Пьер Грипари
Ведьма из чуланчика
Перевод А. Маркевича
Меня зовут господин Пьер, и эта история случилась лично со мной. Однажды, шаря по своим карманам, я наткнулся на монетку в пять новых франков. И подумал: «Вот это да! Я богач и, пожалуй, могу купить дом!»
И тотчас побежал к нотариусу.
— Здравствуйте, господин нотариус. Нет ли у вас на примете дома франков за пятьсот!
— За пятьсот франков? Каких — старых или новых?
— Старых, разумеется!
— Нет-нет, — говорит мне нотариус, — весьма сожалею! У меня есть дома за два миллиона, за пять миллионов, за десять миллионов, но не за пять сотен франков!
Но я знай настаивал на своем:
— В самом деле? А если хорошенько поискать?.. Хоть совсем фитюлечку…
И тут нотариус хлопнул себя по лбу:
— Ну да, как же я раньше-то не подумал! Погодите-ка!..
Он порылся в ящиках стола и вытащил какую-то папку:
— Вот то, что вам подойдет: маленький особнячок на главной улице — со спальней, кухней, ванной, пригожей прихожей, ночным горшком и чуланом для веников.
— И сколько стоит?
— Три с половиной франка. Со всеми издержками это составит ровно пять новых франков.
— Отлично, покупаю.
Я гордо выложил на стол монетку в сто новых су. Нотариус взял ее и протянул мне контракт:
— Подпишите тут. А здесь поставьте ваши инициалы. И еще разок. И там тоже.
Я все подписал, вернул бумагу и говорю:
— Все в порядке?
А он в ответ:
— Как нельзя лучше! Хи-хи-хи!
Я очень удивился:
— А что это вы смеетесь?
— Просто так, просто так… Ха-ха-ха!
Мне как-то не понравился этот смешок. Так хихикают, когда сыграют с вами дурную шутку. Я снова спросил:
— В чем дело? Дом вообще-то существует?
— Конечно! Хе-хе-хе!
— Он хотя бы прочный? На голову мне не обрушится?
— Хо-хо! Конечно нет!
— Так что же здесь смешного?
— Ничего, уверяю вас! Да вот и ключ. Идите поглядите своими глазами… Счастливо! Гы-гы-гы!
Я взял ключ и пошел осматривать дом. Это был, ей-богу, премиленький домик, удачно расположенный, со спальней, кухней, ванной, пригожей прихожей, ночным горшком и чуланом для веников. Завершив осмотр, я подумал: «А не заглянуть ли к новым соседям?»
Сказано — сделано! Стучусь в дверь соседа слева:
— Здравствуйте, сосед! Я ваш сосед справа! Я только что приобрел вон тот домик со спальней, кухней, ванной, пригожей прихожей, ночным горшком и чуланом для веников!
Смотрю, а он побледнел как смерть. Глядит на меня с ужасом и, ни слова не говоря, захлопывает дверь перед самым моим носом!
«Ну и оригинал!» — думаю я, не чуя подвоха.
И стучусь в дверь соседки справа:
— Добрый день, соседка! Я ваш сосед слева! Я только что купил вон тот домик со спальней, кухней, ванной, пригожей прихожей, ночным горшком и чуланом для веников!
Смотрю, а старушка всплескивает руками, глядя на меня так жалобно, что и не передать, и принимается причитать:
— Ой-ой-ой, и как же это вас угораздило! Вот горе-то приключилось, да еще с таким молоденьким!.. Ну, ничего, бог даст, может, и обойдется… Как говорится, пока мы живы — есть надежда, было бы здоровье…
Услышав эти речи, я разволновался:
— Да объясните мне в конце-то концов, мадам… Все, с кем ни заговорю об этом доме…
Но старушка сразу оборвала меня:
— Уж извините, милый мой, у меня жаркое в духовке. Надо поглядеть, как бы не пригорело… — И тоже как хлопнет дверью перед моим носом!
Тут уж я разозлился. Вернулся к нотариусу и говорю:
— Сейчас же выкладывайте, что в моем доме такого особенного, над чем мы могли бы вместе от души посмеяться! А не скажете, так я вам голову проломлю!
И без лишних слов хватаю тяжеленную стеклянную пепельницу.
Тут уж этому типу не до шуток:
— Эй-эй, полегче! Успокойтесь, мой дорогой! Положите-ка эту штуковину на место! Присаживайтесь!
— Сперва скажите!
— Сейчас, сейчас скажу! Все равно контракт уже подписан, отчего бы и не сказать… В этом доме нечистая сила!
— Что? Какая еще нечистая сила?
— Ведьма из чуланчика!
— А раньше сказать не могли?
— Э, нет! Скажи я раньше — черта с два вы бы купили дом, а я так хотел сбыть его с рук. Хи-хи-хи!
— Прекратите смеяться, а не то сейчас пепельницей огрею!..
— Ладно, ладно…
— Но позвольте, я же только четверть часа назад заглядывал в тот чуланчик… И не видел никакой ведьмы!
— Днем ее там не бывает. Она только по ночам приходит!
— И чем же она занимается по ночам?
— О, ведет себя смирно, не колобродит и преспокойно сидит в своем чулане… Но берегитесь! Если вы, на свою беду, споете:
Очень, очень буду рад
Ведьме дать пинка под зад! —
она тут же вылезет… И вам придется худо!
При этих словах я вскочил и заорал:
— Чтоб вам пусто было! Черт вас дернул мне это пропеть! Мне бы такая чепуховина никогда в голову не пришла! А теперь как от нее отвяжешься?
— А я нарочно! Хи-хи-хи!
Но как только я бросился на него с кулаками, он удрал через потайную дверь.
Делать нечего. Возвращаюсь домой и размышляю: «Вообще-то говоря, надо просто быть повнимательней… Постараемся забыть эту дурацкую песенку!»
Легко сказать! Попробуйте-ка забыть такие слова! Само собой, первые месяцы я был начеку… А со временем, года через полтора, когда уже знал дом как свои пять пальцев, привык к нему и обжился, я начал петь эту песенку днем, в часы, когда ведьмы не было… Или на улице, где ничем не рисковал… А потом принялся петь дома по ночам — но не до конца! Я лишь начинал:
и останавливался. И тогда мне казалось, что дверца чулана поскрипывает… Но так как дальше я не пел, ведьма ничего не могла поделать. И я, поняв это, начал добавлять всякий день по словечку: «Очень, очень буду рад…», затем: «ведьме…», а потом: «дать…» — и наконец: «…пинка…» — и вовремя закруглялся.
Сомнений не оставалось: дверца скрипела, дрожала, еще чуть-чуть — и распахнулась бы настежь… Как же ведьма, должно быть, бесилась в чулане!
Так я развлекался до рождества. Сочельник я отпраздновал у друзей и часа в четыре утра возвращался к себе немножко под хмельком, распевая по дороге:
Очень, очень буду рад
Ведьме дать пинка под зад!
Стоит ли говорить, что я ничем не рисковал, потому что был не дома. Выхожу на главную улицу: «Очень, очень буду рад…», останавливаюсь у своей двери: «Ведьме дать пинка под зад!..», вынимаю ключ из кармана: «Очень, очень буду рад…» — все еще безо всякого риска… Вставляю ключ в скважину: «Ведьме дать пинка под зад!» Поворачиваю ключ, вхожу, закрываю за собой дверь, иду по коридору к лестнице…
Очень, очень буду рад
Ведьме дать пинка под зад!
Черт! Сорвалось-таки! На этот раз я проболтался! В ту же секунду совсем рядом писклявый, пронзительный, злой голосок произнес:
— Ах, вот как! Чем же тебе так досадило мое мягкое место?
Она, та самая ведьма! Дверца чулана была открыта, и ведьма стояла, упершись правой рукою в бок, а в левой держала одну из моих швабр. Естественно, я попытался принести извинения:
— Ах, простите меня, мадам! Это я по рассеянности… Я зазевался… То есть я хочу сказать… Я пропел это, не подумав…
Она кисло ухмыльнулась:
— Не подумав? Враки! Второй год ты ни о чем другом и не помышляешь! Разве ты не издевался надо мной, когда недоговаривал последнее словцо, последний слог! Но я-то была уверена: погоди, голубчик! Когда-нибудь песенка вырвется у тебя целиком, и уж тогда придет мой черед позабавиться… Вот видишь, так оно и вышло!
Я упал на колени и принялся умолять:
— Пощадите, мадам! Не причиняйте мне зла! Я не хотел оскорбить вас! Я обожаю ведьм! Я с подружками-ведьмами на короткой ноге! Да и покойная матушка моя была ведьмой! Будь она жива, сама бы вам подтвердила… И к тому же нынче рождество! Родился младенец Иисус… Вы не имеете права погубить меня в такой день!..
А ведьма в ответ:
— Тары-бары-растабары! И слушать ничего не хочу! Но раз у тебя так здорово подвешен язык, вот тебе испытание: за три дня ты должен попросить у меня три вещи. Такие, которых не бывает на свете! Если я тебе их дам, заберу тебя с собой. Но если хотя бы одну не достану — уйду навсегда, и впредь ты меня не увидишь. Ну, я слушаю!
Тут я, чтобы выиграть время, и говорю:
— Гм-гм, не знаю… Что-то в голову ничего не идет… Надо подумать… Дайте мне время до вечера!
— Будь по-твоему, — говорит ведьма, — я не спешу. До вечера!
И исчезает.
Большую часть дня я выдумывал невозможные вещи, ломал над ними голову, прикидывал так и сяк в уме — и вдруг вспомнил, что у моего друга Башира в банке живут две рыбки, а рыбки те, по его словам, волшебные.
Не медля ни секунды, я мчусь во весь дух на улицу Брока, прибегаю к Баширу и спрашиваю:
— Рыбки живы-здоровы?
— Да. А что?
— А то, что в моем доме обитает ведьма — старая, злющая ведьма! Сегодня вечером я должен попросить у нее нечто такое, чего не бывает на свете. Иначе она утащит меня с собой. Может, твои рыбки посоветуют что-нибудь дельное?
— Конечно, — сказал Башир. — Сейчас я их принесу.
Он удалился в комнату позади лавки и вернулся, неся банку с водой, где плавали две рыбки: одна красная, а другая желтая в черную крапинку. И на вид действительно волшебные.
— А теперь поговори с ними! — попросил я Башира.
— Э, нет, — ответил Башир. — Сам я с ними говорить не могу, они не понимают по-французски. Нужен переводчик. Но не волнуйся, за этим дело не станет! — И Башир запел:
Мышка-норушка,
Шепни мне на ушко,
Что скажут рыбешки, —
Получишь, подружка,
Колбаски немножко!
Едва лишь он кончил петь, как на прилавке, откуда ни возьмись, появилась хорошенькая серая мышка. Семеня лапками, она подбежала к банке, присела возле нее и трижды пискнула:
— Пи! пи! пи!
Башир перевел:
— Она говорит, что готова. Расскажи ей, что с тобой приключилось.
Я нагнулся к мышке и выложил ей все про нотариуса, дом, соседей, чуланчик, песенку, ведьму и испытание, которое она мне устроила. Молча выслушав меня, мышка повернулась к рыбкам и заговорила по-своему:
— Иппи ипипи рипитипи…
И так целых пять минут.
Рыбки так же безмолвно все выслушали, переглянулись, посовещались, пошептались, и наконец красная рыбка поднялась на поверхность и зашевелила губами, издавая тихие, еле слышные круглые звуки:
— Буль-буль-буль-буль…
И булькала таким образом с минуту.
Как только она умолкла, мышка повернулась к Баширу и вновь заверещала:
— Пипири пипи рипипи.
Я спросил Башира:
— Что она говорит?
— Сегодня вечером, — ответил он, — когда увидишь ведьму, попроси у нее резиновые драгоценности, которые сверкают, как настоящие. Она не сможет их тебе дать.
Я поблагодарил Башира, Башир дал щепотку дафний рыбкам, ломтик колбасы — мышке, и на этом мы расстались.
Ведьма уже поджидала меня в коридоре:
— Ну? Так что же ты просишь?
Я уверенно отвечаю:
— Дай мне резиновые драгоценности, которые сверкают, как настоящие!
Но ведьма только расхохоталась:
— Ха-ха-ха! Затея вовсе не плоха! Хоть и не ты это придумал, ну да ладно — держи!
Она пошарила за пазухой и вынула пригоршню драгоценностей: два браслета, три кольца и ожерелье; они блестели, как золото, переливались, как бриллианты, всеми цветами радуги — и при этом были мягкие, как школьный ластик!
— До завтра! — сказала ведьма, — придумай вторую вещицу. И в следующий раз постарайся быть похитрее!
И — гоп-ля! — как сквозь землю провалилась.
Наутро я отнес драгоценности одному своему другу — химику и спросил:
— Из чего это сделано?
— Дай погляжу.
И он заперся в лаборатории. Через час выходит и говорит:
— Просто невероятно! Они резиновые! Ничего подобного не видел! Можно я их возьму себе?
Я оставил ему драгоценности и вернулся к Баширу.
— С драгоценностями не получилось, — говорю. — Ведьма тут же мне их выложила.
— Придумаем еще что-нибудь, — говорит Башир.
Он сходил за банкой, поставил ее на прилавок и вновь запел:
Мышка-норушка,
Шепни мне на ушко,
Что скажут рыбешки, —
Получишь, подружка,
Колбаски немножко!
Прибегает мышка, я ввожу ее в курс дела, она переводит, получает ответ и передает его Баширу:
— Пипи пиррипипи ипип ипип ип!
— Что она говорит?
И Башир мне переводит:
— Попроси у ведьмы ветку макаронного дерева, да такую, чтобы она принялась в твоем саду.
В тот же вечер говорю ведьме:
— Хочу ветку макаронного дерева!
— Ха-ха-ха! Затея вовсе не плоха! Хоть и не ты это придумал, ну да ладно — держи!
— И — хоп! — достает из-за пазухи великолепную ветвь цветущих макарон, с побегами спагетти, с продолговатыми листьями из лапши, с цветами из рожков и даже с семенами в виде букв алфавита!
Я прямо опешил, но все же попытался к чему-нибудь придраться:
— Это не настоящая ветка, она… она не примется!
— Ты так думаешь? — говорит ведьма. — Что ж, посади ее в своем саду — сам увидишь! До завтрашнего вечера!
Не откладывая в долгий ящик, я тут же вышел в сад, выкопал на грядке ямку, посадил макаронную ветку, полил и пошел спать. На следующее утро иду в сад — и что же вы думаете? Ветка стала преогромной: почти как целое деревце с настоящей кроной, да и цветов на ней распустилось видимо-невидимо. Я вцепился в нее руками, постарался вырвать… Не тут-то было! Разрыл землю вокруг ствола и обнаружил, что макаронное дерево пустило сотни вермишельных корешков… Я совсем отчаялся! И даже к Баширу идти расхотелось. Брожу я по улице взад и вперед как неприкаянный и вижу, что добрые люди перешептываются, когда я прохожу мимо! Знаю я, о чем они судачат!
— Несчастный молодой человек! Поглядите на него! Близок его последний час, сразу видно! Вечером ведьма утащит бедолагу!
Ровно в полдень позвонил Башир:
— Ну как? Вышло?
— Нет, ничего не вышло. Я погиб. Сегодня вечером ведьма утащит меня. Прощай, Башир!
— Да нет же, еще не все потеряно, не болтай ерунды! Приходи сию же минуту, расспросим рыбок!
— Что толку? Уже ничего не попишешь!
— Тебе и не надо ничего писать! Приходи быстрей! Стыдно вешать нос!
— Ладно, приду, если хочешь…
И я пошел к Баширу. Прихожу, а все уже наготове: и банка с рыбками, и мышка возле нее.
В третий раз пересказываю свою историю, мышка переводит, рыбки долго-долго совещаются, и на этот раз на поверхность выплывает желтая и ритмично позевывает:
— Буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль..
И так почти четверть часа.
А потом мышка поворачивается к нам и произносит целую речь, которая продолжается добрых десять минут.
Спрашиваю Башира:
— Что они такое рассказывают?
Башир говорит:
— Слушай очень внимательно, потому что дело не простое! Когда придешь вечером домой, попроси у ведьмы волосатую лягушку. Это поставит ее в тупик, так как волосатая лягушка — это она сама. Она, ведьма, и есть волосатая лягушка, только в человеческом обличье. Так что одно из двух: или она не сможет тебе ее дать — и тогда ей придется уйти насовсем или все же решит показаться тебе в виде лягушки и для этого должна будет в нее превратиться. Как только она станет волосатой лягушкой, поймай ее и свяжи покрепче толстой веревкой. Больше она уже не сможет раздуться так, чтобы снова обернуться ведьмой. Потом сбрей ее волосы, и она станет самой обыкновенной, совершенно безвредной лягушкой.
В меня снова вселилась надежда. Я спросил Башира:
— В твоей лавке продается веревка?
Башир продал мне моток толстой веревки, я сказал спасибо и ушел. Вечером ведьма тут как тут:
— Ну, голубчик, сразу тебя уносить или как? Что ты у меня попросишь в этот раз?
А я, проверив, не спуталась ли веревка в кармане, отвечаю:
— Дай-ка мне волосатую лягушку!
Ведьма явно приуныла… И как заголосит с пеной у рта:
— А? Что? Это не твоя выдумка! Проси чего-нибудь другое!
Но я стою на своем:
— Зачем же другое? Не хочу ничего другого, хочу волосатую лягушку!
— Ты не имеешь права ее просить!
— Так ты не можешь мне дать волосатую лягушку?
— Могу, но мы так не договаривались!
— Значит, не хочешь?
— Не хочу!
— Тогда убирайся вон! Я здесь хозяин!
— Ах, вот ты какой! — взвыла ведьма. — Что ж, раз так — получай свою волосатую лягушку!
И на моих глазах она съеживается, сморщивается, скрючивается, сдувается, как проколотый мяч, и расплющивается, будто тает, да так быстро, что через пять минут передо мной самая настоящая зеленая квакушка, только с густыми лохмами на голове. Она волочит лапки по паркету и истошно квакает, словно на нее напала икота:
— Ква! Ква! Ква! Ква!
Я тотчас прыгаю на нее, прижимаю к полу, вытаскиваю веревку из кармана и раз-раз! связываю и перетягиваю ее! Она дергается, задыхается, пытается раздуться… Но веревка затянута слишком туго. И лягушка только свирепо выпучивает глаза да вопит что есть мочи:
— Ква! Ква! Ква! Ква!
Не теряя ни минуты, несу ее в ванную, намыливаю, брею, а потом развязываю и оставляю на ночь в ванне, налив воды на самое донышко.
Назавтра я посадил лягушку в банку и опустил туда маленькую лесенку, потому что перед дождем лягушки в банках забираются на верхнюю ступеньку и квакают. И отнес этот барометр Баширу. Он поблагодарил меня и поставил банку на полку рядом с рыбками.
С тех пор лягушка и рыбки беспрерывно переговариваются. Лягушка говорит: «Ква! Ква!», а рыбки ей: «Буль! Буль!» — так и общаются друг с другом, не переставая.
В один прекрасный день я попросил Башира:
— Не позовешь ли ты мышку? Интересно узнать, о чем это они там болтают?
— Что ж, можно, — сказал Башир.
И вновь пропел:
Мышка-норушка,
Шепни мне на ушко,
Что скажут рыбешки…
Когда пришла мышка, Башир попросил ее послушать и перевести нам. Но мышка на этот раз наотрез отказалась.
— Почему? — спросил я.
А Башир ответил:
— Потому что это сплошная ругань!
Такова история ведьмы. И теперь, когда бы вы ни зашли в мой домик — днем ли, ночью, — можно сколько угодно распевать:
Очень, очень буду рад
Ведьме дать пинка под зад!
Ручаюсь, что ничего не случится!
Последние комментарии
12 минут 16 секунд назад
28 минут 55 секунд назад
29 минут 43 секунд назад
32 минут 26 секунд назад
39 минут 49 секунд назад
2 часов 44 минут назад