Приговор: Жить [Анастасия Никитина] (fb2) читать онлайн

Никитина Анастасия Пришлая 3 Приговор: Жить

Пролог

Я перевернулась на левый бок, с трудом выпутав ноги из огромного, кажущегося неподъемно тяжелым, одеяла. Меня опять разбудил кошмар. Тот же, что и всегда. Я стою на берегу реки, а напротив стоит Макс. «Любимая», — зовет он, протягивая мне руку. Но язык словно примерз к небу, и я молчу. Разворачиваюсь и ухожу. По прибрежному песку, по воде. Я не хочу уходить. Но ноги будто живут своей собственной, неподвластной мне жизнью, и уносят меня все дальше и дальше. А в спину мне летит полный отчаянья крик: «Агафья!» На этом месте я всегда просыпаюсь в слезах и холодном поту. Демоново наваждение!

Я отбросила скользкие складки расшитого мелкими камнями балдахина и слезла с кровати. И чуть не полетела кувырком. Проклятье! Уже в который раз! Постоянно забываю о том, что моя кровать, творение безумного мебельщика, страдавшего гигантоманией, стоит на постаменте в три ступеньки. Я потянулась и подошла к резному столику на тонких ножках, где слуги оставили для меня вино и фрукты. Даже из-за такой мелочи пришлось выяснять отношения с Ма. Она никак не могла взять в толк, почему в три часа ночи я не хочу звать прислугу, если мне приспичит попить. Из моего горла вырвалось нечто, сильно напоминающее рычание.

— Я дома! — сказала я вслух, пробуя на вкус эти слова. — Я вернулась на Орию!

Никакого отклика… Я стремилась к этому почти семь лет. Мне пришлось умереть, чтобы мечта сбылась. А где счастье? Или хотя бы радость? Ничего. Пустота. Я щелкнула пальцами, и пробка выскочила из горлышка пузатой запыленной бутылки. Багровая жидкость искрящейся струйкой полилась в тонкостенный бокал. Бродда, лучшее орийское вино… Еще бы не лучшее. У меня все должно быть лучшим! Я же дочь Голоса Сюзерена, аллэра ат Ветрана! Старая кровь, древнейший род Ории. Демоны его забери вместе с этой кроватью и армией слуг!

Я обвела взглядом огромную спальню, углы которой тонули в темноте. Драгоценный мех валгара на полу. На стенах угадываются в полумраке старинные гобелены. Тяжелые кресла у окна. А на потолке болтается здоровенная не менее ценная и древняя люстра на две сотни светляков. Кто-то мне говорил, что в нашем родовом особняке есть магик, специально приставленный к этим люстрам. Он должен следить, чтобы артефакты в них всегда были полны Силы. Я стряхнула с пальцев маленькую искорку, и мою спальню залил яркий свет. Зеркало отразило всклокоченную девицу в длинной полупрозрачной ночной сорочке из тончайшей верийской ткани. Да за одну эту тряпку можно купить небольшую ферму.

— Милостью Сюзерена, аллэра ат Ветрана, — я присела перед холодным стеклом в издевательском реверансе.

Хотя, что это я? Это же вопиющее нарушение этикета! Перед членами семьи Голоса положено опускаться на одно колено. Несколько месяцев назад на приеме по случаю моего неожиданного возвращения я на это насмотрелась… Демоновы зубы! До сих пор передергивает, когда вспоминаю, как старые товарищи по теневой страже норовили рухнуть в пыль, едва завидев меня на горизонте. Это не мое! Я так не хочу! Ночнушка полетела в угол, а я, натянув обычные рубаху и штаны, сунула ноги в старые сапоги и выскользнула из спальни. Толстый ковер заглушил мои шаги, когда я призраком пронеслась по пустынным коридорам. Напыщенные предки с портретов недовольно смотрели мне в след. Как же вы мне все надоели!

Я слегка успокоилась, только оставив родовой особняк в трех кварталах за своей спиной. Демоны, зачем вы со мной играете?! Я так стремилась домой, а теперь понимаю, что стала чужой этому миру. Пришлая… Такой я была на Земле, куда меня волей Создателя занесло семь лет назад. Я хотела остаться орийкой даже в ином мире… И разрушила ради этого свою жизнь там… И не только свою… Сбылась мечта идиота! Я дома. И я опять пришлая…

Мои размышления прервал рванувшийся к горлу желудок. Впрочем, и все кишки не замедлили последовать за ним. Мостовая, по которой я злобно стучала каблуками, внезапно ушла из-под ног, сменившись глубокой ямой. Демоны! Откуда в центре столицы такие ямы? В последний момент мне удалось остановить беспорядочное падение. Я зависла едва ли не в метре от пола. Высоко над головой в круглую дыру заглядывал Ярум, окруженный тусклыми звездами ночного неба. Меня угораздило провалиться в канализацию. Развеяв левитационое плетение, я спрыгнула на заросший светящимся мхом пол.

— Хорошенький был бы конец для наследницы правящего рода, — нервно хихикнула я, смерив глазами расстояние до люка. — Рикри ат Ветрана свернула себе шею, свалившись в открытый люк, как мешок с дерьмом.

Я осмотрелась. В разные стороны уходили широкие и узкие тоннели. Наверное, ночью проводят какие-нибудь работы, вот крышка и оказалась открытой. Справа доносились голоса. Кто-то смеялся и, похоже, всхлипывал. Странное сочетание. У кого-то от смеха икота? Или кому-то смешно от чужих слез? Пойти, что ли, посмотреть, что там за развлечения?

Весельчаки оказались неожиданно далеко от места моего падения. Наверное, эхо в тоннелях сыграло со мной злую шутку. Но минут двадцать спустя я все-таки присоединилась к подземной компашке. Правда, их манера развлекаться мне не понравилась. Не вижу ничего смешного в том, чтобы обстреливать мелкими, с булавочную головку, фаерболами скорчившегося на полу магика. Такие слабые сгустки огня убить, конечно, не могут, но жалят не хуже хороших шершней, и приятного в этом мало.

— А у вас тут весело, — громко сказала я, вступая в круг тусклого света, очерченный висящим под потолком светляком. — Позвольте присоединиться?

Меня, наконец, заметили, слава Создателю. Кто-то из этих мелких вредителей даже бросил в мою сторону слабенькую ледяную стрелу, которая разлетелась на множество искрящихся осколков, познакомившись с моими щитами.

— Ох, как интересно! — лучась энтузиазмом, воскликнула я, зажигая в руках «небольшой» фаербол размером с кочан капусты. — А теперь моя очередь, да?

— Демоны! Да это кто-то из первоуровневых, — воскликнул один из поганцев, наверное, самый умный. — Бежим!!!

— Куда вы! — крикнула я исчезающим в противоположном туннеле спинам. — Мы же только начали!

Несколько искорок, и огненный сгусток сорвался с моих ладоней и последовал за убегающими. Пусть полетает за ними с полчасика, не развеивать же просто так такой красивый шарик.

Я подошла к скорчившейся у стены фигуре. При ближайшем рассмотрении это оказалась молоденькая девушка, почти девочка, с очень слабым Даром. Почти человек… Так вот почему эти уроды к ней привязались, никакой опасности получить сдачу. Она уже не всхлипывала, а скулила, как побитый щенок.

— Эй, — я присела на корточки и тронула ее за плечо. — Не бойся. Они не вернутся. Тебя больше никто не тронет.

— Они убили его, — всхлипнула девушка, не поднимая головы. — Бук бросился меня защищать, а они его убили.

— Кто такой Бук?

— Мой друг, — отозвалась она и снова расплакалась.

— Хватит сырость разводить, — строго проговорила я. Ну, совершенно не умею успокаивать плачущих девиц. Вообще не умею успокаивать, если честно. Зато разозлить — это всегда пожалуйста. — Тут никого нет. Наверное, твой Бук убежал.

— Не убежал. Он меня защищал. Вот он! — и девица, наконец, подняв растрепанную голову, протянула мне сложенные ковшиком руки. На ладонях лежал комочек грязного меха. Я ткнула его пальцем, пытаясь понять, что же это такое. Мех слабо трепыхнулся. Пришлось хорошенько присмотреться, чтобы сообразить, что девица рыдает над лохматой уличной крысой. Создатель! Ну и гадость.

— Не плачь! Хочешь, я поймаю тебе новую крысу?

— Какую новую? — неожиданно обозлилась девушка. — Как Вы не понимаете? Бук мой друг! Мой единственный друг!

Мое везение переходит всякие границы. Мало того, что я провалилась в канализацию, так еще и нашла тут явно ненормальную девицу, которая дружит с крысами. Что будет дальше? Явление крысиного короля?

Я встала. Но девчонка смотрела на меня с таким отчаяньем, что просто уйти у меня не хватило сил. Я снова опустилась на жесткий мох. Слабый дар… Очень слабый. Но лицо и аура мне кажется знакомы… Откуда же я могу ее знать? Демоны, ничего не понять… Глаза и нос у нее распухли от слез, да и аура колеблется, как огонек свечи на ветру, из-за переживаний. Это же надо, так убиваться по крысе. Посмотрим, что тут можно сделать…

— Ну-ка, покажи мне своего… Бука, — попросила я.

Девчонка доверчиво раскрыла ладони. Так… Дырка в пузе и обожжённая лапа. Неужели эта мелкая пакость и правда попыталась защитить хозяйку? Похоже на то… Ау! Рикри ат Ветрана, окстись. Пора бы уже запомнить, что ты не истина в последней инстанции. Крыса — друг? А почему бы и нет? Кто эта малышка? Молоденькая, со слабым Даром, наивная и доверчивая, да и не богатая к тому же, если судить по одежде. Впрочем, слабодарцы богатыми не бывают по определению. Сильные Маги рождаются только в древних семьях, вроде моей… И какие у нее могут быть друзья? Да над ней, скорее всего, издеваются все, кому не лень… А смотри ж ты, не озлобилась.

— Ему можно помочь? — с надеждой спросила девушка, прервав мои размышления.

— Сейчас попробуем, — отозвалась я, припоминая часы целительства в Академии, уроки дорогой Ма и собственную медицинскую практику на Земле.

Несколько минут спустя крысеныш уже сидел на ладонях девчонки и смешно шевелил блестящим носом.

— Вот видишь, что получается, когда ты не слушаешься, — ворковала над ним хозяйка. — Я же тебе говорила: когда летают красные мухи — прячься!

— Он тебя понимает? — удивилась я.

— Понимает, только не всегда слушается. Ой, простите! — вдруг засуетилась эта дрессировщица. — Спасибо Вам большое за Бука! Сколько вы хотите? У меня мало, но если не хватит, я отработаю! Могу полы мыть, или…

— Пустое, — отмахнулась я, невольно покраснев. Даже подумать страшно, что скажет Ма, если я приведу в наш родовой особняк бесплатную поломойку. Особенно, если объясню, почему она бесплатная. — Лучше скажи, как ты его так выдрессировала?

— Я не дрессировала, — открыто улыбнулась она. — Бук все понимает сам. Попросите его о чем-нибудь. Хотите, он принесет Вам камушек?

— Бук, дай мне камушек, — сказала я, чувствуя себя полной и законченной дурой.

— Сделай, как лэрра просит, Бук. Покажи, какой ты умный…

Крысеныш вдруг соскочил на пол и скрылся в густом мху. Через минуту он запрыгнул ко мне на колени, с явным отвращением выплюнул в подставленную ладонь осколок гранита и вернулся к хозяйке. Я застыла с раскрытым ртом.

— Молодец, Бук. Умный Бук, — заворковала девица. — А от красных мух — прячься. Слышишь, Бук? Когда в следующий раз полетят красные мухи — прячься.

Я тупо слушала эти увещевания. Малышка, между тем, достала завернутый в тряпицу кусок пресной лепешки, аккуратно, стараясь не уронить ни крошки, отломила кусочек и дала крысенышу. Однако, беречь хлеб она умеет. Не голод ли научил? Я присмотрелась к девице повнимательней.

— Хотите? — заметив мой взгляд, она протянула лепешку мне.

— Нет, спасибо, я уже ужинала.

Она оторвала от лепешки еще один кусок и сунула в рот, а остаток снова завернула в тряпицу.

— Хотите, я Вас выведу?

— Спасибо, я найду дорогу, — я поднялась на ноги.

— Ну, что, Бук, пошли домой? — девица тоже встала и оказалась на голову выше меня. Вот тебе и «малышка»! — Если появятся красные мухи, ты прячешься. А то в следующий раз доброй лэрры рядом не будет, чтобы залатать твою шкурку.

— Следующий раз? — наконец, опомнилась я. — Эти кры… поганцы, что, часто так развлекаются?

— Они живут в одном доме со мной, — опустила голову девушка. — Мы работаем в туннелях. Ну, и… Так, они хорошие. Просто шутят… ну… неудачно. Спасибо Вам, лэрра. До свидания.

Она медленно, то и дело прислушиваясь, пошла в боковой туннель.

— Хороши шутки, — проворчала я и стряхнула с ногтя маленькую искорку пространственного кармана. У меня там тряпок на все случаи жизни. Еще со времен службы в теневой страже осталась привычка. Мало ли кем придется вдруг срочно прикинуться. Но в данном случае я собиралась быть сама собой. И я хотела, чтобы аллэру ат Ветрана обязательно узнали. Глухо щелкнул на талии пояс гарады. Такие длинные приталенные безрукавки носит только высшая знать. А тускло переливающийся на груди личный знак наследницы ат Ветрана уж точно не даст поганцам обознаться, из какой бы помойки они не вылезли.

Крысеныш обернулся на звук, сверкнув глазами-бусинками, но его хозяйка не обратила на мои переодевания никакого внимания.

— Пойду-ка я тебя провожу, — я догнала девушку и пошла рядом. — Вдруг твои соседи захотят отомстить тебе за сегодняшнее фиаско.

— Обязательно захотят, — как-то обреченно отозвалась она, и вдруг озорно улыбнулась, — но я постараюсь им этого не позволить.

— И как же? — недоверчиво хмыкнула я.

— Я очень быстро бегаю. Обычно они не могут меня догнать.

— А сегодня?

— Сегодня они в меня каким-то плетением кинули, — опять опустила голову эта оптимистка. — Ноги как отнялись…

Я промолчала, но зубы скрипнули будто сами собой. А на кончиках пальцев заплясало пламя. Так, полегче, Рикри. Усилием воли я заставила себя успокоиться. Странно, но это факт, с тех пор, как я вернулась на Орию, мне все сложнее держать себя в руках. Стоит чуть разозлиться, и сырая Сила словно обретает собственную волю. А сейчас я сильно разозлилась. Семь лет я с ностальгией вспоминала такую понятную и простую, а главное, справедливую систему взаимоотношений между магиками, освященную самим Сюзереном. И вот, пожалуйста. Магики ведут себя ничуть не лучше людей! Нет… Я не была наивной и прекрасно знала, как относятся к слабодарцам… Презрительно. Порой брезгливо. Слышала я и о том, что над ними иногда жестоко подшучивают. Но еще никогда не сталкивалась с этим явлением вот так. Нос к носу. В Школе, да и в Академии тоже, наставники не спускали с нас глаз. Еще бы, в одном месте безвылазно торчат полторы сотни недоученных магиков. Чуть ослабь бдительность — полгорода снесут и не заметят. Поэтому в Школе над слабодарцами ученики не издевались. По крайней мере, в открытую. А по окончании обучения я с ними как-то не сталкивалась. Совсем в другой области лежали мои интересы. Да я и не задумывалась никогда о том, как живут слабодарцы. «Сильный — защитит слабого, большой — укроет малого, а сытый — накормит голодного. Вот, дети мои, вам главное мое Предназначение…», — припомнила я строчку из трактата Сюзерена «О жизни». Я никогда не подвергала эту заповедь сомнению и считала, что большинство поступает так же… Что ж, Создатель решил мне показать, как обстоят дела в реальности…

— Ой! — воскликнула шедшая чуть впереди девушка, прервав мои размышления, и попятилась.

Я чуть прищурилась. После зеленоватого тусклого света туннелей лучи утреннего солнца казались нестерпимо яркими. Недалеко от выхода полукругом стояли полтора десятка магиков. Парочка основательно подкопченных маячит в самом центре. Ага, оказались недостаточно резвыми, ребята?

— О! Вы решили еще поиграть? — громко сказала я, выходя на свет. С широкой радушной улыбкой я обвела недоделанных мстителей нежным взглядом людоеда.

М-да… Одни слабодарцы. Не выше пятого уровня. Не такие, как малышка, с опаской выглядывающая из тоннеля за мой спиной. У той вообще седьмой. Самый низкий.

— Аллэра…

Один из этой разношерстной гоп-компании таки меня узнал. Еще кто-то дернулся, чтобы убежать. А вот фигушки. Как вам понравится парализующее плетение, которым вы ловили в туннелях малышку? Несколько магиков покатились кувырком. Судя по сдавленным ругательствам, плетение им не понравилось. Остальные синхронно попадали на колени.

— Аллэра, простите. Мы только шутили с ней! — воскликнул кто-то.

— Да! Только шутили! Играли! — вразнобой загомонили остальные.

— А теперь я с вами поиграю… — с угрозой проговорила я, зажигая очередной фаербол. — Во время своих странствий я научилась замечательной игре. Она называется боулинг. Очень простая игра. Надо всего лишь одним шаром сбить как можно больше фигурок, стоящих в отдалении…

Я покачала на ладони сгусток жидкого огня и бросила его параллельно земле прямо в толпу перепуганных поганцев. То есть, это они думали, что бросила. На самом деле я в последний момент заменила его слабой воздушной волной, которая и разметала это сборище мерзавцев в разные стороны. Как тараканы, они с воплями прыснули в разные стороны, за исключением парочки неудачников, в самом начале попавших под мое парализующее плетение.

— Бу! — шикнула я на них, одновременно развеивая паралич. Эти исчезли без моей помощи.

— Зачем Вы их так? — раздался голос за моей спиной. — Они, в общем-то…

— Да, да, — отмахнулась я. — Знаю, они хорошие. Только шутки у них плохие…

Девчонка развела руками и кивнула. Вот демон! А ведь я и правда погорячилась… Эти хорошие могут отыграться на малышке, как только я уйду. Да какое там «могут»? Точно отыграются. Как бы вообще не убили.

— Малышка, а ты где работаешь? — спросила я, пытаясь поймать только что возникшую смутную идею.

— Сюзерен предназначил мне место кормильца в городском зверинце! — гордо заявила она. — Только там еще нет свободной должности. Поэтому я пока работаю, где придется. Сейчас вот канализацию чистим…

— Понятно, — протянула я. — А хочешь поработать на меня? Ну, пока твое предназначение не исполнится?

— Хочу! — обрадованно воскликнула девушка, и тут же опять сникла. — Но я мало что могу. У меня седьмой уровень Дара. Зачем Вам такая?

Тут ее взгляд упал на знак правящего рода у меня на груди.

— Аллэра?! — ахнула она. — Так Вы действительно аллэра ат Ветрана?!

— Да. Только на колени падать не надо, ради Создателя! — быстро воскликнула я, видя, что девчонка явно собирается последовать примеру своих соседей. — Терпеть не могу эти церемонии!

— А зачем аллэре ат Ветрана какая-то слабодарка?

Что это? Неужели прогресс и зачатки хоть какой-то подозрительности? А фигушки! Девчонка продолжила, моментально развеяв мой оптимизм:

— Я пойду за Вами куда угодно. Но чем я могу отплатить за то, что Вы для меня сделали? Вы помогли мне. Вы спасли Бука. Ко мне еще никогда не относились так… по-доброму.

— А твоя семья?

— У меня нет семьи, — опустила глаза малышка. — Они умерли, когда я была в Школе. Но я уверена, что они были хорошие. Я просто не успела их увидеть. А Вы здесь, и Вы хорошая! Очень. Только что я смогу сделать для Вас?

— Для начала перестань мне выкать, — поморщилась я, панегирик из уст этой малышки меня изрядно смутил.

— Но как же…

— А так! Что, если меня угораздило родиться аллэрой, друзей мне уже не положено?

— Да я… Да Вы… — задохнулась малышка и вдруг, разрыдавшись, бросилась мне на шею, едва не свалив меня с ног.

«Однако… Как все запущено», — подумала я, неумело погладив ее по спине.

Ма отреагировала на появление моей новой компаньонки довольно спокойно. Наверное, решила, что я наконец-то начинаю следовать семейным традициям, но, как всегда, поступаю оригинально. Так она выразилась. Слава Создателю! Значит, и отец не будет неодобрительно кривить губы. Да, уж, знала бы Ма, насколько оригинально. Найденыш из подземелья с лохматой крысой на плече. Где вы видели более оригинальную компаньонку? Вот она с разинутым от восторга ртом разглядывает огромную люстру в моей спальне. А вот крысеныша заинтересовало совсем другое. Я расхохоталась в голос, увидев, как он, соскользнув с плеча хозяйки, молнией метнулся к вазе с фруктами. Персик, который привлек его внимание, оказался едва не больше самого воришки, но он мужественно уволок его под мою необъятную кровать. Малышка успела заметить только длинный хвост, мелькнувший под простынями, и розовую полосу, протянувшуюся через полкомнаты. Сочный был персик.

— Бук! — ахнула она и метнула на меня перепуганный взгляд, но, заметив, что сердиться я и не думала, тоже улыбнулась.

Пока я утирала навернувшиеся на глаза слезы, девчонка присела на корточки перед постаментом и протянула руку:

— Бук! Иди сюда, воришка! Ты же лопнешь!

Она звала крысеныша, а я, подавившись смехом, почувствовала, как пол уходит из-под ног. Мгновенье спустя копчик встретился с гранитом мозаичного пола. Я поняла, почему она показалась мне знакомой. Именно так я ее и видела. На корточках, волосы растрепанные, и ладошка лодочкой вытянута вперед… Сморгнув, я посмотрела на найденыша истинным зрением. И даже удивилась, как могла не узнать ее сразу. Рикри, ты глупая курица. Нет, не так. Рикри, ты слепая глупая курица! Родовые линии ауры просто кричали о правде. Как она оказалась здесь? И, главное, а что мне теперь с этим делать?!

Глава 1

Начало июля. Понедельник

Николай Корбов, капитан полиции из убойного отдела, сидя за столом в своем кабинете, в сотый раз перечитывал документы из тоненькой папочки с делом об убийстве неизвестным лицом гражданина Матросова 1996 года рождения. Как ни крути, а получалось, что убивать обычного мастера с ткацкой фабрики не за что, и, тем не менее, его тело лежало сейчас в морге.

За соседним столом перебирал какие-то бумаги его коллега и близкий друг майор Максим Ребров.

— Не могу найти протокол осмотра места происшествия по делу Матросова, — пожаловался он, поднимая глаза на друга. — Ты его не видел?

— Видел, — кивнул Николай. — Ты его вчера следователю отдал. А копия у меня в папке.

— Вот черт, точно. Забыл совсем, — майор сгреб со стола бумаги и неопрятной кучей затолкал в сейф.

— Как, вообще, дела? Что-то ты мрачный, — спросил капитан.

Впрочем, вопрос был риторическим. В прошлом веселый балагур, любитель розыгрышей и дамский угодник, за последние полгода его друг похудел, осунулся и растерял оптимизм. Он даже улыбался теперь редко, и причину такой перемены Николай прекрасно знал.

— Выдернули среди ночи, вот и мрачный, — ответил, между тем, Макс. — Драка со смертельным. Алкаши переругались. Один бутылку разбил и розочкой дружку по горлу. Мементо мори… Ланская приходила?

— Пока еще нет. Опаздывает золотая молодежь…

Капитан Корбов посмотрел на часы. Упомянутая другом Ланская, невеста убитого Матросова, должна была явиться еще пятнадцать минут назад. Николай надеялся, что она прольет свет на возможную причину смерти парня.

Его размышления прервал мобильник, разразившийся громкой трелью в кармане майора.

— Ребров слушает… — отозвался Макс. По мере того, как невидимый собеседник что-то говорил, лицо оперативника из мрачного становилось страдальческим. — Девушка. Пожалуйста, передайте Таисии Львовне, что я занят. Нет, у меня не будет времени завтра… И послезавтра тоже… Простите, много работы… До свидания.

Майор бросил смартфон на стол и устало потер глаза:

— Задолбали…

— Опять твоя поклонница-балерина? — улыбнулся Николай.

— Опять… Опять она и снова она… Ну, как ей объяснять? Год за мной ходит, как привязанная! Я уже говорил, что у меня нет времени. Я уже сказал, что женат. Я даже пытался объяснить ей, что она меня не интересует! Что я могу еще сделать?

— Сбрасывай звонок, когда слышишь ее голос, — хмыкнул капитан.

— Это невежливо… И, потом, я пробовал… Не помогает! Теперь мне звонят ее подружки! В прошлом месяце домашний телефон откуда-то достали. Теперь среди ночи трезвонят! Про рабочий и мобильный я вообще молчу! Скоро у тебя дома в три часа ночи раздастся звонок, и меня попросят к телефону! Не могу же я их матом посылать!

Майор нервно глотнул остывший кофе.

— Поменяй телефоны, и дело с концом, — предложил Николай, впрочем, уже не в первый раз. Подобные разговоры из-за назойливой поклонницы Макса у них происходили регулярно. И капитан прекрасно знал, что друг ответит на его предложение. Майор его не разочаровал.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — устало сказал он.

Николай знал. И потому промолчал, в очередной раз спрашивая себя, правильно ли он поступил, осенью обманув друга. Тогда ему казалось, что другого выхода нет. А сейчас… Сейчас он уже не был так уверен.

Его размышления прервал стук распахнувшейся двери.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал капитан, рассматривая посетителей.

Следом за высокой стройной девицей вошел представительный мужчина в строгом темном костюме с цепким взглядом. «Адвокат», — понял Николай.

Девушка явно была очень небедной. Поцокав по полу каблучками-шпильками, она небрежно повесила на спинку стула лаковую сумочку на длинном ремешке. Серый костюм — произведение какого-нибудь модного кутюрье, ненавязчиво подчеркивал прекрасную фигуру. Несмотря на ранний час, драгоценностями красавица тоже не побрезговала. В ушах поблескивала далеко не бижутерия, а на груди висел небольшой медальон с черным камнем в центре. Она тряхнула головой, и роскошные платиновые локоны, явно побывавшие в руках отличного парикмахера, рассыпались по плечам. Девушка по-хозяйски уселась напротив, закинув ногу на ногу и выставив на обозрение идеальные по форме коленки.

— Какие, оказывается, мужчины водятся в полиции, — хмыкнула она, послав в сторону майора Реброва недвусмысленный взгляд.

Макса заметно перекосило, и он, что-то пробормотав, выскочил в коридор.

— Ваш паспорт, пожалуйста, — попросил Николай, пытаясь сообразить, как такая особа могла стать невестой обычного работяги.

— Опять паспорт, — капризно проворчала девица и стала копаться в сумочке.

На столе перед полицейским появилась какая-то косметика, ключи от машины, помятые купюры и, наконец, искомый документ. Раскрыв книжицу в дорогой кожаной обложке, капитан сверил данные со своими записями.

— Гражданка Ланская, Лариса Марковна…

— Лара, — поправила девушка. — Терпеть не могу это деревенское имя! Удружили предки, обозвали, как бабку. Лариса-крыса… Фу!

— Хорошо, — не стал спорить оперативник. — Лара Марковна, расскажите, пожалуйста, о своем женихе.

— Это о Генке, что ли? — усмехнулась она. — Да какой там жених? Скажете тоже.

— А какие отношения Вас связывали с погибшим гражданином Матросовым?

— Сексуальные, — наглая девица демонстративно провела кончиком языка по губам. — Знаете о таких, господин полицейский? Вас подробности интересуют? Позы и всякое такое?

— Для начала расскажите о том, как вы познакомились, — спокойно сказал Николай.

— Я Генку на дороге сбила. С парковки выезжала, а тут он, на каторгу свою торопится. Ну, и тюкнула слегка. Слово за слово, так и познакомились. Мне богатые сынки уже поперек горла встали. Как мой папочка сказал, от обилия сладкого на солененькое потянуло. Разнообразия захотелось.

— Значит, замуж за Матросова Вы не собирались? — уточнил капитан.

— Конечно, нет! — возмутилась девица. — Папочке такой зять бы не понравился. Да и какой из Генки муж? Кто он, и кто я? Пашет каждый день, зарабатывает копейки, живет в двухкомнатной халупе, ездит на древних Жигулях, отца не помнит, мать — вообще клуша деревенская…

— Большинство женщин на просторах нашей страны именно за таких работяг и выходят замуж, — не смог скрыть возникшую неприязнь Николай.

— Ну, и дуры! — совершенно не смутившись, воскликнула Ланская. — Я заслуживаю того, чтобы получить от жизни все. А что мне может дать такой вот Генка? Ну, кроме секса, разумеется. Папочка ему хорошую должность предлагал, а он… Засел в своем болоте и принципы обсасывает. Мол, я всего в жизни должен добиться сам. Дурак, в общем.

— Матросов умер, — напомнил капитан.

— А я тут при чем? Жалко конечно. Но ничего. Другой найдется. Например, Ваш коллега.

— Он женат, — Николай с трудом сдержался, чтобы не отчитать наглую девчонку. — Когда Вы в последний раз видели Матросова?

— Месяц назад. Перед поездкой в Италию.

— А после Вы с ним не встречались?

— Нет. Я только вчера вернулась. Я изучаю историю искусств, вот и приходиться ездить по миру, — с притворной усталостью пояснила девушка.

Капитан задал еще несколько вопросов и, подписав пропуск, отпустил Ланскую восвояси. После общения с ней хотелось вымыть руки, а еще лучше принять душ. «Будто в болото окунулся», — с раздражением подумал оперативник. Зазвонил смартфон, забытый Максом на столе. С минуту попиликав, он умолк, но его тут же сменил городской. Потрепав нервы раздосадованному капитану еще минуты три, заткнулся и он. Николай вздохнул с облегчением, и тут взорвался трелью его собственный стационарный аппарат.

— Слушаю, — рявкнул капитан, схватив трубку.

— Доброго дня, — донесся из мембраны тихий женский голос. — Могу я поговорить с майором Ребровым?

— Он вышел. Что ему передать? — сквозь зубы процедил капитан.

— Я по личному вопросу…

— Ах, по личному? — взорвался оперативник. — Оставьте Вы его уже в покое. Он женат! Понятно Вам?

— Понятно. Спасибо за информацию.

В ухо мужчине ударили короткие гудки. Николай тряхнул головой, медленно успокаиваясь. «Надеюсь, это действительно был кто-то из подружек Таськи-балерины, а не какая-нибудь максова информаторша, — мелькнула запоздалая мысль. — Впрочем, нет. С чего бы майорским стукачам звонить мне? Сто процентов, Таська дурью мается!»

Николай потер гудящие виски и попытался сосредоточится на работе. Но получалось плохо. Точнее, никак не получалось. Вернулся майор.

— Как впечатления от невесты Матросова? — спросил он.

— Никакие впечатления… — признался капитан. — Более неподходящую невесту заводскому работяге трудно придумать. Девушка — представительница золотой молодежи. Впрочем, сама она возможность подобного союза на смех подняла.

— Как так? — заинтересовался майор, включая компьютер. — Мать Матросова говорила о свадьбе, как о чем-то решённом, коллеги по работе так же… Что-то не клеится.

— И я о том же. Девица обмолвилась, что ее папаша предлагал неудавшемуся зятю теплое местечко в своей фирме, но тот отказался. Принципиальный… Подробностей Ланская не знает — беседа состоялась в ее отсутствие, и сообщил ей об этом папочка.

— Так, может, папаша и посодействовал безвременной кончине. А предлагал вовсе не теплое место, а пачку денег, чтобы недостойный отстал от дочурки. Парень уперся, и в ход пустили более действенные методы убеждения.

— Как версия, вполне прокатит, — хмыкнул Николай. — Только это ни на шаг не приближает нас к результату. Не лично же господин Ланской в Матросова стрелял… Впрочем, поговорить с ним все равно не помешает. Если удастся…

— А кто нам может помешать?

— Да кто угодно. Помнишь, как Грибов возбух, когда узнал, что мы дочь самого Ланского повесткой вызвали. Да заикнись я про повестку для папаши, он меня с дерьмом съест.

— Да, уж… С тех пор, как Бурундука убили, все изменилось, — опустил голову Макс. — Но засранец, которого посадили на его место, это апогей.

Николай промолчал. Бурундук, а точнее, полковник Бурун, руководил их отделом без малого двадцать пять лет. И всегда горой стоял за своих оперативников. Когда его полгода назад застрелил в подъезде обдолбанный наркоман, друзья долго не могли в это поверить, а привыкнуть к новому начальнику не смогли до сих пор.

— Да, кстати! — нарушил тягостную паузу капитан. — Тебе какая-то девица звонила. Сначала на твой мобильный и городской. Потом мне. Я, кажется, ответил не очень вежливо.

— Что за девица? — равнодушно уточнил Макс, доставая из сейфа большой блокнот.

— Девушка не представилась, — хмыкнул Николай. — Сказала, что по личному вопросу. Да ты глянь на мобильном. Думаю все три звонка с одного номера шли.

— Опять от Таськи кто-то, — проворчал майор, но смартфон все-таки взял. — Странно. Номер не определен. У меня, вообще-то, услуга «Кто звонил» подключена.

Оперативник сел за стол и поднял трубку внутреннего телефона:

— Леночка, Ребров беспокоит… Я тоже не забываю, ты же моя армия спасения и последняя надежда… — Николай ухмыльнулся, узнавая в этих словах прежнего Макса, перед глазами сразу нарисовалась жеманно улыбающаяся Леночка из техотдела пятидесяти двух лет от роду и весом в полтора центнера. — Леночка, глянь, пожалуйста, с какого номера мне звонили на городской…

— Двадцать минут назад, — подсказал капитан.

— Двадцать минут назад… Нет, тупит определитель… Ага, я подожду.

Минут пять мужчина нетерпеливо постукивал ногтем по столешнице. Наконец, ему ответили, и его лицо вытянулось от удивления:

— С-спасибо, Леночка. С меня шоколадка!

Он положил трубку на рычаги и задумчиво пробормотал:

— Однако…

— Что там такое? — Николай поднял голову, оторвавшись от пачки фотографий.

— Звонили из Новокузнецка. Какой-то телефон-автомат в центре города.

— Оригинально. Скорее всего, ошиблись номером.

— Угу. И Ребровым, — фыркнул майор.

— Это просто разные люди звонили. Мне таськина подруга, а тебе кто-то случайно набрал.

— И на мобильный случайно, и сюда? — недоверчиво переспросил майор.

— Знаю я, куда ты клонишь, — нахмурился Николай. — Выброси это из головы. Она бы представилась.

— Да, наверное, — неуверенно проговорил Макс, и тут же вскинулся. — Давай проверим. Набери техотдел, пусть скажут, откуда пришел вызов тебе!

— Из Павловска, — буркнул капитан, но спорить не стал.

Десять минут спустя недоуменные мины были уже у обоих. Капитану Корбову с вопросом о коллеге звонили из Ставрополя.

— Спецы сказали, что оба звонка сделаны через интернет, и отследить их теперь практически невозможно, — развел руками Николай. — Так что это вполне могла снова быть Таська.

— Откуда у бывшей балерины такие познания о Сети? Нет, Коля, это наверняка была она.

— Ты слишком часто…

— Нет, я не слишком часто! — перебил майор. — Что ты ей сказал?

— Да ничего особенного, — отвел глаза Николай. — Что ты занят, и все такое…

— Опять я, болван, опростоволосился, — проворчал Макс, не замечая смущенный взгляд друга. — Скотчем примотать этот телефон к руке, что ли?!

— Брат, если это была Агафья, она позвонит снова, — сказал капитан, все еще не глядя в его сторону.

Капитан солгал дважды. Но рассказывать, что он на самом деле выдал звонившей, ему не хотелось. А уж напоминать другу лишний раз о том, что мертвые девушки не звонят бывшим женихам, было тем более чревато.

— Ладно, — встряхнулся майор, одним глотком наполовину осушив чашку с остывшим кофе. — Что будем делать с Ланскими? Идти мне к следователю, или пока вокруг присмотримся?

— Присматривайся, не присматривайся, а Ланского все равно потрясти придется. И не только его, — капитан заметно обрадовался смене темы. — Круг знакомых его дочурки — детки таких же толстосумов. Чую, принесет нам это дело еще нервотрепку.

— Уже принесло, — буркнул Макс. — Среди бела дня посреди оживленной улицы образовалось тело с огнестрелом, и никто ничего не видел. Это дикость! Даже сам выстрел никто не услышал. А ведь о глушителе там и речи не шло.

— Народу много, машин тоже. Могли и не услышать в гомоне, — мотнул головой Корбов. — Мне интересно, почему жмурика заметили только через час после смерти, не раньше. Ладно, законопослушные граждане мимо прошли — мало ли какой пьяный прикорнул. Но там же патруль каждые пятнадцать минут проезжает. Они-то как прохлопали?

— Да не смотрели особо по сторонам, и прохлопали, — отмахнулся Макс. — Толпы нет, нездорового ажиотажа и воплей «Милиция! Убили!» — тоже. Вот и лопухнулись ребята. Хорошо. Пойду я к следователю, Ланского просить. Есть еще кто-то из перспективных? Чтоб сразу за всех выслушать?

Николай протянул другу заполненные бланки:

— Вот. Еще четверо.

— Супер, — скривился майор, просмотрев фамилии. — Следак сам меня сожрет, и Грибову ничего не оставит.

— А у нас есть выбор?

— Выбор есть всегда, — хмыкнул майор и отсалютовал другу. — Идущие на смерть приветствуют тебя!

— Иди уж, гладиатор, — улыбнулся Николай.

Оставшись в одиночестве, оперативник налил кофе и, приоткрыв окно, закурил, все еще улыбаясь последним словам Макса. Капитан будто на несколько минут вернулся в прошлое. Тогда майор откалывал подобные шутки постоянно, и в кабинет то и дело совался кто-нибудь из начальства, желая выяснить причину царящего здесь веселья. Николай багровел, пытаясь унять рвущийся наружу хохот, а Макс невинно что-то объяснял. Агафья же сразу навешивала на лицо отстраненно-холодное выражение, будто и не она вовсе секунду назад хохотала едва не до слез. Покойный полковник Бурун до последнего дня не догадывался, что половина случаев неуместного времяпрепровождения «безголовой троицы» была именно на ее совести. О, да! Эта девушка умела держать себя в руках. Но и другой она тоже бывала… Николай невольно вспомнил, как однажды майор закружил ее на руках по комнате, и какие при этом ошарашено-счастливые лица были у обоих.

Капитан тряхнул головой и сунул сотлевшую до фильтра сигарету в пепельницу. «Что сделано, то сделано, — подумал он. — Прав я был или ошибался, солгав тогда, но Макс не бухает. И это уже хорошо. А колдунья… Время лечит. Однажды он поймет, что ее больше нет».

Глава 2

Начало июля. Вторник

Кирь всегда мечтал оказаться в святая святых большого, окруженного парком, особняка — кабинете Хозяина. Мечтал с тех самых пор, как узнал о его существовании. В своих мечтах Кирь тысячу раз самыми разными способами спасал от легавых и оборзевших конкурентов большого босса, а тот награждал его толстыми пачками баксов и даже угощал коньяком из своих запасов. И вот мечта сбылась: простого охранника пригласили к Хозяину. Да еще в компании с начальником службы безопасности.

Но Кирь не радовался и даже не смотрел по сторонам. Он судорожно вспоминал обрывки слышанных в детстве от матери молитв и желал только одного — убраться отсюда живым.

А посмотреть было на что. Небольшая комната, обставленная с большим вкусом и еще большими затратами, располагала к покою. Глубокие обитые темной кожей кресла, плотные портьеры, пушистый ковер на полу. В большом камине умиротворяюще потрескивали дрова. Все здесь дышало сдержанной и от того еще более заметной роскошью.

Впрочем, хозяин этого великолепия вполне соответствовал антуражу. Высокий широкоплечий мужчина лет шестидесяти в дорогом классическом костюме. Инородными телами казались гости: щуплый лысоватый мужичок, на котором пиджак висел, как на вешалке, и сам Кирь — крупный парень без признаков интеллекта на обычно розовощеком, а сейчас сером лице.

— Как он оказался за периметром? — холодно поинтересовался широкоплечий, подняв тяжелый взгляд на посетителей.

— Неизвестно. Ублюдок умер до того, как парни до него добежали. Наверное, яд сожрал, мразь.

— Избавь меня от эпитетов, Игорь Петрович, — поморщился хозяин кабинета.

— Прошу прощения, Ефим Филиппович. На камерах ничего нет, сигнала о нарушении периметра не было. Он будто просочился через проходную. А там у нас видеозапись не ведется.

— Видеозаписи нет. Охраны тоже?

— Охрана есть, — тот, кого назвали Игорь Петрович, вытер большим платком взмокшую лысину. — Но парни не пропустили бы чужого.

— И, тем не менее, чужой гулял по моему парку, весело помахивая снайперской винтовкой. Как Вы это объясните, Игорь Петрович?

— Я не знаю…

— А Вы, молодой человек, — ледяной взгляд, как сверло, вонзился в охранника. — Вы не отлучались, и мимо Вас никто не проходил?

— Н-нет, — судорожно выдохнул Кирь, бледнея еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше некуда. «Что ж голос-то так дрожит?! — думал он, до боли стискивая кулаки, по зоновской привычке заведенные за спину. — Не поверит. Век воли не видать. Не верит. И стерва эта плоскомордая не верит!»

Ефим Филиппович недоверчиво покривил губы и повернулся к «плоскомордой стерве», стоявшей чуть в стороне за спинкой хозяйского кресла. Миниатюрная узкоглазая девушка едва заметно кивнула. Паника затопила недалекий ум охранника в доли секунды.

— В натуре, не было никого! Если бы кто ливерил[1], я б заметил! — выкрикнул он, увидев в этом кивке свой смертный приговор.

— Помолчите, молодой человек, — поморщился Хозяин, и Кирь, получив увесистый тычок под ребро от своего начальника, заткнулся. — Игорь Петрович, Вы разберитесь, что за человек заглянул к нам в гости и так скоропостижно скончался. Раз уж невозможно выяснить, каким путем явился наш гость, я хочу хотя бы узнать, кто он. Ну, не мне Вас учить.

— А… — начал было тот, но владелец усадьбы властным жестом заставил его умолкнуть.

— Я уже сказал все, что хотел, Игорь Петрович, и больше Вас не задерживаю.

Начальник службы безопасности, подпихнув в спину застывшего Киря, быстро вымелся из кабинета.

— Куда мне теперь? — спросил дюжий охранник, как только они оказались в коридоре.

— На место. Куда еще? Твоя смена пока не закончилась, — сварливо отозвался Игорь Петрович. Ему было не до тупого подчиненного. — Якудза тебе поверила. Так что свободен. Но сохрани тебя Бог, если выяснится, что она ошиблась.

Кирь бочком обошел начальника и быстрым шагом, сильно смахивающим на бег, рванул к выходу. В сторожке у главных ворот его встретил обеспокоенный сменщик:

— Ну чё там, Кирь? Нашли, как эта падла пролезла?

— Не-а, — мотнул головой тот и надолго присосался в бутылке с минералкой.

— Гвоздь злой?

— Еще какой! — поежился Кирь, вытирая мокрые губы тыльной стороной ладони. — Камеры же ни хрена не видели. А не просматривается тока у нас. Петрович на меня волком смотрел.

Напарник уставился на говорившего во все глаза. Если наемный убийца пролез на территорию усадьбы через проходную, то Кирь должен сейчас загибаться где-нибудь в подвале, а не хлестать минералку.

— Чё уставился? — рыкнул он. — Не пропускал я никого. Я ж не форель[2]! Я жить хочу!

— А я чё? Я ничё, — отвернулся парень, но тут же снова с любопытством спросил. — А Якудза была?

— Была, — кивнул Кирь. — Куда ж без нее. Она за Гвоздем, как конвой, ходит.

— И чё?

— Да чё ты заладил, «чё» и «чё»? Баба, как баба, — обозлился проштрафившийся охранник.

— Ничё. Непонятка с этой узкоглазой. Чего ее Гвоздь везде с собой таскает? Трахает, что ли?

— Не наше дело, — Кирь нервно огляделся по сторонам, — кого Гвоздь шпилит. И не болтай об этом! Мороз по шкуре от этой узкоглазой. Кажется, что она все время где-то рядом.

— Чтоб я бабыиспугался? — фыркнул напарник.

— Увидишь поближе — испугаешься. Морда плоская, глаза-щелки и молчит. И не моргнет ни разу. Чистая змея. Как сам Гвоздь свою змею не боится?

Гвоздь, а точнее, Ефим Филиппович Меньшов, не боялся свою «змею». Ибо только благодаря ей был до сих пор жив.

— Третья попытка за месяц, — проворчал он, бросив пулю, которую вертел между пальцами, в декоративную шкатулку на каминной полке. — Два снайпера и бомба в автомобиле.

— Это им не поможет, — едва заметно пожала плечами девушка, присаживаясь на подлокотник пустого кресла.

— Верю, — кивнул на шкатулку авторитет. — Но они придумают что-нибудь новое.

— Возможно, — так же равнодушно отозвалась она. — Но это им тоже не поможет.

— Самое неприятное в этой истории, я до сих пор не понял, кто против меня играет. Это настораживает, — Меньшов опустился в кресло, и девушка тенью соскользнула на медвежью шкуру у камина.

— Кто играет, понятно. Is fecit cui prodest[3]. Вам же прислали список предприятий, в которых Ваше участие нежелательно, — качнула головой она, глядя в огонь. — Непонятно — как. У них должны быть информаторы в Вашем ближнем кругу. Сегодняшний снайпер вышел на позицию не раньше, чем за десять минут до Вашего выхода из дома. Ему кто-то сообщил о том, что Вы выходите. Кто мог это сделать?

— Не представляю. Я просто хотел пройтись по парку.

— Прослушка?

— Отпадает! Мой дом на жучки проверяют чаще, чем кабинет Президента!

— Направленный микрофон, или еще что-нибудь. Это Вам лучше обсудить со специалистами — не моя область.

— Да в курсе я! — отмахнулся Гвоздь с легким раздражением. — К тебе нет никаких претензий.

На лице девушки не дрогнул ни один мускул. Она так же спокойно смотрела в огонь, никак не отреагировав на эту вспышку гнева.

— Знаешь, как тебя называют среди моих… подчиненных? — нарушил затянувшееся молчание Меньшов.

— Знаю. Они называют меня Якудза.

— Да, — кивнул авторитет. — И боятся, по-моему, еще больше, чем меня самого.

— Непонятное всегда пугает.

Меньшов не ответил. Он медленно потягивал коньяк, глядя на сидящую у огня девушку. Она стоила тех небольших, в общем-то, денег, которые пришлось на нее потратить. Смешно, но еще несколько лет назад Гвоздь не верил ни в экстрасенсов, ни в телепатов, ни в прочую потустороннюю чушь. Однако судьба познакомила его с этой стороной жизни, когда около года назад к нему заявилась девушка из полиции со странными, не подающимися объяснению способностями. После ее смерти авторитет и не рассчитывал, что ему вновь доведется столкнуться с чем-то подобным. И вот, пожалуйста, опять. «Фартит мне на этих ведьм», — подумал он, допивая янтарную жидкость из пузатого бокала.

Максим Ребров появился на рабочем месте ближе к вечеру и с довольным стоном плюхнулся на стул, вытянув гудящие ноги.

— Как успехи? — приподнял брови Николай.

— Сейчас доложу, — хмыкнул майор. — Дай насладиться покоем. Я сегодня черт знает сколько километров намотал на эти ботинки.

— Кофе будешь?

— Буду.

— Пока не расскажешь — не получишь, — усмехнулся Николай включая чайник на подоконнике.

— Живодер, — улыбнулся Макс. — Ладно, слушай. Мы вчера с тобой беседовали о том, как это жмурика умудрились проглядеть и прохожие, и патруль. Совершенно нестандартное поведение.

— Ну, отчего же нестандартное? Сплошь и рядом такое. Думают, пьяный спит, и идут себе мимо.

— Патрульные тоже? Нет. Меня такое объяснение не устраивает. Короче, я сегодня с утра рванул туда. И прошел по всем офисам, у которых окна на улицу выходят.

— Там уже ходили, — пожал плечами капитан, ставя перед другом кружку с кофе. — И ничего не выходили.

— А я выходил. Вопросы надо тоже правильные задавать.

— А вот с этого момента поподробнее, — заинтересовался Николай, усаживаясь на место. — Чем тебе вопросы не угодили?

— Наши о чем спрашивали? О жмурике. Разговор короткий. Видел жмура? Нет. Спасибо, следующий. А я спросил, что вообще видели. Чувствуешь разницу? В основном, конечно, отмахивались. Мол, мы работаем, некогда нам в окна смотреть. Но одна милая девушка меня не разочаровала. Мертвяка она не заметила. Но примерно в то время видела, как по улице, как раз там, где потом обнаружили тело, разгуливал мужчина и кого-то ждал. Лет сорока, высокий, спортивного телосложения, явно обеспеченный, в общем, мечта любой двадцатипятилетней девицы, не отягощенной излишками образования, забот и личной жизни.

— Так… А ты представляешь, сколько мужиков подойдут под это описание в Санкт-Петербурге? — Николай начал демонстративно загибать пальцы, будто что-то высчитывая. — Тысяч триста пятьдесят — четыреста.

— Острим-с? — ухмыльнулся Макс. — Это ты зря… Мужик кого-то ждал минимум двадцать минут. Потом подкатил вполне представительный мерс и увез его в неизвестном направлении. Чувствуешь, как сужается круг возможных подозреваемых?

— Да. Еще как. Особенно, если учесть, что Мерседесов в Питере больше, чем бродячих собак. Кстати, он мог принадлежать вовсе не самому мужику, а тому, кого он ждал.

— В данном случае это малозначительные детали. Потому что любительница смотреть в окошко работает в риэлторской конторе на первом этаже, и прекрасно видела номерной знак.

— Скажи еще, что она его запомнила, и я поверю в Деда Мороза! — ахнул Николай.

— В Снегурочку тоже сейчас поверишь. Она его запомнила, — осклабился майор. — Номера совпали с ее датой рождения. Даже буква в конце подошла. И девушка до конца рабочего дня размышляла, стоит ли считать это совпадение знаком судьбы.

— Офигеть! И кто наш таинственный незнакомец?!

— Коля, — укоризненно покачал головой Макс. — Я же только что вошел. Сейчас пробьем по базе и узнаем.

— Диктуй, — нетерпеливо воскликнул капитан, выводя на монитор свое компьютера базу ГАИ.

Полчаса спустя оптимизма у оперативников поубавилось.

— Интересно, — протянул майор, задумчиво глядя на распечатку результатов их поиска. — Кто быстрее пошлет меня к черту, когда я вздумаю задавать вопросы: Ланской или он?

— Ни тот, ни другой, — мрачно проворчал Николай. — В лидерах будет следователь, когда он сообразит, кто такой этот Меньшов Е. Ф., с которым ты мечтаешь пообщаться.

— Весело, однако. И каким боком тут Меньшов? Чем парень с ткацкой фабрики мог повредить авторитету?

— Вот его и спросишь.

— Спрошу, куда же я денусь, — пожал плечами Макс. — Показания свидетельницы — официальная бумага, и по ней мы обязаны отработать. Слушай… Может, гвоздевские волки труп и выкинули на улицу? Из этого самого мерседеса?

— Нет. Эксперты уверены, что парень умер прямо там. Он сполз по стенке, и больше его никто не трогал до приезда наших. Все проверили. И следы крови, и положение тела. Там его пристрелили.

— Да знаю я… — буркнул майор раздраженно. — Но почему этого никто не видел?!

— А вот черт его знает. Нечего гадать. Давай звонить следователю. В любом случае придется пообщаться с Гвоздем и выяснить, кого забирала тачка, числящаяся за его главным офисом. Завтра надо туда съездить.

— А ничего, что на завтра назначена встреча с Ланским?

Капитан молча достал из кармана зажигалку, подкинул ее в воздух и, поймав, на мгновенье завел руки за спину.

— Пусть слепой случай рассудит. И кто у нас огнеопасен?

— Гвоздь, — улыбнулся Николай, вытягивая перед собой кулаки. — В какой руке?

Макс молча хлопнул по левой. Капитан разжал пальцы, демонстрируя пустую ладонь.

— Повезло тебе.

— Это с какой стороны посмотреть, — покривился майор. — Они оба не медовые пряники.

— Се ля ви, друг, — хмыкнул Николай. — Ладно, давай по домам, что ли? Завтра весь день обещает быть не медовым. С утра планерка, потом эти товарищи, несознательные…

— Да, уж. С медом пролет — сплошной деготь.

Ребров распрощался с другом на парковке. Старенький опель пару раз чихнул, но все-таки завелся и повез оперативника домой. Квартира, как всегда, встретила хозяина тишиной и запахом пыли. Не зажигая свет, майор нашарил тапки и прошел на кухню. Наскоро перекусив быстрорастворимой лапшой, мужчина взглянул на часы и, решив, что половина одиннадцатого — время детское, включил компьютер.

Браузер запустился автоматически, на иконке почты весело мигал маячок новых писем. Макс вывел почтовый ящик на экран и начал методично просматривать полсотни посланий, появившихся со вчерашнего вечера. Большинство он сразу отправлял в корзину: рекламные рассылки мало интересовали оперативника. Сообщения о новых темах на форуме полетели туда же. На форум он и сам зайдет, чуть позже.

[1] Ливерить — следить.

[2] Форель — психически больной человек (жрг)

[3] Сделал тот, кому выгодно (лат.)

Глава 3

Начало июля. Среда

В зал заседаний майор Ребров влетел без трех минут десять. Полковник Грибов, которого подчиненные прозвали Сморчок, недовольно нахмурился, но, взглянув на часы, ничего не сказал вслух. Макс плюхнулся на свободный стул рядом с другом и какое-то время молчал, пытаясь незаметно отдышаться.

— Раз уж все в сборе, начнем, — проскрипел начальник убойного отдела и начал по очереди поднимать оперов, требуя от каждого отчета по порученным расследованиям.

Доклады он выслушивал с такой скучающей миной на сморщенном лице, что было непонятно, а зачем он вообще спрашивает. Впрочем, оперативники таким вопросом уже не задавались. Планерка у Сморчка всегда проходила одинаково. Сначала полковник с отсутствующим выражением слушал, а потом устраивал стандартный разнос на тему «Работать не умеете и не хотите». После этого он заканчивал собрание, считая долг руководителя исполненным.

Но сегодня в программе появились неожиданности. Общими фразами отчитав личный состав за некомпетентность, Грибов повернулся к Максу с Николаем:

— Все свободны, а вы двое — задержитесь.

Друзья переглянулись. За полгода работы под руководством нового начальника они впервые услышали такой приказ. Полковник дождался, пока оперативники разойдутся, лично проверил, плотно ли закрыта дверь, и, намотав несколько кругов по кабинету, наконец, остановился перед посетителями:

— Вы что себе позволяете? — выплюнул он.

— Что Вы имеете в виду, товарищ полковник? — осторожно поинтересовался Николай.

«Бурундук бы сейчас ответил: «Что имею, то и введу», — подумал майор, невольно усмехнувшись.

— Смеетесь?! — взвился Сморчок, заметив эту улыбку. — Вам, значит, смешно, майор Ребров! А мне вот совсем не смешно читать жалобы на ваши действия, поступающее от законопослушных граждан!

— Какие жалобы, товарищ полковник? — опешил Макс, быстро прокрутив в голове последний месяц и не найдя ничего предосудительного.

— Вы дочь Ланского вызывали на беседу?!

— Вызывал, — кивнул майор.

— И кто Вам позволил разговаривать с ней по-хамски?! Вы не знаете различия между беседой и допросом?!

— Товарищ полковник, — вмешался Николай, — Вообще-то, с Ланской беседовал я.

— То есть, как это Вы? — в свою очередь, оторопел Сморчок. — Она четко пишет, как майор Ребров упоминал свое имя и звание…

— Не знаю, где она успела пообщаться с майором, — пожал плечами Николай, — но протокол гражданка Ланская подписала. И ее адвокат, кстати, присутствовавший при этом, не усмотрел никаких нарушений с моей стороны.

— А Вы где в это время были? — полковник обернулся к Максу.

— У следователя по делу Матросова, — спокойно отозвался тот.

Сморчок шлепнул губами, еще раз посмотрел на копию жалобы у себя в руках и, наконец, выдавил:

— Свободны. Я сам буду разбираться. И с Ланскими обращаться вежливо и культурно. Это очень уважаемые люди.

— Разбираться он будет, — проворчал Макс, когда друзья вернулись к себе. — Наплетет Ланскому, что я осознал свое нехорошее поведение и раскаиваюсь.

— Тебе-то какая разница, что он наплетет? — пожал плечами капитан, наливая кофе.

— Противно, просто, — буркнул майор, усаживаясь за свой стол. — Вообще не понимаю, с чего эта девица вдруг жаловаться надумала.

— Ну, вот у Ланского и спросишь, если тебе так интересно, — фыркнул Николай. — Утром следователь звонил, сказал, что наш денежный мешок согласился побеседовать с представителями полиции сегодня без четверти два.

— Какое счастье! До чего же демократичные олигархи пошли, диву даешься!

— Не язви. Лучше расскажи, где тебя с утра носило? Давно объяснительные не писал по поводу опозданий?

— А, — отмахнулся Макс. — Опель ехать отказался, пришлось на общественном транспорте плюхать. А я еще и проспал малость…

— Опять полночи в интернете просидел? — нахмурился капитан.

— Увлекся, — развел руками оперативник.

— Увлекся он… С чего ты вообще решил, что сможешь ее найти таким диким способом?

— У тебя есть другие предложения?

— Я вообще считаю, что ее не надо искать. Сможет — сама придет. А перелопачивание всех знахарей-экстрасенсов с просторов нашей обширной родины — это бесполезная трата времени.

— Коля, — вздохнул майор. — Мы с тобой уже тысячу раз говорили на эту тему. Агафья умеет лечить. Так?

— Ну, так.

— Ей пришлось спрятаться. Так?

— Так, так. Дальше-то что, — с раздражением поторопил Николай.

— Но жить ей на что-то надо? Надо. Воровать она не будет, характер не позволит. А заработать среди этих шарлатанов ей ничего не стоит. И светиться придется по минимуму. Самое логичное, на мой взгляд, что она могла сделать, это вырядиться очередной целительницей где-нибудь на периферии.

— Самое логичное на твой взгляд. С чего ты решил, что это покажется логичным ей? Может, она в детективное агентство пошла бы или опять в полицию. Кроме того, она могла просто уехать из страны!

— Не думаю, — упрямо качнул головой майор. — Любой из твоих вариантов — это куча документов и, соответственно, лишний шанс засыпаться.

— Ну, как знаешь, — отступился Николай.

Подобные разговоры происходили между ними не впервые, и все свои доводы капитан озвучивал уже не раз и не два. Но друг не желал слушать доводы: он хотел найти девушку и избрал для этого, по мнению Николая, самый дикий и фантастический метод. Попробовать отыскать на просторах России человека, о котором знаешь только то, что он может быть каким-нибудь знахарем или экстрасенсом… Провальная затея, даже если не думать о том, что этот искомый человек давно в могиле.

— Ладно. Я поехал к Ланскому, не хватало еще туда опоздать. В таком случае я объяснительной не отделаюсь. Сморчок меня просто сожрет, — нарушил молчание Макс, поднимаясь. — Я же сегодня безлошадный.

— Давай, подкину, — предложил капитан, тоже вставая. — Авторитеты не столь демократичны, как олигархи, поэтому мне точного времени для аудиенции никто не назначал.

— Не откажусь, — улыбнулся Макс. — А что, Гвоздь не пожелал общаться?

— Следователь не пожелал общаться, — скривился Николай. — Сказал, что Меньшов может и не знать, кто пользуется машинами из офисного гаража. Мол, иди, Корбов, туда, не знаю, куда, и выясняй сам то, не знаю, что. Так что я просто в этот офис поеду. Буду трепать нервы менеджерам среднего звена.

— Пока ты будешь менеджеров трясти, гвоздевские волки все подчистят.

— Если было, что подчищать, то уже подчистили, — пожал плечами капитан.

— Тоже верно, — согласился Макс, пришлепнув печать на дверь кабинета. — Но со следователем нам в этом деле повезло еще меньше, чем со свидетелями. Я вообще не знаю, кто там есть более трусливый, чем он.

— Се ля ви, — хмыкнул Николай. — Пошли уже. А то и на колесах опоздаешь.

Ланской встретил оперативника в роскошном кабинете с видом на Финский залив. О странной жалобе свой дочери он, к удивлению майора, заговорил сам.

— Девочка молодая, не привыкла к равнодушию, — мягко и вкрадчиво вещал он, разливая чай по тонкостенным полупрозрачным чашкам. — Таким некрасивым образом выказала свой протест. Я, разумеется, ей попенял за такое некорректное поведение. Если я могу как-то компенсировать Вам моральный ущерб…

Он умолк, выжидательно глядя на Макса.

— Не надо ничего компенсировать, — буркнул тот. — Жалобу заберите, раз знаете, что она не соответствует действительности. Этого хватит.

— Разумеется, — кивнул хозяин кабинета, но на его лице промелькнула тень разочарования. — Мои адвокаты уже занимаются этим вопросом.

— Я приехал не ради жалобы, — заговорил майор, которому надоели странные намеки и гримасы. — Как Вы знаете, убит официальный жених Вашей дочери…

— С определением «официальный» я бы поспорил, — мягко улыбнулся Ланской. — Ларочка любит чувствовать себя невестой. У нее каждый второй друг — официальный жених. Хотя, с… Простите, запамятовал фамилию. С этим молодым человеком отношения у нее длились дольше обычного.

— Ваша дочь рассказала, что вы предлагали Матросову работать у Вас. Был такой разговор?

— Был, — не стал спорить мужчина. — Повторюсь, отношения затянулись, и мне хотелось присмотреться к господину Матросову. К сожалению, он отказался от моего предложения.

— А что, собственно, Вы ему предлагали? — уточнил Макс.

— Место коммерческого директора в одной из моих дочерних компаний.

— Вы считали, что он справится с такой работой? Насколько я помню, у него было техническое образование.

— Для того, чтобы справляться с работой, у меня есть специально обученные люди. Они знают о коммерции намного больше и получают зарплаты гораздо меньшие, чем коммерческие директора, — тем же снисходительно-мягким тоном, который так раздражал майора, пояснил Ланской.

— Понятно. А были другие женихи, которые соглашались на столь лестное предложение?

— Всего один. Это сын моего близкого друга и партнера, и я надеюсь, что Ларочка со временем вернется к нему.

— То есть, Матросов Вам в качестве зятя был неугоден?

— Ах, вот Вы о чем! — рассмеялся Ланской, показав идеально ровные белые зубы. Макс невольно тронул языком свой левый клык, который давно следовало показать стоматологу. — По данному вопросу решение принимает Ларочка. Кого она выберет, тот и станет моим зятем.

— Тогда, кто мог бы пожелать неприятностей Матросову? Были у вашей дочери ревнивые воздыхатели, например?

— Об этом, пожалуй, лучше у Ларочки спросить.

— Неужели такой заботливый отец, как Вы, упустил из своего поля зрения окружение дочери? — не удержался от колкости майор.

Но хозяин кабинета не обратил внимания на завуалированный сарказм и ответил с тем же демонстративным добродушием:

— Ничего от Вас не скроешь. Конечно, я приглядываю за Ларочкой. Точнее, моя служба безопасности приглядывает. Девочка юна, любит приключения, а мир полон соблазнов. Но, если Вам интересно мое мнение, то не стоит искать негодяя, застрелившего бедного мальчика, среди друзей моей дочери.

— И где же, Вы считаете, его стоит искать? — улыбнулся Макс, мысленно обругав себя за неуместную язвительность.

— Мне кажется, тут могли приложить руку мои конкуренты, — вздохнул Ланской. — Точнее, один из них.

— И кто же?

— Видите, ли… История довольно сложная, — олигарх выложил руки на стол и сплел тонкие нервные пальцы в замысловатый узел. — Я вложил деньги в некоторые предприятия с видами на перспективное развитие. Но выяснилось, что не я один такой умный… Какая банальность, не правда ли? Однако выводить средства из проектов или переводить их на другие рельсы поздно. Тут играют роль многие факторы, и Вам, как человеку, далекому от деловых кругов, они не могут быть ни понятны, ни интересны. Но, к сожалению, эти факторы вынуждают меня настаивать на поддержании прежнего курса, что не может радовать моего конкурента. Надо сказать, что, как выяснили ребята из моей службы безопасности, кстати, в большинстве своем, Ваши бывшие коллеги, этот человек не всегда был законопослушным гражданином. Он привык решать свои проблемы силовыми методами. Я уже получил несколько писем с угрозами. Правда, не воспринял их всерьез и уничтожил. Возможно, господин Меньшов от слов перешел к действиям и таким образом дает мне понять, что члены моей семьи не обладают статусом неприкосновенности.

— Тогда почему он начал с Матросова? — поинтересовался майор, старательно скрывая за маской доброжелательного интереса вспыхнувший азарт.

— Я не знаю. Это всего лишь предположение. Просто мне больше не приходит в голову, как убийство может быть связано с моей семьей. Я честно веду дела. Я не знаю, кто может настолько меня ненавидеть, чтобы пойти на такое. В любом случае, я вдвое увеличил охрану дочери и жены. Ларочка, разумеется, недовольна, но ей придется потерпеть.

— Понимаю. Безопасность превыше всего, — согласился Макс. — Скажите, а в каких конкретно сферах пересекаются ваши с гражданином Меньшовым интересы?

— Видите, ли, — замялся Ланской. — Это коммерческая тайна, да и вообще довольно сложно…

Майор выжидательно смотрел на хозяина кабинета.

— Хорошо, — тот не выдержал и отвел взгляд. — Я попрошу отдел планирования подготовить для Вас отчет. Но я могу надеяться, что информация не уйдет…

— Разумеется, господин Ланской. Нас она интересует только в связи с расследованием убийства.

— Хорошо. Завтра курьер привезет Вам справку по моим проектам, которые могут не нравиться господину Меньшову.

— Спасибо, господин Ланской, — кивнул Макс, быстро дописал последние слова и положил стопку исписанных листков на стол. — Прочитайте и распишитесь, пожалуйста.

Едва оказавшись на улице, майор набрал номер друга.

— Одну минуту, — попросил Николай, услышав писк мобильного.

— Да, конечно, — кивнул Меньшов.

Капитан отошел к окну и ответил на вызов:

— Слушаю.

— Ланской считает виновником смерти парня Гвоздя, — быстро проговорил Макс, по официальному приветствию сообразив, что друг еще не освободился. — У них какие-то терки по финансовой части. Справку, кто кому отдавил любимую мозоль, обещали доставить к завтрашнему дню.

— Понял, спасибо, — так же сухо ответил оперативник, краем глаза наблюдая, как узкоглазая девушка, которую Меньшов не удосужился представить, склоняется к уху своего патрона. — Других возможностей он не нашел?

— Нет.

— Понял, — повторил Николай и убрал телефон в карман.

Китаянка закончила говорить, и брови авторитета дернулись, словно намереваясь удивленно взлететь вверх. Но Меньшов быстро справился с эмоциями, и если бы Николай не наблюдал за ним так пристально, то, скорее всего, ничего бы не заметил.

— Еще раз прошу прощения, — как ни в чем ни бывало, капитан снова сел.

— Ничего страшного, — Меньшов откинулся на спинку кресла. — Мне сообщили, что у Вас возник интерес к моему гаражу. Могу я из первых уст узнать, чем он вызван?

— Не сомневаюсь, что Вам и об этом доложили, господин Меньшов, — едва заметно усмехнувшись, проговорил Николай.

— Конечно, — согласился авторитет, тоже позволяя себе намек на улыбку. — Слушаю Вас.

— Меня интересует машина с номерным знаком… — Николай озвучил цифры, записанные в блокноте. — За кем она числится?

— Фыонг, пригласи, пожалуйста, начальника гаража.

Китаянка, ступая бесшумно, словно кошка, вышла из небольшого кабинета в приемную, где капитан провел несколько часов, напрасно пытаясь добиться хоть чего-то вразумительного от сонмища менеджеров. Управленцы вели себя предельно вежливо, с готовностью отвечали на все вопросы и при этом не говорили ничего конкретного. Они предлагали на выбор все: от легкого перекуса суши до чая и коньяка, довели выдержанного оперативника до тихого бешенства, но от вопросов уходили с ловкостью пресс-секретаря Президента. Так продолжалось до тех пор, пока в приемной не появился господин Меньшов собственной персоной в сопровождении миниатюрной узкоглазой китаянки. Бессмысленная суета улеглась, как по волшебству. И это только утвердило капитана в подозрениях, что офисный планктон нарочно тянул время в ожидании команды большого босса.

Фыонг вернулась так же тихо, как и ушла. Если бы не сопение и топот сопровождавшего ее грузного мужчины, Николай вполне мог бы прохлопать ее появление.

— Вот, познакомьтесь, Вадим Борисович, — произнес Гвоздь, дождавшись, пока девушка вновь окажется за спинкой кресла. — Это капитан Корбов из уголовного розыска.

— Позвольте, я сам, — остановил авторитета капитан.

Меньшов развел руками:

— Прошу. Мне скрывать нечего.

— Вадим Борисович…

— Бруньков, — подсказал мужчина, нервно косясь в сторону.

— Господин Бруньков, — Николай загнул лист блокнота, так чтоб был виден только номер интересующей его машины, — кто пользуется этим автомобилем?

Начальник гаража снова стрельнул глазами на своего хозяина, но, не дождавшись поддержки, открыл ноутбук.

— За Поляковым. Это его служебная машина.

— Вы как-то отмечаете выезды? — уточнил капитан.

— Н-нет. Это его личная машина. Ее больше никто не берет.

— Отлично, — кивнул капитан. — Возможно, чуть позже подъедут эксперты, чтобы осмотреть авто. А сейчас могу я поговорить с господином Поляковым?

Меньшова ничуть не насторожили подобные перспективы. Он являл собой образец спокойствия и вообще не смотрел на начальника гаража. С видимым усилием оторвавшись от любования серыми облаками в оконном проеме, авторитет слегка повернул голову к стоявшей за его спиной девушке:

— Фыонг?

Та склонилась к нему.

«Вслух эта китаёза говорить не умеет? — с легким раздражением подумал капитан, наблюдая, как беззвучно шевелятся идеально очерченные губы. — Кто она вообще такая?»

— К сожалению, это невозможно, — Меньшов, выслушав девушку, снова развел руками. — Поляков — начальник отдела информационной безопасности, но сегодня его нет в офисе. Он в командировке в Москве и вернется только завтра.

— Тогда завтра я буду ждать его в нашем ведомстве, — кивнул Николай, быстро заполняя бланк.

— Ему обязательно передадут, — ответил Меньшов. — Фыонг, проводи Вадима Борисовича.

Китаянка снова выскользнула вперед. Бруньков поднялся, с шумом отодвинув тонконогий офисный стул, и пошел к выходу.

— Одну минуту, Вадим Борисович, — окликнул его капитан. — Мне нужны Ваша подпись на протоколе и Ваш номер телефона.

Начальник гаража в нерешительности замер посреди комнаты, снова поглядывая в сторону, словно двоечник у доски в ожидании подсказки. Только теперь Николай заметил, что с явной опаской крупный мужчина смотрит вовсе не на своего хозяина. Китаянка едва заметно кивнула, и мужик бодро порысил обратно к столу.

Получив нужные подписи и записав адрес и номера телефонов, капитан отпустил Брунькова и задумчиво посмотрел на Меньшова, решая, стоит ли расспрашивать его о Ланском или повременить до завтра. Китаянка плавным, каким-то кошачьим движением снова убралась за высокую спинку начальственного кресла, и Меньшов заговорил сам:

— Могу я теперь узнать, чем вызван Ваш визит?

— Следственной необходимостью, — привычно ушел от прямого ответа Николай. — Скажите, какие отношения у Вас с господином Ланским?

— Никаких, — спокойно отозвался авторитет. — Мы, разумеется, знакомы. В кругу деловых людей, имеющих схожие интересы, все друг друга знают. Но я не веду с ним дела.

— Почему?

— Не сложилось, — пожал плечами Гвоздь. — Меня не устраивают его условия, его — мои.

— И что это за условия?

— А это уже бизнес, молодой человек, — нахмурился Меньшов. — Не думаю, что должен отвечать на такие вопросы.

Китаянка снова наклонилась к обозленному авторитету. Выслушав ее шепот, Гвоздь недовольно дернул щекой:

— Задавайте прямые вопросы, господин Корбов, и получите прямые ответы, — буркнул он, наконец.

— В чем ваши интересы столкнулись с интересами господина Ланского? — спросил Николай, украдкой поглядывая на странную советчицу.

— Кусок земли, которую он хочет купить, а я не хочу продавать.

— Вас не устраивает цена?

— Меня не устраивает продажа.

— Понятно, — сказал Николай, понимая, что большего ему от Меньшова сейчас не добиться, причем вне зависимости от того, замешан авторитет в убийстве Матросова или нет. Удивительным было уже то, что Гвоздь вообще до сих пор с ним разговаривает, а не натравил свору адвокатов.

— Если у Вас все, то мне пора, — поднялся Меньшов.

— Да. Пока все, — капитан положил перед Гвоздем протокол. — Прочитайте и подпишите каждую страницу.

— Да, уж, помню, — хмыкнул Меньшов, просматривая текст и размашисто подписываясь.

Пока он разбирался с бумагами, Николай еще раз окинул быстрым взглядом неподвижную фигуру в тени кресла: «Кто же ты такая?»

— И Ваша сотрудница пусть распишется, — сказал он. — Она присутствовала при нашей беседе — я обязан внести ее данные в протокол. Девушка говорит по-русски?

По непонятной капитану причине Меньшов развеселился окончательно:

— Говорит. Фыонг — мой секретарь и телохранитель.

Девушка, не обращая внимания на неуместную веселость шефа, взялась за ручку.

— Сначала документы предъявите, пожалуйста, — остановил ее Николай.

На стол легла зеленая книжица.

— Нго Тхи Фыонг. Я правильно прочитал?

Китаянка, оказавшаяся вовсе не китаянкой, а вьетнамкой, кивнула.

— Спасибо, — капитан убрал бумаги в папку и, спиной чувствуя насмешливый взгляд Гвоздя, направился к двери.

— Фыонг Вас проводит, — бросил авторитет.

Девушка нарисовалась рядом едва не одновременно с этими словами. В молчании они прошли через приемную и пересекли небольшой холл. Бесшумные движения странной сопровождающей немного нервировали Николая. Он то и дело поглядывал в ее сторону, идет она рядом или давно свернула в какую-нибудь дверь.

— Давно Вы работаете у господина Меньшова? — спросил капитан, когда кабина старинного лифта медленно поползла на первый этаж.

Фыонг молча качнула головой.

— А где Вы выучили русский язык? — оперативник сделал вторую попытку заставить девушку заговорить. Но и она не увенчалась успехом. Вьетнамка лишь неопределенно дернула плечом.

— Вы не хотите со мной разговаривать?

На этот вопрос она не посчитала нужным ответить даже движением пальца. Смерив безразличным взглядом двух охранников, напряженно вытянувшихся при ее появлении, она оставила оперативника у проходной и так же молча ушла к широкой лестнице.

— Чертова Якудза, — уловил Николай шепот на грани слышимости.

Кроме него и охраны в холе больше никого не было.

«Значит, якудза, — подумал капитан, выходя из старинного здания, которое целиком занимал офис Меньшова. — С кем же ты связался, Гвоздь? Неужели с японской мафией?»

Он позвонил Максу и кратко рассказал о результатах поездки.

— М-да… — резюмировал майор. — Неприятная ситуация вырисовывается.

— Пакостная ситуация, прямо скажем, — проворчал Николай. — Ты где сейчас?

— В конторе. Бумажки рисую.

— Долго тебе еще? — бросив короткий взгляд на часы и убедившись, что попытка пообщаться с Меньшовым поглотила весь рабочий день, Николай огляделся в поисках супермаркета.

— В общем, уже заканчиваю.

— Давай тогда заканчивай и дуй ко мне. Я сейчас пельменей куплю и тоже подъеду. Не нравится мне это дело. Надо бы подумать.

— Хорошо, — Макс не стал спорить. Дома у него в смысле съестного было шаром покати.

Полтора часа спустя друзья уже сидели за столом на кухне у Николая. Пельмени были давно съедены, кофе налит, сигареты прикурены… В общем, обстановка для мозгового штурма была весьма располагающей. А вот сам штурм никак не получался.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — нарушил тишину капитан, выдыхая дым в приоткрытую форточку.

— Думаю, что я ни черта не понимаю, — качнул головой Макс. — И больше всего меня смущает неожиданная сознательность Гвоздя. С чего это он стал таким предупредительным? Начальника гаража? Да ради Бога. Машину с экспертами осмотреть? Пожалуйста. Спеца из службы безопасности на беседу в полицию? Да не вопрос, сам доставлю.

— Положим, сам он никого доставлять не предлагал, — ухмыльнулся Николай.

— Да я утрирую! — отмахнулся майор. — Не понимаю, куда подевалась картинная поза авторитетного вора: «Сотрудничать с законом — западло».

— Если с этой стороны посмотреть, то я сам был удивлен. Даже ни один адвокат в обозримом пространстве не мелькнул. Когда такое было?

— А совсем без адвокатов — это вообще из области фантастики. Чтоб Меньшов, да снизошел до разговора один на один с нашим братом…

— Ну, не совсем один на один, надо признать, — нахмурился Николай, припомнив странную девушку. — Была там одна представительница братских народов. Очень колоритная представительница.

— Что за представительница?

— Вьетнамка. Имя — язык сломаешь, а не выговоришь. Гвоздь сказал, секретарь и телохранитель. Все время ему на ухо что-то нашептывала.

— На экзотику авторитета потянуло на старости лет? — хмыкнул Макс.

— Думаешь, любовница? — приподнял брови капитан. — Я бы не сказал. С чего бы он постельную грелку на встречу с полицейским приволок? Да и не тянет она на любовницу, скорее, ее боятся.

— Такая страшная? — хохотнул майор.

— У тебя одно на уме, — улыбнулся Николай.

— Забей. Гвоздь нашел себе усладу на склоне веков и таскает ее везде за собой. А она папику нашептывает про всех и вся, вот и смотрят на нее с опаской.

— Угу, а конкурс на должность услады проходил в кругу японской мафии.

— А мафия тут при чем? — слегка посерьезнел майор.

— А черт его знает, при чем. И, вообще, при чем ли, — махнул рукой капитан. — Я просто, выходя, слышал, как кто-то из охранников якудзу помянул недобрым словом.

— Да ну! Ерунда все это. Не бывает женщин якудза. У них там самурайский кодекс и патриархат. Так что выброси даму из головы и верни туда мужиков. А именно Гвоздя и Ланского.

— А что о них думать? — махнул рукой Николай, с трудом подавив зевок. — Вот завтра твои бумаги привезут, тогда и будем думать.

— Тоже верно. Тогда я в душ и спать. Первый час уже.

— Давай. Диван в большой комнате в твоем распоряжении, как всегда.

— Спасибо, благодетель, — ухмыльнулся майор и ушел в ванную.

Николай убрал в раковину грязную посуду и, решив, что помоет ее завтра, снова закурил. «За что же все-таки убили парня? — думал он, следя за полупрозрачной струйкой табачного дыма. — Жил себе, работал, долгов не имел, чужих жен не трогал, уголовщиной не промышлял. И, нате, пожалуйста…»

Так ни до чего и не додумавшись, капитан плюнул на бесполезные размышления и отправился спать.

Глава 4

Начало июля. Четверг

Едва друзья вошли в здание управления, как к ним подскочил пожилой оперативник:

— Ребров, выручай! — с места в карьер начал он.

— Куда ехать? — хмыкнул Макс.

— Дежурство прими, и поймешь, — слегка расслабился коллега. — У тещи сегодня юбилей. Я жене пообещал, что поеду с ней за подарками. Отдежурил спокойно, все тихо. И тут пять минут назад: «А пожалуй-ка, Иваныч, к жмурику».

— Хорошо, понял, — прервал майор.

Иваныча он уважал, тот работал последний год, но на службу не задвигал и трудился на совесть. А вот его крикливую супругу знал весь отдел. Для вздорной бабы ничего не стоило заявиться в управление и устроить скандал на проходной из серии «Где мой муж?» Бедолага краснел под градом шуточек, пытался вразумить крикунью, но история повторялась из года в год с постоянством, достойным лучшего применения.

Проводив взглядом ушедших коллег, Николай пошел наверх. С Максом он столкнулся на лестнице.

— Не забудь про бумаги Ланского! Я уехал, — бросил майор на бегу.

«Человек-призрак, — ухмыльнулся капитан. — Только что был тут, и вот его уже и след простыл».

Едва он успел налить себе кофе, как проснулся телефон на рабочем столе.

— Корбов слушает.

— Я — Поляков из Аптор Групп Компаниз, — донесся искаженный помехами голос.

— Какой Поляков? — на мгновенье опешил капитан, не сразу вспомнив, чьей фирме принадлежит это пафосное название. — Ах, да! Конечно. Когда Вас сегодня ждать?

— А сегодня — обязательно? — заскрипел собеседник. — Я вообще-то только из Москвы приехал, дел накопилось, а тут к вам отправляйся.

— Гражданин Поляков… — начал Николай, прикидывая, как лучше надавить на ленивого свидетеля.

— Да понял я, понял, — перебил собеседник, недовольство, сквозившее в его голосе, не скрывало даже отвратительное качество связи. — К двум приеду. Устроит Вас?

— Хорошо, — согласился несколько удивленный такой быстрой капитуляцией Николай. — Я закажу Вам пропуск на четырнадцать ноль-ноль.

— Спасибо, — буркнул мужчина и отсоединился.

— Вежливый кадр, — проворчал капитан. — Посмотрю-ка я, чем ты дышишь.

— Можешь поздравить нас с очередным висяком! — выдохнул Макс, сердито хлопнув дверью.

— С тем висяком, который ты же на нас и повесил? — хмыкнул Николай, коротко глянув на часы.

Майор появился ровно за пятнадцать минут до окончания рабочего дня.

— Он бы и так на нас повис, — отмахнулся Ребров, доставая из пластикового пакета бутылку минералки и упаковку сосисок. — Будешь?

— Нет, — отказался Николай, у которого на ужин были совершенно другие планы.

— Ладно, тогда потом, — Макс с видимым сожалением отложил сосиски в сторону. — Рассказывай, бумаги Ланской прислал?

— Прислал, — вздохнул капитан, выложив на стол талмуд толщиной с хороший кирпич.

— Ох, ни фига себе, — скривился майор, ненавидевший бумажную работу всеми фибрами души. — Я это читать не буду.

— Тебе и не предлагают. Это финансовая отчетность. Я сам на первой странице чуть не уснул. Цифры, цифры, и еще много-много цифр. К счастью, к этому кошмару прилагается короткая справка, написанная буквами.

— А вот это уже интересно.

— Ты еще не знаешь, насколько интересно, — хмыкнул Николай. — Ты набережную на Васильевском хорошо представляешь?

— А ты как думаешь? — усмехнулся Макс, чьи знания о родном городе были почти энциклопедическими.

Он вскрыл бутылку с минералкой и, сделав большой глоток, подошел к другу.

— Тогда вспоминай, — улыбнулся капитан, положив на стол пачку сигарет, — Вот это у нас старая ткацкая фабрика. Слева — бывший кабельный завод, теперь там куча мелких предприятий. Справа — большой выставочный центр, — он дополнил композицию зажигалкой и пачкой стикеров. — А вот тут, напротив — военное училище.

Николай потянулся за степлером и зацепил рукавом открытую бутылку с минералкой, которую Макс поставил рядом, не закрыв.

— А вот тут — Финский залив, — рассмеялся майор, поймав пластиковую баклажку прежде, чем вода плеснула на столешницу. — Такой дотошности все-таки не надо, я помню, с какой стороны Питера расположено море.

— Еще бы ты помнил, с какой стороны бутылки обычно бывает расположена крышка, — проворчал Николай, убирая от греха подальше толстый том финансового отчета и клавиатуру.

— Наводнения не случилось, так что едем дальше. Что там с ткацкой фабрикой?

— Ткацкая фабрика худо-бедно работает. Владеет ею с недавних пор господин Ланской. Он же имеет большой процент акций выставочного центра. А вот на бывший кабельный завод положил шляпку гражданин Гвоздь. И, судя по этой справке, — капитан кивнул на пачку бумаг, которую едва не залил максовой минералкой, — он пытался купить и фабрику, но пролетел.

— Конфликт интересов? И чего пытается добиться Меньшов? «Отдайте мне фабрику, мне простыней не хватает»?

— Не знаю. О том, чего пытается добиться Меньшов, там не пишут. Зато пишут, что гражданин Ланской сотоварищи планируют построить на месте выставочного центра и фабрики здоровенный комплекс: развлекательный, бизнес, выставочный и еще черт знает какой центр. А гражданин Меньшов всеми силами пытается этому помешать, так как у него тоже какие-то виды на ткацкую фабрику.

— Фигасе! — воскликнул Макс, мысленно прикинув, какой получится общая территория предполагаемого комплекса.

— Вот тебе и фигасе. На данный момент проект положили под сукно с формулировкой «изменяет историческое лицо города». По мнению составителей справки, сие — происки гражданина Меньшова.

— И зачем это Гвоздю? — задумчиво качнул головой майор.

— Может, надеется еще отобрать фабрику, — пожал плечами Николай.

— Он-то, может, и надеется. Но убивать из-за этого Матросова… Чушь какая-то. Кстати, приходил Поляков?

— Приходил, — нахмурился капитан. — Мутный он, этот Поляков. Я его тут по базам пробил на досуге: вполне благопристойный товарищ из тех, которые не были, не привлекались, не замечены.

— Что ж он на авторитета пашет, благопристойный такой? — хмыкнул Макс.

— Деньги платят, вот и пашет, — улыбнулся капитан. — Не в том дело. Поляков заявил, что на месте убийства Матросова оказался случайно: девушку ждал. Не дождался и уехал. Девушка, кстати, по телефону это подтвердила. Но сам парень мне не понравился. Нервный, дерганный. Манера поведения — неустойчивая. Такой, знаешь, классический переход от заискивающей улыбочки к агрессивным нападкам и обратно.

— М-да… Хреновый свидетель.

— Вот свидетелем он как раз и не хочет быть ни в какую. Ничего не видел, ничего не знаю, ничего никому не скажу. Как три знаменитые обезьянки в одном лице.

— Девушку его все равно вызывать надо.

— Надо. С ней следователь будет беседовать.

— Баба с воза, коням легче, — махнул рукой Макс.

— Кстати, про бабу, которую ты мимоходом закинул на наш воз. Что там с утренним убийством?

— Не «мимоходом закинул», в вовремя подсуетился и подготовил место, чтоб от нового пассажира не перевернулся наш воз к чертовой матери. У Иваныча с салагой, которого ему полковник подогнал, шесть дел, и еще два вернули на доследование. А у нас всего три. Как ты думаешь, кому Сморчок скинет это убийство на ближайшей планерке?

— Нам, — кивнул Николай.

— Вот именно. Бегай потом, как собака, по остывшему следу… Нет уж. Лучше сразу. Тем более такое глухое дело.

— Вот и рассказывай про дело, — поторопил капитан.

— Жертва — девушка. Двадцать четыре года. Приехала из Китая. Город, прости, не назову — язык узлом завяжется, сам потом в протоколе глянешь. Ее нашел дворник в тупиковой арке. Три ножевых, два из которых гарантированно смертельны. Ну, это потом из морга подробно доложат. Как всегда, никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

— Изнасиловали?

— Не похоже. Одежда в порядке. На ограбление тоже не тянет — портмоне и мобильный спокойно лежали в сумочке. Студентка, изучала здесь русский язык. По отзывам преподавателей — училась весьма охотно, в обычных студенческих выкрутасах вроде прогулов, попоек и прочего замечена не была.

— Восхитительно, — фыркнулНиколай. — Кому же она не угодила?

— А вот об этом история пока умалчивает, — развел руками Макс. — Завтра еще побегаю по сокурсникам. Девицу, с которой убитая на двоих снимала комнату, я пока не нашел: загуляла девушка где-то.

— Может, соседка и порезала заклятую подруженьку?

— Все может быть. Посмотрим. На данный момент только такая информация.

Николай снова глянул на часы и поднялся:

— Тогда я поехал. Спокойного дежурства.

— Спасибо, — кивнул Макс, включая компьютер.

Николай вышел из Управления и, взглянув на часы, ускорил шаг. До маленького кафе, где его ждали — топать еще два квартала, а времени осталось совсем мало. Впрочем, девушка, к которой спешил капитан, не отличалась чрезмерным пристрастием к точности. В первый же день знакомства, узнав, что ее новый друг служит в полиции, она с пониманием относилась и к опозданиям, и к внезапно отложенным встречам. «Лида, Лидочка», — прошептал мужчина, не замечая, что на лице появилась довольно глупая, но совершенно счастливая улыбка.

Десять минут спустя он уже увидел, как она, сидя за столиком на отрытой террасе, рассматривает фасад здания напротив. Как обычно, Лида всегда находила, чем занять время ожидания. Любая мелочь в окружающем пространстве, будь то причудливый барельеф на стене старинного дома или травинка, пробившаяся к солнцу сквозь асфальт, считалась достойной восхищения.

— Привет, — Николай легонько поцеловал пахнущую мятой щечку.

— Привет! — на лице девушки заиграла радостная улыбка. — Я не заметила, как ты подошел.

— А я специально подкрался, — громким театральным шепотом проговорил капитан. — Я хотел тебя украсть!

— Ой-ой-ой, как страшно, — рассмеялась она. — Я будущая бедная студентка. Меня же кормить надо, Буку семечки покупать. Разоритесь, господин капитан.

— Тоже мне, расход, — усмехнулся Николай. — А, может, я уже запасся? Вот, кстати, из запасов…

Он достал из кармана яркую упаковку.

— О! — обрадовалась Лида. — Семечки с медом! Бук, твоя любимая вкусняшка!

Из небольшой сумки-саквояжа, стоявшего на стуле рядом с девушкой, высунулась острая мордочка. Лида разорвала цветастый пакетик, и черная бусинка носа беспокойно зашевелилась.

— Ну-ка, спрячься, торопыга, — испугалась хозяйка, сунув гостинец в сумку. — Хочешь, чтоб нас опять выгнали, Бук?

Николай с улыбкой наблюдал за этой суетой. Крысеныша, которого Лидочка сейчас пыталась загнать обратно в сумку, он прекрасно знал. Именно благодаря этому нахальному зверенышу они с Лидой и познакомились около месяца назад.

Капитан возвращался, пообщавшись с потенциальным свидетелем. Этого мужичка они с Максом разыскивали почти неделю, а оказалось, зря, он ничего важного не знал. Николай, предвкушая знатный разнос за бездарно потраченное время на ближайшей планерке, брёл по полутемному скверу в отвратительнейшем расположении духа. И тут его кто-то позвал сверху. Опешив, оперативник задрал голову и увидел сидящую в ветвях старого клена девушку. Судил он по голосу, так как в полумраке видел только неясный светлый силуэт.

— Отойдите, пожалуйста, — повторила необычная птичка.

— Прыгать будешь? — усмехнулся капитан. — Высоковато.

— Нет, прыгать я не буду: боюсь. Но Вы все равно отойдите.

— Прыгай! Я тебя поймаю.

— Боюсь!

Ветка, за которую судорожно цеплялась девица, угрожающе хрустнула.

— Не бойся, — отозвался Николай, коротко глянув себе под ноги: а, ну, как ямка какая-нибудь. Не хотелось вместо того, чтобы поймать девушку, растянуться самому. У ботинка мелькнула какая-то тень.

— Крыса! — ахнул оперативник. — Ну-ка, иди отсюда, серая…

— Да что Вы делаете? — возмутилась любительница деревьев. — Немедленно оставьте Бука в покое! И, вообще, отойдите! Вы его раздавите!

— Бука? — опешил Николай. — Это твоя крыса, что ли?

— Да, моя! — с вызовом заявила девушка под хруст ломающегося дерева. — И он не крыса-а-а-а-а….

Николай поймал ее вместе с отломившимся, наконец, суком.

Полчаса спустя они уже сидели в небольшом кафе и со смехом обсуждали глупую историю. Оказалось, что домашний питомец Лиды забрался на дерево. Она полезла его снимать. Нахальное животное ловко соскользнуло вниз, а Лида слезть не смогла и так и сидела на ветке, глядя сверху на мелкого вредителя, пока не появился Николай.

Этот забавный случай положил начало их встречам в кафе в свободное от службы Николая время. И вскоре капитан стал не на шутку огорчаться, если они срывались или откладывались.

— Коля, пошли, — нарушила его воспоминания девушка. — Вредина Бук добился своего, и его заметили. Давай лучше сами уйдем, пока не выгнали.

— Пошли, — хмыкнул капитан, наблюдая, как виновник их срочного отступления с независимым видом устраивается на плече хозяйки. — А куда?

— А куда угодно! — улыбнулась Лида. — Здесь везде красиво.

Николай подхватил ее под руку. Лидочка… Его нежное солнышко. С ней он был готов идти хоть на край света.

Глава 5

Начало июля. Пятница

Макс с трудом разлепил припухшие веки и помотал головой, сгоняя остатки сна. Мобильник надрывался на столе. Попытка дотянутся до него прямо с дивана едва не закончилась разбитым носом. Коротко ругнувшись, майор поднялся с пола и, наконец, добрался до телефона.

— Ну, разумеется, — буркнул оперативник, взглянув, кто так жаждал его внимания. — Кто же еще будет трезвонить, как не Таисия Львовна?

Он бросил самсунг, заменивший разбитый год назад в пьяном отчаянье смартфон, на стол и отправился в душ.

Когда он вернулся обратно, неотвеченных вызовов было уже три. Макс убедился, что автор у них один, и занялся поздним завтраком, ворча себе под нос:

— Таисия Львовна, когда Вы уже поймете, что между нами ничего быть не может? Зачем я Вам сдался?

— А кому ты еще нужен? — парировал внутренний голос.

— Разговоры с самим собой — признак сумасшествия, — хмыкнул майор и показал язык своему отражению на боку стального чайника.

И тут же покачал головой, представив, как глупо это выглядит со стороны: почти седой мужик корчит рожи посуде. Оперативник вскрыл упаковку доширака и присел на табуретку в ожидании кипятка. Как всегда, внезапно нахлынули воспоминания.

Она сидела напротив. В тот единственный раз, когда была у него. Единственный раз, который он помнил. И чайник, тот же самый, закипал на плите. Только в полированной поверхности отражалась не майорская помятая физиономия, а ее прямая спина и скрученные в тугой узел каштановые волосы. Макс понимал, что не может помнить этого: девушка загораживала посудину. Но ему хотелось верить, что это было именно так… И он верил.

Рука, словно сама собой, скользнула в карман, доставая небольшой осколок гранита — единственное, что осталось у майора от нее. Он даже Николаю ни разу не показал этот камень. Это было только его счастье. И только его боль… Макс сжал пальцы, и несколько долгих секунд спустя над побелевшими от напряжения костяшками стала сгущаться серая дымка. Через минуту он уже смотрел в карие глаза. Самые дорогие глаза на свете. Призрачная девушка безмятежно улыбалась, глядя куда-то сквозь него.

— Где же ты? — спросил он у бесплотного изображения. — Где?

Но короткое мгновенье из прошлой счастливой жизни, заклятое пришлой магичкой в мертвый кусок камня, не могло ему ответить.

Макс выпустил камушек и уронил голову на руки. «Почему? Почему я не помню, что ты тогда сказала? — думал он, сжимая ноющие от недосыпа виски. — Ты же волшебница! Ты же все можешь. Услышь меня! Неужели ты не чувствуешь, как нужна мне?!»

Засвистел на плите закипающий чайник. Мужчина отбросил упавшие на глаза волосы и поднялся. Он знал, что рано или поздно найдет ее. Он должен был это знать, чтобы жить.

Николай в сотый раз разложил на столе уродливый орнамент из разнокалиберных листков бумаги. Даже исписанная рукой Макса салфетка затесалась в этот кавардак. Впрочем, хаосом схема выглядела только для стороннего наблюдателя. Уголки бумаги накладывались друг на друга в попытке повторить связи всех финансовых воротил, так или иначе впутанных в дело Матросова. Но получалось только то, что ничего не получалось.

Капитан убрал документы в папку и, с хрустом потянувшись, встал.

Половину рабочего дня он потратил на идиотский тренинг, затеянный полковником. Что-то там про доверие и личностный рост. Для начала Сморчок прочитал нудную лекцию о приёмах психологических тренингов. Читал он в буквальном смысле: с мятой бумажки, то и дело запинаясь на заковыристых иностранных терминах. Молодые опера украдкой позёвывали, а кто постарше, недоуменно переглядывались, но прервать монотонный речитатив начальника никто не рискнул, хотя на часы и зыркали.

Вторым номером в программе грибного цирка, как действо окрестил сидевший рядом с Николаем Иваныч, шли упражнения. Полагалось падать спиной на руки коллегам и перекидывать друг другу мячик, изобретая для ловящего приятные пожелания. Правда, второе отделение полковник быстро свернул после того, как Николай пожелал своему соседу успеть попасть в морг до закрытия, а в ответ получил пожелание успеть туда же до вскрытия. Откровенный стёб оперов не понравился полковнику, и мячик у народа отобрали.

Облегченно вздыхая, господа офицеры потянулись было к выходу, но скрипучий голос Сморчка остановил большинство на полдороги. Оказалось, что следует изложить свои впечатления о результатах горе-тренинга в письменной форме. На составление этой писульки Николай убил несколько часов, но, кроме полусотни эпитетов, с разных сторон характеризующих полковника Грибова, на бумагу так ни одно «впечатление» и не попало.

Плюнув на безнадежные попытки, капитан содрал с сайта фирмы, занимающейся корпоративными тренингами, какой-то отзыв «счастливого участника» и на том успокоился.

Оставшийся от рабочего дня огрызок Николай употребил на составление планов и прочее бумагомарательство.

Только когда стрелки часов перебрались далеко за цифру пять, капитан Корбов, наконец, занялся непосредственно работой. А именно, попытался разобраться в финансовых потоках, столкнувшихся у старой ткацкой фабрики. Но, как он ни выкладывал на столе документы с обрывками сведений, ясность не наступала. Скорее, наоборот. Под конец замороченный оперативник вообще перестал понимать, на чём схлестнулись интересы банкира Ланского и авторитетного вора Гвоздя. Единственный ответ, который приходил ему в голову — «ни на чём» или, точнее, «на пустом месте».

— Далась Гвоздю эта фабрика, — проворчал Николай, доставая сигареты и открывая окно. — Ремонта — сто лет не было. Половина зданий под охраной то ли ЮНЕСКО, то ли еще кого-то в этом роде — забегаешься разрешения получать на реконструкцию…

Раздавив окурок в пепельнице, капитан недовольно посмотрел на стопку документов. С какой стороны браться за это дело он не представлял.

Звонок мобильного оторвал Николая от бесплодных размышлений.

— Привет, Лидочка, — улыбнулся мужчина, услышав голос подруги.

— Привет! Я не отвлекаю? Ты можешь разговаривать? — как обычно, первым делом поинтересовалась она.

— Могу, рабочий день почти закончился. Скоро буду в нашем кафе.

— Вот я потому и звоню, — погрустнела Лида. — Сегодня не получится встретиться.

— О, — разочаровано выдохнул Николай. — У тебя что-то случилось?

Лида на мгновенье запнулась, так, что ему показалось, будто девушка раздумывает, стоит ли озвучивать причины.

— Ничего плохого не случилось, — сказала она, наконец. — Сегодня вечером возвращается моя подруга. А я совершенно об этом забыла.

— Ах, вот оно что, — расслабился капитан. — Бери ее с собой, погуляем вместе. Посидим где-нибудь на открытой террасе…

— Я так и подумала, что ты будешь не против ее компании, — по голосу было понятно, что девушка улыбается. — Но Ри…

Лида умолкла.

— Погоди, это другая подруга? Я думал, твоя соседка Марго вернулась.

— Она, — замялась девушка. — Просто она не любит, когда я ее так называю при других людях.

— Маргарита не любит, когда ее зовут Рита? — хмыкнул Николай.

— Вот именно! — с облегчением отозвалась Лидочка. — Ты уж не рассказывай ей об этом, когда вы познакомитесь.

— Не расскажу. Только я уже начинаю думать, что и возможности такой у меня никогда не будет, — рассмеялся капитан. — Твоя подружка неуловима, как сибирский снежный человек, и почти так же нелюдима.

— Почему? — возмутилась девушка. — Она хорошая! Очень добрая и весёлая!

— Я шучу, Лидочка. Ты часто упоминаешь Маргариту, но во плоти я ее еще ни разу не видел.

— Я вас познакомлю, и ты увидишь, какая она замечательная! Только не сегодня.

— Значит в другой раз, — покладисто согласился Николай. — Тогда до завтра?

— Ага! — радостно согласилась Лида. — Позвони, когда сможешь.

— Обязательно, — с улыбкой пообещал он.

Разговор с девушкой вернул Николаю утраченное с самого утра душевное равновесие. Впрочем, Лидочка всегда дарила ему заряд позитива, даже мимолетная мысль о ней вызывала улыбку. Он просто не мог хандрить и злиться, вспоминая огромные чуть наивные глаза и вечно растрепанные светлые волосы, как у мальчишки-сорванца.

Капитан неохотно вернулся на рабочее место. Но думать об убийстве Матросова не получалось. Он не понимал, откуда начинать распутывать этот клубок. А тянуть торчащие во все стороны непонятные ниточки было чревато: слишком много важных и влиятельных людей так или иначе оказались замешаны в эту историю. И посоветоваться было не с кем. Макс отсыпался после дежурства, а больше капитан никому так не доверял.

Взглянув на часы и убедившись, что рабочий день давно закончился, Николай махнул рукой. «Будет день — будет пища, — проворчал он, убирая документы в сейф. — Даже операм надо иногда отдыхать».

А Максу в этот момент было не до отдыха. Он уже несколько часов подряд носился по сокурсникам и друзьям убитой китаянки в попытках прояснить хоть какие-то детали. Но ничего интересного ему не рассказывали. Мало того, половина так называемых свидетелей с трудом говорила по-русски, а вторая половина делала это с таким мозгодробильным акцентом, что у оперативника загудела голова уже после третьей «беседы». А девушка, сидевшая сейчас перед ним на потертом диване общежития, была восьмой.

— Серьги? — устало переспросил майор Ребров узкоглазую студентку.

— Да, — с мягким, каким-то мяукающим акцентом подтвердила она. — Линь говорила, что они достались ей от предков.

— Вы уверены? — Макс записал последние слова и посмотрел на соседку убитой вчера китаянки. — Может быть, она просто сняла их или дала кому-то поносить?

— Очень уверена. Линь не снимала их. И никому не давала. Называла талисманом.

— Дорогие?

— Очень дорогие, — русское слово «очень», похоже, пленило восточную девушку. — Линь очень носила талисман. Я говорила: «Очень опасно», но Линь очень не слушала.

— Ваша подруга вела себя очень беспечно, — машинально отозвался майор, думая о прояснившемся, наконец, мотиве убийства. — Я очень прошу…

Тут он спохватился, что подхватил манеру собеседницы изъясняться.

— Извините. Прочитайте и подпишите, пожалуйста, протокол.

Глава 6

Начало июля. Суббота

Ефим Филиппович в четвертый раз перечитал короткий текст на мониторе своего компьютера и с коротким всеобъемлющим эпитетом смёл ноутбук со стола вместе с телефоном и прочей мелочью.

— Фыонг сюда! — рявкнул он сунувшемуся в двери перепуганному секретарю.

Перекошенная физиономия исчезла, и авторитет нетерпеливо зашагал по кабинету, безжалостно топча попадающиеся под ноги осколки пластмассы. Шесть шагов, камин, разворот. Шесть шагов, столешница, разворот. Обернувшись в очередной раз, он остановился, словно налетев на невидимую преграду: у двери стояла как всегда невозмутимая вьетнамка и наблюдала за его метаниями.

— Иногда я думаю, что ты — привидение, — проворчал он, усаживаясь в кресло. Присутствие девушки действовало на него умиротворяюще.

— Вполне возможно, что Вы правы, — отозвалась она, бесшумно скользнув к камину.

— У нас очередное послание от Светоча, — буркнул Меньшов, оставив ее замечание без комментариев.

Вьетнамка коротко взглянула на разгром, царящий у рабочего стола, и едва заметно кивнула:

— Я догадалась. И чего он хочет теперь?

— Цитирую дословно, — нахмурился авторитет. — Репутация тоже смертна, особенно такая слабая, как Ваша.

— И всё?

— Он лаконичен, как никогда, — буркнул мужчина, стрельнув глазами в сторону столика с напитками, и поднялся.

— Сейчас репутация имеет значение?

— Репутация всегда имеет значение, — фыркнул Гвоздь, наполняя пузатый бокал коньяком.

— О Вашей репутации знают все, кому надо знать, — она слегка пожала плечами. — И это не мешает Вам вести дела.

— Одно дело знать, а другое — актуальный животрепещущий скандал. Вот он-то мне не нужен в данный момент совершенно. Иначе территория военного училища со свистом пролетит мимо меня, как это уже сделала чертова ткацкая фабрика. До сих пор не понимаю, почему банк продал ее Ланскому?! Моя цена была лучше, это мы точно выяснили!

— Что сделано, то сделано, — равнодушно бросила девушка, окончательно повернувшись спиной к взбешенному авторитету. — А вот военное училище Вам упускать нельзя. Когда его переводят за КАД?

— Через шесть недель это будет официально объявлено, еще через шесть месяцев участок выставят на торги.

— Репутация, значит… — невпопад отозвалась вьетнамка. — Открытые торги?

— Разумеется, нет! — фыркнул Меньшов. — Конкурс проектов на благо города, как всегда.

— Олигарх и авторитет спорят, кто больше «блага» желает родному городу, — проговорила Фыонг без тени улыбки. — Забавно.

— Еще ты мне тут поостри! — взорвался Меньшов, швырнув бокал с остатками коньяка в зев камина. Языки пламени радостно взметнулись вверх, отразившись в темных глазах девушки так, что авторитету на мгновенье почудился бушующий в узких щелях огонь. Но на бледном лице вьетнамки не дрогнул ни один мускул.

— Светоч изгаляется, как хочет, а моя служба безопасности буксует на месте, не способная даже внятно объяснить, кто это урод, — гораздо тише продолжил Ефим Филиппович, с трудом взяв себя в руки.

— Вы сами не пожелали, чтобы я вмешивалась в это, — напомнила вьетнамка.

— А теперь желаю обратного, — буркнул он.

— Почему? — так же равнодушно поинтересовалась девушка.

— Потому что СБ села в калошу!

— Нет. Почему раньше Вы не хотели моего вмешательства? — бесстрастно уточнила она свой вопрос.

— Всегда желаешь играть на равных? — прищурился авторитет.

— Всегда играю на равных, и никак иначе, — едва заметно кивнула вьетнамка. — Вам хотелось сделать наше сотрудничество как можно более долгим?

— Да! Черт бы тебя побрал! — неожиданно расхохотался Меньшов. — Прошу прощения, я увлекся и забыл, с кем связываюсь. Довольна?

— Буду довольна, если подобное больше не повторится, — тем же холодным равнодушным тоном проговорила она. — В противном случае я убью Вас.

Гвоздь всегда считал себя храбрым человеком, но от этого спокойного тихого голоса по спине пробежал озноб.

— В этом не возникнет необходимости, — быстро, гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, проговорил он.

— Вот и отлично, — одним плавным движением девушка поднялась с пола. — Тогда я пойду, пообщаюсь с господином Поляковым.

— Он соврал, ублюдок?!

— Нет. Но он что-то не договорил. И я хочу знать, что именно. Единственный способ в данный момент спровоцировать скандал вокруг Аптор Групп Компаниз — это привязать Вас к смерти парня, о котором говорил полицейский в среду. А он интересовался именно Поляковым.

Вьетнамка бесшумно исчезла в приемной, и Меньшов с облегчением выдохнул: «Старый дурак… Нашел, с кем играть в эти игры…»

Начальник отдела информационной безопасности лениво развалился в кресле, наблюдая, как мастер меняет одну из перегоревших лампочек. Мужик в спецовке с трудом балансировал на неустойчивой стремянке перед самой дверью, кое-как дотягиваясь до высокого потолка.

«Вот бы сейчас кто-нибудь открыл дверь, — подумал он. — Кувыркнулся бы этот дурень».

Представив эту картину, мужчина тихонько хмыкнул. Настроение было отличным. Еще бы, ведь он так удачно вывернулся из, казалось бы, безвыходной ситуации, которая должна была поставить крест на его карьере. Полицейские ничего не заподозрили. И даже узкоглазая стерва, от которой шарахались все без исключения, проглотила его объяснения без возражений. «Не такая уж она проницательная, как о ней говорят, — самодовольно подумал хозяин кабинета, полюбовавшись безупречно отполированными ногтями. — Такая же глупая баба, как и остальные. И отчего ее все боятся?»

Кто-то легко стукнул в дверь.

— Войдите! — крикнул Поляков, предвкушая полет электрика.

Но створка приоткрылась лишь чуть. Ровно настолько, чтобы пропустить ту самую «глупую бабу», о которой он только что думал.

— Здравствуйте господин Поляков, — сказала она, каким то змеиным движением проскользнув под стремянкой.

— Здравствуйте, госпожа Фыонг, — он указал на кресло перед своим столом. — Вы не боитесь плохих примет или не верите в них?

— Каких плохих примет?

— Проходить под лестницей не рекомендуется, если не хочешь навлечь на себя семь лет несчастий, — улыбнулся мужчина, окидывая гибкую фигуру в просторном одеянии из тонкого льна оценивающим взглядом. «Неплоха, но не в моем вкусе, — решил он, завершив осмотр на изящном маленьком ушке. — Хотя… В виде экзотики…»

Электрик, наконец, закончил и вышел за дверь, унося с собой стремянку.

— Не боитесь несчастий, Фыонг? — спросил Поляков, проникновенно глядя в узкие глаза. — Если сломается компьютер, обращайтесь, с удовольствием помогу…

— С компьютером я прекрасно справлюсь сама, — холодно отозвалась девушка. — Лучше расскажите мне, что Вы делали на той улочке?

— На какой улочке? — все еще гадая, какой размер груди могут скрывать мягкие складки бежевой блузы, невнимательно переспросил мужчина.

— На той, о которой Вас спрашивал капитан Корбов два дня назад.

— Ждал свою девушку. Но она не пришла, так что место вакантно, — подмигнул окончательно размечтавшийся хозяин кабинета.

— Ответ неверный, — спокойно отчеканила вьетнамка.

Поляков подавился очередным комплиментом:

— П-почему Вы так думаете?

— Повторяю вопрос, — равнодушно проговорила она. — Что Вы делали на той улочке?

— Я ждал девушку! — воскликнул он, все еще пытаясь удержаться на грани паники.

— Еще раз. Итак, что Вы делали на той улочке? Если мне придется повторить в четвертый раз, будет больно.

Начальник отдела информационной безопасности вцепился в подлокотники дорогого офисного кресла влажными от ужаса ладонями: «Они ничего знать не могут. Это называется «взять на понт». Слышали, знаем! Ничего у вас не получится!» Фыонг спокойно ждала.

— Я ждал девушку! — почти выкрикнул он.

— По хорошему Вы не хотите, — кивнула она, плавным движением поднимаясь на ноги.

И тут Поляков понял, что его сейчас будут пытать. Или убивать. Он шарахнулся назад, откатываясь вместе с креслом к стене и с грохотом что-то роняя:

— Я скажу! Я ждал мужика! Он вышел на меня неделю назад! Сказал, что есть информация о покушении на Меньшова! Я пришел! А его не было!

— Это всё?

— Всё! Я больше ничего не узнал! Говорю же, он не пришел!

— Если мне не изменяет память, подобное предложение Вы должны были передать силовикам, — холодно напомнила девушка.

— Не передал! Не передал! — сорвался на визг Поляков. — Я хотел сам! Они и так на меня смотрят, как на кусок дерьма! Зону я, видите ли, не нюхал! Тупые качки!

— Спасибо за помощь, господин Поляков, — вьетнамка спокойно развернулась к двери.

— Я ничего плохого не сделал!

— Это Вы будете объяснять не мне, — слегка пожала плечами она, берясь за ручку. — Кстати, о приметах. Когда я перехожу улицу, черные кошки плюют через плечо. Это плохая примета?

Мгновенье спустя створка бесшумно захлопнулась за ней.

— Идиот! — схватился за голову Меньшов, выслушав рассказ Фыонг. — Да я этого урода…

— Сперва отправьте его в полицию, — остановила девушка обозленного авторитета.

— Да… Да, конечно, — кивнул Меньшов, хрустнув суставами пальцев.

Глава 7

Середина июля. Воскресенье

Шум воды, доносившийся из ванной, стих. Одновременно с этим Ида выключила газовую конфорку под небольшой медной джезвой. Шапка кофейной пены, угрожающе нависшая над краем, медленно осела.

— На аромат твоего кофе сбегутся даже мертвые из бездны, — раздался насмешливый голос от двери.

— Создатели! — подскочила от неожиданности Ида, едва не расплескав напиток, который как раз разливала по миниатюрным чашечкам.

— Лестно, но неверно, — хмыкнула, входя, молодая девушка, на ходу протирая гриву каштановых волос большим махровым полотенцем. — Это всего лишь смертная я.

— Ты меня до икоты доведешь такими сюрпризами. Только что воду в душе выключила, и уже тут!

— Всего-то пару метров пройти, — пожала плечами «смертная».

— Угу, — проворчала Ида, всё-таки разлив кофе без потерь. — А еще одеться, открыть-закрыть дверь в ванной, пройти по скрипучим половицам в коридоре… Любишь ты эффектные появления, Ри.

— Бывает, — не стала спорить орийка, усаживаясь за стол и пригубив сваренный подругой напиток. — Ммм… Это что-то новенькое. Кардамон и немного корицы?

— Совсем чуть-чуть. Для аромата.

— Аромат восхитителен, — кивнула Рикри, делая еще один глоток. — Впрочем, вкус тоже.

— Спасибо, — от похвалы у Иды даже щеки слегка порозовели.

— Спасибо должна говорить я, — ухмыльнулась магичка. — Это же ты меня радуешь вкусным кофе по утрам.

— Вкусно только из тех зёрен, которые ты покупаешь, — слегка нахмурилась девушка, поглядывая на довольную подругу. — Я пару дней назад купила — такая гадость получилась… Что за сорт ты брала?

— Сорт обычный, — усмехнулась Рикри, доставая сигареты. — Но я вычищаю из зерен все химические добавки, прежде чем использовать.

— Ах, вот оно что! Об этом я не подумала…

— Ничего, привыкнешь. У людей почти все продукты пропитаны искусственной дрянью. В прошлом это серьезно отравляло мне жизнь.

— А теперь ты отравляешь себе жизнь самостоятельно, — покачала головой Ида. — Не понимаю, зачем тебе этот яд? Мало того, которым и так тут все пропитано? Если бы не твои амулеты, я бы, наверное, задохнулась!

— Ты о табаке? — Ри прикурила сигарету и выдохнула дым в отрытое окно, не обращая внимания, как демонстративно морщится подруга. — Привычка. Память о прошлом. Немного ностальгии, может быть.

— Ты не говорила, что у тебя здесь осталось прошлое, ради которого стоит травиться…

— А должна была? — заломила бровь магичка.

— Прости, — опустила голову Ида. — Конечно, ты ничего мне не должна. Ты и так слишком много делаешь для обычной слабодарки…

— Ты еще меня аллэрой обзови, — нахмурилась Рикри, разом растеряв шутливое настроение.

— Но ведь ты действительно аллэра, — девушка не отводила глаз от столешницы, бесцельно разглаживая пальцами скатерть.

Орийка отставила в сторону чашку:

— Аллэра осталась на Ории. Как и слабодарка. С чего ты вообще об этом вспомнила? Я думала, ты уже избавилась от…

— Мне кажется, ты устала со мной возиться! — прервала Ида, прямо взглянув на подругу.

— Что?! — опешила магичка, едва не выронив сигарету.

— Еще несколько месяцев назад ты просила знакомить тебя с моими друзьями, если такие появятся. Мы даже несколько раз гуляли вместе с нашей соседкой и ее детишками.

— Я объясняла, зачем это нужно, — хмуро отозвалась Рикри. — Мы не можем жить слишком обособленно, это бросается в глаза и порождает ненужные сплетни…

— Я помню! — снова перебила старшую подругу девушка. — Но на Колю твоя боязнь сплетен не распространяется.

— Ах, вот в чём дело… У вас всё так серьезно?

— Более, чем. Мне кажется, что я люблю его!

— Замечательно, — губы магички искривила печальная улыбка. — Из миллионов мужчин огромного города ты влюбилась именно в этого. Безумная случайность.

— Ты сама говорила, что случайность — это псевдоним судьбы, когда она не желает подписываться свои именем! — парировала раскрасневшаяся Ида.

Она впервые разговаривала со своей подругой в таком тоне. Но явное нежелание Рикри встретится с Николаем обижало и немного пугало девушку.

— Давно следовало тебе всё рассказать, — помолчав, медленно проговорила магичка. Она задумчиво гоняла между пальцами небольшой язычок пламени, собираясь с мыслями. Ида ждала, затаив дыхание: неужели Ри, наконец, объяснит свое странное поведение. — Дело в том, что я прекрасно знаю Николая. В проверках нет никакой необходимости. Он тебя не обидит.

— Так ты проверяла моих друзей! — ахнула Ида. — Зачем?!

— Ты еще мало знаешь об этом мире. Я не хотела, чтобы тебе причинили зло, раз уж по моей вине ты здесь.

— Я здесь потому, что сама этого захотела! Потому что мне здесь лучше! Потому что здесь мой брат, в конце концов, про которого ты тоже не заговариваешь больше!

— Стань своей в этой Вселенной, и заговорю, — огрызнулась Рикри: терпение не являлось ее добродетелью.

— А он от старости не умрет, пока ты решаешь, пора или нет? И по каким критериям ты поймешь, что я стала своей?

— Кажется, уже почти стала, — ухмыльнулась магичка. — Огрызаться уж точно научилась не хуже меня.

— Извини, — опять потупилась Ида.

— М-да… Рано я обрадовалась, — качнула головой Рикри и погладила подругу по руке. — Не грусти. Всё в порядке с твоим братом. Я узнавала. Но он недолюбливает Орию и всё, что с ней связано. Надо признать, у него есть на то веские причины.

— Так что мне, врать ему придется, что ли? — сморщилась Ида.

— Зачем сразу «врать». Просто не надо пугать его прямо с порога. Дашь ему привыкнуть, что его сестра жива, а потом уже найдешь подходящее время для правды. Если, конечно, не решишь забыть эту правду навсегда.

— А когда…

— Рано еще. А с Николаем встретимся как-нибудь. Я не против.

— Хорошо. Прости, что я на тебя накричала. Я уже решила, что ты не одобряешь мои отношения с человеком… Да еще боялась, что с Максимом что-то случилось, а ты молчишь, не хочешь меня расстраивать… Я не думала, что всё так сложно.

— Это твои отношения. У меня нет права одобрять их или нет. Будь осторожнее: люди не орийцы. Они другие… Их опасно любить…

— Какая разница?! Мы одинаковые! Ты же долго жила здесь раньше. Неужели не встретила никого достойного если не любви, то хотя бы уважения? — удивлённо спросила Ида, позабыв, что зарекалась задавать подруге такие личные вопросы.

— Я думала, что встретила, — задумчиво отозвалась Рикри. Между тонкими пальцами плясали уже три огонька, отражаясь в ее карих глазах, как в зеркале. — И я ошиблась. Ты знаешь, что такое истинная пара?

— Читала сказки в детстве, — улыбнулась Ида.

— Это не сказки, — отрезала магичка, и уже мягче добавила. — Совсем не сказки. Если магик встретит свою истинную пару, это навсегда. Никого другого не сможешь не только любить, но даже воспринимать рядом…

— Так это же прекрасно! Зачем нужен кто-то еще в таком случае?

— Прекрасно, — улыбка, похожая на болезненную гримасу, искривила губы магички, а в глазах появилась такая тоска, какой Ида еще не видела. — Прекрасно, когда взаимно. И кошмар, когда нет…

— Как истинная пара возможна без взаимности?! Это же бред!

— Если истинным оказался человек — возможно, — буркнула Ри, погасив танец пламени на ладони.

— Ты думаешь, что Коля… — Ахнула девушка и в ужасе зажала себе рот рукой.

— Нет! — спохватилась магичка. — Твой Коля тут ни при чём. Я говорила о себе. Мой истинный оказался человеком. Я потеряла его по собственной глупости. А когда одумалась… Выяснилось, что у людей… В общем, я узнала, что он уже женат.

— Ужас… — прошептала Ида.

— С этим тоже вполне можно жить, — тряхнула гривой каштановых волос Рикри и искоркой заставила их скрутиться в тугой узел на затылке. — По крайней мере, если не сталкиваться с объектом страсти, как пишут в здешних романах.

— Он здесь живет? В этом городе?

— Да.

— А, может, тебе стоит встретиться с ним? Поговорить…

— Зачем трепать нервы ему и рвать душу себе? — пожала плечами магичка. — Он женат. У него своя жизнь. Пусть лучше не знает, что я вернулась.

— Наверное, ты права. Но я бы с ума сошла на твоем месте…

Рикри не ответила. Она молча выдыхала сизый дым, невидяще глядя в прямоугольник окна. «Если бы ты знала, насколько я сошла с ума, маленькая Ида, ты бы возненавидела меня… — думала магичка, уже не слушая успокоительное щебетание младшей подруги. — Все, кто мне доверяет, получают нож в спину… И ты не исключение, доверчивое солнышко. Если бы не твоя безумная подружка-аллэра, тебе бы не пришлось так быстро учиться жить в этом мире. Простишь ли меня ты, когда узнаешь правду?..»

Глава 8

Середина июля. Понедельник

Мобильный запиликал в третий раз, и полковник Грибов недовольно поморщился. «И чего кривишься? — тут же подумал Николай, с трудом удержав на лице выражение вежливого внимания. — Приперся с самого утра, уселся на стол. Еще бы ноги на подоконник закинул, ковбой хренов».

— На чём я остановился? — продолжил Сморчок, дождавшись, пока телефон замолчит. — Ах, да. Николай Евгеньевич, я прошу Вас уделить самое пристальное внимание делу Матросова. Если всякие авторитеты будут безнаказанно отстреливать людей в центре города, мы с ВВами там, — он показал пальцем в потолок, — не отобьёмся. Я даже не знаю, как Вы будете отбиваться…

Оперативник мысленно отметил этот плавный переход от «мы» к «Вы»: «Сразу дает понять, что прикрывать мою задницу перед начальством не будет. Кто бы сомневался? Сморчок сушеный».

А Грибов, между тем, продолжал вещать назидательным тоном, не подозревая о мыслях своего подчиненного:

— В общем, работать надо активнее, Николай Евгеньевич. Намного активнее. И майору Реброву передайте мои слова, когда он явится. Где он, кстати, в рабочее время находится?

— Работает, — коротко буркнул Николай, опасаясь, что более развернутый ответ с указанием, куда стоит отправится назойливому начальнику и у кого поинтересоваться местонахождением Макса, будет мало соответствовать понятию о субординации.

— Работает? Хорошо, если так. Надеюсь, он ищет доказательства против Меньшова.

— Меньшова последние двадцать лет мечтают посадить девяносто процентов служащих МВД, — не выдержав, огрызнулся капитан. — Вряд ли это удастся нам за два дня.

— Что это еще за пораженческие настроения?! — возмутился Сморчок и расправил плечи, словно пытаясь казаться выше своего небольшого роста.

«Сейчас ляпнет очередную благолепную глупость», — обреченно подумал Николай и не ошибся.

— Работать не умеют, вот и не посадили до сих пор, — солидно заявил полковник. — А кое-кто и не хочет работать. Деньги, они некоторым сотрудникам хорошо мозги прочищают.

Капитан Корбов опешил, буквально вытаращившись на начальника убойного отдела. Сморгнул, прокручивая в голове странную фразу, пытаясь понять, правильно ли уловил гадкий смысл. Сморчок по выражению лица сидевшего перед ним оперативника, наконец, сообразил, что брякнул что-то не то. Он суетливо соскользнул со стола Макса, едва не уронив телефонный аппарат и громко стукнув подошвами форменных ботинок в пол.

«Ножки коротки, товарищ начальник? — злорадно подумал Николай, поднимаясь во весь свой немалый рост. — Комплексуем помаленьку? Так я тебе добавлю, чтоб у тебя язык твой гнилой отсох».

Смотреть на подчиненного снизу вверх Грибову явно не понравилось. Ведь Николай был выше щуплого полковника на добрых сорок сантиметров.

— Работайте, короче говоря, — быстро свернул он нотацию. — И так я на Вас кучу времени потратил. Надеюсь, Вы уяснили основные направления оперативно-розыскных мероприятий?

— Ну, блин, — проворчал капитан, едва за начальником закрылась дверь. — «Основные направления оперативно-розыскных мероприятий»… Я такую фразу в последний раз в институте слышал. На каком складе это чудо откопали, а главное, с какого перепоя сунули сюда начальником?!

Телефон зазвонил в четвертый раз, напоминая, что последние полчаса кому-то очень сильно нужен капитан Корбов.

— Корбов, — буркнул Николай, обратив внимание, что номер абонента ему не знаком.

— Это Поляков! — раздался прерывчатый голос. — Вы меня слышите?! Мне срочно надо с Вами встретиться! А эти дуболомы не пускают!

— Успокойтесь, гражданин Поляков. Я готов с Вами встретится хоть сейчас. Где вы находитесь?

— Здесь! — взвизгнул мужчина. — Торчу уже сорок минут у Вас на проходной! Без пропуска нельзя, а Вам на мобильный не дозвониться!

— Можно было попросить дежурного сообщить о Вашем приходе по внутреннему телефону.

— Да не помню я Вашу фамилию! — окончательно сорвался на крик Поляков.

— Хорошо. Не уходите. Я сейчас спущусь за Вами.

Начальник айти-отдела Аптор Групп Компаниз очень хотел встретиться с капитаном полиции. Он едва не начал подпихивать оперативника в спину, когда они поднимались по лестнице. «Какая метаморфоза, — думал Николай, отпирая дверь кабинета, пока Поляков буквально подпрыгивал от нетерпения рядом. — Что же тебя так припекло с самого утра?»

Ответ на этот вопрос оперативник получил раньше, чем задница свидетеля соприкоснулась со стулом:

— Я хочу изменить свои показания!

— Не так быстро, гражданин Поляков, — остановил его капитан, доставая необходимые бланки. — Адвоката вызывать будем?

— Нет. Я же ничего плохого не сделал!

— Только дали заведомо ложные показания, если я правильно понял Ваше предыдущее заявление? — хмыкнул Николай.

— Так я же и исправляю эту ошибку! — снова сорвался на визг Поляков.

«Нервишки у Вас, гражданин, ни к черту, — констатировал оперативник, внимательно рассматривая обильно потеющего свидетеля. Под этим взглядом еще пару дней назад такой лощенный и заносчивый Поляков сдувался, как шапка грязной пены в водостоке.

Полтора часа спустя потеть пришлось уже Николаю:

— Давайте еще раз, господин Поляков. Кто назначил Вам встречу на набережной?

— Не знаю я его фамилии, — устало ответил Поляков. Его истерика сошла на «нет», превратившись в глухую апатию. — По голосу — мужчина.

— Что он Вам предложил?

— Информацию о покушении на Меньшова.

— И всё?

— И всё. Договорились встретиться на набережной. Он мне флешку — я ему деньги. Но он не пришел. Я подождал немного и уехал.

— А почему Вы не рассказали мне об этом сразу?

— Я же Вам уже объяснял, — вздохнул мужчина, не поднимая головы. — По инструкции я должен о таких вещах сообщать в СБ. Но я этого не сделал. А тут Вы явились прямо к Меньшову с вопросами. И всё всплыло…

— Понятно. А что за покушение, которым Вас заманили на эту встречу?

— Да не знаю я. Смутные слухи дошли, и всё. Со мной тайнами не делятся.

— Но хоть что-то Вы слышали?

— Вроде бы, снайпер в него стрелял. Но кто-когда — не знаю, хоть режьте.

— Хорошо. Это мы у него сами спросим.

— Только меня не упоминайте! — спохватился Поляков. — Якудза…

Он осекся и затравленно отвел в сторону взгляд.

— Что там с Якудзой? — уточнил Николай.

— Ничего. Не люблю я ее, морду узкоглазую, и всё, — отрезал айтишник, скрестив руки на груди.

Николай сразу понял, что про вьетнамку вынужденный свидетель не скажет больше ни слова, и сменил тему:

— А почему Вы вообще поверили, что этот незнакомец может обладать такой секретной информацией?

— Он рассказал о нескольких пунктах конфиденциального предложения, которое Меньшов получил за две недели до этого. О них знали только люди из очень больших кабинетов.

— Такие, как Вы?

— Повыше, — признал Поляков. Сообразив, что про страшную помощницу Гвоздя его расспрашивать не будут, он даже немного успокоился. — Я сам и половины не знал из того, что он рассказывал.

— И что же это за предложение? — уточнил Николай.

— Покупка-продажа земельных участков. Большего не скажу. Во-первых, это коммерческая тайна. А во-вторых, я и сам толком не знаю. Дальше предложений дело не зашло.

— И Вас не удивило, что в компании Ланского нашелся предатель?

— При чём тут Ланской? — вяло удивился айтишник.

— Но Вы же сами… — начал, было, капитан и осекся, сообразив, что Ланского-то горе-свидетель не упомянул ни разу.

К счастью, Поляков находился не в том состоянии духа, чтоб обращать внимание на косяки оперативников.

— Он вообще никак не представился?

— Этот урод сказал, что работает в Ордобанке. Это «дочка» Шварца.

— Какая дочка?

— Дочернее предприятие.

— Понятно, — Николай поставил последнюю точку и подвинул стопку исписанных листков через стол. — Прочитайте и подпишите. «С моих слов записано верно…» и так далее. Ну, Вам это уже знакомо.

— Угу, — буркнул Поляков, просматривая строчки, и вдруг поднял голову. — Скажите, а программа защиты свидетелей в нашей стране есть?

— А от кого Вас надо защищать? — приподнял брови капитан.

— Ни от кого, — снова уткнулся в бумажки свидетель. — Это я так спросил. Для общего развития.

— Ну, если для общего развития, то есть. И довольно давно.

Но Поляков больше не интересовался государственными программами. Лихорадочное оживление, с которым он появился в кабинете, испарилось без следа. За дверь, сжимая в руках подписанный пропуск, вышел сгорбленный человек, ничем не напоминающий холеного айтишника из преуспевающей компании.

Когда в кабинет ввалился Макс, капитан всё еще хмурился, прокручивая в голове неожиданно появившиеся сведения.

— И тебя погода не радует? — проворчал майор, снимая мокрую насквозь ветровку.

— А что, дождь пошёл? — отвлекся от своих размышлений Николай. — Я не заметил.

— Еще какой дождь. Пришлось пробежаться полтора квартала — промок до трусов.

— Переодевайся, — хмыкнул капитан. — Сейчас, конечно, лето, но это питерское лето. Ты где хоть бегал? А то тут Сморчок интересовался твоим местоположением.

— С утра по знакомым убиенной китаянки. Там, кстати, проблема нарисовалась, откуда не ждали. Соседка девушки пропала. Ее и в выходные никто не видел. Я сперва решил, что она укатила куда-то, но сегодня на лекциях ее не было. Если до вечера не появится, придется теребить следака. Слишком не вовремя девушка загуляла.

— Подозрительно не вовремя, — кивнул Николай. — Так я не понял, ты-то где так промок?

— Тебе никогда не говорили, что песец — животное стайное? — ухмыльнулся Макс. — Именно в тот день, когда мне надо было, кроме обычной беготни, пилить на другой конец города в единый центр документов, сдох опель. Ну, и в качестве финальной вишенки для торта: тропический ливень… А-апч-хи!

— Будь здоров. Переодевайся, давай.

— Было бы во что. Я же форму еще месяц назад домой увез, когда после планерки кофе на себя пролил. Помнишь?

— Супер! Мою возьми…

— Тогда уж сразу чехол от уазика. Что мелочиться то? — расхохотался майор. — Твой китель примерно так на меня и сядет. А брюки подверну, никто и не заметит.

— Так уж и чехол, — Николай с трудом сдержал улыбку. — А зачем тебя в единый понесло? Сейчас же есть этот… Как его?.. Портал госуслуг. Все справки можно заказать через интернет. По-моему, это позволяет…

— Увеличить штат сотрудников вдвое, а хаос раза в три, — перебил Макс, махнув рукой. — А сами услуги можно теперь вообще не оказывать, потому что компьютеры сглючили! Плавали — знаем.

— Тебе виднее, — засмеялся капитан. — Особенно на счет плаванья, судя по твоему виду. Ладно, это детали. У нас тут интересный сюрпризец нарисовался с самого утра. Не понимаю, как к нему относиться.

— Докладывай, товарищ капитан. Я весь внимание, — отозвался Макс, наливая кофе.

Мокрая футболка неприятно холодила кожу. Его ощутимо познабливало, а в горле першило. «Точно простужусь, блин, — подумал он, обнимая ладонями горячую кружку. — Как же не вовремя».

— Приходил Поляков.

— Айтишник Гвоздёвский?

— Он самый. И изменил свои показания до неузнаваемости, прости за тавтологию.

По мере того, как Николай рассказывал про утреннего визитера, лицо Макса вытягивалось от удивления.

— Таким образом, если он не врёт, на Меньшова было покушение, а в нашем деле замазался еще один представитель «богатых и знаменитых», господин Шварц. Хотя, возможно, не он сам, а кто-то из его подчиненных. Но явно не мелкая сошка.

— А если врёт?

— Тогда еще интереснее. Кто и почему заставил мужика соврать? А, главное, зачем? Мы-то не сомневались в правдивости его показаний.

— Гвоздь переводит стрелки на конкурентов? — предположил майор, громко чихнув.

— Возможно, — задумчиво кивнул Николай. — Или не Гвоздь…

— А кто?

— Мне эта Якудза покоя не дает, — признался капитан, потеребив жесткую щетину на подбородке. — Поляков боится именно ее. И говорить согласен о чём угодно, даже о Меньшове, но не о ней. Странная девица.

— Пожалуй, ты прав. Гвоздь вор, конечно, авторитетный, но такие сложные интриги не в его стиле. Вот снайпера на крышу посадить или взрывчатку в машину подсунуть, это по-нашему.

— Думаешь, вьетнамка советует?

— А черт ее знает, — пожал плечами Макс и снова чихнул.

— Знаешь что, друг мой болезный, — Николай достал ключи от машины и перебросил майору на стол. — Бери-ка ты машину и дуй домой. А то завтра будешь ни на что не годен.

— А ты как? Давай, я просто смотаюсь переодеться и вернусь.

— Угу, часам к восьми вечера. Нет, уж. До завтра, товарищ майор, до завтра.

Понимая, что друг прав, Макс поднялся:

— Сморчку что скажем? Ты же говорил, он про меня спрашивал.

— Свидетелей убийства ищешь. Китайцев опрашиваешь. Тоже мне проблема. Опера, как волка, ноги кормят. А вот про сказки Полякова ты на досуге подумай. Завтра обсудим.

— Договорились, — кивнул майор и, прихватив со стула мокрую ветровку, вышел.

— Блин, а про китаянку я и не спросил, — проворчал Николай. — Нашел этот водяной что-нибудь интересное или как? Что в планах писать?

Впрочем, сокрушаться по поводу своей забывчивости капитан не стал. Что-то серьезное Макс озвучил бы с порога, а мелочи можно внести в общий план и позже. Закончив с документацией, Николай взглянул на часы и полез за мобильником. Вечер обещал быть куда приятнее суматошного дня, ведь сегодня его снова ждала в кафе Лидочка.

Глава 9

Середина июля. Вторник

— Утро можно назвать добрым, или это будет невежливо?

Такими словами капитан Корбов приветствовал друга, с которым столкнулся прямо у входа в управление.

— Это будет похоже на садизм, — прохрипел Макс.

— О… Вчерашний заплыв тебе даром не прошел, — покачал головой Николай.

— Ерунда, — отмахнулся майор и протянул ему ключи от машины. — Держи, а то я потом забуду.

— Твой опель все еще бастует?

— Мой опель приказал долго жить.

— Совсем?

— Похоже, да. То, что когда-то было поршнями, блоком цилиндров и коленчатым валом, превратилось в скульптуру. Восстановление двигателя делать бессмысленно, опелёк свое отбегал.

— Печаль. А с какого перепугу? Масло, что ли, долить забыл?

— Еще один умник на мою голову, — буркнул Макс, открывая дверь кабинета. — Я почти двадцать пять лет за рулём и такие вещи не забываю. Масляный насос подыхал медленно и мучительно, и вот результат: низкое давление масла и монолит вместо двигателя.

— Что делать будем?

— Разберусь, — отмахнулся майор. — Эту проблему я как-нибудь решу. В крайнем случае, общественный транспорт никто не отменял.

— Это-то да. Но у меня всякий раз после поездки на метро утром возникает ощущение, что я провел эти пятнадцать минут в компании сороконожек. Ну, не могут двуногие так часто наступать на ноги…

Макс невольно улыбнулся, представив эту картину:

— А ты когда опять в метро попадешь, громко чихни, а потом себе под нос, но внятно так: «Ну, вот, съездил в Китай, отдохнул, блин…» Посмотришь, как быстро пространство вокруг очистится.

— А ты сам пробовал? — расхохотался Николай.

— Пока нет, — признал майор. — Побоялся, что после такого заявления мне придется вести поезд метро самому.

Когда Макс кое-как унял приступ кашля, в который быстро превратился смех, капитан, слегка посерьезнев, сказал:

— Это всё лирика. А ты, похоже, действительно качественно простудился.

— Прорвёмся, — в очередной раз отмахнулся майор. — Я вчера над словами нашего сказочника думал. Мозг задымился, но ничего лучше, чем идти к этому Шварцу и выяснять, есть ли у него конфликты с Гвоздем, так и не придумал. Скажи мне, что в твою светлую голову пришла идея получше…

— И не надейся, — покачал головой Николай. — Другого выхода я не вижу. Что мы имеем? Только обрывки сведений. Да и те непонятно, насколько достоверны. Якобы в Меньшова стрелял снайпер. Когда, кто, за что — ничего не известно.

— Если гвоздёвские ищейки поймали стрелка, то и не узнаем, — согласился Макс. — Утопили то, что от него осталось, в болоте, и финита. Нет тела — нет дела. А уж Гвоздь точно не будет заявление писать.

— Да, уж… Значит, на гипотетическое покушение пока забили. Давай с другой стороны. Если Меньшов таким заковыристым способом переводит стрелки на конкурентов, то у него должны быть какие-то конфликты со Шварцем.

— Это если Поляков не соврал.

— А какая разница. Даже если он наплёл нам с три короба, не сам же он это придумал. Ты бы его видел… Этот человек был испуган до потери пульса. Нет. Соврал он или признался, но в любом случае сделал это по приказу. И этого командира Поляков очень сильно боится.

— Хорошо, — не стал спорить Макс. — Но что нам даст, если мы узнаем, что у Шварца, как и у Ланского, были проблемы с Гвоздем?

— А чёрт его знает, — нахмурился капитан. — Сначала разберемся, что они не поделили, а там посмотрим.

— Понятно. Но и с покушением что-то надо думать. Показания Полякова — официальная бумага. Следователь с нас спросит обязательно. А за ним и Сморчок. Уж он-то точно не упустит возможность провести кого-нибудь из нас мордой по батарее.

— Меньшов нам об этом точно не расскажет. Значит, надо с господами олигархами эту тему затронуть ненавязчиво. Эта братия всё друг про друга знает. Им по статусу положено. Глядишь, и выплывет что-то на свет божий. К Ланскому поедешь? Вы уже, вроде, как, знакомы.

— Нет, — отказался Макс. — Я лучше к Шварцу. После той идиотской жалобы мне с ним лишний раз встречаться не особо хочется.

— Ну, и хорошо. Заодно и я посмотрю на этого толстосума. А то столько разговоров, а вживую я его до сих пор не видел.

— Насмотришься еще, — фыркнул майор. — Неприятное зрелище, доложу я тебе. Давай звонить, что ли? А то мы тут разговоры разговариваем, планы планируем, а господа Очень Большие Деньги пошлют нас в порядке очереди, и выколачивай потом из следователя официальное приглашение на гербовой бумаге.

Но, вопреки опасениям Макса, всё прошло, как по маслу. Ланской был сама любезность и просил приезжать немедленно. Сознательность господина Шварца так далеко не зашла, но и он выделил на общение с оперативниками тридцать минут после двух. Правда, ради этого пришлось потратить почти час, доказывая всевозможным секретарям и помощникам, что большого босса действительно надо потревожить.

«Вот тебе и «приезжайте в любое время», — с нарастающим раздражением ворчал про себя Николай, сидя в роскошной приемной перед кабинетом Ланского.

Уже почти час он любовался холеной секретаршей, усердно полирующей и без того безупречные когти. Она предложила оперативнику дежурный кофе и тут же забыла о его существовании, стоило ему отказаться. «Господин Ланской примет Вас, как только освободится». Большего от этой куклы капитану добиться не удалось.

Наконец, темная дверь из цельного дуба распахнулась, и на пороге показался высокий черноволосый мужчина в светло-бежевом костюме. Увидев поднявшегося на звук Николая, он невольно шагнул назад, отшатнувшись.

— Вы уже здесь, господин Корбов? — из-за спины незнакомца вынырнул Ланской. — Простите, я немного не рассчитал время. Познакомьтесь, это господин Карский, наш…

Дальнейшие слова олигарха Николай пропустил мимо ушей. Как только он услышал фамилию гостя, в его голове будто что-то щелкнуло. И сразу все встало на свои места. И инстинктивный шаг назад, и бегающие глаза, и попытка отвернутся в сторону от света…

«Сколько умников прогорело именно на том, что их новое имя было слишком сильно похоже на старое, — подумал капитан, смерив Влада Красинского, а это был именно он, насмешливым взглядом. — Ну, здравствуй, Красс….»

С самым невозмутимым видом пожав крепкую ладонь, Николай прошел вслед за хозяином в кабинет. Бешеный взгляд орийца, раскаленным сверлом упершийся в спину, оперативник чувствовал даже сквозь закрывшуюся дверь.

— Итак, чем обязан? — поинтересовался Ланской, дождавшись, пока посетитель окажется в кресле.

— Всё тем же, господин Ланской, — развел руками Николай, заставив себя выбросить из головы мысли о неожиданной встрече. — Пытаемся выяснить, кому же не угодил Ваш несостоявшийся зять.

— Надеюсь, успешно.

— Пока рано судить, — обезоруживающе улыбнулся капитан.

Маска добродушного, чуть наивного медведя уже не раз помогала Николаю в работе. Как ни странно, мало кому приходило в голову, что добродушные и наивные медведи встречаются только в сказках, как, впрочем, и добродушно-наивные оперативники. Ланской не стал исключением, сходу купившись на этот простой трюк.

— Меньшов это устроил, — доверительно проговорил он. — Больше некому. Я Вам так скажу… Не для протокола, разумеется, потому что доказательств у меня нет. Меньшов свои гангстерские замашки так и не отбросил, хоть и старательно изображает законопослушного бизнесмена. Ему только деньги нужны. Деньги и власть…

«Можно подумать, тебе нужно что-то другое», — мысленно усмехнулся Николай, сохраняя на лице выражение вежливого внимания.

Выслушав пятнадцатиминутный панегирик олигарха себе любимому, капитан, наконец, задал один из интересующих его вопросов:

— Господин Ланской, Вы хорошо знаете гражданина Шварца? Он хозяин строительной компании ШварцБалтСтрой…

Давненько Николай не видел, чтобы после простого вопроса на человеческом лице с такой скоростью менялись выражения. На аристократичной худощавой физиономии мелькнул откровенный страх. Через долю секунды страх сменился злобой. И вот уже губы снова доверительно улыбаются, и лишь глубоко в глазах остался стальной блеск.

— Да, я знаком с ним, — Лаской сразу понял, что от собеседника не ускользнул этот калейдоскоп эмоций. Поэтому легкий оттенок досады в голосе ему скрыть не удалось. — Но мы не питаем друг к другу теплых чувств. Мне претят некоторые его привычки, скажем так.

— Какие привычки?

— Это личное… Не думаю, что подобное может касаться расследования убийства.

— Сожалею, господин Ланской, но это будет решать следователь, — в очередной раз развел руками Николай. — Моё дело всего лишь донести до него все детали.

Хозяин кабинета довольно долго молчал, собираясь с мыслями, и, наконец, проговорил.

— Он слишком падок на юных невинных девушек. А у меня дочь… Думаю, Вы поймете чувства отца. У Вас есть дети?

— Нет. А господин Шварц принимает какое-нибудь участие в Ваших проектах?

— Принимает. Круг мало-мальски достойных доверия финансистов довольно узок, и я вынужден вести дела с теми… Подождите! А какое это может иметь отношение к убийству несчастного юноши?

— Не могу Вам ответить на этот вопрос. Тайна следствия.

— Да. Я понимаю, — Ланской провел ладонью по лицу, беря себя в руки. — Простите, сорвался. Ларочка так переживает из-за смерти этого юноши, часто спрашивает меня о том, как продвигается расследование… А мне ей нечего сказать. Еще раз прошу прощения.

— Ничего страшного.

Пискнул селектор на столе:

— Вы просили напомнить о совещании через полчаса, господин директор.

— Совсем забыл, — быстро поднялся хозяин кабинета, позабыв удивиться хотя бы для приличия. — Господин капитан, я вынужден завершить наш разговор. Но если у Вас возникнут ко мне еще вопросы, телефон Вы знаете — обращайтесь. Я всегда готов помочь следствию.

— Спасибо, — серьезно кивнул Николай. — До свидания, господин Ланской.

Пять минут спустя оперативник был уже на парковке перед зданием компании. Прежде чем сесть в машину, он быстро осмотрелся. Почему-то ему казалось, что Красс не преминет подождать старого «знакомца». Но кроме скучающего у выезда охранника, вокруг не было ни души.

Всю дорогу до конторы Николай раздумывал над странным поведением Ланского. Но объяснения этому не находил. Ему нужно было заглянуть в компанию радушного олигарха чужими глазами, и он уже догадывался, кого можно использовать для этой цели. «Придется Вам послужить закону, господин Красинский-Карский, или как Вас там теперь зовут…»

Добравшись до компьютера, оперативник первым делом занялся поиском данных по новоявленному Карскому. Минут через сорок он отодвинул клавиатуру и устало потер глаза: «Максу это не понравится. Совсем не понравится…»

О том, что майор вернулся в управление, Николай узнал задолго до того, как открылась дверь кабинета: громовой чих донесся, похоже, еще с первого этажа.

— Будь здоров, — приветствовал он друга, едва тот вошел.

— А? — не сразу сообразил Макс, подняв на него покрасневшие глаза.

— Э, брат… — нахмурился Николай. — Пожелание запоздало. Как тебя развезло-то не по-детски.

— Ерунда, — отмахнулся майор. — Это у меня аллергия на самодовольных идиотов так проявляется.

— Надеюсь, ты не меня имеешь в виду? — усмехнулся капитан.

— Тут и без нас с тобой идиотов хватает. Ты бы видел этого Шварца… Минут сорок мне рассказывал, какой он крутой работодатель. Мол, зарплаты у него выше среднего по региону и соцпакет расширенный. Можно подумать, я к нему на работу наниматься явился. По делу — ноль целых, ноль десятых полезной информации. Меньшов, говорит, вор, я с ним дела не веду. О Ланском ничего интересного тоже не сказал. Хороший деловой партнёр, и всё.

— Только партнёр? — уточнил Николай.

— Вроде, еще в вист они вместе играют. Сейчас гляну в протоколе… А, нет. В гольф. Вист — это с помощником мера. Этот самовлюбленный индюк мне столько фамилий накидал — сам чёрт ногу сломит. Разве что Президента не помянул среди своих лучших друзей.

— А Ланского тоже «лучшим другом» окрестил?

— Да у него все там лучшие.

— Занимательно. А вот Ланской другого мнения, — Николай задумчиво пробарабанил по столешнице какой-то марш. — Кстати, ты не поверишь, когда узнаешь, кого я встретил у него в приемной.

— И кого же?

— Незабвенного Красса.

Макс резко вскинул голову, в упор глядя на друга расширившимися глазами. Только тут Николай сообразил, какие воспоминания пробудил своими словами.

— Если верить базам, — быстро заговорил он, — гражданин Красинский покинул пределы нашей Родины семь месяцев назад и обратно не возвращался. Зато Ланской познакомил меня с господином Карским. Вот где всплыл, хитрец.

— Три вещи всегда рано или поздно всплывают: дерьмо, вранье и трупы, — фыркнул майор, усилием воли взяв себя в руки.

Но капитан видел, как подрагивают его пальцы на ручке массивной кружки с кофе. Надеясь развеять возникшее напряжение, он попытался перевести всё в шутку:

— И какой категории ты причисляешь Красса?

— Ко всем трём. Я искал этого «доброго друга» месяца три назад. И узнал, что он уехал из России. Мало того, я послал запрос по его тогдашнему месту жительства в Канзас-Сити.

— И? — поторопил Николай, предчувствуя очередную пакость за этой паузой.

— И мне сообщили, что господин Красинский навернулся вместе со своим мерседесом и водителем с моста в каком-то каньоне. Тела нашли через месяц. Опознали Красинского по остаткам документов. Так и знал, что эта сволочь в очередной раз сменила личину. И где обретается Карский? Очень хочется с ним пообщаться по душам…

— Не знаю я, где он обретается. В Питере не зарегистрирован ни один Карский, который подходил бы.

— Значит, надо это выяснить у Ланского! — хлопнул ладонью по столу Макс. — Разгуливает покойничек по городу, черт бы его побрал.

— Погоди, майор, не горячись, — остановил друга Николай. — У Ланского выяснять про Красса глупо. Во-первых, как мы объясним подобный интерес? Во-вторых, он сообщит о нашей заинтересованности орийцу, и тот опять куда-нибудь свалит.

— Есть еще и в-третьих, — скривился Макс, понимая, что всё сказанное — правда.

— Есть. В-третьих, Ланской уже не так рвётся помогать следствию, как раньше. Ему очень не понравились мои вопросы про Шварца, — пояснил капитан и коротко рассказал о своей неудачной беседе с олигархом.

— Да, уж… Про невинную дочь особенно удачно ввернул. И как с этим сочетается игра в гольф по выходным?

— А никак, — усмехнулся Николай, довольный, что отвлёк друга от неприятных воспоминаний. — И, сам понимаешь, когда Лаской узнает о твоем разговоре с господином Шварцем, и особенно о его ответах, желание сотрудничать у него сойдет на нет.

— Понял, не дурак, — окончательно расслабился майор. — Но Карского всё равно найти надо. Возможно, удастся из него что-то вытрясти интересное о делишках наших денежных мешков.

— Я и не спорю. Кстати, ты-то зачем его искал?

— Хотел убедиться, что рядом с ним не появилась какая-нибудь девушка…

— Понятно, — Николай не стал выяснять подробности. Навязчивая идея Макса о том, что его погибшая год назад невеста жива, была оперативнику хорошо знакома. Разубеждать друга он не пытался, потому что частично сам приложил руку к появлению этого убеждения. Но и поддерживать его уверенность не стремился. С каждым новым месяцем, потраченным Максом на бесплодные поиски, капитан всё больше опасался финала этой истории. Что будет с майором, когда придет понимание, что та, кого он ищет, действительно умерла? Даже думать об этом Николай не хотел.

Глава 10

Середина июля. Среда

Утренняя планерка поначалу ничем не отличалась от десятков таких же. Отсутствующее выражение лица начальника, мерный бубнеж отчитывающихся оперов и скука, висящая в воздухе, словно сонный газ. Но под конец все пошло не так, как обычно.

— Вы знаете, почему я собираю вас здесь каждую среду? — спросил полковник Грибов, обводя тяжелым взглядом полтора десятка оперативников. — Потому что вы — паззл! Чертов паззл, из которого я уже пятый месяц пытаюсь собрать нормальный работоспособный отдел!

Он умолк, видимо, ожидая какой-то реакции. Раздалось несколько хилых смешков.

— Чем хуже шутит начальник, тем легче определить подхалимов, — шепнул Иваныч на ухо Максу.

Майор сдавленно хрюкнул.

— Смеетесь, майор Ребров? — тут же отреагировал Сморчок. — Вам, значит, смешно! А мне вот плакать хочется от Вашей некомпетентности! И почему это у Вас глаза красные? Отдыхать вчера изволили вместо работы?! Пили?!

— Никак нет, товарищ полковник, — отчеканил Макс, который с утра заглотил десяток таблеток в безуспешных попытках сбить температуру. — По работе скучал, плакал!

Хохот громыхнул по всему кабинету. Смеялись все, даже зам начальника покраснел от натуги, пытаясь сдержать неприличный гогот.

— Да что Вы себе позволяете?! — сорвался на визг Сморчок, наливаясь нездоровой краснотой.

— Отвечаю на поставленный вопрос, — так же невозмутимо отозвался майор.

Он понимал, что напрашивается на неприятности, но его, что называется, понесло. Николай обеспокоенно глянул на друга и незаметно ткнул локтем под ребра, мол, уймись. Однако Макс не обратил на это внимания. В голове шумело от температуры, а во время планерки еще и начал поднывать желудок, сказались проглоченные натощак таблетки. И, кроме того, ему просто надоели беспочвенные придирки негодного начальника.

— Так, все вон… То есть, все свободны! — кое-как взял себя в руки полковник. — А Вы задержитесь, товарищ майор. Корбов, Вы тоже.

Друзья переглянулись. Дождавшись, пока из кабинета выметутся все «лишние», начальник убойного отдела прошел к окну.

— Знали бы Вы, майор Ребров, как Вы меня утомляете Вашими шуточками, — устало сказал он.

Макс не посчитал нужным ответить. «Каков вопрос, таков ответ», — с раздражением подумал он. Но Сморчок и не ждал ответа, почти без паузы продолжив уже совсем другим тоном:

— В общем, господа офицеры, пока все думают, что я вас ругаю за неподобающее поведение… Кстати, Максим Андреевич, еще одна такая юмореска в присутствии посторонних, и выговор получите вполне реальный. Так вот. С делом Матросова надо что-то решать. И то, что делаете вы, меня не устраивает совсем. Заметьте, ключевое слово «совсем». Потому как ничего путного вы не делаете.

Сморчок сел за стол, сцепив руки в замок, и серьезно посмотрел на Макса. Потом хмурый недовольный взгляд переполз на Николая:

— Вы оба ничего путного не делаете, капитан Корбов, если это непонятно из моих предыдущих пояснений.

Николай открыл было рот, но полковник не позволил ему заговорить, предупреждающе подняв руку:

— Знаю я все ваши телодвижения. И планы читал, и протоколы. И не понимаю, куда, а главное, зачем, вас несёт. Вот какого черта вы поперлись к господину Шварцу? Это уважаемый гражданин. Между прочим, известный меценат, возможно, наш будущий мэр. А вы ему голову морочите, время отнимаете… И, главное, ради чего?! Подробности покушения на бандита выясняете. Потому что какая-то бандитская же шестерка рассказала вам глупую сказочку. Это непрофессионализм, господа офицеры. Законопослушных граждан, таких, как Шварц или Ланской, наша служба должна защищать, а не нервировать. Это понятно?

— Так точно, — буркнул Николай, понимая, что любой другой ответ вызовет лишь никому ненужную волну агрессии.

— Замечательно. Тогда примите совет старшего и более опытного товарища, — Сморчок с видимым усилием вытащил из ящика стола толстую папку. — Вот материалы, которыми со мной поделилась ФСБ. Тут краткие справки по окружению Меньшова, оперативная съемка, привычки и склонности. Короче говоря, всё, что есть у ФСБ на авторитета по кличке Гвоздь.

«Так уж и всё, — мысленно ухмыльнулся Макс, но вслух этого говорить не стал.

— Почитайте, подумайте, — продолжал между тем полковник. — И найдите, как можно доказать причастность этого негодяя к убийству ни в чём неповинного юноши.

«Любишь ты пышные фразы», — подумал майор, а вслух сказал:

— К Гвоздю не так просто подобраться.

— А вы проявите находчивость, — парировал начальник. — И, между нами говоря, не зацикливайтесь слишком сильно на соблюдении процедуры. С такими, как Меньшов, все средства хороши.

Друзья, уже в который раз за сегодняшнее утро, недоуменно переглянулись.

— Товарищ полковник, — осторожно начал Николай. — Вы намекаете…

— Я не намекаю, — перебил Сморчок. — Я прямо говорю: найдите, как доказать причастность этого негодяя. А некоторые процессуальные нарушения вполне допустимы в данном случае. Я позабочусь, чтобы их не заметили.

— Адвокаты их тоже не заметят? — недоверчиво скривился Макс.

— Вам бы все шуточки, майор Ребров, — покосился в его сторону Сморчок. — Адвокаты — это уже не Ваша проблема. Принесите мне доказательства. Остальное я беру на себя. Так понятно?

— Так точно, товарищ полковник, — ответил Николай, чувствительно наступая на ногу другу.

— Вот и отлично, — потёр руки Сморчок. — Вы свободны. Удачи, господа офицеры.

— Что-то Сморчок сегодня подозрительно понимающий, — проворчал Макс, едва они оказались в своем кабинете.

— Не выдумывай, — отмахнулся Николай. — До него, наконец, дошло, что на оперов нужно не только орать для плодотворной работы.

— Ну, может быть. Но по мне как-то странно выглядит это внезапное прозрение, — упрямо мотнул головой майор, доставая блистер с таблетками. — По-моему, он просто не хочет, чтобы мы доставали толстосумов: последствий боится.

— Какая разница, что за блажь заставила его включить мозги. Главное, у нас есть карт-бланш на любые действия. И, в качестве бонуса, папочка на Гвоздя. И я сейчас как раз хочу пополнить свою память ее содержимым. Пока в ФСБ не спохватились и не потребовали свою собственность обратно.

— Ладно. Не буду предрекать неприятности, — махнул рукой Макс. — Давай смотреть, что нам ФСБ с барского плеча сбросила.

Ближе к вечеру Макс отложил последнюю бумажку и, с трудом разогнув затекшую спину, поднялся.

— Вот за это ненавижу бумажную работу, — посетовал он. — Шея задеревенела намертво.

— Это у тебя грипп так проявляется, — хмыкнул Николай, убирая в гибкий пластиковый конверт очередной просмотренный диск.

— При чём тут грипп? У меня даже температуры нет, — отмахнулся майор, хотя горевшие лихорадочным румянцем щеки свидетельствовали об обратном.

— Ага, нет, как же, — недоверчиво проворчал Николай. — Взял бы больняк да отлежался пару дней, пока какие-нибудь осложнения не схлопотал.

— А работать ты сам будешь? — усмехнулся Макс. — Нет, уж. Пока стою — буду в строю.

— Поэт, блин. Как впечатления о папочке?

— Никакие впечатления, честно говоря, — пожал плечами майор и, тут же скривившись, потер загривок. — Разве что, примерные планы дома и основного офиса. Но это с тем же успехом можно получить в Инвентаризационном бюро. А больше ничего нового я тут не вижу.

— В том то и дело, что ничего нового, — задумчиво протянул Николай. — Я вот просматривал оперативную съемку за последние полгода. Видео мало, всего несколько часов в общем. И, каюсь, смотрел на большой скорости. Но одно заметил точно. Впрочем, ради этого и смотрел…

— Да не тяни ты кота за хвост, — прервал Макс. — Кого ты там высмотрел?

— Неправильно поставленный вопрос, — усмехнулся капитан. — Интересно, кого я там не увидел при всем старании. Там нет Якудзы. Точнее, ее нет крупным планом. Только размытые силуэты на общих.

Макс быстро перелистал тонкие прозрачные файлы в той папке, которую просматривал недавно. Там были сведения о ближайшем окружении авторитета:

— А ведь ты прав. Я совсем забыл о ней. И в письменном виде тоже ничего нет. А про других господ бандитов написано весьма подробно. Вплоть до пристрастий в марках алкоголя.

— Оригинально, — протянул Николай. — Или нам слили устаревшие минимум на полгода сведения.

— ФСБ это может, — вставил Макс.

— Или они о вьетнамке не знают ровным счетом ничего. Возможно, конечно, что она просто любовница, и сведения о постельной грелке не включили в эту папочку.

— Не думаю, — качнул головой майор и в очередной раз схватился за шею. — Мне тут попадались любовницы его сподвижников. Так что постельной усладой самого Хозяина, как пить дать, должны были поинтересоваться. Надо все-таки уточнить про эту вьетнамку. Не нравится она мне.

— Ну, вот и займешься на досуге. А пока у нас на повестке дня — Меньшов. Мысли?

— Да какие тут мысли, — хмыкнул Макс. — Лезть надо в его логово и там порыться. Глядишь, что и найдется из интересного.

— И куда ты собираешься влезть? На его виллу точно не попасть. Я тут посмотрел хороший фильм о внешнем контуре охраны. Впечатляет, скажу тебе. О внутреннем оператор ничего выяснить не смог. Судя по сопроводительной бумажке — погиб смертью храбрых. Материал погиб, а не оператор. Какая-то там сенсорная дрянь у Меньшова на входе. Мигом камеры с парня поснимали, накостыляли и выкинули за ворота. Что успел передать до зоны действия глушилок, то и сохранилось.

— Глушилки — это печально. Значит, прослушку не кинуть.

— Черт его знает. Я в этом не больно-то разбираюсь. Тут надо с каким-нибудь спецом поговорить. А кому такое доверишь?

— Знаю я одного индивидуума, достойного доверия. Его лояльность обусловлена целостностью его же шкурки, так что вполне надежна.

— Ты про Лёнчика своего?

— Про него, родимого, — подтвердил Макс, выключая компьютер.

— Тогда давай собираться, и поехали ко мне. Рабочий день всё равно уже закончился, не сюда же твоего индивидуума приглашать.

— Да, светиться Лёнчик не любит. В общем, план принимается за одним уточнением.

— Это каким же?

— Пельмени — с меня, — улыбнулся Макс. — Очень жрать хочется.

— Проглот, — хмыкнул Николай. — Я, когда болею, о еде могу думать только с отвращением.

— Так я и не болею, — обезоруживающе улыбнулся майор.

— Поехали, здоровяк, — рассмеялся капитан.

— Сейчас. Только Лёнчику позвоню.

Когда друзья сквозь вечерние пробки пробились, наконец, домой, Лёнчик уже мерил шагами двор-колодец у парадной.

— Пошли, гений, — кивнул ему Макс. — Посоветоваться надо.

Видимо, парень действительно был многим ему обязан, потому что без возражений пошел следом.

— Куда вы хотите, чтоб я влез?! — воскликнул Лёнчик, выслушав майора. — Максим Андреич, Вы смерти моей ждёте?! Так я Вам наследство не оставлю, потому как на него заработать не успел.

— Разумеется, нет, — качнул головой Макс. — Но мне нужно узнать, что происходит дома у Меньшова.

— Таким убойным способом Вы узнаете только о моей безвременной кончине. Не, Максим Андреич. При всем уважении, я — пас.

— Предлагай свои способы, менее убойные, — не принял отказ майор. Он уже не первый год знал Лёнчика. Если этот компьютерный гений не придумает, как можно послушать Меньшова, значит, сие невозможно в принципе. — И, потом, я же не прошу тебя что-то делать. Объясни, как и что, а мы сами разберемся.

— Интересная задачка, — узнав, что самому рисковать головой не придется, парень слегка расслабился. — А вам обязательно его дома слушать?

— А что, есть варианты?

— Это как посмотреть.

— Рассказывай, давай, — поторопил Макс. Несмотря на напускную браваду, чувствовал он себя все хуже. Похоже, закончилось действие жаропонижающего и подскочила температура, от чего перед глазами плавали мутные круги и подкруживалась голова.

— В его офисе защиту от НСД ставил мой корешок. Ну, и со мной советовался, не без этого, — начал рассказывать Ленчик. — Так вот там кирпичи по всему зданию, но…

— Погоди, парень, — вмешался Николай. — Какие кирпичи?

— МПешки, Корунды и прочая фигня!

— Это мне тоже ни о чем не говорит.

— Ну, глушилки, Господи. Как еще назвать? Не в том дело, вы дальше слушайте. Заварилась вся эта каша месяца три назад. Вроде как у Гвоздя проблемы были с конкурентами, и он всю систему обновлял. А себе в кабинет вообще офигенно навороченную херь по спец-заказу воткнуть решил. Вот с этой хренью кореш ко мне и пришел. Мы ее вместе настраивали, — Лёнчик умолк, с мечтательной улыбкой погрузившись в воспоминания.

— И? — вернул хакера на землю майор.

— Что? А… Да. Короче, там такой код был прикольный, я просто прифигел, ну, и подрисовал его немножко. Без всякой задней мысли. Чисто в целях саморазвития.

— Так… И этот человек говорил, что интересоваться делами авторитетов — занятие для самоубийц, — ухмыльнулся Макс. — И что же теперь может делать навороченная глушилка в кабинете у Меньшова?

— Эмм… — замялся Ленчик. — Теперь, когда Гвоздь ее включает, он одновременно включает и портативный диктофон. Я его из двух Фан-Рекордеров последней модели свинтил. Плюс подзарядочка от сети и памяти сто гигов… Конфетка, а не диктофон.

— Погоди, — расхохотался Макс, впрочем, сразу закашлявшись. С трудом уняв и смех, и кашель, он спросил. — Так ты уже три месяца пишешь все разговоры в кабинете нашего авторитета, а он и знать об этом не знает?

— Ну, примерно так, — скромно потупился хакер. — Кореш-то мой жив, здоров и не кашляет, в отличие от Вас, Максим Андреич. Значит, мою захоронку так и не нашли.

— Точно, гений, — Николай хлопнул парня по плечу своей лапищей, едва не свалив с табуретки. — Последний вопрос: Как нам получить флешку, карту, или что ты туда для хранения данных прикрутил?

— Прикрутил винчестер небольшой, от нетбука. А вот забрать — это проблема. Глушилка стоит у Гвоздя на столе. Коробка с блестящими хреновинами, под чернильницу косит. Ее надо поднять, и открыть нижнюю крышку. Там он. Юэсбишный проводок только выдернуть, и забирайте.

— А глушилка работать не перестанет после этого?

— С чего бы, — пожал плечами хакер.

Проводив Лёнчика, Макс вернулся на кухню. В дверях его повело, и он врезался плечом в косяк.

— О, брат, да ты поплыл, — констатировал Николай, подхватив его под локоть. — Иди-ка спать.

— Да не, всё нормально. Нам еще надо придумать, как порыться на столе у Гвоздя так, чтобы не получить по рукам…

— Завтра придумаем, — отрезал капитан. — В душ, и спать. Таблетки есть, или в аптеку сбегать?

— Не надо. Я вчера еще озаботился.

— Тогда спокойной ночи.

Макс хотел было возразить, что еще вполне может поработать, но стоило ему сделать шаг, как стены кухни вновь закачались. «Ладно, — решил он. — Завтра, так завтра».

Глава 11

Середина июля. Четверг

Этим утром Максим Ребров проснулся совершенно разбитым. Все «прелести» простуды навалились на него тяжелым ватным одеялом, делая любое движение трудным, как если бы он преодолевал сопротивление воды, а не воздуха.

Кое-как пережив приступ разрывающего легкие кашля, Макс поднялся с дивана. Горячий душ, кофе и очередная горсть таблеток немного привели его в чувство, но в груди все равно что-то угрожающе клокотало, и дышал он осторожно, опасаясь вздохнуть слишком глубоко.

Минут через десять в соседней комнате зазвонил будильник, и чуть позже на кухне появился заспанный Николай.

— Как самочувствие? — первым делом спросил он.

— Как сон? Аппетит? — передразнил Макс хриплым голосом. — Ты бы еще пищеварением поинтересовался.

— Ладно, ладно, — хмыкнул Николай. — Надо будет, и некоторыми предметами мебели поинтересуюсь. Ты меня знаешь, я человек прямой и дотошный.

— Нормально все, — отмахнулся майор. — Некогда болеть. У меня на сегодня опрос по китаянке запланирован. Так что я сейчас кофе допью, и в путь-дорожку.

— Что ты там так долго выясняешь? Сам же говорил: у девушки были дорогие серьги. Она их не скрывала и всем подряд рассказывала, от какого древнего предка они ей достались. Мало ли, кто мог эти россказни слушать. За них ее и грохнули. Висяк это.

— Да я и сам так думаю, — кивнул Макс. — Но все равно хочу убедиться. Вчера звонила ее соседка по комнате. Помнишь, та, что якобы пропала. Оказалось, она в Китай летала. Кто-то из родственников там то ли умер, то ли женился, я не вникал.

— То есть, на момент убийства ее даже в России не было?

— Не-а.

— Печально. Такой перспективный подозреваемый отпал.

— Зато перспективный свидетель появился, — парировал майор.

— Тоже верно, — кивнул Николай. — Тогда я в контору. Попытаюсь разобраться, что же это за Якудза ходит за Меньшовым, как тень, но в объектив попадать не желает.

— Заодно попробуй изобрести путь в кабинет Гвоздя. У меня сегодня голова не варит совершенно. Ничего, кроме как вломиться туда с ОМОНом, я так и не придумал.

— Нет. ОМОН — это пока лишнее. Может, Меньшов давно нашел Лёнчикову захоронку. А дружок его до сих пор живой ходит, потому что на него не подумали.

— Хороши же мы будем, конфискуя чернильный прибор, — хмыкнул Макс и тут же закашлялся.

— Тебе не кофе пить надо, — нахмурился Николай, — а молоко с мёдом.

— Угу. А еще лежать под теплым одеялом с грелкой на заднице, — огрызнулся майор, поднимаясь.

— Возьми машину. Ключи в прихожей под зеркалом.

— А ты как?

— Разъездов я на сегодня не планировал, — пожал плечами капитан. — А до конторы и на метро доберусь.

— Ладно. Если ничего непредвиденного не произойдет, часам к трём появлюсь.

Хорохорился Макс из чистого упрямства. Чувствовал он себя преотвратно и, пройдя всего полквартала до припаркованной реношки, на сидение почти упал. «Добегался, — констатировал оперативник себе под нос. — Действительно, в поликлинику заскочить, что ли? Хотя, какая к чертям поликлиника? Тут дел по горло…»

Майор тряхнул головой и, забросив в рот какой-то леденец от кашля, завел мотор.

До искомого дома он добрался всего за полчаса, но девушка, снимавшая комнату напополам с погибшей студенткой, дверь открывать не спешила.

— Без маски не пущу, — с жутким акцентом, но твердо заявила она.

— Какой еще маски? — опешил Макс, опасаясь, что неправильно понял исковерканные слова.

— Вы больной! Не пущу.

— Это всего лишь простуда! — попытался успокоить свидетельницу майор. — Птичьего гриппа нет, честное слово.

— Без маски не пущу, — повторила она, и из квартиры донеслись удаляющиеся шаги.

Макс сквозь зубы выругался и поплёлся вниз по лестнице.

Аптека нашлась на соседней линии, но марлевых масок там не оказалось. В следующей ему предложили намордник, сильно напоминающий помесь респиратора и противогаза. И только третья попытка увенчалась успехом. Пожилая провизорша, получив сто три рубля, выдала ему шуршащую упаковку.

— И что-нибудь от температуры, — попросил майор, чувствуя, как липнет к спине промокшая от пота футболка.

— Что именно? — равнодушно поинтересовалась женщина.

Макс чуть было не ляпнул: «На Ваш вкус», но вовремя спохватился.

— Что-то действенное.

Аптекарша поставила рядом с пакетом масок яркую коробочку. Майор расплатился, не глядя смёл покупки в карман и пошел обратно. Оказалось, что в поисках аптеки он отмахал приличный кусок, и до дома, где жила убитая, топать минут двадцать. Легкий ветерок неприятно холодил кожу, и, несмотря на жаркую по питерским меркам погоду, его слегка познабливало.

«И зачем я к ней попёрся, — с раздражением думал оперативник. — Ничего же не скажет нового. Всё и так понятно. Молоденькая дурочка хвасталась дорогим украшением и получила закономерный итог. И искать душегуба можно до второго пришествия. Разве что, попадется на продаже висюлек. Нет, я точно дурак… Вызвал бы ее в контору, оформил протокол, и финита…»

За этими размышлениями Макс сам не заметил, как доплелся до знакомой двери. Нацепив на лицо марлевый прямоугольник, майор нажал на кнопку звонка. «Гриппа девушка явно боится куда сильнее, чем грабителей», — ухмыльнулся он, когда створка распахнулась безо всяких вопросов.

Появившаяся на пороге китаянка едва доставала макушкой ему до плеча.

— Я хотел бы поговорить с Вами о Вашей соседке, — начал Макс, устроившись на кухне. Он незаметно вытянул под столом гудящие ноги и чувствовал себя почти счастливым.

— То, что случилось — ужасно, — закивала девушка. — А я предупреждала ее. Просила…

— О чём? — майор быстро заполнял шапку стандартного протокола.

— О том, что она поступает слишком неосторожно.

— Вы имеете в виду ее дорогостоящие украшения? — уточнил Макс, желая побыстрее закончить бесполезный разговор.

— Дорогостоящие? — китаянка вдруг широко улыбнулась.

— А разве нет? — заинтересовался майор.

— Конечно, нет, — она поднялась и сняла с полки жестяную коробку из-под печенья. — Вот ее наследство. Одни стекляшки. Мы их вместе покупали на рынке перед отъездом в Россию. Десять долларов за всё.

Китаянка высыпала на стол горсть разноцветных побрякушек.

— И те серьги, которые были на ней в день убийства, тоже отсюда?

— Да. Откуда же еще? Вам, наверное, рассказывали, как она их берегла, никому в руки не давала… Поэтому и не давала. Издалека смотрится красиво, а возьмешь, сразу понятно: пластик и стекло.

Макс кончиком ручки подцепил массивный с виду кулон. Студентка была совершенно права. Даже простая железка не могла быть такой легкой, не говоря уже о золоте.

— Спасибо, — задумчиво проговорил майор, всё еще качая побрякушку над столом. — Не покидайте город в ближайшее время, пожалуйста. Возможно, следователь захочет с Вами поговорить.

— Хорошо, — пожала плечами студентка.

Едва выйдя за дверь, Макс сорвал с лица осточертевшую маску, скомкал и закинул в ближайшую урну. Ему и так дышалось не слишком легко, а тут еще этот намордник. Резкое движение спровоцировало очередной приступ кашля. «Надо было еще от кашля что-нибудь купить», — подумал он, кое-как отдышавшись.

Но, коротко глянув на часы, Макс махнул рукой на аптеку: Надо было ещё по трем адресам успеть, а стрелки уже давно перебрались через цифру двенадцать.

В свой кабинет майор Ребров вошёл ровно в три, выполнив все пункты намеченного плана и вымотавшись при этом до последнего.

— Хорошо выглядишь, — хмыкнул капитан, поднимая голову на звук открывшейся двери. — Тебе к врачу надо!

— Ага, — хрипло отшутился майор. — К Чирику.

— Нет, туда всё-таки еще рановато.

— А, по-моему, в самый раз, — ухмыльнулся Макс. — Зря шутишь. Патологоанатом, между прочим, единственный врач, который ещё ни разу не навредил своим пациентам.

— Ну, да. Кто ж на него пожалуется?

— Бывает, что и жалуются. Знаешь, почему Чирика перестали в гости приглашать?

— Потому что он старый, язвительный и хамоватый зануда? — сулыбкой предположил Николай.

— Нет, потому что он в любой компании толкает свой любимый тост.

— Это какой же?

— Я пью за то, чтобы мы с вами поскорее встретились вновь, но уже за моим столом!

Капитан расхохотался:

— Оригинально. Не слышал об этой его милой привычке.

— Когда Сурков из УБОПа женился, Чирик этот тост на свадьбе перед пятью сотнями гостей выдал.

— И что? Можно подумать, все пять сотен знали, кто такой Чирик.

— Не знали, — усмехнулся Макс. — Пока тамада не спросил, хватит ли ему столов на такую большую компанию.

— А Чирик? — с трудом проговорил сквозь смех Николай.

— Ты, что, Чирика не знаешь? С милой улыбочкой сообщил, что столов у него много, на всех хватит. Профессия, говорит, обязывает. Идиот тамада и уточнил, кем работает такой гостеприимный дедушка.

— Так, всё, — попросил капитан, утирая слёзы. — Признайся, что ты эту историю только что выдумал. Этого просто не может быть.

— Спроси Сурка, — пожал плечами Макс. — Он тебе расскажет. Правда, гораздо менее литературно. Его до сих пор трясет, когда он про Чирика слышит. Мне, кстати, действительно надо к нему заскочить. Протокол вскрытия китаянки забрать.

— Протокол прислали сегодня утром. Он у меня в сейфе. Достать?

— Ага. Хочу посмотреть, что там интересного. А то у меня какое-то не настоящее ограбление вырисовывается.

— А что так? — посерьезнел Николай.

— А вот так, — проворчал Макс, разглядывая красочную упаковку лекарства «от температуры», купленную сегодня утром. — Нет, ну это…

Он с размаху швырнул коробочку в мусорную корзину.

— Что такое? — удивился капитан.

— Да лекарство не то купил, — Макс слегка покраснел и отвел взгляд.

— Бывает. Ладно. Ты начал рассказывать, что с ограблением китаянки у тебя что-то не вяжется. Что там?

Майор коротко рассказал другу о том, что ему удалось выяснить.

— В общем, любой здравомыслящий грабитель понял бы, что цапнул фигню. Но сережек нет. Он унес их с собой, оставив кошелек, мобильный, несколько купюр в кармане джинсов, часы и золотую цепочку на шее у жертвы, — закончил Макс свой рассказ.

— Странно. Но вполне объяснимо, — покачал головой Николай. — Для начала, его могли просто спугнуть.

— Могли, — не стал спорить майор. — Вопрос, кто это сделал. Девушка умерла около половины третьего ночи. В арке жилого дома. Если душегуба спугнули, это должен был быть кто-то из жильцов или их гостей. Но они опрошены — ничего. Еще варианты?

— Мало ли кто там бродил. Хорошо. Можно по-другому: душегуб просто не понял, что схватил пустышку.

Макс недоверчиво скривился.

— Не надо мне рожи корчить, товарищ майор, — Николай погрозил другу кулаком. — Это вполне возможно. Если убийца, например, наркоман под кайфом.

— Ну, разве что.

— И, в конце концов, ее могли убить вовсе не за серьги.

— Вот это мне кажется наиболее правдоподобным, — кивнул Макс. — Про наркошу я не подумал. Но и такая версия имеет право на существование. Тем более, что соседка убитой рассказала про ее неудавшийся роман. Неудавшийся как раз по этой причине. Надо будет поискать парня, если он не уехал. Из института его выперли.

— Попробуй. Но это мог быть и совершенно левый наркоман, — Николай поднялся и подошел к окну.

— А у тебя что нового? — спросил майор, откашлявшись.

— Кажется, я придумал, как добраться до письменного стола господина Меньшова, — медленно ответил капитан, заливая коричневые гранулы «нескафе» в кружке водой из вскипевшего чайника.

— Так только кажется, или все-таки придумал? — улыбнулся Макс. — Что-то тон у тебя не слишком уверенный.

— Придумать-то придумал. Но, если нас поймают, шума будет немеряно. А могут и из органов турнуть, если Меньшов очень постарается. Не забывай, Грибов обещал привести в законный вид доказательства, а не вытаскивать наши задницы из скандала.

— Значит, надо постараться не влипнуть в скандал, — пожал плечами майор. — Рассказывай, давай, что надумал.

Николай оглянулся на дверь и, убедившись, что она плотно закрыта, заговорил вполголоса:

— В ФСБешной папочке я вычитал, что офис Меньшова убирают ежедневно. Занимается этим клининговая компания. Довольно большая. Я уточнил: там около трёхсот работников, в основном, выходцы из ближнего зарубежья, и постоянно ищут новых. То ли текучка кадров зашкаливает, то ли спрос на их услуги растет.

— А нам-то что с того?

— Больше шансов затеряться среди незнакомых друг с другом людей.

— Ах, вот ты какой финт надумал! — догадался майор. Голова разболелась окончательно, и соображал он с трудом. Хочешь изобразить поломойку? Боюсь, что за дам нас не примут даже тупые гвоздевские охранники.

— Там в основном мужики, — отмахнулся Николай. — Впрочем, это лучше всего своими глазами увидеть. Судя по данным ФСБ, на внутренних дверях офиса сигнализации нет. Замки я сам видел, когда с Меньшовым беседовал: пять секунд работы отмычкой, и я в кабинете. Основная проблема: попасть в здание.

— Погоди, не части, — остановил его Макс. — Наверняка проверяют уборщиков на входе, как минимум…

— Вот на эту проверку я и хочу сегодня ночью посмотреть. Уборка с двенадцати до трех ночи.

— Понимаю, но не одобряю. Офис в центре города — ценный объект для любой клининговой компании. Вряд ли туда отправят новичка. Не знаю, как ты, а я не хочу выгребать грязь несколько месяцев, зарабатывая доверие.

— Я и не собираюсь зарабатывать доверие, — хмыкнул капитан. — Так пойду.

— Сомневаюсь, что тебе это удастся. Уж по головам-то их точно считают, даже если специальными пропусками не озаботились.

— Вот я и хочу посмотреть, как и кто их считает. А тогда уже будем дальше думать.

— Ладно, посмотрим, — согласился Макс.

Николай с сомнением смерил друга взглядом:

— Тебе бы отлежаться лучше.

— Ещё чего?! — возмутился майор и тут же закашлялся.

— Вот того самого. Почему ты не купишь себе что-нибудь действенное от кашля?

— Я уже купил действенное от температуры, — Макс, скривившись, покосился на мусорную корзину.

— И чем же эта красивая коробка тебе не угодила? — проговорил капитан, заглядывая туда. — Вижу, вопрос снят. Ректальные свечи — не самая удобная форма лекарства в смысле приёма.

— Не издевайся и не меняй тему. В любом случае, один ты к Гвоздёвскому офису не пойдёшь.

— Ну, хорошо, — не стал спорить Николай. Переупрямить Макса, если уж тот что-то вбил себе в голову, было невозможно. — Еще я пробил по базам нашу таинственную Якудзу. Интересная особа, скажу я тебе… Появилась в Питере всего три месяца назад, и сразу такой карьерный взлет — секретарь-телохранитель самого Меньшова. Думается, ехала она специально к нему. А, может, вообще по его приглашению.

— Надо будет озадачить ребят из УБОПа, — вставил Макс. — Что у Гвоздя с Вьетнамом общего?

— Я тоже об этом подумал, — капитан кивнул и отпил чуть подстывший кофе. — Но выяснения можно отложить. Сначала диктофон твоего Лёнчика. Может, и он, кстати, прольет немного света на нашу невидимку. Говорит же она с Меньшовым хоть иногда. Вот и посмотрим, о чём.

— А про Карского ты ничего не узнал?

— Макс, я же не компьютер, — развел руками Николай. — И так весь день за столом просидел, не разгибаясь. Да и зачем он тебе сейчас?

— У тебя есть еще кто-нибудь на примете, кого можно было бы расспросить…

— Знаю я, о ком ты его расспрашивать собираешься, — перебил капитан, слегка рассердившись.

— Вообще-то о Ланском, — покачал головой Макс. — Но и про Агафью расспросить бы не отказался.

— Ответит он тебе, как же, — проворчал Николай, невольно устыдившись своей резкости. — Это же ориец. Нужен не один козырь на руках, чтобы заставить его разговориться. Вспомни, что вытворяла Агафья. Никогда не забуду, как она угомонила следователя из прокуратуры. Она просто внушила этой Плотниковой, или как там её, что наша троица невинна, как первый снег. А если Красс тоже так может?

Макс не ответил. Он задумчиво смотрел в окно, не подавая виду, что вообще слышит слова друга.

Капитан мысленно отвесил себе оплеуху: «Нашел, о ком ему напомнить, идиот!»

Глава 12

Середина июля. Пятница

— Ну, как впечатления? — спросил Николай, включая чайник.

Друзья всего несколько минут назад вернулись домой. Полночи они просидели в машине недалеко от офиса Меньшова. Благо, нашлась подходящая парковка, и стёкла на реношке капитана были слегка затемнены. Так что излишнего внимания оперативники не привлекали, зато задний двор здания просматривался, как на ладони.

— Никакие впечатления, — признался майор. — Что мы с тобой узнали? Ну, приходят узбеки к двенадцати. Ну, не разговаривают между собой почти. И что дальше? Дверь-то по случаю жары нараспашку стояла. Кстати, вопиющее нарушение, этих горе-охранников можно перестрелять за пять минут. Так вот, рамку и личный досмотр я прекрасно видел. Не смешаться там с толпой. Только время зря потратили!

— Не скажи, — возразил капитан. В его голове по дороге домой уже успел сложиться вполне реальный план, хоть и рискованный. — Не брать пистолет, и рамка не помеха. Удостоверение дома оставить, и досмотр тоже не страшен, пусть досматривают.

— Даже если забыть о том, что соваться в это осиное гнездо безоружным, да еще и без документов — чистое безумие, — хмыкнул Макс, — то пропуск нам никто не выпишет. Или ты не заметил, как уборщики тыкали белые карточки в машинку у рамки?

— Заметил, как не заметить. Вот у одного из них надо такую карточку и позаимствовать.

— А если там фотка? Пластическую операцию делать будем?

— Не смотрел никто на эти карточки. Я специально наблюдал. Узбеки сами их в считывалку совали. И один уборщик мне приглянулся: угрюмый, держался в сторонке, рост, как у меня, и лицо вполне славянское. Вот только как у него пропуск выцыганить, да еще его самого куда-нибудь убрать на пару часов?..

— Это такой красномордый, с явным похмельным синдромом?

— Другие помельче были, — ухмыльнулся Николай.

— Под себя присматривал, — нахмурился майор. — Меня в расчет не принимаешь?

— Вдвоем-то нам что там делать? — серьезно ответил капитан, предвидевший такой вопрос. — Плюс твоя простуда. Ещё чихнешь не вовремя.

— Чертова простуда, — проворчал Макс, признавая правоту друга. — Ладно. Это, конечно, не план, а идиотская авантюра, и тебя обязательно выставят оттуда пинками, но попробовать все-таки можно.

— Пропуск, — напомнил Николай, невольно улыбнувшись.

— Надо найти этого адепта чистоты. Есть у меня одна мыслишка, как забраться к нему в карман.

— Статья сто пятьдесят восьмая, до двух лет, между прочим.

— За то, что задумал ты — сидеть дольше, — усмехнулся Макс. — А вдвоем мы вообще на преступную группу и предварительный сговор очков набираем. Так что не рассказывай мне про сто пятьдесят восьмую. Предлагаю сейчас пару часов поспать, а потом искать этого угрюмого уборщика.

— Ты забыл сказать, что задумал.

— Не забыл. Но пока не рассмотрим мужика поближе, говорить не о чем, — отмахнулся майор.

Поспать друзьям удалось всего несколько часов. Ровно в одиннадцать мобильник майора разразился громкой трелью — Таисия Орлова жаждала пообщаться со своим кумиром. Мысленно матеря свою неистребимую вежливость, Макс выслушал очередной жеманный монолог и кое-как убедил чокнутую тетку, что не нужно ехать к нему домой и ухаживать за больным офицером.

— Послал бы ты ее уже, — неодобрительно покачал головой Николай, заглядывая в комнату. — Не надоел этот мозговынос ежедневный?

— Надоел, — согласился Макс хриплым шёпотом. — А что я могу сделать? Я ей не раз говорил, что между нами ничего нет и быть не может. Так у нее теперь новая фишка: «дружба». Под этим предлогом она и трезвонит.

— Не отвечай на звонки.

— Последний раз, когда я не ответил, Орлова приехала в контору и требовала меня на проходной.

— Мало ли, что она требовала, — скривился Николай. — Ее все равно не пустили.

— А ты знаешь, сколько шуточек я потом выслушал по поводу неуёмных поклонниц? Всё, Коля, тема закрыта. Сама отстанет рано или поздно.

— Нарвешься ты на неприятности с таким подходом когда-нибудь.

Макс только плечами пожал и сменил тему:

— Сперва в офис клининговой компании поедем?

— Больше некуда.

— И как будем объяснять наш интерес?

— Просто. Скажу, что ищем свидетеля драки. Дескать, героический уборщик спас девушку и ушел, не представившись. А нам теперь надо найти героя и представить к награде.

— Думаешь, такой бред проглотят? — ухмыльнулся Макс.

— А куда денутся? Поискали, не нашли и ушли. Не подкопаешься.

Капитан оказался прав. Замотанный менеджер, мазнув взглядом по удостоверениям, вывел на монитор компьютера объекты, близкие к выдуманному оперативником адресу.

— Распечатка нужна? — кисло спросил он, покосившись на тоненькую пачку бумаги рядом с принтером.

— Нет, зачем же бумагу портить, — понимающе улыбнулся Николай. — Мы так посмотрим. Вот если найдем нашего героя, тогда…

Разумеется, герой пропал в безвестности, а друзья выяснили всё, что знала клининговая компания о своем, как оказалось, новом сотруднике, начиная от домашнего адреса и заканчивая объектами, которые он обслуживал, кроме офиса Меньшова.

— Замечательно, — радостно потер руки Макс, едва они снова оказались в салоне реношки.

— Чему ты так радуешься? Я-то надеялся, что этот Нусре… Насре… чёрт, не выговорить. В общем, я надеялся, что он сейчас дома, и мы его там и перехватим, а он уже дворы метёт, трудоголик…

— Нет, — с довольной улыбкой возразил майор. — Всё складывается идеально. Поехали

Полчаса спустя Макс остановил машину у неприметной забегаловки с облупленной вывеской «рожковая». Когда-то заведение, скорее всего, называлось «Пирожковая», но две буквы канули в Лету, и остались от пресловутого козлика те самые рожки.

Капитан скептически огляделся. Обшарпанная улочка будто вынырнула из девяностых. Даже не верилось, что в пяти минутах ходьбы отсюда шумел яркий, забитый туристами Невский.

— И что мы тут делаем?

— Это историческое место, — ухмыльнулся Макс. — Если пройти через вон ту арку, а там выйти чёрным ходом, то окажешься прямо напротив офиса Гвоздя. А левее за сквером наш Нуреддин наводит чистоту. Подожди меня, я скоро.

Макс выбрался из машины, перебежал через дорогу и, закинув в рот очередной леденец от кашля, вошел в «Рожковую». Антураж вполне соответствовал ободранной вывеске. Липкие пластиковые столики, колченогие стулья, парочка алкоголиков в углу и сонный бармен за стойкой. Впрочем, сонливость с парня слетела, едва он увидел на пороге майора. Кинув быстрый взгляд в сторону выпивох, он кивнул на коридорчик, ведущий в подсобку.

— Здравствуй, Валя, давно не виделись. Как дела?

— Всё хорошо, Максим Андреевич, — заискивающе улыбнулся парень, нервно потирая ладони. — Что это Вы обо мне вдруг вспомнили?

— А я тебя, Валя, никогда и не забывал, — слегка усмехнулся майор. — А зашёл, потому как дело у меня к тебе. Посидеть хочу культурно с одним знакомым. Поговорить по душам. А у тебя тут заведение уютное. Спокойно?

— Издеваетесь, Максим Андреевич? — криво улыбнулся бармен. — Вашими молитвами у меня тут теперь спокойно, как в гробу.

— Ну, кто же тебе, Валя, виноват? Не надо было с шулерами связываться. Подпольное казино, может быть, и веселее, но этот милый общепит гораздо безопаснее. И мамочка не нервничает. Кстати, привет ей передавай.

— Обязательно.

— Вот и славно. Значит, я вечерком к тебе загляну со своим другом. Только, ты же понимаешь, я человек служилый, мне алкоголь при исполнении, это как тебе к одиннадцати туз.

— Да, уж понимаю. Вам, как обычно, безалкогольное, а гостю?

— А гостю можно пивко покрепче. Ему на службу не надо.

— Понял, Максим Андреевич.

— Тогда до вечера, Валя, — кивнул Макс, выходя из подсобки.

Николай убрал плоскую коробочку размером с пачку сигарет в карман и осторожно опустил чернильный прибор обратно на стол. Всё оказалось гораздо проще, чем он рассчитывал. Капитан глубоко вздохнул, вышел в приемную и замер. За стеклянной матовой створкой, ведущей в коридор, мелькали какие-то тени. «Попался? Или у них своя суматоха?» — эти мысли пронеслись в его голове со скоростью курьерского поезда. Ответ он получил почти сразу.

— Точно в кабинете. Я уверен. Больше негде! — вещал в коридоре чей-то грубый, надтреснутый голос:

Следом послышалось тихое невнятное бормотание. Как Николай не старался, уловить слова не сумел. «Значит, всё-таки есть на внутренней двери сигналка, — с лёгкой обречённостью подумал он, отступая. — Лоханулись ФСБешники. Хоть бы Макс догадался уйти вовремя. Меня возьмут — всю округу прочешут частым гребнем».

Но капитан прекрасно понимал, что майор Ребров никуда не уйдет, даже если ему позвонить и рассказать про это грандиозное фиаско. Скорее, наоборот.

Голоса в коридоре делались всё громче и злее. Николай закрыл тяжелую кабинетную дверь, и они стихли — звукоизоляция здесь была на высоте. Глухо щелкнула отмычка в недрах замка, и он огляделся в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Но прятаться, тем более ему с его почти двухметровым ростом, было негде. Если сюда войдут — скандал поднимется серьёзный. Шутка ли? Два офицера полиции напоили до потери пульса гастарбайтера, а потом один из них, используя подложные документы, влез в чужой офис.

В замке скрежетнул ключ. Так и не найдя подходящего укрытия, капитан шагнул в тень у двери в безумной надежде, что неизвестный может его не заметить, если не войдет внутрь. Мысль отоварить незваного посетителя пудовым кулаком по голове Николай отмел сразу: добавлять к списку своих сегодняшних прегрешений еще и нанесение телесных повреждений ему не хотелось. Да и проку от этого было бы немного. Придут другие, и уж точно не с пустыми руками, если первый не вернётся. Впрочем, кто сказал, что и этот один и без какой-нибудь убойной игрушки в лапках?

Дверь приоткрылась всего ничего, и светлый силуэт, плохо различимый в едва пробивающемся сквозь плотные шторы свете уличных фонарей, сразу скользнул в сторону плавным змеиным движением. Николай понял, что не успел бы ударить, имей он такое желание. Якудза, а это была именно она, двигалась молниеносно. Секунду спустя в комнате вспыхнул, больно резанув по глазам, свет.

Первым, что сумел разглядеть капитан, кое-как проморгавшись, оказалась насмешливая улыбка на тонких идеально накрашенных губках. Потом сквозь разноцветные круги проступило бледное лицо и узкие черные, умело подведенные глаза. Она сидела на краешке большого письменного стола и смотрела прямо на него. «Третий час ночи, — неожиданно для себя самого подумал он. — Спит эта стерва тоже с макияжем, что ли?»

Якудза лениво рассматривала ночного посетителя. Николай молчал. Надо было представляться. Объяснять, кто он такой, пока бандиты не ввалились сюда с автоматами. Но признаваться в собственном непрофессионализме — безумно стыдно. Теперь-то Николай видел всю авантюрность, да и просто глупость их спонтанного решения. Верхом идиотизма было надеяться, что воровской авторитет не приготовил для незваных гостей достаточно неприятных сюрпризов.

Капитан глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, но Якудза не дала ему заговорить. Она подошла и легко, почти не касаясь, быстро провела руками по ткани голубого рабочего комбинезона. Николай опешил, а та уже шагнула назад, ни на мгновенье не выпуская его из поля зрения. В тонких пальцах девушка крутила плоскую черную коробочку. Ту самую, которую довольный оперативник десять минут назад сунул в карман.

На этот раз Николай выругался вслух. Последняя надежда избежать грандиозного скандала вертелась, как юла, в ловких руках непонятной вьетнамки. «Как она?.. Откуда?.. Камеры тут тоже есть?» — обрывки мыслей теснились беспорядочной кучей, не давая друг другу оформиться.

Капитан разозлился. В первую очередь на себя самого, на свою беспомощность, на то, что не только сам засыпался, но еще и неизбежно потянет за собой друга… И тут Якудза снова загнала его в натуральный ступор. Она плавным движением буквально перетекла к стене, коснулась какой-то завитушки, и резная панель бесшумно скользнула в сторону. Видя, что незваный гость не спешит воспользоваться ее приглашением, она нетерпеливо мотнула головой в сторону низкого темного проёма. Николай медлил: «Что там? Парочка автоматных очередей для незадачливого полицейского?»

Якудза нетерпеливо притопнула ножкой, и капитан решился. Что бы там ни было, это в любом случае лучше прилюдного разоблачения, которое он получит здесь самое позднее минут через пять. Едва он, согнувшись в три погибели, забрался в нишу, панель вернулась на место, оставив его в кромешной тьме.

Осторожно проведя перед собой руками, Николай нащупал холодную металлическую трубу. Оглянувшись за спину и убедившись, что из кабинета не пробивается ни один лучик света, капитан рискнул и включил фонарик на мобильнике. Труба, за которую он держался, оказалась всего лишь перилами узкой винтовой лестницы, круто уходящей куда-то вниз.

Николай крадучись, то и дело задевая широкими плечами шершавые кирпичные стенки, стал спускаться. Пять минут спустя он уже стоял в тесной комнатушке, сильно похожей на кабину лифта. Дверей не было. «Замуровали, демоны», — мелькнула в голове фраза из культового фильма. Впрочем, короткий приступ паники быстро прошел: под ногами обнаружился люк. «Всё правильно, — подумал капитан, поднимая тяжелую крышку. — Чтоб такой матерый лис, как Гвоздь, да не устроил в своей норе ни одного отнорка…»

Глава 13

Середина июля. Суббота

— Рассказывай, — поторопил друга майор, едва они сели в реношку. По мрачному лицу Николая он сразу понял, что их постигла неудача.

— А что рассказывать? — пожал плечами капитан. — Хреновый из меня получился секретный агент.

— Диктофона не было?

— Почему же, — с сарказмом проворчал оперативник. — Был. Я даже в руках его подержать успел. Минут десять. А потом явилась Якудза и провела акцию изъятия. Мол, спички детям не игрушка. Давно себя таким идиотом не чувствовал…

— Цел?! — воскликнул Макс, обеспокоенно ощупывая друга взглядом в поисках повреждений.

— Да цел я, цел, — отмахнулся Николай. — Пальцем не тронули. Впрочем, никто, кроме Якудзы, меня и не видел. Стерва узкоглазая!

— Коля, сделай скидку больному человеку, расскажи сам, что там случилось. У меня голова раскалывается, ничего не соображаю. Не могу я сейчас загадки разгадывать.

— Извини. Я и сам не понял толком, что там такое было, — качнул головой капитан и рассказал о своем неудачном визите в офис Меньшова.

— И она тебя отпустила? — с недоумением переспросил Макс, выслушав его рассказ. — Вот так просто взяла и отпустила?!

— Именно. Взяла и отпустила.

— Почему?!

— А ты бы предпочел, чтобы она вызвала наряд? — хмыкнул Николай. — Не знаю я, почему. Может, узнала. Она же меня видела, когда я к Меньшову ездил. Вот и не захотела с полицией связываться. Или, может быть, Меньшов давно нашел диктофон и ждал, пока хозяин за ним придет. А пришел я.

— Слабо верится. Скорей уж, девчонка ведет какую-то свою игру. Гвоздь бы точно не упустил возможность законно окунуть полицию в бочку с помоями.

— Нечего зря гадать, — буркнул капитан, заводя мотор. — Всё равно нам правду никто не расскажет. И, вообще, спать пора. Выходные же.

— У метро меня высади, — попросил Макс.

— Чтоб ты в вагоне хлопнулся? Нет уж, до дома доставлю.

— Да нормально все со мной… — возразил майор, впрочем, довольно вяло. Чувствовал он себя преотвратно. И бессонная ночь в паршивой забегаловке явно не прибавила ему здоровья.

Николай попал домой два часа спустя и уже практически на автопилоте. С трудом удерживая глаза открытыми, он побросал грязную одежду на пол в ванной, принял душ и, наконец, с наслаждением растянулся на диване под простыней.

Едва капитан смежил веки, из коридора донесся настойчивый телефонный звонок.

— Идите к черту, — пробормотал Николай, переворачиваясь на другой бок.

Телефон не умолкал.

— У меня выходной, — капитан накрыл голову подушкой.

Стало трудно дышать, а назойливый трезвон все равно ввинчивался в уши не хуже сверла.

Оперативник в сердцах отшвырнул ненадежную звукоизоляцию и босиком прошлепал в коридор.

— Вы слишком много внимания уделяете чужим делам, — прошептал искаженный, какой-то металлический голос. — Умерьте свой пыл.

— Кто Вы?! — возмутился Николай. Сонливость слетела с него в доли секунды.

Но неизвестный не пожелал ответить: из телефонной трубки уже неслись короткие гудки.

— И чьим делам так не нравится мое внимание? — проворчал капитан, возвращаясь в комнату.

Он улегся обратно, но сон не спешил к раздосадованному оперативнику. Так и эдак Николай прикладывал странный звонок к последним событиям. Но ответа на свой вопрос не находил. Что это за непонятное заявление? Глупая шутка? Или запоздалый привет от Меньшова? Но зачем? Якудза вполне могла высказать свое недовольство еще ночью. Да и, положа руку на сердце, ей ничего не стоило задержать горе-шпиона в кабинете до приезда хозяина. Но вьетнамка, практически, выгнала оперативника. Или спасла от неприятностей, это уж с какой стороны посмотреть. Зачем ей это понадобилось?

Николай сам не заметил, как задремал. Вот он вертит в голове ещё одну безумную версию событий, а секунду спустя очередной звонок, на этот раз на мобильный, заставил его подскочить.

— Да, уж, — помрачнел капитан, бросив короткий взгляд на часы. — Двухчасовой сон крайне полезен для здоровья!

Он дотянулся до лежавшей на журнальном столике мобилы и гораздо резче, чем обычно, ответил:

— Корбов слушает.

— Хотя Вы мне здоровья и не пожелали, здравствуйте, господин Корбов. — хрипловатый баритон говорившего Николай узнал с первого слова и сразу подобрался, как перед прыжком. — Мне хотелось бы встретиться с Вами сегодня. Это возможно?

— По какому вопросу? — осторожно уточнил капитан.

Его собеседник явственно усмехнулся:

— Скажем, по личному. Это не телефонный разговор. Телефоны никогда не были достаточно надежны.

— Хорошо. Где?

— Там же, где Вы не так давно были. Дорогу, я надеюсь, помните.

— Помню, — буркнул Николай.

— Тогда жду Вас через час.

Меньшов, а это был именно он, завершил разговор, не посчитав нужным попрощаться.

Капитан медленно положил мобильник обратно на стол. Очередная стая вопросов накинулась на его чумную со сна голову рваным облаком.

Не решившись тревожить больного друга звонком, Николай написал короткую записку и ровно через час вошел в комнату, из которой его так красиво выперли сегодня ночью.

— Присаживайтесь, гражданин капитан, — не оборачиваясь, велел авторитет.

Меньшов выглядел раздосадованным, но поминать ночную эскападу оперативника не спешил. Он стоял у разожжённого, несмотря на теплую погоду, камина, и помешивал кочергой угли. Невозмутимая, как, впрочем, всегда, Якудза тенью маячила за спинкой большого офисного кресла.

Окинув диспозицию коротким взглядом, Николай опустился на антикварный стул. Убивать его вроде не собирались. На попытку шантажа приглашение тоже не тянуло. А что ещё могло заставить Гвоздя по собственной инициативе встретится с полицейским, капитан придумать не мог, и потому решил предоставить право первого хода противнику.

— Ваш последний визит, — начал, наконец, Меньшов, — не доставил мне особого удовольствия.

«Еще бы. Кому понравится, когда к нему в офис вламывается полиция… — с раздражением подумал капитан, подавив зевок. — Тоже мне, капитан Очевидность!»

— И сегодня мне Вас видеть не особо хочется…

«Так какого черта позвал?» — Николай позволил себе выражение удивления на лице.

— Но обстоятельства таковы, — продолжал, между тем, Гвоздь, — что я вынужден это делать. Я знаю, что Вы занимаетесь убийством рабочего. Так вот, я не имею к этому делу ни малейшего касательства. Я ценю свою репутацию в деловых кругах, и мне ни к чему нездоровые сенсации.

«Что-то ты темнишь, деловой мой», — фыркнул про себя капитан.

— На столе лежит папка. Возьмите ее и почитайте на досуге. Вы поймёте, что у меня сейчас достаточно собственных проблем, и заниматься показухой, убивая человека средь бела дня, я бы не стал. Надеюсь, Вы понимаете, что объяснить, а тем более доказать происхождение этих документов Вам не удастся, и не будете тратить ни своё, ни моё время.

Николай не спешил трогать пластиковый прямоугольник: мало ли, что мог туда напихать чертов уголовник. Доказывай потом, как твои пальчики оказались на каком-нибудь компромате.

Меньшов быстро понял причину заминки.

— Фыонг, — бросил он через плечо, — Покажи этому… Фоме неверующему.

Откуда на руках девушки появились тонкие резиновые перчатки, капитан заметить не успел. Знакомым змеиным движением она скользнула вперед и раскрыла папку. Ничего, кроме нескольких листов распечатки, там не было. Взгляд выхватил даты, незнакомые фамилии, и вот уже вьетнамка бросила закрытую папку ему на колени.

— Я Вас больше не задерживаю, молодой человек, — Меньшов, наконец, оставил кочергу в покое и сел за стол.

— Если у меня возникнут вопросы, могу я обратиться за разъяснениями? — впервые с момента своего появления открыл рот Николай.

— Можете попробовать, — едва заметно пожал плечами Гвоздь. — Но ответить я не обещаю.

— И на том спасибо, — не удержался от маленькой шпильки оперативник, поднимаясь.

— Фыонг, проводи нашего гостя, — приказал Меньшов, уже не глядя на посетителя. — Не хочу, чтобы он задержался тут дольше необходимого.

Гвоздь еще не успел договорить, а вьетнамка уже стояла у двери, ожидая, пока Николай подойдёт. Стараясь выглядеть как можно более равнодушным, капитан последовал за невозмутимой провожатой.

С того момента, как он переступил порог, оперативник ждал, что ему припомнят ночной визит. Но Гвоздь так ничего и не сказал. Даже его намеки на нежеланных гостей можно было толковать двояко. Девушка, мягко шагавшая рядом, тоже не подавала виду, что встречала оперативника в более непринужденной обстановке. Искоса поглядывая на застывшее, словно маска, лицо, капитан даже засомневался, а не привиделась ли ему ночью насмешливая улыбка на этих тонких губах.

— Наверное, я должен Вас поблагодарить, — проговорил он, когда створки лифта сомкнулись.

Фыонг неопределенно дёрнула плечом.

«Вот и думай, что это должно значить, — с нарастающим раздражением подумал Николай. — То ли она считает обстановку неподходящей для благодарностей, то ли плевать хотела на мою благодарность. Чертова кукла…»

Максим Ребров проснулся ненамного позже Николая. Его в очередной раз разбудила Таисия Орлова с вопросами о самочувствии. С трудом сдержав рвущиеся с языка ругательства, Макс уверил её, что с ним всё в порядке. Отказавшись от предложения прогуляться под предлогом работы, он быстро завершил разговор. Спать больше не хотелось, и майор, матерно помянув осточертевшее внимание бывшей балерины, поплёлся в душ. «Вот ведь пристала, — думал он, соскребая трёхдневную щетину с помятой физиономии. — Может, и правда, номер сменить?»

Включив чайник, он высыпал на стол несколько блистеров с таблетками, вспоминая, какие от чего, и замер. Только сейчас оперативник сообразил, что с ним действительно «всё в порядке». Разбушевавшаяся вчера простуда неожиданно отступила, не оставив после себя даже лёгкого першения в горле. Обрадованный майор смёл в ящик буфета ненужные лекарства и, залив в себя пол-литра кофе, выскочил из квартиры. Список сокурсников и просто знакомых убитой китаянки он не отработал еще даже наполовину, а на планёрке в среду надо будет докладывать хоть о каких-то успехах. В любом другом случае занудной нотации, а то и выговора не избежать.

Звонок Николая несколько часов спустя застал его у миловидной студентки-первокурсницы. Девушка очень хотела помочь, но ее русский был так ужасен, что майор понимал в лучшем случае каждое пятое слово. Учитывая, что в основном это были предлоги, Макс не понимал ровным счетом ничего и последними словами ругал следователя, наотрез отказавшегося подписать запрос на переводчика. Тут-то и позвонил капитан. Майор со вздохом облегчения остановил щебетание девушки:

— Одну минуту, пожалуйста. Я отвечу. А потом мы продолжим. Попробуйте говорить чуть медленнее, возможно, тогда будет лучше.

— Не разбудил, товарищ майор? — приветствовал его Николай.

— Я уже давно не дома, — хмыкнул Макс. — Это ты у нас птичка вольная: спишь, сколько хочешь. А мне Орлова не то, что спать — жить не дает.

— На мои сны тоже нашлись члены лиги «Заморим ментов бессонницей».

— А тебе-то кто спать мешает, — ухмыльнулся майор.

— К кому вечером в гости ходил, тот и мешает, — отозвался Николай, и Макс чуть не подавился очередной шуточкой.

— Что ему было надо?

— Не по телефону. Закончишь свои дела — подъезжай.

Макс быстро свернул беседу с китайской студенткой, заявив, что придёт еще раз, но уже с переводчиком, и вылетел из общежития, как бешеный кролик. Помянув отсутствие машины витиеватой конструкцией, он побежал к метро.

— Что хотел этот урод?! — воскликнул Макс, едва войдя в квартиру друга. — У него в кабинете видеокамеры?!

— Спокойнее, майор, — остановил его Николай. — Про камеры не знаю. Ночной визит Меньшов даже не вспомнил.

— Слава Богу, — выдохнул Макс. За сорок минут дороги он уже успел напридумывать кучу неприятностей, и шантаж среди них был далеко не самой плохой.

— Мне показалось, что он вообще об этом не знает.

— Как так? — опешил майор.

— А вот так. Думаю, Якудза почему-то не рассказала хозяину о ночном происшествии. По крайней мере, о моём участии.

— Сомнительно, но ладно. А зачем тогда ты Гвоздю понадобился?

— Не желает, чтобы его подозревали в убийстве Матросова, — хмыкнул капитан и передвинул через стол пластиковую папку. — Вот, бумажки подогнал интересные. Ты почитай пока, там немного, а я кофе сделаю. Кстати, каких таблеток ты нажрался? Такое впечатление, что твой грипп тебя покинул.

— Правильное впечатление. Ночная прогулка пошла мне на пользу, и таблетки не понадобились, — отозвался Макс, не прикасаясь к бумагам. — С бумажек пальчики сняли?

— Нет там ничего, — отмахнулся Николай, включая чайник. — Я первым делом к экспертам заскочил. Чисто, как в вакууме. Только мои грабли, и всё.

— Печаль, — буркнул Макс, наконец, открывая папку. — Предусмотрительный, зараза.

По мере того, как майор читал, лицо его всё больше вытягивалось от удивления. Просмотрев документы несколько раз, он сказал:

— И чего Гвоздь решил добиться этими сказками?

— Ты так уверен, что это сказки?

— Процентов на девяносто. Три покушения за последние полтора месяца на авторитета уровня Гвоздя — это, как минимум, передел сфер влияния. При таком раскладе быков должны пачками мочить, как в девяностых. А я что-то про бандитскую войну не слыхал.

— А я вот сомневаюсь. Знаешь, у меня сложилось впечатление, что Меньшов чего-то сильно боится. Нет, не так. Скорее, что его кто-то очень качественно прижал.

— И кто, по твоему мнению, способен прижать этого титана преступного мира? Он еще лет десять назад извёл всех конкурентов под корень. Мелкая шушара не в счёт.

— Так, может, как раз из мелких и подрос кто, — покачал головой Николай. — Я тут парой слов с коллегой из УБОПа перекинулся. Сам понимаешь, по телефону особо не поговоришь, но кое-что он мне сказал. Например, что за последние три месяца СБ Меньшова официально увеличилась почти в два раза. Это уже маленькая армия.

— Раздувается от собственной крутости Гвоздь, — пожал плечами Макс. — Костылём выглядеть хочет.

— Твой Лёнчик рассказывал, что Меньшов три месяца назад обновлял систему защиты из-за проблем с конкурентами.

— Из той же оперы, — махнул рукой майор.

— Якудза эта появилась примерно в то же время, — добавил Николай, внимательно глядя на друга. — Телохранителя из Вьетнама авторитет себе тоже из-за раздувшегося ЧСВ выписал?

— Из-за чего?

— ЧСВ — Чувство Собственной Важности, так А… — капитан вовремя прикусил язык и закончил фразу совсем не так, как собирался. — Одна моя знакомая так говорила.

— Я помню, кто из наших знакомых так говорил, — проворчал Макс, сделав ударение на слове «наших». — Не надо со мной разговаривать, как с малолетней потерпевшей.

— И в мыслях не было, — отвел глаза капитан.

— Ну, конечно… Слушай, Коля, мне плевать на твоё «верю-не верю» по поводу Агафьи. Я знаю! Понимаешь? Знаю, что она выжила. И я знаю, что найду её. Понятно тебе?

— Чего ж тут непонятного, — развёл руками Николай. Холодный, почти фанатичный тон друга напугал капитана куда сильнее, чем странное поведение авторитета и непонятные звонки с угрозами, вместе взятые. И он заговорил о первом, что пришло в голову, лишь бы сменить неприятную тему. — Меня другое беспокоит.

— И что же?

— Сегодня днём мне позвонили на домашний. И в приказном порядке посоветовали «умерить пыл». Кому-то наша активность кажется опасной.

— Не понял, — Макс усилием воли отогнал мысли о пропавшей невесте. — Тебе угрожали?

— Не то, чтобы угрожали. Скорее, предупреждали. Мол, я слишком много внимания уделяю чужим делам. А у нас с тобой только два дела сейчас, если не считать то, что в суд уйдет на днях, — китаянка и Матросов. Но по девушке я не работал. Если бы это было связано с ней, звонили бы тебе. А ты, как я понимаю по твоей офигевшей физиономии, никаких предупреждений не получал.

— Не получал, — задумчиво подтвердил майор. — Фигня какая-то вырисовывается. Гвоздь требует, чтоб ты не лез в его дела, и, в то же время, дает тебе вот эти документы…

— А ты думаешь, это был привет от Меньшова?

— Больше кандидатов я не вижу. Мы, на данный момент, только в его дела вмешиваемся.

— Якудзу ты в расчёт принимать отказываешься? — хмыкнул Николай. — А мне вот она как раз и кажется самой подходящей кандидатурой.

— Почему?

— Она поймала меня в кабинете, но хозяину об этом не сообщила. Возможно, это она поставила ловушку с наживкой в виде диктофона. Уж больно шустро она там нарисовалась. Как будто знала, что кто-то полез к чернильному прибору. Или сама вела какие-то разговоры, о которых знать не обязательно не только нам, но и Меньшову. Так или иначе — запись оказалась у вьетнамки, а несколько часов спустя мне советуют «умерить пыл». Странное совпадение, если это совпадение.

Макс пробарабанил пальцами по столу:

— А про связи Гвоздя с вьетнамскими коллегами ты у убоповца спросил?

— Спросил. Тот сказал, что там мир, дружба, жвачка уже не первый год. По телефону я не стал вникать в подробности, сам понимаешь.

— А что, если им стало мало жвачки, и они решили конвертировать в неё мир и дружбу?

— И Якудза не телохранитель, а надсмотрщик? — продолжил мысль друга капитан. — А что, очень даже может быть.

— Надо с УБОП предметно пообщаться, — заключил Макс. — Если это так, тогда вопрос, кого боится Меньшов, не стоит. Коллеги заставляют его наезжать на Ланского, расширяя сферу влияния. А тут — облом за обломом. Вот господин Гвоздь и засуетился, как бы заклятые друзья не решили, что ему пора на покой. Вечный…

— И при этом Меньшов продолжает всюду таскать за собой Якудзу? Не стыкуется, — возразил Николай. — Если всё так, как ты говоришь, Фыонг — наиболее вероятный исполнитель, Гвоздь не подпустил бы её так близко.

— А если она — представитель конкурирующей группировки?

— Не подгоняй факты под свою версию, — ухмыльнулся капитан. — Разберемся постепенно, кто там откуда.

— Ну, как скажешь. Тогда я поехал домой. Поздно уже, а мне еще добираться.

— Оставайся, — предложил Николай.

— Нет, — качнул головой Макс. — Я и так у тебя уже чаще, чем дома ночую.

Глава 14

Середина июля. Воскресенье

Воскресным утром Макс проснулся поздно. Сказался недостаток сна в последние дни. Да и Орлова в кои-то веки не позвонила с пожеланиями доброго утра. Так что выспался майор на славу и, вопреки обыкновению, мог похвастать отличным настроением.

Спокойно позавтракав, он включил компьютер. Почты за несколько дней накопилось изрядно, но, потратив минут сорок, Макс убедился, что ничего интересного там не было. С легким, ставшим уже привычным, разочарованием майор начал бесцельно просматривать новости в сети. И тут его внимание привлекла мелькнувшая в ленте знакомая фамилия.

Меценат Ланской открывал какую-то выставку современного искусства. Зацепившись за это сообщение, Макс уже целенаправленно стал искать в интернете упоминания о Ланском. Потом он просмотрел десяток статей о Шварце. Даже Меньшов умудрился засветиться на каком-то благотворительном балу. Но если первые двое часто мелькали рядом, то с Меньшовым они не пересекались никогда. Когда в каком-то мероприятии участвовал Гвоздь, олигархи туда не являлись.

«Ручки пачкать не хотят? — задумался майор. — Но ведь заму нашего мэра прошлое Меньшова с ним ручкаться не мешает. А этим, значит, западло?»

Следующая мысль, внезапно пришедшая в голову, пока Макс бездумно смотрел на фото Ланского и Шварца на очередном светском рауте, заставила его взяться за мобильный.

— Коля, привет. Не занят?

— Ну, почти, — отозвался Николай. — Говори.

— Что тебе Ланской говорил про Шварца?

— Что терпеть его не может, хотя, судя по тому, что тебе сказал сам Шварц — врал, как сивый мерин.

— Точно, врал, — хмыкнул Макс. — Я тут, от нечего делать, светскую хронику полистал. Так вот, эта парочка часто мелькает на одних и тех же фотках. И неприязни друг к другу не выказывает. О, только заметил. Они даже в одном клубе в гольф играют.

— Да, тебе же Шварц что-то такое рассказывал.

— Про клуб он не упоминал.

— Ну, и чёрт с ним. Макс, у тебя что-то серьезное? Я, вообще-то, с девушкой сейчас.

— О! Железное сердце дало трещину! — рассмеялся майор. — Прошу прощения за беспокойство, и удачного дня.

— Не юродствуй, — проворчал Николай, но по голосу было слышно, что он улыбается.

— Я не юродствую, я радуюсь за своего друга, — фыркнул Макс. — Надеюсь, ты меня познакомишь со своей избранницей. Должен же я знать, в чьи руки тебя отдаю.

— Макс, убью, — беззлобно пообещал капитан. — Вот что ты за ехидна такая?

— Всё, умолкаю, — захохотал «ехидна» и сбросил вызов.

Но едва телефон попал обратно в карман, улыбка сползла с лица мужчины. Он достал осколок гранита и стиснул его в кулаке. Минуту спустя из серой дымкисоткался образ той, что не давала ему спать по ночам.

— Когда же ты вернёшься? — Максим смотрел в иллюзорные глаза и не находил в них ответа. — Где ты?

А та, о ком с такой тоской вспоминал майор, была намного ближе, чем он мог бы представить. В этот момент она закуривала сигарету, наблюдая из-за приспущенной шторы за парочкой во дворе.

Не то, чтобы Рикри беспокоилась за свою молодую подругу. Она прекрасно знала, что Николай не обидит девушку. Но всякий раз, когда они попадались ей на глаза вдвоем, орийка вспоминала, что и сама совсем еще недавно была так же счастлива. И эти воспоминания, сладкие, но с новым горьким привкусом, причиняли боль.

Рикри тихо выругалась и отошла от окна. Собственное поведение казалось ей сродни мазохизму. Вспоминать то, что никогда не вернётся, думать о том, кто никогда не будет с ней… Но и просто выбросить всё произошедшее из головы она не могла: это было уже не в её власти. Даже блоки в памяти не смогли бы заставить забыть Истинного. Рикри знала это совершенно точно. Несколько месяцев на Ории она почти безвылазно просидела в архивах, выискивая всё, что хоть как-то касалось Истинных пар.

— Ну почему, Создатели, моим Истинным должен был оказаться человек?! — пробормотала магичка, ввинчивая в хрусталь пепельницы дымящийся окурок.

В коридоре хлопнула дверь.

— О! Ты дома? — удивленно воскликнула Ида, входя на кухню. — И уже успела всё задымить!

— Здравствуй, Ида, — усмехнулась Рикри, стряхивая не свойственный ей меланхоличный настрой. — Я тоже рада тебя видеть.

— Привет! Но воняет всё равно противно! — хихикнула Ида, распахивая окно.

— Не вывались, поборница свежего воздуха. Всё-таки пятый этаж. А вид медленно планирующей к асфальту возлюбленной может пагубно сказаться на психике твоего молодого человека.

— Он уже ушёл, — слегка покраснела девушка. — И почему, кстати, «медленно планирующей»? Если я грохнусь, то быстро. Ты же знаешь уровень моих способностей.

— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе расквасить твой хорошенький носик у меня на глазах? Нет, падать ты будешь медленно и со вкусом…

— Если вспомнить про твое извращенное чувство юмора, то я ещё и покружусь над Колей, как лист с дерева, — рассмеялась Ида. — Нет, уж. Обойдемся без экстрима.

— Жаль, — Рикри насмешливо наблюдала, как подруга захлопывает рамы, оставив лишь форточку. — А я уже придумала такую красивую траекторию…

— Вот сама и полетай. Можешь даже перед носом у Коли. Может, ты хоть так с ним, наконец, официально познакомишься.

— Я тебе говорила, что мы уже знакомы.

— Коля знает Маргариту?

— Маргариту он, конечно, не знает, — усмехнулась Рикри, — но меня узнает обязательно, едва увидит. Так что не торопи события. Николай может не так обрадоваться, как ты думаешь, когда выяснит, кто такая твоя стеснительная подруга.

— Глупости, — уверенно отмахнулась Ида. — Коля хороший. И ты тоже хорошая. Даже если между вами и было какое-то недопонимание, оно разрешится после разговора. И всё будет замечательно.

— Не всё можно решить разговорами, — покачала головой магичка.

— Если люди хорошие, то всё!

— Так мы… То есть, я — не человек, дорогая.

— Ну, начинается… — скривилась Ида. — Опять этот мотив… «Я не человек. Мы не люди…» Фу! Чушь и этот… Как его?.. Ростизм, вот.

— Ты хотела сказать «расизм»?

— Ах, какая разница? Ты же поняла. Бросай свои аллеровские замашки и прекращай бегать от Коли, как демон от Создателей. Тогда мы обязательно пойдём гулять все вместе. Кстати, Коля сказал, что познакомит меня со своим другом. Так вот, он про Санкт-Петербург знает всё на свете…

— Так, стоп, — прервала Рикри. Она моментально догадалась, с каким таким другом ей предлагают погулять по Питеру. — Это замечательная перспектива, но мне пора. Когда смогу, появлюсь.

Магичка, не давая подруге времени что-то ответить, метнулась в ванную. Минуту спустя громко хлопнуло, и из-под неплотно прикрытой двери потянулся вонючий туман.

— И опять она всё задымила, — ворчала Ида, вновь открывая окно. — Ничего. Я тебя и курить отучу, и с Колей познакомлю. Никуда не денешься. Тем более, раз он и так тебя знает. И парня мы тебе хорошего найдём. Чушь всё это про истинную пару. Если тот женился, значит, ничего он не истинный, а так, мимопроходящий. Вот и пусть себе проходит мимо побыстрее и куда подальше. Надо будет с Колей об этом поговорить…

Глава 15

Середина июля. Понедельник

— Утро добрым не бывает? — хмыкнул Николай, увидев, как Макс сердито бросает мобильник на рабочий стол.

— Если ждёт Вас кольцевая, — отшутился майор. — Утренние пробки — это нечто.

— А что тебе до пробок, ты же без машины сейчас?

— А автобусы летают, да? Я сегодня хотел бывшего парня убитой китаянки отловить. А он в таких еб… Кхм… У чёрта на куличках живёт он. Я на гугл-картах эту улицу едва нашел. Вбился в автобус кое-как, еду со всеми удобствами: одна нога, правда, в воздухе повисла — ей места на полу не хватило. Но это ерунда, падать всё равно некуда. Зато на второй ноге, кроме меня, еще дама стояла, роскошной комплекции, скажем так. Через пару минут мне уже казалось, что я ластой обзавелся, плоской и широкой. Еду, мечтаю, как выберусь на свет божий из этой банки с кильками, а перед КАДом автобус влетает в мертвую пробку. Те полчаса, что он там торчал, были самыми длинными в моей жизни. В довершение, парня я не застал. Соседка сказала, что он свалил за пятнадцать минут до моего появления. Надо говорить, что по дороге обратно я на одной ноге стоял в той же пробке?

— Да, без машины хреново, — кивнул Николай, с трудом сдержав улыбку, вызванную красочным рассказом друга. — И это сейчас всё-таки лето.

— Да я сам понял. Чуть с делами разгребемся, пойду на авторынок. Пусть будет хоть какая рухлядь, лишь бы ездила.

— Зачем сразу рухлядь? Найдем что-то более-менее приличное.

— Посмотрим, — отмахнулся Макс.

Капитан не стал настаивать, но зарубку в памяти сделал. Поведение друга слишком напоминало его самого. Когда год назад старый жигуль накрылся медным тазом, Николай точно так же отказывался от помощи. Агафья не докучала, сказала: «посмотрим», а несколько дней спустя вручила ему ключи и доверенность на рено, купленную якобы для себя. И, откровенно говоря, оперативник не слишком удивился, обнаружив после ее смерти в пакете с документами на машину дарственную, датированную тем же числом, что и доверенность. Возвращать дорогой подарок было уже некому, и его собственная заначка так и осталась в неприкосновенности. Вот теперь можно было помочь с колёсами Максу. «Агафья бы одобрила», — с лёгкой грустью подумал капитан.

— Ладно, это лирика, и она к нашим делам не относится, — снова заговорил майор. Он вытащил из сейфа тонкую папку, каким-то чудом удержав локтем рванувшееся наружу содержимое железного ящика. — Мне вчера заняться было нечем, и я гвоздёвские сказочки по базам прогнал. И, ты знаешь, моя уверенность несколько поколебалась…

— Уверенность в чём? — вынырнул из воспоминаний Николай.

— В фантастическом происхождении героев. Вот, полюбопытствуй, — он открыл перед другом папку. — Гвоздь около месяца назад сменил машину. Старая не продана, не стоит в гараже. Она сдана в утиль, как не подлежащая ремонту.

— Думаешь, это она рванула?

— А чёрт ее знает, — пожал плечами Макс, — но по датам подходит. Ты дальше смотри. Если принять машину за второе по хронологии покушение, то первое и третье перед тобой.

— Так, — капитан взялся за бумаги. — И что тут у нас?

— Первый не особо интересен. Перекати-поле без роду, без племени. Труп кремировали еще месяц назад, как невостребованный. А вот второй…

— Второй… Родился, женился, развёлся… Ну, это нам неинтересно, — Николай быстро пробегал глазами строчки распечатки. — О, в горячих точках побывал. Снайпер… У меня еще с прошлого года на это слово аллергия. Служил по контракту, вернулся, женился опять. Оппаньки, а жена-то никуда не делась. Умер от отравления цианидом, предположительно, самоубийство… Оригинально. Цианистый калий ныне не в моде, вроде как. Надо с супругой пообщаться.

Макс молча положил перед другом несколько ксерокопий.

— А, так ты и протокол допроса нарыл? Когда только успел? — усмехнулся капитан.

— Нарыть — не проблема, — скривился Макс. — Но ты почитай эту филькину грамоту. Мол, мужик крышу на войне оставил и самоубился под дурью. Ничего толком у жены не спрашивали.

— Ну, это закономерно. Ее в городе на момент смерти этого парня не было, как я тут вижу. О чём её спрашивать особо?

— Я бы нашел, о чём спросить, — проворчал майор.

— Так то ты. А следователю лишний головняк не нужен. Самоубийство? Отлично, лучше не придумаешь.

— В общем, я думаю, надо пообщаться с вдовой.

— Пожалуй, — кивнул Николай, почесав подбородок. — Только сюда её не пригласишь. Как объяснить следователю такой вызов? Не этими же бумажками.

Капитан постучал пальцем по папке Меньшова.

— Да, уж, — хмыкнул Макс. — Замучаемся объяснять, где мы это взяли. И оперативные источники не прокатят.

— Можно Грибова напрячь. Он же обещался приводить в приличный вид левую информацию.

— Я бы обошелся без Грибова, — покачал головой майор. — Можешь смеяться, но мне он до чёртиков Ильина напоминает.

— Прям дежа вю, — ухмыльнулся капитан. — И снайперы тут тоже отметились.

— Снайперы… Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Макс запустил пальцы в волосы, внезапно побледнев, как полотно. — Я идиот! Какой же я идиот!!!

— В чём дело? Ты чего? — опешил Николай.

— Я кретин, товарищ капитан. Последний дыбилоид!

— Да что с тобой такое?!

— Снайперы! Студентка стала контрактницей! Как я мог об этом не подумать?!

— Макс, объясни, что означает этот бред сумасшедшего, или я тебя сейчас под кран суну, чтоб остыл, — слегка рассердился Николай.

— Всё просто, Коля, — Макс, наконец, перестал бегать из угла в угол по кабинету, сел за стол и включил компьютер. — Ты помнишь, где служила Агафья, когда брала академку в институте?

— Не помню, потому что не знал никогда. Там всё шло под грифом СС. Она даже сам факт службы упоминать не имела права, не говоря уже о месте. Забыл, что ли, какой сюрприз для Бурундука получился?

— Помню я, Коля. Я всё помню. Только туплю, как последний дурак. Она же всегда ненавидела маску целительницы Агриппины, а я почти год ищу её среди всяких колдунов, идиот. Агафья могла опять уйти служить по контракту. Как уже делала!

— Макс, окстись. По какому еще контракту? Не так просто прийти с улицы и заявить: «Я хочу в армию». Тем более, девушке. Как она сначала докажет, а потом объяснит свои навыки в обращении с винтовкой? Кроме того, если она выжила, ей нельзя светить физиономией среди армейцев!

— Она как-то при мне хвост отрастила, как у скорпиона, — отозвался майор, одновременно что-то быстро набирая на клавиатуре. — Вполне реальный, можешь поверить. Вряд ли, при таких способностях, для неё проблема изменить форму носа. Никто её не узнает. Только бы не опоздать…

— Так, стоп, — капитан поднял руку. — Макс, посмотри на меня. Пора заканчивать этот фарс. Макс!!!

Николаю пришлось повысить голос, чтобы друг поднял голову. Но понимания он не встретил.

— Коля, я прекрасно знаю всё, что ты хочешь мне сказать, — чуть устало проговорил майор. — Ты не веришь, что она жива. Но я-то её видел! Я знаю, что Агафья не погибла. И я давно бы нашёл, где она скрывается, если бы не потратил время на ерунду. Но теперь я уверен, что не ошибся. Она раздобыла какие-то документы, отсиделась в глуши — это было бы логично. А потом она должна была пойти по проторенной дорожке. У неё просто нет других путей, только контракт. Девушку, говоришь, не возьмут? Ещё как возьмут. Клубов по стрельбе сейчас больше, чем на Барбоске блох, развелось. Несколько побед на соревнованиях, и доказывать ничего не надо: вот они — бумажки. Анкета чистая, физическая подготовка отличная, документы в порядке, востребованные навыки в наличии. Оторвут с руками. Вот по таким спортсменам я, для начала, и прогуляюсь.

— Нарвешься на неприятности. Чем ты объяснишь интерес к подобной информации? — покачал головой Николай.

— Пока — ничем, — Макс снова отвернулся к монитору. — Результаты соревнований открыто лежат в сети. А дальше будет видно.

— Ладно, — скрипнув зубами, отступился капитан. — Но занимайся этим, пожалуйста, в свободное от работы время. Сейчас у нас на повестке дня любитель цианида. И было бы неплохо, если бы ты подумал о нём.

— А что о нём думать? — фыркнул Макс. Друг перестал педалировать больную тему, и майор снова расслабился. — Надо ехать к его супруге, раз уж сюда даму не пригласить. Послушаем, что она скажет, тогда и будем думать.

— Тоже верно. Тогда я, пожалуй, к ней и съезжу. Поедешь со мной?

— А куда ж я денусь? Мы же договорились, все личные дела в свободное от работы время. — скрыв за легкомысленной улыбкой овладевшее им нетерпение, Макс выключил компьютер и поднялся. — Поехали, что ли?

— Погоди, торопыга. Позвонить же надо. Может, она на работе. Где-то тут в твоих бумажках я встречал телефон. Сейчас.

Вдова снайпера оказалась дома. Она слегка удивилась неожиданному желанию оперативников с ней поговорить:

— Так всё же выяснилось уже. Следователь сказал — самоубийство. Но если надо, я приеду.

— Нет, мы сами, — быстро отказался Николай. — Когда Вам будет удобно?

— Да хоть сейчас. Я сутки через трое работаю. На смену только завтра.

— Тогда мы так и сделаем, — обрадовался оперативник. — Через час Вас устроит?

— Пожалуйста, — равнодушно согласилась женщина.

Пятьдесят минут спустя майор нажал на кнопку звонка у обшарпанной двери. Створка распахнулась почти сразу. Как будто хозяйка ждала гостей в коридоре. Из квартиры потянуло запахом пригоревшей картошки.

— Проходите, — кинула вдова, пропуская друзей в прихожую. — Я только до мусоропровода.

Она протиснулась мимо на узкой лестничной клетке и побежала вниз.

— Воров дама не боится, — ухмыльнулся Николай, не трогаясь с места.

— Это пока. А вот случись что, мигом в полицию побежит, и будет с пеной у рта утверждать, что никогда не открывает дверь посторонним, — проворчал Макс. — Плавали, знаем.

— Что же вы в коридоре стоите? Проходите в комнату.

Оперативники последовали за вернувшейся хозяйкой в небольшую, сильно захламлённую комнату. Кругом стояли какие-то коробки, набитые всякой всячиной, и перевязанные бечёвкой стопки книг, валялись обрывки газет и тряпья.

Женщина смахнула с дивана на пол кучу носков:

— Садитесь. Извините за бардак, я ремонт затеяла. А денег нет, вот и верчусь сама.

— Понимаю, — поддержал начало беседы Николай. — Сам, когда ремонт на кухне делал, не знал, за что хвататься. Вроде и помещение небольшое, а столько всего…

— Вот, вот, — подхватила вдова. — Всё забито, а сунешься — хлам. Взялась, теперь и не знаю, когда закончу. Обои, краска, и всё такое дорогое…

— Мы бы хотели поговорить о Вашем покойном муже, — вмешался Макс. — Расскажите о нём.

— Да что рассказывать? — сразу потеряла энтузиазм хозяйка. — Дураком жил — дураком помер. Надо ж было придумать: травиться. Хотя я так и знала, что чем-то подобным всё и кончится.

— Откуда такие мысли?

— Больным он из Чечни вернулся. Руки-ноги на месте, а ум — растерял.

— А можно подробнее, — попросил Николай, доставая блокнот.

— Можно, отчего ж нельзя-то, — пожала плечами женщина. — Он всегда резким был. Чуть что, сразу в зубы. У вас бывал пару раз за драки. Но до суда не доходило. Побитые и сами не без греха. Всё ему хотелось, чтоб по справедливости да по правде было. Я ему сколько раз говорила: не лезь, убьют когда-нибудь. Нет, он меня не слушал. Правду искал. Так разве же её в кабинетах чиновных когда видели? А года два назад совсем свихнулся. Как напьется, так и начинает мне рассказывать, что скоро золотой век наступит, надо только немного помочь. Помощничек выискался. Нет бы, мне помочь, в магазин сходить, обед сготовить, пока я на смене. Но это ему не надо, он мировым счастьем озабочен.

— Извините, — остановил Макс разошедшуюся хозяйку. — Я не совсем понял. О каком «золотом веке» говорил Ваш муж? И как он собирался «помогать»?

— Откуда же я знаю? Поди, разбери, что пьяный бормочет.

— А чем он вообще занимался? — уточнил Николай. — Работал?

— Где-то работал. А где, я не спрашивала. Деньги мне на хозяйство давал, и ладно. Потом уже следователь сказал, что трудовая его в ЖЕКе лежала. Дворником он числился, а дворы какой-то гастарбайтер мёл, — вдова зачем-то стала подбирать и аккуратно складывать сброшенные на пол носки. — Вы поймите. Мы с Русланом давно стали чужими. С тех пор, как он из Чечни вернулся. Он меня не понимал, я — его. А уж как он в этот клуб ездить начал, так и подавно. Я старалась поменьше дома бывать — между сменами у сестры оставалась. Разводиться хотела. Думала, завел он кого-то на стороне. Откуда я могла знать, что всё так обернётся? Оказалось, у него шизофрения была. Он у психиатра лечился, но вот, неудачно…

Она вдруг уронила голову на руки и тихо заплакала. Макс молча подал ей пачку бумажных носовых платков. Женщина шумно высморкалась, бросила скомканную бумажку в стоявшее тут же ведро, и подняла голову.

— А что за клуб посещал Ваш муж? — спросил он, когда вдова немного успокоилась.

— Не знаю я. «Свет», кажется. Может, секта какая-нибудь. Их сейчас много развелось. А, может, это он свои поездки к психиатру так скрывал.

— Да, может быть, — задумчиво кивнул майор. — А друзей его Вы видели? Сослуживцев или, может быть, еще кого-то?

— Говорю же, мы почти не общались в последние месяцы.

— Понятно. Спасибо, — Николай взглянул на часы и поднялся. — Извините за беспокойство.

— Да что уж там, — махнула рукой хозяйка. — У вас работа такая: неприятные вопросы задавать.

— Приходится, — капитан виновато улыбнулся и пошел к выходу. Макс, попрощавшись с женщиной, последовал за ним.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — поинтересовался Николай, когда друзья сели в машину.

— Погоди, — отмахнулся майор, закуривая. — Я пытаюсь кое-что вспомнить.

Несколько минут тишину в салоне нарушал только шум проезжающих мимо машин. Наконец, Макс щелкнул пальцами и удовлетворенно вздохнул.

— Как назывался клуб, куда ходил наш самоубийца?

— «Свет», кажется. Я думаю, это секта.

— Всё может быть. Но вот какое странное совпадение. И Ланской, И Шварц играют в гольф в закрытом клубе для богатых и знаменитых. И называется он тоже «Свет».

— Однако… — оторопел Николай. — Думаешь… Да, нет! Быть такого не может. Что там делать медленно спивающемуся бывшему солдату?

— А вот это как раз меня тоже очень интересует. Если это не простое совпадение. Не хочешь подышать воздухом за городом?

— А ты знаешь, где этот клуб?

— Не знаю, — признал Макс, доставая смартфон. — Но сейчас узнаю.

Клуб «Свет» занимал огромную, обнесенную высоким кованым забором, территорию в излучине реки. Над воротами сверкали в лучах солнца золочёные буквы названия. Чуть ниже начищенная до зеркального блеска медная табличка сообщала всем любопытным, что гостям здесь не рады.

— «Посторонним вход воспрещен», — насмешливо прочитал майор. — И не жаль такой красивый забор уродовать.

Но полчаса спустя веселости у него поубавилось. За роскошные ворота их просто не пустили. И плевать дюжие охранники хотели на удостоверения с золотыми буквами МВД. «Хозяев нет, гостей тревожить не положено. Пустим только с ордером на обыск». Большего оперативникам добиться не удалось. Не солоно хлебавши они вернулись к машине.

— Нет, ну, ты видел?! — горячился Макс. — Такое впечатление, что ребята накачаны дурью по самые брови!

— Вряд ли…

— Сколько раз он мне про ордер сказал? Пять или шесть?

— Я не считал, — буркнул Николай. Он разозлился не меньше друга, хоть и не демонстрировал так явно своё настроение. — Но никто не поставил бы в охрану наркоманов, тем более, в таком пафосном месте. Нет. Бычки просто уверены в своей полной безнаказанности, вот и куражатся.

— Куражатся? Да у них глаза стеклянные, а эмоций у кофеварки и то больше!

— И, что? Видал я таких. Хоть Гвоздёвскую Якудзу возьми. Чистая кукла раскрашенная, — капитан завел мотор и резко тронул реношку с места. — Поехали-ка в контору, товарищ майор. Теперь уже и я очень хочу знать, что это за клуб такой, где на полицию кладут с пробором.

Но и базы данных ничем не порадовали раздосадованных оперативников. Гольф-клуб «Свет» принадлежал одновременно и всем, и никому. В хозяевах числился и Ланской, и Шварц, и еще десяток им подобных персон.

— Соваться к таким людям, не заручившись предварительно поддержкой начальства, и не нашего Сморчка, а кого повыше — гарантированно ничего не добиться, и впридачу качественно огрести по фуражке, — констатировал Николай, отодвигая клавиатуру. — И самое неприятное в этом то, что мы понятия не имеем, а нужен ли он нам вообще, этот проклятый клуб.

— Самое неприятное, — хмыкнул Макс, уже успевший успокоиться, — то, что, пока мы туда не сунемся, так и не узнаем, нужен он нам или нет.

— И это тоже.

— Что же там делал простой дядя снайпер, среди этих сливок общества?

— Обслуга? — предположил капитан.

— Алкоголик? — передразнил Макс. — Выперли бы в два счёта.

— Так, может, и выперли. Мы-то откуда знаем?

— Гадать можно до второго пришествия, — майор взглянул на часы и поднялся. — Я не знаю, как у вас, товарищ капитан, а у меня рабочий день закончился еще два часа назад.

— Уже так поздно? — спохватился Николай, хватаясь за мобильник. — Меня же Лида ждёт!

— Твоя новая девушка?

— Не новая, а просто девушка, — поправил капитан, набирая номер. — Ну, вот. Абонент недоступен. Чёрт. Мы еще час назад должны были встретиться.

— Целый час ни одна девушка ждать не будет, — покачал головой Макс. — Готовь большой букет, товарищ капитан.

— Да хоть три букета, — отмахнулся Николай.

— О, как всё запущено, — проворчал себе под нос майор, глядя, как друг в очередной раз набирает номер девушки. — Ладно. Разбирайся, а я поехал домой.

Капитан только рукой махнул, вслушиваясь в появившиеся, наконец-то, длинные гудки.

Глава 16

Середина июля. Вторник

— Ты что такая грустная? — Рикри внимательно посмотрела на подругу, неохотно ковырявшую омлет.

— А, ничего страшного, — попыталась отмахнуться Ида.

— И всё-таки? — настаивала магичка. — Ты же вчера, насколько я помню, с Николаем встречалась?

— Не встретились, — качнула головой девушка, отодвигая тарелку. — У него много дел было — не успел.

— Такая у него работа, привыкай, — слегка расслабилась Рикри.

— Да я уже привыкла. Просто как-то не по себе, когда долго его не вижу.

— Это ты скучаешь. Потерпи.

— К этому тоже привыкну?

— Нет… — магичка опустила глаза. — К этому невозможно привыкнуть.

— А ты скучаешь?

— По кому? — Рикри слегка нахмурилась, но Ида не желала понимать намёки.

— По нему. По твоему человеку, — прямо спросила она.

Магичка откинулась на спинку стула, доставая сигареты:

— Ну, зачем тебе об этом знать? Твой Николай придет сегодня вечером или завтра. И всё будет хорошо. Чем дольше ждешь, тем радостнее встреча.

— Угу, — проворчала Ида. — Тогда я просто умру от радости, когда встречусь с братом, если посчитать, сколько я эту встречу жду.

— Не умрёшь, — невольно улыбнулась Рикри. — От радости не умирают.

«Впрочем, от горя, как выяснилось, тоже, к сожалению», — мысленно добавила она, но вслух говорить ничего не стала. Ей не хотелось портить вернувшееся в подруге хорошее настроение.

— Хорошо, что ты уже тут, — вместо приветствия сказал Николай, входя в свой кабинет.

Макс удивленно поднял голову:

— Что случилось?

— Мы что-то упускаем, майор. Вот что случилось. Что-то очень большое и вонючее.

— В каком смысле?

— В прямом, — капитан сел за стол, сцепив перед собой руки. — Вчера мне опять звонили. И приказали не лезть в чужие дела.

— Однако, — посерьёзнел Макс. — Больше ничего?

— Ничего. Я уверен, мы кому-то крепко наступили на хвост и топчемся там, сами об этом не подозревая.

— Но мне-то не звонят, — нахмурился майор. — Надо Лёнчика дернуть. Пусть поставит тебе определитель на телефон.

— Бесполезно. Этот урод говорит одну-две фразы и бросает трубку. За пятнадцать секунд ни один определитель не справится. А если и справится, — Николай скривился, будто куснул лимон. — Что нам даст номер телефонной будки? Нет. Надо понять, кто это, и взять его за горло. Надоело просыпаться среди ночи.

— Хорошо. Давай думать, — не стал спорить Макс. — У нас сейчас два дела: Матросов и китаянка…

— Да при чём тут твоя китаянка? — перебил капитан. — Я там не мелькал. Это убийца Матросова нервничает. Понять бы, чего он боится!

— И посадить, — хмыкнул майор. — План принимается. Какие этапы?

— Для начала, ты прекращаешь язвить, — проворчал Николай. — Мне этот угрожальщик хренов сейчас особенно поперёк горла.

— С чего бы? Не первый и не последний раз…

— Макс, я девушке предложение сделать хочу. А тут этот козлина. Мало ли, что у него на уме. Не могу же я Лидочку опасности подвергать, согласись?

— Ах, вот оно что… Поздравляю.

— Пока не с чем.

— Ну, как же? Ты, после стольких лет одиночества, наконец, обрел ту, кого хочешь сделать…

— Я же просил не язвить!

— Ладно, ладно. Не буду, — замахал руками Макс. — А если серьезно, то либо это Гвоздь недоволен, либо олигархи.

— Либо Якудза, — добавил Николай. — Выбор, блин.

— А Якудзу ты зачем приплёл? Она-то тут при чём?

— Да чёрт её знает, — Николай провел ладонью по короткому ёжику волос на затылке. — Не нравится она мне.

— Ты ей простить не можешь, что она тебя из Гвоздёвского кабинета выпнула.

— Да при чём тут…

Звонок мобильного прервал оперативника на полуслове.

— Слушаю… Да, я… Знаю. Она моя тётка… Что?! Когда?!! Я сейчас приеду!..

Бледный, как полотно, Николай обернулся к другу:

— Тётя Маша погибла…

— Как? — только и смог сказать Макс.

— Баллон с газом взорвался… Так участковый сказал…

— У неё были баллоны?

— Да не знаю я! — воскликнул капитан, грохнув кулаком по столу. Подскочила и упала на пол кружка. Осколки разлетелись в стороны. Николай тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. — Извини. В общем, я к Сморчку.

— Если что, звони, — коротко кивнул майор.

Николай не ответил. Он выскочил в коридор, даже не закрыв за собой дверь.

Капитан позвонил другу поздно вечером. Никакой ошибки не было. Тетя Маша утром купила два газовых баллона у развозчика, а около десяти ее дом уже пылал огромным костром. Выжить в этом аду не представлялось возможным.

— Зачем? — в сотый раз спрашивал Николай, с трудом сдерживая слёзы. — Зачем ей понадобились эти баллоны? Она уже лет десять в печи готовила. Если с дровами проблемы, так позвони, я приеду, наколю… Если с печкой что-то не так, починим. Зачем?! Агафья тогда сказала, что тётя Маша еще лет сто проживёт. А теперь… Ну, зачем она?..

Макс не знал, что ответить другу. Все слова казались надуманными и неуместными. Он и сам никак не мог поверить, что веселой толстушки, готовой каждую секунду заливисто расхохотаться, больше нет.

Много позже, бросив безуспешные попытки уснуть, Макс, пытаясь отвлечься, включил ноутбук и начал бездумно просматривать новости. Он не заметил, как с новостной ленты попал на сайт Российского стрелкового союза. «Где же она? — думал майор, одну за другой пролистывая фотографии с недавних соревнований. — Она должна быть где-то тут. Агафья была отличным стрелком». Эта короткая мысль заставила его подскочить и закружить по комнате, как попавшего в клетку зверя. Впервые с того дня, как пропала Агафья, Макс подумал о ней в прошедшем времени. И слово «была» рядом с её именем рвануло душу ржавым ножом.

Глава 17

Середина июля. Среда

С трудом вырвавшись из липкой паутины кошмара, Максим Ребров обнаружил, что в очередной раз заснул за компьютером. Кое-как разогнув затёкшую спину, он дотянулся до мобильного и выключил будильник. Холодный душ и крепкий кофе слегка привели майора в чувство. Быстро прикинув, что на планёрку он вполне успевает, и панику поднимать рано, Макс с сомнением посмотрел на ветровку и выглянул в окно. Утро среды оказалось очень похоже на настроение не выспавшегося оперативника: такое же мрачное и серое. С неба на людей хмуро косились свинцовые тучи, выбирая момент, когда холодный ливень может причинить наибольшее количество неудобств.

Майор надел куртку и вышел из квартиры. Едва двери набитого автобуса сомкнулись за его спиной, он понял, как ошибся — дышать было нечем. Но и снять ветровку он не мог: со всех сторон к нему прижимались такие же потные горячие тела попутчиков.

Макс старался не дышать носом — не все пассажиры потратили время на душ, а кое-кто, так и вовсе заменил водные процедуры дезодорантом. До метро он не доехал, вконец одурев от отвратительных запахов, и выскочил на две остановки раньше положенного. С облегчением вдохнув, майор снял куртку и огляделся, соображая, как быстрее попасть к станции. И тут пошёл дождь. Хотя это слишком слабо сказано. В тот момент, когда набитая маршрутка отчалила, оставив оперативника на тротуаре — хлынул тропический ливень, моментально промочивший и тонкую футболку, и ветровку, которую Макс продолжал держать в руках.

Вспомнив, что переодеваться на работе не во что, Макс витиевато выругался. Но возвращаться было некогда.

В зале для совещаний майор Ребров появился без трёх минут десять. В последнее время это вошло у него в привычку. Именно по средам случалось что-нибудь неожиданное, и добраться до рабочего места с запасом времени у него не получалось никак.

Полковник Грибов с неодобрением посмотрел на мокрого оперативника, но говорить ничего не стал, хотя взгляд у него при этом был очень многообещающий.

«Разнос гарантирован, — отстранённо подумал Макс, усаживаясь на свободное место в конце стола. — Ну, и чёрт с ним. Не привыкать».

Отыграв обязательную программу, Сморчок повернулся к майору:

— А Вы мне что расскажете, товарищ майор?

«Вот оно, а мы уже заждались, — мысленно проворчал оперативник, а вслух отчеканил:

— Пока никаких изменений нет. Работаем, товарищ полковник.

— Плохо работаете, майор, — проскрипел Грибов. — Вот, господа офицеры, берите пример, как надо работать, когда мечтаешь вылететь из органов с волчьим билетом, прошу прощения за прямоту.

— Какие претензии к моей группе?! — моментально вспыхнул Макс.

— Во-первых, Вы не умеете держать себя в руках, — осадил его полковник. — А, во-вторых, не выполняете план. Который я, кстати, почему-то вчера не увидел. Почему, кстати?

— Было много другой работы, — отозвался майор, совершенно позабывший про чёртову бумажку. План писал Николай. Как раз тогда, когда ему позвонили по поводу тётки.

— Понятно, — поморщился Грибов. — Все свободны. А мы с майором Ребровым побеседуем о важности своевременного планирования оперативной работы.

Когда кабинет опустел, полковник подошел поближе и, брызгая слюной, прошипел:

— Вы что себе позволяете, майор?! Вам и Вашему подчиненному погоны жмут?! Так я это исправлю, только намекните!

— В чём дело, товарищ полковник? — как всегда в подобные моменты, Макс жёстко держал себя в руках, не позволяя ярости вырваться из-под контроля даже в тоне.

— Вы перестали работать! Вот в чём дело! — выплюнул Сморчок, пристукнув кулаком по столу. — Но это Вы уже не в первый раз себе позволяете. Но теперь Вы и планировать работу перестали. Я — Ваш начальник — понятия не имею, чем Вы занимаетесь! Вот где сейчас болтается Корбов, вместо того, чтобы присутствовать на планёрке?!

— Он занимается организацией похорон, — холодно ответил майор. — Вчера Вы подписали его рапорт на отгулы по этому поводу.

Сморчок осекся, вспомнив, что что-то подобное, действительно, слышал вчера.

— Мои соболезнования, — буркнул он, наконец.

— Я ему обязательно передам, товарищ полковник. Я могу идти?

Но Сморчок, уже вполне отправившись от конфуза, не собирался так просто отпускать проштрафившегося оперативника.

— Проблемы в семье Корбова не отменяют того, что Вы работать перестали. Сколько Вы уже мурыжите дело Матросова? А убийство китаянки? Только международного скандала нам и не хватает, при нынешней политической обстановке в мире!

«И мировую политику сюда приплёл, Сморчок сушёный», — Макс с трудом удерживался от того, чтобы послать тупого начальника в облачные дали. — Да что ж ты так взъелся-то на нас, грешных? Матросов же не депутат какой-нибудь, чтоб тебя начальство дрюкало».

— Короче говоря, товарищ майор. Я Вам, как старший товарищ, советую: возьмитесь за ум, оставьте в покое уважаемых людей и займитесь уголовниками. Иначе мне придется принять соответствующие меры. И сдавайте планы вовремя. Вы свободны.

Опасаясь ляпнуть какую-нибудь грубость, Макс молча поднялся и вышел из зала заседаний. Сейчас ему уже не было холодно. Щеки пылали, а пальцы сами собой сжимались в кулаки. Под сочувствующими и насмешливыми взглядами коллег он прошел к себе в кабинет. Только закрыв за собой дверь, майор дал волю гневу, влепив кулаком в стену. Давно его уже так не унижали. «К чёрту, — думал оперативник, не замечая, как с рассаженных костяшек капает кровь. — Под таким начальством работать — себя не уважать. Закончим эти два дела, и нафиг! Хоть охранником в магазин уйду. Пошло оно всё к демонам!» Тут он медленно опустился на стул. Последнее слово, волей слепого случая всплывшее в памяти, заставило Макса вспомнить, кто поминал демонов, сталкиваясь с неприятностями. И он понял, что никуда не уйдёт из МВД, как бы ни изгалялся Грибов. Только тут к его услугам были базы и данные, недоступные гражданским людям. Только будучи майором полиции, он мог надеяться со временем отыскать Агафью. «Если это вообще возможно», — мелькнула в разгорячённом мозгу непрошенная мысль. И она настолько не понравилась Максу, что он снова вскочил. Полубезумным взглядом обводя кабинет, то и дело спотыкаясь на предметах, которые так или иначе были связаны с Агафьей, майор чувствовал: еще несколько минут здесь, и он взвоет.

Полчаса спустя он уже садился в маршрутку. Только действие удерживало его на грани безумия, и он собирался действовать, пока это возможно.

Макс заскочил домой переодеться и, воспользовавшись свободной минуткой, позвонил Николаю. Тот носился по всевозможным инстанциям, собирая справки и заключения. От помощи он отказался, но сообщил, что похороны назначены на полдень завтрашнего дня. Макс уточнил, когда надо подъехать, и свернул разговор.

Быстро сжевав несколько бутербродов с подсохшим сыром, майор прикинул, что до вечерних пробок вполне успеет смотаться к бывшему парню убитой китаянки. Сморчка надо было заткнуть хоть какими-то успехами, чтобы он не начал наезжать и на Николая.

Наркомана опять не было. Да и от тех особей, что в полуадекватном состоянии сидели в единственной загаженной комнатушке, Макс ничего добиться не смог. Парня с непроизносимым именем, вроде, видели, но куда он подевался, никто не знал. Соседи тоже ничего интересного не рассказали. Только одна бабулька обмолвилась, что в квартиру напротив несколько раз наведывалась полиция. После этого майор отправился в местное отделение: возможно там знали что-нибудь о китайце.

— Ребров? — грузный начальник отделения поднялся Максу навстречу, едва тот вошёл. — Какими судьбами в наше захолустье?

— Женька? — с сомнением протянул оперативник, с трудом узнавая бывшего сокурсника.

— Что? Не узнать? — рассмеялся хозяин кабинета. — Раздобрел я тут на спокойном местечке. Да и жена кормит на убой. Да ты проходи, садись. Что у двери жмешься? Сам как? Не женился еще?

— Нет, — отозвался Макс, слегка оглушённый таким бурным проявлением радушия у парня, с которым он никогда особо не дружил. Впрочем, такое случается сплошь и рядом. Встречая бывшего одноклассника лет двадцать спустя, люди часто бросаются к нему с радостными возгласами. А ведь пока сидели в одном классе, никакого интереса друг к другу не проявляли.

— Зря, — Евгений поднялся и открыл дверцу обшарпанного сейфа. — По маленькой? За встречу?

— Извини, не могу, — отказался Макс.

— При исполнении не положено? Не загоняйся. Тут все свои, сдавать некому. А у меня коньячок качественный, никакого контрафакта.

— Не могу. Печень пошаливает. Не молодеем с годами-то, — выдал майор ставшую за последний год привычной отговорку.

— Печень — это святое, — начальник местного отделения убрал пузатую бутылку обратно в железный ящик.

— Я зачем зашел, Женя. У вас тут наркоман один тусуется. А он мне нужен.

— Сильно нужен?

— Сильно или не очень, будет видно, когда я его найду. А вот с этим наблюдаются проблемы.

— Ну, давай смотреть, раз проблемы. Как зовут, где он обретается, хоть знаешь? Или весьма расплывчато?

Макс назвал адрес и прочие данные по китайцу, которые успел собрать. Полчаса спустя он понял, что и эта ниточка ведёт в никуда. Бывший парень убитой еще две недели назад едва не загнулся от передоза, и сейчас находился в тюремной больнице. При несостоявшемся трупе нашлось несколько граммов героина.

— Облом, — проворчал майор, закрывая тоненькую папку. — И этот мимо.

— А зачем этот конченный тебе понадобился? — полюбопытствовал Евгений, глотнув минералки. — Я его помню, пару раз попадался при облаве. Не жилец.

— На мне убийство китайской студентки висит. Странное такое убийство. Вроде как ограбление напрашивается — девчонка хвасталась дорогими украшениями, их с неё и сняли. Но сережки, которые забрали — пластиковая безделушка. Грабитель не мог не заметить, что схватил пустышку. Но ни деньги, ни телефон не тронул. Вот, была мысль про отупевшего наркомана. Пока не подтвердилась.

— Висяк, — махнул рукой местный начальник. — У меня тоже тут такое недоограбление на днях было. Кошелёк с мелочью забрали, а конверт с деньгами — не заметили. Китайцы низкорослые, вот на них и кидаются всякие. И наркоманы в том числе — от мелкого меньше шансов получить сдачу. Пырнут ножиком, а кровь, она такая, на всех по разному действует. Кое-кто в панику удариться может, схватит, что попалось, и дёру.

— И кого порезали?

— Студентку вьетнамскую. Говорю же, мелкие они…

— Дай дело глянуть, — попросил Макс, еще не понимая, зачем ему это надо.

— Ради Бога, — пожал плечами Евгений и поднял трубку внутреннего телефона.

Через несколько часов Макс снова втиснулся в забитую до отказа маршрутку. Планы выбраться из отдалённого района до начала вечернего столпотворения пошли прахом. Он слишком долго просидел над материалами дела об убийстве. Но напирающие со всех сторон люди сейчас мало беспокоили майора. Он настолько погрузился в собственные мысли, что почти не замечал окружающее.

А подумать было о чём. Всего несколько дней назад в соседнем квартале нашли мертвой студентку-вьетнамку. Кто-то нанёс ей несколько ударов ножом, забрал портмоне и бесследно растворился в лабиринте новостроек. Обстоятельства, один в один повторяющиеся в двух убийствах, сразу заставили Макса насторожиться. А тут еще и незначительная, на первый взгляд, деталь, что убийца прозевал конверт с крупной суммой. Ведь тело китаянки тоже не обобрали до нитки.

Не обращая внимания на толчки попутчиков, майор снова и снова сравнивал эти два дела. И находил всё больше совпадений. Но были и различия. Самое главное — орудие убийства. В первом случае — узкий и длинный нож, наподобие стилета, а во втором скорее тесак, гораздо более короткий, с широким лезвием.

«Серия? Совпадение?», — так и эдак прикидывал Макс, на автопилоте перебираясь из маршрутки в метро.

Размышления пришлось прервать, когда, задумавшись, он чуть не врезался в фонарный столб у своего дома. Выругавшись, майор решил, что про странные совпадения он подумает завтра, когда доберется до баз МВД и выяснит, было ли еще что-нибудь подобное в последнее время.

Глава 18

Середина июля. Неделя 3. Четверг

— Рикри! Слава Создателям, это ты! — воскликнула Ида, высунувшись из кухни на звук хлопка в ванной.

— Что-то случилось? — насторожилась орийка.

— Нет, ничего. Но вчера ты не вернулась, и я начала волноваться.

— С чего бы? Иногда я здесь неделями не появляюсь, — Рикри помахала рукой перед лицом, разгоняя желтый вонючий дым, неистребимый спутник телепортаций на короткие расстояния.

— Раньше ты предупреждала… — насупилась Ида. — А тут — как в Бездне сгинула. Я даже решила, что, если тебя не будет до вечера, воспользуюсь твоим кристаллом.

— Это было бы очень несвоевременно, — нахмурилась орийка. — Кристалл — шанс на крайний случай, он перенесет тебя в безопасное место, если тебе будет угрожать реальная опасность, а меня рядом не окажется.

— Я думала, он завязан на тебя. И что я там буду делать, в этом безопасном месте?

— Ждать меня, — пожала плечами Рикри. — Пока этого вполне достаточно.

— Пока? Что ты имеешь в виду?

— Ида. Я же не всегда буду где-то здесь неподалёку. Придет время, и я уеду. Но ты не беспокойся, мы при…

— То есть, как это «уеду»?! — опешила Ида, от неожиданности перебив подругу на полуслове. — Я думала, ты останешься на Земле…

— Останусь. Но этот город… Скажем так: хорошие воспоминания — самое приятное в жизни, но и самое горькое тоже. И я сыта ими по горло.

— Ты об этом человеке… — девушка поставила на стол две маленькие кофейные чашечки. — Ты могла бы…

— Это мы уже обсуждали, — предостерегающе подняла руку Рикри.

— И что? Обсудим еще раз! Или прикажете мне замолчать, Светлейшая?

— Хорошо, — Рикри нахмурилась и отвернулась к окну. — Что ты хочешь узнать на этот раз?

— Я хочу узнать, почему ты хочешь уехать. И не рассказывай мне эту чушь про Истинного, — Ида резко поставила джезву на конфорку, едва не расплескав воду. — Как Коля говорит, сначала придумываем себе препятствия, а потом мужественно их преодолеваем? Никакой он не Истинный, а просто дурак!

— Не рассуждай о том, о чём не имеешь представления, — в глазах магички полыхнуло пламя, но девушка не видела этого, отвернувшись к плите. Однако изменившийся тон она уловила.

— Ты зря сердишься, Ри, — мягко проговорила она. — Я, конечно, никогда этим не интересовалась, но даже мне понятно, что Истинная пара невозможна без взаимности.

— Я тоже так думала, — ласковый тон подруги заставил магичку взять себя в руки, и оназаговорила спокойно, почти обречённо. — И я ошиблась, Ида.

— Да почему ты так уверена?! Мало ли, кто в кого влюбился? Я вот на третьем потоке влюбилась в соседа по этажу. Он был на три потока меня старше, и плевать хотел на мелкую слабодарку. А куратор объяснил мне, что всё это — глупости. Потому что любовь — помешательство рассудка. Для меня, конечно, его слова звучали дико. Зато теперь я понимаю: то, что было тогда, и что сейчас с Николаем — это совершенно разные вещи. И, вообще, что такого серьёзного в этих истинных парах?

— Древние, Ида, даже расторгали браки, если один из супругов встречал Истинного.

— Разврат, — отрезала девушка — Древние просто выдумали эти пары, чтобы прикрыть свою распущенность. Как надоела жена, так сразу: ой, ой, я встретил Истинную пару…

Ида скорчила потешную гримаску.

— Не совсем, — невольно улыбнулась Рикри. — Это теперь, когда браки заключает Сюзерен, разводов не бывает. Ведь Мудрейший видит, кто кому предназначен. А раньше бывало. Я находила упоминания о таких случаях, когда искала свитки про Истинные пары. И подделка тут невозможна. Лжеца очень легко вывести на чистую воду. Смотри.

Магичка расстегнула ворот, обнажая шею, и в ямке между ключицами появилось свечение. Оно разгоралось всё сильнее, пока между девушками не зависло солнце размером с грецкий орех.

— Сердце… — потрясённо прошептала Ида. — Какое огромное. Моё — маленькое, как искорка.

— Посмотри на него истинным зрением, — подсказала орийка.

Ида прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Истинное зрение, как, впрочем, и магические плетения, всегда давалось ей непросто. Но если простейшие плетения в неё всё-таки вбили в школе, то видеть мир в ином измерении научить невозможно. Как и проверить результат подобного обучения. А сама девушка не особо напрягалась, смирившись со своей «талантливостью».

Искра же чистокровной орийки обжигала даже магический взор, полыхая среди тусклых земных Струн Силы белой раскаленной звездой с ярко-алыми сполохами. И сейчас эту звезду надвое рассекала золотая трещина. Такого Ида никогда раньше не видела. Даже на школьных лекциях, когда им рассказывали про Искры-Сердца, никто не выпускал из груди хотя бы жалкое подобие этой бушующей магии.

— Теперь ты понимаешь? — спросила Рикри подругу. — Жёлтый ободок. Его невозможно подделать. И он появляется только у Истинных. А я, поверь мне, больше ни в кого не влюблялась за всю свою жизнь. Но у людей Искра слишком слабая, чтобы оказывать какое-то влияние на их чувства. Именно поэтому так получилось со мной и с… И с ним.

Магичка умолкла, вновь уставившись в окно. Она не захотела пугать подругу, и потому не стала рассказывать ей подробности. А подробности были, и весьма неприглядные. Природа связи между Истинными давала паре множество преимуществ, которые в её случае обернулись пыткой. Ведь даже люди, когда влюблены, хотят находиться рядом. А помноженное на магию Истинных, это желание становилось мучительным, сродни ломке у наркоманов. Однажды, в глубокой древности, такую пару разлучили. Они сошли с ума. Сначала она, а за ней и он. Но Макс не сходит с ума. Он живет своей жизнью, женился, сидит по ночам в кабаках за кружкой пива в неприглядной компании… Он не чувствует Зов Истинных, как чувствовал бы его магик.

— А красный цвет в твоём Сердце — это потому что ты аллэра? — спросила Ида четверть часа спустя.

Ей хотелось прервать эту затянувшуюся паузу. Повисшая на маленькой опрятной кухоньке тишина давила на плечи, как свинцовая плита.

— Нет, — Рикри тряхнула головой, стараясь отогнать неприятные мысли, — у моих родителей ничего подобного нет. Наверное, просто Дар сильный.

— Понятно. Ты кофе пить будешь? Он остыл уже.

— Извини, я не заметила. Спасибо.

Рикри отпила едва теплый напиток и достала сигареты. Ида промолчала. Теперь девушка гораздо лучше понимала, что испытывает подруга, но как ей помочь, не знала. Где-то в глубине души она даже порадовалась, что ее собственное Сердце такое слабое, и не может заставить мучиться от неразделенной любви. «Надо будет поговорить об этом с Колей, — решила она, наконец. — Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Только сперва придется всё-таки заставить ее с ним встретиться. А то так и будет прятаться, как мышь под веником. Несгибаемая аллэрра, демоны бы забрали твою гордость…»

Рикри во многом ошибалась, и в частности в том, что Максим Ребров вел спокойную, размеренную жизнь. И в его существовании хватало глубоких затянутых мутью тоски омутов. Но сегодня Макс не мог позволить себе хандрить. Похороны всегда производят на людей гнетущее впечатление. А уж похороны близких и подавно. Тётка Мария, заменившая Николаю мать, и Максу за много лет стала родным человеком.

Николай, закрыв дверь за последним гостем, залпом хлопнул стакан водки и завалился спать. За последние дни он совершенно вымотался. Майор, налив себе крепкий кофе, остался на кухне. Ехать домой было уже поздно: на общественном транспорте слишком долго, а брать машину он, выпив на поминках несколько стопок, не собирался. Но и идти спать в комнату, которую так долго занимала Агафья, Макс не хотел.

В коридоре зазвонил телефон. Решив, что это кто-то из иногородних родственников тети Маши позабыл о разнице во времени, майор спокойно поднял трубку.

— Намек понятен? — скрежетнул искаженный голос. — Надеюсь, нам больше не придется общаться?

— Ах, ты, сволочь! — рявкнул Макс, мигом припомнив слова Николая про ночные угрозы. — Я тебя за тетю Машу из-под земли достану!

Но неизвестный его уже не слышал — в ухо неслись короткие гудки.

— Кто-то звонил? — из комнаты вышел заспанный капитан.

— Ублюдок один, — буркнул Макс, всё ещё кипя от ярости. — Намекал, что это он свою грабку ко взрыву приложил.

— А, — Николай подавил зевок. — Я и сам так сперва подумал. Совпало уж очень. Но там всё чисто. Баллоны фирма привезла. Соседка видела, как тетя Маша в бумагах расписалась. Ей водила их даже в ящик под дом поставил. Но подключать они не имеют права. Да и соседка, опять же, заметила бы, если бы он что-то делал. Нет… Случайность это. Чертова поганая случайность. Совсем я тётку забросил. Вечно некогда было. Нет бы, приехать, помочь, может, и не случилось бы ничего.

Капитан опустил голову.

— Тебе не в чем себя винить, — покачал головой Макс.

— А ты-то почему не спишь? — спохватился Николай, случайно взглянув на часы. — Половина первого.

— Не хотелось, — отвёл глаза майор.

Ему не хотелось объяснять, почему он несколько часов просидел на кухне. Но тот и сам всё понял.

— В большой комнате ложись.

— Я позже. Как раз кофе налил, когда это урод позвонил. Будешь? — Макс хотел отвлечь друга от мрачных мыслей, но ничего умного в голову не приходило, мысли крутились вокруг ночного звонка и желания расквасить звонильщику физиономию.

— Ладно, — согласился капитан. — Глотну горяченького, и спать. Завтра на работу.

Пока Макс готовил напиток, Николай закурил. Он пододвинул ближе пепельницу и заметил осколок гранита возле майорской чашки.

— Откуда здесь камень? — удивленно спросил он, и уже собирался смахнуть мусор в помойку, как майор перехватил его руку.

— Ты что?! Не трогай!

— Не понял, — опешил Николай. — Макс, ты с ума сошёл?

— Извини. Это память. Агафья сделала эту штуку, — видя, что друг ничего не понимает, а то и сомневается в его душевном здоровье, майор грустно улыбнулся и объяснил. — Она сказала, что у них такие фотки. Магическое плетение, наложенное на предмет, что-то такое.

— А по-моему, это просто камень, — недоверчиво проворчал капитан, повертев осколок в руках.

— Сожми его в кулаке, — подсказал Макс. — Согрей.

— Ни фига себе, — выдохнул Николай, когда над его пальцами завис образ погибшей девушки. — Как живая…

— Угу… Только молчит, — тихо проговорил Макс.

Камушек держал друг, и лицо орийки оказалось повернуто к нему, а майор видел только прямую спину и тугой узел затылке. Ему хотелось коснуться этих волос. Он помнил, какие они мягкие, как щекочет ноздри легкий аромат меда, которым всегда пахли ее пряди. Но Макс сдержался, и приподнявшаяся рука бессильно упала на стол. Перед ним был всего лишь бесплотный мираж, нарисованный магией, и пальцам невозможно его ощутить, как бы ни хотело этого сердце.

— Как она это сделала? — нарушил тишину Николай, все ещё рассматривая фантом.

— Откуда я знаю. Магия, плетения эти орийские, — отозвался майор. — Я поначалу боялся, что он испортится, после того, как она пропала. Но, нет, ничего не меняется уже год.

— Не меняется, — повторил капитан, припоминая скупые рассказы орийки о магии. — Интересно.

— Что такого интересного?

— Да нет, просто удивительная штука.

Николай не стал посвящать друга в свои мысли. Слишком странными они были. Он прекрасно помнил, как однажды, дома у тети Марии, между ним и Агафьей зашел разговор о долгой жизни орийцев. И тогда Агафья сказала, что в момент смерти магика исчезают его последние плетения. Но камень-мираж она создала незадолго до своей гибели, а он продолжает работать, как ни в чём ни бывало. «Макс прав, и она жива? — задумался он, возвращая майору камешек. — Но я же видел ее тело. Чёрт возьми, я же сам ее хоронил… Да нет. Чушь какая-то. Хорошо, что Максу об этом не ляпнул, он тогда совсем свихнётся бы на ее поисках».

Глава 19

Середина июля. Пятница

— Фух… — Николай положил трубку внутреннего телефона и удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Следователь звонил. Теперь на нас официально висит только два дела. Ушло в суд то убийство из старых.

— Не переживай, — усмехнулся Макс. — Это ненадолго. Или я совсем не знаю нашего начальника.

— Да я и не сомневаюсь, — ухмыльнулся капитан в ответ. — Но всё равно приятно, разве нет?

— Бесспорно.

— Что ты там так упорно ищешь? — Николай, наконец, обратил внимание, что майор даже голову не поднял, читая что-то с монитора компьютера.

— Большую задницу… — машинально отозвался Макс.

— Что? — оторопел капитан. — Майор, у тебя с мозгами как, порядок? Нашел, чем на работе заняться.

— Каждый мыслит в меру своей распущенности, — ухмыльнулся Макс. — Если вспомнить заветы дедушки Фрейда, то тебе, друг мой, давно пора жениться.

— А ты изъясняйся понятнее, тогда не придется дедушку Фрейда поминать, — шутливо огрызнулся капитан. — Что за задница завладела твоим вниманием на этот раз?

— Судя по всему, — отозвался оперативник профессорским тоном, — мы имеем дело с задницей нестандартно большой арктической лисы, в просторечье именуемой «песец обыкновенный». Как Вы должны понимать, товарищ капитан, исследуемая задница соответствующих песцу размеров.

— Так… А вот с этого места поподробнее…

— С какого? С задницы?

— Тьфу, ты! Да хоть бы и с неё! У нас опять неприятности?

— Похоже, — Макс отбросил шутливый тон и устало потер переносицу. — Маньяк у меня вырисовывается все настойчивей. А это — задница песца-гиганта, и сижу я в ней по маковку.

— Так, — капитан нахмурился и, сцепив руки в замок, подпер подбородок. — И где ты нарыл маньяка?

— Всё там же. Убийство китаянки. Я случайно еще одно такое нашёл, в отдалённом районе. Там, правда, не китаянка, а вьетнамка, но большой роли это не играет. Лично я китайца от вьетнамца не отличу, хоть убей.

— Два убийства, и ты говоришь про серию? Колись, майор, где ещё следы… — Николай на мгновенье умолк, подбирая подходящее определение, — большой арктической лисы.

— В базах. Наследил тут наш зверёк изрядно. Если обобщить, то за последние два месяца мы имеем пять схожих убийств, где жертвой выступало лицо узкоглазой национальности. Никакого расизма, это я так обобщил. Есть две китаянки, вьетнамка, японка и русская, но с ярко выраженными восточными чертами лица, кто-то из близких родственников оттуда, судя по всему. Все погибли от ножевых ранений между половиной первого и тремя часами ночи. Убийцу никто, разумеется, не видел. Имитация ограбления тоже имеет место быть во всех пяти случаях, и везде — полная профанация: то бижутерию унесли, а золотую цепочку оставили, то пустое портмоне забрали, а на конверт с пачкой баксов наплевали.

— Оригинально. И как же аналитики такое прохлопали?

— Орудие убийства. Ножи разные. От кухонного тесака до чуть ли не музейного дамского стилета, — Макс послал на печать свои выписки. — Агафью бы сюда… Она бы сразу сказала, одна и та же сволочь там отметилась, или это обострение у городских наркоманов одновременно наступило. Ладно, без службы маг-поддержки справимся.

Ребров забрал из принтера еще тёплые листочки и поднялся.

— Идёшь докладывать? — догадался Николай. Майор кивнул. — Следователю это не понравится.

— Да уж знаю, — хмыкнул Макс, берясь за ручку двери. — Поэтому к нему я не пойду, а сдамся на милость Сморчка. Должна же быть от начальства хоть какая-то польза. Пусть он со следаком договаривается.

— Сморчку это понравится ещё меньше, — проворчал капитан вслед другу и не ошибся.

— Вы шутите, я надеюсь? — картинно поднял брови полковник Грибов, выслушав Макса. — С какой стати Вы хотите объединить эти дела? Из-за мелкого сходства? Смешно!

— Но сходство вовсе не мелкое, — попытался воззвать к здравому смыслу начальника оперативник. — В каждом…

— Замечательно, — сарказмом бросил Сморчок, не дослушав. — Никто не заметил кровожадного маньяка, а майор Ребров высмотрел. И, что? Теперь будем все ограбления с ножевыми приписывать психам? А славянские девушки Вам не подходят? Вот у Вашего коллеги в разработке такое убийство. И если бы Вы были внимательнее на планёрках, Вы бы об этом знали. Или Вас устраивает только восточный разрез глаз?

— Но послушайте, товарищ полковник…

— Я уже слышал Ваши доводы, — снова перебил Грибов. — И они не кажутся мне убедительными. Подумайте, каким идиотом я буду выглядеть перед начальством, если инициирую то, о чём Вы просите. Ведь наверняка выяснится, что психопат существует только в Вашем воображении!

— А если не только в моём воображении? — скрипнув зубами, Макс заставил себя говорить спокойно. — Кто будет выглядеть идиотом, если вдруг выяснится, что это всё-таки работа маньяка?

— Аналитики, а не мы с Вами. Они сидят в тёплых кабинетах и получают зарплату как раз за то, что ищут совпадения. Я понимаю Вас. Вы получили выговор и теперь хотите реабилитироваться таким диким способом: выдумав несуществующего маньяка. Не знаю, может быть, с Вашим прежним начальником такие фокусы и прокатывали. Я слышал, он был стар. Но со мной этот номер не пройдёт, товарищ майор. Идите и займитесь, наконец, чем-нибудь полезным. Например, делом Матросова. Иначе второй выговор я Вам гарантирую. И уже далеко не устный. Вам понятно?

— Так точно, — выдавил из себя Макс.

— Вы свободны, товарищ майор.

К себе Максим Ребров вернулся только через час в отвратительном расположении духа с рулоном ксерокопий подмышкой.

— Отказал? Я так и думал, — Сказал Николай, едва взглянув на его мрачную физиономию. — Твоя версия о серии выглядит не слишком убедительно. Что ты приволок?

— Да, так. У Иваныча материалы по одному убийству прихватил. Копии, разумеется. Он всё равно его задвинул, — отмахнулся Макс.

— Маньяка ищешь? — улыбнулся капитан, сразу разобравшись в причинах неразговорчивости друга. — Зря ты на меня-то злишься. Если я не согласен с твоими выводами, это еще не значит, что я не собираюсь их проверять наравне с тобой.

— И не думал злиться, — пожал плечами майор.

— А что морда лица злобная тогда?

— От Сморчка огрёб по этой морде, вот и злобная. А насчет версий, я и сам вижу, что не всё стыкуется. Тут вот Сморчок еще подкинул сомнений, скотина. Но и на банальное ограбление как-то не похоже… Короче, ты не парься. Это мои тараканы, мне их и ловить.

Майор сел за стол и разложил бумаги перед собой. Николай только головой покачал: «Вот ведь ершистый какой. Слова ему не скажи. Хотя, лучше так, чем его бредни про Агафью». Капитан вывел на экран вордовский файл: планы и прочую макулатуру они основательно подзапустили.

В половине седьмого Николай, наконец, разобрался с бумажной волокитой, сопровождавшей каждый шаг оперативников.

— Макс, — позвал он друга, уткнувшегося в компьютер. — Заканчивай казённую технику мучать. У нас выходные уже полчаса как.

— А что это такое? — улыбнулся майор, потирая покрасневшие от усталости глаза. — Я уже и забыл, как они выглядят, эти выходные. Неужели ты на них ничего не запланировал? Опрос какой-нибудь, или пробежку по бомжатникам.

— Будешь мне ту пробежку каждый раз поминать, — притворно рассердился капитан, — самому придется планы писать, умник.

— А ты прикинул, что с нами сделает Сморчок, когда прочитает мои сочинения? — рассмеялся Макс, ничуть не впечатлённый угрозой. — Оно того стоит?

— Болтун. Нет, уж. Действительно, когда я составляю планы сам, то чувствую себя на планёрках гораздо увереннее.

— Открою тебе большой секрет, друг мой: я тоже, — доверительно проговорил майор и тут же снова рассмеялся.

— Кстати. Я твоего маньяка в бумаги не вписывал — предупредил Николай. — Раз уж Сморчок на эту версию так болезненно реагирует, лучше его не злить.

— Да мне-то что? Других версий у меня всё равно как не было, так и нет.

— Так ты полдня с этим ковырялся?

— Нет. Не знаю я пока, с какой стороны за «это» браться, — нахмурился майор. — Вроде, и ниточек целая куча, а за что схватиться — непонятно. Так, бумажки почитал, да мыслишки кое-какие наметил. А технику мучил по другой теме…

— И что вымучил? — поинтересовался Николай, выключая свой компьютер.

— Да так… Коль, я понимаю, что всё еще слишком свежо, и говорить на эту тему тебе неприятно…

— Что опять? Не тяни кота за хвост.

— Да странно с тётей Машей получилось, — отвел глаза Макс. — Надцать лет она баллонным газом не пользовалась, а тут вдруг решилась. Именно тогда, когда тебе стали угрожать.

— Макс, я сам так подумал. Но там всё чисто. Я же с участковым говорил и с соседкой, — капитан распахнул окно и достал сигареты. — Случайность…

— Белыми нитками шита эта случайность, — перебил майор. — Я тут посмотрел-посчитал… Соседка видела, как водила ставил баллоны в железный ящик под домом. Но если бы они рванули там, таких повреждений бы не было. Значит, громыхнуло в доме.

— Конечно, в доме. Не на улице же плиту держать.

— А емкость баллона ты знаешь?

— Да я как-то не интересовался. Дура здоровенная мне по пояс, — пожал плечами Николай.

— Угу. Пятидесятилитровый, значит, — Макс пробарабанил пальцами по столешнице какой-то марш. — И соседка видела, как водитель поставил две такие, как ты выразился, дуры в ящик под домом. А теперь вопрос: кто внёс баллон в дом, если одна «дура здоровенная» весит почти сорок пять килограмм?

— Однако… — протянул капитан. Он оторвался от разглядывания улицы и, повернувшись к окну спиной, присел на подоконник. — Это что же получается? Там был еще кто-то? Но соседка чем-то занималась во дворе. Она бы заметила гостя, ворочающего баллоны с газом…

— То-то и оно. То есть, получается, что либо соседка врёт, либо рвануло в доме что-то другое.

Николай задумался.

— Знаешь, что? — сказал он, наконец. — Съезжу-ка я туда завтра. Воздухом подышу в выходной.

— Мне тоже воздух будет полезен, — едва заметно улыбнулся майор. Другой реакции он и не ожидал. — Заскочишь утром за мной?

— Хорошо, — капитан кивнул и захлопнул оконную раму. Кружки на подоконнике жалобно звякнули. — Если там что-то нечисто, я этого угрожальщика поганого с Луны достану.

— Стремянка с меня, — серьезно добавил Макс.

— Замётано, — хмыкнул Николай. — А теперь по домам. У меня еще встреча сегодня.

— Таинственная незнакомка?

— Не ехидничайте, товарищ майор, — капитан погрозил другу кулаком, оставив, впрочем, его вопрос без ответа.

Не то, чтобы Николай скрывал наличие в своей жизни Лидочки, скорее, он старался не заострять на этом внимание. Зачем своим счастьем напоминать Максу о крахе его собственных отношений. Капитан понимал, что рано или поздно глупой игре в прятки придется положить конец, Ведь эти двое — самые близкие ему люди. Однако, он не спешил, всё еще надеясь, что друг, наконец, оставит прошлое в прошлом.

Глава 20

Середина июля. Суббота

Пепелище дома с закопченным остовом печной трубы встретило друзей запахом гари и вороньими криками. Николай, не сдержавшись, швырнул в птиц обломок кирпича.

— Вот откуда они знают, куда надо лететь, сволочи? — проворчал он в сердцах, глядя, как взметнувшаяся стая оседает на ветвях старого тополя.

— Это кто там хулиганит? — раздался надтреснутый голос, и над символическим забором из кустов черной смородины появилась голова, замотанная на деревенский манер платком.

— Тётя Лена, это я, Коля! — отозвался оперативник. — Можно к Вам зайти?

— На ловца и зверь бежит, — пробормотал майор, проходя вслед за другом на соседний участок.

Сухонькая старушка суетливо обмахнула полотенцем вкопанную у крыльца лавочку:

— Садись, сиротинушка.

Николай поморщился на это обращение, но ничего не сказал.

— Горе-то какое, — продолжала причитать бабулька. — Вот так живёшь, живёшь, а тут, раз, и пожалуйте к Господу Богу на свидание…

— Тётя Лена, — дождавшись паузы, вмешался в ее монолог капитан. — Вы мне расскажите, что тогда случилось. А то я и не знаю толком ничего.

— И расскажу. Кто ж тебе еще расскажет-то окромя меня? Я на дворе сидела. Погода хорошая была. Двух куриц с утра забила, совсем нестись перестали. А ведь молодые, ещё и двух лет нету. Больше не буду цыплят с машины покупать. Говорили, несушки золотые, по триста яиц в год несут. Эти, как их? Гробиды называются. Мне б тогда подумать, ну, кто хорошую птицу гробом обзовет? Так, нет, послушала этого зазывалу…

— Тётя Лена, мне бы про взрыв, — Николай попытался вернуть разболтавшуюся бабку к интересующей его теме.

— Так я про него и рассказываю. Сижу я, значит, курей ощипываю. А перо у них тоже паршивое. Кожа — как резиновая. Больше не буду их покупать, гробидов этих…

— Тётя Лена… — вздохнул капитан.

— А, ну, да, — спохватилась старушка. — В общем, сижу я, значит, курей ощипываю. А тут как грохнет, как дунет. Я чуть с лавочки не свалилась. А перья так по всему огороду раскидало. Кастрюлька с кровью куриной перевернулась. А я хотела колбасы кровяной накрутить. И хорошо, что не накрутила. Собака там понюхала, где разлилось, и ушла, даже не лизнула. Я сразу смекнула, и кровь у них поганая, у гробидов этих.

— Тётя Лена… — на этот раз голос подал Макс.

— Вот. Значит, курей я ощипывала. На этой лавочке сидела. А тут как грохнет, как задует. Я, пока в себя пришла, пока скумекала, что к чему, уже и полыхнуло. Да так сильно, до самого неба огонь достал. Мой курятник пожарники поливали, как приехали, а то уже и на нём крыша дымиться начала. Я гробидов-то этих проклятущих в загородку перевела. Все руки мне изодрали, ироды, пока таскала. И когти у них… У моих петухов таких шпор не было, как у этих когти. Больше не буду их покупать, заболтал меня, дуру старую, зазывала с машины. Говорил, триста яиц…

— Тётя Лена! — в один голос взвыли друзья.

— А, ну, да… Пожарники приехали, потушили. Доктор тоже был. Говорит, она не мучилась, бедняжка. Сразу Богу душу отдала, как взорвалось там всё…

— А утром кто приезжал к тёте Маше?

— Так я уже милиции рассказывала. Никого не было. Васька, баллонщик наш, приехал, железки свои заволок и уехал. Надоело, видать, Машке печку топить, хотела пожить, как в городе… И — на тебе…

— А больше гостей у тёти Маши не было? — уточнил Николай.

— Нет. Сам смотри. Отсюда ее двор да ворота, как на ладошке, видны. Кабы кто пришёл, я бы видела. А я полдня тут просидела, пока не громыхнуло. Гробидов этих ощипывала. А кожа у них резина и есть — перо не выдернешь.

— Тётя Лена, — в сотый раз услыхав про гробидов, Макс с трудом сдержал стон. — А что это у Вас собака чёрная на огороде сидит?

— Где?! — подхватилась старушка и бодро порысила в указанном майором направлении.

— Макс, ты что, ослеп? — шепнул Николай, едва она отошла. — Это же пакет какой-то ветром мотает, неужели не видишь?

— Я-то вижу. Мне интересно, когда тётя Лена это увидит.

Тётя Лена принесла пластиковый пакет с собой.

— Вона твоя собака, Максим. Напугал. Ажно грядку с луком потоптала, так бежала, прибежала, а оно вона как.

— Извините, тётя Лена, — развёл руками Макс, — Не рассмотрел.

— Да ничего. Чайку попьете с бабушкой?

Выпив по две кружки пахучего травяного чая и выслушав часовой монолог хозяйки про негодных гробидов, оперативники, наконец, выбрались из гостеприимного дома соседки.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил Николай, когда они сели в машину.

— Думаю, что свидетель из тёти Лены, как из меня проповедник. Старушка подслеповата. А очки не носит то ли из запоздалого кокетства, то ли еще почему. Тебя не узнала с десяти метров. Мнимую собаку вообще рассмотрела метров с трёх. Я специально следил, когда она с галопа на шаг перейдет…

— Проповедник из тебя так себе… — невольно улыбнулся капитан, заводя мотор. — Поехали в эту газовую контору. Адрес нам бабуля выдала. Это недалеко, минут за сорок доберемся.

— Я никуда не спешу, — пожал плечами Макс и мысленно добавил: «Потому, что не знаю, где меня ждут». «И ждут ли вообще», — мелькнула в голове непрошенная мысль. Не давая себе задуматься над такой возможностью всерьёз, он повернулся к Николаю. — Я бы ещё к участковому заскочил. Может, что интересное расскажет.

— И туда заскочим, — кивнул Николай, осторожно выруливая с участка на деревенскую улицу. — Я ещё на рынок хотел, огурцов каких-нибудь купить.

— А магазинные тебе чем не угодили?

— Там одни гибриды безвкусные.

— Да, уж, — хмыкнул Макс, — Гробиды нам не надо.

Капитан только улыбнулся.

Огурцы они купили. И вполне приличные. Но на этом везение закончилось. Участкового на месте не оказалось, по словам соседей, он уехал в город, и когда вернется — неизвестно, уж точно не в выходные. И на фирме, занимающейся баллонным газом, друзей тоже ждала неудача. Хмурый, неприветливый директор, тысячу раз повторив, что его баллоны самые надежные в мире, наконец, сообщил, что водитель-развозчик — в отпуске со вчерашнего дня.

— Расстроился парень сильно, — объяснил он удивлённым оперативникам. — Попросил две недели за свой счёт, в себя прийти. Совестливый больно. Он-то в чём виноват? Баллоны подключать надо правильно, чтоб беды не было.

Кое-как вытребовав у директора телефон и домашний адрес водителя, друзья вышли из обшарпанной конторы.

Несколько раз Николай набрал криво написанные на обрывке бумаги цифры, но трубку никто не брал.

— Дома нет? — задумчиво спросил он. — Или в бега подался?

— Или этот хмырь конторский нам не тот номер написал.

— Вряд ли. Зачем? Это же легко проверяется.

— А вот чёрт его знает. Не нравится он мне. Водилу навещать будем?

— Не сегодня, — покачал головой капитан. — У меня еще встреча. Помнишь, я говорил?

— Точно. Извини, забыл, — улыбнулся Макс. — Непривычно, что у тебя теперь есть девушка.

— А я, что, рыжий, что ли?! — возмутился капитан.

— Ладно, ладно. Я пошутил. Может, я сам к нему смотаюсь?

— Пешочком? — приподнял брови Николай. — Тут двадцать километров. Ты, конечно, можешь прогуляться до маршрутки, это километра два.

— Не соблазняет как-то, — признал майор, коротко взглянув на набухшее серыми тучами небо.

— Тогда я тебя сейчас домой заброшу и рвану по своим делам. А то еще Лидочка вымокнет с нашей погодой.

— Значит, таинственную незнакомку точно зовут Лидочка? Надо запомнить, — ухмыльнулся Макс, за что тут же огрёб подзатыльник от друга. — За что?

— За ехидство, — капитан демонстративно хрустнул костяшками пальцев.

— Понял, не дурак, — ерничая, склонился в полупоклоне Ребров. — О Лидочке только шёпотом, на «Вы» и восхищённым тоном.

— И эта язва еще удивляется, что я его не познакомил со своей девушкой, — картинно поднял глаза к небу Николай. — А я даже по шее ему как следует съездить не могу, потому что он мой друг. Боже, где справедливость?!

— А вот шеи попрошу не касаться. Она у меня при исполнении, как и всё прочее, — рассмеялся майор.

Вопреки обстоятельствам, у Макса было хорошее настроение. Он опасался, что поездка в деревню так скоро после похорон подействует на Николая угнетающе. Но тот был спокоен, предпочитая искать виновника трагедии, а не лить бесполезные слёзы на могилах.

Середина июля. Воскресенье

Воскресный день прошел бездарно и бесполезно, зато очень быстро. Николай и оглянуться не успел, как обнаружил, что уже половина восьмого вечера, а он стоит посреди кухни и недоумевает, куда подевался выходной.

Для начала оперативник проспал. Вечером капитан бросил в корзину с грязным бельем замызнганные джинсы, а мобильник, который, собственно, и исполнял роль будильника, остался в кармане. Утром он тщетно надрывался в ванной в куче одежды, не имея даже одного шанса потревожить крепкий сон своего хозяина.

Заскочив по дороге за Максом, капитан отправился к развозчику газовых баллонов. Но и тут его ждал облом: квартира стояла пустая. Вездесущие старушки на лавочке у подъезда сошлись на том, что парень уехал надолго. Однако, куда именно его понесло, старушки не знали, и каждая отстаивала свою версию. А версий набралось много: начиная от рыбалки и заканчивая курортом на Бали, что для простого работяги, да еще в разгар сезона, было совсем уж нереально.

И в довершение отвратительного дня Николаю позвонила Лидочка и отменила встречу вечером. В очередной раз неожиданно вернулась ее подруга и утащила девушку на какую-то вечеринку. В подробности капитан вникать не стал и просто пожелал хорошо провести время, стараясь, чтоб в голосе не слышалось даже следа разочарования.

«А что ты хотел? — сказал он себе, бросив мобильник на стол. — На тебе свет клином не сошелся — есть и другие интересы у девушки. Нет ничего страшного в том, чтобы она погуляла с подругой, а не только с тобой».

Выводы казались безупречными, но настроение почему-то всё равно испортилось окончательно. И Николай занялся тем, чем всегда занимался, когда его что-то сильно злило: уборкой.

Но и уборка сегодня не заладилась. Полтора часа спустя у стиральной машины сорвало шланг, и на полу образовался Финский залив в миниатюре. Ругаясь так, что нежная Лидочка не узнала бы своего милого друга, и одновременно молясь всем богам, чтобы сие безобразие не просочилось на евроремонт соседа снизу, Николай кое-как ликвидировал потоп.

Потный и уставший, как ломовая лошадь, капитан оглядел квартиру, которая выглядела гораздо более грязной, чем до уборки, плюнул и отправился в душ. Воду отключили как раз в тот момент, когда он слегка успокоился и, напевая себе под нос, намыливал голову. Изведя всю минералку, какая только была дома, благо, по случаю лета запас имелся, Николай избавился от мыльной пены и завалился спать.

Глава 21

Конец июля. Понедельник

Утро понедельника Максим Ребров встретил в своём кабинете. Вчера, вдоволь поломав голову над странным убийством китайской студентки, он решил ненадолго приехать в контору и ещё разок просмотреть схожие случаи в базе МВД. «Ненадолго» закончилось около двенадцати ночи. В очередной раз пообещав себе в следующие же выходные обязательно отправиться на авторынок, Макс кое-как устроился спать на стульях у стенки.

Сон навалился на него, как бетонная плита. Вот ещё он сквозь зубы проклинает какую-то деталь стула, воткнувшуюся в позвоночник, а секунду спустя уже открывает глаза, расслышав противный писк мобильного. «В субботу на авторынок!» — проворчал оперативник себе под нос, с трудом разогнувшись.

Выпив кружку крепкого кофе, Макс снова включил компьютер. Воскресное бдение не прошло даром. Кое-что майор таки нашел, но как теперь это использовать, он не представлял. Бездумно пролистывая на мониторе страницы с сохранёнными вчера данными, майор так и эдак сопоставлял факты и не мог найти связующее звено. А оно присутствовало. В этом он был уверен.

Когда Макс понял, что еще минута бесплодных размышлений, сильно напоминающих хождение по кругу, и мозг вскипит, как перегревшийся мотор, в кабинет вошел такой же хмурый Николай.

— Здравия желаю, товарищ капитан.

— К здравию бы еще немного удачи, — фыркнул оперативник, — а то что-то эта мадам ко мне в последнее время постоянно задом поворачивается.

— А ты присмотрись получше, — ухмыльнулся Макс, — может, это у нее лицо такое?

Николай невольно улыбнулся:

— Какая же у нее тогда задница?

— А вот об этом история умалчивает. Надеюсь никогда этого не узнать, чего и тебе желаю.

— Умеешь ты, Макс, настроение поднять.

— Я тут над своим маньяком думал…

— И испортить тоже умеешь, — перебил Николай, нахмурившись. — Всё-таки маньяк?

— Девяносто процентов из ста, — кивнул майор. — И я первый пожму тебе руку, если ты сейчас разобьёшь мою версию в хлам.

— Давай попробуем, — капитан налил себе кофе и сел за стол. — Рассказывай, что там у нас.

— Пункт первый: одиннадцать «недоограблений» со смертельным исходом за последние два месяца. Впрочем, чуть дольше. За десять недель.

— Было же пять?

— Я тебе по пунктам. Изволь выслушать сначала, — отмахнулся Макс. — Итак, Пункт первый: одиннадцать «недоограблений» со смертельным исходом за десять недель. Пункт второй: всего два подобных случая за предыдущие двенадцать месяцев.

— Это уже неприятно.

— Пункт третий: орудие убийства — нож. Везде. Четвертый: время смерти между половиной первого и тремя часами ночи. У всех, кроме самого давнего. Там примерно половина шестого утра.

— Это к делу не относится, ты мне про эти одиннадцать рассказывай, — перебил Николай, всё больше мрачнея.

— Нет проблем, — покладисто согласился майор. — Пункт пятый: в среднем раз в неделю умирает одна девушка. Исключений нет. Вот, смотри, я отметил в календаре. Есть неделя — есть смерть. Хотя, между собственно убийствами может пройти как три дня, так и десять. Пункт шестой: Раны нанес человек невысокого роста, в этом сходятся все эксперты. Направление удара и всё такое.

— Если будет пункт седьмой, я окончательно поверю в хитрозадого психопата, которого все благополучно прозевали.

— А вот седьмого как раз и нет. Я не понимаю, что между ними общего. Плюс, нож-то не один, они разные во всех случаях. Как и жертвы. Узкие глаза и обычные, одеты скромно и вызывающе, блондинки и брюнетки, волосы и длинные есть и короткие. Одна даже вообще лысая, с хохолком на макушке, неформалка какая-то. Между ними нет ничего общего, кроме того, что все они — девушки! Я не понимаю, по какому принципу этот псих выбирает объект. Или, может, тут один псих, и это я? Сам придумал, сам поверил?

— Э, нет, брат… Не похоже. Фотки покойниц есть?

— Есть, как не быть? — хмыкнул Макс, доставая распечатки. — Я вчера на них так насмотрелся, что они мне ночью в кошмаре являлись. Стоят вокруг меня, а я бегаю от одной к другой и спрашиваю: «Ты жертва? Или ты?» А девицы все на одно лицо — узкоглазые, носики кнопочками, губки бантиком. Даже даты на фотках написал, чтоб не путаться.

Николай разложил на пустующем столе, который когда-то занимала Агафья, распечатки, и уставился на этот калейдоскоп лиц.

— Глухо, — сказал он несколько минут спустя. — Они совершенно разные. Или маньяк нам померещился, или… Или он выбирает жертву не по внешним признакам. Но как тогда? По голосу?

— Вряд ли, — покачал головой Макс. — Ты бы слышал, как разговаривают китайцы: сплошное «мяу». Русская так и захочет — не сможет.

— Ну не по запаху же!

— А вот черти его разберут, пришибленного. Может, и по запаху. Или ещё как… Но что-то должно быть, что его привлекает, ублюдка! Вот, смотри. Это первый труп: глаза узкие, губки бантиком, волосы длинные, заплетены в косу, одежда… — Макс заглянул в свои записи, — деловой костюм, туфли на шпильке. Что она в таком прикиде в тёмной подворотне делала — непонятно, ну ладно. Теперь вторая… — рядом легла еще одна фотография, — русская красавица, да?

— Была, — буркнул Николай, вглядываясь в портреты.

— Вот третья жертва, — Макс придвинул очередную фотку поближе, — Глазки узкие, волосы короткие, в качестве одежды — спортивный костюм. Дальше неформалка. Она вообще из всех обобщений вылетает, как пробка из бутылки шампанского, да еще разгуливала в каком-то готическом наряде вроде средневекового платья с корсетом. И чем на неё похожа шестая жертва, японка с круглым, как блин, и таким же плоским лицом? Или седьмая, в здоровенных очках и с рязанским носом-картошкой…

Майор вдруг замер, оборвав фразу на середине, а потом лихорадочно стал перекладывать бумаги на столе.

— Шестая… Седьмая… Нет, это девятая… Вот седьмая… — бормотал он себе под нос.

Николай с возрастающим удивлением смотрел на друга.

— Точно! — воскликнул он наконец, оставив фотографии в покое. — Я осёл! Слепой осёл!

— Да что, чёрт возьми, ты там увидел?! — не выдержал капитан.

— Через раз! Вот что я увидел! Он через раз убивает узкоглазых! Ему нужны именно узкоглазые. А других он режет, как попало, для прикрытия.

— Фига се прикрытие! — возмутился Николай. — Бред! Положить кучу трупов — это, по твоему, прикрытие?!

— По моему, это шиза. Но я надеюсь, что у меня с головой получше, чем у этого психопата, так что я вряд ли могу служить образцом. А теперь посмотри. Ведь сработало! Он гуляет уже третий месяц, а никому и в голову не приходили мысли о маньяке. И не пришли бы, не нарвись я случайно на бывшего однокашника, да не пожалуйся ему на это «недоограбление».

— Но орудия убийства разные…

— А, может, ему не важно, чем резать, а важен сам факт удара ножом? Кто его знает, урода, какой ролик у него в голове наехал на шарик?! Или он кончает от самого убийства, а ножи меняет из тех же соображений маскировки.

— Макс, погоди, не части, — притормозил друга капитан. — Уж больно умный псих получается.

— Если бы все психи были идиотами, их бы ловили после первого же убийства. Впрочем, я понимаю. Это мои фантазии, и всё такое. Хорошо. Давай ничего не будем делать. По фуражке, как сказал Сморчок, прилетит-то не нам, а аналитикам, когда псих распояшется окончательно, и его поймают.

— Не лезь в бутылку. Я тебе верю. Но Грибов уже тебя пнул с этим делом. И опять пнёт, — Николай мрачно смотрел на полосу из одиннадцати фотографий.

— В прокуратуру пойду, если опять пнёт, — упрямо мотнул головой майор. — Этот шизанутый урод ходит по моему городу и каждую неделю подкидывает очередной труп… Каждую неделю, Коля! И на этой, помяни мои слова, где-то в городе найдут убитую китаянку или вьетнамку. Последней-то была русская.

— Если ты ошибся, выговором не отделаешься, — предупредил капитан. — Сморчок тебе обращение через его голову не простит. Он уж постарается, чтобы ты погоны потерял…

— Плевать! Я эти погоны, Коля, как раз и надел, чтобы вот такие ублюдки по улицам не разгуливали.

— Не торопись, — попросил Николай. — Не зли Сморчка раньше времени. Ну, чем поможет, если дела объединят прямо сейчас? Да ничем. К каждой девушке с восточным разрезом глаз полицейского сержанта не приставишь. Давай запросим материалы. Это висяки. Никто слова не скажет, пришлют. Посмотрим, подумаем, как Грибову это всё доходчиво объяснить.

— А эта тварь, пока мы думаем, будет охотиться? — скривился майор.

— Он в любом случае выйдет на охоту. И ты не сможешь этого изменить. А вот сделать так, чтобы у него осталось меньше времени до СИЗО, мы попробуем. Давай номера. Я закажу копии дел.

— Ладно, — сдался Макс. — Но если мы сами ничего не найдём, я все-таки напишу докладную.

— Твоё право. Но, может быть, нам повезёт, и ты ошибся, а это, — Николай кивнул на ряд фотографий, — простое совпадение.

— Хорошо бы, — проворчал майор без особой, впрочем, надежды. Он-то был уверен в собственных выводах.

Глава 22

Конец июля. Вторник

— Ты тут? — слегка удивлённо констатировал Ефим Филиппович Меньшов, войдя в свой кабинет и обнаружив неподвижно сидящую на ковре у пылающего камина вьетнамку. — Давно я тебя не видел. Манкируешь своими обязанностями телохранителя?

— Если Вы меня не видите, это еще не означает, что меня нет рядом, — спокойно отозвалась девушка, даже не повернув головы. — Хотите, расскажу, что Вы ели сегодня на завтрак, и какой носовой платок лежит в вашем кармане?

— Вот тут ты и попалась. Нет у меня носового платка. С детства терпеть их не могу.

— Синий клетчатый платок в левом кармане пиджака. Его положила Ваша сестра сегодня утром, — невозмутимо парировала Фыонг, протянув тонкую руку к огню, и добавила. — Вам никогда не казалось, что пламя живет собственной жизнью, не подчиняясь никаким законам и правилам? Как человек с оружием. Ограничение — только собственная воля: может защитить, а может и убить.

— Никогда не задавался философскими вопросами вроде этого, — слегка пожал плечами авторитет, бросая найденный в кармане платок в ящик стола. — Но, если задуматься, то я считаю иначе. Вот он, огонь, послушно сидит в камине. И на оружие тоже можно найти управу, бронежилет, хотя бы. Силой можно заставить повиноваться любого.

— Любого? Попробуете заставить меня? — авторитет не видел ее лица, но по голосу понял, что вьетнамка улыбается.

— Ты — исключение.

— Из любого правила есть исключения… Всё зависит от силы. И огонь, послушно сидящий в камине, может однажды уничтожить это здание вместе с камином… Мне нравится огонь. Он — как не до конца прирученный хищник, никогда не знаешь, чего от него ждать, и это вносит в жизнь необходимый драйв, как у вас говорят. Хотела бы я приручить огонь…

Девушка провела ладонью над языками пламени, словно погладила кота. Удивлённый её необычной разговорчивостью, Меньшов присел на край стола.

— Не хочешь рассказать мне, как наши дела? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Наши? — Фыонг слегка повела плечом, — Про «наши» дела я ничего не знаю. Но я могу рассказать Вам, как «Ваши» дела.

— Хорошо, — не стал спорить Гвоздь. Он уже привык к необычной манере девушки изъясняться на грани фола, так, что не всегда поймёшь, издевается она или говорит серьёзно. — Расскажи мне про мои дела. А то мне тут Игорь Петрович сказал, что на днях сюда кто-то вломился. И ты этим гостем занялась лично. А я ни сном, ни духом. Почему?

— Не думала, что Вас интересуют такие мелочи.

— Кто-то вломился в мой кабинет, и ты считаешь это мелочью? — слегка нахмурился Гвоздь. — Странные у тебя понятия о безопасности.

— Мои понятия о безопасности позволяют сохранять Вашу жизнь последние три месяца. Так что позвольте мне решать, что мелочи, а что — проблемы.

— Это следует понимать, как знак, что я не узнаю, кто сюда влез в моё отсутствие?

— Во всяком случае, не от меня, — едва заметно пожала плечами Фыонг и одним плавным движением поднялась с пола.

Меньшов подавил зарождающееся раздражение:

— Ладно. Играй в свои игры. Мне важен только результат.

— Таков уговор. От меня результат, от Вас — прикрытие моим «играм». Я свято придерживаюсь договорённостей. Какие у Вас планы на сегодня?

— Кроме тех, о которых ты наверняка знаешь — никаких, — улыбнулся Гвоздь, испытующе глядя на девушку: знает или нет.

Фыонг и бровью не повела:

— Тогда доброго вам пара и весёлых девочек. Я буду неподалёку.

— Как всегда, — фыркнул Меньшов, глядя как она идет к двери.

Вьетнамка не посчитала нужным ответить. Её очередная игра только начиналась, и это наполняло девушку пьянящим предвкушением, мелькающим на губах редкой полуулыбкой.

Николай Корбов повернулся спиной к высоким кованым воротам и, буквально вбивая каблуки в посыпанную мелкой гранитной крошкой дорожку, пошёл к своей машине. Если лицо его оставалось бесстрастным, то в душе бурлила ярость. «Что они о себе вообразили, эти денежные мешки?! — думал оперативник. — Совсем охренели от больших денег?!»

Решив сегодня утром встретиться с Ланским и поинтересоваться у него списками членов гольф-клуба «Свет», Николай никак не ожидал, что такая простая задача займет весь день и так и останется не выполненной. И, ладно бы, Ланской отказал. Это было бы неприятно, однако, вполне предсказуемо. Но прямого отказа капитан так и не услышал. Вместо этого его гоняли по секретарям, помощникам, менеджерам и прочим представителям офисного планктона. И каждый раз обещали, что уж этот-то уважаемый господин точно знает, где хозяин, и немедленно приведет полицейского пред начальственные очи. В конце концов, Николаю сообщили, что большой босс в своем клубе, и там проводит местный турнир по гольфу. Выругавшись про себя последними словами, какого чёрта его тогда гоняли по всяким кабинетам битых три часа, капитан поехал в «Свет». И уперся в тупик. Его опять не пропустили. Мало того, на этот раз охрана пошла ещё дальше, пообщавшись с оперативником по системе голосовой связи. Николай чувствовал себя последним кретином, споря с воротами, потому что ни один охранник в поле зрения так и не появился.

— Надо подключать Сморчка, — ворчал капитан себе под нос, заводя мотор. — Что-то нечисто с этим поганым клубом… Завтра на планёрке ему это выдам. Обещался помогать с делом Матросова, вот пускай помогает…

Звонок мобильного прервал его бормотание.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — приветствовал друга Макс в своей обычной манере. — Ты куда пропал?

— Пытался встретится с Ланским.

— Судя по похоронному тону — безуспешно, — хмыкнул майор.

— Ну, да. Эта сволочь бегала от меня весь день. Хотя, может, и не бегала, а просто скомандовала секретарям, чтоб надоедливого полицейского погоняли… Ничего, измором возьму. А у тебя что?

— У меня — заканчивается рабочий день, и я хочу домой.

— Макс, я бы подкинул, но, во-первых, я у черта на куличках, недалеко от этого клуба, а во…

— Да я как-то и сам бы добрался, — ухмыльнулся майор. — Ножки пока ходят. Но кое-кто запер в своем сейфе папку с планом. А я, мало того, что этот самый план не подписал, я его в глаза не видел. А Сморчок требует сию бумажку незамедлительно.

— Вот чёрт! Совсем забыл про эту макулатуру! — заметно расстроился Николай. — Тогда минут через сорок буду, только Лидочке позвоню, что опоздаю.

— Не парься. Скажи, где вы будете, и я подскочу. Отдашь мне ключи от своего сейфа, и гуляйте себе дальше. Я сам со Сморчком разберусь.

— Что это Сморчок допоздна засиделся? Обычно по нему часы проверять можно.

— Проверка, вроде, какая-то будет, вот и сидит, готовится, — отмахнулся Макс. — Я не выяснял. Так куда мне подъехать?

Капитан быстро объяснил, в каком кафе его будет ждать Лидочка, и, убрав мобильник в карман, сосредоточился на дороге. Ему и самому до этого кафе надо было еще добраться.

Он успел вовремя, ровно в семь обняв засмотревшуюся на чаек девушку.

— Ты меня напугал! — смеясь, воскликнула она. — А если бы я от неожиданности упала туда?

Лидочка показала на невские воды, белые от множества птиц-попрошаек.

— Я бы прыгнул за тобой, — улыбнулся Николай, разом позабыв про все неприятности. — А ты, кстати, плавать умеешь?

— Зачем? Тут же мосты везде, — машинально ответила девушка, бросая в воду очередной кусок булки.

Капитан слегка замешкался с ответом. Странная фраза выбила его из колеи. Он же не предлагал ей купаться прямо здесь…

— Ну, я в общем смысле спросил, — сказал он, наконец, решив позже выяснить, что она имела в виду.

— Умею, но не люблю, — Лидочка докрошила булку и повернулась к нему. — Руки быстро устают.

— Так я и не предлагаю спортивные заплывы устраивать. Просто подумал, что можно было бы съездить в выходные на пляж, если погода не испортится.

— И если работы не добавится, — хихикнула девушка. — Давай сначала доживём до этих выходных.

— Тоже верно, — рассмеялся оперативник и вдруг, посерьезнев, сказал: — Лида, выходи за меня замуж, а?

— Эмм… — девушка чуть не уронила сумку-переноску, которую как раз переставляла на стул.

— Ты сразу не отвечай, — отвел взгляд Николай, сам слегка обалдевший от собственного спонтанного решения. — Я…

— Здравия желаю! — натянутую сцену прервал Макс, появившись возле их столика, как чёртик из коробочки. — Надеюсь, я не слишком помешал.

— Ты уже здесь? Быстро добрался, — Николай удивленно посмотрел на друга. Он не ждал его так рано.

— У метро есть неоспоримый плюс: там не страшны пробки. Правда, бока мне намяли, это факт, — ухмыльнулся майор. — Милая леди, этот бугай представлять меня не спешит, поэтому возьму на себя смелость представиться самостоятельно…

— Да сядь ты, балабол, — отмер капитан, — напугал мне девушку своей болтовней. Лида, этот болтун — Максим Ребров. Иногда он бывает невыносим, но он мой лучший друг, почти брат. Макс, это — Лида, моя девушка.

— Сидеть некогда, — отмахнулся Макс, поцеловав девушке руку, да так ловко, что она даже не поняла, как ее пальчики оказались в ладони мужчины, не говоря уже о том, чтобы успеть испугаться. — Давай ключи, и я убегаю.

Николай покачал головой, но связку достал и, отцепив ключ от сейфа, передал его другу.

— Благодарю, — кивнул майор. — Лидия, мое почтение!

Он едва заметно поклонился девушке, не сказавшей за это время ни слова, и бодро зашагал к станции метро.

— Он тебя напугал? — обеспокоенно поинтересовался Николай несколько минут спустя, потому что девушка смотрела вслед майору, не отрываясь.

— Нет, конечно, — отмерла та. — Он смешной. И немного грустный.

— Ну, да. Есть такое, — слегка успокоился Николай, попутно удивляясь, как точно Лидочка оценила его друга. Ведь именно как раз сейчас Макс был практически таким, как и до знакомства с перевернувшей его жизнь ведьмой: весёлым, улыбчивым и галантным. Только сам Николай, зная его не первый десяток лет, видел тщательно скрытую тоску, и сильно подозревал, что совсем не так уж срочно Максу надо было вернуться в контору, как он продемонстрировал.

Капитан был совершенно прав. В контору Максу сегодня уже не надо было вовсе. Сморчок уехал почти сразу после его звонка капитану, и застрявшие в сейфе планы сдавать было некому. В кафе на набережной оперативник явился, желая сообщить об этом другу. Можно было бы просто позвонить, но Макс хотел заодно обсудить несколько моментов, связанных с убийством китайской студентки, если подружки Николая еще не будет.

Однако подружка, действительно, отличалась пунктуальностью. К тому моменту, как Макс подошел к кафе, парочка уже сидела голова к голове за столиком. Да и назвать девушку подружкой язык не повернулся: с первого взгляда было ясно, что у этих двоих всё всерьёз и надолго, а то и навсегда.

Когда майор это понял, ему захотелось развернуться на сто восемьдесят градусов и уйти. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Вид чужого счастья пробудил воспоминания о прошлом, о том, как он сам гулял по этой же набережной с Агафьей, и как легко тогда дышалось… Он уже дёрнулся было обратно, но поймал взгляд незнакомки, державшей Николая за руку. Она пристально смотрела прямо на него. Смирившись с неизбежным, всё равно рано или поздно знакомиться придется, а вдруг девушка вспомнит тогда странного зеваку, Макс пошел к столику.

Он постарался сделать так, чтобы его дурное настроение никак не отразилось на лице. Ещё не хватало, чтобы Николай подумал, будто майор позавидовал чужому счастью. Призвав на помощь всё свое самообладание, Макс выдержал ровно пять минут и сбежал.

Дорогу домой майор запомнил урывками. То какая-то старушка шарахнулась в сторону, случайно заглянув ему в лицо. Кажется, она даже перекрестилась. То он прижал к стене в переулке пьяного дебошира, вздумавшего оттолкнуть его в сторону. Увидев перед носом совсем не игрушечный ствол, пьянчуга едва не обделался и в кусты рванул на карачках.

Майор немного опомнился только дома, встав под ледяной душ.

— Где ты? Где?! — прошептал он, прижавшись пылающим лбом к холодному мокрому кафелю.

Глава 23

Конец июля. Среда

— Ты Грибову планы не отдал? — удивленно спросил Николай, обнаружив за полчаса до планёрки упомянутые документы в сейфе.

— Нет, — качнул головой Макс. — Он раньше уехал. Давай их, кстати, сюда. Подпишу.

— И надо было вчера такой огород городить, — проворчал капитан, передавая другу распечатку.

— Извини, что помешал. Случайно получилось…

— Да я не про тебя, — отмахнулся Николай. — Я про Сморчка говорю. Вечно он так. Вынь и положь, а пока бегаешь, язык на плечо, чтобы добыть то, что ему понадобилось, куда-нибудь свалит. А ты мне вчера вовсе не помешал. Давно хотел вас познакомить, да всё случая не было подходящего.

— Милая девушка. Одобрям-с, — через силу улыбнулся Макс: отголоски вчерашнего срыва еще давали себя знать. — Я вчера с тобой хотел еще один момент обсудить, но при Лидии не стал. Зачем ей наша кухня?

— А что за момент?

— Да я тут всё думал, чем же жертвы похожи. И одно заметил. Они все маленькие, стройные, как статуэтки.

— Думаешь, твой психопат на малышек западает? — заинтересовался Николай, присев на край стола и просматривая подсунутый другом список. — А, что, очень может быть. Тем более, эксперты говорят, что убийца — невысокого роста. Комплекс Наполеона, или как то так…

— Про комплексы тебе психологи лучше расскажут, — проворчал Макс. — Но пока все эти убийства, как дело рук одного урода, не рассматриваются, то и раскладку по наполеонам никто делать не будет. А вот то, что все удары нанес коротышка — факт. Короче говоря, докладную я написал и на планёрке вручу её Сморчку. Пусть делает, что хочет, потому что то же самое пойдёт в прокуратуру.

— Ох, нарвешься, майор, — покачал головой Николай. — Впрочем, я другого выхода тоже не вижу. Следователь по этому делу — дядька предпенсионного возраста. Он на твои выкладки еще быстрее положит, чем Сморчок. Больно ему надо психопата в разработку заполучить за полгода до пенсии.

— Да. Не особо, — кивнул майор и посмотрел на часы. — Пошли, что ли? Через пять минут стартует наш еженедельный мозговынос.

— Что-то мне подсказывает, что простым мозговыносом мы не отделаемся, — хмыкнул капитан, поднимаясь.

Планёрка поначалу ничем не отличалась от предыдущих. Полковник Грибов со скучающим видом просматривал бумаги, ничем не показывая, что слышит, как оперативники бубнят доклады. Наконец, очередь дошла до Макса с Николаем. С тем же непроницаемым выражением лица Сморчок выслушал короткий монолог. Докладывать было, в общем-то, нечего, и Макс, коротко рассказав о противодействии Ланского следствию и своих выводах по поводу убийства китайской студентки, вскоре умолк.

— Не впечатляет, не так ли, товарищ майор? — проскрипел полковник, постучав торцом карандаша по стопке документов. — А на фоне успехов Ваших коллег, так и вовсе неприглядная картина получается. В чём дело? Плохо работаете? А, может быть, вообще не работаете? Вы изобрели себе маньяка и носитесь с ним, как с писаной торбой. Капитан Корбов, под Вашим чутким руководством, и вовсе непонятно, чем занимается. То ли несуществующего убийцу своей родственницы разыскивает, то ли личную жизнь устраивает. Как мне всё это воспринимать?

— Прошу прощения, но я Вас не понимаю, товарищ полковник, — Макс скрипнул зубами, но заставил себя говорить спокойно. — У нас два дела, и мы над ними работаем…

— Знаю я, как вы работаете! — Грибов стукнул кулаком по столу для большего эффекта, но попал по кончику карандаша, которым так картинно постукивал по документам несколько минут назад. Деревяшка подскочила и отлетела начальнику точно в лоб. Послышались сдавленные смешки, и полковник, побагровев от злости, заорал. — Ни хрена не делаете и прикрываете свою лень и бездарность нереальными версиями. Маньяка приплели, господину Ланскому голову морочите! Вот что Вам понадобилось в гольф-клубе?! Вы дурью маетесь, а перед начальством кто отдувается?! Правильно! Я отдуваюсь, потому что под моим началом служат идиоты! Знаете, что?! Я добьюсь, чтобы все эти убийства, которые Вы так упорно считаете работой маньяка, объединили в одно расследование. И спрошу я за него лично с Вас, майор Ребров. Вы мне или маньяка в зубах принесёте, или одиннадцать убийц. И не дай Вам Бог через неделю заныть, что это висяки, а психопат привиделся. Вышвырну! С волчьим билетом! И такими характеристиками, что Вас даже в ларёк охранником не возьмут!

Грибов перевел дух и, брызгая слюной на дрожащего от сдерживаемой ярости оперативника, продолжил:

— К Корбову это тоже относится! Наслышан я, чем он в рабочее время занят! Тётку…

— А тётку не трогайте, товарищ полковник, — поднялся на ноги бледный Николай. — В рабочее время я работаю. Пусть Ваши стукачи смотрят лучше. Хотите уволить? Вперед. Но по статье, если таковую найдёте. Сам я заявление не напишу. И Ланскому еще не раз голову поморочу, если для следствия это будет нужно. Разрешите идти?

Что-то в тихом голосе взбешённого оперативника заставило Грибова опуститься на стул и глухо выдохнуть:

— Все свободны.

Офицеры, потрясённые этой выходкой начальника и отповедью капитана, молча потянулись к выходу. В коридоре толпа как-то быстро, пряча глаза, рассосалась. Только Иваныч, хлопнув Николая по плечу, сказал:

— Правильно ты его умыл. Но он тебе это припомнит. Спиной к нему не поворачивайся.

Высказавшись, ушел и пожилой оперативник. Макс кивнул на дверь в кабинет, перед которой стояли друзья.

— Пошли думать, как жить будем.

— Как раньше жили, так и будем, — проворчал капитан, пропуская друга вперёд. — Куда мы денемся?

— Некуда, — криво усмехнулся майор, включая чайник. — Кофе будешь?

— Буду. Я одного понять не могу. Кто ему про Лиду разболтал? Ну, ладно, тётка. Мало ли, как Сморчок узнал, что мы в деревню ездили. Но с Лидочкой я только по вечерам встречаюсь, или по выходным… Какая же сволочь нас увидела и стучать побежала?

— Мало ли сволочей на свете? — пожал плечами Макс, раскладывая по кружкам кусочки сахара. — Может, и сам Грибов вас вдвоём видел. Вы же по подворотням не прятались. А тут пришлось к слову — приплёл. Мне другое интересно. Чего он бесится-то так? Будто доводит, чтоб кто-то из нас рапорт написал, а то и оба разом. Придирки эти непотребные. Я сегодня специально послушал, как у других работа продвигается. Так вот, ничем мы не выделяемся на общем фоне. Да, по новым делам успехов нет. Зато старые в суд уходят.

— А вот чёрт его знает, — мотнул головой Николай. — И ничего громкого нет. Ну, за китаянку его могли бы сверху дёргать, мол, иностранка, и всё такое. Но он-то на убийство Матросова стойку делает. А Матросов кто? Мастер с завода. Не депутат, не олигарх, чтоб начальство в пароксизме трудолюбия дрыгалось.

— Ладно. Сие — тайна за семью печатями. Что у нас в планах на сегодня?

— В планах у нас планы, — хмыкнул капитан. — Надо документы по студентке переделать под твои выкладки. А то я разрисовал расследование ограбления со смертельным, а не одиннадцать убийств работы психопата. И ты, друг мой, никуда не намыливайся. Эти бумажки нам общими усилиями составлять придётся. Я-то больше по Матросову бегал, не знаю, что ты надумал, и как собираешься этого психа искать.

— Ты сегодня дома? — удивлённо уточнила Ида, вернувшись с подготовительных курсов института и столкнувшись с орийкой в коридоре.

— Неожиданно выдался свободный день, — подтвердила Рикри.

— Тогда, может, пойдешь со мной вечером на набережную? — обрадовалась девушка, бросив сумку с конспектом на диван и повиснув на шее у подруги.

— Но, но, — усмехнулась магичка, опираясь ладонью на стол у себя за спиной. — Я говорила про свободный день. Вечер в это понятие не входит.

— Жаль… — сникла Ида.

— В другой раз…

— Ты постоянно так говоришь! Только он всё не наступает, этот другой!

— Имей терпение, — отмахнулась орийка. — Лучше расскажи, как у тебя в институте дела.

— Нормально. Профессор, который ведет эти курсы, почему-то очень удивился, когда дошел до моей фамилии в списке. Даже отчеством поинтересовался.

— Необычная фамилия, только и всего, — с деланным равнодушием пожала плечами Рикри.

— Это Белова-то необычная? — усмехнулась Ида. — Нас на курсе трое с такой фамилией.

— А, может, его впечатлило, что ты знаешь шесть языков, не считая русского? — вернула усмешку орийка.

— Ну, это, как раз, твоя заслуга. Может, не надо было так много? — скривилась девушка. — Знаешь, как голова болит после твоих языковых плетений?

— Голова поболит и перестанет. Зато на хлеб с маслом всегда заработаешь. Ты теперь не хуже аборигенов на этих языках говоришь.

— Откуда ты вообще такое плетение взяла? На Ории же только один язык.

— Зато море диалектов. А я, если ты помнишь, долго служила в Теневой страже. Много кем приходилось прикидываться. Хороша была бы земельница из отдалённой провинции, говорящая со столичным акцентом… Так что нас таким вещам в Академии учили. И учили на совесть. Еще благодарна мне когда-нибудь будешь за такие знания.

— Мне не нравится, когда ты так говоришь, — Ида села на диван, поджав под себя ноги. — Как будто прощаешься.

— Где это ты прощание увидела? — оторопела Рикри. Она действительно думала о том дне, когда оставит подругу. Но как об этом догадалась девушка?!

— Тон. Ты таким тоном говоришь, когда думаешь, что уйдешь.

— Какая наблюдательность, — хмыкнула магичка, скрывая за улыбкой грусть. — Николаю вряд ли удастся обмануть такую проницательную подругу.

— Коля не станет меня обманывать, даже если я буду слепая и глухая! — возмутилась Ида.

— Конечно, не станет. Я просто пошутила.

— Он мне вчера предложил замуж выйти.

— За кого? — опешив, брякнула Рикри.

— Ты издеваешься? — нахмурилась девушка, с подозрением глядя на подругу.

— Извини. Это я от неожиданности, — качнула головой магичка. — Не ожидала, что это случится так скоро. И что ты ответила? Хотя, это тоже глупый вопрос…

— Ничего я не ответила, — еще больше насупилась Ида. — Он спросил, и тут пришёл его друг, у них там по работе что-то было. А он такой шумный, смешливый… И, вообще… Он меня отвлёк, а потом уже как-то некстати было говорить. Вот думала с тобой посоветоваться, а ты издеваешься.

— Друг пришёл смешливый? — в свою очередь помрачнела Рикри.

— Да, он, вроде, шутил и смеялся, но…

— Ты мне лучше про Николая расскажи, — перебила магичка. Она сразу догадалась, что за «смешливый друг» мог вломиться, как слон в посудную лавку, на чужое свидание. И слушать впечатления Иды об этом «друге» не желала категорически. Мало ли, может, Макс ещё и опытом своей счастливой семейной жизни делился, с него станется. А наивная девочка сейчас это со всеми подробностями перескажет.

Девушка пожала плечами. Действительно, зачем морочить голову Ри своими странными мыслями, которые удивили даже Колю. Мало ли, почему ей почудилось, что Максим грустный?

— А Коля… Как ты думаешь, он меня еще раз спросит?

— А тебе бы этого хотелось?

Ида кивнула.

— Спросит. Может, не прямо сегодня, но спросит обязательно. Слова у Николая с делом не расходятся, просто так он болтать не будет, — Рикри со вздохом заправила за ухо выбившуюся из тугого узла на затылке волнистую прядку. — Эх… Придется-таки с ним «знакомиться». Узы Богов призвать в его отсутствие не получится…

— А, может, я без Уз обойдусь? — внезапно испугалась Ида. — Мы же не на Ории…

— Ты, что, с ума сошла? Хочешь потерять Дар? — который раз за полчаса оторопела магичка.

— Да сколько там того Дара? — махнула рукой девушка. — Это у тебя Дар, а я слабодарка, и даже среди слабодарцев всегда выделялась своей неспособностью завязать простейшее плетение.

— Но кое-что ты всё-таки можешь. И выбрасывать это в Бездну — глупо.

— Я не знаю, как Коля воспримет такие умения, — призналась Ида.

— Если любит, примет тебя такой, как ты есть. А он любит, раз уж про свадьбу заговорил… Ладно, закончу свои дела в Питере, и будем тебя замуж выдавать. Надо только личину придумать подходящую…

— Какую еще личину? Ты, что, не собираешься говорить, что вы знакомы?

— Скажу. Потом как-нибудь…

Ида вдруг испуганно посмотрела на подругу:

— Подожди… Ты так от него скрываешься… Всё время какие-то отговорки… Ри, Истинный? Это Коля твой Истинный, да?

Рикри неприлично громко расхохоталась:

— Нет, милая, правильно мы тебя учиться в иняз отправили. На юрфаке тебе делать нечего, — сказала она наконец, утирая выступившие от смеха слёзы. — Чем ты меня слушала? Надо же хоть чуть-чуть факты анализировать.

— Не смейся надо мной. Ты сама виновата — совсем меня запутала. Это ты законница. А я не умею «факты анализировать». А вот то, что ты от Коли, как демон от Создателей, бегаешь — я и без всяких там фактов вижу. И как ты хмуришься каждый раз, когда мы о нём говорим — тоже. И как ты из Петербурга торопишься уехать — тоже. И…

— Ну, всё, хватит, — остановила подругу Рикри, чья веселость вновь уступила место грусти. — Будь моя воля, я бы вообще в этот город больше не сунулась. Так бы и осталась в том доме, где я тебя русскому учила. Нечего мне тут делать. Но ты-то не должна отвечать за мои ошибки, а это единственное место, где я хоть как-то могу устроить твою жизнь.

— Да за какие твои ошибки?! — возмутилась Ида. — Я сама захотела на Землю! И я бы сюда вернулась. Как я могла оставаться на Ории, вспомнив, кто я?!

— Выслушай меня, — спокойно попросила магичка. — Про мои ошибки мы поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас речь не о них. Ты хотела узнать, почему я так не хочу встречаться с Николаем. Или не хочешь?

— Хочу! Если только ты перестанешь говорить загадками. Я не законница, и не умею их разгадывать.

— В прошлый раз я покинула Землю очень быстро. Так было надо. А с Колей мы дружили. Уходя, я не прощалась. Я не думала, что смогу вернуться. Коля уверен, что я погибла, и он сам меня похоронил. А теперь подумай, как он отреагирует, узнав, что моя смерть — всего лишь инсценировка, что я уже столько времени на Земле, а к нему так и не пришла… Хотя бы ради того, чтобы сказать, что жива…

— А почему ты не пошла к нему? — тихо спросила Ида.

— Больше никаких «почему», — отрезала Рикри. — Ты хотела узнать, что заставляет меня избегать Николая — я тебе ответила. Как призвать для вас Узы Богов, я обязательно придумаю. И скоро я уеду из Петербурга. Это тоже не обсуждается. А теперь мне пора. Появлюсь, когда будет время.

— Ты же говорила, что у тебя свободный день, — пискнула девушка.

— Это был очень короткий день, — мотнула головой магичка.

Несколько минут спустя в ванной взвыла вытяжка, установленная специально вызванным орийкой мастером несколько дней назад. А чуть позже донёсся и громкий хлопок — знак того, что магички в квартире больше нет.

— А вот демона тебе на завтрак, а не отъезд, — проворчала Ида закрытой двери. — Если тебе дать волю, ты так и будешь носиться со своей мнимой виной перед всеми подряд. Это же надо такое придумать. Коля на неё обидится за то, что она жива! Да он обрадуется! И я тебе это докажу, Светлейшая!

Глава 24

Конец июля. Четверг

Максим Ребров проснулся под назойливый трезвон мобильного с больной головой. Не глядя нащупав на журнальном столике блистер, Макс разжевал таблетку анальгина. Бутылка минералки оказалась пустой, и майор поплёлся на кухню. Всё тело ломило. Судя по ощущениям, ночь он провел не на собственном диване, а в спортзале, причём, в роли боксёрской груши. Впрочем, мужчина не обратил на это особого внимания. Он уже привык к состоянию варёной макаронины по утрам. С тех пор, как исчезла Агафья, оно стало его неизменным спутником. Попробуй выспись нормально, когда постоянно снятся кошмары, в которых он бегает за исчезающей в последнюю секунду орийкой, и подрываешься среди ночи в холодном липком поту. А теперь к знакомому сюжету добавились еще и зловещая гвоздёвская вьетнамка, хоровод из узкоглазых жертв маньяка и громко хохочущий Сморчок. Иногда Максу даже казалось, что он попросту медленно сходит с ума, и палата с мягкими стенами гораздо ближе, чем хотелось бы. Но наступало утро, липкий пот смывали струи душа, крепкий кофе прогонял сонливость, шутки друга — тоску, и майор работал, смеялся, жил… До новой ночи.

Будильник, отпиликав положенное, умолк сам. Ребров, не найдя минералки, смыл с языка горечь лекарства, напившись воды прямо из носика чайника.

«Деградирую, — отстранённо подумал он, мельком увидев свою помятую физиономию в блестящем боку посудины. — Ну, и чёрт с ним…»

Неохотно приведя себя в более-менее приличный вид, Макс вышел под серый моросящий дождь. Питер в очередной раз продемонстрировал свой «питерастический» климат: еще вчера чувствительно пригревало солнце, а сегодня температура едва поднялась над отметкой в пятнадцать градусов, и небо намертво затянуло свинцовыми тучами.

На маршрутку идти не хотелось, и майор повернул к станции. Поёжившись под этой помесью дождя и тумана, так как, прохлопав перемену погоды, оперативник не взял ветровку, он ускорил шаг — до метро было топать метров пятьсот.

Через сорок минут эскалатор уже поднимал майора на поверхность вместе с плотной толпой таких же мучеников рабочей недели. И тут его словно толкнули. Повинуясь непонятному влечению, Макс поднял глаза от ребристых стальных ступенек. На несколько метров выше стояла девушка. Люди почти заслонили ее. Он видел только неестественно прямую спину, тугой узел волос на затылке, из которого не выбивалось ни единой прядки, и светлый хлопковый пиджак, небрежно наброшенный на плечи. Незнакомка не двигалась, но Макс готов был поклясться, что секунду назад она смотрела именно на него.

Внутри будто с громким треском лопнула и распустилась стальная пружина. Бормоча извинения, Макс начал пробираться сквозь толпу. Он должен был увидеть её лицо. Майор не знал, откуда появилась эта уверенность, но его словно кто-то толкал в спину, заставляя пробиваться наверх. Нужна всего лишь минута-другая, и он доберется до той ступеньки, где стояла она.

Но этих минут у него как раз и не было. Макс преодолел ровно половину пути, когда эскалатор плавно вынес светлый пиджак, с которого он не спускал глаз, в холл станции.

Девушка оказалась невысокой, и ее тут же скрыли чужие спины. Макс едва не застонал, ощутив разочарование, смешанное с почти физической болью. Шагнув на мраморные плиты минутой позже, он, пользуясь высоким ростом, завертел головой, пытаясь высмотреть ее в толпе. И светлый хлопок, действительно, мелькнул на мгновенье у входной двери. Майор бросился туда, оттолкнув с дороги неопрятную тетку, тыкавшую ему в руки бесплатную газету.

Сбежав по ступенькам на улицу, он вновь увидел незнакомку, быстро сворачивающую к остановке. Наплевав на приличия, Макс побежал следом и схватил ее за руку в ту секунду, когда маленькая ножка уже коснулась приступки подкатившей маршрутки.

Девушка вскрикнула и попыталась выдернуть тонкие пальцы из его горячей ладони.

— Эй, мужик, ты чего? — возмутился какой-то пожилой военный.

Стайка подростков, забыв про селфи, с интересом наблюдала происходящее.

Тут незнакомка, наконец, обернулась. Макс, опешив, уставился в узкие, почти черные глаза.

— Что Вам хотеть? — спросила она с сильным восточным акцентом, всё ещё пытаясь освободить кисть из его мертвой хватки.

Седой офицер подошёл ближе.

— Фыонг? — беспомощно выдохнул майор.

— Нет, — замотала головой девушка. — Пустить!

Макс спохватился и разжал пальцы. Незнакомка, больше ничего не говоря, поспешно заскочила в маршрутку, резко задвинув за собой дверцу.

Кто-то тронул его за плечо:

— Парень, тебе плохо?

Майор с трудом поднял голову. Пожилой военный участливо смотрел на него.

— Нет… Всё нормально. Извините, — пробормотал Макс и быстро зашагал к проспекту.

«Это же надо было так опозориться, — выругался он, медленно приходя в себя и чувствуя, как заливает жаром щёки. — Привязался к незнакомой девушке. Даже не извинился. Какого рожна меня переклинило?!»

Промаявшись за рабочим столом с полчаса, Макс не выдержал и попросил:

— Коля, дай-ка мне оперативную съёмку, которую Сморчок нам подкидывал.

Капитан удивленно поднял голову от каких-то бумаг:

— Фото или видео?

— То, где лучше видно гвоздёвскую вьетнамку.

— Зачем она тебе понадобилась? — еще больше удивился Николай, что, впрочем, не помешало ему достать из сейфа конверт с фотографиями.

— Мне кажется, я её сегодня встретил в метро.

— Сомневаюсь, что такие, как она, даже знают, что это такое, — хмыкнул капитан, наблюдая, как друг быстро перебирает снимки.

— Чёрт! — несколько минут спустя майор разочарованно откинулся на спинку стула. — И я ещё гордился своей зрительной памятью!

— Да что случилось-то?

— Я сегодня на эскалаторе заметил девушку. И мне показалось, что она смотрела на меня. Я догнал её у маршрутки, остановил, даже сам не знаю, почему. То, что она может быть Фыонг, я только потом подумал.

— Это у тебя подсознание сработало. Слишком много думал про жертв своего психопата, а тут ещё эта тёмная лошадка. Вот она тебе и померещилась.

— В том-то и дело, что я не понимаю даже, она это была, или нет, — махнул рукой майор, снова всматриваясь в наиболее качественное фото девушки, где она стояла вполоборота к фотографу. Наконец, он бросил фотку к прочим. — Нет. Не могу понять…

— Не запаривайся, брат, — качнул головой Николай. — Я даже китайца от вьетнамца не отличу, а уж одну восточную девушку от другой… Только, если их рядом поставить, и то не факт. Азиаты для нас все на одно лицо.

— Вот уж точно! На одно лицо… Они для нас… — Макс умолк, уставившись в одну точку.

Капитан молчал. Он прекрасно знал: когда друг вот так замирает, значит, поймал какую-то стоящую мысль.

— Я понял, Коля! Теперь я понял, почему узкоглазые все, как из одного яйца, а русские — разные!

— Начни сначала, и на этот раз связно. Что ты понял? Ты о чём вообще? — опешил капитан.

— Смотри! — Макс ткнул ручкой в пинванд на стене. — Вот жертвы маньяка!

— Ага, я в курсе, — ухмыльнулся Николай. — А до тебя только сейчас дошло?

— Да ну тебя! — отмахнулся оперативник, невольно улыбнувшись.

Он быстро снял все фото и тут же вернул обратно, но уже в другом порядке. Теперь Макс справа прикрепил славянские лица, а слева восточные.

— Вот теперь смотри. Настоящие жертвы — все на одно лицо. Куколки — губки бантиком, брови вразлёт, и вообще, похожи, как сёстры.

— Ну, это нам так кажется…

— Не кажется. А теперь смотри на русских. Лица разные. Тут нос — картошкой, а тут прямой, чуть ли не греческий профиль. Но все девушки маленькие, субтильные. Он убивает восточных, а наших только для прикрытия, чтоб его не вычислили. Но славянские лица для него похожи! Он их не различает. Он сам китаец какой-нибудь, этот ублюдок! Вот и причина такого разнообразия!

— А ты знаешь… — задумчиво проговорил Николай, — Очень даже может быть. А я-то всё думал, что за несуразность.

— И рост убийцы — ещё одно доказательство…

— Косвенное…

— Пусть косвенное. Но оно есть. Китайцы, вьетнамцы, японцы. Кто там ещё? Они же поголовно невысокие.

— Ну, может, и не поголовно. Знаешь, что, — капитан провёл ладонью по короткому ёжику волос на затылке. — Ты бы отвлёкся от этой темы. Пусть утрясётся в голове. А завтра еще посидим, подумаем. А то мы сейчас нарисуем китайца-психопата и на другие детали даже внимания не обратим. Всё равно дела пока официально не объединили. Может, психологи-аналитики что интересное надумают.

— Они надумают, — покривился Макс.

Но спорить с другом майор не стал. За почти двадцать лет работы в уголовном розыске одну истину он усвоил крепко: пока убийцу не осудили, ни одна версия не может считаться единственно верной. И не раз убеждался в правильности этого постулата, когда свидетели и жертвы в процессе расследования превращались в подозреваемых, а позже и в осуждённых.

— Если у тебя нет других планов, — попросил Николай после непродолжительной тишины, — попробуй отловить Ланского. Он с тобой, вроде, нормально разговаривал. А от меня бегает, как заяц. Я тогда твои идеи в планы впишу, чтоб Сморчок вдруг на попятный не пошёл.

— Хорошо, — пожал плечами Макс. Ему нужно было любое занятие, чтобы выбросить из головы странную вьетнамку. Просто так это сделать не получалось: внутренний голос твердил, что майор упускает нечто важное, лежащее у самой поверхности. Чёрные узкие глаза то и дело всплывали в памяти, не давая сосредоточиться. Но Макс никак не мог поймать болтающуюся на грани сознания мысль. Он даже не способен был сообразить, с кем именно она связана: с незнакомкой, Фыонг или жертвами маньяка.

«Потом. Прав Колька. Пусть утрясётся», — решил он, наконец, и, подхватив ключи от машины, брошенные ему другом, вышел из кабинета.

На работу в тот день майор больше не вернулся. Он только позвонил после семи и кратко сообщил, что Ланской так же успешно продинамил и его.

Выслушав этот мини-доклад, Николай разочарованно убрал мобильный обратно в карман. Чего-то подобного он и ожидал. Раз уж олигарх решил не встречаться с оперативниками, то отловить его без официальных запросов — нереально. Вот только почему Ланской, вначале так охотно беседовавший с полицией, теперь бегает от них, как чёрт от ладана? Единственный ответ, который пришел в голову капитану, очень ему не понравился. Отношение олигарха изменилось, когда его спросили о связях со Шварцем, и никак иначе. «Что же ты такое скрываешь? — проворчал Николай себе под нос и сам же ответил: — Что бы это ни было, искать надо в гольф-клубе «Свет». Не зря нас туда так упорно не пускают».

Капитан мысленно перебрал всех, кого можно было бы потрясти на предмет информации. Он даже составил список, который получился удручающе коротким. Очередной телефонный звонок прервал его размышления:

— Коля, привет, — звонкий голос Лидочки моментально разгладил мрачную складку у него на лбу.

— Здравствуй, милая.

— Ты не занят? Можешь говорить? — как обычно, осведомилась она.

— Конечно. Как ты?

— Я хорошо, — чувствовалось, что девушка улыбается. — Я только хотела узнать, мне тебя ждать, или сегодня встретиться не получится?

— А который час? — похолодел Николай.

— Двадцать минут девятого, — явственно усмехнулась она.

— О, Господи! — подорвался оперативник. Засидевшись над бумагами, он совершенно упустил время из виду: долгий летний день сыграл с ним дурную шутку.

— Так, как? — переспросила Лидочка. Судя по насмешливому тону, её происходящее забавляло.

— Я с бумагами возился. Прости! Ты ещё не уходишь? Подождёшь? Я уже выхожу! — засуетился оперативник, одновременно выключая компьютер и оглядываясь, куда он дел связку ключей, где болталась еще и печать.

— Я никуда не спешу, — рассмеялась она.

— Скоро буду, — повторил Николай и, завершив разговор, сунул мобильник в карман.

«Женюсь! — думал он, опечатывая дверь. — Девятьсот девяносто девять девушек из тысячи мне бы такой скандал закатили, опоздай я хоть на десять минут. Да какое там?! Из миллиона! А тут полтора часа, а она смеётся только. Точно, женюсь!»

Глава 25

Конец июля. Пятница

— Здравия желаю, товарищ майор, — козырнул Николай, столкнувшись с другом у кабинета.

— И Вам тем же по фуражке, товарищ капитан, — не остался в долгу Макс, отпирая дверь.

— Ты откуда такой взъерошенный с утра пораньше?

— От следователя, — скривился майор. — Знал я, что он только отставку ждёт, как манну небесную, и уже на всё забил. Но чтоб настолько!

— А что такое? — улыбка на лице Николая слегка поблёкла.

— Выслушал матерную нотацию о недопустимости инициативы у дураков.

— А… Это он уже узнал, что те дела объединяют? Я тебя предупреждал, что ему сие не понравится. Помнишь, как он разорался, когда ему факс новый поставили? По-моему, он до сих пор не знает, как им пользоваться.

— Точно, не знает. Для него факсы девочки из секретариата отправляют и принимают. Ладно. Прорвёмся, — махнул рукой Макс.

— Куда же мы денемся, — кивнул капитан. — Какие планы на сегодня?

— Как всегда. Сейчас адреса соберу, и по свидетелям. Я утром протоколы читал. Много вопросов накопилось. Народ не особо напрягался. Сразу эти убийства в висяки записали, и гуд бай.

— Ну, а чего ты ожидал? — хмыкнул Николай.

— Ещё ты мне скажи, что моя дурная голова ногам покоя не даёт, — фыркнул майор.

— Ну, в твоём случае это скорее слишком умная голова ноги гоняет, — вернул улыбку оперативник. — Впрочем, я сегодня тоже рассиживаться не собираюсь. К двенадцати меня ждёт господин Меньшов.

— Что ему от тебя понадобилось? — удивился Макс.

— Это не ему, а мне понадобилось. Пока ты вчера за Ланским бегал, я тут подумал: так или иначе надо как-то выяснять, что там такое творится за коваными воротами его клуба. И, раз уж хозяева нас демонстративно игнорируют, информацию придется брать из других источников.

— И в качестве источника ты выбрал Гвоздя? Странный выбор.

— Можно подумать, есть из кого выбирать, — усмехнулся Николай. — В идеале, Красинского бы за усы подёргать, но его мы так и не нашли. Ланской и Шварц уже свое нежелание общаться продемонстрировали. С товарищем из ФАС я созвонился, но он в отпуске, и в Питер вернётся только в воскресенье. У тебя есть ещё кандидаты?

— Пожалуй, что и нет, — потёр переносицу майор. — Раз уж ты там будешь, присмотрись к Фыонг.

— Зачем? — нахмурился капитан. — Всё еще думаешь, что это её ты встретил в метро?

— Чёрт его знает, её или не её. Понимаешь, Коля, у меня против этой девицы интуиция бунтует, как пролетариат в семнадцатом году. Хоть убей, не могу объяснить, с чем это связано. Почти всю ночь голову ломал: результат нулевой. Но что-то с ней нечисто, и я хочу знать, что именно.

— Ну, с личным телохранителем известного авторитета и не может быть всё чисто, — ухмыльнулся Николай. — Помнишь, Гвоздь нам с барского плеча информацию про покушения кинул? Так, может, она и помогла исполнителям переселиться в мир иной. Чем не повод оперской интуиции взбунтоваться?

— Может, и так, — пожал плечами Макс. — Но ты всё равно присмотрись.

— Как скажешь.

Через несколько часов Николай уже сидел на знакомом антикварном диване. В сотый раз окинув взглядом обстановку, буквально фонившую неброской роскошью: если кресла, то кожаные, если столик, то с мраморной столешницей на кованых ножках, если ковёр, то явно несинтетический, капитан поморщился. Он уже больше часа любовался картиной на стене напротив, в ожидании, когда же появится хозяин этого великолепия, и появится ли вообще. В том, что Гвоздь всё-таки приедет, он сомневался все сильнее.

Вышколенный секретарь каждые пятнадцать минут интересовался, не желает ли уважаемый господин капитан что-нибудь выпить. «Ишь, как оевропились господа бандюки, — мысленно посмеивался Николай. — И куда только подевались красочные эпитеты вроде «тухлый мент» и «племя фараоново»?

Размышления оперативника прервал звук шагов. Господин Меньшов вошел в приёмную, кинув недовольный взгляд на поднявшегося при его появлении гостя. Девушка-вьетнамка, неизменная тень авторитета, скользнула вперёд и первой вошла в кабинет.

— Прошу Вас, — с заметным неудовольствием Гвоздь указал на услужливо распахнутую дверь в противоположном конце комнаты.

Николай не заставил просить себя дважды.

Меньшов устроился за обширным антикварным письменным столом и, подбородком указав посетителю кресло напротив, сплел крепкие пальцы:

— Я Вас в гости не приглашал, поэтому выпить не предлагаю. Кроме того, Ваше присутствие не доставляет мне удовольствия. Переходите сразу к делу.

— Мне нужна информация, — не стал тянуть капитан.

— Информация в наше время товар очень ценный и очень разноплановый, — холодно сказал Гвоздь. — Почему Вы решили, что я занимаюсь благотворительностью?

— Потому, что это в Ваших интересах, — парировал Николай, кинув короткий взгляд на безмолвную фигуру вьетнамки за высокой спинкой хозяйского кресла.

— И как мои интересы могут совпасть с интересами полиции?

— Всё бывает. Разве Вам не интересен клуб «Свет»? — закинул удочку оперативник, пытаясь одновременно уследить за лицами обоих присутствующих. Но ничего, кроме безразличия, он не увидел.

— Я не хожу по клубам, — пожал плечами Меньшов. — И как бизнес меня данная сфера не интересует, если Вы об этом.

— Разве среди серьёзных бизнесменов, каким Вы, несомненно, являетесь, — не удержался от легкой издёвки Николай, — не считается хорошим тоном состоять в каком-нибудь элитном клубе для избранных? Вот, например, господин Ланской не брезгует подобным времяпрепровождением.

На этот раз его ожидания были вознаграждены: девушка за спиной авторитета вздрогнула. Однако больше никакой реакции не последовало. Он даже на мгновенье задумался, не почудился ли ему этот намек на движение.

— Я не господин Ланской, — уронил, между тем, Гвоздь. — У меня другие интересы. Если у Вас всё…

Девушка, на которую Николай смотрел, почти не отрываясь, резво склонилась к уху своего хозяина.

— Так Вы хотели что-то ещё узнать? — спросил Меньшов, выслушав советчицу. И голос его звучал уже куда менее нетерпеливо.

— Я хотел узнать, являетесь ли Вы постоянным гостем клуба «Свет», — ответил капитан.

— Нет, не являюсь. Я вообще не знаю, что это за клуб, — качнул головой Гвоздь.

— Странно, — Николай сделал последнюю попытку. — У меня сложилось впечатление, что Вы знакомы с господами Ланским и Шварцем.

— Знаком. Но я не провожу свободное время в их обществе, — отрезал Меньшов. — Фыонг, проводи нашего гостя!

Вьетнамка по-кошачьи плавно скользнула вперед. Широкие льняные брюки и не менее просторная блуза, даже не стянутая на талии хоть каким-то подобием пояса, скрадывали ее движения. Казалось, что она плывёт в сантиметре от пола, не касаясь его. Бесшумность, с которой она двигалась, только усиливала это впечатление.

Без возражений он последовал за молчаливой провожатой. Почти соприкасаясь локтями, они спустились в тесном старинном лифте на первый этаж. Когда кабина остановилась, девушка одновременно с оперативником потянулась к бронзовой ручке, раздвигающей ажурные створки. Коснувшись его пальцев, она вздрогнула и отдёрнула руку. Тонкий браслет, зацепившись за кованый завиток, лопнул и упал на пол. И оба снова одинаковым движением наклонились за тонкой серебряной змейкой, едва не стукнувшись лбами.

— Извините, — улыбнулся Николай, всё-таки подобрав цепочку.

Причиной аварии оказалось слабое звено. Вернув его в нормальное положение, он расстегнул маленький замочек в виде змеиной головы:

— Вы позволите?

На мгновенье замешкавшись, она протянула руку, и капитан застегнул безделушку на тонком запястье.

— Вот и всё, — снова улыбнулся он. — Хотя, лучше бы отдать ювелиру и запаять, а то потеряется.

Вьетнамка опять промолчала. Поблагодарив коротким кивком, она быстро ушла к парадной лестнице, оставив Николая в растерянности стоять у лифта.

— И вот на это я убил полдня, — закончил Николай свой рассказ о визите к авторитету.

Майор покачал головой:

— Негусто. Чёртов клуб. Вроде весь на виду, а не подобраться. Насколько можно верить Гвоздю? Мог он притворяться, что ни сном ни духом об этом сборище богатеев?

— Мог. Почему бы и нет, — пожал плечами капитан. — Он вообще был очень недоволен моим появлением. Кстати, а эта Фион… Фыу… Тьфу, ты, язык сломать можно!

— Фыонг, — подсказал Макс.

— Она, похоже, таки не рассказала хозяину о встрече со мной в его кабинете той ночью. Во всяком случае, Гвоздь даже не намекнул, что знает об этом.

— Значит, ей тоже есть, что скрывать от своего хозяина. Непонятно только, как она сумела замять присутствие чужого. Ты же говорил, что сигнализация сработала.

— Сам теряюсь в догадках, — развёл руками Николай. — Особенно, зачем ей это было нужно.

— Нечисто там. Я тебе говорил. Очень странная особа, — Макс распахнул окно и закурил. — Веришь, нет. Но я спиной чую, что должен про неё всё выяснить. Когда, ты говорил, она появилась в Питере?

— Не помню, но можно посмотреть. Я же запрашивал ФМС о ней.

Николай достал пухлую папку. Основное её содержимое составляли документы и материалы, полученные Грибовым из ФСБ. Но несколько бумажек друзья уже успели присовокупить к этому богатству. И ответ из ФМС был среди них.

— Почти три месяца она уже здесь, — сказал, наконец, капитан, докопавшись до нужной справки. — Приехала, кстати, по личному приглашению Меньшова, как специалист-переводчик.

— Годовая виза? — уточнил Макс.

— Ну, да. Но вряд ли для неё будет проблемой продление, в случае чего.

— Это точно. Уж Гвоздь свою тень вытурить из России не позволит. Меня другое злит. О ней ничего нет в наших базах. Вообще. Вот где она хотя бы язык изучала? Если переводчик, значит, русский знает отлично. Тогда почему молчит, как рыба об лёд?

— Как кто? — на мгновенье опешил Николай и рассмеялся. — Макс, это новое слово в русской фразеологии! «Молчит, как рыба об лёд»! Это нечто!

— Ну, оговорился, — проворчал Макс, с трудом сдерживая улыбку. — Это не меняет того, что мы уже чёрт знает сколько бьёмся, как…

— …как сова об пень, — захохотал капитан.

— Да ну тебя, — махнул рукой майор. — Мне вот не нравятся такие совпадения.

— Какие еще совпадения?

— Три месяца назад в Питер приезжает вьетнамка без прошлого. А два месяца назад начинается серия убийств. И убийца, между прочим, азиат.

— Мы этого не знаем, — поправил капитан.

— Ты и про серию то же самое говорил.

— Макс, — покачал головой Николай. — Ты представляешь, сколько азиатов приехало в Питер за последние три месяца?

— Пока нет, но я это выясню.

— Слушай, ты серьезно считаешь, что эта вьетнамка по ночам режет девиц? Мне она не показалась похожей на психопатку.

— Если бы все психопаты были похожи на психопатов, — буркнул майор, просматривая что-то на экране монитора.

— То по улицам бы ходили только они, — усмехнулся Николай.

— Угу, и я первый. Интересно. Оказывается, имя Фыонг означает «Феникс». Из какого же пепла восстала наша птичка?

— По-моему, ты слишком много внимания уделяешь этой маловероятной версии.

— Повторюсь: про серию говорили тоже самое.

— И она всё еще не доказана, как факт, — напомнил капитан.

— К сожалению, за этим дело не станет. До конца недели всего два дня.

— Труп узкоглазой национальности поджидаешь?

— Не поджидаю. Но получу всенепременно. Пока я тут доказываю свою правоту всяким дуболомам, вроде Сморчка, эта сволочь новую жертву выслеживает.

— Ладно, ладно, не ворчи, — кое-как подавил смех Николай. — У меня просто настроение хорошее. Кстати, я тебя официально приглашаю в гости.

— В смысле? С каких это пор мне требуется официальное приглашение? — хмыкнул Макс.

— Видишь ли, мой дорогой друг, — капитан посерьёзнел. — Я, вроде, как, женюсь. И завтра собираюсь отпраздновать свою помолвку. На такие события принято приглашать родственников. А ты и есть вся моя семья. Теперь…

— Понял, — кивнул майор, не заостряя внимания на грустном «теперь», вырвавшемся у друга. — Какие цветы предпочитает Лидочка?

— Ты будешь смеяться, но я не знаю. Она в восторге от любых, — улыбнулся Николай, стряхнув неуместную меланхолию.

— Замётано. Когда явиться?

— Ну, не настолько же официально. Званый ужин на девять перемен блюд не планировался, — скривился Николай. — В три я Лидочку с лекции встречу. Так что после четырёх подъезжай, когда тебе удобно.

Макс старательно улыбнулся. Если бы была хоть какая-то возможность избежать этого мероприятия, он бы, не задумываясь, ею воспользовался. Слишком горькие мысли будил в нём вид счастливой парочки. Но, если Николай хочет видеть его рядом, то испортить вечер он не имеет права. И не испортит, чего бы ему это ни стоило. Если бы он только знал, насколько ошибается…

Глава 26

Конец июля. Суббота

В субботу лекции на подготовительном курсе института заканчивались рано. Распрощавшись со стайкой подружек-однокурсниц, Ида запрыгнула на высокий парапет у главного входа и достала пирожок, прихваченный из дома. Рикри нечасто баловала её своей выпечкой, так как появлялась в их общей квартире всё реже и реже, но недавно-таки расщедрилась. Остатки этой щедрости и доедала Лидочка, любуясь высоким голубым небом. Мобильный запиликал как раз в тот момент, когда она проглотила последний кусочек.

— Привет! Ты еще на лекциях?

— Нет, они уже закончились, Ри. Я же тебе говорила, что по субботам…

— Да, прости. Я забыла, — перебила Рикри. — Скажи мне, милая, мелкий вредитель, которого ты по непонятной мне причине так любишь, сейчас с тобой?

— Да, — осторожно отозвалась Ида. Не то, чтобы она испугалась сердитого тона подруги. Ри, хоть и фыркала всякий раз, когда Бук попадался ей на глаза, но вкусняшки приносила регулярно. И, это Ида знала совершенно точно, по-своему была привязана к зверьку. Однако сам Бук доброе отношение орийки явно не ценил, периодически устраивая той мелкие пакости.

— А где этот… — магичка поперхнулась ругательством и закончила более нейтрально, — крысёныш сегодня ночевал?

— Эмм… — замялась девушка. Несмотря на настойчивые просьбы подруги отправлять негодника на ночь в клетку, Лидочка его жалела и оставляла на свободе.

— Понятно, — вздохнула Рикри. — Вопрос был излишним. Ида, ну, сколько раз можно просить? Мне, что, дверь в свою комнату заплести намертво? Мало того, что этот… зверь опять оставил меня без интернета… На этот раз он пошел дальше и заодно перегрыз зарядник от мобильника и провод торшера! А пластмассу я восстанавливать, как тебе хорошо известно, не умею.

— Ри, он нечаянно, прости! Он же не понимает! — засуетилась девушка. — Давай, я сейчас приеду домой и дам тебе своё зарядное. Оно у меня в сумке! Сейчас Коля подъедет. Думаю, он не откажется меня подвезти. Минут через пятнадцать приедем…

— Нет, не надо, — отказалась Рикри.

«Слишком быстро отказалась. Опять от Коли прячется!» — отметила про себя Ида и решила проверить свою догадку:

— Раз ты сегодня дома, давай, мы за тобой заедем. Коля меня к себе пригласил…

Ответ прилетел раньше, чем девушка успела договорить:

— В другой раз, обязательно.

— Ри! Ну, это уже не смешно! Сколько можно прятаться?

— С чего ты взяла, что я прячусь? — с деланным недоумением поинтересовалась магичка. — Просто, я скоро ухожу. А вы заезжайте. Я тут булочек наделала — возьмёшь с собой. В общем, пойду заканчивать. Удачно отдохнуть!

Орийка поспешно сбросила вызов.

— Ну, что ж, зато я теперь знаю, как отвлечь тебя от шалостей Бука, — проворчала девушка, убирая мобильный обратно в сумку.

— Кого? — раздался голос у нее за спиной.

— Ой! — от неожиданности Ида едва не свалилась со своего насеста.

Николай подхватил ее, не дав упасть:

— Кому там не нравятся шалости Бука? Благодаря его шалостям мы с тобой познакомились, так что лично я ему благодарен.

— Коля! Привет, — заулыбалась девушка. — Этот бандит перегрыз провод от ноутбука Марго. Вот она и недовольна.

— Значит, не надо бросать провода, где попало.

— Она не бросает, — тут же бросилась защищать любимую подружку Ида. — Этот паршивец их находит, где угодно!

— Учту. Поехали?

— Коля, давай ко мне заскочим ненадолго. Марго булочки обещала испечь. А они у неё такие… Мммм…

— Неужели я увижу твою неуловимую подружку? — усмехнулся Николай. — Или мне лучше в машине подождать?

— Вот еще, — отмахнулась Ида. — Давно хочу вас познакомить. Если она, конечно, опять не сбежала.

— Какая стеснительная у тебя подружка, — хмыкнул капитан, когда девушка впустила его в благоухающую выпечкой и, разумеется, совершенно пустую квартиру. — Может, она в розыске, раз так от полиции бегает?

— В каком еще розыске?! — нахмурилась Ида. — Она ничего плохого не сделала, чтоб ее разыскивать!

— Я пошутил, милая, — улыбнулся Николай.

— Просто напридумывала себе всякую ерунду! — все ещё сердито продолжила она.

— Ну, это мы все мастера, — капитан обнял Лидочку за плечи, разворачивая к себе. — Я вот тоже полночи не спал, придумывал…

— И что же ты придумывал? — внезапно оробев, спросила девушка, внимательно рассматривая пуговицу на его рубашке.

— Ужасы всякие, — ухмыльнулся Николай. — Как я тебе говорю: «Выходи за меня замуж», а ты мне отказываешь…

— Вовсе, нет! — возмутилась Ида.

— Значит, не отказываешь?

— А ты говоришь?

— Говорю.

— Что?

— Я говорю тебе, — Николай осторожно взял ее лицо в ладони и приподнял, заглянув в глаза, — Лидочка, я тебя люблю. Выходи за меня замуж.

— Хорошо, — шепнула девушка.

— Надеюсь, это значит «да»? — улыбнулся капитан, не сумев, впрочем, до конца скрыть радость, звенящую в голосе.

— Да! — рассмеялась Ида и порывисто обняла его за шею.

Около часа спустя они уже сидели на кухне в квартире капитана. Счастливые улыбки не сходили с лиц, и, казалось, весь мир для этих двоих внезапно заиграл новыми, яркими красками.

Пока Николай разливал чай, Ида выложила на большую плоскую тарелку горку румяных булочек.

— С чем они? — мимоходом уточнил капитан.

— Не представляю, — призналась девушка. — Ри… Марго такая выдумщица.

— Ну, уж при мне-то можешь называть её Ритой, — рассмеялся оперативник, — я ей не расскажу. Тем более, что неизвестно, увижу ли я вообще эту подружку-привидение.

— А вот сейчас и узнаем, — нахмурилась девушка, доставая мобильный.

Бесконечная игра в прятки, затеянная орийкой, стала порядком её раздражать. «Сколько можно таиться от любимого человека, опасаясь назвать подругу настоящим именем? Сколько ещё выдумывать отговорки и причины? Так Николай скоро решит, что у меня нет никакой подруги», — думала она, слушая длинные гудки вызова.

— Слушаю, — холодно отозвалась Рикри после пятнадцатого сигнала.

— Коля сделал мне предложение, и мы в понедельник понесём заявление в ЗАГС, — слегка ошарашенная холодным тоном орийки, Ида разом вывалила главную новость.

— Очень за вас рада, — голос магички не потеплел ни на градус. — Поздравляю. Подробности обсудим позднее.

— Но… — начала было девушка, однако из динамика уже неслись короткие гудки. Она беспомощно обернулась к Николаю. — Кажется, я не вовремя позвонила…

— Не расстраивайся. Мало, ли, что она сейчас делает, — попытался утешить любимую капитан. — Чем она вообще занимается?

— Переводчик… Как я буду…

— Ну, вот. Может, она на переговорах каких-нибудь.

— Наверное.

«Неужели неизвестная Ритка злится, что у её подружки появился мужчина?» — подумал Николай, искоса поглядывая на расстроенную Лидочку. Желая отвлечь девушку от неприятных мыслей, он подхватил с блюда пирожок:

— Ух, ты! Ещё тёплые. Да мы с твоей подружкой всего на пару минут разминулись.

— Да, наверное, — невнимательно отозвалась Ида, комкая салфетку и мысленно обещая глупой Рикри все кары Создателей.

Неприятную сцену прервал звонок.

— А, похоже, Макс явился, — поднялся капитан.

— Вот это нормальный друг — приходит, когда его приглашают, — проворчала себе под нос девушка, слушая, как мужчины здороваются в коридоре. Спохватившись, что превратила салфетку в жеваную тряпку, Ида кое-как разгладила ее и накрыла блюдо с пирожками.

На кухне появился букет бордовых роз, за которым девушка с трудом рассмотрела лицо мужчины с набережной.

— Доброго вечера, Лидочка, — он протянул ей цветы, одновременно легко коснувшись губами руки. — Они, конечно, поблекнут рядом с Вашей красотой, но я очень старался выбрать самые лучшие.

— Благодарю Вас, — смутилась Ида, не зная, куда девать почти метровые, да еще и колючие стебли. Николай обычно дарил что-то менее объёмное и не такое царапучее.

К счастью, капитан, заметив ее затруднение, быстро наполнил водой большую банку.

— Поставить?

— Да, пожалуйста, — девушка с заметным облегчением отдала тяжелый букет и торопливо взялась за чайник.

Майор принёс с собой ещё и большой торт, и какое-то время заняла суета с новыми приборами. Наконец, они устроились вокруг стола.

— Макс, официально тебе сообщаю, что вот эта замечательная девушка сегодня согласилась стать моей женой, — с довольной улыбкой сказал Николай, краем глаза любуясь сидящей напротив Лидочкой. — В понедельник мы отнесём заявление, а там и до свадьбы недалеко. А ты — мой свидетель. Так что выгоняй моль из парадного костюма. Он у тебя как? На талии ещё сходится?

— Обижаешь, — усмехнулся Макс, усилием воли прогоняя воспоминания о той, с кем он раньше пил чай на этой кухне. — Я с курсантских времён ни грамма не добавил, в отличие от некоторых.

— Ладно, ладно, — проворчал капитан, — можно подумать, я добавил.

Пока друзья перебрасывались шутливыми подколками, Ида хихикала, но в разговор не вмешивалась. Эта ситуация ей казалась безумно знакомой, как будто она уже неоднократно присутствовала при подобных словесных баталиях. Украдкой она рассматривала гостя и раз за разом приходила к выводу, что уже когда-то давно видела его. Максим сидел вполоборота, и девушке никак не удавалось незаметно рассмотреть его глаза. Наконец, она придумала, как заставить мужчину повернуться.

— Максим, что же Вы пирожки не едите. Марго очень вкусно печёт. Попробуйте.

Этими словами она сдёрнула салфетку с блюда и пододвинула Максу. Лицо его исказилось, будто от боли, но он настолько быстро взял себя в руки, что девушка погрешила на неудачное освещение.

— Спасибо, Лидочка, я их не заметил, — улыбнулся он, откусывая от румяной булочки.

— Да, булки отличные, — заговорил Николай, — Просто тают на языке! Я таких сто лет не ел. С тех пор, как Агафья…

Тут он осёкся, сообразив, что ляпнул явно не то, что следовало. Макс аккуратно положил недоеденную выпечку на край своей тарелки и поднялся:

— Извините. Я на минутку.

С этими словами он быстро вышел в коридор, а следом скрипнула и дверь в ванной.

— Что с ним? — шепотом спросила Ида, — Я что-то не так сделала? Я обидела его?

— Нет, милая, успокойся. Ты тут совершенно ни при чём, — попытался успокоить девушку Николай. Он уже обругал себя последними словами за эту оговорку: «Ну, кто меня тянул за язык? Надо ж было помянуть проклятую ведьму!»

— Но он так изменился в лице, — не унималась Ида.

Капитан погладил ее по руке:

— Не переживай. Это его… Как тебе объяснить? Видишь ли, у него тоже была невеста. Он очень любил её. Но они не успели пожениться. Её убили. Понимаешь? Она погибла… А он так и не научился жить без неё. Просто не может…

— Дело не в том, что я не могу жить без нее, — раздался голос от двери. На пороге стоял майор. — Как показала практика, я могу. Но не хочу… — Он попытался улыбнуться, но вместо этого губы искривила болезненная гримаса. — Простите меня ребята, что-то я сегодня никуда не годный гость. Я лучше домой поеду.

Он развернулся и вышел.

— Макса! Подожди! — привстала Ида, но ответом на ее возглас стала хлопнувшая дверь.

Она тяжело села обратно. Мысли метались, как стая вспугнутых птиц. Макса. Именно так она в детстве называла брата, не умея еще выговаривать слишком сложное имя Максим, а потом уже и не желая называть его иначе. И у брата был друг по имени Николай, высокий, даже выше отца. Ей, первокласснице, он казался тогда просто огромным. А ещё она была влюблена в этого доброго гиганта, как умеют влюбляться только восьмилетние девочки: открыто и, наверное, назойливо. Но он не смеялся над ней, в отличие от брата. Макса, хоть и любил сестру, но и подшутить над детской влюблённостью никогда не отказывался. «Это мой брат?» — неверяще, со смесью страха и восторга спрашивала себя девушка.

— Лидочка, — прервал ее размышления Николай. — Всё хорошо? Не сердись на него, он…

— Я понимаю, Коля, — остановила она. — Я случайно зацепила больное место. Но я же не знала.

— Не кори себя. Он успокоится.

— Да, наверное, — невнимательно кивнула Ида. Сейчас она хотела только одного: поскорее добраться до Рикри и вытрясти из орийки правду. — Отвези меня домой, пожалуйста.

Николай нахмурился, но спорить не стал. Вечер был безнадёжно испорчен.

Глава 27

Начало августа. Воскресенье

Приглушённый хлопок, донесшийся из ванной, заставил Иду подскочить. Вчера она, едва попав домой, попыталась дозвониться до Рикри. Но мобильный упорно талдычил про недоступного абонента. Время от времени повторяя безуспешные попытки, девушка металась по пустой квартире до середины ночи, пока не заснула, свернувшись клубочком в уголке дивана.

И вот сейчас она проснулась. Прислушавшись, девушка убедилась, что звук ей не привиделся во сне — на кухне щёлкнул и закряхтел электрический чайник. Сорвавшись с нагретого места, Ида бросилась туда.

— Ри!

— Доброго утра, Ида. Прости, что разбудила, — орийка продолжала стоять к девушке спиной, невозмутимо откручивая крышку с банки растворимого кофе.

Девушка обошла подругу и плюхнулась на табуретку перед ней.

— Почему ты не сказала мне?!

— Что именно? — магичка, наконец, справившись с крышкой, положила в кружку ложку коричневых гранул.

— Про Максу! То есть, Максима! Он мой брат, ведь так?!

— Так, — тем же ровным тоном отозвалась орийка.

— Почему?!

— Что почему, Ида?

— Почему ты не рассказала мне, кто он?! Ты же знала, что я встречаюсь с Николаем! Знала, что рано или поздно я столкнусь с его лучшим другом. И моим братом, демоны тебя забери!!!

— Не кричи, — поморщилась Рикри, бросая в чашку еще одну ложечку кофе. — Я не выспалась, и от этого у меня болит голова.

— Я тоже не выспалась! — Ида и не подумала говорить тише. — Почему, Ри! Ответь мне, наконец!

— Я надеялась, что, когда ты встретишься с ним, меня уже тут не будет. Это первое. И второе. Я хотела успеть подготовить документную базу, которая бы объяснила твоё исчезновение и возвращение двадцать лет спустя.

— И где ты собиралась взять эту документную базу?! У Сюзерена справку попросить?!

— Полегче, милая, — едва заметно нахмурилась магичка. — Я понимаю, что ты волнуешься. Но не забывайся, когда говоришь о Милосердном.

— Милосердном?! — взвилась Ида. — Да это именно из-за него я несколько лет жила в ночлежке, а теперь вынуждена придумывать, как сообщить своему брату, что он мой брат!

— Да! Милосердном! — рявкнула Рикри, и в воздухе запахло палёным. — Именно благодаря ему ты получила магический Дар!

— А меня спросили, нужен ли мне этот паршивый дар такой ценой?! — обозлившись, девушка даже не заметила, как из-под пальцев магички потянулись струйки дыма. — И, вообще, нужен мне он, или нет?!

— Замолчи! Ты не знаешь, о чём говоришь! Не вина Милосердного, что здесь на Земле у него были негодяи последователи!! Мудрейший никогда не нарушил бы межмировое равновесие! Он пытался спасти тебя!

— От кого? — опешила Ида. — Я не понимаю…

Но Рикри уже не слушала свою молодую подругу. Не замечая, как обугливается этикетка на стеклянной банке в ее руках, она продолжала говорить:

— Я, и только я, виновата в том, что произошло! Это моя безумная самоуверенность всему виной!

— Ри, — Ида с трудом заставила магичку разжать пальцы и тут же, зашипев, уронила раскалённую банку на стол. — Ри, я не понимаю…

— Ты хочешь понять? Хорошо… — огонь, вспыхнувший было в глазах орийки, погас, оставив после себя мутную поволоку тоски. Магичка тяжело опустилась на табуретку.

— Если не хочешь, не говори… — испуганно попросила девушка.

— Что уж теперь? — Рикри вытащила из пачки сигарету и закурила.

Тусклым надтреснутым голосом, так не похожим на её обычные бархатные нотки, она повела рассказ.

— Я узнала тебя в тот день, когда привела в свой дом. Ты звала крысёныша, и я вспомнила… Родовые линии ауры невозможно обмануть. У таких близких родственников они почти идентичны. И вы с Максом — не исключение. А его я знала очень хорошо… Я пыталась расспросить тебя, но ты ничего не помнила о детстве. Тогда я сломала блоки, которые нашла в твоей памяти. Не скажу, что это было легко. До тех пор я ни разу не сталкивалась с такими мощными и искусными плетениями. Мне бы, самоуверенной идиотке, задуматься, кто и зачем наложил такую мощь на обычную слабодарку. Но, нет. Я сломала блоки.

— Это был самый счастливый день в моей жизни! — перебила Ида. — Я вспомнила свою семью! Брата! А ведь раньше считала, что у меня никого нет!

— Не спеши, — покачала головой Рикри. — Это только начало истории.

Девушка умолкла.

— Я знала, что сестру Макса убили. И, вот, видела её перед собой. Что мне было делать? Я пошла к единственному, кто знает ответы на все вопросы.

— Ты пошла к Сюзерену?! — ахнула Ида. — Я же просила тебя не делать этого!

— Не перебивай, иначе больше ничего не узнаешь, — буркнула магичка.

Девушка закусила костяшки пальцев. Убедившись, что Ида молчит, орийка, закурив новую сигарету, продолжила свою исповедь.

— Я пошла к Милосердному и открыла свое Сердце. Всеведущий был очень опечален. «Ты сломала хрупкое равновесие», — сказал он мне. Оказалось, что Земля — мёртвый для магии мир. Создатели покинули его, а демон, живущий здесь, закрыл источник Силы. Магическая сущность с каждым поколеньем слабеет в людях. Они стали гораздо быстрее стареть и умирать. Они вырождаются. Милосердный пытался помочь хоть кому-то. Тем, кто имел склонность к магии и всё равно был обречён на Земле: смертельно больным детям. Он призвал несколько помощников из людей, и они находили таких детей и переправляли через портал на Орию. Милосердный давал им золото, на Ории оно ничего не стоит, но здесь почему-то ценится. Он дал им и артефакты, чтобы скрывать исчезнувших и создавать идеальные копии мертвых тел. Но со временем эти люди возжелали больше золота. Они стали воровать детей, покупать их и скрывать свои преступления, пользуясь данными Милосердным артефактами.

Глаза магички остекленели, казалось, будто она говорит не сама, а озвучивает кем-то заданный текст. Ида, затаив дыхание, слушала, постепенно приходя в настоящий ужас: сколько же детей потеряли свои семьи так же, как и она?

— Ради любви ко всем живущим Милосердный нарушил первый закон межмирья: закон равновесия. Он наказал неверных последователей, и больше ни одно дитя не прошло через портал. Но были те, кого привели раньше. Люди с пробуждённым Даром. Им не было места ни на Земле, ни на Ории. И Милосердный закрыл их память, чтобы никто и никогда не узнал о том, что уже одним своим существованием они нарушают закон. А я… Я разрушила его безупречный план. Из-за меня ты узнала, откуда пришла, и превратилась в лишнюю пылинку на весах межмирья…

Рикри умолкла, закуривая очередную сигарету. В маленькой кухне уже повисли пласты табачного дыма, но ни она сама, ни даже Ида не замечали этого.

— Но как я могла нарушить равновесие? — решилась нарушить воцарившуюся тишину девушка после продолжительного молчания. — Я же не должна была умирать, как обречённые.

— Должна, — отозвалась Рикри. — Милосердный сказал, что тебя купили у одного мерзавца. Он убил бы тебя, не отзовись артефакт на спящий в тебе Дар. По моей вине ты узнала о своей прошлой, земной жизни… Сюзерен приказал мне восстановить равновесие, которое я посмела нарушить.

— Он приказал вернуть меня обратно? Ну, и замечательно, — расслабилась Ида.

— Милосердный приказал убить тебя, — с трудом выговорила магичка, уронив голову на руки.

— За что?! — ахнула девушка.

— Чтобы сохранить жизнь всем остальным людям, которые живут на Ории, как орийцы. Не спрашивай меня. Я не знаю, почему так. Это дела Создателей. А я всего лишь обычный магик…

— Но ты же не…

— Да. Я не смогла. Я не нашла справедливости в том, чтобы заставить тебя платить за мои ошибки. И я увела тебя на Землю в тот же вечер. Не подготовив ничего, схватив первое попавшееся под руки, не зная, что произошло на Земле за время моего отсутствия. Прости меня… Ты больше никогда не сможешь вернуться на Орию. И это моя вина.

— Ри, разве ты не видишь, что здесь я счастлива? — медленно проговорила Ида. — Здесь мой брат. Здесь я встретила Колю. Я благодарна тебе… И я не хочу на Орию!

— Я должна была сначала всё выяснить! — перебила подругу Рикри. — Я должна была всё подготовить. А теперь ты — изгой! А я… Я — проклятая.

— Я не изгой! Я дома! — воскликнула девушка. — Как ты не понимаешь?! И почему это ты проклятая?! Что за глупость?

— Я нарушила приказ Сюзерена, — грустно улыбнулась магичка. — Он может забыть про тебя. В конце концов, ты дитя этой Вселенной. Здесь Всеведущий не властен над тобой. Но моя кара найдёт меня. И эта вторая причина, по которой я тороплюсь как можно скорее завершить свои дела здесь и уехать. Я не хочу, чтобы тебя зацепило осколками, когда меня настигнет расплата за моё предательство. А, может быть, Милосердный забудет и про меня. Это будет более жестоко.

— Почему? Пусть он забудет о нас! Жизнь — вот настоящий Дар!

— Дар? — горько усмехнулась Рикри. — В моём случае это не Дар. Это — приговор. Приговор: Жить. Хуже наказания для меня и не придумать… И Всеведущий мог выбрать его… Всё, Ида. Ты хотела ответы? Ты их получила. А я больше не могу об этом говорить. Прости меня, если можешь…

— Я благодарна тебе, — возразила девушка. — Что бы ты сама об этом не думала, я испытываю только благодарность.

— Тебе виднее, — пожала плечами орийка, рваным, неуверенным движением поднимаясь на ноги. — Пойду, прилягу. Что-то мне нехорошо…

Ида молча смотрела, как магичка, тяжело шаркая ногами, выходит из кухни. Девушка не знала, как успокоить подругу. Как убедить, что её вина — ее собственная выдумка, и не более того.

— Ри, — окликнула она подругу уже на пороге. — Я скажу Максиму правду.

— Поступай, как хочешь, — не оборачиваясь, бросила орийка, на мгновенье задержавшись в дверях. — Но, пожалуйста, если вздумаешь рассказывать про Орию, то только после того, как я уеду. Иначе я исчезну немедленно.

Не дожидаясь ответа, Рикри ушла. Ида распахнула окно, давая выветрится табачному духу. «Надо с Колей тебя столкнуть, — подумала она, глядя на мелькающие за сквером машины. — Может, если ты увидишь, что не только я рада твоему присутствию, то передумаешь исчезать?»

Максим Ребров открыл глаза и, подняв голову, потер ноющие виски. Какой-то резкий звук вырвал его из паутины очередного кошмара. Звук повторился, оказавшись банальным дверным звонком. Макс сглотнул горькую слюну и, не утруждая себя поиском забившихся под диван тапок, поплёлся в коридор.

— Привет, — Николай окинул друга внимательным взглядом. — Ты, что, спать не ложился?

— Здравствуй, — кивнул майор, пропуская гостя в прихожую. — Ложился, но очень благодарен за то, что ты меня разбудил. Пришёл казнить меня без суда и следствия? Действуй.

— С чего бы? — хмыкнул капитан. Убедившись, что вчерашний срыв друга не закончился попойкой, он успокоился.

— Чёрт его знает, что на меня вчера накатило…

— Я не чёрт, но я прекрасно знаю, что. Не парься. Я не в обиде — сам виноват. Надо было думать прежде, чем говорить.

— А Лида твоя? Небось, психопатом меня посчитала? — криво улыбнулся Макс, ставя чайник на плиту.

— Никем она тебя не посчитала, не выдумывай, — отмахнулся Николай. — Она всё поняла. Ты, вообще, как? Работать способен? Думать, там, и всё такое прочее?

— Ну ладно, ладно, — проворчал майор, доставая кофе. — Меня, может, иногда и заносит, но на работе это не сказывается. Рассказывай, давай, с чем пришёл?

Капитан не заставил просить себя дважды.

— Я утром встретился-таки со своим знакомым из ФАС. И он мне кое-что рассказал.

— Я так понимаю, — Макс залил кипятком коричневые гранулы, — это «кое-что» тебе не понравилось.

— Тебе тоже не понравится, — ухмыльнулся Николай. — Судя по тому, что рассказал мне фасовец, врёт наш лощёный олигарх, что дышит. А дышит часто, гад.

— И чем грешен раб божий?

— Грешит Ланской рейдерскими захватами чужой собственности в особо крупных размерах. И схлестнулся он сотоварищи на этой почве с господином Меньшовым, каковой в этой области бизнеса собаку съел еще в девяностые.

— Да ну! — не поверил майор. — Вот уж не подумал бы, что он в такие игры играет.

— Ещё как играет. И так филигранно играет — не подкопаешься. Всё законно, а фирма, оп-па, и сменила хозяина. Но с Гвоздём у него вышел облом. Тот сам хорош. Вот они, походу, и сцепились на финансовом поле битвы, как два исполина. Только Меньшов в одиночестве, а у Ланского парочка оруженосцев имеется. И старого волка давят со всех сторон.

— Оригинально, — Макс почесал заросший подбородок. — Так получается, что Гвоздь мог приложить шляпку к смерти парня? В виде акции устрашения?

— Так, да не так, — покачал головой Николай. — Они за городское имущество сцепились. Меньшова душат, напирая на его бандитское прошлое, ему любой скандал сейчас — звездец планам. А Матросов никто, и его смерть ни на что не влияет. Ланскому сотоварищи плевать на парня. Но ты вспомни, с каким упорством нас наталкивали на мысль, что Меньшов в этом замаран.

— Господа олигархи решили нашими руками раздуть небольшой скандальчик? — хмыкнул Макс.

— Так точно. Кто бы ни грохнул парня, но явно не Меньшов. Тот бы натравил своих волчат на фигуру посерьёзнее, если уж решил бы действовать старыми методами.

— И его начальник айтишников, которого некто вызвал на место преступления… — задумчиво проговорил майор. — А, что, очень даже может быть. Но это ни на шаг не приближает нас к убийце.

— Зато отсекает лишнюю версию, — добавил Николай. — И дает нам, хоть и весьма специфического, но союзника. Как говорится, враг моего врага…

— Обошелся бы я без таких друзей, — проворчал Макс.

— За неимением лучшего, — пожал плечами капитан.

— А, по-моему, надо искать ведьмака. Зря мы на него забили. Вот если его прижать аккуратненько…

— Его прижмёшь, ага, — ухмыльнулся Николай, но напоминать другу, что творила с людьми одна такая ведьмачка, благоразумно не стал. — Впрочем, одно другому не мешает. И его поищем.

Макс не ответил. И по отстраненному выражению лица капитан понял, что мысли друга и без подсказок съехали на ту самую ведьмачку. Только сейчас Николай заметил, как изменился майор за последние несколько месяцев. Он будто постарел на десяток лет за этот короткий срок: под глазами залегли темные тени, щёки запали, в волосах появилось гораздо больше седины. «Чёртова ведьма, — в тысячный раз подумал капитан. — Но я бы дорого дал за то, чтобы она вернулась. Если бы ещё с того света возвращались…»

Глава 28

Начало августа. Понедельник

В следующий раз капитан встретился с другом на пороге конторы утром понедельника. Причём, майор уходил.

— Привет, ещё рабочий день не начался, а ты уже удираешь?

— А я уже часа три, как работаю. Привет, — отозвался Макс, притормозив под козырьком у большой уличной пепельницы. — Иди, покурим, и я тебе новость дня, а точнее ночи, сообщу.

— Ну, и что у нас плохого? — скривился капитан, тон друга не оставлял сомнений в пакостном характере упомянутой новости.

— Тело, — отрывисто объяснил Макс, отворачиваясь от ветра и прикуривая. — Узкоглазое тело, как я и предсказывал. Три ножевых. Все три — смертельные. С субботы на воскресенье нашли, а сегодня дела официально объединили, и народ радостно скинул головняк. Паразиты, не могли сразу… Я только что оттуда. Понятно, что уже и след простыл всех и вся. А сейчас позвонили — свидетель нарисовался, собачник.

— Расслабился псих, — кивнул капитан. — Раньше он свидетелей себе не позволял.

— Да я пока не разобрался, что там за свидетель. Может, вообще лажа.

— Бери машину, — Николай достал ключи. — Я сегодня никуда не собирался, у меня дежурство.

— А вот за это мой нижайший поклон, — обрадовался майор. — Узкоглазая покойница на такой окраине Богу душу отдала, что туда не то, что метро не построили, маршрутки, и те раз в час ходят. Удачного дежурства.

Макс затушил сигарету и быстро пошёл к парковке.

«Таки серия, — проворчал Николай, глядя ему вслед. — Чёрт бы побрал всех маньяков на свете!»

Неожиданно заполучив машину и избежав необходимости трястись полтора часа в общественном транспорте, майор Ребров решил было, что день складывается удачно. И в очередной раз ошибся. Нет, обещанный местными коллегами свидетель оказался дома, и даже был не прочь поговорить, но настроение у оперативника испортилось, едва распахнулась обшарпанная дверь квартиры. На пороге стояла полная тётка и щурилась на гостя сквозь большие бифокальные очки.

— Это Вы, что ли, из полиции? Проходите. Участковый говорил, что Вы захотите со мной поговорить, — моментально развеяла она слабую надежду оперативника, что свидетелем окажется дочка или, на худой конец, сестра хозяйки.

«Много такая увидит среди ночи», — мрачно подумал майор, проходя на кухню.

— Расскажите, что Вы видели в ночь с субботы на воскресенье, — начал он, записав все данные женщины.

— Покойницу не видела, — отозвалась та, убирая паспорт в жестяную коробку из-под печенья, стоявшую на подоконнике. — И слава Богу. У меня сердце слабое. И так теперь страшно с Лориком гулять выходить.

— Давайте по порядку, — попросил Макс.

— Я работаю во вторую смену. Поэтому с Лориком гуляю около двух. Он так привык. Вот и в субботу вернулась, поужинала и пошла. Сходили на площадку за домом, Лорик любит с горки кататься, а днём там мамаши всякие малолетние возмущаются…

— Одну минуту, — остановил рассказчицу Макс. Детей, или хотя бы игрушек, он в квартире не заметил. Да и с каким ребенком пойдут гулять в три часа ночи? — Кто такой Лорик? Или такая?

— Лорик — мой мальчик. Я бы Вас с удовольствием с ним познакомила, но он так переволновался, когда сюда Ваши работники зачастили, что я отвезла его к сестре, пока всё это безобразие не успокоится.

— И в котором часу Вы с Вашим сыном вышли из дома в субботу? — майор решил не вдаваться в подробности, почему хозяйка гуляет с ребёнком по ночам.

— Вот! Наконец-то, нормальное отношение, — неизвестно, чему обрадовалась свидетельница. — А то Ваши коллеги тут панику подняли: заприте его в комнате, уберите его… Тьфу! А то, что мальчик не любит сидеть взаперти, и у него от этого будет психологическая травма, их не интересует!

Развитое воображение быстро нарисовало Максу портрет великовозрастного сыночка с лицом неандертальца и агрессивными наклонностями. «Наркоман? — мельком подумал он. — Или болен чем-то генетическим, типа умственной отсталости?»

— Мы сразу пошли на детскую площадку, с горки покататься, — продолжала, между тем, хозяйка. — Днём мамаши не дают. Сразу визг поднимают: «Уберите его с горки! Не пускайте его сюда! Наденьте на него намордник!» А я им как-то сказала: «На своих детей намордник надевайте». А то их детишки так и норовят Лорика за уши подёргать! Одна, с позволения сказать, дитятя даже как-то его укусила. Я потом две недели по докторам бегала. Откуда я знаю, может, у неё бешенство было? Так что еще неизвестно, кому намордник нужен!

— Подождите, — обрёл дар речи окончательно запутавшийся майор. — Какой еще намордник? Зачем?

— Вот и я говорю, что не нужно, — подхватила хозяйка. — Лорик зря и мухи не обидит! Да Вы сами посмотрите, какая лапушка!

Она ткнула Максу под нос большую фотографию мрачного мастифа с кокетливым голубым бантиком на ошейнике.

— Ох, ты… — отшатнулся майор и, тут же спохватившись, добавил, — … какой красавец!

— Мальчик мой! — хозяйка квартиры звонко чмокнула фотографию и поставила обратно на подоконник рядом с жестянкой из-под печенья.

«Это ж надо было так опростоволоситься, — мысленно ухмыльнулся оперативник. — Старею, что ли? Собаку за ребёнка принял».

— И как долго Вы гуляли с Лориком? — вернул он хозяйку к интересующей его теме.

— Недолго. Часа полтора. А вот когда обратно шли, этот на нас и выскочил. Чуть Лорику ножки не оттоптал и даже не извинился, негодяй!

— Кто «этот»? Мужчина или женщина? — уточнил Макс.

— А Вы знаете, я так сразу и не скажу, — задумалась хозяйка. — Темно было, да и быстро всё произошло…

— Опишите, попробуем вместе разобраться. Рост?

— Мелкий, — уверенно отозвалась свидетельница. — Худенький такой, маленький. Он мне едва по плечо будет.

— Так. А одежда?

— Светлое что-то. И широкое, то ли штаны с рубашкой на выпуск, то ли ещё что-то такое. Я не рассмотрела.

— Понятно. Волосы? Длинные, короткие? Светлые или тёмные?

— Волосы тёмные, вроде. И, наверное, короткие. Я со спины-то его не видела — когда обернулась, он уже в другие кусты шмыгнул. Но спереди вроде как прилизанные. Лица я и вовсе не разглядела.

— А обувь какая?

— Да откуда ж мне знать? Я ему на ноги не смотрела!

— Он выбежал прямо на Вас. Там асфальтовая дорожка. Постарайтесь вспомнить его шаги, — подсказал майор. — Ночь, тихо. Вдруг сбоку зашуршали кусты…

— Да, кусты шуршали… — сосредоточенно нахмурившись, проговорила женщина. — Но шаги я не слышала. Только Лорик дёрнулся в ту сторону, но мы уже домой шли, я его на поводке держала. И тут этот, как чёртик из коробочки. Нет, не слышала шаги. Наверное, на нём кроссовки были с мягкой подошвой.

— Возможно, — кивнул Макс.

Задав еще несколько вопросов, оперативник убедился, что больше из женщины ничего вытянуть не удастся. Вежливо, но твёрдо отклонив приглашение приехать вечером и познакомиться с хорошим мальчиком Лориком, Макс откланялся.

Обратно в контору майор мчался на максимально допустимой правилами скорости. К счастью, Николая никуда не успели сдёрнуть, и он был на месте.

— Вот посмотрю я теперь, что ты скажешь! — возвестил Макс прямо с порога.

Капитан оторвался от увлекательного разглядывания серых туч за окном и обернулся к другу:

— Смотря, по какому поводу.

— По поводу личности нашего маньяка! Вот, послушай, что мне свидетельница рассказала.

И майор, опустив подробности своего конфуза с собакой, поведал о поездке.

— И что ты тут такого увидел? — пожал плечами капитан. — Как и предполагалось, ни фига она не рассмотрела…

— Ну, как же?! Это точно была чёртова гвоздёвская Якудза! Не зря я на неё стойку сделал!

— Да где ты там вьетнамку нашёл?! — опешил Николай. — Свидетельница даже не поняла, баба её толкнула или мужик!

— Ну, как же? — в свою очередь удивился Макс: как это друг не замечает очевидного. — Рост, передвигается бесшумно, шмотки, как чехол для уазика, волосы прилизанные. И тебя она отпустила, помнишь? Не иначе, как на этом диктофоне что-то про её делишки было, и она это от хозяина скрывает, вот и продемонстрировала жест доброй воли.

— Мутноватый портрет получился, — хмыкнул капитан. — Мало ли, кто ходит в широких штанах и гладко зачёсывает волосы.

— А я уверен, что это была она, — упрямо качнул головой майор. — Да что тут раздумывать. Её надо колоть.

Ребров пододвинул другу городской телефон.

— И?

— Что «и»? Звони Гвоздю. Он же тебе говорил, что ты можешь задавать вопросы.

— Но отвечать-то он не обещал, — напомнил Николай, но номер все-таки набрал.

С полчаса он, под нетерпеливым взглядом Макса, пробивался сквозь заслоны секретарей и менеджеров, пока, наконец, в трубке не раздался недовольный голос Меньшова:

— Вы никак не можете оставить меня в покое? Что Вам нужно на этот раз?

— Здравствуйте, господин Меньшов, — Николай нажал на кнопку громкой связи, чтобы майор слышал беседу.

— Здравствуйте, — буркнул авторитет.

— По поводу известной Вам информации всплылинекоторые подробности, — обтекаемо объяснил капитан. — Я бы хотел побеседовать с Вашей помощницей, возможно, благодаря ей вопросы к Вам удастся закрыть.

— С Фыонг? — не сдержал удивления Гвоздь. — А она-то тут при чём?

— Ну, Вы же понимаете, что это не телефонный разговор, — ушёл от прямого ответа оперативник. — Нам бы с коллегой поговорить с девушкой в спокойной обстановке…

— Ну, хорошо… — начал было Гвоздь и неожиданно оборвал фразу. — Одну минуту…

Друзья удивлённо переглянулись.

— Нет, молодой человек, — голос Меньшова раздался после продолжительного молчания, когда Николай уже задумался, не сорвался ли звонок. — Если Вы хотите пообщаться с моей помощницей, Вам придется вызвать её к себе. И не забудьте приготовить все бумаги, которые положено оформлять в таких случаях. Мои адвокаты с интересом их изучат.

— Однако, — проговорил капитан, положив трубку, из которой неслись короткие гудки.

— Ты и после этого думаешь, что Фыонг всего лишь секретарь? — хмыкнул Макс. — Гвоздь-то был не против, а потом она его тормознула.

— Кто его тормознул, мы не знаем, — покачал головой Николай.

— Коля, включи логику. Кто ходит за Гвоздём как тень? Кто может не только слушать его разговоры, но и прервать их? Кто, в конце концов, не хочет связываться с полицией ни в коем случае? Тебе же это продемонстрировали наглядно! Даже если забыть о твоих ночных похождениях, вспомни, Якудза и банально здороваться с нами не желает!

— Мало ли, по какой причине она не здоровается? — проворчал капитан, но слова друга всё-таки зародили и в его мыслях некоторые сомнения. Что, если это и правда странная вьетнамка режет девушек, как курей? Уж ловкости ей на это бы хватило. Николай прекрасно помнил, каким быстрым, отточенным движением она уходила от возможного удара, когда появилась в кабинете той ночью. Тренированное тело не спрячешь, оно говорит само за себя.

— Я всё равно вытащу эту птицу на свет божий, — пробормотал, между тем, Макс, возвращаясь к своему столу.

— Вызовешь ее официально? — уточнил капитан.

— А хоть бы и так, если иначе не получится.

— Думаешь, следователь на это пойдёт? У нас же на неё ничего нет.

— Куда он денется. У меня после размолвки с Грибовым сложилась репутация скандалиста и любителя писать в прокуратуру, — криво усмехнулся майор. — Он не захочет ругаться с прокуратурой, поверь мне.

— Ещё больше он не захочет ругаться с Гвоздём, — качнул головой Николай.

Он хотел сказать ещё что-то, но звонок на мобильный заставил его умолкнуть.

— Здравствуй, Лидочка, — улыбнулся оперативник, услышав любимый голос.

Макс с понимающей ухмылкой показал на папку с протоколом допроса и, знаком объяснив, что отправляется к следователю, вышел из кабинета.

— Коля, извини, что я во время работы звоню, — запинаясь, выговорила Ида. — Я не помешала? Ты можешь говорить?

— Да, милая. Всё в порядке, я могу говорить, — возбуждённый тон девушки заставил Николая занервничать.

— Я хотела позвонить вечером, но не утерпела!

— Всё нормально, — повторил капитан. — Что у тебя случилось?

— Коля, помнишь, я говорила, что воспитывалась в детском доме?

— Да.

— Коля, мне кажется… То есть, это не кажется… Я точно знаю…

— Да что такое? — окончательно перепугался Николай.

— Макса… Максим Ребров… Он мой брат. Я узнала его, — выдохнула Ида и умолкла.

— Подожди, милая, — оторопел капитан. — С чего ты взяла? У Макса действительно была сестра. Но она погибла еще двадцать лет назад.

— Я не погибла. Меня украли!

— Лидочка, — мягко проговорил Николай, оглянувшись на дверь: еще не хватало, чтобы майор случайно услышал подобный разговор. — Я понимаю, ты потеряла семью, и тебе показалось, что человек со схожей судьбой…

И тут он умолк, сообразив, что Лида впервые увидела Макса несколько дней назад и не могла знать о печальных событиях в его жизни. А сам Николай рассказал ей только о смерти Агафьи.

— Надо сделать тест ДНК, — решил он, наконец. — Если ты не ошиблась… Это станет спасением для него…

— Но там нужны образцы, я узнавала…

— Я сегодня дежурю, — задумался капитан. — Хотя…

Он подошел к узкому платяному шкафчику, где оперативники держали форму. Рассчитывая, что, возможно, придется идти в прокуратуру, майор недавно привёз свой китель. И на воротнике Николай нашел то, что искал: несколько коротких волосков. Прижав мобильный щекой и поминутно оглядываясь на дверь, он положил находку в пластиковый пакетик.

— Ты сможешь подъехать к моей конторе? Я дам тебе эти образцы…

— Можно прямо сейчас? — засуетилась Ида.

— Нужно, — усмехнулся Николай. — Пока меня куда-нибудь не услали, я же дежурю, всё-таки.

— Я позвоню, когда приеду, — быстро согласилась девушка и сбросила звонок.

Одновременно с этим в кабинет вернулся мрачный, как грозовая туча, майор.

— Дай, угадаю. Он тебе отказал?

— Не совсем, — фыркнул Макс. — Этот трусливый, облезлый…

— Эпитеты опустим, — прервал капитан.

— А если без эпитетов, то он мне не отказал. Он согласился вызвать её.

— Так чем же ты недоволен? — удивился Николай.

— Он запретил мне даже приближаться к ней, старый хрыч! — воскликнул Макс и, копируя надтреснутый голос старого следователя, продолжил. — «Я наслышан о Вашей привычке по любому поводу бежать в прокуратуру. Поэтому девушку приглашу. Но беседовать с ней буду сам. Чтоб и духу Вашего рядом не было! Еще мне только не хватало осложнений с Меньшовым за полгода до отставки!»

— Предсказуемо, — фыркнул Николай.

— Я должен сам с ней говорить. Этот старый трусливый кролик никогда её на чистую воду не выведет!

— А свидетельница твоя? Думаешь, не узнает девчонку?

— Наверняка не узнает. Темно было, да и зрение у тётки не ахти… — развёл руками расстроенный майор.

Полчаса спустя снова позвонила Лидочка. Не желая провоцировать очередную нотацию встреченного в коридоре Сморчка, Николай вышел всего на несколько минут. Бережно спрятав в кармашек сумки пакетик с волосками, Лидочка быстро поцеловала любимого.

— Это он, — шепнула она. — Я точно знаю. Ты поможешь мне ему рассказать?

— Помогу, конечно, — кивнул капитан, — но давай сначала дождёмся результатов экспертизы.

— Хорошо, — послушно кивнула девушка. — Тогда я побежала. Они рано заканчивают приём материалов.

— Удачи, — искренне пожелал Николай и пошел обратно в Управление. Он действительно желал любимой удачи. Что бы ни значило обретение родного человека для неё, для Макса это в любом случае стало бы большим событием. Возможно, он даже смог бы начать жить настоящим и если не забыть, то хотя бы смириться с прошлым…

Глава 29

Начало августа. Вторник

Отоспавшись после дежурства, надо заметить, весьма спокойного, Николай приехал к контору ближе к концу рабочего дня. Он мог бы и не приезжать вообще, но Лидочка отменила запланированную встречу, когда он уже стоял у машины, и возвращаться домой капитану не захотелось. Мысленно обругав вредную Ритку, опять куда-то сдернувшую его невесту в последний момент, оперативник решил съездить в контору и узнать новости. Так, всласть помечтав по дороге о том дне, когда назовет Лидочку женой, и никакая Ритка её больше не утащит, Николай оказался у дверей своего кабинета.

За дверью разговаривали на повышенных тонах. Проще говоря, ругались, и очень громко. Притормозив, Николай прислушался и узнал надтреснутый голос следователя и дрожащий от злости баритон друга. Решив, что лучше вмешаться, капитан вошел.

— Здравия желаю! — громко поздоровался он.

Следователь кивнул и вновь повернулся к майору:

— В общем, мое решение я Вам сообщил. И менять его не буду.

С этими словами он, прихрамывая, ушёл, напоследок громко хлопнув дверью.

— Ну, вот, пожалуйста! — прошипел Макс, всё еще бледный от злости. — Упрямый осёл!

— Что ты от него хотел-то? — уточнил капитан, хотя и сам об этом легко догадался.

— Поговорить с вьетнамкой, — фыркнул майор. — Чего же еще? И, разумеется, он мне отказал. Даже не поленился притащиться и устно ответить на мой рапорт, скотина.

— И чем он это мотивировал?

— «Доказательства Ваши, товарищ майор, не внушают мне уверенности в верности Ваших подозрений», — скривившись, передразнил Макс надтреснутый голос следователя. — Короче, идите на фиг, товарищ майор, и не мешайте мне прогибаться перед бывшим бандитом, а теперь важным олигархом Меньшовым. Кролик трусливый!

— Ну, его можно понять. Мне твои выводы тоже не кажутся исчерпывающими, — покачал головой Николай.

— И ты туда же?! — возмутился Макс. — Тебе понятие «интуиция» о чём-то говорит? Сколько раз мы на верный след выходили только благодаря ей?!

— Не раз, — согласился капитан. — Но у нас всегда были наготове и другие версии. А ты уперся, как баран, и ничего больше не видишь. Да и не хочешь видеть, как я погляжу. Зациклился на этой вьетнамке, и точка. Ты хоть выяснил, сколько еще азиатов теоретически подходят на роль маньяка? Нет? Правильно, а зачем? Ты же своего маньяка уже нашёл, и других тебе не надо. А что, если она на допрос явится и железобетонное алиби предъявит на все эпизоды?

— Наврёт! — уверенно отмахнулся майор.

— Знаешь, у меня такое впечатление, что я знаю ещё более упрямого барана, чем следователь, который только что отсюда вышел.

— Посмотрим потом, кто прав. Я этой птичке шейку сверну и пепел по ветру развею, чтоб не возродилась.

А птичка, на шейку которой зарился майор, в этот момент спокойно сидела на медвежьей шкуре у камина, как обычно, невозмутимо уставившись в огонь.

— Не любишь полицию? — слегка насмешливо поинтересовался Меньшов.

— Я люблю огонь. А полиция… Они просто есть. Какая разница, любит их кто-то или нет, — ровным тоном отозвалась девушка, не повернув головы.

— Слишком много философии, — усмехнулся Гвоздь. — Признаюсь, на твоём месте я бы их ненавидел. Всех поголовно.

— Вы не на моём месте, — с лёгким предостережением в голосе отозвалась она. — У них есть причины желать меня видеть. У меня — избежать этой встречи. Или, как минимум, негативных последствий таковой. Это и в Ваших интересах. Вряд ли я смогу решать Ваши проблемы, если мной заинтересуется ФСБ. А они заинтересуются, стоит им только копнуть поглубже.

— Не копнут, — хмыкнул авторитет. — Фирма веников не вяжет. Если даже и вызовут повесткой, у тебя будет такое сопровождение, что менты дохнуть побоятся без чугунных доказательств, не то, что неудобные вопросы задавать. А доказательств ты им не оставила никаких, не так ли?

— Так… — едва заметно кивнула вьетнамка.

— Я, конечно, не знаю до конца всей истории, — Гвоздь умолк, поджидая, не надумает ли девушка что-нибудь рассказать. Но она молчала, и он вынужден был продолжить. — Но уговор у нас был. И я свою часть — выполню, прикрою тебя, насколько это возможно. Однако я смог бы сделать это лучше, зная…

— Вы знаете всё, что Вам необходимо знать, — перебила Фыонг, плавно поднимаясь с пола. — А если Вам надо будет знать больше, я сообщу об этом. Вам первому.

Она чуть усмехнулась одними губами, глаза ее при этом оставались холодными, как чёрный лёд.

— Больше знаний — меньше дней, — улыбнулся авторитет, скрывая за улыбкой страх, на мгновенье шевельнувший волосы.

— Вот именно, — кивнула вьетнамка. — Я пройдусь по округе. Охранники говорили, что у здания второй день крутится какой-то человек. Хочу посмотреть на него лично. А Вы, если Вас не затруднит, озаботьтесь сопровождением. Меня вызовут официально. Или я совсем не знаю стражей порядка.

С этими словами она вышла. Едва за ней закрылась тяжелая звуконепроницаемая дверь, он встал и налил себе на два пальца коньяка в пузатый бокал. Медленно выпив, он вернулся к столу и пододвинул к себе телефон. Фыонг никогда не ошибалась. И если она советовала заняться сопровождением, то оно понадобится в ближайшее время.

«Что от тебя надо ментам?» — проворчал авторитет себе под нос, пролистывая записную книжку, куда он по старинке записывал номера телефонов. Кто-то посмеивался над этой его привычкой, кто-то мечтал заполучить пухлый блокнот. Но Гвоздь не боялся воров. Всё, что не должно попасть на глаза конкурентам или полиции, он держал в голове. И это была еще одна старая привычка матёрого волка. До конца он доверял только себе самому. Да ещё, может быть, странной узкоглазой девушке. Потому что она зависела от него так же, как и он от неё. Гвоздь никогда не спрашивал, чем она занимается, уходя по ночам, не интересовался, когда она вернётся, довольствуясь тем, что всегда, если в ней возникала необходимость, Фыонг оказывалась рядом.

Меньшов догадывался, что у девушки есть какие-то тайны, кроме тех, которые она раскрыла ему в день своего появления. Не зря, когда он предложил ей на выбор несколько вьетнамских паспортов, которые прислали его партнёры, она с кривой ухмылкой выбрала именно этот. Но что значило для неё имя, прописанное там, авторитет так и не узнал.

Глава 30

Начало августа. Среда

Этим утром Макс поддержал традицию и в очередной раз опоздал на планёрку. Застряв вместе с маршруткой в неожиданной пробке, он прибежал к дверям управления и, взглянув на часы, понял, что сборище уже полчаса, как в разгаре. Выругавшись сквозь зубы и подавив недостойное желание развернуться и свалить, он вошел в здание. Оставлять друга отдуваться за двоих было не в его правилах.

— Майор Ребров, — с ядовитым сарказмом приветствовал его полковник Грибов, — я думал, Вы сегодня не появитесь. Очень рад, что ошибся. Расскажите нам, когда можно будет отчитаться в поимке особо опасного психопата? Расследование близится к завершению?

— Пока нет, — отозвался Макс. Он не успел даже дойти до своего места, не то, что сесть, и теперь стоял посреди конференц-зала, как проштрафившийся школьник перед директором.

— Почему же? — с деланым удивлением поднял брови Сморчок. — Ваши требования я выполнил, объединения добился. Вся информация теперь только в Ваших руках. Что случилось? Кто-то недобросовестный не переслал Вам материалы? Так Вы скажите. Я с этим лентяем свяжусь, объясню недопустимость подобного поведения. Не вникнет, тогда прокуратуру подключим. Они любят наставлять на путь истинный зарвавшихся оперативников. Но Вам ли об этом не знать, не так ли, майор Ребров? Вы же в прокуратуру дверь ногой открываете?

Макс стоял, бледнея от ярости прямо на глазах обалдевших коллег. Чтоб сонный Сморчок вот так, при всех, возил подчинённого мордой по асфальту, требуя невозможного… Такого ещё не бывало, и на публичную экзекуцию народ пялился, как на цирковое представление.

— Товарищ полковник, — не выдержав, привстал Николай.

— Сядьте, капитан Корбов. Я ещё не закончил с майором. Где Вас учили перебивать старшего по званию?

Бросив на друга полный сочувствия взгляд, Николай умолк.

— Так что, товарищ майор? — насмешливо продолжил Грибов. — Я не слышу доклад о Ваших успехах.

— Найдена свидетельница, которая видела убийцу, — выдавил из себя Макс. — Кроме того…

— Это полуслепая тётка — Ваша свидетельница? — перебил Сморчок. — И, как, она готова опознать психопата? Дала его исчерпывающее описание? Господа офицеры, прошу обратить самое пристальное внимание на фоторобот, составленный по показаниям найденного майором Ребровым бесценного свидетеля.

Картинным жестом полковник повернул к присутствующим демонстрационный стенд с пришпиленным точно в центре большим листом формата А1. На нём был изображен схематический набросок головы человека с зачёсанными назад волосами. Вместо лица оставалось белое пятно.

— Все запомнили, господа офицеры? — продолжал ерничать полковник. — Как только увидите этого негодяя, сразу хватайте и сажайте в СИЗО. Ошибиться невозможно! Да и свидетель опознает. Так, товарищ майор?!

Макс молчал, в кровь кусая губы. Казалось, если он откроет рот, то у полковника появится вполне законный повод уволить его прямо сегодня.

— В общем, так, товарищ майор, — Грибов перешел с язвительного тона на деловой. — Вчера мне звонили из посольства Китая и интересовались, как продвигается расследование, и нет ли в деле намёков на расизм и политику. Звонок из вьетнамского посольства я пропустил. Как раз тогда со мной беседовал генерал. И, кстати, на ту же тему, и весьма жестко, смею Вас уверить. Волну вы подняли знатную, поздравляю. Это дело будет на контроле у министра в ближайшие дни. И я Вам настоятельно рекомендую сделать так, чтобы мне было в чём отчитаться перед ним. А если нет, то я вынужден буду поднять вопрос о Вашей профнепригодности. Вам понятно, товарищ майор?

— Так точно, — хрипло отозвался Макс, с трудом расцепив сжатые зубы.

— Замечательно, — кивнул Сморчок. — Все свободны.

Майор развернулся на каблуках и первым вышел из зала для заседаний. Он не желал ловить на себе ни сочувствующие, ни злорадные взгляды.

— Не парься, Макс, — Николай нашел друга в кабинете у окна, нервно докуривающего вторую сигарету. — Сморчка взул генерал, а ты попал под горячую руку. Бывает.

— Он прав, — буркнул майор, ввинчивая окурок в дно пепельницы. — Я поднял волну, и я должен взять за горло эту сволочь. И я это сделаю. Или я действительно болтун, и мне не место в органах.

Решив, что друг обозлился настолько, что его лучше не трогать, Николай отошел от окна и включил компьютер.

— Что будем с Матросовым делать? — нейтральным тоном спросил он. — Гвоздь, как подозреваемый, мне надежд не внушает.

— Мне тоже, — майор усилием воли подавил бушевавшую в груди ярость. — Кто у нас там есть из оруженосцев Ланского? Может, кого-то из них за вымя пощупать?

— Дотянись, попробуй, — фыркнул Николай. — Есть один кандидат, я к нему после обеда подъеду. Правда, не уверен, что результативно.

— Попытка — не пытка, — согласился Макс. — Я тогда попробую покрутиться возле обслуги Ланского. Глядишь, и всплывёт где «добрый друг» Красс, он же Карский. Раз уж Ланской его так радушно тогда представил, значит, бывает он у нашего олигарха регулярно. Вот и попробую что-нибудь вызнать. Жаль, что ты тогда прослушал, чем этот хмырь у Ланского занимается.

— Не то, чтобы прослушал, — задумчиво покачал головой капитан. — Но «специалист по охранным системам», как Ланской его представил, это не адрес юридический. Мало ли, кто может так назваться. А больше он ничего не сказал.

— Разберёмся, — дёрнул подбородком майор. — Тогда я поехал. Тут ничего, кроме очередной выволочки, не высидишь.

Он поднялся и, кивнув другу, вышел за дверь.

Николай тоже недолго оставался в кабинете. Уточнив адрес и выцарапав-таки из какого-то секретаря сведения, что искомый ген-директор, вроде как бы, должен быть в офисе после часа, капитан поехал туда.

Проболтавшись по приёмным и секретарям, важную персону Николай всё-таки взял измором, но уже на десятой минуте разговора понял, что только зря потратил время. Холёный мужчина с брильянтовым зажимом на галстуке, ежеминутно поглядывая на часы, цедил слова, как великое одолжение. Да и все его ответы можно было бы легко свести к банальному «не знаю, не видел».

Выбравшись из очередного роскошного офиса, капитан попытался связаться с другом, но Макс на звонок не ответил. И телефон Лидочки оказался вне зоны действия сети. Окончательно решив, что день паршивый, капитан, купив по дороге пачку пельменей, отправился домой.

Едва Николай поставил на плиту кастрюлю с водой, запиликал мобильный.

— Коля, привет, — звенящий от радости голос Лидочки мигом прогнал дурное настроение.

«Неужели?» — мелькнула безумная мысль, но не успел Николай всерьёз задуматься над ней, как девушка, не дожидаясь ответного приветствия, выпалила:

— Девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента!

— Здорово! — ахнул капитан. — Ты результаты получила?

— Да! С печатями. Правда, там имя не стоит, я же анонимный заказывала. Но, если Макса захочет, мы ещё раз сделаем!

— Лидочка, давай, я тебя сейчас подберу, и мы эту новость вывалим на голову твоему братцу прямо сегодня, — предложил Николай, радуясь, что появилось нечто, способное прогнать тоску, казалось, навечно поселившуюся в глазах друга.

— Я сама хотела тебя об этом попросить, — рассмеялась девушка. — Сил нет терпеть! И не надо меня забирать, меня Марго привезёт. Она обещала.

— Неужели мы и твою неуловимую подругу сегодня увидим?

— Разве что, в окно. Она куда-то опять торопится, неуловимая наша. Ай!

— Что такое? — всполошился Николай.

— Нет, нет, всё в порядке, — успокоила его невеста. — Это Марго не понравилось определение «неуловимая». А я что могу поделать, если она так себя ведёт?

— Ничего, — смеясь согласился капитан.

— Всё. Я заканчиваю, а то Марго грозится, что, если я буду болтать, то пойду пешком. А я даже понять не могу, на каком берегу Невы мы с ней находимся.

Лидочка завершила разговор, и Николай, отсмеявшись, набрал номер друга с твердым намереньем позвонить сто раз, если понадобиться. Но Макс снял трубку почти мгновенно.

— Привет. Сразу говорю, что ни хрена я не узнал, только зря пробегал, задрав хвост, полдня.

— Эй, я не Сморчок, — усмехнулся Николай, — передо мной отчитываться не надо!

— Да это я так, — хмыкнул майор. — Навык вырабатываю. Рефлексы, как у собаки Павлова.

— Давай, подъезжай ко мне, собака Павлова, — расхохотался капитан. — Будем у тебя рефлексы на новости вырабатывать.

— Надеюсь, новости хорошие? На паршивые у меня и так уже рефлексы — будь здоров.

— Хорошие, хорошие. Приезжай.

— Ладно. Минут через пятнадцать буду. Я тут недалеко.

Макс позвонил в дверь через двенадцать минут.

— Соскучился ты, брат, по хорошим новостям, — улыбнулся капитан. — Вон, как быстро примчался.

— Могу пойти погулять с полчасика.

— Угу, еще чего не хватало. На кухню иди, — Николай отвесил другу шутливый подзатыльник, который, впрочем, пришелся в пустоту, ибо майор увернулся.

— Так что за новости-то? — спросил он, принимая кружку горячего кофе.

— Имей терпение, — попенял капитан, хотя сам то и дело поглядывал на часы.

— Мы ждём гостей?

Настойчивый длинный и, как показалось капитану, какой-то радостный звонок в дверь не позволил ответить. Николай подскочил и метнулся в коридор. Пять минут спустя на кухню вошла Лидочка. Увидев ее Макс поднялся:

— Добрый вечер, Лидочка, — видя, что она не отвечает, он немного смутился и продолжил. — Надеюсь, Вы простили мне…

— Заканчивай эти реверансы и дай Лидочке сказать, — перебил капитан и подбодрил девушку. — Не бойся, милая.

— Я… Я не боюсь, — девушка неожиданно засмущалась еще сильнее оторопевшего Макса. — Я… Макса, ты не помнишь меня?

— Н-нет, — выдавил из себя майор, с ужасом подумав, что симпатичная Лидочка вполне могла оказаться одной из его прежних пассий.

«Да нет, же! — одернул он сам себя. — Когда это я с малолетками связывался?!»

— А так? — она вдруг подхватила короткие светлые локоны, зажав их в кулачках наподобие детских хвостиков.

— Макса… — начало медленно доходить до мужчины. — Ты чем-то похожа… Да, нет… Не может быть!

— Может… — прошептала она, опуская руки.

— Но ты… Я же сам вас… — голос не повиновался ему. Он шагнул вперед, всматриваясь в лицо, с каждой секундой становившееся все более знакомым. — Подожди… Можно, я…

Дрожащими пальцами он выровнял светлые пряди, позволив им свободно упасть на щеки девушки, закрывая уши.

— Мама, — выдохнул Макс, пошатнувшись и хватаясь за холодильник. — Вылитая мама… Господи.

— Эй, брат, — Николай, испугавшись мертвенной бледности, залившей лицо друга, ногой пододвинул ему табуретку, — от счастья не умирают.

Капитан уже успел пожалеть, что устроил подобный сюрприз. Максим, теперь не бледный, а какой-то серый, неверяще смотрел на Лидочку, а она, ломая пальцы, не решалась прикоснуться к нему.

— Но я же сам… Господи, да что же это? — невнятно пробормотал тот, и с ресниц сорвалась первая слезинка.

— Я тест сделала на ДНК, — отмерла Лида и суетливо полезла в сумку.

Но майор не дал ей договорить. Резким, почти болезненным движением он обнял девушку и притянул к себе:

— Леночка… Господи… Спасибо, Господи…

Глава 31

Начало августа. Четверг

Капитан Коробов, накинув на голову капюшон лёгкой ветровки, выскочил из арки на улицу и побежал к машине. Вчера вечером, после того, как он отвез Лидочку домой, найти более удачное место для парковки, чем за два квартала от дома, не удалось. И, конечно же, именно сегодняшнее утро встретило его проливным дождём.

Впрочем, не дождь заставлял оперативника то и дело хмуриться. Он тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания, но проверенный метод не подействовал, и мрачные мысли завертелись в новом хороводе. А дело было, как обычно в последнее время, в его друге.

Узнав, кем ему приходится Лидочка, Макс не просто обрадовался. Он был счастлив, и, впервые за этот год, снова смеялся, не тая в глубине глаз звериную тоску. Видя это, Николай расслабился, решив, что возвращение сестры, в которое майор поверил сразу и безоговорочно, отмахнувшись от бумаг и не требуя доказательств, вернёт другу душевное равновесие. И происходящее только подтверждало эти его надежды. Они вместе доставили Лидочку домой, шутили и дурачились на обратном пути…

А ночью Николая сорвал с постели дикий крик, донёсшийся из соседней комнаты. С трудом ему удалось разбудить друга, который метался на влажных простынях, повторяя: «Она сгорела! Сгорела!». Кое-как он втолковал Максу, где тот находится.

— Она же вернётся. Как Леночка, правда? — как-то безнадежно спросил его друг тогда, подрагивающими пальцами убирая прилипшие ко лбу пряди, густо посеребрённые сединой.

— Да! — не задумываясь, ответил Николай.

— Глупый вопрос, — тихо проговорил майор, поднимаясь. — Зачем я до сих пор живу, если нет.

Он ушел в душ, а после, несмотря на то, что ещё не было и шести, уехал.

И вот сейчас, быстро шагая под проливным дождём, Николай никак не мог отделаться от мыслей, что произойдет, когда майор Ребров поймёт, что его невеста действительно умерла.

Ещё один человек не мог выбросить из головы горькие мысли. Ида, девушка, вчера впервые за двадцать лет обнявшая брата, вместо того, чтобы радоваться, без сна прокрутилась под покрывалом всю ночь, и даже не пошла утром на лекции. И повинно в этом было её собственное любопытство. Когда брат и жених привезли её домой вчера вечером, она не удержалась и взглянула на новообретённого родственника истинным зрением. Девушка хотела рассмотреть те самые родовые линии ауры, о которых говорила подруга. А вместо этого увидела грязно-коричневый энергетический узел в районе солнечного сплетения. Что это значило, Ида не знала. Она никогда раньше не встречала ничего подобного, да и опыта в таких делах у неё было немного.

Девушка включила чайник и посмотрела в залитое дождём окно. Рикри, которую можно было бы спросить о странном явлении, ночевать в очередной раз не явилась. Да и как описать ей увиденное? Любая аура — это множество узлов и сплетений самых разных цветов. А объяснить ощущение чужеродности и опасности именно этого узла Ида не могла. Но она чувствовала, что его там быть не должно.

В очередной раз девушка пришла к выводу, что надо как можно скорее столкнуть Рикри и Николая. Пусть они разберутся между собой. Тогда ничто не будет препятствовать и тому, чтобы магичка взглянула, что за болезнь гнездится в груди Максы. Терять брата из-за глупых предубеждений лаэрры ат Ветрана Ида не желала ни в коем случае.

«Сегодня же вечером поговорю об этом с Колей, — решила она, наконец. — По крайней мере, друзей у тебя станет больше, Светлейшая, что бы ты сама об этом не думала. А, может, тебе Макса понравится… А ты ему…»

Ида мечтательно улыбнулась и, наконец, избавившись от неопределённых страхов, весело напевая себе под нос какую-то попсовую песенку, занялась завтраком.

— Всё еще копаешься в прошлом вьетнамки? — спросил Николай.

Вешая в шкаф мокрую куртку, он мельком увидел размытое фото на мониторе майорского компьютера.

— А ты всё еще не веришь, что это она, — буркнул Макс, сворачивая окно.

— Не то, чтобы не верю, — покачал головой капитан, закрывая дверцу. — Скорее, я не уверен.

— Велика разница. Ничего. Я её на чистую воду выведу, эту птичку.

— Тогда уж рыбку, раз на воду, — ухмыльнулся Николай.

— Это водоплавающая птичка, — невольно улыбнулся майор.

— А я думал, что всякие пламеядные, вроде фениксов, воду не любят, — подхватил шутку капитан.

— Хоть птичка, хоть рыбка, а я у неё найду то самое ушко, за которое можно прихватить, уж поверь мне, — хмыкнул Макс, — И я даже знаю, как.

— Ну, и как ты собираешься это сделать?

— Я её спровоцирую.

— Интересно, каким образом? — Николай присел на край стола. — Меньшов нас к ней не подпустит, свою позицию он обозначил весьма прозрачно. Следователь на тебя волком смотрит и допросить девчонку не даст.

— Да знаю я всё это, — отмахнулся Макс. — Не подпустят, ну, и не надо. Она сама ко мне придёт, никуда не денется.

— Не понял, — оторопел капитан.

— Всё получится, если ты мне поможешь. У девочек из секретариата я выяснил, что мадмуазель Узкие Глаза пригласили, заметь, именно пригласили, а не вызвали, блин, к двенадцати часам понедельника.

— И что с того? — с подозрением посмотрел на друга Николай. — Даже если ты ввалишься к следователю во время допроса, прости, беседы, тебя просто выставят вон. Поговорить с ней не сможешь, а выговор — обеспечен.

— Нет, я туда ввалюсь, как ты выразился, перед её появлением, — ухмыльнулся Макс. — Твоя задача — сообщить мне, когда она войдёт в кабинет следака.

— Макс, — покачал головой капитан, — что ты задумал?

— Пусть это будет сюрпризом, — хмыкнул тот. — Ты же не уверен в её виновности. Вот и узнаем, кто из нас прав.

— Нарвёшься, — вздохнул Николай.

— А я всю жизнь нарываюсь, так интереснее.

Капитан не ответил. Дурную манеру майора вечно находить неприятности на свою пятую точку он прекрасно знал. Как и то, что отговорить Макса от очередной авантюры никогда не удавалось. Впрочем, надо отдать ему должное, его безумные комбинации порой выводили оперативников к результату быстро и изящно.

— Ладно, как скажешь, — сказал Николай, наконец. — Выговоров, как и благодарностей, у тебя уже столько, что одним меньше, одним больше, роли не сыграет. Только до увольнения не доиграйся.

Макс удовлетворённо кивнул и снова уткнулся в монитор.

Несколько часов спустя, приведя в порядок документацию, Макс выключил компьютер. Он поднялся, с видимым удовольствием потянувшись, и одним глотком допил остывший кофе.

— Уходишь? — Николай поднял голову. Он уже час бился над идиотской объяснительной запиской, затребованной ни с того ни с сего Сморчком.

— Хочу опять покрутиться возле офиса Ланского, — кивнул Макс. — может, попадется кто-то более разговорчивый, чем в прошлый раз.

— Я бы с тобой поехал, но чёртова объяснительная…

— Объяснительная? Грибная блажь? Что там на этот раз: почему дождь идёт или отчего вороны чёрные?

— Что-то в этом роде, — фыркнул Николай. — Почему курю в неположенном месте. Он меня на лестнице с сигаретой встретил сегодня.

— Детский сад, блин, — скривился Макс. — Да там вся контора курит!

— Видимо, я курю особенно пожароопасно, — пожал плечами капитан. — Час туплю — не знаю, что по этому поводу писать.

— Не пиши ничего, — махнул рукой Макс. — Он у меня уже два раза такие объяснительные требовал — я не написал ни одной. Пока не напоминает.

— Да что ж ты сразу-то не сказал! — возмутился Николай, решительным жестом отодвигая клавиатуру.

— Ты не спрашивал, — пожал плечами майор. — Поехали?

Полчаса спустя капитан остановил машину в переулке возле главного офиса компании Ланского. Место попалось не слишком удачное: видна была только часть парковки, а главный вход вообще скрывался за ветвями деревьев.

— Что дальше? Или поищем более подходящий наблюдательный пункт?

— И так сойдёт, — качнул головой Макс. — Я, в общем-то, жду конкретного человека, а он появится не раньше шести.

— Это кого же?

— Да я в прошлый раз, когда тут крутился, представился журналистом. Мол, собираю материал о парковках.

— И это проглотили? — усмехнулся Николай, — Ты на журналюгу похож, как я на Витаса.

— Проглотили. Даже посоветовали обратиться к мужичку, который за машинками лет двадцать смотрит — призвание у него, видать, такое. Вот его-то я и хочу выловить. А у них пересменка в шесть. Ну, и желательно, чтоб начальство из офиса разъехалось. А то мало ли кому не понравится, что парковщик с незнакомцами лясы точит, — Макс вдруг привстал. — Вон, похоже, господин Ланской дела на сегодня закончил. Ну, или кто-то из его ближайшего окружения. Ишь, как засуетились.

Действительно, сонное царство вдруг пришло в движение. Парковщик выскочил из своей будочки и куда-то бодро порысил. Охранник суетливо завозился со шлагбаумом. А через несколько минут на дорогу величественно вырулил пафосный мерседес последней модели.

— Начальство, — хмыкнул капитан.

— А вон кто-то не такой великий, — усмехнулся Макс.

Высокий человек в светлом костюме поднырнул под опускающуюся балку и быстрым шагом пошел по улице, прокручивая на пальце ключи от машины.

— Настолько не великий, что ему даже места на парковке не досталось… — засмеялся Николай, и тут же оборвал смех. — Макс! Это же Красинский! То есть, теперь уже Карский.

— Отлично, — майор напрягся, следя за приближающимся недругом сузившимися глазами, как кошка за мышью. — Идёт прямо на нас, молодец. Сидим… Ждём… А вот теперь на выход!

— Здравствуйте, добрый друг по совместительству, — с широкой улыбкой поздоровался Макс, выбравшись из машины, когда магик был в двух шагах.

Ориец качнулся назад, но там уже стоял Николай:

— Какая встреча!

— Ну, и что вам надо? — со вздохом Красс развернулся и присел на прогретый солнцем капот реношки.

— Да, вот, хотим узнать, что ж Вам в гробике-то не лежится, покойничек Вы наш неспокойный, — ухмыльнулся майор.

— Да, вот, скучно стало, належался как-то, — в тон ему отозвался Красс. Он быстро оправился от неожиданности и на оперативников смотрел чуть ли не насмешливо. — Так что рекомендовать не могу — неуютно и развлечений никаких.

— А что порекомендуете? — осведомился Макс тем же светским тоном. — Я вот думал в гольф-клуб вступить… Как Вам идея?

— Дурная идея, — сверкнул глазами ориец, на мгновенье упустив маску насмешливого равнодушия. — Впрочем, чего же от Вас еще ожидать? Вы всегда тяготели к особо болезненным способам самоубийства. Одна Ваша идея влюбиться в орийку из знатного древнего рода чего стоит.

Красс знал, куда бить: Макс побледнел. Но удар выдержал:

— Я люблю сложные задачи. Награда обычно высокая — окупаются. Вот сейчас новую задачку думаю решить. Условия довольно простые: покойничек, которому положено лежать где-то в Штатах, бродит по улицам Санкт-Петербурга в России. Вопрос: как много неприятностей могут ему причинить два полицейских?

— Я бы перефразировал Вашу задачу, — хмыкнул Красс. — Два назойливых полицейских настойчиво ищут неприятности на свои дурные головы. Вопрос: как быстро они их найдут и превратятся в очень спокойных покойничков?

— Сойдемся на том, что мы можем причинить достаточно неприятностей друг другу, — вмешался Николай, которому надоела эта игра в слова. — Красс, Вы лично нам неинтересны. Красинский вы ещё или уже Карский — Ваше дело. Но нам нужен клуб «Свет». И мы вежливо и надолго с Вами распрощаемся, если Вы расскажете нам, что там происходит.

— Ответ: быстрее, чем я думал, — проговорил Красс в пространство и добавил, прямо глядя в глаза капитану. — Вы несколько разумнее, чем Ваш друг. Примите добрый совет: не суйте свои длинные носы туда, где, несомненно, потеряете головы, господа полицейские.

— Откуда такая забота о наших головах? — Макс с деланным удивлением приподнял брови. — На Вас это не похоже. Я думал, Вы предпочитаете использовать людей, а не заботиться об их благополучии. Изменяете себе и своим принципам?

— С чего Вы взяли? Может, я надеюсь, что вы оба ещё успеете пригодиться мне, прежде, чем свернёте себе шею.

— И чем же мы можем Вам пригодится? — снова вклинился в эту словесную дуэль Николай. — Возможно, мы сможем обменяться услугами, вместо неприятностей?

— Не сейчас. Но позже вполне, — радушно улыбнулся ориец, но глаза его оставались холодными. — Когда мне понадобится усмирить обозленного демона, я Вам обязательно сообщу. А пока постарайтесь сохранить голову на плечах этого вот идиота.

— И как же мне это сделать? — уточнил Николай, положив руку на плечо обозлённого друга.

— В основном, не позволяйте ему делать глупости, — усмехнулся Красс, — Ну, и общие принципы безопасности будут не лишними. Например, не приближаться к демонам и их слугам. Даже если очень хочется.

— И где водятся демоны, от которых мне лучше держать друга подальше? — капитану пришлось крепко сжать пальцы, чтобы заставить Макса смолчать.

— Я слышал, что некоторые из них любят играть в гольф. А теперь, извините, мне пора.

Яркая вспышка на мгновенье ослепила оперативников. Когда сквозь плавающие круги стали вновь проступать деревья и стены домов, орийца, разумеется уже и след простыл.

— Упустили! — разочарованно буркнул Макс, — И так ничего и не выяснили. А я его еще про Агафью спросить хотел. Надо было с этого и начать.

— Ну… — Николай задумчиво щурился покрасневшими глазами на парковку перед офисом Ланского. — Про неё он бы тебе всё равно ничего не сказал, даже если бы и знал. А вот про клуб кое-что… Хорошо, что вы друг друга так ненавидите. Пока он старался посильнее тебя зацепить, я слушал.

— И что услышал?

— Что в гольф-клубе «Свет» делают темные делишки очень серьёзные люди, — хмыкнул Николай. — А также, что Красс сам ведет какую-то игру. И мы можем ему понадобиться…

— Демонов усмирять? — ухмыльнулся майор.

— Мало ли, кого он имел ввиду. Вспомни. Орийцы не знают прямой лжи. Она им не свойственна. А вот исказить правду до неузнаваемости, вывернуть ее наизнанку — это они могут. И нам бы теперь совершить обратное действие.

— Совершишь тут, — проворчал майор. — Столько тумана напустил, фокусник орийский, Копперфильд нервно курит в сторонке.

— Подумать надо. И проморгаться, — капитан утёр всё еще слезящиеся глаза.

— Тогда ты думай, а я, вроде, уже проморгался — пойду, поговорю с парковщиком. Может, он не такой таинственный.

Полчаса спустя Макс, убедившись, что нужного парковщика опять нет, вернулся обратно.

— Знаешь, что, — сказал Николай, глянув на его разочарованную физиономию. — А поехали-ка со мной. Я Лидочке обещал, что ты для нее экскурсию по Питеру устроишь. По-моему, самое время исполнять обещания.

— Моя сестра не знает родной город? — улыбнулся Макс. — Это надо исправить!

Глава 32

Начало августа. Пятница

— Не выспался? — спросил Николай, заметив, что друг в очередной раз подавил зевок.

— Что? — Макс поднял на него воспалённые глаза.

— Не выспался, говорю, — нахмурился капитан.

— А, ерунда. Не спалось что-то. Впереди выходные — наверстаю.

— Ну, ну, — покачал головой капитан.

«Знаю я, почему тебе не спалось, — с раздражением подумал капитан. — Наверняка опять кричал во сне, бегая за проклятой ведьмой, а потом налился кофе до бровей, чтобы больше не заснуть».

Николай попал в точку со своими предположениями. В последнее время Максу постоянно снился один и тот же кошмар. Как он обнимает Агафью, а она вдруг говорит: «Поздно», и вспыхивает в его руках, как факел. И раз за разом майор просыпался в холодном поту от вполне реальной боли, будто и впрямь обжёгся о пылающую фигуру девушки. Майор не знал, что значит этот сон, не знал, значит ли он вообще что-нибудь, или это воспалённый мозг так жестоко с ним шутит. Но он всё больше ненавидел необходимость ложиться и засыпать и пытался оттянуть этот момент как можно дальше. Рано или поздно Макс все равно вырубался от усталости и снова просыпался от собственного крика.

Повисшую было в кабинете тишину нарушил грохот врезавшейся в шкаф двери. На пороге стоял полковник Грибов с перекошенным от ярости лицом.

— Что Вы себе позволяете?! — рявкнул он, входя и не менее шумно закрывая многострадальную створку.

Друзья переглянулись.

— На меня смотреть! — моментально отреагировал Грибов. — Вы, что, охренели, господа офицеры?! Кому было сказано не лезть к господину Ланскому?! Кому было приказано не беспокоить порядочных граждан?! Какого чёрта лысого вы обходите всех друзей господина Ланского по клубу?! Вам заняться больше нечем?! Или на гражданку захотелось?!

— Мы обходим всех, кто, возможно, сможет пролить свет на расследуемое нами дело, — поднялся майор, усилием воли заставив себя говорить спокойно.

— И чем вам помешал «Свет»?! — снова заорал полковник, похоже, уловивший в словах Макса только это слово. — Что вы надеетесь найти в гольф-клубе, два идиота?!

— Мы не идиоты, товарищ полковник, — всё еще негромко процедил майор. — Мы — российские офицеры. И я прошу Вас обращаться с нами соответствующе!

— Офицеры они! — взвизгнул Сморчок. — Так это легко поправить!

— Даже в отставке мы останемся офицерами, — поднялся Николай.

Полковник, как злобный хорёк, перевел взгляд с демонстративно спокойного капитана на бледного от ярости Макса.

— Если вы хотите остаться хотя бы офицерами в отставке, избавьте от своего назойливого внимания порядочных людей, — прошипел Сморчок.

Несчастная дверь снова грохнула об косяк.

— И что это было? — недоуменно спросил капитан.

— Не знаю, что, но если он еще раз ни с того ни сего как-нибудь меня обзовёт, я сломаю ему челюсть, будь он хоть трижды полковник.

— Спокойно, брат.

— Я сделаю это спокойно. Обещаю, — буркнул майор.

— Не горячись, — Николай провел ладонью по ёжику коротких волос на затылке. — Я не понимаю, чего он бесится-то так. Ну, подергали мы того богатея, и что? Убийство китаянок, которое, по его же словам, со дня на день окажется на контроле у министра, он даже не упомянул. А слюной брызжет из-за дела обычного работяги. Что-то тут не чисто, хоть режь меня.

— А что, если, — майор оглянулся на дверь и понизил голос, — Ланской ему приплачивает? Помнится, когда я к олигарху первый раз ездил, он мне тоже на компенсацию намекал, и очень настойчиво. Так,может, нашёл кого-то более сговорчивого?

— Всё может быть, — кивнул капитан. — Так что поспокойнее, брат. Мне иногда кажется, что Грибов пытается спровоцировать кого-то из нас, что бы получить законный повод вышвырнуть обоих.

— Зачем ему это?

— А вот чёрт его знает, — пожал плечами Николай, открывая окно и закуривая. — Будешь?

Майор кивнул и прикурил сигарету.

Начало августа. Суббота

Как всегда, в выходной Николай проснулся гораздо раньше обычного.

— Вот почему, — ворчал он, отправляясь в душ, — человеческий мозг устроен так по-идиотски? Когда надо вовремя встать, я дрыхну, как сурок, но если можно отоспаться — продеру глаза в шесть утра, бодрый, как чёртов буратино?

Холодный душ и горячий кофе слегка примирили оперативника с действительностью. Он быстро помыл скопившуюся за два дня посуду и, немного прибравшись, задумался, чем занять время до назначенной Лидочкой встречи вечером.

Припомнив, что ещё на прошлой неделе собирался навестить водителя грузовика, который привёз тете Маше злополучные баллоны с газом, Николай взглянул на часы и решил, что вполне успеет вернуться.

Полтора часа спустя он уже подъезжал к дому, где был прописан водила. К его удивлению, на знакомой двери висела печать его собственного ведомства. Капитан даже пальцем потрогал криво приклеенную бумажку: всё честь по чести.

Полный неприятных предчувствий, оперативник позвонил в квартиру напротив. Довольно быстро дверь распахнулась, и на пороге появилась худенькая старушка со сморщенным, как у маленькой обезьянки, личиком. Хотя назвать её старушкой язык не поворачивался. Скорее, это была пожилая дама. Твидовый костюм шестидесятых годов, высокая хала из седых, подкрашенных синим волос и туфли. Да не какие-нибудь растоптанные тапки или, упаси, Господи, валенки, а самые настоящие туфли, лаковые, на невысоком каблучке.

Дама смерила его взглядом сверху вниз сквозь толстые стёкла больших очков в роговой оправе. И то, что она была ниже капитана на добрых полметра, ей ничуть не помешало. На секунду Николаю показалось, что он опять школьник, и за какую-то шалость попал в кабинет директора.

— Здравствуйте, молодой человек, раз уж родители Вас не научили здороваться со старшими первым.

— Извините, — спохватился капитан. — Здравствуйте.

— Проходите, товарищ агитатор.

Соображая, почему его назвали агитатором, Николай последовал за хозяйкой в небольшую, стерильно чистую комнату.

Первым, что попалось ему ну глаза, оказался здоровенный фикус в кадке. Над фикусом в углу висели два больших портрета Сталина и Ленина, под ними — красные вымпелы и какие-то грамоты в рамочках.

— Я вот по какому вопросу… — начал было он, с трудом оторвав взгляд от непривычной композиции, но хозяйка квартиры остановила его властным движением кисти:

— Первым должен говорить старший, а потом младший. Этому Вас тоже не научили.

От неожиданности капитан захлопнул рот, забыв, что, собственно, собирался сказать.

— Итак, товарищ агитатор, — дама поправила очки и внимательно посмотрела на оперативника, — Вы пришли рассказать мне, как плохо я живу, и насколько лучше мне станет жить, если я… Что там у Вас? Пока в моем списке семнадцать пунктов. Добавите еще один? Или присоединитесь к предыдущим ораторам?

Николай мотнул головой, пытаясь избавится от ощущения абсурдности ситуации.

— Вы, кстати, из какой области? Новые счетчики продаёте или новую религию?

— Ничего я не продаю, — обрёл, наконец, дар речи капитан. — Я из полиции, вот моё удостоверение.

Он раскрыл красную книжицу и сунул под нос собеседнице.

— Тогда Вы должны были представиться еще у двери, товарищ капитан, — выдала хозяйка квартиры, внимательно рассмотрев корочки, не прикасаясь, впрочем, к документу руками, и вдруг вытянулась, звонко стукнув каблуками туфель о паркет. — Здравия желаю, товарищ капитан! Старший прапорщик Королёва! Отдельный радиотехнический полк!

Оглушенный неожиданным воплем, Николай и сам подскочил и рявкнул:

— Здравствуйте, товарищ старший прапорщик! Вольно!

— Наш человек, — удовлетворённо кивнула женщина. — Присаживайтесь, товарищ капитан. Чем я могу Вам помочь?

Капитан подавил недостойное желание протереть глаза и снова сел.

— Я, собственно, вот по какому вопросу. Меня интересует Ваш сосед.

— Ваши коллеги меня уже допрашивали, — бдительно прищурилась хозяйка.

— Я из Ленинграда, из Управления, — уточнил капитан, он уже понял, как надо разговаривать, чтобы не нарваться на очередную отповедь в духе развитого социализма. — Большего сказать не могу. Болтун — находка для шпиона.

По тому, как внимательно огляделась дама, Николай понял, что всё сделал правильно.

— Понимаю, товарищ капитан. И всецело поддерживаю! Вот! — Она гордо указала куда-то ему за спину.

Оперативник оглянулся и обалдел окончательно. Четырьмя массивными болтами к дверце шкафа была привинчена металлическая чуть облупившаяся табличка: «Внимание! Враг подслушивает!»

— Мой сосед, — начала рассказывать хозяйка, пока Николай ловил отвалившуюся челюсть, — человек неблагонадёжный. Заявляю со всей ответственностью. Используя все возможности, заложенные мудрой партией в квартиры этого типа, я внимательно отслеживала большинство разговоров на жилой площади данного врага трудового народа. Он не имел постоянного рабочего места, не получил образования, не обременял себя общественной деятельностью. Все желания вышеупомянутого трутня вращались вокруг получения материальных ценностей без трудовых затрат. Имел соответствующую сожительницу, а также беспорядочные связи на стороне. Судя по кончине — также, был болен психически. Все подробности у меня записаны. Можете ознакомиться.

Она положила на стол пухлую картонную папку. «Объект номер семь. Наблюдение без вмешательства», — прочитал Николай и решил не интересоваться, кто остальные шестеро и что значит «вмешательство». Услышав о смерти водилы, Николай не особо удивился. Что-то подобное он ожидал с той секунды, как увидел бумажку с печатью на двери.

— Кроме того, — продолжала между тем старший прапорщик, и поверх первой на стол легла вторая папка, гораздо тоньше. На титульном листе значилось: «Подозрительные личности», — советую обратить внимание на сотрудников правоохранительных органов, которые навещали меня после смерти основного объекта наблюдения.

Три часа спустя Николай выбрался из «гостеприимной» квартиры с больной головой, но нагруженный макулатурой. Водила повесился через два дня после неудачного визита Николая. Большего он не узнал от странной свидетельницы. Она предпочитала говорить намеками, то и дело многозначительно поглядывая на табличку за спиной у капитана. Оставалась надежда на содержимое папок. Судя по тому, что не такой уж слабый мужчина с трудом доволок эту кипу до машины, дама записывала свои наблюдения весьма подробно, фиксируя в письменном виде всё, что ей казалось интересным. Вопрос был только в том, совпадали ли интересы у современного оперативника и женщины, застрявшей где-то в шестидесятых.

Ещё раз смерив взглядом кучу бумаг, занявшую всё заднее сиденье, Николай посмотрел на часы и решил, что посвятит чтению воскресенье, а сейчас пора поторопиться, если он не хочет в очередной раз заставить Лидочку ждать.

— Даром только время потрачу, — проворчал он себе под нос, — читая, как ныне покойный водила грузовика ругал власти под бутылку водки или приводил потаскух в отсутствие сожительницы.

Глава 33

Начало августа. Воскресенье

Майор Ребров сдал дежурство и ровно в девять вышел под мелкий моросящий дождь. Домой ехать не хотелось, но и не ехать не было никакой возможности. На завтрашний день он наметил сложное мероприятие, граничащее с афёрой, и голова ему была нужна свежей. А глаза слипались от усталости после бессонной, да еще и суматошной ночи. Два вызова, и оба, как под копирку: алкоголики переругались, и один из них прекратил бессмысленное существование другого. Только если в первом случае убийца мирно спал рядом с жертвой, то во втором потенциальных убийц было аж четверо, и все кивали друг на друга. Разобраться с этим ребусом удалось только к утру: выяснилось, что убитый сам в пьяном угаре вздумал сплясать на столе, что и закончилось проломленной головой. Макс так и не понял, зачем горе-товарищи дружно рассказывали сказки.

Майор потёр ноющие виски, пытаясь вспомнить, что еще собирался сделать прежде, чем отправиться домой, и шагнул на ленту эскалатора. За размышлениями он и не заметил, как добрался до станции. Звонок друга догнал его уже внизу:

— Здравия желаю, товарищ майор! Как дежурство прошло?

— Много шума из ничего, — отозвался Макс. — Ничего нового на нас не повисло, и на том спасибо.

— А что за шум?

— Алкаши гастроли дают. Да еще две труппы подряд. Мороки много — толку чуть. Но вымотался я изрядно.

— Приехать?

— Зачем? — майор пожал плечами, забыв, что Николай его не видит. — Я уже в метро. Скоро дома буду.

— Тогда добрых снов тебе.

— Спасибо, — с легким сарказмом ответил Макс и, уже убирая мобильный в карман, проворчал себе под нос: — А какие это — «добрые»?

Он вошел в вагон и устало прислонился к противоположной двери прямо под надписью «Не прислоняться». Народу почти не было, но тащиться к сиденьям ему не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось. «Что же я собирался ещё сделать, — медленно шевелилась назойливая мысль. — Зайти куда-то, что ли? Зачем? Доширак, вроде, дома ещё был. Кофе и сигареты тоже…»

За этими полусонными размышлениями Макс чуть не уехал вместе с составом в отстойник. Но нервная женщина в синей форме сотрудницы метрополитена вывела его из раздумий, грубо толкнув в плечо.

— Выметайся, алкоголик. Конечная!

Убедившись, что майор вытряхнулся на платформу, она бодро потрусила дальше.

«Алкоголик, — невесело усмехнулся Макс, спускаясь в подземный переход. — Интересно. Когда я действительно выпивал, меня так не называли… Старею, что ли, грехи молодости проступают? И старческий склероз впридачу. Что же я всё-таки сделать-то хотел?»

И только сорок минут спустя, нашаривая тапки в тёмном коридоре своей квартиры, майор, наконец, вспомнил, что хотел сделать: купить чёртову лампочку. Но опять выбираться под противный моросящий дождь у него не было уже ни сил, ни желания. Пробормотав какое-то ругательство, Макс махнул рукой — завтра куплю — и поплёлся в душ.

А Николай в этот момент как раз из душа вышел. И задумчиво посмотрел сначала в залитое дождём окно, а потом на выглаженную вчера вечером рубашку с коротким рукавом. Погода к чрезмерно лёгкой одежде не располагала, но и случай был необычный.

Он припомнил вчерашний разговор с Лидочкой.

— Пойми, Коля, она мне очень близкий человек, — объясняла она. — Марго меня из такой ямы вытащила…

— Милая, но если она не хочет знакомиться, зачем так настаивать? Может, она полицию не любит, может, лично я ей чем-нибудь неприятен…

— Ах, глупости, — отмахнулась девушка с нескрываемым раздражением. — Ри… Марго вбила себе в голову всякие глупости, вроде того, что она тебе не понравится, и всё такое!

— Так она и не должна мне нравиться, — усмехнулся Николай, обнимая невесту. — Мне ты нравишься, другие — до лампочки.

— Так не в том же смысле, — Лидочка уперлась ладошками ему в грудь. — Она себе напридумывала всякую ерунду, и сама же мучается. Это её…

— Комплексы? — подсказал капитан.

— Ага, комплексы. И я хочу ей помочь от них избавиться. Чтоб она не думала, что всем подряд мешает своим присутствием!

— А она думает, что мешает?

— Ещё как, — скривилась девушка. — Ты согласен? Поможешь мне?

— Попробую, — усмехнулся Николай.

Настойчивое желание Лидочки познакомить жениха со своей подругой капитан не понимал, но и спорить дальше посчитал глупым. Если девушке так хочется, то почему бы и нет? В конце концов, всегда можно уйти, если вредная Ритка уж слишком сильно окрысится.

И вот сейчас он задумчиво смотрел на рубашку, потом махнул рукой и натянул тонкий джемпер. Капитан не хотел простудиться ради знакомства с неприветливой девицей. А может быть, даже и тёткой, Николай только сейчас сообразил, что даже возраста таинственной подруги не знает.

Лидочка встретила его на пороге.

— Всё складывается просто замечательно! — сияя от радости, заявила она после приветственного поцелуя. — Марго только что звонила, сказала, что скоро будет.

— Я счастлив, — ухмыльнулся Николай.

— Не язви, — девушка легонько ткнула его кулачком в грудь.

— Ну, что ты? Как ты могла подумать? — окончательно развеселился капитан. — Я просто в восторге от предстоящей чести.

— Может, и чести, — проворчала Ида себе под нос. В последние минуты перед запланированным ею же сюрпризом девушка немного занервничала. При всех своих достоинствах лаэрра ат Ветрана бывала и довольно несдержанной. Как-то она ещё отреагирует на инициативу подруги?

— Что ты сказала? — переспросил Николай.

— Не части, говорю, — поправилась девушка.

— Ни в коем случае, — капитан навесил на лицо самое торжественное выражение, какое только смог. Впечатление немного портили то и дело разъезжающиеся в улыбку уголки губ. По его мнению, Лидочка разводила слишком много реверансов вокруг банального события.

— Чай или кофе?

— Лучше кофе.

— Сейчас, — кивнула она и поставила на плиту медную джезвочку. — Ты, если что, не очень удивляйся. Марго, она может… Если она поведёт себя странно, это не со зла. Просто у неё характер такой. Но так она очень хорошая. Я уверена, что вы поладите.

Николай с удовольствием следил за её ловкими руками и пропустил мимо ушей большую часть этого инструктажа. Ему было глубоко фиолетово и на Ритку, и на её странности. Ведь рядом была любимая девушка, и она готовила кофе для него. Не какую-нибудь растворимую бурду. А настоящий кофе, в джезве, на огне. Николай уже много лет не пил такой кофе.

— Приехала! — выдохнула Ида. Всё это время она то прислушивалась, а то посматривала в окно. — Где она его взяла? Я её и не узнала сначала.

Удивление, проскользнувшее в голосе любимой, заставило и Николая выглянуть на улицу.

— Кого его? — спросил он, и сразу понял кого.

Внизу у большого, даже на вид мощного мотоцикла стояла стройная девушка. Судя по всему, она только что сняла чёрный мотоциклетный шлем, и сейчас, повесив его на локоть, быстрым шагом направилась в сторону арки. Картина показалась капитану чем-то знакомой. Но не успел он задуматься над этой странностью, как незнакомка вдруг замерла, глядя куда-то в сторону. Секунду спустя она развернулась, почти бегом вернулась обратно и вскочила в седло, одновременно нахлобучив шлем. Рыкнул мотор, выплюнув клубы сизого дыма. Байк развернулся практически на месте и вклинился в поток машин на дороге, на миллиметр разминувшись с возмущённо засигналившим джипом.

— Это и была Рита? — хмыкнул Николай. — Судя по всему, она отменный гонщик.

— Да я у неё в первый раз этого монстра увидела! — возмущенно фыркнула Лидочка и осеклась.

— Да? А управлялась она с ним довольно уверенно, — проговорил капитан. В голове назойливо крутилась мысль, что где-то он это всё уже видел, просто дежавю, да и только.

— Суп будешь? — быстро спросила Лидочка и, не ожидая ответа, сняла крышку с небольшой кастрюльки. Над плитой тут же поднялся пар, и по кухне потянулся аромат ухи и каких-то пряных трав. В этот момент в голове у Николая словно щёлкнул рубильник, и все части головоломки встали на свои места.

— Сама готовила? — нейтральным тоном спросил он.

— Нет, это Ри… та, — нервно отозвалась Лидочка, в очередной раз запнувшись на имени подруги.

— А может, Рикри? — спокойно уточнил Николай.

Ида резко развернулась:

— Ты не рад, что она здесь?

— Я ещё не понял, рад или нет, — честно ответил капитан.

— Ты не думай, — быстро заговорила девушка, забыв про суп. — Она хорошая! Она просто боится на всех нас навлечь неприятности! И думает, что ты не хочешь её видеть. И что на меня разозлишься И…

— Подожди, милая, — прервал Николай поток сбивчивых объяснений. — Я почти ничего не понял. Где ты с ней встретилась?

Ида замялась, и капитан догадался сам. Голова пошла кругом от подобных догадок, но он всё-таки сказал:

— На Ории. Это там ты была всё это время?

— Да, — тихо ответила Лидочка. — Но я ничего не помнила. Только несколько смутных снов… Жила в общем доме, работала и думала, что у меня нет семьи. А потом пришла Ри… То есть, аллэра ат Ветрана. Она вытащила меня, забрала с собой. И помогла мне вспомнить правду. И вот я здесь.

— Так это она посадила тебя на то дерево? — нахмурился Николай.

— Какое дерево? — переспросила Ида, и тут же догадавшись, что он имеет в виду, возмутилась. — Ты с ума сошел?! Это случайно получилось!

— Случайно? Ты, вообще, действительно Лена Реброва, или?..

— Если ты мне не веришь, то лучше уходи прямо сейчас! — воскликнула она, и её глаза наполнились слезами.

Николай почувствовал себя последней скотиной. Одним шагом преодолев разделявшее их пространство, он обнял девушку:

— Прости! Конечно, я верю тебе.

— Я — Лена. И тогда, вечером… Это вышло случайно, — всхлипнула Ида, — но если бы нас познакомила Ри, что тогда?

— Тогда я бы сказал ей спасибо, — шепнул капитан, целуя влажные дорожки на её щеках. — Не плачь, милая, пожалуйста.

Кое-как успокоив расстроенную невесту, Николай вернулся на свое место. Он и так не терпел женские слёзы, сразу ощущая себя дубовым гоблином. А слёзы любимой девушки, да еще и спровоцированные им же, вообще выбили мужчину из колеи. В голове крутился миллион вопросов, но он не решался их задавать. В полном молчании Ида вылила в раковину перекипевший кофе и, сполоснув джезву, приготовила новый. Машинально прихлёбывая ароматный напиток и почти не чувствуя вкуса, Николай пытался придумать, как начать разговор, но идеи к нему не спешили. Гнетущую тишину разорвал звонок мобильного.

— Слушаю, — мгновенно ответила Лидочка. — Куда ты так унеслась, чуть в аварию не попала… Да, у меня. Ты же не запрещала ему приходить!..

Сообразив, кто звонит, капитан прислушался, но вычленить из невнятного бормотания, доносившегося до его ушей, слова не смог. Понадеявшись, что Лидочка расскажет ему всё сама, он перестал вслушиваться.

— Как хочешь! — воскликнула она после продолжительного монолога собеседницы. — Но твоё поведение — несусветная глупость!

Короткие гудки, понесшиеся в ответ, услышал даже Николай.

— Сбросила вызов, — пожаловалась девушка, положив мобильный обратно на стол. — Вредина!

— Теперь она запретила мне приходить? — уточнил капитан.

— Нет! Что ты, — махнула рукой Лидочка. — Просто высказала, что она думает о подобных сюрпризах. Ну, глупость какая! Всё равно на нашей свадьбе будет, сама же хотела!

— Милая, прости, но я опять ничего не понял, — покачал головой оперативник. — Аг… Рикри не хочет со мной встречаться, но хочет прийти на нашу свадьбу? Я, конечно, не против, но почему ты думаешь, что она это сделает?

— Узы, — фыркнула девушка. — Ри носится с Даром, как гарча с яйцом. Уж будь уверен, Узы она призовет в любом случае, даже если мы оба будем брыкаться, как… Как я не знаю, кто!

— Узы… — повторил капитан, пытаясь вспомнить, в каком контексте он уж слышал это слово когда-то от Агафьи.

— Да, Узы. Обмен кровью и магическое плетение. Если магики без них… — Лидочка смутилась, но всё-таки продолжила. — Ну, ты понимаешь… То Дар уйдёт. Ри этого не допустит, для неё подобное сродни самоубийству.

— А мы-то тут при чём? — начал было капитан, и осекся. — Подожди… Так ты, что, тоже умеешь…

— Да ничего я не умею! — отмахнулась девушка. — Не Дар, а одно название. Слабодарка, вот я кто! Знал бы ты, как я счастлива, что здесь всё это не нужно!

— Понятно.

— Да ладно тебе, не дуйся! — Ида не умела долго грустить. — Ну, прости, что сразу тебе не рассказала. Но Ри была против. А с ней… Очень трудно спорить.

— Ты всё-таки поспорила, — наконец, улыбнулся Николай.

— И ещё поспорю, — упрямо тряхнула непослушными локонами девушка. — Ты же рад, что она жива, правда?

— Правда, — усмехнулся оперативник. Лидочка заулыбалась.

Да и как он мог ответить иначе. Где-то в глубине души он уже был готов к подобному развитию событий. Сперва появился якобы свернувший себе шею в американском каньоне Красс, потом из небытия возродилась Лидочка-Лена. Что уж тут удивляться, если ещё одной покойнице не понравилось в гробу. Как там говорил ориец? Неуютно, и развлечений никаких.

Кроме того, Николай прекрасно знал, что, несмотря на множество не самых приятных привычек и заморочек, пришлая орийка далеко не такая сволочь, какой порой кажется. И только одно мешало капитану искренне обрадоваться ее возвращению: магичка не сообщила об этом ни ему, ни Максу.

— И давно вы вернулись? — как бы между делом спросил он Лидочку.

— Несколько месяцев. Только мы не сразу в Питер. Поначалу в каком-то лесу сидели. Я таких и не видела никогда раньше. На Ории один лес — Пустошь. Но туда только теневики ходят, и то по опушке и очень неохотно.

— Лес, который называется Пустошь? Оригинально, — с набитым ртом проговорил Николай. Лидочка-таки налила ему полную тарелку ухи.

— Ага, — девушка села напротив, подперев кулачком голову. — Я тоже как-то об этом у наставника спросила, маленькая была. Когда-то Пустошью, действительно, называли огромную плешь: ничего не росло, не жили зверушки, и магия… Она как будто перестала работать правильно. За тысячи лет всё заросло, но там и по сей день опасно: монстры ненормальные, какие на Ории не встречались никогда, растения им под стать… А самое главное — Струны так и не выправились. Тот, кто там окажется — покойник. Это место битвы Сюзерена и восставших Древних. Памятник глупости. Кем надо быть, чтобы восстать против бога? Он, конечно, не самый милосердный создатель в мирах, но уж какой есть…

— А Рикри о вашем Сюзерене только в превосходной степени говорила, — осторожно заметил капитан, заинтересовавшись подобной нестыковкой. — Всеведущий, Светлейший, Милосердный…

— Особенно Милосердный, — усмехнулась Ида. — Такой милосердный, что дальше некуда! Убить он меня тоже приказал единственно из милосердия…

— За что? — опешил Николай, чуть не подавившись булочкой, от которой как раз откусил внушительный кусок.

— За то, что я нарушаю межмировое равновесие, — поёжилась девушка. — Можно подумать, я просила, чтоб меня притащили в чужой мир, отобрали семью, память, даже имя!

В двух словах магичка поневоле рассказала любимому о событиях, предшествовавших её возвращению на Землю.

— Странно, — качнул головой капитан. — Рикри о вашей жизни несколько иначе отзывалась.

— Наверное, от точки зрения зависит, — пожала плечами Ида. — С большой высоты мелочи не так заметны. А она витала выше некуда — аллэра, всё-таки…

— Аллэра — это знать? — усмехнулся Николай. О своей семье Агафья всегда рассказывала неохотно, если не сказать, вообще не рассказывала.

— Аллэра — это аллэра. Дочь Светлейших. Выше только сам Сюзерен.

— Однако, — присвистнул капитан.

— Ты не думай ничего такого! — спохватилась девушка. И даже пальцем погрозила жениху. — Она хорошая. И совсем не зазнаётся! И мне помогла. И тебя очень тепло вспоминала. Вот!

— А больше она никаких знакомых на Земле не вспоминала? — Николай воспользовался удачным моментом, чтобы ввернуть давно вертевшийся на языке вопрос. Напрямую он спрашивать не решался. Мало, ли, как поведёт себя бесхитростная Лидочка, если узнает, что произошло между её братом и подругой.

— Нет. Она вообще мне почти не рассказывала о своей жизни здесь. А по имени только тебя и назвала.

— Понятно, — капитан порадовался, что подавил первый порыв: немедленно позвонить майору и сообщить, где болтается его пропажа.

Из двух зол Николай уверенно выбирал меньшее. Пусть уж лучше Макс ищет свою потерянную невесту, чем услышит от неё, что та знать его не желает. А вот что может услышать друг, оперативник решил выяснить наверняка, прежде чем сообщать или же не сообщать новости майору.

— Спасибо, — поблагодарил он, доев подстывший суп. — Как думаешь, она сегодня ещё раз явится?

— Вряд ли. Слишком уж разозлилась на мой сюрприз, — покачала головой Ида и очень похоже передразнила возмущенный тон подруги: — «Предупреждать надо о гостях! Откуда я знаю, кто у тебя там сидит!» Прекрасно ведь знает, что кроме тебя и Максы я сюда никого не приведу. И как только догадалась, что ты здесь?

— Как догадалась — не вопрос, — невнимательно отозвался Николай думая о своём. — Я, дурак, машину прямо перед аркой припарковал. А реношку Аг… Рикри прекрасно знает, и номера старые. Вот и сложила два плюс два.

— Действительно, просто, — рассмеялась Ида. — Я всё время забываю, что она не только аллэра, но и законница. Их такому учат.

Капитан, погрузившись в невесёлые мысли, не ответил. Он прекрасно понял, кого подразумевала под недовольным «кто» обозлённая магичка: «Значит, не меня она видеть не хочет, а именно Макса. И ко мне не пришла, когда в Питер вернулась, тоже именно поэтому. Эх, майор, искать тебе пропавшую невесту, походу, еще долго…»

— Не грусти, — Лидочка по своему поняла печаль, тенью проскользнувшую по лицу жениха. — Завтра с ней встретишься. Как раз она успокоиться немного.

— Завтра я работаю. Не получится торчать тут целый день, ожидая, когда соизволит вернуться её высокородное величество.

— Да ладно тебе, — хихикнула девушка. — Она вовсе не зазнайка. А прийти можешь вечером. Она, бывает, и поздно возвращается, но я тебе на диване постелю. Днем я на лекциях, а вот вечером она точно явится — кристаллы обновить.

— Какие кристаллы? — спросил Николай просто ради того, чтобы что-то сказать. Мысленно он уже планировал разговор с Агафьей.

— Охранные. Рикри помешана на безопасности, — насмешливо фыркнула Ида. — У меня их пять штук, на все случаи жизни. Но они временные.

— Понятно, — односложно ответил капитан и с раздражением подумал: «Ну, держись, чёртова ведьма!»

Ефим Филиппович нахмурился и отвернулся, выслушав незапланированный доклад своей помощницы.

— А ты проверила эту информацию? Интернет — не самый надёжный источник.

— Опосредствованно. Соваться туда я пока не стала. Но и того, что подсказал мне интернет, достаточно для размышлений. Они все — там. Значит, их связывает что-то, помимо гольфа.

— Ты уверена? — спросил он, глядя в сторону.

— Пока нет, — мотнула головой вьетнамка. — Я выясню это в ближайшее время. Только избавлюсь от пристального внимания полиции.

— Думаешь, за тобой следят? — поинтересовался Гвоздь.

— Возможно. Близко, разумеется, я никого не подпускаю, но что мешает делать это на расстоянии? Мне, например, удобнее наблюдать издалека, почему они не могут решить так же? Я уже несколько раз засекала блики там, где им быть не положено.

— Оптический прицел?

— Скорее, просто оптика, — пожала плечами девушка. — Пусть смотрят. Ничего интересного я им не покажу, кто бы они ни были.

Как всегда, когда они оставались наедине, Фыонг сидела у камина, не отрываясь, глядя в огонь.

— Что-то они всё-таки увидели, — чрезмерное спокойствие помощницы, граничащее с равнодушием, раздражало его. — Иначе, с чего бы тебя «пригласили побеседовать»?

— Завтра? — она даже не посчитала нужным обернуться, так и сидела к авторитету спиной.

— Тебя вызывали несколько раз? — огрызнулся Меньшов. Её нежелание рассказывать о своих делах бесило мужчину ещё сильнее равнодушия.

— Меня этот вызов не беспокоит, — она снова пожала плечами. — Вы же обеспечили сопровождение.

— Обеспечил, — фыркнул Гвоздь. — Но я хотел бы знать, в чём тебя обвиняют.

— Кто из нас без греха? Завтра скажут, — Фыонг плавно поднялась на ноги. — Что бы это ни было, доказать они всё равно ничего не смогут. Ведь каждую ночь я сплю в своей комнате на Вашей вилле, чему есть уйма свидетелей, не так ли?

— Разумеется, — кивнул Гвоздь.

— Ну, вот и отлично, — девушка позволила себе полуулыбку. — Пойду, пройдусь по округе. Перед сном.

Издёвка, с которой она произнесла последние слова, заставила Меньшова поёжиться. Да. У него были люди, готовые подтвердить сон вьетнамки не только в её комнате, но и на Луне. Но уж Гвоздь-то точно знал, что за всё время она ночевала там от силы раз пять. «И знать не хочу, где её носит, — сказал он себе. — Меньше знаешь — крепче спишь. А в данном случае, и дольше живёшь…»

Глава 34

Начало августа. Понедельник

— Ты уже тут? — удивился Николай.

Сегодня он приехал на работу рано, собираясь разобраться с бумагами бдительной пенсионерки. Но печать с кабинетной двери уже была сорвана, а Макс сидел за своим столом, будто не выбирался оттуда все выходные.

— А где мне еще быть? — пожал плечами Макс.

На это Николай не нашелся, что ответить, и молча хлопнул на стол папки, полученные в субботу. Майор даже голову на шум не повернул.

— Так, колись, давай, что задумал? — не выдержал капитан.

— Сегодня «на беседу» приедет гвоздёвская Якудза.

— Если ты решил вломиться в кабинет следователя во время этой беседы, то я уже против! — нахмурился Николай, присев на уголок стола. — Таким диким способом ты добьёшься очередного выговора, а не беседы с этой особой!

— Я и не собирался вламываться туда во время беседы, — ухмыльнулся майор, и по тому, как он подчеркнул голосом последние слова, капитан Корбов понял, что дорогой коллега-таки задумал какую-то аферу.

— Где-то я это уже слышал, — проворчал он, припомнив Агафью. Та тоже обожала подобные двусмысленные недоговорки. — Рассказывай, или сегодня из этого кабинета не выйдешь. Я не хочу остаться один на один с Грибовым, когда тебя уволят за неподобающее поведение.

— Ну, вот… — хмыкнул Макс. — Уже угрозы в ход пошли. За незаконное лишение свободы, между прочим, статья полагается. Уголовная, как бэ.

— Угу, расскажи мне про сто двадцать седьмую, глядишь — испугаюсь, — фыркнул Николай. — Колись, говорю, великий комбинатор!

— Добровольное признание облегчает душу и увеличивает срок, — майор позволил себе несколько секунд полюбоваться пудовым кулаком друга и продолжил. — Не дрейфь. Ничего такого прямолинейного у меня и в мыслях не было. Да и от тебя много не надо. Только позвонить мне, когда девушка войдет в кабинет нашего следака…

— Таки решил туда явиться незваным гостем…

— Нет! Я ж не совсем дурак. Следователь сначала меня вышвырнет, а потом продолжит «беседовать». Нет, мы пойдём другим путём, товагищи!

— Это каким же? — недоверчиво приподнял брови Николай.

— Не пытай, всё равно не скажу, — подмигнул Макс. — Ты же не веришь, что Фыонг тешит по ночам свои маниакальные наклонности. А я вот решил проверить. Если это не она, на том и остановимся и будем мирно отрабатывать другие версии.

— Ой, темнишь ты, майор, — проворчал капитан. — Дурью опять маешься. Чует моя пятая точка — нарвёшься.

— Коля, — Макс, наконец, отбросил дурашливый тон, — Эта психопатка уже расслабилась. Она уверовала в свою неуловимость. А самоуверенность еще никого до добра не доводила. И узкоглазая потрошительница — не исключение. Она вот-вот совершит фатальную ошибку, а я её немного потороплю. Подкину девушке некоторые сведения, если она виновна — обязательно полезет проверять.

— На лезвии бритвы танцуешь, Макс, — качнул головой Николай. — Не забывай, если ты прав, и по ночам с ножиком гуляет именно она, то её, без сомнения, прикрывает Меньшов. Придут твои сведения проверять пяток гвоздёвских быков, и как ты докажешь, что это по её указанию?

— Нет, быкам она такое дело не доверит — сама пойдёт.

— Да почему ты так уверен?! — взорвался капитан. — Может, хватит вокруг да около бродить?!

— Коля, ее пригласили на двенадцать. Просто позвони мне, когда она закроет за собой дверь кабинета, и всё. С прочим я сам разберусь.

По тому, как сошлись в упрямую линию брови друга, Николай понял, что ничего больше из него не вытянет.

— Шею себе не сверни, комбинатор, — только и проворчал он, усаживаясь за стол и открывая первую из принесенных папок.

Николай был совершенно прав, оставив попытки добиться правды. Макс, еще вчера взвесив все за и против, решил не рассказывать другу о своем плане. Элемент риска, присутствовавший там, непременно заставил бы капитана вмешаться. А майору требовалась совершенно обыденная обстановка для того, чтобы его ловушка сработала. И любое отклонение от нормы, вроде внезапного сопровождения или визита, могло насторожить хищника, а то и вовсе спугнуть.

И о том, что в западню вместо Фыонг могут сунуться гвоздёвские бойцы, майор тоже подумал. Однако, по зрелому размышлению, он отмёл эту возможность, как несостоятельную. Вьетнамка отпустила капитана полиции, лишь бы не привлекать внимания к диктофону. Другой причины, почему девушка не сдала полицейского хозяину, Макс не находил. Значит, ей есть что скрывать и от Гвоздя, и его, майора, наживку она пощупает лично, а Максу только этого и надо было. Кровавые прогулки по питерским улицам он решил прекратить любой ценой. А на случай, если ему не удастся победить в этом противостоянии… Подобные мысли вызывали у оперативника здоровый смех. Ну, что сможет миниатюрная вьестнамочка сделать тренированному мужчине с оружием, который, к тому же, готов к нападению и ждёт его? Но он подстраховался и тут: в сейфе уже лежал подробный доклад с описанием всех нюансов этой грандиозной провокации.

То и дело поглядывая на часы, майор лениво пролистывал сайты любителей пулевой стрельбы. Он уже несколько дней назад закончил со спортсменами. И там не нашлось подходящей маски для Агафьи. Но на носу были очередные соревнования, и Макс решил подождать. Сейчас майор бродил по сообществам страйкоболистов и им подобных. Мало ли, может, девушка решит, чтобы не терять форму, поиграть. Такое желание в исполнении прагматичной орийки вызывало большие сомнения, но он не хотел упускать даже такую призрачную возможность найти её.

Ровно без пятнадцати двенадцать Макс поднялся:

— Коля, пожалуйста, как только она закроет за собой дверь…

— Мне, что, на лестнице её караулить? — огрызнулся капитан. Чтение пространных доносов бодрой пенсионерки подарило оперативнику тупую головную боль.

— На лестнице не надо, — качнул головой майор, надевая ветровку. — Я позвоню тебе, когда она войдёт в управление. Но тут уж будь любезен.

— Хорошо. Только глупостей не наделай, — буркнул Николай и передразнил: — Уж будь любезен.

— Договорились, — усмехнулся Макс, выходя в коридор.

Поднявшись этажом выше, он остановился у окна, откуда прекрасно были видны как въезд на парковку, так и козырёк над парадным входом. Но не успел он открыть пачку Кента, как у шлагбаума притормозил длиннющий, как блестящая гусеница, лимузин. Кто явился в контору на таком монстре, майор даже не задумался. Всё равно кандидат имелся только один. Бросив в пепельницу так и не прикуренную сигарету, Макс нырнул обратно в коридор и минуту спустя уже вошёл в кабинет следователя, поджидавшего только что подкатившую особу.

— Я, что, не ясно выразился?! — подскочил хозяин кабинета, едва увидев посетителя.

— Нет, нет, всё ясно. Уже ухожу! — воскликнул Макс, вопреки своим словам пройдя через всю комнату к рабочему столу. — Я только хотел предупредить, что она уже явилась. Очень впечатляет, знаете ли. Вон, в окно гляньте.

Следователь бросил короткий взгляд на улицу и, разумеется, ничего не увидел — окна его кабинета выходили на задний двор здания.

— Да что Вы мне голову морочите?! — возмутился он.

— Извините, не подумал, — попятился Макс к двери.

Он уже сделал всё, что хотел. Тех двух секунд, пока следователь пялился в окно, пытаясь сообразить, что такого впечатляющего там может быть, майору хватило, чтобы незаметно нажать кнопку на корпусе навороченного телефонного аппарата. Кнопок там было немеряно, агрегат сочетал в себе функции телефона, факса и еще Бог знает чего. Но загоревшаяся синяя лампочка подсказала майору, что всё идёт по плану. Теперь любой звонок, поступивший на этот номер, сразу принимался в режиме громкой связи, даже трубку снимать не было никакой необходимости. А хозяин хитроумного аппарата, это Макс уже имел удовольствие наблюдать, совершенно не представлял, как его заткнуть.

«Теперь главное, чтоб ему никто не позвонил до меня, — подумал майор, в пол-уха слушая возмущённые вопли обозлённого следователя. — Такую накладку не предусмотришь».

Ещё одна «накладка, которую не предусмотришь» ждала майора сразу за дверью. По коридору шёл Сморчок и злобно косился по сторонам, выискивая, на ком бы сорвать своё плохое настроение. Разумеется, кандидатура майора Реброва показалась ему идеальной для такой цели.

— Майор Ребров! Что Вы тут делаете?!

— Мешает работать! — из кабинета высунулся не менее раздражённый следователь.

Того, что тот не поленится выбраться из кресла и дойти до двери, дабы высказать свои претензии, Макс явно не ожидал и на мгновенье замешкался с оправданиями.

— Как это понимать, майор Ребров? — прошипел Грибов.

— Эмм… Я хотел обсудить дальнейшую тактику расследования…

— Нечего тут обсуждать! — рявкнул следователь. — Мои указания Вы уже получили.

— Да, да, я понял, — закивал майор, уже прошло больше пяти минут, а он ещё не отзвонился Николаю. Впрочем, если он прямо сейчас не избавится от пристального внимания полковника, такой необходимости и не будет — всё накроется большим медным тазом, не успев начаться. Он бочком обошел возмущенное начальство. — В общем, я поехал работать. Надо ещё жильцов опросить, которых на момент смерти девушки дома не было.

Пока следователь хлопал глазами, пытаясь сообразить, о каких жильцах говорит нахальный оперативник, Макс выскочит на лестницу: «Придется с улицы звонить. Ещё понесёт куда-нибудь Сморчка. Объясняй потом, почему я не спешу к возможным свидетелям».

Майор проскочил через служебную проходную, краем глаза отметив, что в холле уже никого нет, и, отойдя от здания на десяток метров, набрал номер друга.

— Коля…

— Да. Я на месте, — перебил Николай. — Птичка прилетела. И не одна, а с прикормленной стаей.

— Понял, — майор нажал на отбой и, продолжая держать мобильный в руках, стал следить, как мелькают цифры на дисплее, отсчитывая секунды.

«Три минуты, — думал он. — Нет. Лучше пять. Пусть все адвокатское племя, или кого она там притащила, представится — рассядется…»

И тут кто-то цепко подхватил его под локоток:

— Максим! Какая встреча. А я тут прохожу случайно рядом, смотрю, стоит мой друг в полном одиночестве. И как тут не подойти, не поздороваться?

Майор едва сумел сдержать стон, узнав этот манерный голосок и удушливый запах сладких духов.

— Здравствуйте, Таисия Львовна. Я немного занят…

— Ждёте кого-нибудь? — не пожелала понимать намек бывшая балерина. — Так я с Вами постою, чтоб Вам не скучно было!

— Это конфиденциальная встреча…

— Я никому не расскажу, — широко улыбнулась женщина. — Вдруг Вам потом понадобится свидетель этой встречи. А тут я.

— Таисия Львовна, конфиденциальная встреча потому и называется конфиденциальной, что ей не нужны свидетели! — вздохнул майор, уже понимая, что избавиться от настойчивой поклонницы так просто не удастся.

— Да меня и не заметит никто, — не разочаровала оперативника Орлова.

Макс опустил глаза и чуть не взвыл: вместо запланированных пяти прошло уже целых десять минут. А шансы, что следователю кто-то позвонит, и особенность телефона вылезет наружу раньше времени, возрастали с каждой секундой. Но балерина, впившаяся в его локоть, как клещ-переросток, уходить явно не собиралась.

— Я должен позвонить, — буркнул Макс, ткнув пальцем заранее подготовленную иконку на экране смартфона.

— Пожалуйста, — пожала плечами Орлова и, наконец, отцепившись от его руки, сделала один шаг назад. Видимо, сочтя такую дистанцию достаточной, она остановилась и выжидательно уставилась на своего кумира. Сдержать рвущееся с языка ругательство Максу помогло только то, что из динамика донеслось недовольное «Что такое?!» следователя.

Лощёный адвокат, всем своим видом демонстрировавший престижность, вежливо открыл дверь кабинета, пропуская свою странную клиентку. Вьетнамка плавно и бесшумно шагнула вперед, не замешкавшись ни на секунду, будто привыкла, что любые двери распахиваются перед ней, повинуясь движению бровей. Четверо мужчин, сопровождавших девушку, прошли следом, сразу заполнив всё свободное пространство в маленьком кабинете.

— Здравствуйте, — поднялся из-за стола пожилой следователь. — Нго Тхи Фыонг, если не ошибаюсь?

— Да, — кивнул вместо девушки невысокий полный человечек с большой круглой плешью на макушке, отодвигая стул. Гостья села, глядя куда-то в стену, поверх плеча хозяина кабинета. — Это моя клиентка. Могу я узнать, зачем её пригласили сюда?

— Сперва, могу я узнать, кто все эти люди? — с лёгким раздражением отозвался пожилой майор, сделав ударение на местоимении.

— Представитель посольства — господин Хюинь Нгок Динь. Так как Вы потревожили гражданку дружественного России государства, без него обойтись мы не можем, — стал охотно представлять присутствующих толстяк. — Рядом господин Крылов. Он переводчик. Моя клиентка плохо говорит по-русски. Мой коллега — специалист по международному уголовному праву. И я, Ваш покорный слуга, простой российский адвокат Борисов. Думаю, обо мне Вы наслышаны.

Адвокат умолк, радушно улыбаясь и глядя на следователя прямо-таки с отеческой нежностью. А тот под этим взглядом добродушного удава почувствовал, вспотела спина. Он действительно был наслышан про скандального адвоката, не гнушавшегося никакими возможностями вытащить своих клиентов из цепких рук правосудия. В ход шло всё, от банальной взятки до угроз близким. Весёлого толстячка ненавидели в полиции едва не больше, чем его хозяина, авторитета Меньшова.

«Ну, Ребров, я тебе это припомню», — зло подумал майор юстиции.

— Так что послужило причиной… — начал было Борисов, но его прервал громкий сигнал телефона и раздавшийся почти сразу радостный мужской голос:

— Товарищ следователь! Я тут такое выяснил!

— Майор Ребров, — рявкнул следователь, лихорадочно пытаясь сообразить, как выключить чёртов аппарат. Перезвоните…

— Я не вовремя? Я быстро. Тут нашелся человечек, который камеру держал в окне своей квартиры! Точно на местопреступления выходит!

— Да перезвоните вы… — побагровел несчастный майор, нажимая на обширной панели телефона все кнопки подряд.

— Теперь мы маньяка точно прищучим! — захлёбывался, между тем, восторгами Макс, не слушая рёв собеседника. — Мне запись поздно вечером домой привезут, а с утра я сразу к Вам! Камера там навороченная, с инфракрасным прожектором! Как картинку, нам негодяя покажет!

— Да замолчите Вы, наконец! — заорал следователь.

— Ночью запись у меня дома полежит, я всё равно один живу, а утром…

На глаза взбешённому майору попался шнур злосчастного аппарата, и он с силой дернул его, вырывая из стены вместе с гнездом. Ненавистный голос Реброва, наконец, стих. Следователь перевёл дух, боковым зрением отмечая, как насмешливо улыбаются посетители. Все, кроме вьетнамки. Та сидела с непроницаемым, словно фарфоровая маска, лицом. «Впрочем, и не удивительно, — объяснил себе мужчина эту странность, поддернув китель. — Не понимает же ни шиша, кукла узкоглазая…»

— Итак, если Вы решили все технические проблемы, — Борисов позволил себе тихий смешок, — мы можем приступить к делу? У моей клиентки не так много времени.

— Да, — отозвался следователь, снова усаживаясь на место. — Возможно, гражданка Нго стала свидетельницей некоторых событий…

Переводчик тут же склонился к уху девушки и что-то быстро зашептал. Она односложно ответила каким-то мяукающим словом. Следователь скрипнул зубами, этот день обещал быть очень длинным.

На рабочее место майор Ребров в тот день больше не вернулся. Он съездил по нескольким адресам, но чисто для проформы. Как он и ожидал, ничего интересного ему там не сообщили. Потом Макс купил, наконец, сразу десяток лампочек и пачку пельменей. Даже добрался до Петроэлектросбыта и оплатил электричество.

Уже около семи майор решил, что достаточно поводил по городу возможных топтунов и убедил их в своей полной тупости и непредусмотрительности. Самое время было отправиться домой и заняться подготовкой ловушки для проклятой потрошительницы. В том, что она придёт, Макс не сомневался ни секунды, и собирался встретить её со всем радушием. «Посмотрим, что ты скажешь со своим ножичком, поганка, — с некоторым злорадством думал он, спускаясь в метро, — когда тебе в лоб ТТ упрётся».

Родная квартира, как всегда, встретила оперативника тишиной и неистребимым запахом пыли. Он прошёл на кухню и поставил на газ кастрюлю под пельмени. По его расчётам, вьетнамка должна была явиться не раньше двенадцати, поэтому, когда внезапно прозвучал короткий звонок в дверь, Макс подскочил, едва не уронив пельмени в кастрюлю вместе с пакетом: «Чёрт, уже, что ли?! Я же ни фига не подготовил!»

Вытащив из кобуры пистолет и сразу снимая его с предохранителя, он крадучись шагнул в коридор. Стрелять прямо через дверь убийца не станет. Во-первых, ей нужны материалы, во вторых, дверь-то из хорошей стали: чёрта с два ее прострелишь бесшумно.

— Кто стучится в дверь моя? — нарочито весело крикнул Макс, ожидая в ответ сказочку про протечку к соседям ниже или внезапную посылку.

Но вместо этого он услышал приглушённый голос Орловой:

— Максим! Это — я. Я тут мимо проходила, дай, думаю, зайду.

Майор сквозь зубы выругался, лихорадочно думая, что делать с незваной гостьей. Пускать её в квартиру, поджидая маньяка-убийцу, казалось безумием. Но, в тоже время, он не сомневался, что следят если не за квартирой, то за домом уж точно. А, ну, как Якудза решит, что Таська и есть тот самый свидетель с видеокамерой? Тогда за жизнь дуры-балерины майор не дал бы и ломаного гроша.

— Максим! — Орлова снова нажала на кнопку звонка.

Майор снова выругался и пошёл открывать. В квартире он хоть как-то сможет защитить назойливую поклонницу.

— Ой, как хорошо, что Вы дома! — защебетала гостья, ввинчиваясь в прихожую. — А я тут случайно мимо проходила, смотрю, у Вас свет горит. Думаю, время есть, загляну на огонёк.

«Живешь в Павловске, и случайно проходила мимо дома в Рыбацком? — мысленно проворчал майор. — За кого Вы меня принимаете, Таисия Львовна?!»

Едва закрыв дверь, Макс подхватил незваную гостью под локоть и буквально потащил по коридору в дальнюю комнату.

— Ох, какой Вы быстрый, Максим! — воскликнула бывшая балерина, сообразив, что внезапно оказалась ни где-нибудь, а в спальне хозяина.

— Это не то, о чём Вы подумали, — скрипнул зубами майор, с трудом на остатках врожденной вежливости удержавшись от мата. — Вы, Таисия Львовна, очень невовремя!

— Ну, я слышала, что Вам сегодня придется кого-то ждать в одиночестве, — разочарованно насупилась бывшая балерина. — И решила, что Вам будет скучно. А тут ещё и мимо проходила… Случайно…

— Случайно?! — не выдержал Макс. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки. Ещё не хватало, чтоб эта «артистичная натура» сейчас сыграла «обидку» на его недовольный тон. Тогда ему придётся уговаривать её остаться. Не отпускать же прямо в руки потенциальным убийцам. — Таисия Львовна, Вы вмешались в полицейскую операцию. И подвергаете ненужному риску свою жизнь! Сидите, пожалуйста, тут и, ради Бога, не высовывайтесь!

— В темноте? — капризно протянула Орлова.

— Да, именно в темноте! — огрызнулся майор, выходя. — Если не хотите обратить на себя внимания убийцы, которого я поджидаю!

— Тогда я лучше уйду, — бывшая балерина подскочила с дивана, где уже было разлеглась.

— Нет, уж. Сидите тут! Ещё не хватало, чтобы Вас схватили на улице, приняв за свидетеля. Знаете, что бывает с ненужными свидетелями? — не удержался от издёвки Макс, уж слишком достала его назойливая поклонница за последний год.

— Вы такой грубый, — плюхнулась на место гостья, разом растеряв весь игривый настрой. — Лучше бы я к Вам не приходила. Хам!

— А Вы кого ожидали здесь найти? — фыркнул Макс. — Принца на белом коне? Тогда я вынужден Вас разочаровать. Принцев уже разобрали, остались одни драконы! И не вздумайте свет включить.

«Хоть Таська от меня отстанет после этой истории», — проворчал он себе под нос, плотно прикрыв дверь в комнату.

Хотя надежда избавиться, наконец, от неуёмного внимания бывшей балерины обрадовала оперативника несказанно, была и ложка дёгтя в этой бочке мёда: гражданский в центре опасной операции, если, не дай Бог, что, будет вовек не отписаться. Но что-либо менять возможности уже не было. Поколебавшись с минуту, Макс прошёл к двери и заблокировал собачку английского замка. Теперь убийце достаточно было нажать на ручку, а дальше уж, как карта ляжет.

Майор потёр внезапно занывший затылок и взялся за пакет с лампочками. И тут в очередной раз раздался противный голос Орловой:

— Максим! Мне тут страшно одной! И, вообще, я в туалет хочу!

Скрипнув зубами, Макс поставил пакет обратно под вешалку и пошел в дальнюю комнату.

Дочитавшись до того, что в глазах роились буквы, куда бы он ни посмотрел, хоть в окно, хоть на пол, Николай разогнул затёкшую спину и медленно закрыл очередную папку. Три таких уже отправились сегодня на шкаф, куда оперативники запихивали весть тот бумажный хлам, который и выбросить, вроде бы, нельзя, но и в сейф не засунешь, ибо нет там ничего секретного.

Едва не обрушив себе на голову всю кипу, Николай затолкал толстую картонную папку к товарками и с сомнением взглянул на две оставшиеся. Здравый смысл подсказывал, что надо сунуть их туда же, не читая, и с чистой совестью забыть про старшего прапорщика отдельного радиотехнического полка. А склонность всё делать добросовестно напоминала, что как раз на последней страничке может оказаться искомая зацепка.

В конце концов, капитан выбрал компромисс: просмотреть содержимое, но завтра. Сегодня мозг уже не желал воспринимать информацию, поданную в печатном виде. Да, к тому же, чем ближе к вечеру, тем сильнее нервничал капитан. Ведь к семи его ждала Лидочка, и с ней вторая попытка встретиться с чертовой ведьмой.

Плюнув на безуспешные попытки сосредоточиться на строчках недельного плана, Николай поднялся. Ничего страшного не случится, если он в кои-то веки уйдёт с работы на полчаса раньше по своим личным делам.

Через сорок минут он уже звонил в обитую зелёным дерматином дверь Лидочкиной квартиры. Хозяйка открыла мгновенно, будто ждала в коридоре.

— Проходи, — девушка быстро клюнула его в щёку. — Её еще не было.

— Может, она и вовсе не явится, — хмыкнул капитан, слегка уязвлённый таким торопливым приветствием.

— Явится. Вот увидишь. Она ещё ни разу не допустила, чтоб артефакт рассыпался.

— Что ж это за артефакт такой, который рассыпается?

— Кровные, — ответила Лидочка и вытащила из-под тонкой блузки цепочку, на которой болтались три длинных обоюдоострых кристалла.

Николай нахмурился. Он вспомнил, что такое эти кровные артефакты, и как они делаются.

— Это она каждую неделю их обновляет, что ли?

— Ну, да, — пожала плечами девушка. — Совсем помешалась на этой безопасности. Тут тебе и телепортер, и блокатор, и абсолютка. А в сумке я по её милости всегда звезду правителя и белый шум таскаю. Тебе кофе?

— Как обычно, — улыбнулся оперативник, любуясь, как девушка ловко управляется с джезвой.

— И, главное, вредина мне не показывает, как она их мастерит, — продолжала рассказывать Ида, зажигая газ. — «Тебе это будет неинтересно», вот и весь сказ. А мне интересно. Кровные артефакты — это уровень Академии, в Школе нам о таких и не рассказывали. А Рикри даже посмотреть не даёт, не говоря уже о том, чтоб объяснить, какие плетения там используются. Вредничает…

«Психику твою бережёт, — подумал Николай. Перед глазами ярко встала картина из прошлого: две узкие ладони, пробитые насквозь таким вот кровным артефактом. — Смотри, ты, какая заботливая у нас магичка, оказывается. Жаль, что заботливость у неё как-то избирательно проявляется».

— А ты что такой задумчивый? — Лидочка поставила перед ним чашку с ароматным напитком. — Волнуешься?

— С чего бы? — хмыкнул капитан. — Знакомы уж…

Он слегка покривил душой, изобразив эту беззаботную усмешку. Николай волновался. Не за себя. Сам он всегда придерживался правила — никому не навязываться. Другую болевую точку внезапно обнаружил непробиваемый оперативник. Сейчас только он мог рассказать другу, где находится та, кого тот ищет уже год. Но он не знал, к чему может привести эта встреча. Что, если вместо того, чтобы вытащить Макса из болота на твёрдую почву, чёртова ведьма утопит его окончательно?

Капитан прекрасно помнил последнюю встречу с Агафьей. Казалось, она раскаялась, поняла, наконец, свою ошибку, хочет всё исправить… А вот теперь, вернувшись, не пришла. Николай терялся в догадках, что могло вновь переменить отношение орийки. Неужели, побывав дома, она вспомнила о своём высоком происхождении и, заодно, о презрении ко всем людям подряд?

Николай долго сидел на кухне с Лидочкой, болтая ни о чём и обо всём сразу. В какой-то момент девушка спохватилась, что уже половина первого.

— Тебе же завтра на работу, — погрустнела она. — Не выспишься.

— Не впервой, — улыбнулся Николай. — Я привык. Был как-то у нас с Максом случай на работе, так…

Громкий хлопок заставил его умолкнуть. Он вопросительно посмотрел на Лидочку.

— Пришла, — одними губами прошептала девушка, внезапно оробев.

— Вот и посмотрим, кто там пришёл, — нахмурившись, кивнул капитан и поднялся из-за стола.

В ванной взвыла вытяжка. А минуту спустя фанерная створка распахнулась, и магичка, на ходу вытирая лицо полотенцем, шагнула в коридор.

— Ну, здравствуй, — с легким намёком на сарказм протянул капитан, — Хотя желать покойнице здоровья, вроде, не принято?

— Мне можно, — невесело усмехнулась Рикри.

— Ты, я смотрю, не больно-то удивлена, что я опять здесь.

— А что удивляться? На самом деле, я бы удивилась, если бы тебя здесь не было. К тому же я, хоть ты мне, скорее всего, и не поверишь, соскучилась.

— Ты права. Не верю, — кивнул капитан. — Поговорим?

— Поговорим. Ты же для этого меня до полуночи поджидал? — вздохнула магичка и бросила выглядывающей из кухни подруге: — Кофе сделай, пожалуйста.

Ида отпрянула назад, как испуганная мышь.

Николай молча проследовал за орийкой в большую полутёмную комнату.

— Проходи, садись, — предложила хозяйка, оставшись стоять у большого письменного стола.

— Постою, — отказался Николай, прислонившись к косяку.

— Как скажешь, — пожала плечами магичка, присаживаясь на край столешницы. — Попробуем начать сначала? Здравствуй, Коля. Очень рада тебя видеть.

Но капитан не принял предложенную игру в добрых знакомых.

— Ты уже несколько месяцев в Питере, — прямо сказал он, глядя магичке в глаза. — Почему не пришла, если не ко мне, так к нему?

— А зачем? — снова пожала плечами Рикри. Она хотела сделать это равнодушно, но получилось безнадежно. Фальшь, сквозящую в ее маске, почувствовала даже сама орийка. Она устало сгорбилась, опершись ладонями на скрипнувший стол.

— Затем, что люди так делают. Возвращаясь, они говорят: «Привет, я вернулась».

— Так я и не человек. Опять забыл? — с сарказмом отозвалась магичка. — И не обязана вести себя, как люди.

— А как сволочь, обязана? Или как бездушная кукла? — рявкнул капитан, которому быстро надоела эта игра в слова.

— Возможно, — с угрозой ответила Рикри. — Но я — честная кукла. Я не говорю: «Привет, я вернулась», когда собираюсь снова уйти. Зачем морочить людям головы?

— Так, стоп, — Николай постарался взять себя в руки. Он достаточно знал орийку, чтобы понимать, что руганью от неё ничего не добиться. А ему во что бы то ни стало необходимо было понять, говорить ли Максу о её возвращении. — Извини, я погорячился. Объясни, пожалуйста, почему ты не пришла к нам, когда вернулась.

— Решила, что это ни к чему, — магичка тоже совладала с эмоциями и говорила почти спокойно. — У вас — своя жизнь, у меня — своя. Ни к чему им теперь пересекаться.

— А ничего, что ты уже вломилась в чью-то жизнь с грацией бешенного носорога, и теперь…

— Вот потому и не хочу повторять свои ошибки, — перебила Рикри. — Не вламываюсь больше… С грацией… Пусть люди живут своей жизнью. Я не буду вмешиваться. Не переживай. Ты же это хочешь услышать? Что я не буду мешать?

— Мешать? — опешил капитан.

Магичка закатила глаза к потолку, демонстрируя, как ее достала непонятливость собеседника.

— Тебе, что, на крови поклясться, чтоб ты мне поверил? Я не буду ни во что вмешиваться. Жизнь Макса — его выбор, и…

— Его выбор? — окончательно обозлился Николай. — Медленно сходить с ума — его выбор? Да он забыть тебя уже год не может, чёртова ты ведьма! А тебе плевать! Ходишь, насвистываешь. Хоть бы сказала, что ты жива! Я же тебя вот этими руками хоронил! А он так и не поверил, что ты погибла!

— Разумеется, не поверил, — огрызнулась Рикри, и в глазах ее полыхнуло пламя. — Я приходила… И он прогнал меня тогда. Он признался, что ему было бы лучше, если бы мы никогда не встретились!

— Это когда он был мертвецки пьян? Да он даже не помнит, о чём вы говорили! Он, как последний псих, ждет, когда ты вернёшься! Он боится рюмку выпить: а вдруг как раз тогда явится его счастье. А счастье плевать на него хотело с высокой башни, так?!

— Не смей на меня кричать! — повысила голос магичка. — Макс свой выбор сделал. И я его решение уважаю! Чего ты еще от меня хочешь?! Он нашёл себе подругу, женился, так пусть Создатели даруют новой семье свою…

— Кто женился? — Николай оторопел. Злость прошла сама собой, осталось только недоумение. — Макс?! Да кто тебе сказал такую глупость?

— Ты! Ты сам мне и сказал!

— Я?! Что за чушь? Когда я мог тебе это сказать, если впервые тебя увидел полчаса назад?!

— Конечно, ты. Любого другого я бы проверила. А с тобой мне достаточно было поговорить по телефону. Мне и в голову не пришло, что ты можешь солгать! А, главное, зачем?!

Орийка взмахнула руками, выбрасывая сразу сотни разноцветных искр. Они закружились вокруг неё в бешеном танце, скрывая искрящимся коконом хрупкую фигурку

И тут Николай вспомнил странный звонок из Ставрополя и тихий голос невидимой собеседницы: «Доброго дня. Могу я поговорить с майором Ребровым?… Понятно. Спасибо за информацию».

— Агафья! Подожди! — воскликнул он, но резкий хлопок, разорвавший воздух, заглушил его слова. Магички в комнате уже не был.

— Вот, чёрт! — в сердцах выругался капитан. — И где её теперь искать?!

— А где Ри? — в комнату проскользнула Ида. В руках она держала поднос с кофейными чашечками. — Что случилось?

— Накосячил я, Лидочка, — пробормотал Николай, лихорадочно соображая, куда могла податься обозлённая магичка. — Крепко накосячил… Скажи, у Рикри есть какое-нибудь убежище… Ну, куда она уходит, если её все достали?

— Не знаю, — покачала головой девушка. — Разве что, в тот дом в лесу. Там почти нет людей.

— Значит, и туда съездим, если так не найдём, — проворчал капитан. Ошибки надо было исправлять, а кому, как не ему разруливать спровоцированное им же самим недоразумение, стоившее Максу лишних седых волос.

Часам к двенадцати непрошеная гостья загоняла майора Реброва до тихого бешенства. Орлова не отпускала его дольше, чем на пять минут. Она то хотела пить, то есть, то ей было скучно, и она вдруг включала телевизор. Макс злился, нервничал, но выставить нахальную бабу за дверь, вызвав такси, он не мог. Наконец, соврав что-то насчет странного шороха на балконе, оперативник вырвался на кухню и, всласть выругавшись, достал первую за два часа сигарету.

Любой, кому хоть раз в жизни приходилось поджидать запаздывающий транспорт, знает небольшой трюк: закури, и автобус тотчас вынырнет из-за угла. Макс, большую часть сознательной жизни передвигавшийся на собственной машине, об этом фокусе никогда не слышал. Он закурил.

Резкая, настойчивая трель дверного звонка разорвала ночную тишину. Она прозвучала так же неожиданно и неуместно, как грохот выстрела в богадельне. Макс выдернул из кобуры пистолет, одновременно снимая его с предохранителя. «Таки пришла, — с мрачным удовлетворением подумал он. — Стерва узкоглазая».

Майор прижался спиной к косяку, скрываясь в бесформенной тени курток, и нашарил выключатель. Как только пальцы легли на холодный пластик, оперативник весело крикнул:

— А вот и наша пицца! Открыто! Заходи, брат, я только деньги достану!

Тихо щёлкнул рычажок под его пальцами, но свет не загорелся. «Я же поменял чёртову лампочку!» — ужаснулся Макс, повторив попытку. Но это ни к чему не привело. Входная дверь тихо скрипнула, и яркий свет с лестничной клетки обрисовал темную невысокую фигурку. Майор тут же забыл о загадочном поведении люстры. Играть надо было с теми картами, какие получил при сдаче.

Оперативник напрягся: если он обнаружит своё присутствие сейчас — убийца поймёт, что попала в ловушку, и рванёт назад. И не факт, что её удастся догнать. «Ну, же, иди сюда!» — мысленно уговаривал Макс.

Не рискуя ещё раз высовываться, он следил за гостьей только по тени в полосе желтого света на полу. Вдруг светлая дорожка стала сужаться, а секунду спустя мягко чавкнула закрывшаяся дверь.

Три тихих кошачьих шага, и тёмный силуэт девушки проплыл мимо вжавшегося в куртки оперативника. «Привидение, твою мать!» — подумал он, шагнув вперед, когда гостья, чуть помедлив, двинулась к дальней комнате. Там из-под двери пробивался слабый свет: глупая балерина таки включила торшер.

— Стой на месте и держи руки так, чтоб я их видел, — негромко проговорил майор.

— Тиам! — воскликнула вдруг ночная гостья, и резко развернувшись, бросилась к нему.

Выстрел громыхнул, когда она преодолела половину разделявшего их расстояния. Сработали рефлексы, которые вбивали в мужчину сначала служба в армии, а потом и в полиции. Если на тебя нападают — стреляй. Лучше потом отписываться в прокуратуре, чем жаловаться Господу Богу на том свете. Разумеется, ни о чем подобном майор в тот момент не подумал. Он просто чуть опустил ТТ и нажал на спусковой крючок. Простреленная нога подломилась, и незнакомка, глухо охнув, стала заваливаться в сторону, обрушив скрюченными пальцами какие-то пыльные вазочки с полки.

И в то же мгновенье произошло еще кое-что. От чего Макс чуть сам не рухнул на потёртый линолеум. Тёмный силуэт падающей девушки вдруг осыпали ярко-синие искры. Её тело окуталось призрачным голубоватым сиянием. И он узнал подсвеченное неземным мертвенным светом лицо. «За что?» — беззвучно шевельнулись идеально очерченные губы, которые он столько раз целовал в своих снах.

Макс пришёл в себя и рванулся вперёд, теряя равновесие. Он рухнул на колени рядом с ней, оглушённый резким грохотом, но обнял уже расползающийся серный дым. Девушки на полу не было. Ладонь бессильно скользнула по чему-то тёплому и липкому, и майор едва не упал.

Всё еще стоя на коленях, он растерянно посмотрел на свои руки, на ТТ, зажатый в пальцах, не понимая, зачем ему понадобилось оружие. Потом он перевёл взгляд выше, туда, откуда вдруг хлынул мягкий свет. На пороге комнаты стояла Орлова, в ужасе глядя на открывшуюся ей картину.

— Ты… Ты… — заикаясь, заговорила она, по стеночке обходя коленопреклонённого мужчину. — Бесы на тебя глаз положили! Вот почему ты один. Бесы! Я бесам мешать не буду. Я уже ухожу! Его забирайте! А меня не трогайте! Не надо!!!

Бывшая балерина, бочком приблизившись к входной двери, вдруг рывком распахнула ее, выскочила на лестничную клетку и сломя голову понеслась по лестнице. Створка хлопнула об косяк, снова отрезав майора от ярких лампочек снаружи квартиры.

Николай уже засыпал, когда резкий хлопок бритвой резанул по ушам. Оперативник подорвался с дивана в комнате Агафьи, где ему постелила Лидочка, и бросился на звук. Если Рикри вернулась, она должна была немедленно узнать правду! Откладывать даже на несколько минут капитан был не согласен.

Но то, что он увидел, ворвавшись в ванную, отшибло ему не только дар речи, но и способность связно мыслить.

Рикри сидела на белом кафеле пола, зажимая ладонью ногу чуть выше колена. Под её пальцами по светлой ткани хлопковых брюк медленно расползалось ярко-алое пятно.

— Что случилось?! — выдохнул Николай, кое-как совладав с непослушным языком.

— Создатели! Ри! Кто тебя так?! — одновременно с ним взвизгнула Лидочка. Девушку тоже подняло с постели неожиданное возвращение подруги.

— Я пришла немного не вовремя. Макс не ждал гостей, — хрипло засмеялась орийка, сбрасывая с ногтя тусклую искру. Пропитанная кровью штанина распалась на две половинки, будто по ней полоснули скальпелем.

— Что с Максом?! — похолодел капитан, мигом вспомнив все недомолвки друга за последние несколько дней. — Он жив?!

— Ничего я ему не сделала, — магичка не смотрела на капитана, одну за другой отправляя искры на рану, из которой толчками выплёскивалась алая кровь. Похоже, была повреждена крупная артерия. — А стоило бы.

— Да что там случилось?! — окончательно вышел из себя Николай. — Кто на тебя напал?! Что с Максом?!

— Макс! — рявкнула орийка, поднимая на капитана пылающие глаза. — Макс напал на меня!

— Как? — опешил капитан, моментально растеряв воинственный пыл.

— А вот так, — фыркнула магичка, снова склонившись над раной. — Друзья что-то в последнее время полюбили меня удивлять. Тот, кому я доверяла больше, чем себе, меня обманул. Тот, за кого я свою жизнь готова отдать — чуть не убил.

Магичка опять хрипло засмеялась, и на её коже заиграли мелкие огоньки.

— Это какое-то чудовищное недоразумение! — растеряно проговорил Николай. — Макс… Он не мог в тебя стрелять…

— А ты не мог меня обмануть!

Пылающие уголья, заменившие тёплые карие глаза орийки, вновь уставились на капитана. Он отшатнулся, почувствовав жар, исходящий от её тела.

— Коля, — испуганно потянула его за рукав Лидочка. — Не трогай её. Оставь…

Рикри поднялась на ноги.

— Меня! Законницу! Светлейшую! Продырявил паршивый человечек! Как зверя на охоте! — голос магички звучал гулко, будто доносился из какого-то подземелья. — И ты! Назвал это! Недоразумением?!

Язычки пламени на её коже слились в сплошной огненный покров. Чудовище, весьма отдаленно напоминающее человека, еще несколько минут назад бывшее миловидной, хоть и до крайности обозлённой, девушкой, двинулось вперёд.

— Ри! — взвизгнула Ида, — Не надо! Пожалуйста!

Орийка вздрогнула и остановилась. Пламя ослабло, а потом и вовсе пропало, словно его и не было.

— Да, ты права, — хрипло сказала она. — Я сама виновата. Не надо было доверять людям!

В мгновение ока окутавшись сонмищем ярко-синих искр, она с громким хлопком исчезла, оставив после себя лишь грязно коричневый вонючий туман.

Николай потряс головой и бросился обратно в комнату. Нокия лежала на столике, где он ее оставил, укладываясь спать. Пальцы дрожали так сильно, что он лишь с третьей попытки попал по нужной кнопке. Майор ответил мгновенно, будто держал мобильный в руках:

— Слушаю.

— Макс! Ты в порядке? — выдохнул капитан, вне себя от облегчения, что друг действительно жив.

— Извини, я жду звонка, — холодно отозвался тот и сбросил звонок.

— Что за чёрт? — пробормотал Николай и снова набрал его номер. На этот раз Макс даже не ответил, просто отклонив вызов.

Оперативник растерянно посмотрел на стоявшую рядом Лидочку:

— Не понимаю, что там происходит. Я поеду к нему.

— Я с тобой, — тут же подхватилась девушка.

— Не надо, милая, — качнул головой Николай, присев, чтобы завязать шнурки на ботинках.

— Он мой брат! — топнула ножкой Ида.

— А если Рикри вернётся? — Капитан не верил, что орийка явится обратно. Но и тащить невесту к Максу, не зная, что там случилось между ним и Агафьей, не зная, в каком тот состоянии, категорически не хотел. — Надо успокоить и её тоже. Меня она слушать не будет, значит, это под силу только тебе, милая.

— Да, хорошо, — опустила голову девушка. — Прости, я не подумала. Только ты мне сразу позвони, когда доедешь!

— Обязательно, — Николай быстро поцеловал ее в губы и выскочил на лестницу.

До Рыбацкого капитан доехал всего за двадцать восемь минут, наплевав на все ограничения скорости и большинство светофоров. Майор распахнул дверь почти мгновенно, но, увидев, кто пришёл, бессильно опустил плечи и, шаркая, как столетний старик, пошел на кухню. Он даже не поздоровался.

— Макс! — позвал его капитан.

Тот не ответил. Николай нашёл друга за столом перед переполненной пепельницей с мобильным в руках.

— Расскажи, что тут случилось? — попросил он.

— Я чуть не убил Агафью, — выдохнул Макс, когда капитан повторил свой вопрос раз пять. — Она пришла. А я её чуть не убил…

— Почему?

— Я ждал Якудзу, — через силу проговорил майор. — Я сделал всё, чтобы она сочла меня опасным и пришла убивать. А пришла Агафья. И я чуть не убил её. Уж лучше бы Якудза убила меня…

— Так какого чёрта ты стрелял, если пришла не Фыонг?!

— Темно было… Я её не узнал. Просто не узнал! — Макс вдруг расхохотался. — Лампочка! Проклятая лампочка! Орлова так меня загоняла, что, когда я полез менять лампочку, то вкрутил старую перегоревшую вместо новой! Я, идиот, перепутал лампочку и чуть не убил Агафью!

Сообразив, что у Макса сейчас окончательно снесёт крышу, Николай перегнулся через стол и с силой тряхнул друга за плечи. Да так, что у того только зубы клацнули. Зато нервный смех прекратился, как по волшебству.

— Всё? Или ещё оплеуху для верности? — майор мотнул головой, и Николай продолжил. — Рассказывай, что тут у вас случилось, и каким боком с этим связана Орлова. Будем думать, как проблему решить.

— Да как решить, — безнадёжно махнул рукой Макс. — она или вернётся, или…

— Рассказывай, говорю! — повысил голос капитан.

Макс не стал спорить. Тихим, бесцветным голосом он, не отрывая глаз от мобильного, рассказал, как спутал свою любимую с убийцей, и что из этого вышло.

— Если она не вернётся, и мне не жить. Зачем без неё? — закончил он свой рассказ.

— Ну, ка, прекрати панику! — возмутился Николай, напуганный этим мёртвым голосом и неподвижным взглядом. — Ничего страшного не произошло. Не убил же, на рефлексах пальнул. Агафья сама и в армии послужить успела, и в полиции. Она поймёт…

— Поймёт, если вернётся, чтоб выслушать мои объяснения, — с горечью улыбнулся Макс — А тут ещё Орлова болталась. Что Агафья об этом подумала?

— Разве она успела увидеть балерину? — недоверчиво переспросил капитан. — Я так понял, вы быстро пообщались.

— Не знаю я, — отмахнулся майор. — Ничего не знаю! Я не понял её! Тиам… А я выстрелил, вот такой тиам…

— Что значит «тиам»?

— Не знаю… — повторил майор и, уронив смартфон на стол, обхватил руками голову. — Это она так сказала.

Николай, оставив друга на кухне, вышел на балкон и позвонил Лидочке.

— Что там? — воскликнула девушка.

— Всё плохо, — проворчал капитан и в двух словах обрисовал невесте сложившуюся поганую ситуацию.

— Так это ничего страшного! — Ида с облегчением рассмеялась. — Дадим Ри успокоиться денёк. А потом, если она сама не придёт, я ей позвоню. И всё объясню. Ри хорошая, она всё поймёт.

— Ты думаешь? — недоверчиво протянул Николай. Он был куда худшего мнения о «понятливости» гордой орийки.

— Конечно! — уверенно отозвалась девушка. — Она простит. Да и магия Истинных поможет.

— Магия чего? — не понял капитан.

— Истинных, — снова засмеялась Лидочка. — Я, дурочка, только сегодня догадалась, что Макса и есть её истинная пара!

— Про пары ты мне потом расскажешь, — отмахнулся Николай, решив, что романтичная девушка придумала красивую сказку. — Лучше скажи, что значит «тиам»? Или это какая-то абракадабра?

— Это по-орийски, — тихо ответила Ида. — «Тиам» значит «любимый».

Услышав её ответ, Николай почувствовал, как в груди затеплился пока еще робкий огонёк надежды, что всё когда-нибудь наладится между этими двумя. «Посмотрим», — проворчал он себе под нос, возвращаясь на кухню.

Глава 35

Середина августа. Вторник

Капитан Корбов сидел за столом и тупо пялился в строчки еженедельного плана на мониторе. Точнее, в колонки, куда полагалось эти строчки вписать. Но писалось плохо. Никак не писалось. Он встал и открыл окно. В кабинет ворвался приглушённый городской шум. Где-то там гудели машины, кто-то кричал, выла далёкая сирена.

Николай прикурил сигарету и глянул на часы. Стрелки уже перебрались за отметку двенадцать, а майор Ребров на рабочем месте так и не появился. Хотелось верить, что Макс носится по возможным свидетелям, а предупредить просто забыл, но капитан догадывался, что это предположение очень далеко от истины. «Бухает? — подумал Николай, выдыхая за окно сизый табачный дым. — Или в очередной раз заснул под утро и банально проспал? Хотя, уж больно качественно проспал!»

Оперативник тряхнул головой и достал мобильный. Однако, позвонить ему не дали. Без стука распахнулась дверь, и вошёл полковник Грибов в сопровождении следователя. Предчувствуя неприятности, Николай подобрался.

— А где герой дня? — не здороваясь, проскрипел Сморчок.

— Вы о ком, товарищ полковник? — уточнил капитан, прекрасно, впрочем, понимая, кого имел в виду начальник.

— О коллеге Вашем, разумеется, — фыркнул тот. — Кого я ещё могу тут искать, раз Вы на месте? Где майор Ребров? На звонок по мобильному он не ответил. На рабочем месте — отсутствует. Как это понимать?

— И где видеозапись, о которой он так громогласно доложил вчера? — вмешался следователь.

— Материал оказался никуда не годным — камера смотрела чуть в сторону, и место преступления в кадр не попало, — чётко ответил капитан. Этот вопрос он предвидел и заранее подготовил ответ.

— А шуму-то поднял! — с явным сарказмом откликнулся пожилой майор. — Типично. Болтовни — много, толку — чуть. Кстати, и вьетнамка, которую мне пришлось вызвать в управление по его настоянию — чиста, как первый снег. Её алиби по всем эпизодам подтверждают по нескольку человек. Зато, благодаря Реброву, я вынужден тратить время на перепроверку и без того достоверных сведений!

— А Вас не удивляет, что у неё столько свидетелей? — не удержался от шпильки Николай, хотя и сам не особо-то верил в виновность гвоздёвской охранницы. — Я, например, не смогу доказать своё алиби и по четверти эпизодов. Потому что нормальные люди спят, когда этот мерзавец выходит на охоту!

Следователь побагровел, но ответить ничего не успел: в разговор вмешался Грибов:

— Это-то и есть плохо, — картинно вздохнул он, — что, когда маньяк выходит на охоту, офицеры полиции спят. А если бы они работали, убийца давно бы уже спал тогда, когда это делают нормальные люди. На нарах!

Последнее уточнение Грибов рявкнул прямо в лицо оперативнику. Майор юстиции подскочил и развернулся к двери. Глядишь, и его помянут под горячую руку, таких ситуаций он старался избегать. Николаю же из собственного кабинета уходить было некуда. Поэтому он, смирившись с предстоящей головомойкой, незаметно оперся о подоконник, спокойно глядя на полковника.

— Нам тоже иногда спать приходится.

— Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Судя по вашим успехам, — парировал Сморчок. — Я так и не услышал, где носит майора Реброва в рабочее время, и почему он не отвечает на звонки непосредственного начальника.

— Работает, — коротко ответил Николай. — Свидетели сами к нам в кабинет не приходят, их искать надо.

— А он, значит, ищет? — с неприкрытым сарказмом поинтересовался начальник.

— Ищет, — твёрдо кивнул капитан.

— А на звонки не отвечает, потому что беседует с потенциальными свидетелями и отвлекаться не хочет? — с издёвкой продолжил Сморчок.

— Наверное, — пожал плечами оперативник. — Может, не услышал, может, ответить не смог, мало ли.

— А может, бездыханный герой лежит у себя дома? — продолжал издеваться Грибов. — Может, мне стоит послать по его адресу наряд? Он же вчера важного свидетеля ждал, рисковал. Вдруг пострадал от негодяев?

«Он знает, что Макс дома, — внезапно понял Николай. — Откуда?!»

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — ответил он, внимательно контролируя свой тон, — Майор Ребров звонил, сообщил, что запись оказалась бесполезной, и он будет дальше работать по плану.

— Ну-ну, — недоверчиво покривился полковник. — По плану, значит… С интересом завтра ознакомлюсь с эти планом. Надеюсь, майор Ребров почтит планёрку своим присутствием и лично мне доложит об успехах расследования. А Якудзу вы правильно притянули, классически. Гвоздя прощупываете, молодцы. Продолжайте в том же духе.

Сморчок развернулся и вышел из кабинета. Капитан просто опешил от такого резкого перехода. Минуту назад начальник язвил и плевался во все стороны, а тут ни с того, ни с сего похвалил. «Как же тебе хочется, чтоб за Матросова получил Меньшов», — подумал Николай, невнимательно затянувшись давно погасшей сигаретой. Выругавшись, он сунул вонючий окурок в пепельницу и закрыл окно. Надо было написать-таки чёртов план, иначе выговор обеспечен обоим. А трагедии на личном фронте в качестве оправдания полковнику не предоставишь.

Николай для очистки совести всё-таки позвонил Максу, но, как он и предполагал, тот на вызов не ответил. Смутная тревога опять закралась куда-то на задворки сознания, но капитан не позволил себе пойти у неё на поводу. Если ещё и он посреди рабочего дня сдёрнет из конторы без какой бы то ни было уважительной причины, начальник вообще на дыбы встанет. А менять место службы оперативник пока не планировал.

Не только Макс наплевал сегодня на свои обязанности. Ида тоже не пошла на лекции. Продремав несколько часов на грани между реальностью и какими-то смутными кошмарами, она открыла глаза около семи и заснуть снова даже не пыталась. Несколько раз девушка бралась за мобильный и снова откладывала его в сторону: дёргать и без того злую после вчерашнего подругу спозаранку было неразумно. Ида и сейчас с содроганием вспоминала, в какой огненный кошмар превратилась всегда спокойная Ри, действительно разозлившись.

Лидочка понимала, почему магичка так резко отреагировала на произошедшее. Получить от любимого человека вместо поцелуя пулю… Тут любой бы взбеленился. А уж сильный магик… Аллэра ат Ветрана вообще могла убить Макса мгновенно за такое приветствие. Любой законник на её месте поступил бы именно так, даже не задумавшись, на одних рефлексах. Слава Создателям и Зову Истинных, Ри не хлестнула по обидчику чем-нибудь убойным. А что обозлилась и разоралась, так это пройдёт. Надо только объяснить ей, почему так получилось.

Ида в сотый раз с сомнением посмотрела на часы, а потом на телефон. Всего двенадцать… Казалось, что стрелки перестают двигаться, как только она отворачивается. Девушка проворчала себе под нос несколько слов из тех, что при посторонних не произносят, и всё-таки взялась за Самсунг. «Не прибьёт же меня Ри, в самом-то деле?! — подумала она, прикоснувшись к иконке на экране. — И Макса там с ума сходит, шутка ли, чуть истинную не пришиб. И Ри сама вряд ли в порядке…»

— Слушаю, — орийка отозвалась лишь пятнадцать гудков спустя.

— Ри, ты можешь говорить?

— Слушаю, — холодно повторила магичка.

— Когда ты сегодня дома будешь? — издалека начала Ида. Холодный тон подруги обескуражил девушку, но она была рада, что та хоть ответила.

— Не знаю. Скорее всего, вообще не буду.

— Ри, нам надо поговорить.

— Говори.

Ида словно увидела, как аллера ат Ветрана равнодушно пожимает плечами, снисходя до вопроса уличной побирушки. Девушка разозлилась.

— Не цеди слова, как великое одолжение! Сама же требовала забыть, что ты Светлейшая! Прикажешь вспомнить?

— Не кипятись, — голос магички не потеплел ни на йоту, но Ида готова была поклясться, что подруга улыбается.

— Ри, ты точно не сможешь появиться сегодня?

— Настырная. Правильно, так и надо, — на этот раз улыбка прозвучала гораздо более явственно. — Ты, кстати, почему не на лекциях?

— Рикри, не уходи от темы!

— Хорошо. Ты одна?

— Да.

— Сейчас буду. Но ненадолго.

— Мне хватит и недолго! — обрадовалась Ида и услышала, как явственно усмехнулась Рикри, прежде чем в ухо ударили короткие гудки.

Девушка бросилась на кухню. У Светлейшей слова никогда не расходились с делом, если она сказала «сейчас», это значило именно «сию минуту». Телепорт грохнул в ванной, когда Ида поставила джезву на газ.

— Привет, — Рикри вошла на кухню минуту спустя. Поддёрнув брюки, магичка села на табуретку и выжидательно посмотрела на девушку. — Что случилось? Или ты позвала меня, чтобы угостить своим замечательным кофе?

— Не делай вид, что ничего не произошло, — фыркнула Лидочка, привычный, чуть насмешливый тон подруги слегка её успокоил.

— А что произошло? — деланно удивилась магичка.

— А ты уже помирилась со своим Истинным? Тогда извини. Разумеется, ничего не произошло.

— Нет у меня никакого Истинного, — лицо орийки исказилась, но всего на долю секунды.

— Зачем ты так, Ри, — покачала головой Ида. — Макса ни в чём не виноват. Это чудовищное недоразумение. Сейчас я всё тебе расскажу.

— Не уверена, что я хочу это услышать, — нахмурилась магичка.

— Не ворчи, — девушка поставила на стол две чашечки и села напротив. — Вся эта ерунда получилась из-за того, что Макса перепутал лампочку.

— Лампочку? — заломила бровь орийка.

— Да. Именно лампочку, — кивнула Ида. — Он какую-то преступницу поджидал. А пришла ты. Ну, он и не узнал тебя в темноте. И случайно выстрелил.

— Оригинальное объяснение, — невольно улыбнулась Рикри.

— Какое есть. Он и так на нервах был, из-за… операции. Кажется, так называется. Да тут ещё женщина эта невовремя пришла.

— Какая женщина? — спокойно спросила Рикри, и Ида, отвернувшись к плите за джезвой, обманутая ровным тоном, прохлопала, как полыхнул огонь в карих глазах. А секунду спустя магичка опустила ресницы, скрыв нечеловеческий взгляд.

— Да бегает за ним там какая-то женщина. Не помню, как зовут. Меня с ней не знакомили, — легкомысленно отозвалась девушка и, наконец, посмотрев подруге в лицо, отшатнулась, едва не расплескав кофе. — Ри, ты что?!

— Ничего. Спасибо за кофе, но мне пора, — орийка поднялась.

— Ри, подожди! Это совсем не то, о чём ты думаешь! Между ними ничего нет! — вскочила девушка.

— Ты-то откуда знаешь? — уже стоя в дверях, коротко обернулась магичка. — Тебя же с ней не знакомили!

— Знаю, — Ида бросилась следом за подругой. — Ты не представляешь, что Макса пережил, пока тебя не было, он тебя…

— Извини, Ида. Мне, действительно, пора, — тем же ледяным тоном прервала Рикри, захлопнув дверь в ванную у девушки перед носом.

— Да выслушай же!

— Я выслушала. Хочешь, повторю каждое твоё слово? — невнятно из-за загудевшей вытяжки донеслось до расстроенной Иды.

— Ты слушала, чтобы услышать! А надо слушать, чтобы понять! — возмутилась девушка.

Но ответом ей стал громкий хлопок. Орийка ушла. Лидочка села на пол у закрытой двери и тихо заплакала.

Николай затолкал в сейф ещё тёплый после принтера план и задумался, что делать дальше. Майор по телефону так и не ответил, и капитан уже давно нервничал всерьёз. Но даже сейчас до конца рабочего дня оставалось сорок минут. Не хотелось ещё больше злить Грибова. Тем более, что все шишки всё равно посыплются на Макса, к которому полковник явно неровно дышит в последнее время. Кроме того, Николай поджидал звонок от Лидочки. Хотя он и не возлагал на её попытку пообщаться с Агафьей больших надежд, но принести Максу хоть какие-то новости, кроме плохих, пришлось бы кстати.

Решив, что лишние полчаса ничего не изменят, капитан уселся за стол и достал папку с доносами прапорщика Королёвой. «Хоть это скину, — проворчал он, развязывая тесёмки, — всё равно на что-то серьезное меня уже не хватит».

Один за другим капитан перелистывал аккуратно пронумерованные листы: «Вот кто бы нам документацию в идеальном порядке содержал».

«… приобрёл банку икры красной натуральной и ананас. Продукты объекту не по доходам…»

— Однако. Она ему и в пакет заглянуть сумела? — удивлённо присвистнул капитан, просматривая очередной отчёт. — Да, действительно. Только в мусорный.

«…это подтверждается наличием в бытовом мусоре ёмкости из под икры красной и верхушки ананаса…»

— Надо будет Максу показать, пусть посмеётся.

Неожиданная мыль о друге заставила Николая вновь посмотреть на часы. Читать оставалось ещё полчаса. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на следующей странице: «…Приверженностью к постоянному рабочему месту не отличается. Полгода назад сменив место работы в третий раз после окончания школы, снова собираетсяпереходить на другое. Рабочей гордостью не обременён, готов прислуживать расхитителям социалистической собственности и не только не скрывает этого, но даже гордится сложившейся ситуацией…»

— Блин, что за бред я читаю?! — буркнул капитан, разом пропустив две страницы.

Однако первая же строчка заставила его выругаться и вернуться к началу «бреда». Прапорщик упомянула, куда собирался переходить на работу повесившийся шофер. За два дня до самоубийства парень под большим секретом хвастался своей подруге, что будет возить олигархов в гольф-клубе «Свет».

Последнюю, не самую объёмную папку бдительной старушки капитан прочитал от корки до корки, да ещё и отметил некоторые места красным маркером. Уж очень созвучны они были с рассказом вдовы бывшего снайпера.

— Водитель грузовика неожиданно собрался переходить на высокооплачиваемую должность в гольф-клубе «Свет», а потом скоропостижно повесился. А до этого бывший снайпер отравился. Ага, — пробормотал капитан, постукивая пальцами по картонной папке. — Нет, брат, шалишь… Теперь я этот чёртов клуб консервным ножом вскрою, если понадобится. Ну, бабуля, молодчина. Медаль тебе на грудь размером с тарелку за такую папочку от благодарного опера.

Капитан сунул папку в сейф и поднялся. Рабочий день закончился ещё час назад, теперь он хотел выяснить, наконец, куда провалился Макс.

Майор никуда не провалился. Он, как и предполагал Николай, сидел дома. По дороге капитан успел созвониться с Лидочкой и знал, что порадовать друга ему нечем. Впрочем, тот и не ждал новостей. Точнее, ждал, но с совершенно с другой стороны.

Открыв дверь, Макс впустил Николая в квартиру, но тем его общение с гостем и ограничилось. Нет, он не был пьян, как опасался капитан, он вообще не прикоснулся к стоявшей уже год в холодильнике початой бутылке водки. Майор просто сидел за столом, не выпуская из виду мобильный, курил сигарету за сигаретой и молчал.

Полюбовавшись на эту картину минут десять, Николай не выдержал:

— Брат, а поехали со мной к Лидочке. Она такой кофе варит — закачаешься.

— Нет, спасибо, — буркнул майор, даже не подняв головы.

— Ну что тут сидеть без толку? — проворчал капитан. Он совершенно не понимал, как заставить друга встряхнуться.

— Я жду.

— Чего?! — разозлился Николай.

— Агафью.

— Макс, ты головой-то думай иногда! Она не… — Николай вовремя проглотил злое «не придёт» и продолжил уже спокойнее. — Она не сможет прийти так сразу. Успокоится, царапину эту залечит, и тогда уже… А ты болт на всё положил. На работу какого чёрта не вышел?!

— На работу? А если она придет, когда я буду на работе? — майор, наконец, поднял на друга покрасневшие воспалённые глаза. — И, скажи, ты всерьёз считаешь, что от меня сейчас будет хоть какая-то польза? Я должен дождаться Агафью. А на работе… Отпуск возьму. У меня за три года неиспользованный висит. И отгулов до чёрта.

— Для этого надо хотя бы рапорт написать!

— Напишу. Потом.

Плюнув на попытки добиться от Макса разумного поведения, Николай сходил в комнату и принёс несколько листов бумаги и шариковую ручку.

— На. Пиши рапорт на три отгула по семейным обстоятельствам. Отказать не смогут, у тебя сроду таких оказий не случалось. Сам пиши. Если Грибов мою руку в твоём рапорте узнает, он даже не тебя, он меня уволит к чертовой матери.

Кое-как под диктовку Макс написал несколько строчек и, размашисто подписавшись, снова уставился на телефон.

— Макс, тебе, что, правда, по барабану, уволит тебя Грибов или нет? — недовольно буркнул Николай, видя такое равнодушие.

— Мне на всё по барабану, Коля. Я хочу, чтобы она вернулась. Всё. Других желаний у меня нет.

Капитан мысленно выругался: «Приворожила… Присушила… Как там это называется? Чёртова ведьма…»

— Ты тут глупостей не наделай, — попросил он, наконец, поднимаясь. Сидеть и пялиться на пару с майором в пустоту Николай не хотел. Максу это ничем не поможет. Ему нужна была Агафья. Значит, Николай должен достать эту ведьму из-под земли, раз уж сам приложил руку к создавшемуся хаосу.

— Все глупости я уже сделал. Теперь буду сидеть и просто ждать.

Капитан с трудом сдержал очередное ругательство, рвущееся с языка.

Глава 36

Середина августа. Среда

— В кои-то веки я знал, куда за тобой послать, — хмыкнул Меньшов, увидев на пороге кабинета девушку-вьетнамку.

— Разве Вам когда-нибудь приходилось меня ждать слишком долго? — спокойно парировала она, проходя, по своему обыкновению, сразу к камину.

Огня там по случаю редкой для Питера жары сегодня не было, но девушку это не остановило. Она плавно опустилась на привычное место.

— Что нет, то нет, — вынужден был признать авторитет. — И всё равно мне было бы спокойнее знать, где ты находишься.

— Всегда Вы в любом случае этого знать не сможете, — едва заметно пожала плечами Фыонг. — Как только наше сотрудничество подойдёт к логическому завершению, я уеду.

— Жаль, — проворчал Меньшов. Он прекрасно знал, что рано или поздно странная помощница уйдёт, но предпочёл бы оттянуть этот момент как можно дальше. — Может, ещё подумаешь?

— Нет, — качнула головой девушка. — Здесь становится слишком неуютно.

— Это из-за того, что тебя вызвали в полицию?

— И это тоже, — не стала спорить она, но и большего не сказала, хотя Меньшов нарочно помолчал, наливая в бокал коньяк и долго любуясь игрой света в янтарной жидкости.

— Ну, решать тебе, — сказал он, наконец, понимая, что объяснений, как всегда, не дождётся. — Помнишь, ты просила узнать о том клубе, который упоминал мент?

— «Свет»? — вьетнамка обернулась. — Мне не понравилось совпадение «Свет» — «Светоч». Вы узнали что-нибудь новое?

— Да, — Меньшов кивнул, довольный, что смог хоть раз заставить её проявить интерес. — Сначала ничего удивительного ребята не нашли. Клуб и клуб. Таких сотни. В одних в покер играют, в других — в гольф. Разницы никакой. Только что прислуга зашуганная — на мзду не ведётся. Но нашелся и там свой Иудушка. Тридцатью сребрениками не обошлось, но оно того стоило.

Меньшов сделал эффектную паузу, наслаждаясь нетерпением, промелькнувшим на обычно бесстрастном лице.

— Этот клуб — секта. Три уровня доверия. Первый — для господ, третий для прислуги, в промежутке — обслуживающий персонал рангом повыше, либо выслужившийся перед хозяевами.

— Какая прелесть, — узкие глаза хищно блеснули. — Секта для богатых и знаменитых. И кто у них гуру, отец, пророк?

— Вот этого мой стукачок не сказал, — развёл руками Гвоздь. — Может, не знал, а может, испугался в последний момент, со стукачами такое бывает. Но я понадеялся, что ты сама это выяснишь.

— И Ваши недоброжелатели, разумеется, усердно молятся новому гуру посредством регулярной игры в гольф?

— Все поголовно.

— Думаю, ночку-другую Вы опять не будете знать, куда за мной послать, Ефим Филиппович, — она улыбнулась, но эта улыбка почему-то напомнила авторитету оскал хищного зверя. — Хочется мне прогуляться за город.

— В гольф поиграть? — ухмыльнулся Гвоздь.

— Возможно, и не только в гольф. Я вообще люблю игры, Вы не замечали? — со странной улыбкой отозвалась она, выходя.

Несмотря на то, что на работу Николай приехал не выспавшись и в преотвратном расположении духа, день начался довольно удачно: неожиданно за пять минут до начала отменили планёрку. Отдав рапорт Макса секретарю вместо полковника и избежав таким образом гарантированного скандала, капитан вернулся к себе. Решив воспользоваться отсутствием Грибова по полной, он позвонил следователю. Пришлось, правда, стиснув зубы, выслушать нудный монолог по поводу отвратительного поведения «безголового коллеги», но десять минут спустя пожилой майор пожелал ему удачи в нелёгком деле поиска свидетелей.

Нарочито спокойно, стукачей в отделе с приходом нового начальника развелось немеряно, Николай запер и опечатал кабинет, а затем той же деловой походкой вырулил из конторы. Через полчаса он уже сидел в машине у дома Лидочки и набирал её номер, только сейчас сообразив, что девушка может быть в институте.

— Привет, милая. Ты на лекциях, или как?

— Дома. Не могу про лекции думать… Я такого натворила… — чуть снова не расплакалась девушка.

— Ну, не плачь, — испугался Николай, — Разберёмся, исправим. Всё хорошо будет. Я поднимусь к тебе?

— Конечно, — всхлипнула Ида. — Ри всё равно нет. Она со вчерашнего дня не появляется…

На этот раз капитану пришлось самому поить девушку кофе. Точнее, отпаивать. Всхлипывая, она рассказала ему о разговоре с подругой. Вчера по телефону Николай не стал вдаваться в подробности, удовольствовавшись коротким «ничего не получилось».

— Вот что за демон меня в затылок толкнул, и я эту женщину помянула? — сокрушалась Лидочка, то и дело утирая покрасневшие глаза. — Ри нормально говорила, пока про неё не услышала, даже улыбалась. А я взяла и всё испортила!

— Это у нас с тобой семейное, — погладил ее по руке капитан. — У нас говорят, что муж и жена — одна сатана. Я ведь тоже хорош. Это же от меня Агафья узнала, что Макс якобы женат. Я, конечно, не знал, с кем тогда по телефону разговаривал. Но что это меняет? Мы с тобой ещё не муж и жена, но ошибки уже делаем одинаковые.

— Если бы она согласилась с ним поговорить… — покачала головой Лидочка. — Да хоть бы просто встретиться! Магия Истинных сделала бы всё остальное. Но она же теперь упрётся и с места не сдвинется. Древняя кровь, гордость… И я в этом виновата…

— А что за магия истинных? Ты уже второй раз ее упоминаешь. Какой-то орийский обычай? — спросил Николай, желая отвлечь невесту от очередного этапа самобичевания.

— Это не обычай. Это магия. Говорят, её дал магикам Создатель. Но Сюзерен не больно-то жаловал легенды Древних. За запрещённые манускрипты могли и казнить. Я всегда думала, что это сказка. Пока Рикри мне не показала… — Ида умолкла.

Капитан не стал торопить любимую. Пусть лучше что-то вспоминает, чем плачет.

— Истинные не могут друг без друга. Им плохо, больно и вообще. Ри говорила, что одну такую пару разлучили, и там всё очень печально закончилось…

— Ну, Рикри, похоже без Макса прекрасно может, — проворчал Николай, рассказ девушки звучал, как наивная сказка. — Вон, как брыкается!

— Да где там может, — махнула рукой Ида. — Она злая стала, нервная. Сам же видел, в какое чудище превратилась, — Лидочка поёжилась. — Разлучённые Истинные сходят с ума и умирают. Так сказала Ри. И мне кажется, что она уже не всегда себя контролировать может… Как Макса? Я ему звонила, но он как-то странно отвечал, как будто не хотел разговаривать.

— Плохо, Лидочка, — не стал скрывать Николай. — Он же еще упрямее нашей ведьмы. Сидит в телефон смотрит. «Я должен её ждать». Вот и всё, чего мне вчера удалось от него добиться.

— Что же делать? Они так совсем друг друга заморят… Если бы не моя ошибка!

— И моя, — капитан не хотел, чтобы девушка опять начала винить во всём себя. — Помнишь, муж и жена — одна…

— Муж и жена! — внезапно воскликнула Лида. — Коля! Ты придумал!

— Что я придумал? — оторопел Николай.

— Как их столкнуть! — захлопала в ладоши девушка.

— А подробнее можно? — осторожно попросил капитан.

— Ри хотела, чтобы мы с тобой призвали Узы Богов! — улыбнулась Ида. — Это орийский брачный ритуал. И провести его может только она!

— Я помню, — нетерпеливо перебил Николай. — Но почему ты думаешь, что она захочет сделать это теперь?

— Для Ри Дар — это святое. Она не откажется от обряда, даже если небо будет рушиться в Бездну. Она придёт. Да можем хоть сейчас проверить.

Девушка схватила мобильный и быстро набрала несколько слов СМСки. Минуту спустя смартфон ожил у неё в руках, разразившись какой-то весёлой песенкой.

— Видишь? — одними губами прошептала Лидочка и ответила на вызов. — Ри. Спасибо что перезвонила… Да, ну. Зачем мне этот Дар, сама знаешь, какой он у меня слабый… Ладно, хорошо. Не ругайся. Мы подождём до завтра… Да обещаю я, обещаю…

Нажав на отбой и убедившись, что связь действительно прервалась, Ида сияющими глазами посмотрела на любимого:

— Она придёт завтра вечером!

— Это замечательно, — Николай не спешил восторгаться. — Я так понял, ты хочешь и Макса завтра сюда притащить?

— Ага, — кивнула Лидочка. — Они поговорят, и всё образуется. Они же хорошие. И любят друг друга!

— Хорошие… — проворчал капитан. — И любят. Тоже верно. Но и упрямые же оба до жути! Как мы нашу ведьму тут удержим, если она вздумает в очередной раз сбежать?

— Силой её не удержишь, — кивнула девушка. — Ри и весь дом снесёт — даже не запыхается. Но долго её удерживать и не надо. Главное, чтоб она выслушала Максу. А там и Зов истинных поможет, и вообще… Они же любят друг друга. Она увидит, что он не лжёт, что он действительно её любит. Как можно не простить, когда прощенья просит любимый и любящий человек? Ри простит. А уж на несколько первых минут мы её задержать сумеем. Точнее, она сама себя задержит.

— Не понял, — коротко отозвался Николай. Он не был столь оптимистично настроен, как Ида. Магия Истинных не внушала ему доверия. Агафья уже не раз уходила, и никакая магия ей в этом не мешала.

Вместо ответа Ида вытащила из-под воротника цепочку с кровными кристаллами.

— Помнишь? Я тебе их уже показывала. Вот это, — она выбрала тонкий, голубоватый кристалл со множеством граней, в отличие от прочих, почти гладких. — Это — блокатор. Он на семь минут сделает невозможным плетение любого телепорта. Действия хватит… ну, на этот дом точно. Ри говорила, чтоб я сломала его, если мне придётся убегать, тогда преследователи не смогут тоже телепортироваться туда, где я буду. А Рикри, зная, где это, встретит их потом, когда действие артефакта прекратится. Я сломаю его завтра, и она просто не сможет уйти отсюда.

— А если она возьмёт, да и спалит Макса к чертям собачим?

— Рикри этого не сделает! — возмутилась Ида. — Она хорошая!

— И всё-таки? Что-то уж очень нервная в последнее время наша «хорошая», — не отступал Николай. Он прекрасно помнил пылающее чудовище, наступавшее на него два дня назад, и повторения этого спектакля на «бис» совсем не желал

— Я Максе абсолютку дам. Абсолютный кокон даже Светлейшей не сломать так просто. А себе оставлю Звезду правителя. Мало ли… Вдруг напрямую спросит о чём-нибудь, а правду сказать нельзя будет.

— И что это за звезда? — напоследок уточнил капитан, понимая, что другого выхода всё равно нет.

— Она врать позволяет, — скривилась Лидочка. — Ри велела с собой носить. Вдруг придется врать магикам.

— Да тут, кроме вас, и магиков-то нет, — фыркнул оперативник и осёкся, вспомнив о Крассе. Не от него ли так тщательно защищала подружку орийка?

— Я не магик! — возмутилась девушка. — Я — человек!

— Мой любимый человек, кстати, — улыбнулся Николай, поймав расхаживающую перед столом девушку и усадив ее к себе на колени.

— Только Макса ей врать не должен, — посерьёзнела Ида, после нескольких поцелуев. — Даже случайно. Она это сразу поймёт, и тогда я уже не знаю, как мы будем её успокаивать.

— Я с ним поговорю, — нахмурился Николай. — Расскажу ему всё, и пусть сам решает, как с ней разговаривать, и что говорить. В конце концов, это ведь его истинная, так?

— Так, — кивнула девушка и снова его поцеловала.

Глава 37

Середина августа. Четверг

Капитан Корбов нервно посмотрел на часы. В последнее время это вошло у него в привычку — то и дело поглядывать на циферблат. А ведь раньше он мог вообще забыть их где-нибудь на полочке в ванной и вспомнить об этом через неделю.

Рабочий день близился к завершению. И это только добавляло нервозности. Нет, рабочие вопросы капитан отработал по полной. Даже Сморчок, пожалуй, не нашёл бы, к чему придраться, хотя ощутимых результатов всё равно практически не было.

Как искать маньяка, Николай даже не представлял. Мерзавец раз за разом убивал и бесследно растворялся в лабиринте многомилионного города, не оставляя оперативникам ни малейшей зацепки. Капитан перебрал весь составленный еще Максом список прибывших в Питер по долгосрочным визам китайцев, японцев и прочих, как шутил майор, лиц узкоглазой национальности. Никого подходящего на роль убийцы там не было. Наклёвывался вариант, что психопат приезжает в город только ради очередной жертвы, а потом уматывает куда-нибудь в область. Но его Николай отмёл сразу. Слишком удачно маньяк выбирал место встречи со своими жертвами. С бухты-барахты так не получится. Грешным делом, капитан уже начал подозревать, что Макс ошибся в своих выводах. И фигурант вовсе не приезжий азиат.

С убийством Матросова дела обстояли не так плачевно. Но и тут имелись свои подводные камни. Все ниточки, какие удалось выцепить из общего клубка оперативникам, вели именно в гольф-клуб «Свет». А туда их не пускали ни под каким соусом. Даже сам Сморчок, требовавший результаты расследования чуть ли не в матерной форме, вставал на дыбы, стоило только заикнуться о поездке к любителям гольфа. Но Николай был уверен, что дожмёт трусливого следователя и начальника-чинопочитателя. Надо было только подсобрать побольше «стрелок» именно в этом направлении.

Капитан тряхнул головой и сделал то, что оттягивал весь день: позвонил Максу. Вопреки обыкновению, майор ответил. Но Николая это не обрадовало. Напротив, оперативник поймал себя на мысли, что лучше бы друг не отвечал, настолько мертво прозвучал его голос.

— Я сейчас приеду, — только и сказал капитан, кнопкой выключая компьютер, хотя до конца рабочего дня оставалось еще минут сорок.

Полчаса спустя Николай уже стоял у знакомой двери. На ручку была прицеплена записка: «Открыто».

— Совсем свихнулся, — проворчал капитан, комкая бумажку.

Майор нашелся на кухне. Складывалось впечатление, что он не уходил отсюда со вчерашнего дня. Та же поза, тот же мобильник на столе, и то же самое равнодушное ожидание. Только щетина на щеках отросла.

— Хорош! — буркнул Николай, окинув друга коротким взглядом. — Ты, вообще, окружающее пространство воспринимаешь? Пытаться с тобой разговаривать имеет смысл?

— Говори, — чуть заметно пожал плечами Макс.

— Нет. Лидочка права, эта чёртова магия таки существует. Иначе, с каких шишей мой друг за пару дней превратился в зомби?

— Я не зомби… — равнодушно отозвался майор, и только потом до него дошёл весь смысл сказанного гостем. — Откуда моя сестра знает о магии?

— Твоя сестра почти двадцать лет на этой фиговой Ории просидела, — фыркнул Николай, порадовавшись, что ему удалось, наконец, завладеть вниманием друга. — Ещё бы ей не знать о магии. Она и сама, оказывается, кое-что может…

— Подожди! Не так быстро… — попросил майор, помотав головой. — Я что-то плохо соображаю. Леночка же говорила, что в детском доме выросла.

— В детском, — кивнул капитан. — Только не в нашем.

Он рассказал Максу всё, что знал о том, как Ида-Лидочка вновь оказалась на Земле.

— Значит, Лена знает, где Агафья?! — подскочил майор, когда Николай закончил свой рассказ.

— Да сядь ты, — поморщился капитан. — Дослушай до конца, а потом беги сломя голову, куда глаза глядят. Если захочешь, конечно.

— Извини, ты прав, — Макс снова сел на место.

— В общем, дела, брат, у нас хреновые, — Николай провел ладонью по жесткому ёжику волос на затылке. — Из-за вашей неудачной, скажем так, встречи Агафья обозлилась не на шутку…

— Ещё бы… Я её чуть не убил, — нахмурился майор.

— Дай ты мне сказать, наконец! Она тебя не убила! Вот в чём соль. Лидочка мне немного про орийские порядки рассказала. Так вот, законников там у них натаскивают сначала убивать, а потом думать. И Лидочка считает, что, раз Агафья явилась без всяких магических защит и не превратила тебя после выстрела в горстку дурно пахнущей субстанции, значит, не всё ещё потеряно. Она мне, правда, ещё про всякие истинные пары говорила. Но там я не больно-то понял, что к чему. Короче, мы с Агафьей говорить пытались, но нас она слушать не стала. И Лидочка считает, что это должен сделать ты сам.

— Да я-то что? Против, что ли? — горько усмехнулся Макс. — Ещё бы знать, где её искать. Сестренка, я так понимаю, тоже не знает, иначе ты бы с этого начал…

— Где Агафью носит, Лидочка не знает, — кивнул Николай. — Но мы придумали, как заставить нашу ведьму прийти к нам самой.

Майор подался вперёд, ловя каждое слова друга. Теперь он не то, что перебивать, дышать не хотел лишний раз. Первый проблеск надежды в том мраке, который окружал мужчину последние дни, показался ему ярче полуденного солнца.

— План примерно такой, — продолжил Николай, убедившись, что его слушают со всем вниманием. — Агафья настаивала на каком-то орийском обряде. И мы с Лидочкой решили, что проведём его сегодня. Ведьма согласилась. Она придёт. А мы устроим ей небольшой сюрприз. Лидочка мне позвонит, когда Агафья явится, и сделает так, что телепортироваться она не сможет. Так у тебя появится возможность с ней поговорить. Но есть и неприятные новости. Во-первых, у тебя будет всего минут пять-семь, дальше ёе способность к мгновенному перемещению восстановится. Если она не захочет остаться, то заставить мы не сможем. Во- вторых, это ты и сам должен знать, враньё Агафья чует за версту, так что врать ей нельзя ни в коем случае…

— И не собирался, — почти беззвучно фыркнул майор.

— Ну, и славно. И третье. У Агафьи что-то не в порядке с самоконтролем в последнее время. Мне, понятное дело, сравнивать не с чем, но когда она вернулась от те… Кхм… В общем, когда я её в последний раз видел, она превратилась в довольно неприятное огненное чучело. Обнимешь такое, и ожоги четверной степени гарантированы.

— С огнём Агафья всегда дружила, — внезапно улыбнулся Макс.

— Я бы не был столь легкомысленным. Можешь поверить очевидцу — зрелище не из тех, что хочется увидеть ещё разок. Если Агафья опять взбесится, это может быть опасным. Поэтому, вот, — Николай положил на стол зеленоватый обоюдоострый кристалл. — Сломаешь, если запахнет жареным ментом.

— Это то, о чём я думаю? — спросил Макс, не прикасаясь к подарку.

— Да. Его сделала Агафья для Лидочки. Там какая-то защитная магия, которая не по зубам даже нашей колдунье.

— Он мне не нужен, — покачал головой майор.

— Думаешь, она ничего тебе не сделает?

— Ничего я не думаю. Просто эта штука мне не нужна. Тем более, я знаю, как она сделана, — мужчину передёрнуло, он словно вновь воочию увидел ладони и острый кончик кристалла, покрытый кровью.

— Зря. Она может быть неприятной. А если ударит по тебе своей магией?

— Пусть делает, что хочет, — грустно улыбнулся Макс. — Поверь, хуже, чем сейчас, она не сделает. А что Агафья вам-то сказала?

— О чём? — нахмурился Николай. Он ждал этот вопрос и надеялся, что он не прозвучит.

— Когда вы с ней пытались поговорить?

— Ничего хорошего, — буркнул капитан. — Что-то там про пролитую кровь, предательство и всё такое.

— Понятно, — опустил голову Макс. — И про Орлову она тоже знает…

— Знает, — не стал вдаваться в подробности Николай. Кривоватая гримаса, промелькнувшая при этих словах на лице друга, заставила его снова заговорить преувеличенно бодрым тоном, — Брат, ты, вообще, ехать-то собираешься? Или сразу ставим крест на этой попытке?

— Ещё чего? Конечно, едем, — Макс поднялся.

— А что тогда сидишь, размышляешь?

— Да так. Разговор планирую, — майор через силу заставил себя улыбнуться и провел ладонью по колючему подбородку. — Побриться я хоть успею? А то на бомжа похож.

— А я всё думал, вспомнишь ты об этом, или как. Всё-таки это моя свадьба, хоть и магическая.

— Подарок с меня, — бросил через плечо Макс, выходя в коридор.

— Обойдусь без подарков, — хмыкнул Николай, довольный, что сумел расшевелить друга и дать ему хоть какую-то надежду. Кристалл с защитной магией он сунул в карман: может, позже всё-таки удастся уговорить майора немного подстраховаться.

Николай был слишком оптимистичен. Никакой надежды Макс не испытывал, скорее, наоборот. Агафья не хотела его видеть, раз, чтобы просто встретиться с ней, потребовались такие ухищрения. Не простит гордая орийка ни выстрел, ни женщину в его спальне, ни то, что он не сумел узнать её в темноте. И плевать ей, что всё это чудовищное стечение обстоятельств, что он-то не маг, и видеть в темноте не обучен… Он не надеялся в чём-то убедить магичку. Но увидеть её еще раз, высказать всё, что чувствует, от этого Макс отказаться не мог. Увидеть. Сказать. А там будь, что будет…

Ида сидела на диване в комнате подруги. Стрелки медленно подползали к одиннадцати. Еще полчаса назад Рикри позвонила ей и подтвердила, что к двенадцати появится. Даже посмеивалась, как будто ничего плохого в её жизни не произошло, как будто ей плевать на всех… Девушка тряхнула головой, отгоняя такие мысли. «Рикри просто хорошо держит себя в руках, только и всего, — пробормотала она. — Она не может быть такой бессердечной. Всё будет хорошо».

Пока для такого оптимистичного заявления имелись все предпосылки. По телефону орийка сказала, что подготовилась. А подготовка, это знала даже Ида — плетение не сложное, но натягивает на магика совершенно особую силу, и не сбросить призванную энергию в Узы Рикри просто не сможет. Значит, она придёт. Но почему же так щемит сердце недобрыми предчувствиями? Этого девушка не знала.

Громкий хлопок прокатился по квартире, как удар грома. Лидочка тихо хрустнула в кармане Звездой правителя — в ближайшее время уличить её во лжи не сможет даже Светлейшая.

— Одна? — спросила Рикри, заглянув в комнату. — А Николай где?

— Звонил, сказал, что скоро будет, — коротко отозвалась Ида, не глядя на подругу.

— Не дуйся, — попеняла магичка. — Потом ещё спасибо мне скажешь за обряд.

— Если ты действительно хочешь сделать мне приятное, поговори с Максой, — хмуро отмахнулась девушка.

— Ида, милая моя… — начала, было, орийка, положив руку ей на плечо.

— Тебе трудно? Корона с тебя свалится? — не выдержала Ида. Стряхнув пальцы подруги, она обернулась, — Хоть раз в жизни присмотрись, что чувствуют другие! Хотя бы один раз сделай то, о чём тебя просят, а не то, что подсказывает тебе твоё самомнение!

Рикри молча отошла.

— Какая же ты…

Ида развернулась и бросилась вон из комнаты. Магичка скрипнула зубами, но следом не пошла: утешать плачущих девиц она не желала.

Если бы Рикри поступила иначе, то была бы очень удивлена увиденным. Ида и не думала плакать. Захлопнув за собой дверь, она остановилась посреди комнаты и прислушалась. Как и предсказывал Николай, когда они обсуждали этот план, магичка осталась у себя. «Какая же ты… — повторила про себя девушка и, подойдя к окну, откинула занавеску. Капитан, стоявший внизу, заметил этот знак и махнул ей рукой. Вскоре в прихожей щелкнул ключ. — Семь минут, Макса. У тебя всего семь минут».

Ида глубоко вздохнула и сломала искристый кристалл-блокатор.

Рикри стояла у шкафа и искала футболку. Для предстоящего обряда ей были необходимы свободные руки, и широкие рукава ее обычных блуз явно не годились. Она потянулась к верхней полке, и тут её словно прошило током от макушки до пяток. «Обманули», — с какой-то обречённостью и нарастающей, как лавина, злостью подумала магичка, сразу догадавшись, чьё появление вызвало такие ощущения.

Орийка медленно обернулась. В ней словно боролись две сущности. Одна рвалась навстречу стоящему в дверях мужчине. Другая — заставляя полыхать огнём глаза, напоминала, что этот вот человечишка всего несколько дней назад пролил её кровь. Древнюю орийскую кровь!

Она взмахнула руками, вызвав фейерверк разноцветных искр, но они, бессильно затухая, падали на пол. «Мой артефакт! Эта маленькая паршивка использовала его против меня же!» — бешенство захлестнуло остатки разума орийки, по рукам побежали огненные сполохи. Но Макс давно уже не удивлялся таким спецэффектам.

— Хочешь опять уйти? — спокойно, хотя один Бог знает, чего ему стоило это спокойствие, спросил майор.

Он не входил в комнату, так и остался стоять в дверном проёме, опираясь плечом о косяк.

— Попытаешься меня задержать? — с угрозой прошипела магичка.

— Разве я смогу? — покачал головой мужчина. — Нет, даже и пытаться не буду. Зачем, раз я тебе не нужен. Выполни мою просьбу, а потом иди, куда хочешь.

— Ты пролил мою кровь и смеешь о чём-то просить? Уйди с дороги! — пригнулась, будто перед прыжком, орийка. Её голос звучал невнятно, как приглушённое рычание, а огненные сполохи на руках слились в сплошную пелену пламени.

— Это не займёт у тебя много времени, — качнул головой майор.

— Что тебе нужно? — рыкнула она.

— Убей меня, — буднично, словно он просил передать солонку за столом, сказал Макс.

И это прозвучало настолько неожиданно, что бушующее пламя, заменявшее в этот миг магичке и кожу, и душу, схлынуло, как откатившаяся обратно в море волна.

— Что?

— Убей меня, — повторил он, не трогаясь с места. — Потому, что жить так я больше не могу.

Она молчала.

— Я искал тебя целый год! — повысил голос Макс. — Ты мерещилась мне на улице, среди прохожих! Снилась по ночам! И каждое! Ты слышишь?! Каждое утро я просыпался в холодном поту, потому что ты и во сне уходила от меня в последнюю секунду. Я разговаривал с твоей проклятой картинкой!

Он швырнул ей по ноги осколок гранита, который однажды получил от неё, и шагнул вперёд.

— Я медленно сходил с ума. А единственная причина, почему я не пустил себе пулю в лоб — я верил, что нужен тебе! — майор подошел к орийке почти вплотную. — А ты давно вернулась! Но ко мне не пошла. Почему?! Что я тебе такого сделал?! Молчишь?!

Его руки приподнялись, будто он хотел схватить магичку за плечи, и тут же бессильно упали обратно. Не отрываясь, Макс смотрел ей в глаза.

— Я не знаю, какие у тебя были причины. Но я ждал тебя! Я тебя искал! А ты… Просто не пришла…

— Мне сказали, что ты женат… — хрипло выдохнула Рикри, дрожа всем телом, словно в лихорадке.

— Женат? — майор нервно расхохотался.

Ледяная волна прокатилась по её спине, а стены комнаты угрожающе зашатались.

— Не надо ничего объяснять. Ты решила, что я тебе не нужен. Твоё право! Но прояви хоть сейчас, если не любовь, то хотя бы милосердие! Не мучай! Убей сразу! Ну!

Последние слова он буквально выкрикнул, ожидая в ответ огонь, удар, что угодно, лишь бы эта пытка, наконец, закончилась. А Рикри вдруг покачнулась и, закатив глаза, стала оседать на пол. Макс подхватил безвольное тело в последнюю секунду.

— Агафья! — воскликнул он, кожей чувствуя, как колотится сердце в её груди.

Магичка дернулась, будто запоздало пытаясь удержать равновесие, судорожно вцепилась в мягкую ткань его рубашки и широко распахнула глаза.

— Ты, правда, искал меня? — беспомощно спросила она.

Николай раздражённо расхаживал по комнате. Там, за стенкой, откуда ещё несколько минут назад доносились невнятные выкрики, внезапно воцарилась тишина. И она пугала оперативника куда сильнее громкой ссоры. Выругавшись сквозь зубы, он взялся за ручку двери.

— Коля, не надо, — остановила его Лидочка. Непривычно бледная, она неподвижно сидела на диване и только взглядом следила за мечущимся женихом. — Не ходи к ним. Пусть сами разберутся.

— Какое там, разберутся, — буркнул Николай, но от двери всё-таки отошел. — Может, она его уже спалила к чертям собачьим, а я тут выжидаю.

— Это вряд ли, — качнула головой Ида. — Ри хорошая, она ничего Максе не сделает, она же любит его.

— Ну, конечно, — фыркнул капитан. — Какого лешего она тогда бегала от него, как черт от ладана, столько времени?

— А кто в этом виноват? — Лидочка цепко схватила любимого за рукав и заставила сесть рядом. — Не мы ли с тобой?

— Ну, — Николай, смутившись, почесал затылок.

— Если бы Ри что-то сделала, мы бы уже об этом узнали, — девушка легонько погладила его по руке. — Я видела, как убивают законники. Это… Шумно.

— Где это ты такого насмотрелась? — спросил Николай только ради того, чтобы не молчать. Тишина заставляла нервничать всё сильнее.

— В общинном доме, — остановившийся взгляд девушки наполнился застарелым ужасом. — Однажды теневики-законники пришли среди ночи. Они искали какого-то отступника. Обошли все комнаты, согнали всех в холл. Это страшно. Стоишь босиком на каменном полу. Ноги мёрзнут, а ты даже переступить не можешь… И один парень с пятой стены раскричался, что ему завтра на работу выходить, и помянул нехорошим словом цепных собак Сюзерена. А законник… Он просто шевельнул пальцем. Одним. Грохнуло так, что с потолка крошево посыпалась. И того парня просто не стало. Только палёным пахнуло, и грязное пятно на каменной кладке осталось.

— Однако, — рассказ настолько удивил капитана, что даже беспокойство за друга слегка отпустило. — А Рикри говорила, что у вас там прям образец законности и порядка, а не страна.

— Она с другой стороны смотрела, — пожала плечами Лидочка, прижавшись к любимому, словно ища у него защиты от воспоминаний. — Законники… Они тоже редко своей смертью умирают. Отступники, древние артефакты, походы в Пустынь… Им есть, где найти свою смерть. Просто они разные есть. Ри меня спасла. А тот… Нет. Не хочу вспоминать!

Николай задумался. Агафья в своё время прославляла правление Сюзерена, как рай воплощённый. Но и не верить Лидочке у капитана не было никаких причин, да она и сама открыто радовалась, что сбежала с Ории. Кстати, именно сбежала, а не просто ушла. Он вспомнил, как Лидочка упомянула сдвинутость магички на безопасности. А ведь Агафья — сама законница. По крайней мере, была ею. Уж не от своих ли бывших коллег она так тщательно оберегает девушку? Капитан открыл, было, рот, чтоб спросить об этом Лидочку, но распахнувшаяся дверь не дала ему заговорить.

— Я, что, невнятно высказалась? — ворчливо проговорила Рикри. — Для призыва Уз руки должны быть свободны. У тебя, друг мой влюблённый, рубашки с коротким рукавом не нашлось среди лета?

Николай дернулся, лихорадочно соображая, куда чёртова ведьма дела майора, но Макс уже и сам показался в дверном проёме. Он обнял девушку со спины и легонько подул ей на макушку:

— Не ворчи, милая. На свадьбе ворчать не положено.

— Да, ладно. Это я так, для проформы, — она с улыбкой накрыла его ладони руками, слегка пожав. — Чтоб не расслаблялся, женишок.

— Вы помирились! — взвизгнула Лидочка и, вихрем проскочив мимо застывшего столбом капитана, повисла на парочке с радостным смехом.

— Да мы и не ссорились, — усмехнулся Макс. — Так, лёгкое недопонимание, только и всего.

Но вопреки легкомысленным словам, он буквально светился от счастья, ничем не напоминая ту мрачную тень, которая пугала Николай весь последний год.

— Вот и постарайтесь, чтоб таких недопониманий больше не было, — ухмыльнулся капитан, хлопнув друга по плечу.

— Ты посмотри на него, — фыркнула Рикри. Не пряча счастливой улыбки, она чувствительно ткнула кулачком Николаю в поддых. — Он ещё нас учить будет, вредитель…

Николай хекнул: силой магичку, несмотря на внешне хрупкое телосложение, орийские боги не обидели, и дыхание она ему сбила профессионально.

— Кстати, — всё ещё смеясь, спросил Макс. — А с чего ты взяла-то, что я женился? Представляешь, Коль, Агафье какая-то сволочь наплела, что я женат!

На мгновенье в комнате повисла пауза.

— Да какая теперь разница? — спокойно ответила орийка несколько секунд спустя. — Мы же разобрались, что это глупость.

— И то верно, — улыбнулся Макс. — Главное — ты рядом.

Он наклонился и с наслаждением вдохнул запах меда, исходящий от её волос. Зачем что-то выяснять, когда она тут, с ним…

— Так, господа офицеры. Что-то мы отвлеклись от главной причины нашей встречи, — Рикри попыталась навесить на лицо строгое выражение, но потерпела фиаско: улыбка не желала покидать завоёванное пространство. — Товарищ капитан, Вы, что, раздумали жениться?

— Не дождёшься, ведьмочка, — отозвался Николай.

— Тогда Вам придётся смутить высоких гостей обнажённым торсом, — хихикнула магичка. — Я уже не в первый раз повторяю, что мне нужны свободные руки. И Ваши тоже!

Сама она сменила блузу на футболку с коротким рукавом и теперь демонстративно поглядывала на рубашку капитана.

— Не проблема, — он быстро избавился от лишней одежды. — Официоз, вроде, не предусматривался. Что теперь, командир?

— А теперь… — Рикри чуть повернула голову к стоявшему за её спиной мужчине. — Макс, отпусти меня, пожалуйста. Это всего на несколько минут.

— Я тебя и на несколько секунд отпускать не хочу, — пробурчал майор, но всё-таки отошёл в сторону.

— Коля, правую руку вытяни вперёд, — попросила магичка, и вокруг её пальцев закрутились золотистые вихри.

Ида без дополнительных просьб встала рядом с любимым и вложила тонкие пальцы в его горячую ладонь. «Крови не боишься?» — чуть насмешливо шепнула она. «С такой-то работой? Ещё как боюсь!» — отшутился капитан, хотя его немного потряхивало от неожиданно накатившего волнения. Казалось, воздух наэлектризовался от невнятного бормотания магички.

Внезапно она повысила голос. Рубленый орийский говор громыхнул, будто они стояли под сводами храма или подземелья, а не в обычной комнате.

— Она спрашивает, хотим ли мы быть вместе, — перевела Ида оторопевшему жениху и громко ответила по-русски, — Да!

— Да, — повторил Николай, мысленно помянув чёртову ведьму, которая не удосужилась рассказать о церемонии заранее.

И снова загрохотали орийские слова в питерской квартире.

— Да, — отозвалась на них девушка.

— Да, — повторил за ней капитан.

— Гард реддак! — выдохнула орийка, услышав их ответ.

И тут маленькие золотистые вихри, которые окружали Рикри уже со всех сторон, вдруг слились в один. Искристая лента, будто сотканная из солнечных лучей, вырвалась из этого торнадо и обвила сомкнутые руки пары.

— Гард ограк! — снова рокотнул потусторонний голос магички.

Из золотого вихря рванулась чёрная лента и легла поверх первой, переплетаясь с ней. Николай почувствовал, как сдавило запястье, и понял, что не смог бы отвести руку, даже если бы захотел. Странные полосы будто зафиксировали её в этой точке пространства.

— Дарро гра орра варрак!

Последние слова магички зазвучали одновременно со всех сторон. Эхо, противоречащее всем законам физики, подхватило их, заметалось под потолком, повторяя на разные голоса: «Дарро гра орра варрак! Дарро гра орра варрак!» Капитан почувствовал, как закружилась голова, и даже не успел понять, откуда взялась третья, ярко-алая лента. Она змеёй скользнула между их руками и вдруг развернулась на ребро, вспарывая вены. Николай приглушённо охнул от неожиданности, когда первая, тяжёлая капля смешанной крови, его и Лидочки, ударила в пол. Переплетение колдовских пут вспыхнуло и тут же погасло, осев на запястьях узкой полоской татуировки. Лишившись волшебной опоры, Ида покачнулась, и Николай поддержал ее под локоть.

— Всё, что ли? — спросил он, видя, как магичка устало опирается о стол за своей спиной.

— Всё, — усмехнулась она. — А ты хор херувимов ожидал?

Николай поскрёб ногтем неожиданно обретённое украшение. О перерезанных буквально минуту назад венах ничего не напоминало. Разрез исчез бесследно, даже шрама не осталось.

— Татушка оригинальная. Лидочка, тебе нравится?

— Повежливее, — хихикнула девушка, скосив глаза на такой же орнамент на собственном запястье. — Это браслет Уз. Теперь, если ты вздумаешь меня бросить — тебя накажут Создатели.

— Тебя, я так понимаю, тоже, — усмехнулся Николай, и вдруг притянул её к себе и поцеловал. — Никогда тебя не брошу. И не отпущу.

— Так! Идеальная пара! — прервала нежности Рикри, стряхивая с пальцев несколько искорок. На столе за её спиной возникли тёмная пузатая бутылка, несколько бокалов и ваза с фруктами. — Предлагаю отпраздновать это знаменательное событие. Вы, конечно, можете пировать и до утра, но у меня всего сорок минут осталось.

— Ты опять уходишь? — Максу не удалось скрыть разочарование в голосе. Его самообладания хватило только на то, чтобы шепнуть этот вопрос ей на ухо, а не огласить всем присутствующим.

— Не хочу. Но должна, — так же тихо отозвалась она, очередной искоркой заставив пробку выскочить из бутылки. Рубиновый фонтан ударил из горлышка, но ни одной капли не упало на стол. Струя разделилась, наполняя бокалы.

— Фокусница, — фыркнул Николай, ловя за тонкую ножку плывущий к нему по воздуху бокал.

— Ты вернёшься? — спросил Макс, отставив вино в сторону.

— Конечно, — улыбнулась магичка, пригубив напиток. — Куда же я от тебя теперь денусь?

— Ну, в твоих способностях «деться» я уже убедился, — невесело усмехнулся майор. — Потому и спрашиваю. Прости. Мне просто страшно тебя отпускать. Я боюсь, что сейчас опять проснусь у себя дома. Один.

Рикри помолчала, глядя, как дурачатся Ида с Николаем, едва не расплёскивая вино. Капитан пытался научить девушку пить на брудершафт.

— Макс, — сказала она, наконец. — Я никуда больше не денусь, если это будет зависеть от меня.

— А от кого ещё это может зависеть? — проворчал он.

— Все мы под дланью Создателя, — уклончиво отозвалась Рикри. — Сейчас я хочу расплатиться с долгами и забыть то, что прошло. Я хочу быть с тобой. Всегда. Как наши счастливые молодожены.

Макс кинул быстрый взгляд на хохочущую парочку.

— Я тоже хочу так, как они. Мы сможем сделать так же?

— Ты про обряд?

Майор кивнул.

— Сможем. Только не сразу. Понимаешь… Призыв Уз — не обычное магическое плетение. По сути своей, это вообще не плетение. Это просьба, зов… Не знаю, как объяснить. Та сила, которая связала их — это не моя магия. Это мощь Создателей. Я попросила её и отдала в Узы. Вроде бы просто, но вызывает очень сильный резонанас. А Земля вообще закрытый для магии мир. Я не знаю, кто так сделал и зачем, но… Давай подождём. Ну, хотя бы неделю, пусть эхо уляжется. Хорошо?

— Хорошо, — шепнул Макс, прижимая к груди хрупкую фигурку. — Делай, как считаешь нужным.

— Я люблю тебя, — вместо ответа выдохнула Рикри.

— Сколько же я мечтал это услышать, — едва слышно проговорил он. — Я тоже люблю тебя, родная…

— Эй, гости дорогие, — смеясь, крикнул Николай. — Я не понял, кому тут положено «Горько!» кричать, а кому целоваться? Агафья, свет включи. Я понимаю, темнота друг молодёжи, и все-таки её здесь многовато.

— Скотина, — беззлобно ругнулся майор, показав другу кулак.

— У нас ещё будет время, — улыбнулась магичка.

Она потянулась к торшеру. Тонкий браслет, зацепившись за абажур, лопнул и упал на пол. Макс наклонился и подобрал цепочку. Причиной аварии оказалосьслабое звено. Вернув его в нормальное положение, он расстегнул маленький замочек в виде змеиной головы:

— Можно?

Магичка с улыбкой протянула руку, и майор застегнул безделушку на тонком запястье.

— Одно звено распаялось, — объяснил он. — Ты бы его ювелиру отдала, потеряешь.

— Срастить металл я и сама смогу, ювелир мне не нужен. Но там плетение сложное. Я не уверена, что сумею его сохранить при починке. Вот и ловлю периодически в воздухе, — усмехнулась орийка.

Макс поцеловал тонкие пальцы, все ещё остававшиеся в его ладонях, и тут заметил, с каким перекошенным лицом уставился на них Николай.

— Коля? — удивленно хмыкнул он. — Ты, что, привидение увидел?

— Да, так, — спохватился капитан, отводя взгляд. — Померещилось.

Удовлетворенный этим объяснением, Макс отвернулся. Он не заметил, как Николай, воспользовавшись тем, что Ида ушла на кухню за кофе, сначала постучал пальцем по запястью, а потом погрозил орийке увесистым кулаком. Та заломила левую бровь и чуть заметно пожала плечами.

— Ну, чёртова ведьма, — одними губами проговорил капитан.

Рикри ухмыльнулась уже в открытую.

— Мне очень жаль, но я вынуждена покинуть нашу милую пирушку, — сказала магичка, отставив бокал с остатками вина.

— Уже? — нахмурился майор.

— Я постараюсь освободиться как можно быстрее, — орийка поцеловала расстроенного мужчину. — Возьми у Иды мой номер. Позвони, когда опять засомневаешься, что теперь всё хорошо.

Она вышла, а через минуту из ванной донесся громкий хлопок. Рикри «покинула пирушку».

Глава 38

Середина августа. Пятница

Макс проснулся в полной темноте, не понимая, что его разбудило. Вокруг стояла звенящая тишина. Первая сознательная мысль ножом полоснула по сердцу: «Приснилось?!». Пискнул мобильник, сообщая о новой СМС-ке. Экран загорелся тусклым голубоватым светом, выхватив из темноты угол то ли высокой столешницы, то ли низкой полки. «Не приснилось», — он провел ладонью по внезапно вспотевшему лбу: это была явно не его квартира. Майор сел и, дотянувшись до смартфона, посветил вокруг. На расстоянии вытянутой руки болтался провод с выключателем. Секунду спустя он уже рассматривал скромную, если не казарменную обстановку. Узкий шкаф, диван с тумбочкой в изголовье, торшер, который он так удачно включил, и письменный стол с офисным креслом у плотно зашторенного окна. «Правильно, — Макс, наконец, проснулся окончательно. — Мне же вчера Леночка в комнате Агафьи постлала».

Снова пискнул смартфон: пришла еще одна СМС-ка. Майор разблокировал экран. С незнакомого номера за пять минут прилетели три сообщения.

«Вряд ли ты вчера вспомнил про будильник, поэтому я возьму за себя эту роль: Дзинь-дзинь, просыпайся, соня».

«Доброе утро! Я тебя люблю!»

«Просыпайся, тебе через сорок минут надо быть в конторе».

Макс улыбнулся. Агафья в своем репертуаре: соотношение работа-любовь — два к одному.

«Уже проснулся. Я тоже тебя люблю», — быстро написал он

«Да, что ж темень-то такая, если уже, как минимум, семь?» — подумал он, бросив мобильный обратно на тумбочку, и подошел к окну. За плотной портьерой обнаружились не менее плотные жалюзи. Махнув рукой на дневной свет, Макс выбрался в коридор. Благо, сестра ещё вчера показала ему, где ванная, и оставила там же стопку больших пушистых полотенец. А вот бриться было нечем. Быстро приняв душ, майор пообещал себе заскочить домой на протяжении дня и соскрести с подбородка ненавистную щетину. Под дверью в санузел уже приплясывал заспанный Николай.

— Ну, наконец-то, — фыркнул капитан. — Я уж думал, ты решил там утопиться.

— Кто раньше встал, того и тапки, — парировал Макс. — Тоже забыл будильник поставить?

— Разумеется. Я, вообще-то, вчера женился. Как-то не до будильников было, — усмехнулся Николай.

— Тогда пошевеливайся. Через полчаса надо быть в конторе.

— У тебя же ещё отгулы.

— Ну, уж нет. Некогда гулять, — отмахнулся майор. — Хочу поскорее закончить и взять нормальный отпуск. Повторять твои ошибки и вместо медового месяца разыскивать убийц я не намерен.

— Тоже верно, — кивнул Николай. — Ничего, я своё ещё наверстаю. Слушай, трудоголик, ты от двери свалишь, или работать мы тут будем? Прямо в коридоре?

Макс рассмеялся и пропустил друга в ванную, а сам, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы, вернулся в комнату Агафьи.

Через проходную друзья проскочили за три минуты до начала рабочего дня. Приготовив кофе, Макс устроился за своим столом:

— Давай, вводи в курс дела. Что у нас случилось, пока я… отдыхал.

— Отдыхал он, — хмыкнул Николай, но в двух словах обрисовать сложившуюся ситуацию не поленился.

— Не фонтан, — констатировал Макс, выслушав его рассказ. — По Матросову — надо прорываться в клуб этот поганый, но что там делать, я не представляю. По маньяку — ещё хуже. Если Фыонг и приходила той ночью, то катавасия у меня дома её гарантированно спугнула. Второй раз этот номер не пройдёт, надо придумать что-то другое…

— Макс, — капитан покачал головой, всё ещё колеблясь, стоит ли говорить другу, кто такая Фыонг, или предоставить эту сомнительную честь Агафье. — Оставил бы ты вьетнамку в покое. Не она это.

— Угу, — упрямо фыркнул майор. — Я помню…

— Товарищ майор, — Николай понял, что другого выхода, кроме как рассказать другу правду, у него нет. — Тебя к вьетнамке, как магнитом, тянуло. Как ты думаешь, почему?

— Потому что она и есть чёртов психопат с ножичком, который…

— Потому что Фыонг — это Агафья, идиот! — не выдержал капитан. — И ты, со всеми этими магиями истинных и ещё чёрти чем, это чувствовал.

— Кто? — оторопел Макс, в буквальном смысле застыв с открытым ртом.

— Агафья! Конспираторша хренова. Я не знаю, что у неё с Гвоздём за дела, это ты лучше сам спроси. Но Фыонг — это её маска.

— Вот же ж… — проворчал майор, взлохматив волосы. — Ну, даёт… А ты-то откуда знаешь?

— Вчера браслет узнал. Тот, что порвался. Я сам его так, как ты, в лифте чинил, когда к Гвоздю ездил.

— Уверен?

— На все сто! — с облегчением воскликнул Николай. Реакция друга оказалась куда более мягкой, чем он ожидал.

— Вот ведь, засранка, — только и сказал Макс.

— Ну, это ты потом с ней сам разберешься, засранка она или нет, — усмехнулся капитан. — Но не маньяк — это точно.

— И кто же у нас тогда маньяк? Мои списки у тебя?

— У меня. Но чёрта с два ты там что-то найдёшь. Их слишком много…

— Надо же с чего-то начать, — буркнул Макс, всё ещё под впечатлением от неожиданных открытий. Он сам пока не понял, как реагировать на подобные новости. Агафья и Фыонг в его голове никак не хотели совмещаться в одну личность.

Но долго размышлять на эту тему ему не дали: затрещал скрипучий сигнал внутреннего телефона.

— Ребров.

— На выезд, товарищ майор, — дежурный был непривычно корректен. — Девушка с ножевыми. С ночи лежит. Говорят, это по вашей части.

— Понял. Дежурная машина на месте?

— На месте, Ребров, всё на месте, только Вашего появления и ждут, — вместо сержантского баска из динамика раздался надтреснутый тенор Грибова. Сразу прояснилась причина официоза. Сморчок, похоже, тоже торчал на проходной.

— Коля, я побежал, — поднялся Макс, положив трубку. — Походу, еще одна жертва.

— Может, и нет, мало ли, кто головняк спихнуть решил, — качнул головой Николай.

— Вряд ли. Туда и Сморчок, судя по всему, намылился. Чёрта с два он бы свой начальственный зад из кресла вынул, если бы не был уверен, что это наш жмурик.

— Удачи тогда.

— Угу, спасибо, — кивнул майор, выходя.

Оперативник не ошибся. Полковник Грибов, действительно, решил почтить своим присутствием место преступления. Впрочем, ничего полезного из этого не вышло. Он просто походил минут пять вокруг, важно хмуря жидкие брови, и выдал несколько расплывчатых рекомендаций из общего курса криминалистики. Макс в очередной раз мельком подумал, откуда на их бедовые головы мог свалиться такой непотребный начальник, но быстро забыл эту мысль. Отвлекающий фактор в виде полковника убрался восвояси, и майор сосредоточился на деле.

Жертва, как и все прочие, оказалась маленькой и хрупкой, но больше ничем азиатку не напоминала. Худое, узкое лицо с выпирающими скулами, острым носом и тонкими губами не было даже миловидным. Скорее всего, при жизни девушка производила впечатление маленькой, но очень злой мышки.

— М-да, не помог девочке шокер, — покачал головой осматривающий тело эксперт.

— А что у неё ещё в карманах, смотрели? — подошел ближе майор.

— Это не в кармане, а в сумочке нашли, — пояснил пожилой капитан из местного отделения. — Вон, рядом валяется. Фотограф уже отщёлкал, мы и посмотрели, документы искали. А там серьги, кольцо, вроде, золотое, книжка какая-то, даже колготки запасные. И под всем этим хламом шокер. Эх… Сколько ни говоришь, мол, граждане, средства самозащиты должны быть в пределах досягаемости, толку ноль. Завалят баллончик с газом или такой вот шокер всякой фигнёй, а считают, что всё в ажуре. Сто метров до своего подъезда не дошла, бедолага.

— Где её подъезд? — быстро спросил майор. Тут пока прекрасно справятся и без него.

— Второй слева. Там хозяйка торчит, у которой покойница комнату снимала.

Майор, заприметив на лавочке у искомого подъезда хмурую костлявую тётку, поспешил туда.

— Здравствуйте, — поздоровался он, доставая удостоверение. — Майор Ребров. Вы знали покойную?

— Знала, и чего? — кивнула женщина, не отрывая глаз от возни у тела.

— Кем Вы ей приходитесь?

— Квартирной хозяйкой я ей приходилась. Как раз сегодня она мне должна была за комнату деньги отдать. И, вот, пожалуйста. Ну, что за квартиранты пошли?! Вечно норовят за жильё не оплатить. То сбегут, то помрут!

— Вы думаете, девушка подставилась под нож убийцы, лишь бы не платить Вам за жильё? — опешил Макс.

— Ничего я не думаю! — отмахнулась та и возмущенно добавила: — Вот чего он опять к ней в сумку полез?!

— Место преступления осматривают, — пожал плечами майор. — Так положено.

— А в сумку чего лазить? Может, у неё в сумке деньги? Она мне сегодня за комнату должна была заплатить!

— Что бы там ни было, всё опишут и отдадут потом родственникам, — поморщился оперативник. — Может быть, Вы всё-таки…

— Родственникам?! — перебила женщина, подскочив с лавочки, как ужаленная. — А за жильё мне кто платить будет?! Да что ж такое-то, люди добрые?! Что ж это такое делается?! Опять обманули!

— С родственниками будете решать эти вопросы, а меня интересует…

— Ага, они заплатят, держи карман шире, — взвизгнула тётка. — А пустующую комнату мне кто оплатит? Неустойку, а? У нас по договору неустойка полагается, если не предупредить за месяц, что жиличка съезжает! Мало того, что прожила три дня бесплатно, так теперь ещё и это!

— Момент, — чуть повысил голос майор. — Девушка жила у Вас всего три дня?

— Второй год жила, — женщина, безнадёжно махнула рукой. — Первый раз попросила отсрочить платёж, мол, деньги прислать не успевают. Я и дала слабину, сердце у меня доброе, жалостливое. За что и страдаю всю жизнь…Эх! Три дня бесплатно жила! А я-то понадеялась, землячка — не обманет. Из одной деревни корни-то. Я же, конечно, давно уже городской стала, но девочку пожалела, и брала с неё по-божески, и советом всегда помогала. Да и Наташка такой приличной выглядела… Кто бы знал, что вот так меня обдурит?

— Расскажите мне о девушке. У неё были подруги, друг?

— Не знаю я. Я толпу к себе домой приводить не разрешаю. Придут какие-нибудь, с виду приличные, а потом ложки пропадают. Дорогие, между прочим!

— Мельхиоровые? — хмыкнул Макс. Квартирная хозяйка явно не тянула на владелицу серебряных столовых приборов.

— Может, у Вас дома, — оскорбилась тётка, — вилки-ложки мелово-херовые! А у меня — качественные, с золотыми завитушками. Только и успевай смотреть, чтоб не спёрли!

— Понятно, — кивнул майор. — Но всё-таки расскажите мне о Вашей постоялице. Она часто гуляла так поздно?

— Часто! Она работала где-то по вечерам. А чего? Она осторожная была. Даром, что молодая. Штуку какую-то электрическую с собой таскала. Говорит: «Я, тётя Женя, насильников не боюсь, прицепится какой, я его этой штукой ткну, сразу отвяжется!». Не сработала штука-то. Вон она лежит. А послушалась бы тётку, носила, как я велела, отвёртку в кармане, глядишь и живая бы осталась, и мне бы за квартиру оплатить успела!

— Украшения у неё были какие-нибудь? — Макс пропустил мимо ушей очередные стенания о квартплате.

— Кольцо было золотое, — с нескрываемой завистью проговорила женщина. — И цепочка.

— Что ещё? — поторопил майор.

— А ничего больше и не было, — быстро ответила тетка, разом заулыбавшись. — Золото она в сумку прятала, когда вечером через пустырь шла. Я ей посоветовала!

— Всё золото? — уточнил Макс, уж очень ему не понравилась эта довольная улыбочка.

— Да я почём знаю, всё или не всё?! — моментально ощетинилась женщина.

Эта внезапная агрессия только уверила майора в его подозрениях. Судя по поведению жадной квартирной хозяйки, которая вдруг перестала причитать о потерянной плате, она нашла, как покрыть свои убытки. «Ладно, с этим потом разберёмся», — решил Макс. Выводить крохоборку на чистую воду не было ни времени, ни желания.

— А больше она никаких украшений не носила?

— Ну, сережки были паршивенькие, — задумалась тётка. — Позолоченные. Да, часы. Те — вообще железяка крашеная. Хотя, красивые. Я сама не сразу разобралась, что дешёвка. Потом уж рассмотрела, пока она в ванной… Ну, в общем, посмотрела.

— Понятно, спасибо, — кивнул Макс. Он узнал, что хотел. Часов на девушке не было.

Он подошел к убитой и присмотрелся к запястьям.

— На ней часы были, — сказал он эксперту, заметив полоску более светлой кожи на правой руке.

— Угу, — буркнул тот. — Я так и думал. Или часы, или фенечки какие-нибудь, как молодёжь сейчас любит.

— Псих снял?

— Похоже, — эксперт показал на едва заметную ссадину на тыльной стороне запястья. — Скорее, даже сорвал.

Макс поднялся с колен и огляделся. Глухой двор, выход только один, оттуда убийца пришёл, туда и убрался, сделав свое чёрное дело. Если, конечно, он не живет в одном из этих домов, но в это майор не верил. Уточнив у квартирной хозяйки, что черных ходов, дырявых заборов и проходных квартир здесь отродясь не бывало, он пошел к единственному проходу, внимательно глядя по сторонам.

— Ребров, ты куда? — окликнул его водитель служебной машины.

— Вернусь сейчас, — отмахнулся Макс.

«Девушку убили около половины первого, вряд ли эксперт ошибся. Сейчас десять, — ворчал он себе под нос, — Чёрт, поздно, мог уже кто-то подобрать!»

Майор искал часы. Если его догадки верны, значит, трофеи с этой жертвы маньяку совершенно не нужны. А если не нужны, он мог попросту выбросить их по дороге. Реки рядом нет, проход только один. Густые кусты и прочая затрудняющая поиски зелень тоже отсутствуют. Народ с утра бежал на работу-в школу, по сторонам смотреть особо некогда…

Но выложенной потрескавшимися плитками дорожкой майор прошел напрасно. Ни за поребриками, ни под редкими припаркованными машинами часы не нашлись. Единственный колодец ливневой канализации был закрыт, кроме стандартной решётки, ещё и приваренной мелкой сеткой. Видимо, кто-то из жильцов-автолюбителей заколебался доставать оттуда свои ключи и решил проблему по-свойски.

Дойдя до выезда на большую оживлённую улицу, майор сквозь зубы выругался. Надежда не оправдалась. То ли маньяк таки унёс трофей с собой и выбросил где-то в другом месте, то ли блестящую безделушку уже подобрали.

Макс огляделся. В двухстах метрах клубился у входа на станцию метро народ, там же стояли маршрутки и автобус. Психопат мог податься куда угодно. Для очистки совести Макс дотопал до остановки, заглянув по пути в две мусорные урны. Прохожие удивлённо оглядывались на прилично одетого мужчину в резиновых перчатках, который сначала аккуратно достаёт из мусорки грязные пакеты, сигаретные пачки и пластиковые бутылки, а потом складывает обратно.

Ничего интересного он так и не нашёл и разочарованно повернул обратно. Почти у подъездной дороги он заметил ещё одну урну. «Бог троицу любит», — хмыкнул Макс, минуя поворот и направляясь туда.

Пять минут спустя он сдёрнул перчатки и набрал номер своего водителя:

— Володя, я у поворота на ваш тихий дворик. Гони сюда экспертизу. Нашёл я, похоже, часики.

Майор не ошибся. Через двадцать минут хозяйка подтвердила, что смахивающий на новогоднюю ёлку браслет — часы её погибшей квартирантки. Безделушку тщательно упаковали и отправили на экспертизу, но чёткие отпечатки пальцев на ней нашлись.

— Ну, как думаешь, — нетерпеливо спросил Макс знакомого эксперта. — Отметился урод?

— Я, конечно, не ясновидящий, — задумчиво протянул эксперт, — но пальчики не только её. Точнее будет видно после нормальной экспертизы. Там один отпечаточек имеется, как из учебника. На тыльной стороне этого механизма. Не смазанный ничуть. То есть, попал он туда явно после того, как часики с трупика сняли. Вот и думай.

— Да что тут думать, — фыркнул Макс. — Если это азиат, как я уверен, то его поганые лапки в базе должны быть. Приезжим пальцы откатывают в принудительном порядке.

— Ну, тогда я бы на твоём месте тут не плясал, а валил в контору и подёргал ребят за нервные окончания, чтоб не телились до морковкиных заговен. Там делов-то на полчаса.

— Угу, я примерно так и собирался сделать, — Макс почесал заросший подбородок, похоже, заскочить домой побриться ему не светило. — Вот только кажется мне, что что-то я прохлопал… А что — понять не могу.

— Тогда скрипи дальше мозгами, а меня к хозяйке проводи, — хмыкнул эксперт. — Может, в твоём присутствии она поменьше визжать будет. Тебя ещё тут не было, когда она нам армагедец местного масштаба тут устраивала. Всё беспокоилась, что мы копейки из кошелька девчонки по карманам разложим. А теперь мне надо комнатушку трупа глянуть для галочки, но неохота потом доказывать, что это не я кофейную чашку прихватил в качестве сувенира.

— Ложку, — автоматически поправил майор, безуспешно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.

— Что?

— Ложку. Тётка особо тщательно стережёт ложки, — пояснил Макс. — Пошли.

Любительница ложек их появлению совсем не обрадовалась:

— Опять?! Как соберусь уходить, так сразу что-то надо! То на покойницу смотреть, то на часы!

— Так мы Вас и не задерживаем, — добродушно усмехнулся майор. — Даже проводим. Вот, товарищ эксперт комнату посмотреть хочет.

— На съём? — оживилась женщина.

— Нет, — засмеялся Макс. — Мы по служебной надобности.

— Ах, по служебной, — тут же потеряла всякий интерес хозяйка. — Ну, пойдёмте.

— Погибшая, уходя, запирала свою комнату? — оперативник решил, пользуясь представившейся возможностью немного разговорить вредную тётку.

— Ещё чего, — фыркнула та. — Кому бы это я позволила на свои комнаты замки вешать?

Вопреки этому утверждению, на дверях одной из комнат замок висел, самый натуральный, амбарный, слегка поцарапанный. Макс усмехнулся, но комментировать данный факт не стал. Пока эксперт под бдительным оком хозяйки шуршал в комнате погибшей девушки, майор остановился перед зеркалом в прихожей и в очередной раз покривился, глядя на отросшую щетину. «Агафья об меня поцарапается, — хмыкнул он. — Агафья…» Уже одно это имя вызывало теперь счастливую улыбку вместо болезненной гримасы, как раньше… Но долго наслаждаться воспоминаниями о любимой ему не дали.

— Ну, чего смотришь?! — взвизгнула хозяйка квартиры, случайно заметив, что оперативник остановился перед зеркалом в прихожей. — Моя цепочка! Куда покойница свою задевала — сами ищите!

— Какая… — начал было Макс и осёкся, заметив, что под зеркалом, действительно, лежит тоненькая золотая цепочка с маленьким кулоном в виде дельфина. — Ваша?

— Моя, — упрямо тряхнула головой тётка. — Порвалась сегодня, потому и не надела. От бабушки-покойницы наследство.

— От бабушки, значит? — протянул Макс, глядя на явный турецкий новодел.

— Да! По материнской линии. От первого брака!

— Ах, от первого, — закивал майор. — Ну, это всё объясняет.

Он прошел в комнату погибшей и осмотрелся в поисках фотоальбома. Пластиковая книжка нашлась на подоконнике. Макс натянул перчатки и перелистнул несколько страниц. Со всех старательно скалилось узкое крысиное личико, и тоненькая цепочка с дельфином мелькала на глянцевых прямоугольниках не намного реже

— Значит, бабушка, по материнской линии от первого брака, — проворчал майор, мигом припомнив неуместные довольные улыбки жадной тётки. Он развернул альбом в сторону нервно зыркающей по сторонам хозяйки и нарочито простодушно поинтересовался, — А бабушка, ну, та, которая от первого брака, у Вас с покойницей одна на двоих была?

— Я ей поносить давала! — нашлась тётка.

— Поносить, значит? — слегка разозлился майор. Неприкрытая жадность, помноженная на упрямство, раздражала. — А, может, это Вы девушку и прирезали? За цепочку.

— Нет, — перепугалась тётка, разом растеряв половину апломба.

— А кто может подтвердить Ваше алиби? — Макс картинно нахмурился и постарался скопировать тон следователя из виденного как-то мельком телефильма.

Дальнейшее показало, что хозяйка смотрела именно такие фильмы, причём в большом количестве. Она вдруг бухнулась на колени и завыла белугой, размазывая по лицу слёзы и сопли:

— Не надо алибя! Бес попутал! Её эта цепка паршивая! Её! И не надо она мне совсем. Никогда бы не взяла! Так ведь три дня бесплатно прожила! Воду лила! Света нажгла немеряно! А от наследников разве ж допросишься теперь! Вот бес и попутал! Три дня целых свет жглааааа…

Эксперт, наблюдавший эту сцену с самого начала, с брезгливо перекошенным лицом подцепил предмет спора пинцетом и перенёс в комнату покойницы.

— Ты, майор, опечатай дверку-то, — сказал он, стараясь не смотреть на завывающую хозяйку, и прилепил к косяку полоску бумаги. — А то потом придётся доказывать, что нам девчачьи тряпки ни к чему.

Макс молча кивнул и пришлёпнул рядом с печатью эксперта свою, для верности.

Брезгливо дёрнув рукой, так как, похоже, ополоумевшая от страха тётка вознамерилась её поцеловать, Макс выскочил следом за коллегой на лестничную клетку и захлопнул дверь.

— Фу, — сплюнул эксперт, — Сколько лет работаю, а как такое попадается — блевать хочется. Девчонку убили, а эта про три дня завывает.

Майор промолчал, постаравшись побыстрее выбросить гадкую историю из головы. Благо, все данные уже записали местные опера, и разговаривать с воровкой придётся теперь следователю, а не ему.

— Ну, что, майор, похоже, выловил ты если не маньяка, то убийцу сегодняшней девушки — точно, — такими словами Николай приветствовал друга, едва тот вошёл в кабинет.

— Пальцы пришли? — обрадовался Макс.

— Ага. Сморчок раздал волшебных пенделей, и народ зашевелился.

— Вот! И от грибов бывает польза.

— Бывает, — хмыкнул Николай. — Одни — мультики показывают, от других — ненавистная супруга на тот свет отъедет.

— Насчет тёщи полегче, — слегка нахмурился Макс. — Ты женат на моей сестре, между прочим.

— Чёрт, — спохватился капитан. — Извини, никак не привыкну, что я теперь женатый человек.

— Привыкай, — хмыкнул свежеиспечённый шурин. — А то я, в случае чего, даже не успею тебе по-дружески в нос дать — Агафья чем-нибудь отоварит.

— Да, уж, наша колдунья это может, — ухмыльнулся Николай. — Ладно, давай посмотрим, где твой узкоглазый маньяк обретается, и съездим к нему в гости.

— Таки узкоглазый, — довольно потёр руки майор, и включил компьютер. — Как звать-величать?

— Бумага у тебя на столе, мне это имечко не выговорить.

Макс пролистнул несколько страниц и замер, прочитав заковыристое имя.

— Ну, что? — поторопил Николай.

— Да быть такого не может! — воскликнул майор. — Я же его проверял!

Он полез в сейф.

Николай наблюдал за другом с нарастающим беспокойством. Если тот прохлопал маньяка у себя под носом, Сморчку это очень сильно не понравится. Макс тем временем, раскопав в своих залежах какую-то бумажку, присел на край стола и взялся за городской телефон. Минут десять он препирался с кем-то, задавая один и тот же вопрос:

— Девушка, я Вам пришлю все официальные запросы! Я Вам их лично привезу, на блюдечке с голубой каёмочкой. Мне же не нужны никакие конфиденциальные данные! Вы только скажите, он по ночам из палаты уходить может или нет?! Ах, вот оно что! Спасибо…

Макс медленно предельно аккуратно положил трубку, потом зачем-то стёр с неё несуществующую пыль.

— Ну, что там? — не выдержал капитан.

— Большой полярный лис, — проворчал наконец майор.

— Белый?

— Ещё какой… Я действительно этого кадра проверял. Это бывший парень той китаянки, что нам первая на голову свалилась. Он наркоман, из-за передоза загремел в больницу.

— И?!

— И он умер неделю назад, вчера кремировали.

— Это как?! — опешил Николай.

— А вот так. Не таким идиотом оказался психопат, как мы думали. Слил свои документики, сволочь, — грохнул кулаком по столу майор. Вот, и как его теперь искать?!

— А ты уверен? Без документов он…

— Да поменялся, сволочь, скорее всего, этими бумажками, — махнул рукой Макс. — А взамен мог взять, что угодно. Фиг его знает, кем тот наркоша был, которого сожгли. Кто там разберёт в паспорте, нужная узкоглазая физиономия приклеена, или нет. Надо соседку китаянки потрясти на предмет бывшего её подружки. Где шлялся, от чего разбежались. Глядишь, и выплывет уродец.

— Звони, — кивнул капитан. — Других выходов на этого… кадра у нас всё равно нет.

Майор снова взялся было за телефон, но тут запиликал мобильный. Несмотря на поганую ситуацию, улыбка появилась на его губах, едва он взглянул на экран.

— Здравствуй, милая.

Николай ухмыльнулся.

— У нас, это ты и так знаешь, — засмеялся между тем майор. — Сама же глазки щурила, когда Колька об этом говорил… Нет, не проболтался — выдал сию стратегическую информацию под давлением обстоятельств… Ну, так я небезызвестную тебе вьетнамку в маньяки тут случайно записал…

Смех, донёсшийся в ответ, расслышал даже капитан, слушавший это воркование с некоторым опасением: а, ну, как обозлится ведьма на его болтливость?

— Вот ты смеёшься, а я, между прочим, тем неудачным вечером именно маньячку ждал… Что?! Милая, повтори, пожалуйста, для Кольки, — майор включил громкую связь, — а то ж он мне не поверит.

— А я твой спектакль услышала и пошла без предупреждения. Думала, что в такую-то ночь ты точно будешь один, — послушно повторила магичка, сдерживая смех. — Так что, считай, что маньячку ты поймал, да не ту.

Капитан покрутил пальцем у виска и пробурчал:

— Оба.

— Что он там бормочет? — переспросила Рикри.

— Показывает, что мы с тобой — ненормальные, — ухмыльнулся майор.

— А, ну, это может быть. Нормальная девушка позвонила бы, прежде чем ввалиться среди ночи к мужчине, даже и любимому, а нормальный мужчина — поменял бы за полтора года перегоревшую лампочку в коридоре.

— Я уже поменял! — смеясь, воскликнул Макс.

— Отлично. Значит, теперь я могу вваливаться к тебе без последствий?

— В любой момент, милая!

— Ладно, посмеялись, и будет, — посерьёзнела орийка. — У меня тут кое-какие новости по этому поганому клубу появились, Я постараюсь ночью вырваться ненадолго. Надо бы с вами обсудить, по старой памяти.

— Не проблема, — отозвался майор, дождавшись утвердительного кивка Николая. — Куда нам подъехать и ко скольки?

— Ко скольки, пока не знаю. А встретиться лучше там же, где и вчера. Всё, родной. Мне пора. Люблю тебя!

Последние слова она уже прошептала, и короткие гудки рванулись из динамика раньше, чем майор успел ответить.

— Что-то темнит наша колдунья, — проговорил капитан после продолжительного молчания, — что-то она нарыла про этот клуб непотребное, чует моя фуражка…

— У нас и без клуба непотребного хватает, — проворчал Макс, не слишком довольный таким скорым завершением разговора. — Как же выловить этого треклятого маньяка? Уже даже знаем, кто, и всё равно там же топчемся, откуда начали. Какую же удочку на эту рыбку ставить?

— Только наживку поменять не забудь, — хмыкнул капитан. — А то на твои только дамы клюют вместо маньяков. Орлова клюнула, Агафья. Кто следующий? И, вообще, лучше бы ты что с маньяками, что с дамами не у себя дома, а у метро встречался. Там, по крайней мере, светло. Сразу разберешься, кто есть кто…

— У метро… Коля, ты гений!

— Это я и так знаю, хотелось бы ещё услышать, с чем это связанно сейчас.

— Смотри. Девушку нашли в глухом дворе. Выход оттуда только один. Маньяк убил её, прошёл между домами по подъездной дороге, вышел на улицу, повернул налево, выбросил в урну ненужные ему часы и пошёл восвояси.

— И что? — не понял капитан.

— А то, что справа, в двухстах метрах станция метро и остановки маршруток! Но он повернул налево! Эта сволочь живёт где-то рядом!

— Возможно, но я бы не был так уверен, — качнул головой Николай. — Может, у него просто денег на общественный транспорт не было.

— Возможно, — не стал спорить Макс, — но я всё-таки проверю. Встретимся у сестрёнки вечером.

Он выключил компьютер и почти выбежал из кабинета.

— Торопыга, — буркнул капитан. — Просто офигенный адрес: где-то слева от такой-то станции метро!

На этот раз ошибся Николай. Всего за сорок минут поисков майор наткнулся на полулегальный хостел, сдающий койки всем желающим. Там могли не обратить внимания на отсутствие паспорта, а уж фотографии с оригинальной мордой лица не сверяли и подавно. Единственный узкоглазый постоялец этого «хилтона» попытался сигануть в окно при виде полицейского удостоверения, и в его личном шкафу, больше напоминающем железный ящик с замком из фильмов про американские школы, обнаружилась целая коллекция разномастных ножей. Общим у них было только одно: все они были в засохшей крови.

Медленно пришла в движение тяжёлая машина правосудия. Бесконечные допросы, экспертизы, отчёты сменяли друг друга. Дело приобрело уже слишком большую огласку, и теперь его так же шумно и демонстративно готовили для передачи в суд. Мол, полиция не дремлет — покой граждан бережёт со всем усердием.

Беречь покой граждан друзья были не против, но, к сожалению, к этому прилагалась ещё куча всякой всячины, в основном бумажной, которая к покою имела весьма опосредствованное отношение, а вот времени занимала изрядно. Ночную встречу с Агафьей пришлось отменить. Скрипнув зубами, майор перезвонил своей невесте и сообщил ей об этом. Магичка пожелала удачи, но говорить по телефону о клубе всё равно отказалась, проворчав что-то про стены и уши.

Суматошная пятница закончилась только поздним утром субботы, когда друзья добрались до квартиры Николая и, наплевав на всё, начиная от судеб мира и заканчивая душем, просто попадали спать.

Глава 39

Середина августа. Суббота

Макс проснулся мгновенно, словно его кто-то толкнул. Вот ещё он бежит по какому-то каменному коридору, а долю секунды спустя уже сидит на диване, ошалело оглядываясь по сторонам.

— Вот ведь дурь какая… — пробормотал он, вставая.

Он прихватил брошенные вчера как попало и потому мятые джинсы и рубашку и отправился в душ. Прохладные струи быстро привели его в чувство, и на кухню майор вышел уже вполне проснувшимся. Поэтому он даже не удивился, обнаружив там мирно беседующих Агафью и Николая.

— Доброе утро. Кофе пьёте, а меня не зовёте.

— Ты так сладко спал, что я тебя пожалела, — улыбнулась магичка. — И не стала будить.

— Вместо этого она разбудила меня, — ухмыльнулся капитан, пересаживаясь на соседнюю табуретку, чтобы дать другу место у стола. — И, надо признать, весьма оригинальным методом.

— Это каким же? — поинтересовался Макс, принимая из рук Агафьи кружку.

— Свалилась мне на голову в ванной.

— Что? — майор хлебнул кипятка и судорожно вдохнул через рот.

— Он преувеличивает, — усмехнулась орийка. — Мы всего лишь столкнулись в ванной. Кое-кому не повредило бы при ходьбе держать глаза открытыми.

— Ну, ладно, ладно. Я вообще ещё спал, — отмахнулся Николай.

— А бродил, как проснувшийся, — не осталась она в долгу.

— Да ну вас! Лучше рассказывайте, что тут за совет, — Макс осторожно коснулся языком обожженного нёба и посмотрел на орийку. — Я так понимаю, что Вы, госпожа из иномирья, не ради желания увидеть меня сюда явились.

— Не ворчи, — Рикри легонько поцеловала мужчину в губы. — И ради желания увидеть тоже…

— И откуда ты знала, что я здесь? — прищурился майор.

— Тоже мне, задачка, — ухмыльнулась магичка. — Ты позвонил вчера около двенадцати и отменил нашу встречу, потому, как вас завалило работой, и освободитесь вы не раньше утра. О том, что машины у тебя сейчас нет, я знала и раньше. Метро открывается не раньше половины шестого. Если вы закончите раньше, тебе нечем добираться в твоё Рыбацкое. Если позже — на это уже просто не останется сил. Вывод: ты у Николая.

— Логика безупречна, — ухмыльнулся Макс. — Ну, а если бы я остался подремать на работе?

— Исключено. Я туда позвонила первым делом.

— Ладно, — рассмеялся Макс. — Сдаюсь. А что ещё, кроме желания видеть меня, тебя заставило прийти, да ещё так экстравагантно, через ванную?

— Парочка вопросов по вашему нынешнему расследованию.

— Если ты про маньяка, то его мы уже поймали.

— Да, Коля мне рассказал, — неприкрытая гордость в голосе любимого заставила Рикри улыбнуться. — Ты действовал вполне результативно.

— Результативно? — Наигранно возмутился Макс. — Нет, Коль, ты слышишь? Мы действовали «вполне результативно»! Да мы на одних инстинктах этого гада достали, а она: «вполне результативно».

— Это можно было бы сделать быстрее, — пожала плечами орийка, не уловив скрытую иронию. — Достаточно было проверить, тот ли парень лежит в больнице.

— Да если бы я лично снимал отпечатки у всех, хоть как-то подходящих на роль психа азиатов…

— Например, у меня… — ехидно продолжила Рикри.

Николай расхохотался. Майор перевёл взгляд с одной на другого и махнул рукой:

— Да ну вас. Приколисты, блин!

— Не ворчи, — повторила магичка. — Лучше расскажи по порядку, почему Коля спрашивал у Меньшова о клубе «Свет». Чем это сборище заинтересовало полицию?

— А понятие «тайна следствия» тебе о чём-нибудь говорит, гражданка Фыонг? — усмехнулся майор.

— Ты мне ещё язык покажи, — ухмыльнулась орийка. — Коля, какому году обучения в вашей школе соответствует подобное поведение?

— На школу не тянет, — подумав, серьезно ответил Николай. — Детский сад, старшая группа, и то с натяжкой.

— Ну, и кто из нас после этого ехидна? — Макс невольно улыбнулся, глядя на хихикающую парочку.

— Сойдёмся на ничьей, — фыркнул капитан.

— Так, господа офицеры, — нарочито строго прервала всеобщее веселье магичка, хотя и её губы то и дело складывались в усмешку. — Меня введут в курс дела, или мне придётся раскрывать «тайны следствия» другими методами?

— Введут, введут, — махнул рукой Николай. — Но я надеюсь на взаимность. Мы с этим делом топчемся на месте которую неделю.

— Посмотрим, — уклончиво отозвалась орийка.

Капитан качнул головой, но спорить не стал.

— Висит у нас странное убийство в разработке. Парня грохнули средь бела дня на оживлённой улице. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, мало того, ещё и труп почти час никто не замечал. От слова «вообще». Ни патруль, ни прохожие, ни айтишник ваш, который в двух шагах торчал минут двадцать. Поначалу нам все, начиная от начальника и заканчивая свидетелями, навязывали мысль, что труп парня — следствие финансовой войны с Меньшовым. Мол, авторитет таким вот методом на конкурентов давит.

— Нет, — мотнула головой магичка. — Меньшов тут не при чём.

— Уверена?

— Да. Я бы знала.

— Понятно, — кивнул Николай. — Ну, мы не знали, но тоже пришли к такому же выводу. Зато, когда я сунулся к свидетелям за уточнениями, мне срочно стали стучать по «совалке». И, опять же, все подряд. Тётю Машу и то не пожалели, сволочи…

Капитан нахмурился, вновь переживая загнанное на дно души горе.

— А с тётей Машей-то что? — насторожилась Рикри.

— Убили её, судя по всему, — видя, что Николай не может сейчас говорить, рассказ продолжил майор. — Кое-как замаскировали под несчастный случай. А Кольке и до, и после с угрозами названивали. Мол, не суй нос в чужие дела. Сейчас, вроде, угомонились. Или нет, Коль?

— А чёрт их знает, — пожал плечами капитан, выныривая из неприятных воспоминаний. — Я же дома почти не бываю. То на работе, то у Лидочки. И её сюда не хочу приводить, пока не разобрался с этим угрожальщиком хреновым.

— В принципе, разумно, — кивнула орийка. — Но, думаю, Ида, местным не по зубам.

— Мало ли, — буркнул Николай. — Тётку в собственном доме взорвали. Вряд ли телепорт или твой защитный, как его там, помог бы. Она просто не успеет ничем подобным воспользоваться.

— «Как его там» — это абсолютный кокон, — усмехнулась магичка. — Но с чего ты взял, что я говорю про артефакты. Местным и простых плетений за глаза и за уши хватит. Поверь мне, я об этом позаботилась.

— Ну, тебе виднее. Не о том речь.

— Ты прав. И что, как ты думаешь, заставило их пойти на такую наглую демонстрацию своих возможностей?

— Мы начали задавать вопросы уже свидетелям. И первым в этом списке был Ланской, которому наши вопросы ну очень сильно не понравились. Он теперь вообще избегает встреч, как вампир солнца. А вызвать его к нам — нереально, потому что Сморчок на дыбы встанет.

— Кто такой Сморчок?

— Бурундука убили полгода назад. Какой-то обдолбанный наркоман. И вместо него поставили этого… — пояснил Макс, красноречиво скривившись.

— Понятно, — коротко отозвалась Рикри. Полковник Бурун вызывал уважение даже у неё, поэтому известие о его смерти орийку не порадовало.

— Короче говоря, потом к несговорчивым свидетелям добавились два жмурика, — продолжил Макс. — Один из них на твоего Гвоздя покушался, а второй, похоже, помог переселиться в горний мир тёте Маше. Оба хвастались, что будут работать в гольф-клубе «Свет», строили наполеоновские планы на будущее, а потом, ни с того, ни с сего, покончили жизнь самоубийством.

— А лично мне такие скоропостижные самоубийства у тех, кто ни стыдом, ни совестью не обременён, кажутся странноватыми, — добавил капитан. — У нас уже были такие. Помнишь последнее твое дело? Ты уже финал не застала, а там тоже фигурант вдруг повеситься решил без видимых причин. Мне, правда, тогда разобраться не дали — быстро энтузиазм прикрутили. Но случай я запомнил. А теперь — один в один.

— Странно, — задумчиво протянула орийка.

— Угу. Мы тоже так решили и сунулись в этот «Свет».

— И как впечатления?

— Хреновые впечатления. Не пустили нас туда. Даже отговорок, как это обычно бывает, придумывать не стали. Тупо не открыли. А Грибов потом ещё и бесился, как в зад ужаленный, будто мы как минимум президента потревожить собирались.

— А кто у нас Грибов?

— Полковник Грибов и есть Сморчок. Народ его так окрестил за пакостный характер, — хмыкнул Макс.

— И никаких выходов на этот клуб у вас нет, — подвела итог магичка, задумчиво постукивая ногтем по краю давно опустевшей чашки.

— Ну, один выход, точнее, вход, нежданно-негаданно нашелся. Только его попробуй заставь заговорить. Наш добрый друг по-простому беседовать не желает, он больше о демонах да судьбах мира…

— И кто у нас такой неразговорчивый? — поинтересовалась Рикри, сверкнув глазами. — Любой законопослушный гражданин обязан оказывать содействие следствию. Может, мне стоит напомнить ему этот постулат?

— Ему даже ты не напомнишь, — ухмыльнулся Николай. — Это Красинский, то бишь, Красс наш неувядаемый.

— Красс?! — магичка явно опешила. — Я же его… Он же умер!

— Мы тоже так думали, — отозвался майор, не заметив её оговорку. — По всем бумагам Красинский навернулся со скалы в каком-то каньоне в Америке. Но в гробике ему стало неуютно, и он снова выполз на улицы Питера, упырь неупокоенный. Развлечений, говорит, ему в гробу мало было.

— Развлечений, значит… — с явной угрозой повторила Рикри. — Ну, за этим дело не станет. И он тоже из этого клуба?

— Судя по тому, что с ним ручкается Ланской — да.

— Так вот ты какой, северный… гуру, — пробормотала магичка и поднялась. — Ясненько. Спасибо за информацию, господа офицеры.

— Ты куда это собралась? — Нахмурился Николай. — Насколько я помню, мы договаривались о взаимности.

— Я сказала «посмотрим», — хмыкнула магичка.

— Макс, — с наигранным возмущением воскликнул капитан. — Ты понимаешь, на ком собираешься жениться? Тебе ж каждое её слово по двадцать раз уточнять и переспрашивать придётся. Начиная с «да» перед алтарём.

— Ладно, ладно, — орийка села обратно. — Но рассказывать мне особо нечего. Вы знаете гораздо больше меня. Я тоже не заходила за ворота. Впрочем, я и к воротам не приближалась. Мне хватило того, что я снаружи рассмотрела. Там орийские охранные артефакты. Слабенькие, паршивые… Но людям и такие взять негде. И ты мне объяснил, откуда они появились. Красс ведь артефактщик. И не из последних. Вот и нашелся гуру новой земной религии для богатых и знаменитых. — Она пропустила между пальцами маленький язычок пламени. — И я очень хочу с ним побеседовать, о богах в том числе.

— Какой религии? — оторопел Макс. — Ты о чём вообще?

— Клуб — секта, Макс. Банальная, хотя, может, чуть лучше, чем обычно, законспирированная секта. Только и всего.

— И ты считаешь, что Красинский её создатель? — Николай недоверчиво покачал головой.

— А кто же ещё? Или ты думаешь, что ориец захочет подчиняться местному клоуну?

— Я не знаю, кому там подчиняются орийцы, но, в свете того, что ты рассказала, у меня складывается впечатление, что ему самому эта секта поперёк горла.

— А у меня совсем другое впечатление, — хмыкнула Рикри. — Но, думаю, спорить нам ни к чему. Я узнаю ответ на этот вопрос у самого Красса, прежде, чем… — она на мгновенье запнулась и продолжила, — решить, что с ним делать. Как его теперь зовут?

— Карский. Адрес он нам сообщить не удосужился, так что извини.

— Ничего страшного, я найду того, кто послужит мне горсправкой.

— Ты хоть конечный результат не забудь сообщить, единоличница, — скривился Николай.

— Обязательно, — ухмыльнулась орийка.

Она встала и на мгновенье прильнула к Максу, который поднялсяодновременно с ней.

— Почему ты всегда так быстро уходишь? — шепнул он, обнимая гибкую фигурку. — Я даже понять не успеваю, что ты действительно вернулась, как тебя уже опять нет рядом.

— Совсем немного осталось, родной, — на грани слышимости выдохнула магичка и мягким движением вывернулась из его рук.

Минуту спустя друзья остались в квартире вдвоём.

— Как ты считаешь, что она задумала? — закуривая спросил майор, закуривая.

— Чёрт её разберёт, — фыркнул Николай. — Твоя невеста и раньше-то предпочитала работать в одиночку, а теперь от неё и подавно слова лишнего не добьёшься.

— Скорей бы всё это кончилось, — проворчал в ответ Макс.

Майор не стал уточнять, что именно, он и сам этого толком не знал. Просто чувствовал, что назревают непонятные события, и они вот-вот прорвут тонкую грань нормального.

А Рикри в этот момент уже садилась на свой мотоцикл. Она заскочила на несколько минут к Иде и прихватила шлем и кожаную мотоциклетную куртку. Можно было бы обойтись и без этого, но орийка не любила привлекать к себе внимание по мелочам. Зачем рисковать, что остановит полиция, и тратить время и силы, внушая стражам порядка, что шлем на ней был, но его вот только-только сдуло ветром? Гораздо проще сразу надеть на голову эту неудобную железную кастрюлю.

Куда ехать, вопросов не вызывало. Рикри даже уже успела отругать себя за то, что не сделала этого гораздо раньше, поддавшись желанию наказать Меньшова за попытку сыграть с ней не по правилам. Авторитета-то она на место поставила, но что с того, если теперь вынуждена терять драгоценное время, занимаясь делами, которые могла бы завершить уже давно.

«Кто знает, сколько времени на любовь отпущено мне Создателями, — с раздражением думала магичка. — А теперь, вместо того, чтобы тратить его на любимого, я вынуждена по собственной глупости заниматься всякой ерундой!»

В главный офис Ланского орийка вошла едва не строевым шагом, одним взглядом осадив дёрнувшегося было охранника.

— Место, щенок, — прошипела она. — Хозяин у себя?

— Д-да, — отозвался тот, испытывая приступ непонятного ужаса. Он знал, что эта девушка с узкими китайскими глазами имеет право здесь находиться, имеет право идти, куда хочет, и любой, кто встанет у неё на пути, совершит очень большую ошибку. Несчастный охранник не представлял, откуда взялась эта уверенность, да и не мог сейчас думать об этом. Все его желания слились сейчас в одно: «Пусть она уйдёт. Куда угодно».

«Этот тип внушения действует на людей всегда одинаково», — равнодушно отметила магичка, пробежав глазами список кабинетов за стойкой. Хозяин, как она и предполагала, обосновался на верхнем этаже.

Девушка взлетела по лестнице, прошла длинным широким коридором с золочёной лепниной на стенах и остановилась у высокой дубовой двери. Вычурная табличка сообщала, что именно здесь трудится на благо компании господин директор.

Не обращая внимания на протестующий вопль секретарши, Рикри прошла через роскошную приёмную и без стука распахнула дверь в кабинет.

— Ну, кто там еще, — недовольно поднял голову от бумаг Ланской, — я же просил меня…

— Гости, господин Ланской, — холодно сказала магичка, не ожидая приглашения, усаживаясь в кресло напротив.

— Госпожа Нго, — хозяин кабинета отложил ручку и небрежно бросил влетевшей следом за орийкой секретарше. — Кофе нам сделай.

— Спасибо, я ненадолго, — отказалась Рикри, впервые вживую рассматривая врага Меньшова.

— Хорошо, — Ланской знаком отослал секретаршу. — Чем обязан? Надеюсь, это не попытка меня убить, госпожа Нго.

— Можно просто Фыонг, — качнула головой магичка. — Нет. Убивать Вас сегодня я не планировала.

Хозяин кабинета засмеялся, но под ледяным взглядом девушки смех быстро увял, сменившись непонятно откуда нахлынувшим страхом.

— В таком случае, повторю свой вопрос, — кое-как взял себя в руки мужчина. — Чем обязан?

— Слишком долго объяснять, — спокойно ответила она.

Ланской удивлённо посмотрел в узкие черные глаза, и стены вдруг качнулись, будто пол разом накренился под углом сорок пять градусов. Он судорожно схватился за столешницу, а странная вьетнамка, внушавшая непередаваемый ужас одним своим присутствием, уже поднималась на ноги.

— Я Вам очень рекомендую впредь вести себя хорошо, — холодно сказала она. — Это положительно сказывается на карме.

Выпученными глазами Ланской следил, как девушка уходит. Сердце колотилось бешеным мотором, по вискам стекал пот. Даже ладони стали липкими и влажными.

Только полчаса спустя он настолько пришёл в себя, что смог дотянуться до кнопки селектора:

— Принеси мне коньяк, — прохрипел он. — И начальника службы безопасности сюда. Сейчас! Немедленно!

На последних словах голос сорвался на визг. Ланской откинулся на спинку кресла, всё ещё подрагивающими пальцами утирая пот. «Стерва, мелкая паскудная дрянь… Я тебя… В порошок…» — бормотал он, представляя, что сделает с наглой девчонкой, нагнавшей на него такой страх, когда доберётся до неё на других условиях.

А «наглая девчонка» уже неслась на своём мотоцикле по улицам города, совершенно не опасаясь мести ничтожного человека. «Давно надо было заняться всем этим всерьёз, — думала она, чувствуя, как непонятный, тёмный и густой, словно кровь, восторг наполняет душу. — Только сила! Это единственное, что они понимают. Сила! А не ими же придуманные правила!» Орийка вдруг оторвала руки от руля и раскинула крестом навстречу ветру. Шлем сорвался, словно бумажный, и улетел куда-то на обочину.

Светлые глаза магика удивлённо расширились, когда он вошёл в собственную гостиную и обнаружил развалившуюся в кресле девицу, нагло потягивающую его же вино. Наибольшее удивление вызвало то, что артефакты, которых в квартире было немеряно, не предупредили его о незваной гостье. Так могло случиться, только если в гости пожаловал маг, и не из самых слабых.

«Расслабился», — молнией пронеслось в его голове.

Узкие глаза гостьи, не отрываясь, следили за хозяином.

— Ну, здравствуй, Рикри, — стараясь придать голосу как можно больше непринуждённости, проговорил он. — К чему этот маскарад?

— Жаль, не могу пожелать и тебе здоровья, — пожала плечами магичка. — Маскарад? Ах, это… Ты тоже выглядишь несколько иначе, чем во время нашей последней встречи, так что, мы квиты.

— С чем пожаловала? — Красс сел в кресло напротив, не выпуская её из поля зрения. Звякнула бутылка в баре за спиной девушки, но она даже не пошевелилась.

«Защит на ней, как песка в Бездне, — мысленно констатировал магик, не поленившись проверить свою догадку. В истинном зрении девушка переливалась многослойной защитой так, будто завернулась в десяток радуг. Впрочем, вариант отоварить незваную гостью какой-нибудь бутылкой по головушке он и до того не рассматривал всерьёз.

— Да вот спросить тебя, зачем ты людям головы дуришь?

— А поконкретнее можно?

— Можно и поконкретнее, — слегка пожала плечами она. — Зачем тебе секта?

— Совершенно не нужна.

— Даже так?

— Только так, — спокойно ответил Красс.

— Ты не лжёшь. Это весьма любопытно, — чуть заметно усмехнулась она. — Но это ничего не меняет. Я всё равно не верю тебе.

Настала очередь магика пожимать плечами:

— Твои проблемы.

— Мои проблемы в данном случае — это именно твои проблемы, Красс, — узкие глаза на мгновенье полыхнули пламенем. — Твоя секта мешает мне наслаждаться жизнью. Что, если я просто пойду и снесу там всех и вся в Бездну?

— Иди, я буду этому только рад.

— Опять не лжёшь, — идеально накрашенные алые губы сложились в язвительную ухмылку. — И я опять тебе не верю. Странная ситуация, тупиковая, я бы сказала.

— Ты же видишь, что я говорю правду. Какие у тебя причины мне не верить? — Красс пригубил коньяк, демонстрируя полное спокойствие, которого не было и в помине. Огонь, полыхнувший в узких глазах гостьи, не ускользнул от его внимания, и это ему очень не понравилось.

— Хотя бы, то, что ты, хитрая древняя змея, умеешь так вывернуть ложь, что от правды её не отличить. Кроме того, я не знаю предназначения навешенных на тебе артефактов. Их как минимум шесть. Один из них может действовать, как Звезда правителя. Тогда любые твои слова будут выглядеть, как правда. И последняя причина: ты наверняка опять пытаешься мною манипулировать, как в прошлый раз. И у меня нет ни малейшего желания споткнутся второй раз о тот же самый камень.

— И какой же выход из этого тупика? — хмыкнул ориец, его позабавили логические выкладки молодой законницы. И особенно то, что она оказалась права во всех трёх своих предположениях. Почти права. Звезду правителя магик с собой не носил, о чём сейчас безмерно сожалел. Но сами стены его жилища, пропитанные магией, скрадывали реакцию ауры на ложь, что позволяло ему если не лгать прямо, то говорить некую правду, в которую он сам не верил.

— Очень простой. Ты ещё помнишь, что на Ории называют комплексом двенадцать? Хотя, откуда? Ты же Древний…

Одновременно с этими словами голубая плеть чистой энергии взметнулась от вскинутой руки магички, петлёй захлестнувшись вокруг его шеи. Заискрились, затрещали, лопаясь и взрываясь, артефакты. Несколько зелёных молний ударили с потолка в фигуру поднявшейся из кресла девушки и рассыпались каскадом бессильных быстро гаснущих искр. А она даже не заметила удар, не отрываясь, глядя на пленного магика. И ему казалось, что он видит самого Сюзерена в жидком пламени, плещущемся в её глазах. Последним с тихим шорохом ссыпался на пол серым песком из его ладони защитный артефакт, и обжигающая петля коснулась кожи. Красс застонал, рефлекторно схватившись за неё. Но только обжёг пальцы.

— Я могу сделать так, — холодно сказала Рикри, и плеть, повинуясь движению её пальцев, потянула магика вверх. Ему пришлось подняться на носки, чтобы хоть как-то дышать. О том, чтобы произнести хоть слово, и речи не шло.

— Или так, — продолжила она и опустила руку. Магик с облегчением рухнул в кресло, но тут же захрипел снова: петля вдруг стала сжиматься.

— Или я могу вообще отрезать твой лживый язык вместе с головой. Показать?

Он отрицательно мотнул головой, насколько позволяла вновь поднявшая его на ноги плеть.

— Понятливый, — с удовлетворением констатировала Рикри. — И колдовать даже не пытаешься, хоть плетение тебе всё равно этого не позволит. Узнал поганое изобретение ваших безумцев, да? Можешь ответить. Только «да» или «нет».

— Да, — его ещё несколько минут назад бархатный голос стал похож на скрип несмазанной телеги.

— Не думала, что его есть смысл держать дольше нескольких секунд, всё-таки оно очень затратно по Силе. Но, как я вижу, оно питается твоей Силой. Так что продолжим…

Красс попытался сказать, что Древние научники никогда не вкладывали в это плетение такие свойства, мало того, что его вообще не использовали сами маги, только через мощные артефакты, но из горла вырвался только сдавленный хрип.

— Итак, — проговорила магичка, не обращая на его попытки заговорить ни малейшего внимания. — Отвечать будешь только «да» или «нет». За всё прочее — накажу, за ложь — тем более. Вопрос первый. Клуб «Свет» — секта?

— Да…

— Замечательно. Видишь, как просто говорить правду. Вопрос второй: Ты там всем заправляешь?

— Нет!

— А вот это уже ложь! — слегка рассердилась магичка, мгновенно отметив заколебавшиеся линии чужой ауры. — Впрочем, это тоже ответ. Значит, всё-таки ты. Но за ложь я тебя всё равно накажу.

Она шевельнула пальцами, потянув плеть на себя. Светящиеся волокна заколебались, и по ним к Рикри вдруг потекла Сила. А Сердце древнего магика стало быстро тускнеть. Красс захрипел, выгнувшись дугой. Его лицо исказила мука, куда более сильная, чем обычная пытка, и он обмяк, буквально повиснув в петле. Опешив от результата собственных действий, магичка даже на мгновенье замерла. Но первая искра чужой жизненной силы коснулась пальцев, и девушку от макушки до пяток пронзило нечто, чему она и сама не смогла бы дать названия. Это было наслаждение… Экстаз… И магичка потянула его к себе. Ещё! Больше!

Несколько секунд спустя она погасила плеть. На полу перед ней лежал, свернувшись в позе эмбриона, уже не магик. Сердце Красса погасло под действием Древнего плетения. Аура потускнела и ничем больше не напоминала о былых магических способностях лежащего. Лишь маленькая искорка жизни всё ещё теплилась где-то глубоко в груди.

А сама Рикри чувствовала себя посвежевшей и полной сил. Будто и не она полчаса назад потратила бездну Силы, сперва пробиваясь через защитные артефакты квартиры Красса, а потом навешивая охранные плетения на себя. Будто и не она только что швырялась чарами, полностью опустошающими резерв.

Смерив бывшего магика презрительным взглядом, орийка отвернулась и пошла к двери.

— Добей, — прохрипел он ей вслед.

— Сам, — бросила Рикри через плечо, даже не потрудившись обернуться. — Мне кажется справедливым, что именно изобретение Древних безумцев угробило последнего Древнего.

В прихожей хлопнула дверь. Бывший магик подтянул колени к груди и завыл, как смертельно раненый зверь…

Глава 40

Середина августа. Воскресенье

— Всегда бы так, — с улыбкой сказал Макс, обнимая только что появившуюся из арки Агафью.

Ида, шедшая следом, уже со смехом болтала ногами в воздухе, подхваченная Николаем. Магичка усмехнулась, через плечо оглянувшись на дурачившихся молодожёнов.

— И этот человек смотрел на часы, когда мы целовались, и говорил, что мы — олицетворение всех влюблённых идиотов мира, — усмехнулся майор, проследив её взгляд.

— Дети, — чуть заметно пожала плечами орийка. — Куда вы надумали нас увезти? Николай по телефону так и не соизволил признаться.

— Вообще-то, это сюрприз, — подмигнул Макс.

— А, ну, как скажешь. Глаза завязывать будете? — ухмыльнулась Рикри.

— А тебе это помешает увидеть, куда мы едем? — парировал майор.

— Вряд ли, — магичка, наконец, рассмеялась.

— Вот и посмотрим, как быстро ты угадаешь наше место назначения.

— Я постараюсь не угадывать подольше, — она легко провела прохладными пальцами по его щеке.

— Колька! — воскликнул майор, — Отпусти мою сестру, и поехали, наконец. Или ты решил провести воскресенье здесь?!

— Всё, всё, — ухмыльнулся капитан. — Пошли к машине, милая. Видишь, твой строгий братец уже волнуется.

Макс открыл заднюю дверцу машины:

— Дамы, прошу в карету.

Ида села в салон, и он подал руку Рикри. Но та вдруг замерла, словно прислушиваясь. Потом изменилась в лице и глухо выругалась.

— Что случилось? — помрачнел майор, предчувствуя какую-то пакость.

— Мне надо уйти, — отрывисто бросила магичка. — Вы отправляйтесь, я присоединюсь, когда мне удастся освободиться.

— Куда ты?

— Извини.

Она развернулась и побежала обратно в дом. Николай высунулся из машины и, проследив взглядом, как магичка нырнула под арку, спросил:

— Макс, в чём дело? Куда она?

— А я откуда знаю? — буркнул майор. — Сказала, что позже присоединится.

— М-да…

— Поехали, что уж теперь, — проворчал Макс и сел в машину.

Посчитав за лучшее не приставать с вопросами, Николай завёл мотор.

— Коля, а Ри, что? Не едет с нами? — тут же заполнила паузу Лидочка.

— У неё какое-то дело образовалось, — ответил вместо друга майор. — Позже подъедет.

— Явилась? — буркнул Меньшов, смерив тяжёлым взглядом появившуюся из-за поворота парковой дорожки вьетнамку.

— Я невовремя? — невозмутимо поинтересовалась та.

— С какой стороны посмотреть, — проворчал авторитет. — Ты уже в курсе?

— Чёрные провалы на месте окон Вашего кабинета трудно не заметить, — слегка пожала плечами магичка.

— Пошли, поговорим, — Гвоздь мотнул головой в сторону летней беседки.

Она без возражений последовала за ним.

— Не ты ли мне обещала, что больше покушений не будет? — прошипел авторитет, едва широкоплечие охранники отошли на достаточное расстояние.

— Я не обещала. Я сказала: «скорее всего».

— А я хочу заверений понадёжнее. Мне жизнь пока не успела надоесть!

— Ваша жизнь в любом случае была вне опасности, — орийка пожала плечами. — Разве моя защита дала осечку, и Вы получили повреждения?

— Не получил! — рявкнул Меньшов и добавил уже тише, однако, не менее раздражённо. — Но мне не понравилось любоваться на ад в трех сантиметрах от моей физиономии! Попасть в эпицентр взрыва никогда не входило в список моих желаний!

— Сожалею, — она произнесла это таким равнодушным тоном, что авторитет обозлился окончательно.

— Мне напомнить тебе о нашем договоре?! Я обеспечиваю тебе и твоей девчонке чистые документы, а ты решаешь мои проблемы! Ты получила бумаги! Я исполнял всё твои идиотские прихоти: хочешь узкоглазую личину — пожалуйста; считаешь, что надо поделиться информацией с полицией — не вопрос! Ты полностью свободна в своих действиях и не отчитываешься даже передо мной! И где результат?! Меня в очередной раз едва не убили!! Может, мне стоит пересмотреть наше соглашение?! Или присмотреться к твоей девчонке, чтоб повысить мотивацию одной зарвавшейся ведьмы?!

Меньшов впервые за время яростного монолога взглянул в лицо своей помощницы и отшатнулся. В узких вьетнамских глазах полыхал огонь.

— Во-первых, — тихо, почти на грани слышимости проговорила она. — «Моя девчонка» — единственная причина, по которой я вообще к Вам пришла и согласилась помогать. Я бы прекрасно обошлась без человечьих бумажек. Так, вот, если я хотя бы заподозрю, что Вы проявили к ней хоть какой-то интерес, то уничтожу не только Вас. Я уничтожу всё Ваше окружение, даже тех, кто хотя бы раз поздоровался с Вами за руку. И, во-вторых. Никогда не угрожайте мне. Следующая попытка будет стоить Вам жизни. Вот теперь я Вас слушаю дальше. Что еще Вы хотели мне сказать?

— Прости, я погорячился, — быстро проговорил Гвоздь. Не надо было обладать его звериным чутьём на опасность, чтобы понимать, насколько тонкая нить удерживает ведьму от нападения. — Не каждый день меня взрывают. Перенервничал — сорвался…

Магичка кивнула, принимая извинения:

— Как это произошло?

— В открытое окно влетела какая-то дрянь размером с сигаретную пачку и рванула, — пожал плечами Меньшов. — А перед этим мне опять написал чёртов Светоч.

— И что же он сообщил?

— «Боги хранят своих избранников и наказывают противников. Бум».

— Бум? — заломив бровь, переспросила орийка.

— Именно, что «бум» — скривился авторитет. — А через две минуты после того, как я прочитал его «откровение», прилетела эта дрянь. Очередная попытка меня убить!

— Не Вас, — качнула головой магичка. — Если Вы помните, Ефим Филиппович, обычно в это время в Вашем кабинете работаю я. В общем, думаю, лично Вам в данный момент ничто не угрожает. Я осмотрюсь там, а потом уеду. Пора решать эту проблему более действенными методами. Но всё равно, не нарывайтесь на неприятности в ближайшие сутки, пожалуйста.

— Можно подумать, я нарываюсь, — проворчал Меньшов. Но проворчал очень тихо и лишь тогда, когда вьетнамка скрылась за поворотом парковой дорожки. «Нарываться на неприятности» он все-таки не хотел.

Три четверти часа спустя Рикри уже входила в знакомый офис. Охрана, на этот раз представленная тремя мордоворотам в смокингах, как и в первое посещение, не стала для магичка помехой. Широкоплечие парни дружно обмякли, как тряпичные куклы, уснув в странных, неестественных позах на своих постах. Орийка не потрудилась даже взглянуть в ту сторону. Она быстро взбежала по широкой мраморной лестнице, обогнув холёную секретаршу с серебряным подносом, и вошла в кабинет.

— Кофе поставь… — не оборачиваясь, заговорил Ланской, но удивление, проскользнувшее на обрюзгшем лице его собеседника, заставило мужчину обернуться. — Опять Вы?!

— Кто этот человек? — магичка не стала тратить время на лишние любезности.

— Да по какому праву?! — возмущение помогло хозяину кабинета преодолеть страх, снова зашевелившийся в груди при появлении непонятной азиатки.

— Я спросила, кто этот человек? — немигающий взгляд гремучей змеи воткнулся в полного мужчину, сидевшего напротив хозяина кабинета. — Вы член гольф-клуба «Свет»?

— Нет, — проблеял тот, внезапно осипнув.

— Ложь, — кивнула орийка. — Тем лучше.

— Что Вам нужно? Я надеялся, что сегодняшняя демонстрация моих возможностей научит Вас вежливости! — Ланской хотел произнести эти слова внушительно, но под конец голос съехал на визг.

— Вы надеялись после сегодняшней демонстрации полюбоваться на мои останки в морге, — её улыбка напоминала оскал хищника. Магичка вдруг щелкнула пальцами, и маленький свиток, испещрённый закорючками, вырвался из рук гостя Ланского. Тот успел только охнуть, а в следующую секунду что-то грохнуло, и запахло палёным. Хозяин кабинета остался один на один со взбешенной орийкой.

— Это… — олигарх вжался в спинку кресла. Только сейчас до него стало доходить, что странная азиатка не шутит и не блефует. — Что Вы хотите? Денег?

Орийка обратила на него не больше внимания, чем на гудки машин, глухо доносящиеся с улицы. Она брезгливо взглянула на опалённое кресло, где ещё несколько мгновений назад сидел человек, и подобрала свиток.

— Откуда у вас эти предметы?

— Из другого мира, — глухо отозвался Ланской, обильно потея. Попытаться солгать этому чудовищу, из глаз которого вырывались языки пламени, решился бы только самоубийца.

— Кто дал вам их? — голос магички напоминал приглушенное рычание.

— Бог. Он сказал, чтобы мы звали его Сюзерен.

— Сюзерен? — впервые с того момента, как она вошла в эту комнату, ледяное спокойствие магички поколебалось. — Зачем?

— Он говорил, что людям надо дать веру в истинного бога.

— Как?

— Показать им настоящую мощь истинного бога, чтобы они поверили, — проблеял Ланской, его трясло от ужаса.

Смятение, поднявшееся было в душе Рикри, когда она услышала, откуда людишки получили артефакты, улеглось. Если поначалу магичка на мгновенье засомневалась, а не помешала ли она в очередной раз великому плану Мудрейшего, то теперь сомнения исчезли без следа. Как уже было однажды, и об этом говорил ей сам Милосердный, мерзавцы опять обманули его доверие, нарушили его завет. И она, законница, Светлейшая, обязана положить этому конец.

— А для чего вы употребили Дары Милосердного? — рыкнула она. — Чтобы ещё полнее набить свои карманы? Чтобы запугать людей, а не привести их под длань Милосердного? Чтобы убивать? Разве так приказал Всемогущий?!

Ланской сполз с кресла на пол и попытался обнять ноги стоящей перед ним девушки. Он уже не сомневался, что она посланница той силы, которая больше двадцати лет говорила с последователями Света из колдовской арки.

Рикри оттолкнула его ногой.

— Вы обманули доверие Милосердного и недостойны прикасаться к его Дарам. Где они?

— Всё в подземном храме! — прохрипел Ланской, — Мы носили только амулеты! Вот эти! И свитки! Для защиты!

Он вытащил из-под воротничка подвеску с чёрным камнем на толстой золотой цепочке, а из кармана такой же свиток, какой магичка несколько минут назад отобрала у безымянного гостя.

— А остальное? — на её ладони заплясало белое пламя.

— Остальное в сокровищнице! — взвизгнул Ланской, плюхнувшись на задницу и спиной вперёд отползая в сторону. — Мы доставали их только, когда надо было…

— Устранить тех, кто вам мешает? — закончила вместо захрипевшего от ужаса негодяя Рикри.

— Да! Да, — взвизгнул тот. — Но мы не знали! Я не виноват!

Магичка шевельнула пальцами, и истеричные выкрики затихли. Ланской беззвучно открывал и закрывал рот, хватаясь за горло потными пальцами.

— И много вас таких? Тех, кто знал о Дарах?

— Десять! — выдохнул мужчина, на её вопросы он отвечать, оказывается, мог, но если пытался добавить что-то в своё оправдание, с губ срывался только глухой хрип.

— Я хочу видеть всех. Ты позовешь их. В ваш храм. Всех, кто запятнал Дары Милосердного своими грязными лапами. Не пытайся меня обмануть. Я всё равно найду их. Но, если мне придётся тратить на это своё время, смерть станет твоим самым главным желанием. И позаботься, чтобы никто из тех, кого ты пригласишь на нашу встречу, не попытался уклониться. Ты исполнишь мой приказ в точности?

— Да! Да! — завизжал Ланской, который только и ждал вопроса, чтобы заверить этот оживший кошмар в своей верности. Пусть хоть сожрёт всех, лишь бы его оставила в живых. А там уж он сумеет показать, что полезен, сумеет стать нужным, и будет жить! — Я всё сделаю, как надо!!!

— Вот и хорошо. Тогда пошли, — кивнула магичка, схватив перепуганного человечка за шиворот.

Вокруг них заплясал хоровод разноцветных искр, и стены кабинета подернулись мутной дымкой. А секунду спустя они уже стояли в зале с кроваво-красными колоннами.

Ланской часто-часто икал, захлёбываясь вдохами. Рикри брезгливо выпустила влажный воротник и присела на одну из ступеней, ведущих к порталу. Она щелкнула пальцами, и пленник снова обрёл дар речи.

— Я всё сделаю, всё сделаю, — как заведённый, твердил он, трясущимися руками доставая мобильный.

Ему явно не впервые приходилось звонить отсюда. Телефон, плясавший в дрожащих пальцах, был оснащён короткой толстой антенной. По-видимому, то, что вызов шёл из подземелья, для аппарата не было помехой.

Красса разбудил назойливый писк мобильного. Он с трудом разлепил опухшие веки и привычно прищелкнул пальцами, но услужливая искорка не соскочила с ногтя, как раньше. Мужчина заскрипел зубами, мгновенно вспомнив вчерашний день. То, что сделала с ним Рикри, и отчаяние, которое ещё час после её ухода заставляло бывшего магика с воем кататься по полу, до крови кусая костяшки. Потом он просто напился, как последний человечишка, напился до того, что, как в плохом анекдоте, заснул мордой в тарелке.

Телефон не замолкал, и Красс таки заставил себя сползти с дивана.

«Доигрался в марионеток, идиот», — бормотал он, оглядываясь в поисках мобильника.

Аппарат нашёлся под столом, скорее всего, просто вылетел вчера из кармана, пока он сходил с ума, как бешеный зверь. Увидев на дисплее знакомый номер, бывший магик насторожился.

— Слушаю.

— Карский! — голос Ланского звучал взвинчено, как будто тот находился на грани истерики. — Приезжай в клуб! Срочно! Сейчас!

— А что случилось? — осторожно уточнил Красс, хотя уже догадывался, что, а, точнее, кто случился в проклятом клубе.

— Приезжай, я всё объясню, — не пожелал вдаваться в подробности собеседник. Глухое эхо, сопровождающее каждое слово, подсказало бывшему магику, откуда ему звонят.

С кривой ухмылкой Красс уронил мобильник на пол и с размаху припечатал каблуком. Осколки пластмассы брызнули во все стороны.

— Маленькая законница уже там… — проворчал он себе под нос, открывая дверцу сейфа, замаскированную аляповатой картиной. — Наконец-то. Столько сил потрачено, чтобы заставить её прийти туда в роли карающего меча…

Красс вытащил ноутбук, быстро набрал пароль, а потом приложил большой палец к панели на крышке. «Хорошо, что я его Силой не запечатал, — с каким-то извращённым удовлетворением подумал бывший магик, запуская программу. На экране появилась размытая картинка: полусогнутая фигурка Ланского крутилась вокруг постамента портала, на ступенях которого сидела магичка. Красс кивнул, поднимая виртуальный рычажок громкости. — Покажи мне, девочка, как ты уничтожишь это логово демонов».

С мрачной улыбкой он смотрел, как в зале один за другим появляются люди из Верховной десятки, как они себя называли. Самому Крассу некогда стоило больших усилий попасть в их круг. Но только оттуда магик мог следить за тем, что происходит возле орийского портала. Однако, появление Рикри он всё равно пропустил. Именно после этого конфуза, пережив парочку неприятных недель, подозревая, что законница явилась по его душу, и вот-вот придёт, чтобы казнить ненавистного Древнего, Красс и установил в портальном зале банальный человеческий жучок. Пришлось выбрать именно его, потому что любой артефакт вблизи портала начинал сбоить уже на вторые сутки.

— Все здесь, Повелительница, — Ланской изогнулся в кривом поклоне.

Рикри поморщилась, услышав это бредовое титулование, но поправлять подхалима не стала. Она вообще последние полтора часа почти не замечала его суету, погрузившись в свои мысли. Магичка не могла решить, что делать с негодяями, столпившимися в дальнем углу огромного зала. По орийскому закону «наградой» за их «достижения» могла послужить только смерть. Но ведь они не орийцы, они — люди. Имеет ли она право приговорить их? Да, они осквернили Дары Сюзерена. Но здесь, на Земле, другой Создатель и другой Закон…

Рикри обвела задумчивым взглядом собравшихся.

— Повелительница, — снова встрял Ланской, — позвольте представить Вам недостойных, вызвавших своими неразумными действиями Ваш гнев.

— Ты говорил про десятерых. Я вижу только восемь, — холодно напомнила Рикри.

— Шварца Вы уже… видели у меня в офисе. А Карский, он всегда был с придурью, — оскалился самозваный распорядитель. — Прикажите, я сейчас…

— Карский? — орийка позволила себе усмешку. — Его не надо. С ним я уже пообщалась.

Ланской облегчённо выдохнул: раз с Карским «уже общались», а он, тем не менее, ответил на звонок, значит, убивать никого не будут. Только идиоту, который попытался напасть на колдунью, не повезло. За последние два часа, пока они поджидали членов так называемой большой десятки, Ланской уже успел успокоиться, а теперь расслабился окончательно. Грозная ведьма мирно сидела на ступенях постамента, не угрожала, не издевалась, не ударила ни разу. Она спокойно наблюдала, как он быстро вводит в курс дела новоприбывших, и не возражала против титулования повелительницей… Ланской решил, что прощён. Теперь, по его мнению, оставалось только закрепить положительное впечатление, которое он успел произвести на посланницу неведомого Сюзерена. В своих мечтах уже он, а не неотёсанный бандит Гвоздь, стоял рядом с новой правительницей России, а, может, и, чем чёрт не шутит, пока Бог спит, и всего мира.

Одного за другим он представлял девушке присутствующих, не жалея слов, чтобы на их фоне выгородить себя любимого. Но ведьма скользила по лицам равнодушным взглядом чёрных узких глаз и молчала. Ланской даже не смог бы поручиться, что его вообще слышат, таким бесстрастной она была. Впервые колдунья зашевелилась, лишь когда он вытолкнул вперёд полковника Грибова.

— Грибов? — спросила магичка, заломив тонкую бровь. — Из уголовного розыска?

— Да, я, — отозвался тот, слегка заикаясь. — Но я не хотел, чтобы Вас вызывали, госпожа Фыонг, это всё Ребров, придурок!

Рикри нахмурилась.

— Учитесь держать в узде Ваших подчинённых, полковник, — тут же отреагировал на это Ланской. — Чего Вы достойны, если не способны приструнить одного зарвавшегося майора?!

Магичка подалась вперёд.

— Да это же Ваша была идея, — тут же огрызнулся перепуганный Сморчок, шарахнувшись от девушки и повернувшись к олигарху. — Кто требовал, чтобы они занимались убийством Вашего парня? Я же говорил, что надо сперва разобраться, кто на самом деле его грохнул! Но, нет! Вам было нужно, чтоб они непременно привязали к этому убийству Меньшова! Это у Вас с ним финансовая драчка! Я разве виноват, что они быстро раскусили Вашу тупую афёру!

— А кого специально посадили начальником в убойный отдел, затратив, между прочим, немалые усилия, чтобы освободить нужное кресло? Не Вам ли поставили задачу избавить нас от таких казусов?! — парировал Ланской, с опаской оглянувшись на ведьму. — Менты даже сюда приезжали несколько раз! И Вы не смогли их унять! Пришлось применять непопулярные методы, чтобы отвадить их отсюда и не допустить огласки!

Моментально догадавшись, что за «немалые усилия» и «непопулярные методы» имеет в виду Ланской, Рикри вскочила. В узких глазах полыхнул огонь, а по рукам побежали язычки пламени. «Они тут, что, вообще охренели от собственной безнаказанности?!» — со злостью подумала она. Это движение подействовало, как спусковой крючок. Перепуганные наглядной демонстрацией её возможностей, члены «Десятки» заговорили все разом.

— Надо было не бабку грохнуть, а одного из них! Второй бы тогда угомонился!

— А второй бы потом носом землю рыть начал за дружка?! Пристрелить надо было обоих, и дело с концом! Это ты виноват, затянул!

— А я говорил, за девку надо было браться! Шлюху громилы прихватить и подложить под парочку отморозков, быстро бы энтузиазм пропал у мента!

«Это они про Иду!», — догадка полыхнула одновременно с огнём ярости, охватившим орийку в мгновение ока.

А в следующую секунду Рикри исчезла, растворилась в лаве всепоглощающей ненависти, захлестнувшей разум, подобно волне. Живой факел, лишь отдалённо напоминающий фигуру человека, шагнул вперёд. Огненные молнии рванулись во все стороны. Грохот, от которого дрогнули массивные колонны, прокатился под потолком. Мерзавцы заметались по залу в безумной панике, кто-то бросился к выходу, кто-то пытался спрятаться за чужими спинами. Но молнии настигали убийц одного за другим. И даже мимолётного касания хватало, чтобы человек просто осыпался серым невесомым пеплом.

Несколько минут спустя огненное чудовище осталось единственным живым существом в огромном зале. Но молнии продолжали хлестать по колоннам, оставляя глубокие оплавленные борозды, высекать фонтаны каменного крошева из гранитных плит пола. Несколько даже ударило в арку портала, не причинив, впрочем, чёрному камню никакого вреда. Напротив, узоры, вырезанные на ободе, стали наливаться светом. Пространство, очерченное аркой, подёрнулось мутной дымкой, а через несколько секунд по залу прокатился голос-рык:

— Склонитесь!

И одно это слово заставило угаснуть беснующуюся стихию. На истерзанном полу в остатках обгоревшей одежды снова стояла Рикри и недоуменно озиралась по сторонам.

— Склонитесь! — снова громыхнул голос.

Магичка, широко распахнув глаза, уставилась на арку портала. Она знала этот голос. Медленно опустившись на одно колено, орийка сомкнула руки в замок и склонила голову перед своим богом.

— Повелитель.

— Рикри ат Ветрана. Дочь моя!

Арка портала дрожала, по ней то и дело пробегали огненные сполохи.

— Повелитель. Те, кого ты призвал служить тебе, использовали твои Дары во зло. Я убила их, Милосердный, — проговорила она, не поднимая головы. — Я нарушила законы этой Вселенной. Что мне делать с собой?

— Они принимали меня, — медленно отозвался Голос. — Значит, подлежат моему Закону. Ты поступила правильно, дочь моя.

— Но я не знаю, кто ещё мог завладеть Дарами и использовать их для своих низменных целей, Повелитель.

— Завтра День предназначения. Потом я сам приду и накажу всех виновных. Жди, дочь моя, — арка портала в последний раз полыхнула огнем и стала медленно гаснуть.

Рикри не поднимала головы, пока последний тусклый отблеск не пропал с черного камня.

Потом она поднялась на ноги и пошла к исполинской двери. Магичка была спокойна, как обычно после общения с Сюзереном. Он не мог ошибаться. Он всегда знал верное решение. И Он ни словом не помянул маленькую землянку, которую непокорная законница увела с Ории вопреки приказу. Значит, Милосердный простил ей неповиновение, а Иду не будут искать законники. В полной уверенности, что она всё сделала правильно, Рикри покинула красный портальный зал.

А в это время на другом конце огромного города метался по своей роскошной квартире бывший магик, объятый ужасом от того, что только что видел и слышал. Сюзерен идёт на Землю! Худшего несчастья Красс и представить себе не мог.

Глава 41

Середина августа. Неделя 7. Понедельник

Макс сидел за рабочим столом насупленный, как грозовая туча, и невидяще смотрел в монитор компьютера.

— Ну, что ты бесишься? — взорвался Николай, битый час наблюдавший эту картину. — Возьми, да позвони своей ведьме! Всё лучше, чем изображать статую Командора!

— Я звонил. Её телефон недоступен, — буркнул майор.

— Так угомонись. Мало ли, какие у неё там дела. Может, на Орию смотаться пришлось за зарплатой…

Неуклюжая попытка разрядить обстановку привела к противоположному результату: Макс помрачнел ещё больше и на этот раз уставился в окно. Николай приглушённо выругался и оставил друга в покое.

Причина сложившейся ситуации была проще валенка. Вчера Агафья так и не появилась на поляне у Финского залива, где друзья устроили воскресный пикник. К вечеру Макс растерял остатки оптимизма и позвонил необязательной невесте. Но её телефон оказался вне зоны действия сети. Неудивительно, что после этого отдых окончательно стал похож на поминки.

Она соизволила связаться друзьями, когда они уже тушили костёр, собираясь ехать обратно. Ни словом не упомянув сорвавшийся по её милости пикник, орийка попросила к телефону Иду и, отругав ту за забытый дома мобильник, велела ей собрать сумку со своими вещами. В город пришлось возвращаться в темпе.

Недоумевая всю дорогу, почему это всесильная магичка не способна самостоятельно покидать в баул несколько тряпок, друзья все вместе ввалились на квартиру Лидочки. Небольшую спортивную сумку собирали в шесть рук, и предположения, что могло случиться с Рикри, высказывались такие, что под конец ощутимо потряхивать начало уже не только майора, но и Николая с Идой.

Всеобщая нервозность не осталась без последствий. В суете друзья то и дело натыкались друг на друга и на животных, сновавших под ногами. Николай дважды отдавил хвост Маркизу, который уже неделю жил у Лидочки, так как у себя дома капитан появлялся слишком редко. Макса угораздило вместо серой футболки схватить с полки Бука. Крысёныш не оценил такой экстравагантный способ пробуждения, цапнул майора за палец и присоединился сумятице, внося свою долю в общий хаос.

Минут через десять сумка была собрана, покусанные пальцы залеплены пластырем, а Рикри всё не появлялась. Через полчаса сидеть вокруг открытой сумки, ожидая непонятно что, надоело всем, и друзья перебрались на кухню. Но прошло еще почти сорок минут, прежде чем из ванной донёсся долгожданный хлопок. В коридор выскочили всем скопом.

Но Рикри, появившись в обгорелых лохмотьях, не удосужилась ничего объяснить.

— Потом, — буркнула она в ответ на посыпавшиеся горохом вопросы, подхватила собранную сумку и снова ушла.

С тех пор магичка больше не звонила. Провертевшись всю ночь без сна, Макс приехал на работу вне себя от беспокойства. И вот теперь мрачно смотрел в окно, не понимая, как он должен на всё это реагировать. Единственное, что радовало, это отсутствие на рабочем месте Сморчка: некому было контролировать, чем занимаются оперативники.

Николай, заполнив очередную графу еженедельного плана, исподлобья взглянул на друга и уже открыл было рот, намереваясь его расшевелить, как затрещал внутренний телефон.

— Корбов.

— Товарищ капитан, — дежурный сержант с проходной лучился жизнелюбием, — тут к Вам гражданин Карский рвётся. Говорит, что у него есть сведения по делу Матросова. К Вам его, или сразу к следователю?

— Ко мне, — быстро отозвался Николай, недоумевая, что могло заставить орийца явиться в полицию. — Я сейчас пропуск выпишу и спущусь за ним.

Когда капитан вернулся кабинет в сопровождении Красса, Макс в первый момент даже не нашёлся, что сказать, настолько опешил. Вот уж кого он точно не ожидал здесь увидеть.

— Садитесь, гражданин Карский, — с намёком на усмешку Николай указал на стул.

— Вы же знаете, как меня зовут, — поморщился ориец.

— Ну, не могу же я в протокол записать: Красс, место рождения Ория, дата рождения… Сколько Вам земных лет? Пятьдесят? Сто?

— Триста, — буркнул магик.

— Даже так, — присвистнул Николай. — Ладно.

— И что случилось у нашего «доброго друга»? — вмешался в разговор Макс. — Неужто пришла пора усмирять демонов?

— Почти, — кивнул Красс.

— Вот что, гражданин Карский, — капитан отложил ручку и, сцепив крепкие пальцы в замок, внимательно посмотрел на посетителя. — Давайте-ка по порядку. Сначала заполним официальные бумажки, а потом уже побеседуем о демонах. В любой момент может явиться мой начальник, и что я ему скажу? Не про бесов же.

— Грибов? — холодно усмехнулся магик. — О нём можете не беспокоиться. Он больше не придёт.

— Не понял, — опешил Николай, обеспокоенно переглянувшись с другом. — От угроз Вы перешли к действиям?

— Не я.

— А кто?

— Рикри.

— Ты врёшь, сволочь! — моментально взорвался майор.

— Макс, погоди, — остановил его Николай. — Почему Вы так решили, Красс?

— Хотите начать с последней главы, — хмыкнул ориец. — Хорошо, хоть не с эпилога. Впрочем, до эпилога ещё есть время. Не так много, но есть.

С этими словами Красс бросил на стол флешку.

— И что там?

— Смотрите, — магик пожал плечами. — В комментариях кино не нуждается.

— Да что ты его слушаешь? — возмутился Макс, смерив посетителя презрительным взглядом. — Он тебе ещё и не такого нарассказывает. И покажет тоже, при необходимости. Это ж колдун. Мало ли, что он там наколдунячил под запись?

— Сначала посмотрите, а потом делайте выводы, Максим, — спокойно парировал Красс.

— И не подумаю, — фыркнул майор. — С Вашими талантами, добрый друг, с тем же успехом в главной роли можем оказаться я или Коля. Компьютерная графика доступна даже нашим киношникам, а уж Вам-то…

— Макс, погоди, — снова притормозил друга Николай. — Давай всё-таки посмотрим, что нам принесли.

— Без меня, — отрезал Макс, поднимаясь. — Потом перескажешь мне сюжет этого блокбастера. А я пока лучше съезжу в клуб «Свет», и…

— Не надо! — перебил Красс.

— И почему же, — с подозрением прищурился майор.

— Да потратьте уже пару часов на моё «кино», и поймёте! — обозлился магик. — Мне, что, силой Вас усадить?! Нечего Вам сейчас делать в клубе!

— Да кто ты такой, чтоб за меня решать?! — побагровел Макс.

— Майор, уймись! — повысил голос Николай. — Пойди, покури, что ли, остынь и возвращайся.

Макс смерил друга возмущённым взглядом и вышел, громко хлопнув дверью.

— Редко встречал настолько упрямых особей, — проворчал себе под нос Красс.

— Полегче, — нахмурился капитан. Ситуация не нравилась ему всё сильнее и сильнее. Колдун пока не сообщил ничего достоверного, а уже успел устроить свару. — Я, вообще-то, пока не сказал, что верю Вам.

— Смотрите, — магик подбородком указал на лежащую перед капитаном флешку.

Николай покрутил её в пальцах, новсё-таки воткнул в гнездо.

Два часа спустя капитан откинулся на спинку кресла.

— И как всё это понимать? Хотите, чтобы мы возбудили уголовное дело по факту… — он запнулся, подбирая подходящее слово, — … сожжения этих людей?

— Не уподобляйтесь Вашему невыдержанному другу, — скривился Красс. — Разумеется, я этого не хочу. Они заигрались всевластием и получили закономерный итог. Кстати, не без моей помощи получили!

— И в чём же заключалась Ваша помощь?

— Да причём тут это?! — взорвался магик, сам «уподобляясь невыдержанному другу» — Вы, что, не слышали?! Сюзерен идет сюда! Сю-зе-рен! Его надо остановить!

— Это же ваш бог, что он здесь забыл?

— А я откуда знаю? — Красс махнул рукой и мрачно посмотрел в окно. — Я не знаю даже, как он попал на Орию, и куда при этом смотрел наш Создатель. Но если он придет сюда, ничего хорошего Земле это не принесёт. Или Вы думаете, что Ория всегда была большой казармой, набитой солдатами-фанатиками? Может, ему на Ории тесно стало, и он решил расширить свои владения. Вы видели, на что способна орийка. А теперь представьте, что может её бог. И учтите, что он привык убивать несогласных, а не убеждать.

— Ну, хорошо, — медленно проговорил Николай. — Предположим, я Вам верю. И что Вы предлагаете? Судя по тому, что я видел, мы даже Рикри не смогли бы остановить, не говоря уже о каких-то богах.

— Единственное, что мы можем сделать теперь — это разрушить портал. Я планировал несколько иной сценарий, но ему сбыться, похоже, не суждено.

— И что же планировали Вы? — уточнил капитан. Он и верил, и не верил хитрому орийцу. Тот всегда преследовал какие-то свои интересы. Вряд ли для этой истории магик сделал исключение. Вопрос был лишь в том, совпадают ли в данном случае его интересы с интересами людей.

— Какая теперь разница? — отмахнулся Красс. — Можете проверять мои слова, как хотите — я не лгу. Если Сюзерен придёт на Землю, тут всем будет жарко. Я знаю, о чём говорю. Много лет проработав в КГБ, я имею неплохое представление о доступном человечеству оружии. Пытаясь остановить бога с его помощью, вы скорее уничтожите свою планету, чем его.

— Он прям такой уж неуязвимый, — усмехнулся Николай.

— Может, и не совсем неуязвимый, — мотнул головой магик, — но вам просто нечего ему противопоставить, достаточное по своей мощи. Да что там… Вам даже Рикри сейчас было бы сложно убить. А она всё-таки ещё магик.

— Макс чуть не убил её из обычного ТТ, — хмыкнул оперативник, не обратив внимание на странное «ещё». — И кровь у неё текла так же, как и у людей.

— Значит, она и не подумала защититься… Погоди! — Красс сверкнул глазами, словно только сейчас до него дошёл смысл сказанных собеседником слов. От волнения магик даже отбросил церемонное «Вы». — Он её ранил и остался жив? Рикри потеряла сознание?!

— Нет, — пожал плечами Николай. — Просто ушла.

— Просто ушла… — повторил ориец, запустив пальцы в волосы. — Демоны! Всё бы получилось! Всё могло получиться… Проклятье!!!

— Слушай, — капитан тоже плюнул на церемонии. — Или ты сейчас рассказываешь мне всё, как есть, или мы не договоримся. Люди тебе не марионетки с ниточками!

— Да что тебе рассказывать? Ты всё равно ничего не поймешь. Ты же человек, и просто не обладаешь никакими знаниями о моём родном мире! Откуда тебе знать, что такое истинная пара, и каково её потерять?!

— Ну, про истинные пары ваши я как раз знаю не понаслышке, — проворчал Николай, мигом припомнив, что творилось с Максом всего месяц назад. — И знаю того, кто в ваших орийских порядках кое-что смыслит.

— Надеюсь, ты не Рикри имеешь в виду? — насторожился магик.

— Пока нет. Ну, что, будем колоться при свидетелях, гражданин колдун?

— Можно подумать, у меня есть выбор, — скривился Красс.

Николай взглянул на часы и достал мобильный.

— Привет, родная!

— Коля! — Лидочка залилась весёлым смехом. — А мы как раз с Буком тебя вспоминали.

— Бук рассказывал, каков на вкус кабель моего ноутбука? — усмехнулся капитан.

— Нет. Ой! Он, что, погрыз шнур?

— Ничего страшного — у меня есть запасной. Так что там вспоминал Бук?

— Я сегодня с утра Маркиза обыскалась, — призналась девушка. — Сначала думала, он куда-то спать забрался, но когда и к завтраку не вышел — перепугалась. Уже даже к тебе хотела ехать. Но буквально полчаса назад позвонила Ри и сообщила, что меха, тем более живые, не носит.

— Не понял, — опешил Николай.

— Так мы вчера ей сумку собирали, помнишь? — снова захихикала девушка. — А потом она прибежала, сумку схватила и умчалась.

— Помню. А при чём тут Маркиз?

— Так Маркиз в этой сумке спал!

— Ах, вот оно что, — расхохотался капитан. — И куда она его завезла? К Меньшову?

— Нет. Я предложила заехать, забрать, но она сказала, что не надо. Мол, ей какая-то вилла в пригороде в наследство досталась. Мол, одному наглому коту там места хватит.

— Вилла в наследство? — посерьезнел Николай.

— Так она сказала, — подтвердила девушка.

— Понятненько. Милая, а ты, если ничем не занята, не могла бы уделить мне часик-другой?

— Конечно! Что за вопрос?

— Давай, я подхвачу тебя у метро через полчасика, — предложил капитан. Показывать мутному колдуну, где живет его жена, оперативник всё-таки не хотел.

— Хорошо, — Ида даже не стала спрашивать, что понадобилось любимому. За ним она готова была идти на край света. — Бука можно с собой взять?

— Бери, — рассмеялся Николай. — Ещё один кабель от ноутбука на работе валяется. А к мобильнику вообще три зарядных есть.

— Он, что, ещё и этот провод перегрыз? — ужаснулась девушка.

— Нет, это я заранее предупреждаю, что ему будет, чем заняться, — ухмыльнулся оперативник.

— Жена — слабодарка? — криво улыбнулся Красс, когда капитан убрал мобильный обратно в карман, кивнув на показавшуюся из-под манжета рубашки татуировку. — Я совсем забыл о ней.

— О моей жене — ни слова, — предупреждающе нахмурился Николай. — Даже не смотреть косо в её сторону.

— И в мыслях не было. Просто удивлён, что на людей они действуют. Это же то, о чём я думаю?

— Узы? — капитан поддёрнул рукав и встал. — Действуют.

— А кто, если не секрет, проводил обряд? — магик тоже поднялся, всё еще с неприкрытым любопытством поглядывая на оперативника. — Слабодарка сама не выдержала бы… Неужели Рикри?

— И что тебя в этом так удивляет? — фыркнул Николай. Интерес колдуна к его личной жизни капитану совсем не понравился.

— Ничего… Просто думаю, какая насмешка судьбы весь этот фарс. Ведь всё, действительно, получилось бы так, как я задумал, не вмешайся слепой случай.

— Кончай загадывать загадки, ведьмак, — буркнул капитан, сунув в карман флешку, которую принёс магик. — Поехали. Будешь рассказывать, как дошёл до жизни такой.

— А твой несдержанный друг послушать не хочет? Без него нам, к сожалению, не справиться.

— Блин, и правда, — спохватился Николай, вновь доставая мобильный. — Куда Макса черти унесли?

А майор Ребров в данный момент самым безобразным образом нарушал должностную инструкцию: целовался на месте преступления с подозреваемой. По крайней мере, именно так охарактеризовала его действия Рикри, с трудом оторвавшись о любимых губ.

— Вредина, — ухмыльнулся Макс.

— Ещё какая, — хитро блеснув глазами, рассмеялась магичка. — А ещё я умею маршировать, печатая шаг, и цитировать указы трёхсотлетней давности.

— Сплошные достоинства, и всего один недостаток: не моя, — хмыкнул майор. — Ты когда замуж за меня пойдёшь, вредина?

— Макс… — скривилась магичка. — Говорили же уже на эту тему.

— В том-то и дело, что мы на эту тему только говорим, — проворчал мужчина. — Ты как думаешь, мне легко руки за спину прятать?..

— Родной, — она ласково провела прохладными пальцами по его щеке. — Ещё два дня. Ну, может быть, три. Вряд ли больше. Я попрошу у Милосердного разрешение на обряд, как только смогу.

— С каких это пор тебе понадобилось чьё-то разрешение? — нахмурился Макс. Очередная отговорка, а никак иначе воспринимать слова любимой он не мог, его не обрадовала.

— Даже люди просят богов благословить их брак, хоть и не верят уже ни во что, — качнула головой орийка.

— Это просто формальность.

— А для меня не просто формальность, — в свою очередь сдвинула брови магичка.

— Я не понял. Раньше ты не говорила, что тебе требуется разрешение Сюзерена!

— Раньше я думала, что стала изгоем. Теперь знаю, что это не так. Милосердный простил мне неповиновение. Он, как и раньше, называет меня дочерью.

— Когда это ты успела выяснить, как он тебя называет?

— Милосердный говорил со мной после… После того, как я наказала отступников.

Майор примолк. Про так называемых отступников магичка ему рассказала сразу, как охранники от ворот привели его в этот кабинет. Макс, хоть и с трудом, но согласился с ней, что привлечь негодяев к ответственности в обычном порядке не представлялось возможным. Даже где-то в глубине души порадовался, что ублюдков, отправивших на тот свет безобидную тётю Машу, настигла равноценная расплата. Но о беседах с Сюзереном орийка не обмолвилась ни словом. Все его страхи, уснувшие в последние дни, снова взметнулись на поверхность души, как грязная пена.

— А если он откажет тебе? — медленно проговорил Макс.

— Почему бы ему отказать мне? — удивлённо вздёрнула брови Рикри. — Ты мой Истинный. Немного необычный, не спорю. Но Сюзерен добр. Он не станет разлучать нас. Зачем ему это?

— И, всё-таки… — Макс хотел прямой ответ на тревожащий его вопрос и собирался вытянуть его из любимой хоть клещами, но в кармане запиликал мобильный, и он вынужден был умолкнуть.

— Слушаю, — слегка раздражённо отозвался он, даже не взглянув, кто звонит. — А, Коля, прости, я не заметил, что это ты… Слушай, это срочно? Я, вообще-то, с Агафьей сейчас… Да, я в курсе. Она это и не скрывала, и, подумав, я с ней согласился… Ну, хорошо, хорошо. Я сейчас подъеду.

Недовольно что-то проворчав, он убрал телефон и виновато развёл руками:

— Прости, родная. У Кольки там какой-то форс-мажор. Наверное, придурошный колдун всё-таки заморочил ему голову. Придется исправлять.

О появлении в конторе Красса Макс уже успел ей рассказать, поэтому магичка только ухмыльнулась:

— Если ты ещё успеешь увидеть этого мерзавца, — с затаённой насмешкой проговорила она, — попроси его призвать искру. Любую. Пусть хоть свечку зажжёт.

— Зачем? — удивился майор.

— Затем, что он этого сделать не сможет. Разве что, использует какой-нибудь артефакт. Я недавно встречалась с ним. С тех пор он больше не магик. Даже не слабодарец. Просто паршивый человечек.

— То, что я теперь смогу поговорить с ним по-мужски, меня, конечно, радует, — покачал головой Макс. — Но определение «паршивый человечек»… Милая. Я, между прочим, тоже человек.

— Прости, — она легонько поцеловала его и тут же отстранилась. — Ты — совсем другое дело. Я люблю тебя. И ты не мерзавец вроде Красса.

Слегка успокоившись, Макс поднялся:

— Ладно. Тогда я поехал к Кольке. Ты долго ещё тут будешь? Мне позже приехать?

— Я буду ждать Повелителя, — магичка отошла к окну и с преувеличенным вниманием стала разглядывать аккуратно подстриженный газон внизу. — И, Макс… Не надо пока сюда приезжать. Я хочу выбрать подходящий момент для разговора с Сюзереном. Он — Бог. А ты иногда бываешь несколько несдержан. Как бы всё не испортил.

— Как скажешь, — фыркнул майор, немного обидевшись. — Короче говоря, я пошёл. Или надо подождать твоих новых цепных собачек, чтобы проводили?

— Зачем ты так? — покачала головой Рикри. — Можешь приходить, когда хочешь. Я предупрежу охрану, что у тебя полный допуск. К порталу ты всё равно не попадёшь, даже случайно, там уже стоит небольшая, но действенная защита от любопытных. Я просто не хочу осложнений.

— Спасибо, — буркнул майор, выходя.

Только за воротами он сообразил, что сюда приехал на такси, а до шоссе, где можно было тормознуть маршрутку, пилить добрых три километра.

— Ну, и где он? — спросил Красс, нервно взглянув на часы. Он уже полтора часа сидел на кухне у Николая, пил кофе и исподтишка рассматривал Иду.

— Сказал, что скоро будет, — в десятый раз ответил капитан, тоже начиная потихоньку нервничать.

— Я бы подумал, что он притащит сюда Рикри, но тогда бы они добрались гораздо быстрее, — проворчал магик. — Может, она его прибила, наконец.

— С чего бы Ри убивать Максу? — сердито прервала Ида. Странный гость не нравился ей совершенно. Николай представил его, как орийца, но в истинном зрении она видела обычного человека. Кроме того, муж пресекал все разговоры о причинах его появления в ожидании друга, а любопытство всегда было бедой девушки.

— Да это я так, — усмехнулся Красс. — Ворчу по-стариковски.

Наконец, в прихожей брякнул дверной звонок.

— Кофе! Полцарства за кружку кофе, — воскликнул майор, входя, и тут заметил магика. — А этот что тут делает?

— Этот ждёт Вас, — огрызнулся ориец.

— Ругаться будете потом, — прервал зарождающуюся ссору Николай, доставая кружку. — Кофе сейчас получишь, а пока сядь и послушай. Лидочка, скажи, как ты думаешь, что будет, если на Землю придёт ваш Сюзерен?

— Сюзерен? — оторопев от неожиданного вопроса, переспросила девушка. — Лучше не надо!

— Что я вам говорил? — буркнул Красс.

— А почему ты об этом спрашиваешь? — насторожилась Ида.

— Да вот этот колдун утверждает, что ваш бог решил прогуляться, и местом прогулки выбрал Землю…

— Создатели… Это правда?! — ахнула девушка. Закусив губу, она в ужасе переводила взгляд с одного на другого.

— Похоже, — вместо магика ответил Макс. — Агафья тоже говорила, что он явится в ближайшие дни. Но она этим не особо обеспокоена.

— Ещё бы. Она же законница. Половина из них сами себе головы отрежут, если Сюзерену вздумается приказать что-то подобное. А другая половина предварительно поинтересуется, угодно ли будет Милосердному полюбоваться на это действо, — фыркнул магик.

— С чего бы Агафье отрезать себе голову? Она же не идиотка, — огрызнулся майор.

— Не идиотка, а фанатичка. Законники — сплошь фанатики. Других не бывает. Вон, её спроси, если мне не веришь, — закатил глаза к потолку Красс и кивнул на бледную Иду. — Она, судя по испуганной мордашке, с законниками сталкивалась.

— Повежливее, когда говоришь о моей жене, колдун. Я же предупреждал, — нахмурился Николай. — Лидочка, что скажешь?

— Законники… Они… Да… Законники — такие. Особенно теневики, — с трудом выдавила из себя девушка.

— Ах, Рикри ещё и теневик? — нервно хохотнул магик. — Этого я не знал. Теневики отлавливают инакомыслящих. Это их основная задача. Кто ещё может выполнять такую работу, кроме оголтелых фанатиков?

— Ри не такая! — возмущение помогло Иде преодолеть страх. — Меня она спасла! Сюзерен приказал убить меня! А Ри не сделала этого! Она привела меня сюда!

— Да… Всё бы получилось, — проворчал себе под нос Красс в очередной раз.

— Давай-ка, колдун, выкладывай, что там у тебя получилось-не получилось, — Николай так хлопнул ладонью по столу, что подскочили не только чашки, но и Лидочка. — Уговор какой был? Что ты рассказываешь всё, как есть.

— Да рассказываю я, рассказываю, — махнул рукой магик. — Только этого бешеного придержи, а то вон как глазами сверкает, того и гляди, бросится и покусает.

— Ах, ты! — привстал Макс.

— Майор, сядь, чёрт тебя забери! — взорвался Николай. — Не видишь, что ли, что он специально тебя провоцирует. Мы слушаем, Красс. Хватит выдрючиваться.

— За сектой «Свет» я приглядываю уже лет десять, — начал рассказ магик. — Случайно в бытность свою офицером КГБ наткнулся на орийский артефакт там, где его не могло быть по определению, и начал выяснять, откуда он взялся. Так и вышел на секту. Они построили стационарный портал ещё до того, как я узнал про их существование. Думаю, что руководил стройкой какой-то ориец, но кто именно, мне выяснить не удалось. Он вздумал завести здесь учеников и взорвал свою хижину в горах вместе с собой, когда контора на него вышла. Я также не знаю, выполнял ли этот магик приказ, или это была личная инициатива. Да это и не важно. Портал был построен, и сейчас его контролирует Сюзерен.

Красс глотнул остывший кофе и продолжил:

— Магики через портал не ходили. И я заподозрил, что Сюзерен готовит дорогу для себя. Делать ему тут совершенно нечего. Я хотел использовать свой шанс, рассчитаться с ним за всё сразу. В момент выхода из подпространства любое существо, даже бог, уязвимо. Я хотел подстеречь его в такую минуту и убить.

— Зачем? — перебил Николай. — В твой альтруизм и желание защитить новую Родину я не верю, даже не начинай.

— Я его ненавижу. Он отнял у меня всё, чем я дорожил, — просто сказал магик и снова кивнул на Иду, — Вот она вам скажет, если на Ории ещё не забыли, что такое Истинная пара, что значит потерять своего Истинного. А Сюзерен убил мою жену. Я живу только потому, что хочу отомстить. И у меня почти получилось. Я узнал, что Рикри вернулась, и выяснил о ней всё. Когда мне сообщили, что она работает на Меньшова, план сложился мгновенно. Столкнуть Ланского и Гвоздя не составило труда. Они и так ненавидели друг друга. Следующим этапом было впутать в их противостояние вас двоих. Это тоже было просто. Загадочная смерть любовника дочери олигарха и совет ему свалить это убийство на бандита и тем самым избавиться от конкурента.

— Так это ты убил Матросова?! — не выдержал Макс.

— Я, — равнодушно пожал плечами ориец. — Его бы всё равно убили. Ланскому не нравился возможный зять, а от денег пацан гордо отказался.

— Ну, и сволочь же ты, — выплюнул майор и отвернулся к окну.

— Пусть сволочь. Мне как-то плевать на твое мнение о моей персоне. Если вы поможете мне, я хоть добровольное признание напишу, — отмахнулся Красс и продолжил. — До этого момента всё было, как надо. Дело Грибов передал вам. Вы быстро разобрались, что Меньшов ни при чём, и взялись за самого Ланского. А он — трус, каких поискать — тут же начал пугать вас проверенными методами…

— Так тётю Машу… — на этот раз не выдержал Николай, сжимая кулаки.

— Нет! — Красс даже отодвинулся от разъярённого капитана. — Это инициатива Ланского или Шварца. Только кто-то из этих дебилов мог додуматься до такого идиотизма. Я планировал только угрозы. Защищая друга и любимого, Рикри должна была найти секту и уничтожить этих клоунов. Сюзерен не мог не отреагировать на смерть тех, кто содержал в рабочем состоянии портал. Он должен был прийти. Хотя бы для того, чтобы разобраться, почему его законница убивает его же последователей. Но Рикри не знала о том, что секта стережёт именно портал. Поэтому Сюзерена без помех мог бы встретить я. Конечно, он мог бы и послать кого-нибудь, но никто из посланников бы не вернулся. Таким образом, он всё равно явился бы сам, только чуть позже. Однако, мой план пошёл вразнос.

— И нафига такие трудности? — недоверчиво спросил Макс. — Грохнул бы их сам, делов-то. Матросова ты убил и не почесался.

— Я не смог бы убить всех сразу. Они ходили с артефактами. А отлавливать по одному — какой смысл? Убил одного, в большую десятку приняли другого. Для поддержания портала нужно десять носителей из людей. Меньшее количество просто не выдержит поток Силы, который проходит через артефакты заряда. Это физика магических процессов, о которых вы не знаете, потому как не магики, и объяснять это сейчас у меня нет ни желания, ни времени.

— Ладно. И что же пошло не так? — вернул разговор в конструктивное русло Николай.

— Для начала, Рикри почему-то не взялась за расследование. Она ходила тенью за Меньшовым, отражала покушения, но не выясняла, кто этим занимается. Только потом я узнал, что жадный авторитет решил подержать магичку подольше возле себя и не велел ей вмешиваться. А она, походу, надумала наказать зарвавшегося дурака, и действительно до поры не вмешивалась. Мало того. Рикри ещё и не пошла к своему человеку, хотя я точно знал, что он её ищет и примет с распростёртыми объятьями.

Макс поморщился, услышав о себе в третьем лице, но промолчал.

— Зато отношения закрутились с другой стороны. Этого я не ожидал, — магик горько усмехнулся. — И менять план в соответствии с обстоятельствами не рискнул. Я понятия не имел, что именно связывает магичку с девчонкой, и узнать не смог. Рикри моментально навесила на неё столько защит, что у меня чуть мозги не сварились, когда я просто попытался просмотреть её ауру. Впрочем, квартира была прикрыта не хуже. И я решил просто понаблюдать. А зря… Всё буксовало на месте, а Рикри вообще собралась куда-то уезжать. Пришлось прикинуться жадным до денег болтуном и подсунуть Меньшову информацию, что клуб — секта. Но и после этого Рикри, занятая личными делами, не особо интересовалась, что же там происходит. Тогда я совершил главную ошибку. Решил её подтолкнуть очередным покушением уже на неё. Идея приструнить наглую вьетнамку, ворвавшуюся к нему в офис, пришлась Ланскому по вкусу. А вернувшись домой, я обнаружил Рикри в собственной гостиной. Не скажу, что встреча доставила мне удовольствие.

— Скажи уж прямо, — ухмыльнулся Макс, — что «наглая вьетнамка» приструнила тебя. И теперь ты ничем не отличаешься от тех людей, которых всегда презирал!

Красс скривился, будто у него разом заболели все зубы.

— Так и есть, — выдавил он из себя после продолжительного молчания. — Она вырвала из меня магию. Непонятно, как ей это удалось. Не знаю, восстановится ли Сердце впоследствии. Я никогда не слышал, чтобы магики были способны на такое. Да и проверить теперь не могу. Рикри сожгла в моей квартире все артефакты. Включая тот, который мог бы вернуть ей память о нашем последнем нормальном разговоре в прошлом году…

— И теперь ты притащился к нам, чтобы всяким враньём насолить ей? — подхватил майор.

— Нет, — покачал головой магик. — Магия для меня всего лишь средство, а не самоцель. В моё время на Ории не было такого культа Силы, как сейчас. И речь не обо мне. Я уже понял, что убить Сюзерена мне не удастся. В тот самый момент, как Рикри узнала о портале. Но допустить его на Землю я не хочу. Можешь думать обо мне, что хочешь, но даже то, что я сломаю какие-то его планы, и очень надолго, позволит мне умереть спокойно, раз большее мне не доступно. А вы сможете защитить от разрушения свой мир. Надо всего лишь уничтожить портал.

— Агафья ничего плохого не ждёт. Она даже собирается просить у Сюзерена разрешения на Узы для нас, — покачал головой Макс.

— Узы? — расхохотался Красс. — Наивная дурочка. И ты такой же, если веришь, что она получит это разрешение. Сюзерен просто убьёт тебя, идиот!

— С каких фигов?! — побагровел майор.

— А с таких! — бывший магик всё никак не мог упокоиться и постоянно похохатывал. — Сюзерен на протяжении тысячелетий выводит магиков, как у вас выводят племенных коров. Они сходятся только с теми и рожают детей только от тех, на кого он показывает. Больше магической мощи от родителей, больше послушания от дрессуры в школе… Родственные браки приводят к вырождению нашей расы, но это его не останавливает. И как ему понравится, что один из лучших его экземпляров выберет в мужья генетический мусор?!

Удар снёс Красса с табуретки. Николай даже дернуться не успел, как магик уже сидел на полу, утирая кровь с разбитой губы, а Макс стоял над ним, снова занося кулак. Неожиданно для всех первой опомнилась Ида.

— Макса! Прекрати! — закричала она, слабой воздушной волной отбрасывая брата в сторону. — Он прав! Так и есть! Сюзерен никогда не позволит Ри быть с тобой! У нас была такая история. В девушку из нашего общинного дома влюбился сильный магик. Он тоже просил у Сюзерена разрешения жениться на ней. И она просто пропала! Я всё понять не могла, куда! Они были такой красивой парой, ему неважно было, что она — слабодарка. Он всё смеялся, что его Силы хватит на двоих! А потом она пропала! Теперь я понимаю, что произошло. Её забрали теневики! Потом и его тоже. Потому, что он искал её.

— Как же все эти россказни про истинные пары? — вспомнив сегодняшний разговор с магичкой Макс заколебался.

— Плевать Сюзерен хотел на истинные пары! Он просто запретит ей этот брак, и всё. А Рикри тебя искать не будет, глупый ты человечек, — отозвался на это Красс, наконец, поднявшись с пола и благоразумно убравшись за широкую спину Николая. — Она, скорее всего, не сможет пойти против прямого приказа своего кумира. И тихо сдохнет потом, когда тебя поджарят её же коллеги! Если ты действительно хочешь быть с ней, ты не должен позволить ей спрашивать о тебе у Сюзерена! Разумеется, законнице не понравится, если мы взорвём портал. Но можете валить всё на меня! Я заставил, обманул, уговорил, да что угодно! Магия истинных сгладит все углы, и рано или поздно она сама придёт к тебе. Если будет к кому приходить.

— Коля, пожалуйста! — добавила Ида, встав рядом с магиком. — Сюзерен приговорил меня к смерти. Он убьёт меня, если явится сюда!

Николай, нахмурившись, перевёл взгляд с орийца на девушку, а потом обратно.

— Агафья меня не предаст! Уж точно не ради прихоти какого-то божка! — упрямо мотнул головой Макс.

— Глупец! — рявкнул магик. — Почему тогда она ждёт его разрешения? Зачем? Пусть призовёт Узы прямо сейчас! Но она этого не сделает! Потому что догадывается, что Сюзерен это не одобрит!

Майор молчал. Слова проклятого колдуна напомнили ему, что Агафья так и не дала прямого ответа на вопрос, а что будет, если Сюзерен откажет ей в её желании.

— Коля, можно взять твою машину? — сказал он, наконец.

— К ней поедешь? — спросил Николай, заранее зная ответ.

— Да. Я должен знать…

— Только не вздумай рассказывать ей, что мы собираемся сделать с порталом. Оставь себе и ей хоть какой-то шанс на жизнь и любовь! — встрял ориец.

Макс смерил магика злым взглядом, взял ключи и молча вышел.

— Только бы он не проболтался про портал, — проворчал ему вслед Красс.

Наплевав на правила дорожного движения, превышая все ограничения скорости, майор добрался до бывшего гольф-клуба за пятьдесят пять минут. Агафья не обманула. Едва увидев его физиономию, высунувшуюся в окно, охранники моментально открыли ворота. И провожать гостя к новой хозяйке тоже явно никто не собирался. Впрочем, Макс и сам прекрасно помнил дорогу. Решив, что, если девушки не окажется в кабинете, он всегда может ей позвонить, майор взбежал на третий этаж.

Рикри сидела там же, где он её оставил несколько часов назад.

— Макс! — она с улыбкой поднялась ему навстречу и тут же остановилась, — Что случилось? У тебя такое лицо…

— Какое? — заставил себя улыбнуться майор.

— Мрачное, — магичка подошла и кончиком пальца провела по его лицу, разглаживая складку между бровей. — Красс нервы вымотал? Что ему было нужно?

— Нервы помотать, — проворчал Макс, чувствуя, как медленнее начинает биться сердце, а по телу растекается приятное тепло от её прикосновений.

— Вполне в его духе.

— Милая, — Макс не выдержал и сразу перешел к вопросу, терзавшему его всю дорогу сюда, — ты мне так и не ответила. Что будет, если Сюзерен не разрешит тебе призвать Узы.

— Он разрешит, — мотнула головой Рикри.

— А если нет? — не отступал майор. — Вдруг он решит, что человек — неподходящая партия для орийки из хорошей семьи?

— Значит, я спрошу ещё раз, — пожала плечами магичка.

— А если он и тогда не разрешит? — снова повторил Макс.

Он хотел услышать совсем другое. Ему нужно было знать, что он для неё дороже всех божков на свете. Но девушка молчала. И от этого молчания словно льдом заливало душу.

— Я буду спрашивать, пока он не разрешит, — сказала она наконец, и по её щеке, блеснув, скатилась одинокая слезинка. — Ты — мой Истинный. Я просто не смогу теперь жить без тебя.

От этих слов у него в душе лопнула какая-то натянутая струна, полоснув по сердцу острыми обрывками: проклятый колдун был прав. Законница Рикри не пойдёт против Сюзерена. И Макс сделал последнюю попытку. Он взял девушку за руки и посмотрел ей прямо в глаза.

— Давай тогда призовём их прямо сейчас. Зачем ждать, если он всё равно разрешит? Я не хочу тебя терять. Я не хочу терять больше ни одной секунды с тобой!

— Нет, Макс, — она выдернула ладони и отошла к окну. — Я хочу, чтобы нас благословил Мудрейший. И даже если вдруг он не сразу это сделает, то в этом нет ничего плохого. Значит, для нашего же блага, нам нужно подождать ещё. Месяц или год, какая разница. Зато нас благословит бог. Это самое главное.

— Понятно, — только и сказал на это Макс.

Он знал, что спорить бесполезно. Он не хотел ссориться. Это тоже ни к чему бы не привело. Но в тот момент, когда Рикри отвела глаза и отпустила в воздух холодное «нет», Макс понял, что не отдаст её никаким богам, удержит даже против воли. И если она откажется от их любви, то это должно быть только её решение, а не каких-то там оживших истуканов.

Майор подошёл и обнял девушку:

— Я люблю тебя, родная. Я сделаю что угодно ради тебя.

— Тиам, — шепнула она в ответ.

Они ещё долго сидели рядом. Он целовал мягкие губы, наслаждался ароматом её волос, но про Узы больше не заговаривал.

Уже после двенадцати Макс, отказавшись от предложенной спальни, уехал из бывшего гольф-клуба. Он не знал, когда снова обнимет её, и обнимет ли вообще. Но в одном майор был уверен: завтра он вернётся сюда и уничтожит проклятый портал. Никто, даже бог, не имел права заставлять плакать его любимую.

Глава 42

Середина августа. Неделя 7. Вторник

Николай вошел в маленькую комнату, некогда служившую спальней Агафье. Её фикус так и стоял до сих пор на подоконнике. Не впервые капитану почудилось, что и сама девушка стоит рядом и расслабленно поглаживает широкие глянцевые листья. «Почему всё должно быть так сложно? — внезапно подумал он, скользнув взглядом по дивану, где спал Макс. — Колдовство, чужие боги, иномирцы… Почему нельзя спокойно жить, работать, любить, в конце концов?!»

Оперативник мысленно сплюнул и тронул друга за плечо:

— Макс, просыпайся. Нам скоро выезжать.

— Который час? — очумело замотал головой майор.

— Половина третьего.

— Дня? — оторопел Макс. — Фига се я поспал. Надо было утром меня пнуть!

— Лидочка не дала, — усмехнулся Николай. — Сказала, что тебе надо выспаться. Впрочем, я с ней солидарен.

— На том свете отосплюсь, — проворчал майор, поднимаясь. — В душ я хоть успею сбегать?

— Даже кофе выпить успеешь, — ухмыльнулся хозяин. — А вот с завтраком облом — я не уследил, и чёртов ведьмак сожрал всю колбасу, которую Лидочка утром привезла.

— Скотина, — беззлобно ругнулся Макс.

Николай не ответил. Он молча вышел из комнаты. На кухне сидела непривычно бледная Лидочка. Она приехала сегодня с самого утра, хотя вчера споры затянулись, и капитан вызвал ей такси уже после одиннадцати вечера.

— Нервничаешь? — спросил капитан. Будь его воля, он бы ни за что не впутал жену в предстоящую авантюру. Но Красс оставался непреклонен: без хоть какой-нибудь магички им у портала делать нечего.

— Пойми, — полночи втолковывал бывший магик, — если она не пойдёт, мы просто ничего не сможем сделать с порталом. Сначала надо разорвать его связь с накопителем…

— Это типа батарейку вытащить? — уточнил капитан. — А зачем? Всё равно же взрывать его будем.

— Ну, можно и не вытаскивать, — скривился Красс. — Тогда на месте этого города будет одна большая воронка. Тебя устроит такой результат?

— Если твоя бомба такая убойная, то можешь вообще забыть все свои планы. Мне Санкт-Петербург ещё дорог, как память!

— Создатели, — ориец закатил глаза к потолку, демонстрируя, как его достали непонятливые люди. — Представь себе гранату. Моя бомба — это чека. Портал — взрыватель. А уж накопитель — начинка этой гранаты. Нам нужно уничтожить именно взрыватель! Не разумнее ли в таком случае предварительно вытряхнуть тротил?!

— Ладно, убедил, — кивнул капитан. — Но если моя жена там хотя бы оцарапается об твою хреновину, я тебя лично размажу по этому порталу тонким слоем!

— Если твоя жена туда не пойдёт, через пару дней тонким слоем размажет уже всех! — огрызнулся Красс.

— Это ты так говоришь. Где ты вообще возьмешь эту бомбу? Сам же говорил, что Рикри сожгла все твои прибамбасы?

Красс похлопал по крышке небольшого кейса, который почти не выпускал из рук с тех пор, как вошёл в кабинет оперативников:

— Как вы, люди, говорите, никогда не стоит складывать все яйца в одну корзину.

А несколько часов спустя вернулся из клуба Макс. Мрачный, как заброшенное кладбище в полночь, он плюхнулся на табуретку и, закурив, коротко бросил:

— Я согласен.

Больше майор не произнёс ни слова. Задавать ему какие-то вопросы не стали — и так было понятно, что произошло. Рикри повела себя именно так, как предсказывал бывший магик.

Лидочку капитан отправил ночевать домой. Красса, на всякий случай, оставил у себя. Чёрт его знает, этого колдуна. Придёт орийский божок на землю или нет, ещё вопрос, а вот признание в убийстве Матросова Николай намеревался получить в любом случае, и выпускать убийцу из рук не желал. Ищи его потом по всему свету.

На территорию бывшего гольф-клуба друзья попали без проблем. Только Крассу пришлось пригнуться, чтоб его орлиный профиль, знакомый здесь каждой собаке, не просматривался в салоне. А так, Макс просто помахал рукой из окна, и ворота гостеприимно отъехали в сторону. Из стеклянной будки охраны даже никто не вышел, чтобы поинтересоваться, кого он привез.

— Раньше бы так, — проворчал себе под нос Николай.

Припарковав реношку в дальнем углу стоянки, друзья выбрались на засыпанную мелкой гранитной крошкой дорожку. Дальше их вел какими-то обходными путями магик. Он избегал открытого пространства, выбирая тропинки, окружённые высоким аккуратно подстриженным кустарником, а фасад главного здания вообще обошёл по большой дуге.

Неприметная дверь чёрного хода открылась, повинуясь каком-то артефакту, выуженному из кейса, и несколько пустынных коридоров и лестниц спустя они уже стояли в огромном зале. Теряющийся в красноватом сумраке потолок подпирали толстые колонны из странного светящегося багровым камня. Пол и стены, выложенные гранитными плитами, казались в этом свете окровавленными. А в глубине высилась арка из чёрного мрамора.

— Ну, вот. Ещё немного, и всё это закончится, — тихо сказал магик, остановившись у постамента. — Ида. Ты помнишь, что надо сделать.

— Помню, — кивнула девушка, решительно вздёрнув подбородок, и пошла по высоким ступеням к арке.

Красс достал из своего кейса серую резную шкатулку, но прежде, чем он успел открыть её, под сводами зала громким эхом прокатился звонкий голос Лидочки:

— Не получается ничего! Я не могу разорвать канал! Как будто что-то держит его с той стороны!

— Держит?! — отшатнулся Красс, роняя кейс и бросаясь прочь от арки портала. Едва заметные прежде вырезанные на камне линии узора наливались светом.

Пространство, отчерченное мраморным ободом, пошло мелкой рябью. Любопытный Бук, сидевший на плече магички, жалобно пискнул и нырнул ей под ворот.

— Что происходит?! — заорал Макс, пытаясь перекричать нарастающий гул.

— Мы опоздали! — рявкнул бывший магик. — Он идёт! Демон идёт сюда! Ида! Не трогай портал! Спускайся! Уходим!

Но девушка, как заворожённая, смотрела в колеблющуюся субстанцию за аркой. Там, в глубине, появился огненный силуэт. Николай бросился к магичке и силой стащил её с постамента. Но было поздно. Невнятный гул перерос в грохот. По чёрному мрамору обода зазмеились голубые молнии. И тут упомянутая Агафьей «защита от любопытных» захлопнулась, как дверца крысоловки, отсекая друзей от коридора. Красс, бегущий впереди, врезался в невидимый силовой барьер и кувырком полетел на пол. Николай, тащивший за собой Иду, с трудом успел вовремя остановиться. Макс схватился за его плечо, пытаясь удержать равновесие. В ужасе люди смотрели, как медленно закрываются огромные каменные створки. Они сомкнулись, и тут же стихли все звуки. Наступившая тишина резанула по ушам не хуже взрыва.

— Нам конец, — одними губами прошептал бывший магик, глядя куда-то за спины друзьям и медленно отступая в угол.

Мужчины обернулись почти одновременно. И так же одновременно шагнули вперёд. Их плечи соприкоснулись, прикрывая бледную, как полотно, Иду. Арка тускло светилась, а рядом стоял огромный, в два человеческих роста, сгусток живого огня. Олицетворённый хаос, он ежесекундно менял очертания, то напоминая человеческую фигуру, а то — бесформенную глыбу. По телу чудовища то и дело пробегали огненные всполохи. Черные уголья глаз вдруг всплыли откуда-то из глубин ожившей лавы и уставились на людей.

— Вы не склонились, — прогрохотал голос, идущий одновременно со всех сторон. — Кто вы, и как попали в святилище?

Друзья молчали. Ида вдруг охнула и, схватившись за голову, зашаталась. Снова загремел потусторонний голос демона:

— Отступники! Вы хотели разрушить мой портал!

От фигуры на ступенях повеяло ощутимым жаром. Николай почувствовал, как поперек груди его обхватил тесный обруч и тянет куда-то назад. «Вот и закончилась страшная сказка», — успел подумать он и врезался спиной в стену за колоннами. Ида грохнулась прямо на него. Рядом, матерясь, возился майор. Николай помотал головой, пытаясь сообразить, что произошло, а в то место, где они только что стояли, врезался, разбрызгивая осколки гранита, огненный сгусток.

— В Бездну раньше времени захотели?! — прошипел рядом Красс.

«Так это он нас из-под удара вытащил!» — сообразил, наконец, капитан и спохватился:

— Ида?!

— Я тут, — отозвалась девушка.

— Древний магик, потерявший Дар, два человечка и слабодарка, — продолжал, между тем, голос. — Ничтожества! Как вы посмели пойти против Сюзерена?!

Николай прижал к себе девушку, закрывая её своим телом, и прикрыл глаза. И тут в голос чудовища вплелся какой-то звук. Грохот взрыва. Мраморное крошево мелкими осколками забарабанило по спине. Где-то рядом вскрикнул Макс.

— Ри! — пискнула Ида, прижатая капитаном к стене.

«Кончина в очередной раз откладывается?» — недоумённо подумал Николай и, отпустив магичку, поднялся на ноги. Рядом утирал кровь с рассечённой брови Макс. Красс стал что-то яростно втолковывать Иде, всунув ей в руки какую-то искристую подвеску. А посреди полуразрушенного зала стояла Рикри и расширившимися глазами обводила представившуюся ей картину.

— Рикри ат Ветрана! — прогремел демон.

— Повелитель, — словно очнувшись ото сна, магичка медленно опустилась на одно колено, сложив руки в замок и склонив растрёпанную голову.

— Я разочарован! — глаза-уголья уставились на новоприбывшую. По лицу магички пробежала судорога боли. Минуту спустя демон вновь заговорил. — Ты не участвовала в заговоре, но ты посмела допустить появление заговорщиков в святая святых!

— Я приму любой приговор Сюзерена, — не поднимая головы, проговорила магичка. — Но они просто люди. Они не ведают, что творят, Повелитель. Пусть они уходят…

— Уходят?! Тысячи лет назад ослеплённые своей силой магики тоже попытались убить бога. Ты знаешь об этом, законница! Они тоже не ведали, что творили! Какое наказание ждало безумцев?

— Смерть… — глухо отозвалась орийка.

— Один из них сейчас среди этих заговорщиков! Тот, кому я позволил уйти тогда. В благодарность за моё милосердие он снова затеял заговор. Отступникам нет прощения. Так велит Закон Создателя. Твое Предназначение — служить Закону. Убей их, дочь моя!

— Нет такого закона у Создателя! Это ложь! Как и все твои слова, демон! — срывающимся голосом закричал вдруг Красс. — Создатель дал нам один Закон! Любовь! А ты убил мою Любовь! Она не знала о восстании! Она верила в милосердного Сюзерена! А ты, лживый демон, дал ей смерть просто потому, что она была моей женой!

В его руках появился трехгранный клинок, и он бросился к чудовищу. Сюзерен отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Бывший магик сломанной куклой отлетел в обратно в угол, из которого так неосторожно выскочил. Упавший на пол артефакт остался лежать у ног демона.

— Я сказал, убей их, законница! — вновь прогрохотал Сюзерен.

— Я не могу… — глухо проговорила Рикри.

— Ты! Мне! Перечишь! — рев монстра заставил мраморную пыль посыпаться с потолка, а глаза-уголья воткнулись в непокорную магичку.

Девушка ещё ниже склонила голову, но не двинулась с места. Только по рукам у неё побежали сполохи огня.

— Что она делает? — прошептал Макс в ухо другу. — Он же все равно убьёт нас! А теперь и её тоже!

— Хорошо! — грохнул демон, так и не дождавшись повиновения своей законницы. — Тогда я сам!

Сгусток пульсирующей плазмы, за долю секунды возникший перед Сюзереном, рванулся к сгрудившимся в углу людям. Но цели он не достиг, на полпути свернув в сторону и превратив в расплавленную лужу одну из светящихся колонн.

— Артефакты?! — расхохотался демон. — Вы хотите защититься от гнева бога слабенькими артефактами?!

— Ри! — взвизгнула Ида, выпустив из рук мгновенно раскалившуюся подвеску Красса.

Рикри, на которую Макс смотрел, не отрываясь, вздрогнула, как от удара. В кучку людей полетел ещё один сгусток плазмы и бессильно расплескался о голубоватый купол абсолютного кокона.

— Что?!

Проморгавшись после вспышки, друзья увидели, как чудовище, рокочущее, словно просыпающийся вулкан, медленно поворачивается к поднявшейся с колен девушке.

— Ты сама выбрала свою участь! — прогрохотал Сюзерен, и огненная плеть хлестнула в воздухе, расколов гранитные плиты пола. Но непокорной магички там уже не было.

Макс поднял голову и увидел, что девушка парит под сводами зала. А разгневанное чудовище окутывает искристая сеть, тянущаяся из её пальцев.

— Убирайтесь! — рявкнула она, перекрикивая вой беснующегося в оковах плетения демона. — Проход открыт! Вон отсюда!

— Ри! — Ида оттолкнула Николая и рванулась к подруге, но Макс схватил её за руку и оттащил назад.

— Вон! Я не удержу его долго!!! — срывая голос, закричала Рикри. Серебристые ячейки сетки стали лопаться, осыпаясь бессильными искрами.

— Уводи Лиду! — майор толкнул сестру к Николаю.

— А ты? — капитан прижал к себе брыкающуюся и рыдающую девушку.

— Я останусь с ней. Я не могу потерять её еще раз.

Николай, на мгновенье замерев в нерешительности, тряхнул головой и бегом понес магичку к обломкам исполинской двери, которую, входя, разворотила орийка. Сюзерен разорвал плетение своей законницы в тот момент, когда капитан выскочил в коридор. Мгновение спустя проход завалили рухнувшие с потолка перекрытия — демон попытался остановитьбеглецов, но опоздал всего на долю секунды.

— Ты! — прорычал он, приближаясь к упавшей на пол магичке.

Макс, не помня себя, бросился к лежавшей без движения девушке.

— Ничтожество! — рыкнул Сюзерен, и тут ему под ноги попался артефакт Красса. Трёхгранный клинок взвился в воздух. Демон прочитал затейливую вязь, тянущуюся по гарде. В глубинах монстра зарокотал гром, заменяющий ему смех. — «Погибель демона»… Какая самоуверенность… Глупый отщепенец не знал, или не сказал ничтожным людишкам, что демон здесь не один?

Повинуясь воле чудовища, тело девушки вырвалось из рук обнимавшего её Макса и распласталось на стене в трёх метрах от пола. Придя в себя от удара, Рикри замотала головой, но оторваться от камня не смогла.

— Рикри ат Ветрана, — монстр медленно двинулся вперёд. — Единственная магичка, выжившая после того, как приняла в своё Сердце сущность демона! Сколько живого материала мне пришлось перепортить, чтобы мой эксперимент увенчался успехом! А теперь создание восстало против своего Создателя! И ради чего? Ради любви вот к этому?!

Макс почувствовал, как горячая волна поднимает его в воздух и бросает в угол, где лежало тело Красса. Он рухнул на каменное крошево, и ослепительная вспышка чудовищной боли рванула внутренности.

— Насмешка судьбы, — продолжал Сюзерен, тут же потеряв к человеку всякий интерес. Клинок бывшего магика вонзился в грудь распятой магички, пригвоздив её к стене, как бабочку. — Игрушка глупца, действительно, стала погибелью демона, — пророкотало чудовище, приблизив свои глаза-уголья к лицу хрипящей, захлёбывающейся кровью Рикри. — Только не моей! Да! Я не Бог! Я демон! И я хотел дать тебе такую же власть! А теперь ты будешь медленно подыхать и смотреть, как я уничтожаю то, ради чего ты от неё отказалась!

Демон оставил в покое свою жертву и повернулся туда, где лежал Макс. Майор прикрыл глаза, не желая смотреть на приближающегося монстра. Почему-то вспомнился залив на Неве, куда они втроём ездили на шашлыки. Смеющийся Николай с шампурами в руках. Бегущая по мелководью Агафья, окружённая брызгами, сверкающими в лучах заходящего солнца. Мужчина даже почувствовал теплый ветерок, мягко коснувшийся щеки.

— Что?! — в его воспоминания ввинтился рев Сюзерена.

— Еда! — снова прогрохотало под сводами.

«Даже умереть спокойно не дадут», — отрешённо подумал Макс, открывая глаза. В центре зала стояли два демона. Он удивлённо сморгнул, решив, что от близости смерти мозг сбоит, и изображение двоится. Но быстро понял, что это не так. Второй монстр был поменьше и какой-то… не совсем огненный. Колеблющаяся поверхность его фигуры была непостоянной, то и дело из огненной превращаясь в гранитные глыбы или возмущенно шипящие волны.

Мгновение спустя два чудовища уже сцепились, разбрасывая в стороны брызги раскалённой плазмы и расплавленный камень. Как спички, ломались светящиеся колонны, на которые налетал клубок из двух взбесившихся монстров. Не нанося пылающим телам никакого вреда, с потолка падали мраморные плиты. Пространство заволокло пылью и багровым туманом, и Макс перестал видеть эту безумную битву. Только мутные всполохи подсказывали почти оглохшему от грохота мужчине, в какой части огромного зала исчадья ада рвут друг друга на куски.

— Если она победит, только ты сможешь удержать её разум от падения в Бездну! — выдохнул кто-то ему в ухо.

Макс на мгновенье даже забыл про дерущихся демонов от удивления:

— Красс? Ты жив?

— Скорее, нет, чем да, — бывший магик улыбнулся разбитыми губами, показав обломки зубов. Он нащупал руку майора и что-то вложил ему в ладонь. — Держи. Это закроет тебя от камней. Выживешь…. Если она победит, конечно.

— Кто она? О ком ты? — спросил Макс, машинально зажав в кулаке непонятную вещицу.

— Ты до сих пор не понял? — усмехнулся Красс и захрипел, сплёвывая показавшуюся на губах кровь. — Рикри. Убить демона может лишь другой демон. А она и есть демон. Теперь только от тебя зависит, останется ли она такой навсегда…

— Это и был твой план! — обожжённый неожиданной догадкой, майор даже забыл о боли, разрывающей грудь.

— Скажем так, — магик снова искривил в улыбке окровавленные губы, — это был план «Б».

Что-то грохнуло особенно сильно, по залу прокатилась взрывная волна, и на людей посыпались куски светящихся колонн и потолочных плит. Обломок мрамора расколол голову бывшего магика, как спелый арбуз, и в лицо майору брызнули ошмётки мозга и кости. Макс невольно отшатнулся, но кровавые брызги обогнули его фигуру и растеклись по стене. Только сейчас мужчина заметил, что осколки камня, падающие вокруг, ни разу не коснулись его тела. «Артефакт, — догадался он. — Красс отдал мне свой артефакт…»

Дикий, какой-то безумный вой заметался под сводами зала, и всё стихло. Наступившая тишина казалась неестественной. Пыль медленно оседала в тусклом свете поломанных колонн. Неясный бесформенный силуэт бесшумно двигался в сторону разбитой двери.

«Агафья? Или Сюзерен? Позвать? А если это не она? — заметались мысли в голове у мужчины. Встать и посмотреть он не мог, ноги отказывались ему служить. Макс сжал кулаки. — Если не она, то какая разница, что со мной будет?!»

— Эй! — крикнул он, привлекая к себе внимание. — Эй, ты! Куда собрался?!

Лёгкий ветерок пронесся над его головой заставляя улечься пыль. Демон плавно приблизился к лежащим телам и наклонился, присматриваясь. И это был не Сюзерен.

— Плохая еда… — пророкотал монстр и, как гигантская уродливая капля, перетёк к остаткам двери.

— Рикри? — неуверенно позвал Макс, но демон не обратил на него никакого внимания.

— Плохая еда… — бормотал он, отбрасывая одну за другой обрушившиеся плиты перекрытий. — Огонь — хорошая еда… Мясо — плохая еда.

— Агафья! — повысил голос майор, приподнявшись на локте. Чудовище замерло. — Агафья! Очнись! Ты не демон! Ты не ешь огонь!

Чудовище снова бесшумно перетекло на обломок колонны, лежавший рядом с телом Красса.

— Почему не ем? — пророкотало оно. — Огонь — хорошо. Много силы…

— Ты ешь пирожки! Суп какой-нибудь, а не силу! Ты не демон!

— Демон… Я — демон… Я знаю… И я люблю силу. У демона много силы… Я люблю есть демона!

— Не любишь! — воскликнул Макс. — Ты любишь шашлыки!

— Шашлыки… — тяжело повторило чудовище. — Я не помню. А вкусный демон — это помню.

По глыбе камня прокатилась огненная волна.

— Да нет же! — в отчаянии майор почти кричал. Он попытался сесть, но не смог подняться. — Агафья! Посмотри на меня! Помнишь? Мы были у реки! Жарили шашлыки и пили вино! Ну, вспомни! Я — Макс. А ты Агафья! Моя невеста! Помнишь! Мы работали вместе. Мы искали психа-собаковода! Ты обещала мне, что мы найдем его и уедем на выходные! А потом ты пропала. Улетела на Орию! Ты помнишь Орию? А когда вернулась, то я принял тебя за маньяка! Помнишь?!

Макс понимал, что несёт околесицу, что надо было найти другие, более важные события, более внятные слова. Но пока огненно-красные пылающие глаза чудовища не отрывались от него, он продолжал говорить, чувствуя, что стоит ему умолкнуть, и демон уйдёт.

— Вспомни, Агафья! — умолял он. — Пожалуйста, вспомни!

По бесформенному телу монстра снова пробежали рябь и огненные всполохи.

— Агафья, это я, Макс! Неужели ты не помнишь?! Я люблю тебя!

Демон взревел, и яркая вспышка ослепила мужчину. Утирая слёзы, он сквозь плавающие перед глазами темные круги пытался рассмотреть, что на этот раз произошло. И ничего не видел, кроме вновь взметнувшейся в воздух пыли. Макс бессильно опустился обратно на пол, отчаявшись увидеть что-либо в багровом полумраке. Боли не было, он просто устал. Вот сейчас немного поспит, а потом пойдёт искать Агафью. Он обязательно докричится до неё сквозь проклятого демона. И она услышит. И всё, наконец, будет хорошо. Только сначала надо немного поспать…

— Макс! — послышался от входа голос Николая. — Рикри! Вы живы?!

— Коля! — отозвался майор, заставив себя снова разлепить веки.

Через несколько минут к нему подошла Ида. За ней на полусогнутых лапах крался Маркиз.

— Коля! Он здесь! — крикнула она.

— Потише. Тут где-то второй демон был, — попросил Макс. — Привет, Маркиз. Как всегда, предпочитаешь быть в гуще событий?

— Какой демон? — Николай перемахнул через большой светящийся обломок и, отпихнув кота, присел рядом с другом. — Откуда он взялся?

— Агафья… — с трудом выдавил из себя майор. — Сюзерен, он был не бог… Демон… Она — второй демон. Она убила Сюзерена. Красс сказал, что я смогу удержать её разум… Кажется, у меня не получилось…

Его глаза сами собой закрылись, а на губах показалась алая кровь.

— Эй, Макс, — Николай тряхнул его за плечо. — Нашел, где поспать! Поднимайся и давай убираться отсюда. Своды в трещинах, коридор того и гляди рухнет.

— Братик, давай уйдём, — попросила Ида, по щекам которой катились слёзы. — Ри нас догонит. Ты же можешь встать, правда?

— Да, сейчас, малая, — через силу проговорил майор и окончательно провалился в беспамятство.

— Макс! — перепугался капитан. — Макс, очнись!!!

— Он не очнётся. Пока нет, — раздался над их головами звенящий, как сотня серебряных колокольчиков, голос. Он был прекрасным и безумно чуждым одновременно.

— Кто Вы? — воскликнул Николай, поднимая голову и всматриваясь в странное, переливающееся всеми цветами радуги существо.

После появления Сюзерена, словно вышедшего из фильма ужасов, он уже ничему не удивлялся. Пять минут назад в полуразрушенном коридоре из какой-то трещины как ни в чём ни бывало выпрыгнул Маркиз. А сейчас над ними парили Крылья. Просто Крылья, и всё.

— Я — Создатель.

Ида ахнула, прикрыв рот ладошкой, и внезапно рухнула на колени:

— Помогите ему!

— Зачем? — в звенящем голосе послышалось удивление. — Он сам справится. Надо только время.

— Вообще-то, не должен справиться, — из-за нагромождения мраморных глыб показался высокий Старик с длинной бородой. Его седые волосы прижимал золотой обруч, вокруг которого разливалось мягкое свечение. — Я не предусматривал для своих созданий такую регенерацию.

— Да, очень интересный и неожиданный эффект! — на обломок светящейся колонны запрыгнул шестиногий белый Зверь. — Этот смертный присутствовал при кончине демона. Такой всплеск силы не мог пройти просто так. Но, как любопытно. Я наблюдаю за ним с тех пор, как пришёл…

— Проходной двор какой-то, а не тайное логово мрачных демонов! — вконец обозлился Николай. — Кто вы, черт возьми, такие?!

— Твои создания не знают, кто такие Создатели? — белый Зверь повернул узкую морду к старику.

— У меня сейчас некоторые трудности, — неохотно отозвался тот и желчно добавил: — Но это не отменяет тот факт, что моё создание не может нести в себе частицу дьявольской силы!

Крылья порхнули ближе к людям:

— Мы — Создатели. Творцы миров. Демиурги. Боги. Других слов для обозначения нашей расы я в твоей памяти, дитя, не нахожу.

— Боги? — Николай недоумённо потянулся к затылку. Никакого трепета он почему-то не испытывал. В отличие от Иды, которая, хоть и поднялась на ноги, но за любимого держалась мертвой хваткой, и руки у неё явственно дрожали.

— Я — создатель Ории. Он, — серебряная паутинка соединила Крылья и золотой обруч на голове старика, — сотворил вашу Землю. За семь дней, кажется?

— Ну, поторопился, — проворчал Старик, недовольно смахивая паутинку на пол, где она медленно истаяла. — Сколько звёзд еще ты будешь мне об этом напоминать?

— Столько, сколько мы будем встречаться, — серебряные колокольчики зазвенели смехом.

— А я просто помочь пришёл, по-соседски. Моя Вселенная рядом, — вмешался шестиногий Зверь. Красноватый свет обломка, на котором он сидел, окрасил длинную шерсть в розовый цвет, и у Зверя был какой-то плюшевый ненатуральный вид. — Но тут, оказывается, и без нас справились. Впервые, кстати, на моей памяти. А я их обоих, вместе взятых, постарше буду, — Создатель снова повернулся к Старику. — Чудные дела творятся в твоем мире, брат.

— А тут всегда дела чудные, — Крылья перебрались на колонну. — Не так давно потоп был. Скажи, брат, как ты умудрился ошибиться в расчётах и сотворить столько льда на такой теплой планете?

— Как сотворил, так и уничтожил, — огрызнулся Старик. — Лучше скажи, как ты, сестра, умудрилась прозевать демона в собственной Вселенной?

— Прекратите! — рыкнул Зверь, и спорщики моментально умолкли. — Творения ведут себя лучше творцов! У нас более серьёзные проблемы, чем ваши разногласия!

— Демон — мёртв, а со своими созданиями я сам разберусь!

— Вообще-то, тут не только твои создания, — возразили Крылья.

— А некоторые уже ничьи создания, — добавил Зверь. — Чьё создание сидит в том конце зала?

— Демон! — отрезал Старик.

— Новорожденный демон, сохранивший разум, способный по своему желанию вернуть своё прежнее тело, и не рвущийся убивать? — мягко возразил Зверь. — Странный демон. Неправильный.

— Хорошо, — не стал спорить Старик. — Пусть демона заберёт сестра и сама с ним разбирается, в конце концов, он начал жизнь именно в её мире. А остальные…

— В твоей Вселенной есть магически одарённые люди? — зазвенели колокольчики, но в этом звоне Николаю послышались отзвуки далеких погребальных колоколов.

— Или бессмертные люди? — необъяснимым образом переместившись с груды обломков на пол, Зверь толкнул лапой безвольную руку Макса.

— Ну, хорошо! — сдался Старик. — Что вы предлагаете?

— У нас есть демон, который совсем не демон. Смертный, который бессмертный. Магик, который не магик, но плетениями управлять может. И один настоящий человек, — медленно перечислил Зверь.

— Проще всего убить их всех, и дело с концом!

Крылья возмущенно затрепетали, но прежде, чем колокольчики проснулись, прозвучал холодный голос:

— Попробуйте!

Все взгляды скрестились на маленькой фигурке, протиснувшейся между обломками мрамора и светящихся колонн. Рикри, на ходу завязывая на груди обрывок какой-то ткани, прошла мимо возмущенно фыркнувшего Старика и остановилась рядом с Николаем.

— Не много ли ты на себя берешь, дитя? — спокойно проговорил Зверь, снова в долю секунды оказавшейся на облюбованной колонне. Мгновенье он разглядывал девушку. — Да… Сил у тебя через край. Один Создатель тебе не соперник… Но нас тут трое, если ты не заметила.

— Я не позволю убить своих друзей, — упрямо качнула головой магичка, по рукам которой уже побежали огненные сполохи.

— Никто не будет их убивать, — снова зазвенели серебряные колокольчики Крыльев. — Но оставить всё, как есть, мы тоже не можем. Это нарушает мировой порядок. А вот и наш раненый очнулся. Поднимайся, дитя, тебе уже ничто не помешает это сделать.

Макс, действительно, поднялся на ноги. При виде Рикри глаза его полыхнули радостью, и он, в два шага преодолев разделяющее их пространство, снял рубашку и накинул её на плечи девушке.

— Я соскучилась, — просто сказала магичка, потершись щекой о его пальцы.

— Я тоже, — ответил он, обнимая любимую, будто и не было рядом никаких богов.

Ида, невольно улыбнувшись, придвинулась ближе к подруге, взяв её за руку и подтянув за собой недоверчиво поглядывающего по сторонам Николая.

— Демон, способный любить? — насмешливо спросили Крылья. — Это нечто новенькое.

— Что-то напутал покойный артефактщик в своём творении, — задумчиво проговорил Зверь. — Вместо того, чтобы уничтожить демонскую сущность, артефакт напитал силой магическую составляющую этого дитя. Жажда демона не смогла до конца поглотить душу, данную Создателем. А когда она потянулась к своему якорю, — изучающий взгляд остановился на фигуре майора, — обе сущности сплавились в одну. Поразительно… А, может быть, он не сработал именно потому, что ударил не истинного демона?

Зверь повертел в передних лапах неведомо как оказавшийся у него артефакт Красса.

— Забирай эту игрушку, раз она тебе так нравится, — недовольно проворчал Старик. — И давайте всё-таки решим, что делать с этими несозданными созданиями! Демон, в любом случае, опасен!

— Да не демон это, — лениво возразил Зверь, заставив артефакт растаять в воздухе.

— А, по-моему, дети любят друг друга, — ласково зазвенели колокольчики, и Крылья, о которых все забыли, запорхали над людьми.

— Тебе бы всё любовь, — фыркнул Старик, взмахнув длинным рукавом.

Рикри почувствовала, как выскользнули из ее ладони пальцы Иды, и холодный воздух коснулся нагретой рукой Макса кожи. Она оглянулась и, увидев, что друзья вдруг оказались стоящими отдельно, нахмурилась. В её глазах полыхнул жидкий огонь.

— Спокойно, демон, — буркнул Старик. — Никто их не тронет.

— Только попробуй тронуть! — возмущённо зазвенели Крылья, зависнув над головой Николая. — Очнись, брат! Первая заповедь Создателей — Любовь! Посмотри, разве ты не видишь Узы между этими двумя? Настоящие Узы? Узы, связавшие души, а не тела, и которые не способны разорвать даже Создатели!

— Вижу. Но магиков мне в моём мире не нужно! И даже ты, сестра, не сможешь дать Дар этому человеку! Ибо я не позволю. Сможет он жить в твоей пропитанной магией Вселенной?!

— А если я откажусь от Дара? — вдруг тихо сказала Ида. — Смогу я остаться с ним?

— Сможешь, дитя, — сказал Зверь. — Ты дочь этой Вселенной, а не Ории.

Колокольчики залились серебряным смехом, и Крылья запорхали вокруг хмурого Старика.

— Как хотите! Но демон…

— А мне плевать, демон она или не демон, — отрезал Макс, снова подошедший к Рикри. — Я люблю её!

— А ты, дитя? — спросил Зверь. Казалось, он вырос, пока дошел до парочки. По крайней мере, ему не пришлось подниматься на задние лапы, чтобы заглянуть в жидкий огонь, плещущийся в глазах магички. — Ты хочешь связать себя Узами Богов с ним? Хочешь, я прямо сейчас проведу обряд?

— Хочу! — не задумываясь, кивнула магичка.

— А ты готова ради этого расстаться с Даром? Готова стать смертной, чтобы остаться с ним?

Рикри почувствовала, как дрогнула рука Макса на её плече.

— Готова, — тихо, но твёрдо проговорила она и услышала, как рядом с облегчением вздохнул майор.

— Почему? — не отставал Зверь. — Твой Дар теперь по мощи сравним с Даром Создателей. Ты можешь творить миры и разумных, как тебе заблагорассудится.

— Вот он, мой Дар, — магичка прижалась щекой к груди обнимающего её мужчины. — Может быть, я и не сразу это поняла. Но он — главный Дар в моей жизни. Я люблю его.

Зверь кивнул каким-то своим мыслям и отошел.

— Ну, что скажешь, брат? — обратился он к Старику, явно удивлённому ответами «опасного демона». — Тебе встречался демон, способный ради любви отказаться от своей силы?

— Это невозможно, — нехотя отозвался тот. — И что прикажешь с этим делать, брат? Дар такой мощи — не чета играм орийских магиков! Он неподвластен нашей воле. Его можно уничтожить или поглотить, как это делают демоны, только вместе с самим демоном. Или тебе известны иные способы?

— Я знаю, что делать! — пропели Крылья, до сих пор с тихим мелодичным звоном порхавшие над головами людей. — Не надо никаких способов! Пусть все вместе уходят в мир Триттина. С тех пор, как Триттин погиб, там творится что-то безумное. Смертные выродились. Монстры какие-то появились. А ведь какая красивая Вселенная!

— Это выход, — кивнул Зверь, глядя почему-то только на Рикри. — По-хорошему, мир Триттина надо бы уничтожить, раз Создателя у него больше нет. Но у нашего неправильного демона хватит сил навести там порядок. А люди станут родоначальниками новой расы разумных. Такой, какой ты её захочешь видеть, дитя.

— Тогда уже у тебя будет болеть голова, наделять ли магическими способностями своих созданий, — ехидно добавил Старик.

Магичка посмотрела на любимого. Тот едва заметно кивнул. Ида и Николай, заметив этот обмен взглядами, тоже подошли.

— Мы с тобой, если ты хочешь, — тихо сказал капитан.

— Хочу, — магичка взглянула в желтые глаза Создателя. — Мы пойдем в этот мир.

— Хорошо, — величественно кивнул Зверь. — Я открою для вас портал. А потом мы уничтожим его.

Макс, прижав любимую к себе, молча смотрел, как вновь наливаются светом линии рун на полукруглой раме арки. В прошлый раз из её нутра выбрался чудовищный демон. Что будет ждать их самих за колеблющейся дымкой, быстро наполнявшей колдовские врата? Он легонько тряхнул головой. Куда бы их ни занесло, там будет любимая, друг и сестра. Всё остальное он был готов сделать сам и больше ничего не желал от окруживших их богов. Ну, почти ничего…

— Подождите! — воскликнула вдруг Рикри.

По голой спине Макса прокатилась горячая волна: «Неужели она опять передумала?!»

— Что такое, дитя? — пропели колокольчики Крыльев.

— Вы сказали, что можете провести обряд Уз, — выдохнула магичка. — Сделайте это сейчас. Прежде, чем мы уйдём.

— А я всё жду, когда же ты попросишь об этом! — рассыпались серебряным смехом Крылья. — Протяните руки, дети…

Макс вытянул вперёд руку, как это делал недавно Николай, и на его ладонь тут же легли тёплые пальцы Рикри.

— Ну, спрашивать «хотите-не хотите», «готовы-не готовы» я не буду, — заливались радостным перезвоном колокольчики. — Сама знаю все ответы. Итак, дети… Перед Создателями…

Руки Рикри и Макса обвила искристая серебряная лента, соткавшаяся из воздуха.

— Перед Мирами… — продолжил Старик, и чёрная лента с редкими звездными сполохами переплелась с серебристой.

— Дарован союз, освящённый богами, — закончил Зверь, и красная лента живого огня скользнула между руками влюбленных, распарывая вены. Закапала, смешиваясь, кровь, и раны затянулись сами собой, не оставив даже шрамов. Все три ленты будто вросли в кожу, образовав причудливые совершенно одинаковые браслеты.

— А меня опять не спросили, — прошептал майор другу, с довольной улыбкой скосив глаза на украсивший его запястье браслет.

— Можно подумать, ты был против, — хмыкнул Николай.

— Ещё чего, — ухмыльнулся Макс и, взяв улыбающуюся магичку под руку, шагнул в колеблющуюся дымку портала.

— По-моему, братик доволен, — хихикнула Ида.

Капитан на мгновенье замешкался перед ступенями, ведущими к арке. «Что за мир подсунули нам эти странные боги? Почему они сами не желают наводить там порядок?» — ни к месту проснулся в мужчине опытный сыскарь. Мимо, задрав рыжий пушистый хвост, важно проследовал Маркиз и скрылся в колдовской дымке.

— Каждый раз, попадая в твою Вселенную, — зазвенели Крылья, зависнув над Стариком, недовольно смотревшим вслед неучтённому хвостатому путешественнику, — я думаю, не перепутал ли ты, кому из твоих созданий полагался разум…

Николай расхохотался и, не дожидаясь реакции Старика на очередную шпильку, подхватив Иду на руки, последовал за котом. Перед глазами всё поплыло, а когда он сморгнул, то понял, что стоит рядом с Максом на взгорье, под ногами крутится Маркиз, а перед ними расстилается бескрайняя зеленая равнина. Кое-где виднелись синие ленты рек и тёмные пятна рощиц.

— Добро пожаловать в наш новый мир! — воскликнула Рикри и взмыла в воздух.

Ида расхохоталась и последовала за ней:

— Идите к нам!

Николай недоумённо посмотрел на Макса. И увидел, как друг медленно, неуверенно поднимается вверх.

— Чёрт! Получается! — воскликнул майор, немного неуклюже планируя к парящим в отдалении девушкам.

Николай потянулся к короткому ёжику волос на затылке: «Мне бы хоть крылья какие-нибудь, что, ли». И тут же почувствовал странную тяжесть за спиной. Мужчина извернулся, пытаясь заглянуть туда, и под громкий смех друзей неуверенно взмахнул огромными белоснежными крыльями.

Пронёсшийся мимо Макс выдернул белое перышко.

— Ах, ты! Хулиган воздушный! — возмутился Николай и вдруг обнаружил, что летит, отталкиваясь от воздуха сильными взмахами.

— Орлята учатся летать! — майор заложил вираж вокруг друга.

— Ну, держись! — крикнул капитан и понёсся за ним.

Рикри, полулёжа на колдовском облачке, с улыбкой наблюдала за этой погоней. Ида опустилась рядом:

— Так что это? — тихо спросила она. — Мы теперь Создатели?

— Наверное, — пожала плечами орийка. — Не знаю. Но здесь я могу делать, что захочу. Например, делиться своей силой. И я разделила её на всех нас.

— И что теперь?

— А теперь будем просто жить, — улыбнулась магичка.

— А не заскучаешь? — хмыкнула Ида.

— Помнится, Создатели упоминали про монстров. Если что, нас будет, кому развлечь, — ухмыльнулась Рикри. — А пока, давай, подёргаем за перышки первого ангела в этой Вселенной, пока он не понял, что ему не нужны крылья, чтобы летать.

Ида расхохоталась, и подруги сорвались вперёд, навстречу солнцу.

Эпилог

Прилепившееся к склону холма селение давно погрузилось в сон. Даже неугомонные перепёлки в птичнике перестали вскрикивать и шуршать подстилкой в поисках случайных зёрен. Большая луна заливала крытые соломой крыши призрачным зеленоватым светом, а над дальними скалами уже показался голубой серп Малой. Но Ракс, сторожевой варан, не спал. Он неподвижно лежал у плетёного забора, прислушиваясь к приглушённым голосам, доносившимся с сеновала. Наконец, решив, что голоса знакомые, а, значит, имуществу хозяев ничто не угрожает, полуразумный трёхметровый ящер с тихим шорохом скользнул в свою нору.

На вымощенный дубовыми плашками двор тут же спрыгнула вихрастая девчонка лет двенадцати, в домотканых латаных портках. Рубаху, подвязанную обрывком верёвки, явно когда-то шили на крупного мужчину, поэтому обтрёпанный подол свисал ниже колен. Следом появился паренёк. Этот был одет куда приличнее. Ворот рубахи даже украшала незатейливая вышивка. Они прокрались через двор и, перемахнув через низкую калитку, побежали огородами к тракту.

— И не жалко было косу резать? — спросил хмурый мальчишка, остановившись в придорожных кустах.

— Не-а. Парня на тракте никто и не заметит. Так лучше.

— Значит, всё-таки уходишь?

— Ага, — подтвердила девчонка, привычным движением подтянув сползшую с плеча горловину.

— Давай, хоть рубаху тебе дам свою? А то, как побирушка с ярмарки…

— А бате чего скажешь? Потерял? Или покрали? А он тебя вожжами… Нет, уж. Своей обойдусь. Сейчас я её… — Девчонка оторвала от подола несколько полос и, присев в придорожную пыль, обмотала ими свои босые ступни. — Вот. И ноги не собью.

— А, может?…

— Не может! Сколько можно про то гутарить?! Батя мой прошлой осенью помер. Мамку я и не помню. Ну, кому я, сирота, нужна?

— Батя тебя не гонит, — насупившись ещё больше, напомнил паренек.

— Не гонит. Потому что ему батрачка нужна. А ну, как неурожай, или ещё какая беда? Я раньше Ракса за ворота вылечу. Нет, уж. Я в Питруг пойду.

— Ага, ждут тебя, не дождутся в храмовом городе, — хмыкнул мальчишка с явной обидой.

— Может, и не ждут, да примут…

— Да с чего ты взяла?!

— Ладно, тебе скажу, — решилась девчонка, воровато оглянувшись. — Только поклянись страшной клятвой, что никому не скажешь!

— Ой, какие тайны, — проворчал паренек, но послушно повторил за подругой слова явно только что придуманной клятвы.

— Смотри, как я умею, — воскликнула она, наконец, и вытянула вперед руку. С ногтя соскочила маленькая красная искорка и послушно заскользила между пальцами.

— Ох, Создатель!!! — отшатнулся мальчишка.

— Ага. Помнишь, весной через деревню магичка проезжала?

— Рагетта, что ли? Так то не магичка, а врунья! Батя её попросил семена на всхожесть заклясть, так она посмеялась и сказала, что не умеет!

— Ясно, что не умеет. Это боевая магичка была. Она мне сама сказала. А потом такое яйцо каменное в руках подержать дала.

— И что?

— Не перебивай! Я яйцо это взяла, а оно горячее, и вокруг кулака сразу искорки заплясали. Много-много. Тогда она мне и сказала, чтобы я к осени в Питруг к ней пришла. И грамотку дала. Мол, если её в храмовом городе не будет, то меня в её доме примут. Понял?

Мальчишка задумчиво смотрел на подругу. Первоначальный испуг прошёл, и его место заняли сомнения.

— А учитель Ронд на воскресной проповеди говорил, что магия — грех. Создатель Маак её не любит и в Последний День скинет всех нечистых магиков в огненную реку…

— А ты учителя Ронда слушай больше, — насмешливо отозвалась девчонка. — Он как пива в кабаке напробуется, так ещё не то расскажет… Рагетта сказала, что это чушь. Во-первых, создатель Маак — творец добра и закона, он в огонь душегубов и разбойников бросит. А, во-вторых, его сестра Идда, которую он дал в жёны прародителю Никану, была магичкой. Так в священных книгах написано…

— А ты и знаешь, что в священных книгах пишут… Ты читать только в прошлом году научилась!

— Мне Рагетта рассказала. А ещё сказала, что Создательница Рири — покровительница магии!

Парень осенил себя святым кругом и с подозрением посмотрел на небо, не искрится ли там молния, готовая покарать святотатство его подруги. Но небо оставалось чистым, и он неуверенно спросил:

— А не наврала тебе эта Рагетта?

— Вот приду в храмовый город и узнаю, наврала или нет, — упрямо качнула головой девчонка и вышла на тракт.

— Ты хоть вернешься-то, Оли?

— Вернусь, Ден. Обязательно вернусь, — рассмеялась она, забросив за спину потертую котомку со своими немногочисленными пожитками. — Вот стану магичкой, и приеду в селение. И пусть учитель Ронд только попробует на меня линейкой замахнуться — в жабу превращу!

И вихрастая девчонка, оглашая безлюдный тракт веселым смехом, зашагала навстречу своей судьбе…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Эпилог