Пленники чужих миров. Тетралогия [Аристарх Ильич Нилин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Аристарх Нилин ПЛЕННИКИ ЧУЖИХ МИРОВ Тетралогия

Книга 1 ЧУЖИЕ МИРЫ

Пролог

Михаил зевнул, почесал за ухом и бросил взгляд на панель управления. До точки входа для гиперброска оставался почти час. Смена была в самом разгаре, а делать, в сущности, было нечего. Вахта по земному времени длилась сутки и порой изматывала своим бездельем. Выйти из командной рубки не позволяла инструкция, поэтому приходилось выдумывать, чем себя занять. Да и что за обязанности вахтенного на транспортном корабле, если все выполняет автоматика и только в особых, непредвиденных случаях, можно самостоятельно принять решение и дать команду компьютеру совершить маневр.

За четыре года, что Михаил работал в компании и летал на корабле, он помнил пять случаев, когда в его смену был подан сигнал тревоги. Причем в трех из них компьютер сам принял решение по устранению неисправности и доложил об этом, а в двух, сделал запрос на выбор того или иного варианта. Так что на вахте приходилось придумывать чем себя занять: либо читать, либо смотреть кино, а то и вовсе, дремать, хотя последнее запрещала инструкция.

Вот и в этот раз, Михаил, сидя в кресле, мечтательно размышлял о том, как проведет отпуск по возвращении из полета. Позади большая часть пути. Два месяца летели к Эпрону, почти месяц продолжалась погрузка руды, после чего месяц до точки входа. Остается месяц, чтобы дойти до околоземной базы и причалить на разгрузку. Зато потом три недели отдыха на море, в обществе красивых девочек. Впрочем, последнее время девчонки отошли на второй план, а их место заняла Саманта. «Если бы она не устояла перед моим обаянием и настойчивостью, отпуск с ней был бы сказкой» — подумал Михаил. При воспоминании о Саманте, он улыбнулся и представил её атлетическую и одновременно, аппетитную во всех отношениях фигуру в полетном комбинезоне. Впрочем, это были лишь мечты, которые вряд ли осуществимы, так как Михаил явно не был в её вкусе.

В раздумьях о Саманте и предстоящем отпуске незаметно пробежало время, и когда до входа в точку межзвездного броска осталось десять минут, предусмотрительный компьютер безучастным голосом произнес:

— До межзвездного броска осталось десять минут. Прошу всех членов команды, включая вахтенного офицера, занять свои места в компенсационной капсуле. В вашем распоряжении десять минут. Спасибо.

— Информацию принял, выполняю, — ответил Михаил, зная, что в противном случае, компьютер будет назойливо повторять одно и то же, пока не дождется желаемого ответа.

Перед тем, как разместиться в капсуле, которая находилась непосредственно в командном отсеке корабля, он проверил показания датчиков всех членов экипажа, и, убедился, что все заняли свои места. Крышка закрыта, компьютер получил контрольный сигнал. Через шесть минут начнется межзвездный бросок.

— Подумать только, восемьсот парсек за считанные минуты, а потом почти месяц тащиться в солнечной системе. И все из-за дурацких правил перелета транспортных кораблей внутри звездных систем. Парадокс, да и только.

С этой мыслью он впал в забытье, что неизбежно при броске, а когда вновь пришел в сознание, сам не понимая почему, понял, что произошло что-то непредвиденное. Рука мгновенно откинула крышку капсулы. Голос компьютера монотонно выдавал информацию:

— Внимание! Во время броска имело место энергетическое воздействие неизвестного происхождения, в результате чего произошел сбой системы навигации. Корабль не вышел в заданный район межзвездного пространства. Определить местоположение корабля не удается. Рекомендую всем членам команды немедленно прибыть в командный отсек для принятия решений. Повторяю…

Михаил оповестил всех членов команды по громкой связи, чтобы они пришли в командный отсек. Впрочем, они и без него слышали сообщение компьютера. В особых случаях, все важные сообщения транслируются по всему кораблю, в том числе в каютах членов экипажа.

— Нет, такого просто не может быть, — мысленно произнес Михаил, — Даже если корабль вышел не в заданном районе галактики, определить его местоположение компьютер просто обязан! Другое дело, если… Но такое вряд ли возможно, точнее, вообще не возможно.

Суматошный поток мыслей прервали один за другим вбежавшие в командный отсек корабля члены экипажа: командир — Лавкони, инженер-механик Авдул и Саманта Роин — инженер по компьютерной технике. К ней-то Михаил и обратился:

— Саманта, это по твоей части, кажется, наш компьютер перегрелся, если выдает такую информацию.

— Люди тоже перегреваются, так что уж говорить о технике. Сейчас проверю.

Саманта стала лихорадочно давать команды на комплексную проверку компьютерной системы, но с каждой секундой надежды, что компьютер вышел из строя, и выдает неверную информацию, улетучивались. А вскоре последовало сообщение, которое повергло экипаж в шок:

— Вычисления показывают, что мы находимся вне зоны нашей Галактики. Погрешность расчета менее одного процента. Продолжаю проводить расчеты на предмет установления местонахождения корабля.

(обратно)

Часть 1 ПОЛЕТ В НИКУДА

Глава 1

— Хрень какая-то! — невозмутимо произнес Авдул, — сколько летаю, ни разу не слышал, чтобы корабль вышел за пределы нашей Галактики и оказался в другой.

— Потому и не слышал, что пропавшие корабли никогда не возвращались и уж тем более, не могли сообщить о том, где они находятся, — ответил Лавкони, наблюдая за тем, как Саманта продолжает колдовать над компьютером, задавая очередные проверочные тесты. Не выдержав, спросил:

— Есть шанс, что компьютер чокнулся?

— Сам ты чокнулся. Все системные блоки в порядке, базы данных тоже, экстренная перезагрузка не производилась. Не понимаю, если …

— И если компьютер не врет, то мы в полной заднице, не так ли? — брякнул Михаил, и тут же пожалел сказанного. Саманта метнула в его сторону гневный взгляд.

— А что такого я сказал? Если все так, как сообщает компьютер, то веселиться вряд ли стоит. Воздуха и еды хватит в лучшем случае на два месяца, ну пусть на три, если будем экономить, и что дальше?

— Замолчи! — грозно произнес Лавкони, — если начнем сразу паниковать, свихнемся раньше, чем кончится еда и воздух. Еще толком ничего не ясно, что произошло, а решение всегда найти можно.

— Какое?

— Не знаю, — повысил голос командир, и чуть тише, добавил, — Пока не знаю. Мы одна команда, так что предлагаю пойти в пищеблок, поесть и начать думать над возникшей проблемой.

— Вот за что я люблю командира, — стараясь говорить с чувством оптимизма, произнес Авдул, — так это за рассудительность. На голодный желудок всегда черте что мерещится, — и первым направился к выходу. Все, за исключением Саманты, последовали за ним. Михаил шел за командиром. Обернувшись, буркнул:

— Ты как, идешь, или остаешься?

— Да, сейчас, — и захлопнув крышку какого-то блока, последовала за остальными членами экипажа.

Есть не особенно хотелось, и поэтому ограничились чаем и сырными галетами, которые наспех подогрели в духовке.

— У кого какие мысли? — стараясь быть спокойным, произнес командир.

— У меня ноль — ответил Михаил.

— И у меня, — прожевав, произнес Авдул, — Да и какие могут быть мысли, если даже компьютер не знает где мы и вообще молчит относительно рекомендаций что нам делать. Кстати, Саманта, а действительно, почему он не выдает хоть каких-то рекомендаций?

— Не знаю. Думаю, что в его программе не заложена такая ситуация, как выход за границы галактики.

— Но хоть что-то он должен порекомендовать в создавшейся ситуации?

— Должен — не должен, — угрюмо произнес командир, — Пока он считает, что мы находимся за пределами нашей галактики, хотя я считаю это вздором. От одного края до другого почти сто тысяч световых лет, мириады звезд и затеряться в этом пространстве пара пустяков, а он, видите ли, считает, что мы черте где. Полный бред.

— Возможно, — допивая чай, ответила Саманта, — но картографическая сетка нашей галактики для межзвездных бросков используется несколько тысяч лет. Земная цивилизация не-то что электричество, порох еще не изобрела, в то время как соседние миры пользовались ей для полетов в космос. Есть резон досконально всё проверить. Возможно, мы вышли за её границы и находимся в пограничных к галактике зонах. Но это лишь мои догадки. Можно рассматривать как одну из версий, почему компьютер не может определить положение корабля в пространстве.

— Вот и займись этим, возможно, что энергетический сбой, о котором сообщил компьютер, каким-то образом повлиял на его память.

— Пока никаких изменений я не нашла и вообще, задача компьютера не столько что-то рекомендовать, сколько делать точный расчет и на его основе выдавать решение.

— Пока ни того, ни другого, как говорится, одна констатация того, что выходит за рамки разумного. Впрочем, положительный момент во всём этом, это то, что мы живы, — стараясь смягчить ситуацию, произнес командир, — Корабль цел…

— Еще не известно, в каком он состоянии, информации об этом не поступало, — подал голос Авдул.

— А раз мы ничего толком не знаем, значит, прежде всего, надо выяснить в каком состоянии корабль, системы жизнеобеспечения и попытаться всё же выяснить, где мы находимся.

— Легко сказать, — подал голос Михаил.

— Так может нам сразу залечь в компенсационные капсулы и задать режим на вечный покой? Кстати, у нас есть еще капсулы для гиперсна, можно их использовать, — повышая голос, произнес командир, и добавил, — доктор, какой у них ресурс? — обращаясь к Михаилу спросил Лавкони.

— А что я, я ничего такого не предлагал. Просто, к слову пришлось, — пряча взгляд от командира, ответил Михаил, — и вообще, я согласен, надо все детально проверить. Хоть будет чем заняться, а там глядишь, и компьютер что-нибудь родит, верно?

— Возможно. Значит так и поступим. Авдул проверит системы корабля, Саманта продолжает заниматься компьютерной системой. Михаил, возьми на себя системы жизнеобеспечения: воздух, продукты питания и так далее. А я, — командир, нахмурившись, оглядел притихший экипаж, и неожиданно рассмеявшись, добавил, — а я, по праву командира, буду ждать от вас информации, чтобы потом принять решение, что делать дальше.

— Может, махнемся ролями? — в шутку спросил Авдул у командира, заворачивая тем временем пару галет в бумажный пакет.

— Обязательно, как только надо будет принимать решение, так я сразу соглашусь махнуться, — смеясь, ответил Лавкони, поднимаясь из-за стола. Посмотрев на экипаж, произнес:

— Время паниковать еще не пришло, так что спокойно займемся делом, а там, как Бог решит, домой вернуться или застрять у черта в преисподней.

— А что, неплохое название для новоиспеченной галактики, — буркнул Авдул, и, развернув пакет, доложил туда еще одну сырную галету, чем вызвал улыбку у всех членов экипажа, зная его привычку постоянно что-то жевать.

— И как он может есть этот «пластик», не понимаю. Одно название, что сырная галета, в действительности чистый биопродукт из водорослей с примесью сои, — подумал Михаил, глядя на Авдула.

Покинув кают-компанию, все стали расходиться по кораблю. Михаил мельком взглянул на Саманту, которая направилась в командный отсек. Лавкони шел чуть впереди неё. Его уверенная поступь ничем не выдавала беспокойства или неуверенности. Еще бы, пятнадцать лет в космофлоте и за плечами не один десяток рейсов за это время. Хотя, что значат все они, когда попадаешь в ситуацию, из которой, как кажется, нет никакого выхода?

С угрюмым выражением лица Саманта еле поспевала за командиром. Рукой невольно провела по щеке, по которой, как ей показалось, предательски сползла слеза. Причиной тому была жалость к самой себе волной налетевшая вдруг на неё. Хотелось запереться в каюте, уткнуться в подушку и как в детстве разреветься и ждать, когда мать погладит по голове и успокоит. Увы, детство давно осталось позади, а вместе с ним институт, курсы переподготовки и три года практики. Вот только кто мог ожидать, что первый же выход в большой космос на транспортном корабле обернется приключениями, от которых неизвестно чего ожидать?

— Не стоить напрягать психику, — буркнул командир.

— Что? — не понимая, к кому тот обращается, переспросила Саманта.

— Говорю, что хуже всего, когда начинаешь вспоминать прошлое и жалеть саму себя. Самоедство, как червяк, сожрет, не заметишь как.

Лавкони остановился. Саманта подошла к командиру и, глядя на него, спросила:

— Это вы к чему?

— Обязанность командира читать мысли своих подчиненных.

— Скажете тоже. Так я и поверю.

— А мне и читать не надо, они витают в воздухе. А если серьезно, впадем в панику, перегрыземся из-за малейшего повода, и неизвестно, чем все закончится.

— Понятное дело, но лично я оптимистка.

— Оно и видно. Ладно, поверю на слово, пока. И не хмурься, это тебя не украшает.

Они вошли в командный отсек, и Саманта тут же занялась проверкой остальных блоков компьютера.

Лавкони сел в командирское кресло, и пробежался взглядом по панели управления. Десятка три сигнальных ламп и столько же ничем не примечательных кнопок. Да и к чему больше, если всем кораблем управляет компьютер? Командир побарабанил пальцами по гладкой панели и обратился к Саманте.

— Я могу сейчас беседовать с компьютером, пока ты проводишь свои тесты?

— Да, пожалуйста.

— Отлично. Даю запрос. Дать всю имеющуюся информацию по энергетическому всплеску. Мощность, время, направление, все что определилось?

Ответ последовал незамедлительно.

— Характер воздействия не известен. Мощность не определена, время воздействия три четверти секунды земного времени…

— Стоп. Если так много неизвестных, то откуда данные, что имело место энергетическое воздействие? Должны быть какие-то факты, точнее признаки воздействия?

— При движении корабля в гиперпростве имело место резкое изменение гравитационной составляющей, что обусловлено влиянием внешней силы. При вхождении в поток, она постоянная до момента выхода. Её изменение говорит о том, что имело место воздействие. Кроме энергетического, никаких других воздействий быть не может. Характер и причины воздействия не определены.

— Следовательно, оно могло изменить траекторию движения корабля, и он вышел в других координатах?

— Да.

— Но координаты точки входа и выхода запрограммированы и замкнуты внутри нашей Галактики. Как можно выйти за её пределы, если, находясь в гиперпространстве координаты невозможно перепрограммировать? Такого просто не может быть!

— Теоретически можно, поэтому координаты местопребывания корабля не найдены, так как потеряна координатная привязка корабля к первоначальной системе отсчета.

— Поясни, что значит, теоретически можно?

— Когда корабль входит в зону перехода, то с физической точки зрения, это означает, что он пересек неплотный горизонт событий черной дыры и, оказавшись в подпространстве вселенной. Теоретически, если координаты точки выхода не заданы, то можно выйти где угодно, в том числе и вне нашей Галактики. Учитывая, что сам процесс перемещения происходит в подпространстве, а горизонт событий не совсем плотный, то небольшая утечка энергии от самой черной дыры всегда имеет место. Возможно, что именно эта энергия повлияла на потерю ориентации и смену координат точки выхода. Пока ни доказать, ни опровергнуть это нельзя.

— Хорошо. Каков прогноз наших действий?

— Ответ отрицательный.

— Что значит отрицательный? Твоя задача дать хоть какой-то прогноз необходимых действий экипажа в сложившихся обстоятельствах. Может нам развернуться и попытаться найти точку выхода и через неё вернуться обратно?

— Нет, это невозможно. При выходе корабля из гиперпространства наша скорость была такова, что мы двигаемся со скоростью, которая необходима для достижения земной базы. Остановка и разворот корабля займет потерю сорока процентов имеющейся мощности. Кроме того, при отсутствии начальных координат мы не можем задать координаты выхода.

— Что ты заладил, координаты и координаты. Задать первоначальные и все, а куда они выведут, видно будет. В принципе, это вариант, или нет?

— Нет.

— Почему?

— Даже если развернуть корабль и направить его обратно, вероятность нахождения точки входа ничтожно мала, по причине отсутствия все тех же координат.

— Прошу пояснить.

— В условиях отсутствия координатной сетки, невозможно найти место в пространстве, в которое вы собираетесь переместиться.

— А если полностью сориентировать корабль по траектории движения? Ведь в твоей памяти хранится относительная привязка к ближайшему источнику?

— Да. Но я не смогу внести изменения на погрешность временного смещения объектов привязки. Нам потребуется приблизительно три недели на торможение, разворот и возврат. Процент попадания в исходную точку не превысит одной десятой процента. Корабль проскочит мимо. Мы просто потеряем время и энергию.

— Не велика проблема, — воскликнула Саманта, — Лучше попытаться что-то сделать, чем лететь в неизвестность.

— Хорошо, хорошо, — пытаясь успокоить Саманту, остановил её бурный монолог Лавкони, и снова обратился к компьютеру:

— Ты хотя бы просканировал периметр? Как далеко мы находимся до ближайшего созвездия?

— Заканчиваю расчеты.

— Звучит обнадеживающе, а можно пояснить?

— Ближайшая звездная система по курсу корабля, но потребуется небольшая корректировка. На это уйдет запас энергии, однако оставшегося топлива хватит, чтобы произвести дополнительный разгон, тогда корабль сможет войти в систему через восемьсот пять суток.

— Столько мы не протянем, — мрачно произнесла Саманта. Она тяжело опустилась на пол и сидя перед блоком памяти компьютера, тупо смотрела то на него, то на командира.

— На два года у нас не хватит ни воздуха, ни еды. Мы везем руду, а не консервы и овощные культуры, которые можно было бы приспособить для получения кислорода. А если использовать весь остаток топлива и увеличить разгон, можно сократить время?

— Да, но в этом случае, оставшейся энергии будет недостаточно для маневрирования корабля при подходе к планетарной системе.

— Хорошо, пока всё. Продолжай заниматься расчетом нашего местоположения.

— Задание принято.

Лавкони откинулся на спинку кресла и, развернувшись, посмотрел на уныло сидящую Саманту. «Тяжелые дни предстоят впереди. Что делать, что сказать?» — подумал командир и молча поднялся и направился к двери.

— Вы куда? — крикнула ему вдогонку Саманта.

— Пойду, посмотрю, как дела у Михаила и Авдула.

— А мне чем заняться?

— Придумай что-нибудь. Может компьютер не все нам выложил, поройся в его мозгах. Нам любая зацепка сейчас пригодится.

— Хорошо.


Бродить по кораблю просто так, без дела, Лавкони никогда не любил. Пустая трата времени, и только. Другое дело погонять баскетбольный мяч или подкачать мышцы в спортзале. А еще лучше, просто поваляться в каюте и почитать любимую книгу, коих теперь днем с огнем не сыщешь. Еще бы, все давно перешли на электронные носители и простую бумажную книгу считают чем-то архаичным, неудобным, а то и вовсе, ненужным источником информации. Ну и пусть. Зато у него всегда в запасе с десяток другой старых книг, которые достались ему еще от деда и хранят память и тепло рук родных и близких ему людей. Порой, лежа на койке, он представлял себе, как дед перелистывает страницы и улыбается над фантазией автора, который описывает что-то фантастическое. Но что удивительнее всего, проходит время, и фантастика становится не просто реальностью, а обыденностью и тогда роман воспринимается совершенно иначе, он перестает быть просто фантастикой, а превращается в иное, близкое, знакомое действие, где-то произошедшее и описанное автором с поразительной точностью. Нет, что ни говори, а книжка — вещь! Пусть не вечная, и требующая к себе бережного отношения, да и читать её не так чтобы очень удобно, но греющая душу.

Лавкони вымученно улыбнулся собственным мыслям и подумал: «А что еще остается делать в сложившейся ситуации? Думать о прошлом, или размышлять, сколько осталось до гибели?»

Повернув за угол, он открыл дверь и оказался в просторном зале, который напоминал… да ничего он не напоминал. Обычный машинный зал корабля, в котором располагались системы управления основной и вспомогательными энергетическими установками. Кругом десятки шкал, приборов, тумблеров и экранов, которые показывали состояние всех узлов, механизмов и силовых агрегатов корабля. Возле одного из экранов стоял Авдул и просматривал какие-то таблицы.

— Как обстоят дела? Есть повреждения, или всё в норме?

— Да вроде никаких повреждений нет, — с запинкой ответил Авдул, и добавил, — Одно смущает, компьютер почему-то самостоятельно дал команду на торможение. Основной двигатель работает в режиме два процента мощности, хотя при выходе из зоны перехода, мощность была предельная, как положено для стандартного разгона.

— Запрос делал?

— Да, компьютер сообщил, что сброс мощности произведен для принятия командиром решения о дальнейшем маневре корабля.

— Все верно, а что смущает?

— Отмена стандартного режима работы не сопровождалась подтверждением вахтенного офицера о процедуре замедления. Это и смущает.

— Ну что же, над этим придется поломать голову Саманте. Одно из двух, или компьютер после силового воздействия неизвестным полем стал умнее или он решил, что он здесь главнее всех и незачем спрашивать, что и как делать. Что-нибудь еще выявил?

— Нет. Сигналов о повреждении внешних кормовых устройств нет, перегрузка при броске в штатном режиме без сюрпризов. Все трубопроводы в полном порядке.

— И то хорошо. Пойду, узнаю, как обстоят дела у Михаила. Закончишь, подходи на командный пост, будем решать, что делать дальше.

— Хорошо.

Выяснив по переговорному устройству, где находится Михаил, Лавкони направился к нему. Пока шел снова задумался о сложившейся ситуации. Коварная мысль, что положение безвыходное, то и дело вспыхивала в мозгу, отчего настроение ухудшалось с каждой минутой. Подходя к складскому комплексу, попытался настроить себя, но почувствовал, что это дается с трудом. Ладонью провел себя по лицу и даже попытался похлопать по щекам, но понял, что наигранные чувства лишь ухудшат настроение, и поэтому стремительным шагом вошел в помещение.

Михаил что-то записывал в карманный органайзер и поэтому не заметил прихода командира.

— Как успехи?

— Твою…, а это вы? Напугали, померещилось…

— Будто чужие ворвались на корабль и хотят нас захватить врасплох, точно? — попытался пошутить Лавкони, стараясь самому отвлечься от мрачных мыслей.

— Типа того.

— Естественно, их ведь в первую очередь будут интересовать наши продукты, верно? — и Лавкони положил руку на плечо Михаила, — ладно, что у нас с запасами, на пару лет хватит, или как?

— Скажете тоже на пару лет. Если урежем рацион до приемлемого минимума…

— Это как, четверть объема от обеда, что нам давали в академии? — усмехнувшись, спросил Лавкони.

— Нет, ну, в общем, при жесткой экономии на сто суток еды хватит. А вот с кислородом дела обстоят хуже. Запас обычно большой, но мы делаем второй рейс без дополнительной заправки, поэтому у нас остался минимальный резерв всего на девяносто суток. Фактически мы имели двойной запас, так как до базы оставалось менее месяца хода. Растянуть его, увы, не получится, разве что…

— Если часть экипажа ляжет в спасательные капсулы в режим гиперсна и тем самым сэкономит часть кислорода, не так ли?

— Да, но это не вариант. Максимум что получим дополнительно, примерно двадцать суток на одного члена экипажа в капсуле и всё.

— Ясно, ты расчеты все сделал?

— Да.

— С лекарствами надо полагать, проблем нет?

— Да, чего-чего, а с этим полный комплект, разве что успокоительных средств можно было бы иметь больше, — Михаил нервно хихикнул, глядя на командира.

— Тогда пошли в командный отсек, узнаем, какие новости у Саманты, и начнем решать, что делать, либо разворачивать корабль, либо двигаться к звездной системе на полном ходу.

Михаил спрятал органайзер в карман и отправился вслед за командиром в командный отсек. Шли молча, хотя у Михаила было масса вопросов к командиру, но чутье подсказывало, что настроение у того такое, что лучше промолчать и задать их при более подходящем случае. Впрочем, если подумать серьезно, то, что мог ответить командир, когда ни он, ни всезнающий компьютер, не знают, как быть и что делать в создавшейся ситуации. Перешагивая порог командного отсека, Михаил печально вздохнул, понимая, что хороших новостей ждать не приходится.

Лавкони огляделся и, не увидев Авдула, вызвал его по переговорному устройству. Узнав, что тот будет через пару минут, обратился к Саманте, хотя по её взгляду уже понял, что ничего нового она не узнала:

— Ничего нового?

— Пока нет. В блоках памяти вся информация, которую мы уже знаем. Есть еще так называемые буферные зоны и «мусорка», но она заблокирована.

— Почему?

— Видимо так решила компания. Это что-то вроде черных ящиков на случай аварии, туда сбрасывается вся инфа.

— Попытаться открыть можно?

— Попытаюсь, но гарантии нет, да и толк от этого не велик, как мне кажется.

— И все же попытайся. В нашем положении, любая информация важна и может подсказать путь к спасению.

В этот момент в отсек вошел Авдул.

— Ну что, дамы и господа, все в сборе? Обсудим создавшееся положение? — стараясь говорить как можно более уверенным голосом, произнес Лавкони, — Что мы имеем? Запаса кислорода на три месяца, еды чуть больше, но это не меняет дело.

— Это точно, мертвым сухарики вряд ли пригодятся, — схохмил Михаил, но тут же замолчал от пристального и сурового взгляда командира.

— Компьютер самостоятельно дал команду на остановку двигателей, поэтому мы двигаемся по инерции, и топлива хватит, чтобы сделать маневр для разворота. У нас два варианта. Либо включаем максимальную тягу и двигаемся к ближайшему созвездию в надежде, что там есть разумные существа, которые нам помогут. Шансы… А черт его знает есть шансы или один на миллион, что там кто-нибудь обитает и нам повезет. Второй вариант, развернуться и закрыв глаза попасть ниткой в игольное ушко, я имею в виду точку входа.

— А есть ли она вообще эта точка входа? — неуверенно спросил Авдул.

— В принципе, если мы вышли, значит должна быть.

— Вовсе нет, — снова произнес Авдул, — точки входа и выхода искусственные создания и генерируются для одноразового броска в гиперпространство, после чего происходит так называемый энтропийный выхлоп и сворачивание воронки. Извините, но это азы, которые вы все наверняка знаете. Поэтому попытка возврата заранее обречена.

— Вовсе нет, — вмешалась в разговор Саманта, — Если точка выхода она же точка входа, то ее, возможно, определить на расстоянии, — Саманта запнулась, вспоминая на каком расстоянии можно засечь зону перехода.

— Не спорю, засечь можно, но нам может не хватить времени для коррекции курса корабля. На такой скорости маневрировать транспортным кораблем весьма опасная процедура, — произнес Абдул и добавил, — к тому же, это при условии, что твоя мысль верна и точка выхода искусственного происхождения.

Все это время Лавкони молчал, размышляя над сказанным, пытаясь найти в споре то, за что можно зацепиться и развить тему в нужном направлении. Наконец, когда возникла пауза, он произнес:

— Хорошо, давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Сколько в нашей Галактике искусственных точек входа-выхода в процентном отношении? — он скептически оглядел команду и тут же повторил свой вопрос компьютеру, — Что скажет компьютер по вопросу, который я задал?

Ответ последовал моментально:

— Два десятых процента. Создание стационарной зоны, которая одновременно является и входом и выходом является не рациональным и создается только при регулярных транспортных маршрутах, позволяющих экономически оправдать затраты на постройку порталов перехода. Остальные девяносто девять и восемь десятых процента, создаются кораблями, способные создавать временную сингулярность пространства и открывать, таким образом, зону перехода.

— Стало быть, в нашем случае, вероятность близка к нулю. Я правильно понял или нет?

Компьютер молчал, и командиру пришлось вновь повторить свой вопрос.

— Вопрос не корректный. Нет данных для ответа на поставленный вопрос.

— Еще бы — всплеснув руками, произнес Михаил, — Когда нет данных, и ежу понятно, что вопрос не корректный.

— Подожди, — подняв руку, остановил Михаила командир.

— А зачем нам вообще выходить в точку выхода? Делаем торможение, разворачиваем корабль, вводим координаты и открываем портал перехода. Что на это ответит нам компьютер?

— Ответ отрицательный. Невозможно произвести расчет траектории движения корабля, поскольку отсутствует сама система координат.

После недолгой паузы Лавкони произнес:

— Так что команда, у кого какие предложения? Идем вперед или рискнем повернуть назад? — и командир обвел внимательным взглядом притихшую команду.

— А смысл? — неуверенно произнес Авдул, — По мне уж лучше просчитать, что можно сделать, чтобы ускорить полет к ближайшей системе.

— Согласен. Компьютер, какие есть варианты, если максимально ускориться, без учета последующей корректировки курса?

— Подожди, а как же потом? — воскликнула Саманта?

— Я помню, но не забывай, у нас есть шаттл. В крайнем случае, воспользуемся им. На нем далеко не улетишь, но это вариант и не такой уж плохой. Верно?

— Ну не знаю, не приходилось.

— Повторяю запрос.

И вновь ответ пришел практически моментально и механический голос сообщил:

— Если использовать инверсионные капсулы, то можно произвести разгон и достичь звездной системы за сто десять суток. В этом случае после пробуждения оставшегося кислорода хватит на восемнадцать суток. Следует учесть, что расчеты звездной системы полностью не произведены в виду её удаленности, но первичные данные свидетельствуют о наличии шести планет. Существование жизни на них на данный момент не подтверждается в виду отсутствия данных.

— Итак, что мы имеем, — стараясь говорить как можно более уверенным голосом, произнес Лавкони, — есть шанс долететь до ближайшего к нам созвездия…

— А что это нам даст?

— Подожди Михаил, не перебивай. Выбор за всеми, а не только, как я решу. Закончу, тогда высказывайся как угодно. Повторяю. Есть вариант повернуть и по крайне мере, выяснить, есть ли точка входа и возможно ли в неё войти. Второй вариант, всем залечь в инверсионные капсулы и достичь звездной системы. Помогут нам там или нет, неизвестно. Других вариантов я не вижу. А теперь прошу высказываться.

Наступила тишина. Было слышно лишь тихое поскрипывание командирского кресла, на котором сидел Лавкони и изредка поворачивался то в одну, то в другую сторону. Пауза затянулась. Неожиданно командир громко произнес:

— Компьютер, сколько у нас времени до совершения маневра для разворота?

— В запасе семьдесят два часа. В противном случае не хватит топлива.

— Раз так, предлагаю всем разойтись и как следует подумать.

— А чего думать, надо сейчас решать, — решительно заявил Михаил, — чем дольше будем медлить, тем хуже.

— А чем хуже? Ты же слышал, время еще достаточно, — спокойно ответил Абдул.

— Мало ли что. От раздумий только мозги пухнут. Если примем какое-то решение, то хоть какая-то надежда будет, а так только сиди и мозгуй, что делать. Выбор-то не велик.

— Вот и предлагай. У тебя какое предложение?

— А что я. Мне подумать надо.

После этих слов вся команда дружно рассмеялась и на время напряженность спала. Лавкони улыбнулся и, глядя на Михаила, произнес:

— Миша, ты, то одно предлагаешь, то другое. Поэтому, либо сейчас принимаем решение, или все же подумаем, а через час соберемся?

— А что я, я как команда решит.

— Это понятно, куда же ты денешься без команды. Ладно, господа. Всем отдыхать, точнее, думать, кто за какой план дальнейших действий.

— Командир, вопрос можно? — ехидно улыбаясь, спросил Михаил.

— Валяй.

— А при счете два-два, твой голос перевес будет иметь или как?

— Там видно будет, к тому же не уверен, что такой вариант будет.

— А мы можем еще спросить у компьютера совета, вот и появится пятый голос, — произнесла Саманта.

— А что, вариант. Итак, через час собираемся в командном отсеке.

(обратно)

Глава 2

Войдя в свою каюту, Михаил не раздеваясь завалился на кровать. Настроение было препаршивое, и размышлять над тем, какой вариант принять не было никакого желания. В мозгу сверлило лишь одно — полная жопа и тупик. Он прекрасно понимал, что оба варианта не решат проблемы возвращения и от бессилия что-то изменить хотелось стучать ногами и биться головой о стену. Разумеется, ни того, ни другого он делать не стал, поэтому выбрал единственный вариант, лег и попытался уснуть. Как в детстве, он верил, что сны приносят надежду на исполнение желаний.

Балагур и весельчак по жизни, он всегда верил в свою удачу. По окончании школы не раздумывая, пошел на факультет космической медицины. Родители сначала не очень-то одобрили его решение, но доводы, что медик в случае чего может работать где угодно, убедили в правильности выбора. За год до окончания академии, Михаил решил, что получение второй специальности вовсе не помешает, и поступил на биологический факультет. Его мечта путешествовать в космосе осуществилась сразу же по окончании академии. Ему предложили работу в корпорации «Риам Интерн Корпорейшн», которая занималась всевозможными работами в дальнем космосе. Казалось, что детские мечты сбываются. Впрочем, так поначалу и было, когда два года он прослужил в исследовательском подразделении корпорации и за это время трижды отправлялся в космическую экспедицию в отдаленные уголки Галактики, где производились геолого-разведывательные исследования. Вот тут и пригодились его знания как биолога, хотя в экипажах он всегда числился, как врач.

Однако пять лет назад в карьере Михаила произошли неожиданные и резкие изменения. Компания, в которой он работал, была крупнейшим разработчиком сырья. На планете Эпрон она имела огромный рудник, где добывалась, и производилось обогащение медной руды. Её доставка так же осуществлялась компанией. Так случилось, что накануне очередного старта, один из членов экипажа трагически погиб и возникла необходимость в срочной замене. Почему выбор пал на Михаила, и кто способствовал этому переходу, сказать невозможно, но приказ о переводе его на транспортный корабль «TUE885» состоялся и всего через восемь часов после получения приказа о назначении, он познакомился с командиром корабля Лавкони и двумя остальными членами экипажа.

За год он слетал два раза на Эпрон, но и этого хватило, чтобы понять, что более нудной работы он не мог себе вообразить. Главное, чего он никак не мог понять, кому в голову пришла мысль, отправить на транспортник его, врача-биолога, где его знания и небогатый, но все же опыт, были абсолютно ненужные? Его рапорты и просьбы о переводе обратно в исследовательский отдел не возымели успеха. Когда он поделился с отцом идеей, что собирается уйти из компании, тот понимающе отнесся к решению сына, однако заметил, что после работы в компании устроиться будет весьма трудно. На что последовал упрямый ответ: «Это мы еще посмотрим!» Во время отпуска Михаил кинулся искать работу, и был удивлен и раздосадован тем, что слова отца оказались пророческими. Как только выяснялось, что он работает в компании, но желает сменить работу, возникало сначала непонимание, потом удивление, а в конечном итоге ему прозрачно намекали, что вряд ли они возьмут его на работу.

Истратив на это весь отпуск и кучу нервов, Михаил понял, что вырваться из сетей компании будет не так-то просто. Обиднее всего было то, что его знания могли бы принести компании большую пользу, чем использовать его там, где любой стажер справился бы без проблем. Надежда, что его поставили на время, а как оказалось, навсегда, или по крайней мере, на неопределенно долгое время, таяли с каждой новой отпиской о невозможности его перевода.

Пять лет работы на транспорте изменили характер Михаила до неузнаваемости. Он замкнулся в себе и от безделья стал отпускать едкие остроты, хохмить и ждать очередного отпуска между рейсами. Лишь приход Саманты, сменившая в экипаже Ронду, внесла некоторое разнообразие. Впрочем, весьма ненадолго. Если Ронда была страшна, как черт, но готовая броситься любому в постель, то Саманта наоборот, была не просто симпатичная, а на взгляд Михаила супер-пупер, как хороша, но, несмотря на все старания, не проявила к нему ни малейшего интереса. Возможно, это и вывело Михаила из некого подобия ступора и заставило задуматься, почему Саманта не обращает на него внимания? Высокий, симпатичный с карими глазами и очаровательной, по мнению самого Михаила, улыбкой, он должен был обворожить Саманту. Во время отпуска завоевать какую-нибудь девчонку было для него проще простого, а тут никак. И все же к концу рейса Михаил рассчитывал приложить все свое умение и старание, чтобы завоевать Саманту и попытаться уговорить её провести вместе отдых, но вместо этого, случилось то, чего никто не предвидел. Где-то что-то сбойнуло, и их забросило в такие глубины космоса, представить которые было нереально.

Уткнувшись в подушку, он прокрутил в своей голове весь свой короткий жизненный путь и решил, что это судьба испытывает его на прочность.

«Знать бы для чего она испытывает?» — подумал Михаил и взглянул на нарукавный компьютер. До встречи оставалось пятнадцать минут, но думать и решать, какой вариант выбирать, решительно не хотелось. Он снова мысленно вернулся в прошлое. Беззаботные детские годы, школа, студенческая пора. Как быстро всё пролетело. Тяжело вздохнув, Михаил поднялся с кровати и нехотя поплелся в командирский отсек. Когда открыл дверь и вошел, понял, что все уже в сборе и ждут его. Хотел было что-нибудь произнести в обычной для себя манере, но промолчал, и тихо присел на стул возле инверсионной капсулы.

— Все в сборе, можем начать, — произнес Лавкони, — надеюсь, все определились в своем решении, поэтому не станем медлить, прошу высказываться. Авдул, начнем с тебя.

— Буду краток. Я за то, чтобы сделать бросок. По крайней мере, чисто теоретически у нас есть хоть какой-то шанс. Вероятность, что хоть одна планета будет пригодна для жизни, ничтожно мала, но это лучше, чем разворачиваться и искать иголку в стоге сена.

— Принято. Саманта, слово за тобой.

Было заметно, как она нервничает. Тонкие губы чуть подрагивали, а голос дрожал, чего раньше Михаил никогда не замечал за ней.

— Хорошо, я тоже не стану кого-то убеждать или переубеждать. Я за то, чтобы развернуться и попытаться найти путь возвращения домой. Мои доводы в следующем. Компьютер полностью контролирует движения корабля с момента выхода из зоны перехода. Смещение координат не превысит по моим прогнозам более восьми тысяч километров. На таком расстоянии мы сможем просканировать пространство и в случае наличия точки входа, определить её местоположение. Я понимаю, есть риск, непонятно где мы окажемся, если сможем войти и начать переход и все прочее, но это более реальный план, чем идти вперед. Статистически в нашей галактике лишь одна из десяти тысяч звездных систем имеет планетарные системы пригодные для жизни. Вряд ли в этой галактике дела обстоят лучше, следовательно, наши шансы ничтожно малы. Я за возвращение обратно.

— Счет один один, — не удержавшись, произнес Михаил, и по взгляду командира понял, что настал его черед высказываться.

— А что я, — в привычной для себя манере, начал Михаил, — лично мне все равно. Туда-сюда. Одно могу сказать, что в сложившейся ситуации, а выбираю вариант возврата, но не потому, что он мне больше нравится или я вижу в нем больше смысла, а потому что не хочу забираться в инверсионную камеру, и укоротить и без того небольшой срок, который нам осталось жить. Пессимизм, не спорю. И все же лучше попытать счастья и потянуть удачу за хвост, а вдруг получится. Я голосую, как Саманта за второй вариант.

Не сговариваясь, все посмотрели на командира. Теперь его слово могло стать решающим. Но он почему-то медлил с ответом, потом почесал затылок и спокойно ответил:

— Попросим компьютер дать свои рекомендации, ибо я за то, чтобы идти вперед. Не стану говорить почему, но у меня предчувствие, что хоть на одной из планет нам может повести.

— Так, это уже интересно, — весело заявил Михаил, — что нам выдаст компьютер?

— Даю запрос по двум вариантам дальнейших действий команды. Разворот с целью возможного поиска точки входа или форсированный полет к ближайшему созвездию?

Прошло несколько секунд, однако компьютер безмолвствовал.

— Кажется, наш малыш перегрелся от расчетов, — в обычно язвительной манере произнес Михаил. Однако на этот раз его фраза не вызвала даже улыбок. Прошла минута, прежде чем командир повторил свой вопрос:

— Почему такая задержка с ответом? Сложность с расчетом, недостаток данных или что-то еще?

И снова молчание. Было ощущение, что компьютер завис и не реагирует на команды командира корабля.

— Так, Саманта, посмотри, что там с компьютером? Мне непонятно его молчание.

— Сейчас.

Саманта подошла к пульту управления, однако её вмешательства не потребовалось. Раздался механический голос компьютера:

— Внимание всему экипажу. Замечен слабый сигнал. Источник сигнала удален. Тип не известен. Продолжаю наблюдать. Первоначальная задача, поставленная командиром корабля, внесена в очередь на решение, имеет второй приоритетный уровень очередности.

Все замерли в немом молчании.

— Прошу пояснить, что может быть источником сигнала?

— Нет данных. Возможно попытка сканирования корабля другим объектом. Дистанция один миллион восемьсот тысяч километров.

— Это точно корабль или космическая станция! — радостно воскликнул Михаил.

— Совсем необязательно, — умерил его пыл Авдул.

— Да, а что же тогда, по твоему мнению?

— Что угодно. Спутник,бороздящий просторы космоса и случайно оказавшийся в данном районе или курсовой буй, какие разбрасывают по всей галактике.

— Кончайте спорить, — выкрикнул командир, — Чтобы это ни было, считаю, что нам следует идти в направлении, откуда исходит сигнал.

— Согласен.

— И я.

— Саманта, ты что молчишь?

— Разумеется. Я просто никак не могу в себя прийти.

— Компьютер, мы можем сделать маневр в сторону местоположения, откуда исходит сигнал?

— Да можем, но я считаю это преждевременным. Нет никаких данных об источнике сигнала. Кроме того, согласно параграфу…

— К черту параграфы. У нас экстремальная ситуация. Что если они не смогли нас засечь и уходят? Возможно это единственный шанс на спасение, а ты о каких-то параграфах. К тому же, все они действуют в нашей галактике, а мы черт знает в какой. Так что выполняй указания и сообщай обо всем, что станет известно.

— Выполняю.

— Вот это другое дело, — смягчив голос, произнес командир и окинул взглядом экипаж, — господа, кажется, еще не все потеряно?

— Типа того, но… — пробурчал Авдул и запнулся, так как в этот момент компьютер выдал новое сообщение:

— Есть сигнал на повторное сканирование. Временной интервал три с половиной секунды. Объект на прежнем удалении. Совершаю маневр. Всем занять посадочные места через две минуты сорок секунд начинаю ускорение для сближения с объектом.

Не сговариваясь, все бросились по креслам, которые располагались возле капсул. Лавкони занял место в кресле командира, после чего сообщил, что экипаж к ускорению готов.

По тому, как вдавило в кресло, Михаил почувствовал нарастание перегрузки. На ум сразу же пришла мысль, что находись они сейчас в компенсационных капсулах, они не заметили бы этого, будь ускорение на порядок выше, а так приходилось стиснуть зубы от нарастающей тяжести во всем теле. Спустя несколько минут корабль набрал скорость и компьютер стал выдавать информацию, которую с нетерпением ждала вся команда.

— Курс на источник сигнала. Делаю попытку сканирования объекта с целью установления его характеристик и идентификации. Визуальное наблюдение возможно через три часа пятнадцать минут. Прошу подтвердить необходимость продолжения решения второй задачи, так как исходные данные для её решения имеют переменные значения?

— Отменить задачу, — произнес Лавкони.

Все продолжали сидеть в креслах, словно ожидая, что последует новый приказ на ускорение. Непонятно почему, но именно в этот момент Михаилу на ум пришла мысль, что сейчас компьютер выдаст информацию, которая заставит Лавкони любым способом сменить курс корабля и, не раздумывая уходить куда угодно, лишь бы подальше от объекта, к которому они летели. «Надо же, и что за дурацкая мысль пришла в голову?» — подумал Михаил и, отстегнув ремни, первым встал с кресла.

— Сколько времени нам потребуется, чтобы приблизиться к источнику сигнала? — задал вопрос компьютеру Лавкони.

— Если неизвестный объект останется на прежнем месте, то контакт произойдет через пятьдесят два часа.

Буквально тут же компьютер выдал новую информацию, которая не оставила сомнения, что сигнал исходит от космического корабля.

— Внимание. Объект направляется в нашу сторону встречным курсом. Скорость корабля позволяет сказать, что контакт может произойти ранее обозначенного времени. С учетом полученных данных время до контакта один час сорок две минуты. Рекомендую начать торможение.

— Однако скорость! Уж не боевой ли это корабль дальней разведки? — произнес Авдул, — весьма любопытно взглянуть.

— Скоро узнаем, — бодрым голосом ответил капитан, — компьютер, как только будет визуальный контакт, сопоставить корабль с имеющейся базой данных, — и, обращаясь к команде, добавил, — допускаю мысль, что мы все же в своей галактике, в какой-нибудь темной её зоне, которую компьютер не смог определить.

Однако чуда не произошло и спустя полчаса, компьютер сообщил, что совершен визуальный контакт источника сигнала и на экране появилось, хоть и не четкий, но дающий представление, внешний облик объекта. Несомненно, это был космический корабль. И хотя его очертания были более чем стандартными, компьютер дал заключение, что в базе данных подобная конструкция корабля отсутствует. Поступающая телеметрическая информация не вносила ничего нового, и поэтому оставалось ждать, когда произойдет контакт. Минуты ожидания текли медленно, а неизвестность от встречи с чужим кораблем одновременно радовала и пугала.

Когда до контакта осталось не многим более десяти минут, компьютер сообщил окончательные данные о корабле, его размеры, подлетные характеристики и даже выдал конструктивные особенности, отличавшие его от кораблей межзвездной флотилии.

— Ну что же, пора подумать, как встретим гостей? — произнес Лавкони, обращаясь к команде.

И тут же добавил, — Судя по размерам, вряд ли такой корабль без экипажа.

— Интересно, какие они? — задумчиво произнесла Саманта.

— Скоро увидим. В нашей галактике большое разнообразие разумных существ, но у всех есть руки, ноги, голова, так что вряд ли увидим что-то новенькое.

— А вдруг, — смеясь, произнес Михаил, — представляете, какая-нибудь говорящая черепаха или разумная змея? Что тогда?

— Ничего. Нам главное, чтобы они помогли нам, а каков их внешний вид, это их проблемы, не так ли?

— Согласен.

Вслед за этим последовало очередное сообщение компьютера:

— Получен сигнал. С неизвестного судна сделан запрос на межгалактическом языке о необходимости стыковки.

— На нашем галактическом? — взволнованно переспросил Лавкони.

— Повторяю, сигнал идет на стандартном межгалактическом языке. Дополнительная информация. С корабля сообщают, что у них нет переходного модуля, и они просят принять шаттл в грузовом отсеке. Какие будут указания?

— Открыть шлюз грузового отсека. Принять корабль на борт, — не раздумывая, приказал командир и, обернувшись к команде, добавил, — всем приготовиться к встрече. Надеваем облегченные скафандры и в грузовой отсек. Все, кроме Михаила.

— Не понял, а почему я?

— Твоя вахта не кончилась, так что остаешься в командном отсеке. Ясно?

— Как говорится, приказ понял, выполняю.

— Вот и молодец, что понял и выполняешь.


Лавкони, Авдул и Саманта, облаченные в скафандры стояли в грузовом ангаре, куда обычно прибывают транспортные модули с рудой и шаттлы. Инопланетный корабль уже вошел в промежуточную шлюзовую камеру и как только наружные двери, выходящие в открытый космос, закрылись, открылся проход, и он плавно влетел и завис в центре помещения. В свете мощных прожекторов, которые освещали платформу, он переливался и казался то серебристым, то голубоватым. Корабль имел необычную форму и представлял собой шар, вокруг которого располагалось ожерелье из малых шаров, под которыми находилось два кольца диаметров около двадцати метров. Похожая конструкция встречалась в лётной практике командира, но во многом и отличалась от тех, что ему доводилось видеть.

Прошло несколько минут, прежде чем в нижней части корабля возникла ниша, и из неё один за другим вышло пять существ одетых в скафандры. Как и предполагал Лавкони, они были похожи на большинство обитателей Галактики. Имели две ноги, две руки, шлем закрывал голову. Даже рост не превышал двух метров. Если бы не костюм, можно было бы решить, что это обычные астронавты с одной из систем Галактики. Впрочем, если присмотреться, то и костюм не отличался чем-то особенным, и мог сойти просто за новую модель. Поэтому, когда они подошли, и остановились в паре метров, хотелось просто помахать рукой в знак приветствия и спросить: «Как прошел полет? Все нормально? Добро пожаловать на борт грузового корабля!» Смущало только то, что лица пришельцев были закрыты темным световым фильтром. Но и на это было свое объяснение. Яркий свет на платформе мог быть опасен их расе.

Безусловно, и в нашей Галактике существует множество миров, которые еще неизведанны и разумные формы жизни на них поразят своим внешним видом, и все же, внутренний голос командира говорил, что это представители другого мира, другой галактики. Надо было что-то произнести и, хотя волнение достигло апогея, он сделал шаг вперед, давая тем самым понять, что он главный, и на межгалактическом языке произнес:

— Приветствую вас на борту грузового корабля «TUE885».

Все замерли, ожидая ответной реакции инопланетян, но те, молча стояли, словно не понимая языка, на котором к ним обратились. Лавкони хотел было дать компьютеру команду на показ голографического изображения межгалактического языка, который любой, даже самый простейший компьютер моментально переведет на любой язык, но этого не понадобилось. Фильтры на шлемах опустились и все увидели лица инопланетян. Было чему удивиться. Округлые лица имели четыре глаза. Возможно, их было даже больше, так как шлем закрывал заднюю часть головы, но и это поражало воображение. В районе носа, который отсутствовал, было просто отверстие, и лишь рот был привычных размеров, хотя губ практически не было. Само лицо имело зеленоватый оттенок и не выражало никаких эмоций. Было ощущение, что на нем вообще нет мышц, которые управляют мимикой. Лавкони и его спутники не раз общались с представителями других миров галактики, но таких видеть не приходилось. Встречались одноглазые и трехглазые, но чтобы четырех! Было от чего удивиться и отчасти вздрогнуть.

Непонятно кто из пятерых заговорил, и Лавкони поймал себя на мысли, что его взгляд бегает с одного лица пришельцев на другое, но понять, кто именно с ним разговаривает, было невозможно, так как щель на лице, которую можно было принять за рот, у всех была закрыта, а лица, оставались совершенно неподвижными.

— У вас какие-то неполадки с кораблем или сбой навигационной системы?

— Да, то есть, нет, — сбивчиво ответил Лавкони, и тут же добавил, — мы направлялись в район Солнечной системы с грузом руды, но при межзвездном броске непонятным образом оказались в этом районе. Наш бортовой компьютер считает, что мы вышли за пределы нашей галактики и оказались за её границами. У нас ограниченные ресурсы воздуха и пищи, поэтому просим помощи, но в первую очередь хотели бы прояснить ситуацию относительно нашего местоположения?

— Вы из галактики Млечный путь, где обитают Мимикрозы, — произнес снова непонятно кто.

— Кто мы или вы? — переспросил Лавкони, в попытке уяснить о ком идет речь.

В этот момент один из стоявших напротив инопланетян, сделал шаг вперед, и стало понятно, что именно он ведет беседу с экипажем корабля.

— Мы так называем обитателей вашего мира. Вы действительно покинули свою галактику и находитесь далеко от неё.

— Вот как! Стало быть, вы знаете, где расположена наша галактика и как нам вернуться?

— Возможно. Необходимо знать, сколько у вас энергоресурсов, чтобы дойти до портала перехода. Но если численность вашего экипажа не велика, то мы можем эвакуировать вас на нашем корабле.

В голосе инопланетянина не было ни интонации, ни пауз, но сама фраза неожиданно насторожила Лавкони. Он не смог бы точно ответить, что именно его смутило, но прежде чем дать ответ, он переключился на внутренний микрофон и, стараясь не разжимать губ, буквально процедил:

— Михаил, ты меня слышишь?

— Да.

— Будь начеку.

— Что-то случилось?

— Пока нет, просто будь предельно внимательным.

— Понял.

Если честно, Михаил вообще не понял, с чего это вдруг командир занервничал, и попросил быть начеку? Он отчетливо слышал и видел на экране, как проходила беседа и ничего, что заставило бы беспокоиться, не заметил. Тем не менее, выполняя приказ командира, он включил дополнительные камеры и, разделив экран на четыре части, стал наблюдать за всем происходящим с разных ракурсов. Лавкони стоял напротив инопланетянина. Их разделяло метра два не больше. Позади них, с одной стороны Авдул и Саманта, с другой четверо инопланетян. До корабля было метров тридцать и отчетливо было видно, что рядом с кораблем больше никого нет.

«Можно сказать, историческая встреча представителей двух Галактик, а командиру что-то мерещится. Даже странно как-то, ни разу не помню его таким», — мысленно подумал Михаил, переводя взгляд с одной части экрана на другой. Тем временем Лавкони, неожиданно произнес:

— Для грузового транспорта большого экипажа не требуется. Полагаю, для меня и моих спутников, — Лавкони рукой показал на стоящих позади Саманту и Авдула, — хватит места на вашем корабле? Вопрос, как быть с кораблем? Бросить его на произвол судьбы мы не в праве. Мы несем ответственность, как за сам корабль, так и за перевозимый на нем груз.

Лавкони еще не успел закончить говорить, как его перебил инопланетянин:

— В любом случае, часть груза уйдет в уплату за ваше возвращение, так что прежде чем вернуться, вам придется дождаться, когда перегонят транспорт к порталу перехода.

— Да, но… — Лавкони запнулся. Ему совсем иначе представлялась встреча представителей двух Галактик, и он не знал что ответить. Он не готов был к такому обороту дел и попросту растерялся и, понимая это, молчал, размышляя над тем как быть и что делать.

— Вот так встреча! Ничего не понимаю? — подумал Михаил, глядя на экран. Ему тоже было не понятно столь странное поведение инопланетян, которые сходу повели разговор о компенсации за возвращение. Михаил на секунду отвлекся, а когда снова бросил взгляд на экран, остолбенел. Лавкони лежал на полу и двое инопланетян буквально сидели на нем верхом, заломив руки за спину, трое других направили в сторону Саманты и Авдула небольшие приборы, которые, по всей видимости, были лучевым оружием. Далее все происходило, как в заурядном боевике. Появившиеся еще трое инопланетян, под конвоем повели Саманту и Авдула к шаттлу, на котором прилетели. Следом двое конвоировали Лавкони. Судя по жестам, оставшиеся инопланетяне о чем-то договаривались и вскоре двинулись к проходу, который вел к рубке управления.

— Так, так, так, — пробормотал Михаил, явно не ожидавший такого оборота дел и не представляющий, что делать в создавшейся ситуации. Дожидаться прихода инопланетян и сдавшись, присоединиться к членам экипажа вовсе не хотелось, но оставаться одному было не лучшим делом. В случае обнаружения его могли попросту убить, чтобы не заморачиваться.

— Главное, не паниковать, — успокаивая себя, подумал Михаил, понимая, что это легче сказать, чем сделать. Судя по тому, что произошло, ждать, что с ним обойдутся иначе, не приходилось. «Думай, черт тебя подери, и поживей»! — чуть ли не прокричал Михаил, обращаясь к самому себе и взглянув на панель приборов, произнес:

— Компьютер! Угроза захвата корабля! Экипаж в опасности! Я один, но через несколько минут здесь будут инопланетяне! Что делать? Подскажи, ну, пожалуйста, — произнес Михаил, словно он обращался не к машине, а к товарищу по команде.

Ответ последовал как всегда невозмутимым голосом:

— В создавшейся ситуации со стороны захватчиков взлом системы потребует времени, поэтому вероятнее всего последует перезагрузка всей компьютерной системы с подключением внешнего управляющего интерфейса, что позволит произвести управление кораблем. Рекомендую создать скрытый файл управления, который позволит частично отслеживать ситуацию.

— Так давай создавай, они будут здесь с минуты на минуту. Где они сейчас?

— Три астронавта находятся в центральном проходе. Через шесть минут достигнут рубки управления.

— Может заблокировать все двери и отрезать им доступ, а заодно перекрыть выход из грузового отсека?

— В этом случае будет нарушена ваша скрытность. Скорее всего, им потребуется время для вскрытия дверей, но вряд ли это решит проблему. Мои рекомендации — сохранять скрытность.

— Хорошо.

— Файл создан. Введите пароль доступа.

— Саманта.

— Слишком простой.

— Ну, хорошо, пусть будет восемь, восемь, свобода.

— Пароль принят. Теперь на нарукавном компьютере вы сможете ввести пароль и непосредственно обращаться ко мне. Рекомендую покинуть пост управления.

Михаил быстрым шагом направился к двери, но уже на пороге, обернулся и, обращаясь к компьютеру, произнес:

— Стереть всю информацию за последние сутки из всех блоков памяти.

— Приказ принят, прошу подтверждения для выполнения данной операции.

— Приказ подтверждаю, — и чтобы не столкнуться в переходе с инопланетянами, открыл люк в инженерный отсек, который был заполнен всевозможными трубопроводами и коммуникациями различного назначения. Закрыв люк, он направился вперед, по направлению к машинному отделению. Идти по узкому и полутемному проходу было сложно. Вдоль стен бесконечным шлейфом шли, с одной стороны кабели, с другой разные трубопроводы. Метров через двадцать проход сужался и раздваивался. Почесав затылок, Михаил назвал пароль и поинтересовался у компьютера, как обстоят дела. Надпись на экране гласила:

— Инопланетяне в командном отсеке. Приступили к осмотру компьютерной системы. Корабль пришельцев все еще в грузовом отсеке.

«Надо же, быстро добрались, словно знали, куда надо идти»? — подумал Михаил, одновременно размышляя, куда двигаться дальше.

— Куда ведут эти проходы?

— Правый в машинный зал, левый тупиковый.

«Как всегда, придется лезть в узкий проход», — с горечью решил Михаил, протискиваясь в темный лаз прохода.

Ползти на ощупь было непривычно сложно. То и дело под руки попадали крепежные ленты, которые удерживали кабели или крючья, фиксирующие трубы на стенах. Из-за этого Михаил постоянно останавливался и когда стукнулся в очередной раз головой, а потом поранил руку, стал осторожнее ощупывать пространство, прежде чем продвинуться вперед. Наконец рука уперлась во что-то твердое. На вопрос компьютеру, что это, выяснилось, что это люк в машинный зал. Стараясь не шуметь, он открыл его и оказался в помещении, которое тускло освещалось дежурной лампой висевшей на стене. Взглянув на часы, убедился, что ему потребовалось больше часа, чтобы оказаться здесь. Компьютер сообщил, что инопланетяне подключили внешние интерфейсы и приступили к перезагрузке математического обеспечения, после чего смогут полностью управлять кораблем.

Михаил отряхнулся, наспех перевязал руку платком и осмотрелся. Он забыл, когда в последний раз был в этом помещении, наверное, когда попал на эту работу и в первом же полете с любопытством осматривал корабль, знакомясь с его бесчисленными закоулками. Машинный зал представлял собой большое помещение, в котором располагались узлы и механизмы, основного и маневровых двигателей. От них шли трубопроводы к диффузорам, в которых происходит выброс плазмы. Помимо этого здесь находились электронные системы, обеспечивающие работу силовых агрегатов. Лампы дежурного освещения располагались через каждые десять метров. Вероятно, можно было включить светильники на потолке, но Михаил решил, что это совсем не к чему.

При желании, в машинном зале можно было запросто спрятаться, достаточно было найти подходящий для этого шкаф. И хотя большинство были до предела забиты электронным оборудованием, в некоторых была возможность разместиться, главное не попасть под электрическое напряжение. Найдя подходящий, Михаил залез в него, и, усевшись на пол, прикрыл дверь, оставшись наедине со своими мыслями, которые были далеко не радостными.

(обратно)

Глава 3

В темноте время тянулось медленно, а в голову лезли мысли, от которых спокойнее не становилось. Наоборот, пульс становился учащенным, к тому же саднила рана на руке. Казалось, что он сидит здесь вечность, но когда взглянул на часы, то оказалось, что прошло чуть более получаса. Назвав пароль, Михаил поинтересовался, что происходит на корабле. Компьютер сообщил, что пять минут назад корабль инопланетян покинул грузовой отсек. Трое астронавтов остались на борту. Компьютер взят под внешнее управление, произведена частичная перезагрузка, введены новые базы данных. Скрытый файл пока не обнаружен, но это дело времени. Михаил не понял, что означало последнее сообщение, и переспросил:

— Что значит — дело времени?

— Если последует процедура полной проверки компьютера, то скрытый файл выявят, и так как он защищен паролем, будет удален. В этом случае последует потеря связи.

— Хреново.

— Вопрос не понятен.

— Нет, это я так, образно произнес. А дистанционно управлять кораблем я могу?

— Нет. Это будет оценено, как внешнее воздействие и скрытый файл моментально обнаружится, после чего последует сигнал тревоги.

— Так отмени его.

— Не могу, частично потеряны функции управления кораблем.

— А на что можно рассчитывать, пока нас не засекли?

— Только отслеживать внешние камеры и датчики наблюдения. Поток данных с них не фиксируется, как утечка информации.

— Хоть что-то.

— Рекомендую не использовать голосовую связь. Есть вероятность обнаружения.

— Информацию принял, — написал Михаил на экране и головой уперся о железную стенку ящика.

«И что теперь? Сидеть здесь, пока хватит воздуха? Ладно, нет еды, а без воды долго не протяну. Нет, надо что-то придумать. Подыхать в этом ящике с проводами совсем не хочется», — подумал Михаил. Однако на ум ничего не приходило. Различные варианты один за другим тут же отметались, как неприемлемые. И снова потянулись томительные минуты ожидания.

Прошло около двух часов, когда внезапно загорелся экран карманного компьютера, и на нем появилось сообщение:

— Корабль совершает маневр. Есть вероятность ускорения. Опасно для организма человека. Рекомендую принять меры против роста перегрузок.

— Спасибо, — кисло произнес Михаил, — хорошая рекомендация, только трудновыполнимая. Туговато с юмором у тебя.

Однако вместо этого, он написал:

— Инопланетяне по-прежнему в командном отсеке?

— Да.

Михаил облизнул пересохшие губы. Все сильнее хотелось пить, и эта мысль заслоняла всё остальное. Ближайшее место, где была вода, был пищеблок и его каюта. Но добраться до них, значит себя обнаружить. На всякий случай, он написал:

— Если начну двигаться в сторону каюты, я буду обнаружен?

— Да.

— Всё, кажется тупик. Нет, ведь должен же быть хоть какой-то выход, — подумал Михаил, — Хотя,… ну почему в кино или романах всегда в последний момент находится выход и герою удается выжить? Глупые мысли, чертовски глупые. Жизнь, это не кино. Здесь всё по-настоящему, все совсем иначе и выход только один — смерть. До чего противная мысль. И почему так произошло? А может компьютер ошибся? Может мы оказались вовсе не в другой галактике, а в неизвестном районе? Наша галактика столь велика, что в ней масса уголков, которые мало изучены. К тому же, откуда пришельцы могли знать межгалактический язык? Конечно же, компьютер просто не смог определить наше местоположение и решил, что мы попали в другую галактику. И почему мы сразу приняли за веру такое предположение? Впрочем, какое это сейчас имеет значение где мы находимся. Нас захватили неизвестные, и что стало с экипажем не ясно, возможно их уже убили. Правда, зачем тогда их увезли? Как же хочется пить. Может плюнуть на всё и рвануть, не околевать же от жажды? Если повезет, может, врежу одному, все легче на душе будет. Жаль, что у меня нет оружия.

В этот момент на экране компьютера снова появилось сообщение:

— В направлении машинного зала направляется один из инопланетян.

— Меня засекли?

— Нет. Цель перемещения неизвестна.

— А ты можешь слышать, о чем они переговариваются?

— Да, но язык общения неизвестен.

— Неизвестен!

— Да.

— А дешифровать его ты можешь?

— Для этого необходимое подключение к оперативной памяти и вспомогательным базам, что неминуемо приведет к обнаружению. Внимание, опасность! Инопланетянин входит в машинный зал.

— Здесь есть камеры слежения?

— В наличии две камеры.

— Ты можешь исказить сигнал, подаваемый на мониторы командного отсека, а мне дать реальную картинку?

— Да, но есть вероятность обнаружения.

Решение созрело мгновенно.

— Хорошо, тогда как только он остановится, внеси помехи в трансляцию. Возможно сигнал не станут сразу проверять. Но сделаешь это по моей команде.

— Приказ к выполнению принят.

Михаил внимательно смотрел на экран нарукавного компьютера. Разделенный на две части, чтобы смотреть изображение с обеих камер, он увидел, как инопланетянин вошел в зал и остановился возле одного из блоков управления. Он был без скафандра, но лицо скрывало подобие маски. Скорее всего, она позволяла инопланетянину дышать. Теперь стало очевидным, что на затылке у него не было глаз, но благодаря тому, что два из четырех, располагались по бокам, он охватывал зрением почти три четверти окружающего пространства.

«Что же предпринять?» — подумал Михаил, продолжая пристально следить за действиями инопланетянина. Тот подошел к одному из блоков, что-то пощупал рукой. Судя по сообщениям компьютера, он о чем-то переговаривался с теми, что остались в командном отсеке. Потом перешел к другому блоку и зачем-то стал открывать боковую крышку.

— Зачем он туда полез? — спросил Михаил.

— Недостаточно данных для ответа.

— Тогда хоть скажи, что находится в том блоке, куда он полез?

— Требуется запрос к базе данных.

«Простейший вопрос и без базы данных не может ответить, — злясь на себя и компьютер, подумал Михаил, — Авдул с закрытыми глазами ответил бы что в этом ящике и предположил бы зачем он туда полез. И ведь что-то ему там надо? Что?»

От отчаяния Михаил написал:

— Хоть предположить ты можешь, что ему там надо?

— Да.

— Так не молчи, говори.

— Возможно, он хочет блокировать систему регенерации и затем вручную изменить атмосферу на корабле.

Михаил хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно же, в машинном зале расположены магистрали воздушной системы и чтобы изменить состав воздуха, необходимо отключить вручную блок авторегуляции, который блокирует любые вмешательства в систему. Если он это сделает, я просто задохнусь, не зря же он приперся сюда в маске. Что делать?

Михаил продолжал смотреть на монитор. Инопланетянин открутил винты и снял крышку. Нагнувшись, он заглянул внутрь.

— Кажется, пора. Фиксируй картинку на командный отсек или нет, лучше дай помехи.

— Готово.

В ту же секунду Михаил выскочил из своего укрытия и, метнувшись к инопланетянину, со всей силы ударил его ногой. Было слышно, как тот ударился обо что-то головой и мешком рухнул на пол. Михаил вытянул его за ноги и на всякий случай несколько раз ударил головой о дверной косяк люка, после чего поволок к месту, где всё это время скрывался. Сорвав с пояса лучевой пистолет, он запихнул инопланетянина внутрь, а потом сам с трудом залез в ящик. Отдышавшись, посмотрел в его сторону, а потом не раздумывая, сорвал с него маску.

— Ну и рожа у тебя, приятель, — подумал Михаил, — впрочем, для тебя я ничуть не лучше выгляжу. Было видно, как инопланетянин приходит в себя, но без маски его лицо исказила гримаса удушья, грудь заходила ходуном, и стало ясно, что он задыхается. На миг Михаилу стало жалко его, но чувство самосохранения возобладало, и он выстрелил из пистолета в грудь инопланетянина. Тот сразу же обмяк. Его безжизненное тело лежало рядом, и оставалось только ждать, что за этим последует.

«Ну что же, теперь у нас есть оружие, а это немного уравнивает шансы», — подумал Михаил, рассматривая лучевой пистолет. Впрочем, ничего сложного в нем не было. Простейший лазерный пистолет ближнего действия, мало чем отличающийся от тех, что видел и пользовался, когда был в экспедициях.

Михаил посмотрел на маску инопланетянина, и, взяв в руки, стал рассматривать. Два отверстия внутри соединялись посредством трубок с какими-то баллонами на поясе. Скорее всего, в них находилась дыхательная смесь инопланетянина. Расположенные сбоку и спереди приспособления, возможно, были приемо-передающими устройствами, с помощью которых он общался с членами команды. Версия тут же подтвердилась, и он услышал гнусавый голос, который, судя по интонации, несколько раз повторил одну и ту же фразу.

— Что, голубчики, не понятно, что с вашим подельником случилось? А вот он, рядом, копыта отбросил и вас дожидается. А что, идея. Пожалуй зря я его из того ящика вытащил. Надо обратно головой засунуть и использовать в качестве приманки.

Михаил так и сделал. Быстро дотащил инопланетянина до люка, где располагался блок авторегуляции воздушной системы, засунул головой внутрь, а сам вернулся назад. После чего написал:

— Дать картинку в командный отсек.

— Выполняю.

— Что они делают?

— О чем-то переговариваются. Оба быстро направляются в машинный зал.

— Отлично, значит, они ничего не заподозрили и клюнули на приманку.

— Пока они двигаются по коридору, они могут за мной наблюдать?

— Если они имеют нарукавные компьютеры, то скорее всего да, но данных об их техническом оснащении нет.

— Эх, поторопился, надо было проверить, что у него есть кроме оружия. Ну да ладно, теперь это уже не имеет значения, — и тут же написал:

— Быстренько определи место, где я смогу вести по ним огонь и одновременно быть в укрытии.

— Двигайтесь к блоку восемь К.

— Тебе не откажешь в остроумии. Где он хоть находится этот блок?

— В процессе движения я буду давать указания.

Михаил вылез из укрытия и, следуя подсказкам компьютера, занял позицию, которая позволяла ему видеть проход в машинный зал. В переходах корабля камер слежения было мало, так как на транспортных кораблях они были практически не нужны, но все же на экране несколько раз промелькнули тени бегущих инопланетян. Нервы были на пределе. Он почувствовал, как капля пота скатилось по лбу, но смахнуть её он не решился, продолжая крепко держать нацеленный на проход лучевой пистолет.

— Ну, где же они? — подумал Михаил и в тот же момент один за другим в проходе появились инопланетяне. Секундная задержка в попытке понять, где находится их товарищ, была роковой. Михаил произвел два выстрела. Было видно, как упал один, а второй схватился за почти оторванную руку, упал на колени, озираясь и не понимая, что происходит. Новый выстрел попал инопланетянину в ногу и он, как подкошенный упал на пол. Михаил вышел из своего укрытия и, держа лучевой пистолет в вытянутой руке, подошел к раненому.

— Что, не гостеприимно я вас встретил? А вы как думали? — произнес Михаил, метнув взгляд на лежащего неподалеку второго инопланетянина. Дымящаяся одежда на спине, говорила о сквозном ранении в грудь, при котором шансов выжить не оставалось. Все же Михаил пнул ногой безжизненное тело, словно хотел удостовериться, жив он или нет. Продолжая целиться в раненого, Михаил процедил:

— Значит, не понимаешь по нашему?

В ответ тот что-то произнес на непонятном языке. К тому же, через маску речь была еле слышна.

— Может маску с тебя снять, или транслятора с собой нет, чтобы говорить на понятном мне языке?

Было видно, что инопланетянин не понимает Михаила, но когда с него резким движением сняли лучевой пистолет, затрясся, полагая, что сейчас его убьют, и снова попытался что-то произнести.

— Твоей тарабарщины мне не понять, но ничего, никуда не денешься. Коли вы знаете межгалактический, заговоришь как миленький.

Отойдя на пару шагов, Михаил снова пнул ногой другого инопланетянина, но тот не подал никаких признаков жизни. Продолжая следить за раненым, Михаил нагнулся и снял пистолет с убитого. Взглянув на раненого, стало ясно, что если ему не оказать медицинскую помощь, он долго не протянет. И хотя жалости Михаил не испытывал, необходимо было что-то предпринять, чтобы выяснить, кто они и что вообще происходит.

До медицинского отсека было довольно далеко, но другого выхода не было, поэтому схватив инопланетянина за здоровую руку, он потащил его за собой. На удивление он оказался не таким тяжелым, как казался, не более пятидесяти килограмм. По дороге, Михаил периодически оглядывался назад, однако инопланетянин вскоре потерял сознание. Михаил не стал терять время, чтобы проверять жив он или мертв, а лишь ускорил ход и уже у входа в медицинский отсек бросил его на полу, а сам метнулся за аптечкой. Удостоверившись, что раненый жив, он перетянул жгутом оторванную выстрелом руку, чтобы остановить кровотечение, потом занялся раной на ноге. Переведя дух, и немного успокоившись, взял у него несколько капель крови и поместил их в молекулярный анализатор. Необходимо было установить, можно ли его спасти, используя имеющиеся на борту корабля медицинские препараты, так как если они не совместимы, то инопланетянин вряд ли выживет после полученных ранений, а это был бы самый худший вариант. Однако полученные данные обнадежили. Состав крови имел ряд отличий, но не столь существенных, а значит, можно было использовать имеющиеся на борту медицинские препараты.

Не прошло и часа, как инопланетян пришел в себя и, открыв, сначала один, а потом остальные глаза, показал признаки жизни. Он лежал на операционном столе и мог лишь мотать головой из стороны в сторону, так как на всякий случай, был крепко привязан. К этому времени Михаил окончательно успокоился и даже успел провести детальное исследование инопланетянина, выяснил основы жизнедеятельности его организма, состав воздуха для дыхания, и теперь сидел напротив и ждал, когда тот очнется. Однако эта информация была второстепенной и занимала Михаила лишь с научной точки зрения. Необходимо было выяснить более важные вопросы, и в первую очередь, куда увезли его товарищей по команде, куда направляется корабль и что вообще происходит?


Компьютер был снова перезагружен, а благодаря инопланетной программе, запущен языковой транслятор. Поэтому, как только раненый очнулся, Михаил решительно произнес:

— Хочешь остаться в живых, отвечай на мои вопросы. Нет — последуешь за своими друзьями.

— Я согласен сотрудничать.

— И правильно сделаешь. В таком случае, говори, кто вы, где мои товарищи, и куда мы направляемся?

— Нас называют багзами. Мы космические торговцы. Торгуем товаром, который удается перехватить в космосе: людьми, кораблями, всем, чем придется.

— Что!? — изумленно переспросил Михаил, пытаясь осмыслить, в общем-то, понятную фразу. Давно забытое понятие контрабандисты, всколыхнуло в памяти прочитанные когда-то в детстве исторические романы из далекого прошлого Земли. Однако из этого ничего не вышло, воспоминания были слишком смутные и неясные, поэтому он переспросил:

— Не совсем понял, вы что, космические контрабандисты?

— Нет, мы из расы комигонов, — инопланетянин болезненно, как показалось Михаилу, прищурил глаза. Под маской трудно было понять, какое у него выражение лица, но видимо болезненные ощущения от ран давали о себе знать. Чуть позже он продолжил говорить:

— Ваших людей продадут мимикрозам, ведь вы одной с ними расы, а корабль продадут комигонам.

— Выходит, вы сотрудничаете и с теми и другими?

— Да.

— Хотелось бы услышать подробности о вас и этих, как его…

— Мимикрозах?

— Вот именно.

— Раса мимикрозов порабощает нашу Галактику, а комигоны хотят освободиться от их владычества.

— Стоп, не так быстро, я окончательно запутался. Комигоны, мимиконы…

— Мимикрозы.

— Один хрен, мимоконы, мимикрозы. Давай по порядку. Кто такие мимикрозы, надеюсь, я правильно назвал, и кто такие комигоны?

— Мимикрозы, это пришельцы из вашей Галактики. Мы так и галактику вашу назвали, а в честь неё, пришедших оттуда людей. Корабли стали появляться очень давно, никто не знает точно когда, ведь мы не в состоянии были их засечь и уж тем более понять, откуда они. Менее ста лет назад мы смогли выйти в большой космос и многое узнать. Оказалось, что многие годы корабли из вашей Галактики по каким-то причинам попадали в нашу галактику. Один раз нам попался один такой корабль. Весь экипаж был мертвый, вероятно кончился воздух. Однако несколько десятилетий назад, точно мы не знаем, когда, в нашу галактику прилетел большой боевой корабль. Им руководил некто Лифинг. Мы называем его основателем расы мимикрозов, которая не просто выжила, а стала господствовать в нашем мире.

— И как же ему это удалось? Он что основал на одной из планет поселение и тем самым смог выжить вместе с командой?

— Никто ничего толком не знает, известно лишь, что он проводит какие-то научные исследования и делает из людей роботов, которым не нужна пища. В результате он создал из своей команды полу людей полу роботов. Поговаривают, что ему удалось заменить все органы человека на искусственные, а человеческий мозг соединить с позитронным. Теперь вместо еды им нужно то ли электричество, то ли специальное вещество, которое он же и разработал. Но видимо команда его не столь многочисленная. Вот мы и продаем ему людей, которых находим на кораблях прилетевших в нашу галактику. Он хорошо платит за них.

— Так, а сам-то Лифинг кто? Человек или тоже биоробот?

— Не знаю.

— И что у него нет помощников?

— Может и есть. Мы вообще мало что знаем. Никто его никогда живьем не видел. Он фантом, голограмма, которую мы видим, когда с ним общаемся.

— Выходит, всё это может быть лишь вымыслом?

— Считайте, как хотите, но война с ним и его людьми ведется уже не одно десятилетие. За это время кое-что удалось узнать. Не много, но факты подтверждают многое из того, что я сказал. Людей, которых ему продали, потом видели на планетах, где он создал фабрики по производству космических кораблей и оружия. Они там охранниками служат и ведут себя, как роботы и обходятся без еды и воды.

— Надо же, прямо мистика какая-то. И как же он сумел вас так запугать?

— Против силы не попрешь. Его, хоть и немногочисленная, армия биороботов, обладает живучестью и ремонтоспособностью, которой не обладаем мы. Ему руку или ногу оторвало, он новую приделает, а мозг защищен так, что бронебойный бластер не берет. А самое главное, он в техническом плане опережает нас. Поняв свою неуязвимость, он стал осваивать миры нашей галактики и подчинять их себе. Мы добываем руды, полезные ископаемые, строим машины и механизмы, из которых потом создаются космические корабли.

— И вы никогда не сопротивлялись?

— Пытались, но в этом случае, нас просто физически уничтожали, порой сжигались целые города, а то и целиком уничтожалась планета. У него знания и технологии, а мы лишь на начальном пути развития.

— Так почему же вы сотрудничаете с этим Лифингом, если он является вашим злейшим врагом?

— Когда кто-то с кем-то воюет, всегда есть возможность заработать. А разве в вашем мире иначе?

— Средневековая логика, хотя и не лишенная смысла. Одно неясно, какой толк для этого Лифинга получить трех моих соплеменника, если он может пополнять свои ряды за счет ваших людей?

— Не может.

— Как не может? Почему?

— Насколько я знаю, попытка создания биоробота из людей нашего мира, закончились неудачно. В любой момент, он может вспомнить свою личность и выйти из повиновения. Известно, что уже долгие годы Лифинг ведет исследования в этой области, но пока безрезультатно, вот почему ему так необходимы люди из вашего мира. Иначе он с нами не сотрудничал бы.

— Интересно, откуда у тебя такая осведомленность?

— Мы много раз поставляли ему захваченных пленных с наших транспортных кораблей, и продолжаем это делать всякий раз, когда поступает заказ.

— Значит, он продолжает эксперименты над вашими соплеменниками, а вы ради денег готовы на всё? В нашей галактике тоже есть цивилизации с низким уровнем морали, но они даже об электричестве ничего не знают, а вы… Невозможно поверить и представить такое, — гневно произнес Михаил.

— Не мы развязали эту войну, — глухо ответил инопланетянин и посмотрел на баллон с воздухом, висевший на поясе. Михаил сразу понял беспокойство инопланетянина.

— Можешь не волноваться, я принес еще два баллона твоих подельников, так что воздуха тебе хватит.

Михаил смотрел на инопланетянина со смешанным чувством. Перед ним был представитель внеземной расы, раненый, с оторванной рукой, который вызвал бы сочувствие у любого здравомыслящего человека. Но его циничный рассказ о торговле людьми, был так омерзителен, что хотелось просто выхватить у него баллон с воздухом, и увидеть, как тот задохнется. Михаил перевел дух и спросил:

— Выходит, вы поставляете ему людские ресурсы?

— Да.

— А что взамен?

— Взамен мы получаем деньги, а еще оружие, топливо для своих кораблей, разную техническую поддержку, но главное деньги. Он очень хорошо платит. А за деньги в нашем мире можно купить всё что угодно, а разве у вас иначе?

— Насчет денег, да. И все же, мне не понятно каким образом армия биороботов может успешно противостоять всей галактике? Не думаю, что за столько лет численность армии Лифинга столь велика, что способна противостоять всей галактической цивилизации? Неужели так много кораблей пропадает и оказывается именно в вашей Галактике?

— Насчет численности его армии никто ничего не знает, а корабли из вашей Галактики пропадают, не часто, но регулярно. Ваш первый в этом году. И это очень большая удача захватить транспорт.

— Получается, что численность его армии, составляет в лучшем случае, несколько тысяч зомбированных солдат, а ваш мир, это миллиарды и миллиарды людей и война продолжается, чуть ли не полстолетия и все не в вашу пользу? Да никто в это не поверит! Такого просто не может быть.

— Хотите верьте, хотите нет, но когда против палки пистолет, против ножа лазерный бластер, численность не имеет значения. Уровень технологий таков, что мы долгое время сражались в неравных условиях.

— Выходит, что сейчас все изменилось?

— Да, но, — инопланетян замялся, и Михаил не понял, то ли тот почувствовал себя хуже, то ли решил, что сказал лишнее. Михаил не подал виду и поэтому спросил:

— Но ты же сам сказал, что корабль отправится к твоим соплеменникам на продажу. Раз так, на его основе можно многое почерпнуть в самых разных областях знания. Когда-то на моей родной планете, так и было. Новые идеи и технологии приходили в прямом смысле из космоса.

— Легко сказать, труднее сделать. Хорошо, если мы успеем продать корабль, и с него демонтируют какое-то оборудование, потому что в любой момент корабль засекут мимикрозы и моментально, либо уничтожат, либо заберут себе. И это в лучшем случае, а в худшем, ради собственной безопасности,сожгут над планетой атмосферу и уничтожат все живое на ней.

— Значит, сейчас корабль держит курс к одной из планет, где живут твои соплеменники?

— Нет. Мы направляемся на одну из баз, куда мы перегоняем захваченные корабли. Там с него попытаются снять всё что возможно, и… продадут нашим соплеменникам, а те увезут на изучение в разные места Галактики.

— Так, так, так. Значит, вам доступен способ межзвездных перемещений?

— Да. Мы смогли овладеть этой технологией, но пока не в полной мере. Но зато, всего за два десятилетия мы сумели объединить наши усилия, многое понять и узнать о жизни в Галактике.

— Мы смогли, мы сумели. Это кто мы? Это твои соплеменники смогли и добились, а такие как ты, помогают врагу.

— Такова жизнь. И потом, благодаря нам стали доступны новые технологии. Если бы мы не продавали корабли, наш народ так и не вышел бы в открытый космос, не овладел бы новым видом оружия, не смог бы хоть как-то защищать себя.

— Не благодаря, а вопреки, — не сдержавшись, крикнул Михаил.

— Если бы вы не поставляли этому Лифингу людей, он сидел бы, как мышь в своей норе и не высовывался.

— Но мир так устроен, что когда появляется возможность заработать, мораль теряет своё значение, а соплеменники превращаются всего лишь в разменную монету. К тому же, от ваших людей мало толку в нашем мире, да и вряд ли им будут рады. Для нас все мимикрозы враги.

— Если бы не твои раны, честное слово, я прикончил бы тебя прямо на операционном столе, и ничуть не сожалел бы об этом. Веришь?

— Верю, но тебе нужна от меня информация, и поэтому жизнь в обмен на неё, есть то, о чем не следует забывать, даже в порыве гнева.

— Ишь, философ нашелся. Хочешь сказать, что я пошел на сделку с совестью? Ошибаешься.

— Вовсе нет, просто это тоже форма бизнеса. Я хочу жить, да и ты тоже, не так ли?

— Пожалуй, — устало произнес Михаил, понимая, что в данном вопросе инопланетян прав.

— Кстати, тебя как зовут?

— Баунхта.

— Как-то сложно выговаривается, буду звать тебя, просто Ба, не возражаешь?

— Без проблем.

Их разговор неожиданно прервал голос компьютера:

— Внимание! Корабль войдет в зону межзвездного перехода через десять минут. Всему экипажу подготовиться к броску. Прошу занять свои места в компенсационных капсулах.

— Можно было и пораньше предупредить об этом. Мне ведь потребуется сначала Ба уложить туда.

— Я следую инструкции…

— Всё, замолкай, продолжение фразы это почти компьютерная молитва, от которой меня всякий раз начинает тошнить.

Михаил посмотрел на Ба и спросил:

— Идти сможешь?

— Попробую, но вряд ли. На одной ноге только прыгать смогу, да и рука…

— Ладно, помогу.

Михаил развязал Ба, помог ему встать. Вдвоем они поспешили в командный отсек. Уложив инопланетянина в инверсионную капсулу, Михаил на всякий случай включил таймер пробуждения на несколько минут позже, чем свой, после чего занял место в соседней камере, и сообщил компьютеру, что готов к межзвездному броску.

Второй раз за эту экспедицию Михаил не испытывал удовлетворения от пробуждения. Не успев открыть глаза, почувствовал чувство тревоги. Однако на сей раз он ошибся. Всё было в норме. Корабль двигался в заданном направлении, а Ба спокойно спал в инверсионной капсуле.

— Состояние корабля? — спросил Михаил.

— Корабль следует строго по курсу. Пункт назначения неизвестен. Согласно введенным данным, значится, как база Зулу. Время прибытия семнадцать земных часов.

— Не понятно, точка перехода так близко от базы?

— Возможно, сама база находится еще в пути, так как в указанных координатах ничего не наблюдается.

— Куда же она делась?

— Не достаточно данных для ответа на поставленный вопрос.

— Понятно. Ладно, если появится информация, немедленно сообщи.

— Принято.

— Странно, пожалуй пора будить Ба и выяснить, где эта таинственная база.

Михаил активировал режим пробуждения Ба, однако тот не просыпался. Сканирование жизненно важных функций инопланетянина показало, что тот впал в кому.

— Только этого не хватало. Надо перевезти его в медицинский отсек и попытаться вывести из комы, — подумал Михаил и поспешил в медицинский отсек за транспортной тележкой.

Михаил перевёз Ба в медицинский отсек и перебросив на операционный стол, сразу же приступил к детальному обследованию организма. Поскольку метаболизм инопланетянина отличался от земного, пришлось произвести десятки анализов для того, чтобы компьютер смог диагностировать причину коматозного состояния и дать рекомендации по лечению пациента. Прошло около трех часов, прежде чем картина стала более или менее ясна, и хотя прогноз был благоприятный, точных данных, когда пациент сможет выйти из комы, не было.

Михаил уселся возле операционного стола и, глядя на неподвижно лежащего инопланетянина, размышлял о превратностях судьбы. Скоротечность событий, их калейдоскопичность и отсутствие какой-либо перспективы вернуться домой к привычной жизни не то чтобы пугала, а заставляла совершенно иначе взглянуть на прожитую жизнь и задуматься о будущем. Впервые он почувствовал, что принимаемые им решения могут повлиять не только на его судьбу, но и товарищей по экипажу. И хотя их спасение в сложившихся обстоятельствах было весьма и весьма маловероятным, он почему-то был уверен, что их судьбы еще пересекутся, и они встретятся.

Раздумья прервал голос компьютера:

— Внимание! Наблюдаю возмущение второго уровня в точке выхода из зоны перехода. Энергетический всплеск характерный для открытия портала. Данные подтверждаются. Имеет место появление в зоне перехода космического корабля. Двигается параллельным с нами курсом. Есть видеосигнал. Жду указаний.

Михаил взглянул на инопланетянина, подумав, привязал руку и ногу к операционному столу.

— Следить за пациентом в медотсеке. Ждать моих указаний, — решительным голосом произнес Михаил и тут же направился в командный отсек.

(обратно)

Глава 4

Пока Михаил бежал в центральный пост управления, он лихорадочно соображал, что делать в сложившейся ситуации. Было отчего задуматься. Выходившие на связь с инопланетного корабля наверняка были тоже контрабандисты. Возможно, это был корабль сопровождения на базу Зулу, а может сама база не что иное, как корабль, идущий параллельным курсом. Не следует исключать вариант, что контрабандисты каким-то образом узнали, что оставшиеся на транспорте подельники погибли и всё пошло не так, как они планировали? «Эх, если бы Ба не впал в кому, — подвел итог размышлениям Михаил, — всё было бы значительно проще, а теперь надо быстро соображать и принимать решения».

— Повторный видеосигнал с инопланетного корабля. Жду указаний, — сообщил компьютер в тот момент, когда Михаил плюхнулся в командирское кресло перед главным пультом управления корабля.

— Помимо запроса, что-то еще есть?

— Да. Они сообщают, что готовы к встрече и хотели бы предварительно обсудить условия сделки.

Вот оно что. Значит, это не контрабандисты. Тогда кто? Представители комигонов или зомби из армии Лифинга? Очередная новость из серии как быть и что делать? Возможно не совсем хорошая, но все же лучше, чем если бы было точно известно, что это контрабандисты. Получается, что пока мы будем двигаться к месту стыковки, они хотели бы узнать, что представляет собой корабль, характер груза и всё такое, чтобы определить цену? Так-так-так.

— Сообщи им, что система повреждена при перезагрузке компьютерной системы и визуальный контакт пока невозможен.

— Принято. Передаю сообщение.

— И вот еще что, сообщи им информацию, касаемо перевозимого на корабле груза, и кое-какие данные о самом корабле.

— Какие именно данные?

— Прикинь, что может заинтересовать этих комигонов. Вряд ли им нужны сувениры из кают членов экипажа. Характер и параметры двигателей, длину трубопроводов и кабелей, короче, всякую хрень в цифровом и количественном измерении.

Пока компьютер передавал информацию, Михаил размышлял, что делать дальше. Или сразу открыться, кто он, или до последнего скрывать своё присутствие на корабле. И в том и в другом случае, было неизвестно, как поведут себя пришельцы.

— Информация передана. Жду дальнейших указаний.

— Сколько времени до места встречи? Да, и еще, что-то можно сказать об их корабле, я имею в виду размеры и всё такое?

— До предполагаемого места встречи шесть часов семнадцать минут стандартного галактического времени. Полученные данные позволяют сказать, что это корабль серии SQ10 звездной флотилии Галактического союза. Основное производство кораблей этой серии находилось на Бергамосе. Относится к типу линейных боевых кораблей, оборудован вооружением различного класса…

— Постой, ты хочешь сказать, что это корабль из нашей Галактики!?

— Да. Производство кораблей такого класса закончилось примерно тридцать лет назад, и были заменены более современными серии SQT.

— Ты допускаешь, что это один из пропавших когда-то кораблей и оказавшийся в этой Галактике?

— Возможно, в моей базе данных такой информации нет.

— А подробности по кораблю у тебя есть?

— Нет. Столь устаревшая информация не загружается в мою память. К тому же, это боевой корабль и его оснащение, и технические характеристики закрытая информация.

— Жаль, хотя бы знать, что у них есть из вооружения.

— В любом случае, применение одной ракеты позволит мгновенно уничтожить наш транспорт.

— Спасибо, утешил, — саркастически ответил Михаил, и добавил, — так что посоветуешь в данной ситуации, сохранять инкогнито до последнего, или сразу открыться еще до момента прибытия к месту встречи?

— Слишком мало данных для решения данной задачи.

— Другого ответа я от тебя не ожидал.

Михаил вздохнул и пристально посмотрел на темное поле головного экрана. Лишь несколько тусклых точек бесконечно далеких звезд, говорили, что все системы корабля функционируют и где-то там, в глубинах космоса, совсем скоро должна произойти встреча, к которой он, Михаил, совершенно не готов. Было от чего нахмурить брови и основательно подумать, прежде чем принять решение.

— Как там Ба, не вышел из комы?

— Состояние стабильное. Все жизненные функции работают, но пациент продолжает находиться в состоянии комы.

— Каков прогноз?

— Благоприятный. Следует ожидать, что он придет в себя в течение сорока восьми часов.

— Как-то ускорить процесс можно?

— Слишком большая потеря крови. Кроме того, из-за отсутствия полной картины метаболизма, синтез новых и применение каких-либо имеющихся препаратов, затруднен, поэтому процесс лечения происходит по мере получения результатов анализов и показаний приборов.

— Понятно. Продолжай в том же режиме. Будем считать, что к моменту стыковки рассчитывать на какую-то помощь и советы инопланетянина не придется.

— Новое сообщение с инопланетного корабля. Они хотели бы знать наши требования.

— О как! Быстро. И что им ответить?

— Ответ отрицательный.

— Что значит отрицательный? Какой от тебя толк, если всё, что касается принятия решений, должен делать я!

— Параграф…

— Замолкни. У тебя на уме одни параграфы. Не понимаю. Столько времени прошло с момента создания позитронного мозга, а как только вопрос касается принятия решений, так сразу ссылка на какие-то параграфы и отсутствия данных для анализа. Бред какой-то. В том-то и фишка, что решения должны приниматься на основе того, что есть, а если бы данных хватало для анализа, извини, любой идиот сообразил бы, как и что делать.

— Эмоциональный всплеск не увеличивает степень правильного принятия решения в сложившейся ситуации.

— Ничего умнее не ожидал услышать. Может кинем жребий, как поступить?

— Не рационально.

— Еще бы! А что тогда рационально?

— Идти на контакт сейчас и предложить инопланетянам сотрудничество.

— Так, не понял? То тебе информации мало, то предлагаешь готовое решение. И чем оно обусловлено?

— Анализ ситуации дает возможность предположить, что предложенный вариант несет меньшую вероятность непредвиденных последствий, когда инопланетяне окажутся на борту корабля.

— Убедительно, — произнес Михаил, удивленный тем, что компьютер дал столь неожиданный ответ. Впрочем, рассуждать на эту тему было некогда.

— Соедини меня с инопланетным кораблем и сделай перевод того, что я буду говорить.

— Делаю вызов. Связь установлена, можете говорить.

— Черт возьми, как-то я поспешил. Надо было подготовиться и продумать, что говорить. Ну да ладно, будем импровизировать, и как говорится, пойдем ва-банк — подумал Михаил, и произнес:

— Передавай на борт инопланетного корабля. Сообщаю, что транспортный корабль с экипажем из четырех человек во время межзвездного броска по непонятным причинам попал в вашу галактику. Вскоре был захвачен вашими соплеменниками. Три члена экипажа захвачены и увезены в неизвестном направлении. Я, Михаил Кутепов, сумел спастись. Два контрабандиста убиты, один захвачен и находится на корабле. Являясь представителем корпорации, в чьей собственности находится корабль и перевозимый на нем груз, предлагаю вступить в переговоры. Жду ответа.

— Коротко и ясно, не так ли? — обращаясь к компьютеру, спросил Михаил.

— Исчерпывающая информация.

— Будем надеяться, что они ребята хорошие, хотя, кто знает, что на уме у этих комигонов?

Прошло около часа, прежде чем с инопланетного корабля поступил ответ. Все это время Михаил не находил себе места, то и дело порываясь снова связаться с инопланетным кораблем, но не делал этого, так как понимал, что ничего нового он сообщить не сможет, да и поспешность в таком деле ни к чему. Он ходил вокруг командирского кресла, иногда присаживался, но быстро вставал и периодически поглядывал на панель приборов, где часы неумолимо отсчитывали время. Наконец компьютер сообщил, что пришел ответ.

— Готовы встретиться.

— И всё? — недоуменно спросил Михаил у компьютера, ибо совсем не ожидал, что такой короткий ответ потребует столь долгого размышления.

— Да, это вся поступившая с борта инопланетного корабля информация.

— Ну что же, будем надеяться, что при встрече они будут разговорчивее, — уныло произнес Михаил.

— Вы просрочили время обеда?

— Что? — переспросил Михаил, занятый своими мыслями.

— Нарушен режим питания.

— Юморист. Какая жратва, когда неизвестно чего ждать впереди. Эти комигоны явно себе на уме, и кто знает, чего от них ждать при встрече? Может они ничем не лучше головорезов, похитивших моих товарищей? Решат, что раз я один на корабле, можно не церемониться и присвоить себе добычу, а меня в лучшем случае, посадить в шаттл и отправить бороздить открытый космос. И предлог отличный — ищи чужестранец, своих товарищей, а заодно, дорогу домой.

— Упадническое настроение в ответственный момент негативно влияет на процесс принятия решений. Считаю целесообразным принять успокоительные препараты.

— Что ты говоришь? То-то я не знал. Только я тебе так скажу: не сыпь мне соль на раны. Всё и так хреново, поэтому лучше высказывайся по существу, а не читай мне прописных истин, и уж тем более цитат из медицинского справочника. К тому же, ты явно повторяешься, усекаешь мою мысль? Может, у тебя нарушена система речевого общения с экипажем, и пора перезагрузить кой-какие модули?

— Задача понятна.

— Вот и хорошо, что понятна. Сколько осталось до места встречи?

— Четыре часа сорок две минуты.

— У нас еще уйма времени. Схожу, проведаю пациента, а заодно пойду тебе навстречу и перекушу.

Михаил отправился в медицинский отсек. Состояние Ба по-прежнему было стабильно-неопределенным. Данные приборов сообщали, что жизненные органы работают стабильно, но вывести его из комы не удается.

— Видно рассчитывать на помощь в переговорах с твоими соплеменниками не придется, — подытожил итоги осмотра Михаил, после чего заглянул в пищеблок. Подогрев пару галет, и взяв с собой кружку с бульоном, вернулся в командный отсек. И хотя это было нарушением правил, в сложившейся ситуации, это не имело никакого значения. Удивительно, но даже компьютер, вечно напоминающий членам экипажа о правилах и уставных отношениях, промолчал, словно понимал, в каком состоянии находится Михаил.

Положив ноги на приборную панель, Михаил ел галету со вкусом ветчины, запивая теплым бульоном, и мысленно уносился в то время, когда вместе с экипажем отмечали чей-то день рождения, возвращение домой или начало очередной долгой экспедиции. Как весело им было, как дурачились, шутили, прикалывались друг над другом, понимая, что за всем этим лежит нечто большее — сплоченность и единство маленького коллектива, который на долгие месяцы изолирован от большого мира. Как недавно это было, и как бесконечно далеко. Родная галактика Млечный Путь с её неисчерпаемыми, бесконечными мирами, и все же такая родная и понятная, осталась в воспоминаниях, и кто знает, где она в безбрежном океане космоса?


Расчетное время выхода в зону предполагаемой встречи с инопланетным кораблем вышло, и спустя несколько минут компьютер выдал сообщение:

— Внимание! С борта инопланетного корабля поступил запрос. Они направляют к нам шаттл и просят принять его на борт. Для переговоров они направляют одного члена экипажа.

— Перестраховщики, а может просто блефуют? Можно подумать, что я могу проверить, сколько человек на шаттле, — пробубнил Михаил, — хотя, может и к лучшему. Чем меньше представителей будет с их стороны, тем легче будет вести переговоры, не надо будет отвлекаться на остальных и рассматривать их, как потенциально опасных. Сообщи, что шаттл может быть принят в транспортном отсеке корабля. И подготовь к открытию терминал в шлюзовую камеру.

Прежде чем покинуть командный пост, он дал компьютеру задание следить за кораблем пришельцев и сообщать о всех маневрах, которые могут вызвать подозрения. Затем надел облегченный скафандр, наспех прицепил два лазерных пистолета инопланетянина и направился в транспортный отсек, куда с минуты на минуту должен был прибыть шаттл.

Из смотровой кабины на верхней палубе было отлично видно, как открылись двери шлюзовой камеры и пропустили на площадку грузового отсека небольшой шаттл. Его очертания были хоть и незнакомы Михаилу, но смутно напоминали когда-то встречавшийся, возможно в литературе по истории космонавтики. В какой-то момент повеяло чем-то родным и от этого стало как-то легче на душе, словно это могло играть какую-то положительную роль во всем происходящем. Из шаттла вышел астронавт, облаченный в скафандр и в ожидании встречи, остался стоять рядом со своим кораблем. Михаил быстро спустился вниз и направился к нему. Приблизившись, остановился в нескольких метрах, размышляя, подойти ближе или держать дистанцию. И хотя тот был одного с ним роста и телосложения, для начала решил держаться подальше.

— Приветствую вас на транспортном корабле, — произнес Михаил и по обычаю приложил ладонь к сердцу и затем направил её в сторону инопланетянина. К немалому изумлению, тот повторил жест, потом набрал что-то на нарукавном компьютере и вслед за этим шлем гостя стал полностью прозрачным. Михаил затаил дыхание, и хотя уже знал, как выглядят представители этого мира, чувствовал, как учащенно бьется сердце и растет частота пульса. Инопланетянин медленно направился к остолбеневшему Михаилу, ибо внешне, тот ничем не отличался от землянина.

— Понимаю ваше удивление, — спокойно произнес тот, приблизившись к Михаилу и протягивая руку для рукопожатия. Не понимая происходящего, Михаил пожал руку и, попятившись назад, чуть было не упал.

— Вообще-то, это мне стоило так удивляться. Я соплеменников не видел уже тридцать с лишним лет, — улыбнувшись, произнес тот и добавил, — Землянин, не так ли?

— И вы!

— Вообще-то я родом из марсианской колонии, но мои предки с африканского континента на Земле.

— Выходит, люди расселились и в этой далекой и неизвестной нам галактике?

— Если бы.

В голосе пришельца Михаил отчетливо уловил грустные нотки.

— Но об этом позже. Может, познакомимся? Таймахо или проще, Зур.

— Михаил Кутепов, можно просто Михаил.

— Пленный жив? Вы допросили его? Если да, то возможно вы в курсе того, что здесь происходит?

— Отчасти. Рассказал о каком-то Лифинге, микрозах, и блин, забыл, какомозах что-ли.

Зур улыбнулся, но не стал поправлять, а лишь добавил:

— У нас мало времени. Лифинг со своими киборгами может появиться совсем неожиданно, и если это произойдет, никто в живых не останется. Поэтому, в двух словах, чтобы было понятно. Тридцать один год назад наш корабль по непонятным причинам сбился с курса в момент межзвездного броска. Скорее всего та же участь постигла и ваш транспорт. У нас на борту была большая команда, свыше трехсот человек. Мы дрейфовали довольно долго, часть команды не выдержала. Кто-то покончил с собой, кто-то, одним словом, когда корабль захватили, я чисто случайно остался в живых. Корабль переправили комигонам на продажу, так я и попал к ним.

— А что стало с вашим экипажем?

— Мне неизвестно, но скорее всего они пополнили армию Лифинга, стали чем-то вроде киборгов или скорее биороботов.

— Вы сказали, что за столько лет впервые видите соплеменника!

— Да. Кроме меня никто не спасался. Кто-то погиб, кого-то убили или захватили в плен. В этой Галактике идет война, которую трудно представить в том мире, из которого мы родом.

— И нет возможности улететь обратно?

— Знать бы как.

В этот момент Зур приложил руку к уху, видимо ему что-то передавали по радио.

— Нас торопят. Полагаю, выбор не такой уж большой. Предлагаю присоединиться к нам, а там сами решите, как быть дальше.

— Я понимаю. А что с кораблем? Да, и еще, у меня в медотсеке один из тех, кто захватил транспорт. Впал в кому.

— Если возражений нет, сейчас прибудет команда. Она демонтирует часть оборудования и снимет копию всех компьютерных баз. В них должна храниться вся техническая документация по кораблю. Сам корабль попытаемся перебросить в отдаленные миры. Если не получится, придется взорвать вместе с грузом.

— Я бы хотел забрать шаттл. Жаль будет, если не получится и транспорт уничтожат вместе с ним. Как знать, может пригодиться.

— Разумеется. Сейчас вы хозяин на этой посудине, — усмехнувшись, произнес Зур, — стыковочный модуль найдете по автопилоту. На корабле увидимся, там и поговорим обо всем. Расскажете, что новенького в галактике за три десятка лет произошло.

— Разумеется.

Зур по-отечески дотронулся до плеча Михаила и произнес:

— Не унывайте, жизнь продолжается, за одно это, надо благодарить судьбу.

— Наверное. Да, сколько у меня времени, хотел кое-что захватить из своей каюты?

— Поторопитесь, времени мало, но по возможности захватите как можно больше продуктов. Здесь с этим напряг. Как говорится, вкусы у них иные, нам непривычные.

Михаил повернулся и быстро зашагал в свою каюту. По дороге компьютер сообщил, что шаттл покинул корабль, но вслед за ним прибыл другой, из которого высадилось более тридцати инопланетян. Михаил дал команду компьютеру беспрепятственно выполнять их команды. Быстро собрав вещи, забежал в медотсек, взглянуть на больного. Тот по-прежнему был без сознания. Кинув на плечо сумку с медикаментами, направился в ангар, где находился шаттл для экстренной эвакуации команды. В коридоре он столкнулся с двумя инопланетянами. Они шли навстречу. И хотя на их лицах были одеты маски, сразу определил, что они другой расы, нежели чем те, что захватили экипаж корабля. У них было только два глаза и кожа покрывала рябь, напоминавшая чешую, как у ящерицы. Увидев Михаила, они остановились, словно чего-то, опасаясь, но когда он сделал знак приветствия, и смело шагнул в их сторону, успокоились и прошли мимо.

— Надеюсь, самостоятельно найдете дорогу в отсек управления, — произнес он, но, судя по реакции, они не поняли его, махнул рукой и пошел в отсек, где хранились продукты.

Большая часть продуктов хранилась в замороженном состоянии, поэтому Михаил ограничился тем, что сложил в тележку банки с кофе и чаем, консервы, пачки с печеньем и галетами, после чего направился в ангар, где находился шаттл. Хотя он давно не использовался по прямому назначению, был в полной исправности и, как и полагалось, имел полный запас горючего, и аварийного запаса питания и кислорода. Погрузив продукты и сумки с личными вещами и медикаментами, дал команду на взлет. Приблизившись к инопланетному кораблю, включил автопилот и стал ждать, когда шаттл примут на борт корабля. У переходного шлюза его ждал Зур. В руках он держал небольшой чемодан, в котором, как оказалось, находились маска и оборудование, позволяющие находиться на инопланетном корабле без скафандра и дышать привычным атмосферным воздухом. Зур показал, как всем пользоваться и объяснил, что надо делать, когда сигнальная лампа и зуммер, оповестят о необходимости перезарядки системы жизнеобеспечения. Вдвоем они направились знакомиться с командиром корабля.

Зур был много старше Михаила, на вид ему можно было дать лет шестьдесят, а то и больше. Темно-шоколадный цвет кожи, приплюснутый нос и уже начинающие седеть черные волосы на голове, свидетельствовали об африканском происхождении его предков. Несмотря на возраст, крепкое телосложение и легкая походка, говорили о его хорошей спортивной форме. Рядом с ним Михаил почувствовал себя увереннее и напряжение, которое не покидало всё это время, спало, поэтому, когда они вошли в зал, внешне напоминавший командный центр корабля и увидели высокого, инопланетянина покрытого чешуей, прежней растерянности не было, и в ответ на приветствие, он также сделал кивок головой.

Зур выступил в роли переводчика. Расположившись в креслах, напротив друг друга, инопланетянин бросил пристальный взгляд в сторону Михаила и тут же задал вопрос:

— Каковы ваши планы?

Откровенно говоря, Михаил ожидал услышать что угодно, но не такого прямого вопроса относительно его планов на будущее. Да и какие могли быть планы, когда события развивались столь стремительно, что некогда было задумываться о будущем. Тут бы выжить для начала, и то хорошо. Поэтому ответ был простым и однозначным:

— Я как-то не задумывался об этом.

— Придется.

— Я понимаю. А вы хотите мне что-то предложить?

— Ваш соплеменник, чудом оставшийся в живых, — и инопланетянин бросил взгляд в сторону Зура. При этом, Михаил заметил, как вращаются зрачки глаз у инопланетянина, точно так же, как смотрит ящерица, — в свое время сделал выбор и теперь помогает нам с корабельным оборудованием, которое мы получаем от багзов, так мы называем контрабандистов, которые захватили ваш корабль и экипаж.

— Наверное, правильный выбор, — уклончиво ответил Михаил и добавил, — сейчас меня волнует судьба моих товарищей. Их захватили в плен, и я не знаю, как им помочь.

— Считайте, что их уже нет. Точнее, они живы, но их превратят в послушных роботов, зомби, как мы их называем.

— Да, я слышал, что делают с людьми с захваченных кораблей. Вероятно, что вы правы, но возможно сейчас они все еще люди, а не зомби, и, стало быть, им можно помочь.

— Короче, выбор у вас не велик. Либо вы остаетесь с нами, либо, — он сделал паузу, посмотрел на Зура, потом снова перевел взгляд на Михаила, и добавил, — либо забираете свой шаттл и отправляетесь на поиски своих товарищей по экипажу. Но учтите, в этом вопросе, мы вам ни чем помочь не сможем.

— В моей жизни всё так внезапно изменилось, что потребуется какое-то время, чтобы всё осмыслить. Поэтому, могу я сейчас полететь с вами, а затем принять окончательное решение, как быть и что делать?

— Разумеется.

В этот момент голос компьютера на незнакомом языке сделал какое-то сообщение, и инопланетянин стал быстро отдавать команды. Понимая, что полученная информация чем-то его встревожила, Михаил наклонился и тихо спросил у Зура:

— Что случилось?

— Объявлена тревога, Есть сообщение, что замечено возмущение, что характерно при возникновении зоны перехода. Если это мимикрозы, то надо уходить, и чем быстрее, тем лучше.

Кивнув, Зур поднялся и, увлекая за собой Михаила, направился куда-то по коридору. Михаилу оставалось лишь поспешить за ним и не докучать вопросами. Все это время механический голос компьютера продолжал сообщать какую-то информацию, которая чередовалась с командами, которые отдавал, по всей видимости, командир корабля. Наконец они достигли каюты. Распахнув дверь, Зур скомандовал:

— Так, быстро располагайся в моей капсуле. Возможно, придется делать экстренное ускорение для межзвездного броска.

— А как же вы?

— За меня не волнуйся, не привыкать. Так что давай, надеюсь, разберешься, что к чему?

— Постараюсь, увидимся?

— Непременно.

Зур закрыл дверь. Оставшись в небольшой каюте, Михаил осмотрелся, после чего залез в инверсионную капсулу и включил режим гиперсна.

(обратно)

Глава 5

— Подъем, — услышал Михаил незнакомый голос. Присмотревшись, увидел Зура, который в это время выкладывал на стол, что-то из пакета. Михаил приподнялся на локтях и тут же уловил приятный запах. Он явно исходил из того, что находилось на столе и ничем, как съестным, быть не могло.

— Как дела?

— Всё нормально. Успели уйти, и никого не потеряли. Жаль, конечно, что на твой транспорт не удалось слетать.

— Контрабандисты перехватили?

— Нет, с кораблем всё в порядке, отправили в отдаленные миры, куда еще не дотянулись руки Лифинга. Я не успел слетать, хотел забрать продукты, — в этот момент, Зур открыл баночку и стал из неё доставать что-то аппетитное и намазывать на галету. Взглянув на Михаила, улыбнулся и по-отечески произнес:

— Присоединяйся. Не каждый день удается свидеться с соотечественником. Так что это надо отметить. Как считаешь?

— Кто бы возражал, — и легко спрыгнув на пол, Михаил присел к столу. Зур вытащил из пакета фляжку и разлив жидкость в стаканы, произнес:

— За знакомство.

Чокнулись, выпили. Виски приятно обожгло горло. Закусив галетой и почувствовав вкус паштета из гусиной печенки, Михаил спросил:

— Откуда такая роскошь, или местные тоже умеют гнать спиртное? Про паштет я вообще молчу, на земле натуральные продукты только состоятельный человек может себе позволить.

— Умеют? Как же. Если бы не корабельные запасы, я бы тут с голодухи помер. У них своеобразная белковая пища, хотя и натуральная. Есть, конечно, можно, но лучше не пробовать, сразу блевать начнешь. А они, наоборот, нашу пищу терпеть не могут, так что, сам понимаешь, конкурентов у меня нет, и все харчи в моем распоряжении. Паштет по случаю достался, лет пять назад. Жалко с твоего корабля практически ничего не удалось захватить из продуктов. Ничего, надеюсь, повезет, и когда-нибудь заберем.

Услышав, что паштету, по меньшей мере, пять лет, со скепсисом посмотрел на банку, но все же решил доесть.

— Я немного успел прихватить. Продукты и медикаменты на шаттле. К тому же там должен быть кое-какой запас, правда, в основном концентраты и быстрого приготовления.

— Отлично, и то хорошо, — Зур с прищуром посмотрел на Михаила, — Сам-то кем был на корабле?

— Врач, по совместительству инженер-биолог.

— Хорошая специальность. А я был механиком. Про нас говорят — крути гайки, может, поумнеешь, — Зур рассмеялся, но посмотрев на Михаила, с грустинкой произнес, — Так что там новенького за тридцать лет дома произошло?

— Да как сказать, ничего особенного, на мой взгляд. В Галактическую Федерацию вступило несколько новых планетарных систем. В Солнечной системе обживают малые планеты, на Марсе демонтируют атмосферные конверторы. Потихоньку обживают Венеру и Меркурий, но там условия сам знаешь какие. Строят подземные города, как говорится, вгрызаются в недра планеты.

— Наверняка нашли полезные ископаемые, поэтому и осваивают?

— Не без этого.

— Может, какие серьезные открытия или события произошли?

— А черт его знает. Вроде ничего глобального.

— А что сообщают о пропавших кораблях, или по-прежнему никому невдомек, что между галактиками существует какая-то связь?

— Какой там. Когда после прыжка компьютер сообщил, что наш корабль находится в другой галактике, мы решили, что он просто сбрендил. Если честно, я до сих пор не могу поверить в такое. Мы свою-то галактику изучили менее чем на одну тысячную процента, и вдруг такая новость. Невозможно представить.

— Согласен. Когда я попал к комигонам и они мне всё рассказали, подумал, что всё это полная чепуха. Живут себе где-то на окраине галактики, о Федерации ни сном ни духом, вот и выдумали всю эту историю. Но сомнения быстро рассеялись. Странно, что пропавшие корабли не заставили никого всерьез задуматься над этим феноменом?

— Насколько я знаю, теория межзвездного броска, точнее гиперпространство, до конца не изучено. Возможно, этим объясняется, что никто всерьез не задумывается, что стало с пропавшими кораблями. Впрочем, в общем количестве межзвездных перелетов, их ничтожно мало. Все ссылки на технические неполадки во время броска. Корабль аннигилировал и дело закрыто.

— Тридцать лет назад точно так же думали, поэтому и спросил, нет ли каких-либо серьезных открытий. Видимо, так еще долго будет продолжаться, пока один из кораблей не вернется назад.

— Интересно, а в этой галактике, были случаи, когда при межзвездном броске, корабли бесследно исчезали?

— Не знаю, я не слышал. И потом, разве можно сравнить количество переходов здесь и в нашей галактике. На несколько порядков меньше. Ладно, давай, выпьем, за возвращение домой.

— Хотелось бы в это верить.

Михаил выпил, и, глядя на флягу с виски, добавил:

— Крепкая штука. Давненько не приходилось пробовать.

— Что, понравилась?

— На Земле можно купить, но сам, знаешь, не по карману. Последний раз пил, когда в первый полет сходил. Ох, и отвалил же я тогда деньжищ на выпивку. Нет, синтетику купить можно, а вот такой, настоящий, это не про нас.

— Знакомо. Да, давненько со мной такое было.

— Выходит, вы здесь уже тридцать лет? И как?

— Как видишь. Человек ко всему привыкает. Комигоны народ забавный. У них, так же, как и в нашей галактике множество рас. Ты наверное уже обратил внимание.

— Еще бы. Впервые увидел с четырьмя глазами. На что только природа не способна.

— Это точно. Я так в первый раз, буквально остолбенел и дара речи лишился. А потом привык. Что ни раса, то какие-нибудь природные выкрутасы. Но что поразительно, они почти все, за редким исключением, имеют общую структуру ДНК. Я в этом мало что понимаю, но на досуге почитал, и был весьма удивлен. Вроде совсем разные, а выходит, что родственные корни. Как такое может быть?

— Вот как? Странно. Разные планетарные условия, а структура ДНК общая? А что говорят их ученые генетики?

— Не знаю, как я понял, они занимаются изучением этого феномена, но что и как, не в курсах. Мой конек — механика.

— Выходит условия жизни на планетах имеют много общего? Интересно было бы познакомиться с их исследованиями в этой области. Я до того, как попасть на транспортный корабль несколько раз участвовал в исследовательских экспедициях в качестве космобиолога.

— А я до того, как сюда попал, работал в разных компаниях и везде механиком. На разных планетах бывал, многое повидал. А здесь все иначе. Везде, где существует жизнь, состав атмосферы практически одинаковый.

— Вот как! Это многое объясняет. Странно, что жизнь возникла только там, где схожие условия.

— Ты бы видел эти условия, — и Зур скорчив гримасу, добавил, — Не знаю, как сейчас, но в мою бытность, на Марсе, и то было гораздо лучше.

— В каком смысле?

— Да в прямом. Везде, где мне пришлось побывать, сплошные пустыни, горы и соленые океаны. Растительный мир скудный. Поэтому и пища у них своеобразная. Одно слово — ботва.

— А животный мир?

— Тоже не блещет разнообразием.

— И все же, даже в этих условиях, разумная жизнь существует.

— Вот именно, что существует. Тридцать лет живу с ними бок о бок, а не могу привыкнуть и понять, как они могут существовать в таких условиях?

— Разумная жизнь преодолеет любые трудности. Мы же смогли сделать пригодными для жизни Луну, Марс, спутники.

— Понятное дело. Просто я сравниваю с Землей, Марсом, другими планетами галактики, и вижу это разительное отличие. И потом, когда мы заселяли другие миры, у нас была техника, до которой им еще расти и расти.

В этот момент у Зура раздался звонок по видеофону. Разговор шел на местном языке. Когда экран погас, Зур извинился и сказал, что его срочно вызывают, но вечером обещал вернуться. Уже в дверях, он обернулся и произнес:

— Рекомендую покопаться в компьютере и поближе познакомиться с цивилизацией, в которой придется жить. Переводчик с местного языка не очень, но как говорится, какой есть, — и, подмигнув, закрыл за собой дверь.

Оставшись один, Михаил почесал за ухом, потом взял фляжку, оставленную Зуром, и допил остатки виски. С непривычки, голова кружилась, а мысли расплывались, перескакивая с одного на другое.

— Камигоны, мимикрозы, бред какой-то, — мысленно произнес Михаил и, завалившись на постель, заснул мертвецким сном. Все же события последних дней и наступившая вслед за этим развязка, да и виски, дали о себе знать. Во сне он снова оказался на корабле в кают-компании, где за столом сидели, улыбались и о чем-то болтали Лавкони, Авдул и Саманта. Командир молча пил чай с сухариком, иногда смеялся над очередным анекдотом, рассказанный Авдулом, а он, Михаил, зная, что произойдет со всеми ними, старался предупредить, и как часто это бывает во сне, ничего не мог сделать. Пытался, но ничего не получалось, словно его не было среди тех, кто сидел за столом, а он лишь откуда-то издалека наблюдает за ними не в силах что-либо изменить. Он даже кричал что-то, и вроде его услышали и повернулись в его сторону, но именно в этот момент он проснулся.

— Что, экипаж приснился? — спросил Зур, пристально глядя на Михаила.

— Вроде того.

— Во-во. И мне поначалу все снился наш экипаж, корабль и как я стою на вахте. Все пытаюсь куда-то добежать, предупредить, а все заняты своим делом и никто не слышит меня. Просыпаешься в поту и горький осадок не то от бессилия, не то от горечи, что все так нелепо произошло и именно с тобой. Отец полжизни провел на Марсе. В стольких передрягах побывал и ничего. Да и я в космосе отлетал почти десять лет, прежде чем улетел в неизвестность. Одно слово — судьба, — подытожил сказанное Зур.

Михаил молча приподнялся с постели, потом встал, и словно вспомнив что-то, спросил:

— А тот, кого я подстрелил, пришел в себя, не в курсе?

— Не знаю, а что?

— Так просто. Он как вообще ценный трофей, или наоборот, создаст проблемы?

— Вряд ли. Багзов никто не любит. Скорее всего, допросят, выудят из него всё, что знает и пустят в расход. У них тут не церемонятся.

— Так сказать, свой менталитет?

— Может и так. Жизнь в колониях, как они называют свои планеты, суровая, а с тех пор, как началась война, стала еще труднее. Помню, лет пять назад, чудом спаслись. Один из кораблей Лифинга так стремительно вошел в район, где мы располагались, что не двигайся мы встречным курсом на приличной скорости, вряд ли в живых остались. Ох, и напился же я тогда, вдрызг.

— Странно всё это, — задумчиво произнес Михаил.

— Что именно?

— Да, всё. Какой-то Лифинг, создавший армию биороботов и живущий одной целью — бессмысленной войной против рас, живущих в этой галактике. Чего он добивается? Вернуться домой — нет, уничтожить здешние миры — тоже вряд ли. Тогда что? Тупо подчинить их себе, но для чего? Убей бог, не понимаю.

— А ты откуда все это знаешь?

— Тот пленный, что я подстрелил, прежде чем впасть в кому, кое-что рассказал мне.

— Вот оно что. Я тебе так скажу, насчет Лифинга, — Зур помедлил, и добавил, — все мы в той или иной мере мечтаем быть богами вселенной. А тут представилась такая возможность.

— Брось. Тут что-то другое. Я, как медик, считаю это просто психическим заболеванием. Лучше было направить усилия на то, чтобы понять, как вернуться обратно.

— Это ты так считаешь, а он иначе. В этом и разница. Ладно, это всё разговоры в пользу бедных. Я собственно чего вернулся, моё начальство хочет с тобой встретиться.

— На предмет?

— Понятия не имею. Я привык лишних вопросов не задавать, как говорится, меньше знаешь, лучше спишь.

— Раз не знаешь, пошли.

Михаил взглянул на себя в зеркало, поправил растрепавшиеся волосы и поплелся за Зуром. На лифте спустились на один уровень, и, повернув направо, пошли по коридору. По пути несколько раз, встречали членов команды, которые с удивлением засматривались на чужеземцев.

— Надо же, ты столько лет здесь, а местные так и не привыкли к твоему облику?

— К моему привыкли, а вот к твоему нет. Был бы негром, и на тебя глядели бы иначе.

— Я как-то не подумал.

Подойдя к двери. Зур нажал клавишу, видимо дал запрос на возможность войти. Двери раздвинулись и пропустили Михаила и Зура в помещение, в котором находились два инопланетянина. Один сидел за столом, второй стоял рядом и что-то записывал в планшетный блокнот. Увидев вошедших, смерил их взглядом и сходу спросил, обращаясь к Михаилу:

— Вы приняли решение относительно дальнейшего у нас пребывания?

Михаил опешил, так как явно не ожидал, что от него потребуют так быстро принять решение, поэтому ответил первое, что пришло на ум:

— А чем вызвана такая поспешность?

— Война, которую нам навязали, заставляет всё делать быстро. Малейшее промедление и шансов на выживание нет. Ваш соплеменник безжалостен.

Словно ища поддержки, Михаил посмотрел на Зура. Тот закончил переводить фразу и от себя добавил:

— Я бы рекомендовал остаться, один в открытом космосе пропадешь, сам знаешь лучше меня. На мой взгляд, идея в одиночку отыскать своих товарищей достойна уважения, но скорее попахивает авантюрой, — и, скорчив гримасу, не стал продолжать.

Ситуация требовала ответа на поставленный вопрос, а в голове у Михаила крутились десятки вопросов, на которые он хотел бы получить ответ и уже потом принять окончательное решение. Михаил снова взглянул на Зура, словно хотел увидеть в его глазах поддержку, но тот уставился в пол и молча почесывал седую растительность на щеке.

— Я, — нерешительно произнес Михаил, и неожиданно для самого себя, выпалил, — я бы хотел взять шаттл и попытаться освободить своих товарищей.

По лицам инопланетян трудно было понять, удивлены они таким решением или нет, и только Зур, покачал головой, с усмешкой что-то произнес на местном языке, глядя в сторону инопланетян, после чего добавил:

— Героизм вещь хорошая, но не в данной ситуации.

— Может и так, — процедил сквозь зубы Михаил.

Инопланетянин, который сидел за столом, что-то произнес своему товарищу, после чего обратился к Михаилу. Зур тут же стал переводить:

— Ваша решение странное, но не в наших правилах его оценивать, поэтому можете забрать шаттл и заняться поиском своих товарищей, хотя то, что они в живых, точнее остались в своем обличье, сильно сомневаюсь. Единственное, чем мы можем вам помочь, дать кое-какую информацию, которой располагаем, и пожелать удачи.

— Спасибо, — ответил Михаил и понял, что на этом визит закончен.

Оказавшись в коридоре, Зур произнес:

— Лихой ты мужик. Главное, отлично понимаешь, что поступаешь глупо до невозможности, и все же…

— Какой есть.

— Нет, если честно, поступок геройский, но…

— Брось, просто…

— Говори уж.

— Просто что-то не то.

— Не понял тебя?

— Не знаю, как объяснить, но чувствую, что все не так, — в запальчивости произнес Михаил.

— Объясни, что не то?

— Я и сам пока не понимаю что именно, но как медик, не могу понять одного, каким образом какой-то Лифинг сумел создать расу биороботов, а сам при этом, оставаясь человеком, живет столько лет одержимый идеей захватить миры целой галактики. По любому ему сейчас далеко за восемьдесят, не пацаном же он прилетел сюда? Одно из двух, либо он сам преобразился в киборга, либо что-то другое.

— Даже если и так, что из этого?

— Как что! Если все совсем не так, как следует из разрозненных фактов, можно понять, почему идет война, почему…

— Знаешь, я тебе так скажу, в мире, в котором мы жили, все намного проще, чем здесь. Тысячи лет существует звездная федерация, есть правила, по которым принимают новых членов, есть устав, что можно, а что нельзя делать на планетах не являющихся её членами, есть торговый кодекс и много чего еще, а здесь стоит вопрос о выживании. Понимаешь, война не на жизнь, а на смерть. И не дай бог тебе столкнуться с Лифингом и его головорезами, там твои теории вряд ли пригодятся.

— Может и так.

— Тогда в чем смысл?

— Смысл, говоришь, — разгоряченный спором, они не заметили, как вокруг них собралось несколько инопланетян, которые, не понимая земного диалекта, с удивлением смотрели на них, — смысл в том, чтобы понять, что происходит. Не просто воевать без понимания смысла, а…

— Нет, извини, — прервал его Зур, — здесь идет война на выживание, а ты говоришь о смысле, — и, положив руку на плечо Михаила, добавил, — не горячись, если выживешь, сам вернешься и поймешь, что приспособиться жить можно даже там, где кажется, что это нереально.

Заметив собравшихся вокруг инопланетян, Зур что-то произнес, после чего они не спеша отправились в каюту. По дороге не проронили ни слова, и только когда за Зуром закрылась дверь, он неожиданно произнес:

— А вообще-то ты молодец, я бы тоже так хотел поступить, но не дано.

— Да ладно, может, я и впрямь глупость сморозил, и надо было остаться?

— Не знаю, не знаю, время покажет. А вообще, ты мне нравишься.

— С чего вдруг?

— Я в молодости столько глупостей натворил, что иной раз как вспомню, смешно становится.

— Зато есть что вспомнить.

— Вот это точно. Ладно, поживем, увидим, может все и рассосется.

— В каком смысле?

— Это я так, к слову. Иногда планируешь одно, а получается все иначе.

— Знаешь, — повысив голос, воскликнул Михаил, но Зур положил ему руку на плечо и по-отечески тихо произнес:

— Не кипятись. Я за тридцать лет первый раз на родном языке смог поговорить, да еще с человеком с родной, пусть и Земли, планеты, а ты меня сразу бросаешь. Нет, чтобы все обмозговать, а?

— Ну…

— Вот и я о том же.

(обратно)

Глава 6

Как это ни парадоксально, но с отлетом Михаила со станции его никто не торопил. Уже будучи в ангаре, куда перегнали шаттл и дав запрос о готовности к отлету, он получил команду ожидать и проведя в рубке управления почти два часа, не выдержал и связался с Зуром.

— Привет, слушай, ты не в курсе, когда мне дадут зеленый свет на вылет?

— А ты что так спешишь улететь?

— Да нет. Сначала не дав подумать, спешно заставили принять решение, а теперь чего-то ждут?

— Я же тебе сказал. Везде свои порядки, привыкай. Кстати, тебе информацию дали?

— Какую?

— Как какую? Координаты зон перехода, коды подтверждения для входа в планетарные системы комигонов, инфа про Лифинга и место дислокации его базы на Сайгате?

— А, нет.

— Ну вот. Как получишь, тогда и отчалишь. А пока, если делать нечего, сделай инвентаризацию на шаттле. У тебя на корабле система регенерации воздуха и воды в достаточном количестве? Запасы продуктов просчитал? Энергоресурсы корабля? Кстати, а на твоем шаттле можно межзвездный бросок произвести? И самое главное, коды доступа для возвращения на базу Зулу получил, она ведь постоянно перемещается.

— Я…

— Я так и знал. О самом главном не позаботился. Эх, молодежь. Ладно, проверь, если что у меня есть комплект оборудования и продукты подброшу. А вообще-то, — Зур замолчал и неожиданно рассмеялся.

— Да ты не переживай. Думаешь, тебе и впрямь дадут отмашку на полет, чтобы ты погиб в бескрайних просторах галактики Гахр? Героизм и безрассудство они оценили и списали на молодость, поэтому не обижайся.

— Что?

— Молчу.

Михаил откинулся на спинку командирского кресла, в котором сидел. Как-то все действительно глупо, по-мальчишески получилось. За бравадой, которую он проявил, не было ни смысла, ни плана действий, ничего, что оправдывало бы принятое решение. Он сам не понимал, почему так поступил, решившись на столь безрассудный поступок полететь в никуда. Именно в никуда, и принять вызов целой армии киборгов во главе с Лифингом. С тяжелым сердцем он поднялся из кресла и в этот момент снова услышал голос Зура:

— Алле, ты там как, в тоске и печали или уже стратегию нападения на Лифинга и его головорезов разрабатываешь?

— Нет, собираюсь проверить комплектность оборудования.

— И правильно. На корабле первым делом надо знать две вещи: как работает воздушная система и сколько харчей в запасе, всё остальное можно починить, если конечно умеешь это делать. Ладно, давай сворачивай свои подсчеты, тут относительно тебя планы есть, так что придется повременить с отлетом.

— В смысле?

— В том смысле, что кое-кто хочет с тобой побеседовать.

— И ты как всегда без понятия кто, и по какому поводу?

— Разумеется.

— Так куда мне идти?

— Я тебя встречу на выходе из ангара.

— Хорошо.

Михаил окинул взором кабину шаттла и, решив, чему быть, того не миновать, отправился к выходу. Зур уже поджидал его там. Взглянув на Михаила по-отечески строгим взглядом, чуть усмехнувшись, произнес:

— Не пойму, чем ты мне нравишься?

— Кто я? — удивленно спросил Михаил.

— А кто же еще. Может умением внести сумятицу в будничную жизнь или дерзостью в поступках?

— Наверное, и то и другое.

— Во-во, — и положив руку на плечо Михаила, добавил, — эх, молодость. Сдается мне, и я в твои годы таким же был. Чуть начальство начнет права качать, я сразу на другой корабль переводиться. Если решение принимать, то без раздумий.

— Напрасно, я все обдумал, все решил…

— Кончай заливать. Обдумал, решил. Тебе вообще-то сколько лет?

— Тридцать, а что?

— Да так, ничего, я решил, что от силы двадцать.

— Ну, знаешь.

— Ладно, молчу, это я так, по-стариковски. Пошли, там с тобой поговорить хотят. Кто-то прилетел, возможно, из местного начальства, я толком не знаю.

— Вопрос можно? — спросил Михаил, пока они шли длинным коридором.

— Валяй.

— Я так и не понял, база Зулу, о которой говорили контрабандисты, это что корабль или планета где они обитают? Если так, то как получилось, что там оказались комигоны?

— Да нет, все несколько иначе. Как таковой базы Зулу не существует. Это такое жаргонное словечко, где обычно совершаются сделки между багзами и комигонами. Она может быть где угодно. Прежде чем отправить захваченный транспорт к месту встречи, заранее обговаривается время и точка в пространстве, куда и прибывает наш представитель. Сделку совершили и разбежались.

— И все ради безопасности?

— Разумеется. Если бы база была стационарная, Лифинг давно нашел бы её и уничтожил. У него по всей галактике разбросаны спутники-ищейки, маяки разные. Чуть где возмущение пространства, он тут как тут. А следом за ним появятся боевые корабли, от которых при всем желании не уйти, разве что по счастливой случайности.

— И корабли эти вы же сами ему делаете, не так ли?

— А ты откуда знаешь?

— Я же тебе рассказывал, пока летели, я кое о чем расспросил подстреленного контрабандиста до того, как он впал в кому. Он мне и рассказал о Лифинге и бизнесе, который их связывает. Оказывается, они и своих соплеменников ему поставляют для разного рода экспериментов.

— Да, есть такое. Мерзавцы еще те. И все равно приходится иметь с ними дело, никуда не денешься.

— А что, самим не удавалось ни разу опередить их, когда появлялся корабль из нашей галактики?

— На моей памяти только один раз, но все кончилось весьма печально. Погибли все, в том числе и весь экипаж нашего поискового корабля. Багзы ради денег на все готовы. Они прилетели чуть позже и в упор расстреляли наш корабль. Даже переговоров не стали вести.

Возле одной из дверей Зур остановился, что-то произнес в переговорное устройство и, открыв дверь, тихо произнес, — Я тебя здесь подожду, просили только тебя.

Михаил вошел в слабоосвещенное помещение. За небольшим столиком на диване сидел инопланетянин. В отличие от тех, что ему доводилось видеть до этого, его внешность была иной. Он был похож на землянина азиатского происхождения. Круглолицый с узким разрезом глаз, и совершенно лысый. Вот только нос был несоразмерно большой, что впрочем, не придавало лицу чрезмерной уродливости. Он посмотрел на Михаила и, протянув руку, предложил сесть. В этот момент Михаил заметил, что у него всего три пальца на руке вместо привычных пяти.

— Увы, ничего не могу предложить из еды, да и вряд ли она вам понравится, к тому же дыхательный аппарат не той конструкции, чтобы употреблять пищу, — произнес инопланетянин на межгалактическом языке, которым Михаил свободно владел.

— Благодарю, я сыт.

— Мне доложили, что вы по специальности врач и биолог. Это так?

— Совершенно верно.

— А какая специализация?

— Общая терапия и космическая биология.

— Надо полагать, вторая специальность была выбрана с желанием летать в космос или я ошибаюсь?

— Да. С детства мечтал, но медицина как-то преобладала, а потом понял, что могу застрять на Земле, поэтому решил получить второе образование, затем затянуло.

— Похвально, похвально.

Инопланетянин пристально посмотрел на Михаила, словно раздумывая о чем его еще спросить, и неожиданно произнес:

— Я понимаю, вы не физик и не астронавигатор, и все же, как, по-вашему, с чем связано, что ваш корабль при гиперброске вышел в другой галактике?

— Понятия не имею. Компьютер сообщил, что имел место энергетический выброс неизвестного происхождения, что и привело к сбою в системе навигации.

— И больше никаких данных от компьютера вы не получили?

— Нет.

И снова пронзительный взгляд в его сторону. Михаилу даже показалось, что незнакомец пытается прочесть его мысли.

— Извините, я не представился. Меня зовут Деи Манкоа. Я руковожу центром сопротивления Галактики Гахр. Как я понял, вам известно с кем мы боремся — Лифингом. Пришелец из вашего мира, вот уже пятьдесят лет пытается поработить наши миры, уничтожает непокорных, создает марионеточные режимы и устанавливает полную тиранию.

— Простите, как вы сказали — Галактика Гахр?

— Да, так мы называем нашу галактику. Сейчас в ней разведано более ста звездных систем, уровень развития на этих планетах позволил выйти в открытый космос. Еще столько же, где цивилизации в разной стадии развития. Сколько еще, пока не известно, думаю, что много больше. Треть из них находится под контролем Лифинга. На планетах, которые он подчинил своей власти, добывают разные полезные ископаемые, выплавляют всевозможные металлы и сплавы, делают отдельные компоненты систем вооружения и элементы космических кораблей. Сборку кораблей производят на орбите двух планет под контролем представителей Лифинга.

— А остальные планетарные системы?

— Часть нам удалось объединить в борьбе против Лифинга. Остальные соблюдают нейтралитет в надежде, что это позволит им выжить, не вступая в конфликт с Лифингом.

— Для этого вы и создали центр сопротивления, я правильно понял?

— Совершенно верно.

— Немного странно, — в раздумье произнес Михаил.

— Что именно?

— Насколько мне помнится из истории развития нашей галактики, разумные цивилизации существуют много тысяч лет и постепенно в их число входят все новые и новые. Не помню, сколько точно, но это несколько сотен, а сколько развивающихся, даже затрудняюсь сказать, по-моему, тысячи.

— Видимо в каждой галактике есть свои особенности развития разумной жизни.

— Наверное. Скажите, а до того, как корабль с экипажем Лифинга попал в вашу галактическую систему, вам приходилось сталкиваться с пришельцами из других миров?

— Легенды некоторых народов говорят, что их посещали пришельцы других миров, но это всего лишь легенды, достоверных данных нет, как нет и вещественных доказательств того что это можно было доказать или опровергнуть. Только с появлением Лифинга произошли глобальные изменения в развитии наших миров, а вслед за этим и бесконечные войны за выживание.

— Простите, но чего он добивается? Если мне помнится из курса истории, любой завоеватель ставит перед собой какие-то цели?

— Его задача, полностью подчинить себе миры, которые существуют в нашей галактике.

— Странно, очень странно, — в задумчивости произнес Михаил.

— Почему? Что странного вы находите в его поведении?

— Если он появился в вашем мире пятьдесят лет назад и пришел из нашей галактики, то непонятно, как мог человек так сильно измениться в своих взглядах на мир? Это напоминает средневековье, период, когда на планете, не вышедшей в открытый космос, шла вражда между племенами, государствами, было стремление к развязыванию войн. При этом, основной целью было завоевание новых территорий и захват ресурсов на них, включая человеческий. Но, выйдя в открытый космос, узнав о существовании других миров и затем, вступив в общегалактический союз, само понятие войны исчезает. Цивилизации переходят на новый уровень развития. Приоритетным становятся совсем иные цели и задачи: познание мира, улучшения жизненного уровня, развитие науки, техники и многое другое. Войны уходят в прошлое, так как технологии становятся такими, что продление и познание жизни является более приоритетной задачей, чем её уничтожение.

— Вы хотите сказать, что в вашем мире нет войн?

— Разумеется. Точнее, они есть, но только там, где цивилизации не достигли определенного уровня развития. Войны ограничены планетарными масштабами, а не космическими. Но как только они становятся членами Галактической Федерации, военные конфликты прекращаются, да и союз не допустит этого.

— Что же, возможно Лифинг решил повернуть историю вспять.

— Извините, но мне трудно во все это поверить. Ощущение какой-то нереальной действительности.

— Деи Манкоа с грустью улыбнулся, и, посмотрев на Михаила, ответил:

— Для вас нереальность, для нас, увы, горькая действительность.

Выждав несколько секунд, он неожиданно произнес:

— Я руковожу центром сопротивления. Таймах Зур, с которым вы уже знакомы, участвует в работе центра. За все эти годы, вы второй человек, который не попал в руки Лифинга. Я буду рад, если вы присоединитесь к нам.

— Я! А как же мои товарищи, команда?

— Их вряд ли можно спасти, они обречены. Впрочем, вы вправе отказаться.

— Было бы из чего выбирать, да и толку от меня не много, я ведь не специалист по вооружению, не ученый, — выпалил Михаил, и, взглянув на собеседника, извинился и, подумав, спросил:

— Простите, вопрос можно?

— Разумеется.

— Скажите, а самого Лифинга кто-нибудь видел?

— Никто и никогда.

— А откуда тогда стало известно, что он прибыл из нашей Галактики, что он вообще человек, и занимается генной инженерией в военных целях? Все, что мне стало известно от подстреленного мною пирата, который является вашим соплеменником, не конкретно вашим, но все же, звучит весьма странно. Некто прилетел из нашей Галактики и решил поиграть в средневековье, поработить не то что страну или планету, а целую галактику и при этом никто его не видел, и все на уровне слухов.

— Вы правы, достоверных данных очень мало, они весьма разрозненные и за десятилетия обросли легендами и вполне могут быть чистой воды вымыслом. Но увы, есть факты, подтверждающие многое из того, что вы узнали о нем, и как итог, печальная действительность происходящего. Кроме того, есть несколько человек Лифинга, которые были захвачены на планетах. Их исследование дали возможность сказать, что некоторые факты подтверждают то, о чем мы догадывались.

— А именно?

— Человеческий организм был полностью видоизменен и представляет собой биокибернетический вариант симбиоза человека и машины.

— У вас есть образцы? Мне, как врачу и астробиологу, было бы интересно познакомиться с результатами ваших исследований.

— Вы получите такую возможность, но при условии, что примете мое предложение о сотрудничестве.

— Выбор у меня не такой уж и большой, — произнес Михаил и впервые с начала беседы улыбнулся.

— Выбор есть всегда.

— Где-то я уже слышал эту фразу.

— Она весьма расхожая. Все новое, это хорошо забытое старое.

— Пожалуй, вы правы.

— Так что, вы согласны с нами сотрудничать?

— Разумеется.

Манкоа поднялся со своего кресла. Михаил последовал его примеру и хотел было протянуть руку, но подумал, что возможно рукопожатие не принято у представителей этой цивилизации, и словно прочитав мысли Михаила, тот протянул руку.

— Ваш соотечественник Зур введет вас в курс дела и обо всем позаботится.

— Благодарю, — ответил Михаил, и, поняв, что на этом разговор закончен, поспешил к двери. Уже подходя к ней, неожиданно обернулся, и, обратившись к Манкоа, спросил:

— Простите, можно последний вопрос?

— Разумеется.

— Я немного полазил в компьютере, но так и не нашел ответа на свой вопрос.

— Вряд ли я вам на него отвечу.

— Но я не сказал вам, что именно я искал.

— Думаю, что знаю. Мы не знаем, где находится ваша галактика.

— Не знаете?

— Нет. Сожалею, но ни я, ни наши ученые мужи не могут понять, где находится галактика, из которой вы прибыли. Видимо, мир так велик, что в нем сокрыто столько тайн, которые нам еще предстоит постигнуть. Надеюсь, что когда-нибудь мы об этом узнаем.

— Спасибо, — произнес Михаил и вышел из комнаты.

— Ну, как, тебя можно поздравить? — спросил Зур, когда Михаил появился в коридоре.

— Типа того, — пробормотал Михаил и добавил, — и вообще, у меня вопросов еще больше чем раньше.

— Что ты говоришь, а я думал, все вопросы остались позади, и как говорят медики, скальпель в руки и к операционному столу, — произнеся это, Зур широко улыбнулся и по отечески посмотрел на Михаила.

— Это про хирургов так говорят, я себя больше отношу к астро-биологам. Медицинская практика у меня весьма слабая. И вообще, хирургия давно настолько автоматизирована, что от неё осталось только одно название. Семьдесят процентов операций производят роботы-манипуляторы. Остальные тридцать, андроиды. И только в исключительных случаях хирург может присутствовать в операционной с целью контроля работы андроидов.

— Значит, если у меня аппендицит случится, или еще какие колики, на тебя надежды никакой? — снова в шутливой форме спросил Зур.

— На этот счет не беспокойся. С этим я справлюсь без проблем.

— Раз так, тогда пошли, надо о многом поговорить и кое-что показать.

— В этом ты прав, нам есть о чем поговорить.

(обратно)

Глава 7

— Прошу, — произнес Зур, и открыл дверь. Взору Михаила предстало просторное помещение, напоминавшее командный пункт какого-нибудь космического терминала. Теснившиеся на стенах экраны мониторов, десятка два столов с работающими за ними людьми, точнее инопланетянами разных рас. По их внешнему виду сходу не сразу отличить мужчину от женщины, все были одеты в одинаковую форму чем-то напоминающую врачебную, которую приходилось носить Михаилу, будучи на практике в одной из клиник на Земле. От работающих на стенах и столах мониторов рябило в глазах. В зале стояла рабочая обстановка, а снующие сотрудники, лишь мимоходом бросили взгляд на вновь вошедших, продолжая свою работу.

— Наш центр, глаза и уши, — произнес Зур, кладя руку на плечо Михаила, — возможно здесь тебе придется работать, хотя я сомневаюсь. Народу, как видишь много, представителей разных рас тоже, так что привыкнуть можно. Что скажешь?

— Пока ничего. Хотя не думаю, что именно здесь от меня будет какой-то толк.

— Это точно. Ладно, раз так, пойдем, тут есть комната отдыха, там и потолкуем.

Пройдя вдоль стены, они вошли в длинный коридор, по обе стороны которого располагалось несколько дверей. Надписи на них ничего не говорили Михаилу, но когда одна из них открылась, и из неё вышел инопланетянин, Михаил сразу сообразил, что это обычные технические помещения, включая туалеты, кухни, складские и вспомогательные комплексы, аналогичные тем, что он неоднократно видел на Земле, Эпроне и других планетах, где успел побывать. Зур открыл одну из дверей, и они оказались в просторном, но уютном зале. В центре стояли столы и стулья. Вдоль стен: диваны, кресла и журнальные столики. Приглушенный свет явно свидетельствовал, что это комната отдыха, либо зал для неформальных совещаний, что впрочем, не исключало чего-то еще.

— Присаживайся, — и Зур первым уселся на один из диванов, — Всего не расскажу, на это уйдет много времени, поэтому вкратце, но о самом важном, договорились?

— Хорошо.

— Вот и отлично. Итак. Мы находимся на корабле, который является центром Лиги Сопротивления.

— Странно, а почему на корабле, а не на какой-либо из планет?

— Так и знал, что ты сразу начнешь задавать вопросы, не дослушав до конца.

— Извини, молчу.

— Ладно, сразу отвечу. Это один из самых передовых в техническом отношении кораблей, он позволяет центру быть мобильным в решении задач, связанных с отражением агрессии, к тому же это безопаснее, чем располагаться на планете. Современных и хорошо вооруженных кораблей мало. Несколько кораблей были в разные годы куплены у багзов, остальные построены на базе той технической документации, которую удалось получить. Теперь ты понимаешь, что для ведения сопротивления против Лифинга мы просто вынуждены сотрудничать, точнее, иметь деловые контакты с багзами. Немного, с опаской, но все же помогают с оборудованием, продуктами и горючим, бизнесмены с планетных систем, которые держат нейтралитет. Все остальное делаем и добываем сами.

— Слушай, Зур, ты прямо как учитель из колледжа, а не механик с космического корабля.

— Ну, извини, хотя если честно, — он вдруг замялся, а потом произнес, — это я потом тебе объясню.

— Нет, ты уж давай сейчас. На потом не стоит откладывать.

— Ишь какой, все-то ему расскажи и прямо сейчас. Ладно, просто я тут за тридцать лет такого насмотрелся, что несколько лет назад решил роман написать про свое житие бытие.

— Во как, талант к творчеству проснулся?

— Насчет таланта не знаю, но пишу. Но учти, это я только тебе и по секрету, сболтнешь, считай харчи, будешь себе сам добывать, — Зур с усмешкой посмотрел на Михаила и добавил, — насчет харчей шутка, и вообще, не отвлекай меня, а слушай.

— Центр следит всеми возможными способами за кораблями Лифинга, а заодно и багзов. Занимается исследовательской деятельностью, координирует работу на местах.

— Это что значит?

— На свободных планетах находятся представители центра сопротивления. Это своего рода филиалы. Вся собранная информация передается в центр, где обрабатывается, здесь же принимаются решения.

— А что насчет военных действий?

— В смысле?

— В том самом. Военные действия непосредственно с Лифингом ведутся или нет?

— Как таковых нет. Есть отдельные стычки. На данный момент основная задача центра получение технической документации для создания новых мощных кораблей, которые могли бы противостоять Лифингу и защита планет, которые он пока не поработил. Хотя, если быть откровенным, получается это пока слабо. На его стороне преимущество и главное, наличие боевых кораблей и отличного вооружения, противостоять которому нам пока сложно. В итоге, за последние несколько лет, мы потеряли шесть планет, две из них входили в наш альянс.

— И что с ними стало?

— У Лифинга разговор простой, либо подчиниться его условиям, либо умереть. С одной он так и поступил.

— Я слышал, он каким-то образом сжигает атмосферу на планете, это правда?

— Да, но в ряде случаев, он поступает проще, применяет бактериологическое оружие и в течение короткого времени уничтожает все население планеты, затем ставит её на карантин с последующей, как он называют, рекультивацией и заселением.

— Он что переселяет туда своих людей или инопланетян с других планет?

— И то и другое. Своих для исследования полезных ископаемых, а в случае их наличия, тех, кто там будет жить и трудиться для него. Такие планеты мы называем колониями Лифинга.

— Рабовладельческий строй, не иначе.

— Что?

— На Земле такое было, правда давно.

— Возможно, я как-то историей не очень увлекался.

— Напрасно. Весьма интересна наука, а в данном случае, просто поразительно, что история умеет повторяться, но на другом витке своего развития.

— Не знаю, повторяется она или в иных мирах все не так, как в нашем, но то, что здесь происходит, заставляет смотреть на жизнь иначе.

— Это ты о чем?

— Ко всему приспосабливаешься, и постепенно ко всему привыкаешь, забывая, что где-то далеко отсюда есть совсем другой мир, без войн, без…, — Зур нахмурился, и Михаилу показалось, что слова всколыхнули в памяти родной дом на Марсе, возможно семью, которая так и не узнала, что произошло, когда он не вернулся из очередного рейса.

Михаилу хотелось сказать слова поддержки, но понимал, что этим еще больше разбередит, возможно, давно зажившие раны, и потому промолчал. Взгляд устремился вдаль и в памяти явственно встал его родной дом, мать, отец, которым еще только предстояло узнать, что корабль, на котором он отправился в обычный рейс за рудой, не вернулся. Что будут чувствовать они, не зная о судьбе сына, не зная, что он жив и думает о них? Переполнившие горечью чувства так подействовали на Михаила, что он еле сдержался, чтобы предательская слеза не появилась на глазах.

— Ничего, нам еще здорово повезло, что мы не попали в руки, или как там у него, лапы, Лифинга. Страшный человек. Ни перед чем не останавливается. Если надо, уничтожает целиком планеты, — словно почувствовав состояние Михаила, произнес Зур, — а знаешь, пойдем, я тебе корабль покажу, а то все разговоры, да разговоры, успеем еще наговориться. Ты как не против?

— Разумеется, нет.

— Тогда пошли.

Зур и Михаил, направились по коридору, прошли до конца, потом спустились на лифте на нижнюю палубу. Снова короткий путь по коридору и вслед за дверью их виду открылся огромный ангар.

— Это место на корабле мы называем промышленной зоной. Здесь расположены шаттлы, кстати вон в том углу, — Зур указал рукой, — твой стоит, переместили, чтобы не мешал. Здесь же расположены основные склады с продовольствием, материально-техническим снабжением, иначе говоря, всем, что необходимо для длительной орбитальной жизни на корабле.

— А много народу здесь работает?

— Около пятисот. Периодически кто-то улетает, кто-то прилетает.

— Жизнь на колесах.

— Точно, как в старой поговорке, вечно в дороге, вечно в пути.

— И давно ты здесь, в смысле на корабле?

— Я уже и забыл, так давно это было. Я ведь в какой-то мере багзам обязан, что они корабль продали комигонам, а не Лифингу, так я и оказался у них. Какое-то время жил на одной из свободных планет. Потом стал работать на корабле, который тоже пригнали багзы на продажу. Несколько лет трудился, помогал осваивать технику, ремонт и так далее. Потом пригласили работать сюда в центр. Работы хватает с технической документацией, помогаю с освоением и с обслуживанием техники, которая выкупается и которая строится. Так что в итоге, наверное, лет пятнадцать, как я здесь.

— Солидно. Выходит, этот корабль уже давно в качестве центра сопротивления?

— Нет, до него был другой. Этот построили три года назад.

— Получается, что Лифинг не все может контролировать, раз удалось построить этот корабль?

— Если бы все мог, нас бы здесь не было, да и самого сопротивления тоже. Галактика велика и в ней еще много мест, где можно спрятаться, по крайней мере, пока. Пошли дальше.

Вернувшись к лифту, поднялись на пару этажей и снова вышли.

— Видишь этот длинный коридор, — Зур указал на него рукой, — здесь располагаются каюты, в них живут все, кто работает на корабле. Места не хватает, так что личных кают не много, только для руководства. Следующий этаж тоже жилой сектор. Пошли, покажу машинный зал.

Шли довольно долго, пока наконец не вышли к двери на которой стоял знак радиоактивной опасности и что-то написано.

— Видал, мое изобретение, — гордо произнес Зур.

— Это ты о чем?

— О знаке, разумеется. Я здесь много чего внедрил, что принято на наших кораблях.

Зур набрал код и открыл дверь.

Михаил с опаской заглянул внутрь, но тут же спросил, а как же предупреждение?

— Да не боись, это я для местных, чтобы не совались без надобности.

— Хитро.

— А то.

Михаил переступил порог двери и осмотрелся. Просторное помещение большого удивления не вызвало, так как мало чем отличалось от машинного отделения корабля, на котором он летал. Массивные короба, идущие во все стороны трубопроводы, масса всевозможных датчиков и приборов.

— Как, впечатляет? — с гордостью спросил Зур.

— Солидно, — кисло произнес Михаил и поспешил обратно за дверь.

— Понятно, — уныло произнес Зур, — и ни чем-то тебя не удивишь. Ладно, пошли в мою каюту. Кстати, придется делить с тобой жилище, так что надо подумать насчет второго дивана.

Возвращались молча, лишь изредка Зур обращал внимание Михаила то на одну, то на другую дверь и объяснял, что за ней находится. По дороге снова заглянули в центр управления, так как Зуру пришло сообщение. Пока Зур о чем-то беседовал с двумя сотрудниками центра, Михаил с интересом рассматривал карту звездного неба, которая была спроецирована на столе. Вокруг неё склонилось несколько инопланетян. Они о чем-то спорили. Понять о чем было невозможно, но, судя по интонации, один из собеседников явно не соглашался с доводами остальных. Фразы говорящих резко отличались от межгалактического языка, короткие, приглушенные и напоминали речь человека, у которого сильный насморк. Карты на столе то и дело перемещались, увеличивались, превращались в очертания планетных систем. «Интересно, о чем они спорят?» — подумал Михаил, и в этот момент почувствовал чье-то присутствие за спиной. Это был Зур.

— Можем идти.

— Да, конечно.

Они вышли в коридор, и тут Михаилу пришла в голову мысль.

— Кстати, ты мне не показал медицинский отсек и лаборатории по биологическому исследованию. Было бы интересно взглянуть.

— Можно посмотреть, если есть желание, — Михаил сразу уловил в голосе Зура некий сарказм и недоговоренность. Это сразу же подогрело интерес.

— Пойдем-пойдем, вдруг мне придется там работать.

— Вряд ли, хотя кто знает. Только знаешь, у них тут медицина того, ну своеобразная, так что ты не шибко удивляйся. Договорились?

— Без проблем, — ответил Михаил, не понимая, к чему клонит Зур.

Зур повел Михаила в медицинский отсек. Снова прошли по коридору, спустились на один этаж, затем какими-то лабиринтами и снова лифтом вниз. Наконец оказались перед дверью с непонятной надписью. Остановившись перед ней, Зур нажал кнопку вызова и когда услышал щелчок замка, приоткрыл дверь. Михаил переступил порог в ожидании увидеть привычную его глазу медицинскую лабораторию, суетящийся медицинский персонал, больных, ожидающих помощи, однако то, что предстало перед его взором, трудно было назвать таковой. Полное отсутствие медперсонала и посреди комнаты стол, отдаленно напоминающий операционный, несколько шкафов вдоль одной из стен, и ряд кушеток, то ли для больных, то ли каких-то других целей. Рядом со столом стоял прибор непонятного Михаилу назначения, напоминавший большую мясорубку, возле которого суетился небольшого роста инопланетянин. Обернувшись, он что-то произнес и Зур машинально перевел:

— Это он типа здоровается и говорит, что если ничего срочного, то можете проваливать.

— Весьма любезно с его стороны, — ответил Михаил, еще раз обвел медицинский отсек взглядом и поспешно вышел. Оказавшись за дверью и отойдя на несколько метров, он не выдержал и спросил:

— Я не понял, это что медицинский отсек?

— Угу, — не то насмешливо, не то с горечью произнес Зур.

— Ничего не понимаю? А где приборы, техника для проведения анализов, операционная, регенерационная и прочие установки? Я даже не заметил врачей…

Михаил не успел договорить, так как Зур перебил его.

— Привыкай. Здесь много чего такого, во что трудно поверить сразу. Медицина у них на уровне, как бы это поточнее сказать, на уровне знахарства.

— Знахарства!?

— Ну или типа того. Короче, никакой техники они не используют, все примитивно просто. Больные либо умирают, либо вылечиваются сами, раз им на роду написано не помереть раньше времени.

— Да нет, ты шутишь. А как же корабли, современная навигационная техника, и все такое?

— Везде свои причуды. Развитие техники коснулось не всего, что вошло в их жизнь с появлением Лифинга и его головорезов. Пойдем, по дороге, я тебе немного расскажу об их цивилизации.

Михаил послушно побрел за Зуром в полном недоумении от увиденного медицинского отсека. На полпути они услышали звук, напоминающий сигнал тревоги и в тот же момент Зур получил сообщение на свой коммуникатор. На его лице читалась тревога.

— Планету Затанга атакуют корабли Лифинга. Приказано срочно явиться в центр управления. Давай за мной.

Михаил ускорил шаг и устремился вслед за Зуром.

(обратно)

Глава 8

Лавкони пришел в себя и тут же почувствовал, что руки туго перевязаны за спиной, а сам он лежит на полу в полутемной комнате. Чуть поодаль находилась Саманта. Повернув голову, командир увидел силуэт лежащего на полу человека. Комбинезон и характерная шевелюра говорили, что это Авдул. Попытка приподняться окончилась неудачей, так как ноги оказались тоже связанными, пришлось перекатываться с бока на бок, чтобы оказаться рядом с Самантой. Судя по дыханию, она была жива. В этот момент послышался тихий стон Авдула. «Слава Богу, он жив», — подумал Лавкони и предпринял попытку подползти к нему ближе.

— Ты как? — шепотом спросил командир, видя, что Авдул пришел в себя и пытается высвободиться от пут.

— Кажется, мы здорово влипли, — ответил Авдул, — Саманта жива?

— Да, но пока не очнулась.

— Как думаешь, командир, что происходит?

— Не знаю, но судя по всему, ничего хорошего. Возможно, нас либо с кем-то перепутали, либо здесь творятся очень нехорошие дела. В любом случае мы попали в передрягу, из которой надо любыми путями как можно скорее выбираться.

— Легко сказать, еще бы руки и ноги развязать и дело за малым, побыстрее отсюда удрать.

— Поползли к Саманте. Надо привести её в чувство.

Не успев доползти, как послышался звук открываемой двери. Лавкони обернулся. В проеме стоял четырехглазый инопланетянин в маске.

— Не нужно сопротивляться и пытаться освободиться. Вы наши пленники и ваша свобода будет вам обеспечена, когда будет достигнута договоренность о передаче вас другой стороне, которая сможет вам помочь, — механическим голосом произнес инопланетянин на межгалактическом языке, при этом его глаза как у хамелеона смотрели в разных направлениях, словно он мог одновременно следить за несколькими предметами.

— Если мы пленники, то хотя бы воды дайте, — произнес Лавкони.

— Вода будет, ждите, — после чего инопланетянин вышел, и дверь тут же закрылась.

— Хоть что-то проясняется, — тихо произнес Авдул.

— Зря так думаешь. Какие заложники, кому мы будем переданы, и кто нам сможет помочь?

— Возможно, взяв нас вместе с кораблем в заложники, они хотят получить выкуп?

— Если и так, то кому нас передадут, и кто нам поможет?

— Я знаю не больше твоего. Остается только ждать.

В этот момент раздался тихий стон Саманты, означавшей, что она приходит в себя.

— Что произошло, где мы? — медленно произнесла Саманта.

— Паниковать не стоит, но, похоже, мы в плену. Думаю, скоро все прояснится, — стараясь совладать с волнением, произнес Лавкони.

— В плену? В каком плену? — не понимая, что происходит, спросила Саманта, и окончательно придя в себя, попыталась высвободить руки, — Да развяжите же меня, — выкрикнула она.

— Успокойся. У нас у всех связаны руки и ноги. Надо попытаться успокоиться и что-то придумать, — стараясь, говорить как можно мягче, произнес капитан.

— Пожалуйста, придумайте что-нибудь.

— Этим я и занимаюсь. Авдул, давай развернемся спина к спине и таким образом попытаемся развязать веревки.

Снова послышался звук открываемой двери и в комнату вошли два инопланетянина. Оба были одного роста, телосложения и в одинаковой одежде, отчего казались близнецами, хотя из-за масок трудно было заметить различия в лицах. Один держал в руках оружие, второй тупо смотрел на пленников. Оценив ситуацию и сообразив, что пленники пытаются высвободить руки, тот, что держал оружие, криво усмехнулся, после чего процедил сквозь зубы:

— Все, время вышло. Так что лежите смирно и не дергайтесь, скоро за вами придут, — при этом он неестественно дико засмеялся, и завершил начатую фразу довольно странно, — но я бы на вашем месте предпочел здесь оставаться как можно дольше.

Оба инопланетянина вышли, оставив пленников в полной растерянности. От последних слов было от чего задуматься.


— Ну-с профессор, чем вы меня решили порадовать? — спросил Лифинг, переступая порог лаборатории. Судя по тону, он был в прекрасном расположении духа, и его лицо расплылось в улыбке, что весьма редко можно было наблюдать его подчиненным. Впрочем, он вообще не любил, когда за ним кто-то наблюдает. За долгие годы пребывания в галактике Гахр он свыкся с мыслью, что ему суждено жить в одиночестве и представлять себя в качестве зловещей, но виртуальной фигурой. Отчасти это ему нравилось, хотя порой он боролся с непреодолимым желанием ошеломить всех своим личным присутствием. И лишь профессор Мукси и помощник Григорий Горский, оставались единственными, с кем он мог поговорить наедине на любую тему и о чем угодно.

— А, это вы Рэй, — произнес профессор. Только ему было дозволено называть Лифинга по имени, да и то только при личной встрече. Сам же Лифинг в разговоре с Хамалем Мукси предпочитал называть его не иначе, как профессор, коим он и был в действительности. Он занимался и руководил всеми научными разработками и, по сути, был правой рукой Лифинга. Хотя трудно было сказать, кто именно был этой правой рукой, профессор или сам Лифинг, ибо за долгие годы их жизненные пути так крепко переплелись, что ни тот ни другой не мыслили себя друг без друга.

— Так что, есть результаты?

— Разумеется, иначе я бы вас не позвал. Прошу, — и профессор жестом пригласил пройти в соседнюю лабораторию. Помещение, в которое они вошли было разделено на две части. В одной размещалось всевозможное оборудование, а вторая, скорее напоминала карцер для заключенных, которое профессор называл обезьянником. Впрочем, так оно и было. Присмотревшись, Лифинг разглядел сквозь толстые стекла куба несколько инопланетян, которые, сбившись в кучу, сидели на полу.

— Как видите, в помещении находятся подопытные в количестве десяти инопланетян-комигонов. Представим себе, что они были бы на планете, скажем в магазине или любом другом помещении. Запускаем мою новинку, которую я назвал «пчела», — вслед за этим, профессор нажал на пульте управления какие-то кнопки и в комнате, где располагались инопланетяне, зажглось несколько ламп. Прошло несколько секунд, но ничего не происходило.

— Не понял, в чем так сказать, фишка?

Профессор загадочно ухмыльнулся.

— Терпение. И так, включаем секундомер, и, — он сделал паузу, после чего добавил, — выпускаем пчелку, — взяв пульт, профессор нажал на нем кнопку. Почти сразу же в карцере началось движение. Инопланетяне кинулись в разные концы комнаты, но один за другим падали на пол, истекая кровью. Через две минуты все были мертвы.

— Ничего не понял, — произнес Лифинг и прищурился, словно пытаясь рассмотреть и понять, что произошло, и каким образом были убиты инопланетяне.

— Ха-ха, каков эффект. Вы даже не успели понять, каким образом они были ликвидированы. Я же говорил, что результат вам понравится.

— Насчет того, понравится или нет, рано говорить. Лучше объясните, что вы сконструировали?

— Все гениальное как всегда просто. Напомню, чем мы воспользовались на планете Х шесть, для очистки её от местных аборигенов? Биологическим оружием. Результат? Пять, точнее шесть лет территория была заражена, и все попытки завести туда местных туземцев заканчивалась их заболеванием и смертью. Быстрая очистка, но слишком долгий срок ожидания. Все было бы куда проще, но выхотите сохранить весь промышленный и материальный потенциал планеты, а это куда более сложная задача. И мне пришла идея, как сделать это механическим образом. Взгляните, — профессор взял со стола небольшую коробку и осторожно вынул из неё предмет, напоминающий шарик. В диаметре он был чуть более одного сантиметра.

— Что это?

— Это и есть моя пчелка-убийца. Внутри электронная начинка с микрочипом, гравитационный двигатель и аккумулятор на три месяца автономной работы. Все спрятано в стальной корпус, спереди которого вращающийся конус с тремя лезвиями. Сенсор настроен избирательно и находится в постоянном поиске заранее заданного биологического объекта. При обнаружении он ввинчивается в жертву и, достигнув головного мозга, диагностирует смерть, после чего тут же покидает тело в поисках следующего объекта. В итоге нам потребовалось менее двух минут, чтобы убить десять туземцев.

— Да, но они сидели в тесной комнате. А на планете они могут быть где угодно. К тому же, там совсем другие расстояния.

— Согласен, согласен. Но прикинем цифры. Итак, мы сбрасываем вот это ящик, размером чуть более одного кубического метра, — профессор указал рукой на стальной ящик, на который Лифинг вначале не обратил внимания, — в нем помещается один миллион пчелок. На Х шесть население насчитывало что-то около восьмисот миллионов. Округлим до миллиарда. Возьмем в качестве базового времени на поиск объекта уничтожения не две минуты, как в эксперименте, и не десять, а скажем час. Получаем, что за одни сутки пчелки ликвидируют свыше двадцати миллионов, и нам потребуется чуть больше месяца, чтобы очистить планету с миллиардным населением. Каково?

— Впечатляет, — Лифинг неожиданно нахмурился, о чем-то подумал, после чего произнес, — а кто и как будет утилизировать миллиард трупов? Или пчелки после этого их с аппетитом съедят и оставят на планете гору переработанных отходов?

— Вы хотите все и сразу. Впрочем, это уже практически решаемый вопрос. Главное, первый этап решен, следующий вопрос утилизация трупов. Сразу все не бывает. И вообще, было бы что утилизировать. К тому же, есть масса способов быстро произвести зачистку местности от биологического мусора, главное, чтобы этому не мешали. А если нет местных аборигенов, то и мешать никто не будет. Согласны?

— Согласен, — смягчив тон, произнес Лифинг, перевел взгляд с трупов в обезьяннике на профессора, и уже дружелюбно добавил, — а в целом, впечатляет. Я даже не успел рассмотреть, как ваша пчелка сделала свою работу. Кстати, а где она?

— Вон, видите коробочка. По окончании работы, я дал команду, и она вернулась на исходную позицию. Так что возврат оборудования простой и эффективный.

— Отлично. Так какие мысли относительно утилизации? Заражение гниющей биомассой на планете чревато последствиями, так что эту задачу надо решать как можно скорее и более эффективными методами. Несколько лет, это слишком долго, а у нас большие планы впереди. К тому же, эти комигоны с каждым годом становятся все опаснее. Они приобщаются к цивилизации гораздо быстрее, чем мне этого хотелось бы. Их альянс расползается по галактике, как раковая опухоль. Нужны операбельные методы. Вы согласны со мной?

— Разумеется, но в этом отчасти повинны багзы. Я не раз говорил, что иметь с ними дело себе дороже.

— Интересно, а кто будет поставлять нам людей? Их катастрофически не хватает. Если бы удалось зомбировать местных аборигенов, не было бы нужды иметь с ними дело. Увы, ваши опыты пока не дают положительных результатов, — последние слова были сказаны с укоризной в голосе, и профессор это сразу почувствовал.

— Понимаю, но что делать, я не бог, а всего лишь ученый. Мне и так приходиться работать в разных направлениях и у меня к концу дня мозги распухают от проблем и задач, которые мы решаем.

— Ну-ну, не стоит так, — снова смягчил тон Лифинг, — я все прекрасно понимаю и поэтому не ставлю вам в укор, что не все решается быстро, как мне бы хотелось. И все же, годы пролетели так быстро, что мне кажется, мы здесь уже целую вечность.

— Ну не вечность, но довольно долго.

— Вот именно. Пятьдесят три года. Полвека. Согласитесь, это срок, от которого я порой вздрагиваю и смотрюсь в зеркало, чтобы удостовериться, что я это я, а не кто-то другой.

— Может быть, пройти внеочередную проверку? Возраст, который мы перешагнули, постепенно сказывается на работе мозга. Его отдельные клетки начинают отмирать и передавать свои функции позитронному мозгу. Их взаимодействие может вызывать определенный дискомфорт и инициировать ассоциативные реакции.

Лифинг рассеянно слушал профессора, и когда тот закончил говорить, неожиданно произнес:

— Скажите, профессор, может все, что мы делаем, не имеет смысла и артефакт, который мы ищем, полный бред, так сказать, идея фикс?

Лицо профессора побагровело. Было видно, как он взбешен тем, что у Лифинга возникли сомнения, но он сдержал негодование, и лишь повысив голос, ответил:

— У меня нет на этот счет и тени сомнений, — решительно произнес профессор, — Поймите, если бы его не было, перелет из одной галактики в другую был бы невозможен. Все эти пчелки, утилизация, даже работы в области зомбирования аборигенов и прочее, ничто по сравнению с тем, над чем я ежеминутно думаю и пытаюсь понять, где он может находиться.

— Я вам верю, но мы ищем его уже столько лет по всей галактике Гахр и ничего, даже намека на его существование.

— Но корабли прилетают? И только из нашей галактики. Ни из какой другой. Причем периодичность их прилета практически одинаковая.

— И что?

— Как что? Что-то есть и оно каким-то образом влияет на порталы перехода в нашей галактике, заставляя искривлять пространство таким образом, что корабли хаотично меняют точку выхода, и попадают именно в галактику Гахр. Что-то грандиозное, непостижимое, что связывает наши миры.

— Вот именно, что хаотично. Нет никакой закономерности и их появление возможно где угодно. К тому же, откуда мы знаем, что они попадают не только в эту чертову галактику, а не в какую либо другую еще? Мы ищем артефакт, а он, если таковой и существует, преспокойно находится в нашей галактике.

— Это исключено.

— Замечу, это ваша любимая фраза. Ладно, наш спор будет по счету сто первый или двести первый, и вы останетесь убежденным в своей правоте и в очередной раз убедите меня. Могу сказать одно, мне хочется верить, но с каждым годом моя уверенность тает и тает.

— Напрасно. Придет день, когда вы оцените мою убежденность. Пусть я скажу это в сотый или тысячный раз, но его находка даст нам такую энергию, которая ни с чем не сравнится, разве что с энергией самой массивной черной дыры, которую мы можем наблюдать во вселенной.

— Дай-то бог, профессор.

В этот момент у Лифинга сработал нарукавный компьютер. Прочтя донесение, произнес:

— А вот и багзы, которых вы так не любите. Везут пленников. Так что готовьтесь, для вас будет работа.

— Попрошу вас все данные срочно переслать мне. Место появления корабля и все остальное, — дрожащим от нетерпения голосом произнес профессор.

— Разумеется, — с этими словами Лифинг стремительно направился к выходу. Сомнения, которые его только что одолевали, отошли в сторону. С каждым шагом он снова становился прежним, жестким и волевым, привыкшим моментально принимать решения.

Как только он вошел в просторный зал командного отсека, двери за ним закрылись. Заняв место у пульта управления, включил голограмму, которая позволяла дистанционно вести любые переговоры. Прошло несколько секунд и на большом экране монитора появилось изображение. Несколько багзов находились в рубке космического корабля. Через несколько секунд связь была установлена и вслед за этим в центре появилась голограмма Лифинга. Высокий, худощавый, в черном полувоенном френче. Взгляд исподлобья пронзительный и одновременно непроницаемый. На багзов это всегда производило неизгладимый эффект и Лифинг всякий раз с усмешкой наблюдал за их реакцией. Хотя с последней встречи прошел год, он начал без предисловий:

— Сколько человек захвачено?

— Трое, из них одна женщина, — произнес четырехглазый.

— Почему так мало? Где корабль, каков характер груза?

— Грузовой корабль перевозивший обогащенную руду. Видимо для грузовика, хоть и большого, не требуется многочисленного экипажа. Что касается корабля, то, — говоривший запнулся, но вскоре продолжил, — мы не успели. На нас напали, хорошо хоть пленников удалось захватить.

— Учтите, если то, что вы сказали, окажется ложью, и вы решили продать корабль мятежникам, я найду новых желающих выполнять мои поручения. Неужели, тех денег, что я вам плачу, вам мало? — Голос Лифинга выражал гнев и недовольство, и со стороны наблюдать это было для него удовольствием. Видеть голограмму и слышать себя и наблюдать реакцию собеседника давало массу преимуществ, и в первую очередь возможность обдумать следующую фразу.

— Нам нет резона обманывать. За консервную банку с рудой много не получишь при всем желании, а вы платите всегда и хорошо.

В голосе говорившего, Лифинг сразу же почувствовал лесть, и решил, что для начала надо поговорить о пленниках.

— Хорошо, о корабле позже. Цена за пленников прежняя восемьсот тысяч крумов за каждого.

— Хозяин, мы бы хотели поднять цену за женщину.

— С какой стати? Она не воин, наоборот, я бы уменьшил цену вдвое, но учитывая наше давнее партнерство, плачу столько же.

— Да, но она женщина, будущее потомство, которое она принесет, стоит денег.

— И сколько же по-вашему она стоит?

— Полагаю не менее пяти миллионов.

— В таком случае, можете оставить её себе. Может мятежники предложат за нее что-то, — от Лифинга не ускользнуло то, как переглянулись друг на друга багзы, решая, сколько можно скинуть за пленницу.

— Хорошо, в знак нашей многолетнего сотрудничества, за женщину я готов заплатить, — последовала пауза, которой он давал понять, как тяжело ему дается эта уступка в цене, — три цены. Общая сумма составит четыре миллиона. Если согласны, я высылаю деньги.

— Мы согласны.

— Еще бы, — подумал Лифинг, и чуть было не рассмеялся, так как прекрасно знал, что за людей комигоны вообще вряд ли что-то заплатят, а если и заплатят, то много меньше, чем он.

— Готовьте людей к отправке, я высылаю шаттл. Да, и не забудьте полный отчет, где и во сколько обнаружен корабль. Вам все понятно?

— Да.

— Вот и хорошо.

Лифинг выключил установку и, откинувшись в кресле, мечтательно уставился на подиум, где только что располагалась его голографическое изображение. То, что среди экипажа была женщина, было самым приятным. Даже потеря корабля, который скорее всего багзы решили продать своим, а не ему, не расстроила. Оставалось подождать несколько часов до прибытия пленников, и словно очнувшись, он повернулся к пульту управления и стал отдавать указания об отправке шаттла.

(обратно)

Глава 9

Прошло пять часов, прежде чем Лифинг получил сообщение, что шаттл с пленниками на борту пристыковался к кораблю. Сколько их было за эти годы, но всякий раз вызывала любопытство от встречи с соплеменниками. Трудно сказать, чего именно он ожидал от новой встречи, ибо участь всех была одинаковая — стать частью его немногочисленной армии полулюдей, полуроботов преданных не по идейным соображениям или материальной заинтересованности, а запрограммированных и контролируемых посредством позитронного мозга вживленного в них профессором Мукси. Женщинам, в условиях неволи, предстояло рожать детей, а потому их участь также была предопределена. И все же столь редкая возможность встречи с представителем родной галактики вносила разнообразие в размеренный ритм жизни, почувствовать разницу между окружающими его зомби и пока что живыми соплеменниками, которые так и не узнают, что с ними произойдет, и кем они станут.

Лифинг сидел в командном отсеке и внимательно наблюдал по монитору за всем происходящим с момента, как шаттл пристыковался по правому борту. Шлюзовая камера открылась, и в проеме показались три капсулы, в которых лежали пленники. Прежде чем доставить их на командный корабль их усыпили. Платформы с капсулами в сопровождении охраны медленно плыли в проеме. Пройдя шлюз, они направились в приемный бокс, после чего верхняя часть капсулы поднялась, и стали видны тела лежащих людей. Лифинг сразу определил, что в середине находится молодая женщина, по краям мужчины, один из которых был старше других. Увеличив изображение, стали видны нашивки на костюмах с именами. Судя по очертаниям лиц, все трое были представителями земной расы из солнечной системы. Это упрощало задачу по их дальнейшему применению, вопрос стоял лишь в плане того, как долго мужчины будут использоваться в качестве доноров спермы, прежде чем пройдут стадию преобразования. Лифинг приподнялся и, взглянув еще раз на экран, направился в приемный бокс.

У дверей стояло двое охранников. В тот момент, когда он подошел, они отдали честь и бесстрастно продолжили смотреть на противоположную от них стену. Лифинг провел магнитной картой по замку и вошел внутрь помещения. Невидимым силовым экраном оно было разделено на две половины, в одной из которых располагались три капсулы с пленниками. Набрав нужные коды на нарукавном компьютере, он развернул капсулы вертикально, а благодаря ремням казалось, что пленники стоят прямо перед ним. Все трое уже начали приходить в себя, крутили головой и то открывали, то закрывали веки. Пока они приходили в себя, Лифинг с любопытством рассматривал их, переводя взгляд с одного на другого. Рослый, крепкого телосложения мужчина с русой шевелюрой и голубыми глазами явно был командиром. Он чем-то напоминал Лифингу себя в молодости. Такие же накаченные мускулы, и даже сонное состояние не исказило волевых черт лица, которые всем своим видом выдавали, что перед ним командир. Впрочем, он мог быть и простым механиком или борт-инженером. Но, судя по малочисленности команды, скорее всего, был командиром. Второй мужчина, с короткой стрижкой курчавых волос, имел смуглый цвет лица. Взгляд Лифинга лишь на секунду задержался на нем и остановился на девушке. На вид ей было не больше двадцати пяти лет, атлетичного телосложения и вместе с тем явно женственной фигурой. Вот только лицо было искажено гримасой то ли страха, то ли боли. Наконец один из пленников увидев Лифинга, произнес:

— Где мы? Что происходит?

Лифинг промолчал, продолжая пристально наблюдать за пленниками. Действие снотворного заканчивалось, и они постепенно приходили в себя, делая скорее неосознанные попытки освободиться. Наконец мужчина, которого Лифинг выделил как командир, вновь обратился с вопросом:

— Что вам от нас надо?

И снова Лифинг промолчал. Его взор был по-прежнему устремлен на девушку. Она вызывала у него давно забытые чувства, возникающие у мужчины при виде красивой женщины. Он перевел взгляд на задавшего вопрос мужчину, потом снова взглянул на девушку, после чего повернулся и молча вышел. Что он мог ответить пленникам? Нет, он многое мог бы им сказать, об их дальнейшей судьбе. Но в последний момент передумал отвечать. Он сам не понял, почему так поступил. Вернувшись в командный отсек и усевшись в кресло, взглянул на экран монитора. Пленники о чем-то переговаривались между собой, но это уже мало интересовало Лифинга. Подумав несколько секунд, он произнес:

— Пленных изолировать друг от друга и поместить в карантинный блок.

Раздумья о дальнейшей судьбе пленников прервал голос центрального компьютера:

— С разведывательного буя в системе восемьсот один получен семантический сигнал о возмущении пространства. Вычисления показывают возможность прохода корабля.

— Срочно выслать на перехват два, нет, три боевых крейсера.

Лифинг стукнул рукой по панели управления и почувствовал, как на скулах заходили желваки. Который год он гоняется за кораблями повстанцев и все безуспешно. Словно призраки, они каждый раз ускользают от него, и это больше всего бесило. Было ощущение, что повстанцы наращивают свой технический потенциал и до поры до времени выжидают, прежде чем вступить в бой. Эта неопределенность заставляла всерьез задуматься над этой проблемой, и, не дожидаясь, нанести неожиданный и сокрушительный удар. Впрочем, возмущение могло быть связано и с другим — появлением корабля из галактики, которая когда-то была и его домом. Однако вероятность такого варианта была мала. С разницей в несколько дней прибытие сразу двух кораблей за столько лет случалось лишь несколько раз. Но кто знает. Всегда есть элемент неожиданности и везения.

Взглянув на экран, Лифинг увидел, как капсулы с пленниками снова приняли горизонтальное положение и один за другим поплыли в сторону карантинного блока. В этот момент на экране появилось изображение профессора Мукси. Судя по его лицу, он был чем-то взволнован.

— Если вы не очень заняты, было бы здорово, если загляните ко мне.

— Что-то случилось или встречу можно отложить?

— Есть информация, которая требует безотлагательных решений.

— Вот как! Хорошо, буду через десять, впрочем нет, через пять минут.

Лифинг поднялся со своего капитанского кресла и направился к профессору, размышляя по дороге о том, что могло случиться за те несколько часов, после их последней встречи.

Увидев Лифинга на пороге лаборатории, профессор буквально выкрикнул:

— Кажется, нам улыбнулась удача! После того, как я ввел данные о вновь прибывшем корабле из нашей галактики, компьютер выдал весьма интересные данные.

— Даже так!

— Да.

— Неужели в своем отчете багзы указали точку входа корабля? Учитывая, что они наверняка решили продать его лиге сопротивления, сомневаюсь в правдивости их данных.

— Я тоже не обольщаюсь на достоверность их данных, но, слава Богу, есть разведывательные буи. По семантике возмущений пространства можно частично проверить полученные данные.

— И что же?

— Я сопоставил отчетные данные, полученные от багзов, и ближайшего к точке входа зонда. Он на ноль восемь процента подтвердил, что в этой точке имело место возмущение в указанный отрезок времени.

— Менее одного процента?

— Дорогой мой, по галактическим меркам это очень большая величина. В нашем распоряжении чуть более двух тысяч зондов. Даже для нашей небольшой галактики, это ничтожно скромно и все же это дает возможность получать данные, которые просто необходимы для расчетов.

— Хорошо, хорошо, не стану спорить. Так что выдал компьютер?

— Смотрите сами, — вслед за этим профессор вывел на большой экран картину звездного неба с расчерченными на ней линиями. Их было много, и сразу трудно было понять, что именно так заинтриговало профессора и привело к этому разговору. Не дожидаясь вопроса, профессор сразу начал пояснять.

— Видите, точки на карте, это места выхода кораблей по имеющимся у нас данным за все годы наблюдений. Разумеется, не все, только те, в которых я уверен. Когда я ввел данные по последнему кораблю, компьютер выдал картинку, которая меня сразу озадачила. Видите, он нарисовал структуру, напоминающую конусную воронку, которая характерна для черной дыры. Если полностью смоделировать, то получается, что мы можем определить…

— Координаты этой черной дыры?

— Совершенно верно. Но что важнее всего. Никакой дыры в этой точке нет! Но там есть планета, которая входит в состав звездной системы один девяносто два. При этом, она обитаема.

— Мы её рассматривали в качестве объекта колонизации?

— Да, но там были какие-то проблемы, и полная колонизация была отложена.

— Интересно-интересно. Вы хотите сказать, что артефакт может находиться на этой планете?

— Именно! Разумеется, сто процентной гарантии дать нельзя, что он именно там, но именно с неё необходимо начать активный поиск.

Лифинг смотрел на экран, расчерченный линиями, и одновременно задавался вопросом — с чего начинать? Сформулировав для себя задачу, повернулся к профессору, и подобно компьютеру, бесстрастно выражающего порядок действий, произнес:

— Надо поднять все данные по планете. Численность населения, причины, почему была отложена колонизация, ресурсы для повторной операции. Кстати, как быстро можно будет использовать ваши, как вы их называете пчелки? И самое главное, с чего начинать поиск? Найти артефакт, если он там есть и о котором мы ничего не знаем, да еще в масштабах целой планеты, задача, которую предстоит решить. Не так ли, профессор?

— Рэй, мы уже близко подошли к тому, что ищем так долго. Я почему-то уверен, что многие вопросы отпадут сами собой, когда мы приступим к поискам.

— Было бы замечательно. Ваша уверенность вселяет оптимизм. Кстати, как называется планета?

— Э…, кажется, минуточку я посмотрю. Вот, Затанга.

— Это название, которое дали местные аборигены?

— Разумеется. Я предпочитаю буквенно-цифровую нумерацию.

Секунду помедлив, Лифинг решительным голосом произнес:

— Хорошо, я отдаю приказ начать подготовку к захвату планеты, а дальше в зависимости от обстоятельств.

— Замечательно. Уверен, наши поиски увенчаются успехом!

Лифинг повернулся и молча удалился. Еще на пути в командный отсек он дал компьютеру задание подготовить полный отчет по звездной системе один девяносто два и обитаемой планете, расположенной в ней. Монотонность будней была разом нарушена. За сутки произошло так много событий, которые требовали решительных и неотлагательных действий, что Лифинг в какой-то момент растерялся, не зная, какой из задач отдать приоритет. Поэтому, когда он вошел в командный отсек, первое, что сделал, выключил изображения на всех видеоэкранах и, пройдя в комнату отдыха, расположенную рядом, плюхнулся на широкий диван. Скрестив ноги, он постарался несколько минут отдохнуть. Однако мысли, помимо его воли перескакивали с одного на другое — пленники, поиск кораблей мятежников и, наконец, загадочный артефакт. События не были связаны друг с другом, но именно сейчас пересеклись и словно случайно найденный старый альбом всколыхнули в памяти вехи прожитой жизни.

Молодой, подающий надежды офицер, закончивший с отличием академию и получивший назначение на один из лучших крейсеров звездной флотилии для охраны рубежей солнечной системы. Звездочки в петлицах прибавлялись быстрее, чем можно было о них мечтать. Пять лет и он на должности помощника командира крейсера. Спустя год снова повышение и звание майора службы космической охраны. Затем последовало заманчивое и многообещающее предложение на работу в исследовательский центр крупной корпорации. Недолгое раздумье и выбор был сделан. Должность начальника службы безопасности, которая вскоре обернулась отправкой в дальний космос на корабле, который занимался черт знает какими исследованиями вопреки всем галактическим законам федерации, и все из-за допущенной им оплошности при проведении важной межправительственной встречи и руководства корпорации.

— Ты легко отделался, — произнес генерал Зиберс, когда вручал Лифингу пакет с новым назначением.

— Я уволен?

— Нет, пока нет. В корпорации не прощают ошибок, но умеют ценить умных и нужных людей. Так что у тебя есть шанс вернуть все, а может и больше, чем ты имел. Ты понял мою мысль?

— Да. И куда меня направляют?

— Понятия не имею. Мне лишь поручено передать пакет и попрощаться.

— Значит на одну из баз в дебрях Галактики?

— Похоже, что так.

Действительность оказалась много хуже. Летающая лаборатория занималась медицинскими исследованиями военного характера. Основная цель — создание биокибернетических воинов. Сам факт проводимых работ в этом направлении являлся преступлением и сурово карался судами всех планетных систем входящих в Галактическую Федерацию. Полторы сотни ученых и военных, отправленные в открытый космос на суперсовременном корабле, напичканном первоклассной медицинской и компьютерной техникой, стали заложниками амбициозных, а точнее, сумасбродных идей руководства корпорации. Исследования проводились с живыми заключенными, которых тайно переправляли из тюрем. Так продолжалось почти четыре года, а потом был гипербросок, который изменил все: судьбу и статус Лифинга. Будучи вторым лицом на корабле после командира, Лифинг практически сразу оценил ситуацию и не раздумывая ликвидировал полковника Ферлинга, а заодно еще трех его ближайших подчиненных. К тому же, руководитель научных разработок профессор Мукси уже давно конфликтовал с полковником и поэтому сразу воспринял Лифинга своим шефом. Еще несколько колеблющихся из числа военных были отнесены к числу подопытных и заперты в карантинном блоке, остальная часть команды безропотно восприняла смену руководства. Впрочем, в тот момент всем было вообще не до внутренних разборок, вопрос стоял о выживании. Потом начались скитания по новой галактике и поиски нового дома, а когда дом был найден, и выяснилось, что галактика обитаема, но в техническом уровне значительно ниже, возникли мысли и идеи стать хозяином всей этой галактики. Все, что происходило потом, было сложным, порой чудовищным, но оно было подчинено одной цели — власти любой ценой и поиску того, что привело их в эту забытую Богом Галактику Гахр. Профессор Мукси был гением, беспощадным, злым, но гением. Он сумел продлить существование всех прилетевших на корабле, зомбировать и тем самым подчинить большую часть военных и часть ученых, и безудержно трудился, делая все, чтобы процветала империя Лифинга. Из тех полутора сотен человек, что прилетели на корабле, по сути, людьми остались всего шестеро: Лифинг, профессор Мукси, трое его ближайших соратников, которые, как и он были фанатами научных изысканий и Горский — личный охранник Лифинга, последние лет двадцать, работавший помощником профессора, а заодно следившего за всем, что происходит в лаборатории.

Целая жизнь пронеслась в сознании Лифинга подобно кадрам кинохроники. И тем удивительнее, что вслед за этим, он спокойно встал с дивана и мысленно уже знал, что и в какой последовательности будет делать дальше, ибо размышления о прошлом не мешали ему думать о текущих делах. Вернувшись в командный отсек, он тут же дал запрос компьютеру:

— Пленники размещены в карантинном блоке?

— Да.

— В каком они состоянии?

— Судя по поведению, в подавленном. Наблюдаю учащенное дыхание и повышенное сердцебиение. Жизненные функции не нарушены.

Взглянув на себя в зеркало, Лифинг увидел свое отражение. На него смотрел пожилой восьмидесятилетний мужчина, которому на вид можно было дать не более пятидесяти, высокого роста, атлетичного телосложения и только глаза выдавали возраст. В них была одновременно безмерная усталость и воля, злость и тоска, решительность и одиночество. Возможно, последнее и определило, почему он, отправился в карантинный блок, чтобы взглянуть на пленницу, чей образ то и дело всплывал в памяти и мешал сосредоточиться на неотложных и более важных делах.

Карантинный блок представлял собой большое помещение разделенное на две зоны А и Б. В каждом располагались боксы для заключенных, или, как выражался Мукси, подопытных обезьян. Наличие двух зон объяснялось тем, что в одной содержались пленники, которых затем зомбировали, а в другой комигоны. Так было проще поддерживать атмосферу в камерах для представителей разных рас. Карантинный блок заканчивался длинным коридором, который вел в медицинский отсек, где профессор Мукси со своими коллегами занимался исследованиями.

Хотя все было автоматизировано, на входе дежурил охранник, который после того, как отдал честь Лифингу, и на вопрос, в каком боксе содержится женщина из вновь прибывших задержанных, сообщил номер камеры, и подобно роботу, продолжил нести вахту.

— Зомби, одни послушные зомби вокруг меня, — подумал Лифинг в ожидании, когда сработает сигнализация. Бесшумно распахнулись и поочередно закрылись две двери, после чего он оказался в небольшом тамбуре, в котором находился вход в обе зоны. Над одной из дверей призывно зажглась надпись, сообщающая, что для прохода в зону Б следует надеть кислородную маску и пройти в шлюзовой тамбур. Проход в зону А был более простым. Лифинг магнитной картой открыл дверь и, пройдя по коридору, остановился возле камеры, где сидела юная пленница. Та расположилась на полу и, обхватив голову руками, о чем-то размышляла. Интуитивно она почувствовала чье-то присутствие и, бросив взгляд на решетчатую стену, выходящую в коридор, увидела Лифинга. Она сразу признала в нем человека, которого видела, когда впервые очнулась после плена.

Она смотрела в глаза человеку, и от одного взгляда ей становилось холодно и страшно. Прошла минута, а то и две, прежде чем она смогла совладать с собой и медленно произвести.

— Кто вы? Что вам от меня надо?

Лифинг молча продолжал рассматривать пленницу. В ней было что-то магнетическое. Хотелось открыть камеру и завладеть ею. Он чувствовал свою полную власть над ней и одновременно боялся её. Казалось, что стоит открыть камеру и приблизиться, как её страх исчезнет и превратится в ненависть, и она бросится на него. Но пока их разделяла прочная преграда, в её голосе чувствовался только страх.

— Ну, скажите хоть что-то? — умоляюще произнесла она и бросилась к решетке, которая их разделяла. Лифинг интуитивно отшатнулся, хотя отлично знал, что помимо решетки их разделяет силовое поле.

— Всему свое время, — неожиданно произнес он и, повернувшись решительным шагом устремился по коридору к выходу.

— Будьте вы прокляты, — услышал он крик за спиной.

— Я давно проклят, — мысленно произнес он, и словно очнувшись от мучавших его сомнений, включил нарукавный компьютер и на ходу стал отдавать приказания.

(обратно) (обратно)

Часть 2 ПЛЕННИКИ ВСЕЛЕННОЙ

Глава 1

После недолгих колебаний, Лифинг решил сам возглавить экспедицию на планету Затанга. Пока летели, он внимательно изучал данные по планете. Ничего необычного они не содержали. Рядовая звездная система имеющая пять планет, из которых, как это часто бывает, только одна пригодная для жизни. Обитаемая жизнь была обнаружена двадцать два года назад. Тогда же была произведена попытка колонизации. Облет и разведка показали, что численность населения не превышает ста тысяч человек, а уровень развития общества ближе к первобытно-общинному. Это позволяло без проблем колонизировать планету и её обитателей, но в самом начале все пошло наперекосяк. Сначала при посадке на планету, потерпел аварию шаттл, что привело к гибели пяти бойцов. Как и почему это произошло, так и не выяснили, но когда об этом доложили Лифингу, он был в такой ярости, что чуть было не отдал приказ дать залп по планете и уничтожить на ней все живое, но, поразмыслив, приказал провести повторную разведку на предмет наличия полезных ископаемых, после чего доложить и ждать дальнейших указаний. Спустя неделю данные о планете легли ему на стол. Из них явствовало, что суша, которая занимала на планете две трети территории, покрыта преимущественно песками и горами, а с учетом малочисленности местного населения экономически неэффективна на предмет освоения и добычи имеющихся на ней полезных ископаемых. Кроме того, больших залежей особо ценных минералов, которые могли бы представлять интерес, не было обнаружено. Это стало решающим фактором, чтобы отложить колонизацию на неопределенное время, оставить на орбите спутник слежения, а спустя короткое время о планете благополучно забыли.

Лифинг внимательно читал материалы, которые были получены с орбитальных спутников, обследовавших планету. Но и они не давали информации, за которую можно было бы зацепиться. Сухие справочные данные, мало чем отличающиеся от тех, что приходили с других обитаемых планет системы. И все же один факт насторожил. Восемь лет назад в планетарной системе был замечен корабль комигонов из лиги сопротивления, а спустя пару лет, повторно отмечалась вспышка межзвездного перехода, однако спутник слежения ничего более существенного не зафиксировал. В принципе это ни о чем не говорило, но было единственное, за что можно было зацепиться и задать вопросы: что делали корабли в этой части галактики, производили или нет посадку на планету, входили в контакт с местным населением, и, наконец, что собственно они там делали? Впрочем, если бы мятежники посетили планету, об этом стало бы известно.

Слова: вспышка и переход, мгновенно напомнили о недавнем сообщении о имевшем месте возмущении пространства и отданном им приказе послать три боевых корабля. Лифинг тут же дал запрос, на который получил от компьютера ответ, который его озадачил.

— Корабли вышли в зону предполагаемого возмущения. Никаких данных подтверждающих, что была открыта зона перехода, нет. Направляемся к зонду для проверки полученных данных и выяснения причин искаженной информации. Какие будут указания?

— Продолжайте, — почти машинально ответил Лифинг, и добавил, — просканируйте зонд и доложите в чем причина.

— Принято к исполнению.

Прошел час после межзвездного броска, прежде чем компьютер сообщил, что крейсерский корабль Лифинга в сопровождении двух боевых кораблей охранения, приблизился к планете и лег на круговую орбиту. После двух витков вокруг планеты на головном экране спроецировалась карта планеты. Суша представляла собой два континента, разделенные узким перешейком. Огромный океан водной глади чем-то напоминал по форме бейсбольный мяч. Вслед за этим на экране замигали точки, показывающие места обитания местного населения, которое проживало весьма компактно и располагалось вдоль русла одной из крупных рек впадающих в океан.

Размышления Лифинга прервал голос:

— Корабль на орбите. Все готово к захвату планеты. Какие будут приказания?

Лифинг задумчиво посмотрел на капитана корабля. Когда-то Гортон был его ближайшим помощником, но после зомбирования стал послушной частью команды, которая подобно компьютеру, тупо выполняла все его приказы и распоряжения.

— Отлично, — произнес Лифинг, — остаемся на круговой орбите, запускайте спутники слежения и начинайте детальное зондирование планеты. Мне нужны дополнительные данные о суше и океанских глубинах. Полученные данные пропускать через главный компьютер и анализировать на предмет каких-либо аномалий.

— Слушаюсь, — отчеканил Гортон и удалился выполнять приказ.

В ожидании, когда поступят новые данные о планете, Лифинг снова стал перечитывать уже имеющиеся. Неожиданно раздался сигнал тревоги, а вслед за ним компьютер произнес:

— Фиксирую возмущение пространства, характерное при открытии портала межзвездного перехода. Дистанция соприкосновения с зоной перехода в пределах нормы, но близка к критической. Рекомендую срочно принять решение, так как подлетное время из зоны перехода одиннадцать минут.

— Открытие зоны перехода в такой близости от планеты?

— Есть вероятность, что зона открыта по маяку.

— Однако, — мысленно произнес Лифинг, — планета снова преподносит сюрприз. Секунду помедлив, он неожиданно произнес:

— Всем кораблям на форсаже уйти на другую сторону планеты и приготовиться экстренно покинуть звездную систему. Всем зондам отслеживать ситуацию.

— На форсаже корабли не смогут удержаться на орбите, а для открытия портала перехода придется менять траекторию, которая не позволит полностью оставаться в тени планеты, — бесстрастно ответил компьютер.

— Выполнять приказ, — и тут же почувствовал, как его вдавило в кресло. Корабль набирал ускорение. Прошло несколько минут, прежде чем компьютер выдал очередное сообщение:

— Есть данные с зондов. Из зоны перехода вышло шесть кораблей. Все направляются к планете. По поступившей информации, все корабли имеют характерные признаки боевого назначения используемые в нашем флоте. Вероятность, что корабли принадлежат лиге сопротивления девяносто девять и два десятых процента.

— Что? — взревел Лифинг, — выходит, они решили первыми начать атаку! Я сотру их корабли в пыль, в атомы…

— Расчет показывает небезопасный вариант событий. Корабли противника находятся в более благоприятной позиции для атаки. Рекомендую принять первоначальный вариант и, открыв зону перехода уйти от прямого столкновения с противником.

Лифинг понимал, спорить с компьютером бесполезно, т. к. прежде чем выдать информацию тот просчитал тысячи вариантов, и поэтому в сложившейся ситуации не стоило испытывать судьбу.

— Уходим, — грубо произнес он, и добавил, — Сбросить дополнительно пару зондов на планету для слежения за вражеским флотом. Принять все меры для их скрытности.

Впервые за десятилетия он не принял бой, а ушел от столкновения с комигонами, и это привело его в бешенство. Он не мог понять, как они осмелились тягаться с ним, с мощью его кораблей? И только спустя пару часов, когда корабли вышли из гиперпространства и прошли зону перехода, он немного успокоился, а по прибытии на место поспешил к Мукси.

Уже на подлете к базе он получил сообщение, которое многое прояснило. Зонд, с которого был принят сигнал о возмущении и возможном открытии зоны перехода, был кем-то, скорее всего комигонами, перепрограммирован и в нужный момент дал ложную информацию. Она привела к тому, что он отправил три боевых крейсера, вместо того, чтобы использовать их в операции по захвату планеты Затанга. Получалось, что комигоны каким-то образом знали о предстоящем захвате планеты и тем самым попытались оттянуть силы, или это было просто совпадением? Впрочем, это могли сделать и багзы, другой вопрос, с какой целью? Для них в приоритете только деньги, а какую прибыль они могли получить оттого, что где-то перепрограммировали один из двух тысяч зондов? А если не один, или… Вопросы наслаивались один за другим, а ответов не было. С неподдельным чувством тревоги он ворвался в лабораторию профессора, который поспешил к нему навстречу со словами:

— Знаю, знаю, я получил всю информацию, но не стоит так драматизировать события. Этого следовало ожидать уже давно.

— С какой стати?

— Рэй, поймите. Как бы мы не хотели, но корабли, зонды и все остальное, нам строят комигоны. И хотя мы стараемся делать часть узлов и сборку на орбите, все это время они делали компоненты и нам и себе. Увы, тут ничего не поделаешь, мы слишком малочисленны, чтобы за всем проследить. Надо быть наивным, чтобы полагать, что в таких условиях они не просто позаимствовали наши технологии, а двигаются семимильными шагами в своем развитии. Сопротивление слишком быстро перестраивается и оснащается, и мы не в состоянии ничего поделать, как бы мы того ни хотели. За несколько десятилетий, они сделали шаг в своем развитии куда дальше, чем мы, потому что они переняли наши технологии, пусть не все, но многие. А сколько кораблей им передали багзы?

— Чертовы багзы. Именно они снабжают сопротивление кораблями, прибывшими из галактики. Куда делся последний транспорт, неизвестно? И все же, я не понимаю, как им удается так незаметно строить свой флот? На всех заводах строжайший контроль. Вся технологическая цепочка отслеживается тысячами камер вплоть до последнего винтика, а компьютеры анализируют всю поступающую информацию. А сегодня выясняется, что они оснащены новейшими кораблями и более того, способны открывать порталы перехода!

— Обмануть камеры и компьютеры дело не хитрое, а значит сделать пять деталей, а учесть их как одну или две не так сложно. Другое дело, куда они отправляют компоненты и готовые узлы? Где эти дальние, не контролируемые нами планеты, на которых они строят и вооружают свой флот?

— Вот именно что строят. Нас атаковало шесть боевых кораблей. Вы понимаете, профессор, шесть, не один, не два, а шесть кораблей. И что самое главное, они откуда-то знали, что мы будем возле этой планеты, — гневно прокричал Лифинг.

— Ну, — Мукси замялся, явно не зная, что ответить.

— Выходит, что все эти ваши пчелки ровным счетом ничто, пустая затея, трата сил и времени. В тот момент, когда, возможно, как вы говорите, мы нашли то, что так долго стремились найти, нам показали кукиш, — и в подтверждении сказанного, Лифинг сжал пальцы перед носом Мукси.

— Вовсе нет. Пчелки еще сыграют свою роль, а вот то, что они строят корабли и активно вооружаются, требует осмысления и выработки новой стратегии.

— Какой к черту стратегии? — нервно произнес Лифинг и плюхнулся в первое попавшееся кресло, — мы позорно бежали от кучки уродцев, которые еще несколько лет назад понятия не имели, что такое квантовый двигатель. Да какой там, к черту двигатель, они выходили в космос на уровне землян начала двадцать первого века.

— Вот выпейте и успокойтесь, — и профессор протянул мензурку с жидкостью.

— Что это? Опять какой-нибудь нектар для мозгов?

— Пейте, пейте, вам понравится.

Лифинг зажмурился и залпом опрокинул жидкость, которая обожгла горло, а терпкий вкус и запах, дали ясно понять, что это просто хороший коньяк.

— Да, да, коньяк из старых запасов, а вовсе не нектар, о котором вы упомянули.

— Хамаль, не сердитесь, у меня сегодня действительно паршивое настроение, пожалуй, самое паршивое за многие десятилетия пребывания в этой чертовой галактике Гахр. Я одного понять не могу. Ряд важнейших компонентов двигателей и вооружения изготавливаются исключительно на Сайгате. Получается, что они, можно сказать, у нас из-под носа, умудряются их переправлять на свои сборочные заводы? Как такое может быть? Недосмотр или может предательство, я не знаю, что и подумать.

— Прекрасно вас понимаю, потому что в отличие от вас я умею скрывать своё настроение, но оно ни чуть не лучше, чем ваше. А что касается Сайгата. Отличная планета во всех отношениях. Прекрасный климат, производство размещено на отдельном континенте, а вы, кстати, большую часть времени проводите на флагманском корабле.

— Потому и не люблю, что только здесь я ощущаю полную безопасность. Вспомните, сколько за эти годы было диверсий на заводах. А взрыв в лаборатории, который лишь по счастливой случайности обошелся без жертв. В противном случае мы бы потеряли трех рожениц, я уже не говорю, сколько там было новорожденных младенцев. Нет, на Сайгате я чувствую себя как в клетке, окруженный зверями в лице этих человекоподобных чудовищ.

— Ну-ну. Не надо так сгущать краски. Насчет чудовищ вы не правы. Их мозг по размеру, на десять процентов больше нашего с вами, а умственныеспособности абсолютно такие же. Полагаю сейчас главное другое, это выяснить, каким образом идет отправка излишков продукции. Для этого следует внимательно присмотреться и проверить всех специалистов и руководящий состав предприятий. Учитывая, что все они комигоны, я не исключаю варианта вредительской и шпионской деятельности.

— Получается, сколько волка не корми, он все в лес смотрит? Неужели тех денег, что мы им платим, и тех комфортабельных условий жизни им мало?

— Зов крови, мой друг, зов крови.

— Не знаю. Багзы ради денег готовы отца родного продать, а вы говорите зов крови.

— Э нет. Они продают нам наших соотечественников, а своим помогают, утаивая от нас корабли. Вспомните, как сложно было уговорить их продать два десятка комигонов для опытов и в конечном итоге только большие деньги решили этот вопрос. Допускаю, что они могут быть в одной связке по переброске ворованных компонентов. И вообще, я думаю, мы сможет решить все наболевшие проблемы.

— Мне бы вашу уверенность.

— Ничего, она у вас непременно появится. Дайте мне только немного времени. У меня уже есть мысли на этот счет.

— Уже!?

— Не стану говорить раньше времени, но мысли есть.

— Где были ваши мысли чуть раньше, когда мы подлетели к планете?

— Я, мы…

— Они что-то знают об этой планете, не так ли?

— Возможно, — снова неуверенным голосом ответил профессор.

— И значит, могут усложнить нам повторное проведение операции?

— Не исключаю. Слишком много совпадений, на которые пока у меня нет четких ответов.

— Ладно, с таким настроением, как сейчас, я вряд ли готов что-то трезво оценивать. Коньяк хорош, но и он не успокоил меня после всего, что произошло. Если у вас есть, как вы выразились, мысли на сей счет, то я буду рад услышать их как можно скорее.

— Хорошо.

Лифинг поднялся, хмуро посмотрел на пустую мензурку.

— Коньяк был действительно хорош. Не возражаете, если я прихвачу с собой?

— Разумеется, — и Мукси протянул бутылку с остатками коньяка.

— Если что, я у себя.

— Отдохните, настоятельно рекомендую.

Не проронив больше ни слова, Лифинг отправился в свои апартаменты. Его впервые разрывало чувство бессилия, злобы и желания незамедлительно предпринять что-то, пусть и безрассудное, но оправданное в такой ситуации. Он чувствовал, как в висках пульсирует кровь и повышается давление, но это не останавливало, а только еще больше злило. Поэтому, войдя в апартаменты, он схватил первое, что попалось под руку, а им оказался светильник, и со всей силы швырнул его об стену. Только после этого он присел на диван и, сделав глоток прямо из бутылки, зажмурился и попытался хоть немного успокоиться. Легкое покашливание заставило повернуть голову и зло взглянуть на того, кто стоял возле двери. Это был Горский. Не ожидая вопроса, Григорий произнес:

— Профессор беспокоится за ваше самочувствие, и попросил, чтобы я был подле вас. Мне уйти или остаться?

— Коли ты здесь, оставайся, а заодно тащи что-нибудь пожрать. Я злой и вдобавок голодный, если сорвусь и наору, не взыщи.

Не ответив, Горский пошел в соседнюю комнату, где располагалась кухня.

Лифинг сделал еще глоток из бутылки, поставил её на столик перед собой и, закрыв лицо ладонями рук, откинулся на подушку дивана. Попытка размышлять о том, что произошло, не удавалась. Все расплывалось, и чем больше он пытался понять, как могло произойти, что ему, Лифингу, одно только имя которого, вызывало страх во вселенной Гахр, пришлось бежать с поля боя, тем сильнее пальцы впивались в кожу лица. И снова спокойный голос Горского привлек его внимание:

— Сэр, бекон с яйцом и стакан томатного сока.

— Присаживайся, — угрюмо произнес Лифинг, пододвинув к себе сервировочный столик, на котором стоял поднос с едой. Горский взял стул и сел напротив чуть поодаль.

— Сам ничего не будешь? — показывая вилкой на тарелку, спросил Лифинг.

— Спасибо, я недавно обедал.

— Может, хоть выпьешь за компанию? У профессора отличный коньяк.

Горский молча сходил на кухню и принес еще одну рюмку, после чего разлил в них остатки коньяка.

— За что пьем? — неожиданно спросил Лифинг, подняв бокал и глядя на Горского не дожидаясь ответа, произнес, — да катись оно все к черту, — и, потеряв сознание, рухнул на диван.

(обратно)

Глава 2

Не понимая, что происходит, Михаил поспешил за Зуром, который на ходу с кем-то переговаривался по коммуникатору. Оказавшись возле шлюзовой, Зур словно бы вспомнив, что он не один, повернулся к Михаилу и произнес:

— Кажется, начинается.

— Начинается! Что именно? — не понимая, о чем идет речь, с удивлением, переспросил Михаил.

— Корабли Лифинга на орбите планеты Затанга.

— И что?

— Как что! Там находится наш завод по сборке основных узлов для межзвездных бросков космических кораблей, а так же кое-каких компонентов систем вооружения. Мы столько усилий потратили, чтобы спутник, оставленный Лифингом много лет назад на орбите планеты, посылал ложные сигналы, но он неожиданно направил туда боевые корабли. Печенкой чувствую, что начнется такая заваруха…, — он не успел договорить, так как снова раздался сигнал коммуникатора. Уже подходя к центру управления, Зур прищурился и, повернувшись к Михаилу, с долей таинственности в голосе произнес:

— Может и на нашей улице будет праздник, как думаешь?

— Не понимаю тебя. Объясни толком, что происходит?

— Пойдем, сейчас все сам увидишь и поймешь.

Они вошли в центр управления корабля, который мало чем отличался от того, который был на корабле Михаила, разве что количеством собравшихся вместе комигонов. Среди них был и Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления. Он сидел в командирском кресле и отдавал приказы. Судя по экрану монитора, корабль выходил на траекторию межзвездного броска, что сразу же обеспокоило Михаила.

— Мы сделаем межзвездный бросок или мне показалось, — повернувшись к Зуру, спросил Михаил, — без использования компенсационных капсул?

— Знаю, знаю о чем ты. Но у нас тут, как говорится, не до нежностей. Перегрузки при бросках переносить, конечно, тяжело, но ко всему привыкаешь. А когда дело касается военной операции, каждая секунда промедления в принятии решения может стать роковой. К тому же, компенсационных капсул так мало, что на всех все равно не хватит. Но если нет желания почувствовать мощь космоса, сынок, — и Зур улыбнулся, явно намекая, про свой возраст и отношение к перегрузкам, — есть одна, запасная, для новичков.

Михаил еле успел сесть в одно из кресел, как тут же почувствовал, как его со всей силой вдавило в спинку. Казалось, еще немного и его просто сплющит. Минута, другая и давление стало спадать, и хотя перегрузка по-прежнему чувствовалась, он смог сделать свободный вздох. Это означало, что корабль вошел в гиперпространство. Он впервые в жизни проходил межзвездный бросок корабля, находясь вне компенсационной капсулы. И хотя теоретически знал, что это не опасно для организма и тренированные астронавты иногда не используют капсулы, все же был удивлен, что весь экипаж спокойно обходится без них и даже не пользуются компансационными костюмами, которые существенно снижают перегрузки. Впрочем, возможно организм инопланетян более устойчив и восприимчив к ним? Прошло чуть более часа и размышления Михаила прервали очередные перегрузки. Это означало, что корабль выходил из гиперпространства.

— Ты как, живой? — услышал он голос Зура.

— Живой, но приятного мало. Не понимаю, почему не используют компен…, — он не успел договорить, так как на капитанском мостике началась какая-то сумятица, и было непонятно с чем это связано.

— Зур, что-то не так?

— Да, корабли Лифинга покинули пределы планеты, открыв портал перехода на противоположной стороне. Они ушли от прямого столкновения и теперь трудно предсказать что будет.

— Почему?

— Преимущество было на нашей стороне. Мы шли на встречном курсе, у нас было шесть кораблей против трех у них. Ракетная атака не оставила бы им шансы для маневра и с ними было бы покончено. Вряд ли там был сам Лифинг, но судя по данным со спутника, один из трех боевых кораблей был боевой крейсер первого класса. Это очень серьезный корабль в плане вооружения. По данным разведки, именно на нем может находиться командный пункт Лифинга.

— И что теперь будет?

— Не знаю. Штаб сопротивления будет решать что делать.

Манкоа и еще несколько инопланетян срочно покинули командный пост, видимо ушли на совещание.

Прошло всего несколько минут и, вернувшись, Манкоа объявил, что поскольку атака не удалась, есть вероятность, что Лифинг может повторить вторжение, но уже большим числом кораблей. Когда это произойдет неизвестно, но надо быть готовыми к худшему. Тем не менее, в создавшейся ситуации необходимо всеми доступными средствами, а именно, используя все имеющиеся на кораблях шаттлы, начать срочную эвакуацию оборудования и готовой продукции с двух заводов находящихся на планете.

— Я уже дал команду руководству заводов на начало эвакуации. Собственно говоря, она уже началась, так как те шаттлы, которые есть на планете, загружаются. Промедление смерти подобно, поэтому прошу всех приступить к работе, командирам кораблей усилить работу слежения за возможным появлением кораблей Лифинга, и в случае таковой покинуть планетарную систему, не дожидаясь приказа. Повторяю, экстренно покинуть, что бы не случилось. Если всем все ясно, приступить к исполнению, — произнес Манкоа в завершение своей короткой речи.

Михаил обернулся к рядом стоящему Зуру.

— У меня не очень большая летная практика на шаттле. Может, согласишься взять мой шаттл и быть на нем в качестве первого пилота?

Зур промалчал, но судя по улыбке, Михаил понял, что вертелось у того на языке. Вместо этого Зур ответил.

— У тебя там вроде харчи были припасены на шаттле? Двойной паек и я согласен быть… капитаном.

Оба рассмеялись и, не сговариваясь, поспешили к ангару. Несмотря на всю сложность положения, настроение было приподнятое. Наконец-то Михаил понимал, что он может, хоть ненадолго, отвлечься от мрачных мыслей о судьбе товарищей по экипажу, чем-то помочь и что-то сделать в сложившихся условиях.

— Держись, сейчас будет трясти, — произнес Зур, когда шаттл вошел в плотные слои атмосферы.

— Я в курсе. Приходилось летать… в качестве пассажира.

— Видишь, по курсу два шаттла стартовали, нам туда, — и Зур сделал вираж на посадку.

Не успели они приземлиться, как к ним подбежал инопланетянин и что-то крикнул.

— Понял, — ответил Зур, — выходим, сейчас подъедут погрузчики, надо помочь с размещением груза.

Михаил, привыкший наблюдать за годы работы на транспортном корабле, как перевозят на их корабль руду, впервые видел такой сумасшедший ритм работы. Погрузчики с рабочими буквально выстраивались в очередь, и через несколько минут трюм шаттла до отказа забивался какими-то ящиками и наспех упакованным оборудованием. Команда на взлет и после такой же быстрой разгрузки снова на планету за очередной партией груза. Менее чем за три часа они успели пять раз слетать туда и обратно. К этому времени один корабль улетел, на остальных продолжалась погрузка, но что больше всего поразило Михаила, несмотря на поспешность и нервозность, все делалось быстро, четко, словно по заранее продуманному плану эвакуации. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было. В условиях военных действий наверняка заранее было предусмотрена возможность внезапной эвакуации, иначе, откуда взялось столько погрузочной техники и упаковочного материала?

Наспех перекусив, Зур с Михаилом снова направились за очередной партией груза. В это трудно было поверить, но не прошло и десяти часов, как эвакуация двух заводов, включая основную часть оборудования, готовой продукции и всего персонала, была практически завершена. На орбите оставался только один корабль, к которому все еще подлетали шаттлы с грузом, однако Зур получил команду, что они с Михаилом могут быть свободны. Как только шаттл занял свое место в переполненном ангаре, поступила команда на скорый отлет. Усталые они поспешили в свою каюту.

Уже после того, как корабль покинул орбиту планеты и вышел из гиперпространства, удалось нормально поесть и немного отдохнуть. Несмотря на усталость, Михаила мучила масса вопросов, поэтому, как только Зур, который куда-то не надолго уходил, появился в каюте, последовал вопрос:

— Слушай, можешь толком объяснить, что происходит, или это секретная информация?

Зур устало плюхнулся в кресло. Возраст дал о себе знать, и он, зажмурив один глаз, взглянул на Михаила.

— Хорошо быть молодым. Я как выжатый лимон, а ты хоть сейчас во вторую смену готов.

— Прости.

— Ладно, прощаю. Если коротко, то планета Затанга, богом забытый уголок галактики Гахр. Жить там конечно можно, но прямо скажу не рай. Местные аборигены на самом примитивном уровне развития. Сколько их там, не знаю, и по-моему с ними даже в контакт не входили.

— А чем же она тогда так привлекла внимание?

— Тем, что когда-то её посетили разведчики Лифинга. Он как спрут, рыскает по всей галактике в поисках обитаемых планет. Что-то ему не понравилось, но спутник для присмотра на орбите оставил. Полгода наши специалисты подбирались к нему и, в конце концов, незаметно перепрограммировали. Вот он с тех пор и посылал сигнал, что все тихо и спокойно.

— А тем временем там организовали производство?

— Точно. Сборочный завод, куда поступали так сказать лишние детали, которые производили для Лифинга.

— И что же произошло, спутник дал сбой?

— Не знаю, — Зур протянув руку, взял стакан и налил в него немного виски.

— Одно известно, что как только на орбите Затанги появились корабли Лифинга, появилась возможность внезапно атаковать его корабли. И как видишь, не получилось. Ушел, испугался и сбежал. Представляешь, первый раз не вступил в бой.

— Так ведь он не дурак. На встречном курсе против шести кораблей. Хотя, с другой стороны, неужели его корабли не оснащены силовыми полями, способными выдержать ракетный удар?

— Тут важен момент неожиданности. Кто первый наносит удар. Если в тебя стреляют, ты активируешь силовые поля, но сам не можешь нанести удар. К тому же ракеты с ядерными зарядами съедают слишком много энергии на защитное поле, да и корабль ограничен в маневре. Эх, если бы он не спрятался, его защиту просто сожгли бы, а затем и сами корабли.

— Как знать, может оно и к лучшему, что он ушел?

— Почему ты так решил?

— А если бы они успели послать за подмогой, и тогда мы бы могли оказаться в таком же положении. Пока они сдерживали ракетную атаку, Лифинг атаковал бы вновь прибывшими кораблями.

— Может и так. Теперь трудно говорить что, да как.

— А как считаешь, он вернется обратно на Затангу?

— Несомненно.

— И что сделает с оставшимся населением?

— Ничего. Скорее всего, сожжет планету, как он делал это не раз. А может со злости и вовсе уничтожит. Он это уже так делал.

— Что значит, сожжет, а люди?

— Люди его меньше всего интересуют. Удивительно, что он в самом начале ничего не предпринял. Лифинга интересуют только ресурсы. А Затанга так. Ах да, ты же её не видел. Океан, пустыни и сплошные горные цепи. Растительность скудная, в основном по берегам рек. Наверняка был проведен мониторинг ресурсов и расчет целесообразности освоения территории с применением местного населения.

— И все же странно, — Михаил сделал задумчивую паузу.

— Что именно?

— Странно то, что ушел, а потом в течение десяти часов так и не появился. А ведь мог организовать контратаку. Как считаешь, мог?

— Наверно, я не стратег.

— Ты же сам говоришь, что у него военное превосходство. Подойти всей армадой и уничтожить шесть кораблей сопротивления. Или я не прав?

— Прав, не прав, не нам решать что, как и почему. Главное во всей этой истории, что практически безболезненно забрали все с планеты и остались живы.

— А местное население не в счёт?

— Всех спасти все равно не удалось бы, да и риск был слишком большой. Сам же говоришь, а если бы он внезапно контратаковал, что тогда?

— Нет, это я так, мысли вслух.

— А, ну-ну. Ладно, мне надо вздремнуть, а то я совсем никакой.

— Давай. Если что, тебя будить?

— Непременно.

Зур завалился на диван и почти моментально захрапел. Михаил посмотрел в его сторону и мысленно подумал о том, что спроси его неделю назад о том, где он окажется, и чем будет заниматься, он рассмеялся бы и ответил, что в фантастике есть доля реальности, но не до такой степени.


Зур похрапывал на диване, отчего Михаил никак не мог заснуть. Ворочаясь с бока на бок, он в конце концов взял планшет и попытался посмотреть материалы о планете Затанга. Сделать это было не так просто. Переводчик языка, установленный Зуром, работал из рук вон плохо, но все же кое-что удалось прояснить. В отличие от привычной земной, местная информационная система была очень примитивной и более чем скромной, поэтому пришлось довольствоваться той скудной информацией, которая была. Планетарная система с центральной звездой класса желтый карлик, вокруг которой вращается пять планет, одна из которых, Затанга, обитаема, имеет атмосферу пригодную для развития жизни, остальные имеют числовую нумерацию и расположены на большом удалении от звезды. Информации о массе, составе воздуха, численности населения и других данных о планете не было. Единственное, о чем еще сообщалось, наличие двух естественных и безымянных спутников планеты.

— Не густо, — подумал Михаил. В этот момент раздался сигнал коммуникатора. Зур проснулся, с кем-то перебросился парой фраз, после чего все еще сонным взглядом посмотрел на Михаила.

— Не дают вздремнуть.

— Что, опять куда-нибудь летим? — шутливо спросил Михаил.

— Пока нет, это позвонили насчет тебя.

— Меня!

— Да, говорят, землянин проявил столько героизма, помог с эвакуацией, короче, хотят наградить орденом за заслуги не то второй, не то первой степени.

— Нет, серьезно!? — с удивлением спросил Михаил.

— Вполне, — посмотрев на лицо Михаила, добавил, — да шучу я. У них тут вообще нет понятия орденов и медалей.

— Блин, ну и шутки у тебя.

— Надо же, как давно я не слышал родных оборотов речи. Ты сам-то хоть как вздремнул?

— Вздремнешь тут с тобой. Храп как в машинном отделении.

— Обижаешь, в машинном отделении все работает как часы и никакого храпа.

— В следующий раз запишу и дам прослушать.

— Ну, извини. Могу лишь беруши предложить, — заметив в руках Михаила планшет, спросил:

— Что изучал?

— Пытался узнать что-то о планете Затанга.

— И как, много интересного почерпнул?

— Смеешься. К тому же с таким транслятором языка одно мучение что-либо спрашивать и читать. О данной звездной системе сведений очень мало. Кстати, как я понял, здесь вообще обо всем крайне скудная информация. Это с чем связано?

— Я же тебе говорил, здесь свои особенности. С тех пор, как появился Лифинг со своими головорезами, стало не до того, чтобы что-то информативно освещать. Скупые данные и ничего лишнего.

— Я так и понял, хотя с другой стороны, впрочем, согласен, лишняя информация на пользу врагу, не так ли?

— Верно. Так что там про Затангу пишут?

— Звезда схожая с земным солнцем, пять планет, у которых только Затанга имеет имя, остальные под номерами. Да, еще Затанга имеет два спутника. И все, никаких технических данных. Вообще ничего.

— А что там должно быть?

— Как что. Размеры, состав атмосферы, есть ли жизнь, географические особенности и так далее. А тебе до этого приходилось бывать на планете?

— Бывал, и не раз. В самом начале, когда налаживали производство.

— А не в курсе, каким чудом удалось перепрограммировать спутник, и этого никто не заметил?

— Подробностей не знаю, но есть отдел, который занимается такими вопросами и там сидят головастые ребята.

— Странно это все.

— Что именно?

— Производство работало, как я понимаю, не один год?

— Да.

— Спутник несколько лет подавал ложные данные, и вдруг этот самый Лифинг организует туда крупномасштабную вылазку.

— С чего ты так решил?

— Я случайно видел данные на компьютере корабля. Там значилось, что зону перехода покинули, кажется, три боевых корабля, включая тяжелый крейсер. Неужели для исследовательских работ у него нет более простых кораблей? Конечно, я могу ошибаться, так как многого не знаю и не понимаю, но все же, что вдруг потянуло его на планету? Или была утечка информации, и он узнал, что на планете есть промышленный объект военного назначения? Если так, то тогда понятно, почему к планете выдвинулась такая группа кораблей. Но с другой стороны, если он знал, о производстве и был вынужден бежать, то еще более странным становится тот факт, что мы спокойно смогли провести эвакуацию.

— Я никак не пойму, ты врач, биолог или специалист в области разработки стратегических операций?

— Всего понемногу. А если серьезно, то за четыре года работы в компании на транспортнике, невольно чем-то займешься, если по специальности делать абсолютно нечего. Я сначала даже пытался делать операции и ставить диагностику виртуальным пациентам. Для врача практика очень важна. А потом все так достало, что я стал изучать поведенческую психологию, а затем экстремальную психологию.

— Круто, правда, если честно, то кроме слова психология, ничего не понял.

— Это не важно. В двух словах, оба направления, изучающие психологию человека в сложных ситуациях и его неправильное поведение опасное для общества.

— Во как!

— Так что Лифинг, можно сказать мой пациент. Понять его действия, значит понять причины поведения, возможно, предугадать его дальнейшие шаги и тем самым спасти других.

Зур с прищуром взглянул на Михаила, после чего произнес.

— Пожалуй, надо тебя кое с кем познакомить.

— С кем?

— Сам увидишь.

— Слушай, Зур, все хотел тебя спросить, а как ты умудрился сделать у себя в каюте земную атмосферу, так что не приходиться носить маску?

— Это секрет. Мое, так сказать, ноу-хау. Жаль, тут нет такого понятия, как патент на изобретение. А скажи, супер, не так ли?

— Не то слово. Нет, к маске можно конечно привыкнуть, со временем, но без неё и поесть можно по-человечески. Серьезно, откроешь секрет?

— На досуге открою, если конечно сам не догадаешься, — и Зур посмотрел в сторону двери, которая отличалась от тех, что были на корабле. Сверху над ней висел огромный ящик, по бокам стояли поменьше. Все они были явно кустарного производства. Возможно, с их помощью поддерживалась земная атмосфера и удерживала её при открывании и закрывании двери.

— Ладно, мне пора, — и нацепив на лицо маску и проверив уровень воздуха в баллонах, отправился по своим делам.

(обратно)

Глава 3

Лифинг пришел в себя и моментально вспомнив, что произошло, огляделся. Рядом суетился Мукси и Горский.

— Не волнуйся, с тобой все нормально, — решительным голосом произнес профессор, — волнения сказались на твоем организме, но критически ничего страшного не произошло.

— Сколько я был в отключке?

— Как только ты потерял сознание, Григорий тут же вызвал меня и…

— Повторяю, сколько я был в отключке?

— Почти сутки, если быть точнее, двадцать два часа.

— Хамаль, говори прямо, что произошло и насколько это серьезно?

— Повторюсь, тебе не стоит волноваться, особенно сейчас. Да, произошел гипертонический криз. Я ввел тебе необходимые блокаторы и снизил АД до нормального уровня.

— Что еще за АД?

— Артериальное давление.

— И для этого понадобилось столько времени?

— Дорогой мой, пойми, при кризе нельзя сразу понижать АД, это опасно. Поэтому, зная твой характер, я не стал тебя сразу выводить из состояния сна и спокойно привел давление в норму. Теперь ты в полной безопасности, но покой тебе все равно необходим, хотя бы, на несколько дней.

— О каком покое ты говоришь. Забыл, что произошло?

— Именно это и привело к такому состоянию. Прошу тебя, не горячись. День-два полежишь, за это время спокойно обсудим дальнейшие планы. Мы столько ждали, что небольшая отсрочка ничего не изменит. Ты согласен?

Лифинг сурово посмотрел на профессора, потом перевел взгляд на Горского, на лице которого невозможно было что-либо прочесть. «Франкенштейн», — мысленно подумал Лифинг глядя на него. Высокий, больше двух метров роста, с квадратным лицом и огромным шрамом, который уходил от щеки к шее и далее за воротник свитера, и бесцветными, как ему казалось, глазами. Было ощущение, что он зомбирован, как большинство команды.

— Хорошо, — сухо произнес Лифинг и тут же добавил, — мне нужны отчеты со спутников, которые мы сбросили на планету и никаких возражений.

Горский и Мукси переглянулись, и профессор покорно протянул планшет.

— Здесь все данные, но умоляю, как можно меньше волнений. Григорий будет рядом, если что, я у себя.

Горский чуть кивнул и вслед за Мукси направился в соседнюю комнату, где располагалась кухня. Лифинг на секунду прикрыл глаза, вздохнул, после чего тут же впился глазами в экран планшета, на который уже поступали запрошенные им данные.

Из прочитанного стало ясно, что орбитальный спутник был перепрограммирован, и передавал информацию о том, что в окрестностях планеты никаких подозрительных действий не происходит. Два других, которые были сброшены незадолго до прилета кораблей лиги сопротивления, передали сведение о том, что в течение десяти часов шли непрерывные прилеты и отлеты большого количества шаттлов, что говорило об эвакуации либо населения планеты, либо каких-то грузов, последнее было вероятнее всего.

«Выходит, что они использовали планету, как самое удачное место для размещения объектов, на которых, скорее всего, производили компоненты оружия или космических кораблей. И так в течение несколько лет, можно сказать, под нашим пристальным оком, они делали все что хотели, и по понятным причинам, мы не могли заподозрить, что на объекте творятся такие дела, — подумал Лифинг, — как же все не вовремя. Этот дурацкий криз. Если бы не он, можно было бы повторить атаку с двух сторон и одним ударом уничтожить их корабли, а заодно все, что у них было на планете. А там наверняка было много чего, если им понадобилось целых десять часов чтобы забрать все с планеты». Лифинг в сердцах швырнул планшет и позвал Григория.

— Помоги мне одеться.

— Но профессор…

— Я знаю, что сказал профессор, но мне надо одеться и дать кое-какие указания.

— Может быть, оденете халат?

Лифин, глядя на Григория, скорчил скептическую гримасу, после чего произнес:

— В халате у нас любит ходить профессор Мукси, а я привык к армейскому кителю и хромовым сапогам.

Григорий принес одежду и, не ожидая указаний, снова удалился в соседнюю комнату. Лифинг поднял планшет и сел напротив панели управления. Подумав, неожиданно произнес:

— Компьютер, как там наши новые пленники?

— Все три пациента переведены в медицинский отсек и находятся в медицинских капсулах.

— Кто дал команду?

— Профессор Мукси.

— Хорошо, — последовала недолгая пауза, — подготовить корабль-разведчик с полным экипажем и два корабля охранения. Через два часа летим к планете Затанга.

— Приказ принят.

Несмотря на возражения профессора, Лифинг лично возглавил полет к Затанге. Спустя три часа корабли подошли к планете и легли на круговую орбиту. Как и ожидалось, население планеты располагалось в прежних ореолах обитания, и, судя по данным спутников, сброшенным на планету, находилось в трех тысячах километрах от места, куда делали посадку челноки лиги сопротивления. К месту их посадки были направлены два отряда на шаттлах. Находясь на командирском посту, Лифинг с нетерпением ждал доклада. Спустя час поступили первые данные. Один из поисковых отрядов сообщил, что рядом с местом посадки шаттла находится ущелье, в котором вскоре были обнаружены две пещеры, одна из которых явно искусственного происхождения. Первоначальный осмотр говорил о производственном назначении помещений. Вслед за этим слидеры стали строить объемную карту помещений и выводить на большой экран элементы внутренних конструкций. Судя по стапелям, подвесному оборудованию и другим элементам, которые не были эвакуированы, можно было предположить, что здесь проводилась сборка каких-то технологических объектов, двигателей, вооружения, систем навигации.

Лифинг смотрел на экран и размышлял, как поступить в создавшейся ситуации. С одной стороны достаточно было дать команду, и все живое на планете было бы уничтожено одним ударом, с другой стороны, поиски базы лиги сопротивления было второстепенным делом. Главное, зачем он сюда прилетел, это найти артефакты, которые, по мнению профессора Мукси могли находиться на планете, поэтому Лифинг в очередной раз вглядывался на карту континентов, размышляя с чего начать поиски. Было от чего призадуматься. Треть планеты покрывали горные массивы, высота некоторых достигала десяти километров. Горные массивы чередовались с обширными плоскогорьями, а те в свою очередь переходили в бескрайние пустыни. Оживляли этот унылый пейзаж несколько рек, которые брали свое начало в горах, образуя узкие каньоны, и затем извилистыми путями среди плоскогорий тянулись к океанам. И среди всего этого первозданного мира не было даже намека на творения человеческих рук. Даже поселение, растянувшееся вдоль побережья одной из рек на несколько километров, напоминало стойбище кочевников или временной стоянкой крупной армейской группировки на полевых учениях.

Лифинг продолжал рассуждать и, хотя четкого плана действий не было, он начал давать команды главному компьютеру корабля:

— Задействовать все имеющиеся на корабле спутники и зонды, начать детальное исследование поверхности планеты. Сообщать о любых малейших подозрениях на искусственные постройки. Запустить глубоководный аппарат для разведки дна океанов, и на основе спутниковых данных начать проверку наиболее важных участков. Все данные группировать и незамедлительно отправлять на центральный компьютер крейсера, который все это время оставался на орбите планеты Сайгат.

После чего дал команду всем поисковым отрядам в течение двух часов завершить операцию и вернуться на корабль. Через пять часов миссия на Затангу была завершена, и Лифинг по прибытии на базу, поспешил к профессору.

Войдя в лабораторию Лифинг увидел профессора. Тот сидел за компьютером и что-то пристально рассматривал на экране монитора. Обернувшись, он произнес:

— Знаю, знаю, результат пока нулевой. Просматриваю присланные данные и размышляю, в каком направлении нам двигаться. А вообще-то…

— Знаю, мне надо отдохнуть и поменьше волноваться. Вот только время неумолимо играет против нас. Комигоны становятся реальной силой. Еще несколько лет назад не мы, а они бежали бы с поля боя, и нельзя было бы помыслить, что их космофлот обретет такую силу, — Лифинг уселся напротив профессора, и было отчетливо видно, как заходили желваки на скулах его лица. Профессор пристально посмотрел на багровеющее от гнева лицо Лифинга и неожиданно сказал:

— Слушайте, Рэй, может вам развеяться?

— Что? — не понимая, к чему клонит профессор, переспросил он.

— Очевидно, что вы переутомились, переволновались. Как результат криз. Теперь вместо отдыха, вы вновь и вновь накручиваете себя. Зачем-то сломя голову помчались на Затангу, хотя могли просто послать туда поисковый отряд. Я понимаю, мне самому не терпится там что-то найти, что поможет понять и объяснить как мы и другие корабли вот уже не одно десятилетие прилетают в эту галактику. Но если нет данных, это все равно, что тупо смотреть на стол, размышляя, что лежит под ним. Надо сделать маленькую паузу. Как только планету прощупают вдоль и поперек, и мы получим данные, можно о чем-то говорить, и что-то предпринимать. А пока… надо отдохнуть и отвлечься. К примеру, могли бы заняться сексом… В малых дозах это почти терапевтическое действие.

Лифинг с удивлением взглянул на профессора.

— Я имею в виду нашу пленницу. Молодое, здоровое тело. Прежде чем использовать её для деторождения могли бы немного подвигаться. Или я не прав?

— Вы считаете, что в моем возрасте у меня что-то получится? А как же постельный режим, который вы совсем недавно рекомендовали? — нерешительно произнес Лифинг.

— Не волнуйтесь, это я для перестраховки говорил. С медицинской точки зрения вы в отличной форме. К тому же, я введу ей препарат, и она будет в полуобморочном состоянии, так что у вас не будет проблем. А уже потом можно ввести ей три эмбриона и отправить на девять месяцев в родильную зону.

— Я подумаю, — Лифинг поднялся и направился к выходу из лаборатории.

— Так мне подготовить пленницу или вы подумаете? — в голосе профессора прослеживалась шутливая манера разговора и, хотя Лифинг знал, что ответить, он все же произнес иное:

— Я подумаю.

Лифинг вернулся к себе и, не раздеваясь, развалился на кровати. Последний разговор с Мукси про пленницу помимо его воли отодвинул все на второй план. Образ девушки внезапно возник перед его мысленным взором. Её пылающие гневом и одновременно страхом глаза, фигура, лицо, всколыхнули поток воспоминаний. Он провел пальцами рук по вискам, словно пытаясь вспомнить образы из далекого прошлого, своей молодости. Пожалуй, самыми счастливыми годами прожитой жизни была учеба в академии. Молодой, полный сил и энергии, которому одинаково легко давалось все и учебные дисциплины и занятия спортом и многочисленные любовные победы. Еще на втором курсе он сделал для себя вывод — семейные узы для него в далекой перспективе, и поэтому женщины, которые встречались на его пути, надолго не задерживались. Порой он не успевал в них влюбляться. Мимолетное знакомство, бурная ночь и расставание, которое оставляло в памяти лишь чувство собственного превосходства, как очередная победа в соревнованиях. Собственно говоря, таким он был во всем, в учебе и спорте. Главное доказать себе, а точнее, всем окружающим, что он лучший. Как результат — диплом с отличием, уважение, а быть может зависть сокурсников, первый разряд по легкой атлетике в беге, а еще звание капитана баскетбольной команды курса и мечта всех девчонок. Потом была служба в космофлоте, быстрое продвижение и прекрасный карьерный рост. И снова в его жизни были лишь случайные женщины, которых он уже основательно выбирал. Ему нравились опытные, порой замужние женщины, которые готовы были ради него на все. И все это кончилось в одночасье, когда он получил назначение на военный корабль, бороздивший месяцами просторы космоса, а затем улетевший в неизвестность. Все это время он периодически занимался сексом с Фридой, врачом из команды профессора Мукси. Симпатичная брюнетка, но слишком импульсивная, к тому же с характером, свойственный людям высокого мнения о себе. Она была превосходным молекулярным биологом и на пять лет старше Лифинга. Их связь сопровождалась бурным сексом, и вместе с тем перед экипажем они постоянно выставляли свои отношения, как исключительную неприязнь друг к другу. Порой это бесило Лифинга и одновременно непостижимым образом тянуло к ней. Все закончилось, когда Мукси начал зомбировать экипаж. Лифинг прекрасно помнит, когда профессор, стоя к нему спиной, обернулся и спросил:

— Рэй, как мне поступить с Фридой? — при этом в руке он держал пистолет-шриц с сывороткой.

Именно тогда в первый и последний раз в жизни у него шевельнулись сомнения, и он не знал, что ответить. В штатном составе корабля было восемь женщин, шесть из которых из числа сотрудников лаборатории и две из командного состава корабля. К моменту разговора все они находились под действием снотворного, и их судьба зависела только от него. Профессор стоял, ожидая ответа, и хотя пауза затянулась, он молчал, подчеркивая тем самым, кто отдает приказы, а кто их исполняет. Взглянув на Мукси, он медленно произнес:

— Фриду не стоит оставлять. Остальные на ваше усмотрение и под вашу ответственность, — и быстрым шагом выбежал из лаборатории.

Возможно после этого, Лифинг понял, что в его жизни наступил новый, неизвестный период, без любви к женщинам, что быть может во многом, повлияло на его характер. Разумеется, можно было, и он неоднократно пробовал заняться с сексом, в том числе и с зомбированной Фридой, но все они были похожи на бревно. Делали то, что им приказывали, не испытывали ни чувств, ни эмоций, и это порой выводило из себя, а то и вовсе не вызывало привычного полового возбуждения. Когда через несколько лет стало понятно, что по разным причинам число зомбированных членов экипажа стало уменьшаться, а прибавление было крайне редким, каждая женщина стала на вес золота. Профессор производил её искусственное оплодотворение, и она каждые девять месяцев приносила тройню. Заниматься сексом с роженицей, которая к тому же находилась хоть и не зомбированной, но под строгим медицинским контролем, было практически нереально. Мукси давал ему какую-то микстуру, и секс остался для него в прошлом.

Все это и многое другое, словно кадры кино, пронеслись в мозгу Лифинга, вызвав противоречивые чувства. Досада, боль, наслаждение и тоска, как клубок жизненных нитей переплетенных в одно целое. Взяв коммуникатор, Лифинг вызвал Мукси и произнес:

— Может вы и правы, надо развеяться.

— Отлично. Она готова будет через двадцать минут, Григорий доставит её к вам.

(обратно)

Глава 4

Зур с кем-то долго разговаривал по коммуникатору, а по окончании разговора обращаясь к Михаилу, произнес:

— Договорился.

— Насчет чего?

— Я же говорил, познакомлю тебя с весьма интересным спецом. Думаю, вам есть о чем поговорить.

— А ты будешь переводчиком?

— Вовсе нет. Он один из немногих, кто выучил и хорошо разговаривает на межгалактическом, так что в языковом плане у тебя проблем не будет.

— И то хорошо. А чем он хоть занимается?

— Сам узнаешь.

— Надо же, какая таинственность.

— Не кипятись, лучше собирайся и пошли, пока есть время, и он не передумал. Только учти, он своеобразный товарищ.

— В каком плане?

— Ты же врач, к тому же психолог, сам оценишь. Ученые, они все большие оригиналы.

Головной корабль, или как его еще называли база Зулу, чем-то напоминал транспортный корабль. Возможно, в прошлом он таковым и был, а затем основательно переделан, но длинные переходы и малочисленность лифтов явно указывали на его первоначальное предназначение. Поэтому пришлось идти минут пятнадцать, прежде чем они оказались перед дверью, на которой была прикреплена табличка на местном языке. Михаил хотел было спросить у Зура, что на ней написано, но не успел, так как после звонка, она моментально открылась, и перед ними предстал невысокого роста инопланетян с тремя глазами. По всей видимости, он Зура прекрасно знал, поэтому пристально глядел на Михаила, отчего тому стало не по себе. Еще бы, как бы вы себя чувствовали, когда на вас не моргая, смотрит трехглазое существо. И хотя Михаил за это время успел насмотреться на местных аборигенов, каждый раз при близком контакте или разговоре, чувствовал определенную неловкость. Виду при встрече, конечно, не показывал, но успокаивался лишь спустя несколько минут. Вот и в этот раз, вместо того, чтобы просто поздороваться, зачем-то произнес: «Добрый вечер», — хотя, кто его знал, утро сейчас или вечер.

— Вечер добрый, — добродушно произнес инопланетянин на межгалактическом языке и добавил, — впрочем, с философской точки зрения, то, что вечер добрый, бесспорно, но вот вечер ли сейчас, вопрос спорный, — после чего он улыбнулся, протянул руку, что не было характерным приветствием у местных, и представился, — Лабарган.

Михаил протянул руку и тоже представился. Войдя в комнату Зур успел шепнуть Михаилу на ухо: — помешан на изучении нашей цивилизации.

— Я все слышал, — произнес Лабарган, и, повернувшись к Михаилу, добавил, — у меня здесь не очень уютно, но все же, прошу располагаться. А что касается моего интереса, то это вовсе не помешательство, а научный интерес. Я много почерпнул от общения с уважаемым Зуром, но его познания слишком малы, надеюсь, мы найдем с вами общий язык и вы пополните кладезь моих знаний.

Последняя фраза слегка насторожила Михаила, и он пожалел, что не настоял перед встречей немного узнать у Зура о том, кто такой Лабарган. Первое впечатление, которое Михаил сделал для себя, заключалась в короткой фразе — наш пациент.

Зур и Михаил устроились на диване, а Лабарган взял стул и, повернув его спинкой вперед, сел и облокотив на неё руки, глубокомысленно произнес:

— Я ждал этой встречи. С той самой минуты, как узнал, что на корабле появился еще один представитель иноцивилизации, я мечтал о встрече. Поверьте, для меня это самый счастливый день не считая того, когда я познакомился с уважаемым Зуром. Рад, безмерно рад.

После сказанного Михаилу стало совсем тоскливо, ибо первоначально сделанный диагноз стремительным образом подтверждался. Мысленно Михаил стал размышлять, как бы поскорее завершить визит, отложив разговор на будущее, но в этот момент у Зура заработал коммуникатор и после короткого разговора, он произнес:

— Господа, вынужден откланяться, а вы уж тут сами.

Михаил поднялся вслед за Зуром, сказав, что рад знакомству, но один вряд ли найдет дорогу обратно в дебрях корабля. На что Лабарган моментально ответил, что будет рад проводить, и в буквальном смысле перегородил собой путь к двери, при этом, ловко пропустив Зура, и как только тот вышел, прикрыл дверь. После чего, сделал гримасу, которая могла выражать все что угодно: сожаление, горе и радость одновременно.

— Простите, если я произвел на вас не то впечатление, которого вы ждали, но поверьте, это лишь эмоции, они переполняют меня от ожидания этой встречи.

Михаил зажмурил один глаз, со скепсисом посмотрел на Лабаргана, и, оценив ситуацию, означавшую, что волей неволей ему придется выслушать пациента, как он мысленно обозначил для себе инопланетянина. Поэтому, вернувшись на диван и скрестив ногу на ногу, глубокомысленно произнес:

— Давайте поговорим о первопричинах вашего интереса к нашей цивилизации, возможно, в этом кроется многое из того, что будет интересно для дальнейшего хода нашей беседы.

— Я предполагал, что Зур скажет вам обомне, как о чокнутом, что и следует из только что сказанной вами фразы. Впрочем, я не обижаюсь и сожалею, что произвел на вас именно такое впечатление.

Сказанное полностью перечеркнуло первоначальное мнение Михаила об инопланетянине, и ему даже немного стало стыдно, что его профессиональная интуиция подвела, хотя до конца и не разубедила в первоначальном диагнозе.

— Хорошо, так что конкретно вы хотели бы у меня узнать? — произнес Михаил, ожидая, что вслед за этим последует череда вопросов. Однако к удивлению Михаила Лабарган неожиданно произнес:

— Давайте для начала я предложу попить чаю. Знаете, когда я впервые от Зура познакомился с этим дивным напитком, моя жизнь чудесным образом изменилась. Правда, крупицы этого чудо напитка достать здесь сложно, точнее, практически невозможно. Одна надежда на Зура, он меня изредка балует.

Продолжая говорить, Лабарган заварил чайный пакетик в посудине напоминающей обычную кастрюлю, после чего налил две чашки, одну из которых протянул Михаилу и любезно предложил воспользоваться трубочкой, поскольку Михаил был в дыхательной маске.

— Если позволите, — продолжил Лабарган, — немного о себе. По образованию я астрофизик, но последние три года занимаюсь астронавигацией. С тех пор, как мы вышли в большой космос, профессия стала востребованной. Изучение нашей галактики, построение координат для движения кораблей и все такое. Как следствие, возникло масса вопросов, ответить на которые не всегда легко и просто. Знакомство с Зуром, позволило узнать о вашей галактике и цивилизации в целом, много интересного, а главное, выявить массу различий. Отталкиваясь от этого, я и хотел с вами поговорить. Вы не против?

— В принципе нет, — Михаил посмотрел на трубочку и положил её рядом с чашкой, после чего произнес, — Мне только не совсем понятно…

— Что именно?

— Насколько мне известно, наш корабль не первый, кто оказался в вашей галактике. И если вы имели возможность как-то соприкоснуться с ними, точнее покопаться в компьютере хоть одного корабля, то тех сведений, которые там можно почерпнуть, с лихвой хватило бы, чтобы иметь полное представление и о нашей галактике и о планетных системах федерации. А стало быть, я вряд ли добавлю к этому что-то новое. К тому же, я по профессии врач и астробиолог, а не астроном. А раз так, то конкретно чего вы ждете от меня?

— Да, понимаю и вы все верно сказали. Разумеется, я многое почерпнул с компьютерных систем кораблей, которые были нам проданы багзами. И главное, что я узнал, это то, что ваша галактика состоит из сотен миллионов звездных систем, многие из которых еще неизведаны и не изучены. Но дело даже не в этом, а в том, что наша Галактика Гахр по своим размерам в сотни тысяч раз меньше. Вы понимаете, о чем я?

— Если честно, не пойму к чему вы клоните?

— Поясню. Представьте себе, что вся эта комната, ваша галактика. Наш корабль и все его комнаты, это другие галактики вселенной. Какие-то из них больше, какие-то меньше, они разбросаны кораблю, точнее по вселенной на разном удалении друг от друга, — в этот момент Лабарган взял со стола косточку то-ли от фрукта, то ли еще от чего-то, покрутил её в руках, и показав Михаилу, добавил, — а вот это наша галактика. Чувствуете разницу? Как такое может быть? Но и это не все, точнее, не самое главное. Вокруг нас пустота.

— Не понял? — с удивлением спросил Михаил.

— На звездном небе видны звезды, их сотни тысяч, но это звезды нашей галактики, а дальше ничего. Полная пустота. Ни одной галактики поблизости или в дальнем космосе.

— Возможно, вы просто заблуждаетесь?

— Наука не ошибается, если она опирается на аппаратуру и научные исследования. Мы хоть и находимся не на столь высоком уровне развития, как вы, но, простите, и у нас есть оборудование, позволяющее изучать и близкий и дальний космос.

— Откровенно говоря, я весьма далек от астрономических познаний, но если я правильно понял, вы хотите сказать, что галактика Гахр одна во вселенной? Мне кажется, что вы попросту заблуждаетесь.

— Именно это я и ожидал услышать от вас.

— Что именно, что вы заблуждаетесь?

— Представьте себе, именно это, — и Лабарган тяжело вздохнул, — и знаете, самое печальное, что так считают все наши известные ученые. Они так прямо и говорят мне, что я чокнутый. А когда я привожу им неопровержимые факты, они знаете, что отвечают в ответ?

— Что?

— Вселенная столь велика, что другие галактики удалены от нас на расстоянии, которые недоступны нашим приборам. Как вы считаете, это весомый аргумент?

— Ну не знаю, — неуверенно произнес Михаил, — я же не знаю возможностей ваших приборов. И потом, а что собственно такого, если ваша теория верна, и ваша галактика одна во вселенной?

— Великолепно. В вас говорит настоящий ученый, не погрязший в догмах научного сообщества.

— Нет, ну что вы…, — смущенно произнес Михаил, но Лабарган перебил его.

— Я вам более того скажу. Размышляя над этим вопросом и опираясь на те знания, которые почерпнуты с компьютеров ваших кораблей, я пришел к выводу, что наша галактика Гахр порождена вашей и тому есть доказательства.

— Вы хотите сказать, что…, — Михаил задумался, так как мысль, которая промелькнула в мозгу, была абсурдна, но не беспочвенна. Слегка подвинув чашку с чаем от края стола, он добавил, — ваша галактика возникла из черной дыры, которая поглотила звезды и окружающие их планеты и…

— Да, именно это я и хотел вам сказать, — воскликнул Лабарган и вскочил со стула, на котором сидел. От сказанного, он пришел в такой восторг, что стал носиться по комнате и что-то говорить. Осознав, что он перешел на родной язык, который Михаил не понимал, воскликнул.

— Вы понимаете, что это значит? Это означает, что корабли каким-то образом из вашей галактики попадают в черную дыру и оказываются в пространстве галактики Гахр.

— А раз из других галактик…, — добавил Михаил, но Лабарган снова перебил его, а вместо этого подошел и крепко обняв, произнес.

— Я понимаю, в это трудно поверить, но иного объяснения я просто не вижу.

— Вы знаете, в ваших рассуждениях, действительно что-то есть. Хотя я мог бы привести ряд доводов, разрушающих вашу гипотезу.

— Знаю, знаю. Вы хотите сказать, что раз так, то постоянно должны появляться новые звезды, которые попадают в черную дыру, не так ли?

— Разумеется.

— А если предположить, что черная дыра просто перестала поглощать материю. Грубо говоря, погасла и на том, точнее говоря на вашем конце, превратилась в белого карлика. Иными словами, миллиарды лет назад произошел коллапс звезды. Превратившись в черную дыру, она сгенерировала гравитационное поле, которое вызвало рождение частиц, которые затем породили нашу галактику.

— В таком случае ваша теория вступает в противоречие сама с собой.

— В чем именно?

— Если следовать вашей логики, то раз нет рождения новых звездных систем, то и корабли не могут появиться из нашей галактики, согласны?

— Частично.

— Что значит частично?

— Это значит, что может существовать проход из одной галактики в другую. Какой именно, я не знаю.

— Интересно как, может через пуповину?

— А что, это идея. Очень, очень интересная идея. Мне такое не приходило в голову.

— Нет, это я так, к слову пришлось. Размышления врача и не более.

— Свежие идеи порой куда интересней сложившихся стереотипов и устоявшихся догм. И вообще, над этим стоит подумать. Основательно подумать.

— Вы что серьезно?

— Абсолютно.

После сказанного Лабарган неожиданно подошел к Михаилу и, продолжая думать о чем-то своем, произнес:

— Знаете, что, давайте-ка я вас провожу, а то дорогу к себе на корабле вы вряд ли найдете. А ваша мысль о пуповине весьма и весьма интересная, мне надо над этим основательно поработать.

Михаил взглянул на недопитую чашку чая, и вместе с Лабарганом вышел в коридор. Спустя четверть часа они уже подходили к двери комнаты Зура. Лабарган машинально пожал ему руку и, повернувшись, отправился к себе. Войдя в комнату, Михаил заметил, что Зур сидя у стола что-то мастерит.

— Как тебе Лабарган, не сильно утомил своими теориями? — спросил Зур.

— Что сказать, занятный тип. С точки зрения медицины есть небольшие отклонения в психике, но для человека, связанного с наукой в пределах нормы.

— Ты меня извини, но с тех пор как он узнал, что ты появился на базе, раз десять связывался со мной с просьбой встретиться.

— Да ладно, прощаю. Нет, тип действительно занятный. Кстати, я подкинул ему идейку для размышления, надеюсь, она его надолго так сказать, загрузит.

— Даже так!

— Угу. А ты чем там занимаешься?

— Так, любимым хобби…

— Хобби!

— Представь себе. А что старики вроде меня не могут иметь какое-нибудь хобби? У тебя, например, есть какое-нибудь хобби?

— Пока нет.

— Ну и славно. А я в свободное время люблю мастерить, — и, повернувшись к Михаилу, добавил, — вот, можешь полюбоваться.

Михаил подошел и увидел на столе, как ему показалось, игрушечный космический корабль.

— Извини, это что? — с недоумением спросил Михаил.

— Что, что, — с некоторой обидой в голосе, ответил Зур, — это макет корабля, на котором я когда-то прилетел в эту окаянную галактику Гахр. Пятый год делаю.

— Что так долго?

— Ну, извини. Это тебе не готовый конструктор-самоделка. Тут каждую деталь надо самому изготовить, подогнать в размер. И потом, я здесь не на отдыхе, когда удается выкроить свободное время. Но согласись, здорово получается?

— Пожалуй, но мне еще рановато такими вещами заниматься или,… уже поздно.

— Это ты на что намекаешь?

— Это так, к слову пришлось. А вообще-то хобби хорошая штука. Мой отец тоже этим занимался.

— Модели собирал?

— Нет, бабочек. В его кабинете на стенах висели коробки с разными засушенными бабочками.

— Прикольно.

— Да, я тоже считал, что прикольно. Не понимал, что интересного в этом находит отец, хотя любил вместе с ним рассматривать красивых насекомых. Он даже пытался одно время и меня этим делом увлечь, но не сложилось.

— Говорят хобби, это заболевание. Это верно?

— С медицинской точки зрения нет.

— Спасибо, утешил. Значит, говоришь, идейку подкинул Лабаргану? И правильно сделал. Весьма занятный тип. Я когда с ним впервые познакомился, решил, что он малость того, чокнутый, а потом понял — просто одержим наукой. Вот только, как я понял, в научных кругах его не очень-то любят. Выдвигает идеи, которые с трудом воспринимаются. Я-то сам не очень в этом разбираюсь, но порой кажется, что доля истины в его рассуждениях есть. Как считаешь?

— Я, как и ты, весьма далек от космологии или как там она называется. Имею так сказать, общие представления в объеме студенческих знаний.

— А я и того меньше. Но если честно, он меня в какой-то степени заразил желанием узнать, каким образом мы сюда попали. Кроме него этот вопрос вообще мало кого волнует. Лифинг, война с ним, вот основные проблемы, а все остальное второстепенное.

Михаил промолчал. Держа в руках макет корабля, над которым трудился Зур, он мысленно вернулся в тот день, когда компьютер дал команду занять места в компенсационной капсуле, а потом был гипербросок, который изменил всю его жизнь. «А может мне все это снится?», — подумал Михаил и зачем-то зажмурил глаза, но голос Зура вернул его в реальный мир.

— На ужин, что будем есть?

— Сам решай.

— Как скажешь.

После ужина Зур куда-то ненадолго ушел. Вернувшись, зло бросил:

— Что за жизнь? Учишь, учишь этих дебилов, что на вахте надо строго следить за всем, что происходит в машинном отделении, а не играть в капу.

— В капу? Это что такое?

— А так, местная игра, типа нашей манкалы. Потом как-нибудь покажу.

— Не знаю, ни той, ни другой. Что-то случилось?

— Разумеется. Сигнал не сработал, а на приборы не смотрят, рванул один из охладителей. Одному руку обожгло, второй чуть без глаз не остался. Что они делать будут, когда я на покой пойду?

— Ты, на покой! Да ладно тебе. Так что, обошлось?

— Обошлось. Пойду в душ и спать.

— Давай. Потом я.

Приняв душ, Михаил долго не мог уснуть, хотя Зур на удивление не храпел. Вспомнилась команда корабля, с которой проработал несколько лет. Рассудительный капитан Лавкони, который, по сути, спас Михаила, оставив на вахте, весельчак Авдул и Саманта. И ведь что странно. Между ним и Самантой ничего не было. Более того, она и повода никогда не давала, что Михаил ей интересен, да и он над ней частенько подтрунивал и не более того. А стоило подумать о ней и так начинало щемить сердце, что хотелось крикнуть: «Где ты, что с тобой, как помочь?» И от бессилия невольно предательски наворачивалась слеза. Странно, только теперь, оказавшись в чужом мире, он отчетливо понял, что Саманта ему не безразлична.

Михаил уткнулся лицом в подушку и незаметно для себя заснул. Первый раз с тех пор, как его жизнь круто изменилась, ему приснился сон. Будто он и Саманта гуляют в каком-то парке. Кругом ходят люди, дети катаются на каруселях, на деревьях вместо листьев висят разноцветные шарики. Они держатся за руки, а он пытается ей рассказать, что ей не стоило идти работать в компанию на транспортный корабль, что впереди их ждет неизвестность и опасность, но она не слышит его, а только улыбается и смеется, а потом вдруг останавливается и нежным голосом говорит: «Я ведь люблю тебя, а ты этого не замечаешь». В этот момент Зур перевернулся на другой бок и захрапел, и Михаил проснулся.

(обратно)

Глава 5

В ожидании, когда Горский доставит пленницу, Лифинг принял ванну и попытался расслабиться. Лежа в горячей воде, мысленно попытался представить образ девушки. Однако вместо эротической картинки обнаженного тела в памяти всплывали горящие глаза, наполненные ненавистью и страхом. Он вылез из ванны, протер все еще мускулистое тело полотенцем и взглянул на себя в зеркало. Несмотря на все старания профессора, возраст трудно было скрыть. Два небольших еле заметных шрама на животе напоминали о проведенных профессором операциях по замене почки и поджелудочной железы. Накинув халат, прошел в спальню и прилег на кровать.

«А ведь жизнь могла сложиться совсем иначе не перейди он на работу в корпорацию, — подумал Лифинг, — наверняка дослужился бы до адмиральского чина, с почестями вышел на заслуженный отдых и отдыхал бы на собственной вилле с бассейном и видом на океан. Все в этой жизни определяет случай. Если бы не встреча выпускников академии и случайный разговор с заманчивым предложением о работе в корпорации, идиот, которого непонятно как проморгала охрана и перепугавший своими лозунгами руководство компании на важной встрече, наконец, внеплановый гипербросок корабля, который окончательно изменил всю жизнь. Случайные встречи, люди, события, сложились в пазл, нарисовав общую картинку жизненного пути».

Размышления прервал голос Горского: «Я доставил пленницу. Какие будут указания?»

Лифинг встал с постели, подвязал на халате пояс и вышел из спальни. У входа в командную рубку стоял Горский с пультом управления гравитационной медицинской каталки, которая располагалась перед ним. На ней, покрытая простыней, лежала пленница.

— Давай-ка её в спальню, а дальше я сам разберусь.

Каталка медленно проплыла мимо Лифинга, затем завернула за угол и так же плавно прошла в дверной проем спальни. Горский протянул пульт управления и, кивнув, добавил: «Я буду на кухне». Прикрыв за собой дверь спальни, удалился.

Лифинг откинул одеяло и с помощью пульта переложил девушку с каталки на кровать. Под легкой тканью простыни плотно облегавшей тело девушки, угадывались черты её красивого тела. Словно боясь, что она проснется, осторожно потянул рукой за край простыни, постепенно обнажая пленницу. В последний момент резко сдернул и отбросил в сторону. Перед ним предстало молодое, красивое женское тело, которого он давно не видел. Лифинг подошел вплотную и коснулся руки, провел по ней, ощутил бархатистость кожи, слегка дотронулся до груди, потом провел по животу и неожиданно остановился. Он вдруг почувствовал, что привычного когда-то возбуждения при виде обнаженного женского тела нет. Лоб вдруг покрылся испариной, и он громко крикнул:

— Григорий, вези её обратно.

Горский появился в дверях спальни и, не спрашивая, взял пульт, поднял с пола простыню, молча положил девушку обратно на каталку, после чего удалился вместе с ней. Лифинг тяжело опустился в кресло возле кровати. В висках стучало, а сердце колотилось. Ни секса, ни оргазма, ничего, кроме гнетущего сознание бессилия и неожиданно нахлынувшей, непонятно почему тоски о прошлой жизни. Спустя минуту он услышал в коммуникаторе взволнованный голос профессора:

— Что-то случилось? Мне зайти?

— Нет, я сам зайду чуть позже.

— Хорошо.

Лифингу вдруг отчаянно захотелось заорать. Но вместо этого он лишь заскрежетал зубами и, обхватив голову руками, вдруг зарыдал. Он сам не понимал что происходит, точнее, понимал, но не хотел в этом признаться самому себе. Ему вдруг отчаянно стало жалко самого себя. Все эти бесконечно пустые годы, проведенные в богом проклятой галактике Гахр, непрерывная война с цивилизацией комигонов, смысл которой он сам не понимал. Война ради войны, ради собственных амбиций, ради утверждения собственного превосходства в этом мире и одновременно непрерывный поиск пути вместе с Мукси убежать из этого мира обратно в родную галактику. Вот только зачем?

Задав этот вопрос самому себе, он перестал рыдать и быстрым шагом направился в ванную комнату. Приведя себя в порядок и надев привычный френч, отправился к профессору. Еще при входе в лабораторию настроил себя выслушать успокаивающую речь прфессора, однако тот при виде Лифинга заговорил совсем о другом.

— Рэй, очень хорошо, что ты зашел. Знаешь, я долго размышлял, анализировал данные, полученные по планете Затанга, даже поднял первые отчеты со спутника, и мне в голову пришло масса идей. Во-первых, я попытался понять, как им удалось обмануть нас и перепрограммировать спутник слежения. Оказалось все достаточно просто.

— И как же? — рассеянно спросил Лифинг.

— Представь себе. Спутник вращается на орбите, но в силу удаленности от нас, он не может передавать постоянно информационный сигнал, так как это требует больших энергозатрат. В программе заложено, что передача информации осуществляется, если датчики спутника фиксируют что-то необычное. Процессор обрабатывает данные и сравнивает с ранее полученными. Если они отличаются, значит, есть необходимость их анализа на большом компьютере и тогда производится отправка информационного сигнала. Ты улавливаешь мою мысль?

— Разумеется.

— Отлично. В таком случае, получается, что спутник можно просто подменить другим, а наш тупо ликвидировать. Главное точно синхронизировать моменты включения одного спутника и уничтожение другого.

— Да, но…

— Я уже смоделировал на компьютере. Моя идея подтвердилась на сто процентов.

— В таком случае, получается, что мы вообще не знаем, сколько спутников наших, а сколько лиги сопротивления?

— Увы, именно так. Впрочем, не это главное. Вот смотри, — и профессор разложил на столе несколько наспех сделанных чертежей, — это звездная система, в которой расположена планета. Вроде бы ничего необычного. Пять планет, несколько спутников. Обычное дело. Но когда я дал компьютеру команду на детальный анализ, он мне практически сразу выдал вот это, — и Мукси протянул Лифингу слайд-пластину с информацией.

— Двойная планета?

— Вот именно.

— И что в этом странного? Двойные планеты хоть и редкость, но периодически встречаются.

— Для астероидов да, а для планет, явление не такое уж и частое. Впрочем, не в этом суть. Спутник планеты Затанга имеет диаметр чуть более двадцати километров, удален на расстояние миллион триста тысяч километров и при этом они вращаются вокруг общего центра масс, который находится над планетой.

— А такое в принципе возможно?

— В том-то и дело, что непонятно, как такое возможно. Первоначально я подумал, что компьютер что-то напутал. Звезда достаточно массивная, величина гравитационного влияния на планеты стандартная. Если бы массы объектов были сопоставимы, то никаких возражений не было бы. Но в данном случае соотношение масс слишком велико.

— А может ли спутник планеты иметь больший вес при столь малом по сравнению с планетой диаметре?

— Не знаю. С таким явлением сталкиваться не приходилось, к тому же я не специалист в этой области. Все что знаю, почерпнуто из компьютерной базы данных. Ясно одно, либо спутник действительно имеет массу сопоставимую с массой планеты, либо…

— Он создает огромное гравитационное поле.

— Совершенно верно. И как мне кажется, это более реальная версия. Сразу возникает вопрос — откуда берется эта гравитационная сила, способная сместить центр вращения планеты и спутника?

— А новые данные со спутников и слидеров, которые были оставлены на планете, поступили?

— Да, но ничего заслуживающего внимание. Полагаю, надо слетать и взглянуть на этот спутник. Возможно, там будет что-то интересное.

— Хорошо, я слетаю.

— Может не стоит самому лететь? Пошлите исследовательский корабль, сбросит пару-тройку зондов, пусть они пощупают его. Нам еще предстоит много работы, но мы на пути к главному, я чувствую это, так что лучше отдохните, — Мукси сделал паузу, после чего произнес, — я пока придержу пленницу. Еще успеете с ней заняться. Не так ли?

— Хорошо.

— Вот и ладненько.

Лифинг отправился на командный пункт. По пути у него сама собой закралась мысль, которая заставила задуматься: «Похоже, Мукси все чаще определяет, что и как делать. Теряю инициативу, или только, кажется? А не окажется ли в скором времени, что я здесь вообще лишний и меня можно зомбировать как и всех остальных? Да и Горский слишком сблизился с профессором. Зависимость от Мукси слишком большая, опереться не на кого, но и подозрительность не сулит ничего хорошего».

С тревожными мыслями Лифинг вошел в командный пункт и почти на автопилоте стал давать указания компьютеру о подготовке исследовательского корабля к полету в окрестности планеты Затанга с целью запуска на спутник планеты трех зондов. Закончив, пошел на кухню, чтобы что-то перекусить. Возле плиты стоял Горский и что-то готовил. Лифинг внутренне напрягся, но, не подав вида, произнес:

— Я бы перекусил.

— Только сегодня с фермы получили свежие овощи. Телячьи котлеты готовы, а на гарнир могу предложить спаржу, брокколи или отварной картофель.

— Отлично. Пару котлет и брокколи, ну и немного спаржи. Еще стакан красного вина на твой вкус. Кстати, у тебя что-нибудь на десерт найдется?

— Конечно. Есть кекс, утром испек или эклеры, но они вчерашние.

— И когда ты все успеваешь?

— Вы же знаете, профессор гурман. Если что-то из еды не понравится, потом будет брюзжать и ко всем придираться.

— Ну-ну. Ладно, накладывай, и сам присаживайся, я через пару минут буду.

Ели молча, и хотя еда была хорошо приготовлена и отвечала вкусам Лифинга, хотелось сделать комплимент Григорию. Во время десерта на коммуникатор пришло сообщение, что корабль готов к отправке. Допив чай, поднялся из-за стола, тихо произнес: «Спасибо, все было замечательно», — пошел в рубку управления.

После отправки исследовательского корабля потянулись томительные часы ожидания. Не выдержав, Лифинг позвал Горского и предложил сыграть в нарды. Еще в молодости он понял, что шахматист из него никудышний, а вот нарды полюбились сразу. Трудно сказать почему, возможно в везении бросить кости и в большинстве случаев выиграть партию. Вот и в этот раз, фортуна благоволила к нему, и он выиграл две партии подряд, после чего решил отдохнуть.

Проснулся от сигнала на коммуникаторе. Звонил Мукси.

— Есть новости.

— Что-то обнаружили?

— Нет, но два зонда посланные к спутнику разбились при попытке совершить посадку.

— Не понял, — сон как рукой сняло, и Лифинг поднялся с постели и вышел из спальни, — как получилось, что они разбились?

— После того, как были получены данные, компьютер произвел расчеты. Получается, что сила тяготения превысила мощность двигателей зондов и те просто рухнули на поверхность. Но и это еще не все. Исследовательский корабль на подлете к спутнику испытал сильное гравитационное возмущение и был вынужден использовать все резервные мощности, чтобы уйти от столкновения.

— Где он сейчас?

— На орбите Затанги. Я дал команду начать полномасштабные исследования по всем направлениям.

— Выходит, мы столкнулись с чем-то необъяснимым?

— Пока необъяснимым. Во всяком случае, изучение спутника, возможно, поможет приоткрыть что-то важное.

— Или ничего, — в сердцах произнес Лифинг.

— Или ничего, согласен. Но останавливаться в этом вопросе я не стал бы. Другого в поисках того, почему мы здесь, пока нет, а значит, есть смысл, как можно тщательно исследовать и спутник и планету. Вы согласно со мной, Рэй?

— Мне бы не хотелось услышать, что мы ошибались и слишком много усилий потратили на решение этого вопроса.

— Да, но…, — профессор осекся, после чего добавил, — вам решать и отдавать приказы. Я всего лишь рекомендую, как поступить, но в данном случае я чувствую, что наши усилия не будут потрачены зря.

— Вашими молитвами, да… Хорошо, я согласен.

Весь вечер Лифинг терзался разного рода мыслями. То ему хотелось дать команду Горскому, чтобы тот доставил пленницу, то пойти к профессору и еще раз выслушать его доводы о необходимости продолжать исследования планеты Затанга и её спутника. И хотя он прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации работы по изучению достаточно интересного объекта в целом ни на что не влияют, хотелось поступить вопреки логике, чтобы показать, кто главный и кто принимает решения. Все это нервировало и к ночи окончательно испортило настроение. В довершение всего, снова заболела голова, и волей-неволей пришлось звонить профессору и обращаться за советом и помощью.

Проснувшись утром, Лифинг сразу же получил сообщение с главного компьютера корабля. В нем сообщалось, что на основе анализа и расчетов данных полученных с орбитальных зондов, вращающих вокруг планеты Затанга, имеет место ярко выраженный эффект петлевой квантовой гравитации, обусловленной неизвестным источником расположенным на спутнике планеты. Не дожидаясь завтрака, Лифинг позвонил профессору.

— Вы как в курсе того, что выдал компьютер?

— Да.

— В таком случае, я зайду к вам. Хочу услышать ваше мнение по этому вопросу, и какие шаги нам следует предпринять в дальнейшем. Не возражаете?

— Разумеется. Жду вас.


— И какие мысли по поводу того, что выдал компьютер? — произнес Лифинг сразу же, как только появился на пороге лаборатории.

— Рэй не ждите от меня лекции по физике элементарных частиц. Моя специальность — биоинженерия, а не квантовая физика.

— Оставим лирику, я прекрасно знаю, в какой области вы специалист, поэтому и обращаюсь к вам, когда у меня проблемы со здоровьем и все что с ним связано. И все же, у вас наверняка есть какие-то мысли по поводу того, что обнаружили зонды, и на основании чего компьютер выдал столь неожиданный результат.

— Если честно, пока ни каких мыслей нет.

— То есть как, ни каких?

— Да вот так. Понимаете, сам по себе результат, который выдал компьютер весьма странный. Имеет место эффект петлевой квантовой гравитации, и что? Не мне вам рассказывать, но именно он лежит в основе всей квантовой теории поля и на нем построена теория гиперпространства для перемещения космических кораблей.

— А источник?

— Вот это, мой друг, другое дело. Это загадка, которую необходимо разгадать. Вопрос как? Компьютер уже выдал мне данные, сколько энергии потребуется, чтобы произвести посадку на спутник и сохранить его в целости и сохранности. Но сразу возникает встречный вопрос, как на нем произвести исследовательские работы, если сила тяжести такова, что не то, что человек, робот не сможет там работать?

— А если нанести по спутнику ракетный удар? Десять мегатонн многовато будет, а скажем один или два и посмотреть, что из этого получится. Что скажете?

— Если честно, именно такое предложение я от вас ожидал услышать. Но не уверен, что оно самое лучшее. Подумать надо, основательно подумать.

— А компьютер какие-нибудь рекомендации дает?

— Как всегда — нет информации для принятия решений. Знаете Рэй, что меня больше всего поражает?

— Что?

— Сколько мы уже здесь? Пятьдесят лет? Перехватили несколько десятков кораблей, которые так же, как и мы, неведомым образом оказались в этой галактики. Так вот, за эти годы компьютерная техника не смогла продвинуться ни на шаг. Позитронный мозг, который, как считалось раньше, сможет превзойти человеческий, так и остался на уровне столетней давности. Да, считает быстро, перебирает миллионы и даже миллиарды комбинаций, хранит огромные объемы памяти, но придумать идею, пусть и бредовую на первый взгляд, не может. Знаете почему? Видите ли, нет необходимой информации. Так что надо думать, думать и еще раз думать, вы согласны со мной?

— Кто бы спорил. Думайте, а я в полной готовности рассмотреть и выполнить ваши пожелания, — со скепсисом ответил Лифинг.

— Буду стараться, а что еще остается делать. А мой вам совет, — профессор лукавым взглядом посмотрел на Лифинга, и добавил, — займитесь девочкой. Я вам дам лекарство, и все будет замечательно. Только умоляю, не переусердствуйте, все же сердце надо беречь.

Кивнув, Лифинг отправился к себе, оставив профессора в недоумении. Что означал кивок, то ли просто прощание, то ли согласие относительно сделанного предложения развлечься с пленницей. Впрочем, не это сейчас волновало профессора, куда больший интерес вызывало все, что касалось Затанги и загадочного спутника планеты.

(обратно)

Глава 6

После завтрака Зур отправился по рабочим делам, оставив Михаила одного. На предложение пойти с ним и посмотреть машинное отделение корабля, а заодно познакомиться с его коллегами по работе, Михаил отказался, о чем вскоре пожалел. Делать было совершенно нечего, а пройтись по кораблю одному он не решился. Завалившись на диван, взял планшет, но моментально понял, что без знания местного языка искать что-либо бессмысленно. Неожиданно в дверном динамике прозвучало: «Простите, к вам можно войти?» Михаил поднялся с дивана, узнав знакомый голос, нехотя открыл дверь. На пороге стоял Лабарган.

— Простите, что потревожил. Не уделите мне немного времени?

— Раз пришли, заходите. Чай будете?

— О, конечно, с превеликим удовольствием.

Михаил заварил чай, поставил перед гостем на стол чашку с чаем и, усевшись на диван, с тоской подумал, что придется выслушать очередную идею инопланетянина.

— О, поистине божественный напиток, благодарю, — и осторожно отодвинул чашку от края стола.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — зевнув, спросил Михаил, придав голосу интонацию тоски, что не произвело на Лабаргана никакого эффекта.

— Позвольте, я начну издалека, чтобы вам было более понятно относительно той просьбы, с которой я к вам пришел.

— Просьбы! Интрига, что же валяйте.

— Прости, что?

— Нет, ничего, продолжайте, я вас слушаю.

— А, так вот. После того, как вы ушли, я почти сутки размышлял над идеей о пуповине. Должен вам признаться, грандиозная идея. И как она мне самому не пришла в голову.

— Позвольте, это я в шутку сказал, а вы…

— Возможно, что так, но вы попали в самую точку. Видите ли, с тех пор, как я стал заниматься прокладкой курса кораблей для межзвездных перелетов, я получил доступ ко всей базе данных. Собственно говоря, основные работы производит компьютер, так что моя задача выдача задания. Сами понимаете, работа не слишком трудоемкая, свободного времени полно. А я не привык к безделью. Короче, стал интересоваться, где и когда появлялись в галактике корабли из вашего мира. В принципе ничего необычного не было до тех пор, пока я не выявил одну закономерность, которая натолкнула меня на мысль заняться этим более серьезно. Я собрал все имеющиеся данные и стал их обрабатывать. Сначала компьютер как всегда сообщал о нехватке данных, а их действительно было не так много. Увы, багзы не делятся секретами, где и когда прибыл корабль из вашего мира. Лишь в тех случаях, когда перепрограммированный нами спутник мог дать более или менее точные данные их можно использовать для расчетов. И вот на днях, компьютер, наконец, выдал весьма странное решение на задачу, которую я перед ним поставил два года назад. По его подсчетам получается, что звездная система один девяносто два каким-то образом связана с происходящими процессами.

— А что особенного есть в этой системе?

— Чувствую, вас это заинтересовало, я прав?

— Допустим.

— А ведь мы там на днях побывали. В этой звездной системе расположена планета Затанга.

Новость отрезвляюще подействовала на засыпающего Михаила, и он с удивлением уставился на Лабаргана.

— Пока мы там, точнее вы там, несколько часов перевозили с планеты промышленное оборудование, и что-то еще, я успел провести, в меру возможностей, разумеется, кое-какие исследования. Результаты весьма интересные.

— И что вам удалось установить?

— Спутник планеты, вот чем стоит заняться.

— Не понял, какой спутник?

— Спутник планеты. Маленький такой спутник, диаметром двадцать один и три десятых километра в диаметре. Находится на удалении один миллион триста тысяч километров от планеты и при этом смещает центр тяжести над ней. Получается, что это не спутник, а планета.

— Не понял, что значит спутник не спутник?

— Ну, это долго объяснять. В астрономии такие объекты называют двойными планетами и, следовательно, спутник смело можно отнести к разряду планет. Впрочем, не в этом суть. Такого в принципе быть не может, так как между ними огромная разница в массах. Отсюда неизбежно возникает вопрос — как такое может быть, что столь малый объект сместил центр тяжести огромной в сравнении с ним планеты? Я понимаю, в тот момент всем было не до меня, и просить выделить зонд или простейший слидер было бессмысленно, поэтому я смог провести лишь частичные исследования, но и они дали весьма интересные результаты.

Лабарган был в дыхательной маске, поэтому с тоской взглянул на чашку с чаем. Михаил понял свой промах и предложил гостю трубочку для коктейля. Лабарган попробовал с её помощью чай, после чего продолжил:

— Так вот. После того, как мы вернулись, я загрузил все полученные данные в компьютер на обработку, и вот результат, — Лабарган достал карманный проектор и спроецировал на стене изображение. На нем было схематично нарисовано несколько объектов.

— Позвольте я поясню. Вот это планета Затанга, это спутник планеты. Вот это звезда, вокруг которой они вращаются. Если сопоставить числа, когда в галактике появлялись корабли, то получается, что их взаимное расположение было одинаковое. Более того, расчеты показывают, что оно встречается лишь один раз в год, что соответствует, за некоторым исключением, периодичности появления кораблей из вашей галактики. Но и это еще не все. Расчеты показывают, что в этот момент появляется квантовый туннель.

— Простите, не совсем понял, что это значит?

— Это значит, что он может, как бы вам проще объяснить, прорваться из нашей галактики и перекинуть мост в ту самую черную дыру, которая находится в вашей галактике. Улавливаете мою мысль?

— Стараюсь.

— Отлично. В этом случае, энергия поступившая в неё вызовет гравитационную волну, которая неизбежно покинет горизонт событий и в случае столкновения с гиперпространственным коридором захватит объект находящийся в нем и захлопнется. Иными словами отправит объект обратно, но уже прямиком в нашу галактику.

Довольный произведенным эффектом от своего красноречия, Лабарган откинулся на спинку стула, и чуть было не опрокинулся вместе с ним на пол.

— Простите, а это реально, или это ваше предположение?

— Теоретически реально. Компьютер подтвердил, что такое возможно. Правда, в процентном отношении не более двух сотых. Но не в этом суть.

— Как это? Столь малая вероятность, а вы говорите не в этом суть?

— Очень просто. Если бы данных было много больше, то и вероятность возросла, так как сама основа происходящего, то есть, теоретическая составляющая происходящего неоспорима. А вы говорите пуповина — ерунда. Вовсе нет. Гравитационная волна и есть та самая пуповина, которая связывает наши галактики. Только она дискретна. Человек рождается и её обрезают навсегда, а в нашем случае, она рождается и умирает всякий раз, когда звезда, планета Гахр и спутник, располагаются таким образом, что вызывают её новое рождение. Это грандиозное открытие.

— Полагаете? — неуверенным голосом произнес Михаил.

— Абсолютно.

— В таком случае, что требуется от меня? Ведь вы пришли с какой-то просьбой?

— Ваш шаттл.

— Не понял.

— Понимаете, мне никто не разрешит и не даст не то что корабль, а зонд для проведения исследовательских работ на планете и спутнике, а у вас есть шаттл. Только вы можете мне помочь.

В этот момент в комнату вошел Зур. Увидев Лабаргана и Михаила, деловито произнес:

— Надо же, какие гости к нам пожаловали. Наверняка новая идея, с которой кроме меня и Михаила не с кем поделиться. Я угадал?

— Разумеется, — ответил Михаил и добавил, — хочет одолжить у нас шаттл.

— Шаттл! Это, для каких таких нужд? И потом, нам придет перетащить сюда все запасы еды, которые там хранятся, — в шутливой форме произнес Зур.

— Хочет на нем полететь на планету Затанга, исследовать её и спутник. Возможно, там можно найти объяснения, почему корабли из нашей галактики прилетают сюда.

— Ничего не скажешь, круто, — с иронией в голосе произнес Зур и присев на диван рядом с Михаилом добавил, — а не кажется ли вам, уважаемый Лабарган, что даже если в ваших идеях есть хоть доля истины, то идея просить шаттл для исследовательских целей, лишена какого-либо смысла?

— Почему? — нерешительно спросил Лабарган.

— Потому что шаттл предназначен для иных целей, нежели чем межзвездные перелеты. Да будет вам известно, он не имеет возможности открытия портала перехода. На нем вообще нет такого оборудования. Или может быть, у вас уже есть план и на этот счет?

— В принципе да.

— Ах, в принципе! И что же это за план?

— Любой космический корабль может открыть точку перехода, а я запрограммирую координаты выхода и войду на шаттле в зону перехода.

— Однако, — Зур развел руками и, повернувшись к Михаилу, воскликнул, — нет, ты слышал! А возвращаться обратно как? А то, что Лифинг после того, как мы провели эвакуацию с планеты, уже дважды побывал там и, стало быть, оставил на ней свои зонды-разведчики, которые как только откроется портал перехода, моментально сообщат координаты точки входа и тем самым засветят наше местоположение. Или на это у вас тоже все спланировано?

— Не все, но кое-что.

Зур и Михаил переглянулись. Настал их черед удивиться, глядя на Лабаргана, который отвечал совершенно невозмутимым и спокойным голосом.

— В таком случае, поделитесь и по этому вопросу своими идеями?

Лабарган потянул из трубочки остатки уже остывшего чая, с грустью, как показалось Михаилу, поставил чашку на стол, и спокойным голосом произнес:

— Дело в том, что Лифинга можно обмануть, и я знаю как.

— Как? — в один голос произнесли Зур и Михаил.

— Можно открыть портал, указав при этом координаты любого объекта в галактике, а затем, находясь в гиперпространстве, изменить точку выхода.

— Это что, шутка такая? — со скепсисом произнес Зур.

— Вовсе нет. Теоретически, гиперпространство можно искривить, путем задания новых пространственных координат и попасть в место, отличного от первоначально заданного. Я же специалист в этих вопросах. Просто никому нет дела до проверки новых теорий.

— Так, постойте, вы на полном серьезе считаете, что корабль, находясь в гиперпространстве, может произвольно изменить точку выхода и тем самым ввести в заблуждение аппаратуру слежения?

— Теоретически да. Нужно проверить на практике. Впрочем, не в этом суть. Установить на вашем шаттле устройство для открытия зоны перехода не так сложно, правда потребуется дополнительный силовой ускоритель реакторного типа. Зато в этом случае, можно улететь куда угодно, а уже оттуда к Затанге. Аналогично обратно. И потом, мне надо всего-то полчаса времени, чтобы скинуть исследовательские зонды, провести замеры и все.

— Не ну теперь все ясно. Делов-то, достать установку для открытия зоны перехода, силовой ускоритель. Кстати, потребуется еще реактор, мощный компьютер управления установкой. Что мы еще забыли, Михаил?

— Два три зонда, слидеры, кое-какая дополнительная аппаратура и компесационные капсулы.

— Допустим, ускоритель и реактор достанем, но кто же даст компенсационные капсулы для гиперброска? — язвительно произнес Зур и добавил, — Да и вообще, кто все это вам даст, уважаемый господин Лабарган?

— Мне, с моей репутацией вряд ли кто, а вам дадут, я уверен.

Зур чуть не поперхнулся от произнесенной фразы.

— Нам, с какой стати?

— Видите ли, вас уважают, вы вхожи в совет центра сопротивления, лично знаете Деи Манкоа. Он вам вряд ли откажет. Ведь если понять физику происходящее, то я допускаю с большой долей вероятности, что возможно перемещение и в том и другом направлении, а, следовательно, появляется возможность вернуться домой.

В комнате воцарилась тишина. После минутной паузы Зур спросил Лабаргана.

— Вы пошутили, или на полном серьезе есть такая возможность?

— Любая теория требует подтверждения на практике. А как я могу что-то утверждать в полной мере, если не то что не было проведено ни одного эксперимента, а даже полноценных данных для расчета. Если рассматривать голую теорию, то по большому счету я не вижу принципиально спорных моментов.

Лабарган скосил взгляд на чашку на столе, и неожиданно произнес фразу, от которой Зур и Михаил прыснули со смеха.

— Нет, я понимаю, достать все это сложно, тогда хотя бы чаю насыпьте чуть-чуть. Волшебный напиток.

Михаил достал с полки пакет с чаем и протянул Лабаргану.

— Верите, от сердца отнимаю.

— Правда? — извиняющимся голосом произнес Лабарган, и протянулпакет обратно.

— Да шучу я, берите, берите. Идите к себе, а мы с Зуром обмозгуем над всем, что вы только что рассказали. Знаете, такой объем информации надо как следует переварить. Мозг не компьютер, но, получив информацию, он тоже думает, размышляет, а потом принимает решение. Вы согласны со мной?

— Да, разумеется. В таком случае, я пошел, — и, прижав к груди обеими руками пакет с чаем, Лабарган удалился.

Оставшись вдвоем, некоторое время они сидели молча, пока Зур не выдержал и произнес:

— Черт его знает. Говорит он, конечно, все складно, хотя, откровенно говоря, я в этой тарабарщине его не все до конца понял. Хотя с другой стороны он хоть и малость того, но согласись, все гениальные ученые производят странное впечатление. А ты что думаешь?

— Могу сказать одно, если есть хоть малейший шанс вернуться домой, я бы все отдал чтобы выяснить, можно это сделать или нет.

— Согласен. В принципе пока речь идет только о сборе информации по этой планете. Блин, и ведь не один год летали туда, и никто не обратил внимания на спутник планеты.

— А ты не в курсе, часто туда летали?

— Насколько я знаю, крайне редко. Зонд хоть и был перепрограммирован, всегда оставалась опасность обнаружения точки выхода из гиперпространства.

— Тогда интересно, а с чего это вдруг Лифинг нагрянул нежданно-негаданно на Затангу? Информация о местоположении завода могла каким-то образом попасть к нему или это исключено?

— Не исключаю. Багзы торгуют всем, чем только можно, в том числе и информацией. Могли кого-то подкупить.

— Хорошо, а если исключить такой вариант и предположить, что он тоже каким-то образом заинтересовался планетой и её спутником?

— Это вряд ли. Он же там был и оставил зонд для слежения за планетой и на долгие годы к ней не возвращался.

— А зачем возвращаться, если зонд не передавал никаких данных. Кстати, а почему зонд не выявил какие-либо возмущения, о которых говорил Лабарган?

— Вот этого я понятия не имею, но вопрос интересный. Я знаю, кто этим занимается, могу поинтересоваться.

— Может, заодно провентилируешь вопрос относительно возможности достать оборудование, о котором говорил Лабарган?

— Ты это что, серьезно?

— А ты разве, домой не хотел бы вернуться?

— Хотел бы, но… И вообще, мало вероятно, что мне дадут оборудование. Я не такого ранга, чтобы мне сделали столь щедрый жест и предоставили реактор и все остальное. Короче, забудь, дохлый номер реализовать такую авантюру.

— Кстати, а корабль с грузом, на котором я прилетел, взорвали или успели перегнать? Если успели, то в принципе все оборудование на нем принадлежит компании, на которую я работал, а стало быть, я за него отвечаю и… могу использовать по своему усмотрению.

— А ты парень не промах.

— Просто домой хочется, очень, веришь?

— Верю. Сам об этом тридцать лет мечтаю.

(обратно)

Глава 7

Лифинг вернулся на командный пост. Проверил, нет ли каких-либо сообщений, которые представляли бы интерес, после чего отправился на кухню. Заварив кофе, присел возле барной стойки. События последних дней выбили его из привычного ритма жизни. Прилет очередного корабля, и появление трех пленников, следом за этим полет на планету Затанга и неожиданная атака со стороны лиги сопротивления, наконец, идеи профессора относительно возможного местонахождения артефакта. Не связанные между собой события не давали выделить главное и мешали одно другому. За долгое пребывание в галактике Гарх случалось, когда непредвиденные обстоятельства заставляли серьезно поволноваться. И всегда все зависело от его правильного решения, и каждый раз интуиция не подводила его. С годами он так привык выходить победителем из любых ситуаций, что сейчас он просто растерялся, и это его больше всего раздражало. Позорное, по его собственному мнению, бегство от кораблей лиги сопротивления, казалось началом, если не конца его империи, то каким-то зловещим предзнаменование. Из-за этого мысли перескакивали с одного на другое, но каждый раз возвращались в исходную точку — надо что-то срочно предпринять, вопрос — что?

Спонтанно хотелось развернуть всю армаду имеющихся кораблей и начать массовое уничтожение планет, где налажено производство компонентов космических кораблей и вооружения. Здесь лозунг гласил — если нет возможности полного контроля, значит надо уничтожить, чтобы не досталось никому. Однако трезвый разум подсказывал, что это не выход, ибо лига сопротивления наверняка могла уже где-то наладить свое производство всех компонентов, в том числе и вооружения, а следовательно, уничтожение заводов ставила комигонов в более выгодное положение. Слишком малый человеческий ресурс, которым он располагал, так же лишал возможности ужесточить контроль на производствах. Наконец, загадочная планета Затанга, и все что вокруг неё связано, вызывало больше вопросов, чем ответов, И пока ни компьютер, ни профессор, ни он сам не были в состоянии ответить что-то конкретное, что давало бы почву для действий. Хуже всего было то, что по большому счету он не был уверен, что между планетой, спутником и прилетом кораблей есть хоть какая-то связь. И это раздражало и злило больше всего.

В довершении всего перенесенный накануне криз, словно колокольчик, напомнил Лифингу о возрасте. И хотя Мукси был великолепным специалистом в области медицины, в чем он не раз убеждался, страх за собственную жизнь незаметно подкрался и поселился в сердце. В этот момент коммуникатор сообщил, что для него есть сообщение с главного компьютера и потому, не допив чая, он поспешил в командный пост.

— Получены данные с зонда на планете Затанга, — доложил компьютер.

— Развернуть сообщение на главный экран.

Вслед за этим на большом экране появилось видеоизображение, которое сопровождалось аудиосообщением, которое гласило:

— Расположенная в исследуемом квадрате горное образование имеет, возможно, искусственное происхождение. Для детального исследования к подножию вершины сброшен слидер. Видеоизображение и координаты прилагаются.

Лифинг пристально смотрел на экран. Видео, присланное зондом, давало возможность увидеть контуры горной вершины.

«Совершенно непонятно, почему вдруг именно это горное образование вдруг вызвало интерес у зонда?» — подумал Лифинг, и еще раз просмотрел присланное изображение. Единственное, что выделяло её среди многочисленных возвышенностей на горном плато, была форма, чем-то напоминающая пирамиды на планете Земля, с которой он когда-то прилетел.

Новость была интересная и давала повод для продолжения исследований. Главное, тоску и уныние, которая последние дни сопровождала Лифинга, сняло как рукой. Желание как можно скорее разобраться со всем этим, подействовали отрезвляюще, и он почувствовал прилив сил. Экран не успел погаснуть, как в командную рубку вбежал Мукси. Как всегда в своем белоснежном расстегнутом на распашку халате и дурацкой, по мнению Лифинга, шапочке, он с порога произнес:

— Я знал, я знал, что мы найдем на этой планете то, о чем столько лет мечтали.

— Верю, но не стоит так горячиться. Пока это всего лишь предварительные данные. Посмотрим, что покажет запущенный слидер. Но в любом случае…

— Вот именно, в любом случае, надо лететь и незамедлительно.

— Есть желание полететь вместе со мной?

— Несомненно.

— А кто останется у Сайгата?

— Как всегда, Григорий и еще мои сотрудники.

— В таком случае, собирайтесь. Я отдам необходимые указания и через час вылетаем. Для прикрытия возьмем три корабля.

— Так много? Думаете в этом есть необходимость? Вряд ли они попытаются повторить попытку нападения, да еще в том же самом месте.

— Бережёного бог бережёт. Теперь, когда мы знаем, что у них есть в наличии военные корабли, можно ожидать чего угодно, а рисковать не в моих правилах.

— Рэй, пожалуй, вы правы. Посему удаляюсь и через полчаса буду готов.

— Хорошо. Жду вас на командном посту.

Спустя час четыре корабля взяли курс к Затанге, а уже через три часа, они были на подлете к планете. Флагманский крейсер Лифинга лег на круговую орбиту, остальные заняли позицию охранения. К моменту прилета со слидера, сброшенного зондом на планету для детального обследования горы, поступили первые данные. Когда появилась информация, профессор буквально приник к экрану. Высота горы составляла тысяча двести семьдесят метров от поверхности плато, которое само было выше уровня океана почти на пятьсот метров. Основание горы имело практически правильный квадрат, каждая грань которого составляла около одного километра в длину. По расчетам получалось, что гора имела форму правильной четырехгранной пирамиды. Уже одно это вызывало вопрос — как природе удалось создать столь правильную геометрическую форму?

Лифинг старался сохранить полную невозмутимость, но все же волнение профессора передалось и ему, и он отдал приказ немедленно подготовить группу десантирования на двух шаттлах. При этом Лифингу с большим трудом удалось убедить профессора оставаться на корабле. Спустя пятнадцать минут команда из двенадцати зомбибойцов по шесть человек в каждом шаттле вылетела для изучения горы на месте. Тем временем на экране появлялись все новые и новые данные, поступающие со слидера.

Склоны горы до самого верха были покрыты растительностью, преимущественно лишайниками и низкорослыми кустарниками, характерными для здешней местности. Предварительный анализ поверхностного слоя показал, что гора состоит из магматических пород покрытых толстым слоем почвы. Сравнительный анализ с соседними горными образованиями в радиусе десяти километров, не выявил каких-то явных особенностей за исключением того, что все они были значительно ниже и не превышали трехсот метров. Верхняя часть горы лишь внешне напоминала пирамиду, но при более детальном исследовании не имела явных признаков искусственного происхождения. Обычный горный склон с небольшими расщелинами с разросшимися в них густыми кустарниками. И все же издалека гора действительно производила впечатление огромной пирамиды.

Плато было покрыто густой растительностью, главным образом кустарниками, достигавшими двух с половиной метров высоты и такой же высоты травой чем-то напоминающей кактусы. Тонкий высоченный травянистый прут с иголками вместо листьев. Небольшой оголенный участок пригодный для посадки шаттлов нашелся в полутора километрах от горы. Не успели шаттлы приземлиться на плато и десантировать команду, как поступило неожиданное сообщение со слидера:

— У подножия пирамиды наблюдаются биологические объекты. Характерные признаки дают основания считать, что это представители местного населения планеты Затанга.

Новость явно озадачила профессора и Лифинга, так как поселение, в котором жило основное население, численностью свыше сто тысяч человек, находилось на удалении более двух тысяч километров. К тому же, было непонятно, почему ни зонд, ни слидер до этого не обнаружили следы их пребывания?

— Полагаю, ликвидировать их мы всегда успеем, поэтому стоит войти с ними в контакт и попытаться узнать, что они здесь делают.

— Рэй, полностью с вами согласен. Возможно, они что-то знают о горе.

— Будем надеяться, — ответил Лифинг, и дал указание Макаями, который руководил десантными группами, вступить в контакт с местными аборигенами, предупредив быть предельно внимательными, так как неизвестно зачем они там находятся, чем вооружены и какова их численность.

Макаями был в команде еще до назначения Лифинга на исследовательский корабль. Имел чин прапорщика и был на хорошем счету. После того, как власть на корабле перешла к Лифингу, Макаями сразу же поддержал его и содействовал в ликвидации возникшего за этим мятежа. Когда профессор предложил зомбировать большую часть команды, Лифинг долгое время колебался в отношении Макаями, так как был уверен в его преданности. Однако Мукси убедил его, что зомбирование ничуть не отразится на его боевых способностях и организаторских, как командира подразделения, зато полностью обеспечат контроль и возможность длительного использования как биологически важного объекта. Профессор оказался прав и за истекшие десятилетия Макаями отлично справлялся со всеми возложенными на него задачами и по-прежнему находился в прекрасной форме. Поэтому Лифинг и взял его для этой операции.

Получив дополнительную информацию со слидера, Лифинг дал указания Макаями вступить в контакт с обнаруженными аборигенами и по возможности, захватить одного из них и доставить на головной корабль.

Оставив возле шаттлов четырех бойцов охранения, Макаями вместе с тремя бойцами направился в сторону аборигенов, еще четверо прикрывали с фланга. Со слидера поступала оперативная информация, позволявшая контролировать ход выполнения операции. Всё шло в штатном режиме, и ничто не предвещало осложнений. Однако в тот момент, когда до контакта оставалось чуть более ста метров произошло непредвиденное. Сначала группа аборигенов пришла в движение и, распавшись на группы по два человека, разбежалась в разные стороны. Слидер, который все это время висел над зоной, уточнил численность аборигенов, которая составила двадцать человек. Странным было то, что кроме длинных палок в руках аборигенов, никакого оружия не наблюдалось. Необходимо было решать, что делать в такой ситуации и Макаями решил продолжить двигаться по направлению к горе. Однако новая информация изменила планы. Аборигены начали обходить отряд с флангов, стало очевидным, что им каким-то образом известно о приближающихся к ним пришельцах. Впрочем, наверняка приземление шаттлов было замечено, да и парящий на небосводе слидер мог подсказать, что к ним кто-то направляется. Было принято решение двум бойцам из группы охранения поднять в воздух один из шаттлов для прикрытия. Уже через пару минут шаттл взлетел и вскоре завис над группой. Из-за высокой растительности визуально невозможно было кого-то разглядеть, но приборы четко показывали местоположение людей. Летчик успел доложить Макаями, что все цели зафиксированы и в случае необходимости могут быть атакованы. В этот момент раздался взрыв и горящий шаттл начал стремительно падать на землю. Макаями и его бойцы еле успели увернуться от упавшего на них горящего шаттла. Не дожидаясь указаний, он дал приказ немедленно всем отходить.

— Один шаттл сбит и полностью выведен из строя. Потери — два бойца из десантированной группы. Какие указания дать Макаями? — монотонно произнес компьютер, одновременно демонстрируя на экране картинку происходящего. Такого Лифинг не ожидал и замер, не зная, что предпринять. Из этого состояния его вывел голос профессора. Он осторожно произнес:

— Может вы были правы, стоит показать им нашу силу?

— Что? — переспросил Лифинг.

— Я говорю, может применить ракеты или что-то в этом роде?

— Да, пожалуй, — произнес Лифинг, и тут же дал команду Макаями срочно отходить в сторону второго шаттла. Затем последовала команда на точечный ракетный удар по противнику.

— Сейчас мы их немного поджарим, — произнес Лифинг, обращаясь к профессору.

— Только не переусердствуйте.

— Не волнуйтесь. Полагаю, что нам удастся захватить парочку ранеными, а больше нам и не понадобится.

Как только от Макаями поступил сигнал, что вся группа вышла к шаттлу, с крейсера была запущена ракета с плазменной боеголовкой. Через две с половиной минуты ракета поразила цель. Подножие горы в радиусе триста метров было сожжено. На поверхности оставались лишь обгоревшие остатки кустарников и травы. Прошло несколько секунд, и со слидера поступила информация, которая вновь повергла Лифинга и профессора в шок:

— Человеческих останков биологического характера не обнаружено. За шесть секунд до взрыва отмечалось исчезновение телеметрии, подтверждающей присутствие человека в зоне поражения. Характер исчезновения неизвестен.

Вслед за этим аналогичное сообщение выдал и компьютер корабля.

— Нет данных, позволяющие объяснить исчезновение биологических объектов в зоне поражения.

— Так, а вот это уже интересно, — произнес Лифинг и, усевшись в кресло перед большим экраном, призадумался. Профессор предпочел промолчать, понимая, что в данной ситуации Лифинга лучше не раздражать. Однако через пару минут Лифинг повернулся и, обращаясь к профессору, спросил:

— Так какие мнения будут у вас на этот счет? Может они телепортировались? — последнее было сказано с таким сарказмом, что Мукси хмыкнул, после чего задумчиво ответил:

— Даже не знаю, что и предположить. Не в землю же они попрятались, хотя если вдуматься и учитывая, что данных об их перемещении не было, это единственное, что мне приходит в голову.

— Ну что же, примем, как один из возможных вариантов, и попробуем проверить, — произнес Лифинг голосом, в котором слышались нотки раздражения и бешенства от всего происходящего. Затем дал указания Макаями возвращаться на корабль, а компьютеру подготовить полномасштабную зачистку местности по всему периметру горы с использованием пульсарных бомб.

— Мы потеряли шаттл и двух бойцов, так что надо основательно вскопать здесь все, не так ли, профессор?

— Пожалуй, — только и смог на это ответить Мукси.

Шаттл с отрядом еще был на подлете к кораблю, а пульсарные бомбы уже устремились к поверхности планеты. Спустя полчаса, когда пыль от взрывов осела, на экране предстала картинка горы и её окрестностей. По всему периметру горы на два километра простиралось вспаханное поле, на котором не осталось следов какой-либо растительности. Кругом простиралась земля и песок, вперемешку с перемолотым камнем.

— Ну что же, не хотят по-хорошему, поговорим на привычном языке оружия, — зло произнес Лифинг, — отправить к горе двух андроидов. Пусть возьмут плазменные ружья и силовые щиты.

— Вы полагаете, там еще мог кто-то остаться в живых? — спросил профессор.

— Я не собираюсь больше терять бойцов и технику, а есть там кто-то в живых или нет, мы скоро узнаем.

Вскоре к планете вылетел шаттл. На максимально возможном удалении от горы он высадил двух андроидов и вернулся на корабль. Двигаясь друг за другом, они устремились к горе. Через четверть часа они оказались у её подножия. Следов присутствия местных аборигенов не отслеживалось. Со слидера информация так же подтверждала, что биологической активности не обнаружено. Получив приказ детально обследовать весь периметр горы, андроиды двинулись в путь. Впереди было порядка четырех километров пути. В помощь им с зонда был сброшен дополнительный слидер, который летел в нескольких метрах над андроидами, сканируя гору на несколько метров вверх от подножия.

Через час от андроидов поступил доклад, что обход закончен. Следов присутствия человека не обнаружено. Сканирование горы со слидера также не выявила чего-то, что напоминало бы вход внутрь. Прочитав такую информацию, профессор в задумчивости произнес:

— Странно все это и загадочно. Откуда тогда появились эти аборигены, куда исчезли и вообще, что они там делали? Рэй, ведь зачем-то они там были?

— Меня больше волнует, как они умудрились подбить шаттл. Или их палки были, чтобы нас отвлечь, а на самом деле, это оружие?

Лифинг в задумчивости ходил вокруг кресла, на котором сидел профессор Мукси. Остановившись, он произнес:

— Надо все основательно проанализировать. Еще раз просмотреть всю полученную информацию. Возможно, мы что-то упустили. Что-то, что даст ключ к пониманию чего-то важного. Вы согласны со мной, профессор?

— На все сто процентов.

— Тогда за работу.

(обратно)

Глава 8

Позавтракав, Зур убежал по своим делам. Оставшись один, Михаил стал размышлять, чем бы заняться. У себя на корабле в свободное от вахты время, можно было пойти в спортзал размять мышцы или побегать с мячом, посмотреть кинофильм или послушать музыку, пойти в лабораторию и заняться самообразованием, наконец, просто почитать книгу на планшете. Здесь ничего этого не было, поэтому пока Зура не было, приходилось тупо лежать на диване и смотреть на потолок. Невольно Михаил вспомнил последний разговор с Лабарганом.

Нет, то, что Зур пойдет к начальству, и уж тем более к Манкоа просить оборудование для полета на Затангу было маловероятным, как и то, что это оборудование им предоставят. Даже если и дадут, то сам полет представлялся Михаилу чем-то фантастическим. Он даже не мог вспомнить, чтобы слышал или читал о том, что где-то предпринимались попытки полета на шаттле в гиперпространстве. «Нет, конечно же, полный бред, — мысленно произнес Михаил, — только Лабаргану с его оригинальными, мягко сказано, идеями, могло такое придти в голову». Вспомнив о пуповине, он даже рассмеялся. В этот момент в дверь позвонили, и в динамике раздался голос Лабаргана.

— К вам можно войти?

— Да, сейчас, — ответил Михаил, вставая с дивана. Надо же, легок на помине.

— Я дико извиняюсь, но у меня к вам срочное дело.

— Вам выделили корабль для полета на Затангу, я угадал? — в шутливой форме спросил Михаил, чем явно смутил Лабаргана.

— Вовсе нет. Я совсем по другому поводу.

— Чаю, — любезно предложил Михаил.

— О! Да, спасибо.

— Да вы присаживайтесь. Я сейчас поставлю чайник, а вы рассказывайте.

— Видите ли, дело в том, что когда мы занимались эвакуацией с планеты чего-то там, я провел кое-какие исследования. Впрочем, нет, об этом я вам кажется, уже рассказывал.

— Ничего, ничего, я весь во внимание, — и Михаил поставил перед Лабарганом чашку горячего чая и на блюдце положил трубочку.

— Да, так вот. Я тогда подумал, что Лифинг, наверняка вернется на планету, и я воспользовался тем, что все были так заняты, суета и все такое прочее. Короче, я сбросил небольшой маяк.

— Маяк! А где вы его достали?

— Пусть это останется маленькой тайной, впрочем, вам я могу сказать, по секрету. Я его спер на складе. Каюсь, случайно увидел и решил использовать, но сугубо в научных целях. Верите?

— Разумеется. И вообще, я могила.

— Что?

— Это идиоматическое выражение, означает, что ваша тайна будет сохранена.

— Понял. Интересно, надо будет записать. Я собираю все сленговые выражения вашего языка.

— И что маяк? Прислал что-то интересное? Кстати, а разве маяк может транслировать информацию на столь большие расстояния?

— Вообще-то я немного того, малость модернизировал его.

— Даже так. И как вам это удалось, мы там пробыли всего-то часов шесть, наверное.

— Десять, если быть точным. Но не в этом суть. Я просто внес в программу кое-какие изменения и маяк смог отслеживать зонды противника, если таковые будут. А как только зонд будет посылать в дальний космос инфу, он заодно прихватит и мою с маяка. Просто и гениально, не так ли?

— Ничего не скажешь. Действительно гениально придумано, использовать вражеский канал для передачи информации. А вычислить его можно?

— Разумеется, нет. Вся информация идет единым потоком и не содержит чего-то, что может как-то насторожить. Собственно говоря, она как бы дублирует инфу зонда только и всего.

— А как же она потом доходит до вас?

— Это конечно вопрос, но вам я скажу. На Сайгате, куда собственно говоря и посылается вся информация для Лифинга, у меня есть верный человек. Сайгат, это планета, на которой расположена стационарная база Лифинга, можно сказать, столица его империи. Там расположены заводы, фабрики и так далее. В основном на них работает местное население планеты и привозные специалисты с других планет. За всем следят люди Лифинга. Вот один из них и есть мой знакомый. Он имеет доступ и возможность пересылать данные. Риск большой, но…, — Лабарган неожиданно осекся, словно хотел что-то сказать еще, но передумал. Опустошил через трубочку наполовину чашку с чаем, а потом, глядя Михаилу в глаза, тихо произнес:

— Я знаю, вам можно доверять, поэтому я могу сказать кто это. Это мой отец. Он известный конструктор. Десять лет назад сам вызвался на работу к Лифингу. Многие, точнее большинство, сочли его предателем, и только несколько человек знают, ради чего он туда пошел и как нам помогает. Только умоляю, никому ни полслова, даже Зуру.

После услышанного, Михаил по-новому взглянул на Лабаргана. Стало ясно, что он сильно ошибался в нем, принимая за больного на голову ученого. Еще бы жить и работать в условиях, когда тебя считают сыном предателя. Такое не каждому под силу.

— Так вот. Первая информация, полученная с Затанги, была вполне предсказуема. Спустя сутки после нашей эвакуации, Лифинг послал к планете три корабля. Высадились, нашли заброшенное производство и быстренько улетели обратно. Собственно говоря, ничего необычного, разве что непонятно, почему он не стал уничтожать колонию. Он так всегда поступал, если не проявлял интереса к планете с точки зрения воспользоваться её ресурсами, как природными, так и людскими. Но вчера они снова туда пожаловали. На этот раз на четырех кораблях, в том числе на флагманском, а значит, большая вероятность того, что Лифинг лично отправился на планету. Понимаете, к чему я клоню?

— Если честно, не очень, — откровенно признался Михаил.

— Вот, и я поначалу не понял. Дескать передумал и решил уничтожить всех, а заодно и всю планету. Так сказать, был в плохом настроении и полетел показать свою мощь и силу. Так нет, он застрял там и что-то ищет!

— Почему вы так решили или есть дополнительная информация?

— Есть. Правда пришлось принести маяк в жертву, сжег весь его энергоресурс и он сбросил мне накопленную информацию. Весь объем передать не удалось, энергии не хватило, но и полученной информации достаточно, чтобы понять, чем они там занимаются и почему так срочно полетели. Вот, посмотрите сами, — и Лабарган передал Михаилу планшет. Открыв видеофайл, он увидел запись сделанную маяком. На записи было видно, как на планету отправляются два шаттла. Вскоре один из шаттлов неожиданно взрывается, второй возвращается на корабль, после чего начинается бомбардировка небольшого участка местности. Последнее, что успел передать маяк, кадры, на которых отчетлива была видна горная вершина с выжженной вокруг неё местностью.

— Посмотрели? А теперь вот что я вам скажу. Лифинг тоже знает о феномене с двойной планетой и возможно догадывается о том, что между прилетом кораблей из вашего мира и Затангой есть какая-то связь.

— Вы полагаете?

— Уверен. Это я вам еще не все показал. Там есть любопытный момент, когда они перед этим прилетали, они сбросили зонды на спутник планеты. Спрашивается, с какой стати им это делать? Весомые доказательства?

— Пожалуй, да.

— А теперь самое интересное. Тогда во время эвакуации я сумел получить данные о планете, обоих спутниках и самой звезде. Главное, это параметры орбит всех этих небесных тел. После того, как мы вернулись, я прогнал все эти данные через компьютер, однако ничего интересного, кроме разве что общего представления о времени вращения и так далее, не получил. А теперь взгляните, видите на последних кадрах, присланных маяком отчетливо видна горная вершина. Именно к ней было приковано внимание Лифинга, иначе, зачем ему было именно в этот район посылать шаттлы. Не к месту дислокации нашего завода и не к месту, где обитает небольшая группа местного населения, а к непонятной горной вершине. И, как говорится, вечная память маячку, который передал ценнейшую информацию. Он успел сделать не только снимки, но дать точную геолокацию этой горы. И как только я добавил к имеющимся данным координаты той самой горы, что на фото, то получил ошеломляющий результат. Каждые триста девяносто суток вся система выстраивается в одну линию. Иначе говоря, звезда, планета, спутник и ось горы находятся на одной линии. Я проверил по базе данных. Прибытие кораблей наблюдалось именно с интервалом близким к этому числу. Вы понимаете, что это значит! — восторженно закричал Лабарган.

— Вы хотите сказать, что разгадку надо искать в этой горе, а вовсе не спутнике планеты?

— Не уверен, но начинать надо именно с неё, но боюсь, что мы уже опоздали, потому что Лифинг именно этим и занимается, иначе, что ему так долго делать возле этой планеты, да еще отправлять туда исследовательскую миссию.

— Вероятно, вы правы, — в задумчивости произнес Михаил, — выходит, что лететь туда мы вообще не сможем. И что же нам делать?

— Понятия не имею, разве что еще раз попытаться напасть и нанести сокрушительный удар по его кораблям. Но думаю, что это из области моих мечтаний, — грустно произнес Лабарган и, допив чай, поставил чашку на стол.

— А если через портал забросить торпеды, ракеты или еще что-то, и тем самым попытаться уничтожить корабли? Это реально, или…, — в запальчивости произнес Михаил.

— Думаю, что это не самое лучшее, что можно было бы придумать. К тому же, если даже осуществить такую идею, то в лучшем случае мы только подогреем интерес Лифинга к этому объекту, а в худшем, просто его уничтожим. Оно вам надо?

— Пожалуй, нет. И все же, вы уверены, что ракетный удар по кораблю Лифинга невозможен?

— Абсолютно. Во-первых, прежде чем корабль выходит из гиперпространства, происходит открытие портала. Времени между выходом корабля и открытием портала достаточно для принятия решений. К тому же, они успеют включить силовые поля для отражения атаки или нанести ответный удар. При встречном ударе закрытие портала как пылесос засосет всю энергию взрыва и эффект будет нулевой. Нет, это не вариант, а вот если…

— А если открыть портал непосредственно в том месте, где находится крейсер?

— Михаил, вы читаете мои мысли. Идея верная, но, увы, и она неосуществима. Корабль находится на круговой орбите, и мы не знаем его местоположение в момент открытия портала. Кроме того, точно неясно, что произойдет с движущимся кораблем. Теоретически он может просто войти в гиперпространство на встречном курсе, а вот выйдет или нет. Впрочем, у Лифинга наверняка стоит оборудование для прокладки курса, и он задаст координаты точки выхода. Все тупик. У меня пока никаких идей. Знаю одно, надо попытаться как-то попасть на гору и изучить её, но пока там Лифинг или кто-то из его команды, нам туда не попасть.

В этот момент в комнату вошел Зур.

— Ба, какие люди в машинном зале.

— Не понял? — удивленно спросил Лабарган.

— Не обращайте внимания, это шутка, или точнее очередное идиоматическое выражение, — прокомментировал приветствие Зура Михаил.

— Что-то вы зачастили к нам, уважаемый Лабарган. Чувствую, новые идеи прямо-таки не дают вам спать спокойно, а поделиться не с кем. Я угадал?

— Отчасти.

— И в лице Михаила вы нашли благодарного слушателя. Да, доктор, он и в Африке доктор, но это так, к слову, и без обид. А в целом, я вас понимаю, любая идея без поддержки извне или её понимания другими угнетает сознание, так сказать, гайка в пустом баке. Дребезжит, нервирует, а пользы не приносит, даже наоборот, только раздражает. Впрочем, мешать не буду, забежал на пару минут, не взял кое-какой инструмент и как назло он понадобился. Знаете, как это называется?

— Нет.

— Запишите. Закон подлости.

Порывшись в шкафу, Зур достал небольшой ящик с инструментом и, махнув рукой, удалился.

— Зур, хороший человек, но меня не любит.

— С чего вы так решили? — с удивлением спросил Михаил.

— А вы разве не заметили, сколько колкостей в его речи при разговоре со мной?

— Ну, это вы напрасно. Идиомати…

— Не стоит. Я с ним знаком много лет и отлично понимаю, когда он шутит, а когда нет.

— И все же, вы напрасно. Я с Зуром знаком всего несколько дней, но уже успел оценить его и достоинства и недостатки. И поверьте, если бы он вас недолюбливал, вряд ли стал бы общаться. Он не из тех, кто будет поддерживать знакомство с человеком, который ему неприятен, уверяю вас.

— Возможно, вы и правы, даже, наверное. Просто я привык к одиночеству, привык к непониманию. Вот вы в своем мире наверное никогда не испытывали чувства одиночества? Вас окружали родственники, друзья, с кем можно было встретиться, весело провести время, просто поговорить, что-то обсудить. Я прав, или ошибаюсь?

— В чем-то вы правы. Вот только всё хорошее начинаешь ценить, когда теряешь, друзей и знакомых. Нас на корабле было четверо. Спасся только я один. Что стало с остальными, не знаю. Зур уверяет, что их, скорее всего зомбируют, чтобы пополнить армию Лифинга. Как представлю себе, дрожь берет.

— В команде только мужчины были?

— Нет, была одна девушка, Саманта, а что?

— Вероятно она на Сайгате. Там есть лаборатория по выращиванию детей. Всех захваченных женщин туда переводят.

— По выращиванию детей! Это как?

— Не знаю, наверное, искусственно оплодотворяют и те рожают будущих бойцов армии Лифинга.

— Откуда вы это знаете?

— Несколько лет назад была попытка их освободить, но, к сожалению, не получилось. Знаю, что у Лифинга есть помощник. Некий профессор. Как зовут, не знаю, но это страшный человек. Сдается мне, не будь его, Лифинг давно проиграл бы эту войну. Ладно, я, пожалуй, пойду. Как там у вас говорят — утро вечера мудренее, не так ли?

— Совершенно верно.

— Как вы говорите, зовут вашу девушку?

— Саманта.

— Если смогу что-то узнать, сообщу.

— Спасибо.

Михаил проводил Лабаргана, закрыл за ним дверь и присев на край дивана, призадумался. С тех пор, как он попал в этот мир, каждый новый день приносил столько событий и известий, сколько не было за многие годы жизни. Можно было опустить руки и растеряться, запить с горя или впасть в апатию, а то и вовсе запаниковать и впасть в полную депрессию, но что-то сдерживало и заставляло жить и не сдаваться. Возможно тот момент, когда он еще на корабле, убил багза, стало началом или вернее, катализатором борьбы за выживание в новой реальности. Но пока он был лишь соучастником происходящего, и это не давало покоя. В таких случаях говорят: душа рвалась в бой, а руки были связаны.

Пока Михаил размышлял о том, что предпринять, вернулся Зур на обед.

— Привет. Чего киснешь?

— Вовсе нет.

— Да ладно, я по лицу вижу. Какая тоска гложет, или Лабарган опять тебя научными идеями накормил, от которых у тебя крыша поехала?

— Нет, так, поболтали, чайку попили.

— Ты вот что, слушай его, но особо не вникай. Он мужик конечно ученый и все такое, но по секрету тебе скажу. Его особо не жалуют и не потому что он зануда и прожектер, а из-за его родителя.

— А что с родителем не так? — спросил Михаил, не подав вида, что знает об этом.

— Короче, папаша его технарь, каких поискать еще. Я с ним несколько раз встречался в своё время. Но лет десять назад пошел в услужение к Лифингу. Короче, предатель самый натуральный. Поговаривают на Сайгате, ему виллу у океана предоставили и оклад, дай бог каждому. Лабаргана после этого поперли из научных кругов и боятся подпускать к каким-либо ответственным разработкам. Сам понимаешь, мне все это по барабану, к тому же, он тут единственный, с кем можно изредка на родном языке поболтать, но факт есть факт.

— Это ты к чему?

— К тому, что под его идеи не то что двигатель, канистру с топливом не дадут, смекаешь?

— Даже если идея того стоит?

— Даже если и стоит.

— Понятно. А тебе что-нибудь известно о планете Сайгат?

— Так, в общих чертах. Планета, как планета. До начала войны с Лифингом очень приличное место в галактике, правда мне там бывать не довелось. Большая часть планеты покрыта океаном, два континента соединены узким перешейком, наподобие северной и южной Америки на Земле. Только в отличие от них, континенты вытянуты с востока на запад, поэтому климат там замечательный. Хорошо развитая промышленность и сельское хозяйство. Лет тридцать назад Лифинг обратил свой взор на эту планету, и без лишних разговоров прибрал её к своим рукам, а вскоре сделал своей столицей.

— И что все население без всякого сопротивления согласилось?

— В то время превосходство Лифинга было безраздельное. Когда с крейсера наносят протонный удар, поневоле вынужден принимать решение, чтобы спасти людей. В тот момент на планете проживало порядка семисот миллионов человек. Лифинг уничтожил остров вблизи одного из континентов, а вместе с ним погибло два миллиона. Демонстрация силы и ультиматум все решило.

— И что там сейчас?

— Так называемое марионеточное правительство во главе с местным канцлером. Лифинг, естественно, верховный правитель. Несколько десятков крупнейших заводов и фабрик, в том числе оборонного характера.

— И никакого сопротивления?

— Как тебе сказать, были попытки сопротивления, но местная власть предпочла сама все пресечь не дожидаясь, когда Лифинг заменит её на более послушную.

— Однако.

— Короче, обедать будем или как?

— Разумеется.

— Так давай, кто у нас сегодня дежурный, ты или я?

— Что?

— Я на смене, так что извини, дорогой, тебе обед готовить, точнее, кинуть в микроволновку пару брикетов и чайник поставить, — Зур дружески хлопнул Михаила по плечу, и добавил, — не кисни, прорвемся, не все смирились с Лифингом и есть кому с ним бороться, а силу мы ему показали, сам видел.

(обратно)

Глава 9

Лифинг дал команду компьютеру по кадрам прогнать все записи с момента начала операции и до падения шаттла и сделать заключение, откуда и куда могли скрыться загадочные аборигены с палками, а заодно дать анализ, могут ли палки являться оружием. На первый взгляд простая для анализа задача, неожиданно заняла у компьютера порядка двадцати минут времени. На запрос в чем причина задержки последовал лаконичный ответ:

— Полученные данные требуют дополнительного анализа.

— Так анализируй.

— Я в процессе работы.

— Профессор, вы слышали, компьютер в процессе работы, — раздраженно произнес Лифинг.

— Рэй, не горячитесь. Мы близки к цели, надо только набраться выдержки, — невозмутимо ответил Мукси, продолжая внимательно рассматривать снятые слидером кадры облета горы.

Наконец компьютер выдал следующее сообщение.

— На основе анализа имеющейся информации, можно с уверенностью на девяносто два процента утверждать, что имела место телепортация живых человеческих объектов. Подтверждением этого является молекулярный распад объектов в момент перехода. Выделяемая при этом энергия в первом приближении совпадает с данными, полученными со слидера. Объекты, предположительно принятые как палка, по всей видимости, являются устройствами для телепортации. Степень достоверности данной информации превышает девяносто процентов.

— Рэй, как вам такая информация? Это грандиозно! Даже мы, не можем телепортировать живые объекты, а им это каким-то образом удалось. Вы представляете, каким преимуществом мы будем обладать, если овладеем этой технологией? — возбужденно воскликнул Мукси.

— Пока этим преимуществом владеют местные туземцы. Думаю, нам следует поближе познакомиться с коренным населением, возможно, от них мы сможем что-то узнать. Не так ли, профессор?

— Да, совершенно верно. Надо выяснить, что за народ населяет планету. Если они из этого племени, то местные смогут нам что-то рассказать.

— В таком случае, посылаю в селение Макаями, пусть доставит несколько человек из племени, попробуем с ними поговорить.

Спустя четверть часа, получив указания, Макаями с тремя бойцами вылетел на шаттле в селение. Лифинг и Мукси внимательно следили на главном экране в командном отсеке за всем происходящим. На подлете к селению было хорошо видно, что оно расположено по обоим берегам полноводной реки, ширина которой было чуть более пятисот метров. Вдоль пологих берегов были разбросаны одноэтажные глинобитные строения. Общая архитектура селения говорила о достаточно примитивном уровне развития. Не было даже дорог или крупных общественных строений, лишь в одном месте была большая площадка, возможно предназначенная для проведения каких-то общих мероприятий. На неё было решено приземлиться. На экране было хорошо видно, что появление шаттла не вызвало среди местного населения волнения или особого ажиотажа. Только когда он приземлился, на поляну вышло несколько человек, с любопытством рассматривая вышедших из шаттла Макаями и сопровождающего его бойца. Их любопытство было вполне объяснимо, возможно людей с двумя глазами они видели первый раз в жизни. Оставаясь возле шаттла, Макаями сделал жест рукой, призывающий туземцев подойти ближе, но те оставались на месте. В такой ситуации ничего не оставалось делать, как незаметно выстрелить усыпляющим транквилизатором. Как только два туземца упали на землю, остальные поспешили скрыться. Пилот сделал вираж и, подлетел к лежащим на земле туземцам. Их быстро погрузили внутрь, после чего взяли курс к головному кораблю.

— Вот это другое дело. Быстро, четко и без шума, — довольный тем, что операция прошла без происшествий, произнес Лифинг и тут же дал команду Макаями:

— По прибытии на корабль пленных в лабораторию и по дороге не спускать с них глаз, неизвестно как долго на них будет действовать транквилизатор.

— Команду принял, выполняю. Время прибытия шесть минут.

— Отлично, жду доклада на корабле.

— Есть, — отрапортовал Макаями.

— Ну что, профессор, в лабораторию, посмотрим, что нам расскажут эти местные аборигены?

— Конечно, конечно, — возбужденным голосом ответил профессор, и они поспешили в лабораторию. Вскоре туда доставили две платформы с пленными, которые были все еще без сознания. Лифинг не без любопытства рассматривал их. Оба пленника были мужского пола, средних лет, одеты в грубую одежду из холщовой ткани. Закончив осмотр, Лифинг приказал усадить их на стулья и на всякий случай связать ноги, после чего привести в чувства. Как только пленники очнулись, Лифинг включил лингафонный переводчик и начал допрос.

— Как только вы ответите на несколько моих вопросов, вас незамедлительно отправят обратно домой. Поэтому не волнуйтесь, вам никто не сделает ничего плохого. Если вы поняли меня, то прошу ответить или кивнуть.

Трудно было понять, поняли они Лифинга или нет, так как оба только озирались по сторонам, и, судя по лицам, были страшно перепуганы происходящим.

— Еще раз повторяю, вам ничего не угрожает, мне надо только задать вам несколько вопросов.

Не дождавшись ответа, Лифинг предложил профессору попробовать поговорить с пленниками. Мукси подошел к одному из пленников и, глядя ему в глаза, неожиданно произнес:

— Домой хочешь?

— Да, — произнес тот.

— Вот и хорошо, значит, можешь говорить. Как зовут?

— Мегзаам.

— А его как, — и профессор показал рукой на второго пленника.

— Гуарм.

— Так вот, чем быстрее ответите на мои вопросы, тем быстрее вернетесь домой. Понял меня?

— Да.

— Замечательно.

— Про гору на севере что-нибудь знаете?

— Это святая гора, к ней ходить нельзя, — неожиданно с возбуждением произнес Мегзаам. Лифинг и профессор переглянулись.

— А люди, что на горе живут тоже святые или из вашей деревни? — все тем же вкрадчивым голосом спросил профессор.

— Это воины света. Они охраняют гору.

— А зачем её охранять, если она святая?

— Так духи велели. Когда воин света умирает, самого отважного и сильного воина селения отправляют ему на смену.

— Ах, вот оно что. Выходит, воины света, это люди из вашего селения?

— Да.

— А как же вы узнаете, что воин света умер и нужна замена, раз ходить к горе нельзя?

— Гора сама говорит нам об этом.

— Сама говорит! До неё ведь очень далеко от вашего селения.

— Знак на небе, — и пленник воздел руки над головой, — когда гора с небом говорит, и мы слышим, значит, воин света умер и надо ему замену прислать.

— Хамаль, по-моему, это все какие-то сказки, — раздраженно произнес Лифинг.

— Не спешите, Рэй. С таким контингентом, главное без спешки разговаривать.

— Вам виднее, — и Лифинг устроился в кресле напротив. Между тем профессор продолжал задавать вопросы, чередую с увещеванием, что их скоро отпустят домой к родным. Допрос продолжался еще полчаса, пока не стало понятно, что Мегзаам стал повторяться и ничего конкретного не отвечал. Второй пленник продолжал молчать. Наконец Лифинг не выдержал и, обращаясь к Мукси, произнес:

— Ну все, кажется от них больше ничего не добиться простыми методами, давайте попробуем сыворотку, думаю, что с ней они расскажут что-то дельное.

Пленникам сделали укол, и как только сыворотка подействовала, продолжили допрос. Однако и он не принес ощутимых результатов. Единственное, что удалось выяснить, что ушедший на гору воин никогда не возвращается. На вопрос, как они там питаются, последовал весьма странный ответ, что еду носят куяры — слепые женщины. Такой ответ озадачил профессора, так как было непонятно, как слепые женщины могли преодолеть столь длинный путь. Однако вскоре стало ясно, что еду оставляют неподалеку от селения, где её якобы забирает один из воинов света. Кроме того, удалось выяснить, что когда-то в селение явился старец, который и велел охранять гору. Отобрав двадцать самых крепких юношей, он сделал их воинами света и повел к горе. Понять, кто такой был старец, почему ему поверили, да еще снарядили двадцать человек и что значит, сделали воинами света, не удалось. Удивляло и то, что саму гору никто и никогда не видел, но знают, что она на севере и что она святая. То ли пленники ничего больше не знали, то ли даже сыворотка не помогла получить ответы на многие поставленные вопросы.

— Не слишком много полезной информации, не так ли, профессор? — недовольно произнес Лифинг.

— Вынужден с вами согласиться. Про гору никакой информации, только добавились новые вопросы: кто такой старец и когда он приходил, год или сто лет назад.

— Ваши предложения?

— Надо просканировать их мозг. Возможно, в ассоциативной памяти сохранилось что-то, что прольет свет на эти и другие вопросы нас интересующие.

— В таком случае, не буду вам мешать. Если понадоблюсь, или будет что-то интересное, позовете, я буду у себя. Надо подумать, какие шаги предпринять в плане изучения горы.

— Хорошо.

Лифинг вернулся на командный пост и, усевшись перед экраном главного монитора, нервно теребил костяшки пальцев. За долгие годы пребывания в галактике Гахр он привык действовать быстро и четко. Неповиновение в колониях каралось жестко и без сожаления и поэтому приказы отдавались стремительно и без лишних рассуждений об их целесообразности. Наверное, по этой причине он не любил шахматы, где над каждым ходом надо было думать. В нардах многое зависело от удачно брошенных костей и так же как в игре, ему до последнего времени всегда везло в противостоянии с комигонами. Вот и сейчас, он готов был плюнуть на попытки профессора понять и раскрыть тайну их прилета в эту галактику и сбросить на Затангу пару установок, которым понадобится несколько дней, чтобы углубиться в недра планеты на несколько километров, а затем открыть порталы перехода. Находясь на противоположных концах, они разорвут планету на куски. За все годы Лифинг несколько раз использовал подобный способ уничтожения планет. Как правило, это было связано с массовым выступлением местного населения против их порабощения или неоднократными диверсиями на его заводах. Вид разрывающейся на куски планеты и гигантский взрыв её ядра всегда впечатлял и действовал на Лифинга как успокоительное средство в противостоянии с комигонами. При этом гибель миллионов невинных людей его меньше всего интересовала и волновала.

Вскоре появился профессор и сообщил, что сканирование памяти подтвердило, что пленники действительно мало что знают о старце, воинах света и горе. И все же удалось узнать кое-что новое, в частности, что старца помнят старейшие жители селения. Они рассказывают, что старец был с двумя глазами и очень большого роста. Правда, понять численную величину понятия высокого роста не удалось. С учетом возраста старейших жителей получается, что он приходил в интервале шестьдесят, восемьдесят лет назад.

— Выходит, надо еще раз послать Макаями и пусть он доставит парочку долгожителей. Возможно, они смогут дать дополнительную информацию, я правильно понял, профессор? — спросил Лифинг недовольным голосом. Чувствовалось, что вся эта, по его выражению, тягомотина, начинала ему надоедать, и надо было действовать быстро и решительно, а не сидеть возле этой планеты.

— Скорее да, чем нет. Вопрос, как это сделать? По нашим данным там порядка ста, ста пятидесяти тысяч человек, и каким образом отыскать старейшин? Разве что провести наземную операцию, но тогда одним отрядом вряд ли обойдемся.

— Хамаль, не обессудь, у меня чертовски плохое настроение.

— Рэй, я вас прекрасно понимаю. Я сам не ожидал, что возникнут такие сложности, поэтому…

Их разговор неожиданно прервал голос компьютера:

— Есть важное сообщение с Сайгата.

— Что случилось? Вывести на головной экран, — произнес Лифинг. В голосе сквозила нервозность и волнение.

— Администрация городов сообщает, что имели место массовые выступления населения. На ряде крупных предприятий военно-промышленного комплекса были приостановлены работы. Выявлены случаи саботажа. Попытки их пресечь привели к беспорядкам и столкновению с полицией и службами безопасности. Есть погибшие и раненые с обеих сторон. Предпринимаются все меры к недопущению разрастания беспорядков в других крупных городах и населенных пунктах.

Сообщение сопровождалось видеокадрами происходящего. Записи с камер наблюдения подтверждали, что такие массовые беспорядки впервые с тех пор, как произошла колонизация планеты.

Лифинг откинувшись на кресло, скривил губы и, обращаясь к подавленному сообщением профессору, произнес:

— Вы видели это? Эти мартышки смеют требовать чего-то иного? Чего именно? Им что плохо живется? Есть работа, жилье, заработок, еда. Работай, рожай детей живи и радуйся жизни, так нет, им этого мало. Может они забыли, кто в доме хозяин и что такое хлыст? — Лифинг поднялся и заходил по помещению. Остановившись, дал команду компьютеру:

— Подготовить полный отчет по наличию на планете Сайгат предприятий так или иначе связанных с оборонным комплексом. Исключить их из общего перечня городов и поселений. Оставшиеся территории сгруппировать, для нанесения точечных ударов с орбиты с использованием позитронного оружия. Корабли, находящиеся на орбите планеты подготовить к нанесению удара. О выполнении доложить незамедлительно.

— Приказ принят, выполняю.

— Рэй, умоляю, не делайте этого. Погибнут миллионы, и это неизвестно к чему приведет.

— А вы что предлагаете, вступить с мятежниками в переговоры?

— Нет, но…

— Только жесткие меры действуют на мозги смутьянов отрезвляюще. Арестовать сотню другую, даже тысячу бунтовщиков не выход. Вы лишь загоните болезнь в глубь организма, и она, как раковая опухоль будет поражать организм дальше. Мне ли вам рассказывать, что проще ампутировать ноги, чем дать пациенту умереть. И кстати, вот вам доказательство того, почему я предпочитаю большую часть времени проводить здесь, на корабле, в космосе, где даже последний уборщик, это андроид, а не это трехглазое существо, жаждущее всадить тебе нож в спину.

— Новое сообщение с Сайгата.

— Что еще?

— Совершено нападение на зону А5. В результате диверсии взорвано хранилище с биокриогенными материалами. Неизвестными атакован главный корпус и медицинский центр. Охране удалось отразить нападение, но мятежниками похищено несколько рожениц. Господин Горский ранен и находится в реанимации. Конец сообщения.

— Проклятье. Сколько рожениц похищено?

— По предварительным данным шесть, включая вновь прибывшую.

— Не понял, о какой вновь прибывшей идет речь?

— В документах на неё значится как Саманта Роин. Прибыла вместе с двумя другими объектами незадолго до вашего отлета непосредственно с головного корабля.

— Рэй, я подумал, что она вам больше не понадобиться и всех троих отправил в лабораторию на Сайгат, — извиняющимся голосом произнес профессор.

— Всем слушать мою команду. Операцию сворачиваем и незамедлительно направляемся на Сайгат. Я на месте решу, что делать с этой планетой.

— Но, Рэй!

— Пришла пора действовать. Время не на нашей стороне, а гора с её старцами и воинами света никуда не денется, — со злобой произнес Лифинг.

(обратно) (обратно)

Часть 3 СКАЖИ СМЕРТИ НЕТ

Глава 1

День подходил к концу и Зур вот-вот должен был вернуться со смены. В этот момент в дверь позвонили. Михаил как обычно спросил кто, но не получив ответа, открыл дверь. На пороге стоял неизвестный ему инопланетянин. На запястье у него был надет компактный лингвопереводчик, с помощью которого он обратился к Михаилу:

— Мне поручено сопроводить вас к Деи Манкоа. Прошу следовать за мной.

Не понимая, что происходит, и с чего вдруг он понадобился самому руководителю Лиги сопротивления, Михаил схватил дыхательную маску и поспешил за незнакомцем. Как всегда долго шли по коридорам корабля, дважды спускаясь с этажа на этаж, пока не оказались в просторном зале. Михаил сразу вспомнил, что здесь он один раз уже был. Ни слова не говоря, незнакомец подошел к одной из дверей и, открыв её, пригласил войти. Как только Михаил вошел, дверь за ним захлопнулась. В полумраке уютной комнаты за небольшим столом он увидел двух инопланетян сидящих в креслах друг напротив друга. Манкоа он узнал сразу, второй сидел к Михаилу спиной, но когда тот обернулся, удивлению не было предела. Это был Лабарган.

— Здравствуйте, присаживайтесь, — любезно пригласил Михаила Манкоа, — надеюсь, мой собеседник вам знаком?

— В некоторой степени, да, — нерешительно ответил Михаил.

— Вот и отлично. Прошу, — и Манкоа жестом руки указал на кресло, стоящее рядом.

Михаил присел за стол.

— Не буду ходить вокруг и около, так как времени не так много, поэтому буду краток. Господин Лабарган мне все рассказал относительно планеты Затанга. Разумеется, жаль, что мы упустили время, когда у нас была возможность провести полномасштабные исследования в её окрестностях, но потерянного не вернешь. После нашей эвакуации с планеты, доступ к ней для нас практически закрыт. Более того, Лифинг сейчас находится там и по всей вероятности занимается именно этими же вопросами. Тем не менее, есть вариант туда слетать. Сразу скажу, задача трудная и небезопасная, тем не менее, я согласился с доводами господина Лабаргана и с учетом предстоящих, не буду говорить каких, событий, могу предложить вам участвовать в этой экспедиции.

— Мне! Но как, вы же сами сказали, что на планете находится Лифинг со своими людьми?

— Есть большая доля вероятности, что он в скором времени оттуда улетит и ему будет не до Затанги. Повторюсь, дело сугубо добровольное и опасное, но если то, о чем мне сообщил господин Лабарган, подтвердится, возможно, появится шанс выяснить причину появления кораблей из вашей галактики и положить этому конец, ну а для вас, вернуться домой. Как вы догадываетесь, шансы не велики, но они есть, так что решайте сами, принять вам участие или нет.

— Это все так неожиданно, а как же мои товарищи, с кем я был на корабле, как вообще все…

— Я всего лишь сделал вам предложение. У вас ровно час чтобы принять решение, так как операция на Затанге в любом случае с вами или без вас, будет проведена. Надеюсь, вы понимаете, нам важно выяснить, каким образом корабли из вашего мира попадают к нам и тем самым пополняют армию Лифинга. Если информация подтвердится, то…

— В таком случае, я согласен.

— Господин Лабарган, наши договоренности остаются в силе. Все о чем вы просили, я выполнил, — Манкоа взглянул на часы, висящие на стене, после чего добавил, — как только получите сигнал, можете приступать. Корабль уже в пути и будет готов в ближайшие полчаса, так что, не мешкая, отправляйтесь к нему, а по дороге ознакомьте нашего земного гостя с подробностями вашего плана.

— Благодарю вас, — ответил Лабарган, кивнул и приподнялся с кресла. Михаил понял, что на этом аудиенция закончилась, и поэтому последовал примеру Лабаргана. Уже в коридоре он спросил:

— Ничего не понимаю, что за спешка, и каким образом вы убедили руководство на полет к Затанге?

— Потом, все потом. Поспешим в ангар.

— Зачем?

— Как зачем. Забираем ваш шаттл, и летим на корабль, который вот-вот прилетит. Времени в обрез. Команду на вылет могут дать в любую минуту.

— Ничего не понимаю, — прокричал Михаил, на ходу ускоряя шаг.

Добравшись до ангара, Михаил увидел свой шаттл, который стоял напротив выпускающего шлюза. Рядом с ним копошились два комигона.

— Я смотрю, вы времени зря не теряли, — произнес Михаил, подойдя к шаттлу, — кстати, у вас есть, кому управлять им, а то у меня практики маловато.

— Не волнуйся, найдется, кому управлять, — произнес знакомый голос, и из открытого входного люка шаттла появилась физиономия Зура.

— А ты здесь какими судьбами?

— Теми же, что и ты. Водить эту посудину кому-то надо, да и присматривать за вами, а то мало ли что.

Михаил вспомнил недавний разговор с Зуром относительно Лабаргана. «Интересно, знает ли он правду о его отце или по-прежнему в неведение? Впрочем, время не заставит долго ждать и развеет сомнения, а пока лучше эту тему вообще не поднимать», — подумал Михаил.

— Все оборудование погрузили, так что можем лететь, — сказал Зур, обращаясь к Лабаргану, — эти двое господ, если я правильно понял, летят с нами? — и жестом показал на двух комигонов, которые заняли свои места в кабине.

— Да, они летят с нами, можем отправляться. Корабль уже перегнали или он еще на подходе?

— Только что сообщили, корабль вышел из зоны перехода. Нас будут ждать в точке по этим координатах, — Зур показал Лабаргану на планшете данные о местоположении корабля.

— Надеюсь, начальство нам выделило боевой корабль, а не старую посудину? — глядя на Зура, спросил Михаил. Тот посмотрел на Лабаргана и неожиданно рассмеялся, после чего ответил:

— Насчет старой посудины, это ты в самую точку попал. Какой номер-то у корабля, ах да, «TUE885».

— Не понял, мы что, летим на моем транспортном корабле?

— А чем он тебя не устраивает? Отличный корабль, двигатель для гиперпростраственного броска в полном порядке, трюмы пусты, зато запас продовольствия в полной сохранности, а это, как ты понимаешь, самое главное. Улавливаешь мою мысль?

— Но это же корыто для перевозки руды, а не исследовательский корабль.

— Ну, извини, какой есть, зато если что не надо будет отчитываться.

— В смысле?

— В прямом.

— Ах, в этом, понял, хотя лично меня это не радует. Предпочел бы на нем вернуться домой.

— Тогда радоваться должен. Глядишь, начальство премию выпишет, если корабль вернешь в целости и сохранности, хоть и с потерей груза.

— Ладно, проехали. И вообще, меня обещали ввести в курс дела по поводу всего, что происходит.

— Вот прилетим на твой корабль, и господин Лабарган тебя введет в курс дела. Он у нас тут главный, — ответил Зур. В этот момент открылись двери переходного шлюза, а спустя пару минут шаттл стал стремительно набирать скорость, удаляясь все дальше от корабля. Где-то впереди маячил сигнальными огнями грузовой корабль, издали казавшийся маленькой звездочкой, и только приблизившись к нему, Михаил узнал знакомые очертания транспортного корабля, на котором прослужил четыре года.

Спустя двадцать минут грузовой звездолет принял на борт шаттл и Михаил привычной дорогой повел всех к командной рубке корабля. По дороге Лабарган объяснил, в чем состоит его план:

— Вы, возможно, в курсе, что Сайгат неформальная столица Лифинга. В двух словах. Там проживает свыше миллиарда человек. Управляет всем так называемая временная администрация, которая полностью лояльна к тирании Лифинга. На всей территории запрещена какая-либо политическая активность, проведение митингов и собраний. Все информационные средства под жестким контролем. Так продолжается уже почти тридцать лет. Но с самого начало возникли очаги сопротивления. Первые попытки выступлений начались десять лет назад, но были жестоко подавлены, однако людей это не сломило, наоборот, сопротивление только росло, но до поры до времени копило силы и не давало повода властям всерьез ими заняться. События последних дней и в частности бегство кораблей Лифинга с Затанги, окрылило людей, дало надежду на борьбу с ним, и в первую очередь с его марионеточным правительством. Именно сейчас там начались массовые выступления протеста и демонстрации. Трудно сказать, во что это выльется, но людям надоело жить при такой тирании и жесточайшей эксплуатации труда на заводах и фабриках. Есть большая доля вероятности, что Лифинг, узнав о происходящем, отправится на Сайгат, утрясать тамошние проблемы. Вот мы и воспользуемся его отсутствием и попытаемся узнать, что он там нашел.

— Я разделяю ваш энтузиазм, — осторожно произнес Михаил, входя в командный отсек корабля, — но что если на орбите планеты остался один или несколько боевых кораблей? Или даже если они покинули планету, то наверняка Лифинг оставил зонды для слежения за всем происходящим? Мне думаю, что как только нас засекут, он вышлет боевой корабль, а на моем транспортном корабле вообще нет никакого вооружения.

— Не стану спорить, поскольку вы абсолютно правы, если бы не одно но. Вы видели оборудование, которое мы загрузи в шаттл?

— Извините, не успел рассмотреть.

— Так вот. План следующий. Как только мы получим сигнал, что корабли Лифинга покинули Затангу, мы делаем двойной гипербросок с целью невозможности отследить расположение базы Зулу. По прибытии к планете, сбрасываем четыре зонда с оборудованием и полностью глушим вероятность отправки сигналов в дальний космос, а сами на шаттле отправляемся на планету.

— Михаил, как тебе такой план? Мне кажется, шансов, что это сработает достаточно много, — произнес Зур, с интересом осматривая командный пост корабля.

— Могу сказать одно, главное, чтобы ваша аппаратура, о которой вы говорите, оправдала возложенные на неё надежды, — ответил Михаил.

В этот момент он увидел двух комигонов, которые находились возле пульта управления. По всей вероятности, они управляли кораблем. Обменявшись приветствиями, они сообщили, что корабль в полной готовности. Лабарган передал им планшет и добавил:

— Здесь координаты точек входа и выхода, а так же координаты Затанги. Я все пересчитал еще раз. Нам надо будет открыть портал выхода и подойти к планете с таким расчетом, чтобы не столкнуться со спутником и одновременно сразу выйти на низкую орбиту. Это даст возможность сразу блокировать зонды.

— Слушай, а он не такой уж рохля, как мне показалось, даже наоборот, через чур деловой, — прошептал Зур на ухо Михаилу.

— Поживем, увидим. Когда дойдет до дела, тогда будет видно, что он напрожектировал, — пробурчал Михаил.

Вскоре поступил сигнал, на подтверждение того, что корабли Лифинга покинули Затангу и можно приступать к операции. На этот раз Михаил посоветовал воспользоваться компенсационными капсулами. Комигоны переглянулись, но отказались, а Михаил, Зур и Лабарган, который ради эксперимента, решил опробовать данное средство во время гиперброска, не раздумывая, погрузились в капсулы.

Очнувшись, Михаил услышал, как компьютер сообщал параметры орбиты, на которую вышел корабль и успешной отправке четырех зондов для глушения передач в дальний космос. По мнению Лабаргана, это был самый важный момент, так как от него зависела секретность проводимой операции.

Вылезая из капсулы, Зур ворчливо произнес: «Давненько я так комфортно не переносил гипербросок, а вы что скажете?» — спросил он, обращаясь к Лабаргану.

— Удобная штука, но срабатывает слишком поздно после выхода из гиперпространства, а целиком полагаться на действия компьютера, считаю не совсем удачным. Есть шанс потерять время для принятия решения.

— Зато, какой комфорт.

— Не спорю.

Корабль лег на круговую орбиту, и вскоре компьютер сообщил, что до выхода к точке с интересуемым на планете объектом чуть более десяти минут.

— Ну что же господа, пора посмотреть на гору поближе, — радостно произнес Лабарган, и неожиданно добавил, — кто со мной?

— А что, есть варианты? — с удивлением спросил Зур.

— Разумеется. Можно наблюдать с корабля, а нам, и он указал рукой на двух комигонов стоящих рядом с ним, не терпится скорее спуститься вниз на планету. Кстати, впопыхах совсем забыл вам представить моих коллег. Руони — известный археолог, а это, — и он указал на второго комигона, — Вакхаман — специалист в области ядерной физики. Так что, кто летит с нами?

— Мы, — в один голос произнесли Михаил и Зур.

— В таком случае нечего мешкать. Времени в обрез. Чем раньше вылетим, тем меньше лететь от корабля до горы.

Так и поступили. Быстро прошли в ангар и, не мешкая, вылетели на шаттле к планете. Из космоса через небольшой иллюминатор Михаил видел облака, плывущие над бескрайней синевой океана.

— Красиво, правда? Почти как на Земле, — произнес Михаил, обращаясь к Зуру.

— Не знаю, я там не был. Могу судить только по картинкам. У нас на Марсе с водой напряг, сам знаешь.

— Забыл, извини.

Вскоре прошли облачность, и стала видна равнина, покрытая небольшими горными вершинами. Зеленые участки растительности чередовались с пустынной поверхностью серовато-коричневатого цвета.

— Мы на подходе, — произнес Зур, — Кажется, Лифинг здесь уже поработал. Вокруг горы вся поверхность основательно перепахана.

— Но, судя по тому, что гора покрыта растениями, её не тронул.

— Похоже, что так. Попробую посадить шаттл как можно ближе к горе, не возражаете?

— Нет. Надо все сделать как можно быстрее. Никто не знает, как скоро Лифинг вернется сюда, — ответил Лабарган, приготовившись к выходу из кабины.

Зур сделал пару кругов вокруг горы и аккуратно приземлил шаттл в нескольких десятках метрах от её подножия. Датчики показывали, что воздух в районе горы полностью пригоден для дыхания, поэтому, как только открылся выходной люк, все по очереди высадились из шаттла. Последними из шаттла вышли Зур и Михаил, которым пришлось одеть дыхательные маски. Вслед за этим произошло нечто необъяснимое. Из ниоткуда появились комигоны. Крепкие, рослые они стояли вокруг шаттла метрах в двадцати, держа в руках длинные палки, напоминавшие не то посох, не то оружие. Все замерли не зная, что предпринять. Первым пришел в себя Лабарган, подняв руки вверх, и показывая тем самым, что у него нет никакого оружия, он произнес:

— Мы прилетели с мирными намерениями. Мы ученые и хотим изучить гору и понять необъяснимые для нас процессы.

Было неясно, поняли они то, что сказал Лабарган или нет, так как они продолжали молча стоять и смотреть на людей возле шаттла.

— Может им дать лингвопереводчик, он у меня как раз с собой? Вдруг получится, и они поймут, — осторожно произнес Михаил.

— Нет, и, пожалуйста, не делайте резких движений, — тихо произнес Лабарган.

— Подождите, я, кажется, знаю, что надо сделать, — так же тихо произнес Руони, — Возможно они нас действительно не понимают. Если они местные, то их язык наверняка записан для перевода.

— Вероятно вы правы. Пока на планете действовало наше производство, наверняка были какие-то контакты с местным населением, — задумчиво произнес Лабарган, и словно разговаривая сам с собой, осторожно связался посредством голосовой связи с кораблем и попросил проверить такую возможность. Через несколько секунд был получен синхронный перевод и Лабарган снова обратился к незнакомцам. Видимо они поняли сказанное, так как один из них вытянув вперед руку, произнес:

— Кто эти двое? Они ваши пленники?

Синхроперевод шел через корабль на орбите с небольшой задержкой, поэтому Лабарган не сразу смог ответить. Поняв, что речь идет о Михаиле и Зуре, объяснил, что они вовсе не пленники, а представители другой галактики, поэтому на них маски, чтобы дышать.

— Они помогают нам в изучении горы, — пояснил Лабарган. Стоящий позади Вакхаман тихо шепнул:

— Минут через двадцать корабль уйдет на противоположную сторону планеты, и связь будет потеряна. Надо поторопиться, и попросите скачать языковой переводчик на наши устройства.

Тем временем группа комигонов, стоявших вокруг шаттла понемногу приблизилась. Подойдя вплотную, один из них произнес:

— Люди из чужого мира уже приходили сюда. Они плохие. Эти двое, — и он рукой показал на Михаила и Зура, — тоже плохие. Вы им доверяете?

— Я знаю, о ком вы говорите. Те, кто к вам прилетал несколько часов назад наши враги. А эти, — и Лабарган указал на Михаила и Зура, хотят спасти своих друзей, которых захватили в плен.

— Хорошо, пусть будет так. Но что вам здесь надо? Это святая гора. Так мы её называем, и охраняем от чужаков.

— Боюсь, я переоценил себя, — с волнением в голосе произнес Лабарган, повернувшись к своим спутникам, — с корабля сообщили об открытии портала перехода. Видимо система блокировки сигнала запоздала, и зонды успели передать информацию о нашем присутствии.

— Мы успеем вернуться на корабль? — спросил Зур.

— Не думаю. Если это боевой корабль, он успеет уничтожить наш транспортник и двух наших пилотов.

— Если у них есть возможность уйти, пусть уходят, — произнес Михаил.

— Другого выхода нет, иначе и мы не спасемся и корабль с двумя нашими людьми погибнет. Попробуем договориться с хозяевами горы и на какое-то время спрятаться?

— А если спрятаться в пещере, где располагалось производство? Дадим команду транспорту улетать, тогда и искать нас вряд ли будут. Решат, что мы улетели. Время еще есть, может, успеем? — высказал мысль Зур.

— Вряд ли, я дал команду на уход транспортника, так как неизвестный корабль уже входит в планетарную зону, и если мы сейчас поднимем шаттл в воздух, он успеет нас отследить на радарах. Нам просто времени не хватит долететь, к тому же глушилки на зондах нам уже не помогут.

Видимо лингвопереводчик все это время был включен и стоящие вокруг инопланетяне могли слышать весь разговор, иначе трудно понять то, что произошло через несколько секунд. Незнакомцы вдруг вытянули палки перед собой, и вслед за этим произошла ослепительная вспышка, словно невесть откуда взявшаяся молния ударила в шаттл, и всех, кто стоял вокруг него, и разложила на атомы.

(обратно)

Глава 2

Флагманский крейсер Лифинга, а вслед за ним три боевых корабля охранения, вышли из зоны перехода на дальних подступах к планете Сайгат.

— Подлетное время до планеты два часа девять минут, — монотонно произнес бортовой компьютер. Большое скопление метеоритов в поясе соседней планеты не позволяло безопасно выйти в непосредственной близости, поэтому каждый раз приходилось тратить дополнительно два с лишним часа, чтобы выйти на орбиту Сайгата. С одной стороны это вечно раздражало Лифинга, а с другой, он прекрасно понимал, что это дополнительный щит при вторжении извне и время для подготовки к отражению атаки.

— Какие новости с планеты? — грозно произнес Лифинг, вылезая из компенсационной капсулы.

— Включаю информационный планетарный канал. Сообщается, что совместными усилиями всех служб правопорядка удалось пресечь большую часть беспорядков в крупных городах, однако в сельской местности и малых городах властям справиться не удается. По предварительным данным число жертв с обеих сторон составляет до ста человек убитыми и свыше четырехсот ранеными.

— Это меня меньше всего интересует. Что с нашими объектами в зонах А и Б?

— В зоне А по-прежнему происходят столкновения, но информационный канал полностью закрыт. Так же нет сведений о положении дел в зоне Б.

— Рэй, может, есть смысл сначала переговорить с администрацией, я имею в виду, канцлера? Он наверняка в курсе происходящего, — осторожно спросил Мукси.

— Спросим, обязательно спросим, но позже. Компьютер, данные по объектам для нанесения удара готовы?

— Да. Координаты и характеристики объектов целей вывожу на экран. Объекты, находящиеся в зоне нанесения удара проанализированы по степени важности. Составлен перечень зон, целесообразность уничтожения которых под вопросом. К числу таковых относятся в основном энергетические объекты и химическое производство. Требуется ваше подтверждение.

— Обоснование?

— Их уничтожение может привести к нехватке энергии на предприятиях оборонного комплекса. Подключение резервных источников энергии обеспечит лишь тридцать процентов мощности. Два завода в провинциях Деджу и Бакван, в случае их уничтожения представляют повышенную опасность для соседних регионов. Выброс большого количества цианистого натрия и метилтоксичного газа с этих предприятий, повлечет большие людские потери.

— Относительно энергетических объектов, согласен на исключение этих зон из общего перечня. Примерные потери живой силы противника в случае нанесения удара по оставшимся расчетным целям?

— В случае использования позитронного оружия, потери составят примерно сто двадцать миллионов живых организмов.

— Вы слышали профессор, компьютер выдал оригинальную фразу — живых организмов. Интересно, сюда включены только эти мартышки, или их домашние питомцы тоже? Приказываю: при подходе к планете, кораблям охранения выйти на боевую позицию для нанесения удара по объектам. О готовности доложить, ждать моего приказа.

— Приказ принят, даю команду на исполнение.

— Вы что-то приуныли, профессор, — с ухмылкой произнес Лифинг, обернувшись в сторону Мукси.

— Рэй, вы же знаете, я всегда такой впечатлительный.

— Что вы говорите, — Лифинг рассмеялся, — кто бы мог подумать. Вот если бы я сбросил на них ящик с вашими пчелками, то это считалось бы как обычный эксперимент, а потери рассматривались, с точки зрения, удачно он проведен или требуется доработка, а использование старого доброго позитронного оружия противоречит гуманности. Не так ли?

— Вы передергиваете.

— Да ладно вам, я шучу. Но согласитесь, в чем-то я прав?

— Наука всегда требует жертв, а её результаты и использование в военных целях можно рассматривать по-разному.

Лифинг продолжая смеяться, прикрыл лицо ладонью. Затем произнес:

— В свое время это называлось двойной моралью. Не стану приводить примеры, к тому же я их не помню, но поверьте, на войне жертвы неизбежны, а как и почему это происходит, большого значения не имеет.

— Рэй, я привык к вашей философии и поэтому не стану спорить.

— Вот и прекрасно.

Когда спустя два часа крейсер лег на круговую орбиту, Лифинг запросил компьютер о положении дел на планете. Получив сообщение, что новых данных нет, неожиданно произнес, обращаясь к Мукси:

— А знаете, профессор, пожалуй, я с вами соглашусь.

— В чем именно?

— Для начала стоит поговорить с администрацией. На планете шесть наших женщин, а их терять мне совершенно не хочется. Не так ли?

— Это очень верное и мудрое решение.

— Я тоже такого же мнения.

— Компьютер обеспечьте связь с руководством временной администрации.

— Выполняю.

Спустя пару минут на большом экране появилось лицо канцлера — руководителя временной администрации, назначенного Лифингом десять лет назад. Прежний канцлер безвременно почил при не выясненных для всех обстоятельствах, точнее был просто ликвидирован. Лифинг терпеть не мог всякого рода махинаторов, поэтому, узнав, что канцлер, вместо того, что следить за порядком на планете, проворачивает свои финансовые операции, был моментально устранен. Канцлер Дангабаа, хотя и родился на Сайгате, но его родители были с другой планеты. Колонисты с четырьмя глазами массово заселяли Сайгат как только началось активное освоение космоса. Лифинг это поощрял, так как они были, по его мнению, более работящие и одновременно, послушные. К тому же, в отличие от коренного населения, их семьи всегда насчитывали по десять и более детей, а значит, надо было упорно работать, чтобы их прокормить. К настоящему времени они составляли чуть более пяти процентов населения, но в руководстве страны занимали не менее половины мест. Посмотрев на канцлера, Лифинг спросил:

— И как это понимать? Стоило мне улететь, как выяснилось, что сопротивление орудует не только в космосе, но и на Сайгате. Протесты, митинги, восстания. Выходит, я ошибся, назначая вас на должность канцлера?

— Уверяю вас, мятеж практически подавлен. Зачинщики и те, кто с ними связан, арестовываются по всей стране.

— Я не спрашиваю, что происходит сейчас, я спрашиваю, как такое могло произойти?

— Мы недооценили действий руководителей подполья, но этого больше не повторится.

— Подполья? И вы говорите мне об этом только сейчас.

— Мы полагали, что оно полностью подавлено.

— А что происходит в зонах А и Б?

— Там, — канцлер запнулся, словно не решался честно рассказать, что там произошло, то ли вообще не имел точного представления о происходящих там событиях. Справившись с волнением, произнес, — видимо там были предатели в руководстве.

— Что! — с возмущением крикнул Лифинг, — предатели в руководстве? Вам известны их имена?

— Пока нет, но в эти зоны введены дополнительные силы безопасности.

— Хорошо. Теперь главный вопрос. Похищены шесть женщин из лаборатории, где они и в каком состоянии. Ранен мой представитель, господин Горский, что с ним и где он сейчас находится?

— Господин Горский прооперирован. Находится в реанимации в центральном госпитале, куда мы его успели эвакуировать. Что касается женщин, то их местонахождение пока неизвестно. Предпринимаются все меры, чтобы выяснить это.

— Ясно. Теперь слушайте меня внимательно. На орбите находятся мои боевые корабли. Даю вам ровно сутки, слышите, ровно сутки и ни минутой больше, чтобы найти похищенных женщин из лаборатории. Делайте что хотите, используйте все средства массовой информации, обыщите все сверху донизу, обещайте миллионные вознаграждения, но найдите их. В противном случае, я нанесу по планете удар из протонных пушек, и тогда пострадают миллионы. Слышите, десятки миллионов людей. Вам все ясно?

— Да.

— Все, конец связи.

Довольный собой, Лифинг уселся в кресло и, откинувшись на спинку, впервые за последние несколько дней, улыбнулся. Повернувшись к профессору, посмотрел на его угрюмое лицо:

— Мукси, не кисните. Уверен, не пройдет и нескольких часов, как нам сообщат, что женщины найдены, и готовы к отправке на корабль.

— Да, конечно, хорошо бы, но я переживаю за своих помощников. Они были вместе с Госким на планете, — неуверенным голосом промямлил профессор.

— Судя по всему, они живы, раз о них не было упомянуто.

— Да, но…

— Да что с вами, в самом деле? Все не так плохо, как вам кажется.

— Наверное. Если я вам не нужен, я пойду к себе.

— Не смею задерживать. Кстати, может послать шаттл и доставить Горского и ваших помошников на корабль?

— Да, да, непременно.

— Вот и ладненько, — Лифинг снова почувствовал себя в отличной форме, когда надо быстро и четко принимать решения, а мощь оружия давало спокойствие и уверенность. Отдав приказание на доставку Горского и помошников профессора на борт крейсера, он отправился перекусить. Спустя час пришло сообщение, что все живы и доставлены вместе с Горским на корабль, а его здоровье вне опасности. Размышляя о том, навестить больного сейчас или позже, связался с профессором. Тот сообщил, что Горский под наблюдением и сейчас находится в реанимационной камере.

В отсутствие Горского приходилось все делать самому, так как другим Лифинг не доверял. Сделав коктейль и кинув в стакан трубочку, прилег на кушетку. Казалось, что все возвращается в привычное русло. И даже временные неприятности, которые следовали одна за другой, отошли на второй план. Потягивая коктейль, Лифинг мысленно набрасывал план дальнейших действий. Если женщин вернут, что представлялось, наиболее вероятным, то можно будет ограничиться жестким предупреждением и потребовать усилить меры безопасности на стратегически важных объектах, а всех, кто был причастен к мятежу, без лишних хлопот расстрелять. Он вообще считал, что судебная система должна быть сведена к минимуму, а меры наказания две, расстрел для всех видов нарушителей общественного порядка или каторжные работы на рудниках для всех остальных нарушителей. Тюремная система это лишние расходы государственного бюджета, который и без того с каждым годом непонятным образом увеличивался. Если женщин не найдут, придется исполнить обещанное и зачистить, если не все из намеченных целей, то хотя бы парочку. Остановившись на втором варианте, взял планшет и посмотрел намеченные компьютером цели для нанесения ударов. Каждый район был помечен цветным кругом. В комментарии к каждому перечислялись расположенные в нем объекты и численность населения. Увлекшись просмотром, Лифинг не заметил, как задремал и только спокойный, но навязчивый голос компьютера разбудил его.

— Есть важное сообщение.

— Нашли женщин? — спокойно спросил Лифинг, ожидая именно этого сообщения.

— Нет, сообщение с Затанги. Получено обрывочное сообщение с одного из зондов. Текст сообщения: «Имеет место от…». Далее сообщение обрывается. Был сделан запрос на повтор, но ответ не поступил. Семантика полученного обрывочного сообщения дает возможность предположить, что речь шла об открытии чего-то, вероятно портала перехода.

— А почему зонды не ответили на твой запрос? К тому же на планете есть еще несколько наших аппаратов. Можно было на них перенаправить сигнал и выяснить в чем дело.

— Все запросы были посланы, но ответ не получен. Либо объекты уничтожены, либо идет блокировка сигнала.

Услышав новость, Лифинг вскочил с кушетки, и благостное настроение моментально улетучилось. Если действительно имело место открытие портала перехода, то это означало, что сопротивлению что-то известно о проводимых на планете поисках и, воспользовавшись моментом, отправились на Затангу. Другой вопрос, как им удалось так быстро уничтожить все зонды? Может быть, они вступили в контакт с людьми, что охраняют гору? Черт, как неудачно все складывается. Надо посоветоваться с Мукси. Он не стратег, но у него нередко проскакивают приличные идеи, и Лифинг поспешил в лабораторию.

— Профессор, вы слышали, сопротивление снова на Затанге.

— С чего вы так решили?

— Компьютер сообщил, что есть вероятность открытия портала перехода, а все зонды на планете неожиданно замолчали.

— Неплохо было бы туда слетать, но в данном случае, снимать блокаду с Сайгата не разумно. Врагу, каким бы он не был, нельзя показывать нашу слабость, а отвод боевых кораблей может дать повод для таких мыслей. Лететь без кораблей охранения тоже не резон, мы не знаем какова численность вражеских сил у Затанги.

— А если снять с менее важных участков три или даже четыре корабля и отправить туда?

— Как вариант, но я бы посоветовал поступить иначе. Что если открыть портал перехода и просто сбросить зонд. Даже если его уничтожат, не столь велика потеря, но он успеет послать информацию о положении дел.

— Идея неплохая. Но между выходом зонда из гиперпространства и открытием зоны достаточно времени, чтобы противник поставил силовое защитное поле и нанес упреждающий удар. Успеет ли зонд передать информацию?

— Рэй, мне девяносто два года, но мозги все еще неплохо соображают. Надо дать задание компьютеру расчитать точки выхода на теневой стороне соседней планеты. Когда зонд начнет движения в сторону Затанги у него будет достаточно времени чтобы получить необходимую информацию и переслать её нам.

— Хамаль, я недооценивал вас, великолепная идея. Так и поступим.

Лифинг дал указания компьютеру рассчитать координаты точки выхода зонда и его отправку к планетной системе один девяносто два. Спустя двадцать минут поступили данные, что зонд запущен. В ожидании, когда он передаст данные, Лифинг снова вернулся в лабораторию и поинтересовался самочувствием Горского.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Как сказать. Была задета печень. Хорошо вовремя подоспели врачи, а датчики выдали все необходимые рекомендации по лечению, но он успел потерять много крови. На Сайгате сделали операцию, но у них нет опыта по лечению людей нашего вида. К тому же, вы в курсе какая у них медицина, одно название и не более. Так что пришлось повторно все сделать и думаю, через день-другой он будет в норме.

— Замечательно. Не хватало еще потерять Григория. Если бы это произошло, я бы…

— Успокойтесь. Все будет хорошо. Меня волнует другое, как им удалось проникнуть в зону А и захватить рожениц. Откуда они знали о них, ведь это секретная информация. К тому же так рисковать и ради чего? За все эти годы багзы только нам продавали людей с захваченных кораблей, да и какойинтерес к ним со стороны комигонов?

— А может багзы знали о предстоящих на Сайгате беспорядках и воспользовались случаем, чтобы похитить женщин, а затем предложить нам за вознаграждение?

— Нет, Рэй, не думаю. Они слишком трусливы, чтобы организовать такую операцию, а вот то, что канцлер упомянул о предательстве в руководстве, меня насторожило. Если он об этом упомянул, значит, у него есть подозрения на конкретных людей, но промолчал, Возникает вопрос, о ком именно может идти речь? Не так ли?

— Согласен.

— Получается, что предатели работали на силы сопротивления, а раз так, стало быть, они получили прямые указания похитить женщин. Спрашивается, с какой целью?

— А что если у сил сопротивления не так много финансов и они решили пополнить свой бюджет продать их нам, используя багзов в качестве посредников. Ведь нам известно, что перехваченные корабли неоднократно продавались повстанцам, а не нам.

— Вряд ли. Нет, тут что-то другое, а что именно, я не пойму. Но потерять пять рожениц и потенциально еще одну, это крайне печально. Да, и еще, Рэй, пожалуй, стоит подумать куда лучше всего будет перевести всех детей из зоны Б. Не стоит рисковать и держать их на планете.

— Вы же сами говорили, что там отличные условия, — с насмешкой произнес Лифинг.

— Да, считал, но времена меняются, и обстоятельства заставляют пересмотреть взгляды.

— И куда же их, по-вашему, отправить?

— На планете Рамон есть совсем маленькая колония. Помните, мы в свое время провели там основательную чистку населения. Колония насчитывает несколько тысяч человек и занимается обеспечением продуктами питания и одеждой работающих на руднике заключенных. На орбите за всем наблюдает боевой корабль. Да и на самой планете, если мне память не изменяет, создан небольшой форпост для отражения атаки из космоса.

— И что, вы предлагаете их отправить туда? Там не совсем подходящая атмосфера, придется строить новые здания. Нет, это не вариант.

— Не торопитесь. Зачем отправлять на саму планету. Отправим туда транспортный корабль и вопрос решен. Потребуется минимум переделок и готовый инкубатор, да еще под присмотром.

— На Сайгате тоже все было под присмотром и что в итоге?

— Ну, тогда не знаю. Можно было бы отправить в колонию на Гоби, там как раз занимаются детьми. Но там тоже необходимо строительство новых зданий.

— Вот и прекрасно. Эвакуируем детей на транспортный корабль к планете Гоби, а когда там всё подготовят, отправите их в колонию. Когда инкубатор в одном месте, проще за всем следить. Не так ли?

— Вероятно, вы правы, но я не исключаю ни один из предложенных вариантов.

— Хорошо, я подумаю. Я буду у себя. Вот-вот должно прийти сообщение с посланного к Затанге зонда.

Вскоре компьютер передал сообщение:

— Зонд вышел из зоны перехода и направляется к Затанге. На орбите планеты обнаружен большой транспортный корабль, который незамедлительно открыл портал перехода и ушел в гиперпространство. Других объектов не обнаружено. Зонд продолжает беспрепятственное движение по направлению к планете.

Услышав это сообщение, Лифинг включил коммуникатор и хотел было связался с профессором, но тот сам пришел на командный пост.

— Рэй, наверное, есть смысл незамедлительно туда слетать. Давайте отзовем несколько кораблей для сопровождения.

— Вы полагаете, что это так срочно? Может, отложим на сутки, и тогда решим?

— Нет-нет. Медлить не стоит.

— Ладно, будь по-вашему, — и Лифинг дал команду в срочном порядке перебросить на Сайгат три боевых корабля с дальних миров.

Спустя три часа боевой крейсер и три корабля охранения взяли курс на Затангу.

(обратно)

Глава 3

Очнувшись после ослепительной вспышки, Михаил протер глаза, пытаясь что-то рассмотреть. Лишь дыхание и шорох возле него, говорили, что он не один. Постепенно стали проявляться фигуры людей, сначала Зура, потом всех остальных. Обернувшись, он увидел за спиной шаттл. Вокруг стояли все те же неизвестные с палками в руках, и казалось, что ничего не изменилось и только спустя время, когда глаза окончательно привыкли к полумраку, он понял, что они в каком-то большом помещении.

— Где мы? — спросил Михаил.

— Понятия не имею, — ответил Зур, продолжая ощупывать себя руками.

— Мне кажется, что мы внутри горы, — с волнением в голосе произнес Лабарган.

— Как же, и шаттл с собой чудесным образом притащили, — пробурчал Зур.

— Да нет, точно. Прибор показывает, что наши координаты изменились всего на несколько сотен метров.

— А может, мы просто провались под землю? Это было бы самым простым объяснением, почему шаттл оказался рядом с нами? — высказал мысль Руони.

Неожиданно один из незнакомцев, которые по-прежнему стояли вокруг, произнес:

— Вы внутри святой горы, которую мы охраняем уже не одно десятилетие.

— Но позвольте, — перебил его Вакхаман, — как вам это удалось?

— Я не могу вам это объяснить, так как сам не знаю принцип действия этого оружия, — и он показал на палку, которую держал в руке.

— Простите, а можно посмотреть?

— Нет, только воины света могут владеть этим оружием, так сказал великий старец, — после этих слов, неизвестные, назвавшиеся воинами света, отошли в сторону.

Несмотря на полумрак можно было детально рассмотреть помещение.

— Да это же вовсе не пещера! — воскликнул Лабарган, — Это искусственное помещение какого-то здания. Руони, вы согласны со мной?

— На все сто процентов.

— А я бы сказал, что это не что иное, как ангар космического корабля, ну, во всяком случае, очень похоже, — произнес Зур.

— Не стоит гадать, быть может, если наши хозяева сочтут возможным, и сами расскажут, где мы находимся и что это за место, — рассудительно произнес Руони.

— Вы все ошибаетесь, — спокойно произнес один из воинов, — мы действительно находимся внутри горы. Этот зал называется «зал прибытия».

— Но позвольте…, — начал было говорить Руони, но Лабарган его прервал, показав жестом, чтобы тот замолчал.

— Простите, поскольку мы ученые, — вкрадчиво произнес Лабарган, — позвольте задать вам несколько вопросов.

— Говорите.

— Могли бы мы переговорить с тем, кого вы называете старцем?

— Нет. Святой старец давно умер. Незадолго до своей кончины, он пришел к нам в селение и сказал, что он посланник с небес, прилетел к нам из другого мира. Он явил нам чудеса, и тогда старейшины племени разрешили ему взять двадцать самых сильных воинов. Он увел их к горе, и жил с ними три года. Кроме того, дал оружие и научил, как им пользоваться. А еще велел беречь его, без нужды не использовать и никому не давать. Перед смертью старца они поклялись охранять гору от недругов. С тех пор каждый год, когда гора говорит с нами, один из нас умирает и ему на смену приходит новый воин.

— Пахнет мистикой, — пробурчал Руони.

— Тише, — снова остановил его Лабарган, и, обращаясь к говорившему воину, спросил:

— А как давно умер святой старец?

— С тех пор минуло шестьдесят два года.

— Получается, что за это время умерло шестьдесят два воина?

— Да.

— Простите, а гибель воина, это ритуал такой или жертвоприношение горе?

— Да. Когда гора раз в год говорит, один из воинов должен стоять возле ложа, где покоится прах святого старца и его дух забирает воина с собой на небеса. Так велел святой старец.

— Весьма удобная форма омоложения состава охранников, — не удержавшись, прошептал Руони.

— Коли вы нас спасли и позволили узреть внутренний мир горы, можно ли нам узреть ложе, где покоится прах святого старца, дабы преклонить наши колени перед его могилой?

От сказанной Лабарганом фразы, Михаил еле сдержался от смеха. Кто бы мог подумать, что он проявит такую витиеватую дипломатию.

— Хорошо, идите за мной.

Воин двинулся вперед, за ним Лабарган со своими спутниками, позади несколько воинов. Из зала вели боковые проходы, в один из которых и пошел воин. Несмотря на то, что стены прохода были покрыты отложениями, а кое-где и мхом, было очевидно, что это конструктивные элементы здания. Из-под кусков отвалившегося мха просвечивали стенки металлического каркаса, а свет потолочных ламп управлялся датчиками движения и по мере движения людей попеременно загорался и гас. Вскоре туннель кончился и все оказались в большом помещении округлой формы, посреди которого стояла сфера диаметром метров семь. Она переливалась всеми цветами радуги, и казалось, висит в воздухе. Прямо перед сферой находился небольшой постамент, над которым возвышалась колонна, на вершине которой находилось подобие надгробной плиты, имевший вид открытой книги. При виде сферы, воины встали на колени и, вознеся руки вверх, преклонили голову. Лабарган дал знак рукой, что следует последовать их примеру. Нехотя все так и поступили. Простояв на коленях около минуты, все поднялись, после чего воин, который отвечал на вопросы, предложил пройти за ним. Руони еле удержался от желания посмотреть, что собой представляет сфера и колонна на постаменте, но был вынужден последовать за остальными. Туннель, по которому шли, мало чем отличался от предыдущего. Когда он закончился все вошли в просторную чистую комнату, где стало окончательно ясно, что внутри горы находится искусственное сооружение неизвестного назначения.

— Время принятия пищи, — неожиданно сказал воин, — и пригласил всех за большой стол.

— А как же остальные воины? — спросил Лабарган.

— Их время охранять гору.

Все сели за стол. Еда была достаточно простая, но вкусная. Лабарган и два его соплеменника сразу узнали знакомые продукты.

— А что, ваши гости из другого мира брезгуют есть нашу пищу? — глядя на Михаила и Зура, спросил один из воинов.

— Что вы, вовсе нет, — поспешил успокоить его Лабарган, — их еда отличается от нашей. За редким исключением мы такую пищу не стали бы есть, а они нашу. Простите, вы сами готовите или вам еду приносят?

— Раз в неделю кто-то из воинов ходит за едой в селение.

— Так далеко? — с удивлением спросил Вакхаман.

— Забрать еду много времени не надо, и пяти минут хватит.

От удивления Вакхаман даже выронил кружку из рук, но, глядя на Лабаргана, промолчал.

— Да, ваша гора — чудо природы, — все в том же дружелюбном тоне продолжил Лабарган, — Вот мы ученые что-то ищем, изучаем, а чудеса мимо нас проходят, как и ваша гора. А все же интересно узнать, как и когда гора разговаривает с вами? Нет, если это секрет, то конечно. Просто никогда до этого, ни я, ни моя друзья, не слышали, чтобы горы разговаривали. Люди разговаривают, звери и птицы издают звуки, но чтобы камень, а уж тем более гора, могли говорить, не доводилось слышать.

— Раз в год, когда наше светило уходит за горизонт, а на ночном небе горит маленькая звездочка, гора издает зов к небу и посылает луч света. Это святой старец прощается с миром, из которого он пришел и посылает ему частицу своей души.

— Раз в год говорите, когда маленькая звездочка на ночном небе, — размышляя вслух, произнес Лабарган, — Михаил, вам это ничего не говорит? Когда звезда, вершина горы и спутник, выстраиваются в одну линию…

Он не успел договорить, так как в этот момент в зал вбежал один из воинов и доложил, что недалеко от горы приземлился еще один корабль.

— Это прилетели за вами? — обращаясь к Лабаргану, спросил воин.

— Нет, это, скорее всего те, кто был здесь и от кого надо защищать гору, — произнес Лабарган и, обернувшись к своим товарищам, добавил, — а вот и люди Лифинга. Видимо гора интересует их не меньше нашего, раз они так быстро прилетели.

Михаил смотрел на воинов и с удивлением увидел их невозмутимые лица. Было ощущение, что их совершенно не взволновала новость об очередных гостях из космоса. В их действиях не было суеты, а лица не выражали тревоги. Когда Лабарган спросил, что будем делать, воин спокойно произнес:

— Ничего. Надо ждать, когда они уйдут.

— А если не уйдут? — с недоумением спросил Руони.

— Плохие люди всегда уходят или умирают. Гора не любит плохих людей.


Крейсер Лифинга, а вслед за ним три боевых корабля вышли из гиперпространства и через полчаса проследовали на гелистационарную орбиту.

— Подготовьте команду андроидов для высадки на планету.

— Рэй, вы считаете, они справятся?

— Я не собираюсь рисковать людьми. Мы итак здесь слишком много имеем потерь. Надо как следует пощупать эту гору.

Как только шаттл с андроидами на борту приземлился, был отдан приказ обследовать гору. Через несколько минут поступили первые данные на компьютер корабля.

— Глубокое сканирование и пробы, взятые с поверхности горы, указывают, что под поверхностным слоем почвы находится искусственный слой из интерметаллидов. Данный материал используется в корпусах космических кораблей.

— Это уже интересно. Можно сделать полное сканирование горы, чтобы полностью представить, что собой представляет её внутренняя конструкция без этого камуфляжа снаружи? Да и еще, сделайте все необходимые анализы, чтобы определить возраст, состав и все прочее.

— Команда принята, выполняю.

— Профессор, вы представляете себе, что эта махина может быть не чем иным, как космическим кораблем? Нет, каково! А главное, как такая махина могла приземлиться на планету?

— Насчет корабля, я сомневаюсь. Вполне возможно, это просто мегалитическое сооружение, типа пирамид на планете Земля. Другой вопрос, зачем оно обшито таким материалом?

— А я вас уверяю, это корабль.

— Получены данные. Вывожу на экран общий вид объекта без наружного покрытия. Защитный наружный слой представляет собой песчано-глинистые наслоения послойного характера, а так же вулканической магмы. Толщина слоя переменная. Максимальная толщина два метра. Возраст поверхностного слоя отложений колеблется в пределах пятьдесят пять тысяч лет.

Услышав такое, Лифинг присвистнул.

— Получается, что этот корабль, прилетел сюда вообще черт знает когда?

Профессор делал прокрутку полученной картинки сканированного изображения горы. Проведя рукой по лицу, произнес:

— Знаете, возможно, вы и правы. Конструктивно действительно напоминает космический корабль. Но я никогда не видел ничего подобного, а вы?

— Да, конструкция весьма и весьма странная. Пирамида, да еще таких размеров. Что же, остается посмотреть, что у неё внутри. Отдаю приказ андроидам, пусть вырежут кусок обшивки, и как только сделают проход, запустят туда несколько слидеров.

Как только два андроида очистили у подножия участок поверхности горы, им на смену пришли два других, вооруженные плазменными резаками.

— Сейчас мы вскроем эту консервную банку, — произнес Лифинг, потирая руки, — сейчас мы посмотрим, что там так тщательно скрывали местные аборигены с палками в руках.

Однако в тот момент, когда оба андроида включили резаки, позади них возникли фигуры тех самых местных аборигенов, которые сбили шаттл, а потом неожиданно исчезли. Андроиды один за другим просто испарились, а вслед за ними так же внезапно исчезли неизвестные воины с палками.

От неожиданности и быстроты произошедшего, Лифинг только и смог, что открыть рот от удивления. Лишь спустя минуту, буквально взвыл от негодования и злости. Только профессор Мукси, наблюдавший за всем происходящим на главном экране, оставался невозмутимым и хладнокровным, и, увидев реакцию Лифинга, неожиданно произнес:

— Рэй, вы правильно поступили, что послали туда андроидов. Их потеря не столь велика. Давайте подумаем, как иначе подступиться к горе, чтобы посмотреть, что там внутри.

— К черту гору и все что в ней. Надо взорвать эту планету со всеми потрохами и забыть о всех ваших артефактах раз и навсегда.

— Взорвать никогда не поздно, да и труда большого не составит, но куда интереснее узнать, что там внутри. К тому же, если это космический корабль, то будет весьма полезным выяснить его устройство, откуда и когда он прилетел, как здесь оказался.

Лифинг все еще не остыл от гнева, но сказанное профессором немного остудило его и, плюхнувшись в командирское кресло, недовольным голосом произнес:

— Ладно, какие будут предложения?

— Я думаю, самое простое, продемонстрировать, что мы испугались и покинули планету. Пусть андроиды, которых мы отправили на шаттле вернутся на корабль.

— И все?

— Рэй, уничтожив андроидов, нам только что показали уязвимость обшивки этой конструкции. А раз так…

— Небольшая ракета моментально вспорет эту консервную банку.

— Совершенно верно, а слидеры должны быть готовы проникнуть в образовавшуюся брешь. Дешево и сердито, а главное, мы покажем нашу силу.

— Согласен. Компьютер. Нанести упреждающий удар по объекту ракетой КS100. Она пробьет любую броню и не нанесет внутри больших разрушений. Всем андроидам покинуть планету и срочно вернуться на корабль. Сбросить в направлении горы шесть слидеров и расположить их так, чтобы они могли сразу же после вскрытия обшивки, проникнуть внутрь объекта.

— Приказ принят. Выполняю.

— Разумно, весьма.

— Не спешите радоваться, профессор. Если эти палочники выкинут еще хоть один фортель, я для начала разнесу эту гору на атомы.

— Как вы их назвали, палочники. Забавное название. Но как мне хотелось бы получить в руки хоть одну из них. Рэй, это оружие даст нам в руки такие возможности, такие преимущества, что все остальное меркнет по сравнению с ним.

— Ничего, сейчас посмотрим, помогут им волшебные палки против простой ракеты с боеголовкой с титановольфрамовым наполнителем.

— Внимание. Ракета запущена. Цель определена. Дистанция до объекта двадцать шесть тысяч километров. Переход на гиперзвуковой режим. Место нанесения удара триста метров от основания объекта. Вход в атмосферу, сброс боеголовки. Цель поражена.

Наступила томительная пауза. Прошло пять, затем десять, пятнадцать секунд. Лифинг и профессор замерли в ожидании. Наконец они услышали долгожданное сообщение.

— Два слидера вошли в разлом обшивки, образовавшейся в результате прямого попадания. Остальные по неизвестной причине вышли из строя.

— Ну что же, для начала не плохо. Двух может вполне хватить, чтобы получить представление о внутреннем строении объекта. Компьютер, начать построение голографического изображения объекта на основе поступающих данных. Объемное изображение вывести на стенд.

— Начали поступать данные, приступаю к построению голограммы.

(обратно)

Глава 4

— Плохие люди уходят, — произнес воин, вошедший в зал.

— Паршиво, надо готовиться к худшему, — рассудительно произнес Зур.

— Гора не пустит плохих людей внутрь.

— Людей может и не впустит, но Лифинг наверняка найдет другой способ проникнуть. Для этого у него много возможностей, — произнес Лабарган и добавил, обращаясь к старшему, как он про себя окрестил, воину, — Выше есть еще помещения, или только эти?

— В горе много помещений, но нам запрещено туда ходить. Только один воин из тех, что видели старца живым, был там.

— Наверняка Лифинг попробует проникнуть именно туда. Если он сделал глубокое сканирование, то попытается пробить корпус в середине горы и запустит слидеры, — сказал Вакхаман, и словно в подтверждение его слов, где-то сверху раздался взрыв, который эхом прокатился по всем помещениям. Все притихли, даже воины, которые до этого не сталкивались ни с чем подобным и не знали, что предпринять, и только старший из них, неожиданно спросил, обращаясь к Лабаргану:

— Что это?

— Торпеда или ракета или еще чем-то ударили с корабля.

По недоумевающим лицам воинов было видно, что они явно не понимают о чем идет речь, поэтому Лабарган пояснил:

— Понимаете, плохие люди летают на космических кораблях. Сейчас они далеко от планеты, в тысячах километрах от неё, но они могут посылать ракеты и другие снаряды в гору прямо с неба. Они хотят пробить её, чтобы заглянуть внутрь. Ни вы, ни мы, не знаем, что в других помещениях и насколько это опасно, — он хотел добавить, что, попав в реакторный отсек или какой-то другой, снаряд может просто уничтожить всю гору, но не стал говорить, понимая, что воины вряд ли способны были понять, о чем вообще идет речь. Неожиданно воины сбились в кучу и стали что-то оживленно обсуждать. Наконец старший воин, который все это время вел беседу и отвечал на вопросы, вышел и торжественно объявил:

— Охранять гору наш долг. Вы наши гости и вам не следует подвергать свою жизнь опасности. Мы отправим вас в селение, и там вы сможете найти кров и убежище.

Лабарган задумчиво посмотрел на воинов, потом перевел взгляд на своих спутников и голосом, не терпящим возражения, заявил:

— Я втянул вас в эту опасную операцию и поэтому вам следует принять их предложение, а я остаюсь и спорить со мной бесполезно.

— Я тоже останусь, — неожиданно произнес Михаил.

— Полагаю, что господин Лабарган прав только в одном, что оставаться здесь, бессмысленно. Если Лифинг захочет, он просто разрушит здесь всё до основания. Но решать, как поступить, право каждого, — заявил Руони.

— Михаил, извини, но с твоей стороны, это глупость. Впрочем, господин Лабарган поступает аналогичным образом. Чего вы добьетесь, оставаясь здесь? Хотите проявить героизм, так его вряд ли кто оценит, — с печалью в голосе произнес Зур.

— Все дискуссия окончена. Вы все уходите, а я остаюсь, — подвел итог разговора Лабарган.

— Зур, может ты и прав, даже наверняка прав, но никто не знает своей судьбы, поэтому я остаюсь с Лабарганом, хочет он того или нет.

Неожиданно старший воин прервал спор, и спокойно произнес:

— Вам пора. Встаньте в круг.

— Мы остаемся, — в один голос произнесли Лабарган и Михаил, — вы позволите нам остаться с вами и защитить гору?

— Это ваше право.

Четыре воина обступили Зура, Руони и Вакхамана и вытянули палки вперед. Вслед за этим последовала яркая вспышка, и они все исчезли.

— Мне кажется, они телепортировались, — тихо произнес Михаил.

— Вполне возможно, другого объяснения я дать не могу.

— А это реально?

— Не знаю. В нашем мире о телепортации известно лишь на уровне научных прогнозов, а в вашем? — спросил Лабарган Михаила.

— Насколько мне известно, небольшие объекты не живой природы телепортируют, но и то, с использованием специальных платформ, называемых телепортами.

Лабарган взглянул на старшего воина и неожиданно произнес:

— Хотите вы того или нет, но чтобы спасти гору, придется нарушить запрет святого старца, и посмотреть в каком состоянии другие помещения горы. Решать вам.

Посовещавшись, они согласились, но, судя по их лицам, были крайне возбуждены. Впрочем, понять их можно было, еще бы они впервые нарушали запрет и открывали вход в неведомый для них мир горы. Группа из пяти воинов и с ними Лабарган и Михаил вошли в зал, где располагалась сфера. Оттуда двинулись по коридору и вскоре уперлись в дверь. Судя по конструкции, она напоминала обычную перегородку на космическом корабле. Старший воин направил на дверь палку и та с трудом, но открылась.

— Удивительно, что механизм открывания все еще работает. Просто не верится, — прошептал Лабарган, обращаясь к Михаилу.

— Шестьдесят лет не такой большой срок для хорошего механизма.

— Да, но неизвестно, как давно она здесь стоит. Кто знает, может тысячу лет?

— Сильно сомневаюсь, а там, кто его знает.

За дверью был коридор, который резко отличался от предыдущих. В нем не было никаких отложений, это был обычный коридор космического корабля. Вдоль стен тянулись вереницы трубопроводов и кабелей. Несмотря на кажущуюся чистоту помещения, что-то незримое выдавало, что здесь не одно десятилетие не ступала нога человека. Вся группа осторожно двинулась вперед, пока не оказалась в небольшом зале, в котором располагалось пять дверей, внешне напоминавших двери лифтов. Возле каждой двери было табло с надписями припорошенными пылью. Михаил инстинктивно провел рукой по одному из табло и чуть не закричал от удивления. Надписи были сделаны на межгалактическом языке. Протерев остальные, Михаил стал читать. Предположение, что это лифты, подтвердилось. Надписи указывали, куда ведут лифты.

— Думаю, что нам лучше всего проследовать сюда. Этот лифт ведет в рубку управления. Остальные в машинный зал, жилому отсеку и в лабораторию.

— Я бы предпочел попасть в лабораторию, но все же соглашусь с вами. Там наверняка можно будет многое прояснить. Главное, чтобы лифты работали. Я очень на это надеюсь, — взволнованным голосом произнес Лабарган и осторожно нажал кнопку. Двери лифта открылись и как только все оказались в кабине и двери закрылись, на табло замигали цифры, но при этом было ощущение, что лифт оставался на месте. Михаил украдкой взглянул на воинов и первый раз заметил на их лицах испуг и тревогу. Что же это было понятно. Уровень их цивилизации был так далек от той техники, с которой они сталкивались, что понять удивление и тревогу было не сложно. Но, взглянув на палки, которые они крепко держали в руках, подумал: «Почти первобытный человек держит в руках орудие, которого нет у современного человека. Не знает, что такое космос, ракета и умеет телепортироваться, хотя понятия не имеет, как это происходит».

Цифры на табло остановили свой стремительный бег и двери лифта открылись. Все оказались в огромном помещении, которое трудно было с чем-то спутать. Это был центральный пост управления. Большие экраны, пульты управления и огромные кресла перед ними, все говорило, что это командный пост. Удивительным было другое, все имело непривычно большие размеры. Кругом все было покрыто тончайшим слоем пыли. Первое, что сразу бросилось в глаза, следы шагов ведущие от лифта к одному из кресел. Трудно сказать почему, но Михаил сразу представил себе, что в кресле увидит скелет капитана, который так и не покинул свой корабль. Затаив дыхание, все направились к нему. Подойдя ближе, Михаил увидел вовсе не скелет, а большую блестящую пластину, которая лежала на сиденье кресла. Обернувшись по сторонам и посмотрев на другие кресла, понял, что они пусты. Лабарган взял пластину и стал её внимательно рассматривать.

— Как вы думаете, что это такое? — спросил Михаил.

— Затрудняюсь сказать. Материал похож на золото или сплав на его основе, но слишком легкий для золота. Взгляните сами.

Лабарган передал пластину Михаилу. Тот покрутил её, внимательно посмотрел со всех сторон, и вернул Лабаргану. После чего решил взглянуть на панель управления, но понял, что это вряд ли удастся сделать, так как её высота была метра два. Не мешкая, Михаил забрался на кресло и только тогда смог разглядеть панель управления. Она, как и все остальное, была покрыта тонким слоем пыли и при этом, разительно отличалась от тех, что были на кораблях, на которых приходилось бывать. Лишь несколько элементов, похожих на кнопки и сигнальную индикацию.

— У меня ощущение, что кораблем управляли великаны. Вам не кажется так?

— Судя по размерам кресел и высоты пульта управления, соглашусь. Вам не кажется, что пластина может быть информационным посланием, для нас? Если так, можно попробовать поискать, куда её вставить.

— Кажется, я знаю куда, — после чего Михаил сунул пластину в единственную на панели щель. В ту же секунду на экране пошла рябь, он ожил, а вслед за этим появилось четкое изображение пожилого человека. Несмотря на преклонный возраст, он имел правильные черты лица и чем-то напоминал человека земной расы, но отличался высоким ростом. Учитывая, что он стоял возле командирского кресла, и опирался на него рукой, его рост был около четырех метров. Некогда мускулистые руки, голубые глаза и совсем маленькие ушные раковины. Лицо, изрезанное морщинами, говорило о преклонном возрасте. Еще его отличало отсутствие шеи, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Все невольно отпрянули от экрана, пристально глядя и слушая человека, который неторопливо говорил на межгалактическом языке.

— Моя миссия подходит к концу. Удачной или нет она была, сказать трудно. Мы сделали что хотели, остались в живых, но вернуться обратно, не получилось. Пора оставить послание. Итак. Полет сквозь черную дыру из Галактики Млечного пути начался в пять тысяч сто восьмом году. Совет не одобрил нашего полета, посчитав идею безумной, но, учитывая, неизбежность гибели нашей цивилизации в ближайшие сорок лет, согласился на этот эксперимент. Нас пятеро. Идея эксперимента состояла в том, чтобы включить установку, находясь непосредственно у горизонта событий. Учитывая, что теоретически неизвестно, может ли в черной дыре существовать гиперпространственный канал перехода, можно согласиться с доводами совета, что идея была безумной. И все же мы это сделали. Мы прошли сквозь дыру, оказавшись в другой, неведомой нам галактике. Экспериментальный генератор поля полностью подтвердил возможность такого перемещения. Однако вернуться обратно мы не в состоянии. Два из трех реакторов полностью вышли из строя. Два месяца бороздим просторы новой галактики в поисках пристанища. В целях экономии, четверо находятся в криокамерах. Наконец пригодная планета была найдена, и я отважился посадить корабль на её поверхность. Пустынная и безлюдная планета. Возможно, когда-нибудь на ней будет жизнь, даже наверняка. Отправил на дальнюю орбиту планеты накопитель энергии. Примерно через десять тысяч лет он сформируется в полноценный спутник планеты, и можно будет послать информацию о том, что мы сделали. На этот период лег в криокамеру.

— Тяжело говорить, но мои товарищи погибли. Биоресурс их криокамер исчерпал себя. Я чудом остался в живых, но провел в криокамере много больше намеченного времени. Прошло пятьдесят четыре тысячи сто двадцать два года. Срок, который невозможно себе представить. Обследование показало, что мой организм быстро стареет. Объяснений этому нет, а надо еще успеть, много чего сделать. Первый раз вышел на поверхность планеты. Корабль стал напоминать гору, и весь покрыт толстым слоем отложений, и растительности. Запустил дрона. Он показал, что на планете уже есть примитивная, но все же разумная жизнь. Проверил состояние генератора поля. Удивительно, но он в полном порядке. Это дает надежду послать информацию в родную галактику. Спутник полностью сформировался. Сдвинул его на нужную орбиту, однако расчеты показали, чтобы послать информацию о себе придется ждать триста девяносто суток. Старение организма ускорилось, не знаю, успею или нет послать сигнал, поэтому включил систему на автозагрузку. Энергии реактора всего семь процент, этого хватит, чтобы много лет регулярно посылать информацию домой. Имел контакт с местными жителями. Восприняли меня как божество. Отобрал двадцать человек для охраны корабля, снабдив инструкциями как пользоваться ручными излучателями и с его помощью телепортироваться.

— И последнее. Опечатал вход к основным службам корабля. Криогенную капсулу переместил из лаборатории вниз. Пусть будет моим последним пристанищем. Я Охмарис Унг пять тысяч сто десятый год по календарю цивилизации Бахт.

Изображение на экране погасло, и пластина медленно выехала из считывающего устройства.

В зале возникла тишина. Каждый из присутствующих в зале по-своему воспринял услышанное и увиденное и не в силах был что-то сказать. Первыми пришли в себя воины, которые неожиданно встали на колени и, вознеся руки вверх, хором крикнули:

— Великий старец — бог с неба. С нами навсегда.

— Однако, — только и смог сказать Михаил, глядя на это. Впрочем, ничего иного и не следовало ожидать от воинов, которые и до этого почитали старца святым, а лицезрев его на экране, да еще такого роста, не иначе, как богом назвать не могли.

Лифинг повернулся к Михаилу и тихо произнес:

— Вы поняли, моя теория полностью подтвердилась. Они смогли создать механизм, позволивший войти в черную дыру, остаться в живых и послать сигнал обратно.

— Да, но непонятно тогда, каким образом этот сигнал влияет на то, что корабли из нашей галактики прибывают к вам?

— Может, в лаборатории мы найдем разгадку этого феномена.

— Если так… — Михаил не успел договорить, так как в этот момент все услышали еле слышный посторонний шум, словно где-то заработал вентилятор. В тишине зала он отчетливо был слышен, но из-за полумрака невозможно было понять, откуда издается звук.

— Вот он, — выкрикнул Лабарган и рукой указал в сторону прохода из зала. Почти под потолком висел слидер. Его появление застало всех врасплох, и он мгновенно исчез в темном проходе, откуда видимо и появился.

— Что это было? — воскликнул воин, явно испуганный появлением неведомого шара парящего в воздухе.

— Это то, чего мы больше всего опасались, — с грустью в голосе произнес Лабарган, — теперь нашим врагам и врагам горы, — для воинов, он продолжал называть космический корабль горой, — известно о нас все.

— Мы не боимся врагов горы и защитим её! — воскликнули воины, подняв руки с палками вверх.

— На вас вся надежда, — стараясь говорить без ехидства в голосе, произнес Михаил.

Лабарган о чем-то задумался, а потом обратился к воинам:

— Не знаю, сможем ли мы, точнее вы, противостоять силе и коварству врагов горы. Они очень сильные и жестокие, но вы должны запомнить главное, оружие, которое у вас в руках не должно попасть в их руки. Если одного из нас или вас убьют, сделайте все что в ваших силах, но вот это, — и он указал рукой на палки, которые держали воины, — должно быть либо уничтожено, либо вы должны исчезнуть, как вы это умеете делать, и спрятано так, чтобы никто и никогда не смог найти. Иначе все люди в селение и во всем мире окажутся в большой опасности. Помните, старец велел хранить оружие, чтобы оно не попало в чужие руки, — при этом он рукой показал на экран, где только что было изображение астронавта.

Лабарган произнес все так спокойно и в тоже время, так убедительно и проникновенно, что старший воин тут же ответил:

— Мы верим тебе и сдержим слово. Оружие никогда не попадет в руки врага.

— Замечательно, а теперь пойдемте, может, успеем взглянуть на лабораторию, и она откроет нам новые тайны святого старца.

«Одно слово — дипломат», — мысленно подумал Михаил и пошел вслед за Лабарганом, по направлению к лифту.

— Один вопрос можно? — спросил Лабарган у Михаила стоя возле дверей лифта.

— Разумеется.

— Вы что-нибудь слышали о цивилизации Бахт, о которой говорил астронавт?

— Видимо они из тех древних, о которых мало что известно. Возможно, они погибли или улетели в глубины космоса, оставив нам часть знаний, которыми мы пользуемся сейчас, не зная, кто и когда их нам подарил. Кстати, он разговаривал на межгалактическом языке. Насколько я помню из курса истории, на нем разговаривают в галактике примерно пятнадцать тысяч лет. Оказывается, ученые явно ошибались.

— В науке такое часто бывает, мне это знакомо, — произнес Лабарган, и тяжело вздохнул.

(обратно)

Глава 5

Перемещаясь из одного помещения в другое, проникая в самые укромные уголки огромного помещения, слидеры методично сканировали пространство, и на стенде стала вырисовываться объемная голограмма корабля. Лифинг и профессор, словно завороженные происходящим, внимательно следили, как на их глазах проявляется внутренняя структура огромного космического корабля.

— Рэй, вы видите, — воскликнул профессор, — это наверняка реакторный отсек. Они использовали три самостоятельных контура, интересно, для чего такая архитектура? Первый раз встречаю. Что скажете?

— Не знаю. Большинство кораблей оснащены одним реактором, и дополнительно, микрореактором на случай аварийной ситуации.

В этот момент второй слидер начал проецировать какую-то установку, расположенную в центре большого зала. Судя по размерам, она имела не меньше двухсот метров в диаметре.

— Что это? — с удивлением спросил Лифинг.

— Не знаю. Но какая она огромная! Возможно это двигатель, но почему он расположен практически в центре корабля?

— Профессор, заметьте, какая необычная компановка корабля. Мне никогда не приходилось сталкиваться с такой. Причем, дело не в размерах, бог с ними, транспортники порой и трех километров в длину достигают, но чтобы в форме пирамиды — никогда.

— Надо полистать справочник, но думаю, что вряд ли там найдется что-то похожее. Соглашусь с вами, необычная конструкция.

В этот момент компьютер передал сообщение, от которого Лифинг и профессор замерли от неожиданности:

— Слидер обнаружил присутствие живых существ. В целях безопасности ушел от близкого контакта. Вывожу изображение на главный экран.

Обернувшись, они увидели на экране зал, напоминавший своими очертаниями командный отсек корабля, в центре которого стояла группа людей. Пятерых можно было узнать сразу, это были воины с палками в руках, а вот двое других заинтересовали больше всего. Один был явно комигоном, а второй, несмотря на то, что был в дыхательной маске, поразительно похож на представителя земной расы.

— Кто это? — воскликнул профессор.

— Дать увеличение на объект в комбинезоне, — произнес Лифинг и стал пристально всматриваться в лицо человека под маской. И хотя она мешала детально рассмотреть черты лица, оно было явно присуще жителям планеты Земля.

— Вам ничего не говорит вот это? — и Лифинг сделал увеличение нагрудного знака, который был на комбинезоне незнакомца.

— Нет, а что?

— Профессор, на сей раз, ваша память подводит вас. Взгляните, — и Лифинг попросил вывести на экран фото сделанное зондом на подходе к планете Затанга. На нем был снят огромный грузовой корабль, правый борт которого украшала эмблема компании и номерной знак корабля TUE885.

— Рэй, я вспомнил, те трое, что нам передали багзы, имели точно такие же эмблемы на одежде.

— Совершенно верно. Кажется, пасьянс сошелся. Выходит, в команде корабля было четверо, а не трое. Но кто он и как оказался здесь и кто этот комигон, что рядом с ним?

— Рэй, по-моему, нам очень повезло. Если они что-то знают, это облегчит нашу задачу, а поймать их и заставить говорить, не составит большого труда. Не так ли?

— Не знаю, не знаю. Если бы рядом не было этих мартышек с палками, их поимка была бы делом времени. Но в любом случае, они нам нужны живыми, и чем скорее, тем лучше. Поэтому надо все основательно продумать, как это сделать.

— Может применить усыпляющий газ?

— Может быть, но торопиться не стоит. Для начала пусть слидеры полностью построят план корабля, и уже тогда будем решать, как их захватить.

— Я чувствую, удача плывет нам прямо в руки.

— Не будем раньше времени радоваться. Помните, как они исчезли у нас на глазах? Что если они и в этот раз используют телепортацию?

— Да, но куда они денутся, разве что отправятся к себе в селение. Улететь с планеты они все равно не смогут, а это главное.

— Да, конечно, — машинально ответил Лифинг, размышляя о чем-то своем, и продолжая буравить взглядом экран, на котором было видно лицо Михаила.

Пока слидеры продолжали усердно сканировать корабль, Лифинг, усевшись в кресло, с благодушным видом произнес:

— Ну что же, как говорится, подведем промежуточные итоги? Что мы имеем. Нам доподлинно известно, что гора это огромный космический корабль. Сколько он здесь находится, вопрос открытый.

— Да, но данные говорят о том, что возраст отложений примерно пятьдесят пять тысяч лет.

— Возможно, но я в это лично не верю. Судя по тому, как он выглядит внутри, максимум несколько сотен лет. Впрочем, не в этом суть. Главное, что корабль, или, скорее всего, оборудование, установленное на нем, как-то связано с процессами, вызывающими появление кораблей из нашего мира. Нет, чет возьми, я не могу понять, как вообще такое может быть, а профессор?

— Надо побывать внутри и тогда многое прояснится.

— Ладно, продолжим. Эти двое, каким-то образом сумели, как я понимаю, договориться с мартышками и проникнуть на корабль. Сразу возникает вопрос — как им это удалось? Получается, если им удалось договориться с ними, значит и нам удастся.

— Не факт. Мы уже пробовали, и чем дело кончилось вам известно.

— Хорошо, допустим, нам не удастся с ними договориться, значит, их надо ликвидировать и желательно непосредственно в корабле. Тогда вопрос захвата землянина и этого комигона будет делом техники. Кстати, — и Лифинг снова пристально вгляделся в экран, на котором застыло изображение, переданное слидером, — компьютер, прогоните-ка фото этого любопытного комигона, нет ли его случайно в нашей базе данных.

Ответ пришел незамедлительно:

— Есть сходство с неким Лабарганом. Фото десятилетней давности. Процент сходства лиц на двух фотографиях составляет восемьдесят один. Лабарган значится, как сын известного конструктора Лаяна Лабаргана, добровольно перешедшего к нам на службу десять лет назад. В настоящий момент работает на Сайгате в зоне А и является руководителем подразделения по разработке перспективных средств вооружения.

— Так-так, это уже интересно, — прокомментировал сообщение Лифинг, — вы слышали профессор? А не слишком ли много совпадений?

— А, что вы сказали? — переспросил профессор, все это время внимательно следивший за тем, как на стенде выстраивается голограмма внутренних помещений корабля.

— Вы меня не слушаете. Я говорю, не слишком ли много совпадений?

— Вы о чем?

— О том, что как только мы начали заниматься планетой, так сразу появляются корабли сопротивления. Мы обнаруживаем гору и узнаем, что это космический корабль, а их разведчики уже его исследуют, одновременно с этим происходят волнения на Сайгате, пропадают шестеро рожениц и в довершении, выясняются родственные связи этих двух комигонов, один из которых работает в зоне А, другой раньше нас проник на корабль.

— Действительно, — рассеяно произнес профессор.

— Что действительно? Мукси, отвлекитесь на секунду от голограммы. Я говорю, что все эти совпадения неспроста.

— Значит надо арестовать Лабаргана старшего и допросить. Вполне возможно, что он все это время был шпионом сопротивления, но до поры до времени затаился, хотя не исключаю, что разработки, которые велись под его руководством, прямиком попадали в руки сопротивления. Иначе откуда у них такое оружие?

— И это у нас под носом, — гневно произнес Лифинг и ударил кулаком по панели.

— Нет, это я образно высказался и это всего лишь мое предположение и он вовсе не шпион, а отличныйспециалист, который предпочел отличную жизнь на Сайгате, где можно полностью раскрыть свой потенциал как великолепного специалиста.

— Вас не поймешь, то расстрелять, то наградить его.

— Я не говорил ни того, ни другого, а вот арестовать и допросить, не мешало бы. Если он действительно агент сопротивления, то можно установить связи. К примеру, как он передавал информацию, знает ли он руководителей мятежников на Сайгате и так далее.

— Вы полагаете, он будет говорить?

— Уверен. А будет молчать, не беда. Все что он знает, расскажет его ассоциативная память на полиграфе.

— В таком случае, я даю указания, чтобы на Сайгате быстро арестовали Лабаргана старшего.

— Только обязательно предупредите, чтобы сделали все очень осторожно. Для нас главное, чтобы он остался в живых. От мертвецов, увы, толку мало.

— Мне нравится ход ваших мыслей. Так и поступим, — и Лифинг дал задание компьютеру послать на Сайгат сообщение о срочном аресте конструктора из сектора А по имени Лаян Лабарган. Проследить, чтобы объект был взят живым и без лишнего шума. Заодно доложить, как продвигаются дела в поисках пропавших женщин.

— Может нам еще заслать несколько слидеров? Будет проще отследить всех, кто находится внутри ракеты?

— Согласен. Компьютер выслать к объекту дополнительно три слидера.

— Задача невыполнима.

— Не понял, что значит невыполнима?

— Для проникновения внутрь объекта необходимо повторное использование ракеты, так как пробоина сделанная предыдущим снарядом была восстановлена.

— Кем восстановлена?

— Данных нет.

— Когда это произошло?

— Через две минуты двенадцать секунд после повреждения корпуса объекта.

— Профессор, вы слышали? Еще одна технология, о которой нам ничего неизвестно.

— Самовосстанавливающееся покрытие внешней обшивки корабля. Фантастическая вещь. В случае метеоритной атаки или попадания снаряда, происходит самовосстановление поверхностного слоя. На это способны только полимерные и биологически активные материалы, и то, они не способны на регенерацию с такой скоростью. Надо во что бы то ни стало взять образец наружной обшивки корабля и провести всесторонние исследования структуру материала. Рэй, вы заметили, этот корабль один за другим открывает нам технологии, о которых мы можем только мечтать.

— Я бы выразился иначе. Пока он их только демонстрирует нам, а вот откроет их или нет, сказать сложно.

— А я уверен, что мы сможем заполучить все технологии, и тогда комигонам придется бежать на край своей галактике и искать там убежище.

— Вы оптимист, профессор.

— Был и остаюсь таковым. Наука движется вперед и открывает свои тайны, и называется этот процесс простым словом — прогресс. Иначе мы оставались бы на уровне этих, с вашего позволения, мартышек.

— С телепортирующими устройствами в руках вместо каменных топоров, — ехидно произнес Лифинг.

— Это частный случай. Один на миллион, а может и больше.

— Ну-ну, хотелось бы в это верить.

— Сообщение на Сайгат передано, — сообщил как всегда монотонным голосом, компьютер, — получено ответное. Службы безопасности продолжают заниматься розыском пропавших женщин. Отдан приказ на задержание Лаяна Лабаргана.

— Они ищут, — недовольно произнес Лифинг, — пора бы уже найти. Сколько времени прошло, как я отдал приказ?

— Девять часов сорок две минуты.

— Передай, чтобы пошевеливались. Я свои обещания всегда выполняю. Не найдут, пусть пеняют на себя. Да, и еще, пусть канцлер вспомнит, какую должность он занимает и как быстро он может её лишиться. Желающие занять его кресло всегда найдутся.

— Принято, выполняю.

— Вот и отлично. Так что, профессор, может, бросим еще одну ракету, и запустим несколько дополнительных слидеров или подождем? Ваше мнение?

— Я бы подождал. Трудно сказать, как они прореагирует на это. Они наверняка услышат удар по корпусу корабля. Нетрудно будет сообразить, что мы отправляем дополнительные слидеры, а то и вовсе решат, что мы решились на штурм. В этом случае трудно предсказать их поведение. Приготовятся к отражению возможного нападения или наоборот, попытаются скрыться, используя телепортацию. Жаль, что слидеры не снабжены датчиками движения. Можно было бы разбросать их по всему кораблю, это позволило бы отслеживать их перемещение.

Лифинг погладил рукой щеку, мысленно подумав, что неплохо было бы побриться. Всегда любил быть гладковыбритым и позволял себе лишь аккуратные усы. Потом перевел взгляд на экран и неожиданно сказал:

— А что если попробовать предъявить им ультиматум?

— Ультиматум! И в чем он будет выражаться?

— Как только слидер засечет их местоположение, сообщить им, что в случае, если они не сложат оружие и не сдадутся до, — Лифинг посмотрел на часы отсчитывающие время на большом экране, — скажем через два часа, корабль будет подвергнут массированной атаке. Кроме того, селение со всеми его жителями будет уничтожено.

— Гениально!

— Только без пафоса.

— Я серьезно. Можно еще пригрозить полным уничтожением планеты. Да, и еще, сообщить, что мы знаем, кто его отец, который арестован и дает признательные показания на Сайгате.

— Нет, об этом, пожалуй, сообщать не стоит.

— Как скажете.

— Что же, ждем, когда слидер засечет их на корабле и объявляем ультиматум.

— Да, именно так.

(обратно)

Глава 6

— Как вы думаете, стоит вернуться к лифтам или для начала заглянем в коридор, откуда прилетел слидер? — спросил Лабарган у Михаила.

— Вообще-то, я бы предпочел остаться здесь. Надо покопаться, вдруг у них компьютер или что-то иное было. Наверняка должен быть вахтенный журнал, полетные инструкции и прочее. Вряд ли он оставил только это послание, — произнес Михаил, показав пластину и положив её в карман комбинезона.

— Вполне возможно, но меня больше интересует лаборатория. Возможно генератор поля, о котором говорил астронавт, может находиться там.

— Не исключено, хотя мне кажется, что скорее он находится в машинном отделении. Хорошо, идемте туда, но для начала все же заглянем в коридор.

Все последовали за Лабарганом. Ничего необычного не было. Несколько подсобных помещений общего назначения. В конце коридора небольшой холл с лифтами. Одна из табличек указывала на лабораторию. Уже находясь в лифте, Лабарган, обращаясь к Михаилу, тихо произнес:

— Знаете, я только сейчас понял, почему на корабле такие огромные лифты.

— Да, рост у них действительно дай бог. Помнится, я летал на планету Скуп. Первое, что меня там поразило, рост местного населения. Три и даже три с половиной метра, при этом крайне худосочного телосложения. Но у них гравитация на планете в три раза меньше, чем у нас на Земле, отсюда такие пропорции тела. А у этого астронавта тело крепкое и такой рост, прямо гигант.

Наконец лифт опустился на нужный этаж и все вышли на площадку громадного зала. В центре стояла огромная установка. Её размеры поражали. На взгляд она имела метров двести в диаметре и не меньше пятидесяти в высоту. Со всех сторон вверх шли трубы диаметром около десяти метров, которые подобно столбам удерживали диск. По всему периметру диска в сторону потолка тянулись трубы меньшего диаметра. Рядом с установкой располагался пульт управления, а напротив тянулся длинный ряд шкафов с оборудованием.

Величественный вид установки так подействовал на воинов, что они, сбившись в кучку, притихли и лишь периодически возносили руки вверх и что-то шептали, вероятно, произносили слова молитвы своему божеству.

— Что скажете? — спросил Михаил у Лабаргана.

— Относительно установки?

— Да.

— Если честно, понятия не имею что это такое. На двигатель не похоже, к тому же зачем его располагать в центре корабля. Судя по названию, которое упомянул астронавт, именно она позволяет послать информационное сообщение в вашу галактику.

— Вы так считаете?

— Это как один из вариантов её назначения.

— Помнится, вы говорили, что расположение планеты и спутника на одной линии взаимосвязаны. Астронавт, в своём сообщении упомянул, про какой-то накопитель энергии. Возможно, что спутник планеты и является таковым. При включении генератора между ним и спутником происходит взаимосвязь, позволяющая отправить информационное послание. Это вам о чем-то говорит?

— Не зная принципа работы, трудно понять, какую роль играет каждое из устройств, и что именно генерируется в качестве информационного послания.

В этот момент в зал влетел слидер и застыл на месте. Один из воинов наставил на него оружие, но Лабарган остановил его, сказав, что ненароком можно повредить генератор. Как только воин подчинился и опустил оружие, слидер включил проекцию изображения на стену. Это было послание Лифинга. Оно гласило:

— Предлагаю сложить оружие и выйти из корабля. В противном случае инопланетный корабль будет уничтожен. Уничтожению будет подвергнуто селение со всеми его жителями. На размышление даю два часа.

Слидер свернул изображение и тут же исчез в одном из коридоров.

— Как он перемещается, не лифтом же он пользуется? — спросил Лабарган.

— Использует воздуховоды, — ответил Михаил и указал рукой на один из них, проходящий под самым потолком помещения.

— Что делать будем, сдаваться? — спросил Михаил.

— Наверняка, он учел прежний опыт и сейчас с орбиты планеты наблюдает за нами. Преимущество на его стороне.

— У нас есть оружие, мы не сдадимся, — крикнул один из воинов.

— Нет, вряд ли оно поможет. Корабль отсюда очень далеко.

Все притихли, понимая всю безвыходность положения. Лабарган усиленно тер рукой виски, словно пытался этим помочь что-то придумать, наконец, решительным голосом произнес:

— Времени не так много. Уверен, насчет уничтожения корабля он блефует, он его самому интересен, хотя от этого безумца можно ждать чего угодно. А вот насчет людей в селении, это серьезно. Положение таково, что придется сдаться, иначе погибнут десятки тысяч безвинных людей и ваш народ прекратит свое существование.

— Мы не допустим этого, — закричали воины.

— Подождите, дослушайте меня до конца. Надо защитить всех людей: женщин, стариков, детей от гибели. Но нельзя также допустить, чтобы оружие, которое в ваших руках, попало к нашим врагам. Поэтому я предлагаю следующее. Вы, — и он обратился непосредственно к воинам, — должны отправиться в свое селение, собрать все оружие вместе и каким-то образом его уничтожить.

— А как это сделать? — спросил старший воин.

— Очень просто. Соберете все оружие в одну кучу, оставите только одно и с помощью его уничтожите.

— А как быть с оставшимся?

— Одному из вас придется вернуться к нам, а мы тем временем с Михаилом решим, как уничтожить его. Согласны?

— Да, — хором ответили воины.

— Тогда пошли за оставшимися воинами и вперед в селение.

Спустившись на лифте вниз, все прошли в зал, где их встретили оставшиеся в охранении воины. Объяснив еще раз, что и как делать, воины встали в круг. Вспышка и через секунду их не стало. Михаил осмотрелся вокруг, и словно вспомнив что-то, поспешил к шаттлу. Несколько минут его не было, вернувшись, не без грусти произнес:

— Вряд ли нас будут угощать, когда сдадимся, так что предлагаю напоследок испить ваш любимый напиток.

— У вас есть чай? — восторженным голосом спросил Лабарган.

— Разумеется. Воду я уже вскипятил, так что прошу. Кстати, могу предложить к чаю галеты. Не знаю, понравятся они вам или нет, но рекомендую.

— Галеты, что это?

— Как вам объяснить. Сухое печенье. Да вы сами попробуйте.

Лабарган сделал несколько глотков и осторожно откусил кусок галеты. Поморщившись, положил обратно, деликатно сказав, что оригинальная, но не в его вкусе.

— Что делать. У вас, должен сказать, еда тоже не очень.

— Как считаете, что с нами сделают? — неожиданно спросил он Михаила.

— Не знаю, и не очень хочу об этом думать. Жаль, что мы так и не узнаем, как работает эта установка. А ведь пришельцы из нашего мира рассчитывали не только прилететь сюда, но и вернуться?

— Вероятнее всего. Но вы слышали, у них вышли из строя два реактора. Думаю, что для возвращения им требовалось много энергии, иначе, зачем было столько реакторов?

— Не знаю, возможно, для того, чтобы безопасно приземляться. Межзвездные корабли не предназначены для посадки на планеты.

— Как рабочая гипотеза вполне годится. А знаете, о чем я мечтаю?

— Нет.

— Если бы у меня была возможность, я бы посадил дерево и выращивал этот напиток, который вы называете чаем.

Михаил рассмеялся и чуть не подавился чаем, который пил через трубочку.

— Во-первых, чай растет на кусте, а не на дереве. Самое интересное, что сам чай, это всего-навсего листья этого кустарника. Молодые листья собирают, высушивают и чай готов.

— Надо же, а я полагал, что это такие странные плоды дерева.

— Вовсе нет. Впрочем, это не важно. И вообще, вы не пробовали другой напиток, не менее вкусный. Называется кофе. Вот это действительно ягода, точнее зерна плодов кофейного дерева.

— Зур меня как-то угощал. Ужасная гадость, сродни вашим галетам. Простите за откровенность.

— Да нет, все нормально. Кстати, насчет оружия, уничтожим или попробуем спрятать?

— Если бы точно знать, что на корабле больше нет аналогичных устройств телепортации, можно было бы уничтожить. Но я бы все же оставил. Вопрос только как его спрятать, чтобы никто не нашел?

— Есть одна мыслишка. Обсудим?

— Конечно.

— Смотрите. Чтобы выйти отсюда, нам придется телепортироваться. Выходит, что вместе с нами устройство достанется Лифингу и его подручным. Получается, что нас должны телепортировать, а воин останется на корабле и спрячет оружие. Впрочем, это не выход.

— Не выход, почему?

— Потому что если его поймают, просканируют память и сразу определят, где спрятано устройство. Получается, что выход только, если он принесет себя в жертву. У мертвого человека мозг быстро отмирает, и прочесть его невозможно. Так что это не вариант.

— Простите, Михаил, а это реально, просканировать память?

— Да. Достаточно простая и, в общем-то, безболезненная процедура. На голову надевают шлем, подключают к аппаратуре и считывают информацию, которая хранится в мозгу человека. Потом эта информация обрабатывается и переводится в изображение. Мозг человека сродни компьютеру. На таком же принципе основан позитронный мозг, только там можно задействовать вычислительный модуль и тем самым ускорить многие процессы, включая поиск в информационной базе. Чем она больше, тем выше уровень возможностей такого мозга. А у вас что, нет таких технологий?

— Я слышал про это, но насколько я знаю, мы еще не достигли таких технологий.

— Ну, у Лифинга она наверняка есть. Она известна довольно давно. А вообще-то воин может и спрячется, я же спрятался, когда корабль захватили багзы.

— Вы не показатель. К тому же здесь наверняка будут прочесывать каждый угол. И если найдут аналогичное оборудование, то его жертва вообще будет напрасной. А если не секрет, мысли есть куда можно было бы спрятать телепортирующее устройство?

— Можно прикинуть, куда спрятать, но и это не вариант. Думаете нас, прежде чем убить, не подвергнут тщательному допросу? Сомневаюсь. Значит, просканирую память, и ваша тайна, куда спрятали тепортирующее устройство, будет видна на экране под ликующие возгласы Лифинга.

— Но ведь должен же быть выход.

— Вероятно, но не в этом случае. Сколько у нас осталось времени?

— Час десять.

— Что-то они задерживаются.

Не успел Лабарган сказать, как возле шаттла появился воин.

— Оружие уничтожили.

— Это хорошо. Как там наши товарищи?

— Их надежно спрятали. Можете не тревожиться, никто не найдет. Что теперь?

— Проблема есть одна, — произнес Лабарган и подробно рассказал воину, как быть и что делать с оставшимся устройством телепортации.

— Не волнуйтесь, я знаю что делать. Я уйду обратно в селение, в место, о котором никто не знает, и там схоронюсь, а если что, так спрячу оружие, что никто и никогда не найдет. А надо будет, во имя святого старца смерть приму еще до того, как враги найдут меня, ибо моя очередь пришла и на смену должен новый воин прийти.

Лабарган и Михаил переглянулись. Понимая, что ничего лучше не придумать, они согласились.

— В таком случае, не стоит тянуть, пора, — сказал Лабарган, хотя Михаил понял, что он нервничает. Впрочем, Михаил сам прекрасно понимал, что ничего хорошего впереди ждать не стоит.

— Береги себя, и удачи, — произнес Михаил, обращаясь к воину, и встал рядом с Лабарганом. Вслед за этим последовала вспышка, и оба оказались на вспаханном поле. Михаил обернулся, в метрах трехстах высилась громада корабля, который издали больше напоминал обычную гору.

— Что теперь?

— Черт его знаем, подождем, увидим, — ответил Михаил и добавил, — неудобно как-то получилось.

— Что именно?

— Воин и воин, а как звать, так и не поинтересовались.

— А я вот думаю, плохо все. Наверняка Лифинг просветит наши мозги и поймет где искать его.

— Точно, и я как-то об этом не подумал.

В этот момент вдали показался шаттл. Сделал пару кругов вокруг горы, потом медленно подлетел и приземлился в метрах ста.

— Не иначе, как побаиваются, раз вокруг корабля покружили?

— Это точно, и остановился далековато. Мог бы поближе сесть.

Из шаттла вышли андроиды, достали гравитационную платфору. Двое уселись на неё и направились к Лабаргану и Михаилу. Подлетев, приказали сесть рядом. В тот момент, когда шла посадка в шаттл, Михаил почувствовал укол в руку и тут же потерял сознание.


— Ну вот, как все легко и просто. А вы сомневались, профессор. Герои обычно умирают, но когда чувствуют, что будут повинны в смерти других, сдаются в плен. Наглядный пример.

— А почему вы решили, что они герои?

— Потому что нужно быть безумцем или героем прилететь на планету на каком-то транспортнике, чтобы проникнуть на инопланетный корабль. Нет сомнения, они прекрасно знали, на что идут, и что мы узнаем об этом и прилетим. О, как мне будет интересно с ними поговорить, взглянуть в их глаза и увидеть страх смерти.

— У безумцев и героев, в глазах не страх смерти, а жажда мщения и полное презрение к смерти.

— Может и так, не в этом суть. Главное, что они у нас. Осталось выяснить, куда делись мартышки, охранявшие корабль.

— Я думаю, что они остались внутри. Решили выпроводить незваных гостей. Возможно, решили, что они, причина нашего появления, а сами будут защищать корабль.

— Выходит, что они и не герои, и не безумцы, раз решили пожертвовать жизнью всех жителей селения. Обычные фанатики, уверовавшие в святого старца, как в божество.

— Шаттл вошел в грузовой отсек корабля. Жду указаний относительно двух пленных доставленных на нем, — произнес компьютер.

— Отлично. Доставить в лабораторию под надежной охраной.

— Рэй, они же очнутся не раньше чем через полчаса, что волноваться?

— Профессор, запомните, безопасность никогда лишней не бывает. Можете считать, что я перестраховщик, но я очень не люблю случайностей.

— Вы как всегда правы.

— В таком случае, пойдемте, взглянем на них.

(обратно)

Глава 7

Платформа, на которой лежал Михаил, была развернута в вертикальное положение, и со стороны казалось, что он стоит, однако ноги не касались пола. Ремни на руках, ногах и туловище крепко удерживали его на платформе. Открыв веки, обвел взглядом помещение. Большой зал напоминал медицинскую лабораторию. Знакомые шкафы вдоль стен с колбами и препаратами, холодильники и столики на колесиках с оборудованием. Лабаргана нигде не было видно. Двери распахнулись и в зал вошли двое. Высокий пожилой мужчина с усиками и легкой щетиной на лице в строгом военном френче и в сапогах. Не иначе, как военный. Чуть поодаль, низкого роста, старик с седыми редкими волосами на голове. Из-под халата, с закатанными рукавами виднелся цветастый свитер. Глядя на него без труда можно было узнать медика.

— Профессор, как видите, я был прав. Наш пленник пришел в себя гораздо раньше, чем вы предположили. Тем лучше. Не надо ждать, можно сразу приступить к медосмотру, не так ли, — в шутливой форме произнес Лифинг. Чувствовалось, что он находится в прекрасном настроении, и просто упивается своим превосходством, глядя на пленного.

— Начнем с формальностей. Кто вы, как зовут, откуда прилетели и когда?

Михаил еще не до конца пришел в себя от укола снотворного, и голова кружилась, но все же он понял вопрос и попытался, как можно четче ответить:

— К чему формальности. Вы все и сами прекрасно знаете. У вас в плену мои товарищи, которых вам продали багзы. Ах да, как зовут. Что же это можно. Михаил Кутепов ответственный за медико-биологическую безопасность транспортного корабля TUE885.

— Вот как. Профессор, вы слышали, оказывается Михаил ваш коллега, медик. Раз так, то вам, наверное, хорошо известно, что вашу память легко прочесть методом сканирования на полиграфе, но прежде чем это сделать, может, расскажете, как и зачем вы оказались на космическом корабле на планете Затанга? Что вдруг врача и биолога потянуло туда, наличие новых форм жизни или поиск микробов, коих нет на планете Земля, откуда вы родом?

— Вовсе нет.

— Тогда что?

— Я просто хотел вернуться домой, а разве вам не хочется этого?

Ответ неожиданно смутил Лифинга, и он сразу сменил шутливую форму допроса.

— Охотно верю. Хотя я в отличие от вас не стремлюсь вернуться обратно. Власти, что я обладаю здесь, мне вполне хватает. А о большем, и мечтать нечего.

— Странно, мне казалось, что посидеть с друзьями в кафе или баре, пропустить пару бутылочек холодного пива, послушать музыку, поглазеть на симпатичных девчонок и потолковать за жизнь, куда приятнее, чем решать проблемы галактического масштаба среди людей чуждой вам расы.

Как говорят в боксе, первый раунд был за Михаилом. Одной фразой он вывел Лифинга из того благодушного настроения, в котором тот пребывал. Это было видно по лицу. Прищур в глазах, желваки на скулах и сжатые кулаки. Казалось он готов ударить Михаила, разбить в кровь лицо, чтобы успокоиться и насладиться жаждой победы. Однако, вместо этого, Лифинг, стараясь как можно спокойнее, произнес:

— Знаете, вы чем-то напоминаете меня в молодости. Азарт, и непоколебимая самоуверенность. Но все это хорошо, когда сила на твоей стороне. А когда её нет, это всего лишь бравада, пустая и бесполезная. Поэтому тратить на вас время, пустой номер. Профессор, займитесь пациентом, а когда посмотрите, сообщите мне и я на досуге взгляну, какие тайные страсти и пороки бродили в мозгу этого юноши.

— В операционную его, — скомандовал Мукси и платформа, развернувшись в горизонтальное положение, плавно двинулась к проходу. Когда двери закрылись, Лифинг неожиданно произнес.

— Наглец, но в его словах была доля истины. Это так, к слову. Давайтесь посмотрим на второго, как его Лабарган кажется. Везите.

— Он еще не пришел в себя.

— Так ускорьте процесс, или есть проблемы?

— Нет, сейчас.

Как только ввезли Лабаргана, профессор сделал ему инъекцию в руку, после чего платформа развернулась на девяносто градусов и приняла вертикальное положение. Через несколько минут Лабарган открыл глаза и стал дергаться. Поняв, что крепко привязан к платформе, неожиданно начал громко кричать.

— Что это с ним? Не иначе как нервный припадок, успокойте его, дайте лекарство что-ли.

— Не волнуйтесь, сейчас пройдет. Уверен, он просто симулирует. Хочет выдать себя за нервнобольного.

— Вы так считаете? Ладно, посмотрим, как на него подействует мое лекарство, и Лифинг неожиданно подошел вплотную к Лабаргану и нанес сильный удар в лицо. Изо рта потекла струйка крови, и крик прекратился.

— Так-то лучше. Итак, приступим. Кто вам сообщил о космическом корабле на Затанге?

— Воины, — промямлил Лабарган, сплевыя кровь на пол.

— Какие еще воины?

— Воины света, которые верят, что это святая гора.

— Не мелите чепухи. Вы встретились с этими, как вы их называете воинами, много позже. А до этого вы прилетали сюда, значит, у вас были сведения, что и где искать. Откуда у вас была эта информация?

— От воинов света.

— Профессор, это как понимать? — и Лифинг развел руками, а потом снова хлестко наотмашь ударил Лабаргана.

— Вот что, последний раз спрашиваю, кто передал тебе эту информацию?

— Никто, — захлебываясь от крови, еле слышно произнес Лабарган, — я ученый и сам вычислил координаты места, откуда исходит сигнал, вызывающий приход кораблей из вашей галактики к нам.

— Ах, вы ученый. Папаша значит конструктор, а вы ученый.

— Я отрекся от своего отца, он предатель, — выкрикнул Лабарган.

Лифинг улыбнулся и обменялся взглядом с Мукси.

— Предатель, да-да, точно, я совсем забыл. Надо же, отец верой и правдой мне служил все эти десять лет и я даже не знал, что родной сын отрекся от него. Какая должно быть для него травма, я даже собирался выразить ему свое сожаление, и сообщить, что сын его арестован, но как назло узнаю, что папаша все эти годы работал на сопротивление. Или может быть, вы этого не знали, получается, зря отреклись от родного папули?

— Вы чудовище, — крикнул Лабарган.

— Нет, вы слышали, профессор, он назвал меня чудовищем. Меня, человека, который ускорил процесс развития этого мира на десятилетия, нет на сотни лет вперед. Вы делали жалкие попытки выйти в космос, когда я прилетел в вашу галактику. В своем развитии вы были на ступень выше этих мартышек, охраняющих гору, за столько лет не сумевших понять, что это космический корабль. Кстати, куда делись войны, они по-прежнему на корабле?

— Нет, они пожертвовали своими жизнями, и уничтожили все устройства телепортации, чтобы оно не досталось вам.

— Если это так, то, скорее всего это было ваша идея. Впрочем, это мы позже проверим. Вам что-то удалось выяснить о работе инопланетного механизма?

— Нет, вы не дали времени. Потребуются годы, чтобы изучить и понять, как работает весь механизм.

— Основные принципы работы вам понятны?

— Нет.

— Хорошо, у меня все. Остальное узнаем, когда прочтем его память. Думаю, там будем много интересного и полезного. Можете увозить.

Лифинг повернулся и хотел было уйти, но в этот момент Лабарган выкрикнул:

— Вам недолго осталось. Пять, максимум десять лет и перевес в силе будет на нашей стороне и тогда вам придется искать убежище на задворках нашей галактики и провести там остаток своей жизни.

Лифинг обернулся и ни слова не говоря, поспешил выйти из лаборатории. Настроение было окончательно испорчено. Мукси отдал приказание доставить платформу с Лабарганом во вторую операционную, а сам поспешил за Лифингом. Догнав на полпути в командный отсек, заискивающим голосом произнес:

— Не думаю, что стоит так расстраиваться. Вы же сами сказали, они либо герои, либо безумцы. На мой взгляд, в герои они явно не годятся, а вот в безумцев вполне. А им свойственно бросать в массы всевозможные лозунги. Толпа это любит.

Лифинг остановился, повернулся в сторону Мукси, и жестко ответил:

— Я не толпа и не масса, как вы выразились. Это было высказано непосредственно в мой адрес. Поэтому, постарайтесь как можно лучше прокачать их мозги и выудить из них, все, что они знают об инопланетном корабле, воинах с их телепортирующем оружием, сопротивлении и так далее. Потому что боюсь, в одном он прав, пройдет еще немного времени и силы сопротивления наберут силы. Нам надо успеть использовать шанс и узнать как можно больше об инопланетном корабле. Уверен, там скрываются такие возможности, которые нам и не снились. Вы поняли меня?

— Да.

— Вот и отлично, идите и займитесь этими, «героями», — Лифинг произнес это таким тоном, что профессору ничего не оставалось, как тихо ответить: «Слушаюсь», и, развернувшись отправиться в операционную.

Войдя в командный отсек, Лифинг прошел на кухню и тяжело опустился на кушетку. Настроение было паршивое. Сказанные пленными фразы так подействовали на него, что хотелось незамедлительно дать команду и выкинуть их обоих в открытый космос и только необходимость получить нужную информацию, сдерживала этот порыв. Ах, как недоставало сейчас Горского. Молчаливый, и услужливый, всегда готовый выполнить любое приказание, любой каприз, он всё равно оставался человеком, а не зомби, которые выполняли его приказы.

«Эх, сейчас бы яичницу с ветчиной и перцем, как это делает Горский», — подумал Лифинг и вместо этого открыл холодильник и уныло посмотрел на полки с продуктами. Достал яблоко, потом передумал, положил его обратно, достал бутылку из бара, налил рюмку виски. Кинув пару кубиков льда, сделал глоток, после чего прилег. Последние дни так измотали, что хотелось одного, уединиться на несколько дней, забыть обо всех проблемах и просто выспаться. Однако именно в этот момент раздался неумолимый голос компьютера:

— Есть сообщение с Сайгата.

— Докладывай, что там.

— Канцлер сообщает, что женщины найдены и готовы к незамедлительной отправке. Лаян Лабарган пойман. На допросах в преступной деятельности не признался. Ждем указаний.

— Вот за это можно выпить, — и Лифинг сделал большой глоток, после чего встал и отправился к профессору. Хорошая новость моментально улучшила настроение и настроила на миролюбивый лад. Войдя в лабораторию и не найдя там профессора, отправился в операционную медицинского отсека. Мукси сидел за столом и внимательно что-то рассматривал. Позади него на платформе неподвижно лежал Михаил с прибором для сканирования на голове.

— Как дела? — спросил Лифинг, подойдя к профессору.

— Только что закончил с одним, — и профессор не оборачиваясь, указал рукой на Михаила.

— И как, много интересного узнали о нем?

— Да, весьма интересный субъект. Оказывается, он оставался на транспортнике, когда его захватили, и умудрился убить двух багзов и подстрелить третьего. Вот почему они не смогли перегнать и продать нам корабль.

— Понятно, что еще?

— Все это время он был на базе Зулу, головном корабле лиги сопротивления в компании с еще одним представителем земной расы неким Зуром. Интересно другое. Оказывается, экспедицию на инопланетный корабль действительно подготовил и организовал Лабарган. Причем их было пятеро.

— Пятеро! А куда делись остальные трое?

— Их телепортировали в селение. Среди них два комигона, научные работники, один археолог, другой, физик-ядерщик. Третьим был некто Зур. Если я правильно понял, он каким-то образом умудрился спастись лет тридцать назад и все это время работал механиком на базе Зулу.

— Не плохо. Их надо обязательно найти. Ученые нам могут пригодиться, да и механик тоже. Он наверняка много знает, в том числе о сопротивлении.

— Удалось узнать еще, не менее важную вещь. Действительно, воины телепартировались в селение и там уничтожили все устройства телепортации. Все, кроме одного с помощью которого было произведено уничтожение. С ним воин вернулся на корабль и телепортировал этих двух.

— Нечто подобное я подозревал. Иначе, каким образом они вдруг оказались перед кораблем. Получается, что одно устройство есть и его надо искать. Либо оно на корабле, либо в селении. Очень хорошая новость. А что из личной жизни этого Михаила, удалось узнать?

— Так, ничего особенного. Родился, учился, последние четыре года работал в компании. Между прочим, в той же, что и мы с вами когда-то. Работой был не сильно доволен.

— Еще бы. Можно подумать, что мы с вами были довольны работой на эту компанию, — произнес Лифинг и рассмеялся, — Выходит компания столько лет держится на плаву, и поди цветет и процветает, как пышный куст на помойке.

— Да, она одна из крупнейших в Солнечной системе, имеет филиалы в Галактической федерации.

— Ну что же, неплохо, очень даже, неплохо. Это все или есть что-то еще?

— Теперь мы знаем, кто руководит Лигой сопротивления. Это некто Деи Манкоа. Он с ним встречался. Больше ничего интересного, только что касается его самого. По окончании института, поступил на работу в исследовательское подразделение корпорации. Спустя два года переведен на транспортный корабль, где и работал последние четыре года. Холост, детей нет, родители живы, живут и работают на Земле, активно занимается самообразование и по уши влюблен в некую Саманту, если я правильно понял, наша пленница.

— Ну что же, неплохо, весьма неплохо. Могу вас обрадовать, профессор. Только что сообщили, женщины найдены, папаша Лабаргана арестован. Правда, немного поторопись, успели допросить, а вы знаете, какими методами пользуются местные службы. Ну да ничего. Как только вернемся на Сайгат, их тут же доставят на крейсер. Говорите по уши влюблен? Что же не мудрено, девочка симпатичная, — Лифинг на секунду о чем-то задумался, после чего ухмыльнулся и добавил, — приступайте к Лабаргану. Думаю, что для нас он более ценный объект во всех отношениях.

— А с этим что делать? — и Мукси указал рукой на платформу, где лежал Михаил.

— С этим? — Лифинг снова о чем-то задумался, и неожиданно произнес, — с этим пока ничего. Зомбировать его рано, возможно понадобится. Так что в анабиозную камеру, пусть пока там полежит. Нечего на него продукты переводить.

— Хорошо. Как только я закончу со вторым пленным, проинформирую.

— Мукси, вы чувствуете, удача снова на нашей стороне. Идеи по изучению инопланетного корабля уже витают в вашей умной голове?

— Откровенно говоря, пока нет. Вот если бы нам подключить для этого специалистов соответствующего профиля, — осторожно произнес Мукси.

— А вы знаете, это идея. И весьма неплохая. Не будем ждать, я дам указания, пусть срочно доставят папашу этого Лабаргана. И надо во что бы то ни стало, организовать поиск трех беглецов, что были на корабле. Чувствую, что все они ради науки, могут на нас потрудиться. У меня нюх на таких людей.

— Вы думаете, они согласятся?

— Ну, надо будет поработать, пообещать что-то. К примеру, что мы не уничтожим Сайгат или какую другую планету с населением в сотни миллионов человек. Если сработало первый раз, сработает и во второй, уверяю.

— Рэй, ступайте отдыхать, я пошел потрошить мозги этого Лабаргана, — с восторгом ответил профессор.

— Не смею задерживать.

Лифинг вернулся в командный отсек в приподнятом настроении. Фортуна снова была на его стороне. Теперь можно было неспеша приступить к изучению иноземного корабля. Причем в отличие от профессора, его меньше всего волновал вопрос, как корабли попадают в галактику Гахр. Первостепенной стала задача изучить и получить новые технологии, которые дали бы существенные преимущества в борьбе с лигой сопротивления. За пятьдесят лет, что он находился в этой галактики, никаких новых технологий в области вооружения, достичь не удалось. А те новшества, что удавалось получить с кораблей прилетавших в галактику, были жалкими крохами. Лига сопротивления наоборот, все ближе и ближе подтягивалась в своих возможностях к нему, а благодаря численному перевесу, могла в самом ближайшем будущем, превзойти. Нужен был технологический прорыв. И первое, что необходимо было сделать, тщательно обыскать корабль на предмет наличия оружия для телепортации. Мысль о нем занозой засела в мозгу. Размышляя о том, как им завладеть, Лифинг не заметил, как вошел профессор. Заметив его, спросил:

— А это вы, как дела, закончили с этим Лабарганом?

— Да.

— Чем порадуете?

— Вы были правы. Он может нам пригодиться. Могу сказать одно — талант.

— Даже так.

— Смею вас уверить. Я просмотрел его память. Удивительно, в своих выводах, он пришел к тому же, что и мы, имея много меньше информации, которой мы обладали и при этом, потратил совсем мало времени. Гениальный ученый, которого никто не оценил в их научной среде.

— В самом деле? И какие у вас предложения, его можно как-то использовать?

— Непременно, обязательно. Главное, это как заставить его работать на нас и если он согласится, то, как его проконтролировать. Вы не поверите, но для того, чтобы организовать экспедицию на Затангу он уговорил отца устроить мятеж на Сайгате и похитить рожениц.

— Он, мятеж, вы это серьезно?

— Абсолютно. Он все четко рассчитал. Подняв мятеж, он отвлек нас для того, чтобы отправиться на Затангу. И его план сработал.

— Надо же. Ученый, да еще стратег. А как он смог достать транспортный корабль для этой экспедиции?

— Все очень просто. Он убедил руководство, что транспортный корабль является собственностью компании, перевозившей руду, и формально принадлежит его представителю, коим является наш пленник Михаил Кутепов. Разумеется, это был слабый аргумент, но он непостижимым образом, сработал и ему выделили транспорт на один рейс.

— А каким образом, мы не смогли их засечь во время перехода?

— А вы знаете, чем он занимался последние годы? Прокладкой курса космических кораблей. И придумал гениальную вещь, до которой ни я, ни вы никогда бы не догадались. Он задавал точку выхода корабля из гиперпространства в произвольной точке галактики, а уже из неё в конечную точку перехода. Теперь вы понимаете, почему мы каждый раз не могли обнаружить место, откуда прилетел их корабль. Просто как всё гениальное.

— Значит, говорите, он может нам пригодиться для исследования инопланетного корабля?

— Уверен, Рэй. Без него мы вряд ли что сможем. В этом деле андроиды, слиперы, зомбированные специалисты, вряд ли будут эффективны в понимании того, что представляет собой этот корабль и что в нем внутри. Здесь нужен человек, который мыслит нестандартными категориями, и не цепляется за старые знания. И еще, надо срочно доставить к нам его папашу. Оказывается, он был на Сайгате ключевой фигурой в ряде операций, в том числе передачи данных с планеты.

— Хорошо. Я дам сейчас же команду, чтобы и женщин и папашу Лабаргана незамедлительно переправили на одном из кораблей сюда.

— Женщин не обязательно, а вот Лаборгано непременно.

— В таком случае, предлагаю отметить наши успехи. Во-первых, благодаря вашей вере в артефакт, неустанным его научным поискам, мы его нашли и близки к тому, чтобы открыть тайны звездного пришельца и получить в руки технологии и оружие, которое даст нам возможность покончить с сопротивлением раз и навсегда.

— Да, вы правы. Это стоит отметить.

— Кстати, как самочувствие Григория? Мне его очень не хватает.

— Постараюсь ускорить процесс его выздоровления. Пару дней и он будет в полном порядке.

— Отлично. Нет, что ни говори, а фортуна нам улыбается. Не так ли?

— Полностью с вами согласен.

(обратно)

Глава 8

Лифинг успел отлично выспаться, прежде чем компьютер доложил, что все шесть женщин и Лаян Лабарган доставлены на крейсер. Умывшись и приведя себя в порядок, отправился к профессору. Тот, сидя за огромным столом, на котором помимо трех мониторов, умещалось невообразимое количество приборов, назначение которых было известно ему одному, как всегда уже был чем-то занят.

— Рэй, как самочувствие?

— Прекрасное.

— Женщин уже доставили на борт. Я проверил, роженицы не пострадали, их самочувствие в полном порядке. Я дал указания, чтобы их поместили в родильный бокс. Что делать с Самантой? У меня есть несколько замороженных эмбрионов, можно ввести, но последнее слово за вами.

— Где она сейчас?

— Она все еще без сознания. Ей ввели большую дозу снотворного. Проспит не менее пяти часов. Она в обезьяннике.

— Сколько лет прошло, а вы до сих пор называете клетки для подопытных, обезьянниками.

— Так оно и есть. А вам что, не нравится?

— Да нет, это я так к слову. Лабаргана старшего доставили?

— Да, но он плох. Прежде чем с ним разговаривать, придется основательно поработать.

— Служба безопасности постаралась при допросе?

— Причем основательно. Два перелома правой руки, выбит глаз, множественные гематомы, перелом шести ребер. Одно слово — варвары.

— Хорошо, что у них нет до сих пор оборудования для чтения памяти. Иначе нам могли прислать труп, вместо живого человека. Но стойкости его стоит позавидовать.

— Думаю, сложно будет склонить его работать на нас.

— Сколько времени уйдет на восстановление его организма?

— Думаю, три, максимум четыре дня. Я распорядился положить его в реанимационной бокс. На сращивание костей и заживление гематом уйдет день, от силы два. Чуть дольше восстановить глаз. Я уже взял образцы его тканей для выращивания нового глаза.

— Ну что же, все идет по плану и это меня радует. Теперь относительно инопланетного корабля. С чего предлагаете начать?

— Я думаю, надо выслать отряд андроидов с оборудованием для очистки наружней поверхности корабля от наслоений. Голографическая проекция внутренних помещений корабля выявила наличие входного шлюза. В этом месте и начнем. Чтобы не терять времени, придется нанести несколько ударов ракетами и запустить внутрь андроидов и дополнительно несколько слидеров. Их задача детально все обследовать. Перед тем, как начать полномасштабные исследования механизмов корабля, надо обследовать его внутри и составить подробный план всех помещений.

— Мне нравится ход ваших мыслей. Приступайте.

Лифинг вернулся в командный отсек и отдал все необходимые приказания. Началась, как он про себя назвал, первая фаза операции по изучению космического корабля на планете Затанга. Андроиды и слидеры рыскали, как ищейки по всему кораблю, в поисках оружия для телепортации, но к удивлению Лифинга обнаружить его не удалось. Параллельно с изучением корабля, в селение был высажен большой десант во главе с Макаями. В их задачу было найти трех спрятавшихся там спутников Михаила и Лабаргана, а так же попытаться выяснить и найти если и не всех воинов, то хотя бы того, кто последним оставался на корабле. С первой задачей справились довольно быстро. Как только было произведено несколько показательных казней местных жителей, беглецы были переданы Макаями. К сожалению, не обошлось без происшествий. В процессе захвата беглецов, землянин по имени Зур был убит. Впрочем, Лифинг не сильно переживал об этой утрате, но не удержался и устроил разнос «полетов» Макаями и его команде. Выяснить где скрывается воин, к сожалению не удалось. Несмотря на допросы с пристрастием нескольких односельчан, все в один голос утверждали, что с техпор, как он ушел, его больше не видели. Остальных воинов в селении так же не видели. Как позже выяснилось, они принесли себя в жертву. Доставленные пленные с планеты незамедлительно были направлены к профессору, и тот просканировал их память.

— Чем порадуете, спросил Лифинг профессора, после того, как тот обработал полученные результаты сканирования памяти вновь прибывших арестантов.

— Могу сказать сразу. Археолог по имени Руони, как в народе говорят, будет работать хоть за кусок хлеба. Трусоват, хотя вида и не подает. Но толку от него мало.

— Почему?

— Корабль, это не могила с останками древних царей или рукописи из потерянной библиотеки. Это корабль из нашего мира. Записи, если удастся найти на родном межгалактическом языке, так что целесообразность его участия в поисках чего-либо на корабле у меня вызывает сомнения.

— Значит в расход?

— Не знаю. Решайте сами.

— Хорошо, а что второй?

— Второй, несомненно, тот, кто нам может понадобиться. Зовут Вакхаман, физик-ядерщик. Специалист по двигателям, хорошо разбирается в теории вихревых установок для межзвездных перелетов. Хорошо знает многие смежные дисциплины, не только как ученый, но и как отличный практик. А это многого стоит. Его участие в проекте изучения корабля вне всяких сомнений.

— А как в плане того, согласится он с нами работать, или будут проблемы?

— Думаю, что будут проблемы. Характер жесткий, крайне принципиальный. Но, к любым людям можно подобрать свой ключик. Не так ли?

— Верно. Подумайте, как это сделать, но он должен на нас работать. Покопайтесь еще в его памяти, может, найдете, в чем у него слабина.

Хорошо.

Спустя три дня профессор сообщил Лифингу, что Лаян Лабарган готов для допроса. Лифинг незамедлительно поспешил в медицинский отсек. Внешне Лабарган выглядел отлично, чувствовалось, что Мукси мог бы гордиться таким результатом. Пожилой комигон мало чем напоминал своего сына, но что-то неуловимое во взгляде, жестах, были одинаковыми. Он, как и все предыдущие, кого допрашивали, лежал на платформе. Лифинг присел на стул напротив.

— Ну что же, давайте знакомится. Возможно, вы знаете кто я. Меня зовут Рэй фон Лифинг. Сожалею, что на Сайгате с вами обошлись столь неделикатно. Увы, ваши соплеменники, работающие на канцлера, не умеют ценить кадры. Нет, я, конечно, понимаю их стремление выяснить, кто стоит за бунтами и неповиновением на Сайгате, но действовать так примитивно. Сломанные ребра, рука, выбитый глаз, синяки и прочее. Страшно представить, как вам досталось от этих извергов. Я не шучу, иного слова просто не придумать. Хотя, если быть до конца откровенным, вы сами отчасти в этом виноваты. У вас были прекрасные условия для работы. Вилла у океана, хорошая зарплата, большой коллектив и неограниченные возможности для творческой и главное, плодотворной работы. Вас ценили как специалиста. Неужели всего этого было мало, чтобы стать предателем, ради чего?

— Ради свободы.

— Ради свободы? Какой? Вам было мало того, что вы имели?

— Речь не обо мне. Тот режим, который вы создали на Сайгате, мало чем отличается от деспотизма древних царей, которые правили сотни и тысячи лет назад. До вашего прихода на Сайгат, мы жили в цивилизованном, демократическом государстве. Вы принесли в наш мир тиранию и геноцид.

— Подождите, главное без пафоса. Вы не на митинге. Лично для вас, в чем выражалась моя или канцлера тирания? Вам мало платили? Заставляли сутками трудиться в лаборатории? Вы жили в землянке? У вас все было.

— Я повторяю, речь не обо мне, а о народе, о моем народе.

— Хорошо, возьмем ваш народ. Я прекрасно помню, как выглядела планета до моего прилета на неё. Дымящие заводы, и фабрики, ухудшающаяся день за днем экология, безработица, проблема с продуктами питания, коррупция в верхних эшелонах власти и наличие псевдо демократии. Кстати, в чем она выражалась? В наличии множества партий, бесконечной болтовне, бульварные газетенки и электронные СМИ, рассказывающие ужасы про меня и наводящие страх на жителей о скором приходе конца света. И что же. Тридцать лет назад я пришел на вашу планету. Ликвидировал на девяносто процентов вредные производства, предоставил в ваше пользование новейшие технологии, что позволило создать суперсовременные производства, и тем самым обеспечил людей работой, и возможностью нормально существовать. А взамен всего лишь ликвидировал многочисленные и никому не нужные партии болтунов и бездельников, оболванивающие людей ради собственных корыстных целей. Разве я не прав?

— Наш мир, это не только Сайгат. Вы забыли упомянуть, сколько планет было вами уничтожено, сколько миллионов, а возможно миллиардов жизней превратилось в межзвездную пыль. Я боролся не за Сайгат, а за право народа галактики Гахр жить свободными. Жить развиваться, и не бояться быть уничтоженным по вашему желанию.

— Короче, в ваших глазах, я монстр, деспот, тиран и так далее. Пусть будет так, готов даже в какой-то мере с этим согласиться. Поэтому у меня к вам предложение. Вы готовы на меня работать и дальше?

— Нет, можете забыть об этом.

— Подождите, я даже не сказал о какой работе идет речь. Вполне возможно, она вас заинтересует.

— Маловероятно.

— А вдруг. Вы же талантливый конструктор, а ваш сын прекрасный ученый.

— У меня нет сына, а если и был, я не знаю, где он и чем занимается.

— Как чем? Изучает на планете Затанга прилетевший неизвестно когда огромный космический корабль пришельцев. Корабль прилетел из моей галактики и вот уже шестьдесят с лишним лет непостижимым образом влияет на прилет новых кораблей в нашу с вами галактику Гахр. Если мы поймем, как это работает, то у меня есть реальный шанс улететь обратно домой, а у вас освободиться от меня и как вы говорите, моего ига.

— Это все слова. Я вам не верю.

— Профессор, вы слышали, он мне не верит. Пожалуйста, доставьте сюда господина Лабаргана младшего.

Вслед за этим в распахнутые двери лаборатории медленно въехала платформа, на которой лежал Лабарган. Увидев сына, отец сник, хотя старался не показать вида.

— Видите, я вас не обманывал. Сынок, помаши папе ручкой. Ах, да, он не может, руки связаны, ну тогда хотя бы поприветствуйте друг друга. Как никак десять лет не виделись, срок не малый.

Несмотря на все словесные издевательства со стороны Лифинга, оба пленника сохраняли молчание. Видя это, Лифинг произнес:

— Итак. Либо вы оба принимаете мое предложение, и начинаете выяснять, каким образом работает эта установка и можно ли с её помощью вернуться обратно в мою галактику Млечный Путь, либо я принесу в жертву планету Сайгат со всеми её жителями. Затем я начну одна за другой уничтожать другие планеты галактики Гахр и тем самым оправдаю данное вами мне прозвище — чудовище. И еще. Вас, господин Лаян Лабарган профессор не подвергал процедуре сканирования памяти, хотя настоятельно просил меня об этом. Сами понимаете, как только к вам применят эту процедуру, мне будут известны все имена руководителей подполья на Сайгате. Все, что вы знаете, буду знать и я. И прежде чем уничтожить планету, они будут арестованы и подвергнуты пыткам не менее жестоким, чем подвергли вас. Более того, в их глазах, вы будете предателем, а вовсе не героем подполья. Если согласитесь работать, я обещаю вам не подвергать вашу память сканированию. Мое слово закон. Итак, за вами последнее слово.

— Будь, по-вашему, я согласен.

— Отец, — крикнул Лабарган, и осекся.

— Молчи, сын, так надо.

— Договорились, — и, потирая руки, Лифинг добавил, — профессор Мукси, надо привести обоих в надлежащий вид, сопроводить необходимыми для их работы на корабле инструментами и приборами, и зашейте им подкожный чип, чтобы я мог отслеживать все их действия. Да и еще, накормите их, а то, поди, они голодные.

— Вам мало, что рядом с нами будут неустанно находиться слидеры и андроиды?

— Считайте, что это моя страховка на случай побега из корабля. И потом, вдруг вы поймете, как работает установка, и решите слинять в мою галактику. Буду знать, как вы там живы или нет, — Лифинг рассмеялся, а вслед за ним и профессор.

Тем временем на инопланетном корабле работали андроиды и слидеры. С их помощью были сделаны подробные планы всех помещений корабля. Попытки найти приборы для телепортации не увенчались успехом, и это было единственным, что в той или иной мере огорчало Лифинга. Все остальное шло в строгом соответствии с его планом по изучению устройств корабля. Через три дня, после получения согласия работать по изучению конструкции корабля и его механизмов, на корабль были отправлены отец и сын Лабарганы. Чуть позже к ним присоединился Вакхаман. Мукси вторично просканировал его память и сумел найти «слабину», которой и воспользовались. Профессор выяснил, где находится его семья, жена и двое детей и после того, как их доставили на корабль, Вакхаман под угрозой их смерти, согласился работать. Таким образом, работы на корабле перешли во вторую фазу.

Спустя пару недель, Мукси напомнил Лифингу о девушке по имени Саманта и вновь предложил имплантировать ей эмбрионы. На что Лифинг неожиданно предложил осуществить это естественным путем. Профессор вначале опешил от такого предложения и переспросил, как он это себе представляет. На что Лифинг, не смущаясь, ответил:

— Мукси, помнится, вы говорили, что Михаил без ума от этой самой Саманты. Вот и прекрасно. Поместите их обоих в ваш обезьянник, пусть займутся там любовью. В конце концов, что мы, изверги какие. Насколько я помню из древней истории, даже у гладиаторов древнего Рима, идущих на смертельный бой, было право на последний секс с заложницей. Не так ли?

— Я не спец по части истории, но как скажете.

— Да и разместите несколько камер. Любопытно посмотреть порно в реале.

Профессор со скепсисом посмотрел на Лифинга, но промолчал.


Михаил очнулся также внезапно, как заснул. Сколько времени он проспал, понять было невозможно, но состояние было тягостное и даже немного подташнивало. К своему удивлению обнаружил, что руки и ноги свободны от пут, а сам он находится в небольшом помещении. Как только глаза привыкли к полутьме, и он стал различать предметы вокруг, заметил в углу комнаты чей-то контур, прикрытый пледом. Закралась мысль, что это Лабарган. В этот момент, напротив него раздался звук открывающейся двери. У самого пола приоткрылась створка, и кто-то осторожно просунула поднос с едой. Две тарелки были сверху чем-то прикрыты. От них исходил запах, которой он помнил с детства, когда мать на кухне готовила завтрак и кричала, чтобы он шел мыть руки. Его нельзя было спутать ни с чем другим. К его удивлению, на подносе стояли тарелки, накрытые сверху крышкой, две рюмки и бутылка то ли вина, то ли воды. Под одеялом кто-то зашевелился, возможно, тоже почувствовал запах еды и, скинув с себя плед, прижался к стене.

— Саманта, ты! — воскликнул Михаил. Увидев перед собой Михаила, она в слезах бросилась к нему, обняла за шею и стала что-то бормотать.

— Успокойся, это я, — произнес он, продолжая гладить её по голове, пытаясь успокоить.

Прошло несколько минут, прежде чем Саманта пришла в себя и слегка успокоилась, все еще не веря, что рядом с ней Михаил.

— Кажется, нас решили накормить, — сказал Михаил и взял бутылку, — ого, шампанское. С чего вдруг такая щедрость?

Открыв пробку, наполнил бокалы, и, глядя на заплаканную Саманту, тихо произнес:

— Позади боль потерь, впереди неизвестность. Выпьем за сегодняшний день, и пусть он как можно дольше не кончается, — они чокнулись и, выпив шампанское, буквально набросились на еду. Это действительно была жареная картошка с кусочками нежнейшего мяса в подливке. Свежий огурец хрустел на зубах, а помидор будто был только что сорванный с ветки.

— Прости, я такая голодная, не ела наверно целую вечность.

— Я тоже, — с набитым ртом невнятно ответил Михаил.

Приподняв крышку с еще одной тарелки, они увидели два сочных персика. Саманта взяла один из них, надкусила, и струйка сока потекла по её подбородку и каплями стала стекать на грудь. Михаил улыбнулся и, взяв второй, отложил его в сторону.

— Ты что не любишь персики?

— Люблю, потом съедим, вдруг нас больше не будут кормить вообще.

Наступило молчание, и вдруг Саманта прильнула к Михаилу и стала страстно целовать. Они не заметили, как чья та рука осторожно забрала поднос с посудой, прикрыв за собой тихо дверцу.

— Ну, как вам профессор, моя идея? — улыбаясь, спросил Лифинг, глядя на экран, где крупным планом показывали, как в дальнейшем развивались события между Михаилом и Самантой.

— Здоровый, молодой организм, естественное оплодотворение и через девять месяцев можно получить потомство.

— Заметьте Рэй, одного ребенка, только одного вместо трех, как это у остальных рожениц.

— Да ладно вам, профессор, не будьте занудой. Это говорит в вас голос зависти к молодости. Если сбросить годков пятьдесят, вы бы прыгали на ней до самого утра. Не так ли?

— Может быть, не знаю. А что вы не захотели её оплодотворить, а предоставили такое удовольствие этому юнцу?

— Годы, профессор, годы. А воспользоваться вашими чудо таблетками уже поздно, да и вряд ли она набросилась бы на меня, предложи я ей с десяток таких блюд и напитков.

— Что же, пожалуй, вы правы. Что делать дальше? С девушкой понятно, хотя надо будет её проверить, и если что, все же подсадить новые эмбрионы, а с Михаилом? Можно зомбировать или сначала сделать дополнительный забор спермы для хранилища?

— Пока не стоит. У меня для него есть еще кое-какие планы. Отправляйте обратно в анабиозную камеру.

— А если у них ничего не получилось, я могу ей заняться?

— Не думаю. В крайнем случае, подсадите ей, как и хотели три эмбриона.

— Отлично.

— Теперь надо сосредоточить все внимание на этой троице и следить за каждым их шагом. Уверен, они найдут ответы на вопросы, которые нас интересуют.

— А что потом?

— Поживем, увидим. Главное, я предвкушаю, какой фейерверк мы устроим в этой галактике.

— Вы так уверено об этом говорите.

— Профессор, я уверен как никогда в успехе, и в нашей победе над сопротивлением.

(обратно)

Глава 9

Потекли томительные дни ожидания, что секреты, которые хранил звездный пришелец, вот-вот откроются. Но все оказалось гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Первое, что удалось сразу выяснить, это полное отсутствие каких-либо сведений о корабле, его миссии, техническом устройстве и баз данных, которые всегда хранятся на любом космическом корабле. Само понятие компьютер корабля, принципиально отличалось от привычного нам. И хотя сам компьютер, как таковой был на корабле, к нему нельзя было обратиться, дать указание, или что-то узнать. Только месяц спустя, Лаян Лабарган выдвинул гипотезу, что память компьютера вероятно была полностью стерта, а все функции перепрограммированы. С какой целью это было сделано, неясно. Возможно с целью безопасности, так как корабль был в чужой галактике, и того требовала инструкция, или так решил поступить последний астронавт, оставшийся в живых. Без документации было сложно разобраться, что представляет собой генератор поля, а попытка вскрыть и посмотреть что у него внутри, чтобы понять механизм работы, был сопряжен с большим риском. Никто не знал, что произойдет, если вскрыть обшивку и посмотреть внутренность устройства. Поэтому пришлось ограничиться глубоким сканированием, составлять чертежи, и на их основе строить гипотезы о его назначении и принципах работы.

Только к концу четвертого месяца работ по изучению корабля, совместными усилиями трех ученых, была выдвинута гипотеза, что ключевую роль может играть не сам генератор поля, а накопитель энергии, о котором говорил астронавт в своем послании на золотой пластине. Сразу же возник вопрос, каким образом это сделать. Сброшенный на спутник зонд, позволил определить некоторые данные об объекте и измерить силу гравитации. Её величина поразила ученых. Непонятным было и то, что означала сама фраза в послании астронавта о посылке накопителя энергии. Каким образом он должен был её накопить, и почему для этого требовалось так много времени. Наконец, изначально или в процессе накопления энергии, он приобрел размер в двадцать километров в диаметре. Одним словом, вопросов становилось больше, чем ответов на них.

Профессор Мукси, как истый ученый с интересом участвовал в изучении корабля, спорил до хрипоты, отстаивая ту или иную гипотезу, радовался или огорчался новому открытию. Лифинг напротив, день ото дня мрачнел, то и дело, намекая на саботаж ученых. Окончательно вывело его из себя известие, что у Саманты, будучи на третьем месяце беременности, случился выкидыш. Он приказал Мукси имплантировать ей для вынашивания три эмбриона. Профессор предложил отложить эту процедуру до полного выздоровления Саманты, но Лифинг настоял. В результате, пациентка впала в кому, и её срочно пришлось поместить в реанимационную камеру. Вывести из комы удалось спустя три недели. Пришлось на время отложить имплонтацию эмбрионов, и Лифинг приказал отправить её в анабиозную камеру.

Планы, казавшиеся Лифингу почти решенными, в прямом смысле слова забуксовали. Было все: корабль, доступ к его устройствам, отличная исследовательская команда, необходимое оборудование. Не было только одного — результатов. И это не просто огорчало, а злило и выводило из себя. Даже профессор Мукси стал раздражать, и каждая новость от него казалась насмешкой над амбиционными планами Лифинга. Радовал только Горский. Он готовил вкусную еду, ухаживал за ним, постоянно играл в нарды и даже иногда читал старые, неизвестно откуда взявшиеся книги перед сном. Шелест бумажных страниц и размеренный голос Григория действовал подобно снотворному.

Подходил к концу десятый месяц с начала работ на корабле. За это время Лифинг несколько раз улетал на своем крейсере в дальние миры, где, как он сам называл, проводил инспекцию на подчиненных ему планетах. Больше всего его радовало то, что на Сайгате была проведена масштабная зачистка всех подозрительных элементов, задержаны и преданы казни несколько сот человек, причастных к мятежу, в результате чего на планете воцарился мир и порядок. Заводы работали на полную мощность, и продукция бесперебойно поступала на стапели, где строились новые боевые корабли. За все время не было прямых контактов с кораблями лиги сопротивления и лишь один раз произошло реальное столкновение, в котором были уничтожены сразу четыре корабля повстанцев. Известие об этом укрепило в нем веру в собственные силы и значимость. В довершении всего, профессору наконец-то удалось после долгих и безуспешных попыток, воссоздать материал обшивки инопланетного корабля и получить опытные образцы. Таким образом, можно было начать производство кораблей с самовосстанавливающимся внешним корпусом, что давало большое преимущество при столкновении с кораблями повстанцев.

Вернувшись из очередной инспекции, Лифинг незамедлительно вызвал к себе профессора, который на время его отсутствия оставался на одном из кораблей охранения и следил за ходом работ на инопланетном корабле.

— Есть новости? — с ходу спросил Лифинг.

— Пока ничего нового.

— Плохо, очень плохо. Радует лишь то, что уничтожены четыре корабля лиги сопротивления.

— Это действительно хорошая новость.

— Сколько времени осталось, когда установка должна включиться?

— Судя по нашим расчетам, через семьдесят пять дней.

— Думаете, когда она заработает, можно будет разобраться в принципах работы?

— Трудно сказать.

— Вам не кажется, что эта троица попросту саботирует работу и создает лишь видимость таковой?

— Не думаю.

— Не думаете, или уверены?

— Уверен.

— Это хорошо, что вы уверены, потому что я сомневаюсь. Ну да ладно, будь, по-вашему. Есть еще новости?

— Да. Три роженицы благополучно родили, еще две должны разродиться через пару недель.

— Неплохо, вот только жаль, что мы не научились еще ускорять процесс роста новорожденных до взрослого состояния. Долго, слишком долго приходится ждать, а армию надо пополнять новобранцами гораздо быстрее. Везде нужны люди, а не андроиды. Новые боевые корабли строятся гораздо быстрее, чем те, кто будет ими управлять. Полагаться на верность и преданность местных правителей не приходится. Они только на словах служат верой и правдой, а сами ждут, не дождутся, когда лига сопротивления одержит над нами победу.

— Увы, здесь я пока бессилен, а клонировать мы пока не научились.

— Жаль, очень жаль. Вы как, переберетесь ко мне на крейсер, или пока останетесь на корабле охранения?

— Чуть позже. У меня не так много помощников, а тут еще роженицы на подходе и за учеными нужен присмотр.

— Хорошо.

Тем временем Вакхаман, Лабарган и его отец, продолжали изучать инопланетный корабль. Несмотря на все оборудование, которое по их первому требованию доставлял профессор Мукси, они по существу топтались на месте. Понять принцип работы генератора поля и связать их воедино со спутником не удавалось. Порой они до глубокой ночи засиживались над чертежами, которые сделали на основе глубокого сканирования, пытаясь понять ход мыслей ученых из далекого мира, создавших и построивших это устройство. В один из дней, когда по расчетам оставалось десять дней, и система должна была автоматически включиться, Лабарган старший сидел, понурив голу за столом, и от усталости клевал носом. Голос сына заставил его очнуться.

— Отец, ты спишь?

— Что? А. нет, устал что-то. Ты чего не спишь, — Лаян посмотрел на часы, — второй час ночи уже.

— Ты уверен, что мы правильно поступаем?

— Ты о чем?

— Что стали работать на Лифинга, помогаем ему понять, как работает это устройство?

— Правильно. Мы спасаем миллионы жизней. Если не мы, он нашел бы других и заставил бы точно так же работать. А ты к чему задал этот вопрос?

— Ты сам знаешь. Любое открытие можно использовать не только в мирных целях. Что если те, кто построил всё это, специально не оставили ничего, чтобы тайна их творения умерла вместе с ними?

— Видишь ли, любая тайна, рано или поздно будет открыта. Ты сам это прекрасно знаешь, потому что наука не стоит на месте. Те, кто прилетел на этом корабле, опередили время на тысячи лет, и вряд ли думали, что своим открытием развяжут войну в галактике. Так сошлись звезды и судьбы, пославшие нам Лифинга и профессора Мукси. Между прочим, талантливый человек, а руки по локоть в крови. Непостижимо. Ладно, пора идти спать.

— Постой.

— Что еще?

Лабарган с задумчивым видом посмотрел на отца и тихо произнес:

— Мне кажется, я понял принцип работы всего механизма.

— Ты!

— Да. Понимаешь, мы сосредоточили все наше внимание на генераторе поля. И я так думал. А дело вовсе не в нем. Точнее, он важный компонент, но основа, это спутник, который вовсе не то, что мы думаем.

— Я тебя не понимаю.

— Я все думал над посланием. В нем говорится, что они послали накопитель энергии. И им потребовалось десятки тысяч лет, чтобы он её накапливал. Как он её накапливал, для чего и что представлял собой первоначально?

— Этого мы не знаем и вряд ли узнаем. Подступиться к изучению спутника невозможно, и ты это прекрасно знаешь.

— Правильно. Поэтому мы и заблуждались, бродили в потемках, не понимая, что ответ рядом.

— Поясни.

— Отец, они создали нечто грандиозное, что нам трудно сейчас понять в полной мере. Они создали управляемую черную дыру. Представь себе. Генератор поля посылает импульс, несущий в себе информационное послание. Его энергии хватает для того, чтобы открыть спутник, который подобно открывающемуся порталу перехода, становится черной дырой. Любая галактика расширяется, но в каждый момент времени имеет внешнюю границу. Она подобна пузырю, который, постоянно надуваясь, расширяется. Наша галактика Гахр, возникшая из черной дыры внутри их вселенной тоже расширяется. Наш пузырь, точнее галактика, совсем маленький, но он тоже имеет внешнюю границу. И черная дыра, создавшая нас, эта пуповина, которая связывает наши миры. Теперь представь. Ось корабля и спутника, это рассчитанные координаты, позволяющие открыть черную дыру, как портал перехода в их мир.

— Ты хочешь сказать, что, войдя в наш мир, они определили точку входа и таким образом рассчитывали вернуться обратно, пусть через тысячи лет создав искусственную черную дыру?

— Да.

— А так как два из трех реакторов вышли из строя, энергии хватает только чтобы посылать сообщения. Но тогда встает вопрос, а каким образом их корабли попадают к нам?

— Ты что, забыл, рождение черной дыры сопровождается выбросом колоссальной энергии в виде волны. Значит, она каким-то образом влияет на своем пути на гиперпространство. Но это уже совсем другая задача. Я думаю, сейчас важно другое. Что если послать объект в момент запуска механизма и хватит ли энергии, чтобы он смог пройти в образовавшуюся дыру?

— Не знаю, но, по-моему, ты прав. Надо срочно разбудить Вакхамана и обсудить твою теорию.

— Думаете, вы одни не спите? Я все слышал, — спокойным голосом произнес Вакхаман, — будь я проклят, но это гениально. Мне трудно объяснить эту гипотезу с теоретической точки зрения, а уж с инженерной тем более, но логика рассуждений очевидна. А главное, что многое становится понятно.

— Так что. Будем докладывать профессору? — спросил Лабарган.

— Думаю, что благодаря чипам, которые у нас зашиты, он уже в курсе всего, о чем мы тут говорили. И даже если спит, завтра обо всем узнает, так что молчать вряд ли стоит, — заявил Вакхаман, и добавил, — пусть готовит капсулу и вместе с Лифингом отправляется обратно в свой мир.

— На это вряд ли стоит рассчитывать, — смеясь, произнес Лаян.

— А я соглашусь, если предложат. Первооткрывателям приоритет.

— Сначала получи отцовское благословение, — шутливо ответил отец, и крепко обнял сына.


Лифинг проснулся необычно рано. Вошедший в спальню Горский доложил, что на шаттле прилетел профессор Мукси и хотел бы срочно переговорить.

— Что за спешность?

— Не знаю, но, судя по виду, он чем-то взволнован.

— Вот как, что же зови. Нет, подожди, дай мне одежду я пока оденусь.

Профессор буквально влетел в покои Лифинга, и чуть было не столкнулся с ним.

— Что случилось, что вы прискакали чуть свет не зоря?

— Им удалось. Рэй, им удалось понять принцип работы установки. Есть шансы вернуться домой.

— Подождите, не так быстро. Расскажите все по порядку.

Профессор, хоть и сбивчиво, но рассказал Лифингу о гипотезе, которую выдвинул Лабарган и предложении послать вместо информационного сообщения спасательную капсулу, в которой можно разместить двух человек. Выслушав профессора, Лифинг задумался о чем-то, и неожиданно рассмеялся.

— И вы поверили в этот бред? Ловко, ничего не скажешь. Вас, ученого, обвели вокруг пальца, и вы поверили в эту чушь.

— Это не бред и не чушь. Я полностью согласен с выдвинутыми предположениями о принципах работы всей установки. Если бы не выход из строя двух реакторов, у них хватило бы энергии, улететь обратно на своем корабле.

— Так что, вы предлагаете нам поверить в это и отправится домой? — язвительно спросил Лифинг профессора.

— Нет, но я …

— Даже если все обстоит так, как вы сказали, и капсулу можно отправить обратно в наш мир, ни вы, ни я не станем рисковать. Наш дом, это галактика Гахр, в которой мы будем править до скончания наших дней. А пока, надо продолжать изучать инопланетный корабль. Кроме материала, из которого сделана обшивка корабля, мы ничего не получили. Где те технологии, которые в нем спрятаны, где устройства для телепортации, каким образом эта громадина сумела приземлиться на планету? А принцип работы реакторов корабля, компьютерной системы? Продолжать дальше? Нам необходимо все это знать и уметь пользоваться в борьбе против комигонов, вам ясно, дорогой мой профессор Мукси.

— Да, разумеется.

— Вот и замечательно.

Лифинг посмотрел на огорченное лицо профессора и, будучи в прекрасном расположении духа, неожиданно произнес:

— А знаете, идея послать капсулу не такая уж плохая. У меня, пожалуй, есть даже два кандидата на должность добровольцев для такой миссии.

— Да, и кто же? — с удивлением спросил профессор.

— Пожертвуем двумя влюбленными. Михаил и Саманта. А что самое то. Поженим их, и как говорится, отправим в свадебное путешествие.

— Да, но это всего лишь гипотеза. К тому же сложно рассчитать какова масса объекта для отправки, сколько для этого потребуется энергии, сколько вообще энергии выдает реактор при одноразовом включении.

— Что делать, дорогой мой. Наука требует жертв. Вы сами мне об этом ни раз говорили. Будем считать, что их жертва будет ради торжества науки, заодно проверим гипотезу этой троицы. Если они ошибались, будет повод их казнить.

— Как казнить?

— Да шучу я, шучу. Их работа на корабле, полагаю, затянется еще на многие годы. Надо выяснить принцип работы реакторов корабля, систем управления и много чего еще. Для них работы непочатый край. Пусть отрабатывают харчи, которые мы на них тратим.

— Простите, Рэй, а почему этих двоих отправлять?

— А вы что предлагаете отправить двух обезьян из селения?

— Нет, но она репродуктивна для вынашивания детей. Да и он пригодился бы…

— Не мелочитесь, профессор. У вас итак достаточно женщин, а детский сад, который они расплодили, требует столько продуктов, что пришлось целый корабль превратить в летающую оранжерею, да еще планету задействовать для этого. К тому же, я питаю к этой парочке слабость.

— В каком смысле?

— Знаете, это будет этакий жест жертвоприношения во имя науки, — и Лифинг встал в позу и громко рассмеялся.

— Значит что, готовить капсулу?

— Разумеется.

— А что насчет бракосочетания?

— Профессор, вы совсем перестали понимать шутки. Это я образно сказал. Посадим в капсулы, введем в режим гиперсна и вперед осваивать космические дали.

— Понял.

— Вот и отлично.

— Тогда я возвращаюсь на корабль и в срочном порядке готовлю капсулу и двух влюбленных голубков для эксперимента.

— Совершенно верно.


Узнав об эксперименте, который задумал профессор с подачи Лифинга, Лабарган не находил себе места и винил себя в том, что отправляет Михаила и Саманту на верную смерть. Отец и Вакхаман утешали его, как могли, понимая, что изменить что-то не в силах. Когда капсула была готова, возник вопрос, куда её поместить. В корабле это было просто нереально, так как непонятно каким образом генератор поля работает и передает информационный сигнал. Сбросить непосредственно на спутник было смертельно опасно, она просто разобьется при падении. Догадка пришла, как всегда неожиданно. Учитывая, что планета и спутник представляют собой двойную планетную систему, Вакхаман предложил расположить капсулу на орбите в центре масс. В этом случае, поток энергии должен по идеи захватить капсулу и направить в черную дыру спутника. Однако все это было в теории, а что будет на практике, никто не знал. И все же решили остановиться на этом варианте.

За два дня, когда по расчетам должна включиться установка, на орбиту в расчетную точку была доставлена спасательная капсула, в которой находились Михаил и Саманта. Трудно сказать, что случилось с профессором Мукси, но он приложил все силы на то, чтобы уговорить Лифинга, не выводить их из гиперсна и не сообщать о проводимом с ними эксперименте. Никто из ученых не знал абсолютно точного времени начала эксперимента, поэтому Мукси распорядился заранее вывести их из инопланетного корабля и разместить на шаттле поблизости. За работой генератора поля следило множество установленных камер и слидеры. За спутником и капсулой также было установлено наблюдение, в том числе использовалось несколько зондов.

Включение установки произошло внезапно. Как и говорил воин, гора издает звуки, которые слышно за тысячи километров от неё. Диск, расположенный сверху неожиданно пришел в движение и начал вращаться. Гул и вибрация была такой силы, что казалось, корабль не выдержит и развалится. Но вместо этого над диском возник световой шар диаметром несколько десятков метров, который затем стал растекаться по трубам, установленным по периферии круга. А потом все увидели на экране, как из вершины корабля вырвался яркий световой столб голубоватого оттенка и с немыслимой скоростью устремился к спутнику. В тот момент, когда он достиг его, произошло то, о чем говорил Лабарган. Спутник мгновенно превратился в черную дыру и, поглотив энергию луча, тут же снова стал чем и был, спутником планеты. Просматривая, раз за разом весь процесс в замедленном темпе, было установлено, что на пути прохождения луч захватил капсулу и месте с ней вошел в пространство черной дыры, сам процесс по времени занял порядка двух десятых секунды. Сразу за этим гул стих и внутри корабля наступила тишина.

Лифинг, наблюдавший за всем происходящим на большом экране, какое-то время стоял молча. Потом попросил компьютер еще раз, но уже в замедленном режиме, показать сделанную запись. Придя в себя, тут же связался с Мукси, следивший за экспериментом на другом корабле.

— Ну что же, поздравляю. Троица ученых оправдала возложенные на них надежды. Пожалуй, можно пригласить их на корабль и вы сможете их поздравить. Я ведь знаю, вам доставит это удовольствие, как никак, весь год работали вместе и под вашим непосредственным руководством. Заодно обсудите план дальнейших работ. Не мешкайте и вылетайте на крейсер.

— Спасибо. Я могу дать команду, принять шаттл на борт крейсера.

— Не возражаю.

Получив добро от Лифинга, профессор сообщил ученым, чтобы они прибыли на борт крейсера, а сам поспешил в спальню, чтобы переодеться и, не мешкая вылететь следом. Шаттл взлетел с планеты и взял курс к флагманскому крейсеру Лифинга. Спустя двадцать минут он прошел шлюзовую камеру и оказался на грузовой платформе, где располагались еще несколько шаттлов. Первым из шаттла вышел Лабарган. То, что произошло затем, невозможно было представить, потому что затем на платформу спрыгнул воин с палкой в руках. Секунда, другая и от трех андроидов, которые стояли в ожидании прибывших ученых, остались только следы на полу, на том месте, где они стояли. Вслед за этим последовала вспышка, и шаттл вместе с Вакхаманом и отцом Лабаргана исчез, как позже выяснилось, он смог телепортироваться в место старта неподалеку от инопланетного корабля.

Где весь год прятался воин, история умалчивает. Известно одно, он все это время пристально наблюдал за всем происходящим возле инопланетного корабля. Боясь выдать себя и наблюдая, за тем, как к кораблю периодически приближались шаттлы с оборудованием, понимал, что внутри что-то происходит. Когда пришло время, и гора должна была заговорить, он понял, что его час настал, но в этот момент увидел Лабаргана, Вакхамана и еще одного человека. В сопровождении андроидов, они направлялись к шаттлу поблизости. Улучив момент, он прокрался и спрятался внутри шаттла. Убрать андроидов не составила большого труда, а автопилот без проблем доставил шаттл на борт крейсера. Решение, которое мгновенно созрело во время перелета шаттла с планеты к кораблю, не требовало слов. К тому же слова могли выдать из-за вшитых под кожу чипов. Как только они остались вдвоем, Лабарган жестами показал, куда надо идти. Времени на раздумье было слишком мало. Они бегом поднялись по лестнице и побежали по коридору в реакторный отсек. Лабарган не знал точно, где он располагался, но отлично представлял конструкцию аналогичных кораблей. Времени хватило чтобы добежать, так как позади уже слышались шаги приближающихся к ним охранников.

— Как тебя зовут, — спросил Лабарган воина.

— Воин, просто воин из племени маибов, — ответил он и, направив палку на корпус реактора, что-то нажал. Что было потом, они не узнают никогда, потому что цепная реакция взорванного ядерного реактора разорвала корпус крейсера, и превратила его и всех, кто на нем был в элементарные частицы материи, разметав их на орбите планеты.

Вахмаман обнял Лаяна Лабаргана, утирающего рукой слезы, и тихо произнес:

— Твой сын настоящий герой. Он спас нашу галактику от тирании.

— Нет, не только он. Безымянный воин с планеты Затанга, вот кто настоящий герой.

Они стояли, обнявшись возле шаттла, и смотрели, как на дневном небосклоне вдруг зажглась яркая звездочка. Она светила и погасла спустя двадцать минут, а вслед за этим небосвод охватило сияние, но и оно вскоре погасло.

Где-то на орбитах планеты все еще плыли боевые корабли Лифинга, с зомбированными солдатами и андроидами на борту, ожидая приказов, но отдавать их было некому. В галактике Гахр наступала новая эра, и только старый профессор Хамаль Мукси, так и не успевший долететь на шаттле до крейсера и ставший невольным зрителем гибели крейсера с Лифингом на борту, вдруг подумал: «Наверное, не о таком фейерверке мечтал покойный, хотя эффект был первоклассный».

(обратно) (обратно)

Эпилог

Месяц спустя ранее описанных событий. Место действия — Галактическая обсерватория на одном из спутников системы Орион2.

— Макс, ты обработал данные?

— Да. Точка появления энергетического образования совпадает с той, что мы засекли год назад.

— Совершенно непонятно. Черной дыры в этом месте нет, следов открытия зоны перехода тоже, а энергетический луч по всем параметрам совпадает с поляризованными протонными пучками, которые возникают непосредственно из черной дыры.

— Ты доложил об этом?

— Разумеется. Кстати, посмотри на снимки.

— Что еще?

— При наложении с предыдущим есть небольшое отличие. Видишь.

— Вижу. Возможно отблеск звезды на фоне прохождения луча.

— Вряд ли. Точка движется синхронно с лучом.

— Я вообще не понимаю что это такое. Профессор Гааг считает, что явление интересно с научной точки зрения, но понять его природу происхождения он не в состоянии. Оказывается, они наблюдают это явление шестой год подряд и только в прошлом году подключили нашу обсерваторию для наблюдения за этим процессом.

— А что их смущает?

— Как что, луч каждый раз обрывается, словно самостоятельно переходит в гиперпространство. И все же я сообщу об аномалии, которая имеет место в этот раз.

— Как хочешь.


Спустя месяц для исследования аномалии, о которой сообщили из галактической обсерватории, была предпринята операция по детальному изучению явления. Было решено захватить объект магнитными ловушками с одновременным открытием портала перехода в гиперпространство. Операция прошла успешно, а результат был потрясающий. Объектом оказалась спасательная капсула с двумя живыми существами, мужчиной и женщиной, находящимися в анабиознозном состоянии. Предварительные данные показали, что их жизненные функции не были нарушены. Откуда и как они там оказались и как сумели выжить, предстояло выяснить…


Продолжение следует.

(обратно)

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 30 лет — главный герой романа.

Саманта Роин — бортинженер, специалист по компьютерной технике, 26 лет.

Таймах Зур — механик, 30 лет провел среди комигоно 68 лет.

Лабарган — ученый в области космологии 35 лет, комигон, выдвигает теории, которые не воспринимает научный мир.

Лаян Лабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебезчика работал на Сайгате на сопротивление.

Рэй фон Лифинг — глава военной организации, занимающейся порабощением комигонов в Галактике Гахр. Его цель — безграничная власть в Галактике Гахр.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука Лифинга.

Григорий Горский — помощник профессора Мукси.


Второстепенные действующие лица романа:


Сай Лавкони — командир космического корабля «tue885» 38 лет.

Марах Авдул — бортинженер космического корабля «tue885» 34 года.

Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления против тирании Лифинга.

Руони — известный археолог, комигон.

Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Мимикрозы — биороботы, созданные профессором Мукси на основе человеческой расы. В основе лежит вживление позитронного мозга с управляющим чипом. Получили название — зомби.

Комигоны — общее название обитателей галактики Гахр.

Багзы — контрабандисты в галактике Гахр.

Крум — денежная единица галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Сайгат — планета в галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга, а так же крупные заводы по производству компонентов космических кораблей и оружия.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используется для картографирования поверхности. В отличие от дронов снабжено гравитационным двигателем.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой находится инопланетный корабль древних.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе, импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москваянварь-сентябрь 2019 г.
(обратно) (обратно)

Книга 2 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Часть 1 ЗВЕЗДЫ ЗОВУТ

Глава 1

После того, как капсула с Михаилом и Самантой была найдена, прошло две недели. Все это время они находились на орбитальной станции, в отделении внеземных форм жизни, где над ними провели все мыслимые и немыслимые тесты на предмет возможности заражения опасными заболеваниями. Казалось бы, стандартная процедура, которой подвергаются многие астронавты, летавшие в исследовательские экспедиции на новые планеты, неожиданно крайне тяжело сказалась на психике Саманты. Стресс от пережитого в плену и непонятная задержка с анализами на станции чуть не привела к депрессии. Лишь благодаря стараниям медиков позволило достаточно быстро вывести её из этого состояния. Впрочем, в значительной степени помогли не только лекарства, а постоянное внимание и забота со стороны Михаила, который всё это время был рядом. Не выявив ничего опасного, лаборатория дала добро для отправки на Землю, где их с нетерпением ждали родители Михаила и Саманты. Однако их отлет на Землю неожиданным образом был отложен и когда присланный за ними корабль вышел из зоны перехода, шаттл доставил их вместо космодрома под Парижем на одну из баз компании на Луне.

В сопровождении охраны, они проследовали в кабинет, где угрюмого вида господин, представившийся полковником службы безопасности компании «Риам Интерн Корпорейшн», предложил им написать подробный рапорт о том, что произошло с ними и кораблем перевозившим руду, на котором они служили. На вопрос Михаила, к чему такая срочность и почему этого нельзя сделать дома на Земле, последовал ответ:

— Руководство компании хотело бы знать, каким образом и при каких обстоятельствах, транспорт с рудой бесследно исчез, так как от этого зависит выплата страхового возмещения, которое компания до сих пор не получила. Как вы сами понимаете, речь идет о достаточно большой сумме.

Получив по планшету, оба приступили к написанию рапорта. Рапорт Саманты уместился на одной странице, в то время, как Михаил, постоянно отвлекаясь на вопросы со стороны Саманты, постарался подробно изложить всё, что с ним произошло. После этого полковник забрал планшеты и попросил охрану сопроводить их в комнату отдыха. Спустя четыре часа, когда терпение Михаила лопнуло, он стал стучать рукой, а потом и ногой в дверь. В результате явился все тот же полковник и вежливо сообщил:

— Оба рапорта переданы руководству. Как только я получу указания, вас незамедлительно отправят на Землю. В связи с этим от лица компании, приношу извинения, но на сутки вам придется задержаться. Прошу пройти в предоставленные для вас апартаменты.

Апартаменты на базе, судя по всему, предназначались для визита начальства. Шикарная спальня, гостиная, ванная комната, все выглядело так, словно тебя поселили в пятизвездочном отеле, а не на малоприметной лунной базе, о которой ни Михаил, ни Саманта никогда не слышали. Единственное, что вскоре обескуражило обоих, это отсутствие видеофона для связи с Землей. Впрочем, ночь проведенная на луне двух влюбленных, пронеслась бурно и быстро, поэтому оба проснулись поздно, когда в дверь позвонили. Протирая спросонья рукой глаза, Михаил открыл дверь. На пороге стоялвсё тот же полковник и с улыбкой на лице сообщил, что получено добро на возвращение на Землю. Сделав секундную паузу, добавил, что лететь придется разными шаттлами, так как Михаила приглашают в главный офис компании в Сидней, а Саманта будет доставлена домой, к родителям.

Облачившись в летные костюмы, и предусмотрительно взяв с собой вещи, они попрощались, в надежде уже к вечеру встретиться дома. Шаттл с Михаилом вылетел к Земле первым, в кармане у него лежала карточка с написанными на ней цифрами и буквами, видимо означавшими код допуска в здание. На космодроме его ждала машина компании, чему Михаил был приятно удивлен. Через сорок минут машина остановилась у небоскреба.

Михаилу не доводилось быть в центральном офисе, поэтому, когда он вышел из машины, перед ним величественно предстало здание из стекла и бетона, устремившееся на сто десять этажей в небо. По инерции, Михаил посмотрел на часы, они показывали без четверти два. Поправив рукой волосы, и стараясь сохранять спокойствие, он вошел в здание. В дверях располагались турникеты. Набрав номер, написанный на карточке, вошел внутрь зала и направился к одному из информационных терминалов. Выяснив, куда ему идти, вызвал лифт, который к удивлению Михаила остановился на сто восьмом этаже, что не могло не означать, что его вызывают к высокому начальству.

Пожилая секретарша мельком бросила взгляд в сторону вошедшего Михаила и, не спрашивая, кто он и зачем здесь, коротко произнесла:

— Пройдите, вас ждут.

С замиранием сердца, Михаил открыл дверь и оказался в просторном кабинете. Сквозь тонированные окна был виден океан и медленно плывущие в небе облака. Возле стены за большим столом сидел пожилой мужчина, который при виде Михаила, пригласил его присесть напротив, туда, где располагался длинный стол и ряды стульев.

— Ну-с, значит, вы тот самый молодой человек, который вернулся, как там написано, — и мужчина взял со стола лист бумаги, что было весьма непривычно, пробежал по нему быстрым взглядом и, найдя нужную фразу, добавил, — из галактики Гахр. Я правильно понял?

— Да, — смущенно ответил Михаил.

— И вы считаете, что все то, о чем вы написали в рапорте, правда и вам поверят, может быть, даже наградят и выпишут премию?

От неожиданности такого заявления, Михаил опешил и не знал, что ответить.

— А может быть, все было совсем иначе? Командир корабля Лавкони склонил всех членов экипажа, в том числе вас и вашу спутницу Саманту Роин, преступно завладеть транспортным кораблем с рудой с последующей продажей на черном рынке, а выручку поделить? Потом вы разбежались и придумали все эти небылицы про галактические войны и внеземные корабли. Возможен такой вариант событий, как вы считаете?

— Я, мы, то есть, — путаясь, начал было говорить Михаил, но сидящий напротив него мужчина, неожиданно громко рассмеялся.

— Что, струхнули, скажите честно, не так ли?

— Откровенно говоря, даже не знаю, что ответить.

— Струхнули, вижу по вашему лицу. Хорошо, а теперь поговорим серьезно. Я внимательно ознакомился с вашим рапортом. Полагаю, что в нем описано не все, о чем вы могли бы мне рассказать, не так ли?

— Вероятно. Столько всего произошло, а времени писать, у меня было не так, чтобы много.

— Скажу откровенно, вы допустили одну, но очень серьезную и досадную ошибку, которую пришлось исправлять. Собственно говоря, поэтому так надолго затянулось рассмотрение вашего дела.

— Моего дела?

— Разумеется, не моего же.

— И в чем моя ошибка?

— Видите ли, Михаил. Ничего, что я вас буду называть по имени?

— Конечно.

— Замечательно. Так вот. Ваша ошибка заключалась в том, что в рапорте вы упомянули два имени — Рэй фон Лифинг и некто Хамаль Мукси.

— Все верно.

— Вот этого делать не стоило. Совсем. Впрочем, время вспять не воротишь.

— Но я ничего не придумал, а написал всё как есть на самом деле.

— Не спорю. Более того, ни к вам, ни к вашей будущей супруге. Вы ведь еще не узаконили брак, не так ли?

— Да, точнее нет, — смущенно ответил Михаил.

— Компания не предъявляет вам каких-то материальных и финансовых претензий, пока, — мужчина сделал паузу и буквально впился взглядом в Михаила, пытаясь понять его реакцию на сказанную фразу.

— Извините, но я вас не понимаю.

— А вы крепкий орешек. Другой бы на вашем месте раскис, расплакался, а вы хоть и стушевались, но держитесь молодцом. Мне это нравится. Перейдем к делу. Ваше счастье, что ваш рапорт попал ко мне, минуя многочисленные инстанции компании. Все дело именно в тех двух именах, которые вам не следовало указывать в нем. Видите ли, это бывшие сотрудники нашей компании. Да-да, к большому сожалению, но это так. Представляете, что было бы, если об этом узнала бы пресса. Имидж нашей компании, а вслед за этим акции на бирже упали бы, и убытки составили бы не миллионы, а миллиарды федеративных купонов. И виноваты в этом были бы вы.

— Да, но я не знал, что они являются в прошлом сотрудниками компании и потом, разве это имеет какое-то значение?.

— Я понимаю и охотно вам верю, но поймите правильно и меня. Я, как член совета директоров компании, должен стоять на защите её интересов. И как быть, если вся информация, или хотя бы её часть, просочится в прессу, что прикажете делать?

— Но я вовсе не собирался подставлять компанию. И потом, откуда газетчики узнают, что некто Лифинг и профессор Мукси, пятьдесят лет назад имели отношение к компании? Дела давно минувших дней.

— Э, мой дорогой. Газетчикам только дай повод. Найдут имена, сопоставят события, и тут же раскопают всю подноготную этих людей. А если запахнет деньгами, то шантажа не избежать.

— Да, но кого они могут шантажировать?

— Как кого? Разумеется не вас, а компанию. Представят дело так, что во всех бедах виновата компания. А биржа, мой дорогой, реагирует не то что на слово, на малейший чих. Как вы думаете, почему главы корпораций стараются нигде не светится? Стоит в прессу просочиться, что на приеме у одного из глав компании разболелась голова, и он вынужден был покинуть его, как биржа моментально реагирует. Пусть на доли процентов, а это десятки, а то и сотни миллионов купонов. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Так что же делать?

— Это другой вопрос. Собственно говоря, поэтому я вас и вызвал к себе, с тем, чтобы решить столь щекотливый вопрос.

— Я слушаю вас.

— У меня к вам есть предложение. Компания выплачивает вам, назовем это, как хотите: материальная помощь, моральные издержки за пережитые страдания и так далее, в размере, скажем, десять годовых окладов. Вам и вашей будущей супруге.

— А взамен?

— Взамен вы подписываете договор, о неразглашении кому бы то ни было всей информации, связанной с пребыванием в галактике Гахр.

— Согласен.

— Подождите, я еще не все сказал. В случае, если договор будет с вашей стороны нарушен, то вы обязаны выплатить компании компенсацию в размере одного миллиарда федеративных купонов.

— Сколько? — от названной суммы у Михаила перехватило дух, и он даже не стал произносить её вслух.

— Увы, но таковы условия договора. Ничего иного я предложить не могу. Сами понимаете, бизнес есть бизнес. У каждой стороны есть риски, и их необходимо учитывать.

— А если я не соглашусь?

— С чем?

— Как с чем, с подписанием договора?

— Вы хотите сказать, что ваша информация стоит много больше, чем я вам предложил, и газетчики или конкуренты предложат вам иную сумму? Не знаю. Но боюсь, что другого выхода у вас нет.

— Выбор есть всегда.

— Фраза, старая, как мир, но не для данного конкретного случая. Наша компания одна из крупнейших не только в солнечной системе. Мы занимаемся бизнесом в самых разных направлениях, в том числе и медиапространстве. К примеру, читаю набросок утренних новостей. Не желаете взглянуть?

— Я!

— Да, вы, — и мужчина протянул Михаилу планшет. Взглянув на экран, Михаил прочел заголовок: Трагедия в пригороде Парижа. Сегодня потерпел катастрофу авиалайнер компании Air France совершавший регулярный рейс из Сиднея в Париж. Разбились сто сорок два пассажира и семь членов экипажа. В результате падения самолета на жилые дома есть пострадавшие среди местных жителей, по предварительным данным двенадцать человек погибли, еще трое в тяжелом состоянии доставлены в больницу. По роковой случайности пассажиром самолета был, недавно найденный в космосе Михаил Кутепов, а среди погибших местных жителей, его родители и невеста, Саманта Роин, приехавшая накануне в гости. Трагедия с авилайнером на Земле, первая за последние семь лет…

— Это фейк, но ваш намек я отлично понял, — мрачно произнес Михаил, и вернул планшет.

— Откровенно скажу. Мне совершенно не хочется, чтобы подобные сообщения появлялись в прессе и уж тем более произошли с вами и вашими близки. Знаете, я сторонник делать деньги и по возможности, чистыми руками. Поэтому, согласитесь, предложение, которое мы сделали вам, более чем щедрое. От себя готов оплатить вам свадебное путешествие на пару недель и подкинуть немного на мелкие расходы, — вслед за этим мужчина протянул чек. Михаил мельком взглянул на сумму, которая там была написана, и у него перехватило дыхание. Один миллион федеративных купонов.

— Надеюсь, этих денег вам с лихвой хватит, чтобы отлично отдохнуть, купить сувениры родителям и не забыть про подарки для возлюбленной. Что скажете?

— Даже не знаю, всё так неожиданно, словно в лотерею выиграл.

— Браво, отлично сказано. Слушайте, вы мне нравитесь всё больше и больше. Так что, по рукам? — и хозяин кабинета взял со стола лист бумаги и протянул его Михаилу.

— Это что?

— Договор. Моя подпись уже стоит, дело за вами. Знаете, я все привык делать как в старые добрые времена. Я их, правда, не застал, но дед мне всегда говорил, что доверять компьютеру не всегда можно. Хакеры разные и прочее жулье, вечно норовят украсть нужные документы и конфиденциальную информацию, а в сейфе документ кроме вас и меня никто не прочтет при всём желании.

Михаил взял бумагу в руки и прежде, чем подписать, стал читать. Мелким шрифтом были написаны условия договора, которые он только что услышал. На оборотной стороне листа он неожиданно прочел, что по договору, обязан в течение десяти лет отработать в компании в качестве специалиста медико-биологической защиты экипажа на кораблях компании, с окладом согласно штатного расписания и персональной надбавкой в размере пятидесяти процентов от оклада.

— Вас что-то смущает? Мне кажется, что еще ни с кем не подписывался контракт на работу в компании на десять лет. Вы счастливчик.

— Да, но, всё так неожиданно.

Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, мечтательно взглянул в окно, и тихо произнес:

— Знаете, мне кажется любой человек в компании, окажись на вашем месте, не задумываясь, подписал бы этот контракт и, выйдя из кабинета, танцевал бы от счастья до самого дома. Я понимаю, вам через многое пришлось пройти, и в памяти еще живы воспоминания пережитого, но жизнь не стоит на месте. Вам и вашей девушке чертовски повезло остаться в живых, вернуться домой, и в полной мере радоваться жизни, при этом, имея в кармане кучу денег и перспективную работу на ближайшие десять лет. Кстати, я прочитал ваши предыдущие рапорты с просьбой о переводе на другой корабль. Что делать, у кадровиков столько работы, что они порой не замечают перспективных сотрудников и заставляют их заниматься не тем, чем они могли бы, принося компании много больше пользы. Надеюсь, что в ближайшие десять лет вы сможете заявить о себе в компании и продвинуться дальше…

Он не закончил фразы, поскольку Михаил росчерком пера подписал договор и положил его на стол.

Поздравляю. Чек ваш, вы его сможете обналичить в любой момент или переложить деньги на свою банковскую карту, что гораздо удобнее. После свадьбы все счета перешлете в бухгалтерию компании, они будут незамедлительно оплачены. В поездке не скупитесь, если я обещал всё оплатить, значит, так оно и будет. Что касается работы. Месяц на все дела, и за работу. Явитесь в парижский офис, там для вас будет подготовлена вакансия на один из кораблей компании. И еще. Какое-то время за вами будет присматривать служба безопасности. Не обессудьте, разглашение информации, которой вы обладаете, может произойти случайно, или по принуждению третьей стороны, поэтому мы должны подстраховаться. Родные и близкие не должны знать о том, что с вами произошло. Судя по рапорту, Саманта Роин мало что знает и помнит, поэтому не стоит делиться с ней информацией, которой обладаете вы, особенно в части имен и фамилий людей, о которых я упоминал. Вы меня поняли?

— Да, но наверняка будут вопросы.

— Понимаю. Отделайтесь общими фразами, что так же были все это время в плену и под психотропным воздействием, поэтому практически ничего не помните. И повторяю, никаких имен и фамилий. Предупредите Саманту, чтобы в случае общения с журналистами она не давала никаких интервью. Впрочем, об этом мы сами позаботимся.

— А как объяснить вот это? — и Михаил показал на чек.

— Скажете, что это ваш бонус от страховых выплат, которая получит компания.

— Простите, у меня еще вопрос, вы позволите?

— Разумеется.

— Саманта, хоть и молодой, но прекрасный специалист в компьютерной технике. Её дальнейшая служба в корпорации возможна?

— Без проблем. Считайте, что совместная служба вам обеспечена.

— Благодарю.

Михаил поднялся со стула и хотел было протянуть руку для рукопожатия, но отчетливо понял, какая дистанция между ним, простым сотрудником компании и сидящим в кресле человеком. Поэтому кивком головы попрощался и вышел из кабинета. Стоя спиной к двери, он вдруг выдохнул воздух всей грудью и улыбнулся. Чек на сумму в один миллион он все еще держал в руке. Взглянув на него, бережно сложил и положил в карман. Проходя мимо секретарши, неожиданно остановился и с сияющей до ушей улыбкой спросил:

— Представляете, ваш шеф мне только что подписал контракт на десять лет. Не подскажете, как зовут моего благодетеля, за которого мне стоит помолиться?

— Газир Мукси, — скороговоркой произнесла секретарша, и продолжила заниматься своими делами.

Газир Мукси эхом отдалось в мозгу Михаила, и он моментально понял, чем вызван сегодняшний прием не кем-то из рядовых сотрудников компании, а самим членом совета директоров. Интересно, какие родственные отношения связывают Газира Мукси и профессора Мукси, ближайшего помощника Лифинга?

(обратно)

Глава 2

Вечером Михаил должен был вылететь домой. Радость от предстоящей встречи с родителями и Самантой переполняла его, а поскольку до авиарейса в Париж оставалось полно времени, он поспешил в банк и, предъявив чек, пополнил свой скудный счет на один миллион федеративных купонов. Прав был Газир Мукси, когда говорил, что, получив такую сумму, хотелось пешком идти и пританцовывать до самого аэропорта. Но вместо этого, Михаил прямиком направился в универмаг и накупил такую гору подарков, что когда он погрузил их в такси, то с сомнением подумал, пустят ли его с таким багажом в самолет.

И всё же, встреча с Мукси, не прошла бесследно, и сам не понимая почему, Михаил взял билет не на прямой рейс до Парижа, а до Брюсселя, откуда рассчитывал добраться поездом или взять машину. Почему он так поступил, он не понимал, хотя никогда не считал себя суеверным человеком. В самолете нервничал и сидя в салоне бизнес класса, в котором летел первый раз в жизни, несколько раз просил стюардессу принести то кофе, то чай со льдом. И лишь приземлившись в аэропорту, получив багаж и погрузив его во взятую напрокат машину, успокоился и не спеша, поехал домой, где его заждались родные. Оказавшись дома, Михаил окончательно успокоился и был безмерно рад видеть отца, мать и, разумеется, Саманту, которая еще днем прилетела из Санта-Моники, где жили её родители.

Родители Михаила были счастливы видеть сына живым и здоровым. Вечером, после ужина, отец рассказал ему, что когда им сообщили, что корабль пропал в просторах космоса, мать тяжело заболела. Только и жила надеждой, что свершится чудо, даже молиться стала, чего раньше за ней не замечалось.

— Так ведь и у тебя, отец, вроде седых волос прибавилось, — сказал Михаил и нежно обнял отца, — Ничего, теперь все будет отлично. Мне подписали контракт на десять лет, так что и работа есть и зарплата хорошая.

— Значит, опять, в космос полетишь?

— Не один, с Самантой.

— Это чтобы мы вдвойне за вас переживали?

— Типа того. Да ладно тебе, все нормально. Помнишь, как дед говорил, в одну яму снаряд дважды не попадает, а погибнуть можно где угодно и на Земле, и в космосе.

— Ты это брось такое говорить. А Саманта мне понравилась, но характер у неё сильный. Не знаю, уживетесь ли?

— Поживем, увидим.

— Ты бы хоть рассказал, что произошло, и как удалось спастись, а то ни матери, ни мне, ни слова. Мать у Саманты спрашивала, как, что, чего. Говорит, что мало что помнит. Вас ведь целый год не было, Неужто и впрямь, нечего вспомнить?

— Эх, батя, есть крылатая фраза, как вспомнишь, так вздрогнешь. Давай отложим этот разговор до лучших времен.

— Ладно, как скажешь.

Вскоре их позвали к столу, где в центре возвышался торт, украшенный по всему периметру свежей клубникой. В присутствии Саманты, мать вспоминала и рассказывала смешные случаи из Мишиного детства, вместе со всеми смеялась и радовалась, что сын вернулся домой, и на душе снова воцарился мир и покой.

Спать ушли за полночь. Оставшись вдвоем, Саманта спросила Михаила, зачем его вызывали в центральный офис компании. Михаил готов был к разговору и понимал, что придется что-то утаить, а возможно и соврать. Это больше всего угнетало его, так как с детства не терпел, когда врут и обманывают. Отец так и воспитывал: «Лучше промолчи, но старайся не врать, потому что правда рано или поздно выплывет, и тогда будет стыдно, особенно перед близким тебе человеком». Вот почему еще в самолете, он пытался придумать, как и что рассказать Саманте, чтобы не разболтать лишнего и одновременно не завраться в рассказе. И все же, когда Саманта задала вопрос, он внутренне напрягся, хотя и не показал виду, наоборот, обнял её, нежно поцеловал и нежным голосом сказал:

— Кажется, нам несказанно повезло.

— В чем именно?

— Нам подписали контракт на работу в компании сроком на десять лет. И помимо этого отстегнули денег, о которых мы и мечтать не могли. Миллион федеративных купонов.

— Сколько! — ахнула Саманта.

— Лимон. Представляешь!

— То-то твои родители, никак не могли понять, откуда у тебя столько денег на подарки и продукты. Я уж было подумала, что компания решила выплатить годовое жалованье, и ты его разом маханул. Но с чего вдруг такая щедрость?

— Хотят сохранить имидж компании.

— А причем тут имидж компании?

— Ну, как причем? Они боятся, что мы проболтаемся прессе, те как всегда подключат конкурентов и раскрутят на предмет ненадежности компании. Корабль-то с рудой пропал. Вдобавок меня попросили свидетельствовать в страховой, что корабль с рудой потерян, а значит, контора получит возмещение, а нам процент. Кстати, они нам оплатят все расходы на свадебное путешествие сроком две недели. Как ты на это смотришь?

— Я, — Саманта кокетливо улыбнулась, обняла Михаила, и шепотом прошептала, — мне кажется, что ты еще не сделал мне предложения, а уже говоришь о свадебном путешествии.

— Точно, как-то совсем выпало из головы, — Михаил почесал затылок, и с озорной улыбкой на лице, сунул руку под подушку, достал коробочку, и, смеясь, произнес?

— В таком случае, находясь в здравом уме и совсем малом подпитии, прошу у тебя, Саманта Роин, взять меня в жены, — и протянул ей коробочку. Саманта зашлась от смеха, и только минуту спустя, ответила:

— В мужья, дурачок ты мой, любимый, — открыла коробочку, увидела кольцо с большим голубым бриллиантом и ахнула.

— Ты сумасшедший, ты хоть знаешь, сколько такое кольцо стоит?

— Понятия не имею, — смеясь и улыбаясь, ответил Михаил, — Так как, согласна, выйти за меня замуж?

— И ты еще спрашиваешь. Я ведь еще тогда во время рейса на тебя глаз положила. А ты все шуточки и колкости в мой адрес отпускал.

— Что серьезно! Блин, а я дурак, все гадал, как к тебе подступиться. Такая …

— Какая?

— Ну, неприступная.

— Ой, я и неприступная. Одной рюмки шампанского хватило, чтобы ты меня в постель затащил.

кончилась и завершилась нежными поцелуями и бурным сексом. Что и говорить, молодость, любовь и отличное настроение от шелестящих купюр, нежданно-негаданно свалившихся им на голову, позволили напрочь забыть все пережитое в минувшем году. Впереди было хоть и неясное, но, по их мнению, светлое и обеспеченное, будущее.

Погостив несколько дней дома, Михаил и Саманта отправились в Санта-Монику, знакомиться с родителями, заодно объявить о своей помолвке и поскольку времени у них было всего месяц, не долго думая, расписались и укатили в свадебное путешествие. Несколько дней они провели на лазурном берегу Франции, потом слетали на пару дней на Мальдивы, и завершили свой круиз в шикарном пятизвездочном отеле в Санта-Монике. Навестив и попрощавшись с родителями Саманты, вернулись в Париж, где остановились в небольшой, но уютной гостинице.

— Как ты думаешь, нас не взгреют за то, что мы столько потратили? — спросила Саманта Михаила, распаковывая чемодан доверху набитый обновками.

— Думаю для компании эта такая мелочь, что они вряд ли будут сильно переживать.

— Хорошо бы. Тебе нравится это платье? — спросила Саманта, нацепляя на вешалку платье, одно из многочисленных нарядов, купленных во время свадебного путешествия.

— Угу.

— Не угу, а нравится или не очень?

— В комбинезоне, ты мне нравишься больше.

— Скажешь тоже. На корабле успеешь насмотреться на меня в нем, а в платьях неизвестно когда увидишь. Нет, правда, тебе нравится?

— Да, особенно, вот то, что ты перед этим доставала.

— Так и знала, что оно тебе больше понравится. Впрочем, мне оно тоже больше всех нравится, — держа в руках вешалку с платьем, подошла к кровати, на которой лежал Михаил, и нежно поцеловала. Он обнял её и стал что-то шептать на ухо. Смеясь, она высвободилась из его объятий, но, посмотрев влюбленными глазами, стала медленно раздеваться. Медовый месяц быстро подошел к концу.

На следующий день, Михаил вместе с Самантой отправились в офис компании. Здесь он уже бывал несколько раз, а вот Саманта впервые, поэтому с любопытством рассматривала, небольшой, но уютный зал вестибюля, чем-то напоминавший гостиницу. Отличие было в наличие турникетов на входе и трех охранниках в форме. Введя на информационном табло свои табельные номера и получив ответ, куда им следует пройти, направились к лифту, который доставил их прямиком на шестой этаж. Здесь размещалась служба комплектования экипажей, которую в обиходе называли собачья будка. Откуда и когда пошло такое дурацкое название, никто из старожилов компании не помнит, но между собой её обычно так и называли, иногда сокращая до слова будка, что зависело от того насколько хорошее место получил при распределении. Даже во время рейса, иной раз можно было услышать фразу: «В собачьей будке, никогда не дождешься очереди, чтобы попасть на хороший корабль, вечно засунут на старое корыто». И все прекрасно понимали, о какой службе идет речь.

Обычно за назначением приходили по окончании срока по контракту или по вызову, который приходил после очередного рейса. В этом случае могли срочно перебросить на другой корабль. Самым волнующим моментом, было приглашение пройти к начальнику службы. Здесь можно было ожидать два варианта разговора. Либо тебя повышают и с улыбкой на лице вручают новый браслет с номером, либо с грустной миной сообщают об увольнении без объяснения причин и выдают трехмесячное выходное пособие. Сотрудники сидящие в зале, обычно не смотрят на тех, кто выходит из кабинета, но интуитивно и моментально определяют, в каком настроении человек вышел.

Михаилу и Саманте, сразу предложили пройти в кабинет начальника. И хотя волноваться не стоило, оба с замиранием сердца, открыли дверь. Начальник службы комплектации, мужчина средних лет, любезно предложил им присесть напротив. Мельком взглянув на их браслеты, потом на экран монитора, после чего, протянул новые.

— А вы я вижу счастливчики, — с неподдельным интересом глядя на молодую пару, произнес начальник, — контракт на десять лет! Первый раз встречаю, кому подписали на такой срок, да еще в таком возрасте. Что же, могу только поздравить. Вот ваши электронные браслеты на новый корабль. Вылет послезавтра, с лунной базы. Билеты до терминала вам оформят. Так что, если не проштрафитесь, увидимся не скоро.

Пожав Михаилу руку и кивнув Саманте, начальник закончил беседу. Выйдя из кабинета, Михаил заметил, как Саманта счастливым взглядом посмотрела в сторону сидящих за своими мониторами сотрудников, и, поняв, что все они заняты своим делом, поцеловала Михаила в щеку и прямиком устремилась в коридор. Пока ехали в лифте, она не удержалась и, обхватив Михаила за шею, нежно поцеловала, прошептав:

— Мне кажется, это стоит отметить, как считаешь?

— Непременно. Где?

— Может, в ресторане посидим?

— Отлично. Выбирай какой.

— В гостинице обсудим куда пойдем, заодно надо привести себя в порядок и переодеться.

— В то платье, которое мне больше всех понравилось.

— Как скажешь, — кокетливо ответила Саманта, вытирая пальцами щеку Михаила от губной помады.

Как и следовало ожидать, вечер в ресторане удался на славу. Денег не жалели, поэтому пили и ели все самое вкусное и натуральное. Вернулись в номер навеселе, и, раздевшись, упали без сил на кровать.

Утром Михаил проснулся рано. Протер рукой глаза и посмотрел на часы. Еще не было и шести. Встал с постели, поправил одеяло у Саманты и отправился в туалет. Захватив банку с пивом, лег на кровать и, достав планшет, стал просматривать новости. Затем в поисковике набрал сначала имя Лифинга, потом профессора Мукси, однако по обеим никакой информации не было. Что было весьма странным. Набрав номер транспорта, на котором они с Самантой служили, получил весьма скудную информацию: характеристика судна, год постройки, какой компании принадлежит. В примечании сказано, что такого-то числа корабль пропал при невыясненных обстоятельствах при гиперпространственном броске. И всё. Ни слова об экипаже, перевозимом грузе и координатах точки входа и ожидаемом месте выхода корабля в пространстве галактики. Каких либо комментариев так же не было. В этот момент Саманта перевернулась на бок лицом к Михаилу. Он отложил планшет в сторону и, зевнув, заснул.

Утром, позавтракав и собрав вещи, заказали авиатакси, чтобы добраться до космодрома. Через час прибыли на место. На летном поле космодрома стояли три десятка шаттлов, предназначенных для полетов на Луну и космические станции, расположенные на орбитах Земли и спутника. В зале ожидания народу было мало. Несколько пилотов шаттлов, в фирменной одежде, о чем-то оживленно беседовали сидя за столиком. Четверо пассажиров стояли в ожидании багажа, еще трое стояли у стойки регистрации, куда и поспешили Михаил и Саманта. Им выдали посадочные талоны, приняли багаж и объяснили, во сколько рейс и куда пройти на посадку. Через сорок минут шаттл с пятью пассажирами на борту, включая Михаила и Саманту, вылетел к Луне. Уже на подлете, Саманта, сидящая возле окна, обратила внимание на огромный космический корабль с эмблемой компании на борту, пристыкованный к орбитальному терминалу. Толкнув Михаила, который все это время что-то просматривал на планшете, показала рукой на корабль.

— Как думаешь, наш?

Михаил наклонился, чтобы рассмотреть корабль в иллюминатор, но в этот момент шаттл сделал крутой вираж и терминал исчез из поля зрения.

— Номер не заметила на корабле?

— Нет, мне кажется, что его там и не было.

— Здрасте, на всех кораблях компании есть номер по правому борту.

— Значит, не заметила. И вообще, там еще было два корабля. Наверняка один из них наш.

— Вероятно.

Космодром на лунной базе был международный. Сюда прилетали из других миров, чтобы потом отправиться по делам или на отдых на Землю, а так же те, кто улетал на работу в дальний космос. В зале было довольно много народу и Михаил с Самантой не сразу сообразили, куда идти. Лишь заметив эмблему компании, прямиком направились туда. Предъявив браслеты, им предложили пройти в зал ожидания компании. Это была небольшая, но уютная комната, в которой располагались столики, кресла, буфет и даже душевые кабинки. Не успев присесть за столик, к ним подошел андроид и, вручив увесистый пакет, механическим голосом произнес:

— Заказанная для вас одежда готова.

— Прощай любимые джинсы и блузка с цветочками, — тяжело вздохнув, ответила Саманта, и вслед за мужем пошла переодеваться. Как и предполагал Михаил, это был обычный летный комбинезон компании, в котором он проходил не один год на транспортном корабле. Единственным отличием было отсутствие на нем названия корабля, на котором предстояло работать. Объемистость пакета объяснялась тем, что в нем находилось шесть комплектов, по три на каждого.

Переодевшись, они вернулись обратно в зал и только тут, Михаил заметил мужчину средних лет, в таком же комбинезоне и тоже без опознавательных знаков корабля. Михаил толкнул локтем Саманту и тихо произнес:

— Вон, видишь того мужика?

— Какого?

— За вторым от буфета столиком сидит.

— А, вижу, и что?

— Сдается мне, что он на тот же корабль, что и мы назначен.

— Думаешь?

— Уверен.

— Какой-то мрачный тип.

— Да, ладно тебе, нормальный. Что он улыбаться должен? Наверняка летит в космос и не на один месяц.

— Странно, нам даже не объяснили, куда и на какой срок летим. Я матери толком не смогла сказать, когда вернемся.

Вскоре на коммуникатор Михаила и Саманты одновременно пришло сообщение, что им следует пройти на шестую платформу, для посадки на корабль. Михаил оказался прав, так как мужчина, последовал вслед за ними и спустя пятнадцать минут транспортный модуль доставил их к терминалу, непосредственно к месту, где был пристыкован корабль. Пройдя шлюзовую, они оказались на борту корабля. Все это время мужчина молча шел позади, и лишь оказавшись на корабле, неожиданно произнес:

— Ну что, давайте знакомится. Мейсон Тайлер, командир корабля. А вы, надо полагать, супруги Кутеповы? — и протянул руку в знак приветствия. Михаил поздоровался, а Саманта немного засмущалась, так как еще не привыкла к тому, что у неё двойная фамилия Роин-Кутепова.

— Вы у нас за медицину и биологию отвечаете, не так ли?

— Да. Но при назначении на корабль толком ничего не объяснили, куда, на сколько и так далее.

— Не беда. Сейчас пройдем на командный мостик, познакомлю со всеми членами экипажа, введу в курс дела.

— Надеюсь, с компьютерами у нас проблем не будет? — спросил командир, обращаясь к Саманте.

— Надеюсь, — односложно ответила Саманта, решив, что вопрос с подвохом.

Видимо командир, хорошо знал корабль и уже совершал на нем выход в открытый космос, так как уверенно шел по направлению к командному мостику. В просторном помещении центрально поста управления их уже ожидала, по всей видимости, вся команда корабля.

— Всем вольно, — деловито, но с нотками юмора в голосе, произнес командир, — знакомьтесь, наши новые члены команды. Михаил Кутепов, отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле. И его супруга, Саманта Роин-Кутепова, специалист компьютерщик. Мужиков сразу предупреждаю, Михаил парень горячий, без предупреждения бьет в челюсть, если кто начнет крутить шашни с его супругой, я правильно выразился? — капитан озорным взглядом посмотрел в сторону Михаила, после чего все рассмеялись и принялись знакомиться.

Экипаж корабля был большим, не в пример с тем, где до этого работал Михаил. Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики корабля, два сотрудника из медицинского сектора Каисса Оуэн и Вирджиния Митс. Обоим было за тридцать. Михаилу сразу стало любопытно, с чем связано такое количество медперсонала на корабле. Всех остальных он не успел запомнить, уяснив лишь, что численный состав команды восемнадцать человек. Командир объявил, что до получения приказа на вылет, все могут быть свободны, а Михаила и Саманту, пригласил к себе в каюту для беседы.

Каюта капитана мало, чем отличалась от тех, что Михаилу приходилось видеть до этого. Спальное место, стол с большим монитором, дверь в душевую кабинку, шкаф с личными вещами. Вдоль стены журнальный столик с креслами по бокам и полка с личными вещами, на одной из стен фотографии, по всей видимости, кого-то из родных.

— Присаживайтесь, — стараясь внести спокойствие в беседу, произнес командир.

— Скажу сразу, мне мало что известно, за какие такие заслуги вас назначили ко мне на корабль, ибо каждый, кто здесь служит, летает со мной не один год. О замене двух членов экипажа сообщили неожиданно, без объяснения причин, вдобавок, во время очередного отпуска. Поэтому хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя в коллективе не белыми воронами, а полноценными членами экипажа, не кичились прежними заслугами, если они у вас есть, не показывали свой гонор, не нарушали дисциплину, и проявили максимум профессиональных навыков, которыми обладаете. Полагаю, требования у меня стандартные, и вряд ли покажутся чем-то из ряда вон выходящими. Теперь относительно корабля, точнее, чем мы занимаемся в компании. Мы выполняем разные спец поручения компании. Начиная от перевозки заключенных на рудники в дальних мирах и кончая доставкой особо опасных материалов разного вида для исследовательских лабораторий, которые есть у компании в разных частях вселенной. Срок пребывания в космосе год, потом два месяца отпуска. В зависимости от выполняемой задачи, команда может пополняться внештатными сотрудниками на время выполнения задания. Это вкратце. Остальное в процессе полета.

— Если есть вопросы, прошу задавать.

— Все лучше, чем та работа, на которой доводилось работать последние четыре года. Так что все понятно, вопросов нет, — произнес Михаил.

— Вы ведь работали на грузовом транспортном корабле, не так ли?

— Да.

— Понимаю, работа нудная, но и её кому-то надо выполнять. А у вас? — поинтересовался капитан у Саманты.

— У меня два. Первое, как к вам обращаться и второй, форма одежды парадная? — и она провела рукой по нашивке на комбинезоне, — или вне вахты можно надеть гражданскую одежду?

Капитан улыбнулся, после чего произнес: «Это как вам больше нравится, можете называть капитан или командир, а хотите просто Мейсон, я без претензий. Что касается одежды», — он криво улыбнулся, скосил взгляд в сторону Михаила, и добавил, — «в уставе корабля насчет одежды ничего не прописано, но в пляжном костюме ходить не стоит, бассейна с пляжем, увы, на корабле нет, солярия для загара тоже».

— Если вопросов нет, то пойдемте, отведу вас в вашу каюту и покажу основные помещения и службы корабля. Да и еще, коллектив у нас дружный, надеюсь, приживетесь, и вам у нас понравится.

Все вышли из каюты капитана и отправились знакомиться с помещениями и службами корабля.

Через семь часов, корабль отошел от терминала и направился в исходную точку солнечной системы, для открытия портала перехода.

(обратно)

Глава 3

За то время, что корабль шел к точке входа в гиперпространство, Михаил и Саманта успели познакомиться со всем экипажем корабля и побывать, если и не во всех, то в основных помещениях огромного судна. Особенно Михаила поразил отсек, который имел весьма странное название — «Отсек репродуктивных организмов». Кто так назвал отсек, было совершенно непонятно. За двумя бронированными дверями находился огромный зал, в котором на транспортном конвейере располагалось около трех тысяч капсул для гиперсна. Как пояснила Каисса Оуэн, которая сопровождала Михаила при осмотре, в них перевозят заключенных.

— В полете всякое может произойти, — сказала Каисса, — поэтому работы в этом случае хватает. Медперсоналу приходится отслеживать работу всех капсул, и при необходимости переводить заключенного из одной в другую. В этом случае нас сопровождает охранник, Зирх Матуа или Виктор Бойко, в зависимости от того, кто в смене.

— И часто приходится заниматься такой работой?

— Перевод заключенных из капсулы в капсулу?

— Нет, вообще перевозить их?

— Ну, я на корабле шестой год. За это время раз десять точно перевозили.

— И что, все капсулы загружали?

— Нет, что вы. Как правило, человек двести, не больше. Сложнее всего, когда приходится проводить срочную эвакуацию. Вот тогда могут загрузить на всю катушку, в смысле девяносто восемь процентов капсул, остальные в резерве, на крайний случай.

— Приходилось?

— К счастью только один раз. Геморройная вещь. Работать приходится в спецодежде, с последующей двойной процедурой очистки. После отправки больных, неделя уходит на полную очистку и дезинфекцию помещения.

Каисса была мулаткой, очень привлекательной внешности и, судя по кольцу на правой руке, была либо в разводе, либо вдовой. Выглядела моложавой, хотя, как позже стало известно Михаилу, ей было под сорок. Больше всего Михаилу в ней понравился характер: спокойный, неторопливый, но судя по тому, как обстоятельно она обо всём говорила, была хорошим специалистом, что несомненно было самым важным. Даже о проблемных вещах в службе на корабле, рассказывала буднично, словно это была обычная рутинная работа. Вирджиния, была моложе Каиссы, имела совсем иной характер. При общении с ней у Михаила сложилось впечатление, что она воспитывалась в каком-то закрытом женском пансионе, а то и вовсе была послушницей в монастыре и её отправили служить верой и правдой в глубины космоса. Всегда молчаливая и исполнительная, одетая исключительно в корабельный комбинезон, с непременно повязанным платком на голове. Зато именно она больше всех понравилась Саманте, и непонятным образом, ставшая её подругой на корабле. Михаил про себя так и назвал её — монашка, зато Каисса получила прозвище — пингвин. Ходит слегка в перевалку, но такая же, работящая и спокойная.

Спортзал на корабле был точной копией, что и на транспортнике, на котором до этого служил Михаил. Видимо все они оборудовались по одному принципу. Еще Михаилу понравился медицинский отсек. Неизвестно по какой причине, но оснащение лаборатории было первоклассным. В арсенале имелось практически всё оборудование для анализов и проведения операций любой сложности. Заглянув в отделение для процедур, Михаил присвистнул, увидев там томограф, аппарат для узи, и еще несколько приборов, которые видел лишь на практике в клинике. В операционной стояло два реанимационных бокса, и полностью автоматизированная система для проведения операций. Он еле дождался окончания смены, чтобы рассказать Саманте, о том, каким первоклассным оборудованием оснащен медицинский сектор корабля. Услышав это, Саманта неожиданно спросила:

— Надеюсь,ты со всем этим справишься, если придется меня или кого-то лечить?

Михаил смутился, но тут же нашелся что ответить.

— У меня два помощника есть, к тому же в лаборатории есть два андроида для работы с оборудованием.

— Учти, андроиду я не доверю себя обследовать. Если его замкнет во время процедуры, то виноват будешь ты, а не техника. Так что, пока есть время и возможность, учи матчасть.

— Ой.

— Не ой, я серьезно. Компьютеры тоже роботы делают, а как ремонтировать, так без человека не обойтись. Думаешь легко определить, где и по какой причине сбой произошел? Диагностику делаешь, а потом выискиваешь, какой чип или контакт сбой дает.

— Уговорила, но учти, оборудование придется на ком-то проверять, так что считай, ты первая в списке на обследование. Кстати, ты мне не рассказала, как обстоят дела с техникой корабля?

— В каком смысле?

— Ну, системы там разные средненькие или как?

— Уровня твоей медицины. Вся процессорная часть компьютера на квантовой основе серии шесть ноль. Навигационное оборудование последних моделей, замену производили менее года назад. Ускорители и кубическая память просто супер. Я о такой читала, что её собираются запустить в серию только в конце года, а компания уже умудрилась получить образец.

— Да. Странный корабль, — неожиданно в задумчивости произнес Михаил.

— Почему ты так решил?

— Не знаю. Перевозят уголовников, опасные грузы и одновременно оснащен такой техникой, словно это летающая лаборатория.

— А мне так не кажется. И потом, компания может позволить себе оснащать корабли для обкатки нового оборудования. А при эвакуации большого числа людей такая техника вполне может понадобиться, особенно медицинская. Согласен?

— Пожалуй, соглашусь.

— Кстати, а в случае чего, роды там можно будет принять? — спросила Саманта, кокетливо глядя на мужа.

— Что уже?

— Пока нет, но кто знает. Капитан сказал, нам год летать.

Михаил схватил Саманту на руки и, целуя, закружил по комнате. Потом осторожно опустил и тихо произнес:

— Знаешь, когда мы были там, в галактике Гахр, я всегда думал о тебе. Где ты, как. Знаешь почему?

— Почему? — так же шепотом произнесла она.

— Потому что любил, и буду любить всегда.

— И я тебя.


Спустя две недели командир собрал экипаж в командном отсеке корабля. Когда все собрались, он объявил:

— Завтра подходим к точке выхода в гиперпространство. Компания сообщила задачи, которые нам предстоит решать в ближайшее время. Первое — летим на Kepler-283. Там нам предстоит забрать двадцать тонн высокотоксичного вещества. Класс опасности ноль.

Вольдемар Матусик, отвечающий за инженерную безопасность присвистнул и покачал головой.

— Ничего, справимся, перевозили и в этот раз доставим без происшествий в лучшем виде, — ответил командир, глядя в сторону Вольдемара.

— Груз везем в лабораторию компании на HD 40307, точнее на спутник планеты. И там и там у нас зеленый свет, в том плане, что не придется долго ползти на выходе из гиперпространства, максимум пять часов. Так что есть шанс, быстро управится. Оттуда летим в колонию на Бриксе и забираем три сотни заключенных, которых переводят в другую колонию.

— С чего вдруг? — задал вопрос механик Гюстав.

— Без понятия. Наша задача погрузить, доставить и без потерь сдать на месте. Обратный путь займет не меньше двух недель, так как летим в колонию на Мериду. Там астероидный пояс, придется выйти далеко от планеты. На ближайшие два месяца объем работ всем ясен, если вопросов нет, все свободны.

На следующий день корабль подошел к точке перехода и вошел в гиперпространство. Спустя два часа двадцать минут, преодолев расстояние в тысяча семьсот световых лет, вышел в районе звезды Kepler-283. Первая планета от звезды была всего в трех часах лета, поэтому все, кто был задействован в приемке груза, заступил на вахту. Как только корабль вышел на орбиту планеты, командир связался с отправителем груза и обговорил процесс его приемки. Сложность была в том, что климат на планете был отнюдь не райский. Плюс четыреста пятьдесят на солнечной стороне и почти минус сто двадцать в тени, к этому надо добавить шквалистый ветер, силой до сорока метров в секунду. Шахта находилась на глубине двести метров, где добывался изотоп теллура. Там же производилась его первичная переработка для получения сплавов применяемых в электронной промышленности. Сплав обладал поистине фантастическими свойствами, но на промежуточной стадии был чрезвычайно токсичным. Экономически было невыгодно устраивать на планете дорогостоящий полный цикл получения сплава, поэтому раз в полгода приходилось летать за ним на планету.

С учетом температурных перепадов и ветра, шаттл мог забирать груз только раз в сутки в узком интервале времени, когда температура с минуса переходила на плюс. Приходилось делать все быстро и слаженно. За один рейс можно было забрать емкость весом две тонны. Таким образом, на все отвадилось десять дней. К работе приступили без проволочки. На объект шаттл заходил со стороны заходящего солнца. В этот момент температура начинала резко понижаться, сила ветра также уменьшалась. К моменту, когда шаттл зависал над платформой шахты, контейнер был готов к погрузке. На него скидывали специальный приемник, и моментально втягивали внутрь, после чего шаттл сразу же начинал набирать высоту. На все уходило чуть более пяти минут. Если бы не штормовой ветер, то погрузку можно было бы производить и при минусовой температуре. Однако удержать шаттл, не опасаясь повреждения контейнера при погрузке при такой скорости ветра было сложно и опасно. К тому же стоимость груза и его уровень токсичности не допускал риска.

Как и ожидалось, справились за десять дней. Контейнеры погрузили в зоне специальных перевозок. Михаил, будучи ответственным за биологическую безопасность, проверил груз на герметичность и опечатав отсек, доложил командиру, что можно вылетать. Через час поступила команда на вылет, и спустя три часа вышли из зоны перехода. Разгрузка на спутнике планеты HD 40307 проходила в более благоприятных условиях и заняла чуть более суток. Сразу после этого полетели за заключенными.

На этот раз доставку заключенных осуществлялась руководством колонии. Грузовой шаттл сначала забрал двадцать пять капсул для гиперсна и вместе с Михаилом вылетел на планету. Там заключенных местный врач и конвоиры укладывали в капсулы, Михаил делал проверку и вместе с начальником колонии опечатывал капсулы, после чего шаттл улетал на корабль, где заключенных принимали помощницы Михаила, Оуэн и Митс. Очередная погрузка и отгрузка заключенных. Наконец с последней партией Михаил вернулся на корабль. После этого, проверка работоспособности всего комплекса, целостности пломб и доклад командиру, что можно лететь.

Усталый, но довольный, что все прошло быстро и без проблем, Михаил вернулся в каюту, где его ждала Саманта. Одетая в домашнее платье, она лежала и что-то читала на планшете. Увидев Михаила, поднялась, и нежно проведя рукой по щеке мужа, спросила:

— Тебе досталось, устал, наверное?

— Есть немного. Невольно вспомнишь спокойную работу на транспорте. Если так и дальше пойдет, то здесь не заскучаешь.

— Да я тоже обратила внимание, что работы на корабле хватает. И вообще, здесь все иначе, чем на транспортнике.

— В чем именно?

— Ну, например вахта на центральном посту. У нас как было, каждый из команды сутки дежурит, а здесь нет. Капитан, я и Маркин.

— Это который специалист по силовым установкам?

— Да.

— И смена почему-то не сутки, а восемнадцать общегалактических часов.

— Везде свои правила, к тому же, здесь и команда чуть ли не в пять раз больше, да и характер решаемых задач совсем иной. Не ставить же на вахту Вирджинию. Кстати, я заметил, ты с ней подружилась, а с Каиссой только здрасте и всё.

— Вирджиния спокойная. Она мне напоминает мою школьную подругу.

— Что, тоже монашкой была?

— Да ну тебя. Я уже не первый раз слышу от тебя, что ты её монашкой называешь. Вовсе она не монашка. Просто характер такой, спокойный и выдержанный.

— Да я разве против, наоборот, рад, что у тебя быстро сложились дружеские отношения с ней. У меня пока, кроме тебя и поговорить-то толком не с кем. Все при делах, а то и вовсе аврал такой, что не до этого.

— Прости меня, пожалуйста. Ты устал, а я тебя своими разговорами кормлю. Есть будешь? Я захватила кое-что из столовой, а хочешь, вместе сходим, там подогрею.

Михаил обнял Саманту и шепнул на ухо:

— Если пойдешь в этом платье, то соглашусь пойти в столовую.

— Ни за что. Вдруг кто увидит. На меня итак косо смотрят, когда я в тренировочном костюме в спортзал хожу. Наверняка нам все завидуют.

— Особенно мужики.

— Вот именно.

— Ладно, уговорила, переодевайся и пошли в столовую.

Саманта сняла платье, но вместо тренировочного костюма, надела рабочий комбинезон, и на немой вопрос Михаила, ответила:

— Пошли. Меньше косых взглядов и тебе спокойнее.

Обратный путь на Мериду, где располагались какие-то рудники, занял, как и сказал капитан почти неделю. Из-за астероидного пояса корабль вышел далеко от планеты и по заранее проложенному курсу, шел на плазменных двигателях. Теперь Саманте пришлось основательно поработать, так как необходимо было вносить поправки в режим полета корабля и контролировать работу компьютера, который требовал подтверждения изменения курса при уклонении от астероидов. Подлетая к планете и выходя на её орбиту, командир сделал ей комплимент, сказав:

— Поздравляю, отлично справились. Откровенно говоря, я немного волновался, зато теперь могу быть спокоен.

— Спасибо, — слегка покраснев, ответила Саманта. Вернувшись в каюту, сообщила мужу, что удостоилась похвалы командира, чему, конечно же, была очень рада.

— Я нисколько не сомневался в тебе.

— Ты нет, а я волновалась. Это тебе не на тренажере проходить через астероидный пояс.

— А капитан рядом был, или ты одна?

— Подменял, конечно, давал отдохнуть. Пять суток разве выдержишь.

— Ложись, поспи как следует.

— Пожалуй.

Саманта разделась и легла, посмотрела на мужа.

— Как ты тут без меня, посиди рядом, расскажи, чем занимался?

— Несколько раз проверял состояние капсул с заключенными. Особых сложностей нет, но сама знаешь, всякое может случиться, а мне за них отвечать. Немного походил по кораблю, хотел к тебе заглянуть, оказывается на центральный пост управления, при сложных маневрах корабля, никого не допускают.

— Что-нибудь интересное увидел на корабле?

— Да ничего особенного. Силовой отсек посмотрел, реакторный, складскую зону. Непонятно только, что несколько зон на корабле имеют допуск секретности для прохода.

Надо будет у командира спросить, с чем это связано, и кто имеет право входа.

— Действительно странно. Я тоже на это обратила внимание и хотела тебе об этом рассказать.

— А когда ты ходила?

— Нет, я никуда не ходила. Просто недавно делала запрос на компьютере, хотела вывести общий план корабля. Он все вывел, но часть помещений, видимо тех, о которых ты говоришь, при запросе, что в них расположено, сообщил, что надо подтвердить допуск. Я сообщила, что я системный администратор, ввела код электронным браслетом.

— И что?

— И ничего, извинился и сообщил, что у меня нет допуска для просмотра. Потом закрутилась с делами, так и не спросила командира, что за хрень такая. Первый раз с таким сталкиваюсь. Можно подумать, что мы на боевом корабле, а не на гражданском.

— Может это связано с тем, что мы действительно спец операциями занимаемся? Вряд ли гражданские корабли будут возить заключенных и опасные грузы.

— Наверное.

— Ладно, ты поспи, а я пойду в медицинский отсек, надо проведать, как там дела.

— Навестишь своих девочек.

— Не ревнуй.

— Я не ревную, — зевнув, сонным голосом произнесла Саманта.

Михаил поцеловал супругу, и тихо прикрыв за собой дверь, вышел из каюты. Скоро предстояла процедура передачи заключенных, надо было еще раз все проверить.

(обратно)

Глава 4

Процесс передачи заключенных на Мериде был аналогичный. С рудника на корабль прилетел грузовой шаттл, на который погрузили двадцать пять капсул с заключенными. С ними полетел Михаил. На месте все проверили и кто-то из начальства рудника, отвечающий за приемку, расписался в электронном журнале. Пока шаттл летал за следующей партией заключенных, он разговорился с приемщиком. Оказалось, что это начальник службы безопасности рудника.

— Паршивая работа, но платят неплохо, поэтому подписался сразу на два срока.

— А срок, это сколько? — спросил Михаил.

— Два года. Три отмотал, остался год.

— Оно того стоит?

— Да, мне до выслуги еще три года трубить. А здесь год за полтора идет. Так что вернусь домой на Марс, останется совсем немного. Если получится продлить контракт, то полная выслуга и на пенсию. Плюс денег получу, хватит свой магазин открыть или мини ферму. Сами знаете, натуральные продукты бешеных бабок стоят, можно попробовать. До конца еще не решимл, а там, как получится.

— Да, работа везде, где платят, не сахар. Нам тоже достается. Гоняем по всему космосу, то отморозков, типа ваших возим, то дрянь какую-нибудь радиоактивную для переработки. Ответственность большая.

— Платят как ничего?

— Терпимо.

— Вон летят, сейчас узнаю, освободили капсулы. Как выгрузим заключенных, сразу забирай свои пустышки.

— Добро.

Без перерыва работали до самого вечера, но успели перевезти и сдать всех заключенных. Вернувшись на корабль, Михаил доложил командиру, что работа закончена и передал ему электронный журнал.

— Ну что же, отлично. Я думал, придется два дня потратить, а управились за день. Если честно, узнав о вашем назначении на корабль, я, грешным делом подумал, что мне прислали провинившуюся блатную парочку, так сказать на перевоспитание. Оказалось, что вы отлично справляетесь со своими обязанностями. Одна просьба, если не возражаешь, найди общий язык с командой. Я понимаю, у вас семья и все такое, но команда корабля тоже своего рода семья. Не чурайся ребят, может с кем закорешишь, найдешь общие интересы. Без обид, ладно.

— Так ведь два месяца у всех работы полно было, когда знакомиться?

— Ну, я так вообще, на будущее.

— Понял, можете не волноваться. Супруга уже нашла себя подругу, — Михаил чуть было не брякнул монашку, имея в виду Вирджинию, — да и я вроде не кустарь-одиночка, найду общий язык с командой.

— Вот и отлично. Вопросы есть?

— Хотел спросить, но, пожалуй, в другой раз.

— Зачем откладывать, спрашивай.

— Я как-то осматривал корабль, забрел на нижнюю палубу. Оказалось, там все двери в помещении с допуском на вход. Если не секрет это с чем связано?

— Откровенно говоря, понятия не имею.

— Не понял, — с удивлением, произнес Михаил.

— Компания является владельцем корабля. Вся команда нанята для работы на нем. Вопрос, который ты мне задал, я точно так же задал начальству. Мне ответили, что там будут располагаться при необходимости грузы и прикомандированные к нему сотрудники, которые мне не подчиняются и поэтому все помещения нижней палубы для нас закрыты, в том числе и для меня. Удовлетворен ответом?

— В принципе да. Правда неясно, случись, что с кораблем: пожар, заражение или еще не дай бог какая зараза, кто открывать будет или компания пришлет пожарных?

— А ты молодец, соображаешь. Мне сказали, что в этом случае компьютер даст допуск на вход в эти помещения. Так что можем спать спокойно.

— Понял, вопросов больше нет.

— Тогда можешь отдыхать. Супруге привет.

Михаил хотел еще спросить, какие задачи ставит компания на ближайшие месяцы, но передумал, и, попрощавшись, пошел к себе в каюту. Саманты не было. Он посмотрел на свой коммуникатор, там было непрочитанное сообщение: «Ушла в спортзал, буду к одиннадцати». Михаил посмотрел на часы, было начало одиннадцатого. Не переодеваясь, решил сходить за женой. Еще у входа услышал её звонкий смех. Заглянув, увидел её сидящей на скамейке напротив тренажеров с полотенцем в руках. Рядом сидели механики Гюстав и Марсель и видимо рассказывали что-то смешное. Вспомнив о разговоре с капитаном насчет того, что бы не чураться команды, хотел было войти, но передумал и вернулся в каюту. Стоя под тонкими струями ионного душа, неожиданно вспомнились события минувшего года. Беседы с Зуром, Лабарганом, воины с телепортационными устройствами. Не успел выйти из душевой кабины, как в каюту вошла Саманта.

— Приветики, ты уже вернулся? А я в спортзале была. Я тебе оставила сообщение на коммуникаторе.

— Да, я видел.

— Ты чего такой хмурый, опять работы было полно?

— Нет, все нормально, это тебе показалось.

— А я, наконец, уговорила Вирджинию сходить вместе в спортзал.

— И как?

— Её хватило ровно на десять минут. Пришли механики, и она тут же слиняла.

— Что так?

— Она как-то сторонится мужчин. Даже не понимаю почему.

— Я же говорю, монашка, — вытирая полотенцем голову, произнес Михаил.

— Никакая она не монашка. У всех свой характер и свои причуды.

— А механики наши, как штангу тягали, или анекдоты травили?

— И то и другое. А ты никак ревнуешь меня? — и она поцеловала Михаила в щеку.

— Вовсе нет.

— Да ладно, а то я не чувствую, каким тоном ты говоришь. И напрасно. Отличные мужики. Немного пресс покачали, а потом я у них спросила, кто работал на моем месте.

— И кто же?

— Какой-то парень. Сказали, что классный специалист, но из категории зануд.

— А про тебя сказали, что ты супер. Точно?

— Мишка, ты что, правда, что ли приревновал меня к ним? Брось, они семейные люди. У Гюстава двойняшки, а Марсель рассказал, что того и гляди, дедом станет. Так смешно рассказывал о своем будущем зяте, я прямо до слез смеялась.

— Прости. Если честно, то приревновал.

— Ой, ты мой ревнивец. Ты хоть поел, когда вернулся?

— Пока грузили, успел перекусить.

— Ужинать пойдем?

— Поздно уже.

— Тогда ложись, я сейчас помоюсь и тоже лягу. Ты меня дождешься? — игриво спросила Саманта, и подергала полотенце, которым прикрывался Михаил.

— И ты еще спрашиваешь.


Ближе к обеду командир собрал всех, кто был свободен от вахты на корабле в рубке управления.

— Компания благодарит всех с отличным выполнением заданий и дает трехдневный отдых. После этого летим на планету Kapteyn b забираем там партию оборудования.

— Если мне память не изменяет, — пробасил Савелий Маркин, — речь может идти наверняка об энергетическом оборудовании. Там заводы одной из крупнейших компаний по их производству. Не так ли?

— Вероятно. Характер груза не уточнили, сказали принять и разместить в нижней палубе. С грузом летит их представитель. Оттуда на Сириус12 оставляем его там и забираем дополнительно еще десять тонн груза, какого именно, не уточнили.

— Командир, не понял, — вмешался в разговор, Марсель, — на Сириусе оставляем груз или только представителя компании поставщика?

— На Сириусе остается представитель компании, а груз на корабле. Куда его везти пока неизвестно.

— Во дела. Любит компания темнить. А если там какой тухляк, или закрепят не так, а нам потом отвечать.

— Не волнуйся. Не мы грузим, не нам отвечать. После этого летим к Луне. На Проксиме пересменка персонала, поэтому забираем полторы тысячи сотрудников и доставляем на Проксиму. Там же забираем столько же и летим обратно к Луне.

— Сочувствую, — присвистнув, произнес Маркин.

— Кому? — спросил его рядом стоящий Михаил.

— Как кому, тебе. Работы вагон и маленькая тележка. И еще работникам на Луне. Вот кто попотеют, так это они. Командир, обратно столько же забираем?

— Разумеется. Вопросы есть? Вопросов нет. Три дня отдых всем, кто не занят на вахте.

Савелий дружески хлопнул Михаила по спине.

— Да, новичкам у нас везет, аврал за авралом. И как в песне поется: «Не жди дорогая, любимого мужа, все силы отдал он любимой работе…»

Михаил скосил взгляд на Савелия.

— Извини, если что. У меня иногда шутки бывают плоские. Если честно, работы в медицинском секторе и впрямь полно. До тебя, — он наклонился и на ухо прошептал, — за бытность мою на корабле, трое сменилось, и только один два года продержался. Так что смело, можешь требовать надбавку к жалованью.

Михаил промолчал, а сам мысленно представил, сколько предстоит работы и на сколько дней затянется погрузка и выгрузка. Оглянувшись и заметив капитана, подошел к нему.

— Вопрос можно?

— Конечно. Слушаю.

— Перевозить такое количество людей не доводилось. Поэтому в качестве информации хотел поинтересоваться. По времени сколько занимает.

— Считай сам, летим к Луне, забираем полторы тысячи сотрудников, на Проксиме выгружаем, опять же загружаем и потом обратно. Короче, в общей сложности полгода займет. Надеюсь в курсе, что в солнечной системе портал перехода, черте где находится. До Луны и обратно будем тащиться месяца два с половиной, а то и все три, смотря, где дадут точку входа-выхода из гиперпространства.

— Понял.

— А что есть какие-то проблемы?

— Да нет, я так просто спросил.

— Ты главное, не переживай. Рабочие, не заключенные, с ними все гораздо проще. Сам увидишь.

— Я не переживаю, просто думаю, когда выкроить время для экипажа.

— А что с экипажем?

— Я посмотрел журнал, по графику через месяц истекает срок планового медосмотра экипажа корабля.

— А, ты об этом. Забудь. Если надо я подпишу документ, что все прошли обследование и готовы для продолжения службы на корабле.

— А я думал, что под маркой медосмотра, так сказать поближе познакомлюсь со всеми членами экипажа.

— Слушай, Михаил, а ты я вижу парень с чувством юмора. Молодец. Что же придется пойти тебе на встречу. Давай так, пока до луны ползти будем, ты как раз всем по клизме и вставишь, — и командир от всей души рассмеялся, после чего добавил, — не обижайся на меня. Люблю работящих, не занудливых и открытых людей. Так что, договорились?

— Отлично. Как со сроком медосмотра определимся, с вас и начнем.

— Только учти, никакой клизмы, — и оба дружно засмеялись.

Операция, связанная с получением груза на Kapteyn b была, наверное, самым простым делом, которое Михаилу пришлось наблюдать за то время, что они с Самантой были на корабле. Возле планеты был приемный терминалов для всех типов космических кораблей. Не успели они состыковаться, как на борт судна поднялся представитель компании. Предъявив документы, попросил, чтобы в зоне погрузки никого не было. После чего, ввел на компьютере коды доступа на нижнюю палубу. Груз был частично уже доставлен на терминал, поэтому пока его грузили, пришла вторая, а за ней третья партия. Вся процедура погрузки составила по времени менее трех часов, поэтому в тот же день корабль взял курс на Сириус 12. После приемки дополнительного груза, нижняя палуба была опечатана, введены новые коды доступа, и представитель откланялся.

— Не люблю я, когда на корабле такие субъекты появляются. Никогда не знаешь, то ли инспектор от компании под видом простого экспедитора, то ли кто еще, — произнес капитан, когда представитель компании покинул корабль.

— Вахту сдал, пойду вздремну. Надеюсь, в солнечной системе компания похлопочет и нам дадут точку входа хотя бы в районе Юпитера, — произнес командир, обращаясь к Саманте.

— Было бы не плохо. Хорошего отдыха.

— Спасибо. Кстати, не забудь, как выйдем из гиперпространства, объявить всему экипажу, что предстоит плановый медосмотр.

— Медосмотр, с чего вдруг?

— Ваш муж говорит, что без него никак, инфекции там разные и прочее. Шучу конечно, но насчет медосмотра на полном серьезе. Инструкция требует, так что тут я бессилен. Кстати, сказал, что с меня начнет.

— Это что, шутка такая? — с удивлением в голосе спросила Саманта.

— На полном серьезе. Можете спросить, компьютер подтвердит. Всё, я ушел.

В солнечной системе вышли на дальних орбитах и, включив ионный двигатель, направились к Луне. По данным компьютера время в пути чуть больше месяца. Разумеется, весь экипаж был доволен. Можно было расслабиться после вахты и заняться любимым делом. Впрочем, Михаил, получивший добро от командира, ответственно отнесся к своим обязанностям и почти две недели изводил экипаж всевозможными анализами и процедурами. Большинство встретило это со скепсисом, что вряд ли способствовало к проявлению дружеских чувств. Однако все изменилось, когда Михаил выявил у Микки Такиями раковое заболевание на ранней стадии. Успешно проведенная операция и как итог, полное выздоровление. После этого Михаил, несмотря на молодость, стал пользоваться заслуженным авторитетом, а в лице Такиями, приобрел друга.

Ожидавшаяся с волнением на лунной станции погрузка полутора тысяч сотрудников отправляющихся на Проксиму, прошла без особых проблем. Оказалось, что капсулы для гиперсна вывозились с корабля и грузились с людьми непосредственно службой лунной базы. В обязанности Михаила и двух его помощниц, входила только проверка и приемка капсул с людьми непосредственно на корабле. Управились за три дня и снова отправились к точке выхода в гиперпростраство. За месяц, без происшествий дотащились, как выразился, Такиями, до точки входа. И так же без приключений долетели до Проксимы.

На планете были большие залежи редкоземельных элементов, там же располагались предприятия по их переработке и создания на их базе различных батарей, лазеров, космической и прочей техники. Несмотря на широкое применение андроидов во всех сферах, начиная от добычи и переработки, и кончая изготовлением конечного продукта, без человеческих рук невозможно было обойтись. Колония насчитывала более пяти тысяч человек. Большая часть сотрудников подписывала контракт на два года, после чего получала отпуск, поэтому регулярно треть состава улетала, на их смену доставляли новых. Здесь задержались надолго, несмотря на то, что отправка и приемка капсул с людьми шла в параллельном режиме. Объяснялось это тем, что два грузовых шаттла брали на борт только двадцать пять капсул. Однако, несмотря на все трудности, справились за пять дней, о чем Михаил и доложил командиру.

Повторный путь к Луне занял чуть больше времен, чем первый полет, так как вышли в районе Урана. Только успели произвести выгрузку, как последовал приказ, срочно прибыть на базу компании, расположенную в районе созвездия Эридана. Удивил не сам приказ, а то, что впервые за многие годы, полетов в солнечной системе, было получено разрешение на открытие зоны переходы в районе Марса, до которого летели всего четыре дня.

На спутнике одной из планет находилась стационарная исследовательская база компании. Она функционировала около ста лет и была одной из первых, которую компания основала в дальнем космосе. В приказе значилось принять на борт сорок один человек с размещением их на нижней палубе. Кто они и чем занимаются, компания не сообщала, впрочем, как и то, куда следовать далее.

Как только пристыковались к станции, тут же приняли всю группу. Тайлер, наблюдая на главном экране монитора за ними во время перемещения из шлюзовой камеры до нижней палубы, потеребив мочку уха, неожиданно произнес:

— Судя по одежде, сильно смахивают на спецназ.

— Вряд ли, они все без оружия, — прокомментировал слова командира, Вольдемар.

— Да, а это что, по-твоему, пиво в армейских ящиках? — добавил командир, увидев, как вслед за группой, последовали один за другим гравитационные платформы с объемным грузом на них.

Подходил к концу первый год службы Михаила и Саманты на новом месте…

(обратно)

Глава 5

Газир Мукси еще раз перечитал донесение, которое получил от своего агента с корабля, куда отправилась служить чета Кутеповых. Сообщения приходили всякий раз, когда корабль прибывал на ту или иную базу при выполнении полученных заданий. Иногда агенту передавались инструкции, как и что, следует предпринять и выполнить. В последнем донесении сообщалось:

— Объекты наблюдения в тесный контакт с командой не входят. Утечки интересующей вас информации не наблюдаю. Продолжаю следить за объектами. Жду новых инструкций. Агент Чикко.

— Коротко и ясно, молодец, — подытожил Газир, прочитав сообщение, и удалил его из архива компьютера, несмотря на то, что оно было зашифровано особым образом с двойным ключевым кодом. Откинувшись на спинку кресла, он о чем-то задумался, после чего достал из сейфа бумажный документ с рапортом, который в свое время лег на его стол и вызвал вслед за этим череду внезапных и необъяснимых смертей. Неожиданная авария и гибель всех сотрудников, принимавших участие в эксперименте по спасению капсулы, найденной в открытом космосе с двумя людьми на борту. Затем пожар в медицинском центре, куда поступили два найденных пассажира капсулы, скоропостижная смерть полковника Ботса из службы безопасности, который принял рапорт и, наконец, гибель еще двух сотрудников компании, которые были знакомы с содержимым полученных ими документов. Цепочка оборвалась в тот момент, когда рапорт, написанный сотрудником компании Михаилом Кутеповым, лег на его стол. Точнее, был передан в электронном виде и уже много позже, переведен на бумажный носитель. Все остальные данные бесследно исчезли из всех баз данных компании.

Газир, вероятно уже наизусть выучил текст рапорта, написанный в свое время Михаилом, тем не менее, он его вновь перечитал, секунду-другую подумал, после чего набрал на компьютере сообщение, зашифровал его и отослал. Оно гласило:

— Предлагаю контракт. Сумма, пятьдесят миллионов федеративных купонов. Подробности при личной встрече. Жду. Газир Мукси.

Ответ пришел через пять минут:

— Встреча в Токио на прежнем месте. Вторник, пятнадцатого в двенадцать тридцать.

Мукси ответил.

— До встречи.

Мукси посмотрел на календарь и позвонил секретарше:

— Софи, будь добра, закажи и проконтролируй, пусть на завтра подготовят мой личный самолет до Токио. Вылетаю в девять часов.

— Слушаюсь, — ответила секретарша.

— Ну что же, пришла пора действовать и переходить ко второй фазе операции. Слишком много было потрачено сил и средств, чтобы остановиться на полпути. На карту поставлено слишком много, а в случае успеха, можно рассчитывать на большее, нежели чем просто членство в совете директоров компании.

Утром самолет с одним единственным пассажиром на борту взял курс на Токио. А ровно в назначенное время, он встретился в скромном токийском ресторанчике с человеком, который не раз выполнял его щекотливые поручения, получая при этом большие деньги. Выслушав Мукси, незнакомец провел рукой по лицу, размышляя, по всей видимости, лишь о сумме гонорара, после чего ответил, что согласен. Мукси передал незнакомцу небольшую продолговатую коробочку, и два конверта, один из которых был запечатан, сказав, что все инструкции он найдет внутри. Там же банковская карта, на которую переведен аванс в сумме десять миллионов, оставшаяся сумма после выполнения задания. Поговорив еще несколько минут относительно некоторых деталей предстоящей операции, они раскланялись и разошлись в разные стороны. На углу ресторана Мукси всё это время ждала машина, сев в которую, он поспешил обратно в аэропорт. По приезде в офис, он первым делом написал сообщение, после чего зашифровал его и отправил. Оно гласило.

— Агенту Чикко.

Операция вступает во вторую фазу. Отправляю дополнительные инструкции, а так же информацию по новому объекту. Возлагаю на вас принятие решений в зависимости от складывающихся обстоятельств.


Тем временем погрузка на нижней палубе закончилась, а приказа от компании все не поступало. Командир корабля просматривал электронный журнал с новостями, мысленно представлял себе, что предстоящий рейс станет последним перед очередным отпуском. Два месяца отдыха и с годовым жалованьем на карте, не могло не радовать. И хотя он уже знал, куда поедет в отпуск и на что потратит заработанные деньги, оставалась иллюзия предстоящего праздника. В этот момент в командный отсек вошел мужчина средних лет и, предъявив документы, представился — Эбердин Коэн. Командир взял электронный планшет и прочел приказ, присланный компанией. Он гласил, что на период перевозки группы специального назначения, возглавляемой Эбердином Коэном, на него возлагаются обязанности командира корабля. В связи с чем, командир корабля Мэйсон Тайлер назначается временно помощником и обязан всячески содействовать выполнению миссии, возложенной на спец подразделение. При этом в сообщении ни слова не говорилось о характере и сроках проводимой операции.

— Я могу ознакомить с этим документом сотрудников службы безопасности, а еще лучше всю команду корабля? — спросил командир у Коэна.

— Полагаю, пока следует ограничиться только службой безопасности.

— Надеюсь, вся операция займет не много времени?

— Будем надеяться. В ближайшие часы компания сообщит координаты переброски нашей группы, так что надолго мы у вас не задержимся.

— Буду рад, если все так и будет, — с раздражением в голосе ответил командир, так как отстранение его, пусть и на время, от командования кораблем, произошло впервые за семь лет. И хотя Тайлер не обладал ярко выраженным чувством честолюбия, его профессиональное эго было основательно задето, поэтому, вернув планшет Коэну, повернулся и отправился в свою каюту, успев на последок крикнуть:

— Корабль и команда в вашем распоряжении. Надеюсь, разберетесь, как им управлять.

По пути к себе в каюту командир встретил Саманту. Что-то мурлыча себе под нос и улыбаясь, завидев командира, она остановилась. Увидев его кислое выражение лица, сразу поняла, что командир чем-то расстроен.

— Что-то случилось?

— Нет, все нормально, — рассеянно и в непривычном для него тоне, ответил Мейсон.

— Все ясно. Компания подложила нам свинью, и отпуск откладывается на неопределенное время. Я угадала?

— Похоже, что так.

— Нашли о чем горевать. Днем раньше, днем позже. К тому же, компания наверняка заплатит за сверхурочные. Или у вас уже забронированы путевки на курорт?

— Моя путевка, эта ферма отца в Айове. Небольшое хозяйство, где я отдыхаю и могу забыть про космос хотя бы на два месяца в году.

— Надо же! Вот уж никогда не могла подумать, что космос для вас не призвание. Даже представить себе не могу, чтобы в двадцать втором веке самому заниматься фермерским хозяйством на земле. Это же анахронизм.

— Может быть. А разве вам не надоело есть этот пластик на завтрак, обед и ужин? Искусственное мясо, хлеб, выращенный молекулярным образом, и всё остальное. Вы хотя бы раз в жизни ели настоящую кукурузу или свинную отбивную с кровью? Об этом можно только мечтать или вспоминать об этом пока весь год летаешь на корабле и ждешь отпуска, — всё это командир сказал с таким эмоциональным жаром, что Саманта, успевшая за год присмотреться к командиру и узнать его характер, поняла, что произошло что-то серьезное. Однако с присущей женщине осмотрительностью, она спросила:

— Возможно, все не так плохо, как кажется?

— Вероятно, — угрюмо произнес командир, — вы куда на вахту?

— Да.

— В таком случае, вы все равно узнаете. На то время, пока команда, которую мы погрузили на корабль, остается на борту, у вас новый командир.

— Как, новый? — не поняла Саманта.

— Идите, там вам все объяснят и введут в курс дела, а я пошел спать.

Опешившая, от такого сообщения, Саманта направилась на командный пост корабля. Войдя в зал, заметила мужчину, одетого не в летный комбинезон, как было принято на корабле, а в обычный костюм. Единственное, что сразу бросилось ей в глаза, были ботинки, явно выбивавшиеся по стилю одежды. Обычные армейские ботинки, которые она хорошо помнила и знала. Такие носил её отец, военный офицер.

Мужчина обернулся и пронзительным взглядом посмотрел на Саманту.

— Саманта Роин-Кутепова? — спросил мужчина.

— Да, а в чем дело?

— Я временно замещаю командира корабля Мейсона Тайлера. Надеюсь, предстоящая операция не займет много времени и ваш командир снова займет свое место в качестве командира корабля. А пока, сожалею, но я всего лишь, как и вы, на службе у компании и должен выполнять её приказы. Надо полагать сейчас ваша вахта?

— Да.

— Отлично. Как только поступит приказ, выходим в зону дислокации.

— Можно поинтересоваться, куда именно летим?

— Пока не знаю. Нас в срочном порядке перебросили на базу Эридана, хотя не понятно, зачем надо было так делать, но у компании свои планы, а мы люди подневольные. Не так ли? — Коэн старался говорить дружелюбно, но у него это не очень получалось, и Саманта сразу почувствовала фальшь в интонациях его голоса, поэтому промолчала. В этот момент компьютер сообщил, что получено сообщение от компании:

— Двадцать шестого числа текущего месяца, предписывается выйти в координатах, далее шли координаты точки входа, и ждать дальнейших указаний.

— Вот видите, — деловым тоном произнес Коэн, — через три дня, максимум четыре, мы покинем ваш корабль, а вы отправитесь на лунную базу в долгожданный отпуск.

И снова Саманта почувствовала некую недоговоренность во фразе незнакомца, поэтому предпочла промолчать.

После окончания вахты, Саманта вернулась в каюту, но не застала Михаила. Решив, что он в медицинском отсеке, отправилась туда. Однако там была лишь одна Вирджиния. Поинтересовавшись у неё, не знает ли она, где Михаил, та сообщила, что он ушел пару часов назад. Саманта набрала на коммуникаторе сообщение мужу. Тот ответил, что в спортзале, вернется через полчаса.

— Что-то вы сегодня грустная? — спокойным голосом спросила Вирджиния.

— Не люблю, когда накануне отпуска всякие непредвиденные события происходят.

— Что-то случилось?

— Нашего капитана на время отстранили от должности. Для чего, почему, совершенно не понятно. Можно подумать, что он плохо справляется со своими обязанностями. Каждый раз контора благодарит его и весь экипаж с хорошо выполненной задачей, и тут перед отпуском такое. Я бы просто в бешенстве была на месте командира, а он…

— А что командир?

— Ничего. Как будто, так и надо.

— Наверно компании виднее, раз они так поступили.

— Можно подумать, что нас об этом кто-то спросит, — в запальчивости произнесла Саманта, и затем более спокойно, добавила, — впрочем, это не наше дело. Главное, чтобы быстрее всё закончилось. Отпуск на носу. Кстати, ты где отпуск проводить собираешься или еще не решила?

— Пока не знаю. Съезжу к родителям на Аляску, а там видно будет.

— Мы тоже с мужем еще не до конца спланировали куда поедем, — мечтательно произнесла Саманта, — На недельку к моим родителям съездим, потом к Мишиным, а потом к морю. Обожаю, море, солнце, песок и никакого комбинезона в шкафу с одеждой. Не понимаю, как ты все время в нем ходишь.

— Не знаю, привыкла. А вы когда с мужем летали на предыдущем корабле, по-другому одевались?

— Когда как, но чаще тоже приходилось надевать комбез.

— Я слышала, что вас с мужем якобы нашли в капсуле в открытом космосе. Это правда?

— Это кто же такое говорит?

— Так, мельком слышала от ребят из службы безопасности.

— Правда, — хмуро ответила Саманта.

— Наверное, страшно было?

— Не знаю. Я была в капсуле для гиперсна, а в ней даже сны не снятся.

— Все равно, потом, когда нашли и рассказали. Я бы точно в обморок упала.

— В обморок от другого падают, — растягивая слова, ответила Саманта, и перед её взором предстал облик человека с усиками и злой усмешкой на лице. Он стоял и молча смотрел на неё, запертую в прозрачной клетке, словно подопытная обезьяна.

— Ты что? — спросила Вирджиния, и осторожно дотронулась до руки Саманты.

— Нет, ничего, все нормально. Ладно, пойду, муж должен вот-вот вернуться.

— Счастливо.

— Пока, — и Саманта поспешила в свою каюту.

Михаил вернулся сразу следом за Самантой. Поцеловал в щеку, и направился было в душ, но, увидев мелькнувшую на лице жены печаль, заботливо спросил:

— Ты что плохо себя чувствуешь?

— Да нет, с чего ты решил.

— Так, показалось. Неприятности какие-нибудь?

— Представляешь, произвели погрузку на нижнюю палубу сорок человек. Кто они и куда летим неизвестно, а в довершении, на время операции, Мейсона отстранили от должности капитана и заменили каким-то странным типом. Скажи, разве это справедливо?

— Разумеется, нет, но нашего мнения никто не спросит. А когда и куда летим уже известно?

— Через два дня. Дали координаты точки входа, а куда именно отправляемся, нет. К чему вся эта секретность, непонятно.

— С учетом того, что помимо людей погрузили довольно много груза, наверняка секретная операция. Кстати, надо будет поинтересоваться у командира, почему груз не прошел обязательный осмотр. По инструкции весь груз, подлежит хотя бы внешней проверки на предмет отсутствия радиоактивности и химической опасности. А мы уже вторую партию принимаем, и как будто, так и надо.

— Вот ты этого типа и спроси. Уверена, он тебя пошлет куда подальше.

— Это мы еще посмотрим. Инструкцию не я придумал, а компания. Если встать в позу…

— То можно оказаться крайним. Оно тебе надо?

— Мне нет.

— Мне тоже.

— Мир?

— Да мы вроде и не ссорились.

— А как ты думаешь, не подумать ли нам во время отпуска относительно прибавления в семействе?

— Считаешь, что фирма к этому благосклонно отнесется?

— Дети рождаются независимо от того, нравится это фирме или нет. И потом, даже если она разорвет с нами контракт, денег у нас хватит безбедно прожить много лет, а там видно будет. К чему загадывать наперед.

— Ты правда ребенка хочешь?

— Конечно, а ты нет?

— Знаешь, — она замялась, а потом неожиданно произнесла, — у меня такое ощущение, как это, дежавю, что я уже ждала от тебя ребенка, но потом что-то произошло.

— Когда?

— Там, в той галактике.

— Знаешь что, давай, пока мы еще на корабле, проведу дополнительное обследование. Неплохо бы, конечно сделать сканирование памяти.

— Нет уж, в голову мою лазить не надо.

— Ладно, что ты, успокойся. Но томографию я бы рекомендовал.

— Не сердись, давай отложим этот разговор и поговорим, когда всё утрясется.

— Хорошо, хорошо. Пойдем ужинать.

— Да, пожалуй, только я душ сначала приму и пойдем. Тыв душ пойдешь?

— Нет, я в спортзале ополоснулся.

— Я быстро, — и поцеловав Михаила, Саманта пошла в душ.

Спустя два дня из компании пришел приказ вылетать по указанным координатам в точку выхода в гиперпространство. В это время на вахте был Савелий Маркин. Мэйсон заглянул на командный пост и, увидев, что Савелий один, подошел к нему.

— Куда летим? — поинтересовался у него Мэйсон, который никак не мог отойти, что его на время отстранили от командования кораблем.

— Без понятия. Сказали выйти в точку перехода и все. Не понимаю, почему нельзя было сразу лететь к объекту назначения? Бред какой-то.

— А где наш новый командир корабля?

— Кажется, отлить вышел. Темнит что-то компания. Чует мое сердце, не к добру это. А тут еще этот тип. Шесть часов в смене, хоть бы слово сказал. Нет, молчит как сыч, только рожу скривил, словно у него зубы болят. Скорее бы отправить груз и его вместе с ним.

— Ладно, я пошел, а то вон он, ползет, — тихо, чтобы слышал только Савелий, произнес Мейсон.

В этот момент корабль на малой тяге приближался к расчетной точке перехода. Компьютер сообщил, что время до прибытия пять минут.

— Господин Коэн, осталось пять минут до точки входа. Пора отдавать команду всему экипажу, чтобы надели компенсационные костюмы или использовали капсулы. Координаты куда летим, так и не поступали. Какие будут указания?

— Отдавайте приказ. Можете занять место в компенсационной капсуле, я сам введу координаты, как только они поступят.

— Как скажете, — Савелий хмыкнул, отдал приказ по кораблю, а сам предпочел надеть костюм, чтобы в случае чего подстраховать новоявленного командира. В этот момент на экране компьютера появились координаты точки входа. Коэн дал подтверждение на вход в гиперпространство и быстро занял место в капсуле.

Корабль вошел в гиперпространство и через два часа десять минут вышел из него. Сообщение, появившееся на экране компьютера вызвала у Савелия замешательство. Оно гласило.

— Внимание! Во время броска имело место энергетическое воздействие неизвестного происхождения, в результате чего произошел сбой системы навигации. Корабль не вышел в заданный район межзвездного пространства. Определить местоположение корабля не удается. Рекомендую всем членам команды немедленно прибыть в командный отсек для принятия решений. Повторяю…

(обратно)

Глава 6

Профессор Мукси быстро переоделся и, спустившись на грузовую платформу, приказал андроиду доставить его на крейсерский корабль. Настроение у профессора было чудесное. Принцип работы всего комплекса стал понятен. И хотя во многом еще предстояло разобраться, понятно в каком направлении вести работы. Мысленно он уже набросал план работ на предстоящий год. Шаттл успел покинуть шлюзовую и направится в сторону крейсера, как прямо по курсу на расстоянии в несколько сот километров вдруг зажглась яркая звезда. Через несколько секунд световая волна от взрыва достигла шаттла и вырубила всю электронику. Шаттл потерял управление, и его швырнуло в сторону. Лишь чудо, что он пролетел мимо и не ударился о корпус корабля. Мукси показалось вечностью, пока шла перезагрузка систем. Наконец андроид, а с ним и системы управления ожили.

— Летим обратно, — судорожно прокричал профессор. Он понял, что произошло нечто ужасное. По непонятным для него причинам, на крейсере произошел ядерный взрыв, который уничтожил корабль, а вместе с ним Лифинга и всех, кто на нем находился. Уже находясь на корабле, и придя в чувство, профессор сделал запрос на компьютере о характере взрыва. Его худшие опасения подтвердились, когда компьютер сообщил:

— Имел место взрыв крейсера. Мощность и характер взрыва соответствуют цепной реакции главного реактора корабля. Причина взрыва неустановленна. Выживших нет.

— Какие выжившие, — воскликнул профессор, всплеснув руками, — там взорвалось, по меньшей мере, пятьдесят мегатонн. Наше счастье, что мы были на большом удалении от крейсера. Боже мой, что теперь будет.

Профессор опрометью бросился в лабораторию. Там его ждали три сотрудника. С ними профессор работал много лет еще до того, как попал в лабораторию на корабле. Азадель Мути, Виктория Бонги и Мирзо Суснаи, все они были преданными сотрудниками, и когда встал вопрос о зомбировании экипажа, Мукси сделал всё, чтобы они остались людьми. И не ошибся. Все эти годы они не просто служили, а помогали во всех его исследованиях. Азазель Мукси была великолепным нейрохирургом. Благодаря ей, стало возможным соединить человеческий и позитронный мозг и тем самым контролировать зомбированных людей. Виктория Бонги работала с Мукси, когда он только начинал свою карьеру в компании. Про таких говорят, что она хирург от Бога. И, наконец, Мирзо Суснаи — биохимик, который сумел продлить жизнь стареющим органам человека. Всем им было далеко за восемьдесят, но они продолжали активно работать, не вдаваясь в суть того, что происходило вне стен лабораторий.

Иногда ночами, когда профессора мучила бессонница, он задавал себе вопрос — что двигает этих трех талантливых ученых, заставляет работать и не сойти с ума, не покончить жизнь самоубийством, не предать? Желание прославиться — нет, Страх от содеянного или боязнь Лифинга — нет. Чистая наука и желание найти ответы на вопросы, которая она задает — возможно. Но они работали, с такой же настойчивостью, что и пятьдесят лет назад, несмотря на возраст и обстоятельства. Не найдя ответа, профессор засыпал с мыслью, что больше всего ему повезло найти людей, на которых можно положиться, и которые будут работать не покладая рук до последнего вздоха.

Профессор вбежал в лабораторию, где за лабораторным столом сидели и пили чай Мути, Бонги и Суснаи. Мирно беседуя, они с удивлением посмотрели на профессора. Взъерошенные волосы, рубашка, торчащая из-за пояса брюк и побелевшее от страха лицо.

— Хамаль, что случилось, что ты сам не свой? — спокойно спросила Виктория, облизывая ложку с вареньем, — ты же собирался лететь к Лифингу?

— Боже мой, какой Лифинг, какой корабль. Все кончено, — он плюхнулся на стул, который вовремя подвинул Мирзо, иначе профессор просто упал бы на пол.

— Да успокойся, ты ради Бога. В нашем возрасте волноваться совершенно ни к чему. На вот, выпей воды, и объясни, что случилось, — сказала Виктория, и налив в чашку воды протянула профессору. Тот судорожно сделал несколько глотков, дрожащими руками поставил на стол и медленно произнес.

— Я вылетел на шаттле, а потом произошло нечто ужасное. Крейсер вместе с Лифингом взорвался. Я чудом остался в живых.

— Ты хочешь сказать, что нашей лаборатории больше нет? Все наши наработки, которые там были, уничтожены? — неожиданно спокойным голосом спросила Азадель.

— О чем ты говоришь, какие к черту наработки. Я говорю, что Лифинга больше нет, корабля больше нет. Что нам делать?

— Успокойся. Лифинга нет, и его уже не вернешь. Потеря корабля со всем лабораторным оборудованием, невосполнима, но мы все живы, а это главное. Ты слышишь меня, или тебя серьезно шарахнуло в шаттле? Дайка я посмотрю, — и Азадель встала и стала внимательно ощупывать голову профессора, потом достала какой-то прибор и попыталась подключиться к его нейронной сети, чтобы точно оценить состояние профессора.

— Не надо, я чувствую себя нормально. Хотя нормальным это назвать нельзя. Вы понимаете, что произошло, или нет? — крикнул он, глядя на спокойные лица своих сотрудников.

— Хамаль, прошу тебя, успокойся, давай спокойно обсудим, что произошло и что нам делать, — все тем же спокойным и рассудительным голосом произнесла Азадель.

— Вы что, совсем выжили из ума, если не понимаете всю серьезность положения. Лифинг был для нас всем. Он принимал решения, ставил задачи, руководил и завоевал всю галактику Гахр. Понимаете, один завоевал всю эту чертову галактику. Подчинил себе десятки миров, создал флотилию кораблей, наконец, он руководил всей жизнью в галактике, в том числе и нашего существования. Мы осиротели. Лига сопротивления раздавит нас, потому что, потому…, — он запнулся, глядя на детски чистые глаза Азадель.

— И что? — неожиданно спросила Азадель.

— Что? — переспросил профессор, явно не понимая её вопроса.

— А кем был Лифинг без нас? Без твоих гениальных разработок, без армии своих, а точнее, наших зомбированных солдат? Кто следил и выращивал детей, и делал из них новых солдат? Кто продлил всем нам и ему жизнь? Нет, я не спорю, Лифинг обеспечил нам спокойную обстановку и мы занимались интересными научными исследованиями. Нас не интересовали его войны с этими, как их, камигонами. Потому что нас интересовала наука. Так что прикажешь теперь все бросить и поливать огурцы в оранжерее? И вообще, если мне память не изменяет, Лифинг был начальником службы безопасности корабля. Вот он и выполнял, свои прямые служебные обязанности, — все это Азадель произнесла все тем же спокойным и рассудительным тоном, словно учительница, распинающая нашкодившего, но очень талантливого ученика.

— Хамаль, успокойся. Ты сам говорил всегда — в основе всех болезней нервы. Сумеем подчинить их, и будем жить не сто, а сто пятьдесят лет. Твои идеи воплотились в жизнь и вот итог. Попей чаю с вареньем. Твое любимое, абрикосовое. Потом сядем, и всё обсудим, я правильно говорю, — сказала Виктория.

— Все верно. Надо всё обстоятельно обдумать. А начнем паниковать, никакая медицина нам не поможет. Биохимические процессы в организме вещь сложная. И хотя наш позитронный мозг, который мы себе имплантировали, контролирует все процессы, это не значит, что можно расслабиться и творить что угодно, — сиплым голосом произнес Мирзо.

Мукси смотрел на своих сотрудников и не верил своим ушам. Гибель Лифинга они восприняли как обыденное событие и более того, спокойно и рассудительно обозначили, что его смерть, это вовсе не конец, а лишь продолжение жизни в новых для всех условиях. Их спокойствие и радовала и пугала, но одновременно и успокаивала. Он налил себе стакан чая, взял блюдце с вареньем, которое Виктория успела ему положить, и, сделав несколько глотков, задумался: «Может быть они действительно правы? Все эти бессмысленные войны, которые вел Лифинг в галактике, его последнее время основательно раздражали и только желание забыть обо всём, заставляла работать с еще большим рвением. Словно от этого зависело скорейшее окончание войны и полная победа, после чего в галактике наступит мир и можно будет заняться чем-то иным, чем разработка способов уничтожения жизни на планетах. От Лифинга с его войнами мысли плавно перетекли к кораблю пришельцев, а вместе с ним ясно и четко сформулировали основную цель, которую он увидел перед собой. Ради неё можно было строить планы».

Мукси поставил недопитую чашку на стол и уже спокойным голосом, каким он всегда привык разговаривать с сотрудниками, произнес:

— Я думаю, нам надо заключить с комигонами мирный договор. Покончить с военными действиями и сосредоточить наши усилия на изучении корабля пришельцев. Во-первых, нам следует открыть и посмотреть капсулу, в которой лежит инопланетный астронавт, детально разобраться с механизмами корабля и принципами работы. Что скажете?

— Лично я за, — произнесла Азадель, а вслед за ней и все остальные.

— Знаешь, Хамаль, согласись, Лифинг был диктатором. Хорошим или плохим, это другой вопрос. Нам он дал возможность работы, а ты был и остаешься больше, чем руководителем. Если бы тебя не стало, я бы остановил биение своего сердца, — с дрожью в голосе произнес Мирзо, и обнял профессора.

— В таком случае, надо всё обстоятельно обдумать, прежде чем делать поспешные решения. Вопрос серьезный, не требующий спешки, но и затягивать с ним не стоит. Поэтому просьба, пусть каждый подумает и внесет свои предложения, а завтра сообща примем окончательный вариант действий, — сказал профессор и отправился на центральный пост управления кораблем. Теперь на его плечи ложились новые задачи и обязанности.

Сидя в кресле перед большим экраном в рубке управления, Мукси размышлял о том, что делать дальше. Свалившиеся на него обязанности, заставили по иному посмотреть на все происходящее вокруг, а слова Азадель, пробудили желание жить дальше. Поэтому первое, что он сделал, задал компьютеру вопрос относительно ресурсов, на которые можно было опираться при разговоре с лигой сопротивления. Ответ пришел мгновенно:

— В нашем распоряжении сорок шесть боевых кораблей первого класса. Шесть вспомогательных кораблей, двенадцать транспортных. В настоящий момент на стапеле в различной стадии завершенности находится три боевых корабля и один вспомогательный. Численность боевого состава зомбированных бойцов с учетом выбывших из строя три тысячи сто двадцать семь. Из них одна тысяча девятьсот одиннадцать находятся в службах контроля на заводах оборонного комплекса. К ним прикреплено пятнадцать тысяч сто два андроида. Число андроидов на кораблях девять тысяч триста. Очередная партия андроидов в количестве двести штук поступит в конце текущего месяца.

— Какими силами располагает лига сопротивления?

— По данному вопросу точных данных нет.

— Если нет точных данных, то хотя бы предположительно? — снова задал вопрос профессор.

— Ориентировочно пятьдесят кораблей.

В этот момент на экране компьютера появилось сообщение:

— Со слидера, функционирующего в районе инопланетного корабля поступила информация. Есть изображение.

— Вывести на экран.

Вслед за этим на экране появилось изображение шаттла. Он находился примерно в двухстах метрах от корабля. Рядом с ним профессор увидел фигуры комигонов. Слидер дал увеличение изображения, и стало ясно, что это Лаян Лабарган и Вакхаман. Их появление на планете вызвало у профессора удивление, ведь они должны были быть на крейсере, он сам отдал приказ, чтобы они прибыли туда. Но где младший Лабарган?

— Компьютер, пусть слидер незаметно проведет сканирование шаттла. Необходимо установить, кто еще находится внутри.

Слидеру понадобилось пара минут на сканирование, и информация была передана на корабль?

— Биологических объектов внутри шаттла не обнаружено.

— А что с пилотом-андроидом, он функционирует?

— Андроида не наблюдаю.

— Ничего не понимаю. Где пилот и куда делся Лабарган?

Мукси нахмурил брови, потер рукой лоб и неожиданно задал вопрос компьютеру:

— Сколько на кораблях охранения вокруг планеты Затанга зомбированных войнов.

— На трех кораблях в наличии шестнадцать бойцов, из них шесть на этом корабле и по пять на двух других.

— Отлично. Срочно подготовить шаттл с четырьмя бойцами. С двух кораблей для их прикрытия выслать две группы по два бойца и тремя андроидами. Захватить и доставить двух комигонов на мой корабль. Да, и главное, живыми доставить. Всё ясно?

— Приказ принят, даю команду на выполнение по сингулярной связи.

— Отлично. Жду.

Мукси откинулся на спинку командирского кресла и вдруг отчетливо понял, что он впервые в жизни отдал подобный приказ. Трудно сказать, что он был рад или испытывал новые ощущения власти? Скорее нет, потому что все мысли были заняты другим, — каким образом эти ученые остались в живых.

Через двадцать минут Лаяна Лабаргана и Вакхамана доставили на корабль. Предварительно их усыпили, поэтому когда платформы с пленниками прибыли в лабораторию, они еще не пришли в себя. Профессор приказал разместить их в обезьяннике. Сидя напротив, в ожидании, когда снотворное перестанет действовать, он размышлял, как построить с ними разговор. Многое зависело от того, знают ли они о гибели Лифинга. Прошло минут двадцать, прежде чем Лаян Лабарган, а следом за ним и Вакхаман очнулись.

— Ку-ку, не ожидали? — с усмешкой произнес профессор.

— Я, пригласил вас на корабль, чтобы всем вместе отпраздновать такой успех, а вы, даже не соизволили прилететь. Неблагодарные, — выпалил профессор.

— Все, вашей империи зла пришел конец. Лифинг мертв, а без него вы недели не простоити против объединенных сил сопротивления. К тому же, к ним примкнут неприсоединившиеся миры, и тогда…

— И что тогда?

— Вам конец. И вы это отлично понимаете.

— Позвольте спросить, а с чего вдруг вы решили, что Рэй фон Лифинг мертв?

— Мы видели, как взорвался его корабль на орбите планеты.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— И какие же тому доказательства, можно узнать?

— Мой сын и воин света уничтожили ваш крейсер, а заодно и Лифинга. Жаль, что вас там не было.

— Охотно верю. Но увы, я тут, как видите, жив и здоров. В отличие от вас, сидящих в клетке. И что самое интересное, кроме вас и меня о гибели Лифинга не знает никто. В том числе руководство сопротивления. И вряд ли узнает. Полагаю, вы улавливаете ход моих мыслей? — профессор разговаривал, соизмеряя каждую фразу с тем, как бы её произнес покойный Лифинг. И как ему казалось, у него это отлично получалось.

— Так что, поговорим серьезно, или будем бросаться лозунгами о грядущей победе?

— Нам не о чем с вами говорить, — гневно произнес Лабарган, впрочем, нет, я скажу. Мне стыдно, что вы, ученый, так бездарно используете свой талант. Больше я не скажу ни слова.

— И напрасно. Потому что я хочу сделать вам весьма интересное предложение.

— Поздно господин профессор. Можете нас расстрелять, выбросить в открытый космос, работать на вас мы больше не будем.

— Вы даже не выслушали моего предложения, а уже опять кидаетесь банальными фразами: убить, не буду и так далее. Поймите, мои ресурсы сейчас превосходят силы сопротивления. Мне известны все основные, так сказать узловые объекты на планетах, которые мои корабли могут атаковать и уничтожить. Даже если часть моих кораблей будет уничтожена, я успею дать команду на стирание всего программного обеспечения на всех заводах, которые мы контролируем. Это означает полную остановку заводов, хаос и дестабилизацию на планетах. Я не говорю о том, что я могу сбросить бактериологическое оружие на планеты, а для этого достаточно отправка не кораблей, а зондов. И что в итоге? Полный хаос в галактике. Теперь я спрашиваю, оно вам надо? Нет. Так чего ждет лига сопротивления — войны или мира? Так вот, я предлагаю заключить мирное соглашение и положить конец войне. Что вы на это ответите?

Лабарган и Вакхаман ожидали услышать все что угодно, но не слова о мире.

— Вы лжете, как ваш хозяин. Я не верю вам, — крикнул Лабарган, но Мукси сразу уловил в его голосе нотки неуверенности.

— И напрасно. Впрочем, я вас отлично понимаю, точнее, будь я на вашем месте, я бы тоже не доверял. Но дело в том, что за пятьдесят лет нашего присутствия в вашей галактике, я порядком устал от всего этого. Покойный Лифинг, надо отдать ему должное, был талантливым человеком…

— Убийцей он был, а не человеком.

— Прошу вас, не перебивайте меня. Согласитесь, покорить десятки планет галактики, установить свой диктат, для этого одной техники мало. А что касается амбиций, так ведь это свойственно человеку, будь он комигоном или как вы нас называете мимикрозом. С тех пор, как мы нашли инопланетный корабль передо мной встают иные задачи, сугубо научные, а именно: починить корабль и улететь домой. Да-да, домой. Рано или поздно мой век кончится, а я хочу умереть дома, а не на чужбине. Так что, господа, выбор за вами. Да, и кстати, заключив мирный договор с лигой сопротивления, я думаю без труда договорюсь помочь мне специалистами в изучении инопланетного корабля.

— Чем вы докажете, что будет заключен мирный договор?

— Вы будете в числе приглашенных при его подписании. Как видите, я открыл перед вами все карты. Вам решать.

— Нам надо подумать, — мрачно произнес Лабарган.

— Хорошо, думайте, а я пошел составлять проект договора, — и довольный произведенным эффектом, профессор пошел отдыхать.

(обратно)

Глава 7

Впрочем, сейчас Мукси было не до отдыха, хотя вздремнуть не мешало бы. Все-таки возраст давал о себе знать. Заглянув в лабораторию и убедившись, что никого из сотрудников нет, он грустным взглядом окинул комнату. Было отчего загрустить, так как лаборатория, которая была на крейсере ни в какое сравнение не могла идти с этой. Собственно говоря, она была временным пристанищем, пока весь год шли работы на инопланетном корабле, а Лифинг постоянно улетал по делам. Если бы знать, что всё так обернется, можно было бы многое из основной лаборатории забрать. Профессор горестно вздохнул. Впрочем, как знать, может быть, потеря лаборатории как раз и станет отправной точкой для новых разработок?

Вспомнив, что он с утра ничего не ел, профессор отправился в пищеблок, где за столом сидели его сотрудники и обедали.

— Хамаль, ты как раз вовремя пришел, — сказала Виктория, — суп будешь?

— Из порошка?

— Извини, Григория больше нет с нами, готовить некому. Сам знаешь, никто из нас готовить не очень-то любит.

— Надо запрограммировать андроида. Пусть готовит еду. В моем возрасте привыкать к такой пище вредно не столько для здоровья, сколько для нервной системы.

— Очень верная мысль. Я бы сейчас не отказалась от цыпленка с овощами.

— Вики, перестань, — проскрипел Мирзо, — после таких слов я до ужина только и буду, что о цыпленке думать.

Все рассмеялись и продолжили есть суп. Хамаль скрипя сердцем, высыпал содержимое пакета в тарелку, залил кипятком и накрыл тарелкой.

— Ну что, у кого какие мысли насчет договора?

— Все мысли, дорогой мой Хамаль, будут после обеда, — сказал Азадель, — твой суп уже готов. С тоской глядя на суп, и поболтав в нем ложкой в надежде найти хотя бы кусок мяса или картофеля, с кислой физиономией стал есть. К его удивлению суп оказался вполне съедобным и даже вкусным. Уже почти съев его, он обратил внимание, как сотрудники внимательно смотрят на него. Он перехватил их взгляд в тот момент, когда доедал последнюю ложку супа. Неожиданно Виктория засмеялась, а вслед за ней и все остальные. Не понимая в чем дело, он продолжал держать ложку во рту.

— Вот видишь, дорогой мой, а ты всё критикуешь синтетическую еду. А всего-то немного усилителей вкуса и ты бы видел себя со стороны, с каким аппетитом ты уплетал его, — ласково и с улыбкой на лице произнесла Азадель, и добавила, — компот будешь?

— Компот, то же с усилителем вкуса?

Вопрос профессора снова вызвал всеобщий смех.

— Нет, компот обычный из сухофруктов, а вот сахар синтетический. Извини, но натуральный кончился, как и большинство из продуктов. Так что не мешало бы дать поручение слетать на Вахтабаи и пополнить запасы, иначе придется питаться синтетической пищей из резервов корабля.

После обеда все вместе пошли в лабораторию, где усевшись за большой стол, достали по планшету. Затем включили большой экран компьютера. Мукси обвел всех взглядом и спокойным голосом, словно это была лекция для студентов, произнес:

— Итак, что мы имеем. Покойный Лифинг, оставил нам шестьдесят четыре корабля…

— И кучу проблем, — язвительно произнесла Виктория.

— Не перебивай меня, пожалуйста.

— Извини.

— Да, так вот. Все корабли находятся возле планет, которые мы контролируем, и где ведутся либо разработки полезных ископаемых, либо есть производственные мощности. Число таких планет, — Мукси посмотрел в свой планшет, — сорок две.

— Надо же, так много, а на обед был суп из пакетика. Лучше было бы пять планет, а суп с курицей или мясом, — занудливо произнес Мирзо, чем в очередной раз вызвал смех сидящих за столом.

— Какая курица. В твои девяносто пять, одной кашей надо питаться, — заметила Азадель.

— Друзья, так мы до вечера ничего не решим. Или вы хотите все проблемы свалить на меня? Между прочим, Лаян Лабарган и Вакхаман живы. Их доставили на шаттле с планеты и сейчас сидят в обезьяннике. Оказывается воин, пропавший год назад, всё это время где-то прятался и вместе с Лабарганом младшим с помощью устройства для телепортации взорвал корабль.

— Так это многое меняет, — неожиданно произнесла Азадель.

— Не понял, что меняет?

— Как что план мирного договора. Мы тут до обеда кое-что набросали, — и она вывела на экран текст договора.

Мукси стал внимательно читать. Мирный договор подразумевал собой прекращение военных действий с обеих сторон. Возврат под юрисдикцию лиги сопротивления, большей части звездных систем галактики Гахр. Исключение составляют четыре планеты: Затанга, Сайгат, Вахтабаи и Гоби. И главное инопланетный корабль на планете Затанга объявляется нашей собственностью.

— Это конечно в общих чертах, — сказала Азадель.

Мукси обвель сотрудников взглядом и неожиданно прослезившись, произнес:

— Я вас недооценивал. Вы молодцы. Это то, что надо.

— Хамаль, не спеши, — перебила его Азадель, — поскольку стало известно, кто и каким образом взорвал крейсер, можно на этом сыграть.

— Не понял, каким образом?

— Сам посуди. Лига сопротивления не знает о гибели Лифинга. Мы посмотрели, в компьютере остались кое-какие записи. Смоделировать его голограмму не составит большого труда. Учитывая, что он никогда и ни с кем не встречался, можно, как бы это правильнее сказать…

— Выторговать по мирному договору немного больше, чем предлагали до этого, — произнеса Виктория.

— Да, но эти двое ученых могут проболтаться?

— Ничего они не проболтаются. Скажем, что они погибли при испытании на корабле. Ты же сам всегда говорил, эксперименты не всегда заканчиваются удачно. Пусть и дальше продолжают работы на инопланетном корабле.

— Гениально. А что в таком случае можно добавить в мирный договор?

— Как что? Например, оставить за нами не четыре, а скажем шесть планет, — предложила Виктория.

— А я бы предложил еще пункт такой, — произнес Мирзо, — Все программное обеспечение на заводах может быть передано в пользование исключительно на экономической основе. Если мы отключим его, у них все заводы, особенно оборонного комплекса, остановятся. И еще, все андроиды на планетах, тоже наша собственность, верно?

— Очень толковое предложение.

До позднего вечера они сидели и сочиняли текст мирного договора с лигой сопротивления. Общими усилиями текст договора был составлен. Теперь оставалось решить две проблемы, каким образом связаться с представителями лиги сопротивления и что самое главное, как объяснить неожиданное желание заключить мирный договор. Именно по этому вопросу мнения разошлись. Виктория и Азадель считали, что это можно преподнести, как усталость от многолетней войны, Мирзо предлагал вообще никак не мотивировать, а Мукси смущало то, что совсем недавно было уничтожено четыре корабля лиги, что несомненно вызовет недоумение, а то и вовсе подозрение на неожиданное предложение о мире. Под конец затянувшегося обсуждения, Азадель сказала:

— В конце концов, мы же им не капитуляцию предлагаем, а мир. Уверена, подпишут и согласятся на всех наших условиях.

На том и порешили. После чего все пошли спать. Мукси ушел последним. Он еще раз перечитал договор и подумал: «Скажи мне еще вчера, что речь зайдет о мирном договоре с комигонами, и я бы посмеялся. Как быстро меняются жизненные приоритеты, подстраиваясь под новые реалии».

Утром за завтраком, Азадель предложили Мукси поинтересоваться у двух пленных комигонов, каким образом можно связаться с руководством лиги сопротивления.

— Сдается мне, что этот Лабарган, не последняя шишка в лиге Сопротивления, раз его отправили на Сайгат работать. Наверняка он каким-то образом имел связь с руководством и передавал им техническую документацию. Если подвергнуть сканированию его память, то мы о многом бы узнали.

— Пожалуй, ты права. Вы давайте еще раз пройдитесь по тексту договора, а я займусь Лабарганом. Да, и еще, всё же стоит подумать, как лучше обосновать причины, по которым мы заключаем мирный договор. Этот вопрос мне всю ночь не давал покоя.

— Это мы обдумаем, не волнуйся. Главное, это обосновать, сколько и почему мы оставляем за собой шесть планетных систем, — пробурчал Мирзо.

— Тут и думать нечего. На Затанге инопланетный корабль. На Сайгате все наши основные лаборатории. Если их отдать, то извини, сколько лет понадобится, чтобы выстроить заново и оснастить оборудованием подобно той, что есть на Сайгате. Кроме того, на Сайгате много заводов и фабрик, которые обеспечивают наши корабли всеми расходными материалами. Две планеты, как там их название, впрочем, неважно, основные залежи стратегического сырья, в том числе редкоземельных, а это основной материал для бартера или торговли с комигонами. Далее, две планеты, где расположена наша ферма и роженицы с воспитанниками. В итоге шесть планет. За них надо стоять горой, — решительно произнесла Виктория.

— Она всё верно говорит, Хамаль. Без них мирный договор будет похож скорее на нашу капитуляцию, — добавила Азадель.

— Согласен, во всем с вами согласен. И всё же, помозгуйте над тем, о чем я сказал, а я пошел, — и Мукси отправился в лабораторию.

Пленники сидели в обезьяннике и при появлении профессора, оживились. Взглянув на них, он сразу перешел к делу:

— Итак, господа, мы подготовили текст мирного договора и готовы встретиться с представителями лиги сопротивления. В связи с этим, у меня вопрос, как мне с ними связаться?

— Вы говорите это серьезно, или решили устроить такую игру? — недоверчиво спросил Лабарган.

— Ни о каких играх речь не идет. Все совершенно серьезно. Я и мои помощники подготовили проект договора. Тянуть с этим я не собираюсь. Если вы сомневаетесь, это ваше право. В таком случае, я обращусь к багзам. Они торгуют и с нами и с вами, так что выступят посредниками.

— Руководство лиги вам все равно не поверит и сочтет это лишь очередной уловкой для нанесения удара. К тому же, никто встречаться не станет. Слишком большой риск быть застигнутыми врасплох.

— А я и не говорил о встрече. Все должно произойти в обычном видео режиме. А вы что полагали, мы сядем за стол переговоров? После стольких лет войны, вряд ли это возможно.

— Хорошо. Я дам вам координаты. Пошлите туда спутник с посланием и укажите частоты для выхода видео сигнала. Гарантии дать не могу, но только так вы сможете связаться с лигой сопротивления. Ничем другим я вам помочь не в силах.

— И на том спасибо.

— Могу я узнать, какова наша судьба?

— Отвечу прямо. Если будете работать над проектом по инопланетному кораблю, ваша жизнь будет в безопасности. Если нет, то, как вы сами понимаете, в качестве пленных вы мне не нужны.

Вечером того же дня Лаян Лабарган передал профессору координаты, куда следовало отправить спутник с информационным сообщением, а так же сообщил, что он и Вакхаман готовы сотрудничать, но только в вопросе изучения инопланетного корабля.

Не мешкая, был подготовлен текст с предложением заключить мирный договор, и указана частота для видео контакта. Утром спутник был отправлен.

Как и предполагал профессор, ответ пришел не сразу. Только спустя три дня на указанную частоту поступил видеосигнал, в котором представитель комигонов сообщил, что проект мирного договора получен и им требуется время для согласования с главами правительств звездных систем галактики Гахр.

Вечером того же дня Мукси после ужина в очередной раз собрал всех посовещаться. За эти дни он так привык к тому, что любой вопрос решает не один, а совместно со своими сотрудниками, что сам был удивлен, как легко и просто стало решать порой весьма сложные вопросы. И хотя последнее слово все равно оставалось за ним, мнение сотрудников было сейчас необходимо, как никогда.

— Наше послание дошло до лиги сопротивления, — заявил Мукси, — Сколько им понадобится времени, чтобы принять наши предложения или предложить свои, я не знаю. Сообщили, что им надо время.

— Понятное дело, бюрократия, основной принцип государственности, — пробубнил Мирзо, — только тоталитарный и диктаторский режимы способны быстро принимать решения.

— Интересная мысль, а мы в таком случае какой режим представляем, тоталитарный или диктаторский, — поинтересовалась Азадель.

— Конечно же, тоталитарный. Это при Лифинге у нас была диктатура. А теперь мы сами решаем все вопросы и политические и экономические.

— Надо же, как интересно, — спокойным голосом ответила Виктория.

— Не знаю как вам, мне больше нравится иное название, — неожиданно произнес Мукси, — коллегиальный. Все мы коллеги, в сложившихся условиях нашего существования вынуждены решать все вопросы сообща. Значит, наш режим смело можно назвать коллегиальным. Как вам такое название?

— Очень даже. Мне нравится, — сказала Азадель, и её поддержал Мирзо, и только Виктория, как показалось профессору, нахмурилась и промолчала.

— Хорошо, с этим покончено, хотя и не столь принципиально. Давайте решим более насущные вопросы. Рассмотрение нашего предложения о мире, вероятно, может затянуться. С одно стороны, в этом нет ничего страшного, с другой стороны, в этом нет ничего хорошего. Поясню почему. Во-первых, три корабля, которые строятся на верфи, лига может потребовать себе, или начнет саботировать их строительство.

— Это как?

— А вот так. Затормозит поставку с заводов всех комплектующих или пустит все производство для строительства собственных кораблей. Разумеется, сейчас мы контролируем производство, но, услыхав о нашем мирном предложении, возьмут и перебьют всех наших андроидов.

— Да, вот об этом мы как-то не подумали, — задумчиво произнесла Азадель, — может быть нам на время дать команду на блокировку программного обеспечения хотя бы на части предприятий?

— Я тоже об этом думал, поэтому и решил посоветоваться с вами, стоит это делать или нет.

— Стоит. Однозначно стоит, — чуть ли не хором произнесли сидящие за столом сотрудники профессора.

— Хорошо, теперь следующий вопрос. Что делать с этими двумя учеными?

— Как что, ты сам говорил, пусть работают.

— Да, но есть одно но. Для продолжения работ по изучению инопланетного корабля, если лига подпишет мирный договор, можно было бы пригласить специалистов широкого профиля. С этими двумя учеными мы далеко не продвинемся. В этом случае, нельзя чтобы они контактировали с этой парочкой. Вы меня понимаете?

— Разумеется, — сказала Виктория, и добавила, — значит надо их отправить в капсулу для гиперсна, а там видно будет, что с ними делать дальше.

Мукси обвел взглядом всех присутствующих.

— Виктория правильно говорит. Вдруг они еще понадобятся, — произнес Мирзо.

— Значит так и поступим. В таком случае, у меня всё.

Все разошлись спать. Мукси вернулся на командирский пост корабля и дал команду компьютеру подготовить список всех предприятий, связанных со строительством трех кораблей, выделить стратегически важные и определить, каким образом можно блокировать работу производства. Через несколько минут список предприятий был готов. Блокировка работы на предприятиях оказалась в техническом плане достаточно простым делом. Сбросив информацию на планшет, Мукси отправился к себе, чтобы перед сном наметить какие производства следует остановить.

Однако утром следующего дня лига сопротивления к немалому удивлению профессора прислала сообщение, из которого следовало, что они согласны на заключение мирного договора, но с оговорками, в числе которых они предлагают отказаться от протектората над планетой Сайгат, а заменить её двумя другими менее населенными планетными системами. И еще их интересует судьба четырех комигонов и двух мимикрозов по имени Зур и Михаил.

(обратно)

Глава 8

По большому счету, профессор Мукси, готов был согласиться и пойти навстречу лиге сопротивления и отказаться от притязаний на планету Сайгат, хотя в душе понимал, что, делая такой шаг, многое теряет. Однако, когда утром, получив ответ от лиги сопротивления о готовности заключить мирный договор, сообщил сотрудникам об их требовании, те встретили это в буквальном смысле в штыки.

— Нет, и еще раз нет. Я категорически против, — с возмущением произнесла Виктория, — ты сам подумай, Хамаль, дело даже не в самой планете, как говорится, черт с ней, но там наши лаборатории. Ты вспомни, сколько лет мы потратили, чтобы их оснастить оборудованием, и каким оборудованием. А какие там условия для рожениц. Я считаю, что об этом даже речи быть не может. А вы что молчите, или вам все равно?

— Я полностью согласна с Викторией. Отдать Сайгат, это признать нашу слабость, к тому же, где мы будем брать расходные элементы для кораблей? Ходить с протянутой рукой к ним, а если они они нам в них откажут? — высказала свое мнение Азадель.

— Она, всё верно говорит, именно слабость покажем. А если они это поймут, будут и дальше требовать чтобы мы пошли им на уступки. А в итоге, останемся на Затанге и с одним транспортником, где есть оранжерея для выращивания овощей, а ими сыт не будешь.

— Хорошо, я вас выслушал, и в целом разделяю вашу позицию, но что нам им ответить? Мол, нет, мы не согласны и всё? А если они упрутся?

— Ну и пусть упираются. Данные по заводам у тебя готовы? — решительно произнесла Виктория.

— Готовы, — и Мукси достал планшет.

— Отлично. В таком случае, в срочном порядке блокируй все программное обеспечение на большей части заводов и дай команду на вывод всех андроидов на корабли, которые находятся на орбите этих планет. Посмотрим, как они прореагируют на это. Уверена, будут сговорчивее.

— Ты полагаешь? — неуверенным голосом спросила Азадель, — а не будет от этого только хуже?

— Не волнуйся, не будет. Мирзо прав, пойдем на уступки, покажем свою слабость, а если они почувствуют её, съедят и не подавятся.

— Хамаль, в данном вопросе, вероятно Виктория права. Правильнее будет проявить жесткость и принципиальность, — добавила Азадель.

Вслед за этим Мукси дал компьютеру команду на блокировку программного обеспечения на семидесяти заводах, приостановку на них работы и срочной отправке андроидов, а так же всех зомбированных охранников на корабли, находящиеся на орбитах планет. После чего корабли должны направляться на Сайгат, Затангу и еще три планеты, координаты которых он указал.

— А вдруг они раскодируют коды допуска и снова запустят производства? — спросил Мирзо.

— Не волнуйся, не запустят, — успокоил его Мукси, — даже если они когда-то скопировали наше программное обеспечение и попытаются его запустить, программа потребует ввести код допуска для перезагрузки, и это их погубит. Зная его, программа воспримет это как несанкционированное вторжение и запустит вирус, который сожжет всю электронику. Это будет много хуже, чем просто остановка производства. Только с нашего корабля и после ввода кодов допуска можно повторно запустить производство.

Вскоре на компьютер корабля стали поступать данные о прекращении работы на заводах, а затем и отправка первых кораблей с андроидами и охраной на борту. К обеду в район Затанги прибыло четыре корабля, а вслед за этим поступило видеосообщение от лиги сопротивления, которые согласились принять мирный договор в том виде, который им был предложен. Мукси и его сотрудники ликовали. После этого договорились, что официально он будет подписан через два дня по видеоканалу Лифингом с одной стороны и Деи Манкоа, и двенадцатью главами правительств звездных систем галактики Гахр с другой.

Мукси в срочном порядке приказал компьютеру построить голографическое изображение Лифинга с подробным перечнем возможных речевых выражений, которые необходимо будет сказать при подписании договора с точной имитацией всей компьютерной графики. Для компьютера это не составило большого труда, и уже через четверть часа программа была готова. Вместе с сотрудниками они прогнали её пару раз, дабы удостовериться, что созданный компьютером образ покойного Лифинга выглядит правдоподобно.

— Я бы немного добавила жестов, характерных для него, — задумчиво произнесла, Азадель, — а так, ну прямо как живой и мимика лица отлично получилась.

— Да, согласен, — произнес Мирзо, — помните, когда он к нам заходил, нередко сгибал указательный палец и проводил им по щеке, а потом теребил усы. Никогда не мог понять, это он сердится или доволен. Хамаль, ты с ним больше общался, я прав или нет?

— Действительно, я никогда не обращал на это внимание, но ты прав, у него была такая привычка. Он нередко делал именно так рукой. Посмотрим, как это будет выглядеть в голографическом варианте.

Программа внесла коррективы и после просмотра все сочли, что получилось весьма убедительно.

Спустя два дня состоялось торжественное подписание мирного договора. Профессор со своими сотрудниками наблюдали все происходящее, находясь в рубке управления кораблем. Голографическая проекция Лифинга была выведена на главный экран, на второй половине которого можно было видеть Деи Манкоа и глав правительств. В самом начале, лицо Лифинга была специально показано мрачного вида, как бы давая понять, сколь тяжело ему далось это решение, после чего, он зачитал все пункты мирного договора и, получив ответ на вопрос о согласии с ним присутствующих, подписал документ. Деи Манкоа, как глава лиги сопротивления повторил эту же процедуру и вслед за ним документ подписали главы правительств. Электронные документы были направлены обеим сторонам. После этого Лифинг, с лицом мрачнее тучи удалился, заявив, что все остальные вопросы поручено решать его ближайшему помощнику профессору Мукси.

Мукси и его сотрудники сияли, что идея с голограммой Лифинга отлично удалась. Все прошло великолепно. Даже опытный специалист не смог бы заметить, что вместо живого Лифинга на экран выводилась компьютерная голограмма. Мимика при зачитывании мирного договора и удачно вставленные жесты рукой, дополняли полное ощущение реального человека. После этого Мукси, который так же был представлен голограммой на экране, договорился, что все технические вопросы будут решены в течение двух недель по мере возникновения вопросов с обеих сторон. Уже по завершении процесса подписания договора, Деи Манкоа неожиданно задал вопрос профессору о судьбе Зура, Михаила и четырех комигонов, которые, по его сведениям должны были находиться на планете Затанга. Мукси, хотя и ожидал, что рано или поздно, этот вопрос будет поднят, все же растерялся, но Азадель вовремя пришла ему на помощь.

— Скажи, что они погибли при невыясненных обстоятельствах во время изучения инопланетного корабля. Хотя нет, про инопланетный корабль лучше ненадо упоминать. Просто погибли на Затанге и все. И бла-бла-бла, что они талантливые ученые и народ комигонов может ими гордиться.

Профессор чуть ли ни слово в слово сообщил Деи Манкоа о гибели всех шестерых и даже попытался прослезиться, добавил, что они были очень талантливыми людьми. Судя по выражению лица Манкоа, трудно было понять, поверил он или нет искренности слов профессора. На экране было видно, что присутствующие в зале главы правительств всё еще не расходятся и, судя по их лицам, хотели бы, чтобы Манкоа не откладывая, решил более важный вопрос, чем судьба шести человек.

— Хамаль, кажется, они сейчас поднимут вопрос о судьбе остановленных предприятий, — произнесла Азадель. И она оказалась права. Деи Манкоа как-бы, завершая встречу по подписанию исторического для галактики Гахр мирного договора, спросил:

— Я понимаю, сейчас не время говорить о технической стороне дела, но все же, господин Лифинг остановил работу свыше семидесяти наших предприятий. Трудности, которые в связи с этим возникли, вряд ли вам интересны, однако, могу ли я узнать, какова перспектива их запуска?

Хамаль взглянул на своих сотрудников и, не раздумывая, ответил:

— К сожалению, этот вопрос не в моей компетенции. Я доложу господину Лифингу этот вопрос, и он будет рассматриваться, как один из первоочередных. Постараюсь не затягивать в его решении.

На этом видеоконференция закончилась. Мирный договор был подписан, Начиналась новая эпоха, мирного сосуществования пришельцев, некогда явившихся из галактики Млечный Путь и мирами галактики Гахр.

Как только экран погас, Азадель выдохнула и довольным голосом произнесла:

— Хамаль, ты молодец. Здорово ты ему насчет заводов ответил. И вообще, надо это дело отметить.

— Посмотрим, что там нам андроид сварганил из еды, — ворчливо произнес Мирзо.


Война, длившаяся полвека, неожиданным образом закончилась. Трудно было поверить, что столь долгое противостояние, сопровождавшееся огромными людскими и материальными потерями, уничтожением целиком нескольких планет, закончится столь неожиданно и так быстро. В первые дни после подписания договора видеоконтакты в основном касались порядка вывода всех силовых представителей Лифинга, включая зомбированных бойцов и андроидов вместе с кораблями охранения с планет, которые передавались лиге сопротивления, иными словами получали независимость. Эта часть договора, которая с легкой руки Азадель, получила название политическая составляющая, решалась достаточно просто и практически за неделю была завершена. Корабли и весь состав бывшей империи Лифинга сосредоточился на орбитах шести планет, причем большая часть, была сгруппирована у Затанги и Сайгата. Было понятно почему. На Затанге находился главный объект — инопланетный корабль, а Сайгат с его миллиардным населением, представлял серьезную проблему, которая проявилась вскоре после подписания мирного договора.

Как только на Сайгате стало известно о мирном договоре, а весть об этом достаточно быстро распространилась среди населения, стихийно начались выступления за свержение канцлера и восстановление политических свобод. Канцлер, будучи ставленником Лифинга, неоднозначно воспринял известие о мирном договоре, который никоим образом не коснулся планеты. С одной стороны, он был рад, что тем самым он останется при власти, с другой, испугался массовых выступлений, которые прошли накануне подписания договора и еще более усилились после. Как результат, полное бездействие силовых структур, и как часто бывает в таких случаях, начало массовых беспорядков, которые не всегда связаны с политическими требованиями. Мукси, который все эти годы, был далек от решения подобного рода проблем, а его сотрудники тем более, первоначально тоже растерялся и не знал, как и что предпринять, чтобы снизить градус волнений на планете.

Размышляя о том, что делать, он невольно вспоминал Лифинга, с его умением решительно и беспощадно решать такие вопросы. Как результат, за многие годы были единичные случаи, которые моментально пресекались силой оружия. В отличие от Лифинга, профессор, хоть и являлся разработчиком оружия, в том числе и массового уничтожения, считал, что его удел, это наука, а практическое применение рассматривались в гипотетическом аспекте и кем-то другим. Поэтому, когда встал вопрос, что надо как-то решать проблему, он занервничал. Но к его удивлению, сотрудники, которые, как и он были далеки от всего этого, моментально перестроились и самым решительным образом взялись за решение политических проблем. Причем, даже Виктория, казавшаяся всегда, в глазах профессора, некой тихоней, неожиданно проявила жесткость, заявив:

— Мне кажется, что усмирять бунтовщиков должен кто-то другой. Канцлер, слишком слаб для этого. Надо поставить вместо него человека нового, решительного, который будет самостоятельно решать сложные внутриполитические проблемы и одновременно полностью отвечать нашим интересам.

— Интересная мысль, только где же я возьму вам такого человека? — парировал Мукси.

— Мне кажется, — продолжила развивать свою мысль Виктория, — искать, вовсе не стоит. Сайгат, наш протекторат, стало быть, надо поставить в качестве канцлера нашего человека.

— Не понял, ты предлагаешь канцлером поставить зомби?

— Да, а что в этом плохого? Его контроль с нашей стороны гарантирован. Его задача выполнять и обеспечивать порядок. Государство, похоже на завод. Люди — машины, только с ними проблем больше, а значит, увеличивается объем решаемых задач. Не вижу особых проблем, если планетой будет управлять наш человек.

— Полностью согласна, — сказала Азадель, — в программу позитронного мозга можно ввести дополнительные программные настройки, которые положительным образом скажутся на мотивациях, уменьшат агрессивность и одновременно улучшат логические построения сложнофункционирующих систем.

— Подождите, вы что это, серьезно? — спросил профессор.

— Абсолютно. Более того, можно создать полный состав правительства, начиная от силового блока и кончая экономическим из наших людей. Мы ничем не рискуем. А попробовать можно. Хамаль, это наука, нужно экспериментировать и проверять на практике. Представляете, не охранники на заводах, и даже не простые командиры космических кораблей, а грамотные управленцы, — в запальчивости произнесла Виктория и добавила, — тем самым мы продолжим наши научные изыскания в этом направлении. Что скажешь Азадель?

— Да, с научной точки зрения это интересная задача. Позитронному мозгу в совокупности с собственным, это вполне под силу. Достаточно вложить необходимый обхъем информации, увеличить долю самостоятельного принятия решений, но при этом сохранить внешний контроль. Вполне решаемая задача. Не вижу особых трудностей.

— Хорошо, будь по вашему, но вам придется потрудиться, затягивать с разработкой дополнительных программ не стоит. Чем больше хаоса на планете, тем сложнее будет приводить все в порядок.

Подготовка заняла несколько дней. После чего «зомби правительство», как его окрестила Виктория, нового состава, было отправлено с группой десанта из бойцов и андроидов на Сайгат. Канцлер и все его подчиненные были арестованы и низложены, после чего на планете был введен чрезвычайный режим и объявлено о назначении временного правительства планеты. Мятежи, погромы и массовые выступления были подавлены менее чем за неделю, хотя для этого пришлось применить весьма жесткие меры, вплоть до того, что были задействованы корабли на орбите, которые открывали с орбиты огонь на поражение. Число погибших насчитывало несколько тысяч, но эффект был таков, что все беспорядки полностью прекратились. Кроме того, было объявлено, что в стране будет, поэтапно вводится система политической реорганизации. Конкретно не называлось, что под ней подразумевалось, но предполагалось создание двух-трех партий. Правда о том, когда это всё будет, что собой представлять, и так далее, не говорилось. Как оказалось в дальнейшем, зомби правительства оправдали себя в полной мере и вскоре были созданы еще на одной планете.

Гораздо сложнее, оказалось, решить вопрос с возобновлением работы семидесяти остановленных заводов. Как и ожидалось, на некоторых заводах попытались произвести перезапуск с использованием сворованного программного обеспечения. Как и говорил Мукси, после перезагрузки системы введенный код доступа полностью выжигал всю компьютерную сеть предприятия, которая управляла робототехническим комплексом. Причем предварительно, программа запускала процесс создания аварийных циклов, которые в свою очередь на пятьдесят процентов выводила из строя само оборудование.

Поняв, что такая, мягко говоря, самодеятельность губительна, к Мукси все чаще и чаще стали обращаться с вопросом по перезапуску производств. Размышления профессора по решению этого вопроса в основном сводились к экономической составляющей. Но всё же ясного и четкого понимания что делать, он не видел. И снова его коллеги пришли на помощь, в очередной раз продемонстрировав ему, что они не просто талантливые специалисты в своих областях, а люди с широким диапазоном знаний, в том числе и экономике. Поэтому, когда Мукси поделился с ними возникшей проблемой, Азадель предложила достаточно простой вариант его решения:

— Хамаль, я думаю, надо поручить компьютеру задачку. Пусть он определит приоритетность возобновления работы предприятий исходя из двух критериев. Первый и основной, в какой степени запуск предприятия повлечет за собой усиление военной мощи государств, подписавших договор. Второй параметр, что мы получим, от их запуска. К примеру, создание новых андроидов или энергоносителей, которые нам необходимы. Согласись, большой пользы, оттого, что нам предложат дивиденды, или денежную компенсацию за возобновление работы предприятий, вряд ли будет, а вот вреда, гораздо больше. Мне кажется, что фактор времени на нашей стороне. Чем больше будут простаивать заводы оборонного комплекса, тем меньше шансов, что комигоны окрепнув, не нарушат договор. Сейчас у нас достаточно сил для отражения агрессия, а что будет, если их мощь увеличится в разы?

— Очень, очень веские доводы. Я целиком и полностью поддерживаю Азадель, — произнес Мирзо.

Мукси согласился с доводами Азадель и дал команду компьютеру произвести расчет и дать аналитическую справку и последовательность перезапуска предприятий, с полным описанием возможных рисков после начала их работы. Спустя сутки компьютер выдал отчет, согласно которого в ближайшие два месяца следовало запустить всего восемь заводов, запуск остальных следовало отложить, или вообще не запускать. Взяв это за основу, Мукси произвел перезапуск восьми заводов, а по остальным обещал, что доложит Лифингу на предмет решения вопроса о сроках их запуска.

Постепенно, шаг за шагом мирный договор претворялся в жизнь. Впрочем, его основные пункты были решены в короткие сроки, а все второстепенные задачи либо медленно, но решались, либо, оставались в подвешенном состоянии. Камнем преткновения оставались остановленные заводы, и хотя со стороны глав правительств регулярно поступали просьбы как можно скорее решить этот вопрос, он так и оставался не решенным. К исходу шести месяцев после подписания договора, Деи Манкоа попросил Мукси договориться с Лифингом о личной встрече по видеосвязи. Профессору и его сотрудникам пришлось с использованием компьютерного моделирования изрядно потрудиться, чтобы составить голограмму предстоящего разговора и заранее заготовить несколько десятков различных вариантов ответов на возможные вопросы. Компьютер выдавал десятки различных вариантов, которые затем просматривались и вводились замечания на исправления, как им казалось неточностей. Разумеется, проще всего было делать так называемое параллельное онлайн проецирование голограммы профессора в образе Лифинга, но для этого необходима была хорошая игра самого профессора, иначе все могло пойти насмарку.

Через неделю беседа состоялась. Как и ожидалось, речь шла о сроках запуска заводов. При этом Деи Манкоа, прекрасно понимая, чем вызвана их остановка, предложил различные варианты контроля всех вновь строящихся кораблей без оснащения их каким либо оружием. В ответ на это Лифинг, устами профессора заявил, что мир в галактике Гахр сейчас держится исключительно на паритетном соотношении космического флота двух сторон. Но мир слишком хрупкая вещь, поскольку любой корабль можно достаточно быстро оснастить оружием и война может вспыхнуть вновь, поэтому не стоит искушать судьбу. Надо немного подождать, чтобы все стороны поняли и осознали, как хорошо жить в условиях мирного сосуществования. Деи Манкоа ничего не оставалось, как согласится с этим. Текст, который написала Азадель и был произнесен голограммой покойного Лифинга, был, по выражению Мукси, великолепным.

На фоне происходящих событий многие проблемы, которые раньше исключительно решал Лифинг, теперь пришлось решать Мукси и его сотрудникам. Работы оказалось так много, что на изучение инопланетного корабля времени практически не оставалось. А точнее говоря, работы приостановились. К тому же ученые, которые принимали участие в исследовании корабля Лабарган и Вакхаман находились в капсулах для гиперсна, Работа в основном велась андроидами, но за ними необходим был основательный присмотр, а для этого не было времени. Лишь спустя полгода после подписания мирного договора, Мукси снова задумался относительно возможности пригласить специалистов комигонов. На запрос Мукси, компьютер выдал рекомендации каких и в каком количестве следует привлечь специалистов для продолжения изучения инопланетного корабля. Однако во время ужина, поделившись с сотрудниками информацией по данному вопросу, услышал от Виктории вопрос, который поставил его не только в тупик, но и посеял сомнения.

— Хамаль, конечно, сами мы корабль изучить не сможем. Нам и возраст не позволяет, да и специалисты мы совсем в других областях. Разумно пригласить специалистов, которые если и не решат сходу все вопросы, то хотя бы выскажутся в каком направлении двигаться, что починить на корабле и так далее. Но меня смущает другое.

— И что же тебя смущает? — спросил Мукси, который всегда очень внимательно выслушивал мнения своих сотрудников.

— Что если в процессе исследования корабля эти самые специалисты смогут сделать важные научные открытия? Какова вероятность, что эти открытия потом не обернутся против нас? Ведь пригласив ученых, мы уже не сможем сказать, что они погибли при невыясненных обстоятельствах. К тому же, они наверняка будут сообщать о каждом своем шаге своему руководству. И вообще, не станет ли вопрос с инопланетным кораблем той разменной монетой, которая в дальнейшем будет предметом торга и по планете Сайгат и по заводам?

Мукси отодвинул в сторону тарелку с едой. Виктория была абсолютна права. «Что если при изучении корабля комигоны поймут принцип телепортации. Возможен ли такой вариант? Вполне. Или разберутся с генератором поля, поймут принципы его работы и затем используют как оружие?» — такие мысли моментально пронеслись в сознании Мукси.

— Опасения не беспочвенны. В таком случае, что нам делать?

— Я думаю, — сказала Азадель, — что приглашать специалистов пока рано. Мы не исчерпали все возможности, используя андроидов для изучения конструкции корабля, и не подключили главный компьютер для анализа уже собранных материалов. В течение года эта троица ученых активно занималась кораблем, но ты уверен, что все, что им удалось выяснить и понять, они поделились с нами? Ты не допускаешь, что они могли попусту что-то утаить в надежде, потом эту информацию донести до своих?

— Я бы так и сделал, — произнес Мирзо, — что ни говори, но для них мы были и остаемся врагами. Так зачем с врагом делиться тем, что стало известно, и может быть использовано против него? Нет, Виктория и Азадель абсолютно правы. Пусть мы потратим больше времени, но те секреты, которые хранит в себе инопланетный корабль, останутся нашими.

Мукси согласился с высказанными доводами и поручил компьютеру составить воедино всю информацию, которую удалось собрать за год тремя учеными, и андроидами за истекший период и дать рекомендации, в каком направлении двигаться дальше. Однако информация полученная от компьютера не вселила большого энтузиазма, хотя и стала отправной точкой в продолжение работ по изучению корабля. Андроиды шаг за шагом стали в буквальном смысле прощупывать и простукивать корабль, в надежде найти что-то новое, что не было раньше замечено. Больше всего профессор надеялся найти телепортационные устройства.

И снова потянулись дни, недели, месяцы жизни, наполненные надеждами на разгадку тайн инопланетного корабля и тревогами за зыбкий мир в чуждой галактике Гахр. Незаметно миновал год и профессор вместе со своими сотрудниками были в ожидании, когда заработает установка инопланетного корабля.

(обратно)

Глава 9

Савелий не понимал, что происходит, и пытался выяснить, что означает сообщение компьютера. Однако на все запросы, тот отвечал одной и той же фразой:

— Нет данных. Жду указаний.

Постепенно на командный пост один за другим стали подходить члены экипажа корабля, последним вошли Михаил и Саманта. Видя, что происходит что-то непонятное, все тихо переговаривались, наконец, Мейсон, стараясь сохранять хладнокровие, произнес:

— Саманта, по всей видимости, компьютер дал сбой. Думаю, стоит провести его диагностику. Судя по тому, сколько мы были в гиперпространстве, нас не могло далеко забросить. Так что волноватся не стоит.

В этот момент к пульту корабля подошел Коэн и, обернувшись, обратился к команде корабля:

— Полагаю, господин Тайлер прав, ничего серьезного не произошло. На корабле установлен новый компьютер, наверняка он дал сбой. Сейчас Саманта перезагрузит его, и мы продолжим полет. Поэтому прошу сохранять спокойствие и разойтись по своим каютам, а кто на вахте, занять рабочие места. Саманта, приступайте к своим обязанностям.

Спокойный тон Коэна немного успокоил членов команды, и они стали расходиться и только Мейсон и Михаил остались в командном отсеке.

— Господин Тайлер, вы тоже можете быть свободны, — командным голосом произнес Коэн.

— Вы лишь временно исполняете обязанности командира корабля, а я отвечаю за экипаж, так что не стоит мне указывать, где мне находится на моем корабле, — жестко ответил Мейсон и быстрым шагом направился прочь.

— Подождите, не уходите, — взволнованно произнес Михаил, обращаясь к Мейсону, но тот уже захлопнул за собой дверь в командный отсек. Михаил посмотрел на жену и упавшим голосом, произнес:

— Компьютер тут не причем. Не так ли Саманта? — и он взглянул на побелевшее лицо жены.

— Это вы по приказу компании отправили наш корабль в галактику Гахр? — выкрикнул Михаил с ненавистью глядя на Коэна.

— Вовсе нет. Я лишь исполняю приказы, которые компания мне поручает. А вам, господин Кутепов, советовал бы не вмешиваться в мои дела. Когда понадобится ваша помощь, я непременно к вам обращусь за советом, а пока, вы можете быть свободны, впрочем, если есть желание, можете оставаться. Кстати, не советую забывать про контракт, который вы подписали.

Михаила словно облили холодной водой. Он стоял и смотрел то на Коэна, то на Саманту. В этот момент в командный пост корабля вошло несколько вооруженных человек. Было понятно, что они прибыли вместе с Коэном для выполнения какой-то секретной миссии. Саманта дрожащими губами спросила:

— Так мне проводить диагностику компьютера или нет?

— Пожалуй, не стоит, можете быть свободны, а вот ваш муж, пожалуй, пусть задержится. У меня к нему будет несколько вопросов, сугубо медицинского характера, — с иронией в голосе произнес Коэн.

Саманта прошла мимо охраны и, обернувшись, крикнула:

— Это был не сон, Миша. Слышишь, не сон…

Часть бойцов пришедшид на командный пост последовала вселед за Самантой, оставив Коэна и Михаила вдвоем.

— Вы напрасно подняли панику, господин Кутепов. Миссия, которая мне поручена исключительно мирного характера. Вы даже не знаете, в чем она заключается, а уже взбаламутили жену и командира корабля. Учтите, одна спичка, может разжечь пожар, который потушить будет крайне сложно, так что не стоит баловаться с огнем. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Я не мальчик, чтобы выслушивать иносказательные фразы. Скажите прямо, с какой целью мы прилетели в галактику Гахр?

— Вот это другой разговор. Мне известно не всё, поэтому я очень надеюсь, что при выполнении моей миссии, вы окажете мне посильную помощь.

— Не тяните.

— Хорошо. На нижней палубе находится оборудование, которое позволит починить инопланетный корабль и на нем вернуться домой.

— Бредовая идея.

— Почему?

— Кораблю больше пятидесяти тысяч лет. За это время на нем наверняка пришла в негодность большая часть оборудования. Понадобятся годы, если не десятилетия, чтобы его починить. А, учитывая, что мы понятия не имеем об инопланетных технологиях, это вообще безумная затея. К тому же, наивно полагать, что Лифинг даст вам возможность беспрепятственно заняться изучением корабля? Даже смешно об этом говорить.

— Но вы же вернулись обратно. Значит оборудование, даже столь древнее, работает? Не так ли?

— Я понятия не имею, каким образом мы с женой вернулись обратно. К тому же, на инопланетном корабле остался один работающий реактор из трех.

— Прекрасно. Мы привезли еще пять реакторов разных типов. И потом, даже если ничего не получится, мы сможем вернуться на нашем корабле.

— Для этого надо знать и понимать, как работает установка инопланетного корабля.

— Так за этим мы и прилетели. Компания хочет просто-напросто получить новые инопланетные технологии.

— И задержаться здесь еще на год?

— А что такого. Между прочим, компания выплатит всем членам экипажа три ежегодных жалованья в качестве компенсации и подпишет пятилетний контракт с каждым, кто изъявит желание продолжить работу в компании. Все документы, подтверждающие сказанное у меня с собой.

— А мы с женой?

— А что вы. Мне кажется, что компания вас обласкала как никого другого. Да бросьте киснуть. Предлагаю мир и сотрудничество. Мне ваша помощь понадобится как никогда. Как я понял, вы провели в галактике Гахр год, о многом знаете и сможете помочь, если возникнут какие-то проблемы.

— Извините, но у меня контракт, вы сами мне об этом только что напомнили. А по контракту я должен обо всем, что знаю, помалкивать, — ехидно произнес Михаил и добавил, — Так что вам поручили, вот вы и отрабатывайте деньги, которые вам заплатила компания, — развернувшись, Михаил направился к выходу. Однако путь ему преградили два охранника.

— Господин Кутепов, не валяйте дурака. Если из-за вашего упрямства возникнут проблемы, пострадают все. Так не лучше ли поделиться знаниями, чтобы избежать возможных осложнений?

— Каких знаний? Я большую часть времени был без сознания в капсуле для гиперсна и мало что знаю, а моя жена и того меньше.

В этот момент на экране компьютера появилось сообщение:

— Зафиксирован энергетический всплеск, характерный для открытия портала перехода. Дистанция один миллион сто тысяч километров. Жду приказаний.

— Надо срочно уходить, это могут быть багзы. Для них, мы легкая добыча, так как они используют боевые корабли, — крикнул Михаил.

— Это другое дело. Можете, если захотите сотрудничать. Как вы их назвали, багзы?

— Да не мешкайте вы, надо срочно уходить.

— Куда. У нас нет навигационной сетки, чтобы войти в гиперпространство.

— Не важно, главное, как можно скорее скрыться.

— Не волнуйтесь. Сейчас мы посмотрим, что из себя представляют эти багзы.

— Своими безрассудными действиями, вы погубите и себя и всех, кто на корабле.

— Посмотрим, — вслед за этим Коэн ввел коды доступа на компьютере и стал отдавать указания:

— Бойцам нижней палубы приготовиться к возможному отражению атаки. Занять позиции на грузовой палубе. Ждать моего приказа. Компьютер, активировать вооружение, подготовить пульсарные и гравитационные пушки. В случае атаки на корабль задействовать силовые щиты и предварительно атаковать противника.

Повернувшись и взглянув на опешившего Михаила, довольный произведенным эффектом, Коэн улыбнулся и добавил, — стол накрыт, ждем пришельцев в гости.

Дальнейшие события развивались точно по такому же сценарию, что и год назад, когда транспортный корабль, попав неизвестно куда, встретил на своем пути галактических контрабандистов. Однако на этот раз в сценарий были внесены изменения. Сначала пришел запрос относительно того, что случилось и какая требуется помощь. Коэн сообщил, что корабль транспортный перевозит из колонии пятьсот человек в капсулах для гиперсна. Экипаж пять человек, однако двое тяжело больны. Навигационное оборудование вышло из строя, просит оказать помощь. Заглотив наживку, багзы, а это оказались именно они, тут же выслали шаттл с бойцами, полагая, что корабль и весь экипаж станут легкой добычей, не говоря о том, какую астрономическую сумму выложит им Лифинг за пятьсот человек, находящихся в капсулах.

Шаттл прошел шлюзовую камеру и оказался в грузовом отсеке, где их ожидал андроид, предложивший проследовать в командный отсек. Четверо багзов последовали за ним и, оказавшись в коридоре, моментально были обезоружены и взяты в плен. Такая же молниеносная операция была проведена с тремя багзами оставшимися в шаттле. Вся дальнейшая операция прошла так, словно была заранее проработана и просчитана до мелочей. Один из плененных багзов, сообщил на корабль, что корабль захвачен и можно высылать специалистов для перезагрузки компьютера и отправке корабля в отстойник. Вновь прибывшие даже не успели сообразить, что происходит, как были тут же взяты в плен. После этого Коэн дал приказ на уничтожение вражеского корабля с использованием экспериментальной гравитационной пушки. Через несколько секунд черное пространство космоса озарила яркая вспышка ядерного взрыва.

— Вот и всё. Теперь у нас есть картографическая сетка галактики, и мы можем спокойно отправляться к планете Затанга. Как видите, наше новейшее вооружение отлично себя зарекомендовало. Жаль, что на корабле не были подняты силовые щиты, эффект был бы куда впечатляющим. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — мрачно ответил Михаил.

— В таком случае, можете идти к супруге и пару часов отдохнуть.

— Все равно у вас ничего не получится. Вы еще не знаете, кто такой Лифинг и на что он способен. Он вам не багзы, на такую приманку не клюнет. К тому же, его крейсер всегда сопровождают три, а то и четыре боевых корабля охранения.

— Господин Кутепов, благодарю за информацию. Думаю, что и в данном вопросе мы найдем решение. Труднее, когда не знаешь с чем и с кем имеешь дело.

— Вам виднее. Удачи, — по-прежнему мрачным голосом ответил Михаил, и отправился в свою каюту.

В каюте он увидел Саманту, которая лежала на постели и рыдала. Он кинулся к ней, прижал к себе, пытаясь успокоить. Её буквально трясло. Будучи врачом, он сразу понял, что у неё нервный срыв. Необходимо было срочно принять меры. В этот момент пришло сообщение, что корабль через десять минут войдет в гиперпространство, в связи с чем, экипажу предписано надеть компенсационные костюмы, либо использовать капсулы. В личных каютах экипаж корабля обычно использовал костюмы. В том состоянии, каком находилась Саманта, надеть на неё костюм вряд ли было возможно, поэтому Михаил подхватил её на руки и быстро направился в медотсек, где располагались капсулы для гиперсна. Положив Саманту в одну из них, и быстро сделав укол, он еле успел закрыть крышку и включить режим, как почувствовал тяжесть в теле. Корабль входил в зону перехода. Упав на пол, Михаил стиснул зубы и только когда корабль вошел в гиперпространство, встал и с трудом надел компенсационный костюм.

Присев на пол напротив капсулы, в которой лежала Саманта, Михаил задумался. Он прекрасно понимал, что прошлого не вернешь, и что ему не в чем оправдываться даже перед самим собой в своих поступках. Он думал об ином, о том, как поступить сейчас, какую позицию занять по отношению к новоиспеченному командиру корабля. Из короткого разговора с Коэном, стало ясно и понятно, кто стоит за всем этим — Газир Мукси. Безусловно, он родственник профессора. Возможно сын, брат или племянник. Впрочем, не в этом суть дела. Он все организовал, спланировал и отправил корабль со всем экипажем и группой из сорока бойцов и специалистов в галактику Гахр. В галактику, где вот уже полвека идет ожесточенная война. Мысленно Михаил снова прокрутил весь разговор, пытаясь понять, правда ли то, что сказал Коэн относительно желания реанимировать корабль и тем самым заполучить технологии древних, или же это всего-навсего отговорка, а на самом деле цель прилета совсем иная. Так какую позицию занять: встать в позу и пусть сам решает все проблемы, а они наверняка возникнут, или принять слова на веру и начать помогать, спасая жену и экипаж? И снова жизнь поставила Михаила перед выбором.

В размышлениях незаметно пролетело время. Михаил услышал сообщение компьютера, что корабль выходит из гиперпространства. В этот момент до него дошло, что выход из гиперпространства в районе планеты Затанга, крайне опасен. В условиях военных действий, Лифинг может воспринять корабль, как нападение лиги сопротивления и открыть огонь на поражение. Он поднялся с пола, посмотрел, в каком состоянии капсула с женой и опрометью бросился в командный отсек. В дверях путь преградили два вооруженных бойца охраны.

— Сообщите Коэну, что мне надо с ним срочно переговорить.

Один из охранников вышел, и вскоре вернулся и пропустил Михаила.

— Что-то случилось, что вы так быстро вернулись?

— Послушайте, сейчас не время препираться…

— Я вовсе и не собирался этого делать.

— Пожалуйста, не перебивайте меня. Я не знаю, какую информацию вы получили, и не стану говорить, кто вам её предоставил, но поверьте мне, Лифинг очень опасный человек. Вы напрасно так безрассудно направили корабль к Затанге. Если Лифинг…

— Я догадываюсь, что вы хотите сказать. Если Лифинг примет нас за корабль лиги сопротивления, то может без предупреждения нас атаковать. Не так ли?

— Да.

— Неужели вы думаете, что я не подумал об этом и полезу напролом? Корабль два месяца стоял в доке на ремонте и был прекрасно переоборудован. На нижней палубе установлено самое современное и первоклассное вооружение, которое на порядок превосходит оружие Лифинга пятидесятилетней давности. Одна лишь гравитационная пушка чего стоит. В чем вы сами могли убедиться. Но, даже имея такое вооружение, не стоит дразнить больного на голову человека. Не так ли, доктор? Вы же врач, специалист как раз в области психиатрии, и знаете, что Лифинг психически неуравновешенный, а точнее попросту больной человек. С такими людьми надо быть очень и очень осторожным. Я же вам сказал, багзы нам дали в руки самое главное, картографическую сетку галактики Гахр. Теперь мы можем передвигаться, а это самое главное. У нас есть пространство для маневра. Сейчас мы вышли в десятках миллионов километров от звездной системы один девяносто два. До Затанги лететь не один день. Но прежде чем туда отправиться, мы вышлем информационный спутник. Сообщение, которое он несет, должно побудить его встретиться с нами.

— Вы уверены в этом?

— В чем?

— В том, что он захочет встретиться? Вы же сами только что назвали его больным на голову.

— Вот вы, как специалист, как человек, который, хоть и не много, но все же общавшийся с Лифингом, считаете, что он испугается с нами встречаться? С людьми из галактики, которую он покинул пятьдесят с лишним лет назад, которая была его домом. И испугавшись, решится тупо уничтожить? Я сомневаюсь. А вы, доктор?

— Я, — Михаил на секунду задумался, — имея такое превосходство в силе, ради любопытства я бы встретился.

— Вот видите, и вы такого же мнения, как и я. К тому же, не забывайте, у нас есть козырь и очень значимый.

— Профессор Мукси.

— Совершенно верно. Поэтому послание, которое понесет спутник, будет отправлено, а точнее, — Коэн посмотрел на экран компьютера, — уже отправлено, и адресовано не столько Лифингу, сколько его ближайшему помощнику, профессору Хамалю Мукси.

— От Газира Мукси, не так ли?

— Совершенно верно, от его сводного брата Газира Мукси. Так что нам осталось немного подождать, и я уверен, нас встретят не торпедной атакой и поднятыми силовыми щитами, а желанием скорой встречи.

— Дай Бог, чтобы всё произошло так, как вы говорите, — ответил Михаил, — я вам пока не нужен?

— Пока нет. Если что я вас вызову. И займитесь супругой. Компьютер показывает, что её состояние вызывает озабоченность.

Михаил повернулся и бегом направился в медицинский отсек.

(обратно) (обратно)

Часть 2 ДРЕВНИЕ

Глава 1

Мукси сидел в лаборатории и просматривал последний отчет, который подготовил компьютер за последние два дня после того, как на инопланетном корабле вновь включился генератор поля и сформировав энергетический луч, послал его в черную дыру, возникшую на месте спутника планеты. Снимки с зондов, данные с различных датчиков, посекундный хронометраж всего происходящего, было загружено в компьютер для анализа. Однако, как и год назад, ничего нового выяснить не удалось. Компьютер смог дать лишь общие данные, которые по существу ничего не говорили о самом процессе. В заключение отчета звучала стандартная фраза о недостаточности данных.

— Ну, каких еще данных может не хватать? Датчики стояли на всем пути прохождения процесса, а компьютеру этого мало. Это просто немыслимо.

В этот момент в лабораторию вошла, точнее, влетела Азадель:

— Хамаль, компьютер выдал срочное сообщение, а ты не реагируешь.

— А, что? — Мукси вынул коммуникатор. Там действительно несколько раз звучала команда о срочном вызове в командный центр, а он так увлекся чтением отчета, что не расслышал сигналов.

— Иду, уже иду, — и профессор вместе с Азадель поспешили в командный центр. Компьютер сообщал:

— На границе звездной системы один девяносто два зафиксирован слабый сигнал энергетического возмущения, характерный для открытия портала межзвездного перехода. Из-за большой удаленности до объекта, подтвердить факт, что при открытии портала вышел космический корабль, не представляется возможным. Целесообразно послать исследовательский зонд, а так же установить маяки слежения. Жду указаний.

— Комигоны прислали разведчиков? Как считаешь?

— Не знаю, возможно. Но для чего?

— Как для чего, чтобы выяснить, какие силы сосредоточены у Затанги. За год многое могло произойти.

— Азадель, не стоит паниковать раньше времени. Заводы не работают, новые корабли строить они не могут.

— Как знать. Остались заводы в неприсоединившихся звездных системах. Они могли скооперироваться и начать увеличивать и вооружать свой флот. А теперь решили начать разведку наших сил.

— Хорошо, давай отправим зонд, пусть проверит, что там. Хотя я сомневаюсь, что они на такой шаг пойдут.

— Может, стоит проверить, не было ли замечено чего-то аналогичного на остальных пяти звездных системах?

— Не волнуйся. Сейчас дам команду, пусть проверят, как ты просишь. Но я не думаю, что если это комигоны, то полезут в наглую сразу во всех наших мирах.

— Покойный Лифинг говорил в таких случаях, береженого бог бережет.

— Да, это точно. Кстати, нехорошо как-то получилось. Позавчера была годовщина его гибели, а мы даже не помянули его. Как никак, столько лет вместе были. Давай сегодня вечером соберемся и помянем, не возражаешь?

— Какой ты сентиментальный. Ладно, скажу нашим, и попрошу, чтобы андроид приготовил на ужин твой любимый яблочный пирог.

— Откровенного говоря, его стряпней, я не в восторге. А вот то, что мы забыли про Горского, непростительно. А ведь они погибли в один день.

— Хамаль, между нами девочками говоря, как любит говорить Виктория, я никогда не любила Горского. Это он у тебя был любимчиком. А я, да и остальные, воспринимали его как молчаливого стукача, который за всеми нами присматривает и обо всем докладывает Лифингу.

— Вот и напрасно. Он был молчаливым, потому что понимал, что между нами, учеными и им, слишком большая дистанция. Но заметь, он во всем нам помогал и делал работу, которую никто из нас не стал бы делать.

— Может быть. Не буду спорить. Помянем двух усопших. Хорошо?

— Спасибо.

— А когда спутник сможет засечь корабль, если он там есть?

— Надо спросить у компьютера.

Ответ пришел моментально:

— Спутник достигнет границ звездной системы через четырнадцать дней.

— Через две недели! С ума сойти. Да за это время они улетят неизвестно куда, а то и вовсе отправятся обратно, — с возмущением произнесла Азадель.

— Что делать. Быстро летать можно только в гиперпространстве, а ионный двигатель, которым пользуются уже лет триста, если не больше, к субстветовым скоростям, увы, не приспособлен.

— Жаль. Я ушла, встретимся за ужином.

— Договорились.

За ужином помянули Лифинга и Горского. Говорить об усопших никому ничего не хотелось, поэтому отделались дежурной фразой и подняли бокалы с вином. После чего молча продолжили ужинать. На десерт Мукси захотел чай с лимоном и кусочек яблочного пирога и пока ждал, обращаясь к сотрудникам, неожиданно спросил:

— На прошлой неделе, у одной из наших рожениц тройня родилась. Я посмотрел, у нас уже около пятидесяти детей в возрасте до десяти лет. И еще столько же до восемнадцати. Рано или поздно возникнет вопрос, что с ними делать?

Сотрудники, молча продолжили есть и пить, то ли размышляя над сказанным, то ли ждали, что скажет сам профессор. Пауза затянулась. В этот момент андроид поставил перед Мукси чашку с чаем и два блюдца с лимоном и пирогом. Положив лимон в чай, он сделал глоток продолжая внимательно наблюдать за сотрудники. Не выдержав, спросил:

— Не понял, вы что, решили щекотливый вопрос свалить на меня? У нас вроде коллегиальное мини государство, или нет? — с долей иронии в голосе спросил профессор.

— Хамаль, не обижайся, — ответила Азадель, — вопрос давно назрел, но мы считали, что он как бы сам по себе рассосется.

— Что значит рассосется? Нет уж, хотите вы того или нет, а решать надо, и чем раньше, тем лучше. Компьютер уже дважды напоминал, что шесть человек достигли восемнадцатилетнего возраста и временно помещены в капсулы для гиперсна на Сайгате. Если, как вы говорите, отложить этот вопрос, то через пару лет, у нас все капсулы кончатся в блоке В и надо завозить новые.

— А что, это проблема? У нас не хватает капсул?

— При чем здесь капсулы?

— Ты же сам говоришь, что в блоке В могут кончится капсулы для гиперсна.

Мукси прищурил глаза, словно хотел понять, что за словесная игра по столь важному вопросу и не мог понять, с чем она связана. Поняв, что дальнейшая дискуссия лишь испортит ему настроение, он допил чай и, пожелав всем доброй ночи, удалился к себе. Не прошло и четверти часа, как в дверь постучали.

— Кто там?

— Я, можно к тебе? — ответила Азадель.

— Входи.

Профессор был в халате и лежа просматривал новости с планет на планшете.

— Я слушаю тебя, — недовольным голосом произнес Мукси, давая тем самым понять, что разговор за ужином ему не понравился.

— Хамаль, — как всегда ласковым и нежным голосом, произнесла Азадель, — понимаешь, вопрос действительно сложный. Когда всем заправлял Лифинг, все было понятно. Есть приказ, мы выполняем. Каждый зомбированный человек, увеличивает наши шансы в противостоянии с лигой сопротивления. Строились новые корабли, и ими кто-то должен был управлять.

— Не надо мне читать прописные истины. Я и сам все прекрасно знаю. Шла война, нужны были солдаты. Сейчас войны нет, флот не строится и значит, нет необходимости зомбировать новых людей. Не так ли?

— Видишь ли…

— Только умоляю, не стоит про гуманизм.

— Что ты самом деле. Прямо не даешь мне слово сказать.

— Хорошо, я слушаю тебя.

— Понимаешь, мы этот вопрос уже обсуждали. Просто откладывали поговорить с тобой.

— Ах, вы обсудили, все решили, но потом решили, что все рассосется само по себе.

— Если ты не хочешь меня выслушать, то отложим разговор до другого раза. Я пошла.

— Прости, раз пришла, выкладывай, что вы там решили без меня.

— Мы подумали, что надо временно приостановить программу с роженицами, а детей, по достижению восемнадцати лет, временно отправлять в капсулы для гиперсна. Никто не знает, чего ожидать в будущем и как долго продлится мир с комигонами. Погружая людей нашего мира в гиперсон, мы снимаем с себя груз ответственности за их будущее, а в случае необходимости, их всегда можно будет зомбировать для защиты нашего мира.

— А почему об этом нельзя было сказать мне за ужином?

— Не та атмосфера. И потом, все решили, что я должна одна с тобой переговорить на эту тему.

— Прекрасно. Я согласен. Будем считать вопрос закрытым.

— У тебя все еще недовольный голос.

— Нормальный у меня голос. Все. Иди спать, Азадель. Я действительно считаю, что решение вопроса, которое вы предложили, самое оптимальное в нашем случае.

— Я рада. Спокойной ночи, — сказала Азадель и вышла из комнаты.

Утро следующего дня не предвещало никаких важных событий. Отправленный спутник мог о чем-то сообщить не скоро и единственное, о чем профессор думал с надеждой, что после того, как заработала установка на инопланетном корабле, в галактику Гахр прилетит корабль из родной галактики. Однако больших иллюзий профессор на этот счет не питал. Он сам не понимал почему, но внутренний голос говорил, что бесконечно так продолжаться не может, и рано или поздно станет ясно, почему пропадают корабли и каким образом избежать такой опасности. Поэтому, когда ближе к полудню, компьютер сообщил, что есть важное сообщение, профессор воспринял это весьма спокойно, и неспеша отправился в командный зал.

— Я слушаю, что случилось?

— Обнаружен неизвестный объект. Направляется в сторону планеты Затанга. Вычисления траектории движения объекта совпадают с предполагаемым местом энергетического возмущения. Движется со сверхвысокой скоростью длямалых кораблей. Расчетное время подлета три часа девять минут. Жду указаний.

— Идентифицировать его можно?

— Нет.

Профессор задумался, не решаясь дать команду на уничтожение объекта.

— Объект может представлять опасность?

— Нет.

— А если он несет в себе позитронную бомбу?

— Силовое поле обеспечит полную защиту.

— Когда можно будет получить более детальную информацию о нем?

— Через один час сорок минут, когда неизвестный объект пройдет орбиту спутника планеты.

— Рекомендации?

— Я контролирую процесс. Рекомендую воздержаться от преждевременного уничтожения объекта.

— Согласен. Докладывать обо всех изменениях немедленно.

— Принято к исполнению.

После этого у Мукси все валилось из рук, так как мысли то и дело возвращались к объекту, который летел к планете. В конце концов, он уселся в кресло перед главным экраном в ожидании, когда компьютер сообщит что-то новое. Спустя два часа профессор не выдержал и спросил, почему нет никакой новой информации об объекте.

— Объект снижает скорость. Подлетное время рассчитать невозможно. Судя по данным зонда, находящегося в этом районе, это спутник.

— Спутник! Чей спутник?

— Нет данных для идентификации. Внимание! Со спутника идет сигнал на межгалактическом языке. Вывожу на экран.

— Посланные вами в капсуле год назад Михаил Кутепов и Саманта Роин найдены живыми. Компания направляет к вам корабль с оборудованием для ремонта инопланетного корабля. Просим разрешения на вход в пределы звездной системы один девяносто два. Сообщаем гиперпространственные координаты для видеоконтакта.

Профессор буквально остолбенел, потом сорвался с места и, не помня себя, бросился в лабораторию. С криком, — «Они долетели», — он ворвался в лабораторию, где застал всех своих сотрудников. С радостным воплем и зачем-то размахивая планшетом, он прокричал:

— Они долетели. Представляете, все получилось.

— Кто долетел? Успокойся Хамаль и объясни по человечески, что случилось?

— Только что получен сигнал со спутника, который летит к нам. Вот почитайте сами. Нет, лучше скорее пойдемте в центральный зал управления.

Все еще не понимая, что происходит, сотрудники поспешили за профессором. Войдя, они прочли на главном экране сообщение, которое пришло со спутника.

— Вы представляете. Они послали к нам корабль. Надо срочно с ними связаться.

— Подожди секундочку, — рассудительно произнесла Азадель, — ты уверен, что это не комигоны?

— Какие еще комигоны, о чем ты говоришь. Кроме тех двух ученых, что лежат в капсулах для гиперсна, никто больше не знает об эксперименте, который был проведен год назад.

— Раз так, давай свяжемся, в конце концов, мы ничем не рискуем.

— Компьютер, установить канал связи с кораблем по указанным параметрам, — с волнением в голосе произнес профессор.

— Видеоконтакт установлен.

Вслед за этим на главном экране корабля появилось изображение рубки управления корабля. Вслед за этим кресло перед пультом управления повернулось и все увидели сидящего в нем мужчину средних лет. Улыбнувшись, он произнес:

— От лица компании «Риам Интерн Корпорейшн» приветствую вас с борта космического корабля, который в настоящий момент находится на внешней орбите звездной системы один девяносто два. Мое имя Эбердин Коэн. Я уполномочен компанией войти в контакт с Рэем фон Лифингом.

Мукси был настолько ошарашен всем происходящим, что не мог вымолвить ни слова. Он осознавал, что все происходящее не сон, не видеомонтаж, не чья-то великолепная голографическая подделка. Более того, что на экране живой человек, прилетевший из родной галактики, к тому же посланник той самой компании, в которой он сам когда-то работал, но что-то произнести был не в силах. Как всегда, на помощь пришла Азадель.

— Доброго дня. Мы рады приветствовать вас, и будем счастливы видеть вас на нашем на корабле.

— Простите, что перебиваю. Если я правильно понял, то рядом с вами профессор Хамаль Мукси?

— Да, совершенно верно. Меня зовут Азадель Мути, рядом со мной Виктория Бонги и Мирзо Суснаи. Мы сотрудники и если так можно выразиться, соратники профессора.

— А господин Лифинг?

— Дело в том, что господина Лифинга больше нет с нами. Год назад во время проведения эксперимента на инопланетном корабле, господин Лифинг погиб.

— Погиб!

— Да, вместе с флагманским кораблем, на котором мы прибыли пятьдесят с лишним лет назад в эту галактику.

— Стало быть…

— Совершенно верно, все вопросы теперь можно решать с нами.

Пока Азадель вела разговор с Коэном, профессор пришел в себя.

— Как вам удалось прилететь к нам? Вам стали доступны знания древних?

— Нет, мы прилетели точно так же, как и вы когда-то. Но об этом позже при встрече. Поскольку, как я понял, вы здесь главный, я могу передать вам послание.

— Послание! От кого?

— От вашего сводного брата Газира Мукси, который и организовал наш прилет сюда.

— Не может быть! Газир помнит меня, и прислал вас!

— Да, профессор.

— Так что же вы медлите, ждем вас. С нетерпением и надеждой.

— Отлично. Если не возражаете, воспользуемся порталом перехода и будем у вас примерно через шесть часов.

— Я сообщу вам координаты.

— Спасибо, у нас все есть. Мы уничтожили корабль багзов, но предварительно позаимствовали у них картографическую сетку галактики.

— Но как вам удалось?

— При встрече. Все при встрече, профессор.

— Да, конечно. Ждем вас.

Видеосигнал закончился. Лицо профессора сияло от счастья. Ему хотелось танцевать, обнять и расцеловать всех своих сотрудников. Но именно в этот момент, Азадель своим нежным, бархатным голосом неожиданно произнесла:

— Не нравится он мне. Не нравится и все. Извините за прямоту, — и, повернувшись, направилась к выходу из командного отсека. Вслед за ней вышли остальные сотрудники профессора, оставив того в полном недоумении.

(обратно)

Глава 2

Михаил все еще был в медицинском отсеке, когда услышал сообщение, что корабль готовится снова войти в гиперпространство. Саманта продолжала лежать в компенсационной капсуле. Анализы, которые он успел сделать, указывали, что её желательно перевести в реанимационный блок, где она будет под строгим приборным присмотром и при необходимости получит автоматическую помощь. Размышляя над этим, он не заметил, как в отсек вошла Вирджиния.

— Что-то случилось? Могу ли я вам чем-то помочь? — спросила она.

— Как хорошо, что вы пришли. Моей супруге стало плохо. Её надо срочно перевести в реанимацию.

— Так давайте я вам помогу.

— Через десять минут корабль войдет в гиперпространство. Сначала наденьте компенсационный костюм.

— Я успею, — и, не мешкая, она подкатила платформу. Вдвоем, они положили на неё Саманту, и затем переложили в соседней лаборатории в реанимационный блок.

— Все, спасибо, Вирджиния, ложитесь в компенсационную капсулу. Времени в обрез.

— А как же вы?

— Я в костюме. Можете не волноваться.

Пару минут спустя корабль вошел в гиперпространство. Однако на удивление Михаила, прошло совсем немного времени, и корабль вышел из гиперпространства. Вслед за этим он услышал объявление по кораблю:

— Внимание! Всем членам экипажа корабля срочно собраться в командном отсеке корабля. Повторяю…

Михаил проверил жизненные показатели Саманты. Они были стабильными, но улучшения пока не наблюдалось. С тревогой за супругу, Михаил отправился в командный отсек, где уже почти все собрались.

— Судя по всему, все в сборе, — спокойным голосом произнес Коэн, — Я собрал всех, чтобы прояснить создавшееся положение и положить конец слухам и недопониманию, которое возникло между мной и некоторыми членами экипажа. Начну с главного. Во время межзвездного броска, находясь в гиперпространстве, корабль изменил свое пространственное положение и оказался в чужой галактике.

— Это ложь, — громко крикнул Мэйсон, — это было умышленно подстроено компанией.

— Не стану комментировать. Вопросы будут позже, а сейчас позвольте мне договорить. Итак, мы находимся в чужой галактике. По нашим данным, вот уже не одно десятилетие именно сюда регулярно пропадают корабли из нашей галактики. Как стало известно, это происходит по причине того, что несколько десятков тысяч лет назад древними цивилизациями, некогда существовавшими в нашей галактике, был осуществлен эксперимент, который закончился прилетом этого корабля в галактику, которая получила название Гахр. Неизвестным устройством, находящимся на этом корабле, регулярно посылается нам сигнал, который каким-то образом затягивает в эту галактику корабли из нашего мира. Компания, в которой все мы, в том числе и я, работаем, решила выяснить причины этого явления, починить корабль и тем самым овладеть новыми, точнее, давно забытыми технологиями древних цивилизаций.

— А почему нас никто не спросил, хотим мы лететь в эту чертову галактику Гахр?

— А если мы здесь застрянем навсегда?

— Я вообще не подписывался на подобного рода эксперименты, — послышались голоса из толпы.

— Я предвидел подобные вопросы, поэтому прошу выслушать меня до конца. Во-первых, в договоре у каждого из здесь присутствующих есть пункт, в котором оговаривается, что компания, с учетом особого статуса корабля, вправе, без предварительного согласия, использовать корабль в исследовательских целях. Во-вторых, даже если мы не сможем починить корабль древних, мы вернемся на нашем корабле обратно.

— А вы в этом уверены? — раздался чей-то голос.

— Уверен, так как члены экипажа Михаил и Саманта Кутеповы, год назад уже вернулись из этой галактики. Стало быть, и мы сможем вернуться.

— И сколько нам ждать, чтобы вернуться домой?

— Это справедливый и своевременный вопрос. Все будет зависеть от того, как быстро группа специалистов, которые входят в мою команду, сможет разобраться и починить инопланетный корабль. Если им этого не удастся сделать, то мы вернемся через год. Но, хочу сразу обратить ваше внимание, даже если нам придется задержаться здесь на год, компания уполномочила меня сообщить, что оплатит вам три годовых жалованья и подпишет со всеми, кто изъявит желание продолжить служить в компании контракт на пять лет.

В толпе раздался возбужденный гул. Видимо последнее сообщение, несколько охладило пыл недовольства.

— Прошу еще минуту внимания. В настоящий момент мы на подлете к планете Затанга, где собственно и находится инопланетный корабль. Планета обитаема, но опасаться нам некого, так как компактная группа местного населения в количестве сто тысяч человек, возможно чуть больше, живут за сотни километров от объекта и находятся на нижней ступени развития.

— В каменном веке?

— Возможно на ступень выше. Не в этом суть. Главное, что на орбите нас ожидают представители нашей цивилизации, которые некогда оказались в этой галактике. Судя по всему, их немного. Руководит ими, — Коэн поискал взглядом Михаила, — профессор Хамаль Мукси.

Михаил промолчал, хотя и не понял, почему Коэн назвал имя профессора, а не Лифинга.

— Как только наш корабль выйдет на орбиту планеты, и мы сможем обсудить и решить с господином Мукси все организационные вопросы, я доложу вам наши дальнейшие шаги на ближайшую перспективу. У кого какие будут вопросы.

— У меня вопрос, — раздался голос Матусека, — если я правильно понял, на время проведения всей этой вашей операции с инопланетным кораблем, вы командуете только своими людьми, а Мейсон Тайлер остается командиром нашего экипажа? Или как?

— Я временно командую кораблем, в том числе всем экипажем.

— А у вас есть подтверждения от компании, что вы таковым являетесь?

— Разумеется. Еще вопросы есть?

— Если мы тут застрянем на год, — задала вопрос Каисса Оуэн, — то, как быть с продуктами питания и водой? Перед полетом в эту галактику, годовой запас провизии был на исходе. Даже если уменьшить рацион, его хватит на два, максимум три месяца. А с вами дополнительно еще сорок человек.

— Дополнительный запас продуктов был доставлен на борт корабля, так что ваша задача принять его с нижней палубы и переместить в пищеблок. Возможно, нам предоставят дополнительно продукты.

В этот момент включился главный экран в рубке управления и на нем появился профессор Мукси. Увидев рядом с Коэном многочисленную команду корабля он растерялся, но собравшись, произнес:

— Приветствую всех. Я и мои коллеги безмерно рады видеть посланников родной галактики. Надеюсь, что общими усилиями мы сможем все вместе вернуться в наш мир и…, — в этот момент его речь оборвалась, так как он увидел Михаила. Их взгляды встретились, и от неожиданности профессор буквально потерял дар речи, словно увидел привидение. Он ожидал увидеть кого угодно, только не Михаила. Коэн моментально понял, в чем причина и тут же пришел на помощь профессору.

— Ждем в гости на наш корабль. Нам есть о чем поговорить. До встречи.

Экран неожиданно погас. Возможно, Коэн его незаметно выключил, или профессор сам прервал видеосвязь.

— Как видите, нам рады, так что все опасения, если они у кого и были, напрасны. Если у кого-то будут личные вопросы, я всегда открыт для любого из членов команды. А сейчас все свободны. Рабочие вахты на корабле согласно расписанию.

Все нехотя стали расходиться. Михаил подождал, когда все выйдут и, подойдя к Коэну, спросил:

— Вам что-то известно, почему нет Лифинга?

— Разумеется. Профессор Мукси сказал, что во время проведения эксперимента он погиб. Так что все упрощается, и нам вряд ли стоит беспокоиться.

— Напрасно вы так думаете. С гибелью Лифинга наоборот, все может быть гораздо сложнее, чем вы думаете, — с возбуждением произнес Михаил.

— Послушайте, господин Кутепов, вы начинаете мне действовать на нервы. Не разобравшись, вы суетесь во все вопросы, и во всем видите один негатив. Займитесь своими прямыми обязанностями на корабле, а понадобится ваш совет, я непременно к вам обращусь за ним. Договорились?

Михаил повернулся и молча вышел.

Вскоре корабль лег на стационарную орбиту. Коэн, получив приглашение от профессора прилететь к нему, с охраной из двух человек вылетел на шаттле и спустя полчаса вошел в рубку управления кораблем, где его ожидал профессор Хамаль Мукси.

— Рад, очень рад видеть вас на нашем корабле, — с радостным возбуждением в голосе, приветствовал он Коэна.

— Взаимно. Я привез вам послание от вашего брата. Прошу, — и он протянул ему запечатанный конверт и небольшую коробочку.

— Надо же, как в старые добрые времена. Я уже забыл, что такое бумажное послание, с этими словами профессор распечатал конверт и достал из него сложенный пополам лист бумаги и стал читать:

Здравствуй Хамаль.

Прошло пятьдесят с лишним лет как мы не виделись. Мы не были слишком близки и тому есть множество причин. Нас разделяла разница в возрасте в двадцать лет и то, что отец бросил твою мать и женился на моей матери. Но сейчас, когда мне перевалило за семьдесят, и я узнал, что ты жив, голос крови позвал меня сделать все возможное, чтобы мы были вместе. Не стану подробно рассказывать о том, что произошло за это время. Скажу лишь, что наш отец умер двадцать лет назад. Я сумел многого добиться и стал членом совета директоров компании. Поэтому, когда твои люди, посланные в капсуле, вернулись в наш мир, и я узнал, что ты жив, приложил все силы и средства и организовал полет корабля к тебе. На нем я посылаю специалистов и необходимое оборудование, чтобы попытаться починить инопланетный корабль. На корабле мой представитель Эбердин Коэн, можешь во всем ему доверять. До встречи, твой брат Газир Мукси.

P.S. Посылаю тебе реликвию нашего покойно отца. Полагаю, ты знаешь, что это.

Профессор открыл коробочку. В ней лежала старая отцовская ручка с золотым пером. По щеке профессора скатилась слеза. Он сразу вспомнил эпизод из своего далекого детства, когда усевшись за стол в отцовском кабинете, открыл ящик стола и, достав из коробки ручку, стал ей что-то рисовать на листе бумаги. В этот момент в кабинет вошел отец и, хмуря брови, молча вырвал из рук ручку, бережно, как показалось, Хамалю, положил ее обратно в коробку, затем убрал в ящик и запер его на ключ. Хамаль испуганно смотрел на отца, не понимая, что его так возмутило. И вдруг глаза отца подобрели и он, погладив Хамаля по голове, нежно сказал:

— Запомни, ручка, это всё, что осталось от моего отца, твоего деда. Он подарил её мне, когда я был чуть постарше тебя. Он ушел в космический рейс и не вернулся. С тех пор она хранится у меня. Когда меня не станет, её будешь хранить ты.

Тогда Хамиль так и не понял, почему какая-то простая ручка, которой уже никто и нигде не пользуется, будет так дорога. И только сейчас, прикоснувшись к ней руками, он понял, как был прав отец. Порой простые вещи, напоминают нам не просто прошлое, а вызывают из памяти образы, чувства, переживания, заставляют оглянуться на прожитую жизнь и вспомнить родных и близких людей.

Профессор смахнул слезу рукой и тихо произнес:

— Простите. Возраст. Все так неожиданно.

— Я вас прекрасно понимаю. И все же, если позволите, я хотел бы ввести вас в курс дела, но предварительно решить первостепенный вопрос.

— Слушаю вас.

— Судя по вашей реакции, вы заметили присутствие Михаила Кутепова.

— Да, конечно.

— Он на корабле в составе экипажа вместе со своей женой, Самантой.

— Как и она с ним?

— Да. Чета Кутеповых после того, как была найдена в капсуле в открытом космосе, волею судеб попала в поле зрения компании. Собственно говоря, таким образом, ваш брат и узнал о вашей судьбе. В связи с этим, вопрос — какова сейчас военная ситуация в противостоянии с комигонами?

— С этим можете не волноваться. Конфликт полностью исчерпал себя. После гибели Рэя фон Лифинга, мы заключили мирный договор с лигой сопротивления и всем миром комигонов и почти год живем без военных действий.

— Вот как! — задумчиво произнес Коэн, — Это существенно меняет дело и облегчает наши планы. Со мной прилетела группа из пятнадцати ученых и специалистов. Мы привезли несколько реакторов и другого оборудования, для проведения широкомасштабных работ по ремонту и запуску корабля.

— Это чудесно. Простите, можно я буду вас называть просто Эбердин?

— Разумеется.

— Дело в том, что за истекший год мы не смогли сколько-нибудь продвинуться в плане изучения инопланетного корабля. Андроиды, для таких задач оказались мало пригодны, а я и мои коллеги специалисты совсем другого профиля. К тому же, после гибели Лифинга и заключения мирного договора, столько всяких дел свалилось, что не до этого было.

— Простите, профессор. А что по мирному договору только эта планета осталась за вами?

— Нет, у нас есть еще пять планет. Столица на Сайгате, остальные в основном для ресурса обеспечения и торговли с комигонами. У нас так же достаточно большой космический флот. Шестьдесят четыре корабля разного класса.

— Однако!

— Да, Покойный Лифинг имел амбиционные планы, — мечтательно произнес профессор, — строил флот, уничтожал непокорные миры. Одно слово — диктатор. А мы, ученые, люди другого склада ума. Для нас цель — познать мир, открыть что-то новое. Мы созидаем, а не разрушаем.

— Понимаю вас. Когда мы могли бы приступить к изучению корабля?

— Да хоть завтра. Препятствий никаких. Я выделю вам несколько андроидов, они покажут и расскажут, как попасть на корабль. Заодно передадут всю накопленную за два года документацию. В ней все, что удалось узнать о корабле.

— Прекрасно. У меня еще один вопрос. Численность моей команды почти шестьдесят человек.

— Прилично.

— Да, дело в том, что по тем данным, которые мы имели от господина Кутепова, у вас шли военные действия, поэтому компания рекомендовала взять на борт небольшую, но хорошо подготовленную группу бойцов. К тому же состав экипажа корабля восемнадцать человек. Могли бы вы как-то помочь с продовольствием? Знаете, когда меньше думаешь о хлебе насущном, лучше работаешь, — смеясь, произнес Коэн.

— Весьма справедливо. Разумеется. У нас отличная ферма и на планете и в космосе, так что свежие овощи, мясо и фрукты без проблем.

— Даже так! Мы уже давно забыли, что такое вкус натуральных продуктов.

— И напрасно. Хотя, человек ко всему привыкает. К синтетической еде, войнам, … — профессор осекся и неожиданно для Коэна спросил, — у меня к вам будет личная просьба.

— Слушаю.

— Я бы хотел встретиться с четой Кутеповых, точнее только с Михаилом. Вы не будете против?

— Я все устрою. Встречу организовать сегодня?

— Нет, лучше завтра, после обеда.

— Договорились. Профессор, рад знакомству, буду докладывать обо всем, что будет происходить на инопланетном корабле.

— Благодарю вас.

Мукси и Коэн пожали друг другу руки и распрощались.

Оставшись наедине, профессор снова достал ручку и бережно отвинтил колпачок. Золотое перо блестело, словно не было позади стольких десятилей, когда он видел эту ручку в последний раз. И снова в памяти всплыл образ отца и его голос. Сколько лет прошло, а кажется, что это было вчера. Навинтив обратно колпачок, профессор бережно положил ручку обратно в коробочку и зажмурился. На миг ему показалось, что открой он глаза и снова окажется в далеком беззаботном детстве.

(обратно)

Глава 3

На следующий день группа из пятнадцати ученых на двух шаттлах вылетела на планету Затанга, где их уже ждали три андроида, чтобы проводить на инопланетный корабль. Огромный корабль, в виде пирамиды поражал своим величием и красотой. В ярких лучах небесного светила, его поверхность переливалась и, отражая свет, искрилась и слепила глаза. Гравитационные платформы подняли ученых в воздух и доставили к месту, где в свое время был найден вход в приемный трюм космического корабля. Работы предстояло много и поэтому, не теряя времени, они поднялись на борт корабля и приступили к знакомству с внутренними помещениями и расположенных в них механизмов.

Между тем, работы на корабле, который лег на круговую орбиту планеты, практически никакой не было и экипаж, свободный от вахты, мог расслабиться и отдохнуть. Михаил все это время находился в медицинском отсеке и следил за состоянием жены. Её самочувствие стало улучшаться, но говорить о полном выздоровлении пока не приходилось. Вскоре он получил вызов от Коэна и, оставив супругу на попечение Вирджинии, пошел в рубку управления.

— А, вот и вы, отлично. Как самочувствие Саманты, надеюсь, ей стало лучше? — дружелюбным голосом спросил Коэн.

— Спасибо, немного лучше. Вы меня зачем-то вызывали?

— Да. У меня отличные новости. Нам больше не о чем беспокоиться.

— В каком смысле?

— В прямом. Лифинг погиб, а профессор со своими сотрудниками сумел заключить мирный договор с комигонами. Так что, в галактике Гахр наступил мир.

— Вот как, — с удивлением произнес Михаил, — Действительно, хорошая новость.

— Еще бы. Теперь мы сможем спокойно заняться изучением инопланетного корабля. Группа ученых уже направилась туда. Если есть желание, можете тоже посетить корабль, вы ведь в нем уже бывали, не так ли?

— Да. Но вряд ли я буду там чем-то полезен. К тому же здесь на корабле, у меня в любой момент может найтись работа. Численность состава увеличилась втрое.

— Резонно. Впрочем, я не настаиваю, Мое дело предложить, — помедлив, Коэн произнес, — Знаете, у нас с вами как-то сразу не сложились взаимоотношения. Отчасти и я в этом виноват, но вы меня тоже должны понять. Мне поручили секретную миссию, и я не мог до определенного момента быть до конца откровенным. Согласитесь, я, так же, как и вы связаны с компанией договорными обязательствами и не всегда могу быть до конца откровенным.

— А сейчас, вы откровенны?

— Почти.

— И за этим вы меня вызвали?

— Не совсем. Видите ли. Я вчера имел личную беседу с профессором Мукси. Передал письмо от его сводного брата. Старик был так растроган, что прослезился. Мне его по-человечески жалко. Столько лет провести вдали от дома, в обществе, как я понял, весьма одиозной личности, коим был Лифинг.

— Вряд ли стоит его жалеть. У каждого человека есть выбор, как ему поступить. Мукси сделал свой выбор и до последнего помогал Лифингу в войне против народа комигонов. То, чем он занимался со своими сотрудниками, называется не иначе, как преступление перед человечеством и карается во всех мирах нашей галактики.

— Не спорю, но как верно заметили, в нашей галактике, а здесь галактика Гахр. Другие условия, другой мир. Впрочем, это не столь важно, в любом случае, вы в какой-то степени ему обязаны.

— Я! Обязан. Интересно чем?

— Как чем. Тем, что вы и ваша жена живы. Ведь это он первым занялся изучением инопланетного корабля, и отправил вас обратно домой. Разве нет?

— Это был эксперимент, обстоятельства которого мне неизвестны. Я и моя жена находились в камере, после чего нас усыпили и что было потом, мне неизвестно.

— А теперь у вас есть возможность узнать все подробности вашего возвращения. Профессор Мукси просил вас оказать ему честь и посетить его. Я думаю, старика стоит уважить и принять его просьбу. В конце концов, даже то, что он сумел положить конец полувековой войне, заслуживает того, чтобы с ним встретиться. Так что, можем считать, что мы договорились?

— Хорошо, — скрипя сердцем, ответил Михаил, — когда?

— Я сообщу ему о вашем согласии, и дам знать, когда он с вами будет готов встретиться. Да не хмурьтесь вы так. Не такой уж он злой гений, как вы его расписали.

— Зомбировать людей и создавать средства уничтожения, вы считаете это гениальным?

— Все мы рано или поздно предстанем перед господом. Ему и решать кому, куда, не так ли? В конце концом, мы с вами не судьи. Одним словом, как только мне будет известно о времени встречи, я вам сообщу.

— Хорошо. Я вам больше не нужен?

— Нет.

Ближе к вечеру Коэн сообщил, что шаттл готов доставить Михаила на борт корабля, где его ждет профессор Мукси. Михаил переоделся и поспешил на транспортную палубу. Спустя двадцать минут он уже был на корабле, где в сопровождении андроида проследовал в лабораторию.

Михаил сразу узнал профессора, хотя видел его всего раз, во время допроса Лифингом. Небольшого роста, с растрепанными седыми волосами в белом халате с неподдельной улыбкой на лице, он, несомненно, чем-то напоминал Газира Мукси. Михаил остановился в дверях, не зная, что сказать и просто смотрел на профессора, ожидая, что тот первый заговорит. Так и случилось.

— Спасибо, что решили со мной встретиться. Откровенно говоря, не верил, что вы согласитесь.

Михаил продолжал молчать, чем видимо смутил профессора.

— Значит, эксперимент закончился удачно, и вам удалось долететь. Это вселяет надежду, что мы сможем вернуться домой.

И снова пауза, которая на этот раз длилась довольно долго, видимо профессор размышлял, как разговорить Михаила. Сообразив, он спросил:

— Как самочувствие вашей супруги?

— Спасибо, ей лучше, но пока она в реанимационном блоке.

— Что-то серьезное? Если необходима помощь, мои сотрудники прекрасные специалисты. Хотя, о чем я говорю, вы ведь сами медик. Но у нас есть отличное оборудование, поэтому прошу, обращайтесь при малейшей необходимости.

— Спасибо, наш корабль в плане медицинского оборудования оснащен всем необходимым.

— Что вы говорите. Весьма интересно. Чем можете похвастаться?

— Практически вся диагностическая аппаратура и электронная операционная.

— Даже так! Было бы любопытно взглянуть. Увы, у нас в этом плане все в прошлом. Нет, на Сайгате конечно есть хорошо оборудованная лаборатория, но за последний год мы там ни разу не были.

За ничего не значащими фразами, было отчетливо видно, что диалог не складывался. Михаилу было о чем спросить профессора, но он выжидал, словно ждал, что тот сам заговорит о судьбе его товарищей по кораблю. Впрочем, профессор тоже не решался перейти к разговору, ради которого пригласил Михаила к себе. Казалось еще пара фраз, и они распрощаются, но неожиданно профессор спросил:

— Простите, возможно, я ошибаюсь, но, — профессор секунду другую выждал, словно всё еще размышлял задать или нет вопрос, — вас отправил в этот рейс мой брат Газир, не так ли?

— По всей видимости, да.

— А вы его видели, или так думаете?

— Я имел с ним беседу.

— Даже так, — профессор оживился, — и какое впечатление он на вас произвел?

Михаил явно не ожидал такого вопроса. Он сам не понимал почему, но что-то подсказывало ему, что профессор не случайно интересуется именно братом, а не теми событиями, которые произошли с ним и Самантой. Знания по психологии, которыми он обладал, говорили, что разговор на эту тему даст возможность узнать о профессоре немного больше, чем слухи и рассказы о нем.

— А как вы сами думаете, какой он, ведь это ваш брат, а я всего лишь винтик в огромном механизме компании. Да и виделись мы с ним всего раз и не долго? — витиевато ответил Михаил, и пристально посмотрел на профессора.

— Мы не виделись пятьдесят с лишним лет. К тому же, когда отец бросил мою мать, мне уже было восемнадцать лет. Он женился на женщине, отец которой был не последним человеком в компании. Через год родился Газир. Я в это время уже учился в университете. По окончании работал в одной из лабораторий компании, в которой к тому времени уже работал отец. Не знаю, отец или его тесть способствовали тому, что через какое-то время я попал на работу на тот злополучный корабль, который затем улетел в галактику Гахр. Так что я видел брата всего несколько раз, да и то, когда он еще был в детском возрасте.

— Я видел вашего брата один единственный раз, когда подписал этот злополучный контракт, который вернул меня сюда. Поэтому ничего хорошего к нему, впрочем, как и к вам, я испытывать не могу.

— Выходит, он специально организовал ваш прилет сюда?

— По всей видимости. Откровенно говоря, я не понимаю, для чего ему это нужно было, хотя и догадываюсь.

— Господин Кутепов, я понимаю, что вы испытываете ко мне неприязнь, а возможно и ненависть. И это справедливо. Но поймите и меня. Я был поставлен в условия, либо умереть, либо подчиниться. Я не снимаю с себя груз ответственности, но я лишь ученый, который пытался выжить в непростых условиях, в чуждой галактике.

— Простите, а зачем вы мне об этом рассказываете? Я не священник, а вы не на исповеди. Лифинг приказал, но именно вы разработали и зомбировали сотни, а возможно тысячи человек. Не Лифинг, этот солдафон, а именно вы и ваши сотрудники, способствовали усилению его мощи. Не выживанию, как вы говорите, а установлению диктата одного человека в галактике. Я пообщался недолгое время с комигонами. Интересный и умный народ, а вы обрекли их на бесчисленные жертвы. Кстати, где мои друзья, которые были на инопланетном корабле?

— Они погибли.

— Все? Как это произошло?

— Нет не все. Лабарган прилетел на головной корабль и взорвал реактор. Ваш знакомый землянин погиб вместе с ученым, извините, запамятовал его имя, во время захвата в селении, а Лабарган старший и Вакхаман живы, но они пока не переданы комигонам.

— Так все же, профессор, зачем вы меня пригласили, узнать что-то о своем брате или за чем-то еще?

— Вы правы. Я совершил в своей жизни много, за что мне придется ответить перед Богом. И вряд ли он примет мою исповедь за искупление грехов. Но мне девяносто два года, из них больше половины я прожил здесь, в галактике Гахр, и как вы выразились, по доброй воле творил ужасные дела. Но такова человеческая сущность. Не всем быть героями, кому-то приходится творить злодеяния, чтобы Всевышний мог сравнить добро и зло и определить каждому место его пребывания после смерти. Поэтому я и хотел понять, что двигало моего брата, отправляя вас и корабль с командой в галактику Гахр, мое возвращение домой или что-то иное? Надеюсь, вы меня понимаете, — с грустью произнес профессор.

— Время все расставит по своим местам и даст ответы на ваши вопросы, — неожиданно произнес Михаил.

— Вам не дашь тридцать лет. Вы гораздо умнее и мудрее, чем я думал. Благодарю за визит и не смею задерживать.

Михаил развернулся, чтобы уйти, но в последний момент задержался и неожиданно спросил профессора;

— Скажите, моя жена ждала ребенка?

— Да, у вас должен был быть мальчик, но на третьем месяце беременности у неё произошел выкидыш. Сожалею, но мы ничего не смогли сделать. И кстати, хотите, верьте, хотите, нет, но это была не моя идея, послать вас в капсуле в качестве эксперимента. Я как мог, отговаривал Лифинга, так как никто не мог предугадать последствий эксперимента.

— И последний вопрос, — прежде чем его задать, Михаил внимательно посмотрел на профессора, после чего произнес, — Меня и Саманту отправили в капсуле, а что стало с моими товарищами по экипажу: командиром Лавкони и механиком Авдулом, они живы или были зомбированы, как и все остальные?

— Я сожалею, они должны были сначала стать донорами…, но предпочли покончить с собой. Странно, что они так поступили.

Михаил промолчал. Ему не чего было ответить, хотя если бы не возраст профессора, он с большим удовольствием ударил бы его в лицо и назвал бы мерзавцем и подлецом. Вместо этого он холодно процедил:

— Спасибо, что нашли мужество сказать правду. Надеюсь, что мирный договор, который вам удалось достичь с комигонами, останется на долгие времена.

— Я в это верю.

И все же, Михаил не пожал профессору руку, а молча вышел и в сопровождении андроида отправился к шаттлу, который доставил его на корабль. Уже по пути в медицинский отсек, он получил вызов к Коэну. Но прежде чем идти к нему, Михаил забежал, в медотсек, чтобы узнать о состоянии Саманты. Вирджиния сообщила, что общие показатели улучшились и возможно завтра её можно будет перевести в общую палату. Убедившись, что показатели действительно стали много лучше, он пошел в командный отсек.

— Как прошла встреча? — с порога спросил Коэн.

— Нормально.

— О чем шел разговор, если не секрет?

— В основном о погоде, ценах на акции компании и возможности их роста в случае, если инопланетный корабль удастся отправить в нашу галактику.

— А вы шутник, однако. Впрочем, я без обиды. Так, поинтересовался ради праздного любопытства. Профессору за девяносто, а прыть еще та. Сумел мирный договор с комигонами подписать и экономические проблемы решить. Надо будет слетать, посмотреть, что из себя представляют оставшиеся пять планет и как там все обустроено. Нет желания составить мне компанию слетать на планеты?

— Послушайте, господин Коэн, скажите откровенно, что вам от меня нужно? Я, как это обычно говорят, не по блату попал на корабль, и не чей-то родственник от которого что-то зависит. Тем не менее, из всех членов команды, именно я в поле зрения вашего внимания. Или я заноза, которая вам чем-то мешает и вы решили найти повод, чтобы как-то избавиться от меня? Извините, но дальше галактики Гахр, меня закинуть некуда, разве что сослать на одну из шести планет и организовать там медпункт.

— Это идея. Как-то я не подумал об этом. А если серьезно, мне от вас ровным счетом, ничего не нужно. Моя задача силами ученых починить корабль и вернутся на нем обратно. Но в обстоятельствах, в которых мы находимся, мне важно знать все, что происходит вокруг инопланетного корабля, вокруг окружения профессора и его людей. Вот почему я задал вам вопрос, о чем вы разговаривали с профессором. Вы меня понимаете?

— Да. Я понимаю, но когда человек не отвечает сразу, то придумывают совместную поездку, типа пикника, где есть шанс разговорить его. Увы, в моем случае это будет сложно сделать. Я по профессии врач, профессионально изучал психологию и мне не сложно отличить искренность от лукавства. Поэтому компанию могу составить только по приказу.

— Понятно. В таком случае, у меня к вам вопросов больше нет.

От Коэна Михаил снова отправился в медицинский отсек. Убедившись, что Саманта чувствует себя гораздо лучше, оставил её на попечение Каиссы, которая пришла заменить Вирджинию, отправился в свою каюту.

Узнав от Мукси, что Саманта ждала ребенка, Михаил понял, в чем заключалась фраза, сказанная женой насчет сна. Стало понятно и то, почему после замужества прошел год, а у них не получалось завести детей. Видимо сказалось последствие выкидыша. Теперь следовало, как только Саманта поправится, провести глубокое медицинское обследование. Не раздеваясь, он прилег на кровать. Мысли перескакивали с одного на другое. Разговор с Мукси, потом с Коэном, затем снова вернулись к самочувствию жены и незаметно для самого себя, он заснул.


Между тем началась активная работа по изучению инопланетного корабля. В числе прилетевших вместе с Коэном, были ученые, инженера, специалисты разных специальностей и областей ракетостроения. Поэтому первое, что было намечено сделать, после ознакомления с общим устройством корабля, понять работу основных силовых и двигательных систем. И здесь сразу специалисты столкнулись с трудностями, решить которые с ходу не удалось. После обследования двух реакторов, которые вышли из строя, ученые, занятые этим вопросом, долгое время не могли понять причины, по которым они не работают, так как на первый взгляд каких-либо внешних поломок в них не наблюдалось. Еще более странным, была их конструкция, аналогов которых найти не удалось. Для того чтобы разобраться с принципом работы, решено было взяться за работающий реактор. Здесь ученых ждал не просто сюрприз, а открытие, которое их в полной мере потрясло. Так называемый сингулярный реактор существовал лишь в чисто теоретических вариантах, а говорить о возможности создания хотя бы опытного образца пока не представлялось возможным. Поэтому, перед учеными и инженерами сразу встал вопрос, возможна ли замена двух, вышедших из строя реакторов, на ядерные, и совмещение их контуров в единую сеть? Эта была непростая задача.

Вторая, не менее сложная проблема, с которой столкнулась исследовательская группа — компьютер корабля. Анализ показал удивительную вещь. Компьютер на инопланетном корабле в привычном понимании был, и одновременно его не было. Квантовые модули, привычного в нашем мире компьютера присутствовали, но были абсолютно пустые. Иными словами, в них отсутствовала какая-либо операционная система, и не было никаких баз данных. Грубо говоря, это был пустой ящик без начинки. Долгое время не удавалось понять, как такое может быть, каким образом корабль и все его сложнейшие механизмы работают, и лишь спустя время, была выдвинута гипотеза, согласно которой компьютер представлял собой единый организм с экипажем корабля. Человеческий организм выступал в роли биологической составляющей компьютерной сети и содержал в себе саму операционную систему и хранилище всех баз данных. Это было грандиозное, но весьма правдоподобное предположение, так как в нашем мире в этом направлении уже намечались первые шаги.

Наконец третья загадка — генератор поля. Здесь ученые вообще не смогли нащупать хотя бы начальные признаки того, на каких принципах работает установка да еще в совокупности со спутником, который в момент запуска превращался в черную дыру.

Но, пожалуй, самой сложной задачей перед исследователями встал вопрос, каким образом корабль перемещается в космическом пространстве, так как все попытки найти на корабле двигатель, не увенчались успехом. Любой современный корабль оснащался либо ионными, либо плазменными двигателями, с помощью которых двигался к точке входа в гиперпространство и после выхода из него. Открытие портала осуществлялось генератором пространственного перехода. На инопланетном корабле не было обнаружено ни того, ни друго. Получалось, либо генератор поля являлся одновременно двигательной установкой корабля, либо скрытые в недрах корабля устройства являются элементами двигателя, принципы работы которых, были на современном этапе развития просто неизвестны.

Полученные исследовательские данные были доложены Коэну, который должен был утвердить предложенный план дальнейших работ. Он заключался в том, что на первом этапе, на инопланетном корабле будут смонтированы два силовых агрегата на базе ядерных реакторов. Параллельно будет идти разработка вариантов совмещения энергетических контуров всех трех реакторов. Для их управления придется использовать дополнительные элементы компьютерного оборудования с загрузкой в них операционной системы и баз данных. Для решения всех задач необходимо было задействовать часть экипажа корабля, спец группу Коэна, а так же андроидов в качестве рабочей силы. Коэн без колебания согласился со всеми предложениями. Как ни странно, но больше всего в предложенном плане, ему понравилось то, что можно было задействовать экипаж корабля и тем самым загрузить их работой. Получив добро, на инопланетном корабле закипела работа.

(обратно)

Глава 4

Тем временем Саманта поправилась, но, учитывая, что её нервная система была значительно ослаблена, Михаил посчитал необходимым назначить ей регулярный прием антидепрессантов в сочетании с активной работой. Благо её знания, как специалиста по компьютерам пригодились непосредственно на инопланетном корабле при установке и отладке управляющего вычислительного комплекса. Не сидел без дела и сам Михаил со своими сотрудниками. В процессе монтажа одного из реакторных блоков, произошла авария, в результате которой получили серьезные травмы два специалиста и четверо сотрудников спецподразделения Коэна, которых решено было привлечь для различных работ на инопланетном корабле. Всем пострадавшим пришлось сделать сложные операции с последующим стационарным лечением. Учитывая, что у двух пациентов были серьезно задеты внутренние органы, включая головной мозг, Михаил, скрипя сердцем, был вынужден просить Коэна обратиться за помощью к профессору Мукси, который прилетел вместе со всеми своими сотрудниками.

Михаил поначалу весьма прохладно отнесся к тому, что профессор прилетел, да еще вдобавок привез с собой всех трех своих сотрудников. Однако, когда была проведена первая операция, он по достоинству оценил их профессионализм. Особенно его поразило то, что сложнейшую операцию на мозге, которая заняла более четырех часов, они провели без оглядки на свой почтенный возраст. Впервые Михаилу довелось не простонаблюдать, а помогать проводить операцию с вживлением чипов и элементов позитронного мозга для контроля за работой поврежденных внутренних органов. После операции он долго и внимательно наблюдал, как функционирует человеческий организм, напичканный, как он сам выразился, компьютерной техникой. Профессор Мукси, украдкой наблюдавший за Михаилом, вскоре подошел к нему:

— Могу вас поздравить. Как хирург, вы показали прекрасные навыки в процессе операции.

— Я был всего лишь на подхвате, а вот вы и ваши сотрудники действительно вызывают восхищение. Виртуозная работа, ничего не скажешь.

— Спасибо. И все же, раз вас оценила Виктория, это о многом говорит. Она скупа на похвалы. Кстати, а что в области медицины нового в нашем мире за прошедшие пятьдесят лет? Мы ведь, если так можно выразиться, отстали от прогресса на полвека.

— Даже не знаю, что ответить. К примеру, операции подобного типа с использованием позитронного мозга, насколько я в курсе, проводятся в качестве экспериментальных работ над высокопоставленными лицами. При чем для этого необходимо получить массу согласований и разрешений.

— Надо же, прямо, как полстолетия назад. А какие органы выращивают на замену поврежденным?

— С этим все гораздо проще. Органы практически все можно вырастить и заменить. Разумеется, кроме головного мозга.

— И то хорошо. А как решается вопрос с продлением срока жизни человека?

— С переменным успехом.

— Простите, это как понимать?

— Средняя продолжительность жизни на Земле колеблется в пределах сто десять, сто пятнадцать лет. Если финансовые возможности позволяют, то постепенная замена органов позволяет увеличить этот срок до ста сорока. Но дальше двигаться не получается по причине того, что заменить стареющий мозг на новый не реально. Знаете, печально наблюдать за пациентом, которому заменили все что можно, его возраст перевалил, скажем, сто сорок лет, а он перестает соображать. К тому же, срабатывает основной принцип — орган новый, а мозг не может адекватно его контролировать.

— Да-да, знакомая картина. Но непонятно, почему так слабо продвигаются дела с подключением к мозгу искусственного позитронного аналога? Ведь он как раз и позволяет взять на себя основные функции контроля над всеми органами человека. Вы же сами только что видели, это не так сложно.

— По этическим соображениям. Наложены очень жесткие ограничения. Считается, что слияние человека и компьютера может привести к необратимым последствиям в обществе и создать новый вид мыслящих существ — киборгов. Кстати, клонирование человека тоже до сих пор под запретом. Домашних питомцев можно, а человека нет.

— Ах, вот оно что. Что же, резонно и вполне справедливо. Собственно говоря, мы как раз этим и занимались и результат налицо, — профессор неожиданно замолчал, так как понял, что сказанное вряд ли способствует его авторитету, как ученого. Однако Михаил неожиданно спросил:

— Скажите, а правда, что зомбирование людей, как об этом говорят комигоны, делает их абсолютно послушными и им не требуется пища, или это всего лишь досужие домыслы?

— Вам, правда это интересно, как специалисту-медику или простое любопытство?

— В данном случае, чисто профессиональный интерес, так как, на мой взгляд, в этом вопросе много чего надуманного. Будучи у комигонов, я не успел познакомиться с их исследованиями, которые они проводили, а верить слухам, я не привык.

— Хорошо, я вам отвечу. Когда мы попали в галактику Гахр, то в отличие от вас нам не встретились на пути контрабандисты, или как их называют, багзы. Нам пришлось летать в поисках нового дома. Наверняка, первое, о чем вы подумали, когда сами оказались в подобной ситуации, сколько у вас воздуха и пищи. Такой же вопрос возник и у нас. Правда, наши запасы были достаточно большие, но все же не настолько, чтобы не волноваться. К тому же, на корабле было больше ста пятидесяти человек. Мы скитались по галактике почти год прежде, чем нашли свое пристанище. Знаете, оказалось, что голод, не самое страшное. Страшнее — неизвестность. Она вызывает панику, депрессию и кончается бунтом. Лифинг первым понял, что может произойти на корабле, и ликвидировал капитана, который первым начал паниковать, и еще несколько человек из числа команды. Остальных усыпили и уложили в капсулы для гиперсна. За счет этого мы смогли продержаться так долго. Вот тогда-то и пригодились наши разработки, которые к тому времени уже были в стадии полной готовности. Первые эксперименты полностью подтвердили работоспособность нашей методики.

— Вы хотите сказать, что вы экспериментировали непосредственно на членах своего экипажа?

— Да, но к тому времени были проведены десятки опытных вариантов над людьми, которых нам тайно доставляли на корабль, когда мы еще были в родной галактике.

— Но вы действовали вопреки межгалактической конвенции.

— Разумеется. Компания, где я и вы работали, проводила эксперименты в открытом космосе, и им было плевать на любые запреты. Кроме того, в наших исследованиях были заинтересованы в самых высоких эшелонах власти и бизнеса, поэтому нас финансировала не только компания. Впрочем, об этом я узнал много прзже. Результат был потрясающим. Вживление позитронного мозга открывал возможность полностью контролировать все органы человека, и что самое главное, его функциональные возможности. Иными словами, мозг посылал импульсы, и отпадала необходимость в пище. Вместо неё просто энергоподпитка, которая обеспечивает жизнедеятельность всего организма.

— Выходит зомбирование человека, это не вымысел?

— Разумеется, нет. Позитронный мозг в совокупности с человеческим мозгом управляет всеми процессами, а простейшая чиповая надстройка, позволяет в свою очередь контролировать электронный мозг, иными словами, самого человека.

— Но это же, — Михаил буквально захлебнулся от ужаса.

— Я вас понимаю. Но во всем этом, есть и плюсы. Первое, это то, что продолжительность жизни возрастает многократно, так как по мере отмирания клеток человеческого мозга, его замещает позитронный, который в процессе жизнедеятельности, максимально адаптируется с индивидуумом. И второе, снятие чипа или простое его декодирование, позволяет человеку вернуть полную самостоятельность в принятии решений, то есть, сделать личностью, а не зомби.

— Выходит?

— Выходит, что в наших разработках, как и в любом научном открытии, всегда есть место, как для мирного, так и для военного использования полученных результатов. Лифинг использовал наши исследования в своих целях, а мы ему в этом помогали. Увы, не мы первые, не мы последние.

— Теперь я понимаю, почему существует конвенция, запрещающая проводить подобные исследования. Вы правы, риск создания биороботов, слишком велик, хотя с точки зрения науки, с точки зрения возможности продлить человеческую жизнь, этот запрет весьма спорный.

— Вот уж не думал, что вы такое скажете. Между прочим, и я, и мои сотрудники, — и профессор постучал пальцем по своей голове, — тоже провели над собой подобный эксперимент и вживили позитронные мозги, позволяющие легко диагностировать все внутренние органы и вовремя определять возможные отклонения в их работе и производить замену. При всех недостатках, я уверен, будущее именно за вживлением позитронного мозга. Он отслеживает работу всех органов, уменьшает зависимость человека от белковой пищи, и что самое главное, продлевает активную жизнь человека.

— Вы хотите сказать, что вы тоже не нуждаетесь в пище?

— Нет. Это делается при необходимости. Я, знаете ли, гурман. Люблю, есть вкусную и по возможности натуральную пищу, хотя, по правде говоря, с научной точки зрения, для человеческого организма пища, не самый важный и принципиальный фактор его существования. Более того, она лишь ускоряет многие обменные процессы и ведет к ускоренному старению органов, что и вызывает потребность в их замене. Здесь огромную роль играет, особенности каждого организма, и то какую пищу человек употребляет, ну и многожество других факторов. Что касается меня и моих сотрудников, то к старости трудно отказаться от чего-то привычного. Согласитесь, батарейкой сыт не будешь, а клубничное варенье с чаем и кексом и рюмочкой ликера не променяешь даже на лишних пять лет жизни. Но если рассматривать вопрос, так сказать, в глобальном аспекте, то согласитесь, замена синтетической пищи на необходимую для жизнедеятельности организма энергоподпитку, не такая уж большая жертва когда срок жизни продлевается в два, а то и в три раза. Кстати, наши исследования показали, что основой старения организма является его окисление. Чем быстрее идет этот процесс, тем меньше времени его жизни, а пища и воздух, которым мы дышим, и являются основой для окислительных процессов. Полностью этот процесс остановить нельзя, ибо воздух, основа жизнедеятельности, а вот замена пищи непосредственно энергией реальна, что и подтвердила многолетняя практика на наших людях.

— Выходит, что все ваши зомби, могут легко вернуть себе полнокровную личность? — задумчиво произнес Михаил.

— В принципе да. Но сразу встанет вопрос. А что будет с мирным договором, который мы заключили с комигонами? Сейчас он зиждется на полном равновесии сил. Наличие мощного флота, которым мы обладаем, и которым управляют зомбированный экипаж каждого из кораблей и находящийся в полном повиновении и подчинении. С другой стороны мир комигонов, у которых мы остановили работу всех предприятий оборонного комплекса, что не позволяет ни нам, ни им, строить новые боевые корабли. Как изменится это равновесие, ведь мы не знаем, как поведут себя экипажи боевых кораблей. Какая гарантия, что среди них не окажется еще один Лифинг, который возомнит себя властелином галактики и не развяжет еще более кровавую войну? Нет, уважаемый, господин Кутепов, все слишком взаимосвязано. Поэтому иногда благие намерения оборачиваются во зло и наоборот. Вы согласны со мной или нет?

— Отчасти.

— Ну что же, уже это меня обнадеживает.

— В чем именно?

— В том, что мы найдем с вами точки соприкосновения. А это самое важное.

— Не знаю, пока я в этом не уверен.

— Кто знает, поживем, увидим. В любом случае, был рад помочь в лечении больных. Если понадобится еще какая-то помощь или консультация, обращайтесь.

— Благодарю.

Михаил и профессор распрощались.

Ближе к вечеру, когда Михаил вернулся в каюту, прилетела Саманта. Работа на инопланетном корабле явно пошла ей на пользу. Возвращаясь на шаттле вечером на корабль, она буквально взахлеб рассказывала Михаилу о том, как идут дела по монтажу и отладке оборудования. Несмотря на напряженный график работы и усталость, они допоздна беседовали, рассказывая друг другу как прошел день и чем занимались. Вот и в этот раз, не успела Саманта принять душ и переодеться, как стала рассказывать Михаилу очередные новости:

— Представляешь, наконец-то закончили монтаж первого реактора. Я думала конца, и края не будет. А тут еще эта авария. Надеюсь, всё обошлось?

— Двое серьезно пострадали. Пришлось приглашать в помощь профессора Мукси и его сотрудников. Один я бы точно не справился. У обоих были черепно-мозговые травмы. Что там у вас произошло?

— Откровенно говоря, я не видела, что случилось, была в рубке управления кораблем, но говорят, не выдержали опоры крепления реакторного блока, он накренился и придавил двоих, а потом подломилась какая-то опора, и как результат, придавило четырех ребят, которые пытались вытащить их. И как тебе профессор? Он вроде такой древний.

— Фору даст нам молодым. Оперировали четыре часа, я весь взмок, а он как огурец. Одно слово — зомби.

— Это ты, в каком смысле?

— В прямом. Представляешь, он имплантировал себе и своим сотрудникам позитронные чипы, которые работают в паре с головным мозгом и таким образом контролируют всю жизнедеятельность организма, а по мере отмирания клеток мозга принимают на себя их работу.

— Надо же. Получается, он использовал туже технологию, что и на инопланетном корабле. Там ведь компьютер, как мы считаем, работает в симбиозе с мозгом инопланетных пришельцев. Только у них всё наоборот, человек контролирует компьютер, а не компьютер человека.

— Так может и вам так попробовать?

— Нет, у нас так не получится. Я когда диплом писала в академии, как раз использовала выводы ученых, что симбиоз компьютера и человека возможен в будущем, хотя первые шаги в этом направлении уже предпринимаются.

— И как, успешно?

— Не знаю, если такое произойдет, это будет революционный прорыв в компьютерной эре.

— А как у тебя дела на корабле, еще много работы?

— Если все пойдет по плану, то через пару месяцев начнем тестировать работу реакторов.

— Ты смотри там, я волнуюсь за тебя. Не дай бог авария или что. Реактор, дело не шуточное.

— Мой хороший, всё нормально будет. Кстати, на корабле народу работает много, человек пятьдесят, а то и больше. Ты бы разрешил Вирджинии поработать на корабле в качестве дежурного медика. Авария произошла, и сразу все растерялись. Не дай бог, конечно, но мало ли что случится, помощь окажет.

— Хорошо, я не против, поговорю с Коэном на эту тему.

— А без него никак?

— Раз он временно командир корабля, такой вопрос необходимо согласовать.

— Вот честно, не нравится он мне, хоть убей. Прилетел к нам на корабль, ходил, все высматривал и выспрашивал, а сам хоть бы раз поинтересовался чем.

— А чем он должен был поинтересоваться?

— Как чем? Это я каждый день к тебе на шаттле летаю туда и обратно, а все остальные живут на корабле. Хотя бы спросил, как с продуктами питания, удобствами и всем прочим. Только и спрашивал, что о сроках монтажа и запуске. Корчил из себя важного начальника. Терпеть не могу таких.

— Действительно, а кто же тогда всем бытом у вас заведует?

— Как кто, Мейсон. Он как был командиром для нас, так и остался. То и дело с этим профессором Мукси насчет провизии и всем прочим договаривается.

— Надо же, а я думал, обиделся, что его отстранили от командования, и поэтому остался здесь на корабле.

— Может, и обиделся, но об экипаже никогда не забывал и, кстати, добился для меня шаттла, чтобы я могла регулярно к тебе летать. А на корабле остался, потому что кто-то должен следить за состоянием корабля. Вряд ли Коэн будет всеми вопросами заниматься. Ладно, давай спать, а то завтра рано вставать, шаттл ждать не будет. И помни насчет Вирджинии, обещал поговорить с Коэном.

— Хорошо, обязательно.

Михаил поцеловал жену и выключил свет. На удивление не спалось, хотя после сложной и тяжелой операции, в первый момент с ног валился от усталости. Мысленно снова вернулся к разговору с профессором. То, что два года назад в разговоре с Зуром и Лабарганом, относительно зомбирования, казалось в значительной степени придуманной страшилкой, стало очевидным и понятным. Да и сам образ профессора проявился весьма противоречивым и неоднозначным. С одной стороны, талантливый ученый, с другой злой гений, поставивший свои открытия на службу Лифинга.

«Интересно, а как бы я поступил, окажись на месте профессора?» — подумал Михаил, — «Впрочем, это неудачное сравнение. Для этого надо обладать для начала талантом профессора и годы работы на компанию, которая занимается такими вещами. Интересно, а чем профессора заманили для такой противозаконной работы? Деньгами, угрозами, сумели сыграть на амбициях ученого? Возможно, со мной поступили аналогичным образом. Сначала пригрозили, потом предложили деньги, а, по сути, использовали исключительно в своих целях. Разница в том, что пока я всего лишь пешка в игре. Знать бы какой?»

Тревожные мысли одна за другой пронеслись в голове. Саманта мирно спала. Михаил осторожно встал, надел тренировочный костюм и тихо выйдя из каюты, отправился в спортзал. Еще на входе в зал, услышал, как кто-то гоняет по площадке баскетбольный мяч. Михаил взглянул на часы. Половина двенадцатого ночи.

«Кто бы это мог быть?» — подумал Михаил и открыл дверь. Вот уж кого не ожидал увидеть в столь поздний час, так это Мейсона Тайлера. Он стоял напротив щита и метким броском отправил мяч в кольцо. Затем подхватил отскочивший от пола мяч и только тогда заметил вошедшего Михаила.

— Не спится, доктор?

— Есть немного.

— Как прошла операция? Надеюсь, без осложнений?

— Надеюсь, что да. Если бы не профессор Мукси со своими коллегами, могли быть осложнения.

— Ну что же, хорошо, что все обошлось.

— Не поздновато ли мячик гонять?

— Что делать, я сова. Не привык рано ложиться.

Мейсон подошел к скамейке, где лежало полотенце, и протер им вспотевшие плечи и шею. Михаил присел рядом.

— Как общий настрой? — неожиданно спросил Мейсон.

— В смысле?

— В плане возвращения домой.

— Ах, в этом. Трудно сказать. Запустить корабль, который простоял на этой планете пятьдесят с лишним тысяч лет, к тому же не понимая основных принципов, как он работает. На мой взгляд, бредовая идея.

— Выходит, застряли мы в этой галактике до конца наших дней?

— Этого я не говорил. Раз мы с женой вернулись, значит, и мы все вернемся.

— Это вселяет надежду, но не более того. Я неоднократно бывал на этом инопланетном корабле. Должен сказать неизгладимое впечатление производит. Еще на подлете на шаттле поражает своим величием и красотой. И где только та цивилизация, что построила его?

— Вероятно, улетела в другую галактику.

— Неужели им не хватило мириада звездных систем в нашей галактике? Хотя, может вы и правы. Кстати, я слышал, наш новый командир собирается посетить и осмотреть несколько планет. Наверно получил от компании задание, все основательно разведать и доложить, какую выгоду можно от всего этого иметь в будущем.

— Не в курсе. Хотел поблагодарить вас, за шаттл для супруги.

— Без проблем. Хоть в чем-то могу помочь команде, — Тейлор поднялся со скамейки, — Пора спать. Вы как, еще разомнетесь?

— Да нет, пожалуй, тоже пойду.

— В таком случае, доброй ночи и хороших сновидений.

— И вам того же.

(обратно)

Глава 5

Коэн договорился о встрече с Мукси и на шаттле вылетел к нему на корабль. Профессор, принял его в центральной рубке управления.

— Чему обязан визиту? Есть проблемы на инопланетном корабле?

— Нет. Все идет по плану, хотя и не без происшествий. Впрочем, вы наверняка в курсе, что произошла авария при монтаже первого реактора. Что делать, хороших мастеров не хватает, а мои люди, хоть и профессионалы, но в иной области, — ухмыльнувшись, продолжил, — Хочу вас и ваших сотрудников поблагодарить за оперативную помощь в лечении пострадавших. Без вас…

— Оставим эти комплименты. Я врач, и это моя прямая обязанность лечить людей. Кстати, доктор Кутепов молодец, мне понравилось, как он работал. Чувствуется, что практики маловато, но на удивление, ассистировал грамотно и без суеты. Полагаю, из него получится хороший врач, если конечно применять его знания не от случая к случаю.

— Благодарю. Компания всегда старается подбирать хороших специалистов. Профессор, я к вам с просьбой.

— Слушаю вас.

— Хотел просить вашего разрешения посетить звездные системы и посмотреть, что представляют собой планеты, которые по мирному договору остались за вами. И если вы не возражаете, выделить один из ваших сторожевых кораблей для этого.

Профессор задумчиво посмотрел на Коэна, потом перевел взгляд на главный экран монитора.

— Если не секрет, с какой целью проявляете интерес?

— Как вам сказать. Если честно, простое любопытство. Другая галактика, другое мироощущение. На инопланетном корабле в ближайшие два месяца будут идти плановые работы по монтажу второго реактора, и до начала испытаний с подключением компьютерной системы управления, никаких важных работ не предвидится. Так что я пока свободен. Не привык слоняться без дела.

— Ну что же, — профессор хотел было сказать, что посоветуется по этому вопросу со своими сотрудниками, но неожиданно сразу принял решение, — я не возражаю. Корабль я вам выделю. Управление кораблем осуществляет мой экипаж. Они будут в вашем подчинении. Но у меня будет одно условие.

— Слушаю вас.

— Вы собираетесь непосредственно побывать на планетах?

— Было бы неплохо.

— Видите ли, я бы не хотел, чтобы вы входили в контакт с комигонами. Наше общение с ними проходит исключительно в онлайн режимах по видеосвязи. Никаких личных контактов.

— Вот как. Не знал. А как же подписание мирного договора, тоже виртуально по видеосвязи?

— Именно так. Сами понимаете. Пятьдесят лет военных действий вряд ли способствуют дружескому расположению друг к другу. К тому же, на момент подписания договора нас было всего четверо, я и мои сотрудники.

— Но у вас есть несколько тысяч человек на кораблях.

— Да, но, — профессор замялся с ответом, подыскивая, как лучше об этом сказать Коэну, — Всегда есть те, кто управляет и кто работает. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Разумеется.

— Вот и отлично. Одним словом, я бы просил вас не входить в контакт с кем-либо из представителей комигонов и всегда пользоваться охраной, в том числе и андроидами. Это для вашей же безопасности.

— Понятно. Миру мир, но до поры до времени.

— Все верно. Война и её последствия так быстро не забываются, поэтому нам пришлось при заключении мирного договора многим пожертвовать, и одновременно предпринять меры для своей защиты.

— Даже так?

— Да. Вот уже год, как прекращено строительство новых кораблей и систем вооружения. Это сдерживающий фактор.

— А торговля каким-то образом осуществляется?

— В малой степени. Мы не нуждаемся в них, они в нас. На Сайгате достаточно предприятий, которые обеспечивают нас всем необходимым, включая расходные комплектующие для систем жизнеобеспечения кораблей. Что касается продуктов, то этим мы сами занимаемся.

— Понятно. Может быть, предложите кого-то из своих сотрудников мне, так сказать в компанию? Чужой мир, другие нравы, к тому же я у вас в гостях, не так ли?

— Хорошо. Я переговорю со своими сотрудниками, и мы решим этот вопрос. Когда вы хотите отправиться?

— В любое время, так что вопрос за вами.

— Постараюсь сегодня решить этот вопрос и вам сообщу.

— Благодарю.

Они попрощались, и в сопровождении андроида Коэн вернулся на шаттле на свой корабль. Оставшись один, Мукси размышлял, как объяснить своим сотрудникам, что он дал согласие Коэну посетить пять планет, да еще с возможной высадкой на них. Отправившись в лабораторию, застал там Викторию и Азадель. Они о чем-то оживленно беседовали сидя у лабораторного стенда.

— А где Мирзо?

— Он отдыхает.

— Понятно.

— Он тебе нужен, или как? — спросила Азадель.

— Нет, я просто спросил.

— Судя по тому, как ты это произнес, — глядя на Мукси, произнесла Азадель, — у тебя к нам вопрос. И он связан с тем, что нас только что посетил господин Коэн. Я права?

— Твоя интуиция тебе не подводит. Видишь ли, он прилетел, что бы получить разрешение посетить, в ознакомительных целях, все пять планет.

— В ознакомительных? И ты ему поверил? Что-то с трудом мне верится, что он собрался туда из праздного любопытства.

— Не понимаю, что вы все так дружно его невзлюбили? Привез отличных специалистов, которые сейчас занимаются инопланетным кораблем. Все организовал. Привлек для ускорения работ часть команды, и даже свою спец группу. К нам с расспросами не лезет.

— Хамаль, — как всегда мягким, успокаивающим голосом, ответила Азадель, — не стану спорить. Но у каждого из нас есть свое восприятие человека. Допускаю, что оно может быть ошибочным, так как человека надо судить по его поступкам. Что касается господина Коэна, то пока его действия объясняются выполнением его прямых обязанностей, которые ему поручила компания. А вот интерес, который он проявил к пяти планетным системам, вызывает настороженность.

— Почему? — с некоторым раздражением в голосе спросил профессор.

— Потому что если комигоны не дай бог что-то пронюхают про Лифинга, точнее, то, что он погиб, вопрос о мирном договоре может быть аннулирован.

— С чего вдруг?

— Извини, но с мертвецами договор не подписывают. Стало быть, он может быть признан не действительным. А мы не знаем, что сейчас происходит в стане наших бывших врагов. Возможно, они за прошедший год создали союз с неприсоединившимися в свое время мирами. Так что появление Коэна может вызвать вопросы. Нам это надо? Не думаю.

— Хорошо, я согласен с тобой и твоими опасениями. В таком случае можно послать с ним кого-то из нас, а заодно проконтролировать каждый его шаг.

— Прекрасно, вот и лети с ним.

— Нет, я не могу, у меня здесь дел полно.

— А мы сидим и чаи распиваем. А контроль за оранжереей, кто будет осуществлять, а ферма, а роженицы, а детский сад, а получение комплектующих и всего остального с Сайгата, я уже не говорю о постоянной помощи тем, кто работает на инопланетном корабле.

— Ты забыла еще добавить, что торговые операции с комигонами, хоть они и не столь большие, но за ними тоже надо кому-то следить, — добавила Виктория.

— Вот именно, так что сам видишь, лететь с господином Коэном придется тебе. Ты дал добро, тебе и отвечать, чтобы он там не высовывался где не надо, и не болтал лишнего.

Мукси нахмурился, хотя отлично понимал, что Азадель безусловно права, но лететь с Коэном ему совершенно не хотелось.

— А может Мирзо слетает вместо меня? — чуть ли не просящим голосом произнес профессор. Виктория и Азадель переглянулись, словно между ними была некая телепатическая связь и неожиданно Виктория произнесла.

— Хорошо, я полечу с ним. Но учти, я буду контролировать каждый его шаг и постараюсь, чтобы на Сайгат он вообще не спускался.

— Прекрасно. Виктория, ты умничка. Я знал, что ты меня выручишь. Поэтому действуй, как считаешь нужным в наших общих интересах.

— Хорошо, когда надо лететь?

— Я думаю завтра, в крайнем случае, послезавтра.


Спустя сутки боевой корабль с Коэном и Викторией на борту, вылетел к планете Сури, где располагались многочисленные рудники. Два из них были наиболее важными. На них добывались редкоземельные элементы, в том числе тербий и европий. Кроме того, там же были найдены залежи еще одного элемента, который использовался в ионных двигателях космических кораблей и крайне редко встречался на других планетах.

Как только корабль вышел из гиперпространства всем кораблям, находящимся на орбите планеты были посланы коды доступа для подтверждения вхождения в состав орбитальной группировки. Коэн все это время внимательно следил за действиями немногочисленной команды корабля, отметив про себя их высокий профессионализм.

— Молчаливые ребята, но действую весьма и весьма умело, — сказал Коэн, обращаясь к Виктории.

— Господин Коэн, какие будут указания? — спросил командир судна, впервые за время полета произнесший фразу, чем, несомненно, удивил Коэна.

— Мне надо предварительно получить общее представление о планете, а пока пусть корабль находится в орбитальном плавании.

— Слушаюсь, — отчеканил командир, чем снова удивил Коэна.

— Вам случалось бывать на самой планете? — поинтересовался он у Виктории.

— Нет. Да и что там делать? Климат совсем неподходящий для прогулок. Если не ошибаюсь, выше, чем минус семьдесят температура не поднимается. Горы и ледяные пустыни. Основное достоинство планеты, наличие полезных ископаемых.

— И как много здесь людей работает?

— Затрудняюсь ответить. Если хотите, можно сделать запрос компьютеру.

— Благодарю. Не возражаете?

— Нет, пожалуйста.

Данные по запросу были незамедлительно выведены на экран. Перечислялось количество шахт, название и количество добываемых ежегодно элементов, а так же число работающих на шахте комигонов и андроидов.

— Госпожа Бонги, а что, комигоны, которые работают на шахте, это заключенные или вольнонаемные работники по контракту?

— В те времена, когда всем заправлял господин Лифинг, не было понятий заключенных или вольнонаемных. Просто привозили комигонов с одной из планет на шахты и по мере необходимости, заменяли новыми работниками.

— Понятно, а каким образом теперь происходит пополнение рабочей силы, и кто занимается провизией?

— Их заменяют андроидами. А что касается продуктов питания, то с этим больших проблем нет. На планете Вахтабаи, очень приличные условия для выращивания различных сельскохозяйственных культур. Кроме того, эта одна из немногих планет, которые были разведаны в галактике Гахр, где состав атмосферы близкий к земному. Не совсем, конечно, но достаточно быстро можно привыкнуть. Главное, что он подходит для дыхания и не опасен для человеческого организма.

— Понятно. Не возражаете, если мы туда и отправимся?

— Если желания спуститься и прогуляться на морозном воздухе нет, тогда летим на Вахтабаи.

Судя по тону и манере разговора, с каким говорила Виктория, Коэн понял, что она явно не в духе. Возможно ей не по нраву само путешествие. Поэтому он решил не обращать внимания на колкости и ответил с юмором:

— Мороз не помеха для прогулок, но ведь все равно придется ходить в скафандре. А раз так, то смысла нет. Вы согласны со мной?

— Пожалуй, — ответила Виктория. Коэн сразу уловил в её голосе нотки дружелюбия.

Полет на Вахтабаи занял в общей сложности около восьми часов, из которых больше половины летели из точки выхода до самой планеты. Небольшая, по космическим меркам планета, действительно была, если и не райским, но вполне хорошим местом для развития сельского хозяйства. Как выяснил Коэн, по запросу компьютера, планета имела три материка, два из которых располагались вплотную друг к другу и один, отстоящий отдельно. Суша занимала примерно треть всей площади планеты, остальная приходилось на океаны и моря. Немногочисленное население планеты равномерно распределялась по континентам планеты, и находилось на ранней стадии развития. Занималась сельским хозяйством и животноводством. Прилет Лифинга и его людей, был воспринят, как сошествие богов с неба, что в дальнейшем обеспечило полное повиновение и решение проблем с рабочей силой. После захвата планеты Лифингом, один из континентов был выделен под пастбища и сельскохозяйственные угодья, где выращивались земные культуры и скот. На них работали местные аборигены под строгим контролем зомби и андроидов. Два других континента так же были приспособлены для выращивания культур для комигонов, работающих на других планетах. Часть продукции вывозилась на Сайгат для продажи.

На этот раз Коэн вместе с Викторией, решил слетать на планету. Шаттл опустился возле здания, где располагались зомби охранники, следившие за всеми рабочими. И снова Коэна в первую очередь поразила их полное повиновение и неразговорчивость. Поля пшеницы, фруктовые сады и несколько теплиц с различными ягодными и фруктовыми культурами потрясли Коэна, так как он впервые в жизни видел, как растут натуральные, а не искусственные продукты. Еще больший интерес он проявил к животноводческой ферме, где разводили коров, кур, уток и прочий скот. Здесь же, неподалеку находился небольшой завод по производству всевозможных продовольственных изделий, начиная от колбасы и кончая различными кондитерскими изделиями из фруктов.

Закончив осмотр, Коэн спросил у Виктории:

— Простите, я не понимаю одного, куда вся эта продукция девается? Насколько я понял, численность людей небольшая. Или часть продукции вы продаете комигонам?

— Нет, что вы. Комигоны нашу пищу не употребляют. Исключение составляет только чай, и некоторые виды фруктов. Понимаете, невозможно заниматься сельским хозяйством в рамках, так сказать, микроскопических участков. Скажем поле ржи или пшеницы в один гектар. А если болезни, или неурожай, или еще какая напасть. В принципе, как вы видели, у нас сравнительно небольшие плантации каждой культуры. Аналогично дела поставлены и в животноводстве. Кроме того, у нас есть детский сад и роженицы, которым тоже нужна хорошая еда.

— Не понял, что вы подразумеваете под словом детский сад?

— Это, — Виктория поняла, что видимо профессор, умолчал о том, что существует программа, по которой захваченные на кораблях женщины искусственно оплодотворятся, рожают детей, которые затем растут в колонии на планете Гоби и пополняют ряды зомбированных работников. Сообразив, она произнесла:

— Так мы называем тех, кто прилетел на кораблях, будучи беременными. Что делать, приходится их как-то обустраивать и заботиться о воспитании их детей.

Коэн отметил про себя, что Виктория явно ушла от прямого ответа, видимо утаив информацию, которая для него не предназначалась. Однако сделал вид, что поверил, и продолжил с любопытством осматривать цеха по переработке и хранению готовой продукции.

— Нет ли желания отведать нашу продукцию? — спросила Виктория.

— С удовольствием.

Они прошли в здание, где размещалась охрана. Стол был уже накрыт. На нем было представлено десятка два разных блюд, от которых у Коэна зарябило в глазах. Хотелось попробовать буквально все, настолько аппетитно и вкусно они выглядели и ароматно пахли. Вернувшись на корабль и переведя дух, Коэн сказал:

— Словно в сказке побывал. В нашем мире такое можно купить только за очень большие деньги, и то, возможно не все.

— Надо же. Простите, а вы сами с Земли?

— Да.

— Тогда понятно. Уже в мое время там была перенаселенность, и большие проблемы, как с экологией, так и с выращиванием продуктов питания. Но я думала, что эту проблему решили за счет освоения других планет.

— Увы, космос оказался огромным, но не в части таких благоприятных условий, как на Земле. К тому же экология планеты и перенаселенность, оставляют желать лучшего. Пахотных земель все меньше, а людей все больше. Поэтому все свелось к созданию синтетической пищи. Это оказалось много проще и дешевле. А человек, как вы понимаете, ко всему привыкает.

— Наверное. Но нас не так много, поэтому в экономическом плане проще употреблять натуральные продукты, нежели чем их синтезировать.

— Безусловно. Вкус клубники и вот этих, забыл, как называются эти желто-розовые фрукты, просто божественный.

— Это маракуйя. Профессор у нас гурман. Обожает все свежее и экзотическое. Поэтому в свое время пришлось приложить максимум стараний, чтобы клонировать отдельные сорта животных и растений, чтобы затем начать их промышленное разведение.

— Профессор знает толк в еде, раз уделил этому столь большое внимание. Я его понимаю.

— Куда направимся дальше?

— Если я правильно понял, планета Гоэмта мало чем отличается от Сури. Там тоже в основном прииски, горно-обогатительные комбинаты и шахты. Не так ли?

— Совершенно верно. Там климат не такой суровый, к тому же есть смена времен года, поэтому в летний период бывает плюсовая температура.

— Даже так, я прочел, что там большие залежи золота?

— Не только. Урановые рудники и еще какие-то. Главное, что там сырье все перерабатывается в конечный продукт и не надо перевозить для последующей обработки. Кстати, на планете Гоби, тоже мало что для вас интересного, там небольшая селекционная плантация, — Виктория специально умолчала, что на планете Гоби и на её орбите расположены детские сады, часть рожениц, а так же дополнительные лаборатории и фермы.

— В таком случае, остается слетать на Сайгат. Надеюсь, вы мне немного расскажете о планете и её обитателях? Если я правильно понял, это своего рода столица вашего нового, суверенного государства.

— Непременно.

— Вот и отлично, тогда с вашего позволения отправимся на Сайгат.

(обратно)

Глава 6

Корабль вышел из гиперпространства и пока два с лишним часа летел до планеты, Виктория немного рассказала Коэну о планете.

— Возможно, вы в общих чертах уже знакомы с планетой Сайгат, поэтому не стану загружать вас подробностями и расскажу вкратце. Два больших материка, население свыше миллиарда комигонов. Во главе правительства стоят наши представители. Мягкий климат, развитая промышленность и сельское хозяйство. Высокий уровень развития цивилизации.

— Вы правы, с этой информацией я уже успел познакомиться. Позволите несколько вопросов?

— Да, разумеется. Правда, сразу предупреждаю, на что-то возможно не смогу ответить по причине того, что не в полной мере владею информацией. Мы ведь в основном работали с профессором Мукси и в дела Лифинга не лезли. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, конечно. И все же, как сейчас удается сохранять у власти и держать в подчинении высокоразвитую цивилизацию с населением в миллиард человек?

— Строго в рамках мирного договора.

— Я понимаю. Но одно дело она отошла к вам в подчинение по договору, а совсем другое, сохранять в подчинение такое количество людей. Простите, но это не первобытные люди. Я прочитал, что там сотни крупных и тысячи мелких фабрик и заводов, в том числе высокотехнологичных производств. Неужели бунты и восстания против деспотии минули стороной?

— Нет, почему же. Были и восстания и мятежи. Но господин Лифинг никогда не церемонился в этих вопросах. Уничтожение тысячи или ста тысяч, или даже несколько миллионов жителей позволяло быстро решить подобного рода проблемы.

— Иными словами геноцид — главное оружие для повиновения.

— Не совсем. При правильно построенном управлении обществом, такие меры применяются в крайних случаях. Поэтому важно не доводить общество до такого состояния, когда оно проявляет недовольство, — неожиданно с принципиальной убежденностью в голосе ответила Виктория.

— Да, но деспотия все равно остается. Хотите вы того или нет.

— А в чем именно деспотия? Работают фабрики и заводы. Люди обеспечены работой. Достаток позволяет полноценно отдыхать, заводить семьи, воспитывать детей.

— Но ведь наверняка есть и ограничения?

— Разумеется. Отсутствуют партии и выборность руководящих органов планеты. Кроме того, наложен запрет на использование планетарного пространства для космических перелетов.

— То есть, они оторваны от возможности общаться с другими мирами внутри галактики, я правильно понял?

— Совершенно верно. Но, повторюсь, это все в рамках мирного договора.

— А раньше, тоже так было?

— Когда, раньше?

— При Лифинге?

— Практически да. Правда, тогда во главе правительства стоял канцлер из местных комигонов. Но все они плохо кончали. Власть, деньги, коррупция. Неизбежные пороки государственной власти.

— А теперь этого нет?

— Представьте себе, нет. И все потому, что государством управляют наши люди.

— Зомби, — вырвалось с языка Коэна.

— Можете называть их зомби. Мы называем их иначе. Люди, с частично управляемым мышлением.

— Весьма оригинально, но мне нравится, — неожиданно произнес Коэн. Если я правильно понял, то экипаж корабля, на котором мы летим, аналогичный. Не так ли?

— Да. А разве вы испытываете при этом какой-то дискомфорт?

Коэн смутился и не сразу ответил. Поразмыслив, произнес:

— Вы знаете, я во многом с вами согласен. Дисциплина и порядок, это половина успешно проведенной операции. Вторая половина, это профессионализм и удача. Однако, если все разложить по полочкам, то везде имеет место так называемый человеческий фактор. Может подвести дисциплина военнослужащего, нарушен порядок из-за случайных неуставных отношений, подвести профессиональная выучка, из-за семейных неурядиц. Как результат, сорванная операция. Так что да, боец, находящийся под управлением опытного стратега принесет больше пользы. Увы, в нашем мире об этом можно лишь мечтать.

Виктория промолчала, хотя ответ Коэна ей понравился. Его доводы были просты и понятны.

— Госпожа Бонги, а с чем связано, что при подписании мирного договора, Сайгат был в числе планет, которые отошли вам? Насколько я правильно понял, у вас был большой выбор, но вы остановились именно на этой планете. Хотя с моей точки зрения, она, как бы это правильно сформулировать, наиболее проблемная и хлопотная в управлении. Или нет?

— Возможно, вы в чем-то и правы. Но на ней сосредоточено много фабрик и заводов, на которых производят продукцию, необходимую для нас. На космических кораблях масса всего, что требует ремонта или замены. Все это надо где-то делать. К тому же, там расположены крупнейшие заводы по производству компонентов космических кораблей. Правда, в настоящий момент, они не работают, но вы понимаете, если мы отдали бы Сайгат, то заводы могли бы начать снова работать.

— Весомые аргументы. И все же, я не понимаю, как вам удается сдерживать столь высокоразвитую цивилизацию в её стремлении освободиться от навязанной ей тирании?

— Во-первых, как я уже сказала, есть мирный договор, во-вторых, вокруг планеты, если не ошибаюсь, летают восемь или десять боевых кораблей охранения.

— Хорошо, а допустим, комигоны нарушат перемирие, что тогда?

— Тогда, — Виктория задумчиво нахмурилась, — если честно, я не знаю, что было бы в этом случае. Все мы так далеки от этого, что пока не очень задумываемся о будущем. Лифинг всем управлял и знал, как и что делать. Если надо, просто уничтожал планеты.

— Уничтожал планеты? У вас что, есть оружие, способное уничтожить целую планету?

— В этом вопросе я не специалист, но по всей вероятности есть. Это вам лучше обсудить с профессором Мукси.

Между тем, корабль подлетел к планете и лег на круговую орбиту. На экране огромного монитора было хорошо видно проплывающие в небе облака, а под ними очертания океанов и материков.

— Я на пару минут отойду, — сообщила Виктория Коэну и направилась в туалетную комнату. На самом деле ей необходимо было срочно связаться с руководством Сайгата, чтобы те обеспечили незаметную посадку шаттла в районе зоны Б. Вернувшись, она спросила у Коэна, нет ли у него желания посетить планету. Однако его ответ слегка удивил её и одновременно обрадовал:

— Я полагаю, мой визит будет не совсем уместным. К тому же, насколько я понимаю, устроить экскурсию в столицу или крупный город, вряд ли получится. Поэтому обойдемся обзорной лекцией на экране мониторе. Не возражаете?

— Вы правы. На планете есть две закрытые зоны А и Б, в которых размещены наши лаборатории, склады и вспомогательные службы. Эти зоны закрыты для посещения местным жителям. К сожалению, два года назад на планете были большие беспорядки, в том числе ив этих двух зонах. Сейчас там уже заканчиваются ремонтные работы.

— Скажите, а в этих зонах работают только ваши люди и андроиды?

— Да, посторонних туда не пускают. Конечно, это не совсем удобно, так как объем работ достаточно большой, приходится держать там значительный штат наших людей и андроидов.

— Я понимаю, безопасность ставится во главу угла.

— Совершенно верно. Но, как видите, даже это не всегда спасает.

— Выходит, что хотя мирный договор и заключен, Сайгат все равно остается проблемной точкой?

— В какой-то степени да.

— Ну что же, госпожа Бонги, я благодарю вас, что уделили мне время, показали и рассказали много интересного. Надеюсь, я вас не слишком утомил своими вопросами?

— Нисколько, — неожиданно со смущением ответила Виктория. За многие годы с ней впервые разговаривали с таким тактом и почтением.

— В таком случае, мы можем лететь обратно на Затангу?

— Конечно.

Виктория дала команду экипажу взять курс на Затангу. Пять часов спустя она открыла дверь лаборатории, где её с нетерпением ждали профессор с коллегами.

— Надо же, как вы быстро обернулись. И двух суток не прошло, а вы успели на все пять планет слетать, — произнес профессор, радостно приветствуя Викторию, — расскажи, как слетали?

— Нормально. Были на Сури, Вахтабаи и Сайгате. Как я поняла, господину Коэну больше всего понравились наши плантации на Вахтабаи. Наелся и напился и потом до самого Сайгата, улыбался как кот, объевшийся сметаны.

— А на Сайгате были?

— Нет, я уговорила его посмотреть видеобзор и этим обошлись.

— Вики, ты прелесть.

— Должна сказать, что в целом этот Коэн мне понравился. Когда ближе знакомишься с человеком, мнение меняется. В данном случае в лучшую сторону.

— Вот как, и чем же он тебе понравился? — спросила Азадель.

— Как сказать. Гонору у него я не заметила. Вопросы задает по делу. Интерес проявляет, но без назойливости. Что еще. При обсуждении, прямо высказывает мнение без намека на лесть или нарочитую неприязнь. И вообще, тактичный и приятный в манерах и поведении. Так что, первое впечатление бывает обманчивым, поэтому я соглашусь с тобой, Хамаль, нормальный, деловой мужик. С ним можно иметь дело.

Азадель промолчала, а профессор расплылся в улыбке, и был доволен, что все обошлось как нельзя лучше.


Тем временем Михаил, как и обещал, переговорил с Коэном и отправил Вирджинию на инопланетный корабль, где полным ходом шел монтаж второго ядерного реактора. Коэн регулярно посещал профессора Мукси и докладывал о ходе работ на корабле и возникающих вокруг этого проблем. В один из таких визитов речь зашла об инопланетном астронавте.

— Профессор, у меня вызывает недоумение один вопрос, на который я так и не смог найти ответа.

— Да, и какой же именно?

— Если я не ошибаюсь, прошло два с лишним года исследовательских работ на корабле, а сферу, в которой, судя по всему, находится инопланетный астронавт, даже не попытались вскрыть или как-то изучить. Я не понял, с чем это связано?

— Ах, вы об этом. Вообще-то её изучение сначала вообще никого не интересовало. Тем более, что из его послания на пластине было известно, что сфера, своего рода усыпальница астронавта. Интересно конечно увидеть что с ним стало, но не настолько, чтобы заниматься этим в первую очередь. Согласитесь, что рассматривать чьи-то мощи, не совсем этично, к тому же, на тот период этим некому было заниматься, так как группа ученых была малочисленная, и все усилия были направлены на изучение устройств и механизмов самого корабля. Позже, когда был заключен мирный договор, и исследованиями занялись андроиды под присмотром наших людей, была попытка провести вскрытие сферы. Но возникли сложности, которые, кстати, объяснили, почему воины, охранявшие корабль регулярно умирали. Возможно, что кто-то из них охранял сферу, и как, оказалось, получал смертельную дозу облучения. При изучении сферы этот факт подтвердился, и поэтому мы не стали больше этим вопросом заниматься.

— Понятно. Я постарался, как можно внимательнее познакомиться со всеми материалами, которые вы мне предоставили. Там об этом упоминается, но как-то вскользь. И вот что еще я обнаружил, точнее, не нашел ответа в отчете. Астронавтов было пятеро, судя по размеру сферы, вряд ли все они находятся в ней. Тогда где тела остальных четырех астронавтов?

— Понятия не имею. А что, это так важно?

— Нет, но сам факт, что один астронавт покоится в сфере, а тела остальных отсутствуют.

— Право не знаю, что вам на это ответить. Возможно, он кремировал их тела, а прах телепортировал в космос или развеял на планете. Кто знает, как у них поступают с усопшими.

— Понятно. В таком случае, вы не будете возражать, если я дам команду, чтобы сферу с инопланетным астронавтом все же попытались более детально изучить?

— Пожалуйста, только предупредите, чтобы были крайне осторожны.

— Разумеется.

Как только Коэн вернулся на свой корабль, он поручил руководителю группы ученых Санаи Кавасаки выделить трех специалистов и попытаться вскрыть сферу или хотя бы изучить, что она собой представляет.

Подготовка к изучению сферы, в которой, судя по записи на пластине, покоился инопланетный астронавт, заняла пару дней. Как и ожидалось, сфера сразу преподнесла несколько загадок, которые сходу разрешить не удалось. Первоначально обследовали саму сферу и постамент перед ней в виде открытой книги. Как ни странно, но приборы показали, что радиоактивный фон в пределах нормы, причем в течение трех дней его уровень не менялся. После этого приступили к сканированию самой сферы, а так же взяли пробы для определения материала, из которого она была сделана. Спектральный анализ микрочастиц пробы показал, что сфера сделана из сплава, который в нашей галактике неизвестен и представляет собой соединение органики с редкоземельными металлами. Помимо высокой прочности он обладал способностью к мгновенной регенерации при механическом воздействии и защитой, которая не позволяла просканировать объект, находящийся внутри. Исследования продолжались почти месяц, но так и завершились безрезультатно.

Профессор Мукси, который присоединился к исследовательской группе, был вынужден констатировать, что попытка вскрыть сферу с использованием лазерной и плазменной техники не удалась. Каким образом сфера открывалась, из какого материала сделана, и что или вернее кто, находится внутри, осталось загадкой. Обескураженный профессор сообщил Коэну, что решить загадки, которая поставила сфера перед учеными, не удалось, поэтому работы, очевидно, придется пока свернуть, к тому же заканчивался монтаж второго дополнительного реактора и компьютерной системы управления.

К концу четвертого месяца со дня начала работ на инопланетном корабле приступили к началу испытаний. В целях безопасности Коэн распорядился вывести всех людей, а для проведения экспериментов оставить только андроидов. В командном отсеке корабля собрались почти все, кто участвовал в монтаже и отладке реакторов и компьютерного оборудования. На большой экран были выведены изображения с камер слидеров. После команды приступить к запуску, андроид запустил сначала один, а потом и второй реактор. Смонтированная на корабле компьютерная система сообщила, что реакторы работают в штатном режиме. Постепенно оба энергоблока были выведены на девяносто пять процентов мощности. Наступил самый важный момент эксперимента. По команде все три контура реакторов корабля подали энергию на генератор поля. На мониторе было слышно, как внутри генератора что-то загудело, однако спустя две минуты компьютер выдал неожиданное сообщение:

— Недостаточно энергии для запуска квантового усилителя поля.

В зале, где собрались все участники эксперимента, можно было услышать возгласы разочарования. Коэн, стоя рядом с руководителем проекта Санаи Кавасаки спросил:

— Господин Кавасаки, ваше мнение по данному вопросу?

— Пока ничего определенного сказать не могу. Сначала надо выяснить, о каком квантовом усилителе идет речь. Либо это сам генератор поля, либо это самостоятельный элемент конструкции, который запускает его. Сейчас главное, определить, сколько энергии не хватает для запуска. Если мы поймем это, то вероятно придется смонтировать дополнительный реактор и повторить испытания.

— Ясно. В таком случае, определитесь, кто из вашей команды вам нужен для продолжения работы на инопланетном корабле. Остальные, включая членов команды и моих людей, могут быть пока свободны.

— Да, разумеется. Буду держать вас в курсе всех дел.

Сразу после этого, Коэн вылетел на шаттле к профессору Мукси. Тот встретил его как всегда, в командном отсеке корабля.

— Полагаю, профессор вы уже в курсе, чем закончился эксперимент?

— Разумеется. Трансляция происходящего дублировалась на экран корабля. Жаль, что с первого раза не удалось получить положительный результат. Но с другой стороны, есть основание полагать, что в целом мы двигаемся в правильном направлении.

— Согласен. Я уже дал указания господину Кавасаки детально проанализировать полученные результаты и на их основе подготовить план дальнейших работ. Вероятно, придется смонтировать еще один реактор.

— Очень хорошо. Будем надеяться, что монтаж дополнительного реактора не займет много времени.

— Я тоже на это рассчитываю. У нас в запасе еще достаточно времени, прежде чем произойдет автоматическое включение установки инопланетного корабля, но не стоит затягивать с работами, поэтому, как только будет ясность, надо форсировать процесс. Профессор, я бы хотел с вами обсудить ряд важных вопросов.

— Слушаю вас.

— Судя по тому, как продвигаются работы по изучению инопланетного корабля и в свете только что проведенного эксперимента, я не сомневаюсь в успехе, а стало быть, пора решить ряд вопросов, связанных с возможным возвращением инопланетного корабля в нашу галактику.

— Вы так уверенно об этом говорите?

— Я по натуре оптимист. К тому же, всегда есть вещи, которые следует делать заранее, а не впопыхах.

— Несомненно.

— Поэтому, как только проблемы с возвращением в нашу галактику будут решены, возникает вопрос, что будет с мирным договором, и кто будет временно курировать его?

— Я не совсем вас понимаю? — спросил профессор, хотя прекрасно понял, о чем идет речь.

— Поясню. Если инопланетный корабль сумеет вернуться в нашу галактику, компания сможет, возможно, и не сразу, через три-четыре года, а то и раньше, разобраться с его конструктивными особенностями, и прилететь в галактику Гахр. А раз так, то мирный договор найдет свое продолжение уже на новой торговой основе, а учитывая, возможности компании, выгода для обеих сторон будет очевидна. Следовательно, невозможно бросить все и просто всем улететь. Я побывал на планетах, которые отшли к вам по мирному договору. Это большое и сложное хозяйство и бросить его на неопределенное время без присмотра нельзя.

— Разумеется.

— Поэтому я и решил вас озадачить весьма важным вопросом, который необходимо решить заранее, а не в последнюю минуту. Я прекрасно понимаю, что вопрос щекотливый, но решить его необходимо. Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?

— Простите, господин Коэн, а у вас есть на этот счет какие-то свои предложения?

— Разумеется, но на правах гостя, я бы хотел выслушать вначале ваши пожелания и предложения, а уже потом предлагать что-то свое.

— Хорошо. Я вас выслушал. Мне надо посоветоваться со своими сотрудниками, и я дам вам ответ в ближайшие дни. В любом случае, надеюсь, мы найдем общее решение.

— Отлично. Профессор, я вас покидаю и до новой встречи.

Визит Коэна и вопросы, которые он поставил, не были неожиданностью для профессора Мукси. И все же, как часто бывает в таких случаях, любая новость, даже если она ожидаема, всегда неожиданна.

(обратно)

Глава 7

Михаил вместе со всеми следил за экспериментом на инопланетном корабле. По окончании вернулся в медицинскую лабораторию. Посмотрев анализы прооперированного после аварии пациента, и убедившись, что положительная динамика в полном порядке, отправился в свою каюту. К его приходу Саманта уже переоделась и лежа на диване, просматривала что-то на планшете. С тех пор, как Михаил узнал от профессора Мукси, что у Саманты был выкидыш, он ломал голову, как ей об этом рассказать, или так и оставить её в неизвестности. Причин тому было несколько, и одна из них, наметившийся между ними разлад. Нет, внешне об этом ничего не говорило, но в разговоре чувствовалась какая-то недосказанность, да и сама манера разговора стала иной, не той, что была еще несколько месяцев назад. Михаил это сразу почувствовал, но до поры до времени не стал выяснять отношений. К тому же, он опасался, что депрессия, могла каким-то образом повлиять на жену, и лишний скандал или даже разговор на повышенных тонах, мог спровоцировать вспышку болезни. Поэтому старался, чтобы в их отношениях было больше положительных эмоций.

— Что читаешь? — спросил Михаил у жены.

— Это по работе.

— Я смотрю, работа так тебя захватила, что даже дома не отпускает. Смотри, скоро начну ревновать к работе, — в шутку произнес Михаил, собираясь пойти в душ.

— Слава богу, что только к работе ревнуешь, а то глядишь и к Вирджинии начнешь, — ответила Саманта, не отрывая взгляд от планшета.

— Какая муха тебя укусила? — не удержался и спросил Михаил, стараясь по-прежнему говорить, как можно спокойнее.

— Никакая. Кажется, ты собрался в душ?

— Может, все же скажешь, в чем дело?

— Ни в чем. Иди, куда собрался.

— Да что с тобой, в самом деле?

— Повторяю, ничего.

— Ну ладно, не хочешь говорить, не надо.

— Вот, это твоя излюбленная фраза.

Михаил изо всех сил старался сохранить спокойствие и не завестись, так как прекрасно знал, что стоит ему начать, остановится, будет сложно, а обострять отношения он не хотел. К тому же разговор не стоил того, чтобы обострять отношения, по сути, на пустом месте. Поэтому, он открыл дверь в душевую кабинку, но следом за этим услышал фразу, которую никак не ожидал услышать:

— В другой раз, когда будешь мне врать, крепко подумай, стоит ли это делать.

Михаил обернулся и, глядя на жену с явным недоумением, спросил:

— Не понял, ты это к чему сказала?

— А то ты не знаешь, — произнесла она, отложив планшет в сторону.

— И в чем же я тебе соврал?

— А ты сам не догадываешься?

— Откровенно говоря, нет.

— Жаль. В таком случае, нам не о чем говорить.

— Нет уж, будь любезна объяснить, в чем я провинился и в чем я тебя обманул?

— Это ведь из-за тебя я здесь, не так ли?

— Что значит из-за меня?

— То и значит. Ты все это время говорил мне, что ничего не знаешь и ничего не помнишь, так же как и я, пока мы были в этой чертовой галактике Гахр. И я тебе верила. Все это ложь. Ты знал и профессора Мукси и был на инопланетном корабле и даже был у комигонов. Верно?

— Допустим, а что это меняет?

— Все меняет. Если бы я знала хоть часть из того, что знаешь ты, я бы никогда не согласилась работать в компании. И мне плевать на их миллион и десятилетний контракт. Они все сделали специально, только для того, чтобы отправить тебя и меня снова сюда. А ты, ты…

— Что я?

— Использовал меня, чтобы я снова оказалась здесь. Зачем, чтобы быть рядом с тобой?

— Кто тебе все это рассказал?

— Неважно.

— Нет, важно. Возможно, сейчас план компании поссорить нас. Только я не понимаю зачем.

— Не надо во всем искать подвох. Начни с себя.

— Послушай. Я действительно подписал договор под нажимом. Мне пригрозили и это были не шутки, но я не представлял себе, что они решатся на такой шаг, как отправить корабль с экипажем в эту галактику.

— Только не надо продолжать мне врать. Слышишь, не надо.

— Я говорю правду. Я утаил от тебя многое из того, о чем ты говоришь, не по своей воле. Мне запретили об этом говорить, и это оговорено в контракте.

— У тебя на все один ответ. Компания и контракт. А наши отношения, тоже прописаны в нем, как приложение к договору, или это получилось спонтанно?

— Саманта, замолчи, — с гневом произнес Михаил.

— Мы застрянем здесь до конца наших дней. Никто и никогда больше не улетит из этой галактики. И ты будешь в этом виноват. Ты, погубивший и меня и себя, — Саманта рыдая, уткнулась лицом в подушку.

Михаил растерялся. Он не знал, что делать. Утешить жену, покаяться в том, что виноват в том, что о многом утаил, или промолчать. Он понимал, что во многом она права, и главное в том, что по его вине она оказалась вместе с ним на корабле. Задним числом, он винил себя, что попросил тогда, во время встречи с Газиром Мукси, чтобы Саманта могла работать вместе с ним. Но тогда ему казалось абсолютно правильным решением. Кто знает, как поступила бы компания, если бы Саманта осталась на Земле? Он медленно вошел в душ, а когда вышел, Саманты не оказалось в комнате. Вытирая полотенцем голову, Михаил размышлял о том, кто мог рассказать обо всем Саманте. Кроме Коэна было некому. Поэтому, переодевшись, он прямиком направился к нему, чтобы расставить все точки над и.

Михаил встретил Коэна буквально на пороге к его каюте. Он только что прилетел от профессора Мукси и, несмотря на неудачу с экспериментом на инопланетном корабле, находился в хорошем настроении. Состоявшийся разговор с Мукси, вселял уверенность, что намеченные планы будут реализованы без затруднений. Поэтому, еще издали, завидев Михаила, который остановился возле двери его каюты, не был особо удивлен его визитом.

— Приветствую вас, — произнес он, протягивая руку.

— К вам можно по личному вопросу? — холодно спросил Михаил, пожав руку.

— Разумеется. Прошу, — и открыв дверь, Коэн пропустил Михаила в каюту.

— Прошу, присаживайтесь. Мне показалось или действительно что-то серьезное произошло?

— Произошло. Господин Коэн, кроме вас никто не знает о моем контракте с компанией и подробностей моего пребывания в галактике Гахр. Не так ли?

— Вероятно. А в чем, собственно говоря, дело?

— Дело в том, что моей жене каким-то образом стали известны некоторые подробности моего пребывания, о которых она не знала. Поэтому я хотел бы знать, с какой целью вы ей об этом рассказали и что именно?

— Помилуйте, господин Кутепов, с какой стати мне было рассказывать вашей жене подробности вашего пребывания в галактике? К тому же, я не настолько сильно посвящен в подробности вашей эпопеи, как вы думаете. Ваши подозрения насчет меня совершенно беспочвенны.

— Хорошо, тогда кто мог ей об этом рассказать?

— Понятия не имею. Все это время она работа на инопланетном корабле. О том, что с вами произошло, лучше всех знает, как вы сами понимаете, профессор Мукси, возможно и его сотрудники. Все они не раз бывали на корабле. Могу предположить, что профессор, мог переговорить с вашей женой и что-то ей рассказать.

— Вы так думаете?

— Я лишь предполагаю, потому что я с вашей женой не разговаривал, стало быть, остается только профессор.

— Спасибо, — неуверенным голосом произнес Михаил и добавил, — у меня нет полной уверенности, что вы сказали мне правду, но мне ничего другого не остается, как поверить вашим словам.

— Напрасно. Мне нет никакого резона вас обманывать. Ваша жена, как я понял, отличный специалист в области компьютерной техники. Её работу отметил руководитель проекта Санаи Кавасаки. Впереди предстоит монтаж третьего, а возможно и четвертого реакторных блоков и соответственно дополнительные работы, связанные с компьютером корабля. Поэтому, у меня нет повода, как бы это выразиться, ослаблять работоспособность вашей супруги. Вы согласны со мной?

— Возможно.

— Одним словом, я вам ответил на ваш вопрос, а вы думайте, как считаете нужным. Считаю, наш разговор окончен.

Михаил попрощался и вышел из каюты Коэна в полном недоумении. Неужели Коэн не врет, и между Самантой и профессором мог случайно состояться разговор? Если это так, то возможно стоит спросить об этом самого профессора? Михаил в нерешительности продолжал стоять возле двери каюты Коэна. В этот момент дверь открылась.

— А вы еще не ушли. Я почему-то так и подумал. Хотите, я договорюсь с профессором о встрече, и вы с ним сами переговорите?

— Это возможно? А под каким предлогом?

— Как под каким? Вы же врач, решили получить у профессора консультацию или что-нибудь в этом роде, и между делом спросите, имел ли он беседу с вашей женой. Знаете, есть старая хорошая поговорка: будьте проще и люди к вам потянутся.

— Это не поговорка, это просто фраза. Впрочем, возможно вы и правы. Если вам не сложно, то я бы встретился с профессором.

— Без проблем. Завтра же организую встречу.

— Спасибо.

Михаил вернулся к себе. Саманты по-прежнему не было. В сообщении, которое он получил, значилось:

— Меня не жди, заночую у Вирджинии.

С тяжелым сердцем Михаил лег спать. Снова припомнились слова отца. Как же он был прав, что правда, рано или поздно выплывет наружу и будет бесконечно стыдно перед родным и близким человеком. И словно оправдываясь, он пытался доказать самому себе, что его действия были вызваны благими намерениями, а не злым умыслом. Ночью приснился дурацкий сон, будто он разговаривает не с профессором, а с Лифингом и пытается выяснить, зачем он все рассказал Саманте. В ответ тот улыбался и молчал. Проснувшись среди ночи, Михаил сходил в туалет, ополоснул лицо холодной водой, а когда уснул, этот же сон приснился снова. В результате утром он проснулся в поршивом настроении.

Еще до завтрака пришло сообщение от Коэна. Он договорился о встрече с профессором, и тот будет ждать к одиннадцати часам у себя на корабле. Михаил привел себя в порядок и в половине одиннадцатого отправился в транспортный ангар, где стоял готовый к полету шаттл.

Профессор принял Михаила в лаборатории. Он был один и, судя по всему, был в хорошем расположении духа.

— Рад вас видеть. Господин Коэн довольно туманно объяснил мне цель вашего визита, что-то случилось?

— Ничего особенного. Хотел получить небольшую консультацию.

— Вот как. Слушаю вас.

— Видите ли, профессор, моя супруга после возвращения в родную галактику пережила сильный стресс. Психика не смогла сразу справиться со всем, что произошло. Как результат, нервный срыв и депрессивное состояние.

— Понимаю, понимаю. Что же, в этом нет ничего необычного. Каждый индивидуально переносит подобные стрессы. Надеюсь, сейчас ей лучше?

— Да, но как вы сами понимаете, повторный прилет в галактику Гахр вызвал обострение болезни.

— Какие препараты вы ей дали?

— Как обычно, набор антидепрессантов.

— Я бы рекомендовал покопаться в её мозгу. Чтение памяти лучше всего выявляет болевые точки, которые вызывают подобного рода заболевания.

— Я думал об этом, но не решался провести подобную процедуру без её согласия.

— Печально, что так все складывается. Даже не знаю, что вам посоветовать в подобной ситуации.

— Скажите, профессор, моя супруга мало что знает о том периоде, когда мы были в галактике Гахр. Как я понял, она была большую часть времени в состоянии сна. Не так ли?

— Совершенно верно.

— Как вы считаете, стоит ли её информировать о том, что было в тот период? Я имею в виду рассказать ей то, что знаю я?

— А вы ей ничего не рассказывали?

— Нет.

— В таком случае, я бы не советовал вам что-либо рассказывать. Боюсь, что это может только ухудшить её самочувствие.

— Вы полагаете?

— Да.

— А если она получит эту информацию со стороны? Не окажет ли это негативное воздействие на психику?

— Не исключаю этого. Вот почему было бы наилучшим вариантом прочтение памяти. Вы врач, и прекрасно понимаете, что любая болезнь лечится на основе точного диагноза. Мозг человека и болезни связанные с ним, должны рассматриваться при лечении, как любой другой орган. На мой взгляд, антидепрессанты, это препараты, которые давным-давно устарели.

— А что взамен?

— Как что. Прямое воздействие на мозг человека. Поняв, как он функционирует, как реагирует на то или иное явление, можно оказать прямое воздействие на этот участок. Частично понизить его функцию, заблокировать распад моноаминов, но при этом не вызвать ненужных побочных эффектов.

— Вы хотите сказать, что подключение позитронного мозга решит все проблемы?

— Боже упаси. В таком юном возрасте, как ваша супруга, нет необходимости в таком радикальном воздействии. Достаточно простого чипирования, с целью регулирования нейронных связей, вызывающих депрессивное состояние. Но, для этого необходима точная диагностика.

— Скажите, а вы разговаривали с моей супругой?

— Когда?

— Во время монтажа реакторов и компьютерных систем.

— Я её видел. И должен сказать, я не заметил каких-либо признаков психического недомогания.

— Видимо лекарства сыграли свою роль.

— По всей видимости.

— Значит, вы рекомендуете мне попробовать просканировать память и на основе этого понять причины болезни?

— Безусловно. Если потребуется моя помощь, можете смело обращаться.

— Благодарю.

— Не за что. Знаете, я перед вами во многом виноват и хотя на то были обстоятельства, они не снимают с меня ни вины, не ответственности. Поэтому буду рад хоть как-то искупить свою вину и перед вами и перед вашей супругой.

Михаил промолчал, да и что он мог ответить профессору. Попрощавшись, он отправился к себе на корабль. Из разговора с профессором, он вынес одно, тот не разговаривал с Самантой и не сообщал ей каких-либо подробностей. Получалось, что Коэн врал. Странно, он так убедительно говорил, что Михаил почти поверил ему. Круг подозреваемых замкнулся, оставив Михаила в полном недоумении. Один уверял, что в его интересах, чтобы Саманта сохраняла спокойствие и хорошую работоспособность, другой предлагал радикальный метод — прочесть память в качестве точной диагностики болезни, а заодно выяснить, кто ей обо всем рассказал.

Не успел Михаил вернуться на корабль, как получил сообщение, что произошло ЧП и его срочно просят пройти в медицинский отсек. Решив, что с женой что-то случилось, он бегом бросился в лабораторию. Уже в дверях, чуть было не столкнулся со своей помощницей Каиссой.

— Что случилось? — с тревогой в голосе, спросил он её.

— Господин Коэн получил серьезную травму. Мы сделали что смогли, но требуется хирургическое вмешательство, без вас мы не решились её проводить.

— И правильно сделали. Где он?

— В реанимации. Вирджиния ввела его в искусственную кому и подключила к аппарату искусственного жизнеобеспечения.

— Что, все настолько плохо?

— По всей видимости, да. Диагностика показала разрыв и частичное разрушение печени, как результат внутреннее кровоизлияние.

Пока Каисса рассказывала, Михаил быстро надел халат и, стерилизовав руки, надел перчатки, прошел в реанимацию, где лежал Коэн.

— Как это произошло?

— Никто толком не знает. Судя по всему, в него стреляли из бластера.

— Что? Кто стрелял?

— Его случайно нашли в коридоре возле командного центра. Хорошо, что он успел зажать рану рукой и вовремя подоспели с помощью.

— Так, ладно, быстро за дело.

Диагностика подтвердила опасения Михаила, и поэтому пришлось брать образцы печени для выращивания новой. Пока биопринтер выращивал новый орган, Михаил связался с профессором Мукси и получил необходимые консультации. К вечеру операция была успешно проведена, и Коэн пришел в сознание.

— Доктор, кажется я ваш должник? — в шутку произнес он, глядя на Михаила.

— Не говорите глупости. Я врач, и спасать жизнь людей, моя профессия. Откровенно говоря, вам крупно повезло. Пролежи вы еще полчаса в коридоре, и я вряд ли смог вам чем-то помочь.

— Все равно. Спасибо.

— А сейчас лежите и не разговаривайте. Минимум десять часов полного покоя.

— Понял и умолкаю.

— Вот и хорошо.

Михаил снял перчатки и, оставив пациента под надзор Каиссы, пошел к себе. Судя по ранению, которое получил Коэн, оно было нанесено из лучевого оружия, скорее всего, это был обычный бластер. Кто и зачем стрелял в Коэна, было непонятно. Идти к себе в каюту Михаил передумал и решил обо всем доложить командиру корабля Мейсону Тайлеру.

(обратно)

Глава 8

Михаил постучал в дверь каюты капитана и, услышав утвердительный ответ, вошел.

— Вы слышали новость, на господина Коэна совершено покушение.

— Разумеется. Не каждый день на корабле происходят подобные вещи.

— На мой взгляд, оно из разряда чрезвычайных.

— И что прикажете делать? Вызвать полицию, завести уголовное дело или может, мне самому начать расследование?

— Простите, но мне кажется вы выпивши.

— И что из этого. Могу в свободное время принять дозу алкоголя.

— Поминки отменяются. Пациент жив. Я его успел прооперировать и через два, максимум три дня, он вернется в строй.

— Неудачная шутка, доктор. Это я насчет поминок. Что касается ваших профессиональных качеств, то в этом я не сомневался.

— Понятно. Видимо я не вовремя зашел. Всего доброго.

— Я так и не понял, что вы от меня хотели услышать? На корабле нет системы видеонаблюдения. Команда в настоящий момент мне временно не подчиняется, поэтому, кто, где и чем занят, я не в курсе. Вдобавок, сегодня вся команда на корабле и делать нечего. Видимо господин Коэн кому-то чем-то не угодил, вот и попался под горячую руку.

— В него стреляли из бластера. Насколько я знаю, члены команды не имеют личного оружия. Не так ли?

— Верно. Но помимо команды корабля, есть еще сорок архаровцев, которых Коэн притащил с собой. И мне неизвестно кто они и чем занимались до того, как появились на нашем корабле. Я не имею ввиду тех пятнадцать ученых, которые были заняты на инопланетном корабле, а тех, кто вообще непонятно кто.

— Это бойцы спец отряда.

— Вот видите, доктор, вы лучше меня осведомлены, ху из ху. Может кто-то из них давно имеет зуб на Коэна? Подвернулся удобный случай. Кстати, у них наверняка есть оружие, в том числе и бластеры. Верно?

— Возможно.

— И вообще, вы правы, вы не вовремя пришли. Сегодня очередная годовщина, а вы со своим Коэном.

— Годовщина. Какая?

— Четыре месяца, как мы торчим в этой дыре, точнее, галактике Гахр. И сдается мне, что сидеть нам здесь по гроб жизни, — после этих слов, Тайлер чуть было не свалился со стула. Михаил вовремя подхватил его и уложил на кровать. Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, отправился к себе в каюту.

Саманты не было. Это уже не могло не волновать Михаила, поэтому он связался с ней, но она не отвечала. В такой ситуации ничего не оставалось, как вернуться в медицинский отсек, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоиться. В помещении, где размещалась реанимация, возле Коэна сидела Каисса.

— Все нормально?

— Да. Все без изменений. Осложнений не наблюдается, восстановление организма происходит в плановом режиме.

— Отлично. А Вирджиния где?

— Буквально пять минут назад заходила и ушла. Наверное, у себя в каюте.

— Хорошо, я побуду с больным, а вы можете пока быть свободны.

Каисса удалилась, оставив Михаила наедине с больным.

«Интересно, кто мог совершить покушение на Коэна? И главное, какие мотивы были у нападавшего на него, и почему он сделал это именно сейчас? Возможно, была ссора, но с кем и откуда оружие? И почему так получилось, что все события, включая: эксперимент проведенный на инопланетном корабле, информация полученная Самантой о его пребывании в галактике неизвестно от кого и, наконец, покушение на Коэна, произошли почти одновременно одно за другим? Есть ли между ними какая-то взаимосвязь и это события одной цепи или случайно совпавшие?» — все эти вопросы вереницей пронеслись в мозгу Михаила.

Вскоре Михаил вызвал Каиссу, а сам вернулся к себе в каюту, где и застал Саманту, которая собирала свои вещи.

— Как это понимать? — спросил её Михаил. Саманта молча продолжала укладывать вещи в пакет.

— Я повторяю свой вопрос. Что происходит?

— Ничего. Просто я ухожу от тебя.

— Если не секрет, далеко?

— Нам лучше на время пожить отдельно. Я договорилась, что мне предоставят другую каюту.

— Понятно. Иными словами, любовная лодка дала течь, и пассажиры сразу кинулись за борт, не забыв надеть спасательные жилеты. А может, стоило сначала обсудить создавшееся положение, разобраться во всем и приложить усилия, чтобы плыть вместе дальше, а не барахтаться по одиночке в воде?

— Слова, все слова, Миша. Боюсь, что за каждым словом проскальзывает фальшь. А мне этого совсем не надо.

— Раз так, не стану отговаривать. Ты взрослый человек, вольна сама принимать решения.

— Вот именно. Если бы могла, я бы никогда и ни за что не полетела бы на этом корабле.

— Понятно. Об одном прошу, будь повнимательней на корабле. Утром кто-то стрелял в Коэна. Я сделал ему операцию. Сейчас он в реанимации. Кто стрелял и почему, неизвестно. Если это личная разборка, это одно, а если это, не дай бог маньяк, то кто знает, что у него на уме.

— Прекрасно. Только маньяка нам и не хватало. Впрочем, это ничего не меняет. Всего доброго, и схватив сумку, Саманта выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь.

«Может мне тоже, как Тайлеру, напиться с горя?» — подумал Михаил, глядя на дверь каюты.

Утром, когда он появился в медицинском отсеке, его встретила Вирджиния.

— Как больной?

— Все нормально. Он пришел в себя. Новый орган полностью стабилен и показатели работы организма в пределах нормы.

— Спасибо. Вы свободны, до обеда я побуду с ним.

— Хорошо.

Михаил вошел в соседнюю комнату, где лежал Коэн. Внешне он выглядел вполне хорошо.

— Доктор, вы кудесник. С новой печенью чувствую себя превосходно. Надеюсь, завтра меня можно будет выписать?

— Там видно будет. Вы хоть знаете, что с вами произошло, и кто в вас стрелял?

— Стрелял?

— Представьте себе. Выстрел из бластера и прямое попадание в печень. Удивительно, что вы остались живы.

Коэн мрачно взглянул на Михаила. Новость о том, что в него стреляли, его явно удивила.

— Вы это серьезно?

— Нет, шучу. Разумеется, серьезно. А вы что думали, у вас цирроз печени на почве алкоголизма?

— Нет, но… Я вышел из командного отсека и пошел к себе в каюту. Потом острая боль и больше я ничего не помню.

— Еще бы. Вы сразу потеряли сознание, началось сильное кровотечение. Хорошо, что вас быстро нашли, и я к этому времени вернулся от профессора. Считайте, что вы второй раз родились на этот свет.

— Но кому понадобилось меня убивать?

— Вы меня об этом спрашиваете? Извините, я по профессии врач, а не следователь. Могу лишь сказать, что ранение нанесено с использованием бластера. Боевое оружие на корабле есть, но оно хранится в спецхранилище. Доступ к нему есть только у командира корабля. Не знаю, есть оно у вас или нет. Кроме того, я не знаю, чем вооружены ваши бойцы охраны. Так что завтра я вас выписываю, и можете приступать к поискам преступника. Да, и еще, я был у профессора. Он уверяет, что не имел разговора с моей женой. Выходит, если вы сказали мне правду, кто-то еще на корабле в курсе всех дел и если это так, то не удивлюсь, если я буду следующий в цепочке весьма странных событий.

На следующий день Михаил осмотрел Коэна и, хотя все анализы были хорошие, предложил ему остаться в медицинском отсеке под присмотром хотя бы до вечера.

— Доктор, ценю вашу заботу, но мне надо разобраться с тем, что произошло.

— Хорошо, но вечером будьте любезны заглянуть на медосмотр.

— Непременно.

— Кстати, выявить преступника, стрелявшего в вас, достаточно просто. Надо всем пройти тест на полиграфе.

— Я тоже подумал об этом, но боюсь, что преступник может занервничать и натворить еще больше бед.

— Или выдать себя. Не забывайте, я не только хирург, но и психолог. Если пустить слух, что будет проведена проверка, подозреваемый наверняка занервничает.

— Это мысль. Спасибо. Я подумаю, как это лучше сделать.

К обеду на корабле прозвучало объявление о том, что всему экипажу корабля, включая спец группу, прибывшую для проведения специальной миссии, необходимо собраться в командном отсеке. Незадолго до этого Михаил получил сообщение от Коэна, который заранее сообщил ему о собрании и попросил понаблюдать за поведением собравшихся. В ответ, Михаил предложил сделать видеозапись, так как отследить поведение шестидесяти человек в зале, будет сложно. Просмотр записи может облегчить задачу.

Как только все собрались, Коэн обратился к собравшимся в зале:

— Уважаемые дамы, и господа. Думаю, вы все в курсе того, что произошло. На меня совершено покушение, но благодаря вовремя подоспевшей помощи и отличной работы наших медиков, все обошлось. Подозревать каждого из вас в случившемся, было бы несправедливо, но факт остается фактом. Кто-то, стоящий в этом зале стрелял из бластера. Мотивы, почему он так поступил, мне неизвестны, а стало быть, есть вероятность, что кто-то еще может стать его жертвой. Поэтому, я как временно исполняющий обязанности командира корабля, в целях безопасности всех здесь присутствующих, — Коэн сделал паузу и обвел всех собравшихся взглядом, — принял решение провести проверку на полиграфе с целью выявления преступника.

После нескольких секунд тишины, раздался голос Мейсона Тайлера:

— Я готов первым пройти проверку на полиграфе, но хотел бы заметить, что подобная процедура может быть проведена только с санкции прокурора. Учитывая, что мы находимся в чуждой нам галактике, все спорные вопросы определяются внутренним уставом корабельной службы. В ней ни слова не сказано, что командир корабля может дать приказ на чтение памяти любого члена экипажа без серьезных на то оснований. Я верно говорю?

— Господин Тайлер, я согласен с вами. Более того, я предлагаю всем здесь присутствующим подумать о том, что произошло, и что может произойти, если преступник не будет найден, и добровольно решить вопрос, проходить ему эту процедуру или нет. Кроме того, в целях сохранения тайны медицинского осмотра, его можно поручить либо нашему доктору, господину Кутепову или пригласить кого-либо из сотрудников профессора Мукси.

— Я верю и прекрасно отношусь к нашему доктору, но он такой же член нашего экипажа…

— Господин Витте, я понял вашу мысль. Дело в том, что во время покушения на меня, его не было на корабле, он был у профессора Мукси на консультации, поэтому он не входит в число подозреваемых.

— А вы исключаете такую возможность, что покушение на вас мог совершить андроид? — раздался чей-то голос в толпе.

Коэн замялся с ответом, но ему на помощь пришел Вольдемар Матусик:

— Чтобы андроид применил оружие в отношении человека, он должен получить специальное разрешение. Коды доступа для активации доступны только командиру. Кроме того, андроид может получить оружие только в случае выполнения специальной задачи вне корабля.

— Господа, — снова произнес Коэн, — у меня предложение. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы для выявления преступника пройти тест на полиграфе, прошу поднять руки. Решение всех собравшихся будет означать правомочность решения и не противоречить букве закона. Итак, кто за?

Большая часть подняли руки в знак согласия на проведение процедуры проверки.

— Прошу еще минуту внимания. Итак, за проголосовали пятьдесят два человека, семь человек воздержались, против нет. Большинством голосов, решение принято.

— Вот с воздержавшихся и начнем проверку, — раздался чей-то голос.

— Порядок и очередность прохождения теста я полагаю надо сделать обычным способом. Компьютер сделает лотерейный выбор очередности, на основе которой составит список. Никто непротив?

Общий шум и голоса говорили, что никто не возражал.

— Отлично. В таком случае, начнем прямо сейчас. Господин Кутепов, прошу вас пройти в медицинский отдел и подготовить все необходимое для проведения теста.

Среди собравшихся начался шум, послышались голоса, споры. Явственно слышались возмущение, что процедура может затянуться неизвестно на сколько. Видимо на это и рассчитывал Коэн, так как неожиданно произнес:

— Господа, прошу соблюдать тишину. Я еще не все сказал, а уже слышу ропот недовольства. Все могут быть свободны. Процедуру начнем через час, каждому будет отправлен общий список, составленный компьютером. Приглашение в медицинский отсек каждому будет выслано дополнительно. Благодарю за внимание, все свободны.

Собравшиеся начали расходиться. Судя по лицам, настроение у всех было не радостное. В этот момент в зал вбежал запыхавшийся Михаил.

— Господин Кутепов, что с вами? — с недоумением спросил Коэн.

— Кто-то испортил полиграф.

— Что значит испортил! А починить его можно?

— Вряд ли. Смотрите сами, — и он положил на приборную панель сожженный блок управления полиграфом.

Коэн кинул взгляд в толпу, и, увидев Тайлера, крикнул:

— Господин Тайлер прошу вас, задержитесь.

Тайлер нехотя подошел к приборной панели, возле которой стояли Коэн и Михаил.

— Слушаю вас.

— Пойдемте ко мне в каюту, и вы доктор тоже. Есть разговор.

Взяв сожженный блок управления, Коэн направился в свою каюту. Михаил и Тайлер устремились вслед за ним. Как только все трое оказались в его каюте, дверь за ними закрылась.

— Дело принимает нешуточный оборот, — произнес Коэн, — как я понимаю, кто-то явно не хочет проведению данной процедуры.

— Еще бы. Будь я на его месте, я бы поступил точно так же, — ответил Тайлер.

— Господин Кутепов, как по-вашему, это сделали непосредственно перед собранием, или заранее?

— Ну, — Михаил покрутил блок, — судя по отсутствию запаха, прошло достаточно много времени. Сколько, сказать сложно. К тому же, в лаборатории очень много аппаратуры, а им никогда не пользовались. Может вчера, может год назад.

— Хорошо. Кто имеет доступ к оборудованию, точнее в лабораторию, где находится полиграф?

— В первую очередь медицинский персонал. Я, Каисса Оуэн и Вирджиния Митс. Но в принципе, доступ в лабораторию имеет любой на корабле, это ведь не секретная часть.

— Получается, что в лабораторию мог войти любой желающий?

— В принципе да. Но, подчас в ней кто-то присутствует из медицинского персонала. Особенно, если есть больные или проводятся какие-то работы.

— У меня к вам еще один вопрос. Как вы считаете, нужно быть специалистом, чтобы среди, как вы сказали, большогоколичества приборов в лаборатории, найти полиграф?

— Не думаю. Делаете запрос на планшете, выводите картинку и вам потребуется максимум пару минут, чтобы найти его в лаборатории.

— Выходит, кто-то зашел, нашел прибор и сжег блок управления. Господин Тайлер, я знаю, между нами есть недопонимание. Поверьте, не я виновен в том, что компания поручила мне эту миссию, но давайте отбросим на время обиды и недоверие, и вместе попытаемся найти преступника.

— И какую помощь вы ждете от меня?

— Для начала, расскажите о каждом члене экипажа. Хотя нет, давайте лучше начнем с кино.

— С кино? В каком смысле?

— В прямом. Мы с господином Кутеповым решили посмотреть на собравшихся, и то, как они будут реагировать, когда я предложил использовать полиграф для выявления преступника.

— Неплохая мысль.

— Присаживайтесь, господа, посмотрим, как кто реагировал, а доктор нам в этом, возможно поможет. Компьютер, включить запись собрания. Перевести в голографический режим, сжать до размеров комнаты, оптимизировать в режим детального просмотра.

Сразу за этим в комнате спроецировалось изображение присутствующих на собрании. Был слышан голос Коэна. Его речь неоднократно прерывалась, после чего камера медленно перемещалась, показывая лица присутствующих. Снова произнесенная фраза и очередная запись выражения лиц. Прошло минут сорок, прежде чем они закончили просмотр.

— Что скажите, доктор?

— Могу сказать одно, у преступника железные нервы. Я не заметил ни одного выражения лица, которое вызвало бы подозрение.

— Странно, мне показалось, что у некоторых, выражение было не то чтобы испуганное, но подозрительным.

— Нет. Это естественная реакция нормального человека. Предложение пройти полиграф вызывает разную реакцию, особенно у тех, кому есть что скрывать. Но одно дело измена жене, или украденные деньги из кошелька отца, и совсем иное, попытка убийства человека. Вас ведь пытались не напугать, а именно убить.

— Я понимаю. А вы что скажете, господин Тайлер?

— Я со своим экипажем работаю не один год. Знаю достоинства и недостатки каждого. Понимаю, что у кого-то недостатков больше, у кого-то меньше, но никто из них не способен на убийство. В этом я уверен. А что касается кино. То здесь мне трудно судить. Я соглашусь с Михаилом, у человека, совершившего нападение на вас, железные нервы и он очень умный, раз заранее сжег полиграф.

— Михаил, а как вы думаете, многие ли знают, что на корабле есть полиграф, что он собой представляет, и для чего используется?

— Вряд ли многие об этом знали, но могли догадываться. Что касается самого полиграфа, думаю все знают, зачем он используется.

— И что же нам в таком случае делать?

— По всей видимости, обратиться за помощью к профессору Мукси. У него есть полноценный полиграф, позволяющий провести данную процедуру. В свое время имел, мягко говоря, личное знакомство с данным устройством в качестве пациента.

Коэн и Тайлер переглянулись, но промолчали. После недолгого раздумья, Коэн произнес?

— С учетом того, что преступник достаточно умный, как лучше всего поступить?

— У меня есть предложение, — неожиданно произнес Тайлер, — что если нам пойти на хитрость?

— Поясните?

— С профессором пока договариваться не будем. В любом случае, он вряд ли откажет. Верно?

— Думаю, что да.

— Поскольку все наверняка уже в курсе, что полиграф испорчен, объявим по сети, что профессор Мукси предоставит нам свой аппарат и завтра к утру его пришлет шаттлом на корабль. Необходимо заранее отправить в транспортный ангар слидеры, чтобы они незаметно следили за всеми, кто там будет. Уверен, что преступник непременно попытается что-то предпринять.

— Разумное предложение. Что же, так и поступим.

Ближе к вечеру всему экипажу было объявлено, что новый полиграф прибудет на корабль утром, после чего его доставят в медицинскую лабораторию и согласно списку, будет проведена медицинская экспертиза. Утром шаттл был отправлен в космос, якобы для того, чтобы привезти новый полиграф. Спустя час, пройдя шлюзовую камеру, его встретил андроид, который погрузил на гравитационную платформу два пустых ящика и направился с ними к лифту. Как только дверь лифта открылась, андроид и оба ящика были обстреляны из бластера. Видимо стрелявший, был хорошо осведомлен, как устроен андроид, потому что как только он упал, последовало еще несколько выстрелов в ту часть, где располагалась память и позитронный мозг. Следом за этим двери лифта закрылись.

Коэн, Тайлер и Михаил, наблюдавшие за всем происходящим на мониторе замерли от того, кого они увидели. Буквально за секунду до того, как закрылись двери лифта, слидер успел переместиться и показать лицо стрелявшего. Это была Саманта.

— Мне показалось, или я ошибаюсь, но это ваша жена, не так ли?

— Вы правы. Но зачем она это сделала и почему? Надо срочно её арестовать и допросить. Учтите, у неё оружие, надо быть крайне осторожным.

— Лучше поручить эту операцию андроидам, так безопаснее, — предложил Тайлер.

Лифт остановился сначала на третьем, потом на пятом, и только затем на шестом уровне корабля. Андроиды успели занять позицию на четвертом, пятом и шестом уровнях и докладывали о его движении. В тот момент, когда двери лифта открылись, Михаил, следивший за происходящим по монитору, увидел в кабине лифта Саманту. Она лежала на полу в луже крови, сжимая в руке бластер. Все трое поспешили к лифту. Первым подбежал Тайлер. Он нагнулся и медленно произнес:

— Она мертва. Выстрелила себе в голову и стерла всю память.

Михаил упал на колени и, рыдая, воскликнул:

— Зачем, зачем ты так поступила? Я не верю, что ты сама это сделала.

(обратно)

Глава 9

Прошло два дня. Смерть жены и её поступки, не укладывались у Михаила в голове. Можно было многое понять и объяснить, но зачем надо было стрелять в Коэна? Какие причины могли вызвать такую неприязнь или что-то другое подвигло её на преступление? Откуда она взяла бластер? Все это и многое другое не находило ответа. А главное, что Михаил по-прежнему любил Саманту и поэтому считал, что он в какой-то мере виновен во всём, что произошло, в том числе и в её гибели.

Коэн и Тайлер тактично избегали встречи и не стали задавать каких-либо вопросов. Михаил, после того, как были проведены патологоанатомические исследования и установлена невозможность исследования памяти, дал согласие на консервацию трупа с целью последующего захоронения на Земле. Закрывая криогенную капсулу, он тихо произнес:

— Не верю, что ты это сделала, и я докажу это, клянусь.

На следующий день он явился к Коэну и попросил его договориться с профессором Мукси, чтобы тот просканировал память, дабы снять хоть тень подозрений в причастности ко всему, что произошло. И хотя Коэн, и присутствующий при разговоре, Тайлер в один голос заявили, что это излишнее, и что они полностью доверят Михаилу, не стали отговаривать и согласились. Вечером Михаил вместе с Коэном отправились к профессору на его корабль.

Профессор, лишь вкратце знал о случившемся. Известие о том, что стреляла в Коэна Саманта, которая затем, покончила с собой, повергла профессора в шок. Когда ему рассказали о цели визита, он так же, как и Коэн, выразил сомнения в необходимости этого, но так как Михаил, в очередной раз потребовал доказать всем свою непричастность, согласился и поручил провести процедуру Азадель. Решено было не затрагивать весь объем памяти, а ограничится только последними четырьмя месяцами. Через пятнадцать минут Азадель и Михаил вышли из лаборатории.

— Господа, на основании просмотренной памяти пациента за период с момента прилета корабля в галактику Гахр и по сегодняшний день я не выявила каких-либо признаков причастности господина Кутепова к событиям, имевшим место.

Хотя все и так не сомневались в непричастности Михаила к тому, что произошло, тем не менее все вздохнули с облегчением, и только Михаил оставался мрачным.

— Должна сказать, — неожиданно произнесла Азадель, — что у меня сложилось впечатление, что ваши опасения, господин Кутепов, не беспочвенны.

— В каком смысле?

— Судя по разговорам, которые вы вели со своей покойной женой, она получила информацию о вашем пребывании в галактике Гахр. Это вызвало между вами разрыв отношений. Вы пытались выяснить, кто мог ей об этом рассказать. Вы подозреваете, что тот, кто рассказал ей об этом, причастен к тому, что произошло, а так же виновен в её гибели. Существует доля вероятности, что отчасти вы правы.

— Я прав? На основании чего вы это утверждаете?

— На основании того, что я видела и слышала. Характер и манера разговора вашей жены резко изменились. Последний разговор с ней так же дает повод сказать, что она находится либо под чьим-то влиянием, либо, информация, полученная от кого-то, вызвали обострение её психического состояния. У меня все. Да, и еще, можете не волноваться, Михаил, все что я прочла в вашей памяти, останется только со мной.

— Мне нечего волноваться, — Михаил взглянул на профессора, но промолчал. Профессор сразу понял, о чем хотел сказать Михаил и по достоинству оценил его молчание.

— В таком случае, спасибо за помощь, мы улетаем.

— Господин Коэн, один вопрос.

— Слушаю вас, профессор.

— Я понимаю, все так неожиданно и печально. Но все же, какие-то результаты по дальнейшим исследованиям инопланетного корабля есть?

— Пока нет. Господин Кавасаки столкнулся с проблемой расчета требуемой мощности. Как только что-то прояснится, я вам незамедлительно сообщу.

— Спасибо.

Уже на выходе, профессор окликнул Михаила и попросил его на пару минут задержаться.

— Я хотел бы выразить вам свои соболезнования. Чтобы не совершила ваша покойная жена, чем бы не руководствовалась в своих поступках, она оставалась и останется для вас в первую очередь, человеком, которого вы любили. Говорят, что поступки, которые мы совершаем, предначертаны нам судьбой. Ерунда. Судьбу творит сам человек. Обстоятельства и люди, окружающие его, заставляют их совершать. Потеря родных и близких, это горе, через которое надо пройти и продолжить жить дальше вопреки и наперекор всему.

— Да, наверное, — ответил Михаил и отправился догонять Коэна.

Вернувшись к себе в каюту, Михаил не раздеваясь лег на кровать. В памяти то и дело всплывали воспоминания медового месяца, который они провели с Самантой перед тем, как улететь в космос. Её смех, улыбка на лице, нежность рук, которыми она ласкала Михаила, страстные объятия и вкус поцелуя. Казалось, это было только вчера. Хотелось кричать, выть от нестерпимой боли и несправедливости. Неожиданно в дверь постучали. Михаил решил, что ему показалось, но когда стук повторился, грубо крикнул:

— Кто там, что надо?

— Можно зайти?

Это был голос Тайлера.

— Входите, — нехотя ответил Михаил.

Тайлер вошел, в каюту, держа в руках бутылку.

— Принес микстуру, заодно хотел поговорить. Не возражаете?

— Если пришли утешить, то напрасно. И вообще, я не большой поклонник…

— Бутылка так, атрибут для знакомства. Как никак, почти полтора года вместе, а кажется, словно вы только вчера стали частью команды. Знаете, я никому не навязываю дружбу, не лезу с расспросами, но, как командир корабля, отвечаю за каждого и должен знать, на кого можно положиться в трудную минуту, а кто будет сам первым спасаться с тонущего корабля.

— Неудачное время выбрали, господин Тайлер, для такого разговора.

— Можно просто Мейсон.

— Как скажите, — Михаил посмотрел на бутылку, — надеюсь, в бутылке все же не вода?

Мейсон поискал взглядом стаканы и, достав парочку, налил в них немного жидкости из бутылки.

— Помянем вашу жену.

Молча выпили. От чистого спирта перехватило дыхание.

— Странно, а я думал, что врачи нередко балуются спиртом.

— Об этом больше пишут и в кино показывают, — сипло произнес Михаил.

— Я вас отчасти понимаю.

— В каком смысле?

— Десять лет назад, я тоже потерял жену. Нелепая смерть. В офисе, где она работала, отмечали чей-то день рождения. Она стояла у окна, а кто-то открыл окно напротив, и порывом ветра её выбросило с сорок шестого этажа. Трудно представить, как такое могло произойти. Более нелепой смерти трудно представить. Я в это время был в космосе. Когда узнал, чуть с ума не сошел. Весь мир казался враждебным и настроенным против меня, а я против него.

— И как, ушли в запой?

— Нет, хотя сначала очень хотелось именно так и поступить. Ушел весь в работу.

— Помогло или тешите себя иллюзиями, что работа помогает забыться?

— Когда как. А если честно, то рано или поздно, все становится историей. И плохое и хорошее, все в прошлом. В конце концов, понял, что надо жить настоящим днем.

— Вы пришли рассказать мне об этом или…

— Не только. Помните, Коэн интересовался членами нашего экипажа. Позже я перебрал всех, даже поднял анкеты на каждого.

— И у всех оказалась безупречная репутация.

— Не кипятитесь, я не все сказал.

— Ах не все, ну извините, — Михаил неожиданно взял бутылку и плеснув спирт в стаканы, произнес.

— Помянем вашу супругу. Не возражаете?

— Согласен.

После непродолжительной паузы Тайлер неожиданно произнес:

— Возможно вы не в курсе, незадолго до смерти, ваша жена приходила ко мне.

— К вам!

— Да. Как я понял, у вас произошла семейная ссора, и она пришла просить выделить ей отдельную каюту. Я не стал расспрашивать, зачем и почему, в семейной жизни всякое случается, поэтому дал ей ключ, а когда она вышла, случайно увидел, что она уходила по коридору вместе с Вирджинией. Вы не в курсе, она с ней была дружна?

— Да, эта монашка…

— Как вы сказали?

— Простите, сорвалось с языка. Это я так её про себя так назвал. Тихоня, словно из монашеского приюта. Даже не скажешь, что она нам с Самантой ровесница. Как сотрудница, выше всяких похвал.

— И, тем не менее, именно с ней ваша покойная супруга подружилась.

— Сами понимаете, выбор подруг на корабле не такой большой. Либо она, либо Каисса.

— Вот и мне показалось странным. Вирджиния полная противоположность вашей супруги. Я посмотрел данные, которые у меня были на неё. Ничего особенного. Родилась в Северной Америке. Отец работал в компании, был медиком. В десять лет её родители переехали жить и работать в Европу и спустя три года погибли при невыясненных обстоятельствах. Вирджинию отдали в приют при монастыре. Так что вы оказались весьма прозорливы, доктор, назвав её монашкой. Затем она окончила курсы медицинских сестер и два года проучилась в медицинском колледже, который внезапно бросила и была принята на службу в компанию. Замечу одну интересную деталь. Компания неоднократно выступала спонсором монастыря, в котором она жила. На кораблях компании работает девять лет и, как правило, не задерживается больше одного, максимум двух лет. В составе нашего экипажа до вашего прихода на корабль, проработала год.

— Что я вам скажу, — Михаил призадумался и, зажмурив один глаз, налил в стаканы немного спирта, — да, собственно говоря, ничего особенного в том, что вы сказали, я не вижу. Наоборот, факты биографии многое объясняют: замкнутость характера, исполнительность и ответственный подход к выполнению служебных обязанностей.

— Согласен. Придраться не к чему. Правда есть одно но. Когда в экипаже происходит замена, то, как правило, она идет либо с подачи командира корабля, либо кто-то идет на повышение. Рядовой член экипажа старается держаться места службы. Сами знаете, экипаж, как правило, небольшой, работаем минимум полгода или год в космосе. Подмену в составе экипажа компания старается делать как можно реже. А тут, отличный, как вы говорите сотрудник, молчаливая, и за девять лет меняет шесть мест службы на кораблях компании. Не правда ли странно?

— Ну, возможно. Мне трудно сказать. Как вариант, сама по каким-то своим причинам, писала рапорты, и её перебрасывали на другой корабль.

— Вы в это верите?

— А что, у вас есть другая версия?

— Пока нет.

— Вот видите. Раз нет, получается, что зря её в чем-то подозревать. Выпьем?

— Можно.

Снова молча выпили, после чего Тайлер, достал планшет.

— Посмотреть не хотите?

— Что это?

— Кино, которое нам Коэн показывал.

— Мы же это вместе смотрели. Вряд ли что-то новое найдем.

— И все же. Может, я ошибаюсь, или мне показалось, но я не смог найти выражения лица Вирджинии.

Михаил взял планшет и стал просматривать запись. Вскоре нажал на паузу.

— Так вот же она.

— Верно, она, стоит за спиной вашей жены, а лица не видно. И заметьте, такое ощущение, что она следит за перемещением слидера и все время меняет положение, оставаясь позади. Видна прическа, рука, халат, иногда наклон вниз, — вот тут видите, словно что-то уронила на пол, и снова переместилась вправо.

— Подождите, я сейчас, — произнес Михаил, и налив полный стакан воды кинул в него таблетку, после чего залпом выпил, — нет-нет, все нормально. Мне надо все посмотреть еще раз, но трезвым взглядом.

— Понятно, давайте.

Тайлер откинулся на стуле, а Михаил тем временем внимательно смотрел запись. С последним кадром, он положил планшет на стол и спокойным голосом произнес:

— Я думаю, что было бы неплохо просканировать память у Вирджинии. Думаю, не составит большого труда сделать её первой в списке проверяемых.

— Да, но есть один нюанс, доктор. Все считают, что ваша покойная супруга стреляла в Коэна, испортила полиграф, а затем уничтожила андроида. После чего покончила жизнь самоубийством. Нужны веские доказательства для такой проверки. Вы согласны со мной?

— Да. Может, стоит переговорить с Коэном?

— Вероятно.

— В таком случае, пошли.

— Что, прямо сейчас?

— А зачем откладывать. Речь идет не о Вирджинии, а о моей жене. Я не верю, что она совершила это преступление просто, потому что ей не нравился господин Коэн. Мне он тоже не симпатичен, но это не значит, что я готов в него стрелять. Она могла…

Михаил неожиданно остановился, и вдруг воскликнул:

— Какой же я идиот. Надо было сразу сделать экспертизу веществ, которые она принимала. Оценили только состояние головного мозга и все. Прошло четыре дня, вероятно уже поздно, но тело находится в замороженном состоянии, можно попытаться что-то выявить, — Михаил посмотрел на Тайлера и, положив руку ему на плечо, произнес:

— Мне нужна ваша помощь.

— Слушаю вас.

— Найдите какой угодно предлог, но сделайте так, чтобы Вирджинии не было, хотя бы пару часов в лаборатории. Я достану капсулу с телом жены и попытаюсь сделать анализ. Уверенности нет, но попытка не пытка. Она принимала всего два антидепрессанта. Только их следы должны остаться в организме.

— Не волнуйтесь, сделаю. Отправляйтесь в лабораторию и ждите моего сигнала. Кстати, если от вас будет пахнуть спиртным, это будет отличным отвлекающим маневром.

— Пожалуй.

Михаил и Тайлер вышли из каюты и разошлись в разных направлениях. Войдя в лабораторию, он увидел Вирджинию. Она сидела за столом и что-то читала на планшете.

— А это вы, — произнес Михаил, стараясь говорить в иной манере, скорее похожей на слегка подвыпившего человека, — Не помните, у нас осталось хоть немного спирта?

— Да, конечно. Вам для инъекций?

— Будем считать, что для них. Вирджиния, отлейте немного в мензурку или колбу, только ради бога, ни слова командиру.

— Я вас понимаю. Саманта была моим другом. Искренним и понимающим.

Взяв из шкафа емкость со спиртом, она отлила в банку около полулитра и плотно закрыла стеклянной пробкой.

— Никому не понять мою боль, — искренне произнес Михаил, и, взяв банку, присел на стул. Я посижу здесь немного, не возражаете?

— Конечно, доктор, — в этот момент у Вирджинии включился коммуникатор.

— Простите, меня вызывает к себе господин Коэн. Я вас оставлю, хорошо.

— Идите, я побуду здесь, а потом пойду к себе.

— Хорошо. Прошу вас, не злоупотребляйте этим, — она указала рукой на банку со спиртом, — Саманта этого бы не одобрила.

Михаил обхватил лицо рукой, а другой сделал жест говорящий, чтобы она уходила.

Взяв из шкафа с медикаментами какие-то препараты, Вирджиния удалилась.

Убедившись, что Вирджиния ушла, Михаил зашел в госпитальный отсек, где находилась капсула с Самантой. Открыв её, он с болью в сердце взглянул на её безжизненное тело, но, собрав волю в кулак, приподнял и перенес в диагностический бокс. Включив аппаратуру, дал команду:

— Провести токсикологическую диагностику.

Анализ длился довольно долго, что было вполне естественно, так как тело Саманты было заморожено. Михаил то и дело посматривал на часы, боясь, что Вирджиния вернется раньше времени. Наконец экран монитора ожил. По нему побежали столбики данных. Михаил замер. Анализ показывал, что в клетках мозга обнаружены слабые, но все же присутствующие следы психотропных препаратов. Вещества, которые они содержали, влияли на сознание Саманты и позволяли ей управлять. Сохранив запись, Михаил вернул тело Саманты в капсулу и, включив режим охлаждения, направился к Коэну.

Подойдя к двери, Михаил постучал, а когда вошел, застыл от изумления. Коэн сидел на стуле с наспех перевязанной рукой. Вся повязка была в крови. Рядом суетился Тайлер, пытаясь что-то сделать. На полу в луже крови лежала Вирджиния.

— Доктор, я снова ваш пациент, — пытаясь шутить, произнес Коэн.

— Что с ней? — спросил Михаил, показывая на Вирджинию.

— Вы были правы, вашей женой манипулировали. Вот эта тихоня за всем стояла. Кто бы мог подумать, — спокойно произнес Тайлер.

— Она жива?

— К сожалению нет.

— Быстро в лабораторию и в капсулу. Есть все шансы прочесть её память.

— Но у нас нет полиграфа.

— Зато есть у профессора Мукси. И вызовите, черт возьми, кто-нибудь Оуэн, чтобы она занялась раненым.

Коэн наотрез отказался оставаться на корабле и, несмотря на ранение с наспех обработанной раной вместе с Михаилом и Тайлером вылетели на шаттле к профессору Мукси. Пока летели, Тайлер рассказал Михаилу обстоятельства случившегося.

— После того, как мы расстались, я поспешил к Коэну и вкратце ему все рассказал, после чего вызвали Вирджинию под предлогом того, что у него сильно болит голова, и он просит принести ему болеутоляющие. Тем временем я спрятался в туалетной комнате. Когда Вирджиния вошла, господин Коэн лежал на кровати и делал вид, что страдает от головной боли. Дверь в душ была приоткрыта, и я сразу увидел, что Вирджиния за спиной держит в руке бластер. Вот тут я конечно сплоховал.

— Да ладно вам, сплоховал он. Жизнь мне спас.

— Жизнь спас, а вот Вирджинию взять живой не удалось. И откуда у неё столько сил взялось. Трижды успела выстрелить. Первый раз промахнулась, второй раз руку Коэна задела, а третьим выстрелом угодила прямо в себя.

— Ничего, главное, мозг не задет. Будем надеется, что удастся прочесть память.

На этот раз профессор встречал гостей непосредственно в ангаре, куда только что прибыл шаттл. Андроиды достали капсулу, в которой находилась Вирджиния и на платформе отправились вслед за всеми в лабораторию. Как только подключили аппаратуру, профессор попросил всех выйти. Процедуру чтения он опять поручил сделать Азадель. Спустя полчаса она вышла. Судя по её суровому лицу, она прочла память Вирджинии и была чем-то сильно взволнована. Посмотрев на присутствующих, она неожиданно произнесла:

— Господа, мне удалось прочитать большую часть памяти. Она оказалась информативна для чтения на семьдесят два процента. Учитывая, что на момент прочтения памяти, пациентка уже была мертва и клетки мозга частично потеряли свою жизнеспособность, результат вполне удовлетворительный и позволяет ответить на поставленные вопросы. Вкратце. Вирджиния Митс использовала психотропные препараты с целью полного подчинения госпожи Саманты Кутеповой. Её цель была убийство господина Коэна. Ваша жена, господин Кутепов была слепым орудием убийства. Это все.

— Как всё, а причины, зачем она это сделала? — воскликнул Коэн.

— Причина, господин Коэн, я могу объяснить только вам, так как это сугубо конфиденциальная информация. Прошу пройти со мной в лабораторию.

Все невольно переглянулись, но не стали возражать. Коэн последовал вслед за Азадель. Как только двери за ними закрылись, она предложила присесть на стул, после чего сказала:

— Так вот, господин Коэн. Вирджиния Митс являлась штатным агентом компании. По заданию руководства она осуществляла надзор за экипажами кораблей, которые занимались ответственными и не всегда законными операциями. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Четыре года назад она получила ранг специального агента с правом применения оружия. Её непосредственным куратором является Газир Мукси, сводный брат нашего профессора. После того, как им было принято решение предпринять попытку проникнуть в галактику Гахр, она получила задание отслеживать все действия четы Кутеповых, а так же завязать дружеские отношения с одним из них. Она вошла в доверие к Саманте и зная, что та принимает лекарства от депрессии, подменила их на психотропные препараты, позволяющие манипулировать человеком. Прежде чем вы со своими людьми прибыли на корабль, она получила задание внимательно следить за ходом исследовательских работ, проводимых на инопланетном корабле. В случае, если наметятся успехи в этом направлении, ей было приказано вас устранить.

— Меня устранить, но почему?

— Этого я не знаю. Думаю, что вам виднее, почему компания устраняет людей, даже, если они ей служат верой и правдой. И еще. Следом за вами должны были быть устранены чета Кутеповых. Это все, что мне удалось прочитать. Мелкие детали, я думаю, вам будут неинтересны.

— Видимо да. Благодарю. Надеюсь…

— Разумеется. Поэтому я и пригласила вас для личной беседы.

— Еще раз спасибо.

— Можете забирать тело.

— Да, конечно.

Когда все вернулись на корабль и Коэн после того, как Михаил вторично обработал ему рану и снял повязку, вернулся в свою каюту. Он лег на диван. Было о чем подумать. Получалось, что Газир Мукси решил от него избавиться. Вряд ли ему стало жалко сорока миллионов, которые ему полагались после выполнения задания. Он просто устранял тех, кто выполнял на него грязную работу и был опасен в дальнейшем. Стоило крепко задуматься, что делать в такой ситуации.

(обратно) (обратно)

Часть 3 НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ

Глава 1

Разговор с Коэном относительно всего, что связано с миром галактики Гахр в том случае, если удастся запустить инопланетный корабль, настолько сильно взволновал профессора Мукси, что он отложил на время разговор на эту тему со своими сотрудниками. Причин тому было много, и основная, что он сам не очень представлял, как быть и что делать. Казалось, его заветная мечта, которой он посвятил больше половины своей жизни, отыскать артефакт, влияющий на прилет кораблей в эту чуждую галактику, и вернуться домой, найден. Оставалось сделать последний шаг, решиться вернуться домой. К тому же, как стало известно, дома его ждет сводный брат, мечтающий о встрече. Однако, годы, проведенные в чужом мире, война с миром комигонов и тень Лифинга, постоянно напоминающая ему о том, что они совершили, не давала однозначного ответа — остаться навсегда здесь, или попытаться вернуться домой. И когда казалось, он уже определился в этом вопросе, и решил посовещаться со своими сотрудниками, новые события вокруг Коэна, четы Кутеповых и Вирджинии Митс, отложили этот разговор.

Как только Коэн и все, кто с ним были, улетели, профессор остался наедине с Азадель.

— И что же ты мне расскажешь? — спросил профессор.

— Ты о чем?

— Ты сама знаешь, о чем. Раз ты вызвала одного Коэна и что-то ему рассказала, значит, ты прочла то, чего я не должен знать. Не так ли?

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос.

— Я мог бы и сам прочесть её память.

— Тогда зачем ты предложил это сделать мне?

— Я не думал, что ты будешь от меня что-то скрывать.

— Значит, ты ошибался. Врачебная тайна была, есть и будет. Иначе грош цена всему, что связано с этим понятием.

— Азадель, это не тот случай, чтобы говорить о врачебной тайне. Она не больная, а труп, а информация, которую ты прочла, касалась и меня. Не так ли?

— Возможно.

— Тогда причем здесь господин Коэн?

— При том.

— Хорошо. В таком случае, вот что я тебе скажу. Несколько дней назад он прилетал ко мне и имел со мной беседу. Она затрагивала весьма важный вопрос, который касается всех нас. Он считает, что есть основание полагать, что инопланетный корабль будет запущен, и мы сможем вернуться домой. Я как раз хотел со всеми обсудить этот вопрос.

— Прекрасно. Ты всегда об этом мечтал.

— Что значит, я мечтал. Можно подумать только я один.

— Хамаль, мы уже давно не дети и даже не взрослые люди, а прожившие большую и сложную жизнь. Нам выпала трудная, сложная и непростая судьба прожить пятьдесят с лишним лет в чуждой нам галактике. И не просто прожить, а быть рядом с Лифингом, объявившим себя злым гением, тираном и диктатором нового мира. И мы покорно смирились с этим и активно ему помогали.

— На это были свои причины…

— Замолчи, — повысив голос, произнесла Азадель и продолжила, — Ты представляешь, что нас ждет дома?

— Не так чтобы ясно, но… Там наш дом, брат.

— Вот именно, твой брат.

— А что брат. В письме, которое он написал, он с нетерпением ждет, чтобы воссоединиться. Кровные узы и прочее.

— Я, кажется, тебя перебила. Так что еще предложил тебе Коэн, что ты хотел с нами обсудить, только возвращение домой?

— Нет. Он считает, что здесь должен кто-то остаться, чтобы компания могла вернуться в эту галактику и начать торговый диалог с комигонами. Для компании здесь огромные перспективы, полезные ископаемые и все остальное.

— Ах вот оно что. А теперь выслушай меня внимательно, прежде чем решать этот вопрос. Кое-что я утаила от господина Коэна, точнее, просто не стала говорить. Дело в том, что он специалист по особым поручениям твоего брата Газира. Вирджиния так же была агентом Газира Мукси. В её задачи входило следить за всем происходящим, войти в доверие к Кутеповым, использовать одного из них в своих целях и затем убить, сначала Коэна, затем чету Кутеповых, а затем и всех, кто работал с Лифингом. Иными словами всех нас.

— Ты обманываешь меня, — воскликнул профессор, — у тебя нет доказательств.

— Есть, дорогой мой, есть. Я сохранила видеозапись просмотренной памяти, и ты сможешь её просмотреть и убедиться, что я не обманываю тебя. Компания, как и пятьдесят лет назад делала противозаконные эксперименты, так и сейчас продолжает ими заниматься. То, что Вирджиния убита, вовсе не означает, что наша жизнь будет в безопасности, когда мы вернемся.

— Но зачем, почему он так поступает? — промямлил профессор и тяжело опустился на стул.

— Этого я не знаю. Хотя могу предполагать. Мы свидетели и участники тех незаконных экспериментов, которые проводились компанией. Она нарушала законы галактической федерации, а это уже не шутки. Сам прикинь. Устраняют тех, кто знает об этих экспериментах и причастен к ним. Расчищают поле для роста и благосостояния компании без намека на то, что могло бы скомпрометировать руководство компании. Если твой брат в совете директоров, то кто знает, на какой пост он метит дальше?

— Что же нам делать?

— Не знаю. Я тебе все сказала. Запись при желании можешь посмотреть. Решать тебе.

— Нам всем.

— Сначала определись сам, а уже потом выноси вопрос на обсуждение.

— Ты так говоришь, словно не уверена, что все пойдут за мной, чтобы я не предложил?

— Возможно.

— Что значит, возможно?

— То и значит. Наступили новые времена, полтора года, как мы живем без диктата Лифинга в условиях мира. Это меняет людей, их мироощущение, характер.

— В наши-то годы? Сомневаюсь.

— Дело не в годах, а в том, какие мы. Мы заменили треть органов, подключили позитронный мозг, мы думаем и мыслим, как если бы нам было сорок лет. Не забывай об этом.

— Выходит, что этот вопрос пока рано выносить для общего обсуждения?

— Видишь ли, Хамаль, многое будет зависеть от того, что ты скажешь Виктории и Мирзо. Мы с тобой знаем всю правду, готов ли ты и им рассказать об этом, я не знаю.

Профессор промолчал. Он понимал, что Азадель права. От того, что он расскажет им, многое будет зависеть в принятии ими решения по столь важному для всех вопросу.

— Да, но и тянуть с этим вопросом нельзя. Коэн ждет от меня решения. Что ему ответить?

— Скажи, что вопрос слишком сложный, можно сказать, судьбоносный, а потому спешить в таком деле не следует. Пусть подождет.

— Ты права.

— Заметь, я всегда права.

— Пожалуй, — медленно ответил профессор, размышляя о том, что казалось бы налаженная жизнь в условиях мира с комигонами, снова поставила множество проблем, которые неизбежно надо было решать и кроме Азадель, посоветоваться было не с кем.


Коэн, Тайлер и Михаил летели обратно на свой корабль. Все молчали. Каждый размышлял о своём. Лицо Коэна было мрачным. Он размышлял о том, как быть дальше, так как отлично понимал, что возвращение домой было небезопасно. Если Газир Мукси санкционировал его убийство, то дома решить этот вопрос будет гораздо проще. Смерть агента Вирджинии Митс, многое меняло, а, находясь в чужой галактике, давало поле для маневра. К тому же, у него было двадцать пять бойцов, которых он лично отбирал для этой операции и они полностью подчинялись только ему.

Михаил размышлял о том, где он допустил ошибку в отношениях с женой. Не рассказал ей все, что случилось, не предостерег, наконец, не смог, как муж и как врач вовремя заметить, что она находится под чьим-то влиянием из-за приема психотропных препаратов. Для врача это непростительная ошибка, и какие бы доводы не приводил в своё оправдание, сам будет помнить, что не успел, не заметил, не сберег самое важное в этой жизни — любовь к Саманте. Хотелось лечь в капсулу и заснуть, забыв включить таймер на пробуждение.

Мысли Тайлера были менее удручающими. Он сетовал, что не смог вовремя понять и выявить мерзкую, как он про себя назвал Вирджинию, это козявку, которая погубила Саманту. Как воспримет экипаж, узнав обо всем, как самому вести себя в этих обстоятельствах, и вообще, что рассказать экипажу, а что утаить. К тому же, осталось непонятным, почему Вирджиния решила убить Коэна? Явно, сам Коэн знает о причинах, раз Азадель вызвала его на разговор. И вообще, кто он такой, этот Коэн? Вопросы, вопросы, а ответы на них найти непросто.

Вскоре шаттл вошел в транспортный ангар. Андроиды забрали капсулу с Вирджинией и по распоряжению Коэна отправили её на нижнюю палубу корабля. Все молча разбрелись по своим каютам.

Не успел Коэн вернуться к себе, как получил сообщение от Кавасаки. Он просил о встрече, вопрос касался продолжения работ на инопланетном корабле. Минут через пятнадцать он постучал в дверь и Коэн пригласил его войти.

— Господин Коэн, я закончил расчеты.

— Очень хорошо. Каков результат?

— Неутешительный. Я провел сравнительный анализ реактора корабля и двух реакторов, которые смонтировали. Если исходить из того, что в остатке было всего семь процентов мощности, а он затем еще шестьдесят лет функционировал, получается, что нам потребуется, как минимум два десятка реакторов.

— Вы уверены?

— Сожалею, но расчеты проверялись не один раз. Ошибки быть не может. Сингулярный реактор корабля работает на других принципах, чем ядерный. Его мощность в разы выше.

— Если я правильно понял, улететь обратно на инопланетном корабле не представляется возможным?

— Нет. Единственно, что мы можем предпринять, собрать еще три реактора, которые есть в нашем распоряжении. Это позволит поднять мощность, подаваемую на генератор поля, и тогда есть вероятность отправить в нашу галактику несколько спасательных капсул или небольшой корабль с экипажем.

— Сколько человек сможет улететь?

— Если успеем собрать все три реактора, к моменту включения генератора, то не исключаю возможности отправки ста и более человек.

— Приступайте. О том, что достичь необходимой мощности для подъема корабля с планеты не представляется возможным, пока должны знать только вы и я. От этого зависит работоспособность всего коллектива. Не стоит раньше времени вносить пессимизм в настроение коллектива. К тому же, всегда есть шанс, что подключение трех дополнительных реакторов, позволит кораблю взлететь. Вы согласны со мной?

— Да.

— Вот и отлично. Начинайте монтаж.

— Слушаюсь.

Кавасаки вышел из каюты, оставив Коэна в раздумье. Все складывалось совсем не так, как он рассчитывал. Улететь на корабле не представлялось возможным, в родной галактике он мишень для Газира Мукси. Получается, что он застрял в галактике Гахр, оказавшись, мягко говоря, не удел. Престарелая четверка во главе с профессором занимается своими делами и в принципе их всё устраивает, а каждый шаг требует с ними согласования. При этом за ними стоят несколько тысяч послушных зомби и еще больше андроидов. За Коэном двадцать пять бойцов спецназа, которые неизвестно как себя поведут, когда станет известно, что возвращение под вопросом. Вдобавок, неизвестно, что еще прочла Азадель в памяти этой Вирджинии. Что если она хотя бы частично в курсе тех дел, которыми Коэн занимался на компанию? Было от чего основательно призадуматься.

Коэн достал из шкафчика бутылку элитного виски и наполнил им на четверть стакан, кинул кубик льда и, сделав глоток, задумался о прошлой жизни. В памяти всплыли воспоминания. Молодой, подающий надежды курсант военного училища сил специального назначения. Три года учебы и подготовки сделали из него настоящего профессионала. Следом за этим назначение в подразделение, которое занималось охраной высокопоставленных государственных чиновников. Здесь он впервые увидел, как можно жить, имея большие деньги. Через три года его неожиданно снова направляют на учебу. Закрытый учебный центр в дебрях галактики, любому показался бы адом. Его учили выживать, владеть любым видом оружия, уметь летать на шаттле и космическом корабле, и самое главное, выживать в любых условиях. Почему и как он попал сюда, он не знал, и только спустя полгода, узнал, кому он обязан таким поворотом судьбы. Им оказался Газир Мукси. Впрочем, долгое время он не знал имени этого человека, лишь спустя годы, он стал контактировать с ним напрямую. Главное, что он быстро понял, его готовили для выполнения особых операций, а проще говоря, к устранению людей, диверсиям и прочим операциям, которые проводила компания в своих интересах. Во всем этом был один большой плюс — за это хорошо платили. Он мог позволить себе жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывать, проводить отпуск в лучших и дорогих отелях и есть натуральную, а не синтетическую пищу. Если все сложилось бы так, как он рассчитывал, то пятьдесят миллионов, полученные за последнюю операцию, давали шанс уйти на покой и блаженствовать всю оставшуюся жизнь. Однако этим планам не суждено было сбыться.

Он налил себе еще немного виски. С каждой каплей, обжигающего напитка, крепла уверенность, и вырисовывался план, что делать дальше, а пока, надо было выждать время и внимательно за всем понаблюдать.


Тем временем на инопланетном корабле начались работы по монтажу трех реакторных энергоблоков. Коэн переговорил с Тайлером и Михаилом и согласовал с ними вопрос, как перед экипажем представить ситуацию с Вирджинией Митс и Самантой Кутеповой. Решено было не афишировать всех подробностей, а ограничиться тем, что сообщить про смерть Саманты, как следствие депрессивного состояния и влиянием Митс, которая под угрозой разоблачения, покончила жизнь самоубийством. Чем вызвано поведение Вирджинии осталось загадкой, поэтому дело следует закрыть до возвращения в родную галактику. На собрании, которое вскоре состоялось, об этом было заявлено экипажу, что вызвало множество удивленных вопросов, на которые Михаил и Коэн частично смогли ответить. В конечном итоге, вопрос был исчерпан, и на корабле вновь воцарилась будничная обстановка. Большая часть экипажа, а так же ученые и бойцы спецгруппы отправились на инопланетный корабль и занялись монтажом реакторов. Постоянно на корабле оставались только Коэн, Михаил и Тайлер и несколько членов команды, которые периодически были заняты вахтовыми работами на корабле.

Между тем, Коэн не стал сообщать профессору Мукси, что монтаж трех дополнительных реакторов не позволит достичь мощности, необходимой для подъема инопланетного корабля с планеты. Однако неделю спустя, он связался с профессором и напомнил ему относительно планов по возвращению домой в свете их разговора на эту тему. Профессор ответил, что вопрос слишком серьезный и требует времени для взвешенного и правильного принятия решения, но обещал не затягивать с ответом.

Такой ответ не мог не насторожить Коэна. До этого профессор все вопросы решал достаточно быстро и оперативно, а учитывая, что Азадель просканировала память Вирджинии нельзя было исключить, что часть информации она могла утаить, а позже поделиться ей с профессором. Вопрос, что это за информация и могла ли она касаться напрямую Коэна? Привыкший за многие годы работать один, он всегда выстраивал четкую последовательность, что и когда надо сделать для успешного выполнения поставленной задачи. Главное, он никогда не полагался на случай. Разумеется, он мог сыграть и положительную роль, на то он и случай, но мог все испортить и погубить в самый ответственный момент. Поэтому разработка четкого плана всегда предшествовала проведению операции. В сложившейся ситуации необходимо было поступить аналогичным образом, а для этого нужно было найти, если не союзников, то хотя бы людей, которые на определенном этапе могли помочь в реализации намеченных планов. Размышляя о том, на кого можно было бы опереться, он перебирал кандидатуры. Выбор был не столь велик, да и помощников, которых он обычно привлекал в родной галактике, на этот раз не было. Среди бойцов спецгруппы он мог твердо положиться только на троих. Это были проверенные и хорошо подготовленные люди. Подбор остальных бойцов был хоть и тщательным, но по любому оценить их можно было только на практике. Учитывая, что в запасе было больше полугода, он решил очень внимательно подойти в вопросе выбора помощников и поэтому не сталторопить профессора с ответом.

Незаметно прошел месяц. Казалось, только вчера разыгрались драматические события. Погибла Саманта, а следом за ней Вирджиния. В первые дни экипаж, а вместе с ним, ученые и бойцы спегруппы, которые в процессе работ на инопланетном корабле перезнакомились, а кое-кто нашел себе друзей, бурно обсуждали случившиеся события на корабле. Постепенно страсти улеглись, чему способствовала напряженная работа на инопланетном корабле. Такиями не торопил, но и не давал расхолаживаться, постоянно напоминая, что время запуска отложить невозможно, а оставаться здесь еще на год, никому не хотелось.

Процесс монтажа трех реакторов был сложным, так как все три энергоблока были разной конструкции. Столкнулись с целым рядом проблем, начиная от выбора места их расположения и кончая потребностью в большом количестве дополнительного оборудования. Запросы на всевозможные трубопроводы, металлоконструкции, охладители, кабели и прочее, чуть ли не ежедневно поступали от Такиями. Коэну то и дело приходилось обращаться к профессору с просьбой помочь с комплектующими для монтажа, а тот в свою очередь отправлял заявки на Сайгат, откуда регулярно прилетали корабли и доставляли изготовленные на заводах детали и все необходимые для сборки энергоблоков изделия.

В один из дней, когда Коэн в очередной раз попросил профессора о помощи и передал список необходимого, он решил напомнить ему о давнем разговоре.

— Профессор, монтаж идет полным ходом, хотел напомнить вам, что как только он закончится, мы начнем испытания не дожидаясь, когда установка включится в автоматическом режиме. Думаю, что пора вопрос, о котором мы с вами обсуждали, сдвинуть с места. Что скажете?

— Вы правы. Я затянул с этим вопросом. Виноват. Я обсужу его на этой неделе и дам ответ. Договорились?

— Благодарю.

Профессор погасил экран и тяжело вздохнул. Медлить с решением было нельзя, и он решил больше не откладывать этот вопрос, а, учитывая, что для себя он определился как поступит, поднять после ужина этот вопрос и обсудить со всеми.

Ужин прошел как всегда, в теплой и дружественной обстановке. И только за чаем, он неожиданно произнес:

— Господа.

— Ой, Хамаль, что это с тобой, так важно, господа, — нежно произнесла Азадель.

— Ну, хорошо, коллеги. Я долго откладывал этот разговор, который касается всех нас и нашего будущего.

Не сговариваясь, все внимательно посмотрели на профессора, словно давно ожидали этого разговора.

— Так вот. Работы на инопланетном корабле идут полным ходом. Недолог час, когда начнутся испытания. Есть большая доля вероятности успеха. Иными словами, мы сможем вернуться домой в родную галактику.

— Домой? — как-то кисло произнес Мирзо.

— Да, домой. Я понимаю, мы прожили здесь пятьдесят с лишним лет, и галактика Гахр стала для нас по праву вторым домом.

— Вот именно, — снова произнес Мирзо.

— Мирзо, не перебивай, пусть Хамаль договорит до конца, — перебила Мирзо Виктория.

— Так вот. Сюда наверняка прилетят корабли компании, и тогда мир, который мы заключили с комигонами, даст импульс для полноценного общения двух галактик, торговле и сотрудничеству. Поэтому кто-то должен остаться, чтобы продолжать начатое, поддерживать мирный договор в том виде, как мы его заключили.

— И что же ты хочешь от нас услышать? — неожиданно спросила Виктория.

— Как что, ваше мнение по этому вопросу.

— Мой ответ будет короткий. Пусть летят, а лично я остаюсь здесь, — решительно ответила Виктория.

— Так, а вы что скажете? — и он посмотрел на Азадель и Мирзо.

— Я солидарен с Викторией. Не уверен, что нам будут рады в компании. И потом, лишать себя всего, что мы здесь имеем, надо быть полным идиотом, не так ли Азадель?

— А ты сам-то, что для себя решил, Хамаль? — спросила Азадель и склонив голову набок, пристально посмотрела на Мукси.

— Вообще-то я за то, чтобы остаться. В конце концов, если брат захочет со мной встретиться, пусть сам прилетает, и посмотрит, как у нас тут хорошо.

После такого высказывания профессора, все неожиданно дружно рассмеялись.

— Азадель, а ты что скажешь? — спросил профессор, хотя отлично знал её ответ.

— Неужели вы думаете, что я вас оставлю? Разумеется, я останусь с вами. Наш дом, здесь был, есть и останется. И вообще, вряд ли ам будут рады возвращению в родную галактику.

— Это точно, — пробурчал Мирзо.

Все встали, и профессор Мукси неожиданно расплакался. В душе он ожидал, что именно так решат его сотрудники, и все же он был рад, что именно сейчас они приняли это решение без тени сомнения и размышлений о том, зачем и почему они так поступают.

Чуть позже он не выдержал и сообщил Коэну о принятом решении. Не вдаваясь в подробности о причинах, сказал, что ради сохранения мира в галактике Гахр до прилета представителей компании, это будет наиболее разумное решение. Что касается вопроса, кто еще может остаться в галактике, выбор за ними.

Коэн поблагодарил профессора. Когда экран визора погас, он мысленно произнес: «Ну что же, этого следовало ожидать. Сидеть у кормушки и променять её на мыльный пузырь в родной галактике, может только идиот, а эта четверка, сумевшая заключить мирный договор с целой галактикой так просто от неё не откажется. Ученые крысы не так глупы, когда вопрос касается собственного благополучия, а в закромах полно вкусного сыра. Ну что же, возможно это даже и к лучшему».

(обратно)

Глава 2

Пока шел монтаж дополнительных реакторов на инопланетном корабле, Михаил остался без работы. Два или три раза слетал, взглянул на корабль, прошелся по огромным залам, взглянул на установку и поинтересовался у Кавасаки, есть ли необходимость постоянного присутствия Каиссы. Договорились, что постоянного нахождения не требуется, поэтому при необходимости всегда можно будет обратиться за помощью.

Так сложилось, что в одно из посещений инопланетного корабля, Михаил встретил Азадель, которая впервые за многие месяцы решили посмотреть, что собой представляет корабль. Масштабы корабля, его огромные залы произвели на неё неизгладимое впечатление. Выходя из инопланетного корабля, она заметила приземлившийся рядом шаттл, и была удивлена увидев Михаила. Молодой врач произвел на неё приятное впечатление еще при первой встрече, когда произошла авария, и они вместе оперировали пострадавшего. Потом произошло несчастье с его женой, и она искренне переживала и сочувствовала его горю. Поэтому давно хотела поговорить и поддержать его. Михаил замешкался у шаттла, а когда заметил Азадель, решил подождать и поздороваться.

— Здравствуйте, госпожа Мути, — приветствовал он Азадель, — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это вас.

— Здравствуйте, рада вас видеть. Вот, наконец-то решила выбраться и посмотреть, что представляет собой инопланетный корабль.

— И как?

— Грандиозно. Других слов и не скажешь. Трудно поверить, что такое мог построить человек.

— Древний человек или точнее, раса древних, о которой нам ничего неизвестно, как видите, смогла. Другой вопрос, кто они, куда и почему улетели?

— Что делать, такова жизнь. Есть время поговорить, или вы спешите?

— С большим удовольствием. Может быть, зайдем внутрь шаттла, а то в дыхательной маске не совсем удобно.

— Да, конечно. Я все время на корабле, а тут пришлось воспользоваться дыхательным аппаратом. Непревычно и неудобно.

Михаил помог Азадель подняться на борт шаттла. Затем включил систему регенерации воздуха, и как только раздался сигнал, снял маску. Азадель последовала его примеру.

— Ну, как вы? — нежно спросила Азадель. Михаил сразу понял, что она имеет в виду.

— Спасибо, стараюсь держаться. Жаль что работы мало, она отвлекает от грустных мыслей, поэтому регулярно провожу голографические операции.

— Что вы говорите! Как интересно. Надо будет как-нибудь к вам заглянуть, поделитесь опытом. Это ведь дает отличную практику и опыт, не так ли?

— Да.

— Говорят, есть шанс, что корабль сможет улететь и вернуться в родную галактику. Вы снова увидитесь с родными. У вас кто-то остался на Земле?

— Да, отец, мать, родные Саманты. Но я вряд ли вернусь. Что я скажу родным жены: что не сберег, потому что как врач и как муж, вовремя не заметил надвигающейся беды?

— Я вас понимаю, и все же, вы не виноваты. Вирджиния была очень умным и опытным агентом. Её заметили еще в монастыре, когда она там жила и училась, и потом целенаправленно вели, учили, готовили.

— Агентом!

— Это я прочла в её памяти и об этом сообщила господину Коэну. То, что вы не хотите лететь обратно домой, весьма благоразумно, потому что, — она запнулась, словно не решалась, сказать или нет о том что знает о планах Вирджинии. И все же решила, что обязана сказать и предупредить, — потому что здесь вы будете в большей безопасности, чем дома.

— Почему вы так решили?

— Вирджиния должна была убить Коэна по приказу своего куратора. А им является не кто-нибудь, а сам Газир Мукси. Вам знакомо такое имя?

— К сожалению, да.

— Вот именно, что к сожалению, потому что Вирджиния получила приказ ликвидировать не только Коэна, но и вас с Самантой. Теперь вы понимаете, что вернувшись домой, вы подвергнете себя опасности.

— Он страшный человек. Я это знаю. Прежде чем подписать контракт, он пригрозил мне убийством всех моих родных. И это выглядело бы, как несчастный случай. Вот почему, я согласился лететь на корабле, хотя, честно говоря, не думал, что компания решится на столь отчаянный и опасный эксперимент. Одно дело, когда корабли случайно пропадают, а совсем другое, целенаправленно войти в гравитационную волну. Впрочем, вряд ли компанию и Мукси заботила судьба корабля и его экипажа.

— Вы в курсе, что профессор и мы остаемся здесь и не собираемся лететь?

— Нет, откуда я могу об этом знать?

— Странно, разве господин Коэн ничего вам не говорил?

— Нет.

— Непонятно. Я думала, что он ждал нашего решения по этому вопросу, чтобы обсудить со всеми вами, так как он считает, что если корабль вернется в родную галактику, то компания сможет наладить торговый диалог с комигонами, а для этого необходимо кому-то остаться для поддержания мирного договора. А кто еще лучше, чем мы, справится с этим. К тому же, не думаю, что всё произойдет быстро и корабли компании прилетят сюда.

— Простите, госпожа Мути.

— Можно просто Азадель. За столько лет я отвыкла, когда ко мне обращаются по фамилии и так официально.

— Вероятно вы в курсе, что я непродолжительное время находился у комигонов. Два раза встречался с руководителем лиги сопротивления Деи Манкоа.

— Я слышала, но без подробностей. В ту пору, когда правил Лифинг, профессор не всегда делился с нами информацией. Это сейчас, когда мы заключили мирный договор, мы все решаем вместе. Простите, что перебиваю вас, вы что-то хотели спросить меня?

— Да. Дело в том, что меня все время мучает один вопрос. Зная комигонов, я не могу понять, как вам удалось заключить с ними мирный договор?

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы считаете, что с комигонами невозможно было заключить мирный договор?

— Если бы мир предложил Лифинг, то да, я бы согласился, что комигоны легко пошли бы на заключение мирного договора, но зная, что он погиб, маловероятно.

— Вот как. А что это меняет?

— Все. Лифинг фанатик, безумец, как угодно можно его называть, но он стратегически всем руководил и держал в страхе мир комигонов. В его отсутствии они получали явное преимущество и так легко согласились на подписание мирного договора. Очень странно.

— Вы хотите сказать, что комигоны воинственная нация?

— Этого я не говорил. Но столько лет воевать, стольким пожертвовать и вдруг согласиться на мир, к тому же отдать планету Затанга с инопланетным кораблем вам, как подарок, да еще Сайгат с миллиардом живущих там людей и прекрасно развитой ифраструктурой. Я не говорю о других планетах, но наверняка там тоже есть свои достоинства. Слишком щедрый, на мой взгляд, подарок и крайне не осмотрительный в отдаленной перспективе.

— Вы считаете, что они знают о корабле?

— Не все, но кое-что знают. Лабарган имел встречу с Манкоа, когда решался вопрос о посылке туда меня и ученых для исследовательских работ. Во всяком случае, они в курсе, что именно Затанга и то, что там находится как-то связаны с проникновением в галактику Гахр кораблей из нашего мира. Следовательно, на планете есть технологии, которые могут решающим образом изменить перевес сил. Кто знает, может быть, они посчитали, что мирный договор, это всего лишь передышка перед новым сражением?

— Весьма интересные соображения, — задумчиво ответила Азадель, — выходит, с нами мирный договор они вряд ли могли заключить?

— Но ведь заключили. Вопрос, почему?

— Михаил, у вас очень светлая голова. Вы ясно мыслите. Мне приятно и интересно с вами было побеседовать. Буду рада, если вы как-нибудь посетите нас на нашем корабле.

— Благодарю за приглашение.

— Непременно прилетайте. Нам есть о чем еще поговорить. Договорились?

— Договорились.

На этом они распрощались. Пока Азадель летела на шаттле, она размышляла о том, что сказал Михаил относительно мирного договора. И как только вернулась на корабль, сразу же заглянула к профессору. Он был у себя и пил чай. Судя по выражению лица, он был в прекрасном настроении.

— А, Азадель, как слетала?

— Нормально. Корабль производит фантастическое впечатление. Интересно, чем руководствовались древние, придав ему форму пирамиды?

— Как чем, наукой, физикой, математикой. Пирамида, это идеальная форма. Если бы я был кораблестроителем, непременно предложил бы такую форму или куба.

— Шутишь?

— Вполне серьезно. Уверяю, рано или поздно корабли будут строить именно такой формы, как я тебе сказал.

— Может быть, не стану спорить. Знаешь, кого я встретила на Затанге?

— Кого?

— Михаила Кутепова. Он прилетал, чтобы обсудить какие-то свои вопросы, и мы с ним пересеклись.

— Славный и несчастный юноша. Столько всего на него свалилось. Мне искренне жаль его. И еще смерть жены. А еще говорят, что снаряд в одно место не падает. Попасть в чужую галактику, чудом вернуться, и угодить в неё снова.

— Имела с ним непродолжительную беседу.

— Даже так! Интересно, о чем, если не секрет?

— Ты знаешь, Хамаль, для своего возраста, он весьма хорошо разбирается и не только в вопросах медицины.

— Надо же. С чего ты так решила?

— Он задал мне весьма интересный вопрос, на который я была вынуждена вместо ответа, промолчать. Он спросил меня, каким образом комигоны заключили с нами мирный договор. С Лифингом могли заключить, а с нами, вряд ли.

— Так и сказал?

— Так и сказал.

— И какие аргументы он привел?

— Он считает, что Лифинг, при всех своих недостатках, был лидером, которого комигоны не просто боялись, а понимали, что он умный и опасный противник, а мы всего лишь врачи. Знающие, умные, но врачи, а не военные стратеги.

— Ну и что. Зато мы сумели заключить мирный договор и это о многом говорит.

— Все верно, но мы заключили его от лица Лифинга. Что будет, если комигоны узнают, что Лифинг давно мертв?

— Откровенно говоря, не хочется об этом даже думать.

— Я понимаю, но рано или поздно это случится и что тогда?

— Тогда и будем думать, что делать. И потом, пока у нас достаточно сил, чтобы дать отпор. Не забывай, у нас есть флот из боевых кораблей и есть кому ими управлять.

— Согласна, Хамаль, во многом с тобой согласно и все же, мальчик высказал мысль, о которой я сама давно задумывалась.

— Хорошо, и что ты предлагаешь?

— Я думаю, что нам следует усилить наши границы.

— Во как. И как ты это себе представляешь?

— На всех планетах необходимо увеличить границы наблюдения за спутниками и зондами, которые появляются в этих созвездиях. Михаил высказал мысль, которая меня встревожила. По его мнению, комигоны знают, что на Затанге есть что-то, что даст прорывные технологии, а значит, они попытаются любыми путями узнать, чем мы тут занимаемся. И тогда может всплыть факт, что Лифинг давно умер.

— И даже, если мирный договор сохранится, могут начать требовать его пересмотра.

— Вот именно.

— Азадель, ты как всегда права. Завтра же надо дать указания, чтобы компьютер подготовил общий план повышения защиты звездных систем.

— И еще, я пригласила Михаила к нам на корабль. Я бы очень хотела, чтобы ты сам с ним поговорил на эту тему. Думаю, что он из числа тех, на кого можно положиться.

— Ты так считаешь? И это после того, что он прошел и натерпелся, в том числе от нас, точнее Лифинга и меня?

— Время и обстоятельства меняют людей. К тому же, ты кажется, в свое время читал его память, и лучше меня представляешь, что он за человек. Не так ли?

— Пожалуй, я с тобой соглашусь. Хорошо, найду повод и приглашу его к нам на корабль.

— Спасибо. Все, я пошла спать, а то сегодня устала. И еще эта маска для дыхания. Еле дождалась, когда её можно было снять.


И снова потянулись долгие дни напряженной работы на инопланетном корабле. Заканчивалась сборка третьего реактора, параллельно шли работы по двум оставшимся. В один из дней, профессор решил выбраться на корабль и посмотреть, как идут дела. Увиденное его обрадовало. Все чем-то были заняты и в хаосе металлоконструкций и проводов, четко прослеживались контуры возводимых конструкций. На выходе он повстречал руководителя проекта Санаи Кавасаки. Небольшого роста в рабочем комбинезоне, он внешне не производил впечатления начальника, но именно под его руководством все работы шли бесперебойно и строго по графику.

— Откровенно скажу, впечатляет, — произнес профессор, обращаясь к Кавасаки.

— Не без вашей помощи. Благодарю, что на все наши просьбы вы так быстро откликаетесь. Как результат, все идет строго по плану. Ни дня простоя.

— Замечательно, просто замечательно. На ваш взгляд, когда начнутся испытания?

— Если не произойдет ничего непредвиденного, через три месяца можно будет попробовать.

— У меня к вам вопрос. Как вы считаете, не получится так, что в процессе испытания, корабль просто-напросто улетит?

— Нет, это исключено.

— Вы так уверенно об этом говорите. Если я правильно понял, вы так и не разобрались, каким образом корабль передвигается в пространстве. Возможно, что, подав энергию, генератор поля заработает и откроет портал перехода непосредственно на планете, а не на спутнике, удаленном более чем на миллион километров. Вы не исключаете такого варианта событий?

— То о чем вы говорите, один из вариантов перемещения корабля, хотя я не представляю, возможно ли открытие портала перехода, в атмосфере планеты? Это чревато большой опасностью.

— Получается, что генератор поля откроет черную дыру, а корабль каким-то образом сможет взлететь с планеты?

— Да. Скорее всего, генератор поля при максимальной подаче энергии обеспечит подъем корабля за счет гравитационных сил двойной планеты. Но на это потребуется гораздо больше энергии. Поэтому волноваться не стоит.

Кавасаки осекся, так как понял, что сказал лишнее и поэтому, сославшись на занятость, откланялся и удалился. Профессор Мукси сделал вид, что не понял, о чем шла речь, пожелал удачи и отправился к шаттлу. Вернувшись на корабль, он поспешил на командный пост, так как еще в пути получил сообщение от центрального компьютера. Войдя в зал, дал команду на прочтение полученного сообщения:

— Зонды, расположенные на дальних границах всех шести планетных систем засекли отдаленные энергетические всплески, характерные для открытия зоны перехода. Признаков выхода кораблей лиги Сопротивления не наблюдалось, однако были замечены спутники общим количеством восемнадцать единиц. Данные по ним переданы на корабли охранения. При пересечении границ зоны ответственности спутники были уничтожены.

— Азадель оказалась права, комигоны активизировали свою разведывательную деятельность и это тревожит, — подумал профессор, — Что это, простое совпадение, или разведка обусловлена тем, что на инопланетном корабле идут активные работы? И что означала фраза, оброненная Кавасаки, относительно того, что мощности вряд ли хватит? Надо посоветоваться.

Профессор заглянул в лабораторию и не застав там никого, вызвал по коммуникатору Азадель.

— Ты у себя?

— Да.

— Есть разговор, Можно к тебе заглянуть?

— Разумеется.

Профессор отправился к Азадель.

— Что-то случилось, — спросила она у профессора, когда тот вошел.

— Ты оказалась права. Компьютер сообщил, что зонды засекли на всех планетных системах разведывательные спутники комигонов в количестве восемнадцати штук. Все они уничтожены. Как тебе такая активность, да еще одновременно на всех планетных системах?

— А ты как думал. Мы связали их по рукам и ногам, остановив заводы по производству компонентов для строительства космических кораблей, и они с этим смиряться? Прошло полтора года, пришла пора пощупать нас. К тому же, подозреваю, у них зародились сомнения, жив ли Лифинг.

— С чего вдруг?

— Я думаю, что они следят за перемещением наших кораблей. Трудно сказать, удается им это сделать или нет, но если так, то первый вопрос, который у них возникнет, куда делся головной крейсер. Его ни разу не было замечено в районе Сайгата, а с планеты, я уверена, идут сообщения о всем, что происходит на орбите. А теперь прикинь, что можно предположить, когда каждую неделю туда прилетают корабли и непрерывно идут заказы на всевозможное оборудование, которое заказывает Коэн для монтажа реакторов?

— Да, как-то я об этом не подумал.

— И зря.

— Кстати, я только что вернулся с планеты. Разговаривал с руководителем работ по монтажу реакторов Кавасаки. Одна его фраза меня насторожила. Он сказал, что мощности для подъема корабля с планеты все равно не хватит. И как-то сразу после этого засуетился, и, попрощавшись, ушел. У меня создалось впечатление, что Коэн и Кавасаки что-то не договаривают. Как ты считаешь, я зря волнуюсь?

— Думаю, что нет.

— Ты того же мнения, что и я?

— Скорее да, чем нет. Попробуй выяснить, каким образом они делали все расчеты, и заодно, дай задание компьютеру, возможно, он развеет или подтвердит твои опасения.

— Сердце мне подсказывает, что грядут сложные времена.

— Хамаль, тебе ли об этом говорить. Разум подсказывает, а не сердце, но в любом случае, ты прав. Кстати, хотела тебе напомнить, ты обещал мне переговорить с Михаилом Кутеповым, но так и не собрался.

— Повода не было, а просто так приглашать, неудобно.

— Он врач, я думаю, что повод найти не сложно.

— Что ты так печешься о нем?

— Ты сам только что сказал, что грядут сложные времена. Нас слишком мало. Пора подумать, кто мог бы оказаться на нашей стороне. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Хорошо, я понял твою мысль.

— Вот и замечательно.

(обратно)

Глава 3

Профессор Мукси не стал откладывать разговор с Михаилом, но встречаться с ним так, чтобы об этом знал Коэн, не хотел. Однако спустя два дня такой случай представился. Коэн неожиданно изъявил желание лично принять участие в приемке оборудования на Сайгате и как только вылетел на корабле, профессор связался с Михаилом и пригласил его к себе. При чем на всякий случай отправил за ним свой шаттл.

Михаил был несколько удивлен тем, что профессор решил с ним встретиться, но на вопрос с какой целью, толком ничего не объяснил. Поэтому, пока летел на шаттле, всю дорогу размышлял и строил версии, о чем профессор хотел с ним поговорить.

Как всегда в ангаре его встретил андроид и проводил до каюты профессора. Уже одно это не могло не удивить, так как до этого они встречались, как правило, в лаборатории. Просторная каюта профессора мало походила на стандартные каюты, в которой жил Михаил и члены экипажа на своем корабле. Здесь была гостиная, спальня и даже кабинет.

— Проходите, присаживайтесь. Очень рад, что откликнулись на мое приглашение.

— Благодарю, хотя, откровенно говоря, не совсем понимаю цель моего визита к вам.

— Как вам сказать. Старость, одиночество. Нас тут всего четверо, а так хочется поговорить, что-то обсудить с коллегой. Обменяться новыми идеями.

Михаил рассмеялся, и чтобы не обидеть собеседника, произнес:

— Надо сказать, издалека зашли. Прямо заинтриговали.

Профессор откинулся на спинку кресла и, скрестив пальцы рук, ответил:

— От вас ничего не утаишь. Психология великая наука, хотя многие в неё не сильно верят, а зря. Вы согласны со мной?

— С тем, что это наука, или что многие в неё не верят и правильно делают?

Теперь пришла очередь профессора рассмеяться.

— Моя коллега Азадель Мути права, вы не погодам чертовски умны. Я до сих пор помню, как вы тогда ответили Лифингу. Вы бы видели его лицо. Он весь кипел от гнева. А ведь в сущности, вы произнесли банальные слова, на которые нормальный человек вряд ли прореагировал бы. Не так ли?

— Возможно. Я уже не помню.

— Хорошо, не будем ходить вокруг, да около. Азадель рассказала мне вкратце о разговоре, который она имела с вами на Затанге. Я с ней полностью согласен. Точнее с вами согласен относительно того, что комигоны, в случае, если к ним просочится информация, что мирный договор был подписан вовсе не с Лифингом, а мной и моими сотрудниками…

— Простите, я не совсем вас понимаю, что значит не с Лифингом?

— Дело в том, что лига сопротивления не в курсе, что Лифинг мерт. Когда крейсер, на котором в это время находился Лифинг взорвался, мы решили заключить мирный договор. Тогда нам и пришла идея, подписать его от лица Лифинга.

— Но каким образом? — с удивлением спросил Михаил.

— Это дело техники. Голограмма, спецэффекты, к тому же договор подписывался в режиме видеотрансляции. Теперь вы понимаете, почему Азадель, а затем и меня, так взволновали ваши слова про мирный договор и сомнения, почему комигоны так быстро его подписали, согласившись на все наши требования.

— Если честно, то это чистейшей воды авантюра. И я право не знаю, что может произойти, и как поведут себя комигоны, если узнают правду.

— Собственно говоря, я и хотел с вами посоветоваться по этому вопросу.

— Со мной! Помилуйте, какой же совет я могу вам дать в такой ситуации?

— Я понимаю и на многое не рассчитываю, но последние события заставляют что-то предпринимать, поскольку речь может идти не только обо мне и моих сотрудниках, но вашем экипаже и людях господина Коэна.

— Произошло что-то серьезное?

— Лига сопротивления. Извините, я по старинке их по-прежнему так называю, резко активизировала разведку на всех планетах. Знают ли они что-то или догадываются, неизвестно, но факт остается фактом, именно сейчас их разведывательные спутники пытают зондировать пространство всех шести планет, которые отошли под нашу юрисдикцию по мирному договору. Вы общались с комигонами, и даже с их руководителем. Как, по-вашему, они могут начать воевать с нами, или для них мир важнее, чем потеря шести планет?

— Господин профессор, я не политик, и совсем мало времени провел в мире комигонов, чтобы судить о них в полной мере, поэтому, мне трудно сказать, как они поступят. Но если класть на весы все те жертвы, которые их народ понес в войне, которую, развязал покойный Лифинг, они вряд ли всё так скоро забудут, а если вскроется обман с подписанием договора, то хорошего ждать вряд ли стоит.

— Иными словами, они начнут войну?

— Войну могут и не начать, но Сайгат они точно потребуют вернуть, а возможно и Затангу вместе с инопланетным кораблем.

Профессор нахмурился. Он ожидал услышать нечто подобное и то, что его ожидания оправдались, его явно огорчило. Поэтому то, что он произнес, скорее, были мысли, которые он не собирался озвучивать:

— Лабарган так и сказал, нам придется искать место на задворках этой галактики.

— Галактика большая, в ней всем места хватит. И потом, не думаю, что комигоны будут так жестоки, каким был Лифинг. Оставят одну из планет, где вы занимаетесь земледелием и животноводством. Вот тогда в галактике Гахр действительно восстановится мир.

— Все не так просто, как кажется. Есть еще тысячи зомбированных людей, дети, роженицы, — профессор закрыл лицо руками.

— Но их можно вернуть к нормальной полноценной жизни. Вы сами мне об этом говорили.

— А вы можете предсказать, как они себя поведут, узнав всю правду? Что вообще произойдет? Хаос? Нет, я вообще не могу ответить сам себе на этот вопрос. У меня ощущение, что мы сами себя загнали в ловушку. Знаете, мышь, которая сидит в клетке, окруженная со всех сторон сыром разных сортов и не знает, какой кусок начать есть, потому что все они вкусно пахнут, но за каждым может скрываться ловушка. Она мечется, оставаясь при этом голодной, и не понимает, что бесконечно так продолжаться не может, потому что её одолевает голод.

— Образное сравнение. Хотя в вашем случае, я бы не стал сравнивать себя с крысой. Человек в отличие от крысы существо мыслящее, и если он и загнал себя в сложную ситуацию, он должен подумать, как из неё выйти, и постараться не делать необдуманных шагов.

— Я понимаю и согласен с вами. Но люди и обстоятельства заставляют что-то делать, а что я не знаю. Взять того же Коэна. Откровенно скажу, вначале он мне понравился: деловой, умный, тактичный и все такое. Но когда слово и дело расходятся между собой, то пахнет обманом. А этого я терпеть не могу. Все время уверяет, что корабль скоро будет готов к полету, хотя сам отлично знает, что, собрав дополнительные реакторы, энергии все равно не хватит. Спрашивается, для чего и для кого это вранье?

— Не хватит, вы уверены?

— Я дал задание и компьютер подтвердил. По результатам испытаний, которые были проведены, монтаж еще трех реакторов прибавит только полтора процента мощности. Так для чего весь этот маскарад с реакторами, если корабль останется стоять на планете? Как видите, я вам выложил всю правду. Больше мне скрывать от вас нечего. А, учитывая, что вы решили не лететь обратно, хотя такая возможность в любом случае есть, так как по расчетам можно отправить челнок на сто человек, думайте сами, как вам поступать в будущем. Лететь или оставаться.

— Как-то вы все мрачно нарисовали. А в целом, я вам так скажу, не стоило вам подписывать договор с комигонами от лица Лифинга. Я понимаю, были бы другие условия мира, возможно потеря большей части флота, андроидов, но зато был бы большей фактор стабильности на всю оставшуюся жизнь.

— Вы так полагаете?

— Я предполагаю, как один из вариантов возможных событий.

— А другой вариант, вы не рассматриваете?

— Допускаю. Вас просто стерли бы с лица галактики вместе с планетой Затанга и её артефактом, чтобы больше никто и никогда не прилетал в их мир.

— Значит…

— Нет, не значит. Надо продолжать жить, но стараться не делать ошибок. Ошибки, которые мы совершаем, слишком дорого нам обходятся, а главное, их невозможно исправить.

— Я понял вас. Будем стараться не делать ошибок.

— Профессор, разве такое возможно. Мы люди, а не зомби, которыми управляют позитронный мозг и чип с кодом доступа.

— Да-да, зомби, зомби. Надо же, как приелось всем это слово. А ведь зомби, это живые мертвецы, а люди, у которых установлен позитронный мозг с чипом управления живые, а не мертвые. Кстати, мы их называем, люди с частично управляемым мышлением и они нормальные люди, а вовсе не мертвецы.

— Не все ли равно. К тому же, сомневаюсь, что зомби понимают, что они мертвы, так что в чем-то они похожи.

— Да, наверное. Одним словом, благодарю, вас, что согласились прилететь и выслушать меня. Думаю, что до автоматического включения генератора поля события начнут ускоряться и здесь главное, не наломать дров.

— Задним числом мы все умны, но в жизни все происходит совсем не так, как хотелось бы. И все же, давайте оставаться оптимистами, иначе к чему все эти разговоры. Вы согласны со мной.

— Разумеется.

— В таком случае, разрешите откланяться.

— Да, разумеется. Еще раз спасибо.

— И вам спасибо. В наше время, откровенность не часто встретишь среди людей.

Они попрощались. Михаил впервые пожал профессору руку и отправился на корабль. Уже у себя в каюте он мысленно вернулся к разговору с профессором, размышляя, как и что делать. Единственный вывод, к которому он пришел — действовать придется сообразно обстоятельствам.

Михаил взял планшет и включил видеозапись, которую он сделал незадолго до полета на корабле. Саманта улыбалась, щурилась от солнца и ела мороженое. Она вся светилась счастьем и радовалась жизни. Как недавно и как давно это было. Не досмотрев, выключил планшет и отбросил его в сторону. Безумно хотелось одного, вернуться в прошлое и изменить его. Достаточно было после пробуждения написать в рапорте, что ничего не помнит, и как оказался в спасательной капсуле вместе с Самантой не знает. Наверняка вся дальнейшая жизнь сложилась бы иначе. Не было бы встречи с братом профессора, подписания контракта и вообще, он ушел бы из компании и устроился бы на работу врачом и они с Самантом прожили бы долгую и счастливую жизнь… В этот момент в дверь постучали.

— Кто там?

— Это я, Мейсон, к вам можно?

— Входите, — нехотя ответил Михаил и приподнялся с кровати.

Дверь открылась, на пороге стоял Мейсон Тайлер.

— Можно зайти?

— Что-то случилось или так, поговорить пришли?

— Решил заглянуть, узнать, как вы.

— Спасибо. Бывало и лучше.

— Слышал, вы к профессору Мукси летали?

— А что, для этого требуется особое разрешение?

— Да нет, я разве об этом сказал?

— Значит, мне показалось.

— Работы по монтажу реакторов подходят к концу. Есть шанс вернуться домой. Вы как, верите в успех?

— В успех чего?

— Что корабль перенесет нас в нашу галактику?

— У вас есть сомнения в успехе?

Тайлер усмехнулся.

— Веселая у нас беседа, одни вопросы и ни одного ответа. Типа викторины, кто первый ответит.

— Мейсон, говорите прямо, с чем пришли?

— Я был на инопланетном корабле. Разговаривал с Кавасаки. Сдается мне, что все эти работы по монтажу дополнительных реакторов делаются лишь для отвода глаз. Чтобы никто не задавал лишних вопросов до момента, когда установка включится в автоматическом режиме. Все заняты делом и верят в успех.

— А вы нет?

— А я нет, и, похоже, вы тоже.

— А мне вообще все равно, взлетит корабль или нет. В любом случае, я останусь здесь.

— И поэтому, летали к профессору договариваться, чтобы он приютил вас. Я прав?

— А вам-то, какое дело?

— Вы член моего экипажа. Такие как Коэн, приходят и уходят, а отвечать за судьбу каждого члена экипажа, обязан командир. Ваша жена погибла, и вина в этом и на мне, и я не хочу потерять ни вас, ни кого-то еще из экипажа. Вы меня понимаете?

— Понимаю, но вряд ли вы можете что-то изменить или предотвратить.

— Если лежать на диване, согласен, вряд ли можно что-то изменить.

— А что, у вас есть конкретные предложения? К примеру, рассказать всем о ваших подозрениях относительно корабля и таким образом сорвать монтаж оборудования? Тем самым вы дадите Коэну повод сказать, что инопланетный корабль не взлетел по вине господина Тайлера.

— Коэн, Коэн, только и слышу это имя. Кто он вообще такой, этот Коэн и для чего притащил с собой помимо специалистов, две дюжины бойцов спецназа, и почему он наперед знал, кто нас будет встречать в галактике и, не задумываясь, уничтожил их корабль? Почему компания тайно переоборудовала корабль, вооружив его первоклассным оружием? Не слишком ли много тайн, о которых не хотят говорить?

— А почему вы меня об этом спрашиваете? Спросите Коэна, может он вам ответит.

— Михаил, мы вместе проработали год в космосе. Не так много, но и не так мало. Я видел вас в деле. Вы отличный специалист и работяга. На вас можно положиться и это главное. Только вы побывали в этой галактике и знаете то, о чем не знаю ни я, ни тот же Коэн. Во всяком случае, большую часть того, что известно только вам. И если мои догадки верны, и инопланетный корабль не взлетит, мы все застрянем здесь, и никто не знает, как всё обернется.

— Готов согласиться с вами. Но чего от меня вы ждете?

— Правды, точнее, информации, которая позволит действовать не в слепую. А главное, понять, на кого можно положиться, а на кого нет. Поэтому я и спрашиваю вас. Я могу рассчитывать на вас или нет?

— Мейсон, я не могу вам всего рассказать.

— Не можете или не хотите?

— Пока не могу, но рассчитывать на меня можете всегда.

— И на том спасибо.

— Не за что. Жаль, что не принесли с собой выпить.

— У меня нет привычки, узнавать что-то из пьяной болтовни. Спасибо за разговор. Будет желание, заходите.

— Непременно.

Мейсон ушел, оставив Михаила с ощущением, что он приобрел если не друга, то, по крайней мере, союзника. В это непростое время это было очень важно.


Тем временем Коэн отправился на Сайгат. Приемка очередной партии необходимого для монтажа оборудования была лишь поводом, чтобы слетать на планету. Монтаж двух последних реакторов шел полным ходом, а значит, времени оставалось не так много, когда всем станет ясно, что инопланетный корабль не сможет взлететь. Неизбежно появятся вопросы, как быть и что делать. В этих условиях, ему, как временно исполняющего обязанности командира, придется решать эту проблему. Неизвестно, как поведет себя экипаж и бойцы спецотряда. Вот почему важно было успеть как можно больше узнать о всех тонкостях взаимоотношений с комигонами и тем, каким образом многочисленная армия зомби подчиняется всем командам профессора. Последний вопрос был наиболее важен. Спросить об этом профессора, было нельзя. Он моментально сообразит, зачем он интересуется этим вопросом. Но выяснить было необходимо.

Выйдя из гиперпространства, корабль направился к орбите планеты, и пока летели, Коэн задавал командиру корабля по имени Саллеван, ничего не значащие вопросы. Команда из зомби состояла из восьми членов экипажа и двадцати андроидов. Саллеван, как и вся команда корабля, ничем не отличалась от команды, с которой Коэн столкнулся первый раз, когда летал с помощницей профессора Викторией. Внешне они были как обычные люди. Пройди мимо и никогда не скажешь, что это зомбированный человек, но стоит начать общение, и сразу понимаешь отличие. Полное спокойствие, в разговоре отсутствие какой-либо мимики на лице и интонации в голосе и односложные ответы на все вопросы. Стоит задать вопрос на отвлеченную тему, звучит один и тот же ответ: «Извините, вопрос вне моей компетенции». Поэтому после десяти минут общения, понимаешь, что это биоробот, а не человек, каковым он был до того, как его зомбировали и он стал управляемым.

Как только корабль вышел на стационарную орбиту планеты Сайгат, Саллеван связался с кем-то из наземных служб и доложил, что готов к приемке груза, после чего открыл доступ к грузовому отсеку корабля и дал команду андроидам подготовиться к разгрузке шаттлов. Спустя двадцать минут один за другим прилетели шаттлы с оборудованием, которое быстро разгрузили и шаттлы улетели обратно на планету. Саллеван сообщил Коэну, что оборудование получено, и можно улетать обратно. Коэн, все это время внимательно следил за всем происходящим, неожиданно произнес:

— Я хотел бы слетать на шаттле на планету в центр погрузки оборудования и на месте проверить, как все устроено.

— Извините, вопрос вне моей компетенции, — произнес Саллеван привычную для такого случая фразу.

— А в чьей компетенции данный вопрос и как мне слетать на планету? — спросил Коэн, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Вам следует обратиться к профессору Мукси.

— Но профессор Мукси сейчас находится в окрестностях планеты Затанга и не может решить данный вопрос. Как быть?

— Получить доступ на посещение планеты.

— Как я могу получить доступ, если профессора нет?

— Обратитесь к его помощникам.

— Помощники отсутствуют. Профессор предоставил мне право доступа.

— Введите код доступа в консоль компьютера для подтверждения полученных полномочий.

— Понятно. В таком случае, летим на Затангу за получением кодов доступа, — произнес Коэн, поняв, что дальнейшие вопросы и ответы будут крутиться вокруг одного и того же. Главное, подтвердилось то, что он и предполагал, существуют коды доступа к зомби экипажу корабля и их знает не только профессор, но и все его сотрудники.

(обратно)

Глава 4

Не успел профессор Мукси проститься с Михаил, как поступило извещение с центрального компьютора, что есть важное сообщение. Профессор поспешил в рубку управления и дал команду озвучить сообщение. Оно гласило.

— Получено уведомление из центрального штаба комигонов. Они хотели бы провести срочную видеоконференцию. Ожидают ответа.

Профессор стоял в растерянности не зная, что ответить. По всей видимости, это было связано с недавним уничтожением восемнадцати спутников. Он прекрасно понимал, что одно дело инсценировать подписание мирного договора от лица Лифинга, совсем другое, прямой диалог в режиме видеоконференции. Для такого случая объемная компиляция Лифинга займет несколько часов, а комигоны вряд ли захотят ждать, да и предлог найти вряд ли удастся. Профессор вспомнил о только что состоявшейся встрече с Михаилом Кутеповым.

«Вот ведь, как в воду глядел. В пору к нему за советом обращаться», — подумал профессор.

— Компьютер. Пошли сообщение, что ответ будет дан через час.

— Принято, посылаю сообщение.

Профессор обернулся и увидел Викторию. Видимо она все слышала.

— Что делать будем?

— Не знаю, тебе виднее, но я бы рекомендовала посоветоваться с Коэном.

— С Коэном? Ты меня удивляешь.

— Напрасно. Ситуация достаточно сложная. Если мы проявим слабину, они начнут выставлять требования одно за другим. Нам это не потянуть. А господин Коэн только с виду мягкий. Я сразу почувствовала, что он из себя представляет.

— И что же?

— Хватка и осторожность, дисциплина и умение управлять. Посмотри сам, как он умело организовал все процессы на инопланетном корабле. Такое под силу только опытную человеку. А с комигонами надо вести жесткую политику, иначе мы потеряем все. К тому же, его прислал твой брат. Согласись, кого попало, он бы не прислал.

— Да, но он улетел на Сайгат и будет только к вечеру.

— Ничего, отложи встречу на несколькочасов. Прояви жесткость, которая была свойственна Лифингу.

— А в качестве кого мы представим Коэна? Непременно возникнет вопрос, где Лифинг.

— В таком случае, посоветуйся с Азадель, она у тебя главный советчик, — язвительно ответила Виктория и, повернувшись, ушла. Впервые в её голосе профессору послышались нотки не то ревности, не то злости. В задумчивости он поспешил к Азадель.

— Я встретился с Михаилом Кутеповым. Ты была права. Более того, его опасения начали сбываться.

— И в чем они проявились?

— Комигоны хотят срочно провести видеоконференцию.

— Неудивительно. Они послали спутники, а мы их уничтожили.

— Вот именно. Возникает вопрос, кто будет говорить вместо Лифинга? И что они подумают после этого? Откровенно говоря, я в растерянности. К тому же, я только что разговаривал с Викторией. И знаешь, что она мне предложила?

— Что?

— Поговорить с Коэном и поручить ему решать все вопросы с комигонами.

— А как мы его представим им? Нет, на мой взгляд, его даже близко к решению этого вопроса нельзя подпускать, — решительно заявила Азадель.

— Согласен, но как тогда быть? Через час комигоны ждут ответ.

— Я думаю, что в данной ситуации, придется рисковать. Раз мы пошли на этот обман, надо действовать в том же направлении. Сколько времени потребуется компьютеру, чтобы смоделировать качественную голограмму Лифинга для подобного рода беседы?

— Не знаю, я как-то растерялся и не подумал об этом. Возможно несколько часов.

— Так долго? Можно же использовать параллельный режим.

— Ты смеешься. Я не актер, чтобы походить на покойного, а компьютер будет повторять все, что я скажу только в образе Лифинга. Нет, здесь нужна качествення проработка, к тому же, в процессе разговора всякое может произойти.

— Хорошо, не можем скомпилировать образ Лифинга, значит надо его на время убрать.

— Не понял, что значит, убрать? — с удивлением спросил профессор.

— Заболел, лежит в реанимации. Придумай что-нибудь.

— А если сразу сказать, что Лифинг скончался и…

— Не думаю, что именно сейчас стоит комигонам об этом сообщать.

— Главное, Азадель, я не знаю, о чем пойдет разговор и как с ними себя вести?

— Как всегда. Лифинг болен, и поэтому все вопросы откладываются до его выздоровления.

— Ты полагаешь, это сработает?

— Не знаю, но другого выхода я не вижу.

— Хорошо, на том и порешим.

Профессор вернулся в рубку управления. Сел в командирское кресло и стал размышлять о предстоящем разговоре с комигонами. Было о чем подумать. Незаметно миновал час и компьютер сообщил, что комигоны готовы к переговорам. На экране возникла рябь, а вслед за этим изображение Деи Манкоа. Судя по всему, он по-прежнему занимал достаточно высокий пост в руководстве. Обменявшись приветствиями, Манкоа высказал пожелание обсудить ряд вопросов непосредственно с господином Лифингом. На что профессор, дипломатично и стараясь сохранить полное спокойствие, ответил, что Лифинг вот уже две недели, как тяжело болен. Ему была сделана сложная операция и он находится в реанимации. Учитывая возраст, потребуется не менее двух-трех недель на восстановление организма. Манкоа выразил соболезнования и пожелал скорейшего выздоровления, однако есть ряд вопросов, которые он хотел бы обсудить, не откладывая их на неопределенный срок.

— Возможно вы в курсе, что без объяснения причин были уничтожены наши спутники в количестве восемнадцати штук?

— Да, я в курсе. Но вы нарушили условия мирного договора и вторглись в наши территориальные пределы звездных систем.

— Позвольте, в договоре перечислены планеты, которые отходят в вашу юрисдикцию, но ни слова не сказано о звездных системах, в которых они расположены.

— Это подразумевалось, как само собой разумеющееся.

— Посылка спутников была мирной миссией и предназначалась для установления телекоммуникационной связи между нами и вами. Мы рассчитывали вывести их на подступах к границам, но они были уничтожены еще до подхода к ней.

— В таком случае, вам надо было нас предупредить. Мы посчитали, что они выполняют шпионскую миссию и поэтому автоматически были уничтожены.

— Но факт остается фактом. Поэтому мы хотели бы обсудить вопрос компенсации за их потерю.

— Не понял, это что ультиматум? — вспыльчиво произнес профессор.

— Я думаю, что в наших общих интересах решить данный конфликт мирным путем. К примеру, вы могли бы запустить несколько, скажем восемнадцать ранее остановленных заводов по производству компонентов космических кораблей. Это было бы экономически выгодно и вам и нам. Техника изнашивается и требует замены.

— Этот вопрос вне моей компетенции.

— А в чьей, господина Лифинга?

— Да. Как только он поправится, я доложу ему и незамедлительно сообщу вам о принятом решении. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Если позволите, то да. Мы все же хотели бы, чтобы на дальних границах всех шести планет находились наши спутники.

— С какой целью? — профессор почувствовал, как его голос дрогнул, но он справился.

— Объединенное руководство наших планет считает, что вы тайно проводите перевооружение и строительство новых боевых кораблей. Это может навредить мирным договоренностям. Поэтому, в целях сохранения мира, спутники послужат делу мира.

— С чего вы решили, что мы тайно строим новые боевые корабли?

— Господин Мукси, за последние месяцы, мы фиксируем резкое увеличение открытия зон перехода между Затангой и Сайгатом. Это настораживает нас и наводит на размышления.

— Ерунда. Мы заказываем технические компоненты для кораблей, обычная практика.

— Вот поэтому спутники могли бы легко развеять наши сомнения.

— Да, но в таком случае, как мы сможем проконтролировать вас? Поверить вам на слово? При этом, вы будете знать, что мы не строим новых кораблей, а вы в дальних мирах наращиваете боевой потенциал. Такой вариант вряд ли будет способствовать укреплению мира в галактике.

— И все же в целях сохранения мира в галактике Гахр, в сложившихся условиях, вы могли бы первыми сделать шаг нам навстречу, показав тем самым, что вы действительно стремитесь к его сохранению. К примеру, допустить присутствие наших спутников на дальних подступах на одной из шести звездных систем.

Профессор задумался с ответом. Он понимал, что уничтожение спутников было поспешным решением, и поэтому согласится с присутствием спутников слежения на одной из звездных систем, будет адекватной компенсацией, нежели запуск заводов.

— Хорошо. В знак мира и взаимопонимания, вы посылаете спутники к границам звездной системы планеты Сури.

— Благодарю вас, и все же, прошу вас проинформировать господина Лифинга, а мы будем ждать с ним личной встречи в режиме видеоконференции.

— Хорошо.

На этом связь прервалась, оставив профессора в растрепанных чувствах и окончательно испорченном настроении. Подумав, он произнес:

— Компьютер, запись видеоконференции перекиньте мне на планшет.

— Выполнено.

— Усилить слежение за возможным появлением спутников комигонов на дальних рубежах всех шести планет. Да, и еще, усилить слежение за возможной передачей любых информационных потоков с Сайгата в космос и немедленно докладывать, если таковые будут.

— Принято к исполнению.


На ужин собрались вчетвером. Ели молча, пока, наконец, Виктория не задала вопрос профессору:

— Может, расскажешь нам о переговорах с комигонами?

— Они считают, что мы не должны были сбивать их спутники, так как те не вошли в пределы звездных систем и вообще это не оговорено мирным договором, поэтому хотят компенсации.

— И что же ты им ответил?

— Сказал, что Лифинг болен, когда поправится, тогда и обсудим этот вопрос.

— И когда он поправится?

— Не знаю. И вообще, ужин на то и ужин, чтобы есть, а не обсуждать комигонов.

— Как скажешь, только проблемы с комигонами не рассосутся сами по себе, а они будут требовать с каждым разом все больше и больше.

Профессор бросил вилку, которой ел и отодвинул тарелку с едой. Нахмурив брови, зло произнес:

— Мы все приняли решение заключить мирный договор от лица покойного Лифинга. Получили по максимуму что хотели, и что теперь прикажете делать, сказать, что он умер, но дело его живет и процветает? Видимо комигоны что-то заподозрили и решили нас проверить. Кинули пробный шар и смотрят, как мы на него прореагируем.

— Не кипятись, — стараясь успокоить профессора, произнесла Азадель, — конкретно, что они хотят?

— Хотят, чтобы мы запустили восемнадцать заводов по производству компонентов космического оборудования, и отслеживать нас на дальних подступах, не занимаемся ли мы перевооружением.

— Я же говорю, они что-то пронюхали, — вскипела Виктория, — следующий шаг, который они сделают, потребуют вернуть Сайгат. Вот увидите, стоит нам пойти им навстречу, и они почувствуют нашу слабость. Тогда нам конец.

— Не стоит паниковать, — произнесла Азадель.

— Есть еще минимум две или даже три недели, чтобы все основательно продумать. Ругаться совершенно не стоит, — произнес профессор.

— Мы не ругаемся, мы высказываем свои точки зрения. Только моего мнения, относительно того, что не мешало бы обратиться к господину Коэну для решения возникших проблем, никто не воспринимает серьезным.

— Виктория, неужели один раз пообщавшись с господином Коэном, тебе хватило, чтобы так высоко оценить его способности? Я удивлена, — спокойно возразила Азадель.

— Представь себе. Но не только поездка с ним дала основание так считать. То, как он организует все работы на инопланетном корабле, лучше всего характеризуют его способности. Не это ли главное в создавшейся ситуации?

Азадель взглянула на профессора, словно спрашивая его, стоит или нет, все рассказать о Коэне. Однако профессор, потупив взор в стол, явно о чем-то думал. Наконец он ударил ладонями о стол и жестко произнес:

— Хорошо, я приглашу господина Коэна и переговорю с ним, а после этого мы все вместе примем окончательное решение как нам поступать в дальнейшем, — вслед за этим он встал, бросил салфетку на стол и отправился к себе.

Виктория и Азадель посмотрели ему вслед, и только Мирзо продолжал спокойно доедать свой любимый овсяный кисель. Вскоре все разошлись по своим каютам.

Направляясь к себе, Азадель миновала каюту профессора, однако, пройдя несколько метров, вернулась обратно и осторожно постучала.

— Азадель, это ты? — произнес профессор, словно предчувствовал, что Азадель непременно зайдет к нему.

— Да.

— Заходи.

Азадель вошла и, прикрыв за собой дверь, с порога произнесла:

— Ты это серьезно говорил, что переговоришь с Коэном?

— А что мне оставалось делать? Ты сама слышала, что сказала Виктория.

— Ты же в курсе, что он за фрукт. С ним нельзя иметь дело. Твой брат отдал приказ его устранить, значит, для этого были серьезные мотивы. Если доверить ему вести переговоры с комигонами, неизбежно придется все ему рассказать. А его попытка скрыть факт того, что все работы на инопланетном корабле, делаются непонятно для чего, о многом говорит. Ты меня слышишь или по-прежнему размышляешь, как и что делать?

— Да слышу, слышу я тебя. Знаешь, в шахматах есть такое понятие цугцванг, когда игрок, какой бы ход не делал, только ухудшает свое положение. Мне кажется, я в такой же ситуации. Виктория твердолобая. Если она уверена, что Коэн спасет нас, то переубедить её невозможно, какие бы доводы я не приводил. Да ты и сама это прекрасно знаешь. Вот и получается. Каждый шаг, который я делаю, оказывается ошибочным и только ухудшает ситуацию. Не лидер я, понимаешь, не лидер. К тому же, я за ужином не все сказал. Я разрешил им следить за звездным пространством планеты Сури.

— Ты промолчал из-за Виктории?

— Да. Ты представляешь, чтобы тут началось, скажи я об этом.

— Понимаю. Вероятно, ты прав. И вообще, я не требую от тебя лидерства. Ты ученый, умный, талантливый ученый, потративший, как и я десятилетия на Лифинга. Не политик, не интриган, я не знаю кто еще. Вот почему каждый твой, нет, наш шаг, это сплошные ошибки.

— И что же нам делать? — произнес профессор и посмотрел на Азадель. Его глаза были влажными от слез. Она давно не видела его таким. Ссутулившись, он сидел в кресле и словно ребенок, ждал утешения.

— Мне бы хотелось тебя утешить, но боюсь, вряд ли получится. Ты сам все видишь и понимаешь, что происходит. Мирзо самоустранился. Ему все равно, что будет. Виктория верит только в Коэна. Мы остались вдвоем. Печально, но это факт. Нам нужно что-то решить и чем скорее, тем лучше, иначе потом, будет поздно. Ты слышишь меня?

— Слышу, и не знаю, что ответить.

В этот момент на коммуникатор профессора поступило сообщение от Коэна. Он просил его срочно принять, чтобы обсудить важные вопросы, по работам на инопланетном корабле.

— Можно отложить до утра? — ответил профессор.

— Я извиняюсь, но дело крайне важное и требует вашего вмешательства.

— Хорошо, прилетайте, жду вас в лаборатории.

— Ну вот, легок на помине, — произнес профессор, — и сообщил Мирзо и Виктории, что просит их прибыть в лабораторию через двадцать минут.

— Зачем ты их пригласил?

— Не хочу разговаривать с Коэном один на один. Посмотрим, как отреагирует Виктория, да и Мирзо, когда я предъявлю ему компьютерные данные по суммарной мощности всех реакторов. Что он на это ответит.

Через двадцать минут шаттл прибыл на корабль и Коэн в сопровождении андроида появился в лаборатории, где его уже ждали профессор и его сотрудники.

— Тысячу извинений, что так поздно пришлось вас побеспокоить, — произнес Коэн, появившись на пороге лаборатории.

— Что случилось? — стараясь как можно спокойнее, спросил профессор.

— Два часа назад я вернулся с Сайгата. Привез очередную партию оборудования и имел беседу с Санаи Кавасаки. Разговор с ним меня крайне расстроил. Вот почему я не смог отложить разговор с вами до утра.

— Может быть, вы поясните, что случилось?

— Кавасаки сделал новые расчеты и считает, что дополнительные реакторы не позволят достичь необходимой мощности. Знал ли он об этом раньше, или расчеты были ошибочны, затрудняюсь сказать. До запуска генератора в автоматическом режиме остается два с половиной месяца. Я не знаю, надо ли остановить монтаж последнего реактора или довести дело до конца и провести испытания. Как вы понимаете, вопрос крайне важный.

— Да, действительно, вопрос важный, — спокойно ответил профессор и, посмотрев на Коэна, неожиданно спросил, — скажите, а для чего вообще надо было тратить время на монтаж дополнительных реакторов, если уже давно было известно, что мощность возрастет всего на полтора процента. Вы об этом знали, и, тем не менее, продолжали работы, заказывали уйму дополнительного оборудования и уверяли, что все отлично? Постоянно напоминали о том, кто останется, чтобы продолжать контролировать мирный договор.

В этот момент в коридоре послышался шум и вслед за этим двери лаборатории распахнулись, и на пороге появилось несколько вооруженных человек. Это были люди Коэна. Он улыбнулся и спокойно произнес:

— Профессор, вы правы, но такова жизнь.

— В чём дело, почему ваши люди на моем корабле? Чего вы хотите? — крикнул профессор, загораживая собой напуганных видом людей с оружием сотрудников.

— Коды профессор. Мне нужны коды управления вашими зомбированными людьми.

— Это исключено. Вы можете меня убить, но коды вы не получите, воскликнул профессор.

— Вы уверены? — мягким голосом, который напоминал покойного Лифинга. Тот тоже любил говорить так, словно играл с мышкой заранее обреченной на смерть. Неожиданно в его руке профессор увидел бластер. Последовал выстрел, потом второй. Профессор обернулся и увидел, как на пол рухнул Мирзо. В его груди зияла рана, второй выстрел был в голову.

— Кто следующий? — все тем же спокойным голосом спросил Коэн.

— Следующего не будет, — неожиданно произнесла Виктория и вышла из-за спины профессора, — вы получите коды, только не надо больше никого убивать.

— Вики…, — крикнула Азадель и осеклась.

— Умница. Я всегда знал, что из двух женщин, одна будет умнее другой и поступит правильно, потому что империей должны управлять люди, умеющие это делать, а рядом с ними должны быть те, кто это понимает и ценит, — вслед за этим он обратился к своим людям, которые все это время стояли позади, держа оружие на изготовку:

— Этих двоих, — он указал рукой на профессора и Азадель, — найти подходящее помещение, запереть и не спускать с них глаз, а с госпожой Викторией я побеседую наедине.

Четверо подручных Коэна вывели профессора и Азадель из лаборатории. Двое других вышли и остались охранять вход. Оставшись наедине, Коэн смерил Викторию взглядом и неожиданно спросил:

— Вы оказались умнее и мудрее, чем профессор и госпожа Мути. Я рад, что не ошибся в вас. Надеюсь, что с вашей помощью, мы сможем восстановить порядок, не так ли?

— Полагаю, что да. После гибели Лифинга, профессор превратился в тряпку и послушную марионетку Азадель. Еще немного и комигоны нажали бы на него и начали бы забирать планеты одна за другой. Каким он был и каким он стал, — печально произнесла Виктория.

— Ничего, я и вы восстановим былое, вне всякого сомнения. Итак, коды доступа для управления зомбированными людьми вам известны?

— Да. Пройдемте в командный отсек.

Коэн и Виктория направились в командный отсек корабля. При входе, он приказал бойцам охранять вход и никого не пускать. В случае чего, стрелять на поражение. На мостике был только командир корабля из зомби команды. Виктория приказала ему выйти, после чего ввела в компьютер свой личный номер и дала команду:

— Передаю коды доступа управления всеми экипажами кораблей и андроидов господину Коэну. Подтвердить выполнение приказа.

— Приказ принят. Выполняю. Прошу произвести сканирование голоса, указательного пальца правой руки и радужной оболочки глаза для подтверждения личности.

— Вот сюда, господин Коэн, — и Виктория показала рукой устройство на панели.

— Для вас просто Эбердин, не возражаете? — ответил Коэн и проделал необходимые процедуры.

— Все параметры приняты. Подтвердите передачу кодов доступа, и свои действия на приборной панели.

Виктория приложила палец, затем сканировала радужку глаза.

— Личность Виктории Бонги подтверждена. В число лиц имеющих допуск к кодам доступа управления всех зомбированных пациентов, андроидов, а так же прочих команд внесен Эбердин Коэн. Активация кода проведена успешно. Поздравляю.

— Отлично, Виктория. С чего начнем?

— Вам виднее.

— В таком случае, как нам поступить с профессором и госпожой Мути?

— На ваше усмотрение. Но я бы оставила их в живых. Они отличные специалисты и могут пригодиться. К тому же, я надеюсь, что профессор еще может стать прежним, а не таким рохлей, какой он сейчас.

— Я понял вас. Значит, так и поступим. А сейчас, я думаю, нам всем надо отдохнуть, а утром обсудим в каком направлении нам двигаться дальше.

— Целиком и полностью согласно с вами. Я могу быть свободна?

— Разумеется.

— Если что, я у себя в каюте, — Виктория вышла, оставив Коэна одного в командном отсеке. Он присел в кресло и, положив ноги на панель управления, щелкнул пальцами. «Отлично, все прошло даже лучше, чем я рассчитывал», — подумал он, — «осталось решить еще одну проблему и можно начать новую главу жизни в галактике Гахр».

(обратно)

Глава 5

Сразу по возвращении с Сайгата, Коэн решил, что пришла пора действовать, причем быстро и активно. Для этого он решил привлечь несколько бойцов, которые прибыли вместе с ним. Троих он знал хорошо, и несколько раз обращался за помощью в сложных операциях, которые ему поручали. Еще трое лишь раз засветились в одной из операций, и подтвердили свою профессиональную подготовку, что было определяющим, кого брать в предстоящей операции. План был достаточно простым. На шаттле прилететь к профессору на корабль под видом необходимости решения срочного вопроса. Как только он окажется у профессора, прибывшие вместе с ним бойцы, начнут операцию. Их цель, усыпить при необходимости часть зомбированных членов команды корабля и вывести из строя при необходимости андроидов, после чего присоединиться к нему. Дальше было делом техники, захватить профессора и его сотрудников и выбить из них коды доступа ко всем зомби на кораблях.

Все получилось в точности, как и рассчитывал Коэн. Более того, Виктория по сути, спасла жизнь профессора и Азадель, так как по плану, он рассчитывал убивать всех по одному, пока не получит коды доступа. То, что Виктория так быстро и добровольно согласилась с ним сотрудничать, не было случайностей, так как еще во время совместного полета, он понял, что на неё можно рассчитывать. И не ошибся. Теперь оставалось решить еще одну, не менее значимую проблему, ликвидировать лишних, по его мнению людей, в том числе из числа тех, кто непосредственно помогал в проведении захвата власти на корабле профессора. Впрочем, пока план не был до конца выполнен, три бойца, которых он хорошо знал, были ему еще нужны. А уже после выполнения всех задач, их можно было усыпить, а в дальнейшем зомбировать. Это был бы наилучший из вариантов, впрочем, Коэн не терпел импровизаций и решил действовать по заранее намеченному плану. Поэтому, как только профессор и Азадель были арестованы и посажены под арест, он вызвал к себе Гройсмана, одного из охранявших профессора.

— Что с пленными?

— Все отлично. Нашли небольшую комнату.

— Задержанных обыскали, комнату проверили?

— Разумеется. Коммуникаторы и планшеты изъяты, маленькая комната с туалетным хламом. Полная изоляция.

— Очень хорошо. Значит, все идет по плану. Собирай остальных. Макса, Шредера и Линика оставь охранять профессора и его мамзель. Корабль наш, так что пора возвращаться и доделать там оставшуюся работу.

— Ясно. А с другой дамочкой что делать?

— С ней ничего. Она может пригодиться, по крайней мере, пока.

— Понял, — ответил Гройсман и криво усмехнулся.

— Встречаемся возле шаттла.

Гройсман ушел, а Коэн вызвал капитана корабля и дал указания поддерживать работоспособность корабля в прежнем режиме.

— Приказ принят, выполняю.

Ответ капитана привел Коэна в отличное расположение духа. Он удостоверился в том, что переданные ему коды доступа к зомбированным членам экипажей кораблей, действуют в полном объеме, а следовательно у него есть зомби бойцы, которые будут действовать по приказу без тени сомнений, а главное, не предадут в трудную минуту.

Отдав приказ, он поспешил к шаттлу, на ходу решая вопрос, придерживаться плана, или все же принять второй вариант. Взрывное устройство, заранее установленное на шаттле, могло быть приведено в действие дистанционно по его команде в любой момент. Почти весь экипаж корабля и часть бойцов, были заняты на Затанге монтажом последнего реактора. На корабле оставались Тайлер, Кутепов и его помощница Оуэн. Всех троих можно было без хлопот ликвидировать. В принципе он и один справился бы с ними, но с тремя надежными людьми будет надежнее, к тому же, неизвестно, вдруг с планеты кто-то прилетит из экипажа. Оказавшись в грузовом отсеке, он выждал минуту, другую и связался с Гройсманом:

— Я уже возле шаттла, где вы там?

— Мы на подходе, будем через пять минут.

— Поторапливайтесь.

Вслед за этим он дал запрос и срочно вызвал андроидов, которые были в непосредственной близости от входа в транспортный отсек корабля.

— Даю установку. Опасность первого уровня. В сторону транспортного отсека движется трое вооруженных человек. Приказываю использовать нейропарализаторы для их задержания. После чего немедленно поместить их в капсулы для гиперсна. При задержании соблюдать скрытность, противник вооружен и опасен. Об исполнении доложить.

Спустившись вниз, Коэн присел на ступеньки. Прошло пять, затем десять минут. Судя по тому, что Гройсман не подал никакого сигнала, андроиды выполнили приказание. Спустя еще пять минут на коммуникатор поступило сообщение:

— Противник нейтрализован и находится в капсулах для гиперсна.

«Отлично», — подумал Коэн, — «Можно навестить профессора с его подругой и решить вопрос, что с ними делать».

После этого Коэн отправился на пятый уровень, где находились профессор и Азадель. По дороге он получил сообщение, что противник нейтрализован.

«Туго соображают эти андроиды. К чему дублировать одно и тоже сообщение о выполнении задания?» — подумал Коэн, размышляя как быть с профессором. Оставлять здесь на корабле не стоило, везти с собой тоже не вариант. Поднявшись на лифте на пятый уровень, он пошел по коридору, и вскоре увидел несколько андроидов. Они неподвижно стояли возле дверей каюты, где находились профессор и Азадель. На полу лежали неподвижные тела Макса, Шредера и Линика, те самые бойцы, с которыми он должен был завершить захват материнского корабля и всех, кто на нем находился.

Такого поворота событий Коэн не ожидал. Он с силой рванул дверь. Предчувствие не обмануло его, комната была пуста. На всякий случай, он заглянул в туалет, но и там никого не было. Выскочив из каюты, он заорал:

— Кто дал команду стрелять в охрану?

Один из андроидов, словно очнувшись от спячки, монотонным голосом произнес:

— Мы выполняли ваш приказ. Нейтрализованы три вооруженных человека. Использованы нейропарализаторы.

— Идиоты. Тупые консервные банки. Я говорил совсем о других вооруженных людях. Куда делись профессор и госпожа Мути?

— Нет информации.

— Какой к черту нет информации? Они выходили из каюты, вы их видели?

— Нет информации.

Коэн был взбешен, поэтому не сразу сообразил, что значила фраза, нет информации.

— Быстро воспроизвести голограмму событий за последние десять минут.

Вслед за этим андроид спроецировал изображение. Было отчетливо видно, как они медленно подходят к двери, затем с двух сторон коридора раздаются одновременно выстрелы из нейропарализаторов, после чего Макс, Шредер, а следом за ними Линик, падают на пол. Сразу после этого запись обрывается. Не понимая, что произошло, он потребовал другого андроида воспроизвести записанную голограмму за тот же отрезок времени. Но и она обрывалась в точности в том же месте.

— Почему запись не полная? — в бешенстве закричал Коэн.

— Запись стерта. Нет информации причин стирания записи.

— Кто, черт возьми, дал команду стереть запись?

— Запись стерта. Нет информации.

— Тупые железки, кто позволил вам стереть запись без моего разрешения?

— Ответ отрицательный, нет информации.

— Понятно. Даю вводную. Обыскать весь корабль, перевернуть все вверх дном, но разыскать профессора Мукси и Азадель Мути. При задержании использовать любые средства, вплоть до нейропарализаторов. Всем андроидам немедленно исполнять приказание. Стоп, вы трое, — и он ткнул рукой на трех андроидов, — тащите этих в лабораторию и поместите в капсулы для гиперсна.

Андроиды бросились исполнять полученный приказ, оставив Коэна в состоянии бешенства.


Профессор Мукси и Азадель Мути в сопровождении четырех охранников вышли из лаборатории и пошли по коридору. По дороге то и дело останавливались. Один из охранников заходил в помещение, проверял его, и затем продолжали путь. Вскоре остановились возле очередной двери. Это была обычная подсобка с туалетными принадлежностями. После проверки им приказали зайти внутрь и ждать указаний.

— Я всех подвел, — тихо произнес профессор и тяжело опустился на пол.

— Замолчи. Никого ты не подвел.

— Нет, подвел. И смерть Мирзо лежит на мне.

— Мирзо убил Коэн. А вот от Виктории я такого не ожидала. Чего угодно, но не предательства. Она в состоянии передать Коэну коды доступа. Если она это сделает, все зомбированные будут в его подчинении, а значит, он получит власть и возможность управлять всем флотом. Не представляю, что он задумал и что натворит.

— Он получит свободу действий и сможет распоряжаться всем по своему усмотрению, а значит, мы ему будем не нужны.

— Это еще как посмотреть. А вот то, что Виктория нас предала, это факт. Только боюсь, что когда она передаст Коэну коды доступа, и в ней отпадет надобность. Хоть это она понимает?

— Не знаю. Я вообще ничего не знаю, что теперь будет, — профессор закрыл лицо руками.

— Не смей раскисать. Мы еще живы.

— Для чего, для того, чтобы еще раз увидеть лицо улыбающегося Коэна перед смертью? Ты заметила, как он в этот момент был похож на покойного Лифинга?

— Не знаю, на кого он был похож и вообще, что ты заладил про смерть. Никто не знает, сколько нам отведено, а умереть всегда успеем. А пока мы живы, надо думать, что делать дальше.

Азадель открыла дверь, за которой оказался туалет с раковиной. Помещение было обычной кладовкой, в которой хранились всевозможные туалетные принадлежности. Азадель сдвинула в сторону рулоны бумаги и убедилась, что за ними нет никаких дверей, через которые можно было бы выбраться в другие помещения.

— Мы в ловушке? — промямлил профессор.

— Похоже, что да, но…, — Азадель замерла, так как за дверью о чем-то переговаривались охранники, но вскоре все стихло.

— Что там?

— Не знаю, вроде о чем-то переговаривались. Видимо получали указания от Коэна.

— Значит, ждать осталось совсем недолго.

Прошло еще минут десять, прежде чем за дверью снова послышался непонятный шум, а потом звук, похожий, что за дверью кто-то упал, следом еще, после чего всё стихло. Азадель не выдержала и приоткрыла дверь. На полу в окружении андроидов лежали три охранника. Другие андроиды держали их за руки и за ноги, видимо собирались куда-то нести. Азадель моментально сообразила, что делать и тут же спросила:

— Кто дал команду убрать охранников?

— Господин Коэн. На корабле три вооруженных человека. Необходимо их обезвредить и перенести в капсулы для гиперсна.

— Хамаль, он устраняет своих же помощников. Лавкачь, кто бы мог подумать, — тихо произнесла Азадель.

— Приоритет первого уровня. Отмена ранее принятого приказа. Всем стереть видеозапись памяти за последние пять минут. Блок записи памяти заблокировать. Выполнять.

— Команда принята. Видеозапись памяти стерта и заблокирована, — произнес андроид и неподвижно застыл на месте. Все остальные андроиды бросив обездвиженных бойцов на пол, последовали его примеру и также неподвижно застыли.

— Мукси быстро, надо уходить.

— Что?

— Ничего, уходим, я знаю куда. У нас от силы пять минут времени, потом он отдаст приказ, и андроиды начнут поиск по всему кораблю.

Профессор и Азадель прошмыгнули мимо молчаливо стоящих андроидов, и бегом направились к лифту. Опустившись на второй уровень, Азадель остановилась, видимо что-то вспоминая, а затем повела профессора по коридору, в конце которого была дверь, ведущая к дежурной лестнице на случай, если лифт выйдет из строя.

— Нам туда и поживей, — произнесла она.

Они спустились на один пролет и оказались на промежуточной площадке. На стене располагалась небольшая дверь, больше похожая на люк. Азадель повернула ручку и открыла её.

— Нам туда.

— Туда? — с удивлением произнес профессор, — что там, там даже света нет.

— Ничего, зато там нас точно не найдут.

— Ты уверена?

— Хватит болтать, залезай.

Профессор залез в тесное помещение. Следом за ним Азадель. Прикрыв дверь, она закрыла задвижку, так что снаружи открыть дверь было невозможно.

— Где мы? — шепотом спросил профессор.

— Вопросы потом. Просто осторожно ползи за мной.

Они встали на четвереньки и поползли. Метров через десять туннель закончился, и они оказались в помещении, сплошь заполненное трубами. Судя по звуку, по ним протекала вода.

— Что это? — спросил профессор.

— Это часть градирни, охладителя реактора корабля. Видишь, вниз и вверх идет лестница. Если мы спустимся по ней вниз на два пролета, то окажемся возле силовых кабелей. Там неподалеку есть щиток. Вот к нему нам и надо добраться.

— Зачем, объясни?

— Затем, что там мы сможем подключиться к нашим мозгам.

— Что за вздор ты несешь. Как мы подключимся к нашим мозгам, а главное, зачем?

— Чтобы позвать на помощь, вот зачем. И вообще, задавал бы ты поменьше вопросов, и если отдохнул, то полезли.

— Куда?

— Я же сказала, вниз по лестнице.

— Ты с ума сошла. Да я и трех ступенек не осилю и просто упаду вниз.

— Хамаль, ты жить хочешь?

— Ну…

— Не ну, а живо вперед.

Каждый шаг давался профессору с огромным трудом. Казалось еще одна ступень, и силы покинут его, но поднимая глаза вверх, он видел нависающий над ним ботинок Азадель, которая спускалась следом. Учитывая, что она была всего на четыре года младше его, ему становилось стыдно, и он с упорством, достойным восхищения, спускался дальше. Наконец он увидел проход и, преодолев страх, развернулся и оказался внутри него. Подождав, когда Азадель спуститься, подал руку и помог ей оказаться внутри.

— Ну вот, осталось совсем немного и мы у цели, только давай немного передохнем, а то я что-то устала, — тяжело дыша, произнесла Азадель.

— Слушай, откуда ты все знаешь?

— Что именно?

— Про все эти закоулки корабля?

— Просто, когда мы здесь работали, я загрузила к себе в память полную конструкцию корабля. Сама не знаю, зачем я это сделала. Видишь, оказалось, что пригодилось. Все, передохнули и пошли, осталось немного.

Они снова поползли на четвереньках по узкому проходу и вскоре оказались возле небольшого щитка, от которого вверх и вниз тянулись кабели.

— Надеюсь, это то, что я искала, — и Азадель открыла приборный щиток. Внутри находилась распределительная коробка, от которой в разные стороны отходили силовые электрические кабели и несколько кабелей потоньше. Кроме пары светодиодов на щитке ничего не было.

— Азадель, мне кажется, ты ошиблась.

— Напрасно ты так думаешь, — произнесла она, и неожиданно развязала ленту, которая перетягивала пучок волос на голове. Проведя рукой по щитку, она нащупала небольшое отверстие и вставила туда конец ленты. Профессор сразу все понял. Лента была ни чем иным, как старым добрым соединительным шнурком, которым уже давным-давно никто не пользовался.

— Здесь проходит оптический кабель, и мы сможем подключиться к компьютеру корабля, — Азадель повернулась к профессору спиной и, придерживая волосы рукой, попросила его подключить шнур в чиповое гнездо на затылке.

— Ну что, работает?

— Подожди, идет проверка соединения. Есть, я вошла.

— Азадель, ты прямо, как робот, — улыбнувшись, произнес профессор.

— Тихо, не мешай мне. Я пытаюсь соединиться с компьютером корабля, на котором прилетел Коэн со своей командой и через него послать сообщение Михаилу Кутепову. Кроме него рассчитывать на помощь нам не на кого.

— Все, кажется, получилось, — устало произнесла Азадель и выдернула шнурок.

— Что ты ему написала?

— Послала видеофайл, как Коэн убил Мирзо, и фрагмент разговора и сообщила, что корабль захвачен. Попросила помощи, и сказала где мы.

— А как мы узнаем, если к нам придут на помощь?

— Не знаю. Связи нет. Разве что попробовать через несколько часов снова подключиться к компьютеру.

— Не надо было мне в свое время передавать коды доступа Виктории.

— Нашел о чем вспоминать. Когда Лифинг погиб, ты один их знал и сам решил, чтобы мы могли всем управлять. Один Мирзо сразу отказался. И потом, если бы Виктория не передала коды доступа, он все равно смог бы их получить.

— Ты думаешь?

— Уверена. Прочел бы память, а дальше дело техники. Оттянул бы время, но своего добился бы, а мы, скорее всего, были бы уже трупами. Ладно, давай немного отдохнем, а то я и впрямь устала.

Азадель откинулась спиной о стенку и стала массировать ногу.

— Что, опять болит?

— Совсем немного. Вот если бы я два года назад не заменила оба сустава, то точно не доползла бы, а про лестницу и говорить нечего. Все надо делать вовремя.

— Я всегда об этом говорил.

Профессор последовал примеру Азадель и прислонился спиной к стене. Они сидели в полумраке друг напротив друга, размышляя о превратностях судьбы, понимая, что шансов на спасение очень мало. Оставалось ждать и надеяться.

(обратно)

Глава 6

Михаил принял перед сном душ, и, откинув одеяло, намеревался лечь спать, когда неожиданно услышал сигнал коммуникатора. Сообщение было с корабля профессора Мукси и содержало видеофайл.

«Странно», — подумал Михаил, и машинально посмотрел на время. Было начало двенадцатого. Направив коммуникатор на стену, он включил проекцию просмотра и замер. Коэн держал в руках бластер, позади него стояло несколько вооруженных бойцов. Он потребовал передать коды допуска к зомбированным экипажам кораблей. Слышно, что профессор решительно отказывается их передать, после чего последовал выстрел, за ним второй. Мелькнуло изображение упавшего на пол человека, по всей видимости, это был Мирзо Суснаи, помощник профессора. Вслед за этим Виктория согласилась передать коды. На этом запись обрывалась, после чего послышался голос Азадель:

— Скорее всего, Коэн получил коды доступа. С ним было шесть человек, трое ликвидированы андроидами по приказу Коэна. Мне и профессору удалось бежать. Мы спрятались на корабле, но на долго нас не хватит. Сообщаю наши координаты. Всем грозит большая опасность. Просим помощи. Азадель Мути.

Михаил в растерянности стоял посреди каюты и не знал, что предпринять. Он подозревал, что по характеру Коэн жесткий и решительный, но чтобы вот так просто убить человека, не мог даже подумать. Получалось, что ради достижения своих целей, он готов убивать всех, кто стоит у него на пути, даже своих помощников.

Недолго думая, Михаил оделся и бегом направился к Тайлеру. Постучав в дверь каюты, и получив разрешение войти, распахнул дверь.

— Ну и видок у вас доктор, можно подумать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Я прав, или ошибаюсь?

— Не время шутить. Вот сам, посмотри, — и Михаил включил присланную Азадель видеозапись.

— Выходит, я не ошибся, — произнес Тайлер, сразу став серьезным, — присядь, надо все основательно обдумать, что делать и как помочь профессору и его помощнице. И главное, надо предупредить наших и людей Коэна на инопланетном корабле. Если он так поступил со своими людьми, то вряд ли станет церемониться с остальными.

— Если он получил коды доступа, то это очень плохо.

— Прости, я не совсем понимаю, о каких кодах идет речь?

— Видишь ли, Мейсон, сюда регулярно попадали корабли из нашей галактики. Их захватывали, и всех людей на этих кораблях подвергали хирургическому вмешательству. Имплантировали позитронный мозг и чип, посредством которого контролируется вся деятельность человека. По сути, он превращается в биоробота. Их еще называют зомби.

— И много таких людей?

— Несколько тысяч. Они управляют всем флотом, а это порядка шестидесяти кораблей, большая часть из которых, боевые корабли. Их здесь во времена Лифинга строили и оснащали оружием. Так вот, чтобы управлять зомби, необходимо иметь коды доступа к их позитронному мозгу. Так что, если Коэн получил коды, в его распоряжении целая армия и все корабли.

— В таком случае, дело совсем плохо.

— В том-то и дело. Может нам подключить Каиссу? Пошлем её на инопланетный корабль, покажет эту запись нашим, а мы тем временем подумаем, как помочь профессору и его помощнице?

— Ты прав, так и поступим. Пока Коэн не вернулся, быстро двигай за Каиссой и пусть она на шаттле срочно летит на планету, а я пока подумаю, что дальше делать.

— Хорошо.

Михаил побежал к Каиссе. Та уже легла спать, но, посмотрев видеозапись и прослушав сообщение, моментально поняла, что надо срочно что-то делать.

— Только есть одна проблема, — сказала Каисса выйдя из каюты в коридор, где её дожидался Михаил пока она переодевалась, — я не умею водить шаттл. Если там есть автопилот, то проблемы не будет. Можно воспользоваться андроидом.

— Сейчас решим, пошли к Тайлеру.

Выслушав Каиссу, Тайлер на секунду задумался, после чего произнес:

— Решение такое, кому-то из нас надо лететь на Затангу и предупредить всех об опасности. Автопилот не понадобится, андроид с этим справится без проблем.

— В таком случае, у тебя, как у командира, опыта больше, чем у меня, поэтому вы вдвоем с Каиссой летите на инопланетный корабль, а я отправлюсь на корабль профессора.

— Учти, все андроиды, как я понял, теперь подчиняются Коэну и вдобавок вооружены.

— Я понимаю. Но делать-то все равно что-то надо. Профессор и Азадель долго не протянут, им уже под девяносто, — услышав про возраст, Тайлер присвистнул, и добавил:

— Ничего себе, а выглядят куда как моложе.

— Наверно стоит поторопиться.

Все направились в транспортный ангар и, пожелав друг другу удачи, вылетели на двух шаттлах, один из которых направился к инопланетному кораблю на планету Затанга, а другой в сторону корабля, где скрывались профессор и Азадель.

Михаил дал указание автопилоту лететь к кораблю профессора, а сам размышлял, что и как будет действовать, когда прилетит. Откровенно говоря, он вообще не представлял, как будет спасать профессора и Азадель и уже на подлете к кораблю, подумал: «С оружием было бы куда спокойнее. Жаль, что хорошая идея приходит слишком поздно. В случае чего, придется импровизировать и рассчитывать на удачу».

Шаттл прошел входной шлюз и остановился на площадке транспортного отсека. Рядом стоял такой же шаттл, видимо на нем прилетел Коэн. Михаил спустился на площадку и быстрым шагом направился к лестнице, которая вела к лифтам. Не успел он подняться, как двери одного из лифтов открылись, и из него вышел Коэн. По лицу было видно, что он чем-то озабочен, к тому же, крайне удивлен появлению Михаила на корабле.

— Не слишком ли поздно для визита, господин Кутепов, или тому есть причины? — задал вопрос Коэн, в голосе которого чувствовался сарказм. Михаил моментально сообразил, что надо импровизировать, чтобы не вызвать подозрения.

— Хорошо, что я вас встретил. Я не смог связаться с профессором, поэтому пришлось срочно прилететь.

— Что за срочность такая? Время уже первый час ночи. Может, объясните, что случилось?

— Мейсон Тайлер решил свести счеты с жизнью и стрелял в себя. Яслучайно узнал об этом и мы с Оуэн успели положить его в реанимационную камеру и подключить к аппаратуре все жизненно важные функции. Он сейчас в коме, нужно срочно сделать операцию, а я один не справлюсь. Профессор не отвечает, я не знаю что делать, — говоря это, Михаил изо всех сил пытался изобразить паническое изображение лица, и даже для убедительности добавил, — Помогите, прошу вас.

— С чего это вдруг Тайлер решил покончить с собой?

— А вы не в курсе? Депрессия. Я ему прописал курс лечения, а он вместо этого бегал ко мне и клянчит спирт. Видимо свои запасы кончились.

— Надо же. Вот уж никогда не подумал, что Тайлер будет так переживать, что его временно отстранили от командования экипажем.

— Ничего себе временно. На целый год. К тому же, только это между нами, у него в свое время погибла жена. Воспоминания, отстранение от должности и десять месяцев безделья на корабле.

— Это он сам виноват, что не захотел работать на инопланетном корабле, — смягчив интонацию голоса, произнес Коэн, так как знал биографию всех членов экипажа и соответственно был в курсе относительно смерти жены командира корабля.

— К сожалению, профессор и все его помощники недавно улетели на Сайгат. Там произошла крупная авария на одном из кораблей охранения, пострадало несколько членов экипажа, поэтому они в полном составе улетели. Профессор попросил меня временно остаться на корабле и за всем проследить. Поэтому, вы отправляйтесь обратно и постарайтесь не паниковать. Как только профессор вернется, я сообщу вам и попрошу, чтобы он вылетел к вам или отправил своих помощников.

— Спасибо. В таком случае, я буду ждать от вас сообщения.

— Непременно. Да, и еще, вы ведь умеете управлять шаттлом?

— Да, разумеется.

— Вот и отлично. Возьмите мой шаттл, а мне оставьте свой вместе с андроидом.

— Без проблем.

— В таком случае, удачи и ждите моего сообщения.

Михаил снова устремился в транспортный ангар. Посмотрев на шаттл, Михаил усмехнулся: «Наивно было полагать, что Коэн не умеет управлять шаттлом. Видимо ему очень хотелось, чтобы я полетел именно на его. Ну что же, подыграем ему в этом».

Михаил зашел на борт шаттла, ввел необходимые для полета команды и, указав курс к кораблю, включил автопилот, с задержкой вылета в десять секунд, после чего выскочил из него и спрятался за стоящим поблизости контейнером. Спустя пару минут шаттл держал курс на корабль, с которого Михаил только что прилетел.

Коэн достал пульт управления и, убедившись, что шаттл в пути, подал сигнал для активации взрывного устройства.

— Ну что же, господин Кутепов счастливого пути к своей женушке. Итак, Тайлер в реанимации. Неплохо. На корабле осталась одна Каисса Оуэн. С ней проблем не будет. Осталось решить вопрос с Викторией и можно отправляться на корабль. Что-то молчат андроиды. Вот это мне совсем не нравится.

Коэн вошел в лифт и поднялся на пятый уровень, где находился центральный пост управления и располагались каюты всех помощников профессора. Подойдя к каюте Виктории, постучал.

— Входите, я не сплю, — раздался за дверью голос Виктории.

Коэн вошел в каюту. Виктория сидела за столом и пила чай.

— Я вижу, вам не спится?

— После всего, что произошло, не до сна. Присаживайтесь. Чай будете?

— Благодарю, но сейчас не до чая. Пора засучить рукава и решительно взяться за дело. Вы согласны со мной?

— Конечно.

— Вот и отлично. Думаю, что в первую очередь необходимо подтянуть к планете несколько боевых кораблей и провести, своего рода ревизию того, что мы имеем. Надеюсь, вы мне поможете в этом?

— Постараюсь.

— Заодно, просветите меня в нескольких вопросах. Каким образом отдаются приказания андроидам и членам команды без непосредственного контакта с ними?

— Вы имеете в виду удаленным доступом?

— Совершенно верно.

— Можно через головной компьютер корабля или подключить свой планшет на прямой доступ к компьютеру. Все андроиды и зомбированная команда на всех кораблях будут получать ваш приказ на выполнение.

— Понятно. А члены экипажей кораблей выполняют только свои непосредственные функции или есть, кто относится к числу, скажем так, силовых структур?

— Я вас поняла, что вы имеете в виду. Да, разумеется, господин Лифинг выделял физически крепких людей и определял их в структурные подразделения для различного рода боевых операций, охраны объектов на заводах, которые необходимо было контролировать. Андроиды в этом смысле менее эффективны, чем зомби бойцы.

— Да, я уже это заметил, — ехидно ответил Коэн, — кстати, как мне задействовать зомби бойцов?

— Вам это срочно, или можно отложить до утра?

— Согласен, время позднее, отложим до утра. Единственное, о чем попрошу вас подключить мой планшет к центральному компьютеру.

— Это без проблем.

Виктория взяла планшет, произвела какие-то манипуляции и, передав его Коэну, сказала:

— Вам достаточно последовательно ввести код допуска, приложив указательный палец и отсканировать сетчатку глаза. После этого он запомнит вас и будет готов к работе с центральным компьютером.

— Благодарю вас. Не смею больше беспокоить. Надеюсь, завтра мы начнем совместную работу.

— Не сомневаюсь. Да, и еще. Я бы рекомендовала профессора и Азадель оставить в живых. Операции по вживлению позитронного мозга и управляющих чипов к нему, достаточно сложная процедура. Мне одной будет сложно этим заниматься. К тому же, человеческие органы то и дело приходится заменять по мере их износа или болезни, так что работы предстоит много. Надеюсь, вы меня поняли, что я имею в виду?

— Разумеется.

— Вот и отлично.

Коэн вышел из каюты Виктории.

— Однако, дамочка еще та. Видимо она давно метила в лидеры, а профессор и эта его помощница Азадель чем-то ей не угодили, причем настолько, что она решительно выступила против них при первой же возможности. Очень даже не плохо.

Пройдя по коридору несколько метров, Коэн достал планшет, развернул его и дал команду.

— Всем андроидам. Доложить, как идут поиски профессора и Азадель.

Тут же последовал ответ.

— Профессор Мукси и Азадель Мути не найдены. Проверены шестой, пятый и четвертый уровни. Основные и вспомогательные помещения осмотрены.

— Продолжать поиски.

«Подведем итоги», — подумал Коэн, стоя возле лифта, — «На корабле осталась Оуэн. Если её устранить, то на корабле мне больше никто мешать не будет. К полудню прибудет команда зомбированных бойцов. Часть из них надо сразу перевести на оба корабля, но предварительно необходимо слетать на Затангу и с тремя, нет, лучше пятью бойцами вернуться сюда. С профессором и его подругой вышла осечка, наверняка спрятались, как крысы в какой-нибудь норе. Ну ничего, если андроиды их не найдут до утра, попробуем найти другой способ, как их выкурить из этой норы. К тому же, я подоспею со своими бойцами. Что делать со всеми, кто остался на инопланетном корабле, будем решать позже. Итак, решено, вылетаю на корабль и заканчиваю там все дела».

Двери лифта открылись, и Коэн нажал кнопку первого уровня, где располагался транспортный ангар. Спустившись по трапу, он огляделся и забравшись в шаттл, дал команду андроиду взять курс на материнский корабль.


После того, как Михаил отправил шаттл в космос, он остался прятаться за контейнером, размышляя, как действовать дальше: «Коэн остался на корабле. Если Виктория сообщила ему коды доступа, значит, все андроиды подчиняются его командам. Профессор и Азадель неизвестно где прячутся и их вероятнее всего сейчас ищут. Что делать в таких обстоятельствах? В создавшейся ситуации есть лишь один плюс — Коэн считает, что я улетел обратно на корабль, а возможно, что и не долетел до него. Думай, как бы ты поступил на месте Коэна».

Михаил присел на пол, продолжая размышлять о том, как поступит Коэн. Вариантов было множество, но какой из них он предпочтет, трудно предугадать. Остается одно, ждать, когда профессор снова выйдет на связь. Продолжая размышлять, как быть, он услышал, как кто-то спускается по лестнице ведущий на площадку транспортного ангара. Осторожно выглянув из-за укрытия, увидел Коэна. Тот стремительно направлялся к шаттлу. Не прошло и пяти минут, как ворота входного шлюза закрылись. По всей видимости, Коэн направился на материнский корабль.

«Теперь самое время, чтобы профессор вышел на связь», — подумал Михаил, и словно услыхав его мысли, на коммуникаторе появилось короткое сообщение.

— Мы на прежнем месте. Ждем ответа.

— Я на корабле. Коэн улетел, но большая вероятность, что он вернется. У вас в запасе меньше часа. Вероятно, андроидам дана команда вас искать. Где мне вас ждать?

Ответ пришел сразу:

— Поднимайтесь на пятый уровень и ждите возле лифта. Будем через двадцать минут.

— Понял, поторапливайтесь. Времени в обрез.

Не мешкая, Михаил поднялся по лестнице к лифтам и вскоре оказался на пятом уровне. Оставаясь возле лифта, стал ждать, когда появятся профессор и Азадель. Прошло десять, затем пятнадцать минут. Михаил стал нервничать, то и дело посматривая на коммуникатор. Однако никаких сообщений не было. Наконец ему показалось, что в конце коридора послышался какой-то шум. Опасаясь, что это мог быть андроид, осторожно выглянул. Поддерживая друг друга, по коридору медленно шли профессор и Азадель. Михаил поспешил им на встречу.

— Наконец-то, я уже стал беспокоиться.

— Извините, ползем из последних сил, — тяжело дыша, промолвил профессор.

— Что будем делать? Вероятно, Коэн дал команду андроидов вас искать.

— Это не страшно, надо только попасть в командный отсек.

Все поспешили в командный отсек корабля. Оказавшись перед ним, Азадель, которая выгляделя несколько лучше профессора, сразу дала команды на центральный компьютер.

— Всем андроидам приоритет первого уровня. Отмена прежних установок. Немедленно пройти в аккумуляторный зал и начать демонтаж нейронных усилителей. Компьютеру подтвердить выполнение установок.

— Приказ принят, выполняю.

— Азадель, ты что задумала?

— Как что, вывожу из строя всех андроидов. Если Коэн вернется, нам сложно будет их снова переподчинить.

После этого, она снова скомандовала:

— Компьютер, временно заблокировать все входные сигналы. Произвести блокировку процессора управления кораблем и всех блоков памяти. Ввести режим чрезвычайной ситуации. Пароль для отмены Вега семнадцать.

— Приказ принят. Режим чрезвычайной ситуации требует подтверждения.

Азадель приложила палец к панели, затем просканировала сетчатку глаза.

— Ваши полномочия подтверждены. Все установки вступили в силу.

Отдав приказ компьютеру, Азадель внезапно, обняла Михаила и нежно, словно мать, произнесла: «Спасибо», — после чего заплакала. Видимо все это время она сдерживала себя и только сейчас, дала волю нахлынувшим чувствам.

— Ну, перестань, слышишь, перестань. Все позади, — попытался успокоить её профессор.

— Мне кажется, еще не время праздновать победу. Я такого наплел Коэну, что он вряд ли будет в восторге, когда окажется на корабле. А он вот-вот дожжен быть там. Так что надо что-то решать и чем быстрее, тем лучше.

— Да-да, я понял и кажется, знаю, что делать, — произнес профессор, — компьютер вывести на экран картографическую сетку галактики Гахр.

Как только на экране появилась карта звездного неба, профессор начал быстро что-то искать, после чего произнес.

— Ввожу координаты точки выхода. Срочное открытие портала перехода на минимально возможном удалении от Затанги. Координаты точки выхода ввести через восемь секунд после входа в гиперпространство.

— Приказ принят, прошу весь персонал корабля срочно занять места в компенсационных капсулах, время открытия портала через двенадцать минут.

— Давайте я вам помогу, — произнес Михаил, увидев, что в центральном посту только две капсулы.

— А вы? — с беспокойством в голосе, спросила Азадель.

— Не волнуйтесь, я уже пробовал летать в гиперпространстве в компенсационном костюме.

Михаил достал из шкафа костюм и одел его. Его примеру последовал и командир корабля из числа зомбиэкипажа, который все это время безмолвно сидел в командирском кресле и ждал очередных указаний. Корабль на полной скорости удалялся от Затанги и шел к точке входа в гиперпространство. Перед тем как профессор включил капсулу, Михаил успел спросить его:

— Простите, а куда мы летим?

— В место, где мы будем в безопасности. Между прочим, это ваш друг, Лабарган, подсказал мне эту идею. Потом непременно вам расскажу.

Михаил занял место в кресле и быстро стал набирать текст на своем планшете.

(обратно)

Глава 7

По прибытии на корабль, Коэн прямиком направился в лабораторию, рассчитывая там найти Тайлера, а возможно и дежурившую возле него Каиссу. Однако лаборатория была пуста. Он заглянул в соседнее помещение, где размещалась реанимация, но и там никого не было. Он бегом направился в командный отсек и, оказавшись в нем, прямо с порога, выкрикнул:

— Компьютер, дать отчет о всех событиях за последний два часа.

— В одиннадцать тридцать семь корабль покинул шаттл. На борту шаттла один член экипажа — Михаил Кутепов. В одиннадцать сорок две корабль покинул шаттл. На борту шаттла два члена экипажа: Мейсон Тайлер и Каисса Оуэн. Двенадцать семнадцать прибытие на борт корабля шаттла. На борту шаттла исполняющий обязанности командира корабля Эбердин Коэн.

Коэн уселся в кресло и с досадой ударил рукой по панели управления. После чего со злобой посмотрел на андроида, который словно истукан стоял рядом и исполнял дежурные обязанности:

— Свободен и не мельтеши перед глазами.

Андроид послушно направился к выходу. В этот момент Коэн услышал сообщение компьютера:

— Зафиксировано открытие портала перехода. Судя по координатам, точка входа минимально удалена от безопасного периметра планеты.

— Какой корабль собирается войти в гиперпространство?

— Головной корабль профессора Мукси будет в точке входа через восемь с половиной минут.

Коэн судорожно выхватил планшет:

— Включить связь с кораблем, отменить вход в гиперпространство.

Однако ответа не последовало. Он попытался еще несколько раз дать команды, но планшет безмолвствовал.

— Черт, в чем дело? Компьютер, причина, почему я не могу связаться с кораблем профессора?

— Причина — отсутствие связи с кораблем обусловлена блокировкой всех видов информационных каналов на корабле, поступающих в компьютер.

Коэн чуть было не швырнул планшет на пол, но вовремя спохватился и тут же дал новый приказ.

— Мы сможем отследить, куда направился корабль профессора?

— Нет.

— Что значит, нет? Не понял.

— Корабль входит в гиперпространства без указания координат точки выхода.

Коэн устало откинулся на спинку кресла: «Его, опытного специалиста, перехитрил какой-то жалкий докторишка. И не просто перехитрил, а сумел убедить, что Тайлер застрелился. Не удивлюсь, если окажется, что он остался на корабле и помог профессору и его помощнице бежать. Если всё так, то, скорее всего Тайлер и Оуэн, отправились на инопланетный корабль. Вопрос — что они знают? Если Кутепов остался на корабле профессора и каким-то образом помог им бежать, то они все знают. С другой стороны, Тайлер и Оуэн вылетели через пять минут после того, как улетел Кутепов. Вряд ли он им успел что-то сообщить. А если профессор каким-то образом связался с Кутеповым раньше, когда тот еще был на корабле? Тогда они все в курсе происходящего и нельзя исключать, что Тайлер обо всем расскажет экипажу, да и моим бойцам тоже. Одна накладка за другой. И еще, как назло, они захватили корабль вместе с Викторией и улетели неизвестно куда».

— Компьютер. Если координаты точки выхода из гиперпространства не определены, можно ли отследить путь корабля?

— Нет. После входа в гиперпространство, траекторию при незаданной точке входа, отследить невозможно.

— Разве можно войти в гиперпространство, не задавая координаты точки выхода?

— Можно. Существует возможность программирования точки входа с отсрочкой ввода, но не более десяти секунд после входа в гиперпространство, так как формирование пространственного потока может вызвать возмущения второго порядка, и приведет к сбою в навигации корабля. Испытания, проводимые в начальный период освоения гиперпространственных перемещений в галактике, вынудили установить блокировку, в целях предупреждения подобных вариантов.

«Слишком много непростительных ошибок», — подумал Коэн, — «Будем исходить из худшего варианта. Тайлер в курсе произошедшего и, следовательно, все члены экипажа корабля, ученые и мой спецназ знают, если и не все, то достаточно, чтобы быть настроены против меня. Что они могут предпринять? Если Тайлер убедит спецназ, то они могут нагрянуть на корабль и попытаются меня арестовать, а учитывая, что я один, преимущество будет на их стороне. Какой выход? Улетать на любой из кораблей охранения и как можно скорее».

Коэн стремительно отправился в транспортный ангар и через несколько минут на шаттле покинул корабль. Достав планшет, произнес:

— Направляюсь на корабль охранения, прошу срочно принять шаттл. Сообщить координаты и загрузить в компьютер шаттла для включения режима автопилотирования.

— Приказ принят, выполняю. Координаты загружены. Переведите шаттл в режим автопилот.

Спустя полчаса шаттл с Коэном на борту оказался на площадке транспортного ангара одного из кораблей охранения. Его встретил андроид и сопроводил в командный отсек корабля. Оказавшись в кресле командира, он косо взглянул на безмолвно стоящего рядом зомбированного командира корабля и промолчал. Почувствовав, что теперь он в безопасности, настроение улучшилось, и можно было начинать действовать:

— Компьютер. Связаться с боевыми кораблями на орбитах всех пяти планет. Определить по списку новые и хорошо вооруженные и по одному от каждой звездной системы направить к Затанге. Предварительно укомплектовать экипажи кораблей зомбированными бойцами, в количестве не менее десяти единиц на каждый корабль. Об исполнении приказа докладывать каждые десять минут.

— Приказ принят, выполняю.

«Это, другое дело», — подумал Коэн и, взглянув снова на зомбированного командира, добавил: «Приступайте к своим обязанностям. При возникновении нештатной ситуации докладывать незамедлительно».

— Приказ принят, выполняю.

«А Лифинг с профессором молодцы», — подумал Коэн, — «С такой армией роботом немудрено всю галактику держать в страхе и подчинении».


Не успел Михаил улететь спасать профессора и Азадель, как следом за ним Тайлер и Оуэн вылетели на шаттле в сторону инопланетного корабля.

— Плохо, что первый час ночи. Наверняка все уже спят, — произнесла Оуэн.

— Ничего, разбудим, а когда посмотрят запись, сон, как рукой у всех снимет, — уверенно заявил Тайлер.

— Вы так уверенно об этом говорите.

— А вы, что, после такого, готовы вздремнуть?

— Нет, это я так. Ужасно все. Неизвестно, чего теперь ждать от него.

— Хорошего мало. Как там наш доктор? Не представляю, что он там сможет сделать.

— Вы знаете, я полтора года с ним проработала. Профессионал в полном смысле слова, и что самое главное, ответственный и порядочный человек.

— Согласен. Кутепов мне тоже сразу приглянулся. На такого можно положиться в трудную минуту.

Вскоре шаттл сделал посадку недалеко от инопланетного корабля. Тайлер воспользовался гравитационной платформой, и они поднялись к входному шлюзу, который вел в транспортный отсек корабля. Как только оказались внутри, Тайлер вызвал через коммуникатор Кавасаки. Тот долго не подходил, наконец, раздался его сонный голос:

— Что случилось, время уже первый час ночи?

— Это я Тайлер. Необходимо срочно встретиться. Вопрос касается безопасности всех, кто находится на инопланетном корабле.

— Хорошо, направляйтесь в центральный зал управления. Знаете где это?

— Да, сейчас поднимусь.

Тайлер и Оуэн прошли по коридору до помещения, в котором располагались лифты и поднялись на уровень, где находился центральный зал управления. Кавасаки уже ждал их и, зевая, прикрывал рот рукой.

— Надеюсь, оно того стоило, чтобы так срочно прилетать, — все еще сонным голосом произнес он.

— Вот сами посмотрите, — и Тайлер передал ему планшет с записью, которую сбросил ему Михаил. Кавасаки развернул изображение и уже после первых секунд просмотра застыл от изумления. Сна как не бывало. Досмотрев до конца, вернул планшет Тайлеру.

— Вы сами все видели и слышали, — произнес Тайлер, — Что делать будем?

— Все так неожиданно, откровенно говоря, я не знаю, что делать. Наверное, надо срочно всех будить.

— Я того же мнения. Как это сделать на этом корабле?

— Либо рассылать всем сообщения, либо идти и просто будить.

— Хорошо. Вы здесь лучше меня ориентируетесь и знаете, кто, где размещается, а мы пока кто из нашего экипажа пошлем срочный вызов. Пусть подходят прямо сюда в центральный зал управления.

Меньше чем за четверть часа все собрались в центральном зале управления. Кавасаки, на правах руководителя сборки реакторов на инопланетном корабле сказал, что все вопросы после просмотра записи. После этого Тайлер включил проекцию изображения с планшета. Запись была короткая, но из неё было ясно видно, что Коэн устроил мятеж и решил захватить власть. После этого, Кавасаки вышел вперед и тяжело вздохнув, произнес;

— Я не снимаю с себя вины, но и на мне лежит доля ответственности в том, что произошло.

Не понимая, о чем он говорит, среди собравшихся раздались голоса с вопросом, что именно имеет ввиду Кавасаки.

— Дело в том, что после того, как были проведены испытания двух реакторов, я доложил господину Коэну, что подключение дополнительных реакторов ничего не изменит. Мощность увеличится лишь на полтора процента. Мне было поручено молчать и начать сборку еще трех силовых агрегата, чем мы и занимались все это время.

— Выходит, что корабль не взлетит, и мы застряли в этой галактике? — раздался чей-то голос, а следом за ним посыпались вопросы и обвинения в пособничестве Коэну. Неожиданно кто-то громко произнес:

— А вы уверены, что это не подделка? Обычный видеомонтаж, и ничего более. Непонятно только для чего все это.

— У нас нет причин кого-то из здесь присутствующих обманывать. А слова господина Кавасаки подтверждают, что Коэн уже длительное время всех обманывает, уверяя, что главное, вовремя успеть смонтировать три дополнительных реактора, — произнес Тайлер.

В этот момент на его коммуникатор пришло сообщение. Оно было от Михаила.

— Господа, минуточку внимания. Поступило сообщение от Михаила Кутепова. Давайте вместе посмотрим, — и Тайлер сделал проекцию присланного Михаилом сообщения.

— Удалось спасти профессора и госпожу Азадель. Учитывая, что Коэн получил коды доступа ко всем кораблям и его экипажам, профессор принял решение покинуть на корабле Затангу. Куда мы отправляемся, мне неизвестно. Вероятно, в ближайшее время к планете будут стянуты боевые корабли, усиленные зомбибойцами. Михаил Кутепов.

В подтверждение сказанного на планшетах Тайлера и Кавасаки поступили сообщения, что открыт портал перехода в гиперпространство. Одновременно со всех сторон посыпались вопросы:

— И что нам теперь делать и чего ждать? Надо что-то срочно предпринять. Так и будем сидеть здесь, и ждать неизвестно чего?

Тайлер, попытался успокоить собравшихся и поэтому решительно заявил:

— Мы не знаем, какие планы у господина Коэна. Известно только одно, он получил коды доступа.

— Поясните, о чем идет речь? — раздался голос в толпе.

— Хорошо, попрошу всех внимания. Пятьдесят лет назад в эту галактику попал корабль компании, на борту которого занимались запрещенными в нашей галактике исследованиями. Они были направлены на вживление в мозг человека позитронного аналога, что позволило управлять им, и превратить человека по сути в робота, наподобие андроидов.

— А для чего это им понадобилось, если существуют андроиды? Они сильнее и быстрее человека?

— Согласен с вами. Но мне неизвестно, для чего и почему они этим занимались. Ясно одно. За это время в эту галактику прилетело много кораблей и всех людей превратили в управляемых роботов. Так вот, Коэн, получил коды доступа для управления всеми ими, а так же боевыми кораблями и андроидами.

— И много таких?

— Я точно не знаю сколько. Вероятно несколько тысяч и несколько десятков боевых кораблей. Скорее всего, андроидов тоже несколько тысяч.

Мгновенно в зале стало тихо. Всем стало понятно, что положение действительно нешуточное.

— Я считаю, что нам следует всем вернуться на наш корабль. Во-первых, на нем, в случае чего, мы сможем куда-то улететь, во-вторых, там достаточный запас продуктов и в-третьих, там есть вооружение. Если у кого есть другие предложения, прошу высказаться, — произнес Тайлер.

— Надо голосовать, — раздался чей-то голос из толпы, — к тому же, всем сразу все равно не улететь, у нас только три шаттла.

— Согласен, — ответил Тайлер, — кто за то, чтобы вернуться на корабль?

Большая часть подняли руки в знак согласия, но были и те, кто воздержался.

— В таком случае, те, кто против, остаются, остальные за мной. Надо сразу определиться, сколько человек летит, и смогут ли все поместиться в трех шаттлах.

Когда вышли из инопланетного корабля, выяснилось, что весь экипаж выразил желание улететь. Часть ученых и бойцов спецгруппы так же решили лететь на корабль. Всего оказалось тридцать пять человек. С учетом того, что на шаттле было десять посадочных мест, решили немного потесниться, но лететь всем сразу. Вскоре шаттлы взяли курс к кораблю. Несмотря на позднее время, всем было не до сна. Известие о том, что инопланетный корабль не сможет взлететь, ожидание неизвестности намерений Коэна, сделали свое дело. Все сидели и размышляли о том, что их ждет впереди.

По прибытии на корабль быстро выяснилось, что Коэна нет. Тайлер посмотрел на выходящих из шаттлов членов экипажа, ученых и бойцов. На лицах многих была видна тревога и беспокойство за будущее. Чтобы как-то подбодрить людей, произнес:

\— Если возражений не будет, в создавшихся условиях, отменяю приставку бывший и снова становлюсь вашим командиром. Впрочем, если кто желает, могу уступить место командира. Желающие есть?

— Мейсон, кончай трепаться. Для нас ты был и останешься командиром, — ответил Марсель Витте.

— В таком случае, до утра я на вахте в командном отсеке, а там видно будет, что делать дальше.

Все стали расходиться. Тайлер взглянул на часы. Шел третий час ночи. В этот момент его окликнул Виктор Бойко, сотрудник службы безопасности экипажа. Молодой человек, ему не было и тридцати, летал в команде экипажа три года и зарекомендовал себя спокойным, исполнительным сотрудником.

— Не возражаете, если побуду с вами на вахте?

— Что, не спится? — спросил Тайлер.

— Не знаю, как остальные, а я после того, что увидел и услышал, вряд ли усну.

— Что скажешь?

— В каком смысле?

— Ты несколько месяцев провел на инопланетном корабле, общался с бойцами Коэна. Что они собой представляют, на них можно положиться, или нет?

— Откровенно говоря, не очень на них рассчитывал бы.

— Вот как. А как аргументируешь такой вывод?

— С точки зрения подготовки, ничего не скажешь, профи. Чувствуется, что отлично владеют рукопашным боем, оружием, вероятно и подрывным делом. Хорошо поставленная реакция, да и психологически подготовлены основательно. Могу ошибаться, но ощущение, что работали в горячих точках или подавляли бунты в колониях. Одним словом, крутые ребята.

— В горячих точках? Что ты имеешь в виду? Я про это ничего не слышал.

— Об этом мало кто знает, и стараются не афишировать, но есть организации, которые делают вылазки на планеты, которые еще не входят в галактическую Федерацию, но богаты природными ресурсами. По закону это запрещено. Такие операции и называют работой в горячих точках.

— А ты откуда об этом знаешь?

— Предлагали работу. Большие деньги по факту выполненных работ, но сопряжена с риском для жизни. Я отказался. Я не поклонник незаконных вещей, ведь за это вместо денег срок можно получить, а то и жизни лишиться.

— А почему в таком случае, на них трудно положиться?

— У них главное заработать и чем больше, тем лучше, а чем заниматься, все равно. Если Коэн посулит им хорошие деньги, без раздумий перейдут на его сторону.

— Насчет заработать, вопрос спорный. Мы все работаем не за идею.

— Это да, но то, что часть из них осталась на корабле, о чем-то говорит.

— Выходит, их стоит опасаться?

— Не знаю, но присматривать за ними стоит. К тому же, у них есть оружие, и мы не знаем, сколько его они привезли с собой. Ящики видели, а что в них, не известно. Если они перейдут на сторону Коэна, мы вряд ли сможем им что-то противопоставить.

— Выходит, с нами Троянский конь?

— Не понял, что?

— Нет, это я так, историю вспомнил.

В этот момент поступило сообщение с центрального компьютера корабля:

— Наблюдаю открытие портала перехода. Дистанция два с половиной миллиона километров. Судя по конфигурации боевой корабль аналогичный кораблям охранения на орбите Затанги. Направляется в сторону планеты.

— А вот и первая ласточка, о которой предупреждал Михаил. Коэн действительно стягивает к планете боевые корабли.

И словно в подтверждении слов Тайлера, компьютер сообщил об очередном открытии портала перехода.

— Ночка предстоит еще та, — произнес Тайлер и покачал головой, — как мыслишь, с какой целью он стягивает корабли к Затанге?

— Судя по всему, он опасается, что профессор сумеет каким-то способом перехватить инициативу и перетащить на свою сторону боевые корабли. Учитывая, что его план по захвату власти провалился, он будет действовать по принципу, чем больше силы, тем лучше. Только в этом случае, он будет уверен в своей неуязвимости и тогда сможет начать действовать. Другой вопрос, чего он хочет? Убийство помощника профессора было мотивировано тем, что ему необходимо было получить коды доступа, но зачем он убрал своих же подручных? Не вижу ни смысла, ни логики.

— Возможно, они были с ним заодно, так сказать в доле, и он решил убрать конкурентов?

— Не думаю, хотя, кто его знает, может и так. С другой стороны, остаться без помощников, в самом начале захвата власти?

— Значит, у него был план, который либо не сработал, либо так и было задумано. Даже если профессор с помощницами сумели улететь, он добился главного, получил коды доступа, — Тайлер взглянул на Виктора и добавил, — ты вот что, присматривай за этими бойцами по мере возможности и Матуа подключи. Сейчас любая мелочь в их поведении может иметь значение.

— Понял.

— Вот и хорошо, а сейчас иди и хоть немного постарайся отдохнуть. Думаю, что до утра ничего не случится, а силы и ясная голова куда важнее, чем бессонная ночь с дурными мыслями.

Виктор повернулся и направился в свою каюту. Тайлер остался на командном посту один. Облокотившись на пульт управления, устремил свой взгляд на пустой экран главного компьютера.

«Жаль, что позитронный мозг компьютера не в силах подсказать, что делать в такой ситуации», — подумал Тайлер.

(обратно)

Глава 8

Пока боевые корабли, согласно приказу Коэна, направлялись к Затанге, он решил немного поспать. Впереди намечался трудный день, и начать его надлежало бодрым и выспавшимся. Оставив рубку управления и командный пост на зомбикомандира корабля, он отправился в поисках подходящей каюты. Заглянув в первую попавшуюся, и решив, что она вполне подходит ему, не раздеваясь, завалился на кровать. Несмотря на усталость, долго не мог заснуть. Мысленно он все время возвращался к событиям прошедшего дня и пытался понять, где и почему он допустил промах в своих действиях. Если бы все пошло строго по плану, то он остался бы на корабле профессора, и утром вызвал бы боевые корабли с других планет. При этом профессор и Азадель продолжали бы сидеть под замком, а Виктория помогла бы решить ряд вопросов, которые он хотел с ней прояснить. Трех верных бойцов он бы отправил на свой корабль, чтобы они расправились со всеми, кто там оставался, а уже при их возвращении, взорвал бы шаттл. Однако все пошло не так, как планировалось, и теперь надо было выстраивать новый план в условиях сложившихся реалий. Он уже почти заснул, когда на планшет пришло сообщение, что с планеты взлетели три шаттла и направились в сторону материнского корабля.

«Так, значит, Тайлер полетел на инопланетный корабль и рассказал о том, что происходит. Скорее всего, они в полном составе вернуться на корабль. Ну что же, тем лучше. В случае чего, можно одним ударом решить возникшую угрозу», — подумал Коэн.

И снова мысли одна за другой не давали уснуть, а спустя некоторое время поступили данные, что начали прилетать боевые корабли. Эта новость успокоила Коэна, и он все же смог уснуть.

Спал плохо, снились кошмары скорее напоминавшие сюрреализм, чем реальные события. Во сне он за кем-то гнался, а когда достиг, то оказалось, что это был скелет в медицинском халате, который начал громко хохотать. Он стрелял, но всё было бесполезно, скелет продолжал хохотать и только халат превратился в лохмотья. Проснувшись, посмотрел на часы. Было начало седьмого. Заглянул в планшет и, узнав, что три корабля уже легли на круговую орбиту вокруг планеты, а два других на подходе, сразу почувствовал прилив сил и желание к решительным действиям. Поэтому быстро принял душ, после чего выяснил где и как можно поесть. Оказалось, что на корабле отсутствует пищеблок, есть лишь небольшой запас продуктов. Коэн потребовал, чтобы андроид доставил ему кофе и что-нибудь из еды. К удивлению ни кофе, ни чая не было, только какой-то сублимированный энергетик и брикет непонятно чего. Пришлось довольствоваться тем, что было, но попробовав, выплюнул и отправился в центральный пост управления.

Постучав пальцами по пульту управления, неожиданно произнес:

— Соединить с компьютером материнского корабля.

— Соединение установлено.

— Ввожу код допуска к системам вооружения. Отключить силовые поля корабля и всех систем вооружения. Кораблю оставаться на орбите.

— Приказ принят. Исполняю.

— А теперь соедини меня с кем-нибудь из экипажа корабля.

— Соединяю.

Вслед за этим на экране появилось лицо Мейсона Тайлера.

— Поздравляю, оказывается, вы живы, — ехидно произнес Коэн, — а мне сказали, что вы решили покончить с собой. Надо полагать, что вы не один на корабле, с вами весь экипаж и видимо часть моих людей? Или я ошибаюсь? — все в том же тоне продолжил Коэн.

— Нам все известно. Вы убили помощника профессора Мирзо Суснаи и пытались убить остальных ради получения кодов доступа.

— Увы, профессор заупрямился, что мне оставалось делать. Однако, я проявил гуманизм, начал не с женщин, а с его престарелого помощника. Зато Виктория Бонги, оказалась умнее всех, и теперь условия буду диктовать я. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Чего вы хотите от нас?

— Для начала, чтобы у вас не было никаких иллюзий. Ваш корабль полностью беззащитен. Я отключил силовые щиты и все виды вооружения. В моем распоряжении восемь боевых кораблей и еще два на подходе. Так что я могу одним выстрелом превратить корабль и всех, кто на нем находится, в космическую пыль. Поэтому условия буду ставить я, а ваш задача выполнять все мои требования. Вам ясно?

— Ясно.

— Вот и отлично.

— А пока, оставайтесь на корабле. Да, и подготовьте мне список всех, кто на нем находится. Конец связи, — Коэн выключил изображение на экране и сидя в командирском кресле, стал размышлять, что ему делать дальше. Хотя, по большому счету, он понятия не имел, что делать в сложившейся ситуации. Самое печальное, что профессору удалось не только захватить Викторию, но и угнать неизвестно куда, боевой корабль. Получалось, что у него была армия зомби и андроидов, несколько десятков кораблей и не было ни одного человека, на которого он мог бы положиться, а главное, не было Виктории Бонги. По плану, который он разрабатывал не один месяц, ей отводилась роль, если и не помощника, то человека, который расскажет обо всем, что происходило за все эти годы, поможет понять, каким образом Лифингу удалось столько лет держать всю галактику в страхе и что самое главное, обеспечить дальнейшее существование в новом мире. Профессору и его двум сотрудникам отводилась роль точно такая же, какая у них была при Лифинге. А в условиях мира с комигонами, наличием боевого флота и огромным богатством, которыми обладали все шесть планет, можно было навсегда забыть о родной галактике и жить всю оставшуюся жизнь, как в раю.

Очередное сообщение на компьютер отвлекло от размышлений о планах на будущее. Два последних боевых корабля проследовали на круговые орбиты.

«С чего начнем?» — мысленно задал себе вопрос Коэн, и мгновенно ответил на него, — «С хлеба насущного. Для этого надо для начала выкурить всех с материнского корабля. Там есть большой запас продуктов, медицинское оборудование и новейшее вооружение».

— Компьютер, соединить меня с материнским кораблем.

— Соединяю.

На экране снова появилось лицо Тайлера.

— Списки всех прилетевших на корабль подготовлены?

— Нет. Все еще спят.

— Плохо. Впрочем, это не столь важно. Приказываю вам в течение трех часов покинуть корабль и вернуться на инопланетный корабль. Необходимо продолжить монтаж последнего энергоблока для последующего проведения испытаний.

— А смысл?

— Это не вам решать.

— Я должен переговорить со всеми. Один я такой вопрос решить не могу. К тому же, я отвечаю только за свой экипаж, а ваши люди мне не починяются. С ними разбирайтесь сами.

— Я не собираюсь с вами дискутировать, кто кому подчиняется. Если через три часа на корабле останется кто-то посторонний, пусть пеняет на себя. Отсчет времени пошел. Конец связи.

— Компьютер, общая связь с командирами всех прибывших кораблей. Подготовить десант из зомбибойцов и ждать моего приказа для отправки их на материнский корабль. Общая готовность, — Коэн посмотрел на часы, — девять тридцать.

— Приказ принят. Командиры всех кораблей приняли к исполнению.

— Отлично.


Экран погас, и Тайлер в задумчивости откинулся на спинку командирского кресла. Разговор с Коэном по сути означал ультиматум. Даже, если попытаться под каким-то предлогом попытаться отсрочить время, вряд ли это, что-то даст. Оставалось подождать пару часов, дать людям просто отдохнуть, и потом сообщить, о требовании покинуть корабль.

Минут через двадцать в командный пост заглянули сначала Матусик, а следом за ним Зирх Матуа. Потом стали один за другим приходить члены команды, ученые, участвующие в монтаже реакторов и несколько бойцов из группы Коэна. Все переговаривались между собой, обсуждая, чего ждать и что делать. Наконец Тайлер произнес:

— Собрались не все, но ждать не будем. Час назад Коэн вышел на связь и потребовал, чтобы мы вернулись на инопланетный корабль и продолжили монтаж последнего энергоблока.

— На кой черт ему это нужно? — раздался чей-то голос.

— Не знаю. Возможно, просто предлог, чтобы мы покинули корабль.

— Ишь, чего захотел. Если мы отправимся на планету, мы там навечно застрянем. Можно подумать, что здесь мы не застрянем, — слышались голоса со всех сторон.

— Я не все сказал. Он дал нам срок. Покинуть корабль до половины десятого. Если не покинем, он пришлет сюда своих зомби или андроидов.

— Пусть присылает, мы сможем им ответить. Кроме транспортного ангара им пути на корабль нет, а значит, пусть присылает кого угодно, у нас есть чем их встретить, — произнес кто-то из бойцов уверенным голосом.

— Я не сомневаюсь, что он так и поступит, — стараясь говорить, как можно спокойнее, произнес Тайлер, — но что если он просто нанесет удар по кораблю? В его положении, одним кораблем больше, одним меньше, ничего не меняет.

— Выходит, что, собираем пожитки и обратно на Затангу? Бежим, как трусливые крысы с корабля? А я не собираюсь подставлять свою голову под пули зомбиубийц. Лучше уж за стенами инопланетного корабля. И вообще, неизвестно, вдруг ошибка в вычислениях, и он взлетит, и мы сможем вернуться домой? Он дело говорит, — снова, перебивая один другого раздались голоса собравшихся в зале. Тем временем, на командный пост подходили остальные прилетевшие на шаттлах и с возбуждением обсуждали создавшееся положение.

— Господа. Я командир экипажа этого корабля и могу дать команду как поступить, только им. Все, кто прилетел непосредственно с Коэном, мне не подчиняются, а стало быть, вы вправе сами решить, как поступать, поэтому, мое решение такое. Подвергать жизнь людей опасности, я не вправе, поэтому я и все члены экипажа корабля, в девять часов вылетаем на Затангу. Остальные самостоятельно решают оставаться на корабле или лететь с нами. На этом все. Время восемь пятнадцать. Те, кто летит, прошу в восемь пятьдесят быть в транспортном ангаре.

В назначенное время на площадке, где стояли шаттлы собрались все, кто улетал на Затангу. Тайлер пересчитал всех. Оказалось, что пять человек из состава бойцов решили остаться на корабле. Как только все сели в шаттлы, Тайлер дал команду на вылет. Пока летели, Тайлер мучительно размышлял, как быть в сложившейся ситуации. Коэн наверняка свяжется с ним и поинтересуется, все ли покинули корабль. Сказать, что пять человек из его команды остались на корабле или скрыть это? И то и другое было чревато последствиями. Если сказать, что на корабле никого не осталось, под ударом окажутся все, кто улетел, да и те, кто остался на инопланетном корабле. Если сказать правду, то судьба пятерых бойцов будет под угрозой и хотя, формально, это люди Коэна, в их гибели будет и вина Тайлера. И все же, рисковать жизнью пятидесяти человек Тайлер не имел право.

Еще на подлете к Затанге на планшет поступило сообщение от Коэна. Как и предполагал Тайлер, первый вопрос был, все ли покинули корабль.

— Пять человек из прибывших с вами человек остались на корабле. Мы будем на планете примерно через десять минут.

Коэн промолчал и просто оборвал связь. Он предполагал, что кто-то наверняка останется на корабле и не захочет лететь на Затангу. Его предположениеподтвердилось, и настроение сразу улучшилось. Он снова почувствовал себя в привычной стихии, когда самое важное, это заранее предвидеть действия противника и подготовить план решения проблемы. Поэтому захват корабля строился именно с учетом, что на корабле кто-то останется и ими будут, скорее всего, бойцы, которые с ним прибыли.

«Ну что же, тем интереснее будет посмотреть на их профессиональную подготовку», — подумал Коэн и стал отдавать приказы компьютеру:

— Подготовить шаттл к отправке на материнский корабль. Группа зомбибойцов пять человек и пять андроидов. Вооружение только нейропарализаторы. Основная задача нейтрализовать пятерых террористов, находящихся внутри корабля. Даю установку по захвату террористов. Шаттл стыкуется с материнским кораблем на внешней палубе. Через резервные люки отправить десять слидеров для слежения за всеми перемещениями террористов на корабле. Особое внимание обратить на транспортную зону. Андроидам проникнуть внутрь корабля через выходные люки. Шаттл перегнать к погрузочному шлюзу и ждать команды.

— Приказ принят, приступаю к исполнению.

— Отлично, а теперь установить связь с компьютером материнского корабля.

— Связь установлена.

— Ввожу код доступа к помещениям нижней палубы корабля.

— Код принят.

— Включить систему видеонаблюдения за блоком хранения груза на нижней палубе.

— Система видеонаблюдения включена.

Коэн достал планшет и быстро начал пролистывать страницы с перечнем оборудования. Как только оно было найдено, тут же дал команду.

— Активировать боевой слидер, — следом за этим Коэн ввел код активации.

— Код активации принят. Слидер активирован. Подключаю компьютер слидера для ввода боевой задачи. Синхронизирую информационный поток. Есть готовность для ввода данных.

— Выйти на первый уровень, после чего заблокировать вход на нижнюю палубу. Включить датчики движения биологических объектов. Искать цели, соблюдая скрытность. Основная задача нейтрализовать биологические объекты с использованием ультразвукового оружия. Весь ход операции транслировать на мой компьютер. Подтвердить получение приказа.

— Приказ принят, перехожу к исполнению.

— Компьютер, отправляйте шаттл с командой, начинаем операцию.

— Приказ принят, шаттл прошел выходной шлюз.

«Ну что же, проверим боевой слидер в работе, и посмотрим, кто быстрее и эффективнее справится с поставленной задачей», — подумал Коэн и, вспомнив, что он еще с вечера ничего не ел, хмуро посмотрел на экран, — «Надо быстрее со всем покончить и перебираться на материнский корабль».

Боевой слидер, который Коэн решил впервые опробовать в деле, справился с поставленной задачей еще до того, как шаттл с андроидами и зомбибойцами пристыковался к кораблю. Все пять бойцов, оставшиеся на корабле были быстро обнаружены, идентифицированы и выведены из строя, как минимум на десять часов. Поэтому после того, как была получена информация о завершении операции, Коэн дал команду андроидам переместить тела оглушенных бойцов в камеры для гиперсна, а сам недолго думая, вылетел на корабль.

Как только Коэн прибыл на корабль, он первым делом проверил, что все нейтрализованные бойцы находятся в капсулах для гиперсна, после чего, прибывших на шаттле зомбибойцов он отправил на нижнюю палубу, туда же направил и андроидов. Покончив с делами, он наконец-то, позавтракал и, вернувшись в центральный пост управления кораблем, дал команду синхронизировать компьютеры, с тем чтобы иметь полное и оперативное управление всеми кораблями и их экипажами. После этого, удобно устроившись в командирском кресле, дал команду компьютеру подробно рассказать о наиболее значимых событиях, которые происходили в период руководства Лифингом. Компьютер воссоздавал события, хранившиеся в его памяти, давал пояснения, когда Коэн прерывал повествование и задавал вопросы. На экране воспроизводились эпизоды пятидесятилетней истории, её факты, трагические события экипажа корабля попавшего в неведомую галактику, переговоры с багзами, превращение людей с захваченных кораблей в зомби, рождение детей матерями-донорами, гибель планет, и еще множество других событий. Коэн как зачарованный, смотрел на все происходящее, и только далеко за полночь, вспомнил, что с самого утра не ел. Поужинав, он отправился в свою каюту, принял душ и лег, но еще долго не мог уснуть. Кадры увиденных им событий то и дело всплывали в памяти, будоража мозг не давая уснуть. Лишь приняв изрядную порцию вискаря, он заснул и проспал до одиннадцати утра.

И хотя Коэн не до конца досмотрел информацию, хранящуюся в памяти компьютера, он уяснил для себя главное: кто такой Лифинг, какую роль во всем сыграл профессор Мукси и его помощники, кто такие комигоны и каким образом он смог создать такую империю и держать в страхе миры галактики Гахр. Стало понятно, каким образом была создана армия зомби, а события годичной давности подтвердили слова Виктории о том, что профессор Мукси хоть и талантливый ученый, но не лидер, каким был Лифинг. Поэтому заключение мира с комигонами, стала боязнь профессора продолжать начатое Лифингом.

«Ну что же, тем интереснее будет ближе познакомиться с этими комигонами», — подумал Коэн. В этот момент компьютер выдал сообщение:

— В районе звездной системы планеты Сури наблюдается открытие портала перехода. Район открытия в пределах дальней границы созвездия. Жду указаний.

— Привести два боевых корабля охранения в полную боевую готовность. Перевести с круговой орбиты и направить в сторону зоны перехода. Спутникам слежения докладывать о происходящем.

Прошло чуть более пяти минут, когда компьютер сообщил:

— Из зоны перехода вышло четыре спутника. Есть все основания полагать, что это спутники комигонов.

— Так-так, значит, решили выслать разведчиков. Ну что же придется преподать им урок. Компьютер, за спутниками наблюдать и в случае, если они начнут рассредоточение, уничтожить. Корабль срочно вывести в гиперпространство. Точка выхода планетарная система Сури.

— Приказ принят, время до открытия портала одиннадцать минут. Прошу занять место в компенсационной капсуле.

«Обойдемся костюмом. Будет любопытно снова при необходимости воспользоваться оружием которым компания оснастила корабль», — подумал Коэн, натягивая на себя компенсационный комбинезон.

Корабль вышел из гиперпространства в трех миллионах километрах от границы созвездия. Два боевых корабля охранения уже были на подходе. Компьютер сообщил, что спутники, после выхода из гиперпространства, начали движение в разных направлениях и были незамедлительно уничтожены. Двенадцать минут назад был замечен новый энергетический всплеск, характерный для открытия портала перехода. В настоящий момент наблюдаем выход трех боевых кораблей комигонов. Дистанция до планетарной границы шесть миллионов километров и быстро сокращается.

— На всех кораблях включить защитные экраны и подготовить к отражению атаки гравитационные пушки. Всем кораблям идти встречным курсом.

— Дистанция для упреждающего удара по кораблям комигонов через десять секунд, — сообщил компьютер.

— Нанести удар по всем кораблям противника.

Прошло десять секунд и с головного корабля, на котором находился Коэн, был нанесен удар. После того, как компьютер выдал сообщение, что корабли противника уничтожены, Коэн провел рукой по лбу и понял, что покрылся испариной. Риск, на который он пошел, был совершенно не свойственен его натуре. Экспериментальное гравитационное оружие, которое было испытано при уничтожении корабля багзов, не давало полной уверенности, что можно легко справиться с тремя боевыми кораблями. И всё же, он решил испытать не столько новое оружие, сколько себя. Понять, готов ли он, к роли, о которой мечтал уже почти год. Стать новым Лифингом, возродить империю, которую тот создал, и которая молниеносно капитулировала после его гибели, оформив так называемый мирный договор.

Компания не подвела. Новое гравитационное оружие снова прекрасно показало себя в реальных испытаниях, поразив корабли с поднятыми силовыми щитами и превратив их одним ударом в элементарные частицы. Коэн улыбнулся и дал команду кораблям вернуться на круговую орбиту планеты.

«Ну что же, пора и нам возвращаться на Затангу и подумать, как лучше поступить с оставшимся там контингентом людей», — подумал Коэн и приказал компьютеру открыть портал перехода и взять курс на Затангу.

(обратно)

Глава 9

Несмотря на то, что Михаил был в компенсационном костюме, он сразу почувствовал, что корабль вышел из гиперпространства. Следом сработали датчики пробуждения на капсулах профессора Мукси и Азадель.

— Где мы? — спросил Михаил, когда профессор, придя в себя, вылез из капсулы.

— Очень далеко от Затанги. Если быть точным, чуть ли не на краю галактики Гахр.

— Вы полагаете, Коэн нас здесь не найдет?

— Разумеется, нет, иначе я бы сюда не полетел. Нас разделяют десятки тысяч световых лет, поэтому связь с компьютером нашего корабля невозможна. А раз нет связи, то нет возможности узнать, где мы и что-либо предпринять с нами, с нашим экипажем и всеми, кто находится на корабле.

— Кроме нас кто-то еще есть на корабле?

Профессор и Азадель переглянулись.

— Хамаль, думаю, пора Михаилу о многом рассказать.

— Разумеется, но прежде, надо выяснить, как там Виктория. Надеюсь, она не пострадала от перегрузок.

Все поспешили в каюту Виктории. Профессор постучал и не получив ответа, дал компьютеру приказ открыть дверь каюты. Виктория лежала на кровати, и казалось, что она спит. Профессор и Азадель почувствовали что-то неладное и кинулись к ней.

— Дело плохо. Организм не выдержал перегрузок при гиперброске, поскольку на ней не было даже компенсационного костюма.

— Она мертва? — спросил Михаил.

— Нет, но состояние крайне тяжелое. Нужно срочно доставить её в реанимацию.

Азадель вызвала андроида и дала команду срочно перенести Викторию в реанимацию. Все поспешили за андроидом.

Лишь час спустя, удалось стабилизировать состояние Виктории.

— Я ввела её в состояние искусственной комы, — заявила Азадель, — придется заменить ряд органов.

Вернувшись в командный пост корабля, профессор устало присел в одно из кресел.

— Вы были правы, Михаил, — медленно произнес профессор, — все надо делать с оглядкой на будущее, а не на прошлое. Боюсь, что мир в галактике Гахр продлится недолго.

— Я бы согласился с вами, если бы не одно но. Коэн, судя по всему, наемник, специалист по выполнению грязных операций, а вовсе не стратег, каким был Лифинг. К тому же, он остался без вас, а значит, некому будет пополнять его армию зомби. Ведь так?

— Да, всё верно, — тихо ответил профессор.

— Кроме того, он не очень представляет общую обстановку в галактике.

— С этим он легко справится. В памяти компьютера хранится вся информация. Думаю он сообразит и ему не составит труда посмотреть и составить полную картину происходящего за все годы, что мы здесь были.

— Жаль, надо было дать команду стереть эти файлы памяти. Впрочем, об этом говорить уже поздно. Так кто еще кроме нас и Виктории есть на корабле?

— Дело в том, — произнесла Азадель, стоя возле профессора, — прежде чем взорвать корабль с Лифингом, Лабарган и абориген, называвший себя воин света, телепортировали с орбиты Лабаргана старшего и Вакхамана на Затангу. Позже мы забрали их на корабль и собственно говоря, от них и узнали, кто и как взорвал головной корабль. Они же помогли нам связаться с руководством комигонов. Когда мы приняли решение заключить мир, встал вопрос, что с ними делать. Отпускать нельзя было, так как договор-то был подписан якобы Лифингом, а они знают, что он погиб. Поэтому мы приняли решение поместить их в капсулы для гиперсна.

— Выходит, они живы?

— Да. И находятся на этом корабле. Кроме того, — Азадель сделала паузу, на корабле находятся три роженицы. Они были переведены на корабль, так как за ними требовался более тщательный уход из-за осложнений, которые наблюдались во время беременности.

— Они тоже находятся в капсулах для гиперсна?

— Не совсем. Это специальные родильные боксы, типа реанимационных камер. Они находятся в состоянии сна, но аппаратура отслеживает их состояние и развитие плодов.

— Плодов!

— Дело в том, что у двух рожениц будет тройня.

— Таким образом, искусственно пополнялась армия зомби, не так ли?

— Да. Но и это еще не все, — Азадель замолчала. Снова взглянула на профессора и медленно произнесла, — Дело в том, что перед отправкой…

— Я сам об этом должен сказать, — перебил Азадель профессор, — это мой грех. Михаил, перед тем, как отправить вас с Самантой в спасательной капсуле обратно в нашу галактику, я сделал забор вашей спермы. Она хранилась в криокамере.

— Что?

— Одна из рожениц через две недели родит девочку. Это ваша дочь. Я понимаю, какие бы доводы я не приводил, у меня нет оправдания и я…

— Как вы могли так поступить? Вы, вы…, — Михаил обхватил голову руками не в состоянии сказать что-то еще.

— Простите меня, я молчал все эти месяцы. Её ЭКО было проведено буквально за несколько дней до вашего прилета. Я не знал, что на корабле будете вы и ваша жена. Потом начались осложнения, и я решил, что оплодотворение не получилось и проблема решится сама собой, но затем оказалось, что произошла задержка и она ждет одного ребенка, девочку.

Михаила так ошеломила новость, что он с трудом произнес:

— Я могу посмотреть на неё?

— Разумеется.

Профессор приподнялся с кресла и в сопровождении Азадель, которая вела его под руку, направился в лабораторию. Михаил в задумчивости пошел за ними. Реанимация, в которой находились роженицы, была уровнем ниже, и в неё можно было попасть непосредственно из медицинской лаборатории на лифте. Оказавшись на месте, Михаил с удивлением увидел двух зомби и несколько андроидов, которые занимались какими-то лабораторными работами.

— Не волнуйтесь, они следят за роженицами, их питанием и обследованием, — поспешила ответить Азадель и затем подвела Михаила к одному из боксов, в котором лежала молодая девушка лет тридцати. Красивые каштановые волосы локонами ниспадали на подушку, а лицо чем-то напоминало спящую мадонну с картины художника эпохи возрождения. От рук и ног тянулись всевозможные провода и трубочки, подсоединенные к рядом стоящим приборам.

— Как её зовут? — спросил Михаил.

— Марселина Девье.

— Давно она у вас?

— Шесть лет, — после недолгой заминки ответила Азадель.

— И все эти годы она регулярно рожала детей?

— Да, — тихо произнес профессор.

— И где они?

— Кто?

— Дети.

— Часть детей на планете Гоби, другая на транспортном корабле, который находится там же на орбите. Там все приспособлено для их роста и развития. Ясли, сады, школы. К семи годам у ребенка выявляют генетически обусловленные склонности к тому или иному виду деятельности, что определяет его дальнейшую программу развития и подготовки.

— И все дети уже превращены в зомби?

— Нет. Только по достижении ими восемнадцати лет. Но мы приостановили эту программу после гибели Лифинга, — словно оправдываясь, произнес профессор и осекся. Он понимал, что творилось сейчас на душе Михаила, и не знал, что сказать.

— Выходит, у меня скоро родится дочь? — решительно произнес Михаил, глядя профессору в глаза.

— Да, но я, мы…

— Хорошо, об этом мы поговорим позже. Мне надо прийти в себя от такой новости, а сейчас, нам надо обсудить, что делать и как жить дальше. Чувствую, что нас ждут большие испытания впереди, — произнес Михаил и медленно направился прочь из медицинского центра. Профессор и Азадель засеменили за ним. Проходя мимо помещения, похожего на небольшой конференцзал, Михаил остановился и, обернувшись, произнес:

— Не возражаете, если здесь обсудим дела?

— Конечно, вполне подходящее место, — произнес профессор.

После того, как все расселись за небольшим столом, Михаил тяжело вздохнул и произнес:

— Давайте взвесим наши возможности. Первое, с чего стоит начать, наличие воздуха, воды и продуктов питания.

— С этим проблем нет, — уверенно произнес профессор, — на корабле имеется две установки для получения воздуха и воды. Компонетов для их работы хватит как минимум на три года. Что касается продуктов питания, на корабле есть запасы, но их желательно пополнить. Для этого необходимо будет отправить грузовые шаттлы на планету, на орбите которой мы находимся в настоящий момент. Это одна из тех резервных планет, которая когда-то была освоена и приспособлена для выращивания продуктов питания, но потом была заброшена.

— Вы уверены, что на ней мы сможем пополнить запасы пищи?

— Думаю, что да.

— Хорошо. Будем считать, что с этим вопросом мы разобрались, хотя, чем быстрее мы выясним, есть ли возможность пополнить запасы пищи, тем лучше. Теперь главное, что нам делать дальше?

— А что нам еще остается делать? Если мы вернемся обратно на Затангу, я более чем уверена, что Коэн решит зомбировать с нашей помощью всех, кто остался на инопланетном корабле. Так что другого пути, кроме как отсиживать здесь, у нас нет, — уверенно заявила Азадель.

— Я думаю, что Коэн не так прост, как кажется. Если, как вы сказали, он прочтет все архивные файлы, он наверняка отправит спутники или даже боевые корабли и прочешет все миры, где когда-либо был Лифинг. Рано или поздно, он найдет нас и что тогда?

— Попытаемся снова скрыться в дебрях галактики, — неуверенно произнес профессор.

— Предлагаете всю оставшуюся жизнь скитаться по галактике? А если нас обнаружат корабли комигонов или багзов?

— И что же нам тогда делать в такой ситуации?

— А если попробовать связаться с комигонами, все им объяснить и присоединиться к ним? Вы не рассматривали такой вариант? — неожиданно спроисил Михаил.

— Бог с вами. Нет, вас еще могут принять, а нас наверняка предадут казни, как злейших врагов и пособников Лифинга, — произнес профессор и замахал руками.

— Вы забыли, что у нас есть Лаян Лабарган и Вакхаман. Что если с ними поговорить, объяснить ситуацию. Что скажете?

— Ну, это как вариант, конечно. Правда, — профессор замялся, — при заключении договора мы упомянули, что они геройски погибли…

— Ничего умнее вы как всегда, придумать не могли, — в сердцах воскликнул Михаил.

— А что нам оставалось делать? Манкоа прямо спросил о судьбе всех, кто участвовал в экспедиции на Затангу. К этому времени мирный договор уже был заключен. Мне пришлось сказать, что все погибли.

— И я в том числе. Просто замечательно. Как вам удается в каждом шаге сделать столько ошибок, чтобы потом думать, как их исправить?

— Мы, я…, — профессор осекся, не зная, что сказать в свое оправдание.

— Ладно, проехали. Давайте поступим так. Разбудим Лабаргана и Вакхамана. Расскажем им все без утайки, что у нас произошло. Обсудим создавшееся положение и попробуем заручиться их поддержкой в переговорах с комигонами, что мы будем в полной безопасности и под их защитой в случае, если Коэн потребует нашей выдачи или проявит агрессию. Полной уверенности, что они нам помогут, и что комигоны нас с радостью примут, нет, но это, пожалуй, единственный шанс в нашем положении. Что скажете?

— Мы согласны, — чуть ли не хором произнесли профессор и Азадель. Впервые с тех пор, как корабль покинул Затангу, Михаил увидел на их лицах подобие улыбки, а в глазах надежду на будущее.

«А я скоро стану отцом», — неожиданно подумал Михаил и сам, не понимая почему, вдруг улыбнулся.

— Раз согласны, не будем откладывать до завтра. Профессор, отправляйте грузовой шаттл с людьми и андроидами на планету, и затем будите Лабаргана и Вакхамана.

Профессор тут же распорядился снарядить команду и на грузовом шаттле отправиться на планету. Тем временем Азадель поспешила в медицинский центр. Как только она вышла, профессор подошел к Михаилу.

— Простите, я хотел бы попросить вас кое о чем.

— Слушаю вас.

— Не могли бы вы поговорить с Лабарганом и объяснить ему о том, что произошло и в каком мы положении?

— Вы думаете, что у меня лучше получится, чем у вас? Впрочем, я непротив, но при условии, что разговор будет идти в вашем присутствии.

— Конечно. Спасибо. Пойдемте, Азадель наверняка уже начала процесс их пробуждения.

Когда Михаил и профессор пришли в лабораторию, Лаян Лабарган уже пробудился ото сна и, не понимая, что происходит, мотал головой. Понемногу он стал приходить в себя и когда увидел Михаила и рядом с ним профессора, то от удивления, чуть не упал в капсулу, стоявшую позади него. Хорошо, что Михаил вовремя протянул ему руку и не дал упасть.

— Понимаю, удивлены, — улыбнувшись, произнес Михаил, — ничего, это только начало. За то время, что вы спали, столько всего произошло, что мало не покажется. Сейчас госпожа Азадель разбудет Вакхамана и я подробно обо всем расскажу.

Минут через двадцать, когда Лабарган и Вакхаман пришли в норму, все сели и Михаил стал подробно рассказывать обо всем с того момента, как он с Самантой, снова оказались в галактике Гахр. Рассказ занял часа полтора. Все это время профессор молчал, и только Азадель изредка вставляла реплики, когда речь шла о вещах, о которых Михаил был не достаточно осведомлен.

— Вот собственно и все, о чем я хотел рассказать, — завершая рассказ, произнес Михаил, — Чего ожидать от Коэна, трудно сказать, но боюсь, ничего хорошего. Поэтому мы просим вас помочь нам.

Лабарган и Вакхаман выслушали рассказ Михаила, и некоторое время молча сидели, видимо размышляя над тем, что сказать в ответ. Наконец, Лабарган внимательно посмотрел на сидящих перед ним землян и медленно произнес:

— Сколько времени, профессор прошло с нашей последней встречи?

— Скоро будет два года.

— Два года. Срок немалый, и все это время в галактике Гахр царит мир. Не так ли?

— Да. Мирный договор действует и все военные действия прекращены. Даже торговые операции осуществляются, но слабо, — тихо, словно оправдываясь, произнес профессор.

— Это самое главное, ради чего мой сын пожертвовал собой. Чтобы вы, господин профессор, не совершили в прошлом, вы поступили правильно, заключили мирный договор с нашим народом. Другое дело, как вы его заключили, но об этом говорить уже поздно. И я боюсь, что уважаемый Михал прав, мир в галактике при сложившихся обстоятельствах, в любой момент может обернуться новой войной, а значит новыми жертвами. Как говорят в вашем мире: враг моего врага — мой друг. Если я правильно перевел и понял ваше изречение, то в лице нашего народа вы ищите друга и надеетесь, если и не на помощь, то, по крайней мере, на защиту. Раз так, то я готов помочь вам в этом. Но при одном условии.

— Мы согласны, — неожиданно воскликнул профессор и тут же осекся, увидев, как сурово на него посмотрела Азадель.

— Что вы будете так же предельно откровенны с нашим руководством и ответите на все вопросы, которые вам могут быть заданы, в том числе военного характера.

— Разумеется, — снова повторил профессор.

— Простите, — неожиданно произнес Вакхаман, — позвольте сразу задать вопрос. Если я правильно понял, на инопланетном корабле была предпринята попытка подключить дополнительные силовые блоки для увеличения энергии?

— Да. Коэн привез реакторы, два из которых установили и провели испытания, однако мощности не хватило, — ответил Михаил, — поэтому он дал команду смонтировать еще три дополнительных реактора, хотя руководитель проекта утверждал, что их энергии все равно не хватит.

— Разумеется, не хватит. Когда мы изучали корабль, я уже тогда предполагал, что реакторы на корабле работают на принципиально иной основе, и к такой технологии мы еще не скоро придем. Их энергетический потенциал на порядок, а возможно и два порядка выше, чем те, что мы сейчас используем.

— Скажите, господин Вакхаман, — неожиданно спросил профессор, — у вас есть рабочая гипотеза, каким образом корабль перемещается в пространстве? Дело в том, что специалисты, которые работали все это время на корабле, так и не смогли найти силовую двигательную установку корабля.

Вакхаман улыбнулся, и глядя на профессора, ответил.

— Странно, что ваши ученые не поняли, что генератор поля и есть двигатель инопланетного корабля. Оставшийся реактор вырабатывает слишком мало энергии. Её достаточно только для того, чтобы открыть черную дыру в пространство вашей галактики и создать гравитационную волну, которая захватывает объект и возвращает его обратно в нашу галактику. Каким образом это происходит, непонятно. Но если бы все реакторы работали, то энергии было бы достаточно, чтобы телепортировать корабль. В этом весь секрет. Генератор поля представляет собой телепортационную установку.

— Вы хотите сказать, что корабль перемещается, не используя гиперпространство?

— Совершенно верно. Поэтому астронавту и пришлось создать спутник, который долгие годы накачивался энергией, чтобы затем импульсом с корабля превращаться в черную дыру и посылать сигнал бедствия в виде гравитационной волны.

— Непостижимо. Но я внимательно прочитал все ваши отчеты, когда вы занимались изучением инопланетного корабля. Там ни слова об этом не упоминается, хотя, — профессор смутился и замолчал.

— Это были лишь догадки. К тому же, зачем было посвящать господина Лифинга и вас в то, что не было практически подтверждено. А в целом, я согласен, именно непостижимо, с позиций современной науки. А вот древние знали и умели использовать эти знания для полетов во вселенной.

— Получается, что генератор поля это телепортационная установка?

— Да.

В этот момент компьютер корабля выдал сообщение:

— Внимание! Наблюдаю открытие портала перехода на минимальном расстоянии от корабля. Поднимаю силовые щиты, по причине невозможности экстренного выхода в гиперпространство, так как дистанция между кораблем и зоной открытия портала критически мала. Повторяю…

Все замерли в ожидании, когда станет ясно, чей корабль выйдет из гиперпространства. Прошло менее минуты, и компьютер выдал новое сообщение.

— Из зоны перехода вышел корабль. Провожу идентификацию. Класс транспортный корабль с легким вооружением. Принадлежность не установлена, по всей видимости, из не присоединившихся миров галактики Гахр. Жду указаний.

— Все, включая Лабаргана и Вакхамана издали вздох облегчения, однако в следующий момент компьютер выдал очередное сообщение:

— Неизвестный корабль двигается встречным курсом. Дистанция пятьдесят тысяч километров. Лазерные пушки корабля нацелены в нашу сторону и могут открыть огонь через пять с половиной минут. Жду указаний.

— Профессор, не хотелось бы начинать переговоры с уничтожения корабля комигонов, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнес Михаил, — Силовые щиты наверняка выдержат удары лазерных пушек, может быть нам как-то их прыть унять, и начать переговоры?

— Профессор, сделайте холостой залп из протонных пушек и остудите их пыл, — неожиданно посоветовал Лабарган, чем вызвал неподдельное удивление всех присутствующих и в первую очередь Михаила.

— Да, разумеется, так и поступим. Компьютер, нанести удар из протонных пушек по кораблю противника в минимальном режиме.

— Приказ принят, выполняю.

Вслед за этим компьютер сообщил:

— У корабля противника поражены энергетические установки, он потерял ход и лег в дрейф.

— Компьютер, установить связь с кораблем. Необходимо узнать, чей это корабль, откуда прибыли и что делает в этом районе.

Компьютер установил связь с неизвестным кораблем, и вскоре стало известно, что он входит в состав флота неприсоединившихся миров галактики Гахр. Они регулярно летают на планету, так как на ней находятся плантации местной разновидности бобов, которые являются одной из основных видов пищевого рациона комигонов. Район был до сего дня безопасным для посещения, и поэтому встреча с боевым кораблем империи Лифинга была полной неожиданностью. Лабарган, который вел переговоры с командиром корабля, постарался успокоить его и даже пообещал помочь с восстановлением энергоустановки. В ответ командир сообщил новость, от которой невольно все вздрогнули:

— Несколько часов назад мирный договор был нарушен. Получено сообщение, что вопреки договоренности были уничтожены спутники, а затем три боевых корабля, которые были направлены в район планетной системы Сури для выяснения обстоятельств произошедшего. Объединенное правительство лиги сопротивления оповестило глав неприсоединившихся государств, что мирный договор нарушен и предлагает объединение всех сил для борьбы против новой агрессии.

— Выходит, профессор, вы были правы, ваш этот, как вы его назвали, Коэн, действительно решил развязать в галактике новую войну, — произнез Лабарган и устало закрыл глаза ладонью.

Каждый из присутствующих, думал о будущем, которое на фоне новых событий, выглядело весьма туманным.

(обратно) (обратно)

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 31 год — главный герой романа.

Саманта Роин-Кутепова — специалист по компьютерной технике, 27 лет. Жена Михаила Кутепова.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука покойного Рэя фон Лифинга., 92 гоа.

Азадель Мути — нейрохирург, 88 лет, помощница профессора Мукси.

Эбердин Коэн — агент Газира Мукси, посланный на корабль для проведения спец. операции 40 лет.


Второстепенные действующие лица романа:


Газир Мукси — член совета директоров компании «Риам Интерн Корпорейшн», сводный брат Хамаля Мукси.

Санаи Кавасаки — руководитель группы ученых, прилетевших вместе с Коэном.

Мирзо Суснаи — биохимик 95 лет, помощник профессора Мукси.

Виктория Бонги — хирург 90 лет, помощница профессора Мукси.

Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.

Лаян Лабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебежчика работал на Сайгате на сопротивление.


Команда корабля:


Мейсон Тайлер — командир исследовательского корабля компании. 46 лет, Родом из Канады, в компании служит 12 лет.

Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики на корабле 39 и 46 лет соответственно.

Каисса Оуэн и Вирджиния Митс — помощницы Михаила, сотрудницы Медицинского отдела корабля. 39 и 32 года соответственно.

Зирх Матуа и Виктор Бойко — сотрудники службы безопасности корабля 41 и 28 лет соответственно.

Вольдемар Матусик — инженер по безопасности, 40 лет.

Савелий Маркин — специалист по силовым установкам корабля. 47 лет.

Микки Такиями — инженер-механик ядерных установок корабля 37 лет.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Мимикрозы — биороботы, созданные профессором Мукси на основе человеческой расы. В основе лежит вживление позитронного мозга с управляющим чипом. Получили название — зомби.

Комигоны — общее название обитателей галактики Гахр.

Багзы — контрабандисты в галактике Гахр.

Крум — денежная единица галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используется для картографирования поверхности. В отличие от дронов снабжен гравитационным двигателем.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе, импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.

Федеративный купон — международная валюта, принятая в галактической Федерации. Имеет хождение в Солнечной системе и является основной валютой.

Сайгат — планета в галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга, а так же крупные заводы по производству компонентов космических кораблей и оружия.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой находится инопланетный корабль древних.

Сури — планета, где добываются полезные ископаемые в том числе, редкоземельные элементы. Входит в число шести планет отошедших по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоби — планета, где расположена колония с детьми и воспитателями, а так же дополнительные фермы и плантации.

Вахтабаи — планета, где расположены сельскохозяйственные плантации, в том числе, и с земными культурами и животным миром. Входит в число шести планет отошедших по мирному договору Мукси и его сотрудникам.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москва сентябрь-ноябрь 2019 г.
(обратно) (обратно)

Книга 3 НА ТРОПЕ ВОЙНЫ

Часть 1 МИР НА ГРАНИ ВОЙНЫ

Глава 1

Сообщение о том, что в районе планетной планеты Сури были уничтожены три корабля комигонов, стало для всех полной неожиданностью. Первым пришел в себя Михаил:

— Вот вам и ответ на вопрос, чего ждать от Коэна. Не понимаю только одного, для чего он с такой поспешностью это сделал? Не настолько же он глуп, чтобы сразу разрывать мирный договор, да еще в такой ситуации? Остаться одному, и сразу начать военные действия с комигонами. Скорее это пахнет какой-то авантюрой. По-другому его действия я назвать не могу.

— Да, вы правы, — задумчиво произнес Лаян Лабарган, — возможно его побудили к этому какие-то причины, независящие от него, или, как вы совершенно верно заметили, авантюризм, граничащий с сумасбродством.

— Возможно, я знаю причину, почему он так поступил, — произнес профессор, — Незадолго до нашего бегства, я имел беседу с Деи Манкоа. Речь шла о том, что мы уничтожили восемнадцать спутников, которые были высланы к дальним границам наших звездных систем. Разговор был не простой, и я согласился, что лига сопротивления может выслать спутники слежения к звездной системе планеты Сури. Если Коэн не видел этой записи, он мог не знать об этой договоренности и запросто уничтожить спутники. Правда не понятно, кто и как уничтожил три боевых корабля? Но если лига сопротивления призвала неприсоединившиеся миры к объединению, то кроме Коэна это сделать никто не мог.

— Вероятно, он использовал новое оружие, которое установлено на корабле, на котором мы прилетели? С его помощью, он буквально испарил корабль багзов, — произнес Михаил.

— Вам что-нибудь известно об этом оружии? — спросил Лабарган.

— К сожалению нет. Я знаю лишь, что перед тем, как меня назначили на этот корабль, он два месяца находился на модернизации. Как мне сказал командир корабля Мейсон Тайлер, его даже не поставили в известность, какие работы были произведены и что на корабле установлено какое-то оружие.

— А разве ваш корабль не относится к классу транспортных кораблей? — поинтересовался профессор.

— Разумеется корабль транспортный. Видимо его модернизация шла с учетом выполнения специальной миссии, включая отправку в галактику Гахр. Отсюда срочность и секретность проводимых на корабле модернизаций, включая установку новейших систем вооружений. Причем, о том, что таковые имеются командир корабля Тайлер и все остальные, узнали только тогда, когда оказались в галактике Гахр и столкнулись с багзами.

В этот момент поступило сообщение с компьютера о прибытии на корабль грузового шаттла, посланного на планету. Фермы и плантации оказались в заброшенном состоянии по причине того, что возделываемые культуры не использовались местным населением в пищу и были заброшены. По этой причине удалось собрать лишь небольшие запасы того, что удалось найти.

— Азадель, дорогая, не сочти за труд, посмотри, что привезли из продуктов и сама реши, что пригодно, а что нет, и по возможности определи на хранение, — попросил профессор.

Как только Азадель вышла, профессор с грустью произнес:

— Если я правильно понял, в создавшейся ситуации, договариваться с руководством лиги сопротивления будет крайне сложно. Если честно, я не представляю какие доводы надо привести, чтобы нам поверили.

— Гадать о том, поверят нам или нет, вряд ли стоит, — решительно произнес Михаил, — надо что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Поэтому, для начала предлагаю оказать помощь экипажу корабля, который мы вывели из строя, заодно узнать кто они и откуда. Возможно, они нам подскажут, как выйти на руководство лиги сопротивления. Чем быстрее мы это сделаем, тем в большей безопасности будем.

— Если возражений нет, то так и поступим, — произнес профессор и посмотрел на Лабаргана. Судя по его сосредоточенному лицу, он о чем-то размышлял. Сочтя его молчание за знак согласия, профессор дал команду снарядить шаттл с андроидами для оказания помощи кораблю, который продолжал дрейфовать поблизости. Связавшись с экипажем корабля, к нему вылетел шаттл.

Вскоре вернулась Азадель и сообщила, что всё не так уж и плохо. С планеты доставили несколько десятков ящиков с фруктами и овощами, а так же было поймано несколько коров и коз. Если время позволяет, то было бы неплохо слетать на планету еще раз, чтобы запастись травой, а так же продуктами для Лабаргана и Вакхамана. В этом случае двух коров можно было бы сохранить и иметь свежее молоко. Остальных животных заморозить и тем самым обеспечить себя на длительный срок мясом.

Выслушав Азадель, профессор согласился с её предложением и дал команду повторно отправить транспортный шаттл на планету.

Пока шли ремонтные работы Лабарган, по просьбе профессора, слетал на поврежденный корабль. Вернувшись, рассказал, что корабль прибыл с планеты Клепмани, которая относится к неприсоединившимся мирам. Во время войны они держали нейтралитет, и не участвовали в подписании мирного договора. Избежать агрессии со стороны Лифинга им помогло то, что планета не обладала большими сырьевыми ресурсами, да и численность населения не превышала ста миллионов человек. К тому же, звездная система, в которой располагалась планета Клепмани, была на задворках галактики и находилась по соседству с системой Q1274 куда прилетел корабль профессора. В своё время, Лифинг переселил сюда несколько тысяч человек, для освоения планеты и занятия на ней земледелием и животноводством, что в значительной мере и спасло жителей планеты от более печальной участи порабощения. Позже, когда планета Вахтабаи из-за более благоприятного климата, стала основным источником в производстве сельскохозяйственных продуктов, Q1274 была заброшена, а вместе с ней забыли и о планете Клепмани и её жителях, которые продолжали с тех пор, держать нейтралитет.

— Тем не менее, новости о том, что творится в галактике, до них моментально дошли, — констатировал Михаил.

— Ничего удивительного, сообщение с призывом к объединению было послано всем неприсоединившимся мирам. Другое дело, что помогать в чем-либо нам, они не будут. Командир корабля, когда услышал, кто мы, чуть в обморок не упал. Полагаю, как только их корабль починят, они постараются поскорее улететь домой, — заявил Лабарган.

— В таком случае, что нам остается делать? — с тоской в голосе произнес профессор.

— Есть один резервный вариант, — в задумчивости произнес Лабарган, — но сначала мне нужно у вас кое-что узнать и убедиться в правдивости всего того, о чем вы говорили.

— Помилуйте, неужели вы думаете, что я вас обманываю, в такой-то обстановке? — с возмущением произнес профессор.

— Не возмущайтесь, профессор, а сначала выслушайте меня. Мне важно знать, есть ли хоть малейший шанс, что ваш этот, как его…

— Коэн.

— Не сможет каким-то образом определить, где мы находимся и куда направимся? И, пожалуйста, не спешите с ответом, а очень хорошо подумайте, потому что туда, куда мы полетим, не должен знать никто. Вы понимаете меня?

— Да, понимаю, — задумчиво ответил профессор и, помедлив, ответил, — Вы правы. После того, как Коэн получил коды доступа к компьютерной сети кораблей, он отслеживает их местоположение. Если он сейчас находится на корабле, на котором прилетел, то наверняка синхронизировал компьютеры в единую сеть. Перед тем, как нам улететь, я заблокировал все исходящие и входящие сигналы, поступающие на компьютер нашего корабля.

— Значит, имея коды доступа, Коэн может управлять всеми кораблями, кроме вашего? — спросил Лабарган.

— Совершенно верно.

— Но в таком случае, вы можете управлять только своим кораблем?

— Разумеется, — ответил профессор и насторожился. Вопросы касались кодов доступа, которые позволяли управлять не только кораблями, но и зомбированными людьми, а так же всеми процессами, которые подавались с главного компьютера.

— Но он мог отследить координаты точки перехода. Хотя странно, прошло уже достаточно много времени, если бы он знал координаты, давно бы прилетел, — произнес Лабарган.

— Откровенно говоря, я воспользовался приемом, который подсказал мне ваш сын. Я задал координаты точки выхода с отсрочкой на девять секунд. В это время мы уже были в гиперпространстве, и отследить, куда мы отправились, было невозможно. К тому же, как я сказал, компьютер корабля выведен из сети.

— А разве Коэн не в состоянии снова подключить его в единую сеть?

И снова вопрос показался профессору подозрительным. Былоощущение, что Лабарган хочет, как можно больше узнать про коды доступа. Поэтому профессор решил схитрить:

— Нет, Коэн этого сделать не может. Даже наличие кодов доступа не позволит ему это сделать. Для того, чтобы разблокировать систему необходимо ввести дополнительный пароль. Он хранится на главном компьютере, а знаю его только я. Увы, но мы тем самым ограничили себя возможностью управлять только одним кораблем, — это было не правдой, но профессор умышленно солгал. Если комигоны узнают все о кодах доступа, то неизвестно, как они воспользуются этими знаниями.

— Очень хорошо, и все же, необходимо проверить и убедиться, что компьютер полностью защищен и тем самым не даст возможности обнаружить наше местоположение в галактике.

— Хорошо, я незамедлительно этим займусь, а если вы мне в этом поможете, то с вашей стороны отпадут все сомнения.

Профессор, Лабарган и Вакхаман занялись проверкой компьютера. Азадель по-прежнему занималась привезенными продуктами, давая распоряжения куда, что и как закладывать на хранение. А Михаил остался на время не удел, и мысли сами собой напомнили ему о том, что у него скоро родится дочь. Как врач, он понимал, что он всего лишь донор, к тому же ставший им помимо его воли и желания, но как человек, не мог остаться в стороне и сказать, что ничего не знаю и знать не хочу. Осознание того, что он скоро станет отцом, мешало сосредоточиться, и невольно заставляло думать не только о своём будущем, но и ребенка, который скоро появится на свет, и за судьбу которого, он будет нести ответственность. Размышляя о том, как судьба порой преподносит столь неожиданные сюрпризы, он не заметил, как вошедшая Азадель, пристально наблюдает за ним. Наконец, увидев её, он невольно смутился.

— Мыслями, вы где-то далеко-далеко отсюда. Возможно дома, в кругу родных и близких, рассказываете им о далекой галактике и своих приключениях. Я права?

— Почти. Но если честно, то скорее нет, чем да. Знаете, когда я первый раз прилетел в галактику Гахр и чудом остался в живых, всё было ясно и понятно. Есть плохие, и есть хорошие, идет война и тебе понятно, на чьей ты стороне.

— А сейчас все по-другому?

— Сейчас да. Точнее, всё иначе. И потом столько всего произошло, что не знаешь, что делать и главное, правильно поступаешь, или ошибаешься.

Михаил посмотрел на Азадель и неожиданно спросил:

— Скажите, а вот женщина, которая скоро родит, она знает о том, что у неё есть дети, как их зовут и какова их судьба?

Вопрос застиг Азадель врасплох, и она не знала что ответить. Точнее, она обо всём знала и, пожалуй, впервые боялась ответить, потому что правда была ужасной и бесчеловечной. Она устало опустилась на стул, словно груз ответственности и тяжесть совершенных поступков разом навалились на неё. Не выдержав, она неожиданно разрыдалась. Перед её взором мгновенно пронеслись сотни операций по вживлению позитронного мозга, искусственное осеменение женщин, прием родов и отправка безымянных родившихся младенцев на планету Гоби, где они проведут восемнадцать лет жизни, прежде чем тоже будут зомбированы. Воспоминания разом накатили на неё и заставили задуматься о том, что она, профессор и остальные творили все эти годы, не думая о последствиях, о том, что однажды простой вопрос о судьбе женщины и её детях будет звучать подобно приговору.

Михаил не ожидал, что Азадель так среагирует на его вопрос, и сначала даже растерялся, но потом быстро дал ей стакан воды и, стараясь, как можно спокойнее, произнес:

— Извините, не вовремя спросил вас о детях.

— Не стоит извиняться, это мне надо даже не извиняться, а каяться. И перед ними всеми и перед вами, — сквозь слезы произнесла Азадель, — Нет, Михаил, она не знает своих детей. Ни сколько их, ни как зовут, вообще ничего не знает и не помнит. Вы должны презирать меня, а зачем-то рискуете жизнью и помогаете. Разве это правильно?

— В жизни многое чего не правильного. Это задним умом мы понимаем, где поступили не правильно, где ошиблись и не тех людей выбрали в друзья. Да и вообще, если посмотреть на все, столько ошибок было допущено, что складывается ощущение, что вся жизнь, это сплошная череда ошибок. Так может из них и складывается жизнь, и если бы их не было, было бы скучно жить? Как думаете.

— Не знаю, наверное, вы правы. Но так хочется, чтобы ошибались другие, а не ты сам.

— Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Хотя с философской точки зрения, в этом его главная ошибка. Ведь ничего не делая, он не осознает суть самой жизни. Она проходит мимо него.

— Михаил, а вы в жизни совершали ошибки, которые хотели бы исправить?

— Больше, чем вам кажется. И главная из них, что я, — Михаил осекся, на секунду задумался, а потом произнес, — что по моей вине погибла моя жена.

— Разве она погибла по вашей вине? Бог с вами. Вы тут совершенно не причем.

— Нет, именно из-за меня она полетела со мной, потому что боялся ей обо всем рассказать, и вообще, не напиши я в рапорте о том, что со мной и экипажем произошло, ничего бы этого не было. А вы говорите, не виноват. Каждому из нас свой крест нести до самой смерти. Впрочем, не стоит думать о смерти, она к каждому придет рано или поздно. Надо жить дальше. Стараться не делать ошибок дальше. Впрочем, это банальная истина, которая вряд ли достижима.

Азадель заметила, как погрустнели глаза Михаила, и ей даже показалось, что он незаметно смахнул слезу. Поднявшись со стула, она молча направилась к двери, потом обернулась и тихо произнесла:

— Спасибо вам за всё, что вы сделали для нас, — и вышла из лаборатории.

Михаил остался один. Разговор с Азадель вызвал в нем противоречивые чувства. С одной стороны, он ясно осознавал, что она во всем помогала профессору и прекрасно понимала, какие ужасные, безнравственные и по сути, преступные деяния они совершают, с другой, ему было жалко её до глубины души. Он даже не понимал, почему именно жалко, но именно жалость двигала его, помогая спастись от возврата в мир, в котором она провела большую часть жизни.

Тем временем, убедившись, что Коэн действительно не в состоянии обнаружить местоположение корабля, Лабарган и Вакхаман уединились. Видимо решение, которое они должны были принять, требовало основательных доводов в пользу его принятия. Однако вскоре они появились в командном пункте, где их уже ждали профессор, Михаил и Азадель.

— Сразу скажу, — произнес Лабарган как только он вошел в зал, — никаких гарантий и обещаний я дать не могу. Как с вами поступят, я не знаю, так как не мне это решать. Могу лишь пообещать, что при необходимости выскажусь в вашу защит.

— Спасибо, — перебив Лабаргана, произнес профессор.

— Благодарить меня не за что, во всяком случае, пока. К тому же, сразу скажу, чтобы у вас не было никаких иллюзий. Для меня вы были и остаетесь человеком, совершившим против моего народа слишком много преступлений, поэтому я не питаю к вам ни уважения, ни симпатии. Однако, обстоятельства складываются так, что в борьбе против новой угрозы, ваша помощь будет полезной. Вот координаты, куда нам следует отправиться. Ввести их следует после входа в гиперпространство, во избежание обнаружения противником.

— Простите, куда мы направляемся? — спросила Азадель.

— Мы летим на базу Зулу.

— На базу Зулу! — с удивлением произнес Михаил, — Но ведь это просто корабль, местоположение которого всякий раз меняется.

— Вы ошибаетесь, хотя корабль и база имеют одинаковые названия. Это было сделано специально, чтобы Лифинг не мог ни о чем догадаться.

В этот момент на корабль вернулся шаттл с ремонтной бригадой и компьютер подтвердил, что все работы по ремонту успешно закончены.

— Полагаю, после случившегося, они постараются как можно скорее покинуть планету. Как только они это сделают, мы можем улетать, — произнес Лабарган, и словно в подтверждении его слов, компьютер сообщил, что транспортный корабль совершил маневр и стремительно уходит. Спустя несколько минут последовало новое сообщение, что он открыл портал перехода.

— Теперь и нам пора в путь. Профессор Мукси, отдавайте приказ компьютеру.

Спустя двадцать минут корабль вошел в гиперпространство и взял курс на базу Зулу.

(обратно)

Глава 2

Лабарган, профессор Мукси и Михаил надели компенсационные костюмы, остальные легли в капсулы, поэтому, как только корабль вышел из гиперпространства, профессор сразу же дал команду не поднимать силовые щиты, а вместо этого включить сигналы, означающие, что корабль терпит бедствие и просит помощи. Вслед за этим компьютер выдал сообщение:

— Внимание! Опасность! Встречным курсом приближаются два боевых корабля. Еще два корабля заходят с правого и левого борта. Дистанция для возможного нанесения удара стремительно сокращается. Через шесть минут противник может открыть огонь на поражение. Рекомендую поднять силовые щиты. Жду указаний.

— Мне кажется, что прежде чем разбираться кто мы такие, они нанесут удар из протонных орудий, — произнес Михаил.

— Вероятнее всего, но если мы поднимем силовые щиты, то вероятность удара только возрастет, — ответил Лабарган, и добавил, — профессор, запросите в закрытом режиме видеосвязь с кораблем, который двигается встречным курсом.

Профессор дал команду, и компьютер моментально установил видеосвязь, после чего, Лабарган сообщил, кто он и попросил незамедлительно соединить его с Деи Манкоа или его заместителем. В подтверждении своих полномочий произнес буквенно-цифровой код.

Корабли продолжали сближаться, и напряжение у всех нарастало. Когда до расчетного времени оставалась меньше минуты, компьютер снова выдал сообщение об опасности и в очередной раз рекомендовал поднять силовые щиты. В этот момент на экране компьютера неожиданно появилось лицо Деи Манкоа. Было отчетливо видно, что он с удивлением переводит взгляд с Лабаргана на Михаила и затем на профессора, и не понимает, что происходит. И лишь услышав голос Лаяна Лабаргана, понял, что это не голограмма.

— Деи, приветствую тебя. Как видишь, слухи о моей смерти были слегка преувеличены. Впрочем, как видишь, Михаил тоже жив. Кстати и Вакхаман, тоже жив и здоров. Было бы неплохо встретиться, и чем быстрее, тем лучше, так как новостей слишком много, в том числе и плохих и хороших.

— Я не понимаю, вам что, удалось взять в плен профессора Мукси?

— Обо всём при встрече, а пока дайте команду не стрелять по кораблю. Тем более, что щиты опущены и сообщите координаты орбиты, куда нам проследовать.

Было видно, что Манкоа в полном замешательстве и только подоспевшие ему на помощь помощники дали команду боевым кораблям не применять оружие, а лишь держать прибывший корабль под прицелом и препроводить на резервную орбиту планеты.

Все вздохнули с облегчением, и хотя опасность окончательно не миновала, угроза внезапного уничтожения корабля исчезла. Вскоре корабль вышел на гелиоцентрическую орбиту и компьютер выдал сообщение, что к кораблю направляется четыре шаттла. Профессор дал команду открыть приемный шлюз, куда вскоре один за другим вошли шаттлы и заняли места на грузовой платформе. Из них вышло несколько десятков вооруженных камигонов. Глядя на экране монитора на то, как они экипированы и вооружены, можно было подумать, что это спец операция по захвату корабля. Хотя, по всей видимости, так оно и было, поэтому Михаил, глядя на это, дабы успокоить Азадель, которая к этому времени уже вышла из компенсационной камеры, произнес:

— Думаю, им так проще и спокойнее с нами беседовать. На месте Манкоа, я бы поступил точно так же.

— Я понимаю. Но все же мне страшно, — тихо произнесла Азадель, чтобы её мог слышать только Михаил.

Зомбированный экипаж корабля и андроиды, получившие приказ беспрепятственно пропустить прибывших на корабль комигонов, молча наблюдали, как в сторону командного отсека двигаются вооруженные люди. Вскоре они всей толпой вошли в командный отсек. Последним в дверном проеме появился Деи Манкоа. Он до последнего не верил в происходящее, и хотя его замы отговаривали лететь, считая, что это может быть коварная ловушка, он лично отправился на корабль. И лишь когда, воочию увидел Лаяна Лабаргана, понял, что никакой иллюзии и обмана не было. Лаян и Манкоа обнялись. Потом Деи Манкоа подошел и поздоровался с Вакхаманом и Михаилом. Все это время профессор Мукси и Азадель стояли чуть поодаль. Наконец Манкоа повернулся в их сторону, смерил тяжелым, сумрачным взглядом и произнес:

— Если я правильно понял, вы решили сбежать от Лифинга, который после болезни решил, что мирное сосуществование в галактике Гахр, это не для него. Я правильно понял?

— Нет, не правильно, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнес профессор, — Лифинга давно нет в живых. Сын Лаяна Лабаргана пожертвовал собой, взорвав корабль вместе с Лифингом. А я и мои помощники предложили вам заключить мирный договор.

— Позвольте, но я…

Лаян не дал договорить Манкоа.

— Деи. Нам действительно о многом надо рассказать, потому что, судя по всему, на смену Лифингу пришел новый диктатор по имени Коэн.

— Ничего не понимаю, — с еще большим удивлением произнес Манкоа.

— Разговор будет долгим, поэтому нам стоит присесть и обо всём обстоятельно поговорить. Думаю, что бойцы охраны могут подождать за дверью.

Манкоа подозвал к себе одного из бойцов охраны, видимо старшего офицера, и о чем-то с ним переговорил, после чего они покинули центральный пост управления кораблем. Манкоа поправил на лице маску. Ему было непривычно в ней находиться, но воздух на корабле был иной, поэтому приходилось терпеть неудобства. Впрочем, как только Лаян стал рассказывать о том, что произошло, он забыл о неудобствах. Затем в разговор вступил профессор Мукси, который во всех подробностях рассказал ситуацию, которая сложилась после прилета корабля с Коэном на борту. Прошло, наверное, не меньше двух часов, прежде чем, подводя рассказ к концу, профессор произнес:

— Собственно говоря, это все. Благодаря Михаилу нам удалось спастись, а что было дальше, вы уже в курсе. Так что теперь наша судьба в ваших руках…

Наступила пауза. Деи Манкоа прежде чем что-то ответить крепко задумался. Было отчего. Услышанная им информация о том, как был подписан мирный договор от лица умершего Лифинга, существование инопланетного корабля на планете Затанга и, наконец, появление нового человека с амбицией похлеще, чем у Лифинга и наличие на его корабле новых видов оружия, не могла не вызвать раздумий. Наконец он произнес:

— Я вас выслушал. Как вы понимаете, информация слишком серьезная, чтобы сразу и конкретно вам что-то ответить. Мне надо поставить обо всем в известность Совет лиги и только тогда я смогу дать вам ответ по существу. А пока, господа Лабарган и Вакхаман отправятся со мной. На корабле останется прибывшая со мной группа бойцов. Надеюсь на ваше благоразумие и понимание.

— Мы все понимаем и согласны на любые ваши условия, — произнес профессор и, посмотрев на Азадель, хотел что-то добавить, но промолчал.

— В таком случае, до связи.

Взглянув на Михаила, тихо добавил:

— Примите мои соболезнования. Я понимаю, как это тяжело, но я рад, что вы живы и смогли убедить профессора прилететь к нам, — после чего быстро удалился. Через минуту в зал вошло несколько бойцов охраны. Старший офицер подошел к профессору и представился, после чего сказал, что госпожа Азадель и профессор, могут идти либо в свои каюты, либо в лабораторию. При необходимости их вызовут. Мукси и Азадель направились в лабораторию, Михаил последовал за ними.

Михаил испытывал сложные чувства. С одной стороны, судьба профессора и Азадель учитывая, что они творили все годы, что правил Лифинг, и той роли, которую они сыграли в его жизни, его не должна была интересовать и волновать, с другой, он испытывал к ним необъяснимую жалость. Он сам не понимал, с чего вдруг она возникла, и он помогал им, словно был чем-то обязан. Поэтому, когда они втроем вошли в лабораторию, и, видя их угрюмые лица, неожиданно произнес:

— А не устроить ли нам чаепитие, я бы даже не отказался от рюмочки чего-нибудь покрепче. Что скажете?

— Я не против, — вяло произнес профессор, — Азадель, как ты думаешь, у нас найдется в лаборатории чай и что-нибудь из спиртного?

— Вряд ли, хотя…

— Понял, — сейчас все организуем, — и Михаил вызвал андроида, который занимался на корабле вопросами питания. Дав ему указания, Михаил подвинул к столу стулья и накрыл его попавшейся на глаза простыней. Вскоре в лабораторию вошел андроид и вкатил тележку с чайником, посудой и продуктами. Когда все уселись за стол, Азадель спохватилась, и, отлучившись на пару минут, принесла бутылку конька. Михаил наполнил рюмки и, подняв бокал, произнес:

— То что было, и плохое и хорошее, осталось в прошлом. Будем жить настоящим и с верой в будущее.

Чокнувшись рюмками, выпили, после чего с аппетитом принялись за еду, так как только за столом вспомнили, что с утра ничего не ели. Чай с лимоном и абрикосовым вареньем да еще под коньяк, так растрогали профессора, что он готов был расплакаться от счастья и влюбленными глазами смотрел то на Михаила, то на Азадель. В конце концов, усталость и напряжение от встречи с лидером комигонов Деи Манкоа, вынудили профессора откланяться и пойти к себе в каюту отдохнуть. Михаил и Азадель остались вдвоем.

— Михаил, как думаете, что с нами будет? — осторожно спросила Азадель.

— Не знаю, но думаю, ничего. Оставят на корабле и какое-то время попытаются получить как можно больше интересующей их информации.

— А что потом?

— Ну, в обезьянник точно не посадит, — с юмором ответил Михаил, — и зомбировать вас тоже вряд ли будут. Знаете, я когда был студентом, одно время немного интересовался историей. Оказывается, что ученые, даже те, которые активно сотрудничали с диктаторскими режимами, потом неплохо устраивались в новых условиях. А то что профессор, талантливый, ученый, вряд ли кто сомневается. Поэтому я бы не сильно волновался, талантливый человек всегда востребован, поэтому прежние грехи порой забываются. Разумеется, это касается нашей галактики, но полагаю, что здесь похожая ситуация.

— Вы так уверенно об этом говорите.

— Кстати, я хоть и не долго был у комигонов, но знаете, что меня больше всего поразило?

— Что?

— У них примитивная система здравоохранения. Вы бы видели их лабораторию и врачей, которые там работают. На уровне средневековья.

— Вы шутите? — с удивлением произнесла Азадель.

— Клянусь.

— Но это невозможно. Выйти в космос, иметь развитую электронную промышленность и вообще…

Михаил налил себе еще чаю, предложив Азадель и увидев, что та кивнула, осторожно наполнил её чашку, после чего сделал глоток ароматного чая, и сказал:

— Мне кажется, что у нас здесь непочатый край работы. Представляете, что мы можем им показать и предложить в области медицины? Это будет гораздо круче, чем ионный двигатель нового образца.

— Откровенно говоря, вы меня просто поразили этим сообщением. Цивилизация с отсталой медициной. Фантастика.

— Вот-вот, Я так и выразился, когда впервые увидел оснащение медицинского кабинета на корабле комигонов. Они понятия не имеют, что можно вырастить любой новый орган человека и заменить его, если он поражен болезнью или по какой-то причине травмирован. Они не используют диагностическую аппаратуру. Короче, все на самом примитивном уровне. Так что, — Михаил внимательно посмотрел на Азадель, — я думаю, всем нам предстоит здесь потрудиться.

— Вы думаете, это реально, или так, мечты и прожекты?

— Как знать. Люблю, когда мечты сбываются.

— Было бы неплохо. Что же, благодарю, что хоть немного разбавили тоску и печаль. С вашего позволения, пойду, немного отдохну.

— Да-да, разумеется.

Азадель вышла, оставив Михаила одного. Он налил себе еще рюмку коньяка, вдохнул его аромат и выпил, закусив долькой лимона. «Если вдуматься, жизнь порой бывает не так уж и плоха», — подумал Михаил и откинулся на спинку стула. В этот момент дверь лаборатории открылась, и на пороге появился один из бойцов охраны:

— Господин Кутепов, вас просят пройти в центральный зал.

Михаил встал и поспешил за бойцом охраны. Оказалось, что его вызывал на связь Лаян Лабарган.

— Михаил, есть необходимость, чтобы ты прилетел в штаб. Тут с тобой хотят побеседовать.

— Когда?

— Шаттл за тобой уже вылетел, будет через минут двадцать.

— Хорошо.

— Спасибо, Жду.

Михаил вернулся в лабораторию. Быстро принял душ, после чего в сопровождении двух бойцов охраны проследовал в транспортный сектор. Вскоре открылся шлюз и показался шаттл. Михаил, не мешкая, спустился на платформу и как только оказался внутри шаттла, сразу же вылетел на планету.

Пока летели, Михаил пытался рассмотреть сквозь облака поверхность планеты, большая часть которой была сушей и лишь кое-где была видна зеленовато-голубоватая гладь морей. Вскоре шаттл сделал вираж и приземлился в довольно пустынном месте, что вызвало у Михаила удивление. Впрочем, когда к шаттлу подъехал транспорт, в который он пересел и тот направился к тоннелю, стало понятно, что это подземная база. Проехав метров пятьсот, транспорт остановился и охранник, который сопровождал Михаила, предложил пройти к лифту.

— Вам на пятый уровень, — сказал он, прежде чем закрылись двери. Михаил нажал кнопку с цифрой пять, и когда дверь лифта открылась, прямо перед собой увидел Лаяна Лабаргана, который его встречал.

— Как там профессор и его помощница, не жалеют, что согласились на твое предложение отправиться к нам?

— Да вроде нет, по крайней мере, пока.

— Ну и хорошо, — ответил Лабарган и когда они подошли к одной из дверей, возле которой стояло двое охранников, и распахнул её, произнес, — прошу.

Михаил вошел в небольшую, уютную комнату. За небольшим столом в креслах сидело четверо незнакомых ему инопланетян. Судя по их лицам, они были представителями разных цивилизаций галактики Гахр, так как значительно отличались друг от друга. Не успели Лабарган и Михаил сесть в кресла, как в дверях показался Деи Манкоа. Все присутствующие встали, и только когда Манкоа сел в кресло, все последовали его примеру.

— Ну что же, господа, позвольте вам представить представителя земной расы соседней с нами галактики мимикрозов Михаила Кутепова. Как вы уже в курсе, он уже второй раз посещает нашу галактику, правда на сей раз не по своей воле, — Манкоа улыбнулся, чем разрядил напряженность у присутствующих, которые по всей вероятности первый раз в жизни видели живого представителя враждебной им галактики.

— Господин Кутепов, здесь присутствуют члены Совета лиги сопротивления. Позвольте, я вам их представлю, — после чего Манкоа назвал каждого из присутствующих по имени, а заодно сказал, какую звездную систему в галактике Гахр они представляют.

— Я вас пригласил, — продолжил Манкоа, — для того, чтобы обсудить один важный вопрос, который касается профессора Мукси и его помощницу Азадель Мути. Дело в том, что после того, что я узнал от него и от господина Лаяна Лабаргана, о роли, которую все эти годы играл профессор и его помощники в пособничестве Лифингу, о том, каким обманным и коварным способом был заключен мирный договор, я обо всем доложил Совету. Как вы сами понимаете, вина профессора и его помощников очевидна, и спорить об этом вряд ли стоит. Однако, есть и смягчающие их вину обстоятельства, а именно прилет на корабле к нам, освобождение двух наших людей, и возможность получения важной и ценной информации, которой они обладают, в том числе и об инопланетном корабле на планете Затанга. Скажу откровенно, мнение Совета неоднозначно об их дальнейшей судьбе. Поэтому я пригласил вас, чтобы услышать ваше мнение по этому вопросу.

— Мое мнение? Право странно. Получается я в роли стороны защиты или свидетеля?

Сидящие за столом члены совета оценили высказывание Михаила, что было видно по их лицам.

— Будем считать, как свидетеля. С одной стороны, вы были лицом, пострадавшим от их действий, с другой, оказавший влияние на принятие решения, что в конечном итоге привело вас к нам. Поэтому мы бы хотели услышать ваше мнение о профессоре и его помощнице.

Михаил обвел всех взглядом, и хотя лица инопланетян были непроницаемы, да и мимика у них во многом отличалась от привычной нам, Михаил понял, что от того, что он скажет, во многом будет зависеть судьба профессора и Азадель.

— Не буду скрывать, я сам задавал себе вопрос, стоит ли помогать профессору, учитывая то, какими делами он занимался, работая на Лифинга. И я согласен, что вина обоих в том, что они совершили, весома. И если рассматривать их, как преступников, как военных преступников, они достойны сурового наказания, возможно даже смерти. Но если рассматривать вопрос целесообразности наказания этих двух пожилых людей, ученых, причем талантливых ученых, которые по сути, стали заложниками Лифинга, и той пользой, которую они могут принести в будущем для всей цивилизации галактики Гахр, то я бы рекомендовал им сохранить жизнь и дать возможность работать и трудиться во благо и в искупление своих грехов.

Если бы подобную речь Михаил произнес где-нибудь в суде на Земле, она наверняка была воспринята криками браво, а судья стучал бы молотком по столу и призывал бы всех к порядку.

— Значит, вы считаете, что они знают много больше того, что нам уже стало известно от них? — спросил один из членов совета.

— Несомненно. К тому же, не стоит забывать, что профессор по-настоящему талантливый ученый, и он наверняка найдет способ обойти защиту и возобновить работу заводов оборонного комплекса. Только одного этого достаточно, чтобы предложить ему сотрудничество в полном объеме. Я уже не говорю о том, что реализация комплексных мер в области медицины, знаниями, которыми обладает он и его помощница, поднимут эту область на новые высоты и тем самым способствуют сохранению жизни тысяч, а возможно и миллионов людей галактики Гахр. Впрочем, вы спрашивали мое мнение, я вам ответил.

— Спасибо, господин Кутепов. Мы вас выслушали, можете быть свободны. Господин Лабарган вас проводит, — ответил Манкоа.

Михаил и Лабарган вышли и направились к лифту.

— Однако, — произнес Лабарган, и улыбнулся.

— Эффектно я высказался, точно?

— Да уж. Интересно, у вас там все такие ораторы?

— Не часто, но встречаются. А что, разве я что-то не так сказал, может, соврал или извратил факты?

— Да нет, все верно. И не кипятись, я в принципе заявил им тоже самое. Профессор и его помощница замарали себя по самое не могу, так что пусть теперь по полной отрабатывают. А наказать их никогда не поздно.

— А мне что теперь делать?

— Пока не знаю. Как решат на совете, я сообщу. Сам понимаешь, это тебе не покупка корабля у багзов, все гораздо сложнее. К тому же, сам слышал, в Совете не все однозначно подошли к решению вопроса об их судьбе. Высказывались мнения, что их надо бы прилюдно казнить. Так что, возвращайся на корабль, как только станет все ясно, я сообщу. До встречи.

— До встречи.

Михаил вызвал лифт, но в тот момент, когда двери открылись, Лабарган неожиданно положил руку ему на плечо и сказал, чтобы подождал. В это время он с кем-то переговаривался, а когда кончил, говорить, Михаил сразу понял, что что-то случилось.

— Михаил, придется тебе немного задержаться.

— Что-то случилось?

— Да. После того, как были уничтожены наши спутники и корабли, Манкоа пытался сразу связаться с профессором. Он ведь ничего не знал, что произошло. Только что Коэн вышел на связь. Пойдем, вдруг ты понадобишься.

Они вошли в лифт и поднялись на другой уровень. Затем прошли по коридору и остановились возле дверей.

— Там главный операционный зал управления. Сейчас я попробую сделать, чтобы было слышно, о чем будет идти видеоразговор.

— Ты не думаешь, что Коэн сможет определить, откуда идет видеосигнал?

— Нет, передача идет через сложную систему кодирования сразу двух промежуточных спутников. Я сам принимал участие в создании этой системы связи и спокоен за безопасность.

В этот момент Михаил и Лабарган услышали, голос Коэна.

— Если я правильно понял, я разговариваю с Деи Манкоа, лидером лиги сопротивления, не так ли?

— С кем имею честь говорить? — ответил Манкоа.

— Мое имя Эбердин Коэн. Отныне все дела вы будете вести со мной.

— Как это понимать?

— Манкоа разговаривает с ним, словно ничего не знает, — пояснил Лабарган.

— Господин Лифинг умер, а профессор Мукси передал всю полноту власти мне.

— В таком случае, я уполномочен заявить решительный протест. Вы нарушили мирный договор и уничтожили четыре наших спутника, отправленных к звездной системе планеты Сури, а затем три корабля. Погибло в общей сложности двадцать шесть человек.

— Спутники нарушили пространство звездной системы Сури, а корабли были боевыми и имели явно агрессивные намерения. Судя по их поднятым щитам, они шли на прямое столкновение с моими кораблями охранения. Так что это была вынужденная мера защиты.

— Это не объяснение. Вы могли дать предупредительный залп из протонных пушек. Вместо этого, вы просто уничтожили корабли. Иначе, как акт агрессии, это назвать нельзя. Мы срочно собрали Совет лиги сопротивления, который решает вопрос о компенсации за гибель наших людей и потерю кораблей и спутников. Мы за сохранение мира, но не такой ценой.

— Если это ультиматум, то рекомендую вашему Совету всё хорошенько обдумать, прежде, чем ставить мне условия. Я прибыл сюда с мирными целями и постараюсь сохранить условия мирного договора, но в моем распоряжении силы и средства, способные дать достойный отпор вашим притязаниям.

— Я вас услышал.

— Очень хорошо.

На этом видео связь закончилась и Лабарган с Михаилом вошли в просторный зал из которого велась видеосвязь. Деи Манкоа подошел к Михаилу.

— Что скажете, он блефует или у него действительно достаточно сил, чтобы начать полномасштабные военные действия?

— Ни то, ни другое.

— Как вас понять?

— Я хорошо понимаю психологию человека. То как он высказывался, говорит о том, что военные действия, по крайней мере, сейчас, он вряд ли начнет, но в случае, если вы начнете на него давить в плане контрибуции и все такое прочее, наверняка нанесет упреждающий удар.

— Это тот корабль, на котором вы прилетели?

— Да.

— Наши специалисты не могут понять, что за оружие установлено на нем. Он уничтожил боевые корабли с поднятыми энергетическими щитами. Они выдерживают непрерывный огонь различных видов оружия, включая ядерные ракеты достаточно долго.

— Не знаю, в этом я не эксперт. Поэтому надо задействовать всех ваших специалистов, а заодно подключить и профессора Мукси. Он хоть и не специалист в этой области, но возможно подскажет, в каком направлении искать ответ. И еще. Не смею советовать, но все же, не стоит его в данный момент дразнить, я имею в виду Коэна. У нас есть хорошая поговорка: не стоит дразнить раненного зверя. Коэн сейчас почувствовал вкус власти и вкус крови. В таком состоянии он может натворить много бед. Это я вам как врач говорю.

— Ну что же, и на том спасибо. Лаян, проводите, пожалуйста, Михаила к шаттлу.

— Да разумеется.

— Удачи.

— И вам тоже.

(обратно)

Глава 3

Михаил вернулся на корабль и отправился в лабораторию. В принципе, ему некуда было больше идти, так как с тех пор, как он оказался на корабле профессора, у него не было даже своей каюты. Размышляя о том, чем бы заняться, прошел в соседнее с лабораторией помещение. Рука машинально нажала кнопку лифта и когда двери открылись, он спустился в помещение, где располагались роженицы. Сердце Михаила невольно забилось быстрее, когда он увидел в стеклянном боксе женщину, которая совсем скоро должна родить девочку. Ему трудно было привыкнуть к тому, что будущий ребенок его дочь, и вместе с тем, не раз ловил себя на мысли, как он её назовет. В этот момент к нему подошел андроид и спросил относительно цели визита. Михаил поинтересовался самочувствием всех пациенток и, получив ответ, что все в норме, вернулся обратно в лабораторию. Стол с остатками еды был не убран и присев на стул, Михаил попросил андроида подогреть воды в чайнике.

Сидя за столом с чашкой чая в руке, он не заметил, как в лабораторию вошли профессор и Азадель.

— Я же тебе говорила, что Михаил будет в лаборатории. А все потому, что ты не позаботился предоставить ему каюту, — услышал он голос Азадель.

Михаил повернулся и увидел тревожные лица профессора и Азадель.

— Что-то случилось? Я заходил в лабораторию, вас не было. Охрана сказала, что вы улетели, — с волнением в голосе произнес профессор.

— Да, летал на планету Зулу. Имел беседу с сенаторами, или как там они себя называют, члены Совета лиги сопротивления.

— И что?

— Весьма колоритные фигуры.

— А если честно?

— Размышляют, как быть и что делать.

— С нами?

— В том числе.

— Значит все плохо, я так и знал, — страдальческим голосом произнес профессор и присел на стул, — Михаил, скажите честно, нас приговорят к пожизненному заключению или смертной казне?

Такое заявление профессора рассмешило Михаила, хотя он и понимал, что такой исход нельзя исключать. И все же, он не верил, что руководство комигонов поступит столь глупо. Поэтому, стараясь скрыть усмешку, произнес:

— Не надейтесь. Наверняка они захотят использовать ваши знания в борьбе с Коэном. Кстати, он только что связался по видеосвязи с Манкоа, и заявил, что Лифинг умер, а вы передали ему всю полноту власти.

— Прямо так и сказал?

— Да. И добавил, что разговаривать с ним с позиции силы не стоит, и ни о какой контрибуции за сбитые корабли речи идти не может. Одним словом, сейчас надо думать о том, чего ждать от этого Коэна в дальнейшем.

— А ведь он мне вначале понравился, — снова с печалью в голосе произнес профессор.

— Вам надо заняться психологией. Я в свое время увлекся изучением этой наукой и не жалею, потому что она порой здорово выручает, помогает понять, с кем имеешь дело.

— Мне уже поздно переучиваться.

— Все, достаточно о грустном, — перебила профессора Азадель, — Михаил, я предлагаю вам занять, если вы конечно не против, каюту Мирзо Суснаи. Она просторная и уютная. Я уже дала указания андроидам, сделать там уборку и кое-что переоборудовать. Вы не возражаете?

— Ни сколько, спасибо.

— Вот и отлично. Я думаю, после ужина все будет готово. Заодно я дала задание, чтобы вам подобрали одежду, ну и все прочее.

Михаил еще раз поблагодарил Азадель и она с профессором вскоре ушли. Он прилег на одну из смотровых кроватей, стоящих возле приборов и вскоре заснул. Ему приснился сон, что он сидит с отцом на крыльце дома и о чем-то беседует. Отец что-то рассказывает, смеется, а Михаил никак не может понять, о чем он говорит. То ли не слышит, то ли не понимает и пытается как-то объяснить это отцу и не может. Проснулся так же внезапно, как и заснул. Открыл глаза и увидел, как андроид спокойно убирает посуду со стола в тележку. Перевернувшись на другой бок, понял, сколь жесткая кушетка, после чего нехотя присел и посмотрел на часы. Время, было, начало седьмого. Вскоре пришли профессор и Азадель. За ужином засиделись. Разговор неожиданно зашел о жизни, еще в то время, когда профессор был молодым. Профессор оживился и с увлечением рассказывал о том, что совершенно случайно увлекся медициной, а будучи школьником, никак не мог определиться с будущей профессией. То его тянуло стать инженером, то музыкантом и только случай способствовал выбору профессии. Тяжелая травма, полученная во время игры, и последовавшая за этим замена глаза, произвела на него столь неизгладимое впечатление, что и определило желание стать врачом. Михаил сказал, что тоже долгое время не мог определиться с выбором профессии, затем рассказал о том, как интересно было работать первые два года в компании, когда приходилось летать в дальний космос на неизведанные планеты. И только Азадель молча слушала, улыбалась, изредка смеялась вместе со всеми, но ни слова не проронила о своем детстве и причинах, почему она стала нейрохирургом и чем занималась до того, как попала в компанию и стала помощницей профессора.

Разошлись за полночь. Профессор и Азадель проводили Михаила до его новой каюты и, пожелав доброй ночи, отправились спать. Михаил, выспавшись перед ужином, долго не мог уснуть. Лежа на мягкой постели, он перебирал в уме события прошедшего дня: беседу с Манкоа и членами Совета, переговоры с Коэном и беседу за ужином с профессором. И уже засыпая, неожиданно подумал, что родившуюся дочь обязательно назовет Лизой, в честь мамы.

Рано утром в дверь постучали. Взглянув на часы, которые показывали начало восьмого, Михаил чертыхнулся и открыл дверь. На пороге стоял боец охраны. Он сообщил, что его просят подойти в центральный пост управления. Быстро одевшись, Михаил пришел в центральный пост. На экране компьютера корабля он увидел лицо Лабаргана.

— Извиним, что пришлось так рано разбудить, но ничего не поделаешь дела. Решено срочно отправить корабль к дальним рубежам. Руководство опасается, что Коэн начнет его поиски и может выйти на базу Зулу. Шансов мало, но рисковать не хочется.

— Понятно. Не спрашиваю куда, а когда летим?

— Через час прибудет группа специалистов. Принято решение. Профессор и его помощница Азадель Мути, остаются на корабле под твоим личным присмотром.

— А что за специалисты?

— Будут работать вместе с профессором. Вопросов много, главным образом возможность обойти блокировку и запустить остановленные заводы, попытаться выяснить насчет оружия на корабле Коэна. По ходу дела наверняка что-то еще всплывет.

— Специалистов много?

— Девять человек.

— А сам как с нами летишь или остаешься?

— Пока нет, возможно, позже прилечу.

— Команда охранников надо полагать остается на корабле?

— Да. Руководителя зовут Ноэль Горга. Он в курсе всего и будет тебе во всем помогать. Одним словом, удачи. Да, и еще, тебя назначили руководителем, так что принимай на корабле бразды правления.

— Шутишь.

— Ни сколько. Я за тебя лично поручился. Манкоа твою кандидатуру поддержал. Так что, не подведи.

— Подожди, пожди. Я всего лишь врач, ну еще астробиолог, и потом, — Михаил хотел сказать, что как он может управлять кораблем, если у него нет кодов доступа, но вовремя промолчал. Он сразу сообразил, что профессор, еще до прилета на базу Зулу, не стал рассказывать Лабаргану истинное назначение и возможности того, кто обладает кодами доступа. И в этом, Михаил был полностью согласен с профессором. К тому же, Михаил сам толком не знал, каким образом происходит передача кодов доступа и как ими пользоваться, но отлично понимал потенциальные возможности того, кто ими владеет.

— Значит, будешь командиром по совместительству. Короче, удачи на новом поприще.

— Спасибо, — промямлил Михаил и как только экран погас, обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то стоит. Это был Ноэль Горга.

— Господин Кутепов, мои люди в вашем распоряжении. Какие будут указания?

— Ждем шаттл со специалистами, — ответил Михаил и добавил, — надо разбудить профессора и подумать, где их разместить. Впрочем, нет, я сам с ними поговорю, а потом вы мне поможете.

— Слушаюсь, капитан.

Михаил почесал затылок, потом провел рукой по лицу и решил, что, пожалуй, стоит для начала побриться и привести себя в достойный капитана вид. «Черт, кто бы мог подумать, я капитан корабля, кому сказать», — улыбаясь, подумал Михаил и отправился в свою каюту.

Спустя сорок минут, Михаил в новом, весьма кстати припасенном Азадель костюме, вышел из каюты, и чуть было не столкнулся с Горга.

— Капитан, получено сообщение, группа специалистов направляется на шаттле к нам. Прибытие через двадцать минут. Какие будут указания?

— Организуйте встречу, и сопроводите в центр управления.

— Слушаюсь.

«Черт возьми, не так-то просто сохранять спокойствие, будучи командиром», — подумал Михаил и сразу же направился к Азадель, чья каюта была рядом. Постучав в дверь и услышав ответ, что можно войти, открыл дверь.

— Прошу извинить, что столь рано, но обстоятельства вынуждают. Не могли бы вы пригласить профессора, надо кое-что обсудить.

— Что-то важное?

— Для кого как.

— Сейчас, — и Азадель связалась с профессором, сказав, чтобы он срочно пришел к ней в каюту. Профессор появился в дверях каюты буквально через минуту, словно все это время сидел в ожидании, что его вот-вот придут арестовывать.

— Есть две новости, одна плохая, одна хорошая, — загадочно произнес Михаил, — с какой начнем?

— Лучше с хорошей.

— Хорошо. На корабль прибывает группа специалистов, которая будет с вами работать. Их цель, точнее, ваша цель, помочь им запустить остановленные заводы и не дать возможности Коэну их повторно остановить. Лучше всего сделать так, чтобы он об этом вообще не узнал. Вторая их задача, понять, что за оружие на его корабле. Иными словами, мы все остаемся на корабле, и как только команда ученых прибудет, получим координаты для нового базирования в дальних мирах. В связи с этим, необходимо продумать вопрос, где разместить специалистов, а заодно бойцов охраны, которые остаются на корабле. Пока всё.

— А плохая новость? — осторожно спросила Азадель.

— Меня назначили командиром корабля, так что все проблемы теперь решать мне. Худшей доли и придумать нельзя.

Азадель положила ладони на грудь Михаила и в порыве воскликнула:

— Лучшего командира, чем вы и придумать нельзя было.

— Вам легко говорить, вы чем занимались, тем и продолжите, а я отвечай за все проблемы, вместо того, чтобы тихо дремать в операционной, — шутливо произнес Михаил, после чего уже серьезно добавил, — если честно, я рад, что мы улетаем подальше от начальства и сможем заняться чем-то полезным и нужным.

— Спасибо, — произнес профессор Мукси, — и вообще, пора засучить рукава и начать работать. И знаете с чего надо начать?

— С чего? — спросил Михаил.

— Во-первых, раз вы назначены капитаном корабля, вам необходимо иметь доступ к его управлению, а для этого необходимо передать вам коды доступа, а во-вторых, стоит подумать, где и в каких помещениях изменить атмосферу. Не думаю, что комигонам, прилетевшим на корабль, будет комфортно все время жить и работать в атмосферных масках. Наверное, вам, как капитану, надо будет этим заняться в первую очередь, как только мы прилетим нановое место.

— Я как-то об этом даже не подумал. Весьма стоящее предложение. Не возражаете совместно обсудить данную проблему, как только прилетим на новое место?

— Без проблем, — ответил профессор, и Михаил впервые почувствовал оптимизм в его голосе.

— Но сначала займемся кодами доступа, — решительно заявил профессор и, посмотрев на Михаила, добавил, — не плохо было бы, чтобы при передаче кодов, в командном отсеке не было бы посторонних. Вы меня понимаете?

— Разумеется, — ответил Михаил, пытаясь сохранить спокойствие, так как понимал, что совсем скоро он, наконец-то поймет, что такое коды доступа и как они передаются.

Процедура передачи кодов заняла не более пяти минут и была на удивление достаточно простой, и как показалось Михаилу, не столь уж и надежной. Сканирование сетчатки глаза и отпечаток пальца выглядели, по его мнению, весьма устаревшей системой. Он не стал об этом говорить профессору, а лишь поблагодарил, после чего получил краткую инструкцию, как пользоваться кодами. Впрочем, особых объяснений и не требовалось, просто компьютер корабля, включив Михаила в свой реестр, выполнял все приказы, которые тот отдавал. Кроме того, Михаил теперь мог давать любые указания зомби команде и андроидам.

Вскоре на корабль прибыла группа специалистов, а вслед за этим поступила команда на вылет. Получив координаты, корабль вылетел к новому месту базирования. Как оказалось, следом за ним отправился боевой корабль прикрытия. Новое место было в малоизученной части галактики Гахр. Как пояснил профессор, просматривая координаты точки прибытия в картографической сетке галактики Гахр, эта область за время правления Лифинга не посещалась. После прибытия корабля на новое место, первым делом занялись размещением вновь прибывших комигонов. Ученых и охранников насчитывалось сорок семь человек. Пришлось в срочном порядке отвести для этого один из ярусов корабля. Зато это быстро решило проблему с воздухом. Ярус был полностью перекрыт и изолирован, после чего дополнительная установка изменила состав атмосферы, что позволила дышать без масок. Дополнительно был сделан бокс, для совместных исследовательских работ, в котором размещалось отделение для профессора и Азадель, где создавалась своя воздушная среда. За неделю успели закончить все организационные дела и приступить непосредственно к работе. Уже ближе к завершению работ, Михаил до конца понял, что такое быть командиром, руководить, и отвечать за работу всех и каждого в отдельности. Благо профессор и Азадель старались помочь ему во всех вопросах, которых в процессе работ по переустройству помещений на корабле оказалось несчетное количество.

Звездная система, куда прилетел корабль, даже не значилась на карте и не имела номера. Вернее, она была, но без обозначения. Звезда с тремя планетами, абсолютно непригодными для жизни. Вокруг одной из планет вращалось сразу четыре спутника. К ним-то и пристроились оба прибывших корабля. Такое расположение было идеальным с точки зрения скрытности, так как не позволяло сканировать и засечь корабли даже при входе в данное межзвездное пространство. Поэтому для связи пришлось запустить два спутника и вывести их ближе к границе звездной системы.

Как только все организационные вопросы были завершены, потянулись рабочие дни, а вскоре Марселина Девье родила девочку. Азадель лично принимала роды вместе с двумя зомбипомощницами. И хотя Михаил мог и сам с этим прекрасно справиться, как врач, предпочел молча и с волнением наблюдать за всем процессом. Очаровательная девочка, как и положено новорожденной, до момента, когда пуповина еще не перерезана и родовой катарсис защищает ребенка от внешней среды, молчаливо лежала на руках Азадель. Через несколько секунд, помощница Азадель перерезала пуповину, и громкий крик младенца, возвестил о начале новой жизни.

— Имя уже придумали? — неожиданно спросила Азадель, обращаясь к Михаилу показывая плачущую новорожденную.

— Лиза, — еле слышно произнес Михаил.

— Наверное, в честь мамы. Я угадала?

— Да.

— Поздравляю. Взвешивать будете, или мне самой?

— Нет, лучше уж вы. Знаете, волнение и все такое.

— Ну тогда вы лучше идите, и профессора с собой прихватите. Я тут сама справлюсь. Доверяете?

— Да.

— Вот и хорошо. Ступайте.

Михаил, а следом за ним, профессор Мукси вышли и поднялись на лифте в лабораторию.

— Так что, по двадцать капель? — неожиданно произнес профессор.

— В смысле? — не поняв, о чем спросил профессор, переспросил его Михаил.

— Так сказать за рождение первенца, — смущаясь, произнес профессор.

— Пожалуй.

— Тогда пойдемте ко мне. У меня есть отличный коньяк.

Михаил последовал за профессором в его каюту, где они засиделись, пока не уговорили всю бутылку и только приход Азадель и её суровый взгляд, напомнил ему о капитанских обязанностях, после чего он отправился в свою каюту.

На корабле продолжились рабочие будни. Первое с чего начали, после переустройства корабля, был вопрос о запуске остановленных заводов. В принципе сделать это было достаточно просто, достаточно отключить блокировку. Однако сложность заключала в том, что центральный компьютер и Коэн сразу об этом будут знать и моментально вновь остановят процесс. К тому же, появляется возможность отследить местонахождение корабля. Допустить этого было никак нельзя. Поэтому было решено использовать скопированное в свое время комигонами программное обеспечение и перезапустить его без ввода кода допуска, с тем, чтобы обойти вирусное заражение программы. Задача, на первый взгляд, казавшаяся простой, на деле оказалась достаточно сложной. Компьютер, который в своё время по заданию профессора разработал систему защиты программного обеспечения механизированных заводов, неожиданно выдал, что деактивация защиты невозможна, по весьма банальной причине. Для запуска программы достаточно её просто активировать. И всё же, выход был найден, и через неделю пришло сообщение, что первый завод успешно начал работу. С учетом того, что больше половины заводов имело в своем распоряжении скопированное программное обеспечение, можно было запустить их работу и попытаться решить проблему запуска на остальных.

Если с этой задачей справились достаточно быстро, то понять, что за оружие было установлено и использовано Коэном против кораблей комигонов, было крайне сложно. Причиной тому — полное отсутствие данных с пораженных им кораблей. Если бы уцелел хоть один спутник, то в момент нанесения удара, он смог бы зафиксировать время поражения и технические данные энергетических составляющих. Без них можно было только гадать, и высказывать гипотетические предположения о характере оружия. Учитывая, что корабли были уничтожены в момент, когда их энергетические щиты были подняты, требовался гигантский импульс энергии, чтобы его взломать. Как выразился профессор, самым простым способом решения этой проблемы, послать корабль и получить данные при его уничтожении. Однако такой вариант был неприемлем, так как мог привести к еще большей неопределенности и без того натянутых мирных отношений.

Однако мирная и такая, казалось бы налаженная жизнь, в богом забытом краю галактики Гахр продержалась недолго. Сообщение, полученное от Манкоа, вселило во всех, и в первую очередь профессора Мукси, Азадель и Михаила, новую тревогу.

(обратно)

Глава 4

Экран компьютера погас и Коэн откинулся на спинку командирского кресла. Короткий, но достаточно жесткий, по мнению Коэна, разговор с Манкоа состоялся, и теперь было о чем подумать. Впрочем, общее представление о руководителе лиги сопротивления он уже имел, посмотрев до этого записи видеобесед профессора Мукси с Манкоа, и даже представлял, о чем может пойти речь, и каким тоном тот будет разговаривать. Беседа это подтвердила, поэтому Коэн заранее настроился на то, чтобы показать, кто в доме хозяин, и что его оружие способно остудить аппетит комигонов и разговоры о контрибуции. Вместе с тем, он не стал открыто бряцать оружием, а наоборот сделал упор на продолжение мирного сосуществования. Для себя он сделал вывод: все надо делать вовремя и до конца. Если бы он не поленился и досмотрел полностью весь архив, то знал бы, что профессор, незадолго до своего побега, разрешил комигонам отправить спутники в район звездной системы Сури. Зная это, он не стал бы столь поспешно уничтожать их. Впрочем, демонстрация силы и уничтожение трех кораблей, еще раз доказала достоинства нового вида вооружения и стала отличным аргументом в будущих переговорах. Теперь предстояло решить ряд других, не менее важных вопросов, но для начала следовало поесть и расслабиться, поэтому он направился в столовую.

Вкусная, да к тому же, натуральная еда не смогли скрасить пустоты и тишины столовой, а одиночество, которое все сильнее давало о себе знать, не способствовали хорошему настроению. В очередной раз он вернулся мыслями к вопросу, где и как он допустил ошибку, в результате которой профессор со своими помощницами угнал неизвестно куда боевой корабль. На все запросы, которые он делал, компьютер неизменно отвечал, что связь с компьютером корабля не установлена, и местоположение невозможно отследить. Однако Коэн настойчиво требовал, чтобы компьютер продолжал искать, хотя бы малейшие признаки возможного появления корабля в галактике Гахр. Еще один, не менее важный вопрос, который стоял перед ним — что делать с экипажем, специалистами и оставшейся частью спецназа на инопланетном корабле. Сорок с лишним человек, настроенных враждебно против него, не представляли угрозы, но после того, как профессор, Азадель и Виктория улетели, зомбировать их и превратить в послушных роботов не представлялось возможным.

И все же, все эти вопросы были второстепенные. Главным было — что делать дальше. После посещения планет, которые отошли по мирному договору, у него созрел план захвата власти. А когда узнал от Азадель, что Вирджиния, получила приказ на его устранение, и возвращение в родную галактику стало опасным, он окончательно сформировался. События развивались строго по плану, однако, в последний момент все пошло не так, как планировалось. В результате он получил власть, несколько десятков боевых кораблей и почти три тысячи зомбированных людей, которыми он мог распоряжаться по своему усмотрению. Однако был один большой минус — одиночество. В отличие от Коэна, Лифинг опирался на преданного ему профессора и его помощников, вдобавок, был некто Горский, не менее преданный ему человек. Побег профессора спутал все карты, так как вместе с ним улетела Виктория, на которую можно было, как показала практика, всецело положиться. В создавшейся ситуации он мог рассчитывать только на себя, и поэтому важно было очень взвешено подойти к каждому следующему сделанному шагу и постараться больше не допускать ошибок.

Коэн вернулся в центральный пост управления и поинтересовался у компьютера, сколько дней осталось до автоматического включения генератора поля на инопланетном корабле. Компьютер сообщил, что до включения осталось пятьдесят пять дней. Размышляя о том, стоит продолжать монтировать последний реактор и проводить испытания, или нет, он невольно вздрогнул, когда компьютер сообщил, что с инопланетного корабля с ним хотят переговорить. Коэн включил экран, на котором увидел лицо Тайлера и Кавасаки.

— Что-то случилось?

— Нет, но у нас подходят к концу продукты питания, вода, да и приборов для генерации воздуха осталось чуть более чем на неделю.

— Надо экономнее расходовать продукты и воду, а что касается приборов для воздуха, я завтра вышлю шаттл с дополнительной аппаратурой для генерации и заправки воздушных баллонов. И кстати, сколько времени до завершения монтажа последнего реактора?

— Две, может быть три недели, — ответил Кавасаки, и добавил, — если урежем рацион питания, то возможно и за месяц не управимся.

— Правда? А я думал, что на голодный желудок лучше работается.

— Я не понимаю, зачем нам нужно заниматься бессмысленной работой, — с возмущением произнес Тайлер, — Вам хорошо известно, что мощности дополнительных реакторов все равно не хватит.

— Господин Тайлер, — с усмешкой произнес Коэн, — монтаж третьего, точнее, пятого реактора, хоть как-то оправдывает в моих глазах расходы на ваше пропитание. Можете сидеть и рассматривать достопримечательности инопланетного корабля, но в этом случае и продуктов не ждите.

— Глупо и беспринципно, — в запале произнес Тайлер.

— Возможно, я не спорю. Но в создавшейся ситуации, кто платит, тот и заказывает музыку. Так что работайте и не злите меня. Вам ясно?

— Ясно.

— Это другое дело. Оборудование для воздуха завтра вышлю, насчет продуктов и воды подумаю.

— Спасибо, — как можно спокойнее, ответил Тайлер.

Экран погас, и Коэн закрыв веки, провел ладонями по лицу.

«Так что делать с людьми на инопланетном корабле и что вообще делать с самим кораблем? Может, стоит подумать и действительно прекратить бессмысленный монтаж последнего энергоблока? А может взорвать к чертям этот корабль и покончить с ним раз и навсегда, а заодно и со всеми, кто там находится, раз все равно некому их зомбировать?» — подумал он.

На следующий день Коэн отправил на инопланетный корабль оборудование для генерации воздуха, а заодно партию продуктов питания и воды, решив, что до поры до времени не стоит обострять и без того натянутые взаимоотношения с работающими на корабле людьми.

«С начала, надо определиться, что с ними делать, а уже потом действовать», — подумал Коэн, отдав команду на отправку шаттла на Затангу.

Нехотя, но монтаж последнего энергоблока возобновился, и потянулись рабочие будни. Спустя три недели, Кавасаки сообщил, что монтаж завершен, осуществляется проверка всех соединений и связь непосредственно с компьютерной установкой. На это потребуется три дня и можно проводить испытания. Это означало, что пора принимать решение, что делать дальше. Из-за того, что Коэн так и не определился, он стал всё больше нервничать. Одиночество и злость были не лучшими союзниками в осмыслении того, что делать и как жить дальше. Именно в этот момент компьютер сообщил, что по косвенным данным комигоны запустили два завода по производству вооружения и еще один завод по изготовлению частей для космических кораблей. Кроме того, есть основание полагать, что в действительности число вновь работающих заводов оборонно-космического комплекса может быть существенно больше.

Эта новость вывела Коэна из состояния апатии и заставила снова думать и действовать так, как он это делал всегда — спокойно и вдумчиво. Поэтому, рассуждая, каким образом комигонам удалось это сделать, он пришел к выводу, что им помогает профессор Мукси, а стало быть, он вместе с кораблем где-то скрывается и они знают где.

«Ну что же, раз так, попробуем на этом сыграть и потребовать корабль, а заодно профессора с его помощницами назад», — подумал Коэн и тут же дал задание компьютеру срочно обеспечить видеосвязь с Манкоа. Через час видеосвязь была установлена, и как только на экране появилось лицо руководителя лиги Сопротивления, Коэн без предисловий заявил:

— Мне стало известно, что вы взяли в плен один из моих кораблей, на борту которого находятся профессор Мукси и две его помощницы, Азадель Мути и Виктория Бонги. Даю вам двадцать четыре часа, на размышление. Если по истечении этого времени корабль и все кто на нем находятся, включая профессора, его помощниц, а так же экипаж корабля, не будут возвращены, мирный договор будет, в одностороннем порядке расторгнут. Я со своей стороны начну поиски корабля и своих людей в ваших звездных системах и в случае, если мне будет оказано противодействие, ваши корабли будут незамедлительно уничтожаться. Время пошло.

Коэн не стал ждать, когда Манкоа что-либо ответит, а сразу выключил экран и довольный собой, дал команду компьютеру ждать сообщений и обо всем его незамедлительно информировать.

«Посмотрим, что им дороже, сохранение мира или корабль с профессором и его людьми», — подумал Коэн и направился к себе в каюту за выпивкой.


Михаил был у себя в каюте, когда в дверь постучали. Это был Ноэль Горга:

— Капитан, вас срочно вызывают по закрытому каналу связи.

— Спасибо, сейчас иду.

Михаил спрыгнул с кровати и направился в центральный пост управления. В целях секретности видеосвязь шла через спутник на дополнительный компьютер, установленный незадолго от вылета корабля с базы Зулу. На мониторе появилось лицо Лаяна Лабаргана. Судя по выражению, он был чем-то крайне озабочен.

— Михаил, плохие новости.

— Насколько плохие?

— Очень.

— Слушаю тебя.

— Два часа назад Коэн выставил Совету лиги ультиматум. Либо мы возвращаем корабль вместе с профессором, его помощниками и экипажем, либо он разрывает мирный договор и начинает поиск корабля в наших системах.

— И что ему ответил Манкоа?

— Ничего, он сразу отклчил видеосвязь.

— И сколько времени он отвел на ответ?

— Двадцать четыре часа. Совет уже собрался, решают что делать.

— Если я правильно понял, нашего совета не спросят. Решат, как сочтут нужным.

— Скорее всего, да.

— Я могу переговорить с профессором и Азадель по этому вопросу?

— Поэтому я и звоню. Переговори с ними, а я, как только совет примет решение, тебе сообщу о нем.

— Договорились. И хорошо бы, если они не спешили сразу выходить на связь с Коэном. Все же время еще есть.

— Не обещаю, но постараюсь.

— Хорошо. До связи.

Экран погас и Михаил, выйдя в коридор, поинтересовался у Горга, где профессор и Азадель.

— Профессор на втором уровне у себя, госпожа Азадель в родильном отделении.

— Понятно, спасибо. Попроси их, чтобы срочно оба пришли ко мне в каюту.

— Есть.

Михаил направился в свою каюту, размышляя о том, как построить разговор с профессором и Азадель. Не успел он войти в каюту, как в дверь постучали. Это был профессор и Азадель.

— Что-то случилось?

— К несчастью да.

— Коэн хочет получить корабль, а заодно меня, Азадель и Викторию. Я угадал, — произнес профессор.

— Хотел бы сказать, что нет, но к сожалению, вы угадали.

— Я думал об этом, когда мы работали над запуском заводов. К сожалению, полностью обойти программу не удалось, а значит, главный компьютер получил данные, что заводы вновь заработали. Раз так, то Коэн сразу сообразил, кто помог их запустить. Вопрос, как он сформулировал свои требования?

— Никак. Поставил ультиматум, дал на все двадцать четыре часа, в противном случае, разрыв мирного договора и он начинает поиск корабля, а это значит неизбежно начало военных действий, — произнес Михаил и тяжело опустился на стул.

— Мальчик насмотрелся кино.

— Что?

— Я говорю, Коэн насмотрелся кино из компьютерного архива. Его действия — копия поведения покойного Лифинга. Шантаж и угроза. Никакой собственной импровизации.

— Вы так спокойно об этом говорите, словно готовились к таким событиям. Может быть, у вас есть, что предложить в ответ? Хотя, вопрос решат без нас. Совет лиги уже заседает, как только примут решение, Лабарган сообщит подробности.

— Жаль, потому что у меня действительно есть что предложить, — спокойным голосом произнес профессор и, взглянув на Азадель, добавил, — как считаешь, рассказать, или не стоит?

— Разумеется, расскажи, — произнесла Азадель и, сжав кулачки рук, приложила их к груди.

— Не понял, вы серьезно думали, что Коэн может пойти на такой шаг?

— Я нет, а вот она, — и профессор, скосил взгляд в сторону Азадель, — как только мы сюда прилетели, она озадачила меня именно этой проблемой. Поэтому, не буду ходить вокруг и около. Я бы предложил следующий вариант развития событий. Наш корабль, якобы был захвачен комигонами и обстрелян. Я и Виктория спаслись на спасательной капсуле. Азадель и весь экипаж, включая вас, погибли, корабль уничтожен. Комигоны взяли меня в плен, Виктория естественно пострадала, но все же выжила. Под страхом смерти, я дал согласие работать, в результате были запущены несколько ранее остановленных заводов. Несмотря на это, Совет лиги проголосовал меня и Викторию приговорить к смерти, поэтому, ради сохранения мира они готовы передать меня и Викторию Коэну.

— Вы с ума сошли. Вы понимаете, на что вы себя обрекаете, оказавшись в руках этого маньяка. Да он похлещи Лифинга.

— Не скажите. Он ему и в подметки не годится. Может он и специалист, не знаю только в чем именно, но пока его шаги легко просчитываются. А главное, что только так мы сможем узнать, что за оружие установлено на корабле. К тому же, не забывайте, нам неизвестна судьба экипажа и ученых. Его головорезы меня мало волнуют, а вот остальные.

Михаил задумался над всем сказанным профессором и неожиданно произнес:

— А если он решит вам просканировать мозг? Все, о чем вы сейчас говорили, станет ему известно и что тогда?

— Азадель, ты слышала это? Нет, я все больше убеждаюсь, что у вас светлая голова. Сразу сообразили, где он нас может подловить. Только не учли один момент, — и профессор постучал пальцем по своей голове, — вы забыли, что у меня имплантирован позитронный мозг, а это дает массу преимуществ.

— Преимуществ, о чем вы?

— Не помню, говорил я вам при встрече или нет, но позитронный мозг контролирует деятельность мозга человека и по мере необходимости, когда отмирают или заболевают отдельные участки мозга, забирает на себя их функцию. Как вы понимаете, память мозга, эта одна из его функций, а стало быть…

— Вы хотите сказать…

— Разумеется. Информацию из памяти можно сбросить на внешний носитель, часть информации заменить новой и тогда при прочтении все сказанное мной будет подтверждено. Но и это еще не все. В позитронном мозгу можно кое-что спрятать из информации, что невозможно прочесть при сканировании памяти. Ну, а если бог даст и все сложится, то все можно поменять и вернуть в прежнем виде.

— Хорошо, а если вам что-то удастся узнать, вряд ли Коэн допустит вас до компьютера и связи.

— Разумно. Тогда воспользуемся волшебной лентой, посредством которой Азадель связалась с вами, — и развязав пучок волос на голове, Азадель протянула профессору ленточку.

— Не понимаю, что еще за волшебная лента?

— Дорогой мой. Это старая добрая ленточка есть не что иное, как обычный интерфейс между моим мозгом и любой точкой входа в компьютер корабля. Надеюсь, я найду на корабле, куда всунуть ленточку и послать вам весточку, — и профессор покрутил перед Михаилом лентой.

— План на грани безумства, — произнес Михаил и провел ладонью по лицу, — хотя и гениальный.

Михаил снова о чем-то подумал и неожиданно спросил:

— Позвольте, я одного не могу понять. Если у вас имплантирован позитронный мозг, то почему вы не можете напрямую иметь связь с компьютером корабля? Простите, у вас что, отсутствует роутер или что-то похожее на него?

Профессор и Азадель переглянулись, после чего профессор произнес:

— Видите ли. Это довольно деликатный вопрос. Первоначально только Лифинг и я имели коды доступа и только спустя несколько лет, ими стали владеть Виктория и Азадель. Уже тогда встал вопрос о возможности удаленного доступа к компьютеру корабля, но Лифинг воспротивился, решив, что не считает нужным полностью превращать себя в подобие машины. Откровенно говоря, я был с ним согласен. К тому же, как показала вся дальнейшая жизнь, надобности в таком виде связи не было. Это только при побеге я подумал, что было бы намного проще, если бы была возможность удаленного доступа к компьютеру. Хотя в принципе удаленный доступ как таковой существует, но в одностороннем порядке.

— Простите, не совсем понял?

— Дело в том, что все функции организма, которые позитронный мозг контролирует, передаются на компьютер корабля, что обеспечивает постоянный контроль за жизнедеятельностью организма и своевременное оповещение о всех негативных изменениях. Это позволяет вовремя принять необходимые меры лечения или замены того или иного органа. А вот отдавать команды удаленным способом ни я, ни Азадель не можем.

— Теперь мне всё ясно.

— Раз так, то теперь послушайте меня. Если вы согласны, точнее, совет согласится с моим предложением, надо срочно подключать компьютер и всех специалистов для создания виртуальной и очень правдоподобной картинки того, о чем я рассказал. Сценарий я вам уже дал: атака на корабль, взрывы, гибель Азадель и экипажа и так далее. Короче, кино в хорошем качестве. Так что времени в обрез. Надо действовать, капитан.

— Понял.

Михаил в срочном порядке связался с Лабарганом. Тот сообщил, что решение еще не принято. Михаил не дослушав его, во всех подробностях описал план, предложенный профессором. В заключении сказал:

— Медлить нельзя, потребуется время, чтобы все создать.

— Михаил, а ты уверен, что место базы Зулу Коэн не сможет узнать?

— Уверен. Я сам просканирую память, выгружу и загружу новые данные.

— Хорошо. Постараюсь доложить, пока они не приняли окончательного решения.

Только через час Лабарган сообщил, что совет дал добро и согласился с предложенным профессором планом.

— Более того, решено пожертвовать одним из кораблей и взорвать его. Достоверность будет стопроцентная. Благо наши корабли строились по одним и тем же чертежам, что и Лифинга.

— Не забудь, что Виктория сейчас в реанимации, чтобы не получилось накладок.

— Да, я в курсе. Андроид будет вместо профессора. Все проверю не один раз. Можешь не волноваться. Когда все будет подготовлено, вышлю материал и дело за вами.

— Ясно, договорились.

Михаил отключил связь и отправился к профессору сообщить, что его предложение принято. Постучав в каюту и получив разрешение войти, увидел сидящих за столом профессора и Азадель.

— Ну что?

— Ваш план принят. Они специально для этого взорвут корабль и постараются сделать всё как можно натуральнее.

— Даже так. Ну что же, это ускорит процесс, а главное, достоверность всего происходящего будет обеспечена.

Михаил присел за стол, пристально посмотрел на профессора и потом спросил:

— Скажите, почему вы на это решились пойти?

— Я так много в жизни наделал ошибок, надо же когда-нибудь за это отвечать и пытаться их исправить. К тому же, мне, как ученому, безумно интересно, что за оружие у Коэна на корабле, — смеясь, ответил профессор.

Михаил только и смог, что покачал головой, на что профессор вдруг добавил:

— Да, ладно вам, сами вот полетели нас спасать и ничего. А ведь в вашем случае, куда сложнее и опаснее было, чем сейчас. Не волнуйтесь, все будет отлично, вот увидите.

Михаил вышел и пошел к себе в каюту, оставив профессора наедине с Азадель.

— И все же, ты очень рискуешь, стирая память и записывая новую.

— Азадель, мы с тобой уже неоднократно об этом говорили. Коэн просканирует мою память и убедится, что все соответствует тому, что скажет ему Манкоа. Мне остается открыть закрытый файл и прочесть, что было на самом деле и что необходимо узнать.

— Я понимаю. Это сейчас ты так легко говоришь об этом. Но что если ты не догадаешься, что тебе необходимо его открыть? Ты будешь в полном неведение всего происходящего.

— Но другого выхода я не вижу. Решение принято и отступать уже поздно. И потом, я уверен, что подсказка на открытие файла найдется.

— И все же, я очень боюсь за тебя.

— Я знаю, — профессор погладил руку Азадель, потом взял и нежно поцеловал, — не волнуйся, всё будет хорошо.

Лабарган прислал запись взрыва корабля только утром. Профессор, Михаил, Азадель и еще двое специалистов компьютерщиков несколько раз просмотрели запись, после чего посовещались и стали монтировать видеоролик воспоминаний памяти с момента, когда корабль был обнаружен кораблями комигонов и атакован. Процесс совмещения реальных сцен и компьютерных инсталляций потребовал времени и к моменту, когда все было готово и неоднократно проверено, оставалось два часа до назначенного Коэном срока. Азадель в присутствии Михаила сама произвела все процедуры, связанные с записью, стиранием и записью новых воспоминаний, после чего профессор Мукси был усыплен и помещен вместе с Викторией в спасательную капсулу.

— Азадедь, вы не считаете, что мы зря отправляем Викторию вместе с профессором? — спросил Михаил.

— Не волнуйтесь, её жизненные функции очень не скоро восстановятся. У неё, увы, тяжелое повреждение головного мозга. Позитронный мозг, который в неё имплантирован, к сожалению, не смог сразу взять на себя все функции. Удивительно, что она все еще жива. Получить такие травмы мозга. Только благодаря наличию позитронного мозга, в ней теплится жизнь. Трудно сказать, сможет ли она хоть частично восстановиться.

Михаил сообщил Лабаргану, что у них все готово. Спасательная капсула с телами профессора Мукси и Викторией направляются в указанные координаты на корабле, который прибыль для охранения. Оставалось ждать, как прореагирует Коэн и что решит.

(обратно)

Глава 5

К вечеру, когда истекали двадцать четыре часа, которые Коэн отвел руководству комигонов на ответ, он заметно занервничал. Объяснялось это тем, что он почти не сомневался, что комигоны начнут вести переговоры с целью затянуть время и, в конце концов, откажутся возвращать пленников и корабль. Тогда ничего не останется, как продемонстрировать свою силу и отправится к звездной системе на планету Фаэста, население которой находится на высоком уровне развития и её численность составляла порядка двух миллиардов человек. По архивным данным компьютера, как раз там располагались верфи по строительству космических кораблей, и на планете было несколько заводов, которые были в свое время остановлены, а теперь снова запущены и работают. Комигоны наверняка будут её защищать, и хотя он не сомневался в победе, допускал потерю одного или даже нескольких своих боевых кораблей. Прямые боевые действия в открытом космосе для него были в новинку и не могли не вызывать опасения и волнения. Так что, волноваться было из-за чего. За полчаса до истечения назначенного им срока, компьютер сообщил, что пришел запрос на видесвязь. Как только на экране появилось непроницаемое лицо Деи Манкоа, Коэн, стараясь сохранить выдержку, с ходу произнес:

— Время вышло, я жду ответа.

— Уважаемый, господин Коэн, — спокойным и выдержанным тоном, произнес Манкоа, — ваш корабль, на борту которого были ваши люди, в том числе профессор Мукси и его коллеги, без предупреждения вошел в пределы одной из наших звездных систем и учитывая, что перед этим вы уничтожили три наших боевых корабля, мы были вынуждены защитить свою территорию, наших людей и наши корабли. Сожалеем, но ваш корабль был уничтожен.

— Это ложь. У вас есть доказательства?

— Простите, но вы не дали мне договорить. С корабля успела эвакуироваться спасательная капсула, которая была нами перехвачена. В ней находились профессор Мукси и некая Виктория Бонги. Оба они являются нашими врагами, поэтому совет лиги сопротивления вынес им смертный приговор, как пособникам господина Лифинга. Как нам стало известно позже, профессор обманным путем заключил мирный договор, что так же рассматривается нами как преступление и карается смертной казнью. Однако, учитывая, что вот уже два года, как галактика Гахр живет в мире, и желая и дальше поддерживать с вами мирные и торговые отношения, мы приняли решения вернуть вам профессора Мукси и Викторию Бонги, в знак мира и взаимопонимания.

Такого оборота событий Коэн никак не ожидал, и прежде чем что-то ответить, он задумался. Наступила тревожная пауза, во время которой он лихорадочно соображал, что ответить. Наконец, опомнившись, он спросил:

— А почему только профессор и Виктория спаслись? Где Азадель Мути, где экипаж корабля?

— Как я уже сказал, при вхождении в нашу систему, силовые щиты корабля были подняты, и поэтому был открыт огонь на поражение. Капсула с выжившими была найдена только одна. Момент атаки вашего корабля и отстрел от него спасательной капсулы был зафиксирован и в качестве вещественных доказательств, может быть передан вам.

— Хорошо. Когда вы можете передать мне профессора Мукси и Викторию Бонги, а так же технические данные, касающиеся гибели корабля?

— Если вы желаете, мы можем выслать их непосредственно в капсуле, в которой они были пойманы, прямо сейчас.

— Высылайте.

— Я надеюсь, что инцидент исчерпан, а наши добрые намерения послужат делу мира.

— Возможно. Хотя у меня еще осталось много вопросов, и я должен все проверить самым тщательным образом. После чего смогу дать вам ответ.

— Господин Коэн, даже худой мир, лучше войны. Нам нет смысла и резона ссориться и враждовать с вами.

— Вероятно, — уклончиво ответил Коэн и на этом завершил сеанс видеосвязи.

В принципе, он получал если и не все, что хотел, но по крайней мере профессора и Викторию, а это меняло дело. Теперь предстояло досконально проверить насколько все, о чем говорил Манкоа правда. Впрочем, удостовериться в этом можно было и без материалов, которые ему обещали прислать, достаточно будет прочитать память профессора и все будет понятно, правду ему сообщили или все это чистейшей воды ложь. Правда для этого необходимо было починить полиграф, который испортила Вирджиния.

Спустя четыре часа спасательная капсула была доставлена на борт корабля, и первое что сделал Коэн, сверил идентификационные номера. Компьютер подтвердил, что капсула значится в реестре корабля, на котором улетел профессор. Помимо капсулы Коэну были переданы материалы захвата и уничтожения корабля профессора. Просмотр их занял немного времени. Визуально всё совпадало, тем не менее, Коэн дал команду компьютеру провести проверку на возможность видеомонтажа и постановочных эффектов присланных материалов. Затем дал команду отправить испорченный модуль полиграфа на инопланетный корабль для его скорейшего восстановления. К этому времени профессора Мукси и Викторию извлекли из капсулы и стали приводить в чувства. Встречу с обоими Коэн ждал с нетерпением. Вскоре стало известно, что Виктория находится в тяжелом состоянии и в срочном порядке отправлена в медицинский сектор и помещена в реанимацию, а вот с профессором было всё в порядке.

Учитывая, что профессор владел, так же как и Коэн кодами доступа, было опасно поручать кому-либо из зомбированной команды или андроидов общаться с профессором после того, как он пришел в себя. Поэтому он заранее распорядился отправить его в одну из кают, куда вскоре направился для разговора. Войдя в каюту, увидел профессора лежащего на кровати.

— Не ожидали снова встретиться после побега? — спросил Коэн профессора.

— Как я здесь оказался? — с тоской в голосе спросил профессор и медленно поднялся с кровати. Он еще не до конца пришел в себя и поэтому каждый шаг давался ему с усилием. Облокотившись рукой за спинку стула, присел на край кровати.

— Что, ничего не помните? Надо же, память отшибло. Ничего, как только починят полиграф, покопаемся в вашей памяти и сразу узнаем, что с вами произошло. Не так ли, профессор?

Глядя на Мукси трудно было понять, понимает ли он то, о чем говорит Коэн и вообще, слушает он его или думает о чем-то своем. Наконец он взглянул на собеседника усталым и отрешенным взглядом и тихо спросил:

— Я зря поднял энергетические щиты. Они сразу начали стрелять. Азадель жива?

Коэн пристально посмотрел на профессора, пытаясь понять, прикидывается он или действительно говорит правду. Но внешний вид и голос, говорили, что так притворяться физически невозможно или для этого надо быть гениальным актером.

— Сожалею, выжили только вы и Виктория, но она в тяжелом состоянии, находится в реанимации.

— Я вам не верю, вы лжете, — выкрикнул профессор.

— Хорошо, давайте отложим нашу беседу. Я чувствую, что вам надо прийти в себя. Вот тогда и поговорим. А пока, считайте, что вы под домашним арестом. Каюта заперта, еды и всего остального я вам оставил. Позже я к вам загляну, тогда и поговорим, — Коэн вышел из каюты и ввел код на открывание двери, после чего отправился в командный отсек.

— Каков результат анализа присланных комигонами материалов уничтожения корабля? — спросил Коэн сразу же, как только появился в командном отсеке.

— Конфигурация корабля, совпадают с кораблем, на котором улетел профессор Мукси. Подлинность нанесения ударов со стороны кораблей комигонов и уничтожение корабля не вызывает сомнения. Отстрел спасательной капсулы визуально подтвержден, признаков видеомонтажа не обнаружено. Сравнение отстреленной от корабля капсулы с присланной проведено. Сто процентное совпадение, — выдал сообщение компьютер.

«Получается, что Манкоа не врал относительно уничтожения корабля и пленения профессора и Виктории. И все же, есть сомнения. Если профессор хотел сдаться комигонам, то зачем он поднял энергетические щиты? Или он просто боялся комигонов и хотел войти в их пространство защищенным, а затем сообщить, что сдается, но просто не успел этого сделать? С другой стороны, зачем он вообще к ним отправился? Будучи столько лет правой рукой Лифинга вряд ли стоило рассчитывать на снисхождение. Нет, необходимо срочно просканировать его память и тогда отпадут сомнения и можно будет вплотную заняться профессором», — размышлял Коэн, нервно барабаня пальцами по панели управления.

К вечеру Коэну сообщили, что сгоревшая плата восстановлена и может быть переправлена на корабль. Незамедлительно была дана команда выслать на шаттле работающий прибор. Как только прибор был доставлен в лабораторию, он вызвал андроида и попросил объяснить, как он работает и как им пользоваться. Убедившись, что все работает и сама процедура считывания и просмотра памяти не столь сложная, он велел погрузить прибор на гравитационную тележку и доставить к каюте профессора. Как только это было сделано, Коэн отправил андроида обратно в лабораторию, а сам ввел код и открыл дверь каюты. Профессор сидел за столом и пил чай.

— Приятного аппетита. А вот и я с подарочком, — улыбчиво произнес Коэн.

— Я так и думал. Уже успели починить или нашли еще один аппарат?

— Починили. Так что, сами подключите или большого желания нет и вас для начала усыпить, — и Коэн показал на небольшой пистолет для инъекций.

— Мне бояться уже нечего, а сопротивляться, себе дороже, — покорно произнес профессор.

— Вот и замечательно. В таком случае, приступим.

Профессор надел на голову шлем, от которого шли провода к прибору. Коэн включил аппаратуру. Понадобилось совсем немного времени, чтобы на экране можно было отчетливо увидеть, как сразу после выхода из гиперпространства, компьютер сообщил, что прямо по курсу и с флангов наблюдает корабли комигонов. Профессор отдает команду на подъем силовых щитов, а следом начинается массированный обстрел корабля. Компьютер постоянно сообщает о потере энергии на энергетических щитах и предлагает немедленно покинуть корабль, после чего видно, как профессор бежит в сторону спасательных капсул и кричит Виктории и Азадель, что необходимо срочная эвакуация. В этот момент происходит взрыв и на последних кадрах, запечатленных памятью, видно, как андроид укладывает профессора и Викторию в спасательную капсулу. На этом запись памяти обрывается и снова появляется в тот момент, когда он видит Коэна.

«Выходит, что Манкоа говорил правду», — мысленно произнес Коэн, снимая с головы профессора шлем.

— Ну что там у меня в голове, посмотрели, или приставите к голове бластер и как с Мирзо Суснаи закончите наш разговор?

— К чему вспоминать прошлое. Впрочем, вы сами отчасти виноваты в его гибели. Если бы сразу передали коды доступа, все были бы живы, и мы бы прекрасно сотрудничали. А что в итоге. Дурацкий побег, и главное, к кому, комигонам. В результате, Азадель погибла, Виктория чудом выжила, но неизвестно, когда поправится. Так что, во всех этих бедах, следует винить не меня, а вас. Да-да, дорогой профессор, именно вас.

Профессор неожиданно сник и, обняв лицо ладонями рук, расплакался.

— Ну-ну, не стоит так убиваться. Я понимаю, боль утраты и всё такое. Но жизнь продолжается. У нас с вами еще много дел впереди. Кстати, я посмотрел архив. Вы отлично ладили с Лифингом. Во всем его поддерживали и помогали. Поэтому я не очень понимаю вашу реакцию на смену власти? Вы же отлично понимаете, что вы не лидер, а ученый. А учеными кто-то должен руководить, направлять, финансировать и вообще заботиться о них. Я прав или нет?

— Я не знаю. Я ничего не знаю. И вообще, вы получили то, что хотели, узнали правду, получили коды доступа. Что вам от меня еще нужно? — еле слышно промямлил профессор. Потом посмотрел на Коэна и неожиданно спросил, — А как я оказался у вас? Вы напали на комигонов и спасли меня?

— Нет, все гораздо прозаичнее, чем вы думаете. Комигоны подбили ваш корабль и захватили вас и Викторию, когда вы были в спасательной капсуле. Но я выдвинул им ультиматум, и они предпочли вернуть вас мне. Кстати, они приговорили вас и Викторию к смертной казни. Так что вы обязаны мне тем, что живы. Так что профессор, я жду от вас помощи, если хотите, партнерства. У нас впереди много дел. Осталось немного времени и включится генератор поля. Если корабль не сможет улететь, то можно отправить в нашу галактику послание, например вашему брату. Надо обдумать, что делать с этой недовольной оравой из сорока с лишним человек, которые сейчас сидят на инопланетном корабле и мечтают, как бы со мной расправиться. Не понимают, что без лидера, они пропадут. Комигоны моментально разорвут мирный договор, и не долго думая всех их перебьют. Как видите, впереди полно дел.

— Я в курсе того, о чем вам сказала Азадель, когда прочла память Вирджинии, но она вам не все рассказала. Ей было приказано убрать не только чету Кутеповых и вас, но и меня. Можете прочесть это в моей памяти, если не верите. Так что мне нет возврата домой, как и вам.

— Вот как! В таком случае, нам сама судьба велела работать вместе. Профессор, поймите, покойный Лифинг, чтобы захватить власть, тоже пожертвовал своими, весьма преданными людьми. Так было, есть и будет во все времена. Я ничего нового не изобрел, когда ликвидировал троих своих подчиненных.

— Шестерых, если быть точным.

— В этом виноваты тупые андроиды. Впрочем, не в этом дело. Кстати, они все живы, их можно зомбировать и они послужат нам верой и правдой. Заодно, можно таким же образом решитьвопрос со всеми, кто остался на инопланетном корабле. Лишних специалистов и бойцов никогда не бывает, зато это будут преданные и надежные люди, а главное, исполнительные и не требующие больших затрат на их пропитание. А то сейчас, я постоянно слышу, что у них заканчиваются продукты.

— Вы циник, Коэн.

— А вы нет?

— Я старый, человек, ученый, который сделал много зла и теперь, оглядываясь на прошлую жизнь, мне становится стыдно того, что я делал.

— Да бросьте. И вообще, вы раскисли. А я, должен вам честно признаться, после просмотра архивных данных, вами восхищен. Вы не просто талант, вы талантище. Суметь подчинить человека с использованием вживления в него позитронного мозга. Гениальнейшая идея. А заключить мир с комигонами. Это же надо так обхитрить комигонов и заключить с ними мирный договор от лица покойника, и при этом выторговать самые, можно сказать, лакомые планеты. Нет, профессор, вы уникальная личность. Так что, хватит хандрить и давайте за дело. Нас впереди ждет уйма работы. И вот что я вам скажу, я буду прислушиваться ко всем вашим советам, слышите, ко всем. А сейчас отдыхайте, завтра мы всё основательно обсудим. И я уверен, вы трезво взвесите все и поймете, что я прав.

Коэн поднялся со стула и вместе с платформой, на которой находилась аппаратура, вышел из каюты профессора.

Профессор остался сидеть за столом. Чай в чашке давно остыл, но профессору было не до этого, он мучительно вспоминал, каким образом он оказался на корабле у Коэна, и главное, с какой целью он здесь, ибо в памяти не осталось и следа от всего того, что произошло за те несколько дней, что прошли после побега. Мысленно он все время возвращался к тем последним мгновениям, когда компьютер объявил о срочной эвакуации, а затем наступила полная темнота. Он потерял сознание и больше ничего не помнил. И всё же, что-то подсказывало ему, что он ошибается, и всё было иначе.

Ночь прошла тяжело. Профессор долго не мог уснуть, а среди ночи несколько раз просыпался. Снились сны, что плачущая Азадель зовет его о помощи, а он ничего не может сделать, так как его крепко держит андроид и тащит к спасательной капсуле. Потом приснился хохочущий Коэн со шлемом на голове от полиграфа, но почему-то с оборванными проводами. Поэтому утром профессор проснулся совершенно не выспавшийся и вдобавок с головной болью. Пощупав рукой затылок, наткнулся пальцами на отверстие, которое было входом в позитронный мозг. От этого прикосновения его словно бы током ударило, и он отчетливо вспомнил, что Азадель ему что-то подарила. Что-то очень важное, но что? Он слез с постели и стал судорожно перебирать свою одежду, вывернул карманы, заглянул даже в носки, но ничего не найдя в трусах отправился босиком в туалет. И только когда стал надевать обратно трусы, а те неожиданно с него сползли, с удивлением обнаружил странную ленточку вместо резинки. Эту ленточку он постоянно видел на голове у Азадель.

«Странно, с чего это вдруг ленточка Азадель оказалась в моих трусах?», — подумал профессор и, взяв её в руки, моментально понял её истинное назначение. Отгадка была где-то рядом. Не раздумывая, он вставил один конец ленты в разъем на голове и его позитронный мозг сразу же среагировал и выдал команду ввести пароль.

«Ну конечно же, только Азадель могла придумать такую подсказку с лентой», — подумал профессор и тут же произнес:

— Азадель.

— Скрытый файл открыт. Просмотр.

Профессору хватило нескольких секунд, чтобы увидеть всё, что произошло с ним на самом деле, как и зачем он оказался здесь. Сразу же за этим последовала команда на уничтожение файла, хотя в этом не было особой необходимости, так как в случае, если Коэн решит повторить чтение памяти, ему станет всё известно. Теперь предстояло быть предельно внимательным в разговоре с ним и не дать малейшего повода для сомнения в истинности намерений.

Профессор еще не закончил утренний моцион, когда в дверь постучали, и на пороге появился Коэн.

— Как спалось, профессор?

— Отвратительно. Всю ночь снились кошмары и, кстати, вы со шлемом на голове от полиграфа вертелись вокруг этого стола и что-то кричали. Таких дурацких снов давно не приходилось видеть.

— Сочувствую. Впрочем, я тоже сегодня плохо спал. Кошмары правда не мучили, но изжога. Пришлось пару раз за ночь вставать и принимать лекарства.

— Слишком много употребляете спиртного или балуетесь острой пищей. Вам сколько лет?

— Сорок.

— Ну, в сорок лет я мог спокойно себе такое позволить, а вы что-то рановато стали жаловаться на изжогу. Впрочем, не беда, заменить любой орган можно без особых проблем, но я бы порекомендовал все же поберечь свой организм от излишеств.

— Так что, профессор, вы согласны со мной сотрудничать, или будете вечным пленником этой каюты?

— Знаете, Эбердин, вас ведь так, кажется, величать?

— Совершенно верно.

— Откровенно говоря, я боюсь только одного.

— Не секрет, чего именно?

— Что без меня, вы наделаете массу глупостей, и в конце концов я окажусь не то что пленником этой каюты, а лишусь всего, в том числе и моей любимой работы.

— Мне нравится ход ваших мыслей.

— Не спешите радоваться. Я ведь прекрасно понимаю, что недоверие ко мне будет до тех пор, пока я, так же как и вы, владею кодами доступа. Это господин Лифинг безгранично доверял мне, и знаете почему?

— Почему?

— Потому что это все создал я и мои помощники. Я контролировал его здоровье, обеспечивал всем необходимым в борьбе с комигонами, разрабатывал, испытывал и внедрял новые перспективные виды оружия, в конце концов, именно я нашел инопланетный корабль.

— Так почему же он вам в таком случае безгранично доверял?

— Потому что я не воин, не лидер, у меня нет амбиций, которыми обладал покойный Лифинг, решивший покорить галактику Гахр. По большому счету, мне было все равно, что и как он будет делать. Зато я видел результаты своих исследований и опытов на практике. Зомбированные покорные к выполнению любых приказов люди. Что может быть прекраснее для ученого, чем свободно заниматься тем, чем он хочет и одновременно ни за что не отвечать? Я никогда не советовал и не перечил Лифингу. Вы ведь сами всё знаете. Вот почему он знал, что на меня можно положиться, я не подведу и не займу его места.

— Да я уже это понял. Поэтому вы и мирный договор подписали от его лица, а не от своего. Ну и хитрец же вы, профессор, — улыбнувшись, произнес Коэн.

— Знаете, есть хорошая поговорка, доверяй, но проверяй. Это я к тому, что могу вам дать простую подсказку. Дайте компьютеру задание на ограничение моих полномочий. Я дам компьютеру согласие, а вы введете пароль на допуск. В этом случае моя свобода на корабле гарантирует вам полное спокойствие.

— Вы так легко хотите расстаться с такими возможностями?

— Вряд ли вам понять, где кончается и где начинается истинная свобода.

— Наверное. Но я согласен. Будем считать, что мы договорились.

— Хорошо.

(обратно)

Глава 6

Коэн был в отличном расположении духа. Даже потеря боевого корабля и тяжелое заболевание Виктории, не могли сравниться с тем, что удалось склонить профессора к совместной работе. А предложение, которое сам же профессор выдвинул по его ограничению в доступе ко всем системам, снимало последние вопросы в его лояльности, и что самое главное, безопасности. Теперь только Коэн, владея кодами доступа, имел допуск к компьютерной системе всех кораблей. Поэтому, как только предложение профессора было реализовано, он получил полную свободу и, конечно же первым делом отправился в медицинский сектор. За обедом, который они провели вдвоем, Коэн поинтересовался;

— Как вам медицинский отсек?

— Впечатляет. Я в полном восторге. Михаил Кутепов говорил мне, что медицинский отсек отлично оснащен, но я не ожидал увидеть столь первоклассного, и что не менее важно, необходимого оборудования. Кстати, он тоже на инопланетном корабле, как врач, мог бы нам пригодиться?

— Сожалею, но он погиб.

— Как погиб? — профессор в сердцах бросил салфетку на стол, — вот уж огорчили, так огорчили. Очень талантливый был врач.

— Нелепая авария шаттла. Летел на инопланетный корабль и не долетел.

— Действительно, нелепая смерть. Сначала жена, потом он. Жаль, искренне жаль. Ему ведь что-то около тридцати всего было.

— Что делать, такова жизнь.

— Я перед ним во многом виноват. Не отправь я его обратно, глядишь, все было бы совсем по-другому, — задумчиво произнес профессор, и взяв со стола салфетку продолжил трапезу.

Коэн взглянул на профессора и, увидев, как тот с аппетитом доедает кусок пирога, подумал, — «Угрызения совести у профессора совсем не сказываются на его отменном аппетите. Что же, это говорит только об одном, мы с ним сработаемся, и он будет делать то, что я скажу».

После обеда, Коэн решил обсудить несколько важных вопросов, поэтому удобно устроившись в кресле и глядя, как профессор налил себе еще чашку чая, спросил:

— С инопланетного корабля сообщили, что у них всё готово для проведения эксперимента.

— Угу, — ответил профессор, облизав ложку с вареньем, — я хотел сказать, очень хорошо. А смысл?

— А вдруг Кавасаки ошибся и что-то получится.

— Не факт, но с другой стороны, не дай бог, он улетит и окажется в нашей галактике. Что тогда? Ждать гонцов от моего братца? Оно вам надо?

— Предлагаете отменить проведение эксперимента?

— Я лишь высказываю свое мнение, принимать решение вам.

— Ох, и хитрец же вы, профессор.

— Помилуйте, Эбердин. Какой я хитрец. Вы спросили, я вам ответил. Мы же с вами договорились, что принимать решение, это ваша прерогатива.

— Ладно, это я так, пошутил. А что будем делать с командой? Зомбировать?

— Разумеется, а как же иначе. Но сначала надо решить один важный вопрос.

— Какой?

— У нас нет в наличии позитронных мозгов.

— Как нет?

— Так, нет. На корабле, который взорвали вместе с Лифингом, в наличии было примерно двести единиц. Немного оставалось на корабле, на котором я улетел. Поэтому необходимо послать кого-то на Сайгат. Там в лабораториях должны быть резервные запасы. На худой конец, можно слетать на Гоби. Насколько я помню, там тоже был какой-то запас. Но и это еще не все. Обычно эту процедуру выполняла Виктория. Ей помогала Азадель, а как быть сейчас?

— А вы что этим разве не занимались?

— Когда-то да, но у меня были для такого рода процедур помощники.

— И какое предложение?

— Придется подключить двух андроидов-медиков мне в помощники и как говориться, тряхнуть стариной.

— Прекрасно. Будем считать, что одной проблемы меньше стало.

Профессор вытер губы салфеткой и, отодвинув чашку, спросил:

— Если у вас всё, то я с вашего позволения, хотел бы пару часиков вздремнуть. Не возражаете?

— Нисколько. Хотя, еще один вопрос. Все же, как считаете, проводить испытания или нет?

— Я бы не стал. В любом эксперименте есть доля риска, которую никто не может просчитать или предсказать. Мой совет, если все готово для эксперимента, а значит, всем кто был задействован в монтаже, делать там больше нечего, надо их как-то усыпить и отправить в капсулы на один из кораблей на орбите планеты. Так будет и для нас и для них как-то спокойнее и надежнее. А то, кто его знает, проявят инициативу и натворят чего-нибудь.

— Разумно. Очень даже. Так и поступим. Приятного отдыха, — Коэн встал из-за стола и отправился на командный пост. Профессор посмотрел ему вслед и, встав из-за стола, отправился в свою каюту.

«Кажется, профессор осознал вкус прежней жизни», — подумал Коэн пока шел по коридору, — «Еще бы, будет снова заниматься своей наукой, давать умные советы и ни за что не отвечать. Только идиот откажется от такой сытой и спокойной жизни. Но в любом случае, всё складывается превосходно».

Оказавшись на капитанском мостике корабля, Коэн связался с Кавасаки.

— Какова готовность к эксперименту на инопланетном корабле?

— Идет дополнительная проверка перед испытанием. К утру завтрашнего дня всё будет готово.

— Очень хорошо. В таком случае, определитесь, кто из научного персонала вам нужен для проведения испытания, остальных можно отправить на один из кораблей, где все будет подготовлено для их проживания.

— Как скоро будет проведена отправка людей на корабль?

— Думаю, что трех часов вам будет достаточно. Как только всё будет готово, сообщите, я вышлю шаттлы.

— Хорошо.

«Ну что же, пока все движется в нужном русле», — подумал Коэн и тут же задал вопрос компьютеру:

— Сколько осталось дней до автоматического включения генератора поля?

— Двадцать девять дней.

«В запасе еще почти месяц», — подумал Коэн, — «А что если послать Газиру Мукси весточку? Надо посоветоваться с профессором. Если братец решил убрать его, так же как и меня, значит, большой любви к нему он не питает. А раз так, может посоветовать что-то дельное».

Через два часа Кавасаки сообщил, что ему понадобится пять человек для проведения эксперимента, остальных можно переправлять на корабль.

— В таком случае, я отправлю вам три шаттла.

— Хорошо, будем ждать.

Компьютер дал рекомендации на какой из транспортных кораблей целесообразно перевести людей, а заодно, каким образом, сразу по прибытии усыпить и перевести в капсулы для гиперсна.

Вся операция заняла чуть более часа и прошла без каких-либо осложнений. Все, кто улетал с инопланетного корабля, заняли свои места на шаттлах и как только прибыли на место, сопровождающие их андроиды включили усыпляющий газ, после чего была произведена перевозка и размещение людей в капсулах для гиперсна. По завершению операции Коэн получил сообщение, что операция завершена, и он поспешил к профессору. Не застав его в каюте, дал запрос и, получив ответ от компьютера, отправился в медицинскую лабораторию, где и застал профессора в реанимационном отделении. Он стоял возле аппаратуры, которая следила за состоянием Виктории.

— Как её состояние?

— Плохо.

— Плохо, это растяжимое понятие. Пояснить можете, только без заумных медицинских терминов, сами понимаете, я в этом не специалист.

— У неё пострадали некоторые жизненно важные органы. Были травмированы обе почки, надпочечники, селезенка и еще ряд органов. Хуже обстоит дело с головным мозгом. Некоторые его части так же пострадали, восстановление возможно, но на это потребуется время. Сколько, я затрудняюсь ответить.

— Печально, но будем надеяться на лучшее.

— Разумеется.

— Что нового у вас?

— Кавасаки сообщил, что у него все готово к испытаниям. Я распорядился, чтобы он оставил пятерых специалистов, остальных перевезли на один из транспортных кораблей и усыпили, после чего отправили в капсулы для гиперсна.

— Неплохо. Что решили делать с оставшимися на корабле?

— Насчет проведения эксперимента я подумал и решил с вами согласиться. Не стоит рисковать. Поэтому, как только они начнут подготовку, я выведу их к шаттлу и там же на месте усыпим и переправим к остальным.

— Весьма разумно.

— Я хотел бы с вами еще кое о чем посоветоваться.

— Слушаю вас.

— Через месяц, точнее, двадцать девять дней, должен сработать автоматический запуск генератора поля. Появляется возможность отправить послание в нашу галактику. Никаких мыслей на этот счет нет?

— Послание, вы имеете в виду моему брату?

— Разумеется.

— Честно говоря, я не думал об этом, но мысль интересная, — профессор о чем-то задумался, зачем-то посмотрел сквозь стекло бокса, в котором лежала Виктория, и неожиданно произнес, — а что если нам послать ему весточку от Вирджинии? К примеру, агент жив и действует согласно полученным инструкциям. Сообщить, что мы с вами, скажем, мертвы, или что-то в этом духе. Что скажете?

— Неплохая мысль. Я как-то даже не подумал об этом.

— Кстати, я даже помню, когда читали её память, что её кличка — Чикко.

— Как?

— Чикко.

— Забавная кличка. Стоит подумать над этой идеей.

— Только надо очень детально всё продумать. Сочинить про то, что в галактике Гахр продолжаются военные действия. Лифинг жив и здоров, и приложив максимум усилий вошла к нему в доверие, что позволяет при необходимости его быстро устранить. Просит прислать новые инструкции, а заодно дополнительного вооружения для отпора агрессии со стороны комигонов. Как вам такой вариант послания?

— Ну вы и мастак на выдумки, профессор. Но в целом, я одобряю вашу идею. Подумаю, и на досуге обсудим. Время еще есть. Кстати, я все никак в толк не возьму, Азадель вышла из комнаты и, увидев трех моих людей на полу, приказала им стереть информацию, а потом у вас провал в памяти и дальше только как корабль выходит из гиперпространства. Вы что потеряли сознание, и все организовала Азадель Мути?

Профессор тяжело опустился на стул и с грустью произнес:

— Эх, Эбердин, умеете вы сыпать соль на раны. Вы же сами видели, в каком я был состоянии, когда мы сидели в запертой комнате. Я уже почти терял сознание, когда она открыла дверь и увидела ваших людей и андроидов. А потом я просто отключился. Как она сумела меня дотащить до центрального поста, убей бог, не представляю. Святая, святая женщина, — профессор всхлипнул и попросил, чтобы Коэн налил ему стакан воды.

— Вы ведь не знаете всего. Я любил её. Всю жизнь любил, но так и не признался ей в этом. Представляете, прожить полвека рядом с человеком, которого любишь, и не сказать ей об этом.

— Откровенно говоря, не понимаю, почему вы ей об этом не сказали, — словно извиняясь, произнес Коэн.

— Ладно, не будем об этом. Лучше вот что мне скажите, или точнее подумайте над моим предложением. Я попробовал двух андроидов провести симуляционную операцию по вживлению позитронного мозга и контрольного чипа.

— И каков результат?

— Прямо скажу, не очень. Может быть им необходима практика, но пока, толку от них мало. Вживление позитронного мозга крайне сложная операция. Малейшая ошибка и как говорил покойный Лифинг — клиент станет либо хорошим бойцом, либо полным идиотом. В последнем случае, это по факту потерянный объект, так как для повторной операции он не пригоден.

— И что вы предлагаете?

— Мне помнится, у Михаила Кутепова была еще одна помощница. Не помню, как её звали, но было бы не плохо взглянуть на неё и посмотреть в деле.

— Опасно.

— Не спорю, но пополнять ряды зомби как-то надо. Вы же сами об этом говорили. И потом, можно как-то ограничить её перемещения на корабле и вообще, попробовать как-то склонить к работе с нами. Я понимаю, шансов, что она согласится работать не много. Она рядовой медик, а не ученый, так что амбициями вряд ли обладает. Но ведь всегда есть способы воздействовать на человека, чтобы он работал. Не так ли?

— Не знаю, я подумаю, — уклончиво ответил Коэн.

— Подумайте. Держать такое количество потенциальных работников в капсулах не самый лучший вариант.

— Возможно.

— В таком случае, пока буду практиковать андроидов на симуляторах.

— Правильно, продолжайте, а там видно будет.

Коэн вышел из лаборатории. Профессор посмотрел ему вслед и подумал, — «Главное, не спешить. Слишком многое поставлено на карту. Он не так прост, как показалось, осторожный и весьма подозрительный. Во всём видит подвох, а это опасно».

Утром, когда Кавасаки сообщил, что все готово для проведения эксперимента, Коэн дал добро и велел всем покинуть инопланетный корабль и наблюдать за всем происходящим из шаттла, который он направил к ним.

— Главное, аппаратура для фиксации всего происходящего готова?

— Да. Датчики установлены, запись всего будет поступать непосредственно на компьютер.

— Очень хорошо. Как только будете в шаттле, я дам сигнал для начала эксперимента.

Ничего не подозревающие Кавасаки и пять специалистов, которые были с ним, покинули корабль и, заняв места в шаттле, сообщили о готовности. Два андроида, находившиеся в шаттле, моментально усыпили ученых, после чего взяли курс на корабль, где были помещены в капсулы для гиперсна вместе с остальными, кто до этого находился на инопланетном корабле.

Коэн вздохнул спокойно. Теперь можно было приступать к зомбированию всех захваченных членов экипажа, ученых и бойцов, прилетевших с ним, но сначала необходимо было доставить партию позитронных мозгов. Впрочем, это уже была чисто техническая задача, главное, все кто мог быть потенциально опасен, устранены и можно было спокойно обдумать, что делать дальше. Впрочем, спокойной жизни он не ожидал, так как еще накануне вечером, компьютер сообщил, что есть очередное подтверждение, что включены еще три завода, теперь уже по производству компонентов космических кораблей. Он не стал делиться этой новостью с профессором, но все же вечером за ужином, не удержался, и спросил:

— Профессор, как вы считаете, комигоны способны запустить остановленные заводы?

— Теоретически или практически?

— Разумеется практически.

— В принципе да, но для этого им надо обойти защиту. Не знаю, в курсе вы или нет, но когда заводы были остановлены, была создана программа защиты, которая обеспечивала неуязвимость взлома. Кроме того, была сделана хитрая штука на случай, если они попробуют поставить дублирующую, или проще говоря, сворованную программу. В этом случае вирус должен был атаковать не только саму программу, но и вывести из строя оборудование. Насколько мне известно, они уже пробовали так поступить, и убедились в бесполезности своей затеи и вывели из строя целое производство.

— Надо полагать, это ваша задумка? — с улыбкой произнес Коэн.

— Боже упаси. Я в этом не настолько хорошо разбираюсь, хотя такую задачу ставил именно я. Все остальное дело рук компьютера. А с чего вдруг такой вопрос?

— Компьютер сообщает, что комигоны начали один за другим запускать заводы, в том числе и те, которые строят основные узлы кораблей и вооружения. Вы понимаете, чем это грозит?

— Этого следовало ожидать. Этот Манкоа несколько раз обращался ко мне с просьбой запустить хотя бы несколько заводов, и каждый раз получал отказ. Видимо за эти два года им все же удалось обойти нашу защиту. Плохо.

— А повторно мы можем остановить запущенные заводы?

— Вряд ли. Если они смогли это сделать, то наверняка убрали возможность связи с главным компьютером.

— Предлагаете нанести по этим объектам удар?

— И тем самым разорвать мирный договор?

— А что, заводы запущены, договор нарушен, есть повод. Если они начнут вооружаться, рано или поздно у них будет преимущество. Значит, надо подавить такую возможность в самом начале, нежели ждать, когда они первыми нас атакуют.

— Не знаю, не знаю. Вопрос спорный. В свое время мы, я имею в виду себя и мох помощников, рассчитывали, что со временем, мы запустили бы заводы, чтобы и им и нам обновлять парк кораблей, но для этого должно было пройти время, чтобы мирное сосуществование упрочилось. Вы понимаете меня?

— Разумеется. И тем не менее, они пошли на опережение и не стали ждать, когда заводы смогут быть запущены.

— Может быть, тому была какая-то причина? — задумчиво спросил профессор. Коэн не знал, что профессор в курсе того, что в районе планеты Сури были уничтожены спутники, а следом три боевых корабля комигонов. Это был пробный шар, чтобы подвести его к вопросу о том оружие, с помощью которого они были уничтожены.

— Возможно, — уклончиво ответил Коэн, — и все же стоит подумать, как им ответить, чтобы пока не разрушать мирный договор. Еще не время, но и опоздать не хотелось бы.

— Весьма разумная с вашей стороны мысль. Спешка и медлительность, два взаимосвязанных действия. Главное, найти золотую середину.

— Согласен.

(обратно)

Глава 7

Профессор без надобности не беспокоил Коэна, стараясь всеми силами показать, что его интересует только работа и он всецело занят будничными делами, а именно, пытался научить андроидов, проводить операции по имплантации позитронного мозга. Впрочем, для специалиста было очевидно, что профессор лишь имитировал их обучение. Поэтому по прошествии недели в беседе с Коэном, он снова завел на эту тему разговор.

— Не знаю, тупее создания, чем андроид, я не встречал. Казалось бы, он должен все делать быстрее, аккуратнее и профессиональнее человека, а на деле ошибка за ошибкой. Сегодня я заставил их работать в паре на симуляторе, и они вновь допустили непростительную ошибку. Не знаю, надо что-то решать.

— Ваше предложение?

— Я вам уже говорил, давайте попробуем использовать для этого помощницу Кутепова.

— Вы готовы за неё ручаться?

— Разумеется, нет. Я её не знаю, и видел-то всего пару раз, но попробовать стоит. Если она окажется способной, то это будет выход в создавшейся ситуации.

— А как состояние Виктории?

— Пока никаких улучшений.

Коэн потеребил мочку уха, потом провел рукой по щеке и неожиданно произнес:

— Хорошо, я согласен, но при условии, что она будет находиться только в пределах медицинского сектора и мне придется приставить к ней, точнее, к вам, охрану. Мы не знаем, что у неё на уме, а рисковать нам не нужно. Вы согласны со мной?

— Разумеется. Охрана не помешает, наоборот мне будет спокойнее работать.

— Договорились, завтра капсулу доставят на корабль, и можете приступать. Но если все сложится, как вы думаете, то начнем с ребят из моей группы.

— Как скажете. Я думаю, что если она окажется способной для проведения операций по трансплантации позитронного мозга, то достаточно несколько операций и ей уже отступать будет некуда.

— Не знаю, не знаю. Мне кажется, что у вас с ней вряд ли что получится. Впрочем, попробовать стоит.

— Не получится, отправим обратно спать. Верно?

— Да.

Коэн снова о чем-то задумался. После чего произнес:

— Осталось три недели до запуска. Я размышлял насчет вашего предложения послать вашему братцу послание от покойной Вирджинии. Мне кажется, в этом что-то есть. Вопрос один, что именно сообщить? Если он получит сообщение, наверняка что-то пришлет.

— Верно, но только через год.

— Я понимаю.

— А вдруг он опередит события и решит послать что-то или кого-то сейчас?

— Поэтому я и рекомендую пойти на опережение. Пошлем послание и получим отсрочку на целый год.

— Логично. В таком случае, попробуйте сформулировать послание от лица Вирджинии.

— А почему вы сами не хотите это сделать?

— Сравним наши варианты.

— Ах, вот так. Это другое дело. Завтра же попробую что-нибудь написать.

— Как вы сказали её кличка?

— Чикко, с двумя к.

— Отлично, до завтра.

Весь вечер, сидя у себя в каюте, профессор сочинял послание, отклоняя один вариант за другим. Наконец, когда, взглянув на часы, которые показывали начало первого ночи, он вернулся к одному из вариантов, и решил, что именно его покажет Коэну. Текст гласил:

— Докладываю. Чета Кутеповых ликвидирована. Вошла в тесный контакт с Лифингом, благодаря чему был устранен Коэн, зомбирован экипаж корабля, спецназ и несколько ученых. Остальным поручено изучать инопланетный корабль. Подобраться к профессору не смогла. Есть необходимость посылки дополнительно корабля с вооружением. Жду новых указаний. Агент Чикко.

На следующий день после завтрака, профессор показал Коэну вариант послания. Передавая запись, он спросил:

— Я вчера вечером долго думал, чтобы такое написать. И у меня невольно возник вопрос, как мы обставим посылку самого сообщения?

— Очень просто, — рассеянно ответил Коэн, продолжая читать написанное профессором сообщение.

— Как это, очень просто?

— Я что-то не пойму, а в чем проблема?

— Помилуйте, Эбердин. Представьте, Газир получает это, или другое послание и у него невольно возникнет вопрос. Лифинг жив и всем управляет, а какой-то агент, умудряется каким-то образом отправить ему послание. Вам не кажется это чем-то странным и неестественным?

— В таком случае, я не понимаю, то вы предлагаете отправить послание своему братцу, теперь сомневаетесь, в этом. Вы уж как-то определитесь. И вообще, почему я ликвидирован, а вы живы?

Профессор рассмеялся.

— Знаете, я почему-то так и подумал, что вы зададите мне именно этот вопрос. Позвольте я объясню. Агенту было поручено убрать Кутеповых, вас и меня. Правильно?

— Да.

— Если она сообщит, что задание выполнено полностью, это вызовет подозрение.

— Это почему еще?

— Агент, какой бы он хороший и опытный не был, не может, когда действует один и в таких непростых условиях, решить полностью все задачи.

— А если представить, что она ликвидировала Лифинга, а не меня?

— Маловероятно. Лифинг практически никогда не общался даже с моими помощниками, а вы хотите, чтобы он подпустил к себе кого-то из экипажа, прилетевшего корабля? Собственная безопасность его беспокоила больше всего. Нет, это исключено.

— Не понял. Вы же сами написали, что она вошла в тесный контакт с Лифингом.

— Дайте-ка я посмотрю. Действительно. Хорошо, а что вы предлагаете?

— Я пока ничего не придумал. Поэтому, я внимательно подумаю на досуге над текстом сообщения, а вы решите, каким образом оно может быть передано и получено вашим братцем и при этом не вызвало бы подозрений.

— Хорошо. Да, а как насчет помощницы из числа экипажа?

— Я помню. К обеду капсулу с ней доставят на корабль, и можете попробовать с ней поработать. Но повторюсь, я не уверен, что эта затея выгорит.

— Попытка не пытка, не так ли?

— Возможно.


Каиссу Оуэн привезли, как и обещал Коэн, незадолго до обеда. Капсула была доставлена непосредственно в медицинскую лабораторию. Учитывая, что сама лаборатория состояла из нескольких помещений, было решено разместить её в дальней части, где располагалась процедурная и хранились всевозможные медицинские принадлежности. Профессор, не стал спешить, поэтому отправился пообедать, чтобы потом, не спеша поговорить с Каиссой. В конце обеда Коэн, вытер губы салфеткой и, не скрывая насмешливой улыбки, произнес:

— Желаю удачи.

— Спасибо, — спокойно ответил профессор и добавил, — она нам всем нужна.

— Это точно.

Пообедав, профессор и четверо зомбированных охранников, которых прислал Коэн, отправились в лабораторию. Процесс «воскрешения», как называл эту процедуру профессор после длительного сна, у всех проходил по-разному. Все зависело от индивидуальных особенностей организма. Кого-то тошнило, кого-то даже рвало, а кто-то уже через пять минут приходил в нормальное состояние и мог пожаловаться лишь на небольшое головокружение. Каисса оказалась в числе тех, кто через десять минут полностью была готова к работе. Поэтому, оказавшись в родной лаборатории, вначале не поняла, что происходит, но, заметив профессора и двух охранников рядом с ним, поняла, что оказалась здесь не просто так.

— Доброго дня, как самочувствие? — стараясь как можно дружелюбнее, спросил профессор.

— Я так понимаю, Михаилу не удалось вам помочь, а вам бежать, я права?

— Частично.

— Что значит частично?

— К сожалению, господин Кутепов погиб. Мне доподлинно неизвестно, при каких обстоятельствах это произошло, но господин Коэн, сказал, что это случилось, когда он на шаттле возвращался с моего корабля. Мне удалось бежать, однако комигоны обстреляли корабль, а мне и Виктории, удалось спастись на спасательной капсуле. К сожалению, Виктория Бонги сильно пострадала и сейчас находится в реанимации. Как видите, судьба снова привела меня обратно, но не все так плохо, как кажется на первый взгляд, — ответил профессор, стараясь говорить безмятежным голосом.

— И это говорите вы! Не верю своим ушам. Я видела, как Коэн убил вашего помощника, и угрожал вам, а теперь вы говорите, что все не так плохо.

— Все меняется и все познается в сравнении. Мы полетели к комигонам в надежде, что нас примут и поймут, а взамен, при первом же требовании господина Коэна, вернули обратно. И слава Богу, так как меня и Викторию комигоны приговорили к смертной казни. А теперь я могу работать, нормально питаться и не испытывать…

— Угрызений совести.

— Вовсе нет. Угрызения совести меня будут мучить до самой смерти. Тут ничего не поделаешь. Но жизнь такова, что всегда приходиться выбирать, и не всегда выбор зависит от того, как бы ты поступил, если бы не обстоятельства. Вы понимаете меня?

— Да уж как не понять. Впрочем, вам не привыкать. Столько лет служили одному диктатору, теперь будете служить другому. Не велика разница. Могу я спросить, где весь экипаж, ученые и охрана, которая прилетела вместе с Коэном?

— Они все живы, размещены на одном из транспортных кораблей и находятся в капсулах для гиперсна. Знаете, бунт, пожалуй самое опасное, что может случиться.

Каисса взглянула на капсулу, которая стояла позади неё.

— С какой целью меня разбудили?

— Видите ли. Я остался один. Виктория, как я уже сказал, сильно пострадала и находится в реанимации. Вряд ли она в скором времени сможет приступить к работе. Азадель Мути погибла. Мне понадобился помощник, а вы единственная, кто имеет отношение к медицине. Не так ли?

— Я не стану помогать ни вам, ни Коэну. Можете сразу класть меня в капсулу и отправлять обратно на корабль.

— Вы даже не хотите спросить, чем мы будем заниматься, и почему мне нужна помощница? В принципе, я мог бы воспользоваться помощью андроидов, но боюсь, их помощь может привести к гибели части экипажа, а мне не хотелось бы этого.

Каисса с ужасом посмотрела на профессора. Она не до конца понимала, о чем идет речь, но что-то подсказывало ей, что всех, кто находится в капсулах, подвергнут оперативному вмешательству.

— Вы чудовище, — только и смогла произнести Каисса.

— Вероятно, — с грустью произнес профессор, и добавил, — Жаль, очень жаль, что вы не хотите мне помочь. Я на вас очень рассчитывал. Видимо, из всего вашего экипажа, только на Михаила можно было положиться в трудную минуту.

Профессор прекрасно понимал, что Коэн наверняка запишет весь разговор и поэтому, ни словом, ни намеком не мог дать знать, зачем ему нужна была Каисса в качестве помощницы. И всё же, последняя сказанная им фраза возымела действие, потому что она посмотрела на профессора и неожиданно спросила:

— Если я соглашусь вам помогать, что я конкретно должна буду делать?

— Вы понадобитесь мне как ассистентка при проведении операций по трансплантации позитронного мозга, который позволит продлить человеку жизнь как минимум в два раза, избавит от необходимости в пище. Кроме того, он сможет самостоятельно контролировать состояние всех своих органов и вовремя реагировать на необходимость их замены.

— Это правда или вы лжете?

— У меня нет причин вас обманывать. Вы как врач должны знать, что в мире, откуда вы и я прилетели подобные операции, точнее опыты, запрещены. Причина этому одна — появляется возможность управлять человеком, что обусловлено присутствием позитронного мозга. Выполняет эту функцию чип управления, который связывает мозг с центральным компьютером.

— Выходит, вы хотите всех людей сделать послушными роботами?

— Быть роботом или свободным человеком, зависит всего лишь вот от этой маленькой штучки, — и профессор показал Каиссе чип управления, размером чуть более двух миллиметров.

— Вы гений безумства.

— Оригинальное выражение. Впрочем, Михаил, в беседе со мной был такого же мнения, но с точки зрения науки и перспектив развития человека в плане увеличения продолжительности жизни и решения продовольственных проблем, считал, что не все так однозначно. Казалось бы парадоксально. Но ведь в науке все открытия и достижения можно использовать как во благо, так и во вред. К примеру, я и все мои помощники провели процедуру установки позитронного мозга, и все эти годы своевременно могли отслеживать работу нашего организма. Мне за девяносто, но я не чувствую этих лет. Это всего лишь наука, её невозможно остановить, как бы не стремились ограничить её те, кто у власти. Вы согласны со мной?

Каисса не ответила, только пристально посмотрела на профессора. Не дождавшись ответа, Мукси властным голосом спросил:

— И какое будет ваше решение — помочь мне или залечь в капсулу?

— Хорошо, я приму ваше предложение, но при одном условии. Я оставляю за собой право в любой момент, как вы выразились, залечь в капсулу.

— Договорились. Я свое слово всегда держу. Жить будете пока здесь. Все что необходимо вам предоставят. За охрану не обессудьте, придется терпеть, тут уж ничего не поделать.

На этом разговор закончился, и профессор быстрым шагом вышел из лаборатории, оставив позади четырех зомбиохранников.

За ужином Коэн не удержался, и с удивлением сказал:

— Нет, кто бы мог подумать, что вам удастся так ловко привлечь эту Каиссу в помощницы. Честно скажу, удивлен.

— Надо полагать, вы слышали весь разговор с ней, не так ли?

— Да, было интересно узнать, как вы умудряетесь уговорить человека, в казалось бы, безнадежной ситуации.

— Ну почему безнадежной? Все мы хотим жить, работать, хорошо питаться, — и профессор, отрезав кусок сочного мяса, положил в рот, а после того, как прожевал и проглотил, добавил, — меня вот смогли уговорить работать на вас. Хотя, если откровенно, большого желания у меня не было. Так что, у каждого, свои подходы и к каждому человеку надо подходить индивидуально. Одному пригрозить, другого купить, третьего привлечь по идейным соображениям.

— Профессор, вы меня каждый раз поражаете. Главное, я никак не пойму, чего больше в ваших словах, искренности или цинизма.

— Эбердин, разумеется искренности. Цинизм это когда вы вызывающе и презрительно относитесь к нормам общественной морали. А я вот уже полвека живу вдали от общества и его морали. Ну скажите мне, какая мораль в этой галактике? И я вам отвечу. Мораль устанавливает само общество, в котором вы живете. А мы с вами живем в обществе зомби, которыми управляем, с одной стороны и как выражался покойный Лифинг, мартышками с другой. Это он о комигонах так говорил. Так что в каждом обществе свои моральные устои, — произнес профессор, вытер салфеткой губы и прищурив глаза посмотрел на Коэна.

— Ну и философия у вас. И все же, вы уверены, что она будет с вами работать?

— Безусловно. А куда она денется. Не станет же она совершать во время операции ошибки и тем самым убивать людей? В конце концов, отправим её обратно на корабль в капсуле для гиперсна.

— В таком случае, когда предполагаете начать операции?

— Проверю её навыки на тренажере. Думаю, недели мне хватит, и можно начинать.

— Очень хорошо. Держите меня в курсе дел.

— Непременно.

Сразу после ужина Коэн отправился к себе, оставив профессора одного в просторном пищеблоке, предназначенного для питания экипажа корабля. Однако, не доходя до каюты, он получил сообщение, что Деи Манкоа хотел бы с ним увидеться по видеосвязи.

«Интересно, что еще ему от меня понадобилось?» — подумал Коэн и поспешил в центральный пост управления. Как только на экране появилось изображение руководителя лиги сопротивления, он поздоровался и сразу перешел к делу, из-за которого вызвал Коэна на видеосвязь.

— Господин Коэн. Вероятно вы в курсе, что после того, как был заключен мирный договор, были остановлены большая часть заводов военно-космического профиля. Наши настойчивые призывы к профессору Мукси, повторно запустить их для наших общих нужд не возымели действия. Поэтому мы приложили максимум усилий, чтобы самостоятельно запустить автоматизированные производства этих предприятий. Не скрою, частично нам это удалось. Учитывая, что между нашими мирами продолжает действовать соглашение о мире и, проявляя добрую волю по его сохранению, мы предлагаем вам вновь прислать на производства своих людей для контроля за номенклатурой и количеством выпускаемой продукции. Кроме того, мы предлагаем вновь начать строительство космических кораблей в соотношении пятьдесят на пятьдесят. Я полагаю, вы оцените наши мирные и дружественные действия, как посыл к укреплению мира и сотрудничества в галактике Гахр.

Коэн явно не ожидал, что комигоны, открыто заявят о том, что сумели запустить производства, да еще при этом, предложили снова строить космофлот на паритетных началах. Поэтому ему ничего не оставалось делать, как ответить:

— Хорошо, я подумаю над вашим предложением и в ближайшие дни дам ответ.

— Благодарю и до связи.

Экран погас, и Коэн, как обычно постучал пальцами по приборной доске.

«Одно из двух, либо они поняли, что мне стало известно о запуске заводов, и они пошли на опережение и предложили снова совместное их использование, либо они хотят начать тайно вооружаться, как это было при Лифинге, соблюдая при этом мнимый учет и контроль», — подумал Коэн, идя по коридору в сторону своей каюты. Он хотел, было заглянуть к профессору, чтобы посоветоваться, как лучше поступить, но решил отложить разговор. Настроение окончательно испортилось, как только он вошел в каюту. Он присел на край кровати, достал бутылку с виски и налив немного в стакан, залпом выпил. Проблемы, которые каждый день напоминали о себе, в том числе последний разговор с Манкоа, неожиданно напомнили о прошлой жизни в родной галактике. Да, были сложные периоды жизни, опасные задания с риском быть пойманным и осужденным на долгие годы, а то и вовсе убитым, но все они были ничто в сравнении с тем, чем он столкнулся сейчас. Другой уровень, другой масштаб и что самое главное, неясные перспективы и результат.

Согласие профессора сотрудничать и помогать лишь отчасти облегчало задачи, смысл которых он до конца не видел. И это больше всего пугало, злило и выводило из себя. Простой вопрос — мир или война с комигонами оставался открытым. И Коэн это прекрасно понимал, потому что мир означал беззаботную жизнь в полном одиночестве, если не считать профессора Мукси, а война — адреналин в крови и абсолютно неясные перспективы впереди.

И все же Коэн не выдержал, налил и, выпив еще вискаря, отправился к профессору.

— К вам можно? — спросил он, постучав в дверь.

— Заходите.

— Чем занимаетесь?

— Набросал план работ на неделю с Каиссой. Не знаю, насколько она хорошо знакома с работой ассистентки при проведении операции, поэтому думаю по началу практиковать её вместе с андроидом. Он хоть и допускает ошибки, но будет наглядно показывать, что необходимо делать.

— Понятно.

Профессор взглянул на Коэна и повел носом.

— А вы опять прикладывались к спиртному. Смотрите, если придется лечь на операцию, кроме меняоперировать некому, или вы рассчитываете только на автоматизированный блок, что находится в операционной?

— А что есть проблемы?

— У меня нет. Но у меня ощущение, что вы мне не до конца доверяете. Я же это чувствую. А если нет доверия, то как вы ляжете под мой нож, с бластером в руке? А если понадобится наркоз, — шутливо произнес профессор.

— Бросьте, профессор. Мы с вами в одной упряжке.

— Забавное сравнение.

— Короче, Манкоа только что вышел на связь. Сообщил, что они запустили заводы, и предложил начать производство кораблей на равноправных условиях. В знак мира и стабильности предлагает прислать людей и андроидов для контроля над производством. Одним словом, предлагает все возродить, как было при Лифинге.

— Вот как, и что вы ему ответили?

— Ничего. Сказал, что надо подумать.

— Ну и прекрасно. Никогда не надо сразу соглашаться с их предложениями. Анализ, и еще раз анализ. Так всегда делал покойный Лифинг и всегда выигрывал.

— Ваш Лифинг, как тень витает надо мной. Скоро мне будет мерещиться, что он начнет оценивать мои поступки, а потом и вовсе явиться в качестве привидения.

— Я в привидения не верю и вам не советую. И вообще, идите и отдохните, а завтра, если у вас будет желание, обсудим, как вести политику с комигонами в сложившейся ситуации.

Кивнув на прощание, Коэн вышел из каюты профессора.

«Нет, еще рано подбираться к нему с вопросом об оружии. Он очень тонко проверяет меня и стоит мне проколоться, он моментально всё поймет и раскусит. Тогда все полетит к черту», — подумал профессор.

(обратно)

Глава 8

Профессора Мукси и Викторию в спасательной капсуле отправили комигонам на промежуточную станцию, а оттуда непосредственно на корабль Коэна. Михаил и Азадель остались вдвоем в томительном ожидании вестей от профессора. Впрочем, ожидать, что профессор сумеет быстро выяснить, что за оружие установлено на корабле, не приходилось. Да и вообще, сумеет ли он догадаться, что у него стерта часть памяти, и он улетел с важным заданием? И все же, каждое новое сообщение от Лабаргана с нетерпением ждали и надеялись, что всё сложится удачно, и профессор выйдет на связь.

Незаметно пролетела неделя, за ней другая. Несмотря на то, что Михаил стал командиром корабля, особых дел не было, поэтому он все чаще и чаще стал навещать родильное отделение, интересоваться состоянием дочери и её матери Марселины Девье. По настоянию Михаила, её не усыпили, как обычно практиковалось после родов, а позволили кормить дочку. На многочисленные вопросы, которые она задавала, где, что, как и почему она вдруг стала матерью, да еще оказалась на неизвестном корабле, Михаил, скрипя сердцем, сказал, что её подобрали в космосе на спасательной капсуле. Она была долгое время в коматозном состоянии, выход из которого произошел накануне начала родов. Роды прошли успешно, девочку назвали Лизой. Учитывая, что корабль находится в длительной экспедиции, ей придется пробыть на корабле неопределенно долгое время. Все другие подробности Михаил утаил. На удивление Марселина весьма спокойно восприняла все сказанное, а узнав от Азадель, что это по настоянию Михаила, девочку назвали Лизой была крайне удивлена, так как её бабушку по материнской линии тоже звали Лизой, и поэтому она рада такому совпадению.

Позже выяснилось, что Марселина по специальности археолог и была в экспедиции на одной из планет, когда их корабль неожиданным образом попал в неизвестную, как они посчитали, область галактики. Когда к ним пришли на помощь все дальнейшие события практически выпали из её памяти. Как и почему она оказалась в спасательной капсуле, она не помнила, и что самое странное, каким образом она забеременела, хотя во время экспедиции имела несколько раз сексуальные отношения с одним из членов команды.

Как и следовало ожидать, представители комигонов на корабле, вызвали у неё массу вопросов, на которые Михаилу пришлось отвечать, на ходу выдумывая правдоподобные версии о том, что это жители отдаленных, малоизученных уголков галактики. Азадель, услышав подобное, потом долго смеялась и, оставшись наедине с Михаилом, сказала:

— Из вас получился бы отличный сказочник. Так правдоподобно рассказывать о комигонах, что я готова была сама поверить в эту легенду.

— Уважаемая Азадель. Это называется терапевтическое воздействие на пациента. Вам, как врачу и специалисту в области нейрохирургии, должно быть отлично известно, что дозированная информации с фантазийными элементами, благотворно сказывается на пациенте, перенесшего сильное нервное потрясение.

— Михаил, умоляю, я сейчас умру от смеха. Вы рассказываете мне байки, и делаете это без тени улыбки на лице. Скажите, как вам это удается?

— Легко. Главное, самому начать в это верить и понять, каким образом облегчить душевные переживания пациента.

— Слушайте, я ошиблась. Вы не сказочник. Вам надо писать пособия по лечению различных нервных расстройств и депрессивных состояний. Это будет уникальная методика, уверяю вас, — и Азадель снова весело рассмеялась.

— Может быть. А если серьезно, то, поверьте, не так-то просто человеку говорить неправду. Одно дело, когда он тяжело болен и в возрасте, и совсем другое, как в случае с Марселиной.

— Кстати, вы заметили, как Лиза успокаивается, когда вы смотрите на неё, словно чувствует родство с вами?

— Возможно, — смущаясь, ответил Михаил, и тут же решил перевести разговор на другую тему.

— Как вам кажется, удастся профессору решить поставленную задачу и связаться с нами?

— У вас есть сомнения в искренности его намерений?

— Вовсе нет. Я беспокоюсь, сможет ли он войти в доверие к Коэну и узнать что-то об оружие. Коэн не такой простак, каким представляется профессору. Посмотрите, как он тонко прочувствовал всю ситуацию и сумел получить коды доступа и захватить власть. Это о многом говорит.

— Согласна с вами. Коэн опытный игрок и опасный противник, но профессор тоже не мальчик, и думаю, что при всех его недостатках, он сможет перехитрить его. Я просто уверена в этом.

— Ну что же, будем надеяться и ждать.

На следующий день Лабарган сообщил Михаилу, что Совет принял решение, сообщить Коэну о запуске остановленных заводов и предложить ему начать строительство кораблей под жестким контролем с обеих сторон.

— Хорошая идея. Кроме того, это снимет с профессора Мукси всякое подозрение со стороны Коэна, что он как-то причастен к запуску заводов. Да и для поддержания мира в галактике может иметь благоприятное значение.

— Мне тоже кажется, что это даст возможность отсрочить возможность военных действий. Если Коэн узнает, что заводы начали работу, он вполне может расторгнуть договор и нанести удар по нашим объектам.

— Запросто. От профессора пока нет известий?

— Пока нет.

— Будем ждать.

— Будем. До связи.

Михаил вернулся в центральный пост управления, уселся в кресло капитана и тяжело вздохнув, подумал, — «Интересно, как там профессор Мукси?»


В течение дня профессор провел две операции на симуляторе. Ассистировали ему андроид и Каисса. Обе операции прошли без ошибок, чему профессор был очень доволен, и по окончании похвалил Каиссу. Та хотела было промолчать, но немного погодя, ответила:

— Симулятор, это не живые люди. Там все будет по-другому, не так ли?

— Вероятно, хотя симулятор практически на девяносто пять процентов обеспечивает реальность проводимой операции. Так что, думаю, все будет хорошо. Главное, не волноваться и делать все аккуратно, так, как вы делали только что.

В этот момент в медицинский отсек заглянул Коэн. Он впервые виделся с Каиссой, после того, как она появилась на корабле и, глядя на неё, неожиданно улыбнулся и поздоровавшись, произнес:

— Не хотел вам мешать, но мне нужен профессор. Не возражаете, если я его у вас ненадолго заберу?

Каисса промолчала, но судя по её выражению лица можно было догадаться, что она при этом думает, ибо взгляд был пропитан гневом и ненавистью.

— Вот и отлично, молчание, знак согласия. Профессор, пойдемте, надо посоветоваться.

Профессор взглянул на Каиссу и, разведя руками, поплелся за Коэном. Как только они оказались в рубке управления, он сразу же спросил:

— Что-то случилось, что я вам так срочно понадобился?

— Нет, это был просто предлог. Хотел взглянуть на вашу подопечную. Как она?

— Прекрасно провела со мной две операции на симуляторе.

— Замечательно. Когда можем начать имплантировать позитронные мозги?

— Еще три-четыре дня тренировок и можно приступать.

— Хорошо, — произнес Коэн, словно вспоминая, о чем он все же хотел посоветоваться с профессором. Наконец, сжав пальцы рук и похрустев ими, произнес:

— Осталось восемь дней. Я подумал и принял решение не отправлять никаких посланий вашему брату.

— Если не секрет, чем мотивируете такое решение?

— Очень просто. Любой вариант может вызвать нежелательный эффект в будущем, а именно прилет еще одного корабля, а это означает новые проблемы, которых и без того хватает.

— А если они пошлют нам сами без послания кого-то или что-то?

— Мало вероятно. Не зная, что происходит и какова ситуация, это будет чистой воды авантюра. Судя по всему, ваш братец не очень любит рисковать. К тому же, по моим прикидкам, наша экспедиция обошлась вашему брату в круглую сумму.

— Не думаю, что он целиком финансировал ваш полет?

— Возможно, но даже если компания и финансировала проект, то при отсутствии каких-либо результатов, она вряд ли согласится на повторные траты под гипотетические результаты.

— Мне трудно судить. Я его практически не знаю. Так что, если вы считаете, что послание посылать не стоит, значит, решение правильное.

— И еще, я затянул с ответом Манкоа по поводу совместного строительства кораблей. Плохо, что у нас нет возможности повторно остановить заводы. Компьютер на мой запрос подтвердил, что сделать это не удастся. Значит, они начнут работать, а мы не будем знать, что и сколько они производят. Так что надо им показать, кто в доме хозяин, и демонстративно показать нашу мощь. Возможно, тогда у них поубавится желания вести со мной такие опасные игры, как самовольный запуск заводов. Что скажете?

— Смысл есть, но не будет ли это означать конец мира и потом, вы уверены, что при вторжении на одну из планет, у вас будет полное преимущество в силе?

— Не волнуйтесь, корабль оснащен новейшим оружием, которое уже проверено на практике. А что касается мира, то будем действовать осторожно и внезапно.

— Не понял, что значит осторожно, но внезапно? — профессор сделал непонимающее выражение лица.

— Я соглашусь на совместное производство заводов, а потом внезапно прилечу с проверкой. Надеюсь, они решат, что это акт агрессии, тут-то мы и покажем мощь нашего оружия.

— Я не спрашиваю вас насчет оружия, но все же рекомендовал бы основательно подумать, прежде чем проводить подобную…, — профессор хотел сказать авантюру, но передумал, и сказал, — операцию. Мы же не знаем, сколько кораблей будет охранять планету, к которой вы собираетесь отправиться, как базируются их корабли на орбитах и так далее.

— Ничего, это все решаемо. Но сначала надо дождаться, когда заработает этот генератор поля, а затем приступим к решению всех задач.

— Я вас понял. Могу быть свободным?

— Да, идите и работайте. Через три дня я пришлю вам капсулы с моими бойцами. Десять человек вам хватит для начала?

— Вполне.

— Вот и отлично.

Профессор отправился обратно в медицинский отсек. Он понимал, что времени остается все меньше и меньше. Если он не сможет наладить связь и предупредить о возможном вторжении, не обойтись без жертв и началом полномасштабных военных действий. Надо было что-то незамедлительно предпринять, иначе будет поздно. С такими тяжелыми мыслями он вошел в медицинский отсек.

— Что господин Мукси, совесть гложет? — язвительно спросила Каисса.

Профессор понимал, что каждый шаг и каждое сказанное им слово может быть проконтролировано Коэном, поэтому он посмотрел на Каиссу и проведя пальцем по губам дал ей знать, чтобы она не болтала лишнего, а сам тем временем провел рукой по лицу, чтобы не вызвать подозрения в случае, если была сделана видеозапись. После чего произнес:

— Совесть гложет у тех, у кого она есть, — и, повернувшись к двум охранникам, которые стояли возле двери, властным голосом произнес, — куда делся андроид?

— Он находится на подзарядке. Будет через два часа десять минут.

— Плохо. Надо было мне сразу сообщить, что он будет отсутствовать, — и, обращаясь к Каисее, добавил, — придется нам вдвоем еще раз потренироваться на симуляторе.

Через несколько минут они приступили к операции. И хотя все шло отлично, профессор неожиданно прервал её и, подойдя к монитору, развернул его так, чтобы только он и Каисса могли видеть экран. Делая вид, что он недоволен как была проведена начальная стадия операции, быстро набрал на мониторе текст:

— Молчите и делайте вид, что я вами недоволен. Побег удался. Михаил и Азадель живы. Я здесь, чтобы узнать все о новом оружии на корабле, иначе не избежать новой войны. Связи пока нет. Мне нужна помощь, поэтому я вас и вытащил сюда. Ни каких резких движений, Коэн внимательно все отслеживает.

Пока профессор писал текст, он отчитывал Каиссу и делал вид, что показывает на мониторе, какие и где были допущены ошибки во время операции. Написав, он спросил:

— Вы все поняли, что я сказал?

— Да, я все поняла.

— Вот и отлично, а теперь давайте еще раз повторим, — и, стерев с экрана текст, они снова вернулись к симулятору.

По окончании операции, профессор, как бы ненароком, дотронулся до руки Каиссы, и, стараясь говорить спокойно, произнес:

— Все хорошо. Надеюсь, вы все поняли. Надо быть предельно осторожной… во время проведения операции. Жизнь многих, и в первую очередь пациентов будет зависеть от нас с вами. Вам всё ясно?

— Да, — спокойным, ровным голосом ответила Каисса.

Профессор повернулся и стремительно вышел из лаборатории. Он был уверен, что Каисса все отлично поняла, о чем он ей сказал, и это означало, что у него появился союзник, точнее помощник, на которого можно было положиться. Теперь предстояло как можно быстрее найти способ наладить связь.

Через три дня на борт корабля доставили десять капсул с людьми из числа спецназа прибывшего вместе с Коэном. К этому времени с Сайгата были присланы необходимые для этого комплекты позитронных мозгов и управляющих чипов. Перед первой операцией профессор заметно нервничал, так как одно дело проводить операцию на симуляторе и совсем другое, на живом человеке. Когда первого пациента положили на операционный стол, Каисса сразу заметила волнение профессора, и дотронувшись ладонью его руки, тихо произнесла:

— Все будет хорошо, вот увидите.

— Да, я знаю, но все же. Последний раз я делал подобную операцию лет двадцать назад, — так же тихо ответил профессор.

— Помните, что вы мне сказали, только от нас будет зависеть жизнь этого человека. Давайте начинать и сохраним ему жизнь.

— Верно. Спасибо.

Справа и слева от профессора стояли и помогали андроиды, Каисса расположилась напротив. Профессор посмотрел на часы и начал операцию. Спустя два часа операция успешно закончилась и все вздохнули с облегчением. Именно в этот момент, профессор понял, как он сможет выйти на связь, поэтому, оставив все оставшиеся работы с пациентом на попечение андроидов и Каиссы, поспешил к Коэну. В своем белом халате и шапочке на голове, он появился на пороге центрального поста, где на кресле капитана восседал Коэн.

— Профессор, вы такой возбужденный и в таком виде, что-то случилось?

— Да, то есть, нет, наоборот, все отлично. Операция прошла успешно.

— Я в этом нисколько не сомневался.

— Я пришел вам доложить об этом. Необходимо срочно проверить совместимость и взаимосвязь позитронного мозга с мозгом пациента. Я как-то упустил это из виду.

— Так совмещайте, в чем проблема?

— Эбердин, вы забыли, у меня нет кодов доступа к главному компьютеру, так что вам придется мне помочь. Необходимо произвести синоптическую связь между мозгом пациента, и базовым компьютером и закодировать точку входа сигналов в управляющем чипе.

— Подождите, подождите, не так быстро. Вы что сами не можете это выполнить?

— Я же сказал, для этого необходимо иметь доступ к главному компьютеру, так как все эти действия относятся к разделу управления.

— Это надо сделать прямо сейчас, или можно позже со всеми пациентами сразу?

— Нет, если мозг не получит сигнал на подтверждение связи, может произойти отторжение и мы просто потеряем одного бойца.

— Хорошо. Я передаю вам на время коды доступа, и вы в моем присутствии проводите все необходимые процедуры.

Профессор улыбнулся и шутливо произнес:

— И после этого, вы уверяете меня, что доверяете мне. Ладно, мне потребуется не больше десяти минут, чтобы провести все необходимые процедуры.

Коэн и профессор провели необходимые действия на компьютере и после подтверждения о допуске, профессор стал отдавать команды компьютеру на связь с только что установленным мозгом пациента, после чего произвел необходимую проверку совместимости и кодирования для управления им.

— Вот собственно и все, — произнес профессор, — примерно через десять часов пациент будет готов к выполнению любой из поставленных вами задач. Моя задача выполнена, могу возвращать коды доступа обратно.

— Так просто?

— Ну извините, в следующий раз будете делать сами.

— Ладно-ладно, шучу. Поздравляю с первым успехом. Когда приступаете к следующему?

— Завтра. Знаете ли, возраст и ноги с большим трудом выдерживают два часа у операционного стола.

— Такая процедура теперь будет ежедневно, с каждым пациентом?

— Не волнуйтесь, я дал указание компьютеру, чтобы он автоматически производил данную процедуру. Вам надо будет только вводить команду на её подтверждение к выполнению и все. Надеюсь, это вас не затруднит?

— Профессор, к чему нам ссориться. Всему свое время. Рано или поздно, вы получите свои коды доступа, и мы заживем лучше прежнего. Я уверен в этом.

— Не в кодах дела, а в доверии. Вот я вам стал доверять, хотя до этого мне было трудно это сделать.

— Ну и славно. Идите, и отдыхайте, вы сегодня на славу потрудились. За ужином встретимся.

После того, как профессор снова передал Коэну коды доступа, он не спеша отправился в медицинский центр. Пациент был переведен в реанимационный блок, возле которого суетилась Каисса.

— Спасибо, можете отдыхать, я сам посмотрю как он, — произнес профессор. Каисса вышла, за ней проследовали оба охранника. Профессор присел на стул возле только что прооперированного бойца и открыв бокс наклонился и стал осматривать швы на затылке. Нащупав отверстие, незаметно вставил конец ленты, спрятанной под шапочкой на голове, и тем самым подсоединил себя к позитронному мозгу, а через него к центральному компьютеру. Мгновенно в компьютер поступила команда на открытие программы Мукси75, которую он когда-то давно внедрил в компьютер. Программа запросила пароль, и когда мозг профессора назвал его, компьютер выдал сообщение, что доступ к компьютеру восстановлен по умолчанию. Следом за этим профессор выдал команду на стирание из архива памяти компьютера сведения о вхождении в систему и проводимых только что манипуляциях. Выдернув шнурок, он погладил рукой по голове зомбибойца, закрыл бокс и мысленно произнес, — «Ну вот, теперь у меня есть, пусть не полный, но все же доступ к компьютеру, а значит, связь. Так что первая задача выполнена. Теперь пора выяснить, что собой представляет оружие, на которое Коэн возлагает такие надежды».

(обратно)

Глава 9

Ежедневно профессор и Каисса делали по одной операции, после чего он шел к Коэну, который давал команду на совмещение вживленного позитронного мозга и активации чипа управления. И хотя профессор мог теперь сам произвести подобную манипуляцию, Коэн не должен был догадаться об этом. До автоматического запуска генератора поля оставалось три дня, когда в конце ужина профессор, глядя на Коэна, стал неожиданно рассказывать ему, что в процессе изучения инопланетного корабля выяснилось, что он сделан из биометаллического самовосстанавливающегося материала, который ему удалось воспроизвести.

— Да, я читал отчет, но не знал, что вам удалось это сделать. Вы гений профессор. Как вам удается совмещать медицину и непрофильные дисциплины?

Всем своим видом профессор дал понять, что он рад столь высокой оценки и буквально сиял от счастья.

— Ученого всегда обуревают желания познать новое и создать что-то самому. Кстати, я вот что подумал, неплохо было бы в случае начала строительства новых кораблей попытаться применить такую технологию. В этом случае, наши корабли обладали бы заметным превосходством.

— Я думаю, что мы и без этого обладаем превосходством.

— Эбердин, не стоит недооценивать противника. У вас только один корабль обладает новым оружием, и я не уверен, что оно окажется настолько эффективным, если комигоны изменят тактику защиты.

Коэн скосил взгляд в сторону профессора. Высказывание его явно заинтересовало и, поставив на стол чашку с кофе, спросил:

— Поясните, что вы имеете в виду?

— Я не знаю, на каких принципах работает ваше оружие, но вы рассматриваете возможность поражения кораблей противника с поднятыми энергетическими щитами, которые не выдерживают удара. Верно?

— Да.

— А что если они не будут поднимать щиты, а просто активируют по направлению нашего корабля зону перехода в гиперпространство? Вы рассматривали такой вариант?

— Это возможно? — спросил Коэн и профессор молниеносно уловил в голосе Коэна нотки волнения.

— А почему нет. Более того, если корабль атаковать таким способом с двух сторон, вообще неизвестно что произойдет. Скорее всего, он просто аннигилирует. Я не хочу вас пугать или отговаривать от преждевременного нападения на комигонов, но, откровенно говоря, мне тоже жизнь дорога, надеюсь, как и вам. Поэтому надо знать, не только как нападать, но и как защищаться.

— Согласен, никогда не стоит недооценивать противника. Однако, гравитационное оружие, установленное на корабле показало свою великолепную эффективность.

— Гравитационное, это что-то новенькое, — с удивлением произнес профессор, — уж не хотите ли вы сказать, что вы создаете направленную гравитационную волну?

— Именно, — с долей хвастовства ответил Коэн.

— В таком случае, я бы рекомендовал провести небольшой эксперимент. Так, для спокойствия.

— Эксперимент? Вы о чем?

— Установить на спутнике оборудование для открытия портала перехода и затем произвести пробный удар. Если спутник будет уничтожен, мы все будем спать спокойно.

— А вам что не спится?

— Последнее время беспокойно сплю, то и дело посещают мысли связанные с возможным противостоянием с комигонами. Коварный народ, очень коварный и недооцененный покойным Лифингом.

— Что же, я не против провести эксперимент, для вашего успокоения, — с долей сарказма в голосе ответил Коэн. Хотя профессор уловил в его голосе тревогу, которую посеял, а это было совсем неплохо.

На следующий день, после того, как была проведена очередная операция и активирован управляющий чип, профессор вернулся в медицинский центр и, удостоверившись, что он один, соединился с компьютером. Информация, которую он послал Манкоа в закрытом режиме, и потом была сразу же удалена из архивной памяти компьютера, гласила:

— Испытания на инопланетном корабле отменены. Ждем автоматического включения генератора поля. Коэн согласится на совместное производство кораблей и затем спровоцирует атаку на одну из планетарных систем. Установлено, что корабль оснащен гравитационным оружием волнового типа. Мощность неизвестна. Удалось взять в помощницы Каиссу. Продолжаю действовать. Хамаль Мукси.


Михаилу стало известно о присланном профессором сообщении в тот же день, и он сразу же поспешил к Азадель, которая в это время была у себя в каюте. Постучав в дверь, он с сияющим лицом вошел и с порога произнес:

— Он сумел.

— Прислал сообщение?

— Да. Я только что разговаривал с Лабарганом. Профессору удалось узнать о типе вооружения и предполагаемой провокации, которую хочет предпринять Коэн. И еще, ему удалось взять в помощницы Каиссу. Видимо они начали проводить операции, и он уговорил взять её в помощницы. На неё можно положиться, я уверен в ней. Так что вы были правы, у профессора получилось наладить связь и уже кое-что узнать. Неплохое начало, не правда ли?

— Я знала и верила, что у него все получится. Других подробностей нет?

— Пока нет. Но раз он вышел на связь, значит, как-то сумел это сделать и наверняка выйдет снова.

— Как вы меня обрадовали. Спасибо.

— Мне-то за что?

— Как за что, это ведь вы поверили и уговорили руководство комигонов пойти на такой риск.

— Вы преувеличиваете мою роль.

— Может и так, но все равно, вы к этому тоже приложили руку.

— Немножко.

На следующий день неожиданно прилетел Лаян Лабарган. Встретившись с Михаилом, передал привет от Деи Манкоа и сказал, что руководство признательно профессору за столь ценную информацию.

— Простите, я не специалист в области физики, — произнес Михаил, когда они расположились за столом в каюте, куда Михаил пригласил Лабаргана, — гравитационное оружие, которым владеет Коэн, это действительно опасно?

— Любое оружие опасно, гравитационное тем более. Мы им не владеем, но теоретические основы нам понятны. Чтобы вам было проще понять, поясню. Все объекты вселенной имеют массу и обладают гравитацией. Чем больше масса, тем сильнее гравитация, точнее гравитационное поле. Устройство на их корабле, позволяет создать гравитационную волну, которая в зависимости от того, какая у неё мощность, оказывает мощнейший эффект разрушения на своем пути. Так что такое оружие действительно потенциально опасно, что и подтверждается уничтожением трех наших боевых кораблей.

— А как обороняться от такого оружия?

— Надо думать, но главное, мы теперь знаем, чему конкретно нам противостоять. Кстати, генератор поля на инопланетном корабле, создает нечто подобное и посылает волновое излучение через проход в черной дыре в вашу галактику. Однако она не несет в себе разрушающего эффекта, а служит своего рода транспортным коридором в обоих направлениях. Когда мы изучали корабль, нам так и не удалось понять принцип работы такого поля. Это еще раз говорит о том, что познать все тайны мира невозможно, они безграничны.

— У меня вопрос. Мы здесь, если так можно выразиться, зависли без дела. Может, подумаете, как нас использовать, а то безделье расхолаживает.

— Понимаю, но пока профессор не вернется, а я надеюсь, что ему это удастся, лучше вам держаться подальше от посторонних и любопытных глаз. Надеюсь, вы понимаете меня.

— Понимаю, — ответил Михаил и потеребил пальцами бороду, которую стал отращивать.

Заметив жест, Лабарган с усмешкой произнес, — Вам идет, честно.

— Скажете тоже. Это я так, для солидности. Сами назначили капитаном корабля, приходится как-то этому соответствовать.

Лабарган рассмеялся, а вскоре засобирался обратно в путь.


Несмотря на то, что профессор был уверен, что его выход на связь, Коэн не обнаружит, волнение не проходило. И только спустя два дня, накануне, когда должен был включиться генератор поля инопланетного корабля, успокоился.

Сам процесс Коэн и профессор наблюдали на большом экране в командном отсеке. Все произошло так быстро, что как только черная дыра закрылась, Коэн воскликнул:

— И всё?

— Да. Весь процесс длился несколько секунд, а вы хотели чего-то большего?

— Ждать целый год, чтобы лицезреть открытие и закрытие черной дыры. Бред.

— Не скажите. Человеческий ум создал это, а мы, потомки, бьемся, и не можем понять, каким образом это происходит и что собой представляет сам процесс. Перед нами величие человеческой мысли. И неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем мы поймем и разгадаем загадки, которые нам оставили древние.

— Патетика всё это, профессор.

— Возможно, не стану спорить. И все же, зря мы с вами не послали моему братцу послание.

— Не думаю.

— Поживем, увидим.

И словно услыхав слова профессора, компьютер выдал сообщение.

— С маяка 1108 поступил сигнал об открытии портала перехода. Корабль не идентифицирован. Жду указаний.

— А вот и гости пожаловали, — ехидно произнес профессор.

— Какие еще, к черту гости, скажете тоже.

— Дай-то бог, чтобы это был случайный корабль, а не посланец от моего братца.

Профессор внимательно наблюдал за поведением Коэна. Было заметно, что сообщение его явно взволновало, и было видно, что он нервничает, хотя и старается сохранять хладнокровие.

— Что посоветуете, профессор?

— Можно выслать корабль или спутник. Есть вероятность, что его перехватят багзы, но тогда, если это окажется гражданский корабль, нам придется раскошелиться.

— Не говорите ерунды. О багзах надо забыть раз и навсегда. С ними будет разговор короткий. А вот насчет того, чтобы послать корабль, это мысль. Тем более, нам координаты известны, а они сейчас наверняка лягут в дрейф и не будут ничего предпринимать.

— Скорее всего.

— А не может быть, что это корабль комигонов?

— Вряд ли, хотя полностью исключать такой вариант, не стоит. Впрочем, это станет ясно достаточно скоро. Без картографической сетки корабль никуда не улетит, а если это комигоны, то вряд ли они долго будут оставаться на одном месте.

— Логично. В таком случае, отправлю боевой корабль охранения. Пусть проверят, кто к нам пожаловал.

Коэн дал компьютеру приказ отправить в район открытия портала перехода один из боевых кораблей. Спустя два часа с корабля поступили данные, что корабль вышел в заданный район. Обнаружен неопознанный корабль. Судя по конфигурации, относится к разряду боевых кораблей среднего класса, которые в галактике Гахр не строились.

— Ну что же. Значит это действительно гость из нашей галактики. На всякий случай, поднять силовые щиты и послать сообщение, не нуждаются ли они в какой-либо помощи.

Ответ пришел практически мгновенно:

— Просим прислать специалиста по навигации.

Коэн ненадолго задумался, после чего послал сообщение:

— Прошу сообщить данные о корабле и экипаже, так как вы находитесь в запретной галактической зоне.

— Коэн, что еще за запретная зона?

— Это экспромт, профессор. Посмотрим, что они нам на это ответят.

Однако шло время, а ответа не было. Вместо этого компьютер выдал сообщение, что неизвестный корабль стремительно сокращает дистанцию.

— Повторяю запрос. Прошу сообщить данные о корабле и экипаже, так как вы находитесь в запретной галактической зоне.

В этот момент компьютер сообщил, что неизвестный корабль открыл огонь одновременно из протонных и лазерных пушек. Щиты держат удар, но уровень энергии в них падает.

Коэн стоял напротив экрана компьютера и профессор отчетливо видел, как он побледнел.

«Да, — подумал профессор Мукси, — ему далеко до Лифинга. Тот бы и глазом не моргнул, случись такая ситуация».

— Открыть портал перехода, — неожиданно скомандовал Коэн.

— Дистанция между корабля слишком мала для открытия портала. Требуется совершить маневр уклонения.

— Приказываю открыть портал перехода, — закричал Коэн, но в этот момент энергетические щиты корабля не выдержали, и очередной выстрел полностью вывел всю энергосистему корабля из строя. Связь с кораблем мгновенно оборвалась.

— В срочном порядке отправить пять боевых кораблей в точку выхода неизвестного корабля, — Коэн взглянул на профессора, — медлить нельзя, мы тоже отправляемся туда.

— Не думаю, что они останутся там на несколько часов. Максимум через полчаса они получат картографическую сетку галактики и исчезнут, а Затанга останется беззащитной.

— При чем здесь Затанга?

— Не хочу быть провидцем, но думаю, что они прилетели за инопланетным кораблем.

— Основание? — с желчью в голосе спросил Коэн.

— Прошел год. От нас нет вестей, инопланетный корабль не прилетел, значит, пора менять тактику и действовать на опережение.

— Вы так думаете?

— Нет, возможно, так думает мой братец. И если это так, то на корабле вооружение не хуже, чем у вас, а может и лучше, ведь корабль идентифицирован, как боевой крейсер среднего класса.

— Корабли готовы к отправке в указанный район. Жду указаний.

— Отмена команды. Всем кораблям оставаться на месте и ждать указаний, — мрачным голосом произнес Коэн.

(обратно) (обратно)

Часть 2 ВОЙНА НА ДВА ФРОНТА

Глава 1

Как только Газир Мукси получил сообщение от главы секретного исследовательского отдела компании Отто Риделя, что проект под кодовым названием «Посылка», успешно стартовал, пошел отсчет времени. Это означало, что корабль с группой ученых и спецназом во главе с Коэном, а так же экипажем, в числе которых были чета Кутеповых и агент Вирджиния Митс по кличке Чикко, улетели в галактику Гахр. Теперь предстояло ждать целый год, прежде чем можно было ожидать либо прилета инопланетного корабля, либо какого-либо сообщения.

Весь прошедший год Газир Мукси неустанно следил за подготовкой к проведению эксперимента, основной целью которого была отправка корабля в галактику Гахр. Для этой цели был выделен корабль, который использовался для специальных поручений и фактически входил в реестр кораблей компании, как экспериментальный образец, предназначенный для обкатки нового инновационного оборудования, включая системы вооружения и компьютерного обеспечения. Это позволяло проводить финансирование по надуманным программам научно-исследовательского характера, а статус секретности, закрывал возможные вопросы относительно того, куда и зачем были сделаны столь значительные расходы. Как только Ридель сообщил Мукси, что подготовка корабля закончена, он договорился с Коэном и отправил на корабль специалистов и оборудование, а заодно, его агент получила дополнительные указания, которые ей предстояло выполнить уже непосредственно по прибытии на место.

Как только корабль улетел, Газир Мукси сразу же стал прорабатывать возможные варианты событий, которые могут произойти через год, а возможно и раньше, если ученым, посланным вместе с Коэном, удастся запустить инопланетный корабль, и он прилетит в нашу галактику. Это был бы идеальный вариант задуманной им операции. Получить в руки настоящий артефакт, который несет в себе массу научных открытий, открывал путь к получению на внеочередных выборах кресло главы компании, а вместе с ним укрепление и без того ведущего положения компании в галактической Федерации. Однако, предугадать, как сложатся дела, посланной им команды, в неведомой галактике Гахр, было невозможно, а следовательно, необходимо было рассмотреть несколько вариантов развития событий, в том числе и не самых благоприятных. Вот почему, как только корабль улетел, он вызвал к себе Отто Риделя, и имел с ним продолжительную беседу, ибо только он был в значительной мере осведомлен о происходящих в галактике Гахр событиях и принимал непосредственное участие в подготовке и осуществлении проекта «Посылка».

— Господин Мукси, давайте исходить из худшего, — подытоживая разговор, произнес Ридель, — Если ей, я имею в виду Вирджинии, удастся выполнить хотя бы часть поручений, это будет уже успех. Но не будем забывать, там идут военные действия и, судя по тому, что вы мне рассказали, Лифинг весьма серьезная фигура. Поэтому, даже если удастся починить инопланетный корабль и он прилетит к нам, это отнюдь не означает, что этот, с позволения сказать, подарочек, легко попадет к нам в руки. Я вообще сомневаюсь, что Лифинг разрешит на нем что-либо делать.

— Вы хотите сказать, что судьба тех, кого мы послали, может быть обречена и их просто зомбируют?

— Не исключаю. Хотя, вооружение, которым мы оснастили корабль, дает надежды, что Коэн окажется умнее или хитрее Лифинга, и сможет сместить его и захватить власть. В этом случае, всё будет зависеть от ловкости Вирджинии. Тогда все пойдет строго по плану: ликвидация четы Кутеповых, Коэна и Лифинга, ремонт инопланетного корабля и возможное возвращение вашего брата.

— Это был бы идеальный вариант развития событий. Но к сожалению, мы не в курсе того, как будут развиваться события, а уж тем более на них каким-либо образом повлиять.

— Поэтому надо сосредоточить усилия на альтернативном варианте вне зависимости от того, как будут развиваться события.

— Не возражаю. Какие у вас предложения?

— Надо подготовить боевой корабль, оснастить его новейшим оружием, подобрать надежную команду и надежного человека. И если за год ничего не произойдет, я имею в виду, прилет инопланетного корабля, отправить его в галактику Гахр.

— С инспекцией.

— Совершенно верно. Чтобы там ни происходило, необходимо знать, как двигаются дела с ремонтом корабля, если конечно он происходит, и какова обстановка в целом, и по возможности, решить все проблемные вопросы.

— А что с кораблем?

— Вы имеете в виду инопланетный корабль?

— Да.

— По обстоятельствам.

— Иными словами, закрыть эту тему, как и галактику Гахр раз и навсегда?

— Разумеется, но это, в крайнем случае.

— Я согласен. Человек для выполнения этой миссии у вас подготовлен?

— Еще нет, Подбираю кандидата. Имплантацию позитронного мозга и управляющего чипа позволит выполнить ему любое задание, которое ему будет поручено.

— Отлично. Действуйте. Корабль я постараюсь найти не позже чем через месяц. Сначала пусть утихнут страсти в совете относительно пропажи нашего корабля, а затем я выбью ему замену. Как раз будет предлог.

— Вас понял. Буду ждать ваших дальнейших указаний.

— Договорились.

С той памятной встречи миновал почти год, и не было дня, чтобы Газир Мукси не вспоминал о возможном прилете инопланетного корабля из неведомой галактики Гахр. Однако время шло, и приближался час, когда неведомая энергетическая волна ворвется и, пронзив галактику, либо принесет известие от сводного брата Хамаля, либо заберет еще один корабль, оказавшийся на её пути. Тем временем, Отто Ридель выполнил порученное ему задание и оснастил корабль, который ему прислал Газир Мукси всем необходимым и в первую очередь, новейшими системами оружия. К этому времени была подобрана команда из тридцати человек, в состав которой был внедрен зомбированный специалист по энергоустановкам корабля. Молчаливый, исполнительный и одновременно отлично знающий свое дело Руфаи Магда. Отто Ригель провел операцию по вживлению ему позитронного мозга и управляющего чипа. Учитывая, что в момент, когда он будет в галактике Гахр и управлять им будет невозможно, Ридель долго ломал голову над тем, как сделать, чтобы в случае необходимости, он смог выполнить возложенные на него задачи. На это ушло не одна неделя размышлений и все же, решение было найдено. Для этого была разработана специальная управляющая программа, которая затем введена в компьютер корабля. Она и должна была при необходимости управлять действиями Руфаи. А для того, чтобы её активизировать, командир корабля Стефан Боянов должен был выдать компьютеру соответствующий приказ. При этом командир не знал суть того, что активизируя программу, он включает управление Руфаи на выполнение возложенной на него задачи. Но активация программы должна быть произведена в крайнем случае, на что он получил четкие инструкции.

За три дня до начала операции, Ридель и Мукси еще раз встретились на одной из космических баз компании. И хотя Газир Мукси терпеть не мог летать в космос и покидать Землю, он сделал исключение и отправился на встречу.

— Надеюсь, вы все проверили, и я могу на вас полностью положиться?

— Господин Мукси, я головой отвечаю, что корабль и команда полностью готовы к выполнению задания.

— Хорошо. Давайте быстро пробежимся по их действию по прибытию в галактику Гахр.

— Итак, как только корабль прибудет, на них кто-то должен выйти. Будь то багзы или комигоны или даже корабль Лифинга, внезапная атака, вывод из строя энергоустановки, затем быстрый захват и получение картографической сетки галактики.

— Прекрасно, далее?

— После этого экипаж корабля направляется на разведку. Сначала к планете Сайгат, а уже затем к планете Затанга и там устанавливает контакт. В зависимости от того, с кем придется иметь дело, решение задач связанных с устранением препятствий для доступа к инопланетному кораблю. Далее техническая сторона дела. В течение года получить максимально возможные данные по инопланетному кораблю, и затем отправка этих данных обратно нам.

— Что предусмотрено на крайний случай?

— Активация программы, которая позволит управлять нашим человеком, на которого возложена миссия подрыва инопланетного корабля. Но это, в крайнем случае.

Газир Мукси мысленно еще раз прошелся по всей цепочке плана и не найдя никаких возражений, произнес:

— Приступайте. Как только всё произойдет, сообщите о начале операции.

— Слушаюсь.

Сразу за этим Газир Мукси отправился на корабль, который должен был доставить его обратно на Землю. Спустя три дня на корабль, который должен был еще две недели лететь к Земле, пришло сообщение, что все прошло благополучно, и операция началась.


Коэн устало откинулся на спинку командирского кресла. Появление космического корабля, стало как гром среди ясного неба. То, как агрессивно он повел себя, говорило о том, что это вероятно посланец Газира Мукси. А если сопоставить его планы, которые должна была осуществить Вирджиния, ничего хорошего ждать не приходилось. Коэн взглянул на профессора, который молча сидел рядом и неожиданно дал команду компьютеру:

— Возможна атака вражеского корабля. Нападение будет проведено из точки с координатами его входа в галактическое пространство. Необходимо рассчитать наиболее эффективное расположение боевых кораблей на орбитах, с целью отражения атаки противника, а так же нанесения ответного удара. Срочно дать команду и подтянуть к Затанге еще три боевых корабля. Да, и еще, при расчетеучесть, что корабль противника оснащен гравитационной пушкой, а так же может задействовать протонное, лазерное и пульсарное оружие.

— Приказ принят. Требуются технические данные по гравитационному оружию.

— Разрешаю открыть доступ по всему комплексу корабельного вооружения.

— Данные приняты, перехожу к расчету.

— Ну что, профессор, ждем гостей? — неожиданно для профессора, произнес Коэн бодрым голосом.

— Возможно, хотя я бы не спешил с такой уверенностью об этом говорить.

— Это еще почему?

— Если они получат доступ к компьютеру корабля, у них будет значительное преимущество. Они будут знать, где и сколько кораблей сосредоточено на всех шести планетах. А раз так, то с учетом оружия, которое у них есть, они могут направиться туда, где меньше всего наших кораблей и их уничтожить. И только потом нанести визит к нам.

— Вы думаете, их цель обескровить нас, уничтожив часть космической флотилии?

— Это лишь мое предположение. Возможно, у них совсем иная миссия и вообще, это не корабль, посланный моим братом.

— Интересно, а кто еще мог организовать подобную экспедицию?

— Можно допустить, что это случайно залетевший боевой корабль галактической Федерации.

— Который сразу открыл огонь по первому встречному кораблю? Нет, это исключено. Если бы это был корабль Федерации, он бы сразу вошел с нами в переговоры. А что если нам оттянуть все корабли к Затанге?

— Как вариант, вполне логичное решение.

— Конечно же, как я сразу не подумал об этом. Компьютер, приказываю всем кораблям, включая вспомогательные и транспортные, направить к Затанге. Поднять орбиту боевых кораблей на десять тысяч километров, а вновь прилетающие транспортные корабли располагать на низкой орбите, за исключением боевых. При расчете обороны учитывать вновь прилетающие корабли и в соответствии с этим направлять их на те или иные расчетные орбиты.

— Приказ принят. Отправка кораблей начнется через десять минут.

— Что со спутником, который сообщил об открытии портала перехода неизвестным кораблем?

— Он функционирует в рабочем режиме, но из-за удаленности данные, которые с него поступают мало информативные.

— Коэн, спросите, он может засечь координаты точек входа и выхода корабля?

— Спутник сообщит нам информацию об открытии портала перехода и куда он направится?

— Да, но конечная точка прибытия корабля может быть определена с точностью не более пятидесяти процентов, что связано с удаленностью спутника от местонахождения корабля.

— Ничего, этого нам будет достаточно, — с радостью ответил Коэн и, посмотрев на профессора, добавил, — так что, ждем гостя?

— А что нам еще остается.

Спустя четыре часа компьютер сообщил, что неизвестный корабль покинул место прибытия, открыв точку перехода в гиперпространство. Данные, полученные со спутника, позволяют сказать, что конечная точка выхода район звездной системы планеты Сайгат.

Коэн и профессор не сговариваясь, переглянулись. Почему гость направился к планете Сайгат, было совершенно не ясно.

— Профессор, какие-нибудь мысли есть, почему они полетели на Сайгат?

— Если исходить из того, что они пробыли на захваченном корабле почти четыре часа, они хорошо изучили все шесть планет, знают что они из себя представляют, какие и сколько кораблей возле каждой из планет. С другой стороны, им пришлось потратить время, чтобы взломать компьютерную защиту для того, чтобы войти в систему и получить эти данные.

— Это реально?

— Что реально?

— Взломать систему и получить доступ к компьютеру?

— Если у них есть опытный специалист, то, в принципе можно. Но только для чтения архивной информации, да и то не всей, так как компьютер в случае взлома начнет стирать архивные базы. Без кодов доступа, они не смогут даже улететь на нем и как-то использовать в своих целях команду корабля. Здесь им никакой специалист не поможет.

— Хорошо, и все же, почему именно Сайгат?

— Сайгат, это, по сути, наша столица. На планете размещены наши лаборатории. Раньше мы большую часть времени проводили на орбите именно этой планеты. Так что, ничего удивительного нет, что они направились именно туда, наверняка решив, что мы находимся там. И то, что они полетели именно туда, а не к Затанге, очень плохо.

— Вы полагаете?

— А вы, нет? Увидев, что на орбите планеты нет ни одного корабля, им не трудно будет догадаться, что мы стягиваем силы в одном месте. Если они не дураки, то вряд ли решаться напасть, поэтому трудно предугадать, как они поступят дальше.

— Выходит, мы поторопились, стянув все силы к Затанге, — мрачным голосом произнес Коэн.

— Как сказать. Если это корабль, посланный моим братцем, то их интересует только одно — инопланетный корабль. Так что нам есть что защищать и для этого у нас достаточно сил.

— Да, но что они в таком случае предпримут?

— А вот это уже другой вопрос.

Коэн побарабанил пальцами по панели управления корабля, и словно вспомнив, что хотел сделать, произнес:

— Компьютер, направить вспомогательный корабль в точку выхода неизвестного корабля для оказания помощи, ремонте и возвращении нашего корабля на Затангу.

— Я не собираюсь терять еще один корабль, к тому же боевой, — прокомментировал свое решение Коэн, обращаясь к профессору.

— Я понимаю, но боюсь, что от него вряд ли что-то осталось.

— С чего вы так решили?

— Посмотрите сами, что сообщает компьютер.

Коэн взглянул на экран, а вслед за этим услышал сообщение:

— Со спутника поступили данные. Он зафиксировал вспышку в районе местонахождения нашего корабля. Судя по спектральному анализу, имел место взрыв реакторного блока. Мощность взрыва порядка ста мегатонн.

— Проклятье. Отмена приказа отправки вспомогательного корабля.

Коэн обхватил голову обеими ладонями, локтями уперся в панель управления и какое-то время молчал, размышляя как быть и что делать в сложившейся ситуации. Потом поднялся, зачем-то застегнул верхнюю пуговицу рубашки и, обращаясь к профессору, властным голосом произнес:

— Вы правы, у нас достаточно сил, чтобы достойно встретить гостя. Пусть прилетаем, а мы пока подождем, время на нашей стороне.

(обратно)

Глава 2

Как только корабль под командованием Стефана Боянова вышел из гравитационной волны, и компьютер сообщил, что местонахождение корабля не определено, стало ясно, что всё прошло успешно, и они оказались в галактике Гахр. Теперь оставалось действовать строго по инструкции и ждать, когда корабль будет кем-то замечен. Двигатели были выключены, и корабль лег в дрейф. Вскоре компьютер сообщил, что сканирование показало слабый сигнал, характерный для спутников-маяков, которые специально разбрасывают по всей галактике. Это означало, что вероятно скорое появление гостей. Догадка вскоре подтвердилась, и из гиперпространства вышел боевой корабль, который сразу же поднял энергетические щиты. Взяв курс на корабль, и приблизившись к нему, Боянов дал команду открыть огонь с целью вывести из строя энергоустановки корабля. Щиты смогли продержаться более десяти минут, и как только они опустились, протонный удар вывел всю энергетику корабля из строя. Тут же на корабль были отправлены сразу четыре штурмовые группы андроидов. В их задачу входило проникновение на корабль, захват экипажа и доступ к главному компьютеру корабля. С этой задачей справились в течение двух часов, после чего на корабль отправили двух специалистов, которым удалось взломать компьютерную систему, однако большая часть архивных файлов была уже стерта. Единственное, что удалось, была получена картографическая сетка галактики Гахр и весьма скудная и малопонятная информация о ситуации в самой галактике Гахр.

«Итак, что мы имеем, — мысленно произнес Боянов, ознакомившись с доставленной ему информацией, — Лифинг судя по всему подписал с комигонами мирный договор, по которому в его владение отошли шесть звездных систем с планетами. Правда неясно, сам он это инициировал, или после того, как прилетел Коэн со своими специалистами для ремонта инопланетного корабля? А вот какова судьба Коэна, его корабля и экипажа, неизвестно. Весьма скудная информация, но ничего не поделаешь, придется действовать практически вслепую. Ну что же, нанесем визит в их столицу и посмотрим для начала издалека, что она из себя представляет».

Боянов дал команду компьютеру открыть зону перехода и отправиться к звездной системе планеты Сайгат. Спустя десять минут после отлета, корабль, высланный Коэном, взорвался. Что стало причиной взрыва, было неясно. Либо в реакторном отсеке было намерено оставлено взрывное устройство, или в результате того, что компьютер после взлома автоматически включил программу на самоуничтожение. Через три часа корабль вышел в заданный район и начал сканировать пространство звездной системы планеты Сайгат. Однако к удивлению Боянова ни возле планеты, ни в окрестностях соседних планет системы, не было обнаружено ни одного не только боевого, но и транспортных кораблей. На орбитах кружили лишь всевозможные телекоммуникационны спутники и общего назначения. В такой ситуации было отчего задуматься.

Стефан Боянов был профессиональным военным. Поступил в академию космических войск. В двадцать четыре года окончил её и получив назначение на один из сторожевых кораблей охранения границ солнечной системы, прослужил без малого десять лет. За это время проявил себя грамотным, исполнительным офицером и поэтому в тридцать два года получил звание коммандера и был назначен капитаном на только что построенный и введенный в строй боевой корабль объединенных сил содружества государств солнечной системы. Казалось, еще несколько лет такой службы, и к сорока годам Стефану светили адмиральские погоны. Но в дело вмешался случай, который перечеркнул планы на будущее и Стефан подал рапорт на увольнение из армии. В принципе, в том, что произошло, была лишь доля его вины. Адмирал, который в это время находился на борту корабля, устроил перебранку с одним из офицеров, которая закончилась тем, что адмирал получил сотрясение мозга. К несчастью адмирал имел больших покровителей и Стефан Боянов оказался крайним. Однако кадровый военный, недолго прохлаждался без дела и был замечен руководством компании «Риам Интерн Корпорейшн», а точнее Газиром Мукси, у которого был нюх на нужных компании людей. В результате он получил под свое командование корабль и за одиннадцать лет службы в компании зарекомендовал себя отличным специалистом и что самое главное, умеющим выполнять любые, порой весьма щекотливые поручения руководства.

Вот почему Газир Мукси, рассматривая вопрос, кому поручить столь ответственную миссию, как полет в галактику Гахр, остановился именно на Стефане Боянове. К нему он долго приглядывался и первоначально именно его кандидатуру рассматривал вместо Коэна и только за три месяца до отправки, решил, что Стефан понадобится для решения более важной и ответственной задачи. Поэтому, когда было решено отправить второй корабль, Стефан Боянов подходил для роли капитана как никто другой.

Находясь на капитанском мостике корабля, Стефан снова и снова просматривал те скудные сведения, которые удалось выудить специалистам из архивной памяти компьютера взорванного корабля. Получалось, что решение основной задачи осложнялось, так как выяснить полную картину всего происходящего в галактике Гахр, не удалось. Будучи военным, Стефан сразу понял, что те, кто занимается инопланетным кораблем, Лифинг с профессором, Коэн или кто-то еще, пошли на опережение, и стянули все силы к Затанге. Теперь надо было выстраивать новую тактическую линию нападения.

Прошло около пяти часов пребывания в окрестностях планеты Сайгат. За это время к планете был послан спутник, который произвел картографические съемки планеты, после чего был намечен вылет к планете Вахтабаи. Однако планы изменились, так как, размышляя о том куда лучше лететь, компьютер выдал сообщение об открытии сразу двух порталов перехода. Видимо противник рассчитывал на выходе из гиперпространства сразу атаковать, так как энергетические щиты были подняты, но они явно не ожидали, что поблизости окажется корабль, да еще на слишком большом удалении для пульсарных и лазерных орудий. Боянов не стал медлить и нанес удар из гравитационной пушки. Две яркие вспышки означали, полное устранение возникшей было угрозы. С тактической точки зрения, все было сделано безукоризненно, одного только Стефан Боянов не учел, что уничтоженные им корабли принадлежали лиги сопротивления.


Деи Манкоа получил донесение и сидя в кресле, размышлял, чтобы оно могло означать. С нескольких маяков в космосе, которые в свое время были перекодированы и работали не на Лифинга, а на лигу сопротивления, пришли одновременно сигналы о том, что Коэн непонятно зачем стягивает к Затанге все корабли. Об этом свидетельствовало многочисленное открытие порталов перехода. Больше всего вызывало недоумение, отсутствие явных причин для таких действий. Даже, если учесть, что как сообщал профессор Мукси, Коэн готовил провокацию против одной из звездных систем лиги, сбор кораблей явно носил оборонительную тактику, нежели чем воинственную. Чтобы удостовериться в полученной информации, он дал команду задействовать секретную связь с Сайгатом, которой много лет пользовался Лаян Лабарган. Информаторы с Сайгата подтвердили, что все корабли покинули звездное пространство. Оставить Сайгат без единого корабля охранения, напоминало поспешное бегство, нежели чем плановый отход для предстоящей операции. В сложившейся ситуации Манкоа ничего не оставалось, как срочно созвать Совет для обсуждения действий Коэна и принятия контрмер против возможной атаки.

В Совете известие о действиях Коэна тоже вызвало недоумение. Высказывались мнения, что возможно стягивание всех сил к Затанге, тактический маневр, с целью последующей быстрой атаки несколькими боевыми кораблями и затем быстрый уход в глубоко эшелонированную оборону. Учитывая, что Коэн имел мощное наступательное оружие и численный перевес в боевых кораблях, такая тактика могла привести к успеху. Высказывались и другие версии происходящего, в том числе боязнь Коэна потерять корабли на звездных планетах, в случае, начала активных военных действий. Неслучайно, он увел даже транспортные и вспомогательные корабли. На фоне этого, были высказаны разные предложения, как быть в сложившейся ситуации — ждать, когда Коэн сам проявит себя или начать переговоры. В конечном итоге, рассмотрение вопроса зашло в тупик и единственное, к чему пришли, послать два корабля к Сайгату с целью выяснения обстановки, а заодно посмотреть, как прореагирует Коэн на такой визит боевых кораблей.

Была дана команда с ближайшей от Сайгата звездной системы выслать два боевых корабля, которые, как стало известно, были уничтожены сразу же по прибытии на Сайгат. Это означало конец мирному договору и фактическому объявлению начала военных действий. И все же, Манкоа решил попытаться еще раз переговорить с Коэном, хотя и понимал, что идет в разрез мнению Совета, который единогласно поддержал решение начать готовиться к ответным мерам военного характера.


Коэн был у себя в каюте, когда получил сообщение, что на видеосвязь просит выйти Деи Манкоа. Он сразу же поспешил в центральный пост управления. На главном экране он увидел гневное лицо Манкоа.

— Господин Коэн. Сегодня, ровно час назад, два наших корабля были уничтожены в районе планеты Сайгат. Мы считаем это прямым актом агрессии.

Высказывание Манкоа вызвало недоумение, о каких кораблях идет речь, но тут же сообразил, кто мог их уничтожить.

— Я могу выразить вам аналогичные претензии, так как восемь часов назад в нейтральной части галактики, координаты которой вы видите на экране, был атакован мой боевой корабль. Несмотря на поднятые силовые щиты, он подвергся ударам протонными и лазерными орудиями, что привело к выходу из строя энергетического оборудования. Затем, без объяснения причин, корабль был взорван. Вот это действительно акт агрессии.

— Мы не имеем к этому никакого отношения. Наших кораблей в этом районе в тот момент не было.

— Вероятно ваша разведка вам доложила, что в настоящий момент я временно отозвал свои корабли от планеты Сайгат. Поэтому ваши обвинения совершенно бездоказательны и это лишь провокационные действия с вашей стороны и повод для расторжения мирного договора. Кроме того, в нарушение наших договоренностей, без согласования вы вторглись в территориальную зону планеты Сайгат. Чем вы мотивируете свои действия?

— Вы отозвали свои корабли не только с Сайгата, но и с других планет, отнесенных по договору в вашу юрисдикцию.

— И что? Я не имею на это права?

— Имеете. Но ваши действия говорят о подготовке к началу военных действий, о чем свидетельствуют недавний инцидент с уничтожением наших спутников и трех кораблей.

Коэн был не в том состоянии, чтобы продолжать дискуссию, к тому же, сейчас, его больше волновал вопрос прилета нового корабля. С какой целью он прилетел, кто его послал и насколько он опасен, раз так бесцеремонно уничтожил корабль, посланный к нему. Поэтому, посмотрев на Манкоа, неожиданно произнес:

— В конце концов, если вас что-то не устраивает в мирном сосуществовании, давайте вернемся к тому, от чего мы ушли два года назад. Хотите войны, вы её получите, только не обижайтесь, что сами подняли этот вопрос, не до конца разобравшись с тем, кто и почему уничтожил ваши боевые корабли на Сайгате. У меня все.

Коэн прервал видеосвязь, не став слушать ответ Манкоа. Сейчас ему нужно было расслабиться и принять дозу спиртного. Проходя мимо медицинского сектора, заглянул в открытую дверь и, увидев профессора, который готовил очередного бойца к зомбированию, произнес:

— Как освободитесь, загляните ко мне.

— Непременно, — ответил профессор, бросив беглый взгляд в сторону Коэна.

Вернувшись в свою каюту, Коэн принял изрядную дозу спиртного и, развалившись на кровати, стал размышлять. Жизнь, которая еще совсем недавно рисовалась ему в розовом цвете, стала тускнеть и напоминала серые, а времена, черные тона. Быстрый и легкий захват власти, получение кодов доступа и подчинение себе нескольких тысяч зомбированных послушных исполнителей и еще большего количества андроидов, наличие нескольких десятков боевых кораблей и, наконец, нескольких планет, с богатыми природными ресурсами и налаженной системой производства продуктов питания, гарантировали райскую жизнь. Даже издержки, которые были допущены в начале операции, были ничто в сравнении с тем, что он получил, а передача ему комигонами профессора Мукси и его согласие работать, открывала новые, еще более широкие перспективы. И все это разом рухнуло, причем сразу с двух сторон. Сначала прилет неизвестного корабля, показавшего свои агрессивные намерения, и последовавшие за этим действия комигонов, уверенные, что их корабли уничтожены Коэном. К такому обороту событий он был явно не готов, и впервые за долгие годы находился в растерянности.

Если бы речь шла только о вооруженном столкновении с комигонами, он вряд ли сильно переживал и нервничал, так как перевес был явно на его стороне. И хотя противник был достаточно опасный, и его боевые корабли были разбросаны по всей галактике, он знал уязвимые места противника, по которым можно было нанести удар и принудить к миру на еще более выгодных для себя условиях. А вот прилет в галактику неизвестного корабля, который без разбора уничтожает корабли, встретившиеся у него на пути, вызвал у Коэна, настоящую панику.

Просидев в размышлениях, он не заметил, как в дверь постучали, и только когда компьютер сообщил:

— Господин Коэн, к вам профессор Мукси. Открыть дверь?

— Да, открыть, я как раз его жду.

Профессор вошел и, увидев на столе пустую бутылку, скептически посмотрел на Коэна, но промолчал.

— Профессор, не смотрите на меня столь суровым взглядом. Да, выпил, был повод и что из того?

— Не стоит обсуждать причину, почему вы решили выпить. Вероятно, вы меня звали совсем по другому поводу.

Коэн неудачно откинулся на спинку стула, и чуть было не упал вместе с ним, и лишь стена позади не позволила это сделать. Придвинув стул к столу и сев нормально, он пристальным взглядом посмотрел на профессора, после чего произнес:

— Сдается мне, ваш братец прислал серьезных людей.

— С чего вы так решили?

— Они не церемонятся. Взорвали наш корабль, а следом два корабля комигонов. Час назад я разговаривал с Манкоа. Они во всем винят меня. Кажется мир в галактике Гахр на грани большой войны.

— И чего вы ждете от меня? Совета? Я ученый и не более того. Стратегия не мой удел.

— Бросьте, профессор. Вам ли говорить, что вы не стратег? Подписать мир от лица покойного Лифинга и отхватить шесть звездных систем, да еще каких, и после этого говорить, что вы не стратег. Вот уж не поверю.

— Заключение мирного договора было нашим общим творением, моим и моих сотрудников. Один я бы ничего не сделал.

— Возможно. Вот и давайте мы с вами вместе подумаем, как быть в создавшейся ситуации. Если это действительно ваш братец прислал команду, которая ни перед чем не остановится в решении задач, поставленных перед ними. А раз так, то и вы, и я в опасности. Помните, кого должна была ликвидировать Вирджиния — меня и вас, а значит, посланцы церемониться не станут.

— Возможно. И все же, я полагаю, что их цель совсем иная — инопланетный корабль. Все сроки вышли, корабль не прилетел, значит, что-то пошло не так или технически было невозможно его восстановить. Выходит, следует получить всю имеющуюся информацию о корабле и вернуться обратно с ней. За это время мы слишком мало смогли узнать о том, какие тайны хранит инопланетный корабль, а все потому, что все усилия были сосредоточены на монтаже дополнительных ядерных реакторов. Я не виню вас, это не ваша была прерогатива, но если бы после того, как стало ясно, что реакторы не помогут достичь необходимой мощности, надо было все усилия сосредоточить на исследовании всего, что заложено в самой конструкции корабля и его элементах.

— Но вы же сами занимались этими вопросами, я-то тут при чем? Я что, запрещал или ограничивал ваши совместные работы с Кавасаки?

— Не спорю, я не снимаю с себя вины, что не уделил этому вопросу должного внимания. Но все же, вы не стали меня слушать, насчет послания моему брату, а поступили по-своему. А так, у нас был бы еще год относительно спокойной жизни.

— Что сделано, то сделано, не будем к этому возвращаться.

— Хорошо, не будем, но вы спрашиваете моего совета, а поступаете иначе. Тогда к чему мне что-то вам советовать? К примеру, я предлагал вам опробовать открытие портала перехода, как возможное средство защиты от гравитационного оружия. А если комигоны нападут на нас и применят такую защиту? А если новый посланец нападет, мы могли бы использовать такой вариант защиты? Могли бы, если бы знали, что он работает. Выслушали и забыли, я прав?

— Правы, правы. Вы прямо как препод со студентами разговариваете. Но сейчас не тот случай, чтобы размышлять о том, где я допустил ошибку. Надо думать, что делать? Противник серьезный и опасный. Понимаете?

— Понимаю.

— И какой из этого вывод?

— Как какой? Я же сказал, они будут любой ценой искать доступ к инопланетному кораблю.

— Уверены?

— Разумеется, нет. Это всего лишь мое предположение. Но посудите сами. Брат снарядил корабль, на котором вы прилетели ради того, чтобы передать мне привет? Основная задача, попытаться запустить инопланетный корабль. Для этого были посланы специалисты и оборудование. И опять вопрос — ради любопытства? Задача одна — получить новые технологии. Они стоят гораздо больше, чем ресурсы любой планеты. Я думаю, что на карту поставлено слишком много, раз он послал второй корабль.

— А что если попытаться натравить комигонов на этот прилетевший корабль? Пусть воюют с ним, а мы заляжем в глухую оборону, и будем ждать, пока они будут воевать. Даже если им удастся уничтожить корабль, они понесут потери и нам это будет только на пользу. Что скажете?

— Как вариант, но не более.

— Это почему еще?

— С чего вы решили, что комигоны начнут с ним воевать, зная при этом его преимущества в силе? Они не так глупы, как кажется. Поэтому нам следует уделить все внимание не комигонам, а собственной защите. Если прилетевший корабль оснащен гравитационным оружием и прилетит к нам, нам придется защищаться. Вопрос как? Вы думали над этим?

— Разумеется. Компьютер дал расчет для наиболее рационального размещения кораблей на орбитах планеты.

— И всё?

— А вы чего ждете?

— Как чего, хотя бы компьютерных расчетов на тот случай, если противник решит нас атаковать.

— Вот и займитесь этим.

— Я занят вашими людьми и трансплантацией позитронного мозга.

— С этим можно подождать. Не горит. Все равно у нас нет новых кораблей, где их можно было бы использовать, а наземные операции пока не предвидятся. Так что отложите на время работы по трансплантации мозгов и займитесь расчетами.

— Это приказ?

— Считайте, что приказ. И вообще, что вы на меня взъелись? И это вам не так и то.

— Помилуйте, Эбердин. Я лишь даю советы, как нам решить возникшие проблемы и не более того. К тому же, доступа к компьютеру у меня нет, поэтому я и рекомендовал вам заняться этим вопросом.

Коэн усталым взглядом посмотрел на профессора, и словно нехотя, произнес:

— Ладно, доступ я вам предоставлю, но надеюсь, вы используете его по назначению.

— Нет, я тут же натравлю на вас андроидов и зомби, как вы сделали это после моего и Азадель побега.

— А вы злопамятный профессор.

— Я не злопамятный, просто я, так же как и вы, а может быть в еще большей степени, хочу, как и прежде, жить в относительно спокойной атмосфере, вкусно есть и спокойно спать, а не прятаться от сумасброда, прибывшего к нам в гости. А для этого надо знать, как ему противостоять.

— Не сердитесь. У меня и без вас паршивое настроение.

Коэн достал планшет и передал профессору часть кодов доступа для работы с компьютером, после чего, пожелал профессору удачи и завалился на кровать спать.

Профессор вышел от Коэна с чувством отлично выполненной работы. Прямой доступ к компьютеру был открыт и теперь он мог спокойно выйти на связь, но прежде чем это сделать, он прямиком направился в командный отсек, чтобы получить технические данные по гравитационному оружию. Как только компьютер выдал данные на экран, они автоматически зафиксировались в памяти профессора. После чего он дал компьютеру команду провести полный анализ возможных способов защиты от корабля, обладающего аналогичным оружием с учетом всех имеющихся кораблей на орбите Затанги. Как только компьютер сообщил, что задача принята к исполнению, профессор отправился в медицинский центр, так как выходить на связь через центральную панель компьютера было все же небезопасно.

Оказавшись в лаборатории, он быстро подсоединился через терминал одного из медицинских приборов и по закрытому каналу связи отправил Лаборгану сообщение. Оно гласило.

— В галактику прибыл новый посланец. Корабль оснащен по всей видимости, гравитационным оружием. Какова его миссия, неизвестно. Учитывая, что он уничтожил корабль Коэна и два ваших корабля, существует большая опасность начала войны в галактике. Сообщаю технические данные гравитационного оружия. Проработайте вопрос защиты с использованием портала перехода. Коэн стянул все корабли к Затанге и находится в растерянности. В этой связи, есть вероятность крайне неосмотрительных и непродуманных с его стороны действий. Продумайте вопрос о возможной моей и Каиссы эвакуации. Хамаль Мукси.

(обратно)

Глава 3

События, развернувшиеся в галактике Гахр с прилетом в неё неизвестного космического корабля, стремительным образом изменили вялотекущий процесс жизни, имевший место до этого. Даже Коэн, с его непонятными и агрессивными намерениями, не внес большего беспокойства за судьбу мира, чем всего один корабль, который менее чем за сутки своего пребывания, уничтожил три первоклассных боевых корабля и фактически положил конец мирному договору, который продержался целых два года. Однако сообщение, полученное от профессора, дало, хоть и небольшую, но всё же надежду, что мир можно спасти от больших потрясений.

Как только Лабарган получил сообщение от профессора Мукси, он сразу же доложил Деи Манкоа, а тот, прежде чем созвать Совет, вызвал своих ближайших советников, чтобы вместе с ними обсудить, как быть, и что делать, с тем, чтобы что-то конкретное предложить Совету.

В тот же день сообщение профессора стало известно и Михаилу, который, находясь вдали от происходящих в галактике событий, все чаще и чаще заглядывал в медицинский сектор, чтобы посмотреть на Лизу, а заодно на её мать, Марселину. Впрочем, при каждом визите, он обставлял все так, словно пришел с инспекцией на предмет того, все ли в порядке и нет ли необходимости чем-то помочь. Однако Азадель, обратив внимание, на несвойственное для Михаила поведение в родильном отделение, сразу поняла, в чем причина. В один из дней, когда Михаил обедал, она подсела к нему за стол и когда оба перешли к десерту, спросила:

— У меня сложилось впечатление, что каждый ваш визит в родильное отделение дается вам с трудом. Я права или мне показалось?

Михаил мельком взглянул на Азадель и тут же отвел взгляд.

— Не узнаю вас. Но если чем-то обидела или задела, извиняюсь.

Михаил отложил в сторону ложку, так и не доев пудинг и тяжело вздохнув, произнес:

— Тяжело врать и притворяться. Я потерял жену из-за того, что в свое время не рассказал ей всю правду и боюсь, наступаю снова на те же грабли.

— Вы о Марселине Девье?

— Да.

— Так в чем дело? Расскажите ей все как есть. Думаю, она все поймет и оценит вашу искренность.

— Вряд ли, да и поздно уже, я столько всего ей наплел.

— Можно дать вам совет?

— Конечно.

— Даже маленькая ложь порождает ненависть и злобу, а правда взывает к любви и взаимопониманию. Я же вижу, что Марселина нравится вам, но вы прячете свои чувства, словно стыдитесь их. Знаете, когда любишь человека, не стоит откладывать говорить ей об этом, а то можно опоздать. Хамаль скрывал свою любовь ко мне столько лет, потому что боялся, что я отвечу отказом. И только перед тем как улететь к Коэну, признался в любви.

— А вы?

— Сказала, что слишком поздно…

— Прямо так и сказали? — с волнением в голосе спросил Михаил.

— Да нет, конечно. Я ведь его тоже давно и очень сильно люблю.

— И молчали!

— Молчала, — ответила Азадель и горестно вздохнула. Потом посмотрела на Михаила и уверенным голосом произнесла:

— Все надо делать и говорить вовремя и честно, ибо жизнь одна. Так что мой вам совет, не тяните, никто не знает, что нас ждет завтра, — после этих слов она встала и, пожелав приятного аппетита, удалилась. Михаил посмотрел ей вслед, вытер губы салфеткой и решительно зашагал в сторону медицинского сектора.

Когда он вошел в родильный отдел медицинского сектора, Марселина как раз заканчивала кормить малышку молоком и при виде Михаила застеснялась и прикрыла грудь халатом.

— Извините, помешал, — произнес Михаил и с нежностью посмотрел на Лизу. Её довольное личико и чепчик на голове не могли не вызвать улыбку.

— Ой, что вы. Все в порядке. Я уже покормила её, сейчас уснет как миленькая, и, поднявшись с кушетки вместе с ребенком, положила Лизу в кроватку, для новорожденных. Не прошло и пяти минут, как Лиза заснула. Михаил все это время, затаив дыхание, наблюдал за ними.

— Ну вот, я же говорила, уже спит. Вы хотели со мной поговорить или мне показалось? — неожиданно спросила Марселина.

— Нет, то есть, да, хотел.

— Я слушаю вас, — и Марселина поправив халат, присела на край кушетки.

Михаил взял стул, и присев напротив, тихо, боясь разбудить ребенка, произнес:

— Я должен у вас попросить прощения, дело в том…

— У меня прощения, за что?

— Видите ли, многое из того, о чем я вам говорил и отвечал на ваши вопросы, было неправдой.

— Неправдой, в каком смысле? Я не совсем вас понимаю? — с удивлением произнесла Марселина. При этом в её глазах сквозил не испуг, а скорее удивление и любопытство.

— Видите ли, все мы, и вы в том числе, находимся сейчас в чужой галактике. В это трудно поверить, но это так.

— Простите, но по-моему, вы меня разыгрываете, а если это шутка, то она неуместна.

— И все же, вам придется в это поверить. Поэтому, давайте я вначале вам обо всем расскажу, а потом вы зададите мне вопросы, если будет желание, договорились?

— Хорошо, — ответила Марселина, не до конца уверенная, что капитан говорит с ней серьезно.

После этого Михаил стал рассказывать о том, как первый раз судьба привела его в галактику Гахр, и он познакомился с её обитателями комигонами. Рассказал о возвращении домой, женитьбе, новой работе на корабле и вторичном прилете в галактику. О том, что здесь уже много лет шла война, а после того, как погиб Лифинг, профессор и его помощники заключили мирный договор. Рассказал и о том, как она оказалась здесь, кто такой Лифинг и Коэн и что с ней было за эти годы, а так же то, что он отец Лизы.

— Вот собственно вкратце, что я хотел вам рассказать. Не знаю, простите вы меня, что я вам врал до этого, так как причина, по которой я делал, чисто медицинского характера. Как психолог, я опасался за ваше состояние.

— Выходит, что я была типа суррогатной матери? И я никогда не узнаю где мои дети и кто их отец? — неожиданно спросила Марселина.

— Дети сейчас вероятно на транспортном корабле в районе планеты Затанга или на планете Гоби, там ясли и сады для воспитания детей. Насчет отцовства, я вряд ли вам что-то отвечу. По поводу Лизы, если хотите, я могу провести тест ДНК, здесь сложностей нет.

— Выходит, все эти, — и она махнула рукой, как бы говоря про комигонов, которых ей доводилось видеть, — и есть жители этой галактики?

— Да.

— А те две женщины, которые лежат в реанимации и которые должны в скором времени родить детей, попали сюда так же, как и я? А что станет с их детьми, их тоже превратят в зомби?

— Да, точнее, нет. Теперь уже нет. После того, как Лифинг погиб, программу приостановили. Насколько мне известно, они не подвергались трансплантации позитронного мозга, поэтому их, так же как и вас во время беременности держали в состоянии медикаментозного сна.

— Программа приостановлена, а как же эти две роженицы?

— Видимо не проследили, и процесс был запущен без согласования с профессором и его помощниками.

— Простите, но мне надо переварить все то, о чем вы мне рассказали, потому что у меня не укладывается в голове, как такое возможно. Всё, что вы рассказали, похоже на сюжет из фильмов ужасов, в котором мне досталась не самая лучшая роль.

— Я понимаю, — произнес Михаил и в этот момент услышал, как заплакала в своей кроватке проснувшаяся Лиза.

Марселина сразу же метнулась к кроватке с малышкой, а Михаил поднялся и тихо вышел из родильного отделения. Чувства, которые его обуревали, трудно было описать. Он ругал себя за трусость, за вранье, за неумение правильно понять и оценить человека и одновременно боялся, что, рассказав Марселине правду, навсегда оттолкнул её от себя. Все смешалось и боль, и радость и только слова, сказанные Азадель, о том, что никто не знает, что всех нас ждет завтра, немного успокоили и заставили трезво взглянуть на произошедшее. Михаил вернулся в свою каюту и прилег на кровать. Было такое ощущение, что скоро произойдет что-то такое, что коренным образом изменит всю его дальнейшую жизнь. И хотя за последние два года в его жизни было столько всего, что, казалось, трудно было удивить чем-то новым, еще более непредсказуемым.

На следующий день под вечер в дверь каюты Михаила постучали. Он спросил, кто и, услышав голос Марселины, подошел и открыл дверь.

— К вам можно?

— Да, конечно, проходите, присаживайтесь, — Михаил придвинул стул к столу. Марселина присела на край стула, и словно извиняясь, произнесла:

— Вчера и сегодня весь день, я думала о том, что вы мне рассказали. Трудно передать словами мои чувства. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Ощущение такое, словно тебе предложили во время полета в космосе прогуляться в скафандре, посмотреть на звезды, а потом про тебя забыли, и ты не знаешь что делать. Висишь в невесомости, корабль куда-то летит, а твоя жизнь держится на тонком тросе, который готов оборваться в любой момент.

— Знакомые ощущения. Когда я увидел на экране компьютера, как пленили моих товарищей, я остался один и не знал, что делать, была и паника и чувство страха. Другая ситуация, но в целом можно понять ваше состояние. Кажется, что мир рушится и уходит из-под ног, и только инстинкт самосохранения толкает делать что-то осмысленное.

— Да, наверное. И все же, продолжаешь сомневаться и верить, что это сон, затянувшийся и очень реальный.

— А у вас оказывается очень устойчивая психика. Это я вам как врач говорю. Моя покойная супруга, оказавшаяся в похожей с вами ситуации, некоторое время лечилась от депрессии. Собственно это и подвигло меня сказать вам неправду, так как нервные расстройства, до сих пор крайне тяжело лечатся.

— Наверное, это оттого, что у меня такая профессия. Чтобы быть космическим археологом, нужно иметь хорошую психологическую подготовку.

— Интересно, не знал. Вроде копаешься в песках, ищешь кости динозавров или стоянку первобытного человека. Так сказать адреналин только когда что-то найдешь, а так море спокойной и кропотливой работы.

— На Земле или Марсе, вероятно, что так. А на дальних планетах все совсем по-другому. Вам доводилось летать на другие планеты?

— Да, я первое время был космобиологом. Был в экспедициях и как врач и как биолог.

— Тем более вы должны знать, сколько опасностей там подстерегает. Я уже не говорю о климате, атмосфере, сама окружающая среда полна агрессии и непредсказуемости.

— Это точно. Помню на Гамусе мы в такую передрягу попали, что ужас, как мы оттуда живыми выбрались. Между прочим, спасали каких-то археолог.

— Вам довелось быть на Гамусе? Когда?

— Ну, дайте вспомнить. Если не ошибаюсь семь, нет восемь лет назад. Точно, восемь лет назад.

— Сума сойти. Так мы с вами там могли встретиться. Мы должны были там проводить раскопки, но оборудование по каким-то причинам то ли забыли, то ли что, я точно не в курсе. Поэтом нас неожиданно отозвали и за нами прислали другой корабль.

— Всё верно. Мы летали забрать группу археологов и попали в такую погоду, что я так и не понял, как вы умудрились выжить и зачем вообще потащились туда.

Марселина рассмеялась и, глядя на Михаила, неожиданно произнесла:

— Кто бы мог подумать, что мы снова окажемся в одном месте и снова в передряге, еще круче, чем на Гамусе. Самое забавное, что, глядя на вас, у меня было чувство дежавю, что я вас где-то видела, но никак не могла вспомнить.

— Наверно моя борода вас смутила?

— Вероятно.

— Не иначе, как судьба, — кивая головой, ответил Михаил.

— Судьба, — задумчиво произнесла Марселина, и после продолжительной паузы, спросила:

— Вчера вы упомянули об инопланетном корабле, который прилетел из нашей галактики много тысячелетий назад и вы даже на нем побывали, верно?

— Да, — с удивлением ответил Михаил, — а что именно вас так удивило и заинтересовало?

— Дело в том, сразу после того, как мы вернулись с Гамуса была организована новая экспедиция к одной из планет в созвездии Близнецов. Там много интересных звезд, в том числе, похожих на наше земное солнце. Впрочем, это не важно. Важно другое. Мы нашли там следы древней, очень древней цивилизации. И мне кажется, что между ней и инопланетным кораблем есть связь.

— Вы хотите сказать, что инопланетный корабль прилетел из созвездия Близнецов?

— Не обязательно оттуда, но цивилизация на этой планете как-то связана с той, что послала корабль. У вас есть какие-то материалы по кораблю, на которые можно было бы взглянуть?

— Смотря, что вас интересует? Можно поднять архивные файлы на компьютере и посмотреть все, что было связано с исследованием инопланетного корабля. А почему вы так уверены, что между кораблем и тем, что вы нашли, есть какая-то связь?

— Не знаю, может, мне просто показалось, а может интуиция подсказывает. Так что взглянуть на материалы по кораблю можно будет?

— Разумеется.

В этот момент у Михаила сработал коммуникатор. Он прочел сообщение и, глядя на Марселину, произнес:

— Это вас. Лиза настойчиво требует маму.

— Тогда до завтра. Я побежала, — и Марселина отправилась в медицинский сектор. Михаил сцепил руки за головой и улыбнулся. Жизнь продолжалась.

(обратно)

Глава 4

Получив сообщение, что неизвестный корабль вошел в пределы звездной системы планеты Вахтабаи, Коэн окончательно скис. От былой уверенности не осталось и следа, а запах алкоголя говорил, что спиртным он пытается заглушить желание что-либо делать. Видя такое состояние Коэна, профессор решил, что пора действовать, так как другого удобного случая, может и не представится, к тому же, неизвестно, чего ожидать в будущем. Поэтому, войдя в лабораторию, он подошел к Каиссе и тихо произнес:

— Надо обсудить ряд вопросов, которые возникли по результатам операции у последнего пациента.

Каисса сразу поняла, о чем говорит профессор, и последовала за ним в операционную. Несмотря на то, что охранники остались стоять за дверью, профессор повернул монитор и набрал текст:

— Я наладил связь и сообщил Михаилу о всем происходящем. Руководство комигонов так же в курсе всего. Сюда прилетел неизвестный корабль, по всей видимости, посланный компанией. Уничтожил один из боевых кораблей Коэна и два корабля комигонов. Коэн собрал вокруг Затанги корабли со всех планет и находится в паническом настроении. Есть шанс что-то предпринять.

Каисса тут же набрала ответный текст:

— Мы можем каким-то образом отсюда улететь?

— На этом корабле нет. У меня есть коды доступа только на информационное общение с компьютером корабля без права отдавать приказания. Коэн мне все еще не доверяет и контролирует каждый шаг.

— А если попытаться совершить побег?

— Не понял, на чем и куда?

— На корабле есть спасательные капсулы. Можнона ней.

— Без открытия портала перехода мы не сможем улететь, в лучшем случае только на Затангу, но это не вариант.

— А если попытаться захватить Коэна?

— Возле него постоянно дежурит охрана, но подумать над этим стоит. В любом случае, будьте готовы к побегу, я на вас очень надеюсь.

— Я поняла и не подведу.

— Спасибо.

После этого, профессор и Каисса продолжили беседу, которая затрагивала состояние прооперированного бойца, хотя беседа была чисто формальной и ничего не значащей, но для постороннего, могла показаться обычным разговором двух врачей о состоянии пациента.

Идя по коридору в сторону своей каюты, профессор встретил Коэна, позади которого как всегда безмолвно шествовало три охранника. В руках у него была бутылка вина, и он уже был явно навеселе. Завидев профессора, Коэн остановился и произнес:

— Слыхали, они отправились за харчами.

— Не понял, за какими харчами? — с недоумением спросил профессор.

— Обычными, точнее, самыми что ни на есть натуральными харчами. На Вахтабаи полетели. А что им там делать? Разжиться харчами, нашими с вами, профессор.

— Ничего, не обеднеем. У нас запасов на корабле надолго хватит. Даже если и заберут себе что-то, не столь критично.

— Вам-то что, вы батарейку вставили и всех делов, а я батарейкой, сыт не буду, — пошатываясь, произнес Коэн, чем явно развеселил профессора.

— Остроумно сказано. Могу предложить вам такой же вариант.

— В каком смысле?

— В прямом. Поставлю вам позитронные мозги и в придачу два органических аккумулятора, каждый на шесть месяцев без подзарядки.

— Нет уж, спасибо, я как-нибудь пока своими мозгами обойдусь.

— Как хотите. Мое дело предложить, — и профессор со скепсисом посмотрел на Коэна. Он впервые видел его в таком состоянии и не до конца понимал, то ли Коэн действительно испугался сложившейся ситуации и образно говоря, сломался, или это лишь игра, но перед кем и с какой целью? И хотя разговаривать с Коэном на серьезные темы в его состоянии было бесполезно, профессор все же спросил:

— А что Манкоа пока молчит? Если они обвинили нас в уничтожении двух кораблей и при этом знают, что мы увели все корабли к Затанге, есть вероятность, что они захватят Сайгат.

— Интересно, и как вы себе это представляете? — насмешливо спросил Коэн.

— Пошлют несколько боевых и транспортных кораблей, высадят десант для захвата планеты и выставят заградительный кордон на подходе. В том случае, если мирный договор будет официально расторгнут, Сайгат станет их первой крупной победой и вернуть его будет очень сложно, особенно, если их люди будут на планете.

— Я подумаю над тем, что вы сказали, — ответил Коэн и, повернувшись, устремился к своей каюте, оставив профессора размышлять о своем состоянии. Впрочем, уже два часа спустя Коэн, как ни в чем не бывало, вызвал профессора в командный отсек.

— Так что вы там говорили мне насчет захвата комигонами Сайгата? — сходу спросил Коэн, состояние которого разительно отличалось от того, как он выглядел пару часов назад.

— Я сказал, что мы отозвали все свои корабли и оставили планету без защиты и если комигоны решатся начать военные действия, то им ничего не стоит захватить Сайгат.

— Что мы потеряем, если они его захватят?

— Как вам сказать, — профессор задумался, что ответить. Вопрос, который задал Коэн, говорил о том, что несмотря на паническое настроение, он умеет быстро собраться и трезво оценить создавшееся положение. Более того, абсолютно грамотно определяет основные и второстепенные приоритеты.

— Говорите, как есть.

— Во-первых, там развитая экономика и промышленность. Все, что нам необходимо мы получали непосредственно с Сайгата. Да вы и сами знаете, сколько всего понадобилось для монтажа дополнительных реакторов на инопланетном корабле. Если бы не промышленность Сайгата, не знаю, смогли бы мы договориться с комигонами и быстро все получить. Кроме того, там несколько крупных производств военно-космического комплекса. Правда, сейчас они не работают, но все же. Да, и еще, там наши лаборатории, оборудование. Потеря их будет невосполнима.

— Иными словами, нам есть что терять?

— Я бы сказал, что да, есть. Мы невосполнимо потеряем материальную базу обеспечения всех наших кораблей, а это весьма опасно. Как говорится, быть зависимым от комигонов в поставке каждого болта, трубы или кабеля, да еще в условиях войны с ними, это, по сути, равнозначно поражению.

— Хорошо, я вас понял. Какие будут предложения?

— Откровенно говоря, я не знаю. Прилетевший к нам корабль показал свою огневую мощь. Сейчас он на Вахтабаи. Куда он отправится дальше, мы не знаем. Если отправить несколько кораблей на защиту Сайгата, а он вернется туда снова, наши потери могут быть неизбежны. Поэтому я и рекомендовал вам провести эксперимент по защите от гравитационной пушки посредством открытия портала перехода.

— Пустая затея.

— Вы так уверенно это говорите, словно уже пробовали или вам известно, что такие испытания проводили.

— Нет, не проводили, но я не вижу смысла в проведении эксперимента, который вы предлагаете. Посудите сами. Перед вами противник, вы на встречном курсе и открываете портал перехода. Он обращен к вам, а не к противнику. Улавливаете мою мысль?

— Прекрасно, я почему-то так и думал, что вы мне об этом скажете. Но вы забыли одну вещь. Гравитационная волна встретит на своем пути преграду, поскольку открытие портала перехода есть не что иное, как разрыв материи пространства в отдельно взятом месте. Создается воронка, которая с одной сторону позволяет кораблю войти в гиперпространство, а с противоположной, отклонить гравитационную волну, на величину равную кривизне искривленного пространства.

— Вы так думаете, или уверены в этом?

— Если бы я был уверен, я не говорил бы о необходимости проведения эксперимента. Мы рискуем лишь потерей одного спутника и не более того.

— А оборудование для открытия портала перехода?

— Разумеется, но этим можно пожертвовать, в случае, если моя теория не верна.

— Хорошо, вы меня уговорили. Сколько времени потребуется, чтобы оснастить спутник оборудованием для открытия портала перехода?

— Если постараться, и использовать вместо спутника грузовой шаттл, то за сутки можно успеть.

— Так спутник или шаттл вам необходим?

— Со спутником будет больше проблем, да и места для оборудования может не хватить.

— Ладно, берите шаттл, но постарайтесь уложиться в сутки, а еще лучше, если раньше.

— Будьте любезны, дайте андроидам и зомби команду помочь с установкой оборудования на шаттл, так как мои команды для них не действуют.

— Хорошо.

Как только профессор получил добро на проведение эксперимента, сразу же приступил к его реализации. Идея, которая пришла ему в голову в процессе разговора с Коэном, давала шанс воспользоваться шаттлом и вместе с Каиссой бежать с корабля. Но для этого ему необходимо было сначала провести эксперимент и связаться с Лабарганом, чтобы получить координаты точки выхода при гиперпространственном броске.

Разговаривая с Коэном, профессор немного слукавил, так как установка оборудования для открытия портала перехода вместе с реакторным блоком была делом нескольких часов. Зато он получал небольшой запас времени, чтобы связаться с Лабарганом. Однако хитрость не удалась, так как Коэн лично пришел посмотреть, как идут работы и, убедившись, что все готово, посмотрев на часы, произнес:

— Очень хорошо. Вы уложились гораздо быстрее, чем ожидалось. В таком случае, не будем откладывать и проведем эксперимент.

— Необходимо уйти с орбиты за пределы спутника планеты и там провести испытания.

— Хорошо.

Коэн дал команду компьютеру. Корабль сошел с орбиты и устремился от планеты. Как только корабль прошел орбиту спутника, была дана команда на вылет шаттла.

— Как далеко он должен отойти от корабля, прежде чем откроет портал перехода? — спросил Коэн.

— Зона безопасного открытия точки входа в гиперпространство минимум триста тысяч километров от ближайшего объекта.

— Пусть улетит немного дальше, не будем рисковать.

— По техническим параметрам, для выстрела из гравитационной пушки мы окажемся на максимально возможном удалении. Далее энергия поражения снижается по экспоненте.

Коэн взглянул на профессора и дал команду вывести шаттл на расстояние в четыреста тысяч километров от корабля, затем развернуться на сто восемьдесят градусов и открыть гиперпространственный переход.

Несмотря на то, что шаттлом управлял андроид и он шел на максимально возможной скорости, потребовалось почти два часа, прежде чем компьютер сообщил, что шаттл достиг заданного района и совершил маневр.

— Ну что, профессор, проверим ваши предположения?

— Непременно, — скрывая волнение, ответил профессор и на удачу сжал за спиной пальцы рук в кулак.

Коэн дал команду и как только на шаттле был открыт портал перехода, произвел выстрел из гравитационной пушки. Прошло не более трех-четырех секунд, портал свернулся, и компьютер выдал сообщение:

— Цель не поражена. Шаттл не поврежден. Зафиксировано отклонение гравитационной волны на девяносто один градус от первоначальной траектории движения.

— Есть, — радостно воскликнул профессор, не в силах скрыть эмоций.

— Профессор, поздравляю, вы оказались правы.

— Эбердин, — неожиданно заискивающим голосом произнес профессор и похлопал Коэна по спине, — Вы понимаете, теперь нам нечего опасаться и можно смело послать пять-шесть боевых кораблей для охраны Сайгата. Кроме того, необходимо выяснить, сколько на транспортных кораблях в наличии готового оборудования для открытия порталов перехода и оснастить ими шаттлы. Это даст дополнительную защиту в случае нападения.

— Я подумаю над вашим предложением, — с долей раздражения в голосе ответил Коэн и дал команду компьютеру вернуться на прежнюю орбиту.

— Может, стоит сначала вернуть шаттл в транспортный ангар? — как бы мимоходом спросил профессор.

— Пусть проследует за нами. Я не собираюсь тратить еще два часа, находясь вдали от кораблей прикрытия.

— Вы правы, я как-то не подумал об этом, — произнес профессор, отметив про себя, что Коэн по-прежнему крайне осторожен и не только в вопросе угрозы со стороны прилетевшего корабля, но и в действиях самого профессора.

«Нет, он не так прост, как показалось», — подумал профессор, — «В его действиях все четко выверено, а значит, к побегу надо подойти очень осмотрительно. Любая оплошность будет стоить жизни и мне и Каиссе. И все же, главное сделано. Теперь надо срочно связаться и сообщить Лабаргану, как противостоять гравитационному оружию».

К вечеру корабль вернулся на орбиту Затанги. Сидя за ужином напротив Коэна, профессор улыбался, шутил и старался выглядеть довольным от удачно проведенного эксперимента. В противоположность ему, Коэн молча ел и за все время ни разу не улыбнулся. Не понимая, с чем связано такое унылое настроение, профессор спросил:

— Эбердин, никак не пойму, вы чем-то недовольны или расстроены? Все складывается не так уж и плохо, эксперимент позволяет сказать, что мы сможем защититься от пришельца, а там, глядишь и придумаем, как от него избавиться. А вы темнее тучи.

— А вы уверены, что у них в запасе нет другого оружия? Прошел год, как мы улетели. За это время компания могла поставить очередной экспериментальный образец, о котором мы пока ничего не знаем. Так что, веселиться нечего.

— Вы пессимист. Всегда есть вероятность, что у врага есть что-то, о чем мы не знаем. Но зато и он не знает, что можем ему противостоять. А раз так, можно подумать, как его заманить и уничтожить.

— Вашими молитвами и в рай.

— Вряд ли я туда попаду, — с грустью в голосе произнес профессор.

— Что, грехов много?

— Достаточно. А вы что, рассчитываете на место в раю?

— Мне все равно, где я окажусь после смерти. Впрочем, у нас с вами, профессор, грехов хватит, чтобы вместе отправиться в ад.

— Да, но сначала надо хорошо пожить в этой жизни и об этом всегда надо помнить. А для этого надо убрать с дороги все помехи, которые мешают спокойной и сытой жизни. Это я насчет прибывшего корабля говорю.

— Вы ученый, вам и карты в руки, — произнес Коэн и, поставив чашку с чаем на стол, откланялся, пожелав профессору приятного аппетита. Профессор не спеша продолжил ужин, после чего отправился в медицинский центр, откуда отправил по закрытому каналу связи очередное послание Лабаргану, которое гласило:

— Провели успешный эксперимент. Открытие портала перехода надежно защищает от прямого выстрела гравитационной пушки. Дистанция четыреста тысяч километров соответствовала девяноста шести процентам мощности волны. Есть вероятность побега. Жду координат точки выхода. Мукси.

Окрыленный удачей, профессор вернулся в свою каюту и перед тем, как лечь спать, достал ленточку, с помощью которой выходил на связь с компьютером, поцеловал её и тихо произнес:

— Спасибо тебе Азадель. Ты мой ангел хранитель и моя любовь навсегда.

(обратно)

Глава 5

Лаян Лабарган прилетел как всегда без предупреждения, поэтому Михаил не удивился его появлению и был рад услышать от него новости, которые касались профессора и переданных им данных по гравитационному оружию.

— Замечательно, — радостно произнес Михаил, — остается надеяться, что профессору удастся вместе с Каиссой бежать.

— Откровенно говоря, я сомневался, что у него все получится. Рад, что мои сомнения не оправдались, — ответил Лабарган, присаживаясь на стул.

— А как руководство Совета прореагировало на это, не в курсе? Какие в целом планы?

— Данные, которые прислал профессор Мукси, чрезвычайно важны. Есть все шансы сохранить мир в галактике Гахр, хотя я в это не очень верю.

— Вот как. Если не секрет в чем сомнения?

— Дело в том, что в Совете не все придерживаются мнения, что мир лучше войны. К тому же, два уничтоженных боевых корабля и то, что Коэн собрал возле одной планеты все свои корабли, подогрели интерес к началу военных действий. Сам понимаешь, реванш и подходящий момент вернуть Сайгат. Манкоа конечно сдерживает воинственный настрой, но голоса тех, кто готов начать войну, все громче. К сожалению, у них много сторонников.

— Выходит, мир снова на грани войны?

— Пока нет, но все балансирует на грани. Так что информация от профессора склоняет чашу весов то в одну сторону, то в другую.

— В эпоху, когда на Земле постоянно велись военные конфликты, сторонников все решать силой оружия называли ястребами.

— Ястребами? Это что значит?

— Птица такая, хищная, ястреб. В честь неё и прозвали тех, кто жаждет войны и силой оружия решает все проблемы.

— Понятно. Ну а ты тут как?

— Наматываем круги на орбите и не знаем, чем бы заняться, — с юмором в голосе ответил Михаил и тут же добавил, — надо полагать, в случае военных действий, нас тоже могут как-то задействовать?

— Что гадать. Никто не знает, что завтра будет, в любой момент может все измениться.

— Надолго к нам, или как всегда?

— Увы, дел много. Меня назначили советником по науке и технике. В такой обстановке, какая сложилась сейчас, приходится очень осторожно подходить к документам, которые рассматриваются на заседаниях Совета. Надеюсь, ты меня понимаешь, о чем я говорю?

— Как не понять. Наверное, изучать инопланетный корабль было куда интереснее?

— И не говори. Вроде были в плену у Лифинга и судьбы своей не знали и не ведали, а работали, изучали инопланетную технику и забывали обо всем.

— А у нас тут на корабле три роженицы. Их в свое время осеменили для пополнения числа зомби. Так вот, одна из них девочку родила и представляешь, оказалось, что я её отец.

— Что ты говоришь! И молчал. Или ты ей ничего не сказал?

— Не выдержал, все рассказал и что самое удивительное, мы с ней восемь лет назад пересекались. Она археолог, была в экспедиции и мы к ним летали на спасательную операцию. Представляешь, встретиться в одной галактике, а затем в другой и, не зная друг друга заиметь общего ребенка.

— Удивительный ты человек, Михаил. Поражаюсь тому, как складывается твоя жизнь, и сколько всего выпало за эти два года на твою долю.

— И не говори, — смеясь, ответил Михаил.

— Одним словом, буду держать тебя в курсе дел, а я полетел, — Лабарган посмотрел на коммуникатор, куда пришло сообщение, — ну вот, шаттл уже готов, меня ждут к вылету.

— Всех благ.

— Спасибо и до новой встречи.

Лабарган улетел, а Михаил поспешил к Азадель, рассказать ей о том, что профессор снова вышел на связь. Сообщил важные данные по оружию на корабле Коэна, и прорабатывает вопрос побега. Азадель с радостью выслушала новость и, положа ладони на грудь Михаила, сказала:

— Спасибо, вы принесли хорошие новости. Бог даст, он вернется живым и невредимым, я верю в него.

Михаил заметил, как увлажнились глаза Азадель.

— Я тоже думаю, что все будет хорошо. Кстати, я хотел с вами посоветоваться.

— Слушаю вас, командир.

— Не стоит так официально.

— Как скажете.

— Если я правильно понял, у нас скоро должна родить одна из двух женщин, не так ли?

— Да.

— Я к тому, что, откровенно говоря, не знаю, как быть. Марселина Девье достаточно спокойно, во всяком случае, пока, восприняла все, что с ней произошло. Хотя не исключаю, что новость о том, что она уже трижды рожала и у неё уже где-то растут девять детей, не скажется негативно в будущем на её психическом состоянии. Но кто знает, как воспримет новости новая роженица? Либо принять роды и оставить её в капсуле для гиперсна, либо, как говорится, у нас появится новый член экипажа. Но брать на себя ответственность и рассказывать ей байки, я не собираюсь.

— Я вас понимаю, и разделяю ваши опасения. Если вы спрашиваете моего мнения, то, как врач, я бы рекомендовала в данной ситуации решить вопрос таким образом, чтобы не травмировать пациентку. Принять роды и оставить её в капсуле. Никто не знает, чего ждать в будущем, а разбудить её мы можем в любой момент. Что касается детей, то пока придется ими заниматься, ничего не поделаешь.

— И кто ими будет заниматься?

— Андроиды-няньки с этим справятся, можете не волноваться.

— Вы уверены?

— Конечно. Они этим всегда занимались и достаточно успешно.

— Хорошо, я подумаю, и тогда решим окончательно, как быть. И еще. Я хочу перевести Марселину в отдельную каюту, вместе с малышкой. Как считаете, не рановато ли?

— Вполне. Ребенок развивается нормально, осложнений нет. Почему бы не перевести. Не вижу причин для беспокойства. К тому же, смена обстановки только на пользу пойдет.

— Я тоже так думаю.

После разговора с Азадель, Михаил отправился к Марселине. Она сидела возле детской кроватки и смотрела на Лизу. Словно почувствовав, что за ней кто-то наблюдает, обернулась и, увидев Михаила, шепотом произнесла:

— Только заснула. Газики мучили, и никак не могла заснуть.

— Бывает, — только и смог ответить Михаил и, подойдя ближе, добавил, — Хочу вас переселить в отдельную каюту вместе с малышкой. Не возражаете?

— Ой, да мне и здесь вроде ничего. Да и спокойней как-то, медицинское оборудование под боком в случае чего.

— Как скажете, а я уже вам и каюту подобрал. И потом, мы же на корабле, всё рядом.

— Действительно, я как-то сразу не сообразила. Спасибо.

— В общем, если надумаете, каюта ждет вас.

— Хорошо.

Михаил наклонился, чтобы взглянуть на Лизу и краем глаза заметил, как Марселина украдкой смотрит на него. Что-то неуловимое было в этом взгляде, но его было достаточно, чтобы учащенно забилось сердце.

Попрощавшись, он отправился в центральный пост управления. Пока шел, мысли то и дело возвращались к Марселине. Он понимал, что она все больше и больше занимает времени в его мыслях, но он как мог, старался гнать их. Слишком мало времени прошло после трагической гибели Саманты, но ничего поделать не мог и мысленно то и дело возвращался к образу Марселины и Лизы.

И снова потянулись томительные дни ожидания чего-то, что разом изменит безмятежный ритм жизни на корабле.


Как только профессор отправил сообщение Лабаргану об успешно проведенном эксперименте, оставалось дождаться и получить координаты точки выхода, и можно было готовиться к побегу. Теперь предстояло решить последнюю задачу — как захватить шаттл, на котором находилось оборудование для открытия портала перехода, и хотя бы на время изолировать Коэна, чтобы он не успел сбить шаттл. Полагаться на случай здесь не приходилось, так как о вылете шаттла из транспортного отсека корабля, моментально будет доложено компьютером и станет известно Коэну. Идею, как ни странно, подсказала Каисса.

— Мне кажется, вопрос можно решить достаточно легко, — сказала она, когда профессор рассказал ей о плане побега.

— Каким образом?

— Вы упоминали, что нередко обедаете и ужинаете совместно с Коэном. В таком случае, надо попробовать подмешать ему в пищу снотворное. Хотя я бы не побоялась подсыпать и яда.

— Действительно. Как же я сам до этого не додумался. В таком случае, будьте наготове.

В тот же день профессор синтезировал в лаборатории препарат, который действует как усыпляющее средство спустя час после его приема. Одновременно был сделан аналог противоядия от него. Оставалось достать бутылку вина, чтобы растворить в ней препарат и затем предложить Коэну выпить. Однако, сделать это было не так-то просто, по той простой причине, что это был корабль Коэна и если у него и был запас спиртного, то где он его хранил, неизвестно. Поэтому за ужином профессор мимоходом спросил:

— Эбердин, не мог ли бы вы выделить мне из своих запасов бутылочку коньяка. Я, знаете ли, иногда позволял себе перед сном рюмочку к чаю и лимончиком. Привычка, вторая натура.

Коэн с ехидной улыбкой посмотрел на профессора и пообещал посмотреть, нет ли у него коньяка.

Ложась спать, профессор снова достал ленточку, поцеловал её и, закрыв веки, мысленно произнес, — «Азадель, верь, скоро мы снова будем вместе. Осталось совсем чуть-чуть».

Однако рано утром, Коэн разбудил профессора и попросил срочно придти в центральный пост управления.

— Что случилось, что вы разбудили меня такую рань? — спросил профессор, войдя в центральный пост управления кораблем.

— Не время спать, профессор. Комигоны направили свои корабли в район Сайгата.

— Вы уверены?

— Посмотрите сами. Компьютер выдал сообщение, что в районе Сайгата имели место открытия порталов перехода. Кто еще кроме них туда может прилететь?

— Пожалуй. Выходит, мы упустили время, не послав туда наши боевые корабли, а комигоны воспользовались этим, как я и говорил.

— Говорили, говорили. Что делать в создавшейся ситуации, атаковать?

— Не знаю, решайте сами. Все что я предлагаю, вы подвергаете сомнению, а потом спрашиваете, что делать.

— Не время ссорится, профессор. Если мы потеряем Сайгат…

— Мы уже его потеряли, потому что время упущено.

— Это ничего не значит. Мы войдем армадой и нанесем им удар, тем самым покажем, кто в галактике Гахр хозяин положения. Раз они вошли в нашу систему, значит миру конец, а раз так, надо показать нашу мощь.

— Но мы не знаем, сколько у них боевых кораблей?

— Это неважно. К тому же, незадолго до подписания мирного договора были уничтожены, если мне не изменяет память четыре боевых корабля. Прибавим к этому три корабля, которые были уничтожены в районе планеты Сури и наконец, они только что потеряли еще два корабля. Потеря девяти кораблей значительно ослабило силы комигонов.

— Возможно, но кто знает, сколько кораблей они смогли построить за эти два года. Им могли помогать неприсоединившиеся миры.

— Ерунда. Им все равно нечего противопоставить нашему флоту. Один мой корабль, оснащенный гравитационным оружием, уничтожит все их корабли.

— Если вы так уверены в своем превосходстве, то к чему спрашивать моего совета?

Коэн посмотрел на профессора. В его взгляде читалось желание поступить вопреки совету и одновременно боязнь допустить ошибку. И все же Коэн решил показать, что он здесь главный и не боится принимать решения:

— Компьютер. Подготовиться к экстренному открытию портала перехода. Курс — Сайгат. Вместе со мной летят десять боевых кораблей. Рассчитать орбиту выхода на боевые позиции с учетом возможного местоположения противника в районе Сайгата.

— Профессор, займите свое место в капсуле. Я думаю, что скоро мы покажем комигонам, что значит, без приглашения вторгаться в наши владения.

Профессор Мукси молча взглянул на Коэна и нехотя отправился к компенсационной капсуле.

Два часа спустя армада из одиннадцати боевых кораблей во главе с головным кораблем, на котором летел Коэн, вошла в пространство планеты Сайгат. Компьютер незамедлительно сообщил, что наблюдает пять боевых и три вспомогательных, видимо десантных корабля комигонов. Учитывая, что все корабли подняли силовые щиты, они заранее приготовились к активной защите. Вдобавок, встречным курсом к кораблям Коэна, стремительно неслись многочисленные ракеты и торпеды с ядерными боеголовками.

— Рекомендую нанести залп из протонных пушек с целью уничтожения ракет противника, после чего поднять силовые щиты, — монотонно произнес компьютер.

— Всем кораблям, принять указания компьютера к исполнению. Какова дистанция до ближайшего корабля противника?

— Девятьсот тысяч километров. Идут встречным курсом.

— Отлично. При достижении дистанции для выстрела открыть огонь из гравитационной пушки.

— Приказ выполняю. Боевые корабли противника совершают маневр для атаки.

— Однако, — удивленно произнес Коэн. На экране компьютера отображались точками положение всех кораблей, которые стремительно приближались друг к другу. Оставалось все меньше времени, когда дистанция сократится и выстрел из гравитационной пушки один за другим уничтожит корабли противника, но в тот момент, когда это должно было случиться, произошло то, чего Коэн никак не ожидал. Компьютер выдал сообщение:

— Корабли противника открывают портал перехода.

— Что?

— Повторяю, корабли противника открывают портал перехода. Необходимо проведение экстренного маневра уклонения.

— Проклятье. Всем кораблям отклонение от курса на минимальную величину. Щиты оставлять поднятыми.

Минутой позже, компьютер выдал сообщение, что корабли противника в полном составе, включая вспомогательные, покинули пространство планеты. Коэн, со всей силой ударил кулаком по панели управления и повернулся в сторону профессора.

— Я же вам говорил, что комигоны не настолько глупы, как нам того хотелось бы.

— Вы видели, они использовали защиту, которую мы испытали?

— Вероятно, хотя я не уверен. Возможно, они просто использовали новый тактический прием, и у них он отлично получился.

Коэн буравил взглядом профессора, словно хотел убедиться, что в его словах нет подвоха. Обернувшись, жестко произнес:

— Компьютер, координаты, куда направились корабли противника, определены?

— Да. Вероятность, что корабли противника направились в данные координаты девяносто два процента.

— Открыть картографическую сетку галактики. Что находится по данным координатам?

— Звездная система один восемьсот пятнадцать. Звезда класса желтый карлик и четыре планеты. Одна обитаема. Внесена в реестр тридцать два года назад. Спутник, оставленный возле планеты, не выходил на связь последние двенадцать лет.

— Скорее всего, комигоны его перепрограммировали, — прокомментировал сказанное компьютером, профессор.

— В таком случае, всем кораблям, курс к звездной системе один восемьсот пятнадцать.

— Это большой риск. Я бы не рекомендовал.

— Ничего, иногда нужно уметь рисковать, — произнес Коэн и добавил, — всем командирам кораблей принять управление. Боевые действия с противником вести до полного уничтожения, после чего отход к звездной системе планеты Затанга.

— Я вас не понимаю? — удивленно спросил профессор.

— Все очень просто. Мы с вами отправляемся обратно на Затангу и вскоре узнаем, на что способны ваши зомбикомандиры в реальных боевых условиях.

(обратно)

Глава 6

Только ближе к ночи стала вырисовываться общая картина того, что произошло, когда боевые корабли Коэна вошли в пределы звездной системы один восемьсот пятнадцать. Как оказалось, помимо пяти кораблей, которые вернулись с Сайгата, там находилось еще три боевых и шесть вспомогательных кораблей комигонов. Множественное открытие порталов перехода означало, что в систему входят чужие корабли и поэтому сразу же на выходе из гиперпространства, между ними начались активные боевые действия. В ход пошло все вооружение, которым располагали обе стороны. Компьютер, который получил приказ полностью руководить и давать указания командирам кораблей по ведению боевых действий рационально выстроил линию атаки, пытаясь одновременно максимально уменьшить собственные потери. Возможно, за все годы военного противостояния Лифинга и цивилизации комигонов произошла столь масштабная битва в открытом космосе, которая закончилась огромными потерями с обеих сторон. Комигоны потеряли шесть из девяти боевых кораблей и три вспомогательных, прежде чем оставшийся на ходу флот вынужден был открыть портал перехода и бежать. Не избежал потери и флот Коэна. К Затанге вернулись пять из десяти посланных кораблей. Однако Коэн расценил это как полная и безоговорочная победа и был в приподнятом настроении. Отчасти он был прав, пять против девяти кораблей противника говорили сами за себя.

— Вы видели, профессор, они как трусы бежали с поля боя, — расхаживая по командному посту, несколько раз повторил Коэн, — А вы сомневались.

— Но нам стоило это пяти боевых кораблей.

— Ничего, у нас еще достаточно кораблей, чтобы окончательно уничтожить флот комигонов и тем самым установить мир в галактике.

— Оружием и силой мир не устанавливают.

— Рассказывайте это кому-нибудь другому. Как раз только с оружием в руках можно установить мир, прочный и на долгое время. Кстати, — Коэн ехидно взглянул на профессора и продолжил, — а разве когда вы подписывали мирный договор с комигонами и потребовали оставить за вами шесть звездных систем, не на мощь своих боевых кораблей опирались?

— В какой-то степени.

— Ой, только мне-то не рассказывайте, что комигоны по доброте душевной вам отдали эти миры вместе с Затангой и инопланетным кораблем. Нет, разговор о мире можно вести только тогда, когда у тебя в запасе есть оружие, которого они будут бояться.

Коэн неожиданно остановился, о чем-то задумался и неожиданно произнес:

— А не кажется вам, профессор, что комигоны за нами шпионят?

— С чего вы взяли?

— Весьма странно выглядело то, что они открыли портал перехода буквально за несколько секунд до того, как корабль должен был выйти на дистанцию выстрела из гравитационной пушки?

— Мне тоже показалось это странным, — ответил профессор, при этом делая вид, что размышляет по этому вопросу, и тут же добавил, — надо самым тщательным образом проверить все спутники, которые сейчас вращаются на орбитах Затанги, а заодно проверить, не оставили ли комигоны следящих маяков на поверхности планет системы. Если это так, то весьма вероятно, они могли отследить испытания, которые мы проводили и послать результаты для анализа. Неудивительно, что они сразу после этого решились на захват Сайгата.

— Возможно, вы правы. Надо проверить.

В этот момент на экран поступило сообщение от компьютера:

— Неизвестный корабль, находящийся в районе звездной системы планеты Вахтабаи, открыл портал перехода и направляется в сторону Затанги. Расчетное время прибытия два часа сорок минут. Точные координаты прибытия установить не удалось. Ориентировочно, дальняя граница звездной системы.

Коэн и профессор замерли на месте. После того, как посланец Газира Мукси нагло взорвал корабль, зная, кому он принадлежит, после чего побывав на двух планетах и убедившись, что там нет кораблей, лететь на Затанугу, было совершенно не разумно. Оставалось гадать, либо на корабле действительно установлено новое супер грозное оружие, либо в расчете, что планета, как две предыдущие, не защищена боевыми кораблями.


После того, как корабль под управлением Стефана Боянова вошел в пределы звездной системы планеты Вахтабаи, и выяснилось, что и здесь нет, не только боевых кораблей охранения, но и вспомогательных, стало окончательно ясно, что весь флот сосредоточен в звездной системе один девяносто два, в которой расположена планета Затанга. Видимо сохранность инопланетного корабля стала первоочередной задачей, а все остальные отошли на второй план. Учитывая, что все полученные перед вылетом указания были выполнены, оставалось вскрыть пакет документов, в которых содержались дополнительные инструкции по решению основных задач. Достав из сейфа чип, Стефан вставил его в коммуникатор и вывел голограмму с изображением. Перед ним появилось изображение Газира Мукси. Сидя в кресле, он спокойным, ровным голосом произнес:

— Раз вам потребовались дополнительные инструкции, значит, вам все еще не удалось добраться до главной цели миссии — инопланетного корабля. Как я вам говорил перед вылетом, мне неизвестно, что смог сделать господин Коэн, который был послан годом ранее, сумел ли он решить часть тех задач, которые перед ним ставились, жив ли он, или сумел ликвидировать Лифинга и войти в контакт с моим братом Хамалем Мукси. Поэтому вам предстоит на месте решить вопрос, как войти в контакт с теми, кто в настоящий момент находится на Затанге. В том случае, если охрана планеты значительно превосходит возможности корабля, следует попытаться любым путем войти к ним в доверие и при малейшей возможности ликвидировать руководителей за исключением моего брата, и далее действовать строго по ранее намеченному плану. Второй чип с посланием моему брату отдадите, но только в крайнем случае. Верю, что удача не оставит вас и через год жду обратно с документацией по инопланетному кораблю.

На этом запись обрывалась. Голограмма исчезла, оставив Стефана размышлять по поводу услышанного. Собственно ничего нового и конкретного он не услышал, поэтому, скептически посмотрев на коммуникатор, вынул чип и, положив его обратно в сейф. Достав второй пакет, на котором было написано для Хамаля Мукси, вскрыл его и достав такой же чип, положил в карман, после чего, ввел код и повернув ручку дверцы, запер сейф.

«Что же, если первая часть плана была реализована быстро и без проблем, то теперь предстояло серьезно подумать, как действовать дальше. Главное, пока было совершенно непонятно, почему все корабли сосредоточены, судя по всему, в районе Затанги? Какова судьба Коэна и его экипажа, что вообще происходит в галактике — мир или война. Вопросов было слишком много и трудно было выделить главный», — мысленно прокомментировал Стефан послание Мукси.

Тем временем Боянов получил сообщение со спутника, который на низкой орбите произвел разведку планеты и сообщил, что на ней находятся плантации и животноводческие фермы. Учитывая, что все работы производят на планете местные жители, решено было послать шаттл и группу бойцов с целью детально всё выяснить на месте и по возможности пополнить запасы продуктов питания. Час спустя, получив от первой группы сообщение, на планету был выслан грузовой шаттл. В результате на корабль был доставлен большой запас натуральных продуктов, которые в срочном порядке размести в капсулах, так как все холодильные установки были полностью забиты продуктами. Пока шла загрузка продуктов, Стефан сидел у себя в каюте и размышлял, как лучше всего начать переговоры с теми, кто охранял Затангу. Хуже всего, было то, что никак не удавалось прояснить общую картину дел в самой галактике Гахр. Попытка что-либо узнать у местных аборигенов на планете Вахтабаи, ровным счетом ничего не дали. Они были настолько оторваны от всего, что, казались людьми из далекого прошлого. Оставалось одно — лететь к Затанге и как говорится импровизировать на месте по ситуации.

Однако в дело вмешался случай. Когда вопрос с вылетом к Затанге был уже практически решен, компьютер сообщил об открытии портала перехода. Стефан дал команду срочно совершить маневр и направил корабль встречным курсом. Как только неизвестный корабль вышел из гиперпространства, последовал мгновенный удар из протонных пушек, который вывел всю энергетику неизвестного корабля из строя. Следом последовали предупредительные выстрелы и предложение сдаться и выслать шаттл с представителями корабля, в противном случае, корабль будет уничтожен. Корабль Стефана шел следом за дрейфующим неизвестным кораблем. Вскоре с него вылетел шаттл. Полчаса спустя, когда три члена экипажа шаттла были доставлены для допроса, стало ясно, что это корабль багзов, которые, узнав, что с планеты ушли все корабли Коэна, прилетели для пополнения запасов продуктов питания. Допрос позволил прояснить общую обстановку в галактике и ответил на множество общих вопросов.

Стало ясно, что вот уже два года, как в галактике действует мирный договор, который, как первоначально все считали, заключил Лифинг. Позже стало ясно, что он погиб два года назад вместе со своим флагманским кораблем и теперь всем заправляет некто Коэн. Более мелкие подробности были не так важны и интересны, главное прояснилось, кто сейчас находится у власти и с кем придется иметь дело в дальнейшем. Зная, кто такие багзы и чем промышляют в галактике, Стефан без сожаления отправил всех трех представителей обратно, после чего одним выстрелом из гравитационной пушки уничтожил их корабль.

«Ну что же, теперь ясно, с кем придется иметь дело», — подумал Стефан и дал команду открыть портал перехода и задал координаты планеты Затанга.

К тому времени, когда неизвестный корабль должен был войти в звездное пространство Затанги, компьютер выдал рекомендации, как наиболее эффективно расположить боевые корабли для захвата неизвестного пришельца. Расчет оказался точным и как только портал перехода открылся, все орудийные системы были приведены в полную боевую готовность. Однако вышедший из гиперпространства корабль даже не стал поднимать силовые щиты, вместо этого на экране компьютера появилось короткое сообщение:

— Просим не применять оружие, ложимся в дрейф и готовы сдаться. Командир корабля и личный посланник Газира Мукси Стефан Боянов.

Профессор заметил, как Коэн потер руки, торжествуя победу. Обернувшись и посмотрев на профессора только и смог произнести:

— На этот раз фортуна на нашей стороне.

Профессор вымученно улыбнулся, но промолчал, размышляя о том, что, захватив такой корабль, силы Коэна существенно усилятся, а значит и возрастут амбиции в противостоянии с комигонами. При таком раскладе следовало повременить с побегом и посмотреть, кто такой Стефан Боянов и с какой миссией он прибыл в галактику Гахр.

Не успел компьютер выдать сообщение, как следом последовало новое:

— Жду эвакуационную группу для меня и моего экипажа для приема на любом из вспомогательных кораблей. Состав — тридцать один человек. Стефан Боянов.

— А он умело и грамотно ведет переговоры. Ни к чему не придерешься, — как бы размышляя вслух, произнес профессор.

— Это вы верно подметили. Не просится на боевой корабль, и сразу сообщил численность своей команды. И не поймешь в чем подвох.

— Допускаю, что его и нет. Он прекрасно осознает свою безысходность, поэтому лишние жертвы ни к чему. К тому же, он прибыл к нам с определенной миссией, так зачем геройствовать?

— Однако корабль, который мы выслали, он взорвал без лишних слов и разговор тогда был совсем иным, нежели чем сейчас.

— Ситуация изменилась, а с ней и манера разговора.

— Посмотрим, что он нам скажет. Компьютер, выслать два грузовых шаттла с транспортного корабля и доставить туда всех членов экипажа. На транспорт выслать дополнительно двадцать бойцов и столько же боевых андроидов. Всем быть с полным комплектом оружия. По прибытии шаттлов под усиленной охраной доставить мне на борт этого Стефана Боянова для допроса.

— Приказ принят, выполняю.

Час спустя Стефан Боянов в сопровождении охраны прибыл на корабль и предстал перед Коэном. Профессор Мукси, получивший разрешение присутствовать при допросе, сидел в отдалении на стуле и наблюдал за происходящим. На первый взгляд Боянов мало чем напоминал командира корабля. Среднего роста, хорошо сложенный, с короткой стрижкой черных волос на голове и мужественным лицом, внешне он скорее напоминал спортсмена, тренера или владельца фермы. Однако стоило ему начать говорить, как сразу становилось понятно, что перед вами умный, грамотный и достойный противник, который лишь внешне кажется не тем, кем он есть на самом деле.

— Итак, вы прибыли в галактику Гахр с некой миссией от самого Газиры Мукси. Я правильно понял ваше сообщение? — спросил Коэн, как только Боянов предстал перед ним.

— Совершенно верно. Наш корабль, так же как и ваш, был направлен в галактику Гахр, чтобы оказать помощь в изучении инопланетного корабля. Учитывая, что вы так и не смогли прилететь на нем, стало понятно, что попытка реанимировать его запуск оказалась не простым делом, поэтому Газир Мукси снарядил второй корабль и вместе со мной прислал дополнительную группу специалистов с целью дальнейшего изучения этого артефакта.

— И в этом ваша миссия?

— Разумеется. Компания рассматривает вопрос детального изучения инопланетного корабля и дальнейшего использования всех найденных технологических новаций уже в нашей галактике.

Коэн с прищуром посмотрел на Боянова, который совершенно спокойно стоял в окружении охранников и отвечал на вопросы так, словно это был не допрос, а обычная дружеская беседа.

— А чем вы объясните тот факт, что когда мы выслали корабль и сделали запрос, вы незамедлительно открыли огонь, а затем без всякой причины взорвали корабль вместе со всем моим экипажем?

— Я был в полной уверенности, что это корабль контрабандистов, или как вы их называете багзов. К сожалению, протонный выстрел по кораблю был слишком мощный. Когда выяснилось, что это ваш корабль, выяснилось, что был поврежден реакторный отсек корабля, и мы были вынуждены покинуть зону. То, что корабль взорвался послетого, как мы покинули зону, я впервые слышу от вас. Поврежденный реактор должен был автоматически выйти в безопасный режим работы. Единственно, что могло повлечь взрыв корабля, это то, что компьютер стер почти всю базу данных и дал команду на самоуничтожение.

Выслушав ответ Боянова, Коэн откинулся на спинку командирского кресла и тут же спросил:

— И каким же образом вам удалось в чужой галактике сразу задать координаты звездной системы Сайгат и отправится к ней? Вы их заранее получили или наугад набрали координаты, и учтите, у меня есть способ проверить, говорите вы правду или врете.

— Мне незачем врать. Все очень просто. После того, как ваш корабль потерял энергоустойчивость, я направил бригаду по оказанию помощи и сразу же понял, что корабль принадлежит вовсе не багзам. Вся команда по непонятным для меня причинам была полностью выведена из строя. Мы пытались реанимировать центральный компьютер корабля, а когда выяснилось, что реактор находится в аварийном состоянии, срочно покинули корабль. Единственное, что удалось получить, была картографическая сетка галактики.

— Слышали, профессор, как складно все получается, — обернувшись в сторону профессора, произнес Коэн, — экипаж при протонном выстреле действительно мог полностью выйти из строя?

— Если судить по тому, что реакторный блок был поврежден, выстрел был на максимуме. В этом случае позитронные мозги членов экипажа могли быть достаточно сильно повреждены, так же, как все электронные системы корабля.

При слове профессор, Боянов обернулся в сторону пожилого человека сидевшего возле стены и до этого молча наблюдавшего за ходом допроса.

— Если я правильно понял, вы Хамаль Мукси?

— Да, — спокойно произнес профессор.

— У меня для вас послание от вашего брата Газира Мукси.

— И где же оно? — с волнением спросил профессор.

— Оно у меня в кармане. Пусть кто-нибудь возьмет его у меня.

Коэн дал знак одному из охранников, чтобы тот подошел к Боянову и взял у него послание. Это был обычный чип. Охранник взял его и передал Коэну.

— Простите, но это личное послание. Оно предназначается профессору Мукси, — сохраняя ледяное спокойствие, произнес Боянов.

— Ничего, профессор мой ближайший помощник и у него от меня нет секретов. Мы прочтем его позже. А пока расскажите, почему вы, оказавшись на Сайгате, уничтожили два корабля комигонов? Вы ведь не знали, чьи это корабли, а если бы они оказались моими?

— Я профессиональный военный. Раз на Сайгате не оказалось кораблей, значит, вы с какой-то целью отвели флот от планеты. А раз так, то зачем вдруг отправлять два, пусть и боевых корабля да еще с поднятыми силовыми щитами? Поэтому я сразу понял, что это корабли комигонов и незамедлительно нанес удар. Думаю, что вы поступили бы аналогичным образом.

Коэн на минуту задумался, продолжая держать в руке чип, переданный ему бойцом охраны, и затем снова задал вопрос:

— Допустим, всё что вы говорите, правда, — и Коэн потрогал пальцами переносицу, словно размышляя, чтобы еще спросить, на чем можно было бы поймать Боянова во лжи, и неожиданно произнес, — Хорошо, давайте послушаем, что нам прислал Газир Мукси.

Достав коммуникатор, Коэн вставил в него чип и вывел прямо перед собой голографическое изображение. Профессор Мукси поднялся со стула, полагая, что сейчас он увидит брата, которого не видел несколько десятилетий. От волнения он ухватился рукой за ручку кресла. Голограмма странным образом завибрировала, словно какие-то помехи не давали возможности дать четкую картину изображения. Потом произошло нечто непонятное. Ярка вспышка и ослепительный поток лавиной обрушился прямо на Коэна. Было ощущение, что голограмма ожила, настолько реалистична была картина всего происходящего. Зал осветился заревом и мгновенно погас. От яркого света в первый момент ничего не было видно, и только минутой спустя, профессор разглядел лежащего возле командирского кресла Коэна. Рядом с ним стоял Стефан Боянов и рукой держал его за горло.

— Что вы делаете? — воскликнул профессор.

— Ничего, — все тем же спокойным голосом ответил Боянов, — проверяю, жив он или нет. Увы, но все наемные убийцы рано или поздно кончают свой путь в этом мире. Думаю, что вы вряд ли будете о нем сожалеть.

(обратно)

Глава 7

Профессор, потрясенный тем, что произошло, медленно подошел и, склонившись над бездыханным телом Коэна, проверил пульс. Повернувшись в сторону стоящего напротив Боянова, спросил:

— Выходит, брат хотел таким образом покончить со мной? — еле шевеля губами, произнес он.

— Что, вы, профессор. Я же сразу понял, что Коэн захочет прочесть послание, которого на самом деле не было. Это новейшая разработка. Действует непосредственно на объект стоящий напротив голограммы и поражает центральную нервную систему.

Профессор, взглянул на лицо Коэна и ужаснулся, его глазные яблоки были сожжены.

— Что вы наделали! — воскликнул профессор.

— Как что, спас вам жизнь. Коэн должен был вас устранить и, вернувшись обратно получить обещанные ему миллионы.

— Это неправда. Я все знаю, это Вирджиния получила приказ убить всех, в том числе и меня.

— Не буду спорить, так как многого я не знаю, но у меня приказ сберечь вас любой ценой и вернуть вас на Землю к вашему брату. Поэтому ликвидация Коэна сделана только ради вашей защиты.

— Вы допустили очень большую ошибку.

— Не думаю.

— И напрасно. Вы видите, что охрана даже не пытается вас задержать, как думаете, почему?

— Потому что их босс мертв.

— Верно. Но все дело в том, что он один кто владел кодами доступа управления всем флотом и зомбикомандами.

— А вы?

— Я лишь частично имею доступ к компьютеру.

— Значит, теперь вы снова получите коды доступа.

— Да как вы не поймете, — профессор схватил руками голову Коэна и повернул в сторону Боянова, — он мертв, и глаз нет, они сожжены. Без них никто не сможет вернуть мне коды доступа, они…, — профессор вдруг осекся. Он неожиданно осознал, что он сможет получить коды доступа, используя для этого Викторию, которая находилась в реанимации. Кроме того, кодами доступа по-прежнему владела Азадель. Но пока не стоило об этом сообщать Боянову, замыслы которого были пока неясны.

В командном отсеке можно было наблюдать почти театральную сцену. На полу лежит мертвый Коэн, возле которого на коленях склонился профессор Мукси, рядом стоит с гордым и непроницаемым взглядом Стефан Боянов, а вокруг замершие зомбибойцы, которые ждут приказа, а его некому дать. Первым пришел в себя Боянов. Он попробовал отдать приказ унести тело Коэна, но старший из группы зомбибойцов спокойным, почти механическим голосом произнес:

— Введите код доступа в консоль компьютера для подтверждения ваших полномочий.

— Это бесполезно, — произнес профессор, — я же сказал, что все коды доступа были только у Коэна. Теперь мы ничего не можем сделать, даже вернуть корабли на прежние орбиты Затанги.

— А разве у вас нет кодов доступа?

— Были, но я пленник Коэна и был вынужден передать ему коды доступа, — повышая голос, ответил профессор, продолжая рассматривать лицо Коэна на предмет возможности выращивания новых глазных яблок. Опустив его голову на пол так, словно он не умер, а лишь потерял сознание, профессор обернулся и хмурясь, взглянул на Боянова.

— Я благодарю вас, за то, что вы меня освободили, но ваш поступок был крайне неосмотрительным. Чтобы вернуть коды доступа необходимо голосовое подтверждение личности, отпечаток сетчатки глаза и указательного пальца того, кто владеет кодами. Без них все зомбибойцы как испорченные роботы, а корабли отличные мишени для кораблей комигонов в том случае, если они на нас нападут.

— Главное не паниковать, — произнес Боянов, помогая профессору подняться с колен, — корабль на котором я прилетел, оснащен надежным оружием, кроме того…

— Да как вы не поймете, дело вовсе не в вашем корабле. Мы даже освободить ваших людей с транспорта, куда их отправили, не сможем, Я вообще не знаю, что теперь будет, — и профессор обхватил голову руками.

— Успокойтесь. Надо все основательно проанализировать и найти выход из положения.

— Какого положения? И вообще, мне надо в лабораторию…, принять лекарства и основательно подумать. Если мы не найдем способ вернуть коды доступа… Нет, об этом лучше не думать…, — трагическим голосом произнес профессор и медленно, поплелся в сторону лаборатории.

— Профессор, вам помочь?

— Нет, хотя, — профессору пришла на ум идея, как отвлечь Боянова и он, подойдя к компьютеру, произнес:

— Я могу установить связь с прибывшим кораблем?

— Конечно профессор, можете.

Профессор обернулся и, посмотрев на Боянова, произнес:

— Если мы свяжемся с компьютером вашего корабля, то, по крайней мере, вы сможете дистанционно отдавать приказы. Впрочем, давайте попробуем.

— Связь установлена.

— Отлично. Попробуйте дать команды, — обращаясь к Боянову, произнес профессор.

— Выслать шаттл с бригадой андроидов-ремонтников для стыковки с кораблем.

— Приказ выполнен.

— Это ровным счетом ничего не даст. Я не смогу открыть шлюз транспортного отсека, а попытка проникнуть через запасные люки может быть воспринята, как акт агрессии и компьютер автоматически вышлет андроидов для ликвидации опасности.

Боянову потребовалось не больше минуты, чтобы обдумать и принять новое решение.

— Подготовить две группы андроидов. Одну направить к запасным люкам, вторую к стыковочным шлюзам транспортного отсека. Второй группе иметь при себе оружие для захвата андроидов. Подготовить оборудование для перекодировки андроидов.

«Однако, — подумал профессор, — чувствуется, что это профессионал. Знать бы еще, какие у него настоящие планы».

— Вот видите, все решается, главное, не паниковать, а трезво оценивать ситуацию и правильно принимать необходимые решения.

— Я вижу. Посмотрим, что из этого выйдет. А пока я, с вашего позволения в медотсек. Как закончите, приходите, там и обсудим, что и как делать дальше. Надеюсь, план корабля у вас имеется, так что найдете, где меня искать.

— Разумеется. Как только мои андроиды прибудут на корабль, я к вам подойду.

— Очень хорошо.

Профессор, стараясь как можно медленнее, пошел в медицинский отдел, хотя ему хотелось бежать, чтобы сообщить о том, что произошло Каиссе. Не успел он войти в медицинский отсек, как к нему подбежала Каисса.

— Профессор, что-то произошло?

— С чего вы взяли? — стараясь сохранить на лице спокойствие, спросил он.

— Охрана в какой-то момент словно выключилась. Стоят, как истуканы. Обычно куда я, туда и они. Прямо по пятам за мной ходили, а тут замерли и стоят. Прямо не люди, а роботы какие-то.

— Все верно. События приняли неожиданный оборот. Коэн мертв.

— Как мертв? — зажав ладонью рот, воскликнула Каисса, — Вы ему дали снотворного больше нормы?

— Нет, никакого снотворного я не давал. Из нашей галактики прибыл еще один корабль. Снова компания послала. Впрочем, вы в курсе, я вам говорил. Так вот, капитан корабля сдался со всей командой. Коэн на радостях велел доставить его на корабль, начал допрашивать. Тот сообщил, что якобы привез послание от моего брата и Коэн попался на эту удочку. Послание оказалось очередной разработкой компании и после того, как Коэн вывел проекцию изображения, получил энергетический удар такой мощности, что у него аж глаза выгорели и вся нервная система головного мозга. Короче, был Коэн и больше нет.

— Да вы что! А кто он такой этот посланник компании, и чего от него ждать?

— Понятия не имею. С какой миссией он сюда прилетел, пока толком не ясно. Плохо то, что у меня нет основных кодов доступа к кораблю, а без них вся эта армада флота, да что там флота, вообще всего, стала полностью неуправляема.

— Выходит, охрана просто вырубилась?

— Не только охрана. Вообще все зомби. Управлять некому.

— А Азадель?

— Только у неё есть коды доступа, но она далеко, хотя постойте. Если выйти с ней на связь, она сможет удаленным доступом управлять всеми и дать необходимые нам команды. И еще, в запасе у нас есть Виктория. Правда, она в коме, но можно попробовать через неё получить коды доступа. И тогда,…, — профессор не успел договорить, потому что в этот момент дверь лаборатории распахнулась и с улыбкой на лице, вошел Стефан Боянов, и закончил недосказанную профессором фразу:

— И тогда можно через неё попробовать получить коды доступа. Вы это хотели сказать, профессор Мукси?

— Да, но, — заикаясь, произнес профессор.

— А вы, по всей видимости, Вирджиния Митс, сотрудница медицинского отдела корабля, помощница Михаила Кутепова. Не так ли? — и, не дав ей ответить, выстрелил из бластера.

Каисса как подкошенная упала на пол.

Профессор схватился за голову руками и в ужасе оттого, что произошло, закричал:

— Что вы наделали? Это вовсе не Вирджиния, а Каисса Оуэн.

Профессор бросился к Каиссе, которая лежала на полу, истекая кровью.

— Ну что вы стоите, как истукан, помогите же мне. Она еще дышит и её можно спасти, — крикнул профессор, обращаясь к Боянову. Осознав свою ошибку, он бросился помогать профессору. Вместе они перенесли Каиссу в реанимационную капсулу, и пока профессор диагностировал состояние пострадавшей, Боянов молча стоял поодаль. Проделав все манипуляции, профессор сделал забор необходимого материала и обернувшись, гневно произнес:

— Ваше счастье, что она осталась жива.

— Что с ней? — глухо, словно извиняясь за содеянное, спросил Боянов.

— Вы сожгли ей половину печени, задели селезенку и желчный пузырь, пострадали и соседние органы. Придется выращивать новые взамен поврежденных. Все необходимые материалы для этого я взял, а помогать, кто будет? Андроиды отключены, зомби помощники не работают. О чем вы только думали? И вообще, надо было, как следует познакомиться с составом экипажа, который был отправлен год назад.

— Что делать, не самая простая экспедиция, да еще в неизвестную галактику, с кучей проблем по каждому вопросу. Я досконально изучил досье на всех членов экипажа, но, откровенно говоря, мне показалось, что Оуэн весьма похожа на Вирджинию. А она очень опасна.

— Была опасна. Но она мертва и мне известно, что входило в её задание.

— Тем более. Поэтому вывести её из строя следом за Коэном было жизненно необходимо в первую очередь для вас.

— Не знаю, что у вас на у меня, но пока вы совершаете одну ошибку за другой. Извините, я не запомнил, как вас величать?

— Стефан Боянов.

— Так вот. Прилетевший год назад господин Коэн, был крайне любезен и долгое время занимался исключительно тем, что помогал устанавливать дополнительные реакторы на инопланетном корабле. А когда выяснилось, что все это напрасно, энергии явно недостаточно, убил моего помощника и попросту захватил власть. А вместо того, чтобы поддерживать мир в галактике, который мы сохраняли, как могли последние два года, продолжил вести войну против комигонов. Так сказать, очередной диктатор, дорвавшийся до власти. Откуда я могу знать, что вы не пойдете по его стопам?

— Согласен, профессор. Слова — пустая штука. Ими можно прикрыть мысли, а мысли…

— А мысли можно прочесть и тогда станет ясно, что кроется за сладкими речами, — произнес профессор.

— Вероятно. Но мне кажется, нам надо отвлечься от взаимного недоверия, сесть и все обстоятельно обсудить.

— Согласен, но сейчас мне надо заняться лечением Каиссы Оуэн, которую вы ошибочно приняли за Вирджинию, — укоризненно произнес профессор и, вернувшись к реанимационному блоку, стал просматривать показания на мониторах.

— Разумеется. Как только вы освободитесь, буду ждать вас в командном отсеке корабля. А я пока посмотрю, как проходит операция с моими андроидами. Надеюсь, они уже на подходе к кораблю.

— Хорошо, как только я освобожусь, я подойду, — недовольным голосом произнес профессор. Смерть Коэна и ранение Каиссы так взволновали его, что он устало опустился на стул возле реанимационной камеры, не в силах размышлять что делать и как вести себя с Бояновым. В конце концов, он поднялся и отправился в командный отсек.

Боянов сидел в командирском кресле и, как показалось профессору, что-то насвистывал. Впрочем, возможно это только показалось профессору.

— Надеюсь, ранение не смертельное и она быстро поправится? — поинтересовался Боянов, увидев вошедшего профессора.

— Будем надеяться, — все тем же мрачным тоном ответил Мукси.

— В таком случае, позвольте, я начну первым. Итак, прошел год, как корабль с господином Коэном был отправлен в галактику Гахр. Компания, точнее Газир Мукси, ждал, что инопланетный корабль удастся запустить, и он прилетит. Однако уже спустя полгода было принято решение подготовить резервный план и снарядить новый корабль, что и было сделано. Меня назначили капитаном и заодно руководителем проекта. Впрочем, называйте это как хотите, так как само понятие проект весьма условное. В экипаже из тридцати человек, десять специалистов, остальные вспомогательный состав, включая бойцов спецподразделения. Основная задача, которую передо мной поставил Газир Мукси, постараться привезти как можно больше материалов технологического характера по инопланетному кораблю и вернуть вас домой. Вот собственно и все мои задачи. Да, и еще, устранение Лифинга и Коэна входило в число первостепенных задач, так как они могли быть помехой в изучении корабли и возвращении, в том числе и вас, домой. Устранение Вирджинии было второстепенной задачей, хотя о том, что она была агентом и могла быть опасна, мне было известно, но не полностью. Как видите, мне нечего от вас утаивать. Надеюсь, что с вашей помощью, поставленные задачи будут успешно решены.

Пока Боянов говорил, профессор лихорадочно размышлял что рассказать, а о чем все же лучше промолчать. Главное, о чем он больше всего сожалел, это допущенная ошибка и поспешность, когда он рассказывал Каиссе и упомянул имена Виктории и Азадель, о которых теперь знает Боянов. То, о чем он только что рассказал, вполне могло быть правдой, как впрочем и то, о чем можно было лишь догадываться, а именно, получить необходимые по инопланетному кораблю данные, а затем устранить всех, кто так или иначе знает о нем и вернуться с данными обратно. И это был не плод воображения и не фантазии, а факты, которые были получены от Вирджинии, да и сам Коэн, присланный братом, говорил о том, каких людей он подбирает для выполнения подобных операций, готовых не задумываясь ликвидировать любого, кто стоит на пути. Кстати, именно так и поступил Боянов, устранив Коэна и чуть не убив Каиссу. Поэтому доверять ему можно было лишь в том случае, если просканировать память, а пока, это были слова опытного и умного человека, выполняющего порученное ему дело любой ценой.

Пауза затянулась, и Боянов с иронией произнес:

— Профессор, я вас понимаю. Доверие надо заслужить, а пока я показал себя как умелый исполнитель, устранивший господина Коэна и пытающийся всеми силами втереться к вам в доверие и не более того. Но давайте трезво взглянем на ситуацию и попробуем разрешить её вместе.

— Я старый, человек, проживший пятьдесят с лишним лет в чуждой нам галактике, лишенный всего: родных, друзей, знакомых, общества. Работал не во имя науки, а на нужды одного человека. И когда он погиб, вопреки всему, ценой лжи и обмана, но все же закончил войну и заключил мир в галактике. Целых два года мы жили и верили, что две цивилизации могут мирно сосуществовать, но посланец компании, господин Коэн, решил, что война лучше мира, и снова развязал её. Теперь его нет, но войну уже не остановить, понимаете, не остановить. Теперь пришли вы и тоже говорите, что пришли с миром. Хочется верить, но груз прошлого, обман людей, пришедших перед вами, не позволяют этого сделать. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Безусловно. Будь я на вашем месте, считал бы точно так же. И все же, мы оказались с вами в положении, когда придется выбирать, либо довериться, либо ждать, когда придут комигоны и покончат и с вами и со мной, а заодно со всем моим экипажем и зомби, которые управляют кораблями. Так что, выбор за вами, профессор.

В этот момент на коммуникатор Боянова поступило сообщение. Он внимательно прочел его и, убрав обратно в карман, произнес:

— Вот видите, ничего нет невозможного. Мои андроиды уже в транспортном отсеке корабля. Занимаются перепрограммированием своих собратьев. Так что возвращение на мой корабль вопрос решенный. Теперь слово за вами. Хотите вернуть свои права на коды доступа к управлению флотом и всеми зомби, мешать не стану, потому что хочу, чтобы вы поверили мне. Точнее не словам, а моим поступкам и делам.

— Хорошо, — неожиданно решительным голосом, произнес профессор, — я попытаюсь это сделать. К сожалению, где находится моя помощница Азадель мне неизвестно, поэтому только Виктория может помочь это сделать, но это будет не так просто, так как она находится в коме.

— Ну что же, мешать не буду, а я пока займусь своими делами.

Профессор отправился снова в лабораторию. Первое, что он сделал, посмотрел, как идет процесс выращивания донорских органов, которые предстояло в скором времени пересадить Каиссе. Затем взглянул на приборы и убедился, что система, поддерживающая функционирование её жизненных процессов работает и состояние стабильное.

«Если не удастся получить коды доступа, будет чертовски сложно и опасно одному проводить операцию по пересадке органов. Необходимо как можно быстрее решить эту проблему», — подумал профессор и отправился в соседнее помещение, где в аналогичном комплексе лежала Виктория.

Приборы показывали, что её состояние стабильно тяжелое. Несмотря на замену ряда органов, позитронный мозг не успел взять на себя полностью все функции головного мозга получившего значительные повреждения. Из-за этого функционирование всего организма было затруднено и частично поддерживалось внешним оборудованием. Профессор включил монитор и подключился к центральному компьютеру корабля.

— Даю команду на подтверждение полномочий к получению кодов доступа.

— Профессор, ваши полномочия имеют ограничения. Команду может дать только тот, кто владеет кодами доступа.

Профессор выключил монитор и уселся в кресло.

Профессор устало смотрел на неподвижно лежащую за стеклом Викторию, мысленно произнес: «Как же мне обмануть компьютер? А что если попробовать удаленным доступом, связавшись с Азадель получить коды доступа? Нет, это опасно, тогда будет определено местоположение их корабля, а пока не время это делать. Этот Стоянов или Боянов, опять забыл, как его зовут, остается темной лошадкой. Надо придумать что-то другое».

(обратно)

Глава 8

И все же, после разговора с Михаилом, спустя два дня, Марселина решила переселиться из медицинского центра в отдельную каюту. Когда она вошла в неё, первое, что произнесла:

— Ух ты, вот это да. Наверное, каюта для высокопоставленных особ. И даже кроватка для малышки есть, Спасибо, — и, повернувшись к Михаилу, который нес пакет с её вещами, поблагодарила за проявленную заботу.

— Вот возьмите, — и Михаил протянул Марселине коммуникатор, — при необходимости сможете вызвать меня или Азадель. Ну и вообще, чтобы быть на связи. Продукты и все необходимое можно заказать через андроида, а будет желание, заходите в пищеблок, мы там всегда обедаем и ужинаем.

— Непременно.

— Может быть что-то еще? — робко спросил Михаил, стараясь оттянуть время и побыть еще какое-то время вместе с Марселиной, которая укладывала заснувшую малышку в кроватку. Обернувшись и посмотрев на Михаила, вдруг произнесла:

— Конечно. В такой каюте наверняка все есть, сейчас чайник поставим, и пока Лизок спит, можем поболтать. Не возражаете?

— Спасибо, не откажусь, — смущенно ответил Михаил и тут же присел за стол. Марселина неожиданно весело рассмеялась, прикрывая рот рукой, чтобы не разбудить малышку.

Она моментально разобралась, где что находится, и тут же поставила кипятиться чайник, потом заглянула в холодильник и ахнула.

— Бог мой, я в жизни ничего подобного не ела. Где вы все это взяли? — произнесла она, доставая и выставляя продукты на стол, — а это что, настоящая клубника или синтетический аналог, но по виду просто не отличить, — и она положила одну ягоду в рот и, закатила глаза от удовольствия, чем вызвала на лице Михаила улыбку.

— Вы просто фокусник какой-то. Откуда все это? Или в этой галактике мир еще не настолько испорчен, что всем хватает натуральной пищи?

— Отчасти, просто людей в этой галактике не так много, а комигоны нашу пищу не жалуют.

— Ну и зря, — ответила Марселина, отправляя в рот еще одну клубничину. При этом мимика её лица выражала неподдельный восторг, отчего Михаил не удержался и прыснул от смеха, — оболденная вкуснотища.

— Вы еще не пробовали свежую, только привезенную с плантации.

— Шутите, или серьезно?

— Может когда-нибудь попробуете, а пока только такая.

Чайник закипел, и Марселина поставила его на стол.

— Чай, кофе?

— Кофе.

Открыв банку, она невольно потянула носом запах и, заметив кофемашину, засыпала в неё пару ложек ароматных зерен. Всё это время Михаил не сводил с неё глаз. Её развивающиеся каштановые волосы каждый раз, когда она поворачивалась, словно крылья разлетались в разные стороны и снова ниспадали на плечи. При этом, она все делала быстро, но без суеты. Было ощущение, что она уже давно здесь живет, все знает где, что лежит и по-хозяйски принимает гостя.

Марселина осторожно поставила перед Михаилом чашку с кофе и присев напротив, нежным голосом спросила:

— Расскажите о себе, если конечно это не секрет.

Михаил вначале смутился, а потом стал рассказывать. Наверное, ни в одной анкете, которую Михаилу когда-либо в жизни приходилось писать, он так много не писал, сколько рассказал Марселине о своем детстве, родителях, увлечениях, учебе и работе. Она слушала его не перебивая, лишь выражением лица выражала свои чувства и отношение от услышанного. То тихо улыбалась, то грустила, то закрывала рукой лицо от желания засмеяться. А когда Михаил кончил, она стала рассказывать о себе. Выяснилось, что её родители родом из французской провинции, но сейчас живут и работают в марсианской колонии. Желание стать археологом проявилось в раннем детстве, возможно, передалось от бабушки, которая была археологом и много рассказывала о работе на других планетах, куда много раз летала в экспедиции. За разговорами время пролетело быстро и только плачь Лизы, напомнил, что пора её кормить. Михаил откланялся и, выйдя за дверь, в прекрасном настроении отправился в командный отсек корабля. Всё складывалось как нельзя лучше. Профессор и Каисса вот-вот должны были вернуться обратно, а там вероятно, и все остальные проблемы благополучно будут решены.

Однако, стоило ему появиться в командном отсеке, как поступило сообщение от Лабаргана, которое разом перечеркнуло радужные мечты о скором разрешении всех проблем.

— Все плохо, — хмуро произнес Лабарган, едва его изображение появилось на экране монитора.

— Насколько плохо? — сразу став серьезным, спросил Михаил.

— Хуже некуда. Та информация, которую передал профессор относительно возможности противостоять гравитационному оружию, сыграла на руку тем, кто в сложившихся условиях продавливал в Совете взять реванш и начать военные действия.

— А что Деи Манкоа, он тоже за?

— Он оказался в Совете в меньшинстве. Поэтому принято решение по захвату Сайгата.

— Опасная затея. Не думаю, что Коэн так легко отдаст Сайгат.

— Я тоже так думаю. Манкоа заявил, что это авантюра, которая окончательно поставит крест на мирном договоре.

— А к чему свелись доводы сторонников войны?

— Они считают, что если высадить большой десант, то планета будет в их руках в любом случае. А Сайгат по их мнению, это стратегически важный ресурс. Без него все расходные материалы для кораблей Коэна будут потеряны, и тогда следующий удар можно наносить по Затанге.

— Но это фактически означает конец мирного договора?

— Разумеется. Но и это еще не все новости. К Сайгату отправили боевые и десантные корабли, и как только Коэн узнал об этом, выслал туда армаду из одиннадцати кораблей, а учитывая, что лига на это не рассчитывала, полагая, что он прилетит один на своем корабле, они открыли портал перехода и в полном составе улетели. При этом наши военные допустили стратегическую ошибку, так как не учли, что при открытии портала, Коэн определит место, куда они улетели.

— И что в результате?

— Коэн оказался умнее наших горе-стратегов. Он отправил следом десять кораблей, а сам улетел обратно на Затангу. В результате в районе Воянги, это планета в звездной системе один восемьсот пятнадцать, произошла битва, в результате которой мы потеряли девять кораблей, в том числе шесть боевых. Потери Коэна пять боевых кораблей. С учетом всех предыдущих потерь наш флот обескровлен и если Коэн продолжит военные действия, а у него теперь полностью развязаны руки, мы долго не продержимся.

— И что по этому поводу думает Совет?

— Как всегда, решают, как быть и кто прав, а кто виноват.

— Обычная практика во всех мирах, искать виноватого вместо того, чтобы изначально прислушиваться к голосу разума. Печально, очень печально.

— Боюсь, что в этих условиях, ваш корабль могут использовать в случае продолжения военных действий, так что будь готов к срочной эвакуации.

— На планету или куда-то еще?

— Вероятнее всего выделят старый транспорт.

— В таком случае, лучше бы пораньше, чтобы можно было заранее перебросить провизию и настроить системы жизнеобеспечения.

— Постараюсь помочь с этим, если смогу.

— Понял.

— Все. Буду держать тебя в курсе событий.

— От профессора есть новые сообщения?

— Пока нет. Но, скорее всего, его попросят задержаться, чтобы по возможности он мог сообщить о планах Коэна.

— Разумное решение. Печально, я ждал от тебя позитивных новостей.

— Верю, но жизнь вносит коррективы, что делать.

— До связи.

Экран монитора погас и Михаил огорченный полученными известиями, тяжело опустился в кресло командира. Налаженная, хоть и монотонная жизнь заканчивалась, а впереди ожидала неизвестность и что главное, трудности с обустройством нового дома. Теперь он был в ответе не только за свою судьбу, но тех, кто был с ним рядом. Сидя в кресле и прикидывая в уме с чего начинать, если придет корабль и дадут команду об эвакуации, он не заметил, как вошла Азадель и, видя его задумчивый вид, спросила:

— Плохие новости?

— Хуже не бывает.

— Что-то с профессором? — её голос дрогнул, когда она это произносила.

— Нет, с ним всё нормально. Правда, на связь пока больше не выходил.

— Тогда что?

— Мирному договору конец. Профессор хотел сделать как лучше, сообщил о способе защиты от нового оружия, а получилось все наоборот. Комигоны решили захватить Сайгат, а Коэн послал корабли на защиту. Те улетели, Коэн за ними. В итоге с обеих сторон потери составили четырнадцать кораблей.

— Боже мой. Зачем они так поступили?

— Вы меня об этом спрашиваете? Я не знаю. Видимо пятьдесят лет противостояния против Лифинга не прошли даром, а мир лишь оказался передышкой, чтобы взять реванш при малейшем удобном случае. И вот результат.

— Что же теперь будет?

— Вероятно, нас в ближайшее время эвакуируют на какую-нибудь старую посудину, а корабль используют как боевую единицу.

— Да, но им управлять можем только я и вы.

Михаил замер, потому что только сейчас осознал, что кораблем может управлять только тот, кто обладает кодами доступа, а их имела Азадель и он. Получалось, что в случае, если комигоны захотят забрать корабль в состав своего боевого флота, кому-то придется им управлять, и скорее всего, эту миссию ему придется взять на себя. А что если комигоны потребуют передать управление кораблем кому-то из своих? В этом случае встанет вопрос передачи кодов доступа. Об этом он только сейчас подумал и, нахмурившись, спросил у Азадель.

— Я все понимаю, но без вас и меня управлять кораблем они не смогут, а передавать коды доступа для управления кораблем комигонам, было бы крайне неосмотрительно. Я думаю, они быстро сообразят, что значит владеть кодами и тогда трудно даже представить, что может случиться. Единственный вариант, если я останусь на корабле.

— Я поняла вас и полностью согласна.

— И все же, надо подумать с чего начать в случае экстренной эвакуации. Что взять в первую очередь, а что можно оставить. К моменту, когда поступит приказ, у нас должен быть четкий план эвакуации людей, оборудования и продуктов питания.

— Я поняла, пойду прикину, что из оборудования необходимо взять в первую очередь.

— Спасибо. Я скоро присоединюсь к вам, и мы вместе продолжим работу.

Азадель ушла, оставив Михаила одного. Сидя на стуле он размышлял как лучше поступить. Если исходить из наиболее благоприятного варианта, то получалось, что ему придется взять управление кораблем на свои плечи. Кроме того, в случае эвакуации необходимо будет отправить двух рожениц, Марселину с ребенком, вдобавок в капсулах для гиперсна находились шесть бойцов Коэна, и зомбиэкипаж и всех их взвалить на плечи Азадель? При этом зомбиэкипаж и все андроиды будут деактивированы, так как их управление идет через компьютер корабля, связь с которым будет потеряна. Перспектива хуже некуда. А в худшем случае, от него потребуют объяснить как управлять кораблем, а это значит передача кодов доступа, чего делать он твердо не станет делать. И что тогда? Михаил поднялся и отправился в лабораторию, чтобы совместно с Азадель составить четкий план, что необходимо сделать и в какой очередности, чтобы хоть как-то облегчить жизнь на новом месте.

До позднего вечера спорили и решали что важнее, а без чего можно обойтись, и только заглянувшая в лабораторию Марселина, напомнила им, что время уже за полночь.

— Ой, кажется, я вам помешала, — извиняясь, произнесла Марселина.

— Ничего, ничего, вам что-то понадобилось? — нежно спросила Азадель.

— Да, хотела попросить маленькую клизмочку для малышки, и я забыла захватить комплект памперсов.

— Конечно, сейчас принесу, — и Азадель вышла в соседнюю комнату. Марселина присела рядом.

— Я смотрю, у вас много дел, раз допоздна приходится заниматься работой?

— Не часто, но случается, — шутливо ответил Михаил, но Марселина всё же уловила фальшь в его голосе.

— Что-то случилось, или мне показалось?

— Пока нет, но в чужой галактике ко всему надо быть готовым, а то получится как тогда на Гамусе, а потом в спешке всё побросали и еле успели вас эвакуировать.

— Да, это вы точно подметили. Всё подготовили, и оборудование успели развернуть, а погода нам такой сюрприз устроила, что не дай бог еще раз такое пережить. Если бы не вы, так и остались бы погребенными на планете. А наши потомки когда-нибудь нашли нас и удивлялись бы, как мы там оказались.

— Поэтому всегда надо иметь запасной план, чтобы не вызывать спасателей.

— Вероятно, вы правы.

Вошедшая Азадель со свертком в руках прервала их разговор.

— Вот, я положила все, что вы просили. Если что-то понадобится еще, обязательно приходите, запасов достаточно много, можете не волноваться.

— Спасибо. Я пошла, всем спокойной ночи.

Михаил проводил её взглядом, на что Азадель сразу же обратила внимание, но промолчала.

— Пожалуй, на сегодня всё, а то время действительно уже позднее, — произнес Михаил, поднявшись со стула.

— Тогда до завтра. И…, — Азадель запнулась, словно передумав говорить дальше.

— Вы хотели мне что-то сказать, или мне показалось?

— Нет, ничего, завтра продолжим нашу работу.

— Хорошо.

Они разошлись по своим каютам. И хотя время было уже позднее, Михаил долго не мог уснуть. Вспоминал разговор с Лабарганом, потом вдруг стал перебирать в памяти составленный с Азадель перечень оборудования, которое необходимо эвакуировать в первую очередь. И над всем этим постоянно всплывал вопрос — что делать, если встанет вопрос о передаче кодов доступа кораблем. И все же усталость взяла своё, и незаметно для себя, заснул. Спал тревожно, пару раз просыпался, и каждый раз, прежде чем снова заснуть, мысленно возвращался к последнему разговору с Азадель. Утром проснулся раньше обычного, и приняв душ, включил кофеварку. В это время в дверь каюты постучали. Визор на двери сразу подсказал, что это была Азадель. Попросив минуту обождать, быстро оделся, после чего открыл дверь.

— Что-то случилось?

— Да. Профессор связался ночью со мной по закрытому каналу связи. Я еле дождалась утра, чтобы переговорить с вами.

— Я весь во внимании.

— Вот, посмотрите сами. Я записала наш разговор, — и она протянул коммуникатор с чипом. Включив его, Михаил стал прослушивать запись разговора:

— Это я. Извини, что так поздно, но события не позволяют медлить и откладывать разговор до утра. Кратко о том, что у нас произошло. Корабль, прибывший из нашей галактики, направил Газир. Командует им некто Стефан Боянов. С ним прилетели тридцать человек, часть из них специалисты разного профиля. Вчера он прилетел на своем корабле на Затангу и сдался со всем своим экипажем. Его сразу же доставили к нам на корабль, и когда он сообщил, что привез послание от моего брата, Коэн решил его прослушать, и был убит, так как сообщение представляло собой энергетическое оружие нового образца. По заявлению самого Боянова его миссия исключительно мирного характера и заключается в том, чтобы получить максимум технологической информации с инопланетного корабля, с тем, чтобы вместе со мной вернуться и передать полученные данные в компанию. Насколько всё это правда, пока судить рано. Пугает та решимость, с какой он устраняет помехи на своем пути, включая людей и корабли. Спутав Каиссу с Вирджинией, тяжело ранил её. Сейчас она в реанимации. Предстоит сложная операция. Однако возникла проблема — у меня нет кодов доступа. Компьютер на корабле Коэна был включен в общий кластер, и теперь вся система зависла, включая корабли и их экипажи. Попытка получить коды через Викторию не удалась, компьютер требует её голосового подтверждения. Если пробовать непосредственно через тебя, это будет означать, что сразу станет известно ваше местоположение. Если руководство комигонов узнает о том, что у нас происходит, они могут воспользоваться ситуацией и всех нас уничтожить. Откровенно говоря, я в полной растерянности и не знаю что делать. Лабарган не в курсе того, что произошло и вряд ли стоит ему об этом сообщать. Постараюсь выйти на связь сегодня или завтра.

На этом запись заканчивалась. Михаил погладил бороду, потом провел рукой по волосам на голове и в задумчивости произнес:

— Если честно, я тоже не знаю, что делать. В одном соглашусь с профессором, говорить об этом с Лабарганом или кем бы то ни было еще, не стоит. И еще, коды доступа необходимо передать профессору как можно скорее. Что скажете?

— Как вариант. Коды доступа управления кораблем у вас есть, а я отправлюсь к профессору.

— Вы, к профессору, каким образом?

— Очень просто, в спасательной капсуле.

— Это опасно и вряд ли возможно.

— У вас есть другой вариант?

— Пока нет, но надо подумать и найти другой способ.

— Пока мы будем думать, может быть уже поздно. Если в районе Затанги у комигонов есть спутники-шпионы, они смогут передать информацию о странном поведении флота и это может быть сигналом для проведения полномасштабного наступления. Вы понимаете, чем это закончится? Полным разгромом и огромными человеческими жертвами.

— Если мы откроем портал перехода, мы грубо говоря, засветим свои координаты.

— Воспользуемся старой доброй технологией. Я вручную введу координаты точки выхода, находясь в гиперпространстве.

— А что мне сказать Лабаргану на вопрос, куда делась госпожа Азадель Мути?

— Придумаете что-нибудь.

— Придумывать вряд ли придется, по причине того, что реализовать предложенный вами вариант все равно не получится.

— Почему?

— Потому что вы забыли, что мы не одни на корабле. Комигоны не настолько наивны, чтобы оставить нас без присмотра. Вы забыли, сколько их на корабле? Кроме того, на орбите маячит еще один корабль охранения. Поэтому в данный момент меня больше волнует вопрос, не проследили ли они за посланием профессора?

— Это исключено. Отправка шла по закрытой линии связи и в кодированном виде.

— А нельзя открыть архивные записи компьютера и скомпилировать голос Виктории? — неожиданно спросил Михаил.

— Это мысль. Я как-то сразу не подумала об этом.

— В таком случае, надо срочно этим заняться.

— Хорошо. Как только что-то найду, сразу же сообщу.

— Договорились.

— И постарайтесь сделать это скрытно.

— Я поняла вас.

(обратно)

Глава 9

Профессор всю ночь оставался в медицинском отсеке корабля, делая вид, что пытается решить проблему получения от Виктории кодов доступа. Трижды его навещал Стефан и интересовался, как успехи, однако профессор лишь угрюмо крутил головой, давая понять, что все безрезультатно. Лег спать прямо в лаборатории и среди ночи отправил Азадель короткое послание, в котором изложил создавшуюся ситуацию. Только после этого он немного успокоился и заснул.

Утром его разбудил Боянов. Войдя в лаборатории и увидев профессора, спящего на кушетке, усмехнувшись, произнес:

— Чувствую, вы так заработались, что заночевали прямо на рабочем месте.

Профессор сонным взглядом посмотрел на Боянова. Взглянув на часы, висевшие над дверью и, кивнув головой в сторону безмолвно стоящих трех зомбибойцов, которых Коэн в свое время отрядил следить за Каиссой, произнес:

— Как видите, пока ничего не получается.

— Я так и понял. Зато удалось перепрограммировать несколько андроидов. Правда, толку от этого мало, входной шлюз по-прежнему заблокирован и я отрезан от своего корабля. Кроме того, меня беспокоит, что с моей командой, которую отправили на транспортный корабль. Поэтому, профессор, надо форсировать процесс передачи кодов.

— Я пытаюсь.

— Я не сомневаюсь, но время поджимает, поэтому прошу не расслабляться и приложить все усилия. Если необходима моя помощь, я всегда готов её оказать.

— Спасибо, буду иметь в виду.

— Вот и отлично. Есличто, я в командном отсеке.

Как только Боянов ушел, профессор поспешил в реанимационное отделение. Новые органы для Каиссы были готовы. В принципе, можно было проводить операцию по их пересадке, но профессор был не уверен, что справится один без помощи андроидов. Взглянув на приборы и убедившись, что жизнь Каиссы вне опасности, присел возле прозрачного бокса на стул.

«Ох, как бы мне пригодилась сейчас твоя помощь», — подумал профессор, глядя на неподвижно лежащее тело Каиссы, — «Но рисковать твоей жизнью, я не имею права, поэтому, придется думать и еще раз думать, как быть и что делать».

Поднявшись, он направился к себе в каюту. Ему хотелось посидеть и подумать, как он всегда это делал, когда возникала проблема, которую он сходу не мог решить. Уютно расположившись в кресле, он положил ноги на стул, который поставил напротив и мысленно стал перебирать в памяти всевозможные варианты получения кодов доступа. Идея, как это сделать витала в воздухе, но его отвлек стук в дверь.

— Войдите, — произнес профессор, полагая, что это, скорее всего Боянов. Догадка подтвердилась.

— Медитируете, профессор?

— Нет, просто размышляю, что еще можно сделать, чтобы получить коды доступа.

— Разумно. Надеюсь, я не помешал вам своим визитом?

— Присаживайтесь, полагаю, вы пришли извиняться?

— Вы теперь постоянно будете меня попрекать тем, что я выстрелил в вашу помощницу Каиссу Оуэн?

— А вы как думаете? А если бы она погибла?

— Но она жива. Вы думаете, я плохо стреляю? Если бы я хотел, выстрел был бы смертельный. Но мне надо было получить от неё ответы на целый ряд вопросов.

— У меня нет слов. Вы хоть знаете, сколь тяжело она ранена? Впрочем, вам этого не понять. Ладно, вряд ли вы пришли просто так. Слушаю вас.

— Если не возражаете, хотел бы задать несколько вопросов, чтобы прояснить для себя общее положение дел.

— Понимаю. Что же, внимательно вас слушаю.

— Скорее я вас, чем вы меня. Поэтому расскажите, хотя бы вкратце, как обстоят дела, с чем и с кем придется иметь дело.

— Если кратко, то господин Коэн, прилетевший год назад со своей командой вызвал лично у меня, если и не восторг, то симпатию и надежду на изменения к лучшему. Так оно и было в начале. Были организованы работы по монтажу привезенных им реакторных энергоблоков. Я оказывал ему всю необходимую помощь в части своевременной поставки всех необходимых для монтажа материалов. Затем прошли испытания, которые не дали ожидаемого эффекта. А потом всё изменилось и не в лучшую сторону.

— И в чем причина этих изменений?

— В том, что Коэн скрыл от нас, что достичь необходимой мощности невозможно, и вместо этого дал команду проводить монтаж еще трех дополнительных энергоблоков. Затем кто-то ранил Коэна и он чуть было не погиб. Началось расследование, а вскоре погибает жена Михаила Кутепова, Саманта. При этом её смерть была обставлена таким образом, что именно она якобы пыталась убить Коэна. Однако затем выясняется, что всему виной Вирджиния, забыл, как её фамилия. Впрочем, это не важно. Эта самая Вирджиния, как потом стало известно, являлась штатным агентом моего брата, Газира. Да, забыл еще сказать, что перед гибелью, она еще раз пыталась убить господина Коэна.

— А как вам удалось узнать, что она действовала по указанию вашего брата Газира Мукси?

— Нам оперативно удалось просканировать её мозг и прочесть часть памяти.

— Ах, вот оно что, — Боянов при этом, как показалось профессору, нахмурился.

— К сожалению, Азадель, которая проводила сканирование мозга, по доброте душевной, сообщила господину Коэну, что приказ о его устранении был дан его шефом, моим братом Газиром, и он сделал соответствующие выводы. Как только я уличил его во вранье, он убил одного из моих помощников и затем мы были арестованы, а моя помощница Виктория Бонги передала ему коды доступа.

— Выходит, вы помогли ему их получить?

— Нет, я же сказал, коды доступа ему передала моя помощница Виктория Бонги. Та самая, которая сейчас находится в реанимации.

— Он что пытал её?

— Нет, она пострадала совсем иначе. Она добровольно передала коды доступа и почему она так поступила, я не хочу обсуждать. Короче, получив коды доступа, Коэн решил пойти по стопам покойного Лифинга и снова развязал войну в галактике Гахр, решив, что может стать его приемником. О покойнике не говорят плохо, но я вам так скажу. Он наделал массу глупостей, потому что замахнулся на роль, которая ему не под силу.

— А вы?

— Мне и Азадель удалось совершить побег и, по сути, сдаться комигонам. Во время побега Виктория тяжело пострадала от перегрузок при броске в гиперпространство. Потом меня и её отдали Коэну, так как Азадель погибла. В результате мне снова пришлось работать, теперь уже на Коэна, — профессор тяжело вздохнул.

— А почему Коэн собрал все корабли у Затанги? Он что боялся нападения или была другая причина?

— Когда вы уничтожили его боевой корабль, а затем он получил сообщение, что уничтожены два корабля комигонов, он попросту испугался. Решил, что ваш корабль может быть оснащен еще более грозным оружием, к тому же, мирный договор уже по существу перестал действовать. Оказалось власть захватить гораздо проще, чем её удержать, вот он и запаниковал.

— А где сейчас все кто прилетел вместе с ним на корабле?

— Коэн отправил их на инопланетный корабль. Решил, что лучшего места для их заключения не найти. Однако затем передумал и всех усыпил, после чего отправил в капсулы для гиперсна на один из транспортных кораблей.

— Но зачем?

— Мне показалось, что он всего и всех начал опасаться.

— Ну что же, общая картина мне более или менее понятна. Благодарю. Выходит, что изучение инопланетного корабля будет проходить в непростых условиях. Поэтому необходимо как можно скорее решить вопрос с получением кодов доступа, чтобы можно было в случае необходимости отразить агрессию комигонов и начать полномасштабное изучение инопланетного корабля.

— Согласен. Поскольку с Викторией ничего не вышло, у меня появилась идея, как вернуть коды доступа. Я попытаюсь взять ДНК Коэна и вырастить глазное яблоко.

— Простите, с какой целью?

— В архивных записях компьютера сохранилась передача кодов доступа. Можно попробовать воспроизвести эти команды в голосовом режиме, но для этого придется задействовать компьютер вашего корабля.

— Иначе компьютер поймет и может не поверить?

— Совершенно верно.

— В таком случае, не стоит медлить.

— Я незамедлительно займусь этим вопросом, а затем посмотрю, что есть в компьютерной базе и потом вы мне должны будете кое в чем помочь.

— Договорились.

Выйдя из каюты, Боянов направился в командный отсек корабля, а профессор в медицинский отсек. Достав тело Коэна, и взяв необходимые для воспроизводства глазного яблока компоненты биоматериала, загрузил их в биопринтер, после чего поспешил к главному компьютеру корабля.

— Кстати, профессор, а как вам удалось объединить в кластер компьютеры ваших кораблей и того, на котором прилетел Коэн? — спросил Боянов профессора, когда тот вошел в зал управления.

— Это очень просто. Обладая кодами доступа, компьютер каждого нового корабля входит в единую сеть, что позволяет давать указания командирам этих кораблей и тем самым управлять ими.

— А почему мы не можем связаться с кораблем, на котором вы совершили побег? — спросил Боянов, чем сразу же насторожил профессора.

«А он быстро соображает. С ним надо быть крайне осмотрительным в разговоре», — подумал профессор.

Корабль был уничтожен комигонами, а я спасся на спасательной капсуле. Между прочим, Коэн тоже задавал мне этот вопрос и не верил до тех пор, пока не просканировал мою память. Кстати, раз вы знакомились с личными делами экипажа, вам что-то известно о личности Коэна?

— К сожалению нет. Мне дали только личные дела экипажа.

— Впрочем, кем бы он ни был, его судьба закончилась в галактике Гахр, а нам надо заняться делом.

— Совершенно верно, профессор.

Дав команду поднять архивные файлы, профессор быстро нашел запись передачи кодов Коэну. Теперь необходимо было каким-то образом отправить эту часть архивной записи на компьютер Боянова и там подготовить исходящий запрос. Когда всё было сделано, профессор и Боянов отправились в лабораторию. К этому времени глазное яблоко Коэно было сформировано.

— Ну что же, давайте попробуем, — произнес профессор, когда они вернулись в командный центр корабля и включили запись голоса Коэна:

— Даю команду на передачу кодов доступа профессору Хамалю Мукси.

Обычно мгновенно отвечающий на запрос компьютер, неожиданно выждал несколько секунд, после чего сообщил:

— Обнаружена попытка несанкционированного ввода данных. Аутентификация голоса Эбердина Коэна не подтверждается, извините профессор Мукси.

Профессор и Боянов переглянулись. На их лицах читалась растерянность и досада оттого, что не удалось обойти компьютер.

— Однако обмануть комигонов при заключении мирного договора было гораздо проще, — с досадой произнес профессор, — Ну что же, надо думать и еще раз думать. Если не возражаете, я пойду в медицинский сектор и там поразмышляю.

— Да конечно, идите.

Профессор быстро покинул пост управления кораблем на ходу прикидывая, что еще можно сделать, чтобы обойти защиту компьютера и заполучить коды доступа.

«Ну что же, любой эксперимент дает пищу для размышления, а раз так, надо искать причину неудачи и пробовать снова и снова», — мысленно подумал профессор, входя в лабораторию. Сев за стол, и закрыв веки, стал размышлять, что еще можно попробовать, чтобы обмануть компьютер и получить коды доступа.

«Итак, что мы имеем?» — подумал профессор, — «Викторию и Коэна. Одна в реанимации, второй мертв. Оба являются носителями кодов доступа. Голосовая передача не сработала. Вопрос, почему компьютер не поверил? Ну конечно же, как я сразу не сообразил, он зафиксировал передачу данных на корабль Боянова, сопоставил и сообразил, что его хотят обмануть. Но ему потребовалось для этого время, раз он не сразу ответил. Значит, шанс на то, что этот вариант может сработать есть. Что для этого требуется? Реальный Коэн, живой и способный передать мне управление кораблем. И как это сделать?»

Профессор повернулся и посмотрел на безмолвно стоящих возле двери зомбиохранников, потом перевел взгляд на андроида, который ассистировал ему при проведении операций и в голове профессора блеснула идея.

«А что, это идея. Надо пробовать, и только эксперимент может дать ответ прав я или нет», — подумал профессор, и, встав со стула, пошел доставать безжизненное тело Коэна.

Идея, которая пришла профессору, заключалась в том, чтобы отделить голову Коэна и пришить её к туловищу андроида. Поврежденный глаз заменить новым глазным яблоком. Для того, чтобы управлять андроидом вмонтировать ему позитронный мозг и закачать в его память необходимые для передачи кодов доступа фразы. Останется пришить палец. Смущало только одно, сумеет ли он один без помощников сделать такую сложную операцию.

— Ну что же, как говорится, тряхнем стариной, — произнес профессор и, надев халат, приступил к операции.

Операция заняла почти четыре часа. За это время Боянов дважды заглядывал в операционную, но профессор всякий раз махал рукой, давая понять, что сейчас не время задавать вопросы. Основная трудность заключалась не столько в том, чтобы приделать голову к туловищу андроиду, хотя и с этим пришлось повозиться, так как она упорно сваливалась набок, сколько совместить нервные окончания глазного яблока с позитронным мозгом. С этим пришлось основательно повозиться и все же профессору удалось это сделать, и он не без гордости похвалил самого себя. Как только всё было закончено, он устало присел на стул и тихо произнес:

— Кажется всё. Сейчас передохну, и надо будет закачать в позитронный мозг базовую оболочку, — устало произнес профессор, обращаясь к Боянову, который в очередной раз появился в дверях лаборатории.

— Она такая же, как у андроидов или чем-то отличается?

— Отличается. Она скорее ближе к человеческой, но нам необходим минимальный набор речевых и двигательных функций. И не уходите, мне понадобится ваша помощь.

— Я готов. Говорите, что надо делать.

— Помогите-ка мне снять с Коэна одежду и надеть её на этого андроида. Да вы не тушуйтесь, — улыбаясь, произнес профессор, глядя, как с опаской Боянов снимает брюки с обезглавленного трупа Коэна.

Вдвоем они справились с этой задачей, после чего профессор подсоединил андроида к аппаратуре и внес в позитронный мозг базовую оболочку. Последнее, что он сделал, записал диалог по передаче кодов доступа.

— Ну что, вы готовы увидеть ходячего мертвеца? — произнес профессор и набрал на своем коммуникаторе необходимые команды. Лежащий на столе андроид с пришитой головой Коэна дернулся, словно его пронзил электрический разряд и неожиданно приподнялся, сел, а затем встал с операционного стола.

— Вообще-то им можно управлять голосовыми командами, но лучше, чтобы компьютер это не распознал, поэтому я буду отдавать команды вручную, и как говорится, с богом.

Профессор дал команду и андроид направился в центр управления корабля. Профессор и Боянов следовали за ним. Оказавшись возле панели управления, андроид голосом Коэна произнес:

— Даю команду на передачу кодов доступа профессору Хамалю Мукси.

— Команда на передачу кодов доступа принята. Прошу подтвердить ваши полномочия.

Андроид приложил указательный палец, а затем просканировал сетчатку глаза.

— Ваши полномочия подтверждены. Профессор Мукси, подтвердите свою идентификацию.

Было видно, как профессор впервые за все это время немного нервничает, однако, справившись с волнением, приложил указательный палец и просканировал сетчатку.

— Поздравляю. Коды доступа переданы в полном объеме. Жду указаний.

— Получилось, радостно воскликнул профессор.

— Ничего не скажешь, вы гений, — кивая головой, произнес Боянов, — Ну что же, пора заняться делами. Во-первых, надо вернуть все корабли на прежние орбиты, мой экипаж на корабль, а позже обсудить дальнейший план работ.

— Да, разумеется, — и профессор незамедлительно дал указания всем кораблям вернуться на ранее занимаемые орбиты, открыть входной шлюз, отменить все распоряжения покойного Коэна относительно охраны Каиссы. После чего устало произнес:

— Господин Боянов, прошу извинить, но я так устал, что мне надо срочно отдохнуть. Знаете, все же годы дают о себе знать, — и, не дожидаясь ответа, профессор отправился в свою каюту.

(обратно) (обратно)

Часть 3 ПРОБУЖДЕНИЕ

Глава 1

Оказавшись в своей каюте, профессор первым делом достал планшет и тут же послал короткое сообщение Азадель:

— Все в порядке. Коды доступа удалось вернуть. Легенду о том, что корабль подбили комигоны, а меня и Викторию передали Коэну пока не опроверг, поэтому Боянов не в курсе, что вы все живы. Как только что-то прояснится, сразу же сообщу. Твой Хамаль.

После этого налил стакан чая и сделал несколько глотков. Сложная многочасовая операция и ощущение тревоги за результат эксперимента по передаче кодов доступа, дали о себе знать. От усталости ныла спина и ноги. Компьютер, который отслеживал состояние здоровья профессора, то и дело выдавал на планшет рекомендации по приему необходимых препаратов, однако тот все проигнорировал и, раздевшись, лег спать. Впервые за последние дни профессор заснул довольно быстро с чувством хорошо выполненной работы.

Тем временем корабли вернулись на свои прежние орбиты, а Боянов успешно переправил весь свой экипаж обратно на корабль. Удобно устроившись в командирском кресле, он взглянул на темный экран компьютера и подумал, — «Ну что же, пока все идет неплохо, можно сказать, даже лучше, чем планировалось. Лифинга нет, Коэн устранен. Можно отправлять людей на инопланетный корабль, пусть занимаются своими делами. Что касается профессора, необходимо максимально расположить его к себе и завоевать доверие. Главное, не делать поспешных шагов и как он сам дал подсказку, поступки и дела сделают всё сами за себя. Поэтому первоочередная задача, максимально быстро собрать необходимую информацию, чтобы в дальнейшем действовать не в слепую, а обдуманно, особенно в вопросе отношений с комигонами».

Проспав несколько часов, профессор проснулся, перекусил и, взглянув на часы, решил, что несмотря на поздний час не стоит откладывать с пересадкой органов Каиссе, поэтому поспешил в лабораторию. Теперь, когда коды доступа были в его распоряжении, он привлек для операции сразу несколько андроидов, которые имели навыки проведения операций. И все же основную и самую сложную часть операции по пересадке новых органов, профессор взял на себя. Уже ближе к полуночи, когда основная часть операции была закончена, он поручил андроидам самим закончить наложение швов и проведение процедур, которые необходимы были для полного отключения Каиссы от аппаратов искусственного поддержания её жизненных функций. И только убедившись, что никакой опасности за её здоровье нет, отправился в свою каюту.

Утром он навестил Каиссу. Она уже пришла в себя, могла разговаривать, и хотя еще чувствовала слабость, при виде профессора, села на край постели и тихо спросила:

— Судя по всему, вы спасли мне жизнь?

— Не я, наука, милочка, наука. Я только воспользовался её плодами и заменил вам несколько органов, которые потеряли свою функциональную способность.

— Вы всё шутите. И все же, вы вернули меня с того света.

— Вовсе нет. Вы даже не пережили клинической смерти, так что ни о каком потустороннем мире не может быть и речи. И вообще, лежите. Вам еще минимум пару дней необходим постельный режим. После этого полное обследование и только потом можете приступать к работе.

— Я не понимаю, почему он выстрелил в меня?

— Это был первый вопрос, который я ему задал. Оказывается, он принял вас за Вирджинию, и в его планы входило её обезвредить вслед за Коэном. Так что ему теперь перед вами извиняться по гроб жизни.

— Думаю, что он вряд ли извиниться. А как вы?

— Я нормально. Могу похвастаться, вернул коды доступа. Если расскажу вам каким способом мне удалось это сделать, не поверите, — и профессор стал рассказывать о том, каким образом он пытался это сделать и как, в конце концов, ему это удалось.

— И вы все это сделали один, без андроидов?

— Представьте себе. Устал чертовски, но ведь получилось.

— И еще в тот же день занялись мной. Можно было и подождать.

— Можно, но знаете, с вами мне как-то спокойнее. И потом, операцию вам я делал уже с кучей помощников андроидами. Кстати, дайте-ка, я посмотрю, как они швы вам обработали. Я поручил им, всю ночь этим заниматься, чтобы к утру даже следа не было видно.

Каисса неожиданно застеснялась и извиняющимся голосом произнесла:

— Профессор, вы забыли, что я медик. Я сама посмотрю, пожалуйста.

— Ах, какие мы нежные. Шучу. Сами посмотрите, но потом мне обязательно доложите, все ли нормально, или нужно еще раз повторить процедуру регенерации кожных покров на месте операционных швов.

— Непременно. Еще раз спасибо.

— Не за что. Если я вам понадоблюсь, я у себя в каюте, — и, повернувшись, он вышел. По дороге заглянул в командный отсек, но к удивлению Боянова там не было. Уже у себя в каюте он узнал, что Боянов вылетел на шаттле на свой корабль, чтобы встретиться со своими людьми. Вечером профессор получил сообщение от Боянова, что он задержится и прилетит завтра.

«Да хоть через месяц», — про себя подумал профессор, удобно расположившись на своей кровати, и первый раз за долгое время лег и спокойно заснул.

Утром он навестил Каиссу. Она уже переоделась в привычную для себя одежду и что-то просматривала на мониторе, висевшем у изголовья реанимационной кабины, в которой накануне лежала.

— Так, кто разрешил вам встать? — пытаясь придать голосу строгость, спросил профессор.

— Профессор, не сердитесь. Я чувствую себя отлично. Только что провела диагностику, все органы функционируют прекрасно, так что могу приступить к своим обязанностям.

— Какие могут быть обязанности, отдыхайте. Боянов улетел на свой корабль, должен скоро вернуться. Операции все отменяются, так что вы свободны.

— Профессор Мукси, а как вам этот Боянов?

— Кто его знает. Коэн тоже пай мальчика из себя строил поначалу. Поживем, увидим. Но учтите, он пока про Азадель и Михаила ничего не знает. Вы меня поняли?

— Разумеется.

— Надо к нему присмотреться, а там видно будет, кого нам на сей раз прислала компания.

В этот момент в медицинский отсек вошел Боянов. Увидев Каиссу, направился прямиком к ней.

«Надо же, легок на помине», — подумал профессор.

— Госпожа Оуэн примите мои искренние извинения. Мне нет оправдания, но поверьте, я принял вас за Вирджинию Митс и боялся, что она будет опасна, поэтому вынужден был стрелять. Готов чем угодно загладить свою вину, — галантно произнес Боянов.

— Не стоит извиняться. Благодаря стараниям профессора и его золотым рукам, я уже в полном порядке. Забудем об этом.

Боянов учтиво поклонился.

— Простите, если помешал, вы беседовали.

— Нет, все нормально. Вы что-то хотели?

— Хотел пригласить вас позавтракать, заодно покажете свой корабль. Ведь вы здесь по существу, в качестве хозяйки, не так ли?

— Спасибо. С удовольствием, а то, откровенно говоря, я еще не завтракала. Профессор Мукси, вы с нами?

— Нет спасибо, я позавтракал у себя в каюте, а вы идите, но пока не перегружайте организм чрезмерным приемом пищи.

— Да, разумеется. Тогда пойдемте в пищеблок, — произнесла Каисса, обращаясь к Боянову.

— С удовольствием, — ответил Боянов и поспешил вслед за Каиссой.

Ели молча и только когда андроид поинтересовался, что подать — чай или кофе, Каисса попросила принести чай и варенье.

— А варенье варите сами или андроид? — с любопытством спросил Боянов.

— Нет, что вы. Я же здесь была на корабле в роли пленницы Коэна. Это профессор уговорил его перевезти меня в помощь для проведения операций по установке позитронного мозга.

— Вот как! Интересно. А кому производились операции?

— Предполагалось провести всем членам экипажа. Начали с его бойцов.

— И где они сейчас?

— Кто?

— Тех, кого уже прооперировали.

— В капсулах для гиперсна. Вероятно в общей зоне для капсул.

— И вы с легкостью согласились на эти бесчеловечные операции? — неожиданно спросил Боянов, и зачерпнул десертной ложкой варенье, которое принес андроид.

Каисса сразу поняла, что вопрос с подвохом, и поэтому тут же ответила:

— Если бы я не согласилась, меня обратно отправили в капсулу для гиперсна, а профессор использовал бы андроидов себе в помощники. К тому же, головорезам Коэна, которые прибыли вместе с ним, позитронные мозги как нельзя кстати.

— А членам экипажа? Вы же с ними не один год уже вместе?

— Если честно, то когда стоит выбор, то невольно вспоминаешь о том, что жизнь одна и моральные аспекты как-то отодвигаются на второй план, — ответила Каисса, стараясь показаться в глазах Боянова, беспринципным человеком, поступки которого зависят от обстоятельств.

— Даже так?

— Даже так. А вот взять, к примеру компанию? Они послали меня в эту галактику и не спросили моего согласия, чем руководствовались? Своими интересами или моралью? А если бы мы все погибли? Так что, каждый защищает свои интересы и только на словах выступает за моральные ценности. Или взять вас. Убийство господина Коэна, каким бы он ни был, есть убийство. С моральной точки зрения — преступление против человеческой жизни. Но вы действовали по приказу компании и сообразно своим планам, будучи пленным. А в меня выстрел, это как с моральных позиций? Я права?

Боянов рассмеялся и зачерпнул еще одну ложку варенья, после чего внимательно посмотрел на Каиссу.

— А вы откровенный человек. Мне импонируют откровенные люди. И поверьте, мне действительно искренне жаль за свой опрометчивый поступок в отношении вас. В тот момент, я был полностью уверен, что передо мной Вирджиния Митс.

— Давайте забудем этот инцидент. И вообще, мне нечего скрывать. У меня одно желание, поскорее вернуться домой и уйти из компании.

— Вы думаете, компания так легко вас отпустит? Вы слишком много знаете.

— Вы хотите сказать, что меня ликвидируют при первом же удобном случае?

— Не исключаю.

— Так ведь и вас тоже может ожидать такая же участь. Или вы, как это принято говорить, человек другого уровня? Впрочем, наверное, вы правы, пешками жертвуют в первую очередь. Это я о себе.

— Не стоит о себе судить, как о пешке. В шахматах пешка может многого достичь и стать королевой.

— Это не про меня. Я исполнитель. Возможно хороший, но исполнитель.

— Ну что же. Спасибо за вкусный завтрак и интересный разговор. Дам лишь один маленький совет — пешка, которая защищает своего короля, не умирает. При проигрыше, умирает король, а пешка остается непобежденной.

— А в качестве короля вы подразумеваете профессора?

— Как знать, всякое в этой жизни случается, — и, поднявшись из-за стола, Боянов откланялся.

Каисса допила чай, после чего направилась в медицинский отсек. По дороге она неожиданно вспомнила, что охранники больше за ней не следят и, повернувшись, пошла в свою каюту. Разговор с Бояновым насторожил её и убедил в том, что от него можно ждать чего угодно и если она правильно поняла его последнюю фразу, он намекнул ей, что король в данном случае вовсе не профессор.

Переодевшись, она решила отправиться в медицинский центр, чтобы забрать кое-что из своих вещей, которые там остались. В соседнем помещении, где находилась реанимация, горел свет. Это означало, что там кто-то был. Она заглянула за дверь и увидела профессора Мукси, который сидел возле бокса, в котором лежала Виктория, и что-то внимательно просматривал на экране одного из мониторов аппаратуры, поддерживающей её жизнеспособность. Увидев Каиссу, жестом руки подозвал к себе.

— Что-то случилось? — спросила она профессора.

— Нет, ничего, проверяю, как идет процесс замены функций позитронным мозгом.

— И как?

— Не так быстро, как я ожидал. Тем не менее, есть шансы, что через несколько месяцев, позитронный мозг полностью восстановит и возьмет на себя контроль над жизнедеятельностью всего организма. С научной точки зрения, это будет чрезвычайно интересный случай. Вопрос только в том, как она будет себя вести, что будет помнить, как воспринимать окружающий мир и так далее. Мы еще никогда не сталкивались с таким явлением, как передача позитронному мозгу всех функций человеческого мозга.

Профессор взглянул на Каиссу, и неожиданно осекся.

— Простите, дурацкая привычка считать, что мой восторг по поводу того или иного научного открытия или результата полученного при исследовании, должны с таким же восторгом разделять все окружающие.

— Нет, что вы, все нормально. Знаете, я только что за завтраком имела беседу с Бояновым.

— И как, он вселил в вас уверенность, что прилетел сюда, с чисто научными целями и всех нас мечтает спасти?

— Нет, на эту тему не беседовали. Но он меня спрашивал о том, чем мы с вами занимались, и мне показалось, что он ищет союзников.

— Союзников! Зачем? У него три десятка человек экипажа. Среди них наверняка есть надежные и проверенные люди.

— Интуиция подсказывает мне, что он ни чуть не лучше Коэна, только гораздо умнее и осторожнее. За беседой осторожно прощупывал меня. Думаю, что его интересуют коды доступа. Если он их получит, ему вряд ли кто-то будет нужен.

— Это я уже понял. Каисса, скажите, я могу вам доверять?

— Целиком и полностью.

— В таком случае, подыграйте ему. Пусть думает, что вы готовы переметнуться на его сторону. Вы понимаете меня?

— Я уже подыграла ему. Когда он спросил меня относительно морального аспекта операций по вживлению позитронного мозга, я ответила, что компания, посылая нас в неведомую галактику вряд ли испытывала угрызения совести, так почему я должна придерживаться основ морали, пересаживая мозги головорезам Коэна.

— Что, прямо так и сказали?

— Не стоило так оговорить?

— Наоборот. Вы все верно сделали. Вы умничка. Наша задача, спасти экипаж, ученых и улететь отсюда. Теперь, когда у меня есть коды доступа, сделать это будет не сложно, но сначала нам надо понять, действительно ли он прилетел только для того, чтобы изучать корабль или у него есть еще какие-то цели и задачи. Прислав Коэна и Вирджинию, мой брат вряд ли изменился, а значит Боянов не тот человек, за кого себя выдает. Это хитрый и опасный посланец.

— Я уже это поняла и постараюсь войти к нему в доверие.

— Вот и отлично, а я займусь экипажем и учеными, которые прилетели вместе с Коэном.


Азадель получила сообщение от профессора и сразу же поспешила к Михаилу. Тот в это время был у себя в каюте.

— Профессор сумел получить коды доступа, — не успев войти, сияя от радости и возбуждения, произнесла Азадель.

— Хорошая новость. Какие-то еще подробности сообщил?

— Сообщил, что нового посланца зовут Боянов. Каковы его истинные планы и что он за человек, пока не ясно, поэтому про нас с вами пока информацию утаил. Решил сначала присмотреться к нему, поэтому пока не спешит лететь к нам.

— И правильно делает. Компания опять затеяла какую-то игру. Даже если правда то, что их интересуют исключительно технологические секреты инопланетного корабля, у них могут быть планы по устранению всех, кто так или иначе связан с проектом. Вероятно, задача Боянова, организовать на инопланетном корабле комплекс исследовательских работ, а затем совершить диверсию, предварительно сделав так, чтобы все, кто был с этим связан, оказались на одном из кораблей флотилии.

— Но для чего компании такие жертвы? Кроме компании о галактике Гахр, надо полагать никто не знает?

— Для того, чтобы никто больше не вернулся и не рассказал лишнего и тем самым, не скомпрометировал компанию перед Федерацией. А если все откроется, вы представляете, что будет? Если компания посылает таких людей как Коэн, значит, свидетели не нужны. Вероятно, что и Боянов такого же поля ягода. Но это пока лишь мои предположения. В любом случае, профессор прав, надо посмотреть, что и как, а уже потом решать что делать.

— Вы думаете?

— Уверен.

— Получается, что сейчас ваш экипаж и все, кто прилетел с Коэном в опасности?

— Думаю, что не только они. Если этот Боянов детально ознакомится со всем, в опасности могут оказаться и дети и даже зомбиэкипажи кораблей.

— Мне кажется, вы преувеличиваете опасность.

— Лучше преувеличивать, чем недооценивать.

— И что в таком случае делать?

— Кому? Нам или профессору?

— И нам и ему.

— Как только профессор сообщил о смерти Коэна, я уже размышлял над этим. Если честно, пока не знаю, но чем скорее мы определимся с этим, тем лучше, так как времени для принятия решения не так много. Нас в любой момент могут лишить корабля, а профессора кодов доступа и тогда перед нами встанет вопрос, как поступить.

— Вы полагаете, что Боянов может потребовать передать ему коды доступа?

— Не сомневаюсь.

— Он не пойдет на это.

— Кто, Боянов или профессор?

— Профессор.

— Но ведь он каким-то образом получил коды доступа, значит и Боянов может их таким же образом получить. И тогда профессор ему будет вообще не нужен.

— А если попытаться ему и Каиссе улететь?

— Тогда весь флот останется без управления и станет легкой добычей комигонов. Вот если этот самый Боянов получит коды доступа, тогда я бы на месте профессора решился бы на побег. Но решать ему. И потом, сейчас мы судим о Боянове, одними предположениями, а какой он на самом деле, сказать сложно.

— Получается, что выхода нет?

— Что значит нет, выход есть всегда, надо подумать и найти, как сделать так, чтобы спасти экипаж, ученых, вывести детей и попытаться предотвратить военные столкновения с комигонами.

— Вы думаете это нам под силу?

— Возможно да, а может, нет. Но пробовать всё равно надо.

— Мне бы ваш оптимизм.

— Вот уж никак не ожидал от вас такой фразы. Если бы её произнес профессор, но чтобы вы!

— Но ведь ситуация-то действительно сложная и трудно разрешимая.

— А когда вы прятались на корабле, разве было проще? — спросил Михаил и зачем-то зажмурил один глаз.

— Ой, лучше не вспоминать об этом.

— А мне кажется наоборот, стоит помнить, чтобы было с чем сравнивать новые проблемы.

В этот момент на коммуникатор Михаила пришло сообщение, что на связи Лаборган.

— Прошу извинить, но мне надо в центральный пост, господин Лабарган срочно вызывает на связь.

Михаил поспешил в центральный пост управления. Оказавшись возле пульта управления, дал команду компьютеру включить канал связи. Через несколько секунд на экране появилось изображение.

— Михаил, приветствую тебя.

— Что-то случилось? — с волнением в голосе спросил Михаил, хотя всеми силами пытался это скрыть.

— Пока ничего, но решил связаться сейчас, чтобы ты успел подготовиться к эвакуации.

— Значит, корабль хотят включить в состав боевого флота?

— Вероятней всего. Только что началось расширенное совещание лиги сопротивления и неприсоединившихся миров. Получены новые разведданные и командование хочет воспользоваться моментом и нанести удар всеми боевыми кораблями по Затанге, где Коэн собрал весь свой флот.

— Но это может привести к огромным жертвам, и не исключено, что вы потеряете остаток боевых кораблей.

— Наши аналитики считают, что сейчас самый подходящий момент.

— Я не стратег, и им конечно виднее, но мне кажется, что это не совсем разумное решение.

— Я тоже не стратег и многого не знаю, к тому же, решение еще только обсуждается, и потом его вынесут на Совет. Но если его примут, у тебя будет очень мало времени на эвакуацию твоих людей. К тому же, транспорт в твою сторону уже готов к отправке, поэтому постарайся подготовить все, что необходимо перебросить на него. Ты меня понимаешь?

— Да, разумеется. В принципе, мы уже наметили, что из оборудования для систем жизнеобеспечения и продуктов питания следует забрать, и поэтому сразу начнем загружать шаттлы, имеющиеся у нас на борту.

— Очень хорошо. Но это еще не всё.

— Внимательно слушаю тебя.

— Руководству военного ведомства каким-то образом стало известно, что управлением всеми кораблями, в том числе и тем, на котором вы сейчас находитесь, возможно, с использованием специальных кодов доступа. Если это так, то госпожа Азадель Мути наверняка в курсе, что это, кто ими обладает, и как они передаются. Поэтому к вам направляется группа военных, чтобы прояснить этот вопрос. Сообщаю тебе об этом, чтобы ты был в курсе, и для тебя не стало это неожиданностью.

— Я немного в курсе этого, но насколько я знаю, коды позволяют управлять зомби экипажами и не более того. Корабль управляется обычным способом через команды компьютеру.

— Возможно, но они хотят всё проверить на месте.

— Я понял. Спасибо, что предупредил.

— Тогда до связи.

— Да, конечно.

Изображение на экране свернулось. Михаил потрогал бороду руками, и бегом отправился к Азадель. Пора было что-то решать и как можно быстрее.

Азадель сидела у себя в каюте и что-то просматривала на планшете. Увидев воспаленное лицо Михаила, спросила:

— Дана команда на эвакуацию?

— Хуже. Они все же либо догадались, либо получили информацию о кодах доступа и направили к нам группу военных экспертов. Кроме того, сейчас проходит расширенное заседание лиги сопротивления и неприсоединившихся миров, решают вопрос нападения всем флотом на Затангу.

— Они что чокнулись? Там же все боевые корабли и два боевых корабля с новейшим вооружением, к тому же этот Боянов, судя по всему, кадровый военный и не чета Коэну. Вряд ли он станет паниковать в такой ситуации.

— Согласен, но если они получат коды доступа, это может в корне изменить ситуацию. Внести сумятицу в управление кораблями и тем самым повлиять на итог сражения.

— Не только сражения. Коды откроют им доступ к управлению всем, чем только можно, и зомбированными людьми, позволит запустить все оставшиеся заводы. Собственно говоря, коды доступа, это ключ ко всему. И что тогда остается, бежать?

— Получается, что да. Но в этом случае, мы станем для комигонов предателями и врагами и кроме того, нам придется каким-то образом нейтрализовать всех комигонов на корабле. Мысли есть на этот счет?

— Только одно, дать команду компьютеру срочно изменить состав атмосферы в их помещениях. Они на время потеряют сознание, и мы успеем открыть портал перехода.

— Есть риск, что кто-то из них может пострадать во время броска.

— Не исключено, но другого выхода я не вижу.

— А что потом?

— Можно подать усыпляющий газ и дать команду андроидам перенести их в капсулы.

— Согласен. В таком случае, даю вам десять минут, чтобы вы обеспечили безопасный перелет всех женщин, находящихся на борту корабля, а я займусь нейтрализацией наших гостей. Времени в обрез. Как только будете готовы, я открываю портал перехода. Вопрос один, куда летим?

— Отправляйте корабль туда, откуда мы прилетели на Q1274.

— Вы уверены, что это самое удачное место, куда нам следует лететь?

— Думаю, что да. И не забудьте ввести координаты точки выхода с задержкой времени. Постойте, а вы уверены, что боевой корабль комигонов так просто даст нам возможность уйти?

— Как только я открою портал перехода, я подниму энергетические щиты защиты, им не хватит времени для маневра, чтобы проследовать за нами и атаковать. Насчет задержки времени на задание координат точки выхода я помню.

— Тогда с богом.

(обратно)

Глава 2

Меньше чем через час корабль открыл портал перехода и покинул место своего пристанища, а спустя два часа оказался в окрестностях планеты системы Q1274. Перед тем, как Михаил отдал приказ компьютеру открыть портал перехода, он отправил Лабаргану послание.

— Дорогой Лаян. Не знаю, поймешь ли ты мой поступок как желание остановить войну в галактике Гахр, или как предательство, но мы улетаем. Мы сделали это, поскольку коды доступа действительно существуют. Они открывают возможность управлять кораблями, и зомбиэкипажами. Если бы вы их получили, это означало бы неминуемую гибель всех людей, прилетевших в вашу галактику. Я понимаю, что гибель даже нескольких тысяч моих соплеменников ничто по сравнению с неисчислимыми жертвами, которые понес твой народ за прошедшие десятилетия, что шла война. Но это мой народ, который волею судьбы оказался в чужом для себя мире и по вине одного человека, стал заложником этой бесчеловечной войны. И сейчас я в ответе за всех кто мне дорог и кто мне помогает, за тех, кто оказался заложником безумных планов Лифинга, за детей, которые родились в неволе. Я не вправе забыть о них. Надеюсь, что когда-нибудь мы снова встретимся, и между нами не будет преград, которые нас разделяли. Твой, все еще друг, Михаил Кутепов.

Корабль вышел из гиперпространства и Михаил отдал приказ лечь на круговую орбиту. Вскоре Азадель пришла в себя и, не успев выйти из компенсационной капсулы, как Михаил обратился к ней:

— И все же, я не до конца понимаю, почему вы предложили лететь к этой планете? Нас наверняка начнут искать и с большой долей вероятности, направят сюда разведывательные спутники?

— Именно поэтому я и хотела, чтобы мы отправились сюда.

— В таком случае, я вообще ничего не понимаю.

— Михаил. Поймите, в глазах руководства комигонов, мы предатели. Но помимо руководства, которое хочет войны и реванша, есть здравомыслящие люди, например тот же Лаян Лабарган. Если мы немедленно переправим всех комигонов, с нашего корабля на планету, это будет, пусть небольшой, но жест доброй воли и знак, что мы при первой же возможности освободили их людей. Я права?

— Возможно. Но их отправка на планету займет время, а что если за нами уже организована погоня?

— В таком случае, надо не обсуждать, зачем и почему, а не теряя времени начать отправку комигонов на планету.

— Понял.

Михаил распорядился всем андроидам незамедлительно заняться отправкой комигонов, на планету и задействовать для этого все имеющиеся на борту шаттлы. Отправка заняла почти два часа. За это время выяснилось, что четверо комигонов пострадали при открытии портала перехода, получив различные травмы, еще двое были в критическом состоянии, их решили оставить на корабле. Переправляемых комигонов решено было высадить непосредственно в районе плантаций, где за ними могли присмотреть местные аборигены.

Пока шла эвакуация, Михаил и Азадель решали, куда лететь дальше.

— А что если нам все же отправиться к Затанге? — предложил Михаил.

— Вы хотите встретиться лицом к лицу с очередным посланцем компании?

— А что такого? Сейчас там профессор и Каисса, а наше присутствие будет только им в помощь.

— Не уверена. Во-первых, в этом случае, мы точно становимся предателями для комигонов, и тем самым даем лишний повод для тех, кто стремится продолжить войну. Во-вторых, профессор сообщил, что все мы мертвы, получается, что он соврал и кто знает, как к этому отнесется Боянов. Кроме того, я не уверена, что стоит нам появиться в окрестностях Затанги, он просто не уничтожить наш корабль, решив, что это ловушка, которую устроили комигоны.

— Весьма веские доводы, но в таком случае, какие еще есть варианты?

— Я предлагаю отправиться к звездной системе Q5517.

— И что из себя она представляет, и почему именно туда? — с некоторой долей скепсиса на лице спросил Михаил, что впрочем, не ускользнуло от Азадель.

— Там нас вряд ли станут искать. И даже если решатся, это сделать будет весьма не просто, а мы будем вовремя предупреждены.

— Как скажете. К тому же, вы лучше меня осведомлены о звездных системах галактики Гахр.

— Не настолько, как вам кажется. Просто основательно проработала этот вопрос, до того как нам пришлось срочно улетать.

— В таком случае, раз нам здесь больше делать нечего, даю команду на вылет.

Михаил вывел на экран компьютера карту звездного неба и как только Азадель легла к компенсационную капсулу и он получил данные, что все, кто был на борту корабля готовы к межзвездномуброску, задал координаты созвездия. Получив приказ, компьютер выдал сообщение, которое удивило Михаила, и он даже хотел срочно будить Азадель.

— Внимание! Вхождение в звездную систему Q5517 небезопасно. Наличие множественных метеоритных полей. Рекомендую произвести выход из гиперпространства за пределами звездной системы.

— Другие безопасные варианты есть?

— Возможно открытие портала на минимальном расстоянии от звезды. Дистанция тридцать два миллиона километров. Допустимое время пребывания один час сорок минут.

Михаил колебался какой из предложенных вариантов принять, но, в конце концов, дал команду лететь по второму варианту и задал координаты с задержкой времени в девять секунд. Так как на нем был надет компенсационный костюм, за три часа полета в гиперпространстве, он подробно ознакомился с местом, куда они направлялись.

Звездная система Q5517 несколько раз посещалась покойным Лифингом. Первый раз, почти тридцать лет назад, в период активного освоения звездных систем галактики Гахр и колонизации планет, которые были заселены и на них были обнаружены природные ископаемые. Звезда имела десять планет, две из которых представляли интерес. На одной планете численность населения составляла около трехсот миллионов и напоминала Землю периода начала девятнадцатого века, когда паровая машина еще была в диковинку. Сканирование поверхности планеты показало наличие трансурановых элементов, что крайне редко встречается в природных условиях. Поэтому ожидалась быстрая и легкая колонизация планеты. Однако расчеты не оправдались. Местное население решительно выступило против тирании Лифинга, в результате чего, пять лет, потраченные на колонизацию не увенчались успехом. В порыве гнева Лифинг впервые использовал оружие, которое привело к уничтожению планеты вместе с населением. В результате взрыва планеты образовалось огромное количество осколков. Один из крупных осколков спустя год врезался в одну из девяти оставшихся планет, что привело её сначала к частичному, а позже, к полному разрушению. В результате сформировались метеоритные поля, о чем и предупреждал компьютер при выборе маршрута полета.

Прочитав это, Михаил какое-то время не мог прийти в себя от осознания столь чудовищного и бесчеловечного поступка, который совершил Лифинг. Вряд ли можно хоть чем-то оправдать такую жестокость и возможно это объясняет стремление комигонов отомстить не только Лифингу, но и всем кто прилетел в их галактику, принес горе, кровь и гибель.

Как только корабль вышел из гиперпространства, компьютер выдал предупреждение:

— Внимание! Температура на внешней обшивке корабля составляет девятьсот градусов. Поток радиации превышает допустимую норму в пять тысяч раз. Включены защитные энергетические щиты. Рекомендуется покинуть неблагоприятную зону во избежание чрезмерного расхода энергии.

— Дать расчет наиболее оптимального и безопасного местонахождения корабля в данной звездной системе.

— Приказ принят, делаю расчет. Расчет произведен. Рекомендую выход на стационарную орбиту первой планеты системы. Подлетное время тридцать пять минут.

— Выполнить маневр по предложенному варианту.

Вскоре корабль завершил маневрирование и оказался на стационарной орбите планеты, на её темной стороне, что обеспечивало защиту, как от радиоактивного потока, так и от перегрева корпуса корабля от близкого расстояния до звезды. Теперь энергетические щиты были опущены, но по рекомендации компьютера, усилены меры слежения за блуждающими в системе метеоритами.

Напряжение, связанное с поспешным бегством, спало, и Михаил сразу же поспешил проведать Марселину и Лизу. Постучав в дверь каюты, и получив приглашение войти, Михаил вошел в помещение. Увидев лежащий возле кровати компенсационный костюм, с удивлением спросил:

— Разве у вас в каюте нет компенсационной капсулы?

— Есть, но я решила воспользоваться костюмом, чтобы присмотреть за малышкой. Нам еще долго маневрировать, а то я уже одно кормление пропустила?

— Нет, мы легли на стационарную орбиту, так что можно расслабиться.

— Что-то случилось, что нам срочно пришлось улетать, и если я правильно поняла два раза?

— Решили сменить дислокацию. В галактике Гахр неспокойно, так что лучше быть подальше от…, — Михаил запнулся, так как не смог сразу подобрать слова, чтобы заменить термин война, на что-то нейтральное. Однако Марселина сразу поняла это:

— Понятно. А как комигоны, что на борту корабля, прореагировали на это?

— Мы их высадили… по дороге на другую планету.

Марселина рассмеялась и, глядя на Михаила, ответила:

— Прямо тайны мадридского двора.

— Что?

— Я в университете увлекалась чтением старой литературы. Читали исторический роман Борна о похождениях испанской королевы Изабеллы II?

— Нет.

— Это фразеологизм. Когда вышестоящие лица что-то скрывают, но им не всегда это удается. Вот и у вас, как капитана корабля, что ни спросишь, сплошные тайны.

Михаил стушевался, так как понимал, что Марселина совершенно права.

— Да ладно, не стоит оправдываться. Спрашивать не стану, захотите, сами расскажете. Кстати, а мы на Затангу не собираемся лететь? Очень интересно было бы взглянуть на этот инопланетный корабль.

— Пока нет. А что, интересно?

— Еще как, забыли, я ведь археолог по специальности. Вы ведь упоминали, что это корабль древних, которые прилетели сюда из нашей галактики. Нам лишь раз удалось нащупать их следы, и хотя найденная золотая пластина на Гамусе, явно относится к их цивилизации, увы, гипотеза подтверждения не получила, но я уверена, если бы не столь срочная эвакуация, мы нашли бы еще много чего интересного.

— Вы нашли золотую пластину? — с удивлением спросил Михаил.

— Да. А разве я вам не говорила?

— Не припоминаю.

— Собственно, кроме этой пластины мы ничего больше из материальных предметов не успели найти, ведь мы пробыли там меньше суток.

Михаил вспомнил, как держал в руках пластину с инопланетного корабля, когда они проникли в зал управления, и, глядя на Марселину, спросил:

— А что она из себя представляла?

— Ну, такая пластина, золотистого цвета. Как выяснилось позже, это вовсе не золото, а какой-то сплав, который не подвергается коррозии и где-либо в промышленности не используется. Насколько мне известно, её изучали сначала в музее античной истории, потом передали на исследование в какую-то лабораторию, Дальнейшую судьбу пластины я не знаю, так как к тому времени я была в экспедиции, и наш корабль попал в эту галактику, дальше сами знаете, что произошло.

— Пластина размером чуть меньше половины стандартного листа, имеет с одной стороны две выемки по краям. На одной стороне небольшой паз на всю длину. На противоположной стороне на конце что-то похожее на углубление, словно для того, чтобы удобно было рукой держать, только достаточно большое, около трех-четырех сантиметров в диаметре.

— Да! А вы откуда знаете? Вы совершенно точно описали её внешний вид. Вам что приходилось её видеть в музее или в лаборатории?

— Нет. Я её держал в руках на инопланетном корабле. Точнее, разумеется, не её, а точно такую же, как вы нашли.

— Невероятно, — воскликнула Марселина, — Вам удалось узнать, что она собой представляет?

— Да, это что-то наподобие чипа. На ней было записано послание, которое мы прочли, когда вставили пластину в компьютер инопланетного корабля.

— Невероятно и что на ней было написано?

— Инопланетянин, рассказывал, что прилетел пятьдесят пять тысяч лет назад в галактику Гахр на корабле, пройдя сквозь черную дыру. Это был экспериментальный полет. Потом он описывал как жил несколько лет на планете, куда приземлился его корабль и пытался организовать свое возвращение назад в нашу галактику. Еще он упоминал, что их цивилизация была на грани гибели и поэтому они пытались улететь в другие миры. Правда, не понятно, зачем им нужно было заниматься такими экспериментами, ведь галактика так велика, что можно было с их возможностями улететь куда угодно?

— Подумать только. Выходит, мы были правы, когда нашли эту пластину, и руководитель нашей экспедиции Густав Ронэ сразу окрестил это открытием века. А ведь когда мы прилетели, многие восприняли эту находку весьма прохладно, а кто-то и вовсе отнес её к бронзовому веку. Представляете, и это называется научный подход к изучению артефактов.

— А вы не в курсе, её пробовали прочитать?

— Нет, что вы, никому и в голову не пришло, что на ней могла быть записана информация.

— Странно. Мне казалось, что её достаточно было просканировать и наверняка внутри окажется сложное устройство, позволяющее записывать информацию. А возраст, тоже не определили?

— Нет, насколько мне известно, там тоже были какие-то проблемы. Анализ в музее и потом в лаборатории, показал совершенно разные данные, решено было провести дополнительные исследования, но меня уже к этому времени не было.

В этот момент Михаилу пришло оповещение от Азадель. Она сообщала, что необходимо срочно переговорить, так как поступила важная информация от профессора Мукси. Михаил извинился, и поспешил в центральный пост управления. Азадель уже была там. Судя по её виду, она была чем-то сильно взволнована.

— Что случилось?

— Профессор сообщил, что Затанга атакована комигонами. Подробностей он не сообщил, видимо боялся, что мы захвачены.

— Вы успели ему что-то передать?

— Да. Я сообщила, что мы улетели, и чтобы он за нас не волновался и всё.

— Всё правильно. Остается ждать и надеяться, что это будет последняя битва в этой войне.

Азадель промолчала. Она смотрела на темный экран компьютера, словно хотела там что-то разглядеть.

(обратно)

Глава 3

Боянов собирался отправиться на свой корабль, когда компьютер выдал сообщение, что имеет место множественное открытие порталов перехода. Профессор Мукси в это время находился в медицинском секторе и беседовал с Каиссой. Получив на коммуникатор сообщение, он побледнел и опрометью бросился на командный пост корабля, крикнув на ходу:

— Кажется, они сошли с ума и решили атаковать. Это полное безумство.

— Кто, комигоны? — спросила Каисса.

— Разумеется, кто же еще, — не оборачиваясь, ответил профессор.

Вбежав в зал управления кораблем, он увидел спокойно сидящего за командирским креслом Боянова.

— Надо срочно что-то предпринять, — воскликнул профессор.

— Не горячитесь, профессор. Сначала надо выяснить, какими силами располагает противник, а уже потом выстраивать тактику обороны. К тому же, наши корабли в тактическом плане занимают отличную линию обороны. Я проверил, компьютер прекрасно рассчитать нашу диспозицию.

— Вам хорошо говорить, а я впервые за все эти годы наблюдаю открытое нападение комигонов.

— Тем более, не стоит так волноваться. Оно лишь вредит выстраиванию правильной стратегии. Поэтому, постарайтесь успокоиться, так как ваша помощь будет крайне важна.

— Моя?

— А чья же? Кораблями на орбите командовать можете только вы, так что слушайте, что я буду говорить, и все будет хорошо. Договорились?

— Да, конечно, я понял, — послушно ответил профессор, одновременно пытаясь понять, как произошло, что комигоны, которые буквально накануне потерпели поражение и потеряли девять кораблей, решились на такую, с позволения сказать, авантюру? В этот момент компьютер выдал очередное сообщение:

— Характер расположения и число точек открытия порталов перехода, свидетельствует о возможном применении противником ядерного оружия для создания мощного электромагнитного излучения. Рекомендую на всех кораблях поднять энергетические щиты защиты.

— Командуйте, профессор. Совет компьютера весьма дельный.

Одновременно Боянов дал команду поднять щиты на своем корабле. Не прошло и двух минут, как предположение компьютера подтвердилось. На всем пространстве вокруг планеты один за другим вспыхивали огненные шары от ядерных взрывов, разнося во все стороны поток жесткого рентгеновского излучения. Не прошло и пяти минут, как очередная волна ядерных ракет обрушилась из открывшихся порталов перехода. Атаки шли одна за другой и продолжались около часа. Наконец наступило затишье.

— Похоже у противника, боезапас фейерверков подошел к концу. Интересно, на что они рассчитывали, что у нас кончится энергия на щитах защиты? Примитивная тактика, хотя и оригинальная, — всё тем же спокойным голосом произнес Боянов, чем несколько успокоил в конец разволновавшегося профессора.

— Интересно, откуда они вели огонь? Профессор, компьютер определил точки входа в гиперпространство?

Профессор дал запрос. Оказалось, что отправка боевых ракет производилась из разных мест. Боянов взглянул на экран компьютера, на котором были выведены координаты мест, из которых производился запуск ракет, после чего снова обратился к профессору с вопросом:

— Вам эти координаты о чем-нибудь говорят?

— Ничего. Видимо комигоны вывели свои боевые корабли для нанесения удара в открытый космос.

— Логично, хотя я не очень понимаю, на что они рассчитывали. Силовой щит выдерживает прямой удар ядерных ракет, причем не одной, а взрывать в открытом космосе, да еще на достаточно большом расстоянии от кораблей, совершенно бессмысленно.

— Может они рассчитывали, что мы сразу начнем атаку, или будем сбивать ракеты, и тогда при опущенных щитах электромагнитный импульс сможет вывести из строя, если не всё, то хотя бы часть электронного оборудования?

— Скорее всего. Но в таком случае, следовало ожидать новой атаки уже боевыми кораблями, но пока они что-то не торопятся. Как думаете, почему?

— Возможно, в окрестностях созвездия Затанги действует их разведывательный зонд или спутник.

— Наверняка, а вы до сих пор его не обнаружили.

— Господин Коэн не уделял этому должного внимания, а я, сами понимаете, имел на него слишком малое влияние. Он слушал меня, но всякий раз поступал по-своему.

— Отсюда результат. Впрочем, не стоит расстраиваться. Спутник мы найдем, в этом нет сомнения, а вот ответный удар наносить или нет, стоит подумать.

— Вы считаете, что в создавшейся обстановке нам следует нанести ответный удар? — взволнованно произнес профессор.

— А почему бы и нет? Два наших корабля легко справятся с их флотилией, а что уж говорить обо всем флоте. Это всего лишь тактический ход. Противник нанес удар, мы ответили. Каждая из сторон оценила понесенный ущерб и сообразно ему строит свои планы в дальнейшем. Вопрос один, в каком месте нанести удар, чтобы отбить у них охоту в дальнейшем провоцировать нас на ответные меры? Вы согласны со мной, профессор?

— Как вам сказать. Еще три года назад, я бы не задумываясь, ответил бы, что необходимо максимально жестко наказать комигонов. Сейчас, я не уверен, нужно ли это делать.

— Вот как. Если не секрет, почему?

— Видите ли, господин Боянов, пятьдесят с лишним лет, я занимался вопросами борьбы с цивилизацией комигонов. И только когда мне удалось заключить с ними мирный договор, понял, что это были впустую потраченные годы. Жить в мире куда проще, легче и безопаснее, чем постоянно думать о войне, искать способы и методы защиты и нападения. Совсем недавно мы потеряли пять боевых кораблей, на которых были наши люди. Да, они были зомбированы, иными словами, управлялись извне, но они были людьми из нашей галактики, и все они погибли.

— Профессор, не стоит все так драматизировать. На войне всегда кто-то погибает. Хотя, в чем-то я вас понимаю и даже соглашусь, что любой мир лучше войны. Но в данном, конкретном случае, напали на нас, а значит не ответить на агрессию, означает проявить слабость и нерешительность. А на таких нападают снова и снова. Так сказать, пробуют на прочность. Поэтому ответить, это лишь способ положить конец попыткам новой агрессии. Согласны со мной или опять есть сомнения?

— Знаете что, поступайте, как хотите. Я уже ни в чем не уверен, правильно я поступаю или нет.

— В таком случае, мне нужен от вас совет, куда лучше всего нанести удар, чтобы раз и навсегда остановить войну в галактике.

— Уверяю вас, вы её не остановите. Вы только еще сильнее заставите комигонов сопротивляться и огрызаться при каждом удобном случае.

— Ничего, посмотрим. К тому же, нам только год продержаться и мы покинем эту галактику и забудем о ней раз и навсегда.

— Вы считаете, что компания поставит на ней крест?

— А вы так не считаете? Напрасно. Если нет возможности наладить регулярный контакт, то добыча полезных ископаемых становится экономически невыгодной. Вот почему нам с вами надо максимально изучить инопланетный корабль и улететь отсюда домой. А чтобы нам никто не мешал в исследовательских работах, надо показать комигонам, кто в доме хозяин.

— В их доме.

— Неважно, в их, в нашем. В данном случае, важно, чтобы мы смогли спокойно заниматься своим делом без оглядки на их агрессивные вылазки.

— Хорошо. Я вас услышал. Мне понадобится пару часов, и я дам вам список объектов, по которым можно нанести удар.

— Прекрасно. Жду информации.

Профессор повернулся и отправился в медицинский центр. Ему необходимо было связаться с Азадель, всё ей рассказать и посоветоваться, как поступить. Едва он переступил порог медицинского сектора, как Каисса спросила у профессора, что происходит и чего ожидать дальше.

— Нас атаковали комигоны. Точнее, массировано нанесли ракетный удар. Не знаю, почему они решились на это, но факт остается фактом.

— Но почему, ведь вы же им сообщили, что с устранением Коэна возможно установление мира?

— Не знаю. Во-первых, я не успел сообщить им о смерти Коэна. Я связывался только с Азадель. А во-вторых, их действия можно объяснить.

— Объяснить?

— А чего можно было ожидать, после того, как Коэн устроил в прямом смысле бойню. Они потеряли девять кораблей, я не говорю о том, сколько там было людей. У них развязаны руки, а мирному договору конец. Вот вам и результат. Они жаждут не просто мести, а нашего с вами тотального уничтожения. А все из-за глупости одного человека. Спрашивается, чего ему не хватало?

— Власть развращает людей.

— Не знаю, договор, который мы заключили два года назад, давал шанс всем жить в мире. Еще немного и началось бы полноценное сотрудничество. Уверен, в конце концов, и Сайгат с его миллиардным населением, перешел бы под их управление, и тогда вообще не было бы спорных и острых вопросов, — профессор устало опустился на стул возле операционного стола. Его лицо выражало озабоченность и тревогу за все происходящее. Каисса хотела что-то ответить, но, видя состояние профессора, решила его не беспокоить и промолчала. Профессор поднял голову и посмотрев на Каиссу, неожиданно произнес:

— А теперь этот Боянов хочет нанести ответный удар по комигонам, и я не знаю, как быть и что делать. И знаете почему? Потому что он одновременно прав и не прав.

— Простите, но я не понимаю вас.

— Меня никто не может понять. Только одна Азадель понимает, — произнеся её имя, он словно вспомнил, что собирался сделать, вскочил со стула и направился в соседнюю комнату, где располагалось оборудование и капсулы с зомбибойцами, которым были имплантированы позитронные мозги.

— Каисса, будьте добры, проследите за соседней комнатой и если Боянов вдруг появится, сразу же сообщите мне. Я не хочу, чтобы он узнал, что я на связи с Азадель.

— Да, конечно.

Профессор открыл капсулу и подсоединился к позитронному мозгу одного из прооперированных бойцов Коэна. Связь с главным компьютером была мгновенно установлена, и он по закрытому каналу связался с Азадель. По тому, как она сразу вышла на связь, было ощущение, что она всё это время сидела и ждала, когда профессор свяжется с ней. Быстро рассказав о том, что произошло, а так же о разговоре с Бояновым, признался, что в полной растерянности и не знает, как быть и что делать. В тот момент, когда Азадель хотела что-то сказать, профессор обернулся и судорожно выдернул шнур, связывающий компьютер с его позитронным мозгом, так как увидел Боянова. Тот стоял в дверном проеме, крепко удерживая рукой Каиссу. Другой рукой он зажал ей рот. Она судорожно сопротивлялась, но справится с физически крепким Бояновым, было нереально.

— Нехорошо, профессор. Очень даже нехорошо. Я был о вас иного мнения, а вы пытаетесь за моей спиной играть в свои игры. Ссылаетесь на спутники-шпионы, а может, мы не там ищем? Или я ошибаюсь? — спокойно произнес Боянов и отпустил Каиссу.

— Вы всё не так поняли, — пытаясь справиться с волнением, произнес профессор.

— Не так понял? А как я должен понимать всё это? Непонятно кто лежит в капсуле, то ли мертвый, то ли замороженный, но с позитронными мозгами в голове посредством которого вы осуществляете удаленный доступ к компьютеру. Или я ошибаюсь? Невольно возникает вопрос — с кем вы связываетесь и какую информацию передаете?

— Это вовсе не то, о чем вы думаете?

— Не то? Тогда поясните свои действия, или вы настолько запутались в своих действиях, что, правда и ложь для вас одно и тоже?

— Профессор, он провоцирует вас? — крикнула Каисса, вырвавшись из объятий Боянова.

— Я провоцирую? Помилуйте. Всё это время я разговаривал с профессором и был абсолютно честен. В то время как он постоянно что-то утаивал, и когда я застаю его в момент передачи информации неизвестно кому, а я подозреваю, что это могут быть комигоны, я провоцирую профессора? Это, по меньшей мере, смешно. Поэтому, госпожа Оуэн, вам лучше помолчать. Так что, профессор Хамаль Мукси, поговорим, или будем на ходу выдумывать очередную правдоподобную историю?

Профессор взглянул на Боянова, потом перевел взгляд в сторону Каиссы. Он настолько растерялся, что в создавшейся ситуации действительно не знал что делать, как быть и что отвечать. В затянувшейся паузе только Боянов выглядел уверенным и спокойным. Тишину операционной неожиданно оборвал голос компьютера:

Внимание! К выходному шлюзу корабля приближаются два шаттла. Жду указаний.

— Профессор, не стоит волноваться. Это я пригласил на борт корабля своих ученых, чтобы вы могли лично удостовериться в том, о чем я говорил. Это прекрасные специалисты, и если мы дополнительно подключим ученых, которые прилетели год назад, то у нас будет отличная команда, которая, как я надеюсь, сможет приоткрыть многие тайны инопланетного корабля. Пожалуйста, дайте команду на открытие входных шлюзов в транспортный отсек корабля.

Профессор колебался дать приказ компьютеру, понимая, что от его команды зависит судьба не только его, но и всех, кто волею судеб оказался в галактике Гахр. Перед его взором на мгновение пронеслись воспоминания от первой встречи с Коэном. Радость и надежда на возвращение домой и встреча с братом, перечеркнувшая все надежды смерть Мирзо Суснаи, арест и бегство. И хотя в душе он понимал, что Боянову нельзя доверять, ведь несколько часов назад он убил Коэна и был по сути убийцей, хотелось верить, что на этот раз всё будет иначе, и что он напрасно сомневается и миссия, с которой прилетел новый посланец исключительно исследовательская и ему можно полностью доверять. Профессор посмотрел в глаза Боянова. В его взгляде не было ни следов угрозы, злости или ненависти. Слегка насмешливое выражение глаз и одновременно не невинное — скорее обиженное лицо человека, которому почему-то не верят и не доверяют.

— Открыть приемный шлюз для приема двух шаттлов, — медленно произнес профессор, и зачем-то зажмурил глаза, словно решил, что его роль на этом закончилась и в нем больше не нуждаются. Компьютер сообщил, что приказ принят. Через пару минут шаттлы вошли в транспортный отсек корабля.

— Да, с вами не соскучишься, профессор, но вы держались молодцом, — спокойно произнес Боянов и, достав из кармана бластер, произнес:

— Думаете, убить человека так просто? Поймите, в отличие от Коэна, я не профессиональный убийца, а военный, которому поручена важная и сложная операция с инопланетным кораблем. Поэтому хватит тайн, пора заняться делом. И для начала, попрошу передать мне коды доступа. Так будет лучше для всех, в том числе и для вас и для команды исследователей и экипажа корабля. Если комигоны напали на Затангу, они могут повторить свою атаку. Поэтому нужно действовать быстро и четко, вы поняли меня?

— Как только я передам вам коды доступа, я стану лишним, не так ли?

— Эх, профессор, профессор. У меня есть приказ, привезти вас к вашему брату, так что за свою жизнь вы можете не волноваться. К тому же, вы уже показали мне, как получить коды доступа и я могу обойтись и без вашей помощи. На борт корабля уже прибыли мои специалисты, и для них дело техники, заменить андроиду с головой Коэна фразу кому передать коды. Так что давайте закончим с этим и займемся делом.

Профессор стоял оглушенный происходящим, и только слова о том, что комигоны могут повторить атаку, а он будет медлить с принятием решения и подставит всех под угпрозу, возымела к действию.

— Хорошо, я согласен.

Для передачи кодов потребовалось несколько минут, и как только передача состоялась, Боянов неожиданно вручил профессору бластер.

— Это так, для вашего спокойствия. А в случае чего будет чем защищаться от комигонов, — шутливо произнес он.

Профессор промолчал и поспешил обратно в операционную, где возле операционного стола сидела Каисса. Увидев профессора, она вскочила и бросилась к нему со словами:

— Вы живы! Слава Богу. Я так волновалась за вас.

Профессор устало опустился на стул, и машинально достав из кармана бластер, положил его на стол. Каисса в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Вы убили его?

— Да нет. С чего вы взяли? Ах это, — и профессор посмотрел на бластер, — Это Боянов дал мне защищаться от комигонов. Тоже мне, шутник нашелся. Хотя, черт его знает, может он и прав.

— Вы передали ему коды доступа?

— А что мне оставалось делать? Вы сами видели, комигоны нас атаковали. Впервые за пятьдесят с лишним лет не побоялись напасть. А если завтра они повторят это? Я не способен управлять флотом. Поэтому… И потом, он припер меня к стенке, когда увидел и услышал, как я разговаривал с Азадель. Я не прав? — жалостливым голосом спросил профессор.

— Я не вправе судить, правы вы или нет. Думаю, что он и без вас получил бы коды доступа.

— Вот именно. Он так и сказал. Его специалистам ничего не стоит перепрограммировать позитронный мозг нашего андроида с головой Коэна и повторить процедуру на главном компьютере.

— В таком случае, нечего переживать. Что сделано, то сделано.

Профессор промолчал. Он сидел на стуле возле реанимационной камеры, и глядя куда-то в пространство, мысленно снова пережил тот момент, когда Боянов застал его во время сеанса связи с Азадель. Было о чем задуматься, потому что он не знал, что ответить, когда тот снова задаст вопрос по поводу того, с кем он разговаривал. «Впрочем, если он захочет, то, получив коды доступа, сам сможет узнать, и про закрытый канал связи и с кем я разговаривал», — подумал профессор и не прощаясь, с замиранием сердца пошел в командный отсек корабля.

— А вот и профессор. Надеюсь, с госпожой Оуэн все в порядке? Она такая цепкая, чуть мне палец не прокусила, когда я ей рот зажал, чтобы она не кричала.

— Вы очень глупо поступили. Этого совершенно не стоило делать.

— Возможно, но вы сами виноваты. Тайком вели за моей спиной переговоры, а госпожа Оуэн стояла на стреме, так кажется это называется? И заметьте, я не спрашиваю вас об этом, потому что помимо этого есть масса других дел. Мои люди уже прибыли и как говорится, рвутся в бой.

Профессор метнул в сторону Боянова взгляд, красноречиво говорящий, что под словом научные сотрудники на самом деле подразумевались специалисты совсем иного назначения. Увидев взгляд профессора, Боянов улыбнулся и произнес:

— Профессор, не старайтесь в каждом моем выражении искать подвох. Под словами рвутся в бой, я имел в виду ученых, которые хотят, как можно скорее увидеть воочию инопланетный корабль и начать его изучение. Поэтому сейчас нам важно для начала доставить капсулы с учеными с транспортного корабля, и объединив две группы создать общую команду. Надеюсь, вы одобряете мое решение?

— Да, конечно, — почти автоматически произнес профессор. Ему было не совсем понятно, почему Боянов сменил тему разговора и его не интересует вопрос, с кем он имел сеанс связи, а вместо этого спокойно рассуждает о текущих делах. И словно прочтя мысли, Боянов произнес:

— Ну что же. Все идет по плану, компьютер выдал цели для атаки. Пока транспорт будет доставлять капсулы с учеными, обеспечим им спокойную работу на Затанге, а для этого, — Боянов просматривал список целей, который сформировал компьютер по его запросу, — Как считаете, профессор, если мы нанесем удар по планете Фаэста, это охладит их пыл в дальнейшем?

— Покойный Коэн тоже хотел нанести удар по этой планете. Но одно дело воевать в космосе с противником, и совсем другое с беззащитным населением. Погибнут миллионы ни в чем не повинных людей. Не думаю, что это будет разумное решение, — снова почти автоматически ответил профессор.

— Хорошо, ваше предложение? — неожиданно спросил Боянов.

— Моё?

— Ваше. Я здесь всего несколько дней, а вы провели здесь годы, точнее, десятилетия. Знаете комигонов не понаслышке, общались с их руководителями. Может, стоит нанести удар в более уязвимое для них место, что скажете? — спросил Боянов. И снова в его взгляде было непонятно, то ли улыбка, то ли ухмылка, означающая, что он неспроста задал этот вопрос.

— Не знаю. Компьютер выдал вам предостаточно объектов для удара. Так что выбор за вами.

— Понятно. Не хотите пачкать руки при принятии решения, когда дело касается прямых боевых действий. А потом проще всего сказать, что во всём виноваты военные и их генералы, а мы только ученые, наше дело создавать оружие, а не использовать его на практике. Откровенно говоря, я ожидал от вас иного отношения, но видимо ошибался. В таком случае, компьютер, слушать мой приказ. Подготовить флотилию из десяти боевых кораблей, включая мой корабль, к захвату объекта противника по следующим координатам, — и Боянов указал на компьютере координаты точки выхода.

— Координаты точки выхода ввести с задержкой времени непосредственно в гиперпространстве. Атаку начнем через сорок пять минут.

— Приказ принят.

— Отлично.

— Могу я поинтересоваться, куда вы решили нанести удар? — спросил профессор.

— Увы, профессор, не могу ответить на ваш вопрос по причине, что не уверен в вашей искренности. Ведь вы до сих пор так и не сказали, с кем вы общались по закрытому каналу связи. С руководством комигонов или я ошибаюсь?

— Ошибаетесь. Я общался с Азадель Мути.

— Вы же говорили, что она погибла, а вы спаслись в капсуле вместе с Викторией Бонги. Выходит, вы все это время обманывали, сначала господина Коэна, потом меня. А как же сканирование памяти? Ах да, у вас же зашит позитронный мозг в голове и вы можете обвести вокруг пальца не то что Коэна, меня, но даже технику, что читает мысли. Может, наконец, расскажете правду?

Еще никогда в жизни профессор не оказывался в подобной ситуации, когда надо было держать ответ за содеянное, которое всё это время казалось ему абсолютно правильным и верным. Вынужденный побег на корабле был связан с самосохранением, в противном случае, Коэн и его и всех кто был в это время с ним, убил бы. А чем объяснить, что он стал помогать комигонам? Тем, что хотел сделать как лучше, выведать секреты оружия на корабле Коэна и тем самым спасти мир комигонов от уничтожения? Или так сложились обстоятельства, что пришлось выбирать между своим народом и комигонами, между силами зла и добра? А кто определил, на чьей стороне правда и добродетель?

— Господин Боянов, давайте отложим этот разговор. Скажу лишь, что Азадель Мути жива и Михаил Кутепов тоже, но где они сейчас, я не знаю. Клянусь вам. У меня был сеанс связи с госпожей Мути.

— Да, видимо вам действительно есть что рассказать, поэтому я согласен, давайте отложим этот разговор. Более того, оставляю вас на корабле, а я тем временем слетаю к комигонам, так сказать, с ответным визитом, а по возвращении мы спокойно обо всем поговорим. Договорились?

— Да. Так вы что, оставляете меня одного на корабле?

— Нет, охрану приставлю, под замок посожу. Да встряхнитесь же, профессор и займитесь делом. Организуйте доставку капсул с учеными с транспортного корабля, поручите Оуэн вскрытие капсул. Познакомтесь с прибывшими на корабль учеными, заодно подумайте, где их временно на день-другой разместить. Накормите, напоите. И вообще кто-то должен управлять оставшимся флотом. Или вы боитесь ответственности?

— Нет, но я полагал.

— Полагали что? Ах да. Посажу под домашний арест, как это сделал господин Коэн. Нет, в отличие от него, да и от вас, я стараюсь доверять людям. И потом, кроме вас и меня кодов доступа нет ни у кого, так что защита Затанги в ваших руках, уважаемый профессор. А сейчас, вынужден откланяться, меня ждут дела. До скорой встречи.

— До скорой, — нерешительно и в полной растерянности ответил профессор.

(обратно)

Глава 4

Боянов улетел на свой корабль, а вскоре флотилия из десяти кораблей взяла курс к точке входа в гиперпространство. Профессор попытался выяснить, куда собрался нанести удар Боянов, но компьютер сообщил, что координаты защищены личным паролем пользователя. Размышления профессора прервала группа людей, вошедшая в командный отсек. Один из них подошел к профессору, поздоровался и представился:

— Викрам Сабухри.

— Хамаль Мукси, — в ответ произнес профессор и протянул руку. После этого Сабухри представил прибывших с ним ученых. Это были представители разных отраслей науки: ядерщики, физики, кибернетики и даже специалист в области лингвистики. Впервые за многие годы профессор вдруг оказался в кругу людей науки, и хотя он несколько раз посещал инопланетный корабль и общался с учеными, которые прибыли с Коэном, сегодняшняя встреча была совсем иной. Профессор так разволновался, что немного растерялся. Видя такое состояние, Сабухри пришел профессору на помощь.

— Уважаемый профессор, не возражаете, если вы кратко в общих чертах познакомите нас с инопланетным кораблем, расскажете в каком направлении шли работы по его изучению, а чуть позже поможете нам, временно разместиться на вашем корабле?

— Да, конечно, с огромным удовольствием, — придя в себя от волнения, произнес профессор, и предложил всем пройти в зал для собраний, где можно было расположиться на стульях и креслах. Затем профессор дал команду компьютеру сделать видеообзор архивных записей, связанных с изучением инопланетного корабля. Ученые, с таким интересом смотрели обзор, что когда он закончился, буквально закидали профессора вопросами, на ходу выдвигая различные гипотезы и версии. Возникшие затем дискуссии по разным вопросам затянулись на пару часов, и лишь напоминание компьютера о том, что каюты для всех прибывших на корабль готовы, немного остудило их пыл и все стали расходиться. Профессор вышел вместе с Сабухри последним. Прежде чем попрощаться, и отправится в свою каюту, он поблагодарил профессора:

— Господин профессор, от лица всей нашей группы, я благодарю вас за предоставленную информацию. Надеюсь, что в самое ближайшее время к нам сможет подключиться группа ученых, которая столь плодотворно занималась изучением инопланетного корабля весь этот год и мы сможем, или по крайней мере, попытаемся, приоткрыть тайны древней цивилизации.

Растроганный профессор чуть было не прослезился от таких слов и, пожав Сабухри руку, отправился в медицинский центр навестить Каиссу, а заодно проверить состояние Виктории.

Один из андроидов, который находился в реанимации и следил за состоянием приборов, доложил, что позитронный мозг взял на себя семьдесят один процент всех функций организма и продолжает процесс саморегуляции.

— Очень хорошо. Продолжайте следить, и если динамика резко изменится, сразу же доложите мне.

— Приказ принят.

— Вот и хорошо.

Обернувшись, он увидел Каиссу.

— Что Боянов?

— Улетел на свой корабль и с армадой из десяти боевых кораблей отправился в неизвестном направлении. Сказал, что раз нас атаковали, надо нанести ответный визит и… Короче, отправился воевать, — профессор плюхнулся на стул и, взглянув на Каиссу, добавил, — меня оставили защать Затангу, заниматься приемом ученых. Кстати, вероятно шаттлы вот-вот должны доставить капсулы с учеными с транспорта. Вы поможете мне их пробудить?

— Конечно, не волнуйтесь, я все сделаю.

— Вот и хорошо. Не знаю, все так запуталось, — профессор закрыл лицо ладонями рук.

— Хотите, я вам сделаю чая или кофе?

— Спасибо. Было бы замечательно. Чаю и если можно с лимоном.

— Сейчас, а вы пока отдохните.

Каисса вышла в соседнюю комнату. Профессор вспомнил, что связь с Азадель оборвалась, и она наверняка волнуется, поэтому встал и быстрым шагом отправился в командный отсек корабля, на ходу крикнув Каиссе, что скоро вернется.

Как только связь была установлена, и он услышал голос Азадель, к профессору вернулась прежняя уверенность, и он подробно рассказал всё, что произошло, вплоть до момента, что имел встречу с вновь прибывшими учеными.

— Выходит, что он не обманул, с ним действительно прилетела большая группа ученых для изучения инопланетного корабля? — спросила Азадель.

— Да.

— И всё же, доверять ему полностью нельзя.

— Разумеется.

— Сколько времени прошло, как он улетел?

— Что-то около шести часов. Думаю, что вот-вот должен вернуться, если конечно не произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Если он полетел на Фаэсту, эту будет ужасно. Планета с миллиардным населением. Я боюсь даже представить, что там будет.

— Двумя миллиардами.

— Тем более. Как ты думаешь, что нам делать — оставаться здесь, или возвращаться на Затангу?

— Не знаю. Как раз об этом я хотел спросить у тебя. Расскажи всё Михаилу, подумайте, как лучше поступить. Могу сказать лишь одно, Боянов это не Коэн. Его поступки настолько спланированы, словно он всё заранее просчитал. Провести или обмануть его будет крайне сложно, а решимости ему не занимать.

— Я поняла тебя и как только мы определимся, дам знать.

— Хорошо, и еще, — профессор впервые, неожиданно произнес, — береги себя, ты поняла меня?

— Да, ты тоже и не волнуйся, всё будет хорошо.

Сеанс связи закончился, и профессор вздохнул с облегчением. Вспомнив, что он с утра ничего не ел, отправился в пищеблок. По пути встретил андроида, который остановился и доложил:

— Один из вновь прибывших на корабль гостей спрашивал относительно возможности принять пищу. Я сказал, что как только получу от вас указания, сообщу. Жду указаний, профессор.

— Черт возьми, как-то я забыл, что они живые люди и хотят есть. Вот что, найди нашего гостя и сообщи, что его и всех, кто с ним прилетел, ждут в пищеблоке, а я дам команду, чтобы быстренько приготовили что-нибудь. Не станем же мы их кормить синтетикой быстрого приготовления.

— Приказ принял, отправляюсь исполнять.

По пути в пищеблок, профессор заглянул в медицинский отсек.

— Профессор, чай совсем остыл, давайте я налью вам горячий.

— Не стоит. Лучше пойдемте-ка со мной в пищеблок. Я совсем забыл, что прибывшие ученые, тоже хотят есть, — шутливо произнес он, — познакомлю вас с ними, заодно поможете мне.

Придя в пищеблок, профессор распорядился, чтобы андроид, который занимался приготовлением пищи, приготовил десяток другой порций мяса с овощами и какой-нибудь десерт.

— Да, и еще поставьте на стол фрукты, — добавила Каисса.

— Совершенно верно.

Вскоре один за другим в пищеблок вошла группа прилетевших ученых. Профессор на правах хозяина, предложил им пообедать. Представив Каиссу, профессор сел с ней напротив Сабухри. Какое-то время ели молча, но вскоре профессор услышал, что многие переговариваются между собой. Каисса наклонилась и шепотом произнесла:

— Профессор, мне кажется, они сомневаются, что едят натуральный продукт, — при этом, она чуть было не прыснула от смеха.

— Вы думаете?

— А вы поинтересуйтесь.

— Как вам наша кухня? — спросил профессор Сабухри.

— Изумительная. Практически невозможно отличить от натуральной. Видимо вы используете новые виды синтетического белка при изготовлении говядины?

Услышав это, профессор и Каисса чуть не подавились от смеха. Отдышавшись, профессор ответил:

— Нет, синтетику мы не употребляем. Только натуральные продукты.

— Но позвольте, откуда? — воскликнул рядом сидящий мужчина, продолжая упорно рассматривать нанизанный на вилку кусок говядины.

— На одной из планет у нас ферма, где мы выращиваем домашний скот, плантация различных злаков, ягодные и плодовые деревья и кустарники, а так же мы занимаемся переработкой всей этой продукции.

— И давно? — не веря сказанному, снова спросил всё тот же мужчина.

— Несколько десятилетий.

— Фантастика, просто фантастика.

— Возможно, но мы к этому привыкли, к тому же синтезировать искусственную синтетическую еду в наших условиях гораздо сложнее и накладнее, чем заниматься производством натуральных продуктов.

Уже в конце обеда компьютер сделал сообщение, что на корабль прибывает шаттл. Профессор сразу понял, что это Боянов, и, извинившись, поспешил в транспортный отсек. Ему не терпелось узнать подробности. Пока шел по коридору сердце профессора учащенно билось и прежде чем войти в лифт, который вел к выходу в транспортный сектор, на несколько секунд задержался, чтобы успокоится. Когда двери лифта открылись, к немалому удивлению профессора, из кабины вышел Боянов. Судя по улыбке на лице, он был в прекрасном настроении и, увидев профессора, произнес:

— Вы решили встретить меня или вам так не терпится узнать, куда мы летали и каков итог нашего незваного визита к комигонам?

— Я, мы, ученые, прибывшие с вами, сейчас обедают. Я распорядился, чтобы им предоставили каюты и сделал обзор по инопланетному кораблю, — запинаясь и явно нервничая, произнес профессор.

Боянов неожиданно положил руку на плечо профессор, и тихим голосом произнес:

— Замечательно. Просто отлично, профессор.

— А что вы…

— И у нас тоже все прекрасно. Надеюсь, что после нашего визита на базу Зулу, — и Боянов сделалмногозначительную паузу, после чего добавил, — нас больше донимать своими незваными визитами больше не будут.

— Вы были на базе Зулу? Откуда вы узнали их координаты?

— А, всё-та вам расскажи. Потом, как-нибудь на досуге, непременно расскажу. А сейчас пойдемте, я ужасно проголодался.

— И все же.

— Одним словом, мы нагрянули к ним и уничтожили практически весь флот, который там находился. Они, конечно, пытались защищаться, им даже удалось основательно вывести из строя три наших боевых корабля. Но, учитывая, что их потери составили восемь боевых кораблей и шесть транспортных, это сущий пустяк. К тому же, наши корабли уже переправлены сюда, но их придется основательно ремонтировать. Зато им ремонтировать уже ничего не придется. В итоге, они позорно бежали, а жаль, трем кораблям удалось уйти в гиперпространство.

— А планета, вы подвергли её бомбежке или… уничтожили?

— Планета цела. Мы лишь зачистили все объекты военно-космического комплекса. Какая-то часть населения, при этом конечно пострадала, но тут уж ничего не поделаешь. Война — всегда сопряжена с жертвами, в том числе и среди мирного населения.

Пока они разговаривали, Боянов шел в сторону пищеблока. У входа остановился и, глядя на профессора, неожиданно произнес:

— Мне кажется, им не следует одним скитаться в этой галактике. Пока у нас один дом, планета Затанга и одна общая задача, исследовать инопланетный корабль и затем вернуться домой. Надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю?

— Да, — ответил профессор и, повернувшись, отправился в свою каюту. Мысли профессора перескакивали с одного на другое.

«Каким образом Боянову стали известны координаты базы Зулу? Что стало с руководством лиги сопротивления и Лабарганом, удалось ли им спастись, или они погибли? Каковы истинные масштабы разрушений и потерь на самой базе? И, наконец, вопрос — возвращаться Азадель и Михаилу на Затангу или какое-то время подождать?» — размышлял профессор и в задумчивости прошел мимо своей каюты. Оглядевшись, вернулся обратно и, не успев войти, сразу получил сообщение на коммуникатор, что на связь просит выйти Азадель.

— Хамаль, мы посовещались и решили, что нам стоит вернуться.

— Боянов вернулся. Он каким-то образом узнал координаты базы Зулу и армадой из десяти кораблей учинил там полный разгром. Уцелели и успели уйти только три корабля. Планета подверглась мощной бомбардировке. Боюсь даже представить, что там сейчас творится, и сколько людей погибло. Кто из руководства остался в живых я не знаю, но в любом случае, Боянов окончательно закрыл тему мирного договора с комигонами. Вряд ли они на что-то решаться в ближайшее время, поэтому вполне возможно, вы правы, вам лучше всего сейчас прилететь сюда. По крайней мере, так будет и мне и тебе спокойнее.

— Даже не знаю, что сказать. Я расскажу обо всё Михаилу, и если наши планы поменяются, я тебе сообщу.

— Да, и еще. Не знаю, каким образом это удается Боянову, но, получив коды доступа, он очень быстро достает нужную ему информацию. Боюсь, что он уже знает ваше местонахождение. Это в качестве информации для размышления.

— Я поняла.

Не прошло и получаса, как профессор получил от Азадель короткое сообщение:

— Мы вылетаем. Обеспечь безопасный прилет корабля на Затангу. Азадель.

От волнения, что он скоро увидится с Азадель, профессор бегом бросился в командный пост, полагая там найти Боянова. Однако там его не было. Решив, что он в пищеблоке, направился туда, и только на полпути, неожиданно вспомнил, что обладая кодами доступа сам может решить все вопросы. Вернувшись на командный пост, дал команду компьютеру в случае открытия портала перехода не предпринимать никаких оборонительных действий, а только сделать стандартный запрос непосредственно на компьютер корабля.

Через полчаса в центральный пост заглянул Боянов.

— Ждем гостей?

— Да, — односложно ответил профессор. Его голос немного дрожал и выдавал волнение.

Боянов присел в кресло помощника командира и, ковыряя в зубах зубочисткой, произнес:

— Чертовски вкусная еда. За год можно так избаловаться, что и улетать не захочется. Верно, профессор?

— Не знаю. Во всяком случае, я точно вряд ли смогу привыкнуть к синтетической пище.

— Ну вам-то вряд ли придется привыкать. Ваш братец член совета директоров компании, ворочает миллиардами. За такую информацию, что мы ему привезем, он вам отвалит миллионы. На всю оставшуюся жизнь хватит, чтобы и в нашем мире питаться натуральными продуктами.

— Вероятно и вам обломится немалый куш? — мрачно произнес профессор.

— Очень на это рассчитываю, хотя обольщаться не стоит. Одно дело родственник, совсем другое быть на службе. Так кого ждем, Азадель Мути и Михаила Кутепова?

— Да. И с ними еще несколько человек.

— Вот как! Кто именно?

— Женщина, недавно родившая девочку и две роженицы. Они вот-вот родят тройню. А так же экипаж корабля из числа зомбированных.

— Интересно, а где же отцы этих рожениц?

— Их искусственно осеменили по программе восстановления численности людских ресурсов. И попрошу без комментариев. Если вам интересна эта тема, вы обо всем можете получить любую справку на компьютере.

— Понятно, щекотливая тема, поэтому не стану задавать вопросы. Кстати, контейнеры с капсулами уже прибыли, так что можно начинать процедуру вывода их из состояния гиперсна.

— А что относительно членов экипажа корабля? Вы почему-то задержали их доставку.

— Ну, я подумал, что для начала надо организовать научную часть программы. Познакомить обе группы друг с другом, пообщаются, наметят план работ, потом отправим их на корабль, а уже затем доставим экипаж на корабль. Сами понимаете, ученые будут заняты делом, а чем займется экипаж? Для их пробуждения не самое удачное время.

— Вам виднее.

— Да что с вами профессор. Я с вами советуюсь, а вы каждый раз либо уходите от ответа, либо на ваше усмотрение. Ладно, не стану мешать вашей встрече с мадам Азадель Мути. Если что, я временно в каюте, где раньше обитал Коэн.

Боянов поднялся с кресла и направился к себе. Профессор проводил его взглядом, в котором не было ни уважения, ни страха, ни взаимопонимания.

«Возможно, мы сможем понять друг друга, и между нами даже будут нормальные взаимоотношения, но пока между нами стена недоверия и неприязни, хотя на словах она и не проявляется», — подумал профессор.

Через три часа компьютер сообщил об открытии портала перехода. И почти сразу же дал подтверждение, что компьютер корабля опознан и синхронизирован в единую сеть. Волнение от долгожданной встречи профессор не смог скрыть, как ни старался, поэтому отправился в свою каюту привести себя в порядок. Как только корабль вышел на орбитальный полет, от него отделился шаттл. Профессор не удержался и пошел в транспортный отсек, где через стекло наблюдал, как открылись огромные двери шлюза, пропуская в ангар шаттл. Когда они закрылись и давление в ангаре уровнялось, из кабины вышла Азадель. Она взглянула наверх и увидев ожидающего её Мукси, опрометью бросилась наверх. Профессор открыл дверь, и они обнялись. Было ощущение, что они не виделись годы и встретились после долгой, очень долгой разлуки. Она смотрела в его усталые глаза, гладила рукой по голове и тихо шептала:

— Мы снова вместе. Всё позади, слышишь, всё позади.

(обратно)

Глава 5

Профессор проводил Азадель в свою каюту, где они присели за стол и, перебивая друга, стали рассказывать, как жили все это время, какие события произошли. Все это время руки Азадель лежали столе, и профессор гладил её ладони, словно хотел удостовериться, что перед ним не голограмма, а Азадель, живая и настоящая.

Вскоре в дверь каюты постучали. Видеофон показал, что это Боянов.

— Входите, — недовольным голосом произнес профессор.

Боянов открыл дверь, увидев Азадель, сделал поклон и представился:

— Госпожа Мути, разрешите представиться, Стефан Боянов. Прилетел вместе с командой ученых с целью досконального изучения инопланетного корабля. Рад вашему возвращению. Если я правильно понял, вы одна прилетели, господин Кутепов и женщины остались на корабле?

— Да, — ответила Азадель, внимательно взглянув на Боянова.

— Что же, не стану мешать, еще будет время ближе познакомиться и обсудить кое-какие вопросы, — и, не дожидаясь ответа, вышел из каюты.

— Борзый, однако, — произнесла Азадель, как только за Бояновым закрылась дверь.

— Как ты сказала?

— Говорю, что прыткий уж больно. Явился, поздоровался и убежал.

— Да, это ты верно подметила. Чаю налить, у меня припасена баночка варенья?

— Пожалуй. Как-то я не очень хорошо стала переносить эти перелеты в гиперпространстве.

— Может, тогда приляжешь, отдохнешь?

— Позже. Налей лучше чаю и покрепче.

Профессор засуетился, вскипятил воды, достал банку с ароматным чаем и еще одну с вареньем.

— Кстати, я забыла тебе рассказать. У нашего командира…

— Командира! Какого командира?

— Ну, Михаила. Его ведь назначили командиром корабля. Представляешь, любовь.

— Любовь!

— Да. По уши влюбился в эту Марселину, которая родила от него девочку.

— Надо же. Кто бы мог подумать.

— Война войной, а чувства и молодость берут своё. Я сразу это заметила, хотя он и старался не показывать виду. Между прочим, бороду отрастил, для солидности.

— Мальчишка.

— Но умница, каких еще поискать. Когда ты со мной связался в последний раз, я ему всё рассказала и высказала сомнения в целесообразности нашего возвращения. Что ты думаешь, он очень аргументировано обосновал, что нам все же следует вернуться.

— Интересно, и какие доводы он привел? — спросил профессор и наложив в розетку варенья, поставил её перед Азадель.

— Если комигоны действительно понесли серьезные потери после удара Боянова по базе Зулу, то весьма вероятно, что они начнут искать прибежище в дальних мирах галактики Гахр. В этом случае нас могут найти, а учитывая, что мы сбежали от них, вряд ли станут церемониться. Что скажешь?

— Скажу, что в данном случае с ним не поспоришь. Он прав, сейчас комигоны начнут искать в галактике места, где можно скрыться, но вряд ли они будут это делать в неизведанных краях.

— Это то, о чем он и говорил. Кстати, я хотела у тебя спросить, Весь флот Коэн перебросил к Затанге, а на планете Гоби кто-нибудь остался или их всех эвакуировали на транспортные корабли и они все сейчас здесь?

— Нет. Те, кто находился на кораблях, перебазировали сюда, а на Гоби еще осталась колония.

— Надо бы их тоже эвакуировать, ведь они остались без защиты. Уверена, комигоны теперь активизирую свои вылазки.

— Не думаю. Если, как говорит Боянов, они потеряли столько кораблей, и не будем забывать, перед этим Коэн нанес им серьезный урон, вряд ли они будут пытаться что-либо предпринимать, по крайней мере, в ближайшее время. Думаю, что у них сейчас очень тяжелое положение и каждый корабль на счету.

— И все же, не стоит рисковать. Им достаточно открыть портал и направить несколько ядерных ракет на планету и вся колония погибнет.

— Пожалуй ты права. Не стоит откладывать, сегодня же решим этот вопрос. Как ты считаешь, обсудить это с Бояновым, или минуя его принять меры к эвакуации?

— Знаешь, я бы не стала сейчас дразнить его и показывать характер типа, мол пусть знает, кто в доме хозяин. Это не тот вопрос, чтобы поступать без согласования с ним. К тому же, раз у него теперь есть коды доступа, стоит хотя бы поставить его в известность.

— Согласен, так и поступим.

Они выпили чай и потом еще недолго о чем-то беседовали, после чего Азадель все же согласилась отдохнуть, а профессор отправился решать вопрос с эвакуацией колонии с планеты Гоби. Войдя в командный пункт, он увидел Боянова, который просматривал архивные записи на компьютере. По всей видимости, хотел поближе узнать, что происходило за эти годы в галактике Гахр в период правления Лифинга. Обернувшись и увидев профессора, произнес:

— Весьма интересно было познакомиться с тем, как вы тут жили все эти годы. Должен заметить, что покойный господин Лифинг, весьма колоритная фигуры.

— Как вы сказали — колоритная?

— Да. И еще я бы добавил — неоднозначная. С одной стороны талантливый, хотя местами и импульсивный стратег, с другой — тиран эпохи римской империи.

— Вы, верно, заметили, но многие тираны были как раз талантливыми стратегами.

— Не сказал бы. Интриганами они все были, а стратегами единицы, да и то настоящие полководцы, которые им верно служили.

— Возможно. Я не слишком большой знаток древней истории. Я собственно зашел, чтобы согласовать с вами план эвакуации нашей колонии с планеты Гоби.

— Я пролистал архивные записи мельком, поэтому не совсем в курсе, о чем идет речь. Если можно, поясните.

— Дело в том, что на планете располагается колония подростков, не достигших восемнадцатилетнего возраста. Помимо них там находится сотня или две воспитателей из числа зомбированных людей, которые совместно с андроидами осуществляют процесс их обучения и воспитания.

— Вот как. Весьма интересно. И много их там?

— Я точную цифру не знаю, в общей сложности что-то около трехсот человек.

Боянов смерил профессора взглядом, от которого ему стало вдруг не по себе. Словно он говорил, — «Вот они плоды ваших бесчеловечных экспериментов. Не Лифинга, а именно ваших, профессор Хамаль Мукси». Но вместо этого он произнес:

— Так от меня вы чего хотите? Пошлите транспортный корабль и пару боевых кораблей прикрытия и проведите эвакуацию, если вы боитесь, что комигоны могут напасть и уничтожить колонию, — Боянов сделал паузу и видимо не смог сдержаться, поэтому закончил фразу словами, — и плоды ваших научных экспериментов.

Профессор побледнел. Слова, сказанные Бояновым, были хуже пощечины, ибо ударили в самое больное место. Не в силах что-то ответить, он повернулся и медленно вышел, ибо в словах Боянова был не просто упрек, но горькая правда. Уже на выходе из командного отсека он услышал:

— Не волнуйтесь, профессор, я дам команду на эвакуацию колонии.


К вечеру на корабль неожиданно прилетел Михаил. Он решил, что не стоит медлить и надо лично познакомиться с новым посланцем Газира Мукси, так как пока он представлял собой достаточно противоречивую фигуру.

Выйдя из шаттла, Михаил сразу направился в командный центр корабля, однако к своему удивлению никого там не застал. Как оказалось, Боянов был в пищеблоке и вместе с учеными, прибывшими еще утром, ужинал. Воспользовавшись подсказкой компьютера, Михаил направился в пищеблок. Войдя туда, он увидел группу людей, которые ужинали, одновременно о чем-то оживленно переговариваясь между собой. Среди них, он выделил одного коренастого мужчину с короткой стрижкой черных волос. Их взгляды встретились, и мужчина рукой поприветствовал Михаила, давая тем самым понять, что он и есть Боянов.

— Приветствую вас. Не желаете присоединиться? — произнес он, встав из-за стола и протянув Михаилу руку, представился.

Михаил поздоровался и, решив, что не стоит отказываться, присел на свободное место рядом. Появившийся тут же андроид поинтересовался, что принести из еды. Есть особо не хотелось, поэтому Михаил попросил принести чай и что-нибудь из сладкого.

— Спят и видят, чтобы как можно скорее попасть на инопланетный корабль, — тихо произнес Боянов, обращаясь к Михаилу.

— Охотно верю, — ответил Михаил. В этот момент андроид принес чай и кусок пирога.

— Вы как, останетесь или вернетесь на корабль? — неожиданно спросил Боянов.

— Если я, как врач нужен на корабле и могу чем-то помочь, то могу остаться. Но на корабле осталось две роженицы. Они вот-вот должны родить, поэтому оставлять их под присмотром андроидов не хотелось бы.

— Понимаю. Кстати, профессор попросил меня организовать эвакуацию большой колонии с планеты Гоби. Там, как я понял порядка трех сотен детей и персонала, так что возможно понадобится ваша помощь.

— Разумеется. А что моя помощница Каисса Оуэн уже поправилась? — спросил Михаил, намекая тем самым, что он в курсе того, что произошло. Впрочем, вопрос не произвел на Боянова никакого впечатления, и он, как ни в чем, ни бывало, ответил.

— У профессора золотые руки. Он ни то что печень пересадит, голову пришлет андроиду при необходимости. Я её сегодня не видел, вероятно она у себя или как всегда, в медотсеке.

— В таком случае, если не возражаете, я задержусь еще на какое-то время.

— Буду только рад, а то в компании ученых, я немного теряюсь. Знаете, научные термины и всё такое. Профессор меня тоже не жалует. Я понимаю, после Коэна ему любой посланец вряд ли понравится. Может, хоть вы составите компанию?

— Поживем, увидим, — осторожно ответил Михаил, и, откланявшись, встал из-за стола. При этом от него не ускользнул пронзительный взгляд Боянова, который во время разговора, не то чтобы пристально, но очень внимательно посматривал на Михаила, словно пытался прочесть его реакцию на ту или иную сказанную им фразу. Впрочем, Михаил делал тоже самое, пытаясь проанализировать не только слова, но и тембр голоса, с которым говорил Боянов.

Покинув пищеблок, Михаил направился в медицинский сектор, чтобы навестить Каиссу. Пока шел по коридору, подумал, — «Однако выдержки Боянову не занимать. Даже глазом не моргнул, когда я его спросил про Каиссу. Такого разве что на полиграфе прокачать, чтобы узнать о его истинных планах».

В реанимации Михаил застал профессора. Он в очередной раз проверял состояние Виктории. Она лежала в реанимационном блоке и, судя по довольному лицу профессора, всё говорило, что позитронный мозг, хотя и медленно, но все же берет на себя функции контроля за всеми органами. Увидев Михаила, профессор протянул руку и поздоровался.

— Как она? — спросил Михаил.

— Как видите, — и профессор указал на экран одного из мониторов, — есть ощутимые сдвиги. Это обнадеживает. Трудно сказать, каков будет общий итог после того, как позитронный мозг полностью заменит её родной, но с научной точки зрения, это будет нечто.

— Вы хотите сказать, что с позитронным мозгом она осознает себя в полной мере, как человек, как личность?

— Не знаю. Такого случая в моей практике еще не было. Так что, поживем, увидим.

— А как самочувствие Каиссы, кстати, где она?

— С ней все в порядке. Задетые органы пересадили, осложнений не наблюдалось, так что всё нормально. Вероятно она у себя в каюте. Вы как, еще не виделись с Бояновым?

— Попил с ним чай в пищеблоке. Он там ужинает с учеными.

— И как он вам?

— Пока судить рано, но, судя по всему, не так прост, как кажется.

— В самую точку попали. Строит из себя простачка, а когда до дела доходит, решителен, не в пример Коэну. Тот, пока я здесь был, буквально по каждому чиху советовался, но при этом всё делал по-своему. А под конец запил и всего стал бояться. Одно слово, не абы кого прислал нам мой братец на этот раз.

— Может не всё так страшно, как нам мерещится?

— Очень на это надеюсь. Одно смущает, с какой решительностью он всё делает. И вот этот выстрел в Каиссу тоже о многом говорит. Уверяет, что обознался. Принял её за Вирджинию. Неужели он испугался, увидев её, и поэтому сразу выстрелил? Не понятно.

— Действительно странно. Главное не вяжется одно с другим. Спокойствие, как вы говорите, при атаке комигонов, и поспешная стрельба, лишь только он увидел Каиссу? Слишком мало информации, чтобы судить о нем в полной мере.

— И я о том же. Вы как задержитесь у нас или обратно на корабль?

— Не знаю. Боянов сообщил, что организуется эвакуация колонистов с Гоби. Там, если я не ошибаюсь, преимущественно дети, причем самых разных возрастов. Просил помочь, если возникнут проблемы с их здоровьем.

— Да, я его попросил как можно скорее организовать эвакуацию. Они там одни остались и без какой-либо защиты.

— Может мне слетать за ними?

— Был бы вам очень признателен.

— Тогда договорились. Пойду, сообщу Боянову, а заодно решим вопрос, какой транспортный корабль взять для их эвакуации.

— Спасибо.

Попрощавшись с профессором и узнав, что Боянов в центральном посту управления, Михаил отправился к нему. Узнав, что Михаил решил слетать на Гоби с тем, чтобы проконтролировать эвакуацию, весьма благосклонно отнесся к этому и поблагодарил за помощь, после чего быстро определил какой транспорт лучше всего использовать для этого. После чего неожиданно предложил в качестве сопровождения послать корабль, на котором он прилетел.

— Знаете, Михаил, времена сейчас сложные. Эти комигоны народ, как я понял, коварный, а эвакуация такого большого количества людей потребует не один час, так что боевую задачу охранения я поручу своему помощнику. Он на корабле с экипажем, так что и вам будет безопаснее и мне спокойнее.

— Как скажете. Тем более, что ваш корабль, если я правильно понял, тоже оснащен новым видом оружия?

— Совершенно верно.

— В таком случае, я отправляюсь на корабль, и как только все будет готово, мы можем улетать.

— Договорились, я вам сообщу, и тогда синхронизируем открытие портала сразу трех кораблей.

Вскоре Михаил вылетел на шаттле и, вернувшись на корабль, передал всем сообщение, что ожидается гипербросок, и попросил всех быть готовыми к нему. Через час Боянов сообщил, что транспортный корабль и корабль сопровождения будут готовы к полету к восьми утра.

Перед тем, как лечь спать, Михаил забежал в медицинский сектор, узнать, как состояние беременных женщин. Они находились в состоянии гиперсна и, судя по данным аппаратуры слежения, роды должны начаться в срок на следующей неделе с интервалом в два-три дня друг от друга. Дав указания дежурному андроиду внимательно следить за аппаратурой рожениц, он отправился к себе в каюту. Машинально взглянул на время. Было начало двенадцатого, Марселина наверняка уже спала и навещать её было поздно, но проходя мимо её каюты, на миг задержался у двери. В этот момент дверь открылась, и они чуть было не столкнулись.

— Ой, извините, — смущаясь, произнес Михаил.

— Вы меня напугали, — хватаясь рукой за сердце и одновременно запахнув халат, в которой она была одета, произнесла Марселина.

— Право не хотел. А вы далеко, если не секрет?

— Лизок спит, а я хотела сбегать в пищеблок, там такие вкусные пирожки сегодня утром были.

Михаил улыбнулся и тут же нашелся что ответить.

— Хотите, я схожу? Вам с яблоками или капустой?

— Ой, мне право неловко.

— Да бросьте. Лиза проснется, а вас нет. Для ребенка в её возрасте это большой стресс. Это я вам как врач говорю.

— Ну, если как врач, то я не стану настаивать, — с улыбкой произнесла Марселина, и уже когда Михаил повернулся, крикнула ему вдогонку, — штучки три захватите, пожалуйста.

Михаил вернулся минут через десять. Осторожно постучал в дверь, и когда Марселина открыла, протянул ей пакет. Она взяла его, а Михаил почему-то не отпускал его. Их взгляды встретились. Они стояли и смотрели друг на друга и молчали, хотя Михаилу именно сейчас хотелось многое сказать о своих чувствах к ней. И словно почувствовав его невысказанные слова, Марселина потянулась к нему и их губы слились в поцелуе. Он невольно сделал шаг, и она прикрыла за ним дверь, тихо прошептала:

— Я зачала ребенка, ни разу не переспав с тобой. Наверное, в этом есть что-то неестественное.

— Мне кажется, это надо срочно исправить, — так же шепотом ответил Михаил.

— Это приказ капитана? — игриво спросила Марселина и, не дав Михаилу ответить, закрыла ему рот жарким поцелуем.


Среди ночи Марселина встала взглянуть на Лизу. Вернувшись в кровать, прижалась к Михаилу.

— Не спишь? — спросила она.

— Нет.

— Скажи, а разве так бывает?

— Что именно?

— Встретиться на чужой планете и затем расстаться на долгие годы, чтобы потом снова оказаться вместе в чужой галактике и при этом иметь общего ребенка. По теории вероятности это один шанс на миллиард.

— Наверное, но разве это имеет какое-то значение?

— Никакого.

— Главное, что мы встретились, — и Михаил нежно обнял Марселину и поцеловал её.

— Как ты думаешь, мы сможем вернуться домой? — неожиданно спросила она.

— Не знаю. Если честно, то разве это имеет какое-то значение по крайне мере, сейчас, когда мы вместе. Ты, я и Лиза?

— Может ты и прав, но я все равно, скучаю по дому.

— Я тоже. Но я столько лет проработал в космосе, что иногда мне кажется, что и здесь в галактике Гахр, я тоже постепенно начинаю чувствовать свой дом.

— Но он такой чужой и… опасный.

— Я знаю.

— Мы завтра снова куда-то летим?

— Да. На Гоби.

— На Гоби! А что там?

— Колония детей. Предстоит их эвакуировать, — с грустью произнес Михаил, и Марселина моментально почувствовала интонацию в его голосе. Она приподнялась, опершись на локоть, и посмотрев на Михаила, тихо спросила:

— Там могут быть и мои дети, ведь так?

— Вероятно, я не знаю. Часть детей находится на транспортном корабле. Их до этого переправили сюда.

А компьютер ведет какую-то статистику? Там наверняка должны быть данные о том, кто мать и отец. Это ведь легко будет установить, правда?

— Разумеется.

— Если честно, мне немного страшно. Я даже не знаю, как я их восприму, ведь я ничего не помню и даже не знаю, кто у меня родился мальчики или девочки. Нет, эта галактика никогда не станет для меня домом.

Михаил промолчал. Он понимал Марселину, её чувства, переживания, волнения и страхи. Ему хотелось сказать, чтобы она ни о чем не волновалась, что он защитит её, что всё будет хорошо, и не мог. Он знал, что впереди их ждёт неизвестность, а говорить пустые слова и уж тем более врать, он больше не мог и не хотел. Он лишь погладил её по голове, потерся своей бородой по плечу, шее и тихо прошептал:

— Мы вместе пройдем через все испытания. Нам не уйти от них, но я хочу верить, что всё хорошее впереди. Спи, завтра будет трудный день.

(обратно)

Глава 6

Сообщение от Боянова о том, что транспортный и боевой корабли готовы к полету к планете Гоби, пришло ровно в девять утра. Неожиданно на связь вышел профессор и сообщил, что самочувствие Каиссы в полном порядке, и она изъявила желание помочь в эвакуации. Шаттл уже в пути. Не прошло и десяти минут, как Каисса была на борту корабля. Сразу после её прибытия Михаил дал оповещение по кораблю, что всем необходимо приготовиться к полету в гиперпространство. Менее чем через полчаса все три корабля подошли к точке перехода и устремились к планете Гоби.

В разговоре с профессором он упоминал о том, что на планете есть колония, где воспитываются дети до восемнадцатилетнего возраста. Однако каких-либо подробностей, как о самой планете, так и о колонии, которая там располагалась, Михаил не знал. Поэтому, как только корабль вошел в гиперпространство, он дал компьютеру запрос о планете.

Из информационной справки выданной компьютером значилось, что планета Гоби была той самой планетой, на которой нашли пристанище Лифинг со своей командой после долгого скитания по галактике Гахр. Она была одна из немногих, где атмосфера позволяла после привыкания не пользоваться дыхательной маской. Состав атмосферы немного отличался от земного и по ощущениям напоминал высокогорье на уровне четырех километров. Жить можно, но надо привыкнуть. В результате там было основано первое поселение. Воздух, климат и наличие воды позволяло наладить разведение скота и растительных продуктов питания. Когда началась активная фаза освоения галактики и были найдены новые миры и в частности планета Вахтабаи, куда перенесли основное развитие сельскохозяйственных культур и животноводство, планета Гоби отошла на второй план. Однако, спустя несколько лет, когда начались опыты по искусственному оплодотворению женщин, обнаруженных на прилетевших в галактику кораблях, о ней снова вспомнили и организовали колонию, в которой росли и воспитывались родившиеся экспериментальным путем дети. С годами колония численно увеличивалась и в конечном итоге составила свыше трехсот человек, включая детей до восемнадцати лет и зомбивоспитателей, которые вместе с андроидами кормили, учили и воспитывали подростков.

Прочитав эту информацию, Михаил отметил, что не нашел для себя основного ответа — что знают о мире, в котором живут дети-колонисты и как они воспримут появление новых людей и сам процесс эвакуации. К его удивлению на запрос по данному вопросу, компьютер не выдал информации. Оставалось одно, ждать, когда корабль выйдет из гиперпространства и срочно связаться с профессором или Азадель и подробно узнать обо всём. Михаил еще раз попробовал иначе сформулировать вопрос, затрагивающий тему воспитания детей и подростков в колонии и даже порылся в архивных данных, но так ничего и не нашел вразумительного по данному вопросу, что было весьма странно.

Сидя в капитанском кресле, он размышлял, с чем это может быть связано, ведь информация не носила секретности, но одновременно должна быть четко прописана в самой программе зомбивоспитателей. Всё оставшееся время, пока корабль был в гиперпространстве, Михаил строил предположения о том, как могла быть построена программа обучения и воспитания детей, которым не были имплантированы позитронные мозги и, стало быть, они были обычными людьми, которые по мере взросления неизбежно задают вопросы об окружающем их мире.

Как только корабль вышел из гиперпространства, Михаил поспешил связаться с профессором. Однако его ответ еще больше озадачил Михаила.

— Всем, что касалось колонии на Гоби, занималась Виктория Бонги. Я не особо вникал в её работу в этом направлении. Возможно, Азадель что-то знает, попробуйте переговорить с ней. Но я думаю, что особых проблем с эвакуацией не будет.

Связавшись с Аздель, Михаил снова был удивлен, так как она так же не внесла ясности по данному вопросу.

— Госпожа Азадель, я никак не пойму, почему на мой запрос относительно программы по воспитанию детей в колонии, компьютер сообщает, что информация не найдена? Одно из двух, либо программа была, но по каким-то причинам её удалили, или её вообще не было в компьютерной базе. Но тогда возникает законный вопрос — чем руководствуются зомбивоспитатели при воспитании и обучении детей? Согласитесь, но должна существовать программа по их воспитанию, раз они находятся под внешним управлением. Я имею в виду воспитателей.

— Я вас прекрасно понимаю и полностью согласно. Но дело в том, что с самого начала этим вопросом занималась исключительно Виктория. Первое время детей было очень мало, точнее, всего один ребенок. Потом появилась первая тройня, а спустя год еще трое детей. И поскольку их было так мало, Виктория решала все вопросы, так как Лифинг и профессор были заняты другими делами, и им было не до детей. Поскольку с воспитанием и развитием детей вопросов не возникало, то о них вспомнили, когда первому ребенку исполнилось восемнадцать лет. Но и после этого никаких вопросов не возникало, так как роженицы находились на Сайгате и детей сразу же отправляли на Гоби.

— Иными словами, всё было поставлено на поток, который работал без перебоев и поэтому ими никто не интересовался, — зло произнес Михаил, и добавил, — кроме Виктории, которая могла бы дать исчерпывающую информацию по данному вопросу.

— Да, — словно извиняясь, ответила Азадель.

— Хорошо, и на том спасибо. Буду решать все вопросы на месте, — ответил Михаил и Азадель сразу уловили в его голосе раздражение.

Экран компьютера погас, и Михаил дал команду выйти на орбиту планеты. Транспортный корабль шел следом, а боевой корабль прикрытия остался на месте выхода из гиперпространства для охраны обоих кораблей.

Пока корабль маневрировал и выходил на заданную орбиту, в командный отсек заглянула Каисса. Михаил был рад встрече и первым делом поинтересовался её самочувствием.

— Все обошлось, — спокойно ответила она, словно не было той смертельной опасности и угрозы жизни, которая была несколько дней назад.

— Искренне рад, что всё обошлось и спасибо, что решили помочь.

— За это время, что мы в чужом мире, я успела соскучилась от привычной работы. Поэтому, как только услышала, что предстоит эвакуация целой колонии, решила помочь. Не возражаете, что напросилась?

— Наоборот, очень рад. Чувствую, что эвакуация будет не самой простой.

— Если не секрет, кого эвакуируем?

— Колония подростков разного возраста и обслуживающий персонал из числа зомбированных людей. Главная трудность, что по колонии нет точных данных.

— Как это нет точных данных?

— Компьютер не выдал никакой информации. Так что придется сначала высадиться на планету и на месте определить порядок эвакуации.

В этот момент компьютер сообщил, что корабль вышел на стационарную орбиту над местом нахождения колонии на планете.

— Отлично. Установить связь с руководством колонии, — произнес Михаил, а про себя подумал, — «Чувствую, что проблемы не заставят себя ждать».

Предчувствия не обманули, так как вскоре компьютер сообщил, что связь установлена и не представившийся руководитель колонии попросил подтвердить полномочия. Михаил ввел на компьютере коды доступа и вслед за этим услышал:

— Для всех действий на территории колонии прошу ввести дополнительный код доступа.

Михаил и Каисса, которая осталась в центральном посту, переглянулись.

— Что это значит? — спросила Каисса.

— Вероятно, Виктория Бонги ввела дополнительный уровень безопасности и ввела пароль, без которого мы не сможем так просто произвести эвакуацию.

— Но зачем ей это понадобилось?

— Вы меня об этом спрашиваете? Понятия не имею. Профессор и Азадель сказали, что всем, что касалось колонии, занималась именно она.

— И что нам теперь делать?

— Черт его знает. Попробуем для начала отправить туда отряд и выяснить, что может представлять собой колония, а для начала посмотрим, как она выглядит. Компьютер, выслать на планету низкоорбитальный спутник и сбросить пару слидеров. Необходимо обозначить точное местоположение всех объектов колонии. Составить объемный план местности.

— Приказ принят, исполняю.

— Хоть здесь не потребовалось дополнительных кодов, — шутливо произнес Михаил, чем немного ослабил возникшую напряженность. В этот момент в командный зал неожиданно вошла Марселина с Лизой, которая сидела в слинге, наспех сделанный то ли из куска ткани, то ли из шарфа. Каисса с удивлением и непониманием переводила взгляд с Марселины на ребенка. Видя её замешательство, Михаил поспешил её успокоить:

— Знакомьтесь, Марселина Девье. А это её, точнее, наша дочь, Лиза. Марселина, это Каисса Оуэн, моя помощница. Мы вместе работали на корабле, прежде чем прилетели в эту галактику.

Ничего не понимающая Каисса только и смогла, что поздороваться, продолжая смотреть на малышку. Видя её удивленный взгляд, Марселина не без юмора произнесла:

— Видели бы вы себя в зеркало. Я узнала о том, что он отец Лизы только после её рождения. Она, если так можно выразиться, плод экспериментов профессора Мукси. А я одна из тех, кто оказался волею судьбы в этой галактике.

— Не может быть!

— Еще как может. Впрочем, я уже немного привыкла к тому, что очнувшись, неожиданно стала матерью этой очаровательной малышки, — и Марселина прижалась щекой к головке Лизы, а потом нежно поцеловала её в лобик.

— Марси, — как с недавних пор Михаил стал называть Марселину, — мы уже на орбите планеты. У нас тут возникли некоторые трудности, так что вы пошли бы с Каиссой и поболтали, а я пока займусь решением всех проблем.

— Ухожу, ухожу. Каисса, пойдемте, познакомимся поближе, заодно расскажете мне о своем командире подробности, он такой скрытный, — и Марселина метнула в сторону Михаила озорной взгляд, напомнивший ему о прошедшей бурной ночи.

Не успели Марселина и Каисса уйти, как стали поступать данные со слидеров о колонии. Компьютер рисовал план расположения строений, и вскоре стал ясен общий вид колонии. Конфигурация не могла не вызвать удивления. В центре находилось большое здание округлой формы, от которого во все стороны шли, подобно спицам велосипедного колеса, крытые галереи. Каждая заканчивалась тремя обособленными зданиями. При этом круговой галереи не было, что говорило об изолированности каждой группы зданий. Рядом с центральным зданием находилась площадка, по всей видимости, предназначенная для посадки шаттлов. На удалении двух километров от комплекса располагалось еще несколько зданий, возле одного из них находились два шаттла.

Михаил смотрел на план колонии и размышлял, с чем связана столь странная архитектура комплекса и какие сложности могут возникнуть при эвакуации колонистов. Первая мысль была, снова связаться с профессором или Азадель и попытаться узнать у них дополнительную информацию о колонии. Но прежде чем это сделать, он вновь дал запрос компьютеру по имеющейся у него информации по колонии. На этот раз компьютер смог частично пролить свет по ней. Оказалось, что все постройки возводились не сразу, а по мере рождения детей. Центральный корпус был первой постройкой и в нем находятся служебные помещения для персонала. Корпуса зданий в отдалении являются складскими и хозяйственными помещениями. Кроме того, рядом с ними находится ферма и сельскохозяйственные угодья. Теперь стало понятно, что вероятнее всего дети разделены и не контактируют между собой. При таком варианте в колонии должно быть больше обслуживающего персонала и зомбивоспитателей, нежели чем самих детей.

— Шаттл с отрядом из пяти человек готов к вылету на планету, — сообщил компьютер.

— Очень хорошо. Пусть отправляются в дальнее поселение и на месте выяснят, сколько там персонала и обо всем доложат.

— Принято. Выполняю.

Шаттл вылетел и как только приблизился к транспортной площадке, компьютер выдал неожиданное предупреждение.

— Посадка шаттла невозможна. Включена энергетическая защитная система купольного типа. Для снятия защиты необходимо ввести дополнительный код доступа.

Михаил присвистнул от удивления и дал команду вернуть шаттл обратно на корабль, после чего связался с профессором.

— У нас проблемы с эвакуацией, — сразу же заявил Михаил, как только появилось изображение профессора Мукси.

— Проблемы, — с удивлением произнес он, — какого рода?

— По всей вероятности, Виктория ввела дополнительный код доступа, и как только я выслал шаттл, включилось защитное поле над всем комплексом. Компьютер требует ввести пароль.

— Непонятно, для чего ей это потребовалось.

— Вы меня об этом спрашиваете? Вам лучше знать с какой целью она это сделала.

— Да, разумеется. Откровенно говоря, я в некоторой растерянности, так как личный код доступа может снять только она.

— Может попробовать просканировать её мозг и узнать код доступа? Это возможно сделать?

— Сходу не могу ответить. Вы в курсе, что она находится в реанимации.

— Да, в курсе. Но, если я правильно вас понял, без кода доступа силовой купол не закрыть. К тому же, я не знаю, как поведет себя зомбиперсонал. Будет ли он слушать мои команды или нет.

— Да-да, я вас прекрасно понял. Попытаюсь как можно скорее что-то предпринять.

— Буду ждать от вас сообщения.

Михаил взглянул на темный экран монитора и подумал, — «Если Виктория заблокировала доступ к колонии, то вполне вероятно, ей было что скрывать. Вопрос — что именно? Если это так, то даже получив код доступа, неизвестно чего ожидать».

Вскоре пришли Марселина и Каисса. Судя по выражению их лиц, они моментально нашли общий язык и взаимную симпатию.

— Если не возражаете, я пойду кормить Лизу. Если что, я буду в каюте, — произнесла Марселина, глядя на малышку, которая с любопытством смотрела на мать.

— Я позже загляну, не возражаете? — спросила её Каисса.

— Непременно, буду рада.

Как только Марселина ушла, Каисса спросила относительно того, как обстоят дела с эвакуацией.

— Пока никак. Ждем, когда профессор Мукси сообщит пароль, которым Виктория закрыла доступ к колонии.

— У неё обширное поражение коры головного мозга. Она находится в коме. Есть вероятность, что при сканировании часть информации может быть утеряна.

— Я знаю, но попытаться надо. В противном случае эвакуация будет, вряд ли возможна. Защитный купол тот же щит, что и на кораблях. Энергетическая установка на планете позволит держать его открытом длительное время.

— Странно всё это.

— Многое в этой галактике странное. А сама колония с детьми и зомбиперсоналом, не странная? А какие там дети, как их воспитывали, и что с ними стало по достижении восемнадцатилетнего возраста? Если их воспитывали и обучали изолированно друг от друга, у них может быть полностью исковерканная психика и ложные представления о мире в целом, — с гневом произнес Михаил.

— Может вы зря согласились на эту операции? — осторожно спросила Каисса.

— Спасать людей, наш профессиональный и человеческий долг. Вы согласны со мной?

— Да.

— И потом, кому-то надо исправлять чужие ошибки, — Михаил посмотрел на Каиссу и чтобы как-то разрядить обстановку, добавил, — Уголовников перевозили, а здесь как-нибудь справимся.

— Скажете тоже, — ответила она и тут же, смущаясь, добавила, — а малышка так похожа на вас.

— Вы тоже это заметили? — радостно спросил Михаил.

— Конечно. Если я вам пока не нужна, я могу быть свободна?

— Да, конечно. Будем ждать сообщения от профессора.

Каисса ушла, а Михаил, заломив руки за голову, уселся в командирское кресло. Мысли о прошедшей ночи все никак не выходили из его головы.

Лишь полтора часа спустя профессор Мукси снова вышел на связь и сообщил, что ему удалось при сканировании памяти узнать пароль доступа. При этом Михаил почувствовал, что профессор явно нервничает. Непонятно, с чем это было связано, возможно, что при сканировании он прочел информацию, которая вызвала беспокойство. Впрочем, Михаил не стал спрашивать, что случилось, а лишь поблагодарил и сказал, что когда операция по эвакуации завершится, он свяжется.

Дав команду на повторную отправку шаттла, Михаил ввел продиктованный ему код. Защита была снята, и шаттл благополучно приземлился, где его уже ждали два андроида. Тем временем Михаил начал получать данные по численному составу колонии. Как он и предполагал, колония насчитывала шестьдесят три ребенка разных возрастов и двести девяносто человекобслуживающего персонала. Все они были из числа зомбированных. Теперь предстояло решить вопрос, как лучше всего провести эвакуацию. Учитывая, что Каисса, будучи на службе в компании, много больше Михаила занималась такой деятельностью, он решил посоветоваться с ней. Обсудив все за и против, решено было поочередно размещать детей в капсулах для гиперсна, что позволит избежать их контакта друг с другом и тем самым не вызовет стресса. Что касается персонала колонии, то здесь особых проблем не было, так как зомбивоспитатели после ввода дополнительного пароля, четко выполняли все поступающие команды.

Несмотря на согласованность действий, эвакуация колонии затянулась, и к концу дня удалось переправить на транспортный корабль большую часть детей и около семидесяти воспитателей и обслуживающего персонала. И хотя работы можно было продолжить, Михаил решил отложить эвакуацию до утра, так как хотел лично контролировать весь процесс во избежание возможных проблем. Ближе к ночи, когда казалось, все проблемы отошли на второй план, компьютер объявил тревогу.

— Внимание! Множественное открытие порталов перехода. Автоматическое поднятие энергетических щитов защиты. Почти сразу же за этим один за другим поступили данные, что корабли атакованы. Комигоны вновь использовали тактику превентивного нанесения удара ракетами с ядерными зарядами большой мощности. Михаил дал команду срочно поднять энергетический щит над колонией. Следом за первой волной, последовала еще одна. На сей раз, она была направлена в сторону планеты. Несмотря на то, что большая часть из ракет, была уничтожена еще на подлете, несколько взорвались, что было связано с нанесением ударов по планете с разных сторон. Компьютер сообщил, что мощность каждой из ракет превысила сто мегатонн, вызвав в атмосфере планеты сильное радиоактивное загрязнение и ударные волны небывалой силы.

Как только всё стихло, Михаил связался с командиром корабля прикрытия. Необходимо было решать, что делать. Ван Хаасинг, как звали командира корабля, сказал, что обе ракетные атаки отбиты и не нанесли какого либо вреда, однако неизвестно, что предпримут комигоны в дальнейшем, так как у них есть одно существенное преимущество, они могут одновременно зайти с разных сторон планеты и атаковать все три корабля. В этом случае можно лишь обороняться, включив энергетические щиты.

— На долго их хватит? — поинтересовался Михаил.

— Пока есть энергия, щиты будут держать. Всё зависит, сколько ракет и торпед они используют.

— Значит, есть вероятность, что щиты не выдержат?

— Энергоустановки кораблей не безграничны, и потом, все зависит от мощности ракет которыми они будут атаковать. Судя по тем, которые они использовали на планете, мы справимся, а вот если они применят что-то более мощное…

— Понятно. Ваше предложение?

— Боюсь вас огорчать, но дальнейшая эвакуация может быть продолжена не раньше, чем через сорок восемь часов. Сейчас там радиоактивный уровень зашкаливает, поэтому снять защитный купол нельзя. Так что, либо ждем, либо улетаем.

— В этом случае…

— Они наверняка уничтожат всех, кто там остался.

— Но как они нас обнаружили?

— Вероятно, на планете оставлены датчики слежения, которые подали сигнал о нашем прилете.

— Но мы не можем бросить тех, кто остался. Там еще двадцать два ребенка и больше трехсот человек персонала. Может быть, нам запросить дополнительную помощь?

— Если они продолжат в том же духе, то наверняка будут бить по планете с разных сторон. Тогда эвакуацию можно отложить вообще на неопределенный срок. Если вызовем подмогу из нескольких кораблей, есть вероятность, что сможем отбить атаки и тогда попробовать продолжить эвакуацию. Но в любом случае, не факт, что это нам удастся.

— Почему?

— Если они атакуют во время эвакуации, то достаточно одной взорванной ракеты, чтобы уничтожить шаттл с людьми. Я переговорю с Бояновым.

— Хорошо.

Ответ пришел буквально сразу. Боянов распорядился отправить транспорт к Затанге, а к Гоби выслал пять боевых кораблей. Как только они вошли в звездное пространство планеты и заняли патрулирование по всему периметру, осталось подождать, когда радиация на планете упадет и станет возможным продолжить эвакуацию, выслав на планету сразу десять шаттлов, чтобы забрать всех, кто остался в колонии.

Потянулись томительные часы ожидания, когда можно будет завершить эвакуацию и покинуть планету Гоби.

(обратно)

Глава 7

Профессор Мукси получил от Михаила сообщение, что Виктория зачем-то ввела дополнительный код доступа в колонии. Поразмыслив и не найдя ответа, он решил узнать, что по этому поводу думает Азадель.

— Представляешь, Вика зачем-то установила дополнительный код доступа в колонии.

— Если честно, я не удивлена.

— Вот как. Странно. Не замечал за ней привычки что-то прятать от меня.

— Не замечал или не хотел замечать?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты всегда был так увлечен новыми идеями и задачами, что тебя мало интересовали рутинные вопросы, которые мы решали. Операции по пересадке позитронных мозгов, роженицы, дети и их воспитание, проблемы развития продовольственной программы. Если вспомнить, чем мы только не занимались. Мы втроем тащили весь этот воз, а твое дело — чистая наука.

— Это упрек?

— Вовсе нет. Просто каждый из нас троих, включая покойного Мирзо, занимались рутинными делами, и я давно заметила, что Виктория с большой неохотой рассказывала о том, как идут дела в колонии на Гоби, а дел было всегда столько, что не было времени спрашивать ее, что и как.

— Вот как, ты никогда мне об этом не говорила, — с удивлением произнес профессор.

— Дорогой мой, жаловаться или доносить на коллегу в условиях нашего микроскопического коллектива и жизни в чуждой нам галактике, было бы, по меньшей мере, глупо. Поэтому мы и жили так долго без склок и взаимной неприязни.

— Да, ты абсолютно права.

В этот момент Михаил снова вышел на связь, но уже с Азадель. Профессор присутствовал при их разговоре и когда сеанс связи закончился, произнес:

— Ты просто дипломат.

— А что я еще могла ему сказать?

— Ума не приложу, что делать в такой ситуации и чем ему помочь, — произнес профессор присев на стул. Затем снова встал, прошелся по каюте и снова присел к столу.

— Право не знаю, может попытаться просканировать мозг Вики на полиграфе? Что скажешь?

— Как вариант, хотя трудно сказать, ведь часть мозга пострадала и неизвестно, что с её памятью. Хотя, по идее, позитронный мозг должен был дублировать в собственное облако всю текущую информацию.

— Азадель, ты умница. Ну конечно же, как я сразу об этом не подумал. Надо посмотреть именно облако.

— Но есть одно но. Если она ввела пароль до того, как мы начали имплантировать себе позитронные мозги, то этой информации там может и не быть.

— А вот тут ты ошибаешься. Когда перевозили детей, она вводила пароль, значит, он должен быть в памяти.

— Тоже верно.

И снова Михаил вышел на связь и сообщил, что над колонией включился силовой щит сразу, как только к нему приблизился шаттл.

— Азадель, Михаил быстрее нас сообразил, что надо покопаться в мозгах Вики и поискать там код доступа.

— Так надо действовать, а не сидеть, сложа руки.

— Да-да, непременно.

Профессор и Азадель поспешили в реанимацию. Подключив аппаратуру, они начали просматривать память и вскоре нашли искомый код. Дальше рыться в памяти Виктории профессор не хотел, но в последний момент невольно заглянул в последние записи и замер. Он неожиданно увидел, что в память Виктории уже заглядывали, причем, совсем недавно.

— Азадель, ты это видишь?

— Разумеется. Если не ошибаюсь, господин Боянов уже копался в её памяти. Интересно, что он там искал?

Профессор нахмурил брови и, сжав кулак, приложил большой палец руки к губам, что говорило о том, что он усиленно о чем-то думает.

«Интересно, зачем Боянов скрытно просканировал память Виктории, и какую информацию он там искал?» — мысленно произнес он. Смутная догадка озарила профессора, и он стал просматривать память с момента, когда они совершили побег к комигонам. Вскоре, все стало понятно. Как только они улетели, и Виктория была тяжело травмирована, её позитронный мозг взял на себя все возможные функции и для поддержания её жизнедеятельности непрерывно общался с главным компьютером корабля. В результате в индивидуальное облако позитронного мозга Виктории автоматически попали координаты всех перемещений корабля, которые происходили в это время.

— Вот что искал Боянов, — воскликнул профессор, — а я всё ломал голову, откуда он узнал координаты базы Зулу.

— Из памяти Виктории. Но каким образом он сумел определить, где именно она, ведь мы были в разных местах. Не методом же тыка?

— Вероятно он сначала выслал спутники-разведчики, а узнав про базу, нанес удар в самое сердце лиги сопротивления. Хитер, ничего не скажешь. И главное, всё втихаря и так быстро.

В этот момент, в реанимацию, улыбаясь, вошел Боянов. Увидев возле аппаратуры профессора и Азадель, в шутливой форме произнес:

— Судя по вашему лицу, профессор, вы недовольны, что я без вашего разрешения покопался в памяти госпожи Бонги. Я прав?

— Разумеется.

— Не стану отрицать и оправдываться. Но согласитесь, оно того стоило. Лига сопротивления получила по заслугам. Если бы они не предприняли атаку на Затангу, нам незачем было бы применять силу. Зато теперь они вряд ли к нам сунутся и вполне вероятно, сами запросят мира. Как считаете?

— Вряд ли, — жестко и уверенно ответил профессор, и словно в подтверждении его слов компьютер выдал сообщение:

— Ван Хаасинг сообщает, что они подверглись ракетному нападению. Он просит выйти на связь.

— Вот вам и ответ насчет того, сунутся комигоны или нет, — зло произнес профессор, и вместе с Азадель гордой походкой вышел из реанимационного отделения.


Два дня спустя эвакуация колонии была завершена и все корабли вернулись в район Затанги. Буквально сразу, после их возвращения, спутники, которые были оставлены на орбите планеты Гоби, передали сообщение, что колония подверглась нападению и была полностью уничтожена. Атака комигонов была настолько мощной, что им удалось разрушить силовой защитный экран. Вскоре и сами спутники на орбите были уничтожены.

Профессор встретил эту новость с чувством сожаления и непонимания. Зато Боянов неожиданно обрадовано произнес:

— Ну что же, профессор, признаю, я был не прав. Полагаю, что комигоны, потерпев сокрушительное поражение в районе базы Зулу, перешли к тактике партизанщины.

— К какой тактике? — переспросил профессор.

— Партизанщины. Была такая тактика лет двести или триста назад, когда вместо открытого и прямого столкновения одна из противоборствующих сторон начинает действовать набегами или в тылу противника.

— Впервые слышу, но в любом случае, я не понимаю, зачем они так поступают.

— Полагаю, что в сложившейся ситуации нам стоит подумать и срочно укрепить оборону на трех планетах.

— На трех! Но у нас пять планет.

— На Гоби защищать уже нечего. На Сайгат они вряд ли сунутся. Рисковать таким количеством собственного населения ради того, чтобы уничтожить лаборатории, маловероятно. Хотя, возможно вы правы, на Сайгат тоже следует отправить несколько кораблей патрулирования. А вот три оставшиеся планеты и особенно Вахтабаи, могут быть подвергнуты аналогичному набегу. Поэтому я уже дал команду и отправил к ним по три боевых корабля, а на Вахтабаи четыре.

— Вы военный, вам виднее, — мрачно произнес профессор.

— Теперь, что касается работ на инопланетном корабле. Вчера я отправил к нему всю группу ученых, которые прилетели со мной. Думаю, что настала пора перевести туда и тех ученых, которые им занимались до этого. Объединив обе группы, мы получим большей эффект, к тому же, моим людям будет проще адаптироваться на инопланетном корабле и начать его полномасштабное изучение.

— Как скажете.

— Профессор, вам всё не так. Такое впечатление, что вы постоянно выискиваете в моих поступках подвох или вы все еще никак не можете пережить, что я без вашего разрешения заглянул в память Виктории Бонги?

— Давайте не станем заострять внимание на моем к вам отношении.

— Давайте, я согласен. Так что, ученых отправим на корабль?

— Думаю, что это разумное решение.

— Ну слава Богу, а то я думал опять скажете типа, как хотите, я не знаю или что-то типа этого.

— Еще один вопрос. Что будем делать с детьми из колонии, которые сейчас находятся на транспорте и частично на корабле, на котором летал на Гоби господин Кутепов?

— А что с ними делать?

— Вот я и спрашиваю вас, что с ними делать? Господин Кутепов сообщил, что все шестьдесят три ребенка разного возраста в настоящий момент находятся в состоянии сна в капсулах. Насколько я в курсе дел, еще на одном транспорте находится еще двадцать шесть детей, итого получается почти сто человек. Если продолжить программу их развития и воспитания, то надо как-то к этому подготовиться и всё такое. В этом вопросе я вряд ли чем-то могу помочь, так что решать вам.

— Хорошо, я посоветуюсь с госпожей Азадель, Михаилом Кутеповым и дам вам ответ.

— Отлично.

— Что-то еще?

— Остался последний вопрос. Относительно команды корабля во главе с капитаном Тайлером. Они ведь тоже пока в капсулах для гиперсна.

— Вы же сказали, что пока хотите их там оставить?

— Да, просто хотел услышать ваше мнение по данному вопросу.

— Оно вам нужно?

— Профессор Мукси, вы опять встаете в позу. Зачем нам ссорится. У вас есть другое предложение по данному вопросу или нет? Если есть, скажите, обоснуйте.

— Будем считать, что я за.

— В таком случае, жду от вас решения относительно детей. Как-то мне не нравится такое выражение. Давайте будем называть их группой воспитанников. Договорились?

— Я могу быть свободным?

— Разумеется. Я покидаю вас и отправляюсь на свой корабль. Если понадоблюсь, я буду на нем.

— Всего доброго.

Как только Боянов вышел, профессор тяжело вздохнул. Было ощущение, что разговаривая, он сдерживает дыхание, словно пытается тем самым молча выслушивать Боянова и не отвечать на его вопросы. Азадель, взглянула на профессора и чуть нахмурившись, произнесла:

— Я все же не понимаю тебя. Ощущение, что ты внутренне сопротивляешься и, как верно заметил Боянов, во всем ищешь подвох с его стороны.

— Наверное, так и есть, — медленно произнес профессор, — Каждый раз, разговаривая с ним, перед моим мысленным взором стоит картина, как он убивает Коэна и стреляет в Каиссу. И если убийство Коэна как-то можно объяснить, то зачем понадобилось стрелять в беззащитную женщину, которая не представляла никакой угрозы и ничего не знала, в смысле не обладала кодами доступа?

— Ты же сам сказал, что он обознался. Принял её за Вирджинию.

— Ты что забыла, как выглядит Вирджиния и как Каисса? И потом, Боянов мне сказал, что он хорошо знаком с анкетными данными всех членов экипажа корабля, на котором прилетел Коэн. И после это, утверждать, что обознался? Прости, но я не могу в это поверить. Понимаешь, не могу.

— Хамаль, многие поступки только со стороны кажутся непонятными. На самом деле, большинство из них логически объяснимы, и лишь в редких случаях, совершаются импульсивно. Значит, были какие-то причины, по которым они были совершены.

— Вот я и хочу понять, зачем он так поступил.

— А ты не допускаешь, что он просто подстраховался, опасаясь за свою жизнь? А выстрелив в Каиссу, он остался наедине с тобой и так ему было проще и спокойнее разговаривать, в том числе и по вопросу получения кодов доступа.

— Ты как всегда права, и все же я не могу понять причин, почему он так поступил. Отсюда моё отношение к тому, что он делает. Вроде всё правильно, но меня настораживает.

— Ничего, поживем, увидим, что дальше будет. А пока, предлагаю пригласить Михаила и обсудить проблему с детьми.

— С воспитанниками, — язвительно добавил профессор.

— Какой же ты, право слово, зануда. Теперь и к моему каждому слову будешь с насмешкой подходить.

— Прости, больше не буду.

— Прощаю, — нежно ответила Азадель и прижалась головой к его груди.

— Как думаешь, может быть нам пригласить на корабль всех и Михаила и Марселину с ребенком и Каиссу, заодно и рожениц заберем?

— Я тоже так считаю. На этом корабле и оборудование значительно лучше, да и безопасней.

— Так и сделаем.

Вскоре Азадель пообщалась с Михаилом и предложила всем вернуться на корабль, а заодно вместе обсудить проблему как быть с детьми. Уговаривать Михаила не пришлось, он был рад вернуться на корабль, на котором прилетел в галактику и расположиться в своей каюте. Вечером шаттл доставил всех на корабль. Больше всех волновался Михаил. Его переживания относительно того, как перенесет перелет Лиза, читались у него на лице. Он то и дело поглядывал на неё и спрашивал Марселину о самочувствии.

Вечером на ужин все собрались в пищеблоке. Марселина пришла с Лизой. Та сидела в слинге и мирно спала, так как её только что покормили. Разговор не складывался и поэтому ели молча, лишь изредка бросая ничего не значащие реплики и только в конце ужина сразу, когда андроид принес на десерт специально испеченный к ужину пирог, профессор вдруг сказал:

— Я не знаю, что нас ждет впереди, и не хочу загадывать и обещать мир и спокойствие, поэтому давайте радовать дню сегодняшнему. Любить, — и профессор перевел взгляд на Михаила, — верить и ждать. Потому что ничего другого нам не остается, как надеяться на лучшее.

Азадель вдруг прослезилась и украдкой вытерла уголки глаз, а Марселина неожиданно произнесла:

— А я почему-то верю, что всё будет хорошо, — и счастливыми глазами посмотрев на Лизу, добавила, — потому что если не верить в лучшее, то и жить незачем.

На этой оптимистической ноте ужин и закончился, после чего все разошлись по своим каютам.

На следующий день профессор Мукси встретился с Михаилом.

— Уважаемый господин Кутепов, — сцепив руки на груди, произнес он, — я хотел бы с вами обсудить вопрос, который касается детей, которых эвакуировали из колонии на Гоби.

— Со мной! Помилуйте, профессор. Я ровным счетом ничего не знаю, ни о детях, ни о той программе, которую вы проводили.

— Я понимаю, но дело в том, что я, если быть откровенным, мало что смыслю в этом вопросе.

— Простите, — Михаил чуть было не засмеялся, — я полагал, что это ваша была идея оплодотворять женщин, которых находили на кораблях попавших в галактику Гахр.

— Оплодотворять да. Но вот процесс воспитания этих детей, он, как бы это правильно сказать…

— Был отдан на откуп госпоже Оуэн, я правильно вас понял?

— Совершенно верно. Она этим занималась и кроме неё никто.

— А я тут причем?

— Вы ни причем, но вы, насколько мне известно, специалист в области психологии, и могли бы дать рекомендации по их дальнейшему развитию в свете возникших новых обстоятельств, — деликатно произнес профессор.

— Издалека начали, издалека.

— Возможно, но не держать же их в капсулах для гиперсна. Ведь это дети, а не зомби, — профессор произнес слово зомби и осекся.

— Что вы говорите, а я думал что вы добавите, пока не зомби. Ведь если я правильно понял, их выращивали до восемнадцатилетнего возраста, чтобы потом имплантировать позитронный мозг и превратить в покорных роботов с управляющим чипом в голове. Не так ли?

— Да, но…

— Ладно, — перейдя на добродушный лад, произнес Михаил, — Дискуссию на эту тему можно вести до бесконечности. У меня предложение. Давайте посмотрим, что собой представляют дети, потому что сейчас строить планы по их дальнейшему развитию и воспитанию бессмысленно. Мы не знаем о них ничего, а, учитывая, что они были изолированы друг от друга, можно ждать чего угодно.

— Разумно, весьма разумно. Я целиком и полностью с вами согласен. С кого начнем?

— Думаю, что начать надо с семи-восьми летних, а дальше видно будет.

— Так и поступим.

На следующий день было решено провести осмотр первого ребенка — мальчика семи лет. Михаил долго думал, как лучше всего поступить, и когда в медицинском секторе собрались профессор, Азадель и Каисса, он предложил для начала просто взглянуть на его поведение со стороны. Для этого, с транспортного корабля доставили двух зомбивоспитателей, которые в колонии непосредственно работали с этим мальчиком. После того, как ребенок очнулся от сна, камеры слежения записывали все реакции ребенка, а собравшиеся могли наблюдать всё происходящее на большом экране. Михаил заранее подготовил небольшую тестовую программу, которая давала возможность оценить те или иные умственные способности ребенка. Почти два часа все внимательно наблюдали за тем, как зомбивоспитатель общался с ребёнком, попеременно задавал тестовые вопросы и одновременно занимался привычными делами, которые он выполнял в колонии.

Прошло два часа. Михаил хмуро посмотрел на профессора, и медленно произнес:

— Думаю, комментарий излишний. Все видели и можете оценить результаты так называемой программы детского воспитания в колонии. Семилетний ребенок обучен простейшему счету и чтению на общегалактическом языке, достаточно развит в физическом плане, но его полная изолированность от других детей, уже в таком возрасте говорит о начале психической депривации. Не удивлюсь, что дети, достигшие совершеннолетия вообще не имеют понятия о своем статусе как человека, не говоря уже о том, мужчина он или женщина. Откровенно говоря, я не знаю, как они поведут себя, если их начать воспитывать вместе. У них может просто не выдержать психика.

Азадель закрыла лицо ладонями и зарыдала. Профессор сидел с бледным лицом и молча смотрел на экран. В этот момент зомбивоспитатель молча поставил тарелку с супом перед мальчиком и односложно сказав — еда, вернулся и сел за стул. Мальчик начал есть, кончив, встал и словно робот произнес — я поел.

— Мне кажется, что Виктория хотела вырастить из них живых зомби, послушных командам без имплантации позитронного мозга, — произнес Михаил и, посмотрев в сторону профессора не сдержался и добавил, — вот они, плоды ваших научных разработок.

— Я знаю, — еле слышно произнес профессор, — и вряд ли могу что-то сказать в свое оправдание. С этим живу, с этим и умру.

— Умереть легче всего, надо думать, как это все поправить, — неожиданно произнес Михаил, — мало признать свою вину и ошибку, надо найти в себе силы исправить то, что можно. На это могут потребоваться и силы и время, но это необходимо сделать, понимаете?

— Да.

— В таком случае, давайте посмотрим еще одного ребенка, мальчика семнадцати лет.

Все замерли, ожидая увидеть последствия работы программы воспитания детей. Как и ожидалось, юноша словно робот выполнял всё, что ему приказывал зомбивоспитатель. Спокойно и методично, он читал совершенно бессмысленный текст, но прекрасно выполнял работу, связанную с решением каких-то тестов по линейному программированию, ел и так же односложно отвечал на вопросы, которые ему задавали. Михаил попробовал задавать через воспитателя простейшие вопросы, типа — где ты живешь, что такое погода, космос, ракета и ряд других и на все подросток отвечал одинаково, — «Извините, вопрос не понятен».

— Я думаю, дальше не стоит продолжать. Со всеми детьми придется работать индивидуально, а пока следует оставить их в капсулах. Сначала нужно разработать методику, как и в каком порядке, восстанавливать их психику, в противном случае, возможны осложнения. И вообще, здесь необходим опыт практикующего психолога с людьми, у которых серьезные психические отклонения.

Все молча вышли из лаборатории в подавленном состоянии.

Михаил вернулся в свою каюту, где его ждала Марселина. Она сидела на кровати и кормила Лизу.

— Привет, ты что такой хмурый.

— Так, ничего.

— Состояние детей из колонии очень тяжелое?

— Не то слово, — грустно произнес Михаил, — Я понимаю, их специально растили и воспитывали, чтобы потом имплантировать позитронный мозг и сделать из них послушных зомби. Но одно дело делать это из взрослых людей, случайно оказавшихся в этой галактике, и совсем другое, восемнадцать лет подвергать бессмысленному заточению и обучению навыкам работы и затем зомбировать. Ты понимаешь, зомби достаточно отключить управляющий чип и он снова станет тем, кем был, а эти дети не выживут среди людей, их надо заново учить жить в обществе. И еще не факт, что это удастся сделать. Их психика с самого детства настолько подавлена, что…, — Михаил не договорил, а устало присел рядом с Марселиной на кровать.

— Я понимаю, — нежно произнесла она, — Я ведь археолог и знаю, что в истории человечества на Земле, такое уже случалось, когда психику людей ломали с самого детства. Все повторяется, только на новом витке истории с использованием высоких технологий, но всё тех же бесчеловечных принципов.

— Но почему?

— Не знаю.

— А как ты думаешь, древние были такими же, как и мы? — неожиданно спросил Михаил.

— Как знать. Может они как раз и убежали из нашей галактики, что поняли всю безнадежность изменить человеческий род. А может быть, наоборот, искали способы, как сделать человека лучше. Кто знает, только сами древние могут ответить на этот вопрос. Кстати, работы на инопланетном корабле уже начаты?

— Да.

— Мне так хотелось бы, хотя бы взглянуть на него. Для археолога прикоснуться к тому, что существовало сотни и тысячи лет, это как глоток воздуха, как чудо, котороего ждешь всю жизнь.

— Ладно, чудо ты мое, — нежно и ласково произнес Михаил, — так и быть организую тебе экскурсию на корабль. Но только под моим присмотром.

— Честно?

— Клянусь.

(обратно)

Глава 8

Вскоре, после начала работы ученых на инопланетном корабле, к ним присоединилась вторая группа, которая прилетела вместе с Коэном и в течение года занималась монтажом реакторов. Теперь все их усилия были направлены на исследование самого корабля, его конструкции, узлов и механизмов. Тем временем, Михаил, как только узнал, что весь экипаж корабля во главе с Тайлером по-прежнему держат в капсулах для гиперсна, полетел к Боянову на корабль, однако разговор не получился. На возмущенные доводы Михаила, Боянов ответил, что пока не видит необходимости это делать.

— Но почему? Я не вижу ни одной, достаточно веской причины, чтобы держать наш экипаж в капсулах для гиперсна. Я еще могу понять, если бы речь шла о людях, которые были в отряде господина Коэна, но при чем здесь экипаж?

— Вы не видите, а я вижу, — спокойно ответил Боянов.

— Если вы видите, то назовите хотя бы одну причину.

— Надеюсь, вам не нужно напоминать, кто такая Вирджиния Митс, и какую роль она сыграла в судьбе вашей покойной супруги?

— Нет.

— В таком случае, я не уверен, что только она одна была причастна к тому, что произошло на корабле. Я не спорю, возможно, я ошибаюсь, но на время проведения исследовательских работ на инопланетном корабле, я не хочу подвергать себя, вас, ученых и мой экипаж, опасности. В конце концов, если бы экипажу вашего корабля было бы чем-то заняться, это одно, а просто гонять мяч в спортзале от безделья и размышлять, где бы достать выпивку, совсем другое. Сон в капсуле не самое плохое дело. Если бы не проблемы, которые надо постоянно решать, я бы с большим удовольствием отправился отдохнуть. И вообще, что такого, что экипаж на время находится в состоянии гиперсна? Вы, как врач, прекрасно знаете, что, находясь в таком состоянии, организм не стареет. А значит, я не краду время их жизни. Не так ли, доктор?

— Формально вы правы.

— Ах, формально прав. Ну что же, и то хорошо. Поэтому, давайте закончим на эту тему дискуссию. Сейчас я отвечаю за все, что здесь происходит. За работы на инопланетном корабле и обеспечение безопасности от набегов комигонов. Вы думаете, что, уничтожив все на планете Гоби, они успокоятся? Черта-с два. Уверен, они просто выжидают время и выдумывают способ нанести удар по Затанге. Поэтому мне нужен надежный тыл и уверенность, что все заняты своими делами. А если Сабухри и Кавасаки потребуется помощь экипажа, я сразу же дам команду их разбудить. Договорились?

— Я услышал вас, но все же остаюсь при своем мнении и считаю, что экипаж корабля должен быть пробужден. Длительное нахождение в капсулах для гиперсна несет психологическую нагрузку на мозг человека, и по большей части отрицательно воздействует на него после пробуждения.

— Клинически это не доказано, — неожиданно произнес Боянов, и добавил, — господин Кутепов, займитесь лучше воспитанниками. К тому же со дня на день ждете еще прибавление от двух рожениц, да и собственным ребенком заняться надо. Одним словом, у вас непочатый край работы.

Михаил промолчал и лишь кивком головы попрощался и отправился в транспортный отсек к шаттлу.


Потянулись томительные дни ожидания, когда пройдет год с момента прилета Боянова и появится возможность вернуться в родную галактику. Постепенно все свыклись с мыслью о возможном нападении комигонов, но проходили неделя за неделей, а в пределах Затанги всё было спокойно. Впрочем, боевые корабли надежно охраняли все подступы к планете. Вскоре один за другим родились две тройни. Три девочки и три мальчика, что некоторым образом удивило Михаила, однако он не стал заострять на этом вопрос. По настоянию Михаила было решено не размещать рожениц в камерах для гиперсна, а предоставить им возможность воспитывать своих детей. Однако, если одна из женщин, хоть и не сразу, но все же нормально восприняла всё, что с ней произошло, и стала заботиться о родившихся детях, то вторая наотрез отказалась от детей, впала в сильнейшее депрессивное состояние, и её пришлось положить в капсулу для гиперсна.

Хуже обстояло дело с детьми, которых доставили из колонии, и тех, что ранее прилетели на транспортном корабле. Михаил никогда не занимался вопросами воспитания детей, поэтому в спешке проштудировал на эту тему литературу и подготовил план по их дальнейшему развитию. Для начала выделили группу детей в возрасте до пяти лет. Из двадцати четырех детей этого возраста была только одна девочка, остальные мальчики. Их адаптация к совместному обучению и воспитанию была наиболее простой, так как в этом возрасте психика ребенка еще не так сильно задета системой воспитания, которая использовалась Викторией Бонги в колонии. Поэтому их сразу разместили на нижнем уровне корабля, который до этого занимала команда Коэна. Там было достаточно много места как для детей, так и для воспитателей. И хотя Михаилу было не по душе привлекать для роли воспитателей зомби, ничего другого не оставалось. Адаптация детей в их совместном проживании по несколько человек в каютах и групповом обучении прошла достаточно хорошо. Были небольшие трудности у трех подростков, но и они в конечном итоге смогли влиться в общий коллектив. Это была, хоть и ожидаемая, но все же победа, которая позволяла надеяться, что детскую психику не затронули первые годы, проведенные в колонии.

Гораздо сложнее было решить вопрос с детьми старшего возраста. Попытка создать для начала группу из десяти детей в возрасте десяти-двенадцати лет, не увенчалась успехом. Психологически дети не были готовы к восприятию такого количества сверстников. Как результат, спустя две недели после начала работы с этой группой, двое детей неожиданно заболели и у них диагностировали сильнейшее психическое расстройство, свойственное людям старшего возраста. Впрочем, и остальные подростки не могли освоиться в новой обстановке, оставались замкнутыми и немногословными. Более того, при совместном обучении они пугались и окончательно замыкались в себе. В таких условиях продолжать программу было опасно, и её пришлось срочно приостановить и думать, каким образом действовать в дальнейшем.

К концу третьего месяца, ученые, работавшие на инопланетном корабле, доложили Боянову, что основные работы, связанные с изучением корабля практически завершены. Всё что возможно было узнать о системах жизнеобеспечения, энергоустановках, вспомогательных системах и узлах, а так же материалах, которые использовали древние при постройке корабля, изучены и подробно внесены в отчет. Однако, есть вопросы, которые так и остались без ответа и главный из них, так и не понят принцип работы основного устройства — генератора поля. Выслушав доклад Сабухри, Боянов помедлив несколько секунд, ответил:

— Господин Сабухри, я высоко оцениваю вашу работу и всего коллектива, но полагаю, что за оставшееся время пребывания в этой галактике, необходимо приложить максимум усилий и сосредоточить все свое внимание именно на раскрытии принципов работы генератора поля. Кроме того, судя по отчету, энергоустановка корабля освещена крайне слабо, так сказать в чисто теоретическом плане. А ведь она может представлять для компании не менее важный интерес. Да и компьютерная система корабля изучена поверхностно. Мне, например, непонятно, что значит, в компьютере отсутствует операционная система? Можно подумать, что господь Бог управляет компьютером, а заодно и всеми системами корабля.

— Я полностью с вами согласен. Но есть трудности в изучении, как генератора, так и энергоблоков.

— Какая?

— Мы не можем их детально изучить по причине того, что частичный демонтаж агрегатов может вызвать фатальные последствия. Иными словами, они могут просто взорвать корабль.

— Это ваше мнение или всех, кто непосредственно занимается данными объектами?

— Разумеется всех специалистов. Вероятно вы в курсе, что частичный монтаж и демонтаж ядерных реакторов, которые применяются на космических кораблях, категорически запрещен всеми инструкциями. А здесь речь идет о реакторах принципиально иного типа, работу которых мы знаем, как вы совершенно верно заметили, чисто в теоретическом плане. Если их начать разбирать, чтобы ближе познакомиться с внутренним устройством, последствия могут оказаться еще более серьезными, нежели чем разборка и ремонт на месте реакторов ядерного типа.

— Хорошо, а что с компьютером?

— Пусто.

— Простите, не понял?

— Я хотел сказать, что у нас уже есть прототипы квантовых компьютеров, но тот, что находится на корабле, принципиально отличается по своей архитектуре. Наши специалисты однозначно заявили, что он полностью в рабочем состоянии, но у него отсутствует операционная система или что-то, отдаленно напоминающее её. Это кажется невероятным, но это факт.

— Могу сказать одно — печально. И все же, прошу продолжить работы именно в этом направлении. Идеи в ученые головы приходят внезапно, так что будем надеяться, что кого-то из вас озарит научная мысль, и вы продвинетесь на шаг вперед и сможете понять то, что уже придумали до нас, древние ученые, — с улыбкой и одновременно твердым голосом произнес Боянов.

— Я понял, и мы продолжим наши исследования.

— Очень хорошо.

И снова потянулись дни, похожие один на другой.

В один из дней, когда Михаил, сидя в капитанском кресле, просматривал архивные записи компьютера, вошла Марселина. В коляске, которую она везла, лежала Лиза. В связи с рождением детей было сделано несколько штук и по коридорам корабля теперь можно было регулярно видеть, как их возят на прогулку.

— Привет, чем занят?

— Так, просматриваю архивные записи по инопланетному кораблю. Я ведь в числе первых, кто на нем побывал, — и Михаил в задумчивости заломил руки за голову и откинулся на спинку кресла.

— Видела бы ты этих воинов света с палками в руках, — мечтательно произнес Михаил и добавил, — взмахнули палкой и мы перенеслись вместе с шаттлом внутрь корабля. Ты представляешь, отсталое племя, можно сказать, первобытные люди, а у них в руках портативные телепортационные устройства, о которых мы понятия не имеем, как оно работает, на каких принципах основано. С ума сойти можно.

— Ничего странного в этом нет. Инопланетная цивилизация всегда приносит в менее развитую, элементы своих технологий. И вообще, кое-кто обещал мне экскурсию на корабль. Или обещанного три года ждут?

— Марси, а с кем оставить Лизу?

— Отговорка, — обиженно произнесла Марселина и неожиданно произнесла, — а я между прочим, договорилась с Азадель, что она присмотрит за Лизой, а ты устроишь экскурсию на инопланетный корабль.

— С Азадель? А почему с ней?

— Потому что я прекрасно знаю, что если бы я сказала, что с ней посидит зомбивоспитатель, ты бы сразу сказал нет. Не так ли?

— Ну…

— Не ну, а ты обещал. Пожалуйста, — нежно произнесла Марселина и прильнула головой к груди Михаила.

— Для этого надо сначала получить согласие господина Боянова, согласовать вопрос с научным руководителем господином Сабухри. А вдруг они не согласятся, или…

— Мишель, не пудри мне мозг. Просто поставь их в известность и все, я прекрасно знаю, что тебе не откажут в столь пустяковой просьбе, как экскурсия на инопланетный корабль. И потом, разве тебе не хочется посмотреть на инопланетный корабль еще раз, и прямо на месте окунуться в воспоминания о прошлом, вместо того, чтобы ностальгировать у экрана компьютера? — с улыбкой произнесла она.

— Шантаж, одно слово шантаж, — смеясь, произнес Михаил и нежно поцеловал Марселину.

— Считай что так, но ты обещал.

— Уговорила. Иди, договаривайся с Азадель, и если она сможет после обеда посидеть с Лизой, слетаем на инопланетный корабль.

— Ура! Спасибо! — и поцеловав Михаила, она быстро покатила коляску с Лизой к выходу.

Марселина не стала медлить и тут же договорилась с Азадель присмотреть за Лизой. Михаил связался с Сабухри, и тот не высказал никаких возражений, и даже наоборот обрадовался их визиту. После обеда Михаил и Марселина вылетали на шаттле на Затангу.

Во время полета Михаил то и дело переводил взор в сторону Марселины, но та сохраняла невозмутимый вид и была, как никогда сосредоточена. Как только шаттл приземлился, и они вышли наружу, Марселина задрав голову, посмотрела на устремленную в небо вершину корабля.

— Ну, как, впечатляет? — спросил Михаил.

— Еще бы. Что ни говори, а компьютер не может передать все величие творения древних, когда смотришь на это воочию. Я даже представить себе не могу, как такая громадина могла приземлиться на планете. Больше километра в высоту, я уже не говорю о том, какова её масса.

— Тогда пойдем, точнее, полетим, посмотришь на него внутри.

Михаил вызвал гравитационную платформу и на ней они поднялись к шлюзовому входу в корабль, где их уже встречал Кавасаки.

— Господин Сабухри сейчас занят, и попросил меня сопроводить вас на корабль и все показать.

— Спасибо, очень рад вас видеть. Познакомьтесь, Марселина Девье, археолог, давно мечтала посмотреть на инопланетный корабль.

Экскурсия по кораблю заняла около часа. Марселине всё было интересно, поэтому она буквально засыпала Кавасаки вопросами, под конец заявив, что крайне удивлена тем, что в состав исследовательской группы не включили археолога.

— Не могу не согласится с вами, но, к сожалению, группу формировал не я, а компания, а им как всегда виднее, ученые каких специальностей будут изучать корабль.

— Понимаю, компанию интересует техническая часть корабля, а не его историческая составляющая, — с грустью произнесла Марселина и неожиданно добавила, — простите, а можно взглянуть на информационную пластину, которая была найдена в самом начале изучения корабля?

— Разумеется. Она была еще раз изучена на предмет материала, из которого она была сделана, но кроме составляющих элементов, которые в него входят, ничего более установить не удалось. Такие сплавы ни на Земле, ни в других мирах нашей галактики не используются, по крайней мере, пока. Пойдемте, она в лаборатории, как мы называем помещение, где установили оборудование и проводим необходимые при изучении корабля эксперименты.

Вся лаборатория была забита стендами с оборудованием. Кавасаки достал из стола большой пластиковый ящик, и, вынув из него пластину, бережно передал её Марселине.

— Она самая, — с придыханием произнесла Марселина, и посмотрев на Михаила, добавила, — точно такая же, какую мы нашли на Гамусе.

— Вы нашли там аналогичную пластину? — с удивлением спросил Кавасаки.

— Да, а вы разве не в курсе? Я рассказывала Михаилу о нашей находке. Мы там проводили, точнее, собирались проводить археологические раскопки, и практически сразу наткнулись на неё.

— А где она была, и почему вы не продолжили раскопки? Это был корабль или помещение? — Кавасаки буквально засыпал Марселину вопросами.

Марселина о чем-то подумала, обвела лабораторию взглядом и неожиданно произнесла;

— Тогда нам казалось, что это просто пещера в горе. Но сейчас, у меня ощущение, что это возможно был один из залов корабля. Точно, они выглядели так же, как коридоры, по которым мы только что шли. Таких же размеров и внешний вид, все очень похожее. А что касается пластины, то она лежала возле входа в помещение на небольшом постаменте. Мы собирались туда войти, но в этот момент началось землетрясение. Впопыхах мы побросали часть оборудования, удалось забрать только эту пластину, а несколько часов спустя нас эвакуировали.

— А где сейчас пластина?

— Понятия не имею. Руководитель нашей экспедиции передал её куда-то на исследование, а там сами знаете, что к ним в руки попало, то с концами. Возможно, в музее где-нибудь под стеклом лежит, или исследуют в какой-нибудь лаборатории. Я думаю, никому и в голову не пришло, что это обычная информационная пластина, наподобие чипа. Размер-то её, сами видите какой, — и Марселина покрутила её перед всеми, после чего положила обратно в ящик.

— В этом вы правы. Я бы ни за что не догадался, что пластина может являться носителем информации. На фоне той техники, которая есть на корабле, она выглядит, как какой-то анахронизм эпохи первых компьютеров, когда накопители информации весили несколько килограмм, и вмещали в себя микроскопический по нынешним временам объем информации. Кстати, мы неоднократно прокручивали запись на компьютере корабля, но так и смогли выяснить, каков объем её памяти, есть ли на ней еще какие-либо записи.

— А разве с компьютера нельзя проверить диск памяти пластины? Ведь это обычный внешний носитель?

— Все верно, но компьютер корабля имеет иную архитектуру. Еще нашей группеудалось подключить внешние компьютеры, чтобы можно было работать с подключенными реакторами, но связь между ними была довольно условная. Долго объяснять, но чтобы было понятнее, это все равно, что к гравитационной платформе приделать двигатель с внутренним сгоранием и синхронизировать их работу с помощью простейшего спидометра для определения скорости.

— В таком случае, мне остается поблагодарить вас за экскурсию и пожелать вам удачи. Очень было интересно. Жаль, что не смогла посмотреть могилу самого астронавта.

— Она внизу, у самого основания. Если есть желание, можем посмотреть.

— С удовольствием.

Втроем прошли по коридору и спустившись на лифте вниз, вошли в зал посреди которого стояла огромная сфера.

— Ух ты, ничего себе. А как вы определили, что в ней лежит астронавт?

— Дело в том, что в послании, которое он оставил на пластине, было сказано, что криокамеру он переместил вниз, а вход в корабль закрыл от посещения. Войны света, как они себя называли, поклонялись именно этой сфере и утверждали, что именно в ней покоится прах астронавта. При этом ежегодно один из воинов стоял вон там, — Кавасаки указал рукой место напротив постамента напоминающий раскрытую книгу, — и по непонятной для нас причине, вскоре умирал.

— Да, умирал. Приборы не выявили радиоактивного излучения, но в момент включения установки, именно в этом месте фиксировался энергетический всплеск, который вероятно отрицательно влиял на здоровье того, кто здесь находился.

— Очень интересно, а вы не пробовали её вскрыть?

— Этим вопросом еще профессор Мукси занимался, потом мы. Новая группа тоже пробовала заняться сферой и пыталась вскрыть её, но успеха так и не добились. Может вам, как археологу это под силу? — в шутку спросил Кавасаки.

Марселина с профессиональным интересом несколько раз обошла вокруг сферы, заглянула под неё, потом подошла к пьедесталу, на возвышении которого лежало нечто похожее на открытую книгу, и провела по ней рукой, словно хотела прочесть затерянные в веках надписи, которые возможно высечены на ней. Обернувшись, спросила:

— А за счет чего сфера висит в воздухе?

— Вероятно обычная гравитационная установка, типа наших платформ для перевозки грузов.

— А передвинуть её вы не пытались?

— Пробовали, все бесполезно. Только цвет меняется и всё.

— Надо же. Если это усыпальница, то как-то она должна открываться, иначе как же он в неё вошел?

— Думаю, что она изначально была открыта, а затем он закрыл её изнутри, — высказал мысль Михаил.

— Соглашусь, — добавил Кавасаки.

— Интересно, очень даже. Прямо какой-то саркофаг для фараона древней расы.

— Это вы очень верно заметили, — смеясь, произнес Кавасаки.

Между тем Марселина продолжала внимательно рассматривать пьедестал и проводить по нему со всех сторон рукой.

— А из чего она сделана?

— Кто, сфера?

— Да.

— Примерно, как и пластина. Неизвестный нам сплав.

— А постамент?

— С постаментом проще. Титановый сплав с биополимерным покрытием. Образцы удалось взять. Весьма интересный материал.

— Марси, что ты его гладишь? Пытаешься найти тайную кнопку открывания? — весело произнес Михаил и сделал шаг вперед, чтобы поторопить её лететь обратно на корабль. В этот момент Марселина зачем-то приложила обе ладони к верхней части постамента, который не могла рассмотреть, так как он был чуть выше её роста, словно хотела перед уходом удостовериться, что на верхней части нет никаких надписей. В тот же момент сфера, которая до этого переливалась светом, словно была сделана из жидкого металла, неожиданно померкла и словно раковина устрицы на четверть открылась. Все замерли не в силах что-то произнести, настолько сильным было их потрясение от увиденного. Внутри сферы находилась камера, напоминающая реанимационный бокс. Вокруг него находились всевозможные приборы и несколько экранов, вероятно мониторов, показывающие какую-то телеметрию. Внутри камеры лежал обнаженный мужчина. Судя по его телосложению, это был тот самый инопланетянин, который оставил послание.

— Марси, как ты это сделала? — тихо, словно боясь разбудить спящего инопланетянина, спросил Михаил.

— Понятия не имею. Просто приложила ладони к книге.

— Какой книге?

— Я имела в виду пьедестал. Хотела посмотреть, нет ли там каких знаков сверху, мне же не видно. Как ты думаешь, он живой?

— Понятия не имею.

— Но ты же врач, должен определить мертвый он или находится в анабиозном состоянии.

— Вряд ли мертвецу нужно окружать себя приборами, — так же тихо произнес Кавасаки и осторожно сделал шаг ближе к сфере.

Прошло несколько минут, прежде чем первый шок от увиденного прошел, и Михаил медленно приблизился к сфере и стал внимательно рассматривать инопланетянина, затем перевел взгляд на приборы, пытаясь понять, в каком состоянии находится инопланетянин.

— Техника другая, но в принципе понять можно. Он искусственно ввел себя в состояние анабиоза и тем самым задержал быстрое старение организма, о котором говорил в своем послании. Я затрудняюсь сходу сказать, сколько он протянет, если его пробудить, но это реально можно сделать. Здесь нет ничего сверхсложного, техника другая, но вполне понятная.

— Его непременно надо разбудить. Есть вопросы, на которые только он сможет ответить. Вы слышите, Михаил, — умоляющим голосом произнес Кавасаки.

— Он последний представитель древнейшей расы. Возможно они прародители нашей цивилизации, — тихо, прошептала Марселина, держа Михаила за руку.

— Не боитесь последствий? — вдруг спросил Михаил, но тут же добавил, — впрочем, чему быть, того не миновать, — и, не раздумывая, нажал на сенсорную кнопку на экране одного из мониторов. Все невольно сделали несколько шагов назад.

(обратно)

Глава 9

— Миша, ты уверен, что сделал все правильно? — шепотом спросила Марселина.

— Надеюсь, что да, — произнес Михаил и в этот момент все увидели, как инопланетянин открыл глаза и, упираясь локтями в ложе, попытался приподняться. Видимо сил не хватило, и он снова опустился, но успел заметить людей, стоящих возле него, так как повернув голову, глухим, скрипучим голосом произнес:

— Кто вы?

Все переглянулись, ибо сразу же поняли его, так как он говорил на общегалактическом языке.

— Мы прилетели из той же галактики, что и вы. Изучаем ваш космический корабль в надежде, вернуться на нем домой, — произнес Кавасаки дрожащим от волнения голосом.

Инопланетянин смотрел на стоящих перед ним людей. Чувствовалось, что ему крайне тяжело. Он то и дело закрывал веки и по всей видимости пытался собраться с силами, чтобы продолжить разговор. Наконец он пристально посмотрел на стоящих неподалеку от него людей, и всё тем же глухим голосом произнес:

— Вот вы, — и он усилием воли поднял руку и указал на Михаила, — подойдите ближе.

Михаил подошел вплотную к инопланетянину. Тот внимательно посмотрел на Михаила и спросил:

— Вы знаете кто я?

— Да. Мы нашли пластину, на которой вы оставили свое послание.

— Давно я здесь?

— Больше шестидесяти лет.

Инопланетянин снова закрыл веки, а когда открыл, тихим, но настойчивым голосом произнес.

— Дайте мне свою ладонь.

Михаил протянул руку. В сравнении с рукой инопланетянина, она казалось детской. В тот момент, когда их руки соединились, Михаил почувствовал, словно его тело пронзил электрический заряд. Но при этом боли не было, были лишь ощущения, которые он никогда ранее не ощущал. Вслед за этим перед его мысленным взором все закружилось. Словно кто-то одновременно включил сотни мониторов, и на них в бешеном ритме проносились кадры его жизни от момента рождения до последней секунды. Он не успевал следить за происходящим, но был абсолютно уверен, что единичные кадры, которые непостижимым образом выхватывались из этого потока, он видел и пережил в прошлом. Наконец все остановилось, и Михаил увидел инопланетянина, стоящего перед ним, но уже в одежде и гораздо моложе того старца, что лежал в капсуле.

— Удивлен? — спросил инопланетянин.

— Да.

— Ничего, это всего лишь эффект от того, что я активировал твой мозг и теперь мы можем общаться телепатическим образом. Я прочел твою память и знаю все, что произошло с тобой и всеми вами.

— А мои спутники нас слышат?

— Нет, мы обмениваемся мыслями. Не перебивай меня, у меня осталось слишком мало сил и я могу не успеть сделать то, что обязан сделать.

— Что именно?

— Помочь тебе вернуться домой.

— Но если ты прочел мою память, то знаешь, что один раз я уже вернулся, и чем это закончилось. Стоит ли мне туда возвращаться?

— Ты хочешь остаться здесь, в галактике, которую вы называет Гахр?

— Я не знаю.

— В таком случае, ты сам должен решить, как тебе поступить. Всё, что я хотел тебе сказать и передать, уже в твоей голове. Когда наши руки разъединяться, связь прекратиться, но телепатические способности и знания, которые я тебе передал, останутся у тебя навсегда. Воспользуйся ими и помни, любой мир прекрасен, где есть жизнь, но она такая хрупкая, что её надо защищать и оберегать. Наша цивилизация достигла небывалых вершин в познании мира, создавала новые миры и дарила им жизнь, но не смогла сберечь свою, потому что считала себя равной Богу. Гнев его был велик. Он изгнал нас из нашей вселенной, отправив скитаться в другие миры. Ваша цивилизация идет тем же путем. Вы стремитесь постичь мир, не понимая, что тем самым приближаете себя к гибели. Есть границы, которые переступать нельзя.

— Но как узнать, где они, эти границы, ведь познание бесконечно?

— Познавать надо самого себя, стремиться улучшить человека и его взаимоотношение с этим миром. Не мир перестраивать под себя, а наоборот, тогда наступит гармония и единение всего живого. Ты хороший человек, и достоин тех знаний, что я тебе передал.

В этот момент их ладони расцепились и образ инопланетянина, и его голос исчезли. Рядом по-прежнему стояли Кавасаки и Марселина.

— Он лишь успел коснуться твоей ладони? — печально произнесла Марселина.

— Что? — не понимая, почему она произнесла это таким голосом, но, взглянув на инопланетянина, моментально всё понял. Тот лежал закрыв веки, а прямые линии на экранах мониторов говорили, что он умер.

В этот момент сфера медленно стала закрываться, окрасив окружающее пространство ярким, переливающимся всеми цветами радуги, светом.

— Как несправедливо! Он не успел нам ничего рассказать о мире, из которого прилетел, — воскликнула Марселина и на её глазах появились слезы. Кавасаки молча стоял рядом, размышляя о чем-то своем.

— Да, наверное, он мог бы нам о чем-то рассказать, но у него не хватило времени. Жаль, но так бывает, — глубокомысленно произнес Михаил и добавил, — думаю, что нам пора возвращаться на корабль. Нас ждет Лиза, не так ли? — и он обнял Марселину и поцеловал.

Все вышли из помещения и направились к лифтам, чтобы подняться к выходным шлюзам. Прощаясь, Михаил протянул Кавасаки руку, но тот был так потрясен всем увиденным, что никак не мог прийти в себя и потому не понял, что с ним прощаются.

— Ау, господин Санаи, пора прощаться, — смеясь, произнес Михаил. Кавасаки наконец понял, что с ним прощаются и чуть наклонившись, протянул руку. Михаил тоже наклонился и неожиданно тихо, чтобы не расслышала Марселина, произнес:

— Возможно, не стоит всем рассказывать, о том, что мы видели. Мертвецов вряд ли стоит беспокоить, даже если они инопланетные. А я к вам как-нибудь загляну и мы за чашечкой саке, еще раз вспомним эту встречу.

— Наверное, вы правы. Удачи.

— И вам тоже.

Михаил и Марселина спустились на площадку, где стоял их шаттл. Обернувшись, молча взглянули на инопланетный корабль. Мысленно Михаил подумал, — «Вот она вершина человеческих знаний, но без человека это всего лишь груда металла, простоявшая здесь десятки тысяч лет».

Как только они залезли в шаттл, включился автопилот и взял курс к кораблю. Марселина все еще была под впечатлением того, что произошло, и невольно прижалась к Михаилу. Она вновь и вновь переживала тот момент, когда сфера открылась, и они увидели инопланетного посланца, который прилетел из нашего мира несколько десятков тысяч лет назад. В её мозгу роились десятки вопросов — кто они древние, откуда, куда и почему улетели?

— Марси, он долго держал мою ладонь? — неожиданно спросил Михаил.

— Что? — переспросила она, занятая своими мыслями.

— Я говорю, он долго держал мою руку?

Марселина не успела ответить, потому что Михаил уже успел прочесть её мысли, и лишь секундой спустя, услышал её голос:

— Нет, он только успел прикоснуться, а что?

— Так, ничего, — спокойно ответил Михаил и, откинувшись на спинку начал мысленно просматривать в своем мозгу информацию, которую ему передал инопланетянин. Его мозг, словно компьютер, рисовал перед его мысленным взором картины мира, из которого он прилетел, фрагменты подготовки к эксперименту. А потом небо озарила вспышка, и корабль исчез, а вместе с ним исчезли видения, которые так отчетливо вырисовывались в сознании Михаила. Он попытался сосредоточиться и даже закрыл веки, в надежде, что это как-то поможет, но ничего не получалось. И все же, он знал и верил, что где-то в глубинах его мозга инопланетянин оставил послание, которое рано или поздно, он прочтет или увидит.

Михаил крепко обнял Марселину и, улыбаясь, произнес:

— Все будет хорошо, вот увидишь.

— Ты так считаешь?

— Уверен.

(обратно) (обратно)

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 33 года — главный герой романа.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука покойного Рэя фон Лифинга, 92 года.

Эбердин Коэн — агент Газира Мукси, посланный на корабль для проведения спец. операции 40 лет.

Азадель Мути — нейрохирург, 88 лет, помощница профессора Мукси.

Марселина Девье — мать дочери Михаила Кутепова. 32 года.

Стефан Боянов — командир корабля, отправленного в галактику Гахр через год после отправки корабля с Коэном и четой Кутеповых. 43 года.

Каисса Оуэн — помощница Михаила, сотрудница медицинского отдела корабля. 39 лет.

Лаян Лабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебежчика работал на Сайгате на сопротивление.

Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления против Лифинга.


Второстепенные действующие лица романа:


Газир Мукси — член совета директоров компании «Риам Интерн Корпорейшн», сводный брат Хамаля Мукси.

Отто Ридель — глава секретного исследовательского отдела компании «Риам Интерн Корпорейшн».


Санаи Кавасаки — руководитель группы ученых, прилетевших вместе с Коэном.

Мирзо Суснаи — биохимик 95 лет, помощник профессора Мукси.

Виктория Бонги — хирург 90 лет, помощница профессора Мукси.

Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.

Викрам Сабухри— руководитель группы ученых, прибывших вместе с Бояновым.

Руфаи Магда — зомбированный член экипажа корабля под командованием Стефана Боянова. 50 лет.


Команда корабля:


Мейсон Тайлер — командир исследовательского корабля компании. 46 лет, Родом из Канады, в компании служит 12 лет.

Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики на корабле 39 и 46 лет соответственно.

Каисса Оуэн и Вирджиния Митс — помощницы Михаила, сотрудницы Медицинского отдела корабля. 39 и 32 года соответственно.

Зирх Матуа и Виктор Бойко — сотрудники службы безопасности корабля 41 и 28 лет соответственно.

Вольдемар Матусик — инженер по безопасности, 40 лет.

Савелий Маркин — специалист по силовым установкам корабля. 47 лет.

Микки Такиями — инженер-механик ядерных установок корабля 37 лет.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Федеративный купон — международная валюта, принятая в галактической Федерации. Имеет хождение в Солнечной системе и является основной валютой.

Картографическая сетка галактики — координаты звездных систем галактики, позволяющие задавать точки входа и выхода космического корабля при гиперпространственном перемещении.

Сури — планета, где добываются полезные ископаемые в том числе, редкоземельные элементы. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоби — планета, где расположены детские ясли, сады, школы и роженицы, а так же дополнительные фермы и плантации.

Вахтабаи — планета, где расположены сельскохозяйственные плантации, в том числе, и с земными культурами и животным миром. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Мимикрозы — биороботы, созданные Лифингом на основе человеческой расы. В основе лежит синтез механической модели, управляемый человеческим мозгом подверженного зомбированию.

Комигоны — одна из рас Галактики Гахр.

Багзы — контрабандисты в Галактике Гахр.

Крум — денежная единица Галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Сайгат — планета в Галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используемые для картографирования поверхности. В отличие от дронов используют гравитационные двигатели.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой расположена пирамида с артефактом внутри.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москва сентябрь-декабрь 2019 г.
(обратно) (обратно)

Книга 4 ДОРОГА К ЗВЕЗДАМ

Часть 1 В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Глава 1

Михаил и Марселина заняли свои места в шаттле и полетели в сторону корабля. Какое-то время ничего говорить не хотелось, обоих переполняли чувства, словно они прикоснулись к чему-то таинственному и волшебному. Вероятно, так оно и было, ибо перед глазами все еще стоял образ инопланетного посланца, прилетевшего в эту галактику десятки тысяч лет назад. Это трудно было себе представить, еще труднее поверить, что такое возможно. И все же, это было, наяву, совсем недавно.

Михаил попробовал прочитать мысли Марселины, однако у него ничего не получилось. Зажмурив глаза, он снова попытался, но услышал лишь шум, напоминающий звук прибоя. «Досадно, впрочем, наверное, это не самое главное, что хотел передать мне астронавт из прошлого», — подумал Михаил и, улыбнувшись, посмотрел на Марселину.

— Знаешь, наверное, ради такого стоило оказаться в другой галактике, чтобы увидеть своими глазами наших далеких предков, — тихо произнесла она.

— То, что мы чем-то похожи на него, не означает, что он наш далекий предок. Вот если бы удалось взять образец его ДНК и исследовать, тогда можно было многое узнать и о нем и о нас.

— А если снова попробовать открыть сферу? Если получилось раз, то и второй может получиться.

— Не факт. Но пока об этом говорить рано.

— Рано! Но почему? — с удивлением спросила Марселина.

— Видишь ли, я не могу до конца понять, кто такой Боянов. Что он за человек, какие цели преследует и что предпримет, когда придет время и установка на инопланетном корабле откроет проход в нашу галактику.

— Ты так говоришь о нем, словно в чем-то подозреваешь.

— Я не подозреваю, но и не доверяю. Есть хорошая пословица — мягко стелет, да жестко спать.

— Надо же, ты знаком с фольклором?

— Нет, так говорила моя бабушка, у которой я гостил в детстве.

— Понятно. И что же тебе в нем не нравится?

— Я же сказал, я не до конца ему доверяю. Его прислала компания, а до этого Коэна, который тоже сначала всем казался белым и пушистым. Боянов не успел прилететь, как сразу начал с убийства. Потом стрелял в Каиссу, а теперь прикладывает все усилия, чтобы доказать всем, что так было необходимо в общих интересах. И потом, почему он не хочет пробудить из капсул экипаж нашего корабля? Ведь они не имеют отношения к команде, которую привез Коэн. Не увязывается это с тем образом, который он сейчас пытается всем навязать, понимаешь меня?

— Да, в этом я с тобой согласна, но речь идет не о нём, а о научных исследованиях.

— Вот именно. Я не уверен, что расскажи мы ему о том, что видели, это будет правильным решением с нашей стороны. Во всяком случае, сейчас.

— Ты хочешь сказать, что мы никому и ничего не расскажем? Но это же настолько грандиозное открытие, что я не понимаю, зачем это скрывать?

— Марси, — как можно спокойнее, произнес Михаил и, взял её ладонь в свою руку, — пойми, не время пока об этом кому бы то ни было рассказывать. Если бы мы были дома, в родной галактике, другое дело. Это произвело бы эффект, вероятно галактического масштаба. А сейчас все направлено на то, чтобы исследовать инопланетный корабль и привезти для компании новые технологии и не более того. А раз так, то я не уверен, что компанию вообще интересует наша судьба, всех, кто здесь находится, а значит, для мира все останется в тайне, а мы всего лишь свидетели, которые слишком много знают.

— Ты хочешь сказать, что компания утаит от мира сам факт существования инопланетного корабля? Но о нем уже знают десятки людей. Мы, ученые, экипажи обоих кораблей, охранники или как там они себя называют. Разве можно скрыть от мира такое открытие? Ты меня удивляешь.

— Можно, Марси. Еще как можно, — тяжело вздохнув, ответил Михаил, — Я ведь рассказывал тебе, как погибла моя жена, и что происходило потом. Цель компании знания, которые таятся в корабле, а вовсе не сам корабль и уж тем более не сенсация в мировой прессе о событиях, которые происходили и происходят вокруг него в неведомой никому галактике Гахр.

— Ты хочешь сказать, что компания попытается спрятать от мировой общественности всю правду?

— А ты думаешь иначе?

— Нет, но…

— Правда компании не нужна. Если всем всё станет известно, компанию ждет полный крах. Она нарушала законы Федерации, вела исследования, которые запрещены, потом её люди развязали войну в чужой галактике и продолжили бесчеловечные эксперименты. Ты представляешь, какие последствия будут для компании?

— Понятно, — с тоской в голосе ответила Марселина и облокотилась о плечо Михаила, — Наверное, ты прав, — и тут же добавила, — А ученый, что был с нами, ты думаешь, он не поделится информацией со своими коллегами?

— Я предупредил Кавасаки, чтобы он пока воздержался от разговоров на эту тему. Надеюсь, он не подведет.

— И все же, жаль, что астронавт нам не успел ничего рассказать, — и Марселина тяжело вздохнула, — Представляешь, сколько мы могли бы узнать о нашей галактике и тех, кто в ней жил пятьдесят пять тысяч лет назад.

— Представляю, — задумчиво ответил Михаил.

— Ничего ты представляешь. Он умер и навсегда унес с собой тайны своего мира.

В этот момент пришло сообщение, что шаттл готовится войти в шлюз корабля. Это означало, что их путешествие на Затангу подошло к концу.

Сняв облегченные скафандры, Марселина поцеловала Михаила и отправилась к Азадель за Лизой. Михаил хотел было пойти вместе с ней, но в последний момент получил сообщение, что с ним хотел бы встретиться профессор Мукси, поэтому направился к нему. Профессор был у себя в каюте.

— Благодарю, что так быстро откликнулись на мою просьбу встретиться, — галантно ответил профессор и предложил Михаилу присесть.

— Мне сказали вы только что побывали на инопланетном корабле, не так ли?

— Да, Марселина Девье давно мечтала там побывать. Она ведь археолог, так что для неё увидеть корабль, да еще прилетевший столько веков назад, была давней мечтой.

— Так что же вы так долго тянули с этим?

— Так сложилось.

— Понятно. Вы знаете, я попросил вас прийти ко мне, так как хотел посоветоваться.

— Со мной, интересно о чем? — спросил Михаил и неожиданно для себя прочел мысли профессора. Он хотел обсудить вопрос о дальнейшей судьбе шести подростков, которые уже достигли восемнадцатилетнего возраста и в настоящий момент находились в капсулах для гиперсна.

— Видите ли, дорогой мой, вопрос деликатного характера. Со мной разговаривал господин Боянов и поинтересовался судьбой воспитанников, которые находятся в капсулах. Им уже исполнилось восемнадцать лет. В свое время в этом возрасте им имплантируют позитронные мозги с управляющими чипами. Когда Лифинга не стало, мы, разумеется, эту программу остановили.

— Из гуманных соображений, — не удержался съязвить, произнес Михаил.

Профессор тяжело вздохнул, но не стал комментировать это замечание и продолжил.

— Незадолго до прилета господина Боянова, Коэн потребовал зомбировать всех, включая своих бойцов и команду корабля, на котором вы прилетели. Слава богу, что успели сделать имплантацию только его бойцам, да и то не всем. И вот теперь, господин Стоянов…

— Боянов, — поправил его Михаил.

— Совершенно верно, я вечно путаю. Так вот, он неожиданно предложил зомбировать шесть воспитанников, о которых я упомянул.

— И чем он это мотивирует? — повысив голос, спросил Михаил.

— Тем, что не хватает людей для управления кораблями. Но я дал соответствующий запрос на компьютер. Оказалось, что это не соответствует тому, о чем он утверждает. После того, как мы отозвали с заводов, где вместе с андроидами работали, — профессор замялся, подбирая слово, заменяющее зомби, и видимо не найдя ничего подходящего, добавил, — наши люди, у нас наоборот их нечем занять. Пришлось временно их деактивировать.

— Не понял, что сделать?

— Деактивировать, иначе говоря, они практически спят, но не в капсулах для гиперсна, а находясь в рабочих креслах на транспорте.

— Вы ему об этом сказали?

— Разумеется, но он мотивирует это соображением гуманности.

— Что! — буквально выкрикнул в гневе Михаил.

— Он пояснил это тем, что познакомился с результатами, которые вы получили с воспитанниками старшего возраста и считает, что лучше использовать их потенциал для общего блага, чем вечно держать в анабиозных капсулах.

— Мы всего лишь попробовали работать с ними. У них основательно травмирована психика, но это не значит, что они безнадежно потеряны, как личности. Надо основательно продумать, как к ним подступиться, чтобы они смогли адаптироваться к окружающему миру и осознать себя как полноценный человек. Это сложно, но это необходимо сделать. А то, что предлагает Боянов, аналогично тому, чем занимался Лифинг и…, — Михаил хотел упомянуть профессора и его сотрудников, но промолчал.

— Я сказал ему то же самое слово в слово. И честно говоря, я не знаю, что делать, — еле слышно произнес профессор.

— Так чего вы ждете от меня? Моего мнения? Я решительно против этого. Если хотите, могу поговорить с Бояновым.

— Собственно об этом я и хотел вас просить. Вы можете настоять на своем, решительности вам не занимать.

И снова Михаил попытался прочесть мысли профессора, но кроме, все того же шума, ничего не услышал.

«Странно, видимо это лишь остаточное явление от телепатического общения с астронавтом, а вовсе не новые возможности организма», — подумал Михаил.

— Мечтать не вредно, — невпопад ответил он, чем вызвал удивление на лице профессора. Вовремя спохватившись, добавил, — Хорошо, я поговорю с Бояновым и выскажу ему свою позицию по данному вопросу.

— Спасибо.

Попрощавшись, Михаил направился в каюту Марселины. Она держала малышку на руках и кормила.

— Госпожа Азадель сказала, что Лиза очень спокойный ребенок. Пока она была у неё, она ни разу не заплакала, а когда проснулась, с любопытством рассматривала всё вокруг. Представляешь, чужой человек, а она даже не испугалась.

— Наверное, вся в меня. Говорят, я в детстве тоже мало плакал, только если у меня что-то болело. А детский плач, это способ сообщить взрослым о своих проблемах.

Марселина с улыбкой посмотрела на Михаила, но промолчала.

— Я пойду, мне надо еще кое с кем встретиться и переговорить, а вечером приду, хорошо? — произнес Михаил, так как они все еще жили в разных каютах, но он периодически оставался у Марселины.

— До вечера, — тихо произнесла она.

Выйдя из каюты, он остановился в размышлениях как поступить, попросить Боянова о встрече и слетать к нему или отложить на время этот вопрос и дождаться, когда тот сам прилетит к ним на корабль и тогда всё обсудить. Подумав, решил, что не стоит спешить, хотя вопрос, который поднял профессор, добавил в копилку характеристики Боянова не самое положительное качество.

Вернувшись к себе в каюту, Михаил лег на кровать, закрыл веки, и перед его мысленным взором предстала застывшая картина неведомого мира. И вдруг картина ожила, и подобно кадрам кино он увидел дома, машины, людей, похожих чертами лица на астронавта из сферы. Секунда, другая и перед ним новая картина, на этот раз это космодром. На бескрайнем поле высится громада инопланетного корабля устремленного своей вершиной в небо. Ощущение такое, что камера установлена на слидере и он кружит вокруг, чтобы запечатлеть миг расставания корабля с родной планетой. Через мгновение корабль исчезает, оставляя после себя некое подобие водоворота из поднятых в воздух листьев и пыли, которые так же медленно падают обратно на землю. Что это было? Обрывки воспоминаний астронавта или часть той информации, о которой он говорил? А может это просто неосознанное сновидение, навеянное разговором с ним?

Кадр застыл, словно кто-то нажал на паузу, ибо в этот момент Михаил услышал сигнал сообщения на коммуникатор.

«А вот и Боянов, легок на помине», — подумал Михаил, увидев, от кого сообщение. Просил найти время и прилететь к нему на корабль.

— Ну что же, тем лучше. Будет возможность обсудить вопрос, о котором говорил профессор, — произнес Михаил и, пригладив рукой, волосы на голове, отправился в транспортный ангар. На ходу сообщил Боянову, что будет через полчаса.

Боянов пригласил Михаила пройти в его каюту. Удобно расположившись в кресле и предложив чашку кофе, они сели напротив друг друга.

— Я слушаю вас, — спокойно произнес Михаил.

Боянов сделал глоток кофе, поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел на Михаила. После чего произнес:

— Господин Кутепов, я отлично понимаю вашу, мягко говоря, нелюбовь ко мне.

— Извините, но вы не женщина, чтобы вас любить или не любить.

— Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. И, тем не менее, я хотел бы, чтобы вы меня выслушали, а уже потом делали окончательные выводы. Договорились?

— Постараюсь.

— Вот и отлично. Я полагаю, что вы, вероятно профессор и все, кто с вами на корабле, относитесь ко мне, постоянно сравнивая с покойным Коэном, и соотносите мои поступки с теми, что совершал он. Поэтому позвольте несколько слов о Коэне.

— Стоит ли вспоминать о покойнике?

— Стоит, уверяю вас. Итак, в свое время вы написали рапорт, из которого явствовало, что в галактике Гахр идет война между Лифингом, возомнившим себя непонятно кем, и комигонами. Согласитесь, весьма скудная информация, не дающая ровным счетом никакого представления о том насколько все серьезно в численном выражении. Я прав?

— В какой-то мере.

— Из ваших слов получается, что Лифинг, профессор и его подручные — злодеи, которым противостоят жители галактики, которые находились на момент прилета корабля на ступень ниже в своем развитии. Невольно возникает вопрос — что делать в таких случаях? Ответ напрашивается сам собой — послать человека, который ликвидирует безумца, а заодно попробует починить инопланетный корабль. Коэн, самая подходящая для этого кандидатура. Профессиональный киллер, специалист по решению задач, которые называются в просторечии ликвидация тех, кого правосудие не может поймать с поличным. Расчет был прост. Коэн ликвидирует Лифинга, займется изучением корабля, а по возвращении получит вознаграждение в размере сорока миллионов федеративных купонов, как довесок к десяти миллионам аванса. Неплохой заработок, не правда ли?

— Вероятно.

— Согласен, можно было просить и больше. Коэн прилетает, и тут выясняется, что Лифинг мертв, в галактике установлен мир, и он спокойно приступает к выполнению своей основной задачи, попыткой починить инопланетный корабль. Однако в этот момент происходит фатальная ошибка. Агент компании Вирджиния Оуэн, получившая приказ следить за вами и вашей покойной супругой, а заодно за всеми действиями господина Коэна, проявляет поспешность и дабы скрыть свою оплошность, убивает вашу жену и повторно пытается ликвидировать Коэна.

— Да, но…

— Минуту, я еще не закончил. Думаю, вы понимаете, что в тех обстоятельствах, при которых Коэн оказался, путь обратно домой ему закрыт и что ему остается? Разумеется, захватить власть и попытаться укрепить империю, которую основал Лифинг, а учитывая, что в его распоряжении корабль с новейшим оружием, он не сомневается в успехе. Я все верно изложил, или вы что-то можете мне возразить?

— Возражений нет, продолжайте, я слушаю вас.

— Очень хорошо. Теперь рассмотрим ситуацию, которая сложилась через год после отправки корабля. От вас никаких известий, иными словами, информация годичной давности. Что может предположить Газир Мукси в такой ситуации? Только строить гипотезы о происходящих в галактике Гахр событиях, вплоть до того, что корабль просто никуда не долетел, а сгинул в просторах вселенной. И все же, он решается отправить второй корабль с экипажем ученых во главе со мной. Отчаянный и безумный шаг, не так ли?

— Пожалуй, иначе это никак не назовешь.

— Верно. В такой ситуации приглашают меня возглавить новую экспедицию. Скажу сразу, я профессиональный военный, возможно этим объясняется, что выбор пал на меня, если считать, что в галактике идет война. При этом передо мной ставится задача, выяснить, что происходит и по возможности разобраться как с Лифингом, так и с Коэном. Для этого и был придуман вариант послания профессору, который я использовал, когда стало понятно, что Лифинг мертв, а Коэн вместо того, чтобы отправить сообщение и вернуться, остался по непонятной причине в галактике Гахр.

— Допустим, все, что вы говорите, соответствует истине. Но зачем было стрелять в Каиссу Оуэн?

— Можете верить или нет, но скажу откровенно, я допустил фатальную ошибку, так как зная, что Вирджиния агент компании и работает непосредственно по заданию Газира Мукси, я решил, что она заодно с Коэном и ошибочно принял Каиссу за Вирджинию. В тот момент мне нужно было лишь вывести её из строя, а затем допросить, так как я был уверен, что она вооружена и могла использовать оружие для защиты.

— Хорошо. Если все так, как вы говорите, то получается, что после того, как вы прояснили все, что происходит в галактике, выяснили обстановку и приступили непосредственно к сбору информации по кораблю, с какой целью вы фактически развязали войну с комигонами? Для чего надо было совершать нападение на базу Зулу и тем самым ставить крест на мирном договоре? Объясните, разве не проще было бы в условиях мира, спокойно заниматься кораблем, а потом улететь домой?

— Я чувствовал, что вы зададите именно этот вопрос. Отвечу. Не я, а господин Коэн положил конец мирному договору. Кто как не Коэн разгромил флотилию комигонов, и при этом умудрился потерять пять своих кораблей? А раз так, то для того, чтобы спокойно заниматься исследованием инопланетного корабля, необходимо было устранить саму возможность продолжения военных действий. Вы забыли, что после нападения, Коэн уничтожил девять кораблей комигонов, а вскоре после моего прилета они подвергли Затангу ракетному удару? Вот почему я нанес удар по базе Зулу. Война, в общечеловеческом смысле слова, это зло, но если она начата, то надо действовать, а не размышлять, как лучше поступить, дабы избежать человеческих жертв. Жертвы будут, их не избежать, это я говорю вам как военный.

— Я выслушал вас. Теперь объясните, чего вы ждете от меня? Понять и встать на вашу сторону или чего-то другого?

— Господин Кутепов, поймите меня правильно, я хочу, чтобы вы видели в моем лице если не друга, то по крайней мере, не врага.

— А что, это имеет для вас какое-то значение? — спросил Михаил и сделал глоток уже остывшего кофе.

— Имеет. Дело в том, что профессор Мукси и госпожа Азадель Мути, как я понял, оказывают на вас большое влияние.

— Влияние?

— Я договорю. Да, влияние. Вы помогли им бежать на корабле, вместе скрывались от Коэна, но потом профессор вернулся и снова стал помогать Коэну.

— Он сам предложил вернуться, чтобы узнать, как можно противостоять новому гравитационному оружию, установленному на его корабле.

— Ах, вот оно что. Теперь мне многое понятно.

— И что же вам понятно?

— Понятно, что профессор Мукси весьма быстро подстраивается под новые обстоятельства. Я могу вам сказать, что фактически он сообщил комигонам информацию, которая теперь может лишить всех нас защиты. В условиях военного времени это называется простым словом — предательство. Да-да, и не как иначе. По всей видимости, он предоставил им и другую информацию, и наверняка помог запустить заводы военно-промышленного комплекса, — Боянов не стал продолжать свою мысль и о чем-то задумался. Михаил в очередной раз попытался прочесть, о чем он думает, но у него снова ничего не вышло. После небольшой паузы Боянов произнес:

— Могу сказать одно. Нас ждут трудные времена. До того, как включится генератор поля, комигоны начнут действовать. Я посмотрел архивные записи. Их тактика и ведение боя постоянно меняется. Они учатся и очень быстро. То, что они потерпели поражение после атаки Коэна и удара, который мы нанесли по базе Зулу, отнюдь не означает, что они будут сидеть и ждать. Отсутствие кораблей они компенсируют другими способами нападения, и я не удивлюсь, если это начнется в самое ближайшее время.

— В таком случае, я не понимаю, при чем тут профессор Мукси?

— При том, что они слишком много знают о всех шести планетах, где что расположено и способах как противостоять гравитационному оружию. Вам это понятно?

Теперь Михаил задумался над тем, что произнес Боянов. И чтобы понять для себя ход его мыслей, которые относились к профессору, спросил:

— Скажите, а зачем вы предложили зомбировать подростков, которые достигли восемнадцатилетнего возраста? Новых кораблей нет, а зомбированного персонала с избытком.

— Выходит, я правильно поступил, что кинул профессору пробный шар и он сразу же воспользовался им, чтобы еще больше укрепить вас в вере, что я ничуть не лучше Коэна и тем самым оставить вас на своей стороне. Ай да молодец, профессор-то не такой уж простак, как я посмотрю, — и Боянов рассмеялся, после чего встал и, включив кофеварку, спросил, — Вам кофе еще налить?

— Нет, спасибо.

— Как хотите, а я пожалуй еще чашечку выпью.

Налив кофе, он вернулся и сев за стол, произнес:

— Одним словом, вы меня услышали. Могу сказать одно. Моя цель, не заниматься интригами или преследовать какие-то личные цели. Группа ученых должна собрать как можно больше технических данных по инопланетному кораблю и затем всем, кто пожелает, вернуться домой. Для этого мне необходимо лишь одно, обеспечить нормальную работу на Затанге и оградить их от возможной агрессии со стороны комигонов.

— Это называется, после меня хоть потоп.

— В каком смысле?

— В прямом. Вы улетите, а те, кто останутся, будут пожинать плоды ваших усилий по якобы сохранению мира в отдельно взятом регионе галактики Гахр. Поймите, если военные действия продолжатся, то война опять затянется на десятилетия. Кому нужны эти бессмысленные жертвы?

— Хорошо, а вы что предлагаете?

— Я.

— Да вы. Предложите, и я охотно вас выслушаю. Выйти к комигонам с новыми предложениями о мире? Без проблем. А вы уверены, что они пойдут на это? Лично я нет. И знаете почему? Потому что это их галактика, понимаете. Мы чужаки, вторглись в их дом, пользуемся их недрами и ресурсами, диктуем условия и хотим при этом соблюсти подобие приличия. Так не бывает. Рано или поздно, они окрепнут и сотрут всех нас и вас, в том числе, в межзвездную пыль. Так что подумайте, господин Кутепов с кем вы. И еще, запомните, за военные преступления сроков давности не бывает, а профессор Мукси со своей помощницей преступили грань еще в нашей галактике и потом продолжили это делать еще полстолетия, а теперь хотят выглядеть белыми и пушистыми, оправдывая свое поведение обстоятельствами. Я вам все сказал, что хотел.

Боянов поднялся со стула. Михаил понял, что разговор закончен и тоже встал. В этот момент у обоих пришли сообщения на коммуникатор. Не сговариваясь, они достали и прочли их. Компьютер корабля сообщал, что в районе звездной системы Вахтабаи имеет место множественное открытие порталов перехода.

Боянов взглянул на Михаила и с грустью произнес:

— Ну вот, кажется то, о чем я вам говорил, началось.

(обратно)

Глава 2

Боянов поспешил в командный зал, на ходу отдавая указания командирам кораблей, находящихся на орбите планеты Вахтабаи уничтожать вражескиеобъекты. Михаил последовал за ним. Придя в зал, они увидели, как на головном экране корабля, компьютер изобразил расположение кораблей вокруг планеты и точки открытия порталов перехода. Все они находились в непосредственной близости от планеты. Следом пришло сообщение, что из зоны перехода один за другим выходят вовсе не корабли, а боевые ракеты.

— А вот вам и новая тактика, — жестким голосом произнес Боянов, — они решили атаковать планету, чтобы лишить нас продуктов питания.

— Вы уверены?

— Не сомневаюсь. Бить по кораблях, лишь расходовать боезапас. Силовые экраны выдержат без проблем, а вот если хотя бы одна ракета прорвется к планете…, — Боянов не успел договорить, так как компьютер начал выдавать голосовые сообщения о ситуации на Вахтабаи.

— Противник использует ракеты класса F100. Ядерный заряд мощностью от десяти мегатонн. Исходя из расположения координат открытия порталов перехода, основными объектами могут служить планетарные цели. Ракеты модернизированы и снабжены системой защиты с использованием силовых экранов.

— Сосредоточить максимальный огонь по ракетам, не дать им возможности войти в атмосферу планеты, — скомандовал Боянов.

Мигающие точки на экране означали, что ракеты уничтожены. Вслед за первой волной, последовала вторая. И снова комигоны использовали ракеты, оснащенные силовым экраном защиты. Сбить такие ракеты с первого выстрела не получалось. Приходилось вести огонь до тех пор, пока хватало энергии для поддержания силового поля, а учитывая, что ракета летела на предельно высокой скорости, для её уничтожения можно было использовать лишь лазерные и протонные пушки. В этих условиях, шести кораблей, которые в этот момент были на орбите, было недостаточно, поэтому к концу второй волны три ракеты сумели прорваться и нанести мощный ядерный удар по объектам. Мощность каждой из ракет составляла порядка десяти мегатонн. Учитывая, что на Вахтабаи не было силовых экранов и средств защиты от низколетящих целей, фермы и все сельскохозяйственные угодья были полностью уничтожены.

— Как видите, — угрюмо произнес Боянов, — сведения, которые получили комигоны от профессора Мукси не прошли бесследно. Они ударили в жизненно важный центр и оставили нас без продуктов питания. Восстановить что-либо на Вахтабаи можно лет через пятьдесят не раньше, а если заниматься этим где-то еще, то на это уйдут годы.

Михаил стоял рядом и молчал. Оглушенный произошедшим, он лихорадочно размышлял, что делать в создавшейся ситуации, и не находил для себя ответа.

— Отправить на планету зонд, пусть на всякий случай проверит уровень радиации и осталось ли там хоть что-то. Всем кораблям покинуть Вахтабаи и вернуться к Затанге. Компьютеру просчитать и дать точные данные на орбитальное размещение кораблей после их прибытия, — произнес Боянов.

— Как видите, для решения своих целей, комигоны не пожалели даже своих соплеменников. Если не ошибаюсь, на фермах работало местно население. Поэтому, господин Кутепов, жизнеобеспечение всех членов экипажа относится, если не ошибаюсь, к вашей епархии.

— Да.

— Вот и отлично. Попрошу вас составить полный отчет о запасах продуктов на всех кораблях и в условиях невозможности их пополнения, доложить о положении дел.

— Вас понял.

— Надеюсь, что на то время, что у нас осталось до запуска генератора поля на инопланетном корабле, продуктов нам хватит.

— Вероятно да. К тому же, мы недавно их пополняли.

— Очень вовремя.

— Я вам больше не нужен? — непроизвольно спросил Михаил, и, получив утвердительный ответ, отправился в транспортный отсек, где его ждал шаттл.

Пока Михаил летел обратно, он мысленно прокручивал весь разговор с Бояновым. Во многом он был прав, и главное, что его трудно было в чем-то упрекнуть или опровергнуть или хотя бы подвергнуть сомнению. Более того, анализируя некоторые моменты сказанного, он невольно оценил то, что Боянов не стал говорить о том, что Михаил тоже сыграл не последнюю роль в том, что комигонам стало многое известно из того, что не стоило им говорить. Михаил это прекрасно понимал и поэтому, вернувшись на корабль, был в подавленном состоянии, и все же, не успев войти в свою каюту, сразу же дал команду компьютеру составить полный перечень всех продуктовых запасов, которые были на кораблях, включая транспортные. Только после этого, он прилег на кровать и попытался успокоиться и еще раз осмыслить сказанное Бояновым. В этот момент в дверь постучали. Это была Азадель.

— Войдите.

— Простите, к вам можно?

— Да, конечно, — произнес Михаил вскочил с кровати и придвинув к столу стул, предложил Азадель присесть.

— Я не надолго, хотя вопрос весьма важный.

— Слушаю вас.

— Вы ведь тоже получили сообщение, что комигоны напали на Вахтабаи и подвергли уничтожению весь сельскохозяйственный комплекс.

— Да, я в курсе.

— Фактически мы лишись главного источника продовольствия. Восстановить его в ближайшие годы вряд ли получится.

— Я понимаю. Господин Боянов уже попросил меня подготовить данные о всех запасах продовольствия на кораблях. Я поручил компьютеру дать справку по данному вопросу.

— Фактически мы лишились одной планеты.

— Точнее второй. Колония на Гоби ведь тоже разрушена.

— Они мстят нам за разгром базы Зулу? — спросила Азадель, и пристально посмотрела на Михаила.

— Не только.

— Не только, вы полагаете?

— За всё, — решительным тоном произнес Михаил, — За всё то зло, которое принес Лифинг в эту галактику. За бесчисленные жертвы и в том числе за тот унизительный мирный договор, который они подписали.

— Но ведь мир, который был достигнут, продержался почти два года. Если бы не Коэн, который своими поступками, всё разрушил, мы могли бы мирно сосуществовать и расширять наши контакты и взаимоотношения, — словно оправдываясь, произнесла Азадель. Её голос дрожал, и казалось еще немного, и она расплачется.

— Я не знаю, как долго он продержался бы, но на обмане мир не построишь. Рано или поздно, комигоны узнали бы, что Лифинг мертв, а значит, все, что вы делали, говорили и обещали им, было обманом. Как вы не поймете, — повысив голос, произнес Михаил, — невозможно простить и забыть всё то, что натворил Лифинг за эти полстолетия.

— Выходит, нам всем конец, — упавшим голосом произнесла Азадель.

— Не знаю. Надо думать, и искать свой дом в этом мире.

— Свой дом, — словно эхо, повторила Азадель, — Наш дом остался в том мире, откуда мы прилетели и другого нам не дано.

— Вероятно, вы правы. Значит надо думать, как туда вернуться.

— Нас там не ждут, и нам там не будут рады, — с грустью произнесла Азадель и поднявшись, не прощаясь вышла из каюты.

Михаил откинулся на спинку стула. В очередной раз перед ним встал вопрос — что делать в создавшейся ситуации. Ибо разговор с Бояновым посеял в его душе достаточно много сомнений, в плане того все ли он верно и правильно делал в последнее время, и это больше всего мучило его. Хуже всего было то, что ему не с кем было посоветоваться, а впутывать в это Марселину ему не хотелось. Просидев в размышлениях до позднего вечера, он так и не решил, что делать, поэтому поднялся и направился к Марселине. Подходя к каюте, машинально взглянул на время. Было начало первого ночи.

«Позднова-то. Наверняка уже спит», — подумал Михаил и повернулся, чтобы уйти. В этот момент дверь каюты приоткрылась, и Марселина приложив палец к губам, означающий, чтобы он не шумел и не разбудил Лизу, потянула его к себе. Михаил вошел, осторожно прикрыл за собой дверь и их губы слились в жарком поцелуе.

— Как ты догадалась, что я за дверью? — шепотом спросил Михаил, стягивая с себя рубашку.

— Не знаю, может, интуиция подсказала, — нежно ответила Марселина.

— Как ты?

— Нормально. Ждала, когда ты придешь.

— Кругом одни проблемы. С кем не поговоришь, голова кругом идет, и не знаешь, что делать и как быть, — произнес Михаил и осекся, так как Марселина приложила к его губам пальцы рук и тихо прошептала:

— Давай отложим все дела на завтра. Согласен?

— Согласен.


Утро не предвещало ничего хорошего. И хотя Михаил ни словом не обмолвился по поводу событий, которые произошли накануне, Марселина чувствовала, что его что-то беспокоит, но не решалась спросить. Наспех позавтракав, Михаил пошел в центральный пост корабля.

— Есть данные по запасам продуктов? — сразу же спросил Михаил.

— Данные в процессе сбора. Есть предварительные данные. Вывести на экран?

— В чем причина задержки?

— Ряд позиций уточняется, так как не были введены данные о пополнении продуктов при заходе корабля на планету Q1274.

— Хорошо. Если исходить из того, что уже подсчитано, как надолго хватит продуктов?

— Без учета всех, кто находится в капсулах для гиперсна, при сохранении нынешнего рациона питания продуктов хватит на двадцать два месяца.

— Сообщи, когда будет готов полный список продуктов.

— Принято.

— Да и еще, свяжи меня с господином Бояновым.

Через минуту на экране появилось изображение. Боянов поприветствовал Михаил и спросил, что случилось.

— Пока все в порядке. Продуктов хватит почти на два года, так что с этим можно не волноваться, по крайней мере, пока.

— Очень хорошо. Еще вопросы ко мне есть?

— Я хотел бы согласовать с вами возможность пробуждения если не всех, то хотя бы части команды экипажа корабля.

— Аргументы для их пробуждения? — спокойным, но весьма жестким и требовательным голосом спросил Боянов.

— Личная просьба и под мою ответственность.

— Сообщите мне список имен. К утру я дам вам ответ.

— Договорились.

Изображение на экране погасло, и Михаил сразу же отправил список имен, кого он хотел бы видеть на корабле и в первую очередь, командира корабля Мейсона Тайлера. В этот момент в командный отсек заглянула Каисса.

— Командир, — Михаила, с тех пор как Лабарган сообщил, что его назначили командиром корабля, так и стали называть, — запасы белья и вспомогательные материалы заканчиваются. Что будем делать?

— Не понял, какого белья?

— Обычного, постельного. Кроме того, на исходе памперсы и все прочее. Никто не рассчитывал, что на корабле появится столько детей и воспитателей. Я уже не говорю, что мелочевки разной тоже не мешало бы как-то пополнить.

— А где всё это раньше брали?

— Не знаю, может быть на Сайгате?

— Хорошо, я спрошу у госпожи Азадель и сразу же сделаю запрос на их пополнение. А вы прикиньте, сколько всего надо.

— Спасибо. Я постараюсь к вечеру подготовить список всего необходимого.

Не успела Каисса уйти, как с нижней палубы, куда переместили десять детей из средней подросткой группы, поступило сообщение о происшествии. Между двумя воспитанниками неожиданно возникла ссора, которая переросла в драку. Воспитатель, который в это время был с ними, не успел вовремя среагировать. В результате инцидента, один из воспитанников получил серьезную травму глаза. Ребенок был срочно доставлен в медицинский сектор. Михаил отправился в медотсек сам, чтобы на месте осмотреть пострадавшего. Оказалось, что в ходе ссоры ребенка ударили чем-то острым, что привело к потере глаза. Пришлось срочно сделать анализ с целью выращивания нового органа. Сама травма была не опасна, а вот причины, по которой произошла драка и то, почему с такой жестокостью действовал второй подросток, вызвала обеспокоенность. И хотя Михаилу не очень хотелось обращаться за советом к профессору, он все же отправился к нему.

Профессор Мукси был у себя в каюте. Выслушав Михаила, он предложил провести сканирование памяти обоих подростков, чтобы точно определить причины ссоры и заодно оценить, чем была вызвана столь сильная агрессия нападавшего.

К вечеру было проведено сканирование памяти обоих подростков. Причиной драки оказался безобидный на первый взгляд инцидент, когда на занятиях по физической подготовке один из участников драки попал другому баскетбольным мячом в лицо. Вместо того, чтобы извиниться, он демонстративно рассмеялся, после чего, пострадавший воспитанник, несмотря на то, что у него из носа пошла кровь, выхватил непонятно откуда взявшийся рожок для обуви, и нанес им удар в глаз. Результат сканирования памяти выявил резкий скачок агрессии у обоих подростков. Это давало пищу для размышления, так как до этого подобных инцидентов не было.

— Когда позже Михаил рассказал Марселине о произошедшем инциденте и результатах сканирования памяти, она неожиданно сказала:

— Все просто. Дети выросли без родительской любви. Именно она закладывает в ребенке отношение к окружающим. К тому же их изолированность друг от друга наложила отпечаток на их характер. Отсюда проявление тех внутренних комплексов, которые остались в нас от далеких предков, когда борьба за выживание завоевывалась силой.

— Возможно, ты права. И что же делать?

— Не знаю, может быть, больше внимание уделить не навыкам труда, учебы, а их духовному воспитанию?

— Интересная мысль. Пожалуй, стоит подумать над этим.

Когда легли спать, Михаил долго не мог заснуть. Лежал и перебирал в уме просмотренные видеоматериалы отсканированной памяти подростков. Вспомнил, как они безропотно и спокойно выполняют все команды воспитателей и вдруг мгновенная вспышка гнева и ярости. Было о чем задуматься и возможно пересмотреть всю программу по их реабилитации и дальнейшему воспитанию.

Среди ночи Михаил проснулся и потом долго не мог заснуть. События последних дней вызывали смутную тревогу и беспокойство, и только мирное дыхание Марселины и Лизы, чья кроватка стояла рядом, действовали успокаивающе. Он попытался сосредоточиться. Ему хотелось увидеть, услышать или просто понять, о каких знаниях говорил астронавт. Ведь не просто же так он сказал ему об этом? И снова ничего и лишь в тот момент, когда сон уже сковал его, он услышал слова, которые подобно шелесту листьев на ветру пронеслись в его мозгу: «Не спеши, всему свое время…».

Не прошло и двух дней, как новое происшествие и снова между воспитанниками среднего подросткового возраста, привела в конечном счете к тому, что было решено на время всех детей этой группы на время отправить в капсулы для гиперсна. Причиной стала массовая драка подростков, которая закончилась тяжелыми травмами трех воспитанников. Результат анализа причин снова подтвердил необъянимый скачок агрессии у подростков.

(обратно)

Глава 3

Лаян Лабарган получил сообщение в тот момент, когда три боевых корабля уже вошли в гиперпространство и летели в направлении планеты, на орбите которой находился корабль Михаила. Он еще раз прочитал текст, из которого стало ясно, что корабль покинет звездную систему раньше, чем там окажутся корабли лиги сопротивления, а это означало, что ему неминуемо зададут вопросы: как и почему это произошло. Вероятно, Деи Манкоа после этого окончательно потеряет бразды правления в Совете, и воинственно настроенные члены лиги неминуемо захватят власть. В этом случае прикрыть Лабаргана от неприятностей будет некому и можно ожидать чего угодно.

«Правильно ли я поступил и фактически помог мимикрозам бежать? Что они собираются делать и куда могут улететь? Что если они решатся вернуться на Затангу к своим?» — эти и еще куча других вопросов мгновенно пронеслись в голове Лабаргана.

В ожидании, когда станет известно о том, что корабль с мимикрозами улетел, Лабарган решил заранее предупредить Деи Манкоа о возможных последствиях. Связавшись с ним и получив разрешение прийти, направился в офис, в котором тот работал.

— Приветствую, что-то случилось или хотите что-то обсудить? — спросил Манкоа, продолжая что-то просматривать на экране монитора.

— Есть разговор.

— Серьезный или можно отложить? У меня накопилось много дел, к тому же надо подготовиться к очередному заседанию Совета. Ты в курсе, что Барденгоа и его сподвижники продавили решение об аресте корабля мимикрозов с тем, чтобы использовать его для атаки на Сайгат?

— Считаю, что это большая глупость.

— А вот они так не считают. По данным, которые нам предоставил профессор, численность боевых кораблей у нас немногим меньше, чем у мимикрозов. Если склонить на свою стороны хотя бы часть неприсоединившихся миров галактики, то это даст в военном отношении преимущества, а эффект неожиданности будет нам на руку. В принципе, в их доводах есть доля здравого смысла. К тому же, сведения, полученные от профессора относительно гравитационного оружия и способах противостоять ему, делают военную операцию вполне возможной. В конце концов, пора кончать с империей Лифинга раз и навсегда, — решительно произнес Манкоа.

— Простите, но я не совсем вас понимаю. На Совете вы выступали протии проведения военной операции.

— Сейчас да, я против. Сначала надо заручиться поддержкой глав государств неприсоединившихся миров, а уже затем проводить широкомасштабную операцию.

— Тогда я не понимаю, зачем надо было посылать корабли и фактически арестовывать корабль мимикрозов? Там и так находится большая группа наших людей, а Михаил полностью сотрудничает с нами по всем вопросам.

— Согласен, — произнес Манкоа и после непродолжительной паузы, произнес, — но он утаил информацию о кодах доступа. Мы догадывались, что такая возможность управления кораблем и всеми зомби существует, но полагали, что ими владеет только профессор Мукси. Однако наши специалисты дали заключение, что вероятно и Михаил владеет кодами, а раз так, то есть шанс их получить и тогда наше преимущество неизмеримо возрастет. Ты согласен со мной?

— Да, но…

— Разве я не прав?

— Вы правы, но профессор и его люди добыли для нас и так много нужной и полезной информации. К тому же, удалось запустить практически все заводы оборонного комплекса, за исключением тех, что на Сайгате. Благодаря этому, началось строительство новых боевых кораблей, существенно возрос выпуск ракетного вооружения. Получены данные о новых технологиях производства самовосстанавливающего материала для корпусов кораблей. В ответ, мы хотим их по сути арестовать.

— Об аресте речь не идет, — Манкоа откинулся на спинку кресла.

— Не идет? Тогда зачем надо было посылать три боевых корабля? Демонстрировать силу или на всякий случай, если придется отражать нападение?

— Это желание военных. Они всегда считают, что чем больше, тем лучше. Очередная глупость, но перечить им сейчас вряд ли стоило. Вопрос не настолько важный, чтобы из-за него обострять и без того сложные взаимоотношения.

— Но ведь можно было использовать наших людей на корабле. Наконец, просто предварительно поговорить с Михаилом. Вы же его знаете, разговаривали с ним. Он не просто симпатизирует нам, он сумел убедить профессора и его помощницу прилететь к нам. Это о многом говорит.

— Да я согласен с тобой, но ты пойми, мирный договор был подписан обманным путем. Профессор всех нас, в том числе и меня, убедил, что Лифинг жив и неожиданно решил прекратить войну. А что в итоге? Мы пошли на беспрецедентные уступки, десятки заводов бездействовали, а это сотни тысяч рабочих и инженеров, которые лишились работы. А если добавить к этому смежников, которые работали по их заказам. Да что мне тебе говорить, ты сам это все прекрасно знаешь. А теперь появился некий Коэн, который вероятно ничем не лучше Лифинга. Так что мирному договору конец, а на войне, сам знаешь, все способы хороши ради достижения победы. Пятьдесят лет войны. Целое поколение живет, не зная, что такое мирное небо.

— Мы прожили полтора года в мире.

— Мы не жили, а выживали. Короче, что ты хотел мне сообщить, у меня дела.

— Нет, ничего, впрочем, — Лабарган еще раз обдумал говорить или нет Манкоа относительно послания, полученного от Михаила, и после секундной паузы, произнес, — напрасно Барденгоа, послал три корабля. Михаил, несмотря на молодость и отсутствие опыта в части военного дела, хорошо ориентируется в происходящем, и это уже не раз выручало его.

— Но не в этот раз.

— Как знать. Но если он улетит, мы о многом пожалеем, но будет уже поздно.

— Хорошо, я услышал тебя. Поговорим об этом позже, когда вероятно тебе, придется его допрашивать. Не хотел бы, чтобы это делали люди Барденгоа.

— Не возражаете, если я слетаю на Q1108? Там начали производство новых ракет, которые я спроектировал. Хотел бы проконтроливать процесс сборки, как никак первая партия.

— Да, конечно, слетай, но долго не задерживайся. Ты мне здесь будешь нужен. А вообще, я не понимаю, когда ты все успеваешь?

— Без работы жизнь скучна, а чтобы победить в войне против мимикрозов, мы должны опережать их в развитии военной стратегии, идти на шаг впереди. Мы слишком долго отставали, пора наверстывать упущенное и тогда победа будет за нами.

— Золотые слова. Возьми корабль С08, в нем нет особой надобности у военных, да и вопросов будет меньше, куда и зачем летишь. Время сейчас неспокойное. Удачи и до скорого.

— Постараюсь не задерживаться, — ответил Лабарган и поспешил на корабль. До момента, когда выяснится, что Михаил улетел, оставалось не так много времени.

Менее чем через час после того, как Лабарган покинул базу Зулу, пришло сообщение, что корабль, на котором находился Михаил и еще несколько мимикрозов, а так же большая группа специалистов и бойцов из группы охраны покинул зону в неизвестном направлении еще до прибытия туда трех боевых кораблей. Через десять минут Барденгоа собрал срочное совещание Совета лиги, на котором высказал недоверие Деи Манкоа, как председателю лиги и обвинил в предательстве. После чего предложил до выяснения всех причин арестовать Манкоа. Вопрос был поставлен на голосование. Девять из пятнадцати проголосовали за, двое воздержались, остальные были против столь поспешного решения. Прямо в зале заседаний Совета Деи Манкоа был взят под стражу, а Лаян Лабарган, объявлен в розыск, как возможно причастный к бегству мимикрозов на своем корабле. Барденгоа единогласно был избран председателем Совета лиги сопротивления.

Лабарган, зная, что Михаил покинет орбиту планеты и вероятный исход того, что власть в Совете захватит Барденгоа, решил не рисковать и ввел координаты точки выхода непосредственно в гиперпространстве, указав при этом вовсе не звездную систему Q1108, а совсем иную, где можно было не опасаться, что его быстро найдут и арестуют. Так в одночасье он из героев сопротивления и одного из ведущих конструкторов вооружения, превратился в беглеца, подозреваемого в предательстве.

Барденгоа не стал церемониться и в короткий срок убрал со всех постов людей, которые по его мнению были преданы Деи Манкоа и могли в любой момент встать на его защиту и поднять мятеж. Люди из личной охраны, и те, кто давно и преданно работал под руководством Манкоа, были сначала отстранены от своих обязанностей, а позже сосланы на дальние планеты, а кое-кто и вовсе погиб при допросах. В официальных документах было сказано, что погибшие дали признательные показания, что тайно помогали Лифингу, а позже профессору Мукси и передавали секретную информацию военного характера. Показания всех были направлены на полную дискредитацию Манкоа, что могло быть главным аргументом для того, чтобы приговорить его к смертной казни и тем самым устранить угрозу для его возвращения в большую политику. Барденгоа прекрасно понимал, что авторитет Манкоа слишком высок, чтобы его можно было так просто приговорить к смертной казни. Нужны были весомые доказательства, и побег Михаила удачно совпал с борьбой за власть, так как именно Манкоа вел все переговоры и санкционировал оставить Михаила и всех, кто с ним прилетел на боевом корабле, хотя в этом, по мнению Барденгоа, особой нужды не было. Вот почему из всех задержанных буквально выбивали нужные признания, после чего ликвидировали, представляя все так, будто те, раскаявшись в содеянном, кончали жизнь самоубийством.

Через неделю состоялся суд, на котором были зачитаны признательные показания бывших сотрудников Манкоа. Дополнительно рассматривалось дело Лаяна Лабаргана, которое объединили в одно судопроизводство. Учитывая, что Лаян Лабарган, будучи главным советником Манкоа, незадолго до того, как мимикрозы во главе с Михаилом успели улететь, покинул базу Зулу и вылетел в неизвестном направлении, хотя, как утверждал Манкоа, должен был отправиться для проверки производства новых ракетных систем на Q1108. Таким образом, и Лабарган и Манкоа успели предупредить мимикрозов и способствовали их бегству. На основании неопровержимых доказательств, Деи Манкоа был признан виновным и приговорен к высшей мере наказания. Лаян Лаборган, как пособник и шпион мимикрозов, был заочно так же приговорен к смертной казни. В условиях военного времени приговор был приведен в исполнение на следующий день и Деи Манкоа был расстрелян, а Лаян Лабарган объявлен в розыск.

Как только расправа над Деи Манкоа состоялась, Барденгоа засучив рукава, принялся осуществлять свой план в жизнь, а именно готовить полномасштабную атаку на Затангу. Но для начала он решил не рисковать, а опробовать новую тактику с использованием новейших ракет. По мнению военных, использование ракет с повышенным ядерным боезарядом, позволит, посредством электромагнитного импульса, вывести всю электронику кораблей противника из строя и пока будет производиться перезагрузка всех систем корабля, нанести удар с использованием боевых кораблей. План был одобрен, но в последний момент изменен. Группа специалистов высказала сомнения, что электромагнитный импульс окажет нужное воздействие в условиях поднятых силовых щитов, а если корабли уже будут находиться в гиперпространстве, то остановить их выход у Затанги будет уже невозможно. Подумав, Барденгоа, скрипя сердцем, изменил план атаки, решив проверить, так ли верны сомнения ученых.

Их опасения оправдались. Ракеты, выпущенные в районе Затанги, были либо частично уничтожены, а те, что подорвали ядерный заряд не оказали нужного эффекта. Впрочем, сама тактика ведения войны дала повод для последующих разработок и применения ракет, но уже с активной защитой силовыми энергетическими экранами. Поэтому было предложено незамедлительно начать модернизацию ракет с целью повторной атаки на Затангу.

Однако претворить сразу планы в жизнь не удалось, так как база Зулу неожиданно подверглась нападению. Десять боевых кораблей вторглись в пространство планеты. Корабли находящиеся на орбите планеты не смогли оказать достойного сопротивления нападавшим. В результате почти весь флот, сосредоточенный в районе базы Зулу был разгромлен, а сама планета подверглась массированному удару из космоса. В итоге были уничтожены все предприятия на планете, а так же склады с оружием и продовольствием. По предварительным данным погибло более двух миллионов жителей планеты. Уцелело только три боевых корабля, которые чудом успели вырваться, открыв портал перехода и уйти от огня противника. Барденгоа и шесть членов Совета лиги успели эвакуироваться, пятеро погибли, находясь на планете, остальные были в это время на переговорах с руководством неприсоединившихся миров галактики.

Спустя сутки, когда Барденгоа и оставшиеся члены Совета пришли в себя после, как они выразились, «кровавой мясорубки», пришло осознание того, как был прав Манкоа, когда говорил, что худой мир лучше доброй войны. Однако жажда реванша уже витала во всех коридорах власти и никакие доводы разума не способны были остановить это. К тому же, сторонники мирных переговоров были в опале, и не решались открыто выступать против продолжения войны. Подсчитав потери, оказалось, что в распоряжении лиги сопротивления осталось девятнадцать боевых и одиннадцать вспомогательных кораблей. У противника был почти тройной перевес, к тому же в его распоряжении были два новейших корабля с гравитационным оружием. После такого разгромного поражения неприсоединившиеся миры даже слышать ничего не хотели о совместных боевых операциях. Тем не менее Барденгоа не оставлял надежду на реванш и постоянно требовал от ученых и конструкторов совершенствовать имеющиеся наработки в области ракетостроения и в частности ракет, которые способны нести большой ядерный заряд и одновременно иметь надежную защиту.

Через три месяца, приложив максимум усилий, была создана новая группировка, которая включала в себя три боевых корабля, каждый из которых был оснащен тридцатью ракетами. Это были все те же ракеты серии F100 оснащенные помимо ядерного боезаряда системой силовой защиты. Она была не столь эффективной, как щиты кораблей, но благодаря высокой скорости и малому подлетному времени до цели, могла непродолжительное время выдерживать прицельный удар. В качестве цели для нанесения удара была выбрана планета Вахтабаи, где размещались сельскохозяйственные плантации и фермы со скотом.

В назначенный час, корабли поочередно открывали порталы перехода и один за другим отправляли ракеты к цели. Первая атака тридцатью ракетами была отбита. Зато вторая увенчалась успехом и две ракеты прорвались в атмосферу планеты и затем нанесли удар по заранее намеченным целям. Два ядерных заряда по десять мегатонн каждый не оставил и следа от прежних построек. На Совете лиги, который состоялся в тот же день, Барденгоа с гордостью сообщил, что продовольственная база мимикрозов уничтожена. Корабли охранения покинули планету, а это значит, что вслед за Гоби освобождена вторая из шести захваченных планет. Члены Совета приветствовали это сообщение стоя, бурными овациями и криками «Слава Галактике Гахр! Героям слава!»

— Теперь все наши усилия должны быть сосредоточены на создании мощного кулака из ракет, которые показали свою эффективность, — заявил Барденгоа, после того, как все успокоились и заняли свои места.

— Наша цель — Сайгат, но сначала надо ударить по Затанге и уничтожить инопланетный корабль. Тогда дверь в наш дом будет захлопнута раз и навсегда, и мы сможем покончить с оставшимися мимикрозами. Но на пути к победе стоит армада кораблей, которая своим числом в несколько раз больше, чем на Вахтабаи. Значит, нам надо основательно подготовиться, приложить все усилия и создать многократно больше ракет, чем у нас есть сейчас. Неприсоединившиеся миры хотят остаться в стороне, не понимая, что мира без войны не бывает, а чтобы победить, надо объединяться. Ну что же, они свой выбор сделали и рано или поздно поймут ошибочность своей позиции, но будет поздно, потому что тех, кто стоял на обочине истории и лишь лицезрел её, не прощают. Придет время, и они придут к нам на поклон.

После этого последовала ставшая уже привычная всем фраза насчет славы героям и громкие рукоплескания. Барденгоа выключил планшет, на котором его помощник написал текст, который он только что так безошибочно произнес и, глядя на восторженных членов Совета, подумал: — «Сколько лет Деи Манкоа руководил всеми этими баранами, но так и не понял, что они предадут его без тени сомнения. Может это и к лучшему. Как только мы разберемся с мимикрозами окончательно и бесповоротно, они последуют за Манкоа, а я установлю единоличную диктатуру и положу конец не только войнам, но и каким-либо разногласиям в галактике и тогда вместо славы героям, будут кричать слава Барденгоа».

(обратно)

Глава 4

Малый круизный корабль, который, тем не менее, был оснащен установкой для открытия портала перехода с бортовым номером С08 с Лаяном Лабарганом на борту, успел покинуть базу Зулу до того, как пришло сообщение о том, что Михаил и все кто были на борту корабля, улетели в неизвестном направлении. Войдя в гиперпространство, он задал координаты и отправился к спутнику одной из планет звездной системы Q1888. В свое время там был форпост, где производились торговые операции с багзами. Когда об этом стало известно Лифингу, база была уничтожена и заброшена. Но мало кто знал, что помимо наземных строений, там были подземные, которые остались, хотя частично и пострадали. Еще до того, как Лабаргана отправили по заданию лиги сопротивления работать на Сайгат под видом перебежчика, он побывал там. Подземная часть частично сохранилась и могла быть использована. К тому же там полностью сохранились установки для производства воздуха, был запас продуктов и работающий реактор. К тому же, никаких маяков, которые обычно оставлял Лифинг, обнаружено не было. Лабарган хотел сообщить, что форпост можно реанимировать и для этого понадобится совсем немного средств и усилий, но не успел, так как срочно был отправлен на Сайгат. Больше к этому вопросу никто и никогда не возвращался и теперь именно туда он направил свой корабль. Единственный вопрос, который оставался открытым, не могли ли за это время им воспользоваться багзы и там обосноваться? Однако приходилось рисковать, так как более подходящего места скрыться у Лабаргана не было.

Корабль, которым управлял Лабарган вышел в расчетной точке и направился к намеченной цели. Сонары корабля показывали, что поблизости от спутника никаких посторонних объектов не замечено. Это вселяло надежду, что заброшенный форпост на спутнике будет надежным убежищем, где можно будет в спокойной обстановке решить, что делать дальше. При подлете к спутнику, Лабарган еще раз удостоверился, что ничего подозрительного нет. В условиях отсутствия атмосферы и малого размера корабля, на котором он прилетел, можно было легко приземлиться на поверхности, что он и сделал. Выбрав место поблизости от разрушенных зданий на поверхности, он аккуратно посадил корабль и надев скафандр, вышел на поверхность. Несмотря на то, что он был здесь двенадцать лет назад, ему не составило большого труда найти вход в подземный бункер.

Ничем не примечательный холм, на самом деле и был входом в подземную штольню. Дверь была еще тогда, после атаки Лифинга, наполовину сорвана с петли, но осталась держаться, и открывала вход внутрь. Дальше шли ступени, уходящие на два десятка метров вниз, а уже затем, были двойные двери и промежуточная шлюзовая комната, позволяющая сохранить внутри помещений воздух. Лабарган спустился вниз и, убедившись, что все работает, включил переходной шлюз. Через несколько минут он оказался в помещении, где уже можно было снять скафандр. Облегченно вздохнув, он скинул скафандр и отправился вдоль узкого коридора вперед. По обеим сторонам располагались двери в помещения, где хранились запасы продуктов, воды, и другие, необходимые для жизни вещи. В конце коридор раздваивался. Один его конец упирался в машинный зал, где находился генератор и установка для выработки воздуха и воды, а другой вел в жилые помещения. В него и направился Лабарган. Переступив порог, в тусклом свете ламп под потолком, он не сразу заметил, что в помещении он не один. Прямо перед ним стоял четырехлазый громила с бластером в руке. Еще двое стояли справа и слева.

— Это кто же это к нам прилетел? — произнес громила, как мысленно назвал его Лабарган.

Лабарган сразу понял, что перед ним багзы, а раз так, то цена жизни и смерти будет измеряться в крумах, ибо кроме денег их ничего больше не интересовало, а единственное, что он мог им предложить, это корабль, на котором прилетел. Впрочем, в ситуации, в которой Лабарган оказался, он вряд ли мог послужить разменной монетой.

— Гумзынг, — произнес тот, что стоял слева от Лабаргана, обращаясь явно к громиле, — сдается мне, что сей господин, не на экскурсию сюда прилетел.

— Да, это ты точно подметил. А раз так, невольно возникает вопрос, что здесь делает сей господин и откуда он вообще знает про это место?

Лабарган молчал, размышляя, какую позицию занять в разговоре с багзами. То, что это были они, не вызывало сомнения. И хотя он лишь раз встречался с ними в момент продажи корабля прилетевшего в галактику Гахр, навсегда запомнил манеру разговора и то, с какой жадностью шел разговор о сумме выкупа за корабль. Размышления прервал грубый окрик громилы, которого вероятно звали Гумзынг.

— Что, так и будем играть в молчанку или наша компания не располагает для дружеской беседы?

Сказанная фраза вызвала невольный смех подельников. Они отошли на пару шагов в сторону, продолжая держать бластеры, направленные в сторону Лабаргана.

— Я представляю лигу сопротивления. Прилетел сюда, чтобы обсудить ряд вопросов, которые могут представлять взаимовыгодный интерес, как для вас, так и для руководства лиги, — импровизируя на ходу, произнес Лабарган.

— О как. Бизнесмен из лиги сопротивления, — воскликнул громила, — вы слышали, он прилетел сюда, чтобы что-то нам предложить. И ты думаешь, что мы так легко поверим в твою байку?

— Ваше право верить мне или нет, но мало кому известно, что именно здесь осуществляются сделки о покупке и продажи всего, что прилетает в нашу галактику. Или я ошибаюсь?

— Ишь, умник какой, все-то он знает, — произнес один из стоящих справа от Лабаргана.

— Не спеши Тынызынг, пусть он скажет, откуда он знает про это место.

— Наконец-то хоть кто-то произнес правильные слова, — ответил Лабарган, стараясь держаться как можно непринужденнее, — В свое время Лифинг разбомбил форпост, когда узнал, что это за место, но подземная часть осталась. Мы решили, что раз здесь нет зондов слежения, вряд ли он сунется сюда снова, а значит можно отлично использовать это место для новых сделок. Или я не прав?

Багзы переглянулись и Гумзынг, погладив рукой свою лысую голову, ответил:

— Гладко поешь. Только форпост не используется для сделок вот уже двенадцать лет. С чего это вдруг кому-то из лиги вдруг приспичило ни с того ни с сего наведаться сюда без предварительного обсуждения характера сделки?

— Короче, повысив голос, произнес Лабарган, — если вас не интересует вопрос, зачем конкретно я сюда прилетел, нам не о чем говорить. Видимо модернизированные ракеты F100 и новейшее навигационное оборудование вам не особо нужны. А раз так, то мне остается с вами распрощаться, в нашем мире, на такой товар в неприсоединившихся мирах быстро найдется спрос, — и Лабарган повернулся спиной к Гумзынгу, показывая всем видом, что собирается уйти.

— Не надо так шустрить, — грубо произнес Гумзынг, — мы еще не окончили разговор и даже не попрощались, а это как-то не вежливо с вашей стороны. Так о чем идет речь конкретно, могу я узнать?

Лабарган понял, что они клюнули на его приманку и теперь его задача как можно достоверно представить обстоятельства его визита якобы, для заключения сделки по продаже оружия и оборудования. Обернувшись, он улыбнулся и доброжелательно произнес:

— Это другое дело. Может, присядем и обсудим наши дела?

— Можно, — нехотя произнес Гумзынг, и дал знак своим подельникам, чтобы они опустили стволы, и предложил пройти в соседнюю комнату.

Помещение, в которое все прошли, было завалено какими-то коробками, повсюду валялись грязные вещи, пустые бутылки, а запах был такой, что хотелось надеть дыхательную маску. Впрочем, Лабарган не подал виду на беспорядок в помещении и, найдя подходящий стул, уселся и, не дожидаясь вопросов, произнес:

— Итак, чтобы не тратить ни ваше, ни мое время, предлагаю обсудить следующее. Есть возможность, минуя наших бюрократов, купить: пять модернизированных ракет F100, два комплекта навигационного оборудования и пятьдесят ручных бластеров с двойным зарядным комплектом.

— Цена вопроса? — деловито спросил Гумзынг.

— Двести тысяч крумов за все, — не долго думая, ответил Лабарган.

Гумзынг мигнул поочередно всеми четырьмя глазами, потом на его лице появилось подобие улыбки, а следом все трое багзов дружно рассмеялись, что вызвало недоумение у Лабаргана. То ли он слишком много запросил, то ли цена наоборот была слишком занижена. Насмеявшись, лицо Гумзынга вдруг стало серьезным, и он грозно произнес:

— Не стоит принимать нас за идиотов. Вы наверняка в курсе, что за последние неполных два года, мы потеряли два наших корабля и людей, которые на них были. Мимикрозы, прибывшие в нашу галактику стали куда хитрее и умнее, чем раньше, к тому же, у них появилось новое оружие, против которого беззащитны даже силовые щиты. Кроме того, нам известно, что Лифинга больше нет, а значит и не с кем торговать, так как новое руководство мимикрозов подписало мирный договор. Так что ваши ракеты нам нахрен не нужны, это раз, а во-вторых…, — он не договорил, видимо решив, что не стоит говорить о численности кораблей, которые у них остались, если таковые вообще были в их распоряжении.

— Мое дело предложить. Нет, значит, нет. А что касается мирного договора, то вы правы, он был подписан, но продержался менее двух лет. Новое руководство мимикрозов снова развязало войну, так что оружие никогда не бывает лишним. Впрочем, я не настаиваю. Помимо вас, переговоры с неприсоединившимися мирами уже скоро начнутся, а они наверняка будут заинтересованы в покупке подобных ракет и прочего оборудования, — Лабарган взглянул на хмурое лицо Гумзынга и добавил, — оружие, хороший товар, а во время войны тем более.

Все то время, пока шла беседа Лабаргана с Гумзынгом, один из багзов сидя в углу комнаты, был чем-то занят. По всей видимости, он что-то активно искал на компьютере. И когда нашел, неожиданно вскочил и, подойдя к Гумзынгу, что-то прошептал ему на ухо. Пару раз кивнув во время разговора, что означало, что он все понял, после чего снова достал бластер и, направив его в сторону Лабаргана, произнес:

— Значит, говоришь, прилетел предложить нам сделку? Умен, ничего не скажешь. Решил нас на мякине провести?

Что было потом, Лабарган не помнит, так как вслед за этим увесистый кулак в лоб опрокинул его со стула, и он потерял сознание.

— Я не понял, ты чего, он же вроде дело предлагает? — с удивлением спросил один из багзов.

— Молчи Фарухт. Я знаю что делаю. Тынызынг пробил его по базе данных. Это птица большого полета. Некто Лаян Лабарган. Правая рука самого Деи Манкоа. А теперь прикинь, на кой ляд ему лететь сюда и выдумывать всю эту историю насчет продажи оружия. На такие сделки посылают посредников, которых в случае чего и в расход пустить не жалко. Смекаешь, о чем я говорю?

— Не, пока не очень, — угрюмо произнес Фарухт.

— Слышь, Тынызынг, он не смекает. Объясни ему, в чем дело.

— Лаян Лабарган десять лет отработал на Сайгате и все считали его предателем. А когда он вдруг объявился, оказалось, что все эти годы он работал на лигу сопротивления и поставлял ценные сведения, включая чертежи всех разработок, которые велись на Сайгате. Последнее время он действительно работает советником у самого Манкоа. Нопо слухам, там идет грызня между ним и Барденгоа. А теперь сам прикинь, с чего это вдруг ему прилетать сюда, где после того, как Лифинг разбомбил здесь все, и за эти годы не осуществлялось ни одной сделки? Скорее всего, он решил спрятаться здесь и перекантоваться, пока наверху все не устаканится или подготовить базу для бегства своего босса. Сечешь, о чем я говорю?

— Ну, понял, конечно.

— Вот и молодец. А теперь тащите этого продавца оружия и заприте в клетке, где стоят бочки с керосином.

— Шеф, а не опасно, вдруг он сдуру решит нас и себя поджечь?

— Тогда наденьте ему наручники, и пусть сидит в отхожем месте. Только не забудьте приковать его, чтобы не сбежал.

— Ща сделаем в лучшем виде, — и, взяв Лабаргана за руки и за ноги, потащили его по коридору в сторону одной из дверей.

Лабарган очнулся довольно быстро. Голова все еще гудела, и перед глазами все было как в тумане. Впрочем, по сравнению с тем, что с ним делали, когда арестовали и пытали на Сайгате, это было не сравнить. Он до сих пор помнит, как хрустели и ломались кости рук и ребра, когда на допросе его били кастетом, и после каждого удара он терял сознание. Наконец сознание прояснилось, и он понял, что сидит на полу возле унитаза. На руке был наручник, вторая половина которого пристегнута к металлической трубе на полу. «Интересно, что им удалось узнать на компьютере такого, что они не поверили мне?» — подумал Лабарган и в туже минуту увидел рядом с собой ухмылку на лице одного из двух багзов.

— Гумзынг, он очухался, тащить к тебе? — крикнул он.

— Погоди, я сейчас подойду.

— Это только начало разговора. Сейчас он из тебя выбьет всю правду, на кой ляд ты сюда прилетел и что здесь вынюхиваешь, — зло произнес охранник и сплюнул. По всей видимости, это был тот, которого звали Фарухт. В этот момент подошел Гумзынг. Посмотрев сверху вниз на сидящего на полу Лабаргана, криво усмехнулся.

— Ну что, торговец оружием, поговорим или как?

— Я вам все сказал, а ваше дело придумывать что угодно, раз вы мне не верите.

— Слышь, Фарухт, дай-ка мне стул, я присяду и поговорю с ним по душам, может он припомнит что еще, и сделает нам более интересное предложение.

— Я мигом, — ответил Фарухт и, сбегав, притащил стул. Усевшись на него, Гумзынг пристально посмотрел на Лабаргана всеми своими четырьмя глазами, после чего произнес:

— Значится так. Зовут тебя Лаян Лабарган. Ты крупная шишка в лиге сопротивления, более того, советник или что-то типа этого самого Деи Манкоа. И я должен поверить, что ты прилетел к нам под видом торговца оружия? Возникает вопрос, а на кой ляд тогда ты сюда прилетел, а, может на прогулку? К тому же и корабль у тебя не хилый, мне такие еще не приходилось видеть. Наверное, для перевозки высокого начальства используются, я угадал?

Лабарган лихорадочно размышлял, что в такой ситуации делать и как отвечать на вопросы. Врать было бесполезно, а придумать, зачем он сюда прилетел, не получалось.

— Так что, будем играть в молчанку или поделишься информацией и все расскажешь?

— Вы вряд ли поверите, чтобы я ни говорил вам.

— А ты попробуй, вдруг поверим. А, народ, поверим ему или нет? — произнес Гумзынг, обращаясь к своим подельникам, которые стояли рядом.

— Шеф, а давай я его вздерну на крюке и подвешу под потолком замес-то груши и немного потренируюсь. Что скажешь? — произнес Фарухт.

— Так что будешь говорить, или воспользоваться предложением Фарухта?

Лабарган поднял голову и, посмотрев на багзов, тихо произнес:

— Ваша взяла, хотя так, как меня били и пытали на Сайгате у вас вряд ли получится. Что вы хотите знать?

— Как что? Понятное дело, с какой целью ты сюда прилетел и что тебе здесь нужно?

— Это секретная миссия. Если я вам о ней расскажу, можно считать, что я уже не жилец.

— Ты и так уже не жилец, так что лучше рассказывай нам все и сейчас.

— Хорошо. В совете лиги назревает переворот и захват власти. Деи Манкоа послал меня, чтобы я проверил это место в случае необходимости побега. Сами знаете, в таких делах не церемонятся, поэтому он решил позаботиться заранее куда бежать. Двенадцать лет назад я был здесь и знаю, что внутренние помещения форпоста остались не поврежденными, поэтому предложил ему слетать и все проверить лично. Кому еще, как не мне, поручить это задание. Поэтому он мне и дал свой личный корабль. Завтра я должен дать ему ответ.

— Ах вот оно что, — задумчиво произнес Гумзынг.

— Шеф, не верь ему, пургу гонит, как пить дать пургу. Наверняка сам слинял, а нам то одно говорит, то другое, — захлебываясь и путаясь в словах, сказал Фарухт.

— Тише, я думаю. Значит, говоришь, госпереворот готовят заправилы лиги? Что-то непохоже на них. А факты есть, или одни слухи и домыслы? — спросил Гумзынг, наклонившись и пристально глядя в глаза Лабаргану.

— Факты сами за себя говорят, раз меня послали готовить берлогу для побега.

— Слышите, он наше убежище назвал берлогой. Что же, возможно, что и так. Ну что же, возможно, что на сей раз, я поверю тебе. Но сам понимаешь, ты оказался не в том месте и не в то время, так что слушай меня, что я тебе скажу. Информация твоя стоит ровно ноль крумов, так как получить их сейчас мы никак не можем. Я прав?

— Допустим.

— Состоится переворот или нет, никому неизвестно, а значит отпускать тебя нам нет никакого смысла, ибо по любому ты знаешь, что здесь есть наша обитаемая база. Я правильно говорю, господа? — и Гумзынг посмотрел на своих подельников, которые тут же закивали головой в знак согласия.

— А вот если переворот состоится, и голова Манкоа полетит с плеч, — он сделал паузу и демонстративно провел рукой по горлу, и улыбаясь, добавил, — вот тогда твоя голова будет чего-то да стоить.

Фарухт и Тынызынг сообразившие, о чем говорит их шеф, сразу же оживились.

— Так что, придется тебе, посидеть пока у нас, послушать музыку, поразмыслить о превратностях судьбы. Отхожее место рядом, так что разрешаю посидеть на нем вместо стула.

Фарухт и Тынызынг вслед за шефом заржали и все вместе покинули комнату, оставив Лабаргана одного.

— Короче, — произнес Гумзынг, как только они вернулись к себе, — С пленного глаз не спускать. Будете дежурить по очереди.

— Так он вроде того, к трубе привязан, куда он денется? — гнусавым голосом спросил Тынызынг.

— Не перебивай. Я говорю, что следить будете по очереди. Если то, что он говорит хотя бы на половину правда и переворот произойдет и Манкоа свергнут, этот Лабарган наверняка попадет в опалу, а значит, на нем можно будет заработать в любом случае. Пусть не так много, как хотелось бы, но как говорится, с паршивой забуки хоть шерсти клок и то хорошо. В любом случае, мы имеем его корабль. Надо проверить его, есть на нем вооружение и если что, заняться переоборудованием корабля.

— Шеф, а может его все же немного прессануть, так на всякий случай. Вдруг он чего еще вспомнит? — спросил Фарухт, но увидев косой взгляд шефа, замолчал.

— Нет, трогать его пока не стоит. Если все сложится, как он сказал, то на хороший товар и цена будет выше. Поэтому, кормить и глядеть за ним в четыре глаза. Вам всё ясно?

— Да, шеф.

— Вот и отлично. А теперь надо взглянуть на корабль и на всякий случай перегнать в ангар, чтобы с орбиты его нельзя было засечь. Тынызынг, займись этим и долго не задерживайся. Фарухт, твоя вахта следить за пленным первому. Через четыре часа смена. Если вопросов нет, за дело.

Дверь была открыта, и Лабарган видел, как мимо прошел Тынызынг. Скорее всего, он направлялся к выходу на поверхность, так как был одет в легкий скафандр и в руках держал шлем. Вскоре появился Фарухт. Он присел поодаль на стул и взяв в руки планшет, что-то просматривал, вероятно, какой-то фильм, так как периодически над кем-то или чем-то смеялся, продолжая смотреть на экран. Закрыв веки, Лабарган задумался, что делать дальше. Впрочем, выбор был не велик. Возможность бежать была невелика, а помощи ждать не приходилось. Оставалось надеяться на случай и удачу, которые не раз выручали его, когда он работал на Сайгате. Продержаться десять лет и ни разу не засветиться, не дать повода в том, что он работает на лигу сопротивления, о многом говорило. Он вспомнил, как несколько раз был на грани провала, когда были пойманы его связники, потом еще раз, когда при передачи секретных документов, он попал в облаву. Были и другие моменты на грани провала, но всякий раз он выходил победителем, и лишь последняя операция закончилась арестом. Потом было задержание и пытки в застенках службы безопасности, куда лично заглянул канцлер, надеясь получить всю необходимую информацию до того, как его передадут Лифингу. Тогда он выстоял несмотря и вопреки боли, страху и желанию поскорее умереть. А потом его переправили на корабль, где он впервые увидел Лифинга, человека, прилетевшего пять десятилетий назад в галактику Гахр и развязавший чудовищную войну. Войну, которая изменила жизнь всех обитателей галактики Гахр. Размышления Лабаргана неожиданно прервал голос охранника:

— Эй, ты там часом не помер? Есть хочешь, воды дать?

— Нет, спасибо, есть не хочу, а вот от воды не откажусь.

Охранник протянул бутылку воды и вернулся обратно на свой стул.

Лабарган сделал несколько глотков.

«Наверное, меня уже объявили в розыск. Интересно, что подумал Манкоа, когда узнает, что корабль, который он мне предоставил, улетел в неизвестном направлении? Вероятно, решил, что я его предал? Нет, Манкоа умный человек, он должен был понять меня и сделать правильный вывод, но последний разговор с ним, мне не понравился. Он стал колебаться. Неужели военные так сильно повлияли на его позицию или это всего лишь уступка в условиях политической борьбы в Совете?» — размышлял Лабарган, незаметно наблюдал за тем, что делает охранник. Тому надоело смотреть кино и он отложив планшет в сторону, какое-то время тупо сидел на стуле уставившись в пол. Потом стал ворочаться, и, наконец, приняв весьма странную позу, откинулся на спинку стула и уставился на потолок, словно хотел там что-то рассмотреть. Тихое посапывание, говорило о том, что охранник вероятно просто заснул. Надо было действовать, причем быстро и решительно.

(обратно)

Глава 5

Утром Михаил получил на планшет информацию от Боянова, в котором он сообщал, что не возражает отключить от сна в капсулах четырех членов экипажа, в том числе: Мейсона Тайлера, Вольдемара Матусика, Савелия Маркина и Микки Такиями. Последних двух предлагалось использовать непосредственно для работ на инопланетном корабле, Тайлера и Матусика на усмотрение Михаила и под его личную ответственность. Михаил почесал затылок, размышляя, стоит или нет биться за остальных в списке, который он подал Боянову, или пока промолчать? Подумав, решил, что стоит посоветоваться с Мейсоном, предварительно обо всем ему рассказав.

К обеду капсулы с четырьмя членами экипажа прибыли в сопровождении андроидов на корабль. Михаил вместе с Каиссой включили режим выхода из гиперсна и через час вшестером уже сидели в пищеблоке, где Михаил обстоятельно рассказывал обо всем, что произошло за то время, пока они спали в капсулах. Дослушав до конца, Тайлер произнес:

— Выходит, пока мы спали, компания прислала еще один корабль с очередной партией специалистов во главе с неким Бояновым?

— Выходит, что так.

— А Коэн хорошо начал, но плохо кончил, и из-за него теперь в галактике опять война и если я правильно понял, уже не на жизнь, а насмерть.

— Все верно. А после того, как Боянов совершил атаку на базу Зулу и как он полагал, положил конец войне, комигоны теперь не остановятся, пока не уничтожат нас. И надо отдать им должное, они применяют одну за другой новую тактику. В результате потеряна планета Вахтабаи, где были сосредоточены основные источники продовольствия.

— Не удивлюсь, если в скором времени они нарастят боевой потенциал и попробуют атаковать Затангу, — произнес Матусик.

— Вот вам еще один пример того, как быстро гибнут империи, какими бы они великими не казались, — задумчиво произнес Тайлер, — Это я к тому, что покойный Лифинг, а следом за ним Коэн, рассчитывали, что могут править целой галактикой, а на деле оказалось, что рано или поздно всему приходит конец.

— Ну, не все так грустно, в том плане, что при таком превосходстве в кораблях, комигоны вряд ли нападут на Затангу, — попытался успокоить всех Савелий Маркин.

— Да, нет, думаю, что всё гораздо хуже, чем кажется. Как говорится, дай бог продержаться до очередного запуска генератора поля и улететь домой, — подытожил разговор Тайлер.

— И все же, всё не все так плохо, как кажется. Я прав? — спросил Такиями Мейсона.

— Не знаю, может, я сгущаю краски, но то, что рассказал нам Михаил, большого оптимизма не добавляет. Кстати, а чем мотивировал этот Боянов, что согласился только нас четверых разбудить?

— Сказал, что раз Вахтабаи мы потеряли, надо экономить продукты. Я ему, конечно, напомнил, что запас продуктов у нас почти на два года.

— А он что ответил?

— Сказал, а вдруг придется еще на год задержаться в этой галактике.

— Да уж, ничего не скажешь, весомый аргумент, с которым не поспорить, — покачав головой, ехидно ответил Мейсон.

— А я считаю, что это не аргумент, а простая отговорка, — произнес Матусик.

В этот момент в дверях пищеблока появилась Марселина. Перед собой она катила коляску, из которой неожиданно раздался громкий детский плач. Все невольно обернулись и с удивлением посмотрели в её сторону. Михаил поднялся со стула и смущаясь произнес:

— Познакомьтесь, Марселина Девье. А это её, точнее, наша дочь, Лиза.

В этот момент Лиза перестала плакать. Вслед за Михаилом все поднялись и, судя по выражению лиц, явно не понимали, что происходит и кто такая Марселина, да еще с маленьким ребенком в коляске. Не дожидаясь, когда Михаил все объяснит, смеясь, она произнесла:

— Такое впечатление, что вы увидели приведение. Однако, вынуждена вас разочаровать. И я Лизок, мы реальные и даже не клоны. Просто я попала в эту галактику много раньше вас, а теперь как видите у нас с Мишей дочь.

— Да, но…, — начал было говорить Мейсон, но Марселина его перебила.

— О, это длинная история. Мишель вам на досуге расскажет, а я пошла. Лизок терпеть не может, если я останавливаюсь, все время должна катить коляску, — и словно в подтверждении её слов, снова раздался детский плач.

— Ну все, я пошла. Мишель, ты на обед придешь или у тебя дела?

— Пока не знаю, если что кину сообщение.

— Хорошо. Рада была познакомиться, надеюсь, еще увидимся, — и, повернувшись, покатила коляску в сторону выхода.

— Ей богу, я ничего не понимаю, — произнес Мейсон, опустившись на стул.

Михаил вкратце рассказал кто такая Марселина, откуда у неё ребенок и словно извиняясь, добавил:

— Сам не знаю, как получилось, но чувствам не прикажешь, одним словом…

Мейсон не дал договорить. Протянул руку со словами:

— Молодец, разреши пожать твою руку и поздравить. И вообще, я рад, что у тебя все нормально, так что прими наши поздравления. Я правильно говорю? — произнес Мейсон и все дружно стали поздравлять Михаила, чем был явно смущен и одновременно рад, что ребята из экипажа так восприняли эту новость.

Вскоре все разошлись по своим каютам. За столом остались только Михаил и Мейсон.

— Судя по всему, ты не все сказал ребятам, я прав?

— Да. Есть что обсудить. Не возражаешь, если пройдем ко мне в каюту?

— Без проблем.

Они встали из-за стола и отправились к Михаилу в каюту. Когда вошли, Мейсон огляделся по сторонам и спросил:

— Один пока что ли?

— Да, Марселина с дочерью в своей каюте, а я то там, то тут. Присаживайся.

— Ну так что, новый посланец компании, как и Коэн — темная лошадка?

— Если честно, не знаю, что и сказать. Понимаешь, многое из того, что он сказал, правда, против которой, как говорится, не попрешь. Вот только не пойму, к чему всё это может привести.

— Так-так, это уже интересно. И что же он такое говорит?

— Он считает, что профессор и Азадель пытаются склонить меня на свою сторону. Чтобы всем вместе как бы отгородиться от Боянова, и всего того, что он делает.

— Ну, профессора понять можно. Он видит в лице Боянова посланца своего брата, приславшего перед ним Коэна, а он уже показал себя, кто он такой. Так что он вряд ли изменит отношение к новому посланцу.

— Верно.

— Ну а чего же ты тогда хочешь, чтобы профессор и Азадель воспылали к нему любовью? Слава богу, если они будут помогать и не мешать ему. Или я не прав?

— Прав, разумеется, прав. Но с другой стороны, если послушать высказывания Боянова, то трудно не согласится с тем, что профессор, по его выражению, преступник, который ловко перестраивается под конкретные обстоятельства.

— То, что он преступник, бесспорно, и все же, какие доказательства он приводит? — спокойно спросил Мейсон.

— В том-то и дело, он не затрагивает деятельность профессора в прошлом.

— Я догадываюсь. Так что он конкретно ставит ему в вину?

— Считает, что поступки профессора преступны. Посуди сам. Когда мы бежали от Коэна, я уговорил профессора лететь к комигонам. Как только мы у них оказались, профессор стал сразу с ними активно сотрудничать и в первую очередь помог запустить все заводы оборонного комплекса. Что он там еще им передал я не в курсе, но вскоре предложил вернуться, причем одному без меня и Азадель, чтобы узнать, что представляет собой новая система вооружений на корабле Коэна. Скажу откровенно, я этому способствовал через Лабаргана.

— Это тот ученый, который был занят в проекте на инопланетном корабле?

— Да, он теперь стал главным советником председателя Совета лиги сопротивления.

— Высоко взлетел.

— Вероятно, не в этом суть. Суть в том, что профессор все узнал и передал данные комигонам, и теперь они знают, как противостоять гравитационному оружию, которым оснащены оба корабля, и наш и тот, на котором прилетел Боянов.

— И что из этого следует?

— Боянов считает, что в условиях войны с комигонами поведение профессора, впрочем, как и мое, правда пока Боянов об этом молчит, можно рассматривать, как предательство и измена. И теперь профессор пытается от всего отгородиться, но при этом ищет союзников. И я не понимаю, зачем?

— Может, чтобы в случае чего, было на кого положиться или переложить часть вины за содеянное?

— Пойми, я не снимаю с себя вины. Но согласись, куда можно было бежать от Коэна в тот момент? Он ведь взорвал шаттл, на котором я собирался улететь с корабля, а затем улетел, чтобы разделаться с тобой и Каиссой. Бороздить просторы галактики Гахр перспектива малоприятная.

— И ты уговорил всех лететь к комигонам?

— А что оставалось делать?

— В таком случае, профессору естественно ничего не оставалось, как выложить им все, что он знает, что он и сделал. С его-то репутацией и ролью, которую он играл при Лифинге, удивляюсь, что его комигоны сразу не линчевали на месте.

— Думаю, что Лабарган как раз и способствовал тому, что из профессора решили сначала получить максимум того, что он знал.

— Да, но они решились отпустить его?

— Информация того стоила. Против гравитационного оружия не выдерживают даже силовые щиты кораблей. К тому же, отправляя его к Коэну, мы все оставались фактически в заложниках.

— А на корабле вы были одни?

— Разумеется, нет. Комигоны прислали человек тридцать охраны.

— А как вы с ней справились, когда решили вернуться?

— Они жили все на нижнем ярусе. Подали усыпляющий газ, а потом высадили при первой же возможности на планету, и сразу же улетели.

— Понятно. Хорошо, я тебя выслушал. Так чего ты ждешь от меня?

— Да я и сам не знаю чего. Больше всего меня волнует кто на самом деле этот Боянов, чего от него ждать, и как вообще с ним вести и разговаривать.

— А он посеял в тебе семена сомнения, — размышляя о чем-то своём, произнес Мейсон.

— С тех пор, как мы сюда прилетели, они вероятно уже проросли и с каждым днем, побеги становятся всё гуще. А сквозь них труднее становится увидеть и понять, кто прав, а кто лишь старается говорить правду.

— Я тебе одно могу сказать. Будь я на твоем месте, вероятнее всего поступил точно так же. Так что не стоит мучиться угрызениями совести. Те страдания, которые комигонам принес Лифинг и его подручные ни чем не искупить, так что помощь, оказанная им за избавление от деспотизма, вполне оправдана. Просто мы с тобой и все, кто к этому не причастен, сейчас в непростой ситуации. Согласен?

— Разумеется.

— А раз так, то и действовать надо сообразно обстоятельствам. Нам главное выжить и улететь отсюда домой, но при этом, не оставить о себе память, которую навсегда оставил Лифинг и его помощники, а заодно Коэн с Бояновым.

— Спасибо.

— Мне-то за что спасибо?

— Что выслушал, ну и вообще.

— Да ладно тебе, — и Мейсон похлопал Михаила по плечу. В этот момент в дверь каюты постучали. Это была Марселина. Михаил открыл дверь.

— Ой, извините. Я не знала, что ты не один.

— Заходи, заходи, познакомься. Это наш командир корабля, на котором мы прилетели в эту галактику, Мейсон Тайлер. Представляешь, мы с Марселиной пересекались восемь лет назад, когда пришлось спасать их археологическую экспедицию на Гамусе.

— Правда что ли? — с недоумением спросил Мейсон.

— Клянусь.

— Нет, я верю, без вопросов.

— Их корабль шесть лет назад пропал без вести. Оказывается, они попали в эту галактику. А тут профессор со своими экспериментами. Короче, я биологический отец Лизы. Не так ли Марси?

— Не знаю, не знаю, экспертизы ДНК не проводила, так что верю Михаилу только на слово, — шутливо ответила Марселина.

Мейсон почесал затылок и посмотрел на улыбающуюся Марселину.

— Раз такое дело, может, свадьбу сыграем, а Михаил? Я шафером стану, Каисса за подружку невесты. Марселина, он хоть вам руку и сердце предложил, или так, все вокруг да около ходит? — шутливо произнес Мейсон, чем сразу же смутил обоих.

— Да ладно вам, я же серьезно. Никто не знает, чего нам завтра ждать. Домой вернуться, скитаться всю оставшуюся жизнь в этой галактике или погибнуть невесть за что и когда. Так что коли пробежала между вами искра любви, то я могу только по-хорошему позавидовать и пожелать счастья.

Сказав это, Мейсон поднялся и, уходя, вдруг серьезно произнес:

— Михаил, спасибо, что помог нам выбраться из капсул, — и вышел из каюты.

Марселина посмотрела на Михаила и тихо произнесла:

— Ну я пошла.

— Выйдешь за меня замуж? — неожиданно спросил её Михаил.

— Я подумаю, — серьезным тоном произнесла Марселина и тут же звонко и радостно рассмеялась, и обняв Михаила, поцеловала и тихо прошептала:

— Я согласна.

Спустя пару дней, когда стало известно, что Савелий Маркин и Микки Такиями отправляются к Затанге на инопланетный корабль, в пищеблоке на ужин собрались почти все, кто был на корабле. Не было только профессора, который последние дни почти все время проводил у себя в каюте. Марселина с Лизой на руках сидела рядом с Михаилом. Шепнув ей что-то на ухо, он встал и, постучав вилкой по стакану, немного смущаясь, произнес:

— Поскольку мы не так часто все вместе собираемся, к тому же вот Савелий и Микки улетают, хотел бы сделать небольшое объявление. Мы с Марселиной решили так сказать, узаконить наш союз, и просим считать нас мужем и женой. Ну, а формальности я думаю, оформим, когда вернемся.

Все дружно стали поздравлять Михаила и Марселину, желать счастья и прибавления в семействе. Вслед за этим неизвестно откуда появились две бутылки вина, и застолье продолжилось до позднего вечера. Глядя на сидящих за столом людей, трудно было поверить, что все это происходит в далекой, неведомой галактике, где каждый новый день полон тревог и опасностей. Казалось, что корабль с экипажем выполняет обычный рейс и вот-вот вернется домой, где их ждут родные и близкие. Тревога за завтрашний день отошла на второй план, и всем казалось, что черная полоса в их жизни миновала, а свадьба Михаила и Марселины, это начало светлой полосы в жизни каждого и отсчета времени до момента возвращения домой.

(обратно)

Глава 6

Глядя на багза, уснувшего на стуле, Лабарган стал прикидывать, сколько времени прошло с тех пор, как мимо него прошел второй охранник. Примерно минут двадцать. Если исходить, что он отправился взглянуть на его корабль и возможно перегнать его в другое место, на это уйдет минимум минут сорок. Получалось, что в его распоряжение не более двадцати минут.

«Мало, очень мало времени», — подумал Лабарган, продолжая размышлять, как освободиться от наручников. Сидя на полу, он обшарил вокруг себя все пространство, пытаясь найти хоть что-то, что позволит открыть их. Взгляд остановился на куске проволоки, валявшейся в углу. Попытка дотянуться рукой не увенчалась успехом. Тогда он вытянул одну ногу и попытался каблуком ботинка подтащить её к себе. Стараясь делать все как можно осторожно и тихо, получилось придвинуть её ближе и достать рукой. Однако проволока оказалась толстой и мало пригодной, чтобы с её помощью открыть наручники.

«Надо же, в кино все так просто. Освобождаются от наручников без всяких проблем, а в действительности, неразрешимая задача», — подумал Лабарган, решив бросить проволоку, но в последний момент, сунул её за унитаз, так чтобы охранник не смог увидеть. Посмотрев на спящего, неожиданно пнул ногой дверь, отчего охранник мгновенно проснулся и зло посмотрел в его сторону.

— Что, ноги затекли? Ничего, привыкай, тебе здесь сидеть и сидеть, а будешь без дела дергаться, получишь у меня, — и, сжав кулак, демонстративно протянул руку, демонстрируя свою волосатую ручищу.

— Сесть на унитаз не получается, — спокойно произнес Лабарган.

— Чего? — явно не понимая, к чему клонит пленник, спросил охранник.

— Я говорю, что не получается сесть на унитаз. Мне что, сидеть в собственном дерьме, так ведь вонью дышать обоим придется, — саркастически произнес Лабарган.

— Сиди смирно, я за ключом схожу, — недовольный тем, что его разбудили, ворчливо произнес охранник, после чего нехотя поднялся и отправился за ключом. Пока его не было, Лабарган ногой подвинул проволоку чуть дальше за унитаз, чтобы её не было видно. Вскоре вернулся охранник. Положив бластер на стул, подошел и глядя на Лабаргана, грозно произнес:

— Смотри, без глупостей. Дернешься, пришибу так, что мало не покажется, — и снова пригрозил кулаком. После чего нагнулся и освободил руку от наручников. Сразу же вернулся на свое место и взяв бластер, уселся на стул. Лабарган снял брюки и уселся на унитаз.

— Что обосрался от страха? — смеясь, произнес охранник.

— Нет, видно вода у вас здесь плохая, а у меня слабый желудок, — ответил Лабарган, чем еще сильнее заставил смеяться охранника.

— Ага, как же, вода у нас плохая. Давай, портки одевай, да поживей.

Лабарган одел брюки и повернулся спиной к охраннику, протянув левую руку вместо правой, на которой до этого был наручник. Охранник поднялся, но в этот раз бластер оставался у него в кобуре на поясе и как только он нагнулся, Лабарган схватил проволоку и что было силы воткнул её охраннику в глаз. Тот инстинктивно схватился рукой за рану и отшатнулся, но этого было достаточно, чтобы выхватить у него бластер и выстрелить. Охранник как подкошенный рухнул на пол. Шум от его падения, вероятно, был слышен в соседней комнате, потому что Гумзынг следом за этим крикнул:

— Я же сказал, не смей утюжить своими ручищами пленного. Он нам нужен…

Договорить он не успел, так как высунувшись, чтобы проверить в чем дело, сразу же попал под меткий выстрел из бластера и следом за охранником, рухнул на пол.

«Остался еще один. С ним будет проще всего», — подумал Лабарган, и пройдя по коридору пристроился возле переходного шлюза, так, чтобы видеть, когда тот войдет. Ждать пришлось недолго. Как только двери шлюза открылись, и в проходе появился багз, Лабарган выстрелил ему в ногу. Тот взвыл от боли и упал как подкошенный на пол. Попытка достать бластер была ошибкой, так как последовал еще один выстрел, на этот раз в руку.

— Будешь дергаться, пристрелю, понял? — твердым голосом произнес Лабарган.

— Не убивай, прошу, — взмолился раненый.

Лабарган достал его бластер, после чего спросил:

— Вы здесь на базе втроем, больше никого нет?

— Нет, нет, только мы.

— Сюда кто-нибудь прилетает?

— Нет, то есть да, но редко, чтобы перекантоваться.

— Что дела совсем плохие?

— Два корабля потеряны. Торговля совсем не та, что раньше. Только неприсоединившиеся миры и выручают.

— А с ними, чем торгуете?

— У них покупаем в основном оружие и продаем сопротивлению. Но они работают через посредников, бояться, что мимикрозы узнают и тогда неприятностей не избежать.

— Понятно. Когда ждать, что сюда кто-нибудь из ваших прилетит?

— Не знаю, они перед прилетом сообщают о прибытии. А когда, мне неизвестно.

— Корабль там, где я его оставил или перегнал?

— Перегнал, в ангаре стоит. С орбиты его не отследить. Не убивай, я все скажу, что знаю, — с мольбой в голосе произнес багз. Однако ранения в ногу и руку были серьезными и, судя по пятнам крови, которая вытекала из ран на скафандр, он вот-вот мог потерять сознание, что собственно вскоре и произошло. Лабарган пощупал пульс. Багз еще был жив, но уже не представлял угрозы. Оставив его лежать на полу, Лабарган отправился в помещение, где был компьютер. Надо было выяснить, как они узнали, кто он и каким образом осуществляют связь. Старенький компьютер, тем не менее, содержал большую базу данных, причем достаточно свежего содержания. Она-то и позволила узнать, кто он и какую должность занимает. А вот понять, каким образом они связываются с подельниками, не удалось, хотя внешняя связь наверняка была. Лабарган еще немного покопался, пытаясь разобраться, как осуществляется связь, и решил не тратить время. Найдя скафандр, в котором прилетел, вышел на поверхность и, сориентировавшись, где находится ангар, отправился к кораблю. Оказавшись в кабине, он наконец-то расслабился и несколько минут просто сидел, размышляя, что делать дальше и куда лететь.

В этот момент неожиданно включился компьютер корабля, и чей-то голос отчетливо произнес:

— Гумзынг, говорит Сабирус. Пленника держи до моего прилета. Птица ценная, на нем можно будет заработать.

Лабарган понял, что речь идет о нем. Выходит, этот Гумзынг успел уже кому-то сообщить о его поимке и даже подключил компьютер корабля на связь Это означало, что пора улетать и чем быстрее, тем лучше. Запустив двигатели, осторожно вывел корабль из ангара и как только вышел на орбитальный полет, лихорадочно стал перебирать в уме, куда лететь. Мысль, которая пришла в голову, была на первый взгляд сумасбродной. Однако, взвесив все за и против, он задал координаты планеты Гоби и открыл портал перехода.

Решение лететь к планете, на которой была колония мимикрозов с воспитанниками, возникла не случайно. Лабарган знал, что она была атакована в тот момент, когда с неё производилась эвакуация. По завершении по ней нанесли ракетно-ядерный удар, а это значит, что вряд ли кому-то в голову придет искать его на этой планете. К тому же, все спутники, которые там находились, были уничтожены, а значит отследить и дать сигнал, что в окрестностях планеты появился корабль, было некому.

Три часа спустя корабль Лабаргана вышел на орбиту планеты и в поисках места для приземления начал сканировать местность. Точечный ядерный удар большой мощности подверг радиоактивному заражению в основном территорию, где находилась колония, поэтому надо было найти место, где было хоть какое-то уцелевшее поселение. Вскоре радар показал, что наблюдается скопление людей численностью не превышающее нескольких тысяч. Туда и направил свой корабль Лабарган. Небольшой корабль имел существенное преимущество, главное, возможность приземлиться на поверхность планеты. Найдя подходящее место в паре километрах от поселения, Лабарган посадил корабль и выйдя наружу, чуть не задохнулся. Воздушная среда была явна непригодная для дыхания. Вернувшись в корабль, одел дыхательную маску и взял баллоны из расчета, чтобы воздуха хватило на несколько дней. После этого не спеша, отправился на поиски обитателей поселения.

День уже клонился к закату, когда выйдя к реке, он встретил двух местных аборигенов. Внешне было видно, что они одной с ним расы, что облегчало общение. Поприветствовав, он сказал, что прилетел к ним с исследовательской миссией с одной из планет неприсоединившихся миров.

Судя по реакции, они не очень поняли, что он имел в виду, к тому же маска на лице вызвала удивление. Несмотря на это восприняли его достаточно гостеприимно и предложили вместе с ними пройти в поселение. Пока шли, Лабарган узнал, что селение большое и разделено как бы на две части. В одной в основном занимаются ремеслами, а в другой сельским хозяйством, держат скот и занимаются земледелием. Все вместе называют себя общиной, которая насчитывает несколько десятков тысяч человек. Руководят общиной старейшины по шесть человек с каждой из сторон. Она же избирает старшего общины сроком на пять лет. Много лет назад к ним прилетали мимикрозы. Забрали людей, в основном земледельцев и увезли на другой конец материка. По слухам, там какая-то колония, куда регулярно прилетают корабли. Что они там делают, неизвестно и зачем забрали людей, неведомо. А недавно страшный гром гремел в тех краях, и небо ярко светилось, и всем было страшно. Но вроде как обошлось.

Как потом выяснил Лабарган, двое поселенцев, которых он встретил, собирали какие-то корни растений, поэтому привели его в ту часть поселения, жители которого занимались сельским хозяйством. Поскольку время было позднее, его приютил на ночлег один из них. Жена и трое детей весьма настороженно встретили незнакомца, но все же пригласили к столу. И хотя принимать пищу с дыхательной маской на лице было не очень-то удобно, согласился, и за разговорами быстро расположил хозяев к себе. Немного рассказал о том, что летает с планеты на планету, узнает, где какие народы живут и чем занимаются. И хотя они так и не поняли, как и на чем он летает, с интересом слушали о том, как живут на других планетах. Вскоре дети легли спать, а следом предложили постель и Лабаргану, который после всех приключений, выпавших за день, быстро уснул.

Проснувшись утром и взглянув на часы, Лабарган понял, что хозяева, приютившие его на ночь, наверняка уже заняты делом и не ошибся. Выйдя из дома, увидел, как хозяин семейства, вместе с детьми трудится в огороде. Рядом с домом из сарая послышалось мычание, а следом появилась голова мышляки, а следом еще одного. Они что-то жевали и неустанно следили, за действиями хозяев. Вскоре из загона для скота вышла жена хозяина с ведрами полными молока. Лабарган поспешил к ней, чтобы помочь донести, чем явно вызвал удивление своей учтивостью. Пройдя в дом, поставил ведра, после чего хозяйка предложила ему позавтракать. Налила стакан молока, отломила ломоть местного хлеба из бабаты и кусок сыра, после чего ушла заниматься своими делами. Лабарган поел, вышел во двор, поблагодарил хозяев за гостеприимство и сказал, что пройдется, заодно поинтересовался, где найти старейшин общины. Ему сказали, что дом старейшин находится за оврагом, где живут ремесленники.

Все строения, мимо которых шел Лабарган, мало чем отличались друг от друга. Одноэтажные глинобитные дома покрытые листьями, пропитанные каким-то раствором, придававшим им прочность и долговечность. Из такого же материала были сделаны и хозяйственные постройки. Все это говорило о том, что жители использовали дерево только для поддержания огня, так как лесных угодий, как уже успел заметить Лабарган, вокруг было мало. Проходя мимо, он заметил, как с любопытством на него посматривают из-за низеньких заборов местные жители. Вероятно одежда на нём, была для них весьма непривычна, да и маска на лице выдавала за чужака. Селение тянулось вдоль косогора, потом спускалось в небольшой овраг и снова поднималось наверх. Овраг был своего рода границей между частями поселения. Поднявшись, Лабарган сразу увидел разницу между двумя поселениями. Дома в некоторых местах были в два этажа, а во дворах размещались, у кого кузница, у кого гончарная мастерская. Можно было услышать звуки работы каких-то механизмов, а на улице бегающих то и дело забук. К тому же, как успел заметить Лабарган, ремесленники были одеты хоть и в рабочую, но более добротную одежду. Вскоре он вышел к площади, на которой стоял большой одноэтажный дом. Он был, как ему объяснили, чем-то вроде местной управы, где жили и работали старейшины общины, основным занятием которых было следить за порядком и решать кто прав, а кто виноват в житейских спорах, которые неизбежно возникали.

Дверь была открыта, и Лабарган переступил порог дома. В полутьме помещения был виден очаг, в котором тлели поленья. Над ним висел большой чан, в котором что-то варилось. Пожилой мужчина, стоя возле очага, помешивал большой ложкой. Завидев вошедшего, повернулся в его сторону и спокойным голосом спросил:

— С чем пожаловали?

— Я прилетел издалека. Хотел бы поговорить с кем-либо из старейшин.

— Коли гость с миром, проходи, садись. Сейчас я позову старейшину, — при этом говоривший, продолжал, не спеша помешивать ложкой в котле и чтобы не отвлекаться от работы, дернул за шнурок колокольчика, который висел на стене. Лабарган присел на скамью у стены, но как только в дверях показался пожилой мужчина, одетый в длинный халат, перетянутый широким поясом, поднялся и, поклонившись, поздоровался.

— Судя по одежде, вы прибыли издалека? — добродушным голосом произнес старец.

— Вы верно подметили. Я с дальних миров. Прибыл с миром. Хотел узнать, как живут на других планетах, чем занимаются, что знают о мире в целом.

— Вижу речь достойную и здравую и коли помыслы ваши чисты, а в словах нет лукавства, спрашивайте, отвечу.

— Благодарю вас.

После этих слов старец уселся на лавку. Лабарган присел рядом.

— Так что вас интересует?

— Давно ли существует поселение?

— Да. Уже много столетий, как наши предки здесь живут. С тех пор минуло много лет и мир наш, как и прежде в гармонии с природой живет.

— Замечательно. А что другие племена есть на планете?

— Есть, но нам они неведомы по причине того, что далеко живут.

— А откуда сведения о них, раз вы с ними не поддерживаете общения?

— Климат у нас суровый, условий для проживания не так много. Все больше горы кругом, а лесов и пастбищ для скота мало. Когда-то, давно, приходили путники. Рассказывали, что за много дней пути есть племя, таких же, как и мы людей. Но когда меж ними по неизвестной причине, мор пошел, от них приходил посланец. Поведал, что племя кочевников скот пасло, а когда мор пошел, они ушли и долго скитались.

— А кроме них, к вам другие люди приходили?

— Были, но то плохие люди. Лицом на нас не похожие. Давно это было, я еще молодым был.

— А чем же они вам не показались?

— На чудищах прилетели с неба. Много наших людей в полон с собой увезли. Зачем не знаю, но никто из них назад не вернулся. И потом еще несколько раз прилетали и снова людей забирали.

— Так может лица были тоже в масках, как у меня. Воздух у вас тут такой, что дышать мне трудно.

— Нет, они без масок были. Лица белые, глаза другие, нос другой, всё другое. Не наши это были люди. Сказали, что они боги со звезд.

Лабарган сразу понял о ком идет речь. Это были посланцы Лифинга, основавшие здесь колонию.

— И как долго они к вам прилетали?

— Долго. Целых пять лет, а потом перестали. Видно улетели к своим звездам и людей наших с собой забрали. И с тех пор мы живем здесь спокойно.

— А мне сказали, что недавно гром был сильный и небо сверкало. Это правда?

— Да, было такое. Ночью вдруг стало светло как днем и громыхало. Хоть и далеко от селения это было, но всех страх охватил. А потом все стихло.

— А кроме плохих людей никто к вам не прилетал и не приходил?

— Нет. Вы вот первый, кто за все время появился.

— Ну что же, и на том спасибо. Если не возражаете, поживу у вас еще немного и полечу дальше.

— А что на других мирах много народу живет?

— Много, уважаемый. Очень много.

— А как же они по небу-то летают? Крыльев-то нет у вас или тоже чудища есть?

— Есть. Ракета называется. На ней можно куда угодно улететь. Вот я и летаю, чтобы узнать, где кто и как живет.

— И как там люди хорошо живут, али плохо?

— Да по-разному. Где хорошо, а где плохо. Там куда плохие люди приходят, там плохо живется, а где их нет, там хорошо.

— Да, — многозначительно произнес старец и, погладив колено, добавил, — еже ли хотите, у нас оставайтесь. Ночевать есть где, и накормить есть чем.

— Спасибо. С благодарностью принимаю ваше приглашение. Если не возражаете, я пройдусь, посмотрю, как живут у вас в общине. Кстати, вопрос у меня к вам. Ежели что купить из вещей или еды, чем расплачиваться можно?

— Расплачиваться? Это как?

— Ну, деньги какие в ходу или еще что?

— Ах, вот ты о чем. Великий вождь Маару, что был прародителем нашего народа, создал правила, по которым мы живем уже не одну сотню лет. По ним, каждая вещь имеет свой бадах.

— Что простите?

— Бадах. Мера того, что стоит каждая вещь. Чайник, кусок мышляки или миска супа, мой халат или пояс, — при этом старец потрогал рукой халат в котором сидел., — все давно имеет свой бадах. Пришел на площадь и сдал продукты, которые вырастил, приготовил или смастерил. Тебе сказали сколько теперь у тебя бадахов и можешь взять то, что тебе надо, но не больше, чем имеешь.

— Весьма интересная система. Простите, а кто следит за тем, сколько и что я сдал и сколько возьму?

— Каждый день двое старейшин следят за порядком. К тому же, каждый знает сколько бадахов у него есть ведь когда он что-то сдает или забирает, у него отмечают, сколько осталось.

— А если кто-то попытается обмануть, тогда что?

— Обман плохо. Очень плохо. Редко, но случается. Тогда прилюдно его наказывают.

— Суровое наказание?

— Да, очень. Сначала его десять раз бьют кнутом по спине, а потом он лежит и каждый, проходя мимо, плюет на него, и так до конца дня. Но на моей памяти такое было только пять раз.

— Понятно, — ответил Лабарган, а про себя подумал, — «Может и к лучшему, не знать, что такое ракеты, гиперпространство и денежный товарооборот, раз за несколько десятилетий люди только пять раз обманули своих собратьев, насчитав себе лишниебадахи».

Лабарган поблагодарил старца, и уже было собрался уходить, как вдруг поинтересовался:

— Простите, последний вопрос. А вот если я, к примеру, принесу на площадь вот это, — и Лабарган вынул из кармана обычный перочинный нож, с набором различных лезвий, — сколько бадахов мне дадут, чтобы я мог взять молока или лепешку из бабаты?

— Ни сколько, — неожиданно ответил старец.

— Как нисколько? — с удивлением произнес Лабарган, — А как же тогда я смогу получить молоко и лепешку, останусь голодным?

— Нет. Вы гость. А гостя всегда накормят. А то, на что нет веса в бадахах, ничего не стоит, ведь никто не видел такого, ни я, ни мой предок, ни сам Маару.

— Понял. Еще раз спасибо, — и откланявшись, Лабарган вышел и отправился к кораблю. Ему необходимо было основательно подумать, что делать дальше, оставаться здесь на Гоби у гостеприимного народа в поселении, или лететь дальше. Вот только вопрос куда лететь, был не из простых. Прежде всего, необходимо было выяснить, что творится дома, непосредственно в Совете.

Вернувшись на корабль, Лабарган стал размышлять, как выяснить, что сейчас происходит в Совете и каковы позиции у Деи Манкоа. Как он объяснит, почему корабль с мимикрозами улетел и куда именно? Необходимо было установить удаленную связь, и для этой цели он решил воспользоваться спутником, который был много лет назад перепрограммирован и находился на орбите Сайгата. Именно через него Лабарган передавал свои донесения, когда работал на Сайгате. Правда он понимал, что выход на связь через спутник, может засветить его координаты и тем самым подвергнуть опасности быть обнаруженным. Решив не рисковать, Лабарган решил немного выждать и что-то придумать.

Оставшись в общине на несколько дней, Лабарган познакомился с бытом и жизнью местного населения. Узнал, что они понятия не имеют что такое электричество, время определяют исключительно по движению звезды на небосклоне, а в пасмурную погоду пользуются песочными часами. Знают, как выплавлять некоторые металлы из руд и как это не покажется странным, изготавливают самые разнообразные, пусть и простейшие, механизмы. Еще Лабарган выяснил, что у аборигенов отсутствует письменность и в качестве божества они поклоняются Маару, который, по их мнению, был родоначальником их народа. Самым отрадным, по мнению Лабаргана, было то, что сам народ, который называет себя маарийцами очень миролюбивый. Не знает что такое оружие, так как никогда не охотился на диких животных, которых в местных лесах не много, но все же встречаются. А с мелкими грызунами, приходящими из леса прекрасно справляются домашние забуки.

Незаметно пролетела неделя, и Лабарган решил, что оставаться дальше нельзя, к тому же, у него подходили к концу запасы баллонного воздуха, а установки для их заправки на корабле не было. Рассмотрев все варианты, он решил отправиться на одну из баз, где в свое время складировались запасы оружия и продовольствия. Лететь туда было безусловно небезопасно, но иного выхода не было. Попрощавшись со старейшинами, Лабарган вернулся на корабль и направил его к выбранной цели. Через два с половиной часа корабль вышел из гиперпространства и взял курс к планете, на которой была расположена база. Уже на подлете к ней, Лабарган смог подключиться и связаться со спутником на Сайгате. Новость, которую он получил, повергла его в шок. Оказалось, что Деи Манкоа в день его побега был арестован и через неделю казнен, Лабарган был заочно приговорен к смертной казни и объявлен в розыск, а большая часть тех, кто поддерживал Манкоа, снята со своих постов, а кое-кто и вовсе был убит. Такого оборота событий Лабарган не мог себе представить. Оставаясь на орбите планеты, он мучительно размышлял, что ему делать в такой ситуации. Выбор был невелик, либо добровольно сдаться и тем самым обречь себя на смерть, либо стать вечным странником. Ни к тому, ни к другому он не был готов. Взвесив все за и против, он дал компьютеру команду найти подходящее место относительно недалеко от склада с оружием и совершить посадку.

Приземлившись и сориентировавшись на местности, где располагается склад, Лабарган отправился на его поиски. Он никогда не был здесь, но знал, что во время правления Лифинга, отдельные детали космических кораблей и оружия раскидывали по всей галактике на специально оборудованных базах, которые устраивали в горной местности в пещерах. Об этой базе он знал, так как именно сюда направлялись детали с Сайгата в годы его работы на планете. Лишь спустя три часа ему удалось найти вход в тоннель, где находился склад. Используя захваченное с собой оборудование, он быстро разблокировал замок и вошел внутрь помещения. То, что произошло потом, он точно не помнит, так как потерял сознание.

Очнулся Лабарган не сразу. Придя в себя и попытавшись встать, закричал от боли. Нога была сломана, и каждое движение вызывало невыносимую боль. Осмотревшись, он понял, что вероятно у входа была устроена простейшая, но весьма эффективная ловушка. Трудно было понять, для кого она была сделана, вероятно для багзов, которые всегда были готовы чем-нибудь поживиться, чтобы потом найденные вещи продать. Лежа на полу Лабарган осмотрелся и увидел тонкую проволоку, которую он задел. Она-то и привела в движение устройство, острый штырь которого торчал из переломанной ноги. Скрипя зубами от боли, Лабарган с трудом вытащил штырь. Из раны сразу потекла кровь. Оторвав кусок ткани от рубашки, он как мог, перевязал рану и, убедившись, что остановил кровотечение, осторожно пополз по тоннелю. При тусклом свете ламп, он увидел стеллажи, на которых стояли ящики с деталями. В глубине виднелись стойки, на которых крепились узлы и агрегаты двигательных и навигационных систем. Несмотря на то, что все было тщательно завернуто и защищено от сырости, он без труда узнал, что именно здесь хранилось. В конце туннеля было несколько помещений, в которых находились запасы продуктов, воды и других материалов на случай, если прибывшей команде какое-то время необходимо было здесь задержаться. От входа в тоннель до комнаты, где находились продукты прошла, по его мнению, целая вечность. Около часа Лабарган лежал, стараясь отдышаться, и только потом с трудом разрезав перочинным ножом штанину, взглянул на ногу. Торчащая из ноги кость говорила о сложном переломе. Вопрос стоял о жизни и смерти.

(обратно)

Глава 7

На импровизированной свадьбе Михаила и Марселины засиделись допоздна. Собравшиеся вспоминали смешные случаи из детства, опасные и даже трагические ситуации, которые происходили во время службы в компании, и словно сговорившись, никто ни разу не обмолвился о том, чего ждать в будущем. Лишь раз Мейсон спросил Каиссу о самочувствии, но она сразу перевела разговор на другую тему, отделавшись фразой, что все нормально.

Счастливые и радостные Михаил и Марселина вернулись в каюту. Лиза уже спала и её осторожно, чтобы не разбудить уложили в кроватку.

— Ты как? — спросил Михаил.

— Ты о чем?

— Так вообще. Здорово получилось, правда?

— Правда, — Марселина посмотрела на Михаила, обняла его обеими руками за шею и прильнула к груди, — Хороший у вас экипаж, дружный. Позавидовать можно.

— Честно?

— А ты что, иначе думаешь?

— Нет. Жаль только, что остальных ребят не удалось разбудить. За год работы я со всеми познакомился. Отличные и надежные ребята. Ничего, я от Боянова не отстану, непременно добьюсь, чтобы весь экипаж из капсул достали.

— А ты заметил, что госпожа Азадель незаметно ушла, видно почувствовала неловкость от своего присутствия.

— А я даже и не заметил. Ушла и ушла, она ведь не член нашего экипажа. Может это и к лучшему. Еще расплакалась бы от воспоминаний, и пришлось бы её утешать.

— Наверно, ты прав. Я пойду, приму душ, хорошо?

Пока Марселина принимала душ, Михаил сидел возле кроватки Лизы и счастливыми глазами смотрел на неё. «Как же было бы здорово, если мать и отец увидели её? Наверняка радовались бы, как и я», — подумал Михаил и не заметил, как сзади него оказалась Марселина. Она склонилась, нежно поцеловала и тихо прошептала:

— Ты как, пойдешь в душ?

Он обхватил её рукой за шею, притянул к себе, поцеловал и так же тихо ответил:

— Я мигом.

Посреди ночи Михаил вдруг проснулся. Ему показалось, что заплакала Лиза или какие-то шорохи потревожили его сон. Повернувшись на бок, крепко обнял Марселину и снова попытался заснуть. В этот момент словно кто-то включил экран и перед его мысленным взором снова поплыли картины неведомого мира древних. Корабль пронзил пространство черной дыры и оказался в другой галактике. Астронавты о чем-то переговариваются между собой, рассматривая карту межзвездного неба. Наконец один из них показывает на одну из звезд и направляет корабль к выбранной цели. В этот момент изображение исчезает, и Михаил погружается в сон.

Утром Савелий Маркин и Микки Такиями улетели на Затангу. Михаил еще накануне предупредил Сабухри, что к ним в помощь направляются два члена экипажа. Он хотел полететь вместе с ними, чтобы на месте познакомить Савелия и Микки с руководителем исследовательского проекта, хотя в действительности мечтал снова взглянуть на сферу и попытаться её снова открыть. Однако Сабухри сообщил, что он в курсе, так как Боянов уже предупредил его о прибытии двух новых специалистов. С учетом этого, Михаил никуда не полетел, и лишь провожая ребят, пожелал удачи и обещал при случае навестить.

Михаил не успел покинуть транспортный ангар, как услышал объявление о прибытии шаттла. Задержавшись, он с любопытством ожидал гостя. Как только шаттл замер из него вышло три человека облаченные в легкий скафандр. В одном из прилетевших Михаил сразу же узнал Боянова. Двое других мужчин, вероятно, были телохранители. Задержавшись на платформе, Михаил дождался, когда Боянов и сопровождавшие его спутники поднимутся наверх. Поравнявшись, Боянов протянул Михаилу руку и произнес:

— Поздравляю.

— Не понял? — с удивлением спросил Михаил.

— Ну как же? Свадьбу сыграли, а меня даже в гости не пригласили. Вот, прилетел, чтобы поздравить вас и супругу.

От этих слов Михаилу стало вдруг неловко, и он не сразу нашелся, что ответить. Боянов сразу уловил смущение Михаила.

— Впрочем, я не в обиде. На свадьбу приглашают друзей. Но поздравить-то хоть можно?

Таким вопросом он еще больше смутил Михаил. Не дожидаясь ответа, вчетвером поднялись на лифте на уровень, где располагались каюты экипажа. Уже в лифте Михаил обратил внимание, на охранника, в руках которого была большая коробка. «Вероятно, подарок для Марси», — подумал Михаил.

Дойдя до каюты Марселины, Боянов взял коробку и вместе с Михаилом вошел в помещение. Охранники остались в коридоре. Марселина была в халате и явно не ожидала гостей, поэтому смущаясь поздоровалась, придерживая рукой подол.

— Прошу извинить за столь внезапный визит, но не мог не поздравить со столь знаменательным событием в вашей жизни. Очень рад, что несмотря на все пережитое и трудности, которые выпали на долю вас и Михаила, вы нашли друг друга в бескрайних просторах галактики. Примите мои поздравления, — и Боянов жестом фокусника развязал ленту на коробке и у него в руках оказался огромный букет живых цветов. Розы разных оттенков только что распустившись наполнили комнату своим благоуханием. Марселина обомлела от столь неожиданного подарка и сияя от счастья только и смогла произнести:

— Спасибо. Просто фантастика какая-то. Где вы их взяли?

— Пусть это останется моим секретом, — таинственно ответил Боянов, и мельком взглянул на Михаила, лицо которого выражало такое же удивление.

— Одним словом. Желаю счастья и прибавления в семействе. Не буду беспокоить, — и, повернувшись, вышел из каюты.

— Мишель, откуда он взял цветы? — спросила Марселина, размышляя, во что бы поставить букет.

— Откровенно говоря, затрудняюсь ответить. Вроде оранжерей на транспортах нет. Может на его корабле есть что-то подобное, впрочем, это маловероятно. Не знаю, что и думать.

— А у тебя в каюте случайно вазы или банки нет?

— Откуда. Впрочем, пойду посмотрю в медотсеке, там наверняка найдется какая-нибудь посудина.

Вскоре Михаил вернулся, держа в руках большой мерный стеклянный стакан.

— Вот, думаю, подойдет.

— Спасибо, то что надо.

Марселина налила в стакан воды и поставила в него букет. Присев на край кровати, задумчиво произнесла:

— Надо же, какой внимательный. Поздравил, да еще где-то такой букет отхватил. Может он не такой плохой человек, как все о нем думают?

— А кто тебе сказал, что он плохой человек?

— Не знаю, ты сам говорил, что неизвестно чего от него ожидать.

Михаил присел рядом, обнял Марселину и, стараясь говорить как можно спокойнее, произнес:

— В чужом мире, где мы случайно оказались, всегда хочется верить и надеяться, что рядом с тобой надежный и верный товарищ. Вот на Мейсона я могу рассчитывать на все сто двадцать процентов, и на Каиссу и на остальных ребят из экипажа, потому что я видел и знаю их в деле. А Боянов пока для меня темная лошадка. Если бы он сам прилетел, случайно, как первый раз наш и твой корабль, но его послал Газир Мукси, а это все меняет. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнув, ответила Марселина и прижалась к мужу, а потом твердым и уверенным голосом добавила, — На меня тоже можешь положиться, честное слово, — и весело рассмеялась.

Михаил улыбнулся и поцеловал жену.

Боянов к удивлению Михаила, почти сразу же улетел обратно на свой корабль. Он не стал ни с кем встречаться, в том числе с Мейсоном Тайлером, что было весьма странно. Как никак Мейсон был командиром корабля, но после того, как компьютер корабля вошел в единую сеть, он не мог им управлять, поскольку не имел доступа к кодам. Михаил рассчитывал именно на эту тему поговорить с Бояновым. Впрочем, поразмыслив, он решил, что вправе сам решить этот вопрос.

Не успел шаттл Боянова покинуть транспортный ангар, как поступило срочное сообщение об открытии портала перехода на дальних подступах звездной системы Затанги. Это было более чем странно, так как атаковать Затангу, и входить в пространство звездной системы с дальних границ, было бессмысленно. К тому же, открытие одного портала означало выход из гиперпространства одного корабля, а значит речь не могла идти о начале новой атаки комигонов. Михаил поспешил в командный отсек корабля, по пути связавшись с Бояновым.

— Да, я уже в курсе. Буду у себя через двадцать минут, так что пока ничего не предпринимайте, но понаблюдайте, что за гость к нам пожаловал.

Через минуту со спутника была получена информация, что из портала перехода вышел малый круизный корабль, с борта которого сразу же поступил запрос на видеосвязь с Михаилом Кутеповым.

Михаил дал команду компьютеру включить видеосвязь с незваным гостем. Вслед за этим на экране появилось изможденное лицо Лаяна Лабаргана. Михаил его поначалу не узнал, и только, когда тот обратился к нему, сразу стало понятно, что это он.

— Михаил, приветствую тебя. Как видишь, теперь я решил сдаться вам. Можно сказать, что мы поменялись ролями.

— Что случилось? Вид у тебя, прямо скажу не суперский.

— Долго рассказывать. Если позволишь, хотел бы прибыть к тебе на корабль. Прекрасно понимая, кто я, будет правильнее, если за мной кого-нибудь пришлют. Так и тебе и мне спокойней будет.

— Сейчас сделаю и до скорой встречи.

Михаил знал, что Боянов наверняка в курсе сеанса видеосвязи и скорее всего наблюдал его, но все же решил проинформировать, что направляет ближайший транспорт, чтобы принять на борт Лаяна Лабаргана с целью доставки его на корабль. Боянов не стал распространяться стоит или нет это делать, ответил просто.

— Не возражаю. Просьба потом сообщить о цели его визита.

— Несомненно. Буду держать в курсе.

— Спасибо.

Учитывая, что корабль Лабаргана вошел в пространство созвездия достаточно далеко от Затанги, потребовалось порядка шести часов, прежде чем шаттл доставил его на корабль. Михаил лично встретил его в транспортном отсеке, в полной уверенности, что его визит вызван чрезвычайными обстоятельствами.

Уже то, как Лабарган вышел из шаттла прихрамывая и поэтому его поддерживал андроид, Михаил понял, что с ним что-то случилось, и вероятно ему срочно потребуется медицинская помощь. Поэтому тут же дал команду и вызвал гравитационную тележку. Лабарган сначала было отказался от нее, но потом согласился, поняв, что по лестнице ему будет не так-то просто забраться. Когда тележка поравнялась с Михаилом, Лабарган пожал ему руку и тихо произнес:

— Извини, что в таком виде к тебе приполз, но другого выхода не было.

— Ничего, сам знаешь, не первый раз тебя латать будем, — шутливо ответил Михаил, стараясь приободрить Лабарга, и дал распоряжение, чтобы срочно везли в медицинский отсек. По пути Михаил связался с Каиссой и попросил, чтобы она пришла в медотсек.

Когда Михаил появился в операционной, Лабарган и Каисса были уже там.

— Все потом, сейчас ты просто больной, поэтому лежи спокойно, и как говорится, не дергайся, — снова шутливо произнес Михаил.

— Каисса, аппаратура готова?

— Да, я уже успела сделать полную томограмму. Сложный перелом малой и большой берцовых костей правой ноги. Судя по данным, имел место открытый перелом примерно три месяца назад. Кости срослись неправильно. Имеет место воспалительный процесс с нагноением.

— Спасибо. Все ясно. В таком случае, пациента на стол и приступим.

Через четыре часа, когда Лабарган отошел от наркоза, первым, кого он увидел, был Михаил, которого перед этим вызвала Каисса, сообщив, что пациент вот-вот придет в себя.

— Доктор, диагностика подтверждает, что сращивание костей закончено, места нагноения устранены. Лечение прошло в штатном режиме без осложнений.

— Замечательно. Спасибо. Ну что, теперь можно и поздороваться или как?

Лабарган осторожно слез с операционного стола, все еще не веря, что можно как и прежде спокойно ходить на обеих ногах. Для верности он робко стукнул ногой об пол, и как показалось Михаилу, даже попытался припрыгнуть, чем вызвал улыбку на лице Каиссы.

— Я могу идти? — спросила она у Михаила.

— Да, спасибо, нам есть о чем поговорить с пациентом, — снова в шутливой форме произнес Михаил, и только когда за Каиссой захлопнулась дверь в операционную, уже серьезным голосом спросил:

— Что случилось, что вот так вдруг и к нам?

Лабарган взглянул на Михаила и, опустившись на кушетку возле стола, тяжело вздохнул. Даже сквозь маску на лице было видно, как ему тяжело и все же, переведя дух, он произнес:

— Я не рассказал Манкоа о твоем послании. Не знаю, правильно я сделал или нет, но Манкоа больше нет.

— Как нет? — с удивлением спросил Михаил.

— Я беседовал с ним перед тем, как принял решение улететь. Он колебался чью сторону занять. Военные на него давили и доводы их были слишком очевидны, но я не думал, что твой побег решит судьбу Манкоа. Уже позже я узнал, что его, а заодно и меня обвинили в измене и через неделю Манкоа казнили. Теперь главой Совета стал Барденгоа. Для него мир пустой звук. Война до победного конца и любой ценой.

— Да, мы уже это поняли. Он уничтожил все на Вахтабаи. Затем после эвакуации колонии, зачем-то нанес ракетно-ядерный удар и по Гоби. Про ракетную атаку на Затангу, ты наверное тоже в курсе.

— Да я знаю. Вы нанесли ответный удар на базу Зулу. Координаты планеты ты передал новому диктатору?

— Напрасно ты так думаешь. Я бы никогда так не поступил. Мы ведь не сразу вернулись на Затангу, а профессор долго ломал голову, откуда Боянов узнал координаты базы. И только позже смог выяснить, откуда он смог их узнать. Он прочел память Виктории, которую вы отправили в капсуле вместе с профессором, а её позитронный мозг фиксировал в центральный компьютер все данные о её местонахождении. Её отправка была ошибкой, но об этом сожалеть уже поздно. А что произошло с тобой?

— Я узнал, что объявлен в розыск и заочно приговорен к смертной казни. Сначала попал в плен к багзам, бежал, потом был на Гоби.

— На Гоби! С чего вдруг?

— А что мне оставалось делать. Пробыл там у местных аборигенов, а затем улетел на одну из планет и там попал в передрягу. Сломал ногу и три месяца отсиживался, пытаясь залечить её. Хорошо были продукты. Хуже было с водой. В один из дней снова повредил и на этот раз началось нагноение. Решил, что уж лучше лететь к тебе, чем просто так умирать на неизвестной планете.

— Да, выходит, все твои былые заслуги перед сопротивлением, испарились в миг.

— Ты даже не представляешь, сколько людей Барденгоа отправил на тот свет, чтобы на суде доказать, что Манкоа был шпионом и передавал вам секретную информацию.

— Но это же полный бред.

— Политика, мой друг, политика.

— А впрочем, в нашем мире все было в точности так. Сегодня ты на вершине славы, ордена, звания, а завтра ты шпион и предатель. Долой погоны и ордена, а вместе с ними жизнь.

— Я думал, что в вашем мире все иначе.

— Ну, может сейчас немного лучше, чем я сказал, но в мирах, которые не входят в галактическую Федерацию такая же ситуация. Деньги и борьба за власть основная черта таких цивилизаций.

— Но я никогда не мог представить себе, что такое возможно в лиге сопротивления. Да были спорные вопросы, но никогда не было открытого противостояния, такой борьбы за власть.

— Рано или поздно все к этому приходят, но есть надежда, что когда мы улетим, все изменится в галактике Гахр в лучшую сторону.

— Вы хотите улететь?

— Конечно. Мы все хотим вернуться домой. К своим семьям, родным и близким. Мы здесь чужие были есть и будем. Разве не так?

— Не могу не согласиться, но все же.

— Что, скучать будешь? — в шутливой форме спросил Михаил и, взглянув на Лабаргана, добавил, — Ладно, это я так, к слову пришлось. А если честно, рад тебя видеть живым и здоровым.

— Если честно, я тоже. Я когда прочел твое послание, ни секунды не сомневался в твоей правоте, хотя и понимал, что не смею так думать. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Еще бы. Ты думаешь мне и Азадель легко далось решение улететь? Мы ведь точно так же, как и ты, какое-то время скитались и только потом вернулись на Затангу.

— А что профессор? Этот новый гость из вашей галактики, как его воспринял, наверняка, как предателя?

Михаил был удивлен такой проницательности Лабаргана.

— В этом ты прав. Между Бояновым и профессором, как бы это точнее выразиться, взаимное недоверие. К тому же профессор замкнулся в себе. Сидит целыми днями в своей каюте. Общается исключительно с Азадель. Научными работами перестал заниматься.

— Даже так. А что корабль, продолжаете изучать?

— Вовсю. Боянов привез еще группу ученых. Там собралась приличная команда. Сегодня направил еще двоих из нашего экипажа. Толковые ребята. Но, по правде говоря, идет топтание на месте. Принцип работы реактора лишь в теории, да и все остальное тоже, включая генератор поля. Разобрать что-то, они бояться. Пробуют сканировать, но это мало что дает. Осталось меньше шести месяцев, когда установка снова включится. Хотят попробовать вместо спасательной капсулы использовать малый корабль с капсулами для гиперсна и разместить всех, кто пожелает вернуться.

— Не думаешь, что это бредовая идея?

— Почему ты так считаешь?

— Одно дело капсула. Её масса была такова, что энергии хватило, чтобы перекинуть её через черную дыру обратно в вашу галактику. А хватит ли мощности для того, чтобы отправить корабль? Расчеты пытались сделать?

— Я не в курсе. Все что делается на инопланетном корабле, контролирует исключительно Боянов. Видимо считает, что информация, которую получают ученые в ходе исследования корабля секретная и является априори собственностью компании, которая его послала. Бред конечно, так как компьютер контролирует всю поступающую информацию от них, так что результаты видны не только ему одному.

— И все же, риск очень велик. Если энергии не хватит, корабль и все кто на его борту может просто не пройти черную дыру.

— И что тогда?

— В лучшем случае, останется здесь в галактике Гахр, в худшем, застрянет в районе горизонта событий и тогда он просто разложиться на атомы.

— Прости, я не силен в этом. Пояснить можешь?

— Видишь ли, перелет сквозь черную дыру из одной галактики в другую, это не тоже самое, что перемещение кораблей с использование гиперпространства. Портал перехода и выхода принципиально отличается от черной дыры. Здесь не имеет значение масса тела. Открываешь портал перехода, и масса корабля может быть какой угодно малой или большой. Здесь же совсем иное. Ты вспомни, что говорил астронавт. Они не смогли вернуться по причине выхода из строя двух реакторов. То есть, им не хватило энергии, чтобы корабль не просто вошел в черную дыру, а смог вырваться из её плена с противоположной стороны.

— Получается, если энергии не хватит, корабль останется навсегда в черной дыре или превратится в атомы?

— Теоретически да. Но чтобы доказать или опровергнуть это, нужно проводить опыты, а для этого потребуется время и не один год. Отправка корабля, получение результата и так далее. Ты понял?

— В общих чертах. Ладно. Это все теория. Ты скажи, какие у тебя планы, что собираешься дальше делать, останешься у нас, или полетишь, и будешь скитаться по галактике, пока не настанут другие времена?

— Если не прогонишь, хотел бы остаться, хотя бы на время, а там видно будет. Сам знаешь, все меняется и что будет завтра, никто не знает.

— Это ты точно сказал. Короче, раз ты остаешься, надо будет в каюте создать атмосферу, чтобы можно было без дыхательной маски жить и придумать насчет продуктов.

— У меня там был небольшой запас на корабле, — робко произнес Лабарган.

— Верю, но корабельный запас не стоит тратить. Придумаем что-нибудь, не волнуйся. А сейчас пойдем, познакомлю тебя с моей женой и дочерью.

— Так я вроде как знаком, правда заочно. Постой, а ты что официально всё оформил?

— Свадьбу сыграли, так что можно считать, что официально оформили наши отношения.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Михаил и Лабарган, идя по длинным коридорам корабля, встретили двух андроидов, которые занимались уборкой. Глядя на них, Лабарган неожиданно остановился и, повернувшись к Михаилу, спросил.

— Подожди, а если вы собрались улетать, что будет с зомбированными людьми? Ведь их несколько тысяч человек. Или вы хотите и их тоже разместить на корабле? В таком случае, вам придется использовать транспорт и при этом довольно большой.

— Пока это все планы. Боянов все еще надеется на чудо, в смысле, на гений ученых, которые запустят инопланетный корабль и тогда могут улететь все. Представляешь, какой тогда будет праздник для всех жителей галактики.

— Извини, но в этом я с тобой полностью согласен. Кстати, а если что, меня с собой возьмешь? — смеясь, спросил Лабарган.

— Только если попросишь политического убежища, — в тон ему ответил Михаил.

Поравнявшись с каютой, в которой жили Марселина с Лизой, Михаил постучал и открыв дверь, представил Лабаргана.

К удивлению Михаила, Марселина весьма спокойно отнеслась к гостю, несмотря на его внешний вид, резко отличавший его от людей нашего мира. Пригласила к столу, но вспомнив, что Михаил упоминал, что комигоны не признают нашу пищу, тут же сказала, что может предложить разве что чай. Вскоре Лабарган попрощался и вместе с Михаилом они пошли обустраивать новое жилье.

(обратно)

Глава 8

На следующий день Боянов связался с Михаилом и попросил его прилететь к нему на корабль. Михаил не стал откладывать визит и сразу же отправился с визитом. Боянов встретил Михаила на командирском мостике корабля.

— Как там наш гость? С какой миссией пожаловал?

Михаил в кратце рассказал о ситуации, которая сложилась в руководстве лиги сопротивления, гибели Деи Манкоа и перипетиях, которые случились непосредственно с Лабарганом.

— Понятно. Выходит, в руководстве комигонов смена власти, а значит, от них можно ожидать новых военных вылазок.

— Судя по тому, что сказал Лабарган, новый глава Совета лиги сопротивления настроен крайне воинственно. Вряд ли он пойдет на подписание мирного договора, даже если мы его им предложим.

— Лабарган не поделился с вами, какими силами они располагают?

— Нет, и я не спрашивал его об этом.

— Жаль, — задумчиво произнес Боянов, посмотрел на темный экран огромного монитора и усмехнувшись, добавил, — а вот профессор наверняка рассказал о численности нашего флота. Чувствуете разницу, а ведь насколько мне известно, этот Лабарган, так же как и профессор, ученый.

— Конструктор.

— Неважно. Конструктора тоже бывают разные. Есть гениальные, а есть рядовые. Судя по всему, он дал вам информацию, так сказать общего назначения, не упомянув даже, на какой планете отсиживался последние три месяца. В этом и заключается патриотизм. Рассказать все и ничего.

— Вероятно. К тому же я не допытывался, где именно он был, — жестко ответил Михаил.

— Нет-нет, я без претензий. Мы и без него располагаем достаточной информацией о мощи комигонов. Я форсировал отправку разведывательных спутников, так что есть данные о том, сколько новых кораблей они заложили на стапеле и где начали строительство новых ракет. Поэтому в случае, если они предпримут еще одну атаку, мы нанесем по ним удар. Думаю, для них это будет сюрпризом.

— И все же, вы не хотите попробовать предложить им заключить новый мирный договор?

— Видите ли, предложить можно. Я даже предполагаю, что они могут пойти на это и подписать его, но это ровным счетом ничего не изменит. Они будут активно строить новые корабли и ракеты, и наращивать свою мощь, и как только достигнут перевеса, непременно нападут. Вопрос только времени.

— Да, но договор даст нам возможность спокойно проводить работы на Затанге, не опасаясь внезапного нападения.

— Мой друг, — миролюбиво произнес Боянов, обращаясь к Михаилу и обняв его рукой за плечо, — сразу видно, что вы не военный человек. Поймите, ни мы, ни комигоны, никогда не станем друзьями. После того, что здесь полсотни лет творил Лифинг, о каком мире можно говорить? Даже, если мы заключим мир, они не перестанут наращивать свои вооруженные силы, а мы не сможем их контролировать.

— Но почему?

— Потому что в этом случае, мы всегда будем выступать в роли агрессора. Сейчас мы фактически находимся в состоянии войны, а значит, и мы и они можем, открыто следить за всем что происходит и сбитый спутник или корабль не является актом агрессии или вражды. Это называется затишье перед решающим сражением и разведка. Вы понимаете меня?

— Да, понимаю, — с досадой в голосе ответил Михаил, прекрасно понимая, что Боянов в данном случае прав.

— Вот и хорошо. Поэтому обустраивайте нашего гостя на корабле, но по возможности, пусть за ним присмотрят. Скажем, приставьте к нему какого-нибудь андроида, в качестве помощника. Это не приказ, а просьба. Поймите меня правильно. Этот Лабарган умудрился десять лет проработать на Лифинга, а в итоге все эти годы поставлял сопротивлению ценнейшую информацию и фактически один оснастил флот комигонов всеми новыми разработками. Он отличный ученый, и одновременно первоклассный разведчик. Вы уверены, что легенда о том, что он объявлен в розыск и даже приговорен к смерти, всего лишь не очередная легенда для его внедрения к нам?

— Я ему доверю.

— Охотно верю и даже приветствую это. Но вы не залезали к нему в мозги своим прибором, а следовательно, уверенность ваша, это всего лишь желание верить в честность и порядочность и не более того. Вот вы мне доверяете, верите каждому моему слову? Думаю, что нет, а почему? Потому что изначально считаете любого посланца компании опасным. Я прав?

— Вероятно да. Я подумаю над тем, что вы сказали.

— Благодарю. К тому же, не стоит забывать, что на вашем корабле много гражданских, воспитанников. Не забывайте о них. И вообще, я бы рекомендовал подумать о том, чтобы использовать его знания, как бы это правильнее сформулировать, в мирных целях.

— Что вы имеете в виду?

— К примеру, отправить на корабль. Он ведь длительное время занимался изучением инопланетного корабля. Возможно, у него будет интерес продолжить начатое исследование, и он составит компанию нашим ученым? Если он конструктор, то его знания очень могли бы пригодиться на корабле. Что скажете?

— Я поговорю с ним на эту тему.

— Отлично. В таком случае, не стану вас больше задерживать. Супруге привет. Надеюсь, вы не обиделись, что я преподнес ей букет?

— С чего вдруг.

— Ну так, ревность и все такое, — и Боянов рассмеялся.

— Вообще-то я ревнивый, но не до такой степени. А если не секрет, где вы достали цветы?

— Пусть это останется моей маленькой тайной, — улыбнувшись, произнес Боянов.

— Я все же попробую её разгадать.

— Не сомневаюсь. С вашими способностями к логическому мышлению и интуицией, вам это не составит труда.

Михаил попрощался и на шаттле вернулся на свой корабль. К вечеру того же дня с борта корабля, на котором в свое время Михаил, профессор и Азадель совершили побег, была доставлена аппаратура, которую использовали для создания атмосферы пригодной для жизнедеятельности присланных к ним комигонов. Понадобилось всего несколько часов, чтобы установить и проверить работоспособность оборудования, и к ночи Лабарган переехал в каюту, где наконец-то смог снять дыхательную маску. Вместе с оборудованием привезли и продукты, которые были припасены для питания комигонов. Так что, когда Лабарган заглянул в холодильник, который специально поставили ему в каюту и на полки шкафа, был приятно удивлен большому количеству продуктов.

Прошло несколько дней, и Лабарган неожиданно сам заговорил с Михаилом относительно того, чем он мог бы быть полезным на корабле, так как не привык бездельничать.

— А сам-то, чем бы хотел заняться? — осторожно спросил Михаил, стараясь своим вопросом не обидеть ненароком Лабаргана.

— Не знаю. Я ведь инженер-конструктор. Всю жизнь занимался ракетами, и все что с ними связано.

— Я понимаю. Но нам не до ракет, хотя и они не помешали бы, случись что.

— А как ты смотришь, если я попрошусь на инопланетный корабль? Было бы интересно поработать вместе с вашими учеными. И потом, там столько тайн сокрыто в этом корабле.

— Я не против. Если есть желание, давай я поговорю с Бояновым. Думаю, он не будет против.

В тот же день Михаил связался с Бояновым и сообщил ему о просьбе Лабаргана присоединиться к ученым, занимающимся изучением инопланетного корабля.

— Отлично. Думаю, что диверсию он там вряд ли совершит, а пользу может принести. Я согласен.

— В таком случае, полагаю, вам будет проще переговорить с Сабухри, что к нему завтра прибудет Лабарган.

— Разумеется. А у вас одной головной боли станет меньше.

— Напрасно вы так считаете. Лаян Лабарган фактически из-за нашего побега попал в такую ситуацию, хотя мог бы что-то и предпринять иное.

— Мог бы, но не сделал, к тому же, послание вы отправили ему, когда корабль был уже в гиперпространстве. Так что вряд ли он мог что-то сделать и задержать всех вас и корабль.

— И тем не менее, я ему доверяю.

— Вот и хорошо. Так что пусть отправляется на инопланетный корабль, — и сделав короткую паузу, Боянов добавил, — под вашу ответственность, не возражаете?

— Не возражаю.

Разговор закончился и экран погас.

«Ох, и хитер же этот Боянов», — подумал Михаил и пошел сообщить Лабаргану, чтобы он готовился к отправке на инопланетный корабль.

На следующий день шаттл улетел к Затанге, увозя Лабаргана на инопланетный корабль. Михаил проводил его до транспортного ангара. Пожав руку, Михаил произнес:

— Прости, что из-за меня всё так вышло, но я искренне рад, что ты прилетел к нам и я вижу тебя живым и здоровым.

— Как знать, все могло быть гораздо хуже, а прошлое не вернуть назад.

Михаил стоял на площадке в ожидании, когда шаттл улетит и только когда двери шлюза закрылись, отправился к себе в каюту.

Марселина сидела за компьютером и что-то просматривала. Увидев Михаила, спросила:

— Проводил своего знакомого?

— Да, улетел на Затангу. Будет заниматься вместе с остальными инопланетным кораблем.

— Счастливый.

— Это ты к чему? — с удивлением спросил Михаил.

— А ты разве не скучаешь без дела? Хотя, о чем это я. У тебя то одно, то другое, да и с воспитанниками куча проблем.

Михаил сразу понял, к чему клонит Марселина и, взяв стул, присел рядом.

— Я ведь понимаю, к чему ты это сказала. А кто будет заниматься Лизой? Могу конечно предложить помощь андроида или зомбивоспитателя и тогда у тебя будет масса свободного времени.

— Нет уж, извини, Лизу я никому не доверю.

— Тогда в чем вопрос?

— Просто мне так непривычно сидеть без дела, — жалобно произнесла Марселина.

— Марси, я думал, что с Лизой у тебя и времени-то свободного нет.

— Извини. Просто после того, как мы побывали на инопланетном корабле и увидели астронавта, я никак в себя прийти не могу. Вот наматываю круги по кораблю с Лизок в коляске, а сама размышляю, размышляю, и вспоминаю свою прошлую жизнь. Я ведь и в универе, когда училась, такая деятельная была. Два раза организовала экспедиции сокурсников, а когда закончила, успела побывать на других планетах. Потом просыпаюсь и узнаю, что я в чужой галактике и у меня только что родившаяся дочь. Понимаешь, какого это, без какой-либо подготовки перейти в новое жизненное состояние?

— Как ты сказала — новое жизненное состояние? — задумчиво произнес Михаил и внимательно посмотрел на Мрселину, — А что если тебе и впрямь заняться каким-нибудь делом? Хочешь, я поговорю с Каиссой, договорюсь с ней, чтобы она тебя иногда подменяла на прогулках, а ты в это время чем-то будешь заниматься?

— И чем же к примеру?

— Вот ты и придумай чем. Например, помоги мне в разработке программы обучения воспитанников. Ты сама говорила, что программу обучения не мешало бы изменить. Подскажи как. Я вот пробую, ошибаюсь, а ты подскажи.

— Нет, в этом я ничего не понимаю.

— Я тоже. Лечить людей могу, а воспитателем пробую, а итог сама видишь какой. Но ведь кому-то этим заниматься надо. Нас на корабле всего-то. Профессор и Азадель совсем от дел отошли, сидят у себя в каюте. Забыл, когда я их последний раз в пищеблоке видел.

— Кстати, я тоже. Может болеют, ты бы узнал?

— В этом нет надобности. У обоих имплантированы позитронные мозги. Любые отклонения в жизнедеятельности их организма моментально сигнализируют на главный компьютер. Если бы что случилось, я бы уже был в курсе.

— Ты так говоришь, словно они не люди, а роботы.

— Имплантирование позитронного мозга, это как раз первый шаг превращения человека в робота. Видимо поэтому, в нашей звездной Федерации такая процедура запрещена на самом высшем уровне.

— А мне кажется, что все это ерунда. Я разговаривала как-то с госпожой Азадель и она мне подробно об этом рассказала. Особенно, о тех преимуществах, которые несет в себе подключение позитронного мозга. Представь, у тебя болит печень или какой-то другой орган, а ты об этом даже не догадываешься, а потом выясняется, что болезнь уже запущена. И хотя её можно вылечить, она наверняка отложила изменения на другие органы. Так цепочка за цепочкой происходит износ организма и его старение.

— Вау, надо же, ты прямо как врач общего профиля больному лекцию читаешь про то, как надо следить за состоянием своего организма.

— А что, разве я не права?

— Права, разумеется, права, — и Михаил обнял и нежно поцеловал Марселину, — так что насчет моего предложения, поможешь мне с воспитанниками?

— Я не знаю, это так далеко от археологии… А ты мне будешь помогать?

— Спрашиваешь. Конечно буду, — ответил Михаил и в этот момент раздал плач проснувшейся Лизы.

— Все, время вышло, ребенок зовет, — с улыбкой произнесла Марселина, на ходу поцеловав Михаила в щеку.

Пару дней спустя Марселина и впрямь выразила желание заняться вопросом, который касался программы по обучению воспитанников младшего возраста. Она детально ознакомилась с программой, которую использовали до этого, и предложила внести ряд изменений. Основной упор по её мнению необходимо было сделать на развитие у детей коллективных навыков труда, более тесного взаимодействия друг с другом, с тем, чтобы как можно быстрее сгладить негатив от индивидуального развития, которое проводилось до этого в колонии. Основная трудность при этом была связана не столько с детьми, сколько с самими воспитателями, ведь это были зомби. Как ни старались, они выполняли все задачи и поручения чисто механически, подобно роботам, и это чувствовали воспитанники, привыкшие общаться с ними с самого рождения. Через три недели, Марселина прямо заявила Михаилу:

— Не знаю, но без живых людей, вся наша работа с детьми, пустая трата времени. Неужели ты не видишь, они чувствуют их, ощущают и воспринимают как роботов, как андроидов в обличье людей.

— Вижу и понимаю, но где я возьму тебе педагогов или хотя бы просто нормальных людей, способных вести с ними занятия?

— Придумай что-нибудь.

— Что значит придумай?

— То и значит. Поговори с Бояновым, пусть он разбудит оставшийся экипаж или выделит людей из числа своего экипажа. В конце концов, чем они там у него занимаются?

— Ну не знаю, какие из них воспитатели?

— Любой человек, у кого есть дети, может стать прекрасным воспитателем. Было бы желание и любовь не только к своим, но и чужим детям. Я прикинула, если бы к нам присоединилось, хотя бы пять человек, получилась бы отличная команда, и все завертелось бы. К тому времени, когда мы вернемся домой, ребята стали бы совсем иными.

Михаил погладил рукой бороду, что означало, что он размышляет над предложением, высказанным Марселиной.

— Хорошо, я подумаю над твоим предложением. В нем есть рациональное зерно.

— Я тебя люблю, — сияя от счастья, произнесла Марселина и, нежно обняла мужа.

Весь следуюий день Михаил размышлял, как лучше обосновать необходимость достать из капсул для гиперсна оставшихся членов экипажа. Перебирал всех по списку, рассматривая кандидатуру каждого в попытках объяснить чем, к примеру механики Гюстав и Марсель, могли бы быть лучше как воспитатели чем зомби и андроиды. При этом, всякий раз ставил себя на место Боянова, пытаясь придумать веские аргументы в целесообразности и необходимостивывода экипажа из анабиоза. И хотя аргументов было не слишком много, Михаил решил поговорить с Бояновым и отправился к нему на корабль.

— Полагаю, ваш прилет связан с экипажем корабля, я прав? — спокойно спросил Боянов.

— Угадали.

— Какие новые аргументы в пользу необходимости их пробуждения на этот раз?

Михаил слегка напрягся, так как почувствовал некую агрессию в голосе Боянова, тем не менее, спокойно и обстоятельно рассказал ему о трудностях с обучением воспитанников младшего возраста, эвакуированных из колонии.

— Понимаете, это ведь не простые дети. Их с самого рождения держали в изоляции, а мы пытаемся с ними работать, и вместо живых людей подсовываем им все тех же зомбивоспитателей.

— И вы хотите, чтобы этим занялись члены вашего экипажа: специалисты по силовым установкам и механики?

— В том числе и они.

— Простите, Михаил, вы это серьезно, или просто решили найти повод для того, чтобы вытащить их из капсул?

— Абсолютно серьезно. Вы же сами сказали, что нет повода для их пробуждения, потому что им нечем будет заняться. А теперь, когда я предлагаю реально занять их нужным и полезным делом, вы говорите, что я просто ищу повод для их пробуждения.

Боянов внимательно взглянул на Михаила.

— А вы уверены, что они согласятся? Представьте, что мы прерываем сон всех, кого вы сочтете нужным, и вы объявляете, что перед ними стоит такая-то задача. А если вас просто пошлют куда подальше, ведь они не подписывались заниматься такой работой или вы готовы будете их обратно отправить в капсулы?

— Видите ли, вопрос…, — Боянов перебил Михаила, не дав ему договорить.

— Вы рассматривали такую ситуацию? Да или нет?

— Нет.

— В таком случае, рекомендую вам еще раз самым тщательным образом обдумать все возможные варианты. И вообще, у вас есть командир экипажа, Мейсон Тайлер. Мне кажется, что это его прерогатива в решении таких вопросов. Вот и посоветуйтесь с ним. А чтобы вы не слишком расстраивались, я вам обещаю, что как только вы четко обоснуете кандидатуры членов экипажа для своих экспериментов, — Боянов сделал акцент на последнем слове, который не ускользнул от Михаила, — я не стану вам препятствовать.

Он снова посмотрел внимательно на Михаила и уже более дружелюбным голосом, добавил:

— Поймите, нам осталось продержаться совсем немного, меньше пяти месяцев. Скоро мы начнем готовить корабль, и надо будет определиться, кто полетит обратно. В любом случае, уже через месяц, другой весь экипаж необходимо пробуждать.

— Господин Боянов, вы уверены, что реально вернуть столько человек?

— А у вас есть сомнения?

— У меня нет. Я не специалист в этой области, но хватит ли энергии инопланетного корабля отправить обратно в нашу галактику столько народу? И потом, что будет с теми, кто останется здесь? Я имею в виду несколько тысяч зомби? Это люди, а не машины. Достаточно отключить чип управления, и они станут полноценными людьми. Что станет с ними, когда мы улетим?

— Я могу задать вам несколько вопросов, господин Кутепов?

— Разумеется.

— Как вы думаете, компании нужны люди со встроенными позитронными мозгами? Как воспримут эту информацию в нашей галактике? И вообще, вы представляете, как поведет себя человек после того, как его отключили от управления, и что он будет помнить о своем прошлом?

— Я не знаю, что вам на это ответить.

— Вот именно, и я не знаю, хотя предполагаю, что компания сделает все возможное, чтобы о них никто и никогда не узнал.

— Но о них знает мой экипаж, ученые, все, кто сейчас здесь находится.

— Вот именно, так что надо думать и думать, как жить дальше и что делать, чтобы остаться в живых. Вы поняли меня?

— Вы хотите сказать…

— Я сказал только то, что вы услышали. А думать я предоставляю вам.

В этот момент на главном экране появилось изображение участка звездного неба и следом появилось голосовое сообщение компьютера:

— Наблюдаю открытие портала перехода. Вектор направления планета Затанга, дальность восемьсот миллионов километров. Жду указаний.

— А вот и новый гость пожаловал, — произнес Боянов.

(обратно)

Глава 9

Барденгоа сидел в глубокой задумчивости и размышлял, что предпринять, чтобы укрепить свою власть. После того, как мимикрозы разгромили базу Зулу, его авторитет в Совете пошатнулся, и ему стоило больших усилий, чтобы сохранить власть. К счастью, при нападении на базу несколько членов Совета погибли, и как раз именно они всякий раз высказывали сомнения в необходимости решительных действий. Новый состав Совета был более лоялен и, тем не менее, каждый раз приходилось прилагать максимум усилий, чтобы доказать необходимость активных военных действий против мимикрозов не дожидаясь, когда будут построены новые боевые корабли. Уничтожение колонии на Гоби и полный разгром всей продовольственной базы на Вахтабаи резко повысили его авторитет и влияние в Совете. Но шло время и требовались новые победы над мимикрозами, которые усилили бы его власть и тем самым не вызывали сомнений в правильности проводимой им политики. Несмотря на то, что время было далеко за полночь, он вызвал своего помощника Гонуха.

— Что нового сообщает наша разведка?

— У мимикрозов никаких изменений. Большая часть кораблей сосредоточена у Затанги. Вероятно, все усилия они сосредоточили на изучении инопланетного корабля. Четыре боевых корабля на орбите Сайгата, еще по два возле планет Сури и Гоэмта.

— Странно, что стратегически важные планеты, охраняются всего двумя кораблями. Твое мнение, с чем это связано?

— На Сури крайне неблагоприятный климат.

— Это не довод. Редкоземельные элементы, которые там добываются, крайне важны при строительстве кораблей.

— Согласен с вами. Но мимикрозы вот уже почти два с половиной года как не строят кораблей, поэтому потеря рудников не столь значима для них в настоящий момент.

— А для нас, она может представлять интерес?

— Разумеется. После того, как были запущены заводы, на стапелях в разной степени готовности находится пять боевых кораблей. Для их производства нам пришлось подключить даже багзов.

— Багзы, — Барденгоа ударил рукой по столу, — При одном упоминании о них, у меня портится настроение.

— Охотно верю, но только через них нам удается достать необходимые материалы, которых нет у нас. А неприсоединившиеся миры после разгрома базы Зулу, наотрез отказались торговать с нами стратегическими материалами. Они всего боятся и считают, что мир с мимикрозами жизненно необходим для всей галактики. После разгрома наших сил на Зулу, они и слышать не хотят о военном сотрудничестве, а торговый оборот снизился более чем в три раза.

— Поверь мне, они дорого заплатят за свою строптивость. Как только мы покончим с мимикрозами, неприсоединившиеся миры будут стоять на коленях и просить прощения.

— Да, но пока мы у них в роли просящих.

— Не напоминай мне об этом.

— Хорошо.

— Лучше скажи мне, что там на этой планете Гоэмта?

— Урановые залежи и золото.

— Урановой руды у нас хватает, а вот золота никогда лишним не бывает. Что если нам захватить эту планету? Что скажешь?

— Думаю, это будет вряд ли возможно.

— Два корабля будут представлять проблему при её захвате, смеешься?

— Вовсе нет. Захват планеты возможен и я согласен, что это не потребует больших усилий, но есть одно но.

— Что именно? — не понимая, к чему клонит Гонуха, недовольным голосом спросил Барденгоа.

— Как только мимикрозы почувствуют, что им не удержать планету в своих руках, они, скорее всего, взорвут шахты. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— А в худшем, подорвут, с использованием нейтронных бомб и тогда радиация на десятилетия сделает бесполезным их восстановление.

— А если использовать андроидов?

— В условиях сильной радиации, они быстро выйдут из строя. Радиация выведет электронные устройства быстро из строя, а ремонтировать их, как говорится, себе дороже.

Барденгоа сцепил пальцы рук и зло уставился в полумрак комнаты. Выждав пару минут, произнес.

— Вот, что, собери завтра специалистов из военно-исследовательского центра, пригласи руководящий состав и заодно спецов, которые работали на корабле профессора, короче, всех толковых ребят, занимающихся вопросами оборонки. Хочу с ними поговорить. Необходимо сосредоточить их усилия на том, чтобы нанести по мимикрозам такой удар, которого они не ждут. Ты понял меня?

— Думаю, что это очень разумное и своевременное решение с вашей стороны. Все это время ими руководил Лаян Лабарган. После того, как он сбежал, не исключено, что вся его деятельность была направлена на то, чтобы заниматься только разработкой новых ракет. Отчасти, это было правильно, но при этом, он отодвинул все другие проекты в сторону. Не исключаю, что это было сделано намеренно.

— Думаешь, он уже тогда работал на мимикрозов?

— Вряд ли, но будучи советником Манкоа, наверняка мог тормозить военные разработки, которые шли в разрез политики мирного сосуществования. Вы меня понимаете?

— Да-да, ты прав, ты чертовски прав и надо не откладывать эту встречу и как следует встряхнуть это лабаргановское гнездо, а заодно очистить его от тех, кто будет выступать против.

— На какое время созвать совещание?

— Ближе к девяти вечера. Да, и еще. Проследи, чтобы никто из членов Совета не знал о нем и не напросился на совещание.

— Все будет сделано, как вы сказали.

— Вот и отлично.

На следующий день, Гонух собрал на совещание основных специалистов из военно-исследовательского центра. Кроме них на совещание прибыли два представителя из числа специалистов, работавших на корабле профессора Мукси, в задачи которых входил запуск ранее остановленных заводов оборонного комплекса. Как только все расселись, к собравшимся вышел Барденгоа. Окинув суровым взглядом собравшихся, попросил всех сесть.

— Господа, как вам хорошо известно, мирный договор, который нам навязали и который прежнее руководство, в лице покойного Деи Манкоа, безропотно подписало, полгода назад был мимикрозами нарушен. Теперь уже стало ясно и понятно, что все это время пока действовал договор, мимикрозы готовились к нападению, усыпляя нашу бдительность и ловко маскируясь разговорами о вечном мире. Как только они получили новые корабли, присланные из своего мира, они самым бессовестным образом нарушили перемирие. Итог вам известен. Мы потеряли половину своего боевого флота, разрушена база Зулу, которая все эти годы была нашим форпостом в борьбе против агрессии со стороны Лифинга и его шайки. На смену ему пришли новые лидеры, еще более жестокие, беспощадные и кровожадные, — произнеся все на одном дыхании, Барденгоа, окинул взглядом собравшихся в зале, после чего продолжил.

— Не скрою, мимикрозы не смогли бы нанести нам такой урон, если бы не деятельность шпионов, а точнее, предателей, которые ловко до поры до времени, занимали высокие посты и знали многие наши военные секреты, в том числе и расположение базы Зулу. Но, несмотря на наши потери, несмотря на предательство и измену тех, в кого мы верили и кому доверяли свою жизнь, мы собрались в кулак и нанесли противнику достойный удар. Звездные системы с планетами Вахтабаи и Гоби полностью освобождены от захватчиков. Их корабли с позором бежали, и теперь стерегут на планете Затанга инопланетный корабль. Часть кораблей охраняет Сайгат, Гоби и Гоэмту. Перед нами стоит главная задача — полностью уничтожить врага. Я понимаю, у нас недостаточно кораблей, мы не смогли добиться желаемого эффекта, используя новые, модифицированные ракеты серии F100. Поэтому я собрал здесь сегодня для того, чтобы вы, лучшие умы науки, предложили нам новую тактику борьбы с мимикрозами, разработали новые виды оружия, которые позволили бы взломать их оборону и нанести мощный удар, который бы открыл нам путь к победе. Нам нужно создать оружие возмездия. Надеюсь, я ясно изложил вам ваши задачи?

В кабинете, где проводилось совещание, воцарилась тишина. Каждый из присутствующих прекрасно понимал, что любое предложение, высказанное им и не совпадающее с мнением Барденгоа, будет иметь тяжелые последствия в дальнейшей карьере. К тому же, тяжелый и хмурый взгляд хозяина кабинета не сулил ничего хорошего. Потупив взгляд, все просматривали свои документы, разложенные на столе, а то и вовсе вытирали вспотевший лоб платком, размышляя о том, как бы скорее закончилось совещание. Тишину нарушил грозный голос Бардегноа:

— Господа, как мне расценивать ваше молчание? Или все здесь собравшиеся простые хозяйственники, а все разработки вместо вас делают другие? Если так, то можем заменить вас ими. Или вы по прежнему ждете команды этого изменника Лаяна Лабаргана выполнять то, что он вам рекомендует? — и Барденгоа грозно ударил кулаком по столу.

— Господин председатель Совета, — так теперь все обращались к Барденгоа, — все мы здесь собравшиеся, восприняли вашу речь, как руководство к действию и отнесемся к словам сказанным вами, должным образом, но нам необходимо время, чтобы хотя бы набросать план работ, предложить направления, по которым двигаться, — произнес руководитель главного исследовательского комплекса.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы вы мне положили вот сюда на стол план работ по созданию оружия возмездия? — и Барденгоа постучал ладонью по столу.

— Месяц, — неуверенным голосом произнес руководитель комплекса и обвел присутствующих взглядом, словно ища поддержки в том сроке, что он обозначил.

— Даю вам неделю. Соберите всех: ученых, инженеров, всех мыслящих в этом деле специалистов и чтобы через неделю по всем направлениям были сделаны предложения по созданию новых, прогрессивных видов вооружения, с помощью которых мы одолеем нашего врага. Вам все ясно?

— Да, — почти хором ответили присутствующие, решив, что на этом совещание закончилось. Так оно и оказалось.

— Все свободны. Через неделю жду от вас предложений.

Собравшиеся быстро стали покидать помещение и когда все вышли, Барденгоа заметил у двери одного из тех, кто присутствовал на совещании. Он робко стоял возле двери, держа в руках папку и не решаясь заговорить переступал с ноги на ногу.

— Что у вас? — грозно произнес Барденгоа, почему-то решив, что вероятно это очередной подхалим с кляузой или доносом на своих же коллег.

— Господин председатель Совета, в свете ваших указаний, разрешите доложить о том направлении работ, которое во времена руководства Лаяна Лабаргана не рассматривались как перспективные в борьбе с мимикрозами.

Барденгоа сразу же насторожился и, сменив гнев на милость, сразу же предложил гостю присесть к столу.

— Кто вы? И вообще, присаживайтесь к столу, я охотно готов вас выслушать.

— Мое имя Гау Кайнабахта. Я микробиолог. Чисто случайно попал на корабль мимикрозов. Как вы знаете, на корабле группа ученых в основном состояла из специалистов иного профиля, и я оказался не удел. И все же, за то время, что я там был, сумел кое-что узнать от профессора Мукси о его исследованиях. Довольно скоро у меня родились кое-какие идеи на счет того, в каком направлении следовало бы направить наши усилия. Я доложил об этом господину Лабаргану, но он посчитал, что такие методы ведения войны вряд ли стоит рассматривать и незадолго до побега мимикрозов, меня удалили с корабля.

— Так-так, очень интересно, — и Барденгоа обменялся взглядом со своим помощником Гонухом, который сидел за столом напротив Кайнабахта.

— Я случайно узнал, что профессор разрабатывал универсальное оружие по массовому уничтожению населения целых планет. После гибели Лифинга, работы были приостановлены, и готовая партия оружия была уничтожена вместе с крейсерским кораблем, на котором погиб сам Лифинг. Однако, несколько образцов осталось и один из них мне удалось выкрасть. Вернувшись, я детально исследовал образец, выяснил его характеристики, принцип работы и доработал. Мне кажется, что именно его можно использовать в качестве основы для оружия возмездия.

— Так в чем его суть? — заинтригованный рассказом ученого, произнес Барденгоа.

— Вот оно, — и Кайнабахт выложил на стол маленький шарик размером чуть более одного сантиметра.

Барденгоа и Гонух с удивлением уставились на блестящий шарик лежащий на поверхности стола.

— Что это? — грозно и одновременно явно с удивлением, спросил Барденгоа.

— Это изобретение профессора Мукси. Внутри находится миниатюрный гравитационный двигатель с аккумулятором, поддерживающим его работу в течении трех месяцев. Процессор настроен на поиск живого организма, в данном случае нас с вами, как вида. Как только объект найден, сфера открывает острые лезвия, которые вонзаются в жертву и как только фиксируется его смерть, покидает в поисках следующей. Таким образом, как я понял, профессор предполагал сбрасывать тысячи таких шариков на планету, и быстро уничтожать все живое, не затрагивая промышленные и прочие строения.

Гонух, будучи сам прекрасным инженером, моментально понял суть изобретения и, взяв шарик в руки, что-то стал считать в уме. После чего сказал.

— В одном кубическом метре поместится примерно один миллион таких шариков. Чтобы убить одно живое существо, понадобится не более минуты. На поиски следующей жертвы уйдет десять, может быть пятнадцать минут. За сутки они уничтожат сто миллионов.

Услыхав такое, Барденгоа откинулся на спинку кресла. Однако голос Гонух снова привел его в чувство.

— Хорошо, принцип понятен, а в чем суть того, что вы его усовершенствовали?

— Мимикрозов не так много, всего несколько тысяч и большая часть из них, это зомби. В свое время мы работали с одним из них, точнее, нам доставили тело с одного из заводов. Нас интересовал позитронный мозг и методы, которые позволяют управлять зомби. В лаборатории сохранились образцы тканей. Я сумел выделить ДНК тканей и ребята из моей лаборатории помогли перепрограммировать процессор. Теперь он настроен на поиск живого организма мимикроза.

— Господин Кайнабахт, — обратился сразу же с вопросом Гонух, — это все замечательно. Но гравитационный двигатель будет работать только непосредственно на планете, в открытом космосе его нельзя использовать.

— Я предвидел ваш вопрос. И сразу же на него отвечу. Основная задача, как доставить их на Затангу и на космические корабли, где в условиях искусственной гравитации корабля, они будут прекрасно работать. Кроме того, я разработал еще один вариант.

Барденгоа и Гонух переглянулись.

— Что если использовать не сам шарик с режущими частями, а всего один или два, но начиненные биологическим оружием, которое моментально выведет из строя все живые организмы на корабле?

— И как все это осуществить? — неожиданно спросил Барденгоа.

— Я всего лишь микробиолог. Дело за теми, кто сможет придумать, как доставить эти шарики, — и он, взяв в руки шарик в руку, покрутил им перед своим носом, — на Затангу и на корабли мимикрозов.

— Отлично. Вы просто молодец. Хоть кто-то из всех этих спецов может мыслить и думать над тем, как нам одолеть мимикрозов и покончить с войной раз и навсегда, — вставая с кресла, произнес Барденгоа и протянул смущенному Кайнабахту, руку, — представьте моему помощнику список всего, что вам необходимо для продолжения работы. Помещение, оборудование, людей, короче, все, что вам нужно. А через неделю, мы посмотрим на предложения, которые нам предложат ученые, и озадачим их. А вы тем временем, подготовьте ваши предложения по развертыванию производства ваших шариков.

— Но пока это только опытный экземпляр.

— Поэтому я и прошу вас, сделайте так, чтобы запуск в производство был осуществлен в самые кратчайшие сроки. А все, что вам необходимо будет незамедлительно вам предоставлено.

— Спасибо.

Как только Гау Кайнабахт вышел и за ним закрылась дверь, довольный собой Барденгоа посмотрел на своего помощника и произнес:

— Что я вам говорил? Лаян Лабарган знал об этом и тормозил такую блестящую идею. Какой молодец этот Кайнабахт. Главное, набрался мужества доложить. А ты видел, как они все сидели за столом, поджавши хвост, словно ждали, что их арестуют и расстреляют. А еще называют себя научной элитой. Как только покончим с мимикрозами, надо будет персонально рассмотреть всех, кто присутствовал на совещание, выяснить, чем они все это время занимались, какую пользу принесли и в назидание остальным одного, двух расстрелять. Тогда остальные подумают, как надо работать, чтобы быть руководителем и быть достойным носить звания ученого. Как считаешь?

— Если честно, я бы занялся этим не дожидаясь, когда мимикрозы навсегда исчезнут из нашей галактики.

— Нет, пока не стоит. Сначала надо получить результат, а уже потом разобраться, кто достоин награды, а кого пустить в расход.

— Вы как всегда правы.

— Если бы я был не прав, мы бы с тобой не сидели в этом кабинете, — произнес Барденгоа и тут же добавил, — а не выпить ли нам за успех дела по рюмочке, как считаешь?

— Непременно. Сейчас все организую.

Спустя неделю состоялось новое совещание. На этот раз оно в корне отличалось от предыдущего. Ведущие руководители занимающиеся разработкой всех видов систем для военно-промышленного комплекса, наперебой предлагали свои предложения по созданию оружия возмездия. Барденгоа как всегда сидел в своем огромном кресле, а Гонух и Гау Кайнабахт, тихо сидели в стороне. Все трое никого не перебивали, а внимательно слушали предлагаемые проекты. Когда выступил последний конструктор ракетных систем, в зале наступила тишина. Барденгоа оглядел всех пристальным взглядом, кашлянул и, продолжая сидеть в кресле, неожиданно для всех, спокойным голосом произнес:

— Господа, я благодарю вас за плодотворный труд, который вы проделали в столь короткие сроки, а так же ответственность, с который подошли к выполнению моего поручения. Подводя итог, попрошу оставить мне все свои предложения. Я внимательно с ними ознакомлюсь, а сейчас все свободны, кроме, — Барденгоа заглянул лежащий перед ним на столе список всех присутствующих на совещании, — господина Зембанха.

Как только все вышли, Барденгоа предложил Зембанху присесть к столу. За ним последовали Гонух и Кайнабахт.

— Долго вас задерживать не буду. Прошу познакомиться. В дальнейшем вы будете работать вместе. Мой помощник, господин Гонух, введет вас в курс дела, и в дальнейшем будет оказывать вам любую необходимую для работы помощь. Через три недели жду первый отчет о проделанной работе. Надеюсь, что вы оправдаете мои ожидания.

Через три недели на стол Барденгоа Гонух положил отчет о работе, которая была проделана в рамках проекта под кодовым названием «Оружие возмездия».

— Что вы об этом думаете? — как всегда спокойно, спросил Барденгоа, кладя руку на планшет, где были представлены все материалы по проекту.

— Полагаю, что через две, максимум три недели, можно начинать. Я все проверил лично. На всякий случай, получил экспертное заключение по трем элементам, которые вызвали у меня сомнения. Итог, если противник клюнет на нашу приманку, мы одним ударом нанесем удар по мимикрозам, от которого они вряд ли оправятся. В этом случае, захват Сайгата и двух других планет будет решен.

— А Затанга и инопланетный корабль?

— Все будет зависеть от того, каковы будут потери противника от первого удара. Если все сложится, как мы предполагаем, захват Затанги и инопланетного корабля займет несколько дней.

— Отлично. Приступайте.

(обратно) (обратно)

Часть 2 ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ

Глава 1

Через три минуты после открытия портала перехода из гиперпространства вышел небольшой транспортный корабль. Следом за этим компьютер сообщил, что с корабля поступило сообщение, что они терпят бедствие и просят оказать помощь.

— Сделай запрос, откуда они прибыли, кто на борту и что именно случилось с кораблем? — спросил Боянов и Михаил впервые почувствовал волнение в том, каким тоном он задавал вопросы. Ответ пришел мгновенно.

— Корабль принадлежит одной из систем неприсоединившихся миров. Транспортная перевозка беженцев. Подверглись нападению багзов и поэтому посчитали возможным для спасения людей просить помощи у вас. Потеряно управление двигателем, ложимся в дрейф.

— Что скажете, Михаил? — неожиданно спросил Боянов.

— Кто я. Вероятно, следует послать шаттл с андроидами, пусть посмотрят, что там у них, — неуверенно ответил Михаил.

— До них восемьсот миллионов километров. Корабль вышел на границе созвездия. Вы знаете, сколько времени потребуется шаттлу, чтобы долететь до них?

— Тогда, может выслать ближайший к ним корабль?

— А если это ловушка?

— Ловушка. Вы о чем? Компьютер ясно дал понять, что это какой-то потрепанный транспорт.

— А вы считаете, что для того, чтобы испытать нас на прочность, комигоны пошлют боевой корабль, чтобы мы сразу на выходе из гиперпространства его уничтожили?

— В таком случае, я не знаю. Вы военный человек, вам лучше знать, как поступать в данном случае. Но если на борту люди…

— Комигоны.

— Неважно. Комигоны такие же люди, как и мы. К тому же, если это гражданское население, то какое они имеют отношение к военным действиям, которые ведутся?

— Хорошо, я вас услышал, можете возвращаться на свой корабль, мне надо подумать и посоветоваться со специалистами, как безопаснее всего оказать им помощь и одновременно не стать жертвой их хитроумной провокации.

Михаил попрощался с Бояновым и поспешил в транспортный ангар к шаттлу, на котором прилетел. Оставшись один, Боянов сразу же дал новый запрос компьютеру:

— Чем мы располагаем вблизи прилетевшего транспорта, каково расстояние и подлетное время?

— Ближе всего к транспорту располагается разведывательный зонд, зафиксировавший сигнал о его прибытии. Дистанция сорок пять миллионов километров. Из кораблей, находящихся на дальних орбитах, ближе всех боевой фрегат К09. Расстояние четыреста двадцать миллионов. Подлетное время, если использовать промежуточный бросок в гиперпространстве, составит примерно два часа, при условии, что транспорт продолжит дрейфовать.

— Какие будут рекомендации?

— В базе разведданных данный корабль не значится, что говорит в пользу того, что он может принадлежать флоту неприсоединившихся миров. Для выяснения характера повреждения и оказания помощи, рекомендую послать фрегат К09. В спасательной операции использовать исключительно андроидов.

— Прошу дополнительных пояснений.

— В случае, если корабль окажется вражески настроенным, потеря андроидов будет менее ценна, чем потеря зомбированных членов команды.

— Согласен.

— Корабль К09 готов к совершению маневра и броску в гиперпространство.

— Даю команду на выполнение задания по оказанию помощи терпящему бедствие транспорту.

Пока фрегат находился в гиперпространстве, Боянов, сидя в капитанском кресле, размышлял по поводу случившегося инцидента. Компьютер выдал справку, что за все годы пребывания Лифинга в галактике Гахр, это был первый случай, когда корабль комигонов, открыто вошел в контролируемое звездное пространство. Неприсоединившиеся миры вообще старались избегать каких-либо контактов и строго придерживались нейтралитета. Разумеется, рано или поздно следовало ожидать каких-то новых контактов, в том числе и с неприсоединившимися мирами. Но в условиях, когда мирный договор прекратил свое существование, а комигоны начали активно применять одну новую тактику ведения военных действий за другой, нужно было быть особенно бдительным и внимательно следить за любыми действиями противника.

Как только фрегат вышел из гиперпространства и на крейсерской скорости приблизился к терпящему бедствие транспорту, была установлена связь между кораблями. Вскоре четыре андроида вылетели на шаттле в сторону транспорта. Боянов внимательно следил за всем происходящим и дал команду сообщать обо всех, даже мелких подробностях, которые поступали от андроидов. Вскоре стало ясно, что на борту транспорта действительно находятся комигоны, в том числе с детьми. Их численность не уточнялась, но по данным, которые сообщил командир транспорта свыше двухсот человек. После детального обследования двигательной установки стало ясно, что она выведена из строя в результате разрыва охладительного контура, что повлекло за собой взрыв в резервуарных отсеках двигателя. Ремонт такой сложности мог быть произведен только в стационарных условиях на верфи и требовал замены целого ряда узлов и деталей.

Получив доклад о состоянии транспорта, Боянов снова обратился к компьютеру для оценки сложившейся ситуации и вариантах действий.

— Транспорт способен к повторному перемещению в гиперпространстве. Рекомендую предложить им покинуть зону и возвращаться в пункт назначения. Есть вероятность, что транспортный корабль используется как разведчик и может представлять угрозу.

— В таком случае, отзываем андроидов. Пусть возвращаются на фрегат, а капитану транспортника сообщите, что оказать помощь не можем без объяснения причин и просим в течение часа покинуть территорию звездной системы планеты Затанга.

Как только фрегат, а за ним и транспорт ушли в гиперпространство, Боянов немного успокоился и отправился обедать. В пищеблоке в это время обедали несколько человек из его экипажа. Поприветствовав команду, присел за стол к Ваану Буикси. Он был инженером по силовым агрегатам корабля. Подошедший к столику андроид поинтересовался, что принести из еды, получив ответ, удалился.

Боянов не любил разговаривать во время еды, да и вообще, не часто общался с экипажем. В основном все общение сводилось к рабочим моментам, связанным с повседневной работой экипажа по поддержанию жизнедеятельности корабля. А учитывая, что корабль находился на стационарной орбите, члены экипажа несли чисто формальную вахту и докладывали о состоянии вверенных им секторов. На этот раз он неожиданно изменил своей привычке, и задал Буиксе вопрос:

— Как считаете, что могло стать причиной разрыва охладительного контура и взрыв в резервуарных отсеках двигателя на транспорте, который сегодня прилетел к нам?

— Если контур охладителя поврежден, то причина взрыва понятна, а почему его разорвало трудно сказать, надо конкретно на месте разбираться.

— А какие причины могут это вызвать? — снова поинтересовался Боянов.

— Разные. Повысилось давление, и автоматика не сработала. Вовремя не заметили утечку через мелкую трещину. Да мало ли что могло быть причиной.

— А диверсию можно включить в этот список?

— А почему нет. Если кому-то это было нужно, запросто можно было осуществить.

— Ваан, а как ты считаешь, если это действительно штатный аварийный случай на корабле, он мог произойти в период перелета в гиперпространстве, и был обнаружен только на выходе из него?

— Скорее всего. Если бы авария произошла до этого, то вряд ли они решились на межзвездный бросок, зная, что потом корабль ляжет в дрейф и не сможет двигаться.

— Выходит, что система вышла из строя, хотя она в тот момент не работала?

— Опять же вариантов очень много. А что разве андроиды не сняли данные с компьютера корабля? Они могли бы о многом рассказать. Время, когда произошла авария, что именно произошло, почему не сработали датчики защиты и так далее.

— Понятно. Спасибо.

— Да не за что. Если я вам больше не нужен, я пойду.

— Да, конечно.

— Приятного аппетита, командир.

— Спасибо.

Боянов остался за столом один. Допил чай и, вернувшись в командный отсек, дал компьютеру запрос на анализ действий команды андроидов на транспорте по выяснению причин аварии. Ответ пришел практически сразу.

— Два андроида проследовали к месту аварии. Был установлен факт разрыва трубопроводов, что привело к прекращению работы охладителя. В двигательном отсеке имел взрыв неустановленного характера. Вероятность, что он последовал в результате разрыва контура охладителя, документально не подтвержден.

— Стоп, что значит документально не подтвержден?

— Два андроида проследовали в командный отсек корабля, но не были допущены к контрольной панели управления и поэтому не смогли получить данные с компьютера. Без данных невозможно сделать однозначный вывод, что стало причиной взрыва.

— Причины, почему данные с компьютера не были предоставлены?

— Андроид сообщил, что со слов капитана у них переполнена память компьютера и данные не записывались.

— Что за чушь. В резерве компьютера всегда есть дополнительные блоки памяти, куда он сбрасывает всю необходимую информацию, тем самым освобождает рабочую зону.

— Подтверждения о достоверности слов капитана транспорта нет.

— Хорошо. В таком случае, если двигатель не включался, он мог самопроизвольно взорваться?

— Вероятность такого варианта пятьдесят шесть процентов. Если разрыв произошел в гиперпространстве, то на выходе могла начаться подготовка двигателей к запуску. Это могло стать причиной взрыва. Внимание! Есть важное сообщение.

Боянов на мгновение замер. Каждый мускул его тела напрягся в ожидании тревожного сообщения компьютера.

— Внимание! Фрегат К09 вышел из гиперпространства и направляется к заданной точке орбиты планеты Затанга. Поступающие данные с позитронных систем управления зомбированных членов экипажа свидетельствуют, что экипаж полностью вышел из строя. Причина не установлена, требуется срочное вмешательство. Повторяю, причина не установлена, — Боянов прервал сообщение компьютера.

— Какова жизнеспособность экипажа фрегата?

— Жизненные функции организмов в критическом состоянии. Интервал времени до прекращения жизнедеятельности в пределах тридцати минут. Если не предпринять срочных мер, экипаж будет безвозвратно потерян. Жду указаний.

— Что мы можем предпринять в сложившихся обстоятельствах?

— Время оказания помощи не позволяет сохранить жизнь экипажу. Принято внешнее управление кораблем. Жду указаний.

В этот момент с Бояновым связался Михаил.

— Вы уже в курсе происходящего?

— Разумеется.

— Вы думаете это как-то связано с транспортом, который к нам прилетел?

— Нет, они просто объелись и все разом внезапно чем-то заболели, — грубо заявил Боянов, и чуть смягчив тон, добавил, — Не сомневаюсь, это была умело поставленная диверсия. Главное, сейчас выяснить, каким образом они сумели это сделать и что она собой представляет. Вероятно, господин Кутепов, понадобится ваша помощь.

— Похоже на то, что они попали под действие какого-то вируса. Если это так, то необходимо корабль держать как можно дальше. Потребуется полная диагностика корабля. Я подумаю, как это лучше сделать, чтобы вирус не смог распространиться дальше.

— Хорошо, жду ваших предложений. Конец связи.

Экран компьютера погас и Боянов закрыл ладонями лицо, словно пытался в темноте представить каким образом комигоны могли совершить такую хитроумную диверсию. Впрочем, гадать на этот счет не приходилось. Все было и так понятно. Пока андроиды занимались выяснением причин аварии, шаттл оставался без присмотра, и можно было без труда подбросить устройство, начиненное смертоносным веществом.

«А они начинают действовать все более и более хитроумными способами против нас. Интересно, чего ждать в будущем?», — подумал Боянов и тут же дал команду компьютеру:

— Необходимо, чтобы андроиды на К09 самым тщательным образом обыскали шаттл, на котором они вылетали на транспортный корабль к комигонам. Пусть обращают внимание на любую мелочь, которая не должна быть на борту. Далее, пусть возьмут пробы воздуха непосредственно в шаттле, в разных помещениях корабля, и пока члены команды еще жизнеспособны, заберут у каждого по три анализа крови. Все пробы промаркировать, герметично запечатать. Использовать вакуумный контейнер. Ждать моей команды для отправки для дальнейшего исследования.

— Команда принята, приказ андроидам отдан. Приступают к выполнению.

Отдав приказ андроидам, Боянов связался с Михаилом.

— Я дал команду на сбор образцов воздуха и забор крови у всех зомби экипажа. Судя по тому, как быстро и совершенно непонятно действует яд, или вирус, которым их инфицировали, изучение проб достаточно опасно. Подумайте, как лучше организовать исследование. Да и еще, поговорите с профессором и Азадель, может они что-то подскажут.

— Я вас понял. Незамедлительно этим займусь.

— Благодарю. Как только образцы и пробы будут готовы, я вас проинформирую.

Новость о том, что весь зомбиэкипаж на фрегате К09 неожиданно был инфицирован, стала для Михаила как гром среди ясного неба. Все разговоры с Бояновым о том, что комигоны могут что-то предпринять в плане нападения на Затангу, были не более чем страшилки. И вдруг они реализовались таким необычайным образом, к которому никто не был готов. Успокаивало одно. Прежде чем он снова оказался в галактике Гахр, он целый год проработал с экипажем и дважды имел дело с крайне токсичными материалами, поэтому прекрасно знал процедуру работы с опасными веществами. И все же, прежде чем дать Боянову ответ, что и как следует сделать с образцами воздуха и крови, он решил посоветоваться с профессором и Азадель. Учитывая, что профессор, вот уже которую неделю не выходит из своей каюты, Михаил связался с Азадель и попросил разрешения зайти к ней в каюту.

— Я в курсе происходящего. Надо полагать, что это каким-то образом связано с транспортом, к которому летал наш корабль, — произнесла Азадель сразу же, как только Михаил вошел в каюту.

— Да. Господин Боянов подозревает, что есть все основания считать, что это диверсия комигонов. Причем весьма грамотно и хитроумно продуманная.

— Я не понимаю, чего они добиваются?

— Думаю, их цель любыми путями уничтожить нас и закончить эту войну раз и навсегда.

— Я полагаю, вы пришли не дискутировать со мной на эту тему, а посоветоваться по конкретному вопросу, не так ли?

— Вы правильно поняли цель моего прихода. Сейчас дана команда андроидам взять пробы воздуха на корабле и крови у всех инфицированных, пока они еще живы. Что произошло на корабле пока можно лишь гадать. Каков характер отравления не известно. Либо это отравляющее вещество, которое распылили, либо это вирус. Все станет ясно только после исследования полученных образцов. В любом случае, необходимо крайне осторожно отнестись к самой процедуре исследований. Хотел бы услышать ваше мнение по этому вопросу.

— Вы абсолютно правы. Однако, я просмотрела данные, которые поступили на главный компьютер сразу же после выхода корабля из гиперпространства. Состояние всех двенадцати членов экипажа было абсолютно одинаковым. Информация, которую посылали имплантированные позитронные устройства, говорили о том, что происходит последовательный отказ жизненно важных органов, включая родной головной мозг. Это говорит о том, что большая доля вероятности, что это вирус. Причем совершенно неизвестный нам, так как в противном случае, позитронный мозг задействовал бы базу данных и диагностировал бы его.

— Да, но меня смущает скорость, с которой он развивается. Если считать, что он попал в организм в тот момент, когда шаттл с андроидами на борту вернулся на корабль и временем, когда мы получили сигнал о заражении, прошло около двух часов. Я не припоминаю, чтобы существовали вирусы, с таким сроком смертельного воздействия на организм.

— А если это яд? Хотя нет, это исключено. В таком случае, им всем должны были внести одновременно смертельную инъекцию. А судя по компьютерным данным, различия по состоянию здоровья экипажа, заражение произошло в интервале не более пятнадцати минут.

— А почему вы отбрасываете возможность химического заражения?

— В этом случае была бы совсем иная картина поражения организма. К тому же, смерть наступила бы гораздо быстрее.

— Но надо учитывать концентрацию отравляющего вещества.

— Все равно, я не склонна считать, что это химическое отравление.

— Мы работали с высокотоксичными материалами. Как, по вашему мнению, образцы воздуха и крови исследовать непосредственно у нас на корабле?

— Мы ничего не знаем о том, что это за вещество. Я бы не стала рисковать.

— Но аппаратура для исследований только на нашем корабле.

— Есть еще на корабле, на котором мы совершили побег и вернулись.

— Да, но там нет таких условий, как на нашем.

— В таком случае, я бы рекомендовала взять все необходимое и провести исследования на любом из кораблей. Ни с чем подобным мы не сталкивались, а следовательно и рисковать не стоит.

— Хорошо, я вас услышал и в целом согласен с вами. Последний вопрос. Что с профессором? Он не показывается в лаборатории, не бывает в пищеблоке.

— Мне сложно ответить на этот вопрос. Видимо у каждого из нас бывает период в жизни, когда надо основательно задуматься о том, что сделано.

У Михаила прямо вертелось на языке сказать: «Не слишком ли поздно пришло раскаяние?» Но он сумел сдержаться и промолчал, после чего откланялся и вышел из каюты.

Михаил прикинул, какое оборудование потребуется для проведения анализов и, не дожидаясь согласования с Бояновым, дал команду андроидам подготовить все необходимое и загрузить в шаттл. Вскоре Боянов сам связался с Михаилом и сообщил, что андроиды закончили сбор анализов.

— Я посовещался с Азадель. Она рекомендует в целях безопасности, провести исследования на одном из кораблей. Я подготовил все необходимое для этого и загрузил в шаттл. Необходимо определиться, где проводить исследования?

— Вы сами хотите это сделать или дадите поручение андроидам?

— Нет, здесь не стандартный случай, поэтому я сам проведу все исследования.

— Не думаете, что это рискованно?

— Я буду в скафандре для работы в открытом космосе, а перед вылетом, проведу процедуру очистки.

— Хорошо, тогда приступайте.

Михаил не стал говорить Марселине куда и зачем летит, не хотел, чтобы она волновалась и переживала за него. Заглянув в каюту, поцеловал и сказал, что отправляется по делам к Боянову и постарается к ужину вернуться.

Корабли совершили маневр на орбитах, с таким расчетом, чтобы оба шаттла не слишком долго летели в открытом космосе и тем самым сократили время на проведение всех необходимых исследований. Михаил прилетел следом за шаттлом,на котором были доставлены образцы воздуха и крови, и сразу же на месте в транспортном ангаре велел андроидам выгрузить и подготовить оборудование для проведения анализа. Работать в жестком скафандре, да еще при наличии на корабле искусственной гравитации, было непривычно и сложно. Поэтому пришлось задействовать андроидов в помощь. В лаборатории корабля вся процедура заняла бы не больше двадцати минут. Здесь же Михаилу потребовалось почти три часа, прежде чем были получены последние данные и загружены в компьютер. Несмотря на отличную терморегуляцию скафандра, он чувствовал, как струйки пота стекают вниз к ногам, а усталость дает о себе знать.

Забравшись в шаттл, Михаил включил портативную установку по дезактивации костюма и вскоре вернулся на корабль. Стыковка осуществлялась через специальный шлюз, позволяющий проводить сложную обработку не только скафандра, но и шаттла. Вскоре он уже был в лаборатории, где его ждали Каисса и Азадель.

— Что показали пробы воздуха и крови? — спросил Михаил, переступив порог медотсека.

— Компьютер подтвердил, что в пробах воздуха ничего не выявлено.

— А в крови?

— А вот кровь выявила причины смерти всех членов экипажа. И что странно, это вовсе не вирус, как мы предполагали, а яд, неизвестного происхождения. Сейчас компьютер пытается смоделировать его состав, чтобы понять, что это такое и затем сделает противоядие.

— Выходит, всем членам экипажа каким-то образом практически одновременно ввели смертельную дозу яда? Но это нереально. Выходит, изначально он был в воздухе, и попал в организм воздушно-капельным путем.

— Михаил, в пробах воздуха его нет. Даже внутри шаттла нет ни малейших следов его присутствия.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— В том-то и дело, что мы сами не понимаем, каким путем произошло заражение.

— А механизм действия яда на организм понятен?

— В общих чертах, но более ясная картина будет, когда компьютер даст полную характеристику на основе имеющихся данных. Одно ясно, мы столкнулись с чем-то очень опасным. Да, кстати, вас спрашивала ваша жена.

— Спасибо, я отойду не надолго.

— Конечно, конечно. Мы здесь будем.

(обратно)

Глава 2

На следующий день Боянов прилетел к Михаилу и встретился с ним непосредственно в медицинской лаборатории, где в это время находились Каисса и Азадель, которая отслеживала в соседней комнате, где была расположена реанимация, состояние Виктории.

— Если я правильно понял из того, что сообщил компьютер по итогам исследований проб крови, всех членов экипажа фрегата К09 отравили неизвестным ядом, аналогов которых у нас нет. Я правильно понял?

— Совершенно верно.

— В таком случае, у меня вопрос. Как этот яд мог попасть в их организм?

— Пока это для нас загадка, — ответил Михаил, — Следов присутствия яда в воздухе нет, следовательно, его не распыляли.

— Но ведь каким-то образом он попал к ним в организм.

— Все члены экипажа мертвы. Единственное, что нам необходимо сделать, это провести вскрытие хотя бы одного умершего и тщательно обследовать его тело. Возможно тогда картина проясниться, — сказала Азадель войдя в лабораторию.

— Что для этого нужно сделать?

— Воздух на корабле чист. Смерть наступила в результате действия смертельной дозы ядовитого вещества. Полагаю необходимо отправить андроидов, доставить тело одного из членов экипажа, лучше двух, и провести полное обследование в лаборатории. Разумеется, с соблюдением всех мер предосторожности.

— Господин Кутепов, а вы что скажете?

— Я согласен с госпожой Мути.

— Если мы не знаем, каким образом был внесен в их организм яд, безопасно ли проводить такую операцию на корабле?

— Как вариант, можно использовать корабль, на котором мы вернулись. Там есть небольшая медицинская лаборатория, в которой можно провести все необходимые исследования.

— Хорошо, я согласен. Приступайте и держите меня в курсе дела.

Боянов попрощался и вышел из лаборатории.

— Чувствуется военная выправка, — произнесла Азадель как только дверь за Бояновым закрылась.

— Напоминает Лифинга? — спросил Михаил и, заметив взгляд Азадель, пожалел, что задал такой вопрос.

— Все военные в чем-то одинаковые. Отличие в поступках, которые они совершают, — холодно ответила Азадель, и тотчас поспешила к себе в каюту.

— Не понравился ей ваш вопрос, — с улыбкой произнесла Каисса.

— Вероятно. Ладно, проехали, надо все подготовить для проведения вскрытия трупа.

— Не возражаете, если я полечу на корабль? — неожиданно спросила Каисса.

— Вам приходилось делать вскрытие?

— Да, несколько раз, так что можете не волноваться.

— Хорошо. Но вскрытие будете производить в легком скафандре.

— Слушаюсь, командир.

— Нет, нет, увольте. Мейсон Тайлер вернулся к своим обязанностям, а я к своим. Так что я докто, только доктор.

— Как скажете, доктор, — улыбнувшись, ответила Каисса.

К обеду все было подготовлено и как только компьютер сообщи, что андроиды погрузили тела двух членов зомбиэкипажа в капсулы и вылетели, Каисса отправилась в транспортный сектор, где её ждал шаттл. Её провожал Михаил, по пути давая последние наставления.

— Андроиды будут вам помогать. Главное, внимательно осмотрите тела снаружи и только потом приступайте к вскрытию. Необходимо извлечь образцы органов. Здесь на месте мы их изучим. И главное, работать только в скафандре. Вы меня поняли?

— Разумеется. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Вспомните, как мы эвакуировали зараженных больных, там было куда опаснее, чем сейчас.

— Возможно, но там мы знали, с чем имеем дело, а здесь нет. Да и еще, я буду все время отслеживать вас на мониторе, так что старайтесь не загораживать камеру руками.

— Андроиды будут дублировать все, так что в случае необходимости можно посмотреть с других ракурсов.

— Тоже верно.

— Все, я полетела.

Через сорок минут Каисса приступила к осмотру трупа. Он лежал на операционном столе в одежде. При осмотре Каисса все время давала комментарий, так что Михаил и Азадель находясь в медотсеке корабля, могли все наблюдать.

— Приступаю к осмотру. На одежде ничего подозрительного не видно, — Каисса медленно осматривала комбинезон лежащего на столе мужчины. На вид ему было около шестидесяти лет, высокий, худощавого телосложения. После этого она стала осматривать открытые части тела, руки, шею, голову. Особенностью было то, что все зомби были налысо обриты перед вживлением позитронного мозга, после чего давалась команда на подавление роста волос. Сделав шаг назад от стола, она дала возможностям двум андроидам перевернуть тело для осмотра со стороны спины. И снова Каисса осторожно прощупала каждую складку комбинезова. Не найдя никаких признаков надрывов, порезов на одежде, она снова отошла от стола. Андроиды сняли с трупа одежду, и сделав шаг назад, пропустили Каиссу. Она подошла вплотную к столу и наклонилась. В этот момент из шеи покойника вырвалось что-то блестящее. От неожиданности, Каисса отшатнулась и опрокинулась на пол и моментально почувствовала, что кто-то настойчиво пытается толи укусить, толи проникнуть внутрь скафандра. Инстинктивно она замахала руками и вскочила на ноги. Михаил и Азадель наблюдавшие за всем происходящим на мониторе, отчетливо увидели какой-то круглый блестящий предмет напоминающий шар. Он явно хотел проникнуть внутрь скафандра, но в тот момент, когда Каисса поднялась с пола и замахала руками, он сделал еще одну попытку проникнуть, после чего моментально исчез.

— Каисса немедленно возвращайтесь. Слышите, я вам приказываю, — крикнул Михаил. Каисса выскочила из лаборатории и почувствовала, как у неё закружилась голова. Она сделала несколько шагов и, облокотившись на стену, стала медленно оседать на пол. Михаил тут же дал команду андроидам. Они подхватили её и побежали в транспортный отсек. Стало понятно, что легкий скафандр не смог защитить её от неизвестного насекомого, которое ввело ей яд.

— Немедленно подготовить мобильную реанимационную капсулу, — закричал Михаил, и выбежал из медотсека.

— Куда вы? — крикнула ему вдогонку Азадель.

— Не мешкайте, я сам её привезу.

Шаттл с Каиссой вошел в специальную шлюзовую и сразу же прошел ускоренную дезинфекцию. Михаил уже ждал её. Облаченный в скафандр, он вместе с андроидами снял с Каиссы одежду и положив её в реанимационную капсулу, велел двигаться в отсек, где находились капсулы для гиперсна. Там было специальное помещение на случай перевозки инфицированных больных. К этому моменту приборы уже показывали, что Каисса находится в критическом состоянии. Дорога была каждая минута. Один за другим подключались аппараты, поддерживающие жизнедеятельность организма. Компьютер, который еще накануне начал разработку сыворотки вводил еще не опробованные препараты, пытаясь нейтрализовать действие яда. Все это время, пока шла борьба за её жизнь, Михаил не отходил от реанимации, внимательно следя за тем, что показывают приборы и только час спустя наступила стабилизация. Каисса была в коме, но действие яда было приостановлено. Михаил перевел дух.

— Еще рано говорить, но мы успели, — произнес он, увидев рядом Азадель, которая так же как и он, облаченная в скафандр пришла к нему.

— У меня плохая новость, — тихо сказала он.

— Что случилось?

— Весь экипаж корабля, куда мы перевезли трупы, мертв. Причина все та же — отравление ядом.

— Что это за существо, которое её ужалило?

— Это не существо. Я прокрутила видеозапись, просмотрела в замедленном режиме и увеличении. Это механическое устройство, которое впрыскивает яд в тело жертвы.

— Устройство!

— Да. На корабле было четырнадцать управляемых членов экипажа. Все они мертвы.

— Боянов уже в курсе того, что произошло?

— Разумеется.

— В таком случае, Каиссу можно перевезти к нам в лабораторию. Я думаю, что лечение будет сложным и продолжительным, раз компьютер все еще не смог создать противоядия.

Реанимационную капсулу с большими предосторожностями перевезли в медотсек корабля. Компьютер сообщал, что состояние Каиссы стабилизировалось, но вероятно придется провести замену части жизненно важных органов, которые подверглись действию яда и их работоспособность вряд ли будет восстановлена в полном объеме даже после полной очистки организма от токсина. Не мешкая, была дана команда взять образцы тканей для выращивания донорских органов. Ближе к вечеру в лаборатории неожиданно появился профессор Мукси. Его лицо выражало испуг и Михаилу даже показалось, что у профессора дрожит нижняя челюсть, чего раньше никогда за ним не наблюдалось, несмотря на возраст.

— Как она? — спросил дрожащим голосом профессор.

— Состояние крайне тяжелое. На наше счастье, головной мозг практически не подвергся действию яда, поэтому будем надеяться, что всё будет хорошо, — ответила Азадель, и глядя на профессора, добавила, — что с тобой, ты весь не в себе.

— Это я во всё виноват, — произнес профессор, продолжая пристально смотреть сквозь стекло капсулы на Каиссу.

— О чем ты? — не понимая, к чему он это сказал, спросила Азадель.

— Это все из-за меня, из-за моих исследований, которые я проводил еще при покойном Лифинге.

— О каких исследованиях ты говоришь? Ты меня пугаешь, — взволнованно произнесла Азадель.

— Профессор, вы можете спокойно все объяснить, причем здесь вы и всё то, что происходит с Каиссой и экипажами кораблей? О каких исследованиях вы говорите? — сбитый с толку и не понимающий о чем говорит профессор, спросил Михаил.

— О тех самых, которые проводились три года назад. Не так ли, профессор? — мрачно произнес Боянов, неожиданно появившийся в дверях лаборатории.

Профессор тяжело опустился на стул возле реанимационной капсулы, и устало провел ладонью по лицу.

— Да, вы правы. Но уверяю вас, я даже помыслить не мог, что они попадут в руки комигонов и они ими воспользуются.

— В таком случае, может быть, вы расскажете о них нам, и мы попытаемся все вместе понять, каким образом ваши, с позволения сказать, научные исследования, попали в руки комигонов?

— Да, разумеется. В то время я пытался решить проблему быстрой зачистки планеты в случае неповиновения местного населения. Исследования касались создания миниатюрных автономных устройств, способных быстро проникать в организм комигонов, разрушать его и затем искать новый живой организм. Передвижение осуществлялось за счет микрогравитационной установки. Были созданы опытные образцы в количестве пятидесяти единиц. Когда корабль с Лифингом был взорван, большая часть образцов была уничтожена.

— Но вам удалось сохранить несколько штук и вы о них молчали, я прав, профессор? — спросил Боянов.

— Да, три образца остались у меня на корабле, на котором мы улетели, — поникшим голосом произнес профессор.

— И когда же вы их передали комигонам?

— Клянусь, я не передавал их.

— Тогда каким образом они оказались у них, или вы рассказали о тех исследованиях, которые проводили, точно так же, как открыли им состав обшивки инопланетного корабля, технологию изготовления которого вы смогли воспроизвести? — обличающим голосом произнес Боянов.

— Да, это так, но анализ структуры и технологию производства самовосстанавливающего покрытия инопланетного корабля невозможно было скрыть. О материале, частично знал Лаян Лабарган, и когда его люди прибыли на корабль, этот вопрос был в числе первых, о чём они спросили. Мне не оставалось ничего другого, как рассказать о технологии его производства. Что касается пчелки…, — профессор запнулся, но тут же продолжил, — так я называл свои образцы, о них никто не знал. Только я, Лифинг и возможно покойный Горский.

— И всё же, комигоны каким-то образом о них узнали, я прав?

— Да, я понял это только сейчас, когда посмотрел запись и увидел пчелку в действии. Я сразу понял, что эта она. Я тут же проверил вещи, которые забрал из корабля. Одного образца не хватает. Теперь я догадываюсь, кто мог его похитить. Когда к нам прибыла команда специалистов из числа комигонов, там был один микробиолог. Я еще удивился, зачем они его прислали и что ему делать на корабле. Вертлявый такой, во все совал свой нос и расспрашивал относительно медицинских аспектов зомбирования. Незадолго до того, как мы улетели, его неожиданно отозвали, а мне было невдомек проверить, все ли образцы целы. Уверен, именно он выкрал один из них.

— А кто дал команду его отозвать?

— Не знаю, по-моему, он поругался с Лабарганом и поэтому его отозвали с корабля. Но дело даже не в этом. А в том, что они его доработали, точнее, придумали новый вариант пчелки. Она была снабжена режущими лезвиями, которые позволяли проникать внутрь организма и быстро разрушать его, двигаясь в направлении мозга. В данном случае, они снабдили пчелку устройством впрыска яда, которого мы не знаем.

— Выходит, что мы можем ожидать новых атак, но уже с использованием первоначального варианта ваших, как вы их называете пчелок, не так ли, профессор, — зло спросил Боянов.

— Вероятно. Если они сбросят хотя бы несколько штук на Затангу, все ученые на инопланетном корабле будут в опасности. Достаточно хотя бы одной попасть внутрь корабля, и она будет искать живой объект до полного истощения аккумуляторной батареи.

— По времени это сколько?

— В моем варианте это три месяца.

— О господи, что ты натворил! — воскликнула Азадель.

— Он создал зомби и оружие, которое их же убивает. Остается молиться, чтобы оно не убило всех нас, — произнес Боянов и, повернувшись, направился к выходу. В дверях он на секунду остановился, обернувшись, произнес, — господин Кутепов, можно вас на два слова?

Михаил последовал за Бояновым. В коридоре он заметил двух бойцов охраны, которых Боянов всегда брал с собой.

— Вы что-то хотели мне сказать?

— Да. У меня будет к вам просьба. Вы в приятельских отношениях с Лабарганом, не так ли?

— В определенной мере.

— Вот и чудесно. Не могли бы вы слетать на Затангу и навестить старого друга, — шутливо произнес Боянов, и тут же став серьезным, добавил, — и узнать у него подробности об этом шустром микробиологе. Наверняка он его помнит, раз профессор упомянул, что они поругались. Сейчас важна каждая мелочь. Никто не ожидал, что комигоны начнут раз за разом менять тактику борьбы с нами. Если они узнают, что они достигли желаемого результата, будет очень сложно противостоять им.

— Вы так считаете?

— Уверен. Более того, я вам открою один секрет, надеюсь, что он останется между нами.

— Разумеется.

— Наши разведывательные спутники засекли передислокацию сил комигонов. Они покинули ряд баз, о которых нам было известно, и улетели в неизвестном направлении. Кроме того, строительство новых кораблей, которые они проводили на прежних стапелях, это всего лишь декорация. На самом деле, там идет лишь имитация работы. следовательно, они строят корабли где-то в другом месте. Они сделали всё, чтобы в случае чего, мы нанесли удар, который ровным счетом ничего не даст. Вы меня понимаете?

— Вы хотите сказать, что они тем самым могут оттянуть от Затанги силы, а сами тем временем используют новые, как их профессор назвал, пчелки и нанесут удар по Затанге?

— Вы все верно поняли. Именно это я имел в виду.

— Хорошо, я не стану откладывать и завтра же слетаю и переговорю с Лабарганом.

— Только имейте в виду. Он сдался нам, но при этом ни словом, ни о чем не обмолвился, поэтому постарайтесь, как бы мимоходом об этом у него спросить. Впрочем, вам виднее, вы лучше меня его знаете.

— Хорошо, я вас понял.

— Жду от вас информации, — произнес Боянов, при этом сделал паузу, словно хотел еще что-то сказать и раздумывал, стоит ли это делать. Взглянув на Михаила, все же произнес:

— И еще, вам не показалось странным, что профессор специалист в области медицины, неожиданно занялся разработкой своих пчелок и более того, сумел их не просто разработать, а создать опытные образцы? Судя по реакции Азадель, она не в курсе этих разработок. А ведь тут нужны не медицинские, а инженерные знания. И кстати, в архивной базе данных о них ни слова. Странно, не правда ли?

— Я как-то не подумал об этом, — задумчиво ответил Михаил.

— Подумайте на досуге, а пока отправляйтесь на Затангу.

— Непременно.

Боянов улетел на свой корабль, а Михаил направился к себе в каюту.

Как только Марселина узнала о том, что произошло с Каиссой, сразу же поняла, что будь на её месте Михаил, его ждала точно такая же участь. Поэтому при первой же возможности сразу же поспешила в реанимационное отделение, на месте узнать, в каком состоянии Каисса. Утром, когда Михаил сказал, что летит на Затангу, Марселина подошла к мужу и, волнуясь, спросила:

— Там будет так же опасно, как на корабле, куда летала Каисса?

— Нет, что ты. Мне только надо кое-что узнать и я мигом обратно.

— Только прошу тебя, не обманывай меня, говори всё как есть.

— Пока ничего серьезного нет. Мне надо только слетать и переговорить с Лабарганом. Ты его знаешь, он улетел туда помочь с изучением корабля. Поверь, я ничего от тебя не скрываю.

— И все же, я за тебя очень боюсь и переживаю. Ведь ты даже не сказал мне, что летал на корабль, где погиб весь экипаж и тем самым подверг себя опасности, а говоришь, ничего страшного.

— Марси, всё будет хорошо, вот увидишь.

— Я успокоюсь только тогда, когда ты вернешься.

Михаил обнял жену и поцеловал её, после чего кинул взгляд на коляску с Лизой.

— Марси, ты смотри, она уже пробует сидеть.

— А ты как думал, — улыбаясь, ответила Марселина, — не заметишь, как, она ходить начнет. Прошу тебя, не задерживайся.

— Хорошо.

Через полчаса шаттл, которым управлял Михаил, приземлился возле инопланетного корабля. Платформа уже ждала его, так как перед вылетом, он пообщался с Сабухри и сообщил, что вылетает на Затангу.

— С чем пожаловали к нам? — здороваясь с Михаилом, спросил Сабухри.

— С частным визитом. Мне надо побеседовать с господином Лаяном Лабарганом.

— Ах, вот оно что. Думаю, он вам будет рад. Весьма молчаливый господин. Ему здесь не все были рады в начале. Сами понимаете, комигон и все такое, но я могу вам сказать свое мнение о нем. Великолепный специалист. Наши ученые мужи все-таки больше теоретики, а он специалист широкого профиля. Таких обычно ставят руководителями крупных проектов, зная их талант и как ученого и как организатора производства. Так что я возлагаю на него большие надежды до момента включения генератора поля узнать о корабле что-то новое, чего пока мы еще не смогли понять и открыть.

— Откровенно говоря, я именно такого мнения о нем ожидал услышать и рад, что не ошибся.

— Ну что же, не буду вас утомлять своей беседой, а попробую найти господина Лабаргана.

Минут через десять появился Лабарган. Поприветствовав друг друга, и обменявшись общими фразами, Лабарган сразу же по-деловому спросил Михаила:

— Судя по всему, прилетел не просто так?

— Не стану ходить вокруг и около, по делу.

— Что-то серьезное?

— К сожалению да. Новое руководство лиги сопротивления применило новую форму борьбы с нами. Как результат, члены двух экипажей корабле погибли. И это еще не всё, отравлена моя помощница, Каисса Оуэн, ты ее знаешь. Находится в критическом состоянии.

— Отравлена! Кем?

— Для этого использовали транспорт с беженцами из неприсоединившихся миров. Вошли в наше пространство, сославшись на то, что бежали от багзов и терпят бедствие. Естественно, мы проявили сочувствие, послали андроидов. Когда те вернулись на корабль, оказалось, что в шаттл подбросили миниатюрное устройство, которое подвергло весь экипаж смертельной инъекции неизвестного нам яда. Когда корабль вышел из гиперпространства, вся команда была уже практически при смерти. Спасти никого не удалось.

— Ты уверен, что в этом повинны беженцы? Возможно это всего лишь совпадение.

— Хотелось бы в это верить. Но мы решили провести исследование экипажа и двух человек доставили на другой корабль. Каисса вылетела, чтобы на месте провести вскрытие, но при осмотре была атакована и отравлена. Вскоре весь экипаж был мертв.

— Атакована! Не понимаю тебя, кем атакована?

— Я же сказал. Это миниатюрное устройство в виде шарика чуть больше одного сантиметра в диаметре. Снабжено гравитационным двигателем и начинено ядовитым веществом для впрыска в живые организмы.

Произнеся это, Михаил заметил, как помрачнел Лабарган. Хмурясь, он о чем-то задумался.

— Лаян, я не требую от тебя делиться секретами, я лишь хотел у тебя спросить. Тогда, не задолго до нашего побега, ты отозвал одного из ученых, который был на нашем корабле. Ведь так?

— Да.

— Есть большая доля вероятности, что он украл у профессора Мукси опытный образец оружия, которое он разрабатывал еще при Лифинге. Теперь оно обернулось против нас. Главное, что его доработали и очень умело примели.

— Могу сказать тебе только одно. Вы столкнулись с очень умным и настойчивым ученым. Его зовут Гау Кайнабахт. Он микробиолог. Я не знал, что он выкрал образец, но рассказал мне об этом, представив всё так, будто бы сам изобрел новое оружие ведения войны с вами. Я ответил ему, что мы войны и должны победить врага не коварством, а силой оружия. То, что он предлагал, на мой взгляд, не достойно воинов. Поэтому я отправил его домой. Видно он сумел достучаться со своими идеями до самого Барденгоа. Если это так, то это печально, потому что Барденгоа будет использовать против вас любые способы.

— Спасибо.

— Не за что. Я всего лишь сказал, что теперь можно ждать всего, чего угодно.

— Я понимаю. И все же, спасибо за откровенность. Как тебе здесь?

— Отлично. Я снова в своей стихии. Кстати, познакомился кое с кем из ученых, которые прибыли с Бояновым. Толковые ребята. Правда, все больше теоретики, но головастые до невозможности, а главное, такие идеи выдвигают, что дух захватывает. А ты как, как семья?

— Нормально. Лиза пробует сидеть, Марси крутится вокруг неё и помогает мне.

— Тебе, не понял, в чем именно?

— Работает над программой реабилитации воспитанников колонии. С ними все очень сложно. Пытаемся вырвать их из плена одиночества, в котором они все это время были. Трудно, сложно, но надо.

— Удачи и привет супруге.

— Спасибо.

Через час Михаил докладывал Боянову о состоявшемся с Лабарганом разговоре и о том, что все, что сказал профессор Мукси, полностью подтвердилось.

— Выходит, мы столкнулись с серьезным противником? — спросил Михаила Боянов.

— Более чем.

— Хорошо, спасибо за информацию.

— Надо бы подумать, как достать эту пчелку с корабля?

— Зачем, ведь у профессора осталось два опытных образца.

— Было бы неплохо исследовать яд, и принцип работы устройства впрыска.

— Я подумаю, как вам помочь с этим вопросом. До связи.

(обратно)

Глава 3

Боянов внимательно выслушал сообщение Михаила относительно его встречи с Лабарганом и той информации, которую он ему сообщил. Таким образом, пазл сложился, и сказанное профессором подтвердилось. С одной стороны это радовало, но оставалось еще много вопросов, на которые не было ответов. Поэтому, как только видеоизображение на экране компьютера погасло, он тут же сделал запрос:

— Начать углубленный поиск по всем архивным базам все, что касается любых исследований профессора.

— Приказ принят, начинаю поиск.

Компьютеру понадобилось менее минуты, чтобы извлечь из огромного массива данных, накопленного более чем за пятидесятилетний период жизни и деятельности профессора Мукси в галактике Гахр, сведения о всех исследованиях, которые проводились. Боянов взглянул и понял, что объем данных слишком большой и потребуется не один день, чтобы с ними ознакомиться, поэтому сделал новый запрос:

— Сделать сортировку по видам проводимых исследований.

— Готово, — мгновенно сообщил компьютер.

Боянов пробежал взглядом список, однако упоминания о пчелках не нашел.

— Компьютер, каким образом фиксируются в памяти исследования, проводимые профессором и его помощниками? Вся ли информация о проводимых исследованиях попадает в базу данных или выборочно?

— В базу данных автоматически попадают те исследования, и результаты опытов, если они проводились на оборудовании, непосредственно подключенное к компьютеру. В основном это касается медицинского оборудования, которое напрямую связано со мной.

— Выходит, что записей с видеокамер не производилось?

— Корабли не были оснащены видеокамерами. Исключение составляет командный отсек каждого корабля, где запись производится при срабатывании датчиков движения, либо по прямому указанию владельца кодов доступа.

— Выходит, что часть исследовательских работ не связанных напрямую с оборудованием, не записывалась?

— Вы правы.

— С чем это связано?

— Возможно превышение объема памяти.

— Понятно, — огорченно произнес Боянов, размышляя, что еще можно спросить у компьютера, чтобы хоть как-то узнать о проводимых профессором работах. Неожиданно ему на ум пришла одна мысль:

— Дать полный список всех ученых, работавших на корабле на момент прилета в галактику Гахр. Какая у каждого из них была специализация, что с ними стало, и где они находятся в данный момент.

На экране монитора появился список всех ученых, которые работали на корабле в тот момент, когда корабль по неизвестным причинам оказался в галактике Гахр. В списке значилось девяносто две фамилии. Напротив каждой стояла краткая справка о возрасте, специализации и основном виде деятельности на корабле. При беглом просмотре, Боянов сразу понял, что сюда вошли все, включая лаборантов.

«Однако, почти сто человек, а профессор оставил в живых всего четверых помощников», — подумал Боянов, покачав от удивления головой, после чего стал внимательно просматривать список. Первое, на что он обратил внимание, напротив большинства имен стояла дата, когда был имплантирован позитронный мозг, и только несколько человек имели в этой графе либо прочерк, либо запись о размещении в капсуле для гиперсна. Прочерков было всего пять и это было понятно. Это был профессор Мукси и четверо его помощников. И только три человека по какой-то причине были помещены в капсулы для гиперсна и если верить данным, которые предоставил компьютер, только у одного из них был имплантирован позитронный мозг, и что интересно, много позже, чем всем остальным. Все трое до сих пор находятся в капсулах для гиперсна.

«Весьма любопытно», — мысленно подумал Боянов и тут же сделал запрос относительно всех трех ученых, которые находились в реанимации. Полученный ответ сразу же насторожил Боянова, так как он звучал более чем странно:

— Данные не сохранены.

— Что значит, не сохранены? Если они значатся в списке личного состава корабля, они должны быть в базе данных.

— Данные удалены.

— Удалены! — с удивлением произнес, Боянов, — кем удалены и когда?

— Нет данных.

— Этого не может быть. Если запись удалена, должна оставаться запись, когда и кем это было сделано. Проверить еще раз и доложить, — скомандовал Боянов.

— Удаленные данные хранятся в личном архиве профессора Мукси и защищены личным паролем. Введите пароль.

«Ах, вот оно что. Выходит запись есть, но она по какой-то причине удалена и закрыта от посторонних взглядов. От кого, вероятно от помощников, а возможно и от покойного Лифинга. Интересно, с чем это связано?» — подумал Боянов и снова взглянул на список. Против всех трех фамилий специалистов, которые находились в капсулах для гиперсна, в графе специализация было написано — биоинженер. Никаких других подробностей не было. Впрочем, из общего списка тридцать шесть специалистов в графе специальность были названы тоже биоинженерами. Следовательно, были иные причины, которые заставили профессора оставить их в капсулах. Какие?

Взглянув последний раз на список, Боянов у себя в планшете записал: Рух Камарзин, Дамирган Ширяев и Али Бах Нуони.

— Компьютер. Где в настоящий момент находятся капсулы с тремя членами экипажа корабля? — и Боянов перечислил имена, которые только что записал.

— Нет данных.

— Стоп, такого не может быть. Компьютер контролирует все капсулы для гиперсна, так как это касается жизнедеятельности людей. И они напрямую подключены к тебе?

— Все верно, господин Боянов. Контроль состояния людей в капсулах для гиперсна входит в мои обязанности до тех пор, пока они не выведены из-под моего контроля.

— Понятно. Но до этого они где-то находились и когда произошло отключение контроля за ними?

— Все три капсулы находились на планете Сайгат в лаборатории сектора А. Слежение за состоянием людей, находящихся в них было прекращено девятнадцать лет, два месяца и шесть дней назад.

— Ну что же, и на том спасибо, — подытожил разговор с компьютером Боянов и дал команду удалить из памяти следы всех запросов, которые были недавно сделаны, и не архивировать запись.

— Выполнено.

— Спасибо.

«Ну что же, наверное, стоит слетать на Сайгат, и на месте разобраться, есть ли там капсулы с этими людьми или нет», — словно подытоживая разговор с компьютером, подумал Боянов и отдал команду незамедлительно подготовить корабль к гиперброску на Сайгат. Час спустя корабль вышел в исходную точку и, открыв портал перехода, направился к планете Сайгат.

Как только корабль вышел на орбиту планеты, Боянов дал указание подготовить команду из бойцов отряда, которые прибыли вместе с ним. Получив четкие установки, что необходимо сделать, они вылетели на шаттле в направлении зоны А, где располагались инженерные объекты и медицинский сектор. Зомбиперсоналу зоны, была дана команда беспрекословно выполнять все команды прибывших бойцов. Боянов с нетерпением ждал, когда отряд приступит к работе. Их целью было найти капсулы для гиперсна с тремя членами экипажа. Поиски не заняли много времени. Однако, как только капсулы были найдены, Боянов получил сообщение, что две капсулы отключены по причине смерти находящихся в них людей. В третьей капсуле находился Дамирган Ширяев. Судя по показаниям приборов, он находился в состоянии сна, и его здоровью ничто не угрожало. Тут же был дан приказ, погрузить капсулу в шаттл, и срочно возвращаться на корабль. Операция прошла быстро, четко и без каких-либо осложнений. Вскоре корабль взял курс обратно к Затанге.

Операция заняло немного времени, но она не могла быть не замечена и вызвала недоумение у Михаила, с чего это вдруг Боянов срочно улетел на Сайгат и так же быстро вернулся. На запрос о причинах столь срочной и скоротечной экспедиции на Сайгат, компьютер выдал сообщение, что не располагает информацией. Поэтому, как только корабль вернулся на орбиту Затанги, Михаил не удержался и связался с Бояновым.

— Что-то случилось, что вы так поспешно улетели на Сайгат?

— Да, были получены кое-какие сведения из зоны А, пришлось срочно решить проблему. Если располагаете временем, буду рад видеть вас у себя.

— Когда?

— Да, чем раньше, тем лучше.

— В таком случае, буду у вас через час.

— Отлично. Жду.

Михаил прилетел на корабль к Боянову в полном неведении относительно того, зачем он его пригласил к себе, да еще сразу после странного посещения Сайгата. Не мудрено, что по дороге в лабораторию, куда Боянов повел Михаила, его разбирало любопытство спросить, в чем дело. Однако он дождался, когда они подошли к дверям лаборатории. Однако Боянов опередил Михаила, сказав:

— Полагаю, вы удивлены и вам не терпится спросить меня, зачем я вас пригласил? — весьма таинственно, как показалось Михаилу, спросил Боянов и не дождавшись ответа, добавил:

— Как ни странно, мне не меньше вашего интересно узнать результаты визита на Сайгат.

— Это что, шутка такая?

— Ну почему же. Просто в данный момент у меня нет информации, которую, как я надеюсь, мы вместе скоро узнаем.

— Вы меня все больше и больше интригуете.

Боянов и Михаил вошли в лабораторию, где уже во всю кипела работа. Капсула для гиперсна была вскрыта и мужчина, который в ней находился постепенно приходил в себя. Выглядел он неважно. На вид ему можно было дать лет сорок, возможно больше. Худощавого телосложения, высокого роста и бритый на лысо, производил странное впечатление. Внешне он напоминал старика, которого непонятно зачем засунули в капсулу для гиперсна и по ошибке забыли на долгие годы. Впрочем, так оно и было, ибо по данным телеметрии, его пробуждали последний раз почти четыре года назад.

— Кто это? — спросил Михаил.

— Некто Дамирган Ширяев. Значится как биоинженер в команде корабля, который пятьдесят с лишним лет назад прилетел вместе с Лифингом.

— И чем он вас вдруг заинтересовал? — не понимая, с чего вдруг у Боянова проявился интерес к этому человеку из команды Лифинга.

— Я вам потом всё расскажу, а пока давайте зададим ему несколько вопросов, Видите, он приходит в себя.

Мужчина, свесив ноги, сидел в капсуле. Его немного подташнивало, поэтому перед ним на пол подставили лоток для медицинских инструментов. Склонившись над ним, он тяжело дышал, издавая булькающие звуки. Двое помощников, стоящих позади него, аккуратно накрыли его простыней.

— Михаил, вы ведь врач, как считаете, он скоро придет в состояние, когда сможет говорить?

— Я уже могу говорить, — не поднимая головы, хрипло произнес мужчина.

— О, прошу прощения, — спокойным голосом ответил Боянов.

— Кто вы, подручные Мукси? Что ему нужно от меня на этот раз?

— Можете не волноваться, мы вовсе не подручные профессора.

При слове профессор, Дамирган повернулся и, посмотрев на стоящих перед ним незнакомцев, криво усмехнулся и ехидно произнес: — Ну как же, я и забыл, что он у нас профессор.

Устало закрыв веки, он пошевелил ногой, словно хотел достать пяткой пол, и тихо спросил:

— Мы все еще здесь, в богом забытой галактике Гахр? Как долго я спал на этот раз? Кстати, Лифинг с Мукси все еще живы?

— К сожалению да, мы все еще здесь в галактике Гахр. Вы проспали почти четыре года. За это время много разных событий произошло. Одна из главных, Лифинга больше нет. Его корабль взорвали, и он погиб, а профессор Мукси еще здравствует, но от дел отошел.

— Хозяина не стало и служить теперь не кому, или теперь вы новые хозяева и поэтому решили меня разбудить? Зачем на этот раз я вам понадобился, опять нужны идеи и новые разработки?

Боянов и Михаил переглянулись. Боянов размышлял, как лучше построить беседу, чтобы подвести разговор к интересующему его вопросу, однако его опередил Михаил.

— Не волнуйтесь. Мы вовсе не новые хозяева, как вы выразились, а такие же как вы, пленники чужой для нас галактики. Пытаемся выжить и мечтаем вернуться домой.

— Выходит, война все еще идет, раз вы говорите о выживании?

— К сожалению да. Лифинг посеял в галактике семена смерти. Они взошли и теперь их трудно остановить, а комигоны окрепли и теперь используют то, что создали вы, против нас.

Боянов не смог сдержаться от улыбки над тем, как витиевато, и одновременно остроумно высказался Михаил, одной фразой подвел разговор в нужное русло.

— Что вы хотите этим сказать? — окрепшим голосом спросил Дамирган.

— Надо полагать, это вы помогли профессору Мукси создать оружие, которое он назвал пчелки, не так ли? И теперь комигоны используют его против нас и наши люди гибнут один за другим, — произнес Боянов, уверенный в том, что именно Дамирган причастен к разработке профессора.

— А чтобы вы стали делать на моем месте, когда вам отключают мозг и делают из вас послушного зомби? — выкрикнул Дамирган и похлопал рукой по своей голове, — Он обещал мне жизнь, понимаете, полноценную жизнь на корабле и я каждый раз верил и делал то, что он просил. А он…, — Дамирган неожиданно поник и заплакал.

— А он обманул вас и присвоил все ваши научные труды себе. Стал правой рукой Лифинга и тот считал его гением, не так ли? — с грустью произнес Михаил.

— Да. Еще тогда, когда мы были в нашей галактике, я сделал ряд научных открытий и поделился ими с Мукси. Я помог ему построить всю элементную базу позитронного мозга и создал управляющий чип. Потом были эксперименты и они показали, что мы на верном пути. А когда наш корабль оказался в галактике Гахр, он сделал все, чтобы я оказался в капсуле для гиперсна. Когда он разбудил меня первый раз, я поверил ему и его байкам, что таким образом он спасает меня от Лифинга. Потом еще и еще раз. Когда я стал сомневаться в правдивости его слов, оказалось, что он сделал операцию и имплантировал мне позитронный мозг и управляющий чип. Мое изобретение стало моей тюрьмой. Он записал и показал мне, что значит управлять мной, и я сдался, потому что не хотел быть зомби. Вам не понять, как это страшно увидеть себя со стороны живым роботом, готовым делать все по приказу хозяина. Он заставлял меня поджигать собственные руки, и я видел, как они горят, а он подавлял мой голос и я не мог ничего сделать. Он лечил их и восстанавливал и снова издевался надо мной. Он монстр, который лишь притворяется овцой. Да, это я разработал и создал первые образцы пчелки, а он присвоил себе даже их название. Я создал, потому что я хочу жить, быть человеком, а не зомби.

Дамирган замолчал и закрыл лицо ладонями рук. Михаил и Боянов, не прерывая, слушали его исповедь и не знали, что ответить. Только сейчас Михаилу открылось истинное лицо профессора, и ему сразу вспомнился разговор с Бояновым. Как он был прав, но тогда у Михаила были сомнения.

— Ладно, прошлого не вернуть, надо жить настоящим. Михаил, вы можете прямо здесь удалить управляющий чип, или для этого вам потребуются помощники?

— Разумеется, это не сложная операция.

— В таком случае, если господин Ширяев не возражает, доктор Кутепов удалит вам управляющий чип.

— Нет, вы все лжете. Лучше убейте меня сразу…

— Да вы не бойтесь, — спокойно произнес Михаил, — это не сложная процедура, я удалю его под местной анестезией. Вы даже сможете наблюдать за ходом операции.

Не до конца доверяя собравшимся вокруг него людям, он продолжал держать руки на голове, показывая тем самым, что не даст ничего делать с собой. И лишь спокойная и доброжелательная речь и добродушное выражение лица Михаила, немного успокоили его.

Операция заняла чуть более пятнадцати минут. Как только всё было закончено, Михаил обработал рану и передал пинцет с чипом Дамиргану.

— Это вам на память. Теперь вами никто управлять не сможет.

Все кто был в этот момент в лаборатории увидели, как на глазах этого усталого, пожилого человека полились слезы. Боянов попросил своих ребят поискать для Дамиргана одежду. Боянов и Михаил отошли в сторону.

— Я думаю, что Дамиргану лучше остаться у вас на корабле. По крайней мере, сейчас. Я не берусь предугадать, какова будет реакция обоих при встрече.

— Я того же мнения. Возвращайтесь к себе на корабль, и если представится возможность, поговорите с Азадель.

— На предмет?

— На предмет того, знает ли она что-то об этом ученом. И вообще, не мне вас учить основам общения с людьми. У вас это отлично получается. И еще, по возможности, хотел бы вас снова видеть на корабле. Мне сдается, психика этого ученого основательно подорвана, не плохо было бы, что бы вы с ним пообщались, я имею в виду в плане реабилитации.

— Я чувствую, у вас на него уже появились виды в работе на инопланетном корабле, — с долей иронии произнес Михаил.

— И не только в этом. Я думаю, это была не последняя атака со стороны комигонов, а нам еще четыре месяца здесь жить до запуска генератора поля.

— В этом вы правы.

— В таком случае, до свидания и жду вас снова.

— Непременно.

Михаил улетел к себе и первым делом отправился в медицинский сектор, узнать о самочувствии Каиссы. Она по-прежнему была в тяжёлом состоянии. Компьютер сообщил, что разработка противоядия завершена и рекомендует опробовать. Михаил не решался использовать противоядие, так как необходимо было провести клинические испытания препарата. В этот момент из реанимации вышла Азадель и, видя задумчивый взгляд Михаила, спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего. Противоядие готово, но я не решаюсь его применить.

— Есть сомнения?

— Откровенно говоря, есть опасения. Испытаний не проводили, никто не знает, как прореагирует организм.

— Я вас понимаю. Ивсе же, рекомендую начать с минимальной дозы.

— Думаете, стоит пробовать?

— А разве есть другие варианты? Состояние больной стабилизировалось, но прогресса в улучшении больной не наблюдается. Яд все еще в организме и его необходимо как можно быстрее нейтрализовать.

— Вероятно, вы правы. Через час противоядие будет готово, и введу минимальную дозу.

— Позовете меня, я буду у себя.

— Спасибо, непременно. Кстати, хотел спросить, как Виктория?

— Процесс замещения идет. Не так быстро, как хотелось бы, но есть основания рассчитывать, что позитронный мозг полностью возьмет на себя все функции за деятельностью организма. Откровенно говоря, я с нетерпением жду этого момента. Это будет грандиозным научным достижением.

Михаил промолчал, хотя именно сейчас был подходящий момент поговорить с Азадель. Он уже собирался попрощаться, но она вдруг спросила:

— Кстати, вы не в курсе, зачем Боянов вдруг летал на Сайгат? Так внезапно улетел и быстро вернулся. Что-то случилось?

— Я только что вернулся от него. Боянов решил посмотреть лаборатории, расположенные в зоне А. Комигоны слишком активизировались, не хотелось бы, чтобы ценное оборудование, которое там есть, было потеряно.

— В этом он прав. Хотя я не думаю, что они нанесут удар по планете с таким количеством населения.

— Это да, но зона А изолирована. При точечном ударе их люди практически не пострадают, а мы потеряем прекрасное оборудование, которое там осталось.

Азадель тяжело вздохнула и горестно произнесла:

— Как все изменилось, стало неопределенным, зыбким. Не знаешь, чего ждать завтра.

— Простите, могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Скажите, прежде чем попасть на корабль, вы много лет проработали в компании?

— Больше десяти.

— И потом попали на корабль?

— Да, практически сразу, как только был создан секретный проект.

— Если не секрет, что побудило вас на это, ведь наверняка вы понимали, что многим придется пожертвовать?

— Ну, тогда об этом не думала. Хотелось заниматься чем-то совершенно новым, манила, как это не покажется смешным, романтика неведомого. К тому же, вы не видели, какая на корабле была лаборатория. Мечта! А какой коллектив. Столько умных, талантливых ребят пригласили.

— Плюс обещали высокую зарплату и никакого давления сверху.

— Не без этого.

— Профессор в разговоре со мной, как-то упоминал, что на корабле было что-то около ста пятидесяти человек. А непосредственно ученых много было?

— Точно не помню, по-моему, около ста.

— Так много!

— Это с учетом лаборантов и помощников. Может чуть меньше.

— А профессор Мукси тоже с самого начала с вами работал?

— Нет, он позже к нам пришел и сразу заявил о себе. А вскоре корабль попал в эту галактику, и начались наши скитания. Планета Гоби стала нашим первым пристанищем. Там разреженная атмосфера, но привыкнуть можно.

— А что стало с большинством ученых, почему их превратили в зомби?

— Не знаю, говорил ли вам профессор, но мы скитались по галактике Гахр почти год. Кто-то не выдержал и покончил с собой, кто-то впал в депрессию, потом начался голод, бунт. Лифинг очень быстро сориентировался в создавшейся ситуации и ликвидировал капитана корабля полковника, забыла, как его звали, двух его помощников и еще несколько человек из экипажа. В целях экономии большую часть экипажа положили в капсулы для гиперсна. Нас осталось девять человек.

— Девять? Простите, но, я решил, что вас всего шестеро.

— Нет, сначала нас было девять, кто остался вне капсул. Лифинг со своим вечным помощником Горским и семь человек ученых.

— Но к моменту, когда прилетели мы, вас уже было только четверо, или я ошибаюсь?

— Все верно. Но сначала нас было семь. Мы жили и работали в основном на корабле, потом основали небольшую лабораторию на Гоби. А через два года в галактику прилетел корабль, на котором было почти тысяча человек. Их перевозили из одной колонии в другую, поэтому, когда они попали в галактику Гахр, они все были в капсулах для гиперсна. И тогда Лифинг приказал нам начать процедуру имплантации позитронных мозгов с установкой управляющего чипа. К тому моменту операция была полностью отработана и опасений, что что-то пойдет не так, не было.

— И вы все согласились на это?

— Нет, не все. Трое наотрез отказались заниматься этим, и были убиты.

— Убиты! — с удивлением произнес Михаил, — но почему, ведь им так же могли имплантировать позитронный мозг и чип.

— Не знаю с чем это связано, но профессор Мукси сказал, что это было распоряжение Лифинга и если мы не подчинимся, нас ждала такая же участь.

— И вы согласились?

— Я понимаю, вы осуждаете меня, но тогда нам казалось все иначе. Другая галактика, борьба за выживание, диктат Лифинга и боязнь за собственную жизнь. Все переплелось в единый клубок. А потом было уже поздно отступать. Страшно переступать черту первый раз, потом с каждым разом все легче и легче. К тому же…, — Азадель запнулась, — я смотрела на Хамаля, как на бога, потому что уже тогда была в него влюблена. Вы понимаете меня?

— Отчасти. К тому же, я не судья, чтобы судить чьи-то поступки. Чувства людей на многое влияют, а любовь тем более. А что эта троица, которая не стала выполнять приказ Лифинга, странно, что среди такого количества сотрудников они остались вне капсул. На то были какие-то причины?

— Не знаю. Думаю, что решающую роль сыграло то, что все трое были очень талантливыми учеными. Особенно Дамирган Ширяев.

Михаил насторожился, но не подал вида, что подошел к тому, о чем хотел узнать.

— Очень толковый, я бы сказала, гениальный был мальчик.

— Мальчик? Он что был молодым специалистом?

— Не совсем. Но нам всем было за тридцать, а ему двадцать пять или чуть больше. Так что для нас он был мальчишка, но талантлив не по возрасту. Буквально бурлил идеями, и что самое главное, умел все доводить до ума сам. Он ведь был прекрасным инженером и первый позитронный мозг, это его и профессора детище.

— И все же, когда, как говорится, настал момент истины, он отказался имплантировать его беженцам с корабля. Интересно, а что он предлагал взамен?

— Честно говоря, я не знаю. Когда они улетели на корабль, Хамаль вернулся один. Вы бы видели его. Он не находил себе места, а когда рассказал нам, как Лифинг просто выбросил всех троих в открытый космос у него на глазах, разрыдался как ребенок. Нас ждала такая же участь.

— Простите, а когда профессор имплантировал позитронный мозг себе и всем вам, тогда или позже?

— Практически тогда. Мы хотели еще раз убедиться, что вся процедура совершенно безопасная и решили в последний раз опробовать все на себе.

— А Сайгат и война с комигонами были уже много позже?

— Да, разумеется. Когда мы узнали про комигонов, они только-только вышли в ближний космос. Поэтому с ними было все просто. Простите, печально всё это вспоминать.

— Бога ради простите.

— Ничего, все нормально. С вашего позволения я пойду. Как начнете использовать противоядие, позовите, я непременно приду.

— Да-да, конечно. Благодарю.

(обратно)

Глава 4

Михаил вышел из лаборатории. Увидев Марселину, которая прогуливалась по коридорам корабля с Лизой в коляске, поспешил к ней.

— Привет, гуляете?

— Можно сказать, что гуляем, а что еще остается делать, — ответила Марселина и, взглянув на мужа, добавила, — у тебя печальный взгляд, что-то случилось?

— Пошли вторые сутки, а улучшения самочувствия Каиссы не наблюдается. Компьютер смоделировал противоядие, вот и размышляю, применять или нет, испытания не проводили.

— Тут я тебе не помощник.

— Я понимаю.

— Я встретила в коридоре госпожу Азадель. Сказала, что ты мало уделяешь внимание дочери, все время при делах, постоянно куда-то летаешь, а мне ни слова.

— Марси, я не хочу, чтобы ты лишний раз нервничала. Я летал к Боянову.

В этот момент Лиза зашевелилась в коляске.

— Ты сейчас куда, а то Лизок терпеть не может, когда я стою на месте и не вожу её.

— Собрался к тебе.

— Отлично, тогда пошли, вместе прогуляемся. Так что ты мне хотел сказать?

— Сказал, что летал к Боянову.

— Что-то часто он тебя к себе приглашает, или мне показалось?

— Показалось.

— Понятно, режим секретности.

— При чем тут режим секретности. Пытаемся разобраться, как быть и что делать, чтобы комигоны снова не застали нас врасплох. Потеряно два экипажа кораблей, на одном из них находится устройство, которое ввело яд в Каиссу. А что если они нападут на Затангу? Тогда все ученые на инопланетном корабле будут под угрозой.

— Значит надо как можно скорее выяснить действие противоядия.

— На Каиссе?

— А на ком же еще. Конечно, правильнее было бы каким-то образом заполучить это устройство и соответственно сам яд, тогда можно было бы испытать действие противоядия.

— Вопрос только на ком, у нас нет никаких домашних животных и даже лабораторных крыс.

— Ну, не знаю, ты доктор, тебе лучше знать, как проверить противоядие.

— Раньше врачи проверяли все на себе.

— Нет-нет, я категорически против. Это пещерный метод. Надеюсь, ты сказал это в шутку.

— Марси, разумеется в шутку. Боянов потому и вызывал меня, что ломает голову над тем, как достать это устройств, которое осталось на корабле. К тому же, добавились новые проблемы. Два корабля остались без экипажа, а компьютер не может полностью заменить их работу.

— Мишель, темнишь ты что-то, — неожиданно ответила Марселина, — ты врач, психолог, а Боянов вдруг советуется с тобой по техническим вопросам.

Михаил остановился пораженный тем, как тонко почувствовала фальш в его рассказах Марселина, и ему стало стыдно, что он в очередной раз вынужден придумывать, зачем и почему он летал к Боянову.

— Знаешь, мне кажется, ты зря выбрала профессию археолога. Тебе надо было быть психологом.

— Давай договоримся. Или ты просто говоришь мне, что вопрос не обсуждается по не зависящим от тебя причинам или рассказываешь все как есть без добавления собственных фантазий.

— Каких фантазий, о чем ты? — шутливо произнес Михаил.

— Мишель, я совершенно серьезно. Вспомни, как ты рассказывал мне байки, когда только родилась Лиза, а потом говорил, что это психологический прием и бла-бла-бла.

— Согласен, — сразу став серьезным, ответил Михаил и тут же добавил, — но отчасти я был прав. Вспомни, что стало с роженицей, когда она узнала, где она и что с ней произошло. Она сейчас в капсуле, потому что её психика не выдержала. Кто знает, как повела бы ты, точнее твой организм, скажи я тогда тебе сразу всю правду.

— Верю и ценю и люблю тебя, — нежно произнесла Марселина, — и все же, прошу тебя, смотри на меня, как на жену, которая разделит и радость и горе, тревогу и успех, а то иногда мне кажется, что разговаривая со мной ты видишь меня просто членом экипажа, которому что-то можно знать, а что-то нет.

Михаил был одновременно и поражен и счастлив словами, которые произнесла Марселина и обняв её, крепко поцеловал и тихо произнес:

— Ты права, во всем права. Пойдем, мне надо тебе о многом рассказать и посоветоваться.

— В этот момент из коляски раздался громкий плач Лизы, но Михаил и Марселина, глядя на малышку, лишь радовались этому. Оба сразу поняли, что означал её плач, и если бы она могла говорить, она сказала бы: — Родители, кончайте болтать, я есть хочу.

Вернувшись в каюту, Марсели стала кормить Лизу. Потом сменила подгузник и положив в кровать стала наблюдать, как Лиза ползает по кроватке и пытается сесть. Михаил вышел из душа и увидев, как Марселина играет с Лизой, улыбается и смеется, подсел рядом.

— Смешная, правда? А смотри, как внимательно смотрит на тебя. Интересно, о чем она думает? — спросила Марселина.

— Долгое время считалось, что у младенца до года мысли только отражают увиденное и отражаются в эмоциональной оценке окружающего мира.

— Ну и сказанул, а по проще никак нельзя?

— Да ну тебя.

— Шучу. Я уже давно проштудировала несколько книг по воспитанию детей ясельного возраста. Так что твоя фраза, прямо как цитата из учебника.

Они вдвоем немного поиграли с Лизой, после чего Михаил получил сообщение, что противоядие готово.

— Пожелай мне удачи, пошел в медотсек.

— Ни пуха.

— К черту.

Вероятно сообщение о том, что противоядие готово получила и Азадель, поэтому они встретились в лифте и вдвоем вошли в медотсек.

— Приступим, — произнес Михаил, и задав параметры дозы ввел полученный препарат Каиссе. С замиранием сердца он наблюдал за реакцией организма, которая отражалась в показаниях многочисленных приборов. Прошло минут десять, прежде чем Михаил воскликнул:

— Есть. Вы видите, есть положительная динамика. Противоядие работает. Компьютер дать прогноз и рекомендации по увеличению дозы противоядия.

Как только появись данные, Михаил ввел дополнительную дозу, и уже через полчаса стало ясно, что противоядие подействовало.

— Вот видите, все будет хорошо, — произнесла Азадель, — можете идти к жене, я побуду здесь, а вы позже придете.

— Спасибо.

Михаил вернулся в каюту и с порога сообщил Марселине, что противоядие работает, и Каисса пошла на поправку. Приложив палец к губам, Марселина тихо ответила:

— Говори тише, она только заснула.

— Извини, я не знал.

— Ты хоть обедал?

— Не хочется, потом поем.

Марселина присела на край кровати и, глядя на мужа, произнесла:

— Ты хотел мне что-то рассказать и о чем-то посоветоваться.

Михаил опустился рядом на кровать. Хорошее настроение молниеносно улетучилось и в памяти всплыло все, о чем говорил Дамирган. Тяжело вздохнув, он произнес:

— Если все рассказывать, много времени потребуется, поэтому расскажу вкратце. Боянов порылся в архивах компьютера и кое-что, точнее кое-кого нашел. Слетал на Сайгат и, вернувшись, пригласил меня. Не знаю, зачем и почему, возможно хотел, чтобы я сам понял, кто есть на самом деле профессор Мукси.

— Профессор Мукси, а он тут при чем?

— При том. Очень даже, — и Михаил рассказал Марселине о Дамиргане Ширяеве и двух других ученых. О том, какую роль сыграл профессор Мукси в их судьбе, а так же о разговоре, который имел с Азадель.

— Вот такие дела. И теперь я не знаю, как быть, и что посоветовать. Свести профессора и Дамиргана и как говорится, устроить очную ставку или продолжать держать все в тайне?

— А в чем опасность, что тайное, станет явью?

— Видишь ли, профессор владеет кодами доступа. И если честно, я не знаю, может ли он управлять всеми кораблями и всеми зомби удаленным образом. Если он сумел полвека хранить такие тайны, кто знает, может у него в голове есть, но не активирован роутер для связи с компьютером. И потом, ты представляешь, какой это будет удар для Азадель? Любить всю жизнь человека, можно сказать, молиться на него, считать гением, а он вдруг оказался не просто подлецом, укравшим, чужие идеи, а… Я даже не знаю, как назвать его, разве что изувером и палачом.

— Одно скажу, чем быстрее Боянов его арестует, лишит кодов доступа и выведет на чистую воду, тем легче и спокойнее будет всем нам. К тому же, не стоит забывать, что этот Дамирган Ширяев тоже имеет право посмотреть в глаза человеку, который исковеркал его судьбу и бессовестно воспользовался его талантом. А талантливый человек, в трудную минуту, которая в любой момент, как ты сам говоришь, может наступить, куда важнее, чем раскаявшийся профессор.

— Ты знаешь, а ведь я его даже в чем-то оправдывал, пытался помочь, спасал и искренне верил, что поступаю правильно.

— Не стоит жалеть. Ты спасал не только профессора, а всех, кто был с ним на корабле, в том числе и меня с Лизой.

— Да, верно, и всё же. До какой степени падения может дойти человек и так ловко скрывать свое истинное лицо? Наверно оба брата и Хамаль и Газир в чем-то похожи. Только подлости делают по-разному.

— Так что ты решил?

— Соглашусь с тобой. Полечу к Боянову и пусть сам решает, как поступить, но свое, точнее, — он внимательно посмотрел на Марселину, и, поправившись, произнес, — наше мнение выскажу ему.

Марселина поцеловала мужа и как всегда тихо произнесла:

— Люблю тебя и прошу, будь осторожен. Я всегда волнуюсь, когда ты улетаешь.

— Все будет хорошо. Но я прошу тебя об этом никому, ни полслова.

— Разумеется.

В этот момент Михаил получил сообщение от Боянова. Он просил срочно прибыть к нему на корабль, так как один из членов экипажа пострадал и штатному врачу экипажа требуется помощь в проведении операции.

— А этот Боянов прямо-таки дипломат, а не военный.

— Ты считаешь, это он специально придумал такой предлог, чтобы меня вызвать на корабль?

— Ни секунды не сомневаюсь. Наверняка профессор и Азадель в курсе, зачем и куда ты летаешь.

— Марси, ты у меня умница.

— Береги себя.

— Понял. Я полетел.

Михаил забежал в медотсек, чтобы узнать о самочувствии Каиссы.

— Все нормально. Не волнуйтесь, я в курсе, так что можете лететь.

— Спасибо, — и Михаил тут же отправился в транспортный отсек. Через полчаса шаттл уже проходил шлюзовые ворота на корабле Боянова.

— Что скажете? — спросил Михаил, стоило ему появиться в командном отсеке корабля.

— Надеюсь, вы поняли, что легенда с пострадавшим, была придумана на всякий случай, чтобы не возникло подозрений в слишком частом вашем появлении у нас на корабле.

— Я так и понял.

— В таком случае, пойдемте в медотсек. Дамирган Ширяев уже полностью пришел в себе и немного оклемался после того, что я ему вкратце рассказал о том, что произошло за то время, пока он находился в капсуле.

— Надо же, так быстро и это после всего пережитого?

— Ну, я бы не сказал, что он прямо-таки, полностью отошел, но в целом, мыслит и рассуждает настолько рационально, что можно только позавидовать.

Боянов и Михаил вошли в медотсек. Дамирган Ширяев сидел в штатном комбинезоне и что-то с аппетитом ел.

— Знаете, божественная еда, просто божественная, — продолжая жевать, произнес Дамирган и тут же добавил, — Доктор Кутепов, рад видеть вас и прошу извинить, не ел столько времени, что не могу оторваться от такой вкуснятины.

— Вы бы того, не очень налегали сразу на пищу. Не следует перегружать организм в первое время после столь длительного нахождения в состоянии гиперсна.

— Доктор, ценю ваш совет, но очень вкусно, — и он взял еще один кусок курицы и нехотя отодвинул тарелку в сторону.

— Ну что, как там профессор еще не впал в ступор, узнав, что меня достали из его тайного сундука? — и Дамирган посмотрел на стоящую позади него капсулу, — и кстати, профессор, это у него что, прозвище такое? Вроде, когда мы работали еще там, дома, он был, если и не рядовым сотрудником, но никак не профессор. Вот Али Бах Нуони был действительно профессор. Весьма известный ученый системотехник. Это он разработал всю программную оболочку для работы позитронного мозга и связал воедино управление всем комплексом из одного центра. Он раньше всех нас понял, насколько опасна масштабная операция подключения позитронного мозга и управляющего чипа, и до последнего тормозил ход исследований в этом направлении. Не получилось, и поэтому поплатился жизнью.

— А кто довел разработку до логического завершения? — спросил Боянов.

— Как кто, его ученик и соратник, Рух Камарзин. Он непосредственно занимался программированием. В паре они были просто неподражаемы.

— Выходит Али воспротивился, а Рух не устоял?

— Что делать, всему виной любовь. Рух был влюблен в Викторию Бонги и она им вертела как хотела, а когда понял, что она использует его, было уже поздно, система была запущена и работала как часы. Соответственно он стал больше не нужен и Мукси его ликвидировал.

— А вас использовал все последующие годы, потому что ему нужно было поддерживать в глазах Лифинга образ талантливого ученого, чем он прекрасно и воспользовался.

Дамирган тяжело вздохнул, взглянул исподлобья на Боянова, потом на Михаила и грустно произнес:

— Не все годятся в герои, а когда теплится надежда, что когда-нибудь это все кончится, пойдешь на многое, чтобы она не угасла. Иначе, зачем жить.

— Господин Кутепов, пока вас не было, я рассказал господину Ширяеву про инопланетный корабль. Он мечтает как можно скорее взглянуть на него изнутри. Как считаете, его здоровью ничего не угрожает, если он отправится туда в ближайшее время?

— Неплохо бы провести хотя бы беглый анализ организма. Все же испытания психики, длительное пребывание в капсуле для гиперсна…

— Доктор, не стоит пудрить мне мозги. Они у меня и без того наполовину позитронные, так что я соображаю быстрее вас как минимум на порядок. Можно просто сказать, что надо сначала решить вопрос с профессором, а потом я отправлюсь на корабль.

Михаил, а следом за ним Боянов рассмеялись.

— И после этого, вы спрашиваете меня о самочувствии пациента, — улыбаясь, произнес Михаил, — правильно про вас сказала Азадель Мути — мальчишка.

— Что, так и сказала?

— Ну, не слово в слово, но почти. И еще сказала, что вы были очень талантливым ученым. Она и все её коллеги, считают, что Лифинг выбросил вас в открытый космос.


— Да, об этом мне известно. Мукси в свое время сказал. А что Азадель по-прежнему влюблена в этого профессора? — вдруг спросил Дамирган.

— Что делать, любовь зла, полюбишь и козла. Однако он её все эти годы держал на привязи и так крепко, что я не представляю себе, что она с собой сделает, когда узнает всю правду, — с грустью ответил Михаил.

— Жаль, хорошая баба. Не талант, конечно, но как исполнитель безупречный. А вообще, женщин надо чаще менять, чтобы не было привязанности и чтобы они тобой не вертели, — философски произнес Дамирган.

— Ладно. На корабль конечно очень хочется взглянуть, но мне надо помозговать, как достать мою пчелку из корабля.

— Что для этого надо? — деловито спросил Боянов.

— Ну, девочек вы мне вряд ли предложите, да и поздно в моем возрасте, хотя конечно можно было бы и попробовать разок другой. Поэтому нужны чертежи корабля, компьютер, и… минимум три бутылки алкоголя.

— С алкоголем у нас проблема, но я постараюсь что-нибудь придумать. Все остальное решаемо. До утра можно отложить?

— Без проблем.

— Вот и отлично.

Михаил попрощался и вместе с Бояновым вышел из медотсека.

— Михаил, как вам Дамирган?

— Оригинал, но я почему-то так и представлял себе талантливую личность.

— Нет каково, в его годы и девочек ему подавай.

— Если подсчитать, сколько времени он провел в капсуле для гиперсна, то это многое объясняет в его поведении. Вы слышали, как он разговаривает? Он остался в том молодом возрасте, каком был. Ему сейчас от силы сорок, хотя в действительности под восемьдесят.

— Как поступим с профессором. Есть мысли? — резко перевел разговор Боянов на другую тему.

— Мое мнение. Профессора надо срочно изолировать и лишить кодов доступа. Если он скрывает возможность удаленного доступа к сети, мы все будем в опасности. История имеет множество прецедентов, когда человек находясь в безвыходном положении, погибая, тянет за собой в могилу миллионы людей. Если я не ошибаюсь, два века назад в истории Земли уже был маньяк, которого приперли к стенке, и тогда он взорвал себя и целый континент с полу миллиардным населением. И если бы не помощь Федерации, мы бы до сих пор расхлебывали бы последствия той катастрофы.

— Согласен. Какие-то мысли есть на этот счет?

— Да. Нужно его каким-то образом усыпить, а вы проведете со своими людьми захват и отправку на свой корабль. И еще. Не хотелось бы, но видимо придется на время задержать Азадель Мути. Она тоже владеет кодами доступа и в такой ситуации может навредить, сама того не понимая.

— Решено. Первую часть берете на себя.

— Мне потребуются помощники.

— Без проблем. Вместе с вами полетят мои люди. Я дам им команду, они будут полностью в вашем распоряжении.

— В таком случае, я улетаю. Да, и не забудьте, потом послать мне сообщение с благодарностью за помощь с больным членом экипажа.

— Непременно, доктор, — смеясь, произнес Боянов, пожимая Михаилу руку.

(обратно)

Глава 5

Боянов отрядил Михаилу в помощь четырех своих бойцов. Пока летели обратно, Михаил размышлял, как лучше провести операцию захвата профессора и Азадель, а заодно ввел в курс дела бойцов.

— Самое главное, быстрота и неожиданность, — произнес руководитель группы бойцов, — Мы остаемся в шаттле. Ваша задача определить, где они находятся и в зависимости от этого, мы выдвигаемся.

— Но не раньше, чем я сброшу данные о их местонахождении.

— Согласен. Идеальный вариант, если они будут вдвоем в каюте, но тут как повезет.

— Вряд ли. Скорее всего, Азадель сейчас либо в медицинском отсеке, либо у себя.

— Хорошо, В таком случае, вы направляетесь в медотсек. Вот вам усыпляющее средство. Приложите к лицу, действует практически мгновенно. Главное, не забудьте сразу же отбросить салфетку подальше от себя, а то ненароком сами уснете.

— Как действует наркоз я в курсе.

— Вот и отлично. Как только госпожа Мути будет нейтрализована, сразу же даете нам знать, и мы направляемся в вашу сторону. План помещений нам известен. Затем вы с двумя бойцами направляетесь к каюте профессора.

— Есть одно но.

— Какое?

— Я не знаю, что будет, когда я применю усыпляющее.

— Я в чем проблема?

— Проблема в том, что состояние её организма контролирует центральный компьютер. Все изменение молниеносно отразятся на планшете профессора. Вы меня понимаете, о чем я?

— Это меняет дело. Но импровизировать на ходу не хотелось бы. Какие еще могут быть варианты? А попытаться выманить профессора и госпожу Мути под каким-то предлогом, и в этот момент провести захват? Тогда можно было бы использовать оружие с транквилизатором.

— Видимо так и придется действовать. Поэтому я попытаюсь все организовать, а вы должны выдвинуться к этому времени в сектор, где располагается жилая зона. Да, и еще, учтите, у нас там помимо меня есть несколько человек из экипажа и женщины с детьми, поэтому будьте предельно внимательны и осторожны.

— Все ясно.

В этот момент одновременно на коммуникаторе Михаила и одного из бойцов поступило сообщение от Боянова. Он просил срочно связаться.

— Что случилось? — спросил Михаил.

— Вы уже на корабле?

— Нет, будем примерно через десять минут.

— Отлично.

— А в чем дело?

— Есть более простой и надежный способ захвата профессора и госпожи Мути. Наш любитель девочек только что подсказал.

Все сразу поняли, о ком идет речь.

— Как только пройдёте шлюзовой отсек оставайтесь в шаттле, а вы, Михаил, направляйтесь в медицинский отсек и по пути дайте команду компьютеру в связи с опасностью нападения со стороны комигонов, срочно открыть портал перехода. Как только получите сообщение, что все заняли места в компенсационных капсулах, можете отправляться за профессором и госпожой Мути. Думаю, что это упростит вашу задачу по их захвату.

— Ничего не скажешь, действительно простой способ. А что мне ответить, наверняка спросят, что случилось?

— Скажи, что разведка только что сообщила, что через полчаса начнется вторжение и в целях безопасности корабль с детьми и женщинами отправляют на Сайгат. Там сейчас четыре корабля охранения.

Расчет оказался верен и уже через двадцать минут две капсулы с телами профессора Мукси и Азадель Мути погрузили в шаттл. Михаил успел забежать и объяснить Марселине, что оповещение о срочном броске в гиперпространство, было лишь инсценировкой.

— Марси, если увидишь или заглянет Тайлер, скажи ему. Впрочем, ничего не говори, я сам с ним свяжусь и все объясню. Всё, я побежал, там бойцы Боянова наверняка уже погрузили капсулы и ждут меня.

— Я всё поняла. Буду ждать твоего возвращения.

Не прошло и часа, как капсулы с телами профессора и Азадель оказались в медицинском отсеке корабля Боянова. Вопрос их пробуждения был временно отложен, хотя Дамиргану не терпелось взглянуть в глаза своему мучителю. Необходимо было сначала полностью исключить возможность дистанционного управления кораблями со стороны профессора Мукси. К тому же, надо было решить более важные задачи и в первую очередь захватить пчелку с ядом, которая все еще находилась на одном из кораблей.

В медотсеке корабля Михаил увидел Дамиргана. Он с любопытством наблюдал, как бойцы ожидали указаний, куда поставить привезенные капсулы. Михаил подошел к нему.

— Господин Ширяев, может, все же проведем, хотя бы небольшой медосмотр вашего организма?

— А, бросьте, доктор, я уже в норме. Если бы не прижимистость вашего босса господина Боянова в части спиртного, я бы чувствовал себе еще лучше.

— Возможно, этим и объясняется его ограничения? — стараясь сдержать улыбку, ответил Михаил.

— Вы полагаете или это шутка? Впрочем, я благодарю вас за заботу, и если вы располагаете временем, я к вашим услугам. Но при условии, что отольете немного спиртика из своих запасов. Идет?

— Помилуйте, откуда у меня спирт, да еще на чужом корабле?

— Ну, тогда хотя бы замолвите слово. Поймите, для меня спиртное, как топливо для ядерного реактора. Мало плохо, много тоже плохо, а при нужном количестве идеи сами рождаются в моей голове.

— Я попробую.

— Обещаете?

— Обещаю.

— В таком случае, доктор, я в вашем распоряжении.

Михаил и Дамирган удалились в соседнюю комнату, где к ним присоединился врач из экипажа Боянова. Вдвоем они быстро провели обследование организма Дамиргана. В тот момент, когда они закончили, к ним подошел Боянов.

— Как наш пациент? — Боянов чуть было не произнес фразу любитель женщин, но вовремя заметил, как Дамирган вышел из-за ширмы, застегивая на ходу молнию на куртке комбинезона.

— Теория доктора Кутепова нашла свое подтверждение, — произнес врач, помогавший Михаилу проводить обследование, — организм пациента соответствует по своему физиологическому состоянию возрасту сорокалетнего мужчины. Это говорит о том, что длительное пребывание в камере для гиперсна тормозит старение организма.

— Ну что же, я рад. Господин Ширяев, если не возражаете, хотел бы проводить вас и показать вашу каюту. Она уже готова.

— Благодарю.

Боянов и Ширяев направились к выходу. В последний момент Дамирган обернулся и, помахав Михаилу рукой, крикнул.

— Доктор, не забудьте о своем обещании.

— Непременно.

— Господин Кутепов, вы обратили внимание, у него явные признаки цирроза печени. Я бы рекомендовал задуматься о пересадки, — показывая снимки, произнес врач.

— Коллега, вы же слышали, без выпивки он не работник, — ответил Михаил.

— Печально. Неужели все талантливые люди склонны к пагубным привычкам?

— Полагаю, это преувеличение, но единичные случаи встречаются. Рад был познакомиться.

— Взаимно.

— Будет желание, прилетайте к нам на корабль, похвастаюсь оборудованием, которое у нас есть.

— Непременно.

Попрощавшись, Михаил решил не дожидаться Боянова и отправился в транспортный ангар. Однако по пути его окликнул Боянов.

— Господин Кутепов.

Михаил остановился и дождался, когда Боянов подойдет к нему.

— Надеюсь, что Дамирган нам подскажет, как поймать эту пчелку.

— Я того же мнения.

— Весьма колоритная фигура, но талантлив до невозможности. Стоило мне только рассказать о проблеме с захватом профессора, как он тут же подал идею.

— Поэтому его профессор Мукси и держал столько лет, что он использовал его идеи и выдавал их за свои. Вполне возможно, что именно профессор пристрастил его к алкоголю.

— Вы так думаете?

— Алкоголиками не рождаются, ими становятся. И для этого всегда есть либо жизненные обстоятельства, или окружающие человека люди и среда обитания. Хорошо хоть он его к наркотикам не приучил. Надо будет подумать, как немного уменьшить его пагубную привычку к алкоголю, а то печень уже пора менять на новую.

— Это по вашей части. Главное, я очень надеюсь на его помощь, а там глядишь, и на инопланетном корабле что-нибудь эдакое выдаст.

— Всё возможно. Если я вам больше пока не нужен, я к себе.

— Да, конечно. Спасибо, вы отлично поработали. Супруге привет.

— Благодарю.

Вскоре Михаил вернулся на свой корабль и, заглянув в командный отсек, увидел там Тайлера.

— Михаил, что происходит? То срочно куда-то летим, затем отбой и никаких разъяснений? Ты в курсе, что происходит?

— Мейсон, извини, что тебя, как командира корабля, не посвятил во всё происходящее. Просто события последних часов заставили действовать в таком бешеном темпе, что не было возможности поставить тебя в известность.

— Надеюсь, оно того стоило?

— Не знаю, но теперь могу рассказать обо всём в подробностях, — и Михаил рассказал Мейсону о Дамиргане Ширяеве, профессоре и последующей затем операции по его захвату, а так же Азадель Мути.

— Сейчас они в капсулах для гиперсна на корабле Боянова, а Дамирган Ширяев занимается вопросом поиска путей, как поймать пчелку.

— Вот уж действительно, новость так новость. По крайне мере я никак не мог подумать такое про профессора Мукси. Нет, разумеется, его работа с Лифингом это отдельная тема, но потом, заключил мир с комигонами, и все такое. Честно говоря, не укладывается в голове, что на такое способен человек, пусть и не гений, но все же достаточно грамотный и возможно даже в чем-то талантливый.

— Именно в чем-то талантливый. Представляешь, за столько лет хранить всё в секрете и так умело манипулировать и использовать талант другого ученого.

— И такими варварскими методами. Они еще не встретились лицом к лицу?

— Пока нет. Необходимо выяснить, как снять с профессора доступ к кодам управления.

— Ох, хотел бы я видеть их встречу.

— Я бы тоже не отказался, а вот как воспримет всё это Азадель Мути, не знаю. По-человечески, её жаль. Слепо верить и любить человека, так ловко скрывающего свое обличье.

— Может не стоит ей всего рассказывать, а представить всё, как несчастный случай или что-то в этом роде?

— Не знаю, пусть Боянов сам решает, не хочу в это вмешиваться.

— Может ты и прав. Лучше скажи, как Каисса?

— Пошла на поправку. Если бы еще удалось заполучить устройство с ядом, можно было сопоставить образцы полученного противоядия и сделать новое на исходном материале. Но в любом случае, ей придется заменить несколько жизненно важных органов. Так что извини, я пошел в медотсек, надо взять ДНК тканей и начать процедуру выращивания новых органов.

— Как очнется, позови, хочу убедиться, что с ней все будет хорошо.

— Непременно.

Михаил отправился в медотсек. Взглянув на показания приборов, молниеносно понял, что противоядие лишь на время остановило процесс действия яда в организме Каиссы. Было ощущение, что яд приспособился к противоядию и медленно стал действовать снова. На запрос Михаила, компьютер выдал сообщение, что если динамика процесса сохранится, то примерно через восемь часов придется снова подключать аппараты искусственного поддержания жизнедеятельности организма, а через десять часов яд может затронуть клетки мозга, а это уже грозило смертельным исходом. Михаил, не медля, связался с Бояновым.

— У нас в запасе максимум пять часов времени, чтобы достать устройство с ядом. Как минимум час уйдет на анализ и еще час на разработку противоядия. Через десять часов яд начнет разрушать клетки мозга.

— Я понял. Попытаюсь сделать все возможное.

— Держите меня в курсе дел.

— Хорошо.

После этого Михаил связался с Марселиной, объяснил ей ситуацию с Каиссой и сказал, что будет все время в медотсеке.

— Я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Не до еды.

— Я принесу, а там видно будет.

— Хорошо.

Через два часа Боянов сообщил, что Дамирган предложил вариант, как захватить пчелку с ядом. Доктор уже готовит необходимый для этого материал. Постараемся сделать всё как можно быстро. Я дал команду компьютеру на смену курса корабля, чтобы уменьшить подлетное время шаттла.

— Спасибо.

— Пока что не за что. Как она?

— Пока аппаратура не подключалась, организм пытается бороться самостоятельно.

И снова потянулись томительные минуты ожидания вестей от Боянова. Марселина навестила мужа, принесла поесть и, видя его тревожное состояние, не стала ни о чем расспрашивать, и быстро ушла. Спустя два часа, как и предсказывал компьютер, подключенная к Каиссе аппаратура по диагностике, автоматически стала включать аппараты искусственного жизнеобеспечения. В запасе оставалось все меньше и меньше времени. Михаил сделал запрос о целесообразности еще раз повторить процедуру ввода противоядия, но компьютер выдал отрицательный ответ, сославшись, что дополнительный анализ показал, что яд каким-то образом приспособился к воздействию противоядия. Михаил, до этого не имевший практики в борьбе с ядами, сидя возле Каиссы, познакомился с действиями антидотов и поэтому был крайне удивлен, почему компьютер не смог составить необходимое противоядие.

Оставалось два часа, когда яд начнет свое губительное действие на мозг Каиссы. Наконец пришло сообщение, что пчелка поймана и её везут в контейнере на корабль.

Счет шел на минуты, когда врач из экипажа Боянова, летевший вместе с тремя бойцами, доставит пчелку, из которой можно было извлечь яд, но именно в этот момент компьютер выдал сообщение, что действие яда в организме резко ускорилось и как только началось воздействие на мозг, произошла остановка сердца. Несмотря на все усилия и технику, которая была в этот момент задействована, Каисса скончалась в тот момент, когда шаттл прибыл на борт корабля, но было уже поздно.

Оглушенный смертью Каиссы, Михаил тяжело опустился на стул. Несмотря на самую передовую технику, которая была на корабле и все усилия, которые предпринимались, спасти её не удалось. Для Михаила смерть Каиссы была личной трагедией и, хотя он понимал, в этой ситуации сделал всё что мог, но мог бы больше, чуточку больше.

Вскоре в медотсек подошли Мейсон и Вольдемар Матусик. Следом за ними появились врач с бойцами, которые привезли контейнер с пчелкой. Боянов вышел на связь, чтобы узнать, как дела. Узнав о смерти Каиссы, извинился, что не смог помочь, и выразил соболезнования всем, кто её знал и вместе с ней работал.

Вечером в пищеблоке собрались: Михаил, Марселина, Тайлер и Матусик. Помянули Каиссу и в расстроенных чувствах разошлись по своим каютам.

Перед тем как лечь спать, Марселина сказала мужу:

— Ты сделал все что мог. Правильно сказал твой командир Мейсон. Она была хорошим человеком, прекрасным сотрудником, прожила короткую жизнь, и оставила о себе добрую память. Не каждый может этим похвастаться.

— Ты права, но все же…

— Кстати, а ты не поинтересовался у Боянова, каким образом они все же смогли достать это устройство, начиненное ядом?

— Ты про пчелку?

— Да.

— Подробностей не спрашивал, не до того было. Доктор, который привез пчелку сказал, что использовали какую-то магнитную ловушку, в которую поместили фрагмент человеческой ткани, которую использовали в качестве приманки.

— Странно, а почему тогда пчелка напала на Каиссу, ведь она была в скафандре?

— Она была в легком скафандре. Вероятно, когда надевала или во время перелета на шаттле, мог попасть волос или что-то еще, что содержало ДНК, на которую и среагировало устройство.

— А ты уверен, что на корабле была только одна пчелка?

— Не знаю. Завтра спрошу у Боянова, что он собирается делать дальше. Корабли-то сейчас без экипажей. Ладно, давай спать.

До запуска на инопланетном корабле генератора поля оставалось сто десять дней…

(обратно)

Глава 6

Как только Барденгоа доложили, что для проведения операции под кодовым название «Посланец», все готово, он не медля ни минуты, дал приказ начинать операцию.

С того момента, как Гау Кайнабахта после совещания рассказал об украденной у профессора Мукси пчелке и перспективах её использования против мимикрозов, прошло чуть более месяца. Барденгоа оценил идеи молодого и амбициозно настроенного ученого, и поручил своему помощнику Гонуху оказать всестороннюю поддержку. Заодно к проекту был подключен Зембанх — руководитель отдела ракетных исследований. Несмотря на столь короткий срок работ, было сделано несколько опытных образцов пчелки, полностью заменена программная оболочка управляющего чипа и проведены тестовые испытания. После того, как Гонух доложил о результатах испытаний и дополнительно проведенных работах, связанных с доставкой пчелки в расположение мимикрозов в район планеты Затанга, Барденгоа спросил:

— Ты уверен, что яд сработает? А если они создадут противоядие? Может лучше использовать первоначальный вариант, который разработал профессор Мукси?

— Я проверил результаты, которые мне предоставили. Это новейшая разработка, которая без образца яда не позволит им создать антидот. Что касается использования варианта, разработанного профессором, то она будет использована на втором этапе. Сейчас главное, отвлечь их внимание.

— Ты уверен, что они клюнут на прилет корабля с беженцами?

— Риск есть всегда, но в данном варианте больше плюсов, чем минусов. Главное, на нас не падет подозрение в причастности ко всему, а вот неприсоединившиеся миры могут стать мишенью.

— Откровенно говоря, у меня есть сомнения, что когда они во всем разберутся, начнут винить именно неприсоединившиеся миры.

— Согласен, но к тому моменту, операция «Посланец» войдет во вторую фазу. Собственного говоря, именно этого мы и добиваемся. Как только она начнется, можно нанести третий удар, уже по самой планете. Тогда все, кто сейчас находится на инопланетном корабле, будут уничтожены одним ударом.

— Хорошо. Что с новыми кораблями?

— Здесь все оказалось не так просто, как хотелось бы, но мы справились с этой задачей. Все пять строящихся боевых кораблей были переброшены в места, о которых мимикрозы не знают. Первый из кораблей будет готов уже через три месяца, остальные в течение года.

— Долго, очень долго.

— Здесь, я бессилен что-либо сделать. Переброска кораблей, отсутствие стапелей, необходимость скрытной отправки всех комплектующих, отсутствие целого ряда узлов, не позволяют ускорить сроки их ввода в строй. Все работают вмаксимально напряженном режиме.

— Я понимаю, но нам необходимо восполнить те потери, которые мы понесли. От этого зависит не только победа над мимикрозами. Ты меня понимаешь, о чем я говорю?

— Разумеется, и прилагаю все от меня зависящее, чтобы ускорить их строительство.

— Что касается второго этапа операции «Посланец». Есть уверенность, что она сработает и мы получим ожидаемый эффект от её проведения?

— Шеф, вы знаете, я всегда стараюсь говорить правду, какая бы она ни была горькой. Успех любой операции, как бы тщательно она ни была подготовлена, зависит и от случайных факторов, которые предусмотреть невозможно. Несмотря на то, что операция готовилась в спешке, мы учли множество факторов, которые могли помешать её успешному проведению. Есть основания полагать, что шансы на успех велики, но сто процентов дать никто не в состоянии.

— Ладно, не сердись. Я с тобой согласен. Возможно, надо было еще немного подождать и еще раз проверить, но в данном случае, время играет ключевую роль. Необходимо в первую очередь уничтожить это гнездо мимикрозов на Затанге и тогда путь к Сайгату будет открыт, а там не за горами и полное уничтожение мимикрозов в нашей галактике.

— Вы читаете мои мысли, ибо именно в этом направлении наши помыслы и работы над проектом.

— Отлично. Итак, начинайте, и жду от тебя доклада о каждом шаге в проводимой операции.

— Слушаюсь.


Врач из команды Боянова по имени Оберган Жанейро, ввиду смерти Каиссы в тот же день улетел обратно к себе на корабль и увез контейнер с пойманной пчелкой для последующих исследований. Данные, которые были получены на следующий день, говорили, что яд искусственного происхождения и аналогов не имеет. Это дало основание предположить, что его синтезировали специально для проведения подобной операции. Не менее сложным оказалось создание антидота, что подтвердило причину того, почему синтезированное компьютером противоядие лишь на время приостановило действие яда в организме Каиссы. При этом требовалось произвести обширные тесты, для полной уверенности, что противоядие полностью работает. Оставался вопрос — есть ли на кораблях еще пчелки или можно смело отправлять новые экипажи. Вопрос оставался открытым, и Боянов не знал, как поступить. Вдобавок Дамирган Ширяев настойчиво добивался встречи с профессором Мукси, и даже отказался от предложения отправиться на инопланетный корабль, о чем первоначально так мечтал.

Размышляя о том, как лучше и безопаснее пробудить профессора, Боянов обратился за помощью к Михаилу и в который раз попросил прилететь к нему на корабль.

— После того, что позавчера произошло, не хотел тебя беспокоить, поэтому извини, но время не ждет, поэтому обратился к тебе за помощью, — начал свою беседу с Михаилом Боянов.

— Не стоит извиняться, я все понимаю, и готов помочь, чем смогу.

— Вот и отлично. Откровенно говоря, не знаю стоит ли будить профессора. Если твоё предположение о возможности удаленного доступа действительно есть и профессор его активирует, что в этом случае может произойти?

— Если честно, то не знаю, могу лишь догадываться.

— Например?

— Он может дать команду компьютеру на приоритет первого уровня и поставить какую-то блокировку или активировать какую-то скрытую команду, о которой мы не знаем. Да мало ли что он мог придумать, чтобы как-то защитить свою безопасность?

— Да, но он не сделал ничего подобного, когда его арестовал Коэн. Может, наши опасения беспочвенны?

— Может и так, — Михаил о чем-то задумался и неожиданно сказал, — у меня появилась одна идея. А что если нам воспользоваться полиграфом и просканировать память профессора?

— Это идея. Память Виктории удалось просканировать, значит и у профессора можно.

— Разумеется, но предварительно надо сделать ему инъекцию снотворного, поскольку придется вынуть его из капсулы.

Через полчаса профессор Мукси лежал на операционном столе с подключенным к его голове устройством для сканирования памяти. Одновременно с видеопросмотром шла автоматическая запись. Михаил установил режим мультисканирования, иначе процедура заняла бы много времени. Тем не менее, потребовалось почти два часа, прежде чем она завершилась. Теперь можно было провести детальный просмотр сегментов памяти по заданным параметрам. Михаил не ошибся в своих предположениях. В памяти профессора хранились названия файлов, которые можно было задействовать только введя личной пароль. Что это были за файлы, стало ясно только после того, как были выявлены коды. Часть из них касалась операции по стиранию части памяти в период возвращения на корабль к Коэну, а часть, содержала информацию, которая была получена от Дамиргана Ширяева и касалась всех тех разработок, которые он делал по требованию профессора. Но пожалуй самым важным и интересным, был один файлик, созданный несколько десятилетий назад и хранившийся в памяти профессора. Он содержал изначальные коды доступа к компьютеру корабля в буквенно-числовом варианте, а так же варианты их отмены для каждого, кто ими владел на корабле.

Как только это стало известно, Михаил и Боянов решили проверить их действие на практике. Сначала был дан запрос относительно того, кто в данный момент владеет кодами доступа. Компьютер выдал мгновенный ответ:

— Кодами доступа владеют пять человек, в том числе: профессор Мукси, Виктория Бонги, Азадель Мути, Михаил Кутепов и Стефан Боянов.

Подумав, как лучше сформулировать вопрос компьютеру, Боянов произнес:

— Прошу принять код отмены владения прямого доступа.

— Назовите имя владельца кода доступа.

— Профессор Хамаль Мукси, — произнес Боянов.

— Запрос принят. Введите буквенно-числовую комбинацию отмены доступа.

Боянов последовательно назвал буквенно-числовой код и замер в ожидании ответа компьютера.

— Прошу повторить комбинацию.

— Михаил, как думаешь, повторить еще раз тоже самое?

— Думаю, да? Судя по времени, когда это делалось, большая вероятность, что требовалось дважды подтвердить пароль.

Боянов еще раз отчетливо произнес буквенно-числовой код.

— Код принят. В настоящий момент кодами допуска владеют: Виктория Бонги, Азадель Мути, Михаил Кутепов, Стефан Боянов.

Боянов и Михаил переглянулись.

— Наверное, стоит проделать туже манипуляцию с госпожой Мути. Михаил, нет возражений?

— Согласен. Учитывая, что Виктория Бонги может скоро прийти в сознание, я бы рекомендовал проделать аналогичную процедуру и с её допуском.

— Возражений нет.

После этого последовательно Азадель и Виктория лишились возможности управлять чем-либо с использованием кодов доступа.

— Ну что же, теперь можно пригласить Дамиргана на встречу с профессором, — произнес Боянов.

— Наверное, стоит организовать их встречу в медотсеке корабля.

— Что, боитесь, профессора при виде Ширяева хандрашка хватит?

— Не исключаю. Я бы еще рекомендовал парочку бойцов из охраны пригласить, а то чего доброго Дамирган решит поквитаться с профессором.

— Это ты верно заметил. Через сколько времени он придет в себя после снотворного?

— Через час, максимум, полтора.

— В таком случае, нет желания пока взглянуть, что там запечатлела память профессора?

— Если честно, нет, хотя, есть один момент, который я бы хотел прояснить для себя.

— Если что-то личное, не стану мешать.

— Благодарю. Я попозже посмотрю. Лучше выпил бы чашку кофе.

— Без проблем. Буду рад присоединиться. Откровенно говоря, не самое достойное дело, копаться в чужой голове, да еще такой, как у профессора. Боюсь, такого насмотришься, что потеряешь веру в человечество. Одно дело, когда для дела, а просто из любопытства…

— Ты прав на все сто. Кстати, извини, что непроизвольно перешел на ты.

— Без проблем.

— Вот и отлично.

По просьбе Боянова, андроид принес две чашки кофе и какие-то не то галеты, не то сухари. Пока пили, разговор не клеился. Каждый думал о своем, к тому же лежащий поблизости профессор Мукси не располагал к беседе. Было ощущение, что он подслушивает, притворяясь спящим. Минут через десять, Боянов сказал Михаилу, что сходит за Ширяевым. Из соседнего кабинета вышел Оберган Жонейро. Поприветствовав коллегу, спросил, как прошли испытания с противоядием. Оберган сказал, что пока все в стадии готовности, но к испытаниям не приступили.

— Увы, мы не на Земле. Такой антидот желательно испытывать на обезьянах. Здесь приходится все делать с использованием компьютерного симулятора. Но это, сами знаете, здорово, но не идеально.

— Да, согласен. И все же, симулятор дает не меньше девяноста восьми с половиной процентов достоверной информации.

— Вот именно, а на долю пациента могут выпасть оставшиеся полтора, которые компьютер почему-то не учел.

— Потому он и компьютер, а не живой человеческий организм.

— Вот-вот и я о том же.

В этот момент рука профессора дернулась.

— Кажется, ваш подопечный приходит в себя? — тихо произнес Оберган, — может, стоит посадить его в кресло-каталку?

— Пожалуй.

Оберган привез кресло-каталку и вдвоем они посади в него все еще сонного профессора.

— Я сделаю ему инъекцию, для стимуляции выработки эндорфинов, и через десять минут он будет в полном порядке, — предложил Оберган.

— Вы правы, я забыл, что мы его вынули из капсулы, а там при пробуждении автоматически делается стимуляция.

Инъекция подействовала быстро, и профессор, открыв веки, с удивлением посмотрел на коляску, в которой сидел, затем перевел взгляд, сначала на Михаила, потом на Обергана, который ему явно был незнаком.

— Что случилось? — спросил профессор и попытался приподняться, но общая слабость не позволила это сделать.

Михаил не знал, что сказать в ответ и то и дело посматривал в сторону двери, ожидая, когда придет Боянов и приведет Дамиргана.

— Михаил, со мной что-то случилось? — с волнением в голосе спросил профессор.

Михаилу ничего не оставалось, как сказать:

— Да, то есть, нет, просто с вами хочет встретиться один господин…, — Михаил не успел докончить фразу, так как в этот момент в комнату вошел Боянов, следом за ним два охранника, за спинами которых виднелась фигура Дамиргана. Охрана расступилась и профессор, увидев Дамиргана Ширяева, побледнел.

— Что, удивлены? Не ожидали меня увидеть живым и здоровым? Надо было еще тогда, четыре года назад выкинуть мою капсулу в открытый космос, или все еще рассчитывали воспользоваться моими мозгами и всем показать свою гениальность? — гневно произнес Дамирган. Глядя на Дамиргана, Михаил обратил внимание, как у того сжались пальцы рук в кулак, словно он собирался вот-вот ударить профессора.

Профессор Мукси слушал Дамиргана, и каждое его слово напоминало удар плетью. В памяти всплывали эпизоды, когда он пробуждал его и заставлял работать. Когда Дамирган отказывался, подвергал жестоким издевательствам и пыткам, которые потом демонстрировал и одновременно угрожал и обещал, что это в последний раз. Пальцы сцепили ручки кресла с такой силой, что на них вздулись вены, глаза блестели от ужаса. И только спокойный голос Боянова, вывел профессора из оцепенения:

— Ау, профессор, вы словно язык проглотили. Неужто не узнали человека, столь много сделавшего для вас? — язвительно произнес Боянов.

Глаза профессора стремительно бегали из стороны в сторону, словно ища защиту. Остановив свой взгляд на Дамиргане, он неожиданно заорал:

— Приоритет первого уровня. Компьютеру стереть все базы данных, снять управление с зомбированных членов экипажей на всех кораблях. Ближайшему кораблю на орбите Затанги, нанести ракетный удар по инопланетному кораблю.

При этом выражение лица профессора было полно ненависти ко всем присутствующим, выражало одновременно ярость и страх. В этот момент, как всегда невозмутимый голос компьютера ответил:

— Команда не может быть принята к исполнению. Отсутствуют коды доступа, дающие право на их исполнение.

— Неееет, — заорал профессор, и неожиданно обмяк, опустив голову вниз.

— Слизняк, — произнес Дамирган, и добавил, — Лучше я отправлюсь на инопланетный корабль, чем смотреть на этого монстра. Можете делать с ним что хотите, мне плевать, — потом обернулся в сторону Михаила, смерил его взглядом, и словно вспомнив, что хотел что-то сказать, произнес:

— Простите, что мое изобретение погубило вашу помощницу, и я не успел ей помочь. Я не хотел, поверьте, — и затем быстро вышел из лаборатории.

— Господин Кутепов, полагаю вам надо вместе с коллегой обследовать профессора и определиться, что с ним делать дальше. Вероятно, самым лучшим для него, будет временное пребывание в капсуле для гиперсна. Впрочем, это уже ваша прерогатива, а не моя.

Михаил в некотором замешательстве посмотрел на Боянова, но, взглянув на профессора, который сидя в кресле что-то тихо бормотал, ответил:

— Если не возражаете, я с коллегой осмотрю его и в зависимости от состояния пациента, — на последнем слове, Михаил сделал ударение, — определимся, возможно ли лечение, и если нет, временно определим в капсулу для гиперсна.

— Я уловил ход ваших мыслей, доктор. Если понадоблюсь, я в командном отсеке.

— Что он там всё бормочет? — спросил Михаил Обергана, как только за Бояновым закрылась дверь в лабораторию.

— По-моему, он все время говорит, что не надо что-то говорить Азадель. Вам не кажется, что его психика не выдержала?

— Полагаю, вы правы, — ответил Михаил.

— Вам приходилось заниматься лечением людей с расстройством нервной системы? — спросил Оберган.

— Приходилось, но это были больные с депрессивной формой расстройства психики. Боюсь, что у профессора всё гораздо сложнее, и на современном этапе развития медицины, да еще в наших условиях, самым гуманным, будет поместить его в капсулу. Возможно в нашей галактике, если он конечно туда вернется, ему смогут помочь, хотя я в этом сильно сомневаюсь.

— В таком случае, начнем готовить его к процедуре сна. Не возражаете, коллега?

— Ни сколько.

Полчаса спустя капсула для гиперсна с телом профессора была отправлена на хранение под надежный надзор компьютера. Михаил доложил Боянову и незамедлительно вылетел обратно на свой корабль.

(обратно)

Глава 7

Михаил вернулся к себе на корабль и, заглянув в командный отсек, увидел там Мейсона. Тот сидел в командирском кресле и, положив ноги на панель управления, медленно раскачивался из стороны в сторону.

— Привет, медитируешь? — спросил Михаил.

Мейсон сбросил ноги с панели и повернулся в сторону Михаила.

— Как там, профессор? Держался молодцом или размяк и стал просить прощения?

— Ни то, ни другое. Решил, что раз все кончено, попытался снять внешнее управление с зомби экипажа, а заодно отдал приказ бомбить инопланетный корабль.

— Да за такое, можно было на месте пристрелить, — с возмущением произнес Мейсон.

— До этого не дошло. Мы предварительно лишили его кодов доступа, а он об этом ничего не знал. А когда понял, его психика просто не выдержала.

— Лишился рассудка!

— А ты представляешь, какое для него было потрясение, увидеть Дамиргана Ширяева живым и здоровым, а тут еще мы с Бояновым рядом стояли.

— Да, печальный конец. И что вы с ним сделали?

— А что еще оставалось делать, запихнули обратно в капсулу для гиперсна. Не расстреливать же его, как ты говоришь, хотя если честно, я согласен, за такие преступления по совокупности не мешало бы.

— А что с Азадель Мути?

— Не знаю, пусть Боянов сам решает этот вопрос. Я лишь высказал ему свое мнение, а уж как он решит, скоро узнаем. У тебя какие планы?

— Никаких. Благо на корабль, как я понял, прислали в свое время зомби, поэтому нам с Матусиком делать особо нечего. Безмолвные ребята, но дело свое знают и следят за всеми службами корабля исправно, а это самое главное.

— Слушай, Мейсон, только я и Боянов теперь владеют кодами доступа для управления всеми кораблями и зомби. Я бы хотел передать их тебе.

— С чего вдруг?

— Ты командир корабля, а я всего лишь член экипажа, врач и не более того. Коды я получил по необходимости и особо за них не держусь, и потом, есть еще одна причина, по которой я бы хотел это сделать.

— Интересно и что за причина?

— Видишь ли, мы просканировали память профессора, и нашли его личные файлы в компьютере. В одном из них хранились пароли для установки и снятия кодов доступа с конкретных лиц. Собственно говоря, таким образом профессор, Азадель, а заодно Виктория Бонги потеряли право иметь доступ к ним. Так что теперь Боянов может беспрепятственно лишить и меня их. Пока мне его упрекнуть не в чем, но все же, если коды будут у тебя, он не сможет единолично владеть ими.

— Это почему еще?

— Потому что файл содержал пароли для удаления только тех, кто значился в списке.

— Я не возражаю, но при одном условии.

— Каком?

— Что коды останутся и у тебя.

— Как скажешь.

— Что для этого надо сделать?

— Сейчас покажу, тут ничего сложного нет, — и Михаил дал запрос компьютеру на передачу кодов доступа Мейсону Тайлеру. Вся процедура заняла не более пяти минут и после завершения, компьютер как всегда произнес свою стандартную фразу:

— Коды доступа переданы Мейсону Тайлеру. Ваши права подтверждены, поздравляю.

— Надо же, так быстро. И что теперь с ними делать?

— Ничего. Просто теперь ты можешь отдавать компьютеру любые приказания, и он будет их исполнять. Менять курс корабля, давать приказы членам зомбикоманды, совершать маневры любого корабля, которые здесь, на орбите Затанги и у других планет. Короче, ты капитан корабля со всеми полномочиями и сам во всем разберешься, — произнес Михаил и, протянув руку, добавил, — поздравляю и как член экипажа, отправляюсь в медотсек. Проверю, как там Виктория Бонги. Теперь она мой единственный пациент. Разрешите идти? — шутливо спросил Михаил.

— Как-то я сразу не сообразил. Подловил ты меня. Я-то думал, что еще как минимум три месяца не буду ни за что отвечать, гонять мячи в спортзале и в каюте дрыхнуть до обеда, — в тон Михаилу ответил Мейсон.

— Извини, командир, служба, есть служба. Так что я могу идти?

— Иди, что с тобой делать. Кстати, я понимаю, жена, дети, но может, вечерком найдешь время покидать мячик в спортзале?

— Непременно.

Михаил отправился в медотсек, проверить в каком состоянии Виктория. В реанимационном отделении тихое жужжание приборов напомнило ему, что еще совсем недавно, его встретила бы жизнерадостная Каисса. Настроение молниеносно испортилось и хмурясь, он взглянул на экраны мониторов возле камеры, в которой лежала Виктория Бонги.

— Доложить, как идет процесс восстановления функций мозговой деятельности? — спросил Михаил у компьютера.

— Позитронный мозг взял на себя девяносто семь и два десятых процента всех функций основного мозга. Полный процесс будет завершен через тридцать два часа. Пересадку органов можно производить сразу по завершению процесса.

Михаил выслушал доклад компьютера, и хотя его мысли были заняты другим, скорее машинально спросил:

— Каков прогноз восстановления мозговой деятельности больной?

— Пострадавшая часть головного мозга Виктории Бонги была частично восстановлена.

Услышав такой ответ, всё внимание Михаила моментально переключилось на фразу, сказанную компьютером, и он тут же дал новый запрос:

— Прошу пояснить.

— Что конкретно вас интересует?

— Что значит, была восстановлена пострадавшая часть мозга?

— Анализ пострадавших участков мозга позволил смоделировать процессы, происходящие в них и добавить потерянные функции в позитронный мозг.

Михаил не мог поверить, как такое могло быть, и снова дал запрос:

— Как можно смоделировать процесс, если области мозга были уже безвозвратно потеряны?

— Для этого был проведен сравнительный анализ головного мозга Виктории и имеющийся в базе данных. Ряд областей мозга не зависят от индивидуальной личности, и выполняют одинаковые функции, что дало возможность структурной замены этих областей в позитронном мозге Виктории.

— Когда начнется отключение Виктории от аппаратов искусственного поддержания жизни?

— Через тридцать два часа.

Михаил был ошеломлен. Это было невероятно, непостижимо и казалось просто нереальным. Он смотрел на Викторию сквозь толстые стекла реанимационной камеры и все еще не верил, что менее чем через два дня, воочию увидит её и пообщается с человеком, у которого будет полностью заменен родной мозг на искусственный. Какой она будет, Виктория Бонги — останется прежней или будет совсем иной, похожей на андроидов или на зомби, но более продвинутой? Мысли и вопросы, сами по себе рождались в голове Михаила и не находили ответа. Неожиданно для самого себя, он задал вопрос компьютеру:

— После того, как позитронный мозг Виктории Бонги возьмет на себя все функции жизнедеятельности организма, они будет способна мыслить, как человек?

— Вопрос не корректный.

— Хорошо, тогда я изменю вопрос — она будет осознавать и ощущать себя человеком или компьютером?

— Не знаю, нет данных.

— Но ведь все процессы, происходящие сейчас с ней, точнее, с её позитронным мозгом делаешь ты.

— Да.

— Тогда почему ты не знаешь, что будет с тем, что ты создаешь?

— Вы знаете, кем станет ваш ребенок?

Вопрос, заданный компьютером поставил Михаила в тупик и он внезапно осознал, что компьютер лишь моделировал основы человеческого мозга Виктории внутри позитронного. И результат своего творения он не мог знать. Ему было ясно и понятно лишь то, какие области мозга отвечают за работу того или иного органа, координируют и осуществляют взаимосвязь движений, слуха, зрения, обоняния, а само мышление и осознание себя как человека, было неподвластно. Собственно говоря, этим и отличается человек от машины. И теперь, всего через два дня станет ясно, кем станет Виктория Бонги. Останется человеком или будет ходячим компьютером.

Михаил еще раз взглянул на Викторию, и молча отправился в каюту, где его ждала Марселина. Увидев мужа, подошла к нему, обняла и, прижавшись головой к его груди, тихо спросила:

— Ну что, одной проблемой стало меньше?

— Можно сказать, что да. И знаешь, всё прошло совсем не так, как я себе представлял. Думал, Дамирган начнет обличать профессора, тот в свою очередь оправдываться, каяться или что-то в этом роде, а все было совсем иначе.

— Вероятно, профессор захотел напоследок громко хлопнуть дверью, я права?

— Да, — с удивлением ответил Михаил, — а как ты догадалась?

— Я же археолог и хорошо знаю историю развития человечества, да и ряда других народов, населяющих нашу галактику. Тираны, фанатики, террористы, и даже революционеры всех мастей, оказавшись в безвыходном положении и понимая свою обреченность, совершали страшные поступки, унося с собой десятки, сотни, а то и миллионы человеческих жизней. Вот и профессор, увидев Дамиргана, наверняка мгновенно перелистал страницы своей жизни и, осознав свою обреченность, решил напоследок совершить какую-нибудь гадость.

— К счастью, у него ничего не вышло. Видимо поэтому, его психика не выдержала. Пришлось отправить его обратно в капсулу для гиперсна.

— А что с Азадель решили?

— Пока ничего.

— Я бы не стала ей сообщать обо всех подробностях.

— Почему, из жалости?

— Возможно, что из жалости. Я с ней несколько раз разговаривала. У меня сложилось впечатление, что она глубоко несчастный человек. Возможно, что она даже догадывается о том, что представляет собой профессор, но чувство любви сильнее, и она закрывает на всё глаза и безоглядно верит ему.

— Наверное, не стану спорить.

— И что теперь будет?

— Это ты о чем?

— Какие дальше планы или трудно сказать, что нас ждет завтра и поэтому загадывать о будущем вообще не стоит?

— Скорее первое, чем второе. Чуть более трех месяцев осталось и должен включиться генератор поля на инопланетном корабле. Боянов предполагает возвращаться домой, используя для этого небольшой транспортный корабль. Однако, никто не знает, хватит ли энергии поля, чтобы он улетел и пройдя через черную дыру, вернулся в нашу галактику. К тому же, не ясно, кто полетит на нем. Точнее, понятно, что экипажи с обоих кораблей и все ученые, а что будет с людьми, которые сейчас находятся под внешним управлением, и которых мы называем зомби, а их между прочим, несколько тысяч? А еще почти сотня воспитанников.

— А ты спрашивал об этом Боянова?

— По-моему, он сам не представляет, как решать все эти проблемы.

— Но сами они по себе не разрешаться.

— Разумеется. К тому же, комигоны использовали новый вид атаки и вряд ли они на этом остановятся. Так что впереди нас ждет полная неопределенность и к моменту запуска генератора может много чего произойти.

— Получается, и лететь домой страшно и опасно, и здесь оставаться не самый лучший вариант, — горестно произнесла Марселина, — как-то все грустно складывается, а я хотела тебя обрадовать.

— Меня, обрадовать? — с удивлением спросил Михаил.

— Хотела сказать тебе еще на прошлой неделе, но ты так сильно был занят, что не хотела тебя отвлекать от дел. Я беременна.

— Правда?

— Скорее всего. Задержка почти четыре недели.

Михаил радостно обнял Марселину и закружил её по комнате.

— Так, надо срочно пройти обследование. Нет, ну надо же, и все время молчала и мне ни слова. Уверен, у нас наверняка будет мальчик.

— Остановись, у меня сейчас закружится голова.

Михаил осторожно отпустил Марселину и глядя в её грустные глаза, уверенным голосом произнес:

— Поверь мне, все будет хорошо, потому что иначе и быть не может.

— Это ты так говоришь, чтобы меня не волновать?

— Марси, но ведь тебе действительно следует, как можно меньше волноваться.

— Ну конечно, теперь ты вообще мне ничего рассказывать не будешь, а я всё буду узнавать от других.

— От тебя разве что-то утаишь, и потом, мы договорились, никаких фантазий, только правда, — произнес Михаил и, глядя на мужа, Марселина не смогла удержаться от смеха.

— Так я тебе и поверю. Ладно, обедать пойдем?

— Конечно.

— Тогда я собираю Лизу и пошли. Кстати надо поручить андроиду или кому-то из зомбиэкипажа заняться хозяйственными делами.

— Это теперь не ко мне. Командир корабля Тайлер, все вопросы к нему.

— Мишель, я думаю, что для нашей семьи, эти вопросы ты сможешь решить сам.

— Без проблем.

Михаил поцеловал жену, и они втроем отправились в пищеблок.


Весь следующий день Михаил периодически заходил в медотсек, чтобы узнать, как происходит завершающий этап замещения всех функций позитронным мозгом Виктории. Утром следующего дня, наспех позавтракав, Михаил предупредил Марселину, что до обеда будет занят и не пытаясь скрыть волнения, отправился в лабораторию.

Компьютер сообщил, что до завершения процесса замещения осталось два часа десять минут. Времени было достаточно, и Михаил запустил процесс выращивания органов, которые требовалось заменить. Однако компьютер неожиданно отменил запуск и сообщил, что процесс приостановлен. Не понимая, с чем это связано, он тут же задал вопрос компьютеру. Короткий ответ поверг Михаила в шок.

— Замена поврежденных органов не требуется.

— Как это понимать?

— Активирована функция регенерации поврежденных клеток. Полный процесс регенерации завершится через один час две минуты.

Михаил не мог поверить в такое и тут же задал новый вопрос:

— Кто активировал эту функцию, и откуда она появилась в организме Виктории Бонги?

— Активация произведена позитронным мозгом после того, как он взял на себя функции контроля организмом в объеме девяноста девяти процентов. Возможность регенерации поврежденных клеток заложена в самой природе человека.

— Но этого не может быть, — воскликнул Михаил, — точнее может, но лишь в локальных местах, например при ранении кожного покрова, сшивании органов внутри организма. Но вырастить печень, или почку организм не в состоянии.

— Вы ошибаетесь доктор Кутепов. Функция регенерации может распространяться на любые поврежденные клетки человеческого организма и в случае их повреждения, самостоятельно могут быть заменены новыми.

— Каким образом это происходит?

— Путем запуска процедуры регенерации.

— Я это уже слышал. Я хочу знать, как происходит запуск процедуры. Если мозг отдает эту команду, то какой участок отвечает за это?

— Запуск процедуры осуществляет позитронный мозг на основе поступающих к нему сигналов о повреждении того или иного органа или участка тела.

Михаил на минуту задумался, пытаясь более четко сформулировать вопрос, и невольно остановил свой взгляд на Виктории. Она лежала в реанимационной камере, и совсем скоро должна была очнуться, и это означало, что многие тайны природы и работы человеческого мозга, будут раскрыты. Или наоборот, их станет еще больше. В этот момент стеклянный купол реанимационной камеры открылся, и компьютер произнес:

— Процедура замещения завершена. Поврежденные органы восстановлены. Аппаратура для поддержания жизнедеятельности организма отключена. Произвожу общую диагностику пациента.

Михаил продолжал молча смотреть на Викторию. Прошло четыре минуты, и компьютер сообщил, что диагностика завершена. Все органы находятся в рабочем режиме. Режим сна прекратится через две минуты.

Михаилу эти две минуты показались вечностью, поэтому, когда Виктория открыла веки и взглянула на него, он невольно вздрогнул, но, собравшись с духом, спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— А, это вы доктор Кутепов. Надеюсь, вы не забыли принести мне что-то из одежды?

Михаил ожидал услышать что угодно, но не такой вопрос, поэтому выражение его лица вызвало у Виктории улыбку на лице, и легкий смех. Придерживая простыню, которой она была накрыта, приподнялась и абсолютно спокойно, словно была на простой процедуре, произнесла:

— С вами всё ясно, насчет одежды вы даже не позаботились. Надеюсь, хотя бы халат найдется?

— Да, разумеется, — ответил Михаил и, вскочив со стула, подал Виктории халат, а сам отвернулся.

— Господин Кутепов, вас оказывается, можно поздравить, — с иронией произнесла Виктория, застегнув последнюю пуговицу на халате и присев на стул возле реанимационной камеры.

— С чем? — словно не понимая, о чем идет речь, спросил Михаил.

— Как с чем? С женитьбой и рождением дочери. А вы оказывается шустрый молодой человек. В галактике опять воюют, руководство одно за другим меняется в борьбе за власть, а вы везде успеваете и даже на личном фронте впереди всех.

— Простите, а откуда вам это известно?

— Мне многое чего известно. Мой мозг теперь напрямую связан с компьютером, так что мне хватило несколько секунд, чтобы посмотреть, что я пропустило за то время, что была отключена. Могу сказать одно, жалею только об одном, что меня не было на встрече Дамиргана Ширяева с профессором. Она ведь состоялась, не так ли?

— Да.

— И как? Профессор плакал и как всегда умолял простить и во всех бедах ссылался на Лифинга. Я права?

— Нет, вы ошибаетесь. Профессор дал команду снять управление со всех зомби и нанести ракетный удар по инопланетному кораблю на Затанге.

— Вот сволочь. Впрочем, нечто подобное и следовало от него ждать. Когда бездаря прижимают к стенке, он готов утопить в крови весь мир. Вы очень грамотно поступили, что лишили его кодов доступа.

— Вы и это знаете?

— Я же сказала, я черпаю информацию из компьютера напрямую. Кстати, мне теперь не нужны коды доступа. И знаете почему? Потому что я в них не нуждаюсь, по той простой причине, что мой мозг, это часть компьютера.

— Вы хотите сказать, — Михаил не мог поверить в то, о чем догадался.

— Все верно, доктор. Мое мышление вышло на новый уровень. Позитронный мозг, который был когда-то мне имплантирован, выполнял все эти годы лишь функции контроля работой внутренних органов. Когда мой родной мозг пострадал, он включил механизм замещения. На это потребовалось время. Вы представляете, какую гигантскую работу надо было провести, чтобы не просто скопировать человеческий мозг, а скомпилировать все процессы происходящие в нем в единое целое и затем создать программную оболочку, которая ничем не отличается от родного образца, но одновременно на порядок его выше. Так что, я должна быть вам в какой-то степени благодарна, что вы так внезапно убежали от покойного Коэна, а я, получив травмы, возродилась на новом качественном уровне. Вопросы есть, доктор Кутепов? — смеясь, спросила Виктория.

— Скажите, вы знали, что все разработки профессора Мукси, были сделаны не им?

— Скажем так, я догадывалась, хотя полной уверенности у меня не было.

— Но ведь вы безропотно десятилетиями, были его помощницей, почему?

— Вам не понятно почему? Странно. Вы же умный человек, доктор. Знаете, сколько было научных сотрудников на корабле, когда мы прилетели в эту чертову галактику? Девяносто два человека. Вы думаете, все они были гениальными учеными? Черта с два. Да, я была хорошим, даже очень хорошим хирургом, но у меня было не так много шансов, остаться в свите.

— А королем был профессор?

— О чем вы говорите. Королем был Лифинг. Он сразу понял, что надо делать, убрал командира корабля полковника Зонельфельда, двух его замов и еще несколько лизоблюдов. А Мукси сразу сориентировался в этой ситуации и представил все дело таким образом, что он главный по науке и Лифинг ему поверил. А куда было деваться, без науки мы бы не выжили. Мукси стал правой рукой Лифинга и, конечно же, сразу определил, кому жить, а кому отправиться в капсулу до поры до времни.

— И вы стали помощницей профессора.

— Не сразу, — произнесла Виктория сделав паузу, которая не ускользнула от Михаила, — сначала я помогала Руху Камарзину, благодаря которому осталась жива.

— А он был в вас влюблен, и вы этим воспользовались, не так ли?

Теперь настал черед Виктории удивиться такой осведомленности Михаила.

— Что делать. В тех условиях, каждый выживал, как мог. А Рух был умницей, не то, что профессор. Правда, как любовник, он был никудышный, но не в этом суть. А когда вся троица якобы погибла, ничего не оставалось делать, как слепо выполнять все приказы профессора. Правда, именно в этот момент прилетел корабль, на борту которого было около тысячи человек, так что кому-то надо было стать рабочей лошадкой, а имплантировать позитронный мозг не такое простое занятие. Так что я, можно сказать, заработала себе место в команде своими руками и головой. Но в отличие от Азадель, которая всегда смотрела на Мукси, как на гения, я прекрасно понимала, что из себя представляет профессор. А потом стало все как-то проще, да и работы было не так много. Каждый занимался, чем мог и чем хотел.

— А вы занялись детьми.

— Да, но создание колонии на Гоби началось позже, когда столицей стал Сайгат, и мы начали использовать женщин для рождения детей.

— Скажите, а зачем вам понадобилось создавать такую замкнутую систему воспитания детей? Вы ведь уже, видимо познакомились с результатами, которые мы получили по их тестированию и даже начали работу по их реабилитации? Вернуть психику подростков из старшей группы в нормальное состояние и адаптировать их в общую среду вряд ли удастся.

— У нас был дефицит позитронных мозгов. Их производство не удалось поставить на поток, а запасов было не так много. Позже мы научились их производить, но в слишком небольшом количестве. Я предложила заняться воспитанием детей из расчета, что к моменту, когда они вырастут, им даже не понадобится позитронный мозг.

— Вам не кажется, что это, я даже не знаю, какое слово подобрать.

— Вы хотели сказать, садистский способ? Возможно, не спорю, но никто не захотел этим заниматься. Азадель чистюля, сразу сказала, что детьми заниматься не хочет. Покойный Мирзо Суснаи вообще не годился для этой роли. Оставалось заняться мне. Меня никто не контролировал в этом вопросе, и к тому же, всех интересовал только конечный результат, а именно, мальчики восемнадцати лет, которых можно было зомбировать.

— А вы занимались своими экспериментами.

— Можно назвать и так.

— А что Суснаи. Почему профессор оставил в живых его?

— Потому что он был хороший ученый, отличный биохимик. Без него не было бы ферм на Вахтабаи, и профессор, а заодно и все мы, не ел бы на завтрак кашу с вареньем, а в обед кусок натурального мяса. Он воссоздал всю кормовую и животноводческую базу и много чего еще. К тому же, он был безобидным и послушным человеком, эдакий кабинетный ученый и одновременно практик, который на деле доказал, что его не зря оставили в команде помощников.

Виктория приподнялась со стула, поправила халат, и, взглянув на Михаила, произнесла:

— Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство, хотя бы частично, а теперь я хотела бы слетать и познакомиться с господином Бояновым. Судя по информации, которую я о нем прочла, к нам прислали по настоящему стоящего человека, но чтобы в этом убедиться, я хотела бы с ним пообщаться лично.

— Не смею возражать, хотя вопросов к вам у меня осталось очень много.

— Охотно верю, думаю, у нас еще будет время поговорить на эту тему. А пока, компьютер, подготовить шаттл с пилотом андроидом. Сообщить господину Боянову о моем визите.

— Команда принята к исполнению.

— Как видите, господин Кутепов, компьютер слушает меня даже лучше, чем раньше. И не смотрите на меня такими удивленными глазами, лучше поищите мне комбинезон, не лететь же мне к Боянову в этом халате.

(обратно)

Глава 8

Михаил проводил Викторию до шаттла, после чего в растрепанных чувствах отправился к себе. Спустившись на лифте на палубу жилого сектора, чуть было не столкнулся с Мейсоном.

— Привет, что с тобой? — спросил Мейсон Михаила.

— Что, заметно? — невпопад ответил Михаил.

— Ты на себя в зеркало не смотрел?

— Нет.

— А зря. У тебя вид, словно ты приведение увидел или что-то в этом духе.

— Возможно, ты прав.

— Насчет приведения?

— Виктория пришла в себя.

— Эта та, которая в реанимации уже несколько месяцев находится?

— Да.

— И что в этом особенного?

— В том-то и дело, что с научной точки зрения, произошло что-то грандиозное. При броске в гиперпространство, она получила тяжелейшие травмы, пострадал головной мозг. Мы положили её в реанимацию, подключили аппаратуру, поддерживающую её жизненное состояние, и позитронный мозг стал постепенно замещать все функции её родного мозга. Несколько месяцев пребывания в реанимации и сегодня, когда замещение закончилось, она очнулась совершенно здоровой. Более того, ей даже не потребовалась трансплантация новых органов. Позитронный мозг активировал какую-то функцию, и пораженные органы выросли сами внутри организма. И теперь её искусственный мозг действует самостоятельно и одновременно связан воедино с компьютером корабля. Ты представляешь это?

— Короче, Виктория стала андроидом нового поколения, — скептически ответил Мейсон.

— Каким к черту андроидом. Я вообще не знаю, кем она стала. Она прекрасно помнит всё, что пережила, размышляет, говорит, ощущает, как обычный человек и одновременно обладает новыми возможностями, которые черпает напрямую из компьютера.

— Ну, не знаю. А ты с ней разговаривал?

— Разумеется. Задал несколько вопросов, и она отвечала совершенно нормально и естественно, как мы сейчас общаемся. Обычные человеческие эмоции.

— Так и замечательно, ты то, что так разволновался?

— Да как ты не поймешь. Мы лишили её кодов доступа. А когда она очнулась, и я с ней немного побеседовал, оказалось, они ей вообще не нужны. Она общается напрямую с компьютером корабля, и только что улетела на шаттле к Боянову.

— К Боянову! С какой целью?

— Сказала, что хочет познакомиться.

— Одним словом, лежала баба в капсуле, и не было проблем, а теперь стала неизвестно кем, и проблем прибавилось, — угрюмо произнес Мейсон.

— Вот это ты точно заметил.

— Что тебе сказать, поживем, увидим. Главное, чтобы она бед не натворила.


Компьютер предупредил Боянова, что шаттл с Викторией на борту должен скоро прибыть. Известие о том, что после многомесячного пребывания в реанимационной капсуле закончилось неожиданно быстрым выздоровлением и желанием встретиться, вызвало у Боянова удивление и одновременно любопытство. Он немного был знаком с той ролью, которая она сыграла в передаче кодов доступа покойному Коэну, и последующей травмой, которую получила во время бегства профессора на корабле. Знал он и о том, что именно Виктория занималась проектом воспитания детей в колонии на планете Гоби. Все вместе рисовали отнюдь не радужную картину безропотной и покорной помощницы профессора Мукси. И если даже она и была таковой, то до поры до времени, удачно скрывала свой нрав и характер. Так что встреча обещала быть не простой.

Стремительной походкой Виктория вошла в командирский отсек корабля, чем сразу же удивила Боянова. Глядя на нее, невозможно было представить, что ей перевалило за девяносто лет. Внешне, она выглядела на пятьдесят и даже в стандартном комбинезоне, в который одеваются все члены экипажа, выделялась своей женственностью, а повязанный на шее шарф, выглядел, как ни странно, весьма эффектно.

— Госпожа Бонги, приветствую вас на моем корабле и рад вашему выздоровлению.

— Благодарю.

Виктория смерила Боянова пронзительным взглядом, и со стороны можно было подумать, что она сканирует его сверху вниз, пытаясь оценить его мужскую красоту, скрытую под строгим армейским одеянием.

— Чем обязан столь внезапному визиту? — спросил Боянов, ни чуть не смутившись столь пристальному взгляду Виктории.

— Я пропустила ряд важных событий, которые имели место быть после того, как потеряла сознание и восстанавливалась, поэтому решила не откладывать свой визит и познакомиться с вами лично. Надеюсь, вы не против?

— Нисколько, — подчеркнуто учтиво произнес Боянов.

— Информация, которую я получила из компьютерной базы, позволяет сказать, что вы весьма успешно действовали в борьбе с комигонами, после того, как устранили господина Коэна. Это радует, так как после гибели Лифинга, профессор Мукси лишь создал иллюзию возможного мира с комигонами. Прилетевший перед вами Коэн, не оправдал моих надежд,которые я на него возлагала. Как только столкнулся с настоящими проблемами, запил и во всем сомневался. Что касается профессора Мукси, то сами знаете, что он из себя представляет.

— Что делать, одно дело выполнять отдельные поручения, совсем другое реально руководить и проводить сложные военные операции, — спокойно произнес Боянов, и предложил Виктории присесть.

— Чай, кофе? — спросил он, когда они присели в кресла возле журнального столика.

— Чуть позже.

— Так что конкретно вас интересует, и какой вопрос вы хотели бы со мной обсудить, госпожа Бонги?

— Можно просто Виктория.

— Как скажете.

— Доктор Кутепов еще не сообщил вам, что я некоторым образом изменилась. Позитронный мозг, который был мне когда-то имплантирован, сейчас полностью взял на себя все функции, в том числе и мыслительные. Это позволяет мне несколько иначе оценивать все происходящее, а имея постоянную связь с компьютером, извлекать и обрабатывать большие объемы информации. Полагаю, что в условиях, когда война с комигонами приобретает иную форму противостояния, и они используют в борьбе с нами все новые и новые тактические приемы, мои способности могут быть полезны.

— Помощь любого члена экипажа, а ваша тем более, всегда приветствуется. Вопрос, в чем конкретно вы могли бы и хотели помочь?

Виктория снова смерила Боянова пристальным взглядом и, поправив платок на шее, неожиданно произнесла:

— Я могла бы стать вашим консультантом на то время, пока вы находитесь в галактике Гахр. Вы ведь собираетесь её покинуть, когда произойдет включение генератора поля, не так ли?

Боянов с серьезным взглядом посмотрел на Викторию и неожиданно улыбнулся.

— Я понимаю, выбора у меня нет, но все же, вы хотели бы услышать от меня согласие, не так ли?

— Разумеется. И сразу скажу, что вы мне нравитесь, по крайней мере, все ваши действия после вашего прилета в галактику, безупречны. Однако, комигоны изменили тактику ведения войны и ваш армейский опыт может не сработать. Потребуется детальный и глубокий анализ, и разработка новых ответных мер в борьбе с ними. Надеюсь, вы без обид восприняли мои слова?

— Госпожа Бонги, простите, Виктория, могу я задать вам один вопрос?

— Разумеется.

— Если я правильно вас понял, вы собираетесь остаться в этой галактике. А у вас нет желания вернуться со мной домой? Ведь вы, как бы это правильнее сформулировать…

— Я поняла, о чем вы говорите. Да, фактически я компьютер, нового поколения. Позитронный мозг, собрав воедино всю информацию моего родного мозга, создал новую операционную оболочку, которая позволяет совершенно иначе мыслить. В это сложно поверить, трудно оценить, и что самое главное, представляет куда больший интерес для компании, чем все материалы, собранные на сегодняшний день по инопланетному кораблю. Но дело в том, что у меня нет никакого желания возвращаться в вашу галактику. Моим домом стала галактика Гахр и она ей останется навсегда.

— Ну что же, спасибо за откровенность. В таком случае, у меня только один вопрос. Вы останетесь на моем корабле или вернетесь обратно?

— Надеюсь, вы сможете выделить мне каюту на своем корабле?

— Без проблем.

— Вот и отлично. В таком случае, кофе и пирожное, а то я сегодня не завтракала?

— Разумеется, — и Боянов вызвал андроида, и распорядился принести чашки, кофе и пирожные.

В ожидании, когда андроид принесет кофе, Боянов спросил:

— Скажите, как вы считаете, пчелка, которую использовали комигоны для атаки на наши корабли, была одна, или на корабле могут оставаться и другие, так сказать, спящие до поры до времени устройства?

— Не сомневаюсь, что комигоны использовали для атаки несколько штук таких устройств. Я посмотрела результаты, которые были получены после разборки образца и проанализировала их. Процессор достаточно простой, но в нем заложена функция сна. Это ясно указывает на то, что было подброшено несколько устройств, но активировано только одно. Несомненно, их цель, любыми путями проникнуть на инопланетный корабль, так как основная цель не управляемые члены экипажей кораблей, а ученые работающие сейчас на Затанге и все, кто прилетел в галактику за последние два года и кто непосредственно отдает приказы и воюет с ними.

— Поразительно! Когда вы успели со всем ознакомиться?

— Пока летела к вам на корабь. Поверьте, для меня это занимает секунды времени. Анализ, вот что требует времени и раздумий.

— Понятно. В таком случае, возникает вопрос, каким образом найти эти спящие устройства, оставленные на кораблях?

В этот момент андроид поставил на столик две чашки, кофейник, тарелку с пирожными и сливки.

— Я думаю, мы найдем решение, как это сделать, господин Боянов.

— Можно просто Стефан. И все же, как вы считаете, как долго может продлиться спящий режим? Корабли сейчас без экипажей, что в техническом плане нежелательно.

— Скорее всего, комигоны торопятся, поэтому режим сна может продлиться максимум пять-семь дней не более.

— После чего они активируются?

— Разумеется. Поэтому не следует торопиться, но в любом случае, обнаружить и ликвидировать их не составит большого труда.

— Это меня радует.

Виктория сделала несколько глотков кофе, и отломив ложкой кусочек пирожного произнесла:

— Вы правильно сделали, что не стали деактивировать режим сна большей части команды экипажа, прибывшей на корабле вместе с Коэном. Я бы рекомендовала поступить аналогично и с частью вашего экипажа и заменить их зомбированными. С потерей продовольственной базы на Вахтабаи, продукты следует экономить. Кроме того, если вы предполагаете улетать домой в полном составе, экипажи по любому придется размещать в капсулах для гиперсна. Впрочем, это лишь мои рекомендации.

— Я услышал вас и приму к сведению.

— В таком случае, благодарю за кофе. Поскольку каюта для меня еще не готова, я слетаю на Затангу. Хотела бы повидать одного знакомого, с которым не виделась полвека.

— Надо полагать, вы имеете в виду Дамиргана Ширяева. Он только вчера улетел. Не возражаете, если я предупрежу руководителя научных работ господина Сабухри о вашем визите?

— Разумеется.

Виктория поднялась с кресла. Боянов учтиво поднялся следом.

— Стефан, я рада, что мы нашли взаимопонимание, и мои надежды в отношении вас оправдались. Я уверена, мы сработаемся.

— К вашему возвращению каюта будет готова.

— Благодарю.

Виктория вышла из командного отсека, и Боянов тут же прочел на планшете сообщение, что шаттл готов к вылету на Затангу.

«Однако. С ней надо быть крайне осмотрительным и осторожным. Теперь каждый мой чих будет под её бдительным оком. И все же, пока она может пригодиться. Тактика ведения военных действий с комигонами приобретает непредсказуемый характер. Но к моменту включения генератора поля, надо будет любыми путями упрятать её в капсулу и забрать с собой. Такому подарку компания будет в восторге», — подумал Боянов.


Виктория прилетела на Затангу, где её встретил Сабухри. Оказавшись на инопланетном корабле, объяснила цель своего визита.

— Господин Сабухри, не стану тратить ваше драгоценное время. Я прилетела, чтобы встретиться со своим старым знакомым, с которым давно не виделась. Я имею в виду Дамиргана Ширяева.

— Он только вчера прилетел к нам и вероятно все еще занимается общим знакомством с кораблем. Для ученого это вполне объяснимо. Я сейчас постараюсь узнать, где он и организую встречу.

— Благодарю.

— Если есть желание, могу устроить вам небольшую экскурсию по кораблю.

— Благодарю, — улыбнувшись, ответила Виктория, и тут же добавила, — я знакома со всеми материалами по исследованию инопланетного корабля, которые проводились с самого начала и хорошо представляю его внутреннее устройство.

Сабухри лишь в общих чертах знал, кто такая Виктория Бонги, однако удивился такому ответу.

— Не ожидал, что вы проявили такой интерес и познакомились со всеми материалами по изучению инопланетного корабля. Что-то интересное для себя нашли?

— Я интересовалась поверхностно, для общего ознакомления. Основные успехи были достигнуты в начальном периоде изучения и дальше вы не смогли продвинуться ни на шаг.

Ответ Виктории явно задел честолюбие Сабухри, как ученого, и он, стараясь скрыть раздражение, произнес:

— Мы столкнулись с техникой, которая во многом опережает наше развитие, и тем не менее, мы смогли ответить на ряд вопросов и тем самым приблизились к пониманию многих процессов, которые нам еще предстоит разгадать.

— Господин Сабухри, человек разгадывает шарады и кроссворды, поскольку его память слишком мала, чтобы вместить знания, позволяющие считать это пустой тратой времени, а ученый должен мыслить и открывать в науке новое. Тогда он будет отличаться от компьютера, — ответила Виктория, на секунду задумалась и неожиданно добавила, — Впрочем, я погорячилась. Грань отличий между человеком и компьютером, со временем исчезнет.

— Извините, но в этом я с вами не соглашусь.

— Напрасно. Поэтому дам вам одну подсказку. Компьютерная система управления, смонтированная на корабле для управления дополнительными реакторами, была ошибкой, так как ваши предшественники пытались совместить несовместимое. Подумайте об этом на досуге.

Сабухри буквально остолбенел и не знал что ответить. Он не понимал, говорит Виктория серьезно, или, зная о том, как проходила подготовка с монтажом дополнительных реакторов, выдвинула, как это нередко бывает в научных кругах, задачку для размышления, когда опыт не дал ожидаемых результатов. В этот момент в помещение, где они разговаривали, легкой походкой вошел Дамирган Ширяев.

— Кого я вижу! — воскликнул он, радостно разведя руками. Подошел и осторожно, но в то же время нежно обнял Викторию.

— Ты хорошо выглядишь, — произнес Дамирган, отпустив её из своих объятий.

— Ты тоже неплохо. Длительный сон в капсуле пошел тебе на пользу.

— Возможно, но знаешь, у меня больше нет желания в неё снова возвращаться.

— Прошу извинить, не буду вам мешать, — произнес Сабухри и, не дожидаясь ответа, повернулся и удалился, оставив Викторию и Дамиргана наедине.

— Узнала, что меня воскресили из мертвых, и решила навестить? — с горечью и одновременно с улыбкой произнес Дамирган.

— Мы все это время были уверены, что Лифинг вас троих выбросил в космос. Хотя я уже тогда, не понимала, зачем он это сделал, ведь он прекрасно знал, что талант каждого из вас, как ученых, стоит куда больше, чем лояльность и преданность профессора Мукси.

— Хамаль Мукси сумел обмануть всех. Вам сказал, что в нашей смерти виноват Лифинг и поэтому вас ждет та же участь, если вы не будете покорно исполнять все приказания. Лифингу сообщил, что мы просто покончили с собой, так как не захотели имплантировать позитронные мозги беженцам с прилетевшего корабля.

— Да, это в его стиле. Всегда пытался усидеть на двух стульях, угождая сильному. Жаль, что Рух и Али погибли из-за этого ничтожества.

— Да, толковые были ребята. Создать такой компактный позитронный мозг и оснастить его программной оболочкой. На это способны были только они.

— Не стоит забывать, что в этом была и твоя заслуга. Кто сделал первые образцы, разве не ты?

— Мы все тогда потрудились на славу. Хорошее время было. Особенно, когда мы были еще в своей галактике. Романтика и все такое. Помнишь, как говорил Рух, — «Ребята, мы рвём плоды с запретного дерева и что нас ждет, рай или ад, никто не знает».

— Да, я помню. Рух даже в постели со мной любил дискутировать на эту тему, что меня вечно злило. Откровенно говоря, я была тогда далека от вашего научного энтузиазма.

— Ты меня удивляешь.

— Чем, воспоминаниями о Рухе? Я видела в нем в первую очередь мужчину, а не блестящего ученого.

— Вики, ты как-то цинично говоришь. Я не помню тебя такой, — с удивлением произнес Дамирган.

— Мы все меняемся. Я в особенности. Мой мозг пострадал, а позитронный, благодаря нейрооболочке активировал программу замещения и теперь я ощущаю себя иначе, чем прежде. Анализирую свое прошлое, события, факты и это доставляет мне удовольствие.

На лице Дамиргана появилась усмешка, которая затем сменилась задумчивым взглядом. Он смотрел на Викторию и о чем-то размышлял, а затем совсем неожиданно для Виктории произнес:

— А ты случайно не захватила с собой бутылочку вина? Здесь совершенно нет спиртного, а Боянов только кормит обещаниями прислать.

— Нет. Ты что пристрастился к спиртному или это профессор постарался?

— Не все ли равно.

— Печально.

— Только не читай мне нотаций. Если вопросов нет, я пошел. Смастерил тут небольшой агрегат, должен заработать, и тогда проблема со спиртным будет решена.

— Прощай. Рада была тебя повидать, — произнесла Виктория, и её голос чем-то напоминал голос компьютера, а не человека.

— Взаимно. Ты напомнила мне нашу молодость. Надеюсь, еще увидимся.

— Непременно.

Вскоре шаттл уже уносил её обратно на корабль Боянова, где её ждала подготовленная каюта.

(обратно)

Глава 9

Не успела Виктория улететь обратно, как Сабухри нашел Дамиргана в лаборатории, где размещалось привезенное на корабль оборудование и проводились различные испытания над образцами.

— Господин Ширяев, — обратился к нему Сабухри, — ваша знакомая, которая только что улетела, весьма интересная дама.

— В плане, как женщина или как? — угрюмо спросил Дамирган.

— Помилуйте, разумеется, нет. То есть, я хотел сказать, что она произвела на меня впечатление, но несколько в ином плане, чем вы подумали, — сумбурно произнес Сабухри.

— Я подумал иначе, извините. Вы здесь торчите уже столько времени и без женщин, поэтому я подумал, что её появление вызвало у вас такой интерес к ней, — стараясь говорить, как можно серьезно произнес Дамирган, однако интонации голоса выдавали его, что он просто хохмит. Сабухри уловил эти интонации, и поэтому справился с волнением.

— Для своего возраста, она выглядит прекрасно, но я имел в виду совсем иное, говоря о ней. Мне показалась, что она во всех подробностях знакома со всеми разработками и исследованиями, которые проводились за все эти годы на инопланетном корабле.

— А что в этом странного? Я прилетел вчера и потратил весь вечер и всю ночь, знакомясь с тем, чем занимались все эти годы вы и ваши предшественники, исследуя инопланетный корабль. В компьютере есть все данные об этом.

— Я не спорю, но если я не ошибаюсь, её профиль медицина. К чему вдруг такой интерес? И потом, она вдруг сказала мне, что система компьютерного управления смонтированными год назад реакторами, была ошибочной. Что вы на это скажете?

— А что, очень может быть. Надо поднять документацию, посмотреть, что и как было сделано, и тогда можно сказать, права она или нет, — оставаясь спокойным, ответил Дамирган.

— Вы не находите в этом ничего странного?

— Свежие идеи иногда приходят в голову человеку, далекому от мира науки. Я еще практически ни с кем не познакомился, но судя по всему, здесь много теоретиков. Это конечно замечательно, но я привык многое делать собственными руками. Любая теория только тогда становится истиной, когда подтверждена на практике. А что может быть лучше, чем реализованная на практике идея. Это я к тому, что она высказала мысль, её надо проверить, а пока, это всего лишь частное высказывание. Вы согласны со мной?

— Да, безусловно, — смутившись ответил Сабухри, — знаете, вам наверное следует в первую очередь познакомиться с господином Лабарганом. Он представитель комигонов. Попал к нам, впрочем, это неважно, длинная история. Очень интересная и талантливая личность. Думаю, вам будет с ним очень полезно и интересно познакомиться.

— Можно и познакомиться, кто бы был против, — ответил Дамирган и стал что-то рассматривать в шкафу, давая всем видом понять, что занят и не готов продолжать беседу. Сабухри уловил намек и, попрощавшись, ушел по своим делам.

«Надо же, сразу просек, что у Виктории мозги работают как компьютер. Надо будет и впрямь взглянуть, каким образом они управляли подключенными реакторами», — подумал Дамирган, доставая из шкафа бак, к которому уже был приварен змеевик для перегонки. Оставалось достать продукты и замутить брагу.

Виктория прилетела на корабль и сразу же уединилась в каюте, которую ей выделил Боянов. Тем временем врач корабля Оберган Жонейро получил указания подготовить несколько образцов тканей, которые предстояло использовать в качестве приманки. Доложив Боянову, что все готово, четыре андроида с магнитными ловушками, в которые были помещены образцы тканей, были отправлены в транспортный отсек, откуда должны были вылететь на двух шаттлах на корабли. Однако вылет был приостановлен. Боянов дал запрос, и неожиданно получил ответ, что вылет отложен по приказу госпожи Бонги. Недовольный таким самоуправством на его корабле, Боянов отправился в каюту Виктории. Дверь отворилась, едва он подошел к ней.

— Стефан, я понимаю ваше негодование, что я не успела к вам прилететь, а уже отменяю ваши приказы. Но я действую исключительно в целях нашей безопасности.

— И в чем она заключается? — недовольным голосом спросил Боянов.

— Я уже вам говорила, что процессор в устройствах достаточно простой, но он содержит множество мелких подпрограмм. В частности, есть такие, которые позволят активировать на время спящий режим, для проникновения устройств на прилетевшие шаттлы. В этом случае, по возвращении, они окажутся на нашем корабле.

— Вы думаете такое возможно?

— Я не думаю, я знаю. Тот, кто программировал устройство, умный и грамотный специалист и предусмотрел целый ряд подпрограмм, которые должны обмануть нашу бдительность. Вы понимаете меня?

— Вероятно, вы правы. Прошу простить, за грубый тон.

— Ничего страшного.

— Какие варианты можно в таком случае использовать?

— Надо вызвать два шаттла с любого из кораблей охранения и на них отправить андроидов с образцами. Когда образцы будут доставлены, надо будет немного выждать и затем отправить шаттлы на замену друг друга, оставив их в шлюзовых камерах. Там установлена система сканирования. Ей практически никогда не пользовались, а сейчас она нам пригодится. Как только они повторно активируются, система их засечет.

— Простите, я не совсем понимаю, зачем тогда нужно менять шаттлы местами с одного корабля на другой? Не проще ли сразу вывести их в шлюзовую камеру?

— Одна из подпрограмм реагирует на перемещение устройства в космосе, а мы его обманем.

— Виктория, я благодарю вас и впредь…

— Стефан, не стоит. Просто имейте в виду, никогда не стоит делать поспешных решений. Если в вопросах ведения военных операций, вы сделали все правильно, то сейчас надо крайне осторожно и продуманно действовать.

— Я понял вас и не стану мешать вашему отдыху. Если что-то потребуется, я к вашим услугам.

— Спасибо.

Боянов вышел и закрыл дверь.

«Черти возьми, вероятно, она только что спасла нас от смерти. Пожалуй, действительно стоит к ней прислушаться и воспользоваться её мозгами и если найти способ привезти её в компанию, то это будет самый ценный материал, возможно более важный, чем все, что удалось узнать по инопланетному кораблю», — подумал Боянов, направляясь в командный отсек.

Отправка образцов была осуществлена спустя сутки по схеме, которую предложила Виктория, а через два дня сканеры в шлюзовых камерах обоих кораблей, засекли движение. Дополнительные магнитные ловушки, установленные внутри шаттлов позволили поймать устройства. Одно из пойманных устройств было уничтожено на месте андроидом, второе со всеми предосторожностями доставлено на корабль для последующего исследования. Вскоре на корабли были направлены зомбированные экипажи, которые приступили к своим обязанностям.

Как только эпопея с пчелками благополучно завершилась, Боянов решил пригласить Викторию на ужин, и выразить ей признательность за то, что она вовремя остановила отправку шаттлов и тем самым спасла весь экипаж от гибели. Андроид накрыл стол в каюте Боянова, и когда в дверях появилась Виктория, он не сразу узнал её. Она была одета в элегантное черное платье, а на голове красовалась миниатюрная шапочка с вуалью, которая прикрывала глаза.

«Интересно, откуда она всё это взяла?» — подумал Боянов, и галантно поцеловав Виктории руку, пригласил к столу.

— Надо сказать, у вас спартанский номер, — произнесла Виктория, бросив беглый взгляд на каюту.

— Простите, какой?

— Неважно. Вероятно, все военные любят, чтобы в их каюте было максимум удобств, и одновременно ни каких излишеств.

— Привычка еще с академии. К сожалению, я не знал, что вы предпочитаете из еды, поэтому попросил, чтобы нам приготовили ассорти, — и Боянов открыл крышку, которая накрывала блюдо. В центре возвышался еще дымящийся картофель, а по бокам расположились небольшие кусочки курицы, и мяса. Вокруг картофеля лежали кусочки отварного брокколи и цветной капусты.

— А вы гурман, Стефан, прямо как наш профессор. Тот тоже любил покушать.

— Исключительно ради вас Виктория.

— Откровенно говоря, мне приятно. Благодарю.

— Что вам положить? — и взяв большую ложку, взглянул на Викторию.

— Кусочек курицы и немного картофеля.

— У меня есть бутылочка сухого. Как вы смотрите, если я предложу вам его?

— Чисто символически.

Боянов достал бутылку вина, и наполнил бокалы. После чего встал, и, подняв рюмку, произнес тост:

— За самую очаровательную женщину, которую я встретил, За вас, дорогая, Виктория.

Они чокнулись бокалами, и Боянов заметил, что Виктория лишь прикоснулась губами к вину.

— Скажите, вы женаты, у вас осталась дома семья, дети? — неожиданно спросила Виктория.

— К сожалению, а может к счастью, пока не встретил никого.

— Что так?

— Служба. Все время в космосе, а если бывал на Земле или в других мирах в отпуске, не находил времени обзавестись подругой жизни.

— Видимо плохо искали.

— Вероятно.

— Берите пример с доктора Кутепова. Везде успевает и даже второго ребенка ждет.

— Второго ребенка! А вам откуда это известно, я ничего не слышал.

— Он на днях обследовал свою супругу. У неё срок девять недель. Пол ребенка еще не определить, но скорее всего будет девочка.

Выражение лица Боянова выразило удивление и Виктория, заметив это, пояснила.

— Медицинское оборудование на корабле подключено к компьютеру, поэтому мне стало об этом известно.

— Понятно. Даже не знаю, что сказать по этому поводу. В столь неопределенное время, когда неизвестно чего ждать завтра, и заводить детей.

— Считаете этот шаг легкомысленным?

— Боже упаси. Каждый сам решает и распоряжается своей судьбой. Хотя, кто знает, как я поступил бы на его месте, возможно, точно так же. Жена, дети, заставляют человека проявлять особые качества в ответственный момент, а это немаловажно.

— Согласна.

Виктория положила вилку на тарелку и, посмотрев на Боянова, неожиданно спросила:

— Скажите, Стефан, как женщина, я могла бы вас заинтересовать?

Боянов ожидал услышать от Виктории что угодно, но такой вопрос застал его врасплох. Он смотрел ей в глаза и понимал, что от ответа на него будет многое зависеть в дальнейшем в его жизни и вероятно других людей вокруг него.

— Я понимаю, вас смущает мой возраст, мои способности, моя…

Он де дал ей договорить, а осторожно приложил ладонь к её губам, и тихо произнес:

— Вики, с того момента, как ты появилась на корабле, я только и думаю, как овладеть тобой и твоим телом. Не знаю, чем ты меня околдовала, но если ты сейчас скажешь, что это был вопрос просто из любопытства, я пойму и приму всё таким, как есть и между нами будет по-прежнему полное взаимопонимание и не более того.

Виктория отняла руку Боянова от своих губ и нежно ответила:

— Мне все равно, говоришь ты это откровенно или делаешь это в угоду обстоятельствам, но сегодня я твоя.

Боянов стремительно поднялся со стула и буквально подхватил Викторию на руки. Она крепко обняла его за шею и их губы слились в жарком поцелуе. Он бережно положил её на кровать и медленно стал снимать с себя одежду. Она смотрела на него и спустя минуту скинула с себя платье. Его взору предстало обнаженное тело сорокалетней женщины, с горящим взором, который буквально кричал — возьми меня. Не раздумывая больше ни минуты, Боянов овладел ей и в порыве страсти услышал столь знакомый женский стон и крик, который издает любая женщина при оргазме.

(обратно) (обратно)

Часть 3 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ

Глава 1

Прошло пять дней и комигоны напомнили о себе. На этот раз они предприняли попытку атаковать Затангу. Компьютер сообщил, что по всему периметру планеты на удалении от неё всего в пятистах тысячах километрах открываются порталы перехода. Корабли, расположенные на разных орбитах вокруг Затанги были тотчас приведены в боевое состояние. Как и следовало ожидать, комигоны решили нанести удар ракетами, имеющие защитные экраны. Основной целью стала планета и расположенный на ней инопланетный корабль. Первые две волны были успешно отбиты, и только третья волна ракет чуть было не достигла своей цели. Причиной тому стало использование новых ракет кассетного типа. В момент выхода из гиперпространства, ракета успевала до нанесения по ней удара взорваться и выбросить в открытый космос свыше пятидесяти миниатюрных спутников, тем самым в разы увеличивая число объектов подлежащих уничтожению. Несколько таких спутников были сбиты уже на подлете к планете всего в сотне километров от поверхности.

Несколько часов спустя, когда стало окончательно ясно, что дальнейшего продолжения атаки не будет, Боянов уединился с Викторией в своей каюте.

— Они применяли все тот же метод нападения с использованием ракет, но теперь его модифицировали. Вероятно, каждая из ракет и спутники несли в себе устройства, с помощью которых они намеревались либо нанести ядерный удар в районе инопланетного корабля, либо отправить пчелки для поражения с их помощью наших ученых, — произнес Боянов.

— Вы правы. А использование спутников для доставки пчелок на планету, показывает их эффективность. Еще чуть-чуть и несколько штук достигли бы цели, — задумчиво произнесла Виктория, словно продолжая просматривать записи уничтожения ракет и спутников.

— Мне кажется, что пора нанести ответный удар, иначе они будут и дальше испытывать нас на прочность.

— Я согласна и считаю, что есть цели, по которым надо нанести удар такой силы, которая заставит их задуматься, прежде чем они снова захотят на нас напасть.

Я предлагаю, — и Боянов назвал ряд объектов, которые в свое время входили в список Коэна для нанесения удара. Виктория лишь мельком бросила взгляд на экран монитора и тут же произнесла.

— Есть более важные объекты, потеря которых для комигонов будет весьма значима. Я собрала воедино все данные с наших спутников-разведчиков, проанализировала и обобщила число открытия зон переходов и наметила основные цели, по которым следует нанести удар. Вот координаты объектов, — и на экране появился список планет, по которым Виктория предложила нанести удар.

Они ровным счетом ничего не говорили Боянову и лишь база Зулу вызвала у него сомнения в целесообразности нанесения по ней удара.

— Не совсем понятно, почему вы считаете нужным внести в список базу Зулу. Мы уже побывали там и нанесли по ней удар. Вряд ли за столь короткий срок, они там что-то восстановили.

— Я в курсе, но рядом с планетой находится спутник. Данные со спутника говорят, что там периодически происходит открытие портала. Я подозреваю, что именно на нем сосредоточено военное производство. Поэтому спутник надо уничтожить, а его обломки добьют окончательно планету.

— А что с остальными объектами?

— С ними надо поступить аналогичным образом. Сбросить с противоположных сторон в районе экватора два бурильных устройства, которые откроют порталы перехода и разорвут планеты.

— Я не знаю численность населения на этих планетах, но не слишком ли жестоким будет ответ с нашей стороны? — мрачным голосом произнес Боянов.

— Чем жестче будет наш ответ, тем больше шансов, что они трижды подумают, прежде чем снова к нам соваться.

— Будем считать, что решение принято. Когда начнем? — спросил Боянов.

— Завтра. Готовьте все необходимое оборудование для сброса на планеты и отправляйте корабли.

— Один вопрос. Думаю, доктор Кутепов и его командир Мейсон Тайлер наверняка будут интересоваться отправкой кораблей. Может быть…

— Я поняла, о чем вы думаете. Я заранее решила эту проблему и максимально ограничила их возможности в части владения кодами доступа.

— Замечательно.

Боянов взглянул на Викторию. Две ночи, проведенные с ней, до неузнаваемости изменили его монотонное существование за те месяцы, что он провел в этой галактике. И главное, что внутреннее негодование, вызванное тем, что он должен прислушиваться к её советам и по сути, выполнять её приказы, компенсировалось ночью, когда она позволяла ему делать с ней, всё чего он хотел. В постели она становилась другой, желанной и покорной. И это равновесие успокаивало и придавало уверенность и спокойствие.

— Вечером, я буду ждать тебя в своей каюте, — произнес Боянов голосом, не терпящим возражений.

— Я приму душ и буду к десяти. И не забудь фрукты и сок.

— Обязательно.

Ответный удар по комигонам состоялся, как и был запланирован силами десяти кораблей. Как только установки для бурения были отправлены на корабли, они покинули свои стационарные орбиты и один за другим ушли к намеченным целям. На трех планетах корабли столкнулись с оборонительным огнем, который велся со спутников. Однако силовые щиты справились со своей задачей и установки для бурения были успешно сброшены на поверхность планет. Сразу же после этого корабли вернулись обратно к Затанге, оставив на дальних орбитах одиночные зонды для фиксации результатов операции. Сутки спустя все четыре планеты и спутник, вращавшийся вокруг планеты Зулу, взорвались, оставив в космическом пространстве мириады осколков. Сообщение о том, что задуманная ответная операция против комигонов блестяще закончилась, застала Викторию и Боянова в постели в жарких объятиях.

— За это надо выпить и не спорь со мной, — решительно произнес Боянов и, достав бутылку коньяка, наполнил рюмки.

— Ты же знаешь, я не люблю спиртное.

— Ну, хотя бы пригуби, чисто символически.

— Хорошо, ты уговорил, — Виктория взяла рюмку и поднеся её к губам, прежде чем сделать глоток, произнесла, — с тобой, я смогла почувствовать себя женщиной.

— Желанной женщиной, — добавил Боянов, и залпом выпил коньяк. Виктория чуть пригубила и поморщившись, попросила дать ей стакан сока.

— А фрукты теперь не те, что раньше. Все размороженное и вкус совсем не тот, когда они свежие, — с грустью произнесла она.

— Мы все вернем назад. Посадим новые сады, разведем скот, и у нас опять будет парное мясо. Вот увидишь, — возбужденно произнес Боянов, и прильнул к губам Виктории в жарком поцелуе. Потом раскинулся на кровати и поманил её рукой. Она прильнула к нему и, склонившись, тихо произнесла:

— Закрой глаза.

— Зачем? — смеясь, произнес он.

— Закрой, ну, пожалуйста.

Боянов закрыл глаза предвкушая, что Виктория начнет целовать его сверху вниз, как она это делала уже не раз. И вдруг он почувствовал резкий удар в грудь. Дыхание перехватило, и он не мог понять, что произошло. Он успел открыть веки и увидеть улыбку Виктории и новый, еще более сильный удар, который она наносит рукой. В глазах все потемнело и сознание отключилось.

— Стефан, извини, твоя роль сыграна, а мне пора выйти из тени, — произнесла Виктория и вызвала в каюту двух андроидов, приказав им доставить на гравитационной тележке капсулу для гиперсна. Одновременно была задействована программа, по которой все андроиды, находящиеся на борту корабля, отправились по заранее намеченным каютам и, используя транквилизаторы, начали усыплять экипаж и бойцов охраны. Виктория предусмотрела всё, даже то, что электронные замки кают были предварительно открыты, а в каютах при открывании двери гас свет, если он был включен, чтобы андроиды могли воспользоваться ночным видением и без труда поразить свою жертву. Лишь два члена экипажа попытались оказать сопротивление, так как в этот момент не спали, но это им не помогло. Час спустя экипаж, бойцы охраны и сам Боянов были помещены в капсулы для гиперсна и отправлены в запасной модуль на первом уровне, где до этого находились капсулы с профессором Мукси и Азадель. Бортовые часы показывали одиннадцать минут четвертого ночи. Виктория надела халат и пройдя в командный отсек, присела в командирское кресло.

— Компьютер, мы блестяще справились с задачей. Стереть архивную запись о проведенной операции, копию я сохраню у себя.

— Команда выполнена.

— Слежение за состоянием жизнедеятельности организмов в капсулах на первом уровне снять, всю информацию перенести в мою облачную часть памяти и закодировать паролем для входа. Код доступа виктория 41297.

— Слежение за капсулами с экипажем передано в облачную часть памяти. Код доступа принят.

— Подготовить отправку десяти управляемых специалистов на мой корабль. По завершению всех работ доложить.

— Принято к исполнению.

До прибытия на корабль новых членов экипажа следить за состоянием всех узлов и механизмов. Режим работы на орбите прежний.

— Команда принята к исполнению.

— Замечательно, я пошла отдыхать.

— Хорошего отдыха, Виктория.

Виктория направилась в свою каюту. Идя по безмолвному коридору корабля, она мысленно воспроизводила в памяти эпизоды любовных отношений с Бояновым. Это напоминало просмотр порнофильма снятого в реале. Дойдя до двери каюты, она словно бы нажала на паузу, войдя, скинула халат и, заметив на столе недопитый стакан сока, сделала пару глотков, после чего легла и тут же, словно по команде, заснула.


Дамирган закончил работу над перегонным аппаратом и уже к вечеру раздобыл все необходимое, чтобы поставить готовить брагу. Только после этого он наконец смог отвлечься от важного, по его мнению дела, и перейти к изучению инопланетного корабля. Впрочем, это было для Лабаргана весьма расплывчатое понятие. Пока он занимался изготовлением перегонного аппарата, одновременно знакомился с большей частью материала, который хранился в компьютере и относился к исследованиям и проводимым на корабле работам. Не выделив для себя чего-то интересного и главного, на чем можно было бы, конкретно сосредоточится, он ласково потрогал рукой свое детище, предвкушая, когда оно даст первую порцию спирта. Неожиданно на пороге лаборатории появился странного вида инопланетянин. В отличии от Дамиргана он был без дыхательной маски и можно было рассмотреть его лицо. Сообразив, что это тот самый комигон, о котором говорил Сабухри, произнес.

— Если не ошибаюсь, вы Лабарган?

— Да. С кем имею честь разговаривать?

— Меня зовут Дамирган Ширяев. Я только на днях прилетел на корабль, а до этого был в длительной спячке.

— Рад познакомиться. Мне о вас говорил господин Сабухри, поэтому решил вас навестить, вы не против?

— А вы стало быть из числа пленных комигонов или добровольцем сюда попали?

— По разному. Одно время был пленным, сейчас доброволец.

— Надо же. Оригинально.

— Над чем трудитесь, если не секрет?

— Так, ваяю понемногу, — и Дамирган скинул тряпку, которая прикрывала агрегат.

— Надо же, перегонный аппарат. А брагу где брать собираетесь?

Услыхав такое, Дамирган сразу оживился и рассказал, что большую часть необходимых продуктов уже достал.

— Могу помочь в данном вопросе. Только у нас гонят из бабаты. Если хотите попробовать, могу предложить, кроме меня лепешки из неё никто не ест.

— Эта мысль. Буду признателен.

— Да не за что. А чем вообще занимаетесь по жизни.

— Разное. Я здесь из числа тех, кто первым прилетел в вашу галактику.

— Шутите или серьезно?

— Какие могут быть шутки. Мукси, сволочь, упрятал меня в капсулу для гиперсна и лишь изредка будил, когда ему что-то было надо. Так что, чем больше спишь, тем моложе выглядишь.

— Профессор Мукси вас упрятал в капсулу! — пораженный этим сообщением произнес Лабарган.

— Не только меня, а еще двоих моих коллег. Это мы создали позитронный мозг, написали программную оболочку для него, да много чего еще сделали, а он всем воспользовался и стал называть себя профессором. Лаборант он вшивый, а не профессор.

— А я все это время думал, надо же, сколь широки его научные познания в разных областях знаний, — задумчиво произнес Лабарган.

— Все тут на корабле так думали, а как увидел меня, так сразу всю свою поганую сущность проявил. Если бы его вовремя не лишили кодов доступа, он бы тут всем такое устроил, мама не горюй.

— Печально, право слово, печально это было услышать от вас.

— А чего печалиться, жизнь продолжается. Аппаратик наладим, бражку замутим, и спиртяга будет, а с ней и мысли сами собой в голову придут. Кстати, тут на днях одна моя старая знакомая навещала. Не знаю, какой крендель у неё в мозгу заработал, но она весьма интересную мысль мне подкинула. Нет желания обсудить?

— С удовольствием. Весь во внимание.

Дамирган внимательно посмотрел на Лабаргана и неожиданно серьезным голосом спросил:

— А вы меня часом не заложите с агрегатом начальству? — и прикрыл агрегат тряпкой.

— Обижаете. Отродясь стукачом не был.

— Вот и отлично, тогда к делу, — и Дамирган рассказал про высказанные Викторией сомнения в правильности того, как были использованы компьютеры при запуске дополнительных реакторов.

— Вы знаете, я здесь тоже сравнительно недавно и, знакомясь с документацией, так и не понял до конца, каким образом они совместили контура и компьютерное управление. Мне показалось, что они работали, совершенно порознь, а не в единой сети, и тем самым оценка энергия была ошибочной.

— А почему нельзя было сразу подключиться к компьютерной сети корабля?

— А её нет.

— Не понял, что значит, нет?

— Нет и все. Квантовый компьютер корабля принципиально отличается от того, который на ваших, да и на наших кораблях. Не понятно, как он вообще работает, поскольку программной оболочки нет.

— А вот это интересно, очень даже. Чувствую, мы с вами здесь сумеем отыскать что-то весьма и весьма интересное.

— Я думаю, мы с вами сработаемся.

— При условии, что вы принесете мне обещанную вами, как вы сказали?

— Батата. Сегодня же принесу. Попробовать дадите?

— О чем речь. Слушайте, а если сюда, — и Дамирган показал что-то на своем агрегате, — приделать небольшой процессорный блок, он вообще будет работать идеально и в автономном режиме.

— Считайте, что блок я вам уже сделал, а батата за мной.

Они попрощались, крепко пожав друг другу руки.

(обратно)

Глава 2

Михаил сделал полное медицинское обследование Марселины и убедился, что она права по поводу своей беременности.

— Марси девять недель. Еще немного и можно точно будет сказать, кто у нас будет, мальчик или девочка.

— Я бы хотела девочку, — заявила Марселина, глядя в сторону Лизы, которая лежа в своей коляске, весело вертела руками и ногами.

— Три женщины в семье? Боюсь, я с вами не справлюсь, — смеясь, ответил Михаил.

— Ничего, справишься, куда ты денешься.

— Это точно, — и Михаил подошел к Марселине и, поправив на её плече бретельку платья, нежно поцеловал.

— К обеду жду тебя в пищеблоке. Лизок, помаши папе ручкой.

— Пока, пока в обед встретимся, — весело произнес Михаил и помахал Лизе рукой.

Не успела Марселина покинуть медотсек, как в дверях появился Мейсон.

— Привет, как дела? — спросил он Михаила.

— Нормально, а у тебя?

— Тоже ничего. Хотел с тобой посоветоваться. Как смотришь, если я с Бояновым переговорю насчет ребят из экипажа?

— Я всегда за. Откровенно говоря, надоели эти зомби, которых прислали. Я конечно понимаю, они нормально справляются со своими обязанностями, но куда приятнее общаться с живыми людьми, а не с андроидами в человеческом обличье. И вообще, я уже соскучился по нашим ребятам.

— Добро, я поговорю с Бояновым и договорюсь с ним о встрече.

Прошло два дня, и Михаил поинтересовался, у Мейсона, как прошла встреча.

— Никак.

— В смысле, отказал?

— Сказал, что сейчас занят, и готов встретиться через пару дней.

— Странно, интересно, чем это он так занят? Разве что Виктория его так заинтересовала, что ему не до нас? Она ведь как улетела к нему на корабль, так больше и не возвращалась.

— Кстати, Михаил, хотел у тебя поинтересоваться, а что коды доступа имеют какой-то приоритет или ограничения?

— Честно говоря, не в курсе. А почему ты так решил?

— Я позавчера с утра был в командном отсеке, и вдруг компьютер сообщил о множественном открытии порталов перехода. Неожиданно информация исчезла, словно её специально отключили. Я дал запрос, чтобы прояснить ситуацию, и компьютер сообщил, что данная информация недоступна. Странно, не так ли?

— Действительно. Надо проверить. Пошли в командный отсек.

Как только они появились в командном отсеке корабля, Михаил дал команду компьютеру доложить о том, происходило ли открытие порталов перехода, и если да, то когда и кто улетал или прилетал.

— Доктор Кутепов, данная информация недоступна.

Михаил и Мейсон переглянулись.

— Прошу пояснить, почему данная информация мне недоступна? — с удивлением спросил Михаил.

— В виду ограничения доступа к компьютерным базам данных.

— Кто ввел ограничения?

— Виктория Бонги.

— Дамочка развлекается, используя свои возможности, — злясь на происходящее, произнес Михаил.

— Непонятно, зачем вдруг ей это понадобилось?

— Сейчас выясним. Компьютер прошу связи с Бояновым.

— Связь с командиром корабля Бояновым недоступна.

— Что значит, недоступна? — вскипел Михаил, не понимая, что происходит.

— Командир Боянов вне зоны доступа или его связь отключена.

— Хорошо, тогда прошу связи с госпожой Бонги.

— Соединяю.

Прошло несколько минут ожидания, прежде чем наэкране появилось лицо Виктории. Она была в халате в своей каюте и, судя по всему, недавно проснулась, хотя на часах было уже час дня.

— Госпожа Бонги, — стараясь не повышать голос, произнес Михаил, — я никак не могу связаться с Бояновым. Он что, куда-то улетел?

— А это вы доктор Кутепов, — медленно произнесла Виктория, — господин Боянов решил временно отдохнуть и передал мне все руководство проводимых им операций, включая отражение агрессий со стороны комигонов, изучение инопланетного корабля и подготовку к отлету.

Мейсон, стоявший рядом и в отличие от Михаила не любивший разговаривать витиеватым языком политиков, моментально понял, что произошло, и поэтому сходу задал вопрос:

— Если я правильно понял, у нас смена власти? Если так, то может быть, в двух словах расскажете нам о том, что происходит и чего ждать в дальнейшем или ограничения которые вы ввели, распространяется и на эту информацию? — язвительно спросил Мейсон.

— Могу проинформировать вас, что не далее, как два дня назад, комигоны снова нанесли ракетный удар, и нам с большим трудом удалось отразить их агрессию. Их цель был инопланетный корабль и ученые, которые там работают. Они применили прежнюю тактику, атаку ракетами, а затем использовали спутники для проникновения непосредственно на планету. В этих условиях, военного опыта господина Боянова оказалось недостаточно и мне пришлось самой решать все вопросы. Поэтому в настоящий момент он отстранен от должности командира корабля и все вопросы буду решать я. Надеюсь, вы меня услышали?

— Да, у нас на редкость хорошо работает связь, и мы вас услышали. И чего ожидать дальше? — тут же спросил Мейсон.

— Ждать осталось немного. Транспортный корабль со всеми желающими покинуть галактику Гахр, будет готов через полтора месяца, и как только включится генератор поля, вы отправитесь домой. Так что отдыхайте и не забивайте себе голову вопросами, зачем и почему. Я не думаю, что по возвращению домой, у вас будет столько свободного времени, поэтому, пользуйтесь моментом, — сказав это, связь оборвалась, и изображение Виктории исчезло с экрана.

— Михаил, как тебе такая новость?

— Если это то, о чем я думаю, то мне трудно даже представить, что она сделала с Бояновым и всем экипажем на корабле, да и вообще с тем, что она может натворить дальше.

— Ты так уверенно это говоришь, что я начинаю подозревать, что ты прав. И все же, поясни, что ты имеешь в виду.

— Позитронный мозг скопировал и переработал всю информацию родного мозга Виктории, и теперь она киборг в человеческом обличье. Мне трудно выразить это словами, потому что я сам не очень представляю кто она, человек, машина, или одновременно и то и другое. Она одновременно ощущает себя человеком, но может действовать и поступать, как машина. И что самое главное, обладает возможностями компьютера, и возможно…, — Михаил запнулся, так как мысль, которая пришла ему в голову была настолько фантастической, что он не решался произнести её вслух, и все же подумав, произнес, — А быть может, она и есть компьютер, а все оборудование на кораблях теперь, лишь инструменты, которыми она пользуется для решения своих задач.

— Ты шутишь, или говоришь серьезно?

— Какие могут быть шутки. Я вообще не представляю, чего от неё ждать, а учитывая её возможности, она может сделать что угодно и мы вряд ли сможем ей что-то противопоставить.

— Что, её даже убить невозможно?

— Нет, убить как раз можно. Она как была, так и остается человеком. Но она мыслит совсем иначе, и её возможности возросли. Представь себе, что компьютер корабля не будет спрашивать тебя о том, что ему делать, или, что это не входит в его функции. Теперь Виктория определяет, что делать и как делать, а компьютер лишь инструмент для выполнения её приказов.

— И все же, надо не просто осмыслить создавшуюся ситуацию, а подумать, что делать и как её остановить, если это потребуется, — в задумчивости произнес Мейсон.

— Ты прав и хорошо бы с кое с кем поговорить на эту тему, но для этого, мне необходимо слетать на Затангу.

— Ты имеешь в виду своего знакомого комигона?

— И не только его одного. Вопрос, выпустит ли она меня с корабля.

— Да, если, как ты говоришь у неё мозги теперь наполовину человеческие, да еще вдобавок, женские, то потребуется проявить максимум хитрости, чтобы обмануть её и при этом она не заподозрила подвоха.

— Ничего, у меня есть одна мыслишка, — с хитринкой в глазах, ответил Михаил и, взглянув на часы, добавил, — ты на обед собираешься?

— Нет. Что-то после всего этого, аппетита нет.

— Как знаешь, а меня супруга с Лизой ждут в пищеблоке.

Марселина только закончила кормить Лизу, как в дверях пищеблока появился Михаил. Как раз в это время, андроид принес тарелки с едой, которую Марселина попросила принести.

— Что Мейсон не пришел на обед?

— Не знаю, печалится, что не удается ребят из экипажа из капсул достать.

— А что Боянов по-прежнему категорически против?

— Марси, сейчас поедим, ты Лизу уложишь спать, и я тебе все расскажу.

— Хоть намекни, что там у вас случилось? — спросила Марселина, придав лицу выражение, от которого Михаил не в силах был удержаться от смеха.

— Ты бы видела себя сейчас в зеркало.

— Просто я сгораю от любопытства. Все заканчивай есть и пошли.

— Дай хоть чай допить, — смеясь и улыбаясь, ответил Михаил.

— Лизок ест быстрее тебя.

— Ну, извини, как умею.

Уже оказавшись в каюте и уложив Лизу спать, Марселина подсела к Михаилу и, глядя в глаза мужа, спросила:

— Не томи. Сам же создал интригу, а теперь молчишь.

Лицо Михаила стало серьезным, и он рассказал Марселине о разговоре с Викторией.

— Одним словом, неизвестно чего ждать от нашей мадам Бонги.

— Может, надо было оставить её в реанимации или точнее в камере для гиперсна?

— Говорить, что надо было, уже поздно. Сейчас надо думать, что делать дальше. Главное, если честно, у меня никаких мыслей на этот счет нет, за исключением одной. Неплохо было бы поговорить с Лабарганом и Ширяевым.

— Так в чем проблема? Слетай на корабль и поговори с ними.

— Не уверен, что Виктория, разрешит туда слетать.

— Почему ты так думаешь?

— Сама подумай. Что я скажу, когда она спросит о цели посещения корабля? Скажу, что решил навестить старых друзей, с которыми только недавно расстался? Нет, с ней этот фокус не прокатит. Она сразу определит, что раз я в курсе происходящего, значит, решил что-то затеять против неё.

— А мне кажется, ты слишком драматизируешь всё происходящее.

— Буду рад, если ты окажешься права. И все же, я подумал, что если тебе поговорить с Викторией и слетать на корабль под видом экскурсии или что-то в этом роде.

— Да, но с какой целью?

— Это другой вопрос. Тебе надо будет встретиться с Лабарганом, я передам через тебя послание для него, а он организует необходимость моего прилета к ним на корабль.

— Якобы у них заболел кто-то из ученых, я угадала?

— Марси, ты умница. Совершенно верно. Тут уж как говорится, не мне надо будет просить слетать, а Виктория попросит меня.

— Да, но у Боянова в экипаже тоже есть врач. Она может послать его.

— Подозреваю, что она не только Боянова отправила отдыхать, но и весь его экипаж. К чему ей оставлять на корабле людей, которые станут задавать неудобные вопросы. В лучшем случае, она отправила всех в капсулы для гиперсна.

— Но как ей удалось это сделать одной?

— Не знаю, но с её возможностями, это не сложно. К тому же, на корабле много андроидов, и все они в полном её подчинении.

— Хорошо, допустим, она обратится к тебе, но под каким предлогом я полечу на Затангу.

— Марси, ты у меня умница, подумай.

— Какой ты хитрющий. Хорошо, но надо подумать, как лучше это все обставить, чтобы она ничего не заподозрила.

— Виктория все же женщина. Скажи, что так хочется выбраться, хоть на несколько часов на свободу, и забыть про тяготы семейной жизни.

Марселина громко рассмеялась и уткнулась головой в Мишину грудь.

— Ладно, попробую, что-нибудь придумать.

Идея Михаила сработала и через два дня Марселина улетела на Затангу. Вернулась к вечеру и как сама выразилась, для конспирации, связалась с Викторией и поблагодарила её и в восторженных тонах рассказала о том, как её приветливо встретил господин Сабухри, потом Кавасаки, и как чудесно провели с ней обзорную экскурсию и всё в том же духе. Выслушав её, Виктория спокойно ответила, что рада, что смогла удовлетворить любопытство, а заодно отвлечься от домашних хлопот по воспитанию дочери.

— Знаешь, ты прав, — сказала Марселина, закончив разговор с Викторией, — если в ней и остались человеческие чувства, то где-то в глубине души. Впрочем, как знать, может, и душа осталась в прошлом или так видоизменилось, что и душой-то назвать нельзя.

Через два дня после возвращения Марселины, как было договорено, Лабарган сообщил Сабухри о недомогании. К концу дня он сделал вид, что ему стало совсем плохо, и Сабухри незамедлительно связался с Викторией с просьбой прислать Обергана Жонейро, врача из экипажа. Учитывая, что врач вместе со всем экипажем находился в капсуле для гиперсна, Виктория связалась с Михаилом и попросила его слетать и выяснить, что случилось с Лабарганом, при необходимости, оказать ему медицинскую помощь. Михаил ответил, что слетать может, но если что-то серьезное, то оказать помощь на месте, будет проблемно, так как состав крови Лабаргана отличается от земной и тогда его придется везти на корабль. Получив разрешение, он незамедлительно вылетел на Затангу.

(обратно)

Глава 3

Перед тем, как улететь на Затангу, Михаил встретился с Тайлером, который был в курсе происходящего. Через час Кавасаки, встретивший Михаила у шлюза корабля, проводил его к Лабаргану. Тот лежал на постели и тяжело дышал. Михаилу стоило большого труда, чтобы не улыбнуться, так хорошо он изображал из себя больного.

— Я осмотрю его, и если потребуется, придется забрать его на корабль для лечения. Если что, я позову вас, — произнес Михаил, обращаясь к Кавасаки. При этом Михаил открыл чемодан с медицинскими приборами, показывая тем самым, что ему не стоит мешать. Как только Кавасаки удалился, Лабарган присел на постели и протянул Михаилу руку.

— Виделся с твоей женой. Она мне передала флеш с твоим посланием. Могу сказать одно, мыслящая машина, это худшее, что могло произойти.

— Я понимаю, поэтому и решил обратиться к тебе за помощью.

— Я переговорил с Дамирганом. Оригинал еще тот, то мозги у него работают лучше, чем у всех вместе взятых на этом корабле ученых. Не успел прилететь на корабль, как смастерил перегонный аппарат. Я ему дал для бражки наше излюбленное растение батата и он теперь гонит чистейший спирт.

— Я думал, что он хоть здесь избавится от этой вредной привычки.

— Это не самое страшное, что может быть с человеком в жизни, хотя хорошего в этом мало. К тому же он не запойный пьяница, хотя употребляет регулярно. А вот руки у него просто золотые. Любую идею сам воплотит в жизнь и сам же опробует.

— Одним словом, вы с ним нашли друг друга, не так ли?

— Не сказать, что полностью, но с ним одно удовольствие обсуждать научные вопросы. Кстати, мы с ним сейчас как раз работаем над одним из таких, который подкинул нам Сабухри, а ему в свою очередь об этом намекнула Виктория, когда прилетала на корабль.

— Вот как, интересно.

— Ладно, об этом позже. Какие у тебя планы, точнее вопросы, раз прилетел сюда?

— Виктория полностью ограничила допуск к компьютеру. Фактически только она одна может всем управлять и действовать. Мы даже оторваны от информационных сообщений. Оказывается, ваши опять предприняли атаку ракетами и использовали, если я правильно понял, спутники, целью которых было уничтожить инопланетный корабль, а возможно, даже не столько его, сколько всех, кто на нем находится.

— Опять используют пчелок?

— Не знаю. Виктория ничего конкретно не сообщила. Сказала только, что был нанесен ракетный удар и потом какими-то кассетными спутниками. Я не совсем понял, о чем шла речь.

— Это когда ракета, на выходе из гиперпространства разделяется на множество боеголовок, каждая из которых несет заряд. Вероятно боеголовка представляла собой небольшие спутники для большей маневренности. Ничего не скажешь, работы по модернизации ракетного комплекса идут полным ходом. Ивини, что я столь откровенно говорю об этом.

— Не стоит извиняться. Давно пора было начать активно бороться против деспотии Лифинга. Может, тогда и я никогда бы не прилетел к вам, и все было бы иначе.

— В этом ты прав, — тяжело вздохнув, произнес Лабарган, — Подожди, надо позвать Дамиргана, может он что посоветует. Он уже в курсе, что произошло, наверняка у него за это время мысли появились.

Не успел Лабарган упомянуть имя Дамирган, как он объявился на пороге комнаты.

— А, доктор Кутепов. А я вот решил проведать нашего больного, заодно принес ему микстуру, только что приготовил по его рецепту. Не желаете попробовать, за компанию? — произнес Дамирган, и достал из кармана комбинезона плоскую бутылку с мутной жидкостью внутри.

— Господин Ширяев, сейчас мне не до вашей микстуры. Не знаю, в курсе вы или нет, но Боянов и все члены его экипажа вероятно в капсулах для гиперсна.

— На чем основаны ваши предположения?

— Если бы это было не так, к вам прилетел бы не я, а доктор Жонейро.

— Логично, но и не факт, что Вики отправила спать всю команду. Впрочем, это не столь существенно.

— Дамирган, Виктория отключила их от компьютера. Они теперь в зоне молчания.

— Этого и следовало ожидать. В её действиях нет ничего оригинального. Независимо от того, человек или машина захват власти идет по стандартному сценарию, — произнес Дамирган и протянув бутылку Лабаргану, произнес, — Лаян сними пробу, может, следует добавить немного твоих специй?

— Позже, я плохо соображаю после твоих лекарств, — ответил Лабарган, — Лучше скажи, что в такой ситуации делать?

Дамирган сделал глоток из бутылки, крякнул и, взглянув на Михаила, произнес:

— Вещь, а что касается Вики, руки рубить надо, ничего другого не остается.

Михаил с ужасом посмотрел на Ширяева, потом перевел взгяд на Лабаргана.

— Да вы не волнуйес доктор, это я образно сказал. Видите ли, Вика сейчас взяла на себя роль операционной системы, а все остальное, это её вспомогательные органы, своего рода руки, которыми она управляет по своему усмотрению. Улавливаете мою мысль?

— В принципе да.

— Отлично. Что я имел в виду под словом рубить руки? Это значит, надо отключать её периферию. Отключаете интерфейс связи, и она лишается доступа к процессору вашего корабля, удаляете блоки памяти, и она лишается значительной базы данных.

— Дамирган, я не согласен с тобой. Компьютеры кораблей соединены в единый кластер. Базы наверняка могут быть продублированы.

— Лаян, не спорь со мной. Что-что, а сетевое построение было сделано в мою бытность, когда ты еще под стол ходил, а скорее всего тебя еще и в проекте не было. К тому же, мне пришлость самому монтировать первые элементы сети и я прекрасно знаком, как она построена и работает.

— Не стану спорить.

— Короче, доктор. Ваша задача отрезать Викторию от процессора и блоков памяти. Если она не успела перебросить на свой корабль копию всего архива, это будет сильным ударом по её возможностям.

— Хорошо, а что дальше? — спросил Михаил.

— А дальше Лаян попробует задействовать возможности процессора компьютера на вашем корабле и переподключит всю систему. Операционка в компьютере осталось, так что она снова включится в работу. Правда, здесь надо будет основательно помозговать.

— Дамирган, а что если нам поступить таким образом. Я останусь на корабле, а ты полетишь вместо меня? Сам же говоришь, что прекрасно знаком с тем, как работает вся система, а мне во все вникать придется. А время играет большую роль сейчас.

Ширяев угрюмо посмотрел на Лабаргана, потом перевел взгляд на Михаила, и тоскливо произнес:

— Если доктор разрешит взять с собой мой перегонный аппарат и обеспечит меня на корабле сырьем, я пожалуй соглашусь. К тому же, так хочется вставить Вики в одно место… это я образно, надеюсь, вы меня поняли.

— Я согласен. Вопрос один, как мы подменим вас, и что скажет по этому поводу Кавасаки и Сабухри?

— Решить эту проблему я беру на себя, — решительно заявил Лабарган. Отправку на корабль осуществим прямо в капсуле для гиперсна, так что никто ничего не заметит. Пока вы будете лететь, я успею переговорить с начальством и все им объяснить.

— Договорились, так и поступим.

— Доктор, главное, аппарат не забудьте в капсулу положить.

— Непременно.

Через час Михаил уже был на корабле, а андроиды выгружали капсулу с Дамирганом из шаттла. Дав андроидам команду срочно отправить её в медицинский отсек, отправился следом за ними.

— Как же хорошо без дыхательной маски и почему на корабле до сих пор не сменили атмосферу, не понимаю, — произнес Дамирган, вылезая из капсулы.

— Когда я был у комигонов, тоже приходилось все время ходить в маске, так что ко всему привыкаешь.

— Может быть. Короче, доктор, вы можете быть свободным, мне надо подумать, как лучше отсоединить связь компьютера с Викой, чтобы она не догадалась, что это мы её отключили. Все должно выглядить, как авария или что-то в этом роде. Вы меня поняли?

— Да.

— Вот и отлично. И заодно, узнайте, чем там можно разжиться в пищеблоке, чтобы замутить немного браги.

— Уважаемый, мне кажется, что этим стоит заняться чуть позже, — стараясь, как можно мягче говорить, произнес Михаил.

— Пятьдесят грамм спирта нальете, и я от вас отстану… до завтра, идет?

Михаил закатил глаза к потолку и, понимая, что с таким клиентом разговаривать бесполезно, молча пошел в соседнюю комнату, где в шкафу стояла банка со спиртом. Уже в дверях, он услышал, как Дамирган прокричал:

— Доктор, если нальете сто, то считайте, что уже сегодня я все сделаю в лучшем виде.

Отлив в мерный стакан сто грамм спирта, убрал банку обратно в шкаф. Подумав, что место для банки весьма не надежное, достал её и, подумав, куда её можно спрятать, поставил на столик и накрыл шлемом для сканирования памяти. «Будем надеяться, что здесь он её не найдет», — подумал Михаил и, вернувшись в соседнюю лабораторию, отдал стакан Дамиргану.

— Может быть, что-то из еды принести, чтобы закусить? — со скепсисом спросил Михаил.

— Доктор спасибо, вы можете идти.

Михаил вернулся в свою каюту, где его с нетерпением ждала Марселина.

— Ну как, всё получилось?

— Пока не знаю.

— В смысле?

— Привез этого алкаша Дамиргана. Оставил его в медотсеке. Для начала выклянчил у меня сто грамм спирта.

— Серьезно?

— А то. Я же говорю, конченый алкоголик. Согласился лететь при условии, что возьмет с собой, как ты думаешь что?

— Бутылку?

— Как же. Пергонный аппарат. А меня попросил достать ему продукты для закваски.

Марселина звонко расхохоталась.

— Не знаю, что в этом смешного. Ситуация серьезная, а ему харчи для закваски подавай.

— Мишель, не принимай всё близко к сердцу. У нас в экспедиции тоже был один такой же. Без стакана не работник, а как выпьет, все в момент починит. Есть такая категория людей и тут уж ничего не поделать. Так что будем надеяться, что твой друг Лабарган в нем не ошибся.

Через два часа в дверь каюты постучали. Михаил, в это время сидел и играл с Лизой. Открыв дверь, увидел на пороге Дамиргана.

— Приветствую, — и он рукой помахал Марселине, — доктор, можно вас на пару слов?

— Если насчет спирта, то у меня больше нет, и не просите, — жестко произнес Михаил.

— Причем здесь спирт. Кстати, он у вас мерзкий, технический что ли?

— Не знаю, какой есть.

— Вы мне обещали харчей для браги подбросить, и я поел бы, а то с утра позавтракал и всё.

— Простите, господин Ширяев…

— Можно просто Дамирган, мне так больше нравится.

— Хорошо, господин Дамирган, — повысив голос, произнес Михаил, — надо сначала решить вопрос с компьютером, а уже потом вопрос о вашей бражке заводить.

— Так я потому и завожу разговор, поскольку все вопросы решены.

— Как решены? — опешил Михаил.

— Вам что письменный доклад нужно представить? Знаете, я после профессора Мукси свои секреты никому не доверяю. Нет, я вас уважаю и все такое. Но раз я сказал, что вопрос решен, значит решен, можете сами проверить.

В этот момент в коридоре появился Мейсон.

— Мейсон, познакомься, это господин Ширяев.

— Мейсон Тайлер, командир экипажа корабля, прилетевший почти два года назад в галактику Гахр.

— Рад познакомиться, Дамирган Ширяев, — кисло произнес Дамирган.

— Слушайте, у меня такое ощущение, что Виктория снова разрешила пользоваться компьютером корабля, — произнес Мейсон.

— Я же сказал, все работает. Я отключил эту стерву от компа и базы данных. Пусть теперь поскачет от злости, глядишь, у неё перегорят цепи в мозгу и тогда она приползет на карачках ко мне с просьбой их починить.

Мейсон и Михаил стояли, разинув рты, слушая речь Дамиргана. Посмотрев на обоих, он неожиданно произнес:

— А не отметить ли нам эту победу?

— Хорошая мысль, я за, — произнес Мейсон, и дружески обняв Дамирган за плечо, предложил пойти в пищеблок.

— Идите, я вас догоню, — крикнул им вдогонку Михаил и вернлся в каюту.

— Ну как? — спросила Марселина.

— Не знаю, как ему все удается, но он все сделал.

— Я же говорила.

— Придется сдержать обещание и выдать ему продукты для браги, — произнес Михаил и развел руками. Марселина рассмеялась и взглянув на мужа, произнесла:

— Иди, они там наверняка уже ждут тебя, но прошу, не напивайся. Помни, что я беременная и мне нельзя нервничать.

— Марси, о чем речь, ты же знаешь, я практически не пью.

И все же, в эту ночь, Михаилу пришлось ночевать в своей каюте, а утром просить прощения и даже пригласить Мейсона, чтобы тот подтвердил, что всему виной не количество выпитого, а некачественный спирт из медотсека, который сильно подействовал исключительно на слабый и непривычный к алкоголю организм Михаила.

(обратно)

Глава 4

После внезапного нападения мимикрозов и уничтожения пяти планет, позиции Барденгоа в Совете пошатнулись настолько, что стал вопрос об избрании нового председателя Совета лиги. Вместе с помощником Гонухом, он перенес свою резиденцию на боевой корабль и сидя в своей каюте, размышлял о том, как сохранить пост председателя.

— Уверен, им кто-то помогает, иначе, откуда они могли знать, что на спутнике Зулу находится крупнейший завод по производству ракет и двигательных установок, — зло произнес Барденгоа.

— Мне кажется, что вы ошибаетесь в этом вопросе, — осторожно ответил Гонух.

— Я буду рад, если я ошибаюсь. Но почему тогда они нанесли удар именно по спутнику, а не по базе Зулу?

— По планете Зулу они уже наносили удар. Логично было предположить, что мы могли использовать спутник для строительства на нем заводов. Расстояние до планеты всего триста тысяч километров. А, уничтожив спутник, они окончательно покончили с планетой. Осколок спутника упавший на планету полностью уничтожил на ней все живое.

— Не напоминай мне об этом. В Совете только и говорят про Зулу и пятьсот миллионов погибших на ней. Можно подумать, что на других планетах было меньше пострадавших. Главное, что они теперь во всех бедах винят меня, хотя решение о нанесении удара по Затанге принимали все вместе.

— Им нужны только победы, а в поражениях всегда будет виноват кто-то другой.

— Вот именно, — пробурчал Барденгоа, — когда назначено заседание Совета?

— Завтра в десять утра.

— Торопятся. Как думаешь, кого они хотят поставить председателем вместо меня?

— Я сомневаюсь, что в создавшейся ситуации, они найдут вам замену. Кроме того, надо учитывать тот факт, что мимикрозы уничтожили планету Заита. Возможно, они не знали, что она входит в число неприсоединившихся миров. Появился отличный повод напомнить им, что нейтралитет отнюдь не панацея от уничтожения. Есть неплохой шанс, что часть миров присоединится к лиге.

— Было бы очень кстати, и все же почему ты думаешь, что они оставят меня председателем Совета? — угрюмо спросил Барденгоа и посмотрел на Гонуха.

— Ситуация такова, что брать ответственность на себя никто не захочет. Выскужутся, покритикуют, возможно, даже предложат вас заменить и после этого скажут, что надо что-то делать и попросят вас остаться.

— Уверен? — нерешительно спросил Барденгоа.

— На все сто процентов. А если вы еще сделаете акцент на возможность пособничества мимикрозам со стороны ряда руководителей, имена которых вам известны, это даст вам отличный козырь.

— Предлагаешь блефовать? А это не слишком опасно?

— Нисколько. В конце концов, можно будет позже арестовать одного-двух чиновников высокого ранга, а лучше члена Совета и, получив от него признания в шпионаже, предъявить Совету доказательства вашей правоты. Тогда все поражения можно одним махом списать на него.

— Это мысль. Очень толковая. Подумай до завтра, кого из Совета можно было бы назначить на роль предателя и шпиона.

— К утру все будет готово.

— Отлично. А теперь что касается операции «Посланец».

— Первая фаза прошла удачно. Удалось отправить три наших образца на шаттл комигонов.

— И всё? А результат?

— К сожалению результата, мы не знаем. Но есть все основания полагать, что пчелки сделали свое дело и первый этап операции можно считать успешным. А вот второй этап не дал того результата, на который мы рассчитывали, хотя кое-чего мы сумели достичь. Два спутника прицепились к кораблям мимикрозов. Посмотрим, что из этого получится.

— Этого мало, очень мало.

— Я понимаю, и разделяю ваше мнение относительно результатов, но мимикрозы сосредоточили вокруг Затанги слишком много боевых кораблей. Плотность их огня такова, что даже кассетная атака спутниками не позволила пробиться на планету и сбросить устройства.

— Хорошо, какие дальнейшие планы?

— Я думаю надо подождать завтрашнего заседания Совета, — уклончиво ответил Гонух.

— Все же у тебя есть сомнения, относительно того оставят меня председателем или нет? — мрачно произнес Барденгоа.

— Лично у меня сомнений нет. Вопрос в другом, что если Совет поднимет вопрос о мирных переговорах?

— Черт возьми, я как-то об этом не подумал. И что тогда?

— Боюсь, что тогда придется торговаться и пост председателя может быть как компромисс между миром и войной.

— Проклятье, — воскликнул Барденгоа.

— Мне кажется, что это не самый худший вариант. В конце концов, сохранив власть и приняв идею заключения нового мирного договора с мимикрозами, никто не запретит вам наращивать военную мощь и тем самым готовиться к решающему сражению.

— Ты прав, сто раз прав. И все же, ты подумай, каким способом, мы могли бы нанести удар по мимикрозам в ближайшее время.

— Я понял и постараюсь все подготовить и доложить.

— Отлично. На сегодня всё. Мне надо подготовиться к завтрашнему Совету.

На следующий день состоялось заседание Совета лиги сопротивления. Как и ожидалось, члены Совета один за другим заявляли об ошибочности проводимой Барденгоа политики конфронтации против мимикрозов и тем самым поставили под удар не только государства, входящие в лигу, но и неприсоединившиеся миры. Затем почтили память погибших и уже в более мирном русле, стали обсуждать, что делать и как выйти из создавшегося положения. Как только послышались первые голоса в пользу мирных переговоров с мимикрозами, Барденгоа сразу же оценил всю прозорливость своего помощника и, не дожидаясь, когда начнутся споры относительно того, продолжать воевать или начать переговоры о мире, сам предложил поставить этот вопрос на голосование. Подняв первым руку за мирные переговоры, он тем самым обеспечил себе поддержку большей части Совета и сохранил пост, несмотря на возражения ряда сенаторов.

Выступение Барденгоа было коротким, но убедительным. Он сказал, что потери были не напрасны, что они показали, всю жестокость мимикрозов, и что их изгнание из галактики Гахр была и будет основной задачей всех, кто стоит, и будет стоять у руля Совета, но пока следует, как он выразился, ковать оружие, но в условиях мирного сосуществование. Большинству членам Совета речь Барденгоа понравилась и была встречена с восторгом.

На следующий день он дал запрос на видеосвязь с Бояновым. Час спустя связь была установлена и к большому удивлению Барденгоа, на экране он увидел Викторию Бонги.

— Я являюсь председателем Совета лиги сопротивления. Мое имя Барденгоа. С кем имею честь разговаривать?

— Мое имя Виктория Бонги. В данный момент я координирую все действия, поскольку господин Боянов отстранен от управления по состоянию здоровья.

— Простите, это несколько странно, так как ваши полномочия ничем и никем не подтверждены, — смущаясь, произнес Барденгоа.

— Вам недостаточно того, что я вам продемонстрировала, разрушив ваши планеты? Это было ответом на ваши попытки вторгнуться в пространство Затанги. Я подготовила новый, расширенный список целей, которые будут уничтожены, если агрессия с вашей стороны будет продолжаться.

— Госпожа Бонги. Совет лиги поручил мне сделать вам официальное предложение о заключении нового мирного договора.

Виктория внимательно посмотрела на Барденгоа, и ледяным голосом ответила:

— Ни о каком мирном договоре не может идти речи. Ваша цель мне ясна и понятна. Вы хотите под маркой мирного договора какапливать силы и ресурсы, чтобы потом нанести по нам удар. Мы уже заключали мирный договор, и все кончилось взаимными обвинениями и новыми атаками на Затангу. Вы лишили нас продовольственной базы на Вахтабаи, разрушили колонию на Гоби, второй раз атаковали Затангу, а перед этим использовали транспорт с беженцами для того, чтобы отравить наших людей.

— Вы несправедливы. Мы никого и никуда не посылали.

— Можете не оправдываться. Мне все известно. Образец оружия, который вы украли у профессора Мукси, вы модифицировали и использовали против наших людей. Поэтому я официально заявляю вам. Мирного договора не будет, а я использую всю мощь нашего оружия для того, чтобы вернуть вашу цивилизацию в то состояние, в котором она была до нашего прилета в галактику. Более того, я буду уничтожать вашу цивилизацию до тех пор, пока не останется даже следа от неё в галактике Гахр.

Экран погас и Барденгоа провел ладонь по вспотевшему лбу. Откровенно говоря, он не мог даже представить такого поворота дел, и был в полной растерянности. Рядом с ним в зале, где шел сеанс видеосвязи, находились Гонух и два преданных ему сенатора. Они, так же, как Барденгоа не знали, что сказать и лишь молча переминались с ноги на ногу.

— Срочно созываем Совет, — мрачно произнес Барденгоа, — Сегодня же.

Вечером того же дня состоялся Совет лиги сопротивления. На нем Барденгоа сообщил, что у мимикрозов произошел, по всей видимости, военный переворот и к власти пришла Виктория Бонги. Та сама Виктория, которая в свое время тяжело пострадала и потом её вместе с профессором Мукси отправили в спасательной капсуле Коэну. Каким чудесным образом она поправилась и захватила власть, неизвестно, но ни о каком мирном договоре она слышать не желает и более того, настроена настолько воинственно, что от неё можно ожидать чего угодно и когда угодно.

Разумеется, верный помощник Гонух не забыл сказать Барденгоа, чтобы тот опустил упоминание об украденном у профессора Мукси оружии и тайном использовании его с привлечением транспорта с беженцами из неприсоединившихся миров.

Тишину в зале Совета нарушили выкрики и призывы немедленно мобилизовать все силы и нанести удар по мимикрозам. Барденгоа понимал всю абсурдность таких действий в данный момент, так как силы были настолько неравными, что начни они сейчас атаку, это кончится полным разгромом всего флота и началом конца цивиизации комигонов. И все же, он во всеуслышанье заявил, что готов возглавить борьбу с мимикрозами и ценой собственной жизни защитить галактику Гахр и изгнать из неё ненавистных мимикрозов.

«Стадо идиотов, а не сенаторов», — подумал Барденгоа, но одновременно со всеми кричал со своего председательского кресла, — «Смерть мимикрозам. Война до победного конца».

Уже за полночь, Барденгоа уединился с Гонухом в своем кабинете.

— Как тебе, стадо этих олухов и идиотов?

— Этого следовало ожидать. Если нет мира, значит надо воевать и не важно, какой ценой за это придется платить. В конечном счете, все они найдут убежище где-нибудь в дальних мирах, где будут править туземцами и изображать себя богами, прилетевшими со звезд.

— Похоже на то. А что делать нам? Тоже искать убежище или все же подумаем, как нам противостоять агрессии этой дорвавшейся до власти дамочки?

Думаю, что надо решать одновременно и то и другое. И место подыскивать и подумать, как больнее ударить мадам Бонги.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Время уже позднее, да и день был тяжелый, так что на сегодня я с тобой прощаюсь, а вечером обсудим твои предложения.

— Хорошего сна, шеф.

— И тебе того же.

Гонух вышел, оставив Барденгоа одного наедине со своими невеселыми мыслями. Все начиналось так хорошо. Уничтожение провольственной базы мимикрозов на Вахтабаи, потом разгром колонии на Гоби, удачное начало операции «Посланец» и затем неудачная попытка атаки Затанги, которая закончилась уничтожением пяти планет и гибелью, по меньшей мере, семи миллиардов людей.

«Если сейчас бросить весь флот и попытаться захватить Сайгат?» — подумал Барденгоа, — «Да, это реально. У мимикрозов там всего четыре корабля. Но что это даст? Захват планеты и только? Эта ведьма пошлет с десяток кораблей и либо расстреляет весь наш флот, либо сбросит на планету бурильные установки и взорвет еще одну планету. Нет, нужно как-то выманить её из логова Затанги и именно туда бросить весь флот и уничтожить этот инопланетный корабль, а заодно всех, кто там сейчас работает. Вопрос, как это сделать? Идти вабанк или идти на поклон к правителям неприсоединившихся миров и просить у них хотя бы десять боевых кораблей?»

Размышляя о том, как быть и что делать, Барденгоа заснул сидя в кресле. Ночью ему приснился сон, будто он смотрит на небо и видит всполохи взрывающихся планет. Каждый взрыв, все ближе и ближе, и когда яркая звездочка зажглась у него над головой, он вдруг увидель лицо Деи Манкоа. Он стоял рядом и с грустью смотрел на него. При этом его грудь, лицо, руки были в ранах от пуль, и Барденгоа с ужасом смотрел на него и никак не мог понять, каким образом он все еще остается в живых. «Скоро мы встретимся, и тогда я буду судить тебя», — произнес Манкоа и Барденгоа проснулся в холодном поту.


Виктория выключила изображение, дав тем самым понять комигонам, что разговаривать по поводу заключения нового мирного договора она не собирается. Вызвала андроида и велела принести чай и пирожных. Сидя в кресле в каюте, пила ароматный чай и мысленно просматривала файлы присланные накануне с инопланетного корабля касающиеся отчета о проделанной работе за неделю. Её немного удивило, что и Сабухри и Кавасаки равнодушно восприняли сообщение о том, что Боянов временно отстранен от всех дел, и она теперь является руководителем всех работ. В этот момент изображение неожиданно мигнуло, и Виктория чуть было не пролила горячий чай себе на колено.

— Компьютер, в чем дело? — спокойно спросила она.

— Нештатная ситуация на первом корабле. Потеря связи с центральным процессором.

— Причины, пути восстановления связи? — по прежнемсу оставаясь спокойной, спросила Виктория.

— Причины неизвестны. Требуется проверка непосредственно на корабле.

— Дать команду андроидам на корабле провести проверку, выяснить причины потери связи и устранить повреждение.

— Выполнить команду не представляется возможным. Команды корабельным андроидам, подаются через внутренний процессор компьютера корабля. Из-за потери связи, команды передать на компьютер не удается.

— Сбросить архив компьютера корабля на мой корабль.

— Отсутствует связь. Команда невыполнима.

— Варианты решения проблемы? — заметно дрогнувшим от волнения голосом, спросила Виктория.

— Отправить шаттл с андроидами-техниками на борту. Учитывая, что доктор Кутепов и командир корабля Мейсон Тайлер не имеют доступа к открытию шлюза, рекомендую запасной вариант через ремонтный шлюз, который можно открыть вручную снаружи.

— Немедленно выслать андроидов на корабль для решения данной проблемы.

— Команда принята, выполняю.

— Оценить вероятность диверсии внутри корабля, и могла ли она стать причиной отключения связи с компьютером?

— Пятьдесят процентов.

Виктория постучала пальцами по столу и дала команду снять с орбиты три боевых корабля и приблизить их к аварийному кораблю на дистанцию прямого выстрела.

— Команда принята, выполняю.

(обратно)

Глава 5

Михаил проснулся с головной болью и хотя Марселина простила его, чувствовал вину перед женой, что накануне перебрал со спиртным. Приняв душ, оделся и отправился в командный отсек.

Дамирган сидел в командирском кресле, положив ноги на панель управления и как показавлось Михаилу, дремал. Однако, приблизившись к нему, понял, что ошибался. Одной рукой он держал небольшую фляжку, от которой еще издали, несло спиртным, а другой, что-то быстро писал на планшете.

— А доктор, приветствую вас. Как отошли?

— Не совсем, голова еще болит от вашего пойла.

— Это с непривычки. Хотите глотнуть? Голова мигом пройдет.

— Нет, спасибо.

— Как знаете.

— А вы я вижу уже в полном порядке. Чем занимаетесь?

— Надо еще кое-что сделать.

— Если не секрет, что именно?

— Я отключил всех андроидов. Они представляют потенциальную опасность, так как, если Вика каким-то образом установит удаленный доступ к ним минуя процессор нашего компьютера, они начнут выполнять любые её команды. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, конечно. А разве зомбированные члены команды не могут представлять опасность?

— Могут, но с ними сложнее, чем с андроидами. Ими я как раз сейчас и занимаюсь.

— Почему?

— Что почему?

— Почему сложнее, чем с андроидами?

— Андроида можно просто отключить, грубо говоря, вынул вилку из розетки и на склад. А зомбированный или как в мою бытность их называли, частично управляемый индивидуум, человек, а не робот. Его так просто не отключить.

— Дамирган, еще вопрос можно?

— Конечно.

— До этого все действия зомбиэкипажа определялись какой-то программой или только командами?

— Это сложно объяснить двумя словами. Это комбинация и программы, которая закладывалась в позитронный мозг и команд, которые подаются через управляющий чип.

— В таком случае, можно дать необходимую команду или я не прав?

— В принципе правы. Но это возможно только в том случае, если вы имеете право подать команду, иначе говоря, обладаете кодами доступа. Но в любом случае, как только Вика получит контроль над ними, они станут управляемыми, и в этом случае она будет обладать приоритетным уровнем. Понятно?

— Да.

В этот момент в командный отсек вошли Мейсон и Матусик.

— Всем привет, о чем спорим?

— Мы не спорим, обсуждаем проблему, как обезопасить всех от зомбиэкипажа. Если Виктория снова получит доступ к управлению, они будут представлять опасность, — произнес Михаил.

— А в чем сложность? — спросил Матусик.

— Размышляем, как их отключить. Они ведь люди, а не роботы.

— Мне кажется, что проще всего их на время отправить в карантинную зону. Даже если они будут управляемые извне, самостоятельно оттуда выйти нельзя, — предложил Матусик.

— А что, это мысль и весьма неплохая, — заявил Дамирган, — но учтите, возникает одна проблема. Корабль остается без экипажа. Все управление, включая слежение за работой всех узлов, будет осуществлять компьютерная система.

— Ничего, справимся, — заявил Мейсон.

После этого Мейсон дал команду всему зомби экипажу собраться на площадке пятого уровня и проследовать в карантинную зону. Через двадцать минут Михаил запер снаружи замки на двери карантинной зоны. В этот ммент компьютор корабля сделал сообщение:

— Внимание! На внешней обшивке корабля в районе ремонтного шлюза пришвартовался шаттл. Вероятно несанкционированное проникновение на борт корабля.

— Вот сучка, так я и знал, что она моментально сориентируется, что надо сделать, — с негодованием произнес Дамирган.

— Думаете, она послала бригаду бойцов? — спросил Михаил.

— Вряд ли, скорее всего это андроиды-механики. Должны выяснить, почему нет связи и починить её, — пояснил Дамирган.

— Мы можем как-то воспрепятствовать проникновению на корабль посторонних через ремонтный шлюз? — спросил Матусик.

— Нет, он окрывается как снаружи, так и изнутри. Внутренняя дверь шлюза работает по такому же принципу, — ответил Мейсон.

— В таком случае, остается одно, я встречу их у второй двери и использую бластер. Ничего другого не остается, — решительно заявил Матусик.

— Видимо да, я с тобой, а вы оставайтесь здесь, — произнес Мейсон.

— Лихие ребята, уважаю таких, — произнес Дамирган и хлебнул из фляжки, взглянул искоса на Михаила и добавил, — доктор, зря брезгуете, отличная штука.

— Уговорили, только ни слова моей жене, — Михаил взял протянутую Дамирганом фляжку и сделал небольшой глоток. Спирт обжег горло. С удивлением взглянув на флягу, а потом на Дамиргана, спросил:

— Кстати, а когда вы успели запустить свой агрегат, или…

— Доктор, не сердитесь. Я совсем немного отлил из той колбы, что вы под шлем запрятали, — и на лице Дамиргана появилась нахальная улыбка победителя.

Михаил не ответил, лишь вернул флягу обратно. Вскоре вернулись Мейсон и Матусик.

— Все в порядке. Она прислала трех андроидов. По крайней мере, через шлюз только трое проникли. Они нейтрализованы и отключены. Для безопасности у всех удалены блоки питания.

— Остается ждать, что еще она нам приготовила.

— Думаешь, этим она не огрничится? — спросил Мейсон Дамиргана.

— Это только начало. Дальше будет еще интереснее, поверьтемне, я эту стерву хорошо знаю.

— Странно, я конечно с ней совсем немного успел пообщаться, но она не произвела на меня такое уж плохое впечатление, — произнес Михаил.

— Доктор, поверьте мне, она именно такая, как я сказал. Мы попали с ней на корабль одновременно, а до этого работали в компании в одном отделе, только в разных лабораториях. Она в медицинской, а я в биокибернетической. Когда оказались на корабле, я все никак не мог взять в толк, каким боком она к нам попала? Рядовой хирург, научными разработками не занималась, да и характер не сахар. Это потом выяснилось, что за неё хлопотал Рух Камарзин. Он был в неё влюблен, вот она им и вертела. А он талант, каких поискать, похлопотал, чтобы её взяли на корабль.

— Простите, а что её так привлекло перейти на работу из лаборатории на корабль? — спросил Михаил.

— Так ведь мы ничего не теряли, а наоборот выигрывали. Если бы мы работали на Земле, или хотя бы на Луне, а то заброшенная лаборатория на спутнике. А здесь корабль, первоклассные лаборатории с новейшим оборудованием, плюс двойной оклад и премии, и главное, полная свобода в исследовательских разработках, о которых на Земле даже думать нельзя было. А запретный плод, он всегда сладок.

— И что же Виктория?

— Она по-прежнему была хирургом, потом специализировалась на операциях на мозге, быстро вошла в обойму врачей, которые делали аналогичные работы. Камарзин её двигал и, в конце концов, она стала вроде как ведущим хирургом, хотя кроме неё там были врачи ничуть не хуже, а может и лучше. Одним словом, она своего добилась. Когда пришлось выбирать, кого оставить, Рух замолвил за неё слово. А когда поняла, что он ей больше не нужен, бросила и стала активно сотрудничать с Мукси, во всем ему помогая.

Разговор прервал компьютер.

— Внимание! Три корабля охранения сменили своё орбитальное положение и расположились на минимальном расстоянии от корабля. Какие будут указания?

— Ну вот, то о чем я вам говорил. Вика демонстрирует силу.

— Не думаю, что она решится открыть по кораблю огонь, — заявил Михаил.

— Это вы зря. Она хоть и машина, но все же женщина, которую вид крови не испугает. Так что следует поднять защитные щиты.

Компьютер сообщил, что силовые защитные щиты подняты и все замери, что будет дальше. Прошло несколько минут, прежде чем компьютер сообщил, что все три корабля одновременно нанесли удар из протонных пушек.

— Вот так-то доктор, а вы говорите, она стрелять не булет. Еще как будет.

— И что делать?

— Ждать. Корабли находятся на малом от нас расстоянии, так что она установит сейчас локальную связь с нами, и мы узнаем, какие условия она нам выдвинет.

— Я предлагаю скрыть информацию, о том, что вы находитесь на корабле, — обращаясь к Дамиргану, произнес Мейсон.

— Я того же мнения, — поддержал командира Михаил.

— С одного из кораблей запрашивают разрешение на установку прямой видеосвязи.

— Дамирган, присядь в углу, чтобы тебя не было видно, — попросил Мейсон и как только Дамирган устроился в углу на кресле, дал разрешение на подключение. На экране сразу появилось недовольное лицо Виктории.

— Как расценивать ваши действия? — требовательно спросила Виктория.

— Это я должен спросить вас, как расценивать ваши действия. Ни с того, ни сего нанесли удар по кораблю, на котором находится почти сто человек детей, я уже не говорю о том, что помимо них есть женщины, — спокойно ответил Мейсон.

— Почему, посланные к вам андроиды не вышли на связь?

— Понятия не имею. И вообще, о каких андроидах идет речь? — снова, как ни в чем не бывало, ответил Мейсон.

— Вы выяснили, в чем причина потери связи компьютера корабля с сетью?

— Госпожа Бонги, извинимте, но ни я, ни Вальдемар Матусик и уж тем более, доктор Кутепов, не специалисты в этой области. Компьютер на все наши запросы отвечает, что потеряна связь и просит её восстановить, но при этом не сообщает, как это сделать. Вы же почему-то прислали три боевых корабля и открыли огонь из протонных пушек. Как это понимать?

Михаил уловил, как лицо Виктории дрогнуло, видимо она усиленно размышляла, пытаясь выделить в словах Мейсона, где он говорит правду, а где лукавит. Поколебавшись, произнесла:

— Есть подозрение, что на корабле совершена диверсия.

— Оригинально, а мы все трое в роли диверсантов? Взяли в руки топоры и перерубили провода, при этом, точно зная, какие надо рубить, чтобы компьютер по-прежнему следил за работой всех корабельных систем.

Виктория внимательно переводила взгляд с Мейсона, потом на Матусика и затем на Михаила, словно сканируя их и пытаясь по мимике лица выяснить, правду говорит капитан корабля или нет.

— Господин Кутепов, где больной, которого вы привезли на корабль?

— Как где, в реанимации. У него язва желудка и сильное кровотечение. Я пока не могу что-либо предпринять, так как необходимо синтезировать необходимое количество крови. У комигонов её состав отличается от нашей. И только после этого можно провести выращивание и трансплантацию нового органа. Надеюсь, вы согласны с правильностью того, в какой последовательности я провожу лечение больного? — Михаил произнес так, как будто то, о чем он говорил, было сущей правдой.

И снова Виктория на некоторое время замолчала, пытаясь оценить ответ Михаила. Наконец она произнесла.

— У вас есть на борту в составе зомбиэкипажа специалист по компьютерному оборудованию?

— Понятия не имею. Это вам лучше знать, кто из них, чем владеет и какие функции на корабле выполняет. У меня был системный программис и компьютерщик, но, к сожалению, вы вероятно в курсе, что Саманта Роин больше года назад трагически погибла, так что вся надежда на вашего специалиста. У Боянова в экипаже должен быть инженер компьютерщик, это штатная должность на корабле.

— Хорошо, я приму решение и сообщу вам.

— Госпожа Бонги, так нам что, держать щиты поднятыми, или есть шанс, что вы не начнете снова стрелять не разобрашись в чем дело?

— Можете опустить.

Изображение Виктории исчезло, и все перевели дух.

— Я же говорил вам, сука она, а получив в руки, точнее в голову, такой шикарный инструмент, как позитронный мозг, может столько всего натворить, что мало не покажется, — произнес Дамирган.

— И что нам теперь делать? — спросил Дамиргана Мейсон.

— Посмотрим, что она придумает в следующий раз.

— А что щиты убрать, или оставить поднятыми? — спросил Матусик.

— Я бы оставил, — ответил Мейсон.

— А у меня мысль появилась. Может она бредовая, поэтому просьба не смеяться, все же я врач, а не специалист в области компьютерной техники, и все же. Я вот что подумал. Если Виктория сейчас целиком опирается в принятии любых решений и вообще, все её действия контролируются позитронным мозгом, то нельзя ли её, подобно человеку, заразить вирусом, только компьютерным? — спросил Михаил.

— Я всегда говорил, гениальные идеи приходят в голову тем, кто совершенно не разбирается в той области, о которой говорит. Доктор, Кутепов, где вы раньше были. Это же отличная мысль, и как только она мне самому в голову не пришла.

— Пить меньше надо, — неожиданно выпалил Михаил и первым рассмеялся. Все остальные последовали его примеру. Дамирган взглянул на Михаила, потом на остальных и тоже рассмеялся, а потом вдруг серьезным голосом, произнес:

— Клянусь, одолеем Викторию, брошу пить.

— И правильно сделаете, иначе, — Михаил обвел всех пристальным взглядом и, улыбнувшись, добавил, — иначе, как у Лабарган, язва желудка и готовься к трансплантации.

Все, включая Дамиргана, буквально зашлись от смеха. Насмеявшись, Дамирган сказал:

— Жаль, с нами нет сейчас Руха Камарзина. Вот уж кто был программистом от бога, так это он. В пять сек написал бы такую вирусную программу, что Вика в миг пай девочкой стала бы. Придется самому браться за это дело.

— А получится? — неуверенным голосом спросил Мейсон.

— Ну в программировании я еще помню кое что, раз сумел разобраться, как отключить Вику от связи. Так что, господа, мне надо ненадолго уединиться и поработать.

Прошло не менее часа. Виктория пока не выходила на связь, видимо размышляя, как лучше восстановить утраченный доступ к компьютеру. Пока образовалась небольшая пауза, Михаил решил сбегать и навестить жену и дочь.

Обрадованная, что Михаил наконец заглянул, Марселина взволнованно спросила мужа:

— Все плохо?

— Как сказать, пока есть надежда, что возможно справимся. Но боюсь сглазить.

— Понятно, тогда больше не буду спрашивать. Есть будешь?

— Нет, не хочу.

— Знаешь, я что подумала. Мне кажется, что было бы неплохо всем нам перебраться на инопланетный корабль.

— Скажешь тоже. Забыла, там придется все время ходить в маске для дыхания. А для Лизы где возьмем такую? Нет, это не вариант. И потом, на корабле есть хоть какой-то шанс улететь, а там мы как на ладони. Шаг вправо, шаг влево и огонь из всех орудий.

— Ты прав. Просто все так завертелось. Свои, стали вдруг чужими, а чужие, друзьями.

— Это ты про Викторию и Лабаргана?

— Да.

— Так всегда в жизни бывает. Ладно, я пойду, если будут какие новости, я сообщу или забегу. Главное прошу, постарайся не нервничать, тебе сейчас это совершенно не нужно. Поняла меня?

— Поняла.

— Вот и отлично.

Михаил поцеловал жену и вернулся в командный отсек корабля.

(обратно)

Глава 6

Прошло три часа, а Виктория так и не вышла на связь. Это вызывало недоумение и беспокойство. Возможно она просчитывала всевозможные варианты решения задачи и не находила ни в одном из предложенных вариантов подходящего, который давал бы ей полную уверенность, что связь будет налажена и она вновь получит доступ к компьютеру, а значит и кораблю в целом. Тем временем вернулся Дамирган. Взерошенные волосы и блеск в глазах, говорили, что он усиленно работал над созданием вирусной программы.

— Ну как, что-то получилось? — спросил его Мейсон.

— Почти, — недовольным голосом произнес Дамирган, — Точнее, сама программа написана, но у меня есть некоторые сомнения, каким образом её забросить, чтобы Вика её восприняла и он начал работать, — Дамирган сложил ладони и как-то странно стал ими похлоповыть и одновременно ходил кругами вокруг командирского кресла. Все молча смотрели на него, и не мешали, понимая, что любое неосторожное слово, может нарушить ход его мыслей, чего совершенно не стоило делать. Дамирган остановился, замер, и вдруг что-то вспомнив, спросил:

— А Вика выходила на связь, пока меня не было?

— Нет. Непонятно, о чем она там так долго думает.

— Думает, она думает, — несколько раз повторил Дамирган, и снова заходил вокруг кресла, — это хорошо, что она думает. Значит, её позитронный мозг не может найти подходящего решения. А почему он не может это сделать? Потому что нет связи с головным компьютером, а точнее, с базами данных. О чем это говорит, что базы она не успела перебросить на свой корабль. Выходит, не такая уж она умная. Возникает вопрос, почему? Потому что позитронный мозг воспринял слияние с её собственным мозгом и преобразился в нечто новое. Какой из этого можно сделать вывод? — спросил Дамирган, произнеся все сказанное вслух.

— Что её родной мозг был не настолько умным, что при слиянии с позитронным стал намного умнее того, что у неё был, — неожиданно произнес Михаил.

— Доктор, вы опять-таки правы на все сто процентов. Разумеется, позитронный мозг Виктории быстрее мыслит, оперирует большим объемом информации, но его умственный потенциал не намного возрос, как я думал первоначально. А, отрезав её от архивной базы данных, она опирается только на ту часть информации, которая хранится во внутренней части памяти, которая называется облаком. А её объем не такой уж и большой, потому что раньше ей этого вполне хватало. Какой из этого вывод. Доктор Кутепов, надеюсь, ваш выстрел снова будет в десятку.

Михаил подумал над всем, что только что сказал Дамирган и зачем-то закрыл веки. В памяти неожиданно всплыл образ астронавта, который держал Михаила за руку, и словно продолжая когда-то прерванный разговор, он услышал:

— Она пытается управлять тем, что ей не под силу. Только квантовый компьютер способен воспринимать команды человеческого мозга.

Михаил открыл веки и неуверенным голосом повторил:

— Возможно, только квантовый компьютер способен воспринимать команды человека в полном объеме.

— Нет, на этот раз вы высказали интересную мысль, но не поделу. Причем тут квантовый компьютер и Вика? Сейчас её мозг является операционной системой, которая… Стоп, что я до этого говорил?

— Что моя мысль была высказана не поделу.

— Нет еще раньше?

— Про то, что у неё небольшой объем оперативной памяти, и поэтому…

— Вот именно. Сейчас она вынуждена работать с внутренней облачной памятью, в которую мы и отправим вирусную программу. Господа, приступим, — И Дамирган дал команду компьютеру произвести запись программы.

— Программа записана.

— Отлично. Оформить её как ответ на запрос о причинах обрыва связи.

— Выполнено.

Как только связь будет восстановлена, отправить программу в облачное хранилище Виктории Бонги, не дожидаясь от неё запроса о причинах аварии.

— Принято.

— Господа, десять минут, и связь будет восстановлена. Как говорится, всем держаться и не обосраться. Извиняюсь за грубость.

— Ты уверен, что все сработает? — спросил Мейсон.

— Наука без риска не бывает, а победа любит рисковых ребят.

Прошло десять минут, и компьютер выдал сообщение.

— Связь восстановлена. Программа передана в облачное хранение центрального процессора Виктории Бонги.

Все замерли в ожидании. Однако прошло пять, десять, затем пятнадцать минут, но ничего не происходило. Наконец Дамирган прервал ожидание и произнес:

— Компьютер, подготовить шаттл для отправки на головной корабль.

— Приказ принят, выполняю.

— Проверить готовность шлюзов к приемке шаттла.

— Проверка закончена. Шлюзовая камера в ожидании приемки.

— Господа, кто готов навестить Викторию Бонги? — довольный собой, спросил Дамирган. Все изъявили желание лететь. Но Мейсон попросил Михаила остаться на корабле за командира. Пришлось подчиниться, хотя ему очень хотелось посмотреть на Викторию.

Мейсон, Дамирган и Матусик отправились в транспортный отсек. До корабля Виктории было по меньшей мере около двух часов лету. Все это время Михаил постоянно был на связи и сообщал, что от Виктории по-прежнему не поступало никаких сообщений. Вскоре в командный отсек вошла Марселина с Лизой.

— А где все?

— Улетели на корабль Виктории. Скоро подлетят, — стараясь как можно спокойнее, ответил Михаил.

— Шаттл прошел шлюзовую благополучно, и вошел в транспортный отсек корабля, — доложил компьютер.

— Ну наконец-то, — с волнением произнес Михаил, и взглянул на Марселину, — Они долетели. Доложить, что происходит на корабле.

— Данных нет, — беспристрастным голосом сообщил компьютер.

— Хорошо, как только поступят данные, немедленно сообщить.

— Команда принята.

Тем временем шаттл прошел шлюзовую и замер на транспортной площадке корабля. Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного вокруг, Мейсон, Дамирган и Матусик вышли и направились к лифту, чтобы попасть в командный отсек. Шли осторожно, держа оружие на изготовке. Поднявшись на лифте, пошли по пустому коридору.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — спросил Дамирган Мейсона.

— Да. Расположение большинства отсеков такое же, как на корабле, на котором прилетел Коэн.

В середине коридора был поворот направо который вел в командный отсек. Все невольно остановились, полагая, что Виктория должна быть за этой дверью.

— Я открою дверь, а вы прикрывайте меня, — сказал Матусик, держа в вытянутой руке бластер. Осторожно открыв дверь и осмотревшись, шепотом произнес, — По-моему, её здесь нет.

— Ты уверен? — спросил Мейсон.

— Я никого не вижу.

— Она может быть в своей каюте, — выдвинул предположение Дамирган.

— А как определить, где её каюта? — спросил Матусик.

Все трое стояли возле открытой двери, когда командирское кресло неожиданно повернулось, и все увидели сидящую в нём Викторию. Не сговариваясь, все подняли оружие, направив его в сторону Виктории. Она смотрела на них и улыбалась, но что-то в этой улыбке было неестественное. Мейсон, а за ним и все остальные, вошли в зал, и в этот момент дверь за ними захлопнулась. Матусик попытался её открыть, но ничего не получилось.

— Подождите, что-то не так, — крикнул Дамирган, и выстрелил из бластера в Викторию. Луч прожег в кресле дыру, а Виктория по презнему сидела и улыбалась.

— Проклятье, это голограмма, её здесь нет, — снова крикнул Дамирган и, потеряв сознание, рухнул на пол. Тоже произошло с Мейсоном и Матусиком.

Все трое очнулись почти одновременно. Каждый лежал на гравитационной платформе с завязанными ногами и руками. Мейсон попробовал освободиться, но понял, ремнем перетянуты не только ноги и руки, но тело и даже шея. Судя по окружающей обстановке, они находились в медицинской лаборатории. Платформы повернулись на девяносто градусов, и прямо перед ними предстала Виктория Бонги.

— Так, все трое прилетели за мной. А где же четвертый? Или доктора Кутепова оставили с любимой женушкой? Ну да бог с ним, успею разобраться. А теперь поговорим, — и, взяв стул, Виктория уселась напротив, положив ногу на ногу.

— Не судьба тебе, дорогой мой Дамирган, праздновать победу. А как ловко было придумать и отправить вирусную программу, в надежде заблокировать мне дыхательные функции. Стареешь, и пьешь много, вот и результат. Это Рух мог придумать и написать программу, и сделать её невидимой, а ты поспешил и вот результат, где вы, и где я.

— Виктория, чего ты добиваешься? — крикнул Дамирган.

— Как чего, власти. Я слишком долго была никем. Простым хирургом, потом любовницей, затем безмолвной помощницей профессора и вечно в тени Азадель. Потом прилетел Коэн и я думала, что наконец-то явился тот, кто сменит Лифинга и этого слюнтяя профессора Мукси. А потом этот дурацкий побег и долгие месяцы в реанимации. Я все чувствовала и каждой клеточкой своего мозга ощущала, как из него вырезают куски плоти. Живой плоти моего мозга, трансформируют и отправляют внутрь позитронного мозга. Вам не понять, какие муки я испытала, какую боль чувствовала и не могла произнести ни единого звука. Но за мои страдания я была вознагрождена новым сознанием, мышлением, возможностями, которых нет ни у кого из вас.

— Виктория, но чем тебя не устраивал Боянов? — спросил неожиданно Мейсон.

— Чем? А он мне больше не нужен. Мне вообще больше никто не нужен. Я получила власть и свободу, и теперь я решаю, что делатиь и как поступать, в том числе и с вами.

— Но как ты обошла мою программу, — вдруг спросил Дамирган.

— Наивный мальчик. Я помню, каким ты был, когда мы только начали работать на корабле. Жутко невзлюбил меня и все из-за того, что я выбрала Руха, а не тебя.

— Это все в далеком прошлом.

— Возможно, но я не забыла старые обиды. И теперь каждый получит по заслугам.

— Ты увлеклась прошлым, так как ты обошла мою программу?

— Очень просто. Ты забыл один очень важный момент. Я не отключалась. Это связь с компьютером корабля и базами данных оключилась. И как только связь возобновилась, ты сразу же отправил мне в облачную память вирусную программу, рассчитывая, что я сразу прочту её, и она начнет свое разрушительное действие. И даже название дал подходящее, как данные о причинах аварии. И я сразу подумала, надо же, я еще и запрос не давала, а уже пришел ответ. Как такое может быть? И на всякий случай, просто удалила программу, ведь отчет о причинах аварии можно повторно запросить, не так ли?

— Черт, ты права. Я дал маху. Надо было по-другому выстроить алгоритм и напрямую отправить из облака в процессор без предварительного чтения программы.

— Совершенно верно. Я же говорю, много пьешь и вот результат.

— Послушайте, Виктория, — как можно спокойнее, произнес Мейсон, — Я не спорю. Мы стремились ограничить вашу свободу, но не покушались на вашу жизнь и действовали в условиях, когда вы первая проявили против нас агрессию. Разве не вы нанесли протонный удар сразу с трех кораблей? Но зачем и почему. И в конце концов, мы не враги другу другу. Осталось совсем немного времени, включится генератор поля и мы улетим и можете просто уничтожить спутник, открывающий черную дыру и положить конец прилету кораблей из нашей галактики. Так чего вам опасаться и к чему приносить нас и весь экипаж в жертву и ради чего, ради отмщения за обиды, которые нанесли не мы? Ведь вы не компьютер, а человек, так скажите, зачем все это?

— Виктория посмотрела на Мейсона, перевела взгляд на Дамиргана, потом на Матусика.

— В ваших словах есть доля истины, но вы забываете одно. В ваших руках было оружие, и если бы я не остановила вас, сейчас я была бы мертва. И вы говорили бы с точностью до наоборот и оправдывали бы свой поступок необходимостью защитить себя и других. Так вот я отвечу вам. Теперь я защищаю себя всеми возможными способами.

— Глупо. Это поступок не человека, а машины, — произнес Дамирган, посмотрел на Викторию и с грустью добавил, — ты останешься одна, и потом всю оставшуюся жизнь будешь сожалеть о своих поступках. Вспомни, как нам замечательно жилось, когда мы только попали на корабль. Как дурачились вечерами, устраивали розыгрыши, радовались каждой новой научной победе и неважно, кто и какой внес вклад в открытие, потому что мы были все вместе, и это была наша общая победа. Мы жили большой единой семьей, в которой было место всем и ученому и лаборанту. А здесь тебя будут окружать одни враги. Не мы, а комигоны, которые будут с каждым годом становиться сильнее и, в конце концов, покончат с тобой и твоей империей.

Виктория молча встала, еще раз обвела взглядом пленников, о чем-то подумала и леденящим душу голосом, обращенным к стоящим поблизости андроидам, произнесла:

— Эти трое мне больше не нужны. Отправте их в открытый космос, пусть почувствуют на себе, что такое ледяное дыхание смерти, — и быстрой походкой вышла и направилась в командный отсек корабля.

Несколькими минутами спустя, она молча наблюдала, как из люка для сброса отходов, вылетели три человеческих тела. Они несколько секунд кувыркались в безвоздушном пространстве, потом стали набухать, словно их надували изнутри, затем замерли, и безмолвно стали удаляться от корабля. В этот момент Виктория получила сообщение:

— Два шаттла покинули корабль и направляются в сторону планеты Затанга. Какие будут указания?

— Пусть летят, тем лучше. Вся компания будет в сборе и можно будет покончить с ними одним махом.

(обратно)

Глава 7

Михаил сидел в командном отсеке и мучительно размышлял, почему молчит компьютер, и от ребят нет никаких известий.

«Нет, что-то пошло не так и видимо надо срочно что-то предпринимать, иначе потом будет поздно» — подумал Михаил, взглянул на Марселину, которая стояла рядом и решительным, не терпящим возражения голосом, произнес:

— Немедленно улетай на Затангу. Бери Лизу, и улетайте. Поняла меня?

— Да, но как я с ней полечу?

— Возьми капсулу и пусть летит в ней. Забери Лиану с её детьми и трех детей, оставшихся без матери. Тебе все ясно?

— Да. А ты остаешься? — упавшим голосом спросила Марселина.

— Я следом. Но сначала надо решить неотложные дела.

— Но я…

— Марси, не время обсуждать, время действовать.

— Я поняла, — и Марселина бегом бросилась в медотсек за детьми и Лианой.

Михаил дал команду подготовить грузовой шаттл и срочно погрузить в него всех воспитанников младшей группы. «Главное, успеть», — мысленно произнес он, — «Даже если у них все получится, лучше пересраховаться, иначе потом будет поздно».

Поразмыслив, Михаил дал запрос на компьютер, может ли он дать команду на отправку экипажа, который был в капсулах для гиперсна на одном из транспортных кораблей. К его удивлению, компьютер дал положительный ответ. Михаил, не медля, дал команду произвести погрузку и отправку на шаттлах всех оставшихся членов экипажа. Однако сразу же возникла проблема, компьютер сообщил, что все андроиды отключены.

Михал бегом отправился в хранилище. Андроиды безмолвно стояли рядами. Рядом лежали блоки питания. Недолго думая, Михаил стал втавлять блоки и сразу же отдавал команды куда идти и что делать. Когда все андроиды были подключены, он получил сообщение, что шаттл с Марселиной, Лианой и детьми уже вылетел и началась посадка детей на транспортный шаттл.

— Погрузить дополнительно, сколько влезет, капсул для гиперсна, — скомандовал Михаил и бегом направился в транспортный сектор. К тому моменту, когда он спускался на платформу, где его ожидал большой транспортный шаттл, андроиды заканчивали погрузку капсул.

— Все, заканчивайте, мы вылетаем.

Через несколько минут шаттл уже держал курс на Затангу. Все это время Михаил безуспешно пытался связаться с Мейсоном, но ответа не было.

«Неужели не получилось, но почему тогда Виктория не заблокировала компьютер и позволила ему улететь?» — Вопросы, которые так и остались без ответа, мучили Михаила всю дорогу, пока летели к Затанге и только на подлете, он вдруг вспомнил, что впопыхах забыл взять дыхательные маски. Пройдя в грузовой отсек, пересчитал количество капсул и заодно проверил резервное количество дыхательных масок. В наличии оказалось двадцать штук капсул и пять масок. Учитывая, что с ним летело двадцать четыре ребенка младшего возраста, капсул все равно не хватало, а маски были рассчитаны для взрослого человека, а не на ребенка. Необходимо было после приземления связаться с Сабухри, чтобы он помог перевезти детей.

Уже на подлете к инопланетному кораблю заметил шаттл, на котором вылетела Марселина. Сразу полегчало, и он тут же связался с ней.

— Мы уже на подлете. Со мной воспитанники младшего возраста. Проблема с дыхательными масками. Надо срочно что-то решать, чтобы переправить всех на корабль.

Марселина ответила, что они уже выгружаются, и попросила Михаила связаться с Сабухри или Кавасаки.

— Они не понимают, что случилось, а Виктория по-прежнему не выходит на связь и не отвечает на их запросы. Может, у ребят все же всё получилось?

— Не знаю, но они тоже не выходят на связь. Подождем, скоро всё прояснится.

Сабухри прислал к шаттлу гравитационные тележки и два десятка дыхательных масок, но они тоже были великоваты для детей, и поэтому было решено не рисковать, а переправить всех вспитанников непосредственно в капсулах. Пока производили перевозку детей, прилетел шаттл с экипажем. Капсулы с членами экипажа тоже стали переправлять на корабль. Все делалось в такой спешке, что было не объяснения причин, и лишь когда внутренняя дверь шлюза закрылась и эвакуация завершилась, Михаил перевел дух.

— Что случилось, почему такая срочная эвакуация? — взволнованным голосом спросил Сабухри, глядя на Михаила.

Михаил хотел все объяснить, но не успел, так как в этот момент вбежал Кавасаки. Его лицо было перекошено от ужаса.

— Что случилось? — воскликнул Сабухри.

— Вот, посмотрите сами. Виктория только что прислала, — и Кавасаки протянул планшет. Все невольно прильнули к экрану. На нем было видно, как в открытый космос выплывают три человеческие фигуры. И следом все услышали голос Виктории:

— В назидание всем, кто пытается меня убить.

Оглушенные произошедшим, все стояли и не знали, что сказать, и что делать. Первым пришел в себя Кавасаки.

— Вы знаете, кто были эти люди?

— Мейсон Тайлер, командир корабля на котором мы прилетели. Вольдемар Матусик член нашего экипажа и Дамирган Ширяев, мы с ним накануне улетели отсюда, — только и смог произнести Михаил.

— Но что произошло, зачем она так поступила?

— Поступила, она так поступила, — пробормотал Михаил и тяжело опустившись, сел на пол.

— Как она могла так поступить, как? Кто она, человек или машина и чего ждать от неё всем нам? — произнес Михаил и закрыл лицо ладонями рук. В темноте, которая его окружала, он видел тела своих товарищей, плывущих в безбрежном океане космоса. И снова, уже второй командир спасает Михаила от смерти, оставив его на корабле. Почувствовав, как чьята рука легла на его плечо, он обернулся. Это была Марселина.

— Пойдем, их уже не вернуть, а нам всем жить, здесь и сейчас.

— Да, ты права, — ответил Михаил и, поднявшись, тяжелой поступью пошел за Марселиной. За ними следом шли Кавасаки и Сабухри, В коридоре их встретил Лабарган. Он без слов понял, что произошло самое худшее и ни слова ни говоря, пошел за остальными. Остановившись в одном из залов, Михаил смог собраться и рассказать о том, что произошло, когда он и Дамирган вернулись с Затанги на корабль и каким образом решили попытаться нейтрализовать Викторию. Пока Михаил рассказывал, к ним подошло еще несколько человек из числа ученых, которые работали на инопланетном корабле. В числе их Михаил заметил Маркина и Такиями.

— Не знаю, возможно, мы не правильно поступили, и тем самым подставили всех, кто сейчас на корабле.

— Сейчас об этом говорить поздно, — произнес Сабухри, — Правильно, неправильно. Одно то, что она нанесла удар по кораблю, на котором кроме вас были женщины и дети о многом говорит. И мы не знаем, что она сделала с Бояновым и экипажем корабля. Может быть она точно так же выбросила их в открытый космос. Могу сказать одно, с тех пор, как стало известно, что она захватила власть на корабле, она вообще перестала с нами общаться. Я дважды посылал ей еженедельные отчеты, сообщал, что на корабле необходимо пополнить запасы воды и пищи, и никакого ответа. Неизвестно чего ждать и чего она добивается.

Подходили все новые и новые специалисты, спрашивали друг друга, что происходит, задавали вопросы и с надеждой ловили каждое слово сказанное Сабухри и Михаилом. Но что они могли сказать им? Неожиданно для всех вперед вышла Марселина и, попросив тишины и внимания, произнесла:

— Положение очень сложное. Мы не знаем, чего хочет Виктория и чего от неё ждать, но это не значит, что мы должны всё бросить, забиться каждый в свой угол и ждать конца. Это было бы самым простым и легким решением. Жизнь всех нас зависит сейчас не только от Виктории, но и от нас самих. Поэтому необходимо определить, сколько нас, подсчитать количество продуктов, воды, хватит ли воздуха и спланировать, как жить дальше.

Михаил был поражен, как Марселина в столь трудное время смогла собраться и показать мужчинам, как вести себя в подобной ситуации.

— Она права, — раздались голоса в толпе.

— В таком случае, не будем медлить, и разглагольствовать, а займемся делами, — произнес Сабухри.

В этот момент к Михаилу подошел Лабарган.

— Прими мои соболезнования, — произнес он, — у меня к тебе есть разговор.

— Это срочно или можно отложить на потом? — спросил Михаил.

— Лучше сейчас, вопрос важный для всех.

— Тогда слушаю тебя.

— Дело в том, что Дамирган, хоть и недолго пробыл на корабле, я сразу понял, что он очень грамотный специалист, умел сразу выхватить главное и отделить второстепенное. Так вот, он буквально на второй день пребывания на корабле, после того, как познакомился со всей документацией, был удивлен, почему на корабле такой состав атмосферы. Вряд ли астронавт, прилетевший из вашего мира, дышал воздухом таким, как на Затанге? Просто за это время, атмосфера на корабле смешалась с окружающим воздухом. Следовательно, на корабле должен быть атмосферный конвертор, который создает необходимую для астронавтов воздушную среду. Мне кажется, он абсолютно прав. Думаю, что при таком количестве народа, что сейчас, этот вопрос крайне важен.

— Спасибо. Ты совершенно прав.

— Я тут ни при чем. Это Дамиргана идея. Жаль, что он погиб. И ребят из твоего экипажа, тоже жаль. У нас в таких случаях принято говорить: «пришел в этот мир и умер достойно».

— У нас говорят иначе: «пусть земля тебе будет пухом».

— Для них последним пристанищем стала не земля, а космос.

— Да, конечно. А насчет атмосферных конверторов надо срочно переговорить с Сабухри и Кавасаки. Неужели за столько лет исследований, этот вопрос не поднимался? Странно, очень странно, — с удивлением произнес Михаил и, попрощавшись, пошел искать Марселину.

До позднего вечере и весь следующий день занимались вопросом размещения вновь прибывших. Спорили, решали, как быть, оставлять пока детей и команду экипажа в касулах или будить постепенно по мере решения накопившихся вопросов. Как оказалось, вопрос с воздухом на корабле вставал неоднократно, но все упиралось в то, что атмосферные реакторы не получалось запустить. Вероятно, они запускались от компьютера инопланетного корабля, а он безмолствовал и включался только раз в год, когда начинал работу генератор поля. Поэтому ограничились тем, что изолировали часть помещений, сделали жилую и рабочую зоны и там поставили присланные в свое время с кораблей автономные атмосферные конверторы. Они давали возможность дышать привычным воздухом без масок. Однако таких помещений было не так много, чтобы разместить всех. В итоге было решено одно из рабочих помещений выделить для двух женщин Марселины, Лианы и семерых детей. Остальных решили пока оставить в капсулах до тех пор, пока не будут готовые новые помещения с нормальной атмосферой для дыхания.

После того, как Виктория вышла на связь, других сообщений от неё не поступало. Это не могло не беспокоить и вызывало всеобщую тревогу. Прошли еще сутки. Михаил вместе с Кавасаки, доложили, что запасов продуктов при самом скромном рационе и при условии, что все, кто находится в капсулах для гиперсна, будут оставаться в них, хватит на двадцать дней, а воды и того меньше на десять дней. Решить проблему с водой было проще. Снарядили транспортный шаттл, и доставили на корабль воду, а вот с едой было сложнее. Можно было слетать в селение, и попросить у них что-то из продуктов, но, зная рацион комигонов, это был не самый лучший вариант. И все же, его оставили как запасной, на крайний случай. Виктория по-прежнему не отвечала на вызовы, и Михаил предложил лететь к ней на корабль. Он понимал всю степень опасности, и все же, несмотря на все уговоры жены и руководителя научных работ Сабухри, сказал, что лететь надо именно ему и никому другому. Кроме того, оставался не решенным вопрос доставки оставшихся на корабле воспитанников среднего и старшего возрастов. И без Виктории решить этот вопрос не получалось, так как она вновь ограничила возможность полета шаттла на корабль.

— Поймите, сказал Михаил, — До запуска генератора поля осталось немногим более месяца. Чтобы организовать полет, потребуется транспортный корабль и главное, необходимо как-то продержаться. Кроме того, нужна хоть какая-то определенность. Либо Виктория разрешит нам всем попытаться улететь, либо… Впрочем, об этом сейчас говорить не стоит, так как нервы итак у всех напряжены. И чтобы спокойно прожить оставшееся время надо лететь и лучше всего это сделать мне, и спорить не нужно. К тому же, я врач и разговаривая с Викторией очень пригодятся знания по психологии.

Стоя возле выхоного шлюза рядом с гравитационной платформой, Михаил обнял жену, поцеловал и утерев слезу, скатившуюся по её щеке, произнес:

— Помнишь, как ты сказала, я уверена, все будет хорошо. Это теперь и мой девиз. И потом, я же везунчик. Поэтому сожми кулачок и жди. Поняла?

Марселина лишь молча кивнула.

Платформа доставила Михаила к шаттлу. Он включил автопилот и по привычке произнес:

— Даю команду на старт. Компьютер, прошу разрешения принять шаттл на борт головного корабля.

Неожиданно он услышал.

— Команда принята. Ждите ответа.

А спустя минуту, последовало еще одно сообщение.

— Вам разрешено прибыть на борт головного корабля. Вылетайте.

Головной корабль, на котором была Виктория располагался на средней орбите и лететь до него пришлось около часа. Все это время Михаил размышлял, как лучше построить разговор. Давить на жалость, говоря о женщинах и детях или ссылаться на то, что полет такого количества людей в родную галактику сам по себе небезопасен, и тогда к чему проявлять излишнюю жестокость. Однако все эти размышления свелись к тому, что разговор все равно придется вести по обстоятельствам, на ходу импровизировать, прислушиваясь и оценивая слова и интонацию Виктории. Поэтому Михаил собрал волю в кулак, встряхнулся и попытался настроить себя, как если бы предстояло разговаривать с психически неуравновешенным, больным пациентом.

Шаттл прошел шлюзовую камеру и замер на транспортной платформе. Он не раз был у Боянова на корабле и хорошо помнил, где расположен командный отсек. Впрочем, у трапа его встретило несколько андроидов, за которыми он и направился.

Когда Михаил вошел в командный отсек, Виктория сидела в кресле. На её лице можно было увидеть самодовольную улыбку победительницы.

— Доктор Кутепов пожаловал на мой корабль. Кто бы мог подумать. Не боитесь повторить судьбу трех заговорщиков, вы ведь надо полагать, тоже принимали участие в операции по ликвидации меня или вы были категорически против, но они вас не послушали?

— Отрицать не имеет смысла. Вы нанесли удар по кораблю, и что оставалось делать, сидеть и ждать следующего? Вам ведь прекрасно известно, сколько на корабле в этот момент было детей?

— Да-да, я помню, что-то около ста. Надо же, какая забота о детях. А что же вы не всех забрали на Затангу, а взяли только младшую группу?

— Госпожа Бонги, вам ведь все известно, к чему лишние вопросы. На корабле в тот момент было всего два шаттла. При всем моем желании, я взял столько, сколько смог.

— Мне многое известно, даже то, что вы ждете второго ребенка. И когда вы все успеваете? И вообще, вам удивительно везет. Попали в неизвестную галактику, удрали от багзов, пожили какое-то время у комигонов, прошли, так сказать чистилище Лифинга и профессора и умудрились вернуться домой на Землю. Затем снова прилетели и, почувствовав опасность, помогли бежать профессору Мукси и Азадель от Коэна. Сдались в плен к комигонам и умудрились опять сбежать, на этот раз от них. Как вам такое удается?

— Не знаю, судьба, или простое везение, — произнес Михаил в шутливом тоне, так как уловил в интонациях Виктории не агрессию, а скорее любопытство.

— Так может, везению рано или поздно приходит конец?

— Так это истина, не требующая доказательства. Даже если везет всю жизнь, смерть подводит черту под везением.

— Верно. И все же решили прилететь?

— Кому-то надо лететь. Начальство в лице Сабухри и Кавасаки в полной растерянности. Не знают чего ждать, а вы молчите. Вероятно размышляете, когда с нами покончить сейчас или чуть позже, когда голод начнется, а заодно решаете как лучше это сделать. Или ваш мозг предложил вам так много вариантов, что вы не можете выбрать, на каком остановиться?

— А вы дерзкий человек? Даже перед лицом смерти говорите то, а чем думаете, а не умоляете и не просите прощения.

— А я во время полета, взвесил свои шансы и понял, что они невелики. Вспомнил профессора, как он вел себя, когда вдруг увидел Дамиргана и как до этого лебезил в трудную минуту. Нет, я понимаю, героизм оценят разве что другие, но согласитесь, умирать с осознанием собственного достоинства это одно, а с бесполезной мольбой о снисхождении, противно.

Виктория внимательно посмотрела на Михаила. Её глаза ничего не выражали, да и на лице нельзя было прочесть злорадства или превосходства. И всё же, Михаил уловил нотки сомнения, в правильности того, как она собиралась поступить несколько минут назад. И он не ошибся.

— Хорошо. Чего вы хотите?

— Небольшой транспортный корабль, — деловито произнес Михаил, — отправку на инопланетный корабль воспитанников, оставшихся на нашем корабле. Если возможно, то экипаж Боянова и хотя бы немного продуктов, чтобы продержаться до включения генератора поля.

— И все?

— Вроде да. Разве что предложить вам лететь вместе с нами, но вероятно об этом мог мечтать только Боянов.

— А как же профессор и Азадель? Они ведь тоже на моем корабле. И потом, вы им так помогали, спасали жизнь, и вдруг даже не вспомнили? — с долей сарказма произнесла Виктория.

— Знаете, если честно, я был удивлен, что когда вы узнали всю правду о профессоре Мукси и не вышвырнули его за борт. Вот уж кто достоин такой смерти, так это он. А что касается госпожи Азадель, то это вам, а не мне решать её судьбу. Думаю, что её сердце будет разбито, когда она узнает правду о профессоре. И потом, что ей делать в родной галактике? К тому же, я не уверен, что её психика сумеет спокойно перенести столько новостей.

— Что же, не могу не согласится с вами в этом вопросе.

Виктория снова задумалась, видимо решаясь как быть и возможно даже делала усилие на собой, ведь в ней уживались одновременно и человек и машина и каждый хотел иметь приоритет над действиями другого. Наконец она встала и жестким голосом произнесла:

— Можете возвращаться на инопланетный корабль. Немного продуктов я вам пришлю. Транспортный корабль будет доставлен в точку отправки через две недели, так что можете готовиться к отправке домой. Что касается всех остальных вопросов, я подумаю.

— Благодарю.

— Не за что. А насчет профессора, вы правы, его следовало первым выкинуть в открытый космос и на шею привязать банку с его любимым вареньем. Но ничего еще не всё потеряно.

Михаил поклонился и все же спросил:

— Разрешите идти?

— Да, вы свободны.

Повернувшись, Михаил вышел. И только сев в шаттл, и дав указание автопилоту лететь на Затангу, он смог наконец расслабиться. Судьба в очередной раз спасла его, и он не знал, кого за это благодарить, то ли ангела хранителя, то ли господа Бога, то ли судьбу, которая никому из нас неведома.

(обратно)

Глава 8

Михаил вернулся на корабль, где его с нетерпением все ждали. Он не успел сойти с транспротной платформы, как Марселина бросилась к нему навстречу, нежно обняла.

— Живой, вернулся, — только и смогла произнести Марселина и слезы счастья застелили ей глаза. Она пыталась их вытереть, но не могла этого сделать, на лице была дыхательная маска. Михаил обнял её за плечи, и они вместе пошли в жилое помещение, где его все с нетерпением ждали.

— Ну что, видел Викторию, разговаривал? — с порога, спросил МихаилаСабухри.

— Видел, разговаривал. Обещала прислать продовольствия и через пару недель пришлет транспортный корабль. Насчет возвращения всех остальных, я имею в виду воспитанников и экипаж Боянова, сказала, что подумает. Такие вот дела.

Было слышно, как все, кто в это время находился в помещении, а собралось человек двадцать, с облегчением выдохнули, а на лицах людей появилась улыбка.

— Ну и как она вообще, что-то еще сказала? — снова спросил Сабухри.

— Так, поговорили о погоде на планете, не надо ли прислать вантусов для клозета, — произнес Михаил, стараясь окончательно снять напряжение со всех собравшихся. Эти слова возымели действия, о чем говорил смех и радостные выражения лиц.

— А если серьезно. Времени осталось мало. Надо готовиться к отлету, продумать все до мелочей и как только Виктория пришлет транспортный корабль заранее слетать и затем рассчитать, сколько времени потребуется для погрузки на корабль, потому что к моменту включения генератора поля мы все должны быть уже на транспорте.

Вскоре все разошлись. Осталась только Марселина, Сабухри и Кавасаки.

— Михаил, твое мнение, позволит она нам улететь, или это лишь ловкий ход, чтобы мы погрузились на транспорт, и она одним залпом с нами покончит? — спросил Сабухри.

— У меня такое ощущение, что в ней борются две её личности. Одна прежняя, человеческая и новая, мыслящая машина. И все же, я думаю, она хочет, чтобы мы улетели.

— А как же тогда такая жестокая смерть ребят?

— Своего рода показательный акт. Дорвавшись до власти, решиа показать, что может все, и ни перед чем не остановится.

— Печально все, но с другой стороны, ты молодец, сумел её убедить и решил вопрос и с продовльствием и транспортом. Может и впрямь, все сложится хорошо и улетим мы отсюда навсегда.

— Будем надеяться. Кстати, а помимо продуктов, нам ведь наверняка и другие необходимые вещи нужны, или пока запасов хватает?

— Если честно, точно не знаю, надо смотреть. Раньше никаких проблем не возникало, поэтому особо не вникали, сколько чего надо.

Постепенно жизнь на корабле стала налаживаться. Поскольку исследования на корабле практически свелись к нулю, стали больше уделять внимание практическим делам и быту. Лабарган вместе с Микки Такиями детально изучили атмосферные конверторы корабля и довольно быстро поняли, что их можно переподключить на компьютерную систему, которая в свое время была установлена на корабле для управления дополнительными реакторами. С этой задачей справились за три дня, и когда система включилась и заработала, стало понятно, что Дамирган был абсолютно прав, когда говорил, что воздух на корабле должен быть близкий по составу с тем, которым мы дышим. Так и оказалось. Состав лишь немногим отличался от земного, и теперь всем на корабле можно было находиться без дыхательных масок. А вскоре Виктория, как и обещала, прислала шаттл с продовольствием. После того, как его выгрузили и подсчитали, сколько чего, было решено пробудить команду экипажа, которая все еще находилась в капсулах.

О том, что произошло за то время, что экипаж был в капсулах для гиперсна, подробно рассказал Михаил. Разумеется, новости потрясли команду, но больше всего огорчило известие о смерти Каиссы Оуэн, и недавняя гибель командира Мейсона Тайлера и Вольдемара Матусика. Невольно стали вспоминать о годах совместной службы на корабле, а в конце молча почтили память покойных.

И снова потянулись томительные дни ожидания, когда включится генератор поля. Михаил частенько заглядывал к Лабаргану. Он понимал, что тот вряд ли согласится лететь в чужой, неведомый ему мир, и невольно задавался вопросом, что он будет делать, когда все улетят, и он останется один на корабле. Однажды, вспоминая, как они впервые встретили воинов у горы и те телепортировали их на корабль, Михаил спросил:

— Чем займешься, когда мы улетим? К своим возвращаться тебе Виктория вряд ли позволит, так и останешься верным стражем корабля, подобно астронавту?

— Вероятно. А что, шаттл есть, слетаю в селение, думаю, едой со мной поделятся, да и много ли мне нужно. А потом начну заниматься экспериментами на корабле.

— Экспериментами! Так и знал, что ты это скажешь. Наверняка уже и планы по этому поводу есть. Угадал?

— Не то что планы, но задумка есть. Я внимательно просмотрел все материалы по монтажу дополнительных реакторов. Мне кажется, что не совсем верно их соединяли в систему. Вот и попробую изменить, вдруг через год включится генератор поля, и улечу я к вам прямо на корабле, — Лабарган рассмеялся, а потом с грустью добавил, — целая жизнь потрачена на создание оружия, а в итоге, сколько людей погибло, миллиарды и ради чего, чьих-то амбиций, желания покорить мир. Не понимаю, почему так?

— Мне тоже этого не понять. А мысль насчет реакторов интересная, очень даже. А вот как ты думаешь, квантовый компьютер принимает участие в запуске генератора поля?

— Безусловно, а иначе и быть не может.

— Но ведь насколько я понял, операционную систему, с помощью которой он работает, так и не обнаружили. Как же он в таком случае раз в год включается?

— В этом-то и загадка. Кабы знать, можно было бы понять принцип управления.

— Интересно, — в задумчивости произнес Михаил.

Оставалось три недели и Сабухри хотел было связаться с Викторией и напомнить ей об обещанном транспортном корабле. Однако пришло сообщение, что транспорт выведен в расчетную точку, и можно отправляться к нему на шаттле. Решено было слетать, посмотреть и затем определиться, каким образом лететь домой. Сабухри сразу заявил, что в любом случае, целесообразно использовать либо компенсационные капсулы, либо капсулы для гиперсна. При чем вторые были предпочтительнее, так как неизвестно как быстро корабль будет найден и сколько времени всем придется находиться в состоянии гиперсна. Кроме того, Виктория до сих пор не определилась, разрешит она забрать оставшихся детей и членов экипажа Боянова или нет. От этого зависело, сколько капсул и как их размещать на транспорте. Сабухри поручил Кавасаки с кем-либо из экипажа слетать на корабль и посмотреть что и как. Михаил было вызвался помочь, но в последний момент Сабухри попросил Михаила помочь с доставкой воды и лично проверить её качество, так как последний раз привезли воду и её можно было использовать лишь для технических нужд. Поскольку Лиза и все дети с момента прилета из-за проблем с детским питанием и прочими трудностями, оставались в капсулах, Марселина напросилась слетать вместе с Михаилом, а заодно хоть на полчаса заглянуть в селение.

— Ну пожалуйста, — жалобно произнесла она, — разве удастся еще когда-нибудь увидеть можно сказать, первобытное племя, да еще в чужой галактике?

— Но учти, буквально на полчаса, договорились?

— Разумеется.

— И учти, никаких контактов с местными аборигенами. Они этого не любят. К тому же, у них наверняка о наших соплеменниках, не самые лучшие воспоминания.

— Я все поняла.

Полетели втроем, Михаил, Марселина и Микки Такиями, который вызвался помочь с доставкой воды. К тому же Такиями был в приятельских отношениях с Михаилом с тех самых пор, когда у него выявили опухоль и вовремя сделали операцию по её удалению.

Быстро долетели до реки, где до этого брали воду. Михаил произвел анализ проб и убедился, что вода действительно содержит много примесей. Решили поискать другой источник и направились непосредственно в сторону селения. По пути дважды останавливались и только с третьего раза нашли чистую питьевую воду. Не раздумывая, подключили насос и стали заполнять баки для воды. На борту было десять баков, каждый вмещал один кубометр. Сорок минут ушло на то, чтобы их заполнить. Когда все было готово, вылетели по направлению к селению.

Подлетая к селению, снизились и, сбавив скорость, полетели над полноводной рекой. Вскоре появились маленькие глинобитные дома, раскинувшиеся по обоим берегам реки. Множество лодок. Невозможно было представить, что все это наяву, не выдумка, а реальность. Почти первобытный мир соседствует с инопланетным кораблем, с недостижимыми даже для нашего мира техническими возможностями и между ними менее трех тысяч километров пути и тысячелетия в развитии. Микроскопическое расстояние, которое с трудом, но при желании можно преодолеть пешком. Михаил искал, где можно приземлиться, но в этот момент услышал голос Лабарган, который вышел на связь. Тот с волнением что-то кричал, но Михаил не мог понять его, так как тот разговаривал на своем языке.

— Лаян, я тебя не понимаю, что ты хотел сказать?

Видимо Лаян догадался, что Михаил не понимает его, и тут же повторил:

— Нас атаковали. Возвращаться опасно.

— Кто атаковал, Виктория? — крикнул Михаил, и голос его задрожал, от предчувствия беды.

— Нет, это не Виктория. Шаттл вернулся с корабля и каким-то образом привез пчелку. Она проникла на корабль и один за другим убивает всех подряд. Я пытаюсь срочно придумать, как её поймать.

— Мы летим обратно.

— Хорошо, но из шаттла не вылезайте, иначе погибнете.

Летели на предельной скорости, но учитывая, что шаттл в основном используется для полетов в космическом пространстве с корабля на корабль или с корабля на планету, в атмосферной среде потребовалось почти полтора часа, чтобы долететь до корабля.

Все это время Михаил несколько раз связывался с Лабарганом. Тот сообщил, что это пчелка другого типа. Она не вводит яд, а действует по принципу, который разработал в свое время профессор Мукси. Проникает в человека и убивает его. Как только фиксирует смерть, тут же ищет следующую жертву. Все в панике и не знают, как спастись.

— Если есть возможность, надо надеть скафандр или леч в капсулу.

— Я пытался её поймать, когда она меня ужалила, но не успел. Она чуть больше сантиметра в диаметре. Меня не тронула, видно имеет настройку на ваш генотип. Судя по тому, как перемещается, снабжена гравитационным двигателем.

— Что с детьми? — крикнула Марселина.

— Дети в безопасности, она даже не пытается проникнуть в капсулы, по крайней мере, пока.

Шаттл подлетел к кораблю и приземлился. Все сидели в оцепенении не зная, чем помочь тем, кто еще жив и находится на корабле.

— Лаян, ты меня слышишь?

— Да.

— Попробуй использовать магнитную ловушку.

— Я как раз пытаюсь что-то для этого приспособить.

Прошло около часа. Все это время Михаил чувствовал, как дрожит, прижавшись к нему Марселина. Он гладил её и старался успокоить. Такиями то и дело рвался хоть чем-то помочь, и только рассудительный голос Михаила, останавливал его.

— Без скафандра ты только вытащищь её из корабля и тогда нам точно всем конец. Надо ждать и надеяться, что Лаяну удастся каким-то чудом её поймать.

В этот момент Лабарган вышел на связь.

— Убил гадину.

— Уверен, что она была одна? — спросил Михаил.

— Уверен. Прошло двадцать минут, как я её поймал, но никто больше не пытался прилететь на мою приманку.

— Мы выходим.

— Не спешите. Я все же на всякий случай пришлю вам три скафандра. Надо для надежности убедиться, что она была действительно одна.

Вскоре Лабарган отправил на платформе три скафандра. Михаил вышел из шаттла и оглядываясь, передал их Такиями. Надев скафандры, на платформе направились к шлюзу. Как только вошли внутрь жилой зоны, их глазам предстала страшная картина. Везде лежали истекающие кровью тела людей. Михаил не выдержал, скинул перчатку и, подбежав к первому, кого увидел, стал проверять пульс. Однако сразу понял, шансов, что лежащий на полу жив, нет. Пчелка проникала в человека и вращаясь, разрезала мягкие ткани двигаясь к мозгу. Поразив его, вылетала и искала новую жертву. Михаил стоял на коленях и, наверное, впервые с тех пор, как умерла Саманта, не смог сдержать эмоций и заплакал. Понимая, что шансов нет, Михаил все равно, переходил от одного лежащего на полу человека, к другому, надеясь, что хоть кому-то удалось выжить. Марселине с трудом удалось хоть немного успокоить мужа.

— Пойдем, их уже не вернуть.

— Я знаю, но все равно, я должен проверить. Надежда всегда есть.

— В этот момент в коридоре появился Лабарган.

— Кого смог найти, я уже проверил. Все мертвы.

Вскоре стало известно, что четверым удалось спастись. Это была Лиана, та самая, которая родила трех девочек, механик Марсель Витте и два специалиста из числа ученых прилетевших на корабле вместе с Бояновым, Арсений Зурин и Ойко Митич. Лиана в тот момент, когда пчелка появилась на корабле и началась паника, проверяла состояние детей в капсулах, а Марсель ей помогал. Услыхав крики, что надо спасаться, Лиана не раздумывая, залезла в пустую капсулу. Марсель успел крикнуть, что в помещении находятся пустые капсулы готовые к отправке на транспорт, и буквально силой затолкнул в них Арсения и Ойко, пробегавших мимо. При этом сам еле успел запрыгнуть в капсулу, увидев, как пчелка буквально проткнула бежавшего по коридору Сабухри и тот, разбрызгивая вокруг кровь, упал на пол.

Лабарган рассказал, что как только шаттл с ребятами, летавшими на транспорт, приземлился, и они вернулись на корабль, всё и началось. Вероятно, пчелка каким-то образом прицепилась к шаттлу и затем проникла через шлюз на корабль. Пчелку Лабарган все же смог поймать, но было уже поздно. Несмотря на то, что Михаил понимал, никого не воскресить, он все же нашел в себе силы и прежде чем тела погибших вынесли из корабля, проверил и удостоверился, что все мертвы. Всех похоронили в общей могиле неподалеку от корабля. Михаил стоял рядом с остальными и смотрел на холм земли, который соорудили андроиды, и не мог вымолвить ни слова. Всего несколько часов назад, каждый из погибших, жил надеждой на возвращение домой, мечтал увидеть родных и близких, пережил все трудности и не дожил всего несколько дней. Несправедливость и случайность, в которую невозможно было поверить. Вернувшись на корабль, он связался с Викторией.

— Госпожа Бонги, — с трудом выговорил Михаил, — я не знаю, вы это все подстроили или это роковая случайность, но три часа назад погибло сорок три человека. Это ученые и члены экипажа корабля, на котором мы прилетели. Выжило только восемь человек, включая Лая Лабаргана.

— Что произошло? Я никакого отношения к этому не имею, — жестко ответила Виктория.

— Вы прислали транспорт. Мы решили начать подготовку и отправили на транспорт шаттл. Когда вернулись, на нем оказалась пчелка, которая отравила два экипажа и Каиссу. Но это была совсем иная. Она была снабжена устройством поражения внутренних органов. Она действовала так быстро и так внезапно, что спастись удолсь лишь нам, и то, я, Марселина и Такиями летали за водой и обо всем узнали от Лабаргана. Кстати, его пчелка не тронула, и ему удалось, в конце концов, её уничтожить.

— Это доказывает, что я тут не причем. Вероятно, когда комигоны последний раз атаковали Затангу, один из спутников каким-то образом прицепился к транспорту на орбите, или сбросил саму пчелку на корабль. Я приношу вам соболезнования, — все тем же ледяным голосом ответила Виктория.

— Мы не знаем, одна она была на транспорте или их осталось там несколько, и поэтому не знаем, как нам быть и что делать?

— Детей в капсулах, если я правильно поняла, она не тронула, значит нечего опасаться. Проведете погрузку капсул сами или поручите это андроидам. Проверить наличие пчелки на транспорте сами знаете как, так что перед отправкой займете место в капсулах.

— И все?

— А чего вы еще ждете? Ах да, насчет Боянова, точнее его экипажа и оставшихся воспитанников. Я подумала, и решила, что у меня были большие потери из числа зомбированных членов экипажей, поэтому я оставлю их у себя. К тому же, я посмотрела тестовые отчеты, которые вы проводили с воспитанниками старшего возраста. Их вряд ли можно будет реабилитировать в полной мере. Желаю удачного возвращения домой.

Связь как всегда прервалась внезапно.

— Вы слышали сами, что она сказала, — со злостью произнес Михаил, — Нас восемь и тридцать один ребенок.

— Вас семеро, — грустно произнес Лабарган, — я останусь. Мой дом здесь, на Затанге, а вам возвращаться в свою галактику.

До включения генератора поля оставалось двенадцать дней.

Трагедия, которая произошла за две недели до отправки домой, неожиданным образом, сплотила всех оставшихся в живых. Большую часть времени теперь проводили все вместе. Разговаривали, рассказывали о себе и даже делились мечтами, кто чем займется, когда возвратится домой. Удивительно, но все верили, что обязательно вернутся и все будет хорошо. К тому же, рассказанная Михаилом история о своем возвращении домой, вселяла уверенность и не давала пасть духом и предаваться унынию. Даже Лиана Онг, до этого замкнутая и молчаливая молодая женщина, которая с большим трудом и лишь благодаря стараниям Михаила, пережившая стресс, когда узнала где она и что её использовали в качестве суррогатной матери для рождения детей, стала общаться наравне со всеми. Оказалось, что по специальности она ученый-агроном. Кончила академию и периодически летала в экспедиции, где изучала культурные растения на планетах с отличным от земного климатом и составом атмосферы. Попала в галактику Гахр семь или восемь лет назад, когда корабль, на котором она летела, возвращался из очередной экспедиции. Что произошло дальше, она не помнит, так как с тех пор, как её еще на корабле положили в капсулу, ни разу не просыпалась. Годы, проведенные в капсуле для гиперсна, несмотря на многочисленные роды, сказались на её внешнем виде и, хотя ей было тридцать пять лет, внешне выглядела гораздо моложе.

Трудно скать, общая судьба рожениц поневоле или трагические события последних дней, сблизили Марселину и Лиану. К тому же у них была небольшая разница в возрасте, хоть и разная профессия, но в чем-то одинаковая тяга постоянно быть в экспедициях на других планетах.

За несколько дней до срока, на транспорт были отправлены все дети. Марселина и Лиана проявили солидарность и жестко заявили, что четверо их малышек полетят вместе с ними, когда начнется общая погрузка. Спорить не стали и за два дня до предполагаемого запуска, все вместе, включая Лабаргана, полетели на транспортный корабль. Прощались так, словно это был обычный полет и скорое возвращение. И только Михаил и Лабарган, пожав друг другу руки, обнялись, понимая, что прощаются навсегда.

— Все будет хорошо, я верю, — произнес Лабарган.

— И тебе удачи и спасибо, что понял и простил меня.

Шаттл с Лабарганом на борту покинул транспорт и через двадцать минут приземлился возле инопланетного корабля. До включения генератора поля оставались часы.

Лаян Лабарган хотел провести ночь на корабле, но решил, что без дыхательной маски лучше остаться в шаттле, а на следующий день на смонтированном заранее оборудовании наблюдать, как транспорт с людьми на борту улетит в черную дыру.

Утром Михаил в последний раз связался с Лабарганом. Еще раз попрощался, взглянул на вереницу капсул, стоящих вдоль стен, залез в свою и, закрыв крышку, включил режим сна. «Прощай галактика Гахр», — мысленно произнес Михаил и заснул.

(обратно)

Глава 9

— Ау, пора просыпаться, — услышал Михаил знакомый голос и стал протирать глаза. Непривычно яркий свет слепил глаза, и он никак не мог рассмотреть, кто с ним разговаривает. Наконец зрение вернулось к нормальному состоянию, и он увидел мужчину с маской на лице.

— Лаян, ты? — удивленно спросил Михаил.

— Я, кто же еще. Открывай капсулы и буди остальных.

— Подожди, что произошло?

— Ничего, просто вы никуда не улетели.

— То есть, как не улетели? Почему?

— Потому что генератор поля не включился. Я вначале решил, что сроки неправильно подсчитали. На всякий случай прождал четыре дня. Понял, что ждать больше нечего, прилетел за вами на шаттле. Короче, вылезай, буди остальных, и возвращаемся на Затангу.

— Подожди, не так быстро. Дай сообразить. Может быть, надо было еще немного подождать?

— Извини, но ждать нечего. Ось между звездой, планетой и спутником уже сместилась, и чуда ждать нечего.

Михаил нехотя вылез из капсулы, и они вдвоем стали пробуждать всех остальных.

К концу дня перевезли все капсулы с детьми обратно на корабль. Когда все собрались, Лабарган рассказал, что весь день просидел в шаттле, ожидая, что вот-вот включится генератор поля. Однако включения так и не произошло. Прождав три дня, понял, что по непонятным причинам генератор не включился.

— Но что произошло? Он столько десятилетий регулярно включался и именно этим объяснялся прилет кораблей в галактику Гахр? — спросил Михаил.

— Ты меня об этом спрашиваешь? Я отвечу. Я понятия не имею, почему он перестал работать. Может быть время пришло, может реактор не может выдать энергии необходмой для включения генератора поля. Не знаю, — ответил Лабарган.

— И что нам теперь делать? — осторожно спросила Лиана.

— Придется как-то обустраивать новую жизнь на Затанге. Корабль будет нашим домом. А что еще остается, — произнес Марсель Витте пытаясь приободрить остальных.

— Мне кажется, что надо все основательно проверить, может быть, где-то в расчетах вкралась ошибка. Такое бывает. За долгие годы накапливается погрешность, которая затем выливается в часы, а то и дни и их не учитывают, или просто забывают об этом, — произнес Зурин.

— Ты физик, тебе и флаг в руки. Займись расчетами, может найдешь ошибку, — поддакнул Ойко Митич.

— Не спорьте, господа. Ошибок в расчетах нет. Генератор не включился и вряд ли включится. Почему? Это другой вопрос. Поэтому, правильно сказала Марсель, надо обустраниваться, возможно надолго и попытаться выяснить, почему это произошло. В конце концов, среди оставшихся есть специалисты, которые способны хотя бы попробовать оценить, почему генератор не включился. — спокойным и уверенным голосом произнес Лабарган.

На том и порешили. Утром определились, кто где будет жить на корабле, а к вечеру разбудили Лизу и трех девочек Лианы. Михаил проверил запасы продуктов и сообщил, что если не будем шиковать, то хватит на четыре месяца. Лабарган предложил слетать в селение и узнать, что из продуктов употребялют местные аборигены и попробовать, возможно, что-то можно будет использовать в пищу. Идею все поддержали. Днем неожиданно на связь вышла Виктория.

— Надо полагать, вылет не состоялся? — спросила Виктория Михаила.

— Да. Генератор поля не включился. По всей вероятности, либо не хватило энергии, либо отправка сообщения в нашу галактику была запрограммирована на определенное число лет. Видимо срок закончился, — ответил Михаил.

— Вы останетесь на Затанге, или хотите вернуться на корабль?

— Мы еще не решили. Хотим проверить, может удастя установить причину, почему генератор не включился.

— Ну что же, у вас теперь год впереди на поиски. Удачи, — произнесла Виктория, и Михаилу показалось, что интонация, с какой она говорила, означала, что ей было совершенно безразлично, что будет с людьми и с детьми.

Как только связь прервалась, Михаил обернулся и с усмешкой произнес:

— Для нас, самый лучший вариант, если она нас не будет беспокоить.

— Интересно, чем она занимается, оставшись одна на корабле? — спросил Марсель.

— Не все ли равно. Михаил верно сказал, лишь бы нас оставила в покое, — ответил Такиями.

Первые дни после не состоявшегося включения генератора поля, никому ничего делать не хотелось. Слонялись без дела по кораблю или пытались помочь Марселине и Лиане поиграть с детьми. Уже на третий день Михаил понял, что если и дальше так будет продолжаться, нервы могут не выдержать и наступит депрессия. Надо было что-то срочно делать, занять каким-то делом. Вечером сидя вдвоем с Лабарганом, Михаил спросил:

— Какие-нибудь мысли появились, почему не включился генератор поля?

— Как тебе сказать. Я все проверил, ничего не нарушено. Думал, может быть, пока изучали весь этот год узлы и механизмы корабля, где-то случайно повредили кабели с компьютером? Нет, все в целости и сохранности. Понимаешь, вся беда в том, что не ясно, каким образом все эти годы включался и работал квантовый компьютер. Дело в том, что приборы показали, что все пять дополнительных реактора включились, но их мощность была слишком мала, а реактор самого корабля бездействовал. Получается, что он не получил команды на включение. Вопрос, почему?

В этот момент, в комнату, где они разговаривали, заглянула Марселина. Из подручного материала она сделала слинг-шарф, в котором уютно устроилась Лиза.

— Ну что, заговорщики, признавайтесь, что вы тут замышляете? — улыбаясь, весело спросила Марселина.

— Размышляем, как назовем нашего будущего сына. Лаян не против, если мы назовем его в честь него, — в тон ей, улыбаясь ответил Михаил.

— Так я вам и поверила. И вообще, Лаян, не слушайте его. У нас непременно родиться девочка. Я уже и имя придумала.

— Ничего себе, а мне ни слова об этом.

— Вот когда родится, тогда и узнаешь.

— Ребята, не спорьте, вдруг у вас двойня будет? Тогда вопрос сам собой отпадет. А если серьезно, размышляем, почему не включился генератор поля. Компьютеры, которые были смонтированы и подключены к дополнительным реакторам, включились, а корабельный компьютер, молчал. Словно умер.

— Наверное, астронавт умер, вот и некому включить компьютер? — Весело произнесла Марселина и вспомнив, что обещала мужу никому не рассказывать о том, что они видели инопланетного астронавта, замолчала.

— Астронавт тут ни при чем, он давно умер, шестьдесят слишним лет назад. Причина иная, — хмуро произнес Лабарган.

— Лаян, а что если, — Михаил запнулся, но тут же продолжил, — а что если он вовсе не умер? Точнее умер, но совсем недавно, несколько месяцев назад, а до этого был в коме, и его жизнь всё это время поддерживали искусственным путем. Что тогда?

— Тогда многое объясняет. Он мог управлять компьютером, поскольку сама основа квантового компьютера древних, принциально отличается от позитронного. Впрочем, это не важно. Ты же помнишь, мы читали на пластине сообщение астронавта, что он умер.

— Вообще-то, он писал, что умариает, а не умер.

— Даже если так, столько лет он все равно не протянул.

Марселина посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на Лабаргана и решившись, произнесла:

— Нет, астронавт умер сравнительно недавно. Мишель, расскажи Лаяну что мы видели.

— Вы нашли еще одну пластину с сообщением от астранавта? — возбужденно спросил Лабарган, и было видно, как он буквально затрясся от нетерпения.

— Нет, мы видели его, и я разговаривал с ним. Правда совсем недолго. И он умер у нас на глазах.

— Вы видели астронавта! Он был жив! Когда?

— Примерно полгода назад.

— И молчали все это время?

— Лаян, ты забываешь, какая обстановка была в то время. Непонятная фигура Боянова. Вспомни, какую бойню он устроил на базе Зулу, его стремление раскрыть технологические тайны инопланетного корабля, противостояние с профессором Мукси. Мы посчитали, что лучше об этом умолчать.

— А кто еще знал об этом?

— Я, Марселина и покойный Кавасаки.

— Так-так, расскажи-ка подробно, как все было. Нет, это грандиозно. И ты об этом все время молчал и мне ни слова. Ладно, прощаю, а теперь рассказывай. Это очень важно. Может быть не все потеряно, и мы поймем, как работает установка.

Михаил подробно стал рассказывать, как Марселина упросила его организовать экскурсию на инопланетный корабль, и чем это все обернулось. Иногда Марселина поправляля мужа, когда, как ей казалось, он упускал какие-то важные моменты. Кончив рассказ, Лабарган сразу же предложил спуститься вниз, где находилась сфера и попытаться её вновь открыть.

— Может стоит остальным рассказать об этом? Вряд ли теперь имеет смысл скрывать сей факт. К тому же, ребята серьезные специалисты, могут что-то подсказать, если потребуется? — предложила Марселина.

— Пожалуй, она права.

Михаил позвал всех и еще раз рассказал об инопланетном астронавте и последних минутах его жизни. Не теряя времени мужчины спустились на лифте на нижнюю палубу корабля и прошли в помещение, где находилась сфера. Она по-прежнему висела в воздухе в нескольких сантиметрах от поверхности пола. Михаил подошел к постаменту и со словами:

— Ладони надо положить на книгу и сфера откроется.

Михаил положил руки, но ничего не произошло, сфера оставалась закрытой.

— Подожди, дай я попробую, — предложил Лабарган, и попробовал приложить ладони рук, но результат был прежним. Затем все остальные попробовали прикладывать ладони, при этом старались сделать это по-своему. Ойко Митич даже попытался приложить ладонями кверху, но и это не помогло.

— Вероятно, после того, как астранавт умер, сфера закрылась навсегда, — сделал предположение Лабарган.

— Я согласен. Наверняка, после своей кончины, он не хотел, чтобы его беспокоили, — сказал Ойко Митич.

Расстроенные тем, что не удалось взглянуть на инопланетного астронавта, все поднялись наверх.

Михаил рассказал Марселине, что сфера больше не открывается, и тех предположениях, которые были выдвинуты о причинах, почему не хочет открываться.

Однако неудачи со сферой неожиданным образом дали обратный эффект и все, во главе с Лабарганеом, начали выдвигать разные теории по поводу работы генератора поля, а задно вопросами подключения дополнительных реакторов. Зурин и Такиями, будучи специалистами в области ядерных реакторов, неожиданно выдвинули свой вариант подключения реакторов, который в корне отличался от того, который использовался в эксперименте. Они предложили подключить их попарно непосредственно к реакторам корабля, которые вышли из строя и тем самым встроить их в сеть, которая изначально была на корабле. Правда здесь возникла проблема. При таком подключении было сложно управлять ими с помощью компьютера, которым до этого управлялись все пять реакторов. Требовалось изменить программу управления, а для этого нужен был классный программист. Зорин попробовал взяться за эту работу, но вскоре понял, что не осилит.

И все же идею, предложенную Зуриным и Такиями, решили осуществить в надежде, что управляющую программу можно будет написать позже, а сами реакторы подключили напрямую к компьютеру корабля.

Прошло несколько дней. Марселина как всегда занималась с Лизой и между делом разговаривала с мужем.

— А все же, я не понимаю, почему он закрыл сферу навсегда.

— А я очень даже его понимаю. Мертвых не надо беспокоить.

— А кто-нибудь пробовал еще раз её открыть, или как первый раз ни у кого не получилось, так на этом и закончили?

— Не знаю, по-моему, Лабарган пробовал пару раз. Даже стул притащил, чтобы удобнее было её рассмотреть, но ничего не получилось.

— Значит, надо пробовать еще и еще. Вдруг получится.

— Ерунду ты говоришь.

— Вовсе не ерунду.

— Марси, вот пойди и попробуй. Кстати, ты её открыла один раз, может и второй раз получится, — шутя произнес Михаил.

— А что, вот пойду и попробую.

— Вот-вот давай, попробуй.

— И попробую, а ты пока посиди с Лизой, заодно покормишь её.

— Э, подожди. Она не любит, когда я её кормлю.

— Ничего, есть захочет, полюбит.

— Может, вместе сходим, а потом ты Лизу покормишь?

— Уговорил. Подай мне слинг, я в него малышку посажу.

Марселина и Михаил направилсь в сторону лифта. По пути встретили Такиями. Узнав, что Марселина решила сделать попытку открыть сферу, присоединился к ним. Спустились вниз и когда оказались перед сферой, Марселина передала Михаилу Лизу и подойдя вплотну, зачем-то зажмурила глаза, вытянула руки и приложила ладони сверху в точности, как сделала это полгода назад. И опять, как прошлый раз, переливающаяся светом сфера померкла и на четверть открылась. Михаил чуть было не выронил Лизу, а Такиями так растерялся, что присел на пол и только Марселина, бодрым голосом произнесла:

— И все-то за вас должны делать женщины. Сферу они открыть не могут.

Михаил достал переговорное устройство и тихо, словно боясь, что разбудит лежащего внутри сферы астронавта, произнес:

— Лаян, собирай всех и быстро вниз. Ты не повериш, Марси открыла сферу.

— Как открыла?

— Не знаю, как, но мы сейчас здесь внизу у сферы.

— Бегу.

Вместе с Лабарганом прибежали все кроме Лианы. Она осталась с детьми. Буквально ворвавшись в помещение, все как вкопанные остановились и замерли при виде открытой сферы и лежащего неподвижно внутри астронавта. Все знали, что он огромного роста, но совсем другое увидеть его воочию. Он лежал неподвижно на платформе. Датчики все еще были подключены к его телу, но многочисленные мониторы лишь мерцали тусклым зеленым светом и ничего не показывали.

— Вы видите, у него над головой находится подобие шлема, — тихо, словно боясь разбудить астронавта, произнес Зурин, — вероятно с помощью него он управлял компьютером корабля.

— Очень может быть, — так же тихо ответил Лабарган.

— Просто невероятно. Неверится, что он прилетел на эту планету несколько десятков тысяч лет назад. Невозможно представить себе это, — произнес Митич, и осмелев, сделал несколько шагов вперед, чтобы поближе рассмотреть астронавта. За ним последовали остальные. В этот момент включился планшет, который Михаил носил всегда в кармане. Достав и взглянув на экран, понял, что на связь выходит Виктория. Отойдя в сторону, Михаил спросил:

— Я вас слушаю.

— Получено сообщение о множественном открытии порталов перехода в районе Сайгата. Я отправляю туда часть боевых кораблей для охраны планеты. Есть вероятность, что Затанга тоже может подвергнуться атаке. Так что рекомендую вам пока не поздно, перебраться обратно на свой корабль.

— Нам надо подготовиться для транспортировки детей. Сколько у нас есть времени?

— Не знаю, но чем быстрее вы это сделаете, тем лучше.

— Спасибо. Вас понял.

Экран погас.

— Вы слышали, что она сказала?

— Да, но мне кажется, что нам незачем туда возвращаться. Что если попробовать запустить корабль. Реакторы переподключены, — решительно заявил Такиями.

— Я согласен с Микки и поддерживаю его предложение, — заявили сразу Зурин и Митич.

— Да, но астронавт мертв, кто будет управлять кораблем? — осторожно высказался Лабарган и почему-то пристально посмотрел на Михаила.

— Я попробую, не возражаете? — спокойно произнес Михаил.

— Вы! Михаил, извините, но управлять кораблем, это не то же самое, что делать операцию, — с удивлением произнес Витте.

— Я все же попробую. В конце концов, кто-то должен рискнуть. Давайте лучше попробуем переложить тело астронавта, а я займу его место. Все вместе с трудом подняли и положили астронавта на пол. Михаил лег на его место и надвинув шлем, взглянул на Марселину и Лизу и помахал им рукой. В этот момент снова включился планшет. Достав планшет, и увидев, что на связь снова вышла Виктория, Михаил со всей силы швырнул его. Ударившись о стойку, он разлетелся на несколько частей. В этот момент свет в зале стал затухать, и все услышали, как где-то в глубине корабля появился посторонний звук, словно где-то тихо включились какие-то механизмы, а следом раздался немного забытый голос компьютера:

— Синапсическая связь установлена. Права на управление кораблем подтверждены. Начата проверка запаса мощности реакторов. Всем членам экипажа занять свои места.

Не раздумывая, все бросились наверх, чтобы залеч в капсулы для гиперсна и только Лабарган, кинул прощалный взгляд на Михаила, и увидел, как закрылась сфера.

— Прощай друг, счастливого полета домой, — произнес Лабарган и побежал в сторону выхода из корабля. Он понимал, его место на Затанге.


Виктория получила сообщение о множественном открытии порталов перехода в районе планета Сайгат. Было ясно, что комигоны предприняли штурм планеты. Не раздумывая, она дала команду выслать в район Сайгата пятнадцать боевых кораблей. Как только окорабли улетели, она связалась с Михаилом и предложила ему и всем, кто остался на инопланетном корабле вернуться на боевой корабль. Размышляя о том, почему комигоны решили атаковать Сайгат, а не Затангу, она получила странное сообщение:

— На инопланетном корабле имеет место слабое энергетическое возмущение.

— Характер возмущений?

— Не достаточно данных.

Виктория тут же связалась с Михаилом, но ответа так и не дождалась. Вместо этого получила новое сообщение.

— Прибыл шаттл по вашему запросу с запасом продуктов с корабля флотилии. Какие будут указания?

— Шаттл принять и поручить андроидам начать разгрузку.

— Принято, выполняю.

Прошло несколько минут и пришло очередное сообщение:

В районе планеты Сайгат из порталов перехода имел множественный выход ракет с ядерным оружием на борту. В момент выхода осуществляется подрыв зарядов. Цель подрыва — использовать электромагнитный импульс для выхода из строя электронных и энергетических систем кораблей находящихся на орбите. В целях безопасности подняты щиты защиты.

— Старая тактика. Они уже её применяли.

— Внимание! Множественное открытие порталов перехода в зоне действия флота у планеты Затанги. Наблюдаю корабли противника.

— Немедленно атаковать, до полного уничтожения, — мысленно дала указания Виктория и в этот момент почувствовала, что её что-то ужалило, а затем нестерпимая боль поразила всё тело.

— Внимание! В организм проникло инородное враждебное тело. Происходит поражение внутренних органов. Активирую на максимум регенерацию пострадавших тканей.

Виктория упала на пол. Она подавила восприятие боли, но продолжала чувствовать, как что-то острое режет и рвет её ткани, и стремительно продвигается по направлению к мозгу. «Неужели, это пчелка? Но как она сюда попала? Неужели её занес шаттл, который доставил продукты?» — подумала она и в этот момент почувствовала, как стали отказывать легкие, остановилось сердце, а следом за ним, зрение. Функции всех органов полностью прекратились, но мозг, защищеный прочной оболочкой продолжал функционировать. Она чувствовала, как вторгшийся в её организм механизм безжалостно резал синапсы соединяющие мозг со всеми органами, отрезая последние связывающие её, Викторию, как человека нити, от позитронного мозга. Она понимала, что это конец, и чувствовала, как внутри неё происходит борьба между позитронным мозгом машины и остатками её человеческого я. Собрав остаток сил, она скомандовала:

— Сбросить на Сайгат и Затангу последние четыре бурильные установки для уничтожения планет.

— Выполнено.

— На всех кораблях флотилии включить систему самоликвидации.

— Прошу подтверджить команду.

— Команду подтверждаю.

— Система самоликвидации включена. Взрыв кораблей флотилии произойдет через шестьдесят секунд. Всем членам экипажей рекомендуется занять места в спасательных капсулах. Повторяю…

— Всем оставаться на кораблях.

Это были её последние слова, и она не увидела, как в черноте космоса, почти одновременно зажглись и потом погасли десятки звезд. Это взрывались корабли звездной флотилии покойного Лифинга.

(обратно) (обратно)

Эпилог

Михаил увидел, как сфера закрылась, и почувствовал, как перед его мысленным взором возник экран, а следом за этим он услышал внутри себя голос:

— Капитан Охмарис Унг передал вам право управления кораблем. Ваши права подтверждены. Проверка мощности реакторов закончена. Запас энергии двадцать два процента. Этого хватит для совершения телепортации корабля. Совмещение контуров произведено, генератор поля включен. Маршрут полета звездная система М81. Время прибытия не определено.

Михаил закрыл веки, на секунду задумался и тут же открыл, потому что услышал сообщение, которое его не могло не удивить:

— С прибытием. Служба технической поддержки приветствует ваше возвращение и просит произвести посадку корабля на втором терминале сектора семь планеты Гемма.

— Осуществить посадку по указанным координатам, мысленно произнес Михаил, все еще не до конца осозновая всего того, что произошло.

— Принято. Посадка корабля будет проведена через пять, четыре, три, две, одна секунды. Посадка осуществлена в штатном режиме. Экипаж благополучно перенес тетепортацию и в настоящий момент готов к пробуждению. Желаю приятного дня. Температура за бортом корабля плюс двадцать шесть градусов.

(обратно)

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 33 года — главный герой романа.

Марселина Девье — возлюбленная Михаила Кутепова и мать их дочери 32 года.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука покойного Рэя фон Лифинга, 93 года.

Азадель Мути — нейрохирург, 89 лет, помощница профессора Мукси.

Стефан Боянов — командир корабля, отправленного в галактику Гахр через год после отправки корабля с Коэном и четой Кутеповых. 43 года.


Второстепенные действующие лица романа:


Газир Мукси — член совета директоров компании «Риам Интерн Корпорейшн», сводный брат Хамаля Мукси.

Отто Ридель — глава секретного исследовательского отдела компании «Риам Интерн Корпорейшн».

Эбердин Коэн — агент Газира Мукси, посланный на корабль для проведения спец. операции 40 лет.

Санаи Кавасаки — руководитель группы ученых, прилетевших вместе с Коэном.

Азадель Мути — нейрохирург, 88 лет, помощница профессора Мукси.

Виктория Бонги — хирург 90 лет, помощница профессора Мукси.

Дамирган Ширяев — талантливый ученый, которого профессор Мукси пятьдесят лет скрывал и выдавал все его разработки за свои. 79 лет.

Оберган Жонейро — врач команды корабля, на котором прилетел Боянов.

Викрам Сабухри — руководитель группы ученых, прибывших вместе с Бояновым.

Арсений Зурин — физик, ученый из числа специалистов, прибывших с Бояновым, 44 года.

Ойко Митич — инженер-металловед, ученый из числа специалистов, прибывших с Бояновым, 36 лет.

Руфаи Магда — зомбированный член экипажа корабля под командованием Стефана Боянова. 50 лет.

Лиана Онг — суррогатная мать, которую профессор Мукси использовал для пополнения рождения детей. В романе родила трех девочек. 35 лет.


Комигоны:


Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.

ЛаянЛабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебежчика работал на Сайгате на сопротивление.

Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления против Лифинга.

Барденгоа — председатель Совета лиги сопротивления, сменивший на этом посту Деи Манкоа, после его ареста и казни.

Гонух — ближайший помощник и советник Барденгоа.

Гау Кайнабахта — ученый комигон, ставший главным разработчиком оружия возмездия.

Зембанх — руководитель отдела ракетных исследований в лиге сопротивления.

Гумзынг, Фарухт, Тынызынг, Сабирус — багзы (контрабандисты) из галактики Гахр.


Команда корабля:


Мейсон Тайлер — командир исследовательского корабля компании. 46 лет, родом из Канады, в компании служит 12 лет.

Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики на корабле 39 и 46 лет соответственно.

Каисса Оуэн — помощница Михаила, сотрудница Медицинского отдела корабля. 39 лет.

Зирх Матуа и Виктор Бойко — сотрудники службы безопасности корабля 41 и 28 лет соответственно.

Вольдемар Матусик — инженер по безопасности, 40 лет.

Савелий Маркин — специалист по силовым установкам корабля. 47 лет.

Микки Такиями — инженер-механик ядерных установок корабля 37 лет.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Федеративный купон — международная валюта, принятая в галактической Федерации. Имеет хождение в Солнечной системе и является основной валютой.

Картографическая сетка галактики — координаты звездных систем галактики, позволяющие задавать точки входа и выхода космического корабля при гиперпространственном перемещении.

Сури — планета, где добываются полезные ископаемые в том числе, редкоземельные элементы. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоэмта — планета, где находятся урановые рудники и шахты по добыче золота и других драгоценных металлов. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоби — планета, где расположены детские ясли, сады, школы и роженицы, А так же дополнительные фермы и плантации.

Вахтабаи — планета, где расположены сельскохозяйственные плантации, в том числе, и с земными культурами и животным миром. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Мимикрозы — биороботы, созданные Лифингом на основе человеческой расы. В основе лежит синтез механической модели, управляемый человеческим мозгом подверженного зомбированию.

Комигоны — одна из рас Галактики Гахр.

Забука — домашнее животное на планетах галактики Гахр, нечто среднее между кошкой и собакой. Покрыта шерстью, встречается не более десяти разновидностей. Используется как в пищу, так и для домашних целей. Из меха изготавливают вязаные изделия.

Мышляка — домашняя скотина у комигонов, чем-то напоминающая верблюда. Взрослая особь размером с осла. В пищу используют мясо и молоко из которого готовят различные продукты питания.

Бабата — распространенное в галактике Гахр растение, из которого пекут хлеб. Листья бататы мелко рубят и затем пекут. По вкусу напоминает мякину, однако у комигонов один из важнейших продуктов питания.

Бадах — вымышленная мера стоимости всех веще племени комигонов на планете Гоби.

Багзы — контрабандисты в Галактике Гахр.

Крум — денежная единица Галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Сайгат — планета в Галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используемые для картографирования поверхности. В отличие от дронов используют гравитационные двигатели.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой расположена пирамида с артефактом внутри.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москва октябрь-декабрь 2019 г.
(обратно) (обратно)

Оглавление

  • Книга 1 ЧУЖИЕ МИРЫ
  •   Пролог
  •   Часть 1 ПОЛЕТ В НИКУДА
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 2 ПЛЕННИКИ ВСЕЛЕННОЙ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 3 СКАЖИ СМЕРТИ НЕТ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Эпилог
  •   ―♦―
  • Книга 2 ВОЗВРАЩЕНИЕ
  •   Часть 1 ЗВЕЗДЫ ЗОВУТ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 2 ДРЕВНИЕ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 3 НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   ―♦―
  • Книга 3 НА ТРОПЕ ВОЙНЫ
  •   Часть 1 МИР НА ГРАНИ ВОЙНЫ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 2 ВОЙНА НА ДВА ФРОНТА
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 3 ПРОБУЖДЕНИЕ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   ―♦―
  • Книга 4 ДОРОГА К ЗВЕЗДАМ
  •   Часть 1 В ПОИСКАХ ИСТИНЫ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 2 ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Часть 3 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •   Эпилог
  •   ―♦―