Не успеет!..
— Локи, скорее!
Младший принц пришел в себя и начал пятиться, по-прежнему не спуская глаз с коня. Слейпнир, словно почувствовав страх мальчика, выставил вперед голову, вскинул вперед четыре свои ноги и навис над младшим принцем, совсем не по-лошадиному клацая зубами.
— Локи!!!
Бежать поздно. И бесполезно. От взбесившегося животного все равно не убежать. Защищаться — нечем… А Тор молился, чтобы Локи не пострадал. И не мог понять, почему же брат не колдует…
Он испугался. И Тор тоже испугался за брата. Очень.
Все случилось слишком быстро. Локи в попытке убежать упал и зажмурился, ожидая неминуемого. Стражники, спохватившись, уже бежали на выручку младшему принцу, но все они были слишком далеко. Но почему они не стреляют?..
Слейпнир вдруг упал сам. Тяжело ударился о землю, захрипел и задергался в предсмертных судорогах. Тор подбежал к брату и, упав перед ним на колени, крепко прижал его к себе. Локи уткнулся ему в плечо и жалобно всхлипнул.
— Испугался? — зашептал ему на ухо Тор, успокаивающе гладя брата по волосам. — Ну тише, тише…
— Вы не пострадали, Ваше Высочество? — раздался над их головами, как всегда, спокойный и уверенный голос. Фрейя стояла рядом — высокая, стройная, сильная.
А из горла мертвого Слейпнера торчала рукоять брошенного ею ножа.
— Локи! — к сыновьям уже бежала Фригга, которой моментально доложили о произошедшем. Царица выдернула Локи из объятий Тора. Встревоженно осмотрев младшего сына, прижала его к груди. Ее красивые глаза влажно блестели от слез.
— Спасибо, — тихо сказала Фригга, глядя Фрейе в глаза и с любовью приглаживая растрепанные темные волосы сына.
Фрейя склонила голову в знак почтения царице и отошла в сторону.
— Отец расстроится, когда узнает, — с испугом глядя на мертвого коня, сказал Локи.
— Что ты! — Фригга провела ладонью по лбу сына, убирая непослушные пряди. — Он будет счастлив и благодарен Фрейе за твое спасение! Мы все благодарны!..
Локи слабо кивнул. Он еще не успел прийти в себя после пережитого потрясения. Но одно он уяснил твердо: Фрейя ему не враг. Младший принц, забыв о наблюдающих за ними друзьях Тора, уткнулся носом матери в плечо. Он немного успокоился, и его колени уже не дрожали так сильно.
Однако спокойствие длилось недолго. Одно потрясение сменилось другим, но в этот раз известие, пришедшее вместе с одним из стражников личной охраны Одина, не сулило беды. Мужчина в золотой форме подошел к ним и, почтительно поклонившись царице, доложил:
— Один Всеотец вышел из сна Одина. Он собирает Совет и просит Вас быть на нем, Ваше Величество.
Локи удивленно моргнул.
Что же такого мог увидеть Один, чтобы так срочно собрать Совет снова?..
====== 13. Доверяй ближнему своему ======
— Мы должны принять все меры. Отправить армию во все миры, собрать всю древнюю мощь и ждать. Хела не заставит себя ждать…
В небольшой комнате с высоким потолком царил полумрак. Тяжелые шторы плотно закрывали окна, и источником света были лишь свечи в канделябрах, расставленные по периметру Зала Совещаний.
— Храмы достаточно сильны, — подала голос женщина с гладкой непокрытой головой и в белом монашеском одеянии. — Они смогут защитить Землю…
Один посмотрел ей прямо в глаза.
— Храмы пока могут защитить Мидгард. Если Хела вернет свои силы, Рагнарёк, который наступит для Асгарда, обрушится и на остальные миры…
Старейшина закрыла глаза и подняла руки ладонями вверх. По ее пальцам пробежали золотые искры, а камень, висевший на ее шее, вспыхнул на миг таинственным зеленым светом.
— Я не вижу, — произнесла она спустя какое-то время. — Будущее для меня закрыто.
— Будущее не предрешено, — подал голос сидевший до этой секунды неподвижно Хеймдалль. — Поэтому оно не откроется нам.
Один обвел присутствующих тяжелым взглядом. Совет в этот раз состоял только из самых могущественных и близких Всеотцу. Старейшина — Хранитель Храмов Мидгарда и Верховный Чародей Земли, Хеймдалль и молчаливая Фригга — вот все, кто присутствовал в Зале Советов. Все они сидели за круглым столом, кроме Одина, который стоял у ниши, внутри которой горел огонь. Царь Асгарда впервые за долгие тысячелетия не знал, что ему делать дальше.
— Хела опасна, — заговорил он снова. — Я знаю это, как никто другой. Я знаю ее кровожадность. Она не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели. И ее исчезновение из Хельхейма говорит нам о том, что Хела готовится к тому, чтобы объявить нам войну. И сейчас она выжидает. Мы должны быть готовы к ее появлению.
— И в первую очередь мы должны доверять друг другу, — Старейшина пристально посмотрела на Фриггу. Царица Асгарда, почувствовав на себе тяжелый взгляд женщины, непроизвольно выпрямилась в своем кресле.
Хеймдалль перехватил взгляд Верховного Чародея и тихо сказал:
— Я понял, что ты имеешь в виду. Но твои опасения безосновательны.
— Хорошо, если так, — вкрадчиво ответила Старейшина. — Но что, если Локи…
— Локи? — невольно сорвалось с губ Фригги, но она словно и не заметила этого, продолжая напряженно вглядываться в женщину. Та кинула на нее быстрый взгляд и кивнула.
— Да. Сын Лафея, не знающий о том, кто он на самом деле, и жаждущий узнать правду. Сейчас он еще слишком юн. Но он уже попытался проникнуть в тайну древних книг. Его магия растет, и даже он сам не подозревает о своей истинной мощи, а мы лишь можем догадываться о ней. К тому же, его имя в пророчестве написано рядом с именем Хелы…
Фригга замерла с распахнутыми от ужаса глазами. Она сидела с неестесственно прямой спиной и, казалось, даже не дышала.
— Но… — царица попробовала возразить, но была одернута Одином, который, подойдя к жене и положив руки ей на плечи, тихо и вкрадчиво сказал:
— Фригг… Ты же сама знаешь, что это правда…
— Но ты обещал мне! — с горечью воскликнула Фригга, поворачивая искаженное ужасом лицо к мужу. — Ты обещал мне защитить его!.. Локи — наш сын! Наш!..
Янтарные глаза Хеймдалля сверкнули в полумраке комнаты расплавленным золотом. Он встал со своего места и медленно прошел к занавешенному окну.
— Локи ничего не грозит, пока его не нашла Хела. А этого мы не допустим.
Фригга судорожно вздохнула. Ее пальцы смяли складки платья.
— Будем выжидать, — подвел итог Один. — Когда Хела придет, мы будем к этому готовы.
Утром Локи проснулся раньше положенного времени. Сел на кровати и долго вслушивался в тишину раннего утра, не понимая, почему Фрейя не идет его будить. Да и вообще во дворце было так тихо, как будто все его обитатели провалились в подземное царство Хель.
Локи откинул одеяло и спустил босые ноги на пол. Мягкий ворс защекотал босые ступни, и младший принц, нежась, провел ногой по ковру. На его лице сама появилась улыбка — искренняя и счастливая.
День начался подозрительно хорошо.
Локи соскочил с кровати и подошел к окну. Развесил тяжелые шторы, откинул раму. В лицо ему повеял свежий, необыкновенно-прекрасный ветерок. Младший принц закрыл глаза и вдохнул всей грудью. Под его окном, в саду, цвели белые розы.
— Вы уже встали, Ваше Высочество? — в комнату неслышно вошла Фрейя. Локи вздрогнул и повел плечом.
— Да, — он не упустил возможности немного повредничать. — Опаздываешь.
Фрейя усмехнулась.
— Нет, Ваше Высочество. Я пришла вовремя, это Вы сегодня встали раньше обычного.
Локи, наконец, посмотрел на часы. Действительно: стрелки показывали ровно половину шестого.
— Впрочем, это даже хорошо, — сухо заговорила Фрейя, вновь возвращаясь к своему прежнему язвительно-холодному тону. — Сегодня день совсем не обычный и Вам лучше собраться пораньше.
— Собраться куда? — не понял Локи, отходя от окна и подозрительно глядя на наставницу.
Фрейя смотрела на него сверху вниз с превосходством и затаенным торжеством. Так смотрят люди, которые знают что-то, чего не знаешь ты. Такой взгляд Локи совсем не понравился. Но злиться на Фрейю, как прежде, он уже не мог. Все-таки она вчера спасла ему жизнь.
Младший принц заинтригованно склонил голову набок и потребовал:
— Ну скажи.
Фрейя тихо хмыкнула. Сложила руки за спиной, пришлась по комнате. Потом вдруг обернулась на своего подопечного и сказала:
— Тренировки сегодня не будет.
Локи разочарованно цокнул языком. Он уже успел полюбить утренние тренировки с Фрейей. К тому же, после того, что случилось вчера, ему еще сильнее захотелось овладеть холодным оружием так же, как им владела его наставница. С вечера мальчик ждал утра. Ждал, когда он наконец-то сможет попрактиковаться в метании ножа и взять реванш в поединке с Фрейей. И что в итоге? Она стоит перед ним, довольная и загадочная, и думает, что он, Локи, будет рад тому, что она взяла и отменила тренировку…
Фрейя подошла к окну и, не глядя на расстроенного принца, заговорила снова:
— Советую Вам сегодня надеть самую удобную одежду, чтобы ничто на охоте не сковывало Ваших движений.
Локи замер на месте. Ему послышалось, или Фрейя действительно сказала слово «охота»?
— Мы сегодня едем на охоту? — недоверчиво переспросил он, испытующе глядя на женщину.
Та повернулась к нему полубоком и кивнула. И, конечно же, не преминула съязвить:
— И позавтракайте как можно плотнее. Охота будет длиться весь день, а на обед вы съедите ровно столько, сколько поймаете. В Вашем случае, Вы останетесь голодны.
Локи пропустил насмешку мимо ушей. Он уже копался в своей одежде, выбирая, что ему надеть.
Фрейя усмехнулась.
— Свита будет ждать Вас в восемь утра у главных ворот, — сказала она, выходя из покоев младшего принца.
Локи рассеянно кивнул.
— Не опаздывайте, Ваше Высочество, — произнесла напоследок Фрейя, и ее светловолосая голова скрылась в коридоре.
— Тор, ты пригласил их с собой? — почти с ужасом прошептал Локи, издали заметив Сиф, Фандрала и Огуна.
Тор промычал что-то неопределенное и уткнулся взглядом в землю перед собой.
Локи закатил глаза и тяжело вздохнул. Конечно, не стоило и надеяться, что все пройдет хорошо. Все просто не может быть так хорошо.
Принцы шли быстрым шагом к главным воротам. Снаряжение, которое Фригга заставила их надеть, весило отнюдь немало, к тому же в нем было жарко. Но братья старались не обращать внимание на духоту и шли, высоко задрав подбородки и гордо выпрямившись.
Подойдя к страже, которую Один выделил сыновьям специально для охоты, Тор и Локи, как было принято, поприветствовали асов. И, когда все формальности были соблюдены, а распоряжения отданы, принцы подошли к своим наставникам. Тюр и Фрейя уже сидели верхом на конях и еще по одному держали под уздцы.
— Здравствуй, Ретивый, — умильно пробасил Тор и потрепал по гриве своего гнедого жеребца.
Локи молча погладил свою чернильно-черную, с именем Ночь — под стать окраске — лошадь и легко вскочил в седло.
Протрубил рог, и вся свита в составе не менее ста асов выдвинулась на охоту. Стражники возглавляли и замыкали эту внушительную колонну, Тюр и Фрейя ехали по бокам от своих подопечных. Вся эта процессия ужасно давила на Локи.
«Какой прок от того, что ты в седле, если ты не чувствуешь свободы», — уныло думал он, с тоской глядя на множество абсолютно одинаковых — как под копирку сделанных — стражников. Младший принц считал, что лошадь — животное свободное, как ветер, и такое же быстрое. И, чувствуя, как Ночь под ним вяло переступает ногами, все больше убеждался в своей правоте. Ни Локи, ни его лошади совсем не нравилась та черепашья скорость, с которой они шли.
Однако Тор настроение брата не разделял. Он ехал бок о бок с Сиф, которая — свежая и румяная — восседала на белоснежной лошади с серебристой гривой. Локи оценивающе посмотрел на необычное животное, отметив про себя, что лошадь, очевидно, недешевая. А потом его мысли перешли к самой Сиф, и Локи, поймав себя на том, что любуется медным отливом шоколадных волос, тряхнул головой.
Еще чего не хватало!
Младший принц отвернулся от брата и его подруги, но их разговор все еще долетал до его слуха:
— Ты был когда-нибудь на охоте? — поинтересовалась Сиф у Тора.
Тот хмыкнул и залихватски ответил:
— Конечно! Сколько раз!..
Локи не удержался и фыркнул, пожалуй, слишком громко, судя по тому, что Сиф и вмиг покрасневший Тор, как один, повернули к нему головы. Локи сделал вид, что кашляет, чтобы не смущать и без того смутившегося брата еще больше. И когда только прямодушный Тор научился врать? Они были на охоте с отцом всего два раза, и то охотой назвать это было трудно…
— Но я, на самом деле, совсем не умею стрелять, — признался Тор. — Как по мне, чем целиться и не знать, попадешь ты или нет, лучше бить кулаком или чем потяжелее, чтоб уж наверняка…
Вот. Это уже больше похоже на Тора.
В беседу Тора и Сиф включился Фандрал, и между ним и старшим принцем разгорелся спор. Фандрал утверждал, что целиться нужно уметь, и что умение стрелять и попадать туда, куда нужно, в критических ситуациях определяет все. Тор же утверждал, что никакого смысла в этом нет и совсем не важно, куда бить противника. Главное — бить сильно! *
От этой оживленной дискуссии Локи устал больше, чем от тяжелого обмундирования. Вдобавок у него начало неприятно отдавать тупой болью в висках.
Фрейя моментально заметила настроение своего питомца. Она наклонилась в седле ближе к нему и заговорщицким шепотом произнесла:
— Ваше Высочество, не хотите прокатиться с ветерком?
Локи не успел осознать вопрос, как Фрейя уже умчалась далеко вперед, обгоняя строгую шеренгу стражи. Недолго думая, он пустил свою лошадь вслед за наставницей.
Стража при виде этого явного нарушения безопасности заметно растерялась. Но зачинщицей безобразия была женщина, уполномоченная Одином, и перечить ей не решился никто.
«Знай наших!» — не без злорадства подумал Локи, глядя на обескураженного Тора, которого осадил его наставник, когда тот хотел последовать примеру младшего брата. Фрейя обернулась на своего подопечного, и на ее лице появилась самодовольная усмешка.
— А что, Ваше Высочество, Ваш брат уже выбран будущим царем Асгарда? — спросила она, когда Локи поравнялся с ней.
— Что? — зачем-то переспросил младший принц и тряхнул головой. — Почему ты так решила?..
Фрейя обернулась через плечо на старшего принца и коротко ответила:
— Сиф.
— И что? — снова переспросил Локи, раздражаясь все больше. Говорить загадками — его метод. И ему не нравилось, что им же пользовалась его наставница.
Фрейя медленно вздохнула с таким видом, будто хотела сказать: «Его Высочество родился идиотом». А потом принялась объяснять таким тоном, каким объясняют что-то неразумным младенцам:
— Ее Величество познакомила Тора с Сиф — дочерью одних из самых высоко чтимых людей Асгарда. Лучшей кандидатуры в жены будущему царю Асгарда и во всех девяти мирах не сыскать…
«Какая чушь!» — подумал Локи, оглядываясь на Тора и Сиф. Они по-прежнему шли бок о бок и весело о чем-то беседовали. Оба улыбались счастливо, как два придурка.
В словах Фрейи определенно был резон.
— Тише ты! — шикнул на брата Локи, когда они, сидя в засаде, караулили эбор.**
Тор замер всего лишь на секунду, чтобы в следующий момент снова завозиться на своем месте, устраиваясь в куче листьев, которые от его движений шуршали слишком громко. Одна из эбор, до этого спокойно жевавшая ветку куста, подняла голову и посмотрела в ту сторону, откуда доносился шум.
— Эборы тупые животные, — громко прошептал Тор, найдя, наконец-то, удобное положение. — Или ты думаешь, что они догадаются о том, что мы на них охотимся?
Локи страдальчески возвел глаза к небу и тихо ответил:
— Они, может, и тупые, но уж точно не глухие. А твоя возня слышна за целую милю отсюда…
— Ш-ш-ш-ш!.. — в свою очередь зашипела на принцев Сиф, и все замолчали. Локи аккуратно приподнялся над землей и, натянув тетиву лука, прицелился.
Стрела прошла всего в дюйме от головы эборы, и все животные кинулись бежать. Локи досадливо поморщился и цокнул языком.
— Ну вот, — разочарованно выдохнула Сиф сквозь зубы и обиженно посмотрела на младшего принца. — У тебя что, руки кривые? Как можно было промахнуться с такого маленького расстояния?..
Локи вспыхнул. Он уже хотел напомнить Сиф ее место, но Тор, не дав ему сказать ни слова, в свою очередь стал отчитывать младшего брата:
— Мы уже битых три часа слоняемся по лесу без толку, — прогремел он, сверкая глазами. — Сиф права. Ты только и делаешь, что все время пытаешься учить других, как и что надо делать! А сам что? Промазал.
Промазал.
Локи оскалился и, подскочив на месте, ядовито прошипел:
— Я ослышался, или ты действительно поддерживаешь эту девчонку?
— Ее зовут Сиф, — прорычал в ответ Тор, вставая на ноги и возвышаясь над Локи горой. Младший принц в свою очередь поднялся с земли, но разницу в росте он не смог бы компенсировать, даже если бы влез на пень. Тор по-прежнему смотрел на младшего брата свысока, а Локи чувствовал почти физически, как искрят кончики пальцев брата. Юный Громовержец, когда злился, плохо контролировал себя. И в такие моменты Локи даже побаивался Тора, хотя тот никогда не бил да и не был способен ударить своего младшего брата.
Локи, услышав, как Сиф тихонько фыркнула, сначала замер на месте, осмысляя произошедшее. В своем стремлении узнать несуществующую правду и разгадать глупые, скопившие на себе многовековую пыль тайны он и не заметил, как Тор — его родной брат, который защищал его и всегда, что бы ни случилось, был на его стороне! — стал от него так далеко. Теперь, когда Тор стоял не рядом с братом, а напротив него, Локи почувствовал, как он теряет опору. Он больше не чувствовал той поддержки и не был уверен, что Тор его поймет, когда нужно будет понять, и поможет, когда ему нужна будет его помощь.
Сморгнув невольные слезы обиды, Локи попробовал еще раз докричаться до сознания брата:
— Тор! Оглянись вокруг! Что ты делаешь?! Мы же раньше всегда…
— Локи, это было раньше! — в ответ закричал на брата Тор. — Это было до того, как ты стал таким.
— Каким? — глухо переспросил Локи, не надеясь на внятный ответ.
Но Тор ответил ему, жестко и уверенно, как отрезал:
— Эгоистом.
Локи замер. Он стоял бы так еще долго, во все глаза глядя на Тора и лихорадочно вспоминая, когда его брат, который всегда восхищался им, стал таким чужим. Таким взрослым. Но улыбка — робкая и удивленная — пробежавшая по губам Сиф, заставила Локи наступить на горло нахлынувшему отчаянию и уйти.
Он развернулся и быстрым шагом пошел прочь, не оборачиваясь. А потом услышал полный боли и страха крик. Плечи Локи вздрогнули, и он неосознанно рванулся назад. В две секунды преодолев пройденное расстояние, он увидел искаженное ужасом лицо Огуна, который крепко сжимал левой рукой правое запястье. А по траве, извиваясь, уползала пестрой лентой змея.
Оттолкнув в сторону растерявшегося Тора, Локи упал на колени перед укушенным змеей мальчиком и схватил его руку, разворачивая к себе и всматриваясь в черную ранку. Кожа вокруг нее уже припухла, но крови не было — лишь две маленькие черные точки вокруг вздувшейся под кожей фиолетовой вены.
Это плохо.
Локи наклонился к ранке и что-то быстро зашептал, заговаривая ее. Нужно, чтобы яд вышел прежде, чем заразит всю кровь.
— Что ты делаешь?! — в истерике крикнул Огун, вырывая руку. Он с суеверным ужасом смотрел на младшего принца, и в его глазах плескался неподдельный страх и еще что-то…
…омерзение?
Так на Локи смотрел Кордам в последние секунды своей жизни.
От нахлынувших воспоминаний по спине мальчика побежали мурашки. Локи зажмурился, пытаясь отогнать от себя видение: ледяная статуя человека с занесенным над головой оружием и крик, набатом звенящий в ушах: «Йотуны в Асгарде!..». Из оцепенения его выдернула Сиф, которая совсем не женской хваткой вцепилась в воротник его камзола и оттащила младшего принца от Огуна.
— Что ты делаешь?! — ее кричащее лицо, искаженное яростью, подействовало на Локи не хуже, чем удар по лицу.
— Спасаю этого идиота! — с холодной яростью ответил он и вновь попытался поймать руку раненого.
— Уйди! — прошипел Огун, а Локи вдруг почувствовал тяжелую руку на своем плече.
— Тор, — обратился к брату Локи. — Нужно заговорить кровь! Он отравлен, и каждая секунда…
— Лекаря! — закричал Фандрал, испуганно глядя на корчившегося Огуна. — Скорее!..
— Тор, пожалуйста… — Локи посмотрел в глаза Тору, но не увидел в них ничего, кроме недоверия и тупой решимости помешать ему во что бы то ни стало. — Я умею заговаривать кровь, позволь мне…
— Нет, — твердо отрезал Тор. — Ты уже помог однажды. И что от тебя ожидать?
— Зачем ты это сделал? — накинулась на него Сиф. Ее волосы растрепались, и щеки пылали.
— Сделал что? — в отчаянии крикнул Локи, скидывая с себя ладонь брата и отступая на шаг назад. Находиться среди Тора и его друзей стало просто невыносимо.
— Огуна укусила змея сразу после того, как ты на нас разозлился. А с ним у тебя давно идет глупая вражда…
Ах, вот оно что.
Локи смертельно побелел, не в силах поверить в то, что эти слова сказал его брат. В висках застучало, и младший принц, непроизвольно отшатнувшись, сказал только:
— Но, Тор…
— Хватит! — лицо юного Громовержца исказилось гримасой лютой ненависти. — Уходи!
Все закружилось вокруг Локи. Он смотрел на расплывающееся от выступивших слез лицо брата, и его бледные губы дрожали.
Огуна подняли с земли подоспевшие лекари и куда-то понесли. Следом за ними ушли взволнованные Сиф и Фандрал. Последним полянку покинул Тор. Напоследок он обернулся на Локи и с горечью выплюнул ему в лицо:
— А я ведь когда-то тебя боготворил…
Локи смотрел вслед уходящему брату и тщетно пытался остановить катящиеся градом слезы. А потом почувствовал на своих плечах успокаивающее прикосновение нежных рук, и тихий голос Фрейи спокойно сказал:
— Пойдёмте, Ваше Высочество.
Уже вечером, когда Фригга шла по одному из коридоров дворца, ей в голову пришла мысль о том, что Один все знает. Знает о том, что это по ее вине ослабла защита, которую он поставил на Хельхейм. Древние книги не любят, когда тревожат их покой. А йотунхеймское заклинание, которое она использовала для того, чтобы спасти Локи, подействовало именно так. Открывая старый фолиант, Фригга и предположить не могла, что все обернется таким кошмаром.
Она подошла к библиотеке. Скрипнула открываемая ею дверь, и царица Асгарда оказалась в восхитительной прохладе среди запаха старых книг и таинственных теней от множества свечей, расставленных вдоль книжных полок. Фригга медленно пошла в глубь библиотеки, скользя рассеянным взглядом по корешкам книг. Но ее мысли были далеко.
Сколько времени еще продлится та спокойная, привычная ей жизнь? Сколько времени потребуется Хеле, чтобы осуществить свой ужасный план? Сколько времени еще сможет существовать Асгард? Пятьсот лет? Сто? Десять? Год? Или все оборвется завтрашним днем или даже сегодня ночью?
Фригга судорожно отвесила тяжелую портьеру, закрывавшую их с сыновьями сокровенное место, которое пустовало вечерами вот уже больше месяца. С тоской она посмотрела на кресло и одиноко раскиданные на полу подушки. Прошла к панорамному окну.
В сумерках сад Асгарда казался еще более огромным и величественным. Фригга всматривалась в аллеи и дорожки, пока ее взгляд не отыскал старшего сына. Тор с друзьями играл на поляне сада.
Но где же Локи?..
Младшего сына в саду Фригга так и не нашла. Подавив тяжелый вздох, она отошла от окна и грустно улыбнулась. Ее сыновья, которые всегда держались вместе, стали отдаляться друг от друга. То, что произошло сегодня на охоте, необычайно встревожило царицу. Но то, что Локи не пришел на ужин только из-за того, что не хотел сидеть с Тором за одним столом, говорило ей о том, что произошедшее между ее сыновьями не было простой ссорой. Фригга боялась, что эта война братьев обернется во что-то очень нехорошее.
И кто мог предположить, что ее опасения подтвердятся меньше, чем через двести лет?..
Комментарий к 13. Доверяй ближнему своему *Намек на момент в “Войне Бесконечности”, когда Тору надо было целиться в голову...
Еще одна отсылочка к Войне была в прошлой части. Кто нашел?))
**Эбора — асгардская косуля с длинными завивающимися рогами и очень длинным хвостом с кисточкой на конце.
====== 14. Искра рождает пламя ======
172 года спустя
На семисотлетие старшего принца Асгарда съехались гости со всех дружных с Асгардом миров. И лишь Локи не пожелал спуститься из своей комнаты в зал, где вот-вот должно было начаться пиршество.
— Ваше Высочество, — дверь открылась без стука — нагло и резко, да при том еще ударившись о стену. — Пора.
Локи оторвал голову от подушки и, увидев на пороге Фрейю, даже пальцем на пошевелил, чтобы встать. Он лежал на кровати, глядя в потолок, и подкидывал вверх яблоко. Он делал так всегда, когда был раздражен или чем-то недоволен. Так он делал и сейчас.
— Впрочем, заставлять Вас куда-то идти я не собираюсь, — скептически хмыкнула наставница и, как обычно не стесняясь в выражениях, добавила: — К тому же, видеть так много асов сразу в одном месте… Удовольствие не большое, я скажу.
Локи скептически хмыкнул. Он полностью разделял настроение Фрейи и мысленно подписался под ее словами. Но сотни и тысячи асов, ванов и прочих и прочих — это ничто по сравнению с пьяным Тором и его друзьями.
Локи снова подкинул яблоко вверх и вспомнил, как года два назад Тору снесло крышу от эля, которым его угостил посол из Ванахейма. И ведь Один смотрел на старшего сына предупреждающе, но Тор, как обычно, его не послушал. Закончилось все тем, что слуги испуганно собирали с пола осколки разбитой посуды, а асгардские лекари пытались так же собрать по кусочкам несчастного ванахеймского посла, о которого Тор и сломал длинный стол. Конфликт произошел на пустом месте: посол сказал что-то о границах девяти миров, выразил тревогу относительно того, что в Ванахейме вот уже много десятилетий как обосновались асгардские воины, а Тор, распаленный напитком, увидел во всех этих словах оскорбление Асгарду и его царю и сделал то, что сделал.
В политике брат определенно был не силен.
С глухим стуком яблоко упало на пол. Локи сдул с лица отросшие волосы, которые Фригга уже давно хотела ему подстричь, и перевернулся на бок. Идти никуда не хотелось. Но мама расстроится, если его, Локи, не будет на празднике.
— Где мой парадный камзол? — тоскливо простонал со своего места младший принц. Он, не двигаясь, лежал лицом в подушку с видом обреченного мученика и никак не мог заставить себя выйти из своих покоев и спуститься к гостям.
— Там же, где вы его оставили, — холодно ответила Фрейя, по-прежнему стоя на пороге и, очевидно, не собираясь проходить в глубь комнаты.
Локи вздохнул. Сейчас она, как обычно, скажет: «Я Вам не прислуга».
— Я Вам не прислуга, — сказала Фрейя, и по ее голосу Локи понял: она улыбается.
Он вздохнул снова и рывком сел на кровати. Его глаза тут же отыскали висевший на стуле с высокой спинкой парадный костюм: кожаные коричневые брюки и темно-зеленый парчовый камзол с золотыми застежками.
— Ваш отец просил быть Вас при всем параде, — многообещающе заговорила Фрейя, и по ее тону Локи понял, что совсем не хочет слышать, что за этим последует дальше.
— Фрейя, нет…
— …в Ваш костюм входит золотой шлем…
— Замолчи!..
— …Так как Вы весь месяц были ужасно заняты и не нашли минутку, чтобы обсудить со мной, какой модели и формы заказать его мастерам…
— Я не хочу тебя слушать! — Локи закрыл уши руками и ехидно улыбнулся.
Но его улыбка сразу же сползла с лица, как только он увидел, что Фрейя держала в руках.
— Не-е-ет… — он со стоном подошел к женщине и принял из ее рук нечто, похожее больше на голову какого-то диковинного рогатого животного, чем на шлем. — Не говори мне, что я должен надеть ЭТО!
— Да, Ваше Высочество.
— Нет! — в ужасе вскричал Локи, держа шлем двумя пальцами.
— Вы не оставили мне выбора.
— Ты спросила меня об этом всего лишь один раз, и то, когда я создавал иллюзию…
Фрейя подавила улыбку.
— Простите, Ваше Недовольство, но вам придется его надеть.
— Ни за что на свете, — категорично заявил Локи.
Шлем полетел в угол комнаты. Фрейя снисходительно посмотрела на своего подопечного и, уходя, сказала:
— Я буду ждать Вас в зале. Не опаздывайте.
Тор буквально купался в восхищенных взглядах, которые сыпались на него со всех сторон. Высокий, широкоплечий, светловолосый, с аккуратной щетиной, из нескладного и неуклюжего мальчишки он превратился в крепкого красивого парня. И асы, которые видели его в последний раз на прошлом масштабном празднике в честь шестисотого дня рождения Локи — что было восемьдесят восемь лет назад — удивлялись перемене, произошедшей в старшем принце.
Тор шел к трону, на котором восседал отец, а за ним шла Сиф, перехватывая ревнивые взгляды, которые посылала ей почти что каждая девушка, находившаяся в данную минуту в зале Асгардского дворца.
— С рождением, Высочество! — услышал Тор веселый голос друга, а спустя секунду увидел его обладателя. Фандрал сидел за длинным столом среди многочисленных гостей, а по бокам от него сидели две прехорошенькие девушки. Заметив, как Фандрал шлепнул одну из них по бедру, Сиф скорчила такую гримасу, будто ее тошнит, а Тор захохотал и одобрительно подмигнул другу.
— Тор, дорогой… — Фригга, встретив сына у подножия трона, хотела сделать ему замечание, но не смогла сдержать улыбку и лишь укоризненно покачала головой.
Что поделаешь — молодость бывает лишь однажды.
— Мама, — Тор поцеловал матери руку. Его глаза сияли.
— Ты не видел Локи? — спросила Фригга, тревожно всматриваясь в лица гостей в попытке отыскать знакомый черный хвостик, туго стянутый на затылке.
— Нет… — Тор оглянулся с таким изумлением, словно только что заметил отсутствие брата.
Фригга грустно покачала головой, но с ее губ не сорвалось ни слова упрека.
— Иди к отцу. Он хочет тебя поздравить…
Тор улыбнулся матери и стал подниматься по ступеням. Сиф дальше за ним не пошла; она остановилась рядом с Фриггой, со своего места почтительно поклонившись Всеотцу.
Один при виде сына встал. Вмиг воцарилась тишина, и каждый шаг Тора гулко разносился по залу.
— Тор, — отец улыбнулся сыну, и вокруг его единственного глаза появились морщины. — Мой взрослый сын… Мой мальчик…
Тор слушал речь отца, но его мысли были далеко. Ему хотелось поскорее оседлать подаренного ему коня и вместе с друзьями отправиться в нижний город. Скрытые под дорожными плащами, они вчетвером частенько выбирались из дворца и бродили по старым улочкам. Чем старше становился Тор, тем больше его тянуло туда — к народу, к простым асам!.. В нем удивительным образом сочеталась любовь к вниманию и неприязнь к торжествам. И теперь, под пристальным взглядом тысяч глаз он чувствовал себя не очень уютно.
Один, правильно поняв настроение сына, усмехнулся сквозь бороду и, на миг прижав Тора к себе, отпустил. Старший принц, почувствовав свободу, быстрым шагом пошел к столу, попутно выхватывая Сиф из плена окруживших ее фрейлин. Он расчистил себе место рядом с Фандалом, разогнав его девушек, и, упав на скамью, блаженно выдохнул. Традиции соблюдены, и праздник теперь пойдет по-настоящему…
— Та, рыженькая, была очень даже ничего, — немного обиженно глядя на Тора, который самым бессовестным образом оставил его без женского внимания, заявил Фандрал.
Сиф поджала губы:
— По-моему, у нее был кривой нос…
— А по-моему, ровный, — возразил ей Фандрал, усмехаясь одной половинкой рта.
Тор, игнорируя ставшие за долгие годы привычными распри друзей, отломил от лежащей на блюде куропатки ножку и вонзил в нежное мясо зубы.
— Вкусно, правда? — услышал он громкий и донельзя довольный голос. Повернув голову в ту сторону, откуда относился звук, старший принц увидел высокого парня-здоровяка со смеющимися глазами и рыжими всклокоченными волосами.
— Вольштагг, — представил себя здоровяк, за обе щеки уминая куропатку.
— Тор, — усмехнулся принц.
— Да кто тебя не знает, — прогремел Вольштагг и захохотал, довольный собой. Тор, глядя на него, засмеялся сам и в избытке чувств хлопнул парня по плечу.
— А можешь на спор выпить три кружки пива? — заинтересованно наклонился к новому знакомому Фандрал.
Вольштагг подумал немного и уверенно заявил:
— Пять! Могу пять. Давай сюда!
Он собрал волосы назад и запихнул их под воротник белой рубашки, деловито пододвигая к себе кружку. Тор с восхищением смотрел на то, как Вольштагг одну за одной опустошает кружки пива, словно он был бездонной бочкой. К концу четвертой кружки старший принц подумал, что парень сдастся, но не тут-то было: он вытер губы и, кинув кружку себе за спину, громко заорал:
— Еще!
К тому времени вокруг них собралась уже внушительная группа асов. Все с любопытством смотрели на то, как Вольштагг поглощает пиво. Отовсюду слышались смех и шутки.
— Принцесса идет, — прошептал, наклонившись к Тору, Огун и показал куда-то за головы столпившихся гостей.
Тор встал из-за стола и тут же встретился взглядом с Локи, который смотрел в упор на старшего принца и, очевидно, ждал, когда тот выйдет ему навстречу. Именинник вздохнул и, мягко придержав Сиф, которая хотела пойти с ним, вышел к брату.
— Тебя не было на утреннем торжестве, — сказал Тор вместо приветствия и слегка нахмурился.
Локи улыбнулся своей неизменной приторно-самодовольной улыбкой и вкрадчиво ответил:
— Мой дорогой братец, ты не замечал моего существования сто семьдесят один год и двести тридцать дней, а тут вдруг решил уделить мне внимание…
От слов Локи, насквозь пропитанных ядом, Тор поморщился. Потом оценивающе взглянул на костюм брата и хмыкнул:
— Рога, что надо. Сам выбирал?
— Сам, — сухо отчеканил Локи, и его глаза сверкнули льдом. — А у тебя, я смотрю, крылышки?..
Тор молча поправил свой шлем и окинул брата удивленным взглядом. Как же давно они не общались вот так — стоя друг напротив друга… Тор и не успел заметить, как его младший брат успел так вырасти. Локи ростом был уже почти с Тора, но по-прежнему оставался таким же тонкокостным и хрупким. Узкие ладони, тонкие черты лица, судорожно сжимавшиеся губы и бледная, почти прозрачная кожа — все это было таким знакомым Тору, но таким чужим. Сейчас, глядя брату в глаза, старший принц осознал, что за прошедшие много лет они и не говорили друг с другом толком, встречаясь только во время приемов пищи, праздников или редко сталкиваясь друг с другом в коридорах и спеша поскорее разойтись в разные стороны.
— Давай закончим прелюдию, — холодно обронил Локи и вытянул перед собой руки ладонями вверх. Над ними тут же заклубился зеленый дымок, и спустя мгновение Тор увидел на ладонях брата деревянную шкатулку, инкрустированную синими драгоценными камнями. — С днем рождения, — сухо поздравил брата Локи и вручил Тору шкатулку. Тот принял ее и с опаской повертел в руках. В лучшем случае, она окажется пуста, а в худшем…
— Не бойся, не смертельно, — усмехнулся Локи, заметив взгляд брата. Тор осторожно взвесил шкатулку на руке, но открывать не стал. Если это очередная шутка Локи, то будет лучше, если ее не увидят все эти разодетые гости. Локи всегда с большой фантазией подходил к тому, что делал. В прошлый раз, например, он превратил Фандрала в девушку, а волосы Сиф — в кучу копошащихся змей. Именно после этого случая девушка-воительница и невзлюбила Локи всем сердцем.
— Приятно провести время, — пожелал имениннику Локи, и Тора как холодом обожгло.
— Любое время, проведенное вдали от тебя, уже считается приятным, — процедила Сиф, в считанные секунды оказавшись рядом с Тором.
Локи, который уже развернулся, чтобы уйти, повернул к девушке голову. Тор увидел, как напряглись его плечи и сверкнули опасной искоркой зеленые глаза.
— Что говоришь? — прошипел Локи, но, заметив, как вздрогнула Сиф от его взгляда, растянул губы в усмешке.
Локи повернулся к ней полностью.
— Ну что ж… Тогда сочту за удовольствие сделать приятное такой прекрасной даме, как ты, леди Сиф.
Он галантно подхватил ладонь девушки и нежно коснулся губами ее пальцев. Тор пристально смотрел на брата, ожидая подвоха. Но Локи как ни в чем не бывало послал старшему принцу одну из своих самых любезных улыбок и покинул зал.
Чертов актер.
— Что это? — заметила шкатулку Сиф.
— Подарок, — Тор все еще смотрел на арку, за которой скрылся Локи.
— Если это подарок от Локи, то лучше выкинуть… — с омерзением глядя на шкатулку, категорично заявила девушка.
Тор кивнул и, противореча себе, спрятал шкатулку за пазуху. Сиф сопроводила его действия тоскливым взглядом.
— Он хотя бы пришел, — попробовала она утешить друга, но Тор лишь огорченно тряхнул головой.
— А что толку? Он меня ненавидит.
Сиф пожала плечами. Возразить на это ей было нечего.
— Холодный прием? — Фрейя опять появилась неслышно.
Локи даже не вздрогнул и не повернул головы. Он стоял у окна, сложив за спиной руки, и смотрел в сад — туда, где в наступивших сумерках продолжалось празднование.
— Еще лет семьсот, и он займет трон, — глухо сказал Локи, в большей степени отвечая на свои мысли, чем на вопрос наставницы.
— Значит, я угадала. Какая несправедливость…
Локи повернулся назад, и его взгляд встретился со взглядом Фрейи. На него уставились два ледяных глаза. Женщина смотрела на своего подопечного надменно и загадочно, как будто знала какую-то тайну, неподвластную принцу.
— Несправедливость? — пророкотал он, прищурившись.
— О да… — Фрейя поджала губы. — Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей…
— Что ты имеешь в виду? — прервал ее Локи и скривился. Но Фрейя лишь невозмутимо ответила:
— Очевидное. Знаешь, как тебя называет за твоей спиной почти каждый, кто находится при дворе?
Локи почувствовал, как холод прошибает его изнутри, а щеки наоборот — начинают пылать огнем. Он сжал кулаки, чтобы успокоиться, и подавил рвавшийся из груди вздох.
— Ну и как же? — ядовито прошипел он. — Принцессой?
— Не только, — Фрейя безжалостно продолжала говорить, усиливая напор. — Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником…
— Про чернокнижника ясно, — нетерпеливо перебил ее Локи. — Но почему подкидыш?
— О, — Фрейя улыбнулась, как будто наслаждаясь реакцией младшего принца. — Сами посмотрите…
Локи развернулся к зеркалу и до боли прикусил губу. Его непохожесть на родителей и брата с самого детства была для него больной темой. Один и Фригга были светловолосыми и голубоглазыми, и Тор — точная копия отца — пошел в них. Локи же был совсем не похож на родителей. Своим хрупким телосложением, черными, как ночь, волосами и зелеными глазами он разительно отличался от Одина и Фригги, выбивался из царской семьи. Мама, правда, говорила ему, что…
— Я похож на деда, — твердо сказал Локи и тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от зеркала.
На лице Фрейи по-прежнему сияла улыбка — снисходительная и холодная. Улыбка, которая ясно сказала Локи, что женщину он не убедил.
— Чего ты от меня хочешь? — устало вздохнул Локи и отошел от Фрейи. Младший принц дошел до противоположной стены, с досады ударил по ней кулаком и, изнывая от того тягучего чувства, что стремительно поднималось в груди, вернулся к Фрейе. — Что тебе надо?!
— Я просто хочу восстановить справедливость, — пожала плечами та. — Всего лишь открыть тебе правду.
Локи замер на месте и с ужасом посмотрел на наставницу. В его памяти шелохнулись неприятные воспоминания — никогда еще желание узнать правду о чем-то, что черными клубами окутывало его с самого детства, не приводило Локи ни к чему хорошему.
— Правду? — он язвительно сложил губы в усмешку. — Правду?..
Фрейя накрыла ладонь Локи своей и, наклонившиськ нему почти вплотную, едва слышно спросила:
— Вы когда-нибудь чувствовали себя не таким, как остальные, Ваше Высочество?
— Конечно, — надменно фыркнул Локи. — Я рожден принцем, и я совсем не должен быть похож на кого-то из этих презренных асов…
— Я говорю не о том, — отмахнулась от его слов Фрейя. — Ваш брат…
Локи дернулся. Отвел взгляд.
— …и его друзья.
Фрейя испытующе глядела на принца, и под ее взглядом Локи стало не по себе. Однако он не подал вида и лишь еще больше развернул плечи. Каждое слово наставницы отдавалось в висках глухой болью.
— Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле.
Локи выдернул руку и отшатнулся. Фрейя усмехнулась.
А потом она произнесла всего лишь пять слов, от которых по спине младшего принца побежали мурашки:
— Вы найдете ответ в Йотунхейме.
Йотунхейм.
Опять он.
Из сада до Тора долетали смех и радостные крики. Не смолкали оживленные беседы, и даже сам воздух вокруг был пропитан атмосферой праздника. Празднование, посвященное дню рождения наследника Асгардского престола, будет длиться до самой ночи.
Вот только сам виновник торжества уже давно покинул гостей.
Тор сидел в своей комнате на кровати, широко раздвинув ноги и глядя на лежавшую на постели подаренную братом шкатулку. Он обвел пальцем узор на дереве и задумался.
Локи очень изменился. Почти никогда не выходил из своей «раковины», в которую заперся сам много лет назад, и практически не шел на контакт с братом. Много и часто колдовал, но теперь его чары не всегда были безобидными. От брата теперь всегда веяло холодом, а его ледяной взгляд больно задевал что-то внутри старшего принца. Тор хотел узнать причину, по которой Локи стал таким. Но все время оттягивал разговор, который должен был состояться уже давно.
Тор вздохнул и не без опасений открыл шкатулку. Механизм легко щелкнул, и крышка откинулась вверх. Внутри шкатулки на обитом красным бархатом дне лежал короткий изогнутый кинжал.
Очень знакомый.
Старший принц достал его и поднес к глазам, рассматривая. По краям серебряного лезвия шли узоры, а ручка была инкрустирована аметистами. Этот кинжал Тор подарил брату на его день рождения, когда Локи исполнилось четыреста пятьдесят лет.
И теперь, спустя почти сто шестьдесят два года, младший принц вернул старшему его подарок. И этот самый подарок лучше всяких слов сказал Тору, что между ним и Локи произошло что-то действительно серьезное.
Но причину этого чего-то Тор понять пока не мог.
Комментарий к 14. Искра рождает пламя Немного страшно перешагивать через такой большой интервал времени, но Боги живут значительно дольше нас, а я ограничена рамками повествования))
(Или оправдания на тему: почему Тор и Локи так быстро подросли) _
====== 15. Исправляя ошибки прошлого ======
— И что тебе вчера подарил Локи? — поинтересовалась Сиф, когда они шли по галерее дворца, возвращаясь с тренировки.
— Кинжал, — ответил Тор, не вдумавшись в вопрос. Простой вопрос — простой ответ.
Но Сиф увидела в этом скрытый смысл.
— Просто кинжал? И без всякого подвоха? Здесь что-то нечисто…
Тор вздохнул.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался он, но вместо Сиф ответил Огун:
— Потому что от твоего брата ничего другого ожидать не приходится.
Тор нахмурился. Остановился.
— Да? А может, дело в вас, а не в нем?
Сиф фыркнула, а Огун даже рот приоткрыл в удивлении. Тор понял, что друзья ждут от него объяснений.
— Я не говорю, что Локи идеален. Но он никогда первым на рожон не лез. Не ты ли, Сиф, спровоцировала его заколдовать твои волосы, прелюдно назвав его принцессой Асгарда? А ты, Фандрал? Не ты ли распустил слухи, что Локи не интересуют девушки?
— Но они его и правда не интересуют, — наивно ответил Фандрал. — Вспомни, как он испугался, когда твоя мама хотела познакомить его с ванахеймской принцессой? А она была весьма хороша собой…
— Фандрал, — Тор подошел к другу и положил широкую ладонь ему на плечо. — Если Локи не проявил должного внимания к принцессе Ванахейма, это еще не значит, что его не интересуют девушки. И это не значит, что ты в праве распускать про него грязные пустые слухи.
— Да я всего лишь однажды обмолвился, что наш младший принц отверг главную красотку девяти миров…
— Не такая уж она и красотка, — пробурчала Сиф.
— Ладно, — Огун в примирительном жесте поднял руки. — Тор, чего ты хочешь?
— Я хочу поговорить с Локи. Пока не поздно.
— Станет он тебя слушать, как же… — усмехнулась Сиф и, передразнивая интонации младшего принца, протянула: — У него же по утрам тренировки, после обеда занятия, по вечерам он практикуется в магии… — ее тон снова стал прежний, и два серых глаза посмотрели на Тора почти с жалостью: — У него просто нет на тебя времени.
— Ничего, — сухо заверил ее старший принц. — Свободная минутка у него найдётся.
Сиф вздохнула и возвела глаза к потолку.
— Моя комната для тебя всегда открыта, дорогу ты знаешь, — сказала она таким тоном, что Тор не понял — шутит девушка или говорит серьезно. — Приходи ко мне, когда Локи пырнет тебя ножом. Я одолжу для твоих слез свою жилетку…
Всю неделю Тор пытался найти брата, но Локи упорно и весьма успешно его игнорировал. Он взял себе новую привычку вставать на час раньше, завтракал теперь в своей комнате, а на ужин и вовсе практически не приходил.
Но однажды Тору повезло.
Он шел по своим делам по коридору дворца, когда увидел знакомую спину и черный хвостик на затылке. Локи стоял у двери в один из залов и во что-то пристально вслушивался.
— Локи! — обрадовавшись, Тор поспешил к брату. — Мне нужно срочно с тобой по…
Договорить он не успел. Младший принц коршуном кинулся на него и, зажав узкой ладонью ему рот, зашипел:
— Тссссс…
Зеленые глаза оказались совсем близко и угрожающе сверкнули в пляшущем свете, исходящем от факела на стене. Спустя какое-то время Локи, очевидно, решил, что Тор внял его просьбе, и убрал ладонь. Старший принц, почувствовав, что снова может говорить, тут же не преминул этим воспользоваться:
— Локи, я понял, что…
— Заткнись! — разозленно прошипел Локи. Если бы он мог убивать взглядом, Асгард уже давно бы лишился первого наследника.
Тор, опасаясь рассердить брата еще больше, послушно притих. Стараясь создавать как можно меньше шума, подошел к той же двери, куда уже успел вернуться Локи. По расстроенному и досадливому лицу брата старший принц понял, что те, чей разговор тот подслушивал, уже ушли.
— Это все из-за тебя, — обронил Локи, проскальзывая между Тором и стеной и направляясь к себе в комнату. Но уйти ему старший принц не дал.
— Локи, подожди, — он поймал брата за руку и заставил его остановиться. — Я понял, что был не прав по отношению к тебе…
Локи не смог скрыть удивления и посмотрел на Тора почти с суеверным испугом. Судя по всему, скоро весь Асгард покроется льдом — а это было сродни тому, что старший принц дошел до проблемы своим умом. Однако последующие слова Тора поставили все на свое место, и Локи скептически хмыкнул. Тор никогда не изменится.
— …но я так и не понял, что именно я делал не так.
— Да ты всегда ни при чем, — раздраженно пробормотал Локи, полностью поглощенный попытками вырвать руку из стального захвата брата.
— Да? — Тор удивленно вскинул брови и разжал пальцы. Локи от неожиданности чуть не упал, но вовремя скоординировал движения. Он стоял и тер запястье, а его глаза буравили старшего брата не хуже, чем Биврест — космическое пространство.
А Тор все-таки понял, что Локи опять язвит.
— Так, — он поднял руки и четко, по слогам, произнес: — давай разберемся по-порядку. Я что-то делаю не так. А ты не хочешь мне сказать, что именно я делаю не так…
— Тор, — Локи страдальчески вздохнул. — Давай ты не будешь пытаться думать, если не умеешь.
Тор пронес насмешку мимо ушей. Он был слишком взволнован тем, что происходило с Локи, чтобы принимать его колкости всерьез.
— Ну пожалуйста, Локи… — предпринял старший принц еще одну отчаянную попытку, и лицо Локи как-то странно изменилось. Он посмотрел на брата слишком серьезно, и слишком серьезно ответил:
— Давай не сейчас и не здесь. Ты хочешь решить проблему, которая возникла лет сто пятьдесят назад, в несколько минут…
Локи развернулся и быстро пошел прочь, и Тор его не остановил. Он всегда полагался на силу, не продумывая свои действия наперед. Но теперь, столкнувшись с другой силой — силой слова — он понял, что сила физическая ему не поможет. Тем более, против Локи, который, как называла его Сиф, был талантливым словоплетом. Здесь надо было действовать по-другому.
Приняв решение, Тор уверенно пошел к себе в комнату — обдумывать все, что он скажет Локи в их следующий разговор.
Если, конечно, брат захочет с ним говорить.
Фрейя больше не упоминала о Йотунхейме в разговоре с Локи. И сам Локи больше не касался этой темы. Но вспомнить об их последней беседе ему все же пришлось.
Обрывок разговора, который он услышал, проходя мимо Зала Приемов, заставил младшего принца замереть и прислушаться. Локи услышал ничтожно мало, но сейчас он тщательно воспроизводил в памяти каждое слово:
— Ванахейм больше не будет терпеть армию Асгарда на своей территории, — произнес глухой женский голос, не принадлежавший никому из всех приближенных Одина, которых знал Локи.
— Угроза никуда не ушла, и отзывать армию я не собираюсь, — твердо ответил Всеотец. — Тем более, Хела так ни разу и не была замечена ни в одном из миров. Мы просто не знаем, куда она нанесет первый удар…
— Все сосредоточие магии хранится здесь, в Асгарде, — вторил Одину другой мужской голос — как Локи мог догадаться, этот голос принадлежал Тюру, который вот уже несколько десятилетий командовал не Тором, а армией Асгарда. — Хела попытается вернуть себе свою мощь, и уж тогда пойдет захватывать и подчинять миры…
Кто-то из присутствующих сказал еще что-то про какой-то Тессеракт и соглашение с Лафеем — правителем Ледяных Великанов, но что именно об этом было сказано, Локи уже не слышал.
Помешал Тор.
Если бы старший брат не появился так не вовремя, Локи не пришлось бы сейчас ломать голову над этой загадкой. А младший принц знал наверняка: вокруг происходит что-то страшное, что-то, что родители тщательно скрывают от принцев…
А может, попытаться обо всем забыть и жить, как раньше?..
За прошедший месяц они виделись четыре раза.
Первая встреча произошла в коридоре дворца, когда Тор с друзьями возвращался с тренировки. Локи, издали заметив четыре знакомых силуэта, успел нырнуть за одну из колонн и, обернувшись птицей, упорхнуть прежде, чем Тор успел сказать ему «привет».
Во второй раз они столкнулись нос к носу на лестнице южного крыла Асгардского дворца. Тор от неожиданности растерялся и забыл слова, которые — Локи был в этом уверен! — готовил специально для случая примирения с младшим братом. Воспользовавшись его растерянностью, Локи мигом ретировался и захлопнул дверь ближайших покоев прямо перед носом обескураженного брата.
Третья встреча ознаменовалась вывихнутой рукой. Тор, увидев брата, не придумал ничего лучшего, чем поймать Локи за руку, чтобы тот не убежал. Младший принц не потерпел с собой такого грубого обращения и, прерывая проникновенную речь брата чертыханием и руганью, не оставлял попыток вырваться. Как итог — хруст в вывихнутом суставе и долгая бессонная ночь магического восстановления поврежденной руки. Зато новое заклинание выучил.
Все это время Локи удавалось весьма успешно избегать встреч с братом. Говорить с ним о чем-либо ему совсем не хотелось. И ладно бы просто нужно было поговорить с Тором — из всех бед эта была наименьшей. Неприятнее всего было то, что позади спины наследника Асгардского престола всегда маячили три ненавистные младшему принцу фигуры. И Локи впервые, пожалуй, за все годы был рад тому, что дворец Асгарда был таким огромным.
Локи игнорировал бы брата и дальше. Но сейчас, стоя на тренировочной площадке в саду, он видел приближавшуюся к нему фигуру Тора и понимал, что четвертой встречи избежать не получится.
— К барьеру! — приказал принцам тренер, и Локи взмахнул легким удобным мечом, разминая запястье.
— Локи, — в какой уже раз повторил Тор заученную фразу, — нам нужно поговорить…
Поговорим.
Локи оттолкнулся от земли и легко подпрыгнул. В прыжке размахнулся и плашмя обрушил меч на голову брата. Тор от неожиданности охнул. Он закружился на месте в попытке оказаться с противником лицом к лицу, но Локи все время оказывался за его спиной, наблюдая, но не нападая. Ему было интересно.
Он ждал.
Очевидно, Тор сам попросил тренера поставить его в пару именно с ним. До этого момента Локи тренировался с учителями или Фрейей, Тор же занятия по фехтованию и вовсе игнорировал. А тут вдруг решил прийти.
«Хорошо, — решил Локи, изучив брата и готовясь к атаке. — Я покажу тебе, чему научился…»
В считанные секунды он оказался рядом и коснулся кончиком лезвия плеча Тора, не царапая кожу, но надрезая рукав. Тор сделал выпад в свою очередь, но Локи уже был вне досягаемости.
Фрейя хорошо его обучила.
— Локи, мне правда нужно, чтобы ты меня выслушал…
Младший принц скрипнул зубами.
— Я слушаю, — вежливо ответил он, натягивая привычную улыбку. Улыбку-для-врагов.
Выпад, касание, прыжок. Тор начинает злиться.
— Я тебя слушаю, чего же ты молчишь?
Выпад, подсечка. Острие коснулось незащищенного горла старшего принца.
— Ну же?
Тор зарычал и, уперевшись лопатками в землю, оттолкнул Локи ногами. Младший принц, не ожидая от брата такой быстрой реакции, упал и выронил меч. Тор воспользовался заминкой брата, чтобы напасть.
— Я за тобой…месяц…бегаю… — меч, не коснувшись латов Локи, скользнул по земле — младший принц успел откатиться и легко вскочил на ноги.
— Ну так еще побегай…лет сто… — Локи подобрал меч и уколол им брата под ребро — аккурат в прорезь между кожаными щитками на камзоле.
— Ты не можешь так говорить, — возразил Тор и уверенно и с остервенением замахнулся мечом.
Локи легко отбил атаку и, отскочив в сторону, с почти откровенной неприязнью посмотрел брату в глаза.
— А ты не можешь так поступать! — выкрикнул он в отчаянии, и два лезвия со звоном стукнулись друг о друга. Младший принц почувствовал, как завибрировала рукоять меча.
Тор, разозлившись, уже не пытался поговорить с братом. Он наступал молча, сосредоточенно. А Локи наоборот — потерялся под этим обжигающим взглядом старшего принца. В какую-то секунду его взгляд уловил пробежавшую по пальцам Тора искру, а в следующую секунду старший брат нанес ему удар по плечу, со всей силой обрушив меч плашмя. Локи невольно охнул.
Вот и поговорили.
— Отставить! — закричал тренер и поднял вверх обе руки — сигнал, что тренировка закончена. Но никто из братьев не обратил на это никакого внимания.
Локи отпрыгнул в сторону и прищурился, оценивая свои возможности против сильного и крепко сложенного брата. Фрейя всегда говорила, что сила не решает исход битвы. Порой решает все ловкость и хитрость.
Младший принц откинул меч в сторону. С ним неудобно нападать незаметно — слишком уж он большой. Кинжал, появившийся в ладони Локи, был куда удобнее.
— Отставить! — снова закричал тренер и широким шагом пошел к дерущимся принцам. Однако прежде чем он дошел до площадки, где проходил бой, Локи успел подскочить к Тору и всадить тонкое изогнутое лезвие брату между ребер. Кинжал стукнулся о защитные латы, изменил траекторию и лишь царапнул кожу. Жаль. Локи метил немного не туда.
Сильный удар по рукам и разгневанные глаза тренера прямо перед носом.
— Грязно, подло, низко, — несмотря на клокотавшую в нем ярость, довольно сдержанно отчеканил тренер. — Недостойно принца Асгарда.
Локи, отдышавшись, перевел взгляд на Тора и прошипел сквозь зубы, глядя на него прищуренными и невероятно злыми глазами:
— Доволен?
— Подожди! — крикнул ему вслед Тор, когда увидел, что Локи уходит. — Ты обещал выслушать меня!..
— Поговорили уже, — огрызнулся Локи, на ходу оборачиваясь к брату через плечо.
И ушел.
— Сиф? — Тор постучал в приоткрытую дверь и, не услышав ответа, вошел. Комната встретила его приятной прохладой — все окна были открыты, и по просторному помещению гулял освежающий сквозняк.
Комната Сиф располагалась в западном крыле. Здесь всегда было тихо, и шум активной жизни, кипевшей в центральной части дворца, не долетал до комнат, в которых жили друзья Тора.
Он прошел в комнату и присел на пышный пурпурный пуф, стоящий у туалетного столика. Этот столик — единственная вещь, которая говорила о том, что эта комната принадлежит девушке. Столик-трюмо с зеркалами и копья и кинжалы, развешанные по стенам.
Не сочетается.
Тор шумно вздохнул и принялся ждать. Он уже не раз дожидался Сиф в ее комнате. Девушка специально никогда не запирала дверь.
Она вышла из купальной комнаты в легкой длинной рубашке с распущенными волосами и на босу ногу. Не заметив друга в первые секунды, прошлепала по полу, оставляя за собой мокрый след, к кровати и вздрогнула, только сейчас почувствовав, что в комнате она не одна.
— Тор? — удивленно спросила он, заметив старшего принца. Тор улыбнулся и встал.
— Не прогонишь?
Сиф быстро мотнула головой, отчего-то покраснела и метнулась куда-то в сторону. Тор удивленно моргнул. Неужели она обиделась, что он вошел без разрешения? Но он же стучал, да и вообще…
Сиф схватила висевшее на стуле платье и поспешно натянула его поверх рубашки. Неловко пригладила растрепанные мокрые волосы и, наконец, повернулась к Тору.
— Что-то случилось? — спросила она, подходя ближе.
Тор вздохнул.
— Локи.
Сиф понимающе кивнула и коснулась руки друга. Тор шумно вздохнул и уселся на край ее кровати. Похлопал рядом с собой, приглашая подругу сесть рядом. Сиф снова зарделась по непонятной причине, и Тор забеспокоился — не заболела ли она?
— Ты как себя чувствуешь? — спросил он, когда девушка села рядышком, и неумело прижал широкую ладонь к ее лбу, проверяя, нет ли у подруги температуры. От его прикосновения Сиф сначала вздрогнула, а потом крепко приложилась ладонью по его запястью, да с такой силой, что кожу в месте удара вмиг обожгло болью.
— Понял, понял, — Тор отнял руку и даже немного отсел от подруги. На всякий случай.
— Ну, и что там Локи? — спросила Сиф, внимательно глядя на друга. Она снова стала прежней — уверенной, надежной, такой своей.
— Он не захотел со мной разговаривать, — Тор, не выдержав внимательного взгляда подруги, стал смотреть на свои руки, сложенные на коленях.
— Ну да, — Сиф пожала плечами, как будто то, что сказал ей Тор, было само собой разумеющимся. — А я тебе говорила.
Как Тора порой выводила из себя эта ее любимая фразочка! Что бы ни случилось, у Сиф был всегда один ответ: «А я говорила!»
— Знаешь что? — Тор резко встал с кровати, отчего та жалобно скрипнула. — Я к тебе, как к другу, пришел…
Сиф прикусила губу.
— Ты уходишь?
— Да. Ухожу.
Тор действительно собрался уйти. Но уже у самой двери услышал голос подруги:
— Я думаю, небольшая конная прогулка тебе поможет, — тихо сказала она.
Он обернулся. Она уже стояла напротив, и ее серые глаза смотрели пристально и в то же время успокаивающе.
— И куда мы поедем? — хмуро спросил Тор.
— Да хоть в нижний город, — беззаботно откликнулась Сиф и тряхнула головой, отчего ее волосы с плеч упали на спину.
— Так уже это… Ночь почти, — нерешительно возразил старший принц, глядя сквозь открытое окно на опускающиеся на Асгард сумерки.
— Ну как хочешь, — Сиф пожала плечами.
— Нет, стой, — зачем-то сказал Тор, хотя Сиф никуда и не могла уйти. Из своей же комнаты. — Я хочу. Давай прокатимся.
Серые глаза девушки сверкнули тем самым огнем, который так часто появлялся на дне ее зрачков перед тем, как она с головой пускалась в очередную авантюру.
Она вытянула вперед кулак.
— Через час…
— …у тайного хода, — Тор стукнулся с ней кулачком и вышел.
Через час у тайного хода.
====== 16. Два принца ======
Асгард тонул в сумерках.
В багровом свете заходящего солнца золотой дворец казался облитым кровью, и это сравнение, пришедшее на ум Тору, вызвало мурашки по его спине. Он плотнее запахнул полы плаща и натянул капюшон на лоб. Сиф обернулась в последний раз на дворец и осторожно приоткрыла заросли дикого винограда, явив свету арку — незаметную для глаза того, кто о ней не знает.
Их звал нижний город.
Две фигурки в плащах, оседлав коней, мчались по тайным, неведомым чужому глазу тропинкам прочь от дворца. Копыта ладно стучали о вымощенную камнем дорожку, и ничто больше не нарушало вечерней тишины. Только стрекотание насекомых да сбившееся от быстрой скачки дыхание беглецов. Ветер приятно освежал разгоряченное лицо, нежно дул на щеки и лоб.
Тор украдкой смотрел на свою спутницу. Сиф скакала, наклонившись почти к самой шее лошади и согнувшись в седле. Капюшон сполз с ее головы, и волосы, стянутые на затылке в высокий хвост, развевались от быстрой езды.
До нижнего города пешком идти несколько часов. Верхом — час. Но теми улочками, что вела его Сиф, и вовсе можно было оказаться на нужном месте всего за четверть часа, если ехать быстро. Тропинка, спуск, петляющая дорожка — и вот перед ними уже раскинулась долгожданная улица нижнего города.
Они любили приходить сюда и бродить среди простых асов, замечая все и сами оставаясь незамеченными.
— Куда пойдем? — спросила Сиф, привязав свою лошадь к знакомому дереву.
— Давай просто побродим, — предложил Тор, и они с подругой влились в толпу спешивших по своим делам асов.
Сиф молчала, и Тор был рад, что она ничего ему не говорит. Разговаривать о чем-либо он бы сейчас не смог. Как не смог бы и слушать кого-то другого. И его подруга поняла это, поэтому шла рядом тихо, как тень. Тор в который раз подивился этой чуткости, присущей только девушкам, и проникся к Сиф еще большей любовью и признательностью.
Старые улочки действовали успокаивающе. Торговцы, спешащие продать свой товар до захода солнца, дети, играющие прямо на мостовой, женщины и мужчины — загорелые, крепкие, со светлыми волосами и голубыми глазами, похожие все друг на друга, как братья и сестры, звуки вечерней жизни, особенной, далекой жизни, и бой часов где-то на старой башне нижнего города — все это было так непохоже на жизнь во дворце и было таким другим, таким настоящим!..
Они шли уже около десяти минут, когда Сиф споткнулась на ровном месте. Девушка удержалась на ногах лишь благодаря Тору, который вовремя поймал ее за руку. Она вскинула голову и разозленно крикнула женщине, которая чуть не сбила ее с ног:
— Можно ходить не так быстро?!
Женщина обернулась через плечо и из-под капюшона послала Сиф ледяной взгляд. Тор видел ее глаза всего секунду, но этот цепкий, оценивающе-пронзительный взгляд кого-то ужасно ему напомнил. Сиф тоже почувствовала что-то неладное. Она схватила друга за руку и потащила в сторону.
— Что она тут делает? — шепотом спросила она у Тора.
— А кто это? — вопросом на вопрос ответил старший принц.
Сиф прикусила губу, и ее глаза сами выхватили из толпы фигуру женщины в плаще.
— Это Фрейя, — сказала она. — Ну, или как там зовут наставницу твоего брата?..
Теперь Тор и сам вспомнил, у кого был такой запоминающийся взгляд. Но Фрейя совершенно точно не могла оказаться здесь, да еще в такое время.
— Ты уверена? — спросил он у Сиф, продолжая смотреть на все удаляющийся силуэт женщины.
— Да, — девушка кивнула. — Этот взгляд трудно забыть… Она на меня когда смотрит, меня прям льдом охватывает!..
— Пошли посмотрим! — Тор крепко сжал ладонь подруги и вместе с ней стал протискиваться сквозь толпу. Ему нужно было убедиться в том, что это действительно Фрейя. И если это действительно так, он должен рассказать обо всем брату.
Женщина почти скрылась в толпе, но в последний момент Сиф увидела ее на крыльце какого-то дома. Она показала на нее Тору:
— Смотри!
Загадочная женщина поднялась по ступенькам, воровато обернулась по сторонам и быстро вошла в дом. Когда она перешагивала через порог, капюшон соскочил с ее головы, и друзья успели заметить сверкнувшие золотом волосы.
Это действительно была Фрейя.
Не теряя времени, Тор и Сиф поспешили к тому самому дому. Но, лишь стоило им оказаться на месте, как раздалось сразу два одновременных удивленных вздоха.
Дверь дома, в который совершенно точно вошла Фрейя, была заколочена крепкими и абсолютно целыми деревянными досками.
Утренний свет не мог пробиться сквозь тяжелые шторы, которыми все еще были завешаны окна, и лишь солнечный зайчик, преодолев преграду, весело бегал по комнате. Локи рассеянно наблюдал за ним и невольно жмурился, когда яркий лучик попадал ему на лицо. И изо всех сил старался абстрагироваться от происходящего.
— Чувства губят, — отчеканила Фрейя, глядя на Локи со смесью жалости и презрения. — Я слышала, ты дрался с братом на вчерашней тренировке…
Локи медленно кивнул. Он стоял напротив нее со сжатыми губами и сцепленными в замок за спиной руками и не мог отделаться от ощущения, что его отчитывают, как нашкодившего щенка.
— И кто проиграл? — сухо поинтересовалась Фрейя.
— Я, — глухо ответил Локи.
— А почему? — продолжала допрос наставница.
— Разозлился, — процедил сквозь зубы младший принц. Сейчас он готов был кинуться на женщину и разорвать ее на куски.
— А почему?
Локи вскинул голову. Его бледные щеки покрылись румянцем, а пальцы зачесались в неимоверном желании сомкнуться на горле Фрейи.
Но вместо этого он судорожно вздохнул и… улыбнулся.
— Чувствам нет места на поле боя, — четко и размеренно, как тикающие часы, говорила Фрейя. — Неважно, кто перед тобой — брат, сестра или отец. Если он против тебя, значит, он — враг!
— Я понял тебя, — вздохнул Локи. — Но выслушать очередную лекцию не смогу при всем желании. Очень устал.
Фрейя стрельнула в него глазами, и на дне ее зрачков промелькнуло разочарование.
— Я перед ним распинаюсь, — ядовито выплюнула она. — А он, видите ли, устал! Ну что ж. Отдыхай.
Она пролетела мимо него стремительным вихрем, но у самой двери обернулась и смягчила свои слова, сведя все в шутку:
— Ох, зря я Вам сказала, что Вы не похожи на отца, Ваше Высочество. Ну вылитый Один — если ляжете спать, то к ужину не ждите…
Локи вздрогнул, и улыбка медленно сползла с его лица. Ну вот зачем она об этом напомнила?..
Женщина довольно улыбнулась краешком губ и взялась за ручку двери. Она отомстила и теперь радовалась.
— Фрейя… — робко окликнул ее Локи, и женщина быстро повернулась на свое имя, как будто только и ждала, что младший принц ее остановит.
Она выжидающе смотрела на Локи, и под этим взглядом ему стало не по себе. Язык будто бы прилип к нёбу, и вопрос никак не хотел озвучиваться.
— Нет, ничего… — быстро ответил он на ожидающий взгляд и отвернулся от Фрейи. Вместо вопроса, который мучил его уже много дней, он озвучил совсем другое: — Скажи учителям, что я не приду сегодня на занятия. Голова болит.
Голова действительно болела. Да к тому же ныло плечо, по которому вчера ударил Тор.
— Я Вам не прислуга, — сухо обронила Фрейя, которая ожидала явно других слов от своего подопечного.
— Пожалуйста, — попросил, обернувшись к ней через плечо, Локи, и наставница сменила гнев на милость:
— Ну хорошо. Отдыхайте, Ваше Высочество.
Она ушла, и Локи остался в комнате наедине с терзавшими его мыслями. Ему необходимо было чем-то себя занять.
Срочно.
Младший принц подошел к своему письменному столу и бездумно оперся о него рукой. Ночью ему так и не удалось сомкнуть глаз, и теперь он страдал от недосыпа. Синяки под глазами, трясущиеся руки и нервное подергивание губ — Локи знал, что это плохие симптомы. И все равно ничего не мог поделать с бессонницей, ставшей за последние дни уже почти привычной. Но с этим надо было что-то делать.
Во-первых, нужно привести мысли в порядок. Голова была забита кучей вопросов, которые необходимо было обдумать.
А вопросов было действительно много.
Куда заведет их с братом эта глупая вражда?
Какая опасность грозит Асгарду?
Что скрывает отец?
И что, наконец, значил тот разговор, подслушанный им около месяца назад?..
Локи невидяще смотрел в одну точку перед собой, но потом его глаза выловили написанное аккуратным почерком слово на одном из свитков, горой возвышавшихся на столе. Это слово он написал в тот же вечер, когда услышал тот странный диалог между отцом, Тюром и той незнакомой женщиной. Написал, чтобы не забыть.
Тессеракт.
Надо будет заглянуть в библиотеку и узнать, что это такое.
Но не сейчас.
Сейчас — спать.
— Локи! Наконец-то я тебя нашел!
Локи оторвал взгляд от книги и сурово посмотрел на брата. Старший принц, уставший и довольный, грузно опустился на стоящий рядом с младшим принцем свободный стул и окинул взглядом внушительную стопу книг, сложенных на столе. Он искал брата весь день, но Локи нигде не оказалось: ни в комнате, ни на мансарде, ни на занятиях, ни в саду. И теперь Тор удивлялся, почему простая мысль о том, что он с вероятностью девяносто пять процентов найдет брата в библиотеке, посетила его голову так поздно.
— Ну что тебе? — со вздохом спросил Локи, снова утыкаясь взглядом в книгу.
— Я хотел поговорить о Фрейе… — старший принц замялся. У Локи и его наставницы сложились довольно необычные взаимоотношения, и Тор не знал, как подступиться к разговору, не обидев брата.
— И что Фрейя? — Локи даже голову от книги поднял в знак внимания.
Тор нервно сжал под столом пальцы в кулак.
— Она… Ну, в общем, мы с Сиф ее видели. Вчера, в нижнем городе. Что бы ей там делать?
— Это исключено, — сухо произнес Локи, перелистывая страницы. — Фрейя весь вечер была во дворце, я это точно знаю.
— Да нет же, — Тор даже подскочил на месте, пытаясь растолковать брату свои подозрения. — Мы ее видели! Точно! Она в плаще была, и волосы еще гребнем заколола…
— Ты ошибся, — Локи захлопнул книгу и встал из-за стола. Тор встал вслед за ним.
— А если нет?
— Так, все, — младший принц нахмурился. Он собрал разбросанные по столу книги в новую стопку и с сожалением посмотрел на них. Потом перевел взгляд на брата. Зеленые глаза сверкнули льдом.
— Мне надоели твои игры, — сухо сказал он. — Если хочешь играть дальше — играй. Но меня в свои игры не вмешивай. Ты занимаешься какими-то глупостями и не видишь того, что под твоим носом…
— Что-то случилось?
Локи возвел глаза к потолку и хотел уже уйти, но почему-то не сдвинулся с места. Вместо того, чтобы, как он и хотел, развернуться и покинуть библиотеку, младший принц вдруг сказал:
— Армия Асгарда вот уже больше сотни лет в боевой готовности. Во всех девяти мирах втрое усилена охрана. Хела сбежала из заточения, и никто не знает, какая именно угроза обрушится на наш мир. И никто не знает, когда это случится.
Тор, слушая яростную речь брата, совсем сник. Он почти никогда не вникал в политику, и его совсем не интересовали дела, касающиеся непосредственно Одина. Но Локи был другим. Младший принц всегда хотел во все вникнуть, обо всем узнать и все понять. Локи всегда знал обо всем, что происходит в Асгарде, и проявлял явный интерес к политике. Иногда он даже присутствовал вместе с отцом на приемах и некоторых советах, и несколько раз Один брал его с собой на переговоры в Ванахейм. Поэтому оспаривать слова Локи было бессмысленно. Но неужели все настолько серьезно, как говорит ему младший брат?..
Локи, заметив удивление и испуг, отразившиеся на лице Тора, криво усмехнулся. Он понял, что брат ни о чем даже не догадывался.
— Хорош наследник, однако, — губы младшего принца дрогнули и тут же растянулись в язвительной, невероятно злой улыбке. Он подхватил книги и собрался уходить.
— Локи… — Тор обернулся к брату, но увидел только его спину. Младший принц стремительно шел между стеллажей, стремясь поскорее покинуть общество брата. Тор смотрел на его черный немного растрепанный хвостик и тонкую шею, и внутри у него появилось такое же чувство, как в детстве — защитить, спасти младшего брата. Он вдруг отчетливо представил, что с Локи может случиться нечто страшное, и что-то больно кольнуло ему под ребра. Если с Локи что-то произойдет, Тор никогда не простит себе этого.
Старший принц тряхнул головой, отгоняя страшные мысли. И крикнул вслед брату:
— Локи, пожалуйста, будь осторожен!
Локи фыркнул. Тор не услышал этого, но по привычному движению головы брата понял, что тот усмехнулся и снова закатил глаза.
Ну и пусть он считает, что Тор не прав. Старший принц и сам всей душой хотел, чтобы его догадки оказались глупыми и пустыми. Но сердцем Тор чувствовал: в этот раз все по-настоящему серьезно.
— В Йотунхейме меня будет ждать холодный прием, — сказал за завтраком Один и улыбнулся супруге. — Лафей вряд ли пойдет на уступки и разрешит армии Асгарда войти на его земли. Но все же надо попробовать. Пока еще действует договор…
Вилка упала и звонко поскакала по полу. Локи во все глаза смотрел на отца, не веря собственным ушам.
Йотунхейм.
— Отец, ты едешь в Йотунхейм? — зеленые глаза сверкнули странным огнем, и Локи поспешно отвел взгляд, боясь, что отец заметит этот блеск.
— Да, — Один с легким удивлением взглянул на младшего сына.
Фригга обеспокоенно тронула мужа за руку, но Один на слова сына не проявил никаких признаков тревоги, и царица немного успокоилась.
— А если Лафей захочет нарушить договор? — тихо спросила она.
— Он не нарушит, — Один покачал головой. — Слишком слаб. Йотуны нынче не способны воевать…
«Йотуны в Асгарде!..»
— Отец, — Локи, борясь с волнением, сжал свою коленку. — Возьми меня с собой!..
Фригга замерла. Она неестесственно выпрямилась, и два голубых глаза предостерегающе остановились на Одине.
— Прошу простить меня за опоздание… — в столовую вошел Тор. Усевшись за стол, он тут же принялся накладывать в свою тарелку еду.
Локи не обратил на опоздавшего брата никакого внимания. Он все так же выжидательно смотрел на отца.
— Ты же сказал, это неопасно, — осторожно начал он «прощупывать почву».
Один усмехнулся краешком губ.
— Я этого не говорил.
— Ты сказал, Лафей не нарушит договор. Значит, не нападет…
— Исключено, — сухо бросила Фригга и затравленно посмотрела на мужа, который отчего-то молчал.
Локи тоже заметил молчание отца и поспешил убедить его в своей правоте, прежде чем Всеотец ему откажет:
— Отец… Ты же уже брал меня с собой…
— Ванахейм — это совсем другое, — резко перебила сына Фригга. — В Йотунхейме опасно.
— Сейчас не опасно, — подал голос Один. Он изучил сына долгим взглядом и, кажется, что-то решил про себя.
— О чем ты говоришь? — Фригга не справилась с эмоциями, и на ее лице появился страх. — Это же Йотунхейм!
Тор непонимающе посмотрел на родителей, потом перевел взгляд на брата. Локи сидел ровно, как будто к его спине была привязана доска, и смотрел на отца немигающим взглядом. Губы плотно сжаты, на виске бьется тонкая венка.
— Да. Это Йотунхейм. Не Ванахейм, конечно, но и не Хельхейм, чтобы так бояться туда попасть, — единственный глаз Одина остановился на лице младшего сына. — Если ты так хочешь, я возьму тебя с собой.
Локи неверяще посмотрел на мать. Фригга сидела сама не своя: бледная, растерянная, с дрожащими губами. Но спустя всего несколько секунд царица вернула себе самообладание. Она глубоко вздохнула, и ее лицо вновь стало более-менее спокойным.
— Как скажешь, — тихо сказала она.
А Локи выскользнул из-за стола и, попрощавшись с родителями, поспешил покинуть столовую.
Пока отец не передумал.
====== 17. В двух шагах от правды ======
Комментарий к 17. В двух шагах от правды №3 в топе «Джен по жанру Постапокалиптика»
№7 в топе «Джен по жанру Любовь/Ненависть»
№26 в топе «Джен по жанру Hurt/comfort»
Мрррррррр^-^
Локи снова не мог уснуть.
Он сидел на кровати, скрестив ноги, а вокруг него веером были разложены листы пергамента, на которые он выписал все, что смог узнать про Тессеракт.
Информации оказалось ничтожно мало.
Подумав немного, Локи запустил руку в карман камзола и вытащил оттуда сложенную вчетверо книжную страницу. Он никогда раньше не вырывал из книг листы, и даже не делал на страницах какие-либо пометки. К любому использованию книг не по назначению он относился, как к вандализму. И всегда злился на Тора, когда замечал, как тот корябает что-то на страницах учебника. Но сегодня ему пришлось вырвать один лист — библиотекарь не разрешил Локи вынести нужную книгу, и младший принц понял, что он уже завтра не найдет ее на полках библиотеки. После того случая, который произошел в детстве, Фригга стала тщательнее следить за тем, что читает младший сын.
Но Локи нашел лазейку. Не раз уже его спасала Фрейя, отыскивая на полках и принося младшему принцу нужные ему книги. Однако в этот раз прибегать к помощи наставницы Локи не хотел. Почему-то младший принц боялся, что кто-то еще узнает о том, что он знает про Тессеракт.
Со вздохом Локи развернул лист и разгладил его на ладони. На нем был нарисован голубой куб, излучающий такой же голубой свет.
Тессеракт.
Что-то странное было в этом слове. Локи прошептал его, почувствовав, как язык ударяется о нёбо. Тес-се-ракт… Он понял только, что это какой-то очень могущественный артефакт. Сосуд, хранящий в себе одну из шести сингулярностей, которые предшествовали Вселенной. Один из шести Камней Бесконечности, несущий в себе огромную мощь…
В висках застучало с новой силой, и Локи пришлось сжать зубы, чтобы не застонать. Голова стала болеть часто — слишком много проблем свалилось на него в последнее время. Перетепев боль, он собрал листки и убрал их в свой тайник за панелью у изголовья кровати. Столько лет прошло, а тайник все так же служил своему хозяину, пряча от чужих глаз все тайны, которые Локи хотел оставить тайнами.
Младший принц, не раздеваясь, свернулся на кровати калачиком и подтянул ноги ближе к груди. Мысли в голове ворочались вяло, как бабочки зимой. Но сна не было. Была полудрема, в которой Локи смутно различал знакомые образы: голос Фрейи, нежная ладонь мамы…
Глаза Тора возникли перед Локи настолько отчетливо, что он дернулся и крепко зажмурился. Эти глаза, которые когда-то в детстве смотрели на него с восхищением и любовью, теперь обжигали ненавистью. И сердце Локи болезненно сжималось каждый раз, когда он ловил на себе этот взгляд.
Локи задумался о том, как сложились бы их отношения с братом, не заведи тот себе друзей. Младший принц не мог себе не признаться в том, что вся их дружба и любовь рухнули в тот самый миг, когда в жизни Тора появились Сиф, Фандрал и Огун. Локи их ненавидел всей душой, и никогда не скрывал этого. И они тоже не скрывали своих отнюдь не теплых чувств к нему.
Друзей у Локи не было.
Зато рядом с ним всегда была Фрейя. И ее колкости, хоть порой и выводили Локи из себя, все же намного чаще поднимали ему настроение. Наставница знала, как и что надо сказать, понимала, когда ее воспитанник хотел побыть один…
…а еще она что-то знала про него. Какую-то тайну, о которой обмолвилась лишь однажды. Но Локи пока боялся спрашивать у нее об этом, и ни разу в разговоре с наставницейне затронул эту тему.
В голове Локи всплыли слова Тора о том, что вчера вечером он с Сиф встретил Фрейю в нижнем городе. Локи хмыкнул. Тор нашел оригинальный способ помириться с братом. Но не действительный — Локи не купится на такую очевидную уловку.
Младший принц перевернулся на другой бок и по-детски подсунул ладонь себе под щеку. Воспоминания о детстве всколыхнули в нем что-то, и внутри все болезненно сжалось.
Ему не хватало брата.
Локи боялся себе в этом признаваться. Убеждал себя в том, что он привык к одиночеству и ему вполне комфортно без друзей. Но сейчас ему до боли в желудке захотелось хотя бы один день провести в компании Тора и остальных. На секунду он даже простил друзьям брата все их насмешки.
Но перед ним снова возникли холодные глаза Тора, и его пыл тут же поутих.
Слишком много времени прошло, чтобы можно было что-то изменить.
Отсыревшие спички не зажжешь.
— Ты что, правда собираешься взять Локи с собой?
Фригга мерила зал широким шагом. Стража, охраняющая тронный зал, в удивлении переглядывалась — царицу Асгарда никогда до этого дня не видели такой взволнованной.
— Свободны, — Фригга отпустила стражу взмахом руки и повернулась к мужу. Ее глаза метали молнии.
Стража послушно вышла в коридор. Царственные супруги остались одни в огромном зале.
Фригга в отчаянии заломила руки.
— Скажи что-нибудь!..
Один стоял к ней вполоборота. Его единственный глаз рассматривал фрески под куполом.
— Если мы запретим Локи, это еще больше распалит его. Лучше насытить его любопытство сейчас, пока не стало слишком поздно.
Фригга сорвалась с места и подошла к мужу. Она требовательно повернула его лицо к себе и поймала его взгляд. Один смотрел на жену спокойно, и от него веяло уверенностью и силой.
— Локи ничего не грозит, — заверил он Фриггу, накрывая ее ладонь своею. — Я возьму лучших солдат, которые смогут защитить нашего сына, если что-то пойдет не так.
Фригга покачала головой, и у ее губ появилась горькая складочка. На место гневу и беспокойству пришла тоска. Царица Асгарда приблизилась к Одину и положила голову ему на плечо.
— Я сойду с ума, — тихо-тихо сказала она, прикрыв глаза. — Йотунхейм не хочет объединиться против общего врага, Ванахейм уже устал от угроз, и мы не можем гарантировать спокойствие Асгарду… Наши сыновья растут.
Она подавила тяжелый вздох. Один обнял ее за плечи.
— Тору надо быть серьезнее, — заметил Один. — Он уделяет слишком много времени развлечениям и слишком мало — важным делам.
— Он еще слишком юн, — Фригга улыбнулась. Она подняла голову и посмотрела на мужа. — Меня больше волнует Локи… В его случае все как раз наоборот.
Один нахмурился.
— Признаться, мне совсем не нравится их взаимоотношения с Тором. Локи упрям. А Тор глуп.
От такой характеристики Фригга вздрогнула и нахмурилась.
— Не так уж упрям один и не так уж глуп другой, — немного обиженно возразила она.
Один усмехнулся.
— Ты права. Прямодушие Тора искупляет хитрость Локи, но я все же предпочел бы разделение этих качеств между принцами поровну. Но, раз судьба распорядилась так, а не иначе, им следует держаться вместе, чтобы хоть как-то компенсировать недостатки друг друга.
Фригга устало потерла виски.
— А Хела? Чего она ждет? Почему не нападает?..
— Этого я сам пока не понимаю, — Один задумчиво покачал головой. Его взгляд стал нечитаемым. — Я полагаю, она ждет. Что-то должно произойти. Но я не знаю, что именно…
Один не сказал больше ни слова. Фригга, измученная волнениями и переживаниями, ушла, оставив мужа наедине со своими мыслями.
Всеотец снова обратил свой взгляд на фрески. Там, высоко под куполом, было нарисовано мировое дерево Иггдрасиль.
А под вторым слоем штукатурки была похоронена одна из самых страшных тайн Одина, которая в самом скором времени грозила обернуться бедой.
Тор всегда делился своими переживаниями с друзьями — так уж повелось. Но в этот раз ему было очень трудно рассказать им о том, что ядовитой змеей свернулось на сердце.
Но, как он ни пытался скрыть свои чувства, проницательная Сиф сразу заметила, что с другом что-то не так.
— Давай, рассказывай, — потребовала она, усаживаясь на перила любимой беседки.
Тор тяжело вздохнул. Заметив, что на него смотрят три пары глаз, ожидая рассказа, он и вовсе вдруг разозлился.
— Все плохо, — откровенно признался он. — Локи не хочет со мной разговаривать, а тут еще эта Фрейя…
— А что не так с Фрейей? — не понял Огун.
Сиф поняла, что в таком настроении Тор не способен составить более-менее понятный рассказ, и сама поведала друзьям об их недавней вылазке в нижний город.
— И дверь заколочена, — подвела итог девушка. — Она зашла в заколоченную дверь.
Фандрал безмятежно пожал плечами. Во время рассказа Сиф он то и дело бросал косые взгляды куда-то в сторону, где, как подозревал Тор, должна была появиться его новая «любовь всей жизни» — очередная хорошенькая фрейлина.
— Ты меня слушаешь? — раздраженно спросила Сиф, с неженской силой толкая друга в плечо. Фандрал охнул и шутливо заметил:
— Ну и сила! Ты точно девушка?
Сиф от такой наглости даже подпрыгнула. Ее щеки заалели, а шея пошла красными пятнами, что всегда было плохим ознаменованием для виновника гнева девушки. Заметив это, Фандрал сначала осторожно отодвинулся от подруги, а потом и вовсе соскочил с парапета беседки и встал в сторонке, поближе к Тору.
— Что мне делать? — растерянно спросил старший принц, ища поддержки у друзей.
— Если Локи не захотел говорить с тобой, нас он даже видеть не захочет, — покачал головой Огун. И был прав.
Сиф, все это время наблюдавшая за истосковавшимся по женскому вниманию Фандралом, наконец, не выдержала и язвительно поинтересовалась:
— И кто на этот раз?
Фандрал вздрогнул. Кинул в сторону подруги подозрительный взгляд, решая, сказать ей или нет.
— Жозель, — сделав выбор в пользу первого, ответил Фандрал. — Дочь главного повара.
Сиф фыркнула сначала один раз, потом еще. И, наконец, звонко расхохоталась.
Фандрал оскорбленно поджал губы.
— Я, кажется, не сказал ничего смешного, — сухо выдал он и, повернувшись к Тору, спросил: — Скажи ведь, что Жозель — необыкновенная девушка?
Сиф оборвала смех и в упор уставилась на Тора, ожидая ответа.
— Не в моем вкусе, — рассеянно ответил тот, полностью поглощенный в свои мысли, и Сиф посмотрела на Фандрала с видом победителя. Тот состряпал кислую мину и, махнув рукой, заявил:
— Вы просто ничего не понимаете в девушках.
Тор вздохнул снова — в который уже раз за последнее время — и, оторвавшись от колонны, о которую он до этого опирался, пошел ко дворцу. Друзья, которые всегда понимали его с полуслова и с которыми ему было легко и просто, сейчас отчаянно не хотели ему помочь.
— Тор! — Сиф кинулась вслед за другом и поймала его за руку. — Подожди…
Она посмотрела ему в глаза и успокаивающе похлопала по плечу.
— Мы что-нибудь придумаем. А ты…ты мог бы поговорить об этом с мамой.
— О Фрейе? — Тор недоверчиво прищурился. — Я думаю, пока не надо. Вдруг, мы и правда ошиблись?
— Надо просто за ней проследить, — подал идею Огун. — Узнать ее расписание и выяснить, куда она ходит в свободное время.
Фандрал, наконец, смирился с тем, что хорошенькая дочь повара, очевидно, проигнорировала свидание. Он подошел к друзьям и обнял их — его левая рука оказалась на плече Тора, а правая аккуратно легла на шею Сиф. Но, заметив предостерегающий взгляд подруги, Фандрал руку убрал уже через секунду.
— Вы запомнили тот дом? — спросил он у них.
Сиф уверенно кивнула.
— Тогда давайте сделаем так: вы сегодня поедете туда же и разузнаете все об этом странном заколоченном доме. А мы с Огуном проследим за Фрейей.
Тор от избытка чувств крепко обнял друга. Он всегда уважал умных людей.
— Ну тогда договорились! — Фандрал вытянул вперед руку, и все друзья по очереди положили на нее свои ладони. — Завтра вечером после тренировки соберемся здесь же и все обсудим.
— И что теперь будем делать?
Они стояли у того самого дома с заколоченной дверью.
— Это та самая? — на всякий случай уточнил Тор.
— Та самая, — уверенно кивнула Сиф.
Она подошла к двери и подергала за ручку. Но дверь была совершенно-точно-запертой. Все сомнения, которые еще были у друзей, развеялись. Здесь не смог бы пройти никто.
— Может, она до этого была открыта? — задумался Тор. — Мы же так и не подергали ее тогда…
— Это ты ее не подергал… — Сиф стояла, сложив руки на груди, и смотрела на дверь, нахмурившись.
Тор дернул дверь на себя еще раз. Но та даже не приоткрылась.
— Может, здесь есть другой вход? — предположил он, внимательно осматривая дом.
— Нет. Если, конечно, Фрейя не ходит сквозь стены…
Сказав это, девушка замерла с приоткрытым ртом и расширенными глазами. От озарившей ее мысли она хлопнула в ладони и посмотрела на друга.
— Она не может ходить сквозь стены, если не умеет колдовать…
— Ну? — Тор не понимающе смотрел на Сиф и морщил лоб.
Сиф вздохнула. Чудом переборола в себе желание закатить глаза и принялась объяснять Тору на пальцах:
— Вспомни: Локи невозможно запереть в комнате, потому что он откроет любую дверь, если на ней не стоят противоколдовские руны.
— А, — Тор понимающе кивнул. — Но разве Фрейя умеет колдовать? Я бы знал это. Да и тем более, в Асгарде истинных магов почти не осталось. Наш Локи в этом роде исключительный…
При воспоминании о Локи Тор снова загрустил. Но он тут же встрепенулся, едва его голову посетила другая мысль:
— Нужно срочно рассказать обо всем отцу! Очевидно, Фрейя не та, за кого себя выдает. А вдруг, Локи грозит опасность?..
Сиф в задумчивости прикусила губу.
— Мы этого не допустим. Но к Фрейе нужно присмотреться внимательнее.
На следующее утро в Асгарде было непривычно тихо. Один вместе с небольшим отрядом солдат отправлялся в Йотунхейм на переговоры с Лафеем.
Локи, утепленный Фриггой, стоял рядом с отцом у меча Хеймдалля. Уснул он под утро, но то возбуждение от одной только мысли, что он наконец-то побывает в этом таинственном мире льда, куда его тянуло с самого детства, и предвкушение разгадки какой-то невероятной тайны прогнали его сон. Конечно, его немного расстроило то, что отец приказал солдатам сторожить его, но все это было уже не важно.
Йотунхейм был как никогда близко.
— Хеймдалль, открой Радужный мост, — сказал Один, и спустя всего секунду все вокруг закружилось, и из-под ног пропала устойчивая поверхность. Локи почувствовал, как его выдернуло наверх.
Йотунхейм встретил гостей ледяным молчанием. Стража, не говоря ни слова и повинуясь немой договоренности, сомкнулась вокруг младшего принца — двое по бокам, два сзади и два спереди. Один шел впереди, без оружия и без охраны.
Локи во все глаза смотрел по сторонам. Всюду простирались бесконечные льдины, небо было темным, а воздух — тяжелым. Холодным, колючим, от которого сразу же покраснели у стражников носы. Но Локи был практически невосприимчив к низким температурам и, казалось, не замечал холода. Лед хрустел под толстой подошвой сапог, редкие снежинки, падая на лицо, таяли от тепла, и на сердце становилось так же холодно, как в самом холодном леднике.
Йотунхейм.
Сколько раз он думал о нем.
Йотунхейм.
Сколько раз он являлся ему во снах — таким же мрачным и холодным, пустым, почти мертвым. Младший принц видел его во снах так отчетливо, и так похож он был на настоящий Йотунхейм, как будто он, Локи, здесь уже был однажды.
Но Локи точно знал, что здесь он впервые.
Лафей появился неожиданно и неслышно. Локи поднял голову и тут же встретился взглядом с царем Йотунхейма. Рубиновые глаза смотрели на него пристально, изучающе. От этого взгляда страшных, будто налитых кровью глаз Локи стало не по себе, и он поспешил отвести взгляд. Младший принц посмотрел на отца, который был, как всегда, спокоен. От Одина веяло уверенностью и силой, и Локи, глядя на него, немного успокоился.
Изредка он кидал на Лафея осторожные взгляды, но повелитель Ледяных Великанов больше не глядел на младшего принца Асгарда. Они с Одином испытующе смотрели друг на друга, не прерывая молчания, которое почти физически ощущалось на морозе.
Лафей был один, без своих солдат. Но Локи был уверен, что, стоит только царю Йотунхейма подать сигнал, как к ним сразу со всех сторон сбегутся ледяные стражи. Синекожие монстры с жутким взглядом рубиновых глаз.
«Йотуны в Асгарде!..»
Память услужливо подкинула Локи воспоминание о той самой ночи. Момент, который младший принц тщетно пытался выжечь из головы все эти годы. Неужели тогда он действительно был похож на этого монстра?..
— Всеотец… — Лафей заговорил, глядя на Одина свысока — с неприкрытым вызовом. — Ты пришел ко мне — в мир отверженных…
Он насмехался. Но его рубиновые глаза смотрели на царя Асгарда с затаенной ненавистью.
Пальцы Одина, которыми он сжимал скипетр, побелели от холода. Но, когда Всеотец заговорил, его голос не дрожал.
— Ты знаешь, Лафей, что я пришел к тебе с просьбой, — заговорил Один, сделав вид, что не замечает враждебного настроения собеседника.
— Знаю, — Лафей чуть склонил голову.
— Разреши армии Асгарда войти на твои земли. Даю слово, что договор не будет нарушен, и мои солдаты не доставят тебе никаких неудобств.
— Зачем тебе все это, Всеотец? — насмешливо поинтересовался Лафей, и его глаза снова уставились на Локи.
Всего на мгновение.
Но младшего принца всего прошибло холодом от взгляда этих глаз.
— Нам лучше забыть старые распри и объединиться против общего врага, — твердо сказал Один, но Локи уже видел — Лафей не пойдет ему навстречу.
— У меня нет с тобой общих врагов, Всеотец, — холодно отчеканил царь Йотунхейма и развернулся, чтобы уйти.
— Хела коварна, — сказал Один ему вслед. — Подписывая с ней договор, ты подписываешь себе приговор…
— Пусть так… — Лафей обернулся, и его рубиновые глаза впились в Одина ненавидящим взглядом. — Но с тобой я больше дел иметь не хочу…
Лафей исчез так же внезапно, как и появился.
Один устало опустил голову.
Повинуясь приказу Всеотца, Хеймдалль открыл Биврёст. Вокруг них заискрился привычный золотой свет, но прежде чем мост затянул их за собой, Локи почувствовал обжигающе-холодное дыхание совсем рядом. Один из йотунов подобрался к ним очень близко и стоял теперь рядом с младшим принцем Асгарда.
Один из стражников сразу же, следуя приказу Одина, проткнул врага острой пикой, но прежде чем он это сделал, йотун успел схватить Локи за руку. Моментально вспомнив о том, что любое прикосновение Ледяного Великана оставляет на коже рану, младший принц быстро отдернул руку и поднес ее к глазам. В ту же секунду Биврёст утянул его вверх, но Локи успел заметить, как посинела его кожа и как проявился на ней отчетливый йотунхеймский узор. Он испуганно принялся тереть пострадавшее запястье, и постепенно кожа на его руке снова стала принимать привычный бледный оттенок.
Узоры пропали.
Но и ожога тоже не было.
====== 18. На пороге войны ======
— Лафей не захотел объединиться с нами против Хелы, — сказал Один, когда они привычным кругом собрались в Зале Советов. — Впрочем, как я и ожидал…
Старейшина внимательно смотрела на царя Асгарда, но не говорила ни слова.
— Нельзя допустить, чтобы Хела вернула себе силы. Если магия Асгарда потечет по ее жилам, мы станем уязвимы…
Один внимательно выслушал Хеймдалля, но на его лице не промелькнуло чувство тревоги. Только единственный глаз смотрел на Хранителя обеспокоенно.
— Я боюсь, что Лафей уже заключил какое-то соглашение с Хелой, — признался Всеотец, касаясь пальцами левого виска.
— А я боюсь, что сама Хела заключила согласие с кем-то более могущественным, — впервые за все время подала голос Старейшина. — Одной ей никак было не выбраться из Хельхейма…
— И скрывается она уже слишком долго, — задумчиво кивнула Фригга, соглашаясь с женщиной. — Очевидно, у нее есть союзник…
— Вы кого-то подозреваете? — янтарные глаза Хеймдалля внимательно посмотрели на Старейшину.
Та на миг закрыла глаза. Ее лицо в полумраке казалось гипсовой маской — бледной и неподвижной. Но потом тонкие губы едва заметно дернулись, и Старейшина ответила едва слышно:
— Танос… Я видела его в одном из миллионов вариантов будущего.
— Всего в одном! — в отчаянии прошептала Фригга, цепляясь за призрачную надежду на более благополучный исход.
— Да, всего один вариант, — Верховный Чародей Земли перевела свой взгляд на царицу Асгарда. — Но его нельзя списывать со счетов. Ведь именно он и может оказаться настоящим.
— Танос без Камней Бесконечности ничего не сделает, — Один задумчиво смотрел в пространство перед собой. — Но, стоит ему только овладеть всеми шестью, как его мощь станет сокрушительной.
— Но почему вы считаете, что Танос опасен в данный момент? — спросила вдруг Фригга. — Ведь его изгнали уже очень давно, и с тех самых пор никто не говорил о нем.
— Танос был очень могущественным в свое время, — глухо пояснил Один. — Он завоевывал и уничтожал миры и целые расы. Никто и никогда не сможет сказать о том, сколько еще продлится его изгнание. Тем более, когда-то мы ведь тоже думали, что Хела повержена, и ждать от нее беды больше не придется.
— Главное — не дать ему заполучить Камни Бесконечности, — глаза Хеймдалля сверкнули решимостью.
— Боюсь, что, если Хела действительно на него работает, наши шансы найти и сохранить все Камни уменьшаются, — тихо сказала Старейшина.
— И, если это так, нас ждет Рагнарёк, — подвел итог Один. — Хела всегда отличалась кровожадностью. Она ни перед чем не остановится, если у нее есть цель…
— А что Тессеракт? — спросила Старейшина. — Есть предположения, где он может быть?..
Один нахмурился и медленно покачал головой. Потом он заговорил, вдумываясь в каждое слово:
— Я думаю, он где-то в Йотунхейме. Но не уверен. Если бы это было так, Ледяные Великаны уже давно бы проникли в Асгард…
— Ты думаешь, Всеотец, что они нападут в какой-то определенный момент? — спросила Верховный Чародей, глядя на Одина и машинально сжимая висевший на ее шее амулет с камнем, сияющим изумрудным светом.
— Все к тому идет… Но если бы я только знал…
— Вариантов развития событий более четырех миллионов, — Старейшина прекратила терзать пальцами камень, и теперь ее руки покоились на столе. — Мы даже предугадать не можем, не то, что знать…
— Завтра армия Асгарда пойдет на Йотунхейм, — решил Один. — Если не получилось договориться мирным путем, войны не избежать…
— Как бы не было уже слишком поздно, — вздохнула женщина. Фригга вздрогнула от этих ее слов и побледневшими пальцами вцепилась в свои предплечья.
— Будем надеется, что время еще есть, — сказал Всеотец. — Ничего другого мы предпринять пока не можем. Остается только ждать. И быть всегда в боевой готовности.
— Ну что?
— Все то же. А у вас?
— А-а… — Фандрал махнул рукой и состроил кислую мину. — Ты понимаешь, я ради этой Фрейи бросил все свои дела…
— …всех своих девок, — с насмешкой во взгляде поправила друга Сиф.
Фандрал кинул на нее обиженный взгляд и невозмутимо продолжил:
— …и не узнал ничего, что было бы для нас интересно.
Тор вздохнул и посмотрел на Огуна. Тот кивнул, подтверждая слова друга:
— Весь день за ней следили, чуть не попались однажды. И — ничего!..
— Сиф думает, что Фрейя может колдовать, — сказал Тор.
— Ну, или это делает кто-то за нее, — добавила девушка и объяснила, почему она так решила.
— Надо все обдумать, — решил Огун. — Следить за ней дальше?
— Нет смысла, — Тор покачал головой. — Я попробую еще раз поговорить с Локи.
А про себя подумал: «Если он, конечно, захочет со мной говорить…»
— Бесполезно, — заявил Огун, невольно озвучивая мысли каждого из друзей. — Твой брат нам просто не поверит. Решит, что мы его разыгрываем — и это в лучшем случае. В худшем — он расскажет обо всем Фрейе. И уж тогда точно пиши пропало…
— Огун прав, — Сиф тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лицо волосы. — Тут надо хитростью брать.
— Я не умею так, — признался Тор.
— Мы знаем, — хмыкнула Сиф. — Но у тебя есть мы.
— Нам нужен план, — задумчиво сказал Огун. — Нужно узнать о Фрейе как можно больше.
— Я могу пробраться в ее комнату, — предложила Сиф и сказала, повернувшись к Тору: — А ты разузнай у матери, кто она и откуда. Ну, всякие подробности.
— А мы с Фандралом в нижнем городе поспрашиваем у асов, — подхватил Огун. — Наверняка кто-нибудь что-нибудь знает. И уж точно найдутся те, кто видел, как она заходит в дом. Все-таки женщина запоминающаяся…
— Тогда завтра и начнем! — подвел итог Фандрал.
Тор улыбнулся друзьям. Но на душе у него скреблись кошки. Он все никак не мог отделаться от мысли, что Локи в какой-то смертельной опасности, и что каждое промедление грозит ему чем-то необратимо страшным. Еще он боялся, что завтра будет уже поздно.
Хотя, по сути, что может случиться с принцем Асгарда, если он днями и ночами сидит в замке и не выходит из своей комнаты дальше, чем в библиотеку?..
— Тор, — Сиф тронула друга за руку. Ее серые глаза снова были рядом. — Все будет хорошо, слышишь?
Не вопрос, утверждение.
— Слышу, — тихо ответил Тор и повторил: — Все будет хорошо.
Раз Сиф сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Подруге он верил.
Потому что эти серые глаза никогда не врут.
Локи лежал на кровати, бездумно глядя в потолок. Он пролежал так неподвижно весь день, до самой ночи — после путешествия в Йотунхейм ему стало плохо. Фригга сразу же забила тревогу, но лекарь успокоил ее, сказав, что болезнь вызвана на почве стресса. Царица тут же отправила сына отдыхать, и Локи слышал потом, как мать упрекает отца в том, что тот взял сына с собой. Она подумала, что Локи испугался Лафея.
Но только Локи знал, в чем настоящая причина его недуга.
Он поднял руку и, прищурившись, посмотрел на нее. Вполне себе обычная рука. Тонкая, с бледной — почти прозрачной — кожей и синими проступающими венками на запястье.
Но что с его кожей случилось там — в Йотунхейме?..
Со стоном Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Кошмар повторился снова.
Кошмар всегда был рядом с ним.
Младший принц закрыл глаза и попробовал собрать мысли в кучу. У любого аса прикосновение йотуна вызывает ожог. Его же рука от прикосновения покрылась йотунхейскими узорами. Значит ли это, что он проклят или то, что он — йотун?..
Ужас снова сковал сознание. Локи соскочил с кровати и подошел к зеркалу. Покрутился перед ним, со всех сторон рассматривая свое отражение. Для Ледяного Великана он маловат. Высокий, но худощавый, и глаза не красные — зеленые. И кожа, пусть и молочно-бледная, но совсем никак не синяя. И волосы — черные.
А у мамы с папой глаза голубые и оттенок волос светлый. И у Тора тоже.
Невольно на ум пришли слова, сказанные ему Фрейей: «Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником…»
Если он подкидыш, то кто тогда его настоящие родители? Вряд ли царственные супруги стали бы воспитывать отпрыска простых асов…
…асов ли?
Темноволосый и бледнокожий, Локи мало был похож на блондинистых и румяных жителей Асгарда.
Невидимая Фрейя снова была рядом и шептала ему на ухо: «Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей…»
Локи вздрогнул. Образ наставницы, воссозданный в памяти, показался настолько реальным, что младший принц невольно обернулся по сторонам, проверяя, на самом ли деле он в комнате один.
«Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле.»
Фрейя определенно что-то знала. И ясно дала Локи понять это.
Младший принц все это время оттягивал страшный разговор, но не забыл о нем. Каждое слово, сказанное наставницей в тот вечер, врезалось в память. Локи часто вспоминал ее слова, обдумывал их, прокручивая в голове их разговор. Несколько раз он порывался подойти к Фрейе и спросить обо всем прямо, но каждый раз его что-то останавливало.
Он боялся узнать правду. Ведь в ту секунду, когда Фрейя скажет ему, что он действительно приемыш, он потеряет все, что имел. Отца, мать и брата. Свою семью. Свое настоящее.
Но и жить дальше, не зная, кто он на самом деле, Локи не мог.
В отчаянии он ударил кулаком по зеркалу. Оттуда на младшего принца смотрело испуганное и очень несчастное лицо. Поймав в зеркале свой взгляд, Локи вздрогнул и отшатнулся.
В дверь постучали.
Младший принц, не успев отдать себе отчет в своих действиях, кинулся к кровати. Едва он успел забраться в постель, как дверь приоткрылась и в комнату вошла Фригга. Узнав по шагам, что к нему пришла мама, Локи постарался выровнять дыхание.
Фригга подошла к кровати сына и осторожно присела на край постели рядом с ним. Какое-то время она всматривалась в бледное, чем-то встревоженное, лицо Локи, а потом, не удержавшись, нежно провела ладонью по его голове, откидывая с лица упавшие на лоб шелковистые пряди.
Локи, почувствовав тепло маминой руки, замер. Когда она обнимет его в следующий раз, что он почувствует, зная, что она ему не настоящая мать?..
Фригга встала — Локи почувствовал легкий ветерок от движения ее платья. Какое-то время она еще стояла над его постелью, вслушиваясь в ровное дыхание сына. А потом ушла, мягко притворив за собой дверь.
Локи прислушался. Из коридора до него не долетало ни звука. Он встал и тихонько подошел к двери. В нерешительности взялся за ее ручку. Младший принц знал, что, стоит ему сейчас перешагнуть через порог своей комнаты, его жизнь уже не будет прежней.
— Я знала, что Вы придете, Ваше Высочество.
Локи замер на пороге в комнату наставницы. Он вошел совсем тихо, не издав не единого звука, а Фрейя стояла у окна, спиной к нему, и никак не могла его увидеть…
— Не бойтесь, у меня нет глаз на спине, — словно прочитав его мысли, сказала Фрейя, отчего у Локи по рукам побежали мурашки. — Все гораздо прозаичнее…
Она, по-прежнему не оборачиваясь на младшего принца, куда-то показала рукой. Ну конечно — зеркало. На Локи смотрел он сам: растрепанный, с решительно сомкнутыми губами и судорожно сжатыми кулаками.
— Ты ждала меня? — спросил он, осмелев и пройдя в комнату. — Почему ты думала, что я приду?
Фрейя фыркнула. Она полуобернулась к нему и полунасмешливо, полусерьезно сказала:
— Вы сегодня были в Йотунхейме вместе со своим отцом. На вечерних занятиях Вас не было, отсюда следует одно из двух: либо Вы обо всем догадались, либо начали догадываться, но еще не поняли до конца. Второй вариант более вероятен, и подразумевает, что Вы придете ко мне. Все просто, Ваше Высочество. Как дважды два.
Как дважды два.
Локи глубоко вздохнул и на секунду зажмурился, собираясь с мыслями. А потом быстро озвучил свой вопрос, как будто испугался, что передумает:
— Ты что-то знаешь?
Фрейя приняла удивленный вид.
— Я много чего знаю, — с усмешкой ответила она.
Локи понял: издевается. Снова.
— Ты что-то знаешь про мое прошлое, — уточнил он, трясущимися руками сжимая свои предплечья.
— Знаю.
Локи посмотрел прямо ей в глаза. Ее ледяной взгляд отрезвил сознание, и младший принц твердо попросил:
— Так скажи.
Фрейя посмотрела на него внимательно, изучающе. Потом наконец-то отошла от окна и подошла к нему ближе. Остановилась совсем рядом. Глядя на своего подопечного сверху вниз, жестко сказала:
— Вы уверены, что хотите это знать?
Локи крепче сомкнул пальцы на своих запястьях. Но глаз не отвел.
— Да.
— Вам может это не понравиться, — сухо бросила Фрейя. — Но если Вы уверены, то я готова Вам помочь.
Часы на главной башне дворца пробили половину двенадцатого. Скоро сменится стража.
— Но Вам нужно будет сделать выбор, — понизив голос, глухо предупредила Фрейя. — Потому что ответа в Асгарде Вам не найти. Вы готовы вернуться в Йотунхейм?
Локи вспомнил ужас, охвативший его при виде рубиновых глаз йотуна. Почти физически он ощутил на своей коже ледяное дыхание, и к горлу снова подступила тошнота.
Но если в Йотунхейме он найдет ответы на мучившие его вопросы, то он готов туда вернуться.
Тор долго ворочался в кровати и не мог уснуть. Ему все время мерещились какие-то звуки: то ему слышалось, что в коридоре рядом с его комнатой кто-то ходит, то он почти явственно ощущал, что в его дверь стучат, а порой ему казалось, что с верхнего этажа — из покоев Локи — доносится приглушенный разговор.
В конце концов он встал и принялся натягивать на себя штаны. Мама запретила ему входить в комнату брата, сказав, что он плохо себя чувствует. И весь вечер старший принц мучался от невозможности поговорить с Локи. Но сейчас волнение достигло своего пика, и Тор чувствовал, что не сможет спокойно уснуть, не удостоверившись, что с братом все в порядке.
Он просто убедится в том, что с Локи все хорошо, и вернется обратно к себе в комнату.
Убедив себя в правильности своих размышлений, Тор вышел из комнаты и, минуя задремавшего стражника, поднялся по лестнице. У комнаты Локи не было никого, и старший принц, воспользовавшись этим, тихонько приоткрыл ее.
В комнате было тихо. Тор, переминаясь на пороге с ноги на ногу, все же еле слышно позвал брата:
— Локи?..
Тишина.
— Локи? — спросил он чуть громче.
В ответ — ни звука.
Тор, уже не стараясь ставить ногу на пол тихо, подошел к кровати брата и замер. Неразобранная постель была немного помята, но, безусловно, пуста.
— Локи? — громко позвал Тор, чувствуя, как его с головой накрывает паника, но все еще надеясь, что брат где-то здесь. Он сейчас выйдет из-за ширмы или поднимет голову со стола, на котором уснул, читая книгу, и скажет что-нибудь колкое и обидное.
Скажет что-нибудь!
Но в ответ Тор не услышал ни звука.
В комнате он был один.
— Как Асгардская магия поможет нам попасть в Йотунхейм?
Локи стоял напротив двери, ведущей в Золотую комнату. Он без колебаний согласился привести Фрейю в Хранилище, но теперь, стоя в самом сердце Асгарда, засомневался. Фрейе он доверял, как самому себе. Она всегда была рядом, многому его научила, поддерживала и помогала, ничего не требуя взамен. Но все-таки открыть ей доступ к самому охраняемому месту дворца — шаг рискованный и необдуманный…
— Если Вы не знаете, Ваше Величество, открыть Биврёст далеко не всем под силу, — сухо ответила Фрейя. Ее лицо выглядело так, будто женщина находится здесь против своей воли — делая младшему принцу одолжение. И Локи снова — в какой уже раз за этот долгий вечер! — испугался, что она передумает и не станет помогать ему.
Поэтому младший принц вздохнул и, больше не сомневаясь в том, что он делает, нажал на ручку двери. Та плавно открылась.
Локи медленно вошел внутрь. Он не раз бывал здесь с мамой. Фригга рассказывала ему о настоящей магии, учила его колдовать и даже однажды показала, как рождается волшебство. Локи с детства уяснил одно: Хранилище — настоящий Храм множества тайн, а комната, в которой они находились сейчас, — средоточие магии — есть ни что иное, как сердце Асгарда, его источник силы.
Золотые столпы света почти ослепляли — Локи казалось, что в этот раз волшебный свет ярче, чем обычно. Золотые искры мерцали, переливались и невесомо парили в воздухе. У этой комнаты не было стражи, потому что о ней мало кто знал — лишь царь и его приближенные. Многие асы и вовсе думали, что Золотая комната — это легенда. В детстве даже Тор смеялся над Локи, когда тот рассказывал брату об уроках, проводимых Фриггой в этом волшебном месте. Смеялся, пока не увидел Магию своими глазами.
— У нас мало времени, — очнувшись от оцепенения, сказал Локи и кинул быстрый взгляд на дверь. — Скоро сменится караул, и стража начнет обход. Нас заметят.
— Не успеют, — Фрейя подошла ближе к одному из лучей света и протянула к нему руку.
Локи посмотрел на наставницу и вздрогнул. Ее лицо неуловимо изменилось — всего лишь на секунду — но младший принц заметил, как красивые губы исказила страшная ухмылка, а глаза полыхнули недобрым огнем.
Локи быстро затряс головой, прогоняя наваждение.
— И что ты будешь…
Договорить он не успел. Фрейя вдруг шагнула в золотой луч, и вены под ее кожей на мгновение вспыхнули ярким золотым светом. Локи замер от удивления, с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как волшебный свет пронизывает тело женщины. Фрейя как-то странно изогнулась и раскинула руки.
Локи испуганно отступил от нее на шаг. Он не понимал, что происходит, но его шестое чувство подсказывало: что-то идет не так.
Так не должно быть!..
— Возьмем Ларец Вечных Зим — и в путь, — сказала Фрейя, отстраняясь от золотого луча. Какое-то время вся она светилась золотым светом, но потом ее кожа вновь приняла обычный оттенок. И только на дне зрачков затаился магический огонь.
Она как будто впитала в себя магию Асгарда.
Но разве такое может быть?..
— Зачем тебе нужен Ларец? — спросил Локи, пристально глядя на наставницу.
Он уже начинал жалеть, что ввязался в это дело. Младший принц чувствовал, как волнение подступает с новой силой. Его затошнило, и горло сдавило спазмом.
— Милый мой, за все надо платить, — Фрейя улыбнулась своей неизменной улыбкой и быстро пошла к выходу. — Поспешим. Нельзя терять время попусту…
Может, еще не поздно остановиться?..
— Фрейя, — голос Локи дрогнул и прозвучал непривычно хрипло. — Я не хочу. Я передумал.
Фрейя остановилась и повернула к нему голову. На губах женщины играла улыбка, которая ужасающе искажала ее красивое лицо.
— Передумал? Сейчас? Когда ты настолько близок к разгадке?..
Локи нервно сглотнул. Он изо всех сил пытался сохранить спокойствие, но паника охватила его с ног до головы. Кончики пальцев дрожали, и голос все никак не хотел слушаться его.
— Пути назад уже нет, — жестко произнесла Фрейя. — Решай: или сейчас, или никогда.
Сердце гулко отсчитывает секунды.
«Один…»
Фрейя смотрит на него с холодной усмешкой. Ждет.
«Два…»
Где-то за стеной — далеко-далеко — раздаются тяжелые шаги. Сейчас стражники пройдут галерею и окажутся здесь — в Хранилище.
«Три…»
Йотунхеймский узор на руке и посиневшая кожа. Холод, сковавший тело, и страх, опутавший разум.
И крик.
«Йотуны в Асгарде!..»
Или сейчас, или никогда.
— Да, — Локи облизал пересохшие губы. — Сейчас.
— Тогда нам следует поторопиться.
Комментарий к 18. На пороге войны Неизвестно, сколько Таносу лет на самом деле, поэтому нельзя утверждать, что упоминание о нем за несколько сотен лет до описываемых в фильме событий — ошибка))
====== 19. Йотунхейм ======
В Асгарде царила сумятица.
Весь дворец гудел, как улей, и в этом гуле, шорохах и взволнованных разговорах было ясно только одно: случилось что-то страшное.
— Йотуны в Асгарде! — закричал стражник личной охраны Одина, вбежав в его спальню без стука и забыв обратиться к своему царю по уставу. Этот крик тут же был подхвачен и донесен до каждого угла дворца.
Один без промедления созвал главнокомандующих.
Шансы дать отпор, избежав невинных жертв, были ничтожно малы. Йотуны появились в нижнем городе и теперь под покровом ночи шли на дворец.
— Выслать армию наперерез? — предложил Тюр.
Пострадают гражданские.
— Ты предлагаешь ждать их здесь? — грубовато отпарировал другой военачальник.
Асгард — не место для боевых действий.
— Увести жителей в безопасное место, — тут же последовал другой приказ.
Нерешенным оставался один вопрос: как йотуны могли попасть в Асгард, не используя Биврёст и скрывшись от всевидящего Хеймдалля? Напрашивалось два варианта. Либо в Асгарде затаился предатель, который смог провести врагов, скрыв их от Хеймдалля сложным заклинанием. Либо в игру вступила третья сила, владеющая Тессерактом.
Потому что только Камень Пространства мог обеспечить мгновенное перемещение целой армии Ледяных Великанов.
По дворцу туда-сюда ходят вооруженные до зубов солдаты. От факелов, развешанных вдоль стен, рассеивается мечущийся тревожный свет, и тени неистово пляшут на стенах от этого колыхающегося пламени.
В эту минуту понимает каждый: Асгард на пороге войны.
Тор выбегает из комнаты Локи и сразу же мчится в Южное крыло дворца, где живут его друзья. Он бежит по галереям стремительно, и не дает никому себя остановить. Но голос матери приковывает его к месту:
— Тор! Где Локи?..
Старший принц замирает. Он боится сказать матери правду. Боится увидеть ее испуганные глаза.
О том, что Локи пропал, он сообщит кому угодно, но только не ей!..
— Я не знаю, — отвечает Тор.
Отчасти это правда.
Фригга бледнеет.
— Найди брата и приходите в тронный зал, — приказывает она и сама почти бегом направляется к Одину.
А Тор вбегает в Южное крыло и, легко отыскав нужную дверь, без стука врывается в нее. К его удивлению, в комнате Сиф уже собрались все его друзья.
— Мы опоздали, — говорит Тор с порога, и Сиф сразу же понимает его — бледнеет, невольно поднимает руки к лицу.
— Нужно идти к Хеймдаллю, — решает Огун, и все они, подхватив оружие, спешат к всевидящему Хранителю.
Локи задается вопросом: «Почему Хеймдалль покинул свой пост?» слишком поздно — когда они уже летят по Биврёсту. И понимает, что совершил непоправимую ошибку, когда сталкивается нос с носом с йотунами, едва только они с Фрейей оказываются в Йотунхейме.
Ледяные Великаны обступают их со всех сторон, но не нападают. Держатся на почтительном расстоянии. На их синих лицах нет ни удивления, ни озлобленности. Они как будто не удивлены внезапным вторжением чужаков в свой мир.
Они как будто ждали их.
Локи вздрагивает, чувствуя на себе десятки кровожадных взглядов. Йотуны смотрят на него слишком плотоядно. И еще — совсем немного — с опаской. Как на динамит, который вот-вот вспыхнет.
Фрейя сжимает в руках Ларец и молчит. И от ее молчания становится совсем уж жутко.
— И что я должен был понять? — спрашивает Локи спустя какое-то время, прижимаясь ближе к наставнице.
Та не отвечает, высматривая вдалеке что-то. Или кого-то.
Локи замечает, как ее предплечья, не скрытые под коротким рукавом платья, покрываются гусиной кожей. Ее нос и щеки уже покраснели от холода, а губы наоборот — стали намного бледнее под пронизывающим до костей ледяным ветром. Младший принц, который сам был практически невосприимчив к самым низким температурам, спохватывается и наколдовывает наставнице меховую накидку.
Фрейя усмехается.
— Фрейя? — Локи начинает беспокоиться. Молчание женщины его пугает. — Куда мы идем?
Фрейя смотрит на принца сверху вниз, и Локи понимает, что в ней что-то неуловимо изменилось. Чувствует это прежде, чем замечает, как радужка ее глаз начинает темнеть, а вместе с ней и волосы — от корней до кончиков — как будто покрываются смолой. Черной и блестящей.
Локи отступает на шаг назад.
— Фрейя?.. — его голос против его воли звучит испуганно и чуть дрожит.
— О, Ваше Высочество, — тонкие губы женщины изгибаются вледяной — ледянее, чем весь Йотунхейм — усмешке. — Забыла Вас предупредить…
Фрейя стремительно меняет свой облик до неузнаваемости, и вот перед Локи стоит черноволосая женщина с высокими скулами и сумасшедшим взглядом прозрачно-голубых глаз. Она, придерживая Ларец одной рукой, другой проводит над своей головой, и ее волосы скрываются под черным рогатым шлемом.
— Ты не рад видеть свою сестру? — спрашивает она и делает вид, что крайне удивлена и обижена.
Локи пятится, с ужасом глядя на женщину.
— Сестру? — он затравленно смотрит на нее, но потом вспышкой в его сознании мелькает одна-единственная мысль: он попал в ловушку!
— Хела, дочь Одина, — представляется ему женщина и отвешивает шуточный поклон. — Первенец великого царя, истинная наследница Асгардского трона, который, на счастье Тора, меня пока не интересует. Пока.
Сердце делает кувырок и падает куда-то под диафрагму.
Ему надо отсюда выбираться.
Срочно.
— У отца два ребенка, — говорит Локи, прикидывая расстояние до пробела в ряду сомкнувшихся вокруг них йотунов. Он тянет время.
— Да, ты прав, — Хела смотрит на него безумным взглядом. — У него два ребенка.
Она смакует каждое слово. Наслаждается каждым мговением.
А потом говорит, вводя Локи в диссонанс:
— Я и Тор.
Младший принц теряется, всего на мгновение. А потом его губы растягиваются в холодной, презрительной улыбке, и Локи жестко говорит:
— Ты лжешь.
Хела заходится диким смехом.
Йотуны подступают ближе. У Локи только одна попытка, чтобы убежать.
Он кидается в сторону и легко проскальзывает между двумя Ледяными Великанами. Но его тут же останавливает клинок, упавший прямо с неба и чуть было не разрубивший его пополам. Острый меч входит глубоко в мерзлую землю — под ногами Локи хрустит лед, и младшему принцу неистово хочется зажать себе уши руками, чтобы не слышать этот хруст.
— Куда же ты собрался?
Локи поворачивается к Богине Смерти и легким кивком головы откидывает назад волосы. Стараясь сохранить остатки достоинства, говорит:
— Я не слышу больше в голосе почтения. Как-никак перед тобой принц Асгарда…
— Асгарда? — Хела выгибает левую бровь. — Ты хотел сказать, Йотунхейма?
— Что? — Локи теряется.
— Ты — сын Лафея, Локи, — прозрачные — ледяные — глаза смотрят с презрением. — Ты — йотун-полукровка. Вот и вся правда.
С Локи вмиг слетает вся спесь и наигранное равнодушие. Он неверяще кривит губы, а потом поджимает их, чтобы скрыть невольную дрожь.
Он сам не понимает, в какую секунду в его руке появляется черный изогнутый кинжал — он наколдовал его машинально. Но уже в следующее мгновение он кидается вбок, чтобы потом сразу же вогнать острое лезвие в самую глотку новоявленной сестре. У него получается обмануть Хелу — или ему так кажется. Но всего на мгновение она замешкалась, и этого мгновения Локи хватило, чтобы полоснуть ее ножом по горлу.
Пальцы Хелы стальным обручем сжимаются вокруг его запястья.
— Хорошая попытка, — шипит она в лицо младшему принцу. — Но я, кажется, уже говорила: не делай так, если не хочешь умереть…
Рана на ее горле затягивается сама по себе, подчиняясь магии Хелы. Женщина смотрит на младшего принца уже с откровенной ненавистью.
— Убила бы тебя, — ее глаза опасно сверкают. — Но соглашение с Лафеем не позволяет.
Она щурится и отпускает, наконец, руку принца. Шипит по-змеиному, и от угрозы в ее интонациях по спине Локи бегут мурашки:
— Пока не позволяет…
Локи судорожно оглядываться по сторонам. Бежать нет никакой возможности. Ему надо тянуть время. Отсутствие младшего принца наверняка уже заметили во дворце, и Хеймдалль скоро его отыщет…
— Значит, ты ждала этого момента почти двести лет? — спрашивает он.
Ему неинтересно. Он просто тянет время.
Хела с радостью хватается за его слова:
— О, я не могла рисковать. К тому же, для того, кто был приговорен к вечности, какие-то двести лет совсем не срок… — Хела явно наслаждалась эффектом, который производила на Локи своими словами. — Мне нужно было войти в доверие к кому-нибудь, кто знал бы, где хранится магия, и кто добровольно мог бы мне ее отдать. Один и Фригга не в счет, слишком умны. Старший принц туповат, не спорю, но он бы точно что-то заподозрил, попроси я у него разрешение посмотреть на хранилище Асгардской магии. Нет веской причины. Ты же — совсем другое дело. Младший принц, всегда в тени своего брата, несчастный изгой, да к тому же еще и приемыш, который не знает тайны своего происхождения, но который жаждет ее узнать… Признаться, я думала, все будет намного сложнее.
Локи затравленно оглядывается назад.
Тянуть время…
Хела, кажется, совсем не спешит его убивать. Она говорит, как настоящий оратор, и смакует каждое свое слово.
«Не хватает трибуны», — мрачно думает Локи, глядя на женщину исподлобья. — «Зато слушателей хоть отбавляй…»
Хела переходит на шипение. Каждое ее слово сквозит ненавистью:
— Я заключила договор с Лафеем. Он так жаждал увидеть своего единственного сына и вернуть Йотунхейму Ларец Вечных Зим, что с радостью согласился обменять Тессеракт на тебя и эту коробку.
Тес-се-ракт…
— Как я смогла обмануть Одина? Очень просто. Найти подходящую девушку из благородных, убить ее и занять ее место оказалось самым простым. А изменить свою внешность еще проще, если у тебя есть Камень реальности. А он у меня есть. И теперь будет Камень пространства. Я соберу все камни бесконечности раньше, чем он, уж поверь…
— Раньше, чем кто? — решается спросить Локи, и Хела одаривает его таким взглядом, после которого хочется умереть.
— Раньше, чем Танос.
— Довольно! — обрывает ее ледяной голос, и Локи чувствует, как его горло сжимает спазмом. Он понимает, что этот голос принадлежит Лафею прежде, чем тот появляется перед ним.
Теперь его рубиновые глаза совсем рядом, и Локи отчетливо видит в них свое отражение.
Хела смотрит на Лафея с ожиданием.
— Я свою часть сделки выполнила, — шипит она. — Где Тессеракт?
Голубой светящийся куб появляется на раскрытых ладонях Лафея. Царь йотунов не без сожаления отдает артефакт Богине Смерти.
И поворачивается к замершему от ужаса Локи.
— Сын, — говорит Лафей, опуская свою ладонь на плечо младшему принцу, и Локи отчаянно хочется закричать.
А потом он опускает взгляд на свои руки, и крик ужаса, готовый уже вырваться из его груди, замирает на губах.
Он — монстр, которым родители пугают своих детей.
— Это самоубийство, — твердо чеканит Сиф, предостерегающе глядя на Тора. — Никто еще не смог выжить, напав на Йотунхейм.
Фандрал и Огун молчат, но Тор понимает — они считают так же, как и Сиф.
— Я не заставляю вас идти со мной, — Тор порывается пройти к открытому Биврёсту, но друзья тут же загораживают ему дорогу.
— Почему ты вообще так уверен, что Локи в Йотунхейме? — резонно спрашивает Фандрал. — Может быть, он уже давно укрылся в безопасном месте…
Тор хмуро качает головой. Он всем своим естеством чувствует, что брат в беде. И почему-то он твердо уверен, что Локи в Йотунхейме.
— Он в Йотунхейме, — с каким-то нездоровым упрямством говорит он, и Сиф тяжело вздыхает.
— Но это же не повод идти против йотунов с одними ножами! — говорит она, в отчаянии кусая губы. — Расскажи обо всем Одину, и он…
— Отец в нижнем городе! — кричит на нее Тор.
Сиф испуганно отшатывается. Теперь она действительно понимает, насколько все серьезно — Тор раньше никогда на нее не кричал.
— Но нас всего четверо! — пытается вразумить друга Фандрал. — Лучше будет, если мы найдем Фриггу или Тюра или кого-нибудь еще, чтобы Асгардская армия вошла на земли Йотунхейма, и…
— На это нет времени! — рычит Тор, обрывая друга на полуслове. — Я иду один, а вы ищите кого хотите и шлите кого хотите и куда угодно…
— Я пойду с тобой, — слышится за спиной Тора мягкий бас, и все друзья, как один, поворачивают головы в ту сторону, откуда раздался этот голос.
— Вольштагг? — удивленно спрашивает Фандрал, припомнив в стоящем перед ними парне того рыжего здоровяка, который на дне рождении старшего принца на спор выпил пять кружек пива.
— Ну, чего стоим? — добродушно гудит Вольштагг, подходя к Биврёсту и пропадая в нем. На лице Тора появляется улыбка. Не мешкая больше, он шагает в Радужный мост вслед за новым другом.
— Идиот, — шепчет Сиф, закатывая глаза, и идет за ним. Фандрал и Огун, переглянувшись, следуют ее примеру.
Один отдает последние распоряжения и сам во главе с армией отправляется в нижний город.
Тысячелетняя война, закончившаяся более шестисот лет назад, грозит разгореться снова.
— Где Тор и Локи? — спрашивает Один, когда Фригга поправляет ему шлем. Супруги стоят у парадного входа — царица провожает царя.
— Они придут в тронный зал, — быстро отвечает Фригга, онемевшими от волнения пальцами застегивая непослушный плащ на муже.
— Ваше Величество! — к царской чете спешит Тюр.
Один хмурится — слишком уж встревоженно выглядит спешащий к ним мужчина.
— Что случилось еще? — спрашивает Всеотец, уже догадываясь заранее, что ему ответит Тюр.
Ответ звучит жестко и неизбежно, повисает в воздухе и давит своей тяжестью на нервы, и без того натянутые до предела:
— Их Высочества пропали. Во дворце их нет.
Ночь вспыхивает тысячами осветительных огней.
Золотой дворец Асгарда от падающих на него огненных бликов вновь кажется залитым кровью.
Тор никогда раньше не был в Йотунхейме, и он уж точно не предполагал, что здесь действительно так холодно, как говорят. Лед пронизывал насквозь, пробирал до костей, и все внутри леденело от кончиков пальцев до самого сердца.
Сиф обняла себя за плечи и беспомощно обернулась на друзей.
— Никто не взял меховую накидку, да? — спросила она и робко улыбнулась, пытаясь скрыть внезапный приступ страха.
Они идут, ориентируясь на движение, которое виднеется далеко впереди.
— Это йотуны, — Вольштагг первым разбирает в мельтешении теней среди бесконечных снегов мерзлого мира Ледяных Великанов. — Я про них много чего слышал. Мой отец воевал с ними и рассказывал, что…
— Нам нужен план, — перебивая Вольштагга, шепчет Огун, пристально всматриваясь вперед.
— Стойте! — громким шепотом останавливает друзей Фандрал. — Слышите?..
Вокруг ничего, кроме льдов.
Тишина.
И в этой тишине вдруг проносится испуганный крик:
— Не надо!
— Локи! — кричит Тор, срываясь с места.
Сиф ахает и протягивает вперед руку, но ее пальцы хватают лишь пустоту — Тор уже далеко.
— А план? — стонет ему вслед Огун.
— Не давай им себя касаться! — орет что есть мочи Вольштагг, договаривая начатую несколько минут назад фразу.
И, если еще секундой раньше у них был шанс подкрасться к Ледяным Великанам незаметно или хотя бы выиграть время, то теперь каждый ясно понимает: их услышали.
Отчаянно чертыхаясь и на чем свет стоит ругая друга, Сиф хватает попавшегося ей под руку Фандрала и тащит его за собой, выводя таким образом остальных из оцепенения.
— Чего стоим? — рявкает она, вытягивая из сапога длинный нож. — Пошли!
…Тор видит Локи, и мир вокруг него сужается до размера маленького черного хвостика на затылке брата. Младший принц Асгарда стоит в окружении Ледяных Великанов, а рядом с ним — всего в двух шагах! — стоит сам Лафей. Тор сразу понимает, что это правитель Йотунхейма — слишком отличается он от остальных. Но сейчас взгляд старшего принца прикован к Локи, который стоит, обхватив себя руками и низко опустив голову, и, кажется, вот-вот упадет.
— Локи!
Младший принц вздрагивает, но не оборачивается к брату. Лишь зажимает ладонями лицо и ничком падает на лед.
Тор срывается с места и мчится к неподвижно лежащему брату. Кто-то из Йотунов тянет к нему руку, но тут же валится на обледенелую землю. Это Сиф воткнула в него нож.
— Тор, нет! — кричит она, хватая принца за плечи и силой пытаясь развернуть его к себе. У нее не выходит остановить Тора, и вдвоем они падают, больно ударяясь о лед.
Локи все так же неподвижно лежит на земле, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками. Лафей смотрит на нежданных гостей с презрением.
— Уходите, — приказывает он.
Отпускает. Проявляет великодушие.
— Мы не уйдем без Локи! — уверенно заявляет старший принц.
— Тор! — Сиф садится на него верхом, ее колени крепко сжимают торс друга. — Тор!
Она размахивается и наотмашь бьет его по лицу, пытаясь привести в чувство. Старший принц переводит на нее взгляд, полный отчаяния.
— Уходите! — уже жестче приказывает Лафей.
Сиф слезает с Тора и помогает ему встать.
Локи стонет, лежа на льду и пытаясь сжаться еще сильнее. Внутри старшего принца что-то надламывается.
Он поднимает голову и смотрит прямо в красные глаза Лафея. В ответ тот посылает ему уничтожительный взгляд и по-змеиному шипит:
— Мальчишка!..
Сиф тянет его назад, но Тор не спускает глаз с брата. Он не позволит Лафею тронуть Локи хотя бы пальцем!..
Где-то в том месте, откуда Тор с друзьями пришли в Йотунхейм, сверкает яркая вспышка. Следом за ней раздается свист, как будто что-то тяжелое летит на большой скорости, и перед лицом Тора появляется какой-то предмет.
Мьёльнир.
Тор обхватывает рукоять молота, и тот удобно ложится в руку.
Это знак!
Издав воинственный крик, Тор размахивается молотом и обрушивает его на ближайшего йотуна. Сиф со стоном хватается за голову.
Теперь они точно не уйдут отсюда живыми.
— Эй, ты! — кричит Вольштагг, отламывая от ближайшей ледяной глыбы тяжелый край и с недюжиной силой опуская его на голову одного из Ледяных Великанов. — Валькирия… Или как тебя там? Что стоишь? Бейся!
Сиф, несмотря на то, что нервы накалены до предела, невольно краснеет от удовольствия. Ее глаза вспыхивают привычным озорным огнем, а рука уже сама тянет с бедра меч.
…Мьёльнир оказывается очень удобным оружием в бою. Тор сметает им йотунов, размахивая молотом направо и налево и прочищая себе дорогу к Локи.
Лафей внезапно исчезает с поля боя. Тор, увлеченный боем и полностью поглощенной одной-единственной целью — добраться до брата, не замечает этого.
Зато замечает Фандрал:
— Где Лафей?
Этот вопрос вызывает заминку у друзей, которые, отбиваясь от йотунов, сбиваются в круг спинами друг к другу.
Лафей не мог просто так исчезнуть.
Но Тора это не заботит. Он уже совсем рядом с братом.
— Локи! — старший принц кидает молот, сбивая сразу дюжину Ледяных Великанов, и падает на колени перед Локи.
Тот от голоса брата вздрагивает и шипит — злобно и отчаянно:
— Не трогай!!!
Тор, игнорируя просьбу брата, обхватывает его за плечи и пытается развернуть к себе. Ладони тут же обжигает страшной болью, и Тор, отшатываясь от младшего принца, дует на пострадавшие руки. Кожа на подушечках пальцев и середине ладоней на глазах покрывается страшными волдырями и кровоточит.
Все вокруг смешивается в одну страшную непонятную какофонию. Тор слышит крик и стремительно оборачивается в сторону звука.
Ему становится плохо.
На его глазах Сиф падает и ударяется головой о лед. Тор поднимается и на онемевших ногах бежит к подруге. Девушка лежит в неестесственной позе — ее руки странно заломлены за спину, а голова откинута назад. А в груди торчит ее же нож — падая от удара йотуна, она напоролась на свое оружие.
Тор рвано выдыхает. Все плывет перед глазами, а в груди становится невыносимо горячо. Где-то рядом слышится еще один крик, и на лед теперь падает Фандрал.
По телу Тора проходит судорога, а потом кончики пальцев начинает ощутимо покалывать.
— Я же говорил: уходите… — шипит Лафей над самым ухом.
Его глаза сужаются и смотрят на Тора высокомерно и торжествующе.
Убийца!
Тору хватает одной секунды, чтобы, подпрыгнув, вцепиться в горло царя Йотунхейма мертвой хваткой. Ладони снова обжигает болью — на этот раз еще более сильной и жестокой.
Конечно. Любое прикосновение к йотуну вызывает обморожение высшей степени. Глупый, безрассудный, необдуманный поступок…
Пальцев Тор не разжимает.
Что-то странное накрывает старшего принца с головой. Каждой клеточкой тела Тор чувствует, как по коже бегут колючие мурашки.
Страшный треск.
Глаза Лафея расширяются, лицо стремительно чернеет, а сам он падает, утягивая Тора за собой. По синей коже поверженного врага пробегают искры.
И эти невыносимо яркие искры — последнее, что видит Тор, прежде чем теряет сознание.
====== 20. Вместе ======
Комментарий к 20. Вместе Юбилейная глава
-
Тор открыл глаза и не понял, где он находится. Ему пришлось долго моргать, чтобы глаза привыкли к свету, и лишь спустя несколько минут старший принц смог рассмотреть помещение, в котором очнулся.
Он лежал на кровати в просторной светлой комнате с панорамными окнами и практически полностью отсутствовавшей мебелью. Все, что он видел — это кровать, обитый кремовым бархатом диван у стены и круглый белый стол с букетом роз в центре. Шторы на окнах и покрывало на кровати были ярко-желтыми. Заметив эти кричаще-лимонные тона, Тор сразу успокоился. Желтый — любимый мамин цвет. Значит, он дома — в Асгарде.
Тор попытался встать с кровати, но тут же без сил упал обратно на подушки. Все тело ныло, и голова была тяжелая, как сто Мьёлльниров.
Руки.
Тор поспешно поднял руки и посмотрел на тщательно перебинтованные ладони. Какая бы страшная рана не была ему нанесена прикосновением к йотуну, сейчас он не чувствовал боли. Это и успокаивало, и тревожило одновременно.
В том состоянии полусна, в котором он находился до своего пробуждения, его преследовали кошмары. И до сих пор вокруг старшего принца будто бы кружили обрывки произошедшего ночью: вот он вызывает Мьёлльнир, вот он уже громит Ледяных Великанов, а потом вдруг видит перед собой брата.
Локи.
Где он?
И тут же вслед за образом младшего брата всплывает другой образ — Сиф с выкрученными руками и ножом в груди.
Тор холодеет от одной только мысли, что Сиф погибла. Она не может погибнуть!..
Ему нужно ее увидеть.
Тор уверенно откинул одеяло и попытался встать. Ноги как будто одеревенели и не слушались его. От этого старший принц злился и упрямо вскидывал руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Но потолок и пол внезапно поменялись местами, а сам он через секунду упал и остался сидеть на полу, уже не пытаясь встать.
На шум к нему уже кто-то спешил — Тор услышал в коридоре чьи-то шаги.
Дверь с шумом открылась. На пороге стояла та, кого он так жаждал увидеть.
— Сиф!
Словно одного только появления подруги хватило, чтобы силы вернулись — с необычайной резвостью Тор поднялся с пола и сразу же стиснул подскочившую к нему девушку в крепких объятиях.
Та ойкнула и попыталась вырваться:
— Пусти, пусти! Я понимаю, что в Асгарде лучшие лекари в девятимирье, но даже они не могут за неделю залатать сквозную рану…
— Что? — Тор ничего не понял, но подругу отпустил.
Сиф весело фыркнула. Ее серые глаза сияли, и вся она была какая-то другая — не воинственная и уверенная, а тихая и спокойная, с легкими признаками усталости на лице.
— Я говорю, меня тут целую неделю по кусочкам собирали, а ты чуть было в один миг не обратил все старание лекарей в абсолютный ноль.
Тор побледнел и напрягся.
— По кусочкам?! — с ужасом воскликнул он, глядя на Сиф и с трудом удерживаясь от желания коснуться ее лица, чтобы убедиться в том, что перед ним настоящая, живая Сиф, а не призрак из сна.
А потом пришло осознание первой половины фразы девушки, и тут уж Тор, не выдержав, почти закричал:
— Неделю?! Как — неделю?..
— Не волнуйся только! — Сиф сама испугалась и вскинула вверх руки. — Тебе нельзя!..
Тор все-таки не выдержал и провел забинтованным пальцем по щеке подруги, снимая с нее ресничку. Сиф вспыхнула от его прикосновения и почему-то задержала дыхание.
— Будь здорова, — пожелал подруге Тор, полагая, что она хочет чихнуть.
В ответ на свой порыв он тут же получил полный непонятной обиды взгляд и легкий толчок в бок.
Она здесь. Рядом. Живая.
— Как себя чувствуешь? — спросила Сиф, легонько подтолкнув друга к постели. Тор сел и прислонился боком к спинке кровати. Сиф примостилась рядышком.
— Странно, — признался Тор. — Как будто меня несколько раз убили.
Его взгляд снова стал тревожным.
— Что с Локи?
Сиф вздохнула. Заправила за ухо выбившуюся прядь, посмотрела на друга слегка виновато.
— Я не знаю, — призналась она. — Вернее, он здесь, во дворце. Но к нему никого не пускают, а я даже и не попыталась к нему пробраться.
Она глубоко вздохнула.
— Ни разу.
— А Фандрал? — спросил Тор, немного успокоившись.
— О, — Сиф снова отвела взгляд. — С ним, в принципе, все хорошо…
— В принципе? — Тор, чувствуя, как новой волной накатывает волнение, прикусил щеку изнутри.
— Он жив и не ранен, — поспешила успокоить друга Сиф. — Правда… Теперь он будет отращивать волосы.
— Почему? — не понял Тор.
— На шее со спины остался шрам, — пояснила Сиф. — Только не говори ему, что я тебе сказала об этом. Я сама случайно увидела и пообещала, что никому не скажу…
— Подумаешь — шрам… — пробурчал Тор.
Сиф привычным жестом закатила глаза и цокнула языком:
— Ну, это же Фандрал!..
Между ними повисло неловкое молчание. Тор смотрел на Сиф, которая почему-то больше ничего не говорила, и лихорадочно соображал, что ему сказать. Прошла минута, две, пять, и тишина в комнате стала совсем уж невыносимой.
— Значит, я спал…неделю? — вспомнил Тор недавние слова подруги.
Сиф очнулась от размышлений и посмотрела на друга.
— Да, — сказала она слегка заторможенно. — Нас к тебе не пускали. Да и до сих пор не пускают… Если меня здесь увидят — прогонят.
Она снова ненадолго замолчала. А потом, полностью скинув с себя оцепенение, заговорила снова:
— Остальных на следующий день отпустили, а нас с тобой все здесь держат. И Локи тоже в этом крыле, только в крайней комнате. К нему никто, кроме Фригги, не заходит. Странно это, да?
Тор вспомнил, как отчаянно брат просил его не трогать и как заболели руки, когда он, не послушав Локи, все-таки к нему прикоснулся. В памяти всплыли слова Вольштагга о том, что прикосновение йотунов опасно.
Но ведь его брат не йотун?..
— Да, странно, — подтвердил Тор, заметив, что Сиф на него смотрит. — Наверно, он не хочет, чтобы его видели…таким.
— Да, — Сиф кивнула. — Это в его духе. Всегда сторонится всех…
Тор задумчиво молчал, и Сиф, очевидно, решив, что друг устал, собралась уходить.
— Я приду вечером, — сказала она, вставая.
Девушка сделала несколько шагов, но потом замешкалась. Остановилась, обернулась на друга через плечо. Глубоко вздохнула и, вернувшись, мягко поцеловала Тора в щеку.
— Выздоравливай! — сказала она уже у двери и вышла.
Тор задумчиво смотрел на перебинтованные руки.
Он начинал понимать, почему Локи с самого детства манил к себе Йотунхейм.
— Вы должны были мне сразу все рассказать! — кричал Локи на мать, и Фригга ничего не могла возразить ему.
— Послушай, Локи…
— Раньше надо было слушать! — прошипел младший принц, отводя взгляд.
Он сидел на кровати, забившись в самый угол и обхватив руками прижатые к груди колени. Фригга стояла у изножья его постели на довольно большом расстоянии от сына. Подойти ближе она не могла — Локи сразу же начинал кричать, а по его щекам градом катились слезы.
— Локи, пожалуйста… — она предприняла очередную попытку успокоить сына. Младший принц шарахнулся от протянутой руки женщины и сильнее вжался в спинку кровати. Его красные от слез глаза испуганно сверкали.
— Не трогай! — зашипел он снова на мать. А потом его глаза злобно сощурились, и он совсем уж ненавистно процедил: — Или ты не боишься превратиться в ледышку?
Фригга побледнела, а ее губы сжались в тонкую полоску.
— Локи…
— Каково это — знать, что твой приемный сын — монстр? — перебив женщину, спросил Локи. Его пальцы судорожно сжимали колени, а по щекам, не останавливаясь, бежали слезы. — Только не говори мне, что ты не знала об этом! Ты же знала?.. Знала?!
Фригга в отчаянии заломила руки.
— Локи, пожалуйста!
Локи открыл рот, чтобы сказать еще что-то ядовитое и колкое, но его губы задрожали против его воли, и он всхлипнул. Не в силах больше сдерживать истерику, он уткнулся лицом в колени.
Локи чувствовал, как трясутся его плечи, и задыхался от слез, но ничего не мог с собой поделать. Из груди вырывались неясные хрипы и стоны, а он все сильнее прижимал колени к груди и до побеления костяшек пальцами сжимал свои запястья, ногтями раздирая кожу до крови.
— Локи! — почувствовав тепло таких до боли знакомых рук на своих плечах, младший принц подскочил, как от удара, и попытался отползти в сторону.
Но Фригга держала его крепко.
— Локи, прошу, успокойся…
Локи старался не смотреть на мать. Он боялся, что увидит в ее глазах презрение или отвращение, или — что еще хуже — страх.
Фригга мягко, но настойчиво пыталась отнять его руки от лица, и, наконец, Локи сдался. Он поднял голову и с вызовом посмотрел на мать.
— Ну что? — прошипел он. — Урод, да?!
Фригга молча покачала головой. Она, не переставая, гладила его по спине и голове, приглаживая растрепанные волосы.
— Локи, — ее синие глаза смотрели встревоженно, но во взгляде не было ни капли страха. — Пожалуйста…
Видя, что Локи больше не сопротивляется, Фригга обвила руками его плечи и прижала сына к груди. Младший принц сначала заметно напрягся, но потом его плечи расслабились.
Локи закрыл глаза и позволил маминым пальцам перебирать черные непослушные прядки. Он вспомнил, как однажды — когда-то очень давно — мама вот так же сидела рядом и гладила его по голове.
К глазам снова подступили слезы.
Ничего уже не будет, как прежде.
— Мы очень виноваты перед тобой, — тихо зашептала ему на ухо Фригга. — Нужно было сразу тебе все рассказать…
— Прости меня, — прохрипел Локи, несмело сжимая ладонь женщины. — Это из-за меня почти уничтожен Асгард…
— Глупости, — Фригга поцеловала сына в взлохмаченную макушку. — Во всем виновата Хела. Ты ничего не смог бы сделать… Не вини себя.
Локи подавил рвавшийся наружу судорожный стон и зажмурился.
— Что теперь будет? — спросил он и сжался, ожидая страшного ответа.
Что, если отец не захочет больше видеть его теперь, когда Локи знает свою истинную сущность и может быть опасен?..
— Ничего не изменилось, — словно прочитав мысли сына, тихо ответила Фригга. — Ты по-прежнему наш. Принц Асгарда. Сын Одина. Мой сын…
— Тор знает? — сипло спросил Локи. Его дыхание постепенно выравнивалось, и руки бессильно лежали на коленях матери.
— Никто ничего не узнает, — заверила его Фригга. — Об этом тебе не стоит волноваться…
И Локи поверил. Он вздохнул, окончательно успокаиваясь, и, как и когда-то много лет назад, уснул на плече у мамы. Фригга дождалась, когда дыхание сына стало ровным, и аккуратно переложила его голову на подушку. Выходя из комнаты, обернулась. Лицо спавшего Локи было спокойным, и лишь на щеках блестели дорожки от слез.
Тор долго стоял перед дверью в комнату Локи и все никак не решался постучать в нее. Наконец, он собрался с духом и поднес кулак к дверному косяку. Но старший принц еще не успел опустить на него руку, когда дверь открылась сама.
На пороге стоял Локи — бледный и заметно похудевший. Он смерил брата строгим и настороженным взглядом.
— Чего тебе?
— Я пришел, — оповестил брата о своем прибытии Тор и попытался пройти в комнату, но Локи преградил ему дорогу.
— Я вижу, — сухо ответил он. — Зачем?
Тор растерялся. Ему очень хотелось увидеть брата, но теперь, когда Локи был перед ним — злой и отчужденный — старший принц и сам не знал, зачем пришел.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он вместо того, чтобы сказать брату о том, как он волновался за него все это время.
Локи вздрогнул. Его взгляд сам по себе упал на руки Тора, которые все еще были забинтованы.
— Лучше всех, — холодно отчеканил он, но Тор ему не поверил.
Старший принц наконец решился и надавил на дверь, которую держал младший принц.
— Локи, я знаю, что с тобой случилось, — сказал он, но Локи тут же зашипел на него и, схватив за воротник камзола, втащил в комнату. Едва Тор вошел, как младший принц тут же захлопнул дверь.
— Тш-ш-ш… — шикнул он на брата, повернувшись к нему лицом. Тор заметил синяки под его глазами и с тревогой стал всматриваться в осунувшееся лицо.
— Что ты знаешь? — зашипел на Тора Локи, мертвой хваткой вцепляясь пальцами в его плечи. — Говори!
Тор поймал мечущийся взгляд брата.
— Я знаю, зачем ты был в Йотунхейме, — тихо ответил он.
Локи сжал челюсть с такой силой, что на его лице заходили желваки. Он с силой оттолкнул от себя брата и отвернулся.
— Уходи, — услышал Тор его глухой голос.
Старший принц отрицательно затряс головой, хотя Локи и не мог этого видеть.
— Я не уйду.
— Уйдешь, — по-змеиному зашипел на брата Локи, глядя на него из-за левого плеча. Его зеленые глаза так и сверкали злой решимостью и, почему-то, затаенным страхом.
Тор, заметив затравленный взгляд брата, против воли подошел ближе. Неужели Локи боялся его?
— Локи, в этом нет ничего страшного! — попытался вразумить брата Тор, но Локи, казалось, совсем его не слушал. Он все пятился и пятился, пока не уткнулся спиной в стену.
— Ты — мой брат! — горячо заверил его Тор, не замечая, что своими словами делает только хуже. Локи загнанно смотрел на него и молчал. — То, что ты родом из Йотунхейма, абсолютно ничего не значит! Нам надо держаться вместе, и все будет, как раньше…
— Как раньше? — язвительно перебил Тора Локи. — О, мой милый брат, как раньше уже не будет…
Зеленые глаза сощурились и полыхнули такой искренней ненавистью, что Тор почти физически ощутил всю враждебность младшего принца.
Но он предпринял еще одну попытку:
— Неужели ты не хочешь все вернуть? Давай забудем обо всем, что случилось в Йотунхейме, и тогда…
— По-твоему, раньше было хорошо? — каждое слово Локи было насквозь пропитано обидой и горечью. — Разве ты вспомнил обо мне хотя бы раз до того момента, как заметил опасность в лице Фрейи? Разве ты когда-нибудь сделал что-нибудь для того, чтобы сблизиться со мной? Я всегда был один!
— Но… Локи? — Тор от этого напора отступил от брата на шаг. — Я не думал, что ты…
— А ты никогда не думаешь! — выплюнул брату в лицо Локи, отрываясь от стены и в свою очередь наступая на Тора. — Я намекал тебе, что мне одиноко! А что ты? Ты «не думал», о том, что мне был нужен друг. Что мне. Нужен. Брат.
Тор молча открывал и закрывал рот и не мог произнести ни слова. С какой стороны ни посмотри, Локи был прав.
Кругом прав.
В том, что происходило сейчас, был виноват Тор.
— Прости, — тихо сказал он, опуская глаза в пол. — Но, может, нам стоит попробовать все изменить?..
— Нет, — Локи упрямо мотнул головой. — Наши с тобой пути разошлись очень давно. Теперь ничего уже не изменить.
Тор вышел из комнаты брата подавленным. На плечи всей своей тяжестью давило чувство вины, и в груди рождалась злость на самого себя.
Это его вина. Он сам виновен в том, что произошло с братом. Теперь он понял это.
Но как искупить свою вину, он не знал.
Нижний город был почти разрушен. Полуразвалившиеся дома, развороченная мостовая, от которой не осталось камня на камне, обгоревшие деревья — при виде этой печальной картины у Тора болезненно сжалось сердце. Впервые за долгое время после болезни отец взял его с собой сюда — помогать асам восстанавливать полуразрушенный Асгард.
Огун и остальные, кроме Сиф, которой до сих пор не разрешали лишний раз напрягать свое тело, уже давно работали наравне с остальными, помогая пострадавшим от схватки с Ледяными Великанами.
— Тор! — Вольштагг, который незаметно, но прочно влился в их компанию, радостно похлопал друга по плечу. — Рад тебя видеть!
Тор с неподдельным счастьем встретил друзей. Его взгляд невольно задержался на Фандрале. Несмотря на жару, на нем был надет камзол с высоким воротником, в котором наверняка было неудобно работать. Но этот воротник отлично закрывал шрам на его шее, и Тор глубоко вздохнул, сочувствуя другу, который всегда очень переживал, когда дело касалось его внешности.
Работали друзья молча — никому не хотелось говорить. Наравне с остальными они разгребали завалы, освобождая невольных заложников, оказывали им помощь, предлагали временное жилье до полного восстановления нижнего города. Тор и остальные сами попросились сюда — на место бедствия. И Один, который сам всегда лично присутствовал на каждом таком событии, не возражал.
Лишь Локи не захотел быть вместе со всеми.
Тор машинально разгребал завалы одного из домов, думая о брате. Старший принц с легкостью передвигал тяжелые каменные плиты и перекладины. Он бы предпочел поднять тысячу таких каменных глыб, чем найти простой ответ на сложный вопрос: как вернуть расположение брата или хотя бы привести того в чувство. Если Локи и раньше любил уединяться, то после случившегося в Йотунхейме и вовсе стал нелюдим. Надо было как-то это исправлять.
Размышления Тора прервал слабый шорох, который старший принц и не заметил бы вовсе, если бы этот шорох секундой позже не перерос в грохот. С изумлением Тор оглянулся в ту сторону, откуда раздался шум.
К нему упорно пробиралась девушка, по пути задевая обломки и спотыкаясь о них же. Маленькая и очень худая, с большими удивленными глазами и копной спутанных рыжих волос, стянутых на затылке в нелепый хвост, среди бесконечно серых тонов разрушенного города она показалась Тору лучиком света. Этот лучик, заметив, что на него смотрят, тихо ойкнул и закрыл ладонью губы.
— Я хотела донести так, чтобы не помялось, — пояснила девушка, показывая на сумку в своих руках. — Но оно, кажется, все-таки помялось… Я, чем больше стараюсь, тем больше все порчу.
С этими словами она всучила Тору в руки сумку с обедом — одну из тех, которые раздавали каждому, кто работал на восстановление Асгарда. Девушка приняла виноватый вид, но это не мешало ей с любопытством разглядывать Тора.
— Спасибо, — поблагодарил ее Тор, усаживаясь на большую каменную плиту. Где-то вдалеке раздался сигнал — наступило время обеденного перерыва. — Ты тоже тут…работаешь? — спросил он, с недоверием оглядывая облаченную в платье с широкими рукавами хрупкую фигурку.
— Да, — девушка кивнула, совершенно без стеснения присаживаясь рядом со старшим принцем. — Разношу обеды, делаю пострадавшим перевязки и все такое.
— И как тебя зовут? — зачем-то спросил Тор, глядя на собеседницу.
— Сигюн, — просто ответила та, стрельнув в сторону старшего принца лукавым взглядом до одури зеленых глаз. — Можно я тут посижу немного? Устала. За день набегаешься туда-сюда, да тем более по таким горам… — она с тоской оглядела последствия битвы с йотунами.
Сигюн робко улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. Она вся светилась неподдельным счастьем и смешно морщила нос, пытаясь уклониться от летающей рядом с ней пчелы.
Совсем еще ребенок.
— Сиди, конечно, — пожал плечами Тор. — Мне-то что?..
Сигюн с готовностью подтянула колени к груди, ерзая, чтобы удобнее устроиться на своем месте. Она вздохнула и пристально посмотрела на Тора. Старший принц догадался, что ей очень хочется что-то ему рассказать.
Словно в подтверждение мыслей Тора, Сигюн набрала в грудь побольше воздуха и заговорила, тихо и нерешительно:
— Там — где раньше был рынок — нашли щенка! Живого, представляешь? Его завалило в подвале дома. Сам дом не разрушился, но вход загородило упавшее дерево. Я иду, а он скулит. Я сначала даже не поняла, что это… А он живой! Столько дней там провел, худющий, но живой!..
Тор ел и молчал, никак не реагируя на девушку, которая вся светилась от радости.
— Сегодня день очень хороший, — сказала Сигюн. С ее губ не сходила блаженная улыбка, и в какую-то минуту Тор даже подумал, что девушка немного не в себе. — Уже четверых спасли. Теперь столько времени прошло, никто уже и не надеялся, что среди этого ужаса может кто-то остаться в живых… Иногда этих несчастных находят, но уже не успевают их спасти.
Сигюн прикусила губу и уткнулась взглядом в землю под своими ногами.
— Это, наверно, очень страшно — оказаться под завалом… — медленно произнесла она, сминая край юбки. — И близких терять, наверно, страшно… Хотя я стараюсь об этом не думать. Ведь лучше думать о тех, кого успели спасти, чем о тех, кого не смогли, ведь правда?.. Я сначала не понимала, как можно не думать о плохом, когда вокруг творится такой кошмар. А потом я подумала, что, если серьезно относиться ко всему, что происходит в жизни, можно сойти с ума…
Тор скосил глаза в ее сторону. Сигюн сидела и говорила без умолку, и старший принц, слушая эти ее ни к кому не обращенные слова, чувствовал, как на его лице сама по себе появляется улыбка. Сигюн была как лекарство от тоски.
Лекарство для Локи.
Решение пришло внезапно и самому Тору показалось диким и спонтанным.
— Сигюн, — сказал он, поворачиваясь к девушке всем корпусом. — Ты можешь мне помочь?
— Наверно, — зеленые — цвета весенней травы — глаза засияли радостным огнем. — А что нужно делать?
Тор вздохнул, решаясь на ответственный шаг.
Брат его за это не простит.
Глупости.
Потом еще спасибо скажет.
====== 21. Преследуя благородные цели ======
Локи услышал стук в дверь и глубоко вздохнул, мысленно взмолив о терпении. Широкими шагами в две секунды пройдя комнату от окна, у которого он до этого стоял, до двери, схватился за ручку и со всей силы дернул ее на себя. Но на пороге, против его ожиданий, стоял не Тор, не Сиф, и даже не Огун, которые за последние две недели по очереди наведывались к нему в гости и так же по очереди были выставлены в коридор.
Перед Локи стояла незнакомая девчонка, худющая и рыжая до безобразия. На ней было ужасно аляповатое синее платье, доходящее ей до щиколоток и не закрывавшее довольно потрепанные остроконечные туфли. Два ее зеленых глаза сверкали в ожидании. Она беззастенчиво пялилась на младшего принца, и подумать о том, что девушка, очевидно, ошиблись дверью, было никак нельзя.
По всему было видно, что она пришла намеренно.
Локи закатил глаза и едва не застонал.
Тор.
Опять пытается поместить брата в совсем не нужный ему социум.
— Слуг не нанимали, — сухо отчеканил Локи и обдал девушку таким холодным взглядом, что та непроизвольно сжалась.
Младший принц хотел закрыть дверь, но незванная гостья успела поднырнуть под его рукой прежде, чем он осуществил свой замысел. И теперь она стояла в комнате за его спиной, склонив немного лохматую макушку вбок.
Рыжая бестия.
— Даю три секунды на решение: или ты уходишь сама, или я зову охрану.
— Не надо охрану! — на подвижном лице тут же появился испуг.
Локи ядовито усмехнулся. Девушку, казавшуюся на первый взгляд задиристой и отнюдь не скромной,оказалось весьма просто запугать.
— Не надо? Правда? А как мне расценивать незаконное проникновение в покои наследного принца Асгарда? Я ведь могу задуматься о том, с какой целью ты пришла. Может быть, ты хотела что-нибудь украсть? А может, убить меня? Или тебя послали сюда шпионить за мной? — он невольно вспомнил Фрейю и вздрогнул. — О, фантазия у меня хорошая. Поэтому, если не хочешь нажить себе проблемы…
Локи указал пальцем на дверь.
Зеленые глаза девчонки стали круглыми, как две плошки.
— Я Сигюн, — зачем-то сказала она, и Локи весело фыркнул.
— Я рад! — его губы растянулись в ядовитой усмешке, которая так давно не появлялась на обычно хмуром лице. — А теперь, пожалуйста, будь добра…
Сигюн покосилась на дверь, но с места не сдвинулась.
Наверно, Тор ее предупредил, что Локи попробует ее выгнать.
Ну хорошо.
Младший принц цокнул языком и решил поступить по-другому.
— Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе влезет, — заявил он, понемногу раздражаясь. — Но без меня.
Изумрудные глаза сверкнули льдом.
Локи вышел из комнаты и рассерженно хлопнул дверью, словно ставя в этом вопросе точку. Пусть девчонка пока побудет одна. Ей скоро надоест, и она уйдет. А если вместе с ней пропадет что-нибудь еще, ему, Локи, это будет только на руку — тогда получат по заслугам оба: и сама воровка, и Тор — за то, что таскает во дворец всяких подозрительных асинь.
Интересно, что скажет мама, если вдруг узнает, что ее старший сын водит в Асгардский дворец каких-то девок?
— Ты уверен, что это была хорошая идея? — ревниво поинтересовалась Сиф у Тора, когда они сидели прямо на траве в саду под окнами младшего принца и ждали, что же произойдет.
— Уже не знаю… — Тор неуверенно пожал плечами.
— А девушка симпатичная? — встрял в разговор Фандрал, который еще не видел Сигюн.
Сиф неопределенно взмахнула рукой:
— Рыжая, лохматая, плечи острые, на носу веснушки… — ответила она и, сама не заметив своего жеста, скривилась.
— У нее нет веснушек, — возразил подруге Тор. — Я это хорошо запомнил. Она сама вся рыжая, а веснушек нет. Странно, да?
Фандрал сразу же потерял к Сигюн всякий интерес. Он зевнул и лениво растянулся на траве, подложив руки под голову.
— Что-то она долго, — настороженно заметил Огун и повернулся к Вольштаггу, который примостился рядом. — Не помнишь, сколько времени потребовалось Локи, чтобы вытолкать меня за дверь?
Вольштагг задумался и уверенно ответил:
— Четыре секунды.
Огун кивнул головой:
— Вот. А я про что? С того момента, как она должна была войти в его комнату, прошла уже четверть часа.
— А может, она заблудилась? — предположила Сиф.
— Нет, — Тор, не отрываясь, смотрел на окна комнаты младшего брата. — Я проводил ее до самого этажа…
Сиф на слова друга презрительно фыркнула.
— Не переживайте так, — раздраженно приказала она. — Ну не съест же он ее в конце концов! Ты слишком много думаешь об этой рыжуне…
— Сиф, — Фандрал смерил девушку насмешливо-заинтересованным взглядом. — Ты никак ревнуешь?
— Я не ревную! — от внезапных слов Фандрала, который, сам того не зная, попал прямо в больное место, Сиф даже подскочила на месте и оскалилась. — Было бы, кого еще ревновать…
— Ну, не говори… — Фандрал весело скалился, и Тор почти физически ощущал все желание подруги кулаком сбить эту улыбку с красивых губ. — Ты странно себя ведешь, когда разговор заходит про Сигюн…
— Ничего не странно! — прошипела Сиф, как кошка, выгибая спину.
— Ладно, ладно… Чего ты? — Фандрал примирительно вскинул руки. — Я же пошутил…
— За такие шутки в зубах бывают промежутки, — рыкнула на него Сиф, и каждый из друзей понял, что из ее уст эта угроза звучит как предупреждение.
Сиф ведь может и побить.
— Может быть, они подружились? — предположил Тор, возвращая друзей к волнующей его теме.
Сиф не удержалась от язвительного комментария:
— Да, конечно! Твой брат, даже когда был ребенком, ни с кем на контакт не шел. А теперь и подавно…
— На самом деле я его понимаю, — непривычно серьезно сказал Вольштагг. — Эта… Ну, про которую вы рассказывали…
— Фрейя? — подсказал Фандрал.
— Во! Вот он Фрейе верил, а что получилось в итоге? Как ему теперь доверять кому-то незнакомому?
— А мы? — Сиф нахмурилась. — Мы тоже хороши. Надо было Сигюн сначала проверить, узнать, кто она, прежде, чем тащить знакомить с Локи…
— Она не такая, как Фрейя, — встал на защиту Сигюн Тор. — Я по глазам видел. У нее взгляд открытый, — пояснил он подруге, снова хотевшей вспылить.
— Ну хорошо, — Фандрал вздохнул. — Пусть Сигюн, как ты говоришь, на самом деле хорошая девушка. Только есть еще один вопрос: на кой-черт она далась Локи?
Тор и сам уже не знал, зачем привел Сигюн во дворец. Там, в нижнем городе, ему все было понятно и просто. Но теперь старший принц и сам был не уверен в своем поступке.
— Ладно, — Вольштагг хлопнул Тора по плечу. — Хуже уже не будет!
Действительно. То, что усугубить положение еще больше ему не удастся, не могло не радовать Тора в какой-то степени.
Поэтому ему оставалось только ждать и надеяться, что Сигюн вернется из комнаты Локи живой и, желательно, без лишней части тела вроде хвоста или клюва.
Все это время рядом с ним была Хела.
Осознать это оказалось нелегко. Локи сидел на полу за тяжелой шторой в библиотеке и, прижавшись лбом к нагретому солнцем стеклу, пытался утихомирить разбушевавшиеся чувства.
Слишком много всего навалилось на него сразу.
Младший принц проследил взглядом полет витавшей в воздухе пылинки и устало потер глаза и переносицу. О том, действительно ли Хела — дочь Одина и старшая сестра Тора, Локи у родителей не спрашивал — хватит с него и того, что он оказался в семье неродным.
Тору о сестре младший принц тоже говорить не хотел — зачем ломать жизнь и ему? А отец сам рассказал бы о ней, если бы хотел. Теперь Локи понимал — отлично понимал! — что некоторые скелеты в шкафу лучше не трогать.
Уже давно стемнело, но Локи никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Мысль о том, что ему снова придется возвращаться в пустую комнату, в которой все, до самых мелочей, напоминало ему об обмане Хелы, была невыносима. Но младший принц все же заставил себя встать и покинуть библиотеку.
Пустые коридоры и гулкое эхо от шагов, наполнявшее дрожащий в свете факелов воздух — все это еще больше навевало тоску. Локи прошел галерею, миновал две лестницы и еще два коридора, и только после этого почувствовал, что во дворце что-то изменилось. Он остановился и долго всматривался в пустые коридоры.
Пустые.
Где вся стража?
От снизошедшего на него озарения Локи впал в ступор. Всегда, куда бы он ни пошел, младший принц видел стражников, вооруженных до зубов и заточенных в золотые доспехи. Но теперь, стоя в безлюдном коридоре, он почувствовал, что что-то не так.
Дворец как будто вымер.
И эта мысль подхлестнула Локи поскорее вернуться в свои покои.
Шторы, которыми он завесил окна еще днем, до сих пор были плотно сдвинуты, и поэтому в комнате было совсем темно. Младший принц щелкнул пальцами, и на его ладони появился зеленый огонек. Этому заклинанию он выучился давно, в самом детстве.
Зажигать зеленые огни его научила Фригга.
Младший принц вспомнил, как мама учила его правильно материализовывать энергию. Она говорила: «Представь то, что тебе хочется, и оно появится».
А что бы Локи хотел увидеть сейчас?..
Он сделал всего несколько шагов, а потом замер, как громом пораженный.
Ноги.
Довольно красивые девичьи ноги, вытянутые на полу и проступающие из-под юбки, которая еле-еле доходила до щиколоток.
Нет, это не может быть она…
— Сигю-ю-юн… — грозно прорычал младший принц, замечая, как дернулась девичья нога на полу.
Спустя мгновение нога быстро подтянулась, а еще через секунду откуда-то снизу раздался тихий писк.
Локи щелкнул пальцами еще раз, и шторы разъехались в стороны сами по себе, открывая окно и роняя на пол лунную дорожку. Следующий щелчок зажег в комнате все свечи.
— Как это понимать? — жестко спросил Локи, смеряя стоявшую перед ним девушку одним из своих самых лютых взглядов, которые лучше любых слов говорят: «исчезни, или я тебя испепелю».
— Я… — Сигюн моргнула и поднесла к глазам кулачки, как будто желая стереть ими сон.
Сейчас начнет оправдываться.
— Я решила тебя подождать, — прямо сказала она. — К тому же, я не знаю, как идти назад.
— Сюда же ты как-то дошла, — презрительно фыркнул Локи и поджал губы.
— Сюда меня Тор привел, — нехотя призналась Сигюн.
Младший принц упрямо тряхнул головой. Его взгляд был поистине ледяным.
— Ничего не знаю, — сухо обронил он, подходя к своему письменному столу. Локи тяжело опустился на стул и оперся локтями о книгу, лежащую на столе перед ним.
Он уже давно мог выставить эту девчонку за дверь.
И чего он ждет?
Локи устало обвел глазами стол, и его взгляд, наткнувшись на баночки с травами для зелей, вмиг стал нечитаемым.
— Ты трогала мои вещи? — тоном, не предвещавшим для Сигюн ничего хорошего, спросил Локи.
Сигюн испуганно икнула и тут же зажала себе рот ладошкой:
— Я…
— Ты. Трогала. Мои. Вещи.
Локи стремительно встал, опрокинув стул, и зверем посмотрел на девушку.
Его терпение лопнуло.
Если до сих пор он еще терпел навязанное Тором общение с этой рыжей бестией, то теперь девчонка перешла грань допустимого.
— Я просто отсортировала травы! — воскликнула Сигюн, искренне не понимая злость Локи, но пугаясь и тушуясь под его взглядом. — Ты перепутал Волчий глаз с Черновницей, и я подумала…
— Слушай сюда, эльф, — Локи заметил, как съежилась под его взглядом девушка. — Ты мне надоела.
Сигюн зажмурилась.
Локи, борясь с желанием схватить девчонку за рыжий вихор и вытолкать за дверь, сложил руки за спиной и ограничился одним коротким приказом:
— Вон.
Сигюн мгновенно оказалась у двери. Ее тонкая рука сжала ручку. Помедлив, она все-таки обернулась на Локи.
— Прости, — прошептала Сигюн. — Я хотела, как лучше.
— Ценю, — сухо ответил Локи, глядя на нее сверху вниз уничижительным взглядом, и повторил: — Вон!
Сигюн послушно выскользнула в коридор.
— Что пропало?
Один широким шагом шел к Сокровищнице.
— Перчатка Бесконечности, — отчеканил следовавший за ним Тюр.
Они подошли к тому месту, где раньше лежал ценный артефакт. Под хрустальным — абсолютно целым — куполом была пустота.
Один нахмурился.
— Нужно положить сюда подделку, — распорядился он, поворачиваясь к мужчине. — Займись этим сам. Нельзя, чтобы о пропаже Перчатки узнала хоть одна живая душа.
Тюр склонил голову в знак того, что понял приказ царя.
— Случилось что-то еще? — спросил Один, по тревожному лицу мужчины угадав, что произошло что-то еще из разряда очень неприятного.
— Да, Всеотец, — с кислым лицом, словно нехотя, ответил Тюр. — Кто-то выпустил Фенриса…
— Кто-то? — с грустной насмешкой переспросил Один, но его лицо тут же стало тревожным. Его единственный глаз задумчиво буравил золотую застежку на плаще главнокомандующего.
— Солдаты уже высланы на поиски. Они будут стрелять на поражение…
— Стрелять в мертвого? — перебил Тюра Один. — Это все равно что пытаться убить призрака.
— Что делать? — казалось, растерялся мужчина.
Один медленно пошел вдоль Сокровищницы. Тюр двинулся за ним следом.
— Я не думаю, что волк Хелы нападет на кого-либо. Она не для того шла на риск, чтобы ее засекли. Фенрис ей нужен, а лишний шум вовсе ни к чему.
— Что делать? — повторил свой вопрос Тюр, очевидно, борясь с паникой.
Главнокомандующий армии Асгарда паникует.
В любой другой ситуации это было бы даже смешно.
— Быть готовыми, — четко ответил Один. — И повторяю: никто ничего не должен узнать.
Сигюн оказалась лицом к лицу с тишиной, к которой не была готова. Едва оказавшись за дверью комнаты Локи, девушка оглянулась вокруг, вспоминая, с какой стороны она сюда пришла. Решив про себя, что они с Тором подошли к двери слева, Сигюн уверенно свернула вправо. Если впереди она увидит лестницу, значит, она идет правильным путем. А если нет… Тогда ей придется плутать по коридорам Асгардского дворца никак не меньше десятка лет, ведь именно столько по легендам нужно, чтобы обойти весь дворец.
Лестницу она благополучно отыскала. В коридорах не было не души, но эхо, разносившее звук ее шагов на большое расстояние, заставляло Сигюн вжимать голову в плечи и то и дело вздрагивать.
Девушка вспомнила, что, когда она с Тором шла по этим коридорам днем, в галереях и коридорах на каждом шагу стояла стража. Сейчас же здесь не было никого, кроме нее. Как будто все разом снялись с мест и ушли по какому-то очень важному делу.
Сигюн прошла еще несколько шагов и остановилась. Она всегда необычайно верно предугадывала события. В этом ей помогали инстинкты, которые с детства у нее были хорошо развиты. Это были даже не инстинкты, а какое-то природное чутье, которое всегда, когда Сигюн была в лесу, подсказывало ей, какую опасность и от какого зверя можно ожидать.
И теперь это чутье говорило ей, что во дворце Асгарда что-то произошло.
Сигюн убедилась в своей догадке, когда отчетливо различила впереди — в конце длинного коридора — движение чего-то очень большого. Это что-то в тишине пустых галерей издавало громкие звуки — Сигюн ясно слышала стук когтей о каменный пол.
А спустя всего мгновение в нос ей ударил противный до тошноты запах гнили. Запах, который очень трудно с чем-то перепутать.
Так пахнет мертвый зверь — Сигюн однажды наткнулась в лесу на мертвую Эбору и запомнила этот ужасный запах надолго.
Бежать!
Сигюн рванулась было назад, но тут же замерла.
Локи совсем не будет рад ее видеть.
В отчаянии девушка зажала руками лицо. Запах становился все ближе, и вот впереди она снова увидела чью-то огромную четвероногую тень.
Нужно найти место, в котором можно спрятаться!
Сигюн тихо, пытаясь не издавать ни единого звука, стала пятиться, глазами лихорадочно рыская по сторонам в поисках укрытия.
Ниша.
Девушка, увидев спасительное углубление в стене, стремительно нырнула туда в надежде бесслышно скрыться от глаз монстра, но в самый последний миг, когда она уже скрылась в своем убежище, ее нога зацепила что-то тяжелое.
Грохот разнесся по коридору, как разряд грома, и Сигюн явственно ощутила, как волосы на ее теле встали дыбом.
Он точно ее услышал.
Сигюн зажмурилась и изо всех сил вжалась в стену, стараясь слиться с ней. Что бы ни бродило сейчас по коридорам дворца, хорошим оно не пахнет.
Локи злился.
Он мерил комнату широкими шагами, то и дело оглядываясь на дверь, за которой скрылась Сигюн. Младший принц злился на нее и на Тора, но больше всех — на себя, за то, что позволил брату докатиться до того, чтобы таскать во дворец асинь с улицы.
От движения Локи огонь свечей подрагивал, и от этого в комнате плясали мечущиеся тени. Младший принц выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, успокаиваясь, и подошел к окну.
То, что он увидел в саду, спокойствие ему не принесло.
Тысячи солдат с факелами в руках ровным строем шли по аллеям и тропинкам сада. Локи один-единственный раз видел что-то подобное — много лет назад, когда во дворец пробрались фенриры.
Что-то случилось и сегодня — вот почему вся стража покинула свои посты. Значит, на этом этаже опасности нет, а все остальные оцеплены. Скорее всего, на лестницах и поворотах стоит утроенная охрана, а все остальные люди брошены на поимку зверя.
Локи сложил руки на груди и нахмурился. Здесь, в его комнате, ему не грозила опасность. Но что-то все-таки его волновало.
Сигюн.
Сигюн, которую он выставил за дверь несколько минут назад.
Локи закрыл глаза и потер веки пальцами. Сжал челюсть с такой силой, что на лице заходили желваки. Ясно же, что дорогу девчонка не найдет, тем более в темноте. Ясно же, что она наткнется на что-нибудь плохое.
Проклятье!
Мысленно поклявшись, что он утром же найдет и задушит Тора за то, что тому в голову пришла такая ужасная идея — посадить младшему принцу на шею очередную обузу в виде рыжей и совсем невыносимой девчонки, Локи стремительно прошел к двери и резко дернул ручку на себя. Словно срывая на ней злость, выходя, младший принц громко захлопнул дверь, и тут же об этом пожалел. Этот грохот пронесся по всему коридору и затих где-то под потолком.
Вдалеке, несколькими этажами ниже, он услышал другой грохот — как будто упало что-то тяжелое.
— Сигюн! — Локи крикнул, надеясь, что девчонка услышит его и придет сама, и ему не придется идти за ней.
Тишина.
Локи отчаянно не хотелось туда идти. Но он знал, что, если с Сигюн что-то случится, это останется на его совести. Осознание этого подстегнуло его ускорить шаг. Если уж ему страшно, то нетрудно представить, каково сейчас девчонке, которая волей судьбы оказалась в незнакомом месте в момент опасности.
Найти ее было нетрудно. Сигюн ушла недалеко — всего-то прошла коридор и спустилась на три этажа вниз. Локи сразу увидел ее, несмотря на все попытки той скрыться.
Сигюн стояла в нише, вжавшись в стену, и круглыми — испуганными — глазами всматривалась в конец коридора. Рядом с ней на полу валялись разлетевшиеся на части золотые доспехи — причуда отца, который любил выставлять подобную бутафорию по коридорам дворца.
— Далеко же ты ушла, — не удержался от насмешки Локи и усмехнулся, заметив, как испуганно подпрыгнула на месте девушка, услышав его слова.
— Локи! — радостно улыбнулась она, едва его завидев.
Локи не помнил, чтобы ему так радовались в последние лет сто.
— Там кто-то есть, — прошептала Сигюн, всматриваясь в пустоту коридора.
Она не выглядела очень испуганной. Скорее — взволнованной.
А вот Локи был напуган. В его голову уже закрались смутные догадки.
Мысль о Хеле никак не покидала его.
— Глупости, — уверенно заявил Локи. — Если бы опасность действительно была, все меры уже были бы предприняты…
— Но ты же пришел за мной, значит…
— Это значит, что я не хочу, чтобы ты шаталась по дворцу несчастной тенью и крушила все, что только подвернется тебе на пути, — зашипел на девушку Локи.
Сигюн мучительно покраснела.
— Ты можешь мне не верить, но я точно знаю, что там бродит зверь, — упрямо повторила она и тряхнула рыжей головой.
Локи призвал все свое терпение, чтобы не придушить надоевшую ему девчонку.
— Мы пойдем или будем ждать его здесь? — ехидно поинтересовался он. — Считаю до трех и ухожу. А ты как хочешь.
— Стой! — Сигюн испуганно подскочила к нему и встала рядом, но глаз от конца коридора не отвела.
Локи, раздражаясь снова, схватил ее за маленькую ладошку и потащил за собой. Сигюн тихо ойкнула, когда младший принц весьма ощутимо вывернул ей руку, но не предприняла никаких попыток вырваться. Она послушно семенила рядом с ним, постоянно оглядываясь и вздрагивая.
Локи привел ее на свой этаж и в задумчивости остановился. Он вернул ее. И что делать дальше?
— Значит так, — он открыл дверь своей библиотеки и буквально впихнул туда девушку. — На ночь останешься здесь. Запрешь дверь изнутри. Чтобы с рассветом тебя тут не было. Поняла?
— Поняла, — Сигюн кивнула, обнимая себя руками. — Спасибо.
— Не благодари, — прошипел младший принц. — Я делаю это не из-за того, что я такой хороший. Мне просто очень не хочется, чтобы Тор расстраивался. А он бы точно расстроился в том случае, если бы тебя сожрало это нечто.
Локи смерил девушку ледяным взглядом и захлопнул дверь перед ее носом. Что бы ни бродило по коридорам дворца, ему будет спокойнее, если оно будет бродить там в одиночку.
— Спокойной ночи, — услышал он из-за двери приглушенный голос Сигюн.
— Что б ты в Хельхейм провалилась, — прошипел ей в ответ Локи, досадуя на себя за свою жалость.
Одно он знал точно: Тору завтра лучше не попадаться ему на глаза.
Комментарий к 21. Преследуя благородные цели Накропать 150+ страниц меньше, чем за месяц — люблю, умею, практикую
-
====== 22. Сигюн ======
Нарва — молодая женщина с волосами цвета спелой ржи и зелеными, такими же яркими, как у Сигюн, глазами — была известна среди асов, как хороший лекарь. К ней шли безнадежно больные и умирающие и уходили из ее дома непременно здоровыми. С самого детства Сигюн привыкла видеть искаженные болью и страданиями лица, и за каждого, кто приходил к ее тете за помощью, она болела всем сердцем.
Нарва учила племянницу всему, что умела сама, и часто посылала ее в лес за травами. Первое, чему научилась Сигюн — готовить отвары, отличать Белладонну от Плутовки Дикой, делать припарки и заговаривать раны. Нарва давала племяннице полную свободу: Сигюн могла целыми днями гулять в лесу, уходя из дома рано утром и возвращаясь затемно. Очень часто она с рассветом уходила в самую чащу и бродила там меж вековых деревьев, чувствуя и понимая шелест их листьев.
Сигюн, считай, выросла в лесу.
Своих мать и отца девушка не помнила. Нарва тоже мало что знала о маме Сигюн, зато часто рассказывала племяннице про ее отца — своего брата. По рассказам Нарвы, отец девушки был отличным воином, погибшим во время Великой войны, защищая Асгард от Ледяных Великанов. Он очень любил Сигюн и ее мать, которая умерла при родах.
Сигюн росла открытым и доверчивым ребенком, и стала той, кем ее хотела видеть Нарва — отзывчивой и готовой всегда прийти на помощь девушкой. Женщина не учла лишь одного, воспитывая племянницу: Сигюн оказалась совсем не приспособлена к жизни среди асов. В лесу она чувствовала себя легко и свободно, как птица. В городе, среди суеты, в бестолковом ритме совсем не знакомой ей жизни, ей было неуютно и одиноко. Но учиться жить среди асов было просто необходимо.
Поэтому Нарва была только рада, когда Сигюн вызвалась помогать пострадавшим при нападении Ледяных Великанов на Асгард, и не стала сдерживать племянницу, которая, почувствовав себя нужной другим, посвятила всю себя этому непростому делу. Сигюн выполняла любую работу, которая от нее требовалась, голыми руками рвалась разгребать завалы и светилась от счастья, когда ей разрешали лечить раненых.
Часто она оставалась на месте катастрофы допоздна.
Но никогда еще не задерживалась на всю ночь.
В эту ночь все было иначе. Сигюн, как обычно, с самого утра ушла в нижний город, но не вернулась в привычное вечернее время.
За эту долгую ночь Нарва передумала много страшных вещей и словно постарела на добрую тысячу лет. Сгоряча она даже поклялась убить племянницу, когда та вернется, за то, что она заставила ее так сильно волноваться.
Но все-таки Нарва знала, что все ей простит.
Лишь бы Сигюн вернулась живой.
Домой Сигюн пришла под утро. Нарва, всю ночь просидевшая на верхней ступеньке крыльца, едва завидев девушку, поспешила к ней навстречу.
— Где ты была?! — с порога обрушила на нее весь гнев бессонной ночи женщина.
Сигюн немного опешила. А потом как-то нелепо подскочила на месте и, подхватившись с места, крепко обвила руками талию тети.
— Нарва, прости меня, пожалуйста! — горячо взмолилась она, прижимаясь щекой к груди женщины. — Я правда-правда думала, что успею вернуться вовремя, но я пообещала Тору, что смогу помочь Локи, а потом он выгнал меня, и я заблудилась… А потом Локи меня нашел, и возвращаться назад было уже поздно…
— Подожди, Сигюн, подожди! — Нарва отцепила от себя потные от волнения ладошки племянницы и, приподняв ее подбородок, заглянула в глаза. — Где ты была и почему не пришла вчера домой?
Сигюн набрала в легкие побольше воздуха и заговорила снова — быстро и горячо, словно боялась, что, не скажи она всех этих слов в одну секунду, рассказ уже не будет таким ясным и понятным, как она хотела:
— Я была во дворце, меня Тор попросил помочь. А не пришла я из-за того, что в Асгард пробрался какой-то зверь, но потом оказалось, что никого не было, или было, но я просто чего-то не поняла… Я тогда так испугалась, потому что заблудилась. А потом Локи меня нашел, и я осталась во дворце…
— Я ничего не понимаю! — Нарва скорбно покачала головой, и у ее губ залегла горькая складочка.
Но Сигюн была здесь, перед ней — немного усталая и взлохмаченная, но живая и невредимая.
— Иди в дом, будем завтракать… — Нарва обняла племянницу за плечи и мягко подтолкнула ее ко входу.
— Нет, Нарва, подожди! — Сигюн легко выскользнула из рук тети и отбежала на несколько шагов. Ее рыжие волосы в раннем утреннем свете сверкнули золотом. — Я к Лучику сбегаю — и обратно!
— Стой! — Нарва всплеснула руками, но пытаться остановить племянницу было бесполезно — босые пятки Сигюн уже сверкали вдалеке и вскоре скрылись за деревьями в лесу.
На деревяном крыльце старого дома валялись остроконечные туфли — знак того, что Нарве Сигюн не приснилась, и девушка действительно вернулась домой.
Тор за завтраком отчаянно зевал.
Вчера вечером старший принц необычайно рано для себя лег спать и проспал до самого утра. И, несмотря на это, сейчас он чувствовал себя уставшим и разбитым. Сработало правило: чем больше спишь, тем больше хочется.
Один сидел за столом, но весь его вид показывал, что мысли его далеко. О чем-то задумавшись, он смотрел в одну точку перед собой и ничего не говорил. Фригга тоже молчала, изредка кидая на мужа обеспокоенные взгляды. Поневоле молчать пришлось и Тору.
Завтрак шел уже добрых пять минут, когда он услышал тихие шаги и обернулся.
Увидев брата, он не смог сдержать радостного возгласа:
— Локи!
Впервые за долгое время младший принц пришел на завтрак вместе со всей семьей.
— Доброе утро, — поприветствовал Локи родителей, усаживаясь на стул напротив Тора.
Он подвинул к себе блюдо с блинчиками и в упор посмотрел на отца.
— Я ночью слышал во дворце странные звуки, — сказал он. — Что-то случилось?
Не вопрос — утверждение.
Один поднял на сына уставший взгляд.
— Не стоит волноваться, — сказал Всеотец спокойно и уверенно, как он говорил всегда, когда дело касалось чего-то, о чем принцам знать не следовало.
— Это были фенриры? — внезапно спросил Локи, и Тор от неожиданности выронил ложку.
Фригга с волнением посмотрела на мужа.
Один, казалось, ожидал этого вопроса.
— Да. Но волноваться больше нет причины — их уже поймали.
Локи задумчиво уставился в свою тарелку.
Весь завтрак Тор внимательно наблюдал за братом. Младший принц, хотя и казался все еще настороженным и нехотя отвечал на вопросы старшего брата, все-таки вновь становился прежним Локи — ехидным и язвительным, с хитрым взглядом зеленых глаз.
— Отец, — сказал он в конце завтрака. — Можно я сегодня поеду с вами в нижний город?
Фригга предостерегающе посмотрела на мужа, но Один не возражал.
А Тор был только рад внезапному желанию Локи помочь в востановлении нижнего города. Он решил, что причина этому — Сигюн, и радовался, что его план все-таки удался.
Тор уже хотел подойти к брату после завтрака, чтобы — вдруг он смилостивился? — поговорить с ним. Но Локи исчез раньше, чем Тор вышел из-за стола.
«Ничего, — решил про себя старший принц. — Еще успею с ним объясниться…»
И отложил разговор до лучшего момента.
Тор был неподалеку от истины — Локи действительно хотел отыскать Сигюн, но целью его были вовсе не дружественные намерения.
Ночью он долго не мог уснуть, размышляя о случившемся. Младший принц все никак не мог отделаться от мысли, что появление Сигюн во дворце и пробравшийся сюда же монстр как-то связаны между собой. Локи не думал, что рыжая девчонка смогла собственноручно провести чудовище во дворец, но не увидеть параллели между этими двумя событиями он не мог.
Посреди ночи, когда Локи уже отчаялся уснуть, он решил пойти к Сигюн и спросить у нее обо всем напрямую. Младший принц уже дошел до двери, но остановился, не в силах перешагнуть через порог.
Ввалиться к девчонке посреди ночи — какие бы цели он ни преследовал — Локи не мог.
Значит, нужно было дождаться утра.
С этой мыслью Локи лег спать.
И проспал.
Когда он пришел в библиотеку, девчонки там уже не оказалось.
И единственным выходом из положения была поездка в нижний город. Девчонку Тор подобрал именно там — Локи догадался об этом сразу же, едва ее увидел. Во-первых, время — Сигюн появилась во дворце одновременно со старшим принцем, и Тор не мог ее найти нигде, кроме как на восстановительных работах. Во-вторых, внешний вид — Сигюн была взлохмаченная и выглядела уставшей. Такой уставшей, что уснула прямо на полу, прислонившись спиной к изножью его кровати.
И наверняка она была голодная, ведь поесть вчера вечером ей так и не пришлось.
«Какое мне вообще до этого дело?! — сам на себя разозлился Локи, нервными движениями пытаясь застегнуть манжеты на рукавах. — Главное — узнать, как она связана с Хелой».
В том, что Сигюн — шпионка, младший принц уже почти не сомневался.
И он в этом убедится сегодня же.
— Обиделся?
Пальцы Сигюн привычно зарылись в гладкую и очень мягкую шерсть фенрира. Рыжий волк лежал у ее колен и ластился, как котенок, подставляя голову под ладонь девушки.
Лучика Сигюн нашла много лет назад, когда он был еще волчонком. Маленький рыжий комочек со сломанной лапкой — таким его запомнила Сигюн. Его шерстка была рыжая — такого же цвета, как и ее волосы — и так нестерпимо ярко сияла на солнце, что у девушки на осталось сомнений: фенрира будут звать Луч.
Сигюн не раз уже приносила домой раненых птиц и зверей, и Нарва привыкла к этой особенности племянницы. Но в тот раз женщина, увидев, кого притащила девушка, решительно заявила: домой с фенриром племянницу она не пустит.
Нарва правда считала, что гигантских волков не получится приручить.
И вот оно — доказательство ее заблуждений — лежит у ног Сигюн и самозабвенно вылизывает ее ступни.
— Прости, что я редко прихожу в последнее время, — оправдывалась перед другом Сигюн, почесывая Лучику за ушком. — Сейчас я больше нужна там — в городе…
Фенрир поднял голову и посмотрел на девушку таким взглядом, как будто хотел сказать: «Я все понимаю».
Сигюн сдула с лица упавшую на лоб прядь и встала с пня, на котором до этого сидела. Прошла к черничному кусту и стала срывать с него вкусные ягодки, с наслаждением отправляя их в рот. Фенрир, заметив, что хозяйка ушла, оглянулся на нее немного обиженно и едва слышно рыкнул на девушку.
— Не злись, — засмеялась Сигюн. — Ты-то небось уже позавтракал, а я вот даже не ужинала…
Она запихнула в рот целую горсть ягод и, довольная, встала на ноги.
Как мало порой для счастья нужно — всего-то съесть что-нибудь вкусненькое и хорошенько разобраться в мыслях. И если с первым Сигюн успешно справилась, со вторым у нее явно были проблемы.
Девушка шла по лесу, не думая, куда она идет. Она настолько часто здесь бывала, что знала каждый куст и каждую тропинку — ноги сами несли ее по направлению к дому.
Мысли Сигюн все время возвращались к событиям минувшей ночи. Тот зверь, которого она видела в коридоре дворца — а уж она была уверена в том, что чудовище, увиденное ею ночью было именно зверем, — совершенно точно не встречалось ей до этого. Более того, Сигюн была уверена в том, что такого зверя в природе существовать не может. Уж точно в Асгарде такого вида животных нет.
Сигюн нахмурилась и потерла переносицу, пытаясь собрать все воедино, как картинку по кусочкам.
Размер монстра.
Таких гигантских размеров из четвероногих животных могут достигать лишь фенриры и некоторые породы лошадей.
Звуки, которые издавало чудовище.
Девушка помнила, что монстр стучал когтями по каменному полу. Не копыта, не роговое покрытие на кончиках пальцев, какое бывает у Сорутров, именно клацанье когтей, причем очень острых.
И, наконец, запах.
Гниль.
Запах смерти.
Но не мог же этот монстр вернуться с того света?
— Сигюн! — Нарва стояла на пороге с сумкой в руках, поджидая племянницу.
Девушка вскинула голову. Она и не заметила, как дошла до дома.
— Опаздываешь, — покачала головой Нарва, протягивая племяннице сумку, в которой — как Сигюн могла догадаться по запаху — лежал приготовленный для нее завтрак.
Сигюн с благодарностью взяла сумку и повесила ее себе через плечо. Признательно поглядела на тетю, которая, всегда чутко угадывая настроение девушки, не стала надоедать ей с расспросами. Но это вовсе не значило, что Нарва не переживала за племянницу — Сигюн видела тревогу, застывшую в зеленых глазах.
Сигюн все расскажет ей вечером.
Нарва понимала это.
— Пожалуйста, — она умоляюще посмотрела на Сигюн, — не заставляй меня больше так волноваться за тебя…
— Прости! — Сигюн встала на цыпочки, чтобы звонко чмокнуть тетю в щечку. — Я обещаю, что приду вовремя!
Нарва скептически сложила руки на груди:
— Иди уже!
Солнце было уже высоко и пекло нещадно. Локи, который всегда любил холод, а в жару чувствовал себя не очень хорошо, маялся, не зная, где найти спасительную тень. Там, где было не так жарко, уже работали Тор и его друзья. Поэтому Локи, сжав зубы, разместился на самом солнцепеке, но зато вдали от шумной компании, да к тому же скрывшись от них за стеной полуразрушенного здания.
Сигюн долго не появлялась, и Локи, всматриваясь в силуэты мелькавших рядом асинь, тщетно пытался отыскать ее рыжий вихор. Чем тщательнее он искал ее, вызывая своими пристальными взглядами у одних девушек интерес, а у других откровенную недоброжелательность, тем явственнее ощущал, что начинает злиться.
И вот, когда он уже решил, что девчонка не придет, Сигюн появилась в его поле видимости. Локи заметил мелькнувшее в толпе синее платье и уже не мог отвести взгляд от девичьей фигурки, сновавшей между асами с большой кожаной сумкой через плечо.
Пришла-таки.
Локи, сидя на камне, наблюдал за тем, как девчонка раздает всем обед.
Ждал, когда она придет к нему.
Идет.
— Привет, — казалось, она удивилась, увидев его.
— Не хочешь рассказать мне о том, что произошло вчера? — вместо приветствия спросил Локи, решив, что быка надо хватать за рога, и чем раньше, тем лучше.
Сигюн растерялась, и младший принц про себя возликовал. Он всегда в детстве ловил так Тора — спросит что-нибудь в тот момент, когда брат ждет этого вопроса меньше всего, и упивается растерянным выражением его лица. Локи знал точно: в этом случае вероятность того, что тебе соврут, понижается на девяносто пять процентов.
Чистой воды психология.
И чуть-чуть статистики.
— Прости, пожалуйста, я правда не думала, что тебя это так расстроит, — сбиваясь и заикаясь начала оправдываться Сигюн. Ее щеки вмиг стали пунцовыми и по насыщенности тона почти слились с рыжими волосами.
— Меня?! — зашипел Локи, пронзая девушку перед собой уничижительным взглядом. — Ты думала, это только меня могло расстроить? Расстроить?..
Сигюн бросила на младшего принца донельзя виноватый взгляд и снова уткнулась глазами в землю перед собой.
Локи только сейчас заметил, что она стоит босиком.
— Разве кого-то еще, кроме тебя, могут расстроить Белладонна и Плутовка Дикая? — спросила Сигюн и всхлипнула.
Нет, только не это!..
— При чем тут Белладонна? — осторожно спросил Локи, заметив, как на кончике носа девушки повисла маленькая слезинка.
Сигюн подняла на него глаза и наивно заморгала, стряхивая ресницами слезы с нижнего века.
— Но ты же из-за этого так расстроился? — неуверенно спросила она.
Локи смотрел на Сигюн, и в его груди появлялось странное чувство — смесь омерзения и жалости.
Он не знал, что надо делать, когда девчонка плачет. Кроме того, он сам минутной ранее собственноручно довел ее до слез.
А Сигюн, как назло, ударилась в рыдания. Она стояла перед ним, робко потупив взгляд и сложив руки за спиной с таким невинным видом, как будто хотела этим сказать: «смотри, какая я хорошая и какой ты плохой». Сигюн была слишком правильная. Казалось, ударь ее — и она скажет тебе спасибо. Или, что еще хуже, извинится за то, что ты ее ударил.
Наивная дурочка.
— Нет, конечно, — обрубил Локи, вложив в свои слова всю злость, которая накопилась в нем за последние часы ожидания на солнцепеке.
— Тогда я тебя не понимаю, — ее голос дрожал.
— Не понимаешь, потому что дура, — грубо ответил Локи.
Плечи Сигюн дрогнули, и девушка подняла голову. В ее глазах все еще стояли слезы.
Ну вот опять.
— Прос… — начала она, но младший принц перебил ее рассерженным шипением:
— Замолчи!!!
Сигюн вздрогнула и замолчала. Перепуганная и вечно лохматая, с красными от слез глазами и чуть припухшими губами, сейчас она показалась Локи почти уродиной.
Дурнушка.
— Знаешь что, эльф? — младший принц насмешливо сложил руки на груди. Ему отчего-то вдруг очень захотелось вывести девчонку из себя. Довести ее до истерики, спровоцировать на крик, услышать от нее что-нибудь кроме слов извинения или благодарности, чтобы окончательно убедиться в том, что Сигюн — не запрограммированная на вежливость машина.
Младший принц с явным удовольствием открыл рот, чтобы сказать что-то очень обидное, но его колкие слова так и не успели сорваться с губ.
— Не называй меня больше эльфом, — тихо попросила Сигюн и еще тише добавила: — Пожалуйста…
Ну все.
Она нарвалась.
— Да что с тобой не так?! — в бессилии закричал Локи, и от его крика Сигюн подпрыгнула на месте.
Младший принц смотрел на нее и не мог понять, что он делает неправильно. Он — тот, чьи слова всегда попадали в цель и чьи насмешки вызывали желание прикончить его на месте — не мог разозлить обыкновенную девчонку!
Она что, святая, что ли?..
Очевидно, у него было уж слишком свирепое лицо — Локи понял это по тому, как отшатнулась от него Сигюн. Она смотрела на него, как загнанный зверь. Определенно, девчонка была либо действительно не при чем, либо слишком хорошо играла свою роль наивной дурочки.
У Локи была только одна попытка, чтобы это проверить.
Он стремительно приблизился к Сигюн и протянул ладонь к ее лицу. Девушка испуганно зажмурилась и покорно замерла, вверяя себя в распоряжение младшего принца.
И как можно быть такой глупой?
Все равно. Сейчас ему это только на руку.
Локи плотно приложил ладонь к ее лбу…
…и не увидел ровным счетом ничего.
Совсем.
— Не может быть… — сорвалось у младшего принца с губ, но он тут же прикусил язык и принял бесстрастное выражение лица, чтобы девчонка, открывшая глаза, не заметила его удивления.
Еще никогда в жизни способность Локи видеть то, что кто-то хотел от него скрыть, не подводила принца.
Но теперь он совершенно точно не мог ничего узнать про эту до дикости странную Сигюн.
— Что ты делаешь? — с интересом спросила она, откровенно разглядывая лицо стоявшего к ней так близко принца.
Сигюн поплакала, ей полегчало, и теперь она вновь сунула свой вездесущий носик не в свое дело.
— Не твое дело, — хмуро ответил Локи, отстраняясь от девчонки.
Может быть, он что-то сделал не так?..
Сигюн успокоилась. Видя, что собеседник не настроенбольше кричать и злиться, она осмелела, и на ее губах появилась по-детски робкая улыбка.
— Ты любишь готовить снадобья? — спросила она и зачем-то полезла в сумку.
Локи очнулся от своих мыслей. Перевел на нее полный непонимания взгляд.
— Тебе-то что? — спросил он, справедливо решив, что девчонке лучше не знать о том, что Белладонну он использует для приготовления сонного порошка, а Плутовку Дикую и вовсе для разных ядов.
— Вот… — Сигюн достала из сумки берестяные туесочки и протянула их младшему принцу. — Я подумала, если тебе что-то нужно из этого, ты можешь взять. Все равно сейчас эти травы уже не требуются, а долго их хранить нельзя — потеряют силу…
Локи, не показывая своего удивления, принял туесок и высыпал на ладонь протертую траву. Поднес к лицу.
Алорея. Трава, которую трудно найти в Асгардских лесах. Обладает сильными усыпляющими свойствами, а при определенном смешении с другими ингридиентами и вовсе может привести к коме, да такой, что похлеще Сна Одина будет.
— Где взяла? — поинтересовался Локи, исподлобья глядя на девушку.
Сигюн подошла ближе и аккуратно стряхнула Алорею с ладони младшего принца обратно в туесок.
— Я много мест в лесу знаю, — сказала она. — Некоторые растения не всем любят показываться…
— А тебе они, значит, показались? — ехидно поинтересовался Локи, изо всех сил стараясь не замечать в словах Сигюн упрек — пусть и невольный — в его адрес.
— Я могу показать, — наивно предложила Сигюн. — Мне не жалко…
— Я подумаю, — сухо обронил Локи, все-таки засовывая туесок себе в карман брюк.
— Мне пора, — спохватилась вдруг Сигюн, поправляя сумку. — Пока?
— Пока, — кисло попрощался с девушкой младший принц. Он все никак не мог привыкнуть к тому, как фамильярно обращалась с ним эта девчонка, пусть и невольно, но ставя себя с ним на один уровень. Или его на свой. Локи так и не понял.
Сигюн ушла. Младший принц проводил ее босые пятки и взметавшуюся от движения ног юбку тяжелым взглядом.
Почему-то он чувствовал себя полным дураком.
Комментарий к 22. Сигюн С первым днем лета!!!
Всем хорошей погоды и побольше счастья, а тем, у кого экзамены и сессии — терпения и успехов! -
====== 23. Сомнения ======
— Ты чего?
Тор смотрел на подругу и не мог понять причину ее странного поведения.
А то, что Сиф вела себя странно — и это еще мягко сказано — было видно каждому, кто находился рядом с девушкой. Сиф с самого утра была дерганая, все время злилась и огрызалась на каждое слово Тора. Ей наконец-то разрешили вместе с друзьями отправиться в нижний город, и старший принц никак не ожидал, что девушка будет так нервничать.
— Ничего! — проорала Сиф ему в лицо, с неженской силой поднимая каменную глыбу. Тор тут же вырвал ее у нее из рук и обеспокоенно повернулся на друзей, ожидая поддержки. Фандрал опасливо отошел в сторонку, всем своим видом показывая, что он не при делах. Вольштагг и Огун о чем-то увлеченно спорили.
Тор понял, что поддержки ему ждать неоткуда.
— Сиф, — он поймал девушку за руку, удерживая, и сказал ей прямо: — Ты чего злая такая? Что случилось? Мне-то ты можешь сказать…
— Боюсь, что нет, — выплюнула ему в лицо Сиф, увлеченно выдергивая руку из хватки друга. Ее лицо покраснело, и Тор не знал — от натуги ли, или причина в чем-то другом.
— Сиф, послушай…
— Я тебя уже сто семьдесят лет слушаю! — крикнула Сиф с искаженным от злости лицом наступая на Тора. — И не слышу ни-че-го, что хоть в какой-то степени стоило моего внимания!!!
Тор кивнул, сдаваясь под напором подруги, и отступил в сторону. Правду однажды сказал Локи: с женщинами никогда не угадаешь, что случится уже в следующую минуту.
— Ладно, — старший принц поднял руки, словно защищаясь, и поспешил ретироваться. — Давай поговорим позже, когда ты будешь… Э-э-э… В хорошем настроении…
Сиф издала гортанный рык и, стрельнув в сторону Тора взглядом, способным убить, с еще большим рвением принялась разгребать завалы.
— Как думаешь, что с ней происходит? — спросил старший принц у Фандрала, когда Сиф, подхватив пустые фляги, пошла за водой.
Фандрал поднял голову, устало почесал нос и авторитетно заявил:
— Да влюбилась.
— Ты уверен? — Тор обескураженно посмотрел на друга. Сиф? Влюбилась?
— Уверен, — Фандрал пожал плечами, как будто то, что он только что сказал, было само собой разумеющимся. — Вот я однажды познакомился с одной девушкой…
Фандрал пустился вспоминать случай, который произошел с ним лет этак пятнадцать назад, когда в него влюбилась одна из фрейлин Фригги.
Тор стоял, как громом пораженный, и не мог отвести взгляд от спины подруги, которая стояла в нескольких метрах от него и о чем-то говорила Огуну, активно жестикулируя.
Интересно, кто он?
— Ты меня слушаешь? — Тор услышал недовольное бормотание Фандрала и обернулся.
— Что?
Фандрал глубоко вздохнул и, проследив за взглядом друга, сказал:
— Да уж… Повезет кому-то с нашей Сиф.
«Вот именно, — подумал Тор. — Сиф — наша».
Новость о том, что она в кого-то влюблена, повергла старшего принца в шок. Он знал Сиф уже очень давно, и просто не мог даже подумать о том, что она может в кого-то влюбиться.
Да что уж говорить, он только сейчас вспомнил, что она тоже девчонка.
— Да, — словно прочитав мысли старшего принца, скорбно вздохнул Фандрал, с видом бывалого любовника выгибая левую бровь. — Выросла наша девочка…
Наша девочка.
— Только знаешь что, — на лице Фандрала промелькнул испуг. — Давай она не будет знать о том, что мы с тобой в курсе?
— Да, — Тор с облегчением кивнул, хватаясь за предложенную другом идею. — Так будет лучше.
О том, что у Сиф тяжелая рука, каждый из друзей знал не понаслышке.
А все-таки интересно — кто он?
— Он хороший! — уверяла Сигюн тетю уже вечером, после своего рассказа о Локи.
Они сидели в маленькой комнате, женщина — на кресле, девушка — на стульчике рядом с ней. Вот уже около получаса Сигюн оживленно рассказывала тете о недавних событиях. Сигюн никогда ничего не скрывала от Нарвы, доверяя ей все свои тайны и переживания. Вот и сейчас она рассказала ей все, как на духу — и про просьбу Тора, и про события минувшей ночи, и про сегодняшний разговор с Локи.
Нарва скорбно покачала головой.
— Напомни мне, что ты говорила про того, другого… — женщина взмахнула рукой, словно припоминая что-то. — Того, который еще у тебя прямо из рук вырвал корзину, когда я послала тебя на рынок?..
Сигюн стремительно опустила голову, как будто у нее вдруг надломилась шея, и тихо пробормотала:
— Он тоже был хороший. Может быть, он просто хотел есть, а у него не было денег?
Нарва тяжело вздохнула, борясь с желанием взять расческу и насильно причесать взлохмаченные волосы племянницы.
Вместо этого она отодвинула руку в сторону, и Сигюн тут же, без промедлений, прильнула к ней.
— Все у тебя хорошие… — тихо сетовала Нарва, поглаживая девушку по плечу. — Когда ты уже поймешь, что в жизни бывает всякое? И Локи не простой парень, как ты считаешь. Он все-таки принц, не забывай это.
— Ну и что, что он принц? — в глазах Сигюн читалось искреннее непонимание.
Нарва скосила глаза на племянницу. За неприспособленную к жизни Сигюн она всегда очень переживала. Иногда женщине казалось, что было бы даже лучше, если бы девушка всю жизнь прожила отшельницей в лесу, как она сама.
Но время диктовало свои правила.
— Милая… — Нарва задумалась, подбирая слова. — Понимаешь, вы совсем разные, и тебе не нужно больше с ним видеться. Так будет лучше.
— Но почему? — зеленые глаза, не отрываясь, смотрели на женщину.
— Ничего хорошего тебе это общение не принесет, — сухо ответила Нарва и встала, прерывая утомивший ее разговор. Спеша перевести тему, она недовольно наморщила нос и спросила, как можно небрежнее: — И когда ты уже перестанешь бегать босиком?
Нарва ушла, а Сигюн осталась в комнате одна. В тишине и полумраке она вдруг вспомнила тот коридор и огромную тень вдалеке. И как будто услышала стук когтей о пол.
«В библиотеке Асгарда наверняка есть книга, в которой можно было бы прочитать об этом звере! — осенило вдруг девушку. — Надо спросить у Локи…»
Но Сигюн тут же вспомнила, что Нарва приказала ей не общаться больше с ним, и досадливо прикусила губу.
Но ведь есть еще и Тор.
Может, спросить у него?
Сигюн приняла решение сходить завтра утром во дворец и со спокойной душой взобралась на диван, подтянув колени к груди и уткнувшись в них подбородком. Дворцовая библиотека — самая большая библиотека во всем Асгарде, и если во всех девяти мирах и существует книга о всех таинственных тварях, то искать ее следует именно во дворце.
Решено — она придет туда и попросит Тора провести ее в библиотеку. Он хороший, он не откажет. А может быть, даже поможет ей отыскать нужную книгу.
Девушка закрыла глаза и глубоко задумалась. Зверь. Мертвый. Пахнет гнилью и смертью.
Сигюн отчетливо казалось, что она сходит с ума. Но она также была уверена в своей правоте — чутье еще ни разу ее не подводило.
В любом случае, совсем скоро она узнает ответ.
Дворец в свете раннего утра казался воздушным и легким, как большое облако, подсвеченное золотом солнечных лучей. Сигюн подняла голову и замерла в благоговении, глядя на это искрящееся сотнями бликов Асгардское чудо — по-другому она и не могла назвать то, что предстало ее взору. Никогда прежде она не видела дворец таким красивым — ни когда смотрела на него издалека, из нижнего города, ни когда приходила сюда с Тором, уже под вечер.
Справедливо решив, что во дворец ее просто так не пропустят, Сигюн пошла вдоль золотой защитной стены, отыскивая взглядом лазейку. Помнится, старший принц говорил, что он знает много таких ходов. И на него еще тогда так странно смотрели его друзья, когда он про это рассказывал…
Лазейка нашлась на удивление быстро — углубление под стеной, что-то вроде норы. В нее не пролез бы взрослый человек, но для маленькой и хрупкой Сигюн тоннель оказался как раз подходящим. Она присела и ловко пролезла под стеной, отметив про себя, что защита дворца очень и очень даже ослаблена, раз на его территорию так просто проникнуть.
Сигюн выбралась из норы и тщательно отряхнулась. Половина дела сделана — осталось только найти вход в сам дворец.
— Стой! — этот женский крик раздался над самым ухом Сигюн, и девушка вздрогнула.
Бежать!
Сигюн побежала, но тут же упала, споткнувшись о какой-то предмет, брошенный незнакомкой ей под ноги. Коленки больно проехались по земле, а ладони от столкновения с мокрой от росы травой вмиг стали влажными и холодными.
Сигюн испуганно обернулась, но тут же вздохнула с облегчением.
Она могла и не убегать.
Перед Сигюн стояла та девушка, которая в прошлый раз встречала Тора у входа во дворец. Если она — подруга старшего принца, значит, ей она тоже не враг.
— Привет, — Сигюн лучезарно улыбнулась девушке и тяжело поднялась с земли. Левая нога была какая-то странно онемевшая в области колена.
Незнакомка смерила Сигюн вовсе не дружелюбным взглядом и резко спросила:
— Ты что тут делаешь?
— Я пришла к Тору, — простодушно ответила Сигюн и пожалела об этом уже через секунду. Девушка напротив сделала какое-то неуловимо быстрое движение, и Сигюн оказалась вжатой в стену.
— Зачем? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, отчеканила воинственная ненакомка.
Как же ее звали?
— Миф, послушай…
— Я Сиф, — жестко поправила Сигюн Сиф, и ее глаза сверкнули совсем уж опасно.
Дрожа, как лист на ветру, Сигюн осторожно убрала от своего лица локоть девушки и сдула со лба упавшую на лицо взмокшую прядь, одновременно с этим пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
— Я не знаю, почему ты злишься на меня, но я вовсе не хочу сделать что-то плохое, — стараясь говорить уверенно и стоически выдерживая взгляд Сиф, заговорила Сигюн. — Мне просто нужно найти одну книгу, чтобы узнать кое-что, а с Локи мне запретили разговаривать, и я подумала, что Тор может провести меня в библиотеку, потому что он вроде как меня знает, и если я что-то…
— Так, стоп, — Сиф затрясла головой, пытаясь выудить из пламенной речи хотя бы грамм усваеваемой информации. — Я уточню: тебе нужно попасть в библиотеку? И для этого тебе нужен Тор?
Сигюн кивнула, осторожно отлепляясь от стены, к которой до этого момента прижимались ее лопатки.
— И все? — зачем-то еще раз спросила Сиф.
— И все.
— Ну хорошо, — Сиф поджала губы и подняла с земли щит, о который как раз и споткнулась Сигюн. — Тебя проводить?
— К-куда?
Сиф закатила глаза и тяжело вздохнула, сетуя на непонятливость девушки.
— В библиотеку, — ответила она, сверкая серыми глазами.
— А Тор? — спросила Сигюн, но заметив у собеседницы грозную складочку между бровей, поспешила добавить: — В смысле, он не будет против?
— Глупости, — Сиф фыркнула. — Я тут, между прочим, тоже не последняя асиня при дворе. К тому же, Тор всегда на меня полагается.
Сигюн, подавленная авторитетом девушки, лишь молча кивнула.
— Ты идешь? — спросила Сиф, разворачиваясь и направляясь ко дворцу.
Сигюн поспешила за ней следом, пока та не передумала.
Колено все еще болезненно ныло.
Локи отвесил штору, заграждавшую его любимое окно в библиотеке, и от неожиданности тут же снова ее задвинул.
Вот и галлюцинации уже начались. Видимо, он слишком много думал об этой девчонке, и его мысли сами по себе материализовались в ее иллюзию.
Младший принц вздохнул, потер глаза и снова заглянул за штору. Видение не исчезло.
Там, у окна, по-прежнему сидела Сигюн.
Локи кашлянул. Рыжее «видение» вздрогнуло и подняло на него глаза.
— Локи? — спросила Сигюн, и младший принц окончательно уверовал в то, что перед ним настоящая девчонка. Радовало только то, что он пока еще не сошел с ума.
На вопрос девушки Локи предпочел не отвечать. Он опять задвинул шторы, решив разыскать для себя другое — более спокойное — место. Знать, как эта рыжая бестия здесь оказалась и что она вообще тут делает, у Локи не было никакого желания.
Он уселся за стол у одного из рядов стеллажей и положил перед собой принесенную им книгу. В библиотеке, как всегда, было безлюдно и прохладно.
Локи уронил голову на стол и тихо застонал. Было жарко, у него болела голова, а птицы за окном как будто сошли с ума и щебетали, изо всех сил надрывая свои маленькие легкие.
Перестрелять их, что ли?..
Младший принц открыл книгу, но он уже на интуитивном уровне знал: почитать ему сегодня не получится. Поэтому он закрыл глаза и приготовился ждать.
Раз…
Где-то вдалеке что-то упало.
…два…
Тихие шаги.
…три.
— Мне нужна твоя помощь.
Сигюн пришла и с ногами залезла на стул напротив. Подтянула коленки к груди и выжидательно уставилась на младшего принца своими зелеными, как весенняя трава, глазами.
Локи поджал губы и наклонил голову вбок, пронзая сидящую перед ним девушку поистине тяжелым взглядом. Сигюн улыбалась, и уголки ее губ дрожали.
— Я слушаю, — просвистел Локи сквозь плотно сжатые зубы.
Посмотрим, что она скажет.
Сигюн мазнула язычком по губам и вся подалась вперед, понижая голос почти до шепота, что придавало ее словам какое-то особенное звучание:
— Мне нужна книга про зверей.
— Конкретнее, — Локи насмешливо изогнул правую бровь.
— Мне нужна книга, в которой было бы написано про монстра… — Сигюн показала руками неопределенный жест. — Ну, про того, что мы видели в коридоре той ночью. Помнишь?
Локи тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку. Второй раз за все время общения с этой девчонкой его посетила мысль о том, что он просто может ее выгнать, и второй раз за все это время он не стал этого делать. Младший принц наклонился к ней и так же шепотом, с самым загадочным и многозначительным выражением лица ответил:
— Это был фенрир!
Сигюн округлила свои и без того огромные глаза и быстро-быстро замотала головой:
— Это точно был не фенрир! Это…это было… Я не знаю, что это было, но это что-то огромное, с когтями…и, по-моему, оно уже мертвое…
Локи захохотал, откинув голову назад, и Сигюн мгновенно замолчала. Отсмеявшись, младший принц вытер выступившие на глаза слезы и вновь посмотрел на девушку.
— Знаешь что, эльф… — он смерил ее насмешливым взглядом. — Иди домой, тебя уже мама давно ждет.
Щеки Сигюн заалели, и даже шея пошла пятнами. Трясущейся рукой она заправила за ухо выбившуюся рыжую прядку и, потупив взгляд, тихо ответила:
— У меня нет мамы.
— Ну, кто-то же тебя ждет, — фыркнул Локи, досадуя на то, что эта девчонка не дает ему нормально почитать, и одновременно с этим отчего-то наслаждаясь ее обществом.
— Нарва привыкла, что я надолго ухожу, — все так же внимательно рассматривая резную столешницу, ответила Сигюн и спросила: — Ты мне правда не веришь?
Зеленые глаза посмотрели на Локи грустно и совсем немного обиженно.
Ей-богу, у этой девчонки взгляд, как у побитой собаки.
— Дай подумать… — Локи сделал вид, что задумался. — Ты говоришь мне, что тот фенрир в коридоре был гигантский, когтистый и немножко мертвый. Верю ли я в это? Нет.
Последнее слово он произнес зло и жестко и уперся острым взглядом в невольную собеседницу.
Но Сигюн не сдавалась:
— Пожалуйста, — она вся вдруг подалась вперед и накрыла его запястье своей маленькой ладошкой. — Пожалуйста, поверь мне. У меня много недостатков, но я всегда стараюсь говорить правду…
— Стараешься? — ехидно сощурился Локи.
Сигюн покраснела еще сильнее и честно призналась:
— Не всегда выходит… Например, если Нарва вдруг спросит, общалась ли я с тобой, я вынуждена буду солгать.
— И почему же?
— Она говорит, что общение с тобой не принесет мне ничего хорошего, — убито пояснила Сигюн, вмиг становясь мрачнее тучи.
Локи выдернул свою руку из ее ладони.
— Правильно тебе твоя Нарва говорит, — сказал он, вложив в свои слова весь лед Йотунхейма. — Держись от меня подальше!
Он встал из-за стола и ушел. Уже в дверях он заметил, что Сигюн проводила его взглядом до самого выхода.
— В библиотеке посторонние, — сообщил Локи стражнику, проходя мимо сменившегося караула.
Давно пора ее выгнать.
— К барьеру!
Сиф отсалютовала противнику и встала напротив Тора. Длинный изогнутый меч в ее руке и глаза из-под сурово сдвинутых бровей сверкнули одинаковым стальным блеском. Под пристальным взглядом подруги Тор почувствовал себя неловко. Ему уже доводилось однажды на тренировке драться с разозленной Сиф, и закончилось это походом к лекарю — в прошлый раз девушка проткнула Тору предплечье.
В этот раз тренировка грозила обернуться чем-то и вовсе страшным.
Тренер дал сигнал, и Сиф — по-кошачьи легко — кинулась в атаку. Тор ловко отбил ее выпад, но сам атаковать не успел. Скорость не была одним из его лучших качеств.
Фандрал, Огун и Вольштагг наблюдали за поединком издалека, справедливо решив, что подходить к Сиф сейчас опасно. Под их пристальными взглядами Тор терялся еще больше. Совсем скоро он начал отступать под натиском подруги, а спустя какое-то время и вовсе пропустил ее выпад — меч Сиф прошел аккурат над его головой, срезав прядь светлых волос.
Очевидно, Сиф все-таки держала контроль над эмоциями и действовала по принципу «ни капли царской крови». Тор был уверен: если бы девушка захотела, подпорченной прической он бы не отделался.
— Что-то случилось? — попробовал выяснить причину плохого настроения подруги Тор.
Вместо ответа Сиф молча замахнулась и одним быстрым ловким движением выбила у противника оружие. Меч со звоном отлетел в сторону.
Сиф рукавом отерла со лба пот, и Тор, воспользовавшись секундной заминкой девушки, кинулся к оружию. Поднять меч он не успел — Сиф ловко метнула под ноги старшему принцу свой щит, и Тор упал, проехавшись подбородком по земле.
— Стоп! — тренер предостерегающе поднял руку. — Перерыв.
Сиф, там же, где и стояла, молча уселась на землю. Тор подобрал свой меч и, прихрамывая, подошел к подруге.
— Что случилось, Сиф? — попробовал выяснить он, но снова наткнулся на холодный, до крайности обиженный взгляд.
Сиф встала и, не сказав другу ни слова, ушла.
— Она с самого утра злится, — пояснил невесть откуда появившийся Фандрал. — Утром в саду тренировалась, пришла с тренировки — рвет и мечет!..
— А из-за чего? — непонимающе спросил Тор, но Фандрал лишь пожал плечами:
— Ну, Фолея вела себя так, когда ревновала меня к Жозель.
— Но ведь Сиф не ревнует? — нахмурился Тор. — Кого бы ей ревновать и к кому?
Фандрал вздохнул, с тоской глядя в спину удаляющейся девушки.
— Боюсь, мы этого уже не узнаем.
Локи чувствовал, что Хела еще напомнит о себе. И он точно знал, что-то ночное происшествие как-то пересекалось с Богиней Смерти. Но к тому, что слова Сигюн окажутся правдой, он не был готов.
Однако книга, которая лежала у него на коленях, разрушила всю уверенность младшего принца. Тот зверь, пробравшийся во дворец, оказался вовсе не фенриром. Это был действительно монстр, о котором говорила ему высмеянная им девушка.
Фенрис.
Огромный волк Хелы.
Мертвый.
Как и сказала Сигюн.
Признать правоту девчонки оказалось непросто. Локи не знал, как быть дальше — он ведь буквально выставил Сигюн за дверь, откровенно высмеял ее и объявил полной дурой.
А ведь она оказалась права.
Локи захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Он ведь совсем не собирался читать ее, и даже не думал о том, чтобы пойти в библиотеку и зарыться в книжные полки в поисках чего-то подобного. Но слова Сигюн не захотели просто так выветриваться из головы, и младший принц все-таки задумался над ее словами.
И теперь, сидя в полумраке библиотеки, он вспоминал, как стража тащила не упирающуюся, впрочем, девчонку и грубо выталкивала ее из дворца. Двое огромных, как два шкафа, солдата волокли не сопротивляюшуюся хрупкую девушку, которая почему-то еще прихрамывала.
А он позволил им это сделать.
Что-то пребольно укололо его куда-то под ребро, и под ложечкой неприятно засосало. С чего бы ему вдруг волноваться о какой-то девчонке? Которая: непонятного происхождения — раз, странная — два, наивная и глупая — три!
«Не глупая, а доверчивая, — поправил себя Локи, хмуро глядя в одну точку перед собой. — Ну, или слишком умная. Фрейя тоже казалась хорошей, пока не оказалась Богиней Смерти».
Но Сигюн не такая.
Наверно, ей было больно. И обидно.
Но ему до этого нет никакого дела!
Вранье.
Локи резко встал из-за стола и быстро задул одиноко горевшую свечу. Глупо так слепо доверять какой-то девчонке. Вдвойне глупо так много думать о ней, учитывая то, что они виделись всего три раза, и все эти три раза попали в список не самых приятных встреч в жизни Локи.
Младший принц вышел из библиотеки и в задумчивости пошел по коридорам. Подойдя к своей комнате, он уже принял решение:
— Норт, — обратился он к своему охраннику, дежурившему у покоев принца. — Найди солдат, пусть разыщат ту рыжую девушку, которая сегодня приходила во дворец. Ее зовут Сигюн.
— Но, Ваше Высочество… — удивленно возразил было Норт, но стушевался и замолчал. Шутка ли — средь тысяч асов найти девчонку, о которой не известно ничего, кроме имени.
Локи понимал, что его приказ был практически неосуществим, но, несмотря на это, он твердо посмотрел на охранника и, вскинув голову, твердо сказал:
— Ты должен ее найти. Это приказ.
Комментарий к 23. Сомнения В связи с определенными обстоятельствами, главы теперь будут выходить два раза в неделю — по понедельникам и по пятницам)
====== 24. Искра ======
Комментарий к 24. Искра Я понимаю, что сегодня не пятница, но...
А знаете, расписание — для слабаков! -
P.S. В этой главе и в следующих нескольких главах будет описываться романтика. Всем заядлым дженовикам просьба не кидаться в автора тапками — без любви нет развития сюжета.
Эх, выросли мои мальчики))
— Привет, — Тор уверенно вошел в комнату брата и, не дав тому опомниться, сам закрыл дверь.
Локи стоял напротив него, сложив руки за спиной. Он был весь с ног до головы упакован в узкий костюм болотного зеленого цвета, и его глаза в сочетании с этим нарядом сверкали причудливыми зелеными бликами.
Как огни на болоте.
— Рад тебя видеть, — сухо, скорее из вежливости, чем на самом деле, ответил младший принц и отвернулся.
Не выгнал — уже хорошо.
— Я…это, — Тор прошел вглубь комнаты и уселся на стул. Он не знал, как начать разговор, и поэтому сказал первую пришедшую на ум фразу: — Нам надо поговорить. Давно уже.
Старший принц две недели уже пытался поговорить с братом, и теперь твердо решил: пока Локи его не выслушает, он не уйдет.
Локи подошел к окну и встал там, как статуя, непроницаемым взглядом уставившись на брата.
— Я слушаю, — учтиво произнес младший принц и, поджав губы, склонил голову вбок.
Он весь насквозь был пропитан желчью, и в каждом его слове чувствовался яд.
Тор глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. И, наконец, заговорил:
— Локи, поверь: мне очень-очень жаль, что все сложилось вот так. Я и не думал, что ты…что я… Я не думал, что все будет именно так, как получилось. Я признаю, это мое упущение. Но я честно не хотел, и нам всем очень жаль… Ты меня слушаешь, Локи?
Локи в упор смотрел на брата, но в его глазах не было осмысления его слов.
И тут до Тора дошло.
— Ты опять? — упавшим голосом поинтересовался старший принц и, схватив со стола пустую чернильницу, кинул ее в Локи. Тот не успел увернуться, и «снаряд» попал прямо в цель.
Иллюзия пропала, скорчив напоследок обиженную мину.
Локи — настоящий, как надеялся Тор, — лежал на кровати на спине и бездумно и совершенно апатично глядел в потолок.
Со вздохом старший принц кинул в него взятый со стола же деревянный туесок — чтобы знать наверняка, настоящий перед ним брат или очередная копия. Туесок попал Локи аккурат по лбу, и младший принц зашипел, схватившись за ушибленное место.
— Ты вконец обалдел? — поинтересовался он, спуская ноги с кровати и принимая сидячее положение.
— Нет, — парировал Тор. — Это ты меня игнорируешь все время.
— Я не игнорирую тебя… — возразил Локи с таким отстраненным видом, что Тор сразу понял — брат его не слушает.
— Ты меня не слушаешь, — убито уточнил Тор.
— Нет, что ты, — младший принц любезно склонил голову в знак внимания.
— Да? — взвился Тор. — И о чем я говорил?..
— Ты извинялся, — язвительно осклабился Локи.
Тор уже готов был его придушить. Он даже открыл рот, чтобы начистоту сказать все, что он думает, но следующие слова брата повергли его в немое изумление
Локи спросил:
— Что ты знаешь о Сигюн?
— А, — сказал Тор, вспоминая.
Он уже успел про нее забыть.
— Девчонка из нижнего города, — оторопело ответил старший принц брату, гадая, простил его Локи или нет.
Раз спрашивает о Сигюн, значит, больше не злится. Ведь правильно?..
— Я знаю, что Сигюн девчонка, — немного раздраженно огрызнулся младший принц. — И уж не трудно догадаться, что она не во дворце живет… Меня интересует, где ты ее подобрал?
Это слово — «подобрал» — Тору не понравилось. Но он решил закрыть глаза на язвительность брата.
— Да прям там, на работе, — простодушно ответил он. — Она обеды разносит, раненых лечит…
Локи задумчиво кивнул и снова улегся на спину. Левую руку подложил себе под голову, а правой принялся подкидывать вверх брошенный в него Тором туесок. Все это — верный признак того, что брат о чем-то напряженно размышляет.
Тор вздохнул и собрался уходить, верно решив, что ловить ему здесь больше нечего. Локи не привык ни с кем делиться своими размышлениями и уж точно он не будет поверять старшего брата в свои проблемы.
Но младший принц в этот день рушил все ожидания старшего.
— Ты что-нибудь о ней знаешь? — спросил вдруг Локи, прожигая брата таким пристальным взглядом, что Тор невольно поежился.
— Нет, — честно ответил он.
— Странная она, — продолжал Локи, будто размышляя вслух сам с собой. — Не заметил?
Тор пожал плечами:
— Девчонка, как девчонка.
Локи хмыкнул, как будто не соглашаясь с ним, но промолчал. Тор задумчиво почесал затылок и спросил, чтобы уж знать наверняка:
— Ну так что, ты на меня не злишься больше?
Локи оторвал голову от подушки и перевел на Тора отсутствующий взгляд.
— А? Да-да, иди…
Тор вздохнул с облегчением и покачал головой. Ему вдруг захотелось обнять брата — крепко-крепко, до хруста костей — так он боялся, что Локи его не простит и так велика была его радость теперь. Но вместо этого Тор встал и молча вышел, тихо прикрыв за собой дверь. У них впереди еще сотни и тысячи лет, а если он позволит себе проявить чувства именно в эту секунду, то все расположение брата вмиг улетучится, и Тор снова останется ни с чем. Главное — они помирились.
Тор вышел, и Локи тяжело вздохнул. Он сел, свесив ноги на пол, и, не мигая, уставился в одну точку.
Сколько уже прошло времени?
Две недели.
Две недели, как от Сигюн ни слуху, ни духу. Две недели, как он мается в ожидании. Две недели непрекращающихся мыслей об одной рыжей девчонке — это слишком даже для него.
Младший принц подошел к окну. Неужели поиски Сигюн оказалось настолько гиблым занятием? Локи чувствовал, что желание поскорее найти ее перерастает в манию, но ничего не мог с собой поделать.
И едва ли Локи мог дать себе отчет в том, что увидеть Сигюн он хочет не только ради того, чтобы рассказать ей о Фенрисе.
Сигюн задумчиво елозила вилкой по тарелке и за этим занятием не замечала недовольных взглядов, которые бросала на нее Нарва. Женщина честно старалась терпеть скрежет, издаваемый вилкой, но и ее терпению пришел конец.
— Сигюн! — Нарва мягко отняла у девушки вилку и положила ее на край стола. — Ты что, влюбилась?
Сигюн вздрогнула и перевела на тетю рассеянный взгляд.
— Что? — спросила она, подбирая вилку и накалывая на нее кусочек мяса.
Нарва покачала головой.
— Странная ты сегодня, говорю. Прямо с самого утра в облаках витаешь…
Сигюн задумчиво посмотрела на наколотое на вилку мясо и страдальчески вздохнула. Со времени последней ее встречи с Локи прошло уже около двух недель, но его колкие слова и презрительный взгляд, которым он смотрел на девушку, никак не шли из головы Сигюн. Она сама не могла объяснить себе, что с ней происходит, но ее мысли все время вертелись вокруг младшего принца Асгарда, и все ей казалось неправильным.
— Что делать, когда тебе не верят? — спросила Сигюн, возвращая мясо в тарелку.
Нарва внимательно посмотрела на племянницу, как будто хотела прочитать, о чем та думает.
— Зависит от того, кто тебе не верит и чему он не верит, — ответила Нарва и заметила, как Сигюн вздрогнула от этих ее слов.
— Как ты догадалась, что это именно он, а не она?
Нарва усмехнулась.
— И кто этот самый он?
Сигюн залилась краской до самых ушей.
— Ну что ты, как маленькая? — Нарву уже было не остановить. — Вы давно знакомы?
— Н-нет, — Сигюн нервно заправила за ухо выбившуюся прядь. Ее взгляд метался — она не знала, куда ей деться от разговора, который внезапно завела тетя. — Нарва, ты все не так поняла, я… В дверь стучат!
Сигюн сорвалась с места и пулей выскочила в коридор. В дом действительно стучали. Девушка открыла дверь и замерла от страха.
— Сигюн? — спросила из комнаты Нарва. — Кто там?
Девушка стояла, ни жива, ни мертва от страха и не знала, что ответить тете.
Потому что на пороге стояла асгардская стража.
— Я испугалась.
Локи смотрел на Сигюн и с трудом прятал усмешку. На девушке было такое же аляповатое, как и в прошлый раз, но сейчас желтое платье с короткими рукавами и довольно глубоким вырезом на спине, а через ее плечо висела извечная кожаная сумка. Сигюн стояла, потупившись и поджимая пальцы ног.
Опять босиком.
Локи вздохнул и, щелкнув пальцами, наколдовал тапочки с желтым помпоном.
— На, — он кинул их на пол перед ней, но Сигюн вдруг испуганно отшатнулась. Она с суеверным ужасом посмотрела на младшего принца и спросила:
— Зачем?
Локи, который даже в самой сложной ситуации всегда знал, что нужно сказать, сейчас растерялся.
— Не хочешь — не обувай, — фыркнул он пренебрежительно, вкладывая в свои слова все вселенское презрение.
Пусть эта девчонка не думает, что он две недели изнемогал от желания увидеть ее.
Черт.
Он действительно думал о ней все эти две недели?..
— Ты меня искал? — спросила Сигюн, и ее зеленые глаза лукаво сверкнули.
Чертовка.
— Да, — Локи поджал губы и отвел глаза.
Не смотреть, не смотреть, не смотреть на нее!
— И? — Сигюн в нетерпении переступила с ноги на ногу.
Локи совершенно беззастенчиво пожирал ее взглядом, и его глаза опасно сверкали. Под его взглядом Сигюн поежилась. Младший принц был похож на змея из сказок. Змея-искусителя, который…
Сигюн быстро-быстро затрясла головой, отгоняя странные мысли, которые вдруг полезли в голову.
Локи усмехнулся. Его зеленые глаза в упор смотрели на девушку, и Сигюн стало совсем нехорошо.
— Ты злишься, потому что тебе не хватает внимания? — спросила она, по-своему истолковав пристальный взгляд младшего принца.
— Что, прости? — улыбка медленно сошла с лица Локи, и он медленно подошел к девушке.
Та вздрогнула и заговорила опять, не подозревая о том, что каждое ее слово попадает метко в цель:
— Ну, ты на меня так смотришь, потому что я тебя раздражаю. Если человек злится на все, скорее всего, его никто не любит…
Сигюн почувствовала, как сильные пальцы сжали ее подбородок и дернули голову вверх. Девушка осеклась и замолчала. Ее глаза столкнулись с жестким взглядом, и Сигюн почти физически ощутила, как по спине побежали мурашки.
Локи не знал, как реагировать на слова девчонки. Сигюн стояла перед ним, и ему приходилось наклоняться к ней, чтобы увидеть яркие глаза, на которые, казалось, уже опять готовы были навернуться слезы.
— Только не реви, — грубо предупредил ее Локи, поджимая губы. Желание выгнать ее появилось опять.
Он отпустил ее подбородок, и Сигюн только сейчас заметила, что не дышала все это время. Девушка шумно выдохнула через нос и обняла себя за плечи.
— На самом деле я искал тебя для этого, — Локи подошел к своему столу и взял с него книгу. — Ты подойдешь или так и будешь стоять в дверях?
Сигюн, не смея ослушаться, в один миг оказалась рядом. Локи открыл книгу на нужной странице, а спустя всего секунду почувствовал, как острый подбородок впился ему в ключицу — Сигюн, едва только увидев рисунок в книге, без всякого стеснения подалась вперед.
— Это он! — выдохнула она сквозь плотно сжатые зубы. Локи скосил на нее заинтересованный взгляд. Сигюн рассматривала изображенного на странице зверя, ее чуть сощуренные глаза блестели, а пальцы невесомо касались рукава его рубашки.
— Да, — кисло ответил Локи, скривившись. — Ты была права.
— Значит, ты мне все-таки поверил? — зачем-то спросила Сигюн. Ее голос дрожал от переполнявших ее эмоций. — Ты мне поверил и отыскал эту книгу?! Спасибо!
У девушки словно камень с души упал. Она встала на цыпочки и, обхватив оказавшимися внезапно сильными руками плечи младшего принца, звонко поцеловала его в щеку. Локи от неожиданости отшатнулся и уставился на нее таким лютым взглядом, что Сигюн вмиг стушевалась — побледнела и испуганно прижала ладонь ко рту.
Локи прикусил щеку, чтобы не сказать что-то обидное — в конце концов, девчонка не сделала ничего такого, что могло бы его, Локи, смутить.
Но почему-то у него тряслись руки и кровь бежала по венам в два раза быстрее.
— Это Фенрис, — произнес младший принц таким тоном, как будто ничего не произошло. — Волк Хелы. Он, как ты сказала, действительно уже мертв.
Локи сел на стул и положил книгу перед собой. Кивнул Сигюн, призывая ее сесть рядом. Девушка аккуратно уселась на стул возле принца и привычным движением подтянула ноги к груди. Она наклонилась к книге, и ее рыжие волосы упали на страницы, полностью закрыв Локи обзор.
Младший принц скептически хмыкнул. А потом, повинуясь внезапному порыву, со вздохом щелкнул пальцами. Беспорядочно разбросанные по плечам и столу рыжие кудри собрались в две аккуратные косички. Сигюн с удивлением потрогала их пальцами и улыбнулась.
— Спасибо.
И снова склонилась над книгой.
Младший принц подсел ближе. Его взгляд невольно упал на оголенную шею девушки, и Локи нервно сглотнул. Почему-то ему сразу вспомнился Фандрал, который волочился за каждой юбкой, и младшему принцу стало противно.
Но ведь Сигюн — не каждая?
— Смотри, — она ткнула пальцем в одну из строк и повернула свое лицо к Локи. — Тут написано, что Хела была изгнана в Хельхейм. Но, раз мы видели Фенриса, это значит…
— Это значит, что Хела сбежала, — перебил девушку Локи.
Сигюн оказалась очень смышленой.
— Если бы Хела действовала одна, о ней тут же все узнал бы Хеймдалль, — сказала она, качая головой. — А если он ее до сих пор не увидел, это значит, что, либо она мастерски пользуется заклинанием сокрытия, либо она находится вне видимости Хранителя, то есть, ее нет ни в одном из девяти миров.
Очень умная девчонка.
— Откуда ты все это знаешь? — быстро спросил Локи. Его подозрения вернулись с новой силой.
— Ну, во-первых, я умею читать, — Сигюн ткнула пальцем в книгу. — Тут написано про Биврёст и Хранителя. Ну, а дальше чистой воды логика…
Все очень просто.
Как дважды два.
Сигюн вздохнула и потерла кулачками глаза. Большой ребенок.
— Только я так и не поняла, зачем ты меня искал, — она лучезарно улыбнулась, и у ее губ появилась тонкая морщинка.
— Искал — значит, нужна была, — Локи улыбнулся, пряча за улыбкой внезапное цепенение.
— Я испугалась, — второй раз упрекнула младшего принца девушка. — Думала, меня пришли под арест брать…
— А что, есть повод? — съязвил Локи, упиваясь испугом, который промелькнул на лице Сигюн. — Да ладно тебе, не дрожи…
Улыбка на лице девушки погасла, плечи уныло опустились.
— Я пойду, — Сигюн громко отодвинула стул и собралась встать, но Локи, сам от себя не ожидая своих действий, вдруг поймал ее запястье.
— Я еще не завтракал, — сказал он, не отпуская девушку. — Пока не поем, никуда тебя не пущу.
— А я-то здесь при чем? — нервно хохотнула Сигюн, пытаясь выдернуть свою руку из захвата младшего принца. — Мне домой пора!
— Ты что, меня боишься? — верно угадал настроение девушки Локи, и улыбка на его лице стала еще шире. — Никак ты считаешь, что будешь выступать в роли завтрака?
Сигюн прекратила попытки вырваться. Она смиренно стояла рядом, глядя на младшего принца с немым укором.
— Я тебя никуда не отпущу, пока ты со мной не позавтракаешь, — сказал Локи, из чистого упрямства (не только из-за него) не отпуская девушку.
Его быстрый взгляд упал на ключицы Сигюн, выступающие из-под желтого платья, и Локи поспешилдобавить:
— Тебя что, не кормят дома? Худющая, как скелетина…
— А ты холодный, как ледышка, — наивно парировала Сигюн, и Локи вздрогнул.
— Все, — он встал и, по-прежнему не отпуская запястье девушки, потащил ее за собой. — Я решил: ты никуда не идешь! Чай или кофе?
— Только не чай, — улыбнулась Сигюн. — Он у меня уже вот где… — она выразительно показала на свое горло.
— Тогда будешь пить кофе. Со сливками, — усмехнулся Локи. — Маленьким полезно.
— На Храмы нападали трижды.
Старейшина сидела, ссутулившись, и от ее горделивой осанки не осталось и следа.
— Маги Земли уже не могут в одиночку давать отпор.
— Кто атакует Мидгард? — спросил Один.
Старейшина невесело усмехнулась:
— Пара-тройка отколовшихся мастеров, — в ее голосе послышалась сталь. — Предатели.
Хеймдалль вошел в Зал Советов и молча сел на свое место.
— Ванахейм уничтожен, — сообщил под пристальным взглядом янтарных глаз Один, избегая смотреть на жену. Фригга сидела с прямой спиной, бледная, но внешне спокойная.
— И кто на этот раз? — уже догадываясь, каким будет ответ, спросила Старейшина.
— Читаури, — жестко ответил Хеймдалль, а Один сказал:
— Завтра встречаем беженцев, — он закрыл глаза. — Тех, кто смог уцелеть.
====== 25. Чувства ======
Локи, облаченный в плащ и высокие сапоги, стоял у золотой дворцовой стены, то и дело внимательным взглядом окидывая территорию сада. Вчера Сигюн ушла в полдень, и, по ее словам, пошла сразу в нижний город — на работу. Следовательно, сюрприз она заметила вечером. И, так как ночью она никуда бы не пошла, оставался только один вариант — утро, и чем раньше, тем вероятнее.
Локи привык вставать рано, но встать еще до рассвета оказалось тяжелее, чем он думал. Но младший принц знал: если Сигюн встретит кто-то раньше него, то у девчонки могут быть проблемы. И он готов был положить свой сон в жертву, чтобы оградить ее от лишних неприятностей.
Благородно?
Черта с два!
Локи всегда действовал в своих целях. Вот и сейчас он тоже делал ровно то, чего хотел сам. Вот только младший принц сам не до конца еще понимал, почему он хочет видеть Сигюн снова и снова.
Он услышал шорох и последовавшее за ним бормотание прежде, чем увидел саму девушку. Сигюн пришла с другой стороны. Она пробиралась вдоль стены, а потом ее юбка зацепилась за розовый куст, и девушка, тщетно пытаясь освободиться, казалось, до сих пор не замечала принца, стоявшего в десяти шагах от нее.
Локи, воспользовавшись этим, подошел ближе.
— Уговариваешь розы отпустить тебя? — пошутил он, и Сигюн, не ожидавшая того, что за ней кто-то стоит, подпрыгнула на месте от страха. Она резко повернулась и немигающе уставилась своими ярко-зелеными глазами куда-то сквозь принца. Локи досадливо поморщился. Он и забыл, что использовал заклинание невидимости для того, чтобы избежать лишних вопросов от стражников.
Когда он вновь стал видимым, Сигюн испугалась еще больше.
— Ты что тут делаешь? — спросила она, затравленно оглядываясь по сторонам.
И почему она всегда выглядит такой испуганной?..
— Резоннее мне задавать этот вопрос, — едко парировал Локи, не отводя глаз от смутившейся девушки.
В его зеленых глазах плясали плутовские огоньки. Сигюн, заметив это, поежилась. Но отступать было некуда во всех смыслах — позади нее возвышалась стена, да к тому же вопрос был уже задан.
— Я не знаю, как это получилось… — горячо заверила она младшего принца, судорожно вытряхивая из своей сумки все ее содержимое. На траву упала золотая и очень дорогая чернильница, которая неизвестно каким образом оказалась там сама по себе.
Локи, подавив улыбку, строго посмотрел на девушку, сгорая от желания сказать очередную шутку. Но донельзя смущенный и взволнованный вид Сигюн сдерживал рвавшуюся наружу колкость.
Как чернильница оказалась в сумке девушки, он отлично знал. Более того, он собственноручно положил ее туда, когда Сигюн собралась уходить домой.
Потому что знал наверняка, что это заставит ее прийти к нему снова.
— Ай-яй-яй… — зацокал он языком, укоризненно качая головой.
Сигюн вспыхнула и, быстро подобрав чернильницу, попыталась вложить ее в руки принца.
— Я не брала, честно! — ее губы дрожали, а рыжие пряди падали на лицо, закрывая пунцовые щеки.
Локи вдруг подумал, что, если нарядить Сигюн в нормальное платье и сделать ей прическу, девушка будет очень даже ничего. Только не мешало бы ее немного откормить — слишком уж она болезненно-худая…
— Я знаю, что ты ничего не брала, — спокойно заверил девушку Локи, принимая из ее рук чернильницу и выкидывая ее в ближайший куст.
Сигюн недоверчиво посмотрела ему в глаза.
— Не проси меня объяснять, как она оказалась в твоей сумке, — опередил ее вопрос младший принц. — Я все равно тебе ничего не скажу.
Сигюн обиженно засопела.
— Опять издеваешься? — спросила она, сверкая потрясающе-зелеными глазами.
— Ну что ты, — Локи усмехнулся. — Да когда я над тобой издева…
Заметив в глазах напротив упрек, Локи осекся. Но это не помешало ему в открытую разглядывать девушку. Хрупкая, в — о боже, теперь красном! — платье, с доверчивым открытым взглядом…
…до ужаса странная и от этого втройне соблазнительная.
Запретный плод.
Может быть, идея Тора познакомить ее с братом была не так глупа и безрассудна, как показалось Локи на первый взгляд?.. Интересно, о чем думал старший принц, когда увидел Сигюн впервые?
— Я пошла, — сказала Сигюн и потянула за край платья. Ткань затрещала, и на кусте остался изрядный кусок алого ситца.
— Да ладно тебе, — фыркнул Локи, глядя на расстроенное лицо девушки. — Юбка была уродливая, и неровным краем ее уже не испортить еще больше…
Сигюн оглядела нанесенный платью урон грустным взглядом и вздохнула. Локи, стремясь переключить ее внимание с пострадавшей юбки на себя, весело хмыкнул:
— Я подарю тебе новое платье.
— Не надо! — девушка попятилась и подняла руки к груди — разве что не сиганула через стену от страха. — Зачем?
— Розы мои. Это во-первых. А во вторых, мы опаздываем.
— Куда? — едва ли кто-то мог выглядеть таким обескураженным, как Сигюн.
— В лес, — Локи тяжело вздохнул и возвел глаза к небу. — Ну, или где ты там еще свои запасы трав пополняешь?
— И ты пойдёшь со мной? — отчаянно тупила Сигюн.
— Да, эльф, да! — не выдержав, все-таки сорвался на крик Локи.
«Хель меня забери…» — простонал он про себя, глядя на девушку и не понимая, зачем он делает то, что делает.
— Ну хорошо, — Сигюн вдруг улыбнулась — широко и радостно, как не улыбался никто из всех, кого знал Локи.
Воистину ненормальная.
— Всем доброе утро! — Тор влетел в столовую, как стрела. Только у самого входа он выровнял шаг — до этого он совсем не по-царски мчался по коридорам дворца, опаздывая на завтрак.
Фригга сидела за столом одна. Место Одина и Локи пустовало.
— Доброе утро, милый, — Фригга улыбнулась сыну, но Тор заметил, что мать выглядит чем-то взволнованной Тщательно замаскированные под косметикой синяки под глазами все же были весьма заметны, а морщинка между бровями говорила старшему принцу о том, что мать о чем-то переживает.
— Где отец? — спросил Тор, присаживаясь на свой стул.
Фригга дернула головой, как будто у нее болела шея, и подняла на сына уставший взгляд.
— Он встречает гостей из Ванахейма, — царица подавила вздох.
— У нас будут гостить ваны? — удивился Тор.
— Не совсем, — Фригга горько усмехнулась. Старший принц видел, что каждое слово дается ей с трудом — мать тщательно подбирала каждое слово и избегала смотреть ему в глаза. — Понимаешь, Тор… Ванахейма больше нет.
Тор уронил недонесенный до рта хлеб и непонимающе взглянул на мать.
Но Фригга не шутила.
Таким не шутят.
— Что случилось? — спросил он, уже зная ответ.
Фригга судорожно вздохнула и подняла на сына глаза. Тор встретился взглядом с синими глазами матери и понял, что все очень, очень серьезно…
— Ванахейм уничтожен, — быстро и сухо отрапортовала Фригга. — Сегодня после обеда будет официальная встреча беженцев. Отец хочет, чтобы вы с Локи были на приеме.
Тор понуро тряхнул головой. Новости были поистине ужасающие.
— Локи, конечно, не сказал тебе, куда пошел? — спросила вдруг Фригга, и Тор вздрогнул, очнувшись от своих мыслей.
— А? — он обернулся по сторонам, как будто только сейчас заметил отсутствие брата. — Я не знаю…
Фригга покачала головой, и в ее глазах Тор отчетливо заметил лукавый огонек, мелькнувший в глубине синей радужки. Такой же лукавый огонек иногда он видел в глазах Локи, когда брат знал что-то, о чем было неизвестно самому Тору.
— А что та девочка, — Фригга позволила себе легкую улыбку. — Сигюн, кажется?
Тор слегка нахмурился. Имя Сигюн в последнее время он слышал все чаще и чаще.
— Что ты хочешь узнать про нее, мама? — спросил он.
Фригга, пряча улыбку, посмотрела на сына.
— Она, кажется, неплохо ладит с Локи, — осторожно заметила она. — Думаю, к завтраку его ждать не стоит…
Тор пожал плечами и не ответил.
Его мысли были заняты другим.
— У меня нет никого, кроме Нарвы, — рассказывала Сигюн, чуть ли не вприпрыжку догоняя Локи. Младший принц, заметив, что девушка не успевает за его широким шагом, пошел не так быстро.
Она шла рядом, и ее плечо касалось его локтя. Локи смотрел на Сигюн сверху вниз, из-под полуприкрытых век, и изо всех сил старался скрыть улыбку, которую невольно вызывала у него эта рыжая девчонка. После всего, что навалилось на его плечи за последнее время, Сигюн казалась младшему принцу глотком свежего воздуха.
— Позволь уточнить, — перебил девушку Локи. — Ты живешь со своей тетей на отшибе города, почти в лесу?
— Да, — Сигюн наивно улыбнулась и склонила рыжую головку вбок. — А что?
— Чудесно! — Локи осклабился, и Сигюн, приняв его слова за чистую монету, радостно закивала головой:
— Да! Представляешь — я могу ходить в лес, когда захочу!
Локи неопределенно покачал головой, то ли соглашаясь со словами девушки, то ли ставя их под сомнения.
Но Сигюн этого не замечала. Она внимательно посмотрела на младшего принца, и ее губы тронула робкая улыбка.
— Наверно, хорошо быть принцем… — полуспросила она, косясь на Локи любопытным глазом.
Тот невесело усмехнулся.
— Старший брат, который имеет больше прав на трон, чем ты, его друзья, которые постоянно тебе докучают, ужасно нудные приемы и до скрипа зубов фальшивые приближенные…
«Я прожил шестьсот двенадцать лет, не зная о том, что я йотун-полукровка, имеющий полные права на престол Йотунхейма, на Асгардский же — никаких; меня пыталась убить Хела — старшая дочь моего не-отца, а мой не-брат настолько глуп, что притащил тебя ко мне, за что ему, впрочем, спасибо…» — стремительно пронеслось у Локи в голове, но озвучивать он этого не стал.
Он тряхнул головой и натянул на лицо привычную улыбку.
— …впечатляет, правда?
Сигюн, невольно копируя его движения, в свою очередь тряхнула головой.
— Да уж, — она посмотрела на младшего принца отчего-то виновато, — тебе не позавидуешь…
Локи поджал губы, и в его глазах сверкнул лед.
— Только не смей меня жалеть, — холодно бросил он, и глаза Сигюн забегали, цепляясь взглядом то за дерево, то за траву.
Девчонка.
— А мы почти пришли! — объявила Сигюн, обгоняя Локи и ловко сбегая по крутой извилистой тропинке вниз.
— Ну наконец-то, — едва слышно пробормотал младший принц, которому уже порядком надоели лесные дорожки и тропинки, которыми его вела девушка.
— Смотри! — Сигюн схватила Локи за руку и дернула, привлекая его внимание. — Это мой дом. Теперь до той самой полянки совсем немного осталось! Пошли!
Цепкие пальцы вцепились ему в плечи и потащили в самую чащобу леса. Локи застонал сквозь зубы.
И сколько в этой девчонке еще энергии?..
Тор думал, что хуже уже не будет.
Оказалось, он ошибался.
Старший принц, как обычно, перед тренировкой зашел в комнату подруги. Сиф сидела на кровати, ссутулившись и понуро опустив голову. Распущенные волосы волнами спадали на плечи, а легкие доспехи валялись на полу.
Сиф как будто не собиралась никуда идти.
— Сиф? — Тор замер на пороге, не зная, как ему поступить. Девушка, услышав его голос, вздрогнула, но не обернулась.
— Герсими приехала, — сказала она так тихо, что Тор еле смог разобрать ее слова. — Помнишь ее?
— Принцессу, которую мама с Локи хотела познакомить? — уточнил Тор. — Конечно, помню…
Сиф вся сжалась, и волосы упали с ее плеч ей на лицо.
Тор, не зная, как продолжить разговор, сгоряча ляпнул первое, что пришло ему в голову:
— Герсими все такая же?
Он пожалел о своем вопросе уже через секунду, когда Сиф, все так же не глядя на старшего принца, прошипела сквозь зубы:
— Какая?
— Ну… — Тор неопределенно пожал плечами и сказал, только усугубив этими словами свое положение: — Такая же красивая?
— Уходи, — глухо сказала Сиф, по-прежнему не оглядываясь на друга.
Тор неуверенно переступил с ноги на ногу.
— Но я…
— Уходи, — снова перебила его Сиф. — Я плохо себя чувствую.
И, немного помедлив:
— Пожалуйста, Тор.
Тор послушно вышел и закрыл дверь. Сначала она злилась, теперь и вовсе не хочет с ним разговаривать. А что будет потом? И что ему нужно сделать, чтобы добиться от Сиф правды?
Сиф ведь сама не расскажет.
«Спрошу у Локи, — решил Тор и невесело добавил: — Если я его, конечно, найду».
Его младший брат по-прежнему где-то пропадал.
Локи услышал угрожающий рык и заметно напрягся. Но девушка рядом с ним шла спокойно, как будто и не слышала это до мурашек по спине грозное рычание. Сигюн все так же беззаботно рассказывала о чем-то, но Локи ее уже не слушал.
— Сигю-ю-юн… — тихо позвал он девушку, вглядываясь в пространство между деревьями.
— М? — тут же откликнулась Сигюн и тут же издала протяжный стон, сопроводив его хлопком по лбу.
Но Локи уже не обращал на нее внимания.
Фенрир.
— Локи, стой! — закричала Сигюн, кидаясь младшему принцу наперерез и ловким точным движением выбивая из его ладони появившийся как будто из ниоткуда нож.
Локи посмотрел на девушку с искренним недоумением. Он уже открыл рот, чтобы сообщить ей о том, что выбивание ножа у того, кто хотел защитить ее от зверя, — это диагноз, но Сигюн опередила его своими действиями, повергнув и без того донельзя удивленного Локи в полнейший шок. Девушка стремительно подбежала к огромному волку и нежно обвила его шею своими руками.
Больная.
Локи стоял и не мог отвести взгляда от Сигюн, которая, запустив пальцы в загривок фенриру, что-то бормотала ему на ухо. Сам волк — рыжий, с острыми клыками и взглядом убийцы — стал похож на послушного щенка.
— Ага, — Локи кивнул, собираясь с мыслями. — Я понял. Эта твоя собачка?
Сигюн обернулась к нему через плечо.
— Это Луч, — улыбаясь, сообщила она принцу и даже сделала знак рукой, подзывая Локи к себе. — Мне нужно было сразу тебе про него рассказать. Прости меня, пожалуйста!
Локи тяжело вздохнул, недовольно скривился, но благоразумно остался стоять в сторонке, предпочитая наблюдать за девушкой издалека. Он подобрал нож, сунул его в сапог, отряхнулся и, пытаясь скрыть невольную дрожь, которую вызывал один вид этого милого песика, сложил руки на груди.
Сигюн имеет ручного фенрира.
Ну что ж.
В конце концов, у каждой девчонки есть свои заморочки.
Сигюн обернулась на Локи и не без опаски отпустила фенрира, не зная, как тот поведет себя в присутствии незнакомца. Луч с самого детства не видел никого, кроме Сигюн, к чьей руке он уже привык, и девушка, знавшая о характере гигантских волков, имела право опасаться за своего спутника. Однако Луч, предупреждающе рыкнув в сторону младшего принца, молча лег у ног девушки и положил голову на передние лапы.
Сигюн поняла, что Локи уже давно смотрит на нее, и покраснела. Она могла честно себе признаться в том, что боится младшего принца.
Потому что она не понимала его. И не могла даже догадаться, чего от него следует ожидать уже в следующий миг.
Локи мог в считанные секунды переходить от состояния чистой ярости к совершенному спокойствию, а иногда его зеленые глаза смотрели так внимательно и так обжигали ледяным взглядом, что девушке хотелось провалиться сквозь землю — лишь бы он не смотрел на нее так.
— Полагаю, ты выросла в его обществе? — съязвил Локи, кивая головой на фенрира. — Такая же дикая и рыжая.
Сигюн прикусила губу, чтобы не ответить что-нибудь обидное. Она не умела говорить так, чтобы нарочно ранить чьи-то чувства, но в общении с Локи все было иначе. Уже несколько раз девушка замечала, что после ее слов младший принц выглядит каким-то странным, то ли отрешенным, то ли обиженным. Сигюн старалась не придавать этому значения, но совсем скоро пришла к выводу, что она что-то делает не то. Общение с кем-либо было для нее в новинку.
От этого было и страшно и до дрожи в коленках заманчиво. Как озеро в жаркий день — сначала ты окунаешь в него босую ногу, а потом уже не можешь остановиться и погружаешься в спасительную прохладу с головой.
— Это и есть твоя полянка? — спросил Локи, критически оглядывая траву под своими ногами.
— Равей ты здесь не найдешь, — засмеялась Сигюн, верно угадав мысли Локи. Не удержавшись, она подошла к принцу почти вплотную и взяла его за руку. — Или ты думаешь, что он растет прямо у тебя под ногами?
— Я вообще не думаю, что равей будет расти здесь, — едко парировал Локи, пронзая девушку внимательным взглядом. — Потому что Равей запрещен.
Сигюн от неожиданности прикусила щеку.
Она и забыла, кто перед ней.
Локи, казалось, упивался ее растерянностью.
— И где ты его используешь? — мягко поинтересовался он, и его глаза опасно сверкнули, напомнив девушке о том, что за все время, пока она знает Локи, с ней не произошло ничего хорошего, и даже наоборот.
— Я не…
— Не ври, — жестко приказал Локи, глядя на Сигюн сверху вниз властным, поистине царским, взглядом.
Сигюн опустила голову и изо всех сил сжала пальцами левой руки правое запястье, чтобы унять колотившую ее нервную дрожь.
Если Нарва узнает, что она проболталась, Сигюн вряд ли уцелеет после встречи с тетей.
— Милая, — Сигюн услышала, как Локи фыркнул, и недоверчиво подняла голову. — Я не стукач.
Он стремительно наклонился к ней и, взяв пальцами за подбородок, поднял лицо девушки, заставив Сигюн посмотреть себе в глаза.
— Я не выдам тебя, — прошептал он ей на ушко, сокращая расстояние между их лицами до пары миллиметров. — Но ты мне будешь должна желание.
Он выпрямился. В глубине изумрудно-зеленой радужки плясали бесовские огоньки.
Сигюн поняла, что влезла во что-то нехорошее. Но Локи не дал ей времени на осознание этого. Он, специально громко ломая ветки под ногами, пошел прочь — в самую чащу.
— И да, я знаю, где обычно растет Равей! — крикнул он уже издалека. — Собирал однажды для одного забавного зелья…
Говорить о том, что этим зельем он собирался отравить брата, Локи, конечно же, не стал. А о том, что зелье не сработало только из-за того, что он забыл положить в него корень мандрагоры, — и подавно. Слишком уж Сигюн впечатлительная. Хлопнется еще в обморок, и что потом с ней делать?..
— Ты где, эльф? — крикнул он, заметив, что девушка по-прежнему стоит, не двигаясь. — Я жду тебя!
Я жду тебя.
Что-то чарующее было в этих простых трех словах.
====== 26. Гостья из Ванахейма ======
— Локи? Можно тебя на минуточку?..
Локи, который собирался незаметно проскользнуть в свою комнату, замер от неожиданности, как пойманный на месте преступления вор, и настороженно оглянулся через плечо.
Фригга стояла у лестницы, облокотившись о перила, и смотрела на сына, склонив голову. Золотые волосы рассыпались по плечам, а корсет платья мерцал перламутровым жемчугом. Ее лицо оставалось в тени, и младший принц не мог, как ни старался, прочитать ее эмоции.
Фригга вошла следом за Локи в его комнату и мягко притворила за собой дверь.
— Ты использовал заклинание сокрытия, — совершенно спокойно, без тени ярости сказала она, повернувшись к сыну. Фригга улыбалась, но Локи почувствовал на интуитивном уровне, что за улыбкой кроется волнение.
Локи поджал губы и опустил глаза. Он не будет оправдываться ни перед кем, но и врать матери он совсем не хотел.
— Это очень сложное заклинание, — выждав немного и поняв, что сын не собирается ей ничего рассказывать, заговорила Фригга вновь. — И я даже горжусь тобой, как своим сыном и учеником.
— Но?.. — спросил Локи, поднимая на мать зеленые глаза.
— Но отец не будет рад тому, что его сын выбрал девушку не из высшего общества, — мягко закончила Фригга.
Локи не шевелился. Его глаза пристально смотрели на мать, а в груди медленно поднималось чувство пустоты и горького разочарования, как будто кто-то узнал ревниво охраняемый им секрет.
— К чему ты это сказала? — тихо спросил он, уже понимая, что ему скажет мать.
Но Фригга чисто по-женски ушла от ответа:
— Ты можешь общаться с тем, кто тебе нравится. Ты должен понять, что я не против твоих чувств. Но если отец узнает…
Фригга покачала головой.
Локи посмотрел прямо на мать.
— Если ты правда думаешь, что у меня могут быть какие-то чувства к этой девчонке, то я разочарован, — его голос звучал глухо и тихо, а глаза сверкали изумрудами. — Или ты забыла, что я ледышка?
Фригга внимательно смотрела на сына и молчала. А Локи уже не мог молчать. Почему-то ему казалось, что именно сейчас он должен убедить Фриггу в том, что она не права.
Несмотря на то, что она права.
— Йотуны умеют любить? — насмешливо поинтересовался Локи, откровенно паясничая. — Сомневаюсь. А кто я? И чего ты в таком случае от меня ждешь?
Фригга снова покачала головой и подошла ближе.
— Меня ведь ты любишь? — тихо спросила она, протянув руки к сыну.
Вся решимость младшего принца тут же испарилась. Немного поколебавшись, он взял руки матери в свои ладони и поцеловал кончики ее пальцев.
Фригга, аккуратно отняв одну ладонь, нежно потрепала его по голове.
— Отец ждет в тронном зале, — прошептала она сыну, подушечкой большого пальца обводя контур его скулы. — Надень парадный костюм.
В дверях она обернулась. Локи поймал ее взгляд — теплый и нежный. Эти глаза цвета чистого неба всегда, сколько он себя помнил, дарили ему любовь и заботу.
Фригга улыбнулась сыну и сказала перед тем, как выйти:
— Знай, что я всегда поддержу твой выбор. И я всегда буду рядом.
Что бы ни случилось.
Тор увидел, как брат вошел в зал, и с облегчением вздохнул. Все уже были в сборе — Один с Фриггой под руку о чем-то переговаривался с Тюром, а сам Тор стоял у изножья трона. Не хватало только Локи — и вот он пришел.
— Где ты был? — спросил Тор, едва брат успел занять свое место рядом со старшим принцем.
Локи поправил золотые рога на шлеме и ослепительно улыбнулся.
— В сопровождении рыжего эльфа пас фенрира в асгардском лесу, — слишком радостно, пожалуй, ответил он.
Тор вздохнул. Опять Локи над ним издевается. Никогда ведь правду не скажет!..
— Что отец? — спросил Локи, кидая на Одина взволнованный взгляд.
— Вернулся получасом ранее тебя, — ответил Тор и с удивлением услышал слева от себя вздох облегчения. Локи явно переживал, что ему влетит от отца за его отсутствие.
И справедливо переживал. Если бы не уничтоженный Ванахейм и встреча беженцев, младшему принцу досталось бы по первое число.
— Смотри, — Тор пихнул брата локтем и кивком головы указал на стоявшую неподалеку Герсими — ослепительную и по праву считавшуюся самой красивой во всех девяти мирах принцессу Ванахейма. Юная, свежая, с волосами платинового цвета и томным взглядом бирюзовых глаз, она стояла, прикусив губу, и пальцем накручивала небрежно выпавшую из прически прядь.
Всегда великолепная. Даже сейчас, когда ее мир уничтожен, она выглядела не как беженка, а как королева.
Истинная принцесса.
— Вижу, — Локи удостоил Герсими быстрым взглядом — и только!
Тор удивленно моргнул и вперил в брата недоумевающий взгляд. В последнее время с Локи творилось что-то странное — он не злился и не язвил, не гнал от себя брата, а наоборот — охотно вступал с ним в беседу, много шутил, а на его губах все чаще появлялась улыбка, постепенно полностью заменившая собой ехидную усмешку. Младший принц ни разу с той самой треклятой ночи не заговаривал с братом о том, что случилось в Йотунхейме, и Тор тоже не касался этой темы. Если старший принц и переживал за психическое состояние брата, то теперь все его тревоги сошли на нет — Локи не выглядил убитым горем.
Это радовало.
Но и удивляло.
— Локи?
— М?
Зеленые глаза посмотрели на старшего принца с насмешкой и — совсем немного — с любопытством.
— Мне нужна твоя помощь, — выдавил из себя Тор, отводя взгляд.
Локи ядовито усмехнулся, и на его щеке появилась очаровательная ямочка.
— Мой милый брат… — протянул он в своей обычной манере, сощурившись и разве что не мурча от самодовольства. — В каком же ты отчаянии, что просишь помощи у меня…
Тор обиженно засопел, но отступать было поздно — Локи ждал, что же брат ему скажет.
Старший принц хотел почесать затылок, но пальцы стукнулись о золотой шлем, и Тор рассеянно опустил руку. Посмотрел на Локи, вздохнул и выпалил как на духу:
— Я не знаю, что происходит с Сиф, — честно признался он, глядя на брата в ожидании поддержки. — Фандрал говорит, что она влюбилась, но я не знаю… Да и в кого, если это правда?
Улыбка на лице Локи стала еще шире.
— О, — только и сказал он, качая головой.
По быстрому и до ужаса довольному взгляду Локи Тор понял, что брат знает причину странного поведения девушки.
— Ты что-то знаешь? — прорычал он, удерживаясь от желания съездить кулаком по ехидной морде.
— Мой глупый старший брат, — Тору казалось, что Локи насмехается над ним в открытую. — Только слепой может не заметить взглядов, которые она на тебя кидает…
— На меня? — Тор ошалело затряс головой, отчего шлем на его голове чуть съехал вбок.
Локи посмотрел на брата и скорбно вздохнул. Семьсот лет парню, взрослый уже, почти совсем мужчина — крепкий, сильный и могучий.
А от мозгов ни извилинки.
— Ты правда такой тугодум или прикидываешься? — осклабился Локи, глядя на Тора из-под полуприкрытых век.
Ответ ему был не нужен. Младший принц по обескураженному лицу брата понял, что Тор действительно ни о чем не догадывался.
Забавно.
Принцы заметили, что Один закончил говорить с главнокомандующим армии Асгарда, и вытянулись по струнке. Официальная и самая нудная часть приема должна была вот-вот начаться.
Спину — прямо, подбородок — вверх, разговоры — прочь!
— Ваше Высочество, — бирюзовые глаза вот уже четверть часа прожигали взглядом младшего принца. — Вы не будете так любезны передать мне бокал?
Локи, пряча за вежливой улыбкой раздражение, передал Герсими хрустальный бокал, в который ему до судорог по телу хотелось подсыпать яд. Герсими, принимая его из рук принца, невесомо коснулась тонкими белыми пальчиками холодной ладони Локи.
Она кокетничала с ним.
«Нашла время, — невольно подумал про себя Локи, глядя на девушку. — Ванахейм уничтожен, Хела продолжает подчинять себе миры, а она сидит за столом напротив и строит мне глазки…»
Это было до мурашек омерзительно.
Неправильно.
— Локи, — Герсими улыбнулась и вдруг вся подалась к нему навстречу, перегнувшись через стол и совершенно не по-царски продемонстрировав младшему принцу свое декольте, внезапно оказавшееся прямо перед его глазами. — Позволишь мне?..
Она взяла салфетку и, прежде чем младший принц успел ей не позволить этого сделать, принялась вытирать ею краешек его губ. Причем все это время ее грудь, открывавшаяся в глубоком вырезе бирюзового — под цвет глаз — платья, была на уровне глаз принца, который всеми силами старался туда не смотреть.
Плохая, плохая и еще тысячу раз плохая идея — оставить младшее поколение обедать отдельно от старших.
— Вы очень любезны, — заулыбалась Герсими, у которой, очевидно, было словесное недержание.
Локи едва заметно поморщился. Если вечные слова извинения и благодарности Сигюн еще могли рассмешить, вся вежливость, которую извергала из себя принцесса Ванахейма, только раздражала.
Они сидели втроем — Локи и Тор рядом, напротив них — принцесса Герсими, от которой Локи уже и не знал, куда деться. Он даже прибег к последнему из своих средств — стал кидать брату взгляды, полные отчаяния. Но старший принц упорно не хотел их замечать.
— Локи, — Герсими растянула розовые губки в самой что ни на есть неискренней улыбке и хотела положить свою руку поверх ладони младшего принца. Локи, заметив это, незаметно убрал руку и в ожидании уставился на принцессу с такой же фальшивой улыбкой и взглядом, способным убивать.
Тор, казалось, не замечал химию, возникшую между принцессой и его братом. Он, весь погруженный в свои мысли, задумчиво ел суп.
— Ты помнишь нашу первую встречу? — спросила Герсими.
— Конечно, помню, — елейно отозвался Локи, мысленно проклиная этот день.
— Так давно это было, — вздохнула принцесса. — И вот мы встретились снова…
Она немного помолчала, а потом, понизив голос до утробного шептания, добавила:
— Наверно, это судьба…
И тут Локи не выдержал. Он сдержанно улыбнулся Герсими и встал из-за стола.
— Куда же ты? — удивилась назойливая девушка. — А десерт?
— Спасибо, сыт, — любезно ответил Локи, спеша как можно скорее покинуть обеденный зал.
В какую-то секунду он даже почувствовал зависть к Сигюн, которая могла беспрепятственно уходить из дома и не отчитываться ни перед кем за каждый свой шаг. Но совсем скоро зависть сменилась другим, более теплым чувством, идентифицировать которое у Локи так и не получилось.
«Интересно, — подумал младший принц о принцессе Герсими. — Если эта ванка продолжит приставать ко мне, вид принца-йотуна ее отпугнет?»
Проверять это он, конечно же, не собирался. Однако Локи тут же про себя отметил, что его происхождение во многих ситуациях может даже сыграть ему на руку.
Надо во всем видеть свои плюсы.
Даже там, где их трудно найти.
Сиф опаздывала, и Тор уже даже решил, что она и вовсе не придет.
Он стоял, облокотившись спиной о перила их любимой беседки, и смотрел вдаль — туда, откуда должна была появиться подруга.
Тор долго думал о том, что сказал ему брат. Поверить в то, что Сиф была в него влюблена (а Локи именно так и сказал) было непросто. Сиф он знал с самого детства. Они выросли вместе. И он не мог воспринимать ее никак иначе, нежели как надежного друга, который всегда подставит свое плечо в трудную минуту.
И теперь он мог лишиться Сиф. Вот так вот просто.
Как дважды два.
Сиф показалась на горизонте, и Тор, заметив девушку, заметно напрягся. Он теперь не знал, как себя с ней вести.
— Ты хотел меня видеть, — сказала Сиф вместо приветствия, поравнявшись со старшим принцем.
Тот, разволновавшись, отрицательно покачал головой, но тут же спохватился и, поймав девушку за руку, выпалил:
— Да! Я хочу поговорить…
В горле встал ком, и от волнения захватило дух. На самой ожесточенной тренировке, в бою, в самую опасную минуту — никогда он не волновался так сильно, как сейчас. Если бы у него был выбор: сразиться с Хелой один на один, заранее обрекая себя на гибель, или поговорить сейчас с Сиф о ее чувствах, Тор, не задумываясь, выбрал бы первое.
Но выбора у него не было.
— И? — Сиф тоже заметно напряглась, но, стараясь скрыть это, только сильнее выпрямила спину.
Тор вздохнул — глубоко и тяжко, как перед прыжком в воду — и заговорил:
— Я все знаю, Сиф. И если ты думаешь, что мне могла бы понравиться Гермсими, то ты ошибаешься… Это ничего не значит, что она красивая! Хоть она правда очень красивая. Даже очень-очень, но это неважно…
Сиф дернулась, как будто хотела что-то сказать, но промолчала. Она смотрела на Тора, не моргая и как будто даже затаив дыхание, и жадно ловила каждое его слово.
— …но я к тебе уже привык. Ты особенная, Сиф, и очень мне дорога. И если я тебе действительно нравлюсь…
Сиф вспыхнула и приоткрыла рот от неожиданности. Она быстро-быстро замахала руками и, перебивая старшего принца, воскликнула:
— Что?! Ты хочешь сказать, что я в тебя влюблена?..
Тор растерянно опустил голову.
— А что? Р-разве это не так?..
Не может быть, чтобы Локи ошибался. Брат всегда тонко чувствовал настроение любого, на кого смотрел, и скрыть что-то от него — бога коварства — не было никакой возможности.
— Не то, чтобы ты мне не нравился… — Сиф стояла перед Тором, в отчаянии заламывая руки. Девушка сама волновалась не меньше, чем он. — Просто… Я… И ты… Давай не будем об этом больше?
— Давай, — Тор с облегчением вздохнул и, повинуясь внезапному порыву, крепко прижал Сиф к своей груди.
— А тебе точно не нравится Герсими? — полузадушенно спросила она, не пытаясь вырваться из крепких объятий.
— Точно, — заверил ее Тор.
— Совсем-совсем? — зачем-то уточнила девушка.
— Совсем-совсем, — заверил ее Тор.
Сиф выпуталась из объятий старшего принца и посмотрела ему в глаза. Ее лицо счастливо сияло.
— Скоро праздник Мира, — сказала она, тщетно пытаясь подавить довольно глупую улыбку. — Я слышала, Фригга уговорила Одина устроить вечером бал.
Девушка, вдруг стушевавшись, заправила за ухо выбившуюся прядь и чуть тише сказала:
— Пригласишь меня?
Тор улыбнулся — все оказалось намного проще, чем он мог предположить.
— Конечно, — старший принц, глядя на подругу, и сам не мог сдержать улыбки. — Я буду танцевать только с тобой.
Сиф давно уже не выглядела такой счастливой. Тор смотрел на ее радостное лицо и не мог узнать в девушке прежнюю Сиф. Может, она и не влюблена ни в кого, а просто устала? В любом случае, Тор убедился, что предмет ее воздыханий — не он, и от сердца у него отлегло. Сиф совершенно точно не испытывает к нему никаких других чувств, кроме дружеских.
Иначе зачем бы ей говорить неправду?
— Ты куда?
Локи понял, что убежать молча у него не получится, и все-таки повернулся лицом к опасности в лице надоедливой принцессы Ванахейма.
— К себе в комнату, — он улыбнулся одной из тех своих улыбок, после которых хочется либо выпрыгнуть в окно, либо повеситься на ближайшем дереве. — Если ты, конечно, позволишь.
Герсими обиженно надула губки и сложила руки на груди. Локи, подавив стон, кинул быстрый взгляд в сторону своей комнаты, до которой оставалось всего несколько метров. Дойти до двери не было никакой возможности — дорогу преграждала принцесса.
— Я согласна пойти с тобой на бал через неделю, — совершенно беспардонно заявила Герсими, подходя ближе к Локи и опуская изящные ладони на его плечи, чуть сминая темно-зеленый камзол.
Локи невесомо прошелся ребром ладони по щеке девушки — от виска до скулы — и, наклонившись к ней почти вплотную, прошептал:
— Я тебя не звал…
Герсими обиженно отстранилась и обдала младшего принца таким ледяных взглядом, какой и йотуну не снился. От этого взгляда бирюзовых глаз Локи передернуло. Герсими вот уже несколько часов ходила за ним хвостиком и невероятно раздражала его одним только своим присутствием.
— Ты не звал меня? — она презрительно фыркнула. — И почему же, позволь узнать?
Локи, который уже развернулся, чтобы обойти принцессу и, сделав крюк, подойти к двери своей комнаты с другой стороны, досадливо хлопнул ладонями по бедрам и снова повернулся к девушке.
— Прости и ни в коем случае не принимай мой отказ на свой личный счет, — с улыбкой ответил он. — Но просто у меня уже есть дама, которая пойдет со мной на бал.
— И кто она? — ревниво поинтересовалась Герсими.
«Сигюн», — промелькнуло в голове у младшего принца.
— Через неделю и узнаешь, — ядовито-доброжелательно обрубил все дальнейшие вопросы принцессы Локи и, развернувшись, пошел прочь.
Он готов был идти на бал с кем угодно, лишь бы не с Герсими. И Сигюн в этом списке почему-то оказалась первой.
====== 27. Ожидание ======
Ранним утром в нижнем городе не было почти никого. Восстановительные работы были уже завершены, и постепенно все возвращалось на круги своя — туда-сюда сновали торговцы и мастера и посвюду слышались звуки возраждающейся жизни.
Сигюн шла в текстильную лавку — Нарва послала ее за куском ткани для платья и дала ей кошелек с деньгами.
«Ворон не считать, ни с кем не заговаривать. Купить ткань — и сразу домой…» — мысленно повторила девушка поручения, данные ей тетей, и нырнула в один из знакомых переулков, чтобы сократить путь до текстильной лавки.
Сигюн сосредоточенно шла по развороченной мостовой, но мыслями она была далеко. Снова и снова девушка возвращалась к событиям минувшего дня и почему-то очень тщательно вспоминала каждое слово, сказанное ей Локи. Младший принц обещал не выдать ее тетю. А еще он сказал, что Сигюн должна ему желание.
Девушка даже представить боялась, какое именно желание может загадать Локи. Как-никак, он — принц. А значит, привык всегда получать все, что ему хочется. Вот и она попалась на его удочку. Теперь Сигюн была в его руках и полностью от него зависела, и сама девушка прекрасно это понимала. И надеялась, что ничего плохого не случится. Но отчего-то ей было страшно от одной только мысли, что ей снова придется идти во дворец — Сигюн должна была высушить и принести Локи собранные им травы.
А Нарва по-прежнему ничего не знает.
И не должна узнать.
Сигюн в отчаянии запустила пальцы в волосы и принялась ворошить и еще больше запутывать и без того спутанные пряди. Она не знала, что ей делать. Она запуталась. Она хотела верить в то, что Локи не причинит зла ей и Нарве, но она боялась младшего принца, как огня.
Но и не могла отказаться от возможности увидеть его хотя бы еще раз.
Наверно, именно так проявляется зависимость.
Сигюн услышала свист и обернулась, но не успела ничего увидеть. Кто-то грубо потянул ее за руку, а потом изо всех сил толкнул в грудь. Дыхание сперло, и девушка открыла рот в попытке глотнуть воздуха. Перед глазами заплясали черные точки, и все вокруг завертелось и закружилось. Сигюн нелепо взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, но ее тут же толкнули снова, и девушка почувствовала, что падает. Сигюн сделала шаг назад, но земля осыпалась под ее ногой, и девушка рухнула вниз — в воронку из-под жилого дома. При падении она несколько раз ударилась головой об обломки каменных плит, а упав, осталась лежать ничком.
Толкнувший девушку незнакомец подобрал с земли выпавший из рук Сигюн кошелек и скрылся в переулках нижнего города.
Прошел уже час с того момента, как Сигюн должна была прийти к условленному месту. Локи терпеливо ждал, меряя шагами протоптанную тропинку от стены до кустов роз, и постоянно кидал быстрые взгляды в сторону тайного хода, ожидая, что вот-вот оттуда появится рыжая взлохмаченная голова девушки.
Но время шло, а Сигюн все не было.
К концувторого часа Локи заволновался, а спустя еще полчаса понял, что сегодня Сигюн уже не придет.
С тяжелым сердцем Локи вернулся во дворец. Он чувствовал, что что-то случилось — Сигюн не могла просто так не прийти.
Или могла?..
На завтрак Локи не пошел — меньше всего на свете ему сейчас хотелось снова видеть Герсими. Младший принц прошел к себе в комнату и, не раздеваясь, упал на кровать.
Может быть, Сигюн просто проспала?
«Если завтра не придет, пойду к ней сам», — решил Локи, успокаивая себя тем, что с Сигюн все хорошо. В конце концов, девчонка могла просто-напросто забыть про встречу, или травы еще не готовы, или Нарва не отпустила. Есть тысяча причин, объясняющих то, почему девушка не пришла сегодня утром. И совсем не обязательно с Сигюн должно было что-то случиться — она могла просто не захотеть прийти.
И все-таки Локи переживал.
— Прости, — виновато прошептала Сигюн и сразу же зашипела от боли, когда Нарва приложила к ссадине на виске лед.
— Глупая, — женщина скорбно покачала головой. — Глупая, глупая и еще раз глупая!.. Ну вот кто тебя просил ходить безлюдными переулками? Хорошо, что жива осталась…
Сигюн грустно посмотрела на сломанную ногу, над которой, склонившись, уже шептала тетя. При падении девушка умудрилась удариться ногой, и теперь голень была неестесственно выгнута.
А самое обидное было то, что падала она всего каких-то два метра. Два метра — высота, упав с которой, можно было максимум набить себе шишку. Но Сигюн не была бы собой, если бы не сломала ногу.
И это она еще легко отделалась.
— Два дня не вставать и никуда не ходить, — вынесла вердикт Нарва, стягивая голень племянницы тугой повязкой, и Сердце Сигюн упало куда-то вниз.
Два дня!
— Я не могу, Нарва! — горячо возразила она. — Я не могу два дня! Целых два дня!
Зеленые глаза умоляюще сверлили затылок женщины, которая, отвернувшись от девушки, готовила заживляющий отвар.
— Нарва, сделай что-нибудь, пожалуйста!
— Я не волшебница, Сигюн, — жестко обрубила просьбы племянницы Нарва и неумолимо заключила: — Два дня!
— Локи, ты не хочешь провести мне экскурсию по дворцу Асгарда?
Герсими сидела напротив и совершенно беззастенчиво пялилась на младшего принца.
Плохая, плохая, плохая идея — приглашать принцессу Ванахейма (провались она в Хельхейм) на семейный завтрак!
— Хорошая идея, — улыбнулась Фригга, глядя на сына с едва заметной улыбкой. — Локи после обеда покажет тебе дворец.
— Да, мама, — вздохнул Локи, изо всех сил стараясь сохранить спокойный вид и следя за тем, чтобы на его лице не проявились истинные эмоции.
— Отлично! — Герсими радостно захлопала в ладоши и с аппетитом принялась за шоколадное пирожное.
Под пристальным взглядом Фригги Локи чувствовал себя очень неуютно. Почему-то на ум ему пришел подслушанный недавно разговор родителей, в котором Фригга говорила Одину о Сигюн.
«Не переживай об этом, — ответил ей тогда Всеотец. — У всех бывают свои увлечения, тем более у юноши его возраста…»
«Я не думаю, что Сигюн — простое увлечение, — возразила Фригга. — И я не помню, чтобы Локи когда-нибудь кем-то увлекался».
«Тебе больше нравилось смотреть на него, когда он был убит горем?» — насмешливо — как показалось тогда Локи — спросил жену Один, подразумевая те недели после того, как Локи узнал правду о своем прошлом.
Фригге на это возразить было нечего, и спор вскоре сошел на нет.
Но этот разговор заставил Локи задуматься.
Неужели он и правда «увлекся» этой рыжей и до одури наивной девчонкой? Девчонкой, которую он знает совсем мало и видел-то всего лишь несколько раз. Девчонкой, о которой хочется постоянно думать и над которой хочется смеяться и — одновременно с этим — метнуть нож во всякого, кто осмелится бросить в ее сторону нелестный отзыв. Он просто не мог увлечься девчонкой, чье имя, однако, вызывало бурю эмоций… Имя, чтобы произнести которое, нужно было сначала растянуть губы в улыбке, а потом вытянуть их вперед, как будто ожидая прикосновения других губ.
Си-гюн…
Локи затряс головой, вызвав тем самым удивленный взгляд Тора и — совсем немного обеспокоенный — матери. Хорошо еще, что за завтраком снова не было Одина, который опять куда-то отправился улаживать политические дела.
Локи вяло жевал уже остывшие вафли и думал о том, что Сигюн не появлялась уже три дня.
Три дня.
И с каких это пор он стал считать дни до встречи с кем-либо? Особенно если эта «кто-либо» — обычная девчонка!
Да, он увлекся ею. И если она не придет завтра утром, он сам придет к ней домой.
— Ну что, пойдем? — снова защебетала над ухом Герсими, совсем уж нагло выдергивая тарелку из рук младшего принца и вытягивая его из-за стола.
Честное слово, Локи уже давно бы задушил ее.
Если бы не Сигюн, которая как-то раз сказала, что животных убивать нельзя.
Сигюн пришла спустя три дня.
Локи увидел ее маленькую фигурку вдалеке, и от сердца у него тут же отлегло. Все вдруг стало неважным.
— Привет, — Сигюн подошла вплотную и склонила голову вбок. Ее волосы были заплетены в две косички, слегка растрепанные, но все-таки аккуратные, а глаза смотрели по-детски радостно и наивно.
— И где мы были? — поинтересовался Локи, напуская на себя недовольный вид.
— Я случайно сломала ногу, — Сигюн покраснела. — И… В общем, травы завяли.
— Ну и черт с ними, — улыбнулся Локи, не в силах отказать себе в желании любоваться пунцовыми щеками девушки. — Но ты не ответила, почему тебя не было так долго…
— Я ответила, — Сигюн в удивлении вскинула голову. — Я же говорю: сломала ногу.
— Три дня, — отчеканил Локи, сверкая изумрудными глазами. — Тебя не было три дня.
— Но я же…
Локи вздохнул и возвел глаза к небу. Терпеливо, с толком он объяснил:
— Кость легко срастить за сутки, — улыбка против воли появилась на его лице. — А тебя не было три дня.
Сигюн обиженно запыхтела:
— Ну что ты заладил — «три дня», «три дня»… Нарва не волшебница. Это тебе кость могут за сутки срастить, но не мне…
Локи, почувствовав в словах Сигюн справедливый упрек, удержался от желания съязвить. Действительно. Три дня — не так уж и много.
— Ты помнишь, что ты должна мне желание? — мастерски перевел он тему, вогнав Сигюн в еще более неловкое положение.
О, как он любил упиваться ее беспомощностью!
Сигюн робко подняла на него взгляд и жалобно ответила:
— Ну…да.
Локи наклонился к девушке и ставшим уже привычным движением поднял ее подбородок, отыскивая мечущийся и до мурашек по спине испуганный взгляд.
— Через три дня во дворце будет бал, — понизив голос до шепота, сказал младший принц. — На него каждый должен прийти в сопровождении своей дамы.
Локи прикусил язык. «Своей» сорвалось нечаянно.
— И? — отчаянно тупила Сигюн.
— И моей дамой будешь ты, — обрадовал ее Локи и улыбнулся в предвкушении лицезреть счастье на лице девушки.
Но вместо этого лицо Сигюн исказилось еще большим ужасом.
— Нет! — хрипло воскликнула она. — Я не хочу! Я не умею!
— Что ты не умеешь? — с досадой переспросил Локи, отпуская девушку.
Такой реакции он уж точно не ожидал.
Да и какая девчонка не мечтает о настоящем бале?
— Пожалуйста, не надо! — запричитала Сигюн. — Я танцевать не умею, и у меня платья нет, и вообще я боюсь…
— А Равей собирать ты не боишься? — сухо поинтересовался Локи, не пытаясь уже скрыть яд в своих словах.
Сигюн вмиг затихла. А Локи, почувствовав, что перегнул палку, постарался смягчить свои слова:
— Тебе не обязательно уметь танцевать, — со вздохом сказал он. — Максимум станцуем один танец. Я поведу, — заметив, как испуганно вжала голову в плечи Сигюн, повелительно приказал Локи. — А насчет платья…
Он взял руки девушки и выдвинул их вперед, развернув ладонями вверх. Невесомо провел над ними пальцами, оставив легкий шлейф зеленых искр, и в руках девушки появился большой сверток, перевязанный голубой лентой.
— Тем более, я тебе его обещал, — пояснил Локи в ответ на недоуменный взгляд девушки. — Это подарок.
— Я не возьму, — испуганно пискнула Сигюн, попытавшись вернуть сверток, но, наткнувшись на ледяной взгляд зеленых глаз, испуганно замерла.
— Это. Подарок. — повторил Локи. — Откроешь дома. Должно подойти.
Сигюн робко улыбнулась.
— Спасибо, — она нежно прижала сверток к груди.
Совсем еще ребенок.
— А почему я?
— Что — ты? — не понял Локи.
Сигюн немного помялась. Неуверенно переступила с ноги на ногу.
— Почему ты меня пригласил? — спросила она, избегая смотреть младшему принцу в глаза.
Локи вспомнил Герсими и содрогнулся.
— Потому что с девушками во дворце туго, — с улыбкой ответил он. — А теперь, эльф, дуй домой.
Сигюн осталась стоять на месте.
— Домой, я говорю, — зачем-то повторил Локи, недовольно глядя на девушку.
И крикнул уже ей вслед:
— Через три дня. В восемь.
— В восемь, — кивнула Сигюн. — Я поняла.
Сигюн дождалась, когда Нарва уйдет из дома, и тут же развернула сверток. Запустив пальцы в легкую ткань и разложив платье, девушка ахнула в восхищении.
Перед ней лежало потрясающее бальное платье нежно-бирюзового цвета, с корсетом, инкрустированным жемчугом и воздушными, едва заметными, рукавами. Это, определенно, было самое красивое платье из всех, что она видела в жизни.
И, наверно, оно стоило целое состояние.
Сигюн любовно погладила жемчужинку пальцем и коснулась юбки. На нее было страшно дышать — казалось, она способна растаять в руках, как мираж или волшебный сон.
Но это платье было настоящее. И оно было сшито для нее.
Сигюн приложила платье к груди и подошла к зеркалу. Никогда, даже в самых смелых мечтах, она и представить себе не могла, что ей когда-нибудь подарят такое платье и позовут во дворец на самый настоящий бал.
Все это было похоже на сказку.
— Три дня… — прошептала Сигюн, не в силах перевести дух от счастья. — Еще целых три дня!..
Как же долго еще ждать…
====== 28. Последний вечер ======
Локи поправил шлем и кинул последний взгляд на свое отражение в зеркале. Оставшись довольным своим внешним видом, неслышной тенью выскользнул в коридор.
Во дворце уже царило то волнующее и будоражащее кровь ощущение праздника. Идея Фригги — устроить бал в честь праздника Мира — поначалу казалась безумной. Но теперь, когда где-то там, далеко, шла война, здесь — для вольных и невольных обитателей Асгарда — создалась совершенно иная атмосфера спокойствия и уюта. Мнимое, но от этого все такое же прекрасное, чувство спокойствия. Так было до того, как Хела сбежала из своего заточения.
Сто с лишним лет она жила бок о бок с Локи. И никто не смог вычислить в ней Богиню Смерти.
Это поражало.
И в глубине души Локи даже чувствовал некое уважение и трепет к той, кого считал своим другом долгие, долгие годы.
Отогнав мысли о Хеле, он сбежал по ступенькам и оказался в саду. Длинный зеленый плащ развевался на ветру, а тесный парадный камзол хотелось снять — так душно было в нем, и так свободно хотела дышать грудь. Но Локи только сильнее развернул плечи и пошел прямо к их с Сигюн тайному месту.
Он увидел ее почти сразу — девушка стояла у стены, сминая пальцами складки платья. Локи подошел ближе, и у него захватило дух — нежно-бирюзовое, с жемчужным корсетом платье потрясающе шло к светлому лицу в обрамлении рыжих волос, локонами спадающих на плечи. Локи окинул взглядом аккуратную прическу девушки, гадая, сколько времени пришлось ей потратить, чтобы привести в порядок непослушные пряди.
— Привет, — Сигюн улыбалась нерешительно, а ее глаза, не отрываясь, смотрели на золотые рога.
— Нравится? — улыбнулся Локи.
— Ага, — завороженно ответила девушка и простодушно добавила: — Ты рогоносец?
Локи захохотал, не в силах сдержать эмоции. Его всегда необычайно забавляла детская непосредственность девушки. Рогоносец? Ледышка? Как она назовет его в следующий раз?
— Прости, — мгновенно стушевалась Сигюн, отводя взгляд в сторону и нервно дергая себя за выпавшую из прически прядку. — Это, наверно, прозвучало обидно…
Как ни странно, обидно не было.
— Пойдем, — Локи, отсмеявшись, взял Сигюн за руку и повел ее ко дворцу.
Погасить довольно глупую улыбку он так и не смог.
— Ого, — только и смог выдавить из себя Тор, увидев подругу. Сиф стояла напротив него, облаченная в потрясающе красивое платье, исполненное в нежных кремовых тонах. Распущенные волосы насыщенного шоколадного оттенка струились по плечам и спине, а глаза радостно сияли. Девушка теребила пальцами рукав платья, и прикушенная губа выдавала ее волнение.
— И все? — спросила она, поняв, что от старшего принца можно больше не ждать никаких других слов.
— Ты очень красивая, — выдавил из себя Тор, спеша подставить девушке свой локоть. Сиф зарделась и опустила голову, но Тор успел заметить мелькнувшую на лице девушки улыбку полнейшего счастья.
Сиф взяла Тора под руку, и они вошли в бальный зал, который постепенно наполнялся гостями. Сотни мужчин в парадных камзолах со своими дамами неспешно ходили вдоль колонн, и от их движения пламя от свечей в канделябрах трепетало, бросая на золотые стены причудливые тени и блики.
Тор подвел Сиф к матери, которая кого-то высматривала в пестрой толпе гостей. Фригга стояла у одной из колонн, сияющая и ослепительно-красивая. Но, как царица Асгарда ни старалась, она не могла скрыть тревогу, застывшую в глубине зрачков.
— Сиф, — Фригга улыбнулась девушке и протянула к ней руку, — прекрасно выглядишь, дорогая…
Сиф улыбнулась царице и в свою очередь ответила ей комплиментом.
— Тор, — Фригга озадаченно посмотрела на сына. — Ты не видел Локи?
Тор обернулся по сторонам, как будто хотел отыскать взглядом брата, и пожал плечами.
— Нет.
Его взгляд наткнулся на ванахеймскую принцессу, и он поспешил успокоить мать:
— Я вижу Герсими. Значит, Локи тоже где-то рядом…
Фригга покачала головой. Ее следующие слова немало удивили Тора:
— Он придет на бал не с Герсими.
— А с кем же тогда? — искренне удивился старший принц, который как никто другой знал, что Фригга с самого детства была единственной женщиной, с которой общался Локи.
— Сигюн? — вдруг удивленно выдохнула Сиф, глядя куда-то в конец зала.
И Тор, и Фригга, как один, разом повернули головы в ту сторону. Тор быстро отыскал брата — Локи стоял, прислонившись к одной из колонн спиной, а напротив него стояла рыжая девушка, которая что-то ему рассказывала, активно жестикулируя: она дирижировала в воздухе ладонью и то и дело хватала младшего принца за руку. Локи смеялся.
— Это Сигюн? — удивленно переспросил Тор, пытаясь угадать в спутнице младшего брата ту взлохмаченную рыжую девчонку, что он встретил в нижнем городе.
— Да, — ответила Сиф, со странным выражением лица глядя на смеявшуюся парочку. — Похоже, твой план удался…
Тор неопределенно пожал плечами. Он не планировал того, что видел сейчас. Он просто хотел найти для брата друга.
Лекарство.
И вот лекарство сработало.
Сигюн в этот вечер была очень красивая — Локи не мог это не признать.
Она дрожала, когда он вел ее в танце, но постепенно девушка почувствовала себя уверенней, и плавно кружилась рядом. Локи всем телом чувствовал исходящее от нее тепло.
Тепло, которого ему так не хватало.
— Я хочу пить, — прошептала Сигюн, когда танец закончился. Она стояла напротив него — свежая, разрумянившаяся, с блестящими зелеными глазами и приоткрытыми губами, как будто ей не хватало воздуха.
— Сейчас, — Локи оставил Сигюн у золотой колонны и пошел к столам с напитками.
— Хорошо проводите вечер, Ваше Высочество? — Герсими, про которую Локи уже успел забыть, появилась как будто из ниоткуда.
— Спасибо, — с фальшивой улыбкой ответил младший принц. — Не жалуюсь. А Вы нашли себе спутника, принцесса?
— О да, — Герсими ядовито усмехнулась.
Она не простила ему обиды.
Локи взял со стола бокал с вином, но, подумав немного, поставил его на место и налил в стакан сок из графина.
— Не хочется спаивать малышку? — жеманно вздохнула Герсими. — Понимаю…
Она ушла к своему кавалеру в синем расшитом серебром камзоле со светлыми волосами, стянутыми на затылке в хвост.
Фандрал.
«И почему я не удивлен?» — подумал Локи, провожая взглядом спины удаляющейся парочки. На всякий случай младший принц поднес стакан к лицу. Он не думал всерьез, что Герсими захочет отравить Сигюн, но он не мог знать наверняка, на что способна обиженная девушка.
— Спасибо, — Сигюн, с нетерпением ожидавшая Локи, уже успела отдышаться, и с ее лица почти сошел румянец.
Она пила маленькими глотками, обхватив стакан обеими ладонями.
«Пропасть, — думал Локи, глядя на девушку. — Между нами пропасть…»
Сигюн, безусловно, была лучшая из всех, кого он знал.
— Фандрал в своем репертуаре, — насмешливо протянула Сиф, когда они с Тором отделились от танцующих пар, чтобы перевести дух.
— Ну да, — старший принц скептически смотрел на танцующего с Герсими друга. — Но это ненадолго. Он сбежит от нее еще до конца вечера…
Сиф весело фыркнула и, продев свою руку под локоть друга, прижалась щекой к его плечу.
— Устала? — поинтересовался Тор, и Сиф быстро, словно вдруг испугавшись чего-то, отстранилась от принца.
— Я просто, — она вздохнула и посмотрела на Тора своими красивыми серыми глазами. — Ничего…
Тор взял со стола две кружки пива и предложил одну Сиф.
— Я бы выпила вина, — заколебалась девушка, принимая кружку и ставя ее обратно на стол.
— Понял, — мигом среагировал Тор и подошел к соседнему столу за напитком для своей спутницы.
Его глаза невольно отыскали в толпе брата. Локи и Сигюн стояли неподалеку, но теперь младший принц что-то рассказывал девушке, которая, склонив голову вбок, жадно хватала каждое его слово.
Интересно, о чем они говорят?
— Он выглядит счастливым, — словно прочитала мысли друга подошедшая к нему Сиф.
Тор рассеянно кивнул. Он не то, чтобы не был рад счастью Локи. Скорее, ему было непривычно видеть брата таким. На лице младшего принца сияла улыбка. Искренняя. Не из тех, что он натягивает на лицо, когда не хочет показать своих истинных чувств.
— Давай уйдем с бала? — предложила Сиф, мягко вынимая бокал из рук друга и тут же залпом выпивая вино.
— А куда?
— Все равно, куда, — Сиф смотрела внимательно и — совсем немножко — печально. — Хотя бы в сад…
Ближе к концу праздника Локи заметил, что Сигюн клюет носом. Со вздохом младший принц забрал у девушки стакан, который она по-прежнему сжимала в руках.
— Давай сбежим отсюда, — прошептал он Сигюн прямо в ухо, наклонившись к ее лицу почти вплотную, и девушка с радостью ухватилась за предложенную им идею.
Они незаметно выскользнули из зала и медленно пошли по пустынным коридорам дворца. В памяти Локи возник момент их знакомства — в тот вечер они вот так же шли по пустынным коридорам, и эхо так же подхватывало их шаги и разносило их по безлюдным этажам. Только в тот раз он готов был разорвать Сигюн на клочки. Теперь же он готов порвать любого, кто посмеет ее обидеть.
— Мне уже поздно идти сегодня домой, — нерешительно сказала Сигюн, стоя на пороге комнаты младшего принца.
«Останься!» — хотел закричать Локи, но вместо этого пробормотал что-то невнятное.
— Что? — удивилась Сигюн.
Локи прикусил губу. Если он вот так предложит девушке переночевать в своей комнате, Сигюн может неправильно его понять и испугаться.
— Ты можешь остаться на ночь здесь, — сказал Локи, кивком головы указывая на кровать.
— А ты? — едва слышно выдохнула Сигюн.
Ее ярко-зеленые глаза по-кошачьи мерцали в темноте комнаты.
— Ты беспокоишься о том, где во дворце будет спать наследный принц? — усмехнулся Локи, наблюдая за тем, как руки девушки дернулись вверх, чтобы обнять свои плечи, но тут же опустились вниз.
— Я завтра провожу тебя, — зачем-то сказал Локи.
— Не надо, я… — попробовала возразить Сигюн, но младший принц ее перебил:
— Я. Тебя. Провожу.
Сигюн улыбнулась.
— Ну хорошо. До завтра?
— До завтра.
Сигюн вошла в комнату и, помедлив немного, закрыла за собой дверь. А Локи долго еще стоял на пороге, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из комнаты. Но вскоре все затихло — очевидно, Сигюн легла спать.
В саду было тихо. И очень сильно пахли розы.
— Как перед грозой, — сказала Сиф.
— А? — переспросил Тор, оглядываясь на подругу.
— Я говорю, розы пахнут, как будто перед грозой…
Серые глаза смотрели тревожно.
— Не выдумывай, — отмахнулся от девушки Тор. — Какая еще гроза? Посмотри на небо!
Чистое, багрово-золотое, с проблесками и вспышками звезд и галактик.
— Тор… — Сиф покачала головой, беря широкую ладонь принца в свои руки и поднося к щеке. — Я боюсь.
— Ты боишься? — оторопело переспросил Тор, глядя на девушку с искренним недоумением.
Сиф боится? Это было похоже на сказку. Невозможно было поверить в то, что девушка, которая с головой бросается во все авантюры и первая идет напролом через опасности, может чего-то испугаться.
— Да, — Сиф почти до крови закусила губу. — Я боюсь, что не успею сделать что-то важное. Хела может вернуться, и тогда…
— Даже если Хела вернется, мы будем готовы к встрече с ней, — успокоил ее Тор. Почувствовав, что Сиф дрожит, он подошел ближе и заключил ее в объятия. — Все будет хорошо, слышишь?
Сиф прижалась к принцу и уткнулась носом ему в основание шеи. Ветер трепал ее длинные волосы, и Тор прижал их ладонью, таким образом положив руку девушке на спину.
— Тор, — тихо прошептала Сиф куда-то в воротник его камзола. — Спасибо.
— За что? — удивился старший принц.
Сиф молчала.
Когда Тор уже решил, что она ему не ответит, девушка сказала очень тихо:
— За то, что ты всегда рядом.
Солнце только начало золотить верхушки деревьев, когда Локи и Сигюн шли в нижний город. Они вышли из дворца еще до рассвета, и теперь наслаждались первыми звуками просыпающейся лесной жизни.
— Тебе было совсем не обязательно меня провожать…
Сигюн шла рядом, одной рукой цепляясь за локоть, услужливо подставленный ей Локи, а другой бережно подбирая полы платья. Без слез на это смотреть было практически невозможно — бальное платье было совсем не предназначенно для прогулок по лесу. Локи уже предлагал девушке несколько раз наколдовать ей другой, более удобный костюм, но каждый раз Сигюн испуганно отнекивалась — она боялась, что ее платье исчезнет, как мираж.
— Ну нет, — осклабился Локи. — Вдруг ты упадешь и сломаешь ногу?
Он слишком резко повернул голову и тут же сморщился от боли в шее. Ночь он провел в своей библиотеке — решил почитать, да так и уснул на раскрытой книге. И теперь тело неприятно ныло, а от долгого сна в неудобной позе ужасно затекла шея.
Услышав в интонациях младшего принца насмешку, Сигюн обиженно вспыхнула.
— Я же не специально ее сломала, — тихо и отчего-то виновато сказала она, старательно глядя себе под ноги, выбирая на тропинке место, куда можно без риска поставить ногу.
О том, по какой настоящей причине она сломала ногу, Сигюн решила умолчать — слишком уж непредсказуема реакция Локи.
— Может, тебя понести на руках? — предложил Локи, наблюдая за тщетными попытками девушки перешагнуть через корягу.
Сигюн испуганно замотала головой и, изловчившись, легко перепрыгнула через преграду.
Локи снова хмыкнул.
Он мог бы, конечно, превратиться в волка или кого-нибудь еще большого. Он мог бы с легкостью посадить хрупкую девушку себе на плечи. Но он боялся, что Сигюн неправильно его поймет.
Все-таки они совсем разные.
— Ну… — они вышли из леса и Сигюн остановилась. В нерешительности повернулась к Локи. — Я дома.
Младший принц молчал, ожидая, что еще скажет ему девушка. Но и Сигюн тоже молчала, внимательно глядя на Локи прищуренными от солнца глазами.
— Ну… — Сигюн глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду. — Нельзя, чтобы Нарва тебя видела. Она…не хочет, чтобы я с тобой общалась.
— М-м, — Локи хитро прищурился. — По мнению твоей тети, я — злой и нехороший обманщик?
— Нет, — Сигюн грустно вздохнула и опустила голову. — Просто ты принц…
Улыбка медленно сошла с лица Локи.
Сигюн была, конечно, права. Но как же ему хотелось порой забыть о своем статусе и происхождении!
Особенно о происхождении.
— Ну ладно, — Локи, видя, что Сигюн борется с желанием спрятаться за ближайшее дерево в страхе быть обнаруженной тетей, стал прощаться. — До встречи, что ли?
— До завтра, — Сигюн улыбнулась чуть шире.
Зеленые глаза сияли.
— Придешь завтра? — спросил Локи, и Сигюн пообещала:
— Приду.
Она развернулась и пошла к своему дому, а Локи остался стоять там же, на окраине леса. Уже взбежав по ступенькам, Сигюн обернулась и помахала ему на прощание рукой. А спустя еще секунду ее тоненькая фигурка скрылась за дверью.
Локи какое-то время неподвижно стоял на своем месте, не отводя взгляд от окон дома. Ему почему-то совсем не хотелось уходить. Но ему нужно было вернуться во дворец до завтрака — прежде чем обнаружат его отсутствие. Со вздохом он развернулся и пошел обратно.
Вместе с Локи поляну покинула никем не замеченная фигура в черном плаще.
====== 29. Находить и терять ======
— …И она меня бросила, — уныло закончил свой рассказ Фандрал, машинально выдергивая пальцами траву из земли.
— Ну… — Сиф, как завороженная, следила за махинациями друга. — Понимаешь, у ваших отношений и так не было бы другого исхода…
Фандрал понимающе вздохнул. И с еще большим остервенением принялся выщипывать несчастный газон.
Они сидели на траве в саду, спрятавшись ото всех за кустами глозерий* и пытались залечить разбитое ванахеймской принцессой сердце Фандрала.
— Да перестань, — прогудел со своего места Вольштагг, опуская на плечо друга тяжелую руку. — Тоже мне — нашел красавицу! Худая, как… Где формы? Девушка должна быть — во!
— Вольштагг прав, — кисло сказала Сиф, на самом деле не соглашаясь со словами друга, но решив ему подыграть. — К тому же…
— …к тому же, у Герсими кривой нос? — уныло переспросил Фандрал, и Сиф смутилась.
— Да нет… Я хотела сказать, Жозель очень хорошая девушка. Почему бы тебе не возобновить с ней отношения? Тор, что скажешь?
Тор, который до этого сидел и безучастно смотрел куда-то вдаль, вздрогнул.
— Да, Сиф права, — сказал он, и каждый из друзей понял, что принц даже не слышал, что сказала ему подруга.
— Локи? — тихо спросил Огун, вглядываясь в ту сторону, куда смотрел Тор.
Старший принц кивнул потерянно и вздохнул. Все две недели, прошедшие с праздника Мира, он наблюдал за братом и пришел к выводу, что с Локи что-то происходит. Младший принц впал в апатию, похожую на ту, что была у него в те несколько недель после роковых событий в Йотунхейме. Целые дни Локи проводил в библиотеке, почти не приходил на завтрак и обед, ужин и вовсе всегда игнорировал, а вечерами молчаливой тенью бродил по саду и тренировал новое заклинание — обычно после его махинаций с цветами от бутона розы оставалась горстка пепла.
— Что с ним-то? — вздохнул Фандрал и посмотрел на Локи с таким видом, будто хотел сказать: «хуже, чем мне, уже не может быть никому, так что зря вы переживаете».
— Он поссорился с Сигюн, что не ясно? — спросила Сиф таким тоном, будто сказанное ею — истина, известная каждому ребенку.
— Почему ты так думаешь? — недоверчиво посмотрел на нее Тор, и Сиф стала загибать пальцы:
— Он ходит, как в воду опущенный, ни с кем не разговаривает, все время занят монотонным делом, выполняя которое, отвлекаешься от своих переживаний. Видите — все просто. Когда он еще был таким?
— Ты хочешь сказать, когда еще он был таким странным занудой, который тихонько что-то творит, пока его никто не видит? — скептически изогнул бровь Огун и тут же сам ответил на свой вопрос: — Да он всегда был таким.
Тор в спор не вникал, напряженно глядя в спину брата, сидевшего на одной из садовых скамеек и игравшего с зеленым пламенем на своей ладони.
— Тор, — выдохнула Сиф ему на ухо, — как хорошо, что нам с тобой чужды эти любовные страдания…
Она совершенно недвузначно посмотрела на принца, но Тору очень не хотелось вникать в смысл сказанных девушкой слов. Он рассеянно кивнул и, запустив пятерню в светлые волосы, взъерошил прическу.
— Ясно, — хмуро подвела итог Сиф и, обернувшись к страдающему Фандралу, сказала: — Не думай о ней. Честно. Герсими того не стоит…
Тор посмотрел на Сиф и вдруг проникся к ней огромной симпатией. Она всегда была рядом, когда кому-то из друзей нужна была поддержка. Она всегда находила нужные слова. На нее всегда можно было положиться. Она в кого-то влюблена, но этот «кто-то» — совершенно точно не он.
Тор вздохнул.
Ему в голову пришла мысль, что он был бы совсем не против, если бы в него влюбилась такая девушка, как Сиф.
«Но если бы я для нее был кем-то более важным, чем просто друг, она бы об этом уже давно сказала, — подумал Тор и про себя улыбнулся. — А все-таки хорошо, что в наших отношениях все предельно ясно».
Сиф хороший друг, и ему этого было достаточно. Правда, иногда девушка вела себя странно, и часто Тор замечал на себе ее пристальные взгляды, но никогда не придавал этому особого значения.
Гораздо больше его сейчас волновал брат и его душевное состояние.
— Что мне сделать? — спросил Тор, оборачиваясь на друзей.
— Полагаю, вариант «поговорить» не сработает? — уныло поинтересовался Огун, и Вольштагг тут же отрицательно затряс головой.
— Локи никогда не будет делиться тем, что его по-настоящему волнует, — озвучила мысли каждого Сиф. — Думаю, тебе просто не нужно ему надоедать. Все пройдет. Он успокоится, и снова все будет, как прежде…
Тор вздохнул.
— Наверно, ты права, — сказал он спустя какое-то время и поднялся с травы. — Пойдем во дворец?
Видеть обреченную фигуру Локи он больше не мог.
Две недели.
Это уже не три дня.
Две недели.
И за все эти две недели Локи не получил от Сигюн ни единой весточки.
Он ждал ее, но она не пришла. Ни на следующее утро, ни через день, ни через неделю. А когда Локи все-таки решился и пришел к ней домой, его встретили пустые стены и распахнутая настежь дверь.
Локи узнавал, по какой причине Сигюн с тетей покинули дом в такой спешке, но никто так и не смог дать ему вразумительный ответ. Никто ничего не знал — ни ближайшие по соседству к дому девушки асы, ни стража Асгарда, которую допросил младший принц. Даже мать удивленно приподняла брови, когда Локи осторожно попытался выведать у нее про Сигюн. Отец уже долгое время путешествовал по другим мирам, вместе со своей армией отыскивая Хелу, так что искать ответы у него было и вовсе бессмысленно.
А потом какой-то чумазый мальчишка из нижнего города передал Локи замусоленную записку, в которой было всего пять слов: «Не ищи со мной встреч». И тогда младший принц понял, что Сигюн просто не захотела с ним больше видеться.
Глупо.
Она могла бы сказать ему об этом сразу после бала. Зачем было ломать эту комедию и играть с ним в кошки-мышки? Причем чувствовал себя Локи отнюдь не кошкой. Да и не мышкой тоже — скорее, пойманной в сеть рыбой.
А еще эти вечные взгляды Тора, который, ничего не понимая, вдруг невероятно тонко угадал чувства младшего брата! О, Локи готов был его убить!..
Но прятаться от брата и дальше не было никакого смысла. Поэтому Локи решил сделать вид, что ничего не случилось.
Как будто Сигюн и не появлялась в его жизни.
Впервые за прошедшие две недели он пришел на ужин вместе с семьей. Он снова проигнорировал бы семейный сбор, если бы не узнал, что на нем не будет Герсими. Принцесса до дрожи в руках раздражала младшего принца, и скрывать свои эмоции в ее присутствии с каждым разом становилось все труднее. Локи даже казалось порой, что Герсими специально провоцирует его, позволяя себе шуточки, пусть косвенно, но касающиеся Сигюн.
Когда Локи пришел, за столом не было никого, кроме Тора, который при виде брата удивленно привстал.
— Привет, — сказал он и спросил: — Ты как?
— Лучше всех, — огрызнулся Локи, присаживаясь на свое место за столом. — А где Фригга?
Тор вздрогнул.
— Мамы на ужине не будет, — ответил он, пристально глядя на Локи.
Он немного помолчал, как будто раздумывая, а потом тихо спросил:
— Скажи, что с тобой происходит? Ты мой брат, и я…
— Я тебе не брат, — холодно оборвал Тора Локи, с нечитаемым выражением лица распиливая серебряным ножом несчастный кусок мяса. Невольно младший принц отметил, что он бы предпочел видеть на месте отбивного кого-нибудь из длинного списка тех, кого он ненавидит.
Тор ничего на это ему не сказал. Он уткнулся в тарелку, и Локи хотел последовать его примеру, но кусок не лез в горло.
В следующую секунду младший принц почти подпрыгнул на месте от раздавшегося над самым ухом голоса той, кого он меньше всего хотел бы сейчас видеть.
— Ваше Высочество? Рада вас видеть, — Герсими подкралась неслышно, как кошка, и, так же по-кошачьи выгинаясь дугой, уткнулась подбородком в плечо Локи, наклоняясь к нему и целуя в щеку так фамильярно, как будто была по меньшей мере его невестой.
Омерзительно.
Не успев дать себе отчет в своих действиях, Локи вскочил и, перехватив запястье девушки, почти до хруста вывернул ей руку. Герсими громко вскрикнула — скорее испуганно, чем от боли, и с ужасом посмотрела принцу прямо в глаза. Локи до скрипа зубов сжал челюсти и невероятным усилием воли заставил себя отпустить свою жертву.
— Рад видеть тебя, — процедил он сквозь зубы, отводя взгляд от принцессы.
Ужин был испорчен.
Локи кинул на стол салфетку и, так и не притронувшись к еде, быстрым шагом пошел прочь — к выходу из обеденного зала. Слова, которые произнесла Герсими в следующую секунду, заставили его замереть.
— Значит, слухи ходят верные…
Локи обернулся через плечо и в упор посмотрел на ванахеймскую принцессу. Герсими стояла за спиной Тора, который настороженно смотрел на Локи.
«Как будто я зверь», — горько усмехнулся Локи, невольно проведя аналогию между собой и фенриром. Такое выражение лица, как у Тора, — настороженность пополам со страхом — он видел у стерегущих зверей стражников, которые всегда были наготове, если вдруг фенриры взбесятся.
— О, — тонкие губы растянулись в ехидной усмешке, — и что же говорят обо мне во дворце?
Герсими гордо вскинула голову, пряча застывший в глазах страх.
— Многие шепчутся, что младший принц Асгарда — настоящее чудовище! — выпалила она, не обращая никакого внимания на Тора, который подавал ей отчаянные знаки. — Монстр, который скрывается под личиной аса!
Локи почувствовал, как в горле запершило, и сделал шаг к столу, чтобы взять с него стакан с водой. Герсими отшатнулась и в ужасе попыталась закрыться руками. Очевидно, она подумала, что Локи ее ударит.
Ужас, застывшей и на лице Тора, сообщил Локи о том, что дело в чем-то другом. Стакан, который младший принц взял со стола, вдруг со звоном разлетелся вдребезги. Брызгами на пол посыпались осколки.
Разбилось не стекло.
Лед.
Сердце Локи упало куда-то вниз. Он поднес руку к глазам, но никак не мог заставить себя посмотреть на нее, заранее зная, что он увидит.
Пальцы, постепенно приобретающие нормальный оттенок. И вот уже его кожа снова бледно-молочного оттенка.
Но его уже увидели.
— Йотун! — истошно завизжала Герсими.
Локи затравленно обернулся на дверь. Вот, сейчас — уже через секунду! — сюда ворвутся стражники и арестуют его. А может, даже убьют.
Кошмар из детства снова был рядом.
«Йотуны в Асгарде!»
— Локи! — Тор кинулся к брату и, схватив его за плечи, встряхнул. Локи поднял на него мечущийся взгляд. Он хотел вырваться, закричать, убежать, но не мог сдвинуться с места или хотя бы просто пошевелиться.
Локи услышал звук падающего тела и вздрогнул. Герсими лежала на полу, широко раскинув руки в стороны. Она была в обмороке.
— Слушай меня, — Тор крепко обхватил ладонями лицо брата, заставляя его посмотреть себе в глаза. — Слушай меня!
Локи попытался выровнять дыхание. Глаза Тора вдруг стали единственным ориентиром, которые удерживали его на грани ясного сознания.
— Она ничего не вспомнит. Мама сделает так, что Герсими все забудет, — быстро шептал Тор, а Локи отчаянно цеплялся за его руки. — Сейчас иди в комнату. Я приду. Слышишь меня?
Локи судорожно вздохнул. Ему до боли в груди не хватало воздуха.
— Слышишь меня?! — крикнул Тор, встряхивая брата.
Локи кивнул и невероятным усилием воли заставил себя разжать побелевшие от напряжения пальцы.
— Иди к себе, — повторил Тор. — Я приду.
Больно.
Страшно.
Обидно.
На него свалилось слишком много всего. Он не справится один. Локи это понимал, и от этого горло душило спазмом, и ладони судорожно сжимались в кулаки.
Он стоял у окна, безучастно глядя в пустоту перед собой. Герсими сказала правду: он — монстр. И он всегда будет один. Теперь, после встречи с Сигюн, которая сначала подарила ему надежду, а потом сама же ее и уничтожила, младший принц отлично это осознавал.
Никаких иллюзий.
Все по-настоящему.
Рука сама собой опустилась на штору и резко потянула ее вниз. Тяжелая ткань сорвала карниз и с глухим звуком упала на пол. Эти шторы никогда ему не нравились.
С гортанным рыком Локи схватил стул и кинул его в стену. Вслед за стулом туда же полетели книги со стола, тяжелый золотой подсвечник и пустой графин. В отчаянии Локи крушил все, что попадалось ему под руку: опрокинул стол, разорвал диванную подушку, сорвал с кровати балдахин. Повернувшись к зеркалу, он поймал в нем свое отражение и замер. На него смотрело растерянное бледное лицо.
Локи не успел понять, как это произошло — в какой-то момент руку обожгло резкой болью, а через секунду на пол со звоном осыпалось разбитое зеркало.
Он стоял в куче осколков с разбитой в кровь рукой — одинокий, потерянный, с испуганным взглядом зеленых глаз. Локи вытер кровь о темно-зеленую рубашку и, подобрав с пола скинутый со стола платок, обмотал им пострадавшую руку.
А может, ему действительно не место в Асгарде? Может быть, он не будет чувствовать себя таким одиноким в Йотунхейме? Но только кем он будет в этом мире вечных льдов?
Заключенным?
Царем.
Царем по праву.
Локи содрогнулся от одной только мысли, что ему придется вечно жить среди льдов и мрака. Нет. В Йотунхейм он больше не вернется.
Хела.
Ненависть накатила новой страшной волной, окончательно снося здравый смысл. Застонав, Локи прижался спиной к стене и схватился за голову, раздираемую страшной болью. По вискам будто бы стучала тысяча молоточков, выбивая одно имя: «Хе-ла».
Во всем виновата только она.
В измученном сознании тут же родилась безумная идея. Идея, которая — Локи знал это — заранее обречена на провал. Идея, которая, возможно, грозит ему смертью.
Он найдет Хелу.
Даже если ему придется умереть.
Тор понял сразу же, как только вошел в приоткрытую дверь: брату действительно плохо. Локи даже не пытался скрыть учиненный в своих покоях погром иллюзиями. Он сидел в дальнем углу комнаты — растрепанный, бледный, с закрытыми глазами и губами, сложившимися в тонкую линию. На вошедшего Тора Локи никак не отреагировал. Он не поднял голову и даже не вздрогнул — все так же сидел неподвижно, как будто это был не он, а точная копия младшего принца, вылепленная из воска.
Тор подошел к брату и сел рядом с ним. В комнате было уже темно, но лунный свет свободно проникал в комнату через незашторенное окно.
— Правильно, — сказал Тор тихо, и Локи слабо дернулся.
— Что? — спросил он.
— Правильно, говорю, что ты эти шторы снял, — Тор тихо улыбнулся, пытаясь подбодрить брата. — Они совершенно точно уродские.
— Как я, — убито добавил Локи.
— Нет! — Тор крепко сжал плечо брата. — Не говори так, слышишь?
— Слышу, — зеленые глаза Локи оказались совсем близко. — Прекрасно тебя слышу, брат. Врешь ты прекрасно!
Тор вздрогнул. В темноте комнаты лицо Локи было неестесственно бледным, как у мертвеца. Младший принц казался совсем несчастным, и Тор очень хотел поддержать его, но совсем не знал, как это сделать.
— Я сейчас меньше всего хочу с тобой разговаривать, — сухо обронил Локи, отводя взгляд и упираясь им в пространство где-то за спиной Тора. — И буду благодарен тебе, если ты уйдешь.
Тор встал. Он ожидал, что брат кинется на него с ножом, накричит, скажет какую-то колкость. Но Локи сидел, совершенно апатично глядя в никуда, и оставался внешне более-менее спокойным.
Эта безмолвная покорность Локи ужасно огорчала Тора, который вдруг почувствовал себя беспомощным и абсолютно бесполезным. Было до боли невозможно смотреть на страдания брата и не быть способным ему помочь.
— Уходи, Тор, — глухо попросил Локи.
— Я буду рядом, — зачем-то сказал Тор. — Приходи. Как раньше. Я оставлю дверь открытой…
Локи ничего ему не ответил, и Тор понял: брат не придет.
Но, вернувшись в свою комнату, он все-таки не стал запирать дверь.
— Это была плохая идея, — сказала Фригга, качая головой. Они с Одином стояли у панорамного окна в своей спальне, и лунный свет выхватывал из темноты их взволнованные лица.
Была уже глубокая ночь, и Локи давно спал. Мать нашла его, свернувшимся калачиком прямо на полу, и не стала будить. Подложила ему под голову подушку, накрыла сына одеялом и вышла из комнаты. Но этот образ спящего Локи все никак не уходил из памяти. Снова и снова она почти явственно видела перед собой трепетавшие во сне ресницы и подрагивающие уголки губ.
— Неправильно? — Один обернулся к Фригге. — А ты считаешь, что мы должны были сделать?
Фригга обернулась на мужа. В темноте спальни лицо Одина выглядело осунувшимся, и каждая морщинка отчетливо обозначалась в свете лунного света.
Всеотец за последние несколько месяцев как будто постарел на добрую тысячу лет.
— Наверно… — Фригга рассеянно провела ладонью по светлым волосам. — Наверно, мы что-то делаем не так… Локи… Он выглядел таким счастливым, когда рядом с ним была та девочка, Сигюн…
— И где она теперь? — почти сурово спросил Один.
— Я не знаю, но ведь можно…
— А нужно? — угадав мысли жены, спросил Один. — Эта девочка все равно бы не смогла быть с Локи рядом всегда. Слишком они отличаются друг от друга.
— Но Локи выглядел таким счастливым… — неуверенно возразила Фригга, в душе понимая, что супруг прав.
— Фригг, — Один нежно взял руку жены в свои ладони и посмотрел ей в глаза. — Мы стоим на пороге, возможно, самой масштабной из всех войн, а ты переживаешь из-за несостоявшейся влюбленности мальчишки.
— Локи наш сын! — горячо возразила Фригга.
— И он всего лишь мальчишка, — мягко произнес Один. — Он забудет про эту девочку уже через месяц. Просто дай ему время.
Фригга тяжело вздохнула. Но ее сердце все еще гулко билось в груди, и она никак не могла успокоиться, снова и снова думая о том, что случилось несколькими часами ранее. Еще бы немного — и все бы узнали об истинном происхождении Локи. Но теперь волноваться не стоило: Фригга успела вмешаться, изменив воспоминания ванахеймской принцессы. Теперь Герсими не смогла бы вспомнить того, что видела накануне. Но смутная тревога никак не покидала царицу.
— Локи нужно научиться контролировать свои эмоции, — снова как будто прочитал ее мысли Один. — Потери неизбежны. Мы все находим и теряем, и это не изменить.
Фригга согласно кивнула.
— Как думаешь, сколько у нас времени? — спросила она, устремляя взгляд синих глаз в ночное небо.
— Пара сотен лет, — ответил ей Один. — Не больше. Мы должны собрать Камни Бесконечности раньше, чем это сделает Хела. Два Камня у нее. Камень Времени в Мидгарде, еще три бесследно утеряны.
Фригга грустно покачала головой.
— Мы справимся, — заверил ее Один, обнимая супругу за плечи. — Вот увидишь.
Фригга опустила голову ему на плечо.
— Я верю тебе, — просто ответила она и закрыла глаза.
Комментарий к 29. Находить и терять Глозерии в Асгарде — что-то вроде маленьких лилий.
====== 30. Война ======
несколько лет спустя
— Сколько их?
— Тьма. Не сосчитать, Ваше Величество.
— Плохо. Прикажи отступать.
— Но, Ваше Величество…
— Мы отступаем. Я не готов жертвовать всей своей армией впустую.
Темные эльфы напали на Асгард. Случившееся легко можно было бы охарактеризовать одним словом.
Катастрофа.
Напавшим получилось дать отпор, и эльфы даже отступили. Теперь бой шел на нейтральной территории — в Междумирье. Выхода было два: или принять бой с армией Малекита и понести большие потери, либо отступить, что значило навсегда потерять Камень Реальности.
О причине, по какой Малекит не нападал все эти годы, а пошел на Асгард именно сейчас, Всеотец не знал. Рабочая версия — все эти годы у Хелы было соглашение с Темными эльфами, но теперь Богиня Смерти расторгла договор или нарушила соглашение. Это значило бы, что Хела нашла еще один Камень Бесконечности, и Малекит теперь ей был не нужен.
А Темные эльфы жаждали мести.
Крови.
Ведь Хела — дочь Одина. Его первенец. А это, в свою очередь, значило, что пришло время расплачиваться по счетам.
— Отступаем! — приказал Один, понимая, что этот бой они проиграли.
Армия Асгарда была почти разбита, и единственный шанс победить эльфов — собрать силы и заручиться поддержкой союзников.
Ни того, ни другого у них не было.
— Отступаем! — эхом пронеслось по рядам солдат, и асгардцы — измученные и обессилевшие, сдались под натиском врага.
— Щит не сможет долго сдерживать натиск. Мы должны попробовать бороться, отец! Иначе погибнут все. Асгард будет уничтожен.
Тор стоял перед отцом, склонив колено. Отросшие светлые волосы, не стянутые на затылке в хвост, падали на лицо; голубые глаза смотрели тревожно и внимательно.
Один сидел на троне, глядя перед собой отрешенным взглядом. Тор всматривался в отца, пытаясь догадаться, о чем тот думает, но Всеотец был похож на каменное изваяние — он не двигался и как будто не дышал.
— Тор… — Один поднял на сына уставший взгляд. — Ты даже не представляешь, о чем меня просишь…
— Отец! — старший принц поднялся с колена и подошел ближе к трону. — Йотунхейм и Ванахейм уже уничтожены. Асгард совсем скоро может постигнуть такая же участь. Нельзя бездействовать…
— То, что ты предлагаешь мне, равносильно самоубийству, — сказал, как отрезал, Один.
— Но, отец! Малекит не уйдет просто так, как ты не понимаешь?
— Я понимаю, — глухо сказал Один. Его единственный глаз пристально смотрел на Тора, и от этого взгляда старшему принцу стало не по себе. — Я понимаю, что здесь не все так просто. Темные эльфы не нападали несколько сотен лет, и вот теперь они вдруг решили пойти на Асгард. Ради чего?
Тор непонимающе смотрел на отца. Ему казалось, что Один явно все усложняет. Есть враг — нужно с ним биться. Смысла отсиживаться старший принц не видел.
— Ты думаешь, Всеотец, Малекит — лишь отвлекающий маневр?
Голос Локи гулко прозвучал в тишине тронного зала и затих где-то под потолком. Младший принц появился, как всегда, неслышно. Тор обернулся и тут же встретился с ледяным и очень серьезным взглядом зеленых глаз. Спина прямая, лицо бледное, губы сжаты в тонкую линию, на виске бьется тонкая венка, руки сложены за спиной, а взгляд устремлен на Одина — Локи был сосредоточен, как никогда.
Всеотец перевел взгляд на младшего сына.
— Я считаю, что Малекит — не самое страшное, что может обрушиться на Асгард, — сказал он спустя какое-то время. — Только я не могу понять, чего еще нам следует опасаться.
Один замолчал и не сказал больше ни слова. Тор понял, что ему не удалось убедить отца в своих словах. Он вышел из зала и пошел прочь. Каждый его шаг раздавался в тишине коридоров, как раскат грома.
— О, великий Тор! — Локи снова был рядом — шел рука об руку со старшим принцем и буквально выплевывал ему в лицо слова, насквозь пропитанные ядом. — Никак ты собрался в одиночку противостоять полчищу Темных эльфов?
Тор не ответил. Он сжал челюсть и усилием воли заставил себя не смотреть в сторону брата, который своими едкими насмешками только еще больше разжигал обиду в душе старшего принца.
— Это, безусловно, поступок, достойный будущего царя… — невозмутимо продолжал Локи, не обращая никакого внимания на игнорировавшего его слова брата. Младший принц знал, что он бьет точно в цель.
— Ты, змея! — Тор, не выдержав, остановился и сгреб брата в охапку. Локи, не успев увернуться, попал в тиски старшего принца, и всего лишь на секунду на его лице промелькнул испуг. Тор встряхнул брата с такой силой, что ноги младшего принца на мгновение оторвались от пола, и впечатал его спиной в стену.
Их взгляды встретились: разгневанно-яростный и насмешливо-ледяной.
— И что ты сделаешь? — прошипел Локи Тору в лицо. — Задушишь меня? Свернешь мне шею?..
Тор судорожно вздохнул и отпустил брата. Локи невозмутимо отряхнулся.
— Я всегда поражался твоему безрассудству, — сухо сказал он, прожигая Тора ненавидящим взглядом.
— А я всегда поражался тебе, — отпарировал Тор. — Как можно быть такой двуличной тварью?
— А как можно быть таким непроходимым тупицей?! — ядовито прошипел Локи, глядя на Тора с ненавистью.
— Может быть, у тебя есть план? — спросил старший принц. Он кинул на брата быстрый взгляд и возобновил свой путь.
Когда он обернулся через несколько секунд, Локи уже не было.
В камине тихо горел огонь, но, несмотря на трепыхавшееся пламя, в комнате младшего принца было холодно.
Тусклый свет пасмурного дня не мог разогнать царивший полумрак. Зажигать свечи Локи не хотел. Он лежал на кровати, глядя в потолок и нервно подкидывая вверх стакан.
Глупая привычка.
Двести лет поисков, которые не принесли никаких результатов. Хела пропала, как будто ее и не было вовсе. Изредка напоминанием о ней были вести об очередном разрушенном мире. Но никто не мог выйти на след Богини Смерти.
Однажды Локи смог отыскать намек на то, где нужно искать Хелу. Древнее заклинание сработало, и двойник Локи всего лишь на секунду смог очутиться в теле Хелы. Всего одну секунду он мог видеть глазами Богини Смерти, но все увиденное остро врезалось в память: бескрайние пустынные равнины на фоне темного неба. Где во всех девяти мирах могло находиться это место, Локи не знал. Но он не оставлял попыток найти ее. Локи никогда не отпускала мысль, что он совсем рядом к отгадке — протяни руку, и достанешь!
Но он всегда был на шаг позади.
В том, что Хела зачем-то вернется в Асгард, Локи не сомневался. Шестым чувством он понимал: Малекит — лишь способ отвлечь внимание Одина от чего-то поистине важного. В том, что Темные эльфы согласились заключить соглашение с Хелой, тоже было что-то не так. Локи видел два варианта: либо у Хелы есть что-то, что нужно Малекиту, либо вся армия Темных эльфов — ни что иное, как простая иллюзия, одна из тех, какими часто пользовался он сам. И младший принц отчаянно не понимал, почему никому в голову не придет мысль проверить это. Что мешало Хеле уничтожить расу Темных эльфов, чтобы заполучить эфир?..
Локи резко сел на постели и сжал пальцами виски. На память пришли слова, сказанные Хелой в ту роковую ночь, когда она обманом затащила его в Йотунхейм.
«Как я смогла обмануть Одина? Очень просто. Изменить свою внешность еще проще, если у тебя есть Камень реальности. А он у меня есть. И теперь будет Камень пространства. Я соберу все камни бесконечности раньше, чем он, уж поверь…»
Камень реальности.
Если бы Локи решил обмануть, он бы поступил именно так: завлек бы армию Асгарда куда подальше, а сам бы в это время тихо проник во дворец и взял бы то, что нужно.
Но только вот что нужно Хеле?..
Локи встал и широким шагом принялся мерить комнату — от окна до двери. Может быть, это действительно его шанс найти Хелу и рассчитаться с ней за все? Но один он не справится.
Тор.
Старший глупый брат, который жаждет сражений и готов пойти на любую авантюру, если наплести ему сказку о том, что все это ради Асгарда.
Но как обойти Хеймдалля?
Вот если бы воспользоваться тайным ходом…
Локи подошел к окну и хмуро посмотрел на небо. Серое, низкое. Как будто перед грозой.
На Асгард надвигалось что-то неминуемое.
— Мы ничего не можем сделать, Тор.
Сиф смотрела на друга, который нервным шагом ходил от стены к стене. Тор поделился с друзьями своей идеей в надежде, что Сиф его поддержит, но девушка вдруг приняла совсем иную сторону.
— Сиф права, — сказал Огун. — Тор, ты пойми: Один всегда знает, что нужно делать. И раз он говорит, что нужно держать оборону, значит, так действительно будет правильнее.
— И это говорите мне вы? — спросил Тор, останавляваясь и глядя поочередно на каждого из друзей. — Те, кто всегда первыми шли в бой? Вспомните сражение в Альвхейме!..
— Мы тогда проиграли, — осторожно напомнил Фандрал, глядя на Тора с опаской.
— Да! Но тогда мы хотя бы что-то попытались сделать. Мы не сидели, сложа руки, как теперь…
— Тор! — Сиф подошла ближе и взяла друга за руку. — Ты говоришь это сгоряча. Тебе нужно успокоиться, и тогда…
— Вообще-то он прав, — возразил Вольштагг, который до этого молча слушал спор друзей. — Нам нельзя бездействовать.
Сиф послала другу взгляд, который яснее всех слов говорил о том, что Вольштагг высказался в самый неудачный момент.
— И что ты предлагаешь? — спросил Огун. — В одиночку пойти на стотысячную армию Темных эльфов?
— Я не знаю, — Тор покачал головой. — Если бы у нас был план…
— А Локи? — спросил вдруг Фандрал. — Он бы обязательно что-нибудь придумал.
— Нет, — решительно отрезал Тор, и никто из друзей не посмел ему возразить.
С Локи за эти долгие годы у Тора сложились весьма своеобразные отношения. Младший принц возненавидел своего названного брата всей душой. Долгое время Тор пытался найти с Локи общий язык, но в итоге понял, что все его попытки бесполезны. Сам Локи ни с кем не шел на контакт. Он замкнулся в себе, проводил целые дни за чтением древних книг, практиковался в магии, постоянно язвил и колдовал, несмотря на запрет Одина, а порой и вовсе надолго исчезал из дворца и никто, включая Хеймдалля, не мог его отыскать.
— Ваше Высочество! — в комнату вошел стражник из личной охраны Одина, и Тор поспешно подошел к нему, догадавшись, что тот принес приказ отца. — Всеотец ждет Вас в Зале Советов прямо сейчас.
Друзья переглянулись. Тор поймал взволнованный взгляд Сиф и, не мешкая, вышел из комнаты.
— Сколько продержится щит? — спросила женщина в белом плаще, сидевшая напротив Тора за круглым столом. На ее шее висел причудливый амулет в виде глаза с зеленым камнем вместо зрачка.
— Недолго. Времени в обрез.
Один обвел присутствующих тяжелым взглядом и заговорил снова:
— Я решил выступить против армии Малекита. Я ждал вестей от альвов. Они согласны нам помочь.
Тор обрадованно привстал со своего места.
— Отец, я же говорил, что я могу…
— Ты можешь остаться в тылу Асгарда, — предупредил слова сына Один, и Тор удивленно и разочарованно посмотрел на отца.
— Всеотец прав, — поспешила поддержать мужа Фригга. — Ты, как наследник престола, нужен здесь — во дворце.
Тор опустил голову. Он понял, что возражать бессмысленно — свое решение Один не отменит.
Но и сидеть, сложа руки, он дольше не мог.
— Какая встреча.
Локи как будто материализовался из воздуха. Тор столкнулся с ним нос к носу, едва только завернул в западное крыло дворца.
— Чего тебе? — недовольно поинтересовался старший принц, пытаясь обойти брата. Локи смотрел на него с хитрым прищуром, а на дне зеленой радужки затаился плутовской огонек.
— Мне — ничего, — спокойно ответил Локи, отводя взгляд. — А вот твоя ущемленная гордость может успокоиться, если ты меня выслушаешь.
— Говори прямо! — вышел из себя Тор, разозленный запретом отца участвовать в сражении и его играми в отсиделки.
Локи скорчил досадливую мину.
— Фу, Тор… Не кричи…
Старший принц сжал ладонь в кулак, удерживаясь от того, чтобы съездить им по лицу брата.
— Если ты будешь играть со мной, предупреждаю — ломаю кости быстро и больно. Тебе сломаю что-нибудь с особым удовольствием…
Локи шикнул на брата и подошел к нему почти вплотную.
— Тише, — прошипел он. — Или ты хочешь, чтобы нас услышали и тебя посадили под домашний арест?
Тор замолчал, сурово глядя на Локи из-под нахмуренных бровей.
Младший принц продолжал:
— Я тоже не согласен сидеть во дворце, сложа руки. Нужно действовать. Есть план.
— Ну? — Тор выжидающе смотрел на брата.
— Не здесь, — ответил тот, картинно прикладывая палец к губам.
— То есть, он предлагает тебе сбежать из Асгарда? — уточнила Сиф после того, как Тор пересказал друзьям свой разговор с Локи.
— Ну… — Тор пожал плечами. — Получается, что так.
— Нет, — Огун, как самый рассудительный из всех, отрицательно покачал головой. — Получается не так. Ты, и мы все вместе с тобой, пойдем под Асгардский суд. Нас обвинят в измене. А Локи воспользуется нами и выйдет сухим из воды. Как и всегда.
— Локи пойдет с нами, — возразил Тор. — Он сам сказал.
— Интересно, с чего бы это? — хмуро спросил Фандрал, а Сиф положила руку на плечо друга и тихо сказала:
— Я бы на твоем месте еще хорошо подумала.
Тор понимающе вздохнул:
— Если вы не согласны…
— Нет, ты не понял, — серые глаза поймали взгляд старшего принца, и Тор замер. — Мы с тобой. Но я боюсь, что Локи тебя обманет.
— Я тоже этого боюсь, — признался Тор. — Но, если подумать, мы все в одной лодке. И терять нам уже нечего.
Когда Локи вернулся в свою комнату, Фригга стояла у окна. Увидев ее, младший принц замер.
— Что, пришла ругать меня за заклинание сокрытия? — спросил он, растягивая губы в привычной усмешке.
— Локи, — Фригга подошла к сыну и заглянула ему в глаза. — Не говори со мной так, пожалуйста.
Улыбка на лице Локи погасла. Он закрыл глаза и горько покачал головой.
— Да, конечно. Простите, Ваше Величество. Я забыл, что мое происхождение подразумевает…
— Локи! — Фригга поймала ладони сына и нежно сжала его пальцы.
Локи замолчал. Его зеленые глаза внимательно посмотрели на Фриггу.
— Ты теперь не называешь меня мамой, — женщина подавила судорожный вздох. У ее губ залегла горькая складочка.
— Я… — Локи хотел сказать о том, что Фригга ему не мать, но не смог.
Он любил ее, как родную мать. И обидеть ее значило навсегда растоптать доверие самого дорогого в жизни человека.
Минуту Фригга стояла неподвижно, глядя на сына тревожно и словно желая что-то сказать. Но вместо слов она подалась вперед и обняла Локи за плечи, прижавшись щекой к его уху.
— Я не знаю, что с тобой происходит, — тихо прошептала она, не выпуская сына из объятий. — Но знай, что я всегда буду рядом. Ты можешь мне рассказать, Локи…
— Нет, — Локи отстранился от матери и отступил на шаг назад. — Не могу. Прости.
Фригга беспомощно подняла руку и прижала ее к груди. Голубые глаза смотрели взволнованно, и в них было столько тепла и любви, что у Локи защемило сердце.
Он отвел взгляд, чтобы мать не поняла его истинных чувств.
— Если ты хочешь услышать о том, что Тор разбил твою любимую вазу, всегда обращайся, — пряча за колкостью невольное цепенение, сказал Локи. — И, кстати, он считает, что желтый цвет тебя старит.
Фригга вздрогнула, как будто ей отвесили пощечину, и Локи тут же прикусил язык.
Поздно.
— Зачем ты так? — тихо спросила женщина, внимательно глядя на сына. — Каким ты стал?
— А каким я мог стать? — прошипел Локи, сверкая глазами. — Сын Лафея — кровожадного убийцы и бездушного монстра!
Фригга отшатнулась.
— Локи! Ты наш сын, и я…
— Довольно! — выпалил Локи, срываясь на крик. — Я не твой сын, давно пора тебе это понять!
Фригга опустила глаза. Она подобрала полы длинной юбки и поспешила к выходу.
— Если вдруг тебе потребуется на ком-нибудь выместить свою материнскую любовь, будь добра, обратись, пожалуйста, к Тору! — крикнул ей вслед Локи, но в ответ не услышал ничего — Фригга вышла и закрыла за собой дверь.
Локи остался один, наедине с всколыхнувшимся в груди чувством вины. Пытаясь снять клокотавшее внутри отчаяние, он прошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу.
Он сходил с ума от бессилия.
«Глупец», — почти явственно прозвучал в его голове голос Хелы.
Локи не оборачивался, испугавшись, что, поверни он голову, и его глаза тут же отыщат в темноте безумный взгляд Богини Смерти.
— Ты сдохнешь! — прошипел Локи, ударяя кулаком о стену.
«Второй раз?» — тут же поинтересовалась сидящая в его голове Хела.
Она уже однажды вернулась из царства мертвых.
Но Локи ее найдет. И уж после встречи с ним Хела не сможет вернуться назад.
На защиту мира встал весь Асгард.
Тысячи асов вызвались добровольцами, чтобы защитить своих жен и детей. И каждый знал, что назад вернутся лишь единицы.
Один окинул свою армию тяжелым взглядом. Фригга стояла рядом. Ее пальцы судорожно сжимали локоть мужа.
— Пожалуйста, только вернись… — прошептала она, когда Один оседлал коня. Его единственный глаз внимательно смотрел на супругу, словно Всеотец хотел запомнить, выжечь в памяти каждую секунду расставания.
— Я вернусь, — тихо пообещал Один, оставляя на руке жены мимолетный поцелуй. — Если ты будешь меня ждать.
— Уже жду, — скрывая не присущие царице Асгарда слезы, ответила Фригга.
Хеймдалль открыл мост, и воины Асгарда один за одним стали покидать родной мир. Тысячи провожающих глядели вслед удаляющимся солдатам — мужам и отцам, защитникам и героям.
Один до последней секунды смотрел на жену. Фригга стояла неподвижно — прямая и тонкая, как тростинка, с разметавшимися по спине волосами и судорожно прижатыми к груди руками.
Она, как и все собравшиеся у дворца женщины, провожала на войну своего любимого мужа.
После того, как асгардская армия покинула Асгард, дворец казался как будто вымершим. Повсюду царила гробовая тишина, а лица оставшихся обитателей были скорбные и мрачные.
Локи ждал Тора и его друзей в саду — у стены, за кустами роз. Старший принц бессовестно опаздывал, и Локи в какой-то момент решил, что Тор не придет вовсе. Но вот вдалеке он заметил пять фигур в плащах и тяжело перевел дух, окончательно решаясь на отчаянный шаг.
— Мы пришли, — возвестил брата о своем приходе Тор. В руках он сжимал свой неизменный Мьёльнир.
— Вижу, — хмуро ответил Локи, окидывая каждого быстрым взглядом. Он подошел к брату и быстрым движением провел ладонью над его головой.
— Что ты делаешь? — насторожился Тор, с подозрением глядя на младшего принца.
— Если хочешь, чтобы Хеймдалль нас увидел, можешь и дальше мне мешать, — огрызнулся Локи.
Когда он подошел к Сиф, та грозно сдвинула брови.
— Предашь — убью! — грозно прорычала она, и Локи, желая вывести девушку из себя еще больше, спокойно улыбнулся.
— Придется встать в очередь, — едко заметил он.
— Так, все, — Тор встал между братом и Сиф, прерывая их спор. — Веди нас.
Локи повернулся к стене и провел по ней ладонью. В месте соприкосновения всего лишь на мгновение промелькнула зеленая вспышка, и часть стены исчезла, как будто ее там и не было.
— Быстро по одному, — приказал Локи, удерживая проход открытым.
Все по очереди покинули территорию асгардского дворца. Локи вышел последним. Стена за ним тут же закрылась, едва он ступил на неухоженную тропу за дворцовой оградой.
Они шли молча. Локи каждой клеточкой тела ощущал настороженные взгляды, которые кидали на него друзья Тора. Сиф старалась больше всех — так и прожигала глазами спину младшего принца.
— А можно теперь рассказать, куда мы идем и зачем? — нарушил тишину Вольштагг.
«Он бы еще спросил, успеем ли мы вернуться к ужину», — хмуро подумал Локи, на ходу оборачиваясь к нему через плечо.
— Я так понимаю, Тор — не мастер рассказывать? — снова съязвил он.
— Может, ты уже прекратишь паясничать? — перебил брата старший принц, хватая его за плечо и разворачивая к себе. — Вечно ты веселишься, как шут какой-то.
— О, ну что ты, — осклабился Локи. — Какое тут веселье?..
— Ладно, — вмешался в спор Огун. — Рассказывай…
Локи кинул на Тора один из тех своих взглядов, после которых хочется застрелиться, и, не глядя больше ни на кого, целеустремленно пошел вперед.
— Я думаю, что эльфы уже давно повержены, — словно нехотя, сказал он спустя какое-то время.
— А как же армия Малекита? — удивленно спросил Фандрал.
— Иллюзия, — лаконично ответил Локи.
Сиф недоверчиво изогнула одну бровь.
— Не веришь? — спросил Локи, заметив жест девушки. — А зачем же ты тогда идешь со мной?
Сиф открыла рот, чтобы ответить, но младший принц не дал ей сказать ни слова:
— Можешь не отвечать. Я знаю. А что, мой брат-тугодум еще не догадался, кто так безнадежно в него влюблен?
Никто не понял, в какой именно момент Сиф кинулась на Локи с мечом наперевес. Все очнулись, когда младший принц уже сидел на ногах обездвиженной девушки и крепко держал ее руку с зажатым в ней оружием над ее головой.
— Успокоилась? — процедил он сквозь зубы. Сиф, скинув Локи, быстро вскочила на ноги, глядя на младшего принца испепеляющим взглядом.
— Еще будут претензии? — хмуро поинтересовался младший принц и, расценив молчание как готовность идти дальше, сказал: — Тогда идем.
====== 31. Понимая свое бессилие ======
У асов, объединенных с альвами, было численное преимущество над Темными эльфами, но бой от этого не был менее жестоким. И одна, и другая стороны понесли большие потери уже в первый час после начала сражения.
— Какие прогнозы, Тюр? — спросил Один главнокомандующего, прекрасно понимая сам сложившееся положение, но в душе желая опровергнуть свои догадки.
— Мы одолеем, — уверенно ответил Тюр.
— Но какой ценой?
Главнокомандующий асгардской армией не ответил. Он бесстрастно сложил руки на груди, но в его глазах читался страх.
Один смотрел на сражающихся и понимал: то, что коснулось его подданных, не обойдет и его семью. Смутно от чувствовал: что-то случится.
Страшное.
Неизбежное.
Что-то, на что повлиять не сможет даже он.
Один это чувствовал. Но как он хотел, чтобы его предчувствие было ошибочным!..
Локи стоял спиной к Тору и делал руками странные движения, будто бы ощупывая каменную стену, но не касаясь ее. Старший принц видел, как недоверчиво и злобно смотрит на его брата Сиф и как в нетерпении переминаются с ноги на ногу остальные, и в свою очередь начал переживать.
— Долго еще?
— Уже, — Локи наконец закончил свое дело и тут же проскользнул в образовавшуюся в скале щель. — Ну и где вы? — донесся до Тора и остальных его голос.
Тор переглянулся с друзьями. Он отлично понимал, что Локи ведь мог и обмануть его — заманить в ловушку, предать, зло пошутить. Но он все-таки верил в здравомыслие брата. Локи не может поступить с ним подло теперь — когда Асгард переживает самые трудные времена.
Тор вздохнул и шагнул в щель в скале. Перед его глазами вспыхнул яркий зеленый свет, повеяло холодом, а уже через секунду он очутился в странном месте, где на сотни миль вокруг проглядывалась лишь пустота, над которой нависло темное низкое небо.
Мир Темных эльфов.
Локи стоял чуть поодаль — на склоне покатой горы — и пристально всматривался вдаль. За спиной Тора одна за одной промелькнули еще четыре вспышки. Друзья подошли и встали рядом с ним.
— Здесь никого нет! — прогремел в гробовой тишине бас Вольштагга. — И что ты хотел здесь найти?
Никто из них даже не удивился, каким образом Локи смог вывести их из Асгарда. Младший принц знал все тайные пути, и Тор уже начинал догадываться, куда так надолго порой пропадал брат и как он это делал.
— Верно, — тихо ответил Локи, медленно и внимательно обводя взглядом чужие земли.
— И что это значит? — нетерпеливо спросила Сиф.
Локи не ответил.
Он начинал сознавать свою ошибку — сомнения и страх подступали к нему со всех сторон. Зеленые глаза пристально и неотрывно смотрели вперед.
Локи уже был здесь однажды. Он видел это место.
Ее глазами.
Хела была здесь. И она заманила его в ловушку. А он повелся на ее хитрость.
Бога Коварства провели вокруг пальца. В любой другой ситуации Локи бы даже позволил себе посмеяться над этим.
Но не сейчас.
Сейчас он понимал, что совершил роковую ошибку. И все, что случится или уже случилось — только его вина.
Было ясно, что Темных эльфов здесь нет. А это значило, что там — в Междумирье — идет настоящий бой. И армия Малекита — не иллюзия, как он полагал. И их вылазка в Темный мир — не стратегия, а обыкновенная глупость.
Сердце в груди пропустило удар. Локи медленно поднял голову, глядя на то, что осталось от совершенно точно мертвого мира. Скорее всего, Хела уже давно подчинила себе армию Малекита. Темные эльфы сделают всю грязную работу за нее. А сама Богиня Смерти тем временем…
Глупец!
…все это — обман.
Локи достал нож и, немного помедлив, метнул его в пустоту перед собой. Лезвие врезалось в невидимую преграду, и клинок упал на землю, а воздух над ним — всего на секунду — дрогнул, как от пламени, и снова стал прежним.
Иллюзия.
— Назад! — закричал Локи, разворачиваясь и бегом направляясь в сторону портала. — Скорее, во дворец!
— Что? Может, ты объяснишь нам, что… — Тор попробовал возмутиться, но Локи схватил его за капюшон плаща и утянул за собой.
Хела все подстроила! А он так глупо повелся на ее уловку… Конечно же, Богиня Смерти, владеющая целыми двумя Камнями Бесконечности, не могла не заметить попыток Локи отыскать ее. Она захотела, чтобы он ее нашел в нужный ей момент времени. Она все подстроила. Она специально заманила его сюда.
Хела готовит что-то страшное.
И, возможно, они уже опоздали.
— Ваше Величество!
К Одину спешил солдат из асгардской армии. На его окровавленном лице застыл ужас, и Всеотец пошел к нему навстречу, сердцем чувствуя, что новости, пришедшие с ним, не сулят ничего хорошего.
— Ваше Величество! Войско Хелы!..
Войско Хелы.
Богиня Смерти рядом.
— Выжидайте, — приказал Один охрипшим голосом.
— Простите? — на лице солдата промелькнуло непонимание.
— Выиграйте несколько минут! — повторил свой приказ Один. — Любой ценой. Хотя бы три минуты!
Тянуть дольше нельзя.
Тот самый момент наступил.
Во дворце Асгарда было непривычно тихо. Создавалось впечатление, что кто-то всемогущий остановил время, и все вокруг замерло.
Фригга долго бродила по пустым галереям в поисках сыновей, но ни Тора, ни Локи нигде не было. Сердце царицы сжималось в предчувствии чего-то плохого. Стремительным шагом она вошла в тронный зал в последней попытке найти там своих мальчиков, но высокие своды встретили ее хмурым молчанием.
Во дворце она была одна.
Но шаги, раздавшиеся в гулкой тишине прямо за ее спиной, говорили об обратном.
— Я могу называть тебя мамой? — услышала Фригга голос, который тщетно пыталась забыть все эти долгие годы.
Хела снова в Асгарде.
— Зачем ты здесь? — женщина быстро повернулась к вошедшей. Ее голубые глаза полыхнули ненавистью. Она отступила назад и, сняв со стены меч, направила его острие на Богиню Смерти.
— Где Камень Силы? — тихо надвигаясь на царицу Асгарда, прошипела Хела. Ее безумные глаза полыхали опасным огнем.
Фригга гордо вскинула голову, откидывая назад непослушные светлые пряди.
— Даже если бы он был в Асгарде, я бы тебе не сказала, где он! — с яростью отчеканила она, невольно отступая на шаг назад.
— О… — на губах Хелы появилась ядовитая усмешка. — Тогда сама найду.
Она выкинула руку вперед, и Фригга не успела уклониться — кинжал с острым изогнутым лезвием вошел ей в грудь по рукоять. Всхрипнув и выронив меч, царица Асгарда боком прижалась к стене и медленно сползла по ней вниз.
— Как жалко, — на губах Хелы играла безумная улыбка. — Один расстроится, когда узнает…
Богиня Смерти исчезла. Секундой позже Тор и Локи вбежали во дворец Асгарда.
Они опоздали всего на несколько минут.
Во дворце был объявлен траур.
Тысячи асов приходили из нижнего города, чтобы проститься с царицей Асгарда и выразить посмертную благодарность погибшим в бою с Темными эльфами солдатам. Армия Асгарда одержала победу. Но радость не могла заглушить горе потерь, которые она понесла.
Тор стоял по правую руку от отца, который убитым голосом говорил речь — чистая формальность, которую нельзя проигнорировать, даже когда от боли хочется залезть на стену. Удел царя — скрывать свою боль от других, ничем не выдавая своих истинных чувств. А смерть царицы, в первую очередь, горе общее. Смерть жены — личное. Смерть матери — несоизмеримое со всем остальным.
В тронном зале, который сейчас был непривычно полон, стояли, тесно прижавшись друг к другу, асы и альвы. Среди них Тор различал и валькирий — закованных в доспехи девушек-воительниц, которых Один вызвал на помощь, подведя таким образом итог давней вражде, которая разгорелась много тысяч лет назад, когда якобы из-за предательства одной валькирии Один, прогневавшись, сослал их в изгнание.
Теперь вражде пришел конец.
Старший принц смотрел перед собой, не глядя ни на кого. Изредка он выхватывал из толпы чье-то лицо и тут же отводил взгляд. Сегодня он потерял мать. Сегодня же тысячи асов потеряли своих отцов и мужей. Тор понимал, что потери неизбежны. Но к смерти матери он был не готов.
Фригги больше нет.
Она не скажет больше ему ничего, он не увидит, придя на завтрак, ее ласковую улыбку, она больше не обнимет его, а он не почувствует тепло ее рук.
Потому что она теперь лежит в нескольких шагах от него в окружении цветов — холодная, бледная, все такая же красивая, но уже с отпечатком смерти на застывшем, как маска, лице.
Локи на прощание не пришел. Узнав о случившемся, он заперся в своей комнате и никому не открывал дверь. Тор смутно догадывался, что сейчас чувствует его брат.
Потому что, если бы они не покинули Асгард в своем глупом стремлении доказать отцу свою правоту, Фригга сейчас была бы жива.
Глупо.
Больно.
До дрожи по всему телу страшно и горько.
И исправить уже ничего нельзя.
— Тор, — чья-то рука осторожно тронула его за плечо. Старший принц вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стояла Сиф.
— Пойдем, — сказала она, мягко выталкивая его из нахлынувшей толпы.
Тор удивленно обернулся по сторонам. Он и не заметил, когда официальная часть закончилась.
— Что теперь? — спросил он у подруги, когда они вышли из зала и Сиф, крепко сжимая его ладонь в своей руке, повела его по галереям в Южное крыло.
— Я напою тебя чаем. Теплым, — серые глаза скользнули по сутулой фигуре принца. Небо уже давно было затянуто тучами, и тихо и тоскливо накрапывал дождь — в последнее время погода в Асгарде зависела от настроения Бога Грома.
— Все, что угодно, — хмуро ответил Тор. — Но только не чай.
Друзья собрались вместе в комнате Сиф. Вольштагг откуда-то притащил четыре бутылки эля, Фандрал принес кубки.
Сиф сидела на своей кровати, прислонившись щекой к плечу Тора, и держала его ладонь в своей руке. Невидящими глазами старший принц смотрел в пустоту перед собой. Его совсем не волновало, о чем говорили его друзья. Вся тяжесть вины обрушилась на него невыносимым грузом, и все остальное, кроме всепоглащающей боли и пустоты внутри, потеряло смысл.
— Ты думаешь, Локи специально выманил нас из дворца? — тихо спросил Огун у Фандрала, и от слов друга Тор вздрогнул. Он скинул с себя руку Сиф и встал с кровати.
— Нет. Он не мог.
— Ты запомнил Локи своим младшим братом, ребенком, — мягко возразила Сиф. — Но он вырос. С ним что-то происходит, Тор, и мы не можем быть уверены в том, что он ни при чем.
— Ты права, — Тор в упор посмотрел на подругу, и девушка поежилась под его взглядом. — Ты права, когда сказала, что с ним что-то происходит. Но он не мог убить Фриггу. Он любил ее…
— Сомневаюсь, что он способен кого-то любить, — негромко возразил Огун.
Тор вспыхнул, как будто ему только что нанесли страшное оскорбление.
— А ты, в свою очередь, запомнил его злым и мстительным! — выпалил он, чувствуя, что начинает горячиться, но ничего не в силах с собой поделать. — Вы с самого детства эту вражду ведете. Глупую. Пустую. И почему-то всегда, случись что, вы вините Локи!..
— И обычно это экономит нам кучу времени, — пробурчал себе под нос Фандрал, но Тор его услышал.
— Не в этот раз! — прорычал он, разъяренным зверем шагая из угла в угол. Вдруг в нем словно что-то надломилось — он сел на ближайший стул и, сгорбившись на нем, спрятал лицо в своих ладонях.
— Мы пойдем, Тор, — тихо сказала Сиф, ненавязчивым движением подбирая с пола упавшую бутылку эля и ставя ее на стол. — Мы придем вечером.
— Друг, — Фандрал подошел к Тору и похлопал ладонью по его плечу. — Не вини себя, слышишь?
Тор не ответил. Впервые за все время он хотел, чтобы его друзья сейчас ушли.
Сиф вместе с остальными, словно прочитав его мысли, вышли из комнаты. Тор услышал, как закрылась за ними дверь, и тяжело вздохнул.
Усталость обрушилась на него, унося с собой всю боль и переживания этого тяжелого дня.
Фригга так и не узнала, что он ее любил.
Любил ее одну по-настоящему.
А теперь она мертва. Из-за него.
Локи сидел на полу, прислонившись спиной к изножью своей кровати. Он поднес руки к лицу и несколько минут, не отрываясь, смотрел на свои пальцы. Повинуясь его воле, кожа начала синеть и медленно покрываться узорами — Локи чувствовал, как леденеет в его жилах кровь и как покалывает кожа, покрываясь ледяной коркой. Йотунское обличие дарило странное, сродни мазохистскому спокойствие. Безразличие.
Локи коснулся рукой ножки стола, и она вмиг покрылась льдом. Лед с хрустом вмерз вдерево, и младший принц горько усмехнулся. Все просто. Там, где холод, не может быть жизни.
Постепенно комната вся целиком погрузилась в холод. Огонь в камине погас, ветер, ворвавшийся через открытое окно, отскочил от ледяных стен и сквозняком прошел по полу, взметая вверх вырванные из книг страницы и разбросанные повсюду листы пергамента, исписанные аккуратным убористым почерком. Если бы Локи мог чувствовать холод, он бы уже закоченел от пробирающего до костей ледяного ветра.
— Страдаешь? — услышал он откуда-то сверху такой до мурашек по спине знакомый голос. — Как и всегда. Столько лет прошло — ничего не изменилось!
Локи поднял голову и в упор посмотрел на склонившуюся над ним женщину. Сердце пропустило удар.
Хела.
Локи дернулся и, вскочив на ноги, попытался схватить Богиню Смерти за горло. Пальцы прошли сквозь нее.
Ну конечно. Она не придет сюда сама.
— О, — Хела насмехалась в открытую. — Малыш вырос. И теперь показывает зубки своей наставнице…
— Что тебе надо? — с ненавистью прорычал Локи, в бессилии сжимая и разжимая кулаки.
Вот она, Хела, — рядом с ним! А он ничего не может сделать…
— Каково это — осозновать, что ты виновен в смерти своей, неродной, конечно, но все-таки матери? — безумные глаза смотрели оценивающе и насмешливо одновременно.
— Это ты ее убила… — глухо ответил Локи, сдерживая подступающие к глазам слезы.
— Почему сразу я? — весело фыркнула Хела.
Локи не ответил. Он сжал челюсти с такой силой, что на лице заходили желваки, и, не в силах перебороть себя, отвернулся от Богини Смерти, чтобы не видеть ее лица.
— Ладно, — Хела вдруг изменила тон. Ее голос зазвучал холодно и резко. — Я здесь не за этим.
— Вот и убирайся, — прошипел со своего места Локи, по-прежнему не поворачивая головы в ее сторону.
Богиня Смерти как будто бы даже удивилась:
— Что? Даже не выслушаешь меня? Неужто ты становишься таким же, как и твой брат — рубишь с плеча, ставишь чувства вперед разума?
— Я слушаю, — Локи обернулся через плечо. Его зеленые глаза на вновь принявшей теплый оттенок коже сверкали опасным огнем.
— Признайся, что мы похожи, — Хела растянула губы в усмешке и, не дав младшему принцу возразить, продолжила говорить. — Я столько всего в тебя вложила… И вот теперь, когда птенчик вырос, ему пора расправить крылья.
— Ты предлагаешь мне стать твоим союзником? — насмешливо изогнул брови Локи. — После всего, что ты натворила, ты приходишь сюда и говоришь об этом мне? Ты смеешь это говорить после того, как убила Фриггу?!
— Ты можешь не соглашаться сразу, — словно не слыша его яростной речи, невозмутимо произнесла Хела. — Ты можешь подумать. Чтобы найти меня, кинь в огонь этот порошок…
— Я никогда не соглашусь на это! — закричал Локи и, забыв о том, что перед ним не настоящая Богиня Смерти, а лишь ее иллюзия, метнул нож прямо ей в сердце. Кинжал ударился о ледяную стену позади Хелы и с легким звоном упал на пол.
— Ну, ты еще подумай, — усмехнулась Хела. — Глядишь, и передумаешь…
Богиня Смерти стала растворяться в воздухе. Перед тем, как исчезнуть, она сказала:
— И да, в подарок мне можешь принести Камень Силы. Он здесь, во дворце. И ты его уже не раз видел…
Хела исчезла.
На столе среди разбросанных по нему перьев и книг остался лежать черный бархатный мешочек с неизвестным Локи порошком.
К вечеру во дворце собрались почти все выжившие асгардцы. Они провожали в последний путь свою царицу.
Локи задыхался в узком камзоле темно-зеленого цвета. Воротник сдавливал горло, а кожаный жилет крепко сжимал грудь, и каждый вздох давался с трудом. Младший принц стоял у самого края высокого парапета, с которого в последний путь уходили тысячи ладьей в сопровождении миллиард огоньков — душ покойных.
— Примите мои соболезнования, Ваше Высочество… — Герсими появилась, как всегда, не вовремя.
— Принимаю, — сухо ответил он. — Иди.
Герсими неслышно вздохнула — Локи почувствовал ее дыхание на своей шее. Годы идут, а она все так же пытается охмурить его, чтобы вновь стать законной принцессой. Какой же ее ждет удар, если она узнает о том, что сам Локи на асгардский трон не имеет никаких прав!
— Локи… — она вложила ему в руку бокал с вином. — Выпей, станет легче…
Локи недоверчиво поднес бокал к лицу, чтобы проверить вино. Он не думал, что Герсими захочет его отравить. Приворожить — да.
— Не бойся, — в ее интонациях младший принц ясно различил насмешку. — Это обычное вино.
Локи пригубил напиток. Терпкий, чуть кислый, насыщенного бордового цвета.
Как кровь.
Локи судорожно вздохнул и поднял глаза на собравшуюся у дворца толпу. Вдалеке, почти у самой окраины леса, он увидел фенрира и тут же невольно напрягся. Большой зверь с всклокоченной рыжей, как солнечный свет, шкурой стоял у самого леса и протяжно выл, подняв голову к ночному небу. Фенрир вел себя, как собака, потерявшая хозяина. Не нападал и не проявлял никаких признаков агрессии. Дикие звери так себя не ведут…
Локи замер от поразившей его догадки. От всколыхнувшихся в памяти смутных воспоминаний кровь побежала по жилам в два раза быстрее. Он поднес руку ко лбу и облизал пересохшие от волнения губы.
А потом его лихорадочно мечущийся взгляд выхватил в толпе скорбящих рыжую макушку, и его сердце пропустило удар.
Бокал выпал из разжавшихся пальцев и разлетелся вдребезги.
====== 32. Призраки из прошлого ======
Он с трудом отыскал ее в толпе и поймал за руку, до последнего опасаясь, что ошибся. Действительно, с чего он взял, что это будет она?
Но девушка вздрогнула и обернулась, развеяв последние сомнения Локи.
Это была Сигюн.
— Локи? — ее губы дернулись в попытке улыбнуться, но улыбка получилась вымученная и такая несчастная, что Сигюн, поняв это, тут же согнала ее прочь.
Она стояла перед ним — повзрослевшая и вытянувшаяся, но все теми же восхитительно-зелеными глазами смотрела ему в лицо. На ней было черное строгое платье, а волосы на голове не топорщились, как раньше, а были аккуратно уложены и как будто бы даже стали намного короче, чем много лет назад.
— Сигюн… — голос подвел, но Локи быстро сглотнул и продолжил, не отпуская ее руку. — Что ты здесь делаешь?
Девушка опустила глаза.
— Не могла не проститься с Ее Величеством, — сказала она очень тихо и еще тише добавила. — Мне очень жаль…
Локи затаил дыхание. Много лет он представлял эту встречу, а потом привык быть один. И уже не мечтал, что они когда-то увидятся снова. Даже не желал этой встречи. Но судьба снова распорядилась иначе, спутав все карты.
Локи хотел уйти. Потому что она бросила его, а он гордый. Но он не мог сдвинуться с места и не хотел отпускать Сигюн, которая вернулась к нему призраком из прошлого — того счастливого прошлого, когда все было хорошо! — и принесла с собой столько воспоминаний! Ему, конечно, придется ее отпустить.
Но не сейчас.
— Пошли… — он потянул девушку за собой, и Сигюн — все такая же безропотная и покорная — пошла за ним.
Он привел ее на мансарду на первом этаже дворца, где было тихо и безлюдно. Сигюн мягко отняла свою руку и встала чуть поодаль от младшего принца, прислонившись спиной к золотой колонне.
— И где же ты была все эти годы? — спросил Локи, не сумев скрыть прозвучавшую в голосе обиду.
— Не в тюрьме, и на том спасибо, — ровным тоном, без намека на насмешку, ответила девушка, и Локи вздрогнул.
Что-то в ней неуловимо изменилось.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Локи.
— Только то, что сказала.
Младший принц недоверчиво сощурился.
— Что-то случилось? — спросил он упавшим голосом, сердцем чувствуя, что с Сигюн произошло что-то страшное.
— И ты еще спрашиваешь? — горько ответила девушка, вскидывая голову. В зеленых глазах полыхнула обида.
— Я?.. — растерялся Локи. — Но почему?..
— Почему? — Сигюн горько усмехнулась. — Действительно — почему…
Локи стоял и смотрел на девушку с немым отчаянием. Пропадала где-то столько лет, а теперь зачем-то пришла и ставит ему в упрек что-то, о чем он даже не догадывается.
— Ладно, — Сигюн оторвалась от колонны и хотела проскользнуть мимо Локи, но принц поймал ее за плечо и молча вернул обратно.
Она, конечно же, уйдет.
Но, пожалуйста, пусть это будет не сейчас!..
Сейчас ему нельзя оставаться наедине с самим собой. Тогда в голову полезут мысли о Хеле и о смерти Фригги, и о том, что во всем случившемся виноват только он…
— Ты можешь рассказать нормально? — спросил Локи с нотками раздражения в голосе.
— Рассказать что?! — Сигюн подняла голову и в упор посмотрела на принца. На ее ресницах дрожали слезы. — Пожалуйста, не мучай меня больше!..
Локи оторопел. Колкость, готовая сорваться с языка, так и осталась невысказанной. Сигюн плакала.
— Сигюн, — он подошел ближе и, аккуратно приподняв ее подбородок, заглянул девушке в глаза. — Пожалуйста…
Сигюн судорожно всхлипнула и вдруг спрятала свое лицо на его груди. Локи неуверенно обнял ее за плечи. Девушка дрожала.
— Пойдем, — он осторожно подтолкнул ее в спину. — Ты совсем продрогла. И только попробуй мне не выпить чашку горячего кофе.
— С молоком? — сквозь слезы улыбнулась Сигюн.
— Обязательно, — невольно хмыкнул в ответ Локи.
— На следующий день к нам домой пришла асгардская стража, — рассказывала Сигюн, когда Локи привел ее в свою библиотеку и, закутав в одеяло, дал ей в руки горячий напиток, который материализовался будто из воздуха.
В его комнате по-прежнему был ледник — пламя камина не успело прогреть помещение как следует — и Локи решил, что в библиотеке будет удобнее. Теперь им приходилось сидеть на маленьком диване, почти вплотную друг к другу. Если Локи чувствовал себя странно, находясь так близко к девушке, то Сигюн словно не замечала ничего. Она держала кружку, обхватив ее обеими ладонями, и рассказывала, что случилось с ней после того вечера, когда они с Локи виделись в последний раз.
— Они провели обыск и нашли много трав. И обвинили Нарву в запрещенной магии…
Локи думал, что Сигюн просто не захотела больше с ним видеться. Что она исчезла. А оказалось…
— Я ничего не знал… — отчего-то резко сказал Локи.
— Я верю, — тихо ответила Сигюн, пряча взгляд. — Теперь верю…
— Но раньше ты во всем винила меня, — слегка обиженно подытожил Локи и поджал губы.
— Ну, — Сигюн прямо посмотрела на принца. — Сам посуди…
— Я понимаю.
Сигюн сделала глоток и поставила чашку на стол.
— И где же ты была все эти годы? — снова спросил Локи.
— Это долгая история, — Сигюн поморщилась. — И не всегда приятная. Давай не будем об этом, хорошо?
Локи, видя, что девушке совсем не хочется вновь переживать эти наверняка страшные для нее годы, не стал настаивать. Главное, что Сигюн снова рядом, и…
…но точно ли перед ним Сигюн?
От этой внезапной мысли Локи замер, забыв, как дышать. Очень все странно получилось: сначала к нему явилась иллюзия Хелы, а спустя несколько часов они встретились с Сигюн. Младший принц вспомнил Фрейю, и его догадка лишь окрепла.
Локи грубо схватил Сигюн за локоть и прошипел ей в ухо:
— Как я тебя называл? Отвечай быстро!
— Эльфом, — тихонько пискнула Сигюн, съеживаясь и круглыми от ужаса глазами глядя на принца.
Локи с облегчением вздохнул. Кроме него об этом могла знать только Сигюн.
— Прости, — сказал он, отстраняясь. — Я должен был…
— Не надо.
— Что — не надо?
— Оправдываться не надо, — Сигюн нервно дернула плечом.
Локи замолчал. Сигюн стала другой. Но в чем именно была перемена, младший принц не мог понять.
— Что с тобой? — спросил Локи спустя какое-то время, отчаявшись понять причину странного поведения девушки.
Сигюн затравленно посмотрела на него и уперлась взглядом в сложенные на коленях руки.
— Мне страшно.
Что-то внутри Локи словно надломилось.
— Не бойся, слышишь? Я тебя в обиду не дам, — наткнувшись на странный взгляд девушки, он поспешно добавил: — Исключительно из-за того, что в прошлом по моей вине ты попала в неприятности.
Вранье.
Сигюн вскинула голову. В зеленых глазах металось отчаяние.
— Я с тобой боюсь, — прошептала она, дрожа. Локи понял: еще немного — и у нее случится истерика. — В прошлый раз было потом плохо, и теперь ничего хорошего не надо ждать…
— Глупости, — оборвал ее Локи. — Все будет хорошо. Я найду Нарву и вытащу ее из темницы. Я обещаю тебе.
И Сигюн, кажется, ему поверила.
— Ты что здесь делаешь?
Сиф замерла на мгновение, но в следующую секунду уверенно перешагнула через порог комнаты друга и закрыла за собой дверь.
— А что, нельзя? — тихо спросила она и упрямо мотнула головой.
Тор сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене, и держал в руках ополовиненную бутылку эля. Не дождавшись ответа, Сиф прошла к нему и села рядом.
— Ничего, — она взяла у него бутылку и сделала большой глоток, тут же сморщившись от терпкого напитка. — Все наладится…
— Без мамы? — глухо спросил Тор, глядя перед собой. Он тут же спохватился и добавил: — Ну да, ты права. Все проходит рано или поздно…
Со вздохом Сиф отставила бутылку в сторону.
— Так ты зачем пришла? — повторил свой вопрос Тор. — Уже, наверно, за полночь…
— А что?! — Сиф скорчила недовольную мину и посмотрела на друга так обиженно, что Тору стало не по себе. — К Локи могут девушки приходить, а к тебе — нет?
Тор нахмурился. Он был уже слишком пьян, чтобы вникать в смысл слов, которые говорила подруга.
— Локи? Девушки? По-моему, это два несовместимых понятия…
— Ну да, — Сиф торжествующе хмыкнула. — Я сама видела, как он тащил к себе в комнату какую-то рыжую девчонку…
Тор скосил глаза в сторону Сиф и с недоверием посмотрел на подругу.
— Это его личное дело, — твердо сказал он. — Нас с тобой это не касается.
Сиф скривила губы. На ее лице застыло странное выражение: смесь презрения, страха и отчаяния.
— Ты совсем дурак?! — закричала она, и Тор увидел на ее лице слезы.
Тор заволновался не на шутку. Сиф никогда раньше не плакала. Даже когда на тренировке Фандрал насквозь проткнул ей колено, она не дала волю слезам.
— Сиф… — Тор обескураженно моргнул и поднял руку, чтобы стереть слезы с ее лица, но девушка отшатнулась от него.
— Ты ничего не понимаешь! — злобно выкрикнула она ему прямо в лицо. — Даже Локи все понял! Да что там Локи — уже все это заметили!..
— Заметили что? — вконец растерявшись, спросил Тор.
И уже через секунду понял, что зря.
Сиф неуловимо изменилась в лице. А потом размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, да с такой силой, что голова старшего принца невольно отклонилась в сторону, и Тор больно приложился виском о стену.
— Да приди ты уже в себя! — прошипела Сиф, вставая и забирая с собой ополовиненную бутылку эля. — И так уже пьян…
Девушка кинула на Тора последний взгляд и собралась уходить. Уже у порога комнаты ее настигла совесть. Сиф обернулась.
— Не сильно я тебя?.. — спросила она, неопределенно показывая на лицо.
— Да нет… — уклончиво ответил Тор, старательно прижимая ладонь к пылающей болью щеке.
— Тогда спокойной ночи, — холодно отчеканила Сиф и очень громко хлопнула дверью.
— Боюсь, твоя просьба невыполнима, — непреклонно ответил Один, когда Локи обратился к нему с просьбой получить доступ к темнице для встречи с тетей Сигюн.
— Но почему? — спросил Локи. — Та женщина ни в чем не виновата! Ее подставили, и я…
— И ты совершенно не отдаешь себе отчет в своих действиях! — перебил его отец, вставая с трона и спускаясь к сыну. — Разговор окончен.
— Отец! — вскрикнул Локи, заметив, что Один собирается уходить. — Прошу, это важно!..
— Важно? — Один полуобернулся к нему. — Вчера похоронили вашу с Тором мать. Мы стоим на пороге катастрофы, несравнимой ни с чем, что случалось раньше… А ты говоришь мне, что важно разворошить дело многолетней давности и освободить заключенную…
Локи упрямо мотнул головой. Он обещал Сигюн узнать о Нарве, и он сделает это. Даже если отец не захочет ему помочь.
— Как скажешь, — покорно сказал Локи, опуская голову. — Я был не прав.
Один внимательно посмотрел на сына, но ничего ему не сказал.
«Нужно добыть ключ от отдела в библиотеке, где хранятся дела заключенных», — решил младший принц, глядя в спину удаляющемуся отцу.
Сдаваться он не собирался.
— Вкусно?
Сигюн с усилием прожевала большой кусок шоколадного торта и кивнула. Ее глаза по-детски сияли, и впервые за долгое время она была похожа на ту рыжую девчонку, с которой однажды познакомил его Тор.
Локи отрезал еще один кусок торта и молча положил его на тарелку девушке. Та попробовала возразить:
— Куда мне столько? Шоколад, конечно, очень вкусный, но не в таких же количествах…
— Я, кажется, уже говорил, что тебя не мешало бы немного откормить, — отшутился Локи, невольно цепляясь взглядом за выступающие из разреза платья ключицы.
Сигюн позволила себя уговорить. Она сидела напротив него, за столом в его комнате, и ела шоколадный торт, а он смотрел на нее, как завороженный, и понимал, что он чего-то не понимает.
Например, он не понимает, отчего ему так приятно заботиться об этой девушке.
— Я хотела тебя спросить… — Сигюн облизала губы и посмотрела на Локи своими до одури зелеными глазами с каким-то странным чувством.
— М? — сказал младший принц в знак своего внимания к ее словам. Он, сидя за столом, листал толстую книгу.
— Ты раньше не любил желтый цвет…
— Я и сейчас от него не в восторге, — ответил ей Локи, внимательно сканируя взглядом страницу. Он был целиком погружен в свое занятие и почти не вникал в то, что говорила ему девушка.
— Это из-за мамы?..
Локи почувствовал, как тонкие пальцы сжимают его ладонь. Он оторвал взгляд от книги и поднял глаза на Сигюн.
— С чего ты взяла? — спросил он, потирая пальцами переносицу.
Сигюн пожала плечами, как будто ее слова были само собой разумеющейся истиной. Ее зеленые глаза задумчиво смотрели на внутреннюю сторону плаща младшего принца.
— Ты стал носить этот цвет в память о ней, — не вопрос — утверждение. — Ты любил ее…
— Какая тебе разница? — огрызнулся Локи, но тут же прикусил язык.
— Прости, — Сигюн растерялась. — Тебе, наверно, не хочется переживать все это заново…
— Пустяки, — оборвал ее Локи.
Сигюн сидела напротив него, опершись локтями о стол. Она была очень близко к нему. Так близко, что Локи мог услышать, как стучит ее сердце, гоняя по венам кровь.
Локи затряс головой, отгоняя наваждение.
Не думать, не думать, не думать об этом!..
— Ну что? — грустно спросила Сигюн, глядя на Локи обреченным взглядом, как будто заранее зная его ответ.
— Пока ничего, — вздохнул Локи и поспешил ободрить девушку: — Но я обязательно узнаю про Нарву! Я найду ее, и тогда…
Он осекся.
Действительно. Даже если он найдет ее, что делать дальше?
— Я что-нибудь придумаю, — быстро сказал Локи, убеждая в своих словах скорее себя, чем притихшую девушку. — Веришь мне?
— Верю, — просто ответила Сигюн. — Мне ведь больше некому верить.
Локи снова уткнулся в книгу, и они замолчали. Ему удалось проникнуть в тот отсек библиотеки, где хранились списки заключенных, и теперь он сосредоточенно искал в этом длинном ряду имен имя тети Сигюн.
Чем дольше Локи искал, тем больше убеждался в том, что заключенной с таким именем в списке нет. Это значило, что, либо Нарва умерла, либо ее оправдали и освободили, во что очень хотелось верить. Искать дальше смысла не было, и Локи машинально перелистывал страницы, в сотый раз вчитываясь в имена. Он бы уже давно бросил поиски, понимая всю безнадежность ситуации, но рядом сидела Сигюн. И Локи не мог отнять у нее надежду.
Что бы ни случилось с Нарвой, он должен знать об этом наверняка.
Сигюн вдруг покраснела.
— Я, наверно, тебя стесняю… — сказала она, от неловкости ерзая на стуле.
Локи удивленно изогнул правую бровь.
— …сказала девушка, которая вынуждена жить в библиотеке, — перебил он ее, отводя взгляд.
Сигюн вот уже несколько дней жила в библиотеке рядом с комнатой Локи. Ему уже очень давно хотелось предложить Сигюн перебраться в свою комнату, но он боялся ее реакции, и поэтому молчал.
— В-вот как раз об этом я и хотела поговорить… — запнулась Сигюн. — Я же могу жить у себя дома…
— Мы об этом уже говорили, — уверенно возразил Локи, которому очень не хотелось отпускать девушку куда-нибудь дальше, чем в соседнюю комнату. — Ты же мне даже не сказала, где ты теперь живешь!
— У меня очень хороший домик в лесу, — принялась обороняться Сигюн, но младший принц видел: девушка отнекивается только из-за чувства неловкости.
— Сигюн, — он, не удержавшись, коснулся ее ладони, но тут же торопливо убрал руку. — Я уже говорил, что не хочу, чтобы ты бродила одна по лесу.
— Хорошо, — Сигюн улыбнулась. — И…спасибо за все, что ты для меня делаешь.
— Спасибо скажешь, когда я Нарву найду, — задумчиво откликнулся Локи, машинально роняя на ее тарелку остатки торта.
Наткнувшись на изумленный взгляд девушки, он стушевался.
— Прости, — он неловко усмехнулся. — Это нервное — когда Тор волнуется, он много ест. Когда волнуюсь я, я кормлю всех, кто в зоне моей досягаемости…
«Провались все в Хельхейм…» — с тоской подумал Локи, глядя на пляшущие в рыжих волосах девушки блики.
Глядя на Сигюн, он действительно верил, что все будет хорошо.
====== 33. Богиня Смерти ======
Тысячи писем с выражением благодарности и соболезнования.
Тысячи загубленных душ.
Тысячи подписей с разными именами и адресами на конвертах, запечатанных сургучом.
Ваш супруг пал геройской смертью.
Ваш отец погиб, защищая Асгард.
Ваш брат не вернулся с войны, но он навечно останется в наших сердцах символом отваги и мужества…
От этих писем легче не становится. Скорее, наоборот: раны, которые еще не начали затягиваться, разбредаются вновь. С новой силой накатывают боль и отчаяние. Эти письма — не утешение. В какой-то степени эти письма — горькая насмешка.
Тор сидел, склонившись над пергаментом. Прочитал, поставил подпись, запечатал. Прочитал, поставил подпись, запечатал. Прочитал, поставил подпись…
Прошло уже несколько дней, а писем меньше не стало. Все новые и новые имена проскальзывают перед глазами, все новые и новые воспоминания нахлынывают грозной волной, унося с собой спокойствие и отнимая последнюю радость в забытьи.
Такое забыть не получится.
Локи сидел рядом, низко склонившись над своим пергаментом. Тор исподтишка наблюдал за братом: молчаливый, всегда серьезный, с нечитаемым взглядом изумрудно-зеленых глаз, он стал пропадать еще чаще, чем раньше, появляясь лишь тогда, когда его присутствие было чрезвычайно необходимо. Где Локи проводил часы напролет, не знал никто, но однажды Тор поймал брата на лестнице, ведущей в нижнюю часть замка, где располагалась темница. Младший принц его тогда не заметил — или сделал вид, что не заметил. Тор тоже никак не выдал своего пристутствия и с братом об этом не говорил. Это его дело, в которое Тор соваться не хотел.
— Валькирии теперь будут жить в западном крыле, слышал?
Тор вздрогнул и перевел взгляд с очередного письма на брата. Локи смотрел прямо на него — внимательно, сдержанно, слегка сурово.
— Теперь слышал, — ответил Тор. — Ты думаешь, это что-то значит?..
Локи неопределенно покачал головой.
— Сам подумай, — он поставил в уголке письма аккуратную подпись и, положив его в конверт, запечатал. — Валькирии на протяжении многих тысяч лет были в опале. Отец изгнал их за предательство. А теперь он вдруг простил им все. Почему?
— Почему? — переспросил Тор, забыв запечатывать письма.
Локи вздохнул.
— Потому что без них в войне не победить, — он помрачнел еще больше. — Хотя, если честно, я сомневаюсь, что и с ними получится одолеть Хелу, — добавил он очень тихо.
Тор глубоко задумался. Если бы Локи не затронул сейчас эту тему, он бы и не увидел в появлении валькирий какой-то особый смысл. Но Локи, как всегда, был прав.
Тысячу раз прав!
Локи вдруг встал из-за стола и, быстро посмотрев по сторонам, выскользнул за дверь. Усилием воли старший принц заставил себя остаться на месте. В последнюю секунду он уже хотел кинуться за братом — проследить за ним, узнать, какой же секрет он так ревниво охраняет!.. Может быть, он бы так и сделал, если бы в последнюю секунду его взгляд не упал на Сиф, которая сидела, сгорбившись, за крайним столом и подрезала перья для письма.
Со дня похорон Фригги Сиф неуловимо отдалилась от Тора. Старший принц пытался несколько раз заговорить с девушкой, чтобы узнать причину, но на все его вопросы Сиф отвечала односложно, а то и вовсе уходила от темы. Тор чувствовал: что-то случилось. Возможно, он что-то не то сказал или как-то иначе обидел девушку, но что именно он сделал не так, Тор сказать не мог. Он был пьян. И все, что случилось в тот вечер, было для него не большим, чем сон, который стерся из памяти, всплывая иногда обрывками где-то на переферии сознания.
— Если тебе нужна будет компания, чтобы развеяться, я буду не против.
Фандрал подошел неслышно и сел рядом, обеспокоенно глядя на Тора.
— Да ну? — не смог удержаться старший принц от колкости. — А как же свидания? У тебя наверняка сегодня была запланирована встреча с какой-нибудь красоткой…
Фандрал усмехнулся.
— Как раз сегодня все отменилось, — его глаза выражали тревогу. — А вот тебе сегодня не помешало бы выйти на свежий воздух.
— Погуляю в саду, — буркнул Тор, возвращаясь к своим конвертам.
— Я сказал, «свежим», — друг покачал головой, показывая этим жестом, что возражения не принимаются. — Поедем в нижний город. В асгардский лес. Куда угодно. Лишь бы вытащить тебя подальше от дворца, где все пропитано трауром.
Фандрал встал и похлопал друга по спине.
— В семь на обычном месте. Я приведу коней.
Когда Тор пришел на место встречи, Фандрал его уже ждал. Он стоял, держа под уздцы двух жеребцов. На нем был плащ и шляпа с широкими полями, практически полностью закрывавшая лицо. Завидев Тора, Фандрал приветливо кивнул ему в знак приветствия.
— Я знал, что ты придешь.
— Ты был прав, — вздохнул Тор, легко вскакивая в седло. — Развеяться надо.
Уже начало смеркаться, и тени от деревьев, падающие на лесную дорогу, по которой ехали друзья, были похожи на диковинных чудовищ, простирающих костлявые руки к двум одиноким всадникам. Ветер трепал полы плаща и словно выдувал из головы все плохие мысли. Казалось, стало даже легче дышать — грудь вздымалась свободно, и кровь бежала по жилам в разы быстрее от быстрой скачки.
Фандрал, несомненно, хорошо знал друга и верно угадал, что может ему помочь.
— Ведь дело в Сиф? — спросил он у Тора, когда они спешились, достигнув нижнего города.
Тор быстро посмотрел на друга и отвел глаза.
— Дело в ней, — нехотя признался он, понимая, что скрывать свои чувства дальше нет сил.
— Дела любовные? — хитро прищурился Фандрал.
Тор смутился.
— Да нет, ты не понял, просто…
— Это ты не понял, — мягко перебил друга Фандрал. — Здесь дела любовные, уж ты мне поверь…
Тор уныло опустил голову.
— Значит, Локи прав? — спросил он глухо.
— А когда твой брат ошибался? — резонно спросил Фандрал, и Тор не мог не признать правоту его слов.
Зато сразу все стало на свои места. Теперь были ясны те долгие взгляды, которые Сиф кидала на него, недвузначные слова и намеки, непонятные обиды и горячность девушки.
Тор мучительно покраснел.
— Как думаешь, она давно…того? — спросил он, и Фандрал почему-то тут же отвел взгляд.
— Э-э-э-э… — протянул он, нервно потирая ладони. — Думаю, да…
— И Сиф молчала? — раскаяние и злость на свою тупость накатили внезапно.
— Молчала? — насмешливо начал Фандрал, но, наткнувшись на потерянный взгляд друга, стушевался. — Ну, в смысле, она не молчала…
Тору очень хотелось, чтобы Фандрал сказал, что все это неправда. Но это была правда. И что делать теперь, Тор не знал. Ясно было только одно: ничего не замечать дальше уже не получится.
Но Сиф была ему, как сестра. И он не представлял, как скажет ей об этом.
— Она поймет, — Фандрал ободряюще хлопнул друга по спине. — Самое страшное в любой ситуации — незнание ее. Поговори с ней. Объясни ей. Вот я бывал однажды в такой ситуации — без слез не вспомнишь! Я неделю встречался с одной прелестной девушкой…
Фандрал пустился вспоминать случай, произошедший с ним лет этак семьдесят назад, но Тор его не слушал. Да, он поговорит с Сиф.
Она, конечно же, поймет.
Она все понимает.
Локи сидел в темноте на краю кровати и, не мигая, смотрел на свои руки, выделяющиеся в темноте ночи почти призрачной белизной. Он догадался просмотреть списки имен умерших заключенных в асгардской тюрьме за последние годы — имя Нарвы было в этом списке триста восемьдесят вторым по счету.
Нарва Блэрсон умерла восьмого числа девятого месяца, сорок один год назад.
Локи тяжело вздохнул.
Как сказать Сигюн о том, что ее тетя умерла, он не представлял. Даже простое механическое — встать и открыть дверь — вдруг стало невыполнимой задачей.
Она заплачет. Ей будет больно.
Но если не сказать Сигюн правду, ей будет еще больнее.
Локи тяжело выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и, наклонив голову, зарылся пальцами в длинные волосы. В какой именно момент эта девчонка заняла столь много места в его душе, он не знал, но Сигюн определенно стала для него кем-то важным. Больше, чем просто друг. И даже одна мысль о том, что ему придется снова увидеть ее слезы, выводила Локи из душевного равновесия. Поэтому он так и сидел, не двигаясь и не решаясь сказать ей страшную правду.
А она, наверно, все еще ждет его в библиотеке.
Локи обещал, что все будет хорошо, и Сигюн ему верила.
Сегодня он пообещал, что придет вечером. За окном уже давно стемнело, но его все еще не было.
Сигюн безропотно ждала. Она сидела в библиотеке, опершись спиной о книжный шкаф, стоявший рядом, и уже начала дремать, когда дверь неслышно отворилась, и на пороге появилась чья-то фигура. Сигюн подняла голову.
Это был не Локи.
— Привет, — вошедшая девушка подошла ближе и, заметив Сигюн, виновато улыбнулась. — Я искала Его Высочество… Ты не знаешь, где он?
— Локи еще не приходил, — ответила Сигюн, растерявшись. Локи не говорил ей, что делать, если кто-нибудь придет.
— Очень жаль… — девушка покачала головой и со вздохом опустилась на свободный стул рядом с Сигюн. В руках она сжимала два бокала. — Я его искала, а его снова нигде нет…
Она воровато обернулась по сторонам, проверяя — вдруг Локи прячется где-нибудь за шкафом.
«Красивая», — с непонятной досадой отметила Сигюн, рассматривая незнакомку.
Думать о том, зачем ей понадобился Локи, не хотелось.
— А ты?.. — девушка посмотрела прямо на Сигюн с немым вопросом.
Сигюн стушевалась. Она кое-как пригладила волосы и выпрямила спину.
— Я знакомая Локи, — ответила она. Голос прозвучал сипло и тоскливо.
— Знакомая… — повторила девушка и протянула Сигюн один из бокалов. — Это мед поэзии, — с улыбкой сказала она. — Чудесный сладкий напиток, который нужно пить сразу, пока он не утратил вкус. Думаю, Локи придет еще не скоро, так что…
Красавица с видимым удовольствием отпила из своего бокала. Сигюн неуверенно обхватила хрустальную ножку. Напиток пах медом и чем-то цветочным.
— Попробуй, — подбодрила Сигюн девушка. — Уверяю тебя, попробовав мед поэзии однажды, ты не сможешь больше пить ничего другого…
— Может, тогда и не стоит пробовать? — робко улыбнулась Сигюн.
Незнакомка снисходительно улыбнулась. Она считала ее странной. Сигюн видела это по ее глазам.
Ну что ж. Если все во дворце пьют этот мед, она не будет выделяться своей непохожестью лишний раз. Сигюн, опасаясь обидеть девушку, пригубила напиток. На вкус он оказался терпким и приторно-сладким, тягучим, еще теплым.
— Ну что ж, — красавица встала и со вздохом поправила складки богатого платья. — Я, пожалуй, пойду…
— Мне что-нибудь передать Локи? — крикнула ей вслед Сигюн, привставая с места и чувствуя легкое головокружение.
— Нет, ничего, — девушка улыбнулась. Она задумчиво стояла на пороге комнаты и словно о чем-то размышляла. — А впрочем… Можешь передать своей тетушке привет, когда встретитесь. Помнится, у вас был чудесный домик на окраине леса…
Сквозняк распахнул окно. Открывшаяся рама задела тяжелую штору, и на пол упала лунная дорожка.
«Где же Локи?!» — в непонятном отчаянии подумала Сигюн, падая на стул и откидывая голову назад. Веки вдруг стали очень тяжелыми.
«Все будет хорошо», — услышала девушка его голос и открыла глаза.
Но в библиотеке по-прежнему не было никого, кроме нее.
«Нужно найти Локи», — пронеслось у Сигюн в голове, и она попыталась встать.
Только не оставаться одной!..
— Ты чего? — удивился Локи, нос к носу столкнувшись с Сигюн в коридоре.
Невольно он сделал шаг назад, пристально вглядываясь в лицо девушки, которое в темноте было похоже на бледную застывшую маску.
Сигюн как-то странно тряхнула головой, как будто хотела откинуть со лба рыжую прядку, и очень медленно прислонилась спиной к стене. Приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо слов с губ слетел лишь приглушенный стон.
Локи понял, что с девушкой что-то не то, когда она стала оседать на пол. Замерев от ужаса всего на мгновение, он подхватил ее уже у самого пола и прижал к груди. Правая рука Сигюн безвольно повисла, а голова беспомощно откинулась назад.
Локи спиной открыл дверь своей комнаты и, войдя в нее, аккуратно уложил девушку на кровать. Сигюн лежала, как сломанная кукла — с откинутой головой и чуть приоткрытыми бледными губами, а ее пальцы судорожно сжали запястье Локи, когда он хотел отстраниться, чтобы зажечь в комнате свет.
— Я никуда не ухожу, — успокоил девушку Локи, мимолетным движением длинных пальцев заправляя за ее ухо непослушную прядь. Сигюн поймала его взгляд и больше не отводила лихорадочно блестевших глаз. Ее бледное лицо в ореоле рыжих волос, растрепавшихся по зеленой подушке, выглядело совсем жалким.
Что-то случилось, пока его не было рядом с ней.
— Что болит? — пытаясь успокоить бешено колятящееся сердце, спросил Локи.
Сигюн судорожно открыла рот, глотая воздух, как выброшенная на берег рыба.
В отчаянии Локи схватил ее за плечи и слегка встряхнул.
— Посмотри на меня! Смотри на меня!..
Сигюн попыталась сфокусировать свой взгляд на его лице, но Локи видел, что сознание ускользает от нее. Бегло он осмотрел девушку: бледная, с лихорадочным румянцем на щеках, со сбившимся дыханием и обмякшим, не слушающимся телом…
Яд.
Сигюн была отравлена, и Локи даже знал, чем.
Приготовленный им недавно яд в экспериментальных целях, испробованный на цветах. Достаточно одной капли, чтобы разрушить жизнь.
Противоядия нет.
— Сигюн! — Локи провел ладонью по ее лицу.
Взгляд девушки прояснился всего лишь на секунду. Она пролепетала что-то невнятное — тихо-тихо — но даже наклонившись к ней вплотную, Локи не смог разобрать ни слова.
Перед глазами вмиг стало мутно от слез. Дыхание сбилось, и Локи, держа в руках Сигюн, сам почувствовал, что задыхается. Дрожащими пальцами он дернул за воротник узкой рубашки с такой силой, что с треском надорвалась ткань. Сигюн в последний раз дернулась в его руках. Ее тело стало тяжелым. Глаза медленно закрылись.
«Я с тобой боюсь, — как наяву, услышал ее голос Локи. — В прошлый раз было потом плохо, и теперь ничего хорошего не надо ждать…»
В бессильной ярости Локи сжал кулаки. Сигюн лежала перед ним — холодная, бледная, с застывшим на лице выражением покорности и смирения. Девчонку, которая никому не сделала зла, убили. Последняя из всех, кто был ему дорог, теперь мертва.
Она умерла из-за него.
Вернувшись во дворец, Тор прямиком направился к Сиф. Он был твердо настроен поговорить с ней, и его не смутило, что уже почти ночь.
Дверь оказалась заперта.
— Сиф! — крикнул Тор и ударил кулаком по дверному косяку. — Нам надо поговорить!
Несколько минут он не слышал ничего, кроме тишины. А потом раздались шаги, и дверь тихо открылась. На пороге стояла Сиф — босиком и в одной ночной рубашке, заспанно морщась и зевая.
— Ты обалдел? — поинтересовалась она, все же отходя в сторону и пропуская друга к себе. По ее взволнованному лицу Тор понял, что девушка неправильно растолковала его приход.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она.
— Да. — Тор уверенно шагнул в глубь комнаты.
Сиф скрестила руки на груди и приготовилась слушать. Серые глаза смотрели внимательно и тревожно.
— В общем, я понял, что я очень виноват перед тобой, — заговорил старший принц, опасаясь смотреть подруге в глаза. — Я должен был сразу все понять.
Сиф скептически фыркнула, но Тор заметил, как сильно она впивается пальцами в свои плечи, пытаясь скрыть от него невольную дрожь.
— Сиф, — Тор осмелился поднять на нее свой до крайности виноватый взгляд. — Я тебя очень люблю. Правда. Но ты мне как сестра, и я…
Она вздохнула слишком тяжело, и сердце Тора сжалось. Он чувствовал себя очень виноватым перед ней.
— Не надо больше ничего говорить, — сказала Сиф, глядя на него своими серыми глазами. — Все сложилось, как сложилось, и в этом никто не виноват.
Последняя фраза далась ей с явным трудом.
— А вообще-то, если бы не Локи, все было бы по-другому, — с явной досадой сказала Сиф и поморщилась.
Тор вздохнул. Он с самого детства ощущал недоверие и опаску, которые проявляли его друзья по отношению к Локи. Старший принц никогда не воспринимал всерьез их опасения, но в последнее время он и сам не мог отделаться от мысли, что во многом из того, что случилось, виноват Локи.
— И вообще. Все могло бы сложиться по-другому, — жестко сказала девушка, сверкая глазами.
— О чем ты? — осторожно спросил Тор, изо всех сил пытаясь подавить внутренний голос, который был абсолютно согласен с тем, что говорила ему подруга.
— Фригга была бы жива, — уверенно ответила Сиф. Ее голос дрожал. — Войны бы, возможно, сейчас не было. Ничего бы этого не было! Из-за Локи случилась эта катастрофа. И не говори мне, что это не так.
Тор и не собирался ничего говорить. Сиф только что озвучила все его самые сокровенные мысли, и добавить к ее словам было нечего. Много лет Тор упорно гнал от себя эти мысли, пытаясь убедить себя в обратном. Он очень хорошо помнил, что Фригга любила Локи и всегда защищала его, что бы ни случилось. А мама не могла ошибаться.
И вот теперь ее нет.
И в этом виноват Локи.
— Если ты больше ничего не хочешь мне сказать, я, пожалуй, снова лягу спать, — сказала Сиф, прерывая его размышления.
Тор встрепенулся.
— А? Да, конечно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — откликнулась Сиф.
— Что ты здесь делаешь?
Громко распахнулась дверь, и на пороге появился Тор. Серьезный, хмурый, отчего-то злой.
Локи,который до этого сидел на крае кровати в комнате Тора, поднялся к нему навстречу. Он открыл рот, чтобы все рассказать брату — впервые рассказать действительно обо всем, честно и без утайки: и про Сигюн, и про Хелу и ее предложение, но Тор не дал ему это сделать.
— Локи, больше всего сейчас я не хочу с тобой ссориться. Поэтому лучше уходи.
Локи горько усмехнулся.
— Ты даже не дашь мне и слова сказать? — спросил он с упреком.
— Нет, — раздраженно ответил Тор, грубо отодвигая брата, чтобы пройти к кровати. — Не сейчас. Уходи, уже поздно.
Локи изо всех сил сжал пальцами левое запястье. Ногти впились в кожу, оставляя на ней глубокий след. О том, чтобы вернуться в свою комнату, где совсем недавно умерла Сигюн, не хотелось даже думать.
Снова стало нечем дышать.
— Тор, пожалуйста… — Локи сделал еще одну попытку достучаться до брата.
Скажи ему кто-нибудь еще неделю назад о том, что он будет стоять напротив Тора и умолять его выслушать его — младший принц ни за что бы в это не поверил.
— Ты не понимаешь? — Тор, который уже собирался, не раздеваясь, лечь в постель, вдруг развернулся и вплотную подошел к брату. — Что ты опять от меня хочешь?..
Локи как будто ударило током. Взгляд Тора — злой, острый, чужой и такой наэлектризованный, как будто отрезвил его.
Время, когда Локи мог прийти к брату за помощью, давно кануло в Лету.
— Зря я пришел, — хрипло сказал он, и на его лице против его воли появилась злая усмешка. — Прости, что потревожил тебя, мой милый брат!..
Тор схватил Локи за грудки и, оторвав от пола, впечатал брата спиной в стену. Локи больно ударился затылком о золотую отделку, и на секунду перед его глазами все поплыло — Тор вдруг стал размытым и неясным, но его голос — злой и подобный грому — четко прозвучал в тишине ночи:
— Мне надоели твои фокусы! — прорычал он. — Везде, где есть ты, рано или поздно случается беда!
Локи на мгновение забыл, как дышать.
— Тор, я…
— Убирайся!
Старший принц разжал пальцы, и Локи чуть не упал на пол.
— О да, — Локи, язвительно усмехнулся. — Теперь я узнаю в тебе отца. Ну вылитый Один, только глаза два! — его губы исказились в страшном оскале. Локи вспомнил, как отец не хотел его выслушать, когда он пришел к нему за помощью, и обида поднялась в нем, на секунду заглушив разрывающую на части боль. — Спасибо, брат, за поддержку и помощь!
И — совсем тихо:
— Если бы тебя сейчас могла видеть мама, что бы она сказала?..
Несколько мгновений Тор стоял неподвижно, глядя на брата исподлобья, как бык, готовившийся к атаке. А потом Локи услышал свист и уже через секунду увидел Мьёльнир, в одно мгновение оказавшийся в руке Тора. Младший принц успел пригнуться, прежде чем молот обрушился на стену в том месте, где всего лишь секунду назад была его голова.
— Мамы больше нет! — глухо прорычал Тор и еще тише добавил: — Она погибла из-за тебя!..
Локи на мгновение замер. Глаза невольно остановились на висевшем на стене за спиной Тора кинжале, и сердце пропустило удар. Этот клинок был хорошо ему знаком, и все же в этот момент он увидел его как будто в первый раз. Острый, с изогнутым лезвием, по краям которого шли узоры, с ручкой, инкрустированной аметистами.
Этот кинжал Тор подарил ему на день рождения много лет назад, а потом Локи вернул брату подарок.
Локи невольно усмехнулся. Он действительно пришел к брату за помощью? Теперь, когда они стали настолько далеки друг от друга?..
Тор замахнулся еще раз, и Локи непроизвольно вжал голову в плечи. Неужели брат действительно хочет его убить?
Желание отомстить появилось внезапно. Рукоять привычно легла в ладонь. Локи, не отдавая себе отчета в своих действиях, поднырнул под руку брата и всадил кинжал ему между ребер. Много лет Тор не считался с ним. Много лет Локи пытался смириться с тем, что царем Асгарда ему не быть. Много лет он терпел насмешки со стороны друзей брата. Много лет он был всего лишь младшим принцем. Приемышем, которого пожалели.
Тор грубо оттолкнул Локи, и тот взмахнул руками, чтобы не упасть. Своей атакой он выбил несколько минут форы, но вскоре Тор нанесет ответный удар. И, судя по опасному взгляду старшего принца и пробегающим по его телу редким искрам, этот удар будет сокрушительным.
Локи отступил на шаг назад. Кинжал, который он все еще сжимал в руке, вдруг потеплел, а камни в рукояти вспыхнули ярким фиолетовым светом.
Это ведь не аметисты?..
«И да, в подарок мне можешь принести Камень Силы. Он здесь, во дворце. И ты его уже не раз видел…», — прозвенел, как наяву, голос Хелы.
Тор занес руку с молотом, и Локи метнулся в сторону, оставив вместо себя своего двойника. Спустя секунду он увидел, как его иллюзия растворилась от удара Мьёльнира.
Тор действительно готов был его убить.
Решение возникло внезапно, и самому Локи показалось простым и ясным. Мама и Сигюн мертвы.
Его ничто больше здесь не держит.
— Я знала, что ты решишься.
Хела была чрезвычайно довольна собой.
— А куда мне еще деться? — огрызнулся Локи, глядя перед собой невидящим взглядом. — Ты забрала их, забирай и меня…
— О, — безумные глаза Хелы сверкнули в темноте. — И камень нашел?
Младший принц показал ей кинжал. Богиня Смерти торжествующе улыбнулась.
— Тогда чего же ты ждешь? — спросила она, и Локи, в последний раз обернувшись на спавший дворец, шагнул в открывшийся портал.
Костер, разожженный им в саду, вспыхнул напоследок зеленым светом и погас, оставив после себя лишь тлеющие угли.
====== 34. Предательство ======
Тор не хотел верить тому, о чем говорили все вокруг.
Но не поверить своим глазам он не мог. И когда он увидел Сигюн мертвой, последние сомнения стали рушиться. Против этого возразить было просто нечего. Локи действительно его предал. Предал их всех: отца, доверие асов, Асгард, все то, за что вот уже много лет воевал мир.
Тор с друзьями шел по главной галерее дворца, направляясь в сторону тронного зала — Один собирал их для какого-то важного объявления. Тишину нарушало лишь эхо, гулко разносившее звук их шагов далеко по коридорам дворца.
Молчание нарушил Фандрал.
— Не верю, — он упрямо тряхнул головой, словно этим жестом желая придать своим словам значимость. — Не верю, что Локи мог так со всеми поступить.
— Это я виноват, — глухо произнес Тор, непроизвольно сжимая кулаки. — У него что-то случилось. Он приходил ко мне ночью… А я его не выслушал…
— И он решил тебя прикончить, — едко перебила друга Сиф, многозначительно косясь на перебинтованный под тугим жилетом торс старшего принца. — Мне казалось, любящий брат не стал бы в тебя тыкать холодным оружием…
Дверь в тронный зал отворилась с глухим стуком. Друзья вошли в огромное помещение и замерли, глядя на Одина, который стоял у подножья трона, сжимая в руке скипетр и не глядя на вошедших.
— Отец? — робко спросил Тор, делая ему шаг навстречу.
Один поднял на сына глаза. Его лицо осунулось и выглядело болезненным. Только голубые глаза на фоне пепельно-серой кожи оставались все такими же живыми.
— Тор, — тихо сказал Всеотец, идя навстречу вошедшим. — Мой сын…
Друзья старшего принца почтительно склонили головы в знак уважения. Один коротко кивнул им и в упор посмотрел на сына.
— Отец, скажи, что это неправда! — в отчаянии прошептал Тор, пытаясь отыскать во взгляде Одина опровержение слухам, которые с самого утра ходили по дворцу.
Один нахмурился.
— Это правда, — сказал он твердо, и Тор почувствовал, как в его душе что-то оборвалось. — И когда Локи найдут, асгардский суд будет судить его по всей строгости.
Тор почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Его брат, который еще вчера был ему братом, теперь стал преступником. Тору хотелось зажать уши руками, чтобы не слышать этих слов.
— Но ведь он твой сын! — сказал Тор тихо. — И мой брат.
— В первую очередь, он — преступник! — холодно отчеканил Один. — Изменник и предатель!
Всеотец отвернулся от сына и пошел к трону. Тор понял, что разговор окончен.
— Пошли отсюда, — с горечью сказал он друзьям, быстрым шагом покидая тронный зал.
Оставаться здесь еще хотя бы секунду отчего-то казалось ему невыносимым.
— Знаешь, я никогда не думал, что Локи способен на такое, — прогудел Вольштагг, когда они шли по коридору прочь от тронного зала, и Тор кинул на него быстрый взгляд. — Но я почему-то не буду удивлен, окажись все это правдой, — тут же добавил друг, вгоняя Тора в состояние чистой ярости.
— Ты забыл о том, что Локи все-таки Бог Коварства, — в свою очередь заговорил Огун, хмуро глядя на Тора из-под насупленных бровей. — Обман и хитрость у него в крови…
— Так же ты забыл, что не он один Бог, — вдруг очень звонко сказала Сиф, встряхивая головой, отчего ее распущенные волосы упали с плеч на спину. — Ты, Тор, Бог Грома. И где твоя сила?
Под напором подруги Тор почувствовал себя беспомощным и слабым. Сиф выглядела решительной и говорила твердо и уверенно.
— Если ты ждал подходящего момента, этот момент настал! — заявила она, сверкая серыми, как сталь, глазами. — Ты Громовержец. Будущий царь Асгарда. Миры на пороге катастрофы, а ты стоишь тут и страдаешь от того, что твой названный брат оказался подлецом и предателем. Что ты выберешь — будешь горевать, что не все в жизни происходит так, как ты этого хочешь, и смотреть, как Хела один за одним подчиняет и уничтожает миры, или пойдешь и дашь им отпор?!
Тор не знал, что ему стоит ответить, и стоит ли ему говорить хоть что-то в ответ на эту пламенную речь.
Сиф, конечно же, была права.
— Мы пойдем с тобой, позови ты нас хоть на край света, — серьезно сказал Вольштагг, подходя ближе к Тору и опуская могучую ладонь ему на плечо.
— Но если Локи попадет в зону моей досягаемости, клянусь, я убью его, — прорычала Сиф, все так же сверкая глазами из своего угла и не решаясь подойти ближе.
— Полностью согласен, — грустно улыбнулся Фандрал, кидая на девушку быстрый взгляд.
И Тор не мог им возразить. Локи действительно предал их всех.
Доверять ему отныне нельзя.
Это, несомненно, была темница.
Мрачная, затхлая, холодная, где все дышало смертью и запустением. Одним словом, место, в котором оказался Локи, полностью оправдывало свое название — обитель Богини Смерти.
— Нравится? — спросила Хела, заметив взгляды отвращения, которые Локи кидал на холодные каменные стены и пол.
— У тебя очень специфичные вкусы, — кисло отозвался тот.
Увидеть что-то другое он, впрочем, не ожидал.
Хела усмехнулась широко и безумно и, пройдя к высоким дверям, которыми оканчивался коридор, толкнула их.
— О, эти стереотипы… — Хела горько покачала головой. — Никуда от них не деться…
Она широким жестом простерла руки к застывшему в невольном страхе Локи.
— Добро пожаловать домой! — сказала она и отступила в сторону.
Локи сделал шаг и снова замер, не в силах заставить себя сдвинуться с места. Двери, которые распахнула Богиня Смерти, вели в просторную комнату, выполненную в черном цвете. В комнате был камин, в котором уютно потрескивали дрова, и широкая кровать, и большой письменный стол в углу, и даже тяжелые бархатные шторы, плотно закрывавшие высокие окна в пол. Все здесь, начиная от головы дикой лисицы, висевшей над кроватью, и заканчивая потрескивающими в камине поленьями, было создано, без сомнения, с помощью Камня Реальности.
Локи сделал еще один шаг в глубь комнаты и снова настороженно замер. Он каждой клеточкой своего тела чувствовал — место, в котором он находится, как-то связано с ним самим.
— Где мы? — спросил Локи.
Хела не ответила. Она стояла у камина, облокотившись о него левой рукой, и не без интереса смотрела на своего подопечного.
Не дождавшись ответа, Локи прошел к окну и быстрым движением раздвинул тяжелые шторы. Из его горла вырвался хриплый стон.
Йотунхейм.
— Это иллюзия? — спросил Локи, в глубине души все еще надеясь, что все это не взаправду.
Пусть он будет где угодно из всех девяти миров, но только не здесь!..
— Отчего же? — насмешливо спросила Хела. Ее чрезвычайно забавляла реакция Локи. — По-моему, Йотунхейм — идеальное место. Во всех девяти мирах не найти ничего более подходящего для того, кто хочет скрыться от чьих-то глаз.
Губы Богини Смерти тронул хищный оскал.
— В моем случае, я скрываюсь от одного глаза.
Довольная своей шуткой, Хела захохотала, а Локи почувствовал, как к его горлу подступает тошнота.
— Да, ты права, — слабо откликнулся он.
Действительно. Никому бы и в голову не пришло искать ее здесь — в полуразрушенном мире льдистых холмов и снежных пустынь.
Раздражение поднялось в нем внезапно, сменив собой страх и растерянность. Локи нервно дернул головой и твердо посмотрел Хеле прямо в глаза.
— Не смотри на меня так, — тут же откликнулась та. — Это не я их убила.
Локи открыл рот, но Богиня Смерти снова не дала ему произнести ни слова:
— Зачем ты мне нужен? Сама не знаю. Наверно, понравился, — она улыбнулась так дико, что у Локи по спине побежали мурашки. — Да и если говорить серьезно — я столько всего в тебя вложила, даже жаль, если все это пропадет зря.
Локи молчал, сурово сдвинув брови. Хела улыбалась.
— И что ты собираешься делать дальше? — спросил он, изо всех сил пытаясь унять клокотавшую в нем злость.
— О, — сказала Богиня Смерти и задумалась.
Она молчала несколько минут. Локи терпеливо ждал.
— Понимаешь, милый, — со вздохом продолжила Хела спустя какое-то время молчания. — Собранные мною Камни имеют поистине разрушительную силу, когда у их владельца есть Перчатка…
Безумные глаза поймали взгляд Локи, и тот в который раз за истекшие пятнадцать минут пожелал исчезнуть, лишь бы не видеть этот прожигающий дикий взгляд.
— У меня ее нет, — немного капризно закончила Хела.
— И чего ты хочешь от меня?
— Мы проберемся с тобой в Асгард, и ты проведешь меня в Хранилище.
— Почему ты не сделаешь этого сама? — насторожился Локи.
— Пока жив Один, я не могу владеть мощью асгардской магии в полную силу, — ненавистно процедила Хела, сжимая кулаки. — А защитные заклинания, которыми он оградил Хранилище, можно разрушить, только если применить асгардскую силу. Понимаешь? Нейтрализовать эту магию можно только однородной ей магией.
— И все-таки, — Локи чуть вскинул голову, глядя на Богиню Смерти из-под полуопущенных век. — Зачем тебе нужен я?
Хела окинула его быстрым взглядом.
— Ты принц Асгарда, пусть и не по крови. Ты знаешь во дворце каждый уголок. Ты — Бог Коварства. Трикстер.
«Трик-стер…»
Это слово, произнесенное Хелой, пожалуй, слишком резко, больно резануло слух.
— …и ты еще спрашиваешь, зачем ты нужен мне?
— Хорошо, — зеленые глаза сверкнули опасным огоньком в свете мерцающего пламени камина. — Я помогу тебе.
— Локи в Йотунхейме.
Хеймдалль выглядел серьезным и обеспокоенным.
— Ты увидел его? — спросил Хранителя Один, быстрым шагом подходя к нему. Хеймдалль молча кивнул.
Янтарные глаза пристально вглядывались во что-то, что, по всей видимости, мог видеть только он.
— Я видел его всего секунду, — ответил Хранитель, переводя взгляд на Одина. — Как будто заклинание сокрытия на один миг перестало действовать.
— Это может быть ловушка? — глубоко задумавшись, спросил Всеотец, словно сам у себя.
— Вполне вероятно, что так оно и есть, — тихо ответил Хеймдалль. — Но у нас все-таки есть шанс застать Хелу врасплох.
— Хела в Йотунхейме… — недоверчиво произнес Один, крепче сжимая скипетр и делая шаг ближе к мечу. — Кто бы мог подумать…
— Она на это и рассчитывала, — негромко заметил Хеймдалль. — Ты считаешь, Всеотец, что она специально позволила Локи проявить себя?
Один задумчиво покачал головой.
— Не думаю. Хотя, соглашусь, заманить нас в наполовину уничтоженный мир, в который испокон веков ссылались преступники и враги, — идея, достойная ее.
Всеотец молчал около минуты. Когда он вновь посмотрел на Хеймдалля, его взгляд был полон решимости и какой-то напряженной сосредоточенности.
— На этот раз мы будем готовы нанести сокрушительный удар.
В Асгарде было непривычно тихо.
Отряд валькирий ранним утром покинул дворец.
Их ждал Йотунхейм.
Сиф в обществе воительниц чувствовала себя неловко — Тор замечал взгляды, изредко кидаемые подругой на вооруженных до зубов, грозных и неприступно-красивых женщин, которые так и сверкали золотом в свете восходящего солнца.
— Не волнуйся, — шепнул Громовержец ей на ухо, неправильно расценив поведение девушки.
Сиф вспыхнула, но ничего ему не ответила.
Тор и его друзья шли в хвосте длинной шеренги — впервые за все годы, сколько Бог Грома себя помнил, отец бесприкословно взял его с собой в бой. Тор поудобнее перехватил рукоять Мьёльнира и выше поднял голову.
Он шел на войну.
Он будет сражаться.
За Асгард. За своих подданных.
Мстить за погибших солдат и гражданских. За смерть матери. За поруганную честь девяти миров.
— Как думаете, к обеду поспеем? — шуткой разрядил обстановку Вольштагг, весело косясь на оставляемый за спиной дворец.
— У тебя есть время набить живот, пока Хеймдалль не открыл Радужный мост, — фыркнула Сиф, заметно оживляясь.
Огун хмуро молчал, погруженный в свои мысли. Фандрал откровенно рассматривал девушек.
— Красивые, — со вздохом сказал он, улыбаясь.
— И злые, — вставила свои пять копеек Сиф.
Тор почувствовал, как в предвкушении битвы немеют кончики пальцев. Он глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, и с какой-то странной нежностью посмотрел на лица друзей.
Они всегда рядом.
А Локи теперь по другую сторону баррикад.
Где-то впереди — в начале длинного отряда — прозвучал сигнал боевой готовности. Хеймдалль открыл мост, и все вокруг ушло в сторону. Тор почувствовал, как кожу обдало холодом и сразу же стало покалывать щеки и нос.
Они прибыли в Йотунхейм.
Война, которая закончилась более тысячи лет назад, снова напомнила о себе.
Локи почувствовал, что вот-вот случится что-то страшное. Он почувствовал это еще прежде, чем увидел выступающий из-за громады льдов отряд валькирий.
Хела рядом с ним зашипела, как разозленная дикая кошка. Метнув в трикстера грозный взгляд, она быстро провела рукой над своей головой, облачаясь в свой любимый костюм, который уже стал отожествляться со смертью.
Рога. Черные, ветвящиеся — на шлеме у Хелы.
Рога. Золотые, как символ былого прошлого — венчали парадный шлем самого Локи.
Какая ирония.
— Даже спрашивать не буду, каким образом они нас нашли, — прошипела Богиня Смерти, хищно выставляя перед собой руки.
Локи понял, что появление отряда Одина для нее стало неожиданностью.
— И что мы будем делать?! — спросил он, испуганно оборачиваясь. — Мы одни, а их целый легион!
— Одни? — вдруг улыбнулась Хела.
Воистину ненормальная!..
— О нет, мы не одни…
Она вскинула руки вверх, с безумным смехом оборачиваясь на Локи. Бог Обмана стоял, не в силах двинуться с места, и с суеверным ужасом смотрел на то, как откуда ни возьмись стали появляться солдаты.
Целая армия.
Они выходили из-за снежных гор, со всех сторон слышался треск льда, сминаемого под тяжелым шагом солдат Богини Смерти.
— Мертвых второй раз не убить! — сказала она, с материнской любовью глядя на своих солдат.
«Они все мертвые!» — пронеслось в голове Локи. Он явственно почувствовал, как тело немеет от ужаса.
— И что же, ты драться не будешь? — едко поинтересовался он, пряча за насмешкой невольный страх и трепет перед Богиней Смерти.
— Я, как великодушный властитель, дала им шанс выжить, — с безумной улыбкой ответила Хела.
Локи вздрогнул. Но уже через секунду почувствовал на своих плечах руки Богини Смерти, которая поистине мертвой хваткой вцепилась в него, чуть ли не разрывая кожаный жилет.
— Вам предоставляется уникальный шанс стать свидетелем сражения, которое, безусловно, войдет в историю, — хищно прошептала она ему на самое ухо. — А теперь вспомни, что эти земли твои. И наслаждайся, Твое Величество…
Локи хотел скинуть эти руки со своих плеч, но не смог пошевелиться. Осознание обрушились на него внезапно и пригвоздило его к промерзлой земле.
Здесь его — младенца — однажды нашел Один.
Здесь он узнал правду о своем прошлом.
Здесь отряд валькирий — последняя надежда Асгарда — найдет свою смерть.
====== 35. Бой со смертью ======
Их было много.
Целая тьма.
Тор видел, как войско Богини Смерти появляется из-за горизонта, и чувствовал, что его сердце начинает с утроенной силой гнать кровь по венам.
Предводительница валькирий дала сигнал, и девушки-воительницы кинулись в бой. Повинуясь этой могучей стихии, Тор взмахнул Мьёльниром и в свою очередь кинулся в бой со Смертью.
Все другое потеряло значимость — в реальности остались лишь мертвецы, которые, как в старых сказках, что читала Фригга своим сыновьям, когда они были маленькими, тянули к противникам руки и, почти не глядя и не разбирая ничего, рубили их мечами. Валькирии дрались ожесточенно, но очень скоро стало ясно: победить будет непросто.
Тор метнул Мьёльнир, и молот, пролетев по широкой дуге и сбив на своем пути больше дюжины темных солдат, вернулся к нему в руку. Солдаты Хелы рассыпались в прах — Бог Грома видел, как падают и мгновенно превращаются в пыль страшные противники.
Он скосил глаза в сторону, ища взглядом друзей. Фандрал и Вольштагг сражались, прикрывая друг другу спины, Огун отбивался кистенью, Сиф с воинственным кличем рубила противника мечом.
Удостоверившись, что с друзьями все в порядке, Тор вновь повернулся к врагам лицом. Солдаты Богини Смерти уже успели обступить его со всех сторон.
Тор размахнулся и со всей силы опустил Мьёльнир на промерзлую землю. По ледовой поверхности прошла сильная вибрация, электрический разряд ударил в стоявших в первом ряду воинов, и все они, вспыхнув, упали, как подкошенные.
Тор поднял глаза, и его взгляд совершенно случайно вдруг выхватил из толпы сражающихся взгляд брата. Локи стоял вдалеке от сражения, на одной из высоких льдин. Немигающим пристальным взглядом он смотрел на Тора, как будто призывая.
«Чего ты ждешь? Иди сюда!»
— Предатель! — крикнул Тор, и его крик, отскочив от бесконечных льдов, пронесся, казалось, по всему Йотунхейму подобно грому.
Локи, как будто угадав мысли брата, легко спрыгнул с горы и уже через несколько секунд оказался рядом с Тором.
— Мы виделись только вчера, а ты уже соскучился, — откровенно насмехаясь над братом, осклабился он.
Тор не ответил — рука сама собой непроизвольно отошла в сторону и, повернувшись в сторону трикстера, метнула Мьёльнир прямо в него. Увернуться Локи не успел, и молот, сбив его, протащил незадачливого изменника еще несколько метров, прежде чем впечатать в одну из глыб.
— Ты предал нас! — прорычал Тор, возвращая Мьёльнир и грозно наступая на брата.
— Да? — зеленые глаза ехидно сощурились. — Заметил-таки?
Он тяжело поднялся, держась за грудь и морщась. Но все так же нагло смотрел на Тора, выплевывая ему в лицо насмешки.
— Ты, как я вижу, в своей стихии — крушить и громить?..
С глухим рыком Тор кинулся к трикстеру, чтобы схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Но пальцы предсказуемо прошли сквозь тело Локи, а в следующую секунду Тор почувствовал сильный толчок в спину. Бог Коварства воспользовался любимым с самого детства трюком — заговорит его, оставив вместо себя свою копию, а сам нападет исподтишка.
Тор, упав, быстро перевернулся на спину, и вовремя — Локи уже занес над его головой острый кинжал.
— Я из тебя эту дурь выбью! — пообещал Тор, слишком ловко для себя вскакивая на ноги. Изловчившись, он смог ухватить трикстера за воротник его камзола. Золотые рога угрожающе выставились вперед. Тор не помнил, чтобы Локи ночью был облачен в свой парадный костюм. Но почему-то Громовержец был совсем не удивлен — вряд ли его брат мог отказать себе в удовольствии покрасоваться.
— Ты еще можешь одуматься! — сказал вдруг Тор, хотя собирался сказать совсем другое. — Отец простит…
— Он мне не отец! — выкрикнул Локи и тут же, без долгих разговоров, замахнулся своим ножом.
Тор успел увернуться, и лезвие, не причинив ему никакого вреда, лишь царапнуло его грудь, защищенную броней.
Тор отпустил брата, чтобы поудобнее замахнуться молотом, но уже спустя всего секунду понял, что сделал это зря. Локи вдруг стало очень много. Никак не меньше десятка точных копий трикстера обступило Громовержца со всех сторон. Отовсюду на него смотрело смеющееся лицо брата. Тор размахнулся и сшиб их Мьёльниром за несколько секунд, но настоящего Локи среди их не оказалось.
— Асгард в крови захлебнется с таким царем, как ты! — выкрикнул Локи откуда-то сверху.
Тор поднял голову. Трикстер стоял на снежном холме, с ненавистью глядя на брата — зеленые глаза так и прожигали в нем дыру.
— Ты, змея! — рассвирипев, закричал ему Тор. — Я же уговаривал отца простить тебя! Убеждал всех в том, что ты не предатель!..
Локи весело оскалился, откровенно насмехаясь над братом и, очевидно, упиваясь своим положением.
«Или мастерски скрывая истинные чувства…»
Чушь.
Тор по глазам брата видел — Локи ничуть не сожалеет о том, что совершил.
— И кто больше всех страдал? — яростно выкрикнул Локи, медленно спускаясь со своего места и осторожно приближаясь к Тору. — Может быть, Один?! Или твои дружки? Конечно, больше всех переживала за мою грешную душу леди Сиф…
Тор настороженно следил за каждым движением брата. Локи сменился в лице мгновенно — теперь его сверкающие льдом глаза не выражали ничего, кроме безграничной ненависти. Громовержец заметил, как кожа трикстера стала покрываться йотунскими узорами — медленно и слегка потрескивая.
— Они были рады, что я теперь не буду мозолить им глаза! — выплюнул ему в лицо Локи и кинулся на Тора с двумя кинжалами наперевес.
Тор уклонился от удара.
— Все не так, Локи! — крикнул он, пытаясь разубедить брата в его словах.
Которые, конечно, были правдивы.
— Никто до последнего не верил, что ты мог предать и убить…
Локи от этих слов Громовержца дернулся и замер с отставленным в сторону для удара локтем.
— Я не убивал! — выкрикнул он со злостью и каким-то непонятным отчаянием, и Тор поднял вверх руки, как будто желая показать, что он не собирается больше нападать.
— Я верю тебе.
Несколько секунд Локи смотрел Тору в глаза, и Громовержец вдруг почувствовал на себе весь груз ответственности, с которым он не справился. Он был Локи старшим братом. Он должен был его защищать.
И что теперь?
— Уже ничего нельзя исправить, — Локи потерянно смотрел в пустоту перед собой.
Тор, до глубины души тронутый просквозившей в голосе брата безысходностью, подошел ближе.
— Ты не прав. Еще не поздно. Еще можно все исправить…
Локи резко поднял голову. Красные глаза сверкнули на фоне синей кожи, и трикстер, подавшись вперед, ударил Тора ножом. Кинжал, вдруг ставший от его прикосновения очень хрупким, не выдержал соприкосновения с броней и разлетелся, как тонкий кусок льда, прямо в его руке. С недоумением и растерянностью Локи посмотрел на утраченное оружие и пропустил момент, когда Тор, размахнувшись, сбил его с ног ударом Мьёльнира.
— Да сколько можно? — с досадой спросил Тор, склоняясь над поверженным братом. — Когда мы уже сможем поговорить спокойно, чтобы ты не тыкал в меня ножом?!
Локи смотрел злобно и решительно, готовясь к атаке. Тор приготовился обороняться, когда по бесконечным йотунхеймским просторам пронесся голос, отскочив от ледяных гор и многократно умножась эхом:
— Довольно!
На поле битвы вышла Хела.
— Пора покончить с этим! — зловеще крикнула она, и Тор одновременно с этим криком повернулся к Локи.
Но трикстер уже бесследно исчез.
— Что ты собираешься делать? — спросил Локи у Хелы, подобравшись к Богине Смерти почти вплотную.
— Прекратить мучения несчастных, — ответила Хела, и трикстер почувствовал, что от этих слов по его спине скатилось что-то холодное и мерзкое.
То, что произошло в следующую минуту, повергло Локи в полнейший ужас. Это не поддавалось никакого разумному объяснению. Маниакальная жестокость, с которой Хела убивала валькирий, била все рекорды запредельного. Мечи и кинжалы возникали из ниоткуда и били прямо в цель, пронзая воительниц в самое сердце. Валькириям даже не удавалось подойти к Богине Смерти на расстояние, с которого они могли бы ее атаковать — Хела убивала их раньше, чем они успевали осознать происходящее или отклониться от атаки.
Все это время с ее губ не исчезала безумная улыбка.
— Мы уходим! — прошипела Хела, покончив со своим делом, и повернулась к Локи. Тот стоял, не в силах пошевелиться, и огромными от ужаса глазами смотрел на кровавое месиво тел, в которое за считанные секунды превратился отряд валькирий.
Не мешкая ни секунды больше, Богиня Смерти схватила трикстера за локоть. Сверкнула ослепительно-яркая вспышка, и Хела покинула Йотунхейм вместе со своим подопечным с помощью Тессеракта.
В той части дворца, где друзья собрались у постели раненого Фандрала, царила полнейшая тишина. До них не долетали никакие звуки извне. Асгард как будто спал — таким же глубоким сном, в который вновь, спустя много лет, погрузился Один, едва вернувшись из Йотунхейма.
Тор, избегая смотреть на друга, тихо сказал:
— Валькирии пали. Не вернулся никто.
Фандрал, услышав это, зажмурился и отвернул лицо от друзей, которые сидели на стульях рядом с его кроватью в комнате восстановления.
— А где Вольштагг? — тихо спросил он срывающимся от переполнявших его эмоций голосом.
Тор опустил голову. Он надеялся, что о смерти друга скажут Сиф или Огун, но и они не могли произнести ни слова, подавленные гнетом упавшей на них беды.
Фандрал все понял. Он сжал пальцами одеяло и судорожно вздохнул.
Тор кинул быстрый взгляд на друга. Фандрал лежал на подушках, а его лицо по цвету почти сливалось с белой наволочкой. Левая рука была плотно привязана бинтом к телу, и от плеча к торсу все было перебинтовано. И на шее виднелись следы засохшей крови.
Сиф, сдерживая подступающие к горлу слезы, встала и подошла к столу, на котором стоял графин с водой и чистые полотенца. Намочив край одного из них, она вернулась к Фандралу и стала обтирать его кожу.
— Мы отомстим! — пообещала девушка. Ее голос дрожал. — Мы отомстим, обещаю! И за Вольштагга, и за всех остальных.
Нервы Огуна сдали, и он быстрым шагом вышел из комнаты. Фандрал поднял голову и посмотрел на друзей. В голубых глазах стояли слезы.
— Прости, Тор, но ты ведь и сам знаешь, что все это случилось по вине Локи…
Тор невольно сжал руку в кулак.
— Да. Я знаю. Это его вина.
Локи впервые за все время предстал перед Тором тем, кем являлся по своей сущности — Богом Лжи и Коварства.
И, как бы больно ни было ему это осознавать, Громовержец ясно понял одно: их пути окончательно разошлись.
— Ты убила их всех, — медленно, словно не до конца осознавая произошедшее, сказал Локи, когда Тессеракт перенес их с места битвы в какую-то темную пещеру.
— Да, — с наслаждением подтвердила его слова Богиня Смерти. — Я убила их. Но я была милосердна, — безумные глаза с насмешкой глядели на трикстера. — Я убила их быстро. Они почти не мучались.
Локи медленно перевел дыхание, пытаясь унять колотящееся в груди сердце. Он боялся встречаться взглядом с Богиней Смерти.
— Где мы? — спросил Локи спустя какое-то время, когда они с Хелой двинулись вдоль каменных стен.
— В Асгарде, — ответила ему Богиня Смерти таким тоном, как будто то, что она сказала, было само собой разумеющимся. — Или ты забыл, что наша следующая цель — Перчатка?
— Не забыл, — глухо ответил Локи, всматриваясь в глубь тоннеля, по которому они шли. Тессеракт перенес их в пещеру над Асгардским лесом — Локи хорошо запомнил это место, когда был здесь в последний раз, пытаясь разыскать другие пути — «тайные тропы» — которые ведут из Асгарда, минуя Радужный мост.
— Ты проведешь меня во дворец, когда стемнеет, — холодно распорядилась Хела, подходя к выходу из пещеры и выглядывая наружу. Всюду, куда ни кинь взгляд, простирался бесконечный Асгардский лес, а над ним в последних всполохах заката полыхало пурпурным цветом низкое небо.
Локи представил, что через несколько часов ему придется вернуться во дворец — уже не как хозяину, а как вору — и похолодел. Когда Хела говорила ему о том, что он должен будет выкрасть из Хранилища Перчатку, он и предположить не мог, что это случится так скоро.
Надо что-то делать.
— Пусть кинжал пока будет у тебя, — неприязненно сказала Хела.
Она как будто боялась прикасаться к Камню Силы.
— Хорошо, — легко согласился Локи, который и не собирался отдавать ей внезапно обретенный артефакт, за которым — он знал это — охотятся очень многие.
Они шли по одному из тайных коридоров дворца в подземной части Асгарда. Бог Коварства хорошо знал этот путь — не раз и не два он сбегал по нему из дворца, минуя стражу. Этот тайный ход он не показывал никому. И теперь его пришлось открыть врагу.
— Ты как-то говорила, что за камнями охотится помимо тебя некто сильный, — начал он издалека, пытаясь вызвать Хелу на откровения. О том, что Богиня Смерти любит поговорить, он уже давно догадался.
— Танос пока ничего не может сделать, — Хела нервно дернула плечом. — Он всегда действует через кого-то. Да, он тоже сейчас ищет Камни. Но я найду их раньше.
— Ну да, — Локи едко усмехнулся. — Мне бы твою самоуверенность. Тебе нужно собрать еще половину…
— Всего половину, — перебила трикстера Хела.
Они подошли к дверям, ведущим в Хранилище, и Локи задумчиво провел ладонью по ее гладкой золотой поверхности.
— Сможешь открыть? — быстро спросила его Богиня Смерти, и трикстер медленно кивнул. Это заклинание ставила Фригга. Она сама учила ему своего названного сына.
Дверь открылась с легким щелчком, и Хела, чуть ли не оттолкнув подопечного со своего пути, быстрым шагом вошла в Хранилище. Ее глаза хищно рыскали по сторонам в поисках желанного артефакта. Локи медленно пошел за ней. Всего на секунду он почувствовал что-то, смутно похожее на угрызения совести, но трикстер быстро подавил в себе это чувство.
«Если бы мама только знала, что я натворил…» — подумал он, и его взгляд холодно-зеленых глаз на мгновение застыл.
«Но ее больше нет!» — грубо оборвал он сам себя.
Фригга умерла.
А мертвым все равно.
— Это фальшивка! — выкрикнула Хела, с ненавистью опрокидывая Перчатку. Она повернулась к Локи, и ее глаза полыхнули яростным огнем. — Ты знал это?
— Откуда? — скривился трикстер, все же отступая на шаг назад — Богиня Смерти выглядела в данную минуту очень опасной, а Локи еще очень хорошо помнил, с какой скоростью она расправилась с целым отрядом валькирий.
— Нож убери, — холодно обронила Хела, стремительно проходя мимо своего подопечного и кивая на зажатый в его ладони клинок.
— Что теперь? — спросил Локи.
Хела нервно дернула головой.
— Камень Силы, — сказала она и протянула руку.
— Прошу прощения? — холодея, спросил Локи.
Хела грозно сверкнула безумными глазами.
— Ты сделал все, что мог, — сказала она с хищным оскалом. — А теперь верни мне Камень Силы, и останешься жив.
Локи окинул Хранилище беглым взглядом, ища пути к отступлению. Чаша с вечным пламенем, грозного вида секира, лежащая на парапете в углу, фальшивая Перчатка Бесконечности…
— Какая честь, — усмехнулся Бог Коварства. — Значит, бросаешь меня?
— Да, родной, все верно, — Хела теряла терпение. Она властно приказала: — Камень.
Все правильно.
Он ей больше не нужен.
— Только Камень Силы? — усмехнулся Локи, явно играя со Смертью. — Тессеракт тебе уже не нужен?
Безумная улыбка тут же пропала с губ Хелы. С непонятным удовольствием трикстер наблюдал за тем, как эмоции на лице Богини Смерти сменяют одна другую: удивление, страх и, наконец, ярость, сверкнувшая опасным огнем на дне ее зрачков.
— Быстро учишься, — прошипела она, надвигаясь на трикстера. В считанные секунды в ее руках появились два меча, острых и опасных — смертоносное оружие Богини Смерти.
Она размахнулась и нанесла страшный удар. Локи отшатнулся от нее, как будто в ужасе, но с его губ не пропала насмешливая — такая опасно вызывающая — улыбка.
Он знал, что в эту секунду подписал себе смертный приговор.
Клинки прошли сквозь его тело — Локи оставил вместо себя иллюзию еще в тот момент, когда Хела, утратив бдительность, выискивала в Хранилище Перчатку. Бог Коварства уже давно понял, что живым Хела его не оставит. На подмену Тессеракта, который Богиня Смерти оставила в убежище асгардской пещеры, иллюзией решиться было труднее — Хела могла обнаружить пропажу в любой момент. Однако, ослепленная победой, даже она совершила промах.
Оставшись без двух Камней Бесконечности и с непреодолимой жаждой мести.
— Перекрыть все выходы из дворца! — было первое распоряжение Одина, когда он вышел из своего сна.
По всем этажам пронесся приказ царя, и уже спустя несколько минут на каждом углу стояла стража из личной охраны Одина.
Тор с друзьями остались в тронном зале. В лихорадочном возбуждении они проводили томительные минуты ожидания.
Хела была совсем рядом.
Ее гнали, как дикого зверя.
Тишина, царившая во дворце, давила на слух. Хотелось ходить из угла в угол, как можно громче опуская ноги на золотой пол, или говорить — о чем угодно! — лишь бы не слышать этого гробового молчания. Тор кинул быстрый взгляд на друзей — Сиф стояла, обняв себя за плечи, Огун хмурился, глядя себя под ноги.
Они, безусловно, чувствовали то же, что и он — ярость напополам с невольным оцепенением, которое последовало сразу же за напряженным ожиданием.
Казалось, сам воздух вокруг них накалился до предела.
Но кроме напряжения было что-то еще. Что-то, что смутно ощущал Тор, но чего не мог он объяснить даже сам себе.
Холод.
Холод, который подкрадывался из темноты неосвещенных углов зала.
Локи!
— Стойте здесь, — приказал Тор, стремительным шагом выходя в галерею дворца.
— Тор! — крикнула Сиф, бросаясь за ним вслед, но Громовержец остановил ее твердым взглядом.
— Стой здесь! — приказал он, и подруга не посмела его ослушаться — таким властным и серьезным был его голос.
Все, что касается его брата, касается в первую очередь его самого. Это только их личное дело. И Тор никому не позволит вмешиваться в это.
Если и придется убить Локи, он сделает это сам.
— Тебе этого не остановить! — крикнул Локи, едва завидев брата.
Тор замер, не зная, что ему сделать. Радужный Мост замерзал на его глазах, и сам Хеймдалль стоял рядом с Локи застывшей ледяной статуей.
Трикстер смотрел на старшего брата с откровенной злобой. Уголки его губ дрожали, как будто он собирался скривиться в усмешке, но никак не решался этого сделать.
— Тогда ты это остановишь! — крикнул Тор, делая шаг к Локи. Бог Коварства подался ему навстречу.
— Только когда Мост разорвет Йотунхейм! — выплюнул онему в лицо, и Тор, не выдержав, метнул в него Мьёльнир.
Локи резво отскочил в сторону.
— Это безумие! — закричал Тор, отчаянно пытаясь вразумить трикстера. — Йотунхейм и так почти уничтожен! Если ты не остановишь Мост, могут разрушиться другие миры!
— Мне плевать на другие миры! — выкрикнул Локи, пятясь от Громовержца. — В Йотунхейме еще остались те монстры, которые убили всех, помнишь?
Локи усмехался зло и самоуверенно, с маниакальной жестокостью выкрикивая эти слова, насквозь пропитанные ядом.
— Или ты уже забыл, как войско Хелы уничтожило воительниц? О, я тебе напомню…
Молот сбил его с ног прежде, чем Локи успел договорить. Бог Коварства тяжело упал на спину и какое-то время лежал неподвижно.
Тор подошел ближе. Вокруг них все рушилось, мечущийся яркий свет всполохами разрезал бесконечное небо, а они вдвоем стояли на Радужном Мосту, и вокруг них не было ни души.
— Тебе это не остановить! — повторил Локи, обнажая зубы в широкой усмешке.
Он изо всех сил старался сейчас уничтожить свое прошлое. Мир, в котором он родился. Мир, который он ненавидел всей душой.
Тор замахнулся Мьёльниром и обрушил тяжелое оружие на Биврёст. Все вокруг задрожало, и Громовержец с тоской и отчаянием обернулся на брата.
— Это все твоя вина! — крикнул он, занося руку для нового удара.
— Что ты делаешь?! — завопил Локи, подскакивая к Тору, чтобы остановить его. Следующий удар молота, обрушившийся на Мост, стал последним. Их отбросило друг от друга мощной волной, и Тор, больно ударившись головой, на несколько секунд потерял связь с реальным миром.
Он услышал крик и, вскочив на ноги, кинулся к краю разрушенного Моста. Локи висел над бездной, цепляясь пальцами за край Биврёста. Зеленые глаза неотрывно глядели на Тора.
— У меня бы все получилось! — с остервенением крикнул он, срываясь на хрип. — Я мог бы стать тебе равным! Я мог бы все исправить!..
— Локи! — крикнул Тор, протягивая к нему ладонь. — Дай мне руку!
Трикстер загнанно посмотрел на брата.
— Спасешь меня, чтобы я до конца своих дней гнил в тюрьме?! — прошипел он, с ненавистью глядя на Тора. — О, я не доставлю тебе такой радости!..
Тор не успел осознать, что произошло уже в следующую секунду. Локи разжал пальцы и стал падать — медленно, словно во сне. А потом Громовержца ослепила яркая голубая вспышка, которая в один миг поглотила трикстера, и Тор зажмурился. Когда он открыл глаза, его брат уже бесследно исчез.
— Локи, нет! — крикнул Тор, и его крик эхом разнесся на много миль вокруг.
Он остался один на полуразрушенном Радужном Мосту в полуразрушенном мире.
Комментарий к 35. Бой со смертью Друзья!
Я уезжаю на две недели, и в том месте, куда я еду, совершенно точно не будет ни сил, ни времени на то, чтобы писать и выкладывать новые главы. Я вернусь в середине июля, и со мной вернется продолжение этой работы.
До встречи через две недели! -
Я вас очень люблю ♡♡♡
====== 36. Последняя страница Асгарда ======
— Удивительно, — как из-под воды донесся до Тора голос Сиф. — Тессеракт пропал бесследно. Вместе с Локи. Чует мое сердце, ничего еще не окончено…
Друзья собрались вместе в комнате Фандрала, которому все еще запрещали выходить из своих покоев. Тор стоял у окна, прислонившись спиной к холодной стене. Он слушал тихий разговор Сиф и остальных, но не мог вникнуть в смысл слов, что они говорили. В его ушах все еще звучал крик брата: «Я мог бы все исправить!..» А перед мысленным взором все еще стояло его искаженное решимостью лицо, исчезающее в сумасбродном сверкании Тессеракта. Такое лицо — жесткое, обозлившееся, со скрытым отчаянием в глубине глаз — бывает только у того, кто решился на что-то страшное и неизбежное. Это выражение глаз брата пугало Тора, и он никак не мог отделаться от мысли, что Локи снова влезет во что-то нехорошее — во что-то, что будет намного страшнее сотрудничества с Хелой.
— Значит, Хелу можно считать поверженной? — неверяще спросил Фандрал. — Даже не верится. После всего, что она сделала…
— Всеотец сильнее ее, — возразил Огун. — Без Тессеракта у нее не было шанса противостоять ему в одиночку.
— Надолго ли продлится ее изгнание на этот раз? — хмуро спросила Сиф словно у самой себя и перевела задумчивый взгляд на Тора.
Громовержец решил сделать вид, что не замечает устремленных на него серых глаз. Говорить об этом ему сейчас совсем не хотелось — усталость свалилась на него, притупив все чувства.
— Теперь все наладится, — уверенно сказал Фандрал, откупоривая бутылку вина, вытянутую из-под своей кровати. — Брось, Сиф. Сейчас уже можно, — грустно улыбнулся он в ответ на предостерегающий взгляд подруги.
Он наполнил бокалы и раздал их друзьям.
— За Вольштагга! — сказал Тор, впервые за все время подав голос.
— И за всех погибших в бою со Смертью! — добавил Огун.
Пустые бокалы с тихим звоном опустились прямо на пол. Все надолго замолчали.
Молчал, казалось, весь Асгард. В тихих сумерках не было слышно привычных звуков, которые всегда отожествлялись у Тора с жизнью во дворце. Не раздавались шаги стражи, не было слышно шуршания юбок горничных, которые убирали золотые коридоры, не пели в саду птицы. Это было похоже на тягостное затишье перед чем-то страшным и неминуемым.
Затишье перед бурей.
— Когда ты отправляешься в Альвхейм? — спросил Фандрал, нарушая эту звенящую тишину.
— Завтра утром, — ответил Тор, апатично глядя в пустоту перед собой.
— Мы поедем с тобой, — мгновенно среагировала Сиф, но Громовержец прервал ее, несильно сжав рукой ее запястье.
— Нет, Сиф. Вы нужны тут.
Альвхейм нуждался в восстановлении после атаки Биврёстом Йотунхейма. Но Асгарду досталось не меньше. Один, не решаясь покинуть главный из Девяти миров, принял решение отправить в Альвхейм Тора.
И Тор не смел ему возразить, как бы ни велико было его желание остаться в Асгарде. Громовержец чувствовал, что, стоит ему только покинуть родной мир, как на Асгард обрушится что-то еще настолько ужасное, что миры не смогут это предотвратить или исправить.
Но выбора у них нет.
— Не унывайте, — подбодрил всех Фандрал, в противоречие своих слов усмехаясь горько и вымученно. — Еще все будет хорошо!
Они снова наполнили бокалы и выпили.
И никто из них не знал, что механизм уничтожения Асгарда уже был запущен, и пророчество началось сбываться.
Тихо.
Тишина давит на уши, и нервы накалены до предела. А все тело ноет от боли. Перемещение прошло не так гладко, как Локи хотелось бы. Тессеракт на его ладони мерцал голубым нежным светом. В кромешном мраке этот свет был единственной путеводной звездочкой для того, кто обрек себя на добровольную погибель. Трикстеру все еще хотелось надеяться на лучшее, но трезво он осознавал, что его шансы выбраться отсюда сведутся к нулю сразу же, как только он совершит хотя бы малейшую ошибку.
Еще можно остановиться.
Но нужно ли?
Да.
Определенно да.
Нет, твердо решил Локи, вспомнив взгляд безумных глаз Богини Смерти. Единственный, пожалуй, кто сможет ее сдержать — Танос. Тот, кого она боится, если она вообще кого-то боится. Тот, с кем бы она не хотела пересечься даже случайно. Тот, к кому пришел он сейчас, чтобы заключить сделку.
Это безумие. Локи это понимал.
Но также он понимал, что уже давно перешел эту грань — еще в ту ночь, когда встал на сторону Хелы, отрезав себе путь назад. Терять ему больше нечего. Либо он вернется в Асгард, чтобы править им, либо не вернется совсем. Он так решил.
Локи сделал шаг вперед и огляделся вокруг. Пусто. Темно. Но там — вдалеке, за пределами видимости — ему все же почудилось какое-то движение. Мир, в котором оказался Локи, вполне может быть опасным. Даже наверняка.
И тут — как будто из ниоткуда — появились глаза. Желтые, горящие ненавистью, и вот спустя секунду в полумрак из кромешной темноты выползло все чудовище целиком.
Локи узнал сразу: читаури!
Бежать!
Спотыкаясь и чуть ли не падая, Локи побежал прочь — в темноту, куда угодно, только подальше от этих желтых глаз. Читаури неконтролируемы. Читаури разрывают своих жертв на части, сводят их с ума, жрут заживо.
В бреду Локи ясно осознал одно: если одна из тварей найдет его раньше, чем он выберется отсюда или отыщет их хозяина, живым ему не уйти. И тут же мысленно пожелал брату самой мучительной смерти в отместку за то, что по его вине он очутился здесь — в мире, кишащем плотоядными тварями. Ведь, выслушай его Тор тогда — в ту страшную ночь — все могло бы пойти иначе.
Но сожалеть об этом поздно.
— Танос! — выкрикнул, остановившись, Локи. Он с трудом перевел дыхание, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Он будто снова оказался в прошлом — в плену пережитого им кошмара. Страх сковал его по рукам и по ногам, но на его лице все та же застывшая маска безразличия и холодного презрения.
Танос, возможно, его единственный шанс поквитаться с Хелой. Он понял это после того разговора в Сокровищнице Одина. Он не зря считается Богом Коварства. Он узнал все, что ему нужно было узнать, и сделел выводы.
И пришел сюда.
Трикстер не успел осознать, в какой именно момент перед ним возникло существо, мало отличающееся от читаури в плане жестокости, но гораздо более разумное в плане интеллекта. Высокий, длинный, с былыми, свисающими с головы сухими патлами волос и пристальным взглядом цепких маленьких глаз. При виде его Локи почувствовал каждой клеточкой своего тела: точка невозврата пройдена. Теперь все зависит только от того, примет ли Танос его предложение или отвергнет его.
— Перед тобой Эбони Мо, член Черного Ордена. Кто ты? — голос приспешника Таноса прозвучал каркающе и хрипло, прорезав звенящую тишину и вызвав по телу Бога Лжи волну мурашек.
— Я Локи Лафейсон, — представился трикстер, твердо глядя на слугу титана. — И я хочу заключить сделку с Таносом. Уверен, у меня есть то, что ему может понравиться.
Некто, стоящий перед ним, недоверчиво сощурился, и его и без того маленькие глазки и вовсе превратились в две щелочки.
Он ему не верит.
— Посмотрим, окажешься ли ты полезным, — наконец сказал приспешник Таноса, и Локи с трудом подавил в себе желание полоснуть ножом по скользкой роже собеседника. Он уже пожалел, что пришел сюда, но ослепительно четкая мысль о том, что Хела все еще может вернуться, пересилила все сомнения.
Он покончит с Богиней Смерти раз и навсегда, даже если для этого ему придется выпустить на волю самого сильного из всех Девяти миров титана.
— Пойдем за мной, — сухо скомандовал Эбони Мо. — Думаю, Танос захочет тебя видеть, — спокойно добавил он, и, повернувшись к Локи спиной, скрестил длинные пальцы в замок. Крепко сжав челюсти, Локи пошел следом за своим проводником.
Только не ошибиться! Второго шанса у него не будет.
Повсюду, куда ни кинь взгляд, была тьма и пустота, изредка заполняемая всхрипыванием читаури и тяжелыми ударами их хвостов. Гигантские твари окружали их со всех сторон, и Локи четко осознал: не будь рядом с ним Эбони Мо, и монстры уже давно разорвали бы его на клочья. Нападение армии Таноса — поистине самое ужасное, что только может случиться. Кровожадные, контролируемые только безумным титаном читаури будут даже хуже толп мертвецов Богини Смерти.
Темное небо почти физически давило на Локи, пока он шел следом за приспешником Таноса по коридору, в который расступились твари Мрака. Шаг, и два, и еще один, и вокруг все та же пустота и тьма. А потом впереди возникло некое подобие света, и Локи ясно различил его, сидящего на огромном каменном троне и возвышающегося над ним, как неприступная гора. Спустя еще несколько шагов Локи увидел Таноса перед собой так же ясно, как когда-то — Одина. И эта встреча — он уверен — отпечатается в его памяти на всю жизнь.
Он огромный. Жестокий. Излучающий силу и власть. Подавляющий любое неповиновение. Танос встретил Локи бесстрастно, не выказав ни удивления, ни раздражения.
Как будто он знал, что Бог Коварства придет к нему, чтобы заключить сделку.
Эбони Мо при виде Таноса склонил голову и, повернувшись к Локи, приказал:
— Говори.
— Я уберу с твоего пути Одина, и твое изгнание закончится, — произнес трикстер твердо и четко. — Ты сможешь покинуть этот мир. Выпустить на волю свою армию. Собрать свою перчатку. Ведь она у тебя?
Он помнил, как Хела злилась, обнаружив в Сокровищнице Одина вместо могущественного артефакта дешевую подделку.
Он понял, что Перчатка может быть только у титана, ведь кроме него и Хелы нет никого, кто бы так жаждал собрать все Камни Бесконечности.
Танос посмотрел на Локи оценивающе.
— И что ты хочешь взамен? — спросил он.
— О, сущие пустяки, — почувствовав под ногами твердую почву, усмехнулся Локи. — Убей Хелу и оставь мне Асгард. С остальным я разберусь сам.
— И тебе не нужны Камни? — насмешливо — как показалось трикстеру — спросил Танос, и Локи тут же соврал:
— На кой-черт они мне сдались? Я не хочу повелевать всем миром. Я хочу, чтобы больше никто не повелевал мной.
Танос надолго замолчал, глядя на Локи задумчиво и явно пытаясь увидеть в предложени Бога Лжи подвох. Локи замер с неестесственной кривой усмешкой, судорожно сжав кулаки и до боли вонзив ногти в ладонь. Видя, что титан колеблется, и чувствуя, что он вот-вот услышит в ответ отказ, трикстер решился на последний, приготовленный на крайний случай шаг.
Он склонил перед Таносом колено и, твердо глядя титану в глаза, сказал:
— Я, Локи, принц Асгарда, полноправный король Йотунхейма, Бог Лжи и Коварства, присягаю тебе на верность. И в знак своей искренности прошу принять этот скромный дар…
Локи взмахнул рукой и, повинуясь его магии, на его ладони появился тот самый кинжал, сопровождавший его всю жизнь, с самого детства. Он лежал на раскрытой ладони трикстера, и Локи понимал, что прощается с ним навсегда.
Но не жалел.
Глаза Таноса вспыхнули, и он, сойдя с трона, спустился к Локи. Молча забрал кинжал, и тот, вспыхнув ярким фиолетовым светом, вдруг разлетелся на осколки. Камень Силы, отделившись от его рукояти, собрался воедино и, сверкнув напоследок, нашел свое место в Перчатке Бесконечности. С удовольствием и плохо скрываемым торжеством Танос посмотрел на свою руку.
И только потом задумчиво, словно не требуя от Локи ответа, спросил:
— Моя свобода в обмен на твою месть?
Трикстер замер, ожидая ответа. Внутри он весь сжался и трепетал под тяжелым взглядом титана, но внешне он оставался спокоен. За долгие годы он овладел этим умением в совершенстве.
— Хорошо, — наконец, сказал Танос. — Я дам тебе власть над Асгардом.
В-ла-сть.
Одно слово.
Чтобы произнести его, зубы сначала касаются нижней губы, а потом язык два раза ударяется о нёбо. Власть. Одно слово. Но Локи понял сразу — имея ее, он сможет отомстить Тору и всем, кто довел его до этой точки невозврата.
Он убьет, если будет надо. Перешагнет через труп, пойдет по головам. Отыщет всех своих врагов, и уж тогда им воздастся по заслугам. В голове тут же появился список. Имя Тора в нем на первом месте, следом идут Герсими и Хела.
Локи закрыл глаза и собрался с духом, чтобы озвучить то, что неприятно осело на языке. Его губы искривились в усмешке. Он снова посмотрел на Таноса и, найдя в его взгляде поддержку, сказал:
— О, ты не пожалеешь о своем решении!
Альвхейм принял асгардцев, как спасителей. Опасения Тора подтвердились: Биврёст, разрушая Йотунхейм, задел и этот некогда процветающий мир. Тысячи уцелевших в бою против Хелы альвов погибли в те несколько минут, пока Радужный Мост был запущен.
Один остался в Асгарде, и Сиф с остальными тоже. Главный из Девяти миров, так же, как и Альвхейм, нуждался в восстановлении. А Тору пришлось покинуть Асгард и прибыть сюда — где все было похоронено под прахом и пылью разрушенных зданий. Он — наследник престола. Полноправный и теперь уже единственный принц Асгарда. Он должен нести эту тяжкую ношу, как бы трудно ему ни было. Альвхейм нуждался в твердой руке. А об Асгарде есть кому позаботиться.
— Ваше Высочество! — к нему подошел высокий и подтянутый человек, в котором Тор с трудом узнал одного из военокомандующих, с которым хорошо был знаком Один и который вместе со своей армией выступил на стороне асгардской армии против Хелы. — Мы чрезвычайно рады Вас видеть!..
Мужчина схватил руку Громовержца и затряс ее с необычайной для себя силой. Тор кивнул ему головой и, поудобнее перехватив Мьёльнир, спросил:
— Возможно спасти хоть что-то?
От слов Тора военнокомандующий нервно дернулся всем телом, и по его лицу прошла судорога. Ему, очевидно, было физически больно вспоминать о произошедшем.
— Всегда хочется надеяться на лучшее, Ваше Высочество, — ответил он с горькой усмешкой и, полуразвернувшись от Тора, попросил: — Пойдёмте со мной, увидите сами…
Разруха.
Небо низкое и серое от клубящихся в воздухе тонн пыли и смрада. Эта пыль от разрушенных зданий еще не скоро осядет. А на восстановление Альвхейма и вовсе уйдут годы. Столетия.
Тор сделал шаг вперед, переступая через обломки. Локи постарался на славу, не оставив от этого мира и камня на камне.
— Жутко, правда? — услышал Громовержец над самым ухом голос военнокомандующего, но не обернулся.
Тор смотрел на то, что осталось от Альвхейма, и на память всплывали образы полуразрушенного нижнего города. Как это было давно, и как много воды утекло с тех пор!..
И что теперь стало с Асгардом? И что еще случится в скором времени?..
Неизвестность томила и разрывала на части изнутри. От невозможности помочь, что-то сделать, как-то изменить то, что он видел каждый день.
Даже внутренне подготовившись к худшему и заранее зная, что ждет его в Альвхейме, Тор совсем иначе представлял себе масштабы бедствия. Те несколько часов, которые он пробыл в этом мире, словно растянулись в несколько долгих мучительных лет. Тор не знал, где Локи. Он боялся предположить, что творится в Асгарде и не хотел даже думать о том, что будет, если Хела вернется, добьется своей цели и соберет все Камни Бесконечности.
Вынужденное бездействие медленно, но верно убивало его изнутри.
— Есть те, кто могут работать? — спросил он, оборачиваясь к своему спутнику.
Альв помолчал, внимательно вглядываясь в лицо асгардского принца. Выражение его глаз изменилось, и он ответил, сначала медленно и будто бы неувернно, но с каждым словом все решительнее и тверже:
— Гораздо меньше тех, кто погиб и ранен, но, слава Всеотцу, да.
— Нельзя стоять на месте, — решил Тор, и его взгляд стал жестким. — Работы много.
Только не бездействовать.
Только не думать ни о чем!
И снова Локи пробрался в Асгард нежеланным гостем. Неприкаянной тенью. Существом без прошлого и будущего. Его привело сюда желание отомстить. Поквитаться за прошлые обиды. Найти Хелу. Или дождаться ее здесь.
В том, что Богиня Смерти вернется в Асгард, он не сомневался. Она придет, и ей придется за все расплатиться. За то, что стало с ним и с Асгардом — миром, который все-таки был ему домом много лет.
Локи перешагнул порог тронного зала, и его мечущийся взгляд изумрудных глаз тут же отыскал ссутулившуюся фигуру отца. Один стоял у подножия трона и задумчиво смотрел на фрески, скрытые полумраком под куполом зала. На появление названного сына Один никак не отреагировал, но Локи понял: Всеотец знает, кто и для чего пришел в Асгард в этот час.
— Локи, — глухо произнес Один, и звук его голоса рокотом прокатился по пустому тронному залу. — С возвращением домой.
Трикстер с силой втянул в себя воздух через нос. Скипетр с Камнем Разума, врученный ему Таносом, сверкнул в темноте странным светом.
— К чему эти прелюдия, Всеотец? — прошипел Локи, медленно, как затаившийся в засаде хищник, приближаясь к Одину. Тот насмешливо — как показалось трикстеру — наблюдал за ним, но не предпринимал никаких попыток остановить его или позвать стражу.
Подозревая неладное, Локи с помощью Тессеракта сотворил портал, и голубая воронка закружилась прямо в воздухе всего в нескольких шагах от Всеотца. Но его это, кажется, нисколько не волновало.
Он поднял голову и пристально всмотрелся в лицо младшего сына. Отсвет от сияющих искр упал на лицо Одина, и Локи к своему удивлению увидел перед собой постаревшего на несколько тысяч лет мужчину. Всеотец выглядел измученным и словно уставшим от жизни. Лишь его глаз все так же пронзительно сверкал на осунувшемся и посеревшем лице.
— Ты должен всегда помнить, Локи, где твой истинный дом, — сказал Один, прежде чем портал поглотил его в безумии мечущихся голубых искр. — И кто ты на самом деле. Не по происхождению, Локи, а в своей сущности.
Это были последние слова Всеотца. Портал закрылся, и искры растаяли в воздухе, погрузив опустевший тронный зал во мрак.
Часы, отсчитывающие минуты, оставшиеся существованию Величайшему из Девяти миров, пробили девять раз.
— Приветствуйте своего царя!
Локи вышел на балкон и с высоты дворца посмотрел на собравшуюся на дворцовой площади толпу асов. Сиф, не удержавшись, толкнула локтем стоявшего рядом Фандрала.
— Ты тоже это видишь?.. — спросила она, холодея, но, наткнувшись на такой же изумленный взгляд голубых глаз, осеклась и замолчала.
Толпа зароптала, но стража тут же грозно выставила перед собой свои пики, и асы испуганно замолкли. Все неверяще смотрели на нового правителя, который, упиваясь властью, стоял над ними в красном плаще с меховой оборкой и ледяным взглядом обводил лица своих подданных. Вот его глаза остановились на Сиф, и девушка вздрогнула.
Это был не сон — Локи действительно захватил власть. О том, что стало с Одином, не знал никто, а говорить об этом боялись.
После того, как был зачитан новый свод правил и Локи скрылся с глаз асов, стража, принесшая присягу новому царю, пиками погнала всех прочь. Асы шли под напором охраны, покидая дворцовую площадь. На лицах каждого застыло выражение непонимания и почти суеверного ужаса — никто не мог объяснить произошедшего.
Но каждый понимал одно: Асгард ждет что-то ужасное. Страх и трепет, в который за считанные минуты погрузились все его жители, был страшным предзнаменованием начала кровавой страницы в истории главного из девяти миров.
— Что это все значит? — спросил, негодуя, Фандрал, когда они собрались все вместе в комнате Сиф. — Где Один, и что, черт возьми, творит этот самозванец, йотун его побери?!
Сиф задумчиво прикусила губу и сокрушенно покачала головой.
— Здесь что-то неладное. Случилась беда.
— Да ладно, — Фандрал насмешливо изогнул правую бровь. — Это очень правильное определение тому, что ждет Асгард, но я говорю не про это…
— Я тоже! — огрызнулась Сиф. Серые глаза раздраженно сверкнули. — Один не мог просто так отлучиться надолго. Только подумай: он покинул Асгард и не сказал никому, и тут же сюда вернулся Локи…
— Ты хочешь сказать, это как-то взаимосвязано? — уловил ход мыслей девушки Огун.
Сиф медленно кивнула.
— Да. И обо всем совершенно точно знает Один.
— Только вот мы теперь не знаем, где Один, — вздохнул Фандрал. — Если он вообще жив…
— Жив, — уверенно перебила друга Сиф. — Локи не посмел бы его убить.
Девушка встала с кровати, на краю которой до этого сидела, и подошла к окну. Она тряхнула головой, и волосы, собранные на затылке в тугой хвост, упали с плеч на спину. Через плечо Сиф обернулась на друзей.
— Нам нужно его найти. Я почти уверена, что Локи его куда-то запрятал. Один жив.
— И где нам его искать? — упавшим голосом уточнил Фандрал.
Сиф сжала руки в кулаки.
— Это другой вопрос. Но мы найдем. А потом вернем Тора. Клянусь, Локи пожалеет, что вернулся!
— Никак вы предлагаете устроить бунт? — мрачно пошутил Фандрал.
— Нет, — глаза Сиф разгневанно сверкнули. — Локи не должен знать, что мы задумали. Никто не должен знать!
Фандрал нервно хохотнул. Никто из асов не мог принять новые правила, установленные в Асгарде. В эти правила помимо строгого соблюдения тишины и запрета поднимать глаза на царя был и комендантский час — время, в которое воспрещалось кому-либо кроме стражи выходить из своих покоев.
— Решено! — Сиф ребром ладони рассекла воздух перед собой и протянула руку друзьям. — Мы будем бороться! За Асгард!
— За Асгард! — твердо повторил Фандрал, кладя свою руку поверх ладони девушки.
— За Асгард! — тихо и внушительно добавил Огун, закрывая своей рукой запястья друзей.
На небе зажглась первая звезда — комендантский час вступал в свою силу.
Комментарий к 36. Последняя страница Асгарда Вот и я!))
ждали?-
====== 37. Тени минувшего прошлого ======
Тюр смотрел на него с ненавистью и презрением, но это нисколько не задевало Локи. За короткое время своего правления он уже не раз видел этот взгляд, полный откровенной вражды и скрытого страха.
Они все его боялись.
— Вот и закончилась твоя служба, — напомнил бывшему главнокомандующему Локи, подходя вплотную к защитному барьеру и глядя на Тюра с насмешкой. — А у тебя ведь был выбор…
— У меня не было выбора, — гордо поджав губы, отчеканил Тюр.
Локи сделал вид, что удивлен.
— У-у-у… Я ведь предлагал тебе перейти на службу ко мне.
— Поэтому я и говорю, что у меня не было выбора, — холодно ответил Тюр и замолчал.
Локи со вздохом обвел глазами заполненные пленниками камеры. Асгардская темница всего за несколько дней пополнилась солдатами, не пожелавшими принести присягу новому царю. Их было бы больше, если бы в какой-то момент Локи не решил использовать в своих целях Скипетр Разума. Им он и контролировал большую часть своей новой армии.
— Что ты сделал с Одином? — спросил вдруг Тюр, и его вопрос отдался болью в голове трикстера.
— Не твое дело! — огрызнулся Локи. Воспоминание о, пусть и не родном, но все-таки отце доставляло ему боль, которая неизвестным образом терзала его где-то в районе груди. — А впрочем…
Локи в упор посмотрел на бывшего главнокомандующего и жестко сказал:
— Один там, откуда уже не возвращаются.
А ведь он хотел его убить. Но не смог. Все-таки в том, что с ним стало, виноват не Один.
В этом виноват Тор. И ответ держать ему.
Локи отвернулся от пленника и быстрым шагом пошел прочь из темницы. Каждый его шаг подхватывало и гулко разносило по пустым коридорам эхо, и этот звук его собственных шагов невольно пугал трикстера, которому с тех самых пор, как он покинул Мидгард, предав Таноса, мерещились караулящие его за каждым углом тени врагов.
— Не доведет тебя до добра эта жажда мщения! — крикнул вслед ему Тюр, и Локи остановился, как вкопанный. Кровь гулко била по вискам, и дышать было почему-то трудно.
Трикстер повернулся через плечо к пленнику.
— Ты так считаешь? — тихо спросил он. Зеленые глаза опасно сощурились.
— Я это знаю, — в тон ему ответил Тюр, и Локи, вздрогнув, щелкнул пальцами.
— Казнить, — приказал он подоспевшему к нему на первый зов стражнику и, не оборачиваясь больше на бывшего главнокомандующего, быстрым шагом покинул темницу.
Сквозь Сон, в который насильно погрузил его Локи, Один видел все, что происходило с Асгардом.
Все это он уже видел раньше — задолго до того, как на его мир обрушилась эта беда. Он мог это изменить? Вполне вероятно, ведь будущее не предрешено. Но он не сделал этого. Потому что знал о том, что другой исход будет еще более жестоким.
Находясь во сне, Один мог свободно перемещаться в пространстве и времени — в то время как его тело лежало неподвижно на устланной мягкими подушками и перинами постели, его дух путешествовал по неподвластным обычному существу просторам.
Сейчас он находился в Мидгарде — в уединенном местечке в Норвегии, где не было ничего, кроме бескрайних холмов, серого холодного моря и такого же серого неба. Один хотел тишины и покоя.
Он устал.
Устал и не мог больше бороться. То, чего он страшился все эти годы, приближалось неумолимо быстро.
А у него не было больше сил сопротивляться этому. Всеотец чувствовал, что совсем скоро ему придется уснуть — только в этот раз навсегда. А временами он слышал тихий голос Фригги и тогда понимал, что его время действительно на исходе.
— Ты бы не держала на Локи зла, — сказал Один, поднимая голову к небу и обращаясь к жене. — Ты всегда его любила. Видела в нем что-то, что было скрыто от остальных…
В этом была вся Фригга — она всегда верила в своих мальчиков, и даже когда весь мир готов был пойти против Локи, она оставалась на его стороне.
Один опустил голову и покачал головой. Сын Лафея. Тот, чье имя в предании не раз упоминалось рядом с именем Хелы. Тот, кто, согласно предсказанию, будет повинен в Рагнарёке, Локи все-таки оставался асгардским принцем — сыном Одина. Пусть не по крови. Пусть он сам отрекается от родства с воспитавшим его отцом, судьба все равно приведет его к принятию этого.
Судьбу не удастся обмануть даже ему — Богу Коварства и Лжи.
Один тяжело опустился на огромный валун и устремил утомленный жизнью взгляд вдаль — туда, где кончалось море и начиналось небо.
Туда, куда совсем скоро он отправится в последний путь.
Полумрак тронного зала действовал успокаивающе. Локи сидел на троне, вальяжно закинув ногу на ногу, и блуждающим взглядом осматривал фрески на потолке.
Не так он хотел взойти на трон.
Трикстер плотнее закутался в меховой плащ и закрыл глаза. Воспомнания подступили к нему со всех сторон — как будто из ниоткуда он услышал музыку, а потом увидел себя и Тора, когда они еще были детьми. Рядом с ними была и Фригга. Она стояла у одной из колонн, держа за хрустальную ножку длинный бокал, и смеющимися глазами смотрела на своих сыновей. Она была как будто наяву, такая настоящая, такая ослепительно-красивая, такая живая. А Один восседал на троне — величественный, излучающий силу и мудрость. Яркий свет от тысяч свечей заливал тронный зал, играла музыка, красивые пары кружили в танце, повсюду звучал смех.
Это, кажется, был праздник Мира.
Локи вздрогнул и открыл глаза. Видение рассеялось, как сон, и он снова погряз в реальности, где высокий потолок вдруг неумолимо стал давить на него, а в каждом темном углу мерещились страшные тени.
Асгард вдруг невыносимо стал похож на Йотунхейм — пустой, безмолвный, чужой. Мир, который с самого детства преследовал Локи и терзал его даже во снах.
Йотунхейм.
Он — его вечное проклятие, которое всегда, где бы он ни был, будет неотступно следовать за ним.
Локи услышал гулкие размеренные шаги, затихающие где-то под потолком, и, раньше, чем прибывший солдат успел доложить ему о произошедшем, понял, что он ему скажет.
— Ваше Величество! — солдат отдал честь и вытянулся перед Локи по струнке. Неестесственно-голубые глаза пугающе сверкали на бледном и как будто призрачном лице. — Разрешите доложить…
— Говори! — до побеления костяшек впиваясь пальцами в подлокотники кресла, приказал Локи. Невольно он весь подался вперед, жадно хватая каждое слово солдата и внутренне боясь услышать нечто страшное.
— Ваше Величество, все жители нижнего города покинули его и скрылись в неизвестном направлении! — отчеканил пришедший и склонил голову в знак почтения.
— Бунт? — уточнил трикстер, но солдат тут же опроверг его надежды:
— Никак нет, Ваше Величество! Асы просто ушли.
Просто ушли. Молча. Без бунта. Без попытки свергнуть нового правителя. Они знали, что из этого ничего не выйдет, и прибегли к более действенному средству.
Локи похолодел. Он уже догадался, кто за этим стоит.
Хеймдалль.
Это он увел всех из города.
— Прочесать лес, — приказал Локи, вставая с трона и скидывая с плеч тяжелый плащ.
Это бесполезно.
— Так точно! — отчеканил солдат и покинул тронный зал.
Локи остался один наедине с тишиной и темнотой вмиг опустевшего асгардского дворца. Дворца, который когда-то был ему домом и который вдруг стал для него непосильно тяжелой ношей.
Не так он представлял себе свое будущее.
Это случилось ночью.
Все асгардцы, не сговариваясь, покинули свои дома и ушли в лес вслед за Хеймдаллем.
В нижнем городе не осталось ни единой души.
Опустевшие улицы казались чужими. Темные витрины магазинов смотрели на некогда заполненные асами площади пустыми глазницами зло и с упреком. Распахнутые ставни покинутых домов с глухим стуком ударялись друг о друга. Мрачные тени, притаившиеся по темным углам, с наступлением ночи сгущались. В городе царила тьма — теперь некому было зажечь фонари, чтобы осветить улицы. Еще совсем недавно оживленный город стал самой настоящей зоной отчуждения, в которой лишь ветер гнал по мостовой сорванный со столба пергамент, на котором чернилами были старательно выведены новые правила, которые теперь уж точно никто не нарушит.
Потому что в одну ночь стало некому их нарушать.
Где-то в переплетении узких улочек — всего на мгновение — показался робкий огонек, но тут же погас, словно испугавшись, что его заметят. Три фигуры в длинных плащах с капюшонами осмелились войти в покинутый город и теперь торопливо шли вдоль серых домов, ежесекундно оборачиваясь назад.
Нежданные гости брошенных улиц.
— Если нас здесь найдут, мы покойники… — прошептал Фандрал еле слышно. — Кто-нибудь объяснит мне, что мы тут делаем?
Сиф обернулась через плечо и недовольно шикнула на друга:
— Тише!
Капюшон упал с ее головы, и девушка поспешно накинула его обратно, натянув почти до самого носа, чтобы как можно больше скрыть лицо.
— Нужно проверить, не остался ли кто в городе, — объяснила она спустя какое-то время.
Фандрал вздохнул.
— Да и без этого ясно, что тут никого нет!
Огун посмотрел на друга серьезно и молча, и Фандрал, смутившись, притих.
— Все равно нужно проверить, — возразил Огун, зябко кутаясь в длинный плащ.
Они не ушли с Хеймдаллем и остальными, приняв решение остаться в городе и продолжать поиски Одина. Поиски, которые пока не привели их ни к чему. Вот уже несколько дней они ночами тайно пробирались во дворец и прочесывали каждый угол, надеясь, что вот за этой дверью и скрывает Локи Всеотца. Но везде, где Один мог бы быть, было пусто.
Все это время им удавалось обходить стражу незамеченными. Но каждый из них понимал, что удача не всегда будет на их стороне.
— За отставшим не возвращаться! — напомнил друзьям Огун, когда они стояли на площади города, готовясь разделиться, чтобы поиски шли быстрее.
Они разошлись, и их фигуры, спрятанные под плащами, скрылись в закоулках города — нужно было удостовериться, что все покинули город и где-нибудь не осталось случайно потерявшегося ребенка.
Ночь полностью вступила в свои права, и единственными источниками света стали луна, взошедшая на высокое безоблачное небо, да редкие отблески огня, едва различимые сквозь густую крону деревьев, — стража прочесывала лес, освещая себе путь факелами.
Сиф, издалека заметив один из таких блуждающих огней, юркнула в ближайший переулок и поглубже закуталась в плащ.
Холодно.
Ее серые глаза внимательно и спокойно проводили взглядом прошедших в нескольких метрах от нее солдат. Она знала наверняка: им не удастся найти беглецов. Хеймдалль уже успел далеко увести асов.
Дождавшись, когда стража скрылась вдали, Сиф вышла из своего укрытия и пропала среди бесчисленных поворотов улиц нижнего города — невольная преступница в мире, где все в один миг стало чуждым и враждебным.
— Один не мог исчезнуть бесследно, — медленно, словно размышляя вслух, сказал Огун. — Мы осмотрели весь дворец, и не нашли ни следа его присутствия!..
— Не весь… — медленно покачала головой Сиф. Она сидела прямо на полу, уперевшись спиной в ножку письменного стола, и задумчиво ковыряла ногтем деревянную половицу. После того, как Хеймдалль увел асгардцев в укрытие, друзья перебрались в нижний город и заняли один из покинутых домов, здраво рассудив, что им лучше держаться подальше от дворца, который теперь был обителью Локи и перешедших на его сторону предателей.
Фандрал пристально посмотрел ей в лицо и сощурился.
— Ты же не думаешь, что…
— Да! — Сиф, словно подброшенная вверх какой-то внезапной мыслью, вскочила на ноги и посмотрела на друзей. Ее глаза оживленно блестели. — Мы не были в темнице!..
Огун покачал головой и вдруг замер.
— Это мысль, — сказал он, глядя на подругу, которая принялась мерить комнату широкими шагами. — Можно проверить там…
Фандрал неуверенно пожал плечами.
— Я не думаю, что Локи, каким бы монстром он ни был, решился бы на то, чтобы запрятать отца в подземелье…
— Во-первых, Один ему не отец, Локи сам не раз напоминал об этом Тору, — глаза Сиф оживленно мерцали в темноте комнаты таинственным огнем. — А вообще-то, если бы ты, Фандрал, попытался захватить власть, куда бы ты спрятал своего врага?
Фандрал поежился. Было видно, что беседа ему не по душе.
— Это еще ни о чем не говорит, — возразил он снова, но его голос уже не был таким уверенным, как раньше — решимость Сиф поколебала его сомнения.
— Все равно проверить надо, — поддержал подругу Огун. — И чем раньше, тем лучше. Мы и так потеряли много времени на поиски…
— Сегодня! — понизив голос, решила Сиф. — Наденьте свои плащи, и ночью, после комендантского часа, собираемся у заднего входа во дворец. Идем разными дорогами, чтобы при слежке запутать следы. Я пойду через лес, Фандрал через город, Огун — окружной дорогой…
— Вы безумцы, — со стоном выдохнул Фандрал, глядя на друзей. — Но, если это поможет нам в борьбе против Локи, я согласен!
— И не забывайте об осторожности, — напомнил Огун. — Теперь даже у стен есть уши.
Словно в подтверждение его слов за окном где-то вдали тоскливо крикнула какая-то птица, и все невольно вздрогнули от этого пронзительного звука.
С тех пор, как к власти пришел Локи, некогда солнечный и процветающий Асгард стал чужим и опасным. С тех пор, как к власти пришел Локи, Асгард перестал быть домом для асгардцев и стал прибежищем теней.
Миром призраков.
Миром, который не прощает перемен.
Впервые за все время, прошедшее с той страшной ночи, когда умерла Сигюн, Локи решился войти в свою прежнюю комнату.
Здесь ничего не изменилось: на окнах видели все те же уродские шторы, все те же подушки были разбросаны по кровати, и книга, казалось, была раскрыта на той же странице. В его комнате осталось все по-прежнему — как в тот час, когда Локи переступил ее порог в последний раз.
Трикстер скинул с себя плащ и кинул его куда-то в угол. Он прошел к окну и одним быстрым движением сдернул с него шторы. В воздух тут же взвился столп пыли.
Его не ждали.
Осознание этого больно укололо куда-то под ребро. Чувствовать, что некогда твой дом уже не твой дом — это одно. Увериться в правоте своего чувства — совсем другое.
С размаха Локи опустился на кровать и закрыл лицо ладонями. Он в Асгарде. Он царь.
Цель достигнута.
Но почему же в груди нет чувства удовлетворения? Куда делся тот трепет, который возникал каждый раз, когда он мечтал о том, как станет править?
Все изменилось.
Все стало намного сложнее.
Он запутался.
В детстве все было по-другому. В детстве рядом с ним всегда была мама. Шелест книжных страниц. Забавы и шалости, которые они вместе с Тором устраивали и от которых в унисон стонали слуги. В детстве был запах шоколадного печенья, которое они с братом ели еще горячим, спеша и обжигаясь, в детстве был смех и музыка, в детстве был страх перед непознанным и радость от освоения нового заклинания. В детстве у него был брат.
А потом в его жизни что-то пошло не так. У Тора своя компания. Локи один. Длинные вечера в библиотеке, травля, насмешки и злость. Мамины руки все такие жетеплые.
Потом и Фригги не стало.
Лед. Холод прошлого. Снега и бесконечные пустыни заброшенного мира.
Йотунхейм.
И смерть. Смерть, красной нитью прошедшая через всю его жизнь. Хела. Предательство. Танос. Предательство. Он просто хотел выжить. Любым способом. Обман. Коварство. Ложь.
Все это — его сущность.
Череда обмана. И в любой момент он может оступиться и упасть. Заиграться. Не заметить опасности.
Но и отступать уже поздно.
…Голос матери звучал из прошлого как будто наяву:
«До начала не было ничего. Лишь туманный мир, да мир пылающий. Два мира — полные противоположности друг друга — разные, но не существующие один без другого, как нет дня без ночи. Нифльхейм — ледяной мир. Холодный и мрачный, окутанный туманом, таинственный, хранивший в себе множество тайн. Муспелльхейм — пылающий мир. Мир, в котором горело вечное пламя, озаряя все вокруг багровым светом. И жизнь появилась лишь после того, как воссоединились эти стихии. Огонь растопил лед, и это положило начало всему. И появились Боги. И создали они девять миров…»
Совсем неважно, для чего нужны эти девять миров. Важно другое — вражда, разгоревшаяся между ним и Тором много лет назад, погубит эти миры. Потому что огонь и лед друг без друга существовать не могут, как не могут один уничтожить другой. Потому что они с Тором и есть те самые Лед и Огонь.
Лед и тлеющий огонь.
Словно подкинутый вверх какой-то внезапной мыслью, Локи рывком поднялся с кровати и подошел к раскрытой на столе книге. Вяло, словно в оцепенении, он перелистал ее страницы. Прошлое возвращалось к нему медленно, но неотступно, как возрождается в памяти почти забытый ночной кошмар. Зеленые глаза подернулись поволокой.
Книга полетела на пол. Локи вцепился пальцами в свои предплечья и изо всех сил прикусил щеку, чтобы унять клокотавшую в нем ярость. Все вдруг стало предельно ясно.
Сигюн мертва. Герсими жива.
Трикстер вернул себе самообладание и выпрямился. Его лицо вновь стало непроницаемо-холодным. Только глаза, на дне зрачков которых плескалась ярость, выдавали его чувство.
Локи вышел из комнаты быстрым шагом. Горевшая на столе свеча от его движения трепыхнулась и погасла.
— Друзья мои! — вполголоса вещал Фандрал, когда они с Сиф и Огуном шли по пустынным коридорам Асгардского дворца, спускаясь на нижние его этажи — туда, где располагалась темница. — До чего же отрадно мне от мысли, что мы нарушили все правила, которые только установил наш Великий Правитель Локи!
Сиф шикнула на друга. Она пристально и настороженно всматривалась в темноту, неся факел прямо перед собой.
— Всеотца тут не будет, — тихо-тихо сказал Огун, когда впереди показались ряды камер заключенных.
Друзья медленно прошли мимо них, тщетно вглядываясь в заключенных, которые смотрели на них озлобленным и колючим взглядом из-за защитной стены.
Одина среди них действительно не было.
Где-то вдалеке хлопнула дверь, и Фандрал раньше, чем остальные смогли сориентироваться, утащил друзей за ближайший выступ в стене.
— Тише! — зашипел он на Сиф, когда та открыла рот, чтобы что-то сказать. — Это караул. Сейчас он сменится. Следующий будет тут через двадцать минут…
Друзья замолкли, слушая шаги, которые еще какое-то время слышались в конце коридора, а потом затихли за его поворотом. Медленно, осторожно ставя ногу на каменный пол, они двинулись дальше.
— Бесполезно, — упавшим голосом озвучил мысли друзей Огун, когда им в очередной раз не удалось отыскать среди пленников Всеотца. — Мы его не найдем. Пошли назад.
Сиф с досады крепче прикусила губу, но не признать правоту друга она не могла. Каждую секунду они рисковали быть схваченными стражей. А от мыслей о том, что с ними сделает Локи, если узнает цель их визита в тюрьму Асгарда, по спине бежали мурашки.
Сиф кинула последний взгляд вокруг себя и поспешила за друзьями. Мечущийся свет от неспокойного огня факела создавал на стенах причудливые тени, и невольные гости темницы спешили поскорее покинуть мрачный коридор.
Когда их фигуры, скрытые под плащами, уже почти исчезли за поворотом коридора, на полу появилась тонкая полоска света, упавшего из-за приоткрывшейся со скрипом двери. Сиф, услышав этот протяжный стон дверных петель, вздрогнула и обернулась.
— Вы слышали? — спросила она, не сумев скрыть дрожь в голосе.
— Слышали что? — переспросил Фандрал. Огун так же недоуменно смотрел на подругу.
Сиф нервно дернула плечом. Девушка вдруг почувствовала, что замерзла — все ее тело била мелкая дрожь, и пальцы, закоченевшие от холода, не слушались ее.
— Показалось… — ответила она на вопрошающие взгляды друзей.
Голос, отчетливо назвавший ее по имени, поверг всех в молчаливое изумление. От неожиданности и испуга Сиф выронила факел, и огонь с тихим шипением погас.
Где-то в нескольких метрах от них отчетливо раздались гулкие шаги стражи. Двадцать минут уже прошли.
— Что теперь? — сипло спросил у друзей Фандрал и, наткнувшись на взгляд Сиф, который неотрывно смотрел на приглашающе отпертую дверь, добавил: — Только не говори мне, что мы должны туда войти…
— У тебя есть другие предложения? — огрызнулась девушка, подбирая погасший факел и неслышно, как кошка, шагая к незамеченной ими ранее комнате.
Свет, падающий из-за приоткрывшейся самой по себе двери, манил и звал непрошенных гостей.
====== 38. Возвращение в Асгард ======
За дверью оказалась совершенно белая комната. В ней не было ничего, кроме всепоглощающе-яркого света, который исходил из ниоткуда — казалось, светился сам воздух.
— Не подходите ближе, — заговорил вновь тот же голос, в котором Сиф узнала Одина. — Вам сюда рано.
Девушка замерла на пороге и повернула голову чуть вбок — туда, откуда доносился тихий голос Всеотца. Увидев его, стоящим в белой одежде совсем рядом с ней, она испуганно вздрогнула.
— У меня мало времени. Поэтому слушайте внимательнее, — взгляд единственного глаза Одина остановился на лице Сиф — отчего-то из всех троих Всеотец выбрал ее, и девушке неотступно казалось, что он обращается именно к ней. — Верните Тора. Рагнарёк близко. Хела вернется. Локи сам не ведает, что творит…
Голос Одина стал тише, и Сиф непроизвольно сделала шаг вперед, чтобы лучше разобрать его слова, но Фандрал предостерегающе схватил ее за локоть и потянул на себя.
— Ты куда? — спросил он над ее ухом слишком громко, и от звука его голоса, спугнувшего звенящую в воздухе тишину, Сиф поморщилась. — Упадешь еще. Черт ногу сломит в этой темноте…
Сиф вздрогнула и изумленно посмотрела на друга. Когда она перевела взгляд на Одина, ее глаза выхватили из наступившего мрака лишь сноп белых искр, которые поднимались вверх и таяли под потолком.
— Стража прошла. Можем идти. — Огун смотрел на подругу встревоженно. — Сиф?
Сиф стояла, не в силах двинуться с места.
— Что это было? — спросила она, оборачиваясь на друзей.
Фандрал озабоченно склонил голову вправо.
— Ты о чем?
— О том, что произошло несколько секунд назад, — Сиф облизала пересохшие губы и торопливо заправила за ухо выбившуюся прядь. — Здесь был Один…
Наткнувшись взглядом на две пары удивленных глаз, Сиф сконфузилась и замолчала.
— Здесь никого не было, — вполголоса возразил Фандрал и, крепко сжав ладонь подруги, потянул ее за собой. — Идем.
Они вышли из темницы и стали осторожно подниматься по ступеням на верхний этаж. За все это время Сиф не проронила ни слова.
«Верните Тора.»
Если это был не Один, то с кем она тогда разговаривала?..
«Рагнарёк близко.»
— Стойте! — Сиф остановилась и вырвала свою руку из ладони Фандрала. — Идем к Биврёсту. Сейчас.
«Хела вернется».
Хела может вернуться только в том случае, если Один умрет. А это значит, Всеотец чувствовал свою смерть.
— Ты с ума сошла? — спросил Фандрал и выразительно покрутил пальцем у виска. — Хеймдалль уже не Хранитель Моста. Мы не попадем так просто к Мечу.
— Нам нужно туда попасть! — твердо возразила Сиф и сложила руки на груди, показывая своей позой, что она никуда не уйдет. — Мы должны вернуть Тора. Сегодня.
Возможно, она ошибается. Но, возможно, Один действительно пытался ей что-то сказать и его подсказка — единственный шанс спасти Асгард.
Фандрал внимательно посмотрел в лицо подруге и словно прочитал в нем все скрытые мысли и недосказанные слова.
— Хорошо, — он сжал рукоять спрятанного под плащом меча. — Идем.
По тому, как вздрогнули плечи девушки, едва только Локи переступил порог ее комнаты, трикстер понял: Герсими знала, что он придет.
— Страшно? — не поглумиться над ней сейчас было бы преступлением.
Ванахеймская принцесса вздрогнула и резко повернулась лицом к врагу. Локи стоял на пороге и смотрел на нее с ненавистным прищуром. Герсими выглядела испуганной и растерянной, а ее глаза пристально следили за каждым движением трикстера.
Поздно.
Этот затравленный взгляд уже не способен его разжалобить. После всего, через что ему пришлось пройти, он, кажется, уже никогда не сможет воспринимать чужую боль. Слишком сильна его собственная.
— Ты что тут делаешь? — тихо спросила девушка, сминая покрывало, на котором она сидела, поджав под себя ноги.
— Сама знаешь, — вкрадчиво — почти ласково — ответил Локи и приблизился к ней еще на шаг.
Герсими испуганно втянула голову в плечи и что-то тихонько пискнула себе под нос.
Жалко.
Мерзко.
— Хорошо тебе живется? — спросил Локи, подходя к позолоченному изящному трюмо и беря с него яблоко.
Герсими молча сверлила его взглядом. В бирюзовых глазах — опаска и настороженность.
— Пожалуйста… — ее голос дрогнул. — Не надо делать то, что ты задумал…
— Ты о чем? — Локи улыбнулся так, как улыбался только врагам — широко и насмешливо. — Ты советуешь мне не есть это яблоко? Пожалуй, я этого не сделаю. Оно червивое.
В зеленых глазах сверкнул лед, и улыбка пропала.
— Как и ты.
Короткий вскрик, удивленно расширившиеся глаза — и Герсими упала с кровати на пол, широко раскинув руки по бокам от отяжелевшего тела. От неожиданности трикстер отпрыгнул в сторону. С ужасом он посмотрел на лежащую у его ног мертвую девушку, между лопатками которой торчала рукоять кинжала. Кинжала, который он даже не успел достать.
— Ну здравствуй, родной! — раздался над самым ухом трикстера голос той, кого он меньше всего ожидал услышать именно в эту минуту.
Хела вернулась в Асгард.
Добраться до Биврёста оказалось проще, чем они думали. На всем пути друзья не встретили никого из стражи Локи — казалось, весь дворец вымер. Сиф шла, вжимая голову в плечи, и чувствовала, как бегут по телу мурашки. В какой-то момент девушка осознала, что ей очень страшно, и от одной этой мысли на душе стало гадко. Локи вернулся в Асгард и теперь творит в нем бесчинства, Асгарду угрожает Богиня Смерти, а Один умер — теперь Сиф твердо в этом убедилась. Еще в детстве, читая легенды и слушая рассказы об истории Древнего Асгарда, она знала, что Боги могут возвращаться назад из Вальгаллы — чтобы предупредить о нависшей над миром опасности. Согласно сказаниям, отец Одина, Бёр, пришел к сыну накануне Великой Войны, чтобы предупредить о предательстве Лафея.
Один мертв.
А это значило, что Тор теперь полноправный царь Асгарда.
А это значит, ему нужно быть не в Альвхейме, а здесь. Сейчас.
— Уверена?
Сиф поймала встревоженный взгляд друга и кивнула. Фандрал стоял перед ней и крепко держал рукоять меча. У его ног лежал труп назначенного Локи Хранителя Моста. Предателя, переметнувшегося на сторону нового царя, пришлось убить.
Огун стоял рядом с другом и тревожно всматривался в темноту, окружавшую их со всех сторон.
— Постарайся поскорее, — тихо сказал он, глядя на подругу. — Если все, что ты нам рассказала, правда, Хела не заставит себя долго ждать.
— Мы вернемся, — пообещала Сиф, накидывая на голову капюшон. — До скорой встречи!
Перед тем, как шагнуть на Биврёст, девушка внимательнее вгляделась в лица друзей. Сколько лет она их знает и как уверена она в каждом из них!..
Сиф сжала челюсть с такой силой, что скрипнули зубы. Она не позволит Локи — кому-либо! — уничтожить Асгард и все то, что она так бережно хранит в своем сердце. Она найдет Тора, и Тор обязательно что-нибудь придумает. Поможет. Хотя бы просто будет рядом и с ним будет проще переживать эти трудные времена.
— Я обещаю, — прошептала Сиф, борясь с возникшей вдруг дрожью.
Фандрал провернул рукоять меча, и Биврёст утянул девушку за собой.
А всего секунду спустя два острых клинка насмерть поразили оставшихся на Мосту друзей.
Тор чувствовал, что все обернется чем-то ужасным.
И когда Радужный Мост открылся, и из него вышла взволнованная и до крайности серьезная Сиф, Громовержец понял, что-то, о чем он так беспокоился все это время, свершилось. Еще до того, как подруга сказала ему об этом, Тор понял.
Асгард на грани гибели.
Предательство Локи, армия валькирий, Йотунхейм, Фенрис, гора мертвых тел, разруха и опустошение, остекленевший взгляд матери и траур во дворце — все это пронеслось перед глазами Тора в считанные секунды, едва только он увидел перед собой безумный взгляд Богини Смерти. Хела стояла перед ними, в победной позе сложив на груди руки.
Она ждала их появления.
Тор почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Асгард встретил его темнотой и кромешным мраком, как чужого. Тишина, которая так давила на него еще до его отбытия в Альвхейм, стала совсем угнетающей. Он еще не знал о том, что все жители покинули нижний город и ушли в леса, он еще не знал о том, что Локи стал правителем Главного из Девяти миров, вернувшись сюда и захватив власть. Он еще не знал о том, что отец умер, но черная фигура и безумный взгляд Богини Смерти сказали ему об этом лучше, чем тысяча слов.
— Беги!
Тор оттолкнул Сиф и метнул молот в своего заклятого врага. Хела поймала Мьёльнир легко, словно играючи, и усмехнулась.
— Вот это я понимаю — теплая семейная встреча после долгой разлуки!
— Не знаю, о чем ты говоришь! — с яростью выплюнул ей в лицо Тор, прожигая ненавистную фигуру в черном испепеляющим взглядом.
Они попались в ловушку. Фандрал и Огун были уже мертвы, когда Тор вместе с Сиф возвращался в Асгард. Чужой Асгард.
— Милый, тише… Не сердись! — Хела чуть сжала пальцы, и молот вдруг разлетелся на осколки.
Тор почувствовал, как к его горлу подступает тошнота.
— Тор! — Сиф вцепилась в его предплечье и потянула на себя. — Ты не Бог Молотов! Ей тебя этим не запугать!
Тор почувствовал, как внутри него что-то словно надломилось. На память всплыли слова, сказанные однажды Сиф:
«Ты Громовержец!»
Но почему он не чувствует сейчас внутри ничего, кроме всепоглащающей ненависти и затмевающей сознание боли?.. Где обещанная ему сила?..
Хела наступала медленно и изящно, как кошка, которая увидела свою добычу. Даром что глаза не сияли в полумраке, как две луны.
Тор снова повернулся к Сиф.
— Беги! Найди Хеймдалля!
Кинжал, пронесшийся в нескольких дюймах от лица девушки, подкрепил слова Громовержца, и Сиф бросилась бежать.
Нужно отвлечь Хелу, чтобы Сиф успела спастись!..
— Ты говорила, семейная встреча?
Богиня Смерти озлобленно посмотрела на Тора из-под полуприкрытых век. Секунду она колебалась — кинуться вслед за Сиф, которая в мгновение ока ускользнула с места битвы юркой тенью, или напасть на Громовержца, и, кажется, выбрала второе. Но по проступившей на лице Богини Смерти улыбке Тор понял: Сиф она просто так не отпустит.
За спиной Хелы промелькнула гигантская черная тень и скрылась в том направлении, где всего несколько секунд назад пропала фигура Сиф.
Фенрис!..
— О, — Хела смотрела на Тора оценивающе и с явным любопытством. — Локи не сказал тебе?
— Не сказал что? — явно теряя драгоценные секунды, переспросил Тор.
Богиня Смерти вскинула вверх подбородок. Она провела рукой над своей головой, облачаясь в предшествующий скорой смерти костюм.
— О том, что у Одина была дочь, — каждое ее слово сопровождалось шагом в сторону Тора. — Он прятал ее ото всех. Но теперь, когда папа умер, она вернулась.
Безумные глаза оказались совсем близко к лицу Тора. Хела невесомо провела ребром ладони по щеке Громовержца, и улыбка на ее лице стала похожа на кривой оскал.
— И теперь она будет мстить.
На дне черных зрачков промелькнул совсем уж опасный огонь.
— Я буду мстить, — закончила она ледяным тоном, и Тор понял, что сейчас случится.
Но не успел ее остановить.
Он почувствовал, как холодный металл входит в его тело сразу в нескольких местах — в грудь и под ребра с обеих сторон — Хела пригвоздила его к месту, словно бабочку. А потом правую половину его лица пронзила острая боль, и Тор, сдавленно охнув, крепко сжал ладони. Перед левым глазом все поплыло, правым он не видел вовсе ничего. Голову будто сдавило тисками, и кровь, гулко стуча в ушах, хлынула из зияющей на месте глаза раны на скулу. Где-то на переферии ускользающего сознания Тор услышал, как Хела отошла чуть в сторону, оставив его висеть на крепко вогнанных в стену мечах, и сказала с нотками явного довольства собой:
— Ну вот… Теперь вылитый Один!
А потом все звуки вокруг него стихли, и Тор погрузился в прохладу и темноту беспамятства.
Слезы застилают глаза, и Сиф быстро, словно испугавшись, что кто-то может их увидеть, смахивает с щеки соленую влагу тыльной стороной ладони. Она бежит, не разбирая дороги, через лес, а деревья тянут к ней свои высохшие руки-ветки и цепляются за полы плаща. Зацепившись за очередную корягу, девушка уже не предпринимает попыток высвободиться, а просто-напросто тянет плащ на себя и оставляет на засохшем пне изрядный кусок ткани. Не оборачиваясь назад, она снова бежит, спотыкаясь и чуть ли не падая.
Ноги с хрустом ломают сухие ветки, и каждый раз, когда сучок под башмаком ломается слишком громко, Сиф вздрагивает и невольно вжимает голову в плечи.
Найти Хеймдалля!
Приказ, отданный Тором, становится для Сиф целью — маяком, к которому тянется ее измученная душа.
Она устала.
Устала искать, волноваться и ждать. Она хочет взять меч и выступить против Хелы, но умом понимает, что эта схватка заранее ею проиграна.
Сиф бежит быстрее, и слезы сами высыхают от быстрого бега. Она вдруг понимает, что Асгардский лес — место, в котором она знает каждый куст и где она провела все свое детство! — ее пугает. Где-то над головой отчаянно кричит дикая птица, и Сиф вскрикивает сама, а потом смеется — надломленно, нервно, срываясь на всхлип. Ноги подкашиваются, и она падает на землю, сдирая кожу о сухие ветки и пытаясь унять сбившееся дыхание.
Сиф поднимает голову, и, различив в возвышении над скалой слабый мерцающий огонь, едва сдерживает рвущийся из груди ликующий крик.
Она нашла его.
Этот огонь развели сбежавшие из нижнего города асы — больше некому бродить по лесу в такое страшное время.
Сиф с трудом поднимается с земли и на неверных ногах идет к мерцающему сквозь ветки деревьев огню. В голове рождается смутная мысль: хороша она наверно сейчас — в порванной одежде и вся, с ног до головы, измазанная грязью. Но эта мысль тут же уходит и перед глазами встают образы мертвых друзей.
Теперь, когда они мертвы, ничто другое, кроме всепоглащающего желания отомстить их убийце, значения не имеет.
Губы снова начинают предательски дрожать. Сиф подбирает полы плаща и, уже не в силах бежать, плетется вперед, прочь от дворца, прочь от смерти.
Мысль о том, что Тор остался один на один с Хелой, разрывает ее на части изнутри и не дает покоя. А потом все мысли уходят, и их сменяет тупая боль. Огонек впереди вдруг раздваивается и начинает плясать, а Сиф слышит совсем рядом шаги и секундой спустя без сил падает в объятия чьих-то рук.
Локи вздохнул и откинул голову назад, прислонясь затылком к спасительной прохладе камня. Тор лежал рядом с ним на голом холодном полу без сознания. Немного подумав, трикстер коснулся пальцами его лба. Горячий.
Дело плохо.
Тора, как и его самого чуть ранее, принесли и свалили в эту темницу приспешники Хелы. При виде израненого брата Локи испытал смешанные чувства, среди которых доминировала ярость. Но только на этот раз он злился не на Тора.
Трикстер всей душой люто ненавидел Хелу, по чьей вине он и оказался сидящим здесь — в холоде и мраке асгардской темницы, не в силах пошевелиться или хотя бы вздохнуть полной грудью.
Хотя, впрочем, он и не хотел этого делать. Все, о чем он мечтал и к чему стремился, все, к чему он так долго шел, разрушилось в один день. И пусть Локи знал, что его слепая жажда отмщения не приведет его ни к чему хорошему, а игры с существами, гораздо более сильными, чем он сам, лишь повернутся против него, разочарование все же было слишком горьким.
Глупец.
Теперь, оглядываясь назад, он осознавал, насколько глупым и беззрассудным было его желание отомстить. Неужели он и вправду считал, что, дав свободу Таносу, избавится от Хелы? Неужели он считал, что титан, получив свободу, сразу же исполнит часть своей сделки? В том, что Танос убьет Хелу, Локи не сомневался. Но он отнюдь не был уверен в том, что титан сделает это до того, как Богиня Смерти прикончит его — незадачливого трикстера, который сглупил в своем стремлении отомстить всем своим обидчикам.
И что в итоге?
Власть, которая была у него в руках совсем недолгое время, оказалась призрачной и легко утрачиваемой. А сам он теперь обречен гнить в темнице Асгарда.
Впервые за всю жизнь он опустил руки. А желание убить брата — отомстить Тору за всю причиненную ему боль — вдруг пропало само собой.
Тор лежал рядом с ним — такой же слабый и уязвимый, израненый и поверженный, почти мертвый. Он мог умереть в любую минуту — об этом говорили раны, оставленные Хелой.
Еще час назад Локи с удовольствием наблюдал бы брата таким. Но сейчас он вдруг понял, что не может позволить Тору умереть.
Он и так виновен в смертях всех, кто был ему по-настоящему дорог.
====== 39. Камень Души ======
Тор почувствовал, как чьи-то пальцы медленно перебирают его спутанные пряди. Движения чьих-то рук были плавными и неторопливыми, теплыми и такими родными, что Громовержец — всего на мгновение — вдруг оказался в прошлом, где мать так же заботливо перебирала его волосы, уложив его голову к себе на колени.
Поднять веки вдруг стало непосильной задачей. Тор честно попытался открыть глаза, но не смог. По всему телу разливалась слабость, но с каждой секундой боль становилась слабее. Она уходила, будто повинуясь движению этих рук. Беспамянство прошло, и на смену ему пришло четкое осознание произошедшего. Перед глазами тут же возникли образы мертвых друзей — Фандрал, лежащий ничком на холодном камне и Огун, пораженный мечом в самое сердце.
С коротким всхрипом Тор открыл глаза. Сердце билось в два раза быстрее, готовое вырваться из груди, и дыхание никак не удавалось унять.
Руки, снимающие боль, отстранились, и такой до боли знакомый голос прошелестел:
— Что, уже успел глаз потерять?..
Тор сел, пожалуй, слишком резко, и от этого движения закружилась голова. Когда зрение вновь вернулось, Громовержец смог увидеть своего нежданного спасителя — Локи сидел рядом с ним, прислонившись спиной к каменной стене, и со слабой усмешкой смотрел на брата. Он выглядел совсем иначе, чем при последней их встрече — длинные черные волосы беспорядочно разметались по спине, плечи были опущены, и во всей его фигуре не было уже присущей ему спеси и гордыни. Трикстер сидел и вяло смотрел на Тора, не предпринимая никаких попыток спрятаться от гнева Громовержца или уйти от объяснений.
— Ты что здесь делаешь? — не сумев скрыть в голосе обиду и гнев, спросил Тор.
Локи прикрыл глаза, как будто ему было физически тяжело смотреть на Тора.
— То же, что и ты, — тихо ответил он и мазнул языком по пересохшим губам.
Тор внимательнее осмотрелся по сторонам. Они оба находились в темнице. И не в той, где держали пленников вот уже много лет, а в той, что находилась в самой нижней части дворца и была больше похожа на заброшенный подвал. Каменные стены, решетки, факелы на стенах, холод и мрак — все, что в ней было.
Со своими пленниками Хела явно не церемонилась.
Тор встал и прошел к ближайшей к нему стене. Огромные каменные глыбы вплотную были прижаты друг к другу. Узкие решетки с другой стороны невозможно было согнуть даже ему. Выбраться отсюда не представлялось никакой возможности.
— Ты бы не бегал так резво, — снова прошелестел из своего угла Локи. Он попытался встать, но тут же скривился и остался сидеть. Рука безвольно лежала на полу возле слабого тела и выделялась на фоне полумрака снежной белизной. Трикстер выглядел совсем уж бледным и больным — а может, это была всего лишь игра света.
— Это все из-за тебя! — подходя к Локи и встряхивая его за плечи, упрекнул брата Тор. От действия Громовержца трикстер слабо трепыхнулся, но даже не попытался вырваться из стальной хватки мощных рук
— Да, — вдруг легко согласился он. — Это моя вина.
И снова затих, уперевшись затылком в каменную стену.
Тор отошел от него и сел вдалеке, не спуская глаз с трикстера. Он никак не мог отделаться от мысли, что Локи даже сейчас, находясь в заключении, ведет какую-то свою опасную игру. Но дрожь, пробивавшая все тело трикстера, и его слабое дыхание, и заострившиеся черты лица Локи совсем скоро убедили Тора в том, что его брат не притворяется.
— Что с тобой? — спросил Громовержец, неприязненно глядя на трикстера. Его голос прозвучал громко и зло, и Локи от этого звука дернулся, но глаз не открыл и Тору не ответил.
Тор досадливо поморщился.
— Хватит притворяться! На тебе все всегда, как на собаке, заживало. Тебе меня не разжалобить.
Локи приоткрыл один глаз и посмотрел на брата. Тору в какую-то секунду показалось, что трикстер сейчас вскочит, засмеется, выкинет очередной свой фокус, но Локи снова закрыл глаз и едва слышно ответил:
— На двоих бы сил не хватило.
— Что? — переспросил Тор, уже начиная понимать, что имеет в виду Локи.
Тот слабо усмехнулся.
— Ты лежал передо мной, как решето — весь дырявый. Еще бы немного, и в тебе не осталось бы ни капли крови.
Тор открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же снова его закрыл. Ему до сих пор не верилось, что Локи — тот самый Локи, который с самого детства желал ему смерти! — вот так вот просто взял и заговорил его раны. Но боли действительно больше не было, и страшных увечий от клинков Хелы — тоже.
— Как ты? — не найдя, что еще сказать, спросил Тор.
Локи скривился.
— Терпимо.
Врет.
Опять врет.
Тор уселся поудобнее и задумался. Впервые за долгое время им с братом предоставилась возможность поговорить обо всем. Начистоту.
Но только вот он не знал, как начать этот непростой разговор.
— Зачем ты это сделал? — само по себе вырвалось у Тора.
Локи крепче сжал челюсти и промолчал.
Он заговорил спустя несколько минут, когда Тор уже решил, что брат ему не ответит:
— Я вытащу тебя отсюда. И скажу, где Камень Души… — зеленые глаза, которыми Локи смотрел на Громовержца с явным трудом, мерцали в полумраке таинственным огнем.
— А ты?
Трикстер криво усмехнулся.
— А я уже не жилец.
От его едкого тона Тор вздрогнул.
— Не говори так!
— А то что? — голос Локи превратился в змеиное шипение. — Ты хоть знаешь, сколько живых душ готовы отдать все, что у них есть, в обмен на мою голову?..
Эти слова были сказаны с такой горечью и так отчаянно горели раскаянием глаза брата, что Тор вдруг поверил Локи. Он встал и подошел ближе к нему.
— Нет, так не пойдет. Ты пойдешь со мной. И твоя голова никому, кроме меня, не достанется. Если ты помнишь, мне ты тоже много гадостей успел сделать…
Локи скептически хмыкнул.
— Ты, конечно, мастер успокаивать…
И — совсем глухо, так, словно трикстер не хотел, чтобы Тор это слышал:
— Что я натворил!..
Тор почувствовал, что снова проиграл брату. Чувство вины за проступки Локи, давно забытое еще в детстве, вернулось. Всегда — еще с самого детства — за все шалости, которые устраивал Локи, вину испытывал Тор. Что бы Локи ни натворил, он оставался его братом. Его младшим братом, которого любила их мать. А Фригга никогда не ошибалась.
— Это ничего, — невольно понизив голос, попытался успокоить трикстера Громовержец. — Отец простит…
— Отец мертв! — жестко обрубил Тора Локи. — Из-за меня!
Зеленые глаза блестели, и губы трикстера дрожали, как будто того лихорадило.
— И мама умерла из-за меня! Это все — все, что произошло! — это моя вина!..
— Тише! — Тор присел рядом с Локи и осторожно тронул за плечо. — Еще можно все исправить.
Локи судорожно вздохнул и вдруг посмотрел прямо на Тора.
— Ты сам в это веришь?
— Да, — ответил Громовержец, не задумываясь над тем, что он только что сказал.
Пусть это и была неправда.
— Отойди, — глухо попросил Локи. — И не трогай меня. Будет холодно.
Не понимая, что происходит, Тор все же отошел в сторонку. Все так же пристально он смотрел на брата издалека, пока тот, скрючившись на полу, тихо покрывался ледовой коркой. Громовержец уже видел раньше, как Локи принимал свое настоящее обличие. Но теперь, в тюремной камере дворцового подземелья, эта трансформация казалась неестесственной, почти жуткой. С суеверным трепетом Тор смотрел на то, как кожа брата с едва слышным шипением покрывается йотунскими узорами. В какой-то момент Локи судорожно всхлипнул, и тут же хрустнула, собираясь воедино, раздробленная кость его бедра. Он излечивал сам себя.
Кожа трикстера уже приняла прежний оттенок, но Локи еще лежал на каменном полу какое-то время, собираясь с силами. А потом он легко оттолкнулся ладонями, поднимаясь, и с выражением ущемленной гордости на лице посмотрел на Тора.
— Все видел? — спросил он у брата с прежней язвительно-колкой интонацией и поджал губы. — Правда, это было омерзительно?
Тор уже собрался врать, но трикстер перебил его властным движением ладони и коротким приказом:
— Молчи. Сам знаю.
Тор не смог сдержать улыбку.
— Что стоишь? — вернув себе прежний самоуверенно-холеный облик, язвительно поинтересовался Локи. — Собираешься тут вечность просидеть? Или будем выбираться отсюда?
Тор понял, что минута откровений закончена. Локи вновь стал самим собой — хитрым и скрывающим истинные чувства. И от былых эмоций на его непроницаемом лице не осталось ни следа.
Все-таки он был неисправим.
Такую темную ночь не помнили в Асгарде много сотен лет. Везде, куда ни кинь взгляд, виднелся лишь один беспросветный мрак. А шорохи веток, которые колыхал ветер, и вой диких зверей придавал асгардскому лесу тот оттенок ужаса, при котором таинственные тени начинают мерещиться на каждом шагу. Лес словно ожил и восстал против Богини Смерти.
Сиф открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. Все смешалось в ее голове, и девушка не могла дать себе отчет в произошедшем. Она помнила только гнавший ее прочь дикий страх и что-то важное, что неумолимо ускользало от ее сознания. Но вот ее лихорадочно мечущийся взгляд отыскал среди полумрака, в котором она очнулась, знакомые янтарные глаза, в отсвете горящей свечи кажущиеся сияющими, и Сиф все вспомнила.
Она резко села и схватила Стража Моста за руку, чтобы удостовериться в том, что это не мираж, который сейчас растает.
— Лежи, — приказал Хеймдалль, мягко толкая ее обратно на мягкий тюфяк, служивший ей постелью.
Сиф послушно легла, но все так же смотрела на Стража, не отрывая от его лица взгляд.
— Нужно спасти Тора, — сказала она хрипло и облизала пересохшие губы. — Ему нужна помощь…
— Тише, — тихо приказал Хеймдалль, вставая и отходя от девушки, чтобы затушить свечу. — Помощь нужна не только ему. До рассвета нам нужно вывести асов из Асгарда.
Асы сидели в пещере кто где и испуганно смотрели то на Сиф, то на Хеймдалля. Никто ничего не говорил, лишь изредка слышались откуда-то робкие перешептывания и вздохи. Сиф до боли прикусила губу, чтобы не заплакать. Она до сих пор видела, как будто наяву, своих мертвых друзей, а взгляд, которым ее провожал Фандрал — она знала это — будет преследовать ее во снах еще очень долго. Сиф поймала пальцами полы своего плаща и крепко смяла его в кулак. Нельзя давать волю слезам.
Только не сейчас!
— Но как же Тор? — спросила она, до крови кусая губы. Она уже не пыталась скрыть свою слабость. Она устала быть сильной.
— Он справится, — уверенно заявил Хеймдалль, возвращаясь к девушке и вкладывая ей в руки чашу с питьем. — Выпей это. Тебе нужны силы.
Сиф покорно приняла чашу и пригубила снадобье. Вязкое, терпкое, еще теплое, оно мгновенно согрело девушку изнутри, и Сиф почувствовала, как проясняется в голове.
— Как соберешься с силами, будешь помогать, — заговорил Хеймдалль снова. — Я нашел Тропу, переправим асгардцев в Мидгард.
— Но как же Асгард? — спросила Сиф, грея ладони о чашу. — Он будет…уничтожен?
Хеймдалль посмотрел на Сиф. Его глаза по-кошачьи отливали в темноте янтарем.
— Всеотец сказал однажды одну фразу, которую я буду помнить всегда, — тихо сказал он. — Асгард — не точка в пространстве.
Асгард там, где асгардцы.
Тяжелый замок со звоном упал на пол, и Локи удовлетворенно хрустнул пальцами. На залечивание ран Тора ушло слишком много сил, и усталость тоже сказывалась — на простое заклинание открытия ушло больше энергии, чем трикстер мог предположить.
— Прошу, — он отошел чуть в сторону и толкнул решетку. Та со скрипом отворилась.
Тор смерил его хмурым взглядом и боком выскользнул из камеры в тесный тюремный коридор. Локи досадливо цокнул языком — Громовержец ему не доверяет.
Хотя, он даже не удивлен. Вряд ли бы на его месте он стал доверять брату-предателю.
— И какой у тебя план? — поинтересовался Тор, когда они, сняв со стены один из факелов, шли по тоннелю прочь от темницы.
— Этот коридор ведет в Асгардский лес, — принялся объяснять Локи. — Там, в тайнике, я кое-что припрятал. Кое-что, что поможет нам перенестись прямиком к Камню Души.
Решение припрятать Тессеракт в надежном месте вне стен дворца вдруг показалось Локи еще более гениальным, чем оно казалось ему раньше.
— И ты как будто знаешь, куда ведет этот коридор, — подозрительно хмыкнул Громовержец. — Я лично здесь никогда не был…
— Это ты здесь не был, — сухо отпарировал Локи, ускоряя шаг. Память тут же услужливо подбросила ему ту ночь, когда он этим же коридором вел Хелу к Сокровищнице.
Уже тогда им была пройдена точка невозврата. И теперь он расплачивался за все свои ошибки.
— Что же все-таки случилось с тобой, когда ты упал с Моста? — спросил вдруг Тор, введя этим вопросом брата в замешательство.
— Не хочу вспоминать это снова, — холодно отчеканил Локи, но Громовержец вдруг решил проявить всю свою строгость именно в этот момент:
— А ты попробуй.
Тон, каким он это сказал — властный и суровый — мгновенно убедил трикстера поменять свою точку зрения. Тор изменился: стал увереннее и опаснее. А судьбу лучше не искушать лишний раз.
— Я попал прямиком в средоточие мерзких и кишащих повсюду Читаури. Намеренно. И заключил сделку с Таносом, — заговорил Локи, внимательно глядя на брата и упиваясь выражением испуга и недоверия, которое проступило на его лице. — Как сам знаешь, Танос просто так ничего не делает — я нахожу все Камни Бесконечности, он дарует мне власть над Асгардом. Я уже вычислил местоположение Камня Души, еще до встречи с титаном. Думал отдать его Таносу после того, как он убьет Хелу. Но теперь я хочу все исправить. Мне уже пришлось отдать ему Камень Силы в обмен на Камень Разума, с помощью которого я и правил бы Асгардом. Да, сделка была хороша…
— Но ты нарушил ее и предал Таноса, — беспардонно вклиниваясь в монолог Бога Коварства, заметил Тор. — Ты же передумал отдавать ему Камень Души. Почему?
Локи поморщился. Наверно, его брат уже не научится чувству такта — Тор совершенно не понимал, когда пора прекращать задавать вопросы.
— Такова моя сущность, — пожал плечами Локи. — Сам от этого страдаю, но ничего с собой поделать не могу.
Он замолчал, и Тор тоже не сказал ему больше ни слова. Весь остаток пути они проделали в тишине.
Коридор начал сужаться и вдруг оборвался. Но Локи хорошо помнил, что в стене, в которую они с Тором уперлись, должна быть потайная ручка. Передав факел брату, трикстер принялся ощупывать ее, пока пальцы не поймали что-то невидимое. Локи вздохнул и дернул ручку на себя. Стена с грохотом ушла в сторону, и на вырвавшихся на свободу пленников упал лунный свет.
Они стояли на выходе из пещеры в самой глубине Асгардского леса, в двух шагах от тайника, где был спрятан Тессеракт.
— Брось факел и иди за мной, — шепотом приказал Тору Локи. Он сделал уже шаг вперед, но тут же остановился. Лунный свет вдруг заслонило собой что-то огромное и черное. Это что-то пахло смертью и исторгало из себя хриплый вой, напоминающий одновременно скулеж раненого волка и дикий смех гиены.
— Фенрис… — выдохнул за спиной Локи Тор, и сам трикстер почувствовал, как холодеет его спина и как противно липнет к телу рубашка.
Конечно. Хела предвидела, что ее пленники попробуют сбежать, и не оставила им на побег ни единого шанса.
С глухим рыком Фенрис тряхнул головой и стал медленно наступать на братьев. Локи попятился назад. Биться против мертвого зверя было все равно что пытаться ножом убить призрака. Фенрис открыл пасть и приготовился к прыжку. В последний момент, когда Страж Хелы уже готов был кинуться на своих жертв, рыжим вихрем совсем рядом с ним промелькнул другой зверь и впился зубами ему в загривок. Фенрис яростно взвыл.
Пользуясь секундной заминкой монстра, Локи схватил Тора за руку и утянул за собой в узкий лаз между скалами — к тайнику, в безопасное место, прочь от страшной твари! Все эти долгие несколько секунд их преследовали и подстегивали бежать быстрее страшный рык и вой бившихся насмерть зверей.
У самого входа в тайник Локи обернулся, и, отыскав взглядом рыжего спасителя, крепче сжал кулак, до боли вцепляясь пальцами в застежку плаща. Он узнал его.
Это был Луч — последнее напоминание о Сигюн.
Фенрир был обречен. Локи кинул на него прощальный взгляд и шагнул в пещеру. Он вдруг почувствовал, что покидает Асгард навсегда. Даже если бы хотел, Локи не смог бы дать себе отчет в том, почему вдруг в его груди родилось это странное чувство.
Переступая этот порог, он навсегда оставлял за собой Асгард, Сигюн и все, что он любил.
Все, что он потерял.
Лицо обожгло холодом, и Локи невольно зажмурился. Он любил холод, но этот резкий колючий ветер вдруг до боли напомнил ему Йотунхейм. Несколько секунд он все никак не мог перебороть себя открыть глаза в страхе, что его кошмар может оказаться реальностью. А потом все же пересилил сковавший все тело ужас.
Это был не Йотунхейм.
Но все же мир, в который перенес их Тессеракт, казался пустынным и заброшенным.
Мертвым, если так можно сказать про мир.
Тор обернулся по сторонам и хмуро поинтересовался:
— И где мы?
Локи окинул быстрым взглядом пространство вокруг себя и тихо ответил:
— На Вормире.
Тор хотел спросить что-то еще — трикстер видел, как сменяются на его лице эмоции: недоверие, опаска, настороженность.
Тор ему уже не доверял.
Это сквозило в каждом его движении — настороженном, быстром, внимательном. Как будто Громовержец боялся, что его брат сбежит. Предаст его. Снова.
Локи про себя усмехнулся.
Он ужесделал шаг вперед, собираясь начать поиски Камня Души, но тут же остановился, от неожиданности чуть ли не отпрыгнув назад. В одно неуловимое мгновение рядом с ними возник черный клубящийся силуэт, который, зависнув в воздухе на уровне их глаз, прошелестел:
— Тор и Локи из Асгарда…
Локи почувствовал, как внутри него все холодеет. Он во все глаза смотрел на полупрозрачное нечто прямо перед собой и изо всех сил удерживался от желания кинуться прочь со всех ног.
Желание убежать как можно дальше возникло внезапно и было таким сильным, что трикстеру пришлось до побеления костяшек пальцев вцепиться в рукояти извлеченных из ниоткуда ножей. Заметив это, Локи быстро убрал клинки обратно, здраво рассудив, что против бестелесного духа они вряд ли помогут.
Хвататься за ножи уже стало привычкой.
— Ты знаешь нас? — спросил Тор, делая шаг вперед и как будто загораживая собой брата.
Дух колыхнулся словно от ветра, на одну секунду растворившись в воздухе и снова появившись в нем. На этот раз он возник почти вплотную к гостям из Асгарда. Теперь между ними было совсем маленькое расстояние — не больше вытянутой руки.
Локи нервно сглотнул.
— Я Хранитель Камня Души, и я обязан знать каждого, кто придет за ним, — едва слышно ответил Дух на вопрос Громовержца.
Пора.
Локи выступил вперед:
— Ты знаешь, где он?
— Знаю, — тут же ответил Дух и спросил в свою очередь: — Но знаете ли вы, какую цену платят за обладание этим Камнем?
Локи почувствовал, как что-то холодное упало на его лицо.
Снег.
Снег, падающий с неба, на котором, сбиваясь в кучу, висели облака — красные и синие, темно-сизые, мерцающие, темные, мрачные.
Холод.
Как в Йотунхейме.
— Душа за душу, — глухо ответил Локи, отводя взгляд.
На Вормире все звенело и рокотало от тишины, и их голоса разносились эхом на много миль вперед. Тессеракт перенес братьев на ровную каменистую площадку, а далеко внизу под ними простиралась бездна, дна которой не было видно за стелящимся туманом, который густой пеленой заполнял все пространство.
— Душа за душу, — подтвердил слова трикстера Дух. — Камень должен знать, что его хозяин готов нести ответственность за обладание им. Чтобы обладать Камнем Души, нужно заплатить цену. Отдать душу того, кто тебе дорог.
Говоря другими словами, убить того, кого ты любишь.
Тор посмотрел на Локи, и тот догадался, о чем думает его брат. Светлые волосы Громовержца слабо колыхались на пронизывающем до костей ветру, а единственный глаз смотрел твердо, с какой-то отчаянной уверенностью.
Он все понял.
— Ты знал, — глухо произнес он. Не вопрос — утверждение.
И — уже громче и тверже, тоном, не терпящим возражений:
— Давай!
Локи почувствовал, как все его внутренности сковывает холод. К горлу подступила тошнота, и трикстер судорожно вздохнул, глядя на лицо брата — единственный ориентир в этой гулкой пустоте. Дышать вдруг стало в разы труднее, и холод в считанные секунды добрался до самого сердца.
Больно.
Холодно.
Страшно.
Вот он — шанс убить брата, которого он так ненавидел. Который всегда был любимчиком. У которого было все, начиная от народной любви и заканчивая верными друзьями. Который был сильнее и могущественнее, у которого с рождения было больше прав, чем у него.
Локи сжал руку в кулак, и его пальцы привычно сомкнулись вокруг материализовавшегося вновь кинжала. Длинного и острого, с изогнутым лезвием и удобной ручкой. Такой клинок легко пронзает тело даже сквозь броню из плотной кожи.
Трикстер, невольно затаив дыхание, поднял взгляд на брата.
Вот он шанс — отомстить ему за все!
За все насмешки и обиды. За то, что отвернулся от него. За то, что его не было рядом тогда, когда это было нужно ему, Локи, больше всего. За то, что из-за него он стоит сейчас перед самым трудным в его жизни выбором.
Локи мечтал об этом больше года.
Но теперь, когда Тор стоял перед ним — безоружный и покорный, он не мог его убить. Не так. Не здесь.
Все вдруг начало казаться ему диким.
Неправильным!
Но отступать было некуда.
Локи знал, что где-то там, далеко, пылает Асгард. Он знал, что, если Таноса не остановить, он уничтожит все миры.
Локи знал. Но цена спасения была слишком высока.
Камень Души. Самый жестокий камень. Камень, без которого Танос не сможет осуществить свою безумную цель. Камень, который совсем не оправдывает свое название. Камень, заполучить который можно, лишь отдав душу за душу. Свою? Легко. Чужую? Непосильно.
Локи крепче сжал рукоять кинжала. Кровь стыла под кожей при одной только мысли, что ему придется убить. Он убивал людей раньше. Но здесь — другое…
И иллюзии не спасут. В этот раз все по-настоящему.
— Локи? — Тор в ожидании смотрел на него единственным глазом. — Ну же, Локи!..
…А Локи и не думал раньше, что брат ему так дорог.
====== 40. Последняя Битва ======
Комментарий к 40. Последняя Битва Эта глава далась мне очень трудно. Я шла к ней на протяжении всего фика, а придя, стала в тупик. На ее написание ушло больше сил, чем я думала.
На такие главы всегда уходит больше сил.
Спасибо, что вы остаетесь со мной и не ругайте сильно за то, что мне пришлось редактировать уже выложенные части))
И приятного прочтения! -
— Мама?
Фригга вздрогнула и подняла голову от книги. Локи сидел у ее ног, прижимаясь щекой к нежному шелку ее платья.
— Что, милый?
— Почему Тор думает, что я маленький и слабый? — вопрос, который вот уже долгое время не давал маленькому Локи покоя.
Фригга улыбнулась уголком губ — Локи хорошо знал эту улыбку, которая говорила ему, что мама не настроена на серьезный разговор.
— Потому что он старше, — ответила Фригга, опуская ладонь на растрепанную головку сына и приглаживая всклокоченные темные волосы.
Локи раздосадованно поморщился.
— И что с того? — с искренним недоумением снова спросил он. — Я ведь уже не ребенок, который не способен себя защитить. Мне мешает его забота.
Фригга вздохнула.
— Сколько бы лет тебе ни было, Тор всегда будет тебя защищать, — ее голубые глаза в свете мерцающего пламени камина сверкали, как волшебные камни из сказок. — Потому что он твой старший брат.
Локи оторвал лицо от маминого колена и принялся растирать ладонью «помявшуюся» щеку. Он отчаянно не понимал, зачем Тору защищать его даже тогда, когда все его враги побиты им и боятся теперь приближаться к нему даже на расстояние пушечного выстрела.
Фригга вдруг наклонилась к сыну и, приподняв его лицо за подбородок, заглянула ему в глаза.
— Локи, послушай… — она смотрела на него тревожно. — Что бы ни случилось, помни: ты и Тор — братья. Вы должны всегда стоять друг за друга. Будет тяжело. Я знаю. Но я всегда буду рядом с тобой, даже когда меня рядом с тобой не будет.
— Как это? — спросил Локи, удивившись, но Фригга ему не ответила. Она вновь открыла книгу и углубилась в чтение.
…мягкий ворс ковра щекотал босые пятки, и уютно трещал огонь в камине. Было тихо. Было спокойно. Было безмятежно-счастливо в детстве — когда он еще не видел зла и не знал о том, что в жизни есть жестокость.
Когда еще солнце сияло над ними.
Пальцы разжались, и клинок бесслышно исчез, растворившись в воздухе. Решение пришло почти мгновенно.
Локи скорбно покачал головой.
— Вот незадача, — со вздохом выдавил он из себя, пряча волнение за едкой усмешкой. — Я же тебя не люблю. А какой прок от того, что ты умрешь просто так?
Нужно убедить Тора в том, что его брат — самое бездушное существо во всех девяти мирах.
Это будет просто.
— Но я слишком хочу отомстить Хеле, — крепко сжимая кулаки и вскидывая голову, продолжал говорить Локи. — Поэтому давай.
Тор не сдвинулся с места. Он все так же неподвижно стоял, пристально и недоверчиво глядя на брата единственным глазом.
Ждал подвоха.
— Ну же! — выходя из себя, крикнул Локи. — Давай! Я же знаю, ты был бы рад моей смерти!
— Не так… — Тор покачал головой. — У нас с тобой все должно было сложиться не так…
Локи подошел вплотную к Тору и поймал его взгляд.
— Поздно, — холодно отчеканил он, чувствуя, как к горлу подступает предательский ком. — Пора платить по счетам.
И — чтобы наверняка:
— Просто знай: я ни о чем не жалею. Я бы предал тебя снова. И тебя, и отца.
Ложь.
Ложь, которая попала в цель. Локи услышал утробный рык отчаяния, с которым Тор подался ему навстречу, а следом за ним почувствовал сильный толчок в грудь. Земля ушла из-под его ног, и трикстер, нелепо взмахнув руками, рухнул в пропасть. Падая, Локи еще несколько секунд видел лицо Тора и его взгляд — отчаянный, виноватый, полный боли и сожаления.
Последнее, что он выхватил из подступающего к нему мрака прежде, чем пропасть поглотила его, — высокое небо, которое медленно, но верно окрасилось в кроваво-красный оттенок.
Тору очень хотелось тряхнуть головой и очнуться от страшного видения.
Вот только все было по-настоящему. Локи погиб, упав в пропасть.
Снова.
Только на этот раз у него не было Тессеракта, чтобы спастись.
Как будто наяву, Тор услышал совсем рядом его голос:
«И что ты мне сделаешь? Убьешь меня? Второй раз?..»
Тор почувствовал, как что-то обожгло его кожу. Медленно, еще не до конца осознавая произошедшее, он посмотрел на свою руку. На его раскрытой ладони, сверкая ослепительно-ярким светом, лежал оранжевый камень. Маленький, на вид совсем обычный, он словно подмигивал Громовержцу, насмехаясь над ним. Трудно было поверить в то, что все так охотятся за ним. Вряд ли бы кто-то еще заплатил за этот мерцающий кусок сингулярности ту непомерно высокую цену, которую заплатил он.
Тору вдруг невыносимо сильно захотелось бросить этот камень в пропасть. Он уже даже сжал его в кулаке и занес руку назад, но вдруг остановился.
Если он откажется от Камня Души, смерть Локи будет напрасной.
Боль в груди вдруг стала невыносимой.
— Слушай, Дух! — в отчаянии крикнул Тор, оборачиваясь туда, где еще несколько минут назад парил в разреженном воздухе Хранитель Камня Души. — Скажи, что мне теперь делать!
Эхо тут же подхватило его крик и разнесло его по бесконечному простору этого пустынного мира. Призрак исчез, так же неслышно, как и появился.
Тор остался один.
Колючий ветер задул сильнее, как будто прогоняя незваного гостя. Щеки стало неприятно покалывать — застывали, превращаясь в льдинки, слезы. Подкашивались ноги, и было трудно дышать. А Камень Души все так же обжигал ладонь, как будто хотел выжечь на коже Громовержца одному ему известное клеймо.
Клеймо, с которым Тору придется жить.
В последний раз он оглянулся назад, словно хотел высечь в памяти это место.
Место, в котором прервалась их долгая с братом история.
Они с Локи дети.
Асгардский сад. Весна. Воздух наполнен ароматом роз, к которому примешивается запах свежеиспеченного шоколадного печенья, доносящийся с кухни.
Локи лежит на траве, щурясь от яркого солнечного света — Тор видит его еще издалека, когда спешит к младшему брату, чтобы угостить его украденным прямо с противня лакомством. Тор знает, что Локи не любит жару, но в этот день даже он решился подставить бледное лицо солнечным лучам.
Спотыкаясь и весело смеясь, Тор подбегает к нему почти вплотную.
— Смотри! — он падает перед ним на колени, и из полов его рубашки на траву падает печенье. — Осторожнее, оно еще горячее, — предупреждает Тор, противореча сам себе и тут хватая принесенное лакомство.
Локи сглатывает слюну и осторожно тянет за краешек любимое шоколадное печенье. Обжигаясь и спеша, мальчики поедают его, и печенье кажется особенно вкусным от того, что оно прямиком из печи. Локи ест лакомство и довольно щурится — прямо как кот, даром что не мурчит. Тор понимает, что с печеньем он угадал — юный Громовержец помнит, что Локи любит шоколад и на дух не переносит изюм.
А потом они слышат изумленное восклицание и понимают, что кухарка заметила пропажу печенья. Братья переглядываются и, понимая друг друга без слов, бросаются бежать — прямо по клумбам, ломая любимые мамины цветы и пугаясь собственной дерзости. Птицы в саду начинают петь громче, как будто хотят выдать заговорщиков своим пением.
Локи в шутку грозится перестрелять их всех из рогатки. А Тор лишь снисходительно улыбается, зная, что его маленький брат, который и мухи не обидит, всего лишь показывает ему свое бахвальство.
А обожженный кончик языка слегка щиплет, и трава щекочет босые пятки.
Небо над их головами постепенно светлело. Утро, которое решало судьбы всех живых существ, вступало в свои права.
В отсветах восходящего солнца золотой дворец казался еще красивее, чем он был на самом деле. На башни, увенчанные острыми пиками, невозможно было смотреть — так ярко плясали на них солнечные блики. Нежная зелень сада успокаивала взгляд, но тревожила сердце. Сиф с высоты скалистых гор смотрела на любимый с детства сад, в котором она знала каждый цветок, и чувствовала, как неумолимо теряет что-то важное.
Она знала, что в последний раз смотрит на Асгард в свете утренних лучей.
С трудом оторвав взгляд от дворца, Сиф обернулась назад — туда, где длинной шеренгой шли к междумирной Тропе асы, потерявшие в один миг все, что было у них много лет. Хеймдалль уводил их из Асгарда.
— Я бы попытался тебя отговорить, если бы не знал, что это ни к чему не приведет.
Сиф вздрогнула и тут же встретилась взглядом с янтарными глазами Хранителя. Хеймдалль стоял в двух шагах от нее, пристально глядя на девушку. Он смотрел серьезно и — как показалось Сиф — немного печально. Так смотрят те, кто знает, что неизбежное не отодвинуть и не изменить.
Тянуть действительно было больше нельзя — в Асгарде уже давно стало опасно находиться.
Сиф тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и уверенно сказала:
— Я остаюсь. Без Тора…
Ее голос сорвался, и девушка замолчала. Эмоции захлестнули ее, и Сиф ничего не могла с этим поделать.
Хеймдалль перевел взгляд на дворец и сказал, обращаясь к девушке:
— Ты знаешь, где находится Тропа.
Сиф вздрогнула. Зачем ей это теперь, когда она твердо решила, что останется здесь ждать Тора? Когда она решила, что погибнет, сражаясь с ним плечом к плечу. Сражаясь за мертвых друзей, за прежний Асгард, за прошлое.
Хеймдалль не сказал ей больше ни слова. Он ушел, возглавив длинную колонну беженцев, а Сиф оставалось только смотреть на то, как один за одним асгардцы исчезают в расщелине в скале — портале, ведущим в Мидгард.
Сиф видела все — и то, как открылся портал, и то, как в Асгарде появился он. Девушка узнала его сразу же — про Таноса она слышала не раз, и теперь, увидев его вживую, почувствовала, как внутри нее вскипает ненависть. Огромный, угрожающий, принесший с собой нечто поистине ужасное. Сиф чувствовала, еще не зная точно, но верно угадав его намерения: Танос пришел для того, чтобы забрать Камни Бесконечности. Чтобы забрать жизнь некогда процветающего Асгарда.
Едва завидев нежданного гостя, девушка ничком упала на землю и прижалась к траве, стараясь быть максимально незаметной. Танос прибыл в Асгард в обход Радужного Моста и оказался аккурат у подножья дворца на огромной дворцовой площади — всего в нескольких метрах от места, где скрывалась Сиф. Высокая трава и куст дикого Трезолла скрывали девушку от чужих глаз и позволяли ей видеть все, что происходило прямо перед ней.
И происходящее ей совсем не нравилось.
Сиф увидела, как сверкнула в свете солнечных лучей разными цветами Перчатка Бесконечности, и ее сердце сжалось. Два Камня уже были собраны — зеленый и фиолетовый. Девушка перевела взгляд немного в сторону и похолодела. За спиной Таноса стояла Хела и с презрением смотрела на нежданного гостя.
— Хела, — угрожающе произнес титан, медленно оборачиваясь к Богине Смерти. — Как я вижу, обман и предательство у вас в крови…
Безумный взгляд Хелы заметался по сторонам. Ее губы превратились в тонкую полоску, а ладони в бессильной ярости сжались в кулаки. Она сомкнула челюсти так сильно, что и без того острые скулы проступили явственнее, придав бледному лицу еще больше сходства с черепом.
Она готова была испепелить Таноса ненавистным взглядом, если бы только могла это сделать.
— Возмездие все равно бы тебя настигло, — успокаивающе произнес Танос, поднимая руку с Перчаткой вверх. — Возмездие — это я.
— Тебе все равно не стать Богом! — прошипела Хела, вскидывая вверх руки.
Тут же из ниоткуда вокруг нее появилась дюжина острых клинков, нацеленных острием прямо на титана, который все так же спокойно стоял, не предпринимая никаких попыток защититься. Хела усмехнулась, и легко взмахнула рукой. Клинки тут же, словно выпущенные из лука, со свистом рассекли воздух и вдруг разбились на осколки, не долетев до тела Таноса каких-то несколько дюймов.
Танос как будто с удивлением посмотрел на то, что осталось от клинков, и, подняв взгляд на своего врага, стал грозно наступать на Хелу, которая в бешенстве взвилась на месте, словно волчок.
— Ты могла бы стать моим союзником, если бы не была такой тщеславной… — как будто с сожалением сказал Танос, медленно, но необратимо подступая к Богине Смерти. Он шел, не обращая никакого внимания на сотни острых мечей, которые Хела в бешенстве продолжала кидать в титана.
Понимая, что это бесполезно.
Глядя на Таноса снизу вверх, Хела зашипела, как разозленная кошка:
— Будь ты проклят!
А уже в следующую секунду ее подбросило вверх, и две яркие искры — желтая и красная — отделившись от объятой фиолетовым светом фигуры Хелы, подлетели к Таносу и, ослепительно вспыхнув, заняли свое место на Перчатке Бесконечности — рядом с другими двумя. Титан использовал Камень Силы, чтобы отнять у Богини Смерти то, что она так тщетно пыталась защитить.
Четыре.
Теперь у Таноса четыре Камня Бесконечности.
Сиф почувствовала, как по ее спине стекает что-то холодное и липкое, и с ужасом и отвращением отвела взгляд. Краем глаза она успела заметить, что Танос остался один на дворцовой площади — Богиня Смерти сбежала, здраво рассудив, что против титана с четырьмя Камнями ей не совладать, даже имея свою стотысячную армию мертвецов, поднятых из подземного Царства Мертвых — Хельхейма.
Сиф осталась с Таносом один на один — одна в брошенном всеми Асгарде.
Скорее покинуть это место!
Сиф, стараясь издавать как можно меньше шума, приподнялась на локтях, чтобы незаметно скрыться в лесу. Когда она уже почти поднялась с земли, ветка под ее ногой предательски хрустнула, и Танос, услышав это, обернулся в ее сторону. Испуганный взгляд девушки встретился с проницательным взглядом титана, и Сиф почувствовала, как сердце в ее груди падает куда-то вниз.
Живой ей отсюда уже не уйти.
Судорожно вздохнув, Сиф сжала кулаки и гордо вскинула голову вверх.
Если ей и суждено погибнуть, она встретит смерть лицом к лицу. Как Фандрал, Вольштагг и Огун, которые боролись за Асгард, за будущее, за друзей. И пусть все это уже было похоронено под пеплом, она еще могла бороться.
За свободу, за память, за любовь.
Сквозь застилавшую взор пелену Тор видел перед собой расплывчатый и неясный огромный силуэт. Сомневаться не оставалось — Танос был в Асгарде.
Тессеракт перенес Тора в самый центр дворцовой площади. Высоко над ним возвышался дворец, который, заслоня собой солнце, грозным силуэтом высился в небе над их головами. Вокруг было тихо и безмолвно, и в воздухе как будто ощущалось все то напряжение, которое он ощущал внутри себя.
А ведь когда-то Асгард был совсем другим.
— Тебе нужен Камень Души? — крикнул Тор, делая шаг к Таносу, который, услышав его голос, отвлекся от рассматривания чего-то за кустами и обернулся к нему. Громовержец встретился взглядом с глазами титана.
Небо над их головами стало темнеть, и первая молния прорезала серые тучи, а через несколько секунд тишину нарушил раскат грома. В разреженном воздухе ясно ощутился запах приближающейся грозы. И сквозь этот запах Тор вдруг отчетливо уловил аромат роз.
Стало нечем дышать.
В памяти Громовержца тут же возник последний счастливый вечер — праздник Мира — когда так же сильно пахли розы и так же неумолимо надвигалась на Асгард беда. Тогда он еще не знал, как изменится его жизнь совсем скоро. Тогда он еще не знал, что это последний праздник доживающего свои последние дни мира. Тогда он еще не знал, что меньше чем через год его матери не станет. Тогда он еще не знал, что это последний вечер, когда он видит улыбку счастья на лице брата.
Во всем, что произошло, виноват Танос.
Это он отнял у Тора все, что было ему дорого. Это он сделал из его брата орудие для достижения своих целей. Это он уничтожит миры, если соберет все Камни Бесконечности.
Тор вспомнил отчаянный крик брата:
«Но я слишком хочу отомстить Хеле!»
И его следующие слова:
«Я бы предал тебя снова. И тебя, и отца».
Ложь.
Локи до последнего вздоха оставался Богом Обмана. Лгал ему. Лгал даже перед своей смертью, понимая, что через несколько секунд умрет. Добиваясь этого.
Еще тогда — на Вормире — Тор прекрасно это понял. Понял безвыходность ситуации. Понял, что отступать некуда.
Но осознал произошедшее он только сейчас.
Тор почувствовал, как его кожа начинает покалывать и, не отдавая себе отчета в своих действиях, ударил кулаком в землю. Площадь под их ногами сотряслась от мощного электрического разряда, совсем близко к нему что-то громыхнуло, и воздух разрезали одна за одной несколько ярких вспышек.
«Ты Громовержец!»
Тор словно наяву увидел перед собой лицо Сиф — бледное, уверенное, с заострившимися скулами и крепко сжатыми губами. Серые глаза смотрели настороженно и внимательно.
Неосознанно Тор вскинул руку вперед, забыв о том, что Хела уничтожила Мьёльнир. Но воздух привычно рассек летящий к нему предмет и, со свистом преодолев расстояние от дворца до площади, лег в раскрытую ладонь Громовержца. Это был не молот.
С удивлением Тор смотрел на секиру в своей руке и не мог заставить себя двинуться с места. Значит, она была одним из немногих ценных артефактов, которые хранились в Сокровищнице Одина и не были подделкой.
Значит, отец знал, что случится, и тщательно к этому готовился.
Боковым зрением Громовержец заметил, как поднялся с земли Танос и как угрожающе он поднял руку с Перчаткой вверх. Тессеракт, который Тор до сих пор сжимал в левой руке, вдруг раскололся на части, и один из светящихся голубых осколков подлетел к титану и занял свое место рядом с остальными четырьмя Камнями.
— И чего ты ждешь, брат мой?
Тор услышал этот знакомый до боли голос и, не до конца веря себе, повернул голову чуть влево.
В двух шагах от него стоял Локи.
Колеблющийся и будто бы прозрачный, похожий на бестелесную иллюзию, какие обычно любил создавать его брат, Локи все же был другим. Только зеленые глаза смотрели по-прежнему: насмешливо, цепко, с плутовскими искорками на дне черных зрачков. И — в то же время — непривычно серьезно и как будто в ожидании.
— Бей в голову, — снова сказал трикстер и, сложив руки за спиной, отступил на шаг назад. Всего на секунду он пропал из вида, растворившись в воздухе, и Тор испугался, что Локи исчез совсем, но трикстер снова возник в разрезженном воздухе.
— И?.. — спросил он, вопрошающе изгибая одну бровь.
Тор поудобнее перехватил секиру и завел руку назад для удара. Что-то ослепительно-яркое мелькнуло перед его глазами и медленно, как во сне, подлетело к Таносу. Последний из Камней Бесконечности — Камень Души — занял свое место среди остальных.
Танос собрал Перчатку Бесконечности.
Секира рассекла воздух и нанесла сокрушительный удар. Танос, которому не хватило всего несколько секунд на то, чтобы его план осуществился, тяжело осел на землю. Его глаза закатились, и он, хрипя, неподвижно замер, стоя перед Тором на коленях.
Он не успел сделать щелчок, который был способен выжечь миры.
— Теперь Перчатка, — властно скомандовал Локи.
Он словно таял, с каждой секундой становясь все бледнее и растворяясь в воздухе. Лишь изумрудная зелень глаз сияла ярче обычного.
Тор, чувствуя, что с каждой секундой теряет способность мыслить связано, перевел взгляд на безвольно висевшую вдоль тела титана руку. Перчатка сияла и переливалась в отблеске молний ослепительно-яркими цветами. Опасная. Могущественная. Целая.
Следующий удар секиры обрушился на нее.
Мириады разноцветных искр брызнули во все стороны и, всполохами озаряя темное грозовое небо, совсем скоро заполнили все пространство. От этого мельтешения глаза заболели нестерпимо сильно, и Тор зажмурился. Грохот раздался подобно грому, надрывая барабанные перепонки и унося остатки сознания.
— Тор!!! — сквозь грохот и сковавшую все его тело тяжесть Тор почувствовал, как кто-то отчаянно теребит его за плечо. — Надо уходить!
Он с трудом заставил себя открыть глаза и тут же встретился взглядом с обеспокоенным взглядом Сиф. Он послушно встал, подчиняясь настойчивым рукам подруги.
И вспомнил.
— Локи! — крикнул Тор, оборачиваясь по сторонам. — Локи!
— Тор, пожалуйста… — Сиф потянула его за собой. — Надо спешить!..
Асгард на глазах превращался в пепел. Рушился дворец, горели деревья, а небо, на котором в воронку закручивались темные грозовые тучи, стало низким и излучало явную опасность. А под ногами Тора лежала изувеченная обугленная Перчатка, и потухшие Камни казались злой насмешкой.
— Тор, пожалуйста! — взмолилась Сиф, и Тор, кинув последний взгляд на то, что осталось от дворца, позволил себя увести.
Отблески сотен пожаров пожирали покинутый мир, и черное чужое небо обрушилось на Асгард, едва только друзья успели скрыться в расщелине в скале.
Камни Бесконечности погасли, в один миг поглотив мир, существовавший много веков.
====== Эпилог ======
Холмы. Простор. И бесконечное серое море, простирающееся далеко вперед и сливающееся на горизонте с таким же серым низким небом. Его всегда тянуло в Мидгард. Ему будто бы с самого детства снилось это место. Он словно чувствовал единение с этим холодным и просторным уголком такого чужого, но такого уже родного для него мира.
Здесь было легче дышать. Здесь не было терзающих сердце напоминаний о произошедшем. Здесь было легко и просто.
Здесь была свобода.
Свобода от гнета еще совсем недавно нависавшей над миром беды. Свобода от разрывающих голову мыслей. Свобода от прошлого.
Новая страница в жизни Асгарда.
Новая страница в его жизни.
Здесь он положит начало чему-то новому. Здесь он наконец-то станет царем и оправдает надежды отца и матери. И снова солнце проступит сквозь серые облака и засияет над новым Асгардом. И снова все будет, как раньше, и жизнь потечет в прежнем ритме.
Только раньше их было двое.
Теперь он один.
Тор стоял у обрыва над бушующим холодным морем и смотрел вдаль, понимая, отчего его отец так любил тишину. Тишина успокаивала. Дарила измученной душе избавление от страданий и тревог. Пусть не в полной мере. Пусть раны еще кровоточат — Тор знал, что все пройдет, и Асгард снова станет прежним.
Местом, которое будет ему домом.
Он почувствовал, как чьи-то нежные пальцы коснулись отросшей щетины на его щеке, и обернулся. По его правую руку стояла Сиф. Ее внимательные глаза смотрели с теплотой и тревогой.
— Он был там, — едва слышно, от волнения срываясь на хрип, прошептал Тор. — Я его видел…
— Тш-ш-ш… — Сиф мягко провела подушечкой большого пальца по его щеке, опускаясь ниже и очерчивая контур скулы. — Я тебе верю.
Рука сама легла на талию Сиф и притянула девушку к себе. Тор уткнулся носом в чуть растрепанные от ветра волосы подруги, и закрыл глаза. Неосознанно он прижал ее к себе крепче, будто хотел вместе с объятием впитать все ее тепло и насквозь пропитаться ее запахом — запахом дома.
— Как думаешь… — Тор замолчал, подбирая слова. Его глаз, не отрываясь, смотрел вдаль, отыскивая взглядом бесконечную линию горизонта. — Когда Камень Души был уничтожен, Локи… Он исчез вместе с ним?
— Нет, — Сиф покачала головой — Тор почувствовал, как ее волосы защекотали его подбородок. — Он всегда будет здесь, с тобой.
Ее ладонь прижалась к груди Тора, и Сиф подняла голову, ища глазами взгляд Громовержца. Впервые, говоря о Локи, она не злилась. Лишь улыбалась грустно и слегка виновато, а ее ладонь все так же прижималась к его широкой груди.
— Ты будешь моей царицей? — спросил Тор, наклоняясь к ее лицу и замирая в ожидании ответа.
— А тебе нужен ответ? — спросила Сиф, прислоняясь своим лбом ко лбу Тора и закрывая глаза. — Я ждала этих слов тысячу лет, не меньше…
Тор крепче прижал девушку к себе, как будто испугавшись, что та может исчезнуть или растаять, как призрак или мираж. Но Сиф не собиралась никуда исчезать.
Она всегда была рядом с ним.
И Тор поймал себя на мысли, что каждый раз, когда он был в шаге от смерти, он вспоминал ее. И этот спокойный и уверенный взгляд серых глаз каждый раз спасал его от гибели.
Сиф словно прочитала его мысли. Она чуть отстранилась от лица Тора, и теперь смотрела на него с любовью и теплотой.
А Тор вдруг подумал, что всегда видел в ее глазах серое норвежское небо.
Комментарий к Эпилог Вот и все — на этой работе официально стоит статус “закончен”. Но эта история еще долго не сможет меня отпустить))
73 дня работы. Каждодневной работы, которой мне будет не хватать)) я словно прожила эту историю вместе с братьями, и я, честно сказать, довольна полученным результатом — картинка из моей головы совпала с конечной версией этого фанфика, и я невероятно счастлива, что смогла реализовать все, что ночами не давало мне покоя. Ну, и к тому же, это самая объемная работа, которую мне когда-либо доводилось писать))
Спасибо каждому, кто был со мной все это время и проникся этой историей! Я безумно благодарна вам и счастлива, что “Лед и тлеющий огонь” нашел отклик в сердцах читателей ♡
====== Бонус №1 ======
Тор вошел в просторную светлую комнату и тихо прикрыл за собой дверь.
Сиф обернулась на звук его шагов и приложила палец к губам, призывая супруга сохранять тишину. Бледная, с распущенными волосами, которые, падая волнами на ее плечи, каскадом спускались вниз до поясницы, молодая женщина улыбалась устало, но совершенно счастливо, а ее серые глаза светились изнутри неподдельной радостью.
У царских супругов родилась дочь.
Тор подошел к жене и со спины обнял ее за плечи. Сиф прильнула к его груди всем телом, и он уткнулся носом ей в макушку. От нее пахло едва уловимым ароматом роз и, почему-то, яблоками. От нее веяло надежностью и спокойствием. Наверно, именно такой и должна быть царица. Такой, как Сиф. Такой, какой была Фригга.
Малютка, сложив ручки, тихо спала в своей колыбельке. Крошечная, слабая, беззащитная, в первые недели Сиф опасалась вручать ее в руки могучему мужу в страхе, что он может случайно ей что-нибудь повредить. Да и сам Тор боялся лишний раз прикасаться к этому хрупкому созданию.
Малышка Ингрид.
Принцесса Ингрид.
Царевна Асгарда.
— Она будет мудрой правительницей, когда придет ее время, — сказал Тор, глядя на дочь. — Такой же, как ее бабушка.
— Она будет той еще задирой, — тихо засмеялась Сиф. — Такой же, как ее отец.
Солнечные лучи раннего утра освещали обеденный зал. От окон на пол падали тени — узоры литых решеток четко выделялись на белом камне, и робкие солнечные зайчики, отражаясь от стоявших на столе бокалов, падали на стены.
Маленькая Ингрид, сбежав от присмотра мамушек, с трудом вскарабкалась на высокий стул и уперлась локтями в стол, ожидая родителей. Она специально влезла на стул отца, проверяя, прогонит он ее или уступит место. В серых, таких же, как у матери, глазах плясали лукавые огоньки. Предвестники грядущей шалости.
Предвестники проблем, которые скоро упадут на натруженные возведением нового Асгарда плечи родителей.
Ингрид услышала шаги, и ее губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Маленькая, со светлыми волосами, которые, сколько их ни причесывай, всегда топорщились в разные стороны, она была похожа на крошечного гнома, как часто называл дочь сам Тор.
Дверь обеденного зала распахнулась, и Ингрид увидела мать. Заметив девочку, Сиф всплеснула руками и беспомощно повернулась к мужу.
— Сбежала от присмотра? — входя в комнату следом за супругой, добродушно спросил Тор. — Ты знаешь, что тебя все обыскались?
— Снова, — добавила Сиф, складывая руки на груди и поджимая губы.
Она обернулась к мужу в поисках поддержки, но не нашла в выражении его глаз ни строгости, ни досады. Сиф всегда считала, что воспитанием дочери должен заниматься отец: хвалить за послушание и ругать за ошибки. Но Тор в своей маленькой дочурке души не чаял, и Ингрид всегда все сходило с рук. Это не нравилось Сиф, и, досадуя на мужа, она сама бралась за воспитание дочери.
«Если она вырастет неженкой, это будет твоя вина», — не раз говорила он Тору.
«Перестань, Сиф, она еще совсем крошка!» — каждый раз беспечно отмахивался Тор.
Вот и сейчас он вместо того, чтобы отчитать дочь за то, что она заставила всех нянек волноваться и очертя голову броситься на ее поиски, он подхватил Ингрид под мышки и, сев за стол, усадил ее к себе на колени.
Сиф неодобрительно посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Просто села рядом по правую его руку и молча послала ему один из тех своих взглядов, после которых царю Асгарда всегда становилось не по себе.
— Она подрастет и станет серьезнее, — оправдывая дочь, сказал Тор в ответ на этот неодобрительный взгляд серых глаз. — Но сейчас она еще ребенок.
— Она царевна, — поправила супруга Сиф, и Тор на это лишь махнул рукой.
— Ты в детстве была такая же. Да-да, и не смотри на меня так!
Слушая этот негромкий спор родителей, Ингрид лишь смеялась.
Кровь, текущая в ее жилах, с самого детства определила ее будущее. Кровь лучших из асов, кровь ее предков. И добродушие и отвага отца непостижимым образом гармонично сочетались в ней с твердостью и решительностью матери.
Под серым норвежским небом год за годом подрастало новое поколение Нового Асгарда.
Последние комментарии
3 часов 28 минут назад
3 часов 41 минут назад
4 часов 14 минут назад
4 часов 47 минут назад
20 часов 17 минут назад
20 часов 26 минут назад